Моё тело - тюрьма Миято Кицунэ
        Моё тело - тюрьма #2
        2000-е: в тело студентки Киры Калининой заточили энергетическую сущность, и она вынуждена стать "тюрьмой" для провинившегося инопланетянина. Несмотря на своего невольного подселенца, Кира пытается жить нормальной жизнью… не зацикливаясь на общепринятом трактовании этой "нормы".
        Примечания автора:
        Концентрат ностальгии по старым былым временам в обёртке мистического романа. Про отношения - человеческие, дружеские, любовные. Про учёбу в ВУЗе, общагу, студенчество. И про сверхспособности в рамках обычного мира, которые появились благодаря сомнительной "избранности".
        Миято Кицунэ
        Моё тело - тюрьма
        Глава 1. Явь и сон
        Кире снился сон.
        
        В нём позолоченное, обнажённое женское тело висело в чёрной пустоте. Она откуда-то извне смотрела на эту картину чувствуя одновременно связь и какую-то зыбкую беспомощность. На лице чуть подрагивали веки, замерла складка между бровей, губы шевелились, как будто пытаясь что-то сказать, но не доносилось ни звука. Затем на золотистой коже выступили капельки пота. Лицо искривилось маской боли, и внутри образовалось жёлтое свечение, делающее кожу практически прозрачной. Женщина казалась светлячком, безуспешно пытающимся рассеять совершенную мглу. Внезапно по коже пробежала сеть трещин, и Кира поняла, что сейчас, от этого странного, заполняющего сияния, плоть просто разорвёт. Тело выгнулось дугой, и из открывшегося рта вырвался дикий, болезненный, животный вой.
        - Нет… Нет! Не надо! Нет!.. - Кира проснулась от собственного крика, разошедшегося эхом по комнате в общежитии.
        - Это… Просто кошмар, - в вязкой темноте голос прозвучал неуверенно. - Обычный кошмар…
        Привычка говорить сама с собой появилась после поступления и переезда. Ей в каком-то смысле повезло: одна из соседок наезжала только за вещами и ночевала от силы раз в неделю, а так жила у сестры где-то в городе, а вторая жила в пригороде и была только прописана «мёртвой душой». Большую часть времени Кира в комнате обитала одна.
        - Почему?.. - оборвала она мысль, понимая, что что-то не так, и подняла голову с чего-то твёрдого, оглядываясь по сторонам, точнее, пытаясь что-то разглядеть. Была глубокая и отчего-то невероятно тихая для студенческой общаги ночь.
        В её комнате на девятом этаже стоял жутковатый тягучий мрак, несколько необычный, так как в общежитии напротив никогда не гасили свет. Появилось ощущение, что окна снаружи покрыли чёрной краской - настолько непроглядными те были.
        Оказалось, что она сидела за столом, хотя Кира прекрасно помнила, что спать ложилась на кровать. Нащупав на столешнице выключатель настольной лампы, она нажала на кнопку. Жёлто-оранжевое свечение, весьма скромно отогнавшее тьму вокруг, напомнило о странном сне, но Кира отмахнулась от того видения. Сны ей снились редко, но почти всегда были… очень реалистичными до звуков, запахов, тактильных ощущений. А ещё странными, но это же всего лишь сны.
        Постель расправлена, а когда она подошла, то почувствовала, что под одеялом ещё хранилось тепло.
        - Ну вот, только лунатиком стать не хватало, - вслух пробурчала Кира и, решив разобраться с этим утром, вернулась к столу, чтобы выключить лампу. Её заинтересовала лежащая раскрытой тетрадь, которую она спросонья не заметила. На развороте в клеточку аккуратными столбиками были нарисованы какие-то символы, очень похожие на иероглифы.
        - Странно… - поёжившись, она закрыла тетрадку и, выключив свет, легла спать.

* * *
        Утром Кира рассмотрела письмена. Значило ли это что-то, человеку, не знакомому с языками, кроме русского и английского «по словарю», сказать было трудно. Но, на её взгляд, написано весьма умело и бегло. На перерисовку одного из тех, что «попроще», у неё ушло минут пять, и выглядел «иероглиф» не так красиво… Это уже было чуть странно. Соседок у Киры не было, в комнате и третьей кровати не имелось, потому что их «мёртвая душа» ни разу не заходила, а оплату за известную лишь по документам девочку, чтобы и дальше жить с комфортом, вносила сама Кира. Да и хлипкий общажный замок, который можно было открыть любой шпилькой, папа Киры поменял на серьёзный «почти гаражный» агрегат, который выточил на заводе дядя Володя - муж папиной сестры. Открывался «агрегат» весьма хитро монструозным ключом длиной в десять сантиметров, который в общем общежитии теоретически мог послужить и защитой от каких-нибудь плохих парней. К тому же изнутри можно было подкрутить шайбочку, и тогда даже с ключом снаружи дверь нельзя было открыть. Кира проверила: дверь оказалась закрыта. Оставался лишь один вариант.
        - Похоже, я всё-таки лунатик.

* * *
        В декабре темнеет очень рано. А вечер, когда ты в комнате одна, нет ни телевизора, ни телефона, длится долго. Кира зашторила окно. В общежитии напротив многие, в основном парни, такими вещами не заморачивались, так что такие комнаты просматривались до самых дверей. Закончив очередную курсовую по начертательной геометрии, Кира мимолётно подумала, что в следующем году дата уже будет не такая красивая и что это так удивительно - жить на рубеже тысячелетий*. Она прибрала карандаши и линейки, сложила курсовую и уже собиралась попить чай, чтоб после готовится ко сну, так как часы показывали девять, но вдруг накатили апатия и равнодушие. Мысли потекли вяло и размеренно, она медленно, но неотвратимо погружалась в состояние полусна. В какой-то миг Кира встрепенулась, пытаясь сбросить странное наваждение, но у неё ничего не получилось. Плавно и неспешно она встала и вышла в коридор, не понимая, куда и зачем идёт. Зрение сужалось, словно её выключили, как старый бабушкин телевизор. Наступила полная темнота.
        Когда Кира пришла в себя, в комнате полумрак, а на открытом подоконнике стояло больше десятка зажжённых свечей. Огонь играл в стекле жёлто-красными бликами, и у отражения её лица были совершенно чёрные пустые глаза.
        Оцепенение отпустило, и Кира на негнущихся ногах отступила от окна.
        Часы показывали одиннадцать.
        Включив свет, Кира разглядывала «оккультный уголок» и лихорадочно размышляла. Откуда вообще столько свечей? Похоже, что отовсюду… Неужели она прошлась по всей общаге, чтобы их насобирать? И собирала почти два часа?.. Хотя уже воскресенье, так что кто-то вернулся из дома, а кто-то нет. Если судить по расписанию, то у некоторых старших курсов были выходные в понедельник. Ну как «выходные» - библиотечные дни, для самостоятельной работы… И как ещё пожар не устроила?! Мысли судорожно метались от «а не сошла ли я с ума», до «может, в меня призрак вселился, как в фильме с Патриком Суэйзи?!», но в целом тревога лишь нарастала.
        - Надеюсь, свечи я взяла без возврата… - пробормотала Кира, раздумывая, что делать.
        Оказывается, не так уж и хорошо жить в общаге одной, когда у тебя в комнате нет соседок.
        Вообще их девятиэтажное общежитие было блочного типа, и обитали в нём практически одни парни. Во всём их крыле из слабого пола жила лишь она и ещё одна девушка из «сушилки» - отдельной комнаты, выходящей в коридор, переделанной из запланированного места для прачечной. Катя жила со своим парнем, и Кира редко её видела, да и не общалась особо, кроме как «привет-пока». Знала лишь, как соседку зовут и что учится Катя на пятом курсе. Зато парень из комнаты рядом очень симпатизировал, улыбался, пару раз заглядывал в гости, но Кира держала его на расстоянии, как друга. Тем более, что у неё до недавнего времени в родном городе был молодой человек…
        Вспоминать о своём бывшем парне не хотелось. Горло сжалось от горечи, но, глубоко вздохнув и задержав дыхание, Кира усилием воли отбросила болезненные воспоминания. Тем более, по здравому рассуждению, были проблемы куда более насущные и которые надо решать прямо сейчас.
        Немного поразмыслив, она погасила свечки, убрала их с подоконника, на пару минут открыла «форточную» узкую створку окна, чтобы проветрить, а после вышла в блок и постучала в соседнюю дверь. Ей ожидаемо открыл Саша, его старший брат, с которым тот жил, подрабатывал в местной охране и редко бывал дома, а если и бывал, то отсыпался, никогда не открывая двери, если в их комнате был Саша.
        - Кира! Пройдёшь? Серый на работе, - расплылся в улыбке высокий русоволосый парень, посторонившись.
        Она прикрыла свою дверь и вошла к соседу.
        - В общем, так… - Кира нахмурилась, формулируя приглашение, которое должно было прозвучать весьма странно, особенно в двенадцатом часу. - Сегодня ты будешь спать у меня. Ташина кровать пустая, на ней и устроишься. Чур не приставать и ничего такого не думать, так надо. Ясно?
        - Э… - Саша покраснел и отвёл взгляд, словно уже начал думать о «чём-то таком», но просто кивнул.
        - Тогда я пошла умываться, - кивнула Кира и на всякий случай снова строго и холодно посмотрела на соседа, чтобы тот не принял её предложение как сигнал к ухаживаниям или другой ненужной ей фигне. - У меня есть плед, но можешь взять своё одеяло.

* * *
        В темноте снова пульсировало золотое тело. И Киру тянуло к нему. Замерев перед лицом она с лёгким ужасом поняла, что оно принадлежит ей. Это она в открытом космосе непонятно что делает. Как и в прошлый раз появился тот внутренний наполняющий свет, Кира напрягалась, но на коже вместо трещин проступили смутно знакомые знаки. Перед глазами полыхнуло, и…
        Кира проснулась от яркого света и от того, что кто-то сильно тряс её, схватив за запястья. Открыв глаза, она увидела пред собой Сашу.
        - Отпусти, - Кира не стала вырываться из захвата, спокойно посмотрев прямо в странно вытаращенные глаза соседа.
        Тот выглядел перепуганным и слегка безумным.
        - Это… Это ты, Кира? - с явным облегчением выдохнул Саша, а затем судорожно расцепил свои пальцы и отодвинулся к ногам. - Ты не спишь?
        - Ты чего?! - хмыкнула Кира, напряжённо разглядывая парня. - Конечно я. Тут что, кто-то ещё был?
        Она позвала Сашу ещё и потому, что не чувствовала от него какой-то опасности для себя. Обычно такого рода «чутьё» её не подводило. И сейчас, несмотря на ситуацию, ей не казалось, что Саша напал на неё, пытаясь воспользоваться или что-то такое. Скорее уж спасал…
        - П-прости, я… Я испугался за тебя. Ты была очень странной… - в голосе Саши проскользнули истеричные нотки.
        - Так, - Кира секунду обдумывала его слова и сказала: - А теперь рассказывай всё по порядку.
        Саша сделал глубокий вдох-выдох, явно собираясь с мыслями.
        - Ну, мы вроде только легли. Ты, кажется, моментально уснула. Эм… я тоже почти уснул, но ты вдруг начала какие-то хриплые звуки издавать. И ещё странно выгибалась. Я подумал, что тебе плохо или что тебе снится кошмар, и решил тебя разбудить. Будил-будил, а ты всё не просыпалась…
        - И что было дальше? - не выдержав, поторопила Кира, потому что сосед решил вставить драматическую паузу в свой рассказ.
        - Я включил свет. А потом… Ты открыла глаза и стала… говорить… - бросив короткий взгляд на неё, сказал Саша.
        - Я что, проснулась? - уточнила Кира, вспоминая свой повторяющийся сон. - Что-то не помню такого.
        - Нет… Не знаю… Глаза были открыты, но зрачки были очень широкие. Очень широкие и чёрные, как будто весь глаз был чёрный. Как не твои… И говорила ты… И говорила ты… Очень странно.
        - Что значит «странно»?
        - Ну… Как бы на другом языке… Не знаю, как объяснить. Повторить я точно не смогу, - Саша вздохнул, замявшись. - Я сначала подумал, что ты прикалываешься надо мной, пока…
        - Пока что?.. - Кире снова пришлось напомнить о себе, потому что опять Саша замолк, рассматривая пол невидящим взглядом.
        - Пока ты не стала извиваться на кровати, как припадочная. Я схватил тебя за плечи, чтобы удержать, а ты… Ты с лёгкостью отшвырнула меня через всю комнату на ту кровать… С такой силой… Вряд ли так можно прикалываться, - медленно проговорил Саша, избегая зрительного контакта.
        - И? Что потом? - с лёгкой иронией спросила Кира, чтобы заставить продолжить, мимоходом подумав, что ей было бы сложно швырять такого громилу через всю комнату. Саша был выше неё на полголовы.
        Тот вскинулся, всё же посмотрел на неё, но снова отвёл взгляд.
        - Я стал тебя удерживать на кровати, почему-то в тот момент мне казалось очень важным это сделать. Ты несколько раз отшвыривала меня. Мы боролись. Это длилось, может, минут сорок… или больше. Я думал, больше не выдержу тебя держать. При этом ты что-то кричала, если судить только по интонации, то это были какие-то ругательства…
        - Ругательства?! Сорок минут?! - Кира почувствовала дурноту и схватила часы с тумбочки.
        Оказалось, что два ночи. И если считать, что легли они спать в половину двенадцатого, то… Всё, что рассказывал сосед, было очень и очень странным, и она снова ничего не помнила. Впрочем, как появились свечи на подоконнике или письмена в тетради - тоже.
        - И всё? - хотелось спросить, куда делись ещё полтора часа.
        - Нет, не всё. Потом ты вроде успокоилась и стала нараспев бормотать какую-то тарабарщину, долго бормотала, я чуть не уснул, а потом снова стала выгибаться. Я схватил тебя за руки, и ты проснулась…
        Они помолчали. Кира обдумывала сказанное, а потом с улыбкой, которая далась ей нелегко, спросила:
        - Саш, а ты не врёшь?
        - Не вру! - Саша оскорблёно замолчал, поджав губы. - Что это было вообще? Что за ерунда?
        - Без понятия, - хмыкнула Кира.
        - Ты… это… поэтому меня позвала? - спросил притихший Саша.
        - Ладно, давай спать, утро вечера мудренее. Два часа ночи, вообще-то… - ушла от ответа Кира, демонстративно отворачиваясь к стене.

* * *
        Утром Кира проснулась, как всегда, в семь утра, повернулась на бок и посмотрела на спящего в кровати напротив парня.
        - Ну вот, ещё принял меня за сумасшедшую… - тихо прошептала она, вспомнив «бурную» прошедшую ночь. Только лунатизма ей и не хватало и сплетен в общежитии.
        Вдруг губы охватила холодная немота, словно их обкололи лидокаином, и кто-то попытался помимо её воли ими шевелить. Горло сдавил спазм, и изо рта прошипело:
        - Не волнуйся, я стёр его память…
        ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:
        * 1 января 2001-го, наступает первое утро третьего тысячелетия. Описываемые события относятся к концу второго - началу третьего тысячелетия. Напомню, что повсеместной сотовой связи в России ещё не было, компьютеры были лишь у избранных (а тем более интернет). Социальных сетей вместе со скайпами и прочим ещё не существовало.
        Глава 2. Первая встреча
        - А может, я всё-таки сошла с ума? - после учёбы Кира вернулась в комнату и пытливо смотрелась в зеркало, разглядывая своё лицо.
        Саша ушёл утром, не задав ни единого вопроса и не напомнив о своих ночных бдениях. Да и самой Кире при свете дня понедельника, после учебных будней и отлично защищённой курсовой по начерталке начало казаться, что это так разыгралась фантазия или снова приснился слишком реалистичный сон. Сложенные в пакет свечи, брошенные на столик в углу «кухни» у маленькой мусорки, конечно, намекали, что хотя бы часть случившегося реальна, но…
        - Бывают же раздвоения личности там всякие, или… психические болезни, вроде шизофрении. У меня, вроде семейный анамнез в этом смысле чист, но… мало ли. Может, пора к доктору сходить? - она склонила голову набок и, ухмыльнувшись, легонько постучала по стеклу. - Э-эй, есть там кто-нибудь?
        Собственно, Кира и сама не знала, где это «там», кто этот «кто-нибудь» и что ожидается в ответ, поэтому вопрос повис в воздухе. Зато по шее к затылку вновь разлилось то оцепенение, которое уже случалось. Показалось, что отражение в зеркале сменило цвет глаз с серо-зелёных на голубые. Её словно укололи лидокаином в десну - потому что покалывающим холодом сковало губы с полным ощущением, что они «чужие».
        - Есть… - голос прозвучал необычайно низко. Кира напряжённо застыла, не поверив своим ушам и что этот «сеанс чревовещания» творит она, точней, её тело. - Неудобно говорить. Устал. Поэтому…
        Отражение в зеркале начало расплываться, и почему-то только голубые глаза оставались чёткими. От этого зрелища стало дурно и дико захотелось спать… Попятившись от зеркала на стене, Кира на ощупь нашла кровать и легла, зажмуриваясь, чтобы унять головокружение.
        Кожу обдало как будто ветерком, и, открыв глаза, она увидела, что сидит на светлой, залитой солнцем лесной опушке. Вдали виднелась река. Ласково-голубое небо с белыми облаками, лёгкий ветерок шелестел, шевелил траву и венчики цветов. Они были так реальны, что, сорвав ромашку, Кира почувствовала её не очень приятный травяной специфический запах и увидела мелких чёрных жучков в сердцевинке.
        - Здравствуй, сестра, - сказал кто-то за спиной… тем самым голосом, и Кира резко обернулась, чуть не кувыркнувшись по траве.
        Молодой человек в светлой, почти белой одежде сидел позе лотоса. Невольно Кира подумала про пятна от травы на такой светлой ткани и сама себе удивилась: ясно же, что в «матрице» не испачкаться… Хотя если эта реальность полностью достоверна, то… Кира пыталась унять разбегающиеся мысли и рассмотреть представшего перед ней парня. Впрочем, почти ничего, кроме ярких, как будто пульсирующих сине-голубых глаз она не видела: не могла оторвать от них взгляд и заворожённо смотрела, пока незнакомец не смежил веки. После этого Кире показалось, что тот словно «потух», но смотреть на идеальные, словно выточенные из мрамора в эпоху Ренессанса черты лица стало гораздо легче. Оказалось, что у него был чётко очерченный широкий «мужской» волевой подбородок с небольшой ямочкой, тёмные, почти чёрные волосы средней длины, чуть спадавшие на лоб, слегка вытянутые вверх аккуратные уши. Длинные ресницы, тоже чёрные. Тонкие губы, ровный нос. В целом очень симметричное и пропорциональное лицо. Светлая, цвета сливок, ровная кожа без единого шрамика, родинки или той же щетины. Всё это создавало эффект некой искусственности и
явной «нечеловечности». К тому же этот ровный и безэмоциональный голос больше подходил роботу, а не живому существу.
        
        «В меня вселился эльф», - с неким истерическим весельем подумала Кира, потому что ну слишком уж это походило на описания по Толкину, и парень снова открыл глаза.
        - Здравствуй, сестра… - повторил он, и у Киры заколотило в висках.
        - Здравствуй-те. Э-э… М-м… Э-м-м… Я не знаю, как тебя… вас зовут… - наконец у неё получилось сформулировать мысль, с которой сильно сбивал этот синий взгляд. А ещё подумалось, что если она ему «сестра», то максимум троюродная.
        - В моём мире не принято называть имён… Но ты можешь называть меня Грим: это мой статус, - медленно произнёс необычный парень.
        - Хорошо, Грим так Грим, - буркнула Кира, сосредоточившись на травинке возле своей босой ноги, не желая вновь оказаться в плену этих странно-чарующих глаз. Для удобства она уткнулась подбородком в колено. - Так что происходит? Почему ты называешь меня сестрой? И кто ты такой? И вообще, в чём дело?! И как… - она осеклась, забывшись и снова встретившись с гипнотическим взглядом. Всё таки не было у неё привычек разговаривать с кем-то из позиции «глазки в пол».
        - Я постараюсь тебе всё объяснить, - Грим говорил ровно и не шевелился, Кира посмотрела на его руки и заметила, что пальцы у собеседника тонкие и изящные, а сама кисть так называемого «духовного типа». - Я уже знаю о твоих познаниях мира, поэтому буду говорить как можно проще.
        Кира открыла было рот, возмущённая этими заявочками, потому что практически единственное, что её раздражало, это когда её считали глупой, аргументируя чем-то вроде «красивая девушка умной быть не может априори», но потом закрыла, решив, что эльфу в её голове, вероятно, виднее, и приготовилась внимать.
        - Ваш мир находится на самой окраине Вселенной и на наших картах обозначен огромным количеством цифр, которые я даже не буду тебе называть. Вы находитесь очень далеко от нас, - спокойно продолжил Грим и почти сразу умолк, словно давая время обдумать сказанное.
        Кира кивнула. Всё-таки Солнечная система находится на краю их галактики, логично, что для каких-нибудь внеземных цивилизаций они у чёрта на куличках.
        - Я - грим, один из обособленной группы… - Грим сделал неопределённый жест и на миг задумался. - В вашем мире нет подобного понятия. Гримы имеют высокий социальный статус и значение для всей нашей цивилизации.
        - Кто-то высокий по общей иерархии общества? - уточнила Кира, впрочем, ни эта самая иерархия, ни досуг пришельцев её пока не интересовали. - Если ты не можешь объяснить, кто ты, тогда расскажи, как ты попал сюда, точнее, в меня. Ты же во мне?
        - Из множества разумных на вашей планете тебя выбрали в качестве сосуда для моего сознания или, если хочешь, души, - помолчав, ответил Грим. - В связи с хрупкостью ваших оболочек… С тобой был подписан контракт.
        Формулировка была интересной, Кира сразу вспомнился тот сон со светящейся девушкой, на которой, по всей видимости, проверили «хрупкость оболочек».
        - Что-то я не помню, чтобы я что-то подписывала, - сказала Кира и опять вспомнила, как «ради интереса» перерисовала один из символов тех иероглифов, появившихся в тетради. И то, что, похожие письмена спасли её тело от разрушения. - Но… Ты сказал «из множества». Значит, такой контракт всем тем людям пришёл, а я единственная его подписала, что ли? - решила она всё же докопаться до правды.
        - Не совсем, - пальцы Грима чуть вздрогнули, но голос сухо и монотонно перечислил: - Считай, что для своих функций ты подходила больше всех. Тебя подготовили для вселения. У тебя высокий уровень интеллекта и очень гибкое сознание. Ты достаточно молода, чтобы выдержать внедрение моей Искры. К тому же в вашем мире только женское существо приспособлено к тому, чтобы содержать в себе несколько душ.
        - Ты про детей? Как во время беременности? - уточнила Кира.
        - Да.
        - Так с какой целью? Будешь следить через меня за жизнью землян или что-то вроде такого? Что это был за контракт, который я подписала? - спросила она.
        Внезапно расслабленные руки Грима сжались в кулаки, и невольно Кира посмотрела в его лицо. Некогда сине-голубые глаза потемнели и одновременно с его глазами голубое небо над ними стало серым. Стало тяжело дышать.
        - Я. Так. Наказан. И. Это. Моё. Наказание, - словно чудовище из «Аленького цветочка», пророкотал инопланетянин.
        Как было всегда в её жизни, когда её пугали или случались какие-то странные или страшные вещи, Кира стала ещё более спокойной, чем обычно, и в ней прорезались сарказм и ирония вместе с чёрным юмором. Она посмотрела прямо в потемневшие глаза.
        - Значит, ты - наказан, а я? Я-то в чём провинилась?! Что, во мне теперь будет проживать отбывающий наказание «высший разум»?! Я что, похожа на тюрьму строгого режима или как? - она умолкла, встретившись с его тяжёлым взглядом, обращённым уже на неё.
        - Думаешь, мне приятно находиться на этой несчастной планетке, да ещё и в несовершенном теле женского существа?! - Грим вскочил, и от его «роботизированного» тона не осталось и следа. Чёрные волосы взвились дыбом, из глаз почти буквально «полетели молнии». Небо из серого стало чёрным, грозная туча нависала, словно придавливая мощью. Дикий ветер засвистел в ушах, деревья вокруг поляны склонились к земле. Казалось, что мир рушится.
        Кира упала на траву и, закрыв уши руками, закричала. Ей было очень больно и страшно.

* * *
        «Вчерашний неожиданный буран унёс жизни троих горожан, десять человек получили ушибы разной степени тяжести, двое из них впоследствии скончались в реанимации. Разрушены линии электропередач, поэтому подача электроэнергии в Ленинском и Индустриальном районах планируется в аварийном режиме. Это были все новости к этому часу. А теперь…»
        Кира выключила радио.
        У неё было чувство чёткой связи произошедшего катаклизма со вчерашней вспышкой заключённого в её теле инопланетянина. Поэтому его наказали и запрятали на отсталую планету далеко-далеко от родного дома? Как сказали ведущие, очевидцы говорили о чём-то вроде смерча, возникшего предположительно недалеко от их общаг и улетевшего в сторону города. Их студенческий Комплекс стоял в лесном массиве в стороне, у трёх девятиэтажных общаг и семи учебных корпусов были свои котельная, скважина, подстанция, так что, можно сказать, почти и не задело. А вот уже ближе к дороге повалило парочку столбов и деревьев. На парах городские студенты говорили, что видели целую «просеку», оставленную ветром.
        Разговор с Гримом закончился тем, что Кира с криками очнулась на кровати. Стены между комнатами тонкие, поэтому её услышал Саша, который, забеспокоившись, начал к ней ломиться. Пришлось врать, что уснула после пар и ей приснился кошмар.
        Врать Кира не любила, хотя умела это делать виртуозно: ей всегда верили. И в то же время она могла преподнести правду так, что ту ставили под сомнение. Обманывать Сашу было, словно лгать пятилетнему ребёнку. Похоже, что сосед действительно ничего не помнил о её «ночном припадке». Поэтому, когда тот спросил, зачем она всё-таки его звала к себе, пришлось снова солгать, что боялась того приснившегося днём кошмара. На что сосед предложил свою «безвозмездную помощь» в составлении ей ночной компании, от которой пришлось тоже открещиваться, ещё и стараясь не задеть и не обидеть парня: конфликты с соседями были совершенно не нужны.
        За это Кира и не любила ложь: одно цепляет собой другое, и вот уже человек заваривает такую кашу, которую не расхлебать. Помни потом, кому и что соврала… Поэтому во вранье по мелочам она никогда не видела смысла. Тому, кто зарекомендовал себя честным человеком, поверят охотней, чем тем, кто врёт и привирает на каждом шагу.
        - Пять человек погибли? Из-за меня? - закусив губу, тихо спросила Кира. В углу над её кроватью стояла иконка, подаренная мамой. Посмотрев на лик, она тихо заплакала. Было очень жаль этих людей, которые пострадали просто потому, что какие-то инопланетяне решили наказать другого.
        Губы снова занемели, уже знакомый голос прошептал:
        - Не сдержался. Требуются ещё настройки. Это случайность.
        У Киры было чёткое ощущение, что она особо не властна в этой ситуации, оставалось только подчиниться и узнать побольше о том, что вообще происходит и как с этим бороться. И возможно ли в принципе это. Она легла на кровать и закрыла глаза.
        На поляне ничто не напоминало о вчерашнем: всё та же травка, цветочки. Разве что Грим не сидел в позе лотоса, а стоял к ней спиной, разглядывая реку вдали. Кира сделала пару шагов и встала рядом.
        - Прости меня, сестра, я не сдержался… - ровно сказал Грим, но потом его голос дрогнул. - Я знаю, что должен подавлять свои эмоции… Даже сейчас, освобождённый от оболочки. Знаю… Но ничего не могу поделать… Я скучаю по Ней… Это было так несправедливо: разлучать нас…
        От него буквально исходило нечто тёмное, что обычно Кира у людей лишь иногда ощущала или видела краем глаза, если эмоция была слишком яркой. Стоило субстанции коснуться неё, как нахлынула глухая тоска, накрыла с головой, растоптала, превратила в ничтожную песчинку. Кира вспомнила тот сон, где она висела в пустоте. Она вспомнила, что чувствовала сама, когда любимыми губами были произнесены те страшные слова. Когда её сердце, и до этого мучимое предчувствиями, ухнуло в ледяную чёрную пропасть, корчилось в агонии, чтобы в конце концов замереть и перестать биться.
        Точка.
        Точка невозврата, поставленная месяц назад и объяснённая сильной любовью, от которой «слишком больно». Невозможностью постоянно расставаться, когда она приезжает, чтобы снова причинить страдание тем, что уедет. Слишком редкие встречи. Слишком сильная тоска, от которой не спасали почти ежедневные письма и междугородние звонки раз в неделю. Ради того, чтобы услышать его голос, она ездила в гости к тёте через весь город, в давке и столпотворении, затрачивая на путь по два с лишним часа, а Влад бегал на почту, на пункт междугородней связи в условленное время, спуская все карманные деньги на десять минут разговора.
        Иррациональные чувства, которые мешали сосредоточиться.
        Настоящая любовь, которая вспыхнула так не вовремя…
        «Слишком рано», - сказала ей мама, утешая после истерики, устроенной уже после. После того, как она пожелала ему в ответ на: «Прости. Я больше не могу. Нам всё же надо расстаться», доброй ночи и зашла домой на ватных ногах с ледяным комом, расползающимся от желудка до кончиков пальцев на руках и ногах. Ему надо готовиться к поступлению, а он может думать только о ней и как она там. Иногда быть умным и всё понимать, уметь отсекать чувства ради других вещей - это так тяжело.
        - Это… были… Твои чувства? - когда всё прекратилось, спросила Кира. Её голос дрожал, а перед глазами расплывались круги.
        - Это… лишь сотая доля моих чувств, - сухо прозвучал ответ. - Большей концентрации ты бы не выдержала. Никто бы не выдержал.
        - Они разрушительны? - предположила Кира. - За что тебя наказали? - и торопливо добавила. - Я… Понимаю тебя… Я тоже до сих пор люблю одного человека, хотя он меня и бросил… Скучаю и тоскую по нему… - глухо сказала она, помолчав, мысленно отгородилась от воспоминаний и добавила: - И ещё… Грим, пожалуйста, не делай так больше… Люди в моём городе, они пострадали и…
        - Конечно. Прости, - легко согласился Грим. - Постараюсь держать себя в руках.
        Кира посмотрела прямо на него и не ощутила угрозы. Даже наоборот: какое-то спокойствие и доверие. В общем, точно не роль злого тюремщика ей уготована. Стало интересно: влиял ли её «заключённый» на её восприятие, или это та самая «гибкость сознания»? Сделать явно ничего нельзя, а значит, надо учиться с этим жить.
        Глава 3. История Грима
        - Вы, люди, сами того не зная, очень счастливы… - по прежнему вглядываясь вдаль, сказал Грим и его голос показался Кире немного мечтательным с привкусом чего-то сладкого на языке. - Вы можете любить того, кто любит вас. Можете растить детей от своего любимого человека… Я не знаю своих отца и матери, так как вырос в государстве и у нас численность населения строго регламентируется. Мы обращаемся друг к другу «сестра» и «брат»… Раньше я не придавал этому значения, но сейчас мне кажется, что это потому, что все мы втайне хотели бы иметь сестёр и братьев. Мои сограждане лишены любви и привязанности, нежности, вообще чувств… И всё потому, что наши эмоции, наши чувства могут вызвать «непредсказуемые последствия» для планеты и даже для Галактики. Впрочем, в вашем мире это столь же реально… Даже лишённый своего тела, я могу нарушить природный баланс. На моей родной планете очень холодно, есть даже такая теория, что наши предки выбрали её для жизни, чтобы не поддаваться горячим эмоциям, так как самыми сильными эмпатическими силами обладаем мы, сиусяне. Само название планеты «Сиус» в переводе с нашего языка
означает «лёд, холод», и это же слово означает «спокойствие, недеяние», - Грим помолчал и, мечтательно улыбаясь, продолжил. - Я встретил Её на одном из собраний Совета. Она была прекрасна и холодна, как утренний туман у подножия Краспи… Точёное бледное лицо, ярко-рыжие волосы, огромные нежно-зелёные лучистые глаза. Мне сразу захотелось узнать, какая у неё улыбка.… Я ходил сам не свой, казалось, что внутри меня появился огромный огненный шар, сдерживаемый лишь тонкой оболочкой тела и налётом безразличия. Сдерживать себя, когда испытываешь такие сильные эмоции, невероятно трудно. Но я был третьим гримом Кхирка, и мне какое-то время это удавалось, - Грим явно погрузился в свои мысли и замолчал.
        Всё это напомнило Кире всякие футуристические антиутопии, вроде «МЫ» Замятина, а ещё фантастику, которую она любила читать лет в четырнадцать-пятнадцать. Папа у неё был книгоманом - читал почти всё время, мама состояла в обществе книголюбов, через которое в Советское время можно было достать книги, как интересные, так и не очень, у маминых родителей тоже дома была настоящая библиотека, даже специальные штампики на книгах стояли - для обмена, так что они были классической «читающей семьёй». Все свободные стены от пола до потолка были заняты книжными полками, некоторые в два ряда… и это ещё только «избранное» и одобренное, несколько раз прочитанное. Не интересные с точки зрения родителей книги обменивались или сдавались в городскую библиотеку. Кире даже на миг подумалось: а вдруг Грим и его история - плод её воображения как нечто среднее из всего, что она читала?
        - И что же произошло потом? Она любила тебя? - через минуту их обоюдного молчания деликатно напомнила Кира.
        - Мы виделись, но не разговаривали друг с другом. А однажды, когда она шла по коридору… Я заметил… Я заметил, что в её волосах танцует ветер, представляешь?
        - Ветер?
        - Да… Мы можем сдерживать свои эмоции, но они всё равно будут как-то проявляться в небольших изменениях природы… В Её волосах танцевал ветер… Слово «танец» пришло мне в голову только на вашей планете, раньше я не знал, что это… Танец…
        Грим проговорил слово «танец» так мягко и бережно, что Кира понимающе улыбнулась, отчего-то чётко представив образ загадочной инопланетянки, укравшей сердце её «заключённого».
        - Тогда я заговорил с Ней… Мы говорили и говорили, а потом полетели к подножиям Краспи. Там я признался ей в запретных чувствах. Я увидел её улыбку. А Она сказала, что у меня самые красивые глаза во всей Вселенной…
        «Я бы согласилась с этим утверждением», - подумала Кира, а вслух произнесла:
        - И что случилось потом?
        - Мы решили бежать… - обладатель самых красивых глаз во Вселенной снова замолчал, раздумывая. - Я покажу тебе. Тебя это тоже касается и может дать ответы.
        От его руки отделился крохотный шарик голубого цвета.
        - Просто возьми его и направь в себя.
        Кира заворожённо смотрела на подплывающий к ней «мыльный пузырь», но отступила на шаг от такого подарочка.
        - А это… Это вообще безопасно? - вспомнив о пережитой «сотой доле чувств», спросила она, не трогая руками непонятную штуку. - Меня не расплющит от твоих эмоций?
        Также вспомнился и налетевший на город смерч, когда Грим был не в духе.
        - Я очистил свои воспоминания от эмоций, - мимолётно улыбнулся тот и словно с некоторой гордостью сообщил: - Ты действительно умна для своего вида.
        Кира только хмыкнула на такой сомнительный комплимент.
        - Знаешь, в разных фильмах больше всего меня удивляют люди, которые хватают и используют всякие штуковины непонятного назначения. Специально вызывают каких-нибудь демонов, злых духов, - она поморщилась от воспоминаний о своих контактах с тонким миром. - Или лезут в запретные места, чтобы разгадать, что же все там пропадают без вести.
        - Это действительно безопасно, - заверил Грим.
        - И если кошка голубоглаза, то ей не будет ни в чём отказа… - тихо пропела Кира себе под нос и, скептически хмыкнув своей вере в «подселенца», коснулась пузыря и медленно направила голубой шарик в себя.
        Пространство схлопнулось, и её швырнуло на чёрный пол. Ощущения тела оказались странными, не было возможности пошевелиться или что-то сделать. Словно сидишь в чужой шкуре и просто наблюдаешь за происходящим. Наверняка так и было.
        - Милая, нет! - произнесли губы знакомым голосом Грима. И в этом крике… хотя и отделённом от чувств, слышались боль и отчаяние. Мельком Кира увидела красивую инопланетянку с красно-рыжими волосами, примерно как у Лилу - героини в фильме «Пятый элемент», - только даже ярче, идеально-правильным лицом и огромными зелёными глазами, наполненными ужасом. Звук какого-то пронзительно-неприятного щелчка и яркая вспышка сливаются с коротким женским вскриком, от которого содрогнулась Вселенная. Возможно, буквально. Серебристый кокон моментально покрывает тело девушки.
        Как-то издалека Кира чувствовала боль. Чужую боль, от которой становится черно в глазах. Боль пронзает всё тело, что-то разрушает. Сознание мутится. Но Грим продолжает неотрывно смотреть на свою рыжеволосую красавицу. И она поняла, что ему ещё больнее видеть Её, беспомощно обмякшую в коконе сиуса. Так называлась та штука. Грим сам принимал участие в его разработке. Температура в этом коконе гораздо ниже привычной им, в живот буквально впрыскивается сжиженный азот. После такой инъекции жизненная энергия даже у сиусянина мгновенно перестает функционировать, не говоря уже о теле. Информация текла ручьём, половину из которого Кира с трудом воспринимала, барахтаясь в каких-то цифрах и сложных формулах. Что-то о физиологии инопланетян и устройство этого кокона, расчёты доз… Понимание, что проект был одобрен в том числе, чтобы справиться с ними.
        Перед лицом склонился Седьмой грим, и Кира с опаской ожидала лавины пояснений про «гримов», как с тем «коконом», но, видимо никаких мыслей, кроме опознавательных, Седьмой грим не вызывал.
        - Простите, брат. Нам приказано объявить вам приговор, - Седьмой опустил на пол крошечный походный галогрифер, похожий на блестящий икосаэдр.
        Фигура Первого грима появилась на палубе крыла.
        - Третий и десятый гримы, брат и сестра, мы объявляем вам наш приговор. Десятый грим, по причине нижнего чина, действующая не по своей воле, а по приказу третьего, приговаривается к заключению в коконе сиуса в ледниках Сирковетта на срок в шестьсот стандартных галактических зим с последующей трансформацией памяти. Третий грим… - Кира легко понимала что говорят, словно при дубляже, когда не отключают звук оригинала. Инопланетянский был щебечущим и как будто смутно знакомым. Голос Первого стал тише, хотя рот тот открывал, и Кира поняла, что Грим перенаправил все ресурсы организма, чтобы добраться до заключённой в кокон девушки. Её и без того бледное лицо стало серым, губы - ярко-синими, длинные ресницы покрылись инеем. Разметавшиеся по полу локоны из красно-рыжих стали блёкло-каштановыми.
        - Милая… - Грим пополз до неё и лёг лицом в потемневшие волосы, которые пахли смертью, и Кира снова очень отдалённо почувствовала его усталость и отчаяние.
        Первый грим снова стал слышен лучше, и тот бесстрастно продолжал зачитывать приговор:
        - Третий грим приговаривается к лишению тела и заточению жизненной энергии Искры в теле низшего…
        Угасающий взгляд Грима был направлен в открытые от защиты иллюминаторы звёздного крыла. В чёрной космической пустоте нежно-голубым светом сиял шар планеты, в которой Кира легко узнала Землю.
        «Мы были так близко…» - последняя мысль, которая осталась послевкусием, прежде чем удивлённая этим выбором Кира поняла, что картинка сменилась тем самым сном, который она видела накануне. Полилась информация о том, что на этой планете были найдены следы деятельности сиусян и люди являются их то ли дальними родичами, то ли каким-то экспериментом. Их в целом считали кем-то вроде обезьян в ветке эволюции. Сиусяне дали людям название, которое можно перевести как «низший предел эволюции разумного». Исследования Земли были давно закрыты как нерентабельные - и такими вещами занимались только кто-то типа космических археологов. Десятая грим, та подруга Грима, владела информацией из архива и подала идею сбежать именно сюда, на окраину Галактики, где их никто не найдёт.
        С огромным удивлением Кира поняла, что эта парочка то ли очень давно находилась возле Земли, то ли их раса могла каким-то образом влиять на время, потому что в коме пролетевших воспоминаний, мелькнуло то, что американские истории про супермена и вообще разных суперлюдей мутантов - всё это влияние Грима и его подруги. Как поняла Кира, если бы не прибыла кавалерия, которая их остановила, то некоторое время спустя на Земле бы на самом деле появилась парочка суперменов, которые готовили что-то вроде положительного общественного мнения для своего приземления на Землю. В общем, мимикрировать под местных Грим и Десятая изначально не собирались. Но с их появлением история человеческой цивилизации могла повторить какие-нибудь комиксы, так как гримы были в состоянии влиять даже на ДНК. Кроме этого, те, которые догнали, тоже знали кучу всякого, как можно наказать практически неубиваемых себе подобных и поиздеваться над аборигенами «низшими».
        На возмущённую Киру холодным безэмоциональным душем полились формулы и выкладки о теории вливания жизненной энергии в чужое тело и происходящем вытеснении, что энергия, наполнявшая сосуд ранее, останется в пространстве и времени, разлетевшись по нему на мельчайшие частицы. Грим же будет заточён в теле, не имея ничего, кроме своих воспоминаний и разрушенных надежд.
        - Неудачно, - безэмоционально сказал Седьмой грим, когда произошло то, что Кира видела во сне. - Тело не выдерживает Искру.
        - Что будем делать, брат? - сквозь апатию услышал Грим.
        - Будем продолжать. Приказ Первого однозначен.
        Промелькнула вялая мысль Грима о Первом «раз ты решил жить на этой захудалой планете и променять Сиус и свой статус на это, я исполню твоё желание, брат» - то, что не было сказано в послании, но явно там читалось. А ещё… кажется, Гриму было жаль тех, кто пострадает ещё из-за его ошибки. Или его раздражала глупость младших братьев. Или и то, и это.
        - Для того, что вы задумали, требуется вмешательство третьего порядка.
        - Если ты вырастишь сосуд под себя, брат, мы позаботимся о Десятой сестре и попробуем смягчить её участь, - после коротких переглядок сказал Седьмой.
        - Пусть она… не страдает, - попросил Грим.
        - Мы сообщим Первому о твоём сотрудничестве.
        Кира не совсем поняла, что именно происходит, но её случай явно отличался от той девушки, которая была до неё. Та появилась взрослой, а сейчас в космосе разгорелась точка, которая начала расти и приобретать человеческие очертания. Внезапно ярко вспомнилось как мама рассказывала ей о том, что в день её рождения резко началась весна, почти на месяц раньше положенного в северном регионе. Растаял снег и зазеленела трава. И потом в именины всегда было яркое солнце и очень тёплый день даже если до этого было не выше нуля градусов по Цельсию. Иногда она могла «уговорить тучку» пролиться дождём. Например, когда уставала таскать воду из реки, чтобы поливать огород на дачном участке или чтобы уже пойти домой и не ковыряться с прополкой грядок. А ещё почти никогда не попадала под дождь: всегда он проходил стороной и был либо раньше, либо позже того, как она выходила на улицу, а то и показывался «край тучи», и она оставалась сухой в дождь, шедший в метре от неё. А все эти контакты с тонким миром? Это всё потому, что она что-то вроде искусственно-созданного организма? Или просто тело с чуть более расширенными
функциями в астральном плане?

* * *
        Кира лежала, глядя на побелённый потолок с жёлтыми разводами, пытаясь осознать и понять всё, что увидела. Получалось, что Грим пожалел её и не вытеснил полностью из «подготовленного сосуда», как это запланировали его родичи. Или просто не видел в этом смысла. Сам момент вселения был смазан её шоком. И всё же… Жить Кира очень хотела и испытала облегчение пополам с благодарностью.
        Звуки поворачивающегося ключа и лязганье «почти гаражного» замка вывели её из состояния глубокой задумчивости.
        - Кира, ты дома? - из-за шкафа, который делил комнату на зоны, отгораживая «прихожую», спросила её соседка. Раздался шум, цокот каблуков и хихиканье, словно Таша была не одна.
        - Да, - подала голос Кира, встала с кровати и убедилась в своём предположении.
        С соседкой Ташей они учились на одной специальности в параллельных группах, та в первой группе, а Кира - во второй, которые поделили, исходя из результатов поступления и набранных на экзаменах баллов. В первой группе, за исключением семи человек, учились в основном городские студенты. И Таша пришла вместе с городской девочкой из своей группы - Ассолью.
        Кира подозревала, что родители Ассоли либо были большие любители Грина, либо у татар, к представителям которых относилась подружка её соседки, вообще такие необычные имена и «Алые паруса» тут совсем ни при чём. Ассоль красилась в рыжий цвет, и татарку в ней выдавали разве что чуть суженые раскосые глаза и имя. Девушка, чуть скривив накрашенные розовым блеском губки, смерила её взглядом и фальшиво улыбнулась.
        - При-ивет, Кира, - манерно растягивая гласные, поздоровалась Ассоль.
        Возможно, девушка мнила себя гениальной актрисой, но её пренебрежение и неприятие Кира ощутила мгновенно, почти физически. Такая реакция девчонок была до боли знакомой, но Кира задумалась о том, что другие люди и правда «ведутся» и чаще всего не замечают даже таких откровенных эмоциональных посылов. Так, может, это она видит такие вещи лишь из-за Грима и его «подготовки сосуда»? Всё - из-за этого?
        - Где были? - чуть усмехнувшись, спросила Кира, переключившись на соседку. К Таше Кира когда-то подошла сама и предложила жить вместе из-за её эмоциональной стабильности и того, что та отреагировала на неё более спокойно, чем все остальные. - Пары же кончились больше часа назад.
        - А, мы уехать хотели, но автобус долго не приходил, а потом, когда приехал, такая давка была, что мы не влезли, - Таша проверила наполненность чайника и включила его. - Асса вся замёрзла, дубак на улице, мы решили зайти, чай попить и чуть попозже уехать.
        - Ясно, - Кира мельком взглянула на синеватые ноги Ассоли в одних капроновых колготках. Девушка с сентября так и не изменила мини-юбкам.
        - Сними колготки и свою юбку, разотри ноги и укройся пледом, - подала она свой плед сидящей на Ташиной кровати Ассоли. - А то так не согреешься и совсем застудишься.
        И спросила у Таши:
        - Может, вы поедите? Что чаем-то…
        - У тебя есть что-то? - с интересом спросила Таша, заправив выбившуюся из короткого хвостика чёрную прядку за ухо.
        - Суп, - коротко ответила Кира. - Разогревать?
        - Давай.
        Кира открыла холодильник и достала двухлитровую кастрюльку со вчерашним супом. Оценив объём, поставила на включённую электрическую плитку разогреваться весь.
        - Ты так вкусно готовишь… - удивлённо сказала Ассоль, попробовав щи с тефтельками. - У меня даже бабушка так вкусно не готовит… И что Таша сказала, что ты немного улетевшая? Вроде нормальная…
        - Эм… - Кира еле удержалась, чтобы не закатить глаза от непосредственности девушки или не расхохотаться над густо покрасневшей Ташей, которая пробуравила «сдавшую» её подругу взглядом. - Благодарю, я оценила.
        Через полчаса сытая, согретая и повеселевшая Ассоль взахлёб рассказывала Кире про себя и свои попытки закадрить какого-нибудь парня.
        - А ты что себе парня не заведёшь? Блин, если бы я жила в общежитии, я бы обязательно с кем-нибудь встречалась… - мечтательно закатились раскосые глаза. В этот момент девушка показалась Кире уточкой-мандаринкой, тем более нос у Ассоли был немного вытянут, напоминая плоский птичий клювик.
        Таша одёрнула подругу:
        - Асса! Ну что ты такое говоришь!
        - А что? - легкомысленно ответила та. - Она вроде ничего так. Даже симпатичная… - словно делая над собой усилие, признала девушка.
        - Парни не тараканы, легко не заводятся, - со смехом сказала Кира, переводя разговор в шутку. Уж перед кем, а перед болтливой и легкомысленной Ассолью она отчитываться и делиться личным не собиралась.
        Глава 4. Прошлое и настоящее
        Ранним утром Кира шла по асфальтированной дорожке, направляясь к учебному корпусу её факультета, который, как и ещё несколько корпусов университета и комплекс общежитий, был расположен в сосновом бору.
        Морозный, свежий и чистый зимний воздух приятно холодил щёки. Падал пушистый снег. На дорожке уже были следы прошедших ранее студентов. Ей можно было бы свернуть и пройти по натоптанной лесной тропке, которая так и называлась «через лесок наискосок», но Кире хотелось прогуляться перед парами, и поэтому она пошла по «длинному пути», который пролегал параллельно узкому одностороннему проезду для студенческого автобуса.
        Фонари не горели, так как дирекция учебного комплекса экономила деньги, но ей было всё равно. Она прекрасно знала каждую выбоину этой дорожки, по которой ходила от общаги до корпусов множество раз за три с половиной месяца учёбы.
        Утренняя двадцатиминутная прогулка по лесу доставляла ей удовольствие.
        
        Когда выполняешь какое-либо механическое действие, легко задуматься о чём-то так, что ничего вокруг не замечаешь. Темнота и отсутствие спутников этому лишь способствовали. Мрак раннего декабрьского утра напоминал Кире про космос и её «подселенца», который больше чем на неделю оставил её в покое: то ли для обдумывания ситуации, то ли просто выдохся при передаче информации. Второе всё же вероятней. В «заключении» возможности Грима были весьма урезаны. И стоило смириться с тем, что придётся жить с ним всю свою жизнь без права отказаться от такой сомнительной чести. Впрочем, в том массиве информации было и то, что срок жизни практически бессмертного Грима был ограничен сроком жизни его сосуда, так что по сути заключение в ней - лишь что-то вроде краткого оттягивания неизбежного конца. И Кире не нравилось, что Гриму в какой-то момент может надоесть грустное прозябание в её теле и он захочет закончить своё «наказание» кардинальными методами. Возможно, не прямо сейчас, но в дальнейшем Грима стоит как-то подбодрить, чем-то заинтересовать, чтобы обезопасить своё будущее.
        Кира подумала о своём бывшем парне. Владе. Прошло почти два месяца, как они расстались, но ей до сих пор было больно. Стоило отпустить мысли, и они начинали крутиться вокруг него, причиняя сердцу и душе мучительную, почти физическую боль. Кире не нравилась боль. Никогда не нравилось страдать, она привыкла быть сильной, а не жалкой, растоптанной или, не дай создатель, умоляющей и выпрашивающей. Ей даже удавалось делать вид, что всё в порядке, и никому не показывать своих душевных переживаний. По-прежнему улыбаться и чувствовать вкус к жизни, от которой она не собиралась отказываться ради кого бы то ни было.
        Гриму было гораздо тяжелей. Он был буквально сломлен такой потерей любимой…
        В выходные Кира ездила в родной город, впервые после того вечера, как они с Владом расстались. Мама сказала ей развеяться и сходить на дискотеку в ДК. Там она встретила Артёма, друга Влада. Виделись они всего пару раз, но их знакомство было довольно необычным.
        Артём учился в гимназии, куда Кира и несколько человек из её класса ходили на уроки физики, так как в их школе учителя по этому так нужному для поступления на техническую специальность предмету не было. Влад рассказал, что Артём спрашивал его: «Что это за гениальная девочка в вашей школе учится, которая годовую контрольную по физике решает за пятнадцать минут, причём сразу оба варианта? Наш физик про неё нам все уши прожужжал». И тогда Кира придумала «эпичную шалость» и познакомилась с Артёмом после своего последнего звонка, когда была в школьной форме с двумя пышными бантиками в волосах и голубой ленточкой «выпускник 2000» через плечо. Они с Владом зашли к Артёму за видеокассетой. Им открыл невысокий светловолосый паренёк, который, глядя на них, округлил светло-серые глаза, а Влад «добил», сказав заранее подготовленную фразу:
        - Артём, помнишь, ты спрашивал про гениальную девочку, решающую контрольные по физике за пятнадцать минут? Так вот, знакомься, это - Кира, моя девушка.
        Потом они долго смеялись над вытянувшимся лицом Артёма и булькающими звуками, которые выходили из его приоткрытого рта. Это на самом деле было очень забавно.
        На дискотеке в прошедшую субботу Артём сам подошёл к Кире, поздоровался и пригласил на медленный танец. А когда они танцевали, спросил, почему она одна, без Влада. Точнее, посетовал, что такую красивую и зажигающую на танцполе девушку могут увести, пока его друг непонятно где прохлаждается. Получилось совершенно спокойно, улыбнувшись, сказать, что они с Владом больше не встречаются. Артём напрягся и после танца вывел её из зала в коридор, где они поговорили. Очень осторожно парень поинтересовался, что случилось, и Кире удалось, пожав плечами, весело ответить, что этот вопрос стоит задать Владу, который был инициатором их расставания.
        - Вот дурак! - в сердцах воскликнул Артём, и Кира искренне засмеялась.
        - Неужели ты думаешь, что я бы встречалась с дураком? - спросила она. - Просто так сложилось.
        - Всё равно… Ты… такая… - Артём потупился и чуть покраснел. - А он… Он…
        Кира на это улыбнулась.
        - Ты меня совсем не знаешь… Я вредная, ехидная и постоянно рассказываю пошлые анекдоты.
        Артём улыбнулся в ответ.
        - То, что ты не стала ничего говорить плохого про Влада, уже многое о тебе говорит.
        - А что я могу плохого про него сказать? - искренне изумилась Кира. - Это было бы как-то совсем странно. Если я встречалась с человеком, любила его, то человек же не изменился только из-за того, что нам стало не по пути. Он по-прежнему тот же, просто уже сам по себе. И я - сама по себе… По-моему, всё логично.
        - О-о-о, - протянул на это Артём, весьма странно на неё посмотрев.
        - Пойдём танцевать. Я, вообще-то, пришла сюда, чтобы развеяться…

* * *
        «Чтобы не было такой боли, как сейчас, как тогда, когда он сказал те самые слова… Наверное, мне просто не надо было в него так влюбляться… Если бы я могла предупредить сама себя, оградить от этой боли расставания, - думала Кира, шагая в темноте. - Можно обманывать других, но от себя всё равно не скрыться».
        Слёзы горечи потекли из глаз, замерзая на ресницах. Заснеженная дорожка расплылась, и она вдруг оказалась в очень знакомом коридоре. Светлом коридоре. От неожиданности Кира зажмурила глаза, а потом осторожно их открыла. Это было очень похоже на «матрицу» Грима с травой и небом, но… Дощатый, покрашенный красно-коричневой краской пол. До половины сине-голубые стены. Белый потолок. Сомнений не было. Это был коридор её школы. И Грима нигде не наблюдалось. Не может же быть, что?..
        Кира потрогала стену, та была вполне реальной, шершавой и прохладной. Даже запах из столовки на первом этаже доносился. На негнущихся ногах, пытаясь понять, что происходит и что это за новые игры разума, Кира медленно пошла по коридору, в конце которого должен был быть кабинет, в котором она училась, и рядом… Кабинет, в котором учился класс Влада. Сердце мучительно заколотилось, и ей казалось, что этот звук разбивает тягучую тишину, стоящую в школе в середине урока. Хотя, может, это не середина урока, а просто пустая школа, в которой она не была с вручения аттестатов после выпускного.
        Кира почти подошла к двери, как увидела… Себя, идущую со стороны учительской, в руках у той неё был знакомый классный журнал в коричнево-рыжей обложке.
        Они стояли и смотрели друга на друга.
        Первой заговорила она-школьница:
        - Привет… Знаешь, ты очень похожа на меня…
        - Да… Кира, - спохватилась она, вспомнив о своём желании и поняв, что происходит. - Давай присядем. Думаю, что у меня не так много времени… Понимаешь… Я - это ты, только в будущем.
        Они сели на широкий подоконник с немного облупленной белой краской.
        - Ну! - нетерпеливо сказала она-школьница, не выказав особого удивления. Впрочем, от себя Кира обмороков и нудных вопросов не по существу и не ожидала. - Я хочу знать, будем ли мы вместе?!
        - Что?! - она рассеянно собиралась с мыслями, произошедшее было слишком неожиданным и непонятным. Это происходит лишь в её голове или на самом деле? Грим точно как-то мог работать со временем… но сейчас его возможности ограничены? Или нет?..
        - Я хочу знать, какое нас ждёт будущее с Владом! Вчера он признался мне в любви, я была такой счастливой! Мы с ним поженимся? Мы будем счастливы? А сколько у нас будет детей? - быстро прозвучали интересующие вопросы.
        - Стой! Стой! Не гони коней! Я не из такого далёкого будущего, как ты думаешь… - остановила себя Кира. - Даже из совсем недалёкого, и ненамного тебя старше! И почему бы тебе не спросить, поступишь ли ты, например? - оттягивая неприятный разговор с самой собой, спросила Кира.
        - Хм, - скептически посмотрела на неё младшая-она. - Я не сомневаюсь, что поступлю. Расскажи мне про Влада! Мы же будем вместе?!
        Она во все глаза смотрела на себя-юную. На улице была весна. Солнце светило в окна и ликовало в её волосах солнечными зайчиками. Перед ней сидела наивная влюблённая девочка. Глаза были полны веселья и радости. Она нежно улыбалась и предвкушала годы счастья.
        «Что с ней будет, если я сейчас скажу, что всё слишком быстро кончится? - подумала Кира. - Я лишу её счастья и надежды?» - и вслух быстро сказала:
        - У вас всё будет хорошо, не волнуйся. Прости, но мне уже пора!
        Она поняла, что ей и правда пора, и спрыгнула с подоконника, краем глаза увидев, как школьница просияла от сказанных слов.

* * *
        С неба размеренно падал снег. Кира снова шла по асфальтированной лесной дорожке. Уже почти дошла до корпуса, так что получается, что всё что случилось было в реальном времени.
        - Почему ты не сказала ей? - спросил тихо низкий мужской голос её занемевшими губами.
        - Как ты это сделал? - вопросом на вопрос ответила Кира. - Грим, как ты это сделал? Это было взаправду?
        - Время относительно… так что - да, - философски ответил тот. - Так почему ты не сказала, сестра?
        Кира остановилась и посмотрела вверх. Пушистые снежинки падали на горячее лицо. И тут же пришло воспоминание, как той весной к ней в школу приходила она-из-будущего.
        - Потому что я не хотела знать правды. В конце концов, пережитое счастье и боль лучше, чем ничего. И я совсем забыла о своём жизненном правиле: проживать каждый день и не делать ничего, о чём можно сожалеть.
        - Понятно, - ответил Грим, и Кира ощутила как её «подселенец» ушёл куда-то вглубь.
        Она подумала, что если она была выращена вот так, как ей привиделось, в относительном времени, значит, Грим как минимум имел доступ к любому её воспоминанию. Даже если этого не было на самом деле, она будет это помнить. И тут же ей вспомнился случай из детства, когда ей было лет шесть и они переехали в новую трёхкомнатную квартиру, она смотрелась в зеркало в прихожей и хотела увидеть себя в более старшем возрасте, лет через десять - тогда это казалось ей огромной цифрой. И она в какой-то миг увидела в отражении взрослую девушку. Правда когда рассказала об этом маме, та сказала, что у неё очень богатое воображение и это классно, что она может представить себя в шестнадцать. А потом она как будто мельком в зеркале видела своё отражение в детстве. Был ли причастен к этому Грим, или это просто побочные эффекты от его влияния на её тело? Но теперь ей уже не казалось, что всему виной «разыгравшееся воображение». Всему появилось логичное объяснение, несмотря на всю подоплёку с вселением инопланетянина в её тело, всё равно - логичное. И это как-то успокаивало.
        С неба размеренно падал снег.
        Она шла, оставляя на тропинке новые следы.
        И непонятно почему… улыбалась.
        ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:косвенно связанный рассказ "Светлое будущее".
        Глава 5. Первый экзамен
        Кира отложила тетрадь с конспектами и задумалась.
        Завтра первый экзамен и ровно месяц, как с ней случилось это. Вселение? Подселение? Заключение в её тело? Она так и не смогла подобрать для появления Грима какого-то конкретного термина. За этот прошедший месяц тот не особо ей мешал и почти не вмешивался в её жизнь, так что первоначальные тревога и подозрительность постепенно улеглись. К тому же Кира не была склонна переживать о том, что уже невозможно изменить, принимая новые правила игры. Наверное, это и имелось в виду, когда Грим говорил о её «гибкости сознания». Иногда Кира думала, чем может помочь своему «заключённому», но тот пока сам не особо шёл на контакт, к тому же идей не было, а бередить его раны, чтобы повторить случившийся катаклизм, совершенно не хотелось.
        После той передачи информации они ещё однажды говорили в «матрице» и Грим сказал, что это его «вмешательство третьего порядка» сложно для постижения без определённого уровня знаний, но Кира всё же вытянула из упрямого «высшего разума», что вмешательство это совершенно не касалось её жизненных выборов, становления характера и личности. Она была она. Сама, без всяких там «вмешателей». Скорей уж действительно Грим сделал её более чувствительной и энергоёмкой, создавая внутренний резерв под себя, который почти никак не проявлялся до точки подписания контракта. Это она иногда могла черпать немного той энергии, затраченной на создание «тюрьмы» внутри неё.
        В своей семнадцатилетней жизни она сталкивалась с некоторыми необъяснимыми и странными вещами. Увлекалась парапсихологией и медитациями, пытаясь совершенствовать свой разум. Благодаря таким занятиям ей даже удалось увидеть несколько по-настоящему вещих снов, которые сбылись; растения, посаженые её рукой, хорошо росли; а животные, когда она настраивалась на их «волну» - слушались, ластясь к ней. Особенно кошки. Собак Кира слегка недолюбливала, точнее, не любила «пустолаек» и «шавок», считая их позором собачьего племени. Но и собаки её никогда не трогали и старались попасть под поглаживание или преданно заглянуть в глаза.
        Плохое зрение в «минус шесть», тем не менее, позволяло ей узнавать знакомых, даже если те находились на другой стороне улицы, расплываясь цветными пятнами. Людей она распознавала вовсе не по лицу, которое не могла видеть даже с полутора метров, а по даже ей самой непонятным признакам. Иногда с интересом разглядывала фотографии друзей и одноклассников, которые виделись ей совсем иными. Фотографии помогали «достраивать» образы и видеть, чего она вроде как и не видела глазами. Даже читала она не уткнувшись носом в текст, а на границе «расплывания», определяя, что написано, по конфигурации слова и контексту. Что касалось конспекта, то таким образом различать она могла и свой почерк, одновременно задействуя память о том, что там должно быть написано.
        Кира надевала очки, только если надо было записать что-то с доски, в остальное время обходясь без «глазных костылей», воспринимая окружающий мир на звук, вкус, осязание и запах. И эти чувства у неё были острее, чем у остальных, воспринимающих восемьдесят процентов информации посредством видеоряда. Даже свою слабость она пыталась повернуть в силу, развивая оставшиеся четыре чувства и, возможно, шестое.
        Кира снова посмотрела на конспект. Конечно, с запоминанием материала всё было хорошо, но… Почему-то внутри всё дрожало. Плохое предчувствие? Или это просто…
        - Волнуешься? - чужой голос, точнее, голос Грима произнёс фразу её губами.
        - Да как сказать… - она почти сразу ответила, услышав вопрос чуть раньше, чем тот был произнесён. - Просто экзаменатор только лекции нам читала, практика была с другой преподавательницей. Как-то страшновато. В школе всё было проще, там чуть ли не чай на экзаменах пили. Знакомый учитель, ты знаешь, что от него ожидать, можно без труда предсказать результат, а тут…
        Она вздохнула.
        - У тебя немеют губы от моего вмешательства в твой речевой аппарат, если хочешь, я буду говорить изнутри, - предложил ей инопланетянин.
        - Даже не знаю, Грим. Тогда я точно буду сомневаться, а не сошла ли я с ума, - усмехнулась Кира. Весь прошедший месяц такие мысли на неё иногда накатывали. Что если всё это - реакция подсознания на расставание с Владом? Типа выдумала себе вечного друга-эльфа-красавчика с проблемами, чтобы не загибаться в одиночестве, жалея себя. Никуда Грим от тебя не денется, так и будете до скончания жизни вместе. Привязала к себе парня и бросила в тюрьму.
        Кира вздохнула и сосредоточилась на конспекте.
        - Я мог бы помочь… - предложил Грим.
        - Нет. Благодарствую, - фыркнула Кира и спохватившись, что слишком резко отказала, решила пояснить: - Я привыкла всё делать сама. И я очень люблю учиться всему новому. И стараюсь не позволять что-то делать за меня. Рисовать на моих работах, «помогая», или решать за меня задачи. Если не усвоить начальные материалы, то потом будешь плавать и плюхаться. Это всё равно что пытаться решать какие-нибудь интегралы или функции, не зная таблицу умножения. Или сидеть голодной рядом с холодильником, полным еды, в ожидании, пока придёт мама и всё приготовит. Лёгкие пути ведут в никуда. А в итоге у человека нет ничего, кроме его навыков и умений. Забрось меня сейчас в каменный век, и, думаю, я бы смогла там выжить… Э… Это я, конечно, просто для примера сказала, данное время меня более чем устраивает, - вспомнив про «относительность времени» и своё «путешествие», добавила Кира.
        - О, ты права, - чуть оживился Гим. - У нас обучение тоже было самостоятельным процессом, в котором каждый отвечал сам за себя и сам решал, какого места в иерархии общества способен достичь. Да и родителей не было, лишь наставники.
        - Тогда, возможно, ты дашь мне совет?
        - Я… я бы с удовольствием, сестра… Но… Я никогда не сдавал подобных экзаменов, в твоей памяти тоже нет подобного опыта. Вот после первого я уже смогу проанализировать ситуацию и помочь.
        - Ясно всё с тобой, - с улыбкой проворчала Кира и снова углубилась в чтение своего подробного конспекта. - За сами знания я не волнуюсь. Но всегда есть человеческий фактор. Он непредсказуем. И, скорее всего, в вашем отмороженном обществе о таких факторах и представления не имеют.
        От Грима повеяло молчаливым согласием.

* * *
        Экзамен начинался в девять утра, но уже в полдевятого перед дверью аудитории стояла толпа однокурсников. Практически вся группа в тридцать человек.
        - Ну вот, а я думала, что первой приду, - вздохнула Кира при виде этой картины. Привычка говорить сама с собой с появлением Грима, похоже, окончательно закрепилась.
        - Ой! Я тоже так думала! - тонкий голосок, принадлежавший её однокашнице Ольге, выражал разочарование. Кира обернулась. Позади кучкой стояли пятеро из восьми девчонок её группы, которые тоже жили в общежитии. Видимо, зашли как раз за ней.
        В готовящейся к сдаче экзамена толпе уже начались разборки, кто пришёл первым и как будут заходить.
        - Лучше бы зайти в первый заход, - продолжила Ольга. - Говорят, кто первыми заходит, тем выше оценки ставят.
        - Нет-нет, - перебила её Света. - Наоборот, надо в конце заходить, препод уже устаёт и не мучает, и списать легче.
        - Списать? - Кира с удивлением посмотрела на однокурсницу.
        Когда она поступила, то в списках по баллам была далеко не в первой десятке. Все, набравшие максимальные тридцать баллов - пятнадцать за математику, пятнадцать - за физику и плюс зачётное сочинение, учились в первой группе. Да и в своей - второй группе - Кира оказалась где-то в серединке «рейтинга» по баллам за поступление. Задачи были очень сложными, а в процессе их решения из-за волнения, невнимательности или неправильно прочитанного условия она несколько раз писала не тот ответ. В общем, наделала кучу глупых ошибок, за которые до сих пор было чуточку стыдно. По сути, еле-еле набрала необходимый проходной балл, а ведь была в себе так уверена. Увидев результаты, Кира радовалась и даже волновалась, что поступила в группу с такими умными и грамотными людьми, которыми всегда старалась окружить себя, чтобы тянуться, учиться, общаться. Вот оно - высшее образование!
        Но уже после первой недели учёбы поведение, высказанные мысли, неспособность большинства конспектировать и работать в лабораториях на практике вызвали у Киры множество вопросов, недоумение, а впоследствии и разочарование. Некоторые студенты были даже откровенно глупыми. И она не понимала, как такое может быть, как они заработали столько баллов. Кира ломала над этим феноменом голову, пока соседка по комнате, Таша, набравшая при поступлении тридцать баллов, не просветила, что большинство свои экзамены так или иначе купили или поступили посредством связей и блата. Это было словно фееричный удар под дых, потому что Кира о таком даже не подозревала, наивно считая, что всё было честно.
        - Конечно, списать, а как ещё-то! - подтвердила Света, вернув Киру в коридор перед аудиторией. - Мы вчера и позавчера весь вечер шпоры писали.
        - А ты что же, учила всё, что ли? - вмешалась Катя, изогнув тонкие губы в кривой ухмылке.
        - Ну да… - Кира растеряно посмотрела на пятерых подружек. Ей снова даже не пришло в голову, что если люди при поступлении как-то схитрили, то, значит, и учиться они будут с уловками, даже не пытаясь вникать в предметы и получать знания.
        - И ты хочешь сказать, что всё выучила? - Света с недоверием посмотрела на неё.
        - Ну, не знаю, - Кира пожала плечами. - Просто читала.
        Девушки смотрели на неё с таким видом, словно она призналась в том, что кормила тигра.
        - Вообще-то, я шпорами пользоваться не умею… - Кира решила разрядить обстановку, про себя подумав, что с её зрением даже при должном умении было бы сложно увидеть мелкий почерк на крошечном листке бумаги.
        - А… Ну тогда понятно. Удачи, Кира, - девчонки сразу потеряли к ней всяческий интерес.
        - Вам тоже, - вежливо улыбнулась она, пробираясь поближе к двери.
        Группа парней тоже стояла кучками. Тройка из общежития из комнаты «713». Двое из комнаты «910». Четвёрка Щебнякова, которые всегда сидели вместе и держались особняком, вроде они жили где-то в одном районе или даже ходили в одну школу. Староста с парочкой городских. Все они спорили, кто когда пойдёт и кто первым пришёл. Кира знала свою группу визуально и как кого зовут, но за прошедшие месяцы с некоторыми в лучшем случае перекидывалась парой слов. Возможно, кое-кого даже не распознала, если бы встретила вне учебных аудиторий, а где-нибудь в городе на улице.
        Кира встала напротив двери между группкой старосты и парнями из «910», которые жили на её этаже в соседнем блоке.
        - Калинина, ты тоже собралась в первый заход к Кочуровой идти? - спросил её староста Лёша Домнин.
        Кира чуть поморщилась и неопределённо пожала плечами. Не то чтобы она не любила свою фамилию, но было странно такое обращение. Её имя было достаточно редким, чтобы все запоминали его с первого раза, да и она сама обычно людям запоминалась. Впрочем, очень могло быть, что староста знал всех только по фамильным списком и не утруждался знакомствами по имени. С учётом того, что Домнин общался только с городскими девочками из первой группы и крутился в компании Ассоли и старосты первой группы Лизой Кошкиной на задних партах, скорее всего, так и было.
        Сама Кира хорошо запомнила группу из-за того, что сразу начала собирать студенческий альбом фотографий и настояла на общих фото, где всех подписала. Пока что те, кто видел её альбом, не понимали, зачем ей чужие фотографии, но у Киры были примеры маминых студенческих альбомов и даже папиного дембельского альбома. Такие очень сильно интересуют народ уже после окончания учёбы и производят фурор на встречах выпускников. Тем более у неё уже был опыт с альбомом класса. Когда она его доделала и принесла на выпускной, все были в шоке и восторге, хотя бы потому что удалось найти, напечатать и вклеить фото начиная с пятого класса. Во многом потому, что их фотографировала в основном мама Киры. Кроме этого были индивидуальные страницы у каждого, где Кира собрала всю имеющуюся информацию из всяких анкет, которые были очень популярны, опросов и специально сделанного теста. А также написала все регалии, победы в олимпиадах или отличия в аттестатах, у кого они были. Визуально по каждому была написана страница, только у кого-то более мелко и убористо, а у кого-то пошире и покрупнее. В общем, нашла хорошие слова
для каждого и всем понравилось. Фотографии с учёбы в университете тоже делала мама, когда приезжала её навестить - это было два раза: в сентябре и октябре. Потом Кира забрала плёнки и сделала фото всем, кто пожелал оплатить печать. Так что, глядя на однокурсников, Кира подумала, что был бы неплохой кадр, как они ждут первого экзамена, но не сложилось. Про свой новый фотоаппарат она совершенно забыла.
        - А чего это она в первый заход должна идти? Она позже пришла, - возразил кто-то из четвёрки Щебнякова, прерывая мысли, но Кира прикрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Волноваться и устраивать разборки было лишним. Будет как будет.
        Впрочем, когда подошла экзаменатор, пыл однокурсников несколько стих. Народ буквально отхлынул от двери. И десять человек, которых экзаменатор запустила в первый заход, еле набрались.
        Кира вытянула билет. Рассаживаться сказали по одному через парту. Так что каждый студент был вроде бы на виду. Экзаменатор дала час на подготовку и начала расхаживать вдоль рядов.
        Первый вопрос. Второй вопрос. Задача. От волнения буквы начали расплываться даже если Кира читала их буквально носом, боясь пропустить что-то важное.
        - Блин… - Кира смотрела на билет и не понимала ни слова.
        «Успокойся, - тихий голос Грима в голове привёл её в чувства. - Просто прочти».
        «Первый вопрос. Теорема Монжа. Ой, так я её знаю! Второй вопрос. Доказательство параллельности прямых в пространстве. Это легко. Задача. Найдите точки А и В на плоскости, если… Так, эта задача тоже простая!», - Кира с воодушевлением стала писать на выданных листках.
        На экзамен давался час, но через двадцать минут она была готова и, оторвавшись от решения, нашла взглядом пятно экзаменаторши.
        - Вы что, уже закончили? - та строго посмотрела на неё, сощурив карие глаза.
        - Д-да… Закончила… - неуверенно кивнула Кира, ощущая странное раздражение и неприятие от преподавательницы.
        - Что ж. Давайте посмотрим, что вы там написали… - фыркнула та. - Не знаю, как так быстро можно было решить, поэтому ждите дополнительных вопросов.
        - Эм, ладно…
        - Вы мне ещё и одолжение делаете? - взвилась экзаменатор.
        - Что? Н-нет… - Кира почувствовала холодок в животе.
        Глава 6. Огорчения и радости
        В общаге во время сессии оказалось тихо и безжизненно. Кира поднялась на девятый этаж. Зашла в свою комнату. Выключила дребезжащее что-то радио. Легла на кровать, максимально раскинув руки и ноги на своей «однушке». И начала глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Всю дорогу от корпуса до комнаты в ней копились эмоции и она решила их выплеснуть одним из самых действенных способов: чётко распознав и проговорив вслух.
        - Я чертовски зла! Обижена. Рассержена. Расстроена. Я на грани ненависти к преподавателю. Нельзя, - тут же осекла себя Кира, с содроганием вспомнив, что бывает, когда она «плохо думает» о ком-то. Влияние Грима или нет, но люди, на которых Кира злилась, могли получить неприятности и даже травмы.
        Влад… Кира случайно узнала, что её бывший парень сломал руку почти сразу после их расставания. Буквально на следующий же день неудачно упал на лестнице в школе, а потом месяц ходил в гипсе. А ведь она не желала ему ничего плохого. Просто Влад причинил ей сильную боль. Проверять, что будет при направленном пожелании, не хотелось. Кира совершенно не желала вступать на эту кривую дорожку. Сделать гадость, наслать «порчу», обычно не составляет большого труда даже для простого человека, но… всё возвращается, чаще двукратно. Бьёт по тебе, твоим близким. И Кира видела некоторых людей, которые то ли не понимали, то ли считали, что цена за несчастья других адекватна. Или им было важнее навредить кому-то сейчас, а о том, что будет потом они не думали.
        - Не могу понять, почему ты испытываешь такие сильные негативные эмоции, - голос Грима и знакомый холодок на губах отвлёк Киру от мыслей и воспоминаний. - Оценка «четыре» соответствует положительной отметке данного учебного заведения.
        - На Сиусе была подобная система?
        - Нет, - ответил Грим. - У нас более сложная система обучения и оценок как таковых нет. Каждый член общества оценивается, исходя из способностей, своих сил и маркируется определённым образом, исходя из чего имеет определённый допуск к знаниям и принятиям решений.
        - То есть ваша система справедлива и каждого оценивает по способностям, уровню интеллекта, знаниям и всякому такому? - уточнила Кира. - А после экзаменов ты попадаешь в какую-то определённую категорию граждан вроде тех же гримов?
        - Экзаменов нет, но в целом - да, так и есть.
        - Тем девчонкам, которые подходили ко мне перед экзаменом, поставили пятёрки. Они всё списали, а им по ставили «отлично», не задав ни одного дополнительного вопроса, а мне? - усмехнулась Кира.
        - Тебе задали шесть дополнительных вопросов. И ты ответила на все, кроме последнего, но что-то я такого вопроса не помню в экзаменационных билетах и в темах, которые вы проходили, а я основательно покопался в той части памяти, отвечающей за знания. Лекций ты не пропускала, даже учебник купила на кафедре. Ты точно сделала всё, что могла, - Грим помолчал, и добавил. - Ваша система оценок несовершенна. Я понял, о чём ты говорила, упоминая человеческий фактор.
        В ответ Кира шумно вздохнула.
        - Человеческий фактор да… сильно подгадил. Знаешь, большинство студентов просто не поняли бы моего огорчения. Люди готовы довольствоваться низкой оценкой собственных способностей, лишь бы отвязались. В отличие от них, я учусь для себя, а не «для галочки», «для папы с мамой» или «потому что так получилось». Я знала на пятёрку. Но получила только четыре из-за придирок. Но что толку махать кулаками после драки? Тем более, что эта… экзаменатор… сказала, что с четвёрками на пересдачу не принимает, только с тройками. И к тому же «ставит оценку на балл ниже из-за повторной сдачи». Блин! Первая отметка в зачётке, на неё все остальные преподаватели будут смотреть, это же очевидно. Будут считать, что «хорошо» достаточно для меня.
        - Думаю, тебе надо отвлечься и расслабиться. Впереди ещё три экзамена, - сказал Грим. - У тебя ещё будет возможность получить высшие баллы.
        - Наверное… И что ты предлагаешь в качестве «отвлечения»? Поиграть с тобой в города? - сварливо спросила Кира. Стало чуть легче от того, что она с кем-то обсудила ситуацию, и этот «кто-то» её понял.
        - Открывай, - с тихим смешком сказал Грим, и в этот миг в коридоре блока послышались незнакомые шаги и к ней постучали.
        Заинтригованная Кира широко распахнула дверь и… буквально вытаращилась на гостя.
        - Л-лёшка? П-привет… - она с удивлением смотрела на стоящего в дверях высокого русоволосого парня со смешной бородкой, одетого в тёмно-синие джинсы и яркий салатово-зелёный свитер, видимый из распахнутой зимней куртки.
        
        С Лёшкой - именно так тот хотел, чтобы его называли, - они познакомились на «Контакте» - психологическом тренинге, на который Кира сходила чуть больше месяца назад, буквально за неделю до подселения Грима. Тогда Кира была в раздрае из-за расставания с Владом, увидела в главном корпусе университета объявление и сразу записалась для участия: как раз не было никаких планов на выходные и освободились деньги, отложенные на билеты для рейсового автобуса. Хотелось занять себя, а про «Контакт» она слышала от своего знакомого, который был на год старше, но учился в другом ВУЗе.
        Группа набралась из студентов, причём не только из её Политеха, но и из других, и стало понятно, как Вася - её знакомый - попал на тренинг. И это были действительно замечательные выходные, которые позволили отвлечься от всех тяжёлых дум и мыслей из-за расставания с Владом. За короткий промежуток времени все участники довольно хорошо познакомились друг с другом. Лёшка, а по правилам «Контакта» каждый писал на бейджике то имя, которое хотел бы слышать от окружающих в свой адрес, учился на четвёртом курсе горно-нефтяного факультета их университета.
        - А-а… А что ты здесь делаешь? - Кира действительно удивилась, увидев на своём пороге Лёшку. Они все подружились, но… не то чтобы она много рассказывала о себе или говорила, где живёт.
        - Да вот, был на Комплексе и подумал, что надо тебя найти. У нас сегодня вечеринка в честь Рождества. Собирается наш «Контакт». Пойдёшь? - Лёшка прошёл в комнату, раздеваясь и разуваясь. За спиной у него оказался чехол с гитарой.
        - В честь Рождества? Точно! Сегодня же шестое! - Кира улыбнулась. - Слушай, Лёшка, а как ты меня нашёл? Я же никому не говорила, где живу.
        Её гость на мгновение задумался, а взгляд серых глаз стал туманным.
        - Ну… Я даже не знаю… Я ехал на автобусе из корпуса «Г», вдруг вспомнил про тебя, кажется, ты говорила, что живёшь на Комплексе, так что я сошёл на остановке возле общаг. Пошёл сначала в девятку, как-то она мне более перспективной показалась. Спросил внизу у вахтёрши, не живёт ли тут симпатичная девушка с именем Кира, и та сказала, что «да, зайти в комнату девятьсот девять». И вот я здесь, - Лёшка изобразил шутливый поклон.
        - О, понятно, - хмыкнула Кира. - Просто чуточка волшебства на Рождество. Чай будешь? Или, может, поесть хочешь?
        - Хм, - Лёшка сел за стол и задумчиво произнёс: - Вот сейчас, когда ты это сказала, я понял, что это действительно выглядит странно. Я ведь правда не знал, что ты в общежитии живёшь… На Комплексе же и обычные дома есть. Наверное, и правда это какое-то рождественское волшебство. Что я так просто взял и нашёл тебя без проблем.
        - Н-да, вот такой я волшебный зверёк, - пробормотала Кира, вспомнив старый анекдот и мимолётно задаваясь вопросами, как же Грим это провернул. Какие-то махинации со временем или вероятностями? - Зато теперь точно будешь знать, - улыбнулась она, отвлекая парня и себя от размышлений и включила в розетку чайник. - А что за вечеринка? И где она будет?
        - У Комсорга друзья предоставляют квартиру, где-то на Дзержинкого, адрес у меня записан, мне звонили на домашний, будет наш «Контакт» и ещё один, нас тридцать с чем-то человек будет.
        - Тридцать с чем-то? - фыркнула Кира. - Два землекопа и две трети? Что-то вроде? - они посмеялись от нехитрой шутки.
        Заварив и разлив чай, Кира поставила перед гостем сахарницу, банку варенья из клубники и пакет с домашними кексами, которые привезла из дома вчера вечером.
        - О! Кексики! М… Фкусно, - резюмировал Лёшка с набитым ртом. - Сама готовила?
        - Мама, - улыбнулась Кира. - Я готовилась к экзаменам. Кстати, заберём выпечку с собой на эту вечеринку, всё равно, наверное, каждый должен что-то принести…
        - О-о… - протянул Лёшка. - Наверное… Я как-то об этом не подумал.
        - Ты привезёшь меня, а я привезу кексы, - засмеялась Кира. - И я так понимаю, ты везёшь гитару? Умеешь играть?
        - Да, немного умею. Комсорг попросил, - кивнул Лёшка. - Как раз за гитарой и ездил в корпус, оставлял её там.
        Кира кивнула. У Лёшки был приятный тембр голоса и тонкие «музыкальные» пальцы, так что особого удивления это не вызвало. Кире стало любопытно, не была ли просьба Комсорга к Лёшке частью вмешательства Грима и насколько её подселенец вообще властен над другими людьми, то есть, а знал ли Комсорг вообще о том, что Лёшка умеет играть на гитаре, но… благоразумно промолчала.
        - Ой, кстати, я же города совсем не знаю, - спохватилась она. - Почти вся учёба на Комплексе проходит, а в главный корпус я только ради библиотеки приезжаю и на одну пару по чётным неделям. Дальше вокзала и не бывала, а он в трёх кварталах от главного корпуса, считай.
        - Я тебя не брошу, - успокоил Лёшка. - Я тебя забрал, я тебя и провожу потом обратно до главного корпуса. И если что, то вроде как с ночёвкой вечеринка. Рождество в ночь празднуют.
        После чая и перекуса Лёшка по просьбе Киры вышел за дверь и подождал, пока она переоденется. Она надела джинсы и кофточку, собрала пакет с кексами, новый фотоаппарат, подмигнула своему отражению в зеркале и сказала:
        - Не знаю, как ты это сделал, но… спасибо!
        - Наслаждайся! - ответил Грим.

* * *
        - О, Лёшка! Ещё и Кирочка! Проходите, проходите! - встретил их донельзя счастливый и довольный Комсорг, он же - хозяин вечера.
        
        Настоящего имени темноволосого и темноглазого парня Кира не знала, да и ей было это не важно. Комсорг помогал на их «Контакте» ведущей Даше и стал кем-то вроде старосты в их группе любителей практической психологии, которые изъявили желание заниматься этой самой психологией и дальше. Первое групповое занятие должно состояться после сессии и каникул, но Даша дала задание собраться группами до этого, чтобы познакомиться в неформальной обстановке. Всё это по пути ей рассказал Лёшка. Путь их был весьма длинным, добирались они полтора часа, так что обсудить успели многое. В общем, празднование Рождества - вполне себе повод, чтобы всем собраться. Обзвонили всех, кроме неё, так как большинство «контактников» были местными городскими ребятами, а она одна из общежития. Конечно, Кира оставляла телефон вахты общежития, но туда то ли не позвонили, то ли вахтёрша ничего не записала и не передала записку с сообщением. А может, позвонили и не смогли понять, как передать ей сообщение. Да и Кира, не зная города, без чётких инструкций по маршруту, одна вряд ли куда-то поехала бы.
        - Почти все уже собрались, - оповестил Киру и Лёшку Комсорг. - Тут ребята из второго «контакта», их десять человек, двенадцать наших, двое вас и парочка моих друзей, - и выловил какого-то проходящего мимо парня и, приобняв его за плечи, сказал: - Это Петя, хозяин данной квартиры. В общем, проходите и знакомьтесь, с кем не знакомы, но на всех, как всегда, бейджики с именами. Сходите на кухню, там Олишна всем их как раз подписывает.
        Увидев Киру, девушка, подписывающая бейджики, просияла:
        - Кирочка! Ты-то мне и нужна! В прошлый раз ты так красиво всем всё нарисовала и подписала! Давай, принимайся за дело! Вот списки, вот бумажки, а я хотела помогать девчонкам с чайным столиком.
        - Вот, я кексы привезла, - отдала Кира выпечку и села за стол, начиная уже знакомую работу, которую ей поручили на «Контакте», как только она заикнулась, что закончила художественную школу.
        Ещё около получаса собирались гости, Кира подписала все бейджики. Имена тех, кто попался с одинаковыми, было предложено переиначить, чтобы не путаться.
        После этого все собрались в гостиной, расселись на диван и на ковёр. Их и правда, как пообещал Лёшка, оказалось тридцать человек.
        - Мы собрались, чтобы провести ряд заданий, ну и повеселиться, - начал Комсорг. - Те, кто мои, знакомьтесь с Аннушкой, - и указал на девушку с тёмными завитыми волосами и стеснительной улыбкой рядом с собой, - она была старшей помощницей во втором контакте. С этого дня мы объединяем наши две группы и образуем «семью». Для «семьи» будут выдаваться задания во время групповых занятий. А мы с Аннушкой будем кем-то вроде «папы» и «мамы» - ведущих этих занятий.
        - У нас первое задание очень интересное, - взяла слово Аннушка. - Половина из вас видит других впервые, и мы хотим сыграть в «первое впечатление». Каждый будет вставать, садиться вот на этот стул, и мы будем говорить по несколько слов о своём первом впечатлении от человека. Те, кто был на контакте с участником, будут говорить во вторую очередь, и постарайтесь вспомнить своё первое впечатление, а если оно изменилось, то и второе…
        Кира постаралась максимально правдиво сказать о каждом из тех, кто выходили на «стул первого впечатления». Ни один из присутствующих не вызвал негатива, хотя негатив у неё в первом впечатлении случался крайне редко. Люди в её глазах изначально обладали «плюсом», который либо умножался, либо «отбирался», откидывая человека в категорию «безразличных людей». «Минус» ещё требовалось заслужить кучей гадостей и неадеквата, и таких людей пока в её жизни в большом городе не нашлось.
        Потом настала очередь «дружеской свечи», когда они должны были довериться друг другу и упасть спиной вперёд, а другие должны были поймать.
        После чаепития, когда они ещё лучше познакомились, была предложена «анонимная характеристика». Кира вызвалась быть первым добровольцем и вышла в коридор. Когда её позвали, то Комсорг развернул и зачитал бумажку, на которой каждый писал те черты её характера и личности, которые видел в ней.
        - То, что повторяется, зачитывать не буду, но слушай, Кирочка, что тут постановил коллектив про тебя, - улыбнулся Комсорг. - Ты скрытная, загадочная, инфантильная, инициативная, светлая, улыбчивая, себе на уме, непонятная. Так. Так… А, вот ещё: интересная, интеллектуальная, задумчивая, витаешь в облаках, творческая личность, с хитринкой и с перчинкой, амбициозная и весёлая. Всё! Это тебе, - Комсорг протянул ей бумажку, на которой всё это было написано, и за дверь вышел следующий участник обсуждения.

* * *
        - Весело у вас, - сказал ей парень, у которого на бейджике было написано «Макс».
        - Ты же не из «Контакта»? - спросила его Кира.
        Тот помотал головой.
        - Не, я к Пете на огонёк зашёл, а тут вечеринка. Вот только как-то странно, вроде студенческая вечеринка, а ни грамма бухла. И все, главное, такие весёлые, счастливые. Удивляюсь.
        Кира слегка улыбнулась. Парень явно оказывал ей знаки внимания. Девушек было чуть меньше, чем парней, и этот Макс сел возле неё во время психологических игр и пару раз потанцевал, когда началась «дискотека». Потом они прошли на кухню, чтобы попить чай.
        - Для того, чтобы веселиться, не обязательно пить спиртное, Макс. Люди накачивают себя алкоголем, чтобы расслабиться, а мы… Мы пытаемся расслабиться и раскрепоститься с помощью практической психологии. Работая над собой, своими комплексами, страхами и прочим…
        - Ну, всё равно это как-то странно, впервые в такой компании, - пожал плечами Макс.
        - Знаешь анекдот? - усмехнулась Кира. - Одного мужика спрашивают: - Ты пьёшь? Он: - Нет. - Куришь? Он: - Нет. - Может, с бабами отрываешься? Он: - Нет. - А как же ты тогда расслабляешься?! Он: - А я не напрягаюсь.
        - Ты необычная, - чуть смутился Макс. - И красивая… очень.
        - Ага… Мне многие так говорят, - снова усмехнулась Кира. - Даже вот, в письменном виде.
        К её облегчению, их разговор прервал Комсорг и ещё несколько ребят, которые пришли на кухню тоже попить чай.
        Глава 7. Утро в чужой квартире
        Спальные места после окончания затянувшейся до двух ночи вечеринки распределял хозяин квартиры. И каким-то «непостижимым образом» Кира оказалась с его другом Максом, так и продолжившим её «пасти», и ещё одной парой, девушкой из другого контакта и самим хозяином квартиры, на одном расправленном в гостиной диване. Там же на полу устроился Комсорг, который отвёл друга в сторону и сделал Максу внушение «не приставать к Кирочке», - это она услышала благодаря развитому слуху. Впрочем, Кира всегда ставила себя так, что парни перед ней робели и не позволяли себе лишнего, и её это полностью устраивало. Не хватало ещё отбиваться от приставаний среди ночи. Вечеринка вымотала морально, но в то же время Кира полностью переключилась с несправедливо выставленной отметки на болтовню и психологические игры и действительно наслаждалась этими мгновениями жизни.
        - Ты словно инопланетянка. Я ещё никогда таких девушек, как ты, не встречал, - шёпотом поделился с ней Макс, когда все улеглись.
        - Может, я на самом деле с другой планеты? - тихо хмыкнула она. Если учесть Грима, это не такая и неправда, в принципе. - Мы ничего не знаем об окружающих нас людях… Только представь, сотни световых лет отсюда, и мы танцуем на кольцах Сатурна. И вся галактика наблюдает за этим танцем…
        - На кольцах Сатурна? - переспросил Макс.
        - Ага… Там красиво, - перед глазами поплыли яркие цветные пятна, и она сжала руку Макса. - Разве ты не видишь, как танцует вместе с нами Вселенная? Раз-два-три, раз-два-три, я всегда хотела станцевать там вальс…
        Через миг она вместе с каким-то перепуганным, но ставшим более чётким Максом очутилась там, где представила Кира. Огромная красно-жёлтая полосатая планета зависла на полнеба, а её кольца превратились в цветной и идеально гладкий танцпол, на котором они и стояли.
        - Ч-что это? - на лице Макса было написано изумление. Парень, одетый в блестящий искрящийся смокинг и белоснежную рубашку, словно какой-то эстрадный исполнитель, крутил головой, оглядываясь.
        - Разве ты не видишь? Это просто сон, - улыбнулась Кира, мысленно пригрозив Гриму кулаком и делая реверанс, приподняв полупрозрачные юбки пышного платья старинного кроя. - Так мы будем танцевать?
        - Д-да… - взял себя в руки Макс, за что заслужил от Киры несколько мысленных баллов за то, что не растерялся от такого «явления инопланетного чуда». Грим, кажется, тоже решил развлечься. Но… почему бы и нет. Всё лучше страданий и случайных смертей.
        

* * *
        Утром Кира проснулась от того, что кто-то егозит рядом, и по звукам и пыхтению поняла, что парочка, с которой они с Максом разделили «ложе», решила предаться разврату. Выждав, пока секс-возня закончится, и радуясь про себя, что просто не может покраснеть из-за типа кожи, Кира встала и направилась в туалет и ванную, чтобы спокойно умыться, а не стоять в очереди после пробуждения всей честной компании, вповалку занявшей все горизонтальные поверхности, в том числе и пол.
        Правило «кто первый встал, того и тапки» действовало в общежитии неукоснительно, и она всегда поднималась рано, чтобы никто не мешал с наслаждением предаваться утренним процедурам. К тому же до её девятого этажа, когда половина общаги поднимается к первой паре и начинает «начищать бивни», вода уже не доходила из-за слабого напора.
        Отыскав в залежах вещей свою сумку, Кира извлекла расчёску и зубную щётку, которые постоянно там «жили» из-за ночёвок у тёти. Накраситься перед вечеринкой она даже не подумала, и поэтому, взглянув на спящих девушек, похожих на панд из-за размазавшейся и осыпавшейся туши, только поздравила себя с дальновидностью. Ночёвки и косметика несовместимы. К тому же, Кира не могла выдержать накрашенной дольше пары часов: потом глаза начинали чесаться и слезиться.
        - У тебя с собой есть зубная щётка? - в приоткрытых дверях ванной появился Макс.
        - Угу, - прополоскала Кира зубы, нисколько не стесняясь парня, заставшего её в «интимный момент». Жизнь в общаге в блоке с семью парнями кого угодно отучит от ложной скромности.
        Кира умылась, снова сполоснула рот и аккуратно пошлёпала ладошками по лицу, чтобы быстрей высохло, окончательно проснуться и убрать лёгкий отёк, вызванный поздним отходом ко сну. К тому же чужими полотенцами можно вытирать руки, но точно не лицо.
        Макс так и стоял на пороге ванной и смотрел на неё.
        - Всё своё ношу с собой, - улыбнулась Кира, споласкивая зубную щётку. - Даже ложку чайную, вдруг придётся, например, есть йогурт или чай будет нечем помешать в гостях, - тихо засмеялась она, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Макса.
        - Серьёзно? - переспросил парень.
        - Показать тебе чайную ложечку? - ехидно хмыкнула Кира, приподнимая бровь. - Я действительно жутко предусмотрительна и рациональна.
        Макс помотал головой и отвёл взгляд.
        - Тебя Петя разбудил, да? Они там это того, - парень слегка покраснел. - Извини…
        - Ты-то что извиняешься? - удивилась Кира, уступая ванную.
        Она убрала обратно в сумку зубную щётку. На кухонном столе нашлись остатки кексов и всякие печенюшки, и Кира деловито поставила чайник. Если будешь ждать, пока тебя покормят, можно и голодной остаться. Тем более, им предоставили квартиру, но точно не обслуживание. Народ только-только начал потихоньку просыпаться, и в единственный санузел в квартире собралась живая и весело переговаривающаяся очередь.
        Кира тщательно помыла большую кружку и налила себе чай, прополоскав кипятком оставшуюся в чайничке заварку. Крепкий чай она не пила, так что ждать не пришлось. Остатки заварки сразу выкинула, нашла открытую пачку и заварила чай для тех, кто подойдёт позже.
        Макс присел за кухонный стол напротив неё, как раз когда она закончила.
        - О, ты уже чай заварила, какая хозяйственная, - преувеличенно бодро сказал Макс и не дожидаясь, пока заварка подойдёт, тоже налил себе чай, попросту вылив в кружку большую часть воды из чайничка.
        Кира решила, что делать замечание взрослому парню, которого она больше и не увидит, как-то глупо, и промолчала, вяло размышляя, помнит ли Макс свой «сон». Впрочем, тот не оставил ей места для интриги или сомнений.
        - Ты вчера так интересно рассказывала про звёзды, что мне приснился странный сон, как будто наяву.
        - Правда? - вежливо улыбнулась Кира. - Что же там было, в том сне?
        - Мы были в космосе… Как будто… - Макса прервал появившийся на кухне Петя, хозяин квартиры.
        - Ох, Макс, блин, - пихнул друга Петя. - Ну, блин, ты даёшь, я думал, у тебя всё на мази, а вы болтали о всякой хрени, я слушал, слушал, а потом, блин, вырубился.
        Кира снова порадовалась, что физически не может покраснеть, выдавая реакцию на грубые слова парня, принявшего её за какую-то дешёвку, которая может переспать с первым встречным. Впрочем, её тяжёлый взгляд, посланный Петру, заставил того осечься.
        - Ну, это… Ты извини, Кира, я что-то не то сморозил, - залепетал тот.
        Кира знала о «тяжести» своего взгляда, как-то ей даже говорили, что от злости её глаза темнеют и зрачки заполняют всю радужку, и даже то, что «когда так смотришь, трудно дышать». Впрочем, случилось подобное лишь однажды, и Кира старалась держать себя в руках. С другой стороны, её мало кто мог разозлить, потому что её мало что злило. Пожалуй, единственные «больные» для неё предметы обсуждения были тема её ума и сомнения в его наличии и тема секса, причём не сама по себе, а именно любые намёки на секс с ней.
        - Знаешь, Пётр, - с ехидной улыбкой процедила она. - Я просто не понимаю, как можно в живого человека писькой тыкать.
        В кухню в этот момент вошла девушка, с которой с утреца пару минут пыхтел Пётр и, одарив их уничижительным взглядом и насмешливым хмыком, Кира вернулась к своему чаю. Петра и его «первую встречную» из другого «Контакта» словно сдуло с кухни.
        - А ты злая, - шумно выдохнул Макс, словно всё это время задерживал дыхание.
        - Да уж точно не добрая, - легко согласилась Кира. Возможно, Макс ожидал, что она будет спорить, так как тот растерянно повторил.
        - "Точно не добрая"?
        - Я вообще не понимаю, что такое в общественном понимании «быть добрым», - хмыкнула Кира. - Вот эта девушка добрая? Всех ублажать - это, по-твоему, синоним доброты? - склонив голову, поинтересовалась она. - Мне правда это интересно.
        - Э… Ну нет, наверное… - пробормотал Макс, спрятав взгляд. - Никогда про такое не задумывался…
        - Я никому не даю списывать в группе, а другие девочки дают, - продолжила Кира, выделяя слово «дают». - По мнению большинства, я злая, а они добрые. Но их «доброта» приводит к тому, что без них - уже никуда, они привязывают к себе, делают себя необходимыми. Я, если ко мне обратиться, просто объясняю решение, чтобы человек мог сам делать и решать в дальнейшем, не жалко ни времени, ни усилий. Мне совершенно не нужны раболепствующие индивидуумы, которые каждый день ноют «дай списать» или говорят, что я сегодня прекрасно выгляжу, чтобы я побыла доброй для них и сегодня. По-моему, это так лицемерно: выпрашивать эту «доброту» и называть это «добротой».
        - Какое интересное мнение, - хмыкнул Макс, криво улыбнувшись.
        - По-настоящему добрый человек должен быть безжалостным, - пожала плечами Кира. - А я просто не добрая.
        На кухню зашёл Лёшка, прервав разговор.
        - Кира, ну что? Едем? Я же обещал тебя проводить. Да и наши уже собираются.
        - Ага, конечно, едем, - она улыбнулась Лёшке, быстро вылила недопитый чай из чашки в раковину и сполоснула посуду, стараясь не смотреть на Макса. Ей не хотелось как-то обнадёживать парня, которому она явно понравилась: Кира очень не любила давать ложные надежды, всё-таки она считала себя не злой, и чужие - даже мимолётные - страдания по её вине вызывали дискомфорт.
        Макс порывался тоже её проводить, но один взгляд Киры на Лёшку, и тот твёрдо сказал Максу, что Кира это его забота и они поедут своей семьёй.

* * *
        На гитаре играли вечером все, кому не лень, и теперь они ехали частью своей «семьи» в городском полупустом автобусе и пели песни. Большинства из них Кира не знала, так как в компании её родителей песни под гитару пели в основном бардовские, которые хорошо петь на берегу реки у костра, остановившись на привал после тяжёлого дня сплава: водным туризмом семья Киры занималась с её двенадцати лет, избороздив байдарками все окрестные реки.
        - Что это за песни? Чьи они? - спросила она Лёшку в перерыв, когда они прощались с очередным товарищем, выходящим из автобуса.
        - «Чайфы» в основном, - улыбнулся тот. - Ещё «Кино». А ты разве их не слышала? По радио постоянно гоняют…
        - М… Нет. Там, откуда я приехала, нет радио. В смысле, оно есть, но по нему только время сверять и погоду с утра слушать, - покачала головой Кира. Почти сразу после переезда в большой город её поразили куча радиостанций, на которых играло множество песен, говорили интересные вещи и звонили в эфир. Но таких песен она не слышала. - А так я на кассетах «Арию» слушала. Их песни почти все знаю наизусть, особенно баллады из альбома «Две тысячи и одна ночь». Он классный.
        - О, знакомая тема, - кивнул Лёшка и заиграл «Беспечного ангела», а остальные подхватили.

* * *
        - Кстати, Грим, а почему Макс не забыл о твоём «рождественском чуде»? - когда она добралась до общежития и засела за подготовку к очередному экзамену, поинтересовалась Кира у своего волшебника-инопланетянина.
        - Наверное, потому, что он не захотел забывать. Люди сами выбирают, что им помнить, кажется, это у вас называется «свобода воли».
        - Как всё запущено…
        Глава 8. Отвлечения, увлечения и желания
        - Ничего себе! Кира, это что, всё тебе письма? Или ты на досуге почтальоном подрабатываешь? - раздалось в спину, и, обернувшись, Кира увидела свою одногруппницу Свету, которая нагнала её в общежитии после консультации.
        Кира как раз остановилась у стенда с кармашками почты и забирала свои письма. Сегодня их было восемь.
        - Эм. Да, это всё мне… - не договорила Кира, потому что корреспонденцию из её рук Света нагло выхватила. - Ты что делаешь?
        - Да, действительно, - просмотрев конверты, протянула Света и смущённо вернула почту. - Это всё тебе.
        - Что, неужели думала, что мне интересно читать чужие письма? - фыркнула Кира, развернувшись, и направилась к лифту.
        Света последовала за ней: они жили в одном крыле, но та - на восьмом этаже. Впрочем, им обеим надо было ехать до восьмого, а потом переходить через переход в своё крыло, а ей ещё подниматься на этаж выше.
        - Почти все от парней. Что за парни тебе пишут? - одногруппница явно изводилась от любопытства.
        - Просто на этот раз так совпало. С лицами женского пола я тоже переписываюсь, - перебирая конверты, хмыкнула Кира на очередную бестактность.
        Из восьми писем четыре, то есть всего-то половина, были от парней. Ей написал троюродный брат, бывший одноклассник Андрей, но они вроде виделись перед Новым годом, так что, скорее всего, просто поздравление на открытке. Написал Саша, с которым они переписывались лет с двенадцати, познакомившись через рубрику журнала, где подростки хотели найти друга по переписке. Написал Вадим, чуть ли не в первый раз… его письмо хотелось побыстрей открыть и узнать, куда он поступил. С Вадимом и его друзьями всё было сложно…
        - А со сколькими людьми ты переписываешься? Это одноклассники? - продолжала допрос в медленно едущем лифте Света, сбив Киру с мыслей.
        - Нет. Я только с двумя одноклассниками переписываюсь. Остальные - друзья и родственники. А письма мне приходят, наверное, человек от восемнадцати, может, семнадцати… Но от некоторых редко, а от кого-то, - Кира посмотрела на письмо от мамы, лежащее в стопке первым, - чаще.
        - Нифига себе, - протянула Света. - А я не люблю письма писать. Не умею. Мне почти никто писем не присылает.
        - Наверное, одно с другим связано, - заметила Кира.
        Лифт остановился, и она вышла. Ей не терпелось прочитать свою почту и узнать, как у кого дела. Да и, скорее всего, что можно было определить на ощупь, многие её поздравляли с наступившим две тысячи первым годом и Рождеством.

* * *
        Кира захлопнула тетрадь с конспектами. До экзамена по математике ещё два дня, а у неё были ощущения, что она уже начала забывать, а не запоминать.
        Староста сделал расписание на сессию так, чтобы между каждым из четырёх экзаменов была неделя. С одной стороны, вроде побольше времени на подготовку, а с другой… Первая группа поставили себе экзамены каждые четыре дня. И закрывают они сессию восемнадцатого января. А их группа - двадцать шестого. У первой группы получается будет больше времени, если кто-то что-то не сдаст - успеют подсуетиться до конца сессии или сдать вместе с ними.
        - И зачем Домнин так поставил расписание? - сказала вслух Кира. - Неужели сложно подумать о других? Сам городской, а большая часть группы из области. Я бы съездила домой, но во время сессии… Смысл на денёк выбираться, всё равно я ничего дома не смогу учить. А сейчас у меня уже от математики голова пухнет.
        - Вот и хорошо, мне места больше будет… - ответил Грим на её тираду.
        - Ехидничаешь? - Кира оценила шутку. - Экзамен только послезавтра, а я уже начала волноваться. Кажется, что я ничего не запомнила.
        - Значит, надо снова ненадолго отвлечься…
        - Мгм… Я уже отвлеклась в Рождество… Кстати, надо плёнку на проявку отдать и фотографии сделать, - Кира достала с полки свой новенький фотоаппарат.
        Купила она его перед Новым годом. Как подарок себе.
        На зачётной неделе её пригласили в студсовет и предложили помочь местному художнику-оформителю для подготовки к новогоднему празднеству в университете. Оказалось, что где-то в анкетах при поступлении она указывала, что закончила художественную школу. Кира согласилась, тем более, что, получив большинство зачётов «автоматом», была более-менее свободна. Быть на хорошем счету в студсовете всегда полезно, а в школе Кира тоже рисовала стенгазеты и была в школьном совете. Приближался год Змеи, так что Кире всего-то надо было нарисовать на кусках ватмана огромного мультяшного питона из мультика про «38 попугаев», который вьётся в виде цифр «2001», вырезать и соединить как декорацию, хорошенько проклеив скотчем с изнанки. С этой работой она справилась за два дня, приезжая в главный корпус на пару-тройку часов.
        К полной неожиданности Киры, её художественный вклад оплатили, перечислив в конце декабря двойную, да ещё и повышенную стипендию. На сберкнижку, а она сразу написала заявление о переводе денег безналичным путём, чтобы не стоять в очередях, пришло не много ни мало, а целых пятьсот восемьдесят рублей! Обычная стипендия была двести тридцать. С учётом подкопленных денег, которые она по чуть-чуть откладывала от сумм, которые перечислял отец, и с предыдущих стипендий, получилось сделать всем родным хорошие подарки, а себе купить приличный фотоаппарат, стоивший девятьсот девяносто рублей - без десяти рублей столько же, сколько родители давали ей в месяц. Зато теперь первоклассная «мыльница» «Samsung Fino 60S», с которой она не расставалась, радовала сердце.
        «Мыльница» уже была опробована на Новом году дома, и защёлканные тридцать шесть кадров плёнки были признаны по качеству лучше, чем в мамином фотоаппарате. Вторая плёнка, точнее, большая её часть, была потрачена на встрече с ребятами из «контакта» на Рождество.
        Счётчик показывал, что осталось ещё несколько кадров плёнки. Кире уже очень хотелось посмотреть, что же получилось на фото на встрече «семьи». Она обдумала мысль о том, чтобы взять фотоаппарат на экзамен, и «добить» кадры там, но в животе чуть не заурчало о страха. А вдруг преподавателю это не понравится? Конечно, их математик вёл у них и практику тоже и вроде бы неплохо к ней относился, но… вдруг подумает, что это какое-нибудь неуважение или что-то вроде того, что она легкомысленно относится к экзаменам.
        Кира положила фотоаппарат на место.
        - Позже добью кадры. Но ты прав, Грим, стоит отвлечься.
        - Снова гости? - деловито спросил тот.
        Сейчас, когда Кира стала проводить больше времени одна, он стал проявляться чаще. К тому же потихоньку интересовался её жизнью и вообще оказался довольно любопытным. Некий переломный момент случился, когда Кире, после того как Лёшка проводил её до главного корпуса и она села в автобус, дико захотелось мороженого. Она сошла на две остановки раньше общежитий, там, где на Комплексе были магазины и обычные дома, и купила килограммовый брикет пломбира. Такого «брёвнышка» ей должно было хватить минимум на неделю, тем более, что в её небольшом холодильнике, который ей достался «по наследству» от студентки из её города, с которой как-то договорились родители, была и маленькая морозилка.
        Вот только Гриму мороженое очень понравилось. Даже слишком.
        - Нет, - ответила Кира на вопрос про гостей. Сейчас это было бы… слишком. - Да… Тогда было весело. Но это было в день экзамена, всё равно бы я ничего не стала учить, надо же опустошить голову после этой… начерталки. Нужно что-то другое…
        - И что? - спросил Грим.
        - Увидишь, - пообещала Кира, оделась и вышла из комнаты.
        Тропинка за общежитиями вела через зимний лес. Около километра, и можно порядочно «срезать» две большие остановки на автобусе. Тут были расположены многоэтажки, в которых жил, в основном, преподавательский состав университета, а также было целых два полноценных магазина, а не просто торговый киоск с пивом, сигаретами, пельменями и сосисками, как на остановке возле общаг. В местных магазинах можно было купить разнообразные молочные продукты, фрукты, мясо, крупы, бытовую химию и канцтовары. За всем остальным приходилось ездить в город.
        - Так ты в магазин идёшь? Может, мороженое купишь, сестрёнка? Я так соскучился по… прохладному… - тихий голос Грима прозвучал как-то заискивающе. А в голове неожиданно промелькнул образ котёнка на задних лапках с большими голубыми глазами.
        Кира на ходу застёгивала шубу и надевала варежки. На улице было около минус двадцати.
        Живот судорожно вспомнил тот самый «первый и последний раз», когда она, преисполненная благодарности, необдуманно разрешила Гриму насладиться мороженым, управляя телом самому, чтобы тот прочувствовал вкус. А этот инопланетный зэк, причмокивая, слопал весь брикет в один присест, при этом ещё успевая вставлять что-то про «странный состав», «ностальгия по дому» и «как вкусно». Когда Кира пришла, так сказать, в сознание, то просто не могла пошевелиться от количества съеденного, в горле тошнотворным комком стоял некогда любимый ею пломбир…
        Голубые глаза котёнка стали просто огромными и жалостливыми. Казалось, что животное сейчас разорвёт. Кира помотала головой, отгоняя образ.
        - Один стаканчик, не больше, - строго сказала она. Этот так называемый «высший разум» вызывал у неё недоумение. Иногда Грима заносило от какого-то пафоса, всесилия его расы и воспоминаний о былом могуществе, несколько раз мелькало про его многократно превосходящий высший разум, а иногда он был воплощением милоты и подлизывался, как пятилетний братишка. Это, в принципе, было неплохо. Вступать в конфронтацию с существом, которое может влиять не только на других, но и на весь мир вокруг… Нет, лучше дружить.

* * *
        - Что это? - всё-таки поинтересовался Грим.
        - Это - моё отвлечение.
        В магазине, кроме… двух… вафельных стаканчиков мороженого, Кира купила ещё набор цветных гелевых ручек. И сейчас быстро рисовала ими на ватмане. Множество линий сплетались и расплетались, образуя замысловатые узоры.
        Кира любила делать «свободную графику», правда, рисовала так в последний раз более года назад. В школе искусств были выпускные экзамены, которые начинались с февраля и заканчивались в мае: требовалось нарисовать в карандаше множество гипсовых постановок. Начали они с самых простых с геометрическими фигурами. Затем были гипсовые слепки капители и различных орнаментов, куски тела, типа глаза, губ, носа. После - бюсты знаменитостей и богов и как финал - гипсовая маска Давида на сто академических часов. Так что свободного времени на рисование «чего хочется» в школе искусств не было. А дома и подавно не находилось и минутки свободного времени. Подготовка к поступлению, уроки, встречи с друзьями, прогулки с Владом, репетитор по физике, интеллектуальные игры. Расписание столь плотное, что на счету были даже минуты.
        Получилось, что и за краски Кира взялась только на той декорации перед Новым годом, а до этого тоже больше года не брала в руки кисточек…
        Она рисовала до вечера. К одиннадцати на её кровати было разложено шесть работ.
        - Красиво… - похвалил Грим.
        - Тебе правда нравится? - переспросила Кира. Почему-то ей казалось, что инопланетянин с их холодностью и совершенно иным взглядом на мир, воспримет это как каляки-маляки в лучшем случае.
        - Да… Я так понимаю, это у вас называют искусством?
        - Да… это рисунки. Искусство - обобщённое понятие. Это - графика.
        - Мне нравится… Это похоже на чувства…
        - Почему же?
        - Потому что это так же иррационально. Но когда смотришь на твои рисунки… Становится… Что-то чувствуешь… Это… Вызывает какие-то чувства…
        - Спасибо… - Кира собрала рисунки в папку. - А теперь спать, а завтра учить математику!

* * *
        Следующий день пролетел быстро. Кира попеременно рисовала и учила, и с таким «переключением» деятельности всё оказалось гораздо легче для её головы.
        Утром перед экзаменом, Кира встала, почти насильно впихнула в себя завтрак и пошла в корпус «В»: в аудиторию при кафедре математики. По настоянию Грима она вышла из общежития с расчётом прибыть без пяти девять, чтобы не изводиться ожиданием. В любом случае попасть в первый заход у неё был почти стопроцентный шанс.
        - Тебе нужна уверенность. Знания у тебя есть, - начал объяснять «стратегию» Грим, когда Кира вышла из общежития и ровным шагом направилась в корпус. - Сейчас для тебя важно определить удачу, пусть что-то, что случается всегда, каждый день по много-много раз будет символом твоей удачи и заставит тебя поверить в себя. В любом из миров переплетения нитей реальности останутся неизменными, - добавил Грим непонятно, но основную мысль Кира уловила.
        Мимо проехал сорок первый маршрут студенческого автобуса. И её осенило.
        - Автобус номер сорок один, - пробормотала она, провожая взглядом длинный жёлтый «Икарус» с «гармошкой». - Сорок один - это четыре, которая у меня всегда в кармане, и один - бонус, удача, при плюсовании получается пять!
        - Тогда… загадывай своё желание… - голос Грима в голове прозвучал мягко и тепло.
        Кира улыбнулась и чётко, как будто давным-давно приготовилась, сказала:
        - С этого момента и до конца моей учебы в университете я хочу, чтобы сорок первый автобус привозил мне оценку «отлично» во время экзаменов сессии. Для этого я должна увидеть автобус до того момента, пока не дойду до экзаменационного корпуса!
        - Прекрасная формулировка, - перед глазами возник образ старика Хоттабыча, рвущего волосок, а на Киру накатила волна спокойствия.

* * *
        - Доброе утро, - поздоровался Владимир Викторович со всеми студентами, появившись у кабинета ровно в девять. - Шесть человек проходите, занимайте места по одному за первые парты.
        Народ отхлынул ещё быстрей, чем на начерталке, так что Кира вошла одной из первых и села на первую парту, напротив стола преподавателя, на котором Владимир Викторович раскладывал карточки с билетами.
        - Открытые зачётки мне в обмен на билет, - закончив раскладку, присел на стул преподаватель.
        Кира протянула зачётку и взяла крайний билет, который был ближе всего. Не успела она взглянуть, что в нём, как Владимир Викторович, изучавший её зачётку, сказал:
        - А вам, Кира, я могу поставить автоматом «хорошо», вы все контрольные прекрасно написали, посещение лекций и практик полное, и у вас, как я вижу, уже есть хорошая оценка…
        - Нет! - возмущённо вырвалось у Киры раньше, чем она успела хотя бы подумать. После она постаралась смягчить почти выкрик: - Спасибо, Владимир Викторович, я буду сдавать. Мне нужна только пятёрка.
        - О, - удивлённо посмотрел на неё преподаватель, но только кивнул и протянул лист бумаги для записей.
        За спиной возмущённо зашушукались студенты. Кира даже услышала что-то типа «во дура!», но, не обращая внимания на других, стала читать, что же вытянула.
        Билет ей попался совсем простой: два вопроса, две элементарные задачи, так что она начала строчить тезисы своего ответа, формулы и решение, закончив как раз, когда остальным раздали билеты. Кира выпрямилась и поняла, что преподаватель всё это время на неё смотрел.
        - Закончили?
        - Да. Можно сдавать? - дождавшись кивка, Кира начала. - Первый вопрос. Определение производной. Производная - это основное понятие дифференциального исчисления, характеризующее скорость изменения функции. Она определяется как предел отношения приращения функции к приращению её аргумента при стремлении приращения аргумента к нулю, если таковой предел существует. Функцию, имеющую конечную производную, называют дифференцируемой, а процесс вычисления производной называется дифференцированием.
        - Остановитесь, - попросил преподаватель. - Дайте свою бумажку.
        - Я написала только тезисы и формулы для своего ответа, - предупредила Кира.
        - Действительно… - хмыкнул преподаватель. - Как называется обратный процесс нахождение первообразной?
        - Интегрирование, - ответила Кира.
        - Хорошо, можете не продолжать, вы сдали, - потянулся к её зачётке Владимир Викторович.
        - Хорошо? Нет-нет, мне нужна пятёрка, - заволновалась Кира.
        - Да-да, я понял, вам только отлично. Я поставлю отлично, не переживайте, - усмехнулся в усы преподаватель, аккуратно вывел название предмета оценку и свою фамилию, расписался и вернул зачётку. - Можете быть свободны.
        - Спасибо, Владимир Викторович! - Кира прижала свою зачётку к груди, забрала сумку, и вылетела из кабинета, чуть не ударив кого-то дверью.
        - Ты что, уже всё?! - спросил староста Домнин Лёша. - Что поставили?
        - Отлично, - выдохнула Кира счастливо улыбаясь и с удивлением посмотрела на протянутую старостой руку. - Что?
        - Пожми. Так удача переходит, - с серьёзной миной сказал староста.
        - А, да, конечно, - Кира пожала мягкую слегка пухловатую руку старосты и ещё несколько уже более твёрдых тех парней, кто тоже захотел «удачи». Кире было нисколько не жалко. Пусть хоть вся группа сдаёт на пятёрки, главное, что у неё «отлично».
        Глава 9. Оценки
        - Привет, Катя, - поздоровалась Кира. Она вышла из комнаты, чтобы помыть кружку после чая, и застала перед умывальниками соседку-пятикурсницу из «сушилки» с горкой посуды.
        - О, привет, как дела? Как сессия?
        - Потихоньку, сейчас к экзамену по химии готовлюсь, - ответила Кира.
        В этом экзамене Кира была более, чем уверена. В принципе в ВУЗе и не преподавали ничего для неё нового. В девятом, да и в одиннадцатом классе она выбрала химию для сдачи экзамена, так что предмет знала отлично. Даже пару раз на олимпиады по химии ходила.
        Их школьная «химичка» Светлана Викторовна была действительно гениальным педагогом, интересно объясняла, показывала классные опыты и привила любовь к своему предмету практически всему классу. Они сразу не запустили основы, а потом уже было легко и понятно. В итоге по программе они пронеслись, всё усвоив, - и ни у кого в классе не было по химии ниже четвёрки, даже у «заядлых троечников». И не сказать, чтобы Светлана Викторовна ставила оценки «просто так». Что уж говорить, если такой сложный предмет для экзаменов выбрала дюжина человек, то есть больше шестидесяти процентов учащихся, так как в классе их было девятнадцать.
        В одиннадцатом классе, после повторения прошлых тем, Светлана Викторовна начала объяснять раздел химии, который преподавали в ВУЗах, так как официальная программа закончилась ещё до Нового года.
        По сути, на лекциях и практиках по химии им в университете давали только основы… которые Кира с классом проходили ещё в девятом-десятом. А «ВУЗовских тем» вообще коснулись лишь на последних двух лекциях и то чисто по классификации, что есть и вот такое. Было удивительно, что даже городские студенты, которые априори считали, что в их школе всё было лучше, ходили с квадратными глазами и удивлённо спрашивали Киру «неужели ты в этой тарабарщине что-то понимаешь?» и чуть не в обморок падали, когда она отвечала «так тут же всё просто и понятно, ничего особенного нам не преподают, мы же не на химико-технологическом учимся». Химия у них должна была быть всего лишь один семестр, чисто для ознакомления.
        Так что подготовка к экзамену заключалась в освежении в памяти лекций и пройденных тем, просмотру лабораторных тетрадей и рисовании, чтобы не заскучать и не переживать. Она только что закончила рисунок, который считала просто гениальным - так хорошо и «на одном дыхании» тот нарисовался всего в несколько линий. Так что, покосившись на Катю, которая как раз домывала тарелки, Кира предложила:
        - Катя, я тут… кое-что нарисовала, хочешь посмотреть? - очень уж ей хотелось поделиться красотой ещё с кем-то, кто не Грим.
        - Нарисовала? - удивилась Катя. - Ну, давай, посмотрим.
        И они пошли в комнату Киры.
        - Это что? Это всё ты сделала? - удивлённо спросила Катя, увидев разложенные по столу рисунки. - Так много?
        - Да… сессия длинная… хотелось чем-то себя занять, чтобы…
        - Ну ты даёшь! - перебила её Катя, сложив руки в боки. - У тебя учёба должна быть на первом месте, а не какие-то там художества. Я вот тоже сначала думала, что учёба - это хиханьки да хаханьки, в первые две сессии у меня троечки были, потом четвёрки пошли, а на старших курсах даже пятёрки появились! И ты, если постараешься, может, тоже хотя бы с парой четвёрок сессию закончишь…
        Кира округлила глаза на такой спич соседки, которая совсем её не знала, и поэтому просто молча кивнула.
        - Учись давай, читай лекции, - напоследок напутствовала Катя и покинула комнату, а Кира решила, что ей срочно нужно ещё что-то нарисовать.

* * *
        Химия была успешно сдана на «отлично», и остался только экзамен по истории. Историю Кира тоже любила со школы, да и на интеллектуальных играх это пригождалось. В олимпиадах по истории она никогда не участвовала только потому, что они всегда совпадали с олимпиадами по математике. Правда, даты, кроме двух десятков самых основных, Кира помнила плохо - могла переставить цифры друг с другом, особенно если как в дате Ледового побоища они были близкие или повторялись. Зато в событиях и их последовательности не путалась.
        И снова вышло так, что среди студентов, которые смотрели на их историка как бараны на новые ворота, Кира выделялась. Хотя бы тем, что знала все преподаваемые темы. По сути, на этом предмете было практически обычное «галопам по Европам» перечисление, что происходило на территории России с девятого века, то есть крещения Руси, и по настоящее время. А это в основном темы пятого - девятого класса. Если учесть, что история была раз в неделю, это правда было «век за лекцию» с небольшими остановками на переломных моментах.
        Виктор Михайлович рассказывал очень ярко, образно, интересно и безуспешно пытался разжечь искру понимания в студентах. А на последней лекции попросил Киру задержаться и спросил:
        - Я постоянно про тебя думаю. Никак не пойму, что ты делаешь в этом сборище дебилов.
        - Что? - фраза прозвучала очень странно. Хотя своего отношения к остальным историк не особо скрывал, периодически подкалывая и отпуская оскорбительные шуточки в адрес студентов. Те, кстати, на это только радостно гоготали. Кира думала, что историк так снимал стресс от такого тотального безразличия к своему предмету.
        - Ты в какой школе училась? В пятой гимназии?
        - В обычной общеобразовательной школе в своём городке. Я приезжая, - помотала головой Кира, удивляясь расспросам.
        - Ого! Самородок! Как же ты столько знаешь по истории? - продолжил допытываться Виктор Михайлович.
        - Я читать люблю, - ответила Кира. - У нас дома много исторических и биографических романов. «Пётр Первый» я ещё лет в десять прочитала. Потом всего Дюма и других авторов. Про Суворова биографию. Ну и у меня и энциклопедии есть, родители доставали. И про живопись, и кого рисовали художники, и кто это такие. Интересно же читать историю и узнавать её героев из книг. Ну и что там правда была, а что выдумки. Или наоборот, про какой-то период, который в школе проходили, потом книжку прочесть. Например одна из моих любимых «Листы каменой книги» у Линевского, про пещерных людей. А ещё из той же серии «Борьба за огонь», «Пещерный лев». А ещё я автора забыла, но мне нравилась история про древний Египет и мальчика-раба, как он клинопись учил и участвовал в строительстве пирамид. Ещё читала про Рим и про Грецию, тоже про рабов, которые сбежали… Да, и мифологию я люблю. Она вроде у всех разная, а так много совпадений у разных народов.
        - Понятно, - протянул историк. - Вот что. Переводись на мой исторический факультет.
        - Виктор Михайлович, разве так можно? - пискнула Кира от неожиданности.
        - Да конечно можно, - кивнул историк. - Зачем тебе такая специальность как «строитель дорог»? Что там вообще делать? Подавай документы, мы тебя переведём.
        - Н-но… я… это… - заморгала Кира. - У меня… я не могу… Я же уже…
        - Ладно, - чуть расстроенно протянул историк. - Просто попытался.

* * *
        - Кира, давай зачётку, - попросил Виктор Михайлович на консультации во вторник, за три дня до экзамена. - Я тебе автоматом экзамен поставил.
        - Автоматом? - переспросила Кира. - И… сколько? Мне нужна только пятёрка, иначе я буду сдавать.
        Народ зашушукался и застонал, услышав её слова.
        - Да конечно пятёрку! - возмущённо всплеснул руками историк. - Если не тебе, то кому её тут ставить, этим балбесам, что ли? - он изучил протянутую зачётку и поцокал языком. - Я вижу, ты не только в истории сильна. Ого, химия тоже на пять? И математика… Молодец. Жаль, жаль, что ты не хочешь на мой факультет.
        Кира отвела взгляд. Она не настолько любила историю. К тому же, в плане перспектив специализация так себе. Учителем потом быть, сидеть в пыльных архивах или в земле ковыряться в надежде откопать то, что до тебя не откопали?
        - Держи, - Виктор Михайлович протянул зачётку, в которой было красиво выведено ещё одно «отлично». - А теперь иди в деканат.
        - А в деканат зачем? - осторожно спросила Кира, вспомнив предложение о «переводе».
        - Так ты вроде как сессию сдала. Мой экзамен у вас последний. Зачётки после сессии в деканат сдают, - пояснил историк.
        - О, спасибо, я не знала, - бросив возмущённый взгляд на старосту, поблагодарила Кира.
        В деканате её поздравили с закрытой сессией, а зачётку забрали. А Кира поспешила в общагу, чтобы собрать вещи и поехать домой. Было немного жаль, что мама не увидит её отличные отметки, но зато она вернётся домой на три дня раньше запланированного.
        - Хорошо, что я билет заранее не покупала, - обрадованно сказала Кира Гиму, собираясь. - А то менять бы пришлось, в отдельной очереди стоять, да ещё часть денег потеряла бы. Постой-ка…
        Кира вспомнила, как после экзамена по химии ездила на рынок, который был возле автовокзала, чтобы погулять по рядам и купить сестрёнке подарок: двадцать седьмого января у неё был день рождения. Подарок быстро нашёлся и Кира подумала о том, что стоит заранее купить билет домой на двадцать шестое. Подумала, но… что-то её остановило и в итоге она вернулась в общежитие без билета.
        А ведь обычно на хорошие рейсы билетов не было уже за день-два. А если праздники или каникулы, так вообще за неделю.
        - Ты что? Знал?
        - Будущее не предопределено, - ответил Грим. - Хотя бы потому, что каждый новый шаг его меняет, создавая новые ветки развития. Но каждый определённый шаг создаёт предпосылки для определённого будущего.
        - Это как? - спросила Кира.
        - Скажем, чтобы сейчас нарисовать вот этот рисунок на определённом уровне, семь лет назад ты настояла на том, что хочешь учиться в школе искусств. Тем самым ты создала предпосылку для определённого будущего для себя.
        - А… ты про это? - задумалась Кира. - Да, я ходила в бесплатный кружок, потому что захотела стать художником. В тот кружок я пришла сама. Меня же, вообще-то, в хор вместе со всем классом определили. Так как должно быть у ребёнка какое-то внеклассное занятие. А потом нам сказали подняться на второй этаж дворца пионеров, чтобы посмотреть выставку рисунков перед Новым годом. Я её увидела и захотела также. Пошла и записалась в кружок. Мне тогда было шесть лет. И четыре следующих года я ходила туда, но вдруг поняла, что мы там делаем одно и то же. Аппликации, маски из папье-маше на Новый год, монотипию, рисунки музыки, изонить, открытку для папы к двадцать третьему февраля, роспись досочки к восьмому марта, а потом всё по новой из года в год. Но школа искусств - платная, так что это нужно было согласовывать с родителями, - предалась она воспоминаниям. - Семь лет назад… Верно. Мне было десять. А в класс ИЗО в школе искусств принимали с двенадцати-тринадцати. Даже экзамен пришлось вступительный сдавать, чтобы такую мелкую приняли. Рисовала натюрморт на мольберте, а все вокруг такие взрослые… на
три-четыре года меня старше…
        Кира с улыбкой вспомнила своих друзей из школы искусств. Большинство из них были на год её старше, хотя и пришли учиться позже, через год, через два, как она поступила. Она хотела поступать на художника. Но родители сказали, что нужно получать высшее образование, а поблизости учили только декоративно-прикладному искусству на «художников-оформителей», то есть в лучшем случае это было средне-специальное. Тогда Кира нашла, что в её же Политехе появилась кафедра прикладного дизайна, и хотела поступить туда. Но там был огромный конкурс плюс специфические экзамены, которые нужно было сдавать, приехав к ним. Тогда как Кира сдавала вступительные экзамены по целевым направлениям. То есть администрация из района договорилась с ВУЗом о том, чтобы провести вступительные экзамены для школьников-абитуриентов прямо в их городке. Приехали преподаватели. Были предварительные консультации и двухнедельное обучение. Потом они писали математику, физику и сочинение. Эти предметы подходили для поступления на половину специальностей Политеха. По результатам можно было выбрать специальность по проходному баллу.
        А вот для дизайна требовалось сдать математику, историю и рисунок. И ехать к ним, где-то жить… Родители были против «непонятной» специальности, да и хотели, чтобы Кира получила крепкое техническое образование, с котором можно было устроиться на хорошую работу и получать за неё хорошие деньги. К тому же они сами были инженерами. Мама тоже закончила «строительство дорог», а папа - специальность по промышленному и гражданскому строительству.
        «Рисовать ты сможешь всегда, - сказала мама. - Это будет твоим хобби, никто тебя этого не лишает. Просто высшее образование - это высшее образование, и кстати, в профессии инженера много творчества и созидания. И это приносит пользу людям. Тебе понравится. Кроме того, ты представляешь, на этом дизайне наверняка будут одни девчонки учиться… не группа, а серпентарий. А на технических специальностях большинство студентов - парни. Гораздо проще найти себе нормального мужа, хотя бы выбор есть какой-то. Спутника по жизни надо в студенчестве находить, потом момент будет упущен.»
        И Кира согласилась с этими доводами. Она и правда могла рисовать в свободное время, в удовольствие, а не по заданиям или на оценку. Правда, от воспоминаний о её выборе стало немного грустно. Ведь это и правда сделалось её будущим на ближайшие пять, а то и больше лет.
        Решив попить чай перед дорогой и отвлечься от ставшими печальными раздумий, Кира вышла в коридор блока и стала набирать воду в умывальнике. Там, во второй раковине, снова мыла посуду Катя. Соседка-пятикурсница ей кивнула:
        - Ну что, Кира, как сессия прошла?
        - Отлично, всего одна четвёрка! - улыбнулась Кира.
        - Как? Всего одна четвёрка? Я ж тебе говорила! Остальные тройки, да? Вместо того, чтобы рисовать, лучше бы учила! - Катя недовольно громыхнула тарелкой.
        - Нет, я же сказала: «отлично, всего одна четвёрка». Остальные пятёрки, - сказала Кира медленно.
        - Но… Но как? Ты… ты же всё время рисовала! - брови пятикурсницы оказались в середине лба, а глаза округлились, как в мультике.
        - Что ты… Я послушала тебя… - хмыкнула Кира и уже в приподнятом настроении вернулась в комнату.
        Впереди каникулы!
        ПРИМЕЧАНИЕ:
        *В 2000-х годах начался переход на ЕГЭ, но перед этим обкатывали различные варианты поступления и равных возможностей для студентов с периферии.
        Глава 10. Ура, каникулы!
        Рейс отправлялся всего через полчаса после приобретения билета, так что Кира только и успела, что сбегать в туалет, купить горячий пирожок с капустой у самой опрятной из торговок на рынке и быстро перекусить. В общаге она ничего не готовила, как чувствовала. А Грим мимоходом сказал, что подобные предчувствия можно развивать и не стоит в них сомневаться. Кира темой заинтересовалась. Она пыталась развить интуицию ещё по книгам парапсихологии, которые выпросила у знакомых родителей, и не знала, получается у неё или нет. Тогда Грим сообщил интересный факт, что изначально почти у всех людей есть дар предвидения, который называют интуицией, и что во многом только благодаря этому выживают человеческие дети в такой неблагоприятной среде обитания. Но после, становясь взрослей, большинство «забивают» дар, начиная сомневаться, приводить доводы «за» и «против». В итоге дар «отмирает» за ненадобностью, выпадает, как молочные зубы. Впрочем, в нагрузку к таким вещам кроме плюсов идут и минусы, к примеру, большее восприятие тонкого мира. Поэтому дети «видят монстров», боятся их и могут быть подвержены
воздействию. Но стоит только отказаться и убедить себя, что «монстров не бывает», как дети перестают их видеть, а вместе с тем - чувствовать мир и его колебания.
        - Но я… не знаю, отказывалась ли я… - задумалась Кира. - В детстве я видела много разного… и потом тоже, хотя и меньше в разы. Наверное, я не думала о том, что их можно не видеть, они же всё равно есть. Парапсихологией я начала заниматься, чтобы понять, что им надо и как с ними взаимодействовать. Хотя там поначалу было больше про медитации, акупунктуру, чакры… Слушай, а получается, что твоя раса довела интуицию до абсолюта и научилась ответно влиять на мир, а не только его чувствовать? - спросила она, вспомнив их знакомство с Гримом.
        - В самом примитивном смысле - да, что-то вроде, - уклончиво ответил тот.
        Это разговор они продолжили и в автобусе, который оказался полупустым. Кира пересела так, чтобы быть одной на сдвоенном сидении, смотреть в окно и шептаться с Гримом, никому не мешая. Инопланетянин всё чаще общался с ней, а ещё посылал различные мыслеобразы, причём почему-то больше всего ему нравились отрывки из до сих пор любимых ею мультиков и детских фильмов.
        - Впереди две недели зимних каникул. Красота! Всё таки жаль, что зачётку пришлось сдать в деканат, чтобы все оценки сверили с ведомостями, - негромко вздохнула Кира вслух «сама с собой». - Уже и не похвастать.
        - Похвастаешь своими рисунками, - ответил Грим. - Ты же взяла их с собой.
        - Да, - прошептала Кира, предвкушая. - Нужно будет обязательно зайти в школу искусств, школьные каникулы уже точно прошли.
        Графичных работ накопилось много. Кира потратила на свои «отвлечения» всю оставшуюся бумагу в пачке А4 формата, которую покупала для курсовых по начерталке. В итоге вышло, что альбомный размер понадобился буквально для двух первых чертежей, а всё остальное уже надо было компоновать на А3, а последнюю деталь вообще на А2, так как не влезало по масштабу.
        Как выяснилось, большие листы ватмана продавались отдельно в магазинчике в корпусе «Аэрокосмоса», так что выгодней бумагу было брать там под конкретный чертёж, а не пачкой.
        Так что, получалось, что нарисовала Кира не менее двадцати рисунков: в конце сессии они уже сплошь покрывали стол, подоконник и всю кровать соседки. Таша на время экзаменов предпочитала обитать у своей сестры, а затем, закрыв сессию, уехала к родителям, появившись в общежитии лишь на пару часов, восемнадцатого числа.
        - Наверное, и к Светлане Викторовне в школу надо заглянуть, - вслух подумала Кира. - Сказать, что благодаря ей я была словно супер-химик в университете. А ещё надо и к Андрею зайти, у него домашнего телефона нет, а я ему написала, что сессия только двадцать шестого закончится.
        - Не терпится увидеть друга?
        - Не только его. Ещё маму. И у сестрёнки в субботу день варенья. Но вообще друзей - да, конечно, очень хочу увидеть. Некоторые из них поступили далеко, так что только на каникулы есть смысл приезжать. Как раз со всеми увидеться. И ты просто не представляешь, как я скучаю по умным разговорам! Здесь мне почти не с кем пообщаться, - Кира прыснула от того, что Грим послал ей кислое лицо из какого-то уже полузабытого мультика. - А, ты как раз представляешь, да?
        Кира хихикнула и вздохнула. Да уж… её страдалец, оказавшийся в полной изоляции не только от любимой, но и от «умных разговоров», как и она во время учёбы в ВУЗе… Это было печально. При этом Грим общался с ней, но… наверняка испытывал ряд затруднений. К тому же, несмотря на то, что он, можно сказать, использовал её память, в некоторых аспектах жизни землян Грим оставался совершеннейшим профаном. Особенно во всём, что касалось взаимоотношений, причём почти любых. Но Грим учился. Это точно. Например, раньше он вообще не понимал юмора, а сейчас даже иногда пытался применить какие-то приколы, чтобы развеселить её или разбавить серьёзность или грубость своих высказываний. Да и в целом наверняка какие-то знания сложно использовать, не понимая чужого менталитета или образа мыслей.
        - И я так давно не играла, - успокоившись и решив не заострять, сказала Кира. - А Андрей в письме мне написал, что все студенческие каникулы будет работать наш интеллектуальный клуб, там что-то вроде интеллектуального лагеря для старшеклассников организуют и можно будет собраться хотя бы частью команды. Думаю, что мы только вдвоём с Андрюхой уделаем всех, - она с предвкушением улыбнулась.
        - Там ты можешь увидеть Влада. Он же тоже играет в интеллектуальные игры. И всё ещё учится в одиннадцатом классе в школе, - напомнил Грим.
        - Хм, - такая мысль уже приходила в голову. - Я не боюсь встречи с ним. Если она вообще будет…
        - А хочешь? - подозрительно заинтересовался Грим.
        - Сложно ответить, - подумав, сказала Кира. - Бегать от него я точно не намерена. Но… не вмешивайся, ладно?
        Сердце защемило от нахлынувших воспоминаний и испытанной боли при расставании.
        А ещё мама перед экзаменом по математике написала, что кто-то из знакомых «доложил» ей, что Влад теперь встречается со своей одноклассницей. Их неоднократно видели гуляющими и целующимися на улицах их городка, где ты и не подозреваешь, насколько все тебя знают. И это несмотря на почти тридцать тысяч человек населения.
        Избранница бывшего возлюбленного совершенно Кире не нравилась, и дело было не только в банальной ревности. Как раз ревности отчего-то не было совсем, что было для Киры даже удивительно, так как она считала себя ревнивым человеком. Было… недоумение.
        Суть в том, что она придерживалась идей о совершенстве и считала, что каждое следующее должно быть лучше предыдущего или хотя бы не хуже. Независимо от того, говорилось ли о рисунках, приготовлении блюд или отношениях. И её буквально коробило при мысли о новой пассии Влада.
        Анита. Маленького роста, не выше соседки Таши, точно. То есть на голову ниже Киры и на полторы головы ниже Влада. Анита была девочкой вроде бы умной, тоже играла в интеллектуальные игры, только в команде Влада. Он был капитаном школьной сборной. Кира же в своё время играла в городской сборной. Она даже признавала, что Анита отдалённо привлекательна. Особенно если снять очки с толстыми стёклами. Впрочем, плохое зрение было и у Киры, и если бы не её способности распознавать и воспринимать мир иначе, она бы тоже носила очки. Так что дело было не только в них.
        Среди интеллектуалов было не так много девчонок. Когда играла Кира, в городской сборной из шести человек было две девчонки - она и её одноклассница Ксюша. А раньше вообще была только одна - Вера, в некоторых командах - ни одной. У Влада в команде тоже были две девчонки - одноклассница Анита и Света, которая училась в параллели. Кира ровно общалась и приятельствовала с Ксюшей и со Светой. Они часто виделись в школе, на сборах, вместе ходили на всякие мероприятия. В общем, Кира общалась со всеми, кроме Аниты. Точней, с Анитой Кира тоже общалась, но сводила это общение к вежливому и необходимому минимуму.
        Кира чувствовала в этой девушке, с которой в последний раз она встречалась весной в школе, какую-то червоточину, неискренность, фальшь. Виной этому была некая манерность, растягивание слов и то, что Анита в каждом предложении подчёркивала какие-то свои успехи, свою миниатюрность и переводила внимание на себя, рассказывая, как ей все завидуют, какая она умная, какая хорошенькая и так далее. Иногда Кира даже испытывала неловкость за неё, хотя остальные вроде ничего особенного не замечали. А ещё над головой Аниты Кира видела странные тёмные пятна и про себя прозвала её «мутной девочкой».
        И вот такой поворот.
        Получив в письме такую новость, Кира «запечатала» её, чтобы не расстраиваться и не отвлекаться от сессии, но сейчас «раскрыла» и обдумала.
        Кажется, это так же, как получить четвёрку по начерталке, когда пятёрку получили девчонки, которые списывали. Было обидно не из-за того, что Влад встречается с кем-то, а из-за того, что тот встречается с кем-то, по ощущениям, «хуже неё». К тому же, они совершенно не подходили друг другу по энергетике.

* * *
        Выбравшись из рейсового автобуса, Кира оглядела свой заснеженный городок, до которого от областного центра она добиралась четыре часа. Вдохнула чистый морозный воздух и улыбнулась.
        - Вперёд! Нас ждут великие дела!
        Впрочем, до дома от автовокзала ещё надо было добраться. Мама или папа, если знали, когда она приедет, старались встретить. А до этого встречал Влад. И как-то выходило, что донести тяжёлую сумку всегда помогали. То парни из общежития, то просто предлагали помощь в автобусе, а Кира не отказывалась. Сейчас же, приехав в три часа дня без предупреждения, она осталась один на один со своей сумкой, полной грязной одежды, постельного белья, подарка сестре, фотоаппарата, пустых банок из-под заготовок и пачки рисунков.
        - Чего ж она такая тяжеленная?! - возмутилась Кира протащив сумку два квартала. Предстояло пройти ещё восемь. - Всё, мне это надоело.
        Кира поставила сумку на снег и взялась за одну лямку, покатив по накатанному снегу, словно санки. Пожалуй, только в её городке можно было такое провернуть, потому что тротуары и тропинки никто и не думал посыпать солью или шлаком.
        Стирать крупные вещи в общаге не представлялось возможности: негде, да и сушить потом где-то надо, но в процессе работы «ездовым человеком» Кира уже начала раздумывать над тем, чтобы отказаться от домашнего постельного, только чтобы не таскать его туда-сюда каждую поездку. В общежитии выдавали бельё, но когда они на него ещё во время зачисления с мамой посмотрели… грязное, драное, в непонятных пятнах… Жуть!
        - Может быть, если хорошо попросить кастеляншу, у неё бы нашлось не самое изгаженное постельное? - вслух спросила Кира. - Это сразу минус два-три килограмма. А если стирать понемногу у тёти в машинке водолазки и блузки, то можно ещё сэкономить на весе. И я всё равно у них чаще бываю, чем дома… Хотя это ещё надо у тёти спросить, можно ли. Но с постельным точно надо что-то решать.
        - Кира? - удивилась мама, когда она зашла домой. - Мы тебя только в пятницу ждали. Ты же сказала, что двадцать шестого экзамен последний.
        - Мне историю автоматом поставили, так что всё - я на каникулах, - широко улыбнулась Кира, утыкаясь в мамину шею, которая с чувством её обняла. - Ладно, мам, дай раздеться, а то жарко.
        - Ты, наверное, голодная, сейчас что-нибудь организуем, - пошла на кухню мама.
        Кира окунулась в знакомые звуки и запахи и ощутила счастье быть дома.

* * *
        На игры, организованные утром в субботу интеллектуальным клубом, из команды Влада пришло только трое парней. Ни Влад, ни девчонки так и не явились. У Киры во время того, как народ подходил, холодило в желудке, и отпустило лишь когда начали читать вопросы. Несмотря на то, что из всей бывшей городской сборной они с Андреем были только вдвоём, всех остальных они «сделали» с неплохим отрывом.
        То, что Влад действительно встречается с Анитой, подтвердилось, хотя Кира и не стремилась что-то разузнать. «Добрые люди» нашлись после окончания игры и даже выразили ей сочувствие, в котором она не нуждалась. Парни из команды Влада зачем-то даже озвучили нелестные сравнения не в пользу новой девушки своего капитана, но Кира, сохранив маску безразличия на лице, попросила их прекратить.
        - Спасибо за ваши переживания, но мне эта информация и правда не интересна, - со смешком закрыла она интересующую всех окружающих тему.
        Даже Андрей посмотрел на неё с удивлением, а потом, когда провожал до дома, спросил, явно не выдержав держать мысли при себе.
        - Ты сказала, что тебе не интересно, с кем встречается этот гад, который тебя предал, как ты так можешь вообще?!
        - Я всё могу, - невесело усмехнулась Кира, глядя вперёд. - Просто не надо ковырять грязными руками в открытых ранах. Ты, как будущий медик, должен это понимать.
        Андрей по глупости и случайности, путанице документов и вообще весьма тёмной истории не смог поступить в тот же университет, что и она. В итоге остался в их городке и начал учиться в медицинском училище, решив, что закончит двухгодичный курс, получит специальность, а потом поступит в медицинскую Академию. Биология и химия у него шли на порядок лучше, чем математика и физика.
        - Прости, - смутился Андрей. - Мне же правда… не всё равно.
        Кира поняла для себя, что даже умные люди могут не удержать своего неуёмного любопытства в узде. Впрочем, их отношения с Владом всегда притягивали много внимания своей яркостью, и их все считали «идеальной парой». Оба высокие, статные, красивые, умные, весёлые, подающие большие надежды и так далее.
        - Хорошо. Скажу один раз, - вздохнув, остановилась Кира, - и то, только потому что ты мой друг. Мне действительно нет до всего этого дела, Андрей. Это уже не моё дело. А его жизнь - это его жизнь, его выбор, даже если он кому-то кажется неправильным. Он делает его сам, - пояснила Кира. - Он выбрал. Я этот выбор приняла. Больше меня это не касается. И я больше не хочу об этом говорить и кому-то что-то объяснять. Вообще не понимаю, с чего я должна кому-то что-то объяснять и выслушивать какие-то гадости о других людях. Зайдёшь к нам? У Нюхи день рождения сегодня. Ей будет приятно, если ты её поздравишь.
        - Да, - выдохнул Андрей, моргнув от этой отповеди и резкой смены темы. - Конечно. А… я не помешаю?
        - Гости придут только в четыре, а сейчас и трёх нет, - посмотрела на свои любимые часы без цифр Кира. - Пойдём?
        - У меня подарка нет…
        - Можно без подарка, - попыталась уговорить его Кира. - Просто так.
        Семья Андрея была совсем небогата. Мама работала кондуктором рейсового автобуса, а отца Кира видела всего однажды в одних трусах и пьяным, его Андрей тогда вытолкал из коридора в комнату и очень стеснялся. Тогда Кира задумалась о том, что ей с родителями очень повезло и не у всех одинаковые старты для жизни. Андрей стремился к большему и она его в этом поддерживала. Было очень обидно, что он не поступил сразу, и Кира обещала себе, что не слезет с друга, чтобы тот и не вздумал отказываться от дальнейшей учёбы, прогнувшись под уговоры родни или из-за того, что его берут на работу и нужно уже зарабатывать деньги.
        - Нет. Неудобно, - ответил Андрей. - Давай, я позже загляну? А… твои родители против не будут? Или Нюха?
        - Ты чего? Конечно не будут, - улыбнулась Кира. - Сестрёнка изо всех сил с утра намекала, что если я приведу друзей на её день рождения она будет только рада. Ей двенадцать. Так что официально: приходи. А то там вроде только один её сверстник будет, сын друзей, и шестилетняя мелкота. И не нужно никакого подарка… Ну или купи открытку и сувенирчик какой-то в магазине на Октябрьской.

* * *
        Двенадцатилетие сестры прошло довольно весело. Кира достала из ящика стола, который остался за ней, свою тетрадку с играми, загадками и сценариями и провела несколько конкурсов. Андрей пришёл, и подарил Нюхе здоровенную детскую энциклопедию по биологии. Кира её узнала. Это была книга, которую Андрею подарили в конце десятого класса за участие в олимпиадах по биологии, экологии и истории. У Киры была похожая из той же серии, только по математике.
        Энциклопедии им вручали на празднике знаний, который ежегодно проводила в мае администрации города. По итогам учебного года отличившимся школьникам раздавали «слонов», грамоты и всяческие дипломы, перемежая награждения выступлениями учеников школы искусств. В одиннадцатом классе Кира выходила на сцену раз пять. За отличное окончание школы искусств, за олимпиады, за интеллектуальные игры.
        - Я все равно её почти наизусть выучил, и она для младшего возраста считается, - смущённо пояснил Андрей на выразительный взгляд.
        - Спасибо! Такая крутая! - очень обрадовалась Нюха. Такие энциклопедии и сейчас было очень сложно достать и это было на самом деле ценным подарком. Да и книга выглядела совсем как новая. Андрей читал её очень аккуратно.
        - Да, Андрей, спасибо, - кивнула Кира. Она предлагала купить что-то попроще, но… это был выбор Андрея и ей стоило его уважать.
        Глава 11. Пошатнувшееся спокойствие
        Каникулы летели быстро. Кира сходила в школу искусств, побывала в гостях у подруги, которая училась в Санкт-Петербурге: они переписывалась с её одиннадцатого класса. И с Андреем они виделись и общались почти каждый день.
        Также оказалось, что в первую субботу февраля отмечают день выпускников и, вроде как не сговариваясь, все просто приходят в школу. Так что они с Андреем, прочитав объявление на информационном стенде возле городской администрации, пришли в школу к назначенным трём часам. Из девятнадцати собралось восемь человек. Обменялись новостями, кто куда поступил и где учится. Почти все одноклассники рассказали, что отличились на химии и снискали славу «прошаренных».
        Оказалось, что на вечере встречи помогают нынешние одиннадцатиклассники. Но Кира снова так и не встретила Влада. Зато увидела Аниту.
        Напряжение, охватившее «мутную девочку», которая смотрела на неё, как кролик на удава, даже слегка позабавило.
        «Знает кошка, чьё мясо съела», - вспомнилась Кире поговорка, но опускаться до выяснения отношений она не собиралась. Да и нечего ей было выяснять. К Аните у неё не было никаких сильных чувств. Ни ненависти, ни злости, ни тем более чувства соперничества. Разве что недоумение - и то это скорее состояние, чем чувство.
        Когда-то давно у них с мамой был разговор о ненависти, и мама высказала очень понравившуюся Кире мысль о том, что ненависть слишком сильна, чтобы вообще её к кому-то испытывать и тратить свою энергию, нервы и силы на это. Бессмысленно переживать, не говоря уже о том, что в её случае это может плохо для человека закончиться и это не вернуть вспять, даже если пожалеешь. Так что проще вообще не начинать. Кира даже успела задуматься, а догадывалась ли мама о её ментальных особенностях, но решила, что мама в любом случае хотела уберечь именно её.
        Так что, когда Анита оказалась рядом, Кира, нисколько не играя, сказала лишь безразличное «привет», скользнув по ней взглядом, и прошла мимо какой-то всей сжавшейся девушки.
        - Она будто думала, что ты на неё бросишься, - выдохнул Андрей уже на повороте коридора. Кажется, друг тоже затаил дыхание и сделал вид, что его нет.
        - Серьёзно? - закатила глаза Кира. - Я такая страшная?
        - Мг… - как будто сдержал какие-то слова Андрей. - Ну… Нет, наверное. Просто… Наверное, ты слишком крута. И это… ну… немного жутко.
        - Ага, круче меня только варёные яйца, - засмеялась Кира, и звук звонко отразился в пустом коридоре. - Если что, это был мой жуткий злодейский смех.
        - Не очень похоже на злодейский, - скептически выгнул бровь Андрей. - Ты опять только прикалываешься.
        - Вот такая я бяка, - снова засмеялась Кира.

* * *
        С Владом они увиделись совершенно случайно и неожиданно на дискотеке, в чужой школе, куда Киру пригласила подружка, которая там училась в одиннадцатом классе.
        Они практически столкнулись в толпе нос к носу. Всё внутри, ещё раньше, чем Кира поняла, кто перед ней, на миг заледенело. Прозвучало скомканное приветствие, и гулко, громче, чем музыка в холле, забилось сердце. Она даже не могла вспомнить, поздоровалась ли в ответ, прежде, чем Влад скрылся из виду.
        Кира встретилась с подружкой и заставила себя проторчать на дискотеке ещё два часа, стараясь не оглядываться по сторонам. С ней даже познакомился какой-то парень, но на следующий день Кира не могла вспомнить ни его лица, ни имени. Они потанцевали несколько медленных танцев, а потом парень, когда Кира сказала, что ей пора, проводил их с Таней. Подружка жила в соседнем доме. Зимние ночи тёмные, а фонарей в их городке было мало, так что мама Тани отпустила её только с условием, чтобы их кто-то проводил после праздника.
        - Кира, ты мне скажешь номер своего телефона? - спросил парень, провожая до дома уже её одну.
        - Конечно. Запомнишь? - Кира легко продиктовала пять цифр.
        - Можно тебе позвонить?
        - Прости, я приезжаю к родителям раз в месяц, - ответила Кира. - Но позвонить ты можешь. Вдруг тебе повезёт…
        - О… так ты студентка?..
        - Да. Вот мой подъезд. Ладно, пока… - Кира наконец отказалась одна, смогла отпустить себя и на ватных ногах поднялась в квартиру.

* * *
        В последний день каникул, наступивший после этой неожиданной во всех смыслах встречи, Кира встала очень рано, почуяв приятный запах выпечки с кухни и направилась на ароматы.
        - Привет, прости, что не дождалась тебя с дискотеки. Я думала, что ты поспишь подольше, - сказала мама, отправляя в духовку новую партию кексов.
        - Я Влада видела вчера на дискотеке. Одну секунду, - сказала Кира главную новость. - Это бесит. Я чуть в обморок там не грохнулась от переизбытка чувств.
        - Когда-нибудь это пройдёт, - философски протянула мама.
        - Сейчас мне жаль, что я потеряла его не только как своего молодого человека, но и как друга. Всё-таки, несмотря на то, что мы были парочкой, мы были очень хорошими друзьями. В этом смысле мне его очень не хватает. С ним всегда было весело, - Кира разломила ароматный горячий кекс и съела кусочек. - М-м, с кокосовой стружкой? Чувствуется привкус.
        Вчерашняя встреча отпечаталась в памяти каким-то сумбуром.
        - Да, добавила в тесто кокосовую стружку. Ещё будут с изюмом и с цукатами. А вообще, если говорить о дружбе. Андрей единственный из всех твоих друзей, кто смог пережить свою любовь к тебе. Хотя он до сих пор так на тебя иногда смотрит, что мне смешно, - поделилась мама с фырком. - Возможно, что и с Владом вы когда-нибудь сможете снова дружить… Просто дай время… чтобы всё это не было таким острым и отрытым.
        - М-да… Наверное, - пожала плечами Кира с тоской глядя на разломленный кекс. - Ох, надеюсь, Андрей не начнёт со временем думать что-то вроде того, что я «свободная», и не сделает какую-нибудь глупость вроде признания в любви. Хотя через два года, я думала, он уже переболел, а он что, всё ещё смотрит?
        - Ага, влюблёнными глазами, это так забавно наблюдать, - подтвердила её мама, доставая новые мини-кексы из формы. Пропекались они быстро, да и духовка жарила так, что было душновато даже с настежь открытой форточкой. - Хотя повода ты не даёшь, это точно. Вы общаетесь очень корректно.
        Кира налила себе чай. Андрей влюбился в неё в десятом, когда после девятого их классы объединили. Они вместе играли в интеллектуальные игры в школьной команде, ездили на сборы… Только ленивый не рассказывал ей о том, как Андрей её любит. Даже классная руководительница гнобила из-за того, что она встречается с Владом, а не Андреем. Но… сам Андрей в любви не признавался. Он просто смотрел… и в итоге остался рядом. И Кира даже считала, что её друг «переболел» своими чувствами к ней.
        - Блин… - дёрнула она плечом. - Я и так стольких друзей из-за этого потеряла, не хватало ещё, чтобы Андрей «набрался храбрости»… Надеюсь, с ним всё останется как прежде.
        - Это да, - согласилась мама. - Как друг - очень хороший парень, но как кавалер…
        - Никакой, ага. И меня он совсем не привлекает, - согласилась Кира. - Может быть, мы с Владом и правда когда-нибудь снова станем друзьями. Мне бы этого хотелось…
        Губ на миг коснулся знакомый холод, и Кира даже успела испугаться, что её подселенец как-то себя проявит и придётся объясняться с родными, но Грим послал знакомый образ старика Хоттабыча, рвущего волосок, и Кира сообразила, что высказала явное желание. Впрочем, это желание не так и плохо, так что… смысла об этом переживать не было.

* * *
        Кира зашла в свою комнату в общежитии, снова еле дотащив объёмную сумку, и начала разбирать вещи. Четверть её поклажи занимали испечённые утром кексы. Она давно не могла их есть сама, разве что одну штучку сразу из духовки, желательно запивая молоком, но обижать маму не хотелось. Тем более, к ней заходили в гости одногруппники и соседи, поэтому кексы хорошо расходились как угощение к чаю, да и были относительно свежими почти неделю.
        На вахте для неё обнаружилась записка. Тренинги клуба практической психологии, которые вела Даша, психолог с «Контакта», начинались. И во вторник, тринадцатого февраля, уже должно было состояться первое занятие, на которое Киру и пригласили.
        Это было хорошо: очень хотела отвлечься, так как из головы словно на перемотке постоянно крутился момент встречи с Владом. Поздоровалась она или застыла соляным столбом? А если бы они не столкнулись случайно и он её увидел раньше, то подошёл бы? Мысли зудели и раздражали, из-за чего настроение было паршивым.
        Почти в десять вечера в двери постучались.
        - Саша? Привет, - поздоровалась Кира с соседом из «двушки».
        - Кира, хочешь посмотреть кино? По телевизору будет скоро. Брат ушёл на работу, может, посмотрим вместе? У тебя же нет телевизора… - сосед мялся в коридоре.
        - И на какой фильм? - Кира посмотрела в лицо соседа, медленно наливающееся краской и… не чувствовала ничего, кроме какой-то иррациональной злости.
        Телевизор она не смотрела принципиально, всякие рекламы жутко её раздражали оттого, что на такие бесполезные вещи теряется время. Кино она предпочитала смотреть по видеокассетам, чтобы всё и сразу, не отрываясь от сюжета… К этому её приучил Влад. Летом они почти каждый день брали в прокате какой-то фильм, обменивались с Артёмом или кем-то из его знакомых хорошим кино. И бесило, что даже упоминание о телевизоре тут же направляло мысли в сторону бывшего парня.
        - Э-э… Вроде бы… «Чужой», кажется, - потёр шею Саша, явно смущённый её изучающим взглядом.
        - Это с сюжетом, когда инопланетянин откладывает личинку в твоём теле и из тебя начинают щупальца лезть, да? - ухмыльнулась Кира.
        - Ну, примерно так… - почесал затылок Саша и это рукоблудие в районе головы тоже раздражало.
        - Тогда нет. Я пас.
        - Но… почему?
        - Такие фильмы оскорбляют моё второе Я… Так что извини, - Кира закрыла дверь комнаты, отошла к кровати и рассмеялась. Одновременно с этим её душили слёзы.

* * *
        Новый семестр начался с новых предметов. Вместо истории - культурология, вместо химии - геодезия с «лабораторными», то есть практикой в главном корпусе, а вместо начертательной геометрии - теоретическая механика, она же «термех». Математика, информатика, физика, английский язык и физическая культура остались в расписании на тех же местах, что и раньше.
        Во вторник у Киры оказалась пара по той самой геодезии в «16:40», а встреча клуба в «19:00». Так что ей оставалось подождать около часа в коридоре, так как геодезия закончилась в шесть часов.
        Предмет оказался довольно сложным, ориентированным на чтение и составление топографических карт. Практика была больше похожа на углублённую географию, так как там им начали объяснять, что такое масштаб, овраги, возвышения, как обозначаются реки, их глубины и направления течения.
        Пётр Николаевич - их преподаватель по практике - сказал, что через четыре недели у них будет контрольный опрос по двумстам нужным им топознакам, которые надо все выучить. Без зачёта по знакам не получить задание для итоговой курсовой и допуска к экзамену и летней практике, соответственно. А также каждую неделю можно будет сдавать доклады с пятьюдесятью топознаками, отрисованными в таблице, с надписями, что знак обозначает. Четыре на пятьдесят - как раз двести знаков, которые надо выучить. И вроде как одновременно сказал «но можете не делать, мне не особо это нужно». Кире даже показалось, что большинство из группы прохлопали ушами про опрос, доклады и сконцентрировались на этом «можно и не делать». Некоторые преподаватели имели нехорошие привычки расставлять подобные «ловушки для лентяев». Например, их англичанка на самом первом уроке вскользь упомянула, что для того, чтобы получить зачёт в конце семестра, надо сдать ей переводами двадцати тысяч знаков. То есть съездить в библиотеку, найти там журналы про автомобили на английском, выбрать статью, откопировать, перевести и сдать, рассказав
построчный перевод.
        И однокурсники смотрели на неё, как на дуру, когда Кира на следующий же урок английского принесла небольшую статью и сдала свою первую тысячу знаков, которую записали в «волшебную книжицу». Нечто подобное у них требовали и в школе, так что Кира специально выбирала небольшие статьи, где были похожие слова со всякими техническими характеристиками автомобиля вроде количества цилиндров двигателя или секунд разгона до ста километров в час.
        Остальные же в большинстве своём никто ничего не делал, радостно посвистывая от того, что преподаватель ни с кого ничего не спрашивала. Вроде как «это лишь ваш выбор: делать или нет». А потом перед зачётной неделей англичанка объявила о «долгах» в двадцать тысяч знаков почти у каждого, без которых зачёт не сдать вообще никак. И принимала их строго на практике. Её потом, чтобы сдать знаки и получить допуск к сессии, вылавливали чуть ли не по туалетам и дома.
        При просмотре таблицы топознаков из учебника по геодезии оказалось, что примерно треть обозначений Кира знает из детского географического атласа. Но вообще таблица занимала добрую четверть учебника, и некоторые из них были весьма специфичны и интуитивно не прочитывались. Ну вроде «дома лесника» или «снежного карниза».
        Минут за двадцать до начала тренинга к кабинету подошла Даша.
        - О, Кирочка, привет, ты рано…
        - У меня пара была до шести, решила, что лучше повторю материал, - ответила она.
        - Давай, заходи, - открыла кабинет Даша. - Чай поставим. Мало ли придут голодными, можно перекусить и хотя бы чаёк попить. Ну или мы с тобой попьём.
        Кира улыбнулась. Она действительно была немного голодна, так как поела в общежитии около половины четвёртого - перед тем как поехать в главный корпус.
        - Ну, рассказывай, как сессию сдала, - улыбнулась ей Даша.
        Глава 12. Видеть мир
        К концу недели кексы так и не закончились. Остался ещё целый пакет.
        - Жалко будет, если они совсем зачерствеют, - вслух сказала Кира, осматривая свою «кухню». - Такими даже уже угощать неудобно будет.
        Она собралась в город, оделась, обулась, а затем взяла пакет с кексами, решительно вышла из комнаты и постучала в «трёшку» к соседям напротив. Дверь открыл Миша, щуплый светловолосый второкурсник со смешными торчащими ушами и взъерошенной причёской. Как и почти все парни в общежитии, он ходил в одних шортах. Поэтому Кира могла уверенно сказать, что тот недоедал.
        - Привет, Миша…
        Видимо, в комнате было не прибрано, поэтому тот бочком вышел в коридор, закрывая собой обзор.
        - Привет… Кира.
        - У меня есть к тебе очень деликатный разговор, - Кира вдруг вспомнила старый анекдот и хитро улыбнулась.
        - Ну… Говори.
        - Давай поговорим о любви.
        - Что? - от неожиданности его и без того большие круглые глаза стали ещё больше.
        - Да. Поговорим о любви. Ты любишь кексы? - Кира оставалась крайне серьёзной, наблюдая за сменой движения эмоций и мыслей на простоватом лице парня.
        - Я… Э-э… Да… - выдавил из себя второкурсник.
        - Вот и хорошо. Тогда держи! Кушай, а то вон какой худенький, - с этими словами Кира сунула ему в руки пакет и вышла из блока, направляясь к остановке.
        Во вторник разговор с Дашей из клуба практической психологии у них зашёл про зрение. Выяснилось, у Даши такая же серьёзная миопия, она не могла носить очки из-за астигматизма и в итоге пришла к линзам, которые были видны только при очень близком рассмотрении. Даша же и дала Кире адрес оптики и сказала примерную цену.
        Так что Кира, долго не раздумывая, сняла с книжки в банке половину того, что посылали родители на месяц, - пятьсот рублей. Что-то вроде абонемента в клуб практический психологии за пять занятий, ну то есть примерно на месяц, полностью покрывала стипендия, так что оставшейся суммы ей должно было хватить. Впрочем, Кира была готова сидеть на одной картошке, которую привезла целый пакет после каникул, отказать себе в какой-то вещи или поездке в родной город, но посмотреть на мир ясным взглядом.
        Как выяснилось, после Нового года стипендия у Киры выросла на двадцать рублей и как раз стала двести пятьдесят - вроде бы какой-то перерасчёт за больше чем две пятёрки. Впрочем, также оказалось, что после сессии всем, у кого были тройки за экзамены, стипендию платить перестали. А ещё две девочки из первой группы, которые учились платно и закрыли сессию на одни пятёрки, перевелись на бесплатное, потому что освободились бюджетные места: из этой самой «блатной» первой группы не смогли сдать сессию десять человек и их готовили к отчислению. Теперь на общих лекциях их второй группы было в два раза больше чем первой… Кира испытывала иррациональную злость на такое. Обманом поступить в ВУЗ, занять место кого-то типа Андрея, который остался прозябать в училище, и при этом провалять дурка, не учиться и быть отчисленным за неуспеваемость! Это просто… уму непостижимо! Та же Таша, несмотря на договорное поступление, хотя бы училась, лекции не прогуливала, сдала сессию на тройки-четвёрки, но ведь сдала. А в первой группе даже их старосту Кошкину отчислили.
        Раздумывая обо всём этом, Кира направлялась по адресу, который ей тоже дала Даша. Оптика «Диана» на третьем этаже торгового центра.
        - Можно к вам? - Кира зашла в кабинет офтальмолога при оптике, который разительно отличался от различных муниципальных учреждений. Было светло, уютно и никаких очередей.
        - Здравствуйте, проходите, - улыбчивая молодая женщина сделала пригласительный жест, указывая на мягкое кресло.
        - Я хотела бы попробовать носить контактные линзы, мне одна знакомая посоветовала, - сказала Кира. - Было бы неплохо узнать цену, условия ношения и прочее.
        Улыбчивая врач сделала записи в журнале, проверила глаза на нескольких аппаратах, устанавливающих точное зрение, немного поговорила о самочувствии, ограничениях в физическом плане и запрете на излишнюю активность. Кира сообщила, что в университете из-за своей миопии посещает спецгруппу по физкультуре, в которой от них не требуют прыжков, не дают играть с мячом и не гоняют на время.
        - У вас глаза видят по-разному, скорее всего, поэтому ещё вам некомфортно в очках и бывают головокружения. Так что линзы подберём на каждый глаз со своими диоптриями. Так вам будет намного комфортней. Да и видеть из-за близкого расположения линзы к глазу вы сможете намного чётче. Конечно, до единицы зрение не выправится, но на минус ноль семь вы можете рассчитывать, - сообщила врач, доставая из шкафчика контейнеры, в которых по одной штуке были запакованы линзы.
        - Минус ноль семь? - облизнула вмиг пересохшие губы Кира. - Так хорошо?..
        Из-за головокружений, которые давали слишком сильные линзы очков, ей прописывали более слабые. И в своих очках она видела на минус два в лучшем случае.
        - Осталась только одна небольшая проблема, - улыбка женщины несколько померкла. - Многие не могут носить линзы, потому что им некомфортно глазам. Всё-таки, хотя линзы и тонкие, их же надо вставлять на радужку и снимать с неё, а это не каждый сможет… М… Не каждый готов к подобному, понимаете?
        - Да. Я понимаю, - кивнула Кира.
        Линзы стоили двести семьдесят рублей, сто восемьдесят - специальный раствор «Re Nu» для их очищения и хранения, самая большая бутылка была и самой выгодной по цене, ещё тридцать рублей - набор из контейнера и щипчиков для хранения и извлечения линз.
        - То есть… четыреста восемьдесят рублей? - уточнила Кира, незаметно выдохнув и внутренне ликуя. В кошельке у неё было всего пятьсот тридцать. Она укладывалась в сумму, которую с натяжкой могла себе позволить потратить. Даша говорила, что «где-то четыреста-шестьсот должно тебе хватить», но это был довольно сильный разброс цен.
        - Да… четыреста восемьдесят, - проверила себя на калькуляторе врач. - А теперь я покажу вам, как надевать линзу, и надену одну на вас сама, а вторую попробуете надеть вы, хорошо?
        Кира согласилась, внимательно выслушала инструкции и вымыла с мылом руки. Следующие мгновения, когда жёсткие пальцы раздвинули и держали её веки, тянулись мучительно долго. Что-то мокрое упало в глаз.
        - Поморгайте, - попросила врач, ставшая более чёткой.
        Вторую линзу Кира надела сама и дискомфорта не почувствовала. Врач даже удивилась, спросив, не пользовалась ли она линзами раньше. Кира посмотрела на женщину, которая подарила ей мир. У той был виден каждый волосок, тонкие морщинки, реснички, карие глаза. Она оказалась не так и молода, как показалось в начале, просто худенькая и с чистой «юной» энергетикой.
        Они проверили зрение Киры по таблице, в которой она обычно по мутным пятнам даже не узнавала «Ш Б» - первые две буквы, и её стандартная проверка зрения ограничивалась угадыванием количества пальцев врача с различного расстояния. Теперь же она смогла верно назвать буквы подчёркнутой строки и ниже, понимая, что значит выражение «не веря своим глазам».
        - В первый раз лучше носить не больше пятнадцати минут, чтобы дать глазам привыкнуть, - сказала врач. - И ещё неизвестно, как вам будет. Всё же миопия высокая. Так что советую прогуляться это время здесь, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом уже окончательно решить, будете вы брать линзы или нет.
        
        Горячее чувство благодарности захлестнуло Киру, и она даже не смогла ничего сказать от комка, застывшего в горле, только кивнула и вышла из кабинета, решив пройти по торговому центру, где размещалась эта оптика. Взглянув на пол, Кира обомлела, чётко увидев свои ноги, даже плиты пола, оказавшиеся из гранита или чего-то подобного цвета.
        Мурашки пошли по коже, и с бьющимся сердцем она подошла к колонне, которая была обложена зеркалами. Впервые за почти восемнадцать лет она смогла чётко увидеть себя в полный рост. Полностью, целиком. Не на фотографии, не кусочком, вглядываясь в отражение расплывающегося лица. А именно целиком - всю, от макушки мелированных русых волос до носков зимних сапог.
        Впервые в жизни она увидела себя. Чётко и ясно. Зрение на миг замутилось, и Кира поняла, что плачет. Плачет от счастья, хотя никогда не верила, что это действительно возможно, а не просто выражение для красного словца.

* * *
        В автобусе она сидела и рассматривала людей. Ей удалось уговорить офтальмолога, что ей хорошо и никакого дискомфорта она не ощущает, и это было правдой.
        Ей хотелось видеть.
        Больше!
        Мир оказался так прекрасен. Так чёток.
        У пассажиров на другом конце автобуса были пуговицы на одежде, носы, брови, глаза, улыбки или выражение «печали на челе» - Кире было интересно всё. Цвет обивки, замершие на оконном стекле морозные узоры, хмурая кондуктор с чёрной сумкой через плечо. Она даже вышла на две остановки раньше, но не чтобы зайти в магазины, а чтобы пройтись по кружному пути вдоль проезда и видеть! Зимний бор, сосновые иголки покрыты белым инеем. Каждая! Множество мелочей, которые она не могла разглядеть. Она снова плакала и благодарила судьбу, что сейчас это ей доступно.
        Врач предупредила, что она может устать от непривычной нагрузки на мозг из-за количества визуальной информации, но, вспоминая эти слова, Кира лишь фыркнула. Может быть, это и так, но неужели можно добровольно отказаться от этого? От этого мира!
        - Не волнуйся об этом, Кира, - сказал ей Грим, снова подслушавший мысли. - Уж с чем-чем, а с этой задачей твой мозг легко справится. Меня же он выдерживает… Да и твоё восприятие изначально расширенно. Возможно, ты будешь хуже ощущать чужие эмоции или ауры, придётся на этом сосредотачиваться, но видеть будешь лучше.
        - Это замечательно! - засмеялась она, закружившись на пустынной тропинке в лесу. - Я согласна на такую компенсацию.

* * *
        Нагулявшись вдоволь, Кира зашла в общежитие, заранее предвкушая. Можно будет посмотреть свои фотоальбомы. Сходить в гости к одногруппницам, чтобы на них посмотреть, тем более она как раз сделала им фотографии, во время сессии забив остаток плёнки с Рождества «студенческими буднями» и забрав после похода за линзами напечатанные фотографии.
        То ли так совпало, то ли её шаги были услышаны, но двери в «трёшку», мимо которой надо было пройти, чтобы попасть в свою комнату, открылись, и на пороге стоял Миша, преграждая путь. Кира с интересом разглядывала «проявившегося» соседа.
        - Чёткий пацан, - пробормотала про себя Кира, поздоровавшись: - Ещё раз привет, Миша.
        - Слушай, Кира, - и не думал уступить ей дорогу Миша. - Я спросить тебя хотел…
        Щёки с россыпью розовых прыщиков покраснели.
        - Спрашивай, - недоумённо позволила она.
        - Ты утром… Ну… Кексы приносила. И про любовь что-то сказала. И я… спросить хотел, - парень стал почти пунцовым. - А почему ты мне кексы дала?
        - Ну, ты же сам сказал, что любишь кексы, - удивлённо переспросила Кира, старательно разыгрывая непонимание. - А я бы их всё равно выкинула. Я-то кексы не люблю.
        Парень что-то ещё хотел сказать, но Кира перебила.
        - Ты мешаешь мне пройти, извини, но мне жарковато в зимней одежде стоять.
        Миша кивнул и пропустил её к комнате. Не оборачиваясь, хотя чувствовала, что сосед так и стоит возле двери, она открыла замок и вошла, тут же закрывшись.
        - М-да… попадос. Ещё один.
        - Похоже, что твоих шуток порой не понимаю не один только я, - ехидно прокомментировал Грим. - Думаю, ты ему нравишься.
        - И что? - нахмурилась Кира, снимая дублёнку. - Я много кому нравлюсь, мне, может, разорваться теперь или всех обслуживать? Переживёт Миша.
        Вспомнились все её друзья. В августе, после десятого класса она отправилась в районный математический лагерь. Всё для подготовки к поступлению. В лагере случилась её «первая влюблённость» в мальчика из района - Женю, который отжигал на дискотеках и оказывал ей знаки внимания, а также она подружилась с Митей из их городка, только из другой школы. Митя был умным, особенно хорошо разбирался в математике и даже занимал первые места в олимпиадах по этому предмету. После окончания лагеря Митя начал ходить в гости, а потом и приводить трёх своих друзей: Артёма, Антона и Вадима. С каждым из них сложилась своя история, достойная какой-нибудь книги, но в конечном итоге их дружба «треснула», так как Митя и Артём в неё влюбились и потребовали выбрать кого-то из них. А Кира ни одного не видела рядом с собой не как друга, тем более любой её выбор разорвал бы и дружбу парней, и это было неправильно.
        В итоге она вообще стала встречаться с Владом, и, узнав об этом, друзья стали угрожать ей полным разрывом общения, если она продолжит в том же духе «предавать их». Но Кира на провокации не поддалась и в итоге сказала, что если они считают её чем-то вроде трофея или бессловесной вещи, которой можно командовать, то им точно не по пути. Год одиннадцатого класса и так был очень напряжённым из-за будущих экзаменов, и Кире хватало нервотрёпки.
        Так что окончательный и бесповоротный разрыв произошёл примерно в феврале. В том же месяце Кира стала девушкой Влада: до этого они просто гуляли и общались на околоинтеллектуальные темы, а их признания в любви друг другу произошли вообще в мае…
        - Не хочу об этом думать, - помотала головой Кира. Сердце опять защемило. - Зря я стала смотреть фотоальбом. Тут сначала Митя, Артём, Антон с Вадимом, а потом везде мы с Владом.
        Артём учился в первой группе. И за всё время учёбы ни разу даже не поздоровался, делая вид, что Киры не существует. Впрочем, было похоже, что Артёма отчислили за неуспеваемость, так как по слухам, гуляющим по общежитии, тот занимался тем, что активно общался с городскими девушками и участвовал в гулянках, а не учился. По крайней мере, на лекциях в новом семестре Кира его ни разу не увидела.
        Вадим единственный, кто не поддержал действия друзей, но и то в своей манере молчаливого протеста. С ним они изредка переписывались, но на каникулах так и не увиделись.
        - Сложно быть женским идеалом красоты, умноты и великолепия, - хмыкнула Кира, вытащив вложенную в альбом подписанную так открыточку. Во время их активной дружбы четвёрка официально «посвятила» её в свою партию «Красный шалун» в таком ранге и поминала это при каждом удобном случае вслух и письменно.
        - Хотела бы сделать другой выбор? - спросил её Грим.
        - Нет. Я сделала правильный выбор. Честный, - ответила Кира. - Я вообще стараюсь делать такие выборы, чтобы ни о чём в своей жизни не жалеть.
        - Ты не жалеешь, что подписала тот контракт? - после секундного молчания спросил Грим.
        - Нет, тоже не жалею, - ответила Кира. Внутри как будто потеплело, и это точно не были её эмоции.
        - И я, сестрёнка.
        Глава 13. Друзья-приятели
        - Калинина, можно сесть с тобой? - раздался низкий и слегка певучий мужской голос.
        
        Кира оторвала взгляд от тарелки с капустным салатом и котлетой, купленной в столовой, и кивнула. За стол напротив неё приземлился староста их группы - Домнин Лёша. Теперь Кира могла воочию разглядеть его карие глаза, широкий мясистый нос и пухлые фигурные губы. Тёмные кудрявые волосы оказались смазаны каким-то гелем из-за чего выглядели мокрыми. Фигура у старосты была полноватая, он предпочитал носить брюки и свитера на рубашку и выглядел этаким «бабушкиным внуком», которые обычно очень нравятся взрослым и не нравятся детям. В смысле, другим парням. Возможно, поэтому у старосты в основном были подружки, а не друзья.
        Кира продолжила молча есть, в то время как Лёша выложил на стол с разноса салат, суп, второе, два стакана компота и булку.
        - Я сегодня получил зачётки из деканата, - сказал староста, начиная трапезу с салата. - У фебя фри пятёрки, - пережевав, повторил. - Три пятёрки. Значит, ты будешь получать повышенную стипендию.
        Кира снова кивнула. Она уже знала об этом: про стипендию объяснили ещё в студсовете в декабре.
        - А все, у кого хоть одна тройка, стипендию в этом семестре не получают, - вдохнул Лёша, прихлёбывая суп. И вдруг спохватился: - А ты что молчишь?
        - Когда я ем, я глух и нем, - выдала свою позицию Кира и вернулась к еде.
        В её семье все разговоры за столом были после еды, чтобы не говорить с набитым ртом, как делали многие «городские», при этом поглядывающие на «деревенских» свысока, что вызывало у Киры только недоумение. Беседы за столом во время праздника или застолья это одно, а когда это приём пищи - всё такие другое. Ешь и наслаждайся, не отвлекаясь, поешь - говори.
        В первом семестре староста общался в основном только с городскими девочками, которых на потоке из двух групп «дорожников» и одной группы «мостовиков» было всего трое. Девочек вообще было мало, по восемь в их двух группах и три на «мостах». Так что в подружках их старосты ходили Ассоль, которая также дружила с Ташей, и Кошкина - староста первой группы, которую отчислили за неуспеваемость. Также, когда у них были пары с «мостовиками», то есть поступившими на «строительство мостов», Лёша общался с Оксаной. С этой девушкой Кира занималась в спецгруппе по физкультуре вместе с ещё несколькими девчонками из экологов, которые были, наверное, «сверх городскими», так как даже на Оксану смотрели свысока. Одна из экологинь с интересным именем - Каролина - ездила на своей машине и, похоже, была из очень богатой семьи. Остальные, видимо, как-то ей подражали. В итоге Оксана «прибилась» к Кире и они всегда вставали в пару на разных упражнениях, вместе шли потом на лекции и общались. В начале нового семестра Кира узнала, что Оксана сдала всю сессию на «отлично», хотя и в процессе учёбы чувствовалось, что эта
девушка умна и внимательна.
        - Я подумал над тем, что ты мне сказала тогда, после второго экзамена, думаю, что ты права, - в перерыве между супом и вторым сказал староста.
        Кира как раз закончила есть и переспросила:
        - Что, прости?
        - Ну… - Лёша отвёл взгляд. - Ты сказала что-то вроде, что каждый учится для себя и своих амбиций. И тебе плевать, кто что получит и сколько пятёрок будет в группе, хоть все, но типа унизительно получить оценку ниже, чем люди, которые знают меньше тебя.
        - А-а, - протянула Кира. - Действительно, похоже на меня.
        Такого разговора она вообще не помнила. Наверное, из-за эйфории от полученной пятёрки и сбывшегося желания, не иначе. День за дверью кабинета, где проходил экзамен, вообще был как в тумане. Вроде она пожимала руки желающим, кажется, осталась что-то кому-то объяснить…
        - Знаешь, Кира, - как-то жалобно сказал староста чуть ли не в первый раз назвав её по имени. - Я ведь до твоих слов был свято убеждён, что сдать экзамены - это получить тройку. «Государственная оценка», чтоб её. Но после тех слов. Я же ведь умный… В школе хорошо учился, с медалью закончил. Я даже поступил сам, нет у меня ни блата, ни знакомых в комиссиях. А здесь, когда начал учиться, как-то всё… Нет домашних заданий, никто у доски тебя не песочит, ничего не проверяют… Но я ведь ничего не прогуливал, у меня все лекции есть. И понятно вроде всё, а ведь настроился на «лишь бы сдать», и в итоге у меня тройка по «вышке» была… Ну, как раз после этого и разговор вышел.
        - Я правда этого совсем не помню, - смутилась Кира.
        - В общем. Хотел тебе сказать, что пересдал ту тройку вчера, - воткнул вилку в котлету Лёша. - Правда, в деканате сказали, что в этот семестр из-за того, что документы уже были поданы в бухгалтерию, я стипендию получать не буду. Жалко, но что поделать.
        - Понятно, - кивнула Кира. - Но в любом случае хорошо, что ты пересдал эту тройку сейчас.
        - Пофему? - чуть не подавился котлетой староста.
        - Чтобы закончить университет с «красным» дипломом, не должно быть ни одной тройки, а сколько-то четвёрок - допустимо. Это лишь первая сессия, а их ещё девять будет, - пояснила свою мысль Кира.
        - Блин, Калинина, ещё только первый курс, а ты думаешь об окончании? - вытаращил глаза староста.
        - Мне не нравится, когда меня называют по фамилии, - хмыкнула Кира.
        - Прости, Кира, у меня просто привычка… И у тебя фамилия вроде такая… красивая, звучная, - смутился Лёша. - Неужели тебе твоя фамилия не нравится? Мне вот, кстати, нравится, когда меня называют по фамилии. Это как будто солидно звучит. Вот «Домнин» звучит же? Но меня редко по фамилии зовут. Даже в деканате. Мне нравится имя Алексей, а «Лёша», ну… меня так все зовут, даже если я Алексеем представляюсь.
        Кира хмыкнула.
        - Потому что ты Лёша, Лёша, - чуть улыбнулась она уголком губ. - И мне моя фамилия нравится. Но имя - больше.
        - Ну видимо, - грустно вздохнул староста по поводу «Лёши», заедая печаль булочкой. - Так фто… что насчёт окончания? Ты собралась на красный диплом?
        - Есть такая пословица «береги честь смолоду», - пожала плечами Кира. - Так что думать об окончании в начале учёбы - нормально. Неужели лучше плыть по течению, а потом спохватываться и начинать барахтаться? Если вдруг ты захочешь выйти на красный диплом, то пересдавать тройки за предметы, которые были пару лет назад, будет, мягко говоря, тяжеловато. И да, я хочу получить красный диплом.
        - Я уточню насчёт четвёрок, - пробормотал Домнин, взял стакан с компотом и, оттопырив мизинчик, шумно отпил.
        Кира чуть не фыркнула от манерности старосты, но промолчала. Воспитанный человек замечаний относительно огрехов других не делает, он их не замечает. Тем более образ Мальвины с её нотациями вызывал у неё внутреннюю дрожь отвращения.

* * *
        - Я сяду с тобой? - показал Домнин на место на первой парте, на которую до этого кроме Киры никто не претендовал.
        Кира с сожалением убрала сумку с лавки. Расположение в одиночестве давало свои плюсы.
        - Ты не будешь меня отвлекать. И не будешь разговаривать во время лекции, - поставила она условие мнущемуся старосте. В прошлом семестре их «хиханьки и хаханьки» с Кошкиной были слышны и с её первой парты.
        - Хорошо, - кивнул Домнин, занимая место. - А на переменах?
        - Что на переменах? - переспросила Кира, пристраивая сумку на неудобный крючок.
        - Разговаривать можно?
        - Как хочешь, - пожала плечами она.

* * *
        К третьей неделе с начала второго семестра сесть на первую парту отчего-то стало всё сложней, словно большинство одногруппников, переживших первую сессию, резко решились взяться за учёбу. На лекциях уже никто не стремился занять галёрки, как раньше.
        Впрочем, Домнин неплохо справлялся с разруливанием и отстаиванием их с Кирой места. Сама бы она, возможно, и не пошла бы на конфликт, а так только узнавала о героической защите парты от самого Домнина или девочек из первой группы, обычно сидевших за ними.
        В сильно проредившейся первой группе после сессии выделилась отдельная фракция из четверых девчонок и двоих парней, которые сессию закончили на «хорошо» и «отлично» и к тому же все жили в общежитии. Условно главными там были Катя и Марина, как раз те, которые сдали всё на пятёрки и перевелись на бесплатное обучение.
        Эта «могучая кучка» по версии Домнина тоже всегда старалась сесть поближе, и занять вторые парты в среднем и крайнем рядах, которые в некоторых лекториях часто были сдвоенные. Так получалось, что за Кирой почти всегда сидела Марина, а рядом с той - её пухленькая соседка по комнате, Наташа, которая чуть что устраивала скандалы с базарными криками. Так что к «кучке» точно никто не лез, не желая связываться с этим маленьким и почти кругленьким «цербером». Впрочем, несмотря на серьёзную полноту, у Наташи было очень худенькое и изящное, почти кукольное симпатичное лицо с выразительными глазами и бровями, которому придавало необычайный шарм маленькая родинка в уголке губ с ярко выраженным «луком Амура». Когда Кира смогла видеть, она иногда засматривалась на Наташу и хотела её нарисовать.
        За Кирой и Домниным закрепилась первая парта среднего ряда на всех лекциях, где не было «мостовиков», и первая парта ряда у дверей, когда «мостовики» присутствовали: в этом случае на «их» первой парте сидела Оксана с мальчиком-приятелем из своей группы.
        Приятельство со старостой принесло Кире некоторое влияние на учебный процесс. Например, получилось перетасовать расписание и через старосту, при поддержке «могучей кучки», так как старостой первой группы стала Марина, договориться с некоторыми преподавателями о переносе практик, которые обычно никто не пропускал, на восемь утра. Ну и подвинуть в «окна» некоторые лекции, которые были для их двух групп.
        - Я думал, что к девяти сорока удобней ездить, чтобы поспать подольше, а по итогу получилось, что к восьми я встаю всего на час раньше, чем к паре в девять сорок, и в автобусе всегда есть место, так как основная масса едет ко второй паре, - сообщил Домнин.
        - А освобождаемся уже в половину второго, - кивнула Кира, - и уехать городским тоже проще, так как после трёх…
        - Да… с трёх до пяти в автобус не попасть, а если попасть, то сорок минут почти не дышишь, - хмыкнул староста. - А тут я даже пару раз сидя ехал. Ещё и на выезде после пяти пробки начинаются. А теперь столько свободного времени получается. И вроде нормально высыпаешься.

* * *
        «Кира, мы отмечаем прошедшее 23-е февраля и будущее 8 марта в парке им. Горького, 3 марта, в субботу, в 12:00. У входа встретимся. Комсорг», - прочитала Кира записку, оставленную ей на вахте «папочкой».
        Клуб практической психологии проводил занятия по вторникам, а в субботы были встречи «семьи». И было очень приятно, что Комсорг не поленился приехать на Комплекс и оставить для неё записку, хотя и не учился в их ВУЗе. Комсорг уже вообще не учился, а где-то работал.
        На «семейных встречах» прорабатывалось «на практике» то, что они проходили в клубе, и, вспомнив, как на последнем тренинге им «ломали комплексы», Кира поёжилась, предвкушая интересное времяпровождение

* * *
        - Привет, Кирочка! - улыбаясь, встретил её возле парка Комсорг и ещё несколько «деток» их «семьи». - Ты вовремя. Сейчас остальные должны подойти, и пойдём веселиться.
        - Мне уже страшно, - хмыкнула Кира. - Я уже знаю ваше «веселье» со взрывом мозга себе и всем окружающим.
        Их «семья», кажется, была самой активной и безбашенной в клубе. Даже Грим так считал, а высшему разуму как-то видней. Возможно, это было потому, что самой младшей в их «семье» была семнадцатилетняя Кира, а самому старшему, «папочке» Комсоргу, было двадцать два. А ещё туда входили Дэн и Вик, которые играли в КВН не просто в студенческой, а в городской лиге, и очень весёлые и озорные девчонки - Марьян и Олишна.
        После рождественской вечеринки и первых двух занятий в клубе некоторые отсеялись и стало понятно, что постоянно будет ходить около двадцати шести человек. Их «семья» тоже сократилась до дюжины человек. Зато остались самые лучшие и интересные, как говорила Марьян.
        - Кирочка, ты взяла фотик? - поинтересовалась Олишна.
        - А то как же… Разве можно это не задокументировать? - улыбнулась Кира, разглядывая парней и девчонок «семьи» и в который раз наслаждаясь видом счастливых и красивых лиц, на которых она могла всё разглядеть.

* * *
        - У меня болит живот от смеха, - пожаловалась Марьян. - Вы извращенцы, вы в курсе?
        Кира согласно кивнула, хихикая и мысленно представляя вытянутые лица работников экспресс фотопечати, которые всегда просматривают чужие фотографии.
        Был уже глубокий вечер, когда они решили всё-таки расходиться по домам. Её до остановки у университета проводили Марьян, Лёшка и Олишна с Комсоргом, и теперь они стояли и вместе ждали сорок первый автобус, который вечерами в выходные ходил раз в тридцать минут в лучшем случае. Но Кире было приятно, что ребята не бросили, а продолжили стоять с ней, несмотря на хороший минус.
        - Как вы пели на этих ступеньках, я даже заслушалась, - показала на университет Олишна. - И как на вас все остальные смотрели, это было что-то.
        - Лучше вспомни, как Кира заставила Дэна и Вика раздеться до трусов и сфоткаться на том ледяном троне в парке Горького, - погрозил ей пальцем Комсорг. - Вот кто в нашей семье самый страшный извращенец, шифрующийся под милую и скромную девочку.
        - А что я-то? - притворно возмутилась Кира. - Вы же сами хотели «какой-то мега-крутой кадр и шок для окружающих»! Что может быть лучше двух парней в семейниках и майках на ледяном троне в минус двадцать? Зато вся эта огромная очередь их и пропустила, и глаза вытаращила, и кадры должны быть что надо.
        - А я не могу забыть лица людей, которые смотрели, как обмотанный туалетной бумагой Комсорг ходил и вопил «я мумия!», - добавил Лёшка, и все засмеялись.
        Подъехал автобус, и, быстро обнявшись на прощанье с «семьёй», Кира забежала внутрь транспорта.
        - С тебя домашнее задание по нестандарту, - в двери крикнул Комсорг. - Потом во вторник на тренинге расскажешь, что придумаешь сделать.
        - Ага! Пока-пока! - Кира уселась рядом с какой-то девочкой, потому что сидеть одной в почти пустом огромном ледяном автобусе было бы совсем невмоготу, ещё и ехать почти сорок минут.
        - Эм… Извини, но, может, прижмёмся друг к другу ближе? А то очень уж холодно, - предложила она соседке, и та вытаращилась на неё, как на сумасшедшую, и даже отодвинулась, а Киру разобрал смех.
        Всё-таки «ломка комплексов» - это что-то с чем-то. Ведь даже будучи в компании, они оставляли человека один на один с его заданием, изображая незнакомых и не заинтересованных людей. Разве что когда хором пели на ступеньках университета, были все вместе. Впрочем, поддержка всё равно чувствовалась. Кира, например, нисколько не комплексовала и не волновалась, раздавая конфеты незнакомым людям на своей «индивидуалке», хотя остальные в семье почему-то посчитали, что ей будет трудно это сделать. Но люди, как загипнотизированные забирали конфеты, ничего ни пояснять, ни объяснять даже не потребовалось. Большинство даже как-то светлели лицами, сразу разворачивали и ели. Кира заподозрила, что вмешался Грим, но он всё отрицал. Сказал только, что у неё был правильный импульс, а что это значило, Кира так и не поняла.
        - Ты, конечно, красивая, - интимным шёпотом сообщила Кира действительно привлекательной девушке рядом. - Но приставать я к тебе не буду, так что можешь расслабиться и просто греться об меня.
        Соседка, прижатая к окну, замерла и не издала ни звука. Кира хмыкнула и чуть прикрыла глаза.
        Всё-таки группе «ломать комплексы» гораздо проще. Даже вдвоём проще - Кира, например, нисколько не комплексовала танцевать с Виком возле киоска, где продавали всякие кассеты с музыкой и, соответственно, играли её для привлечения внимания.
        Так что им выдали и совсем персональные задания: сделать какие-то «странные» вещи в одиночку без поддержки «семьи». И, кажется, Кира уже начала, даже не напрягаясь и не задумываясь. «Избавительнокомплексный» день действительно менял её, заставляя относиться ко всему проще и свободней.
        Грим послал ей образ проставленной галочки в пункте «домашнее задание по нестандарту».
        Глава 14. Старые-новые знакомые
        - Сейчас проходят отборы на факультетскую концертно-театральную «Студвесну», довожу, короче, до сведения, - сказала Домнин Кире. - Сегодня в двести двадцатом кабинете на факультете сбор. В шесть, ну, после шестой пары.
        - А ты лишь до меня доводишь? - усмехнулась Кира. - И только сейчас? Объявление про студвесну я уже в общежитии на прошлой неделе читала.
        - Ну мне сказали в деканате про это напомнить в группе, и я напоминаю. Да какой смысл, всё равно никто ничего не умеет.
        - Я слышала, что Катя Лузгина в народных танцах танцевала, - пожала плечами Кира. - У неё, кстати, день рождения сегодня. Она даже меня пригласила.
        - В общагу, что ли? - уточнил Домнин.
        - Ну, я, вообще-то, тоже в общаге живу, - фыркнула Кира. - И Катя живёт с нашими же девчонками, с Олями: Спеловой и Жуковой.
        - Так ты что-то подготовила на «Студвесну»? - вернулся к теме Домнин. - Будешь пробоваться?
        - Ага.
        - И что? Танцуешь? Поёшь? Играешь на чём-то?
        - В объявлении было написано, что можно декламировать свои стихи. Хочу попробовать, - покосившись на любопытного старосту, ответила Кира. В принципе, декламация на публику личных переживаний вписывалась в задание «ломки комплексов», так что решение об участии пришло в каком-то роде спонтанно.
        - Ого! Ты и стихи пишешь? - оживился Домнин, поёрзав.
        - Пишу, - ответила Кира. - Всё, время для болтовни вышло, Владимир Викторович идёт.
        Началась практика по высшей математике.

* * *
        После пятой, дополнительной пары Кира решила всё-таки сходить до общежития, чтобы поесть перед «прослушиванием». Она снова быстро просмотрела свои блокноты, в которые выписывала свои стихи. В шестнадцать лет Кира внезапно обнаружила у себя поэтический дар. Читать и учить стихи она любила, её всегда поражало, как в коротких, но запоминающихся строчках поэты могут передать столько чувств и мыслей. У неё даже была отдельная тетрадка, куда выписывались особо понравившиеся, и все их Кира помнила наизусть. В одиннадцатом классе она кроме химии сдавала литературу и немного схитрила, использовав для примеров половину стихов из своих старых записей.
        После того летнего математического лагеря, когда она впервые влюбилась и между ними с Женей было почти непреодолимое для них расстояние, стихи полились рекой. Иногда Кира писала два-три в день. Митя и его друзья были не против послушать её творчество, им нравилось, особенно те, что были посвящены им. Потом Кира посвящала стихи Владу. Особенно их было много в период, когда Кира переехала в общежитие на учёбу.
        Кира перечитывала лист за листом, проваливаясь в воспоминания. Последний стих был написан в день, когда Влад её бросил.
        Мне не хочется с крыши прыгать,
        И не хочется в речке топиться…
        Мне хватило всего лишь мига,
        Чтоб исчезнуть и вновь возродиться.
        Мне хватило бы только взгляда,
        Мне хватило бы просто вдоха,
        Но нельзя, не нужно, не надо:
        Умирать - слишком больно и плохо… - вслух прочитала Кира первые два четверостишия и не смогла продолжать от того, что сдавило горло.
        Даже сейчас, спустя столько времени, всё ещё наворачивались слёзы и было тяжело дышать.
        - Это последний? - нарушил её одиночество тихий голос Грима.
        - Да, последний, - Кира погладила большим пальцем печатные буквы, которыми она скрупулёзно выписывала стихи из черновиков. Блокнот под пятым номером был «чистовиком». Этот последний стих она переписывала трижды из-за расплывшихся от слёз чернил.
        - Твои стихи довольно гармоничны, - похвалил Грим. - И похожи на твои рисунки.
        - Такие же иррациональные? - фыркнула Кира, успокоившись.
        - Возможно. Но в памяти и когда ты читаешь их, они отличаются. Как будто открывается больше, чем просто текст. Сложно объяснить.
        - Думаю, я поняла, - хмыкнула Кира. - Память хранит факты, а душа хранит воспоминания…
        - Было бы интересно посмотреть, как ты их пишешь, - заметил Грим. - Тем более что ты так и не выбрала, какой стих взять на прослушивание.
        - Да… - Кира встряхнулась. - Ты прав, надо, наконец перелистнуть эту страницу и написать что-то новое.

* * *
        - Тоже пришёл на прослушивание? - удивилась Кира, увидев Домнина возле двести двадцатого кабинета.
        - Ну вот ещё! - всплеснул руками Домнин. - Просто хотел посмотреть… И это, твои стихи послушать.
        - М… Ладно, - приняла эту причину Кира. Староста действительно был любопытным, так что, возможно, и правда просто хотел послушать и посмотреть, как что будет проходить.
        - Смотри-ка, наш Гаврюша-КВНщик тоже здесь, - прошептал Домнин, когда они вошли в аудиторию, полную народа, и присели за парту.
        - А его разве не отчислили? - удивилась Кира. - Он же ни один экзамен не сдал.
        - Ты чего? Он же теперь звезда факультета, - возбуждённо зашептал Домнин, который, кажется, знал все сплетни из деканата, - благодаря этому Гаврюше наша факультетская команда КВН впервые за много-много лет выиграла кубок университета и прекрасно выступила на городском КВН, они там куда-то прошли, так что кто Гаврюшу отпустит. Будет сдавать так до пятого курса, как всякие эти КВНщики, массовики-затейники и спортсмены. Такое постоянно практикуют.
        - Я и на лекциях его видела всего пару раз, - хмыкнула Кира, вспомнив, как однажды, ещё в сентябре, они общалась. Она сказала, что тоже в школе писала сценарии к КВНам, но «Гаврюша» тут же поспешил спустить её «с небес на землю», сказав не сравнивать школьный КВН в «каком-то захудалом Мухосранске» и то, чем занимается он, тем более, что в сценаристах их команда совершенно не нуждается. Мягко говоря, сразу отшил. Но, видимо, Гавриил или как его ещё звали «Гаврик» действительно знал «как сделать хорошо», раз команда выиграла, а это было главным.

* * *
        - Ну, Гаврюша, ну и козёл! - разорялся Домнин, когда они шли до остановки, Лёша решил проводить Киру и пошёл с ней аж до общежитий. - У тебя такие классные стихи, а он эту Машку на декламацию поставил. Там у неё всё хромает и ритм, и рифма, всё, короче, фу просто. Она его подруженция просто.
        - Ты так в этом уверен? - удивилась Кира. Отказ её немного расстроил, но не так сильно, как Домнина.
        - Да я знаю её, Машку эту, она у них тоже тусит среди КВН-щиков, вот и взял её по блату, ты её стихов, что ли, не слышала?
        - Слышала, но вдруг я придираюсь и чужие воспринимаю не так, как свои. Свои кажутся хорошими, потому что свои, близкие, понятные, родные и не замечаешь огрехов, - объяснила Кира. - Знаешь, как в чужом глазу соринку замечаешь, в своём бревна не видишь.
        - Нет уж, точно там никакая не соринка, - категорично помотал головой Домнин. - Корявые у этой Машки стихи. Ко-ря-вы-е! Фу просто!
        - Ну, тогда считай, что ты меня утешил, - засмеялась Кира. - Панибратство выйдет факультету боком. Может быть, просто я нашему Гавриилу не нравлюсь, мало ли, детская травма какая-то.
        - Было ощущение, что он тебя вполуха слушает, даже и не слушает вовсе, потому что всё уже было решено. Это не честно, - надулся Домнин.
        - У меня тоже такое ощущение возникло, - кивнула Кира и встряхнулась. - А значит… Какой смысл расстраиваться? От меня ничего в этой ситуации не зависело.
        - Ну только если так, - вздохнул староста. - Но всё равно ты была лучше этой Машки-какашки и не смей расстраиваться.
        - Спасибо, не буду, - засмеялась Кира. - Можно было и без обзывательств обойтись. Пойду сейчас на общажную вечеринку и буду веселиться.
        - А, точно, у Лузгиной день рождения, - кивнул Домнин и оглянувшись, сказал. - Ой, вон сорок первый идёт.
        - Тогда пока, как раз успеешь до остановки, пока он в горку поднимается, - поторопила его Кира, махнув рукой и поворачивая по тропке к общежитию.
        После того, как она «добила» рождественскую плёнку в общежитии, девчонки стали как-то лояльней к ней относится. Катя вот на день рождения свой позвала. Тоже повод «добить» их субботнюю встречу «семьи». А на восьмое марта начать новую плёнку. Кира уже купила билеты: восьмое марта выпало на четверг, пятница была рабочей, но по договорённости с преподавателями они перенесли две практики и одну лекцию на неделю - каждый день по дополнительной паре. Всего-то на полтора часа дольше время учёбы, зато четыре выходных подряд. Впрочем, некоторые готовы были и прогулять один день, так что преподаватели в основном шли навстречу тем, кто хотел и родных навестить, и учёбу не пропустить. Когда в пару с Домниным встала староста Марина, их дуэт в этом смысле стал очень «пробивным».
        Кира ещё не видела своих родных по-настоящему. Как показала практика, на фотографиях это всё же совсем не то, как когда смотришь на живого человека и видишь его целиком, его жесты, мимику, движения глаз. Иногда люди были красивей, чем ей представлялось или ощущалось, иногда - наоборот. Например, оказалось, что очень многие девочки пудрились или чем-то мазались и пытались скрыть таким образом угри или прыщики на лице. Вообще Кира разглядела у окружающих кучу разного: родинок, родимых пятен и просто кожу здоровую или не очень, носы различных форм и размеров, глаз всевозможных цветов, даже ресницы у всех имели свою длину, густоту и оттенки - на фотографиях такое точно не увидишь. Раньше, если быть достаточно близко, на пятне лица можно было увидеть провалы глаз и рта, а сейчас всё это было таким настоящим, чётким и ясным, что захватывало дух.

* * *
        - А ты, Кира, оказывается, такая весёлая, - с удивлением протянула Катя, когда они, немного запыхавшись после очередного конкурса, предложенного Кирой, и серии фотографий, снова сели за стол попить чай. - Хотя и не пьёшь.
        Кира чуть не поперхнулась куском торта от внезапности, впрочем, ответа от неё и не ждали.
        На дне рождения у Кати были её соседки: две Оли и Таня, которая то ли ночевала постоянно, то ли что, вроде жила в пригороде. А ещё Света и трое парней - как раз из тех, кто отставал по учёбе и за которых Катя всё решала. Один из них, Дима, явно расстроился, когда Кира сказала, что не пьёт, и у неё возникло ощущение, что Катя вообще позвала её для этого парня или по его просьбе. Впрочем, когда после первых тостов за именинницу Кира предложила провести конкурсы, никто не отказался и все участвовали, расслабившись от вина.
        Правда, Кира на всякий случай сама наливала себе чай и сок в кружку, которую принесла с собой и всегда допивала всё до конца. Не хотелось бы, чтобы ей что-то подлили или попытались споить. Когда закончились две бутылки вина и парни достали водку, Кира попрощалась с Катей и улизнула в свою комнату.
        - Ой, привет, - Кира чуть не столкнулась у своего блока с ещё одной Катей. Только Голевой - из первой группы. - Ты ко мне? Или…
        - Я к Стасу и Андрею ходила, они в этом блоке живут, - ответила Катя. - А ты?.. Ты тоже где-то на девятом живёшь?
        Однокашница выглядела какой-то как будто расстроенной и мялась, словно и хотела поговорить, и не знала, как начать разговор.
        - Хочешь в гости? - улыбнулась Кира. - Я вот здесь живу, в блоке напротив, в девятьсот девятой.

* * *
        На следующий день, во вторник, в клуб практической психологии они с Катей шли вдвоём, заранее встретившись у кабинета геодезии. Вчера они разговорились, и у них оказалось много общих взглядов на жизнь, на учёбу. А потом Катя сказала что-то вроде «знала бы ты, сколько у меня проблем» и Кира ответила, что любые проблемы можно решить или попросить помощи в их решении. Рассказала про Дашу, Контакт и клуб практической психологии. Катя моментально зажглась и захотела тоже пойти в клуб. Так что Кира привела её к Даше перед занятием. Оказалось, что как раз в пятницу будет новый Контакт и без этого в клуб не попасть, так что Катя решительно записалась туда, сказав, что всё равно пока не хотела ехать домой и даже ещё не покупала билеты.
        - Привет, Кира! - кто-то налетел на неё с объятиями.
        - Ой, привет, Вася! - слегка удивилась Кира, увидев парня из своего городка, которого смогла разглядеть.
        
        Вытянутое лицо, узкий нос, карие, близко посаженные глаза, выразительные брови, почти сросшиеся редкими волосками, тёмно-русые волосы, бледная кожа. Вася был на год её старше, поэтому учился уже на втором курсе в госуниверситете на странной специальности «прикладная математика», над которой Кира смеялась и спрашивала, куда же можно приложить математику. Они познакомились, когда она училась в десятом классе. Вася был из другой школы и играл в сборной их города по интеллектуальным играм, а после смены состава, поступившего в ВУЗы, Киру, Ксюшу и Андрея пригласили играть в «Городке». Всё же их школьная команда «Сфинксы» вошла в двадцатку лучших команд области и даже участвовала в финале чемпионата, куда как раз и набирали двадцать лучших.
        В том году, после десятого класса, это были незабываемые майские праздники, полные интеллектуальных игр, развлечений и тесного знакомства с командой «Городка», одновременно соперников и земляков. Впрочем, особыми соперниками они не были: «Городок» занимал пятую строку в общем рейтинге, а они - двадцатую.
        Они играли в карты на желания, загадывали друг другу загадки, «данетки» и «персонажей», и, можно сказать, за пять дней почти стали друзьями.
        В одиннадцатом классе обновлённый «Городок» занял в общем зачёте лишь двадцать первое место и команда так и не попала на чемпионат области, и из-за этого было очень обидно. До последней игры сезона они были на уверенной десятой позиции среди трёхсот команд области, но ухнули на дно после откровенного слива игры капитаном, доставшимся в «наследство» от старого состава.
        Позже именно от Васи они узнали что их капитана - Сергея Шемета - пригласили в другую сборную при условии, что их команда не пройдёт в финал чемпионата. И что в конечном итоге всё это было подставой: Шемета кинули, а за «слив» устроители и вовсе дисквалифицировали с игр на три года, но «заказчика» вроде как так и не нашли или искать не стали. Вася сказал, что так ослабили сильную команду, чтобы в чемпионат прошёл кто-то, кто болтался в районе двадцатки. Обидно было до слёз.
        Вася в прошлом году проводил у них на зимних каникулах интеллектуальные сборы, а потом как-то проводил Киру до дома и когда приезжал на выходные раз в два месяца, заглядывал к ней, рассказывал про общагу, про университет. Именно Вася рассказал о клубе практической психологии, в который сам начал ходить в прошлом году, благодаря чему Кира сразу пошла на Контакт, увидев в объявлении знакомое название.
        - Ты что здесь делаешь? - спросила Кира. - В смысле, я так давно тебя не видела, неожиданно было увидеть тебя в клубе, да ещё и среди новичков.
        - Да вот, решил, что по вторникам мне в клуб ходить удобней, чем по четвергам, - ответил Вася, улыбаясь. - Даша разрешила. И ты тут оказалась…
        Показалось, что Вася что-то недоговаривает, но к ним подошли Комсорг и Олишна, а также другие ребята из «семьи».
        - Привет, Кирочка, - как-то странно выпятил грудь Комсорг, и Кира с удивлением посмотрела на его бейджик.
        - «Серёжка»? Комсорг, ты Серёжка? - захихикала Кира, не сдержавшись. - Я думала, Комсорг это твоё имя по паспорту, папочка. Типа родители ностальгировали по коммунизму и всё такое…
        Остальные тоже захихикали, хлопая Комсорга по плечам.
        - Решил, что надоел этот ник и хочу, чтобы звали по имени, - широко ухмыльнулся Комсорг, оглядывая «семью» и сверкая отсутствующим передним зубом.
        Кира сначала очень удивлялась тому, что Комсорг нисколько не стесняется широко улыбаться, однажды она даже удовлетворила своё любопытство, спросив, собирается ли Комсорг как-то свой зуб восстанавливать. Тот сказал, что зуб потерял по глупости в драке, но восстанавливать его не будет, вроде как не комплексует по этому поводу и ему не мешает. Через какое-то время Кира тоже почти перестала замечать, привыкнув к именно такой улыбке.
        - Серёжек много, а Комсорг один, - хихикнула Кира. - Но если тебе так хочется, то конечно, придётся с этим смириться.
        - А мне так больше нравится, - сказала Олишна, взяла Комсорга под руку и положила голову на плечо.
        - Это то, о чём мы думаем? - спросила Марьян.
        - Не знаю, о чём вы все думаете, мои детки-извращенцы, но мы с Олишной теперь встречаемся, - снова улыбнулся Комсорг, то есть теперь Серёжка.
        - О-о-о! - хором грянула «семья» и по традиции начали аплодировать.
        Глава 15. В лучших традициях…
        Кира приехала домой на автобусе после пар, так что с утра, восьмого марта, начала помогать маме нарезать салатики и готовить вкусности. К ним должны были прийти в гости три семьи друзей родителей вместе с детьми.
        - Три? - удивилась Кира.
        - Мошины тоже будут, - пояснила мама. - Они в кои-то веки решили с нами собраться, а не к родне пойти.
        - А, значит, Таня тоже придёт, - кивнула Кира, обрадовавшись.
        С семьёй Мошиных они когда-то жили на одной площадке, а потом переехали в соседний дом. Таня была младше Киры на год, а её сестра - Женя - наоборот - на год старше. Всё детство они вместе играли и потом поддерживали общение, хотя Кира больше дружила с Женей, которая сейчас училась в Санкт-Петербурге. Впрочем, когда подруга уехала, то Кира стала больше общаться с Таней. Как раз на дискотеке в школе, где училась Таня, Кира на каникулах и встретила Влада.
        Гости собрались, поели наготовленное, пели песни под гитару, Кира провела несколько конкурсов, мама всё сфотографировала. С ровесницей и правда праздник прошёл как-то веселее, да и они потом ушли с Таней в детскую комнату и просто болтали. Даже случайно выяснили, что Артём, к которому Кира с Владом ходила менять кассеты и пошутила про «гениальную девочку», Танин одноклассник.
        
        - Если мир стал тесен, пора садиться на диету, - хмыкнула Кира, рассматривая подружку. У Тани были яркие карие глаза, очень необычного чайного оттенка и красивая улыбка. Её папа, от которого дочке достались крупный чувственный рот и длинный нос, обзывал Таню то «лягушкой», то «Буратиной». Из-за этого Таня сильно комплексовала по поводу внешности и была на ней буквально зациклена. Часто называла свои нос и рот «огромными» и «страшными» и, стоило ей оказаться возле зеркала, начиналось нытьё о том, что «вот у тебя маленький аккуратный нос и рот такой красивый, тоже какой надо, а у меня эта длинная жуть и огромный рот».
        - Ты смотришь, какой у меня большой нос, да? - вот и сейчас спросила Таня, потрогав лицо.
        - Нет, смотрю, какая у тебя чистая кожа, - ответила Кира, сдержавшись, чтобы не закатить глаза. - У очень многих она с прыщами, а у тебя чистая. Это красиво. И глаза у тебя очень красивые, и улыбка. Хочу тебя нарисовать. Теперь, с «новыми глазами», это возможно. Хочешь? Только у меня дома только простые карандаши есть, но хотя бы так.
        - Конечно, - обрадовалась Таня. - Только ты… нарисуй меня… покрасивей, знаешь… Ну, нос поменьше сделай и рот.
        - Тань, - вздохнула Кира. - Но ведь это будешь уже не ты. И не такой я великий художник, чтобы рисовать не тебя, а твои фантазии.
        Таня тоже вздохнула, но села на кресло и начала позировать.
        - Между прочим, красота она… не только снаружи, но и внутри, - Кира вполне могла делать несколько дел одновременно, а уж болтать и рисовать - особенно, научившись этому ещё в школе искусств, так что через пару минут после компоновки портрета на альбомный лист продолжила разговор. - Вот в нашем классе была одна девочка. Анжела. Она у нас считалась красавицей. Не знаю почему, просто считалась и всё. С реальностью там… Можно сказать, не было с реальностью ничего общего.
        - Что за Анжела? - заинтересовалась Таня.
        - Ладно, проще показать тебе её фотку, чем объяснять. Мы с классом на последнем звонке и до этого для выпускного альбома много фоткались, этот альбом у меня сейчас дома, - оторвалась Кира.
        В альбоме было очень много Влада и чтобы не смотреть на него и не травить душу, Кира специально привезла его, чтобы оставить дома. Хотя бы до того времени, пока сможет его листать без впадания в депрессию. Тем более, что альбом закончился как раз в Новом году и мама подарила новый на триста фотографий.
        Когда Таня посмотрела фотографии, они продолжили. Кира молчала, позволяя подружке самой оформить в голове ту мысль, которую она пыталась ей сказать.
        - И вовсе эта Анжела не красивая, - прорвало Таню через некоторое время. - Глаза узкие как щёлочки, щёки жирные, нос ещё больше, чем у меня! И зубы кривые! И вообще она мелкая и с косыми ногами.
        - Однако она считалась в нашем классе самой красивой, - хмыкнула Кира.
        - А ты?! Разве не ты?
        - Я? Нет, совсем нет, - усмехнулась Кира. - Я же не кричала на каждом шагу о своей красоте и невероятности. И вообще я себя не считаю такой уж красивой. Симпатичной, не более.
        - Как не считаешь? - приоткрыла рот Таня.
        - Ну, я как-то больше хочу быть внутренне красивой, наверное, - пожала плечами Кира. - Это спасёт меня в любом возрасте. Кхм… Но речь не обо мне. А про внутреннюю уверенность, что ли. Анжела в этом смысле молодец. Она была уверенна, что она красивая, и все вокруг тоже в это поверили. А вот если кто-то уверен, что некрасив…
        - Все вокруг тоже в это поверят? - спросила Таня. - Кстати, кожа у меня чистая, потому что я твоим советом воспользовалась, про кефир. Мне это правда помогло.
        - М? - Кира удивилась перескоку темы.
        - Ну ты мне как-то говорила, что умывалась кефиром и молоком и у тебя кожа стала без прыщей.
        - А, это? Да, я тогда у крёстной в деревне была и у меня прыщики выскочили и она посоветовала, - вспомнила Кира. - Я думаю, что всё дело в кислотности и её восстановлении для кожи. И про кефирные маски я в книжке для девочек тоже читала вроде бы. Значит, и тебе помогло?
        - Да, помогло, - улыбнулась Таня.
        - Ну вот видишь, ты хотя бы… пока игнорируй то, что тебе не нравится в себе, и начни любить, что нравится. Готово, - Кира развернула рисунок к Тане.
        - Ой! Как классно вышло! - заулыбалась Таня. - И я такая красивая здесь на портрете.
        - Просто все люди красивы по-своему, - тоже улыбнулась Кира, обрадовавшись, что немного взбодрила подружку.
        - А давай пойдём на дискотеку завтра? - предложила Таня. - Меня мама одну не отпускает. А с тобой - всегда пожалуйста.
        - Я не против, тоже хочу развеяться и потанцевать, - согласилась Кира.

* * *
        В пятницу выяснилось, что у мамы в кафе при ДК после рабочего дня будет корпоратив в честь восьмого марта. Но только с шести часов. Дискотека в ДК же начиналась в восемь.
        - Ну и отлично, - сказала мама, которая забежала домой, чтобы переодеться и накраситься, - домой вместе пойдём и сможете подольше на дискотеке побыть, а не до половины десятого. У нас кафе вообще до одиннадцати заказано, то есть до самого закрытия.
        На дискотеке оказалось многолюдно, но никого из знакомых Кира не увидела. Танцпол как всегда пустовал, хотя музыку в начале ставили очень зажигательную, так что они с Таней сразу начали танцевать в паре, как и договорились по дороге. Кира рассказала про агрессивную ломку комплексов в клубе психологии и Таня согласилась попробовать. Тем более в паре не так страшно выйти на пустой танцпол первыми и потанцевать несколько танцев, ожидая, пока народ дойдет до кондиции и присоединится. К тому же, потом становится довольно тесно, да и надолго Таню мама не отпускала. Пока первый час просидишь на скамейке, переглядываясь, а потом только растанцуешься, и уже вроде как домой пора уходить.
        Как оказалось, танцевать одним было весело и свободно, Таня расслабилась и смотрела только на Киру, повторяя движения, у них даже вышел синхронный «танец стирки». Вдохновлённые их примером на танцпол выходили и другие, и вскоре недалеко от них устроили большой круг девчонки, которых Кира узнала больше внутренним чутьём, чем глазами.
        Восьмиклассницы из её школы, с которыми была дружна её подруга-одноклассница Ксюша. Непонятно зачем ходила к ним на переменках и помогала с решением задачек. Впрочем, когда Кира подумала об этом, вспомнилось, что Ксюша была во многом зависима от мнения большинства, в младших классах столкнулась с травлей из-за полноты, и хотя потом была чуть ли не самая худая в классе, обзывать её продолжали… до того момента, пока она не стала решать домашку Анжеле и её подпевалам, а также самому вредному парню - Моисейских, который был панком и неформалом. Ксюша даже влилась в их неформальскую тусовку, за что Моисейских во всеуслышание объявил, что больше никто не может Ксюшу как-то обзывать и она под его защитой. Проблема была лишь в том, что именно он всегда и обзывал, а за ним все повторяли. До девятого их класс вообще был сущим кошмаром. Дикие, злобные, глупые и жестокие дети. В девятом к ним вдобавок перевели двух новичков-второгодников, которые к окончанию Кирой школы успели сесть в тюрьму, один за воровство, другой за изнасилование.
        Киру тоже пытались травить, давить, заставить присоединиться к какой-то из «группировок», но она не поддалась, а на всякие обзывательства училась отбривать сарказмом и шутками, чтобы «опустить» того, кто до неё докапывается. Было очень тяжело, и мама просила потерпеть до десятого, что дальше все полудурки уйдут и станет легче. Легче действительно стало, да и атмосфера в классе стала дружелюбной и классной. Из парней остались только четверо, и с тремя из них Кира дружила. Анжела осталась, но две её главных подпевалы и Моисейских ушли в ПТУ, так что власть была потеряна.
        Ксюша же продолжала всем помогать, хотя её помощь была нужна буквально паре человек, и подруга переключилась на восьмиклассников.
        Кира точно не помнила, когда Ксюша стала им помогать, но, кажется, после того, как объявился тот дурачок, то ли Серёжа, то ли Стасик, из этого восьмого класса. Этот Серёжестасик постоянно докапывался до Киры. То ли у него так играли гормоны, а такой возраст, что ни до чего кроме «дёргать за косички» парень не додумался, бегал по коридорам, обзывался, пихался, громко просил разрешения ущипнуть за задницу или взяться за грудь, показывал неприличные жесты и всё такое прочее неприятное и мерзкое. Эти самые девчонки, которые танцевали в паре метров от них с Таней, только хихикали и подначивали одноклассника на новые «подвиги», а тот и был рад стараться с каждым разом всё больше наглея и пьянея от своей безнаказанности.
        Несколько раз Кире пытались помочь одноклассники, вроде как хотели этого Серёжестасика выловить и что-то объяснить, и, кажется, даже говорили ему отстать от неё, но не помогало. К тому же этот Серёжестасик был довольно крупным и мощным с печатью отсутствия интеллекта на прыщавой физиономии, если судить по описанию Ксюши. Так что «разговоры» с таким не прокатывали, а чтобы подраться у их «интеллигентов» не хватило бы ни духу, ни сил. Да и неизвестно, кто бы ещё вышел победителем. Так что единственное, что парни могли, если на горизонте появлялся Серёжестасик, это коллективно его посылать, а затем уводить Киру в класс. По факту получалось, что восьмиклассник зашугал одиннадцатиклассников. А Ксюша ходила «на поклон» к этому классу и решала им домашку, чтобы её не коснулась чаша сия.
        Кира уже не могла вспомнить, что было последней каплей, то ли какие-то записки, то ли очередное обзывательство на весь коридор школы, когда все оборачиваются и смотрят с осуждением - и почти всегда эти взгляды и мерзкие хихикания были направлены на неё. Но она решила проблему Серёжестасика сама. Узнала когда у его восьмого класса классный час по расписанию, подождала пока тот начнётся, постучалась, вошла и при всём классе и учительнице, оказавшейся их географичкой, спокойно с ленивой понимающей улыбочкой сказала их классной, что ей уже надоели тупые подкаты от малолетнего дебила с муравьями в штанах и что, пожалуйста, кто-нибудь должен объяснить этому маленькому мальчику, что у Серёжестасика нет и тени шанса, так как у неё уже есть парень. И что Серёжестасику надо попытаться очаровывать девочек своего уровня и круга общения. Тогда Киру всю колотило внутри, но она не подала и вида, как трудно ей улыбаться и быть спокойной. Она только радовалась, что её кожа не краснеет и не может выдать, как противно и стыдно ей было унижать другого человека. Весь восьмой «А» смеялся и повторял её реплики,
рождённые почти спонтанно. Пришлось бить по больному, чтобы наверняка, и чтобы до Серёжестасика дошло. Учительница пообещала разобраться. Кира покинула тот класс с видом победительницы. Серёжестасик примолк, и до этого момента Кира про него не вспоминала.
        - Я чувствую какую-то опасность, - внезапно предупредил Грим, вырвав из воспоминаний.
        - Что? Какую опасность? - завертела головой Кира в поисках. - На нас что-то может упасть?
        - Не знаю, но все конструкции стабильны, а вот возмущение потоков…
        Договорить Грим не успел, потому что на Киру спиной налетела какая-то девчонка из соседнего круга, где танцевали теперь уже девятиклассницы.
        - Извините, - машинально сказала Кира, которая в последний момент почти ушла от соприкосновения. На дискотеке могли махать руками, так что обычно она настраивалась на подобное восприятие, чтоб её никто не брякнул в танцевальном порыве.
        Девчонка развернулась к ней, и Кира на мгновение застыла, заметив перекошенное злостью лицо.
        - Ах ты сучка!
        - Берегись, - закричала Таня, и Кира поняла, что видит замах ногой, который летит ей в голову, точней, в лицо. Несмотря на росток ей до плеча, растяжка и видимо какая-то подготовка у внезапно напавшей девчонки была.
        Вокруг просто моментально образовалось пустое пространство. В последнее мгновение Кира успела чуть отшатнуться, и удар, который мог разбить ей нос, прошёл по касательной. Щёку обожгло болью, но от хлынувшего адреналина Кира её почти не ощутила. Сейчас было важней не дать себя завалить и запинать. А ещё было страшно, что к напавшей присоединятся, а вокруг никого из знакомых.
        Кира дралась.
        Дралась класса до пятого. Но всегда это была драка «на сдачу», когда кто-то на неё нападал. Иногда одноклассники специально её доводили, пихали и толкали, и тогда Кира считала, что на неё напали, а значит, можно «дать сдачу». Она никогда не нападала первой. Но «слава» бойца, от которого можно получить по зубам и который всегда побеждал, становясь диким и бешеным, давала ей некоторую фору в отстаивании своей независимости в классе.
        В детстве она была что называется «пацанкой», ходила в шапке, закрывающей косички и прохожие обращались к ней «эй, мальчик» и ей это нравилось. Она бегала с парнями по стройкам, разводила косты и лазила по помойкам. Однажды, когда она шла домой вместе с Моисейских и ещё одним одноклассником, который жил в соседнем подъезда, к ним пристали какие-то хулиганы постарше, кажется знакомые Моисейских, а этот тогда «вроде как друг», выставил вперёд Киру, прикрывать, и парни трусливо сбежали.
        Тогда Кире сильно досталось по голове, потому что напали оба сразу, её били пока не сдёрнули шапку и не поняли, что она девчонка. После той драки у Киры не только были фингалы на обоих глазах, но и начало падать зрение. А ещё она перестала прятать волосы и стараться походить на мальчика.
        В последний раз Кира дралась в восьмом классе. Её «слава» позабылась, а у мальчиков началось «созревание», толкающее их на недопустимые поступки. А Кира никому не позволяла нарушать свои границы без разрешения. Так что это было довольно жестоко и показательно, чтобы никому не было повадно к ней лезть особенно со всякой мерзостью. В классе всё поняли.
        Кира никогда не дралась с девочкой, её противниками всегда были только парни, но знала, что в драках девчонки любят хватать за волосы, царапаться, и в принципе метят в лицо, чтобы обезобразить. Впрочем, напавшая дралась не как девчонка, и развернулась для второго удара ногой, похоже, что была каратисткой или кем-то вроде. Пропустишь такой - и всё. К счастью, теперь Кира всё видела, а также была выше и имела хоть какую-то, но подготовку. Поэтому ударившую её в грудь ногу она схватила, потянула на себя с вывертом и залепила ногой свой «коронный по яйцам». Яиц у напавшей не было, но удар в пах в любом случае малоприятен, так как там располагались много всякий нервных узлов. Впрочем, её противница оказалась вёрткой и успела ударить кулаком в плечо, промахнувшись по лицу.
        Таня подлетела сзади и, с визгом вцепившись в чужие плечи и волосы, уронила напавшую на пол.
        - Драка! Драка! - закричал кто-то, музыку остановили и Кира, схватив Таню за руку, потащила её к выходу из зала, пока её противница не оклемалась или не позвала подружек.
        - Бежим к маме! - скомандовала Кира. В данном случае это был самый лучший вариант. Тем более, что после драк дискотеки прекращали: после одного избиения девчонки это стало правилом. Так что обычно ищущих приключения на танцполе успокаивали друзья и подружки, чтобы не ломали всем кайф. Сейчас же, прокручивая воспоминания о случившемся, Кира была почти уверена, что натравили на неё эту неадекватную именно знакомые «восьмиклассницы», то ли хотели «атамстить» за Серёжостасика, то ли изначально это они через него её травили из развлечения и стремления оказаться круче всех. Впрочем, эти мотивы Кире были не особо интересны.
        - Кира… - ахнула мама, когда они заявились на корпоратив.
        - На нас напала какая-то дура сумасшедшая, - зачастила Таня. - Мы еле отбились и к вам пришли, тётя Инга.
        Кира посмотрела в ростовое зеркало, которое было на колонне в зале кафе. Выглядела она… дико. Волосы во все стороны, на щеке грязь от того удара в голову, да и на светлой блузке двойной след от сапога, который она ещё сама к себе прижала, чтобы использовать момент.
        - Кира, о господи… как ты? - мама выглядела испуганно, да и её коллеги тоже закудахтали вокруг. Впрочем, вид располагал, и всё действительно выглядело так, словно она вернулась с поля боя. На Киру же снизошло спокойствие, наверное, из-за присутствия мамы, ощущения безопасности и того, что начался адреналиновый откат. Заболела щека и глубоко вдыхать стало дискомфортно.
        - Нормально, мне Таня помогла, - вяло улыбнулась она.
        - Пойдём в туалет, там приведём тебя в порядок и домой пойдём… Ох, девочки, как же так?
        - Да та ненормальная вообще просто буквально с разбега на нас напала, - сказала Таня от возбуждения начав говорить в два раза быстрей обычного. - Мы танцевали, никого не трогали, как она сначала хотела спиной Киру сбить, но не вышло, чуть сама не упала, а потом начала ногами махать выше головы. Мне одноклассница говорила, что на дискотеке какая-то дзюдоистка ко всем пристаёт, может, это она и была, но мы-то вообще… Тётя Инга, мы правда просто танцевали.
        - Да верю я, верю, - покачала головой мама, и они спустились в туалет, который располагался в подвале между кафе и залом для дискотек. - Что я, на дискотеки, что ли, не ходила? Иногда достаточно быть…
        - Ой, да это же та ненормальная, которая на нас напала! - воскликнула Таня, перебив.
        Кира замерла, тоже рассматривая девчонку, стоявшую у раковины. Судя по одежде, это действительно была та самая. Невыразительное некрасивое прыщавое личико вылупилось на них, открыв рот, явно не ожидая увидеть.
        - Ах ты мелкая дрянь!
        И чего Кира точно не предполагала в развитии событий, так это то, что за какую-то долю секунды её мама прижмёт к кафелю стены эту «дзюдоистку», намотав её волосы на кулак.
        - Ай, отпустите! - заверещала девчонка, которая в сравнении была похожа на первоклассницу рядом с крупной одиннадцатиклассницей. Кире даже показалось, что мама её приподняла над полом.
        - Да я тебя придушу просто, тварь. В глаза мне смотреть! - скомандовала мама, пока Кира с Таней открыв рты на это смотрели. - Ты, мелкое ничтожество, ещё раз я тебя в ДК увижу, не жить тебе, говнюшка. Поняла? Отвечай?
        - Да-да, только отпустите!
        - Э-э… - Кира не знала, что делать в таком случае и вообще впервые видела маму в таком гневе и состоянии. Впрочем, вмешиваться не пришлось.
        - Ещё раз рыпнешься на кого-то, и вообще костей не соберёшь, уродина, - мама всё же отпустила напавшую, которая, обмякнув, сползла на пол.
        Чиститься они не стали, покинув туалет. В гардеробной Кира увидела, что маму потряхивает. Они быстро оделись, не сговариваясь с Таней, взяли маму под руки. Половину дороги молчали, и только ближе к дому Таню прорвало.
        - Тётя Инга, это было та-ак круто…
        Кира в чём-то была согласна, но больше волновалась за маму. Той девчонке явно меньше восемнадцати было… вроде как нельзя взрослому нападать на ребёнка, но… ребёнку на ребёнка можно? Им с Таней тоже ещё нет восемнадцати.
        - Девочки, ну я и… - выдавила мама. - Меня просто переклинило…
        - Похоже, мы увидели маму-медведицу, - с нервным смешком сказала Кира, и отчего-то захотелось заплакать. Наверное, от нервных переживаний.
        - В следующий раз зовите с собой кого-то из парней, - тоже издала смешок мама. - Обычно на девчонок с парнями не нападают. Вроде как те со своим пришли и на их не покушаются.
        - Н-да, было бы на что покушаться, - хмыкнула Кира и рассказала Тане про Серёжестасиска. Мама эту историю уже знала.

* * *
        - Ну что, болит щека? - спросила мама, когда они, сделав пару кругов вокруг дома, чтобы успокоиться и всё обсудить, в том числе и то, что маме Тани не стоит знать о случившемся, чтобы Таня не осталась совсем без «выходов в свет», вернулись домой.
        - Думаю, может быть ссадина, - ответила Кира, разглядывая в зеркальце вспухшую щёку. - А потом и фингал, конечно же… М-да… В группе скажу, что в лучших деревенских традициях героически сражались на дискотеке против чужаков.
        - Давай приложим холодное, может, всё-таки не будет, - мама достала из холодильника пачку майонеза с отрезанным уголком, который использовался для сеточки-украшения во вчерашних салатах. Обычно мама брала майонез в банках, в том числе для пополнения банок с завинчивающимися крышками для заготовок.
        Кира ощутила приятный холодок на ссадине и вспомнила о Гриме.
        Подумалось, что бедняга наверняка до сих пор в шоке от агрессивных землян, которые не сравнивают горы силой эмоций, а по простому машут ногами в непонравившиеся лица. Мысль была смешной, и Кира всхлипнула, чтобы не засмеяться в голос. Впрочем, это ещё могли быть остатки реакции на нервное потрясение.
        - Знаешь, даже если у тебя будет синяк, он пройдёт через пару дней, а у той девчонки как были ноги кривые и лицо страшное, так и останутся.
        - Ага, «я завтра просплюсь, а у тебя ноги кривыми останутся», - усмехнулась Кира отсылке на анекдот. Впрочем, мама могла подумать, что она пытается не заплакать, и решила подбодрить или вроде того. - Ну её, мам. Сама же знаешь, возвращается всё, что другому желаешь. Так что… Пусть у неё в жизни будет всё хорошо.
        - Пусть у неё в жизни будет всё хорошо, - повторила мама формулу, крепко обнимая.
        Глава 16. Ограничения и мечты
        Вечером в воскресенье, когда Кира приехала в общежитие, синяка уже не было. Постарались Грим и ещё мамина гепариновая рассасывающая чудо-мазь.
        Во вторник на практике по геодезии была сдача топознаков, так что Кира начала усиленно готовиться ещё в автобусе. Когда-то на химии, когда они только начали изучать химические элементы, Светлана Викторовна попросила сделать им специальные карточки. На одной стороне нарисовать знак химического элемента, как в таблице Минделеева, например «Pb», а на обороте написать «плюмбум», то есть как читается латинское название, и «свинец». Потом они проводили что-то вроде игры, скидывая карточки и называя элементы. Запомнились всем в лёт. Так что для топознаков Кира тоже сделала подобные карточки с подсказками-расшифровками на обороте и периодически ими «играла». Даже с Андреем сыграли в «угадайку», что это за знак. Друг увлекался географией и знал больше половины топознаков, а остальные угадывал интуитивно. В понедельник Кира принесла карточки в группу и проверила Домнина, в итоге вокруг них собралась толпа, карточки многих увлекли, и девчонки попросили Киру их отдать для завтрашней подготовки. Кира отдала: всё равно они ей уже были не нужны.
        А во вторник оказалось, что у неё уже есть этот зачёт.
        - Уже есть? - удивлённо моргнула Кира, уставившись на преподавателя.
        - Вы сдали все знаки докладами, я после каждого проводил быстрый опрос.
        Кира вспомнила, что после беглого просмотра Пётр Николаевич действительно прикрывал значения, тыкал в несколько знаков и спрашивал, что они означают.
        - Значит, у всех, кто курсовые, ну, в смысле, доклады сдавал, будет зачёт? - спросил Домнин, который тоже всё делал. - А мы это… готовились, учили.
        - На это и был расчёт, - скупо улыбнулся Пётр Николаевич и заглянул в свою книжку, где отмечал посещения. - Так. Кто сдал все четыре доклада, могут идти. На зачёт по топознакам остаются Козлов, Любимых, Рыбьяков, Семикрылов, Пушкин, Щебняков…
        Кира, подталкиваемая радостным Домниным, вышла из кабинета. Следом за ними гомонили Катя Лузгина, Света, Ольга и остальные девчонки. Все они тоже сдавали эти доклады.
        - Ну… теперь до семи часов в главном торчать, - пробурчала Кира под нос.
        - Пойдём в столовку сходим, - предложил Домнин. - Тут она такая большая и более разнообразная, чем у нас в корпусах.
        - Я перекусила в общаге, прежде чем ехать, - ответила Кира, посмотрела на Домнина и вздохнула. - Ну, пойдём. Я в местной столовой ни разу не была. Посмотрим, как тут…
        Столовая в главном корпусе была просто огромной. А ещё там было несколько раздач.
        - Вон там окошко только для преподов, - кивнул Домнин, заметив её интерес. - Чтобы в очереди вместе со студентами не стоять. Интересно, чем их там кормят?
        - Наверное тем же самым, что и студентов. - рассеянно ответила Кира. - Да, и ещё похоже, что отдельно буфеты, - она закрутила головой, оглядываясь.
        В одном из буфетов продавали всякую выпечку и, видимо, чай и компот. В другом были разные пирожные, киндеры, газировки, шоколадные батончики, чипсы, даже мороженое в большом морозильном ларе стояло.
        Впрочем, в вестибюле главного корпуса был цветочный киоск, в котором продавались игрушки и коробки с конфетами. Наверняка они делали годовую выручку во время экзаменов и праздников.
        - Тут эту столовку арендуют для свадеб и всяких торжеств, - авторитетно сказал Домнин. - И она довольно дорогая, ну, по городу. Считай, в самом центре и очень вместительная.
        Столовая действительно занимала добрую половину первого этажа, даже несущих колонн в ней было два ряда.
        - Ладно, пойдём давай на раздачу, как раз все на пары упёрлись и свободно, - потянул Домнин Киру за собой.
        Она всегда брала капустный салат с паровой котлетой и компот, это выходило на тридцать рублей в корпусе «В» и на тридцать два рубля в корпусе «Г», если удавалось поесть в факультетском корпусе, то там вообще такой обед стоил двадцать два рубля и был очень вкусным. Домнин говорил, что всё потому, что их декан вроде как из своего кармана платит зарплату поварам и в их столовой и порции побольше, и цена - чисто стоимость продуктов. Салат так точно стоил гораздо дешевле, чем везде.
        Сейчас Кира взяла снова то же самое, что и обычно.
        - С вас сорок пять рублей, - посчитала Киру женщина на кассе.
        Кира подавила вздох и заплатила. Цены в главном корпусе оказались значительно выше, а порции как будто меньше, чем в корпусе «В».
        - И чего ты всё время одно и то же берёшь? - спросил Домнин. - Такой выбор большой был. Там и рыба была, и курица, и гуляш, и салатов штук десять, и гарниров куча.
        - Я люблю капустный салат, - пожала плечами Кира. - Рожки, гречку, картошку или рис я себе сама сварить могу, а капусту так нарезать не получается, да и не съесть мне одной целый кочан. А он сразу дрябнет. Суп ещё можно, а вот салат… Не получается такой же вкусный и сочный. Рыба только жаренная в муке. В гуляше могут быть жилы или всякая непонятная обрезь, плюс в подливе пережаренная мука и томатная паста, а мне такое нельзя, курицу я тоже могу сама себе сделать. А котлета из свинины и говядины, которые мне сложно купить и провернуть, и везде приготовлена по нормам. Двадцать процентов хлеба, лук, остальное мясо. И на пару.
        - О, так ты готовить умеешь? - почему-то удивился Домнин. - А я ещё думал, почему ты нечасто в столовке ешь. Только если пары до трёх или четырёх сорока.
        - Готовить всё равно выходит дешевле, - пожала плечами Кира. - Я с одного окорочка варю себе суп на два дня. И ещё делаю какую-нибудь зажарку тушёную с мясом и гарниром на ужин.
        - Да ты выгодная как Дюймовочка, - хихикнул Домнин.
        - Ага, половинку зёрнышка в день, - хмыкнула Кира - Но секрет в том, что я выбираю окорочок покрупней, - и уже хотела приступить к еде, как Домнин спросил:
        - А почему ты сказала, что тебе что-то нельзя? Ты на диете сидишь? Если худеешь, то ты очень такая нормальная. И худенькая. Сильней худеть куда ещё-то?
        - Нет. Я не на диете, - ответила Кира. - Я на пятом столе. Это щадящее питание. У меня есть проблемы с желудком и печенью. Гастрит и холецистит с детства ставят, так что я не ем острое, солёное, жареное, копчёное, не пью газированные напитки, не могу часто есть сладкое, мучное. Ещё жвачку нельзя.
        - Поэтому ты даже без хлеба? - вытаращился на неё Домнин.
        - Я привыкла, - пожала плечами Кира. - Хлеб я ем по утрам, один бутерброд с маслом. Больше и не хочу. А лежать в больницах с острой болью совсем не прикольно. Так что лучше соблюдать стол, чем горстями есть лекарства. Хотя всё равно весной и осенью бывают обострения. Ладно, хватит болтать, у тебя остынет.
        - Ага, понял, - кивнул Домнин.
        В итоге они проторчали с Домниным до самого закрытия столовой в шесть тридцать вечера, Кира не удержалась и поведала о своих приключениях на восьмое марта, Домнин поахал, поудивлялся и сказал, что никогда не был ни на каких дискотеках.
        - А ты чего-то домой не торопишься… - протянул Домнин, когда столовая закрылась и они вышли в коридор.
        - У меня ещё мероприятие в семь вечера здесь, - Кира посмотрела на часы. - Но через двадцать минут.
        - Всегда удивляюсь, как ты по своим часам без цифр время вообще понимаешь… О, смотри, вон Голева поднимается, - кивнул Домнин. - Чего она здесь делает в такую поздноту? У их группы практика только завтра.
        - Катя! - помахала Кира, привлекая к ним внимание.
        - Так у вас какое-то общее мероприятие?.. - вопросительно протянул староста, когда Катя подошла к ним.
        - Ага, ладно, мы с Катей пойдём, пока, Лёша, - кивнула Кира, попрощавшись.
        В понедельник Катя была занята с друзьями, у кого-то, вроде у Стаса, был день рождения. А обсуждать что-то на парах в присутствии всяких любопытных ни Катя, ни Кира не хотели.
        Когда они поднялись на второй этаж к мини-актовому залу, где у них проходил клуб, и остались одни, Катя улыбнулась.
        - Это было та-ак круто! Мне очень понравилось на Контакте. Там было очень интересно. И я очень жду занятия.
        - Если хочешь, я могу попросить у Комс… Серёжи, он наш папочка, взять тебя в нашу семью, - просила Кира. - Парней у нас больше всё равно.
        - Хочу, - кивнула Катя.
        Впрочем, на занятии выяснилось, что с нового Контакта пришли целых двенадцать человек и Даша и так попросила, чтобы семьи разобрали себе «деток». В итоге их семье достались Катя, бородато-лохматый Макс, маленькая Сардинка с чернявой подружкой Галчонком и улыбчивая и полноватая Алина. И когда встал вопрос, где им собираться, Алина с ходу предложила собраться у неё в пятницу вечером.
        - А ещё у меня как раз день рождения шестнадцатого марта, - снова улыбнулась Алина.
        - Значит, ещё и твой день рождения отпразднуем, - кивнул Серёжа-Комсорг.
        - Я к тебе завтра приеду, как на прошлой неделе, ладно? - попрощался и Вася.
        Кира кивнула. На прошлой неделе она сама позвала Васю приехать в гости, среда была более-менее разгружена, а они давно не виделись. Тем более, что в клубе надо выполнять задания, а потом бежать на автобус, чтобы не торчать на остановке сорок минут - времени просто поболтать нет совсем. Так что на прошлой неделе они хорошо посидели пару часов, болтая как о клубе, так и просто про интеллектуальные игры и учёбу.
        На этот раз Кира ехала с Катей, и они, прижавшись друг к другу, обсуждали занятие. А потом пошли к Кате пить чай. Оказалось, что та жила на четвёртом этаже.
        - Ты в двушке живёшь? - озвучила очевидное Кира, оглядываясь. В комнате была организована маленькая кухонька, а ещё стоял только диван и ни одной кровати. - Думала, что всех первокурсников по трёшкам селят. Ты тоже одна к комнате?
        - Да, тут со мной пятикурсница прописана, - ответила Катя. - Но она вроде бы с парнем живёт. Мы договорились, что я за неё плачу за проживание и живу одна. А двушку мне дали потому, что я же на платном училась. Там распределение жилья по-другому устроено. Марина с Наташей тоже в двушке на пятом этаже живут. Они из одного города.
        - Да, вы молодцы, что перевелись.
        - У меня выбора и не было, - ответила Катя. - Моей семье не по карману оплачивать учёбу. Так что у моих родителей была оплата только на один семестр. Год обучения стоит двадцать шесть тысяч, ладно оплата посеместровая. А дальше, если бы я не смогла перевестись, то бросила бы учёбу и поступала бы снова. У Марины была похожая ситуация.
        - Ого… Это правда очень дорого, - согласилась Кира.
        - Дорого, - кивнула Катя. - У меня мама медсестра, её зарплата две тысячи. У папы около четырёх с половиной. Они гараж продали, чтобы я училась.
        - Да уж…
        - Мне не хватило одного балла, - мрачно добавила Катя.
        - Знакомая ситуация, - кивнула Кира. - И потом узнаёшь, что большинство студентов вашей группы, кто «отличники» и больше всех баллов получил на экзаменах, попросту блатники, которые чисто семестр проболтались, повысив своими баллами проходной и создав несправедливый конкурс.
        - Ага, - кивнула Катя. - Я рада, что их отчислили. Иначе я бы не смогла дальше учиться. Ладно, давай пить чай. Угощайся шоколадкой.
        Кира вежливо отломила одну дольку и растянула шоколадку на всю кружку чая. Шоколад был довольно вкусным, не пластилиновое на зубах и не горькое и твёрдое, какой любили и покупали родители. Впрочем, дилеммы, взять ли второй кусочек, уже не стояло. Катя выглядела расстроенно.
        - Ну вот, опять я всю шоколадку съела и почти не заметила. И ведь знаю, что от сладкого у меня прыщи по всему телу… а всё равно…
        - У тебя прыщи от сладкого по всему телу? - переспросила Кира, не поверив своим ушам. - А ты продолжаешь есть то, от чего у тебя прыщи по всему телу?
        У Кати и правда была нездоровая кожа на лице, местами переходящая в более глубокие угри. А если это ещё и везде…
        
        - Ну… да, - смутилась Катя. - Жить не могу без шоколада.
        - Звучит как «жить не могу без прыщей по всему телу», - хмыкнула Кира. - Помнишь, как сегодня Даше сказала? «Кто у тебя хозяин? Ты или твоё настроение? Почему ты позволяешь настроению управлять собой, а не сама управляешь настроением?» Мне кажется, что тут что-то похожее.
        - Ну не знаю. Мне кажется, это другое. И тебе просто говорить, у тебя же нет… - Катя неопределённо махнула рукой.
        - Кать, - усмехнулась Кира, вспомнив сегодняшний разговор с Домниным. - Да я всю свою жизнь в ограничениях по еде. У меня гастрит и холецистит, мне кучу всего нельзя по идее. Сладкое и мучное, газировки, жвачки, чипсы, всякие копчёности вкусные. Конфетки, шоколадки. Но я не считаю всё это чем-то, меня ограничивающим, ну знаешь, как когда тебе говорят «тебе это нельзя», а я буду таскать себе во вред. Пусть попаду в больницу, или по телу прыщи полезут, или буду блевать до посинения, но вот сейчас - съем. У нас дома были и конфеты, и выпечка постоянно: всем остальным-то тоже что-то вкусное хочется. Просто я не ела. Не хотела. Сама для себя решила, что моё здоровье мне важней. Я важней каких-то конфет или копчёной колбаски. Так что я люблю сушки. А ещё сухарики чуть солёные. Пью чай с сахаром. Но не задумываясь и не страдая выберу воду, а не газировку. Потому что так хочу, а не потому что мне нельзя. И могу поесть жареной картошки. Только захочется мне такого от силы раз в месяц. Я даже вспомнить не могу чего-то, чтобы мне прям хотелось, а мне это нельзя. И это не сила воли какая-то мифическая. Мне
четыре года было, когда у меня первый приступ был от газировки. Я просто решила, что не хочу, чтобы так снова было и больше её не пила.
        - Я тоже не хочу, чтобы у меня были прыщи, - протянула Катя. - Но теперь понятно, почему ты совсем не изменилась, как поступила.
        - Не изменилась? - удивилась Кира.
        - Ну… я, вообще-то, поправилась, и сильно, - ответила Катя. - Ты разве не помнишь? Сейчас фотку покажу с одиннадцатого класса.
        - Прости, но я вашу группу не фотографировала, а до некоторого времени я никого не видела. Сейчас ношу линзы. И вижу. Но линзы я купила меньше месяца назад, - пояснила Кира, открывая фотографии. - Ого, тебя тут почти не узнать. Ты что, сороковой размер носила?
        - Да, сороковой, - ответила Катя, - а сейчас и сорок четвёртый еле налезает, и щёки наросли. Лицо стало совсем круглым. И прыщи эти…
        - Дома не давали тебе столько шоколадок есть? - хихикнула Кира.
        - Ну и это тоже, а ещё я в танцевалку ходила, - ответила Катя. - У нас четыре дня в неделю по пять…
        - Академических часов, - закончила Кира. - Да, я тоже в школу искусств ходила, только на класс ИЗО. Научиться танцевать мне очень хотелось, но у нас в городе только школа искусств и расписание уроков такое же. По выходным ничего подобного, а я только в выходные могла, ну и в среду.

* * *
        В пятницу Кира с Катей встретились возле главного корпуса с Лёшкой, Марьян и Олишной и все вместе пошли к Алине, которая сообщила городским ребятам свой адрес.
        - А сколько тебе лет исполняется? - после конкурсов, которые провели Олишна и Марьян, спросил Алину Макс.
        - Шестнадцать, - улыбнулась Алина, и Кира чуть не открыла рот от неожиданности. Именинница выглядела гораздо старше. Может, это из-за тёмной помады и сильно накрашенных глаз или крупного телосложения.
        - Я думал, тебе минимум двадцать пять, - озвучил её мысли Макс. - Разве в клуб могут ходить такие мелкие?
        - Ну нам с Катей тоже ещё нет восемнадцати, - вмешалась Кира. - А мы студентки первого курса.
        Максу было двадцать четыре, и он отобрал у Серёжи-Комсорга звание самого старого в семье, но на «папочку» не претендовал.
        - Вы хотя бы на свой возраст выглядите, - усмехнулся Макс. - Девочки-ромашки.
        - Давайте потанцуем, - предложила Алина. - Сейчас бумбокс принесу, - и вышла из комнаты.
        - Эта толстуха что, собралась своими телесами трясти? - фыркнула Сардинка, обратившись к своей подружке - Галчонку. Девчонки неприятно захихикали.
        Кире это совсем не понравилось: её мама тоже была далеко не тростиночка, но когда танцевала, то так крутила попой и делала это так шикарно, что у всех «худышек» рот приоткрывался. Теперь она очень надеялась, что Алина сможет их удивить.
        И Алина не только не обманула, но даже превзошла все её ожидания: «стройняшки» вытаращились и чуть не уронили на пол челюсти. Потому что Алина… Просто шикарно танцевала. Что-то такое, что Кира видела только в клипах иностранных исполнителей, словно в теле вообще нет костей, Алина двигалась и плавно, и чётко, и очень круто.
        После окончания демонстрации Кира не утерпела и буквально утащила Алину в коридор и припёрла к стенке:
        - Что это вообще было? Где так учат танцевать? Я тоже так хочу научиться! - выпалила Кира.
        - На «Фабрике Танца», - улыбнулась Алина. - Это был электрик-буги, но вообще я ещё больше пяти направлений всяких знаю. Если хочешь, дам тебе телефон. Можно позвонить в субботу.
        - Ага, я поняла, - немного ослабила хватку Кира, опомнившись, что была готова вытрясти признание. - Давай. Я сразу телефон запишу, чтобы потом не забыть.
        Алина продиктовала, и Кира записала городской номер в свою записную книжечку с адресами и телефонами.
        Чтобы поговорить спокойно по телефону она решила съездить на выходные к тёте.

* * *
        Созвонившись с руководителем, Кира узнала о расписании занятий. Как оказалось, чтобы вступить в танцевальный клуб и заниматься на «Фабрике танца», надо пройти трёхмесячный курс подготовки, где научат азам. Но наборы в последнюю группу прошли в конце февраля, а следующий набор будет только в сентябре.
        - То есть я не могу начать ходить прямо сейчас? - расстроенно спросила Кира.
        Ей ответили, что, в принципе, ходить она может, но оплата в любом случае за месяц и неизвестно, получится у неё нагнать группу или ей придётся позже пройти курсы повторно.
        «Сейчас уже середина марта, приходите в начале апреля, у нас оплата за обучение в начале месяца. Занятия дважды в неделю по понедельникам и четвергам в ДК Ленина. Если хотите, приходите».
        - Хорошо, спасибо, - повесила Кира трубку.
        Она сказала Кате, что хотела бы научиться танцевать, но на самом деле это было нечто большее: практически мечта. Но плотный график и отсутствие в её городке какого-нибудь клуба танцев, кроме хореографического отделения школы искусств, сводили на нет все желания и мечты. Плюс сложности восприятия из-за плохого зрения. Так что Кира училась летом на дискотеках, а ещё пыталась повторять какие-то приглянувшиеся движения из музыкальных клипов иностранных исполнителей, записанных на видеокассеты. Некоторые движения показывала мама, но это всё был уровень «не стою на месте, когда играет музыка». Кире хотелось что-то серьёзное, реальную танцевальную базу. И, кажется, мечта была очень близко.
        - Я снова загадала правильное желание? - спросила она Грима.
        - Да.
        Глава 17. Очень разный опыт
        Март наконец закончился, и в понедельник, второго апреля, Кира поехала в ДК Ленина на танцы, заранее расспросив Алину про дорогу и на каком транспорте можно туда добраться. Оказалось, что из центра города до ДК ходит несколько троллейбусов, а ехать семь остановок - около тридцати минут.
        На подготовительные курсы, которые начинались в четыре часа дня, ходила группа школьников лет четырнадцати-пятнадцати. Это была самая младшая группа, впрочем, на «Фабрику» вообще можно было попасть только с четырнадцати лет. Ребята постарше ходили позже, но Киру устраивало такое время: после пар было удобно забежать поесть, потом пока доберёшься, плюс час занятие, а ещё после него она попросила парочку девчонок показать движения, которые те уже выучили. И девочки остались в фойе ДК ещё минут на двадцать, чтобы ей помочь.
        Обратная дорога оказалась чуть дольше из-за пробок, но ДК располагался ближе к одному из спальных районов, так что основные заторы были от центра, а не наоборот. В итоге домой Кира вернулась около семи часов и почти до девяти повторяла разученные на занятии связки. Даже то, что показали на одном занятии, уже было невероятно классно!

* * *
        Несколько недель все мысли Киры были заняты танцами. У неё начало получаться. Даже Женя, девушка, которая вела подготовку, похвалила её и сказала, что у неё хорошо выходят движения и есть чувство ритма и что ещё немного и она нагонит группу, которая начала месяц назад. Это грело.
        Дни стали заняты почти так же «под завязку», как и во время одиннадцатого класса. Учёба, в понедельник и четверг - танцы, во вторник - клуб, по средам уже стабильно приезжал в гости Вася, по пятницам или субботам они встречались «семьёй», в выходные она обычно ездила к тёте, чтобы поговорить по телефону с мамой и хорошо помыться в ванной. Но, пообтиравшись после танцев влажной тряпкой над тазиком в комнате, Кира решила, что это чересчур. Особо сильного потоотделения у неё никогда не было, но всё равно после часа активных танцев тело покрывалось испариной и хотелось помыться. В итоге она спросила у тёти разрешения приезжать к ним после танцев, тем более, что до их дома от ДК Ленина получалось даже чуточку ближе, чем до общежития. Тётя разрешила, с условием выхода в шесть утра из их дома, так как они ездили работать на завод. Но, съездив так на второй неделе танцев и попав в общежитие в семь, Кира поняла, что это тоже не выход.
        Вообще, в общежитии был общий душ, который работал только несколько часов в неделю и постоянно был затоплен по колено из-за засоров и плохо работающей канализации. К тому же там были женские и мужские дни, и женские всего два дня в неделю: в среду и субботу.
        - Либо грязной, либо не выспавшейся, прям дилемма, - хмыкнула Кира. - А хочется совсем наоборот: и чистой, и выспавшейся. Ой, точно, Грим! Это же классное желание, правда?
        - Я уже думал, ты не спросишь, - ворчливо сказал инопланетянин.
        - Что, так правда можно? - удивилась Кира. - Тогда я действительно хочу… Хочу, чтобы в общежитии можно было спокойно помыться в душе.
        И каково было её удивление, когда в пятницу, буквально через день после загаданного желания, она встретила целую вереницу девчонок с мыльно-рыльным. Днём.
        - А вы куда? - спросила Кира Свету.
        - Так в душ. Женскую душевую починили, - радостно ответила Света. - Теперь можно хоть каждый день мыться с двенадцати и до двенадцати.
        - И что, вода уходит? - недоверчиво спросила Кира.
        - Уходит, - радостно улыбнулась Света. - Катя Лузгина уже мылась, нам сказала, мы тоже побежали.
        - Чудеса… - пробормотала Кира. - Интересно, как это вообще работает?
        - Всё работает, - подумала на свой счёт Света. - Ой, я побегу.
        - Похоже, моя дилемма решена. Спасибо, Грим, - сказала Кира уже в комнате. - Хотя я всё равно не понимаю… как это вообще?
        - Твоё желание немного сдвинуло вероятности, - всё же удостоили её ответом. - Душ всё равно бы когда-нибудь починили. Просто настало время.
        - Ага, коменданта с сентября заколебали жалобами. Наконец наступил апрель, она таки дала втык сантехнику, сантехник убрал засор в женской душевой, починил там всё. Расписание сменилось, потому что не надо делить мужскую душевую ещё и с девчонками, и вода стала уходить. И всё это в тот момент, когда я этого больше всего захотела, потому что нуждалась в помывке после танцев. Так?
        - Ну, примерно так.
        - Всё понятно, - фыркнула Кира.
        Но с душем, который можно принять в любое время, стало гораздо удобней, это, конечно, не отнять. Иногда Кира с лёгкой оторопью думала о том всемогущем существе, который находится внутри неё и при этом по его словам - потерял все свои возможности. Какими же они тогда были, эти возможности? Гасить звёзды?

* * *
        В среду после учёбы Кира как обычно подошла к стенду, где оставляли почту. Ей написала мама и…
        - Как странно, - пробормотала Кира, обнаружив ещё одно письмо со знакомым почерком и именем в пластиковом кармашке. - Зачем мне написал Вася?
        До этого, когда она училась в одиннадцатом, Вася написал ей пару писем, но сейчас они виделись дважды в неделю. Один из этих разов был как раз вчера в клубе практической психологии. И сегодня Вася обещал снова приехать.
        Перед глазами на миг появилась картинка с известным медведем и не менее известной его фразой «Это ж-ж-ж неспроста». Усмехнувшись проказе Грима, Кира поднялась в свою комнату, чтобы распечатать письмо, но отчего-то медлила, изучая косой узкий почерк, написанный чёрной гелевой ручкой. Видимо, чёрная ручка была сознательным выбором Васи: до этого письма приходили тоже написанные такой же ручкой.
        Отчего-то вспомнилось, как Вася в прошлом году проводил у них на зимних каникулах интеллектуальные сборы. Ксюша, одноклассница, которая была с Кирой в сборной команде, тогда смеялась, что Вася не сводит с неё глаз. Сама Кира этого не видела и восприняла всё как шутку. Ксюша вообще была очень романтична и часто видела то, чего нет: то этот на неё посмотрел, то вон этот мальчик улыбнулся как-то по-особенному и «со смыслом».
        А смотрели на Киру, скорее всего, потому, что тогда она обрезала свои длинные детские косы, которые всегда заплетала мама «дракончиком», и сделала короткую модельную стрижку. Так что и девчонки порой смотрели, открыв рот, просто от того, насколько сильно её изменила новая причёска. Учителя так и вовсе в первые минуты даже не узнавали.
        Аккуратно отрезав с бока конверта тонкую полоску бумаги, Кира вытащила письмо и пробежалась взглядом по первым строчкам. Первая часть письма была о том, что Вася, как всегда, появится у неё в среду, и том, что тот повесил её фотографию на стенку, а также что он помоет посуду и соберётся с мыслями. После переворачивания вырванной «двойной» странички странное послание продолжилось и было написано, что отправитель уснул за письмом и также продолжил писать его утром, сходил на учёбу и вернулся к письму.
        «Всё! Я закончил писать бред. Буду обдумывать каждую букву в оставшейся части, задействую для этого клетки своего мозга.
        Кира, представляешь, у меня поехал шифер. Вот уже две недели не могу остановить маятник, который вывел меня из равновесия. Каждый раз, пролетая мимо, он молотит по моим мозгам и другим мыслительным органам. В общем, аллегории закончены.
        Кира, представляешь, я влюбился. Ты не поверишь, но я влюбился в тебя! Каждая поездка к тебе превращается в праздник. После учёбы у меня отличное настроение: сегодня я еду к тебе! Твоё прекрасное лицо стоит перед моими глазами (даже когда я не смотрю на стену с твоим портретом!). Запах твоих духов просто дурманит меня, когда я у тебя. Твой чудесный голос, твой смех разгоняют тучи в душе.
        КИРА! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
        Хочется кричать эти слова повсюду. Желаю тебе всего, что есть в этом огромном, залитом солнечным светом, мире! Кажется, я даже охрип, прокричав эти слова! Так что оставлю немного голоса на нашу встречу, думаю, к тому времени хрип пройдёт. До встречи. Вася».
        - А-хре-неть! - отложив письмо на стол, Кира прошлась по комнате. Затем, схватив послание, ещё раз прочитала, и ещё раз.
        - С какого перепугу он вдруг в меня влюбился? - упала на кровать и помассировала виски Кира. - Мы же спокойно общались, как друзья…
        - Осмелюсь заметить, что упомянутых две недели назад ты на его вопрос про Влада ответила, что вы с ним расстались, - сообщил Грим.
        - Ага, - прикоснувшись к чуть заледеневшим губам, скептически выдавила Кира. - Маразм какой… Что же делать? Я к нему совершенно ровно дышу. Он, конечно, парень умный, но по многим показателям уступает Владу. Да и характер специфический… Может, сделать вид, что я письма не получала, знаешь, как в том анекдоте «А то письмо, в котором ты просишь у нас сто рублей, мы от тебя, сынок, не получали».
        - По-моему, очевидно, что эти люди из анекдота врут, - высказал Грим.
        - М-да… отсутствие у тебя юмора меня сильно печалит. Или если ты будешь веселиться, тоже что-нибудь произойдёт?
        - Скорее всего, - серьёзно ответил Грим.
        - Кстати, - Кира снова пробежалась взглядом по строчкам письма. - Я всё понять не могу, мне так много людей говорят насчёт каких-то дурманящих духов… А у меня на все парфюмы аллергия до отёка и соплей, или это из-за чувствительного обоняния, но никакими туалетными водами и духами я не пользуюсь. Чего это все унюхивают, словно я, как Ассоль, литр духов на себя выливаю каждое утро? Я вот из-за этого к ней даже подойти ближе, чем на метр, не могу, глаза режет.
        - Мне кажется, что это обычная генетика и математика, - через секунду выдал Грим. - За ваш запах отвечают те же гены участка ДНК, которые ответственны за образование белков, необходимых для работы иммунитета. Чем больше разнообразие таких белков, тем эффективней организм борется с инфекциями. В одном регионе проживают особи… люди, которые в конечном итоге все друг другу родственники. Это простая математика. Люди из другого региона будут обладать более приятным для других запахом из-за этого разнообразия белков. Твоя мама из другого региона, поэтому твой запах привлекателен для большинства самцов этого региона, так как содержит в себе много других белков. А тебя они, наоборот, не особо привлекают из-за того, что твой отец из этого же региона и их белки в твоём организме уже есть.
        - Фу, ты рассуждаешь, словно про крыс, - передёрнуло Киру. - Хотя должна признать, это многое объясняет. Если подумать, то родители Влада тоже из другого региона, откуда-то из Краснодарского края. А мне его запах очень нравился. Больше ни у кого даже близко не было такого запаха.
        - А как для тебя пахнет Вася? - поинтересовался Грим.
        - Чем-то кислым или даже чуть скисшим. В общем, отталкивающе. Я даже прикоснуться бы к нему не смогла, не то что поцеловать… А когда в клубе надо браться за руки, так у него всегда ладони влажные и я превозмогаю. А теперь он мне устроил мозговой штурм на тему «как отказать своему другу и не обидеть отказом».

* * *
        Вася пришёл, как и всегда, около семи вечера, наперевес с пакетом пряников, которые Кира не ела. Обычно они пили чай, болтали часов до девяти, и Вася уходил, забирая с собой остатки пряников.
        - Привет, Кира! - как-то особенно радостно поздоровался Вася, лучезарно улыбнувшись, даже потянулся, чтобы обнять, но Кира вовремя отступила, ломая голову над странной переменой в поведении Васи. Как будто его письмо что-то решило и она должна была тут же кинуться в его объятия.
        Кира разлила чай. Вася ел пряники и всё ещё радостно лучился позитивом.
        - Ты ведь получила моё письмо? - допив вторую кружку, поинтересовался он. - Что скажешь?
        - Скажу, что предпочла бы не получить никакого письма и всё оставить по-старому, - отвела взгляд Кира. Слова давались тяжело, расстраивать и обижать не хотелось.
        Вася померк и насупился.
        - Что?! Я что, тебе не подхожу? Недостаточно хорош?
        - Нет… Ты хороший парень и нормальный друг, - пожала плечами Кира и спокойно произнесла: - Просто… я не хочу давать тебе лишних надежд. Не в моих правилах играть на чувствах других. Думаю, ты легко найдёшь себе кого-то, но, извини, это буду не я.
        - Ты… Ты… Да что такого-то? Ты вообще… Ты встречалась с этим… малолеткой Владом, - имя её бывшего парня было буквально выплюнуто. - Ты что, девственница?! Чего ломаешься-то?
        И вот тут Киру перемкнуло и она другими глазами посмотрела на перекошенное злостью лицо своего «хорошего знакомого, почти что друга», который проявил характер.
        Порыв ветра ударил в окно, заставив открытые створки форточки брякнуть друг об друга.
        - Встал. Оделся. Обулся. И чтобы я тебя больше здесь не видела, - ледяным голосом отчеканила Кира, глядя в упор на странно побледневшего парня.
        Тугой жгут бешеной ярости был готов разорваться, и Кира сама не знала, что будет, если это произойдёт. К счастью, Вася схватил со стола пряники, подхватил ветровку, вставил ноги в ботинки и быстро ушёл, напоследок громко хлопнув дверью.
        Кира длинно выдохнула, успокаиваясь, и решила запить своё разочарование остатками тёплого чая и чуть не захлебнулась неожиданно ледяной жидкостью. Пошатываясь и чувствуя странную слабость во всём теле, словно вынули все кости, она встала из-за стола, сделала пару шагов и легла на кровать.
        - Кажется, тебе тоже не следует выходить из себя, - философски протянул Грим. - Я даже не понял, как ты так смогла сделать. Надо разобраться…
        Но Кира уже не слушала, впадая в странное отупение от ещё одного предательства.

* * *
        С «семьёй» они встретились в субботу дома у Марьян, которая, как оказалось, жила почти напротив главного корпуса. Сначала выполнили задание, а потом несколько часов играли в «мафию». Кира наконец отвлеклась от тягостных размышлений. Всё же ситуация с Васей сильно выбила её из колеи.
        - Слушай, Кира, у тебя ведь тоже в конце апреля день рождения, а какого числа? - спросила Марьян. - У меня двадцать первого, а у Сардинки двадцатого, мы с ней кооперируемся. Может, и ты с нами хочешь?
        - У меня тоже двадцать первого день рождения, - немного удивилась совпадению дат Кира. - Восемнадцать будет.
        - Вообще круто! - обрадовалась Марьян. - Мне двадцать, юбилей, считай, а у тебя совершеннолетие. А Сардинке двадцать два. У нас практически тройной день рождения, пригласим всех из клуба и друзей. Сделаем мега-пати! - Марьян весьма оживилась.
        - Я согласна. А где? - спросила Кира.
        - Я всё придумаю и скажу тебе во вторник в клубе. Там всех и пригласим на нашу общую днюху, она ведь через неделю, вообще классно, что это к тому же суббота!
        - Марьян, я хотела тебя попросить, - помолчав, попросила Кира. - Ты можешь позвать кого хочешь, но… Не зови Васю, пожалуйста.
        - Васю?.. - задумалась Марьян. - А, того новичка, который из старичков клуба? Ну ладно. Не будем ничем омрачать наш общий праздник.

* * *
        - Офигеть толпа… Ты всех их знаешь? - шокировано спросила Киру Таша. Соседка подарила ей подарок, и Кира её пригласила, к тому же хотелось, чтобы у «мега-пати» были свидетели. Катя тоже была с ними и как её гость, и как член клуба.
        
        - Эм… Ну, не совсем всех, но половину точно знаю, - хмыкнула Кира.
        Марьян, конечно, постаралась: на месте встречи возле фонтана в центре города собралась настоящая толпа. Люди смеялись, фоткались, держали шарики, бумбоксы, пакеты с едой и тортами, дарили подарки. Танцевали маленькие японские балерины, учащиеся местного хореографического училища, с которыми Марьян познакомилась «по ходу дела». Пришлось всех посчитать, потому что всем в один автобус точно было не влезть, получилось восемьдесят два человека.
        - Мы едем в Северную долину, - на пути к остановке объяснила Кира Кате и Таше, потому что только с ней Марьян поделилась подробностями «супер-вечеринки». - Это та большая пустошь, как раз между мостом через реку и отворотом на наш Комплекс. Там хотели строить жилой район. Построили две девятиэтажки, но оказалось, что грунты болотистые, ничего выше пары этажей строить нельзя. Здания накренились немного, и их так и оставили, запретили заселять, признав аварийными. Мы едем туда. Отмечать будем на крыше. Там уже побывали и что-то подготовили.
        До Северной долины они добрались в два этапа, Кира с Ташей и Катей была в «первом заезде».
        - Туда! - словно полководец, махнула Марьян, и толпа бодро зашагала по плотной грунтовой дороге к виднеющимся на горизонте девятиэтажкам, постепенно раздеваясь. Кира отметила, что, как всегда, её день рождения выпал на не по-весеннему тёплый и солнечный день.

* * *
        - Блин, страшно… - поёжилась Кира.
        Когда Марьян расписывала, как это круто и никто им не помешает, она не представляла себе, что значит забираться в здание, заброшенное с восьмидесятых годов. Кое-где не хватало ступенек, а на крышу её затаскивали вчетвером, хорошо, хоть на самой крыше было высокое бетонное ограждение.
        - Ты чего такая бледная? - подошёл к ней Серёжа-Комсорг.
        - Да вот, вспомнила, что я жутко боюсь высоты, - усмехнулась Кира, стараясь стоять ближе к центру действительно большой крыши.
        - Посмотри зато, какой вид, словно мы вообще одни на всём белом свете. И небо невыносимо-голубое, - «папочка» их семьи взял её за руку.
        - Это да, поэтому я люблю весну. За голубое небо, - улыбнулась Кира, чуть расслабившись.
        Друзья Марьян занесли на крышу усилители с колонками, заиграла музыка. Кира пошла помогать: доставать, резать бутерброды и торты.

* * *
        - Ну, это было круто, конечно, - тараторила в автобусе Таша, когда вечером они покинули «мега тусу», поехав в общежитие. - Я ещё никогда на такой вечеринке не бывала. Я так натанцевалась! Спасибо, что позвала меня, Кира! Я не ожидала, что ты в таких крутых кругах вертишься.
        - Ага, не за что, - вяло улыбнулась она.
        Тусовка получилась масштабной, и, кажется, к ним присоединились ещё «гости», которые воспринимали это не как день рождения трёх, а как «днюху Марьян», которая, кажется, была знакома с половиной города. Сардинка уехала со своими друзьями ещё раньше, обидевшись, что поздравляли только Марьян, а Кире было комфортно и просто в роли гостя на своём дне рождения. Ходят же люди просто в клуб на дискотеку. Подарки от клуба психологии она получила и везла их целый пакет вместе с куском торта. К тому же не каждый может похвастать, что его совершеннолетие было отпраздновано с размахом на крыше заброшенной девятиэтажки с какими-то «крутыми ди-джеями». А на вечеринке, которая началась в двенадцать часов и закончилась для неё в восемь, было больше сотни человек. И это - опыт.

* * *
        Через неделю Кира съездила домой, где пригласила на празднование совершеннолетия Андрея, Мошину Таню и троюродного брата, который был старше Киры на полгода. Вчетвером они провели кучу конкурсов, насмеялись, натанцевались, нагулялись, нафотографировали плёнку в тридцать шесть кадров и упали вечером без сил, а после этого, отдохнув, сходили ещё и на городскую дискотеку. И Кира не могла сказать, какой из её дней рождения в этом смысле был лучше. Который она провела в большой компании или тот, что устроила для узкого круга. Наверное, потому, что в жизни есть место для всего.
        Глава 18. Концерты и конкурсы
        - Кира, прости меня, пожалуйста! - попросил Вася, который уже второе занятие в клубе практической психологии, пытался извиниться. - Не надо меня ненавидеть. Пожалуйста, поговори со мной.
        Кира скользнула по его лицу взглядом и молча отошла поздороваться с Марьян и пришедшей с Серёжей-Комсоргом Олишной.
        Вася не понимал одной простой вещи: он был вычеркнут из жизни Киры. А такое могло произойти лишь один раз. Подобной «чести» до Васи была удостоена лишь Лиза - некогда лучшая подруга, с которой Кира дружила пять лет, начиная с седьмого класса. Они ходили вместе в школу искусств, учились в параллельных классах, ходили друг к другу в гости, общались почти всё свободное время. А потом после десятого класса в окружении Киры появилось много друзей-парней, и Лиза начала постоянно подставлять, унижала перед друзьями, рассказывала какие-то тайны, пытаясь понравится мальчикам. Легко предавала их дружбу ради какой-то сиюминутной выгоды или попытки показаться хорошей. В какой-то момент чаша терпения Киры заполнилась до краёв и она разорвала с Лизой все отношения, вычеркнув ту из своей жизни и не испытывая по поводу бывшей подруги никаких чувств. Лиза тоже пыталась примириться, но с посылом «я тебя прощаю».
        Но никого из них, ни Васю, ни Лизу Кира не ненавидела. Она забыла про них и больше вообще не думала.
        Вася последовал за Кирой и снова попытался её отловить для никому не нужных извинений.
        - Кирочка, ну пожалуйста…
        Кира чуть поморщилась. Она не хотела привлекать внимание и вообще выставлять их проблему напоказ, словно какая-то жертва.
        - Начнём! - хлопнула в ладоши Даша, спасая от каких-то объяснений или слов, и Вася, бросив ещё один умоляющий взгляд, отошёл, чтобы встать в общее приветствие. Даша распорядилась поставить два круга стульев.
        - Сегодня мы будем учиться не смущаться. Не стесняясь, обсуждать пикантные темы и вопросы. Предлагаю такие темы: «мастурбация», «потеря девственности», «секс» или что-то подобное. Каруселька. Разбиваемся на два круга, внутренний - парни и внешний - девушки, нас сегодня как раз поровну, вопросы задаёт внутренний круг, три минуты обсуждений. Повторяю - об-су-жде-ний! Затем внутренний круг пересаживается к следующей девушке.
        Кира заняла место на стуле, перед ней сел русоволосый парень из другой семьи, на бейджике которого значилось «Алекс».
        - Кирочка, - прочитав её имя, смущённо потёр руки Алекс. - Давай поговорим о потере девственности.
        - Давай, - согласилась она.
        - Ну… Тогда, чтобы начать тему, спрошу: ты девственница?
        - Да.
        - Что?! - расширились карие глаза. - Что, правда девственница?
        - Да. Что-то не так? - слегка удивилась Кира реакции.
        - Ну… Просто ты… - слегка покраснел Алекс. - Ты очень красивая… А сколько тебе лет?
        - Исполнилось восемнадцать пару дней назад. Но что-то не уловила логики как моя красота связана с моей девственностью? - приподняла Кира бровь.
        - Ну… Просто у таких красивых девушек нет проблем с парнями, - попытался объяснить Алекс. - И соответственно…
        - То есть все твои знакомые симпатичные девушки в восемнадцать лет уже не девственницы? - спросила Кира.
        - Не знаю, мне кажется, что нет. Ты так просто говоришь об этом. Не зажимаешься… Ты не похожа на девственницу…
        - Ага, - фыркнула Кира. - Мне что, это мешать должно или печь в трусах, что ли?
        Алекс улыбнулся и хотел что-то ещё сказать.
        - Время! - скомандовала Даша, и Алекса сменил Вася.
        - Кирочка, ну извини меня, пожалуйста, - снова начал он.
        - Мы говорим на смущающие темы, - ровным голосом сказала Кира, глядя в точку за чужим ухом. - Например, мастурбация… Хочешь, поговорить о ней?
        - Я… Да… Ладно… Ты не собираешься говорить со мной помимо необходимого, да? - всё-таки Вася был умным. - Ладно… мастурбация… Ты бы… Ты когда-нибудь мастурбировала?
        - Нет, - ответила Кира. - А ты?
        - Э… Ну… - Вася смутился и отвёл взгляд. - М… Да… Для мужчин это естественно…
        - Я это понимаю, - кивнула Кира. - Мне даже всё равно, если ты мастурбировал на мой образ.
        - Господи, как же стыдно, - пробормотал Вася. - Ладно… Понятно. Я хотел бы тебя спросить… ты была бы против, если бы твой парень… эм… нет, твой муж мастурбировал?
        - Не знаю, - задумалась Кира. - Насколько я читала исследования сексологов, это не слишком полезно для мужского здоровья. Провоцирует слишком быстрый акт с предварительным семяизвержением и что-то там с простатой. Там было написано, что женщине требуется минимум десять минут для подготовки к оргазму. Так что муж-скорострел не вариант. Так что, пожалуй, я была бы против.
        - Ты… читала?.. - потрясённо переспросил Вася.
        - Тебя удивляет, что я читаю? - приподняла бровь Кира.
        - Нет, но…
        - Время, - скомандовала Даша и Васю подвинул следующий парень.

* * *
        В среду, двадцать пятого апреля, Кира вместе с Лёшей Домниным и другими студентами из их групп ходила на факультетскую «Студенческую весну». Билеты им важно вручил Домнин, сказав, что выдали по четыре на группу.
        Кроме Киры билет достался ещё Любимых Коле и Козлову Вове, они были вроде как одиночками и захотели пойти. Остальные дружили более крупными группками и отказались от такого маленького количества билетов. Из первой группы на студвесну пошли все девчонки «могучей кучки», так что Катя тоже была, но они сидели чуть подальше. От мостовиков пошла Оксана с их старостой и кем-то ещё.
        Концерт Кире очень понравился и пролетел на одном дыхании, единственное, когда была декламация, Домнин начал пихаться и шептать, как это всё позорно звучит, так что Кира половину стиха прослушала и мнение так и не составила. Но всё в целом несомненно было очень круто.
        Эта студвесна завершала концерты факультетов, так что на следующий день Домнин сказал, что их Автодор занял второе место после гуманитарного факультета. Причём, разрыв по очкам был буквально пара баллов, а не сотни, как в прошлых годах.
        - Когда у вас собрание вообще было? - удивилась Кира. - Вчера концерт часов в восемь вечера закончился только, а ты в восемь утра в четверг уже всё знаешь.
        - Ну так сразу после студвесны, - ответил Домнин. - Провели прямо в большом актовом зале. Всё равно все были же. И кстати, Кира, я на собрании тебя на конкурс порекомендовал, наш куратор должен к тебе подойти сегодня где-то после второй пары.
        - Что ещё за конкурс? - поинтересовалась Кира.
        - «Мисс факультет». Хотят провести в конце мая вроде бы. Чуть меньше месяца есть на подготовку, там даже какую-то режиссёршу наняли, и наш Гаврюша-КВНщик тоже в теме.
        - Что, прям конкурс красоты, что ли? - хмыкнула Кира, посмотрев на Домнина.
        - Да нет, там много что должно быть, как раз на собрании придумывали, - наморщил лоб тот. - Типа стихи рассказывать, танцевать… Я тебя от обеих групп дорожников посоветовал, больше точно некому.
        - Я и не отказываюсь, чтобы меня уговаривали, - хмыкнула Кира, пожав плечами. - Конкурс так конкурс.
        - Ты сегодня после учёбы что делаешь?
        - В четыре у меня тренировка танцев в ДК Ленина, туда поеду.
        - Нифига себе, так далеко! - удивился Домнин. - Это же с двумя пересадками и почти до конечной! Ты что, почти полтора часа добираешься?
        - В среднем час пятнадцать. Ещё и обратно столько же, - хмыкнула Кира. - Но это того стоит…
        Сейчас она нагнала группу, и уже к ней стали подходить и просить объяснить, как сделать те или иные выпады, шаги или па. То, чему их учили, было очень круто, ей это безумно нравилось и хотелось знать больше и больше.
        К счастью, собрание по поводу конкурса назначили в пятницу в три часа, потому что пропускать танцы Кира ни за что не хотела.

* * *
        Их собрали в ДК Дзержинского, расположенного в трёх остановках от улицы Ленина, по которой сорок первый автобус заезжал в центр города. Так что Кира добралась в Дом культуры в сумме минут за сорок и прошла в актовый зал, где уже собрались участницы.
        Она узнала только знакомую по спец-группе физкультуры Каролину из экологов и трёх её подружек-однокурсниц. Остальные девушки были незнакомы и явно постарше. Вместе с собой Кира насчитала двенадцать человек.
        Ровно в три часа к ним на сцену вышла немолодая сухопарая блондинка в белоснежном брючном костюме, которая представилась Светланой Анатольевной.
        - Так, девочки, - строгим поставленным голосом сказала блондинка. - Двадцать девятого мая у нас пройдёт конкурс «Мисс факультет», вы все участницы, и я со всеми рада познакомиться. Потом ещё будет время сделать это поближе. Я режиссёр этого мероприятия и объясню, какие будут конкурсы и регламент по времени. Так. Вас двенадцать человек, и я составлю расписание как индивидуальное, чтобы каждая из вас со мной прорепетировала. Будут также и групповые репетиции. Запоминайте. В конкурсах у нас: приветственное дефиле, это вы будете отрабатывать с нашим хореографом Татьяной Михайловной, затем представление участниц, по регламенту - полторы-две минуты на каждую, рассказать о себе, хоть в стихах, хоть прозой, хоть в песне, хоть пантомимой, тут уже сами придумываете. Затем будет конкурс драматического мастерства по Шекспиру, - режиссёр достала из папки и выставила перед ними веером листки. - Выходите ко мне и выбирайте свои сцены.
        Кира вытянула «Отелло и Дездемону». Девчонки зашушукались, некоторые тут же начали меняться, но Кире доставшаяся ей трагедия весьма импонировала, к тому же наряду с «Ромео и Джульеттой» была известна широкой публике, по крайней мере, финальная часть, которую ей предстояло сыграть.
        - Мужские роли с вами будет играть Гавриил, - расцвела в улыбке Светлана Анатольевна. - Но репетиций с ним не будет. Это будет что-то вроде импровизации. Вы должны хорошо знать свой текст, а он будет читать свой, играя с вами. Мальчик прекрасный актёр, прекрасный.
        - То есть он будет стараться завалить нас, что ли? - спросила Кира, вспомнив про «звезду факультета». Теперь в его достижениях была и почти выигранная «Студвесна». Гавриил также выступал на концерте с несколькими КВН-номерами, которые были очень смешными. И всё-таки он показался Кире очень эгоцентричным и не пропускающим шанс над кем-то поприкалываться, так что живое воображение сразу начало проигрывать варианты «взаимодействия».
        - Ну не «завалить», - всё-таки смутилась режиссёр. - Но слабую игру зритель почувствует сразу, если вас будет переигрывать человек, читающий с листа.
        Это был настоящий вызов, и Кира сжала текст со сценой «душения Дездемоны», мысленно пообещав себе разбиться в лепёшку, но доказать, что она сможет выступить не хуже «звезды факультета», особенно если тот, как говорило её предчувствие, соберётся сделать фарс из этого конкурса.
        - Далее будет танцевальный конкурс, вы можете приглашать партнёров или танцевать в одиночку, на конкурс две минуты. Спортивная разминка в шортах и топиках. Это вместо конкурса купальников. И в конце - дефиле в вечерних платьях, - продолжила Светлана Анатольевна. - На последний конкурс мы уже договорились с одним модельным агентством, они предоставят участницам вечерние платья из своей коллекции напрокат.
        Девочки-участницы радостно загомонили на это предложение.
        - Примерка платьев будет через неделю, тоже в пятницу, с вами свяжутся через кураторов групп. А теперь записывайтесь в расписание на индивидуальные репетиции, а дальше с вами поработает Татьяна Михайловна. Советую хорошо продумать каждый конкурс, я не собираюсь придумывать всё за вас.

* * *
        Последующая неделя пронеслась просто суматошно, но Кира успевала и на танцы, и в клуб практической психологии, и даже дважды была на индивидуальной репетиции, благо Светлана Анатольевна назначила их в главном корпусе и как раз во вторник после геодезии у Киры было «окно», а в пятницу она заодно ходила в библиотеку. Общие репетиции были в семь вечера, так что Кира всё успевала.
        Они разучивали проходки на выход, на дефиле в спортивном и в вечернем, кто за кем куда и когда идёт.
        Глядя на мучающихся девчонок, Кира с лёгкой ностальгией вспомнила про свой короткий опыт модели. В десятом классе их учительница по факультативу экономики предложила ей стать манекенщицей для демонстрации нескольких коллекций, которую курировал её сын. Всё из-за её высокого роста. Кире было пятнадцать, и среди девушек-манекенщиц, которых собрали в городе по принципу «стройная и высокая», она была самой юной. Целый месяц ежедневно по вечерам учили прохаживаться по подиуму, делать всякие повороты и вставать в позы. А в день представления представитель агентства, которые привезли целый грузовик одежды, выбрала Киру и ещё двух местных девушек для показа всех основных коллекций вместе с привезёнными ей пятёркой моделей. Остальные девчонки стали «пересменщицами» и, в отличие от её двенадцати выходов, дефилировали в два раза меньше.
        После показа мод к «карьере модели» Кира не возвращалась, да и считала подобную «карьеру» глупостью, рассматривая своё «модельное приключение» как помощь экономичке и её сыну, который после показа в театре открыл что-то вроде бутика.
        Впрочем, Кира признавала, что это был любопытный опыт, который избавил её от боязни сцены и сделал походку легче, а также она научилась красиво и изящно ходить на двенадцатисантиметровой шпильке, что раньше ей казалось чем-то из области фантастики. Да и туфли, купленные как раз для того показа, теперь должны были пригодиться для подготовки к конкурсу. Кира привезла туфли в общагу ещё зимой, чтобы пойти на устраиваемый новогодний вечер, и так и не увезла обратно.
        В пятницу к пяти часам они подошли к зданию модельного агентства с названием «ЛисЭс», в котором им пообещали платья. Оно располагалось в остановке от главного корпуса, и его эмблемой была лисица.
        К ним вышла красивая ухоженная женщина - замдиректора, с которой договаривалась Светлана Анатольевна.
        - Ой, Кирочка, это ты? - внезапно улыбнулась ей эта замдиректора. - Ты ещё больше похорошела. И тебе так идёт эта стрижка.
        - Вы что, знакомы? - спросила Светлана Анатольевна.
        - Да, Кирочка была нашей моделью на одном показе, - кивнула замдиректора. - Мы тогда представляли свои коллекции в одном городе, да, Кирочка?
        - Да, два года назад, - выдавила улыбку Кира, чувствуя скрестившиеся на ней взгляды конкурсанток. - Удивительно, что вы меня помните.
        - Ну что ты, у тебя очень интересная и запоминающаяся внешность, - проворковала замдиректора. - И имя редкое. К тому же у меня превосходная память на лица. Остальные, к сожалению, ростом не вышли для коллекционных платьев, но мы им что-нибудь подберём, а для тебя, Кирочка, у меня есть нечто особенное. Как раз на твой рост и размер. Я помню, как ты выходила в том алом платье с вырезом на спине и шлейфом - жемчужина коллекции. Лёгкость и изящество.
        Кира из показа запомнила лишь сумасшествие с переодеваниями, которое творилось за кулисами, и чёрную дорожку, по которой она ориентировалась, чтобы не упасть и видеть, где подиум, который продлили до середины зала.
        Мир снова оказался до невозможного тесным. Разве бывают такие совпадения вообще?! Грим лишь послала ей образ закатывающихся глаз, когда Кира заподозрила, что он к этому как-то причастен. А ещё Кира на какой-то миг увидела что-то вроде сплетенной паутины с чуть подсвеченными линиями.
        - Ого! - почти хором выдохнули все, когда Кира вышла из примерочной.
        Ярко-розовое узкое платье по фигуре, длиной почти до пят, с длинным рукавом и воротником-стойкой, сзади разрез от колена, а спина открыта до талии. Изюминка платья была в том, что оно было полупрозрачное, из кружев и шифона. Одновременно всё было закрыто, но угадывалось, дразнило и интриговало.
        - Ну, как я и сказала: жемчужина коллекции и на Кирочку село как влитое, - радостно всплеснула руками замдиректора.
        Кира посмотрела, что остальным выдали что-то вроде безразмерных корсетов с пышными юбками, которые многим собирали под их маленький рост.
        - Как-то несправедливо, что ей дали такое шикарное платье, а нам что попало, - возмутилась Каролина.
        - Милочка, - хмыкнула замдиректора. - Если бы вы похудели килограммов на восемь и выросли сантиметров на десять, то и вам бы досталось платье из коллекции. К сожалению, под наши стандарты подходит лишь одна из вас. И наши платья не предусмотрены для таких крупных девушек, как вы.
        - Тогда я отказываюсь от платья и куплю его себе сама, по своей фигуре, - фыркнула Каролина. - Могу себе позволить! - с этими словами она швырнула платье на пол и удалилась. Дверь, правда, не хлопнула, так как была со специальным доводчиком, который тихонько придерживал и закрывал.
        - Не обращай внимания, на неё просто ни одно платье не налезло, они все не больше сорок шестого, а у неё сорок восьмой, - шепнула Кире Маша, которая училась с Каролиной. - А твой наряд просто шик…
        - Спасибо, - поблагодарила Кира.
        - Ты правда была моделью?
        - Да. Но это был всего один показ мод.
        - Круто. Я заметила, что ты легко на каблуках ходишь и Татьяна Михайловна на тебя не ругается. Значит, ты училась этому?
        - Да, меня учили. Знаешь, Маша, у нас было упражнение… мы дома его делали после тренировок. Носили на голове пакет соли. Он достаточно тяжёлый, весомый и одновременно спокойно держится. При этом спину чувствуешь и шею прямо держишь. Я до этого тренировалась с книгой, но они часто соскальзывают и уголки бьются, так что соль очень классно помогает быстро выработать осанку, чтобы плавно и красиво ходить.
        - Хорошо, я попробую, - кивнула Маша.
        Девчонки вокруг, оказывается, тоже прислушивались к их разговору и зашушукались.
        Платья их попросили вернуть и сказали, что их привезут уже на сам конкурс, двадцать девятого.
        Глава 19. Магия слов
        - Вот скажи мне, Грим, что это за очередные чудеса на виражах? - спросила Кира, внимательно перечитывая в блокноте своё недавно написанное стихотворение.
        Вообще-то она готовила своё приветствие на факультетский конкурс, но вдохновение штука непредсказуемая… так что написалось совсем не то, что она хотела. Просто мысль полетела и…
        - Вот послушай, или что ты там делаешь… - кашлянула Кира и продекламировала свой последний стих:
        - Ты помнишь наш танец на кольцах Сатурна?
        Морозный румянец, слова льются бурно…
        Я - в платье из газа, ты - в смокинге вечном,
        И звёзды, как стразы на платье, - на Млечном?
        - Ну и при чём тут я вообще? - проворчал Грим.
        - При том, что это написано два дня назад. А сегодня я встретила в корпусе «В» Макса, того самого, с рождественской вечеринки. А ведь я о нём даже не вспоминала, просто стих… случайно написался…
        Макс окликнул её, когда она, беспечно болтая с Домниным, вместе с группой поднималась на третий этаж в кабинет, где должна была состояться лекция по культурологии.
        Кира сначала не узнала мимолётного знакомого из-за того, что впервые видела Макса в линзах. Парень попросил её задержаться на разговор. Сказал, что искал с ней встречи. Думал. Не может забыть. Кира запаниковала. Сказала, что очень занята учёбой и что искать её не надо. И попросту сбежала.
        - Ну да, - снова подслушал её мысли Грим. - У тебя всё так и заканчивается:
        И звёздной слезою летела комета,
        Но в танце со мною не видел ты это.
        Ты снова, увы, не успел загадать,
        Чтобы не только во сне танцевать…
        - Ну да, всё, как в стихе, написано, и исполнилось, и, знаешь, мне несколько не по себе, - передёрнула плечами Кира. - Ладно исполнение желаний по этим твоим вероятностям, но предсказывание будущего?
        - Не совсем, - сказал Грим. - Вообще, стихи это тоже своего рода исполнение желаний, просто сформулированных как… м… заклинания. В зависимости от вложенных сил и эмоций они влияют на реальность. Если человек пишет, что всё плохо, - будет всё плохо, особенно если использует настоящее или тем более будущее время. Что-то вроде самопроклятья. Исполняется то, о чём просит, ну и так, по мелочи. Впрочем, обычному человеку надо постараться и вложить действительно много сил. Но в твоём случае, похоже, что этот энергетический канал несколько шире.
        - Из-за тебя? - спросила Кира.
        - Сложно сказать, - ответил Грим после заминки. - После того случая с Васей. Я проверил все твои и свои энергетические системы и… кое-что обнаружил.
        - И что же это? - спросила Кира не выдержав драматической паузы.
        - Возможно, я смогу освободиться, - ответил Грим. От него на миг повеяло той жуткой безнадёгой, которую Кира откровенно боялась.
        - И?.. Как это повлияет на меня? Я умру? - сглотнула она.
        - Если умрёшь, то я как раз тоже, - хмыкнул Грим. - Нет. Просто нужно будет провести некоторые преобразования. Точно и ювелирно. И поработать над этим твоим каналом. По сути, именно ты сможешь меня освободить. Я этого сделать не смогу ни при каких условиях. А вот ты… Но это не сейчас. А когда будешь достаточно… скажем так, сильна для этого волеизъявления.
        - А ничего, что у тебя как бы нет тела? - спросила Кира. - Как ты… Ну…
        - Если я буду свободен, то смогу его создать, точней, восстановить, - ответил Грим. - Но думать об этом пока рано. Ну, а пока… Попробуй что-нибудь написать! Проверим мою теорию.
        - Я не поняла, так то, что ты можешь освободится, это только теория? - переспорила Кира. - Я думала, что ты кое-что обнаружил и всё такое.
        - Да, но нельзя исключать случайность или какой-то предохранитель, который навесили братья. Так что пиши, сестра, а я буду отслеживать и проверять.
        - Написать? В смысле, словно создавая будущую ситуацию? - задумалась Кира. - Я попробую, конечно, но часто бывает, что у меня они как-то сами пишутся… Я не говорю про просто рифмованные строчки, а именно стихи…
        - Ты и так можешь влиять на некоторые аспекты своей и чужой жизни, а сроки можно поправить, прежде чем закрепить. Так что давай. Пиши!

* * *
        После тренинга в клубе практической психологии Кира ехала, размышляя и вспоминая занятие. Неделю назад Даша попросила всех записывать своё расписание и всё, что они делают и на что «тратят жизнь». Поминутно. Кира легко с этим справилась, она прекрасно знала своё расписание, которое буквально висело у неё над тумбочкой. Расписание пар и дел.
        Учёба с восьми или с половины десятого до часу или полтретьего, приготовлением обеда и ужина на два дня она занималась как раз, когда освобождалась пораньше. В понедельник и четверг были танцы, на которые она уезжала с комплекса без десяти три и возвращалась к главному корпусу около шести. Добавились также общие репетиции для конкурса, они были в понедельник, среду и пятницу, но начинались с семи вечера, так что Кира успевала после танцев в понедельник доехать в ДК Дзержинского. А индивидуальные репетиции были намного раньше, во вторник она успевала сходить на них перед клубом психологии, тренинги которого проходили с семи до девяти. А в пятницу - приехать сразу после учёбы, заодно позаниматься в библиотеке, чтобы подготовить очередной доклад по культурологии на понедельник. Очень уж ей хотелось получить экзамен по этому предмету «автоматом».
        В четверг она всё же сразу после танцев ехала к тёте с дядей, чтобы хорошенько отмокнуть в ванной, поесть домашней еды и позвонить по телефону маме, точнее, мама звонила по межгороду сама. Тратить выходной на родственников в итоге оказалось непрактичным. Да и к ним приезжали свои внуки, дети и были всякие дела.
        В субботу трижды в месяц обычно был день «семейной» встречи с психологическими заданиями или развлечениями. А в конце месяца, в пятницу после учёбы, она ездила к родителям. В этом месяце, правда, поездка не планировалась. Остаток субботы, если больше не было дел, обычно занимали уборка и готовка, а воскресенье было днём отдыха и безделья. Кира читала книжки или, если это было необходимо, делала курсовые, хотя чаще всего она успевала выполнять их в течение недели до или после поездки на танцы. А ещё писала письма и рисовала, хотя для этих занятий у неё находилось время даже на переменах во время учёбы, несколько цветных ручек и кусок ватмана были в сумке всегда, как и несколько конвертов и блокнот с адресами. В десять часов каждый день она ложилась спать, а вставала чаще всего в семь утра, если не была у тёти.
        Посчитав всё, Кира нашла ещё много свободного времени, хотя и оказалась самой «занятой» из всех, кто пришёл в клуб на этот тренинг. Когда она со смехом рассказала о своём одиннадцатом классе, когда на самом деле всё решали минуты, то получила шквал аплодисментов. Остальные в клубе не могли похвастать подобной организованностью, но урок усвоили и пообещали использовать своё время более целесообразно.
        И всё же выводы для себя сделала и Кира. С подобным расписанием очень много тратится на переезды, хотя она и старалась их минимизировать, совмещая какие-то дела. Но транспорт объективно «жрал» кучу времени. Хотя во время поездки Кира занималась тем, что прокручивала в голове выходы дефиле, танцевальные связки, стихи и даже лекции, - для тренировки памяти, - но всё же большую часть путешествия на городском транспорте просто ничего не делала и смотрела в окно или на людей, пользуясь хорошим зрением.
        На эту неделю Даша задала им новое задание. И оно называлась «Тотальное ДА!». Кира покосилась на свою руку с небольшим крестиком между большим и указательным пальцами. Напоминание. В течение этой недели нельзя говорить слова «нет», только «да». Причём это «да» не должно переходить в формальное «да, но», а именно следить за своей речью, мыслями и поступками. Искренне соглашаться «впустить «да» в свой мир». И замечая за собой «нет», которое рвётся с языка в первую очередь. Потому что порой даже согласие люди выражают, через «нет». Вроде «Нет, ну я хочу…»
        - Девушка, присядете? Место освободилось, - какой-то мужчина тронул рукав её бархатного малинового френча.
        - Да, благодарю, - Кира села на не совсем удобное сидение, одно из трёх, расположенных вдоль автобуса на его колёсах.
        Напротив были подобные сидения. Вообще в студенческом автобусе для большей вместимости сидений было не так уж много, по одному сидению в ряд вдоль дальней стены и редкими кучками по два в ряд вдоль стены с дверями.
        Напротив стоял какой-то смуглый парень с тёмными курчавыми волосами и широко, но как-то натянуто улыбался.
        Кира флегматично бросала на странно-улыбчивого взгляды, убеждаясь, что тот смотрит именно на неё, и гадала, не болят ли у того щёки. Когда автобус заехал на Комплекс, большинство пассажиров вышли на остановке с многоэтажками и магазинами, куда она ходила за продуктами. Мысленно прикинув, что ужин у неё есть, а выходить в темноту одной не особо хочется, Кира осталась сидеть в автобусе. Смуглокожий парень сел напротив и стал улыбаться сильнее и натянутей, так и не показывая зубов.
        В голове Кира явственно услышала смешок Грима, и наглый «сверхразум» продекламировал ей её же стих, написанный вчера в качестве «эксперимента».
        Я смотрю на тебя, и ты гибнешь от взгляда,
        Подойдёшь, познакомишься, сядешь рядом…
        Разговором со мной насладишься до дна
        И поймёшь, что другая тебе не нужна.
        На губах застывает слово «люблю», -
        Я давно на другого тем взглядом смотрю…
        
        На следующей остановке возле «Аэрокосмоса» освободилось место рядом, и парень пересел к ней.
        - Привет, можно с тобой познакомиться? - спросил он.
        - Да, - покосившись на крестик-напоминалку на руке, ответила Кира.
        - А тебя как зовут, не скажешь? - удивительно продолжая улыбаться и говорить, спросила эта жертва стихотворения. И Кира отметила, что «не скажешь» это форма отрицания. И первым желанием было сделать подтверждение этого отрицательного посыла и ответить «не скажу».
        - Меня зовут Кира, а тебя как? - ответила она.
        - Меня зовут Митя, - улыбка наконец-то стала более естественной.
        - Как? Митя? - удивилась Кира новым совпадениям, творящимся в жизни… - Это Дмитрий, да?
        Сразу вспомнился Митя, который с друзьями поставил ей ультиматум насчёт Влада.
        - Да, но мне нравится, когда зовут Митей, - ответил этот Митя.
        - Ладно, Митя так Митя, - кивнула Кира. Автобус дошёл до общаг, и она встала.
        - Так ты в общежитии живёшь? - тоже встал Митя, нависая. Он оказался высокого роста, не ниже Влада так точно.
        - Да, в общежитии, - кивнула Кира, отвернувшись.
        Они вышли на остановке.
        - Ну, пока, Митя, - она развернулась в сторону общежития, но парень остановил её вопросом в спину.
        - Кира, пойдём, погуляем?

* * *
        Кира со вздохом положила сумку на стул и переоделась, думая о странном парне Мите, с которым они погуляли. А также о том, что завтра девятое мая, выходной в университете и на репетициях, но к родителям не поехать, потому что это среда и два дня было никак не перенести и не распихать по расписанию.
        Митя позвал её на свидание в город. И Кира согласилась.
        Она всё-таки не удержалась и спросила его про улыбку, опустив слово «жуткую». И Митя поведал, что где-то вычитал - «вроде бы у Карнеги», - что чтобы нравиться людям, надо им улыбаться. Переубеждать Кира его не стала, но посоветовала потренироваться перед зеркалом, чтобы его улыбка стала более естественной.
        Впрочем, когда-то, пару лет назад, у неё самой были проблемы с улыбками. Улыбаться она не умела. Не стеснялась или что-то подобное, просто не могла. Поэтому Кира научилась «улыбаться» одним взглядом. Ей многие говорили, что у неё «смеющиеся глаза», но при этом совершенно спокойное лицо. Кривляться, щуриться и морщиться в её семье было табу. Мама частенько говорила, что люди не для того эволюционировали от обезьян, чтобы потом им подражать. Эмоции прекрасно можно было показывать голосом, взглядом, жестами, в чём Кира вполне преуспела. Для того, чтобы изобразить «задумчивость», «удивление» или «переживание», ей не требовалось складывать морщинистые «гармошки» на лбу. И бабушка, и мама, которые выглядели моложе сверстниц лет на пять-десять, даже двадцать в особо «запущенных» случаях, подавали ей хороший пример и стимул на будущее. Не хочешь, чтобы были морщины в старости, - не морщись в юности. Такое кредо было у всех женщин её семьи.
        Частая улыбка на её губах стала появляться, когда у неё появились друзья. Митя, можно сказать, стал её первым настоящим другом, о котором Кира мечтала с детства. Даже с Лизой у неё не было таких отношений. Всё же Лиза не была столь же умна и интересна, как Митя, который не был ни одноклассником, ни знакомым с самого детства. Они о многом говорили, многое делали вместе. Митя даже помогал с КВН-ом в школе, участвовал в выступлениях, сценарии к которым писала Кира. А потом присоединились его друзья-одноклассники и… всё скатилось до уровня «выбери меня». Митя был на полголовы её ниже, и Кира считала, что парень никогда не влюбится в девушку настолько выше его, и в этом плане совершенно исключала какую-то «любовь». Тем более, что дружба - это одно, а любовь - совершенно иное. В любовь из жалости или по принуждению Кира совершенно не верила, она слишком ценила свою свободу, чтобы кому-то угождать. Друзья продолжали её грузить своими «чувствами», пытались вывести на эмоции и переживания, манипулировали встречами, и всё закончилось ультиматумом по поводу Влада и окончательным разрывом отношений. Точнее,
было сделано несколько попыток примирения с её и с их стороны, но так как тот ультиматум так и висел в воздухе и оставался для друзей весьма актуальным, все эти попытки окончились ничем. Возможно, поэтому Кира так остро отреагировала на поведение Васи. Очередное предательство из разряда «я влюбился, и меня не колышет наша дружба, я тебя хочу».
        Митя своим именем всколыхнул воспоминания, которые Кира хотела не забыть, но реагировать на них более спокойно.
        Когда она вышла из автобуса и Митя предложил погулять, Кира согласилась. Почему бы и не погулять? Погода хорошая, тёплая. Митя был выше её на полголовы, что означало рост примерно метр восемьдесят пять - восемьдесят семь, потому что на её полуботах был пятисантиметровый каблук. А в темноте не было видно его жуткой улыбки, которую он к тому же расслабил, когда они вышли. Они поболтали - точнее, Кира помалкивала, слушая, а Митя разливался соловьём про свой город, из которого он приехал, и расписывал его красоты и уникальность, словно давал историческую справку или подрабатывал гидом. Рассказал, что учится на аэрокосмическом факультете, ну и так, про жизнь в общежитии. Они сделали круг по Комплексу и распрощались до завтра. Попытки узнать номер её комнаты, чтобы зайти за ней, Кира пресекла, и они договорились встретиться на остановке.

* * *
        - Привет, - поздоровалась Кира, рассматривая Митю при свете дня. Парень был одет во всё чёрное: кожаную куртку, брюки, ботинки. Из горловины просматривался тёмный свитер или пуловер. Кожа у него действительно была очень смуглой, и довольно пухлые губы вместе с чёрными вьющимися волосами средней длины наталкивали на мысли о негритянских корнях у какой-нибудь прабабушки.
        - Я уже думал, что ты не придёшь, - широко растянулись губы, делая карие глаза щёлочками.
        - Пожалуйста, не улыбайся… так, - попросила Кира. Днём это смотрелось ещё более жутко. - Ты слишком широко улыбаешься, уверена, что ты всё-таки что-то недопонял из той книги.
        - Но ты же согласилась со мной погулять и на свидание, - удивлённо сказал Митя. - А то обычно меня девчонки кидают. Я думал, и ты не придёшь. К тому же на вид ты стопроцентная «динамо».
        - Кто? - удивилась Кира, услышав новое для себя слово.
        - Ну, это те, кто динамят парней, вроде как обещают прийти и не приходят или дают неправильный номер телефона, - пояснил парень, отстегнув от пояса какой-то прибор на кручёном проводке и нажав кнопку, отчего тот пискнул.
        - Что это? - заинтересовалась Кира.
        - Это? - самодовольно улыбнулся Митя. - Это пейджер. Слышала о таком?
        - Нет, не слышала… Ой, - Кира прикусила губу, досадуя, что сказала «нет». - Расскажи, что это, - постаралась перефразировать она.
        - В общем, туда можно присылать сообщения. Звонишь по домашнему телефону, диктуешь оператору номер пейджера и сообщение, а мне приходит это сообщение. Сказать тебе мой номер пейджера?
        - Зачем? - удивилась Кира, вовремя проглотив фразу «у меня же нет домашнего телефона». - В общежитие на вахте всегда на телефон большая очередь, чтобы отправлять человеку, который живёт в двух шагах, какие-то сообщения. Сорок первый идёт, - кивнула она, сменив тему.

* * *
        - Пойдём в кино? - когда они вышли из автобуса, предложил Митя. Кира кивнула, в кинотеатре она ещё ни разу не была, так как не было времени и компании.
        - Но я тебе ещё кое-что сказать хотел, - заявил Митя, когда они зашагали по влажной от прошедшего дождя мостовой в сторону кинотеатра. - Многие девчонки думают, что я богатый. Из-за пейджера и хорошей одежды, но я не такой уж богатый, каким кажусь.
        - М-м… А зачем тогда хочешь казаться богатым? - иронично спросила Кира. - Надо быть, а не казаться. А то посмотришь, все только кажутся. Кажутся умными, кажутся добрыми, кажутся хорошими.
        - Ну просто многим девчонкам надо богатого… - протянул Митя.
        - А ты не богатый, я поняла. Просто пускаешь пыль в глаза, - хмыкнула Кира, не понимая, какого тогда лешего Митя позвал её на свидание в центр города в кино, если можно было пообщаться, просто гуляя по лесу на Комплексе, и не тратить время на поездку туда-сюда.

* * *
        - Ничего си-ибе, сколько билеты стоят… - скривился Митя перед кассой. - А фильмы… Блин, всё какая-то фигня… Это, судя по названию, вообще ерунда, а тут мне актёр совсем не нравится.
        Подобным стенаниям и критике был подвержен каждый сеанс, и Кира, не выдержав, сказала:
        - А знаешь, я передумала. Не очень-то я и хочу в кино, давай просто погуляем.
        Митя расцвёл в улыбке, на этот раз более естественной.
        - Хорошо, как скажешь, всё для тебя!

* * *
        - Пойдём в кафе? Тут недалеко прикольная пиццерия. Ты любишь пиццу? - спросил Митя после часовой прогулки, когда Кира уже попросилась домой.
        - Не знаю, я ни разу не пробовала пиццу, - пожала Кира плечами.
        - Ну пойдём! - начал уговаривать её парень. - Это очень вкусно.
        - Хорошо, но потом сразу поедем, у меня ещё дела есть, - согласилась Кира.
        Кафе оказалось больше похоже на совмещение столовой и «Чикен», в который как-то её водил Влад, когда они вместе приезжали в областной центр во время её зачисления. Пахло вкусно и было уютно.
        - Что будешь? - спросил Митя показывая на табло, где были названия блюд и цены.
        - Молочный коктейль с клубникой, - попросила Кира, вспомнив, что именно такой коктейль заказывал ей в «Чикене» Влад, сказав, что ей точно понравится. И ей правда очень понравилось. - И пиццу… Там есть с ананасами. Мне нравятся ананасы.
        Кира села за столик на мягкий красный диванчик. С пешей прогулкой по немаленькому центру города она проголодалась. До кинотеатра прошли четыре остановки туда-сюда, потом ещё семь кварталов до пиццерии. Митя принёс разнос с двумя тарелками по куску пиццы на каждом и молочными коктейлями.
        Кира втянула сладкой пенки из стаканчика с трубочкой и откусила кусок пиццы, которая была очень вкусной и сырной.
        Митя сел и стал изучать чек.
        - Обалдеть цены здесь, - сокрушённо вздохнул парень. - Да на эти деньги, что я потратил, мог бы неделю питаться. А тут всего-то два жалких кусочка пиццы и два стаканчика коктейлей. Ужас. В столовой можно четыре комплексных обеда было заказать. Свидания с девушками так дорого обходятся.
        Есть Кире резко расхотелось, потому что парень смотрел на неё и, казалось, считал, сколько его кровных рублей она откусила.
        - Ещё и пицца суховата, - наморщился Митя, пробуя кусок со своей тарелки. - У меня мама в сто раз лучше пиццу готовит и совершенно бесплатно. Ты ешь, ешь, а то ведь столько денег заплачено.
        Кусок в горло не лез, и хотя пицца продолжала быть вкусной, удовольствия от еды Кира не получила ни малейшего. Она взглянула на чек в сто рублей, который демонстративно был положен между ними.
        Ну… как поесть на двоих в главном корпусе. Так что в кафе, если считать на человека, они поели в полтора раза дороже, чем в простой студенческой столовой, где подобного не подавали.
        Кира сама почти не тратила деньги на всякие глупости, потому что оба клуба - психологический и танцевальный - оплачивала из того, что присылали родители. Месячный абонемент на танцы обходился так же, как и на четыре занятия в клубе психологии - двести пятьдесят рублей. В сумме ровно половина от того, что давали родители. Плюс стипендия двести пятьдесят. Сто десять рублей стоил билет на рейсовый автобус, но когда она приезжала домой, то давали денег на обратную дорогу или билет уже был куплен мамой, и она же ещё подкидывала сто-сто пятьдесят рублей, которые смогла сэкономить. Так что получалось, что вроде как домой съездила, не потратившись. На питание уходило примерно семьсот рублей, причём больше половины - на столовую. За вычетом всех этих затрат обычно оставалось не больше ста рублей на мелочёвку типа шампуня, ручек для рисования какой-нибудь футболки или топика. Хотя никакую одежду Кира больше не покупала, так как прежние более-менее свободные деньги, которая она могла копить на что-то, «съедали» танцы, а ещё подходил к концу раствор для линз и его тоже надо было покупать. Хорошо ещё, что
проезд у неё был бесплатным - не надо было покупать проездные или билеты на автобус: какая-то знакомая родителей сделала ей непонятное льготное удостоверение с её фотографией, которое позволяло ездить бесплатно. Кажется, по такому ездили дети-сироты или вроде того. Это позволяло неплохо экономить. Проезд стоил семь рублей, и только съездить на танцы стоило бы как один раз поесть в столовой.
        И всё же она не понимала, зачем Мите было уговаривать и тащить её в кафе, если потом и во время так разоряться об издержках.
        Фаина Раневская сказала, что не стоит тратить жизнь на ссоры и жадных мужчин, и Кира была согласна с этим утверждением советской актрисы.
        Глава 20. Неспокойные дни
        - Каролина! Не отклячивай задницу! Шаг надо делать от бедра! А у тебя ноги отдельно, попа отдельно, ещё и идёшь на полусогнутых! - Татьяна Михайловна, как и все хореографы, которых знала Кира, говорила жёстким командным голосом, от которого непроизвольно сжималось всё внутри и холодело в животе. - Так, девочки. И! По-шли на ме-ня! Шаг! Р-раз! Два-три-четыре! По-ворот! Ольга, ноги! Улыбаться не забываем! Ирина, руки где?! Евгения, не вихляй бёдрами! Ногу! Ногу от бедра! От бедра! Всю ногу! Каролина, ровней спину! Маша, улыбай-ся! Куда спол-зли улыб-ки? Так! Внимание! Шаг! Первая пошла! Так! По-во-рот! Вторая пошла! Где улыбка, Надежа?!
        Кира приготовилась, потому что была её очередь выходить и делать проходку на дефиле.
        Татьяна Михайловна от репетиции к репетиции «строила» их, и они разучивали переходы и «гребёнки». По регламенту конкурса на первый выход у всех должны были быть тёмные короткие платья: чёрные или тёмно-синие. Такое платье у неё было. Точнее, было платье, перешитое из чёрной плиссированной маминой юбки. Оно представляло собой кусок ткани, сшитый «трубой», и держалось за счёт широкой резинки над грудью. Короткие и широкие рукава-лямки играли декоративную роль, подчёркнуто оголяя плечи. Хотелось чего-то красивого и необычного, поэтому на прошлый новый год Кира сшила это платье, в котором ходила на школьный вечер. Ну и покрасовалась перед друзьями - Митей и Ко. Обычно она ходила дома в коротком флисовом халате и спортивных штанах, а поверх надевала ещё и кофту, так как зимой было довольно прохладно. А потом для новогодних фото показалась в платье, и Артём её «увидел». И сообщил что, оказывается, она красивая. До этого в упор ничего такого не замечал, красавицей не считал и никаких поползновений не делал. Именно поэтому Кира в принципе очень скептически относилась к их «любви» и считала просто
«хотелкой», но никак не любовью.
        
        В этом же платье она была и на Новом году в общаге, и оно, как и туфли, осталось лежать ещё с декабря.
        К сожалению, когда Кира перед репетицией показалась в это самом платье, собственно, единственном, что у неё было, Татьяна Михайловна раскритиковала её в пух и прах. Что платье «не приталенное», что «бесформенное», да и в упрёк была его «самосшитость». Остальные девочки-участницы конкурса все были городскими, и платья у них были покупными, да и принесли они не по одному экземпляру швейной промышленности, тихо посмеивались, когда Кире устроили этот «разнос».
        - Кира, твой выход! - скомандовала Татьяна Михайловна и молчала всё время, пока Кира делала свою проходку.

* * *
        После окончания репетиции, когда Кира уже переобулась, хореограф подошла к ней.
        - Кира, поговорим в моём кабинете?
        - Хорошо, - согласилась она, слегка недоумевая, но, сказав всем «до свидания», последовала за женщиной, кабинет которой оказался в коридоре за сценой, на которой они репетировали.
        - Будешь чай? - Татьяна Михайловна села в кресло и вставила в розетку штепсель электрического чайника. - Всё таки твоё платье никуда не годится, купишь себе новое… Сейчас весна, на рынке можно что-нибудь подобрать.
        - Эм… Хорошо, - кивнула Кира, с удовольствием разглядывая Татьяну Михайловну, у которой была очень красивая восточная внешность, темные волосы, точёный нос и изящный миндалевидный разрез глаз с профессиональным макияжем. Свет от окна падал на чуть смуглую кожу задумавшейся женщины и это было так красиво, что хотелось нарисовать.
        - Ты вообще хочешь победить? - когда вскипел чайник, отмерла Татьяна Михайловна и разлила им чай. - У тебя всё для этого есть, но единственное, что я в тебе не чувствую, это желания победы. Бери конфеты.
        Кира кивнула и взяла из вазочки «Буревестник», который точно был с белой начинкой. По крайней мере, уверенная, что не придётся невежливо выплёвывать надкусанную конфету, если та окажется батончиком. К сладкому она была совершенно равнодушна, а шоколадные конфеты всегда таили для неё неприятные сюрпризы с содержимым, большую часть которого Кира не могла себя заставить съесть.
        - Не знаю, хочу ли я победить, - наконец призналась она. - В принципе, меня бы устроило попасть в первую тройку.
        - В тебе мало амбиций, - упрекнула Татьяна Михайловна. - Данные потрясающие, а амбиций мало.
        - О, я бы не согласилась с этим утверждением, - улыбнулась Кира. - Наоборот, я очень амбициозна. Но нас осталось девять человек, кто, скажем так, выдержал «предконкурсную гонку». Я трезво смотрю на вещи. Любые конкурсы весьма субъективны. Жюри в любом случае будут кто-то из преподавателей и деканата. Половина участниц старшекурсницы, а у меня даже пар, кроме физкультуры, в корпусе факультета нет. И что толку, если я буду всем сердцем желать победить, а этого не произойдёт по независящим от меня причинам? Я оцениваю себя на первую тройку, пожалуй, я расстроюсь только в том случае, если не войду туда.
        - В прошлом году выиграла первокурсница, - с сомнением протянула Татьяна Михайловна. - Лена. В прошлом году был первый такой конкурс у вашего факультета.
        - Да, я видела Лену в совете общежития, - кивнула Кира. - Она выиграла на первом курсе и все пять лет учёбы больше не сможет принимать участие в подобных мероприятиях. А это значит никакого развлечения, репетиций, итогового выступления… красивых платьев, никаких подарков и всякого такого. А я хочу в следующем году ещё поучаствовать.
        - Ты… Действительно… Если так подумать, - слегка опешила от её выкладки Татьяна Михайловна. - Но платье в любом случае бери по фигуре, желательно стрейч. И на выход в спортивном у тебя слишком длинные бриджи, нужны шорты. Либо закатать повыше. И для своего танца тоже подыщи подходящую одежду.
        - Да, с этим засада, - вздохнула Кира. Танец у неё был «хип-хоповский», но с одеждой к нему были проблемы. У их тренера Жени в подготовительной группе «Фабрики танца» были потрясающие широкие джинсы-клёш от бедра, но такие просто не продавались. Даже широкие спортивные штаны была проблема купить, не то что джинсы. Да и джинсы Кире были бы не по карману - они стоили минимум триста рублей.
        - Конкурс в следующий вторник, так что ты постарайся, - улыбнулась ей хореограф. - Мы уже только на генеральной репетиции увидимся.
        - Да, нам уже даже входные билеты пригласительные раздали, - кивнула Кира. - Спасибо за чай, Татьяна Михайловна, я побегу.
        - Давай, пока.

* * *
        Кира доехала до первой остановки на Комплексе и малодушно поколебалась, не выйти ли ей на ней, но ноги отчаянно гудели после репетиции: сначала она дважды показала свой танец с полной выкладкой, потом была отработка «массовых» выходов для конкурса.
        Когда она вышла из автобуса, то увидела на остановке Митю, который радостно улыбался.
        - Привет, Кира, ты сегодня позже обычного, я тебя уже два часа на остановке жду.
        Она подавила тяжёлый вздох, спрашивая себя, как этот парень вообще оказался в её жизни. После того ужасного свидания в среду две недели назад, когда она чётко и ясно решила для себя, что не хочет, чтобы повторялось подобное, Митя уговорил, практически вымолил дать ему ещё один шанс. Он был весьма настырным и прилипчивым, да и действие её «тотального да!» сыграло ему на руку. Кира обычно не делала ничего, о чём бы жалела, но она уже несколько раз пожалела, что не заплатила в той пиццерии за себя сама и не порвала с Митей всякие контакты.
        Так что в воскресенье он потащил её «в город на концерт», который оказался бесплатным концертом в музыкальном училище, где училась его старшая сестра. Впрочем, концерт, по мнению Киры, был хорош уже только потому, что среди оркестровых инструментов не было баяна. От звуков этого кнопочно-пневматического музыкального инструмента у неё начинались тошнота и нервный тик. Всё из-за обязательных для посещения концертов в школе искусств. Двухчасовое выслушивание двух-трёх мелодий, проигранных с разной степенью паршивости на баяне, кого угодно доведёт до психосоматического расстройства.
        После концерта Митя потащил её знакомить с сестрой, которая играла на арфе, и каким-то образом они пошли к той в гости в общежитие при училище. За следующие пару часов Кира узнала всю подноготную старшей сестры Мити и посмотрела фотки со всеми парнями, с которыми та переспала. Митя представил её своей сестре, как свою девушку.
        На прошлой неделе парень начал подкарауливать её после учёбы, выяснив расписание её группы. А также, узнав, что у неё куча репетиций, начал ждать её после них на остановке. Буквально не давал проходу.
        В прошедшее воскресенье, когда они гуляли, Митя её поцеловал. Из-за этого в душе Киры появились противоречивые чувства. Влада она любила и целовалась с ним с удовольствием, Митя ей даже не нравился, но целоваться с ним тоже было приятно чисто с физиологической точки зрения. Да и просто на какой-то миг захотелось банальной ласки и тепла. Целый учебный год вдали от родных с временными кроткими наездами раз в месяц, расставание с любимым человеком, появление внутри неё «подселенца» с другой планеты, всё это, плюс невероятная настойчивость парня, привело к тому, что она позволила ему «близкий контакт». Правда тут же пожалела и больше они не целовались.
        - Я задержалась на репетиции, - пробормотала она.
        Митя последовал за ней. Кира даже внутренне пожалела, что со всеми вахтёршами в общежитии у неё были хорошие отношения, хотя от других она слышала, что «бабки вредничали» и кого-то не пускали. Её гостей пропускали всегда. Митя спокойно прошёл, проследовав в её комнату.
        - У вас тоже сегодня началась зачётная неделя? - спросил он, устраиваясь на стуле.
        - Да… Несмотря на четверг, неделя началась сегодня. Вообще, у меня завтра зачёт, так что давай сегодня ты не будешь задерживаться, - попросила Кира.
        Митя нередко начинал хитрить и специально торчал у неё до двенадцати, а потом заявлял, что его не пустят в общежитие, и оставался у неё ночевать. Кровать Таши уже несколько дней подряд эксплуатировалась им для сна. При этом утром Кира просыпалась от ощущения взгляда. Эти «утренние любования» сильно напрягали.
        - Вот, возьми билет на конкурс, двадцать девятого мая будет, - Кира отдала распечатанный на цветной бумаге пригласительный.
        - Двадцатый ряд? Так далеко? А что, ближе не дали? - поджал свои пухлые губы Митя.
        - Участницам дали билеты вразнобой, - объяснила Кира. - У меня всего один билет на пятый ряд, но я хочу отдать его маме. Она приедет в пятницу. К тому же она будет меня фотографировать, для этого надо сидеть поближе.
        Ей дали всего-то пять билетов, хорошо ещё, что Домнин сказал, что как староста тоже сколько-то получит и раздаст и сам обязательно будет. Так что свои билеты Кира отдала Таше, Кате, Мите, так как тот успел взять с неё обещание обязательно отдать ему билет. А ещё приберегла два для мамы и для тёти Альбины.
        - Твоя мама приезжает завтра? - оживился Митя. - Ты меня с ней познакомишь?
        - Вообще-то, нам будет некогда, - попыталась отмазаться Кира, потому что не понимала смысла знакомить Митю с матерью.
        Тот надулся.
        - Ну вот. Я бы хотел узнать твою маму.
        - Зачем?
        - Ну просто… - пожал он плечами.
        - Нет, нам будет некогда, - отказала Кира. - Давай попьём чай, и ты пойдёшь к себе, мне надо учиться, а ещё сходить в душ.
        - Ну, ты можешь и со мной учиться, - возразил Митя. - Я не буду мешать. Посижу с тобой. Давай, наливай уже чай. Кстати, мне каркадэ не нравится. Есть зелёный?
        - Нет, - мстительно ухмыльнулась Кира.
        - Ну ничего, я в следующий раз тебе принесу, чтобы был, - ненатурально растягивая улыбку, сказал Митя, и Кира в который раз спросила себя, как вообще всё так получается.

* * *
        Мама ждала в фойе общежития, когда Кира вернулась с зачёта по информатике.
        - Ой, привет, мам, ты давно ждёшь? Нас на зачёте задержали, - улыбнулась она, обнимаясь. Мама два дня назад позвонила на вахту и оставила записку, что приедет утром на первом рейсе, который отбывал из их города в шесть утра.
        - Здесь минут двадцать только, в десять зашла, - успокоила мама. - Мне вахтёрша сказала, что ты ушла на учёбу, и я даже подниматься к тебе на девятый с сумками не стала. Даже удивительно, что меня, как твою маму, узнали.
        - Ну да, - улыбнулась Кира. - Просто мы с тобой похожи.
        Они подошли к турникету вахты, и Кира заглянула в каморку к вахтёрше.
        - Марина Николаевна, это моя мама, спасибо, что сказали ей, что меня нет дома. Можно мы документы оставлять не будем? Она ко мне до вторника приехала. Мы с ней на концерт идём и на конкурс. Соседки у меня не будет, кровать свободная есть. Чтобы ей здесь переночевать, а не до родственников мотаться на другой конец города. Я могу свой пропуск в общежитие оставить, если надо.
        - Ладно, проходите, - кивнула вахтёрша. - Но я дежурю только до завтра, а там с другими сама договаривайся.
        - Спасибо, Марина Николаевна! - улыбнулась она и подхватила одну из сумок. - Мам, пойдём, нас пропускают.

* * *
        - Ну что, говори, какие у нас планы? - спросила Киру мама после того, как они зашли и разобрали привезённые сумки с овощами, котлетами для заморозки, кексами, заготовками и вареньями. В итоге из двух больших сумок остался лишь пакет с вещами. Они перекусили и попили чай.
        - Сегодня у меня по учёбе уже всё и индивидуальная репетиция в три часа в главном корпусе. В субботу вечером мы с тобой идём на отчётный концерт «Фабрики Танца». В понедельник зачёт и ещё одна индивидуальная репетиция. А во вторник тоже в семь будет наш конкурс, но там у нас ещё с двух до пяти часов будут последние общие репетиции, а потом время для подготовки, сказали, что сделают причёски и накрасят. Так что у нас сейчас свободное время, можно поехать на рынок, так как платье моё забраковали. В субботу перед концертом предлагаю поехать проведать тётю, я её тоже пригласила и на тот, и на этот концерт, кстати. Ну а воскресенье свободно, можно делать что хочешь.
        - Ясненько, - улыбнулась мама. - То есть сделал всё и спи-отдыхай! Тогда поехали на рынок сейчас. Посмотрим тебе платье. Если ничего не найдём, то в воскресенье будет на это время.
        - Ещё мне с тобой хочется свою сценку с «Отелло и Дездемоной» прорепетировать, а то мне не с кем… Вроде знаю, не запинаюсь, а мне режиссер Светлана Анатольевна говорит, что не хватает какой-то «фишки» и «изюминки». Да и от Гавриила… который, оказывается, ещё и ведущий конкурса, можно всякого ожидать.
        - Хорошо, подумаем над этим, - кивнула мама. - Кстати, я же тебе привезла пеньюар для этой сценки!
        Порывшись в пакете со своими вещами, мама протянула Кире свёрток жемчужного цвета.
        - Там в сцене Дездемона ложится спать, так что это что-то похожее… И выглядит прилично, и красивая с кружевом. Тут ночная сорочка до колена и халатик-накидка на завязках чуть пониже.
        - Отлично! - обрадовалась Кира. - Вот только что с обувью делать - не знаю… Босиком выходить на сцену? В носках? У меня красивых тапочек нет, да и в туфлях это странно выглядит…
        - Посмотрим, что на рынке будет, может, что-нибудь подходящее найдём.
        - Ещё «конкурс в спортивном», что-то вроде «конкурса купальников», сказали всем быть в шортах и спортивных топиках… Топик у меня есть, а вот бриджи до средины бедра только, я в них занимаюсь танцами. Хореограф сказала, чтобы были короче.
        - Значит, шорты тоже купим, - подытожила мама. - Я тебе ещё вторые туфли привезла, которые лодочки на шпильке. Они гораздо изящней смотрятся.
        Кира улыбнулась.
        - Да, но эти, которые сейчас, с ремешками, у них каблук устойчивей и они совсем не жмут.
        - Ну они босоножки по сути. У вас же несколько выходов? Лодочки обуешь на вечерний показ.
        - Хорошо, - согласилась Кира. - Это сколько ж барахла везти-то придётся?..

* * *
        
        На рынке повезло наткнуться на чёрное короткое платье буквально в первом же ряду с одеждой. Единственное, на платье была белым надпись "ELLE", продавец сказала, что это какая-то фирма и сейчас это модно. Платье сидело как влитое точно по фигуре. Кира подозрительно покосилась на мелькнувшую на периферии подсвеченную паутинку. Ну как обычно: должны же эти платья где-то продавать. Почему бы не сегодня вынести прошлогоднюю коллекцию и не продать с большой скидкой как первым покупателям, да? Совсем прикольно было, когда у этой же продавщицы на прилавке среди трусов, колгот и лифчиков сиротливо лежали короткие чёрные спортивные шорты сорок второго размера - тоже остатки со скидками «подруга попросила продать, а то залежалось».
        А ещё через два прилавка отыскались и спортивные штаны без резинок на лодыжках.
        - Мама, смотри, широкий крой, такие как надо, чёрные и без каких-либо полос… - шепнула Кира. Про штаны она маме упоминала лишь в письмах, и у них в городе ничего подобного не было, так что Кира решила, что сначала стоит купить всё остро необходимое - платье и шорты. Станцевать она могла в бриджах и топике.
        - Сколько эти штаны стоят? - спросила мама у продавца-мужчины.
        - Ой, красавицы, если возьмёте, то скидку сделаю, сто пятьдесят, нет, сто тридцать рублей, а? Хорошее качество! Сносу нет! Хорошие штаны, да! Не смотри, что резинок нет, резинок нет - скидка будет. Берёте, а?
        Кира прыснула, и они с мамой переглянулись. У обеих были совершенно спокойные «внимательно-вежливые» лица.
        - Девушки-красавицы, ну… давайте я вам с этими штанами ещё спортивный лифчик подарю. Всё вместе сто двадцать рублей. А? Белый, красивый, ну точно на девушку. Мерять будете?
        - Штаны точно будем мерять, - кивнула мама.

* * *
        - Ну, мы хорошо сэкономили и я ещё не потратила весь бюджет, - подытожила мама, когда они отошли от вещевых рядов со штанами и белым спортивным лифчиком. - Может, тебе ещё что-то надо, а ты как всегда молчишь и не признаёшься?
        - Ну… Татьяна Михайловна ещё ругала меня за мои московские кроссовки* на танце, - ответила Кира. - Говорила, что это колхоз. И на танцах ни у кого таких «тапок» нет… у всех кроссовки настоящие. Даже Женя… она у нас тренер на танцах - спрашивала, удобно ли мне.
        - Тогда давай купим тебе кроссовки, - кивнула мама, оглядываясь. - Кажется, ряды с обувью где-то недалеко были…
        В итоге, настроившись на долгий поход по почти бесконечному центральному вещевому рынку, они управились меньше чем за час.

* * *
        В воскресенье они встали около девяти и, завтракая, обсуждали просмотренный вчера концерт «Фабрики Танца», который прошёл в ДК Ленина, на той же сцене актового зала, где они занимались своей группой. «Подготовишек» было довольно много, но даже Кира видела, что останутся и потянут далеко не все. Да и к маю рассосалась почти треть девчонок. И ещё трети это и правда было интересно - танцевали с азартом и в полную силу и так же, как и Кира, выходили с танцев красными и запыхавшимися, потому что под конец обычно были прогонки и высокая активность.
        Кира составила свой танец на «мисс…» из известных ей восьмёрок, подобрав песню группы «Five», под которую они часто занимались. Впрочем, в свою минуту она выкладывалась по полной и совместила несколько направлений. Даже Татьяна Михайловна похвалила за хореографию. Почти все девочки танцевали что-то в парах. У Каролины так вообще был танец с группой поддержки, которые прыгали и скакали вокруг неё.
        - Там, конечно, потрясающе люди двигаются, я обязательно так научусь, - сказала Кира, мечтательно улыбаясь. - У нас тридцатого, в среду, заканчиваются подготовительные курсы на «Фабрике», надеюсь, что меня возьмут заниматься в клуб. Женя сказала, что нас в среду будет просматривать руководитель клуба, чтобы определиться… Летом надо будет тоже заниматься, чтобы ничего не забыть.
        - Кстати, как у тебя по учёбе получается? Когда домой приедешь? - спросила мама.
        - До конца мая зачётная неделя, потом в июне сессия, затем геодезическая практика будет в июле. Август - каникулы. Посмотрю там, как будет получаться, чтобы хотя бы дня на три-четыре выбраться.
        Тут в двери кто-то постучался.
        Кира открыла и с удивлением увидела улыбающееся лицо.
        - Митя? Ты что здесь делаешь? - хмыкнула она.
        - А я вчера и позавчера приходил, а вас с мамой дома не было, - заявил тот. - Вот, решил с утра зайти.
        - Блин, десять утра, ты бы ещё в восемь припёрся, - не удержалась Кира от сарказма.
        - Здравствуйте, я Митя, парень Киры, - оттеснив её от двери, вошёл «её парень», чтобы поздороваться с её матерью.
        - Привет, Митя, парень Киры. Я Инга Анатольевна, мама Киры, - прикололась мама, хотя Митя в любом случае всегда «тупил» и шуток не понимал. А лицо у её матери было непроницаемо-вежливым.
        - А вы пьёте пиво? - спросил Митя. - А то я бы сходил в магазин, купил нам пиво. Мы бы посидели все вместе, наладили хорошие отношения.
        Кира еле удержалась, чтобы не расхохотаться от таких заявочек, её мама, судя по заблестевшим глазам, тоже еле сдерживалась.
        - Как одна большая дружная семья? - наивно распахнув большие глаза, спросила мама тоном поросёнка Фунтика, которого Кире тут же проиллюстрировал перед глазами Грим.
        - Да! Точно! - расплылся в довольной улыбке Митя. - Ну, так я побегу? Я быстро, Инга Анатольевна!
        - Беги, беги… - вслед быстро удалившемуся из комнаты парню пробормотала мама.
        - Тебе бы ещё белый кружевной платочек, чтобы помахать ему вслед, - фыркнула Кира.
        - Действительно, весьма специфический… фрукт, - хмыкнула мама. - Это ж надо… «Наладили хорошие отношения».
        - Надо срочно придумать планы, иначе он может сидеть с нами весь день… И не отлипнет. Причём он ни намёков, ни когда открытым текстом говоришь, либо не понимает, либо притворяется, либо я не знаю. Я сказала ему, что мы будем заняты, а он два дня нас караулил, блин, - возмутилась Кира. - Его слишком много.
        - Ну да, был у моей знакомой девушки друг наподобие этого Мити, вроде она его и так, и сяк, что не буду с тобой, даже при нём с парнями другими встречалась, а он приходил каждый день к ней домой и сидел до позднего вечера, как друг. Какому другому парню это понравится? Отпугнул всех, «высидел» её, что она сдалась, и они даже поженились. Теперь гуляет от неё направо и налево, - задумчиво сказала её мама.
        - Не пугай меня так, - поёжилась Кира. - Я, пожалуй, схожу за Катей, пусть составит нам «семейную компанию».
        - Отличная идея, вчетвером можно поиграть, - кивнула мама.
        Кира улыбнулась в ответ. Её мама знала множество интересных карточных игр, и больше всего из них ей нравились «кинг», «девятка» и «бридж». Все подобные игры подразумевали четырёх игроков.

* * *
        - Кать, привет, разбудила? - глядя на сонную подругу, спросила она.
        - Я уже встала, - промычала Катя. - Только что…
        - Слушай, приходи сейчас ко мне, у меня мама приехала, ещё и Митя нарисовался, ну, я тебе про него рассказывала… Не хватает четвёртого, чтобы в карты играть и ни о чём с ним не разговаривать.
        - Ладно, умоюсь, позавтракаю и приду, - кивнула ей Катя, которая была в курсе сложной ситуации с её «парнем».

* * *
        - Я сделаю радио погромче, раздавай пока, мам, - захихикала весьма довольная собой Кира.
        Она выигрывала и пресекала все попытки Мити «стать одной большой семьёй», разговаривая с Катей и мамой и обсуждая с ними разные «женские» темы.
        - У тебя такой старый магнитофон, он тихо играет и диски не проигрывает, - с умным видом сказал Митя. - Я могу свой принести, и диски хорошие у меня есть.
        - Может, ты ещё и вещи свои сюда все принесёшь и поселишься с Кирой? - ехидно спросила его мама.
        - А? Да, я могу… - расплылся в довольной улыбке парень, а они, переглянувшись втроём, засмеялись.
        - Это бесполезно, мам, он шуток не понимает, - фыркнула Кира и, обратившись к Мите, сказала: - Мне мой магнитофон очень нравится. Он не старый, ему всего полтора года, и я на него сама, своими руками заработала. Скажи же, мама!
        - Да, Кира несколько месяцев перед прошлым Новым годом, двухтысячным, годом дракона, лепила игрушки. Маленьких дракончиков из солёного теста.
        - А я видела нескольких, - поддержала разговор Катя. - Они миленькие, с цветочками и подарками. Такие карапусечки.
        - Да, - подтвердила мама. - Кира лепила, а я потом их продавала на работе по три рубля за штучку.
        - Совсем дёшево, - протянула Катя. - Погодите-ка… А сколько этот магнитофон стоит? Не меньше, чем полторы тысячи, думаю…
        - Он тысячу восемьсот стоил, - улыбнулась Кира. И глядя на вытянутое лицо подруги, которая была умна и хорошо считала, подтвердила её вычисления. - Да, я больше шестисот игрушек за два месяца слепила… И это только на продажу, а не на подарки.
        - Надо было дороже продавать игрушки, - авторитетно заявил Митя.
        ПРИМЕЧАНИЕ: "московские кроссовки" - мягкая спортивная обувь из замши, нечто среднее между кедами и кроссовками. "Московскими" они были потому, что в 80-х их делала фирма "Москва" по реплике кед Adidas (но в 80-е они были из более качественной натуральной замши и их было трудно достать), в 90-х рынок наводнили "московские кроссовки" сделанные в Китае из искусственной замши. Можно было встретить названия аdidas, аbidas, аbdidas и прочие подделки. Но эта обувь стоила действительно очень дёшево и была почти у каждого.
        В 2000-х московские кроссовки чаще всего были тёмно-синими с белыми полосками и шнурками (позже появилось больше расцветок).
        
        Глава 21. Конкурс
        
        - Большое спасибо, Татьяна Михайловна! - не отрываясь от зеркала, поблагодарила Кира хореографа, которая занялась её макияжем перед конкурсом.
        Вот уж кому Кира доверилась с полным спокойствием. Татьяна Михайловна и свой макияж делала очень красиво, подчёркивая свою яркую внешность, да и у неё явно был огромный опыт со своими танцевальными группами: Кира видела в Доме Культуры расписание танцев под её руководством.
        Кире уже делали профессиональный сценический мэйкап, когда она была моделью. Всё такое яркое, что страшно, но Кира знала, что в свете софитов лицо слишком высветляется и так надо. Хотя, в отличие от предыдущего раза, её лицо и вблизи смотрелось неплохо, а то в прошлый раз троюродный брат, который тоже там был и снимал на камеру, от неё отшатнулся, когда встретил в коридоре после выступления.
        Другие участницы ещё клеили накладные ресницы, кто-то в волосы для объёма добавлял шиньоны. А Жене с четвёртого курса, почти плоской в области предполагаемых «первых девяносто», режиссер Светлана Анатольевна, забежавшая в их общую раздевалку, прямым текстом сказала подложить в лифчик носки, чтобы что-то там было.
        Татьяна Михайловна ещё позвала какую-то свою подругу, та сделала Кире причёску, завив волосы, которые вечером в понедельник ей промелировала мама. Почти все остальные девочки, кроме Маши, от их услуг отказались, потому что у каждой был целый штат визажистов-парикмахеров. Особенно много их было у Каролины, которая заняла вещами и народом добрую треть общей раздевалки участниц.
        - Удачи, - мама улыбнулась и сделала несколько кадров. - Я пойду в вестибюль, встречу Альбину.
        - Ага, - кивнула Кира. - Жаль только, что вы не рядом сидите, билеты вразнобой.
        - Ничего страшного. Меня, наверное, обратно сюда не пустят, да и начало уже через полчаса, так что давай. Всем хорошо выступить, девочки! - громко обратилась мама ко всем участницам и, выслушав нестройные благодарности, ушла.
        - Платье такое короткое, мне кажется, что оно задирается, - встала и посмотрелась в зеркало Кира. Чёрное стрейчевое платье было всего сантиметров на десять ниже «развилки» и сильно липло к телу, а ещё чуть скручивалось и по колготкам начинало потихоньку подниматься.
        - Надо его антистатиком побрызгать изнутри, - посоветовала Маша, которой тоже делали макияж и причёску Татьяна Михайловна с подругой. - Возьми мой, - и протянула толстый баллончик, похожий на лаковый, на котором было написано «Антистатик».
        - Не знала, что такое бывает, - улыбнулась Кира. - А как пользоваться? Это аэрозоль?
        - Заверни подол и набрызгай с изнанки. Не жалей, - посоветовала Маша. - Давай помогу. У тебя классная мама, - сказала девушка, помогая ей нанести антистатик на платье сзади. - И приехала издалека… А у меня родным некогда. В итоге все свои билеты девчонкам из группы раздала.
        - С учётом того, сколько у вас участников от группы, наверное, все, кто захочет, смогут прийти, - ответила Кира. - Моя мама будет весь конкурс фотографировать. Я потом могу тебе фотографии сделать. Увидимся, думаю, ещё во время сессии. Покажешь родным хотя бы фотографии.
        - Да? Спасибо, - улыбнулась в ответ Маша.

* * *
        - Девочки! Внимание! Выбирайте и надевайте номера на запястья, - принесла коробочку режиссёр Светлана Анатольевна. - По этим номерам вас будут судить. И это порядковый номер вашего выхода в представлении себя на танцевальном и на драматическом конкурсах. Так что можете считать, что это жеребьёвка.
        Кира вытянула бледно-розовый плотный бумажный кругляшок на резинке с номером «три» и порадовалась. Тройка была её счастливым числом по дате рождения, а в нумерологию она верила. Их номера, имена и курсы со специальностями списали в конкурсные листы для жюри и в лист представления для ведущего.

* * *
        Толпящиеся за сценой девочки слегка нервничали, но Кира ощущала лишь прилив сил. Все нервы и переживания остались в раздевалке. Она это заметила ещё на том своём единственном модельном показе. Она была совершенно спокойна и не чувствовала волнения перед выступлением, даже наоборот, побыстрее хотелось попасть под софиты и восхищённые взгляды людей. Даже Грим что-то сказал, про сбор энергии на свои эксперименты и в целом конкурс одобрял и, кажется, наблюдал за всем происходящим с интересом энтомолога.
        - Так. Не забываем улыбаться, - громко прошептала Татьяна Михайловна. - Сцена в вашем главном корпусе чуть больше, чем в нашем ДК, так что не кучкуйтесь, проходите шире. Шаг от бедра. Улыбки во все зубы. Спинки ровно держим. Под ноги не смотреть, только вперёд!
        Когда ведущие закончили вступительное слово и заиграла мелодия первого дефиле, Татьяна Михайловна негромко скомандовала:
        - Всё, ваш выход! Вперёд! Первая пошла!
        По задумке хореографа сначала выходили девочки поменьше ростом, расходясь по очереди в разные стороны сцены. Кира, как самая высокая, была последней и вставала в центр. Затем они делали гребёнки, а после направлялись в центр по двое попарно с каждого края и выполняли проходки. Кира из-за нечётности участниц дефилировала в тройке вместе с девушками, стоящими справа и слева от неё - Мариной с пятого курса, которой достался первый номер, и - Машей с первого курса, которая вытянула кругляшок с четвёркой. Покрасовавшись таким образом, они должны были сделать ещё несколько общих переходов и замереть в глубине сцены. После ведущие начинали представление участниц, и каждая из девушек шла сначала в центр, а потом уже к микрофону чуть в стороне и ближе к зрителям, где коротко за минуту рассказывала о себе. Самое сложное было стоять, не шелохнувшись, и улыбаться, пока все остальные рассказывали про себя. Кира только порадовалась, что она выступала третьей, потому что если бы достался последний номер, то тело бы одеревенело от «красивой позы».
        «Участница под номером три! Калинина Кира! Первый курс», - прозвучал поставленный голос Гавриила, и наступила очередь Киры быть представленной зрителям, которых из-за ослепляющих прожекторов совершенно не было видно.
        Она подошла к микрофону. На миг возникло ощущение, что перед ней чёрная мгла космоса, который когда-то показывал через воспоминания Грим. Софиты слепили так сильно, что зрителей не было видно совсем, но Светлана Анатольевна, их режиссёр, советовала обращаться именно к залу и хотя бы делать вид, что что-то видишь. Как раз делать такой вид Кира умела очень хорошо.
        Она ещё месяц назад решила, что сочинит стих на своё представление. Точнее, зарифмует то, что может про себя рассказать. Сначала это была просто информация с коротким стихом и приветствием публики в прозе, но в пятницу после последней индивидуальной репетиции Кира под влиянием внезапно нахлынувшего вдохновения и мнения мамы полностью переписала «представление». И сейчас действовала на свой страх и риск, не согласовав его с режиссёром, потому что на репетиции перед конкурсом они прогоняли лишь общие выступления и времени на индивидуальные репетиции совсем не было. Светлана Анатольевна и так там носилась как угорелая.
        Стараясь не торопиться, но и не растягивать слова, чётко и ясно, как учили, Кира продекламировала:
        - Я сегодня к вам пришла с приветом,
        Рассказать о том, как хороша,
        Есть мечты, вопросы и ответы,
        Есть фигура, ноги и душа.
        Есть стремления, желанья и надежды,
        А без них так было б сложно жить,
        Я хочу сегодня быть счастливой,
        Я хочу всегда счастливой быть.
        Я рисую, сочиняю и танцую,
        Собираюсь дальше в жизни плыть,
        Я хочу сегодня быть красивой,
        Я хочу всегда красивой быть.
        Нравится, когда сжимают сердце
        Чувства… Этих чувств мне не забыть…
        Я хочу сегодня быть любимой,
        Я хочу всегда любимой быть.
        Я люблю всех вас, сидящих в зале,
        В конкурсе дай Бог мне победить…
        Но хочу сегодня быть собою,
        Я хочу всегда собою быть.
        На последних словах в горле пересохло так, словно Кира оказалась посреди Сахары. Она прикрыла глаза, вслушиваясь в звенящую тишину, которая внезапно разорвалась громкими аплодисментами, наполнившими её сердце радостью. Даже показалось, что были крики «Кира! Кира!».
        Отступив на шаг, она развернулась и прошла к своему месту, где встала в ту же позу, как и все, улыбаясь и ощущая, как дёргается в нервном тике уголок верхней губы, и надеясь, что к следующему конкурсу, в котором надо что-то говорить, это пройдёт.
        Погружённая в свои мысли, Кира даже не заметила, как другие участницы рассказали о себе, и очнулась только после того, как снова заиграла музыка дефиле. Сделав ещё несколько проходок, они ушли за сцену готовиться к танцевальному конкурсу. А в перерыве между конкурсами, чтобы они успели переодеться, участники прошедшей студвесны должны были петь песни, развлекая публику.
        - Скоро будет твой выход, Кира, Марина уже начала! - поторопила Татьяна Михайловна.
        Кира еле-еле успела одёрнуть топик и натянуть новые штаны. Из-за быстрой смены выступлений переодеть колготки она не успевала, поэтому пришлось надевать штаны поверх, буквально запрыгивая в носки и новые чёрные кроссовки.
        Завязав потуже шнурки и быстро посмотревшись в зеркало, Кира побежала на сцену.
        По условию конкурса разрешалось выступать не одной, а, например, в паре, что и делали большинство участниц, показывая с партнёрами всякие вальсы, сальсы и румбы. Пятикурсница Марина, которой достался первый номер, танцевала в компании двух девочек с русским народным танцем. Они как раз закончили своё выступление и вышли за сцену, делясь впечатлениями. Следующая участница - Ольга с первого курса экологов - танцевала вальс с парнем.
        - Кира, чётче делай движения, не забывай ставить точки, - напутствовала Татьяна Михайловна.
        Кира кивнула. Секрет многих хороших выступлений в чётких крохотных паузах, когда ты фиксируешь движение, а не смазываешь его. Почти все современные танцы построены на этом. Можно просто хаотично махать руками, но если ты ставишь эти самые «точки», замирая на долю секунды, у тебя это всё будет выглядеть продуманным танцем.
        - Всё, твой выход, - подтолкнула хореограф.
        Заиграла мелодия песни «Five» одноимённой британской поп-группы. Пружинящей походкой, которой легко было добиться в новых кроссовках, Кира вышла на середину сцены. Под эту же мелодию они на «Фабрике Танца» разучивали хип-хоп, поэтому уже два месяца назад, узнав название группы, Кира купила кассету, чтобы тренироваться дома. Это сразу пригодилось и для конкурса, чтобы готовить танец.
        Единственное, что Киру беспокоило, это то, что музыка на сцене была очень слабо слышна, так как все колонки и усилители были направлены на зрителей, и ей не хватало некоторого драйва, получаемого от звуков этой песни, чтобы зажечь по полной.
        Чётко отработав все восьмёрки и запыхавшись от напряжения и скачков, Кира замерла, через паузу поклонилась, а потом, махая рукой, ушла со сцены. Зрители громко аплодировали, провожая её даже, как ей показалось, свистом. Но в ушах бухало сердце, так что она не была в этом полностью уверенна.
        - Молодец, отлично выступила! - похлопала Киру по взмокшей спине Татьяна Михайловна. - Беги, готовься к спортивному конкурсу.
        В раздевалке творилась суета, народ переодевался, пахло лаком, духами и нервозностью. Кира нашла свою сумку и достала короткие спортивные чёрные шортики с тонкой белой полоской-лампасом, которые были куплены в пятницу. Их сказали надевать на колготки. Кира только порадовалась, что топика у неё было два. Белый, в котором она выступала, весь промок. Переодевшись, она быстро прихватила волосы, соорудив по бокам два коротких хвостика, оставив часть волос распущенными. Одна за другой возвращались девчонки. После танцевального конкурса должна быть одна песня и сразу общее выступление. Лену, которая выступала под девятым номером, переодевали всем скопом, чтобы успеть, буквально вытряхнув из фиолетового платья с блёстками.
        Через минуту они, весело подпрыгивая под ритмичную музыку, уже выскочили на сцену для «спортивного дефиле», так же меняясь и выполняя разные упражнения, как на аэробике. Выход был минуты на две, но тоже требовал широких улыбок и красивостей.
        Следующий конкурс был театрально-драматическим, поэтому они сбежали в раздевалку, пока зрителей развлекали певцы.
        В пятницу Кира с мамой купили на рынке белые следки, и, надев ночную сорочку и пеньюар, она «обула» на ноги по две пары следков. Получились вроде как и тапочки и вроде как и нет.
        Когда она думала над образом Дездемоны, то получалась несчастная забитая мужем-мавром женщина. Но это совершенно ей не подходило, к тому же Кира считала, что уж если душить, то должно быть за что-то, а не просто так, из-за мнительности и неуверенности супруга. Они порепетировали с мамой и составили что-то вроде психологического портрет персонажа. Так получилось понять, чего Кира хочет добиться от роли и как сможет «переиграть» Гавриила на его поле.
        В итоге её Дездемона «получилась» ехидной и саркастичной стервой, которую удалось играть чистой интонацией, проговаривая тот же текст, что и у Шекспира.
        - Помни, что говорить надо громко и встать поближе к центральному микрофону, но так, чтобы он тебя не закрывал, - напомнила Светлана Анатольевна, которая тоже стояла за сценой.
        Кира кивнула. В зале была неплохая акустика, но декламировать на весь зал всё равно было сложновато. Так что микрофон, поставленный на стойку поближе к участникам, хотя и помогал усилить звуки, но всё требовалось говорить чётко и громко, чтобы было хорошо слышно.
        Дождавшись, пока стихнут аплодисменты второй участнице, Кира, позёвывая, вышла на сцену. И начала смотреться в зеркальце, которое держала в руках, поправляя причёску. Гавриил, как того требовала сцена, начал медленно к ней приближаться. Первая реплика была её.
        - Кто здесь? - с явной надеждой спросила Кира и, «заметив» своего «мужа», разочарованно протянула: - Отелло? Ты…
        - Я, Дездемона, - прочитал с листа Гавриил, несколько удивлённо глядя на неё.
        - Что ж не идёшь ложиться ты, мой друг? - с издёвкой спросила Кира и показала рукой жест «кыш», словно Отелло должен был спать где-то в другом месте.
        - Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
        - Да, - Кира ухмыльнулась, смерила Гавриила взглядом с ног до головы и ядовито добавила: - Милый мой.
        «Отелло» прочитал несколько реплик, которые призывали её побыстрее помолиться на ночь.
        - Я подожду немного. Не хочу тебя губить, покуда к смерти духом не приготовилась ты. Боже упаси!
        - Ты говоришь о смерти? Мне?! - Кира хохотнула, словно уже подлила яду своему мужу, а он тут заливает ей о её кончине.
        - О смерти… - нахмурившись, грозно прочитал Гавриил.
        - О Господи, спаси меня! - закатив глаза, сказала Кира с пренебрежительной интонацией «ну-ну, говори, говори».
        - Аминь от всей души! - продолжая трагедию, произнёс свою реплику парень.
        - «Аминь» ты произносишь? Ты передумал убивать жену? - со смешком спросила Кира, намекая, что Отелло «слабо».
        Отелло, согласно тексту, похмыкал, а она продекламировала:
        - И всё-таки ты страшен мне, Отелло, - Кира отвернулась от него и снова стала смотреться в зеркало. - Ты гибелен, когда твои глаза… - она повернулась и, показав пальцем в разные стороны и понизив голос, «замогильно» прошептала: - …так бегают, - снова отвернулась, глядя в зеркальце. - Мне нечего бояться: Я за собой совсем вины не знаю… - она усмехнулась и, издеваясь, томно добавила: - И всё ж боюсь тебя я, так боюсь!
        Опешивший Гавриил поднял палец вверх:
        - Подумай о грехах своих. Скорее.
        - Мои грехи - любовь моя… к тебе! - скептически заметила Кира и смерила «мужа» взглядом сверху вниз.
        - Вот за неё ты и умрёшь сегодня… - сказал Гавриил.
        Вся сцена продолжилась в этом же духе. «Непробиваемая» и язвительно-саркастичная Дездемона, которая явно изменяла мужу и ни во что его не ставила, и глупый мавр-рогоносец. В конце «трагедии», когда ей сказали о платке, как о доказательстве измены, Кира закатила глаза и с пафосом, передразнивая «Отелло», произнесла:
        - О горе! Он обманут клеветою! - она даже покрутила пальцем у виска, обращаясь к зрителям, в рядах послышались смешки, а потом смахнула несуществующие слёзы. - Погибла я!
        - Ага, прелюбодейка! При мне о нём ты нагло смеешь плакать, - прочитал Гавриил реплику Отелло, чем вызвал ещё большее веселье.
        - Не убивай, а прогони меня! - торгуясь, попросила Кира.
        - Смерть, смерть блуднице! - Гавриил подошёл к ней ближе и скорчил страшное лицо, словно уже сам желал её придушить.
        - Нет, убей хоть завтра! - протянула Кира, надув губки. - А эту ночь дай до утра прожить!
        - Не дам! - взревел Гавриил.
        - Хоть полчаса! - не сдавалась Кира, делая умилительно-просящую мордочку.
        - К чему отсрочка? - подозрительно спросил её «муж».
        - Прочесть молитву! - игриво, словно подразумевая, что дело будет вовсе не в молитве, хлопая ресничками и поводя плечиком, сообщила Кира.
        - Поздно. Слишком поздно… - Гавриил подошёл к ней вплотную и сдавил горло, она упала на колени, «умирая» с улыбкой, словно не верила в то, что муж и правда посмел её убить.
        Тишина в зале стала словно вязкой. А потом Гавриил подал руку и помог Кире подняться. Шквал аплодисментов взорвал зал.
        - Браво! Браво! - кричали откуда-то с первых рядов. Послышался свист, аплодисменты не стихали и перешли в овации. Гавриил крепко держал её за руку, не давая сбежать за сцену и заставив несколько раз поклониться. Когда Киру отпустили зрители, и она ушла за кулисы, то чувствовала, что щёки просто горят.
        - Молодец! Потрясающе! Кира, это было супер! - она шла как в тумане, даже не понимая, кто это ей говорит.
        - Иди, готовься к выходу на последнее дефиле в вечерних платьях…
        - Ага, - вяло улыбнулась она, трогая щёки и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Зрителям понравилась её интерпретация трагедии Шекспира, и после оваций она отхватила такую дозу адреналина, что её шатало.
        Глава 22. Подарки и награды
        После закончившегося драматического конкурса Кира как-то совсем расслабилась: всё сложное точно было позади. Платья привезли уже только к семи вечера, и Кира легко нашла своё, его помогла надеть Татьяна Михайловна, она же поправила ей причёску. Каролина тоже показала своё платье: оно оказалось ещё пышней, чем у всех остальных, из чёрного и серебристо-серого бархата. Но зато точно скрывало все недостатки фигуры - Светлана Анатольевна платье похвалила.
        - Хорошо, что ты самая высокая и что выходишь в своей проходке одна. То, что платье отличается по фасону, выглядит намеренным ходом, - одобрительно кивнула Татьяна Михайловна Кире, увидев платье для дефиле на Кире. - Очень красивое и стильное.
        - Ага… - выдохнула она, посмотрев на себя в большое зеркало. Почему-то в памяти после посещения «ЛисЭс» не отложилось, что кружева были по косой и одно плечо было полностью в облегающем шифоне. Вечернее платье оказалось интересней, чем ей запомнилось.
        - Девочки, - собрала их вокруг себя Светлана Михайловна, - у нас последний номер - вечернее дефиле. Не расслабляемся, у вас последний шанс показать себя. Получите удовольствие. И улыбайтесь, девочки, улыбайтесь!
        И они улыбались. Ходили в новых «гребёнках» под музыку, которую Кира помнила ещё с показа, выходили по одной, демонстрировали платья и улыбались. А потом с улыбками замерли в глубине сцены в ожидании решения жюри.
        И это было волнительно. Кира перестала слышать музыку, так как уши заложило от грохота сердца.
        Гавриил получил список и зачитал первое имя…
        На генеральном прогоне Светлана Анатольевна объясняла им порядок награждения и кто и как выходит. Все они прошлись за короной победителя, чтобы отрепетировать выход в случае выигрыша. Выход и возвращение обратно «в строй».
        Поглощённая мыслями Кира поняла, что вызвали Лену - девятый номер. Девушка вынесла ей красивый бумажный пакет с каким-то подарком. Когда Лена развернулась, то на её белой ленточке Кира смогла прочитать то, что она прослушала - «Мисс Улыбка 2001».
        - Участница под номером «пять…» - продолжил Гавриил.
        Кира снова выдохнула, что не она. После награждения Ольги ленточкой «Мисс Вдохновение 2001», а Маши - «Мисс Очарование 2001» стало ясно, что организаторы решили подарить ленточки всем участницам. И Кира была с этим горячо согласна: классно иметь на память что-то, кроме подарка.
        Прошло уже шесть награждений, и каждый раз вызывали не Киру.
        - Участница под номером «три»! Калинина Кира, - объявили и её, и Кира с трудом пошевелилась и сделала нужную проходку.
        - Кира награждается титулом «Вторая Вице-Мисс»!
        Ей повязали ленту, и какой-то парень вынес приличную коробку, которую поставил возле строя. Кира только обрадовалась, что этот момент продумали, так как в руки ей сунули тяжеленный яркий букет из непонятно чего, толщиной с бревно. Было бы смешно как-то тащить этот подарок через всю сцену в узком платье и на двенадцатиметровой шпильке.
        Кажется, в зале аплодировали, но всё было словно в тумане.
        Первое место заняла пятикурсница Марина, а «Первой Вице-Мисс» стала мелкая Женя с четвёртого курса, та самая, которой сказали подложить носки в лифчик.

* * *
        Вспышки фотоаппаратов и людской гул, густой запах букета непонятных цветов, который она держала. Кто-то что-то говорил, поздравлял. Ноги от тесных туфель на высоком каблуке-шпильке ныли. Кира кивала и благодарила, от улыбки у неё уже болели щёки. Белую ленту с золотой надписью «Вторая Вице-Мисс 2001» ей надевал декан факультета, которого сегодня она увидела впервые. Зрители расходились, а они продолжали стоять шеренгой на сцене и улыбаться фотокамерам.
        - Давай я подержу твой букет, - она ошалелыми глазами посмотрела на того, кто это сказал, и узнала свою маму.
        - Да… Конечно. Возьми, - букет был шикарным и весил килограмма два. Кира сразу почувствовала себя гораздо легче. Большую коробку с подарком, которую поставили возле неё, тоже взяла мама.
        - Девчата, давайте в гримёрную! Из агентства приехали за вашими вечерними платьями, - раздался громкий голос Татьяны Михайловны, который разрушил этот тягучий момент после награждений и поздравлений.
        Они развернулись и чинно прошествовали за сцену, чтобы уже там отпустить свои эмоции. Начать говорить, смеяться и радоваться, что всё закончилось.
        Татьяна Михайловна помогла снять Кире её платье.
        - Жаль, что декорации были коричнево-красными, ты с платьем ярко-розового цвета немного в них потерялась, - сетовала хореограф, аккуратно разоблачая Киру из футляра вечернего наряда.
        - До конца же всё равно не потерялась, - хмыкнула Кира. Ей казалось, что накрашенное лицо сейчас начнёт трескаться от количества косметики, наложенного на него. Глаза тоже начало пощипывать.
        - Между прочим, ты была права… - тихо сказала Татьяна Михайловна.
        - О, это частое явление, - пошутила Кира. - А в чём именно?
        - Про места. У вас троих… В общем, по общему количеству баллов, поставленному судьями, выиграла ты, Марина заняла второе, а Евгения - третье место, но решили поставить тебя на третье место, потому что ты первокурсница и сможешь ещё поучаствовать в таком конкурсе, а девчонки - уже нет. Даже в обсуждении это было практически слово в слово, как ты тогда сказала.
        Прислушавшись к себе, Кира поняла, что ничуть не огорчена такому решению жюри. Был в этом определённый резон.
        - Вот и хорошо, - от короткой улыбки челюсть полыхнула болью. - Кстати, не знаете, что нам подарили?
        - Тебе подарили духовой электрический шкаф, а девочкам за первые два места - по пылесосу.
        - Тем более, - хмыкнула Кира, подумав, что подарки всё равно были соответственно внутренним оценкам. - Духовка прикольней, чем пылесос. Буду всякие вкусности в общаге готовить.

* * *
        - Поздравляем, Кира! - на выходе из зала после того, как она переоделась и вышла с сумкой-баулом, полной вещей, стояли её соседка Таша, Катя, мама с тётей, староста Домнин Лёша и парочка одногруппников.
        - Ой, спасибо! Теперь мечтаю прийти домой и завалиться спать, - засмеялась Кира. Челюсть снова дала о себе знать.
        Домнин подарил ещё один букет цветов из трёх розовых роз. Таша поздравила и сказала, что поедет ночевать к сестре. Тётя Альбина сказала, что ей всё очень понравилось: и как пели, и как выступали Кира и конкурсантки, и что никогда не была на подобных концертах и конкурсах.
        На автобус на Комплекс Кира поехала вместе с мамой, Катей и Митей. Народу было много, они вчетвером стояли.
        - Ну, а тебе понравилось? - вспомнив, что ещё не слышала от болтливого и какого-то хмурого и не сильно улыбчивого сегодня парня ни слова, спросила Кира.
        Митя вообще подошёл к ней, уже когда все разошлись.
        - Когда танцевала, у тебя была в конце заминка, музыка ещё звучала, а ты уже стала кланяться. А когда приветствие говорила, то волновалась, даже голос дрожал в начале. Платье вечернее сильно ото всех отличалось, и оно какого-то непонятного цвета было и слишком прозрачное. Потом можно было лучше сыграть на драматическом конкурсе, почему-то все смеялись и не было драмы. А на первом дефиле ты плохо улыбалась. В общем, тебе дали третье место только потому, что остальные были ещё хуже.
        Радужное настроение Киры испарялось с каждым сказанным словом. Было почти физическое ощущение, что ломают крылья.
        - Кира! Тут нам место мальчики освободили, иди сюда! - позвала отошедшая от них её мама. Кира обернулась и ушла, чтобы сесть.
        Незнакомые парни широко улыбались.
        - Ты очень классно выступала! Могли бы и первое место тебе дать, - неожиданно сказал один из них.
        - Эм… Спасибо, - тоже улыбнулась парням Кира и села к маме, которая передала ей букеты.
        - Ты чего такая грустная? - тут же уловила её состояние мама.
        - Да… Митя сказал, что ничего особенного в моём выступлении не было. Везде накосячила. То не так сделала, это не этак, - Кира вздохнула. - Он прав, я когда выходила на представление, волновалась, даже уголок губ стал дёргаться и руки дрожали…
        - Глупости! - возмутилась мама. - Волнение - это естественно, ты же не робот какой-то! Да и я сидела совсем близко с сцене и внимательно смотрела. Ничего там не было такого. Ты через секунду взяла себя в руки и очень хорошо и красиво рассказала свой стих. Все аж ахнули. Я так заслушалась, что сфотографировать тебя забыла. А этот Митя… Знаешь, когда парень сам из себя ничего не представляет, он начинает и девушку принижать, чтобы та не загордилась слишком. Та же политика партии. Некоторые люди настолько в себе не уверены, что имеют привычку гнобить всех вокруг, чтобы на чьём-то фоне быть лучше. И очень часто у мужчин с такими привычками забитые и искусственно закомплексованные жёны. Так что даже не думай принимать его слова близко к сердцу! К тебе на сцену девчонки твои вышли сфотографироваться, а он - нет и потом долго думал, чем бы тебя таким «обрадовать».
        - Ладно, не буду принимать близко к сердцу, - улыбнулась Кира. На душе стало легче.
        - Не понимаю, что он вообще рядом с тобой делает… Митя… Тихий ужас, - пробормотала мама.
        - Я тоже этого не понимаю. Считает, что я его девушка.
        - Ага, я заметила, - хмыкнула мама. - Устала?
        - Да. Не уверена, что когда приедем, я смогу встать с места, - призналась Кира. - Завтра у меня ещё зачёт по английскому языку в десять утра.
        - Тогда я схожу с тобой на зачёт, а потом после обеда поеду домой, - решила мама.
        От Мити удалось отделаться, сказавшись очень уставшей.

* * *
        - Утро кра-сит яс-ным све-том стены древ-не-го Крем-ля! Про-сыпа-ет-ся с рас-све-том вся совет-ская зем-ля! - бодро пропела утром мама.
        Кира улыбнулась в подушку: эту песню она слышала очень много раз, и она невольно вызывала желание вскочить и начать что-то делать.
        - Ве-ли-кая! Мо-гу-чая! Ни-кем не по-бе-димая! - продолжились распевки вместо будильника. - Стра-на моя! Мос-ква моя! Ты - са-мая люби-ма-я!
        Про «самую любимую» Кира пела уже вместе с матерью.
        Позавтракав, они отправились в корпус «В», где должен был быть зачёт по английскому языку.
        Когда их распределяли по языковым классам, Кира попала в «среднюю» группу. Как оказалось, «попала конкретно». В средней группе была самая требовательная, капризная и злая преподавательница. Сначала Кира не обратила внимания на эти слухи, но потом лично в этом убедилась. С английским языком у Киры складывались весьма натянутые отношения. Они начались в пятом классе, когда ей очень хотелось знать иностранный язык. Из гимназии, в которой они проучились первые четыре года, они все классом перешли в среднюю школу. Их классным руководителем стала «англичанка». На иностранном их разделили на две группы, но Кира попала именно к классной. К сожалению, учительница её почему-то невзлюбила, и это сказывалось на оценках. Чтобы вытянуть четверть на четвёрку, Кире приходилось посвящать английскому языку львиную долю времени для уроков.
        Даже когда-то с Владом, у которого была та же программа и учительница по английскому, они во время свиданий разговаривали на английском, составляли и учили тексты про города, знаменитых деятелей культуры и искусства, повторяя их на прогулке. Кира хорошо запоминала «на слух».
        К ней придирались, говорили, что у неё плохое произношение, ставили за тесты тройки, несмотря на то, что за точно такое же количество ошибок в тесте другим выставляли пятёрки с минусом или четвёрки. Классная руководительница добилась того, что за шесть лет учёбы Кира невзлюбила английский язык всеми фибрами души, несмотря на то, что ей очень нравилось учиться, и вбила в голову, что у неё совершенно нет никаких способностей к языкам.
        К тому же именно из-за четвёрок по английскому Кира так и не получила в школе медаль.
        Преподавательница средней группы английского была словно клон её классной: похожая всесезонная вязаная кофта, короткая стрижка неопределённо-серых волос, толстые очки и изогнутые в недовольной мине губы. Студенты прозвали Наталью Владимировну «Мухой».
        Не сказать, что Кира делала параллели из-за похожести обеих учительниц, конкретно к ней придирались ровно столько же, как и ко всем остальным. И единственное, за что хвалили, - это за чистое, беглое и плавное произношение. И это было весьма иронично. Трудность была в том, что они переводили в основном технические тексты. Про машины, двигатели, автобаны, и для этого требовался специальный технический англо-русский словарь, который и на кафедре английского был в дефиците, и было их ровно три штуки, у преподавателей каждой из групп. У Киры словарь был только самый обычный. И часто получалось, что перевод технических слов простым словарём выходил нелепым. Например, вместо какого-нибудь «автомобильного поршня» получался «якорь». А Наталья Владимировна не спешила давать им технические переводы слов, а просто делала едкие замечания и передразнивала.
        В начале учебного года, ещё в сентябре, Муха сказала, что для того, чтобы получить у неё зачёт, нужно сдать двадцать тысяч знаков выученных технических текстов. Сказала и больше об этом ни разу не напомнила, пока не наступила зимняя сессия и не потребовались зачёты и допуски к экзаменам.
        Кира тогда была единственной, кто этот зачёт получил тем же днём: остальным объявили о долгах. Но, видимо, Муха была печально известна на кафедре и в деканате, так что многим студентам без зачёта по английскому разрешили сдавать экзамены, с условием, что свои знаки они сдадут и долги закроют. Условия зачёта в этом семестре были всё те же двадцать тысяч. Только у некоторых должников они выросли до сорока - с учётом ещё и прошлого семестра.
        В этом полугодии в группе, научные горьким опытом, все сдавали свои тысячи. Впрочем, кто-то всё равно ленился и пытался сдать текст сразу в пять-шесть тысяч, но и Муха так просто не принимала: выделяла на человека по пять минут и не засчитывала знаки, если было допущено три ошибки. Пять - если у неё было хорошее настроение. А такое случилось лишь раз, когда в преддверии восьмого марта Кира подарила ей одного из своих дракончиков из теста с маленьким букетиком в лапках. Она тогда сделала небольшую партию игрушек, буквально на два замеса, и раздарила однокурсницам из обеих групп и преподавательницам.
        Перед зачётом у Киры «накопилось» девятнадцать тысяч знаков, и оставалось сдать последний намертво выученный текст.
        - Ё-моё! - воскликнула мама, когда они вошли в кабинет английского языка.
        Вокруг Мухи столпилось человек шестьдесят. Со всех потоков, кто у неё учился. И все пытались сдать тексты.
        - Кира! - заметила её преподавательница. - А я вчера была на вашем факультетском конкурсе. Мне очень понравилось ваше выступление.
        - Д-да? - Кира удивлённо улыбнулась. Это было весьма неожиданно и приятно.
        - Давайте сюда зачётку. Так и быть, тысячу знаков я вам прощаю, к тому же уверена, вы их выучили, а не как эти оболтусы… - Муха кивнула на толпу парней.
        Кира быстро достала зачётку и проследила, как преподавательница круглым убористым почерком заполняет графу и расписывается.
        - Спасибо, Наталья Владимировна!
        Группа студентов завистливо вздохнула как единый организм из-за чего это вышло довольно громко. Мама сделала кадр на фотоаппарате и они двинулись под ручку обратно к общагам за мамиными вещами.
        - Офигеть щедрость, - хихикала Кира, ощущая себя так, словно выиграла миллион в лотерею. - Мне простили аж целую тысячу знаков! Ого… Только ради этого стоило участвовать в конкурсе.
        По дороге до общаг она взахлёб рассказывала маме о всяких перлах, что выдавала Муха при проверках текстов.
        - Кстати, надо хоть твой подарок посмотреть, а то мы даже не распаковывали ничего. Подорвались на зачёт. Всё таки хорошо что ты всё быстрей решила, чем планировала, - сказала мама, когда она вошли в комнату.
        Кира согласилась.
        В большой коробке и правда оказалось что-то вроде мини-духовки, только электрической, размерами пятьдесят на сорок пять и высотой в сорок сантиметров. Кира достала инструкцию и внимательно прочла.
        - Ну… получается, что в ней можно мясо запекать и булочки делать… Единственное, что ставить особо некуда…
        - Поставим на холодильник? - предложила мама.
        Они так и сделали.
        - Не знаю, выдержит ли розетка, - с некоторым сомнением протянула Кира. - Она еле-еле вытягивает одну плитку и одновременно чайник уже не поставить, иначе всё сгорит и оплавится. Видишь чёрное пятно на стене? Это как-то Таша решила чай попить, когда я что-то варила на плитке.
        - Ну, попробуешь, - подала плечами мама, - Не понравится, так как-нибудь папа к тебе приедет и домой увезёшь.
        - Ну ладно. Слушай, вчера я была совсем разбита и хотелось просто лечь пластом, а сегодня уже ничего так… расходилась, да и у тебя уже впечатления должны были улечься. - сказала Кира и выразительно посмотрела на маму: - Так что рассказывай, как всё это смотрелось из зала?
        - Ой… Я так переживала, - прижала руки к груди мама. - Там вообще всё было непонятно, что там судьи решают. Никаких оценок. Только получается объявили как и вам. И за девочек некоторых так болели, так кричали, что тоже было непонятно хорошо они выступают или не очень. Но вообще всё было замечательно, только ведущий какой-то… не знаю, странный какой-то и на драматическом конкурсе как-то… будто он там звезда первой величины. Мне даже показалось, что он ту девочку в светлом платье до слёз довёл, которая ещё после тебя выходила.
        - А… Машу? - задумалась Кира, вспомнив, что «номер четыре» - тоже первокурсница из экологов, которой она пообещала фотки, и правда выглядела расстроенной. Маше досталась роль Клеопатры в совершенно незнакомой Кире трагедии «Антоний и Клеопатра». Кто эти герои она знала, но чисто по истории, на этом всё, а ведь в школе она прочла книгу с лучшими трагедиями Шекспира, так как на интеллектуальных играх любили задавать вопросы про английского драматурга и его творчество. То ли данной пьесы в той книге не было, то ли та совсем не отложилась в памяти. Но, по идее, Маше роль чисто по внешности очень подходила - у неё была смуглая кожа, чёрные чуть вьющиеся волосы, тёмно-карие глаза, тонкий нос с маленькой горбинкой и красивые чёрные выразительные брови. Сделать стрелки и подводку была бы вылитой египетской царицей. Но Маша как-то не обыграла свою внешность и, видимо, вдобавок Гавриил сбил её с текста.
        - Да… как будто выкобенивался… - продолжила мама. - Не знаю даже как объяснить. И с другими девочками тоже. Можно сказать только ты была главной в вашей паре и вела. А ещё у тебя каждую реплику было хорошо слышно, правильно говорила в зал. У других некоторые слова слышно не было и это мне на пятом ряду, а задние ряды вообще половины не слышали, так как всё время выкрикивали, что громче-громче. Так что мне вообще очень понравилось как ты играла. Это было здорово. И одновременно смешно и классно.
        - Мне повезло, что досталась именно эта роль, - кивнула Кира. - Но я что-то такое и ожидала, наверное. Это же был, как его называет Домнин «Гаврюша-КВНщик». Я кажется писала тебе о нём.
        - А… О… Поняла, - кивнула мама. - Так вот он какой… Н-да.
        - Да, он и правда «звезда факультета» и, видимо, соответствовал, - хмыкнула Кира, кивнув сама себе: предчувствия её не обманули.
        - А так всё было очень живенько, вы выступали, потом песни пели, танцевали, снова вы. Всё красиво. Танцевали все интересно. Но в основном все в парах, ты одна на сцене, но такую красоту делала, что я еле опомнилась, чтобы сфотографировать. Кадр или два сделала.
        - Кстати, у тебя сколько кадров на плёнке осталось? - встрепенулась Кира.
        - Так… три штуки, - ответила мама. - Или нет, два уже, я же один кадр с вашей этой Мухой сделала.
        - Давай тогда их «добьём» и поедем в город. Там возле главного корпуса есть фотоателье, печатают кадры не очень, подальше в «Кодаке» лучше делают по качеству. Но зато проявляют плёнку всего за час. Даже за сорок минут бывало. Отдадим на проявку, и сходим или съездим до автовокзала за твоим билетом домой и вещи в камере хранения оставим. Потом, если что вернёмся посмотрим плёнку и закажем фотки. Ну или я потом закажу.
        - Я же тоже хочу фотографии, - вздохнула мама. - Похвастать и вообще в семейный альбом.
        - Тогда купим билет на попозже рейс. В четыре двадцать неплохая «Сетра» едет, большая и вместительная. И быстро, всего за три с половиной часа доезжает. Посмотришь плёнку и может успеем несколько кадров напечатать, если несколько, они быстро делают. Можно пожертвовать качеством. И ты их с собой заберёшь, а я потом ещё закажу, чтобы девочкам показать. Ну или в письме пару фотографий отправлю, если не успеем и подвернётся хороший рейс. Я обычно только после трёх успеваю, так что хорошо помню только те, что попозже. Но ни за что нельзя ехать на трёхчасовом рейсе: он через объезд едет и заезжает ещё туда и сюда, собирает народ с ближайших деревень, и по итогу приезжает почти вместе с «Сетрой».
        - Ага, понятно, - кивнула мама, - тогда собираемся и поедем.
        На том они и порешили.
        Глава 23. Новый виток жизни
        За окном совсем стемнело, но Кира так и не решилась включить свет. Она легла на кровать, вспоминая сегодняшний день.
        Маме купили билет на четыре двадцать. Успели и погулять по городу, и разобраться с фотографиями. Заглянули в ту самую пиццерию с неудачного свидания, чтобы поесть, так что рассказ об ананасовой пицце вышел особенно аутентичным. Только в этот раз Кира действительно насладилась едой.
        Она проводила маму и поехала в ДК Ленина: смотр им назначили в пять вечера, так что она как раз успела, к тому же сразу поехала в кроссовках, новых полуспортивных штанах и топике с накинутой поверх тёмно-синей толстовкой, чтобы не переодеваться и не таскаться с одеждой.
        Руководителя «Фабрики Танца» звали Владислав Игоревич Серебрянников. Кире сложно было сказать, сколько тому было лет, но он был бритым налысо - скрывающим лысину, в квадратных очках-хамелеонах, которые темнеют на солнце и светлеют в помещении. На смотре Владислав Игоревич показывал им движения - даже ещё круче, чем Женя, и им нужно было их повторить. Самым классным оказалось то, что все движения, которые они разучивали из разных направлений, собирались в один танец. И этот танец под руководством Владислава Николаевича они и станцевали. Их новый руководитель показал очень крутые вещи и обещал всему научить.
        Киру в клуб «Фабрика танца» приняли. Но сказали, что занятия начнутся с сентября, а летом надо тренировать все связки и проходки, чтобы не забыть.
        Возвращаясь, Кира вышла на остановке у магазинов, пробежала через тропинку в лесу и прокралась вдоль общаг. Митя стоял на пригорке и ждал автобус, который Кира получается, обогнала. Хотя, возможно, так случилось потому, что автобус иногда стоял у магазинов подольше, синхронизируясь со своим расписанием. Длинный «сорок первый» с гармошкой как раз закрыл её тайное и стремительное проникновение в общежитие.
        - Марина Николаевна, добрый вечер, если кто-то будет спрашивать про меня, скажите, что не видели, ладно? - жалобно попросила Кира. - У меня завтра-послезавтра ещё два зачёта и куча консультаций перед экзаменами, мне готовиться надо, а не гостей принимать.
        - Ну ладно, не выдам, - усмехнулась вахтёрша, оторвавшись от вязания носков. - Мама-то уехала?
        - Да, уехала, я её провожала как раз, - ответила Кира и поспешила к себе.
        Несмотря на то, что солнце садилось около десяти, в комнате было не особо светло, но, в принципе, всё видно. Она раскрыла шторы, попила чай и даже подклеила фотографии в альбом, усевшись на кровать ближе к окну.
        Конкурс был во вторник, но по какому-то «случайному стечению обстоятельств» Даша отменила встречу клуба практической психологии и назначила её на четверг, то есть завтра, и вроде как общую - завершающую сезон - вместе с другой группой, из которой когда-то перешёл Вася.
        Кира была рада лишнему поводу сбежать от назойливого внимания Мити. Но и то, что в итоге она не пропустила последнюю встречу клуба, тоже радовало. Кажется, Кира ещё даже не успела по этому поводу расстроиться, когда заметила по календарю совпадение. Какое-то время она была уверена, что двадцать девятое мая - это понедельник. А потом Даша объявила о переносе и Кира поняла, что их конкурс тоже во вторник.
        - Кстати… я тут вспомнила, - встрепенулась Кира, вспомнив об их давнем уже разговоре с Гримом. - Так что там насчёт твоей теории? Про освобождение? Она подтвердилась?
        - Да… Подтвердилась. Только для изменений тоже нужно накопить энергию. Повезло с этим конкурсом. Тебя просто бомбардировали потоком маны. И я смог её собрать и сохранить.
        - Маны? - удивилась Кира.
        - Для простоты твоего понимания, назовём эту энергию маной, - хмыкнул Грим. - Я видел такие определения в твоей памяти. Это наиболее близко.
        - Духовная энергия, которую используют для магии? - переспросила Кира, вспомнив свой трактат по «Парапсихологии». - Поэтому я себя так чувствовала странно? Мне, в принципе, приятно, когда мне хлопают или когда хвалят, но тогда… я чувствовала… даже не знаю что. Странную наполненность.
        - Пока манипуляции с маной могу проводить лишь я, но и ты со временем научишься. И тогда… Тогда я смогу вернуться за Ней.
        Кира сглотнула от того, как ощутился самый краешек его тоски.
        - Значит, все те желания, которые ты исполняешь, это манипуляция с маной? - спросила она.
        - Это почти самая примитивная энергия, и у нас её почти не используют, точней, её заменили более продвинутые… технологии, - помедлив, ответил Грим. - Но если знаешь основы и очень прижмёт, научиться несложно, особенно… в моём состоянии.
        - И как её собирать? Эту ману? - спросила Кира.
        - Самый простой способ: направленные любовь, восхищение, радость, вдохновение, положительные эмоции.
        - То есть я всю жизнь считала, что моя цель в жизни «сделать мир лучше и красивее», её достижение одновременно будет помогать мне? - немного удивилась Кира.
        - Примерно так, - ответил Грим. - Это в какой-то степени резонирует в твоих энергоканалах, и сбор маны даётся намного легче. Конечно, без моей помощи у тебя бы не выходило накапливать и сохранять больше, чем пять-десять процентов, но если кое-что изменить… В общем, ты действительно… получилась в чём-то уникальной.
        - Ну спасибо, - хмыкнула Кира, невольно вспомнив те «эксперименты» в космосе. Ей повезло. А теперь она что-то вроде примитивной батарейки, которая однако, хорошо держит заряд. С другой стороны, Грим сказал, что она когда-нибудь сама сможет управлять этими вероятностями, а значит, стоит учиться, чтобы всё получалось.
        С этими мыслями её сморил сон.

* * *
        «Выпускной» в клубе психологии был практически просто вечеринкой со знакомством с другой группой и парочкой общих упражнений. Кира веселилась, общаясь со своей семьёй, принесла свой альбом и показывала фото с конкурса, как вдруг в двери открытые из-за того что было довольно жарко, заглянула слишком знакомая курчавая голова.
        - Митя? - подошла Кира. - Ты что вообще здесь делаешь? - возмущённо, но тихо спросила она.
        - Пришёл тебя встретить, ты говорила, что в четверг у тебя здесь собрание, а то уже несколько дней тебя не видел, - невозмутимо ответил Митя, улыбаясь.
        - Уходи, мы ещё не закончили и вообще…
        - Здравствуйте, я Митя - парень Киры, - совершенно её не слушая её, вошёл в малый актовый зал Митя.
        Кира только рот открыла от такой наглости, но возмущаться и говорить «нет, это не мой парень» показалось совсем глупым, так что она промолчала, вымучено улыбнувшись.
        - Здравствуйте, Митя, - Даша многозначительно посмотрела на Киру.
        Остальные тоже нестройно поздоровались.
        - Ладно, я видимо, уже пойду, - вздохнула Кира.
        - Давай, пока, Кирочка, - обнял её Комсорг. Остальные тоже попрощались, обнимая и желая успехов, и выражали желание увидеться в следующем учебном году.
        Кира машинально кивала и бормотала благодарности, в голове набатом бил колокол возмущения, что Митя пытается проникнуть в её жизнь и лезет, куда его не просят. Его уже не просто «много», а «отвратительно много».
        - Кирочка, может, кусочек тортика с собой возьмёшь? - спросила Даша. - Своего кавалера угостишь.
        - Обойдётся без тортика, - мрачно буркнула Кира, засовывая альбом в пакет.
        Не успели они выйти за дверь, как Митя полез с поцелуями, явно демонстрируя на открытую дверь в клубе свои «права».
        - Хватит, - оттолкнула его Кира. Дико бесило, что взять и помочь с пакетом Митя не додумался, а как лезть целоваться это всегда пожалуйста «и совершенно бесплатно».
        - Больше не ходи туда, - заявил Митя, когда они сделали пару шагов по коридору.
        - Что? - Кира не поверила своим ушам. В голове не укладывалось, как вообще кто-то, какой-то там парень, который даже не нё парень на самом деле, и вообще её никто, смеет ей указывать, что ей делать, а чего не делать.
        - Это секта. Я сразу это понял, когда они начали все тебя обнимать. Так в сектах делают, так что больше туда не ходи, - с важной миной сообщил Митя.
        - Что? - у Киры просто не было слов, чтобы сказать что-то вразумительное на этот бред.
        - Они тебе наговорят про близких людей, про меня, например… Короче, этих сектантов сразу видно. С такими опасно общаться.
        - Просто замолчи, - попросила Кира и пошла быстрей.
        - Вот видишь, ты уже с нормальными людьми не хочешь общаться и не считаешь их сектой, но со стороны видней, - в спину ей сказал Митя.
        Кира уже почти бежала, прижав к себе свой альбом, спустилась по ступенькам университета, страстно желая свалить от Мити побыстрей, и в тот же момент к остановке подъехал сорок первый, которые стояли чуть поодаль.
        - Хочу уехать без Мити, - сосредоточилась Кира, заскакивая в автобус. Митя по коридорам догонять её не стал, и только-только вышел из дверей главного корпуса. Его она увидела из окна. - Поехали, поехали, поехали! Закрой двери и поехали! Давай!
        Митя покрутил головой, заметил автобус и стал шустро спускаться, но автобус всё-таки тронулся и с лязгом закрыл двери.
        - Да! - обрадовалась Кира, внутренне ликуя.
        Но Митя, заметив её в окне, подбежал и стал барабанить в двери. Часто водители открывали таким припозднившимся студентам.
        - Не открывай! Не открывай! - зашептала Кира. - Зелёный, пусть тебе загорится зелёный! Да! Зелёный!
        Автобус выезжал с площади перед Университетом и вливался в общий поток как раз, когда загорался зелёный на стрелке поворота. Это было достаточно редко и стрелка горела секунд пятнадцать, так что водитель сделала выбор в пользу проехать.
        Митя остался стоять, а Кира с облегчением выдохнула и уселась поудобней. Вся ситуация была совершенно дурацкая, но Митя словно правда не понимал слов. Не понимал слова «нет». Как будто жил в каком-то своём параллельном мире. Кира вообще не понимала, как дошла до того, что ей приходилось таиться и сбегать от кого бы то ни было. Причём систематически.
        Не вериться-то не верилось, но в итоге, быстро переодевшись и прихватив тетрадь с конспектами, Кира сначала побродила по общаге, зашла к девчонкам из восемьсот тринадцатой - Кате Лузгиной и двум Олям. Поболтала насчёт зачёта. Попила с ними чай. А потом, так же не возвращаясь в комнату, пришла к Кате, которая должна была вернуться из клуба психологии, и весь оставшийся вечер просидела у неё, повторяя материалы и скрываясь от навязчивого «своего парня».
        Впрочем, Митя приходил и к Кате, непонятно как узнав, где та живёт, и спрашивал про Киру. У Кати была сделана небольшая прихожая, так что Киры видно не было. Катя прикрыла и сказала, что Киру не видела и где она - не знает.
        - А она точно не у тебя? - допытывался Митя.
        - Точно, прости, но уже поздно, - ответила Катя. - Я уже готовлюсь ко сну, завтра зачёт.
        - Понятно, ладно… Пойду ещё постучусь к ней, - отчалил Митя.
        - Да уж… - вздохнула Кира.
        - Н-да, - согласилась Катя. - Он, конечно… странный, заявился вот так в клуб…
        - Потом ничего не говорили, когда мы ушли? - спросила Кира.
        - Нет, ничего. Ты так и будешь от него прятаться?
        - Не знаю, как от него отвязаться.
        Когда стало подходить к десяти вечера, Кира уговорила Катю дойти до неё и проверить, не сидит ли Митя где-нибудь под дверью. К счастью, до такого Митя не додумался, и Кира пошла спать.
        - Я знаю, что, наверное, потрачу на свои желания кучу маны, которая тебе нужней, но, - Кира тяжело вздохнула. - Но если это в твоих силах, сделай так, чтобы Митя от меня отстал. Я, кажется, больше не могу.
        - Ты всё-таки считаешь меня волшебником, - хмыкнул Грим.
        Зачётная неделя заканчивалась, оставался один зачёт по термеху, сказали, что будет что-то вроде самостоятельной-контрольной. Кира уже получила свой «автомат» по культурологии. Преподаватель, обещавшая автоматы тем, кто сделает наибольшее количество докладов, обещание сдержала. Не зря Кира каждую неделю ездила в библиотеку главного корпуса и брала очередную статью или биографию. Облегчая себе задачу, она выделяла жёлтым маркером основные мысли или важные моменты, несколько раз всё читала, а потом пересказывала, ориентируясь по маркерам. В отличие от её «конкурентов», кто бубнил с листочка, Киру всегда слушали. В какой-то мере это даже помогло ей на драматическом и приветственном конкурсе «держать зал», потому что некоторые вещи были установлены опытным путём. С какой скоростью говорить, насколько громко и чётко, куда смотреть. Режиссёр это потом конечно скорректировала, но хвалила, что у неё есть неплохие данные, и даже спрашивала, не ходила ли Кира в какой-нибудь драмкружок.

* * *
        - Грим, мне даже не верится! - Кира с благоговением смотрела на зачётку, в которой были проставлены все зачёты и целых два экзамена из четырёх «автоматом» - по физике и культурологии. - Я не ожидала, что физик мне экзамен «автоматом» поставит только потому, что я решила тестовую контрольную на отлично.
        По высшей математике Владимир Викторович тоже предлагал ей на консультации автомат, но только «хорошо», и Кира отказалась. А вот парочка человек, включая старосту-Марину из первой группы, на четвёрки согласились. Кира была настолько удивлена поступком Марины, что даже спросила, зачем та соглашается на оценку ниже, чем её знания.
        - Ну, а зачем мне эта пятёрка? - так же искренне удивилась Марина. - Я лучше поставлю экзамены так, чтобы потом домой пораньше уехать. А пятёрки мне были нужны, чтобы перевестись на бесплатное. Сейчас-то мне какой смысл рвать задницу?
        И Кира не нашла слов, чтобы ответить. Да и не знала, есть ли смысл что-то отвечать. У каждого своя жизнь и своя правда.
        Ещё из приятностей было то, что Лёша Домнин выдал два билета на дискотеку для активистов университета в ночной клуб «Болид», которая должна была состояться сегодня в десять вечера.
        - С кем пойдёшь на танцы? - поинтересовался Грим.
        - Я Катю хочу позвать, - подумав, ответила Кира. - Надеюсь, что смогу отделаться от Мити, если он…
        На этом моменте в дверь раздался требовательный стук, который она сразу узнала. Так стучал Митя.
        Кира открыла дверь, взглянув на темнокожее улыбающееся лицо почти без содрогания. Уже выработалась некоторая привычка к этому виду. Кира даже мимолётно подумала, что вот так, наверное, и происходит то, что называют «стерпится - слюбится».
        - Как дела? - поинтересовался Митя.
        - Отлично! Мне сегодня второй экзамен автоматом поставили! - поделилась своей радостью Кира.
        - О-о, хорошо тебе, - потянул Митя, лицо его приобрело кислое выражение. - А у меня нет автоматов, придётся сдавать экзамены. И допуск к сессии я ещё не смог получить.
        Кира чётко услышала звук «кап»: это явно была последняя капля в чаше её терпения.
        - Извини? «Хорошо мне»? А кто тебе в течение всего семестра запрещал учиться? Мне что, думаешь, за красивые глаза эти автоматы поставили?
        Выражение лица парня чётко говорило о том, что он так и думал.
        - Ну, ты же стала Второй вице-мисс на своём факультете…
        - И? Что-то от этого поменялось? - Кира начала заводиться. Она терпеть не могла, если её считали красивой дурочкой. Её голос заледенел. - Чтобы получить автомат по культурологии, я делала доклады на каждом практикуме. А это по докладу в неделю. Преподаватель поставила условие, что кто расскажет больше докладов, тому поставит экзамен автоматом. Уверена, что и у вас была подобная возможность по каким-нибудь предметам. А ты предпочёл страдать фигнёй. Это был твой сознательный выбор. Так нефиг мне завидовать. Это - отвратительно!
        Неожиданно для неё Митя сел на кровать Таши и расплакался. Кира, открыв рот, смотрела на капли, которые ручьями стекали из его глаз, и не знала, что сказать на такое.
        - Я с первого дня знал, что мы расстанемся, - трагично рыдая, произнёс парень, всхлипывая. - Давай тогда расстанемся, чтобы не мучить друг друга.
        - Э-э-э… - оторопело глядела на это чудо Кира. - Давай.
        - Тогда я ухожу? - не шевелясь, пафосно произнёс Митя.
        - Иди, - согласно кивнула Кира, по-прежнему не в силах поверить, что здоровый восемнадцатилетний парень ростом почти метр девяносто сидит и рыдает, как маленькая девочка. Она могла всплакнуть над фильмом или сценой в книге, но никогда и никому не показала бы, что её смогли довести до слёз. Кира считала, что подобное унизительно. Хочешь плакать - плачь наедине с собой или у мамы на плече, но никак не вот так - театрально и на публику. Никто тебя не пожалеет, лишь покажешь свою слабость.
        Митя наконец утёр слёзы и сопли и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
        - Офигеть, Грим, ты всё-таки волшебник! - закрыв двери на ключ, сползла Кира по стенке. Ощущения физические и моральные были такими, словно она наконец бросила огромный тяжеленный чемодан без ручки.

* * *
        - Тут так здорово и так много места! - сказала Кира, оглядывая огромный зал, освещённый стробоскопами, сцену, диванчики и столики, расположенные на втором ярусе, куда вели несколько лестниц. Там работал бар и что-то вроде буфета. Курение, к огромной радости Киры, в стенах клуба было под запретом.
        - Впервые в ночном клубе? - спросил её Коля Любимых.
        Парень-одногруппник пошёл с ней и Катей совершенно случайно. Коля был в гостях у Кати, когда Кира спустилась, чтобы позвать подругу на дискотеку, и выяснилось, что Кате тоже дали один билет в профкоме общежития.
        Оказалось, что Коля и Катя из одного города и даже учились вместе в школе. А когда Кира сказала про пригласительные билеты, Коля справедливо заметил, что возвращаться потом надо будет поздно и двум девочкам не дело ходить в ночной клуб одним, после чего предложил свою кандидатуру в сопровождение. Коля был мускулистым, довольно симпатичным высоким парнем, и его кандидатура ими обеими была одобрена.
        - Ага! Я танцевать! - сразу направилась к почти пустому танцполу Кира. - Ты со мной, Кать?
        - Я попозже, - улыбнулась подруга.
        Кира любила танцевать, когда никто не мешает. А сейчас, после двух интенсивных месяцев обучения танцам, хотелось поскорей всё это использовать на практике. Впрочем, дискотека активистов была назначена на десять вечера, и примерно к этому времени все и подошли. На сцене уже танцевали девушки. На танцполе светила какая-то лампа, от которой нитки на джинсах Киры засветились, как и надетый на дискотеку белый топик с серебристыми сердечками.
        - Вау, прикольно! - осмотрев себя, умилилась Кира.
        Девушки на сцене были одеты во всё белое с бахромой и тоже засветились, как звёздочки.
        Народ долго раскачиваться не стал, и скоро рядом принялись танцевать парни и девушки. Блондинка рядом сделала несколько знакомых движений, в которых Кира узнала элементы хауса, которые разучивали на «Фабрике танца». После просмотра всей их группе выдали небольшие именные дипломы об окончании курсов и по значку принадлежности к «Фабрике», который Кира гордо нацепила на джинсы.
        - Привет! - поздоровалась она с блондинкой. - Ты ходила на «Фабрику»? - Кира показала на свой значок.
        - О! Класс! Да! Я тоже! - улыбнулась девушка, перекрикивая музыку. - Танцуем!
        Они станцевали несколько связок. Кира вновь чувствовала себя, как на крыльях. Танцы давали ей свободу. Она отдавалась музыке и чувствовала, как через неё проходят звуки, растворяя в себе.
        Кажется, ей снова перепала мана.
        Скоро к Кире присоединились Катя, Коля и незнакомый темноволосый парень. Народ не особо разбивался на кружки, танцевали все. И все радовались. Никто не толкался, не дрался, не был пьяным. Все были свои, и это давало ощущение потрясающего уюта.
        - Кира! Купить тебе что-то попить? - спросил Коля.
        - Нет! - она улыбнулась. - Нельзя пить. Я хочу танцевать!
        С ней кто-то знакомился. Включали медленные танцы, и её приглашали потанцевать. Спустя пару часов после начала дискотеки Катя и Коля увели Киру посидеть в баре, отдохнуть. Там она познакомилась с парнем, который вился возле них.
        - Это Серёжа, - сказала ей Катя. - Он тоже с Комплекса. Но не с общаг, а из тех домов. Он друг Альберта из моей группы.
        Парень оказывал подруге явные знаки внимания.
        - До шести утра, пока не пойдёт транспорт, мы вряд ли дотянем, - сказал Серёжа. - Так что можно через пару часов идти пешком до Комплекса. Это десять километров. Мы всё время с ребятами пешком ходим, если что…
        - Тогда мы ещё пойдём, потанцуем, - прикидывая силы, кивнула Кира. - И где-то через час можно выдвигаться.

* * *
        Прогулка вчетвером по пустынным улицам была даже романтичной. Они смеялись, болтали. Что-то рассказывали друг другу и делились впечатлениями. Парни дали им с Катей свои ветровки: ранним утром первого дня лета было зябко и довольно свежо.
        Кира радовалась, что закрыла эту страницу своей жизни под названием «Митя». Впереди укороченная сессия всего из двух экзаменов, практика и летние каникулы.
        «Жизнь хороша», - подумала Кира. Они наконец дошли до отворота на Комплекс.
        - Смотрите, сейчас солнце взойдёт, - сказал им Серёжа.
        Они остановились, наблюдая за восходом светила.
        - Лучше заката может быть только рассвет! - смеясь, сказала Кира.
        Глава 24. Возвращения-расставания
        Официально сессия начиналась с четвёртого и заканчивалась двадцать девятым июня. Из соображений сложности предмета и чтобы у людей в случае провала было время на пересдачу, Домнин поставил первой высшую математику, второй - физику, потом геодезию и в конце - культурологию. Снова всё раз в неделю, по понедельникам. Только культурологию двадцать второго - в пятницу.
        Кира решила, что дёргаться домой во время экзаменов нет смысла. Тем более двенадцатого был день города, по выходным «семья» решила продолжить собираться. А ещё руководитель «Фабрики Танца» оставил через вахту ей записку о том, что будут какие-то репетиции и нужно приехать вечером во вторник в ДК чтобы их обсудить на собрании клуба.
        Практика по геодезии начиналась в июле, так что после восемнадцатого можно было спокойно уехать на целых две недели и уже не дёргаться по четыре часа в автобусе туда-сюда да ещё и по жаре.
        Так что свободное от подготовки к экзаменам время Кира решила почитать книги, погулять по городу, хотя бы сходить в музей и посмотреть достопримечательности, а то во время учебного года на это просто не было времени. Прожила в городе почти год, а знала лишь окрестности главного корпуса на пару остановок вдоль центральной улицы, как доехать до ДК Ленина, до ДК Дзержинского, до автовокзала и до тёти.
        Лёшка из клуба психологии как-то упомянул, что тоже не местный, но чтобы узнать город пару недель просто катался на городском транспорте, выходил на остановках и гулял, изучая местность. А ещё в квартире, которую он снимал - они однажды были у него на встрече «семьи» - висела огромная - почти на пол стены - карта города со всеми улицами и номерами домов.
        Так что Кира хотела попробовать такой метод хотя бы в пределах нескольких остановок.

* * *
        - О, да у вас уже два экзамена автоматом было! - удивлённо посмотрел Владимир Викторович, принимая зачётку на экзамене. - Надо было мне об этом сказать.
        - Что? Зачем? - рассеянно удивилась такому заявлению Кира, рассматривая перевёрнутые билеты и решая, какой же взять, когда преподаватель «даст отмашку».
        - Тогда я бы не стал предлагать вам «хорошо», а поставил бы сразу «отлично» за компанию, - ответил Владимир Викторович. - Ну, придётся сейчас…
        - А?.. - только и успела сказать Кира, как преподаватель высшей математики быстро сделал запись в третьей графе.
        - Вот. Держите.
        Кира забрала зачётку с третьим «отлично» и, слегка ошарашенная, развернулась на сто восемьдесят градусов и вышла из аудитории, в которой проходил экзамен.
        - Что случилось? - подбежал к ней Домнин и парочка других студентов. - Ты за минуту экзамен сдала?
        - Получается так, - моргнула Кира.
        - И что поставили? - спросил кто-то.
        - Что глупости спрашиваешь? - огрызнулся Домнин. - «Пять» конечно. Пять же, да?
        - Да, - отмерла Кира. - Он сказал, что если бы знал, что у меня уже два «отлично», то тоже автомат бы поставил. И… поставил.
        - Блин, везёт же! - фыркнул кто-то.
        - Дело не в везении, дубина, - снова защитил Киру Домнин. - Давай, жми руку.
        - А? А… Ага, - Кира протянула руку, её по очереди начали пожимать.
        - Это… Кира, а ты может, задержишься? - спросил Миша Рыбьяков из четвёрки Щебнякова. - Объяснишь, как вот тут задачу решать? Я что-то совсем запутался…
        - Хорошо, объясню, - согласилась Кира.

* * *
        С экзаменов Кира вернулась почти к обеду, оказалось, что она хорошо объясняла и народ жаждал консультаций и пояснений. Рыбьяков вышел с четвёркой и сказал, что в билете ему ровно та задача, объяснённая Кирой, и попалась.
        - Она мне прям приснилась сегодня, - сказал сияющий Миша, - я вообще ни на что больше тройки не рассчитывал, а тут четвёрка. Слушай, Кира, а ты уезжаешь? Ну когда у нас физика будет? У тебя ж автоматом, да?
        - М… Да, автомат. Нет, не уезжаю, - ответила она и народ возбудился.
        - А приходи на экзамен, пожалуйста! - попросил Миша, переглянувшись с товарищами.
        - На случай если тебе приснится задачка по оптике? - хмыкнула Кира.
        - Ну да.
        - Ладно, приду, - кивнула Кира. - Всё равно я хотела для альбома хоть пару кадров с какого-нибудь экзамена сделать. Почему бы не с физики.
        Парни радостно загомонили.
        - Миша, ты же платно учишься? - спросила Кира Рыбьякова.
        - Ну да…
        - Я слышала, что благодаря такому сильному прореживанию первой группы на нашей специальности ещё несколько бесплатных мест осталось, - Кира пожала плечами. - Возможно, если сдашь эту сессию без троек, тебя переведут на бюджет.
        Миша Рыбьяков ничего не ответил, но задумался.
        Впрочем, всё радужное настроение испарилось, когда Кира обнаружила в дверях очередное послание, засунутое в щель.
        Прошло буквально три дня с их расставания с Митей, а тот завалил её макулатурой со своими и чужими опусами. Открытки с признаниями в любви. Патетические выписки из Ричарда Баха, которого Кира терпеть не могла за глупый пафос. Слезливые записульки по две-три странички, вырванные из тетрадки, с кучей вопросов, сводящихся к «За что мне бедному-несчастному это?». Также записки с обещаниями измениться и просьбами вернуться к нему. Бездарные стихи, где рифмовалось «такой - тобой», «разбито - убито», с описаниями, какая она нехорошая и как ему больно. Даже коллажи с газетными вырезками и его фотографиями, которые больше напоминали письма с угрозами.
        Кира забирала, читала и стойко игнорировала. За три дня Митиных опусов собрался пухлый файл. И избавляться от них Кира не спешила только потому, что когда-то мама сказала ей, что надо такие вещи оставлять, на память о юности. Так что она собирала в специальную коробку разные послания от парней со всякими признаниями и мелкими сувенирами. Был отдельный конверт с открытками и письмами Влада. Всеми четырьмя, которые тот ей написал. Были открытки от друга-Мити и партии «Красный Шалун».
        Даже Васино письмо с дурацким неуместным признанием попало в «коллекцию». Но Митя за три дня переплюнул всех вместе взятых.
        В этот раз квадратик записки был запакован в серую бумагу, перемотанную скотчем. Сверху была надпись, выведенная синей ручкой уже до боли знакомым почерком, - «Моему чуду, которое я потерял». Каждый раз, когда Кира читала эти послания, совесть внутри корчилась в муках. Она как-то не привыкла обижать людей, а Митя несмотря ни на что умел так всё выворачивать, что Кира чувствовала себя ужасно и как будто что-то должной.
        Она прошла в комнату и со вздохом вскрыла самодельный конвертик.
        Письмо была написано на клетчатых страничках, вырванных из тетради со спиралью. Расправив мохнатые «корешки», которые сама она всегда аккуратно обрезала, когда писала письма, Кира начала читать, разбирая каракули, в которых была куча помарок и перечёрканных слов.
        «Кира. Привет. Не знаю, когда ты прочтёшь это письмо, не знаю, когда оно окажется у тебя в руках, но это письмо не потеряет своей значимости и через несколько дней/недель. Я всё же хочу передать его тебе лично в руки».
        Кира вздохнула и порадовалась, что, видимо, Митя приходил тогда, когда она уже ушла на экзамен. И хорошо, что пришлось задержаться.
        «Я очень хочу сказать тебе написанное, но на бумаге это я сделаю полнее. Я (как теперь ненавижу местоимение «я») хочу попросить у тебя прощения.
        Извини меня, что я так часто делаю акцент на себе. Извини, что я такой эгоист и думаю лишь о себе.
        Это трудно признать (в первую очередь для себя), но я эгоист. Ты обвинила меня, а я, выслушивая, говорил, что именно ты виновата в этом. Я эгоист. Все ошибки были лишь мои, только мои.
        «…возможно, чтобы двое изменились вместе, росли вместе и обогащали друг друга, а не уменьшали. Один плюс один может равняться бесконечности, если первый и второй один правильные! Но как часто один тянет другого; один хочет взлететь, как воздушный шар, а другой для него только балласт. Мне всегда было интересно, что было бы, если бы они оба - и мужчина, и женщина - хотели бы взмыть, как воздушный шар!.. Я изменилась настолько, насколько хотела измениться. Если ты хочешь быть близким со мной, пришло время и тебе изменяться…» (Ричард Бах «Мост через вечность»). Я так хотел, чтобы ты думала так же, чтобы ты сказала мне эти слова.
        Я словно стоял на краю карниза, когда мы разговаривали с тобой в пятницу, когда расстались. Тогда я удержался от падения, но вчера я всё же сорвался. Я ещё не упал, хотя земля уже близка. Я лечу и знаю, что если ты протянешь мне руку, я останусь жив.
        Пожалуйста, помоги мне! Я хочу измениться. Мы попробовали поступить по-моему, но ничего из этого не вышло. Давай попробуем по-твоему.
        04.06.2001 Митя».
        Холодный озноб прошёлся по её спине, перечитав место, где говорилось про карниз и падение, Кира глубоко задумалась.
        Буквально несколько дней назад, в выходные, общежитие потрясла новость. Одна девушка спрыгнула с балкона седьмого этажа. Говорили, что от неразделённой любви. Самоубийца осталась жива, хотя обнаружили её только через несколько часов, утром в воскресенье, когда рассвело. Кира отогнала от себя жуткие видения, которые её посетили, и, оставив сумку и прихватив ключи, пошла в соседнее общежитие, в котором жил Митя. Однажды она к нему заходила.
        Надо было удостовериться, что этот нытик ничего с собой по дурости не сделает.
        Сама она к суициду относилась отрицательно. Ещё после девятого класса в математическом лагере воспитательница прочитала им одну психологическую сказочку про разрушенный мост и девушку. В той истории говорилось, что девушка договорилась с парнем из другой деревни через речку встретиться, но мост из-за грозы смыло, и парень ушёл с другой и полюбил эту другую. А девушка с горя и от любви покончила с собой, сбросившись в реку. Тогда воспитательница спросила у впечатлённых рассказом девчонок, кто виноват. Начались споры, винили всех, и парня, и погоду, и другую девушку. А воспитательница сказала им, что в смерти главной героини виновата только сама героиня*. И объяснила, что от этой смерти никому не легче, и все страдают. Особенно родители девушки. А парень… Если он её не любил, погрустил, возможно, пару дней, но дальше будет жить своей жизнью.
        Сейчас, когда позади оказался целый учебный год занятий в клубе практической психологии, Кира понимала, почему им рассказали ту «сказочку». В лагере любовь вспыхивает на каждом шагу. Мальчики и девочки влюбляются, расстаются, влюбляются в кого-то другого, подростки несдержанны и весьма категоричны. Этим рассказом их заставили задуматься на тему как поступать и поступать ли необдуманно.
        Было даже забавно, что спустя несколько лет, она пошла в клуб практической психологии, который работал на основе методик автора «сказки», которая тогда её так впечатлила.
        В седьмое общежитие, несмотря на то, что Митя говорил, что у них всё очень строго и пройти практически невозможно, Кира прошла спокойно, улыбнувшись и поздоровавшись с вахтёршей. Решила, что, видимо, это какая-то её персональная «суперспособность».
        Ну не Грима же всегда подозревать во всех «чудесах» или «грехах»?!
        Митя открыл после первого же стука и воззрился на неё с радостной улыбкой до ушей.
        - Привет, - поздоровалась Кира с парнем, подозрительно его оглядывая.
        Судя по шкворчанию в углу и запахам в комнате, тот что-то готовил. По всей видимости, аппетит у Мити, который и так не был обладателем пресса, не отбился.
        - Ты пришла! Я знал, что ты придёшь! Ты будешь есть? Я как раз готовлю, - сказал Митя.
        - Я не голодна, - покосившись на сковородку, в которой было не так уж и много еды, ответила Кира. Есть ей действительно не хотелось, да и только подумалось о том, что Митя будет заглядывать ей в рот и считать сколько его продуктов она съела. Бр-р… Нет уж.
        - Ну ладно тогда, - Митя вернулся к выделенному под кухню углу.
        - Как сессия? - осторожно спросила Кира, замерев на пороге и чувствуя себя донельзя глупо. - Ты получил допуск?
        - Нет, преподы все - козлы, не ставят зачёты! - Митя возмущённо ударил по сковороде ложкой, которой мешал рожки с курицей.
        - А ты подходил? Просил? Учил? - спросила Кира, поморщившись.
        - Конечно! У нас просто специальность очень сложная, - продолжил бухтеть Митя, выкладывая на тарелку свой поздний завтрак или ранний обед, а затем сел за стол.
        - Правильно ли я тебя поняла, что в твоей группе никто не получил допуск к сессии? - хмыкнула Кира, воспользовавшись формулой «конструктивного диалога», методике которого их обучили в клубе психологии.
        - Нет, большинство получило, - уткнувшись в тарелку, пробубнил Митя, накинувшийся на еду. - Но просто преподу я не понравился. Подумаешь, пару лекций прогулял.
        - Значит, всё-таки есть конкретная причина: ты прогулял лекции, - подытожила Кира.
        - Ну… Да… Но…
        - Ты опять так делаешь, Митя, - грустно сказала Кира. - У тебя все вокруг виноваты, но только не ты.
        - Извини, я постараюсь исправиться. Я же хочу. Я рад, что ты пришла ко мне.
        - Перепиши те лекции, которые пропустил, покажи преподавателю, попроси без претензий и истерик допустить тебя к зачёту, - перечислила пути решения она. - Я вообще не понимаю, что ты тут в общаге делаешь, если у тебя проблемы с учёбой. Торчать должен возле кафедры, чтобы тебе поставили зачёты, и предмет учить. А ты тут глупостями страдаешь.
        Митя состроил оскорблённое лицо.
        - Ты важнее!
        - Я? - чуть не задохнулась от возмущения Кира. - Не приплетай меня! Ах, я такой бедный-несчастный! Давайте я из-за девчонки похерю свою жизнь и будущее и буду страдать, так, что ли? - она бросила на Митю гневный взгляд. - Чтобы без допуска к сессии даже не думал ко мне приходить и тем более писать разный бред. Учись лучше, чем кропать свои вирши.
        - Но у меня ведь есть шанс, ты же теперь будешь со мной? - оживился Митя. - Я всё сделаю, как скажешь.
        - Получи допуск, - устало выдохнула Кира. Разговор очень сильно морально её напрягал, отчего-то было тяжело даже дышать одним воздухом. - Я домой. Я сегодня сдала экзамен.
        - Что получила? - поинтересовался Митя.
        - Отлично.
        На лице Мити вновь появилось завистливое выражение, но, к счастью, он хотя бы смолчал.
        - Погуляем вечером?
        - Если получишь допуск к сессии, - через силу ответила Кира и выскочила прочь из комнаты.

* * *
        - Ты снова будешь с ним? - с толикой удивления спросил Грим, когда она вышла и судорожно вдохнула свежий воздух улицы.
        - Я не хочу быть причиной поломанной жизни, - хмуро ответила Кира, внутренне содрогаясь. - Или чьей-то смерти.
        - Как у вас всё сложно, - хмыкнул Грим.

* * *
        Дождь на улице льёт, так он льёт лишь во снах…
        Разделить мой полёт ты хотел… на словах.
        На карнизе стоял, угрожал в пустоту,
        Чтоб была я твоя, явью сделав мечту…
        Руку я протяну, подхвачу у земли…
        Только этот обман скрыть глаза не смогли…
        Дождь сильней и сильней. Дождь во всём виноват…
        С каждым разом больней… Возвращаться назад…
        Кира задумчиво поставила последнюю точку многоточия, а затем переписала стихотворение в блокнот-чистовик.
        - Между прочим, дождь идёт из-за тебя, - ворчливо заметил Грим. - Ты впустую тратишь ману и влияешь на погоду. Над вашим Комплексом зависла туча. Непрерывный дождь уже седьмой день.
        - Я не специально, - криво усмехнулась Кира. - Я вообще пока не понимаю, как мана копится и расходуется. А этот дождь, похоже, скрывает мои внутренние слёзы, - она вздохнула и перечитала стихотворение. Грусть всегда изливалась из неё стихами и, видимо, дождём. - Я хочу, чтобы всё изменилось. Чтобы он отстал от меня раз и навсегда… Он получил свой допуск, и теперь мы снова гуляем. Потому что я обещала, а я держу свои обещания. Но как же мне тяжело. Это словно пытка. Слушать его, чувствовать его руки, которые держат мои пальцы. Быть с ним рядом.
        Она сходила на экзамен по физике, на «Фабрике Танца» предложили разучить танец для участия в параде на день города. Тренировки были бесплатными и Кира ездила на них почти каждый день, хотя они были разделены по группам. Сказала Владиславу Игоревичу, что хочет лучше запомнить, а то всего лишь новичок.
        Но всего этого всё равно было очень мало, чтобы избежать встреч с Митей, который из-за дождя навострился дожидаться её прямо у дверей комнаты.
        Сегодня у него тоже были экзамены и это были краткие часы свободы. Митя очередным сеансом нытья уговорил её погулять завтра на дне города вместе. После парада, который будет с утра. Кира уже «предвкушала» это действо и страдания над любыми тратами и воспоминаниями о «бесплатных маминых пирожках».
        - Напиши новое стихотворение, - посоветовал Грим, вернув Киру из мрачных фантазий о предстоящем ужасе.
        - Ты прав! - воодушевилась она.
        Почти без правок за двадцать минут родилось ещё одно стихотворение, которое Кира назвала «Феникс».
        Меня, как птицу, подстрелил.
        И вот лежу без сил, в крови,
        А ты сквозь слёзы говорил
        О смерти мне и о любви.
        «Не умирай» - меня просил.
        Другие глупые слова…
        Подбрасывал и вновь ловил,
        Но я была уже мертва…
        * * * * *
        Костёр пылал, тревожа мрак.
        А я в огне души горела.
        Из пепла, сделав новый шаг,
        Ввысь птицей-феникс улетела.
        - Так оно лучше, - одобрительно сказал Грим.
        - Я… У меня даже словно силы появились, - поняла Кира. - Я что-то изменила?
        - Вроде того…
        Внезапно в двери постучались, но совсем по-другому, и она могла точно сказать, что это не Митя. Открыв двери, она с удивлением посмотрела на мужчину, стоящего на пороге.
        - Папа?! А… Привет… А ты что здесь делаешь?
        - Ездил по работе. Решил заехать к тебе. Вдруг ты со мной поедешь домой. Как у тебя с экзаменами?
        - Следующий только через неделю, - ответила Кира. - Ты можешь меня час или чуть меньше подождать? - спросила она. - Мне надо решить пару вопросов.
        - Могу, - уверенно кивнул папа. - Решай вопросы и собирайся.
        - Попей пока чай. Или если кушать хочешь, то есть суп грибной в холодильнике, - притормозила Кира на выходе из комнаты. - Эм… Разберёшься с плиткой? Тарелки у меня в шкафчике в углу, ложки там же. Сметаны только нет, лишь майонез.
        - Разберусь, - кивнул её отец, и она, улыбнувшись, побежала на четвёртый этаж, где жила Катя.
        Они с подругой буквально вчера обсуждали возможную поездку во время каникул на пару дней к ней. Кира хотела сбежать от Мити, а Катя была из совсем далёкого городка на севере области, куда добираться надо было почти восемь часов. У них даже автобус ходил в ночь: в десять вечера садишься и приезжаешь в шесть утра. У Кати следующий экзамен был лишь восемнадцатого, а по культурологии, которая была тринадцатого тоже стоял автомат. Их староста Марина, чтобы скататься домой, поставила первой группе первый экзамен только седьмого числа, но сами экзамены почаще - раз в пять дней. Так что они с Катей подумывали поехать к Кире после дня города.
        - Катюха! Представляешь, за мной отец приехал! Есть возможность на машине до меня скататься! Давай, собирайся! - с порога объявила Кира.
        - О, классно! - воодушевилась Катя. - А у тебя мама не будет против? Ты же хотела её предупредить по телефону, а она только вечером сегодня позвонить на вахту должна.
        - Ты же с моей мамой знакома, как она может быть против? - улыбнулась Кира. - Давай собирайся. Через полчаса я за тобой зайду. Я сейчас пойду с Митей расставаться, чтобы ещё потом можно было быстро свалить из города при этом.
        Катя хихикнула.
        - Ну, давай, удачи!
        Мити дома не оказалось, и Кира даже выдохнула от облегчения. Поразмыслив, она постучалась в соседнюю дверь. Ей открыл какой-то парень в шортах.
        - Привет, - поздоровалась она.
        - Ом… Привет, - широко улыбнулся парень.
        - Дай, пожалуйста, ручку и листок, я записку напишу твоему соседу.
        - Да-да, сейчас, - засуетился парень, выдавая ей письменные принадлежности и толстую тетрадь.
        Она быстро начала писать.
        «Митя. Я уезжаю домой к родителям. Пожалуйста, не приходи ко мне больше. Я устала от дождя и от тебя. Ты придумал себе любовь ко мне, но ты не любишь меня, я это чувствую и знаю. Не стоит доказывать мне обратное, правда, не стоит. Также я знаю, что не чувствую и не чувствовала ничего к тебе ни с первого взгляда, ни со второго. Сдай экзамены и живи своей жизнью. Забудь меня и будь счастлив.
        11.06.2001, Кира».
        Вернув ручку и тетрадь хозяину, она сложила записку и просунула в щель двери у замка.
        - Если так любопытно, можешь прочесть, - повернувшись вполоборота, сказала она соседу Мити, который так и не уходил. - Но потом положи, как было.
        ПРИМЕЧАНИЕ: *Эту сказочку можно прочитать и найти в книге "Философские сказки" Николая Козлова.
        Глава 25. Радости и огорченья
        - Давай проходи, не стесняйся, Кать, - открыв двери своим ключом, сказала Кира. - Ма-ам!
        В прихожую выскочила сестра. Мама вышла из кухни и ошарашено смотрела на неё.
        - Привет, Нюха! Привет, мам! Мы тут с папой приехали, буквально на пару дней, - засмеялась Кира. - Папа ещё по делам поехал, нас только завёз.
        - Я так рада! - отмерла мама, накинувшись на них с объятиями и поцелуями. - Какие вы молодцы, что приехали! И Катюша с тобой! Здорово, молодцы, девчонки. Люблю лёгких на подъём. Собрались да приехали!
        - Так нам что… Только подпоясаться, - хмыкнула Кира, снимая обувь. - Пойдём, Кать, покажу тебе всё. Мам, есть что-то перекусить? А то мы резко рванули и вообще голодные студентки.
        - Конечно, - слегка оскорблённо ответила её мама.
        - Ну да, у нас даже если ничего нет, то можно за пять минут приготовить, - хихикая, громко шепнула Кира подруге.

* * *
        Кира задумчиво водила пальцем по телефонной книге и слушала гудки в трубке.
        Полгода назад, в первую же сессию, Диму - парня из её города - отчислили. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Кира пару раз заходила к нему, как к «земляку», познакомившись только в общежитии. Неглупый вроде бы парень, «вырвавшись» в большой город, вместо учёбы предпочёл ходить в клубы и на дискотеки, знакомиться и «отрываться» с девчонками, пить и прогуливать лекции. Сам Дима это объяснял тем, что без мамы, которая каждый день будила его в школу, чуть ли не провожала туда, контролировала, сделал ли он уроки, учиться попросту не может. Некому его заставлять.
        Тогда, однажды поговорив с ним, Кира очень удивилась подобной «причине» его отсутствия на парах. Преподаватели не требуют, мамы над душой нет, а значит, можно гулять и делать, что угодно. Правда, всё это быстро закончилось, когда наступила зимняя сессия. Кажется, Дима не смог даже получить к ней допуск и вылетел из университета со свистом. Был отчислен вместе с третью таких же оболтусов из первой группы, которые сдали вступительные экзамены на высший балл по блату.
        Дима в какой-то момент поделился с Кирой, как поступил. Они, как выяснилось, вместе сдавали совмещённые экзамены в седьмой школе, где учился парень, и, как оказалось, им всё решили и подсказали их учителя. А Кира тогда ещё удивлялась, что смогла единственная из своей школы поступить. Зато показатели седьмой школы взлетели до небес: двадцать абитуриентов из двадцати поступили! Стопроцентный результат и премия за прекрасно проделанную работу.
        Было очень обидно. Особенно за Андрея, да и другие одноклассники тогда пролетели. После этого Кира с Димой не особо общалась, да и не видела его толком на парах и в общежитии.
        А вот Катя, как выяснилось, была с Димой в дружеских отношениях, захотела его увидеть и попросила с ним связаться.
        - Алло? - ответили на другом конце провода.
        - Это Дима? - уточнила Кира.
        - Да, а кто это?
        - Привет, Дим. Это Кира Калинина. Мы учились вместе в Политехе, если ты ещё помнишь такой. Тут ко мне Катя Голева приехала, которая в твоей группе училась, так что мы хотим позвать тебя погулять и поболтать. Ты как, не против?
        - О! Да! Кира?! Катя?! Офигеть неожиданно! - оживился голос Димы. - Конечно, я не против. Куда и во сколько подойти? Где ты живёшь?
        - Знаешь «улыбчивый дом» недалеко от детского садика номер девятнадцать? Там такой рисунок на стене красным кирпичом, словно глазки и улыбочка.
        - А… Да! Знаю! Я не очень далеко живу, возле десятого магазина.
        - Тогда встретимся через полчасика. Мы во дворе с Катей будем, пока покажу ей округу немного.
        - Замётано!

* * *
        - О, вы вернулись уже! Ужинать будете? - спросила у Киры мама, когда они с Катей пришли с прогулки.
        - Нет, мама, - покачала головой Кира, посмотрев на Катю, которая сделала большие глаза и замотала головой. - Мы же поели перед тем, как гулять пойти, а ещё по мороженке нам Дима купил.
        - Ну ладно. Тогда пойдёмте попьём чай. Мы тут с Нюхликом по-быстрому хворост нажарили.
        - Ты можешь просто посидеть с нами или чай попить, никто не заставляет есть или даже пробовать что-то, если не хочешь, - шепнула Кате Кира, увидев некоторое замешательство на лице подруги, которая вроде как хотела похудеть.
        - Ну что, как погуляли? - спросила мама.
        - Нормально, - пожала плечами Кира. - Встретились с Димой. Дошли до пруда. Посмотрели на шлюзы. Потом сходили до Синего моста. Церковь нашу показали. А потом в городском саду на лавочке посидели, как раз мороженое поели.
        - А… это же тот самый Дима, который с вами учился, да? - хмыкнула мама.
        - Да, его отчислили за неуспеваемость, - кивнула Катя. - Вроде мог учиться, а со всеми своими гулянками… Жалко парня.
        Кира жалости к Диме не испытывала. Впрочем, она вообще не имела такой привычки: жалеть кого-то или ещё хуже - вызывать чью-то жалость. Её мама разделяла такое же мнение.
        - Я знаю его мать, Зинаиду Сергеевну, она работает в банке. Я захожу туда к подруге временами, - сказала им мама. - Так Зинаида Сергеевна счастлива и довольна, что сына из вертепа, от алкоголиков и наркоманов вырвала. Его же, по его словам, постоянно обдирали, били, он там в общежитии, бедняжка, голодал и скитался. Все преподаватели только за взятки у вас работали, за каждую контрольную надо было по пятьсот рублей платить, а за курсовые - в три раза больше. Ему мама в месяц по семь-восемь тысяч давала, а всё не хватало на такую вот учёбу, то деньги у него, несчастного, отнимут старшекурсники, то преподавателям нужно взятки заплатить, - закончила мама историю наигранно-грустно.
        - Ого, - только и смогла выдавить из себя Кира, переглянувшись с Катей, у которой от подробностей округлились глаза. - Круто…
        - Да… И ведь ей все верят на работе, - мама вздохнула. - Я им говорю, что у меня дочь в том же общежитии живёт, на той же специальности учится, так мне сочувствуют: думают, что мне ребёнок просто всех ужасов не рассказывает, чтоб не расстраивать.
        - М-да… - впечатлилась Кира суммами, на которые Дима гулял и тянул с матери. - Это ж как я, скромняжка, всего на тысячу в месяц и живу-то? На чёрном хлебе и воде практически… А экзамены мы с Катей, вестимо, через постель все получили, иначе как оно, по-другому учиться-то невозможно!
        - У нас в группе я и Марина… Мы платно поступили. Не хватило по одному баллу до проходного, - тихо сказала Катя. - Нам сказали, или купите этот балл за двадцать тысяч и тогда можно на бюджет, или поступайте на платное и после первого семестра, если будут свободные бюджетные места, а вы хорошо сдадите сессию, то переведут на бесплатное. Марина со слезами выпросила у родителей денег оплатить первый семестр. Это был её шанс, больше у родителей денег не было, они и так, кажется, кредит под огромный процент взяли или у кого-то заняли. Мои согласились практически на тех же условиях. И я решила, что если не выйдет, на следующий год сдам экзамены заново, чтобы поступить бесплатно. Учиться вместе с сестрой, она на год меня младше… Но у нас из группы десять человек отчислили с бюджета. Нас с Мариной перевели на бесплатное.
        - У меня из-за вот таких вот «блатников», не желающих учиться, которых, можно сказать, просто сунули в ВУЗ родители, несколько одноклассников не поступило, а ведь парни могли учиться, - сказала Кира.
        - Не будем о грустном, - налила себе чай мама. - Давайте лучше запланируем завтрашний день!

* * *
        - А всё-таки здорово, что я к тебе съездила. Классно отдохнула, - улыбнулась Катя, заплетая в длинную косу свои светло-русые волосы, чтобы было удобнее сидеть в автобусе.
        - Давай ещё фотографии посмотрим? - предложила Кира, доставая из сумки пакет из фотопечати.
        За прошедших два дня они много чего успели. В том числе сделать боди-арт и нафотографироваться, используя разные куски тканей, которые нашлись у них дома в качестве декораций. Разрисовывала Кира, фотографировала их мама, и Кате очень понравилось. Также они на целый день с родителями и её младшей сестрой поехали на садовый участок, поели там первую клубнику, искупались в речке, сходили в баню и даже пожарили шашлыки.
        - У меня через четыре дня экзамен по геодезии, надо готовиться, сегодня ещё консультация в три часа, как раз около часа приедем, так что успею, - после того, как они снова посмотрели и похихикали над фотографиями, сказала Кира. Рейсовый автобус тронулся, направляясь к областному центру.
        - А у нас геодезия только двадцать второго, последняя в сессии, - сказала Катя. - У меня восемнадцатого физика… Кстати, я хотела тебе рассказать кое-что…
        - М?
        - Помнишь Серёжу?
        - Серёжу? - мысленно перебрала всех знакомых Серёж Кира. - Которого из?..
        - Мы с ним на дискотеке в «Болиде» познакомились. Тёмненький такой. С которым до Комплекса шли, - уточнила подруга.
        - Тьфу ты, конечно, помню! Ты так сказала, будто это какой-то уж очень давнишний Серёжа. Этот Серёжа самый свежий из всех Серёж, - захихикала Кира. - А что?
        - Он ко мне два раза приходил, - сказала Катя. - Просто поболтали.
        - Тебе он нравится? - сразу ухватилась за мысль Кира.
        - Ну не то чтобы… - задумалась Катя. - Он… Какой-то никакой. Не очень-то умный…
        - Ну и тогда не трать на него своё время, - хмыкнула Кира. - Я отделалась от Мити. Чувствую себя словно заново родившейся. Не тем грязным, кровавым и орущим младенцем, прошедшим бешеные перегрузки, пока его выдавили из матки, как на самом деле всё происходит, а именно в фигуральном значении этого выражения.
        Они засмеялись.

* * *
        В понедельник Кира вышла из комнаты на экзамен и нос к носу столкнулась с Митей.
        - Кира… я хочу…
        - Я спешу, и нам не о чем разговаривать, - строго и чётко сказала она, быстро выбегая из блока.
        С некоторым опасением подумалось, что во время сессии в общежитии в принципе не так и много народа: многие, кто живут поближе, уезжают домой. Например, в её блоке сейчас жили только она и Катя с пятого курса из «сушилки». Да и сам блок находится в отдалении: в самом конце этажа. Физически ей с Митей не справиться, если вдруг тот вздумает например, напасть. Так что Кира на всякий случай не стала убирать свой полугаражный ключ в сумку, краем глаза увидев, что Митя последовал за ней.
        Она быстро спустилась на восьмой этаж и перешла в крыло где работал лифт, всё же решив не спускаться на нём, а пойти по лестнице. Так хотя бы не окажешься в замкнутом пространстве с неприятным человеком.
        Митя шёл за ней в отдалении до самого корпуса «В», в котором проходил экзамен. Небо быстро начало темнеть - явно к дождю. На Киру упали первые капли. И она поспешила войти в здание. Самое неприятное в этой ситуации было то, что сорок первый автобус ей так и не встретился. Обычно она специально выходила пораньше и шла медленно, чтобы наверняка увидеть свой счастливый автобус, а сейчас пробежала до корпуса меньше, чем за пять минут. Да ещё и, вероятно, кучу маны потратила на порчу погоды. Хотя тут Кира точно не была уверена, точно ли она в этом виновата.
        - Дурацкий Митя, - пробормотала сквозь зубы Кира, не зная, что делать, и успокаивая себя тем, что их преподаватель очень улыбчивая и дружелюбная и точно не устроит какой-нибудь «человеческий фактор», как вышло на начерталке. Да и геодезия не сказать, что была каким-то сверхсложным предметом: если понимаешь основы, то там в принципе ничего страшного. Все лекции она несколько раз перечитала, всё поняла, всё запомнила.
        Марина Георгиевна даже сказала им на консультации в пятницу, что любит радовать студентов и среди билетов будут «счастливые»: вытянешь и получишь «отлично», «хорошо» или «удовлетворительно» совершенно «безвозмездно», как голосом Совы из Винни-Пуха продублировал Грим.
        И всё-таки экзамен как-то сразу не задался.
        Кира вытащила троечный «счастливый билет», отказалась от этого «удовлетворительно», что даже не обсуждалось, но, прочитав вопросы, поняла, что два из трёх вопросов ей совершенно незнакомы. Просто кромешно.
        В одном из них она увидела знакомые слова и попыталась как-то их раскрутить. Составить ответ по типу анекдота про Вовочку «а если бы у рыбы была шерсть, то у неё были бы блохи, а блохи это то-то и то-то…», понадеявшись, что если она хорошо и развёрнуто расскажет вопрос который знает, то другие спросят «на отвали».
        Но нет.
        Кира «плавала» и с ужасом видела разочарование в глазах преподавателя, которая смотрела на её оценки за сессию по другим экзаменам в зачётке.
        - Как-то… - вздохнула Марина Георгиевна. - Слабовато… Один вопрос вы очень хорошо рассказали, но два других… Я могу лишь с большой натяжкой поставить вам четвёрку.
        - Не надо, я приду на пересдачу, подготовлюсь получше, чем сейчас, - прошептала Кира, еле сдерживая слёзы: было стыдно за себя. Но вопросы она не помнила и никак не могла вспомнить, несмотря на попытки преподавателя ей помочь и навести на мысли.
        - На пересдаче оценку ставят на балл ниже, - покусала губу Марина Георгиевна. - Вы приходите лучше с первой группой сдавать, двадцать второго. После их экзамена зайдёте. У меня ещё ведомость будет на руках, она на обе ваших группы сразу. И учебник обязательно почитайте, плаваете вы в вопросах из учебника…
        - Что? - заволновалась Кира. - Учебник?
        - Да, я же давала список вопросов вашему старосте, там отмечены те, что из учебника, - с улыбкой отдавая ей зачётку с незаполненной графой, сказала преподаватель. - Кстати, учебник пригодится вам и для практики.
        - Я приду двадцать второго, - кивнула Кира, стараясь не выйти из себя прямо к кабинете, где проходил экзамен. Она впервые слышала про существование вопросов из учебника. Единственный раз, когда учебник им пригодился, это для перерисовывания топознаков на практике ещё в начале семестра.
        - Домнин! - буквально зарычала Кира, когда вышла из аудитории, в которой осталось сдавать экзамен ещё четыре человека из первого захода.
        - А? Чего? - удивлённо посмотрел на неё староста.
        - Мне Марина Георгиевна сказала, что передавала список вопросов, который ты должен был показать в группе. Почему я его не видела? - за окнами в это же время сверкнула молния и раздался раскат грома.
        - Да там ничего особенного, - пожал плечами Домнин. - Что с тобой? Ты сдала?
        - Нет, я не сдала! Дай сюда вопросы! - потребовала Кира.
        Вокруг них уже столпилась группа, все шушукались, испугавшись экзамена, раз «даже Кира» не сдала. Домнин порылся в своём портфельчике и достал помятый листочек.
        - У кого-то есть с собой учебник по геодезии?
        Учебник нашёлся. Один. У Светы.
        - Домнин, твою… за ногу! - снова сорвалась в рык Кира. - Ты офигел «ничего особенного»? Тут, блин, из тридцати целых шестнадцать вопросов из учебника! Мне в билете из трёх вопросов попалось два таких. Ты понимаешь, что это значит?
        - Что в каждом билете сто процентов будет вопрос по учебнику, - побледнел староста.
        - А что тебе попалось? - спросил Киру кто-то.
        - Что-то про репера и геодезические привязки. А также про эхолоты и съёмки на воде, про которые не говорили на лекции, - ответила Кира, успокоившись. - Я буду пересдавать с первой группой. Всем удачи. А тебе, Лё-ша, - она ткнула пальцем в Домнина, - удачи не будет, раз так делаешь и всех подставляешь.

* * *
        Через два часа после того, как она в препаршивейшем настроении вернулась в общежитие, в дверь постучались.
        Оторвавшись от учебника по геодезии, Кира подошла к двери.
        - Кто там? - спросила она, чутко прислушиваясь.
        Несмотря на то, что шаги она не узнала, это всё равно мог быть Митя.
        - Кира… Привет… - услышала она знакомый мужской голос. - Это я, Лёша…
        - Чего тебе, Домнин? - невежливо поинтересовалась она, открывая.
        В коридоре стоял грустный и почти насквозь мокрый староста.
        - Кира… Ты извини… Ты могла бы… Эм… Снять своё проклятье?
        Глава 26. Всё, что ни случается…
        - Проходи, - Кира отступила в комнату и снова села на кровать с учебником.
        Домнин вошёл, разулся, прошлёпал по полу, сел на стул и осмотрелся.
        - Ты же сама мне рассказывала о том, что… - нарушил молчание он. - В общем, ты сама мне рассказывала, что в том месте, откуда ты, полно разных колдунов, всяких порчей и чёрной магии. И что ты часто с таким сталкивалась. Я тогда тебе не поверил, но…
        Кира насмешливо хмыкнула и прищурилась.
        - И с чего это мы решили, что это проклятие? - буквально пропела она. - Неужели всего лишь из-за того, что провалился на экзамене, сломался зонт и проезжающий транспорт обрызгал из той длинной лужи напротив корпуса «Б»?
        - Ты! Всё знаешь! - Домнин подпрыгнул на стуле и округлил рот.
        Кира сделала постное лицо.
        - Угу. Знаю. Это ма-а-гия! - Кира закатила глаза. - Всё более чем элементарно, Ватсон. Утром у тебя с собой был зонтик, так что, раз ты мокрый, то с зонтиком что-то случилось. Забыл. Потерял. Сломался механизм. На брюках свежие грязные подтёки, а та лужа - единственная на всём пути до общаг. Возле неё часто всех обрызгивают. Я тут в дождь гуляла, знаю. А то, что ты припёрся ко мне, ясно говорит о том, что экзамен ты не сдал, к тому же уверовав в собственное проклятие.
        - Но ты сказала… - забормотал Домнин, чуть нахмурив брови. - Это было убедительно. И глаза у тебя были такими… э… страшными.
        - А, ну тогда это проклятье, точно, - скептически ответила Кира. - Дай-ка подумать… Мнэ-э-м… Чтобы его снять, тебе следует всегда делать всем копии вопросов, которые раздают экзаменаторы. И вообще получше выполнять свои обязанности старосты.
        - Я исправлюсь. Просто как-то не подумал и не проверил, - вздохнул Домнин и с надеждой уточнил: - Так это точно не проклятие?
        - Ну как тебе сказать, Лёша… Считай, что это предупреждение, - Кира усмехнулась. - С проклятьями - это не ко мне. Я такими вещами не занимаюсь, - она вздохнула и всё-таки встала и воткнула чайник в розетку. - Ладно, давай я тебя чаю сделаю с душицей. Она успокаивает.
        - У тебя уютно, - несколько неловко сказал Домнин. - Ты что, одна живёшь?
        - С Ташей из первой группы, просто она чаще у сестры бывает, чем в общаге, а третья соседка только числится, но я за неё плачу сорок рублей каждый месяц, - Кира порылась на полочках и нашла баночку с травками, сходила в блок вымыть заварник, потом окатила его кипятком, снова всё вылила, положила чёрный чай, душицу и залила водой. Затем налила ещё воды в чайник и снова его включила: сама она крепкий чай не пила. Выложила из пакета на тарелочку маминых кексов, которые та напекла им в дорогу. Поставила перед Домниным выпечку, банку с вареньем, сахар, дала ложку.
        - Вкусно, а это из чего? - похвалил Домнин варенье, сразу попробовав. - Такое необычное.
        - Это из кабачков и апельсинов, - ответила Кира. - Весь секрет в том, чтобы очень тонко и мелко всё нарезать. Тогда и текстура очень приятная выходит, и красиво. Если просто пропустить на мясорубке совсем не то. Мне оно нравится, потому что не очень сладкое и не кислое, как смородиновое. Мама делает его для меня в промышленных масштабах. Да и кабачки у нас хорошо растут.
        Чайник закипел, и она разлила чай.
        - И чай вкусный, - похвалил Домнин. - Ты ещё как-то интересно его заваривала.
        - В учебнике по английскому за шестой класс была поэтапная инструкция, как делать настоящий английский чай, - усмехнулась Кира. - Основной принцип, чтобы раскрылся аромат, не заваривать в холодной посуде. Но не знаю… я в чае не очень разбираюсь, пью очень слабый.
        - А чего так? - спросил Домнин. - Из-за твоего гастрита?
        - Нет, - Кира весело фыркнула. - Берегу цвет лица и зубов. От крепкого чёрного чая кожа желтеет и зубы тоже. Да и по вкусу мне не нравится.
        - Ты сказала, что проклятьями не занимаешься… А почему? - заинтересовался явно успокоившийся Домнин.
        - А подумать? - снова фыркнула Кира, вспомнив все выкладки Грима, которые лишь подтвердили собственные размышления и выводы, сделанные ещё до вселения. - Зло плодить, знаешь, много ума не надо. Да даже какого-то дара особого не требуется… Сила только растёт, когда гадости ближним делаешь. Разрушать - это не строить. Мне отвратительны такие люди. Им кажется, что они всевластны. Но лучше не делать ничего, чем таким образом пользоваться своей мнимой силой. У любой силы и власти, у любого дара есть обратная сторона. И каждого настигает расплата по деяниям его.
        - Иногда ты меня пугаешь, - нервно рассмеялся Домнин.
        - Да неужели? - Кира чуть приподняла бровь.
        - Да, - кивнул Домнин. - Есть в тебе что-то такое… Не знаю даже. Иногда ты кажешься просто девочкой, а иногда как будто твоими глазами смотрит кто-то… чужой.
        Кира вздрогнула от подобной проницательности и отвела взгляд.
        - Тебе когда сказали пересдавать геодезию? - поёрзал на стуле староста. - Тоже же двадцать второго после первой группы?
        - Ага.
        - Мне целых три вопроса из учебника попалось, - вздохнул Домнин, и Кира, не удержавшись, расхохоталась.
        Они попили чай и даже разобрали вместе вопросы из учебника, которые им достались.
        - Кира, ты скажи теперь, что у меня всё будет хорошо, - попросил её Домнин, собираясь домой.
        - Кхм. Тебе с завываниями сказать или просто? - поинтересовалась Кира со смешком.
        - Ну…
        - Знаешь, откуда взялось слово «пока»? - спросила она. - «Ка» - это обозначение спокойствия души. «Пока» говорили в смысле «пусть путь будет спокойным». Так что пока, Лёша. Иди, всё у тебя будет хорошо.
        - Тогда увидимся двадцать второго, - попрощался с ней Домнин.
        - Грим, - спросила Кира, когда за старостой закрылась дверь. - Это же снова был какой-то энергетический выброс, да? Я потратила кучу маны?
        - Чётко сформулированное желание, сказанное в душевном напряжении, - констатировал Грим. - И да… ты использовала ману. Хотя я бы сказал, что использовала ты отрицательно заряженные… хм… частицы, которые витали из-за того, что скопилось много негативного напряжения вокруг вас.
        - Остальные тоже были недовольны тем, что Домнин их так подставил с вопросами, - кивнула Кира. - А потом… как будто все расслабились.
        - Да, и ты благодаря своим способностям к накоплению аккумулировала их напряжение и выплеснула на объект. Это даже интересно… Получается что раньше ты тоже взаимодействовала, но лишь с отрицательными частицами маны. А они могут только разрушать, ну и в каком-то смысле это более подвижные частицы, которыми может манипулировать чуть ли не каждый человек.
        - У нас говорят, что «мысли материальны». Я сорвалась и разозлилась. Я ведь знаю, что мне нельзя злиться… Ещё до того как… Как ты в меня попал, у меня уже были подобные эпизоды. Выходит, что в тот первый раз… Когда мы познакомились, ты манипулировал отрицательной маной?
        - Да. Я делал это неосознанно, считая, что будучи настолько бессильным, имею возможность и право злиться без последствий. Я ошибался. Так что не вини себя. Ты правильно сказала своему другу, что это было что-то вроде предупреждения. Твой друг сразу внял и пришёл к тебе. Но если бы разозлился на тебя и не испытал раскаяния, его бы задело сильнее.
        - Ну да, круговорот злобы в природе, - прошептала Кира, передёрнув плечами. - Это всегда так… Всё это так странно. Я всегда, с самого детства жила с этим. Жуткие сны. Амулеты от порчи и сглаза. Просьбы о защите, когда выходишь из дома. Десятой дорогой обходила подозрительных бабушек, а если обходить кого-то, то только с правой стороны. Никогда не наступала на чьи-то тени. Однажды в детстве мне дали заклятую мелочь. Пришлось её закапывать, мама даже на порог с этими монетами не пустила. Лёгонькие заговоры от зубной боли или если простуда или прыщ хочет вскочить, всегда действовали. И копеечки на погоду у нас все бросали, всегда работало. Несколько раз видела порчи. У моей крёстной подселена Икотка… Ты, кстати, чем-то похож на этот феномен, но я заговорённый квасок или простоквашу не пила и вообще ни у кого квас не пью.
        - Ну ты сравнила, конечно, - оскорблённо выдохнул Грим. - Меня с каким-то… с какой-то сущностью из тонкого мира.
        - Прости. Ты намного круче и вообще очень полезный и умный, - хихикнула Кира. - Просто, когда я сюда приехала, уехав всего на двести километров, и было так удивительно, что я словно попала в другой мир, где про мою обыденную реальность и про это всё никто и слыхом не слыхивал. Даже удивительно, что Домнин пришёл сам и вообще поверил. Я Таше это рассказала, когда мы познакомились, потому что она спросила, зачем я булавки везде подкалываю, так она меня за какую-то «улетевшую» приняла. Видела бы она те фотографии, на которых вокруг меня с сестрой пляшут дУхи…
        - Меня удивляет, что люди на твоей планете настолько отошли от части своей реальности. И одновременно удивляет, что это происходит так неравномерно.
        - Не все… - возразила Кира. - Есть ещё религия синто в основном в Японии… Там тоже знают, что всё вокруг - живое. А у нас… Не знаю, может, какая-то аномальная зона? Или слишком много верующих, или ещё что.
        - Наверное, всё же что-то похожее на аномалию, - хмыкнул Грим. - Хотя по сути… Ты очень яркая в энергетическом спектре. По этому свету наши тебя и нашли. И поверь, Земля больше похожа на шар с новогодней гирляндой, чем на светящийся огнями стробоскоп. Так что в определённом роде ты будешь как маяк в тонком мире. Впрочем, и в обычном - тоже. Большинство людей тусклы и брать с них нечего. Они спят.
        - Спят? - переспросила Кира.
        - Наиболее близко их состояние можно назвать сном. Существование. Бесцельное и бессмысленное.
        - Я вспомнила! - встрепенулась Кира. - Будда что-то подобное говорил. Я читала всякое по разным религиям, чтобы вопросы составить для игр. Что-то о том, что задача людей - проснуться и разбудить остальных.
        - В этом я с вашим Буддой согласен.
        - Только, наверное, в такие вещи даже его последователи не очень-то верят, - задумчиво протянула Кира. - Потому что не очень понятно, что имеется в виду.
        - Когда человек отдаёт или принимает ману, он не спит, - ответил Грим. - А что касается веры, в конце концов, если не верить или не знать о законе всемирного тяготения, это не значит, что если ты спрыгнешь с пятого этажа, то полетишь в космос.
        - О, - впечатлилась Кира. - Ты пошутил! Я в шоке!

* * *
        До экзамена её практически никто не тревожил. Кира не включала свет. Солнечным летом это и не нужно особо. А спать она ложилась в десять - половину одиннадцатого. Тем самым Мите было сложнее определить, живёт она в общежитии или уехала, потому что она упоминала, что последний экзамен у неё восемнадцатого.
        Таша приехала вечером в четверг, перед экзаменом, чтобы переночевать в общежитии.
        - Слушай, Кира, - сказала соседка когда они уже легли в постели. - Мне по поводу практики сказали, что на геодезии объединят обе наших группы. Будут бригады по шесть человек. Практика четыре недели с десяти до четырёх часов, пятидневка. Но я тут с одним парнем со старшего курса говорила, он сказал, что можно и за две-три недели всё сделать, если в темпе поработать. И обычно те, кто в общагах живёт, объединяются одной комнатой, потому что там дают кучу инструментов. Можно оставлять инструменты в корпусе, но ты представь, теодолиты и нивелиры с рейками от нашего корпуса таскать почти два кэмэ до общаги. Там по кругу дают съёмку делать. Как повезёт, короче, но, может, там выбрать участок можно. А городские обычно, ну… в корпусе оставляют все и приезжают только к десяти, уезжают в четыре, как положено. Им как бы торопиться некуда. Поэтому я хочу с тобой в бригаде быть, чтобы к родителям уехать побыстрее на каникулы. И комната у нас будет, чтобы здесь работать, если что. Ещё ведь надо что-то кушать. Наверное проще как-то всем вместе готовить на всех, чтобы быстрей всё было и время на это не терять. Там
потом надо карту съёмок наносить и вычерчивать, около километра дают каждой бригаде здесь на Комплексе.
        - Ладно, - согласилась Кира с доводами Таши. - Мне тоже хочется поскорее завершить практику. А ты ещё с кем-то договорилась или только со мной?
        - Надо кого-то из парней, чтобы инструменты таскать, но вообще ещё с нами Иринка хотела из вашей группы, мы с ней на одном автобусе часто ездим, в одном районе живём.
        - Ирина же городская, - удивилась Кира.
        - Зато она встречается с общаговским Сашей из вашей группы, а он умный и у него пятёрка по практикуму и за экзамен была, - резонно заметила Таша. - И сама Иринка не дура. Ещё двоих парней… С кем там Саша дружит? Вроде с Семикрыловым Вовой и этим… который у нас в соседнем блоке живёт.
        - Вася Пушкин, - хмыкнула Кира. - Как ты про Пушкина-то забыла?
        Они засмеялись. Вася был специфичным молодым человеком из глухого северного села на окраине области. У Васи Пушкина были проблемы с дикцией и своеобразный выговор, из-за чего над тем подшучивали парни, склоняя и его фамилию, и имя.
        - Хорошо, что ты сказала мне, что у нас общее собрание по поводу практики как раз после вашего и моего экзамена в три часа. Поэтому ещё успеем поговорить со всеми, чтобы собрать бригаду заранее, - кивнула Кира. - Давай спать.

* * *
        На экзамен Кира подошла к двенадцати, автобус встретился ей на середине пути, чем порадовал и вселил дополнительную надежду. Билет достался лёгкий, да ещё и из «счастливых» с пятёркой, причём все вопросы были из лекций. Марина Георгиевна сказала, что поставить просто пятерку не может, так как Кира на пересдаче. Кира же, развёрнуто рассказывая вопросы, даже вспомнила пример, который преподаватель сказала не записывать.
        - Не понимаю, - удивлённо улыбнулась ей Марина Георгиевна. - Вы так прекрасно сегодня отвечаете, я в замешательстве, почему вы так плохо отвечали в прошлый раз?
        Кира вздохнула.
        - Давайте я те вопросы, которые мне в том билете попались, тоже расскажу? Я плохо себя чувствовала в тот день, была высокая температура, - соврала она. Не объяснять же, что им половину экзаменационных вопросов не донесли.
        - А, ну ясно тогда, давайте, - уточнив в ведомости, преподаватель достала её прошлый билет. Кира рассказала всё с ходу.
        - У вас твёрдое «отлично», - сделала запись в зачётке и ведомости Марина Георгиевна. - Ну, а теперь ваш черёд, Домнин Алексей.
        Кира, улыбнувшись, кивнула Домнину, и тот, сглотнув, пересел на первую парту, где только что сидела она. Кира вспомнила, что сегодня их группа с утра сдавала ещё и культурологию. Но наверное Домнин подготовился.

* * *
        - Ну что, как? - спросила Таша в коридоре, когда Кира вышла из аудитории, соседка была в компании нескольких студентов из первой и второй групп, которые ожидали начала собрания по практике.
        - «Отлично» поставили, - ответила Кира. И, заметив рыжие волосы Ирины, подошла к девушке из своей группы.
        - Привет, Ирина, Таша сказала, что ты хочешь в одну с нами бригаду?
        - Да, Саша тоже хочет. Он уже с Васей и Вовой договорился, - кивнула, слегка покраснев, одногруппница.
        С Ириной они мало общались, но Кире нравилось, что от неё никогда не ощущалось никакого негатива. На переменах та общалась с Ташей и Ассолью, а из их группы - с Катей Лузгиной. Но Катя наверняка уже решила скооперироваться с теми мальчиками, которых тащила уже два семестра. С той же четвёркой Щебнякова и возьмёт одну из Оль из своей комнаты. Или вообще объединятся с кем-то из общаги.
        - Тогда хорошо, - кивнула Кира, обрадовавшись, что всё решилось. А ещё подумала, что Катя так точно со своими друзьями организовала группу, их в «могучей кучке» как раз было шестеро. Однажды в мае Кира по приглашению Кати с её компанией ездила кататься на теплоходе по реке. Вроде бы и неплохо провели время: потанцевали на верхней палубе, - но чувствовалось некоторое дистанцирование от остальных девчонок и дёргания Кати, которая разрывалась между своей компанией и Кирой. Марина ещё вроде бы общалась, а вот пухленькая Наташа всё пыталась как-то «подковырнуть», а их четвёртая - Диана, которая начала встречаться со Стасом, - так и вовсе как будто ревновала.

* * *
        - Так, внимание всем, - Марина Георгиевна подняла руку, и гул смолк. - Я тут уточнила, что у вас у всех сессия закончена и сегодня были последние экзамены?
        - Не у всех, - выкрикнули с задних рядов. - Кто-то ваш экзамен не сдал.
        - Я предлагаю вам вот что. С понедельника, то есть с двадцать пятого июня, на неделю раньше начать практику. В это время, за четыре недели практики, вы сможете кто-то, если что-то не сдал, приходить и сдавать свои экзамены, я не против. Я буду спрашивать общую работу бригады, а на сдаче практики будет также и индивидуальный зачёт. Но основная оценка будет по отчёту за практику. А до понедельника сформируйте свои бригады, договоритесь как-нибудь, можно смешивать группы. В понедельник я каждой бригаде выдам инструменты под расписку и техническое задание на практику.
        - У меня такое ощущение, что мне повезло, что я завалила экзамен, - пробормотала Кира про себя. - Иначе уехала бы домой и никто не смог бы мне сообщить, что практику перенесли на неделю раньше… Я ведь не знала, что должно быть сегодня собрание… Осталась бы без группы вообще.
        - Я тут ни при чём! - чуть не отпрыгнул от неё Домнин, когда она резко развернулась, чтобы найти его. - Ты разве не заметила, что нашей группы половины здесь нет? Я тоже не знал. Я сейчас буду всех, кто не был, обзванивать все выходные. И давай я твой телефон домашний и адрес у родителей на всякий случай запишу. Вдруг снова будет такая же ситуация.
        - Ладно, записывай, - смягчилась Кира. Похоже Домнин действительно усвоил свой урок.
        Глава 27. Практика
        
        - Привет! Что, работаете, негры, солнце ещё не село? - со смехом спросил их бригаду подошедший к ним Коля Любимых.
        - Время-то ещё только начало шестого, - ответила Ирина, отрываясь от калькулятора и записи показателей, которые она вычитала и складывала, заполняя бланки, чтобы в дальнейшем не терять время на обсчёты.
        - А твои что, уже уехали? - спросил Колю Саша, не отрываясь от теодолита. - Угол сорок восемь градусов ровно, отметка двести сорок четыре, - продиктовав показатели Таше, их главный геодезист махнул Васе Пушкину, стоящему с рейкой, чтобы тот переходил на следующую позицию.
        Коля Любимых состоял в одной группе с Домниным и другими городскими ребятами, так что у них было, как и предсказывала Таша: работа с десяти и до трёх-четырёх, потом все разъезжались домой. Хотя и трассу им дали недалеко от корпуса факультета. Всё-таки Марина Георгиевна была довольно рациональна и практична и старалась сделать так, чтобы всем было удобно. Например, за инструменты они расписались и могли забирать их в общежитие, а не хранить в выделенном для практики кабинете.
        - Это ведь триста пятая точка? - уточнила Кира, делая пометку в абрисах.
        - Да, триста пятая, - ответила Таша и, заглянув в записи Ирины, которые почти всё дублировали, уверенно кивнула. - Точно. Триста пятая. Угол поворота съезда в те дома это должен быть.
        - А когда закончить планируете? - вклинился Коля. - Может, на пляж съездим? Жара такая…
        - Мы думали до конца перекрёстка дойти и закончить. У нас те точки проставлены и замеры расстояний тоже все сделаны, - ответила Кира. - Можно и съездить, я ещё ни разу на местном пляже не была…
        
        - Купаться не советую, - сказала Ирина. - Река не очень-то чистая. А городской пляж ещё и ниже заводской зоны находится. Если ехать, то на ГЭС или километров за тридцать хотя бы от города, туда, где дачные посёлки начинаются.
        - На ГЭС? А это далеко? - оживился Коля.
        - На ГЭС да, далеко, туда на электричке надо из центра, хотя от Комплекса намного ближе выйти на Блочную и через десятый микрорайон на автобусе. Минут сорок ехать, я думаю, - ответила Ирина, как единственная среди них местная.
        - Значит, сегодня только на городской пляж можно успеть, - пожал плечами Коля. - Ну так что? Едем? - и широко улыбнулся.
        - Ладно, закончим - и можно съездить, - заключил Саша. - У воды хоть посидеть, если не купаться.
        - А я всё равно буду купаться, - пожал плечами Коля. - Ладно, тогда я в общагу. Зайдёшь за мной, Сань, ладно?
        - Ага. Угол пятьдесят шесть градусов, одна минута, тридцать четыре секунды, отметка двести сорок один.

* * *
        В итоге на пляж они поехали впятером: Вова и Вася отказались, сказав, что за день набегались с двухметровыми рейками и хотят просто тюленить в горизонтальном положении и никуда по жаре не ехать.
        Городской пляж Кире понравился. Даже не купаясь, можно было много чего там делать. Поиграть в волейбол. Позагорать. Поесть мороженое, которым её и Ташу неожиданно угостил Коля. На пляже было намного свежее из-за воды, тем более при желании можно найти тень. Купальник Кира с собой не брала, так как купаться не планировала, ограничившись короткими шортами и топиком на тонких лямках с открытой спиной и плечами.
        Вода приятно охлаждала ноги. На практике они одевались в рабочую одежду, а на ноги - носки с кроссовками, так что к вечеру ступни конкретно запаривались.
        Народа вроде много, но пляж был очень свободным и простирался вдоль реки более чем на километр, и это только облагороженная часть с завезённым песком, палатками, негромкой музыкой кафешек, арендой всевозможных матрасов и плавательных средств. Если уйти дальше, то можно дойти до травки и, судя по пятнам полотенец вдали, такие любители относительного уединения находились.
        - Завтра воскресенье. Вы завтра работаете? - спросил Коля. Одногруппник вышел из глубины и пошёл рядом с Кирой, загребая ногами воду.
        - Нет. Устали. Решили, что отдохнём этот день, - помотала головой она.
        Целый день на одуряющей жаре действительно выматывал. Они работали с восьми утра и до одиннадцати, в полдень на их участке нещадно палило солнце, поэтому они забирали инструменты в общежитие, обедали там, отдыхали и в два часа снова выходили, работали до шести-семи вечера, в первые дни до восьми даже получалось, но чем дольше длилась жара, тем труднее было. Вася и Вова, которые таскали по очереди рейку и измеряли расстояния между точками с помощью двадцатиметровой рулетки, постоянно ныли и стонали. Кира носилась, как сайгак, туда-сюда, отмечая точки, которые нужно снять, и делая абрисы для будущей карты. По поводу каждой точки Вася с ней спорил, пытаясь сачкануть и сделать работы поменьше. Но как бы то ни было, их трасса была длиной примерно тысячу двести метров и к ней выходило множество тропинок и дорожек, с левой стороны был тротуар с канавой, с правой - дома в низинке. Им надо было снимать створ в десять метров от оси дороги. А в него входили и тротуары, и низинки, и дома, и все ямы, овражки, кюветы, отдельно стоящие деревья, дорожные знаки, фонарные столбы. А это несколько сотен точек. Так
что на съёмки жилой части плана они потратили почти всю первую неделю. Далее был поворот и более прямая дорога через лес, снова поворот, и их трасса заканчивалась на конце корпуса Аэрокосмического факультета напротив остановки. А потом нужно было делать обратный ход, то есть снять всё то же самое, но от конца в начало. И чтобы всё совпало в полярной системе, которую так просто не подгонишь. Всё относительно слишком.
        - Поехали тогда завтра на ГЭС? - предложил Коля, вырывая Киру из воспоминаний прошедшей рабочей недели. - Там искупаться можно нормально. Здесь и правда вода какая-то странная и чем-то пахнет неприятным.
        - О, можно! - улыбнулась Кира. Сидеть в четырёх стенах в такую жару не хотелось. - Катю с собой возьмём? - вспомнив о подруге, которую всю неделю не видела, спросила она.
        Тем более что Коля не чужой Кате человек, всё-таки земляки, он у неё очень часто бывал и, кажется, даже жил где-то в соседнем с её подругой блоке, если не в том же самом - Кира как-то не уточняла.
        - А я уже у неё спрашивал и про пляж, и вообще о планах, - ответил Коля. - Они решили вообще без перерывов съёмку делать. Чуть ли не до десяти работают и с семи утра. У них трасса недалеко от общаг, как раз от остановки и до Блочной.
        Кира хмыкнула. С одной стороны, вроде и близко, чтобы таскать инструменты, а с другой, там же просто тьма точек и замеров! Общежития, плюс остановка, поворот, вдоль трассы ещё шла пешеходная дорожка, с которой было много тропок, столбы, деревья, кусты. На одном пятачке можно крутиться полдня и снять десять метров.
        - А-а… - протянула Кира. - Жалко. Я, конечно, тоже хочу побыстрее домой поехать, но один-два дня ничего не решат. Можно и надорваться так. Всё-таки тяжело, у меня уже дважды был тепловой удар.
        - Так что, поедем на ГЭС? - повторил вопрос Коля.
        - Да, конечно поедем, - кивнула Кира. - Интересно же, что за ГЭС такая?

* * *
        Утром они выехали в восемь, чтобы не париться в жарком автобусе. Пляж на ГЭС оказался более компактным, чем городской, но тоже классным. Там можно было перекусить сосисками в тесте, пирожками, мороженое продавали.
        Они провели вместе с Колей целый день и очень много разговаривали. Коля рассказывал про себя, потом ушли в какие-то теологические диспуты, после про поступление поговорили, о том, как учиться. Коля даже обсудил с Кирой всех одногруппниц и сказал, что из всех девчонок в двух группах симпатичными можно назвать Ассоль, её и Ольгу из их группы.
        - С Олей Спеловой я согласна на все сто, - кивнула Кира. - Она такая милая, миниатюрная и выглядит как куколка. А больше всего мне нравятся её ямочки на щеках.
        Причём Ольга была очень-очень скромной и стеснительной и совершенно не замечала своей привлекательности, что придавало ей ещё больше шарма.
        - Впервые слышу, чтобы одна девушка хвалила другую, - покачал головой Коля.
        - Но вот насчёт Ассоли я с тобой не соглашусь. Хотя она действительно симпатичная, имеет необычный разрез глаз, довольно чистую кожу, хорошую фигуру, но слишком поверхностна и, как мне кажется, зациклена на своей внешности. И вследствие этого характер у неё специфический.
        - Ну, красивая девушка должна быть немного стервой, - ответил Коля.
        - Кому должна? - засмеялась Кира. - Может, просто это лично твой типаж?
        - Может, и мой, - согласился Коля.
        - Раз так, тогда попробуй с ней поближе познакомиться, - предложила Кира. - Ассоль тот единственный раз, когда мы с ней близко общались, страдала по поводу того, что ей нужен парень. И что-то мне подсказывает, что с той поры у неё мало что изменилось в личной жизни.
        - А ты?
        - Что я? - приподняла бровь Кира.
        - Не спросишь, почему я считаю тебя красивой?
        - Коля, ты что, считаешь, что Америку мне открыл? - фыркнула Кира. - Меня многие считают красивой. И мне говорили это много раз. И такие поверхностные суждения меня даже печалят. Никому не интересно, что я отличный собеседник, люблю рисовать или пишу стихи. Что я хороший, верный, понимающий друг. Все смотрят на внешность, а не на личность. А ведь внешность меняется. Разве не так? Люди старятся, толстеют… и я уже молчу о просто декоративной косметике, которая способна украсивлять и менять до неузнаваемости. Знаю я одну девушку, которая по утрам в ванной на два часа запирается, чтобы муж её без косметики не увидел. А если увидит, то что? В обморок упадёт? Хотя, может, и так, если никогда её ненакрашенной не видел. Но разве это нормально? И в итоге, выбирая кого-то чисто по внешности, ты через какое-то время остаёшься ни с чем, потому что ничто не вечно. Подумай об этом. Пойдём лучше купаться, а то я уже перегрелась. Не хочу, чтобы снова случился тепловой удар.
        Они искупались, и Кира использовала свою любимую уловку в разговоре с парнями: давала им рассказать о себе, чтобы они не начинали поднимать всякие неудобные ей темы о чувствах и прочем. Однажды даже её друзья - Митя и Артём - почти месяц пытались ей признаться, а в результате она их забалтывала, запутывала и сбивала с серьёзных настроев. И они считали, что просто Кира такая наивная и ничегошеньки не понимает и так случайно из раза в раз происходит, что пришёл с серьёзным разговором, раз-два, уже пора идти домой и так и не сказал, что хотел.
        С пляжа на ГЭС они с Колей вернулись поздно вечером на электричке, ещё договорились на сессию боди-арта, когда Кира рассказала о своём увлечении и их поездке с Катей к ней в гости.
        Впрочем, Коля явно был из понятливых и даже смотреть стал на неё спокойней и больше не пытался «прощупать почву».
        Так как Кира не любила что-то откладывать в долгий ящик, то их боди-арт фотосессия состоялась в понедельник вечером. На плёнке были кадры, которые она сделала на экзамене по физике, а также фотографии их группы во время работы и как они ездили на пляж все вместе. Коля с боди-артом. Так что Кира решила, что на оставшиеся двадцать кадров можно сфотографировать остальные группы, кого поймает, чтобы закончить студенческий альбом: там как раз осталось парочка листов, - и чтобы успеть сделать и показать-заказать фотографии. В группе, если кто где был на кадрах, фотографии себе заказывали. А некоторые даже брали и те фотки, где их не было, - «на память». Впрочем, и оставаться ради фоток дольше необходимого Кира не планировала: получится - хорошо, нет - так в следующем учебном году, значит, покажет. Всё равно каникулы максимум полтора месяца выходят.

* * *
        - Привет, Кира! - поздоровался темноволосый парень, шедший мимо них утром во вторник. Приглядевшись, Кира узнала их с Катей спутника во время дискотеки в «Болиде».
        - О, Серёжа, привет, какими судьбами? - улыбнулась она.
        - Я на практику иду в Аэрокосмос, - ответил тот, назвав бытовавшее среди студентов название здания корпуса аэрокосмического факультета. - Я там учусь. А ты что тут?
        - У нас геодезическая практика. Работаем, так сказать, в поле. Делаем съёмку местности. Наш участок от остановки у домов до остановки у твоего факультета.
        - Ясно, ну, я побежал тогда. Вы тут долго будете работать?
        - Мы, - она засмеялась, припомнив старый армейский анекдот, - «работаем отсюда и до обеда».
        - Значит, ещё увидимся, - улыбнулся Серёжа.

* * *
        - Привет, Кать! - зашла вечером Кира к подруге, наконец застав дома в среду.
        - Заходи, - посторонилась та. Кира прошла и села на диван. - Как дела?
        - Съёмку начинаем заканчивать, поворот и Аэрокосмос остался, - ответила Кира. - Помнишь Серёжу? Ты говорила, что он к тебе приходил после той дискотеки… Вчера и сегодня виделись с ним. Сначала вроде как мимо прошёл, а потом, когда возвращался с практики своей, с нашими познакомился. Потом сбегал в магазин, купил нам воды, газировки. А сегодня с обеда притащил карты и с парнями резался в дурака в обед. Даже потом помогал рейку таскать по лесу. Интересно, ему что, совсем делать нечего?
        - Может, и нечего, - пожала плечами Катя. - Мы с ним не встречались с середины сессии, не знаю.
        - Ты какая-то… - внимательно посмотрела на подругу Кира. - Что-то случилось?
        Катя вела себя не как обычно и была холодна. Она как будто вибрировала… раздражением.
        - Нет, ничего не случилось… - поджала губы Катя.
        - Наверное, ты очень устала? Мне Коля Любимых говорил, что вы совсем без выходных работаете и с утра до позднего вечера, - Кира не стала лезть с советами по поводу своего мнения в нерентабельности подобного метода работы. Практика рассчитана на четыре недели, но три из них, хоть ты как упахивайся, всё равно потратишь. На съёмке можно выгадать всего пару дней, так как теодолит и нивелир выдавались по одному на бригаду. И это всё если не опускать ошибок. Были ещё обсчёты результатов всех замеров, и план чертить надо, и делать сам отчёт.
        - Говорил, когда вы на ГЭС ездили? - уточнила подруга.
        - А? Ты знаешь? Да, в прошлое воскресенье там были. Ничего так. Народу поменьше, чем на городском пляже, и воды много. Не зря «морем» то место называют, даже другого берега не видно, - улыбнулась Кира воспоминаниям. - Вы когда и где завтра будете? А то хотела пробежаться по участкам и народ пофоткать.
        Она уже сделала кадры с бригадами из своей группы, но пять кадров ещё осталась.
        - Мы уже нафотографировались, - пожала Катя плечами и отвернулась. - Я тоже фотографирую, да и фотоаппарат у меня получше твоей мыльницы.
        - Ну ладно тогда, - атмосфера была натянутой, и Кира не понимала, в чём дело. - Я, пожалуй, пойду. Отдыхай.
        - Пока.
        - И что это с Катей? - пробормотала Кира, шагая по лестницам на свой девятый этаж. - Может, она из-за Серёжи расстроилась? Мне же не показалось?
        Глава 28. Конец практики
        Кира ела мороженку, которую захотела прямо с утра, потому что завтрак не лез. В комнате уже было жарко, так как утром в окна светило солнце. Так что она не поленилась спуститься и сходить в киоск на остановке. Тем более, что мороженое там завозили рано утром, битком набивая ларь, и уже к обеду всё заканчивалось.
        Установилась какая-то совсем аномальная жара. Она даже включила радио, чтобы послушать прогноз. Ди-джей обещал расплавленный асфальт и плюс сорока два.
        Грим жару не любил, сообщил, что в такую погоду у него тратится слишком много энергии, и сказал, что будет заниматься своим «побегом из Шоушенка». Кира однажды упомянула в таком контексте свой любимый фильм, и Гриму это понравилось.
        В пятницу Коля Любимых разрекламировал им ранние утренние сеансы в кино, сказав, что билеты до девяти тридцати всего за двадцать рублей - почти что даром. А сейчас идёт очень крутой фильм «Мумия возвращается» и надо обязательно его посмотреть в кино со «звук вокруг». И что если поехать на сеанс к восьми двадцати, то можно вернутся в общагу уже в одиннадцать. Переждать полдень, пообедать и начать работать как обычно, в два часа. И все они, кроме Васи Пушкина, соблазнились и поехали в кино утром в субботу. Даже Серёжа, который Колю поддержал. Парни купили им с Ириной и Ташей билеты. Фильм оказался страшным. А «звук вокруг» заставлял Киру подпрыгивать на кресле и сползать вниз, страшные моменты она в итоге смотрела через пальцы, парни ржали и радовались её реакции, но в целом и фильм, и кинотеатр, в который они так и не сходили с Митей, Кире очень понравились. Потом они действительно отлично поработали, как будто набравшись сил от того, что позволили себе отвлечься и отдохнуть в компании. Только Вася ныл, вздыхал и сожалел, что не поехал с ними.
        В ту же субботу вечером Кира увидела записку на вахте общежития и связалась с Максом из «семьи». Тот сказал, что они толпой едут на речку на электричке примерно за сорок километров от города. За все заводы, на небольшой безлюдный пляж у дачных посёлков. В итоге на всё воскресенье Кира уехала с ними: там было шесть парней и десяток девчонок: часть из её «семьи», часть из другой. Они очень хорошо провели время, покупались и пофоткались - Кира как раз почти добила плёнку - счётчик показал, что уже тридцать шестой кадр и обычно в бобинке ещё было не больше двух кадров, а чаще вообще - полтора. Вернулись в город они всей компанией около десяти вечера. И Макс даже проводил Киру до общаг.
        Кира пыталась позвать с ними Катю, но та отказалась, сказала, что они продолжают съёмку. Их разговор вообще произошёл через порог: Катя даже к себе не пригласила зайти, так что… всё это было ещё более странным и напряжённым. Но Кира решила, что всё дело в их ненормальном рабочем ритме и Катя просто очень физически и эмоционально устала.
        Начался новый понедельник и третья неделя практики.
        Так что Кира ждала, пока приедут Таша с Ириной и они двинутся на свой объект. По предварительным прикидкам им осталось один-два дня съёмки: они вернулись к остановке, с которой начали. Обратный ход давался немного легче. Возможно, они просто приноровились, привыкли и начали работать более слаженно. Ну и Вася перестал препираться, потому что все точки были уже размечены.
        - И как можно жить в такой жаре? - внезапно спросил Грим, которого похоже выманила мороженка. - Это ужасно…
        - Да, это тебе не ледышка-Сиус, - хмыкнула Кира, доедая вафельный стаканчик. - Но я с тобой согласна: утро, а уже пекло. Кстати, я тут подумала. У меня до знакомства с тобой никогда не случалось тепловых или солнечных ударов, хотя я раньше в походах весь день на солнце была или на том же огороде, причём без головного убора. А тут через день практически.
        - Твоё тело постепенно меняется, - пояснил Грим. - Мы же теперь вместе, поэтому оно подстраивается и под меня тоже. Терморегуляция чуть по-другому начала работать.
        - Мне кажется, что у меня температура тела стала ниже, чем положенные тридцать шесть и шесть. Но если так, то и жара должна тяжелее переноситься. Хм.
        Кира достала градусник и зажала его в подмышке. Ртутный столбик замер на делении «тридцать пять и восемь» и даже спустя пять минут не сдвинулся выше.
        - Ого… Почти на градус ниже нормальной. Раньше всегда чётко тридцать шесть и шесть было.
        Ключ в двери повернулся, и вошла Таша.
        - Привет! Фу-у… Ну и жарища! - выдохнула соседка. Таша разулась, шагнула до «кухни», налила себе из специального кувшинчика для кипячёной воды и шумно выпила. - В автобусе просто ад… О, Кира, всё спросить у тебя хотела, каким ты дезодорантом пользуешься? Я вот чем только не мажусь, а потею, как свинья…
        - Свиньи не потеют, - машинально ответила Кира.
        - А?
        - Эм… Просто свиньи не потеют, их терморегуляция происходит только за счёт дыхания и валяния в грязи, а вот лошади - да, потеют, как и люди, всем телом, - пояснила она соседке. - У нас как-то вопрос такой был на играх, и почти все его провалили.
        Кира смолчала, что Андрей знал и их команда ответила, а ей запомнился этот странный факт.
        - Тогда я как потнючая загнанная лошадь с самого утра, - со смешком фыркнула Таша. - Да уж…
        - Да уж… - повторила Кира. - А дезодорант… У меня есть какой-то, но я, если честно, им не пользуюсь.
        - Да? - удивилась Таша.
        - Да, - кивнула Кира, отмечая про себя и эту особенность своего организма, про которую она не могла вспомнить, было ли так раньше, до вселения Грима, или нет. Но если поразмыслить, пот выделяется, чтобы охладить тело. А если её тело и так холоднее, чем норма?
        - Блин, везёт тебе тогда, - вздохнула Таша, - пойду быстро сбегаю, душ приму внизу. А то просто фу.
        - Грим, я же действительно не потею… - когда соседка ушла, сказала Кира. - Тоже твоя работа?
        - Не моя. Просто тело всегда подстраивается под сознание. Ты же это сама знаешь. У вас даже есть такое понятие, как «психосоматика». Можно «уговорить» или «настроить» организм на многое. И хорошее, и плохое. Разные болезни, появляющиеся от расстройства, тревог, переживаний. Или «чудесные исцеления», когда люди живут в мире с собой, когда во что-то верят, в то же исцеление или что им нечто поможет, «эффект плацебо» и прочее.
        - Да. Я поняла, о чём ты, - сообразила Кира. - Я могла вызвать у себя высокую температуру, когда не хотела идти на физкультуру на лыжах или за пару часов вылечиться от гриппа, когда мама обещала, что мы пойдём в гости или кино.

* * *
        - Кира, мне кажется, что ты нравишься Серёже, - с серьёзным лицом сказала Ирина, когда они пили чай втроём в пятницу. Несмотря на их надежды, съёмку они завершили только в четверг днём и теперь всё обсчитывали, решив ударно поработать без выходных, чтобы завершить работу к понедельнику.
        Кира чуть не захлебнулась чаем, который как раз глотнула.
        - Да-да, не зря же он к нам постоянно ходит, то есть ходил, - поддержала Таша. - А ещё он на тебя так смотрит, когда ты не видишь. Я удивляюсь, что ты не обращаешь внимания на него. Довольно симпатичный мальчик.
        - Мне кажется, ему просто делать было нечего, вот и проводил с нами время, - ответила Кира, прокашлявшись. - И по мне, так он с парнями нашими общался, а вовсе не из-за меня с нами тусил. Кстати, я всё-таки подбила вечером обратный ход, всё сошлось, хотя по правде, у нас разница всего в пару минут была, значит, и ход бы изначально нормально сделан, молодец Саша. Я секунды раскидала в десяток точек и всё стало красиво. Значит, можно начинать отрисовывать план и готовить отчёт по практике.
        - Бригада, где Голева Катя, сегодня сдалась, - сказала Таша, которая ходила в корпус факультета спросить про оформление отчёта у Марины Георгиевны. - Но ещё у них был отдельно типа зачёт. Получается, они за восемнадцать дней закончили, ну за девятнадцать, если считать день сдачи.
        - Ну мы, если подсчитать чисто дни, примерно так же, получается, работали, только у нас были выходные и не с восьми до десяти, - ответила Ирина. - А усталость плодит ошибки вдобавок.
        - Угу, - кивнула Кира, полностью согласная с Ириной. - Ну… сдать в понедельник или даже во вторник всё равно тоже неплохо, ещё только середина месяца и начнутся каникулы.
        - Тогда на тебе, как художнице, план, - сказала Ирина, - а мы с Ташей и Сашей займёмся заполнением отчёта.
        - Круто, что сегодня уже не нужно никуда ходить, - протянула Таша. - Жара невозможная. Опять на термометре почти сорок градусов. И это ещё только десять утра.
        - Кира, и всё же насчёт Серёжи… - Ирина, по всей видимости, решила добить до логического конца и по возможности «осчастливить» своими откровениями. - Он тебе разве не нравится?
        - Хм. А с чего он мне должен нравиться? - удивилась Кира, разыгрывая непонимание. - И раз вы, девочки, проявляете такое сильное любопытство, то проясню этот момент раз и навсегда. Меня совершенно не волнуют чьи-то там гипотетические ахи и вздохи на мой счёт. Я считаю, что пока ко мне не пришли и не признались в симпатии прямо, открытым текстом, я не имею права что-то там придумывать о чувствах другого человека. Кто я такая, чтобы решать за других? К тому же меня нисколько не прельщают мямли, которые элементарно стесняются подойти к девушке или поговорить. Даже если у них есть какие-то чувства, то что с того? Если они об этом молчат - это их право. Я что, должна додумывать и придумывать, что я кому-то там нравлюсь? Фи.
        - Ну, так-то правильно, - подумав, кивнула Ирина. - Ко мне Саша сам подошёл и стал ухаживать конкретно. Цветы подарил, позвал в кино. Сказал, что я ему нравлюсь… По Серёже и правда непонятно, что он именно к тебе приходит. Вроде болтает с Васей и Вовой и в карты с Колей, когда тот приходит с нами посидеть, режется.
        - Вот-вот, - хмыкнула Кира. - Ладно. Допиваем чай, и я начинаю вычерчивать план по нашим точкам.

* * *
        В дверь постучались.
        Кира встала с кровати и открыла двери. Комната за три недели практики стала настоящим «проходным двором» для всей их бригады и половины одногруппников, живших в общежитии. Кто-то приходил, чтобы посоветоваться насчёт отрисовки карты, кто-то просил, чтобы она сделала красивые заливки зданий, кто-то - просто так, чтобы пообщаться. Стук был очень похож на тот, которым пользовался Серёжа, который несколько раз с ними обедал в их комнате, всегда притаскивая палку колбасы или хороший кусок сыра, газировку, конфеты или печенья к чаю, так что они не были против покормить и его.
        И, открыв дверь, Кира увидела именно Серёжу.
        - Привет, - прошёл в комнату парень. - Я вас уже какой день на дороге не нахожу, решил к тебе зайти…
        - А мы всё, - довольно улыбнулась Кира. - Завтра, в понедельник, сдаваться пойдём уже. Я вот, сумки собрала, домой поеду, как только, так сразу.
        - Понятно, - протянул парень. - Что сейчас делаешь?
        - Да так. Решила отдохнуть, а вообще на письма отвечала, - она кивнула на стол, где лежала пачка корреспонденции.
        - Ого! - округлились и так большие карие глаза Серёжи. - Дашь свой адрес? Я тебе тоже напишу летом.
        - Ладно, - пожала плечами Кира, записывая на листочке адрес родителей. - Лето-то нынче очень короткое, полтора месяца осталось. Хорошо ещё, что нам практику на неделю раньше Марина Георгиевна сделала, а то, как мы ни старались, всё равно три недели потратили, ну и плюс сегодня. Держи, - она отдала листок Серёже, - мне нравится получать письма.
        - Не сомневаюсь, - покосился тот на стопку конвертов. - Может, на пляж съездим? Если ты свободна.
        - Мне надо ещё кое-что повторить будет из геодезии. Нам сказали, что сдача практики будет с защитой. Но я могу взять учебник на пляж, совместить приятное с полезным.
        - Тогда идём?
        - А ты там купаться не будешь? Или у тебя всё с собой? - озадаченно спросила Кира.
        - Купаться не буду, - мотнул головой Серёжа. - Позагораю в шортах.
        - Тогда знаешь что? Я ещё возьму с собой краски и фотик, - решила она. - Сделаю себе боди-арт, а ты меня сфотографируешь, ладно? Там ещё кадр или полтора осталось.
        - Боди-арт? - удивился Серёжа и даже немного покраснел.
        - Да, я шорты надену, ноги разрисую и руку. Иди, подожди меня внизу. Я соберусь и переоденусь.
        - А-а, понятно. Ладно. Подожду тебя внизу.
        - Я быстро!
        Визит Серёжи напомнил о том, что Катя в те разы, когда Кира пыталась с ней поговорить, её избегала, врала, что ей нужно срочно к друзьям. А после сдачи уехала домой, даже не заскочив попрощаться или рассказать, что вообще спрашивали.
        - Грим, как думаешь, Катя действительно больше не хочет со мной общаться? Только совсем не понимаю, почему…
        - И ты думаешь, я пойму, что случилось? Я вообще в ваших человеческих отношениях пока не разобрался. Вы очень странные, - буркнул в ответ Грим. - Но могу предположить, что её внешний вид больше соответствует её друзьям, чем тебе, и она ощущает общность с ними, чем с тобой.
        - Хочешь сказать, что она ощущает себя рядом со мной как «некрасивая подружка»? Серёжа первым познакомился с ней, они, кажется, даже типа встречались пару недель, потом Серёжа переключился на меня. Ну вроде как. По рассказам девчонок. И Коля - Катин одноклассник бывший - вроде тоже со мной на пляж поехал. Но ведь он и её звал… И я предлагала… А они такой темп влупили бешеный, что не вздохнуть, ни охнуть. Не знаю… Как-то такая глупая причина, а она умная. Да и не нужны мне ни Серёжа, ни Коля.
        - Конкуренция - основа вашей расы, - ответил Грим.
        - Ну может… - Кира переоделась, захватила учебник, краски и фотик. Насчёт Кати она решила сделать ещё попытку в следующем учебном году и если с ней дружить не хотят, то навязываться она не станет. Мало людей, что ли, вокруг?
        Коля как-то сразу понял, что она не настроена к нему и строить с ним какие-то отношения, кроме дружеских, не собирается. Серёжа, возможно, на что-то надеялся. И Кире казалось очень глупым говорить что-то типа «Не влюбляйся в меня». Звучало напыщенно и самолюбиво. Вроде как «все в меня влюбляются, и ты не исключение». Но ведь она могла и ошибаться?
        Они просто болтали, Кира сделала боди-арт, вышло ровно два кадра до конца плёнки. Потом Кира готовилась, читая книгу, а Серёжа молчал и, наверное, пялился на неё - а может, и нет. Ей было всё равно, смотрят ли на неё, потому что из-за боди-арта смотрели многие. Даже подходили и спрашивали, татуировка ли это.
        На выхода из пляжа Кира смыла всё в речке, но нужно было мыло: следы фиолетово-синей краски остались. Растительный узор оказался похож на что-то вроде варикоза, потому одна возрастная женщина в автобусе сказала ей срочно провериться у врача по поводу вен.

* * *
        - Ну что? Всё в порядке? - спросила Таша.
        Кира как раз до конца пролистала, прочитала и проверила каждую страницу отчёта. Компьютер был только у Ирины, и поэтому та всё напечатала, чтобы не писать печатными буквами от руки, как того требовали стандарты ВУЗа.
        Таша забрала отрисованный план ещё в воскресенье до прихода Серёжи, сказала, что передаст Ирине и та с утра всё подошьёт.
        - Да, очень красиво получилось, - резюмировала Кира весьма довольно. Среди всей группы ей не было равных по скорописи печатными буквами, но одна ошибка - и страницу надо переписывать заново. Если преподаватели видели замазанное корректором, сразу снижали оценки, да и вид после исправлений таким способом работа имела соответствующий.
        - Ну что, ваша группа готова к сдаче? - спросила их Марина Георгиевна, выглядывая из своего кабинета. - Если вы готовы, то заходите.

* * *
        - Кира! - окликнул её возле деканата знакомый голос.
        - О, привет, Лёша! - радушно поприветствовала она Домнина.
        - Ну что? Как вы сдали? - поинтересовался тот.
        - Саша, Ирина и я получили «отлично», Таша с Вовой «хорошо», а Вася «удовлетворительно», - отчиталась она.
        Сначала Кира недоумевала, как можно оценить всех по общему отчёту, а потом выяснилось, что Марина Георгиевна была не лыком шита. Их преподаватель, как оказалось, часто наблюдала за всеми группами, смотрела, кто, где и как работает. Да и на защите каждого опросила так, что стало понятно, кто что-то понимает в геодезии, а кто «плавает» и не может теодолит от нивелира отличить.
        - У нас только Лёне четвёрку поставили, остальные на пятёрки сдали. Мы перед вами сдавались, я подходить не стал, ты спиной стояла, готовилась, - сказал староста. - Ты зачётку сдала?
        - Да, вот сейчас как раз.
        - Ну я на это и рассчитывал и тебя подкарауливал.
        - А? - удивилась Кира. - Зачем?
        - У тебя есть деньги? Двести рублей? - внезапно спросил Домнин.
        - М… - замялась Кира, не понимая к чему такой вопрос и всё же решила, что вряд ли Домнин решил у неё занять денег. - Да, есть, но на книжке.
        - Вот и хорошо. Ты же в спецгруппе на физкультуре? И учишься на отлично. Плюс участница всяких студенческих мероприятий. Так что я написал на тебя заявление на путёвку. Конечно, на море поехать не получится, это привилегия более крутых факультетов и старшекурсников, но в списки на лечение в курорте-санатории ты попала. Короче. Тебе надо ноги в руки, оплатить десять процентов стоимости путёвки в кассе главного корпуса, это как раз двести с чем-то рублей. Я думал, если тебе надо, то занять. В общем, оплатишь. Заберёшь из профкома путёвку. И в августе на две недельки съездишь на лечение и отдых. Я был на этом курорте, там, вообще-то, очень клёво и красиво. Да и едет целая группа из нашего ВУЗа, скучно не будет.
        - С-спа-си-бо, Лёша, - растерянно заморгала Кира. Это было неожиданно. И необычайно приятно.
        - Ой, да ладно, - махнул тот рукой. - Главное - не тормози, путёвку выкупи. И в профкоме тебе всё объяснят: и как доехать, и всё остальное. Наверное, увидимся только в сентябре, пока. А… Учиться начинаем с десятого.
        - Пока! - Кира поспешила в общежитие за своей сумкой. Надо было ещё снять деньги с книжки, чтобы выкупить путёвку, узнать всё точно. - Как же круто! - в груди всё трепыхалось от радости, переполняющего счастья и любви ко всему миру.
        Глава 29. Каникулы
        - Мои каникулы начались просто чудесно! - сказала Кира, обнимая маму и показывая выкупленную в профкоме путёвку в курорт-санаторий «Старая Рось». Заезд был с четырнадцатого по двадцать седьмое августа.
        - Ого, путёвка? - удивилась мама, рассматривая бумаги. - Такая дорогая…
        - Мам, в профкоме мне сказали не переживать, что путёвка такая дешёвая, - улыбнулась Кира. - И я заплатила только десять процентов, то есть двести тридцать рублей, всё остальное оплатил университет. В профкоме сказали, что у университета есть там свой корпус, поэтому эта путёвка как курсовка с питанием, то есть, по сути, путёвка только оплата нашего питания и лечения, а не проживания.
        - Ого! - снова удивилась мама. - Как это так тебе выдали такое?
        - Лёша Домнин, наш староста, написал на меня заявление. За участие в общественной жизни, ну, видимо конкурс «Мисс…», отличную учёбу и то, что у меня есть проблемы со здоровьем. Он, кажется, упоминал, что в профилактории отдыхал на зимних каникулах… А ещё - что некоторые старшекурсники даже на море ездят…
        - Отлично! Я в шоке, - ответила мама.
        - Я тоже в шоке, - засмеялась Кира. - Так что у меня чуть меньше месяца каникул, потом путёвка, и там посмотрим, когда начнётся учёба.

* * *
        Месяц пролетел очень быстро. Кира сходила на свадьбу троюродной сестры - та попросила её подготовить конкурсную программу, а её маму быть кем-то вроде тамады. Свадьбу играли в столовой кулинарного техникума, было всё очень вкусно и весело - благодаря насыщенной программе и разным конкурсам. Троюродный брат отвечал за музыку: там имелся отдельный зальчик, где можно танцевать, так что он записал самые классные песни, какие только нашёл, на несколько кассет, по совету Киры специально подобрав через две-три танцевальные одну медленную, и дискотека тоже всем понравилась. Мама зафотографировала целую плёнку, и троюродная сестра была в полном восторге от своей свадьбы, на которую у них с новоиспечённым мужем было не так много денег. Кира написала им всякие плакаты-пожелания, прикрыв не очень красивые стены, они украсили зал шариками и новогодним дождиком, и на фотографиях было даже непонятно, где они вообще праздновали. А впечатления и у молодожёнов и у всех гостей остались очень положительными, что самое главное. Кира была этим очень довольна, а Грим сказал, что собрал много маны.
        В конце июля они с друзьями родителей побывали в пятидневном сплаве на четыре семьи. У Андрея была какая-то летняя подработка, так что увиделись они за месяц всего несколько раз, в том числе погуляли на дне города. Но Кира ездила с мамой и сестрой на дачу, работала на огороде и купалась, встречалась с девчонками и провела несколько сессий боди-арта: с сёстрами Мошиными, с бывшей одноклассницей Ксюшей, которая поступила в соседнюю область на юриста. К Кире в итоге даже приводили подружек подружек, чтобы разрисоваться и сфоткаться - почему-то такие мероприятия тоже собирали кучу маны. Возможно, потому, что девочки в этот момент «просыпались» и видели себя красивыми и необычными.
        Тринадцатого августа Кира собрала сумку и отправилась в общагу.
        На остановке у поворота на Комплекс Кира уже стояла около восьми вечера: рейсовый удобно проходил недалеко от их поворота от трассы, и оставалось лишь перейти дорогу и дождаться сорок первый.
        - Сорок первый приди, - негромко пропела Кира под нос, - и меня забери…
        Через минуту к остановке повернул автобус.
        - Сорок первый, как мило с твоей стороны, - ухмыльнулась Кира. Она начала потихоньку осваивать и понимать, как это всё работает с маной, на чём надо сосредотачиваться. Сорок первый всё равно бы пришёл, просто… пришёл в нужный момент.
        Она забралась в почти пустой автобус, с трудом затащив сумку.
        - Кира?! - воскликнул кто-то, и, подняв голову, Кира увидела Серёжу, сидящего прямо напротив её места.
        - О, привет! - поздоровалась она, хмыкнув собственным мыслям: только подумала, что сумка тяжеленная, а в общаге никого нет, чтобы попросить помочь. И оп-па - Серёжа едет. Чудеса!
        - Но тебя тут до сентября не должно быть! - сказал Серёжа.
        - Ну, тогда я просто мираж, - хихикнула Кира, - и тебе просто кажусь.
        - А действительно ты вообще… э… как тут? - моргнул Серёжа словно совёнок.
        - Мне путёвку дали в тот последний день, когда я сдавалась по практике, - ответила Кира. - Так что завтра утром уезжаю в «Старую Рось». От автовокзала в девять отходит специально арендованный автобус для студенческой группы. Мне в профкоме сказали.
        - О, я знаю этот санаторий. Был там, - кивнул Серёжа. - Проводить тебя завтра?
        - Это было бы очень кстати, спасибо, - улыбнулась Кира. - А то что-то я силёнок не подрасчитала, такой баул собрала, словно на полгода туда еду, а не на две недели.
        Серёжа покосился на её сумку и кивнул.
        - Тогда я и до общаги тебя провожу.
        - Ладно, - согласилась Кира, прикинув, что ужина, который ей собрала с собой мама, чтобы она ничего не готовила, должно хватить и на Серёжу.
        Серёжа от предложения попить чай и «съесть, что мама послала» не отказался, но через час Кира его выпроводила, сославшись, что ложится спать ровно в десять и хочет отдохнуть с дороги.
        Серёжа вернулся на следующий день в половину восьмого.
        - Ты расписание знаешь? - спросил он, когда они вышли к остановке у общаг и внизу из-за поворота выехал сорок первый.
        - Что? Нет, не знаю, - пожала плечами Кира.
        - Летом просто рейсы всегда сокращают и они раз в час примерно ездят: всего два автобуса на маршруте.
        - О, я не знала, - удивилась Кира. - Но, наверное, это логично… Летом студентов же нет.
        - Тогда тебе повезло, - сказал Серёжа.
        - Мгм, похоже на то, - согласилась Кира, подумав, что хорошо, что Серёжа не сказал про два автобуса вчера и не заставил её нервничать и переживать.
        До автовокзала они добрались к половине девятого.
        - Похоже, вот ваш автобус, - кивнул Серёжа на большую табличку «арендовано» и пунктом назначения «Старая Рось» на лобовом стекле «Сетры».
        Кира подошла, спросила, её отметили в списке, сказали загружаться, а сумку сложить в багажное отделение.
        - Ладно, тогда пока, Серёжа, - улыбнулась Кира, проследив как сумка исчезает в недрах автобуса. - Я уже сяду в автобус, просили занимать места.
        Серёжа помялся и кивнул.
        
        - Это твой парень провожал тебя? - поинтересовался у Киры приятной наружности молодой человек в прямоугольных очках, который занял место рядом.
        - Серёжа? Нет. Просто хороший знакомый, - Кира отвернулась от окна, под которым стоял Серёжа. - Решил помочь с моей сумкой. Я - Кира.
        - А я Вольдемар, - представился парень.
        - Приятно познакомиться, Вольдемар, - кивнула Кира. - Ты знаешь, далеко ли ехать до «Старой Роси»?
        - Примерно полтора часа, - сверкнул красивой улыбкой с необычайно ровными зубами тот. Кира такие только в рекламе зубной пасты видела. - Удивительно, что ты не удивилась моему имени. Обычно все переспрашивают и просят имя попроще, типа «Вова».
        - Тебе не подошло бы «Вова», - ответила Кира, рассматривая симпатичное лицо с волевым подбородком, яркими карими, почти чёрными глазами и слегка вьющимися тёмными волосами. - Вольдемар звучит неплохо… На крайний случай - Владимир. Или Володя. Но «Вова»? Нет. Определённо не твоё имя.
        - И всё же удивительно, - снова улыбнулся Вольдемар.
        - Я привыкла к необычным именам, - пожала плечами Кира. - Когда спокойно зовёшь кого-то «Симба», «Принцесса», «Сэр Ёжик» или «Комсорг», Вольдемаром как-то уже не удивить.
        - О, не зря ты мне с первого взгляда понравилась, Кира. Ты действительно интересная.
        - Ох, благодарю, Вольдемар, - чопорно кивнула она. - Думаю, что поездка в нашем необычайно интересном обществе покажется вам занимательной.
        Они засмеялись.
        С Вольдемаром, которого потом все называли «Володя», они подружились. Ордынский Вольдемар Аристархович окончил четвёртый курс и перешёл на пятый. Отличник, активист, весёлый и жизнерадостный человек, который ехал на курорт, потому что у него был второй инфаркт в двадцать один год. Он был довольно пропорционально сложен, но ростом чуть ниже Киры. Его родители были преподавателями ВУЗа.
        Оказалось, что в заезде было сорок шесть человек, из них всего дюжина девчонок.
        Всю их толпу поселили в один корпус на весь второй этаж. Было всего четыре комнаты на троих, все остальные на пять-шесть-семь человек. Так что девчонкам предложили расселиться в маленькие комнаты, а парни заняли все большие.
        Соседки Киры - Гульнара и София - приятные спокойные девчонки, которые то ли были подругами, то ли сдружились, пока ехали до «Старой Роси». С соседками Кира пересекалась только ближе к отбою. Из-за ранних процедур и довольно жёсткого графика в корпусе никто не буянил и по ночам не шарахался, все соблюдали режим.
        Их корпус был вынесен за территорию курорта, хотя и стоял совсем рядом со шлагбаумом. Так что им сразу выдали пропуска. Ещё всей толпой они сходили по врачам и получили предписания на лечение.
        Завтрак, обед и ужин у них был в корпусе «Русский», часть процедур в корпусе «Центральный», а часть в корпусе «Малахитовый». Вообще в «Старой Роси» было шестнадцать корпусов, несколько парков, две спортплощадки, отдельно стоящий крытый бассейн и всё это на территории примерно в два квадратных километра, вытянутой вдоль реки.
        В корпусах проходили всякие мероприятия: платные и бесплатные концерты, дискотеки, встречи и конкурсы. Можно было выехать на экскурсию. Ещё на стадионе, который был ближе к их корпусу, была волейбольная площадка и кольцо, парни играли там в баскетбол и волейбол. Стадион был как раз посередине дороги от их корпуса до «Русского», где их кормили. Чтобы поесть, приходилось преодолеть примерно километр по лесным тропинкам.
        Каждый вечер они посещали дискотеки. В разных корпусах ещё и играли разную музыку. Более «молодёжным» считался корпус «Европейский», и чаще всего они ходили танцевать туда, несмотря на скромный по размерам танцпол. А по выходным и средам была очень классная дискотека на большом крытом павильоне прямо на открытом воздухе. Там по крайней мере никогда не было душно.
        Вольдемар во второй вечер, когда они гуляли, предложил Кире что-то вроде «лёгкого и ни к чему не обязывающего курортного секса». Кира только вытаращилась от удивления, но, вспомнив уроки «не смущения» в клубе психологии, рассмеялась и сказала, что ей это совсем не нужно и, пожалуй, она откажется от такой чести.
        Почему-то Вольдемар даже не вызвал у неё своим предложением негатива. Возможно, потому, что не стал настаивать и сказал, что просто спросил, а вдруг она бы согласилась.
        Позже Кира узнала, что Вольдемар обратился с тем же вопросом к её соседке Гульнаре и получил согласие. Кира не знала, как там это у них всё происходило, так как Вольдемар общался и проводил кучу времени по-прежнему с ней, разговаривая на разные умные и философские темы.
        Впрочем, особо возле себя Кира никого не держала, общалась со всеми, кто хотел общаться: и с парнями, и с девушками. Часть девчонок странно на неё реагировали, почти не разговаривали, а только кривились, словно она и среди активистов и отличников как-то слишком сильно выделяется или успела сделать им что-то плохое. Ну, может, потому, что среди всех была единственной первокурсницей, Кира даже не пыталась строить догадок. Недостатка в друзьях и приятелях она не испытывала.
        Процедуры обычно заканчивались перед обедом, и Кира ходила рисовать на реку или просто гулять по тропинкам. В «Старой Роси» было красиво. Каждый день она делала несколько работ: наброски корпусов, аллей и даже отдельно стоящих деревьев. За две недели Кира почти заполнила папку, которую ей ещё перед поездкой на курорт подарила мама. В твёрдую обложку были вшиты около пятидесяти файлов, туда она вставила новые рисунки. Смотреть удобно, а белоснежный ватман не пачкается. Краски с собой Кира не брала, лишь цветные гелевые ручки, карандаши и пачку листов альбомного формата. Ещё мама купила ей маленькую коробочку с пастельными мелками, но Кира не знала, как их использовать. Однажды она нарисовала карандашом портрет спящего парня Жени и тем самым снискала славу «настоящего художника» у остальных.
        К вечеру третьего дня, в четверг, в «Старую Рось» приехал младший брат Вольдемара - Иннокентий. У него были какие-то дела, которые задержали и не позволили приехать со всеми. Кира вместе с Вольдемаром и несколькими ребятами, с которыми успела подружиться, встречала Иннокентия, которому, со слов брата, нравилось, когда его звали «Кеша», на вокзале.
        Это не было чем-то вроде «любви с первого взгляда», в такие глупости Кира совершенно не верила и считала себя слишком разумной для таких необдуманных и не подкреплённых фактами эмоций. Но Кеша понравился ей сразу. Лёгкостью характера. Красивой улыбкой. Точёными и благородными чертами лица. Чистой и правильной речью. Умом. Спортивным телосложением. В парне сочеталось много достоинств. Что уж говорить, Кеша понравился многим девочкам из заезда и быстро стал душой студенческой компании. Пожалуй, единственным недостатком парня было то, что ростом Иннокентий хотя и был повыше старшего брата, но по итогу лишь на пару сантиметров выше Киры.
        «Добиваться» парня не было её методом, и, в отличие от остальных девчонок, она не висла и ничего не предлагала Кеше. Даже не дотрагивалась никогда. Спустя несколько дней тот сам стал часто искать её компании. Позвал играть с ними в волейбол. Они ходили толпой на дискотеки, где Киру практически уговаривали «показать класс». Болтали втроём с Вольдемаром, и братья Ордынские наперебой рассказывали различные истории. Иногда Кира, пользуясь старым маминым способом, смотрела на Кешу издалека и отводила взгляд, когда тот замечал её.
        Для Киры это была забава. Отвлечение от проблем и воспоминаний о Владе. А ещё - самую малость - проверка в манипуляции маной. Ведь одно дело вызвать дождь или там автобус, пришедший когда тебе нужно: всё это может быть чередой случайностей, - а другое - вызвать влюблённость у конкретного человека. Тем более - популярного мальчика, на которого активно наседали трое довольно симпатичных и раскованных девчонок. С одной из них - Таней - как раз из тех, кто изначально кривился на Киру, вроде бы даже у Кеши что-то складывалось.
        Грим сказал, что объяснить, как именно работает мана, очень сложно для понимания, и хотя «низшими существами» не прозвучали, но явственно подразумевались. В итоге Грим закруглился на том, что надо просто тренироваться, пробовать, и тогда понимание придёт само, да и не нужно знать устройство телевизора, холодильника или утюга, чтобы ими пользоваться. И Кира тренировалась: собирать и ощущать наполнение, испускать и формировать направленные изменения, вплетать в незримые нити, которые всех окружают. Почувствовать эти нити. Понять закономерности, как это всё работает. Как взаимосвязано.
        Правда, мана была столь эфемерна, что понять, получается ли вообще что-то, не выходило до достижения результата. Причём одновременно и сомневаться нельзя, и надеяться на результат - тоже. Грим только сказал, что «ну вот так», когда Кира попыталась уточнить, что это вообще значит.
        Впрочем, Кира нашла ещё одно применение маны: она начала рисовать кроме обычных и «психологические портреты» - попросту отпуская себя и глядя в человека, а потом по тому, что выходило, могла рассказать о потаённых желаниях или проблемах, чертах характера и увлечениях. Так пригодились пастельные карандашики, которыми Кира подкрашивала свой рисунок, сделанный гелевыми ручками. Даже из-за выбранного цвета или цветов определяя основное настроение. Так у обоих Ордынских, которых она нарисовала таким образом, она увидела одинаково глубокую печаль по отцу, и братья, переглянувшись, сказали, что их отец умер в начале лета - инфаркт.
        И всё же было несколько неожиданно, когда «приз» в этой игре «Завоюй парня» вдруг сам нашёл её в последний день перед отъездом.
        Все веселились в актовом зале, танцевали и пили вино, а Кире немного взгрустнулось, и она решила лечь спать раньше. Утром, сразу после раннего завтрака, их должен ждать автобус, чтобы ехать домой. Кира решила не заезжать в общежитие, а сразу с автовокзала ехать к родителям. Учёба у них начиналась с десятого сентября, после всяких отработок у первокурсников. Так что так или иначе каникулы продолжались.
        Она сняла линзы, умылась и переоделась в пижаму, которую ей подарила перед поездкой мама: бриджи и «распашонку» из нежно-голубого флиса, на груди была аппликация с белым котёнком из чего-то под шерсть. Кире пижама понравилась, в ней было приятно и тепло спать и прилично пройти в тот же блок или вот так по корпусу, где женский туалет был в конце коридора.
        Она дочитывала последние главы книги, которую дала ей соседка.
        - Привет… Не спишь? - темноволосая голова заглянула в её комнату. По голосу она узнала Кешу.
        - Заходи. Нет, - Кира отложила «Статского советника» Акунина.
        - Ты решила не праздновать со всеми? - спросил Кеша, усаживаясь на край её кровати.
        - Я же не пью, а народ решил «набухаться». Раньше могли пожаловаться, а то и выгнать с курорта, а сегодня - последний день. Мне интересней дочитать про Эраста Фандорина. Книга не моя, - спокойно ответила Кира.
        - Дочитаешь и ляжешь спать?
        - Да. Зато завтра буду ехидно гнобить алкоголиков и тунеядцев с помятыми и опухшими лицами, - хмыкнула Кира.
        - Я посижу с тобой, подожду, пока ты дочитаешь, - сказал Кеша.
        - Мне не очень удобно. Я буду читать, а ты - сидеть и смотреть, как я читаю? Можешь посмотреть мои рисунки. Они в той чёрной папке, - кивнула Кира в сторону своего альбома, для которого они даже нашли магазин канцтоваров, чтобы купить новую пачку бумаги.
        Кеша послушно взял папку, а Кира пробежалась по последним пятидесяти страницам детективного романа и удовлетворённо захлопнула том, запоминая автора, чтобы при случае найти что-то в библиотеке или взять у кого-то. Соседка привезла с собой пять книг Акунина, но заинтересовалась ими только Кира.
        - У тебя разве плохое зрение? - спросил её Кеша. - Ты, когда читала, очень близко подносила книгу к себе. У Володи тоже плохое, он так же делает. Я раньше не замечал, что ты плохо видишь.
        - Я ношу линзы, - ответила Кира. - Просто сняла их перед сном.
        - Знаешь, всё-таки необычно… По тебе непонятно, что ты плохо видишь, - задумчиво протянул Кеша. - Люди, которые плохо видят, вечно щурятся, оттягивают веки, вытягивают шеи, чтобы лучше рассмотреть что-то. А ты… Твои глаза такие живые. Мне казалось и кажется сейчас, что ты прекрасно меня видишь. Но ведь это не так?
        - Нет. Не так, - улыбнулась Кира. - Я вижу лишь расплывчатое пятно и узнала тебя только по голосу. А морщиться… Я не вижу в этом смысла. Лучше видеть я же от этого не стану. Поэтому у меня нет такой привычки.
        - Значит, чтобы меня увидеть, тебе надо быть очень близко?
        - Да, - ответила она.
        - Неудобно, когда собеседник тебя не видит. Иди сюда, - Кеша сел поглубже на кровать. - Хочу, чтобы ты рассмотрела меня.
        Кира села немного сбоку, чтобы не оказаться на чужих коленях, и подвинулась, рассматривая загорелую кожу, зелёно-карие глаза с длинными пушистыми ресницами, чёткий и тонкий нос с небольшой горбинкой. Она рисовала Кешу, поэтому помнила его лицо. Красиво очерченные губы с чётко выделенным «луком Амура», ямочку на подбородке.
        Неожиданно её наблюдения прервал поцелуй.
        - Извини, я… - Кеша слегка покраснел, внимательно посмотрев в её глаза. - Я…
        Кира наклонила голову и подвинулась вперёд, давая молчаливое согласие на продолжение. Сердце Кеши под рукой, которой она упёрлась в его грудь, сильно билось.
        Они целовались и в автобусе, который довёз их до города.
        Кеша взял её адрес и домашний телефон родителей, пообещав связаться. А потом, когда Кира взяла билет, купил перекусить в буфете автовокзала - Кира никогда там ничего не покупала, потому что было дорого - и проводил на автобус.
        Кира настроилась и пожелала, чтобы поездка прошла быстро и интересно. И к ней подсел молодой парень - явно студент.
        - Привет, - поздоровался он.
        - Привет, - улыбнулась Кира. - Ты до конца едешь?
        - Что? Да. А ты?..
        В итоге они взахлёб проболтали всю дорогу. А когда подъёзжали, Саша спросил:
        - Слушай… Впервые встречаю такую потрясающую девушку, как ты… А… А у тебя парень есть?
        - Есть… - кивнула Кира, промолчав о том, что он появился буквально пару часов назад.
        - Ну, естественно, у такой потрясающей девушки не может никого не быть, - вздохнул Саша. - Я ему завидую.
        - Ты тоже себе найдёшь хорошую девушку, уверена в этом, - улыбнулась Кира и попыталась направить ману так, чтобы её пожелание стало не только пожеланием.
        Глава 30. Счастливого пути!
        - Привет, Нюха! - поздоровалась Кира и, захлопнув дверь, бросила на пол сумку. - Уф, ну и жара сегодня. Мама-то где?
        - Они на участок поехали с папой лук просушенный забирать. А мне сказали тебя ждать, ты же ключи от дома не взяла с собой, - проинформировала младшая сестра. - Есть будешь? Могу тебе картошку с колбасой и яйцом пожарить.
        - Круто! Буду! Я голодна! - обрадовалась Кира. Она добиралась до дома больше семи часов и перекусывала только на автовокзале в буфете. На курорте им вместо завтрака вручили сухпаёк из пары пачек печенек, коробочек с соком, вафель и мармелада в упаковках, и всё это она привезла с собой, чтобы угостить родных.
        - Ладно, - кивнула ей Нюха. - Тебе там ещё письмо пришло, на столе лежит.
        Кира прошла в комнату, которую когда-то делила с сестрой. Теперь все её вещи занимали лишь один ящик в тумбочке, полку и пару вешалок в платяном шкафу.
        На конверте был знакомый почерк. Письмо написал ей Серёжа. За две недели в «Старую Рось» от него пришло целых два послания. Хотя Кира даже не поняла, откуда тот узнал, где они будут жить, но на письма отвечала. Да и сама писала ещё и маме. В последний раз, дней пять назад, она написала Серёже, что скоро поедет домой к родителям, и напомнила их адрес.
        «Привет, это Serg. Как поживаешь?» - письмо, в отличие от двух предыдущих, было напечатано, а не написано от руки.
        «Вот решил написать тебе то, что не смог сказать или не успел. Прости, что пишу на компьютере, просто, если честно, моя орфография очень сильно страдает, да и шрифт у меня такой, что…)
        У нас в группе был пример, который я хочу тебе рассказать. Один молодой человек (Миша) полюбил одну девушку (Лизу), но никак не мог ей об этом признаться. Он не был стеснительным, скорее наоборот. Он сразу встречался как минимум с двумя девчонками, но к Лизе он даже боялся подойти. Он был готов сделать что угодно для неё, но… Однажды её увёл другой, а он так и не осмелился к ней подойти.
        К чему я это пишу. Я думаю, ты поняла.»
        Кира оторвалась от текста и подумала, что мысли Серёжи бродят весьма окольными путями.
        «После девятого класса я поступил в лицей. Там никакой личной жизни. Проучился я два года и поступил на ИВК, правда, не совсем честно, но это уже другой разговор. Политех - классное место. Жизнь сразу закипела.
        Я не рассказывал, но сначала мы пришли в радиорубку. Нас было четверо. Потом мы туда завлекли наших девчонок. Я придумал пятницы (потом их назвали «питницы»), а кто-то поддержал эту традицию. Постепенно туда пришла почти вся группа, но это неважно. Туда приходил и народ из других специальностей, но только знакомые или девчонки. Сходили пару раз в «Болид», и пошло-поехало. Тогда только и начала кипеть личная жизнь, но только не очень удачно. В общем, знакомился на неделю, а то и меньше, и пока. Наверное, я слишком скромный, возможно, что-то ещё (просто как-то было наоборот, и меня послали).
        Потом со временем пятницы стали надоедать. Ходил я, как всегда, один и с этим смирился. Так и жил половину второго семестра (опять без стимула, как в лицее, только повеселее немного). Уже стал привыкать к такой жизни. Однажды решил сходить с нашими КВН-щиками в «Болид», когда давали билеты на халяву.
        Вообще, у нас на факультете есть КВН-щики и отдельно радиорубка. Живём дружно, но раздельно. Из КВН к вам часто заглядывает несколько человек, а у нас мало кто ходит к КВН-щикам, только я, наверное.
        Вот пошёл я с ними в «Болид», народ весёлый. Там и познакомился с Кирой и Катей. В «Болиде» вы отличались от всей толпы, особенно ты своими танцами. Вот так я и решил с вами познакомиться.
        Вообще у меня нет ни одного удачного знакомства за всю жизнь. Да и вообще эти знакомства можно подсчитать на пальцах одной руки. Именно поэтому меня и учат жизни мои друзья, вот только у них мало что выходит.
        Кстати, про тебя: у тебя есть классный способ прощаться, который я впервые встретил. Интересно, ты со всеми так прощаешься или нет?» - Кира напряжённо задумалась, пытаясь вспомнить, как же она так странно попрощалась с Серёжей, и так и не вспомнила.
        «Ты мне нравишься, но вот сказать тебе это я не смог и, наверное, ещё долго не смогу», - гласила следующая строчка.
        - Ясно, к чему был весь этот мыслепоток, - вздохнула Кира и продолжила читать.
        «Я даже не знаю, как мне тебя поприветствовать, когда встречу (и Катю тоже). У меня такое ощущение, что я тебе уже надоел. В общем, не хочу тебя больше насаждать своим присутствием, если захочешь, то позвони в любое время, телефон у тебя есть. Я буду всегда ждать твоего звонка».
        - Хм. «Насаждать присутствием»? Это что-то новенькое, - пробормотала Кира.
        «А вообще, ты так неожиданно приехала, что спутала все планы. Ты права, на этот раз ты была миражом. Я даже придумал, что тебе сказать в сентябре при встрече. Просчитал вариантов десять, но после твоего визита они уже не подойдут, ни один. Я надеюсь, ты хорошо провела время в «Старой Роси».
        Кира потёрла лоб, пытаясь вспомнить, о каком мираже говорилось в письме, но тоже так и не вспомнила. Слишком много событий произошло за последние две недели.
        - Кира, иди кушать! - позвала с кухни сестрёнка.

* * *
        - Ну что, рассказывай, как съездила? - мама вернулась домой, когда Кира закончила пить чай.
        - Хорошо, очень хорошо, - улыбнулась она. - Там вообще здорово. Очень большая территория. Нас толпой поселили на один этаж небольшого корпуса. Как в летнем лагере, в общем, кровать и тумбочка на каждого и сумка под кроватью. Парни по шестеро-семеро жили, а девчонки в комнатах поменьше. У меня было две соседки. Но мы в комнатах только спали, в общем-то. Утром - процедуры всякие. Я на электрофорез ходила, воду пила, ванны двух видов принимала. Вроде одну с бромом или чем-то таким чёрным и пахучим, а вторую с хвойный концентратом. Ещё ингаляции и душ Шарко, ещё два раза было бесплатно в бассейн и пару раз ходили платно, но меня там парни водили, покупали пропуска. В общем, почти ничего не потратила, что с собой брала, только в самом начале за билет на дискотеку за себя платила, но потом всё меня кто-то водил. Ну, там не одну меня, всех девчонок обхаживали. Там ещё в бассейне сауны и помыться можно было нормально, а то в корпусе душевых не было, только туалеты в конце коридора. Так что мы помыться туда в том числе ходили. Жили мы в учительском корпусе, для студентов и преподавателей ВУЗов, как я
поняла. Вроде внизу преподаватели жили, но я никого особо не видела. Этот корпус вообще за территорией курорта, а завтрак, обед и ужин у нас был в «Роси», туда идти примерно минут пятнадцать было. А ещё мы каждый день, если дождя не было, в волейбол играли на стадионе. А вечерами на дискотеки по корпусам ходили.
        - Ты, кажется, загорела и чуточку похудела, - сказала ей мама, которая присоединилась к чаепитию.
        - У меня даже мышцы, смотри какие, на руках появились. Оказалось, что я могу делать хорошие подачи. Я же никогда в волейбол не играла, - улыбнулась Кира, напрягая бицепс. Из-за зрения на физкультуре ей не разрешалось не только прыгать или слишком перегружаться, но и заниматься активными спортивными играми. - Но у меня ж не зря в интеллектуальных играх была сама быстрая реакция. На «Брейн ринге» даже замеры проводят по реакции, чтобы определить лучшего кнопочника. Мячи и другие летящие в меня предметы я и «слепой» всегда отбивала, а попадать куда целишься с хорошим зрением оказалось не так и сложно.
        - Ого! Да ты прямо студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица! - процитировала мама товарища Саахова из «Кавказской пленницы».
        - Да, я такая! - засмеялась Кира. - О, кстати, мне там письмо пришло. Помнишь Серёжу? Я тебе про него рассказывала. Написал, что я ему нравлюсь. А ещё что я ему все его коварные планы по покорению меня расстроила, когда приехала в общагу в середине каникул.
        - Дашь почитать? - сделала большие глаза мама.
        - Пошли в твою комнату.
        Когда Кира снова взяла в руки письмо, то увидела, что не дочитала, потому что думала, что оно на одной странице. Как оказалось, было ещё продолжение на обороте.
        «Да. Я как-то слышал по телику такую фразу: вирус любви - это самое страшное оружие. Альберт сказал про меня так: Да, не повезло тебе, не хотел бы я влюбиться…
        Какое-то странное выходит моё письмо (я его написал на следующий день после твоего уезда). Я помню, как ты посмотрела на чьё-то письмо и на твоём лице появилась улыбка. Что ж, я надеюсь, когда-нибудь ты посмотришь на это письмо и на твоём лице опять появится улыбка.
        Ладно, пока. Позвони мне, когда приедешь, если я тебе ещё не надоел (пожалуйста).
        А, да, передай привет Кате.
        P.S. Я тебя люблю. (Эту строчку моего письма я набирал дольше всего и несколько раз убирал, а потом писал обратно)».
        - Ну что, прочитала? - нетерпеливо спросила Кира у матери.
        - М-гм. Своеобразный мальчик, конечно, - резюмировала та. - Даже в письме умудрился нажевать столько соплей, что тошно становится.
        - Да… Я заметила, - хмыкнула Кира. - По штемпелю получается, что письмо пришло сюда через три дня, как я уехала на курорт, да и он описывал нашу встречу, которая ему все планы расстроила. Однако он мне ещё пару писем в «Старую Рось» написал. Ну… просто таких обычных, без вот этого всякого. Какие-то шутки шутил. Даже не знаю… я же как-то никаких намёков не высказывала. Не флиртовала с ним, ну, знаешь, чтобы можно было что-то такое надумать…
        - Ты не притворялась, - хмыкнула мама. - И не требовала притворства от других. Мальчики рядом с тобой могут быть сами собой, ты их принимаешь такими какие они есть и им не надо напрягаться… Наверное им это удивительно, но им это очень нравится.
        - То, что я принимаю людей такими, какие они есть, не значит, что я их как-то полюбила и должна отвечать взаимностью. Не понимаю…
        - Ну, всё опыт. Потом эти мальчики хотя бы поймут, что именно хотят от отношений с девушками. Я надеюсь. Тебе, кстати, названивал Андрей. У них домашний телефон появился, как я поняла. А ещё ваша классная, она хотела предложить тебе собрать ваш класс. Многие, кто в другие города уехали учиться, на каникулах. Это не то, что в феврале вы ходили - шесть человек встретили.
        - Неплохая идея, надо будет посмотреть в моих анкетах адреса и телефоны и всех обзвонить или обойти, - кивнула Кира.
        - А теперь признавайся! - прижала её к себе мама.
        - В чём? - пискнула Кира, глядя честными глазами.
        - У тебя ведь появился мальчик там, на курорте? Ты же поэтому такая счастливая и даже не грузишься, как обычно, подобными посланиями, - мама кивнула на письмо Серёжи.
        - Ты на редкость догадистая, - засмеялась Кира, уворачиваясь от щекочущих тычков под рёбра. - Ладно, ладно! Ты меня раскусила, возьми с полки пирожок! Я, кажется, влюбилась, - Кира интригующе улыбнулась, предвкушая выпытывание подробностей, которыми она сама была рада поделиться.

* * *
        Кира буквально за следующий дня обзвонила всех одноклассников, а у кого не было телефонов - сходила до дома. Встреча состоялась в четверг, тридцатого августа.
        Пришли пятнадцать человек из девятнадцати. Культурная программа состояла из десятка игр и конкурсов. Мама их фотографировала. После ещё неделю бывшие одноклассники приходили в гости по одному и по двое, заказывали понравившиеся кадры, более подробно рассказывали, как живут, где учатся. Андрей приходил почти каждый день, они гуляли, ходили на дискотеки.
        Почти у всех учёба начиналась не с первого числа, а у некоторых и вовсе с первого октября.
        Кеша позвонил за прошедшие три недели раз пять или шесть, а ещё написал письмо, в котором, помимо забавного текста, послал открытку со щенком и надписью «ожидаю нашей встречи».
        О Владе Кира почти не вспоминала, как сказала мама, «новая любовь затмевает старую». Но Андрей, как оказалось, работал летом в интеллектуальном лагере для средних классов. И ещё одной вожатой вместе с ним была Анита. Они с Владом расстались ещё весной. Андрей всё возмущался коварством Влада, что тот бросает девочек.
        - Для него было важно поступить, - пожала плечами Кира. - Отношения забирают много времени и сил. Знаешь… однажды я сказала ему, что если так сложно жить в разлуке, то, может, мне бросить учёбу и поступить в следующем году. Ну, что-то такое было, да…
        - И что он? - спросил Андрей.
        - Он тогда чуть ли не впервые за всё время наорал на меня, чтоб я о подобном даже не думала. И ни одни отношения не стоят шанса в жизни вырваться из нашего городка… ну и типа учиться и получать знания. Для него это действительно было очень важно. И он никогда не стремился занять всё моё время, а наоборот, помогал всем, чем мог, готовиться к поступлению. Интересно, он поступил куда хотел?..
        - Поступил, - хмыкнул Андрей. - В Медакадемию.
        - Хорошо. Он молодец, - кивнула Кира. - Я рада, что он всё же решил следовать своей мечте.
        - О чём ты? - нахмурился Андрей.
        Кира вздохнула и прикинула, было ли это какой-то особой тайной или нет. И решила, что после поступления наверное уже тайной не будет.
        - Его родители ну… коммерсанты. Они хотели, чтобы он стал экономистом или юристом, - ответила она. - А Влад хотел пойти в медицину. Ему очень хотелось, но родители были… резко против. Типа что там потерял? Врачи получают копейки, пациенты вечно недовольны, будешь прозябать и тянуть с нас деньги. Всё в таком духе.
        - Я не знал, - сказал Андрей.
        - Ну особо никто не знал, - пожала плечами Кира. - Он даже готов был уступить им. Потому что они сильно наседали. Мол, так долго учиться и потом ещё интернатура, ординатура и так далее. А я сказала ни в коем случае не отказываться от своей мечты и своего предназначения. С его умом он может изобрести что-то значимое. Стать светилом какой-нибудь хирургии. Спасти кучу людей наконец. Моя мама тоже об этом знала и, когда он это нам рассказал после очередного скандала по поводу поступления, мама его поддержала тоже, сказала, что он будет замечательным врачом и она в него верит. И что его родители потом будут очень рады, что в семье есть свой врач, который знаком со всей этой системой, потому что люди болеют, стареют и прочее. И даже если не он сам, то он сможет договориться с кем-то об операции или осмотре и это само по себе дорогого стоит, потому что здоровье очень ценно. И что эти аргументы он может использовать, чтобы убедить родителей. Так что я рада, что он отстоял свою мечту.
        - Понятно… - пробормотал Андрей.
        - У вас тоже учёба не с первого сентября?
        - С семнадцатого, - ответил Андрей. - Но с третьего у нас что-то вроде отработки начинается - по паре часов в день. Будем ремонт в корпусе училища делать и в общежитии. Белить. Красить и всякое такое.
        - У нас только первокурсники общежитие моют и прибирают, - кивнула Кира.
        - Зимой у меня отец умер, - как-то невпопад сказал Андрей и у Киры похолодело в животе. - Он… Умер, в общем…
        - Ты не говорил ничего.
        - Как-то к слову не пришлось, - пожал плечами Андрей.

* * *
        - Счастливого пути, доченька! Давай, езжай с Богом, - мама поцеловала Киру в щёку. - Буду ждать твоего письма.
        - Я напишу, - она улыбнулась и прошла в автобус.
        Пассажиры в основном были студентами. Все ехали на учёбу. Билет пришлось приобретать за неделю до отъезда, отстояв огромную очередь. Даже пустили дополнительный рейс. Как раз на него у Киры и было выкуплено место. Но повезло: дополнительный оказался большим комфортным автобусом, а не зачуханным «ПАЗиком», как обычно.
        Заняв мягкое сидение с высокой спинкой, расположенное у окна, Кира помахала рукой матери. Автобус тронулся. Она прикрыла глаза.
        Кеша звонил, уточнял, когда она приедет, и они договорились встретится вечером в понедельник. Потому что сегодня добраться до общежития она должна уже очень поздно.
        Сердце томительно билось в предвкушении того, что будет завтра.
        Автобус ехал по трассе.
        Грим развлекал её виртуальным общением, сказав, что, по его прикидкам, если она продолжит в том же духе, то обучится нормально работать с маной всего за пару земных лет, а значит, это его билет на свободу. Осталось лишь накопить какое-то огромное число энергии для прорыва, но он не торопит, нужны ещё исследования на то, как происходит максимальное накопление, но копить ману постоянно невозможно, это энергия, которой нужно постоянное движение…
        Кира улыбалась, делая вид, что дремлет. Второй курс. Новый парень. Клуб танцев. Клуб психологии. Папа сказал, что будет отправлять на целых пятьсот рублей больше, то есть, полторы тысячи в месяц, чтобы ей хватало на линзы и раствор, и она не так жёстко экономила каждую копейку. Очередной виток отношений и жизни. Новая веха в её истории была не за горами.
        - КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ -
        
        ПОДДЕРЖИТЕ ИСТОРИЮ ЛАЙКОМ, КОММЕНТАРИЕМ ИЛИ ПОДАРКОМ! БУДУ РАДА ЛЮБОМУ, ПРАВДА ЛЮБОМУ, ДАЖЕ ОЧЕНЬ СКРОМНОМУ ВНИМАНИЮ СО СТОРОНЫ ЧИТАТЕЛЕЙ: ЭТО ВДОХНОВЛЯЕТ НА РАБОТУ.