Во имя порядка. Кузница судеб Степан Витальевич Кирнос
        Война продолжается с новой силой, сотрясая Эндерал. В игру вступил предатель-архисерафим и баланс сил сильно изменился. Союз содрогается под ударами беспощадного Аркта, ведущего армии Железного Королевства в кровопролитные сражения. Могучие герои сражаются под знаменами каждой из сторон и вскоре ситуацию на фронте удалось привести в состояние жестокого паритета и хрупкого равновесия… до тех пор, пока на поле боя не выйдет падший слуга светорождённых. Для молодого охотника Маттоми эта война шанс разбогатеть, выполняя заказы для армии и помогая за монету войскам. Оставив родной город он отправляется в далёкое путешествие на истерзанный битвами север, где его ждёт нечто большее, чем просто богатство.
        Степан Кирнос
        Во имя порядка. Кузница судеб
        Посвящается Ольге Овчеровой.
        Пролог
        АКТ
        I
        Бирюзовая небесная твердь раскинулась от края до края небес, накрывая мир подобно верхней части прекрасного шатра. В зените небесное светило сияет светом будто внеземным, осияя золотистые крыши многочисленных домов и храмов, исполненных чудесным ансамблем мрамора и гранита. Легкие перистые облака, белоснежнее жемчуга, лишь довершали картину небесного изящества, установленную по благоволению неведомого Вершителя судеб мира, избравшего сей град для служения и славы Своей.
        Посреди аккуратных улочек, уложенных полированным камнем и ограждённых невысокими гранитными бордюрами, расхаживали люди, на которых весьма простые одежды, не усложнённые влиянием временем. На большинстве былые тоги со светлыми штанами и сандалиями, те, кто был повыше в статусности кутал себя в длинные мантии в цвет ярким облакам. Глаз не может не радовать обилие золотых статуй, изваяний из мрамора и базальта, овитых драгоценными металлами и сверкающих броскими сапфирами и гранатами. Взгляд не может нарадоваться тому, что столица всех людей и аэтерна выполнена в плавном и мягком стиле, где каждый обычный человек обладает домом, носители власти имеют роскошные виллы, а златокожие священнослужители проживают в роскошных дворцах. Протягиваясь на многие километры вдаль Ильфис стал жемчужиной в короне могущественной теократии, которая строилась тысячелетия со времён прихода Азатарона. До его прихода на всей Пангоре жалкое существование влачили лишь малые и ничтожные племена, ведущие первобытный образ жизни. Разрозненные, облачённые в шкуры и вооружённые кремниевыми копьями, обжившие пещеры или
разбившие селения, люди не представляли какой-либо силы. Большинство народа впало в безумное поклонение жутким языческим божествам, духам или силам природы, в диком хтоническом страхе вымаливая у них всё них спокойное существование. Казалось, что ещё десятки тысяч лет длань прогресса не коснётся эти земли.
        Но Тот, Кому есть дело до человечества избрал ставленника Своей воли, того, кто должен был стать не просто царём или королём, но теократом, через которого будет небо освещать землю. В отдалённом племени на западе Пангоры, в общине, где всё ещё не потеряли веру предков, от союза праведного вождя и его жены появился ребёнок, чья кожа приобрела цвет золота, а уши стали остры как стрелы. Старосты поняли, что это знак избранности, благого произволения, которое должно было коснуться всего мира. В одну ночь всех мудрецов деревни посетило ведение во сне, чтобы они оставили его за пределами селения, так как воспитанием необычного ребёнка займутся слуги иного мира. Спустя два столетия, воспитанный в благочестии и наставлении свету, вернулся он в свою деревню, призывая всех на службу великую. Те, кто были искусны в обращении с оружием, по силе и прошению у Света были наделены мастерством фехтованию и возможностью парить над полем боя, другие, искусные в мудрости, крепкие в вере и виртуозные в слове награждены были златым оттенком кожи и владению тонкими искусствами магии, став священниками. И с сего времени
началось великое служение того, кто был прозван Азатароном, то есть «несущим свет» на праинальском. Он, вместе с серафимами и аэтерна нёс свет истинной веры, с презрением опрокидывая дикие порядки, кровавые ритуалы и безумие людей. Понадобились долгие столетия, чтобы бывшие племена стали цивилизованнее, вместо капищ с идолищами появились храмы, жестокие вожди сменились мудрыми предводителями, а народ следовал закону в букве Писания, нежели собственным диким похотям.
        Самое грандиозное и роскошное здание в Ильфисе - Собор Единого, в котором богослужения проводил сам Верховный теократ Азатарон. Оно высилось над остальными словно человек над травой и представляло самый настоящий храмовый комплекс, сложенный из отполированного до блеска белого мрамора, слепящих златых куполов, помпезной чреды построек и башен, соединённых мощными мостами. Это было не место сосредоточения власти, ибо никакого государства не существует, а дом самого торжественного и славного поклонению Единому.
        Внутри всё утопало в золоте и свете, а залы свершения таинств и молитвы были неотличимы от славы небесной. Вечно горящие светом чистой внеземной белизны светильники озаряли уходящие в далёкий верх помещения, на зеркально-ясном полу, выложенным массивными плитами алого подобно вину гранита, припали к молитве многие благочестивые последователи слова Единого. Их настолько много в храмовой обители обряда, что кажется словно здесь собралось всё население столицы - от мала до велика. В центре, на высокой кафедре из платины, окружённой сто двадцатью вечно пылающими свечами толщиной в ствол дерева, посреди людского моря, окаймлённого изнутри священническим кольцом цвета изумрудного сияния из-за торжественных одежд, возвышалась могучая фигура. Количество свечей - в знак количества первых священников в Пангоре, отправившихся на проповедь, а лежащие между ними двести сорок блистающих клинков есть символ тех серафимов, которым принадлежит честь первородства из божественного света и смертной плоти.
        - Верные последовали Творца, внимайте слову Истины Живой! - призвал гласом многогранным, полным могущества и власти, призвал начальник богослужения, которое продолжается после долгого чтения тихих, будто журчание ручейка, соборных молитв.
        - И будет слово сие нам в пользу и жизнь добрую! - в единый, многотысячный хор, склонив головы, проговорили люди.
        Азатарон, чьё лицо светло от праведной жизни и глубочайшей веры, приложил длинные пальцы к толстой книге в серебряной обложке. В полнейшей тишине шарканье листов эхом пронеслось до самого дальнего края обители обрядов. Одежда, сшитая из нитей чистого золота, сияет до слепоты, отражая на себе многочленные отблески светильников. Он представлялся скорее явлением света из иного мира, нежели высокой фигурой. Его слова пронеслись по храму, будто бы это гром речей божества, нежели священнослужителя:
        - Есть два пути - жизни и смерти. Между ними большое различие, но результаты их разные. Первый путь таков - будь верен Творцу своему, не отвращайся от Него. Брата или сестру, ближнего, своего, близко к сердцу держи. Не принимай в душу своё блуда и сторонись блудилищ, тело своё не оскверняй мерзким блудом. Язык предостерегай от речей злобы, лжи и коварства, пересудами не оскверняй душу. Очи храни от созерцания мерзостей, а ум держи в молитве.
        Закончив чтение отрывка для назидания, он закрыл книгу и поднял над головой массивное писание над головой, оссияв его светом магии. Создалось подобие маяка - строки великой книги, заключённые в листы, уподобились духовному путеводителю в море непостоянства житейской суеты для каждого истово верующего.
        Из чреды гвардии серафимов, пронзая толпу собравшихся идёт высокорослый статный воин, чей доспех отмечен регалиями положения и власти - белый плащ с алой короной на золотой цепи. Чёрные как ночь волосы обрамляют светлое ясное лицо, а глаза в которых отразилась вся глубина и синева океана Тетис, устремлены на Азатарона. В руках, протянувшихся к теократу, зажата цепь кадила, от которого клубами сладкого дыма поднимутся белые завитки.
        - Аркт, верный служитель, - обратился Азатарон к подошедшему Серафиму, и тысячи глаз устремили взгляды туда; кадило берётся, чудесным перезвоном дурманя слух. - Благослови тебя Творец.
        - Благослови наши пути Единый, владыко, - преклонил голову архисерафим.
        Аркт встал по правую руку от Азатарона, что не могло не оттенить лица священников негодованием. Появление этого архисерафима окутано тайнами и полнится самыми различными слухами. Если большинство высших служителей крылатой гвардии - это воины с безупречной жизнью и светлым духом, что по дерзновению Азатарона и его пламенной молитвенной просьбе у Неба стали большим чем просто люди, то вот с Арктом история иная. Кто-то говорит, что он пришёл из дальнего дикого племени, отличающегося познанием тёмных мистерий, и за раскаяние и клятву верности Азатарон ходатайствовал о нём. Иные толкуют, что он пришёл из иного измерения, где бесплотные духи света и тьмы ведут бесконечное сражение за жизнь и смерть, а он был воплощён для неясной цели. Третьи молвят будто он в своём племени воспринимался как божество, которое могло общаться с духами поднебесья и творить великие дела, но Азатарон смог речами привести его покаянию и службе Истине. Теорий много, но действительность такова, что сейчас он наслаждается ароматом благовоний, повторяя за Азатароном слова гимна прославления:
        - Царствуй в мире нашем, Свет Правды! Слава Твоя велика и не вместит её не земля, не небо! Царствуй, Господин сил и служителей света! Царствуй, Победитель смерти и Творче мира сего!
        Аркт тихо шептал эти слова, но прошлое вряд ли когда-нибудь оставит его. Он пришёл к Азатарону в тёмные времена истории, когда Пангора была во власти первобытного мрака и только-только над ней начинало поднимать солнце прогресса и понимания реального положения дел в этом мире. Но тени дней минувшего прошлого преследуют его во снах, не дают покоя и наяву, напоминая о том, кем он был и что творил. Один только образ деяний его отразился в груди сумасшедшим сердцебиением, память, как и совесть не даёт покоя, хлеща кнутами вины душу, стремящуюся к очищению.
        Глубоким смирением и словами молитвы он привёл сердце в спокойное биение. Он дал клятву, что больше не вернётся к тому, что творил. Взглянув на Азатарона, он увидел не просто проповедника, а столп веры и надежды сотен народов Пангоры на мир. Ни до него не после не будет того, кто смог бы сотворить большее или меньшее.
        Аркт помыслил в сердце своём - «Он действительно есть непоколебимое отражение Истины».
        АКТ
        II
        Два клинка сошлись в смертоубийственном рассекновении воздуха… столь стремительном, что глаз простого смертного вряд ли уследил за движением танца звёздной стали. Ещё один взмах и сноп искр осыпал кучи мраморных осколков, разлетаясь по пылающим задымлённым руинам, некогда бывшими отражением пика человеческой славы.
        - Как ты смеешь мне противостоять!? - с жесточайшей надменностью прозвучали слова из почерневших уст латника, обвешанного тёмной пурпурно-фиолетовой бронёй, с отметинами в виде богохульственных надписей. - Как ты смеешь противостоять богу!?
        - Ты не бог! - прозвучал ответ от воина, чей чёрный длинный волос стал липким от сажи и крови, некогда яркий до слепоты латный доспех обернулся в темноту гари и копоти.
        Вновь двое сошлись на том месте, где некогда возносились молитвы славы и хваления. Воин в фиолетовом облачении со стремительностью молнии обрушивает на молодого ратника град ударов, тут же переводя движение в стремительные жалящие выпады и уколы, что только с поразительной и невозможной для смертного скоростью они отбивали оппонентом.
        Расправив пси-крылья смелый воин отлетел назад, чтобы взять минутную передышку, но его противник в мановение ока рядом с ним и направляет кривоватый меч прямо в сердце. Выставив свой прямой клинок, архисерафим парирует укол и снова ухо режет скрежет звёздного металла, заточенного с такой остротой, что ни одна броня, вышедшая из-под молота смертного кузнеца не остановит движения сего оружия.
        Они схлестнулись в жесточайшем поединке и казалось, что весь мир застыл в ожидании разрешения схватки. Ильфис стал ареной кровопролитного ристалища между братьями, местом жестокого исхода тысячелетнего безумия, которое развернулась с одной ветрено-лёгкой и смертоносно-губительной мысли.
        - Я - божество и слово моё - закон! - проскрежетал сквозь сжатые зубы тот, кто был наречён надеждой рода смертного. - Ты знаешь это, так почему же ты мне противишься!?
        - Азатарон, как ты мог сойти с ума!? Ты был лучшим из нас.
        - Я всего лишь прозрел, Аркт!
        - Будь ты проклят Азатарон, как ты мог предать всё, что мы делали!? Когда-то мы все были братьями, а теперь нам ничего не остаётся, как присоединиться в твоём проклятии!
        Аркт расцепил клинок припал на одно мгновение к рекам памяти. Он вспомнил, как в один прекрасный день, славный и торжественный, лик Азатарона омрачила лёгкая тень, сияние славы на его лице едва ослабело. Как рассказывал сам Азатарон - его в тот день посетила идея, что он нечто больше, чем просто слуга Творца, что он избран не просто так и всегда был особенным. Не отбросив коварную змею, он пригрел её, лелея несколько суток, пока она не ушла в тень ветвей других мыслей и идей. Прошла всего неделя, как вновь эта мысль объявилась и Азатарон не попытался её предоставить на суд свету Писания, а оставил при себе, как приносящую упоительную слабость, играя с ней и развлекаясь в минуты опрометчивого покоя. Прошло десять лет, как он принял титул повелителя Ильфиса и всех городов окрестных, беря поводья дел государственных и развлекаясь политикой, будто это игрушка. Казна полнела и пухла от поступлений, славя нового царя. Азатарон внешне нисколько не изменился, благочестие в молитве, посте и вере не ослабевало, но внутри него словно что-то надломилось, сломалась какая-то важная деталь. Мрак накрыл земли
Пангоры, предчувствие скорой беды накрыло практических всех чувствительных к морю возможностей.
        Воспоминания разлетелись звоном ментальных осколков, когда Азатарон, перепрыгивая через руины своего же дворца, сблизился с Арктом. Хлеща бывшего другом нисходящими ударами, он пытался убить его. Клинки сталкивались, рождая слепящие вспышки света, а силы ударов хватит, чтобы убить дракона. Парировав очередной выпад, Аркт взлетел на остатки балкона и скрылся в разбитых коридорах. Пыль с грохотом и тряской осела на его голову и пол с обожжённым ковром, когда Азатарон стал крушить остатки Собора ударами молний, огня и силой телекинеза сокрушая о стены громадные куски стонущего мрамора.
        Быстро вильнув по коридорам, Аркт вновь натыкается на Азатарона, облачённого в бугряющуюся расползающуюся тьму.
        - Сгинь! - крикнул архисерафим, направляя ментальные силы в горячий огонь.
        Языки пламени коснулись мрака, от которого вздымается чёрный едкий пар и тварь окуталась в плащ огня, сожравший её и превративший в воспоминание. Иллюзия была развеяна и путь свободен. Оглянувшись, Аркт увидел практически уничтоженный пламенем портрет, на котором всё ещё остаётся образ прекрасной девушки, с которым пришли и воспоминания.
        Вскоре после воцарения Азатарона была роскошная свадьба с Сарантой. Её красота затмевала любую девушку Пангоры, будь она из рода людей или аэтерна. Говорили, что она из южного племени, где до пришествия Азатарона умом сочеталась с миром бестелесных духов и могла предсказывать судьбу каждого, за что и стала нарекаться среди своих богиней фатума. Глубокое проникновение в море возможностей подарили ей долгие года жизни. Их первая встреча состоялась, когда Саранта преподнесла корону своего племени в знак покорности новым истинам. Тогда Азатарон отнёсся к ней как к сестре, как к новой последовательнице Единого, с которой можно обсуждаться долго вопросы веры. Но спустя десятилетия он воззрел на неё очами мужчины, которые хочет видеть рядом с собой женщину. Ещё два десятка лет понадобилось, чтобы он снизошёл от мечтаний к действиям и пригласил её на ужин и прогулку в своём саду. Как и до празднества, так и после свадьбы он продолжал вести праведный образ жизни, больший похожий на бытие благочестивого императора, нежели пророка Единого. А дела теократа всё чаще исполнял Совет священников.
        Вскоре политические дрязги, семейная жизнь, сосредоточение полномочий верховного правителя и отстранение от призвания пророка привели к тому, что Азатарон всё меньше участвовал в богослужениях, его вдохновенное молитвенное просвещение от Творца оставило практически совсем, а проповеди стали более холодными.
        Далее началось то, что можно описать одним лишь словом - безумие. Аркт не забудет, как на одной из проповедей Азатарон ни слова не сказал о Едином, но множество раз упоминал себя, как единственного, кто достоит лавр пророка и короны владыки. Впервые за несколько тысячелетий его власти было приказано начать массовый призыв в новую армию… только против кого, если итак весь континент в его власти? Когда спустя три столетия он объявил себя богом, начав править в стиле кровавых тиранов, стало понятно, зачем под рукой он держал бесчисленные воинства…
        Аркт взобрался на самую вершину Собора, точнее на самую высокую точку разрушенного строения. Туда же скоротечно поднялся и сам Азатарон, подняв себя на крыльях левитации.
        - Тебе не сбежать от меня, мой старый друг! - с коварной радостью раздались слова из-под забрала. - Я на всех путях твои встречу тебя. Ты зря присоединился к этому несуразному мятежу.
        - Ты сошёл с ума, Азатарон, - печально молвит Аркт, опустив меч. - Я сражаюсь за здравый смысл, за то, чтобы люди не гнули спины под твоими плетями.
        - Они - мои рабы! И не тебе указывать, что с ними делать! - прорычал Азатарон. - Я принесу процветание и силу моей новой империи!
        - Твоей империи!? - Аркт поднял меч, чуть приклонившись в скорой атаке. - Ты же был славным пророком Творца, ты был исполнителем воли Всесоздателя… что с тобой могло случиться?
        - Я всего лишь прозрел. Голос слабый и тихий, но воли собственной мне принёс освобождение.
        И вновь два друга, учитель и ученик сошлись в смертельной схватке. То, что началось при штурме Ильфиса продолжается уже шестой час - падший пророк и архисерафим сцепились в жесточайшем противостоянии. Каждый изворачивался подобно змее, пытался достать сердце противника и бил со всей силы. Сталь стонала и искрилась вплетённой в неё магией, озаряя всё вокруг. Смертный глаз не смог бы уловить танца клинков, ему бы показалось всё это расплывчатыми мазками на картине побоища.
        - Тебе меня не победить! - самодовольно крикнул Азатарон и занёс клинок для удара… и тут же его опустил, ибо узрел, что небо над полыхающим Ильфисом засияло десятками новых звёзд, которые стремятся поцеловать землю.
        - Они смогут, - показал Аркт на кометы, падающие с тёмного синего неба прямо в город.
        - Звёздники… Ох, Саранта!
        Глава 1. «Рыцари» лука и стрелы
        Тишина и покой медленно опускались на просторные изумрудные луга, широкие зелёные леса, цвета прекрасной синевы ручьи. В закатных лучах солнца утопают вечнозелёные дали, которые блистают золотом уходящего светила. Если леса и растения Солнечного берега, и Арка сменяют цвет наряда от сезона к сезону, Златолесье вечно в одном облачении «драгоценного металла», то вот Сердцеземье никогда не скидывает зелень своих «одежд». Всё намекает на безмятежность в древней провинции Эндерала, которая теперь часть Баронства и украшена знаменем серпа.
        Под сенью изумрудных крон, по протоптанной дороге словно летит жуткое мохнатое существо, сверкая клыками и когтями. Шерстистый белый покров полностью покрывает сгорбленное двухметровое тело, бегущее на искривлённых лапах, копытами роющее землю. В козлиных глазах страх и ярость, то и дело звериная морда с рогами оборачивается по сторонам в поисках опасности из пляшущих теней меркнущего леса. Корпус защищён хорошим кожаным доспехом, стянутым на спине, а на импровизированном поясе из канатов закреплено нечто похожее на кривой меч. Ватир несётся, что есть сил, словно за ним гонятся сами духи-демоны из Мьяр Араната.
        Оглядевшись он остановился на одну всего лишь секунду. Звуки, которые он слышал до этого стихли, да и внимание привлекло свечение на дороге. Осторожно подойдя, ватир наклонился, зрачки глаз сузились, когда из поразил свет трёх восковых свечей вокруг маленького костра. Тихо… только скрип огня…
        Выстрел! Противный свист разорвал тишину, ватир даже не успел отреагировать. Монстр ощутил, как что-то сильно кольнуло в правом боку. Лапа нащупала кривоватую стрелу, которая увязла в коже. Вторая стрела упала в костёр, раскрывая убийственную сущность, заложенную в неё магией. Раздался взрыв - голубой, цвета небесной синевы огонь всё залил вокруг, окутывая и ватира. Его шерсть моментально вспыхнула, окрасившись в чёрный и сгорая под действием огня. Монстр инстинктивно поднял морду к небу и взмолился неестественно жутким воем, переживая неистовую боль.
        Из тени практически тёмного леса показались две фигуры и тут же сгинули в сумерках. Ещё стрелы осыпали ватира - одна из них «поцеловала» тварь в колено, плескаясь в крови. Существо прорычало и повернулось, чтобы дать дёру дальше, но на его пути возник человек. В руках эндеральца сверкнул меч, который тут же высек на груди ватира порез. В ответ монстр обнажил грубое оружие и как его учили попытался зарубить неловкими, но размашисто-мясницкими ударами врага.
        - Ахаха-ха! - рассмеялся воин, с лёгкостью уходя от выпадов. - Какая же ты неповоротливая скотина!
        Воин рассёк воздух и вонзил меч во второе колено зверя, садистки его прокручивая и всё глубже вгоняя в плоть. Ватир зарычал и выкинул меч за ненадобностью. Бритвенноострые когти едва не сняли скальп с человека, тот еле как отпрыгнул. Ватир несомненно бы ещё раз бы ударил, но его лапу внезапно пронзила стрела, прервав движение.
        Вторая конечность была готова убить злодея, как на этот раз не стрела, а целое длинное волнистое лезвие вонзается в спину. Ватир жалобно завыл… кожаный доспех в уязвимом месте не смог остановить клинка и сталь напилась бурой крови. Существо рухнуло на четыре лапы, больше не в силах продолжать сражение… подлый удар лишил его возможности биться.
        - Не думал, что мы сможем загнать ватира, - убирая длинный меч в ножны, говорит человек, на котором висит рубашка, утянутая прилегающим облегчённым панцирем из чёрной стали - Я всегда говорил, что этих козломордатых привлекает блеск.
        - Но вы не смогли его одолеть, Маттоми. Если бы я не нагнал вас, то сейчас бы пришлось копать могилу для тебя! - гневно произнёс латник в латных доспехах цвета угля.
        - Не поднимай шума, Сигизмунд! - мужчина пнул ватира в бок и тот совсем рухнул на влажную землю. - Гильдия Охотников никогда не подводит, господин инквизитор. Вам осталось только… допросить, пытать или добить эту тварь, - пренебрежительно сказал черноволосый мужчина с вольными треугольными очертаниями лица, смотря на инквизитора голубыми широкими глазами.
        - Где твой уродистый друг?
        - Он мне не совсем друг… приятель, напарник, полезный для Гильдии, - Маттоми свистнул, зазывая из леса. - Шэхкац, выходи давай!
        Из сгущающейся тьмы вышла третья фигура, чуть ниже двух других. Подойдя к дороге, он поддался свету уходящего солнца и лучи осветили серую кожу шрамированного изуродованного лица. В кривых длинных пальцах сжимается древко короткого лука да пара стрел. В глазах жёлтая радужка заключает длинные зрачки кошачьих глаз. Плавно подступая, существо казалось крадётся, но искривлённый позвоночник будто бы тянет к земле его.
        - Вы уверены, что принимать арпов в Гильдию это хорошее решение? В конце концов хоть они и из перебежчиков, из тех, кто хочет жить мирно, но это не отменяет их звериной сущности.
        - Не ваше дело, господин Инквизитор! - отмахнулся охотник. - Занимайтесь вашими задачами. Даже Святой орден стал более лоялен ко всем, но вот вас всё ещё не отпускают предрассудки. Зараза, да вы стали ретрограднее чем они.
        - Ладно, приступим к делу, - инквизитор склонился и стал рыскать в окровавленном подсумке ватира. - Где же это письмо…
        - Он ведь обычный солдат в армии Железного Королевства, верно исполнявший свой воинский долг, - стал причитать Маттоми. - А вы его в спину.
        - Умолкни, охотник, - инквизитор нащупал что-то холодное и крепкое; потянув, он вытащил кусок серебра, а за ним достал и сложенную вчетверо бумагу, запечатанную сургучом; взглянув на корону, окружённую венком, он озвучил значение символа. - Судя по всему письмо послано сердцеземской армией… точнее её остатками. Легион практически добил всех.
        - А потом добили сам Легион, - отшутился Маттоми. - Ох, и знатно же он обделался, не дойдя пару сотен километров до Фогвилля.
        - Ты не знаешь, какой ад там был, - поднял глаза Сигизмунд. - Двадцать тысяч против пяти. У нас просто не было шансов удержаться, Маттоми. Если бы не героическая атака командующего кавалерией Саликара по центру и верховного инквизитора Гедемина, Железное Королевство уже маршировало бы под Арком.
        Раздался доселе не звучавший шероховато-скрипучий голос арпа:
        - Когда-с, в бой идёт сам Король-с, трудно остановить наступление.
        - Ладно. Я понимаю, Шэх… просто до этого непобедимая армия оказалась… в ступоре.
        Инквизитор поднялся, держа запечатанное послание и серебро. От умирающего ватира ему больше ничего не нужно, но добить стенающего монстра ему не даёт что-то глубоко сидящее внутри наитие. Он плюнул на землю и развернулся, быстрым шагом уходя к лошади.
        Маттоми посмотрел на ватира. Ему показалось усмешкой, что недобитый враг всё ещё жив. Фламберг должен был убить козлистого монстра, но он выжил. В «награду» за здоровье и тягу к жизни, охотник решил удостоить того.
        - На, живи, - сказал Маттоми, опустив руку и на землю плюхнулась склянка с плескающейся алой жидкостью, и тут же потянулся за Сигизмундом. - Господин инквизитор! А вы не ничего не забыли!? Мы не воины веры и одного благословения нам мало в награду. Нужно ещё святого серебра… золото лучше, но и серебро сойдёт.
        - И как же вы его используете? - спросил инквизитор, держа чёрный кошель с монетами.
        - Святое серебро не так щепетильно к святости тех, кто его использует… и как, - ехидно улыбнулся Маттоми.
        - Богохульник! - Сигизмунд едва-едва сдержался, чтобы не сломать челюсть Маттоми… а ведь ему так хотелось снести это гнусное выражение лица.
        - Ничего того, за что бы мне потом пришлось исповедаться, - уже более сдержанно произнёс охотник, чувствуя, что его товарищ пихает в бок, прося смягчиться.
        Инквизитор просто передал деньги и залез на коня. Перед тем, как пуститься до ближайшего алтаря телепортации, он тихо произнёс:
        - Искренне надеюсь, что мы больше никогда не встретимся, Маттмаэль из Речного.
        - И тебе не хворать.
        Они остались вдвоём, если не считать хрипящего и захлёбывающегося кровью ватира. Арп посмотрел на охотника и прошипел, довольно членораздельно говоря:
        - Нам-с больше нечего тут делать.
        - Ты правильно говоришь, мой сгорбленный друг. Пойдём пить? Я лично хочу сегодня отметить наш успех пивом… а ты… я не знаю, подают ли в Ад’Балоре грибную настойку или что ты там пьёшь?
        - Ты-с побереги печень, мой пьющий друг. Нам нужно явиться к Старшине охотничьих.
        - Да ты прав! - хлопнул по плечу арпа Маттоми. - Только главное, чтобы при виде тебя местные не наложили в штаны.
        Оставив поле ристалища, два охотника направились в ближайшее поселение, разросшееся из освобождённой крепости. Дорога не представляет особой опасности, ибо расчищенная войсками нового порядка, она потеряла своих прошлых властителей - нежить, бандитов и монстров. Ныне же двое идут и наслаждаются вечерней природой.
        Маттоми, посматривая на деревья и кустарники, чувствует свежесть наступающей ночи. Грудь наполняется холодным воздухом, овеянным чудесным ароматом трав и коры. В мыслях молодого охотника одна пульсирует сильнее всего вопрос - «сколько ещё пройдёт времени, прежде чем закончится это побоище?». Охотник с неприязнью вспоминает тот момент, когда в Арке сообщили о том, что война продолжится с новой силой, ибо врагу пришло несметное укрепление… а за этим объявлением герольд заявил, что на фронт будет стянут ещё и Аркский легион вместе с штурмовой бригадой Ост-Эндеральской компании, чтобы не дать врагу прорваться. Несчастного мужчину освистали и закидали всем чем можно. Сыны и дочери Арка не могли поверить, что Союз снова и снова забирает их верных детей в смертельное противостояние, а в ответ практически никаких результатов. Часть горожан стала высказывать мнение, что всё это напоминает политику Святого ордена, который с поразительным бесчувствием отправлял роты солдат в смертельную бойню с монстрами и нежитью. Для страны медленно наступают хоть и спокойные, но полные пугающей неопределённостью и
напряжённостью дни.
        Двое вскоре дошли до поселения, что разрослось возле старой крепости Святого ордена, давным-давно бывшей центром сердцеземской провинции. Ад’Балор встретил их деревянной стеной, высотой в три метра, которая защищает гражданскую часть селения. Охотник, подступая к вратам, рассматривал сине-голубые флаги на которых красуется геральдический серп и вспоминал, как слушал рассказы о героическом наступлении лорд-рыцаря Диваля, возглавлявшего группировку войск Баронства Фермерского Берега. Он и его армия форсировали реку и набросились на Сердцеземскую армию Железного Королевства, вступив в кровопролитные сражения за восточную часть провинции. Стремительными атаками тяжёлой латной кавалерии, мужеством воинов и неуклонностью солдат, а также поддержке наёмников и Святого ордена врага удалось разгромить в неостанавливаемом наступлении. И ныне над сими землями развивается флаг Баронства, а делят её не менее десяти рыцарей.
        - Стоять! - крикнул стражник, чей табард помимо флага баронства и несёт геральдику двух скрещенных клинков - символ властителя этого феода. - Именем барона и лорд-рыцаря Диваля, стойте! - две алебарды опустились, устрашающе сверкнув полотнами лезвий в пламени фонарей.
        - Виват барону, мой друг, - махнул Маттоми, вынимая свинцовую печать и протягивая стражнику. - Я из Гильдии охотников, мы к нашему местному старшине. Давай не артачься и пропускай. Нас ждёт таверна и её милые посетительницы.
        - Виват, подданный! - подняли алебарды стражники, но не расступились. - Приказом лорд-рыцаря не велено никого впускать или выпускать после захода солнца. Ждите до завтра.
        - Ох, а вам разве не доводили, что охотники имеют беспрепятственный доступ в город? - сделав лицо посерьёзнее и голос официальнее, настаивает Маттоми. - Там личные договорённости с баронами и рыцарями. Не, не слышали?
        - Нет, не слышал, - лицо кирпичом, голос грубый - вот и готов образ стражника, который никогда не пропустит их.
        - И это… тоже? - спросил второй охранник врат, показывая на арпа.
        - Так это самый главный охотник! Без него Гильдия, как без рук и без ног.
        - И всё же, вас никто не пропустит сегодня. Вам придётся ждать до завтра, - неумолим стражник.
        Маттоми знает, что такое положение продиктовано тем, что несмотря на восстановленную власть цивилизации, в этом региону кишит множество агентов Железного Королевства. Враг ещё не добит, а значит бдительность и осторожность, подозрительность и принципиальность не могут быть отложены. Охотникам придётся согласиться, их не пропустят и даже целый кошелёк с серебром не убедит стражников отворить врата, а суровые лица воинов ещё сильнее убеждают дельцов Гильдии в бесполезности попыток пройти.
        Кивнув, Маттоми разворачивается и уплетает в сторону небольшого постоялого двора.
        - Наверное его и построили, чтобы содержать таких бедолаг как мы, - показав на приземистое строение, с соломенной крышей, с улыбкой произнёс Маттоми.
        - Не знаю-с, - прошипел арп, - мне бы в моё-с логово. Тёплая влажная пещера-с с родичами куда лучше этого.
        - Да ладно. Пойдём… напьёмся, - толкнул Шэхкаца парень. - И как ты так научился говорить по-нашему? То помню, как месяц тому назад ты что-то невнятно лепетал, а сейчас прям полиглот. Любого килейца заткнёшь.
        Арп ничего не ответил. Они спокойно и в тишине стали идти к продолговатому длинному зданию с маленькими кривыми окошками, от которого тянет алкоголем. Толкнув дощаную дверь пара оказалась в тёмном, томном помещении, сильно задымлённом и пропитанным ароматом алкоголя и жаренного мяса. За покосившимися столиками сидит всего пара человек, кто-то припал губами к трубке, кто-то допивает пиво. Местный бард забился в углу и предался сну, прижавшись к лютне.
        Спустившись по паре ступеней, они оказались у барной стойки, где кружку натирает полная женщина, поверх платья которой повис засаленный серый фартук.
        - Чего вы хотели, достопочтенный путник и…
        - Не нужно его обзывать, - присаживаясь, оборвал её Маттоми, став строго требовать. - Я знаю, что вы хотите назвать его тварью или уродом. Но не нужно этого делать.
        - Хорошо, как пожелаете. Так что вы хотите? Есть, пить или вам нужна постель?
        - Пока что мы остановимся на двух кружках самого лучшего вина. Две пинты, и не скупитесь на количество и качество! - хлопнув в ладоши, воскликнул Маттоми и швырнул монеты; на барной стойке сверкнуло серебро, раздался приятный уху звон.
        - Вы щедры, господин, - сгребая три лиры, широко улыбнулась хозяйка и отправилась в погреб.
        - Конечно! Это же не ваши медные пенни[1 - Пенни - валюта Баронства, равная 0,4 эндеральского медяка.]!
        Присел и арп на стул. Из сморщенных ноздрей носа, что словно вплюснут в лицо раздался тяжёлый вздох. Он понимает, что лишь толстая мантия защищает его от насмешек, оскорблений или даже агрессии окружающих.
        - Нас всё так же ненавидят-с, - с грустью в хриплом сипливом голосе обозначил факт арп. - Мои сородичи-с вынуждены-с гнуть-с спины в шахтах за еду-с и воду. Нас гонят, не дают жить в гордах-с, отводят-с места в пещерах-с. А вчера отказали в покупке хлеба-с мне.
        - Ты же понимаешь, что эндеральцы во многом консервативные люди. Все эти изменения для них очень… болезненны. Сначала низложение Святого ордена. Пойми, хоть он и был никчёмен, как мёртвому припарки, но он был основой старой жизни. Потом война, наплыв аэтерна, а сейчас вона - куча арпов перешла на сторону Союза. Естественно люди едва ли не в панике.
        - Понимю-с.
        - Расскажи, Шэх, так как оно у вас произошло? Я наслышан историй тысячу, но за месяц в Гильдии так и не успел особо проникнуть в суть истории. Ах, зараза! А ведь я присоединился к охотникам почти за полгода, когда… сколько вас там было?
        Хозяйка поставила две пинты, доверху наполненных вином, и отошла в сторону, занявшись своими делами. К губам охотников прильнула алая пьянящая жидкость, дурманящая нос пьяным терпким ароматом.
        - Две тысячи из пяти выживших… Наши шаманы услышали-с великий зов. А потом быть расколу-с. Многие хотели идти на него, шаманы звали на юг-с. Но нас не пустили. «Великий ворон» устроил бойню-с. Всех, кто хотел покинуть Железное Королевство он перебил с помощью-с своих слуг, - арп на этот раз сделал глоток намного больше, пытаясь хмелем залить боль памяти.
        Шэхкац закрыл кошачьи глаза, предаваясь мысленным образам минувшего. Месяц тому назад, когда шаманы услышали единый зов, пришедший во сне, арпы поднялись во главе со своим царём. Они заявили, что великий дух, который их сюда и призвал, зовёт теперь далеко на юг и что они вынуждены покинуть Королевство. Естественно, в агонизирующей стране, которая только что получила подкрепления, никто не собирался и воли давать серым сгорбленным существам. Им пригрозили заключением, уговаривали остаться, сам король общался с ними, призывая помочь в войне за угнетённых и отверженных. Воевать из тридцатитысячного населения арпов никто не собирался. Но не новая фигура, которая быстро вокруг себя собрала множественных сторонников - высокий рослый аэтерна в чёрном облачении, скрывший лицо за плотной маской. С ним пришли многочисленные неримские наёмники из числа людей и гоблинов, которые слушались лишь его. Когда ему рассказали о неповиновении арпского населения, он лишь сказал, что сам уладит эту проблему… способом, известным ему не понаслышке.
        Быт арпов не отличался роскошью или изысканностью - они большую часть времени проводили в пещерах под Фогвиллем и в окрестностях, жили обычаями предков, проклятыми долгие века назад, ели, пили и ждали наказов шаманов к пути. Шэхкац был в их числе - он как раз собрался жарить крысу, чтобы потом разделить трапезу с сородичами, как вожди племени стали готовиться к путешествию. Шэхкац был вдохновлён - он мог послужить великому духу, своим бренным убогим телом и малым разумением. Ведь ничего не стоило перейти на новое место службы, следовать туда, куда просит любимый бог, одаривающий их своей защитой и покровительством.
        «Ведь всё наше через него… он наше божество и любовь его для нас - всё», - этой мыслью согрел себя Шэхкац, отгоняя холод отчаяния.
        Ничего не предвещало беды, как к ним явился «Великий ворон» с десятью тысячами наёмников, спустившись прямо в пещеры. И он решил проблему радикально - сталью и огнём. Наёмники залили арпской кровью пещеры, обратив оружие против беззащитных, против шаманов-провидцев и разрушая тотемы. За одну только ночь было перебито десять тысяч арпов… умерли и его друзья, и соплеменники. Все те, к кому он испытывал тягу, в чьей любви мог найти утешение своей убогой жизни, все они погибли под ударами мечей.
        - Шэх, - толкнул Маттоми арпа. - Чего ты задумался? Давай пить, - охотник прикоснулся к кружке, допив до половины кружки.
        - Там были-с мои друзья-с… шаман-с Грох меня спас. Он умер, а я жив. Если бы не он, мы бы сейчас не сидели и не разговаривали.
        - Да, ты рассказывал, что он тебя толкнул в дальнюю яму, а сам принял бой, уработав целый десяток наймитов… так давай помянем его светлую память, - поднял кружку Маттоми.
        - Шурскх Цка’Укка хэше арбарра, - произнеся на арпском, стукнул о кружку Маттоми своей Шэхкац.
        - Чего? Это я захмелел или ты заговорил на другом языке?
        - По-вашему - «пусть дух великий примет его в раю».
        - А что у вас там в раю? Мне просто реально интересно, - допил вино охотник и широко улыбнулся, потянувшись. - Как там у вас отдыхают?
        - Мы все живём там одной большой семьёй, а отец нам сам великий дух. Мы любим друг друга как братьев и сестёр, охотимся на полях, где не кончается зверь и собираем золотые коренья.
        - Тогда пусть на охоте ему попадётся самый жирный кабан, а в земле корень с кулак тролля!
        - Выпьем, - допил вино и арп, почесав после длинными когтями бледную лысую голову.
        Маттоми никогда не забудет тот день. Он только как полгода встал на путь охотника в Гильдии и получил задание - прочесать линию соприкосновения владений врага и Союза в поисках группы ватиров. Им в помощь отправились легионеры с мечами и арбалетами. Вроде бы лёгкая прогулка… если бы не тысячи арпов, которые шли через поля сражений. Не в боевых порядках, без оружия, израненные и залитые кровью… не для боя они пришли, а искали помощи у тех, с кем ещё вчера бились на передовой. Маттмаэль никогда не видел, как рыдают арпы, как грустят и предаются горю; впервые в жизни он услышал леденящий арпский рёв по убитым сородичам, никогда до этого он не перевязывал этим существам раны, и не поил голодных и жаждущих монстров.
        «Почему всё так повернулось? Почему же этому двинутому Высокому Сенату не было дела до них?»
        Далее их судьба не менее драматична. Приказом сердцеземского гарнизона их расселили по фортам и крепостям легиона, помогая армии в её хозяйственной жизни. Местные власти тоже наложили лапы на бедный народ, запихивая их в шахты и на поля, желая выжить из них как можно больше. Священники Единого конечно просили отнестись с осторожным милосердием к беженцам, но жажда наживы практически задушила голос милости. Для Маттоми народ Эндерала, переживающий подъём, мало изменился, оставаясь таким же жестоким, что и при Ордене.
        - Печальная история на самом деле, но давай теперь о приятном… как тебе Гильдия? Рад, что вырвался из уборщиков форта?
        - Ты же меня считай-с спас-с. Хотя… за полмесяца-с при Легионе я освоил вашу грамоту, но…
        - Ты лучший лучник, которого я когда-либо видел! Мало кто попадёт в зайца, но чтобы прямо в глаз! Да ты прям как старик Лорам Водорез, но только с луком.
        - Мне больше нравится история о «лучнике из степи».
        - Ай ты книголюб. Уже прочёл то, что стянул у библиотекаря в форте?
        - Не-с украл-с. Я ему-с три-с крысы отдал. Честный обмен.
        - Но он ведь не знал, что с тобой меняется.
        - Его согласие и не нужно было-с. Крысы слишком хороши.
        Оба примолкли, снова заливая в себя вино. Томная атмосфера в таверне, тишина прерывались сопениями, хлюпаньями и чавканьем людей. Тихий пьяный говор о высоком или обсуждение женщин с политикой переплелось с треском дров в дальнем камине. Никто особо на них не обращает внимания, что только на руку охотникам… Маттоми не хочет выбивать зубы или лить кровь буйным посетителям, которые попытаются что-то предъявить арпу, как то было в других трактирах. Посмотрев на костяшки, неделю тому назад мявшие чью-то морду он сжал и разжал кисти.
        «Что я тут делаю?» - спросил себя Маттоми, вспоминая, что его путь из Речного начался с обычного контракта на зверя. Бывший торговец лёгкими доспехами и кожей, оставил дело купца, ибо оно больше не приносило дохода. А он остро нуждался в деньгах… они пошли бы на лекарства для больного отца и выкупу за родовое поместье, заложенное за долги. Сначала охота на волка-людоеда, в которой он проявил себя как отменный лучник, а затем предложение вступить в Гильдию, где его ждёт работа, а также отличное вознаграждение. В итоге чреда заданий свела их с инквизитором в Серодцеземье, который пытался изловить проворного посыльного.
        Губы Маттоми тронула лёгкая улыбка, пальцы коснулись медного простого кольца на указательном пальце. Подарок от матери, греющий душу.
        «Ради чего? Неужто всё стоит так дорого в этом мире?»
        - Рышхари, - неожиданно заговорил арп, отпив ещё вина. - А они тоже теперь правят?
        - «Ры-ца-ри» - вот правильно. Да, ты прав, теперь Баронство здесь единственная власть… раскроив землю на феоды барон щедро раздал её, как будто это куски пирога. Идиот, а когда они начнут бунты поднимать, его-то хватит холодок, а задница на троне заёрзает.
        - А кто до них тут всем заправлял?
        - Железное Королевство. Их ставка располагалась в Ад’Балоре и понадобилось не менее недели, чтобы вычистить всю гнусь из его подземелий.
        - А до них?
        - Само собой! - хлопнул в ладоши Маттоми. - Мама-анархия здесь всем заправляла до Королевства! Не было никого, кроме стай зверей, банд и нежити. Полное самовластье, чтобы его!
        - А Святой орден-с? Он же здесь тоже правил?
        - О-о-о-о! Ну ты и про времена какие вспомнил, когда я ещё ходил под стол и ютился у мамки на руках, - Маттоми проглотил кусок рыбы, положенной ему хозяйкой трактира. - Ад’Балор действительно был центром всего Сердцеземья. Как я помню из прочитанного, тут находился мощный гарнизон Хранителей и штаб полка аркской стражи, вместе с администрацией провинции, - Маттоми откусил ещё кусок рыбы, запив вином.
        - Богато жили тут-с?
        - Представь себе регион, где полным-полно леса, вечно-зелёные луга, реки, полные рыбы, шахты с золотом и серебром. Это была житница Святого ордена из которой он получал неплохой достаток. Сердце страны, которое славилось достоянием и относительным спокойствием. Если верить прочитанному, то назначение сюда на управленческие посты из Храма солнца было наградой за верную службу, - Маттоми опустил руку в кисет и швырнул на свет факелов что-то круглое и блестящее, кошачьи глаза арпа услышали звон меди и увидели монету с солнцем и деревом на двух сторонах. - Им дали право даже чеканить собственную монету. Сборщики ресурсов, надзиратели и налоговые мытники были постоянной свитой при хранителях здесь, а наместник Сердцеземья был третьим лицом в провинции после тручессы и Великого магистра и назначался не меньше чем из третьих сигилов. Представь себе, что провинция имела и свой Совет хранителей, которые решали местные вопросы, - Маттоми отпил ещё вина, чуть посмеявшись. - Хорошее было время. Процветание, мир и благоденствие.
        - Интересно, а что же погубило-с всё это-с?
        - Их попросили отсюда нищета Ордена и безумная политика Натары. Она разорила страну, а вместе с ней и армию. Большая часть хранителей была отозвана в Арк, гарнизоны уменьшены. А потом последовало сущее…, - матернулся Маттоми. - Стали закрываться лесопилки, рыболовецкие промыслы и шахты. Ресурсы и люди изымались для Арка. Вскоре всё северное Сердцеземье наводнилось толпами бандитов из бывших обитателей, варварами с севера, и поднимающейся нежитью. Зверья расплодилось - страшное количество. А вскоре и центр провинции пал.
        - Как же это было?
        - В битве у реки Шенно Святой орден потерпел поражение. Они пытались остановить наплыв варваров с севера, но изнурённые войной с нежитью, они ничего не смогли сделать. Армии не удалось в битве за мост удержаться, и они отступили. Ад’Балор с его восхитительной системой укреплений взяли сходу, не утруждаясь на осаду, - мужчина ещё отпил вина. - Если верить рассказам, они там устроили побоище, и даже жившие там маги не спасли положение.
        - Сколько-с жил-с в Фогвилле, не слышал об этом-с.
        Они снова припали к кружкам, с жадностью поглощая пенистое вино. Истории о Сердцеземье утомили Маттоми, как он уже собирался обратиться к держательнице таверны, чтобы взять за пару монет место для ночлега, как позади раздалось цоканье сапог. Обернувшись, он увидел чуть выше среднего роста мужчину, поверх рубашки которого переливается расшитый золотом роскошный тёмно-красный камзол. Высокие сапоги-ботфорты закрывают штанину прям под колено. Пальцы сияют парой колец, округлое лицо веет хитростью, утопая в полутьме таверны. На его поясе висит длинный кавалерийский меч и громыхатель - пороховой пистолет.
        - Доброго вечера, госпожа, - голосом крепким обратился мужчина к держательнице. - Вы знаете город?
        - Госпожа, - слегка покраснела женщина. - Ну, гуляла пару раз по нему.
        - Где мне найти рыцаря Бертрана?
        - Боюсь, мой милый и опрятный друг, попасть в город вы не сможете, - вмешался Маттоми. - Стража никого не пустит, так что завтра навестите своего друга.
        - Вы недооцениваете силу монеты, силу нашей власти. Я - представитель интересов Компании, а значит предо мной все двери открыты.
        - Больно вы высокого о себе мнения, мессир. Но всё же, не желаете ли вы продемонстрировать то, о чём говорили? - Маттоми встал. - И нас прихватите с собой.
        - Что вам нужно в Ад’Балоре?
        - Я честный труженик лука и стрелы, - ответил парень, показывая печать с геральдикой Гильдии, указав перстнем на арпа. - И он со мной.
        - Ступайте тогда за мной. Только узнаю, где искать Бертрана…
        Выход из трактира освежил обоих, впрочем, Шэхкац не особо испытывал замотанности кружками вина, а вот Маттоми нужен был свежий воздух. Они снова подошли к страже и вновь два суровых воина скрещивают алебарды, сипло твердя:
        - Стой, кто ты будешь и чего надобно?
        - Я - Каддлер Бэркет, гранд-негоциант Ост-Эндеральской Торговой Компании, а это мои помощники, - он показал на охотников. - Открывай воротину.
        - Не-а.
        - Ты не понял, воин, - представитель Компании достал большой веленевый лист и протянул его страже, - у меня право свободного прохода в любое время суток с предоставлением документов. Нам как бы Союзом положено.
        - Сейчас уточню.
        Привратник крикнул-то куда вверх в сторону надвратного помещения, откуда тут же донёсся матерный ответ, в красках описавший приказ.
        - Открывай! - махнул воин второму.
        Их пропустили в город. Ворота со скрипом сдвинулись и трое прошли на улицы, где нет практически никого, кроме патрулей стражи. Низкие одноэтажные постройки с соломенными крышами, сложенные из камня с маленькими окнами, реже двухэтажные здания - вот архитектура вокруг высоких башен и массивных стен Ад’Балор. Ступив в грязь улиц, они стали углубляться в однообразный городок.
        - Гранд-негоциант, значит… интересно, а чем вы занимаетесь?
        - Заключаю крупные сделки для Компании, решаю её проблемы с ценнейшими договорами, а также ответственен при Совете Директоров по работе с Легионом и силовые операции, - ответил Кадллер, перепрыгивая через лужу. - Первый заместитель Директора.
        - Интересная работа, что тут скажешь… кстати, что вы можете рассказать о нынешней ситуации?
        - Официально - всё просто чудесно. Неофициально… вы и сами всё понимаете, добрые господа.
        - Какие нынче ходят слухи?
        - Какой-то идиот в толпе буркнул, что мол Велисарий это потомок Рождённого Светом и что его способности - это мол следствие его полубожественного происхождения. Ох, ну и истерия же может начаться с этими слухами.
        - Надеюсь, что всё это безумие скоро закончится.
        Поговорив по пути, двое дошли до двухэтажного строения. Простого и весьма большого. Окованная медью дверь красовалась серебряным гербом Гильдии - лук и стрела в перекрестии. Подпрыгнувший Маттоми его толкнул и не открыв её, стал лихорадочно стучать. Спустя пару секунд ему открыли и с представлением печати, он ступил на ковёр из шкуры волка. Арп зашёл за ним следом, натягивая на себя мантию и скрывая расу.
        - Приветствую, - кивнул Маттмаэль охраннику и осмотрелся.
        Местное отделение Гильдии Охотников полностью соответствовало своему названию. Всюду расставлены трофеи - чучела медведей, ватиров и костоломов. Головы вепрей и волков украшали деревянные стены, оленьи рога красовались над каменным камином, а главным достоянием блестел медный змееподобный посох чародея… умершего три сотни лет тому назад, и воскресшему не столь давно. Глаз также с восхищением смотрит на начищенные мечи и декоративные луки, вывешенные на самом видном месте и олицетворяющие главное оружие Гильдии.
        Всё здесь говорит о предназначении охотничьего объединения, его беспрестанной борьбе с монстрами и ужасами, таящимися в тёмных закоулках мира. Маттоми всегда считал то, что Гильдия взяла на себя то, на что не хватает времени ни Инквизиции, ни Святому ордену, ибо первая занята охотой на сектантов, еретиков и порождениями инфернального мира, а второй пытается сохранить остатки политического влияния и защищает народ чем может от мелких групп бандитов, нечисти и нежити. А вот расплодившимся волкам, паукам, гнойным жукам и даже бродячим псам никто и не мешал терзать мирное населения. Супротив них и поднялись разрозненные группы мастеров лука и стрелы, которые бросились в охоту на взбесившуюся живность… и очень быстро благородное ремесло переросло в прибыльное дело, ибо защищая народ от зверья можно было ещё и заработать, набирая заказы от состоятельных эндеральцев. Вскоре через месяц охотники заявили о создании своей организации, памятуя о доблестных предках-охотниках, защищавших Эндерал от напастей кровожадных зверей. Они даже попытались встать при Сенате, но им отказали.
        Пропустив мысленный урок истории, Маттоми обратился к охраннику:
        - Где старшина?
        - Внизу вас ждёт.
        - Хорошо, тогда айда к нему, - Маттмаэль почувствовал, что его дёргают за накидку и обернулся. - Ну что ещё?
        - Ты иди-с к нему. А я пойду-с и спать. И читать книгу-с интересную-с.
        - Хорошо… давай, только не теряйся, - гладкая человеческая длань заключила в рукопожатие серую морщинистую ладонь арпа; двое разошлись и Маттоми продолжил путь в одиночку.
        Маттмаэль кивнул ему… он не настаивал на том, чтобы товарищ оставил его, зная о том, что душу арпа гложут сомнения и даже стыд. Он стрелял в легионеров, бился против Союза, который его и приютил. Он считал, что презрение и гонения со стороны эндеральцев вполне заслужены… и появиться на глазах старшины для арпа значит изъесться от стыда.
        Спустившись по лестнице вниз, Маттоми наткнулся на дверь, украшенную резными узорами растительного орнамента. Постучавшись, он услышал положительный ответ и толкнул красивую преграду и прошёл в горницу старшины. Выполненная в довольно простом стиле - пара шкур на каменных стенах, монотонные ковры на холодном полу, охотничьи трофей, скрасившие сие место, да рабочий стол, за котором сидит чуть ниже среднего роста коренастый полноватый мужчина.
        - Ну, заходи, Маттоми, - раздался басовитый голос. - Всё получилось?
        - Да, серебро в наших карманцах, инквизиция удовлетворила свои желания, а мы стали на немножко богаче, - Маттоми швырнул на стол кошель, звякнувший кучей монет.
        - Отлично. Вы просто молодцы, - широко улыбнулся старшина. - В центре Гильдии будут рады, что мы поучаствовали в добитии врага здесь.
        - Старшина, что будем делать дальше? Есть что-то пожирнее, чем обычный ватир? Так, чтобы сорвать отличный куш?
        - Конечно! Тебе понравится и заплатят в два раза больше, чем обычно, - потер ладонями старшина. - Тут заданьеце есть. Надобно в Арк тебе идти, да наши интересы пред Высоким сенатом представлять, да послушать, что там господа говорят.
        - Почему именно я?! - возмутился Маттмаэль. - Политика - это совершенно не моё! Зачем мне слушать этих зажравшихся гусей!?
        - Потому что ты один из тех немногих, кто может нормально говорить, слышать нужное и принести информацию.
        - Нет!
        - Ну если тебе не нужны деньги…, - положил ладонь на кошель старшина. - То я могу отдать это дело человеку посговорчивее.
        - Нужны. Старшина, а нет ли задания связанного именно с охотой?
        - Пока нет. Эндеральский легион в округе тоже не сидит сложа руки, занимаясь охотой и обеспечением безопасности вместе с рыцарскими войсками. Пойми, такие задачи не сваливаются просто так. Пошёл клич из нашего центра, и я предложил тебя, Маттоми. Ты должен гордиться, ё-маё, что ты представишь нашу Гильдию в Сенате.
        - Ты прав, старшина, - тяжело выдохнул Маттоми, готовый ради лишней монеты лезть даже в самое неприятное, по его мнению, явление человеческой жизни - политику.
        - Вот и хорошо. Поверь, тебе понравится сидеть и смотреть, как несколько сотен человек и аэтерна пытаются найти решение насущных проблем надрывая глотки. Тут же прям почти как на охоте - нужно найти жертву покрупнее, поймать момент, прижать её и забрать своё. И главное - отбиваться от всякой дичи.
        - Давайте так и поступим. Надеюсь, ваши слова об оплате - правда.
        - Вот и славно! Конечно мы тебя не обидим. Наш гильдмастер обещал тридцать золотом тому, кто там будет просто сидеть.
        - Старшина, есть такое дело.
        - Какое?
        Маттоми надеялся, что сердцеземский начальник внутри Гильдии сможет решить его вопрос. Ведь старшины являются главами отделений, а имея нужные связи, полученные при заключении контрактов и тесной работой со знатью и властью, они обзаводятся и хорошим влиянием.
        - Мне нужно, что бы кто-то для Шэха изготовил панцирь. Сами понимаете, он арп, и никто не возьмётся за заказ от него. Большинство эндеральцев - неисправимые ретрограды.
        - Ты всё пытаешься отплатить своему другу за то побоище? И знатно же вы побесились, только вот после этого ты едва в сырую землю не лёг, чтоб тебя.
        - Мы не друзья, мы партнёры.
        - Не отрицай. Вы хорошие напарники… ну и приятели уж точно.
        - Не спорою насчёт этого…. не спорю…
        Маттоми вспомнил то, что случилось практически месяц назад, то, что стало началом общения с арпом в тот момент, когда они недавно осели в странах Союза. Им выпал удивительный заказ - поймать оборотня в одном посёлке на границе с Фогвилльским маркизатом. Как удалось выяснить охотничий группе это был местный житель, подхватившим заразу после возвращения из леса, где сельские молились «лесным богам», обещавшим изобилие урожая и живности. Маттоми подумал, что его покусал другой вернвольф, но Шэхкац, приставленный к группе, заявил, что это проклятье тех самых богов, их чёрное благословение или издевательство в безумной игре. Неважно, ибо главное в тот момент было уничтожение оборотня. Войдя в лес, охотники напоролись на картину кровавого сумасшествия - разорванные тела наёмников и лесников, изодранные и выпотрошенные туши животных. Они даже не успели всё исследовать - рычащее мохнатое чёрное как ночь животное бросилось на охотников. Первый был убит жестоким ударом, второй лишился горла - успели блеснуть лишь острые когти. Погиб бы и Маттоми - оборотень опрокинул его и уже разинул смердящую розовую
слюнявую пасть, но две стрелы угодили в морду твари. Вернвольф обратил кровоточащую рожу в сторону Шэхкаца и получил во второй глаз стрелу. Ослеплённый оборотень был яростен, но потерял свою убийственную эффективность, а спустя пару минут валялся у ног охотников.
        - Хорошо, Маттоми, я найду для него кузнеца, - грубым голосом вырвал из воспоминаний парня старшина.
        - Отлично. Политика говорите? Ладно, давайте посмотрим, что из этого выйдет.
        Глава 2. Эндеральская политика
        Спустя неделю. Город Арк
        - Тот, кто решил собирать власть посреди ночи - истинный мудрец! - радостно воскликнул черноволосый мужчина, стоя у роскошного фонтана, раскинувшегося посреди зелёных подстриженных лужаек с аккуратными кустиками. - Эти знатные господа же усталые и сонные долго трещать не смогут!
        Шум льющейся воды приятной песнью наполнял внутренний двор Храма солнца, а вид тёмно-синего небесного шатра над головой, усеянного россыпью яркого серебра, пленял взгляд. Маттоми, не обративший внимание на манящие образы и возможности столицы, сейчас был восхищён тем умиротворением и свежестью, царящими в обители Святого ордена.
        - Это идея Флава Фелисария, будь путь его путь благословен, - произнёс хранитель, на котором одеяния цвета беж, под атлетическим доспехом. - В своей божественногй мудрости он избрал истинно правильный порядок проведения этого мероприятия.
        - Мудрости? - смутился Маттмаэль, поправив чёрно-золотой дуплет, на котором приколот значок Гильдии. - Божественной?
        Взглядом зелёных глаз осмотрел Маттоми ревнителя Святого ордена, придерживающегося взглядов на то, что Рождённые Светом - это боги, ходившие во-плоти, но давшие себя развоплотить ради сражения со злом тонкого мира.
        - Он потомок светорождённого Мальфаса! - настойчиво заявил хранитель, который яро придерживается недавно появившейся идеи, что Велисарий не сын простых людей, а порождение одного из «богов».
        - Нет, по мудрости своей он сравним с Ирландой! - решил поспорить второй хранитель.
        - Ох, ребята, я смотрю у вас тут намечаются теологические споры. Я в них не селён, так что я оставлю вас, - учтиво отстранился от них Маттоми.
        Во внутреннем дворе было полным-полно всякого народа, которые пришли посмотреть на собрание Сената. Охотник слышал, что сегодня они должны решить - что делать дальше, ибо пришло время пересматривать политику и отношения внутри Союза. К тому же новые беженцы вновь хлынули к берегам Эндерала. Наслышанные о милосердии и политике терпимости, они ждут, что им дадут скромный уголок в этой стране. Внешняя политика страны также нуждается в корректировке… с запада немощнейшей рукой поднимает меч, рассыпающийся Нерим, на юге Кира утопает в мятежах и бунтах, Киле из последних сил удерживает орду скараггов, а Аразеал достиг хрупкого перемирия внутри себя… но две стороны готовы снова вцепиться в глотки друг другу. Пришло время дать ответ по всем сложившимся вопросам. Для Маттоми всё это не имеет дела, ибо главное - прийти на заседание, заявить об интересах Гильдии при случае, уйти и получить свои деньги.
        Парень минул многих людей в роскошных нарядах. Всё вокруг утопает в огнях и блеске драгоценных каменьев и злата, висящего украшениями или пришитого к одежде. Кто-то бы возмутился, что столько роскоши уходит на знать, а не для обычного народа, но Маттмаэль лишь хмыкнул, услышав бы это.
        «Таков порядок вещей в нашем мире…», - подумал охотник. - «Сильные - получают всё, а бедные - ничего».
        Интересная мысль для того, кто потерял деньги, доход, а отец стал жертвой одной из страшных болезней. Он оказался в числе тех самых слабых, Ост-Эндеральская отняла у него работу, наложив руки на торговлю, что практически лишило его возможности зарабатывать и покупать лекарства отцу. Благо местный апотекарий был добр и отдавал нужные препараты практически за бесценок… но, чтобы поставить отца на ноги, нужно что-то большее, чем простые зелья. Спасение отца потянуло Маттоми в опасное путешествие, и сейчас он имеет шанс значительно приблизиться к исполнению заветной цели.
        Заседание Сената было решено провести в Святилище, которое стало юдолью собрания для всех внутренних фракций Святого ордена. Сейчас же оно стало местом ночного совета знатнейших людей сей земли. Пройдя по белокаменным плитам, он оказался у двухэтажного здания цвета снега со множественными деревянными перекладинами, выполненным в стиле фатверк. У ворот его остановили два хранителя, облачённые в традиционную броню Ордена поверх одежд водянистой синевы. Последователи пути воды спросили лишь одно:
        - Имя и фамилия?
        - Маттмаэль Тирон.
        - Хорошо, проходите, - посмотрев в толстенную книгу, произнёс хранитель спустя минуту листаний и сверок, отступив.
        Списки имён, поданный представителями Союза и собранные со всех концов страны последние два дня заботливо заносился в книгу допуска всего парой писарей и Маттоми выразил мысленной сожаление тем бедолагам, которые это делали.
        Минуя двери Святилища Маттоми очутился в приятном помещении. Стеллажи с книгами и свитками до потолка, пара статуй, а в каждом углу по вооружённому хранителю. Множественные гости и дипломаты рассматривали картины и вели задушевные беседы, притемнённые одним лишь светом факелов. Через пять минут скитаний и поиска куда идти он набрёл на лестницу и поднявшись, оказался у небольшого импровизированного фонтана, объятого прохладным свечением магических шаров. Их приятный синеватый цвет игристо отсвечивал на каменных стенах. Маттоми приметил, что на статуе женщины прилеплены одеяния, вспоминая, что этот угол отведён для молитвенников пути воды и поставлен сам монумент с прудиком древним магистром Сарэнто Даль’Альзацем для тихих и мирных молитв.
        Пройдя ещё чреду ступеней, Маттоми оказался посреди двух возвышающихся гряд выступов из белого мрамора. Взгляд налево и направо - с двух сторон места занимают места представители организаций и гильдий, не вошедших в Сенат, а впереди, на фоне огромной статуи Мальфаса, за трибуной поставлено несколько тронов. Взобравшись и заняв своё место посреди двух аэтерна в роскошной одежде, он смог разглядеть представителей Сената. Тут и сам Велисарий в своём белоснежном доспехе, и правители стран, на пару с Исаилом в чёрной мантии и эмиссары организаций и Компании.
        Маттоми, почесав бородку, посмотрел на всё это разношёрстное собрание людей и аэтерна. По слухам, он знал, что собрание Сената будет весьма напряжённым… разные идеи и взгляды на будущее не дадут его провести спокойно. Страны востока желают, чтобы державы запада начали наступление на неразбитые остатки Железного Королевства в Златолесье и Тальгаарде, а вот Республика Арк, Баронство, Княжество и Королевство с Лигой так и желают затянуть аэтернское Герцогство, Державу Дюнного, Каганат и Компанию в битву на западном фронте, где ситуация смертельно переменчивая.
        - Интересно, а эти высокие господа будут рассматривать вопрос острой нехватки чёрной стали? - «воспарил» над общим гулом чей-то вопрос.
        «Ох, торговля! Дорогие мои друзья купцы, как же я мог о них забыть!?» - ярко вспыхнула мысль у Маттоми.
        Эндеральская экономика, погнавшаяся за восстановлением страны, сейчас если не в стагнации, то в явном тупике. Не хватка камня, железа и древесины, из-за их требования в армиях, привело к остановке расширении городов, повышении цен на стройматериалы. А дальше как по накатанной стали подниматься цены на продукты, на мелкие бытовые товары и на многое другое… в войсках всё было нужнее.
        Его размышления ушли на второй план, когда он услышал мужской аристократический голос, полный возмущения:
        - Итак, в составе участников переговоров оказались даже неримляне! Как такое возможно!?
        - Прошу заметить, мой дорогой друг, что сейчас самое лучшее время для переговоров. Наши правители лучше знают, кого приглашать, а кого нет.
        - Но ведь дела Эндерала касаются только его! Никто не может нам указывать, как нам жить внутри нашей страны. Я спешу напомнить, что это собрание Сената по внутренним вопросам!
        Выслушав их, Маттмаэль приложил ладони к рукам, потёршись. Он надеялся на скорое завершение этих переговоров, да и их время проведения так и тянуло ко сну.
        «Зараза… что я тут делаю… правильно, ради денег», - подбодрил себя Маттоми, смотря на то, как народ не устаёт работать языком, «обсасывая» насущные темы до абсолютной гладкости.
        Но несмотря на старость мотивов и целей, Маттоми чувствует, что его держава всё же меняется. Воинственные государства на континентах борются за превосходство над соседями в своих землях и пытаются навязать порядки другим странам. На Эндерале же всё обстоит по-другому, ибо пока остальные страны захлёбывались в крови гражданских воин, этот край земли - объединился. Почти все земли контролирует панэндеральское содружество, которому теперь предстоит заявить о своей внешнеполитической позиции. Союз стоит на распутье истории. Медленно, но верно Эндерал приближается к тому, что все конфликты внутри него сойдут на нет. Было время, когда воздух полнился дымом и кровью, а эндеральское государство обливалось кровью из-за междоусобиц. Священная земля великих людей и феод Мальфаса превратился в поле бесконечной битвы. Святой орден потерял Эндерал в сражениях за осколки порядка и былого величия на закате прошлой эпохи, когда пали Рождённые светом. Святому ордену было суждено либо сплотиться отринув раздоры, либо сгинуть в неримской тьме. Но он не выстоял, рассыпался как песок, и разбился как стекло, а вместо
него пришёл Велисарий, чьим долгом стало вернуть Эндералу былое величие. И пока весь мир приходил в упадок оставив Вин во тьме гражданских воин, на востоке всходило солнце. Преемником Святого ордена стал Эндеральский союз, а Арк превратился в новый город Единого Бога. Во истину, им суждено стать архитекторами грядущей эпохи, но перед этим осталось сокрушить только последнее препятствие.
        Собравшиеся здесь общаются, сходятся в спорах, обсуждают свежие новости и только один из них стоит в безмолвии… Маттоми сам с интересом на него смотрит, замечая слабое свечение у лица. Мужчина на высокой трибуне, под покровом массивной статуи двуглавого орла грозно взирает на собравшихся. За его спиной слабо развивается лиловой полотнище с гербом страны, под которым красуется аббревиатура - СГРЭ, обозначающая власть в стране - «Сенат и граждане Эндерала». Он мирно стоит и взирает на сенаторов, представителей влиятельных организаций, их свиту и гостей, аккуратно касаясь пышного волоса. Ещё немного, и он откроет заседание Сената, но пока ещё не время. К нему, минуя «Палатина Гвард», подходит среднего роста парень, в котором Маттоми узнает старину Джеспара, завсегдатая пьяной пчелы в Речном, что вызывает удивление.
        «Интересно, что ты там ему брякнешь», - с этой мыслью охотник встал и стал двигаться сквозь море людей. Аккуратно и осторожно, крадучись, словно хищник. Целью стало свободное место, откуда охотник мог навострить слух и послушать их разговор.
        - Даль’Варек, что же ты делаешь в Сенате? - расслышал сквозь общий шум Маттоми.
        - Я как потомок знатного рода могу здесь присутствовать, - светловолосый парень здесь не в своём привычном доспехе, а выглаженном сером костюме. - Мне интересно, что тут будет, мессир Велисарий.
        - Политиканство, - был дан простой ответ. - Я как Консул, обязан вести заседания Сената, но…
        - Вы воин, для которого язык - это меч, перо - это стрела, а бумага - поле битвы? - завершил Джеспар. - Что ж, я вынужден признать, что с вашим приходом жизнь действительно пошла лучше. Я давно не видел довольных лиц на улицах города, на трактах и большаках. Даже Подгород радуется, что туда теперь потекли деньги.
        - Ты прав, что война и забота об Эндерале это моя работа и я сделал всё, чтобы добрые и верные люди и аэтерна заняли хорошие посты в Союзе. Но помимо Эндерала у нас есть ещё и Нерим с южным Аразеалом, а они явно не рады, что страна наша цветёт и пышет.
        - Но у нас есть Флав Велисарий. Вы то защитите нас от всех. Кстати, я слышал, что у герцога Златолесья теперь есть охранник, сильно похожий на Теалора Арантеаля.
        - Это может быть и он, - отстранённо дал ответ Велисарий.
        - Вам не кажется, что опрометчиво было его так оставлять? Он не натворит ещё больше… чудес, как в прошлый раз. Зараза, да у нас после Арка даже идиома появилась - «Светоч Арантеаля»[2 - Светоч Арантеаля - эндеральская идиома, обозначающая источник неожиданных и больших неприятностей; вещь, которая должна принести огромную удачу, счастье или решение проблем, но доставляющая огромные проблемы.].
        - Он больше ничего не сделает. Судя по всему, он нашёл мир и служение, к которому так стремился. Я боюсь лишь, чтобы там вновь не было войны, ибо тогда он действительно может включиться в… жизнь Эндерала.
        - Не будет. С таким полководцем, как вы у нас теперь вряд ли будут войны… осталось добить только то Железное Королевство.
        - Хорошо, я рад, что хоть ты полагаешься на меня, - Велисарий выказал радость усталой сдавленной улыбкой. - А теперь…
        - Я понимаю, - Джеспар указал на собравшихся. - Высокие господа ждут.
        Велисарий посмотрел вслед уходящего парня и перевёл взгляд на народ. Всё меняется… континент преобразился, его население стало лучше и даже эгоист-наёмник немного отошёл от себялюбия. Но эхо старого мира всё ещё звучит из Тёмной долины, Шепчущего леса и Фогвилля, но скоро и туда придут и легионы нового порядка.
        Флав поднимает руки, призывая людей и аэтерна к покою, зазвучали трубы, возвещая о начале торжественной части. И вот подходит к трибуне воин, чей прекрасный белый нагрудник украшен золотом солнца, а свет факелов и магических фонарей отблеском окутывал его одеяния, словно человек соткан из света.
        «Действительно, как не могли же такого фанатики, изголодавшиеся по чуду и вере не принять за потомка светорождённых!» - подумал Маттоми. - «Хоть сейчас его ставь рядом с Коареком, чтобы тот слюной захлебнулся».
        Заседание Сената началось с молчания и общего внимания к Велисарию. В торжественной зале Ордена, напряжённой обстановке, он заговорил:
        - Эндеральцы, гости и друзья! Я объявляю начало заседания Высокого сената!
        Зал наполнился ликующими возгласами и криками радости, но Велисарий, подняв руки успокоил народ:
        - Я торжественно объявляю, что Высокий сенат и люди с аэтерна континента стали владельцами большей части Эндерала… наш народ теперь един! Службы в храмах разгоняют тьму над этим миром, а лекарства нашей Лиги апотекариев и Гильдии алхимиков исцеляют самые страшные болезни. Красное безумие отступило. Мы не знали такого славного дня с тех пор, как благородный Мальфас не призвал в эту землю своих вассалов… несмотря на война с Железным Королевством, страна становится сильнее.
        «Вот это заливает мужик!» - усмехнулся внутри Маттоми. - «А как же ситуация на фронте? А как же обливающийся кровью легион?».
        - Мы начинаем наше собрание, посвящённое обстановке в Эндерале, - обозначил Велисарий и взял с трибуны веленевый лист. - Первыми в нашем списке запланированы вопросы внутренней политики, а открывает их проблема, связанная с Тальгаардом.
        Маттоми с удивлением посмотрел на человека, вставшего со ступеней и приковавшего к себе внимание. Волевое округлое лицо, ясный выразительный взгляд, роскошный камзол и шляпа-треуголка…
        «Каддлер! Зараза, и ты здесь!», - признал негоцианта охотник.
        - Я прошу вас, господин Каддлер, выскажитесь по этому пункту, - отложив лист, попросил Консул. - Это же Ост-Эндеральская Компания попросила рассмотреть ваши предложения в открытом заседании Сената.
        - Да, конечно, - Каддлер примолк, осматривая залу и ожидая полнейшей тишины. - Уважаемые господа и дамы, я пришёл сюда, чтобы попросить Высокий сенат о помощи, и тех, кого заинтересуют наши слова, - Каддлер театрально прокашлялся. - Все вы знаете, что Ост-Эндеральская проводит операцию против Железного Королевства на территории Талгарда. Мы заняли бухту «Спокойствие», саму столицу провинции, а также прилежащие территории и путь от города до берега. Но дальнейшее продвижение было остановлено силами врага. Мы уже отдали золото, серебро, ресурсы и кровь наших верных сынов и дочерей ради победы. Чтобы завершить завоевание провинции, нам нужно, чтобы мы работали все вместе! - Маттоми уловил наигранность в голосе Каддлера, фальшь скользкой тенью промелькнула в словах негоцианта. - Если вы нам поможете, то вскоре мы сломим сопротивление племён солнцерождённых и королевских войск.
        Мужчина на миг примолк, что было воспринято каким-то аэтерна в роскошных алых одеждах как право голоса:
        - Говорите прямо! Вы хотите, чтобы мы дали вам ещё людей и денег для проведения операции! - возмутился златокожий мужчина. - Но вы же Компания! У вас итак всего этого полным-полно! Я никогда не поверю, что такой спрут как Ост-Эндеральская, запустивший щупальца везде и всюду - обеднел!
        - И всё же, уважаемый господин, у нас нет сил для успешного развития операции. Без помощи Сената, мы надолго там завязнем, - убеждает Каддлер.
        На этот раз заговорил седой мужчина, облачённый в жакет цвета огня и зелени, с изумрудной геральдической лилией на груди:
        - Мессир, вы можете описать положение более детально?
        - Да, господин маркиз, - пару секунд молчания ознаменовали продумывание дальнейшей речи Каддлера. - У Компании осталось только два полноценных штурмовых полка. Её поддерживает наша единственная артиллерийская бригада «Мозирия».
        - А что касается потерь? Что здесь? - вкрадчиво спросил маркиз, облокотившись на трон. - Или вы считаете, что только за слова мы будем готовы дать вам помощь?
        - Само собой… на театре боевых действий в Талгарде осталось не менее двух тысяч воинов убитыми, больше тысячи раненными. Штурмовая бригада «Порохового утёса» была практически уничтожена, но её перекинули, первый полк расформирован. Если говорить о ресурсах, то мы вложили в операцию не менее двадцати миллионов медяков. Наши запасы в том регионе исчерпаны на девяносто процентов.
        «И всё ради того, чтобы закидать врага мясом!» - мысленно возмутился Маттоми, потерев лицо. - «Чтобы отбить убогий кусок убогой земли!».
        Маттоми вспомнил детали о провинции Тальгаард, подчерпнутые из многих книг и рассказов. Он мог предаться воспоминаниям, пока Сенат в полном молчании думает над словами Каддлера. Давным-давно это был дикий регион Эндерала, заселённый варварами и дикарями, живящий своей жизнью. И так было до прихода чародея, магистра Святого ордена, который поставил свои амбиции слишком высоко, отчего это затмило всякий здравый смысл, что привело в дальнейшим к катастрофическим последствиям. Он, получив «грамоту вольного колонизатора», позволявшую ему действовать по своему усмотрению и без согласования с Орденом, отправился в Талгард с десятью тысячью поселенцами. С мечом и магией они прорезали себе путь сквозь весь регион, насаждая веру и основывая поселения. Неприступная крепость и пара городов, покорённые варвары и дикари, приведённые к вере, шахты серебра, угля и золота, бесчисленные толпы новых переселенцев, жаждущих глотка свободы - вот вершина триумфа Даль’Марака, который правил Талгардской автономией, встав во главе Собрания, состоявшего из знатных граждан Талгарда, лишь изредка оглядываясь на Святой орден.
Но у региона оставалась единственная проблема - неплодородные земли, которая ставит провинцию в зависимость от остального Эндерала, и давит на амбиции чародея. Чтобы исправить положение, ради собственного могущества и возможно даже во имя независимости Талгарда, он построил устройство, основанное на магическом артефакте пирийцев, способное пропитать магией почвы и сделать их плодоноснее земель Сердцеземья. Если бы он преуспел, то стал владыкой самого защищённого и могущественного региона, но он смертельно ошибся. Магическая катастрофа постигла регион - механизм взорвался во время ритуала, залив всё зелёным ядовитым дымом. Чары, вплетённые в отраву, изменили плоть и разум живущих там, сделали землю безжизненной и принесли смерть и разрушение. Не менее ста тысяч жителей Тальгаарда деградировали и превратилось в дикарей, ряд поселений исчезли с лика земли, а сам Даль’Марак пропал в вихре магического урагана. С тех пор, Тальгаард населён людьми, сумевшими организоваться в примитивные племена, жаждущих крови остальных эндеральцев и глубоко несчастных, отрезанных от остального мира.
        - Положение тяжёлое, - развеял размышления чей-то голос. - Но у нас есть и другие театры боевых действий. У них тоже есть потребности.
        - Согласен, господин Дожэ, - поклонился Каддлер мужчине в красно-белом дублете. - Но если сейчас мы не поможем тальгаардскому направлению, то враг нас просто сметёт напрочь! Компания не может себе позволить понести такие потери.
        - А значит фогвилльское направление для вас пустое! - громыхнул доспехами и поднялся высокий гладковыбритый с аккуратным лицом мужчина в кольчуге, подпоясанной серебристым поясом, со шлемом с пурпурным гребнем. - Компания, вы совсем с ума сошли!?
        - Я поддержу Магистра легионов, - на этот раз поднялся мужчина в чёрном кожаном пальто с меховым воротником с длинным чёрным волосом, обрамляющим бледное худое лицо. - Железное Королевство с Мрачной долины начало наступление по всему северу. Ещё немного, и они окружат Даль’Галар.
        - Сенатор Корван, - поклонился Каддлер представителю Лиги Ковенов. - Мы понимаем всю тяжесть вашего положения.
        - Я попрошу выступить Магистра легионов, - предложил Велисарий, посмотрев на воина и получив от него одобрительный кивок.
        - Спасибо, - приложил кулак к груди, мужчина начал говорить. - После контрнаступления Королевства, после его насыщения новыми силами, враг смог обескровить нас. Первый легион практически уничтожен. Из пяти тысяч человек в строю только пять сотен. Второй легион растянут по всему южному берегу и удерживает берег от неримских налётчиков. Недостаток в провианте, порохе, фураже, деньгах, экипировке и оружии не меньше, чем у Компании. Мы держимся только благодаря Союзной армии, которая также потерпела большие потери после контрнаступления.
        - Подытожьте, - потребовал Консул.
        - Если сейчас не поддержать легион, то фогвилльский фронт будет прорван сорокатысячной группой Королевства.
        - Как вообще на стороне врага оказались такие силы? - послышался голос из залы.
        - Я продолжу линию Магистра, - встал с сидения мужчина, чей золотистый лик веет холодом. - Как магистр внутренней безопасности, я провёл исследование последней ситуации. Мои агенты сообщили, что враг получил подкрепление из числа неримских вольных компаний и рутьеров, созванных со всей страны в единый кулак.
        - Откуда у вас такие данные и все пять десятков тысяч - это наёмники? - спросил Каддлер.
        - Пытки пленных, допросы, опросы свидетелей и тому подобное. Все те методы, которыми не брезгаете и вы, - язвительно произнёс аэтерна. - Судя по всему только двадцать тысяч - это профессиональные наймиты. Остальные… скорее добровольцы, пошедшие за деньгами одной персоналии, которая нарекает себя «Ворон».
        - Нерим значит… но, что за «Ворон»? - прозвучал вопрос из народа.
        - Не знаю. Пленные наёмники рассказывали, что им предложили огромные деньги за то, чтобы они поплыли на Эндерал и стали там воевать. Это обычные наёмники - им платят, и они делают, не задавая лишних вопросов.
        - А что у нас по секте Весов? - спросил Велисарий. - Удалось что-нибудь ещё выяснить? Кто по этому вопросу работает?
        - По этой секте работали пару месяцев тому назад Джаэль и Элия со своими напарниками, но они выполнили условия договора. Сейчас Инквизиция ищет Либру. Пусть она уже перед вами отвечает за поиск секты.
        - Хорошо. А что у нас на златолесском направлении? - Велисарий сменил тему, пытаясь составить полную картину военной обстановки.
        - Здесь я могу ответить, - поднялся с трона сенатора высокий аэтрна, чей золотистый волос аккуратно «льётся» на аристократического вида кафтан, блестящий серебром и инкрустированный бриллиантами.
        - Говорите, сенатор Герцогства златолесского.
        - Сыны железа и тьмы более не способны сеять смерть в лесу вечного золота. Они спасают жизни в пушечных бастионах на юге благословенной земли. Их опасность не больше, чем у крыс, загнанных в подполье.
        - Отлично. Хоть где-то хорошие новости, - с ядовитой сдержанностью произнёс Каддлер. - Но, насколько я помню, бастионы предполагают обширную сеть укреплений. Как вы их будете штурмовать?
        - Так как противник из рода эндеральского, то, думаю, сила слова его убедит его сложить оружие и встать против детей посмертия и монстров.
        - Что? - смутился Дожэ республики, почесав чёрно-седую бородку. - Говорите яснее.
        - Говоря приземистее - в бастионах оборону держат не менее двух тысяч людей, обряженных в цвета армии Эндерала старого образца.
        - Интересно… как такое может быть, - усмехнулся Каддлер, с издёвкой взглянув на девушку в накидке цвета морской волны, поверх которой ясно выделяется чёрное ожерелье с символом Святого ордена. - Может быть представители прошлой власти расскажут об этом?
        После этих слов не проронилось ни звука. Действительность устрашает - не менее нескольких тысяч человек, ранее служивших Эндералу, сейчас сражаются на стороне губителей родной страны. Маттоми тоже тронула скорбь - он понимает, что это следствие политики Святого ордена и реакции разращённых аристократических семей на возвышение Союза, и с этим приходится разбираться сейчас.
        - Я хотел бы сказать пару слов касательно этого, - поднялся представитель легиона. - Наши разведчики добыли геральдические знаки различия предавших воинов. Само собой, там есть и крыло мирада на фоне молний, и два клинка за изумрудным щитом. Но, там были и выцветший золотой с топором и роза в огне.
        - Не может быть! - со вспыхнувшим возмущением встала среднего роста светловолосая девушка, облачённая в пышные одежда рубинового цвета. - Полк «Златолесский» и малый орден «Огненного цветка»[3 - Орден «Огненного цветка» - религиозный орден группы хранителей, созданный для распространения веры на востоке Эндерала в бытность полноты власти Святого ордена. Он отличался особой нетерпимостью к отступникам, его методами распространения веры были не только проповедь и убеждение, а устрашение, подкуп и насилие. Возглавлялся отдельным магистром, выбранным внутренним капитулом и утверждённым верховным магистром Святого ордена. Впоследствии практически все братья впали в веру в бога добра и зла, попытались защитить новую веру в Святом ордену, но были осуждены за ересь на уничтожение.] были потеряны во время правления Тручессы.
        - Не совсем так, Леора, - встал представитель внутренней безопасности. - Мы вскрыли древние архивы Святого ордена в Храме и библиотеке. В «Собрании актов Тручессы» из храмовых документов и «Исследованиях страны», отлично описаны детали того, что случилось. Полк «Златолесский» был окружён в добростраже варварами и бандитами. Полковник принял решение сдаться. Малый орден пал в ересь дуатеизма и был отлучён. Боюсь, что подспорье для гражданской войны было заложено куда ранее до этого пресловутого «Аркского ордонанса».
        На этот раз заговорил Велисарий, приковав к себе всеобщее внимание, казалось, что лёгкий и мягкий свет так и лучится от его лица. Цепкий взгляд Маттоми заметил золото-белое кольцо, напоминающее один из древних артефактов.
        - Господа и дамы, я прошу вас вернуться к реальному положению дел. У нас сложилась крайне тяжёлая обстановка на двух фронтах боевых действий, - мужчина приложил ладонь к подбородку. - Мы не можем направить большие ресурсы сразу на две стороны. Господа сенаторы, - он обратился назад, - изъясните вашу позицию.
        Сенат тут же разделился. Герцог Златолесья и «голос» из Подгорода воздержались от явной позиции. Фогвилльский Маркизат с Баронством и Лигой активно поддержали идею наступления на направление к столице Королевства. Даль’Теорн особо яро пытался собрать сторонников, крича и обещая блага, которые дадут железорудные шахты на западе региона. Властители Республики и Княжества и Королевства были готовы оказать равную поддержу обоим фронтам, заявляя, что врага нужно громить равномерно. Но вот Каганат и Держава Дюнного старались перетянуть ситуацию на себя. Начался интенсивный спор - каждая сторона активно старалась продавить свою позицию, и каждая минута дебатов вносила всё больше раздора в Сенат.
        Маттоми увидел печаль в глазах Консула и удивился тому. Тень меланхолии отравила лицо Велисария, и охотнику стало даже немного жалко полководца. Он потратил неимоверные силы, чтобы собрать всех этих людей, спасая Эндерал. Во времена войны, её решающего момента, необходимо единство и мудрость в распоряжение теми немногими ресурсами, которые у них есть, а страны Союза пытаются разорвать их. Голос Консула прозвучал с мраком грусти, но не утерял в своей грозности:
        - Господа сенаторы, я прошу прийти к согласию.
        - Я готов туда отправиться, - встал сенатор в чёрной рясе, с лицом, источавшим свет радости и вдохновение. - Вместе со мной пойдут три сотни воинов церковного ополчения, составивших мне охрану.
        - Смехотворные силы для войны! - возмутился Каддлер.
        - Не для войны они со мной пойдут, - твёрдо заявил мужчина. - Но для того, чтобы явить славу Единого. Я пойду к ним не с мечом и огнём, а со светом веры и словом живым. Они - несчастные дети проклятия, лишённые истины.
        - Парень, ты совсем с ума сошёл?! - развёл руками Каддлер, потерев ладони о камзол. - Там тебя ждут не меньше семидесяти тысяч кровожадных монстров! Недолюди тебя порвут на куски, прежде чем ты и им слово скажешь!
        - Как ты смеешь столь непочтительно обращаться к верховному понтифику! - раздался голос из зала, получивший поддержку.
        - Простите, - тут же ретировался Каддлер. - Я хочу лишь добра Исаилу, и предупреждаю его о том, что враг не подастся слову веры. Его придётся уничтожить. Всех, до последнего солнцерождённого.
        - Исаил…, - потянул Велисарий. - Ты уверен, что сможешь справиться? Это не горцы севера… это дикари.
        - Оставим всё упование на Творца, - стойко держится на своём Исаил. - Он поможет тем, кто верит в Него, ибо Он - наша крепость, наш - щит.
        - Ладно, я предлагаю отправить на территорию Тальгаарда дополнительные контингенты Союзной армии. А именно - задействовать три полных сводных подразделения из Речного и Златоброда. А также призвать Дюнное и Каганат более плотно работать с Компанией для достижения победы.
        - Для этого нужна санкция Сената, - напоминает Каддлер, ожидавший более оперативной помощи.
        - Мы знаем, - кивнул Велисарий. - Союзные силы - единственная сила, которая наиболее боеспособна. Для войны на Фогвилльском направлении я призываю передислоцировать к аркскому легиону половину всей морской пехоты, начать формирование третьего легиона.
        - Мы подумаем над твоим предложением, Велисарий, - натужено сказал Дожэ, - а теперь давайте перейдём к следующим вопросам внутренней политики.
        Маттоми едва не уснул, пока высокие господа обсуждали проблемы бесконтрольного роста цен, осуждали Каддлера и сенатского представителя Компании в том, что она запустила руки всюду. Помимо этого, пытались разобраться в полномочиях Коллегии магов, Гильдии алхимиков и Ордена апотекариев. Ещё около часа звучали голоса, призывающие ограничить влияние корпорации и перехватить у неё рычаги экономического правления.
        «Ну ё маё, это же какими политиканами нужно быть, чтобы до полуночи обсуждать всю эту погань. Почему без всего этого они не могут разобраться между собой? Зачем им нужно собираться и перед всеми нести всё это?» - удивился Маттоми удивительной стойкости присутствующих, их готовность перед всеми защищать свои интересы.
        - Думаю, что вопрос о свободе экономической деятельности Компании следует рассмотреть на отдельном, закрытом заседании Сената, - предложил Каддлер, что вызвало бурю негодований и всплеск эмоций.
        - Тише! Тише! - призвал Консул и все его моментально послушались. - Вопросы внутреннего состояния экономики будут вынесены на отдельное собрание, в составе которого будут присутствовать все, заинтересованные в деле хозяйства.
        - Дефицит товаров и подъём цен вызваны двумя военными компаниями, - обозначил Каддлер, потерев золотое кольцо на мизинце. - Нужно заканчивать эту войну прямо сейчас, в ней мы тратим слишком много.
        - Война с Железным Королевством, и экономика не единственная проблема нашей страны. Пора поговорить о беженцах, - Велисарий примолк, на этот раз в его светлых очах промелькнуло сомнение, но воззвав к словам молитвы он успокоил себя и собрался с духом… таких гостей Эндерал ещё не видывал.
        - Я хочу пригласить Ашар’Драбаэля Кациля и Сумрая Клепсталь.
        «А вот это уже интересно!» - навострил взгляд охотник. - «Пошла жара».
        После этого по местам пронёсся шёпот и пересуды, которое только может вызвать имя тёмного аэтерна. Стало понятно, что мало кто хочет видеть представителей этой расы. К трибуне подошло среднего роста существо, осмотрев всех будто бы пламенем из глаз. Маттоми читал, что они - предки златокожих аэтерна, несущих древнее проклятье, которым их наделил Зорас. Кожаные доспехи цвета ночи были окантованы золотом, а кожа вторила тону одежды. Пепельно-белые волосы контрастом выделались на тёмной коже, как и рубиново-горящие глаза. Тёмный аэтерна, дитя проклятия осквернённой крови, ловит на себе сверлящие взгляды осуждения, но это не останавливает его, и он начинает молвить слово голосом грубым и резким:
        - Я рад приветствовать здешних господ и надеюсь на то, что в столь тёмное время вы не отвернётесь от нас, - грубым голосом, в котором есть и место мягкости, говорит пепельнокожий аэтерна. - Мы долгое время жили в холодном недопонимании, во вражде, которая отравляла наше существование. Я пришёл просить вас о создании родного уголка для тех, кто покинул Миар, что бы народ тёмных аэтерна мог иметь свой дом. В обмен, мы предлагаем вам триста тысяч золотых монет, и полное подчинение законам Союза.
        «Ну и отчаялся же ты», - подумал Маттоми смотря на аэтерна, взгляд которого удивительно сочетает в себе, как мягкую молительность, так и строгость. - «Насколько же нужно отчаяться, чтобы такое просить… в Эндерале».
        По всей зале, прибывающей в напряжённом молчании, пробежали перешёпототы и разговоры. Тотальное недоверие к носителям демонической крови не даёт расслабиться. Даже Маттоми напрягся, смотря на тех, кто раньше пылал ненависть ко всем народам Вина.
        - Скажите, какие обстоятельства вас вынудили покинуть Миар Аранат? - спросил Велисарий.
        - Континент медленно умирает, - сокрушённо сказал мужчина. - Всё чаще там ходят рождённые из нематериального мира, жизнь становится невыносимой из-за их набегов. К тому же… тамошние аэтерна обвинили нас в этом. Наш народ слишком малочисленнен, чтобы силой оружия убеждать в своей правоте наших кузенов.
        - Хорошо, - кивнул Велисарий.
        Тёмный аэтерна отошёл, его место занял остроухий парень, закованный в массивную броню цвета золота. Он не стал долго рассматривать Сенат, его речь быстро донеслась до ушей слушателей:
        - Так же народ звёздников просит вас об убежище в Эндерале. Мы готовы поделиться с Эндералом технологиями своего народа и золотом, которые мы накопили. Странствующие звёздники, гонимые, смогут найти себе новый дом, полностью подчиняясь законам Союза, а Эндерал получит деньги и технологии.
        - Сенат? - вопросил Велисарий, когда звёздник отошёл от трибуны. - Ваши предложения.
        - Тёмные аэтерна, - небрежно кинул Конан. - Дети проклятья! Что скажут мои люди, если я их приму?
        - Я не могу принять у себя тёмных аэтерна, - поднялся герцог. - Между нами давным-давно лилась кровь. Мои аэтерна будут резко против!
        - Мы можем разместить у себя звёздников, - заявил Амир Дюнного. - Но не тёмных аэтерна. Их история и мистерия… нет.
        - Прошу вас, - прорычал Ашар‘Драбаэль. - Мы пришли не с оружием, но с милостью… и просим вам о помощи.
        - Нельзя же так, - поднялся Исаил, голос его охотнику показался крепче чем глас тёмного аэтерна, а свет веры глазах вселял трепет. - Вы нарекаете себя благочестивыми, но забываете слова Писания, ибо сказано - «Голодному дай хлеб твой, нагого одень. Скитающегося введи в дом свой». Прошу вас, будем милосердны, как Отец наш милосерден к нам.
        - Исаил… это совсем другое, - встав, посмотрел на него дожэ Арка, но тут же отвёл лицо.
        - Не вижу разницы. Перед нами несчастные аэтерна, которые ради мира отложили вековую вражду, а мы не можем им и пищи дать. Они готовы деньги сыпать к ногам нашим.
        - За Эндерал, я думаю они готовы пролить кровь, - напомнил о себе Каддлер, и Маттоми заметил на его губах оттенок коварной улыбки. - И к тому же они предложили деньги, которые нам так нужны.
        - Что ж, - Корван в чёрном пальто встал, внимательно смотря на Сенат. - Север гор Фростклифф, центр наших земель свободны. Если они хотят, то я могу выделить им землю там.
        - Помимо этого, если тёмные эльфы станут работать на интересы Компании, - заговорил мужчина в камзоле, потирая ладони, - то они могут надеяться на место в Тальгарде.
        - И снова как с аэтерна… у вас нет сердца? Ради победы вы готовы бросить на горнило битвы весь Эндерал? У вас совсем совести нет, братья?
        - Мы готовы пойти на это, - раздался звучный голос тёмного аэтерна, вызвавший довольную ухмылку на лице Каддлера. - За право жить у вас, мы готовы принять участие в войне с Железным Королевством.
        «Что-то ты темнишь, тёмный парень. Просто так лезть на рожон? Просто так губить себя в побоище? Ты либо в сильнейшем отчаянии, либо реально что-то скрываешь», - пораскинул мыслью Маттоми, потирая глаза и борясь со сном.
        Исаил посмотрел на предводителя беженцев, увидев в нём свет надежды… если они так страстно желают за дом заплатить кровью своей и врага, то кто он такой, чтобы им мешать? Маттоми же стало интересно, что такого случилось на их родине, в каком они положении, что тёмные аэтерна готовы принять участие в эндеральской войне, лишь бы найти дом.
        - Хорошо, - заключил Велисарий, желая, как можно быстрее решить этот вопрос. - Решение сейчас выглядит таким - тёмные аэтерна могут селиться в области гор Фростклифф и Тальгарде, перемещаться по другим субъектам Союза только с наличием особого разрешения, выдаваемого отделами Совета Магистрариума по регуляции междурегионального общения. Звёздники же могут селиться где угодно, но приоритетным направлением будет Держава Дюнного. Сенат?
        Высокий сенат, общим голосованием, подтвердил это решение, что вызывало волну недовольства - люди сдержанно возмущались и утопали в шёпоте обсуждений. Ему нет времени долго рассусоливать этот вопрос - звёздники предложили технику и науку, тёмные аэтерна же - серебро и свою кровь… а значит, они будут полезны в войне.
        - Посланцы с Киры требуют помочь в разрешении их внутриполитического конфликта, - продолжает заседание Велисарий. - Дипломаты с Нерима требуют выдачи Таранора Коарека. Я, как Консул Союза, спрашиваю Сенат о повестке дня, заслушаем ли мы их?
        - Да, - в один голос ответили все - и те, кто одет по манере варварской знати, и пустынной аристократии, и прихорошенных вельмож, что дало право выйти в центр чернокожему мужчине, чья голова покрыта тюрбаном, а тело тканевым хитоном, неся сухую речь:
        - Достопочтенные эндеральцы, я Йеш’Ол Мират, посланец Киры и двора Золотой королевы, - поклонился перед всеми мужчина. - Я рад приветствовать вас здесь, и шлю доброе слово от Золотой королевы, вместе с дарами от неё, - дипломат указал на несколько золотых слитков, что покоятся под охраной его стражи. - Вместе с этим, она шлёт вам и просьбу о помощи, ибо нас постигла великая нужда. Аразеал, охваченный войнами, хоть и смог на миг прекратить бойню, но Коалиции свободных народов продолжает нас грабить. Эти мятежники против порядка сокрушили цивилизованные народы и торжествуют на костях невинных, несмотря на перемирие, - мужчина притих, выдерживая специальную паузу. - А у нас голову поднимают повстанцы из Нового красного полумесяца. Они жгут и грабят деревни, нападают на города, лишь бы свергнуть с трона мать-королеву в злате, - дипломат снова молчит, давая осмыслить народу сказанное. - А недавно, под детский плач маленького ребёнка, верховному жрецу явилось видение - руины под палящим солнцем, среди которых ужас из костей. Аль-Рашим, наш родной дом, разрушен. И всё потому что, что Золотая королева,
при всей своей силе, не выдержит наступление с трёх сторон - аразеальцы грабят южные берега, повстанцы истощают восток страны, а неримляне целятся в север и запад нашей родины, сладко мечтая её подчинить себе. Наступает время войны. Целый кирийский народ надеется на эндеральцев, что дети наши не познают войны и будут спать спокойно. За сим я, покорный слуга Золотой королевы, прошу Высокий сенат и славных господ, ввести на нашу территорию войска, и сокрушить врагов порядка. Золотая королева готова оплатить этот поход. Помните, только вместе мы сможем изменить мир к лучшему!
        Мужчина умолк. Он поклонился, дав понять, что его прошение окончено и теперь наступило время для работы представителей Союза:
        - Скажите, - въедчиво начал маркиз. - У вас мало собственных армий? Кира же ещё недавно славилась самой большой численностью вооружённых сил. Что с вами стало?
        - У нас едва хватает армии на отражении атак на юге страны. Из-за бесконечных мятежей снабжение и обеспечение войск просели, - горестно молвит посол. - Противник разоряет фермы, грабит склады и постоянно осуществляет налёты на гарнизоны.
        - А что касается моральной составляющей? Слышали мы, что ваша армия в состоянии разложения.
        - Да, - припустил голову кириец. - Часть нашей армии перешла на сторону врага, другая часть разбежалась, а тех, кто остался верен короне - слишком мало.
        - Высокий сенат, - обратился ко всем Велисарий, - кто имеет желание высказаться, тот пусть выскажется.
        - Я, Амир Державы Дюнного, считаю, - поднялся смуглый парень в кафтане, жители чьего удела наиболее частые в контактах с Кирой, - что мы должны прийти на помощь кирийцам. Если мы этого не сделаем, то вскоре на юге можем получить враждебный край.
        - Не думаю, что Аразеал с Неримом добьются успехов, - слово взял черноволосый белокожий мужчина. - Я, как Верховный маг Лиги Ковенов, заверяю вас, достопочтенные мессиры, что нет нужды помогать Кире.
        - Простите, - поднялся парень в камзоле и шляпой треуголкой. - В интересах Компании я вынужден ещё раз доложить Сенату, что пиратские аразеальские и неримские корабли представляют угрозу торговому флоту Аристократической Республики Арк и Ост-Эндеральской торговой Компании. Борьбы с налётчиками силами Легиона недостаточно. В экономических интересах Эндерала основать несколько факторий на Кире, предоставить им помощь и сделать море чистым.
        - Добыча ждёт, - поднялся варварский король, отметивший статус в шкурами. - Неримские собаки не успокоятся, пока не получат по зубам. Они нас доставали здесь, теперь пришло время показать им, что им никто не станет лизать сапоги.
        - Заявляю, что Республика Арк заинтересована в разрешении этой проблемы. Желательно, конечно, способами переговоров и дипломатии, - заявил о поддержке мужчина в ало-белом плаще.
        - Вы такие боевые, а кто завершит войну с Королевством!? - поднялся маркиз и тут же его поддержал, глава Лиги:
        - Разве мы сейчас можем позволить себе открыть третий фронт? Будьте благоразумнее, господа… давайте сначала выиграем нашу войну.
        - Если Кира не удержится, то на юге нас будет ждать угроза похлеще Железного Королевства, - цепляется за аргумент дожэ.
        Когда Велисарий осмотрел залу и не нашёл в ней больше мнений, то он перешёл к своей речи, сохраняя сдержанный вид
        - Если все высказались, то я предлагаю следующее решение. Поддержку Кире оказать, но в ограниченном количестве. Для этого я предлагаю сформировать третий эндеральский легион.
        - А отправить его на передовую ты не хочешь!? - прозвучало возмущение из зала, вызвавшее бурю негодования и поддержки.
        - Тихо! - прокричал Велисарий и народ тут же ему подчинился. - Третий легион численностью в полторы тысячи человек будет вести лишь береговые рейды на севере Киры. Недостаток войск на фронте мы закроем подкреплениями из состава тёмных аэтерна и звёздников.
        «Сухая военная логика - просто жестокая и до простого упрощённая». - Подумал Маттоми. - «Даже прославленный Велисарий готов бросить несчастных беженцев на бой, только бы не дать фронту развалиться. Ирония… тот, кто спас народ Эндерала, не жалеет чужие народы для своих целей».
        - Пока второй легион поддерживает береговые укрепления, третий окажет помощь Кире, - продолжает Велисарий. - В состав легиона войдут выходцы из Дюнного, Аристократической Республики Арк и Королевства Солнечный берег. При этом, в поддержку предлагаю привлечь роту стрелков и три флотилии Ост-Эндеральской торговой Компании и тумен Северного Каганата Пороховой пустыни. Если будет принят положительный ответ, то на основании решения Сената, я издам Эдикт и направлю войска в Киру.
        В ответ на вопрос Велисария по залу сначала пробежали шепотки. Потом одна за другой стали подниматься руки и прошло чуть больше минуты, как все десять владык согласились с тем, что нужно помочь Кире, что задекларировал Велисарий:
        - Сим я подтверждаю, что Кира получит помощь от Эндерала, - мужчина указал на другого дипломата, черноволосого мужчину в чёрно-жёлтой одежде. - А теперь я прошу господина из Нерима объявить о своих запросах.
        К трибуне тут же подошёл светловолосый крупный широколицый дипломат, облачённый в чёрно-жёлтый дублет с геральдическим орлом на груди, став говорить:
        - Я, пришедший сюда произнести волю вольного народа Нерима, прошу у Эндеральского Союза, чтобы заключение Таранора Коарека прекратилось и Вольный народ получил бы возможность снова править нами. Сейчас такое положение в стране… что без него не справиться. В обмен мы обещаем освободить тысячу пленников-эндеральцев.
        - Что вы можете сказать о ситуации в Нериме? - спросил Велисарий. - Прежде чем принять решение по вашему вопросу, расскажите о положении страны.
        - Нечего рассказывать - страна в глубоком кризисе, мессиры, - честно признался посол, в надежде на то, что хоть жалость даст ему желаемое. - Вольный народ Нерима, как фракция, за последние месяцы сильно… она на грани поражения, - выдохнул мужчина. - На севере поднимают голову роялисты и варвары, обитающие в снежных горах. Они разоряют множественные шахты и рудники, лишая нас железа, золота и серебра. Под знамёна королевств севера и коннунгства встаёт всё больше нордлингов. Алеманны желают создать своё национальное царство, а путём сжигая самые зажиточные фермы и хозяйства, народ на грани голода. Их националистические сепаратистские формирования занимают старые форты, вербуют радикалов и ведут партизанскую войну. На юге сторонники создания Остианского Хашафата из обитателей пустынь и их лесных союзников перерезают наши торговые пути из портов. «Вольный народ» теряет позицию за позицией.
        - Сколько вообще фракций и сторон сейчас готовы заявить о своей политической независимости на территории Нерима?
        - К северу от Кабаэта - Коннунгство Хармайдаль, Королевство Тартус, Королевство Норк, Объединённое королевство Тирина и Лирии… да и сам Кабаэт готов стать центром всего севера, - гневливо заявил посол. - На территории центрального Нерима о себе активно заявляют Алеманнское Царство, Стоундфилдское Княжество, а также Сараганская Вольная Территория. На юге я уже говорил. Ах! - усмехнулся посланник. - Есть ещё и Неримская национальная Империя.
        - А что это за… Неримская национальная Империя? - спросил Велисарий.
        - Сторонники объединения страны под знамёнами национальной гордости, на основе монархии и консолидации всех вокруг фигуры императора.
        - Хорошо… вам так действительно нужен Коарек?
        - Коарек - это сердце «Вольного народа», его великий вождь. Без него страна погрузиться в хаос и мрак. Без его железной руки Нерим ждёт падение и ужас гражданской войны.
        Велисарий его внимательно выслушал. Он бы не поверил, если бы не знал, что эти рассказы не на пустом месте построены. Нерим сейчас на грани развала - без Коарека континент оказался на грани распада, ибо лишившись вождя, он вот-вот порвётся под напором интересов и алчности тех, кто замещает его. Часть неримлян готова пойти на убийственный штурм, лишь бы его освободить, а другая часть явно этого не желает.
        - Мессир «Брат-высокоумие», ваше мнение? - спросил Велисарий, желая услышать сегодня хоть какие-то слова от ралаимов.
        - В Вине может настать мир, при Рождённых светом он был, кем бы они не были. Они довели его до совершенства, их армии и войска Святого ордена сдерживали любую угрозу. От Аразеала до Мьяра Арата был покой и им было больше нечего делать, мир был их. Но Рождённые светом пали, в том числе и по вине Таранора, страны развалились и наступили времена мрака. Добрые люди и аэтерна Вина пошли друг на друга войной, забыв о том, что есть истинные наши враги, которым и служит Таранор. Те, кто хочет пожрать этот мир. Рождённые светом, наверное, рыдают, если мёртвые умеют плакать. Смотря на тот весь огонь, что пожирает мир я рыдаю. Но во мне всё ещё теплится надежда, что старые времена мира и порядка могут вернуться и Таранору в них явно места нет. Он дитя войны и огня.
        - На кону стоят тысячи жизней наших соотечественников, - встал Исаил, снова обращаясь к собравшимся с плазменной речью. - Они не могут быть вами брошены! Вы не можете оставить верных сынов и дочерей Эндерала оставить в неримских кандалах. Они попали в плен ради интересов страны и державе нужно проявить благоразумность.
        Сенат был на грани разделения, вновь погрузившись в пучину громких споров. Половина желала отпустить Коарека ради тысячи жизней, другая - держать его взаперти до самой смерти. Спорам положил конец Велисарий, голос которого ознаменовал поступь тишины:
        - Господа, утихомирьтесь. Сейчас мы теряем отличную возможность положить конец противостоянию на южных берегах, - Велисарий обратил взор светлых очей на посла, который содрогнулся. - Вместе с тысячью пленным мы требуем заключения мирного договора. Ваши флотилии налётчиков перестают грабить Киру и пытаться опустошать южные берега Эндерала. Только после этого мы выдадим вам Коарека.
        - Мы подумаем над вашим предложением, - поклонился посол, явно неготовый сейчас дать ответ.
        - Теперь снова о делах внутренней политики, - перевёл вектор обсуждений Велисарий, вспоминая, что настал момент решить последнюю проблему Эндерала… личным вмешательством. - Как Консул, я требую от Сената дать мне разрешение и сокрушить отступников Железного Королевства. Я сам поведу легион на битву, возьму личный контроль над фогвилльским фронтом.
        На этот раз согласие не требовалось выпытывать или прибегать к хитростям. Эндеральцы, ощутившие вкус мирной сытой жизни, готовы дать право Консулу сокрушить последний оплот треволнений, что выражается в едином согласии… никто не откажет герою неримо-эндеральской войны лично повести армию страны в последний бой за мир.
        Маттоми уснул бы от споров, если бы не землетрясение, сотрясшее помещения и резко оборвавшее все обсуждения. Он увидел оттенок страха на лицах других, сам почувствовал приближение чего-то зловещего. Ещё один толчок заставил пыль с потолков осыпаться, а хранителей призвали взволнованный народ к покою:
        - Спокойнее! Соблюдайте порядок!
        - Что интересное творится снаружи, - вымолвил охотник, предчувствуя явно недоброе.
        А затем раздался толчок такой силы, что собравшиеся едва не упали, трибуна грохнулась и посыпалась штукатурка. Звон слетевших с петель занавесок смешался со вскриками и волной страха. Каждый второй с дрожью волнение озвучил вопрос - «Что это может быть?»
        - Уводите народ, - приказал Велисарий. - Готовьтесь к бою.
        Маттоми не пошёл, если даже и предложили бы и кошелёк с серебром. Его сжигало любопытство, что там может так сильно заявлять о себе, что даже земная твердь содрогается под его могуществом. Он пошёл наперекор людскому потоку, стремясь к выходу, и смеясь про себя страху, читаемому в глазах тех, кто попадается ему на пути.
        Хранители в разноцветных поддоспешниках и «Палатина Гвард» стали спешить к выходу. Оказавшись на свежем воздухе под звёздным небом, он услышал требование от блистающего бронёй хранителя:
        - Гражданский, уйдите в более безопасное место!
        - Я не гражданский! - гордо заявил о себе Маттоми. - Представитель Гильдии.
        Воин потянул руку, чтобы оттянуть настойчивого охотника, но внезапный взрыв стряхнул землю и раскидал практически каждого. Едва не рухнули и стрелки на стенах, удержались лишь «Палатина Гвард», быстро сформировавшие оборонительные линии у главных ворот.
        - Что это было!? - закричал Маттоми, держась за уши; сквозь расплывчитый взгляд он разглядел людей и аэтерна, пытающихся встать.
        Проведя рукой по земле он нащупал тетиву и дерево. Возле них в пальцы вонзилась острая сталь и отведя руку Маттоми подтянул колчан со стрелами. Ему всё равно кто потерял ценное оружие, теперь он с ним даст им бой неведомому врагу.
        На голове почувствовалось что-то острое и мелкое. Рукой проведя сквозь волосы, он ощутил песок или очень маленький щебень. А подняв глаза, тут же их зажмурил и стал утирать слёзы. С неба сыпался самый настоящий дождь из земли и песка. Секундой позже ушей достиг глухой звук стука - начался ливень из камней.
        - Они взорвали гору! - доложил наблюдатель на стенах. - Врага не вижу из-за облака пыли!
        - Что происходит…, - насторожился Маттоми.
        Среди рядов воинов прошёл ещё один, вызвавший внутренний восторг у многих хранителей и легионеров. Широкий алый гребень развивался на прекрасном шлеме, лик спрятан за золотой маской, веющим изображением строго лица. Доспех выполнен из чёрной стали, инкрустированный золотом и украшенный изображениями и гравировкой, полностью закрывая своего обладателя. В каждой руке сжато по гладию, сверкающими острозаточенными лезвиями. Все знают, кто вышел на поле грядущего боя и поэтому в душах воинов воссиял свет уверенности.
        Рядом с ним шла девушка, чей короткий чёрный смольный волос слегка трепещется под веянием ветра, а бронзовое округлое лицо несёт на себе печать древней печали. Её изящное тело защищено плотным комплектом латных доспехов, горло утянуто синим шарфом, на груди звенит массивный знак с руническим оком внутри солнечного круга, пронзённого мечом.
        - Он пришёл? - прозвучал вопрос от девушки, сказанный голосом тихим.
        - Не думаю, что сам «Ворон» нас посетит. Твои уже отправились к аркскому гарнизону?
        - Да, Велисарий… я предчувствую, что-то нехорошее…
        Сгустившаяся тишина была разорвана отчаянным криком одного из лучников хранителей:
        - Противник! Их множество!
        «Что!?» - появилась в голове парня мысль.
        Единственное, что могло под стены Храма солнца перенести врага, это телепорт… неверие Маттоми сталкивалось о знание, что в древности по всему Эндералу была разбросана сеть алтарей, позволяющих перемещаться по континенту… но чтобы перенести целую свору воинов, нужно напитать его просто огромным количеством магической энергии. Да и где он был, если возле Храма солнца ничего особо не находили?
        «Он был прикрыт скалой… либо находился в горе, но со временем его заложили. Но зачем? Куда же он вёл?» - стал рассуждать Маттоми.
        - Наши ворота крепки… и на что же они надеются? - тихо спросила Закареш, поднимая двуручный меч.
        - Кажется я знаю…, - Велисарий поднял меч и указал на стену. - Занимайте там позиции! Скорее!
        Битва началась со звучания боевых труб и приказов на штурм. Арбалетчики и лучники Святого ордена обрушили ливень стрел на нападающих, но если во время эндерало-неримской войны это заставила врага истечь кровью, то сейчас стрелы и болты, рассекавшие светлой сталью ночную завесь угодили в щиты и крепкие панцири.
        Быстро взобравшийся на стены Маттоми узрел пред белыми стенами рать, облачённую в сверкающую сталь. Чёрного цвета горфированного вида доспехи, тёмно-сиреневые плюмажи и массивные щиты с клевцами - всё это делало устрашающими воинство неведомого врага.
        Стрелы засвистели возле охотника, и он сам отпускал их в большом числе… но все они лишь со звоном отскакивали от брони, пока враг наступал ровными порядками, подняв эгиды с изображением ворона на фоне короны.
        - Зараза! - выругался Маттмаэль, пытаясь получше прицелиться и вот он вроде находит щель в забрале, отпускает тетиву; стрела молнией летит к щёлке, но мгновенно поднятый щит отбивает её.
        Они прильнули к стенам, сформировав черепаху.
        «И что дальше?»
        На поле боя появились вражеские мастера лука. Стрелки в чешуе цвета индиго, закованные в сталь, сформировав ряд за «черепахой» стянули тетиву и в единый порыв спустили её. Маттоми успел прилечь, не дав убить себя свистящей смерти. Перед глазами мелькнули два тела - лучники хранителей пали с пробитым горлом, кровь хлынула на плитку рекой.
        Резко поднявшись, Маттоми быстро натянул лук и пустил в полёт стрелу. Краем глаза он увидел, как она угодила в плечо лучнику. Тут же ему пришлось залечь, чтобы не дать себя убить. Перед ним упало ещё двое стрелков, выронив арбалеты.
        «Враг здесь… в Храме солнца…», - эта мысль казалась невозможной, но всё, что творится перед глазами - истинно.
        Под ливень стрел к стенам из мрака хлынула приливная волна людей, которые не обременяли себя бронёй. Они пронеслись по каменным плитам быстрым ветром, попав под немногочисленные стрелы, и тут же юркнув за щиты. Попытка их достать наталкивалась на яростные старания вражеских лучников, превративших стены Храма в зоны смерти.
        Крюки отзвенели о камень, и воины стали взбираться. Кто-то пытался отстреливаться, но натыкался на рой перистой стали. Ничего не могло помочь в этой битве.
        - Отступаем! - приказал глава хранителей и оставшиеся в живых скоротечно стали уходить… стены не терялись во время войны в жаркой схватке с неримлянами, а сейчас они усеяны трупами соратников и отданы на милость противнику.
        Маттоми оказался за линией воинов и встал в один ряд с выжившими стрелками. Как только люди в прилегающих лёгких одеждах показались на стенах, охотник отпустил тетиву и отправил на встречу вражескому горлу стрелу. Сталь ушла вниз и пробила грудь. Враг остановился, покачнулся и завалился, а вместе с ним ещё десяток противников присоединились к телам хранителей.
        - И на что они надеются? - прошептал Маттоми, натягивая лук. - Мы же перестреляем их как уток.
        Попытка занять стены оказалась тщетной и тогда воинов решили поддержать лучники. Убийственный дождь стрел упал на головы легионеров и хранителей, но мгновенно поднятые щиты защитили их от смерти.
        Медленное противостояние могло ещё долго продолжаться… до прихода подкреплений из Арка, но над полем раздался дикий рёв. Какой-то страшный жуткий зверь прорычал из поднебесья. Спустя же мгновения на фоне звёзд и яркой луны появилось чёрное существо, тенью покрывшее треть внутреннего двора. Маттоми пригляделся и заметил оперение на шкуре, крылья не кожистые, а будто орлиные - и вся тварь в тон ночи.
        - Убейте его! - призвал Велисарий.
        - Быстрее! - поддержала Закареш.
        Арбалетчики отошли назад и сформировали отдельную группу стрелков. В небо взмыли десятки болтов, рассеявшие ночной полумрак свечением отблеском стали. Существо ловко увильнуло в сторону, но новая туча смертоносной стали взмыла ввысь, чтобы сразить незнамо откуда взявшегося монстра.
        Лучники превратили в зону погибели стены Храма, но там появились тяжеловооруженные воины и крепкими щитами заслонили других ратников. Приставленные лестницы позволили взойти на стену большему количеству врагов, которые вскоре и заняли её… а затем прорвались внутрь башен и надвратного помещения, топя в крови немногочисленную стражу.
        «Что за идиотия творится?» - родился вопрос в голове охотника, сузившим взгляд, сконцентрировав его на вражеской тяжёлой пехоте, прорывающейся внутрь.
        В ответ легионеры хлынули в башни, чтобы не дать добраться до отворяющих механизмов. Клинки сверкнули и забарабанили по латам, двуручные мечи хранителей и острые спаты легионеров встретились с закалённой бронёй врага, а клевцы противника испытали на прочность щиты и латы союзной армии.
        Краем глаза Маттоми заметил, как с краю замелькали силуэты. Обратив взор он ничего не увидел… кроме размытых искажений пространства, похожих на людские фигуры. Смекнув, кто это, он приготовил лук и спустил стрелу в сгустившуюся пустоту. Кровь брызнула на каменную плитку, и магия слетела, будто морок. Вуаль невидимости упала, выказав врага в плотно-прилегающей чёрной одежде, в каждой руке сияет по короткому кинжалу. Он так и не успел понять, кто его рассекретил - вторая стрела угодила в глаз, повалив того наповал.
        - Они уже здесь! - кричит Маттоми. - На них заклятье невидимости!
        Второй раз за многотысячелетнюю историю Эндерала ордена врата Храма солнца не удержали врага, и он хлынул внутрь под покровом невидимости.
        Тварь с неба обрушилась волной ужаса и ярости на защитников, несмотря на боль от ран. Чёрный мирад сел прям напротив фонтана и накинулся на арбалетчиков. Взмахам исполинского крыла он смёл людей, ломая им позвонки и рёбра.
        Маттоми отвлёкся, чтобы вступить в бой с монстром. В морду, с высунутыми клыками он пустил две стрелы подряд, но они просвистели мимо. Арбалетчики дали общий залп, прежде чем убежать… но все болты увязли в толстой шкуре.
        - Нет… такую тварь так просто не возьмёшь…
        Маттмаэль бросился вперёд, оставляя призрачных вторженцев на легионеров, вступивших с ними в бой. Из лука он продолжал стрелять, пытаясь попасть в голову существа, но оно вечно уходило от стрел. Опустив руку в колчан, он не нашёл ничего и отбросил лук.
        Пока вокруг него гремела битва он открыл личную охоту на чёрного мирада, перемалывающего кости легионерам и хранителям, пытающимся с ним совладать.
        Охотник не бросился вперёд, сломя голову, а кинулся в сторону. Легионеры тыкали мирада спатами, хранители старались перерубить ему кости, но монстр крыльями отбрасывал их, пастью разрывал тела. Рёвом глушил, а затем массивной тушей давил в блин, смакуя размалывая тело.
        Добежав до ступеней, ведущих на второй, крытый, ярус Храма, охотник наткнулся на двух хранителей с тяжёлыми арбалетами, которые заприметил ранее.
        - Мне нужен один такой! Живо!
        - Нам велено охранять светоч!
        - Если вы сейчас не дадите мне его, вашу любимую Закареш придавит мирад! - Маттоми показал на поле боя.
        Велисарий в это время атаковал двумя гладиями, высекая глубокие порезы на крыльях твари. Мирад заревел и отступил назад, чтобы резко атаковать. Но он обернулся назад, размахивая крылом и пытаясь словно мошку отогнать. Закареш вонзила в него меч, но тут же потеряла его - резкое движение монстра вырвало его из рук. Велисарий рассёк шкуру существа на боку, спасая хранительницу от неминуемой смерти и отвлекая его на себя.
        - Хорошо! - крикнул воин Ордена и дал охотнику оружие.
        Глубокий вдох… Маттоми присел на одно колено и хорошо прицелился. Один шорох, и он может промахнуться, а болт угодит в соратника… но точный выстрел заставит его действовать, как он хочет. Ложе чуть ниже и правее… поправка на ветер и на движение монстра… ещё одна поправка. Охотник опустил арбалет, присмотрелся и поднял его снова, выцеливая монстра… он зафиксировался. Плечо заныло от отдачи, пронзительный свист и глухой деревянный стук обозначили начало полёта болта. Звуки битвы смешались с биением сердца, казалось, что глаза следят за каждым метром движения. Болт прокрался за морду и впился в промежуток между костью челюсти и шеи. Больнючий укус и проникновению в вену вызвали приступ ярости у мирада. Он заревел пуще прежнего и обратил внимание на стрелка. В звериных глазах засияла злоба… примитивное желание покарать обидчика заставило его двигаться прочь от поля битвы.
        - Отлично! - крикнул Маттоми и кинул арбалет парням, усмехнувшись. - А теперь бегите!
        Выхватив меч у одного из хранителей, маттоми кинулся прочь от мирада, завлекая его за собой. Тварь распахнула крылья и взмыла верх, тут же кинувшись за ним. Охотник скрылся за крышей и монстру ничего не оставалось, как лезть под неё.
        Сунув нос под своды и колонны и впихивая своё грузное тело на ступени, он лишил возможности вертеться и атаковать крыльями, чем и воспользовался охотник. Мечом он полосонул морду мирада, и отпрыгнул, не дав раскусить себя. Из окровавленной пасти потянуло смрадом гнили, и Маттоми едва не вырвало… но он собрался и снова атаковал, полосуя мирада.
        Вскоре он отошёл на самый край, за спиной Маттоми оказалось высоченное монструозное сооружение. Дыхание охотника перехватило от высоты - под ним простёрлись далёкие городские кварталы и изумительные виды Сердцеземья, подобные изумрудной чаше. Осмотревшись, парень с неприязнью оглядел светоч - пирамидальную древнюю машину, окутанную трубками и издающую лёгкий гул. Подавив страх, Маттоми продолжил бой.
        Клинок острием впился в плоть чёрного существа. Ловко уйдя от клыкастой морды, Маттоми обогнул светоч и искупал лезвие в бочине существа. Снова скрывшись за металлом, он атаковал с другой стороны и пронзил иной бок. Тварь истечёт кровью… на что и надеется Маттоми, нанося скоротечные удары то с одной стороны, то с другой.
        Мирад рассвирепел от наглости врага… он ударил что было силы, но Маттоми пригнулся и крыло угодило прямо в светоч. Плач металла разнёсся по всему «оку ветров», а спустя миг раздался скрежет металла, древняя машина застонала и стала заваливаться набок. Животное, чьё крыло хрустнуло, заголосило в исступлённой боли, что-то жалобно воя.
        Маттоми отпрыгнул, когда устройство, в которое вложили четверть бюджета Арка времён правления Святого ордена, стало рушиться. Подпорки ломались, трубки и стяжки лопались, а вместе с ними и гнулся древний металл, снесённый одним мощным движением. На фоне луны завалился жуткая машина, издавая стенания словно она живая.
        - Ох ты ж ё маё! - закричал мужчина, смотря на падение светоча - перегородка между плиткой на платформе и пустотой была сметена в осколки - грохот при падении отразился писком в ушах Маттоми, снова бросавшегося в атаку.
        Клинок брякнул о зубы мирада, что желал его разгрызть. Маттоми выдернул окровавленное обслюнявленное оружие, желая им добить качающуюся тварь. Крыло твари хоть и агонизировало в боли, но не было сломлено, ибо кость чёрного мирада куда крепче чем кажется. И этого не учёл парень, снова сблизившись с монстром. Сила удара оказалась столь сильна, что Маттоми отлетел к самому краю разорванной площадке. Рука разжалась и меч отлетел в сторону, перевалился и полетел вниз. Зацепившись за оборванный кусок мёртвого металла светоча он попытался встать, но боль пригвоздила его в земле, в глазах же полностью всё затопил мрак.
        «Не… ожидал», - подумал Маттоми, прежде чем окончательно он не провалился во тьму. Холод охватил его, страх даже не успел пронзить сердца охотника - плен сумрака ума овладел им раньше.
        Глава 3. Горная тюрьма
        Боль и ломь в костях… первое, что почувствовал Маттоми это дико сильное ощущение мучения. Где-то на краю подсознания всё ещё витают остатки сна и мрака, в который он провалился, глаз он ещё не открыл, но явно чувствовал истошную боль в костях, мышцах - теле. Сжав и разжав пальцы, Маттоми открыл глаза, превозмогая сопротивление плоти. Расплывчатая темнота в глазах не дала разглядеть помещение, в котором он оказался. Спина «говорила» что он лежит на чём-то жёстком и холодном, впивавшимся в кожу остренькими кончиками.
        - О-о-о-х, - тяжко выдохнул Маттоми и попытался встать.
        Мышцы сопротивлялись движению, резкие болезненные ощущения не дали быстро подняться. И всё же, усилием воли, мужчина смог занять сидячее положение и потер глаза грязными руками.
        Холод и мрак - вот были следующие чувства, охватившие мужчину. Он не ощутил на себе роскошной одежды. Проведя пальцами по телу, более придя в чувство, он понял, что его кожу покрывает что-то длинное и грубое.
        «Домотканая рубаха до пят», - понял охотник.
        Его зрение чуть прояснилось, и он смог разглядеть прутья ржавого железа. Оглядевшись, парень увидел блеск мокрого камня, и узкое окошко, сквозь которое поступает свежий холодный воздух.
        - Где я? - прозвучал шёпот Маттоми. - Да что я думаю… я в долбаной тюрьме!
        - Не шуми, - раздался безжизненный голос из мрака. - Ты действительно в плену. Как и мы.
        Маттоми навострил взгляд, который совсем прояснился. Перед собой на каменном ложе он увидел существо в длинной накидке, только вот оттенок кожи вторит светлому углю, и кажется, будто мрак сам липнет к нему. Охотник вздрогнул, когда сквозь густой мрак прорезались два кроваво-красных угля со зрачками и радужкой. Более того, он смог заметить, что в самом углу проросли два мерцающих грибка, ставшие олицетворением одной из провинций.
        - Ты…
        - Да. Я - тёмная аэтерна, - ответила девушка, которая ловко поднялась с каменного лежбища. - Решила посетить вашу страну, но она меня встретила всем своим «великолепием».
        - Ну, добро пожаловать в Шепчущий лес.
        - Куда?
        - Не заморачивайся.
        Маттоми вытащил из памяти фрагменты историй о Шепчущем лесу. До того, как безумный апотекарий превратил провинцию в подобие ночных кошмаров, она была известна, как «Западное зелененолесье». Территория славилась обилием дерева, полнилась дичи, а рудники в северных горах приносили немало железа, меди и киновари. Торговый путь от Арка до Фогвилля отлично охранялся, принося Святому ордену немало денег за «налог за безопасность», а также торговля в центре территории также пополняла казну страны. Весь контроль за провинции проистекал из крепости, известной как Кроссватч, откуда твёрдой рукой правил военный чиновник Ордена, державший в руках все аспекты жизни региона. Всё изменилось, когда страшная хворь вылетела из лабораторий амбициозного учёного и убийственный грибки убили практически всю растительность, одновременно и выкашивая живность. За один только месяц семьдесят процентов всей жизни покинуло провинцию, либо погибнув, либо убежав. Искалеченный лес заполнили монстры и мутанты, рудники и шахты были заброшены в отчаянных попытках спастись. Торговля до Фогвилля практически захирела, оставив город на
самопопечение. Держался лишь Кроссватч, откуда ещё был возможен контроль за югом провинции. Он пал незадолго до восхождения к власти Натары Даль’Верам, а сей горестный момент стал известен, как Битва за Шепчущий лес в которой орды арпов, ценой тысяч жизней смогли выбить Святой орден. С тех пор, эта часть страны оказалась вне власти потомков вассалов Мальфаса, оставлена на поругание монстрам.
        Охотник оставил размышления об истории. В темноте Маттоми смог разглядеть тонкие и филигранно утончённые черты острого лица дамы, словно вышедшие из-под руки мастера по обсидиану. Эбонитовая кожа слегка блестела, отражая слабые источники света из коридора. Общая фигура, даже в сидячем положении, несла образ строгости и подтянутости. А когда она встала и прошлась по камере, он увидел худое тело, веющее лёгкостью и грациозностью.
        - Как я тут оказался? - не веря в происходящее спросил себя Маттоми.
        - Тебя принесли. Стражники болтали будто тебя выкинул чёрный мирад у этого скверного места и понёсся в сторону Фогвилля. Интересно полетать на мираде, не так ли?
        - Я… не помню, - Маттоми потёр ладонями лицо. - Зараза… где мы?
        - В темнице. Где же ещё быть?
        - Да ты прям - очевидность! Где именно относительно карты Эндерала… место там, где близко известные объекты.
        - Я не дура, - фыркнула девушка. - Далеко на юге от нас Старый Кроссватч, возле которого закрепились остатки вашего легиона вместе со Святым орденом.
        - Что вот тёмный аэтерна делает в сердце страны? Я бы послушал рассказ об этом.
        - Тебя это не касается, человек.
        - Вот зараза, - мужчина коснулся дживота - голод и жажда взывали к нему неистовым желанием их утолить.
        - На завтрак не надейся. Чёрствым хлебом и протухшей водой ты много не напитаешься, - тёмная аэтерна вновь легла на ложе и закрыла глаза.
        Напряжённое молчание повисло между обоими. Маттоми просто не знал, о чём можно говорить с ней… его беспокоило только, что больной отец останется без денег, и что он не сможет выкупить старое родовое поместье. Осознание проваленной миссии всей жизни заставило его резко подорваться и тут же едва не рухнул. Только зацепившись за камень стены, он не упал. Босыми ступами он нащупал холодный камень под ногами. Шаг, ещё один, потом ещё - и вот головокружение прошло. Он смог сориентироваться, а затем проронил вопрос:
        - Как тебя зовут?
        - Какая разница? Разве истинно праведному эндеральцу надлежит общаться с осквернившейся тёмной магией ведьмой?
        - Не доставай, - взялся за голову Маттоми, борясь с болью. - Не такой я и праведный.
        - Фариам - моё имя. А твоё… человек?
        - Я - Маттмаэль. Пожал бы тебе руку, если бы не…
        Девушка распахнула огненные очи и увидела, что он держится рукой за стену, а другой за голову. На секунду ей стало жалко его… тёмная аэтерна встала и подошла к мужчине. Выдавив жалкие остатки магических сил, она направила их в правую руку. Ярко-пламенное свечение окутало тело парня, боль мгновенно рассеялась, вместо неё плоть наполнилась лёгкостью. Голод и жажда чуточку отступили, оставляя место уверенности и приливу сил. Получив порцию исцеляющего колдовства, Маттоми смог стоять на ногах без поддержки. Тут же он озвучил главную мысль:
        - Нужно выбираться отсюда.
        - Ты пролежал два дня без чувств, - прошептала аэтерна. - Даже если ты и выйдешь за порог камеры, то далеко не уйдёшь. Голод и жажда не дадут тебе этого сделать. Да и как ты справишься с местной стражей?
        - Зачем нас тут содержат?
        - Ясное дело. Отправят в Фогвилль, как рабов.
        - Откуда ты так сильно осведомлена о делах наших?
        - Просто предположение, - ответив, аэтерна ушла в сторону, не намереваясь продолжать разговор.
        Маттоми огляделся по камере, пытаясь найти что-то подходящее. Первое, за что зацепился взгляд стала огромная куча сена. Подойдя к ней, он стал водить ногой в стоге, тихо приговаривая:
        - А это что за куча сена?
        - На твоём месте я бы отошла от него… ватира не кормили два дня и он очень… зол.
        Маттоми так и не успел отойти, как жёлто-золотистая травянистая куча зашевелилась и стала сыпаться. Через миг перед охотником громоздилась массивная фигура монстра. Даже сквозь сумрак Маттоми разглядел гарь на поредевшей шерсти, багро-розовые раны, тьму сверлил взор светлых козлиных очей, а звериную морду вершили рога.
        - Ватир… это ты!
        Страшный хтонический рык сотряс сердце, дух едва не покинул охотника. Парень даже не успел сделать и шага, как лапа сжалась на его шее и под ногами он ощутил пустоту. Удушение и боль пронзили горло. Он попытался обхватить шерстистую конечность своими руками, но у него не хватило сил, чтобы поднять руки.
        - Стой! - крикнула аэтерна и приблизилась к ватиру. - Отпусти его.
        Ватир что-то жалобно прорычал… то, что охотник не понял, но распознала девушка и нашла нужные слова:
        - Да, он хотел тебя убить, но это было в прошлом. Сейчас он такой же пленник, как и ты. И к тому же… он тебя спас тогда. Не он ли дал зелье?
        Пальцы разжались и Маттоми рухнул на пол. Боль пробежала по костям и телу от соприкосновения с холодным камнем. В лёгкие снова лихо поступил прохладой сырой воздух темницы, сейчас оказавшийся слаще сахара. Жадно хватая его Маттоми стал приходить в порядок. Он знал, за что его сейчас чуть не убили всякие возмущения были напрасны.
        Охотник поднялся на ноги. Ватир и тёмная аэтерна… весьма удивительный набор обитателей темницы Железного Королевства для Эндерала.
        - За что его посадили? - потирая горло, спросил парень, выискивая все возможные пути к побегу.
        - Как он рассказывал - не доставил важное письмо от союзников.
        Как только сильный женский голос поведал вину ватира, зверь заревел в тоне недовольства.
        - Прости-прости, я не знала, что для тебя это личное, - извинительно сказала Фариам.
        - Нужно выбираться отсюда - это точно, - утвердился в мысли Маттоми. - Если мы этого не сделаем, то через пару дней нас точно скормят монстрам Фогвилля.
        - Начальник тюрьмы - опасный сподвижник властителя Железного Королевства. Если ты думаешь, что сможешь так просто выбраться, то ты явно - идиот, - аэтерна ухмыльнулась. - Голодный и холодный ты думаешь преодолеть стражу темницы? Ты либо герой, либо глупец. Но скорее всего ты просто глупый герой или герой глупостей.
        - Ты слишком много знаешь о нашей стране. Но да ладно…
        Маттоми прильнул к прутьям клетки. Его пальцы ощутили холод решётки, шероховатость ржавчины, множество сколов и потёртостей. Отойдя в сторону, он приметил замок.
        - Весьма надёжный, - прошептал мужчина, трогая скважину.
        Отчаяние ещё сильнее отравило сердце мужчины, ибо действительно шансов выйти у него слишком мало. Оглядевшись в поиске сподручных средств, он не нашёл ничего кроме камней и пары черепков разбитой посуды. Ничего такого, чтобы могло им помочь. Прутья решётки настолько мощные и хорошо сделанные, что даже мышечная сила ватира их не возьмёт.
        «Сена, камни, посуда… ничего такого, чтобы могло помочь нам», - осознал Маттоми, потерев ладони.
        Голод напомнил о себе очередным урчанием, жажда сжала сухостью горло, а дух практически пал от понимания того, что им тут придётся сидеть до перегона на рабские поля.
        - Я же говорила, - подлила масла в огонь горя аэтерна.
        Только Маттоми собирался сесть обратно на ложе, как из глубины тёмного коридора раздался звук шарканья, которые охотник чётко распознал как шаги. Пара секунд и в проходе появились жестокосердные хозяева этих мест - пара стражников темницы. Парень присмотрелся и увидел чёрный табард с изображением головы ворона на фоне короны и шести шипов, укутавший кольчугу. Лица скрыта за масками, а головы защищены шлемами, на поясе простой меч из железа и дубинка.
        Они прильнули к какой-то камере, что неподалёку, готовясь её открыть. Громкий звон металла стал звуком освобождения - в руках промелькнула связка ключей. При виде пути к освобождению внутри Маттоми всё закипело - он не знал, что делать. От изнеможения он предпринял первое, что пришло ему в голову:
        - Эй, милсдари, обратите на меня внимание!
        Ответом стала досадная тишина, которая ещё сильнее разожгла внутри него пламя желания обратить на себя внимание.
        - Сукины дети, не хотите со мной пообщаться!
        - Заткни рот, скотина, пока я тебя не прирезал, - оскорбление стражника, само его внимание было сейчас желаннее глотка воды.
        - Ну зайди! Зайди тварь, и я порву тебя! Давай, или ты в штаны наложил!
        Воин темницы знал, что от него хочет пленник. Мерно и спокойно подойдя к решётке он самодовольно посмотрел на Маттоми и плюнул. Когда парень утёрся, то увидел лишь спину стражника… это ещё сильнее распалило дух Маттоми.
        Камень со звоном отлетел от стального шлема и на эту провокацию стражник не мог не ответить.
        - Сейчас я тебя так отделаю! - крикнул парень и ринулся к камере.
        Маттоми инстинктивно отскочил, когда дубинка со звоном ударила по прутьям, замок лязгнул и дверь отворилась. Взбесившийся стражник бросился на пленника - охотник попытался оказать сопротивление и вступил в схватку. Пара ударов, и воин его опрокинул - никакие приёмы ослабевшего парня не спасли его от дубинки. Губа брызнула кровью, кости отозвались хрустом, а тело взвыло. Удар и ещё удар - дубинка мяла Маттоми и тот аж захрипел, не в силах что-то сделать или сказать.
        - Стой! - крикнула аэтерна, но стражник заткнул её мощным ударом кулака.
        Ватир доселе отстранённо наблюдавший за избиением рассвирепел. В один прыжок он оказался рядом с воином, тот заметил лишь сверкание пятерни когтей в сумраке. Кровь захлестала из распоротого горла, закряхтевший стражник завалился на бок и сполз по стене.
        Второй, увидев смерть товарища, попытался дать сигнал, но не успел. Маттоми подхватил дубинку и швырнул её во врага - дерево выбило ему зубы и взвыв он схватился за багряный рот. Маттоми, превозмогая неимоверную боль, побежал с клинком убитого стражника. Противник не успел и схватиться за оружие, как острие напилось крови из шеи. Ещё движение и горло рассекло широкой дугой, заставляя врага кряхтеть и тихо испускать дух.
        - Ты точно глупец, - прошептала Фариам, потирая красную щёку. - И как ты собираешься бежать? Каким образом собираешься покинуть это «прелестное» место?
        Маттоми ничего не сказал. Главное, что сейчас он может, это собрать то немногое, что лежит перед его ногами и использовать для побега.
        - Подожди, - успокоил он девушку. - Я придумаю, что-нибудь.
        Маттоми стал рыскать в карманах мертвецов. Главное, что доспехи не были повреждены и значит, их можно использовать. Обыскав кисеты и сумки, он вытащил оттуда несколько серебряных монет, пару зелий и радость сегодняшнего дня - свёрнутый кусок хлеба с мясом, который тут же и употребил. Далее он нашёл всего по немного - флакон со спиртом, бинты и короткий кинжал из бронзы.
        «Окровавленный табард - не лучшая идея…», - подумал Маттоми, отвергая идею переодеться в местного стражника… но сапоги он стащил с одного из них и примерил на себя, подумав - «Не босым же идти».
        - Мы просто пойдём вперёд, - тихо сказал Маттоми, понимая, что это единственный выход. - Без спешки и шума.
        - Ты точно храбрый идиот, - сокрушённо выдохнула девушка.
        Спрятав тела в сено, трое стали медленно продвигаться по коридору. Выпив алое зелье, ударившее горечью и выбившее пот, но исцелившее раны, охотник вгляделся во тьму коридоров, выискивая патрули и ещё стражников. Увидев факелы в длинном каменном коридоре, они прильнули за какие-то бочки, надёжно скрывшие от приближающихся людей.
        - Слышал новость, Аркт лично готовиться атаковать Кроссватч, - услышал грубый мужской голос Маттоми. - Теперь-то мы повоюем по-настоящему. Он ведь с собой возьмёт и всю ту пригоршню наймитов, которых и приволок.
        - Если так, то он спокойно дойдёт до Арка и возьмёт его прям сходу.
        - Так и будет. Наша победа неизбежна. Мы уже отогнали этих скотин от Фогвилля. Ещё чуть-чуть и Орден ночи получит власть над страной, и будет порядок, как в старые времена.
        - Я помню, как при полной власти Святого ордена мой отец спокойно работал при монастыре на полевом хозяйстве. Он за месяц мог заработать так, что мы с матерью не знали беды. У нас была и единая страна, а не разорванная портянка.
        - Скоро всё вернётся на места свои. Все алчные твари, разорвавшие родину, получат по заслугам. Я три года провёл по руинам… три года с тех пор, как нежить разрушила мою деревню, а теперь стою плечом к плечу с ней, чтобы сберечь Эндерал от ещё более худшего врага.
        «Они ведь тоже патриоты», - подумал Маттоми о них. - «Они тоже любят Эндерал и просто… хотят прошлых стабильных и понятных времён. Они же… взялись за оружие, чтобы отстоять те самые порядки, с которыми жили десятилетия».
        Пропустив патруль, Маттоми продолжил идти с Фариам и ватиром. В темноте коридоров он слушал всхлипывания и плачи, ужасный запах нечистот изводила желудок и щипал нос, аромат немытых тел и экскрементов едва ли не выворачивал парня.
        Противник показался совершенно неожиданно - из-за угла на них вышло трое патрульных. Маттоми мгновенно преодолел оторопение и высек на груди стражника глубокую просеку кровавого цвета - простой меч рассёк с лёгкостью табард под которым лишь рубаха. Вторым движением он блокировал выпад врага и отпихнул его в смертельные объятия ватира. Нисходящий удар столкнулся с дубинкой врага. Отступив, Маттоми перевёл движение в тычковый удар навршием, выбившим дух. Только он собирался продолжить бой, как противник захрипел и опустил оружие. Секундой позже он увидел, как Фариам пронзила кинжалом стражника.
        - А ты не промах, - подметил парень. - Как же магия?
        - Нет у меня сил на неё, - отмахнулась девушка.
        Путь привёл их за пределы камер, где содержали заключённых. В широком коридоре, выложенным из чреды полированных камней, они оказались бы как на лицо, а поэтому Маттоми вместе со спутниками быстро нашёл лестницу и взобравшись, оказался на верхних балках, проведённых под куполообразным потолком. Осмотревшись, он нашёл удивительную пустоту вокруг и тут же дал сигнал:
        - Идите.
        Маттоми предположил, что по виду этот переход напоминает комнату для публичных выступлений, расположенный между разными секциями тюрьмы… либо как место, где численность стражи в случае бунта может сыграть роль.
        Спустя пять минут скрытного продвижения в тёмных холодных залах они прорвались в отдельную комнатку, прикрытую деревянной дверцей. Сила удара ватира превратила её в кучу щепок, разлетевшихся подобно фонтану. Маттоми приготовился сойтись с врагом, но вновь никого не встретил… предчувствие его не подвело, и он даже не особо рассчитывал, что за прибитой табличкой «Не входить. Комната опытов» могут оказаться здешние стражники. Только вот запах оказался куда более страшнее, чем любой враг. Маттоми зажмурился, нос защипало, а глаза едва ли не облились слезами от жуткого духа.
        - Фу! - выкрикнула девушка, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. - Зачем ты нас сюда привёл?
        Маттоми не стал говорить о том, что впереди он слышал звук, отдалённо напоминающие звук бряцанья стали о камень в такт шагов. Меньше всего ему хотелось встретится с латником Ордена ночи.
        Взору открылась леденящую кровь картина - неровными рядами расставлены деревянный столы, под которыми не меньше лужи смердящей крови. На них валяются тела, прикрытые длинными кусками окровавленной ткани, от которых исторгаются потоки непереносимого зловония. Тут и там возле столов раскиданы инструменты филигранной хирургической работы - скальпели, бинты, иглы и нити.
        Маттоми подошёл к столику и аккуратно коснувшись куска простыни резким движением одёрнул её. То, что он увидел, повергло в шок мужчину. Его взгляду отворилось существо, по-видимому ранее бывшее человеком. Серая грубая рубцеватая кожа, сквозь которую прорезаются синюшнее ленты вен. Удлинившиеся ногти, ставшие когтями. Волос практически нет, а лицо представляет нечто отдалённо напоминающее людской лик - сгорбленный нос, опухшие губы, сквозь которые проступают звериные клыки. На груди, «украшенной» кольцеватым узором рёбер зияет шрам - грубо зашитый шов. Единственное, что намекало на бывшую человечность - единственное ухо и татуировка заходящего солнца на фоне статуи Мальфаса в порту - излюбленное изображение аркских моряков.
        - Что это!? - вскрикнул Маттоми, мгновенно задёрнув простыню и спрятав безобразие подальше от своих глаз.
        Девушка шарахнулась назад. Даже озлобленную многовековую душу тёмной аэтерна содрогнули те чары, к которым прибегло Железное Королевство.
        - Древняя магия, - начала говорить Фариам. - Интересно, на какое ещё безумие пойдёт эта дьявольская страна? Я лишь слышала о её действии, но не думала, что увижу их в реальности.
        - О чём ты говоришь?
        - Это обратильные руны, - девушка потёрла себя за плечи, отгоняя холод ужаса. - Видел шов у него на груди? Руна помещается близко к сердцу и тогда её магия может из разумного существа сотворить монстра, воля которого будет подавлена.
        - Это как?
        - Если верить книгам, то это делает заклинатель-чернокнижник. Перед тем, как помещают руну он заговаривает её, вплетая нити заклятья подчинения ему, - тёмная аэтерна провела пальцем по стекляшке с мутной жидкостью и взяла её, положив в сумку - Как ты видишь не все выживают после обращения.
        - Почему они похожи на арпов? - Маттоми осмотрелся назад, надеясь, что враг не пройдёт рядом; в глубине души он надеялся, что его друг из рода сего не был никак связан с этими мерзопакостными экспериментами.
        - Есть первоначальные арпы… как гласит легенда, это раса появилась от проклятых высшими силами потомков Икана. А эти… являются результатом извращённых экспериментов.
        - Ты хочешь сказать…?
        - Это лишь их проклятое подобие. Ничего больше.
        - Нужно уходить отсюда, - Маттоми показал на проход у дальней стены, слабо освещённый свечами.
        Трое продолжили путь по тёмным коридорам, «наслаждаясь» душераздирающей мелодией стенаний и воплей, и отмахиваясь от ароматов нестерпимого смрада. Минуя ещё несколько патрулей, они вышли в узкий проход, за которым завиднелась металлическая дверь.
        - Там дальше мост, за которым начинается башня начальника тюрьмы, - произнесла девушка, прищурив красно-рубиновые глаза. - Я слышала, как стражники болтали о том, что можно попасть к их патрону только по мосту.
        - Если тут неподалёку комната начальника тюрьмы, - задумался Маттоми. - Думаю, его нужно навестить. Я хочу задать ему пару вопросов касательно своего содержания. Подам весьма и весьма настойчивое прошение об условно-досрочном.
        - Я сколько раз сказала, что у тебя слишком мало мозга? Сейчас я скажу, что у тебя его нет совсем… ты совсем рехнулся на такое идти? Местные воины говорили, что начальник тюрьмы - приближённый Аркта и короля.
        - Значит сейчас есть шанс прикончить змею, за которую дадут немало денег, - парень вынул из кисета маленький бутылёк хрустального стекла, в котором заплескалась прозрачная жидкость. - Они всё равно меня не увидят.
        - А что же нам прикажешь делать?
        - Ты же… открывайте клетки. Устроим бунт, утопим тюрьму в крови. Я думаю…
        - Я тебя поняла, - сказала Фариам и выхватила ключи у Маттоми.
        Дальше парень продолжил путь один. Проглотив горькую жидкость, он ощутил небывалую лёгкость, волной, хлынувшей по каждой клеточке его тела. Спустя секунду магия снадобья поглотила его тела, а вместе с ним и одежду, полностью сделав их невидимыми. Вместе с приливом вдохновения, Маттоми ощутил и чувство хандры - как оказалась, эти зелья ещё и губят.
        Отбросив все мысли, он ринулся вперёд. Отворив дверь, он протиснулся в маленькую щель и вышмыгнул на мост. Удивительно, но на холодных тёмных плитах он не ощутил прохлады горной местности. Продвигаясь по весьма узкому «рукаву», перекинутому до других врат, он вглядывался во тьму… впереди не было охраны и осмотревшись он понял почему. По правую сторону от него на балконе всё битком набито лучниками, вглядывающимися в темень ночи.
        «Тут нет света, а значит они нахлебались зелий ночного зрения», - подумал Маттоми, пытаясь как можно скорее подобраться к следующим воротам.
        Коснувшись металла, он потянул и сотворил слабую щёлку, достаточную, чтобы пролезть. Едва он полез как справа послышался противный свист. Стрела пролетела сантиметре от уха и охотнику только чудом и усилием воли удалось себя продавить дальше.
        - Ветер гуляет, - промолвил лучник на балконе. - Да и дверь починить нужно.
        Оказавшись внутри башни, он оказался на гладко-зеркальных плитах обсидиана, стены оказались украшены статуями скелетов людей и монстров. Кости изваяний сделаны из мрамора, а глазницы сверкают яркими сапфирами. Справа и слева от него на стенах изображения острых глифов, чей перевод ему неизвестен.
        Миновав стражу из латников, он попал на витееватую лестницу, которая вывела его прямо в покои начальника тюрьмы. Там он заметил весьма скудное убранство, представленное железным сундуком, кроватью, письменным столом и массивным дубовым шкафом. Посреди же комнаты, на ковре, расположился среднего роста человек, облачённый в длинный шёлковый хитон чёрного цвета, на его груди свинцовый медальон, с геральдическим вороном. Лицо же скрыто за широким капюшоном и железной маской.
        - Господин, вы же планируете принять участие в наступлении на Союз? Вы, как доверенное лицо короля, обязаны вести местный гарнизон на битву, - убедительно твердит мужчина в хитоне.
        Маттоми стал наблюдать за картиной разговора, готовясь к действию.
        - А вы, как представитель культа «Весов» должны заниматься делами религии в тюрьме. Обращать пленных в истину, вербовать в нашу армию солдат, и поддерживать веру в воинах. Не нужно мне давать стратегических целеуказаний, - фыркнул высокорослый рыжебородый мужчина, облачённый в кольчугу с пышным меховым воротником. - Я - хранитель четвёртого сигила Ордена ночи и не тебе мне указывать, что делать.
        - Мессир, я всего лишь спросил. В конце концов «Весы» могут оказать вам поддержку. Наши войска уже отлично подготовлены, а то, что было в Арке, лишь подтверждает это, - ухмыльнулся сектант.
        - Да… я наслышался о ваших успехах в Арке. Только вот как успехах… Аркский легион половину вашей гвардии перебил, - презренно произнёс мужчина.
        - А что же скажет ваш король?
        - Король сейчас фигура маловесомая. Вся власть у Аркта, ставшего во главе армий, и у «Мастера» из культа, которому вы принадлежите. Но, если скажет мой король, я пойду. Если позовёт на битву, я отвечу на зов, - с гордостью произнёс начальник. - Зачем вам всё это?
        - Потому что вскоре Аркт поведёт нас на великую битву и нужны все силы, чтобы сокрушить врага. За один только рывок мы сможем закончить эту бойню.
        - Каким образом? Стран Эндерала много, его армий много. Да и без смерти Велисария ничего не получится.
        - Велисарий идёт сюда со всем своим войском. Он придёт, чтобы победить нас, но вместо этого найдёт смерть, - ухмыльнулся сектант. - Поэтому я и здесь - призвать все силы на последний бой.
        Замолчав, они готовы были продолжить диалог, но раздался взрыв, а после чего стены задрожали.
        - Что ещё за…?
        После раздались возгласы и крики, ставшие провозвестниками недоброго. Начальник тюрьмы прижал к себе шестопёр, а сектант стал прислушиваться к отдалённым звукам битвы. Спустя секунду на пороге показался солдат, который сквозь запыхания вымолвил:
        - Мессир… в тюрьме бунт!
        - Так подавите его! - крикнул начальник, прогоняя солдата и направившись к металлическому сундуку.
        «Лучше момента не будет!», - подумал Маттоми и скинул с себя вуаль невидимости.
        Клинок длинного железного меча сверкнул с удивительной скоростью, рассекая ткань хитона и напиваясь крови. Ещё одно движение и оружие превращается в иглу, прошившую плоть сектанта. Маттоми схватил хрипящее тело и откинул в сторону. В этот же момент слетела и магия зелья, делающая его прозрачным.
        Охотник бросился вперёд, и одной секунды ему бы хватило, чтобы прикончить врага, но тот с неестественной скоростью развернулся и блокировал удар.
        - Вот она пташка, которая сбежала! Придётся тебе крылья переломать! - с силой он отпихнул охотника, вздев шестопёр в боевом положении.
        - Я тебе не добыча! - крикнул Маттоми.
        На стороне парня его скорость и ловкость, которую он попытается использовать в полной мере. Маттоми прощупал его оборону скоротечными выпадами, но враг всё отбил. Моментом позже он сам уходил от летающего убийственного шестопёра, что с лёгкостью проломит ему череп или сломает рёбра.
        Маттоми подцепил острием коврик и швырнул его. Тряпка спутала движения начальника, но он не потерял в эффективности. Отведя выпады Маттоми, он отступил и восходящим ударом едва не раскрошил челюсть парню - сталь прошла в сантиметре от подбородка.
        - Я уничтожу тебя! - кричит враг, крутясь и разбрасывая шерстинки с воротника.
        Клинок высек порез на кольчуге, но не пробил её. Рассвирепевший охотник отскочил назад и допустил ошибку - позволил эмоциям взять верх. Меч рассёк воздух и врезался в плечо противника острием, распоров пару колец и рассекая плоть.
        Враг и не заметил боли. Он отбросил железяку и уверенно пошёл добивать охотника, который встал возле шкафа, сверкая обнажённым кинжалом. Со скоростью вихря враг кинулся к Маттоми, но охотник потянул за мебель и обрушил на мужика шкаф с вещами, лишив того мобильности. Неприятель не успел уйти от падающего шкафа и деревянные дверцы вдарили ему по лицу. Попытавшись избавиться от помехи, он попытался развернуться, но не успел… телом он ощутил холод стали - кинжал распорол кольчугу и прошёл в плоть. Затем ещё один «поцелуй» металлического жала и жизнь стала покидать врага. С хрипом и захлёбываясь горлом пошедшей кровью, начальник снова попытался атаковать, но руки обмякли, и он не смог даже булавы поднять. Пройдя пару шагов, он рухнул наземь, выронив оружие.
        - Вот теперь я получил своё «досрочное», - иронично бросил Маттоми.
        Охотник заметил на столах часть бумаг. Он схватил их второпях кипу листов, засунул их в кисет и бросился прочь. Звуки доносят битву, ухо ловит кровавую бойню, которая хлещет в стенах тюрьмы. Но Маттоми понимает, что сколько бы не длилось сражение, оно будет проиграно - сколько бы много заключённых не было, они не смогут одержать победу - их попросту перебьют.
        Схватив всё нужное и порывшись в сундуке, он нацепил на себя странное кольцо, найденное в кармане начальника тюрьмы. Выбив узкое окно, мужчина подставился пронизывающему горному ветру, глазам предстала низкая горная местность, под которой пологом располагается целая серо-зелёная долина.
        - Пора вернуть себе свободу.
        Маттоми стал медленно продвигаться по широкому карнизу. Колкий холодный ветер то и дело пытался скинуть его вниз, на скальную поверхность, но он держал себя. Миновав длинную дорожку, он оказался за основными зданиями, над черепичной крышей постройки, охватывающей внутренний двор открытым квадратом. Там внизу кипел страшный бой - стражники топили в крови многочисленных заключённых, те же отвечали сумасшедшим убийственным натиском - кинжалами, заточками и захваченным оружием уничтожали своих истязателей.
        - Вперёд! - раздался крик и Маттоми увидел, как на крышу, на специально устроенные парапеты выбежали воины, защищённые лёгкими кожаными доспехами и вооружённые луками.
        Выйдя, они выстроились в ровные порядки и достали стрелы из колчанов.
        - Всем приготовиться! - разнеслась над крышей команда и лучники стянули луки… ещё миг и перистая смерть унесёт множество жизней.
        Он увидел, куда направлен один лук - наконечник стрелы смотрит прямо на тёмную аэтерна, что филигранно работает кинжалом, пробиваясь сквозь воинов «железной короны». Маттоми, вспомнив долг спасения, он решил действовать.
        Очутившись у самого края, он спрыгнул на крышу и полетел вниз. На ходу он подхватил лучника и потянул того за собой. Раздался свист - часть сражающихся легла на холодный камень. Маттоми же приземлился прямо на врага, приложив его со всей силы лицом о землю. Разнёсся противный хруст, и враг больше не встал. Маттоми поднял взгляд и увидел, что среди сумбурной толпы сражающихся Фариам всё ещё сверкает кинжалом, рассекая вражью тьму.
        «Хорошо… очень хорошо», - радостно подумал Маттоми и сжал пальцы на излюбленном оружии.
        Кривое древко лука отлично легло в ладонь, стрела словно сама легла на тетиву и вот охотник уже сам орудует смертоносным оружием. Перекинув колчан, он стянул лук и отпустил тетиву. Невообразимо быстро кладётся новая стрела и со свистом отправляется в полёт. Острие пробивает горло лучника на парапете и тот хрипящий валиться с ног. Затем ещё один пал как подкошенный. Мужчина разворачивается и стал пускать стрелы в стан врагов, там, где бьётся Фариам. Стрелы одна за другой «легли» в тела воинов Королевства, оберегая Фариам подобно одеялу.
        Ватир рядом с девушкой крошит кости массивным куском разорванной трубы, незнамо откуда вырванным. Сжав его покрепче, он отбивает выпад меча и что есть силы обрушивает металл на голову воина. Голова хрустнула и разлетелась кровавыми брызгами. Резко обернувшись он выпускает её из рук. Труба пролетела в метре от аэтерна и оборванным куском врезалась прямо в грудь стражника. Его доспехи выдержали этот удар, но вот рёбра сокрушились и из-за неистовой боли он больше не был способен продолжать сражение.
        Присоединившись к девушке, трое стали пробиваться к воротам. Позади них тюрьма из огромного здания, встроенного прямо в скалу, выплеснула толпы вопящих и орущих порождений мрака, похожих на арпов. Они столкнулись в освобождённых людей, замерцали клинки, по брусчатке потекли реки крови, спустя миг десятки искромсанных тел пали на камень.
        Трое оказались у врат, лишь замок на них закрывал путь к свободе. Фариам вынула ту самую стекляшку и откупорила, отчего воздух напомнил шипящий аромат кислоты.
        - Лей! - инстинктивно крикнул Маттоми.
        Когда замок пал, и ворота были распахнуты силой ватира, путь к свободе был открыт. Все выжившие моментально бросились наутёк, вдыхая холодный горный воздух свободы, перед ними лежит теперь целый Эндерал, а позади монструозная тёмная тюрьма на фоне острых скал.
        - Куда мы подадимся?! - спросила Фариам.
        - Пойдём к Кроссватчу! - на бегу крикнул Маттоми. - Подадимся легиону!
        Глава 4. На передовой северного фронта
        Спустя неделю. Лагерь легиона
        - Итак, таким образом сбежали, а затем, питаясь ягодами и охотясь на всякую живность, выбрались на нас? - смутился крупный мужчина, на котором алая тога, поверх которой меховой плащ, гневно продолжив. - Вы прошли весь Шепчущий лес в обносках. Вы хотите, чтобы я в это поверил?
        - Да… мессир дознаватель. Всё так и было, - осмотревшись внутри светлой палатки, ответил он.
        Перед Маттоми лишь деревянный стол, к которому привязаны его руки. Светло-красного цвета «стены» палатки слабо развивались под движениями ветра. Перед ним высокий, крепкий и широкоплечий мужик. Его отличительные черты - короткая военная стрижка, грубых черт лицо и суровый взгляд голубых очей.
        - Ты меня за дурака держишь? Ты мне говоришь, что вы спокойно прошли через зону, которая кишмя кишит мертвецами, врагами и нечистью. Да и жрать там нечего. Ты что мне за хрень несёшь? Да повязали тебя ещё и с ватиром!
        - Нет, мессир. Вы посмотрите на меня, - Маттоми мотнул головой, показывая на испачканную домотканую рубаху. - Вы хотите сказать, что я вражеский агент? Да ещё и приковылявший с обессиленной темной аэтерна? Да я же вам говорю - мы нахлебались зелий невидимости и шли. А наше питание составили крайне полезные коренья и то, что удалось зарубить. Знаете, мясо гнойного жука особенно вкусно после костерка, а если добавить ещё и лунную морковь, так вообще пальчики оближешь! - сыронизировал Маттоми, чествуя, что идея податься легиону была ошибочной.
        - И вот, что же с тобой делать?
        - Накормить и отпустить, - Маттоми обратился к галереям памяти, как он, Фариам и ватир пробирались сквозь лес.
        Едва ли его отпустят воспоминания, как он спасал девушку от восставших мертвецов, окруживших её в чащобе, и сам не забудет, как Фариам и ватир сошлись с огромным монстром, сшитым из разных кусков полоти и орудующим тяжеловесной дубиной. Вместе они пили из одной бутылки зелья невидимости, он добывал ингредиенты для нового магического варева, а аэтерна делала снадобья, которые помогали им выжить. Он же для неё сделал одеяло из шкур волков, чтобы она не мёрзла. Путь через лес не был лёгким, он заставил их голодать и испытывать страшный холод, но они выжили… действуя вместе и помогая друг другу. Навечно в его памяти останется её улыбка, когда он смог притащить жирного кроля, чьё мясо было намного приятнее жёсткой волчатины. Он знал, что улыбка аэтерна из расы «тёмных» слишком дорогого стоит. Всё закончилось тем, что легион сам на них вышел - они налетели прямо на патруль, который недолго думая повязал их и отправил на допросы.
        - Зачем вы всё в это ввязались? - потерев ладони, спросил воин. - Разве какому-то охотнику есть дело до политических дел? Действительно, ваша история слишком фантастична.
        - Из-за отца. Я ему должен… должен помочь, поэтому я и пошёл на это долбанное собрание! - вскрикнул Маттоми, подавляя образы и картины прошлого, принёсшие, самобичевание, боль и стыд…
        «Отец… прости», - извинился мысленно охотник, чувствуя горечь вины.
        Сам же воин перед Маттоми уже битый час расспрашивает его как всё произошло. Слишком фантастический рассказ получался, и охотник сам это понимал. Целые сутки он уже как пленник - конечности, кожу терзает мороз. На дворе уже зима и Солнечный берег с частью северных земель укутались в снега, пока в остальной части страны стало предельно холодно. Его единственное желание - чтобы это всё быстрее окончилось. Запасться как будто горят от колких хомутов, живот крутит и сводит, а от каменного лица дознавателя тошнит.
        Внезапно вход в палатку распахнулся и туда прошёл человек, несущий на себе регалии офицера - поверх тоги с меховым плащом увесистый медальон, с изображением орла с опущенными крыльями.
        - Господин легат, - встал дознаватель.
        - Сиди, - махнул офицер и холодно посмотрев на пленника, прильнул к уху воина, став ему шептать.
        - Хорошо, - кивнул легионер и поднялся, обратившись к пленнику. - Для тебя сегодня отличный день. За тебя договорились. Да и за твоих чудаковатых друзей тоже.
        Он подошёл к Маттоми и резким движением сдёрнул кинжал с пояса, направив его к запястьям. Хомуты разлетелись на куски. Наконец-то охотник ощутил долгожданную свободу, а само чувство освобождения разлилось по телу приливной волной теплоты и счастья. Вольно выдохнув, он только собирался уставиться «потолок» палатки, как его подхватили за руку и повели к выходу.
        - Пойдёмте. С вами хотят поговорить.
        Маттоми встал, ощутив приятную боль в ногах. Он искренне рад тому, что его мышцы вновь заработали после нескольких часов дознания. Быстро поспешив прочь, он прорвался через палатку, на встречу «прекрасному» утру в сердце Шепчущего леса. Его взгляд уставился в сиренево-синее небо, наполненное густыми едко-фиолетовыми облаками, слегка отражающими свет встающего солнца. Он безотрадно встретил разбитое мозаикой из-за тысяч искривлённых сухих ветвей небо, не несущие в себе не единой толики радости наступающего дня.
        - Ох, как же тут… живописно.
        Вдохнув тяжёлого, отравленного спорами воздуха[4 - Речь идёт о заражении Шепчущего леса, и то, что знаменитые грибы в Шепчущем лесу испускают ядовитые споры.], охотник пошёл за легионером, углубляясь в витиеватые улочки между сотнями палаток. Осмотревшись, он узрел пару высоких худосочных мужчин, чей устрашающий вид лишь усиливается от длинного кафтана в пол и белой маски с длинной носом-дыхательной трубкой. Они встали на небольшом возвышении и внимательно наблюдали за каждым. Маттоми вздрогнул, когда его взгляд коснулся со взором безжизненно-чёрных стеклянных окуляров маски.
        - Кто это?
        - Местные… врачи. Они следят за тем, чтобы солдаты не болели… точнее отсеивают заболевших. А это их пост. Там за ними «лечебница» - клетка, в которой содержат больных.
        - Прекрасно.
        Множество солдат - везде и всюду. Маттоми немного смущает, что он оказался посреди лагеря, набитого воинами до краёв, как муравейник муравьями. Его взгляду предстают и палатки цвета алого, и светлого, и зелёного; парень теряется в знамёнах - изумрудная лилия, чаша на фоне двух скрещенных клинков, орёл Союза, шестерни на пару с молотами, геральдический ястреб и есть даже пурпурное сердце, пронзённое стрелами. И всюду воины - преимущественно легионеры, снующие полусгорбленные между палатками. Кто-то бежит по задачам, гоняемый приказами старших, другие несут что-то, третьи убирают территорию, четвёртые на малых импровизированных плацах отрабатывают приёмы. Под свинцово-сиреневым небом, окружённые иссохшим серым лесом, набитым монстрами, воины устроили огромнейший лагерь. К картине удрученности добавляет постоянный кашель воинов, их ржавая местами кольчуга, незаживающие ссадины на лицах, да и сами лики, давящие на душу отягощённостью. Ухом он прильнул к солдатским историям, от которых повеяло холодом:
        - Слышал новость? Сэдрик умер.
        - Как так приключился? Я только вчера с ним общался. Он хвастался, что кинжал добыл у врага.
        - Патруль с ними отправился на север. Они наткнулись на укреплённый пост в каких-то руинах. Там они нашли какой-то странный кубок, но он оказался собственностью местного некроманта. Выжило лишь двое из двадцати…
        - Ужас.
        Он повернулся в сторону, и наткнулся на мрачную картину, где солдат пытался соскрести с миски куски примёрзшей каши. К нему подсел ещё один воин и они заговорили:
        - Наш друг вчера слёг в лазарет.
        - Что случилось с ним?
        - Во время разведки боем он надышался споров этих проклятых грибов. Слышь, говорят, что в лазарете нет уже места для раненных и больных. Я смотрю ты пытаешься… поесть?
        - Да. Нашему центросу не поставили еду, - миска со звоном полетела под ноги солдату. - В последнее время совсем плохо с пищей. Хлеб с плесенью, едим третий день пшеницу на воде.
        Пройдя ещё пару метров по узкой дорожке между палатками, Маттоми услышал ещё один примечательный разговор, между солдатами в красных камзолах:
        - Опять Компания зажмотила деньги. У меня меч скоро сломается, махать будет нечем.
        - Говорят, что жалование выплатят лишь в половину.
        - Пора увольняться со службы.
        Обстановка действительно удручающая. Охотник здесь видит картину, полностью не соответствующую тому, что рассказывают в Арке и других частях страны. Там везде и всюду глаголют о скорой победе, среди роскошных улиц, с красивых мраморных балконов, политики вещают, что Эндерал вскоре сокрушит Железное Королевство… здесь же он зрит реальность.
        - Какие войска тут сосредоточены? - спросил Маттоми.
        - Здесь много кто собран. Если ты наш, то скоро узнаешь всё.
        Они обошли не один десяток палаток, прежде чем Маттоми увидел центр всего лагеря. Море разноцветной ткани словно обмывало старую крепость Святого ордена, в которой ныне устроил себе штаб Первый легион. Стены, вторящие цветом небу, смыкались на массивных круглых бастионных башнях, образуя овал, идеально полумесячной стороной обращённый к дороге. Маттоми увидел, что чем ближе к центру коалиционного войска, то тем роскошнее и просторнее палатки, больше походящие на шатры, между которыми расхаживают воины в лучшей экипировке. Здесь запах гнили и смрада отступил перед ароматами жаренной пищи и калёного железа. Ухо всё меньше слышит звуки стенаний, переговоры отчаяния, а больше внимает звону кузнечных молотов и трезвону металла.
        Легионер подвёл парня к деревянному частоколу, обложенному мешками и ощетинившемуся кольями. На трёхметровой стене из брёвен, призванной соединить два куска каменного вала, стоят арбалетчики, в готовности защитить пост. Они прошли сквозь распахнутые ворота - только и стоило показать лист пропуска.
        Внутри, пройдя за могучие стены, он увидел просторное расчищенное поле, уставленное стойками с оружием, манекенами с участками для тренировки, внутренними деревянными башнями. Куда ни посмотри - солдаты, с широкими овальными щитами, увенчанные гребневыми шлемами, в позолоченной кольчуге, ступают по внутреннему двору. Маттоми приметил, что таких немного, но выглядят они намного лучше и вооружены качественнее. Флаги и стяги с двуглавым золотым орлом сливаются фоновой пурпурной расцветкой с сиренево-тёмным небом.
        «Интересно, сколько они сюда пригнали людей и сколько потеряли?», - прокралась мысль в голову охотника, когда он взглянул на свалку гробов у стены.
        С удивлением он взглянул и на воинов в атлетических доспехах, но облачённых в разные цвета поддоспешной ткани. Синий, алый и светлый превалировали в выборе хранителей, отображая их приверженность тому или иному пути. Осмотревшись, он увидел здесь и солдат в светлом латном доспехе, с геральдическим изображением золотой чаши, на фоне солнца. Многие, проходящие мимо них люди отдавали лёгкие поклоны, или же чурались их.
        Далее его путь продолжился в невысокую башню, поставленную посреди Кроссватча. Она была окружена чредой приземистых строений, уходивших вглубь, под землю и вместе с башней образующей единую систему помещений. Поднявшись по ступеням и минуя стражу, проверившую документы, он оказался на первом этаже, где всё заставлено столами. На крышках он заметил плесень, гниение, а пергамент, с которым работали люди, пестрел следами влажности. Маттоми удивился стойкости штабных бюрократов - они с утра до глубокой ночи проверяли документы, заполняли формуляры, контролировали поток бумаг, писали рапорта и составляли приказы. Целый рой сгорбленных над столами людей корпел над тем, чтобы работа армии не застопорилась о «военный порядок», больше походивший на беспорядок.
        «Истинное поле боя бюрократии и армейского наплевательства», - подумал Маттоми.
        Вскоре Маттоми уже стоял на коврике напротив высокого легионера, укутанного в пурпурный плащ, поверх чёрной мантии.
        - Разрешите, - с поклоном вошёл дознаватель.
        - Да. Проходи. И сразу можешь быть свободен, - властно сказал мужчина.
        Пройдя по двум этажам, он оказался у главы всего собрания. На груди ярко сияет золотой герб страны. Радость и улыбку вызвало у Маттоми не холодно-официозное лицо воина, а сгорбленная фигура, полностью покрытая чёрной мантией с широким большим капюшоном.
        - Шэх, как же я тебя видеть! - радостно крикнул Маттоми, подняв руки. - А я уж думал, что ты меня бросил!
        - Я был весьма удивлён, когда какого-то пленника заинтересовали представители Гильдии охотников, - легионер посмотрел в сторону книжных шкафов и даже сделал шаг от своего роскошного резного стола, с зеркально-полированной крышкой. - И что пришёл ко мне… этот ур…
        - Я прошу его не оскорблять! - повысил голос Маттоми, прервав человека, но заметив краем глаз, как шелохнулись воины «Палатина гвард» у клумб с цветами у входа, он с нотками извинения в голосе заговорил. - Прошу простить меня окаянного, но это мой… друг и я не хочу слышать, то как про него скверно говорят.
        - Арп, - закончил фразу мужчина с худосочным лицом, презрительным взором голубых очей осмотрев охотника.
        - Вы же говорили, что он вам не более чем товарищ, или напарник, - из-за спины вышел мужчина с округлым лицом, наголо побритый и подстриженный, и несущий на себе груз долга вместе с тяжестью углецветного латного готического доспеха.
        - Сигизмунд, смотрю и вы здесь. Вы натёрли голову маслом… а я уж подумал, что это меня тут слепит - лысина или свет вашей праведности.
        - Какой вы остряк. Вам нужно было тогда за серебро и богохульство челюсть подправить.
        - Тише, господин Маттмаэль Тирон, - ехидно улыбнулся префект. - В конце концов, перед вами инквизитор, а вы простой охотник из Гильдии, да и родом из Речного.
        - Вы кто? Меня вы знаете, а вас я кажется не припомню… вроде как. Могу ли я знать, с кем имею по истине великую честь общаться?
        - Я - комендант гарнизона и командующий первой сводной армией - военный префект Жак де Даль'Аглен.
        - Ах, я вспомнил вас. Интересно, как повернулась судьба, не так ли? Ещё вчера полковник третьего эндеральского полка, что стоял в Речном, а сегодня уже заправляете целой армией. Как так вышло, если половина хранителей со вторым сигилом были разжалованы? - обвинительно спросил Маттоми, чуть наклонившись.
        - Скажем так - за то, что я в своё время помог оборонному совету выиграть одну войну, он, когда стал Союзом, помог мне занять положение получше. Можете об этом расспросить Фриджидиэна.
        - И где же я оказался… господин Префект?
        - Добро пожаловать в первую сводную армию северного фронта, - бровадно проговорил префект и завершил движение, оказавшись у украшенного растительным орнаментом шкафа, со скрипом отворив дверцы и достав пару листов, зажатых книгами. - В её состав вошли остатки Первого легиона, Штурмовой бригады прорыва Порохового Утёса, а также полнокровное войско рыцарей фогвилльских, шесть братств Святого ордена, ополчение Церкви Единого, ну и отряды звёздников и тёмных аэтерна.
        - Ух, - Маттоми продрог, от того, что ощутил всё отчаяние положение Эндеральского Союза - в обороне целая солянка, которая призвана удержать несметные войска Железного Королевства, ибо других воинов просто нет и в тоже время он знает, что ещё пара недель и войско охватит трепет от пребывания в этом мрачном месте.
        - Не думаю, что вы лгали моему дознавателю, когда говорили. Мы получили известия от разведки, что горная тюрьма Железного Королевства ослабела из-за восстания, которое они подавили. Так же сообщают о возможной гибели начальника тюрьмы.
        - Он был крепким орешком, - ехидно улыбнулся Маттоми. - Он не устоял. Его подвёл практически такой же шкафчик, как и у вас.
        - Только вот ещё добрые десять лет он был хранителем Алкиром Даль’Мараком, верным другом Джорека Бартра. А до недавнего момента особо приближённый к королю.
        - Вот это дела. Слышал, Шэх - оказывается я прикончил особу… особо приближённые к монаршему трону.
        - Прелестно-с, - прошипел арп. - Надеюсь, нам за это заплатят по достоинству.
        - Подождите с деньгами. Заведите тех двоих, - приказал глава армии, филигранно махнув рукой.
        Легионеры спустя пар мгновений ввели двоих. Первая это пепельнокожая девушка, облачённая в такой «наряд», что и сам парень. Второй же это высокий ватир, которого прикрывает всего пара кусков ткани. Недовольное выражение отточенного лица Фариам стало провозвестником её довито-резкой речи:
        - «Податься легиону. В Кроссватче нас примут», - процитировала Фариам. - Тьфу, у тебя действительно нет мозга!
        - Р-р-р-р-а-а-а-а-а! - поддержал её ватир громким рычанием.
        - Тёмная аэтерна и ватир. Вот это компания! - воскликнул Жак, разведя руками. - Вы же знаете, что полагается врагам Союза. Ладно ещё с аэтерна, но что касается ватира, - комендант осуждающе покачал головой. - Он из войска «железной короны», а значит наказание ему - смерть.
        - Не-е-т! - прокричала Фаримам, дёрнувшись, но так и не смогла податься из крепкой хватки легионера, взгляд её рубиново-алых глаз едва не прожёг Жака. - Он нам помог спастись! Он крушил вместе с нами врагов вашего Союза!
        - Заткнись отродья проклятья! - недовольно крикнул префект, чуть подавшись вперёд.
        - Белокожие варвары! - дёрнулась Фариам. - Вы не видите ничего дальше собственных прихотей и жестоких идей. Вы хотите отправить его на смерть только потом что он когда-то служил «Короне»… потому что хотел жить в мире, где его не преследуют, как дикого зверя!
        Маттоми эти слова заставили задуматься. Ватиры всегда были свирепыми зверолюдьми, которые без жалости грабили и убивали, но он не помнит и того дня, когда Святой орден не охотился бы за ними, как за зверьём. У охотников было особо почётным принести голову ватира, а в залах Храма солнца новобранцы внимали историям славы древних героев, которые врезали племена и стоянки ватиров с кровавой жестокостью. Неудивительно, что эти монстры стали одними из первых, кто встал под знамёна Железного Королевства, ведомые древней ненавистью к людям Эндерала.
        «Отношение рождает отношение», - подмял Маттоми об этой ситуации.
        - Что ж, может быть вас всех отправить на казнь? - усмехнулся Жак и охотник узрел в его очах оттенки безумия, отражение наслаждения насыщения властью, оказавшейся в его руках.
        - Не думаю, что это будет доброе решение, сын мой, - раздался глубокий мужской голос и Маттоми в нём ловил сил и державность, взращённую годами.
        Легионеры отступили, и в зал прошёл высокого роста мужчина, на котором как будто сияет неестественным светом светлое одеяние в пол. Через плечо был перекинут широкий орарь, плавно ложащийся на рифлёный позолоченный нагрудник.
        - Господин Первосвященник, - чуть поклонились все присутствующие.
        Сам Маттоми ощутил удивительное чувство воодушевления, стелящееся вокруг. Широкое лицо добродушное и отпущенная борода только усиливали образ мудрого старца, который опираясь на посох встал перед охотником, будто бы закрывая его от префекта.
        - Вы предлагаете убить ни в чём неповинный народ? Они обратили оружие и души свои против врага, так почему же вы поступаете, как истинный безбожник?
        - Владыко, вы многого не знаете. Вы…
        - Я был тогда на заседании и видел, этого мужа и зрел, как он сражался против мирада. Почем вы обращаете злобу против темной аэтерна, которая бежала из той проклятой тюрьмы? Зачем вы обращаете жестокость и гнев против ватира, который обратил руцы свои супротив сторонников инфернальных сил? Неужто мудрость вас оставила и Единый от вас отвёл свою спасительно чашу, - Первосвященник коснулся символа церкви на груди, отлитого из чистого серебра. - Да дарует вам Господь лучший совет.
        - Что вы предлагаете, вкладка? - спросил Жак, вернувшись к своему столу и заняв вновь трон. - Вы ведь уже ознакомились с ситуацией и понимаете, то я не мог просто так их отпустить. Да, они бежали из тюрьмы, но вот… ладно ещё Маттоми, но вот эта Фариам, - Жак словил на себе неодобрительный взгляд девушки. - Тёмная аэтерна, которая явилась незнамо зачем, а про ватира я вообще молчу.
        - В сей день, когда страна нуждается в героях, чтоб исправить ошибки прошлого, вы отвергаете столь искусных воинов как они. В момент, когда нужно показать милость, вы показываете первобытную злобу. Вы поступаете наспех, опираясь на предчувствия, лишённые божественного благословения, ибо ставите во главе деяний не Его заветы, а собственную злобу и даже страх, - Первосвященник указал посохом в грудь префекта и тот слегка дрогнул.
        В зале коменданта наступила во истину гробовая тишина, прерываемая лишь редким, но громким сопением Шэха. Жак слегка покачал головой и аккуратно взялся за переливающийся внутренним светом графин с вином и приступил к делу, столь любимому во времена бытности полковником. Рядом стоящий бокал за миг наполнился гранатово-насыщенной пенистой жидкостью. Маттоми ощутил прелестный запах, напоминающий аромат вина «Ланси».
        - Хорошо, что вы предлагаете? - спросил легионер и коснулся губами прекрасного напитка, смакуя всю его сладость.
        Первосвященник не стал отвечать прямо. Маттоми заметил в его взгляде строгость и прямоту намерений, удивительную крепость духа. Он сделал уверенный шаг навстречу охотнику и оглядев того с ног до головы, тепло спросил:
        - Скажи, сын мой, что тебя привело на то заседание? Я видел тебя среди прочих других и лицезрел подвиг в битве с мирадом.
        - Я не думаю, что это… лучшее время и место, - тихо произнёс Маттоми, встречая внезапно нахлынувший груз стыда, но почему-то ем кажется, то именно сейчас слова об этом могут спасти его положение, способный переломить бесчеловечности дух префекта.
        - Говори, ибо сейчас не время для тайн, - напирает Первосвященник.
        Его взгляд столкнулся о молчаливые взоры всех присутствующих. Ему показалось, что каждый присутствующий ждёт страстной драматичной речи от него, пламенной истории из жизни. Тяжесть взглядов заставила парня дрожащими губами начать говорить:
        - Отец… ради него я здесь. Ему нужны деньги на лечение, он страшно болен, а апотекарии требуют за лекарство не менее десяти тысяч эндеральских медяков.
        - Это же то за лекарство такое?
        - Неважно… всё началось с того, то я решил пойти и надраться в зюзю после диагноза местного апотекария. Не знаю, то вело меня тогда… просто хотелось отдохнуть и найти работу, - голос Маттоми стал бедственнее, руки вспотели и в ногах появилась дрожь. - Я… я… год тому назад было трудное время. Святой орден особо не заботился о нас, денег еле-еле хватало на еду. Мой отец слёг с лесной лихорадкой[5 - Лесная лихорадка - тяжёлое респираторное заболевание, характеризующееся повышенным потоотделением, температурой и слабостью. Проявилось после заражения Шепчущего леса и по одной из версии является более лёгким штаммом, погубившим лесные массивы к северу от Сердцеземья.]. А мне тогда предложили сыграть. Сначала на десять медяков, а потом на сотню… мне просто начало везти, - в конце речи усмехнулся Маттоми, - и я решил сыграть по-крупному. У меня в собственности было старое родовое поместье, ценой в семь тысяч медяков. Я надеялся, что смогу выиграть, что смогу и отца спасти и заработать на безбедную жизнь. Папа отдал мне его, переписал. Он сказал - «сынок, ты достаточно взрослый… так владей им мудро». Всего
одна победа… всего одна… и я бы всё закрыл.
        - И ты поставил родовое поместье на кон в игре?
        - Я не знал, то творю! Просто не ведал. Азарт, надежда и гнев - они пьянят не хуже вина, - Маттоми опрокинул лицо в шероховатые ладони, в груди возникло неприятное колкое чувство, такое ощущение, как будто в ней поселилась ехидна.
        Память могла бы и выдать образы того вечера, рассказать охотнику о том, что было, но чувство стыда настолько сильное и пламенное, что любой образ пред очами моментально сжигается совестью. Но несмотря ни на что память напомнила, как он, совсем немного выпив, встретился с игроками в карты, которые предложили всего пару партий за десяток медных монет.
        «Почему бы и нет», - подумал охотник, садясь за карты… чувствуя отчаяние из-за невозможности приобрести лекарство для отца. Он думал, что благодаря этому сможет отблагодарить мать и отца, благодаря которым он хоть что-то представлял в обществе, из-за усердия которых он стал сносным охотником и торговцем. Деньги от игры он надеялся пустить на то самое треклятое снадобье.
        Не забудет он, как они стали повышать ставки и по-видимому специально проигрывать, что он ставил больше и больше. Остро ощущается та секунда, когда ему предложили сыграть по-крупному, и он сделал роковую ставку.
        «Что могло случиться? Они же проигрывали… они не могли выиграть. Как я так мог оплошаться?». - вспомнил парень и терзавшие его в тот момент мысли… пришедшие с диким осознанием собственного стыда и омерзительности поступка.
        Игра в карты превратилась в «парад» чувств столь мерзких, что несчастному Маттоми захотелось буквально умереть. Игроки, после победы, заставили его подписать договор на передачу имущества на основании «соглашения на пари», которое он лихо расписал перед тем, как сел за карты. И Маттоми не мог не согласиться с поражением. Дрожащей рукой, словно пьяный, он поставил на веленевой бумаге пару чёрточек, подтверждая кабальную сделку. Несмотря на то, что Святой орден порицал азартные игры, считая их греховными делами, но относился к договорам и соглашениям весьма серьёзно и отступление от исполнения соглашения как минимум могло сулить драку, которая за него закончится жизненно опасными увечьями, а в худшем… явились бы исполнители Святого ордена, возглавляемые хранителем и выполнили бы условия договора силой оружия.
        Он не мог забыть, как подошёл на следующий день к постели больного отца, как долго сомневался и мялся, как со слезами рассказал ему о проступке и как он молча отвернулся к стене. Память приводит и отрывки того, как он дал клятву искупить вину. Перед всеми высшими силами, перед отцом он дал обет, что сначала найдёт лекарство, а затем и выкупит поместье.
        Из памяти парня вырвали слова коменданта гарнизона, предтечей которых стало журчание вина графина:
        - Охотник, ищущий искупления за пьянку, которая поставила его семью на край голодного существования, странная тёмная аэтерна, не весть откуда появившаяся, и ватир, который провалил задание и оказался в тюрьме, - язвительно обозначил Префект, допивая вино. - Вот эта компания во истину пригодная для этого захолустья. Прям находка.
        На миг предстала улыбка отца пред мысленным взором парня. Он вспомнил, как Аларит улыбнулся ему в тот момент, когда Маттоми подстрелил своего первого оленя. Отец и сын вышли на охоту, где мальчик показал всё, что усвоил заботливо переданное отцом. Это ещё больнее укололо его сердце, ибо затем мысль испытала его целой вереницей болезненных чувств, вызванных памятью о том, как родитель вернулся с сине-багровыми пятнами из леса… одним из признаков лихорадки. А затем наступили мучительные дни бесплотного поиска спасения, папа увядал с каждой неделей, пока совсем не смог передвигаться. Охота и торговля легли на плечи Маттоми, который делал всё ради родителей. Уэлисса, мать его, как могла работала на полях, принося весь возможный урожай. Святой орден строго требовал, чтобы все излишки, которые соберут крестьяне, отдавались в казну верных последователей дела Мальфаса. Циркуляры с холодным бессердечием определили, сколько нужно крестьянам для жизни, а забрать всё остальное - преступление против «святой» теократии.
        Его охота, попытка вырвать жизнь отца из рук смерти - это компиляция случайности, когда была подхвачена болезнь, и её скоротечности, жестокости Святого ордена в исполнении норм и его попустительства на азартные игры. В конце концов это исполнение долга, суть которого исправить грехи прошлого… ради отца.
        - Фариам, а каков ваш путь? Тоже есть история драмы? - спросил Жак, опустошая второй бокал.
        - Нет, - фыркнула девушка. - Вам какое дело до моей истории? Я же - порождение демонов, с проклятой кровью! Убить меня - вот что бы сделали ваши собратья по расе.
        - Эндеральцы? - улыбнулся Жак. - Само собой! Большинство из нас вас бы гнало как последовательницу чёрных сил. Но мне интересно, что могло привести вашего брата сюда.
        В ответ Префект услышал лишь молчание, испытывая на себе недоброжелательный взгляд Фариам. Впрочем, и ему нет особого дела до неё, и он переключается на скорейшее разрешение этой проблемы:
        - Итак, я услышал историю, и что мне теперь делать с ним, а Первосвященник?
        - Он, - Первосвященник указал на Маттоми, - готов искупить грехи прошлого, готов встать на путь исправления. Ему только нужна достойная опора и шанс. В конце концов легион просто нуждается в новобранцах.
        - Что!? Ты мне предлагаешь взять в армию ещё вчерашних лишенцев?
        - У них же есть достоинства, - сурово настаивает Первосвященник. - В конце концов, сейчас не время разбрасываться людьми.
        - Да… твои документы, ты… хоть знаешь, что попало в твои руки?
        - По-видимому билет на свободу и лояльность армии, - сыронизировал Маттоми.
        - Ты даже не представляешь, что тебе удалось добыть, Маттоми, - Жак положил на стул кипу листов, бережно её расправляя. - Это карта с расположением войск врага. Если её рассмотреть внимательно, то можно увидеть, что Железное Королевство сняло практически все силы с северо-востока, оставив внушительный гарнизон в монастыре Вестгард. И они готовятся к сокрушительному наступлению.
        - И сколько врагов идут к вам?
        - Я не буду скрывать… смысл? Противник, судя по данным, сосредоточил ударный кулак в тридцать тысяч воинов. В лагере… всего пять тысяч. Если они прорвутся, то перед ними откроются просторы Сердцеземья, населённые фермерами и крестьянами. Что смогут сделать простые люди против поборников Железного Королевства?
        Посыл Жака подхватил и грозно твердящий Первосвященник:
        - Мы - последний оплот пред наступающей тьмой. Мы - единственные, кто сможет сдержать наступление врага, если оно начнётся. Если этот лагерь падёт, то в опасности окажется Арк, Златоброд и даже Речное!
        Маттоми не мог не оставить эти слова без чуткого внимания. Отец нуждается в помощи, но что он сможет сделать, если он умрёт, если родителей убьют, а родовое поместье сожгут дотла? Ничего он не сможет сделать, и сейчас есть шанс отплатить родителям за заботу - защитой их от сторонников зла, считающих себя проявлением добра.
        - В конце концов, легион может щедро заплатить, за подписанный контракт, - поднадавил Префект, зная, что ему нужен сейчас любой воин, да и особенно такие, что смогли поднять бунт в тюрьме и убить опасного врага.
        «Думаю… это будет лучший выход из этой ситуации», - стал размышлять Маттоми, сложив руки на груди. - «Или контракт, или от меня могут избавиться, как от бродяги, заблудшего незнамо куда». Это давит на него и заставляет нехотя сделать выбор между войной и устрашающей неопределённостью:
        - Вы принимаете в армию? Где записаться в войска? - спросил Маттоми. - Если есть возможность заработать, если есть шанс получить деньги за нашу работу, то я согласен, - Маттоми обратил лицо к арпу. - Шэхкац, ты же со мной? Дело Гильдии подождёт, пока мы будем спасать страну… ради денег, конечно.
        - Да-с. Я-с тобой, - чуть поклонился арп.
        - В таком случае - я как Префект и командующий армией, предлагаю вам вступить в ряды легиона. У нас осталось не так много подразделений, в которых ты сможешь начать службу.
        - А что касается денег? - спросил Маттоми.
        - Хватит, чтобы вы могли исцелить отца. Бюджет этой кампании исчисляется миллионами медяков, так что и вам перепадёт достаточно, - Префект поднялся с кресла и встал напротив приведённых; его лицо обрело странную хладность, несмотря на алость щёк от вина, а голос выразил строгость. - Фариам, готовы ли встать под знамёна Первого легиона? Я понимаю, что вам это не… приятно, но мы готовы вам предложить помимо денег положение в иерархии, которое способно обеспечить защиту. Вы сможете… достигнуть целей, которых придерживаетесь, - проникновенно произнёс Жак, и Маттоми чутко уловил - Префект знает больше, чем он.
        - Вы… предлагаете… мне… вступить в армию после того, как я побывала у вас в плену? И чтобы я, из рода тёмных аэтерна, встала на службу людям… вам, которые ничтожны и хрупки, да и считающие нас демоническими отродьями.
        - Да, - холодно ответил Жак, скрестив руки на груди. - Мне нужен каждый воин. И даже ватир сойдёт с арпом.
        - В каком же вы отчаянии. Неужто наследство армий коронной земли Мальфаса настолько жалкое зрелище!
        - Мы - наследники не просто Единой Армии Эндерала, а тех самых пехотных полков Аркской стражи, которые нескончаемые года несли неусыпную службу на нашей земле. И мы столкнулись с врагом, который тысячелетия вынашивал планы захвата Эндерала, таясь в тёмных норах континента. Мы столкнулись с мощью того существа, которое существовало от начала цивилизации и пришло сюда с колоссальными войсками. Мы выдержали удар десятикратно превосходящих сил у Фогвилля. И мы всё ещё живы… Фариам.
        - Я не вижу смысла бороться за Эндерал. Не моя страна… не мои родичи гибнут. Мне глубоко плевать, - покачала головой девушка, тронувшись чёрного смольного волоса.
        - В таком случае я вынужден буду выдать вас посольству ваших собратьев. Раз вы столь высокого мнения о них, то я вам предлагаю возвратиться к ним.
        - Хорошо, - скрипя зубами согласилась аэтерна. - За такую цену я готова пойти на службу к вам.
        - Арп, ватир, тёмная аэтерна и человек. Вот это пополнение для легиона… но, впрочем, какое время, такие и меры мы примем для нашей защиты, - Жак кивнул и снова вернулся за стол; его рука коснулась красной книги и отвернула обложку.
        Краем глаза Маттоми увидел линованную бумагу, где всё чёркано-перечёркано карандашом. Целые листы наименований и неизвестных названий, которые перечёркнуты целыми абзацами.
        - Что ж, у меня есть свободные места. Глупо вас использовать, как обычных пехотинцев для общевойскового боя. У меня практически нет ничего, чтобы могло вам подойти. Есть конечно возможность вас определить в сводную особую когорту. Да, в принципе так и сделаем, - с этими словами Префект сделал пару отметок в книге.
        - А есть возможность присоединиться к другим силам? - спросил Маттоми.
        - Не думаю, что рыцари Маркизата, Святой орден или кто-либо другой вас готов будет принять. У них бойцов полно, денег мало, а вот у нас ситуация иная… кроме денег, конечно. Но чем заплатить мы вам найдём.
        - Что ж, в таком случае мы с вами, - кивнул Маттоми.
        - Хорошо… очень отлично. В таком случае, все вы свободны. Можете идти, получить всё положенное и готовиться к первому заданию. И не забудьте забрать аванс в таком случае, - распорядился Префект и махнул рукой.
        Своё словно внёс и Первосвященник:
        - Сигизмунд, мой верный инквизитор, в бытности не менее ревностным хранителем отправится с вами. Это будет благословением Церкви на вашу службу.
        Сказав это, предводитель Церкви решил покинуть залу. Маттоми же задумался… столь интересное отношение Префекта к Фариам, и всё говорит о том, что он знает о ней больше, нежели остальные. Удивительная настойчивость Первосвященника, который явно преследует цели иные, чем легион. Во всяком случае - выбор сделан и теперь предстоит охотнику стать легионером.
        - Вот, - встал с бумажками Префект. - Всё готово. Вам осталось подписать контракты, и вы официально присоединитесь к нашим войскам.
        Маттоми не особо долго противился. Перо в его пальцах оставило филигранную подпись, и он особо даже не рассматривал текст соглашения. Он знал, что перед ними не шельма с кабальными сделками, а представитель государства… которое, впрочем, было не лучше игроков в карты в стремлении одурачить.
        - Чудно, - улыбнулся Жак, собирая четыре контракта, и дивясь тому, как ватир смог удержать перо и не порвать тонкую бумагу. - Теперь вы солдаты на службе Сената и должны помнить о своих обязанность пред страной. А вас, Фариам… не смогут больше беспокоить «призраки прошлого».
        - Что за «призраки»?
        - Неважно, - грозно произнёс Жак. - Теперь идите к квартирмейстеру. Пусть он вам выдаст форму и оружие. После чего отправляйтесь в расположение когорты и готовьтесь к операции.
        Закончив, их отпустили. Маттоми направился прочь из главной башни, а за ним трое его спутников. Сигизмунд не стал идти с ними, сказав, что отправиться сразу в расположение сводной когорты. Во дворе охотника ждала всё такая же серость - вокруг все так же рутинно исполняли обязанности - офицеры руководили жизнью лагеря с холодным на грани истощения рассудком, сержанты сурово вели занятия, караульные подобно молчаливым тёмным изваяниям застыли на постах, патрульные понуро бродили по лагерю, да и остальные воины были заняты повседневными задами. В пределах серых стен, повседневно-надоевшая деятельность, под свинцово-тёмным небом морально изматывала не хуже, чем длинный переход тело.
        Вышедший легионер махнул им рукой, и они направились за ним, прочь из центральной части Кроссватча, погружаясь в глубь многопалаточного лагеря.
        - Шэх, как же ты нашёл меня? - спросил охотник, посматривая на сгорбленную чёрную фигуру арпа, отлично вписывающуюся в здешний пейзаж.
        - Связис-с. Гильдия-с с помощью сети информаторов-с выяснила, куда летел мирад-с. А потом-с дело техники-с. Старшина позволил-с тебя искать-с.
        - Хорошо. Спасибо тебе огромное. Без твоей помощи я бы сгнил в здешнем лагере, а теперь мы солдаты.
        - Не совсем, - произнёс легионер, укутанный в алый плащ. - Члены сводной особой когорты имеют статус… как бы вам объяснить… капралов что ли.
        - Этот класс воинов был в аркской армии старого образца, - обозначил Маттоми. - Сейчас… да нет его.
        - Я не знаю как их назвать. Но они наголову выше обычных легионеров, вроде меня. Впрочем, вы всё сами увидите.
        - Старшина-с сказал. Что ты это заслужил-с, - из-под чёрной мантии появилась серая волдырчатая бледная когтистая лапа, сжимающая мешок с монетами. Тут же его подхватил Маттоми, весело подкинув.
        - Спасибо. Это очень выручит меня, - обрадовался Маттоми, чувствуя серебро в руках и вспомнил часть тюрьмы. - А те арпы… из лабораторий. Что ты можешь о них сказать?
        - Проклятые существа-с! Не наша плоть и кровь-с!
        Разговор мог продолжиться и дальше, но из пейзажа серости послышался возглас неприязни и ксенофобии:
        - Ублюдки!
        - Что тёмные аэтерна, что ватиры, что арпы - все они сучьи отродья! - раздался глас поддержки от одного из слуг Маркизата - это воин в зелено-алом табарде с геральдической лилией на груди.
        - Заткнулись, суки! - фыркнул легионер, резко обернувшись. - Занимайтесь своими делами!
        - Ты нам не указ! - поддерживают его сотоварищи по войску. - Это земля отдана нам и неча на ней здесь делать!
        Легионер смолчал, продолжив идти к краю лагерю, проходя сквозь ряды зелёных палаток. Маттоми понимает истоки злобы, но не оправдывает её. Арпы и ватиры тысячелетия были врагами всех цивилизованных народов. Они разоряли сёла, вырезали всех подчистую, грабили караваны - сеяли смерть с разрушением, принося горе. Люди и аэтерна не остались в долгу и проводили очистительные походы, сотнями убивая зверолюдей и арпов. Противостояние длиной в долгие годы породило и отношение между расами, Светорождённым оставалось лишь всё это привести в форму буквы закона.
        Они обошли множество палаток и участков, прежде чем в каком-то кривом закоулке посреди моря шатров группа вышла к невысоким деревянным ограждениям, похожим на кривой забор. Там их встретили легионеры, выставленные в охранение. Пройдя за него, они вошли в небольшой участок, где всё уставлено слегка покосившимися алыми палатками, среди которых сновали не только воины легиона. Тут Маттоми приметил и латников вместе с панцирными воинами Баронства, и нескольких златодоспешных аэтерна, вместе с стрелками Ост-Эндеральской, вооружённых пороховым оружием.
        Они прошли в расположение когорты, где встали под знамёна подразделения - двуглавого орла, сжимающего два меча. Обстановка в лагере всё особо не отличалась от остального Кроссватча - посреди всеобщей серости сверкали начищаемые клинки, воины патрулировали по кривым узким «улочкам» местность, кто-то выполнял задачи, а кто-то потерялся от них. Услышав пару похабных шуток, Маттоми тряхнул головой, стараясь как можно быстрее их забыть.
        Их путь окончился в довольно просторной палатке, где в гуще ящиков и плетённых коробов за столиком стоял черноволосый полноватый парень, делающий какие-то записи в толстенной книге.
        - Привет. Мне нужна экипировка для новых легионеров, - сходу сказал воин, их приведший и кинул пару листьев. - Вот накладная на них. Посмотри на подпись и печать… сам префект дал!
        - Ага, вижу, - взял пожелтевший листок парень и вложил в книгу. - Форма стандартная. Два стрелка, один воин и один… маг что ли? - удивлённо посмотрел на тёмную аэтерна квартирмейстер. - Но ладно. Что по классу?
        - Деханы[6 - Деханы - низшие командные звания и должности в Легионе.].
        - Хорошо, сейчас найдём что-нибудь из второй категории. Первой-то у меня и не осталось.
        Парнишка активно полез в коробы, став рыться среди кучи разной экипировки. Через пару минут Маттоми надышался запахами пота, старых нитей и ржавчины, а на нескольких столиках валялось то, что можно было собрать за месяцы службы будучи использованным.
        - Вот то, что мы сейчас можем предложить, - сказал парень.
        Возле Маттоми легла выцветшая туника светло-красного цвета, штопанная и местами надорванная. Рядом с ней брякнула кольчужная броня и охотнику даже не пришлось напрягать зрение, чтобы увидеть пару рассекновений колец, новые вставки более светлые, нежели остальное полотно. Короткий зазубренный меч, лишь едва превосходящий по длине кинжалы. Особо в глаза бросилась и ржавчина на поножах, грубые швы на крепких алых штанах и перчатках. Железный аккуратный шлем - разве только он блестел новизной и начищенностью.
        У его товарищей обстановка не лучше. Фариам запуталась в чёрно-алой мантии, сдавленной кожаным панцирем. Ватир не мог надеть на себя панциря - мешали рога, а предложенный шлем явно не влезет на козлиную морду. Арп же даже не стал мерить предложенное парнем, ибо комплект стрелка состоял из рванья и хлама ещё хуже, чем у Маттоми.
        - Снабжение у нас дурное. Логистические цепи не налажены. Да и практически все ресурсы идут на обеспечение ламетонов Второго легиона, - стал оправдываться квартирмейстер.
        - Это же… какой-то мусор! - крикнул Маттоми. - Вы хотите, чтобы мы такое надели!? Вы в курсе, что с такой помойкой вы войны не выиграете.
        - У меня другого нет. Это единственное, что сейчас легион может предложить бесплатно, - квартирмейстер хитро улыбнулся. - Но если вы пожертвуете пару монет в фонд имущественного обеспечения, то я может и подыщу, что получше.
        - Ах ты крохобор долбанный! - крикнул Маттоми, чувствуя укол жажды справедливости… да и не может он сейчас отдать деньги за экипировку - лекарство для отца само себя не купит, но с другой стороны не в домотканой рубахе ему же идти в бой.
        - Согласна! - крикнула Фариам и протянула парню пару рубинов, зловеще перелившихся внутренним сиянием.
        - Ты где их прятала? - удивился Маттоми.
        - Неважно. Есть места.
        - Хорошо, сейчас я найду, что можно вам найти получше, - быстро схватил их квартирмейстер и ушёл в тень между ящиками, деловито приговаривая. - Так, где там были мои запасники.
        Маттоми не мог не вспомнить о том, что творилось в своё время в аркской армии времён Святого ордена. Если то, что предстало пред ним следствие чудовищного положения легиона, его масштабных потерь и невозможности выстроить цепь поставок, проявившихся в одном из отдалённых подразделений, то в полках аркской стражи это была естественная картина. Он видел молодых воинов в одежде трёхдесятилетней давности, воины сражались перекованными полуржавыми мечами и топорами, тетивы луков частенько лопались из-за старости. Первый комплект могли выдать и бесплатно, но вот за остальные в случае повреждения в бою приходилось доплачивать. Частенько солдаты тратили жалование не в «Серебряном облаке», главном борделе страны, а у мастеров молота и наковальни, которые творили настоящие чудеса кузнечного дела, «реанимируя» старые доспехи и продлевая им жизнь на пару лет вперёд… одновременно и спасая жизни парней и девушек. Святому ордену не было особо дела до обеспечения, а Советник Тручессы по тылу, часто просиживал штаны в дорогих пивных, время от времени сочиняя небылицы о том, что всё в армии прекрасно, показывая в
пример столичный полк. А дальше Орден мало интересовался состоянием войск, ограничиваясь отчётами, прошедшими цензуру. Когда же Велисарий показал всему Эндералу, что можно в кратчайшие сроки общими усилиями переоснастить арию и противопоставить её «западному орлу», одной из лучших армий мира, было слишком поздно - от полков стражи практически ничего не осталось, но злые языки в Храме солнца не уставали шипеть, называя Флава предателем. В конце концов Маттоми посмеялся, вспомнив, что именно Единой Эндеральской Армии и союзным силам удалось разбить два громадных корпуса неримской армии и отстоять независимость страны… одновременно сыграв гениальную политическую игру и сместить Святой орден.
        Перед Маттоми на этот раз оказалась новая кольчуга, вместе со свеженькой алой тогой, блестящим шлемом. Поножи и перчатки так же говорили о том, что совершенно недавно они вышли из-под руки мастера.
        - Вот это разговор! - потёр ладони Маттоми, смотря за тем, как Фариам помогала затянуть ватиру на спине сплошной панцирь, сверкающий пятнами масла.
        - Ты это, не обессуй. Я - единственный квартирмейстер на всю первую цинтрию, и поэтому… у меня уже привычка, навык, выработанный месяцами войны.
        Маттоми ничего не ответил, понимая, что значат реалии долгого противостояния и что это одно лишь малых проявлений бедствия. Он более чем уверен, что где-то в тёмных закромах лагеря есть и подпольные игры, и пьянство, и наркомания, вместе с сектами, обещающими спасение за одни лишь ритуалы.
        - Вот, - произнёс квартермейстер, положив на стол перед охотником оружие, сильно стянутое тетивой, исполненное красивой волной, и покрытое растительным орнаментом; мужчина, коснувшись дерева ощутил удивительный прилив сил и вдохновение, а распорядитель имущества заговорил. - Это лук «листвяного танцора», как мне рассказывал один путешественник.
        - Что за путник?
        - Да из Нерима, судя по его рассказу. Какой-то хранитель Святого ордена, который был отправлен в задание по ту сторону фронту.
        Осмотревшись, Маттоми был рад… теперь они хоть похожи на воинов. Фариам облачена в чёрно-красную мантию, покрытую удивительными завитками, а торс защищён усиленным черностальными вставками кожаными корсетом. Рядом стоящий с ней ватир защищён крепким нагрудником, а в лапах опасностью веет обоюдоострая массивная секира. Шэхкац же так же защитил себя тогой и кольчугой… теперь он выглядит несколько нелепо в облачении легионного стрелка, но и ныне он не охотник, а воин легиона. Это намного лучше, чем нежели они бы сражались за свои средства, и в абсолютной степени добрее, если б их пытался снабдить Святой орден времён полной власти.
        - Хорошо. Теперь пойдёмте в подразделение, - махнул легионер и повёл их прочь из палат квартирмейстера.
        Спустя пять минут они уже стояли за проходом главного расположения когорты, где разместился основной контингент подразделения. С первым шагом Маттоми почувствовал смешанные и плотные запахи пота, человеческого мускуса и немытого тела, вместе со слабыми ароматами мыла. Центральный проход, длинной в метров пятьдесят, покрыт деревянным настилом, а двухъярусные кровати расставлены по бокам, сжимая его подобием «леса». В «стенах» бардово-тёмной палатки царил томный полумрак, рассеиваемый лишь лучами света из малых оконцев и единичных фонарей, подвешенных под сводами палатки.
        Маттоми эта картина оказалась весьма знакомой. Он в своё время отслужил два года в полку, стоявшим в Речном и участвовал в многих компаниях последнего времени, против множества бандитов и мятежников. Вся армейская обстановка и сейчас она вызвала приятную ностальгию. Он вспомнил и чудаковатость, тяжесть первых дней, и доблесть товарищей, и несправедливость командиров, и радость побед. Помнит он и молодого лейтенанта - Джаэля Саргомира, который был командиром их отряда и заместителем командира роты. Именно под его командованием они одержали победу в битве у Раздвоенных башен, уничтожив «Гельмехенскую ересь»[7 - Гельмехенская ересь - религиозное движение жителей Солнечного берега, утверждавших, что Рождённые светом не боги, а только полубожественные пророки истинных богов. Ересь получила толчок с проповедника из Речного - Гельмехена, который собрал вокруг себя последователей из бедноты и обнищавшего крестьянства. Он проповедовал «правила неведомых богов», которые предписывают строить жизнь на постулатах нищеты, общности имущества и супругов, полного отречения от собственности и богатства. Первая
«коммуна» была простроена в Раздвоенных башнях. Оттуда проповедники стали расходиться по городам и деревням, создавая в пещерах коммуны, где народ жил и молился. Святой орден усмотрел в их поведении, а также агрессивном поведении (нападение на торговцев, покушения на убийство жрецов официального культа и представителей власти, сексуальное рабство несогласных) опасность. Тручесса, обвинив их в ереси и преступлениях, санкционировав уничтожение.] в её логове.
        Напряжённую обстановку «сгустили» вышедшие воины, на которых простенькая одежда - тога да штаны, а вся экипировка разложена по табуреткам и возле них, что у кроватей. Кто-то же продолжил лежать, не обращая особого внимания на пришедших.
        Вперёд к ним вышел крупный высокорослый мужчина. Его белый торс был отражением идеала мышечного рельефа - упруг, рельефен и накачен, ноги заключены в сверкающие латные поножи. Его грубое, немного неровное лицо полнится недоброжелательностью, а басовитый голос выдал грубость и еле заметное пренебрежение:
        - Добро пожаловать в доблестную первую сводную когорту!
        В полной тишине, не понимая, что сказать, остались они стоять, лишь переглядываясь с воякой. Он был огромен, но даже такой воин блек по сравнению с массивностью ватира, который встал напротив военного и заглянул прямо ему в глаза. У Маттоми возникло такое ощущение, что вот-вот они схватятся. Его подкрепляли и вышедшие к ним воины и взявшие в полукруг.
        - Располагайтесь, - сказал приведший их легионер и развернувшись, покинул четверых, оставив их в напряжённой атмосфере.
        «Нет, не будут они месить друг другу морды», - подумал Маттоми и сделал шаг вперёд, аккуратно одной рукой оттесняя ватира и протягивая другую для пожатия:
        - Я - Маттмаэль. Новый стрелок в когорте.
        - Я - Аннкрат, предводитель отряда фогвилльского, - в крепкое рукопожатие заключил ладонь охотника воин, и тут же недоброжелательно посмотрел на арпа. - Я понимаю ватира в армии можно использовать, а вот это сморщенное убожество куда деть?
        - Поверь, это лучший лучник из всех, кого видел мир, - настаивает Маттоми, разжав ладонь. - И ещё - он мой… друг, так что прошу вежлевее.
        - И когда человек и арп могли сдружиться?
        - Вместе охотились на таких монстров и тварей, которых вы и не видели, - гордо заявил Маттоми. - Вместе мы истребили стаи костоломов у Арка, уничтожили чёрных волков, перебили гнойных жуков под Дюнным и подарили вечный покой чёрному мираду.
        - Ха! Тогда мы вам рады, - хлопнул по плечу Аннкрат Маттоми и повёл внутрь расположения когорты.
        За пару минут остальные трое разбрелись по всей палатке, став располагаться в ней и готовиться к дальнейшим действиям. Маттоми, присев на кривую табуретку, стал общаться с Аннкратом:
        - Фогвилльские? Почему вы так зовётесь?
        - Мы - наняты и посланы Маркизатом Фогвилль, и пускай Железное Королевство контролирует город, вскоре мы выбьем его оттуда и отдадим законному владельцу, земля которому принадлежит ему по праву, - Аннкрат вытащил большой кинжал и провёл пальцами по лезвию. - Нас наняли для этого, и в составе Когорты мы выполним это… как видит первая армия это.
        - А где сам Даль’Теорн?
        - Маркиз расположил свою ставку на юге, в роскошном просторном лагере. С ним армия, которая вскоре подойдёт сюда.
        - Интересно… Ты сам откуда?
        - Родился и вырос в Нериме, в маленьком городке вблизи Эрофина, но месяц тому назад перебрался в Эндерал ради денег. Попал в войско маркиза и заработал немало на фронтах. А потом он нас перевёл в помощь легиону, - пояснил Аннкрат и обратился куда-то в сторону. - Эй, посыльный, отправься к командиру третей роты Компании. Он должен мне накладные передать.
        Маттоми глубоко вдохнул, чувствуя неприятное чувство скованности, хоть вокруг и стоит тишина. Но внезапно залетевший в палатку воин развеял её:
        - Прибыл инспектор войск Фриджидиэн из Арка!
        - Что это значит? - удивился Маттоми.
        - Скоро пребудет и Велисарий, - хмуро отметил Аннкрат, поднявшись с табуретки. - Когорта, встать! Подъём, мужики, у нас есть работа.
        Пока внутри когорты понеслась деятельность, Шэхкац отстранился. Цепким взглядом он нашёл Фариам, пытающую скрыться во тьме углом. Её угольно-чёрная мантия как раз помогала словно укутаться в тени. Пока мужики активно наводили порядок, грубой силой где выступил ватир, арп аккуратно подкрался отстранившейся девушке и схватил её за руку. Прикосновение холодной мерзкой дланью заставило её вздрогнуть и повернуться, меж изящных эбонитовых пальцев заиграли искры заклятья, в глазах же вспыхнул огонь злобы.
        - Что ты творишь!? - крикнула она. - Ты совсем ума лишился или у тебя итак было немного!?
        - Тише-с! - прошипел арп и от его грозного вида она попятилась назад, уткнувшись в подоконник.
        - Что тебе нужно арп?
        - Что-то-с тут не чисто-с. Тёмная этерна-с бегущая-с родного мира. Она появляется-с аккурат перед-с появлением своих-с родичей-с-соплеменников. И просит-с убежища. Странно-с.
        Фариам поняла, что даже если такое существо пред ней додумалось, что её действия, как минимум подозрительны, то и Маттоми с префектом давно поняли, что она темнит. Она очень сильно не хотела бы рассказывать историю своей жизни и сейчас не станет, ограничившись надменной фразой:
        - Не тебе, убогому существу знать об этом.
        - Тогда беспокойся-с за безопасность-с спины, - фыркнул Шэх и развернулся.
        Фариам, гордая и презирающая остальные расы Вина, всё же понимает, что сейчас не стоит ссориться с хоть какими-то, но союзниками. Если завтра битва, то возможно от него будет зависеть её жизнь. Желание существование в один момент берёт верх над остальными чувствами и идеями, отчего рождается целая речь, с вкраплённым отчаянием:
        - Стой. Это… это тайна. Очень личная. Скорее даже… семейная. Ничего такого, чтобы вам могло навредить. Пойми, маленький серый уродец, это касается моей семьи, веры и свободы. И… я бы не хотела этим делиться.
        - Не думаю-с, что это правда.
        - Мир медленно пожирает хаос! - возмутилась Фариам. - Аркт выступил на поле боя не просто так, он явно преследует какие-то эпические цели. За ним идут не только наёмники, но и фанатики Либры, вместе с сектантами всех возможных мастей. И сейчас не время, чтобы не доверять.
        - У меня-с есть друг. Не хочу-с, что он пострадал из-за твоих интриг-с, - простая душа раскрыла мотивы этого разговора.
        - Он не пострадает. Могу обещать.
        Их речь прервали. В палатку прошёл чуть выше среднего роста парень, облачённый в чёрное кожаное пальто, с отличительными знаками старшего офицера войск - двуглавый орёл в лавровом венке. Черносмольный волос аккуратно ложился на плечи, а едва полноватого лица смотрели полные жизни нефритовые глаза. Его появление ввергло в ступор всех присутствующих.
        - Смирно! - крикнул Аннкрат и подошёл к офицеру, приложив правую руку к сердцу, сжатую ладонью в кулак.
        - Виват, легионер! - поприветствовал того офицер.
        - Виват, господин инспектор! Командир первой сводной когорты Аннкрат ля Грезель!
        - Инспектор легионов - Фриджижиэн из Арка! - представился офицер и крикнул. - Вольно! - после чего, влившись в состав офицеров подразделения, и ступая с ними, бодро сказал. - Пойдёмте, посмотрим, как вы тут живёте.
        Глава 5. Пламенный рассвет
        Часть 1. Из тени в огонь
        Спустя неделю. Северный фронт
        В полной тишине, укрытые мраком непроглядной ночи, под звёздным холодным энедеральским небом, следует двадцать воинов. Справа и слева от них проросли скорченные искалеченные деревья, что ещё сильнее скрывает продвижение отчаянной двадцатки. Их вылазку действительно можно назвать отчаянной, ибо пред ними устроился краеугольный камень оборонительно-наступательных действий Железного Королевства на северном направлении… который было решено сокрушить и продолжить победоносное шествие по древней земле. И для этого колоссальные мощности Первой сводной армии были приведены в действие.
        Маттоми, сжимая в руках древко лука, тяжело дыша, идут чуть ли не в одиночестве. Где-то в метрах десяти от него остальные бойцы ударно-диверсионной группы, предназначение которой начать ужасающую операцию по освобождению сего участка земли от тлетворного влияния «Короны». Он усмехнулся тому, сколь мало посветили их обучению - всего несколько дней, а затем отправили на войну. Он только и запомнил пару тренировок, нагоняй, получившие офицеры легиона от Фриджидиэна, да и совещание всех командиров Первой армии. Инспектор ведь, после обхода, принёс и запечатанный конверт, в котором содержались и приказы Высокого сената. Весь вечер и ночь префект провёл в дебатах, как лучше выполнить одну единственную задачу - прорвать оборону противника на северном направлении. В итоге, по приказу, было поднято всё войско… все двадцать тысяч за сутки развернулись в боевые порядки, в ожидании целеуказаний своих командиров, которые лихорадочно пытались найти решение. Им противостали огромные силы, но на стороне Союза славная артиллерия - ангел войны, перемалывающий любого врага. Такие силы оказались под рукой, когда
Компания кинула ещё сил, вместе с Маркизатом и Баронством, решившим поддержать наступление Первой армии и отправившими рыцарей, да многочисленное крестьянское ополчение.
        «Бюрократы и словоблуды. Но в этом и суть многовластия», - подумал Маттоми о том, что точного плана ещё не было выработано.
        Маттоми спрятался за деревом, наблюдая за огнями в скалах впереди. Он и поразмыслил, что с другой стороны, не помнит, чтобы такие силы хоть когда-то мог единомоментно выставить Святой орден. Тот всегда опирался на далеко разбросанные полки и поместное ополчение, а также ограниченные контингенты хранителей и чародеев, изредка подкрепляя их наёмниками. Даже в последней битве «Пустынного царства»[8 - Пустынное царство - сепаратистское государство, существовавшее незадолго до времён восхождения Киланы Хаммершлаг в ранг «Верховной правительницы» Республики Эндерал. Мятеж был вызван налоговыми нагрузками на северные пустынные племена, которые вскоре Святой орден довёл до нищеты. Двенадцать вождей объединились против Ордена за создание своего государства под формальной протекцией Дюнного. Правительство направило три полка на подавления восстания, которое продвинулось практически под стены Дюнного. Около года понадобилось, чтобы вновь привести племена к покорности.] численность лоялистов составляла всего пятнадцать тысяч. Да и во время Фогвилльского восстания[9 - Фоггвильское восстание - мятеж
тридцатилетней давности, который был вызван активным влиянием Весов в городе и приведший к полному уничтожению города. После объявления «торговой блокады» положение Фогвилля сильно ухудшилось - пропало большинство импортируемых товаров, население стало нищать из-за резко поднявшихся цен. Агенты Весов подливали масла в огонь на фоне затяжного кризиса, обвиняя Орден в нищете и голоде. Горожане, доведённые до отчаяния, поверили тайным проповедникам, которые утверждали, что Весы и их учение - единственное спасение и подняли восстание. После победы бунтовщиков была провозглашена "Община", возглавляемая теократом из Весов. Мятежники проводили кровавые ритуалы во славу свободы и инфернальных сил, а проповедники учили раскрепощению и вседозволенности во всём, вводя народ в безумие. На подавление восстания Святой орден привёл войска, которые сравняли град с землёй.] два полка Святого ордена вместе с ополчением под стенам мятежного града насчитывали всего десять тысяч. А сейчас только одно коалиционное войско насчитывает два десятка тысяч воинов, идущих вперёд.
        Охотник резко обернулся вправо, стягивая тетиву и направляя лук в сторону шороха. Спустя миг он его опускает, приметив знакомые черты Шэхкаца, который тоже крадётся с кривым луком.
        - Тише, а то пристрелят тебя, - прошептал охотник.
        Арп в ответ лишь кивнул, продолжив красться. Маттоми посмотрел пристальней вперёд. Перед ним их первая цель - сторожевые посты на расчищенной части леса. Там, на верху башен, службу несут часовые, которые должны умереть, чтобы ударная группа подкралась к самому логову зверя. Первые элементы единого плана есть - уничтожить караульные посты, зачистить территорию и подготовить её для создания артиллерийских позиций. После чего начнётся массовая артподготовка, а за ней полномасштабное наступление на позиции Железного королевства. А дальше… стороны не сошлись во мнении. Кто-то предлагал развивать наступление, другие настаивали на мнении, что нужно закрепиться на отбитых позициях. Во всяком случае, все единогласно принялись выполнять задачу по отбиванию сети новостроенных укреплений.
        Маттоми начали идти дальше. В его лёгкие забивается холодный тяжёлый воздух, а споры Шепчущего леса делают его ещё тяжелее и плотнее. Сдержавшись от кашля, охотник, продолжил идти, пока не вышел к краю искалеченного сухого древесного массива. Перед Галерей Гримлайт раскинулось не менее четырёх трёхъярусных башен, которые освещены в высоких кострищах. Рядом с ними разбиты палатки, окопы и надолбы, сред которых курсируют патрули. На серую землю, ступили из леса и остальные воины двадцатки. Здесь он видит и Фариам, и Шэхкаца и остальных мастеров лука и магии из когорты. Как за недолгое время понял Маттоми в подразделении есть едва ли не все представители государств эндеральских.
        Он посмотрел направо и лево, узрев лики, полные решимости. Их командир дал отмашку, и воины в один момент вынули зелья, чья магия пронизывает плоть нитями невидимости. Пара глотков и Маттоми стал абсолютно невидим… в эту же секунду он понял, что у них нет и права на ошибку сейчас - за их спинами идёт артиллерия, а зелья слишком дорогие, чтобы дам им по второму флакону.
        Выступив вперёд они молчаливыми тенями двинулись вперёд, медленно подступая к лагерю, который кажется ничтожно маленьким пред горами, в которых приютилась «Галерея». Спустя пять минут, они оказались у первых укреплений - сторожевые посты, обнесённые кольями и надолбами. Возле них собрались воины, облачённые в кольчуги, всматривающиеся в лесные дали и ждущие опасности. Минуя высокие флагштоки со стягами железной короны и вороньего крыла, они вышли к зонам с кострами и расставленными возле них палатками.
        Здесь охотник увидел, что окружают его не монстры из инфернального мира, а люди. Большинство из них отличаются крупными неримо-алменнскими и неримо-нордическими чертами. «Чистых» эндеральцев совсем немного. Тут же он приглядел и пару сгорбленных носастых и клыкастых зловещих зеленокожих тварей, нацепивших на себя примитивные кожаные и стальные доспехи.
        «Гоблины!? Здесь!», - возмутился Маттоми, чувствуя неприязнь к существам, от которых исходил стршный смрад.
        Охотник быстро смекнул, что гоблины пришли вслед за огромным количеством наёмников, которых привёл Аркт.
        «Только вот зачем это ему нужно? Какую игру ведёт падший архисерафим?» - задумался парень и отбросил мысли, сосредоточившись на задаче. Он обошёл костёр, не обращая внимание на множество солдат врага, по пути слушая разговоры:
        - Третье воинство к нам вчера подошло. Ещё пять дружин наёмников из Фогвилля. Ты слышишь? Акрт к чему-то готовится. Он собирает войска. Я пошёл за своей компанией, когда нас позвали в Кабаэте.
        - Да я понимаю, нордлинг, но ты сражаешься за монету, а не за национальную гордость. У нас Союз отобрал нашу славу, честь и славу. Он забрал у нас единство и веру, и нацию.
        - Но сражаюсь плечом к плечу с вами. И не стоит об этом забывать, эндералец. Да, я призван за монету, но «Ворон» ведёт нас всех.
        Пройдя дальше, он услышал более проникновенный разговор, который вёл проповедник к своей пастве:
        - Народы Эндерала! Вы долгое время клали души во имя хаоса, нации и прошлого. Великий мастер Весов шлёт вам своё приветствие, он призывает вас подвязаться в вере в пути хаоса ради грядущего стального порядка. Вскоре вы станете воинами, которые повергнут отступников, сметут нечестивцев.
        Пара шагов ближе к башне, и на пол лагеря разнёсся приказ:
        - Встать стадо! Скоро придёт время обрабатывать золото, и я не хочу, чтобы вы всё просрали. Разведка сообщает, что враг готовится к наступлению, поэтому вы идёте чистить оружие и экипироваться!
        - Да, воевода!
        Воины развернулись и направлялись к палатке, в которой хранится оружие. Маттоми не стал на них останавливаться и продолжил идти дальше.
        Высокий рослый воин встал на пути охотника. Защищённый кольчугой и пластиной на груди, сжимающий щит и топорик. Маттоми понял, что ему не пройти, не задев этого ратника, ибо он встал прямо пред лестницей башни. И он принял единственное решение. Лук листвяного танцора «затрещал» листовыми узорами от стягивания. Воин успел только услышать неприятный звук и поднял топор. Стрела пронзила кость, выйдя из затылка. Тот даже не успел и крика издать, как обмяк и рухнул на руки охотника, скинувшего вуаль невидимости.
        - Тише-тише, - произнёс Маттоми и подхватил падающее тело, чувствуя странную тяжесть в груди. - Всё хорошо.
        Будучи в армии, он немало воевал, но к убийству людей никогда не привыкнет. Что-то изнутри стало его гложить, но откинул чувство и продолжил продвижение.
        Взобравшись по лестнице, Маттоми стал методично зачищать башню. Его лук стянулся, и стрела со свистом улетела в плоть. Первый часовой слёг со сталью в горле. Второй только побежал к горну, как его пронизала вторая стрела. Покончив с первой платформой, скрытой за деревянными стенами, Маттоми тихо залез на высь башни и увидел чудесное явление, приятное ему глазу - часовой прислонился к стенке и закрыл глаза. То ли он был в полудрёме, то ли уснул - неважно - смерть настигла его со скоростью оперённой свистящей смерти.
        Покончив с «оком» лагеря, он осмотрелся на другие башни. Где-то уже стоит легионер, где-то Фариам добивает часового, пронзая его кинжалом. Посмотрев вниз, он заметил, как у костров, пока никто не видел, появилось несколько бочек с порохом, как артиллерийские батареи из трофейных пушек на насыпных укреплениях обезлюдели. Ствольные орудия и баллисты остались без расчётов, так вовремя нашедших вечный покой.
        «Пришло время дать сигнал», - мысль стала преддверием действия.
        В руках охотника оказался маленький факел, от которого исходит неприятный аромат. Огонь вспыхнул от прикосновения спички мигом озарив все светло-зелёным светом. Всего пару секунд подержав его на виду, Маттоми спрятал факел, быстро его потушив. Этого должно хватить для сигнала.
        Спустя несколько секунд из леса подались фигуры, мельчащие тени, которые можно заметить только с вышек, но «глаза» ослепли, и никто не спасёт передовой лагерь. Теперь сводная когорта должна выполнить вторую часть задания - занять передовые позиции, либо ослабить противника до прихода первого легиона.
        Маттоми стал наблюдать, как к лагерю подбирается вся когорта. Сотня воинов, лучших среди всего легиона. Остальные четыре сотни, всё, что осталось от некогда славного и несгибаемого первого легиона, готовятся к решающему для них сражению. Либо сегодня он оправдает свою славу и силу и выживет, либо сгинет, пытаясь это сделать.
        Охотник приготовил лук к стрельбе. Он идёт без страха в бой, зная, что за его гибель Союз оплатит семье издержки в сумму, достаточную для лекарства отца. Он даже шутил, что ему проще умереть, что спасти семью, нежели воевать. Фариам же в жёсткой форме заметила, что он лучше бы и умер, искупив вину за безобразие, сотворённое им.
        Парень стянул тетиву, внимательно всматриваясь в пляшущее пламя костров. Там он увидел огонь, пожирающий дерево… ему это напомнило о войнах, бесконечных сражениях, поглощающих мир. Он бы мог поразмыслить о причинах и последствиях, но всё внимание он нацелил на новую цель. Высокий человек, в светло-синей мантии, поверх которой золочённый панцирь, подошёл к костру. Рогатый латный шлем скрыл лицо чародея, сжимающего холодную сталь двухметрового посоха, увенчанного символом ворона. Его свитой стали не менее полусотни арпов, рычащих и шипящих, готовых рвать и метать по приказу своего господина.
        «Чернокнижник Весов» - догадался Маттоми, предчувствуя, кто ответственен за оборону на этом участке, но тут же отбросил домыслы, увидев рядом и закованного в рыцарские готические латы ратника, несущего массивный меховой плащ. Сверкающая огнями костров броня сильнее всего сверкала гравировкой короны на фоне шести шипов, что не оставляло сомнений в его принадлежности, отразившейся неприязнью в уме Маттоми - «Хранитель Ордена ночи».
        - Противник! - закричал воин на передовом посту, привлекая к себе внимание и этот вопль, стал возвещением о начале кровавой битвы.
        Маттоми, как и остальные диверсанты, приготовился посеять хаос. Его стрела, обмазанная в легковспламенимом масле, была подожжена об искру спички и отправилась в полёт. Угодив в бочку с порохом у костра, она показала Королевству, что Союз уже здесь. Оглушительный громоподобный взрыв прозвучал прямо посреди лагеря… в центре Шепчущего леса началось страшное побоище.
        - В атаку! - прозвучал приказ Аннкрата, и когорта в полный рост перешла в наступление.
        Стрелки легиона обрушили на врага рой стрел и болтов. Осевшая сталь подарила смерть в разрозненном ошарашенном лагере - люди, гоблины и арпы - многие пали пронзённые смертью оперённой. В начинающемся беспорядке раздался ещё один взрыв - бочонок с порохом разорвался у костра, ставшего местом построения для целой дружины, разметав людей, словно это куклы.
        Немногие, избежавшие ужасающей судьбы, расчёты открыли огонь по наступающим. Скрипнули баллисты и болты размером в тридцать сантиметров устремились в линию наступающих. Снаряды лихо пробили броню, упокоив пару легионеров, в ожидании огня пушек.
        - Нет, так не пойдёт, - произнёс Маттоми и решил истребить расчёт.
        Только он натянул лук, как пара артиллеристов свалились на пушки. Те резко повернулись и тут же получил пару стрел в лица. Лучник тоже присоединился к стрельбе и добил расчёт парой быстро выпущенных стрел. Просмотрев вправо он увидел, как ему помогает Шэхкац, отстреливая отдельные цели.
        Когорта вступила в битву, достигнув передовых позиций. Клинки сверкнули в пламене костров и вкусили кровь врага. Легионеры, прикрываясь широкими щитами, сцепились с наёмниками и повстанцами, вклинившись в разрозненные ряды ошарашенных бойцов. У укреплений, надолбов и кольев закипело сражение, в гуще которого наступает Аннкрат. Высокого роста «фогвиллец», сжимая волнистый фламберг, закованный в, с ног до головы блистающие, латы и шлем с зелёным перьевым плюмажем, находится в гуще сражения. Удар вправо, и он отсекает голову арпа, размашистое движение налево, и противник отлетает с кровавым каньоном в груди. Рядом стоящие легионеры с боевым кличем на устах, огнём в сердце и рдяным мечом, прорубают путь к позициям, заливая бесцветные землю кровью.
        - За родной Эндерал! - зазвучал девиз легионеров «Первого». - Без жалости и без сожаления!
        Маттоми стал охотником в тылу врага, но противник направил и силы, чтобы освободить вышки. Лук листвяного танцора с удивительной скоростью посылает стрелы, которые находят цель с необычайной меткостью. Одна за другой они пробивают кольчуги, вбиваются в щели между латами. Враг подобрался к башне и побежал по лестнице и Маттоми схватился за короткий меч легионеров. Ногой он отпихнул первого воина, заставив звенеть его кольчугу, отбив ятаган арпа, он резко перешёл в наступление и пронзил колющим ударом серое тело. Перепрыгнув через скатывающегося человека, гоблин ловко скакнул и попытался прикончить охотника копьём. Маттоми шагнул назад, перехватил древко и со всей силы дёрнул вперёд. Зелёный монстр не удержался и слетел с лестницы, покатившись кубарем… но в отличии от человека, он неудачно поставил шею и раздался противный хруст… носастая тварь больше не встала. Маттоми быстро подобрал лук и выпустил стрелу, пробившую кольчугу.
        «Пора уходить», - понял Маттоми, начав быстро ретироваться с башни.
        Пока диверсионная группа собиралась, Аннкрат продолжал двигаться в неукротимом наступлении. Он и когорта прорвали первые хаотические линии, устлав свой путь покровом тел и встретился с более многочисленным и интенсивным сопротивлением. Его фламберг встретился с щитом врага. Градом сокрушительных ударов он разнёс круглый щит с эрофинским орлом, а затем он нисходящим ударом вогнал меч в ключицу врага. Резко прыгнув вперёд, он оказался в гуще неримских наёмников. Клинки забарабанили по его доспеху, но не только сталь сдерживает оружие, но и магия укрепления. Пару размахов массивным клинком, и враг либо отступил, либо пал от бритвенноострого лезвия. Легионеры прорвались внутрь «раны» построения, и снова наполнили пространство трезвоном стали. Аннкрата поддержал новый воин - крупный ратник, сжимающий молот, смёл воинов «короны». Ватир опрокинул силой и массой дюжину врагов и заорудовал молотом, плеща кровью и разламывая кости.
        Маттоми встретился с Фариам, Шэхкацом и остальными воинами. Их окружило истово ревущее пламя, обращающее в пепел палатки и укрепления, вместе с насыпями. Воины противника формируют ударные формации в метрах ста от них, пытаясь создать нечто похожее на оборону, пока легионеры не прорвали измученные порядки.
        - Вот это мы устроили! - крикнул Маттоми, выцеливая очередного несчастного.
        - На твоём бы месте я так не радовалась! - фыркнула тёмная аэтерна, посылая огненный болид в толпу врагов. - Их тут много.
        - Ничего страшного! - отмахнулся Маттоми, посылая стрелу в кольчужного воина.
        - Твой оптимизм на грани безумия! - Фариам выставила длань пред собой и сковала полдюжины воинов цепью молний и испепелила их одним движением, показывая на выстраивающиеся ряды воинов. - Их слишком много!
        Они влились в общую композицию битвы. Двадцать легионеров присоединились к ансамблю битвы. Шэхкац с Маттоми с поражающей скоростью сеют смерть стрелами, посылая их в шеи и груди. Фариам подняла на бой переменчивые потоки магии, залив всё вокруг ярко-синим пламенем и обращая противника в пепел. Первый воин из их гряды пал, когда его окружила свора гоблинов, опрокинула и забила дубинками. Прорычав, вся стайка бросилась на Фариам, но девушка изменила вектор инфернальной атаки и усилием воли превратила мысль в энергию. Паутина молний сверкнула и зеленокожие твари окутались всполохами энергии, пав на землю в конвульсиях.
        - Склонитесь перед мощью изначальной силы! - фыркнул колдун-чернокнижник, внезапно появившийся на поле брани и распахнувший когтистую ладонь.
        Тёмно-фиолетовые молнии окутали троих легионеров и отбросили их. Затем он сошёлся в ближнем бою с воином. Посох ловко отбил меч, тычковый удар поверг наземь парня, а навершие в кровь и хруст сокрушило череп.
        - Зачем вы сопротивляетесь? - крикнул маг и одним движением руки направил полсотни арпов на малую группу. - Примите знание о том, что всех вас пожрёт огонь очищения, если вы не покоритесь пути хаоса! Так зачем сопротивляться, если конец цикла неизбежен?
        - Проклятый безумец! - прошипел Маттоми, нацелившись в горло колдуну. - Ещё один полоумный верун на службе идиотизма!
        Стрела столкнулась о магический барьер и разлетелась на осколки. Колдун же ответил им струёй светлого огня, но та развеялось о ментальный барьер, выстроенный Фариам, что вызвало речь удивления:
        - Интересно… я не думал увидеть здесь дочь проклятой крови Зораса. Ты же должна более служить нам, как последователям дела разрушения и порядка чрез него. Ваш праотец Зорас, как раз проповедовал подобное, - чернокнижник в паре метров остановил арпов.
        - Ты не знаешь о нас ничего! Ты всего лишь безумный последователь фанатичного культа, который создан поклонниками чёрного пути.
        - Этот путь есть отражение нашей истинной сущности, - настаивает колдун. - Глупо его отвергать, если, только следуя ему, можно спасти этот мир. В конце концов сам Аркт поверг порядок в хаос, лишь бы спасти мир от самого себя.
        - Ты что несёшь? - смутился Маттоми. - Зачем всё это великому мятежнику? Он всего лишь предатель, который не знает, чего хочет.
        - Он точно знает, чего желает, - продолжает настаивать маг, сдерживая порыв своих слуг. - Служитель «первого бога», он знает, насколько губителен порядок и понимает, что для жизни мира нужно стать единым с порождениями хтонических страстей. Он повергнет поборника порядка и наследника Светорождённых, чтобы тот не смог нарушить его планов. Велисарий умрёт, как и остальные.
        - Велисарий - наследник Светорождённых? - на этот раз возмущение прозвучало из уст Фариам. - Это метафорически или буквально?
        - Вам ещё много предстояло бы узнать, - маг махнул рукой, приводя волну плоти в движение. - Но пускай вас просветит смерть.
        Арпы были направлены одной лишь волей вперёд, но твари не успели и шага сделать, как на поле боя появился лояльный ватир. Сокрушительным рывком он отбросил полдесятка арпов, и обрушил железный молот на голову одной из твари, расколов её как арбуз.
        Маттоми едва ли не в упор застрелил врага и откинув лук выхватил меч. Отступив, он не учёл длину вражеского клинка и тот мелкими зубцами задел кольчугу, сдирая с неё сталь. Шэхкац в один прыжок оказался рядом с противником и вогнал в него гладий, тут же развернувшись и рассекая спину второго арпа. Тирон отпрыгнул, схватил лук и положив последнюю стрелу, внимательно прицелился. Чуть опустив оружие, он отпустил снаряд в свистящий полёт, что закончился в шее вражеского арбалетчика.
        Колдун гурьбой молний попытался убить тёмную аэтерна, которая столь опрометчиво повернулась. Яркая лента молний ринулась к ней, но в последний момент встал латник. Его броня сверкнула всполохами огня и буйства энергий, сам он от боли рухнул на одно колено, но удержал удар.
        - Так просто меня не сломить! - проревел Аннкрат, вставая и поднимая меч.
        Передовые позиции врага были захвачены и теперь когорте предстоит встретиться со всей передовой группировкой. Маттоми увидел, как к ним подходят и легионеры, и мужики в чешуйчатой броне Речного, и несколько воинов в тюрбанах со скиммитарами. Они встали на фоне полыхающих знамён Королевства, методично занимая насыпи и сторожевые посты, обступая расчёты орудий.
        - В атаку! - порычал воитель из Ордена ночи. - Во имя Железного Королевства!
        - Когорта, к бою! - воззвал Аннкрат.
        На встречу эндеральцам бросилась толпа, в которой стояли и арпы с гоблинами, перемешанные с наёмниками, и воины, несущие на себе форму старого образца стражи аркских полков. Размахивая всевозможным оружием, они желали крови за золото и прошлое.
        Аннкрат вступил в битву с воителем Ордена. Ему на помощь подбежал ватир, сцепив два клинка и молот с широколезвейным двурчником. Оттолкнув их, воитель атаковал со всей силы. Опустив меч, он разрубает древко молота и мощным ударом кулака, сокрушает челюсть ватира. Аннкрат и латник скрестили мечи, выбив дождь искр из скрежещущих лезвий.
        - Вы все умрёте! - озлобился враг, надавив на Аннкрата. - Орден ночи восстановит истинный порядок. Вам нас не остановить!
        - Почему вы предали? - спросил «фогвиллец».
        - Святой орден нас предал! - прорычал воин. - Он оставил наши гарнизоны умирать в одиночестве, истекать кровью. Святой орден отдал страну на растерзание Союзу! Железное Королевство - единственный шанс на наше прошлое! На нашу душу!
        Аннкрат попытался продавить оборону врага, вложив весь меч всю силу. Ватир врезался в бок противника и оттащил его прочь, но тут же получил град мощных ударов - латный кулак мял плоть и заставлял кости хрустеть, пока монстр ревел от боли. Ватир успел отпрыгнуть, прежде чем его рассёк меч нисходящим движением. Они отошли на расстояние, приготовившись к новой битве.
        Вокруг легионеры и слуги «Короны» сцепились насмерть. Хлестая друг друга мечами и искалывая копьями, воины теснили друг друга. В мешанину тел ворвался чернокнижник, явившись во вспышке телепортации. Огонь и молнии вырвались ослепительным потоком с его пальцев, испепеляя легионеров. Пара взмахов посохом и убийственные паутины энергии окутали солдат, отчего те возопили и завыли, что аж кровь в жилах стыла.
        Гурьба новоприбывших арпов врезалась толпой, усилив давление на наступающие формации когорты, заставив тех отступать под троекратным превосходством.
        - Нас теснят! - кричит Маттоми, взбираясь на насыпи, где расположились расчёты. - Нужно что-то сделать!
        Тёмная аэтерна ничего не сказала. Она видит поборника ветров магии - чернокнижника, который окутал себя чародейским огнём, и окружил кучами тел. Она, нехотя, но подняла ладонь и атаковала колдуна пламенной стрелой, которая рассеялась о его пси-щит. Пара шагов и она на крыльях «моря возможностей» врывается в ристалище, блистая плащом из убийственного и жаркого пожара, испепеляя им врагов. Встреча двух магов и их эфирных сил ознаменовалась громом и больной для глаз вспышкой.
        - Шэх, - погладил рядом стоящую пушку. - Мозгов у меня нет, но есть идея.
        Аннкрат рухнул на колено, чувствуя, как одежда скользит от пота, а руки устали колоть и пробить вражескую броню. Ватир кинулся вперёд, но его нагрудная пластина в мановении ока была промята и разрезана, а само существо, пятясь назад, скуля и млея отошло, сжимая шерстистыми лапами грудь.
        - Ты слаб. Я силён! Наследие Мальфаса будет стёрто с лица земли. «Твоё имя для меня - причастие», - повторил древнюю литанию Святого ордена воин. - Тьфу, что за бред! Теперь я понимаю истинную природу силы.
        - Никогда! - взревел Аннкрат и встал с колен.
        Латник сошёлся с чемпионом ордена, вкладывая максимум сил в приёмы. Звон оружия оглушал, а удары могли бы с лёгкостью рассечь плоть, но враг не сдавался. Клинок столкнулся с мечом предателя, затем был отведён и устремился в выпад. Лезвие шаркнуло по доспеху, высекая царапины, но не пробивая его. В ответ на Аннкрата обрушилась чреда выпадов и мясницких ударов, под напором которых он отошёл назад. Латы обоих сверкали в огне кострищ, будто пожираемые огнём и пестрели мастерской гравировкой, несмотря на царапины, отражая идеи каждого.
        - Я - длань старого мира и истинного могущества! - заявил о себе враг. - Твоим жалким мечом не пробить моей брони.
        Залп! Спустя миг Аннкрат смотрел в зияющую рану, оставленную в груди хранителя Ордена ночи. Для пушечного ядра не было препятствием, ни крепость лат, ни магия зачарований, и оно с презрительной лёгкостью их разорвало. Повернув голову в шлеме, сквозь решётку забрала глаза жалобно и с ненавистью посмотрели на Маттоми и Шэхкаца. Аннкрат подошёл к врагу и вогнал меч в рану пока наконечник лезвия не упёрся в броню на спине, а затем надавил и опрокинул его на сырую от крови землю.
        Несмотря на гибель предводителя орд Королевства, армия не дрогнула, ибо её вёл сам чернокнижник. Усилив наступление, они стали оттеснять когорту, топя её в крови. Мечи рассекали щиты, топоры рубили броню, а копья протыкали кольчуги. Легионеры короткими мечами кололи врагов, теснили их щитами, а позади линии лучников и арбалетчиков расстреливали толпу.
        Маттоми и Шэхкацом, подобрав стрел, отстреливали с насыпи противника, наблюдая за битвой Фариам и чернокнижника. Маттоми не видел и шанса в этом бою - легионеры падали, раненные под натиском врага, а Фариам, взмокшая от неимоверных усилий и жары заклятий, стала уходить и гнуться под чародейскими выпадами колдуна.
        Противостояние могло ещё долго продлиться, пока наступление сточится об оборону или когорта проявит мастерство и сломит роялистов, но на поле боя появилась новая сила, обозначившая своё прибытие громом и молниями. Воины в цветах чёрного и серого явились на место ристалища, выйдя из Шепчущего леса на конях. Электричество что белее снега хлынуло с небес, призываемое новоприбывшими боевыми магами, и посеяло толстыми прутами смерть в рядах врага.
        - Инквизиция на поле боя! - признал прибывших Аннкрат, тяжело дыша и поднимая меч для очередного удара.
        Всадники устремились в стремительную атаку, озарив своё наступление вспышками и раскатами огненным и громовых заклятий. С отвращением Маттоми видел, как целые дюжины падали на землю, обращённые в изжаренные куски плоти. Чародеи-аколиты Инквизиции, идущие вместе с суровыми мечниками, наносили существенный урон вражеской армии, которая и не собиралась отступать.
        Чернокнижник с рёвом ненависти стал отдавать звонким басом команды, похожие на пронзительный медвежий рёв:
        - Всем перестроиться! Отправить войска на левый фланг!
        Но что могли сделать несколько тысяч воинов в плотном неповоротливом построении, лишённые манёвра? Лишь ждать своей участи. Тяжеловооруженные всадники цвета бездны врезались во фланг оборонительной формации противника - широкие мечи полосонули волну плоти, высекая кровавые раны. Инквизиторы и их помощники врубились в горнило битвы с яростью, вошли на наковальню войны с отвагой. Маттоми на секунду прекратил обстрел врага, с восхищением смотря, как инквизиторы с отчаянным бесстрашием направляя коней в гущу врагов и широкими мечами кромсая всех, кто попадётся под руку.
        Глаза арпа и человека узрели высокого всадника, несущего массивный панцирный доспех цвета слоновой кости и отделанного золотыми узорами. На его груди пылает раскалённым златом символ чаши и меча, голова защищена серебряным шлемом с ярким перистым плюмажем, а в руках изящный иглоподобный меч, инкрустированный самоцветами… кажется, что из его лезвия проистекает внеземной свет, оставляющий смертельные ожоги на теле врагов. Рядом с ним скачет на вороном коне воин в чёрных латах, с лысой обнажённой головой, вооружённый топором. Вместе с ними на быстрой бежевой лошади в бой врывается, и рослая утончённая дама с пепельными волосами, защищённая всего лишь корсетом.
        - Гедемин и Сигизмунд… а кто она - не знаю, - произнёс Маттоми, смотря на Шэхкаца, который снова поднял лук.
        Стрелы полетели в чернокнижника, который, впрочем, не испытывал от них вреда - они либо вспыхивали о его пси-щиты, либо вязли в броне. Он обратил внимание на инквизиторов и уставил посох в их сторону. Страшные заряды тёмно-фиолетовой энергии ударили по ним. Взрывы и всполохи подняли фонтаны огня, крови, земли и плоти поднялись среди толпы сражающихся.
        Фариам же уже не пыталась достать его, а испепеляла врагов пред собой. Огонь тёмной аэтрна сжигал в прах вопящих и орущих повстанцев, а легионеры прорывались на очищенные позиции, чтобы там сойтись меч к мечу с противником.
        Чернокнижик казался недосягаемым, но до тех пор, пока в гуще боя не появились новые фигуры. Гедемин, Сигизмунд и неизвестная дама слезли с коней, встав на пути колдуна.
        - Предательница! - фыркнул тёмный маг. - Ты предала «Кузенов»! Ты предала истину!
        - Ты ничего не знаешь, - прошептала девушка, поднимая рапиру.
        Маттоми застыл в наблюдении за схваткой, как и все сражающиеся вокруг. Гедемин отразил клинком поток чёрной молнии, давая Сигизмунду действовать. Топор полетел прямо в голову чернокнижнику, но тот с лёгкостью отбил его, пытаясь снова атаковать магией. Сблизившийся Гедемин снова принял на себя весь удар, блокируя нечестивые чары, приковывая к себе внимание. Высокорослая девушка ловким движением юркнула к врагу и выставила вперёд рапиру в молниеносном движении. Тонкое лезвие принизило бедро, заставляя чернокнижника отойти. Враг, чувствуя превосходство, выставил пред собой руки в отчаянной попытке выставить щит, но меч Гедемина в ярком фонтане искр разбил его. Дама подскочила и рассекла запястье, разрезая и сухожилие… посох выпал, лишая своего носителя главного чародейского инструмента.
        - Ах-хах, вы не понимаете, что творите. Аркт… он всё равно вас достанет и уничтожит. Аркт есть архангел погибели… первый служитель ложного бога Азатарона, и прозревший в истине… он вас… аргх!
        Колдун заглох, когда фламберг вошёл в спину, рассёк плоть и оборвал жизнь чернокнижника. Труп плюхнулся лицом в землю, а за ним возникла фигура Аннкрата, вынимающего меч из плоти.
        Завидев гибель своего командира, стесняемые инквизиторами, воины «короны» дрогнули. Один за другим солдаты стали покидать сражение, а вскоре когорта общим давлением под буйство ветров магии, повергла в бегство всех противников.
        Маттоми, Фариам и Шэхкац, ступая через трупы, следуя посреди всюду пылающих костров, шли к месту разговора командиров. Парень еле как сдерживал себя, чтобы его не вырвало от вида изрубленных и разодраны тел. В воздухе витал сводящий с ума запах горелой плоти, а ухо терзают стоны и крики агонии раненных и всхрипы умирающих.
        - Аннкрат, командующий первой сводной когортой первого легиона, - представился «фогвиллец».
        - Верховный инквизитор Гедемин, - хриплым тихим голосом обозначил себя воин, не снимая шлема и посматривая на то, как когорта вокруг них выстраивается в боевые порядки.
        - Мы рады вас приветствовать. И рады, что вы нас выручили. Без вас было бы намного труднее.
        - Это наш долг. Многие из нас служили в Инквизиции и Святом ордене при Рождённых светом, защищая мир от тьмы.
        - А вы сами…
        - Да, я сам когда-то был хранителем третьего сигила. Когда Первосвященник из остатков старой инквизиции[10 - Инквизиция Семерых - структурное подразделение Святого Ордена, которое занималось сыском еретиков, допросом и исполнением наказаний. Существовала преимущественно в Нериме. Её отличительными чертами от боевых подразделений были: форма, осторожность и строгое соблюдение законов, а также соблюдение норм процессуального права. В отличие от хранителей, инквизиторы обращались в местные органы власти за помощью в проведении разбирательств, а также в организации суда. Только после решения светского суда, где инквизитор выступал в роли обвинителя, могло быть отправлено наказание. После падения Ордена часть инквизиторов влилась в Инквизицию Церкви Единого.] и покинувших Орден решил создать тех, кто бы защитил Эндерал от тьмы, я откликнулся, - подняв чудесный меч, и приложившись лбом к нему, он обозначил. - Служа Истине, мы рассеем зло.
        Маттоми заметил знакомое лицо Сигизмунда и просто не мог не заговорить с ним, в голосе выражая иронию:
        - Вот это встреча, господин инквизитор, не так ли? Не думал я, что вы пожалуете сюда со своей дамой, - парень закинул лук за спину. - Неужто у вас завелась боевая подруга?
        - Я вас настолько привлекла, что вы подняли этот вопрос? - спросила девушка, поправив пепельный волос; её красивое лицо словно выточено изо льда, отражает удивительные черты филигранности, в глазах будто бы отражена вся изумрудная глубина лугов Сердцеземья. - Или у вас есть определённые проблемы, когда вы видите рядом красивую девушку и инквизитора?
        - Больно у вас интересное общение, - заметил Гедемин. - Каиль, наша союзница, легионер, так что прошу тебя, будь вежлевее.
        - Хм-м, хм-м, хм-м, - втянул Шэхкац воздух, чувствуя что-то острое… запах неведомый и знакомый. - Это древний аромат… как рядом с королём. Особая… магия.
        - Арпишка, лучше бы свой носик не тянул ко мне. Ты всего лишь уродское порождение своего проклятого рода, чтобы такое говорить. Я-то уж знаю, - усмехнулась девушка.
        - Не смей с ним так с ним говорить! - вспылил Маттоми, одновременно инстинктивно чувствуя и опасность от Каиль; дама удивилась такому обращению, но сдержала себя. - Ты вообще кто такая?
        - Не думаю, что сейчас конфликт, это лучшая форма сотрудничества, - заявил Гедемин и голос его стал торжественней. - Пока наши братья и сёстры ведут наступление по всему фронту, мы должны крепиться, и готовиться к последующим битвам.
        - Галерея Гримлайт, - посмотрел в сторону острых чёрных скал, скрытых в ночном полумраке Аннкрат. - Центр обороны врага. Там сосредоточены основные силы оборонительного рубежа… это будет трудный бой.
        - Да, и мы сокрушим их. Непоколебимость веры мы положим, как основное оружие, - на этот раз обернулся инквизитор, смотря, как из леса выступили порядки легионеров, вместе с боевыми братствами Святого ордена, пестрящими цветами огня и воды; в одном строю шагали, и наёмники Ост-Эндеральской Торговой Компании.
        - Надеюсь, что артиллерия справится со своим предназначением.
        - Несомненно брат! - хлопнул по плечу Аннкрата Гедемин. - Но главное, что мы противопоставим тьме врага, свет истин в наших душах. Светорождённые, да и сам Мальфас, ликовали бы при виде этого славного дня. Приготовимся же к битве, и приготовим души наши, - Верховный инквизитор отступил назад, оказавшись в окружении слуг. Вместе они приклонили колени, направив все мысли в молитве к Господу, готовясь к предстоящей битве.
        - Интересная у тебя татуировка, - произнесла Фариам. - Во истину древняя. Времён… Килры.
        - Молчи… если хочешь жить! - фыркнула Кайль, положив ладонь на рукоять.
        - Мне нет до этого дела, - покачала головой тёмная аэтерна. - Я бегу от проблем куда более… серьёзных, чем эта война.
        Часть 2. Падший «ангел»
        Спустя шесть часов
        Битва продолжается. Под серыми небесами, посреди бесцветного и искалеченного леса, на заваленных баррикадами дорогах, в зелёных кущах северного Сердцеземья - по всей линии фронта сцепились полки, воинства и дружины, две колоссальные армии сошлись в смертельном противостоянии. Сотни километров земли за шесть часов превратились в окровавленную полосу земли, заваленную телами. И в самой её гуще молодой охотник прорубает себе путь, сквозь сторонников нечестивого порядка, через установление тотального зла.
        Маттоми встал на одно колено и пригнулся, чтобы его не пронзило вражеское копьё, рухнув на деревянные доски, устлавшие пол. Сталь и дерево пролетели в сантиметре над закопчённым шлемом, натянув лук. Стрела с удивительной скоростью просвистела и вышла из горла эндеральца, облачённого в старую форму воинов Арка. Резко развернувшись, охотник стянул оружие и отправил последнюю перистую смерть во врага и через секунду сталь расчертила лентой пространство. Стрела нашла предательский зазор между шлемом и горжетом, на месте уложив хранителя Ордена ночи, сцепившегося с легионером первого. Спустя миг лук отброшен и в руках сверкнул гладий, которым он защитился от нисходящего удара длинным мечом, вступая в ближний бой под сводами каменно-скальной залы. Оттолкнув противника, он ушёл назад, вставая в один ряд с воинами Союза, которые только что избавились от первой волны контратакующих. На секунду жестокий бой стих, каждая из сторон в изнеможении стояла, смотря на отделяющее их трёхметровое пространство, заваленное окровавленными телами.
        - Вот это побоище, - тяжело выдохнул охотник, мотая головой и ища своих товарищей, которых не видит.
        С отвращением, Маттоми вспоминает последние шесть часов своей жизни, прошедшие словно в аду. На мгновение, всё это напомнило ему подавление восстания Киланы Хаммершлаг, когда практически весь Эндерал оказался перекопан траншеями и укреплениями, впал на года в безумие гражданской войны. Напомнило такой же жестокостью и масштабностью действий, фанатичностью сторон и непримиримостью в достижении целей.
        - Сдавайтесь! - крикнул в сторону врага легионер, поднимая щит. - Вам не победить.
        - Проклятые предатели! - вышел вперёд молодой парень из чреды воинов «Короны», на котором красуется подогнанный табард алого цвета, с белым львом на груди. - Вы продали свою честь, отдавшись на волю тем, кто уничтожил нашу страну… продал её за монету зарубежным купцам, тем, кто продал нашу веру. Вы отступились от изначальных эндеральских истин и принуждаете нас жить так, как вы считаете нужным, отвергая нашу тысячелетнюю историю.
        - Скажи, в какой момент ты отрёкся от своих братьев и сестёр?
        - Когда вы провозгласили свой нечестивый «Союз»! Когда был низложен наш Святой орден и вашими ублюдошными хартиями были попраны наши традиции и история. Тогда я и ещё тысячи верных встали на службе истинному Эндералу, а не вашей фальшивке! Наш великий предводитель вскоре встанет у власти, как истинный верховный магистр!
        - О ком речь?
        - Наш король! - гордо заявил парень, вдохновлявший своих сторонников. - И он повергнет вас, как мы заставили вас умыться кровью при наступлении!
        Маттоми вспомнил, как это было. Сначала на горы, а затем на остальные позиции еретиков обрушился шквал огня орудий всех возможных калибров - кулеврины, мортиры и пушки - все заголосили в один глас. Прославленная артиллерия Эндерала в один миг выпустила тысячи бомб и ядер, превращая землю в фонтаны грязи, а скалы в пыль. Только на центральном направлении у Галереи Гримлайт было сосредоточено не менее двух полнокровных артиллерийских полков, которые испепеляли и разрывали отступников дождём смерти. Когда боеприпасы закончились, на всей линии наступления был дан простой в жестокости и тяжёлый в исполнении приказ - «Вперёд, выбить противника с его позиций». Маттоми никогда не забудет, как тысячи людей и аэтерна в одном порыве, под звуки барабанной дроби, внимая рвению знамён ринулись полям, которые вскоре превратились в долины смерти - выжившие лучники и арбалетчики, мастера баллист и трофейных орудий ответили отчаянным убийственным огнём. В тот момент рядом с Маттоми за пару секунд пали десятки людей, устлав путь, но ещё тысячи продолжили путь, наступая на укрепления под тёмными от количества стрел
небесами. Армейские чародеи хаотично создавали ментальные щиты, защищавшие войско от смерти с небес. Спустя полчаса они подступили к горам, у которых вступили в бой за разбитые укрепления и позиции Королевства с немногими выжившими, переступая через полыхающие руины и куски разорванных бомбами тел. И когда укрепления были взяты, войско прильнуло к скалистым позициям, не в силах прорваться дальше - укрепления оказались слишком мощные.
        - В атаку! - прозвучал призыв, вырвавший Маттоми из воспоминаний, и легионеры ринулись на мятежников.
        Маттоми тоже бросился в атаку, в едином строю ринувшись на толпу противников, которые обратили в сторону наступающих вал щитов. Стены содрогнулась от очередного обстрела батарей пороховых орудий, под ними завязалось сражение. Справа и слева от Маттоми легионеры хлёсткими и быстрыми ударами спат искололи мятежников, мастерски превосходя оборону противника. Сам же охотник сцепился с пареньком-офицером старой армии, отбив выпады его кривого меча, после чего сам атаковал серией уколов, но тщетно. Черноволосый эндералец стал наносить нисходящие хлёсткие удары, но все они сталкивались о крепкую сталь гладия. Тогда враг с крутящего движения решил пробить оборону, но Маттоми оказался быстрее и стремительным колющим ударом пробил кольчугу под табардом, но меч всего лишь рассёк кольца и слегка вошёл в плоть.
        - Ай!
        - Ты зря сражаешься, - сказал охотник парню, поднимая меч. - Так или иначе Союз вас одолеет.
        - Ты никто… ты всего лишь жалкий прихвостень нового порядка.
        - Я - наёмник, - ответил холодно Маттоми, готовясь к новому сражению. - Не более того.
        Снова битва закипела и их бой присоединился к общему звону клинков. Не менее полусотни легионеров медленно, но особо кроваво продвигаются вперёд, вытесняя врага. Сотня мятежников теряла личный состав, уничтоженный в скоротечных сватках, в центре которой противостояние офицера и солдата. Маттоми защитился, не дав изогнутому мечу пронзить ключицу, после чего в один прыжок оказался рядом с противником. Длина меча позволила ему ловким движением вогнать пол лезвия в торс аркчанина и отойдя, силой ноги отпихнул его в груду союзников. Ошарашенные повстанцы на секунду остановились, но, чтобы потом продолжить яростное наступление, когда один из коридоров рассыпался новоприбывшими воинами, облачёнными в панцирную сталь.
        - У врага подкрепление! - объявил младший офицер легиона, отмеченный пурпурным гребнем. - Приготовиться!
        Легионеры, измученные часами битвы, встали, не способные дальше продолжать наступление. Они оказались в одном из внутренних подскальных убежищ, так и не выйдя во внутренние пространства Галереи Гримлайт. Подняв широкие овальные щиты, легионеры приняли бой с эрофинскими панцирными наёмниками, с трудом защищаясь от проникающих ударов топориков. Спаты сталкивались с лезвиями вражеских клинков, кровь стекала по потной коже, с гримасами злобы обе стороны готовы были сражаться до полного взаимного уничтожения, увязая в телах товарищей.
        Маттоми с усталостью отступал… им двигала мысль, что если он падёт, то его родители… отец останутся без него, а сам он не выполнит свой долг. Перед ним мельчишело множество силуэтов двух цветов, которые не собираются уступать. Казалось, что они будут стоять как две стены до конца времён.
        Но ход битвы был мгновенно переломлен приливной волной огня, явившейся из одной из множества секций, и многократно озарившей залу. Яркая волна пламени ласкающей «рукой» залила фланг наёмников, обращая их в пепельноподобные массы. А спустя миг оттуда явились воины, облачённые в цвета изумрудной зелени и закованные в сталь. Фогвилльцы маркиза с широкими двуручными мечами наперевес столкнулись со вздрогнувшими подразделениями неримлян и за пару секунд жестокого боя оттеснили их.
        - Фариам! - признал в чародейке тёмную аэтерна Маттоми, которая пропала в движениях двуручных клинков, и озаряла место всполохами пламени.
        Усилили давление и воспрянувшие легионеры, которые перешли в сокрушительное наступление. Наёмники попытались перегруппироваться, но встретились с огненным буйством чернокожей дамы, которая с ошеломительной уверенностью продвигалась вперёд, укутываясь в плащи огня.
        - Отступить на укреплённые позиции! - прозвучала команда наёмников и больше сотни воинов стали ретироваться; бойцы Союза остановились, нуждаясь в передышке и не способные к дальнейшему наступлению.
        Маттоми убрал меч в ножны, среди ковра тел нашёл свой лук и одновременно подходящие стрелы. Оглядевшись, он увидел страшную реальность воины и прекрасное явление - среди мертвецов и раненных, измазавших деревянные полы в крови, ступает девушка, чьи утончённые черты тела подчёркнуты кожаным бронированным корсетом, стянувшим огненную мантию.
        - Как ты… Фа… Фариам? - спросил Маттоми, поправив изодранную кольчугу, и шлем, который опалился, когда вражеский чародей плескался огнём до тех пор, пока его не прикончила стрела.
        - Всё нормально, - ответила тёмная аэтерна. - Удивительно, что мы смогли так далеко пройти за оборону. Не думала, что врагов окажется так много.
        - Ты не видела Шэхкаца? Где мы его потеряли? - растерянно стал спрашивать парень. - Я только помню, как за воротами нас разделили… а потом всё в тумане.
        - Он сейчас скорее всего воюет в отдалённых казематах. Насколько я помню, его с отрядом отбросили контрнаступлением.
        - Как же это произошло…
        Фариам вспомнила, как они пробились к горным укреплениям и ударились о них, как морские волны на скалы. Она помогла ротным чародеям пробить ворота, выставляла щиты и не давала шторму стрел и болтов уничтожать наступающих. А затем они хлынули внутрь, сцепившись насмерть с защитниками. Часа два они продвигались вперёд, растекаясь по множественным переходам и тоннелям, в отчаянной попытке захватить фортификации, где Фариам отчищала магическим пламенем проходы. Так было до тех пор, пока Железное Королевство не контратаковало тысячами воинов, остановив легионеров, мечников Компании и братства Святого ордена. В одной из комнат Шэхкац был отделён от основных сил и оттеснён в далёкие подземелья, где продолжил сражение… как надеялся охотник.
        - Нам нужно продвигаться дальше, - встал Маттоми. - Как продвигается наступление?
        - Не знаю. Я слышала лишь, что всадники и первая рота стрелков Компании пыталась взять главные ворота в «Галерею», но понесла устрашающие потери и отступила.
        - Дело плохо, - произнёс Маттоми, посмотрев на офицера легиона. - Господин, где мы?
        - Судя по всему мы сейчас в одном из складских помещений, - ответил воин, указав мечом на ящики и коробки с сундуками, подле которых лежат тела. - Если верить найденным картам, то дальше будет казарма. А там можно будет выйти к внутреннему бастиону, от которого недалеко и до внутреннего двора Галереи.
        Разговор оборвался, когда из одного из прохода донёсся звук, бренчание доспехов и лязг оружия. Легионеры и воины Маркизата устало развернулись, чтобы принять новый бой, но те, кто явились из ауры шума, заставили удивиться воинов Союза. Прекрасного вида девушка, блистая волосами белее неримского снег, облачённая в укреплённый кожаный доспех, и несущая окровавленную рапиру. За ней ввалились воины, в исцарапанных атлетических доспехах, под которыми насыщенно-синие поддоспешники, несущие широкие мечи.
        - Кайль, - узнал девушку Маттоми. - И хранители Святого ордена пути воды. Отличное подкрепление.
        - Я смотрю у вас не всё в порядке, мальчики, - на тонких налито-красных губах промелькнула улыбка. - Что ж, теперь-то вы подчиняетесь мне.
        - По какому праву? - возмутился офицер, но тут же успокоился, когда узрел «грамоту командира», которые префект раздавал различным воинам армии, которых назначал общеармейскими командующими среднего звена; он приклонил голову и покорно спросил. - Что мы будем делать? Наша задача - прорваться во внутренние дворы и зачистить их.
        - Нам нужно направиться в надвратные помещения.
        - Зачем? Наша задача ведь пробиться, захватить внутренние пространства и обеспечить плацдарм для дальнейшего наступления.
        - Скажи, сколько сейчас в строю воинов? И где они? Ну пробьёшься ты, а дальше что? Твоя горстка храбрецов попросту окажется посреди толп противников, которые будут перебиты с лёгкостью. Так что ты будешь делать?
        - Не знаю…
        - Как младший офицер, мальчик мой, ты должен мне подчиниться, - Кайль перестала мягко давить, положив изящную руку на плечо парню. - Я не хочу, чтобы твои парни сложили голову зазря.
        - Хорошо… командуй.
        - Воины! - обратилась Кайль и голос её разнёсся по всем краям залы. - Всем приготовиться, мы выступаем на бой. Я даю вам шанс отомстить за павших товарищей деянием, которым вы сломите врага.
        Отерев рапиру, Кайль двинулась вперёд. Пошёл и Маттоми, встав за Фариам, а за ними двинулись, и легионеры с фогвилльцами. Они углубились в какой-то узкий тоннель, где освещение поддерживалась порой факелов.
        «Кто она такая?», - задумался Маттоми, смотря на Кайль. Девушка, пришедшая за Сигизмундом, была слишком уникальной - он видел, как она с презрительной лёгкостью повергает сильнейших воинов Королевства, а черты её лица слишком изящны. Но сейчас не до размышлений о неведомой даме… главное - выполнение задачи.
        Следующее помещение встретило их широкими пространствами, освещёнными множеством факелов. Тут их встретили воины-гоблины, облачённые в крепкую пластинчатую сталь, вооружённые топорами и булавами. В зале не было практически ничего, кроме уродливых палаток и мешков у «стен», а в самом центре развивался стяг Железного Королевства, обложенного тотемами.
        - В атаку! - был дан приказ и сражение началось.
        Маттоми шёл в числе последних и присоединился к сражению в тот момент, когда латники-фогвилльцы и хранители Святого ордена скрестили мечи с топорами зеленокожих мелких тварей. Охотник выпустил стрелу, которая пронзила горло монстра, слегка задев волосы Кайль. В порыве битвы девушка даже не обратила внимание на сие, продолжив с необычайной ловкостью отбивать выпады и рассекать плоть гоблинов. Вот она отбила топор, схватила гоблина за шею и подняв над землёй, прошила того рапирой. Маттоми удивился - «Какой же силы эта женщина и насколько остро её оружие?».
        Битва засияла новым светом в тот момент, когда Фариам выпустила магическую силу, обращённую усилием воли в огонь. Тёмно-серые пространства залы озарились, а десятки врагов заживо изжарились в броне. Фогвилльцы усилили наступление, а хранители обратили волю в смертоносные потоки воды. Магическая влага буквально смывала врага, срываясь с дланей воинов, проникая в горло и лёгкие, убивая гоблинов в мучениях.
        Вскоре всё было кончено - Маттоми и десятка стрел не успел выпустить, легионеры смогли перевести дух, дав работать Кайль и её воинам. Ныне звон мечей и вопли стихли, остались лишь тела врагов, попытавшихся задержать наступление.
        - Идёмте дальше, - холодно произнесла Кайль, переступая через перерубленных гоблинов-наёмников.
        Их путь пролегал к небольшим воротам, которые за пар мгновений были сокрушены чредой разрушительных ударных заклинаний тёмной аэтерна. Разлетевшись салютом почерневших щепок врата пали, открывая путь туда, где их не ждали… слишком это казалось нереальным.
        Кайль вылетела на деревянный настил, который защищён стенкой и потолком, столь стеснёнными, что образуют удобную позицию для стрелков. Её рапира без промедлений рванула вперёд, рассекая плоть и сталь. Арбалет выпал из рук противника, а сам он покачнувшись, рухнул на дерево. Тут же внимание обратили другие противники - защищённые кольчугами и меховыми накидками стрелки, среди которых возвышаются чёрные повелители, с инфернальным огнём в очах и блистающие чёрной сталью на теле.
        - Демоны! - опознала их Кайль, отбивая выпад одного из противников. - Уничтожить их.
        Порождения тёмного духа развернулись и в бешено-огненном отблеске их глаз Фариам нашла нечто знакомое и пленяющее. Она вскинула руки и отправила вперёд волну рокочущего пламени. Огонь очистил вражеские позиции, изжарил правый фланг лучников, но из бури вышли демоны, поднимая двуручные молоты, жадно сверкающие в блеске огней. Разобравшись со стрелком, Кайль ринулась на них. Рапира скрестилась с вражеским орудием, к удивлению, всех, а затем девушка высекла на доспехе материализовавшегося духа сеть царапин.
        «Не может быть», - подумал Маттоми, наблюдая за тем, как дама останавливает движения могучих существ.
        Трое демонов устремились в бой, сверкая клыками и потрясая оружием. Охотник выпустил две стрелы, но каждая отлетела от доспеха. Пара фогвилльцев попытались сойтись с ними, но враг играючи отбил каждый удар, а затем молниеносными ударами превратили их в несуразную кроваво-металлическую массу, размозжив адскими молотами, размером в голову.
        Тем временем с лестниц на стену хлынуло подкрепление - из глубины Галереи явились орды гоблинов, смешенных с бывшими военными и дикарями. Они встретились о стену щитов и клинков, всё вокруг наполнили перезвоны стали, крики боли и стоны умирающих. Пространство разорвал адский хорал орудий - бомбы осели в глубине «Галереи», озарив местность всполохами огня и осыпав её фонтанами грязи и разорванной плоти.
        - Во имя Эндерала! - прокричали воины Союза, вставая в плотный строй, давая и дальше выполнять задачу.
        - Нужно добраться до тех рычагов! - крикнула Кайль, показывая на железные «палки». - Они откроют главные ворота!
        Маттоми снова дал залп, но стрелы удивительным образом изменяли траекторию пред лицами демонов. Тем временем Кайль схватилась с одним из них, пытаясь преодолеть его оборону, выставляемую с ошеломительной скоростью. Фариам ищет способ спалить их, но как огонь может навредить тем, кто вышел из него? Парень сплюнул, проклиная, что всю эту местность нельзя сравнять с землёй артиллерийским огнём… кавалерия не пройдёт потом.
        Кайль могла бы долго ещё сражаться с таким могучим врагом, чей морщинистый сухой лик отмечен красными глифами губительных сил, но на поле боя объявились новые бойцы. Сначала стрела чудом смогла преодолеть ментальную защиту и пронзила горло твари, но та лишь пошатнулась, выступив острием к Кайль. Обернувшись, демон получил ещё две, брызнувшись огненно-яркой кровью. Подняв молот, он с рыком ринулся в сторону вторых врат, скрытых в облаке горького дыма, но оттуда на него вылетело существо, выше него самого и сбившее, словно это поезд звёздников. Ватир с рёвом торжества опустил на голову демона свой молот-клевец острием вниз с такой скоростью, что даже сверхъестественная реакция не помогла ему. Когда раздался хруст кости, и голова раскололась, то нереальное тело с оружием и бронёй просто растворилось, выдохнув реальный воздух.
        Из дымки явились два новых стрелка, вооружённых луками. Сгорбленную фигуру Шэхкаца, в изодранной кольчуге, Маттоми тепло узнал, а вот среднего роста парня, на котором прилегающее одеяние из крепкой чёрной кожи, чья личность скрыта за капюшоном нет. Они оба подняли луки и стрелы их оказались освещены заклятьями, вплетёнными в сталь. Две стрелы, расчертив пространство яркими лентами, вонзились в горло демона… магия света разлилась по сотканной из чёрных энергий плоти, расщепляя её. С приглушённым криком он схватился за шею, а ещё две стрелы решили судьбу твари.
        Последний демон с яростью обрушил град ударов на Кайль, но она перехватила древко, её нечеловеческой силы хватило, чтобы пересилить демона, а затем лезвие рапиры сверкнуло у незащищённого горла, выпуская кровь. Вскоре и он был развоплощён, лишившись материальной жизни, оставив наступающих одних на укреплениях.
        - Кто ты? - спросила беловолосая девушка у воина «в коже», отирая клинок.
        - Тараэль Нарис, - ответил парень. - «Вольный клинок» при второй штурмовой роте Компании.
        - Шэх! - радостно крикнул Маттоми, бросившись в объятия арпа; обняв друга, он дотронулся и до опалённой шкуры ватира. - Спасибо тебе. Я ни дня в тебе не сомневался, и особенно когда дал тебе то зелье.
        Ватир обидно зарычал.
        - Хорошо-хорошо, - усмехнулся Маттоми.
        - Я вырвал его из лап смерти, - полушёпотом сказал Тараэль, убрав чудесный сильно изогнутый чёрный лук. - Они и я - то единственное, что осталось в строю после встречи с полчищами врагов.
        - Печально, - минорно отметила девушка и удивилась. - Откуда у противника имеется возможность вызвать демонов?
        - Не знаю, - прошептал Тараэль. - Там, в подземных укреплениях мы встретились ещё и с группами нежити. Скелеты да поднятые трупы.
        - Ты не видел инквизитора - Сигизмунда? Он отличается блестящей лысиной и строгим нравом? - в словах Кайль Маттоми подловил странный трепет. - Нигде такой не помелькал?
        - Откуда такой интерес, - спросил охотник. - Неужто вас связывает нечто большее, чем его праведная работа?
        - Просто мы хорошие друзья, - фыркнула дама. - А вам есть до этого дела или вы имеете… далеко идущие планы?
        - Нет, я его не видел, - тихо ответил полу-аэтерна, осмотревшись и грустно обозначив ситуацию. - Противников слишком много. Они смогут нас откинуть, если не придёт подкрепление.
        Кайль показала на рычаги, властно приказав:
        - Пока мы отбиваем контратаку, пусть кто-нибудь распахнёт врата и даст сигнал союзной кавалерии. Они по-видимому повреждены, так что придётся поработать с ними.
        Укрепления внутри Галереи Гримлайт - несколько деревянных башен, окружающих пару двухэтажных каменных холодно-суровых строений, которые смахивают на поместья. За ними возвышается мраморная статуя, утопающая в импровизированном пруду, представленным каменнм круговым ложем. По старым легендам, во время расцвета этого места, здесь была железорудная шахта, а начальник добычи поклонялся не Мальфасу, а Эсаре, богине памяти и грёз. Во время обрушения одного из рукавов, начальник горячо молился ей, чтобы его горняки выжили, в оплату обещая возвести ей святилище. Это всё прекрасная легенда, выраженная в обелённом камне, что ныне осквернена. Слуги Железного Королевства устроили подле статуи жертвенник, обитый медью, где клали под нож разумных существ, давая чёрные обеты и проклятые клятвы. Даже со внешней стены Маттоми видит бурые пятна крови на теле «девушки», а у алтаря разбросаны кости и куски полугнилого мяса.
        Пока охотник и арп отправились работать с рычагом, Кайль ворвалась в битву подобно буре, сверкая окутанной молниями рапирой. Клинок сверкнул среди моря врагов, рассекая строй кольчужных воинов. Зачарованная секундами ранее наложенным заклятьем сталь передала парализующий заряд в плоть врагов, положив кучу тел под ногами, тут же пронзённых копьями и мечами легионеров. Из массы на неё выпрыгнул костолом, который тут же был пронзён чредой иглоподобных ударов, а затем рапира выпустила заряд в плоть вражеского ватира, взорвав часть плеча. С диким рёвом он рухнул на землю, но его место занял массивный латник-переросток, движение клинка которого было остановлено силой седоволосой девушки. Мгновением позже она нашла зазор между шлемом и нагрудником, направив туда рапиру.
        Формации контратакующих больше напоминали несуразную толпу, нежели построение. Против них выступила горстка легионеров и фогвилльцев с хранителями. Воины Святого ордена сражались с мечом и обливая магической водой, смывая шеренги противников, пока широкие клинки изумроднознамённых латников рассекали плоть нечисти. Щиты легионеров отлично защищали от клинков противника, пока длинные спаты и копья до смерти искалывали воинов Королевства. Но и враг не оставался в долгу - на поток атакующих, стеснённый у левого края врат, накинулись орды сторонников губительных сил. Ватиры и костоломы разрывали щиты и вспарывали кольчуги, клокочущие массы разно одетых воинов давали на воинов Союза всей массой и силой. И что хуже - на стороне Королевства выступили чародеи, явившиеся во вспышках огней и молнии, обрушившие на поле боя энергию «моря возможностей».
        Фариам с ватиром тоже вступили в противостояние, пока Тараэль выпускал стрелу за стрелой со стены и сея смерть в рядах врагов. Тёмная аэтерна взмахнула кистью и искры превратились в ревущее пламя, поглотившее не менее полудюжины роялистов. Её инфернальный взор устремился на вражеского криоманта и тут же огонь сошёлся в смертельной схватке со льдом. Фариам расплавила ледяные колья, но её град огненных стрел столкнулся о рассеявший их морозный щит. Битва быстро закончилась, ибо Кайль оказалось сбоку от криоманта и быстротечным движением рапиры упокоила его. Второй маг - пиромант столкнулся с гневом дамы. Рапирой она отсекла все попытки убить себя, развеивая заклятья, после чего серей выпадов достала горе-мага.
        Тараэль прицелился точнее. Последний чародей отмахивался молниями, пока его пытались достать струями пламени. Чуть выше поднял лук он отпустил стрелу. Точное попадание в горло и ни одно зелье не спасёт теперь противника.
        - Фух, - выдохнула Фариам, смотря на то, как всё больше союзников оказывается на земле… ещё пять минут и от них ничего не останется, но помощь пришла совершенно неожиданно.
        Ворота распахнулись, сигнал был дан и белоснежный дым стал ярким символом, что Галерея Гримлайт доступна для полномасштабного наступления. Кавалерия Инквизиции вместе со оставшимися всадниками легиона нанесут мобильный удар в сердце вражеской обороны. Маттоми посмотрел на поле и с радостью в сердце увидел, как на горизонте зареяли бардово-пурпурные и серо-золотые знамёна, возвещающее о скорой победе. Они смогли… под серым рассветным небом, под грохот барабанов и артиллерийских орудий всадники ринулись в атаку.
        Противник стал спешно отступать. Около полутысячи воинов побежали прочь, на укреплённые позиции центра Галереи, но на поле боя выступил новый враг. Под два метра, закованный в посеребрённый рифлёный доспех, отмеченными узорами множества молний, будто вторящий глубинной черноте небес. Меховой воротник окантовывал горжет, а шлем венчали шипы, походящие на корону. В руках он несёт длинный меч, охваченный ледяными всполохами чародейской энергии, а на левой руке прикреплена серия боевых когтей, жадно сверкающих в преддверии боя.
        - Наш король! - вскрикнули дрогнувшие войска, поддерживая свой дух. - Сарагон’Ашар!
        С серого неба тут же заморосил противный дождь, усиливающий парализующий дух уныния и трепета пред вражеским лидером. Маттоми поднял взгляд на короля, увидев, что он прибыл не один - братья меча Ордена ночи вставали в один ряд с потрёпанными воинами Королевства.
        Войска Союза дрогнули при виде Сарагон’Ашара. Грозный воитель, поблескивающий доспехами и лязгающий оружием, внушал страх в сердца, а грозный голос сотряс и сердца:
        - Мои верноподданные! - воскликнул монарх, протянув руку в сторону ратников Союза. - Я - первый и последний король Эндерала стою пред вами и готов принять в свои объятия. Неужто вы не видите, что эта глупая междоусобица есть смерть нашего народа!?
        - И что ты сделал для спасения страны!? - вперёд выступила Кайль. - Тебе были даны такие возможности, а ты их потратил для войны, создания культа себя и укрепления власти! - Кайль прошла вперёд, приближаясь к перепаханной земле, к которой подошёл и король.
        Маттоми встрепенулся, смотря на знамёна «Короны» на фоне каменных «поместий» и жертвенника. Он почувствовал странный холод, проникающий в каждую клеть его тела, но усилием воли отторг страх.
        - Сколько я жил, сколько сделал для Эндерала, - проговорил король, чей лик скрыт за железной маской. - Но только недавно я понял, что только за железным порядком - истина! Вы посмотрите куда вас привёл Союз! Вы кладёте свои жизни ради тех, кто за стенами дворцов утопает в пошлой роскоши, плюёт на вас и посылает на смерть!
        - Я помню эти речи… также говорила и Килана Хамерршлаг, - тихо произнесла девушка, поправив белоснежный волос. - Ты не для этого был призван, Сарагон’Ашар… вы превратились в безумие, - едва ли не шёпотом завершила дама.
        - Так твои союзнички не знают твоей тёмной истории, уходящей далеко в века? Те трое полностью поддерживают мой путь. Именно они дали мне право на это… именно они заключили договор с Арктом для окончательной победы.
        - Аркт их использует…
        - Ты - предатель! - из строя союзников вышел высокого роста седоволосый, с проплешиной, воин; на нём броня - искусной работы, позолоченный, исцарапанный полный комплект доспеха хранителя.
        Маттоми узнал его. Аккуратно подстриженная бородка, сухое, покрытое морщинами суровое лицо, отягощённое усталостью. Только вот удивления добавляет то, что как это человек оказался здесь. Он тихо прошёл вперёд, не замечая воинов вокруг себя, будто бы не слыша перешёпотов, которые появились в тот момент, когда он пришёл. Сотни воинов, знавших его как бывшего предводителя Святого ордена, как владыку и всевластного повелителя континента, ахнули, впали в ступор и сомнения - «не привиделся ли призрак?».
        - Ох, кого я вижу! Сам Теалор Арантеаль на поле боя! - заревел король, словно узнающий старого друга…
        - Тебе не отвратительно? Посмотри, кем ты стал, - тихо сказал Арантеаль, идущий лёгкой, но уверенной походкой, терзаемый взглядами обеих сторон. - Что тебе пообещали архипредатели, когда совращали? То же, что и Килане? Справедливость? Честность? Правильность? Или ты повёлся на власть?
        - Я не думал, что мы когда-нибудь встретимся… тогда я почти умер.
        - У нас есть время, пока скачет кавалерия, - поднял двуручный меч Арантеаль. - Сегодня, я буду более точным, и рука моя не дрогнет.
        - За Хашарима!
        Без лишних слов они сошлись. Два меча зазвенели друг об друга, направляемые яростью и гневом. Арантеаль отбил выпад когтя и блокировал меч, после чего сам обрушил град нисходящих ударов. Отпрыгнув, бывший магистр едва не свалился в яму, но сориентировался и вышел в колющий удар, который был отсечён. Король хлестал мечом будто это дубина, а когда понял, что это бесполезно, стал чередовал рубящими удар и колющий, но Арантеаль стойко отбивал каждую попытку его убить. На мгновение королю удалось пройти через блоки Теалора и выкинуть коготь, но бывший магистр юркнул, не давая себя убить - лишь одно лезвие оцарапало доспех.
        - Не так легко, как в тот раз!? - крикнул Сарагон’Ашар, поднимая меч. - Мои руки свободны от пут!
        - Зато твой разум пленён врагом, который уже пытался пожрать этот мир!
        - Так мы и сражаемся против них, Теалор! - два воина скрестили оружие, и друг посмотрела в глаза другу, пытаясь за железом и безумием найти остатки человечности.
        - Они вас обманули… посмотри на все свои действия… вы служите им, думая, что противостоите!
        Расцепив оружие, Теалор отошёл, создавая дистанцию и место для маневров, переводя дыхание. Король уже собирался продолжить бой, как протрубили боевые знамёна, гулким эхом возвещая прибытие столь сильного и могущественного, что небесную твердь сотрясло громом и разразило молнией. А затем, с неба, с помощью магии, спустился тот, кого ждали меньше всего… тот, кто внушил истинный трепет в души одним только видом. На поле боя из кокона слепящего света ступил высокий мужчина, чей чёрный длинный волос по цвету мог сравниться лишь с бездной. Благородное отточенное лицо поддержано высоким воротником, уходящим под доспех, а сам образ скрыт за маской. Защита предполагала прекрасной работы нагрудник вкупе с кожаными накладками на животе, бёдра и ноги защищали золочённые поножи. В ладонях покоится длинный широколейзвенный меч, навершие которого увенчано гранённым сапфиром, а у рукояти вычерчены руны. Каждый шаг был полон властности, за спиной развивались потоки света, сила так и вилась вокруг сего ангелоподобного воина. Один только вид сего воина вызывает странное чувство страха, подавленности и ужаса.
        Маттоми подготовил лук. То же самое сделали и Тараэль с арпом. Два войска застыли в молчаливом противостоянии, пока неведомый воин идёт по полю боя, переступая через разорванные тела, через куски вырванной земли. Взор светлых глаз встретился со взглядом Арантеаля, который его гневно признал:
        - Убийца моего сына! Аркт, проклятый ты предатель.
        - Арантеаль, Наратзул был тем ещё идиотом, и он заслужил смерть. В конце концов именно он, а не я поверг прошлый порядок.
        - Вот и ты… где же тебя носило? - обратился король к Аркту.
        - Ждал пока наступит подобающий момент, - холодно ответил архисерафим, пару раз махнув мечом. - На вашем месте я бы молчал. С моей помощью ваша страна всё ещё существует.
        В этот момент во внутренний двор ворвалась и кавалерия, но то, что увидел Маттоми, усилило его ощущение шока. На острие атаки «летел» сам Велисарий, по правую руку от него Калия Закареш по левую Гедемин. Военачальник всего Эндерала приковал взгляд к своему черно-стальному позолоченному доспеху, гребнисто-алому шлему и длинному мечу.
        - Воинство! - отдал приказ Сарагон’Ашар. - В атаку!
        Кавалерия врезалась в построение повстанцев, сметая первые шеренги противников. Велисарий, Гедемин и Калия попытались атаковать Артка спешившись, и зазвучал звон звёздной стали, обрушенной против метеоритного железа в клинках лоялистов. Оставшиеся в строю воины первой атаки остались на месте, не в силах дальше продолжать наступление.
        - Как? Как? - стал удивляться всему происходящему Маттоми.
        - Не сейчас! - крикнул Тараэль. - Отстреливайся!
        Появились и всадники, на вороных конях, обдоспешенные в полный комплект атлетической брони, с заострёнными конусными шлемами, закрывавшими полностью лица. Один из них встретился взглядом с тёмной аэтерна и резко развернул коня, проскрежетав:
        - Фариам! Она здесь!
        Часть всадников мгновенно обратили коней в её сторону и ринулись за ней. Девушка попыталась скрыться, отбиться от них, выставляя щиты чистого огня.
        Началась полная неразбериха. Часть тёмных аэтерн кинулась за Фариам. Велисарий, Кайль, Калия и Гедемин сошлись с Арктом в смертельной дуэли. Два войска схлестнулись в битве за Галерею, под дождём с небес и грохотом орудий.
        - Велисарий, разве ты не понимаешь, что ты всего лишь одна из вех бесконечного цикла? - спросил Аркт, с легка отбив выпады троих мастеров клинка. - Пади, Велисарий, и ты спасёшь этот мир от его рока!
        - Ты ошибаешься! - надавил Велисарий на меч, но тот с презрительной лёгкостью был отбит. - Я - конец всего этого!
        - Тебя считают потомком светорождённых, прям как Наратзула. Он должен был стать величайшей надеждой Нерима, мог быть погибелью мира, из-за которого пал божественный порядок, но стал вселенским посмешищем. Надеюсь ты не такой… брат?
        Велисарий сохранял молчание. Его короткий гладий сталкивался с мечом Аркта, высекая снопы искр. Архисерафим блокировал одномоментно и длинный меч Калии с оружием Верховного инквизитора. Гедемин воздымает широкий меч и резко опускает, но острозаточенное оружие попадает в пустоту. Закареш, первая хранительница Святого ордена, испытывает оборону архисерафима, но ему не составляет труда уклоняться и отбивать атаки трёх мастеров меча. Велиисарий попытался зарубить Аркта нисходящим ударом, широкий меч направился дальше, в место, куда должен был отпрыгнуть враг, а Калия направила клинок в бок, намеривая заколоть Аркта. Молнией враг отреагировал - меч Закареш лязгнул и сверкнул искрами, когда его коснулся клинок Аркта, а затем сместившись в её сторону блокировал атаку Гедемина, не давая Велисарию себя зарубить.
        - Слишком плохо, мои «друзья». Я-то думал, что встреча с судьбой будет куда более фатальна для меня.
        Аркт скоротечно рванул вперёд и опрокинул Гедемина, второй рукой дал оплеуху Калии, и скрестил меч с Велисарием. Отойдя, Консул Союза выхватил второй меч и попытался обрушить шторм ударов на Аркта. Архипредатель усмехнулся, не утруждаясь отражая гладии.
        - Ты несчётные столетия сражаешься… сначала во имя Азатарона, потом во имя самого себя любимого, а затем был призван Рождёнными светом! - Велисарий отступил, чувствуя, что усталость прокрадывается в его тело, несмотря на могущественные зачарования доспехов. - Так во имя чего твоя битва сейчас!? Аркт, за что ты сражаешься сейчас!?
        - Тебе не понять, Велисарий, - Аркт перешёл в яростное наступление и лишь с трудом можно расслышать слова за звоном скрещенных клинков. - Однажды стремление к порядку, к победе над злом могло стоить жизни миру… вспомни Арантеаля и светоч! Твоё же явление нарушает баланс.
        - Но я остановил его! - Велисарий увернулся и вихреватыми движениями направил мечи, причудливыми приёмами пытаясь достать Аркта, магия в кольцах и чёрно-золотых перчатках многократно увеличивали навыки владения оружием, чем Консул и пользуется, крича. - Мы покончили с циклом! Покончили со всем этим безумием! Последняя язва мира - это ты!
        - Я служил столетия при Азатароне, неся мир и прогресс, отрекаясь от прошлых титулов и могущества, - архисерафим остановился, взгляд его тёмных глаз, казалось сверлил холодом до самых глубин души. - Помогал простому народу и вёл к победам войска светорождённых, и ты меня смеешь называть «язвой»? За тысячелетия я сделал больше, чем все боги и полубоги этого мира! Я пришёл за тобой потому, что знаю, что правление всякого полубога или возомнившего себя богом ведёт к тирании, а потом тотальному хаосу и победе инфернальных тварей, которых вы прозвали «высшими».
        - Ты лжёшь! - фыркнул в его сторону Велисарий. - Я знаю, чего ты хочешь… ты всего лишь пытаешься вырвать кусок получше. Стать кем-то больше, чем ты есть.
        - Думай, как хочешь, - поднял меч Аркт и снова ринулся в атаку, столкнувшись о вихрь гладиев Велисария.
        Битва вокруг стала неважна, только противостояние ложного ангела и мнимого полубога. Где-то рядом сражались Сарагон’Ашар и Арантеаль, тёмные аэтерна гонялись за своим родичем по всему полю битвы, а ватир старался ей прийти на помощь, Тараэль, Маттоми и Шэхкац осыпали стрелами гущу врагов, а кавалерия пытается перемолотить строй противников.
        - Сдавайся! - кричит Аркт в лицо Велисарию, отпихнув его мощным ударом ноги, после которого тот свалился на одно колено, чувствуя боль в животе. - Тебе не победить. Ты тут здесь, потому что я захотел, и ты умрёшь, потому что я так хочу.
        - Ты ошибаешься, - встал Велисарий.
        - Я не вижу, чтобы ты был явлен от союза Рождённой Светом и смертного. Может быть твоё происхождение это всего лишь миф, который насочиняли теогонисты церкви? - клинок произвёл чудную дугу, высекнув огненную рану на теле реальности. - Но я тебя всё равно убью.
        - Откуда такая ложь?
        - Мои агенты не ошибаются. Они перерыли архивы, историю твоего происхождения и нашли удивительные строки о происхождении… когда Тир, Мальфас или другой светорождённый тайно посещал Эндерал и полюбил одного сельского человека Речного. До тошноты банальная история, - скривил в неприязни лик архисерафим. - Но… я тебя прикончу на всякий случай, несмотря на твою историю.
        - Я буду рад, если моя история останется во мраке! - крикнул Велисарий, резко поднявшись и стремительно атаковав, заплясав с двумя гладиями.
        Один меч парировал, пока второй летит к шее. Аркт отступил, но тут же на него налетели два гладия, которые бренчали об меч архипредателя, который даже не заметил, как его обошли.
        Кайль врезалась в Аркта, её скорость оказалась за пределами возможности обычного человека. Рапира недолго лязгала о длинный меч и вскоре юрким движением она коснулась его груди… сталь высекла царапину, отчего Аркт всего лишь рассмеялся. Он не заметил, как сзади подобрался ещё один воин и лишь его наитие предупредило его. Меч столкнулся о цвайхандер Сигизмунда, и в скрещенных полотнах лезвий он увидел холодно-гневливое лицо. Велисарий присоединился к битве и скоростью гладиев, вкупе с рапирой Кайль заставили отступить Аркта.
        Великий предатель понял, что ему не достать Велисария. Как бы архисерафим не был силён, каким бы мастером клинка и магии он не был, осилить древнюю предательницу, «полубога», по его мысли, и инквизитора не сможет. К тому же рядом с ними встали Гедемин и Закареш, сразившие наседавших на них воинов Ордена ночи.
        - Что ж, не сейчас тогда Велисарий, - архисерафим опустил меч. - Наслаждайся своей победой, но наступит время, когда мы сойдёмся один на один и не будет никаких твоих… знакомых.
        Арантеаль оттолкнул Сарагон’Ашара, который не устоял. Король не упал, но выставив меч вперёд не дал себя убить потоками магии, выпущенный с рук воина. Бывший верховный магистр отступил, едва не запнувшись о труп, когда Аркт встал рядом с королём.
        - Уходим… не сегодня мы завершим эту линию с Предопределением и древними пророчествами.
        - Джаффар-Каддим! Джаффар-Каддим! - стал выть король. - Нам нужно отступать! Скорее!
        Из чреды беснующихся воинов вышел среднего роста маг, испепеливший толстой зелёной молнией полдюжины всадников. В зелёном балахоне, чей лик скрыт капюшоном, он подковылял к вражеским командирам и парой взмахов посохом активировал заклятье. Аркт вместе с королём и колдуном исчезли в телепортационной вспышке, оставив после себя лишь лёгкую дымку, оставив своё воинство.
        Вскоре кавалерия Союза, возглавляемая префектом, оттеснила воинов Королевства, сначала к укреплениям, а затем и дальше, но на большее её сил не хватило. Раненные и уставшие от стычки с латниками Ордена ночи, всадники прекратили наступление и перешли к зачистке, и удержанию позиций.
        Маттоми вышел на поле битвы, ужаснувшись её последствиям. Куда не кинь взгляд всё завалено телами с рваными, резанными и колотыми ранами, в безжизненных глазах отразилось не менее безжизненное небо. Земля стала мокрой от дождевой воды, а каждый шаг давался с трудом - вяз в плоти и грязи, сковывался усталостью. Где-то поодаль ещё звучали отзвуки артиллерии, перемалывающей остатки оборону. Картина массового смертоубийства свернула желудок охотника и его едва не вырвало… он и ранее видел битвы, участвовал в компаниях, но сейчас он в первый раз видит тотальную погибель, выраженную в омерзительном виде. Только сейчас он задумался, что вдруг его решение подписать контракт было ошибкой. Смотря на вездесущих мёртвых, он с содроганием думает, что мог бы присоединится к ним в любой момент.
        - Отстаньте! - кричит Фариам, которую пытаются пленить всадники в чёрных доспехах. - Вы не смеете меня трогать!
        - Воровка! - кричит ей всадник. - Ты думала мы тебя не найдём?! Теперь ты поплатишься за это!
        Уставший Маттоми, не зная почему решил прекратить это… то ли ему надоело насилие, то ли он питает к ней странную приязнь. Так или иначе он берёт лук, кладёт стрелу и отяжелевшими руками поднимает оружие. Стрела слетает и просвистела у уха всадника, приковав его внимание к охотнику.
        - Остановитесь! - устало крикнул Маттоми. - В следующий раз стрела попадёт в цель.
        - Уйди прочь человек!
        - Прекратить! - крикнул Велисарий. - Как Консул Союза я требую наведение порядка!
        Легионеры, верные Велисарию, подтянулись к месту стычки, образуя стену между Фариам и всадником. Хранители Святого ордена и Инквизиции тоже подошли, ведомые приказами своих повелителей, создавая значительный перевес.
        - Велисарий… ты лезешь не в своё дело!
        - Не сейчас время для споров подобного рода. Только что мы едва не погибли от рук Аркта и его марионеточного короля.
        - Судя по всему он ожидал вашего появления, Господин Велисарий, - к воину подошёл седоволосый мужчина, облачённый в старый доспех Святого ордена.
        - Мессир Арантеаль, - удивился Консул. - Весьма… отрадно тебя увидеть здесь и что ты выбрал правильную сторону в нашем противостоянии. Я искренне рад, что ты выступил из тени на нашей стороне, несмотря на все… прошлые конфликты.
        - То, что происходит сейчас намного важнее наших прошлых недопонимай. В конце концов ты оказался прав.
        Велисарий повернулся в сторону тёмной аэтерна и вспомнил о причудливом конфликте.
        - По какому праву вы хотите схватить военнослужащую Союза? - обратился он к чёрным всадникам; воины сняли конусные шлема с конскими хвостами, давая увидеть пепельные лица с багровыми очами. По душу Фариам пришли сородичи, на груди, отмеченные символами пурпурного сердца, пронзённого стрелами.
        - Мессир Велисарий, это дело нашего рода, и никто не вправе в него вмешиваться. Я могу лишь сказать, что она посягала на священную кровь нашего наследника!
        - В таком случае, мы встретимся на открытом расширенном заседании и обсудим это, - с оттенками гнева в голосе произнёс воин. - А сейчас, вы отступите.
        - Сам Аркт вышел на поле боя, - произнёс Гедемин, вставая рядом с Велисарием, когда чёрные конники ушли восвояси. - Во истину, нужна божественная помощь, чтобы одолеть такого воина. Ещё немного и он бы…
        - Он обычный смертный, хоть ему и уготовано было от начала времён сыграть важную роль в истории… суждено самим Единым, хоть он Его отрицает и отвергает. Несмотря на все его деяния - мятеж против Светорождённых, войну в Арктвенде и прочее, он остается душой со своими страхами, пороками и надеждами.
        - Откуда вы о нём столько знаете?
        - Неважно. Более ужасно, это то, что он пытается влезть в мою историю.
        Маттоми отошёл в сторону, но его уши уловили ещё один разговор:
        - Где ты был, Сигизмунд? - спросила беловолосая девушка, убирая рапиру в ножны и поправляя волосы. - Я потеряла тебя, когда ты ринулся в один из переходов.
        - Я сражался против еретиков Весов, Кайль, - мужчина поправил доспех и посмотрел в зеркально начищенное полотно меча - И понял, что для призыва демонов они использовали ритуальные жертвенники, неизвестные глифы и чёрную магию.
        - Твоя семья гордилась бы тобой… они гордятся тобой, - слабо улыбнулась Кайль, положив инквизитору руку на плечо. - Помнишь, ты обещал, что покажешь город? Я ничего кроме Даль’Галара не видела. Так, когда мы выберемся?
        - Скоро Кайль… я рад, что ты решила поддержать нас. Твои сородичи не одобрят того, что ты с нами и они уже выразили это.
        - После того, как они отправили убийц по мою душу, я больше не желаю их поддерживать. Ты не думай, я не отказалась от своих идей… просто отказалась от участия во всяких… организациях.
        - И ты отказалась от всего пути, который прошла? - с призраком улыбки удивился Сигизмунд. - Во истину - пути Единого неисповедимы.
        - Пусть будет так. Главное, что я не буду рядом с моими убийцами… да, я оставила всё то, что было раньше со мной, - взгляд изумрудных глаз устремился на осквернённую статую и дальше прозвучала реплика, которую никто не услышал кроме инквизитора. - Они не поняли, что значит истинный хаос, воплощение свободы.
        - Свободы… знаешь, от одного странника из Нерима я слышал, что Аркт искал именно свободы. После веков подчинения он решил избавиться от всех абсолютов и закончил самой судьбой.
        - Что за странник?
        - Обычный путешественник. Какие-то книги нёс в Подгород. Я его встретил ещё, будучи в Ордене.
        Пройдя дальше, Маттоми оказался у распахнутых врат, оставив разговор далеко позади. Под ногами бряцает оружие, нога вязнет в мертвецах, но он как можно скорее оставляет поле битвы… ему противно видеть то, что люди Эндерала губят друг друга, как во времена восстания Кровавой луны. Он рад тому, что сегодня выжил и уже представил выражение лица апотекария, когда принесёт деньги за лекарства. С горечью парень вспомнил, что только из-за отца полез в бойню невиданных масштабов. Рядом с ним встаёт Шэхкац и Маттоми говорит:
        - Что ж, я думаю, что пора пойти и отдохнуть. На меня сегодня хватит воины, - устало сказал Маттоми, почесав щетину.
        - Согласен, - встал рядом с ними Тараэль. - Нас ждёт покой.
        - Каков твой путь, воин?
        - Это… назовём это отработкой за долги. После битвы за Тальгаард я остался в Ост-Эндеральской… неплохие деньги, можно оплачивать жильё в Верхнем квартале.
        - А до этого? С чего всё началось?
        - Всё началось несколько десятков зим назад, когда я был ещё в приюте… а потом я встретил неримку на арене в Подгороде.
        - Расскажи мне всё.
        Глава 6. Судьбы и драмы
        Спустя три дня.
        Маттоми осмотрелся. В центре военного лагеря было тихо, только долетали отзвуки погребальных служб и треск костров вперемешку с приказами патрулям. Охотник, сжимающий бренчащий мешок, продолжил идти по «улочкам» между множественных палаток. Вскоре он нашёл нужную, устроившуюся прямо в перемежье между насыпями и юркнул туда. Внутри его уже ждали. Пепельнокожая девушка-аэтерна, которая устроилась за импровизированным столиком - крышки от бочки, на которой уже были расставлены продукты из нехитрого легионного пайка.
        - Достал? - спросила дама. - Всё получилось?
        - Да, - парень вынул из мешка пару бутылок, внутри коих плескается светлой янтарной жидкостью. - Лучший коньяк. Кабаэтский. Аннкрат показал, где можно потратить чуток жалования. Да плевал я на эти сухие законы! Главное, когда выпьешь, не садиться играть.
        - Правильно говоришь, - острым подбородком кивнула девушка, чьей одеждой стала накидка тёмно-лилового цвета поверх рубах и штанин, тихо продолжив говорить. - Хоть ты человек, временами геройствуешь без ума, но сейчас ты верно говоришь.
        - Тебе ещё не надело меня поддевать? Я понимаю, что у тёмных аэтерна презрение к другим едва ли не в крови и прививается с малых лет, но мы с тобой такое прошли. Фариам, мы вместе сражались и лили кровь. Разве для тебя этого мало?
        - Это не отменяет того, что ты безрассуден, - улыбнулась аэтерна, наливая в деревянные рюмки. - Поэтому я и такого мнения. Все вы люди - безрассудны.
        - Ох, ты неисправима. Кровь Зораса вас всех делает столь высокомерными? - Маттоми берётся за рюмку, другой рукой поднимает хлебец. - Ладно, давай выпьем и отдохнём.
        - А где арп и ватир? Они к нам не присоединятся?
        - Они отправились по задачам. Оба заступили в патруль… прокляни эти наряды и командование. Парни только из битвы, только такое пережили, ан нет - заступите и плевать, что вы только из сущей преисподней выбрались.
        - Давай выпьем за то, чтобы всё пройденное забылось.
        Они с глухим стуком столкнулись рюмками, а потом обожгли гортани крепким напитком. Парень и девушка, разместившись в одной из передовых лагерей Легиона, стремились расслабиться, стремясь забыть очерки кровавой битвы, вытравить их из памяти. Алкоголь был заеден хлебом и мясом, наступило лёгкое облегчение, которое, впрочем, не снимало всей тяжести прошедшего побоища. Маттоми не мог успокоиться даже пятью тысячами медяков, которые ему выдали за храбрость и отвагу… не одно жалованье не покроет того, что он видел. Его радует одно - он собрал нужную сумму и вскоре сможет покинуть армию… да и после тяжёлого побоища Первый легион направят на отдых в Арк.
        - Ты видел этих новых легионеров? - взволнованно спросила Фариам. - Большие щиты и копья. Кольчуги.
        - Да. Это Второй легион из ламетонов, отозванный с юга страны. Их появление может означать одно - Эндерал заключил перемирие с Неримом и судя по всему за мир отдал им Коарека.
        - Кого ты ещё тут видел?
        - Легион Республики вместе с войсками Компании… элитными. Впрочем - всё, - Маттоми больше не мог вспомнить подразделений или сил, пришедших вместе с Велисарием.
        Пара снова налила до краёв коньяк и опрокинула рюмки. С каждой минутой ощущение покоя всё больше закрадывалось в их сердца, всё больше становилось спокойнее на душе. И всё же парень вспомнил то, что скрывала Фариам:
        - Тёмная аэтерна просто так не окажется в Эндерале. Это подтвердило то, что я увидел. Расскажи мне, зачем за тобой охотятся твои собратья? По-видимому, ты и бежишь от этого из своей родины.
        - Чужак ты мне всё ещё, чтобы такое рассказывать, - фыркнула девушка, поморщившись, глотая вяленое мясо из пайка. - Разве ты можешь понять меня?
        - Говори, - Маттоми улыбнулся. - Я всё пойму. Ты сама знаешь, что и я далеко не святой и не ангел. Мы сейчас в одной лодке, да и перед Собранием ты явно молчать не будешь.
        - Хорошо, - пара рюмок алкоголя развязали язык Фариам, и она подумала, что может довериться этому человеку. - Пять лет тому назад наши мудрецы обнаружили страшное - наш народ вырождается. Сила проклятья лишает расу жизни, делая каждое последующее поколение немного слабее. На огромном совете всех старейшин было предложено решение - основать новый род тёмных аэтерна, который был бы свободен от дьявольского влияния.
        - Подожди секунду, - Маттоми выпил ещё одну рюмку. - Я помню, как нам рассказывали, что ваш род пошёл от десяти тысяч аэтерна, которые разделили инфернальную «кровь», за что получил силу. Но как… эта кровь могла слабеть?
        - Да, но это стоило дорого. В наших душах поселилась злоба и ненависть к остальным, от нас отвернулись наши собратья, однако хитрые демоны поймали целый народ попал в ловушку - с каждым поколением из крови пропадала сила, а все души нашего рода принадлежат владениям зла. Договор… оформленный Зорасом… слишком дорогой, - печально закончила дама, наливая ещё коньяка. - Он приговорил к смерти целую расу. Дьяволы оказались коварны…
        - А как это связано с тобой?
        - Я уже говорила, что наш род нужно было исцелить от проклятья? Для этого на свет должны были появиться дети от благословлённых родителей, что были бы освобождены от даров Зораса, - Фариам слегка улыбнулась.
        - Да ну нафиг! Ты, наверное, шутишь! - смутился Маттоми, понимая к чему она клонит. - Разрази меня гром, да этого не может быть!
        - Мой отец был одним из старейшин, который страстно желал избавить наш народ от проклятья. И он предложил для этого самое дорогое, что у него было - меня, - на этот раз её речь полыхнула горечью. - Я не хотела, но ради спасения народа была готова.
        - И кто выступил… партнёром по избавлению от проклятья?
        - Царь тёмных аэтерна отдал своего сына мне в мужья, - Фариам вдохновенно улыбнулась. - Эта была прекрасная свадьба. Присутствовали практически все старейшины и вожди. Нам дарили самые дорогие подарки со всего Вина, звучала красивейшая музыка, а дворец сиял цветами и благоухал. Над нами совершили десяток обрядов, освобождая плоть от проклятья. Мой муж был прекрасен, а ночь с ним великолепна, но потом… начался ад, - её голос выразил беспокойство. - Через месяц старейшина сказал, что я забеременела, а значит мне нужны интенсивные испытания. Меня истязали заклятьями и поили зельями, после которых обычный смертный погиб бы. А муж стал холоден. Постоянные ссоры сменялись истязаниями, а потом… кто-то сказал, что я вообще изменила мужу. Да никогда! - обидчиво крикнула Фариам. - Возле мужа постоянно вились женщины, желавшие занять моё место, отец практически отвернулся, - из красных очей пролилась горячая слеза. - Я больше не могла так. Пару раз на улицах вылили помои, ссоры, боль… и я сбежала в Эндерал.
        - Не понял… то есть ты жена их царевича? И ты… беременна ребёнком, освобождённым от проклятья?
        - Насчёт второго я не знаю… может и так, а может старейшина и соврал, чтобы угодить отцу. Но за два месяца моя жизнь превратилась в подобие ада. Я ушла из дома, бежала от ужаса, - слёзы обильней потекли из её глаз, алкоголь растрогал сердце и Маттоми стало жалко её. Он положил ладонь на её руку, нежно погладив.
        «Бытовуха с привкусом мистики, проклятий и зависти», - подумал Маттоми, тут же удивившись в голос:
        - Вот эта история. Офигеть можно.
        - Я спряталась в вашей стране, бежала на север, перешла границу государств и попала в плен Королевству. А потом появился ты, - улыбнулась Фариам, погладив его ладонь… Маттоми знал, что девушка более открыта и эти прикосновения не более чем её жест доброжелательности.
        Они бы продолжили разговоры на личные темы и раньше, но палатка разверзлась и внутрь неё проник высокого роста мужчина, в роскошном, изумрудного цвета, кафтане.
        - Господин Аннкрат, - кивнул Маттоми.
        - Ну что ребята, отдыхаете?
        - Да… это был слишком тяжёлый бой, - потёрла ладонь Фариам. - Проходите, садитесь за наш стол и расскажите о том, каково состояние армии?
        - Слишком много раненных и прокажённых от чар, - покачал головой Аннкрат, проходя внутрь и беря ещё одну рюмку. - На севере Даль’Теорн со своим Маркизатом совершил прорыв - его войска вышли на границу с Тёмной Долиной, где не смогли преодолеть копейщиков-нежить. В центре мы выбыли противников из Галереи, а на правом фланге… были отброшены.
        - Как мы докатились до такого? Почему напыщенный Легион спустил все победы в утиль? - смутился Маттоми. - Армии страны стояли под Фогвиллем, но были отброшены.
        - Вы обещали рассказать о битве на проклятых полях, - попросила Фариам, устроившись поудобнее.
        Аннкрат побледнел. Он не ожидал этого вопроса, а память представила жуткие картины былого. В хранилищах воспоминаний предстали страшные картины смертоубийства, которые были подавлены неимоверным усилием воли.
        - Хорошо, - он взял в пальцы рюмку. - Легион вместе с армией Маркизата подходил, не встречая сопротивления. Через две недели мы планировали выйти к стенам Фогвилля и взять его сходу. Но разведка изрекла, что враг идёт с контрнаступлением, и мы приготовились к битве.
        - Сколько вас было?
        - Две тысячи легионеров пехоты, пять сотен всадников Легиона, ещё пять сотен инквизиторов, три сотни наёмной рыцарской кавалерии Маркизата и семь сотен панцирной пехоты маркиза и ещё полторы тысячи лучников и арбалетчиков, - рюмка была опустошена и тут же наполнена - Плюс к этому артиллеристы и инженерные подразделения из Киры.
        - Что было дальше? - с нетерпением спросила Фариам.
        - Мы развернули артпозиции, впереди встали линии легионной пехоты, вся кавалерия сконцентрировалась позади, а панцирная пехота на левом, стрелки заняли позиции между пушками и пехотой, - речь стала бедственнее. - Никто бы не прорвался, но мы не ожидали, что придёт сам Аркт. Когда появились первые шеренги врагов, пушки заговорили. Ух, каждое ядро оставляло кровавую просеку, а бомбы поднимали фонтаны грязи и плоти, - ещё одна рюмка была опустошена. - Но артиллерия не остановила врагов. Они шли словно проклятые… только потом мы узнали, что в бой их вёл сам Аркт, никто и не смел дрогнуть. Он безжалостно гнал наёмников на наши ряды.
        - И что вы там встретили во время битвы?
        - Кровавое месиво. Бесчисленные массы наёмников пёрли на нас, но щиты легионеров держались крепко. Пока не появились демоны. Твари вышли на поле боя по приказу Аркта, который сам бился в гуще сражения, - Аннкрат хотел было ещё выпить, но отложил рюмку, понимая, что ему хватит. - Я не забуду распотрошённых тел, того, как багровый архисерафим срезал головы, а демоны в капусту рубили ребят. Не забуду сотней жертв боевых колдунов… пронзённых и вывернутых.
        - Что же было дальше?
        - Центр дрогнул. Тысячи легионеров пали, панцирная пехота практически была разбита. Потом к битве присоединились требуше и лучники Королевства, быстро заткнувшие наших стрелков. Бочки с маслом взрывались, выжигая солдат, - воин слегка дёрнулся. - Я не забуду запаха горелой плоти.
        - Как вы отступили?
        - Чтобы спасти положение, чтобы дать остаткам отступить, маршал конницы Саликар и Верховный инквизитор Гедемин возглавили атаку кавалерии… сокрушительный натиск по центру, который опрокинул стройные роты эрофинских алебардистов, атаку, которая уничтожила стоундфилдских налётчиков, атаку, целью которой был сам Аркт, - Аннкрат поднялся. - Их наступление удалось отбить, прикрывшись латниками Ордена ночи и демонами. Такой мясорубки я давно не видел. Им удалось удержать орду врагов, ценой своих жизней. После того, как кавалерия отступила, мы уже достаточно отошли и стали считать потери, - Аннкрат с хандрой завершил. - В бой вошло больше пяти тысяч солдат, а вернулось около шестисот.
        - Во истину жуткое сражение, - Фариам выпила, заглушая собственную боль и плоды разбушевавшегося воображения.
        - Сигизмунд рассказывал о том, что это была страшное сражение, но я и подумать не мог, что это так, - сказал Маттоми. - Кстати, а где наш зануда-инквизитор и его таинственная спутница?
        - Они отправились в Кьярк, использовав пару свитков, - ответила Фариам. - И за какие деньги они гуляют…
        - Не знаю, - сказал Аннкрат. - Главное, чтобы они были готовы к Собранию. А в столице Баронства сейчас хорошо.
        Тёмный прохладный зимний вечер воцарился в южном Эндерале, неся обитателям могучей страны тишину, прохладу и покой. Добрые люди континента готовятся отойти ко сну, оставив дела и доверившись страже… в эти неспокойные времена доверие и покой в цене. Древняя держава испытала слишком много бед за последние времена, но народ смотрит с надеждой на будущее. Впервые за долгое время у них появился тот, кого можно назвать пророком новой эпохи, великим вождём и вершителем судеб. Флав Велисарий стал новой вехой в истории древнего феода Мальфаса, крутым поворотом в пути существовании теократии.
        Светловолосая девушка, облачившаяся в прекрасное чёрное платье, с высоким воротником и широкими рукавами, расшитое серебром и золотом, взирает изумрудными очами на статую великого героя. В очах странный блеск, а на благородно-бледном лице оттенок удивления, смешанный с интересом. Сложив руки на груди, она стоит прямо напротив статуи из грубого камня, изображающей воина в чешуйчатом доспехе, в гребневом шлеме и с широким щитом.
        - Этот Велисарий… я видела многое, но никого такого за всю историю Эндерала. Он выбивается из общей концепции. Он выступает за порядок… за явное противление истинному злу, за битву до конца и его дух несмиряемости… может быть это привлекает Аркта? Может быть поэтому он желает убить чемпиона порядка… он часть судьбы и Предопределения? Или их проявление, через которую можно избавиться и от рока определённости? - девушка тяжело выдохнула и прекрасные уста исторгли облачко пара.
        - Он действительно изменил Эндерал, - встал рядом с ней парень в элегантном камзоле, тёмных штанах и сапогах под колено; он был ниже её на голову, но всё же держал себя гордо. - Но я не знаю зачем за ним охотится первый предатель. Явно не ради его достижений, а… впрочем не знаю.
        - Сигизмунд, - ласково произнесла дама, повернувшись к нему. - Ты выполнил обещание… почти.
        - Как это понять? - серьёзно возмутился парень, тронув лысину. - О, Единый, помоги мне заполнить бездонную бездну желаний этой девушки. Кайль, только вера мне не позволяет ругаться.
        - Ой, да что ты всё берёшь в голову. Я говорю о том, что в город ты меня привёл, а дальше? Давай пойдём… прогуляемся что ли?
        - Так и говори. Пойдём в сторону гавани?
        - Только вот крайне разочаровывает, что вместе с нами по улицам пойдут и инквизиторы. Поверь, мой милый друг, их заметить не слишком и трудно, - девушка аккуратно показался на людей и аэтерна в серых плащах, смотрящих на них из вечерних теней, сгущающихся среди домов и узких улочек.
        - Пойми… это необходимо.
        - Мне это не нравится. Ваша конторка не доверяет мне после того, что я сделала… я убила тех ассасинов Либры, помогала вам в операциях и поимке отступников. А также приняла участие в сражении за центр страны. И после этого мне не доверяют? - смутилась девушка.
        - Я понимаю. Просто… таковы меры безопасности. Я верю тебе, Кайль и знаю, что ты отреклась от прошлого.
        - Может ещё возьмёмся за ручки? - внезапно спросила девушка. - И я ценю то, что ты мне веришь.
        - Прости… я верен лишь своей семье. И в жизни, и после смерти. Если Творец даст, то после смерти я с ними встречусь.
        Кайль ничего не произнесла. Девушка лишь кратко кивнула и на секунду посмотрела на небо. Прекрасное тёмно-синее полотно раскинулось над головами, с одной стороны усеянное россыпью серебряных звёзд, а с другой утопающее в полыхающем золоте заката. Вдохновение поселилось в её душе, ибо взгляд жадно всматривается в космос. Вселенная над головой ей своей бездонностью и бесконечностью загадок напоминает человеческую душу. Тяжело вздохнув она лишь коротко сказала:
        - Почему людям всё это нужно? Войны… кровопролития… разделения… не проще ли любить и быть в гармонии? - с этим вопросом Кайль пошла в сторону гавани, а за ней шагнул Сигизмунд.
        Кьярк явно не задавался таким вопросом и Сигизмунду даже показалось уникальным, что здесь прозвучали эти слова. Среди двух-трёхэтажных домов, крепостных башен, церквей и твердыни барона слышны молитвы, приказы, пьяный смех, безумные клятвы и коварная лесть, но не вопросы о необходимости войны. Подобные речи больше подошли бы для центра герцогства аэтерн, нежели практичной столице Фермерского берега.
        - Что насчёт этого говорит твоё учение? Ты же от него ещё не отреклась, - сказал парень, выходя с небольшой площади и вставая на мощёную улочку, стеснённую домами и накрытыми прилавками.
        - Это порождение наших страстей, которые зашли слишком далеко. Многие даже считают, что войной можно погасить войну, а смерив себя с низшими чувствами, мы станем «одного цвета» с тьмой и она нас не накроет.
        - А ты сама как думаешь? Ты же понимаешь, что в таком случае любой метод приемлем… даже убийства… массовые. Ты сама недавно… собирала войско в Златолесье…
        - Я помню, - минорно сказала девушка, поправив белоснежный волос. - И я каюсь в этом… догматы хаоса оказались слишком… жестокими, - Кайль осмотрелась и её сердце тронули картины городского быта и жизни обычных людей - вот мать ведёт ребёнка за руку, вот чета супругов следует, скромно приобнявшись, с другой стороны молодой священник кладёт подаяние больному… Всё это вселяет в душу уверенность, что люди стали лучше, терпимее.
        - Что такое хаос согласно вашей догматике? - спросил Сигизмунд, идя чуть впереди Кайль.
        - Он заключён в шести изначальных принципах, которые наносили на знамёна в виде шести шипов или жал. Первый из них гласит - «Нет никакого «светлого» и «чёрного». Есть лишь серая мораль». Второй принцип - «Главное - чувства и желания, которые не стоит стеснять канонами и догматами порядка, какими бы дикими они не были - главное состояние хаоса». «Третий - Сторон нет и главное благо - чувства и эмоции, реализуя которые, в том числе и в самых диких формах, можно спастись от голодных обитателей моря возможностей». Четвёртый - «То, что называется тьмой является буйным и опасным разумным проявлением наших чувств и эмоций, с которыми нужно смириться, чтобы не пасть под их явлением из иного мира». Пятый - «Поклонение хаосу есть высшая степень религиозной свободы, которой можно достичь». И шестой - «Хаос не одинок в себе, он не терпит слабости и милосердствования, а мягкость для него губительна», - договорив, Кайль снова стала рассматривать людей… милым ей показались игры детей, а смех двух играющих девочек отразился в сердце волной давно забытой радости.
        Кайль вспомнила, что в последний раз радость детей видела несколько тысяч лет тому назад. С момента побега после восстания и «причастия» к чёрным таинствам, дарующим долголетие и силу, она больше не ступала в тень шумных городов, а всё общество для неё составили инфернальные слуги тёмного измерения и её собратья по восстанию. Последнее, что она помнила о людях, так это острия мечей и копий, направленных в их сердца в свирепом фанатизме. А потом… вылазки на пустоши, где распинали преступников, налёты на каторги с политическими заключёнными и разорение тюрем с жестокими условиями только уверили её в мысли, что Эндерал под управлением силами порядка и мнимого света это одна из худших судеб страны. Но сейчас она видит нечто иное… то, что не следует отдавать под меч «Железной Короны», то, что страшно подпустить к слугам «Кузенов». Ведь войска, идущие неумолимым маршем из Златолесья под её руководством не просто бы обратили страну под знамя нового государства… они бы предали клинку всех непокорных, убили бы матерей и отцов, детей и стариков, а дома обратили бы в пепел. Разве она может так поступить? Её
«собратья» по мятежу рады были перевернуть страну ради торжества своего порядка, но не она. Килра для неё был всегда романтичным безумцем, но она поняла, что победа Королевства и Либры приведёт Эндерал к состоянию тотального безумия, как-то было до порядка Светорождённых. Поняла, когда Сигизмунд ей читал сводки с полей сражений, когда он пересказывал страшные истории о сожжённых воинами «Короны» хуторах и деревнях, когда пугал «Мясником из Арка» и всеми безумствами Либры, с которыми спелись её «друзья» и поняла, когда её тысячелетние союзники отправили за ней убийц.
        - А ты сама… как думаешь? - выдернул из размышлений её Сигизмунд.
        - Я считаю, что хаос - это свобода… наших мыслей и идей. Шесть догматов… я их не признаю и презираю. В тот день, когда «Весы» отправили своих убийц за мной я отреклась от… «Кузенов», - с толикой омерзения закончила девушка, вспомнив, как она сражалась в холодных застенках тюрьмы Даль’Галар, как убийцы миновали все степени защиты и пробрались к ней в камеру… но они не ожидали встретить отпор от с виду хрупкой девушки, встретившись с воплощённой яростью севера. Охранники были сильно удивлены, когда прибежали по тревоге, но нашли три истерзанных трупа неудачливых мастеров тени и скрытого клинка.
        Кайль оказалась в гавани. Её лёгкие заполнил прохладный свежий воздух, отдающий морской солью. Глаза с толикой восхищения смотрели на покачивающиеся корабли и внимательно рассматривали символику. Сигизмунд прикоснулся к ладони Кайль и потянул её вперёд, где возвышалась небольшая стела, установленная в честь строителей сего города. Девушка не могла не заметить такого жеста инквизитора… и тут же списала его на машинальное движение, не более того.
        - Фермерский берег… красивое место, - радостно выдохнула дама, а её бледное лицо немного налилось румянцем. - Сколько я не видела его… я ведь помню это место, когда здесь были просторные изумрудные поля, чисто девственные и не тронутые. И жили здесь местные племена коренных эндеральцев. Но сейчас… он действительно стал прекрасен, - взирая на тёмно-синее, посыпанное серебром и золотом небо, твердит Кайль.
        - Я знаю… Селене и ребятишкам тут понравилось бы… мы всю жизнь провели в селе и такой большой город произвёл бы на них впечатление уж точно.
        - Твоя семья… почему ты так много о ней думаешь и рассказываешь? Разве… для тебя это всё ещё играет значение? Почему даже после стольких лет ты о них думаешь, Сигизмунд? - дама посмотрела вокруг и утончённой рукой показала на пару прекрасных молодых дев, гуляющих по гавани. - Посмотри вокруг и увидь - сколько же возможностей в любви тебя ждёт. Мне обидно, что ты даже не обратил внимание на такое сокровище, как я, - с иронией сказала она. - Хотя пару твоих помощников заглядываются на меня.
        - Тогда я поговорю с ними, чтобы они больше проводили времени в молитве и посте. А что касается семьи… всегда, Кайль. Мы… люди, лишённые даропроклятия вечной жизни, думаем о тех, кого потеряли. Посланные Творцом, они врезаются в наши скоротечные жизни, - оскомину горечи услышала Кайль в его словах, отчего её сердце тоже ощутило хандру печали. - За себя ручаюсь. Не прошло и дня, когда я не молился об их покое. Пойми, для меня они стали светом в жизни, серой как небеса над Тальгаардом. Разве у тебя у самой такого никогда не было?
        Этот вопрос заставил её задуматься. Несколько тысяч лет существования обозначены лишь боями, сражениями, изысканиями в далёком замке в северном море, философствованиями и размышлениями о хаосе. В последний раз душу терзала тяга к другому человеку нескончаемые века назад и больше напоминает сон, отдалённые и практически забытые грёзы. А сами чувства притупились, сделав её похожей на воплощение холодного севера.
        - Буду честна… я уже не помню, - один взгляд на гуляющих возлюбленных кольнул душу Кайль, она тоже желала бы почувствовать нечто подобное, хотела бы оказаться нужной и желанной, но тысячелетия борьбы отчасти перековали её дух, сделав прохладным ко всякой ласке.
        Они встали возле стелы. Кайль посмотрела назад, находя город весьма удивительным. Здесь она встретила всё - и жизнь простых людей, а пару ссор, и гарцующих рыцарей. Девушка увидела главное - убавление больного фанатизма и нетерпимости, а Святой орден, отравлявший жизнь людей и аэтерна, теперь низведён до организации по защите обычного населения, а власть принадлежит государствам. Память о тех, против кого она сражалась рождает вопрос:
        - Каково это место было ещё пару лет назад?
        - Во времена Святого Ордена это был один из самых богатых регионов, - позевав, заговорил парень. - Правил здесь Наместник Провинции при совете, состоящим из самых зажиточных крестьян и держателей земли. Самой значимой фигурой здесь был лендлорд Борек, который и возглавлял совет.
        - Это тот, который сейчас барон?
        - Именно он. В те времена не Святой орден держал все экономические потоки, а Борек. Он раздавал земли в найм и ренту, он и его совет собирал весь натуральный налог.
        - И чем же занимался этот «совет»?
        - Совет занимался внутренними делами крестьян и землевладельцев, содержал наёмников и частную охрану, организовывал сбор урожая и добычу морепродуктов, а также вкладывал деньги в добычу руд из гор на востоке. А также заключал торговые договора и придерживался крепких связей с Золотым серпом, - Сигизмунд углубился в память, цепляясь за кусочки истории, усвоенной из рассказов путешественников и вспоминая что этот прекрасный край пшеницы, ржи и моря овощей богат и рудой, и гранича с морем имеет широкий доступ к рыбе и жемчугу.
        - А чем тогда занимался Святой Орден?
        - Соблюдением религиозной жизни, поддержание лояльности населения и преследование инакомыслящих.
        - Я помню, как мельком была здесь… во время одного из заданий… я видела десяток казнённых людей. Как рассказали мои проводники - их повесили за поклонение идолам, которым некогда кланялись первобытные люди Эндерала.
        - Ты видела то… расскажи, какова была встреча?
        - Вассалы Мальфаса устроились практически в центре Эндерала, потом основали Арк, а затем стали постепенно вытеснять коренное население. Поэзия книги «Путь» не расскажет о сотнях лет резервации, о том, как проникая на север, восток и запад колонизаторы во имя Мальфаса вырезали целые деревни. Лишь дикари северных гор - те немногие, которые выжили после чисток Святого Ордена.
        Сигизмунд ничего не ответил. Он принял это за истину, зная, что старый Орден не отличался избирательностью и милосердностью методов.
        - Интересно, чем сейчас занимается сам Теалор Арантеаль. Помнишь, как ты и некий ассасин настигли меня в той крепости?
        - Помню, - улыбнулся инквизитор. - Единый нас свёл в схватке, а потом спас. Старик Арантеаль наверняка сейчас празднует победу и напивается.
        Если бы Арантеаль услышал, какое действие ему приписал инквизитор, то весьма рассмеялся бы. Но не в его положении предаваться смеху или радости, ибо ныне он попал в перепетию политики и эшафота прежних деяний. Кающийся за смерть сына, стремящийся исправить ошибку светоча, он готов броситься в горнило битв, лишь бы исправить положение. Тот Эндерал, который выступил против сил порядка, порождение его, результат действий и бездействий старой власти, стал его врагом. Ныне бывший магистр сидит на деревянном резном кресле, под покровом роскошного пурпурного и просторного шатра, укрытый простой рубахой и штанами. Старческое лицо отлично парой шрамов, благородное серебро на висках и бороде говорит о почтительном возрасте, а голубые глаза всё ещё не потеряли свет надежды на искупление грехов и исправление ошибок.
        В полутьме палатки три фигуры, огонь от костра и пары жаровен мистически освещает шатёр главы объединённой армии. Они собрались, чтобы разобраться во всём, чтобы дать ответы на большинство вопросов.
        - Итак, Теалор Арантеаль вышел на поле политической игры, - заговорил чуть выше среднего роста кучерявый мужчина, облачённый в красный камзол, сапоги и штаны; он стоит перед чёрными доспехами, инкрустированными золотыми узорами, а тёмно-красный широкий гребень красиво вершил всю композицию; у ног лежат два зеркально начищенных гладия.
        - Я смотрю ты добился выдающихся успехов, - Арантеаль подтянул себя в кресле, подставив кулак под подбородок. - Орден ушёл, и ты теперь ты у власти. Целых три легиона под твоим управлением, Сенат тебя слушает, ты ведёшь в бой несметные воинства и решаешь дела целого континента. Не так ли, Велисарий? Союз просто сменил Святой орден.
        - Дела решает Сенат, - прохрипел Консул. - На местах правят государства, религиозной жизнью управляют церкви, вся экономика в руках компаний, а я просто веду армии к победе и не даю высоким господам ссориться, - Велисарий развернулся, чуть усмехнувшись. - Даже Орден изменился.
        - Да, он просто распался, - недовольно фыркнул Арантеаль, - посмотрев на рядом сидящую девушку. - Я думаю, Калия Закареш может нам об этом рассказать?
        Дама с тёмным оттенком кожи, чьё слегка округлое лицо обрамлено чёрным волосом, посмотрела карими очами на Арантеаля. Туника цвета сапфира была заправлена в широкий пояс и кожаные брюки, в ножнах покоился короткий кинжал, а на груди медью сиял амулет-печать с символом ока.
        - В этом не моя вина, - тихо произнесла Закареш. - Таково было решение суда, которым и воспользовался Сенат. К тому же воины Ордена сами разделились внутри себя. Я всего лишь приняла то, что уже изменить нельзя.
        - При мне такого не было, - бодро произнёс Арантеаль, вдохнув тяжёлого прохладного воздуха. - Орден держался крепко.
        - Тебе напомнить, чем закончилось твоё правление? - смущённо посмотрел на Арантеаля Велисарий. - Напомнить, как ты едва не отправил Эндерал, да и весь Вин в могилу? Твоё и Натары правление привело страну к кризису.
        Арантеаль Теалор молчал. Пламя стыда разъедало его изнутри, которое он не мог унять. Сначала полдесятка побоищ мирного населения, потом история с Наратзулом, а затем ошибка в Арке, едва не стоившая жизни миру. Он понимал, что более неудачного магистра, воина и отца найти было невозможно, отчего его сердце сдавило словно тернистой цепью. Это понимает и Велисарий, который не хочет больше разжигать огонь в груди бывшего хранителя. Скользнув взглядом влево, он увидел старый комплект брони Ордена, исцарапанный и старый, говоривший о том, что Арантеаль всё ещё верен своему долгу.
        - Ты пропал после битвы у Дюнного. Куда ты ушёл? - спросил Велисарий, найдя третье кресло. - Тебя искали во всех государствах Эндерала чтобы судить за дела прошлого.
        - Отправился на север. В Златолесье я надеялся спрятаться от нового мира, переждать пару лет, а оттуда скрыться в Нериме. Но война распорядилось иначе.
        - Ты попал в пекло златолесского противостояния.
        - В один момент, откуда-то из-за моря пришли армии, ведомые беловолосой женщиной.
        - Кайль эль Эдлесса.
        - Она призвала легионы нечисти, подняла мертвецов с помощью чернокнижников Либры и призвала предателей, которые сейчас якобы сражаются за «исторический» Эндерал. Я был там и охотился на командиров их нечестивой армии, - во взгляде мужчины пробежал отблеск, а в голосе сильнее зазвучала уверенность. - Я уничтожил двадцать командующих, пока в лес не пришли герои. Вместе с инквизитором и ассасином мы пробрались в её крепость и отрубили голову змее.
        - А потом снова ты ушёл в тень, - Велисарий немного расслабился, распластался в кресле, давая остаткам дневного напряжения пройти. - В конце концов ты явил себя здесь, ради того, чтобы сразиться с королём?
        - Именно так, Велисарий, - Арантеаль усмехнулся. - Ещё два года назад ты был под моей рукой, а теперь я отвечаю на твои вопросы, как на допросе.
        - Это не допрос, - сухо произнёс и махнул рукой Велисарий. - Ты так говорил с тем королём, как будто это некто знакомый для тебя.
        - Это неважно, - с оттенком боли сказал Арантеаль. - Тот король… скажем так - это одно из побочных явлений жизни Святого ордена до тех пор, пока он всё ещё правил. Кстати, кто сейчас правит Святым орденом?
        - Совет хранителей, - ответила Закареш встав со стула и потянувшись к тёмной накидке. - Я его возглавляю. Честно признаться, мне надоело разбирать ссоры представителей пути огня и воды, да ещё и норовят повздорить между собой последователи Культа Семи и Церкви Единого.
        - Раньше… Орден был сильнее. Как можно было такое допустить, верный сын Мальфаса? - проскрипел сердцем Арантеаль.
        - Такова нужда нового времени, - твёрдо обозначил Велисарий. - Когда-то я тоже был в Ордене, тоже желал, чтобы он был силён и славен, но противоречия оказались сильнее. Силы, которые могли разорвать страну, были сильнее нас. Только дав им возможность взять своё, утолить древнюю ненависть к Ордену, можно было поставить стороны под одно знамя и дать отпор силам Коарека.
        - То есть ты хочешь сказать, что иного выхода не было?
        - Именно, Арантеаль. Святой орден в своих запретах и тотальной власти сдерживал колоссальные возможности страны. А если бы Орден дал послабления, но не удалился, как главная фигура в управлении, его бы попросту сокрушили, - Велисарий поднялся с кресла и сделал пару шагов в сторону тепла и света; походный алтарь встретил его таинственностью и мистичностью, серебряная чаша переливалась множеством разных оттенков, мраморная плитка под ней красовалась вырезанными надписями из Предания, у которой горело три фонаря.
        - Хорошо, - поёрзал старик и встал, направившись к столу, где красовалась пара графинов с вином, чаша с виноградом и расстелена веленевая карта страны. - Я всегда думал, что ты просто умелый парень, одарённый и смышлёный, наделённый недюжинной силой. Но скажи, почему сам Аркт тебя называет предком Рождённого Светом? Слишком ты силён и проницателен для обычного смертного, что смог противостоять самому мятежному архисерафиму, - подозрительно отметил Арантеаль, посмотрев на линии, испещрившие карту.
        - А ты взгляни на доспехи и скажи, что же мне помогло, - Велисарий указал на комплект. - Потрогай их, и ты поймешь.
        - Магия зачарований, - понял Арантеаль, коснувшись к золоту и чёрной стали, тут же ощутив небывалый духовный подъём.
        - Верно. А что касается моей жизни… я знаю, что адептам Культа Рождённых светом нравится думать, будто я потерянный предок семерых, что я продолжатель их дела, что я - наследник божественного порядка. И я, - Велисарий тяжело произнёс, - не собираюсь опровергать их идеи. Не потому, что они мне нравятся, а потому, что в них народ находит утешение и веру, так нужные для жизни ныне.
        - Интересно, а ты сам, что думаешь?
        - Я знаю ферму в Речном и помню, что моими родителями были обычные крестьяне… «заготовители», если говорить языком старой системы. Не более того, - отмахнулся Велисарий, вглядываясь чашу перед собой.
        Правитель, стратег и просто уставший от всего происходящего человек, желающий покоя - вот как можно описать Велисария. Утомленный взгляд касается огня и стихов на плитке, а рука обнаруживает в кармане что-то шершавое. Ладонь достаёт это, и мужчина видит веленевую бумагу, украшенную растительным орнаментом и рисунками; с печалью Велисарий вспоминает, как Фриджидиэн и Лишари вручили ему приглашение на свадьбу, как стояли оба радостные и полные надежд, протягивая конверт. Он помнил, что они давно готовились к свадьбе, но война, работа, да и состояние в стране всё откладывали сие сладкий момент… но пришло время двум сердцам стать единым и они решились. Помнил, как просил прощения у Фриджидиэна за то, что не смог опередить приказы Магистратума легионов, отправивший его в Талгард. История, которая, как помнит Велисарий, началась ещё неприязненной встречи, привела две души через суровые испытания, которые укрепили их любовь. Теперь же наступила кульминация их жизни, о которой Велисарий совершенно забыл… он полностью ушёл в политические разборки и войну, позабыв про скорую свадьбу своего друга, который
поддержал его, когда практически все отвернулись.
        - Расскажи, зачем ты пришёл? - спросил Консул, не отрываясь от символов Церкви Единого. - Арантеаль, что тебя привело к нам?
        - Определённость. Только перестав играть в невидимку, только объединившись с вами я могу убить короля, завершить незавершённое и, - с придыханием остановился Арантеаль, слова будто бы завязли у него в горле, а он не в силах их произнести.
        - Ты желаешь оправдаться за прошлое, - понял Консул, читая строки из Предания - «Дорога цена искупления души».
        - Да, - с хандрой отчеканил Арантеаль, оторвавшись от карты и встретившись взглядом с Калией. - Я потерял всё, ради чего жил. Карьера, любимая, сын, страна… всё, что можно потерять, я потерял. Теперь у меня остался лишь мой меч, которым я вымощу дорогу к искуплению,
        - Ирланда… Наратзул… эти имена не забудутся никогда. Великая богиня и главный мятежник-революционер, который был убит Арктом. Ирония, не правда ли? Сын, восстающий против родителей и становящийся игрушкой более могущественных существ. Арантеаль, тебе не стоит винить себя за всё произошедшее. Пойми, тогда всё было направлено против тебя. В конце концов ты сыграл роль, отведённую «высшими», когда божественный порядок рухнул. Мало кто бы противостоял интригам инфернальных сил… практически никто бы.
        - Но ты смог, - Арантеаль взялся за яблоко и подтянул к себе, созерцая на зелёный фрукт. - Ещё одно доказательство в пользу самых безумных теорий о твоём происхождении.
        - Не думаю. Просто свет Единого и пламя истинной веры оберегает всех верных от сил тьмы, - Велисарий коснулся чаши, вдохновенно читая Предание. - «Пойду стезёй смертной тени и не убоюсь я зла, ибо Ты со мной».
        - Новая вера. Интересно, что мятеж против теократии привёл к опоре на новые догматы. Не того добивался в своё время мой сын.
        - Наратзул… как хорошо ты помнишь своего сына? Когда-то вы служили одному делу… а что потом?
        - Мой мальчик, - на губах Арантеаля пробежала болезненная улыбка. - Он всегда слишком эмоционально реагировал на происходящее в этом мире, да и сам не особо отличался спокойным состоянием. Хватило того, что на его глазах сожгли… «приёмную мать», назовём её так. Девушку обвинил в убийстве, которого она не совершала и… ты сам всё понимаешь. Это стало спусковым крючком, после которого он дал клятву - уничтожить теократию.
        - А почему её обвинили в убийстве, которого она не совершала?
        - Тебе это не нужно знать, - фыркнул Арантеаль, надкусив яблоко. - Зачем ты о нём спросил?
        - В своё время Наратзул якшался с Арктом. Если бы я лучше узнал историю и мотивы твоего сына, то мог бы и хоть немного узнать мотивы Аркта, - Велисарий сделал шаг от святилища. - Вот странность - методы борьбы против Рождённых светом в Арктвенде и Нериме разительно отличаются.
        - Пусть Святой орден с Инквизицией лучше устроят на него охоту и загонят как дикого зверя, - гневно заговорил Арантеаль, отложив фрукт. - На его руках кровь не только многих невинных. Из-за его действий умерла, - голос стал тяжелее. - Ирланда. А потом, как мне рассказали, от его длани пал и Наратзул.
        - Боюсь, Святой орден настолько сильно погряз в распрях, что наше вчерашнее объединённое наступление скорее чудо, чем обыденность, - с печалью произнесла Калия.
        - А ты почему не можешь повести Орден? - аккуратно спросил Велисарий. - У тебя недюжие ум и способности. Закареш, только ты являешься фигурой возле которой сплачиваются разбитые остатки Ордена. Мне рассказывали, как ты смогла на совете хранителей убедить отдать старые реликвии ради соглашения с Республикой.
        - Истинно, - поддержал того Арантеаль, вернувшись на кресло. - Я помню тебя, как одну из самых способных хранительниц, готовую броситься в самое пекло ради цели и идеи. С мечом в руке ты одинаково билась с неримлянами, боролась за светоч и сражаешься сейчас.
        В тёмных очах Калии промелькнула хандра, боль и страдание, которые трудно описать. Девушка потёрла ладони и сильнее укуталась в накидку. Велисарий чутким взглядом заметил, как смуглая кожа девушки побледнела, а ухо уловило дрожь:
        - Не с моим недугом. Поймите, мессиры, что с моими… приступами ярости, мне не седеть на троне грандмастера. В тяжёлый момент, критический, я могу потерять контроль.
        - Говори яснее, - потребовал Велисарий.
        - Это трудно объяснить, да и слишком… личное… будто бы вторая личность, тёмное «я» берёт верх и тогда… мне страшно об этом говорить, - Закареш тяжело выдохнула. - Грандастер должен быть идеален… по крайней мере не страдать подобными недугами.
        - Ладно, - Арантеаль поднялся. - Вот я здесь, и что решит по мне «новый Эндерал»?
        - Всё будет на Чрезвычайном собрании, через три дня. Там решат судьбу страны с учётом одних переговоров, которые должны вот-вот начаться…
        Велисарий не зря упомянул одно из дипломатических действий, которое должно погасить один из очагов смертельного противостояния. Арантеаль ещё долго продолжит расспрашивать Велисария о судьбе его и страны, Калия не перестанет их слушать, вспоминая о своей проблеме, а Консул говорить. Но не здесь решиться одна из важнейших проблем Эндерала, а на востоке, под золотыми кронами высоких деревьев, под взором множества воинов, где должны встретиться два мира - новый и старый.
        По дорожке идёт мужчина, на котором багрового цвета камзол, белые штаны и высокие сапоги-ботфорты, а голову прикрывает треуголка. За ним следует целая делегация их охраны - трое воинов-аэтерна, облачённые в золотые доспехи, вооружённые сверкающими ятаганами; за ними десяток солдат, вооружённых ручницами и палашами, защищёнными камзолами с лёгкими кирасами. Они медленно продвигаются вперёд, оставив позади речку, разделяющую центральное и южное Златолесье, пройдя в район, где земля предстает распоротой, перепаханной и полумёртвой. Воздух наполнен смрадом гниющего мяса, порохом и сыростью, а также висящим напряжением. Над головой стелется прекрасный тёмно-синий шатёр с серебряной россыпью. Картина небесного величия резко контрастировала с тем, что вокруг - баррикады, разворошённые поля, деревья, разнесённые в щепки пушечным огнём, траншеи и укреплённые позиции, ощетинившиеся кольями и орудиями, среди которых витают грозные знамёна. Последний оплот Железного Королевства в золотом лесу героически держится против захватчиков, но даже они на пределе возможного.
        - Господин Каддлер, зачем нам нужно договариваться с этими предателями? Они сами восстали против нас, когда их призвал король. Железное Королевство - живой труп, - сказал воин с ручницей.
        - Такова надобность, - деловито произнёс Каддлер. - Переговоры, инициированные Компанией, должны увенчаться успехом, ибо таковы требования нашего благополучия. Мы больше не можем тратиться на эту кампанию, а противник так и желает мира и покоя. У нас сошлись интересы.
        Делегация вступила на землю врага, где их встретили аркские копейщики… те, кто раньше был ими. Потускневшие цвета старого Эндерала на изодранном табарде, прикрывающей полуржавую кольчугу. В руках копья и щиты, прошедшие десяток битв. Они встали перед входом в ущелье, за которым выстраиваются целые вереницы изнеможённых солдат. Каддлер вспомнил, что если южную крепость удалось взять под контроль, то вот три попытки выбить противника с пушечных бастионов были встречены ураганным огнём орудийных расчётов, закрепившихся на возвышениях.
        Они пошли по узкому ущелью, стеснённые высоченными скалами. Тут и там Каддлер замечает позиции стрелков, развёрнутые лазареты, стойки с оружием и ящики с боеприпасами. Его глаз приметил, что большинство воинов тут - предатели из полков аркской стражи, наймиты и обычные люди, дерущиеся за старые порядки. Чувство удивления проникает в его душу, когда он примечает, что их холодным взглядом встречают воины, несущие доспехи Святого ордена, где выцарапана старая символика. Эмиссар Компании не может не заметить худобу, истощение и кости, проступавшие на тёмных лицах. У раненных он видел, как проступают кольцеватым узором рёбра, а места ранений покрываются нарывами и гнойными язвами.
        - Не думаю, что в таком состоянии противник может долго сражаться, - тихо говорит солдат Компании.
        - Они верны старым идеалам, верны старой политике и их ведёт фанатизм, который намного сильнее голода или болезней, - произнёс высокий аэтерна.
        - Даже когда мы разбили всю нежить, перебили арпов и перестреляли чернокнижников, они стоят, - восхитился солдат. - Одни против всех, маленький островок непокорности.
        - Сейчас мы сами всё увидим и решим эту проблему, - Каддлер ускорил шаг, как можно быстрее стараясь прийти к месту встречи.
        Ущелье между Пушечными бастионами тянулось на многие километры вперёд и могло обеспечивать защиту от атак очень долго - начиная от воды из маленьких ручейков и скрытых родников и заканчивая пищей - птицы, коренья, лунная морковь и небольшая дичь, а если учитывать разветвлённую сеть подземных укреплений и хранилищ, то малый гарнизон мог годами удерживать переход. И с этим что-то нужно делать - Ни Союз, ни Компания больше не могут тратиться на порох, пушки и ядра, которые в условиях горной войны становятся на вес золота. За этим и был послан эмиссар - потушить огонь сопротивления всеми возможными методами.
        Каддлер мирно подошёл к навесу, под которым уже собрались представители Королевства. Под золотом вечноогненных деревьев, под алой тканью навеса у стола с картой, они готовы говорить. Охрана осталась в стороне, подавив волнение, Каддлер продолжает идти, пока не останавливается у стола, где встречается взглядом парня, чья одежда выражает его статус. Тяжёлый красный плащ ложится на плечи, закованные в исцарапанную потускневшую сталь наплечников атлетического доспеха, на груди которого некогда было медное око. Голова заключена в причудливые формы шлем с пустым гребнем. Эмиссар выдохнул, исторгая облачко пара и засматриваясь на далёкие крепостные сооружения, выступающие прямо из скал… пушечные бастионы, чья история легендарна.
        - Хранитель Ордена ночи второго сигила, наместник южного Златолесья и командир гарнизона - Уонкон Даль’Верам-и эль Ро.
        - Каддлер Блэккет, - чуть поклонился мужчина, чьё начисто выбритое лицо выражает лисью хитрость. - Уполномоченный представитель Ост-Эндеральской Торговой Компании и эмиссар Союза в сегодняшних переговорах. Я не могу не заметить особенность вашей фамилии… вы связаны с Натарой Даль’Верам?
        - Двоюродная сестра моего отца. Наши древнейшие роды тесно связаны, - гордо ответил мужчина, чуть приподняв грязное шрамированное лицо.
        - Я знал её в своё время, когда только начинал торговый путь ещё при аффилированной с Золотым серпом Компании. Но да ладно, это всё лирика, давайте перейдём к делу, ради которого мы сюда и пришли.
        - Да, вы правы, перейдём к делу, - сурово произнёс эндералец, сложив руки на груди. - Под моим командованием ещё тысячи людей. Продовольствия мало, но с тем пайком, который мы имеем, можно ещё год держаться, - Уонкон опустил руки, сделав шаг в сторону. - Среди нас нет никого, кроме людей… ни ватиров с костоломами, ни арпов с нежитью. Проповедники Либры тоже убиты. Ваша артиллерия перемолола всех у моста и теперь мы… более открыты к переговорам.
        - К чему вы клоните?
        - Поймите, что тут собрались люди, которые не хотят, чтобы их страну, их родную землю разрывали на пользование мигрантам и пришельцам, - хранитель выполнил пальцем дугу, указав на аэтерн. - Посмотрите на них… разве они жили с нами от рождения? Разве делили землю, кров, беды и лишения? Они просто пришли на нашу землю и заняли её. А до этого? Мы жили в мире, который был словно крепость пред бушующем морем волнений. А ныне? Старая мораль попрана, наша культура продана торговцам с запада и юга, боги мертвы, а тысячи людей остались без работы из-за того, что Золотой серп был практически разорён. Тут половина людей - это работники маленьких мануфактур, которые от отчаяния и голода взялись за оружие… в своё время они просто не нужны были рынку. А идти в солдаты на убой в других странах или работать с иностранной поганью… тьфу, - сплюнул хранитель, - мерзость. Наши боги мертвы, и никто не позаботился о сохранении культуры и традиции. Всё заменила новая… вера, - недовольно обозначал мужичина, снова говоря о причинах того, что десятки тысяч вчерашних граждан Эндерала встали под знамёна Королевства.
        - Да, таковы были определённые издержки работы новой системы, которые мы исправили. Но, - Каддлер коварно усмехнулся. - Закрытость от мира, изоляционизм, - это вымирающее явление. Мир всё теснее, глобальнее, и нам либо придётся найти в нём место, либо сгинуть. Поймите, мессир - новая политика - это путь к процветанию и спасению страны. Закрытость - гибельна.
        - Мы встретились, чтобы обсудить мир и прекращение огня, а так же… мирную сдачу, но мы не согласны стать безвольными рабами под плетью Сената.
        - Есть условия, которые выдвигает Союз - полная сдача укреплений, отказ от всех прежних идей и стопроцентная сдача в плен, а дальше - ожидание суда.
        - Мы не можем пойти на такие условия, - фыркнул Уонкон, опершись на стол. - Тут огромное количество бывших солдат, крестьян и работяг, и вы предлагаете, чтобы их повязали вчерашние сослуживцы или они отрабатывали наказание на полях вчерашних соседей?
        - Союз так хочет, но не Компания. Каковы ваши условия?
        Хранитель потёр ладони и подтянул к себе пару листков, став озвучивать кривые строчки:
        - Эндеральский Союз отводит войска, прекращение огня следует немедленно, после чего мы получаем гарантию, что никого из нас не тронут. На территории, контролируемой нами - от реки Ифиран до границы с пустыней создаётся суверенное государство Южное Златолесье, которое войдёт в состав Союза и будет возглавляемо не падшими остатками верных последователей Святого ордена, - хранитель перевёл дух, смотря на неизменно хитрое и сдержанно-серьёзное лицо собеседника. - Нашими законами станут - вера в Светорождённых, национальная гордость и самодостаточность.
        - Весьма далеко идущие предложения, которые боюсь, Сенат не поддержит, - покачал головой Каддлер. - Он скорее отправит на штурм серафимов, чем признает подобное.
        - Мы не отступимся от… своего. Пусть даже ангелы падут с небес и извержена «Железная Корона», но мы не отступимся от того, ради чего подняли оружие, - крепко сказал хранитель, а в его взоре Каддлер не увидел ни тени сомнений. - Мои люди готовы сражаться до конца.
        - Посмотрите на своих людей. Они слабы, у вас слишком мало провианта, чтобы отбивать непрекращающиеся атаки. Союз пойдёт на всё, чтобы вас выбить с перевалов… он может даже пустит сюда энтропистов, чтобы ваша еда стала тленом, а потом серафимы спустятся с неба и устроят бойню, - грозно, но гранича с мягкостью обозначил Каддлер возможную судьбу этой части Королевства.
        - В таком случае мы лучше умрём.
        - Вы не дослушали… и есть условия, которые предлагает Компания. Союз много не понимает в делах политики.
        - И что же предлагает Компания?
        - Практически всё то же самое. Бастионы и ущелье будут переданы Герцогству Златолесскому, вы прекратите сопротивление и перестанете быть подданными «Короны».
        - И в чём же отличие от того, что предлагал нам Союз? - возмутился парень.
        - В том, что Ост-Эндеральская торговая Компания предлагает вам поступить на службу ей. Ваши воины сформируют особый корпус, вас не тронет ни один суд. Вы заключите контракты - кто-то станет солдатом, кто-то рабочим. Все будут обеспечены всем возможным. Мы даже пропишем в договоре, что гарантируем вам автономное существование, особый подбор кандидатов в подразделение. Свобода вероисповедания и сохранение культурных особенностей, - Каддлер завершил перечисление благ, сложив руки на груди и посмотрев на звёзды; где-то в глубине души он не мог поверить, что он зашёл столь далеко… от простого лавочника до эмиссара. И всё ради чего? Эта цель, с горьким привкусом тяжелейшего поражения, останется в его сердце навсегда.
        Задумался и Уонкон. Позади него воинство, стойко сдерживающие солдат Компании, кочевников Каганата и воинов Герцогства. Они проявили чудеса героизма, но они люди… голодные, холодные и полураздетые и если всё то, что описал Каддлер - правда, их ждёт бесславный конец. Его люди без сомнения верны историческим основам страны, но что они мёртвые смогут для неё сделать? Ему всегда было противно якшаться с мерзостью в виде арпов и маньяков из секты, но такова была надобность, которая отпала. Он свободен в выборе, свободен сохранить людей и дать им послужить против расползающейся мерзости, хоть и в таком урезанием виде.
        - Я забыл… вас может возглавить Теалор Арантеаль. Я слышал, что он вышел на поля сражений на стороне Союза и думаю, ваши люди будут рады присоединиться к нему.
        - Вы уверены, что Сенат пойдёт на подобное?
        - Союз нас послушает. Он хоть и не так давно освободился от большинства долгов, всё равно зависит от наших поставок оружия и продовольствия в армии. Компания - это кровь страны, это её экономика.
        - Крайне интересное предложение, - задумался хранитель, выронив листы с требованиями в грязь… они в принципе и не нужны.
        Оба знали, что если сейчас они ни к чему не придут, то вновь артиллерия заговорит, сжигая лоскутки надежды на мир. Хранитель обратился бы к совету своих людей, если бы не знал, что большинство из них дико устали и желают прекратить ужас войны, если на то будет малая надежда. И она есть - появилась возможность сохранить самобытность, быть одетыми и обутыми, не горбатясь на незнамо кого. Только шанс надежды заставляет согласиться молодого хранителя на договор:
        - Что ж, я думаю мы договоримся… только обсудим пару моментов, мессир.
        - Хорошо, - улыбнулся Каддлер. - Главное, что вы готовы начать процедуру мирного урегулирования, что послужит для нас общим благом.
        Каддлер не мог не обрадоваться данном исходу. Даже показалось, что мир стал чуть ярче и налился живостью красок. Тем не менее он вспомнил об одной просьбе, о которой его попросил Первосвященник.
        - Что вы можете рассказать о Весах? - спросил эмиссар. - Мне нужные хоть какие-нибудь данные по ней.
        - В смысле?
        - Что рассказывала Либра о своих храмах? Есть у них где-нибудь тайные убежища и логова?
        - Когда среди нас всё ещё ходили чернокнижники, то я помню, как они рассказывали, что есть отдалённый тайный культ на южном острове, который подготавливает что-то особое для Союза.
        - Бывший остров Кора? Этот тот, который стал плацдармом, для Островной Конфедерации?
        - Да. Там есть скрытый культ, который должен связаться с Конфедерацией судя по всему и склонить её на свою сторону.
        - Что ж, в таком случае мы должны решить эту проблему, - кивнул головой мужчина, поправив белый парик. - Это поможет на западном фронте и лишить короля и Аркта оперативного пространства. Златолесье больше не их.
        Слова Каддлера, по его мнению, бы интересны для владык Железного Королевства, но на самом деле до Золотого леса им особо дела не было. Сейчас от них зависит судьба страны, ставшей приютом для всех гонимых, для тех, кого считали монстрами и тех, кто хочет победы пути хаоса, одного из древних учений. Фогвилль предстал перед ними как на ладони - город, разросшийся до неимоверных масштабов, разделённый на зоны. В городской долине зажглись огни, литейные и кузницы на пару часов прекратили работу, чтобы рано утром снова наполнить град звоном молотом и шипением металла. Высокий бледнокожий парень, в чёрных прилегающих доспехах стоял у балкона и наслаждался видами города посреди серо-зелёной земли. Его чёрный длинный волос трепетал от вихрей ветра, залетавших в дворцовый шпиль.
        - Господин Аркт, вы обещали нашим армиям победу, но мы отступили. Мы позволили этим псам занять фронтовую линию после такой славной победы, - из темнённых глубин зала донёсся рык. - Как такое произошло?
        - Не беспокойтесь, господин Немерот, - не поворачиваясь отвечал архисерафим. - Я обещаю, что враг рано или поздно будет загнан в Арк, а сам город вы получите в свои руки.
        - Килана Хаммершлаг тоже обещала, что вскоре выиграет. Но она была в куда более выигрышном варианте - её войска не раз подходили к Арку. Ваши же армии бежали, - обвинительно закончил древний предатель.
        - Нам нужно заманить их наступательные войска в капкан. Если мы уничтожим их войска, не потеряв свои, то без труда подчиним весь Эндерал. Килана же попыталась захватить всю страну, но потеряла свои самые боеспособные войска в битвах у Арка, после чего была окончательно разгромлена, - Аркт развернулся, пройдя пару шагов вперёд и оказавшись в тронной зале. - Вы - первый хаосоносец, главный сторонник Килры и не можете не знать таких прописных истин войны.
        - Ты уже проиграл воину в Арктвенде, - грозно заметил Немерот, поднявшись с трона.
        Во тьме зашевелилась фигура, обдоспешенная тяжёлыми латами, при каждом движении едва ли не сотрясающая пол. Толстая броня, практически полностью скрывшее тело за чёрно-золотой сталью украшена множеством узоров и символов древности. Лицо, скрытое за капюшоном, сияет светло-ледяным взором безумных очей, внушая страх в каждого вокруг.
        - Но я и выиграл в Нериме. Рождённые светом пали, не так ли, - Аркт повернулся в сторону мужчины, закрытого рифлёными латами. - Сарагон’Ашар.
        - Именно так, - проскрежетал король, повернувшись в сторону сгорбленной фигуры старца в чёрно-зелёной мантии с широким капюшоном. - Джафар-Каддим рассказывал о том, как ты убил Наратзула, помог ему погубить и покусился на саму Саранту.
        - Аркт… ты жил, когда древние племена людей ходили по миру в шкурах, сделал то, о чём мы только могли мечтать, и я не могу понять твоих мотивов и целей, - глубоко заговорил спросил Немерот. - По своей сути, ты верный последователь пути хаоса, ты сеешь его, где только можно. За что ты сражаешься?
        - За свободу, - гордо начал Аркт, подняв голову и столкнувшись взглядом с Немеротом. - Я сражаюсь за свободу от всяких богов, предопределений и пророчеств. При Азатароне я понял, что нет никакой истины и опоры в королях-пророках, в тотальном навязывании благочестия… ибо это превратится в жестокое правление деспота-тирана, который догматами накинет на народ кандалы. При Рождённых светом я уяснил, что даже тень порядка не стоит тысяч кровавых жертв, сотен казней и религиозного мракобесия, которые всяко хуже «праведного» порядка.
        - Это одна из главных целей и идей хаоса, - учтиво отметил Немерот, пошевелив пальцами левой руки, увенчанных острозаточенными острыми когтями. - Азатарон и Рождённые Светом не устояли против исторической силы, пали под веянием естества. Говорят, даже, что они сами стали олицетворением безумия.
        Аркт же задумался. Его память, древнее и крепче, чем у любого человека, выдала образы картин, настолько далёких в истории, что лишь один он помнит об этом. Прекрасный лик Азатарона напомнил ему о столетиях мирного служения, о верности Истине и необычайной ревности в соблюдении обетов и крепости в благочестии. Вот он, великий архисерафим, глава полу-ангельской гвардии, стоит пред величайшим пророком, и ждёт от него приказа. Они, состоявшие в глубокой дружбе, более нескольких сотен лет, ныне холодно смотрят друг на друга. Внутри великолепной тронной зале, украшенной золотой лепниной, мрамором и драгоценными каменьями они встретились. Высокого роста, словно великан, обвешанный церемониальными изощрённой работы доспехами из чистого злата, под которыми роскошные атласно-красные одежды, он сидит на троне, сжав длинными пальцами в кольцах, холодное серебро посоха.
        - Аркт, величайший из моих слуг, и великий подданный,
        - Да, мой король, - склонив главу, с чувством неприязни и удивления произнёс архисерафим, понимая, что вот больше трёхсот лет для него титул Азатарона непривычен, он всё не может забыть того простого пророка, который направлял волю вождей, а не правил. - Я пришёл сюда по твоей воли. Ты вызывал меня?
        - Да-а, - король встал, и все подданный в зале рухнули на одно колено, склонив головы, что вызвало у него улыбку, лишь то, что Аркт стоит прямо, возмутило Азатарона. - А ты, мой друг, почему не преклоняешься пред своим повелителем?
        - Да, мой король, - опустился на колено и Аркт. - Простите, мой господин.
        - Хорошо… очень хорошо, - странно-отторгающим светом замерцал лик короля. - Я тебя вызвал для того, чтобы ты не словом, но огнём и мечом принёс в наши земли мир, порядок и безопасность. Отправляйся на далёкий север, и уничтожь племя Аммирит, которое предало нас, предало Его, отдав право правления собой на племенном совете не моему ставленнику, а язычнику из своей нечестивой чреды.
        - Но вы сами обложили их непомерными налогами, господин король. Я слышал об этом племени и знаю, что они отвергли вашего посланника, лишь потому что, что не могут терпеть его присутствие, - твёрдо сказал архисерафим, втрепенув пси-крыльями в знак несогласия. - Да и его содержание племени обходится слишком дорого.
        - Это приказ.
        - Но, король…
        - Ты смеешь ослушиваться меня? Мои повеления и приказы есть воля не только короля, но и Державного, ибо я пророк Его! Не я ли спас твой народ от гибели? Не я ли даровал тебе возможность парить над полем боя и быть сильнее, быстрее и ловчее любого человека?
        - Хорошо, мой король, - подавленно согласился «ангел».
        Аркт вспомнил это, как одно из вех безумия Азатарона. Он всё ещё, даже спустя долгие тысячелетия, не мог понять, как так случилось, что сподвигло сначала посвятить себя жизни с Сарантой, потом объявить себя королём, а затем и богом … понятна была лишь ненависть к подобному, желание мечом и огнём низвергнуть любой порядок, заявляющий о себе, как о божественном.
        - Кем ты был до Азатарона? - вопрос Немерота вывел Аркта из размышлений.
        - Это было столь давно, - протяжно сказал Аркт, будто бы смакуя прошлое. - Вождь-шаман города Нарсес на юге единого континента. Я говорил с духами, обитающими в море вероятностей и внимал приливам великого чародейского океана, так глубоко туда погружаясь… что мои считали меня пришельцем оттуда, из иного мира.
        - А когда пришёл Азатарон? Что он тебе такого предложил, что ты пошёл за ним?
        - Половина моего населения страдала от странной болезни, - Аркт вспомнил, как среди хижин и каменных домов падали люди, дёргались в конвульсиях, говорили не своими голосами и бесновались. И в один из тёмных дней на наши улицы ступил Азатарон, подле которого бесноватые обретали покой и становились нормальными, а улицы залил свет и радость. Он сказал, что для исцеления народа сделает всё, что годно, то покажет нам исцеляющую силу Истины. Но для этого должен был отречься от прошлого призвания, стать подданным новых истин.
        - А как так вышло, что ты стал архисерафимом?
        - За то, что с горсткой храбрецов защитил своё племя и храм Единого, им воздвигнутый в Нарсесе. После великой победы он предложил мне принять благодать Единого, став подобием ангела. Только сейчас… я думаю, - сомнение промелькнуло в голосе Аркта. - Что это была могущественная магия.
        - Против кого ты сражался?
        - Был у Нарсеса враг… племена Моркк и Иши, которые практиковали кровавые человеческие жертвоприношения и поклонение жестоким богам. Принеся в жертву полтысячи человек, они смогли разорвать врата между реальностью и обиталищем демонов, направив их на нас. Я с сотней воинов, которые решились сражаться, выступил на битву… если не помощь Азатарона нас б перебели, - Аркт усмехнулся, посмотрев на знамя «короны». - Азатарон долго меня хвалил, говорил, что не у каждого хватит мужества вступить против двух сотен порождений иного мира… не каждой ради ближних, ради света столкнётся с ужасами преисподней.
        - Так что же с Азатароном случилось? Почему ты восстал против него? - на этот раз баритон Немерота особо будоражащее прозвучал.
        - Он сошёл с ума, - Аркт с печалью об этом сказал, посмотрев в сторону балкона. - Ему показалось, будто бы он бог. Когда он отдал приказ убить часть моих подчинённых, якобы чтобы «принести в жертву неверных», я отказался. Это стало началом бунта.
        - Хорошо, ты поступил в точности с учениями нашего пути… а Саранта? Потемневшие строки пыльных манускриптов сообщают, что там была ещё и она. Ведь по её воли собрались все племена и царства севера.
        - Про это, - Немерот заметил странную, еле уловимую для смертного уха дрожь в голосе, - я ничего не могу рассказать. Она присоединилась… из-за притеснения своего народа. Но сражалась она хорошо, была отважной… грозной и прекрасной, как буря.
        - А что у вас было с Сарантой? - аккуратно спросил Немерот. - Ты так о ней… странно заворожённо рассказываешь. Она ведь встала не на сторону своего мужа, а помогала тебе и воззвала к звёздникам. Неужто вы имели между собой определённые… глубокие отношения?
        - Ты не знаешь ничего, - грозно произнёс Аркт, отойдя от предателя. - Саранта была не просто женщиной, ибо она разделила с Азатароном часть его силы. Это было ещё до того, как «бог» лишился ума.
        Между четверыми пробежала тишина, прерываема глубоким сопением старика и тяжёлым дыханием Немерота. Судьба Аркта действительно завораживает - древний герой давно сгинувшего города, за тысячелетия поправший два теократических порядка, ушедший в тень и отрешившимися от мира снова явил себя глазам сильных мира сего. Но на этот раз против него, не самоназванные боги, а великий правитель, полубог в глазах обычного народа. Впрочем, Немерот чувствует, что Аркт скрывает нечто большее, чем просто уничтожение порядка, опирающегося на религию… что-то более глубокое и личное ведёт его, отправляет снова и снова на битву, не даёт покоя. Немерот ощущает, что предательство Тира иль свобода народа, это всего лишь маска, за которой скрываются истинные мысли и чувства архипредателя.
        - А где ваши братья по мятежу? - спросил король, переводя тему. - Господин, где Косарр, Норри и Энро?
        - Я убил их, чтобы напитать меч силой хаосоносцев, - Немерот поднял широкий прямой клинок, сияющий кровавыми рунами смертоубийства. - Этим клинком я смогу сокрушить целые легионы… только им одним. Пора явить себя этому миру.
        - Это, - взбудоражился Джафар, пошаркав мантиями и подойдя к трону, - великая жертва. Вы уверены, что это было необходимо?
        - Да! Необходимо! - взревел Немерот, вздев меч. - Мой братья были слабы! Они хотели простить Кайль, подумали о том, чтоб заключить перемирие с Союзом. Они отошли от заветов Килры о бесконечной войне, - пол сотрясся, когда тяжёлые латы Немерота стали бренчать при движении. - Только лишь когда над континентом будет развиваться знамя «железной короны», когда Арк сгорит и его храмы будут осквернены, я прекращу войну.
        - Хороший план, господин, - сказал Каддим. - Когда-то я и сам б отдал душу, чтоб узреть гибель религии на Эндерале, хоть и приложил руку к этому в Нериме, - старец, натянув посильнее капюшон, усмехнулся. - Вместе мы пытались остановить апокалипсис, но посланница из перекрёстка миров рассказала мне о тщетности… показала, насколько это тщетно.
        - Хорошо… ты и король вышли из разных фракций, но стали едиными. Ненависть и железо вас свели, дали вам цель и ведут к победе, - заключил Немерот, поднеся к лицу широкий длинный меч. - «Высшие», те, против кого вы сражалась - во истину враги существования… если не найти с ними общего языка, который и предлагает древний путь свободы, ненависти и похоти… хаос нас сделает свободными от их угрозы.
        - Господин, сейчас следует сосредоточить внимание на плане боевых действий, - грозно заметил король. - Моё сердце скорбит по Хашариму и его кровь требует искупления! После сражения за центр, мы потеряли десятки тысяч раненными, мы потеряли восточную линию фронта.
        - Аркт, - прорычал Немерот.
        - Есть план… мы будем отступать, господин Немерот… мы поймаем их в ловушку. Пусть рассеются по территории, пусть попадут к нам в окружение. Весь их Союз держится на Велисарии… если они так желают подойти к столице, то пускай, - в тёмных глазах Аркта промелькнул зловещий блеск. - У Фогвилля мы окружим их и перебьём всё войско Союза, а потом начнём победный марш.
        - Что ж… «Мастер» Либры доложил, что во время налёта на столицы его агенты под покровом невидимости добыли «Слёзы Мальфаса», - Немерот посмотрел на Джафара и тот склонил голову в почтении и страхе. - Каддим, отправляйся в Вестгард и готовь алтари. Ещё немного и ритуал можно будет начинать, - Немерот убрал клинок в ножны, торжественно заголосив. - Я беру командование над Королевством. Аркт… ты, как и желаешь, убьёшь Велисария. И никакая проповедь, и вера не спасут Союз.
        Глава 7. Чрезвычайное собрание
        Спустя три дня. Галерея Гримлайт.
        - Вот это праздник! - обрадовался Маттоми, натянув посильнее плащ на алую тогу, и закрепив его. - Посмотри на небо, Шэх! Эти забияки из чародеев смогли всё-таки распогодить. Прям душа радуется.
        Над головами воинов простёрлась небесная твердь, скинувшая вековые оковы серого неба. Глаз радует бирюзовое небо, на котором торжествует солнце, подобно знамени победы Союза над тьмой Королевства. Сам вид светила внушает в сердца воинов уверенность и радость, надежду на лучшее время и победу… даже их лица светлы от изменения погоды.
        - Очень прекрасно-с, - угрюмо прошипел арп, сильнее натягивая свою излюбленную накидку. - Но лучше читать книги.
        - Ты чего? Что с тобой случилось, парень? - охотник толкнул в шутку Шэхкаца.
        - Мы были-с с Мирмунилонкокатом в патруле-с, - приятель печально посмотрел на охотника. - Пару раз помогли-с людям, накормили нуждающихся-с… но нас всё равно обзывали уродами-с, грозились убить-с… противно.
        - Как? Так зовут ватира? Ты смог узнать его имя?
        - Да-с. Оно так звучит на нашем.
        - Не расстраивайся Шэх… всё в порядке. У большинства людей в норме это… они примут тебя и мир… примут вас.
        - Там-с была девочка-с, голодная… я её накормил-с. Она потеряла-с отца в бою и плакала-с, её никто не кормил-с, а я дал хлеб-с и игрушку-с. Другие люди-с нас прогнали. Они-с сказали, что - твари-с. Прогнали-с. Пойми…
        Маттоми ничего не сказал. Он мог лишь догадываться насколько больно арпу слушать о том, что он тварь и урод. Ещё не столь давно от его лап пали демоны и еретики, а сейчас он вновь объект травли. Отвлёкшись от сего, парень смотрит по сторонам. У каменных строений снуют солдаты в алых камзолах, с панцирями из чёрной стали и массивными орудиями, которые прозвали аркебузами, с оперёнными треуголками. Возле них легионеры иного вида - длинные вытянутые прямоугольные щиты, долговязые копья и бронзовые шлема с атлетическими доспехами и отмеченными символикой белого льва. Они несут службу возле баррикад и насыпей, окруживших подобие двухэтажного каменного поместья с невысокой башней. По правую руку он видит очищенную купель, выдраенную и избавленную от следов скверны - кровь отмыта, проклятый алтарь снесён. Там расположились хранители из пути воды, проводя свои акваритуалы.
        Маттоми уверенно направился к одному из строений. Их пригласили на заседание чрезвычайного совета, который решит, что делать со всем, что упало на долю Союза. Одна битва и… тёмные аэтерна потребовали выдать Фариам, враг отступает по всей линии фронта, от Велисария требуют объяснения касательно всего произошедшего для чего все главы государств направили уполномоченных посланников.
        Охотник подошёл к ступеням, но его остановил воин, перегородив дорогу алебардой. Маттоми узнал в нём одного из воинов Маркизата, сияющего белой лилией на зелёном полотнище.
        - Командир, нам позволено войти, - показал охотник печать Первосвященника и алебарды сверкнули, давая пройти.
        Вскоре Маттоми и Шэхкац уже сидел в довольно просторной зале, где помимо него собралось множество других персон. Каменная грубая кладка, узкие окна и нетёсаные брёвна под ногами, вкупе с бронзовыми и железными канделябрами создавали суровый образ. За протянутом прямоугольном столом, на фоне трещащего полыхающего камина, сидят представители властителей Эндерала. Маттоми не удивился, увидев здесь Первосвященника и Каддлера, но его пробрала рука страха, когда он приметил пару тёмных аэтерна в рядах сидящих пред столом, а также представителей Святого ордена.
        «Ещё немного… ещё чуть-чуть», - стал размышлять Маттоми. - «Потерпеть этих бюрократов и можно будет идти. Отец, потерпи ещё немного… Легион обещают отправить на отдых и тогда я приду к тебе».
        - Мы начинаем, - поднялся Велисарий, поправив символ орла на груди, тут же наведя тишину. - Я рад приветствовать посланников Союза, а также представителей Ордена, Церкви и Компании. Искренне надеюсь, что сегодня мы решим сложившиеся проблемы, о которых и собрались, - Консул, нарядившийся в белоснежного цвета кафтан, с золотыми ставками, прикрывший смольный кучерявый волос треуголкой с белыми перьями, оглядел всех присутствующих, торжественно возглашая. - Наша победа недавняя это величайший триумф со времён победы за Арк. Мы отстоим Эндерал, так же как и отстояли город великого Мальфаса. Тогда град был в окружении тьмы - нежити, отступников, еретиков и повстанцев с монстрами. Но за полгода освоения и битв мы смогли практически полностью отчистить страну, кроме последнего оплота тьмы - Фогвилля и Мрачной долины. Как когда-то они были пристанищем мятежников Киланы, так и сейчас - эти земли есть обиталище преступников проклятого Королевства! Мы обсудим эту проблему, но сейчас я предлагаю поговорить о судьбе одного человека, - Велисарий сглотнул, театрально выдерживая паузу. - Он ответственен за то,
что мы… решаем, но готов искупительной жертвой вымолить прощение у Эндерала… я прошу привести Теалора Арантеаля.
        «Вот это заливает мужик… что в Арке, что здесь», - усмехнулся Маттоми под общие ахи и возгласы возмущения. Охотник потёр руками, когда увидел выше среднего старого мужчину, одетого в алую мантию и ведомого под стражей двух латников с геральдическими лилиями на груди.
        - Я даю вам слово, милостивые господа, - поклонившись, Велисарий сел.
        - Казнить, - встал маркиз Даль’Теорн, украшенный шапероном с парой зелёных перьев, а его одежда - прекрасной работы парчовый дублет поверх рубахи, немолодое лицо полно неприязни. - В своё время дом Теорнов натерпелся от беззаконных служителей Святого ордена, натравленных Арантеалем! По его указу наша семья отдала пятьдесят тысяч медяков и ещё триста тысяч имуществом!
        - Я же говорил вам в письме… ваша семья была оштрафована за использование катакомб для захоронения тел и хранение книг по фазмализму. И они пошли на содержание местной стражи.
        - Лжец! - фыркнул маркиз, плюнув в сторону бывшего магистра. - Они пошли на работу со светочем и оплату наёмников. Слава Вседержителю, что эта адская машина была разрушена, - Теорн сложил руки на груди, став обвинительно молвить. - Добрые люди Эндерала пострадали из-за действий Арантеаля, страна оказалась в кризисе и хаосе. Вспомните, что именно он хотел погубить Эндерал, взорвав светоч! Вспомните, что полгода тому назад Первый совет осудил Арантеаля.
        Представительница Ордена, поправив чёрный стриженный волос встала, чтобы защитить своего бывшего учителя.
        - Не стоит так резко осуждать его. Я в своё время помогала Хранителю монеты и знаю, что часть денег ушла именно на стражу и содержание приюта, - Маттоми показалось странным, что Калия Закареш отказалась от простоты в одежде, предпочитая роскошный атласный плащ с мехом белого волка поверх пурпурной туники. - К тому же, ради справедливости скажу - это собрание не носит характера суда.
        - Учитывая, что это всеобщее собрание, - осторожно заговорил Велисарий, - опираясь на статью двести девятнадцатую Договора «О Союзе», гласящую, что «общие собрания по наиболее важным вопросам имеют статус, как и законодательного собрания, так и верховных органов правосудия и исполнения».
        - Хорошо, тогда я вам скажу, - на лице Калии словно повисла тень. - Арантеаль хоть и стремился… взорвать светоч, но действовал он ради страны, думая, что это принесёт спасение родине. Именно он сдерживал угрозы инфернального мира. Милостивые люди и аэтерна, вспомните, что он ради вас пытался уничтожить, низвергнуть «высших»! - «горячим» слогом закончила Закареш и Маттоми увидел, как странный пугающе-мистический огонь зажегся в её глазах, как тень овладела лицом, а она, будто ошеломлённая села.
        - Есть ещё кто готов сказать слово обвинения или оправдания? - спросил Консул, коснувшись золотого кольца.
        - Да, есть что сказать и немало, - над столом тут же взгромоздилась внушительная фигура Первосвященника, который в скромности облачился в походную одежду - белый хитон, накрывающий рубаху. - Долгие года я служил при Святом ордене… приносил жертву кровавую Мальфасу и был слеп, до того, как ко мне не пришёл Исаил с Истиной. Но тем не менее я видел, как Теалор Арантеаль работал во имя страны. Как он вместе с горсткой хранителей и неримских друзей отчистил предместья Арка от нечисти, как он ночами корпел над планами битв с кольцом противников, как общался с Дюнным и Речным о торговых путях и скидках, как дал указ закупать у Золотого серпа дешёвое зерно для народа. Я видел, как он пытался спасти миллионы людей Вина от всепожирающего явления, работал, чтобы отогнать вечножаждующих духов злобы. Да, лишённый света Единого, бродящий во тьме, он не знал, к чему приведут его деяния, был обманут «высшими»… Творца он не признал, а посему губительные силы, так легко его обманули. Но он не преступник, которого надобно казнить, не душегуб и лиходей, которого надобно на плаху отправить. Даёт мне понять Единый, что
ему суждено ещё сыграть важную роль в судьбе стран, а посему, если Собрание будет милостиво к нему, я возьму его под своё попечение.
        Слова Первосвященника, почёсывающего бороду и перебирающего чётки, показались Маттоми достаточно глубокими и утверждающими, чтобы убедить собрание. Во всяком случае он стал в этом убеждаться, когда эмиссары в аристократических одеждах своей культуры глубоко задумались… они стали размышлять - есть ли у Арантеаля право на прощение? Документы под носом и отчёты дают понять, что он готов биться до победного с врагом, что уже льёт кровь на благо Союза и что не желает возвращаться к власти. Едва ли можно упустить такого ценного союзника.
        - Господа, - вправо и влево посмотрел Велисарий. - Ваше решение?
        Охотник не осудил маркиза, который вынес единственный вердикт, ибо знал о человеческих пороках и скорее сожалел монарху, что тот не может отбросить злобы. Слегка улыбнулся, увидев, что глава Церкви, представительница Ордена и большая половина эмиссаров согласились помиловать Арантеаля, а остальные воздержались. Если полгода тому назад Первый совет надеялся лёгким маршем пройтись по Эндералу и вычистить его, то сейчас Сенат вынужден цепляться за любую помощь.
        - Общим решением, с перевесом голосов было установлено - Теалор Арантеаль более не является преследуемым. Он поступает в попечение матери-церкви, которая теперь будет ответственна за него.
        Пока писарь отмечал в протоколе сущность постановленного, Велисарий нахмурившись, подтянул к себе ещё часть бумаг и тут же их откинул. Столь опасно близко к свече, что Маттоми показалась будто бы он желает сжечь этот вопрос, а не решать его. Но всё же, собравшись, потерев золотое кольцо, он заговорил:
        - Господа, теперь нужно решить проблему, связанную с весьма деликатным делом. Во время битвы три дня тому назад, на военнослужащую Союза, проходящую службу в сводной когорте Первого легиона Первой сводной армии, было совершено нападение со стороны тёмных аэтерн. Для этого, я приглашаю участников разбирательства.
        Маттоми оглянулся, завидев, как из глубины залы выходят двое - стройная девушка, надевшее угольно-чёрное платье, подчеркнувшее её темноту кожи, глаза на изящном лице выделены тушью, а губы накрашены в ярко-красный. На запястье витиеватого вита золотой браслет с рубиновыми вставками - принадлежность к царскому роду. Рядом с ней шагает высокий мужичина из её народа, подчеркнувший аристократическую суть дублетом в тон цвету его кожи, ноги же обтянули высокие сапоги и свободные штаны; волосы убраны в хвост, оголяя вытянутое лицо, так и говорящее о презрении к окружающим. Порядок поддерживают всё те же латники, выделенные маркизом для безопасности заседания.
        - Расскажите ваши мотивы и цели, - потребовал Велисарий, когда они встали пред ним. - Всё, что важно для разбирательства. Начнём с девушки.
        - Я Фариам Гераклиана, дочь царя тёмных аэтерн, - с дрожью, но держа себя, заговорила дама, уверенно воззрев на Велисария. - Бежала в Эндерал от истязаний и издевательств. И предательства самых родных мне сородичей. У Союза я требую убежища, защиты и подданства… чтобы защитить меня и, - девушка слегка коснулась живота, охотник понял, что она всё же носит дитя под сердцем… она знает это, но не готова признаться.
        - Что «и»? - уточнил Велисарий.
        - Ничего… я прошу от Союза всего лишь защиты и безопасности. И я надеюсь на благосклонность вашу… прошу, защитите меня, - едва ли не навзрыд завершила Фариам.
        - А вы, мессир? Что вы скажите? - Велисарий дал слово тёмному аэтерна.
        - Я - Заратан Фиширх и я пришёл сюда за своей женой. Пришёл, чтобы вернуть беглянку ради спасения целого народа. И она не совсем правильно назвала свою фамилию, - аэтерна улыбнулся. - Она Гераклиана эз Фиширх.
        Слова тёмного аэтерна не вызвали какого-либо удивления, ибо большинство итак догадывались, к чему всё придёт. Наоборот, по зале пробежали вздохи возмущения, кто-то стал шептаться, что это собрание превращается в какое-то безумие, что им не нужно решать вопросы подобного рода.
        - Она покинула наш дом, славные острова Каллидор, раньше, чем оттуда совершили исход благородные царства. Но она похитила самое важное - моего ребёнка, моё право на неё, а также благословенное и беззаботное продолжение рода тёмных аэтерн.
        - Ты, наверное, забыл, как забыл про меня и крутился возле других царских дочерей? Может ты забыл, как отдал на растерзание чародеям? А может забыл, как ради «лучшего потомства» морил голодом и отдал на истязание изуверам!
        - Открой глаза, жена, всё для того, чтобы спасти наш народ. Ты мне всё также дорога, как и при свадьбе. Неужто ты забыла про всё, что между нами было? Забыла про то, как я ради тебя спас твой народ, твоё царство от пиратов?
        - Я это помню, но мне кажется, что это был совершенно иной парень… готовый защищать свою семью, а не продать жену за спокойствие старейшин, и крутить со служанками и другими эширами[11 - Эширы (тёмн.аэт.) - знатные девушки, царские дочери.].
        - Ты должна пойти со мной! - крикнул Заратан. - Ты не можешь поступить иначе! Старейшины требуют сего, просят от Союза содействия за свою помощь.
        - Неужто теперь собрание будет разбирать и вопросы семейного права? - возмущённого произнесла девушка в собрании, поправив багряный камзол. - Может быть отдадим это судам Союза?
        - Проблема в том, что это весьма деликатное дело, - осторожно заговорил Велисарий. - Требующее всестороннее и объективное разбирательство.
        - В том, что тебе нужны союзники, и терять лояльность тёмных аэтерн ты не собираешься, - грубо обозначил мужчина в шкурах, посланник Королевства Солнечного Берега. - Вот и всё.
        «А почему бы нам не рассмотреть бытовуху?» - подумал Маттоми. - «На повестке дня - архисерафим предатель, наступательная операция и семейные разборки. Приоритетность - выше всего».
        - Тёмные аэтерна выставляют полтысячи всадников и работают над паровыми центурионами вместе со звёздниками. Если нам удастся поставить в строй хоть полдюжины этих чудес инженерии, то никакая численность воинств Королевства не будет для нас помехой, - объяснил Велисарий.
        - Думаю, что тут есть возможность решить подобную проблему деловым соглашением, - встал Каддлер, поправив золотисто-красный камзол. - Фариам продолжает службу в войсках Союза до победного завершения войны, а после этого её можно будет выдать представителям тёмных аэтерн.
        - Предатели! - крикнула Фариам.
        - Это не дело чести и правды, - встал Первосвященник, посмотрев прям в глаза Каддлеру. - Семья есть священный союз, который расторгать нельзя, а надобно стремиться к примирению супругов. Так постановил Единый, создав первомужчину и первоженщину. Обращаясь к Заратану, - мужчина обернулся и тёмный аэтерна аж продрог от проникновенного взгляда главы Церкви.
        - Да, господин Мэльсхедек?
        - Вам дали землю и кров, воду и пищу и главное - вы согласились нам помочь. Я же, смею вас просить о том, чтобы вы повременили со своей ссорой, нашли компромиссы и решение. Надеюсь, Вседержитель даст вам мудрость решить этот вопрос мирно и объединить ваш союз вновь на нескончаемые лета.
        - В таком случае Союз рекомендует вам решить эти проблемы без привлечения органов власти, - напомнила о себе девушка в багровом камзоле. - Республика за нейтралитет в этой истории.
        - Парень, послушай! - резко поднялся Маттоми, обратив на себя внимание всех собравшихся, - Сейчас не время разборок. Твоя жена сколько раз говорила, что я - идиот, выносила мне мозг, и я понимаю тебя… но помилуй, сударь, стоит ли сейчас устраивать семейные разборки, когда над страной грозит возможность пасть от амбиций одного архисерафима. Миритесь.
        - Хорошо, - согласился тёмный аэтерна. - Будь, по-вашему. Это не дело Союза… наше личное. Я так и передам царям.
        - Отлично, - улыбнулся Велисарий, чувствуя облегчение.
        «Конечно, и волки целы и овцы сыты», - подумал Маттоми о том, что Велисарий смог сохранить и союз с тёмными аэтерна и не выдать могущественного мага.
        - Переходим к вопросам, связанным с самыми важными моментами нашей недавней победы, - Велисарий подтянул к себе лист, который помог ему с информацией. - Как сообщают доклады разведки - противник стал спешно отступать, его боевые формирования отошли к границе Мрачной долины, а также столице мятежа - Фогвиллю.
        - Слишком подозрительно, - заметил Даль’Теорн. - Враг отводит самые боеспособные подразделения, так навязчиво оставляя столицу, словно приглашая нас на битву.
        - Без всяких сомнений, это ловушка, - сказал Велисарий. - Я прошу рассказать о состоянии на восточном фронте.
        На просьбу Велисария поднялся Каттлер, деловито заговорив:
        - С помощью Компании противник приведён к согласию на территории Златолесья. Отряды из нежити, монстров и упёртых еретиков были разгромлены. Люди и аэтерна, пожелавшие прощения, были помилованы, - эмиссар Компании кивнул в сторону высокого аэтерна в золотом халате, представителя Златолесья. - Пушечные бастионы переданы в собственность Герцогства, цель достигнута.
        Встал и Первосвященник, поправив золотой символ чаши на груди:
        - Верховный Понтифик Исаил, проповедью и милостью Божией, обращает дикарей Талгарда к свету. Тысячи и тысячи народа из разных племён складывают оружие. Честности ради, скажу, что и маги Компании, работая с умами дикарей, умиротворяют их.
        - Как?! - удивился представитель Златоброда.
        - Он идёт с проповедью, лечит и просвещает народы. Окормляет голодных, усмиряет беснующихся, помогает нуждающимся и одевает обездоленных, - голосом крепким ответил Первосвященник. - Еретики «Весов» и предатели Ордена ночи бежали на запад, не в силах противостоять проповеди и войскам Церкви.
        - Скорее уж благодаря войскам Церкви вы их умиротворяете, - фыркнул златобородец.
        - Хорошо, - кивнул Каддлер. - Компания ещё намеревается отправиться на остров Мальфаса и уговорить Островную Конфедерацию не вмешиваться в войну.
        - Мы закрыли восточный вопрос, теперь нам нужно решить проблему с Мрачной долиной. Так же, как во времена Киланы - это место стало оплотом мятежа и нам нужен стремительный рывок, чтобы закончить всё это. Если сейчас мы не нанесём сокрушительного удара, то эта война сожрёт ещё слишком много денег и жизней.
        - Что ты задумал, Велисарий? - смутился маркиз, потерев руки.
        - Под моим командованием Второй легион ламетонов и гвардия серафимов с «Палатина Гвард», а также прикомандированные подразделения Аркского легиона и морской пехоты Республики со Штурмовой бригадой, - печально обозначил Велисарий. - Из Первой сводной армии бой способны вести подразделения Фогвильского Маркизата и тёмных аэтерн, а вскоре к нам присоединятся техно-научные отряды звёздников. Остальной армии нужен отдых… если Собрание разрешит, то нужно их отправить в Арк.
        - Что же вы планируете? - спросила представительница Республики.
        - Мы нанесём одновременный удар с трёх сторон. Формирование из подразделений Баронства и Маркизата начнёт наступление на Вестгард. Кланы Ковенов с горцами должны будут контрнаступать на севере, блокируя пути отхода, а я поведу Вторую сводную армию на штурм Фогвилля.
        - И кто ж войдёт в состав новой армии? Первая же выдохлась…
        - Второй легион и легион Республики при поддержке рыцарей Маркизата. Так же в наш состав войдёт контингенты тёмных аэтерн, Святого ордена и звёздников.
        - А что потом? После Фогвилля?
        - Окружение Вестгарда и его полное уничтожение, - твёрдо обозначил Велисарий. - Мы возьмём его, так же как и наши героические предки ранее брали этот проклятый монастырь. Я клянусь вам, господа, что я лично положу конец этому несуразному мятежу, что Королевство будет гореть, а новые земли ждёт процветание, мир и безопасность.
        Маттоми приметил бледность на лице Велисария. Несмотря на показательную стойкость, он понимает, что положение Консула весьма шатко. Он в шаге от завершения войны, но если его армия будет разгромлена, а сам он потерпит поражение, то Сенат быстро найдёт ему замену, погрязнет в распрях, и стране настанет конец. Высокие господа завязаны на нём, они не знают более лидера, которому можно вверить судьбы страны, а без него, каждый горазд повести страну в светлое будущее, по костям других.
        - Если сыны смерти уступят Союзу, если мы перекуем мечи на орала, то всем станет только лучше, - отметил представитель Герцогства. - Златолесье поддерживает вашу идею.
        - Мы устали от этой войны, - баритоном заговорил подданный Солнечного берега, почёсывая рыжую бороду. - Во имя лучших времён, во имя короля, мы готовы поддержать эту идею.
        - Компания поддерживает выбранный курс, - встав, деловито сказал Каддлер. - Так же я хочу заверить маркиза, что Ост-Эндеральская готова предложить помощь в восстановлении региона.
        Один за другим эмиссары поддерживали курс Велисария, не зная, что предложить иначе. Маттоми с ехидством понял, что власть готова довериться Велисарию, лишь бы он обеспечил им спокойствие, лишил головной боли ведения войн. Они наиграются с внутренней политикой, а вот битвы и ристалища… это совершенно иное, тут нужен единый лидер.
        Консул кивнул протоколисту, который быстро чиркнул на веленевых строчках, а затем призвал к тишине, подняв руку. Он заговорил, и его глас донёс озабоченность:
        - Теперь пришло время разобраться с главным вопросом этой войны. Древний подданный Рождённых светом и их враг, положивший конец тому миру, который мы знали… имя того, о ком вы слышали в легендах и сказках. Аркт, проклятье сего мира, явилось на битву.
        - Ты много говорил об этом, - заговорил Мэльсхедек. - Говорил об Аркте и тьме, им распространяемой, и о том, что он должен быть убит. Для того, чтобы разобраться с Арктом и его прихвостнями, я предлагаю составить особый отряд. Единый благословит их, направит руку, а свет Истины осветит путь.
        - К великому сожалению, Аркт это не просто боец, не просто лучший воин… это архисерафим, который ходит под солнцем невообразимое количество лет, - обозначил представитель Баронства в кожаном жакете. - Не стоит к этому подходить столь опрометчиво.
        - Их души будут крепки, чтобы противиться посулам тьмы, в руках мастерство, которое есть образец воинского искусства. К тому же не одна душа выступит против тьмы, а несколько. И вместе, под благостью Творца, они повергнут адского ворона, - настаивает Первосвященник.
        - К тому же, - встал Каддлер. - Я прошу право у Собрания на проведение операции на острове Мальфаса, чтобы у официальных властей не было никаких претензий к нам. На территории острова мы наблюдаем весьма странную активность послов «Короны».
        - Не думаю, что Собрание будет против, если вы отправитесь туда для наведения порядка, - подтвердил Велисарий, получив одобрения в кивках. - Только прошу вас соблюдать права граждан и политического этикета.
        - Велисарий, Аркт, - напомнил о цели эмиссар Герцогства.
        - А что касается особого отряда. Я думаю, тут следует принять положительное решение. Думаю, что порой кинжал лучше тысячи мечей… думаю, поддержать эту идею.
        - Мы соберём в одно воинство уникальных людей и аэтерна, - гордо сказал Первосвященник. - Они выполнят цели этой войны.
        - Хорошо… очень хорошо, - тяжело выдохнул Велисарий, опрокинувшись на спинку кресла. - У нас больше нет проблемных вопросов? Больше нет… насущных проблем? Мы можем продолжать наступление, согласно соглашениям, достигнутым в Арке?
        После вопроса последовали ответы, которые дали понять - заседание окончено. В глазах Велисария Маттоми приметил усталость. Консул вновь повернул всё в то русло, которое желал и теперь ему остаётся лишь два броска. Но он не распускает собрание, а начинает мягко говорить:
        - Заканчивая заседание, я хочу вас пригласить на один праздник, - Велисарий вынул пару желтоватых бумажных грамот, которые стал передавать представителям сенаторов. - Я вас приглашаю на одно празднество. Мои хорошие друзья, которые сыграли немаловажную роль в становлении страны, устраивают чудесный праздник. И они желали бы и что бы и правители смогли разделить их радость. Помимо этого, вас приглашает сам король Конан, который и устраивает это торжество.
        «Парень молодец. И политические проблемы решил, и семейную бытовуху отложил, и смог даже какой-то праздник прорекламировать. И чего Аркт хочет от него?» - подумал Маттоми перед завершением чрезвычайного собрания.
        Глава 8. Светлое торжество
        Спустя неделю. Солнечный берег.
        Ветерок разбавлял прохладой столь чудесное утро, которое венчает знаменательный и грандиозный день, слава которого прокатилась от края до края Эндерала. На небе только пара облачков цвета молока, и больше ничего не омрачает сияющую лазурь тверди над головами. Яркое, но не палящее, а ласково греющее солнце золотом света одаривает сей край щедростью тепла и будто бы так же ликуя, как и все собравшиеся у замка Златоборода, ещё недавно известного как Златоброд.
        Огромный замок, неприступная цитадель, моститься на вершине холма, но новые жители уровняли землю, сгладили каменистые места и облюбовали твердыню со всех сторон, украсив обитель короля Солнечного берега сотнями домов, башен, храмов и оборонительными сооружениями. Замок уже забит гостями со всего Эндерала. Тут мелькают и алые камзолы выходцев Арка, и зелёные дублеты жителей Маркизата; вместе с ними можно увидеть золотые плащи аэтерна Златолесья и длинные бежевые туники дюнников; вместе с ними глаз радуют светло-сиреневые кафтаны из Речного, дублёные куртки жителей Лиги Ковенов и вычурные пальто из Каганата. Обилие гостей обозначено не просто тем, что торжество кружится вокруг двух персон, внёсших большой взгляд в бытие Эндерала, но и политическими особенностями сего празднества.
        Все ждут пару, ради двух человек приготовили грандиозное и пышное торжество и скоро они должны явиться на радость гостям. На стенах уже готовятся трубачи, дорога к Златобороду усыпана белыми полевыми цветами, как требует эндеральский канон свадеб, а на деревья повязаны зелёные ленты, вторя неримскому обычаю. Соединение двух особенностей бракосочетания словно символизирует единение эндеральской и неримской души.
        Там у стен замка процессия только готовится начаться. Вокруг Златоборода появилось множество новых строений. Пара высоких сереброкупольных часовен, вместе с банями, на которых выставлены грозные баллисты и дозорные, внимательно взирающие на всю округу. Ниже, где простёрлись городские дали, на маленьких дорожках, кипит жизнь - бегают дети, жители в простой одежде повязывают ленты и раскладывают цветы, держатели таверн опустили цены, а стражники в кольчугах несут верную службу, быстро пряча пьяниц и дебоширов в темницы. Бочки на улицах наполнены пивом и элем, а расставленные столы ломятся от закуски и еды. На пиках замка и среди дворов повешены флаги Королевства - синие полотнища с чёрным крестом.
        Тут и там можно услышать красивые песни, которые посвящены королю. И несмотря на свадьбу, народ Королевства любит пропеть пару саг, особенно если в руке теплящее пиво. Поёт и молодой черноволосый парень, облачённый в красивый чёрный дублет, брюки и сапоги:
        - Под славным замком Златобород
        Коварных шаек шумный сброд
        Как змеи, шепчутся в лесах,
        На большаках вселяют страх
        Не страшен им ни дождь, ни зной,
        Придут бандиты за тобой!
        И лишь одно пугает змей -
        Наш Конан, что их всех сильней![12 - Стих сочинения Елены Фирсовой.]
        - Красивая-с, песня-с, - отметил спутник парня, накинувший на себя привычную пышную накидку, прячущую его далеко неказистую внешность.
        - А ты что думал! Местные пилигримы не посоветуют дурного, Шэх! - хлопнул по плечу друга Маттоми. - Посмотри вокруг, как же здесь красиво. Это Солнечный берег, жемчужина юга страны!
        - Сейчас бы в пещерку-с. Темненькую-с, сырую-с. Где нет-с никого-с.
        - Да ладно тебе, всё будет хорошо. Рано или поздно тебя примут, - Маттоми осмотрелся - всюду и вокруг роскошь, а в воздухе повисло трепетное ощущение чувственного праздника, которое, впрочем, давит на арпа.
        - Свадьба-с, - жалобно прошипел Шэхкац. - У меня тоже-с… когда-то-с была… семья.
        - Я понимаю, мой друг, - похлопал арпа по плечу охотник. - Если хочешь, мы можем уйти. Мне все эти правила приличия до лунной морковки на гопе. Пойдём в таверну лучше.
        - Нет-с. Нас же пригласили, - арп приподнял голову и на лице Маттоми увидел тень отрады сквозь пелену печали. - Я хоть и скорблю-с от памяти-с, но это радостное действие-с, - когтистая лапа поднимается и палец указывает на девушку с кожей цвета мрака, украсившую себя чудесным аккуратным платьем в тон насыщенной яркой крови. - Посмотри-с, кто здесь.
        - Фариам, и ты пришла, чтоб меня! - упёр руки в бока Маттоми, ехидно улыбнувшись. - Что тебя сюда принесло? Не ты же позавчера шипела, что свадьба - это «начала тысячи скорбей и ненужное явление».
        - Как же ты рад меня видеть, - иронично улыбнулась тёмная аэтерна, поправив закрученный в кудри волос.
        - Ну ладно тебе, - сложил руки на груди охотник. - Во всяком случае, мы здесь в спокойствии. Свадьба двух сердец, горячо любящих друг друга… это же прекрасно.
        - Главное, чтобы у них не вышло, как у меня, - Фариам воззрела налево и право, наслаждаясь видом изумительного празднества, всеобщее умиления секунду и тронуло её сердце, ярко-накрашенные уста украсились улыбкой и зазвучал звонкий глас. - Если всё сохранялось бы у нас также, в такой же красоте и любви, то сейчас мы были семьёй.
        - Ты не думала, что всё попустительство он мог делать под давлением? Не думала, что царь или цари, как там у вас, вместе со старейшинами родов просто говорили ему «слушай, друже, не лез бы ты в наше дело селекции, мы тут всем заправляем. А если полезешь - якорь на шею, ноги в бадью с бетоном, и за борт. А девке вообще несдобровать», - сказал Маттоми и тут же остановил местного разносчика выпивки и взял у него бутылку в которой плещется яркая светлая жидкость.
        - Думала. А ещё я знаю, что всех царских дочерей и красивых служанок, которые вились рядом него он отослал куда подальше. Знаю, что пытался выпросить у старейшин условия более лучшие, но те постоянно отказывали, ссылаясь на необходимость аскезы. Знаю, что…, - она умолкла, Маттоми ощутил лёгкое напряжение, девушка замешкалась, запутавшись в чувствах.
        - Но он не проявлял к тебе чувственной любви, - завершил охотник. - Не додавил ради тебя власть, а согласился с царями и старейшинами.
        - Я бы хотела всё изменить, чтобы мы были семьёй, - с меланхолией сказала девушка. - Чтобы всё было как раньше. Маттоми, сколько бы я не говорила, что ты безумец, ты же отлично понимаешь, что желает обычная девушка, неважно какой она расы или из какого народа.
        - У тебя по-видимому есть возможность… об этом поговорить с ним самим, - опасливо проговорил охотник, показав на высокого тёмного аэтерна, в чёрном камзоле и высоких сапогах что странно - он отказался от традиционной одежды своего народа, выбрав одеяния людей.
        - Да плевать я хотела на него! - крикнула девушка и гневно посмотрела на парня с такой злобой, что тот аж продрог и попятился, приподняв ладони:
        - Не смотри на меня так. Я не он и на него ни капельку не похож.
        - Иди уже… оставь меня одну.
        Маттоми отстранился, понимая всю глубокую скорбь девушки. Однажды она влюбилась всеми силами души, а её чувства попрали, оставив глубокий шрам на сердце. И хоть она откликнулась на приглашение, не желая оскорблять новых покровителей, присутствие здесь, как соль на открытую рану.
        Охотник обратил внимание на виновника торжества, посматривая и на мужа Фариам. У самых врат замка Златобород собралось множество человек, пребывающих в томительном ожидании. Там, где разбит малый сад, у мраморной арки, оплетённой виноградными лозами и белыми лилиями, встревожен жених. На парне сапфиром светится красивый дублет, расшитый золотом, ноги красятся брюками и чёрными высокими сапогами, начищенными до такого, что в них можно увидеть отражение. Его лицо выражает беспокойство и волнение, вместе с неописуемой радостью и счастьем. Он переминается с ноги на ногу, ожидая невесту, которая должна вот-вот появиться, чтобы церемония началась. Фриджидиэн смотрит по сторонам и находит множество знакомых лиц… тут и его друзья - Гаспар, Исаил и Велисарий, пришедшие в самых дорогих костюмах. Сам Верховный Понтифик решил оставить дело проповеди на восточных рубежах и обвенчать брачующихся, а Каддлер заплатил за свитки перемещений, сказав, что это будет его свадебным подарком. Он видит здесь и Калию с Джеспаром, которым выдали праздничную одежду. Здесь рядом и Мерраджиль, который для всех странен - он
приостановил работу над разрушенным светочем, хотя до этого рвался его запустить.
        Зоркий взгляд охотника касается каждого из почётных гостей. У каждого из них своя глубокая далёкая история, полная удивительных моментов, великолепных побед и страшных поражений. Маттоми хотел бы познакомится с ними, но его тянет к другому разговору. Он делает пару шагов сквозь толпу, и оказывается возле тёмного аэтерна, которого пригласили ради хорошего тона и потому что Велисарий не желает терять лояльность нового союзника.
        - Маттмаэль Тирон, заслуженный охотник Гильдии охотников, и ветеран внутренних войн Эндерала, - протянул руку парень. - А ты вроде Заратан?
        - Человек, - презренно посмотрел и пренебрежительно вымолвил мужчина, в его багровых глазах зажглась неприязнь. - Мне обязательно с тобой здороваться и говорить вообще?
        - Обязательно, если вы хотите помириться с Фариам. Девочка тоже хочет, что ты тут, но вы вдвоём настолько горды, что скорее килиец продаст все свои сокровища и подастся в бессребреники, нежели вы сами помиритесь.
        - Какое тебе вообще дело до нас?
        - Как постановил господин Велисарий - это теперь дело общегосударственное. От него зависит стабильность, союзы и прочая политическая муть. Вот значица как. И теперь это важно.
        - Заносчивость… говори, что предлагаешь, - пренебрежительно махнув, словно потребовал Заратан.
        - Не ёрзай, - шутливо похлопал по плечу тёмного аэтерна Маттоми, тот аж шарахнулся. - Несмотря на то, что Фариам пережила много… неприятного, выразимся так, она всё ещё любит тебя. Она знает, что ты много пытался сделать, но вот кишка тонка оказалась и не пересилил ты владык своих. Они морили в голоде и истязали твою половинку, а ты не дожал их.
        - Это священные ритуалы нашего народа, - гордо заявил Заратан. - Она, как носительница непроклятого дитя, должна была их пройти, дабы дух её закалился и смогла она вместе с ребёнком противостоять искусам духов злобы.
        - Понимаю, но ты перегнул палку, причём знатно. Какая-же женщина будет терпеть, когда с ней как со скотиной? Конечно, в каком-нибудь неримском захолустье может и принято, что девушка, будь крестьянская баба или графская леди, это приложение к мужику, но даже те не смогут пережить ради любимого ритуальные пытки и мракобесную голодовку!
        - Ей же нужно было как-то закалить себя. Да, человек, я нисколько не потерял к ней в чувствах после свадьбы. Но дитя…она украла его и подвергла опасности. Да и зло никогда не дремлет, а с ней последняя надежда нашего народа.
        - Вам с этим поможет Первосвященник и Церковь. Он с его клириками, магами света, проповедниками и верой зашёл далеко в области борьбы против тьмы. Вам точно поможет.
        - Чужая вера… а ваш Первосвященник больше похож на фанатичного старика, - фыркнул Заратан, посмотрев на то, как жених утирает холодный пот.
        - Не стоит его недооценивать, - возмутился Маттоми. - Он не просто старик. Он - специалист широкого профиля в раздавания тумакам духам зла, гигант религиозной мысли, отец отечественной самобытности и особо приближённый к Консулу.
        - Хм, ты так говоришь о нём, словно он одолел легион демонов в одиночку. Знаешь, после последних событий, я не был бы так уверен в его силах.
        - От неё пахнет-с ребёнком-с, - в разговор ввязался и арп. - Я ощутил-с, когда рядом-с был. Новая жизнь-с в ней-с есть-с.
        - А это кто?
        - Наш особо почётный сотрудник. Без него Гильдии охотников не быть - он может почувствовать зверя за пару миль, или без труда по запаху различить ватира и костолома. Уникальный кадр, вобщем.
        - Удивительные у вас методы работы.
        - Так пожмём друг другу руки, что вы хотя бы попытаетесь помириться? - Маттоми протянул распахнутую ладонь. - Сейчас обстановка политическая напряжённая, а её нужно как-то разрядить. Так что давайте - миритесь, и дайте Велисарию спасть спокойно, а то он вон - почти что бледнее Фриджидиэна.
        Заратан призадумался. Правильность слов охотника давила, но и гордость подтачивала своё. Он - сын царя самого знатного рода, восхваляемый старейшинами и разве он может пойти против их воли? Но с другой стороны сердце так и тянет к девушке, которая ждёт от него действий, хоть и будет отрицать это.
        - Здесь нет твоих родичей, Заратан, - чутко уловив движение души аэтерна, подобрал слова охотник.
        Скупое на эмоции лицо Заратана преобразилось тенью улыбки. Робко и неловко, терзаемый сомнениями, он протянул руку, и они схватились ладонями в рукопожатии.
        - Мы пожали руки. Славно.
        Посмотрев на жениха, аэтерна с искрой иронии произнёс:
        - Он действительно слишком волнуется.
        «Господи, помилуй!» - обратился Фриджидиэн к Всевышнему, ибо от распираемых волнений ему не по себе. В коленях пробежала странная дрожь, а в руках слабость. Ранее он не испытывал подобных чувств, а глухой звук в ушах лихо бьющегося сердца только усиливает тревогу. На секунду он вспомнил, как пришёл к вере, чтобы отвести беспокойства. Там, в старом храме на севере они встретили свет нового учения. Отвергнутые всем миром, они услышали строки, что милостивый Господь, Отче, готов принять их в свои объятия. Они ощутили любовь, необычайную теплоту на сердцах, а также твёрдость нового учения. И Фриджидиэн посвятил сердце своё Богу, поскольку Он стал укрытием посреди холодной бури, Он оградил его душу от тлетворных потуг уныния. И вера их сопровождалась чудом, начиная от умножения хлебов и исцеления больных, до душетрепещущего знамения у Исаила, давшего уверенность в деле. Этими мыслями себя успокаивал парень, находя в них мир и сосредоточение.
        Пока жених пребывает в волнениях, в сторонке двое мужей начали разговор. Джеспар подошёл к Консулу в золочёном панцире от которого исходит слабо золотое свечение, чей длинный волос убран назад и заговорил:
        - Эх, грандиозное празднество вы собрали, мессир Велисарий, - с удивлением рассматривая манжеты зелёного сюртука, говорит Джеспар.
        - Эта не просто свадьба, - тихо говорит Велисарий. - Это символ скрепления двух народов. Может для Коарека это ничего не значит, но для части нермлян, живущих здесь, это станет знаком к единению.
        - Но есть ещё Вольный народ Нерима, которому всё равно, кто здесь венчается.
        - Это так, но этот брак будет положен в основу мирного сосуществования между эндеральцами и неримлянами, которые живут здесь. К тому же участие всех глав стран Союза только укрепит дружбу народов, - Велисарий посмотрел на Джеспара. - И также, если отец Лишари - крупный мануфактурщик в Остиане. Если он жив, и узнает, что его дочь вышла замуж за эндеральца…
        - То он, испытывая глубокие чувства к дочери, может потянуть за промышленные круги юга, а это чревато повреждением всей хозяйственной жизни Вольного народа Нерима на его южных рубежах, - оборвал Джеспар. - Да, я тоже читал достаточно книжек по экономике. Меня смущает одно, мессир Велисарий, вы везде ищете выгоду для Эндерала? Даже в радости двух людей?
        Флав осмотрел Даль’Варека взглядом тяжёлым, но всё же понимающим. Его сухие уста открылись и донесли до наёмника «чугунную» суть:
        - Такова моя жизнь, мессир Джеспар. Я всю жизнь занимался тем, что сражался во благо Эндерала. Сначала работая на полях, потом на малой службе, помогая страже, а оттуда попав в Хранители, - Велисарий посмотрел на мощную кладку камня замка и указав на неё. - Посмотри, Джеспар. Моя воля жить для Эндерала также тверда. Она построена воспитанием, и жизнью, борьбой для него и долгом. Я не могу думать иначе. Я - человек долга, - Велисарий простёр длань в сторону жениха. - Давай порадуемся за него, он может позволить себе такое счастье… в отличие от нас, мессир Джеспар.
        - Вы правы.
        К ним, сквозь толпу пробился высокий хранитель, на котором бежевого цвета одеяние, и символ принадлежности Ордену - око, пронзённого мечом, повисшее серебром на груди. Он склонился и почтенно заговорил, что вызвало удивление у половины собравшихся:
        - Благословите, Велиарий!
        Консул впал в замешательство. Взгляды множества других людей и аэтерн прилепились к немой сцене. Только подняв руку, чтобы пойти на религиозный уступок хранителю, он увидел в толпе крепко сложенного мужчину, на котором отлично села чёрная ряса, а на груди сверкает символ чаши. Грузный и строгий взгляд священника Церкви Единого одёрнул Велисария и тот кладёт руку парню на плечо, словно отец сыну и мягко говорит:
        - Бог благословит.
        - Так вы же потомок бога, - настаивает хранитель. - Вы - послание ушедших семерых, их дар нам. Кто если не вы укажет путь в сгущающейся тьме?
        Велисарий ещё сильнее замешкался. Он не желал и обидеть юношу, оскорбить его чувства и подорвать моральный дух парня. Но в то же время осознание Истины об этом мире, сдерживает Велисария от столь опрометчивых действий. Пару секунд длилось противоборство внутри, пока он уверенно не произнёс:
        - Есть только один Бог.
        Велисарий хлопнул парня и ушёл в сторону, желая, как можно скорее занять место среди владык государств. Хранитель слегка улыбнулся и прошептал:
        - Смирение…
        Фриджидиэн был в напряжении, мышцы сковало, ноги казались ватными, рубашка под дублетом годится, чтобы ей вымыли пол, а лицо стало бледнее облаков. С его губ слетают молитвы, которыми он всё ещё держится. Для него свадьба оказалась тревожнее боя, но все страхи развеиваются, когда явилась она.
        По дороге, умащённой камнем поднимается девушка, окружённая целой свитой. Вокруг неё, как золотая оправа для изумруда, на свет, как жар горя, выходят тридцать дружинников Княжества Речного. Чешуя брони слепит от начищенности и великолепия, над головами развиваются пёстрые знамёна Эндеральсколго Союза - златой двуглавый орёл на лиловом полотнище. Флейтисты распевают неримские тонкие мотивы южных регионов, словно донося зной и изящество Остиана. А по центру она - девушка, чья немного смуглая кожа покраснела от волнения, ставшая светом жизни для Фриджидиэна. Её красит платье, блещущее колером леса, украшенное изумрудами и узорами клевера и подтянутое поясом, вышитым из серебряных нитей. Красная окантовка широких низко опущенных рукавов ярко выделяется. Открытый капюшон прикрывает голову, а на грудь опускаются насыщенно-чёрные волосы, в которых красуется роза.
        - Невеста у ворот! - прозвучал приказ, и трубачи ему немедленно подчинись - раздались грозные звуки медных труб, возвестивших, наверное, на всё Королевство о начале церемонии.
        - А вот и наша Лишари, - сухо молвит Калия, нарядившаяся в платье цвета небес.
        - Не думал, что увижу этот день, - поправив монокль, тихо говорит Мерраджиль. - Арканистка из ордена богоборцев из Нерима и бывший Хранитель из Эндерала. Это чудная история.
        «Палатина Гвард» - два легионера в усиленной «лориака ксаманта»[13 - Лориака ксаманта - усиленный кольчужный доспех Легиона, созданный из чёрной стали либо пирийского металла.], с широкими овальными щитами, отступили от жениха, потрясывая сиреневыми гребнями на шлеме, и он смог сделать шаг навстречу ей. Девушка также вышла из-под стражи, и здесь начинаются особенности свадьбы. Пара долго не могла договориться, как проводить церемонию. Лишари, хоть и испытала мистический катарсис на раскопках, трудно принимала желание Фриджидиэна сыграть свадьбу в Храме. В тоже время парню не хотелось посвящать церемониал её родине. В итоге они условились разделить церемонию на три части, и открывает её неримский ритуал:
        Лишари отбросила капюшон и на вид всех явился венок из простых цветов, в тоже время облагороженный жемчугом. Её руку должен был подать отец или мать, которых не было здесь. Это печалит даму, но вместо них это делает князь Речного - Югар Стенопёрый, так как он организовал стражу, музыкантов и место подготовится для Лишари. Мужчина с серебром на коротких волосах в белой подпоясанной узорчатой рубахе, взял руку и дамы и повёл её Фриджидиэну, отойдя от своей супруги. Красный плащ князя подхватил порывистый ветер, вместе с волосами Лишари, которая на миг пустилась в раздумья.
        «Могу ли я заслуживать этого?» - спросила она себя и вопрос был справедливым. Главный обвинитель - совесть ей показывает, что в стремлениях прошлой жизни она себя сильно загнала. В ту пору, искав утешение от смерти брата и жажду мести, она нашла тайного агента Ордена магов, что вдохновил её россказнями о революции. Охотно согласившись в него вступить, она проявила себя во всей красе, став сторонницей идей радикальной борьбы Коллисто и Константина. Ей не стали доверять вербовку или учёбу, вместо этого огонь её гнева направили против Рождённых светом. Она пламенем и молнией выжигала последователей, воинов и защитников старого режима, только бы утолить жажду мести. Милость для друзей, а для врагов суровое возмездие. А потом она познакомилась с Калимом, обольстившим её красивыми речами о любви и предлагавшим утешение. Она знала о его неверности, но злоба на невежество народа, родили стремление исправить мир и его жителей. В том числе это касалось блудности Калима, но для него она была лишь «минутным» развлечением и когда нашлась партия выгоднее, девушка осталась у разбитого корыта. Лишари Пегаст
искала в нём утешение, хотела жить с родной душой, разделявшей её идеи, стремилась исправить его, но нашла одну лишь боль.
        «Заслужила ли я это?» - терзая себя вопросом, думает Лишари, ведь за её спиной жизнь, полная жестокой мести и отношения в которых из «хорошего», только пыль редких моментов удовольствия, от которых не становится легче.
        Но тёмные тучи в её сознании рассеиваются. Вот князь подаёт руку невесты по неримскому обычаю, её осторожно берёт Фриджидиэн и заключает в тёплом прикосновении, раздувая все сомнения. Тепло жениха, его присутствие вселяют в сердце радость, а музыка флейтистов и трубачей доходит до самого естества, утверждая предвкушение грядущего ликования.
        Мужчина повёл её к колонне, где уже поют менестрели Маркизата и скальды Королевства. Фриджидиэн и Лишари, пронизанные волнением, мягко ступают по камню. Зелёное платье невесты сияет так, что аж трава меркнет. Пройдя к колонне их встретили три человека - представители стран Союза, решившие взять на себя исполнение неримской части церемонии.
        В стане множества зрителей, мужчина в чёрном камзоле медленно идёт к девушке, которая отличается от остальных оттенком кожи. Они тут единственные, кто представляют тёмных аэтерн, и поэтому ему не нужно было долго искать, чтобы найти жену.
        - Помнишь, мы тоже когда-то играли свадьбу? - мягко спросил Заратан, аккуратно подойдя к Фариам; несмотря на кипевшую внутри гордость и осознание превосходства над людьми, он совершенно не желал устраивать сцен.
        - Да… что тебе нужно?
        - Поговорить.
        - Мы вроде всё обсудили на собрании? - Фариам чуть повернула голову в его сторону, взгляд пылал неприязнью и желанием. - Что ты ещё от меня хочешь? Ещё раз рассказать - «любовь моя, надо потерпеть. Это всё для спасения народа»? Знаешь - надело.
        - Нет, - скрипя зубами твердит мужчина. - Я просто хочу побыть рядом с любовью своей.
        Фариам не прогнала парня, и он встал рядом с ней. Заратан посмотрел на брачующихся и перевёл взгляд на свою жену. Холодное сердце тронуло что-то тёплое и прекрасное. Это воспоминания нахлынули, он представил свою свадьбу. Вспомнил, как проделал долгий путь до «башни сочетаний», как карабкался на неё и клялся пред духами предков, о том, что ради невесты готов жизнь положить. Вспомнил он и прогулку по садам дворца, куда пришли все старейшины и цари, а дальше, как они наслаждались присутствием друг друга под луной у озера влюблённых. Пред глазами предстала картина свадьбы - такая же торжественная и помпезная, так же играли музыканты и они оба сияли от счастья и дорогих облачений словно бриллианты. Цепочки воспоминания тронула сердце Заратана.
        - А ты неплохо себя сдерживаешь себя, - заметила Фариам. - Не говоришь о долге пред народом. Что на тебя так повлияло?
        - Один маленький наглый человек с существом, от которого несёт, как от гоблина.
        - А, Маттоми и Шэх, - улыбнулась Фариам. - Они могут и мёртвого достать.
        - Так ты помнишь нашу свадьбу?
        - Конечно я помню, Заратан. Но то, что сделано… я не знаю, как забыть того, что ты всё сделал. Скажи мне, муж, как я могу простить то, что ты сам меня отправлял к старейшинам, которые две недели меня держали на воде и горсти хлеба? И это только одна из вех, - Фариам тяжело выдохнула. - Хоть ты и осыпал меня подарками, защищал при путешествии по Каллидору, как можно забыть, что ты сам принёс горьких трав по требованию старейшин? Да ты знаешь, что меня потом ещё неделю выворачивало после них, ноги еле двигались, и перед глазами всё плыло? Ты представляешь, что это за ад?
        - Может быть, - замешкался Заратан, - пришло время начать всё сначала. Фариам, я не хочу тебя оставлять.
        - Заратан, ты всё понимаешь…
        - Я… я желал тебе только блага. Я слушал старейшин, потому что думал, что их советы принесут тебе пользу. Я пёкся о тебе… о ребёнке, чтобы вас не тронуло проклятье или влияние «шизирам»[14 - Шизирам - в культуре и мифологии тёмных аэтерна злые духи и демоны, которые служат тёмному богу Шаритэлмату. В противовес ахиримам - светлым духам на службе светлого бога - Сагараону.].
        Фариам молчала. Всё что она хотела сказать - она сказала. Гордость же подтачивает её, и обида за принесённую боль не даёт простить мужа. В глубине души она понимает, что всё, что он делал или не сделал - во имя блага для неё и ребёнка, но раны на душе сильнее.
        «Но он ведь тебя любит, и ты всё ещё чувствуешь тягу к нему», - возникла мысль у девушки, когда она смотрела на ход свадьбы. В конце концов, тонкое чувство желания крепкого плеча, каскад ярких воспоминаний и надежда на то, что Заратан готов отпустить веяния прошлого надломило волю гордости Фариам. Дама, дрожащим голосом, в котором явственна неуверенность, заговорила:
        - Только без прошлого… сейчас старейшины далеко и пусть они к нам не приближаются. Запомни, я сейчас не хочу от тебя нежных чувств. Просто… давай попробуем всё начать сначала.
        - Хорошо, - с досадой и радостью сказал Заратан, вставая рядом с женой и присоединяясь к ней в созерцании свадьбы.
        Тем временем лысый мужчина в длинном плаще на груди которого золотой серп, с меховым воротником, подошёл к жениху и протянул ему открытую бутылку вина. В это же время высокий муж, в дублёной куртке из кожи, подал невесте две золотых чаши. Фриджидиэн взял из рук Барона Фермерского берега - Борека лучшее вино из его складов, а Лишари забрала чаши от Верховного мага Лиги Ковенов - Корвана. Сию секунду жених наполнил бокалы и отдал бутылку барону. К ним подошёл мужчина в светло-зелёном пальто:
        - Имеете ли вы благое непринужденное взаимное согласие и крепкое намерение вступить в брак и не обещались ли вы другому лицу?
        - Да, имеем! - в один голос объявили о своём чистом намерении парень и девушка. - Обещаний другим не давали.
        - Я, пэр и маркиз Даль’Теорн, пришедший сюда, чтобы засвидетельствовать стремление двух сердец быть вместе, - глава Маркизата грозно посмотрел на жениха, громогласно возглашая. - Фриджидиэн из Арка, клянёшься ли ты о том, что будешь верен Лишари Пегаст и в радости и скорби, что ты станешь достойным главой семьёй, что никогда не обидишь жену, что не дрогнешь и не изменишь ей, что защитишь её от любых угроз, пусть против вас обратиться весь мир, что станешь истинным мужем?!
        - Я, Фриджидиэн из Арка, клянусь в этом! - радостно объявил жених, что расписало губы дамы улыбку, но тут же она сама напряглась.
        - Лишари Пегаст, клянёшься ли ты, что станешь достойной женой, что будешь сопровождать своего мужа в бедности и богатстве, что не изменишь ему и никогда восперечишь его слову, что пребудешь с ним в мире и войне, что будешь ему помогать стоять в силе, пусть против вас и восстанет сам мир!?
        - Я, Лишари Пегаст из Остиана, клянусь в этом! - торжественно заявила девушка.
        - Я, пэр и маркиз, Даль’Теорн, торжественно заверю ваше стремление!
        После этих слов жених и невеста обвились руками и поднесли к губам друг друга чаши, дав испить вино до дна. Это символизирует то, что супруги готовы дарить радость, поддерживать и помогать. Вообще вместо глав Союза должны быть родственники, но так как они далеко, Велисарий предложил помочь сильным страны сей, что понравилась молодожёнам и народу Эндерала. Когда золотые чаши опустели, они отдали их маркизу и прошли дальше, вступая за ворота замка.
        - Может не стоило давать писать клятвы маркизу? - легко возмутился Джеспар.
        - Да ладно вам, Джеспар. Общее дело объединяет людей, - ответил Велисарий. - А политиков - и подавно.
        - Ну конечно, на свадьбу ведь скинулся весь Союз.
        Молодожёны миновали массивные врата, исписанные символами и украшенные цветами. Там на широком дворе их ждёт особая эндеральская часть церемонии. На каменных плитах стражу несёт почётный караул воинов хирда. В ламеллярных доспехах, держа двумя руками копья и топоры, они гордо стоят, образуя коридор до самого фонтана. По бокам запели барды и музыканты, всё затопила инструментальная музыка праздника, а в нос прорываются ароматы цветов и благовоний.
        Они твёрдо пошли на встречу четырём фигурам, которые на фоне главной цитадели Златоборода показались малыми силуэтами, но всё-таки не стоит умалять их значимость. Мужчина в ало-белом камзоле и аэтерна в золотой мантии взяли просторный багровый плащ и накрыли им брачующихся. Дожэ из Республики Арк, и Герцог Златолесский это сделали, символизируя то, что теперь они под единым покровом семейной благодати. Подойдя к фонтану, смуглый мужчина в бежевой тунике поднёс им серебряную чашу прозрачной воды, говоря:
        - Я, Шаханшах Дюнного, свидетельствую вашем чистом стремлении заключить союз двух душ.
        В это же время к ним подошёл среднего роста муж, в стёганном золотистом кафтане, протянув две верёвки, басовито твердя.
        - Я, Великий Каган, даю вам это подтвердить.
        Фриджидиэн и Лишари взяли по верёвки и опустили руки в чашу. Там они ловко связали их в один узел, подтверждая на деле, что в атмосфере чистых стремлений они готовы стать одним целым. После этого Шаханшах убрал чашу и повёл их за собой, высоко её подняв и потрясая перед народом в подтверждение того, что они заключили брак. Обойдя фонтан, владыка пустынного царства встал перед ними и простёр руки к небу. Раньше воздавалась молитва Мальфасу, но после его гибели, обращение прозвучало к Единому Богу:
        - О Творче сил небесных и всего земного, я прошу Тебя, позволь душам сим жить в мире и покое и под Твоим покровом.
        Лишари уже готова была проскрипеть зубами, но увидев вдохновлённость и радость на лице суженного умилилась. Она чуть сильнее сжала его ладонь, желая её не отпускать, словно вторя ритуалу.
        Под журчание фонтана, мерно и тихо, подошли Доже Республики и герцог, поднося молодым ещё одну нить, только на этот раз она выплавлена из железа. Подняв обхваченные ладони пары повелитель Дюнного взял нить и аккуратно повязал её, приговаривая:
        - Это, чтобы вы помнили - жизнь семейная полна трудностей и невзгод, но вместе преодолевая их, вы становитесь сильнее, а единство ваше укрепляется. Помогайте друг другу в бедах и будьте счастливы.
        - Да будет сие навечно, - в одноголосье проговорили молодожёны.
        Дальше к ним подошёл Каган и осторожно обвил их руки нитью из меди, поверх железа:
        - Это, чтобы вы помнили о том, что ваша семейная жизнь требует совершенствования и терпения. Вы - медь, которая может стать златом, если приложит усилия над собой и отвергнет себялюбие.
        - Да будет сие навечно!
        В этот раз, слуга Республики поднёс серебро и обвязал им запястье молодых, говоря:
        - Это на память для вас, ибо в жизни вашей будут и хорошие моменты, и праздники, которыми вы станете делиться друг с другом. Не утаивайте радость от друг друга, делитесь и веселите друг друга, чтобы брак был ваш вечен.
        - Да будет сие навечно! - после оных слов, пришло время аэтерна, что преподнёс нить из злата и обвил ей руку от локтя до пальцев.
        - Это золото вам, дабы ваши струны души пели песнь и не забывали её - вы для друг друга главное сокровище в этой жизни и только вы друг друга можете сделать истинно счастливыми. Пусть золото вашей любви объединит ваши души.
        - Да будет сие навечно!
        После этого с них аккуратно сняли все нити и перекатали в один клубок, отдав жениху в шкатулке, что даёт им понять - трудности и печаль, радость и счастье, любовь и тепло - всё это будет вместе в их семье и это они соглашаются разделить.
        После этого они повернули направо, где их ждёт третья часть церемонии - королевская. Прошагав через весь двор под торжественные звуки песен, они оказались в ворот серокаменной часовни. В эту же секунду вся музыка умолкла, ибо когда обратится священник к Богу, всему миру стоит утихнуть. Деревянные двери открываются хирдменами и пара оказывается под сводами святого места, где обвораживает славный вид - впереди небольшой квадратный, перед которым громоздится аналой из мрамора. У него стоит служитель Бога - Исаил, который светится от белоснежных одежд подобно ангелу. Справа и слева через витражные окна льётся свет, только усиливая яркость светлых стен, расписанных каллиграфическими словами из Предания.
        - Вот мы и собрались для того, чтобы заключить брак между Фриджидиэном из Арка и Лишари Пегаст, - Исаил дал мягкий знак рукой и к ним подошёл аколит-помощник с книгой, где в строках, заключивших брак красуются их имена; пара поставила росписи и аколит поспешно удалился. - Свидетель, поднимешь ли ты голос в их честь?
        К ним подошёл высокого роста мужчина, на котором крепко сидит чёрный дублет, утяжелённый поверх плащом с меховой отделкой, начав строго изрекать:
        - За сим я, Король Солнечного берега, Конан Хлодвингер, становлюсь вечным свидетелем и покровителем этого союза, - твёрдо изрекает мужчина, решивший помогать этой паре за счёт того, что Конан некогда бился с Фриджидиэном на войне.
        - Поднимешь ли ты меч в их защиту?
        - Я свидетельствую перед Всевышнем, что обнажу оружие, когда наступит момент.
        - Поднимешь ли праздничный кубок, когда они соберут пир?
        - Свидетельствую перед Всевышнем, что я на их пиру запою праздничный гимн в их честь!
        - Да будет так, Конан Хлодвингер, - повернулся Исаил к алтарю и протяжно запел, подняв руки к потолку. - Восхва-а-алим же Творца, чтобы Он благословил этот союз на до-о-олгие ле-е-ета! Благослови Господи и покровителя сего брака - Короля Конана, дай ему долгие лета жизни, дабы он смог защищать их.
        После этого, король подошёл к аколиту, что поднёс на красной подушечке два золотых венца, горящих светом рубинов и сапфиров. Сначала брачный символ лёг на голову Фриджидиэна, ведомый Конаном, наставлявшим:
        - Будь крепок и силён, как дуб.
        После этого, он возложил венец на голову Лишари, приминая венок из цветов, поучая:
        - Будь нежна и прекрасна, как ива.
        - О Господи, - воззвал к небу Исаил. - Благослови брак сей! Да будет их союз вечным! Ныне и присно, и вовеки веков!
        После этих слов, Фриджидиэн обратил лик к Лишари и подтянул её к себе, чувствуя, что тонет в её бездонном взгляде. Жар в груди всполохнул чудесным влечением и любовью, и он прижал к себе девушку и робко, словно в первый раз поцеловал, впившись в полноватые уста.
        На этом церемония брака была окончена. Ещё два дня над Королевством будут звучат праздничные песни и литься рекой эль. Велисарий с высокими господами займётся обсуждением дел, а простой народ будет петь и танцевать. Джеспар и Калия не раз расскажут о своих подвигах, а Мерраджиль будет развлекать жителей королевства магией. В общем, эта свадьба скрепит народ Эндеральского Союза ещё сильнее.
        Глава 9. Герои Союза
        Спустя неделю. Дозор Трёх рек.
        Тяжёлый выдох разнёсся по прохладной серой комнатушке, чьи стены - это бесцветный камень. Мужчина, укрывшийся в чёрный плащ поверх акетона, убрав чёрный волос назад возмутился, выглядывая на улицу, прислонившись к маленькому оконцу, сквозь которое слабо пробивался свет.
        - Как же тут холодно! - заявил средних лет мужчина. - Почему в Златобороде не так!? Вон, посмотри, даже на улице снегом немного припорошило.
        - Потому что там южная полоса, к тому аккуратно защищённая чародеями стихий от холодных ветров. Да и тёплое течение «Нифаро», омывающее южную часть…
        - Я тебя понял, - фыркнул собеседник, отстранившись от окна и заняв место возле небольшого столика, где брошены два веленевых листа, с гербовыми печатями Союза и Инквизиции; он поднял голову и посмотрел на среднего роста паренька, который оделся по погоде - утеплённые штаны в меховой сапог, а сверху полушубок из шкур волка и широким капюшоном.
        - Маттоми, что с тобой? Разве ты не рад, что получил приглашение от самого Союза? - с иронией сказал полуаэтерна. - Ты удостоился внимания зажравшихся бюрократов и пошлых аристократов, а это достижение.
        - Очень рад, что меня выдернули из повседневных дел и притащили сюда. Вот прям, мечта всей жизни - сидишь, пьёшь с другом, а тут к тебе подходит этот центнер веры и праведности вместе со свой седой подружкой и говорят…
        - Тише, тебе не говорили, что ты слишком часто злишься? - перебил охотника паренёк, приложив пальцы к острому подбородку. - Ты должен радоваться, что на тебя пал «взор праведного ока Церкви, и что тебе выпадает великая честь послужить делу благочестия и чистоты», - с едва заметной оскоминой завершил полуаэтерна.
        - А ты!? Больно спокойный и довольный ты стал, Тараэль. Сон-травы обкурился? Сам мне рассказывал, что тебя крыло не по-детски. Или забыл уже?
        - Да, было такое, - опустил голову Тараэль, смотря, как под сапогом шуршит кусок бумаги, тихим голосом продолжив. - Но благо меня отпустило. Знаешь ли, спокойная жизнь и… отпущение прошлого способно изменить душу.
        - А это не из-за твоей чудесной знакомой? - сыронизировал Маттоми. - А, скажи, выходец из Подгорода. Ведь то, что ты мне рассказывал - это во многом фантастично. Знаешь, не выпив три бутылки эля, я бы тебе не поверил тебе.
        - Ты много пьёшь, - укорил Тараэль.
        - Я тогда был после боя! Мне нужно было снять стресс. Да ты и сам знаешь, что это такое, когда голова не в порядке… я столько народу положил, Тараэль. Впрочем, ты меня понимаешь, - охотник с печалью в глазах посмотрел на Тараэля; то, что рассказывал ему полу-аэтерна куда хуже, чем тысяча битв.
        «Как можно пережить десятки экспериментов, издевательства и зверства сущего мясника, который ради какой-то долбанной идеи бесплотности убивать детей, сшивать им новые тела из трупов и переселять туда души?» - гневно подумал Маттоми. - «Хотел бы спасти детей - лекарства бы придумал, а то благовидный предлог гнильцой воняет. Но конечно, если три сотни лет страдать бредом, то куда уж там до лекарства. Надо было привязать его к мешку с зелёной кирийской смесью и поджечь».
        - Да, понимаю, - сдержанно проговорил Тараэль, вернув Маттоми к действительности. - После северных гор меня ещё потрясывало, но Сюзет мне помогла. Я долго не мог с ней расплатиться по долгам за, - Тараэль примолк, а охотник заметил тень подавленной боли. - За всё, что она сделала.
        - Ха, а девчонка не промах. Твоя Сюзет ла Шателерон. Она сама откуда? А то больно у неё больно не по-эндеральски звучит фамилия.
        - Она из Нерима. Его южная часть, где правили больные ублюдки их остианского культа. Смешно, но после того, как она детство провела рядом с отцом-фанатиком, смогла ещё силы работать в департаменте местном, связан с имуществом вроде.
        - И что же её погнало из любимой страны?
        - Революция, - тихо ответил Тараэль, посмотрев в сторону окна. - Силы Коарека и повстанцев устроили бойню в Остиане тех, кто работал на государство.
        - А где она была, когда Нерим напал? - осторожно спросил охотник. - Весёлое время, однако… я сам записался в ополчение Речного и воевал рядом с этой «Единой армией». Ещё тогда я чувствовал, что неладное с ней, с Велисарием и всей суетой. Всё стало ясно, как стакан с водкой, когда он стал консулом, страна - союзом, а Святой орден подальше попросили.
        - Пару раз принимала участие в войне с Неримом, - холодно произнёс полу-аэтерна. - Получала задания от самого Арантеаля, который посылал её через поля битв, - парень посмотрел в сторону, отвлеченно договорив. - Одна дело драться в гладиаторских ямах или в одиночных дуэлях, другое - зреть порубленные груды тел, поля, залитые кровью и деревни, выжженные огнём.
        - Бедняга.
        - Ничего. Она справилась и сейчас снова работает на Орден, но в те времена тяжко ей приходилось.
        - А откуда ты знаешь про течение и магию? - Маттоми потёр ладони руками, пытаясь согреться. - Я не думал, что в Ралате вам преподавали географию.
        - Нет, не преподавали. Я сам недавно нашёл книгу «Географическое и историческое описание Эндерала» под авторством…
        - Прошу, авторов не нужно, - помотал головой Маттоми. - Так где мы сейчас?
        - Солнечный берег. Как пишет Коллиан из Арка, директор Эндеральского географического общества, раньше был одноимённой провинцией «Солнечный берег», со столицей в Фогвилле до его падения, где Святой орден правил в полную силу, опираясь на промышленников из провинциальной столицы и аристократию Златоброда. Провинция отличалась обилием железорудных шахт, широким рыбным промыслом, наличием портов и плодородными полями на юге. Правил ей наместник Святого ордена, возглавлявший администрацию. Падение «Берега» началось после разрушения Фогвилля. Порт ещё немного просуществовал, а потом захирел. Политика Тручессы вообще привела к тому, что большинство полей были заброшены, торговля прекратилась. Центр жизни сместился к Речному.
        - Отлично! - хлопнул в ладоши охотник. - Тебе нужно ставить «отлично» за знание истории и географии. Прям препод Аркской академии наук.
        Дверь в комнатушку распахнулась и на пороге показался парень в чёрном подряснике с накинутой поверху соболиной шубой. Он поклонился слегка и звонким голосом заговорил:
        - Добрые мессиры, вас уже ждут, - сказал паренёк. - Первосвященник вызывает к себе. Все остальные собрались.
        - Пойдём, - подскочил Маттоми, хлопнув Тараэля по плечу. - Посмотрим, чего ради меня выдернули из таверны.
        Оба скоротечно покинули комнату и оказались в коридоре, тут же найдя дверь. Выйдя на улицу, они ступили на примятый снег, изо рта вырвался слабый пар. Осмотревшись, Маттоми воззрел всюду серокаменные толстенные стены, на которых расположились посты часовых. Воины Королевства Солнечный берег строго несли службу, часть из их пред глазами тренировались на плацу. Тараэль, ступая по каменной плитке, умастившей внутренний двор, приметил, что воины отрабатывают работу в группе - учатся прикрывать друг друга, наносить совместные удары и работать сообща. Стиль варваров отличается от того, как учат в Ралате, как воспитывала военная школа старой аркской армии и полу-аэтерна удивился тому, что в бою можно эффективно работать сообща.
        - Я не помню этих пристроек, когда был тут раньше, - сказал Тараэль, указывая на впереди возвышающуюся постройку, уходящую конусным сооружением на два этажа. - Не помню, ни комнатных помещений, ни церкви святого Базилиса.
        - Так ты был пройдоха здесь, - улыбнулся Маттоми. - Что ж ты мне заливал, будто всю жизнь просидел в Подгороде?
        - Да, Ралата часто давала задания на поверхности. В Дозоре трёх рек искали мы один старый фолиант, но нашли одно лишь запустение.
        - Это новостройки Королевства и Церкви, - Маттоми ускорил шаг. - Они здесь крепко укоренились. После прихода Велисария к власти страна сама на себя не похожа.
        Тараэль и Маттоми подошли к деревянным дверям каменной церкви и осторожно отворили их. За порогом глаз порадовало сдержанное, но приятное убранство маленького военного храма. Под ногами шуршит чистая плитка, на которую опускается нару колонн, украшенных скромными картинами деяний священников и героев прошлого. Над головой на цепях застыли медные люстры, начищенные до блеска. Свет проникал через пару узких окон. Чуть дальше, между резных скамеек пролегла алая дорожка, ведущая к алтарю, на втором ярусе храма. Тараэль присмотрелся, остановившись. Его взгляд устремился к алтарю, возле которого священник нёс утреннюю службу. Выточенный из камня, несущий мотив коленопреклонённого моления в виде вырезанных образов, он кутался в дымку благовоний. Струя светлого дыма, проистекающая из серебряного кадила на полу, заволокла мистической пеленой место служения. Глаз узрел клирика в чёрной рясе, который сосредоточенно читает строки псалмов. Острое ухо уловило глубокое воззвание, когда, он повернулся к немногим солдатам и огласил залу строкой из песнопений:
        - Перестань гневаться и оставь ярость, не ревнуй до того, чтобы делать зло, ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Единого наследуют землю!
        «Гнев… ярость», - задумался Тараэль, вспоминая о прошлой жизни, о прошлом имени. Всё его существование ранее было наполнено сжигающим душу ядовитым гневом. И он знал, насколько опустошителен бывает душевный порыв, исполненный огня ненависти от истовой злобы, особенно, когда это дело всей жизни. В конце концов, ведомый яростью он ослеп и проиграл, цель не была достигнута, а злоба на породившего его во второй раз, превратилась в едкую хандру, которая его едва не опрокинула за грань жизни.
        Высокий светлобородый мужчина, в стёганном акетоне с синей накидкой поверху, подошёл к ним, басовито твердя и показывая в сторону маленькой дверцы:
        - Спускайтесь в нижний храм. Первосвященник вас уже ждёт.
        Они быстрым ходом направились туда, отворили двери и ступили на узкую винтовую лестницу. Пара секунд, и они оказались на пороге небольшого помещения, где свет исходит от свечей. Томное освещение из теней вырисовывает несколько знакомых ликов, теснящихся между стенами, где яркими красками написаны письмена. Маттоми бросил взгляд налево, где увидел, что на стенку опёрся Каддлер, укутавшись в меховой плащ; рядом с ним место занял выше среднего роста мужчина, защищённый доспехом хранителей Святого ордена старого образца, поверх которого тёплая шкура. Обратив голову направо он увидел «приятеля» - Сигизмунд без привычного латного доспеха, а в чёрной тёплой одежде, а рядом с ним седоволосая девушка. В центре же, из тесноты у алтаря вышла грузная фигура, чей золото-кремовый хитон переливается бликами от немногих свечей. Он ступает осторожного, опираясь на посох из северного кедра и украшенный резьбой. Подойдя ближе и тронувшись седеющей бороды, он заговорил и по нижнему храму разлился грубый бас:
        - Что ж, весьма отрадно, что вы сюда пришли… это хорошо, - полноватое лицо обратилось ко всем пришедшим, а голова склонилась в кивке. - Я приветствую вас, дорогие друзья. Приветствует и Церковь ваше желание хотя бы выслушать меня.
        - Мэльсхедек, прошу вас, давайте будем говорить о том, ради чего меня выдернули из любимой пивнухи и высокосодержательных разговоров с моим лучшим другом. Слушайте, у меня ведь есть куда более важные дела, чем «в святем месте велия дела обсуждати», - сыронизировал Маттоми.
        - Ах ты шельмец, - фыркнул Сигизмунд. - Как ты смеешь так пренебрежительно высказываться?
        - Тише, соблюдайте тишину и порядок в этом святом месте, - попридержал обоих Первосвященник.
        - Так, к сути, мессир Первосвященник, - попросил Каддлер.
        - Не спеши, сын мой. То дело, ради которого вы здесь, очень важно. Вы все знаете, какой враг нам противостоит и какой он силы. Нет смысла повторять, но есть смысл сказать - чем нам это грозит. Великий враг, первопредатель, который низверг Семерых, предал братьев-серафимов, сейчас вырезает наших воинов. Он виновен за многие злодеяния против Истины, и сейчас готовится к величайшему злодеянию.
        - То есть ты хочешь, чтобы нашлись те… кто бы его остановил? - спросил Маттоми. - Ты хочешь через нас воплотить свой «великий план» по собиранию отряда?
        - Истинно, ты говоришь, - кивнул Первосвященник.
        - Подожди, а где те самые герои Эндерала? - возмутился Маттоми. - Разве у нас некого собрать и направит против одного архидревнего урода, который слишком зарвался и поверил в себя?
        - Кто же? - спросил Каддлер.
        - Где Джеспар Даль’Варек? Великий наёмник, избороздивший пол Вина, и едва ли побратим «прорицателя»?
        - Он сейчас нанят Компанией для поисков древних реликвий Ассирской Державы[15 - Ассирская держава - государство, времён ранней истории Эндерала, расположенной на территории пороховой пустыни и затрагивающее часть территорий к северу. Основанное в начале заселения, оно стало детищем потомков первых вассалов и путешественников с Киры. Находилось в вассальной зависимости со Святым орденом до его поглощения. Ассирская держава представляла из себя восточную деспотию, возглавляемую царём-жрецом (Энши-Шаггам на древнеинальском), при совете знатных членов из знатных родов и жреческих культов Семерых. Столица государства находилась в старом Йогоше, откуда и осуществлялось всё управление страной, до того, как она не была перенесена в Дюнное. С момента, когда Святой орден окреп настолько, что мог поглотить Ассирскую Державу, и превратить Пороховую пустыню в провинцию, заканчивается история не-мятежных государств эндеральского востока.], - ответил Каддлер, повертев монетку. - Так что из песков Дюнного его не вытянешь, особенно если он работает там за две тысячи медяков.
        - Хорошо, спору нет, а где Калия Закареш? - спросил возмущённо Маттоми.
        - Она не может оставить свои обязанности предстателя Совета Хранителей, - ответил Арантеаль. - После… реорганизации Святого Ордена, по настоянию Союза, нет ни магистра, ни тручессы и ныне добрая часть дел на её хрупких плечах. Ох, несчастная девочка взвалила на себя груз всей бюрократии и подготовки к войне.
        - К войне? Орден тоже привлекли к этому?
        - Да, воинские контингенты начали наступление. Вторая сводная армия скоро будет у стен Фогвилля.
        - Хорошо, ладно, а где прорицатель?
        - Данная персона отгородилась от участия в конфликтах, - усмехнулся Арантеаль. - Когда я пару дней назад говорил с прорицателем, мне ясно сказали - «в Эндерале больше делать нечего, пора отплывать в Киру».
        - И никто не удержал столь ценную персону? - наигранно спросил охотник, сложив руки на груди.
        - Это личное дело человека, - произнёс Первосвященник.
        - А разве не может ваша Фариам выйти на поле боя? - спросил Арантеаль.
        - Не в её положении сражаться, - с толикой злобы произнёс Маттоми. - Не её, не Шэха не будет.
        - Как видишь, сын Речного, кроме нас некому отправиться на север, - Первосвященник сделал шаг на встречу охотнику. - Я знаю, что сердце твое скорбит больным родителям, и ты стремишься к ним вернуться, чтобы воздать денег. Но суди сам - я отправил к твоему отцу, в Речное, лучших лекарей из Лиги апотекариев и Гильдии алхимиков. Они вскоре там будут и снадобьями исторгнут злокозненную хворь, и сродник твой будет бодро ходить. Мы молимся о здравии Речного.
        - Вы хотите купить меня, мессир Мэльсхедек?
        - Нет. Ты можешь ступать, но сначала выслушай то, что скажут тебе, - стал грозно настаивать носитель сана. - Послушай, и реши, что будешь делать дальше.
        - Вы снова будете рассказывать о страшной угрозе?
        - Не меня, ибо есть тот, кто живёт долгие лета под этим солнцем, - лицо церковнослужителя изменилось, на нём появилась тень тревоги. - Он знает, что будет со всеми нами, если великий враг победит, - мужчина повернулся назад и повелительно сказал. - Мастер Гейджус, прошу вас.
        Со стороны алтаря, от статуи ангела у стены отделилась тень, которая секундой позже попала под тусклый свет и явился образ. Высокий мужчина в сапфирово-синем пальто, утянутым поясом. По камню стучит каблук невысоких кожаных сапог. Маттоми присмотрелся, став разглядывать морщинистое лицо старого человека, утопающего в тенях. Он отчётливо различил аккуратные стриженные бакенбарды и усталый взгляд ясно-голубых очей.
        - Все слышали легенды о старце, к которому с особым почтением относились сами Светорождённые. Все помнят о том, что по одной из легенд он для жаждущего каравана с востока силой магии выбил источник из скалы? Все же знают истории, о его могуществе и повести о том, что он старше, чем фундамент Арка? Он жил в поместье на юге, где ныне городок - Дальний Вилль.
        - Старец…, - тяжело выдохнул Арантеаль, не осмеливаясь поднять голову на таинственного пришельца.
        Гейджус остановился возле бывшего верховного магистра. От одного тяжёлого взгляда старца Маттоми стало не по себе, он инстинктивно отступил назад, не желая близко приближаться к старику, от которого так и веет холодом.
        Раздался чугунный, пронизывающий суровостью и обвинением голос, довольно крепкий, но не громкий:
        - Ты чуть не стал причиной моего разочарования, великий магистр, Арантеаль Теалор. Я позволил твоему протеже взять слово мертвеца, дал ему исполнить твою миссию, а ты едва не погубил сей мир.
        Арантеаль поник. Он опустил голову, понимая смысл и силу своей вины.
        - Не унывай, ибо наступает час искупления ошибок прошлого. На этот раз не поддайся посулам «высших».
        - Хорошо, кто же вы? - осмелился задать вопрос Теалор. - Столько веков прошло, столько эпох… этот вопрос не давал покоя самим Рождённым Светом.
        - Ты думаешь, я тебе отвечу на это прямо? - словно обвинил старец Арантеаля. - Я всего лишь «бесплотное око», наблюдающее за миром отстранённо.
        Раздался голос Тараэля, в котором Маттоми ощутил призрак гнева:
        - Вы помогли посланнику Ордена. Это не похоже на отстранённость и «бесстрастность».
        - Да, помог. Но для того, чтобы дать этому миру шанс, а то игра с «высшими» превращается в избиение для людей.
        - Вы же не один такой, да? - осторожно спросил Маттоми.
        - Была Элиаф, есть Женщина-под-Вуалью и есть я… и другие… все мы бесстрастные или небесстрастные наблюдатели того, что творится в мире от самого его начала, от создания, - голос старца стал грубее. - Одна, пытаясь послужить ложному порядку, встала на его защиту. Вторая попыталась сыграть в богиню и построила град Кадат, но не обладая жизнеутверждением Истинного, зло принесла его жителям… а после примкнула к носителям гибели, играясь со смертными в культы самой себя любимой. А я… просто смотрю и помогаю изредка.
        - Как такое может быть?
        - Не нужно задаваться вопросом - «как»… есть и есть, - сурово ответил Гейджус воззрев на Тараэля столь жутким взглядом, что тот попятился. - Все мы изначально служили Одному, но великий мятеж на истоке времён развёл нас по разным путям.
        - Не думаю, что сейчас стоит уделять внимание подобным вопросам, - заговорил Мэльсхедек. - Сейчас наступают трудные времена, и нам нужно сосредоточить ум на решении проблемы…
        - Это конец времён, Первосвященник, - железно отчеканил Гейджус. - Вот, что вы должны были им сказать. Первую партию с вами уже сыграли, и вы выиграли. Благодаря безрассудной храбрости Велисария и столь удачной случайности. Но это лишь первая попытка врага.
        - Откуда ты знаешь? - осторожно спросил Тараэль.
        - Прошлый цикл именно так и завершился. Пирийская Империя, панконтинентальная страна, раздувшаяся величиной и могуществом, пережила три попытки… «очиститься». Последнюю генерал Джакал довёл до конца. Он подумал, что именно «светоч», воженный без нуминоса изменит трансфигурацию материи и состояние мысли. Что это приведёт к идеальному состоянию человеческой расы, которая войдёт в богоподобие.
        - Ха, Коарек такой же идеей болел, - отметил Арантеаль.
        - Такова хитрость «высших». В каждом цикле они избирают себе фигуры, которые приведут мир к гибели, - Гейджус посмотрел на всех, повертев головой, холод в его глазах не обдал разве что Первосвященника и Кайль. - «Император», «пророк», «верховный жрец» и «мудрец» приведут мир к гибели. Но удивительно, что в последний момент последователи Единого сорвали вакханалию «очищения», отсрочили наступление конца времён, когда практически вся разумная жизнь была принесена на алтарь жадности существ без плоти.
        - Именно так, - поддержал его Арантеаль. - Вы все знаете мою историю и к каким последствиям это едва не привело. Сейчас, возможен подобный исход, но с помощью других методов.
        В нижнем храме наступила тишина, каждый обратился к мыслям, что подобного не может быть. Герои, что пытались до них противостоять беспощадному маховику, запущенному голодными инфернальными монстрами, практически потерпели неудачу. Что же смогут они?
        - Наша задача не дать свершиться подобному, - после недолгого молчания заговорил Первосвященник. - Ныне сородич Килры со своими слугами близок к тому, что наш мир сгинул.
        - Каким образом? - уточнил Маттоми.
        - Века подготовки, - на этот раз заговорила седоволосая девушка. - «Весы» не сидели сложа руки и столетиями собирали разного рода магически заряженные вещи особого характера. Как им открывал их «пророческий огонь» или «дитя-пророк», так они и поступали. Бывало, что члены секты «озарялись» группами или по одиночке… все они верили, что служат пути хаоса и спасают мир. У того дьявольского существа много названий, - но суть одна, ибо каждый раз, когда оно приказывало действовать - кто-то умирал в самых жутких формах. Помимо целей развоплощения и жизни в бесплотном состоянии, они ещё и преследовали службу «духам-сторонникам хаоса», которые их и науськивали в поиске всякого барахла, для «великого ритуала».
        - Не так давно был выкраден артефакт сильной магической силы, - подхватил Первосвященник. - «Слёзы Мальфаса», были похищены. И как сейчас сообщает разведка, толпы культистов и некромантов стягиваются под Вестгард. Древние храмы давно ушедших цивилизаций наводнены сектантами «Весов».
        - Проще говоря, они собираются разорвать барьер между этим миром и иным, но без помощи светоча, - завершил мысль Гейджус. - Этакое подобие «очищения», но без пирийского чуда техночародейской инженерии. Если под рукой есть достаточно магической энергии и знание особых ритуалов, то это можно сделать и без машины. Пирийский конструкт - изобретение техно-фракции дотульгардцев, которым было трудно без механики.
        - Теперь вы понимаете, что грозит нам всем? - грозно вопросил Первосвященник. - Мир на пороге апокалипсиса, и нужны воины, которые смогли бы его предотвратить. Для этого я вас и собрал здесь… всех свободных, которые могут пойти во тьму кромешную и выйти из неё, ибо знают её уловки.
        - Кто же их поведёт в бой? - спросил Гейджус. - Ты нашёл им достойного предводителя на этом пути?
        - Они пойдут на бой под моим началом, - раздался голос сильный со стороны двери, заставивший всех повернуться.
        Со входа шёл воин и лязг его брони разносился по залу. Все посмотрели на то, как из мрака выступает светлый, начищенный до блеска серебристый латный доспех, украшенный символом чаши и солнца. На наплечниках развивались веленевые ленточки, прикреплённые печатями. Светлый лик, острые отточенные черты и волос, завязанный в конский хвост - вот образ лика Верховного инквизитора, который гордо шёл вперёд.
        - За что ты сражаешься, воин? - строго спросил Гейджус. - Что тебя ведёт в эту страшную кампанию?
        - За то, чтобы наш мир жил, - крепко ответил Гедемин.
        - Он умирает, Верховный инквизитор. В общем, он умирал с тех пор, как «высшие» стали влиять на этот мир. Веками они играли людьми и аэтерна, как своими марионетками. Веками они соблазняли умы и души смертных, устраивали безумие, а в конце вели избранных своих по пути погибели, выжигая мир. Да, находились герои, которые восставали против эмиссаров духов злобы, но рано или поздно всё сводилось к одному концу.
        - Но мы снова встанем против них и всех их слуг, как велит Творец, - рьяно сказал Гедемин.
        - Да, вы поднимали на бой героев, в чьих сердцах горело пламя чести и сиял свет. И каждый раз вы побеждали, но любая война наступала неизбежно. И каждая бойня лишь увеличивала силу великого врага, - угнетал Гейджус. - С каждым разом порядок осыпался, а хаос становился сильнее.
        - В этот раз мы выстоим, - уверенно обозначил Гедемин. - Ибо с нами свет Единого, а он ослепит врага.
        - А причём всём здесь Аркт? - спросил Маттоми.
        - Чёрный архисерафим долго ждал момента часа, когда судьба наконец будет повержена и мир будет предоставлен сам себе. Он идет во главе армии безумия и ярости против которых не захочет выступить ни одно разумное существо… хоть и сам того не понимает.
        - Возможно я безумец, - сказал Гедемин. - Ибо я сражусь. В последний раз. Ради спасения мира, ради слабой искры надежды.
        - Это безумие, ибо победа едва ли возможна, - фаталистично заключил Гейджус, сложив руки за спиной. - Смех «высших» я уже слышу у себя в голове. Конец времён близок.
        «Вот зараза! А я то думал, что сейчас самое лучшее время оставить всё это безумие и идиотизм», - стал рассуждать Маттоми. - «Ну почему этот долбаный мир не может жить без смертельных приключений на свой зад? Почему есть какие-то «высшие», которым не терпится сожрать мир? Вот вернулся бы к отцу, помог ему, поднял. Вместе бы отправились на охоту… в Гильдии бы дали повышение. Почему между мной и домом встают какие-то засранцы, которым чешется в одном месте отдать мир на сожрание каким-то тварям? Но ничего, стоит выписать пару стрел подонкам, которым неимётся. А потом - домой».
        - Хорошо, - согласился со всем сказанным Матоми, кивнув Первосвященнику, давая понять, что он готов на эту авантюру. - Что нам нужно сделать? Каковы задачи этого предприятия?
        - Для этого нужно отправиться на север, в аббатство Северат, - чуть помедлив, перемявшись с ноги на ногу, ответил Первосвященник. - Там храниться древний пирийский артефакт невиданной мощи, переданный Вилдасом из Речного под защиту. Он нужен, чтобы слуги Единого смогли привести к миру цитадель тьмы на далёком севере, - Первосвященник посмотрел на Тараэля, Арантеаля и Каддлера. - Другие же получат поручение следовать на восток, к герцогу златолесскому. У него они получат реликтовые святые предметы. Оттуда они должны будут атаковать последние оплоты ереси на юге и на севере и вычистить тёмное поветрие.
        - И всё, весь план? - слегка улыбнулся Маттоми. - Так просто?
        - Как бы просто он не звучал, он весьма тяжёл в своём исполнении, - заявил Первосвященник, выпрямившись. - На пути в аббатство вас будут поджидать опасности и тьма, ибо лежит оно на северной у границы Мрачной долины, на севере. А те, кто столкнуться с «Весами», узрят их безумие, их глубину падения. И лишь свет Единого, Его сила и торжество помогут в борьбе с ними.
        - Ради чего вообще Аркт восстал против Азатарона? - аккуратно спросил Арантеаль. - Были друзьями, стали врагами.
        - Это печальная история, - грузно заговорил Гейджус. - Я видел, как Азатарон рос ребёнком, встречался с ним и после его преображения. Я был тогда, когда Аркт и отвернулся от своего… повелителя, - неприязненно выделил последнее слово старец; рассказчик посмотрел в глаза присутствующих, видя интерес, укоризненно обозначив. - Вы жаждете красивой истории, но на самом деле она бедственна. Аркт, он ведь был человеком и ничего смертное ему не чуждо. Хоть он и прозвал себя «богом тьмы», как его называли в Нарсесе до прихода Азатарона, за его способности общаться со слугами мира бестелесного, он - страстен.
        - То есть? Я вас не понимаю.
        - Саранта - вот ответ на все вопросы, - холодно бросил старец. - И любовь. В принципе девушки и отношения к ним сгубили не одну мужскую жизнь. Ни Аркт, ни Азатарон не были исключением, - Гейджус на секунду смолк. - Я помню, что это свершилось в полночь праздника. Аркт, будучи ещё не искалеченным душой, был влюблён в Иллиану и жил с ней. Первая его истинная любовь… и последняя. Вместе они воспитывали приёмышей… ничего не предвещало беды, но Иллиана была самой способной ученицей Азатарона. Настолько способной, что Азатарон не раз обращал на неё внимание, хвалил и выделял. А Саранта, его жена… в её несветлый ум закралась мысль, что Иллиана может похитить сердце мужа. Ревность, настолько сильная, обуяла её, что жене пророка-повелителя показалась, что она сгорит изнутри.
        - Кажется я понимаю, - сказал Теалор.
        - Ты не понимаешь! - возвысил голос Гейджус и Маттоми показалось, будто его мешком муки по голове ударили. - Аркт ушёл к Азатарону, чтобы послужить на празднике, охранять его. А Саранта… силы её магии хватило, чтобы один из домов Ильфиса был уничтожен, а вместе с ним, и девушка с детьми. Азатарон… узнав, что это сделал его жена… ничего не сделал, - сдавленно заключил Гейджус, сжав кулак у груди. - Помимо того, сходивший с ума повелитель народов объявил, что раз такая кара постигла Иллиану, а Саранта выступила в роли «рока судьбы», то Иллиана была падшей блудницей, которой воздалось поделом. Хотя я не знал более добрую и чистую девушку, чем Иллиана. В тот день Аркт поклялся, что отомстит за сделанное. А через пару сот лет Азатарон сошёл с ума окончательно, что развязало руки Аркту.
        - Во истину, печальная история одного архисерафима, - минорно произнёс Тараэль. - Что случилось с Сарантой позже?
        - Саранта потом… сошла с ума. С помощью могущественной магии она переселилась в план бытия между миром духом и материальной реальностью, который назвала «Осколками былых миров». Слабые умы она пугала тем, что тут разбросаны руины мирозданий, уничтоженных из-за дисбаланса, наставшего без её мудрого вмешательства. Бфа, дешёвая ярморочная магия. Она возвеличила себя в ранг судьбы, подумала, что богиня путей народов. Действительно, с её силой она могла показаться богиней судьбы, но вот Аркт… он её нашёл и благодаря силе одного героя смог её отправить на встречу всей жизни и смерти, - отравил злорадной иронией последние слова Гейджус.
        После сказанного вновь воцарилась тишина, лишь треск восковых свечей слышен всюду. Маттоми не мог не думать о том, насколько стары конфликты в мире, о той боли в душе, которая бросает на новые битвы могущественное существо. На миг охотнику стало жалко архисерафима, который воюет сейчас оттого, что барабаны в душе набивают мотив вечной битвы ради мести самому порядку, в котором есть вера; а сердце в груди жарче адской печки - гнев в нём взывает на войну. Но для охотника кажется странным, что сейчас Аркт продолжает обнажать меч против осколка старого мира… разве у него сейчас есть вообще причины, чтобы сражаться? Впрочем, он выбросил эти размышления из своей головы… его теперь заботит - как рапортами отписаться от командира, что он теперь отправляется на север. Хоть им и дали вольную на месяц, он не уверен, что это путешествие быстро закончится. Впрочем, тут же он решил эту проблему свесить на Первосвященника.
        - Что ж, если никто не желает уйти, то я призываю всех отправиться на отдых. Теперь вам надлежит стать героями новой страны, и побороться с духами злобы поднебесной, - Мэльсхедек дотронулся до бороду и кивнув, уверенно с вдохновлённостью произнёс. - И да благословит вас Творец на путях ваших и покроет от всякого зла.
        Глава 10. Дети Златолесья
        Спустя три дня. Северо-восток Эндерала. Золотой лес
        О дивное зрелище открывается глазам, и причуды сего места радуют глаз. Нет конца восхищению того, что зрят очи поселившихся здесь. Между двумя горными хребтами, могучими и крепкими, раскинулись густые чащи, облитые красой драгоценного злата. Высокие древа подарили миру живописную картину чудесного океана из пылающего драгоценного металла, а среди них начинает течь новая жизнь.
        - Вы действительно думаете, что этот герцог златолесский готов помогать Союзу? Мне слабо вериться в его чистые намерения. - спросил Тараэль, наблюдая за изумительного вида окружением, за тем, как среди высоких деревьев с широченными стволами выросли аккуратные витиеватой архитектуры дома. - Действительно… сказители с востока не лгали, говоря о новой красоте столицы Герцогства.
        - Ты жил в Подгороде, - заговорил Теалор, созерцая красоту здешних мест. - Он не особо отличался разнообразием.
        - Я жил в помойке, Теалор. В том месте, на которые вы, достопочтенный мессир, - исказил слово в жуткой неприязни Тараэль, - забросили и превратили в ад, когда неженки наверху, сливали помои на наши головы.
        - Таково… время было, - начал оправдываться бывший повелитель Эндерала, поправив одежду, но его оборвали.
        - Не надо мне рассказывать об этом, Теалор. Ты плевать хотел на нас… не рассказывай о положении.
        - Хорошо, если ты так желаешь, - понуро произнёс Арантеаль, продолжив ступать по вымощенной камнем дороге.
        Трое вошли под своды великого леса, перенесённые телепортационными заклинаниями практически к самой столице новой страны. Как и в большинстве государств, в пункте перемещения их встретили воины в золотистой броне, обыскали, уточнили цель прибытия и отпустили для исполнения высокой миссии. Каддлер, искушённый в делах монетных и политических, нацепивший на себя алый камзол, поверх белой рубашки и жилетки, желает исполнить волю Компании. Тараэль, надевший на себя панцирь из кожи, под которым тога из чёрного шёлка, слегка прикрывающая тёмные штаны, уходящие под высокий сапог, призванный на защиту страны и людей, которых ненавидел. И Арантеаль, облачившийся в старый доспех хранителя, желающий искупить грехи прошлого. Они пришли во исполнение миссии, которая должна отвратить неизбежное… и для этого им понадобятся древние реликвии аэтернского народа.
        - Ассмаритиэль сам высказывал желание помочь, - заговорил Каддлер, дотронувшись до рукояти рапиры. - Он непременно понимает, что цена этой «игры» слишком высока. Даже аэтерна придётся принять участие.
        - Надеюсь, что те реликвии окажутся действенными, - стал злобно твердить Тараэль, рассматривая золотые листья, то и дело касаясь короткой тёмной поросли на голове. - Видал я много, - матерился парень, что невольно исказило лица стражников, их сопровождающих, - «святош». Они торговали всякими «чудесными» предметами. Гвозди корабля, на котором приплыли первые вассалы, плащ первого магистра. Тфу, только соплей Мальфаса не хватало.
        - Ралата порой сама распространяла подобные товары, - усмехнулся Каддлер. - Когда я ещё работал с Серпом, старик Даль’Лоран посылал нашу компанию на переговоры с ралаимами. Этот человек, верующий в «путь» и семерых так истово, как будто дышал ими, желал купить реликт из времён первых вассалов. Ваш брат заломил такую цену, что можно было купить дом в верхнем квартале, сжечь, отстроить и снова сжечь.
        - Я слышу неприязнь. Но какая мне разница? Да, эта была жизнь Подгорода. Её самая «безобидная» часть. Если бы ты знал, какие дела мы творили, тебя бы вывернуло. Такова наша жизнь - беспутных.
        - Тараэль, какова бы не была твоя жизнь… тёмной, гадкой, злобной, пусть ты и может и убивал за деньги и выбивал из нищих последние годы, но ты способен принести пользу и в ней ещё может зажечься свет, - убеждённо произнёс Арантеаль.
        - Спасибо. От твоих слов мне особенно легко, - съязвил бывший ралаим.
        Арантеаль не принял этих слов к сердцу, списав это на тяжёлое состояние Тараэля. Каддлер же, изучив архивы Подгорода, рассказы всех участников жизни Тараэля и материалы уголовного дела, собрал воедино историю того, кого прозвали «брат «ярость». Расчёт и холодная деловитость отступили от сердца дельца Компании, уступив место человечному, живому. История парня, которого ребёнком купили в приюте для бессердечных экспериментов по переселению души. Умертвили, душу вытянули из плоти, а потом «труп» выкинули в сточную канаву. Из чистой ненависти, неутолимой жажды мести и неизмеримой хандры был выкован дух Тараэля, который сражался против своего «создателя» все оставшиеся годы жизни. Когда шёл на службу и обнажал меч против врагов Ралаты, когда угрожал всем не заплатившим теневой налог холодной сталью и во время планирования покушения. Каждый вздох был наполнен диким голодом к возмездью… голодом, который так и не был утолён. В конце концов, его спасла не исполненная месть, не редчайшие зелья и алкоголь, и не особые духовные тренировки. Его спасло нечто живое и тёплое. То, что слабым огнём зажигается в
сердце и исторгает мрак, заставляет обрести смысл и счастье. Таковы были данные с бумаг, рассказы пьянчуг и вчерашних «братьев» и «сестёр», строки протоколов и старых пыльных книг. Им Каддлер доверял.
        Все размышления заканчиваются, когда они приблизились к старой крепости Золотого леса, ныне превращённую в оплот власти аэтернской страны. По дороге, умащённой бежево-оранжевым камнем ступает высокого роста существо. Золотистый аэтерна, кожа вторит оттенкам изумительного леса, одежда же отражает статус носителя в обществе. Это вычурная мантия из вельвета, на которой красивыми россыпями легли рубины и гранаты, бриллианты и ониксы. Светлые длинные волосы подобно водопаду снисходят на плечи и только кончики острых ушей виднеются через локоны.
        - Мы рады находится в Герцогстве и питаем тепло к вашему радушию, - ступив вперёд, поклонившись, заговорил Каддлер.
        - Я рад приветствовать тех, кто дал нам новый дом, - в ответ поклонился Ассмаритиэль и осмотрев путников, мерно заговорил, остановив взгляд на Теалоре. - Мессир Арантеаль, особенно рад, что ныне сердце ваше бьётся спокойно, тело здраво, а душа бодра, - обратился аэтерна, взглянув на собеседника очами насыщенно-яркими, цвета янтаря. - В последний раз мы вас видели несколько месяцев назад, при первой встрече.
        - Мессир…, - раздался голос хриплый, но спокойный. - Это обращение стало выходить из употребления в наших краях. Прошло всего несколько месяцев после битвы за Арк, а уже столько всего изменилось. Ассмаритиэль, я безмерно рад, что вы приняли нас у себя, - говорящий опустил голову. - Честно признаться, я не был уверен, что меня сюда пропустят. За мной готова охотиться половина Союза… за то, что я хотел сделать, несмотря на оправдание.
        - Не нужно, я помню, что нам рассказывали о вашей персоне, - аэтэрна чуть приподнял руку. - Каждый может сделать ошибку, но не каждый способен в ней раскаяться. Я считаю, что вы уже встали на путь исправления, когда подсказали нам к кому нужно обратиться за помощью. Когда вышли на бой против истинных детей безумия и зла.
        Собеседник вспомнил те времена, которые ему показались далёкими. Он, ушедший от правосудия Эндеральского Союза благодаря заступничеству в высоких кругах, что оценили его заслуги в последней битве и войну против «высших», вышвырнули его подальше от Арка. Скитающийся и брошенный, он вышел на север Златолесья, где намеревался прожить остаток дней, но мир преподнёс ему очередной сюрприз. В один день к берегу престали лодки, множество судов, исторгнувших на песок чёрные легионы арпов и еретиков, вкупе с чернокнижниками и монстрами. Арантеаль не отступил перед ними, не испугался моря тьмы. Он ушёл в тень, став охотиться за командирами проклятой армии, нещадно уничтожая. Среди слуг Королевства его прозвали «мстительным духом». А потом к берегам Золотого леса пристали корабли аэтернских беженцев и Арантеаль встретил их добрым советом, сдружившись с ними в битвах. Аэтерна были наслышаны, что в Эндерале устанавливаются новые порядки, а потому орды остроухих взяли курс в ту землю. Встретивший их бывший верховный магистр мог только сказать к кому обратиться, чтобы новый народ обрёл дом.
        - Я всего лишь пытаюсь искупить вину прошлого. Велисарий, как Консул имеет огромное влияние на Высокий сенат, что вы и смогли видеть.
        - Вина? Простите, но мне кажется, что она вас и заведёт в могилу. Как говорит мой народ - «Нездоровое чувство вины подобно ржавчине - оно разъедает душу, как сталь и оставляет лишь пыль».
        - Вы правы, Ассмаритиэль… бесконечно правы, но если бы не я…
        - Хватит о вине, - утончённые и угловатые черты лица дрогнули в лёгкой неприязни, видно, что аэтерна неприятен разговор о стыде.
        После пары секунд молчания раздался чуть приглушённый голос:
        - А нас будто бы не существует, - возмутился Тараэль. - Мы пришли сюда не ради разговоров о стыде и прошлом. Давайте перейдём к делу, ради которого нас отправил Первосвященник.
        - Ох, наш дорогой друг Мельсхедек, - яркими светлыми очами аэтерна взглянул куда-то в сторону. - Он истинно друг нашего народа, который питал нас из запасов церкви и освятил лесной храм и наставлял, чтобы мы хранили реликты.
        - Что за реликвии? - деловито спросил Каддлер.
        - Благие светильники древности, курительные смеси древних трав и смолы, а также один из камней белых[16 - Белые камни - антимагические артефакты неизвестного происхождения, созданные в противовес известным «чёрным камням». По древнеаэтернским легендам являются слезами ангелов, которые рыдали о предательстве «тёмных собратьев». Известно, что они являются мощным подавителем чародейским способностей у обладателя, в зонах сильного магического заражения или влияния «моря вероятностей» способны развеять влияние магии любой силы. Так же отличаются тем, что активизируют добрые намерения человека, делают явнее его положительные черты характера.]. Изначально мы хотели, чтобы они были «заряжены» энергией из моря возможностей, но Первосвященник словом крепким, как алмаз, убедил нас, что благословение Единого будет куда сильнее
        - Не думаю, что море возможностей благосклонно отнесётся к подобному явлению, - вмешался Каддлер. - Чтобы провести подобную авантюру понадобились бы довольно внушительные вложение и магические изыскания. Особенно если речь идёт о… белых камнях. Я думал, что это легенды, но они действительно существуют.
        - Море возможностей, - фыркнул Тараэль. - Я никогда его не понимал.
        - Море возможностей… Вы не знаете его потенциала, - вдохновенно заговорил Ассмаритиэль, - ибо оно есть параллельное измерение диковинных энергий, со своими приливами и отливами. Оно есть кипящий и не успокаивающийся от водоворотов мистических энергий океан, к которыми могут припадать особый души. Рациональный ум его никогда не поймёт, ибо это царство вечного изменения, где привычные нам законы сего бытия не действуют.
        - Хорошо, что вы нас просветили касательно этого, - забурчал Каддлер. - Но мы бы хотели перейти к делу, как можно быстрее. Вы сами понимаете, что ни Железное Королевство, ни Островная Конфедерация не будут благосклонны в ожидании.
        - Да, прошу вас, проводите нас во дворец, - попросил Арантеаль. - Мы можем поговорить немного позже.
        Ассмаритиэль слегка поклонился и махнул рукой. Они стали спешно идти и на встречу им попадается всё больше аэтерн - молодые и красивые, среди которых бегают дети. Их одежды длинны, сияют узорами из злата и серебра и сшиты совсем недавно, ибо приплыли сюда большинство в тряпье. Видны и стражники сего народа - крупные мужи в золочёных доспехах, с сияющими замеренными глефами на плечах и малыми щитами. Рядом с ними службу несут аэтернские мастера лука, обдоспешенные ослепительными чешуйчатыми доспехами и вооружённые двухметровыми луками.
        Пришельцы смотрят, что их окружает. Среди деревьев, там, где раньше царствовало запустение, сейчас возведены жилища. Это одноэтажные и двухэтажные домики, имеющие плавные переходы, наклонно-конусные крыши; их подножья обросли травой и плющом, тянущимися вверх и слабо обвивающими низ стен. Большинство жителей имеет небольшие огороды, в которых удивляют чудные травы. Топазом и изумрудом, аметистом и сапфиром блестят лепестки вьющихся цветов и колосьев, лозы обвивают спицы и потрясают увесистыми гроздями ягод. Свет… здесь он исходит от изысканных светильников, посаженных на высокие столбы, которые по стилю напоминают гнущиеся деревья. Нельзя не заметить и звук пары наковален, напоминающих о мастерстве ковки аэтернского народа.
        - Хорошо вы тут всё устроили, мессир герцог, - тень радости, смешанная с удивлением чувствуется в словах; рука Арантеаля указала на огромную крепость, уходящую в скалу, к ней ведёт массивный мост, усиленный полуовальными сводами, овитыми лозами и листьями. - Я в бытность свою получал отчёты, что крепость Золотого леса кишела нежитью. И даже поучаствовал в битве за неё…
        - Благодаря Велисарию да действиям воинов Компании и рыцарям Баронства Золотой лес теперь безопасное место. Доблестью сынов и дочерей Эндерала прогнана всякая тень, - аэтерна улыбнулся. - Мои жена и дети облюбовали эту крепость, они и помогали её отстраивать.
        - Жена и дети?
        - Да. Забавно получается, - Ассмаритиэль чуть усмехнулся. - Элисаэль курировала работы, а дети помогали каменщикам и плотникам. Подносили, уносили, колотили, пилили, красили… им понравилось своими руками возрождать новый дом.
        - Жена и дети, - печаль проскользнула в слове. - Имея их вы счастливый аэтерна.
        - Понимаю вас… в конце концов Теалора Арантеаля все помнят не только как верховного магистра, но и человека, чей сын положил начало восстанию, изменившего мир.
        Четверо остановились не дойдя метров двести до крепости, созерцая как текут воды и пара рыбаков закинула удочки. Они, увидев своего владыку, поклонились, пронзительно крича:
        - Хай’релли «герцог»!
        В ответ повелитель аэтерна поклонился им, и рыбаки дальше продолжили заниматься делом. Скромная рыба, небольшой урожай с полей - всё это не могло прокормит ораву ртов. Арантеаль и Каддлер, стоящие подле герцога, вспомнили, что столь беззаботное положение и обилие пищи Герцогства вызвано тем, что бывший магистр подсказал у кого можно просить и купить еду. В обмен на диковинные растения, руду и медяки, Золотой серп, Ост-Эндеральская компания и Баронство поставляют на склады Герцогства несметные припасы, что не может не радовать монарха.
        - Я сожалею о том, мой герцог, - Арантеаль поднял ладони. - Этими руками я обнимал того, кто был мне дороже мира. Но безумной головой своей я отверг его… не дал столько ласки и заботы, сколько нужно… и ради чего? - речь бывшего магистра забурлила гневом. - Ради положения и власти? О, как же я был слеп, ослеплён должностью. Я слишком мало проявил к нему заботы.
        - И чтобы её заставить обратить на себя внимание он огню посветил целый мир, - сказал Каддлер, заворачивая в сторону дворца и наблюдая за тем, как нога в ноги за ними практически незаметно следуют золотые тени - стража герцога. - Наратзул оказался слишком… яркой фигурой, чтобы за ним стояла одна лишь обида на нерадивого отца и безответственную мать, - заметив краем глаза фантом гнева в очах Теалора, Каддлер с наигранной повинностью произнёс. - Не в обиду, мессир Арантеаль, я хотел сказать, что это не может быть исключительно ваша вина, ибо заинтересованно в его… безумии было много персон. За Наратзулом стояли и Каллисто, и Мерзул и бесчисленные неримские мятежники - от Остианской коммуны до Северного Королевства. «Наратзула» слепили не только вы, но и многие другие пособники… конца времён, как сказал бы Первосвященник.
        - Увы, но его мотивы были куда глубже, - Арантеаль собрался с мыслями, чуть приподняв голову и осмотрев листья. - Смерть возлюбленной, гибель приёмной матери из-за порядков Рождённых светом, и несправедливость… преследование инакомыслящих и поощрение бездарных. Ему этого хватило, чтобы свергнуть старые порядки.
        - У нас, златолесских аэтерна, есть следующие строки о нём - «О дух мятежный, Наратзул, богини сын, бранитель свеч, предатель света, Любовь развеяв, родителей внимания не поняв, потеряв немать, весь мир решил сжечь».
        - «Бранитель свеч»? Это вы его так назвали за ненависть к религии? - Арантеаль выдохнул. - Хорошие строки, на самом деле. Но всё же его ненависть к Рождённым Светом, к тем порядкам… куда глубже.
        - Вы правы. Но всё-таки отсутствие вашей опеки также играло важную роль… если не решающую.
        - И всё же, - настаивает Каддлер, - вы умаляете влияние сторонников. Не попади он в свору тех повстанческих оборванцев, которые потом сотворили Орден магов, то мог бы и сейчас быть мелким мятежником, терроризирующим округу Эрофина, или в тюрьме прохлаждаться до сих пор, - представитель Компании усмехнулся. - Да ведь если бы не Орден магов, то Наратзул прекрасно проводил бы время в темнице и пол мира не утопили бы друг друга в крови.
        - Тараэль, что ты думаешь? - спросил Арантеаль посмотрел на понуро полу-аэтерна.
        - К сожалению, не могу ничего тут сказать, - сдавленно произнёс мужчина, чувствуя, что подобные вопросы ему неприятны.
        - Я - бывший сераф паладинов и верховный магистр Святого ордена, признаю, что никогда так не ошибался в жизни, как с ним. Если бы тогда, в тот момент, когда мне сообщили о нём, когда можно было бы отречься от титула, - Арантеаль притих, рассматривая златые листья на земле. - Я бы сделал это без всякого сомнения, лишь бы отдать всё что можно было - Наратзулу.
        Ассмаритиэль, титулованный герцогом и утверждённый на правление всеаэтернским собранием Эндерала, глубоко задумался. Перед ним человек, судьба которого фантастична. С момента отбытия из Нерима их преследовали сплошные несчастья, от нехватки еды, до гибели сородичей. И вот теперь у них новый дом - Золотой лес, а его за то, что он организовал исход аэтерна, возвеличили в правители и дали право семье править в герцогстве. И всё это благодаря человеку, который стоит здесь, что рождает осторожную фразу:
        - Чем вы решитесь заняться дальше?
        - Не знаю, - ответил Арантеаль, поднявшись по возвышению и ступая на полированные доски моста, на которых золото-зелёным ковром простёрся плющ. - Наверное, уйду на покой. Надеюсь, мне дадут это сделать и не найдётся тех, кто захочет отомстить.
        - Синидриль[17 - Синидриль - собрание аристократии.] Злотолесский, состоящий из делегатов от поселений внутри Герцогства и почётных подданных, мудро бдит за народом и готов помочь вам, если вы решитесь остаться здесь после задания.
        Ассмаритиэль задумался что Герцогство может дать Арантеалю в действительности. В глубине души герцог чувствует сожаление и жажду поддержать, но как политик знает, что на него могут косо посмотреть из-за этого «западники» Эндерала. Попытка Арантеаля включить светоч и выключить Эндерал явно не привела в восторг большинство обитателей континента, а также его разорительная политика привела к ненависти в кругу знатных домов Эндерала.
        - Мессир, я не хочу вас обременять своим присутствием, - Арантеаль провёл ладонью по кинжалу на поясе, ощутив вырезанный символ Святого ордена - око, пронзённое мечом. - Я не желаю, чтобы добрые аэтерна сколько-нибудь испытали утеснения, из-за меня, - Теалор простёр руку и обвёл ей образы, которые получилось. - Вы облюбовали сие место, нашли здесь свой дом и даже возвели лесной храм, что не может не поразить.
        Арантеаль вспомнил, как однажды, после усмирения региона, оставаясь тайным, зашёл в него и был поражён виду того, как на месте старого капища-святилища, животрепещет новая святыня. Потолком стали переплетённые златые кроны, стенами витые лозы сверкающего винограда цвета ночи, и изумрудной ивы, которые обвиваются вокруг колон. Дворы Храма просто поражают - первый для всех, украшенный серебром, где работают мастера и готовятся к службам; второй для «верных» в служении, принявший яркость злата и пестреющий стягами с канонами и заповедями на шёлке; и третий, куда могут входить только священники, на севере - для алтарь в форме четырёхконечной звезды, помещённый на платформу о двадцати ступеней, вокруг которого прорыт ров и переброшены витые мостики. И всюду во дворах журчат песни воды, текущей из малых фонтанов, доносятся песнопения молитвенных гимнов, да так, что дух пламенеет от стихов из Предания.
        - Да, Эндерал теперь наш дом, - утвердительно сказал Ассмаритиэль. - Вы посмотрите на этот лес. Он во истину прекрасен и под нашей охраной проживёт не один век. Но, он, - аэтернский герцог затаил дыхание, прежде чем дать ответ… ему есть о чём волноваться, и всё же он произносит это, - может стать и вашим домом.
        - Почему? - удивился Арантеаль. - Я… я не достоин этого. Потерял всё, продал что дорого… мне один путь, - бывший магистр посмотрел на дорогу. - В изгнание.
        - Я хочу вам дать шанс искупить, хоть немного, деяния прошлого, - Ассмаритиэль оглядел пронзительным взглядом бывшего магистра. - У нас скоро праздник песней, я хочу представить вас на нём, как стражника дворца. Что скажите?
        - Вы готовы поставить всё под угрозу, только ради меня? - удивился Арантеаль. - Позвольте, но это слишком опрометчиво, и я не могу позволить себе этого. Высокий сенат может перемолоть ваше герцогство через процессуальные нормы парламентской бюрократии… по наущению того же Теорна.
        - Понимаю, - герцог чуть склонил голову и в этих глазах Арантеаль увидел многолетнюю мудрость и любовь ко всему живому. - Не сделает. Мы - часть Сената. Да и к тому же, сам Велисарий заявил, что нас не тронут.
        - И это ещё почему? - фыркнул Арантеаль.
        - А как вы думаете, почему вам удалось… повлиять на некоторые чины в Союзе? Почему вас не отправились в тюрьмы Тальгарда колоть камень? Он рассказал, что он сам позаботился о том, чтобы власть от вас отстала.
        - И зачем это было ему нужно? - Арантеаль потёр ладони. - Он меня судил, он мне вынес приговор.
        - Но он понял, какие силы вас вели к этому, - герцог глубоко вдохнул. - И он понял, что свою чашу горя вы испили, и никакая тюрьма для вас уже станет местом истязания или искупления.
        - И к чему всё это? Прощение, милосердие… ко мне? Зачем?
        - Только отпустив ненависть или фанатизм, можно смотреть здраво на этот мир. И без сего бремени можно послужить этому миру, - герцог примолкнул, выдерживая короткую паузу. - Вы нам тогда помогли, так позвольте помочь сейчас вам. Вы ведь не только помогли нам наладить нужные контакты, а ещё и дали свой клинок и жизнь на услужение аэтернскому народу, выступив против нечисти Королевства.
        - Так может отпустить всех преступников?
        - Важнее всего - рассудительность. Велисарий видел в вас отсутствие брать реванш. Только скорбь, которая съедает вас, но и имела хороший плод.
        - Что вы имеете ввиду, мессир герцог?
        - Вы посмотрите, чего добились мы, - герцог показал на достижения аэтернского народа. - Там, где раньше была пустота и средь золотых деревьев ходила тень, сейчас кипит жизнь. И достигли мы этого, благодаря тому, что вы оказались на берегу тогда. Я всего лишь хочу, чтобы вы мир и дом. Поверьте, когда у нас есть эти элементы жизни, то и злу труднее нас совратить. Тепло родного дома и мирная жизнь ещё никому не повредили.
        - Эх, - тяжко выдохнул Арантеаль, понимая, что его собеседник прав и он рад был бы найти жизнь, полную спокойствием; дела прошлого не исправишь - что сделано, то сделано, но если служением, своим уголком и умиротворением, можно утихомирить душу, то он готов здесь остаться. - Я подумаю над этим…
        Каддлер и Тараэль были слишком заняты созерцанием прикрас Золотого леса и удивлялись, как быстро Компании и Герцогству удалось очистить славные места от всякой скверны. Нарис же, не знавший в своей жизни практически ничего, кроме холодного обманчивого и вечнопроклятого Подгорода, с упоением и отблеском радости смотрел на виды, сошедшие словно из сказки. Вскоре оно все подошли к высоким воротам, которые мгновенно распахнулись перед властителем. Там, где раньше был серый камень, теперь вьётся вездесущий плющ, играя золотыми и изумрудными листиками на слабом ветру. Арантеаль поднял голову и узрел новостроенные башни в плавном стиле, откуда на них смотрят лучники и чародеи. Над головами слабо колышутся знамёна государства - златой стяг с изображением кленового листа на фоне двух аэтернских ятаганов.
        Они прошли за врата, и оказались в довольно уютном превратном помещении, где их уже встречали. Арантеаль осмотрелся и узрел, что где раньше была бесцветная кладка, сейчас уложены узорчатые доски и накрытые лозами, висят стяги и мерцают магические светильники. Пред ними стоит отряд воинов, вооружённый длинными мечами и слепящий взор чудными золотыми доспехами, начищенными до зеркальной чистоты и украшенные растительной гравировкой. Один из латников держит небольшой сундучок, выполненный из дерева и показывающий, насколько здешние мастера искусны в резьбе.
        - Прошу вас, - подозвал из герцог, поправив одежды. - Забирайте, теперь всё это - ваше.
        Арантеаль с придыханием приблизился к сундучку и аккуратно положил на него пальцы. Чуть приложив усилия, он оттягивает крышку вверх и открывает его. На бархатной ткани предстала пара мешочков ветхой ткани, вкупе с кристаллом, прозрачным и светлым, как горный хрусталь. При виде камня, Теалор взбодрился. Хандра и чувство вины, поедавшие душу растворились как утренний туман, и вместо них воцарилась радость с торжеством.
        - Вот вам светильники благие, - вперёд вышел аэтерна-священник, мерцающий золотыми узорами на огненно-алом стихаре. - Они были использованы пророком Мосаэлем[18 - Речь идёт о пророке Бэн-Азраиме, который водил общину завета по пустыне и ввёл в Этер-Матар. Мосаэль - аэтернийское название пророка, переводящееся как «Путеводитель».], для ведения народа общины завета в землю хранения и мира. Хранились Рождёнными Светом, но не были осквернены их ложной божественностью.
        - Спасибо огромное, - поклонился Арантеаль, забирая и медные витиеватого вида источники света, в которые положены магические каменья. - Мы вам безмерно благодарны.
        - Вы бы поторопились с исполнением долга, - грозно наказал священник, коснувшись редкой золотистой бороды. - За этими артефактами древности приходили уже.
        - Кто?
        - Когда мы высадились, к нам в лагерь прокрался вор… женщина с рыжими волосами и диким взглядом. Она несла на себе око Святого ордена на фоне короны. Она потребовала у герцога выдать ей артефакты.
        - Я отказал ей, - уверенно и озлобленно произнёс аэтерна-монарх. - И тогда нам пришлось сойтись в сражении. Силой тысячи аэтерна, магов и воинов, её удалось прогнать, но тогда наши сердца познали скорбь, ибо принесла смерть она нашим сынам.
        - Как? - встрепенулся Тараэль, из «полумёртвого» и ко всему аморфного резко став необычайно оживлённым. - Опишите её.
        - Говорю вам, кириолис[19 - Кириолис - аэтернское обращение, переводимое как «господин».], это женщина сущее проклятье, - стал отвечать священник. - Тёмно-рыжие волнистые волосы с просединой, довольно худая и подтянутая, с выразительным лицом. А главное - на ней был старый доспех Святого ордена.
        - Хорошо, - кратко кивнул Тараэль, на миг ему показалось, что все краски перед ним поплыли… он не ожидал услышать про неё, растерялся, что невообразимо для бывшего ралаима.
        - Знакомая? - увидел замешательство Тараэля Каддлер.
        - Я знаю её, - ошарашенно заговорил Тараэль. - Э-это Д-Дивелири… чародейка-хранительница. Она должна была отплыть в Нерим… но… но…
        - Расскажешь? - прервал его Каддлер.
        - Да, - матернувшись, помотал головой Тараэль. - Давайте найдём… таверну.
        Спустя полчаса Тараэль припал губами к краю латунной кружки, жадно поглощая вино из золотого винограда. Как оказалось, аэтерна предаются отдыху не в привычных для людей шумных тавернах, а в маленьких скромных «обителях отдыха духа», где прорыты умащённые щебнем каналы с журчащей водой, огороженные камнями, от овитых лозами стен исходит прохлада, а в помещении царит таинственный полумрак.
        - Давай, рассказывай, - потребовал Каддлер, положив шляпу рядом с собой, но несмотря на грубость, взгляд представителя Компании его взгляд не потерял деловитости. - Мне за твоё вино три гальери[20 - Гальери - медная монета Герцогства Золотого Леса, равная 0,8 эндеральских медяков.] платить, а ты заказал ещё две бутылки.
        - Да, конечно, - Тараэль осмотрелся по сторонам, словно выискивая тех, кто бы мог подслушать их. - Знаешь, моя жизнь - это река дерьма, но есть в ней и просветы. Дивелири - одна из них… как и Сюзет.
        - Давай об этом чуть подробнее. Для этого мы сюда и пришли.
        - Они - обе хранительницы Святого ордена, обе бежали из разорённого войной Нерима и обе вступали в Ралату. Ирония не правда ли? - Тараэль, почесав короткий волос, ещё больше отпил вина. - Мы познакомились плотнее, когда они искали славы и медяков в пыли бойцовской ямы. Долбанная арена, где ублюдки, искатели приключений и отчаянные искали себе славы и денег. А там понеслось… они вдвоём решили помочь мне… отомстить Отцу, прикончить эту, - завершил матом фразу Тараэль. - Но всё пошло к «чёрному стражу». Сюзет помогла выйти из храма Весов, а Дивелири смогла нас вытащить с морозных гор в самый Арк.
        - Я слышал о вашем предприятии, - Каддлер тоже блеснул чашей в свете немногих фонарей, наливая вино. - Расскажи о ней. Личность и способности.
        - Она славный человек. Несмотря на то, что у неё огненный характер, она отходчива, добра и отзывчива. Это воительница с огромным магическим потенциалом, которая и клинком отлично владела и магией могла спалить целое отделение.
        - Что же между вами случилось? - с риторикой допроса был задан вопрос.
        - Да, это не всё… далеко не всё. В один момент… мы поняли, что между нами возникает нечто большее, чем просто сотрудничество. Ты понимаешь, что для ралаима это странно… даже отторгает. Дивелири и Сюзет оказались мне ближе, чем наёмницы и партнёры одного дела. Даже сейчас это трудно понять, - Тараэль, отпив вина посмотрел на двух аэтерн, мужчину и женщину, держащихся за руки, во взгляде его фиолетовых глаз Каддлер увидел странную тяжесть, а далее полилась отягощённая холодным прошлыми речь. - Моя душа заточена под работу убийцы и вымогателя, а бесчувствие лишь способствуют этому. Моё тело - не моё, а куски мяса, сшитые воедино, ставшие холодным сосудом для души. И для меня сущая странность - привязанность и то, что больше… Я не человек, ставший оружием, а оружие в человеческом обличии. Но ими не были Сюзет и Дивелири….
        - Как всё завершилось?
        - Всё произошло во время восточной кампании Велисария. Аршак Кадда и Фарнабаз вели войска Дюнного против Нерима, а Сюзет с Дивелири и со мной оказались практически на передовой противостояния, - бывший ралаим осмотрелся, опустив голову. - Лето бы оценил тот размах, с которым дети солнца режут друг друга… больные идиоты… Девушки поспорили насчёт того, кто мог быть стать лучшим напарником… выражаясь фигурально, - с осторожностью подбирал слова парень, что вызвало непринуждённую улыбку на лице чиновника Компании.
        - То есть, расскажи подробнее.
        - Бэркет, я не стану тебе рассказать всё. Это личное. Не офигевай в край, иначе я тебя напою настойкой из грибов Подгорода, - с угрозой произнёс Тараэль, что вызвало укол гордости в душе Каддлера. - И поверь, лекарства от тошноты и головной боли ты дня три найдёшь.
        - Хорошо. Что дальше? Что с Дивелири?
        - Мы с ней разошлись после войны, - опустил голову Тараэль. - Она сказала, что не может оставаться с нами. Что ей Союз кажется жутким монстром, худшим явлением после Святого ордена, и… тяжелее всего переносить взаимоотношения с Сюзет. Решила, что в Нериме ей будет лучше… сказала, что её родину освободили от фанатизма религиозников, а значит туда можно вернуться.
        - Ага, - зацепился Каддлер, глотнув вина. - Расскажи про её… политические взгляды.
        - Она терпеть не могла ни тиранию Остианской Теократии, ненавидела аристократов Арка и зажравшуюся верхушку Дюнного, проклинала правительство Святого ордена, а Союз назвала новой тиранией, - с усмешкой проговорил Тараэль. - Какая тварь могла привлечь на сторону Королевства?
        - Если только Сарагон, - уверенно ответил Каддлер. - Тот самый Король бьющейся в конвульсиях страны.
        - Что мы будем делать? - Тараэль допил вино, тихо спрашивая. - Мы отправимся там, где раньше был культ «Кора»?
        - Нам нужно действовать как можно быстрее, - уверенно сказал Каддлер. - Если пошло так дело, то сначала мы направимся в Тальгард. Там расквартирован штаб Компании.
        - Зачем?
        - Я испрошу у Совета Директоров право использовать более обширные ресурсы. Мы явимся на Остров Мальфаса с полком. Если там может быть та, о ком ты говоришь, то… я не оставлю ей и шанса сбежать или выиграть, - Каддлер встал, отодвинув бокал. - Компании не нужны подобные помехи, и я позабочусь, что б они… устранились.
        - Ты хочешь…
        - Не знаю, - отмахнулся Каддлер. - Если потребуется, я буду использовать все доступные методы.
        Глава 11. «Железный путь»
        Следующий день.
        Холодный ветер страшно завывает вокруг, поднимая и закручивая в бесконечных вихрях крупицы редкого снега, которые бьются в лицо. Острые когти морозного воздуха впиваются в кожу, несмотря на то, что на людях тёплые меховые плащи. Зима, пришедшая на северный край Тёмной долины не кажется снежным временем года, ибо на серую землю слегка осела белая осыпь, ветви бурых елей всё так же «радуют» глаз скудностью цвета. Нос втягивает аромат ели, смешанный со сладковато-горьким смрадом стухшей плоти, веющий с юга.
        - Что ты видишь, Маттоми? - обратился воин в чёрных латах к человеку, который припал к земле и со всем вниманием изучает следы, язык передвижений и всматривается в самую настоящую в картину перемещений.
        - Здесь проходили, - уверенно сказал парень, поправив удивительный доспех - его тело покрывает пластинчатая броня, выполненная из кожи костолома, усиленная вставками из золотистого аэтерниса[21 - Аэтернис - металл народа аэтерна, который они получают из сплавов обычной стали и примесей зачарованного серебра, что увеличивает его упругость, прочность, а также усиливает магические свойства оружия и доспехов. Благодаря магии и малого использования стали отличается лёгкостью и крепостью.]. - И это определённо были люди. Судя по следам, их было явно двое или трое, - Маттоми, натянув капюшон, переместился в сторону, всматриваясь в след, его зоркое око заметило блеск и ладонь устремилась туда; через секунду на перчатке лежала «улика». - Здесь есть волос. Тёмно-рыжий.
        - Ещё есть что-нибудь? - вперёд вышел мужчина, накрывший светлый латы белым меховым плащом и символом чаши на груди. - Мы можем знать - враг это или друг?
        - Нет, - поднялся Маттоми. - Эта группа нас опережает примерно на четыре часа. Учитывая, что, некоторые из них наверняка в доспехах, они должны делать привалы. Если поспешим, то можем их нагнать.
        - Мальчики, я не думаю, что в тылу врага у нас могут быть друзья, - заговорила седоволосая девушка, на которой слабо мерцают пластиночки чёрной стали, усиливающие кожаную одежду. - Вывод явный и ясный, как слеза младенца, а вы здесь головы ломаете.
        - Кайль, - развернул «орлиный» лик Гедемин, тронув чашу на груди. - Ты лучше знаешь повадки врага. Что ты можешь рассказать о потенциале противника на этой территории?
        - Всё стандартно, - холодно ответила дама. - Вы и сами понимаете, что тут оплот врага… рядом, точнее. Поэтому тут могут быть и патрули, и сектанты… множество чего. Но больше всего тут нежити.
        - Хорошо, тогда попытаемся ускорить шаг, - уверенно произнёс Гедемин. - Вскоре мы должны подойти к аббатству.
        Маттоми натянул посильнее плащ и присоединился к группе. Он надеялся, что охрана аббатства, выставленная Лигой Ковенов сможет защитить монахов, способная отразить рейдовые группы с юга. Охотник поправил клинок на поясе и кожаный чехол, посмотрев на дорогу, которая продолжает идти в гущу тёмного леса.
        Группа стала идти дальше, всё дальше проходя в лес. Свитки телепортации перенесли их сюда и Маттоми, зная о дефиците этого средства передвижения мог лишь догадываться насколько Церковь потратилась, чтобы их сюда отправить. Но такова надобность - они более нужны здесь, чтобы не дать врагу победить. Маттоми уже не удивлялся тому, что их, столь разных собрали для одной миссии, его скорее поражало то, и инквизиторы, древняя предательница и он готовы работать вместе. Верховный инквизитор, держа руку у рукояти, быстро идёт вперёд, Сигизмунд с Кайль следуют прямо за ним, и он замыкает группу. Всего четверо, в противовес тому, что или кто может их встретить на опасном пути.
        - Кайль, дай мне грешному уразуметь, почему ты пошла с нами? - спросил Сигизмунд, тряхнув фламбергом на плече. - Ты могла спокойно отказаться и сейчас была бы в теплом и укреплённом Арке. А может в Златобороде.
        - Как же не пойти за таким мужчиной, - посмеялась Кайль.
        - Давай серьёзно.
        - Так честно же! - без тени смущения сказала девушка. - Мужчина с которым вы друг друга чуть не прирезали в руинах старого замка кажется очень харизматичным. А потом ещё эти разговоры о религии, и то, как ты спас меня…
        - Кайль, - прохрипел Сигизмунд.
        - Всё просто. Меня призвали вам помочь, Сигизмунд. Скорее всего, мы можем встретиться и с моим «братом» по прошлому. И что бы ему… противостоять, понадобится и мой клинок, - девушка посмотрела по сторонам, всматриваясь в чащу тёмного леса; там в холодном хвойном сумраке она нашла что-то знакомое для себя, то, что находит отклик в душе.
        - Ничего сложного же не будет, - осторожно произнёс инквизитор. - Нам просто нужно забрать источник энергии из рук монахов. Ничего же сложно не будет.
        - Будет, - утвердительно произнесла Кайль. - Если Немерот прознает про то, что хранится в аббатстве Северат, то спустит всех своих гончих за ним. Поэтому я здесь, Сигизмунд.
        - Ты так и не рассказала про секрет своего долголетия. Тысячи лет жизни без магии, как такой возможно?
        - Сила хаоса может дать не только это, - без особой радости произнесла Кайль, - положив ладонь на рапиру. - Ты не представляешь, что мы прошли ради силы и могущества, - ледяные глаза девушки оказались полны боли и печали. - Когда мы бежали из Эндерала от гнева Ордена, то нашли один остров, на котором стояли древние строения. Старый храм давно забытой цивилизации. Внутри него нас встретили духи прошлой эпохи, восставшие из бездны времени. Они и рассказали о циклах, о древнем враге и о, - рассказ девушки на секунду остановился, Сигизмунду показалось, что она собирается с силами, - алтаре, испив от чаш которого можно стать бессмертными. Только для этого нужно было провести ритуалы по умилостивлению «духов силы», - дама сказав, погрузилась в пучину воспоминаний, которые словно язва - болью мучают душу.
        Пред глазами предстали образы холодного тёмно-синего камня, жаровни в которых мерцает слабый огонь цвета мрачной синевы. Пред ними, последователями Килры, круглый алтарь, подле которого положены не просто жертвы, а живые враги хаоса - несколько жрецов Тира и Мальфаса и последователей путей огня и воды. Под ногами проложены ложбины и каналы, которые устремлены в углубления, где стоят фигуры инициатив в мистерии скверны. Кайль сомневалась при виде творившегося безумия, но Немерот железным рыком и пламенным словом убедил их в необходимости кровопролития. В чаши вскоре полилась инфернальная энергия, которая сойдёт в образе кроваво-красного пламени, огни вспыхнут, хищным порывом устремляясь в сторону клинков. Жертвы будут по достоинству оценены духами, достаточными, чтобы подтвердить верность «третьему пути» по которому все они следовали до прихода Семерых и до вступления в ряды «вассалов».
        - И ты…, - осторожно заговорил Сигизмунд.
        - Все мы прошли обряд, - с подавленным ужасом и чувством стыда сказала Кайль.
        Сигизмунд удивился - что-то может ещё повергнуть в стыд или страх человека, прожившего несколько тысяч лет. Его изумляло то, что долгие столетия, жестокая война, ненависть и скверна губительных сил всё ещё не лишили её человечности. Он ясно понимает, что от её руки пало не мало людей и аэтерна, верных порядку, знает, что её душа всё ещё тяготеет к разрушительным силам.
        - Ты, наверное, меня осуждаешь…
        - Не осуждаю, - строго произнёс инквизитор, в сумке его пальцы обласкала прохлада металла и вынув предмет на свету заблестело отполированное пирийское кольцо, со вставленным в него бриллиантов в форме ромба. - Держи, - протянул он его Кайль. - Это тебе. Носи его и помни, что в древних культурах не только зло и жертвоприношения заключены. И… я серьёзно тебя не осуждаю… все мы имеем свойство ошибаться. Главное исправить грехи прошлого, пока не станет слишком поздно.
        - Спасибо, Сигизмунд, - улыбнулась девушка. - Мне подарков не дарили… ох, пару тысячелетий уж точно.
        Тем временем Маттоми подбежал к Верховному инквизитору, который быстро, но внимая редким трелям птиц, вою ветерка и лесным шуршаниям, ведёт группу. Мужчина, подняв забрало шлема, напряжённо выискивает в чащобе любой признак опасности. Тут может быть кто угодно - бандиты, сепаратисты, фанатики или опасные животные. Дух гложет сомнение в правильности решения выбрать всего четыре человека для следования в аббатство, но большая группа привлечёт войска Королевства и тогда бы их миссия была бы в большей опасности.
        - Мессир Гедемин, - подошёл Маттоми к инквизитору. - Всего четыре человека? Мы в тылу противника… точнее на его северной приграничной территории. Вы не боитесь, что нас могут… потеснить?
        - Судя по данным разведки тут ничего опасного нет, - без эмоционально ответил Гедемин. - Лига Ковенов не слишком активна в войне с Королевством, поэтому здесь нет войск противника.
        - Мы слишком рискуем, достопочтенный инквизитор. Вообще, дело таких святош нежить гонять, да ведьм в тёмных камерах пугать. К чему вам ввязываться в авантюру, связанную с войной? Да ещё и главным вызвались.
        - Я смотрю, благие титулы и должности вас совершенно не смущают, да ещё вы и остры на язык, как и говорил Сигизмунд, - печально сказал Гедемин. - В Нериме за оскорбление представителя инквизиции при власти светорождённых, вас бы высекли.
        - Но мы не в Нериме, а Рождённые Светом мертвы.
        - Вы сами всё понимаете. Единый призывает нас спасти мир и не допустить свершение конца времён. Я не хочу, чтобы вторая попытка врага нас уничтожить увенчалась успехом.
        - И для этого мы здесь всего вчетвером. Опрометчиво это, Гедемин. Те следы, которые я видел… знаешь, это ведь могли быть и воины.
        - Вскоре мы должны будем подойти к крайнему лагерю Лиги Ковенов. Сейчас мы поднимаемся до предфростклиффского плато, а оттуда до аббатства всего полдня пути пешими.
        - Я надеюсь, что никто за причинное место нас не возьмёт, - посмеялся Маттоми, тряхнув кожаным мешком. - Ты это, как что почуешь неладное, толкни меня, чтоб я успел расчехлить лук.
        - А что так его не несёшь?
        - Сразу видно вояку, который всю жизнь железкой махал, да молился. Тут слишком влажно, может размокнуть. Да и если снег с дождём пойдёт, то боюсь луку плохо может стать.
        - Каждому - своё, - Гедемин ускорил шаг, смотря по сторонам.
        - Меня давно волновало - какой дух тебя погнал к Единому, в церковь? Ты ведь мог податься куда угодно - хоть в армию, хоть в наёмники, хоть в сутенёры или бюрократы… я и не знаю, что хуже, конечно, но выбор у тебя был широкий.
        - Тут особо нечего рассказывать, мой друг - Семеро оставили подлунный мир, - минорно начал Гедемин, тяжело выдохнул, - моё призвание оказалось попранным. Мой долг оказался невыполненным. Я мог бы стать солдатом, но пошёл по пути пилигрима[22 - Путь пилигрима - особая практика, распространённая в среде Культа семи неримского канона. Сам неримский канон отличается особым почитанием Тира и Эродана, а также наличием инквизиции семерых. Путь пилигрима представляет собой особую аскетическую методику, когда «паломник» с минимальным и скудным пайком, в рясе и с посохом идёт к святыням Культа, поклоняется и испрашивает у них особой мудрости, а также помощи в разрешении проблем.], оставшись в рядах умирающей Инквизиции.
        - Но ведь Нерим после революции это… не самая благообразная страна, с высокими духовными идеалами, научно выражаясь. Тьфу, да за одно упоминание о вере там тебя бы повесили, сожгли, а прах бы утопили. Что заставило тебя вступить в Церковь?
        - Что меня заставило вступить в Церковь? - со светом восхищения и оттенком страха прозвучал вопрос. - Я скажу тебе. После падения режима Семерых на старую инквизицию обрушились репрессии новой власти. Остатки Инквизиции, Святого ордена, присоединились к лоялистами старого порядка. Под ударами армии Коарека и его «Вольного народа» мы отступали на юг, пытаясь сформировать фронт, но всё тщетно. Лишь по воле Творца я не сгинул в битве у Стоунфилда.
        - А точнее?
        - Мы получили приказ - закрепиться у форта Фалдрин. Я со своими братьями отправился в болота юга Центрального королевства, где в развалинах древнего капища мы попали в засаду. Но сражались против нас не воины из армии Коарека, а пришедшие из иного измерения воплощённые явления жестокости, злобы и ужаса. И мы сражались против них. Легион инфернальных духов, обретших материальные тела, но не такие, как у всех живущих. Плоть их была, словно как обожжённый камень, волосы как металл, а глаза сущие уголь из преисподней. Их мечи резали чёрную сталь и здездис[23 - Звёздис - особый металл народа звёздников. Слишком мало информации о том, что он из себя представляет - особый сплав или делается из руды, которую добывают звёздники у себя в шахтах или же это переплавка из предметов звёздников, которые прибыли долгие тысячелетия назад из своего Небесного города. В отличие от аэтерниса он не наделён способностями к магии, и лёгкостью, но куда более крепкий и прочный.], как бумагу. А заклятия… наши ментальные барьеры словно не существовали для них. Мы не выстояли бы против них…. Никто бы не смог, и тогда я
услышал глас крепкий - «И на Кого ты будешь уповать?», - Маттоми заметил, что речь Гедемина стала проникновеннее, каждое слово обретало весомость и силу, как будто это всё рассказываемое было вчера. - И я обратился к Нему… я возопил криком, который был сильнее рёва врагов - «Если Ты есть, Бог отцов, Бог от начала мира помоги мне. Ты видишь, что дети твои умирают от рук врагов Твоих». И ты знаешь… Он помог мне. В свете, настолько ярком и благом, что ни одна магия не смогла не смогла бы его повторить, явилась его помощь. Рядом с нами встали новые воины, что были как противоположность тем тварям. Глаза их - яркий свет невечерний, волосы светлее золота, а доспехи белее жемчуга. Охватившее нас отчаяние моментально пропало, а вместо него появилось рвение и небывалый подъем. И мы сошлись в такой схватке, что самим Рождённым светом бы не привиделось. Тупились клинки, ломались мечи, но мы дрались, как будто это сражение за судьбу века сего. И те новые воины…. Им хватало одного прикосновения их светозарных клинков до тел врагов, чтобы развоплотить тварей. Спустя считанные секунды побоище было окончено, -
Гедемин остановил рассказ, тяжело взирая на лес; Маттоми ощутил, что помимо возвышенности, в словах мужчины ощущается и влияние ран духа. - Я потерял практически всех своих людей. По воле Творца я оставил бесполезную войну в Нериме и отправился в Эндерал, где и присоединился к Церкви. Я не мог поступить иначе, ибо битва наша не против королей господ, мятежников или черни, а супротив самой тьмы. Творец с нами во все времена, так что будем бодры.
        Охотник лишь кивнул Гедемину, продолжив идти в полной тишине. Ещё одна судьба, которая была перемолота через жернова революций и изменений. Маттоми про себя усмехнулся тому, как быстро смерть Рождённых светом, ниспровержение Саранты, и победа Аркта в Нериме разделила этот мир, возвела новые страны, возвысила правителей и изменила жизнь простых людей. Ещё вчера - они служители самих богов, высшие политические деятели или простые воины, а сегодня всё перемешалось. Ирония тёмных времён истории.
        Маттоми внезапно остановился, когда его нос странно защипало. Носом он уловил тонкие ароматы гари, которые ветер нёс с запада. Тряхнув чехлом он скоротечно снял его и развязал, доставая палку с тетивой. Это не предвещало ничего хорошего.
        - Помоги мне, - протянул он лук Гедемину и вдвоём они его стянули и нацепили тетиву.
        Оружие листвяного танцора, приобретённое в лагере Первой сводной армии, готово к бою. Мелькнул начищенный до блеска наконечник стрелы.
        - Что случилось? - тревожно спросил Сигизмунд, остановившись.
        - Чувствуете запах? - спросил Маттоми. - Пахнет определённо неприятностями.
        - Гарь, - произнесла Кайль. - Но здесь же нет ничего жилого.
        - Вообще-то есть, - сказал Гедемин. - На самой границе Лига Ковенов возвела аванпост. Там по меньшей мере сотня воинов магической пехоты, - Гедемин поправил пояс и сумки на нём, взялся за рукоять эстока и с лязгом выхватил его. - Давайте ускоримся.
        Спустя полчаса ускоренного марша группа увидела, что исторгало запах жжённого дерева и травы. За частоколом, обнесённым парой башен, что-то интенсивно горело и испугало клубы едкого дыма. Гедемин осторожно подошёл к воротам у которых должна быть стража, но на их месте он увидел лишь багровые пятна. Вышки не были заняты лучниками. В округе стояла гробовая тишина, лишь с чёрной снежинкой голубые знамёна Лиги шуршали на ветру. Маттоми приготовился к стрельбе, выставив лук и чуть его натянув. Остальные двое шли в арьергарде, прикрывая тыл.
        Глаза охотника готовы были схлопнуться от увиденного, но силой воли он сдержал себя. Тошнота подступила к горлу и на миг всё поплыло, мир стал смазанной картиной. Воззвав ко всем силам, он смог взять над собой контроль и стал водить луков в поисках врага.
        - Вот она, жестокость «железной короны», - гневно произнёс Сигизмунд, вздев фламберг.
        Пред ними открылась ещё одна картина войны, явившая жестокость умирающей страны. За стеной, на расчищенном месте свалены нагие тела, которые осквернены магией энтропизма - покрыты вздувшимися гнойными волдырями, поддались мерзкому тлению и от них исходит такой смрад, что глаза режет. На коже виднеются руны и глифы, которые были высечены острыми тонкими клинками. Одежда защитников свалена и сожжена в огромном кострище, возле которого по кругу разбросаны и мертвецы. В самом, практически истлевшем кострище, выставлен массивный высокий камень, с изображением крыла ворона. Чуть дальше Маттоми видит и дальнейшие детали лагеря - двухэтажную бревенчатую казарму, с соломенной крышей… сожжённой практически наполовину. Есть и кузня, которая разворочена, как будто её снёс разъярённый леоран. Вокруг царит разрушение и запустение, но атаковала здесь не обычные воины, ибо пришёл сюда враг для тёмных ритуалов, а не добычи.
        - Что тут произошло? - спросил Маттоми, опустив оружие. - Тут полёг целый форт.
        - Нечестивое жертвоприношение, - ответил Гедемин, подойдя к камню. - Судя по всему тут враг принёс в жертву людей, но это была не просто резня ради милости проклятых сущностей, - верховный инквизитор склонился. - Здесь есть символика, которая принадлежит и культу «Весов». Это в основном древнеэндеральские письмена, которые использовали еретики, при жертвоприношениях.
        - И о чём эти символы? - спросил Маттоми.
        - Секунду, - Гедемин отошёл от тел и приблизился к камню, возле которого дотлевает костёр; латная перчатка погладила полированную поверхность и коснулась символа вороньего крыла. - Символ «Весов». Чистый. Без символики королевства.
        - Это призывы передачи силы, - сказала Кайль, подойдя к телам. - Их нанёс могущественный некромаг-энтропист, высосавший силу. И камушек, - Кайль посмотрела на реликт. - Аккумулятор силы.
        - Но пустой, - сказал Гедемин. - Таким образом, что мы имеем?
        - Это не всё, - вмешался Маттоми, решив испытать охотничьи навыки. - Видели те багровые пятна у ворот? А раны на телах? - Маттоми посмотрел на тлеющую кожу, смотря на то, что серо-фиолетовом покрове виднеются проколы и рассекновения, опалённые места и всполохи, но нет таких, которые были получены от материального оружия. - Раны на них магического характера, - Маттоми отошёл от груды в сторону ворот. - Затворная балка не сломлена, на вратах нет следов от тарана и иных повреждений. Атака была неожиданной, - охотник посмотрел на наблюдательные посты, собранные из досок, где увидел следы опаления. - Нападающий смыл огнём лучников на постах. Затем он посеял неразбериху здесь, - Маттоми прильнул к земле, где нашёл повсеместные следы практически растаявшего магического льда, на редком снегу и на земле - всюду острозаточенные обломки замёрзшей воды. - Он призвал дождь изо льда. Буря. И причём тут же атаковал. Воины Лиги не успели даже соорудить достаточной обороны. Они не успели одуматься, - следопыт прошёлся дальше по лагерю, подойдя к кузне, где прильнув к её останкам, стал изучать. - Тут немногие воины
пытались организовать оборону. Вот разломанные луки, стрелы. Они попытались обстрелять неприятеля, спрятавшись за кузницей, но их заткнули мощным заклятьем, - Маттоми переместился в сторону казармы, где всё ещё горит огонь, что и подметил парень. - Враг, после того, как заткнул лагерь, сжёг и здание. Сделал он потехи ради или дабы никто из выживших не уцелел - неважно, - мужчина вернулся к груде, где его привлёк слабый цвет огня на чьём-то теле. - И снова рыжий волос.
        - Таким образом, - продолжил Гедемин. - Враг вероломно подошёл к аванпосту и его не признали за врага. Он неожиданно атаковал, после чего смог одолеть весь гарнизон. А затем, стащил тела, магией высек символику и провёл ритуал.
        - Я пойду осмотрюсь, - Маттоми сделал шаг в сторону, но тут же остановился.
        Группу объяло удивление от увиденного, ибо они не ожидали здесь кого-нибудь встретить. Словно из ниоткуда пред ними оказалась фигура, обращённая спиной к присутствующим. По очертаниям атлетической формы спины, Маттоми догадался, что это старый доспех хранителей, а наручи и сапоги лишь уверяли его в этом. На сей раз уже вперёд пошёл Гедемин, держась за символ чаши и шепча молитву.
        «Зараза, её не должно быть здесь… это какое-то безумие», - подумал охотник, медленно натягивая лук и готовясь в любой момент отправить стрелу в полёт.
        - Гражданка! - требовательно заголосил Сигизмунд. - Представьтесь.
        Девушка развернулась и Маттоми пошатнулся, только на этот раз от того, что увидел лицо девушки. Это утончённый прекрасный лик, казалось, что черты лица вышли из-под руки великолепного небесного скульптора, а полноватые губы ярко блестели помадой. Взгляд изумрудно-зелёных широких глаз проникал в глубь души. Пышный рыжий волос волнами спускался на исцарапанные наплечники.
        - Кто вы? - спросила Кайль.
        - Что уж тут скрывать, дорогуша, я - Дивелири Сантана. И прежде чем, ты спросишь о моей одежде - да, я когда-то была хранительницей.
        - Как странно, что вы оказались в месте свершения злого ритуала, - прокомментировал Сигизмунд, снимая меховую шапку.
        - Я знаю, - дама положила ладонь на рукоять одноручного клинка и с нежностью вынула его из ножен, ехидно говоря. - И это совершенно не странно. Это ведь, мы их убили. И вы верно рассказали, как всё было.
        Одномоментно рапира Кайль вышла из ножен, рукоять фламберга сжалась с пущей силой, а заострённый наконечник стрелы смотрит в незащищённое горло.
        - Обычные действия, по изъятию остатка жизненных сил и перевода их в магические. Ой, не стоит морщить лица, ведь это одна из обычных магических практик… практик, которая почему-то презирается и отвергается.
        - Зачем? К чему, во имя Творца, такое безумие? - спросил Гедемин, опустив забрало.
        - Ибо таков «Железный путь», - ответила девушка, закусив губу. - Ой, не нужно смотреть на меня, так как будто я сжигала невинных и бедных, как это делал хвалённый Святой орден. Я всего лишь желаю, чтобы Эндерал был свободен, и чтобы в нём царил порядок. Чтобы его простые люди и аэтерна не напивались опиумом для народа, который в чашах носит церковь и едва ли насильно его вливает. И «Путь» говорит мне, через «Либер Хаотика», - «обрати меч свой и душу свою против тех, кто выступает за порядок, через установления религий, вер и канонов, ибо несут они опасность против свободы и прогресса».
        - Опять эти бредни про свободу и порядок, про простой народ, и что мол для этого нужно присягнуть на верность каким-то радикалам, - заговорил Сигизмунд. - Вы все одержимы. Не уж то свет истины вас совершенно не касается?
        - Девочка, - обратилась Кайль. - Я тоже когда-то верила в это. Но поверь мне, как женщина - женщине - всё это полнейший идиотизм и сумасшествие, Эту книгу написали психи из «Весов».
        - Такие разговоры мог бы оценить Тараэль, - сказал Маттоми, чем невольно спровоцировал улыбку у рыжеволосой женщины.
        - Ох, вы знаете его? Хорошими он парень… много пережил. Ралата его едва не сломала, но я и… Сюзет смогли ему помочь.
        - Ралата… почему у него нет её татуировки на лбу?
        - Это я её вывела. Было трудно, но я справилась… к счастью разными зельями от неё можно было избавиться. К сожалению, дорогуша не оценил моих стараний, - девушка стала расхаживать. - Я ушла после войны с Неримом от них, ибо мне не было места рядом с ними. Но это не конец истории Дивелири Сантана и из Остиана. Я встретила тех, кто показал мне истинную природу силы, правду об этом мире. И очень приятно осознавать, что это те, с которыми я была знакома. Только на этот раз они раскрылись в прекрасном амплуа, дорогуши.
        - Хорошо, - со злобой Маттоми натянул лук, ему надело тратить время на предательницу, которая может их просто дурить. - «Железный путь» не спасёт тебя от смерти.
        Глухой звук заставил вздрогнуть Дивелири, и стрела убила бы её, но вот между кожей и сталью вспыхнул барьер, который обратил в пыль снаряд. Рыжеволосая девушка
        - Не так быстро! - из разрыва на полотне бытия вышла новая фигура - это чародей, чьё тело укрывают зелёные мантии, а из-под капюшона виднеется лишь седая борода. - Позвольте представиться, падлы, Джаффар-Каддим!
        - Тебя поставили на проповедь порядка и свободы, - печально заговорила Кайль. - Подняли из мертвых, вывели из пирийских руин, которые стали твоей могилой, ради слова и фанатизма в противостоянии «ложному» порядку, что ты и делал в Нериме. А ты лезешь в битву. Стал государственным мужем.
        - Заткнись, предательница! - вспылил чародей. - Немерот выпьет кровь из твоих вен, напоит ей свой меч. Ты, скотина, отступила от наших священных заветов, предала своего брата, как это сделали и другие… только он остался верен учению!
        - Я вас уничтожу, - Гедемин уверенно пошёл вперёд, вспоминая оборонительные заклятья. - Во имя Творца, я сделаю так, что тебя Джафар больше никто не поднимет, а ты, Дивелири, не осквернишь ничей ум или тело.
        Зелёная молния сверкнула с рук чародея в изумрудной вспышке, но она взорвалась, встретившись со светозарным щитом Верховного инквизитора. Рыжеволосая девушка попыталась кинуться на Гедемина, но она тут же попятилась назад, когда ей ответом стали пара выпадов иглоподобного меча. Спину повелителя Инквизиции прикрыл Маттоми, когда Джафар попытался накрыть его сетью молний. Охотник выстрелил, и магу пришлось перевести энергию в щит. Затем он быстро отпрыгнул назад, посохом отсекая рапиру Кайль. Сигизмунд присоединился к «подруге» и Маттоми выпустил следующую стрелу в противницу, которая юрко увернулась от неё, но не успела выставить блок и пошатнулась от того, что её челюсть хрустнула от удара кулака Гедемина.
        - Уходим! - крикнул ей маг, протягивая посох в сторону и плетя мыслеформулы, пытается пробить дыру в реальности; посмотрев на группу он заговорил, вливая в каждое слово желчь и ярость. - Вы всё равно сдохните! Сила Немерота, сила Аркта и короля намного превосходит ваше могущество. Вскоре эти трое вас прикончат, Эндерал будет освобождён от вас.
        Они ушли, но другие монстры незамедлительно явили себя. Призванные злой волей тёмного мага, они перешли в наступление. Гремя голыми костями, шлёпая обвисшей плотью, звеня ржавым оружием первая волна бросилась на живых.
        - К обороне! - приказал Гедемин, в аккурат перед самым началом битвы.
        Маттоми отпустил стрелу, и та со стуком ударилась о череп ожившего скелета, снеся ему голову и разрушив тело. Из леса, в лагерь стали проникать ряды нежити, которые моментально попали под град ударов фламберга Сигизмунда. Скелеты разлетались на громыхающие куски, неуспокоенные тела тлели и осыпались прахом, когда Гедемин протыкал их святым мечом.
        Кайль вылетела за врата и посмотрела на дорогу… даже её тысячелетней закалки и крепости духа не хватило, чтобы не содрогнуться от одного вида полков поднявшихся мертвецов, брошенных сильнейшей магией в бой. Среди толпы смердящих трупов разной степени разложения она видит некромагов-контролёров, выполняющих роль командиров. Тяжело вдохнув и выдохнув она бросилась в бой. Сверкнув рапирой, она с лёгкостью отделила голову иссохшему трупу, вывернулась и блокировала ржавый топор. Оттолкнув врага ей снова приходится выставлять блоки, чтобы дюжина мечей её не поразили.
        Сигизмунд сместился влево, плывущим движением снося группу врагов и очищая пространство перед Кайль заработал мечом. Сверкающее лезвие разбило группу скелетов, потом распороло тленные тела, давая девушки возможность рвануть вперёд и снести поднявшегося хранителя в латах. Гедемин отсёк от себя группу нежити, призвав светозарные барьеры, вступив в лучи которых нежить осыпалась прахом. Он призывал их как щиты, после чего атаковал, нанося точные уколы.
        Маттоми выдохнул, когда лук заскрипел от натяжения. У него есть пара секунд, прежде чем руки начнут дрожать от напряжения. Чуть опустив оружие, парень разжимает пальцы, давая стреле быть свободной. Острая сталь за биение сердца пролетела сотню метров и пробила плоть… живую плоть. Некромант свалился на колени, а рядом с ним два десятка нежити задрожали, и когда их хозяин шмякнулся носом в землю, пали.
        Группа попыталась продвинуться дальше, но встретилась с ожесточённым сопротивлением. Гедемин подумал, что их ждали… либо Королевство задумало ещё один рывок в земли Лиги, после неудачного наступления у Даль’Галар, где они были разбиты. Верховный инквизитор двинулся вперёд, позволяя врагу кромсать свой доспех. Благословлённые освящённые латы достаточно сильны, чтобы он не обращал внимание на старые клинки. Снеся скелету череп, Гедемин оттолкнул тело и двумя уколами отправил два иссохших тела в вечный покой.
        Гедмин был поставлен на колено могучим ударом ратника. Боевая секира заскрипела о сталь и снова была вознесена для того, чтобы сокрушить инквизитора. Молнией подлетевшая Кайль снесла «рыцаря» опрокинула его наземь и с такой силой вогнала рапиру, что та, на удивление, прошила доспех.
        - Ты давай, - протянула руку девушка. - Не подводи нас.
        - Твоими заботами, - схватился за неё мужчина.
        Охотник подмечает ещё одну цель. Снайперскими выстрелом уже три некроманта отправились на тот свет, и на очереди четвёртый. Маттоми поднимает лук, делает поправку на ветер и… лишь чуткое ухо спасло его. Он резко обернулся и выстрелил. Сталь пробила голову монстра, и моментально женоподобная фигура поспешила развеяться. Бледно-зелёно-белое существо, укутанное в саван тряпья стало осыпаться, пока полностью не превратилось в пыль. Но для охотника это не конец, так как за ней шёл целый легион нежити. Мужчина выставил лук листвяного танцора, который был перерублен могучим ударом топора. Отбросив палки, охотник выхватил скрамасакс и рубящими ударами обратил мертвеца в кучу тлена. Отбив пару неумелых ударов он стал спешно отступать, зазывая на помощь:
        - Гедемин! Нас окружили! Где носит твой зад!?
        Противник тихой походкой пытался атаковать с тыла, но был замечен. Однако это особо ничего не значило, ибо их взяли в кольцо и как бы не были они одарены, массой задавят в любом случае. Продвижение превратилось в жестокий путь, где их испытывает железо и мёртвый гнев неумолимого врага. Толпы врагов теснили их со всех сторон и не было возможности прорваться быстро, но они примут бой, даже если это будет их последнее сражение.
        Сигизмунд перерубил хребет латнику дуговым ударом, выставил блок и отзвенев клинком, одним взмахом сносит троих мертвецов. Его прикрыла Кайль, чья чудесная рапира несмотря на утончённость стали, с лихвой рассекает самый крепкий металл. Однако они остановились, когда на поле боя вышло новое существо. Пятиметровый монстр, чьё тело защищено полным комплектом готических лат, и только череполикий образ смотрит на них, ибо забрало рогатого шлема твари открыто. Два инфернальных глаза - точки горящего зелёного пламени всматриваются в сами их души. Маттоми тряхнул головой, думая, что это морок.
        - Что это за переросток!? Каких грибов оно пережрало!? Вот бы его опыты к апотекариям…
        - Не знаю, - прорычал Гедемин. - Но во имя Творца, он падёт!
        Кайль и Гедемин ответили на вызов голема, как самые опытные воины. Маттоми и Сигизмунд остались прикрывать их, схлестнувшись в ордой гниющей плоти и костей.
        Верховный инквизитор первый начал атаку. Из его ладони ворвался поток обжигающего света, который нагрел осквернённую сталь. Огромная коса занеслась над верховным инквизитором и опустилась. Одного удара достаточно, чтобы располовинить его, несмотря на латы, но оружие столкнулось и отлетело от барьера, который поставил мужчина.
        - Да не будет неправедное властвовать над нами! - запел Гедемин. - Враг всякой жизни ополчится на меня, но устою я, ибо упование моё на Источника всякой жизни.
        «Что ещё делать мужику, когда такая дура тебя колотит. Тут не только молиться начнёшь!» - подумал Маттоми о битве, пронзая мёртвоживого стражника Арка, вогнав ему меч в истлевшего льва на табарде.
        Кайль не спешила с атакой… у неё нет чародейских способностей Гедемина, и её легко могут отправить на тот свет. Но зато она знает, что её преимущество в силе и скорости. Выбрав момент, когда голем занёс косу для удара, она побежала вперёд. Преодолев двадцать метров девушка рубящим ударом пытается распороть доспех у стопы, чтобы свалить тварь, но тщетно. Рапира вязнет в толстом железе, а голем переводит внимание на неё. Тряхнув ногой он отшвыривает Кайль в сторону и заносит вторую ногу, чтобы расплющить её.
        На этот раз удар был нанесён Гедемином. Собрав все магические силы, он превращает их в огонь, шторм пламени. Ударная волна заставила склониться тварь, встать на колено, а рокочущий ветер превращает броню в печку, внутри которой всё жариться.
        Кайль использует момент. В ладони мгновенно оказывается рапира и за пару секунд она оказывается у голема. Он стал пятиться назад, но девушка не теряется и со всей силы пускает оружие в ход, отпуская его. Рапира вонзилась в лоб монстра, но это вызывает всего лишь его секундное замешательство, которое на руку Верховному инквизитору. За миг он подбегает к порождению мастеров некромагии и остатки магии превращает в копьё света, которое срывается с его руки в ударяет прямо в лицо. Монстр протяжно и гулко заревел, после чего выронил косу, лишившись зрения.
        - Во имя Лиги! - раздался боевой клич с запада, разнёсшийся громимо по всему полю боя, многократно усиленный магией, отвлёкшее от битвы с могучим противником. - Во имя древних заветов!
        Новое наступление ознаменовалось всполохами молний и шарами огня, которые осели в рядах мертвецов. На этот раз в атаку бросились живые, которых ведёт ярость и жажда мести. Маттомии прищурился и смог увидеть, что на краю наступления воины, облачённые в меха, кожу и железо, их клинки и копья объяты пляшущим огнём или стрекочущим электричеством. За ними группки лучников методично расстреливают некромантов, засыпая тех дождём стрел. И в самом ядре наступления шагают чародеи в длинных мехах и роскошной одежде. Маттоми на секунду поддался ироничней усмешке, что вчерашние дикие маги сегодня командуют целыми армиями и получили могущественное государство.
        Раскат грома, а затем скоп молний «залил» голема. Маги наступления объединили силы и призвали с неба «прут» энергии, саданувший по голове могучее существо из костей, жил и ржавого железа. Шлем оплавился и разлетелся на куски, а вместе с ним и голова, наполняя воздух запахов горелой плоти.
        Магическая пехота наступала, играючи опрокидывая шеренги скелетов и тлеющих тел, следопыты севера заходили по флангам и залповыми приёмами осыпали некромагов кучей стрел, не давая им шанса выжить. А чародеи Лиги изливали на главы врага тонны магической энергии в огне и молниях, создавая для неприятеля страшный ад и повторно успокаивая неуспокоенных. Инквизиторы, охотник и Кайль бились в самой гуще сражения, чувствуя душевный подъём и надежду на победу.
        Через полчаса битвы для легионов нежити всё было конечно. Поняв, что им не сдержать контратаку, некроманты стали спешно отводить отряды в глубь Мрачной долины. Они бежали до тех пор, пока магния и стрелы их настигали. Группа стояла перед чародеями и пехотой, которая растекалась по дороге, заходила в лес и искала, кого можно добить.
        - Командир третьей тиллы[24 - Тилла - боевая единица Лиги Ковенов, основное тактико-ударное подразделение. Оно состоит из двухсот человек магической пехоты, полсотни следопытов и десяти магов. Может поддерживаться группами горцев.] Шарион Уэлесс, - поклонился с пышной чёрной бородой чародей, укутанный в шкуры и сине-белые длинные одежды, пряча лицо за меховым капюшоном и шарфом.
        - Верховный инквизитор Церкви Единого, - вышел вперёд Гедемин. - Мы здесь по поручению Первосвященника, - мужчина протянул бумагу, на которой печати и Церкви, и канцелярии Союза. - Это ваш лагерь разгромлен ниже по дороге?
        - Да, - скорбя, произнёс маг. - К нам в лагерь прибежали оставшиеся в живых воины. Они и рассказали об учинённой бойне.
        - Сколько же здесь мертвяков. Со всей Долины, наверное, - посмотрел на поле боя Маттоми; перед ними картина страшная - на дороге, под деревьями, на снегу - всё завалено трупами, которые однажды умерли, но по приказу властителей Королевства восстали для дел зла… но они не на тех напали.
        - У Королевства в Мрачной долине сосредоточены преимущественно контингенты из мертвецов, - ответил следопыт, всё ещё держа наготове длинный лук.
        - Мы следуем в аббатство Северат, - заговорил Гедемин.
        - Тогда вам следует поторопиться, - произнёс маг. - Мы не получили от наших караульных оттуда вестей пару дней. Как раз собирались туда направить отряд.
        - Хорошо. Тогда мы выдвигаемся немедленно.
        Глава 12. Интересы Компании
        Этим временем. Тальгаард.
        - Экономика - это кровь страны, - эти слова прозвучали под конец заседания в небольшой комнате; по деревянному полу прошагал мужчина, стукая каблуками высоких сапог, в чёрном камзоле с массивными манжетами; его голова слегка прикрыта треугольной оперённой шляпой. - А золото - тем более.
        - Мы понимаем, но то, что вы просите, совершенно невозможно. Компания не располагает настолько свободными ресурсами. Вы предлагаете для своих нужд выделить целую военную флотилию.
        В прямоугольном помещении с белыми стенами, посредине поставлен крепкий дубовый стол, за которым восседает несколько человек; здесь же и шкафы с книгами, и пара кресел и отдельный стол, на котором раскиданы бумаги.
        - Если мы не будем поддерживать темп развития, то вскоре поступления могут прекратиться в казну Союза в том количестве, который поступал раньше, - настаивает мужчина. - А тот остров - это возможность пополнить наши ресурсы.
        - Не ваша ли задача следить за тем, чтобы деньги шли в Союз неисправно? - произнёс один из мужчин. - К тому же Союз дал вам право разобраться исключительно подчинёнными вам силами.
        - Так я это и пытаюсь делать, мессиры, - муж закинул руки за спину, - Компании нужны ресурсы, чтобы вести работы. И золото одно из самых важных. И чтобы его добыть, придётся отправиться туда. Там, по данным разведки, есть ещё одна жила.
        - Вы совершенно правы, мессир Кадллер, но я просим вас, - в разговор вступает второй мужчина, - у нас недостаточно ресурсов для ещё одного конфликта. Ост-Эндеральская торговая компания не получала субсидий из бюджета Союза. И тем более нет средств, чтобы задействовать флотилию.
        - Понимаю, - чуть склонил светлую голову Кадллер, - Но вы должны понимать, что если мы сможем взять под финансовый контроль остров, то совет Магистратума по хозяйству сможет пополнить казну Союза новыми ресурсами, - мужчина подошёл к окну, откуда открывается «чудесный» вид - серые томящие небеса скрыли солнце, и тусклость простирается на землю - горы, улицы и дома так и веют унынием.
        - Вы же знаете, что сейчас казна Союза истощена, - убеждает другой мужчина. - Мы говорим вам это, как члены Директората Компании. Нас назначил сам Сенат, так что, мы будем вам лгать? Вы же знаете, что Легион требует больше денег, чтобы перевооружить и снарядить войско. Эндеральский Союз сейчас занять насыщением обжитых территорий деньгами. Вы же понимаете, что социальная политика требует много денег.
        - Я - Кадллер Бэркет, главный помощник Правящего директора, поднявший Тальгард с колен, выгнавший магическую отраву, могу вас заверить мессиры, что если я получу пятьдесят тысяч медяков сейчас и ещё пятьсот лир позже, то казна Союза будет наполнена золотом до отказа, - Кадллер обернулся, с негодованием осмотрев директорат. - Я вас когда-нибудь подводил? Скажите, добрые мессиры, разве Ост-Эндеральская компания хоть раз просчиталась в тех операциях, которые проводились под моим руководством?
        - Мы принимаем ваши заслуги перед Эндералом и Компанией, но простите, - мужчина встал и вместе с ним поднялись остальные господа, - мы не можем выделить вам столько денег. Справляйтесь своими силами, если вам так нужен этот остров.
        После этого люди поднялись и спешно покинули кабинет, оставив Кадллера одного, что бросил им вслед гневливый взгляд. Он понимал, что Тальгард, не находящийся под властью ни одного из субъектов Союза, особо важен для Высокого сената, как один из главных источников дохода, а значит все ресурсы из него будут идти на обеспечение общесоюзных нужд. Но ведь золото… оно нужно стране… особенно, когда на нём сидит Островная Конфедерация, что покрывает сектантов Железного Королевства. Как они могут просто так оставлять его?
        Горы местности, в которую всматривается Каддлер, оказались богаты на самые разнообразные металлы - железо, серебро, золото и медь, а всё это так и просится под кирку. К тому же, магические кристаллы, поросли аномалии, при смешивании со сталью, делают её многократно крепче и сильнее. Кузнецы вырабатывают по две нормы в сутки, но за баснословные деньги выдают партию особых мечей, в клинки которых вкраплена магия закалки из кристаллов. Это не может не радовать Легион, чьи аппетиты из-за полномасштабных компаний возросли, так как теперь он укрепляет крепости и создаёт подразделения новой армии, которая помчится в Киру.
        Кадллер снова посмотрел в окно из крепости, теснящейся к массивной скале. Там, внизу шныряют люди, между восстановленными домами и пристройками куча народу - рудокопы и стражники, плавильщики и инженеры… всех и не счесть. Тепло в груди коснулось его сердца, ведь это дело рук его - он практически шесть месяцев руководит тяжёлыми работами. Сначала было трудно - зелёный газ буквально травил местность, работать было невозможно, люди либо заболевали, либо гибли, но они справились. Магическими приёмами, и вливая кучу денег в работу Гильдии алхимиков и Капитул чародеев, которые за месяц смогли устранить всю мерзкую дымку. Оставалась последняя проблема - племя «солнцерождённых», жителей этих мест, которые давным-давно были отравлены туманом и получили от него бессмертие… в обмен на возможность размножаться и интеллект. Но и тут Компания нашла выгоду.
        Кадллер переместил свой взор дальше, там, где сгорбленные, с потухшим оттенком кожи люди, дробят кирками и молотками большие камни, которые дальше пойдут на продажу и строительство дорог. Компании, с помощью магии, силы оружия и горячей проповеди Исаила удалось поставить часть племён себе на службу, дав им пищу, одежду и нормальный кров. Мало по малу, но благодаря деньгам Союза и указаниям Компании, Тальгард развивается и отстраивается, превращаясь в добыче-промышленный центр Эндерала.
        Экономические мощи всё возрастающих в силе субъектов Союза так и манят Компанию, что не может не вспомнить Кадллер. У него в сейфе хранится множество договоров поставки, добычи и купли-продажи едва ли не всем Эндералом. Шахтёры в Лиге Ковенов грызут лёд и склады ради металла, Капитул магов исцеляет Шепчущий лес, чтобы Компания смогла начать там добычу дерева, руд, Фермерский и Солнечные берега поставляют на склады торговцев провиант, который потом будет либо перепродан в другие страны, либо пойдёт на общесоюзные нужды, с юга текут реки пороха и песка. Ост-Эндеральская торговая компания связала на себе большинство товарных потоков, ибо через неё проходят самые крупные экономические операции, на что и рассчитывал Велисарий. Кадллер ясно понимает, зачем их финансируют, зачем Союз стремится пустить щупальца Компании всюду. Экономические связи, скрепляющие регион могут оказаться сильнее политических и идейных, что несомненно скажется на единстве.
        «Что ж, тем лучше для Эндерала, что мы здесь делаем деньги», - подумал о своей работе мужчина.
        - Мессир Кадллер, - прошёл в кабинет молодой парень. - Разрешите.
        - Что вы хотели? - Кадллер прошагал к маленькому столу, став разбирать кучи пергаментов и бумаг, где-то ставя подпись, некоторые дописывая. - Только быстро.
        - У нас поступило три договора на поставки. Лорд Борек, мессир Даль’Теорн, и каган Аль-Хаббад хотят, чтобы вы поставили им сто тонн железной руды. Каждому.
        - Хм, для Компании это сулит прибыли, но у меня нет столько железа сейчас, - мужчина заглянул в бумаги, - могу выделить только сто сорок тонн на всех.
        - Мне сообщить об отказе?
        - Нет. Мы не можем потерять деньги, - Кадллер положил подбородок на ладони. - Каково состояние свободного ресурса военного флота Компании?
        - У нас три линейных корабля и пять фрегатов готовы идти в бой, мессир.
        - Это откуда?
        - Это вторая часть вашей персональной флотилии. Только вчера мы поставили на них орудия и сегодня они готовы.
        - Хорошо. Отдайте им приказ навестить Киру. Пусть разорят несколько тамошних военных лагерей, шахт и складов, находящихся под контролем фракции «Кровавая луна», - твёрдо приказал Кадллер, гордясь тем, что он восстановил здешний порт и отвоевал в Сенате право иметь свой флот. - Всю руду и оружие пусть везут сюда.
        - Это не будет ли…
        - Это пойдёт на благо Компании, - утвердительно обозначил Директор. - Мы находимся в состоянии войны с «Кровавой луной», или вам напомнить, что она потопила три наших торговых судна? Долг платежом красен.
        - Хорошо, будет выполнено, мессир. Тут ещё одна проблема. Дело в том, что неримские торговые корабли всё чаще заходят на Киру и Аразеал. Мало того, что они мешают нашей торговли, так ещё и оказывают поддержку враждебным Эндералу группировкам, - беспокойно сообщил парень.
        - Что ж, - Кадллер нашёл какие-то бумаги, чиркнул в них пару строк и передал парнише. - Это каперская грамота. Передайте её нашим друзьям из морских волков. Пусть послужат Эндералу.
        - Вы хотите привлечь пиратов? - удивился помощник.
        - Я уже это сделал, - твёрдо ответил Кадллер. - Для Киры это обернётся неримской яростью, но тогда ей сможет Эндерал оказать помощь… более существенного характера. Не смотри на меня так. Это решение - выгодно для Союза, - Кадллер коснулся головы и подал тут же ещё одну бумагу. - Совсем забыл, передайте этот ордер Фруктовой гильдии Дюнного. Если они не выполнят условия договора по поставкам полсотни ящиков яблок для Лиги, то мы вынуждены будем, руководствуясь принципом эсстопеля, пересмотреть условия договора по поставки инструментов… не в пользу Гильдии.
        - Хорошо, мессир.
        После этого Кадллер вернулся к бумагам. Он всю жизнь проработал в торговых организациях Эндерала, и сейчас не упустит возможности показать себя. Его работа - сделать так, чтобы не только Тальгард процветал, но и Союз не знал нужды, и он сделает для этого всё, ибо от этого зависит его положение и доходы. Если раньше аппетиты стран были малы - восстановиться после войны, развить малое хозяйство и откормиться, то сейчас он стремиться возродить блеск и почёт этой земли. Разрушенные крепости, поселения, лежащие в руинах, смытые дороги, сбивающие логистические цепочки, голодные рынки и множество народу нужны деньги и ресурсы. Для этого и был призван Кадллер, чтобы наполнить сундуки серебром, а ящики рудами, камнем и песком, и он сделает это.
        «Ничего», - стал думать Кадллер. - «Та сделка хорошим примером стала».
        Рождённый в одной из аристократических семей, он лишился почётного добавления к фамилии «Даль» за то, что заключил невыгодную для семьи сделку, и та едва не разорилась. Родители в назидание лишили его знатной приставки, и он вынужден был стать обычным торговцем, чтобы себя прокормить. Взведённый неудачной в молодости, он всю жизнь провёл в стремлении словно отыграться за тот контракт. Кадллер знает, что порой деньги могут оказаться весомее любого титула и сейчас у него есть шанс проявить себя, помогая в деле возрождения страны. Для дела восстановления Эндерала он бросил все экономические силы, направляя потоки денег и ресурсов в самые чувствительные места для хозяйства страны.
        - Уважаемый мессир, - пожаловал в кабинет ещё один молодой парень, его лицо Кадллеру даже не запоминал, у него таких посетителей огромное множество и каждый с докладом или требованием, и он только кивнул, чтобы ему дали доклад. - У нас есть проблема поставок на острове Мальфаса.
        - Этот тот, который в прошлом, Кора? - ехидно улыбнулся мужчина. - С ним на самом деле много проблем. Куда больше, чем ты себе представляешь.
        - Да. Тамошний губернатор отказывается выполнять свои обязанности и отказывается отправить десять тонн рыбы и тридцать ящиков фруктов.
        - А вот это уже хороший повод… Его мотивы? - в строгости прозвучал вопрос.
        - Он говорит, что сам хорошо себя обеспечивает и найдёт более выгодные условия для торговли.
        - О, какая незадача… он отказывается выполнять контракт. Что ж, напомним ему об обязательствах, - усмехнулся Каддлер.
        - Что вы хотите предпринять?
        - Несмотря на то, что Директорат отказывается мне выдать полноценный штурмовой батальон, то я думаю, мы вполне обойдёмся ротной группой. Я лично отправлюсь с пехотой, пусть губернатор вспомнит, что у нас есть чем подкрепить договор. И о том, что он зарвался. И о том, что еретики Весов не слишком хорошая компания для общения.
        - Но остров Мальфаса… мессир, он же находится вне ведении Союза. Это же территория Островной Конфедерации.
        - У нас полномочия по колонизации новых земель, а Союз не отвечает по обязательствам и действиям Компании, - твёрдо произнёс Кадллер, окинув паренька железным взглядом. - А мне нужно, что губернатор выполнял указания Компании и не якшался незнамо с кем. И наш гарнизон там залог этого. Его губернатор будет действовать так, как ему приказано, а если Островная Конфедерация влезет в наши дела, то наши пушки и аркебузы подкрепят наши притязания на остров.
        Кадллер взял в руки перо и на пергаменте стали вырисовываться строки приказа, красующиеся каллиграфическим подчерком. Потом он взял печать и внизу документа появился оттиск Компании - корабль на фоне скрещенных мечей. Бумага оказалась в руках паренька, и прозвучало наставление:
        - Передай это командору Даль’Джонсу, пусть готовит своих солдат.
        Кадллер без сожаления отдаёт приказ. Он делает это множество раз, ибо туда, где Легион связан законами и процедурными нормами, пойдёт Компания. Зачистка прибрежных островов, где раньше были остатки неримской разведки, дезорганизация торговли Нерима, очищение подземелий и пирийских руин. В конце концов, это нужно для Эндерала, а значит будет исполнено, ибо растущее население континента, его промышленные мощности нуждаются в поставках товаров, а значит Компания поставит их.
        - Так же, мне нужно, чтобы губернатор выплатил неустойку… без всякого суда и процессуальных обращений. Пятьдесят тысяч медяков будет достаточно.
        Кадллер понимает, что губернатор вряд ли на это пойдёт и что такого решения явно не одобрит Высокий Сенат, но для Компании это всего лишь условности. Если всё пройдёт тайно и тихо, помощник Директора сможет открыть рудник, а это явно скажется хорошо на эндеральцах, да и губернатор сам до этого довёл. В конце концов, это в интересах Компании.
        - А как же жители острова? Это же наверняка пойдёт из их кошельков.
        Кадллер холодной лёгкой улыбкой и фразой дал понять пареньку, что его беспокоят только дела Компании и её эффективности:
        - Это просто деловой подход.
        Мужчина отстранился от бумаг и встав, подошёл к небольшому сундучку в углу. Отворив окованную металлом крышку, он обратил взгляд на кольцо среди монет и амулетов. Взявшись за реликвию древности, он аккуратно подтянул её себе и надел на палец. Кольцо тускло засияло вставленным хризолитом, окаймлённым золотой оправой. Оно, купленное в Кире, защищает владельца от воздействия инфернальных существ, которые сражаются не мечами из стали, а ментальными приёмами, способными свести с ума. Он знает, что оно понадобится ему. Да, Каддлер отправляется на остров не только ради денег или взыскания имущества, но ещё и для того, чтобы сразиться с опасной ересью. Ему рассказывали о том, что под самим островом становится опасный культ, ужас, который не дремлет и не знает усталости. Он сделает всё, чтобы не дать тьме пустить щупальца в Эндерал. Только для этого нужно найти ещё кое-кого… кто решил отдохнуть, как сюда их перекинули с помощью магии.
        Тем временем игра была в самом разгаре. В небольшом помещении, в котором царит полумрак, рассекаемый лишь лучами света, рвущимися из узких окон, да парой факелов, приятно пахнет пивом и жаренным мясом. Мужчина, укутанный в серый плащ поверх знакомого вида старой брони приложил к губам деревянную кружку и утолил жажду глотком светлого нефильтрованного, оставив пену на бородке. Напротив, него сидящий парень, отбросивший плащ на стул с высокой спинкой, явив элегантную кожаную экипировку, надкусил и быстро прожевал кусок глазированной сладости.
        - Аркский стражник, - положил на дубовый стол карту Тараэль. - И таким образом у меня сила войска - пятнадцать. Чем парируешь, Арантеаль?
        - Аразельский конный лучник, - положил свою карту игрок, погладив по затейливому рисунку. - Теперь твой черёд.
        - Твоя колода хороша, но вот эндеральская сильнее будет, - сказал полу-этерна, парировав выпад. - Кулеврина. Эндеральская.
        - Артиллерия. Да вы стратег, мессир. Тебя бы хоть сейчас на поле битвы. Но и у Аразаела найдётся чем ответить, - карта, которая легла на стол обладала колоссальным значением. - Йик Ван Тис[25 - Йик Ван Тис - великий предводитель первого Аразеальского Хорезма. По легендам, он родился в одном из северных племён, славившихся искусством верховой езды и стрельбы из лука, как и большинство жителей Аразеала. За долгие десятилетия непрерывной борьбы и игры дипломатии он смог объединить все племена и построить процветающее сильное государство, которое три раза успешно вторгалось в южную Киру.], великий герой Аразеала.
        - Ох, это неплохо, - усмехнулся Нарис и положил карту, на который был изображён дождь. - Думаю, теперь твоим конным лучникам будет тяжелее… а кто у тебя кроме них?
        - Ты прав, у Аразаела трудно с пехотой. Что на картах, что в реальности, - хмуро отметил Теалор. - Хорошо, мой ход - последний? Тогда вот тебе «привет» из прошлого. Пирийская взрывчатка.
        Повинуясь игровым правилам Тараэль убирает две сильнейших карты, на которые указал его соперник. Игра окончена не в пользу магистра… но и не в пользу Тараэля. Судя по значению, у них вышла хорошая ничья. Убрав колоды, парни оставили игры и решили отдохнуть. Теалор вновь приобщился к пиву, а Нарис доел сладость и крепко взялся за большую кружку, резко её опрокинув.
        - Сколько я карточных игр отыграл в своё время, - тяжело выдохнул Тараэль. - Знаешь, в Подгороде это было что-то вроде отдушины. После светопыли и сон-травы с брагой это было самое то, чтобы развлечься и убить время, не убив себя.
        - Тяжёлое время было. Мы не могли исправить положение, - словно стал оправдываться Теалор. - Тручесса видела в Подгороде лишь рассадник беспутных, не желала и медяка тратить на него, а я был сдержан обстоятельствами.
        - Арантеаль, разве сам Верховный магистр мог быть чем-то скован?
        - Да, - Арантеаль утёр бороду от пены, допив до половины кружки. - Мы работали над проблемой конца света. Изыскания, светоч, работы и содержание Храма. Я не мог обратить внимания на остальной Эндерал.
        - Но Велисарий смог же. Он не особо заморачивался методами. У него была явная осязаемая цель, и он её достиг.
        - Давай о нём не будем говорить.
        - А что? - стал язвить Тараэль. - Тебе больно вспоминать о том, что он смог сделать то, чего не смог ты?
        - Просто… давай не будем говорить об этом.
        Для Арантеаля трудно говорить и вспоминать о человеке, действия которого одновременно показали и всю глубину заблуждений Теалора, и явили, что можно было изменить родину и выиграть войну с Неримом. Прошлое обжигает Теалора, язвит и напоминает ему о его ошибках и бедах прошлого. Как же так, он Великий магистр, мог смертельно ошибиться, а какой-то хранитель оказался прав, а потом ещё и переиграл его? Но тут же и пришёл успокоительный помысел - это Арантеаль позволил ослепить себя гордости, смешанной с неистовым желанием доказать, что он не так плох. Стремление искупить смерть любимой, смерть сына, гибель прошлого мира - всё это родило неутолимую жажду искупления, а взор затмила страсть, которая и привела к чреде страшных смертей.
        - Когда мы уже отправимся на остров? - спросил Тараэль, приложившись к вину, потарабанив пальцами. - Охота как можно скорее разобраться с этим дерьмом.
        - Каддлер хочет выбить поддержку, прикрывшись золоторудной жилой, - ухмыльнувшись, ответил Теалор. - С батальоном морской пехоты куда проще действовать.
        - Проклятье, там же простые люди. Работяги.
        - Там могут быть сектанты «Весов». А если они там, то и обычный народ не друг нам, - произнёс Арантеаль, чувствуя, как воспоминания начинают терзать его.
        Из глубин памяти пришли виды песка, кожа ощутила прошлое тепло палящего солнца Киры. Ему показалось, что под ногами снова мягкий песок, а в ушах зазвучали голоса знакомых воинов Ордена, которые пришли вместе с ним в страну жары и тысячи загадок. Но он тут не ради светлого торжества, а миссия его пахнет кровью. Вокруг Теалора и его отряда собираются люди - как раз те самые обычные работяги - жители деревни, которые в глазах Арантеаля бунтовщики. У них в руках топоры, копья, лопаты, молоты… вооружились, ибо знали, что сюда идёт братство Святого ордена, а Теалор стал требовать выдачи мятежников Кровавого полумесяца[26 - Кровавый полумесяц - повстанческая террористическая группировка на территории Киры, которая боролась против режима Золотой королевы. Её методами были проведение террористических операций, уничтожение ключевых фигур управления и нападение на караваны снабжения, агитация и пропаганда среди низших слоёв населения. Управление организацией осуществляли координаторы на местах - Хашины, которые были весьма вольны в своих деяниях, так как движение было сильно децентрализовано. Группировке
весьма успешно противодействовал «Кирийский егзар ассасинов», но для окончательного подавления были привлечены силы хранителей. Её основными целями были - упразднение монархии, уничтожение аристократии, убийство всех потомков знатных родов и домов, распределение имущества между бедными слоями населения, ликвидация крупного купечества, как класса, создание самоуправления из членов простого населения, а также формирование карательно-инквизиционных органов власти для преследование врагов революции и охраны её достижений.]. Ему не нужна резня, только показательная казнь мятежников. В воздухе висит напряжение, каждая из сторон готова пустить кровь и увещевания Теалора слабо действуют на старосту деревни, а тот дерзок - называет воинов Ордена гончими Светорождённых. Он и старейшины наотрез отказываться выдать месторасположение отступников, терроризирующих двор Золотой королевы и сеющей смерть людям государевым. Но вот начало развязки - маленький парень швырнул камень в хранителя и тот со звоном отскочил, плюхнувшись под ноги… арбалетчик отреагировал с неимоверной скоростью и жестокостью, приняв это за
нападение. Спустя миг серебрено-металлическое озеро захлестнуло море людей в лохмотьях, крики, их вопли и агония взвились к небу, кровь полилась по песку, и тела стали ложиться средь улиц. Маги Ордена стали лить на улочки деревни и дома чародейский огонь, не знавший жалости и различий. Спустя часы жестокого противостояния повстанцы «Полумесяца» были уничтожены, а вместе с ними, и вся деревня… с жителями были втоптаны последние сомнения в милосердии Святого ордена.
        - Теалор, ты здесь?
        - Да… что?
        - Мне на секунду показалось, будто ты выпал из реальности
        - Так и было…
        В таверну вошёл ещё один мужчина. Его округлый лик, выдающий старость, седая аккуратная стриженная бородка показались Тараэлю знакомыми. Тёмно-синяя ряса на которой крепко затянут рифлёный нагрудник, пальцы, обтянутые сапфировой кожей перчаток, сомкнулись на высоком посохе, имеющим на вершине символ орла, обнявшего крыльями магический кристалл. По серебряному символу чаши Теалор понял, что это член Церкви, а печати с веленевыми лентами на груди стало ясно, что это священник - обеты служения его выдали.
        Внезапно он повернулся в сторону выпивающих и быстро с ними сблизился. Через пару секунд послышался торжественный глас:
        - Тараэль Нарис?! - радостно воскликнул священник. - Ты всё же нашёл себя в этом мире?
        - Мы знакомы? - смутился парень.
        - Вспомни берега Тальгаарда. Вспомни штурмы и сам город.
        - Вилдас? - удивлённо спросил Тараэль.
        - Как ты? - улыбнулся священник, разведя руки. - Как там твоя Сюзет?
        - Да всё в порядке, - не унимая удивления, ответил Тараэль. - Она отправилась в путешествие… точнее, я её спровадил, потому что в Эндерале становится слишком напряжённо. После того, как мы разошлись, я остался у Компании на работе. Очень хорошие деньги. Кстати, ты всё должен был передать меч.
        - Отдал Церкви после чего сам вступил в её ряды, - Вилдас сел рядом с мужчинами. - Всё же, спустя месяц, я понял, что истина за ней… да и некому больше противостоять тьме. В конце концов лишь любовь и смирение можно рассматривать как оружие против тех, кто сгубил не одну цивилизацию. Вот зараза, да ничего другого против них и не сработает, - Вилдас, пустился в размышления, не сдерживаемый никем. - А чем её удержать тех тварей, что умнее, сильнее и продуманнее нас? Они тысячелетиями играют нашими страстями, как невесть чем и настолько искушены в этой борьбе, что лишь простотой и глубокой верой их можно одолеть.
        - Ты о «высших»? - спросил Арантеаль.
        - Да. Истинные демоны голодной холодной бездны. Они такие же ненасытные, как пустота, и жестокие, как варвары неримского севера.
        - Что ты здесь делаешь, Вилдас? - спросив, Тараэль допил вино. - Решил вспомнить старое?
        - Ты угадал, - усмехнулся мужчина, погладив бородку. - Со мной недавно связался представитель Компании и настойчиво попросил прибыть сюда, чтобы выполнить одно важное дело в области пространственной магии.
        - То есть? - смутился Арантеаль. - Ты обладаешь пространственной магией? Как же я мог недосмотреть такой момент год назад.
        - Именно. Что самое приятное, меня посадили писать и магически ткать свитки телепортации, а что неприятно - убедили прийти сюда, - Вилдас с тенью отторжения посмотрел на двух солдат Компании, сидящих в углу. - Меня призвали сюда, дабы я скоординировал действия магов, направил их силы и отладил практику. Компания готовит сложное, многоступенчатое заклинание, благодаря которому, - парень тяжело выдохнул, не веря в то, что скажет, - сможет перебросить как минимум три корабля на дальнее расстояние.
        - Ух ты, - удивился Арантеаль. - Не может такого быть, - мужчина посмотрел в кружку и быстрым залпом допил пиво. - Господа, не думаете ли вы, что нам нужно пройтись?
        - Хорошая мысль, - сдавленно поддержал Тараэль.
        Они вышли за дверь, оставив на столе золотую монету, чему корчмарь был несомненно рад. Снаружи их тут же обдул холодный промораживающий ветер, и лишь утопленные меховые плащи сдержали порывы колкого мороза. Посмотрев направо, Арантеаль увидел множественные красно-синие стяги, на которых красуется белый ястреб - символ, в точности отражающий суть, деяния и волю Ост-Эндеральской торговой компании. Пойдя вперёд они попали в серые и узкие улочки, протягивающиеся вдоль бесцветно-каменных укреплений, домов, храмов и часовен, коих великое множества. На стенах и башнях службу несут многочисленные арбалетчики, чародеи и стрелки из порохового оружия. Они внимательно смотрят на копошащихся под ними людей. Тараэль перед собой видит мрачные грубые лица, в глазах которых всё ещё пляшет огонь первобытного дикарства, уста сомкнуты из-за древнего катаклизма, а тела осквернены проклятой магией прошлых эпох, оставив противный земляной оттенок. Но тем не менее в их глазах Нарис не может не заметить и света надежды, удивительный отблеск «огня» тёплого, согревающего сердце миром и покоем, а не обжигающий ненавистью и
кровожадностью.
        - Сколько тут солнцерждённых? - спросил Арантеаль. - Уму немыслимо, что они отбросили свои каменные топоры и теперь трудятся.
        - Всё именно так, - уверенно произнёс Вилдас, смотря на множество бурокожих людей, занятых ноской ящиков, строением домов, помощью в погрузке и многим другим; они приведены к миру, стали частью нового, единого Эндерала.
        Вилдас помнит из рассказов, что они всё ещё сохраняют остатки племенной дикости - живут общинами под одной крышей, предпочитая разбивать деревни у стен Тальгаарда, а те, кто живут дальше - не оставили своих насиженных мест, только лишь снесли алтари, на которых приносили кровавые жертвы. Не оставили они и охоты, и трудных инициаций для юношей, и живут родами. Но самое главное изменение в них произошло - они отторгнул всякое поклонение бесплотным слугам зла и хаоса. А большего для этого мира и не нужно было.
        - Как же Исаил, мог их… переубедить? - спросил Арантеаль, смотря за тем, как одетые в простые одежды вчерашние дикари, помогают солдатам грузить аркебузы.
        - Я лишь слышал, как это происходило, - начал Вилдас. - Он перенёсся сюда с помощью течения магии телепортации и явившись духом и плотью в эту землю, незамедлительно начал проповедь. Утвердив солдат Компании в духе, он, помолившись, пошёл в глубь Талгарда.
        - Одной лишь проповедью? - усомнился Арантеаль. - Я помню Исаила, он парень красноречивый, но не настолько же… да и как они смогли бы его понять?
        - Не просто слова, Арантеаль. Он шёл в их селения и лечил больных, раненных и тех, кто был безнадёжен. Он исцелял одержимых, изгонял из их плоти инфернальные сущности. Он делил горе и тяготы их жизни, утверждая смыслом служения, что истина вол Творце. Он смог убедить Компанию дать ему в распоряжение пару тонн хлеба и рыбы, которыми делился с голодающими селениями дикарей. Главной его проповедью было повержение и разрушение капищ, посвящённых жестоким богам. Ибо духи инфернального мира мстительны - за поругание своих святынь они спешили воздать, но в тот момент они если и приходили, то сталкивались с твёрдостью его духа, светом веры и крепостью молитвы, - уверенно и на возвышении духа парировал Вилдас.
        - Я перебью ваши высокодуховные беседы, - заговорил Тараэль. - Мессиры, но если мы вышли, то куда путь держать будем?
        Спустя двенадцать часов. Остров Мальфаса (кора)
        Это оказалась прохладная ночь. Небольшое поселение, окутанное во мрачное покрывало холодных сумерек, неспокойно. Слишком много происшествий случилось за столь недолгое время, отчего добрые жители пребывают в беспокойстве. Сначала губернатор отказал в поставках континенту, прекратились передачи руды с Эндерала и были замечены военные корабли Ост-Эндеральной торговой компании, о чём немедленно поступил доклад сержанта:
        - Господин губернатор, у порта показался флот Эндерала! На флагах ястребы! Они огня не открывали, идут на сближение!
        - Как?! - рявкнул губернатор, едва не слетев с кресла. - Как они смогли подойти к острову незаметно!?
        - Эм, как бы вам объяснить… я сам не понимаю, - замешкался сержант, поминая сине-белую форму.
        - Говори, как есть, - потребовал правитель острова.
        - Три корабля… они… появились из светлого разъёма. Я не пойму, как, не знаю, что это.
        - Хорошо, иди ополченец, - губернатор быстро поднялся. - Пойду посмотрю, что за дерьмо тут творится.
        Никто бы не смог ни то, что противостоять воинам Компании, никакой солдат ополчения не стал даже ничего говорить против высадки штурмовых взводов. Они вошли в порт без страха, властно и уверенно. Первые отделения быстро рассредоточились по маленькой верфи, открывая путь остальной роте, которая быстро выгрузилась. Их принесло сюда судно - большой линейный корабль, набитый порохом, пушками и воинами при поддержке двух фрегатов, готовых обрушить сумасшедший шторм огня артиллерийских орудий… если это понадобится. За десяток минут не менее сотни воинов золота и монеты высадились у небольшой пристани. Могучие воины, облачённые в чёрно-красные камзолы, поставив на плечо тяжёлые аркебузы, размеренной колонной двигаются к верхней части города, ступая по деревянным настилам и проникая за первое кольцо поселения, построенного по круговой схеме. Их прикрывают солдаты, чьё оружие сверкает смертоносной сталью, а плоть защищают закалённые кирасы.
        Местные стражники, потирающие руки от холода, только с удивлением смотрят на аркебузиров, слушая бряцанье мечей, шум брони и барабанный звон ударов капель начинающегося дождя о сталь. Командор - высокий солдат, чья шляпа отмечена пышным алым пером отдаёт по-хозяйски приказ:
        - Разместить три отделения у тех домов! Обеспечить безопасность улиц!
        Отряд минует башню, выходя из порта и быстрым шагом направляется по улицам. Справа лежит лавка кого-то торговца, а слева обитель одного мастера охотника. Оба здания уже немного покошены, древесина погнила, в окнах же царит полный мрак… людям страшно даже посмотреть. В тени множества пальм прячутся те, кто должен был защищать народ - конфедеративное ополчение - мужики в сине-белых табардах, но три сотни стражников с копьями и железными мечами вряд ли что-то противопоставят роте элитных стрелков и мечников. Аркебузиры шествуют дальше и вскоре оказываются под массивными воротами верхнего квартала.
        - А ещё год назад это было весьма пустынное место, - заметил командор.
        Поселение на острове, попав под власть Островной Конфедерации, сильно разрослось, ибо страна стала в него вкладывать деньги и переселять людей. Судя по всему, здесь должен был быть аванпост страны, но пока что обычное поселение. Весь берег это хижины и хорошие дома рыбаков и мастеров, вверху же расположились торговцы и знатные люди. Невысокие каменные стены огородили их от берега, а вымощенные дороги радую глаз. Небольшие краснокирпичные башни стесняют пространство, над головами угрожающе повисла решётка, а сверху удивлённо посматривают некоторые лучники-стражники. Под напором сильного ветра реют мокрые знамёна, вселяя в сердце уверенность тремя полосами - белой, голубой и зелёной.
        Воины Компании подошли к важнейшему зданию в городе - ратуше, что ограждена штыковым кольчатым забором, где «пики» возносятся из кирпичного широкого основания. Большая постройка, окружённая стражниками, приняла без всяких споров в себя воинов Эндерала. Солдаты ополчения рассеялись в страхе перед аркебузирами в камзолах.
        - Кто в столь позднее время пожаловал к нам? - в просторной комнате, постукивая сапогами о деревянным пол, возле широкого стола, вопросил высокого роста светлокожий мужчина; его одежда - парчовый алый просторный дублет, расшитый золотом и подчёркивающий полноту лица, ноги укрыли чёрные штаны и высокие сапоги.
        На встречу правителю острова вышел мужчина в шляпе с пером, его камзол блестел и переливался обликами в свете ламп, по нему стекала вода, а взгляд суровых глаз сверлил парня напротив. Наконец-то он заговорил:
        - Я Командор Даль’Джонс. Вы же губернатор - Сайрус? Что ж, теперь некоторое время вам придётся побыть без работы. Отныне - я военный наместник острова.
        - Что? - смутился мужичина, сложив руки на груди. - Вы не имеете права. Я - губернатор и законы нашей страны не позволяют вам просто так вломиться в город и объявить себя правителем!
        - Боюсь, что это теперь не земля Островной Конфедерации, а колония Ост-Эндеральской торговой компании!
        - Что!? - отчаянно выдавил губернатор. - Вы же не можете, не имеете права так просто вломиться в наш дом и объявить его своим! - обескураженные стражники, вооружённые только мечами, лишь стоят и смотрят, в их глазах пламенеет гнев, и стыд от бессилия.
        Вместо слова, Командор поднял руку, и аркебузиры подчинились. Штыки опустились, смотря прямо на сердца стражников, которые ничего не могут поделать, а Командор продолжил отдачу приказов:
        - Капитан, мне нужно, что бы линейный корабль развернул пушки на город. Отдайте приказ, чтобы солдаты заняли оборону у ратуши.
        - Всё! Хвати-и-ит! - криком оборвал его Сайрус, и тут же опустил голову в пол. - Простите, я не хотел так резко выразиться. Что вы от меня хотите!? За что это всё!?
        - Не нужно было нарушать условия договора, губернатор, - Командор два раза дёрнул ладонью и аркебузы поднялись. - Теперь Компания уйдёт отсюда только когда получит всё причитающееся.
        Губернатор тяжело выдохнул. Стража же опустила головы. Они ничем не смогли помочь жителям, остров стал разменной монетой в игре политики и экономики, о чём стал вещать губернатор. Мужчина, не выдержав давления сел на стул и стал тихо говорить:
        - Эх, я должен объясниться… прошу простить за это.
        - Было бы хорошо, - Командор сложил руки на груди.
        - Неримский военный флот, - собрав волю в кулак, Сайрус стал говорить увереннее, - месяц тому назад к нам пожаловал. Они нашли кучку пиратов, сдобрили это своими галеонами и приплыли к нам. У нас не было не единого шанса им противостоять.
        - И что они потребовали?
        - Мы отдали им весь товар, уважаемый господин Командор. Весь. Они ещё и заставили нас работать на них. Мы… мы ничего не могли поделать. Их было значительно больше. Кажется… они не собираются оставлять войну против вас.
        - Что б их всех море забрало! - выругался Командор, обернувшись к офицерам. - Лейтенант, раздайте солдатам приказы по круговой обороне, обеспечьте безопасность Ратуши и пристани.
        - Есть!
        Часть воинов мгновенно была отправлена за пределы ратуши, губернатор положил лицо на ладоней. Несколько аркебузиров стоят здесь, рядом с ним, и он окинул их взором печальных глаз. На материке идёт восстановление полным ходом, Союзу нужны материалы и пища, а здесь такой коварный выпад. Командор хоть и слуга торговли, но он и эндералец и не допустит того, чтобы враг строил такие козни.
        - А как же господин Кадллер? Он вас послал не защищать нас.
        - Вы совершенно правы, - с этими в дом вошли ещё люди, которые отличаются от всех остальных, лишь чуть выше среднего роста мужчина, который одеждой похож на солдат. - Вы нарушили условия договора, и это не единственное, почему мы пришли. Во всяком случае, благодаря целому каскаду причин, наша армия тут останется надолго.
        - Думаю, что народ не захочет видеть здесь воинов Эндерала, - фыркнул губернатор.
        - О, какая досада. А вот я желаю, - твёрдо сказал Каддлер. - Наши войска единственный залог того, что остров будет выполнять условия Компании.
        - Народ слушает только свою власть. Я - губернатор, я - закон для острова.
        - А губернатор выполняет то, что ему приказано, - давит представитель Компании. - Если вы не можете обеспечить исполнение договора, то это сделаю я.
        - Каддлер, ты слишком давишь, - заговорил высокий мужчина в доспехе Святого ордена, держа сундук. - Вспомни, зачем мы сюда пришли.
        - Я помню, Арантеаль, - кивнул мужчина и посмотрел на губернатора. - Сайрус, не смейте мне сейчас врать. Нам докладывали, что у вас на острове присутствуют представители культа «Весов». Вы их приняли. Расскажите об этом.
        Правитель острова закусил губу, стал мешкаться и тереть ладони. Он коснулся платком лба, утерев его. Вперёд сделал шаг полу-аэтерна в кожаном доспехе, потерев рукояти двух коротких клинков. Угроза в его тёмно-фиолетовых глазах читалась явно, и губернатор не стал испытывать судьбу:
        - Недели две или три тому назад к нам приплыло не менее пары сотен человек. Они сказали, что у них тут есть место поклонения, старый храм. Говорили, что до них их братья по вере уже занялись восстановлением храма. Нам дали семьдесят тысяч медяков за невмешательство.
        - И деньги вас прельстили? Вы настолько ослепли, что за пару монет приняли у себя опасных сектантов?
        - От кого же я слышу? - усмехнулся губернатор. - От представителя торговой компании!
        - Хорошо, сообщите где этот дом.
        Услышав всю нужную информацию, Каддлер обернулся к тем, кто отправился в опасное путешествие. Бывший верховный магистр, ищущий искупления, вчерашний ралаим, пытающийся окупить долг, и солдаты, сражающиеся за монету. Против них целый культ, сотни сектантов, которые знают об их прибытии и выстраивают оборону. Ладонь ложиться на холодный металл рукояти и абордажный палаш засверкал посеребрённой сталью.
        - Командор, обеспечьте безопасность поселения. Нам нужен взвод для атаки на их логово.
        - Есть.
        - Арантеаль, со всем сундуком мы туда не потащимся. Доставай немного трав и светильник с белым камнем. Тот храм не предвещает лёгкой прогулки. Чтобы лишить «Весы» ритуалистической силы понадобится подобный инструмент. Они будут сопротивляться, парируют нашу атаку всем, чем есть. Но мы будем готовы, - быстрая перемена устремлений и целей смутила присутствующих, все ждали от него стремления к финансовой выгоде, но не «рыцарский» поступок… никто не ждал, что он сунет голову в огонь.
        - Когда мы начинаем? - спросил Тараэль.
        - Немедленно.
        Спустя полчаса, среди домов, под сенью пальм и саваном ночного дождя, операция началась. Пара сектантов, дежуривших у двери свалились, когда свинец пробил их грудь. С громоподобного залпа, ставшего сигналом к началу, всё завертелось и заплясало. Никто не стал выбивать дверь - за пару минут под неё были уложены мешки с порохом и подведён фитиль. Рокот взрыва накрыл всё поселение, а к небу поднялся огненный фонтан из опалённых кусков дерева и земли, давая понять, что путь чист. Крыльцо с частью стены исчезло в пламени и взрывной волне, в которую ступил первый воин, неся кару и смерть. Вокруг его атлетической брони голубым мерцает защитное заклятье, о которое рассеялись одиночные стрелы. Противник мгновенно контратаковал, не отойдя от писка в ушах и воздействия ударной силы.
        - Вы - язва Эндерала, вы - его яд, отравлявший страну тысячелетия, - сказав, Арантеаль бросился в атаку.
        Меч рассёк ткань, после чего лезвие разрубило занесённую для удара руку. Переведя клинок Арантеаль блокировал выпад и повернувшись спиной, дал себя ударить железными кинжалами. Магия и сталь выдержали, а Теалор смог вложить всю силу в дуговой удар, распоров брюхо троим сектантам.
        Страшный залп уложил на месте не менее тридцати сектантов - свинец всюду засвистел, и ему не представляло труда рассечь, что ткань, что лёгкие железные пластины. Оставшиеся еретики запрыгнули за опрокинутые столы, пытаясь там спрятаться, но с рук Теалора сорвался поток ревущего пламени, мгновенно превративший дерево в уголь.
        Тем временем Тараэль юркой змеёй вступил в бой. Нырнув в подпространство он вынырнул за спинами трёх еретиков и хлёсткими движениями гладиев отправил их на тот свет. Кувыркнувшись, он ушёл от выпада, и отпрыгнув, избежал поцелуя секиры. Поняв, что да как, он блокировал древко оружия и стремительным выпадом, пронзил тело врага. Прикрывшись мертвецом, как щитом, он сблизился с оставшимися еретиками и окропил серый пол их кровью.
        - Чисто! - крикнул Арантеаль, осматриваясь в поисках врага, и следя за тем, как тридцать солдат Компании занимают позиции.
        На измаранном багрово-чёрном полу много тел, осколков и углей. Мотнув головой, Теалор увидел, как к нему подходит Каддлер, взявший на хранение светильник с камнем и травами. Через трупы и опалённые куски дерева стали переступать солдаты, смотря на пространство через прицелы аркебуз.
        - Нужно найти вход в их подземное логово, - сказал Тараэль.
        - Сельчане рассказали, что люди, здесь живущие, часто выносили воду. Это было ещё до прихода основной массы еретиков, - произнёс Каддлер. - Думаю, они обосновались где-то под землёй, где было много воды.
        - Господин, мы нашли колодец! - раздался доклад воина.
        - Колодец, - тяжело выдохнул Арантеаль. - Его придётся тяжко штурмовать.
        - У нас есть пара бомб, - усмехнулся Каддлер. - Можно устроить им весьма весёлую жизнь.
        Второй этап штурма начался с жестокого и сумасшедшего бомбометания в старый колодец. В ход шли все возможные боеприпасы - обычные, осколочные, полыхающие, с отравляющим газом или магически заряженные. Когда боеприпасы закончились, спустилась лестница по которой снизошли настоящие «ангелы» мщения.
        Тараэлю с его удивительным зрением и ловкостью было нетрудно сориентироваться в облаке пыли и полутьме. Арантеаль же полагался на защитные чары и умения воина. Они плюхнулись в багрово-малиновое месиво из разжиженных тел и разорванных кусков плоти, едва не задохнувшись от смрада. Тут же противник атаковал всем, чем можно было - из тоннелей и проходов явились сектанты с обнажёнными кинжалами, мечами и топориками, исторгая пронзительный клич:
        - Во имя «Ворона»!
        Тараэль отступил от массы напирающих, не дав себя захлестнуть. Арантеаль же призвал все силы и выпустил её, превратив в импульс невиданной силы. Воздушным потоком, словно кулаком ветра, смело не менее двух десятков вопящих сектантов, очищая место для битвы. Позади раздались первые выстрелы - солдаты Компании пустили в бой аркебузы, но против толпы они малоэффективны. Выставив клинок вперёд, Арантеаль парирует град выпадов и широкими движениями рубит одежду и плоть. Нарис тем временем отсекает от себя все попытки его достать, не в способности контратаковать. Врагов слишком много - они словно крысы лезут из всех нор.
        - Отойди, - резко отодвинули солдаты Компании Тараэля и выставили перед собой короткоствольные «пузатые» орудия.
        Залп из бомбарды оказался слишком «впечатляющим». Шторм раскалённого и острого свинца вырвался с ревущим пламенем и смертоносным дождём окатил стену плоти, утопив её в огне, металле и крови. Не менее десятка противников рухнули раскуроченные на землю. Второй и третий выстрелы превратили беснующуюся гурьбу людей в кроваво-красные ошмётки, устлавшие пол и «разукрасившие» стены. Лишь тремя бомбардами удалось остановить наступление и превратить часть пещерного рукава в олицетворение немого ужаса.
        Тараэль тяжело выдохнул, собираясь с силами. Он всё ещё не мог поверить, что есть оружие, способное в руках обычных смертных сеять массовую гибель ужасающего масштаба и вида. Его разум не отошёл от картин работы палубной артиллерии, теперь его душу терзают образы последствия стрельбы из нового оружия. Он - вчерашний ралаим, который видел много крови и смертей - от детской гибели в когтях голода до массовой резни на арене Подгорода. Но ничто - это не сравниться с убийственной эффективностью пороховых орудий.
        Впереди Арантеаль не видит пред собой достойного противника. Сектанты и еретики - недавние нищие и бедняки, мало на что способные. Его защищает старый доспех, покрытый ярким мерцанием защитного заклятья. Плоть полниться силой, а дух уверенностью. Он выкидывает вперёд руку и выставляет ментальный щит, о который разлетелись стрелы. Отойдя, Теалор позволяет врагу сделать выпад, но чтобы затем его рубануть, проломив ключицу. Рванув вперёд, он сходится лицом к лицу с двумя еретиками и быстро с ними заканчивает, раскидав словно кукол. Блокировав удар, он отходит, не давая себя зарубить секирой. Резко уколов противника, он подхватывает его и закрывается словно щитом. Смачный хруст костей ознаменовал вхождение лезвия секиры в плоть, и Теалор отбрасывает труп, восходящим ударом распоров брюхо противнику.
        Аркебузиры обдали врага общим залпом, осветив тёмные своды сырой пещеры. Группового обстрела аркебуз хватило, чтобы заткнуть лучников и остановить первую волну контрнаступления.
        Расчистив плацдарм для дальнейшего наступления, они продолжили идти вперёд, навстречу наспех возводимым баррикадам. Ринувшись в узкий проход, им тут же был дан ответ тремя десятками стрел, скосивший пару аркебузиров. Арантеаль рванул вперёд, защищённый заклятьем и прорвавшись за укреплениями, обратил острозаточенную сталь против стрелков. Кровь полилась по древней брусчатке, а вопли и крики предвещали скорую гибель. Меч сверкал серебром и багрянцем в свете факелов.
        Тараэль подобрал лук и стрелы. Оружие отлично легло в его ладонь, а через мгновение стрела пронзила горло противника. Затем ещё одна и ещё отправлялись в полёт, чтобы закончить путь в телах врагов.
        - Бомбарды, вперёд! - была дана команда, предвещающая ещё один акт жуткой работы оружия.
        Арантеаль и Тараэль быстро скрылись за четырьмя аркебузирами, вышедшими с готовы бомбардами. Поочерёдные залпы выпустили в узкий проход дождь раскалённого свинца, который смыл волну наступающих, превратив их кровавое напоминание о жалкой попытке защититься. Далее путь атакующих пролегал по ковру изодранных тел. Арантеаль и Тараэль ринулись дальше в тоннели, прорубая себе путь сквозь еретиков, дравшихся с отчаянной храбростью и безумным самопожертвованием.
        Вскоре пробившись через заграждение, они оказались у широких ступеней, складывающихся в высокую лестницу, уходящую к основанию какого-то изваяния. Само помещение представляет из себя довольно просторную ритуальную «комнату», разделённую на свободную площадь, уложенную каменной плиткой. Справа и слева возвышаются колонны, держащие высокий потолок. У ног статуи светиться жертвенник, изливая в мир красный свет, исходящим от символов на двенадцатиконечном проклятом алтаре. Самый главный элемент - это громадная статуя из серого камня, подсвеченная сиянием от места жертвоприношения. Она словно усижена на трон - человеческое тело отлично вместилось в ложе, четыре руки держат различные предметы власти, а жуткая морда взирает на пришедших.
        - Взвод, остаться на охранении и не пропускать к нам никого! - приказал Каддлер и махнул, зазывая двоих. - Скорее, они ещё не успели провести обряд.
        - Что за ритуал? - спросил Арантеаль.
        - Все подробности позже! - крикнул Каддлер, приготовляясь поджечь принесённые травы.
        Сию же секунду раздался голос, исходящий словно из ниоткуда; его тембр и звучание пронизывали ужасом до самых костей, заставляя уйти сердце в пятки и стынуть кровь:
        - Кто вы?! Пришли в моё святилище, убили мою паству, осквернили это место самим своим присутствием! Отвечайте и клянусь собратьями, дарую вам смерть не слишком мучительную!
        - Заткнись!
        - Кто ты? - спросил Тараэль.
        - Я тот, кто явит этому миру покой и процветание, если его народы покорятся нашей воле. Я тот, кто, рождён из ваших неистовых страстей и эмоций. Я тот, кто способен воззвать слабые души на служение себе, дабы кровью своей они меня почтили. Я - Кор.
        - Проклятый дух, - фыркнул Каддлер, поднимая в керамической чаше тлеющие благословлённые травы и ладан. - Мы изгоним тебя сегодня!
        - Ваши тела станут жертвами, а душами я напою свою силу. Я вас уничтожу. Пускай вы и убили некоторых моих последователей, но придут другие и проведут здесь ритуал. И тогда мы явимся в этот мир во плоти, дабы очистить мир и пировать его душами!
        Тьма… от жертвенника у самого основания статуи стали исходить клубы удушливого и едкого подобия дыма, которые были настолько плотны и сильны, что всякий свет за ними был невозможен.
        - Не отходите от меня, - предупредил Каддлер, и они пошли вперёд.
        Трое направились на встречу быстро расползающейся тьме, которая совершенно не похожа на дым. Они шли медленно, не давая потухнуть тлеющему «щиту». Лишь дым от воскурения удерживал врага на расстоянии, но это не просто мрак, а порождения зла, которое зрит раны сердце, чем и пытается воспользоваться:
        - Арантеаль! Арантеаль! - услышал мужчина; повернувшись, он увидел, как к нему подходят две фигуры, сотканные из мрака - высокая женщина с осиной талией в прекрасном элегантном платье и лицом, отражающим безупречность. Рядом с ней ступает высокий парень, в полном паладианском доспехе. Лик его тоже красив, полон юношеского изыска, а в глазах читается воля. Эти образа взыграли в душе Теалора, воспаляя такую боль, которая сжалась в груди терновым венцом, не давая ему и вздохнуть нормально.
        - Наратзул, Ирланда! - воскликнул Теалор, смущённый и сбитый с толку.
        - Иди к нам, - позвали они голосами слаще мёда. - С нами тебе будет хорошо. Вот сын твой и возлюбленная. Ты можешь исправить все ошибки, ты можешь слиться с нами в вечности. Только подойди к нам.
        - Держись! - схватил его Тараэль за плечо, потянув за наплечник. - Тебя дурят. Они мертвы.
        - Я… я знаю, - сбился Арантеаль, потирая глаза; он не верит тому, что происходит здесь, но их голос всё сильнее слышится в голове. Чувство вины стало буквально душить его, а желание вернуть утраченное свинцом отлилось в конечностях, не давая и шага сделать.
        - Ступи к нам, - продолжали звать «призраки». - Арантеаль, ты можешь вернуть и сына и любовь. Только подойди к нам.
        Волю Арантеаля оказалась очень легко надломить, особенно если всё тело буквально выло от мучительного терзания души. Каждое действие давалось всё труднее, а разум осадили тысячи сомнений.
        Каддлер подошёл к жертвеннику, образы которого еле-еле проглядывались из-за завесы тьмы. Арантеаль был на грани безумия и держался из последних сил, чтобы не нырнуть в объятия мрака, следуя ложным воззваниям, столь милым сердцу. Бэркет вынул белый камень и Тараэль заметил, что мрак словно всколыхнулся, как бы он живой и его обуял страх. Артефакт древности лёг в благой светильник, открыв крупицу своей мощи.
        - Глаза! - крикнул Тараэль, жмурясь.
        Свет, что сильнее сияния звёзд, луны или солнца затопил всё вокруг. Он оказался настолько силён и всеобволакивающ, что залил каждый уголок или щёлочку святилища. Предмет веры, поставленный на жертвенник пропитал его до самого основания неведомой силой. Затем послышался каменный хруст, треск породы и мрак разорвался сотней пронзительных воплей. Секунду позже всё стихло и прекратилось, оставив троих в помещении наедине с расколотым алтарём и статуей.
        - Что это всё было!? - надрывисто крикнул Тараэль, еле удерживая себя в руках. - Ты же сказал, что тут будут одни лишь еретики, а не долбанный демон!
        - Тише, - отмахнулся Каддлер, поднимая светильник и вытаскивая белый камень и как только это было сделано, он уселся на жертвенник, словно охотник на поверженного зверя; теперь они в тёмном помещении, тихом и лишённом присутствия зла. - Да, ты прав. Я привёл вас туда, где сектанты собирались призвать в мир одного из «князей» зла вместе со всем его легионом.
        - Как ты узнал об этом? - спросил Арантеаль, потирая виски.
        - Изучив аркские записи стражи, мы узнали о неком культе Кора. Это могло быть обычное сектантское движение прошлых лет, если бы не то, что среди еретиков «Весов» часто попадались россказни о том, что «некий Кора из мира духов оказывает им поддержку и направляет действия южных общин».
        - Интересно, что до этого в Арке уже попадался культ с подобными верованиями, - сказал Теалор.
        - Потратив тысяч десять на изыскания историков, лингвистов и археологов мы выяснили, что Кор это древнее божество Асиррской державы. Одно из, точнее. Но самое интересное крылось в том, что ему приносили в жертву людей, в обмен на даровании слуг от него. Судя по всему, жертвенная энергия помогала удерживать мост между мирами и давала силы призванным тварям, но ненадолго. Но не суть. Далее мы поговорили с нужными персонами в структуре Аркской стражи прошлых лет и выяснили, что не так давно группа людей совершала ритуальное самоубийство на этом острове, - Каддлер хлопнул по камню алтаря. - И на этом жертвеннике. Видимо Кор пытался с помощью их силы явить себя в этот мир, или худобы кого-нибудь из своих слуг. Но у него ничего не вышло.
        - Откуда вы узнали, что тут готовиться нечто грандиозное?
        - Как мы выяснили из допросов пленных, «Весы» готовили ритуал, только покрупнее. Они хотели подарить инфернальной твари столько сил, чтобы вместе с ним пришло и всё его воинство. Это позволило бы нанести мощный удар с юга по Эндералу и создать второй фронт, что негативно бы выразилось на войне, - Бэркет плюнул в сторону статуи. - Отчаянный и один из последних ходов этой войны. Поэтому и пришлось так жёстко обойтись с губернатором и островом. Это слишком долгоиграющие перспективы, столь нужные для Эндерала.
        - Что будем делать теперь? - послышался вопрос от Тараэля, который всматривался в расколотое идолище.
        - Теперь нам нужно навестить второй храм. Он на севере Эндерала и по нашим данным, там тоже идёт подготовка к ритуалу призыва.
        - Не знаю, как мы быстро окажемся там, - устало заговорил Арантеаль. - Но я сначала хотел бы отдохнуть и выпить.
        - Хорошая идея, - поддержал Каддлер, встав. - Но перед этим нужно хорошо осмотреться. И, - Бэркет поднял голову, скривив лицо в неприязни, - разрушить эту поганую статую, как и все напоминания о культе.
        Глава 13. Аббатство Северат
        Восемь часов спустя.
        Утро над южной частью провинции Морозных гор начиналось не с яркого восхода, а медленного наполнением серо-белых пейзажей светом. Над головами уже долгие недели висят грузные облака, посыпающие всё снегом. Холодный ветер гуляет средь гор и на южных приземистых территориях, заставляя одеваться потеплее. И это утро могло бы быть таким же размеренным и тихим на южном плато, если бы не кавалькада всадников, промчавшихся к склону гор, поднимая вокруг себя сущее облако снега.
        Маттоми гнал коня во весь опор, стараясь выровняться с оставшейся полусотней. Если бы не убойная доза зелья, прибавляющего сил, которыми они напоили скакунов, то лошади давным-давно свалились бы от усталости и что их гнали не щадя. Охотнику жалко несчастное животное, но ставки в этой игре слишком высоки - враг грозит завладеть источником энергии, который может отправить на встречу тайнам загробного мира целую провинцию. Они практически день шли в конном марше, ибо прежде чем отправиться, чародеи тиллы решали, что делать дальше - выдвинуться немедленно, или отправить за подкреплением. В итоге решили часть воинов разослать по гарнизонам приграничных крепостей, в ближайшие Ковены[27 - Ковен - военно-политическое объединение магов на территории Лиги Ковенов. Ковены произошли из племён, группировок и сообществ диких магов, которые проживали на территории Морозных гор. Каждый ковен занимает определённую территорию, различается от другого количеством участников, предпочитаемой магией, а также предпочтения в магии и структурой управления.] и столицу, призвав к Аббатсву как можно больше войск, чтобы
купировать проблему, решить её в зародыше. Пять десятков других - отборных солдат магической пехоты[28 - Магическая пехота - род войск, формируемый из жителей Морозных гор и наёмников из других регионов, не имеющих чародейского потенциала и поступающих на службу Ковенам. Его сущность состоит в повышенном использовании магически зачарованных предметов экипировки и снаряжения, а также использованием тактик, в которых предполагается участие чародеев.] и следопытов ринулись, чтобы спасти важный реликт Пирийской империи.
        - Аббатство! - раздался крик Гедемина, который остановил коня, за ним тут же пришпорили скакунов и остальные всадники.
        - Гент, Куццо, организуйте охранение лошадей, - приказал Шарион Уэлесс, кутаясь в сине-белую мантию поверх утеплённой элегантной куртки и сильнее натягивая капюшон, защищая себя от ветра.
        - Слушаемся, господин!
        Сию секунду от отряда отделился десяток воинов, которые были рассредоточены по территории. Маттоми осмотрелся, изучая природу вокруг. Вокруг него лишь белоснежные дали, заваленные снегом, кое где поросли низкие кустарники и карликовые деревца, а впереди вздымается непреодолимая стена из гор, упирающаяся в серые небеса. Высоченные и монументальные, они заняли практически три четверти всей провинции. Седые скалы, окутанные в морозные ветра, таят в себе множество тайн и опасностей, там живут горцы и обитают монстры, спрятаны клады и артефакты древности. В глубоких расщелинах и на тропинках среди скал нашли последний «приют» многие храбрые искатели приключений.
        - Ох уж эти места, - сказал Гедемин, посмотрев на аббатство. - Самый край нашей страны, до которого Орден так и не дотянулся.
        Маттоми вспомнил «края» информации о провинции Морозные горы. Из старых книг и отчётов солдат Ордена он знал, что это была самая малочисленная по численности территория Эндерала. Вся власть в регионе была сосредоточена в руках наместника, который правил в своей силе и воле, лишь изредка оглядываясь на Арк, расположив свою резиденцию в Крепости Роквотч. От него требовали только исправной поставки руды, камня и налогов, а то, что он сам организует для защиты севера и его пропитания - дело самого наместника. Если вольность Сердцеземья была основана на богатстве региона, а Тальгаард опирался на закрытость и достаточность ресурсов, то север был предоставлен сам себе из-за отдалённости и перекрыт Тёмной долиной. Малый город Нортвинд и Поселение Глубокопателей были единственными «ключами» жизни до тех пор, как первое не захирело от политики Тручессы, а второе не постигла неизвестная катастрофа. До времён правления Натары в Морозных горах не текли реки молока и мёда, жизнь была трудна, а когда она пришла к власти всё ещё стало хуже. Количество диких магов стало колоссальным, они стали собираться в ковены
и налаживать связи с горцами. Провинция, ранее славившаяся, как источник руд, цветных металлов, каменного угля и камня оказалась практически полностью заброшена. Даже замок Роквотч пал под натиском диких магов, а вместе с ним и влияние Святого ордена было низложено.
        - Вперёд! - крикнул Гедемин, вырвав Маттоми из размышлений.
        Группа людей двинулась к аббатству, «пробиваясь» через лихой ветер. Аббатство представляло собой небольшой комплекс строений вне основного храма, который погрузился внутрь скалы. Во внешнем пространстве, за низкой каменной прямоугольной стеной, Маттоми заметил пару высоких построек, накрытых белым покровом.
        Магическая пехота наступает в первой шеренге. Воины в кольчугах и шкурах, чьё оружие сияет зачарованием, искриться магическим электричеством и пылает чародейским огнём, идут рассеяно, ожидая необычного нападения со стороны аббатства. Позади них подступают следопыты, держа луки наизготовку, а вместе с ними и Маттоми, больше привыкший сражаться с охотниками, нежели воинами веры и магии.
        Шарион Уэлесс поднял руки вверх, пытаясь вплести зрение в потоки магических течений и привязать орган чувства к точке свыше, чтобы получить информацию о том, что может твориться за стенами аббатства. Но единственное, что увидел маг, так это пустоту и безлюдье, царившее за серой преградой.
        - Чисто, - пролизнёс маг, давая понять, что они вряд ли наткнуться на врага.
        - Наступаем, - определил Гедемин и сжав сильнее меч пробился вперёд, возглавив движение.
        Маттоми смотрел на стены и башни, находя их устрашающе безлюдными. Он видел, что башенные укрепления имеют хорошее укрытие и утеплены, что говорит о наличии караула. Подняв скрамскакс в боевое положение, он медленно подступает к воротам, мысля о том, что с луком ему было бы куда проще и удобнее.
        Солдаты магической пехоты встали у ворот, подняв щиты и навострив клинки в сторону аббатства, оказавшись под сенью надвратного помещения. Гедемин посмотрел на окованные железом врата и коснулся их перчаткой. В чувствах не взыграло ничего, что должно было сказать о наличии проклятья или чародейской ловушки на проходе или за ним. Никакого следя море вероятностей ему не даёт. Он слабо толкает «двери», и они поддаются.
        - Врата не закрыты, - хмуро произнёс Верховный инквизитор. - Это скверно.
        Магическая пехота ворвалась во внутренний двор, выставив щиты и заняв круговую оборону, приготовившись к битву. Но единственный «враг» с которым они встретились - это неубранный снег, в который ввязли люди. Кайль и Сигизмунд вошли за Гедемином, всматриваясь в пустоту между построек монастырского хозяйства и религии. В хаотичном порядке по территории разбросаны пара складов, столовая, хранилище дров и амбары, вместе с пекарней и сыродельней, у дальнего правого угла ютится караулка. Маттоми, быстро пробежав взглядом заметил ещё пару строений, но не стал на них зацикливаться, став говорить:
        - Снег не убран. При такой погоде, - лицо охотника обратилось к серым небесам, - достаточно дня, чтобы всё замело. Монахов нигде не видно. Печально, но кажется, враг нас объегорил.
        - Не совсем, - заговорил маг, кутаясь от золота в мантию. - У них в эти часы проходит совет по вопросам веры. Они скорее всего молиться в зале собраний и ведут обсуждения. Нужно идти в храм, чтобы узнать правду.
        Донёсся голос со стороны, обернувшись, они увидели, как к ним подошёл лучник:
        - Тут ещё выставлялся караул. Не больше двадцати следопытов. Странно, что их нет на постах.
        - Хорошо, - стал размышлять Гедемин. - Я с Шарионом отправлюсь в зал собраний и посмотрю, там ли монахи.
        - А я тогда прихвачу с собой Сигизмунда и отправлюсь искать пропавший караул, - сказала Кайль, которой на удивление не было холодно, она спокойно переносила мороз, не замечая его. - Мы обыщем посты часовых и саму караулку.
        - Тогда мне стоит пойти с вами, - вмешался охотник. - А то, кто знает, чем вы там будете заниматься.
        - Маттоми, - грозно заговорил Сигизмунд. - Во истину твоё сознание отравлено греховным скоморошеством.
        - Я же говорил - ты центнер праведности в доспехах.
        - Угомонились! - рявкнул Гедемин. - Постарайтесь найти постовую ведомость и посмотрите, что видел караул за последние два дня.
        Отряд разделился. Кайль повела воинов в сторону первой башни, где должны были их встретить часовые, но вместо них лишь завывание ветра. Они подошли к двери, но та оказалась закрыта.
        - Не стоит её выбивать, - предостерёг Маттоми Сигизмунда, приготовившего фламберг. - Можно же войти куда более культурно.
        Охотник прильнул к замку, став ловко манипулировать отмычкой. Через пару мгновений он услышал приятные уху щелчки, а затем пихнул плечом дверь, отверзая её максимально открыто. Три лука смотрели во тьму башни, но врага не оказалось и Кайль смело шагнула вперёд. Спустя три минуту они в полном составе взобрались на первый пост, где увидели пару стульев, никогда не горевшие факелы
        - Я смотрю они любили нарушать принципы караульной службы, - сказал Маттоми, обратив внимание на стулья и тут же указал на факелы. - Если враг и был тут, то караульные это даже не заметили. По крайней мере с этого поста никто сигнала не подавал.
        - Нам нужны бумаги.
        - Постовая, - охотник осмотрелся, но ничего не нашёл. - Тут бумаг нет. Они скорее всего внутри караулки. Нужно допрыгать до всех постов… зараза, но их количество и расположение не узнать без бумаг.
        - Наши скорее всего занимались охраной башен и ворот, - стал говорить следопыт. - По крайней мере так было, когда я стоял в карауле.
        - Хорошо. Пойдём.
        Путь пролегал через ещё пару башен и надвратное помещение, где их встретил лишь вой ветра и занесённый снег, вместе с парой сундуков и стоек с оружием. Вот только на последней башне, на деревянных досках, устлавших пол, виднелись тёмные пятна, а также царапины и следы.
        - А вот это уже интересно, - опустился на корточки Маттоми и проведя по пятнам. - Будь тут мой друг Шэх он только по запаху определил, что это за дрянь. А ещё следы, - Маттоми переместился в сторону пары царапин. - Смотрите. Они не продолговатые. Как будто кто-то бил мечом и оружие пронеслось по полу.
        Охотник поднялся и прошёлся по башне, пока наткнулся на средство сигнала. На перчатке осталась сажа, а сам он практически весь чёрный, отчего парень тихо вымолвил:
        - Факел. Он практически выгорел.
        - Что тут произошло?
        - Те пятна не похожи на кровь, - стал размышлять Маттоми. - От них пахнет травами. Скорее всего на часового было совершено нападение, - охотник за пару шагов оказался у двери. - Следов нападения нет. Ни царапин, ни долбёжки. Хм, значит, что если тут был враг, то его впустили мирно. Судя по всему… это было то лицо, которому часовой доверял. Смена караула? Она проводится в присутствии главного за караул же, и тогда зачем оповещение?
        - Не думаю, - смущённо заговорил следопыт. - Это может показаться вам слабостью… это она и есть, - замешкался парень. - Когда я ходил караульным, ну, когда всё только организовали, то мы сразу же определили какие посты самые хорошие. Где можно и отдохнуть, и поесть и не увидят другие часовые. И вот это один из них. Мы даже договорились с парой из прислуги монашеской, чтобы те еду нам носили, а мы бы это дело покрывали монетой. Если сами служители Единого отличались рвением и прям такой всей нарочитой набожностью, то вот их помощники не брезговали медяками.
        - Отлично организованная служба! - сыронизировал Маттоми.
        - Ты хоть знаешь, что это за муть - стоять в карауле?
        - Я был в караулах, и знаю, чем грозит малейшая потеря бдительности. Не нужно жрать или долбиться в глаза, когда часовой. Можешь сопли на кулак наматывать, можешь зелья как конь хлебать, но отстоять положенное - обязан, - стал причитать охотник. - Из-за того, что один урод жрал на посту бандиты прокрались в расположение соседней роты и устроили там бойню. Двадцать парней не вернулась домой. Двадцать!
        - Мальчики, кто как службу провёл обсудите позже, - вмешалась Кайль, поправив волос. - Сейчас вернитесь к делам насущным.
        - Значит всё могло быть так - кто-то принёс еды и травяной чай часовому и… напал на него? Тот отбился, и решил предупредить караул? Но те не ответили… почему? Скорее всего в караулке уже был замес, который нужно было разруливать.
        - Если и есть ответы, то они в караулке, - твёрдо сказал Сигизмунд, посмотрев в сторону здания, которое находится через двор отсюда.
        Спустя полчаса следования по снегу во дворе и исследованию закутков они подошли к одноэтажному бревенчатому зданию, которое ютится к углу, создаваемым соединением стен. От внутренних помещений их отделяет крепкая, окованная звёздисом дверь, у порога которой рассыпана соль и разлито масло. Маттоми подумал, что можно будет пролезть через окно, но тут же отказался от этой идеи, увидев насколько они узкие.
        - Попытаешься вскрыть? - указав на замок, спросил Сигизмунд. - Но думаю ты не сможешь это сделать.
        - Ты чертовки прав, храмовник, - охотник посмотрел на механизмы, запиравшие дверь, которые были высотой замочного искусства звёздников, - такой просто так не открыть. Что ж, живое воплощение ортодоксии, давай, покажи, как ты бы справился с ним.
        - Ничего сложного, - Сигизмунд снял фламберг и повернулся к Кайль. - Поможешь?
        - Конечно, мой дорогой. Для тебя хоть и банк ограбить помогу.
        Кайль подхватила меч инквизитора словно это обычная палка. Парой мощных ударов она вбивала клинок в щель между дверь и косяком, проворачивая оружие и выгибая дерево и металл. Сигизмунд вынул пару мешочков и положил в образованные углубления и пазы, протянув от них фитиль.
        - Следует отойти, - сказал мужчина. - Здесь порох и зелёная киранийская смесь. Может оглушить.
        Грохот взрыва прокатился по всему двору. Там, где была заложена смесь петли вывернуло и выбило прочь, дверь и косяк «плюнули» салютом обожжённых щепок, а металлическую оковку вывернуло наизнанку. Сигизмунд и Кайль общими усилиями смогли буквально оторвать дверь, которую практически ничего не удерживало.
        - А ты у неё многому научился, - посмеялся Маттоми, смотря на занимательную картину Кайль цепким хватом отсоединяли покованную дверь, а Сигизмунд неумело ей помогал, явно уступая девушке в силе, пытаясь встать то с одной стороны, то с другой… да и охотник понимал, что благодаря древней магии она столь сильна. - Смотри осторожнее, молитвенник, а то она тебя может научить не только двери взламывать, да с порохом чудить.
        - Маттоми, каждый думает в меру своей распущенности, и видимо ваша мера такова, что требует вмешательства апотекариев, - заступилась Кайль за инквизитора.
        - Идёмте, - махнул охотник.
        Внутри их ждал полный мрак с отсутствием даже намёка на присутствие кого-либо. Маттоми осторожно шагнул вперёд, всматриваясь в темноту караулки. Свет проникает через узкие оконные прорези, на дощаном тёмном полу уставлено пара столиков на которых разбросаны кучи бумаг, стулья, лежанки и шкафы, набитые книгами. Парень посмотрел по сторонам и увидел, что есть ещё пара комнат, которые можно осмотреть.
        - Давайте всё исследуем. Кайль и, - Маттоми ухмыльнулся, - Сигизмунд. Вы осмотрите подвальные помещения. Я займусь этим этажом.
        Вслед за двумя группами разделились и следопыты. Маттоми протянул руку вперёд медленно подступая к столику. Перед ним куча раскиданных бумаг, которые скрыты теменью.
        - Фонарь, факел, что угодно! - потребовал мужчина.
        Светом трещащего факела он откинул мрак, нависший над записками. Первый клочок бумаги в руках поведал об обстановке на границах:
        «Пишу это, чтобы не забыть. Патруль наших наткнулся на отряд нежити, и разбил его. В плену они вели какого-то монаха или не монаха… мужик был в рясе и с белой бородой. Его мы отправили в аббатство Северат. Говорят, что аббатство было построено теми из горцев и диких магов, которые вняли слову жены царя горцев, которая пошла в ученицы Исаилу, а он есть посланник Творца».
        « - Хорошо», - стал размышлять Маттоми. - «Они нашли человека, похожего на монаха. Учитывая, что патрули и караул был из состава следопытов, то те вряд ли могли отличить монаха от мужика в рясе».
        Охотник стал копаться в бумажках, но больше ничего полезного не нашёл. Записки касались погоды, попыток написать письма, зарисовки или схемы расположения постов. Он отошёл, став расхаживать в поиске информации. Сама караулка выглядела довольно убрано, чисто и порядочно. На губах Маттоми промелькнула улыбка, он вспомнил свои годы в армии, и как наводил порядок в казармах, и с теплотой в сердце наблюдал за тем, что и воины здесь не запустили помещение.
        Взгляд привлёк небольшой сундучок и окна. За пару шагов он оказался у интересующего его предмета и одним движением пальцев смог открыть его. В слабом свете мелькнуло пара колец, цепочка и маленькая статуэтка.
        - Интересно, - Маттоми взял бронзовое изваяние, где он видел и черты божественного Мальфаса и одного из богов горцев. - Мальфас-Тарранаис… интересно. Тут был кто-то из последователей нортвиндского канона[29 - Нортвиндский канон - направление внутри Культа Семи эндеральского канона, представляющей синкретизм верований горцев и религии Семерых. Было впервые санкционировано первосвященником и верховным магистром времён восстания Киланы Хаммершлаг с целью лояльно настроить северных жителей Эндерала.], - мужчина отложил «бога» и взял письмо на дне сундучка, раскрыв и стал читать:
        «Дорогая Аллике, любимая сестра, пишу тебе с тревогой. Не так давно в монастырь привели больного и побитого последователя веры. По рассказам наших они отбили его у нежити, он был слаб и ранен, и не слова пока не сказал. Проблема в том, что только его принесли, как среди монахов или их прислуги разногласия пошли. А всё из-за символов на его ладони. Кто-то говорил, что это просто татуировки, а кто-то твердил о тёмных символах. Странно, но братия, всегда прибывавшие в мире, согласии и молитве, как привели того пришельца стала спорить. Я молюсь нашим богам, чтобы мне не говорили жители аббатства, чтобы тревога меня не брала, но… что-то продолжает меня волновать. Знаешь, я, наверное, схожу с ума, но… по ночам кажется кто-то шепчет. Скорее всего, Пафф разговаривает во сне. Ладно, Аллике, мне нужно заступать скоро на пост, так что прощай и будь здорова. Жду от тебя ответа, как ты и брат наш в отстроенном Норвинде?»
        Маттоми отстранился от письма. Он потёр глаза, уставшие от вычитывания текста в полутьме и раздражённые дымом факела. Осмотревшись, охотник вернулся к запискам, где нашёл связь между произошедшим:
        «Сегодня разговаривал в одним из монахов. Он рассказывал, что пришелец на третий день всё же стал говорить. Он действительно был в рясе, но не проповедовал веру в Единого, а говорил о духах, которые не боги, но суть учителя и помощники в обучении высшей мудрости. Был ли тот пришелец монахом или исповедником какой-либо веры неизвестно. Я простой караульный и мне неизвестно сие. Странно, но некоторые из братьев аббатства иногда прислушиваются к словам нового обитателя».
        Записка оказалась в куче других. Маттоми пока не стал ничего обдумывать или строить теории. Вместо этого он подошёл к шкафу, где стал рыться в книгах. Его внимание привлекла книжица, отличная зелёным орнаментом и с названием, которое сильно выбивалось из общего атмосферного контекста аббатства.
        - «О мирах разной степени и богах, полубогах, духах, там обитающих», - прочёл вслух Маттоми. - Интересно, но в таком месте, посвящённом Единому Богу, есть книга о духах из разных миров, - парень открыл том и перелистнул пару страниц. - «Все мы знаем о разной степени мирах, где живут разные существа, способные к нам являться по особым течениям моря вероятностей. Так вот, сим утверждаем, что есть и духи, живущие в мирах разуплотнённых, умнее нас и мудрее, но держащие попечение о нашем просвещении. Они желают вырвать нас из цикличности бытия, даровать вечное блаженство. А путь блаженства таков - отказ от всякой плоти и бесплотность, ибо материя и страсти даруют нам печаль и являются причиной страдания, они - ограничитель наш, который нужно преодолеть. И вот, духи благие, которые выше нас и высшие по просвещённостью своей, указывают нам, что нужно следовать путям, которые они для нас прописывают. Либер Хаотика всего лишь начало…»
        Из листов выпала маленькая записка, которую Маттоми просмотрел:
        - Собственность пришедшего. Изъято старшим над караулом для исследования в области наличия ереси или опасности.
        Маттоми откинул книгу и прошёл в другую комнату, где судя по всему могло располагаться помещение начальника караула. Он влетел в маленькую каморку, где и в без того узком пространстве всё заставлено шкафами. Он перемахнул через большой дубовый стол, опрокинул кресло и склонился над сейфом.
        - Тут творилось нечто неладное! - крикнул Маттоми. - Зараза, я не я, если тут не побывал агент «Весов»!
        Замок щёлкнул, и дверца сейфа со скрипом отодвинулась. На стол упала кипа бумаг и каких-то звенящих побрякушек, которые Маттоми стал хаотично перебирать, собирая крупицы произошедшего.
        «Указ 1. Властью старшего над караулом, я приказываю не контактировать с тем монахом, и его последователями из обратившейся прислуги. Всем усилить бдительность. Обстановка постепенно накаляется, что требует от нас особых усилий. После того, как пришелец очнулся и стал говорить, он вплелся в доверие множественной прислуги, которая его теперь защищает. Всем обращать внимание на тылы, поскольку многие из слушающих того говорившего, ведут себя крайне агрессивно, фанатично и нервно».
        « - А вот это уже интересно», - Маттоми притянул к себе ещё одну бумагу, которая по видимому как и остальная из сейфа - копия официального документа, сделанная в скриптории:
        «Слово аббата. Братья, монахи и прислужники-миряне, да пребудет с вами премудрость Божия и милость Его. Недавно мы, исполняя заповедь Творца, приняли побитого человека, дабы укрепить его и окормить, но он решил искусить нас учением ядовитым. Он утверждает будто бы есть духи, которые способны род смертный просветить и избавить нас от страданий одним лишь послушанием им и следованию их учению. Но послушайте, что это за учение! Он утверждает, что бесплотность - это путь к счастью и духовному процветанию, что духи его учат, что только отказавшись от тела и чувств. Но не чувства ли нас делают живыми? Не во плоти ли мы можем душу исправить, и пути прямыми сделать? Не во плоти ли мы изначально сотворены, как говорит Предание? Не сотворил ли нас Единый духом, душой и плотью, ибо в триединством этом и есть человек целостный? Ибо если не нужна была плоть, но не было бы её у нас, а страсти, что в душе, которые есть блуд, гордыня, чревоугодие, злоба, сребролюбие, зависть и леность, не воспылают ли в духе, когда лишится он плоти? Тело есть ближайшее орудие души и единственный способ обнаружения ея во вне в
настоящем мире. Посему самым устройством оно совершенно приспособлено к силам души. Представьте себе душу обнажённую, не стяжавшую благодетели, не возделывающую сердце свое и вот она лишилась тела, не в тот же момент ей стоит бы быть объятой огнём собственных страстей и влечений, которые без тела невозможны для удовлетворения, а значит мука вечная. А те самые «учителя», которые духи, чему они учат? Оставить ревность по доброму деланию, отказаться от веры в Творца. И поучают они о том, что личность уйдёт с телом и душа станет свободной энергией, а значит и при жизни тела надобно отрекаться от личностного. Но возможно ли это? Ибо если была бы душа такова, то и тело, как явитель её в материальном мире, не имело бы личности, ибо плоть духом оживляется. И поучают они тому, что тело надобно оставить, а значит, и как можно скорее впасть в огонь страстей, пожирающий душу, которая не может их унять. Кто же этого может желать? Не те ли, которые нам зла хотят? Истинно, суть слуги зла они! Итак, будьте бдительны, дабы никто вас не сбил с пути Истины».
        - О-ох, - тяжело выдохнул Маттоми, трудно переваривая богословские трактаты, он устало посмотрел на кучу пергаментов и выбрал из них ещё два, с которыми имел намерение ознакомиться:
        «Указ 3. Именем Лиги Ковенов приказываю всему караулу соблюдать осторожность при смене часовых и наистрожайше запрещаю контактировать со всеми жителями аббатства, кроме списка тех, который утверждён мной. Противостояние становится всё агрессивнее. Участились случаи нападения. К тому же у части живущих открылись симптомы красной чумы[30 - Красная чума - заболевание, распространяющееся в районах Мрачной долины и Морозных гор. Отлично от красного безумия тем, что это чисто инфекционное заболевание от неизвестного возбудителя. Симптомами являются красного цвета волдыри, язвы, повышенная температура и бредовое состояние. Если больного не лечить, а лечение предполагает комплекс дорогостоящих процедур с использованием редких трав, то очень быстро болезнь переходит в острую фазу, а затем больной вскоре умирает.]. В ближайшее время направлю письмо в Даль’Галар, чтобы отправили сюда инквизиторов, ибо ситуация становится неконтролируема».
        Маттоми отложил указ и подтянул ещё один лист, последний для него на сегодня:
        «Постановление аббатского собрания братьев об отлучении. Сим постановлением аббатского собрания верных братьев аббатства Северат. Согласуюсь в едином порыве, ведомые истиной и Писанием, руководствуясь сто первым правилом Аркского собора, мы отлучаем от веры тех, кто следует учению пришельца. Самого его изгнать мы не в силе, ибо еретики организовали оборону, но призываем всех верных стоять в Истине! Мы отправим за представителями Матери-Церкви, чтобы они выдворили ересь. А пока мы постановляем - держаться как можно дальше от еретиков, пребывать в молитве, и избегать скриптория, где нами содержаться больные».
        - Что ж, картина стала более-менее ясна, - Маттоми отстранился от бумаг. - Некий пришелец устроил здесь сущее безумие. Но судя по всему это лишь начало… и болезнь. Интересно, что там нашла наша огнехолодная парочка?
        Пока Маттоми постигнул историю того, что могло произойти по бумагам, Кайль и Сигизмунд спустились по винтовой лестнице в подвальные помещения. Свет факелов отбросил вуаль тьмы, являя бесконечные ящики, сундуки, полки с банками и стойки, где ранее покоилось оружие.
        - Сигизмунд, дорогой, напомни мне неразумной, что мы тут ищем?
        - Всё, что может нам рассказать о том, что тут произошло, - ответил парень, тыкая в ящики фламбергом. - О, Творец, не думаю, что мы можем тут что-нибудь найти.
        - Твоя вера… её глубина меня поразила ещё в Крепости Золотого леса. Но ты не говорил, чем она… почему ты поверил. Часы дискуссий и философских диспутов, но не слова о причинах.
        - Потому что это лишнее, - покачал головой мужчина и тронул лысую голову. - Сражаюсь, потому что могу сражаться, потому что зло забрало моих близких, моих друзей. Но вера… Кайль, это иное. Когда я открыл священные тексты, меня как будто громом ударило, - с дрожью сказал мужчина. - Это необъяснимо. Я понял, осознал до глубины души, что всё так и должно быть. Что… всё сотворено Творцом, всё организовано Им. Он любит нас и хочет, чтобы мы шли к Нему.
        - Хорошо, что нашёл опору в этом мире, - яркие от помады губы девушки украсила улыбка. - Но почему ты не хочешь найти себе более… чувственную опору? Разве ты, молодой и полный сил мужчина не хотел бы найти себе подругу? Мёртвых не вернуть, Сигизмунд, а ещё вся жизнь впереди.
        - Кайль, у тебя было многое - тысячелетия размышления над миром, любовь и страсти. Тебе не ведома смерть, не ведома… не знаешь ты и боли о близких людях. Мы уже говорили с тобой, там на пристани.
        - Любовь, - усмехнулась девушка, - ты точно надо мной издеваешься, как и положено инквизитору с красивой девушкой. И почему ты решил, что боль мне неведома? Да… я никогда не испытывала таких глубоких чувств как ты, но я потеряла своих близких, встав рядом с Килрой. В городе, который сожгли светорождённые, у меня были родители и маленькая сестра. Я тоже человек… хоть и холод магии сделал меня… отстранённее.
        - Прости меня, я не хотел тебя обидеть, - Сигизмунд пихнул ногой сундук, но нашёл там лишь пыльные вонючие тряпки. - Помнишь, как, мы вдвоём ворвались в дом одного «сектанта»? Тогда пытались напасть на след еретиков, думали, что нашли логово. Но прости меня Творец, там оказался старичок-отшельник у себя на уме.
        - Вы же Инквизиция! - смешливо иронизировала Кайль. - Вас же сам Бог направляет, и вы не можете ошибиться.
        - Он и не ошибся. Отшельник нам рассказал, где есть логово и… именно он мне подарил те цветы. Сам их выращивал.
        - Это когда ты мне потом подарил три розы? - улыбнулась девушка, убрав длинный белый волос за спину, оголяя шею и поправив кожаный доспех. - Розы грёз, это очень редкая красота сего мира. Ты же мог их продать или отдать в Церковь. Почему именно мне?
        - Думаю, я хотел подбодрить тебя. Ты выглядела тогда слишком… поникшей.
        - Тебе это удалось. Но, мой храбрый религиозник, а ты ещё хранишь тот цвайхандер, который я тебе подарила? И почему ты не носишь с собой?
        - Конечно помню, а не беру, потому что не хочу, чтобы он повредился. Это ведь дар.
        - Это сплав чёрной стали и аэтерниса, над которым корпели оружейники Святого ордена. А формулы для зачарованный сам Мерраджиль нашёл. Его… невозможно повредить.
        - Только не пойму - зачем ты мне его подарила?
        - Ну, подумаешь, я хотела отблагодарить одного излишне ортодоксального инквизитора, который спас мне жизнь в Золотом лесу, - Кайль подошла к полке и махнув факелом осветила содержимое, её пальцы сомкнулись на горлышке какой-то бутылки и подтянули. - Вино «Иль-де-ньерим». Недурной вкус. Может быть мы его когда-нибудь выпьем с тобой? За успех в деле и религиозные диспуты!
        - Может быть, - в глазах Сигизмунда Кайль увидела отблеск радости.
        - Сигизмунд, нас столько объединяет… и идейность, и одинаковая боль в сердце. Мы могли бы… быть хорошими друзьями или даже больше!
        - Даже не знаю…
        Девушка хотела сделать шаг на встречу инквизитору, но вот подошва сапога нашла камушек и её повело вперёд. Бутылка вылетела из рук и со звоном разбилась о какой-то сундук. Факел дама успела швырнуть в сторону каменного пола, и он глухо ударился об угол, оставшись освещать томную обстановку Поскользнувшаяся Кайль оказалась на Сигизмунде. Девушка просто снесла мужчину, несмотря на то, что он был обдоспешен в латы. Инквизитор искал за что зацепиться, но вместо этого он схватился за полку и снёс её напрочь. Они встретились нос к носу, а пронзительный взгляд изумрудных глаз девушки проник в глубины души, отчего парень замешкался. От бархатной кожи исходит приятный запах луговых цветов, а волосы мягки и шелковисты, как кирийский шёлк. С грохотом барабана звучал стук сердца Кайль, настолько отчётливо, что Сигизмунд чувствовал это. Девушка волновалась.
        - Оу, не так быстро, - посмеялась она. - Я тебя ещё слишком плохо знаю.
        - Слезь с меня, - фыркнул инквизитор и попытался сам выползти из-под неё, но не смог - дама будто бы пригвоздила его.
        Девушка звонко рассмеялась, после чего уткнулась в шею инквизитора, продолжив хохотать. Она прижалась к Сигизмунду, продолжая смеяться от ситуации, и сам хмурый парень слегка улыбнулся. И одному Единому известно сколько бы они так провели, если бы обоих не ошарашил возглас:
        - Помогите! Кто тут!? Помогите!
        Оба резко поднялись. Факел быстро оказался в руках Кайль, вместе с чудесной рапирой, Сигизмунд водил клинком во все стороны в поисках звука. Он обернулся в сторону высокого закрытого шкафа, двери которого запечатал амбарный замок. Мебель дёрнулась, цель определена.
        - Помогите! Что б вас элементали задрали! Да откройте же вы этот долбанный шкаф!
        Сигизмунд осторожно подошёл к дверям. Фламберг лениво поднялся, но стремительно обрушился на крепления. Удар, ещё один. И ещё один - и с хрустом крепления вырываются с кусками дерева, замок бренча упал на пол.
        - А-а-а-а! - вырвался из шкафа мужик и ударился в Сигизмунда, но инквизитор, уже сегодня опрокинутый не желал снова валяться и резко дёрнулся в сторону.
        Кайль подскочила вперёд и схватила вырвавшегося, сжав лацкан и тряхнув мужчину.
        - Тише.
        - А-а-а! Кто вы!? Где мои люди!? Чума! А-а-а!
        - Успокойся! - Кайль настолько сильно тряхнула мужика, что аж швы на пальто с треском разошлись, а лацкан остался висеть на паре нитей. - Мы свои!
        - А-а-ах, - высвободился человек из стальной хватки, присев на ящик; Сигизмунд мог разглядеть его подробнее - высокий мужчина с короткой стрижкой и грубыми чертами лица, крупным носом, его тело покрывает чёрное пальто с белой геральдической снежинкой, накрывающее стальной нагрудник, сапоги до колен имеют ту же геральдику, что и пальто; он накрыл голову руками, став покачиваться.
        - Сигизмунд Гросс, - представился латник. - Инквизиция Церкви Единого.
        - Капитан Валдмир В’Орпай, - представился высокий мужчина с худосочным лицом, усталыми голубыми глазами. - Поставлен старшим над караулом. Зараза… дерьмо… сколько я времени тут?
        - Капитан?
        - Нанят Лигой из Ост-Эндеральской. Это ли важно, - с обречённостью спросил Валдмир. - Тут такое смертоубийство творилось. Меня ещё и мои заперли.
        - Расскажите всё.
        - Монахи с ума посходили! Вот что произошло, дери его за ногу! - капитан смог расслабиться, поняв, что двое «вторженцев» для него не представляют угрозу. - Я чётко помню только события последних дней. Патруль отбил какого-то старика и привёл в аббатство. Ну, значит, братия добрая… была, и решила его приютить, отогреть и поднять на ноги. А этот тип ответил со всей благодарностью - стал проповедовать среди прислуги какую-то ересь.
        - Что за учение? - грозно спросил инквизитор.
        - Да какое-то учение, связанное с учителями-духами, душами и прочим. Да плевать! Не это главное. Проблема в том, что одновременно, часть прислужников заболели красной чумой. Другая часть стала настолько рьяно исповедовать новую веру, что это приводило к стычкам.
        - Кульминация всего этого была? - спросила Кайль.
        - Когда некоторые монахи впали в ересь и заболели чумой. Пришелец рассказывал, что болезнь послана для очищения и во оставление тел. Чтобы они поверили. Из-за творившегося безумия я издавал указы для караула, чтобы те были бдительнее, - капитан плюнул под ноги, потерев лицо. - Ой зараза, и что же дальше было! Еретики нападали на тех, кто остался верен. Прислуга едва не устроила бойню! Отлучение, распространение чумы, решение изоляции!
        - Изоляции? - уточнил Сигизмунд.
        - Да. Монахи больных заперли в скриптории, вместе с проповедником. Вот шутка! Этот гавнюк приволок заражённые тряпки и устроил здесь чумной барак. Мои люди нашли у него одежду, которую пропитали вирусом.
        - А кто вас закрыл?
        - Меня заперли мои же, черти долбанные! Я намеревался пойти в скрипторий и разобраться со всей этой дрянью, но они сказали, что этого делать не нужно. Что там заперты больные, и если открыть его, то вырвется чума, - со злобой, пнув бадью, капитан резко поднялся. - Скоты! Я сказал, что пойду один, и они… заперли меня. Сказали, что так лучше будет. А потом… всё. Никто ко мне не приходил.
        - А соль? Почему мы видели у порога соль?
        - Некоторые заражённые проявляли признаки одержимости. Мои люди, да и некоторые из прислуги думали, что смогут так защититься от злых духов.
        - После того, как вас закрыли, вас не пытались выпустить? - спросила Кайль.
        - Нет, - резко произнёс Валдмир, осмотрев обоих взглядом подозрительности, - а вы ребятки, что тут делаете?
        - Церковь пришла, чтобы узнать, что тут творится, - сразу нашёл ответ Сигизмунд. - Часть других отправилась в зал собрания и возможно они найдут скрипторий.
        Со стороны винтовой лестницы донеслось шарканье подошвы. Развернувшись, они увидели, как к ним спускается охотник, начавший говорить:
        - Я слышал тут грохот и звуки бьющейся посуды. И Сигизмунд, - улыбка Маттоми оказалась слишком широкой. - У тебя помада на шее и доспехе. Так, негодники, вы точно тут поисками занимались? Сигизмунд, я скажу дяде Гедемину, чем ты промышляешь.
        - Заткнись! - рявкнул латник, утерев алые следы на броне и кожи.
        - Подумаешь я упала на него.
        - Так, бойцы, - встал капитан. - Если вы не хотите соскребать ваших товарищей с пола скриптория, то нужно как можно скорее туда отправиться. Я не думаю, что это был обычный старичок. Скотина оказалась слишком продуманной. И гавнюк даже не заболел от тех тряпок, которые таскал. Только дайте мне мой арбалет!
        Тем временем Гедемин неспешно открывал большую деревянную дверь. Он расчистил наметённые снег и со скрипом отворил препятствие.
        - Около часа надо было вскрывать один замок, - сдержанно сказал маг, утепляя себя особыми чарами.
        Верховный инквизитор выбрал молчание. Он произнёс молитву, воздав хвалу Творцу, что помог отворить ему замок и вынув меч, осторожно ступил во тьму. От белых лат Гедемина исторглось лёгкое свечение, которое развеяло мрак.
        - Какая демаскировка, - сказал чародей тиллы, сам поднимая длань и соткав шар света, который водрузил над горловой и уподобил звезде во тьме.
        - Они и не предназначены для скрытых операций, - пояснил предводитель Инквизиции.
        Отряд оказался в длинном протянутом помещении, выложенном из отёсанного камня. Тут и там попадаются бронзовые светильники, а под ними валяются свечи. Стопы шуршат об алый ковёр. Позади них плетётся магическая пехота, выставив щиты пред собой в ожидании засады или подвоха. Единственное, что смущает, так это настойчивый запах мускуса, а также неестественное положение свечей. Спустя пару минут они встретились с металлической дверью. Гедемин осторожно дотянулся до ручки и повернул её. Дверь оказалась открыта и толкнув её со всей силы, Верховный инквизитор, точно ворвался в зал собрания:
        - Братья, я прошу прощения, что мы вторглись и нарушаем вашу молитву, но нам нужна ваша помощь.
        Ответом стало гробовое молчание. Инквизитор осмотрелся и то, что он увидел его поразило. Зал собрания - это длинное продолговатое помещение, у стен заполненное скамьями. В самом конце возвышается кафедра на которой повисла фигура, укутанная в рясу. На скамьях же расселась вся братия монастыря - люди, чьи тела скрыты под толстыми тканями в полусогнутом положении будто бы пребывают в молитве. Но абсолютная тишина и покой, сопровождаемые настойчивым затхлым запахом, не вызывали сомнения, какая судьба могла постигнуть их.
        - Они…
        - Все мертвы, - сухо констатировал маг.
        Чародей приблизился к одному из монахов и заколдовав руку, сорвал капюшон. Даже в тусклом освещении видны следы разложения, кожа вздулась и пузырилась, а плоть сильно иссохла.
        - Что тут произошло? - тихо спросил Гедемин, всматриваясь сквозь полумрак зала собрания.
        - Их всех погубила болезнь, - сказал Шарион.
        - Творец, прими их души, - взмолился инквизитор, усилием воли сдержав вспышку ярости.
        Гедемин стал расхаживать из стороны в сторону, в поисках того, что могло бы рассказать о произошедшем. Он нашёл небольшой листок, клочок бумаги, который тут же был поднят и прочитан:
        «Мы ушли в скрипторий, чтобы не дать красной чуме распространиться. Там должна быть шахта. В ней мы запрём пришельца, чтобы он никогда больше не посмел ничего осквернить, если не сможем с ним покончить. Часовые караула».
        Взгляд упал на небольшую дверку, украшенную простой резьбой, её навесной замок перемотан цепями, и защищён магическими печатями. Желание уничтожить зло, проверить тех, кто заперся за дверью и отомстить за братьев возгорелось в сердце Гедемина. В уме тут же появились мыслеформулы снятия защитных оберегов, а в ладонях взыграло заклятье.
        - Стой, - предугадал действия Шарион. - Ты сейчас сотворишь глупость.
        - Кто-то должен туда спуститься и… завершить всё это.
        - Ты поступаешь излишне опрометчиво.
        - Нужно, чтобы источник энергии был в любом случае доставлен, - хмуро произнёс Гедемин. - Мы пришли сюда именно за этим. Сейчас сюда придут остальные… они должны прийти. Найдите артефакт под алтарём храма и уходите отсюда.
        Чародей тиллы пораскинул мыслью - неизвестно какой силы противник обитает в скриптории, и лучше будет, если сгинет один лишь Верховный инквизитор, нежели все они. Он отошёл в сторону, взглянув на «орлиный» лик Гедемина прежде, чем тот скрылся за забралом.
        Чародейские барьеры рухнули, магия проникла в пазы и механизмы замка, расплетая цепи и освобождая путь. С гулом пал замок на каменный пол, что ознаменовало начало конца в истории ужасов аббатства.
        Его встретил непроглядный мрак, вкупе с тошнотворным ароматом гниющей плоти. Воссияв над собой шар света, инквизитор продолжил путь, сильнее сжав рукоять. Лезвие меча переливалось чудесным светом. Тут и там на полу коридора ему попадались тела жертв красной чумы. Иногда он встречал жуткие ранения - глубокие раны, нанесённые клинком, стрелы и болты, утыкавшие еретиков. Верховный инквизитор понял, что это караульные пробивали себе путь через предателей, дабы свершить суд над врагом. Сомнений у Верховного инквизитора не оставалось - только агент Железного Королевства мог устроить подобное. Гедемин вышел в скрипторий, который представлял жуткое зрелище - всюду валялись комки мяса вперемешку с клочьями одежды. От липкого багрового пола исходил жуткий смрад, все столы, стулья и шкафы с книгами превращены в груду раскуроченного дерева. Под ногами валялись трупы, их части, и попадались листы недописанных фолиантов.
        - О Единый, спаси наши души, - укрепил себя молитвой Гедемин.
        Посреди же сам «виновник торжества». Сложив ноги в позе лотоса, защитив себя лишь мантиями, сидит некто. Он разместился на сложенных штабелем трупах, изуродованных до неузнаваемости. Слабо проглядывались очертания доспехов, всё скрыла кровь и выдранные куски тел, а из одного трупа торчала массивная секира, вколоченная лезвием в грудь наполовину.
        - Встань! - гаркнул Гедемин.
        - Молитвы тут не помогут, - басовитым голосом произнёс мужчина, скрывший голову за капюшоном, из-под которого отчётливо являлась пышная седая борода. - Наконец-то за мной пришли, я уже стал волноваться, что эти трусы и набожные монашки решили меня молитвами уморить.
        - Кто ты?
        - Я - древний ужас, который нёс гибель вам сотни лет, - поднялся «старик», потянувшись к секире. - Я вечнопроклятый, чей дух горит от зверства, ибо во мне скрыт дух зверя. Я - Арвельдиин Странник!
        - Твои мучения закончатся сегодня, - мужчина принял боевую стойку, став медленно подходить к врагу, переступая через тела, кучи бумаги и куски мебели.
        - По правде говоря, они закончились, когда меня нашли последователи «Чёрных Весов» века назад. Ваш собрат меня практически убил, но проклятье Мальфаса куда сильнее стали или магии. Я поднимусь вновь, чтобы сеять смерть во славу очищения и освобождения от плоти.
        - Ты всего лишь преступник, убийца, который неприлично долго задержался в нашем мире.
        - Да, я был преступником, до тех пор, пока меня не проклял жрец Мальфаса, который состоял в моей банде. Вот ирония, святоша был рад нажиться на горе других, но когда мы ограбили караван из Храма, та скотина стала причитать - «мол нельзя слуг божиих трогать». Подумаешь, я после этого утопил в крови караван, а девок отдал мужикам на насилие.
        - Какова твоя роль в «Весах»? - уточнил инквизитор.
        - Нужно ли боевому псу знать свою роль!? Туда, куда укажет рука, я отправляюсь, чтобы сеять отчаяние, гибель и ужас во славу своих хозяев!
        - Зачем ты устроил весь этот цирк? Ты бы мог убить всех, а не играться с чумой и в ересь.
        - Это было весело - смотреть, как монашки разводят споры, как прислуга друг друга поливает дерьмом из-за теологических споров. Тьфу! Благочестивые идиоты! А что были готовы сделать девки из прислуги, которые считают тебя едва ли великим пророком!? - ехидно улыбнулся Арвельдиин. - Они готовы были утолить все мои прихоти.
        - Ты болен.
        - Я-то по истине здоров! За истинный Эндерал, без прикрытия всей этой благочестивой чушью, я готов сражаться за «Корону» до конца… и совратить не одну девку.
        Гедемин больше не стал тратиться на слова. Он атаковал с неистовой быстротой. Два воина сошлись в стремительной атаке, где меч инквизитора пытался проткнуть врага, а секира рвалась разрубить латы. Гедемин уколол, но попал в пустоту. Сию секунду он выставил ментальный блок и сталь тяжёлого оружия зазвенела о светлый магический барьер. Отпрыгнув, воин Эндерала чуть было не поскользнулся на крови, чем и воспользовался Арвельдиин. Разогнавшись он вклинился плечом в инквизитора и опрокинул его в старый разбитый шкаф со свитками, одномоментно вознося секиру. Хруст досок и чавканье плоти разошлось по скрипторию, когда древний враг стал колотить, пытаясь достать Гедемина, но тот кувыркался по полу. Наконец-то, вложив максимум сил и скорости он смог резко встать, прежде чем его оглушила бы сталь и тут же взмахнул рукой, исторгнув светлый щит. Оружие снова со звоном ударило в барьер, после чего Гедемин превратил его в импульс энергии. Арвельдиин отлетел в кучу тел, плюхнувшись в неё словно в малый стог сена.
        - А ты не так безнадёжен! - крикнул «Странник», смотря на фигуру, чей прекрасный белый доспех полностью скрыт за багровой вуалью.
        Гедемин осторожно приблизился к Арвельдиину. Секира сотрясла пол, где стоял инквизитор, иглоподобный меч ушёл мимо, оцарапав край мантии, древняя проклятая сталь чуть не задела латы, а чудесный клинок дугой прошёлся пред врагом, но «Странник» прогнулся, не давая оружию себя поразить. Тут же секира устремилась в бок Гедемина, и не хватило буквально пару сантиметров, чтобы оружие прошло мимо. Сталь с металлическим хрустом впилась в латы, повелитель Инквизиции пошатнулся, сдержав крик боли. Арвельдиин обухом ударил по шлему Верховного инквизитора, оглушив того, и нисходящим ударом попытался убить.
        - Не сегодня! - крикнул мужчина, вспомнив простенькую формулу элементального заклятья.
        Махнув рукой Гедемин выпустил целый дождь искр. Маленькие и яркие, но горячие как раскалённые угли, искорки облили Арвельдиина. Враг неистово завыл, став судорожно махать руками и пытаясь погасить пламя. Когда ему удалось, из дыма вышел инквизитор. Арвельдиин стал поднимать секиру, но тут же его нос хрустнул, губа лопнула и полилась кровь, а пол лицу распространилась жуткая боль. Ножка стула, с выпирающим гвоздём прилетела ему в лицо.
        - Ах ты сукин сын! Нечестно играешь! - взвыл враг.
        Гедемин, пользуясь замешательством, потянулся к предмету по крупнее. Пальцы разжались, отпуская кусок крышки стола. Арвельдиин не заметил, как ещё что-то летит в него, утирая кровь. В паху вспыхнула боль, тело само скрючилось, а сознание потеряло ориентацию.
        - Единый, помоги мне!
        Клинок сверкнул яркой лентой в тусклом свете и на пару сантиметров вошёл в плоть Арвельдиина. Тот инстинктивно изогнулся назад, секирой убирая меч, и что было дури стукнул лбом о забрало. Парень попятился назад, тут же грохнувшись от боли в груди и страшной силы удара. Арвельдиин саданул секирой в нагрудник противника, отчего по скрипторию пробежался противный металлический скрежет. Инквизитор пал, его тело пульсирует болью, если бы не броня он был бы мертв. В попытке найти спасение, он пятится назад, как его разит ещё удар. Грудь сжалась настолько, что дышать практически невозможно, боль настолько сильна, что в глазах всё темнеет.
        - Ты был хорошим врагом, но не для меня! - поднял секиру для последнего удара Арвельдиин.
        Последнее спасение Верховного инквизитора оказалось в старом ноже. Он зацепился за рукоять оружия, которое ранее принадлежало караульному, и что было силы метнул его перед собой. Арвельдиин не успел отреагировать. Лезвие показалось ему тусклой вспышкой, а затем он ощутил холод в груди. Нож пробил мантию и рясу, вошёл в плоть, отчего он покачнулся. Гедемин воспользовался замешательством врага. Собрав всю волю в кулак, отбросив путы боли он рванул вперёд. От резкого подъёма в глазах стало настолько темно, что он не различал ничего. Лишь злоба и стремление очистить мир указывали ему путь и вели к цели. Арвельдиин проглядел момент, как поверженный враг восстал, отчего и поплатился. «Игла» прошла сквозь грудь, затем ещё раз и ещё. Гедемин прошивал врага оставляя сквозные колоты раны, кровь рекой полилась в иссыхающее багровое море.
        - Это… ещё… не конец, - прохрипел Арвельдиин, когда у него горлом хлынула кровь.
        - Я знаю, - прошептал Гедемин, давая Арвельдиину упасть в объятия трупов.
        Враг повержен… так бы мог подумать тот, кто не знает истории Эндерала. Гедемин знал из обрывков древних записок и фолиантов «О деяниях на земле эндеральской». Арвельдиин Странник не просто преступник, обречённый жить долго. Его дух - дух зверя, который вскоре возьмёт верх над плотью. Протоколы допроса «Прорицателя» рассказывали, что тот сталкивался с этим врагом и убил его в двух явлениях, но видимо проклятье слишком сильно, чтобы просто так отпустить тело, вынуждая его подниматься вновь и вновь. А значит, придётся задержаться, чтобы лишить плоть и дух печатей проклятья.
        Гедемин коснулся фляги на поясе. Руку одёрнуло, когда очередной импульс боли пробежался по груди, но он сдержался. Парень откупорил её и стал поливать тело, тут же от него стал вздыматься лёгкий пар.
        - Ты что делаешь, парень? - пробурчал странный низкий голос изо рта Арвельдиина.
        - Я сделаю так, чтобы больше это тело никогда не поднялось.
        - Что это… такое жгучее?
        - Вода, освящённая в храме Единого, в великом Граале.
        Прежде чем продолжить, Гедемин вздел руку над собой и осенил заклятьем, подобным потоком света. Его облило с ног до головы чарами, которые исцелили плоть. Грохот и трепыхание привлекли его внимание - это Арвельдиин стал дрыгаться, как будто его ударила молния, а от кожи стал исходить зловонный жуткий аромат. Верховный инквизитор потянулся к книге на поясе, которую тут же раскрыл и раздался его глубокий глас:
        - Проклят, кто берет подкуп, чтоб убить душу и пролить кровь невинную! И весь народ скажет: аминь, - тело сильнее стало трепыхаться, ожидаемо не трансформируясь в монстра. - Проклят, кто тайно убивает ближнего своего! И весь народ скажет: аминь[31 - Из книги «Второзаконие».]. Проклят, кто насилует, сеет смерть невинным, грабит и расхищает дома правых.
        - Что ты делаешь?! - вопит существо. - Остановись!
        - Но прошу Тебя, Единый, освободи тело сие от рабства духа злобного, который вошёл в него, дабы показать, что всякий преступающий закон отдаёт душу во власть тьме. Будь милостив к молению слуги Своего, и даруй освобождение от уз проклятья души сей. Прошу Тебя, Творец.
        Только слова были сказаны, как тело перестало подавать признаки жизни, что дало понять - пора готовиться к худшему. Гедемин отшагнул назад. Глаза чуть было не ослепли от яркой вспышки, а уши не оглохли от пронзительного дикого рёва. Существо из энергий моря вероятностей, отдалённо напоминающее волка, явилось в свете и грохоте, разинув клыкастую пасть и жадно смотря на единственную жертву.
        - Да забери тебя бездна! - выругался парень.
        Не фокусируясь на деталях, Гедемин исторг поток горячего магического пламени. В грудь волкообразной скотине, на двух ногах, ударило магическое пламя, сжигая эфирное тело твари. Вытянутое длинное тело рвануло вперёд и Гедемин отступил, дав пролететь духу рядом. Инквизитор попытался рубануть врага, но меч рассёк тело, не нанеся ему никакого вреда. Молнией обернувшись, существо хлестануло Гедемина по ноге - когтистая лапа тронула доспехи и плоть, прошла через них, лишая силы. Инквизитор рухнул на колено и отправил в монстра огненный импульс, смешанный с заклятьем света. Дух отскочил в сторону, став дёргать главой, обгорая и воя.
        С максимальным усилием Геденмин поднял себя, с досадой смотря за тем, как эфирная плоть твари заживляется прямо на глазах. С болью в сердце он понимает, что может проиграть эту битву.
        - О Творец, не остави слугу Своего без помощи! - взмолился Гедемин. - Враги ополчаются на меня! Прошу Тебя, да поможет мне хотя бы имя Твое!
        Дух «волка», древний проклинающий демон дёрнулся, словно его что-то кольнуло. Враг помедлил с атакой, которую хотел произвести в прыжке. Глаза, сверкающие подобно сапфирам в голубоватом теле, засияли как огонь, прожигая душу ужасом и ввергая в панику. Но инквизитор сдержал все порывы духа и приготовился дальше сажаться, ощущая, как боль в груди снова возвращается.
        - За моих ребят! - раздался голос сбоку, а затем бок духа рассёк болт, наделённый обжигающим заклятьем; монстр взвыл и зарычал, обернувшись в сторону нового врага.
        Гедемин использовал замешательство. Он положил на клинок ладонь и вспоминая мыслеформулы наполнил светом саму его суть. Не просто магия, но чаяния веры и надежды вплелись в сталь, а затем ещё и остатки воды из фляги упали на металл.
        Монстр захромал в сторону, как его окатила волна огня. Морда полностью пропала в мистическом пожаре, маленькая буря разыгралась у глаз твари. Из-за бушующей «стены» явился человек в белых латах и мгновенно произвёл укол - сталь прошла сквозь эфирную плоть и выбросила магию света, разрушая межпространственные связи, налаженные проклятьем. Образ «волка» заскулил, покачнулся и ухнул. Гедемин повёл меч ввысь, как будто потрошит рыбу и за движением клинка развеивалась ткань нереального порождения «бездны». Закончив приём, инквизитор резко отвёл меч и одним ударом магического ветра разорвал на лоскуты эфемерного тела твари.
        С наступлением тишины, инквизитор повернулся и увидел, как в проходе стоит мужчина в пальто поверх стального нагрудника. Он не знал кто это, да и сейчас ему было всё равно. Боль всё сильнее довлела над телом, усталость вынудила использовать меч как трость.
        - Я капитан Валдмир В’Орпай, - представился мужчина, держа наготове тяжёлый арбалет, а на поясе Гедемин заметил запас болтов, из наконечников которых лился свет зачарований. - Решил отправиться и посмотреть, как вы тут справляетесь. За свою миссию можете не беспокоиться… они нашли объект.
        - Хорошо, - кивнул Гедемин.
        - Да. Но есть ещё проблема.
        - Какая?
        - Это дело касается Фогвилля. Скоро там будет очень жарко… Железное Королевство намеревается повернуть ход противостояния на сто восемьдесят градусов. И у них может получиться.
        - Тогда…, - харкнул кровью инквизитор. - Выбираемся отсюда как можно скорее.
        Глава 14. Возвращение в «Храм Весов»
        Спустя день. Провинция Морозные горы.
        - Вот это ты нас привёл, - возмутился Вилдас, посильнее укутываясь в меховой плащ. - Тут же столько еретиков. Как мы со всеми сдюжим?
        - Лучше тебе спросить, кто их всех будет хоронить, - гневно ответил Каддлер, всматриваясь в расположение раскопок, ныне превращённых в укреплённый лагерь над храмом, ушедшим под землю. - Поверь, у нас хватит сил, чтобы раз и навсегда похоронить культ «Весов». А этот храм станет их могилой.
        - Я смог перенести нас да горсть воинов. Ты думаешь, что с такой «армией» можно штурмовать подобное, - чуть подавшись из-за пригорка маг указал на укреплённые позиции, баррикады, артиллерийские редуты и множественные башни, облепившие частокол, за которым копошатся сектанты, словно муравьи в муравейнике.
        - Я соглашусь с Вилдасом, - сдавленно произнёс Тараэль. - Если мы атакуем в лоб, то поляжем все. Ты посмотри, - Тараэль осторожно ткнул в область прямо под ними, где стена примыкала к скалистому монолитному камню, там в метрах двадцати расположились «главные» ворота, имеющие очень неприятное явление. - Как ты собираешься войти, даже если они защитили себя магическими охранными рунами. Наступишь на одну такую и разметает тебя по всей округе.
        - Никто не собирается идти в лоб, - махнул Каддлер. - Врагов действительно много, но на нашей стороне внезапность. К тому же не думаю, что здешние пушкари имели дело с настоящими орудиями. Так, в общих чертах может и знают механизм работы пушек.
        - Пойдёмте, - потянул их Вилдас. - Арантеаль с бойцами нас уже заждались. Мы и так тут задержались.
        Воины ушли под прикрытием разыгравшегося снегопада. Небо с особым усердием осыпает землю крупными хлопьями снега, ветер закручивает их в стремительном порыве, сковывая край хорошим морозом. Эта провинция не отличается теплотой, а в холодное время года становилась ещё морознее, превращалась в настоящий оплот зимней красоты, снегов и буранов. Седые горы становились ещё белее, древние руины могли почти полностью уйти под белые барханы, а дороги становились совсем непроходимыми. Потаённые селения горцев становились совершенно недоступными. Но едва ли сейчас это волнует горсточку людей, пришедших на войну. Рядом с ними лагерь древнего культа, прошедшего сквозь тысячелетия, от первого эндеральского мятежа до сегодняшнего времени. Они убивали и давали надежду, обрекали на смерть селения и поддерживали жизнь, поднимали восстания и направляли власти и героев на уничтожение иных сект - всё это ради странной цели порядка и хаоса. Одно использовалось, как инструмент для достижение иного. Однако это не отменяет того, что все они отдали себя в руки истинного зла, а методы их это путь жестокости, насилия, крови
и поклонения тьмы. Им нет места в этом мире и вскоре над последним пристанищем свершиться суд.
        Каддлер со спешкой вошёл в импровизированный лагерь. На него сурово посмотрели двадцать воинов в красно-чёрных камзолах, обвешанных самым различным оружием и отличающихся треугольными сержантскими лычками на плече. Через их строй прошёл мужчина, потирая алый шарф, защитивший горло от колючего холода.
        - Есть хорошие новости, - тихо заговорив, шагнул Арантеаль. - К нам присоединится братство Святого ордена. Их аванпост был неподалёку, я смог установить с ними связь через посыльного.
        - Хорошо, - кивнул мужчина, поправив треугольную шляпу с оперением. - Судя по всему противников во внешней части лагеря не менее сотни. Положение усугубляется наличием артиллерии в расположении противника. О том, чтобы брать лагерь в лоб нет смысла.
        - Вскоре пребудет подкрепление, - сказал Арантеаль. - Нам нужно их подождать и тогда можно будет начинать штурм. Как поведал парень, братство воды имеет в распоряжении двадцать хранителей, сорок пять полубратьев меча и тридцать два полубрата лука[32 - Полубратья - новый вид орденской ступени. Ранее из послушников инициаты сразу попадали в хранители, но после реформы Ордена была введена дополнительная ступень, составляющая основную воинскую силу, костяк армии Святого ордена. Требования в её вступление сильно заниженные, чем в хранители, но и «повседневных» обязанностей у них намного больше. Полубратья больше не занимаются хозяйственной работой, как послушники, но вся тяжесть военной службы, несение гарнизонной и караульной службы полностью падает на их плечи.], а так же двух магов.
        - Тогда выгоднее будет их обождать, - согласился Бэркет, потерев руки в попытке их согреть. - Совместно мы имеем куда больше шансов.
        - Какой план вы имеете, господин? - спросил один из сержантов.
        - Стрелки займут позиции на возвышении. Первыми залпами наших мортир, - Каддлер наиграно поклонился Вилдасу, - которые у нас есть благодаря таланту одного мага, я намереваюсь посеять неразбериху во внешнем лагере.
        - А дальше?
        - Когда у нас есть больше воинов… маги встанут к стрелкам, часть хранителей и полубратья меча отправятся к главным воротам и отвлекут лагерь на себя. Пятеро сержантов, и пятеро хранителей отправятся с нами в храм, чтобы покончить с древней ересью, - закончив, Каддлер чихнул.
        - У нас есть карта храма? - спросил сержант, положив аркебузу на плечо. - А то эти древние руины уж слишком запутанное явление. Как бы не сгинули наши души в тех коридорах.
        - Как только мы проникнем внутрь, вся наша надежда на тебя, Тараэль, - посмотрел в сторону полу-аэтерна Каддлер. - Надеюсь, что мы быстро покончим с еретиками внутри и сможем вернуться к своим любимым делам, - парень усмехнулся. - Я к подсчёту денег, Вилдас к молитвам, Арантеаль к искуплению прошлых ошибок, а ты к своей даме, сколько бы невыгодно было это мероприятие.
        Огласив план, Каддлер всех отпустил готовиться к наступлению. Сержанты стали начищать аркебузы и готовить пару мортир, прихваченных во время телепортации. Вилдас отправился на молитву, представитель Компании решил потренироваться в обращении с незаряженной аркебузой. Арантеаль только собрался отойти, чтобы встретить союзника, как краем глаза увидел Тараэля. Парень стоял как вкопанный, взгляд фиолетовых глаз был полностью прикован в сторону храма, а оттенок кожи ужасал белизной, которая могла поспорить с цветом снега.
        - Всё в порядке, - положил ладонь на плечо Арантеаль. - Ты слишком напряжённый и… что тебя беспокоит?
        - Тот храм, - Тараэль нашёл силы, чтобы отвернуться. - То, что я видел там, то что там произошло, это такое дерьмо, которое вспоминать не хочется.
        - Что случилось? - настаивает Арантеаль, отряхнув бородку от снега.
        - Отец… Лето… Сюзет, - стал перебирать имена парень, словно в лихорадке. - Как странно, что я снова возвращаюсь сюда. Место кульминации всей жизни, там, где я практически свершил месть, убил своего брата и чуть не расстался с жизнью… по доброй воле, - Тараэль повернулся и Арантеаль продрог от взгляда, полного душевной боли и подавленной ярости. - Мне казалось, что тогда лучше умереть, чем жить.
        - Не всё можно местью исправить или найти в ней утешение, - стал рассуждать Теалор, пытаясь засунуть руки в ткань одежды, чтобы они не немели от холода. - Она как яд, разъедающий душу. Но ты… я знаю твою историю и понимаю, что в твоём случае она была неизбежна. Ты всего лишь хотел прикончить монстра, возглавлявшего Ралату, и испоганившего твою жизнь. Ради этого ты и окунулся в ужас древнего храма, а также сделал то, что сделал. - Арантеаль похлопал парня по плечу. - В том, что ты сделал едва ли ты виноват. Искалеченный и доведённый до отчаянного безумия Отцом ты разве мог делать и поступать иначе? Твой разум был затуманен, сердце преисполнено боли… кто бы мог сотворить иное на твоём месте?
        - Аркский суд решил иначе, - буркнул Тараэль, перейдя к колкой иронии. - Аристократам и знатокам права, изнеженным детям Солнца ведь лучше знать, что я виноват.
        - Оставь этих бюрократов, - пробурчал Арантекаль, сложив руки на груди и посмотрев в сторону. - Они буквенники и законники, которым главное выполнить норму. Они редко смотрят на обстоятельства. А аристократия? Нет хуже врага для людей, чем его самая отъетая часть.
        - Откуда столько известно об аристократии?
        - Будучи Сераф-паладином и возглавляв Инквизицию Семерых я понял, что они из себя представляют. Орден паладинов в Нериме очень тесно работал с графами, баронами и другой знатью.
        - Не самое лучшее знакомство?
        - Тьфу, - плюнул Теалор, - обесевшие от собственной безнаказанности отожранные феодалы. Графы и бароны предавались бесконечным увеселениям, до смерти истязали рабов. Очень часто они ходили к жёнам своих крестьян и спали с ними, как хотели. Когда народ голодал, они не думали и открывать свои амбары. Лишь, когда люди не могли работать на полях, им давали еду и воду. А кабаэтская знать часто любила устраивать охоту на аэтерн.
        - Когда ты попал в Святой орден всё не сильно изменилось? И паладины и святоорденцы… я не совсем понимаю, что да как.
        - Паладины - это орден воинов, которых обучали магии света, мистицизму и боевым заклятьям, но мечом тоже хорошо учили владеть. Он очень тесно работал с отделениями Святого ордена. Можно сказать, что это была подчинённая ему организация.
        - В чём разница?
        - В «паладины» брали всех, кто мог сгодиться для сражений с врагами Светорождённых. Крепость тела и духа - вот главные критерии. В Святой орден же принимали в основном лишь чистокровных эндеральцев, да и подчинялся он Мальфасу. А «паладинов» вёл Совет Серафов, опиравшийся на Собрание Рождённых светом, которых представляли Серафимы, - Арантеаль опустил взгляд, посмотрев на снег под ногами. - Но вернёмся к главному. Когда меня перевели оттуда в Святой орден и прибыл на Киру, тамошние хранители уже спелись со знатью и настолько разжирели, что не могли и деревенских мятежей подавить. Во истину, знать и Святой орден настолько отожрались, что вместе часто ходили в одни и те же постоялые дворы, бордели и… притоны, - Арантеаль остановился, успокаивая себя. - А на утро им ничего не мешало вместе отстоять по две службы в церкви Семерых. В итоге всё привело к тому, что тамошняя власть не способна была организовать контрмятеженые операции. Поэтому я и говорю, Тараэль, что аристократия не может тебя судить. Хотя бы потому, что у них у самих лицо в пуху.
        - И всё же в их словах есть правда. Как бы не было тошно, как бы не испытывала ненависть душу, - Тараэль сильнее натянул капюшон плаща, - у меня не было права на те убийства, грабежи и грабежи, которые я совершил.
        - Может и так, но во всяком случае не они тебя должны были судить.
        - Братья Святого ордена в расположении, - тихо донеслась команда.
        Тараэль и Арантеаль прервали разговор, отправившись к месту прибытия подкрепления. Хрустя снегов, шурша плащами и мантиями, лязгая доспехами и распевая «литании воды» явились воины в атлетической броне Святого ордена, кольчугах, мантиях и кожаных доспехах с единым цветом некоторых элементов одежды. Их геральдические знаки - око, пронзённое клинком на фоне волнистых линий, символизирующих воду.
        - Хранитель второго сигила шестого братства пути воды Святого ордена Ено Ан’Зиль, - представился воин, отличный от других шлемом с ярко-насыщенным синим конским хвостом.
        - Главный помощник Правящего директора Ост-Эндеральской торговой компании, - вышел им навстречу Каддлер.
        - Мессир, нам рассказали, что здесь образовалось гнездо еретиков. Этот древний храм слишком давно нас беспокоил, но мы не имели возможности избавиться от противника, - из ножен на поясе явился посеребрённый прямой клинок. - Мы наблюдали за ним в течении нескольких месяцев, а они так и не удосужились исследовать местность. Надеюсь, сегодня мы сожжём оплот зла дотла.
        - Да, - уверенно сказал Каддлер. - Нам нужно, чтобы вы удерживали врага столько, сколько можно. Проблема в том, что еретики хотят провести ритуал, который… в этой войне склонит чашу сил на их сторону. И чем быстрее мы покончим с ними, тем скорее приблизим победу Союза.
        Обговорив все моменты плана, его важные составные части, команда приготовилась к его исполнению. Каддлер полагался при операции снаружи на артиллерию и воинов Святого ордена, лелеял, что в узких коридорах храма бомбарды смогут нивелировать всякое численное превосходство. Если он сегодня преуспеет, то станет сказочно влиятелен в рядах Компании, если же нет… в таком случае он надеялся, что смерть от клинков еретиков станет началом покоя для него.
        Последние часы Культа «Весов» начались с артиллерийской канонады, которая разверзлась над лагерем еретиков. Бомбы взорвались над головами врагов, осыпав их раскалённой шрапнелью. Тела рвались словно тряпичные - горячая острая сталь шинковала плоть, разметая группы противников, оставляя кровавое напоминание от них на досках и снегу. Ещё чреда залпов посадила бомбы среди строительных лесов и кранов, на настилах и мостиках. Спустя миг они взорвались бело-грязными фонтами снега и грязи, осыпая землёй защитников, а там, где стояли воины, взорвавшиеся снаряды поднимали шторм плоти и крови. Обескураженные неожиданным обстрелом культисты стали носиться, как сумасшедшие в поисках спасения, пока не нашли цель своей ярости - за главными воротами стали выстраиваться кольчужные воины, усиленные хранителями и прикрытые стрелками. Тускло сверкая доспехами и оружием, окутанные в вихри метели, они приготовились принять бой.
        - Приготовиться! - дал команду Каддлер. - Мы выступаем, когда начнётся активный бой.
        Из врат вывалилась кучи людей в разношёрстной одежде, сжимая топоры, и мечи, ножи и дубинки. Артиллерия стала корректировать положение орудий, чтобы смести прицельными выстрелами орденцев. Мортиры Компании сержантами были наведены по координатам, данным Каддлером. Крупные орудия, с объёмным стволом, с оглушительном грохотом ахнули, выплюнув огонь и тяжёлый металл, внутри которого сокрушительный заряд. Ядра со свистом упали на крыши артпозиций, проломили их с хрустом и грохнулись под основание. Через миг они детонировали и балки возвышения смелись ударной волной, были облиты огнём и перебиты. За эти последовало и падение башни - она лениво завалилась на бок и хрустя рухнула вместе с орудием.
        - Хорошо, что ты смог прихватить с собой эти орудия, - потирая уши изнемогая от писка сказал Арантеаль, смотря на то, как воин Компании кладёт ещё один мешок пороха.
        - Ты бы знал, чего мне стоило перенести их, - вспомнил об усталости Вилдас. - Я думал, что протяну ноги от пяти зелий, которые усилили моё чувствование моря вероятностей. Но не чародейская лихорадка оказалась не настолько страшной, как попытка перетащить через полконтинента шестнадцать человек и два орудия.
        Вторую позицию у ворот решили взять на себя чародеи. Маги воды вознесли руки к небу, обратились к сильнейшим мыслеформулам, силой воли направили практически всю магическую энергию, превратили пси-материю в тонны воды, которые пролились на позицию. Удар оказался таким сильным, что балки и подпорки не выдержали и с треском сложись, похоронив с собой и расчёт орудия.
        Отряды еретиков остановились при виде страшного зрелища и тут же попали под ливневый обстрел. Сталь пробила ткань, мех и кожаные накладки, уложив часть врагов и окончательно остановив наступление. Второй дождь стрел был направлен в народ, столпившийся у ворот и усеяв выход телами. Вскоре враг справился со ступором, гнев и злоба пересилила страх, улюлюкающая, завывающая и воющая толпа продолжила бег, падая под градом стрел. Маги отошли к стрелкам, восстанавливая силы, и готовясь свершить новые убийственные заклятья.
        Вскоре еретики достигли кольчужного ряда и схлестнулись в жаркой рукопашной с полубратьями и хранителям. Щиты и доспехи застонали, когда ржавое и старое оружие по ним ударили, зазвенела сталь и белый снег стал красным и влажным. Враг сходу попытался толпой прорвать строй, но воины пути вода удержали его и превосходя в боевом искусстве обагрили сталь. Мечи с пренебрежением рассекали одежду и жалкие потуги под броню. Хранители играючи отбивали выпады и повергали в одеяло снега разбитые тела. Их силы хватало, чтобы призывать и острозаточенные колья льда, обжигающий и парализующий холод воды, который на морозе становился поистине устрашающ.
        Восстановившись, чародеи присоединились к истреблению противника. Россыпи морозных шипов устремились в толпу врагов, свалив гурьбу наступающих. За ним последовало литры кипятка, охолонившего врага и заставившего его замедлить наступательный импульс.
        За несколько минут боя сто метров пространства превратилось в поле, усеянное трупами. Но сектантов это не останавливало. Всё больше их присоединялось к побоищу, а когда у мортир кончились снаряды ничего больше не удерживало их в укрытии. На поле боя становилось их всё больше и больше - битва превращалась в столкновению чёрного вопящего моря со стоической линией серебра и синевы.
        Каддлер внимательно наблюдал за тем, как протекает сражение. Он был неприятно удивлён тем, как много людей в своё время ушли на служение проклятому культу - бандиты, сектанты других движений, обедневшие фермеры и беднячки - всех их объединила чёрная ярость к новому порядку, спаяло жгучее слово Либры, обещающее мир, где они будут нужны и станут вершителями судьбы. Несчастные люди и аэтерна, считающие, что служба «Весам», может сделать мир лучше, а их философия их освободит от морали или сделает Эндерал образчиком чего-то высокодуховного. Витиеватые положения и догматы Весов, переориентированные на массы могли дурить толпу чем и, как угодно.
        - Вперёд, наступаем, - приказал Каддлер, когда посчитал, что достаточно врагов вступило в бой; на пояс был прикреплён древний фонарь, в кисет вложен камень и благовонные травы. - Сержанты, прикройте нас с высоты. Закончим это дело, - палаш лязгнул о ножны и блеснул длинным лезвием, украшенным растительным узором. - За Компанию и Эндерал.
        - За свет, - встал рядом с ними Вилдас, обнажая короткий гладий. - За веру.
        Полу-аэтерна встал рядом. Он выглядел весьма подавленно - бледное лицо, опущенный взгляд и печаль. В груди всё так и вопило - не следует возвращаться в обитель мерзости и скверны.
        - Не бойся Тараэль, - посмотрел на него Вилдас, очи которого осияли светом магии. - Всё будет хорошо. На этот раз ты туда идёшь не с Сюзет, а с нами. Даже если тот «отец» восстанет, мы от него и пыли не оставим.
        Сержанты мгновенно взошли на каменистое возвышение и дали залп. Орудия скосили часть тех, кто был под ними, откинув их на деревянные настилы. Каддлер ворвался в рой противников и обрушил град ударов палаша на пробегающих мимо. Вилдас смёл оставшихся волнами пламени и ударными импульсами.
        - Уничтожить засранцев! - закричала фигура в длинном золотисто-синим балахоне, защищённая толстым нагрудником, направив отряд сноп молний, развеявшийся о барьер Вилдаса.
        - Чернокнижник Либры! - опознал его Каддлер.
        Пронёсшийся Арантеаль оказался быстрее движений еретика и со всей силы впечатался в торс противника. Сломав его челюсть ударом бронированного кулака, он откинул того в сугроб, где и добил. Спустя миг спустилась и пятёрка хранителей с пятаком сержантов, которые пустились в сражение. Зазвенела сталь и лопнули доспехи, возвещая о скором конце культа.
        Отряд оказался посреди кранов и строительных лесов. Тут и там глаз пугают жертвы отработанной артиллерии, и кучи опалённых досок. Устрашившиеся сектанты не так рьяно идут в бой, но всё же тянутся к месту сражения из ярости и инстинкта битвы.
        - За очищение! - раздался девиз, когда на поле боя явился знаменосец.
        Среди чёрного бурлящего моря противников колыхнулся и зашелестел белый стяг, отмеченный геральдической главой ворона. Сам воин представлял комок брони - всё его тело было заковано в многослойные готического образа латы, украшенные гравировкой.
        - Вперёд, - призвал Каддлер, вынимая громыхатель и направляя в латника.
        Пуля угодила прямо в сетчатое забрало с лёгкостью его проломив. Багрянец окрасил серебристую сталь, после чего воин рухнул на колени и завалился в снег. Вместе с ним упало и знамя, что вызвало ужас у сектантов.
        Сержанты на миг убрали палаши и взялись за аркебузы, когда со стороны раскопок явился ещё один чернокнижник, играющий на конце посоха трещащим зарядом молний. Залп пяти ружей снёс его с лестницы, оставив лишь алый след.
        - Когда-то «отец» сказал, что Эндерал совсем скоро утонет в войне, - отведя меч одним гладием и совершим укол вторым, сказал Тараэль. - Кажется, он где-то был прав.
        - Да, страну захлестнула война! - прорычал Арантеаль, блокируя топор. - Не мы её развязали, но мы её закончим.
        Отряд прорвался к лестнице, ведущей в раскопки, где встретил круглого вида углубление, накрытое решёткой, а возле небольшую светлую деревянную дверь.
        - Не за вскрытие этого ли храма тебе статью впаяли? - уточнил Каддлер, выцеливая громыхателем противников.
        - Да, за него, - ответил Тараэль, скрестив гладии с двумя клинками воина в капюшоне.
        - Видимо культисты «заселили» это место недавно, - Каддлер сжал язычок стали и громыхатель выплюнул горячий свинец, уложивший обдоспешенного железом еретика. - Если тут успела побывать следственная комиссия.
        Отряд пробился к входу и устилая свой путь телами, смог пройти за дверь. Как только они проникли за дверь им в лицо «дыхнула» сырость. Они оказались в тоннеле, прорытым сквозь землю, и укреплённым подборками и балками, «стены» полностью накрыты досками, образовав деревянный коридор. По углам расставлены ящики, разбросаны инструменты и деревянные балки.
        - Нас уже ждут, - показал Арантеаль на собирающихся в строй культистов, которые отличный выверенными доспехами из колец железа или кожи, имеются геральдический знаки отличия на плечах и вооружены одинаково - щит-баклер и длинный железный меч.
        - Через таких будет трудно пробиться, - печально констатировал Арантеаль, вглядываясь через полумрак, слегка рассеиваемый факелами.
        Вперёд вышел Вилдас. В узком проходе для него это самая простая работа. Пара взмахов руками и вот срывается поковок ветра, ударная волна силы. Никто бы не смог устоять на ногах - сокрушительная магия разметала словно их снёс леоран, напрочь рассеяв строй. Этим воспользовались хранители и сержанты, завязав сражение.
        Когда с первой попыткой выстроить оборону было покончено, отряд стал двигаться дальше, всё глубже уходя во тьму прорытой штольни. Спустя пять минут продвижения и столкновений они вышли в первое помещение храма. Оказавшись в практически полной тьме, Вилдас призвал силу и с ладони выпустил пучок света, рассеявший вуаль неведенья. Выступили образы сего места - под ногами уложена тёсанная полированная каменная плита, складывающаяся в узоры, стены представляли очищенный камень, у которых тихо потрескивали жаровни. В самом центре громоздилась массивная жаровня, пылающая фиолетовым пламенем и исполнения в драконьем стиле - четыре главы держали чашу, уместившись на тускло-золотистом камне. За ней приковал к себе внимание высокий латник, сжимающий в двух руках массивный клинок. Казалось, что тень так и липнет к нему наподобие плаща, сиреневые инкрустированные камни переливались неестественным свечением, а гулкое дыхание проносилось по всей комнатке.
        - Склонитесь пред алтарём первых приношений, - приказал неизвестный воин. - Вы пришли сюда убить нас, но не понимаете, что собираете тем самым великую жертву. Этот храм не просто собрание камня и украшений. Он поставлен задолго до пирийцев. Он пропитан духом освобождения.
        - Кто это? - спросил Арантеаль, подняв двуручный меч.
        - Ещё один безумец «Весов», - неприязненно ответил Тараэль, поправляя кожаный панцирь.
        Из-под тяжёлого латного шлема донеслась грубая басовитая речь:
        - Долгие лета я хранил секреты «Весов» и служил исправно великому делу порядка и хаоса. И я не дам помешать моим господам. Будь нас дюжина или двенадцать тысяч - не имеет силы. Что и тысячи лет назад мы вершили дела великие, что сейчас.
        - Ты - безумец! - крикнул Каддлер, доставая второй громыхатель.
        Противник атаковал с неописуемой скоростью. Широкий меч словно не заметил панциря хранителя и рассёк его, как нож режет бумагу. Взмах в сторону и его клинок превратился в серебряный шлейф, оборвавший жизнь воину Компании. Арантеаль встал между сержантом и сектантом, два клинка встретились в ослепительной вспышке - два зачарования высвободили дождь искр. Тараэль полосонул врага гладиями, но они лишь оставили пару царапин.
        Каддлер дал залп, после чего к нему присоединились аркебузиры. Какой бы прекрасный доспех не был, но он не выдержал и лопнул в нескольких местах, кровь проистекла тонкими струями из дыр, однако еретик не сдавался. Он замедлился, но оставался опасен. Арантеаль отбивал выпад за выпадом, враг успевал ещё и парировать удары хранителей. Вилдас решил покончить с ним и обратившись к пси-энергии, высвободил её в виде огня, облившего еретика. Защитные руны зашипели и засияли яркими глифами на броне словно борясь с магией священника. Пока хранители сдерживали мечника, аркебузиры смогли перезарядить оружие и вновь залили свинцом латника. На этот раз доспех лопнул ещё в нескольких местах, руки и ноги врага стали неметь, жизнь покидала его. Развернув тяжелеющее тело, он получил мощный укол в прорезь от пули и закряхтел, после чего рухнул на пол.
        - Куда нам идти дальше? - спросил запыхавшийся Теалор, утерев испарину со лба и посмотрев на то, как Вилдас читает молитвы над павшими воинами.
        - Веди, Тараэль, - сказал Каддлер.
        Они ушли в сторону, протиснувшись в пикообразный проход в стене, выйдя на узкую лестницу, плавно ползущую ввысь. По бокам свет дарили громоздкие жаровни, а воздухе витал странный аромат сырости и сырого мяса.
        - Странно, - посмотрел на чистые стены Тараэль. - Когда был тут в последний раз, всё было загажено странными плотяными наростами.
        - Сержанты, готовьте бомбарды, - скомандовал Каддлер. - Думаю, мы тут можем встретить сопротивление.
        - Что за… наросты? - спросил Арантеаль.
        - Мясистые красного цвета растительноподобные наросты.
        - Сказал прям как фразу в протоколе.
        - Именно всё так и было, - тихо сказал парень.
        Они быстро поднялись по лестнице и вышли во внушительных видов помещение, переливающееся ярким пурпуром, отсвечивающимся от обсидиановых вылизанных стен. Впереди было что-то наподобие барельефной стены над которой устроились громадное прямоугольное окно. Посредине у гряды ступеней, разделявшей комнату на два яруса, поставили огромный тигель, в которой слабо тлели угли, от которых исходил лёгкий пар.
        - А вот и наши дорогие гости, - тихо прошептала фигура в чёрной рясе с железной маске. - Вы пришли сюда, разорили гнездо наших детей, оборвали ритуалы, нарушили покой медитаций и духовных практик.
        - «Мастер», позвольте мне их наказать, - вышла из темени мрака высокая девушка в броне хранительницы, убрав яркий густой рыжий волос за спину.
        Девушка выглядела особенно красиво. Полноватые накрашенные губы мерцали отблесками углей, подведённые ресницы подчёркивали выразительный взгляд глаз, цвета изумрудных полей долины Фастрид. Довольно приятное лицо не имело порока, отличаясь благородной белизной.
        - Дивелери! - сорвал голос Тараэль, увидев старую знакомую. - Я… я… надеялся, что я тебя тут не встречу.
        - Дорогуша, я же сказала, что мы ещё встретимся, - улыбнулась девушка, став медленно подходить к группе, постукивая каблуком. - Или ты думал, что я просто так всё оставлю? Знаешь, когда ты предпочёл мне Сюзет, это было весьма и весьма обидно. Это она затащила тебя в этот храм, а я нас перенесла. Это я свела тебе позорное клеймо ралаима. Это я подарила нам домашний уют, если ты помнишь.
        - Дивелири, - тяжело выдохнул Тараэль, опустив голову. - Что же ты сделала… ты сама когда-то была готова ниспровергнуть все тайные и порочные культы, кляла Ралату и говорила, что вера Даль‘Мерсера в Женщину - опасное безумие.
        - Всё изменилось. Я уже хотела уплыть в Нерим, как меня встретили проповедники «Весов». Ведь в этой стране когда-то можно было свободно верить во что хочешь, пока Инквизиция не заработала в полную силу, - девушка слегка усмехнулась. - Это был тот миг между падением Ордена и становлением Союза. Они открыли мне глаза, Тараэль, - воодушевлённо заговорила дама, уперев руки в бока. - Они ведь правы… всё дело в свободе и в ней лишь смысл. Этот смысл заставил Аркта вернуться и взяться за меч! Этот смысл и воззвал ко мне! Посмотрев на то, что творится с Эндералом, я поняла, что только «Весы» его могут спасти, - Дивелири разъяренно завершила. - Да пошло оно всё к Тель’Имальтату! И Светорождённые с Орденом, и Союз с Церковью!
        - Дивелири, я не хотел, чтобы всё так получилась. Ты ведь ушла к тем… кто дал «отцу» пищу для размышлений и для его больного разума идеи.
        - Это всё неважно, мой дорогой. Они готовы дать покой душам здесь и сейчас, они боролись за то, чтобы этот мир не сгорел в очистительном огне веками, они освободят нас от внутренней боли, - на полных губах появилась улыбка. - Посмотри на свою душу, она полна ран. Здесь ты можешь найти покой, - она протянула руку и раскрыла белую длань. - Иди ко мне, найди покой.
        Полу-аэтерна встал, как вкопанный. Он мотнул головой, пытаясь перебороть каскад мыслей, который пленил его разум. Он осторожно ступил назад, пытаясь всё услышанное разобрать. Девушка, с которой он прошёл сквозь огонь, воду и ужасы Ралаты, которая поддерживала его и помогала пережить сердечную боль, которая спасла его и вместе с ней он «спасал» Дюнное, вступила в ряды мерзкого сборища древних хаосопоклонников. Залившие путь свой кровью, без жалости вырезавшие деревни, они не могут быть спасением для мира, в чём уверен Тараэль. Он понимает почему к ним примкнула Дивелири, но не может утолить её чаяний.
        - Нет, - твёрдо сказал парень.
        - Каддлер, Тараэль, закончите это, - сказав, посмотрел Вилдас в сторону остальных, приготовив гладиус. - Мы разберёмся с ними.
        - Тараэль, ты оставишь меня здесь, наедине с этими безумцами? - длань, ранее обращённая к полу-аэтерна сомкнулась на длинной рукояти клинка. - Чтобы они убили меня?
        Каддлер кивнул, и они прошли в сторону, там, где виднелся путь дальше в храм. Остались лишь четверо, тихо стоящие под чёрными обсидиановыми сводами. Вилдас заметил, как у медного основания жаровни положено три тела несчастных «собратьев» Весов, приготовленные для сожжения в тигле. С другой стороны, издавая тошнотворный запах сырого мяса валяются рубленные куски животных, залившие чёрную плиту багрянцем.
        - Я смотрю кто-то из несчастных ваших «братьев» будет принесён в жертву? - спросил Вилдас, вспоминая боевые мыслеформулы. - Интересно, что бы они сказали про твои слова о свободе?
        - Тараэль слишком однобоко смотрел на Весы… но… он мог бы и быть со мной.
        - Ты сама его потеряла, примкнув к культу, - сказал Арантеаль, приготовив меч.
        - Ох, Арантеаль. Как тебе, без трона магистра? Хорошо живётся? Справедливость то восторжествовала.
        - Ты была, наверное, лучшей из нас… как и Сюзет. Странно, что враг нашёл путь тебя сломить.
        - Ох, было время, когда мы вместе хотели держать галерею картин в Арке… но судьба распорядилась иначе.
        - Не валяй дурака, Дивелири, - посмотрел на «Мастера» Вилдас. - Воткни в своего гуру меч, да разойдёмся по-доброму.
        - Я скорее умру, чем предам «Весы».
        - На всё твоя воля.
        Дивелири атаковала первой - её руки выпустили мощный заряд энергии, который хлыстом ударил по Вилдасу, но разлетелся на искры, когда встретился в ментальным щитом.
        - Глупцы! «Весы» невозможно победить, - в руках пронесся длинный волнистый меч. - Нас защищают духи освобождения и очищение, они выше всех нас в самопознании и мудрости. Идиоты, с нами нельзя тягаться!
        Не отвечая на дерзкие речи «Мастера» Арантеаль сошёлся с ним в бою. Ловкие выпады волнистого меча были парированы, и еретик резко ушёл в сторону, кувырнулся и попытался с разгруппировкой вонзить меч в спину Теалора. Мужчина мигом обернулся и выставил блок - два клинка с металлическим стоном встретились.
        Вилдас блокировал ещё одно заклятье предательницы и парировал волной пламени, которая рассеялась о пси-щит. Дама простёрла руку вправо и подняла ворох раскалённых углей. Секундой позже половину комнаты накрыл самый настоящий дождь из ярких и жгучих угольков. Священник защитил себя магией, после чего выкинул вперёд заклятье света - в обычном порядке оно рассеивает тьму, но сейчас яркий пучок света зажегся у глаз Дивелири, ослепив её.
        - А-а-а-а! - крикнула девушка, закрывшись рукой и рефлекторно поставила магические барьеры, дабы огонь, лёд и молнии не сразили её.
        Вилдас решил сразиться более традиционным способом. Он стал быстро сближаться, держа наготове меч и только хотел погрузить его в сочленение у подмышки, как девушка справилась со слепотой и парировала. Два меча со звоном встретились - серебристое лезвие клинка девушки зазубилось при встрече с потемневшим гладием.
        Арантеаль отступал под неистовым шквалом ударов, казалось волнистый меч летает всюду. Железная маска на лице хищно блестела, а рот часто изрыгал мерзкие бранные проклятья. Теалор в молчании отбивался. Он попытался контратаковать. Вспомнив мыслеформулу простенького заклятья, он быстро отступил на три шага и высвободил пучок молний - пара разрядов сверкнули и устремились в грудь, но волнистый меч засиял, впитав в себя энергию. Арантеаль рванулся вперёд направляя меч нисходящим ударом, направленным в ключицу, «Мастер» приготовился принять удар.
        Дивелири оказалась весьма искусным противником и Вилдас пожалел о том, что решил не продолжать противостояние магией. Его рука устала блокировать постоянные попытки пронзить или рубануть его. Вся его защита - рифлёный нагрудник, да уплотнённая мантия - не чета доспехам хранительницы. Оружие оказалась слишком коротким для этого и он вынужден держать близкую, оттого и напряжённую дистанцию в бою. Второй дланью он выставлял щиты, рассеивая магию и останавливая меч, сам временами отпускал огненные стрелы. Вилдас попятился и быстро собрал ледяной шип, со свистом направленный в грудь девушки. Он разбился о её магию, затем ещё один с ледяным хрустом разлетелся. Мужчина не долго думая решил применить силу двух рук, подчерпнув всю возможную силу моря вероятностей, которое может пропустить через себя. Звенящий гладиус был со всей силы пущен в «Мастера».
        Глава культа, полностью сосредоточенный на бою с Арантеалем, приготовился совершить решающий колющий выпад. Как раз Теалор собирается поднять меч для рубящего удара и откроется для выпада. Но краем глаза «Мастер» заметил летящий предмет, на который отвлёкся и хлестанул мечом в его сторону, с бренчанием уронив гладиус. Арантеаль атаковал - удар, в который вложено огромное количество сил, опрокинул еретика, который не успел встать в удобную стойку. Теалор пинком в запястье выбил меч, вторым ударом ноги хрустнул рёбрами и молниеносно опустил меч колющим приёмом. Клинок пробил рясу и впился в тело архиеретика, послышался слабый стон, пальцы схватились на лезвии. Меч погрузился ещё глубже, разрывая связь души и тела.
        - У тебя будет удивительная возможность встретиться со своими «учителями» в бесплотном состоянии, - бросил фразу напоследок Арантеаль.
        Какой бы сильный щит не сотворила Дивелири, его не хватило. Сильный как многократно усиленный шторм порыв силы снёс девушку, и она приземлилась прямо на тигель «примостившись» спиной о край, отчего разнёсся противный смачный звук. Вилдас упал на колени, он ощутил себя выжженной тряпкой, руки сводило судорогой, перед глазами встал мрак, рот болел от сухости. Трясущаяся рука сама потянулась к бутылке с амброзией. И всё же он был рад, что не призвал ментального заклятья другой школы, ещё чуть больше сил, и он бы точно умер.
        - Я не чувствую рук и ног, - прохрипела Дивелири, когда увидела Арантеаля, вставшего над ней.
        - По-видимому ты сломала позвоночник, - тихо сказал мужчина. - Но ты ещё жива. Только скажи, и я подарю тебе освобождение.
        - Кха-кхе, - на её губы горлом хлынула кровь. - Зачем мне всё это? Всё итак кончено… наш великий замысел будет попран… Тараэль меня никогда не простит.
        - Я не буду причитать, но… зачем тебе всё это понадобилась? Я не верю, что хранительница, ещё вчера хотевшая покончить с тайными злыми культами, сегодня за них заступается.
        - Не могла оставить это всё так, - закатила глаза Дивелири. - Ты не поймёшь меня, магистр. То, что я чувствовала, когда Тараэль стал якшаться с Союзом… с ней.
        - Хорошо. Не поверишь, но кому как не мне, понять твои чувства и боль. Есть ещё что сказать? - будто судья и палач в одном лице, испрашивающий последнее слово перед приговором и его исполнением, спросил Арантеаль. - Освободи душу, прежде чем предстать пред предками.
        - Да. Есть что сказать… но я это делаю… ради него. Кха-кха, - сильнее стала кашлять Дивелири, её дыхание становилось прерывисто, а грудь пыталась захватить больше воздуха. - Я… надеялась, что он… присоединится к нам… и… кхе-кхе, его не тронут. Скоро… Нерим…. Фогвилль… Альма, - кхе-кхе…
        Тараэль и Каддлер пронеслись через высокий проход и шагнули в громадную комнату цилиндрической формы. На чёрных плитах под ногами изображено множество рисунков, рун и глифов. У полированных стен громоздятся жаровни, от которых исходит неприятно-фиолетовый тусклый свет. За спиной прозвучали залпы бомбард - дождь свинца и танец клинков хранителей должен остановить орды еретиков, возглавляемых могущественными латниками, пережившими не одно столетие благодаря прикосновению к тёмным потокам моря вероятностей.
        - Давай! - крикнул Каддлер, показывая на вставшего впереди воина, с секирой наперевес, и пальнул в него из громыхателя.
        Пуля удачно пробила место схода нагрудника и набедренной пластины, заставив высокорослого воина скрючиться. Тараэль смог найти нужный промежуток и что было силы направил туда удлинённый гладий. Кровь, пролитая практически у центрального неказистого, круглого, шипастого монструозного алтаря стала активатором заклятья. Снова, как и в храме Кора всё стала заволакивать тьма, поглощающая каждый сантиметр пространства. В самом центре, на свежеположенной плитке стояла цель их пришествия, которая в любой момент могла стать отличной дверью между этим миром и обителью демонов.
        Каддлер поставил в фонарь белый камень, возжёг травы и вместе с Тараэль, подавив все проявления страха, окунулся во тьму. И идти бы им спокойно, но воля, желающая принести в Вин «очищение» зрит сердца и найдя шрамы одной души решает сыграть на них:
        - Тараэль, Тараэль, - послышалось мрачное и тихое завывание, - дитя моё, ты узнаёшь меня?
        - Нет! - крикнул полу-аэтерна, услышав до боли знакомый голос.
        Каддлер ударил в бок парня, когда тот остановился, сжав пальцы на воротнике, чуть не потащил его за собой, причитая:
        - Тараэль, тебя дурят.
        - «Отец»…, - замешкался парень, его взор стал лихорадочно бегать, словно выискивая во тьме что-то знакомое.
        - Я покажу тебе, что я твоё создатель. Твой разум предо мной открыт.
        Тараэль взвыл от неистовой боли в сердце, когда то, что представлялось «отцом» показало не самые приятные моменты в жизни, заставляя их переживать как наяву. Он не мог дальше идти, ибо его ум оказался в плену у коварного существа, да и сам Каддлер чувствовал, что тьма вокруг высасывает из него жизнь. Несмотря на дикую боль, тошноту и ощущение, что его вывернут как варежку, Каддлер продолжал идти. Шаг за шагом, на трясущихся ватных ногах он пытался тащить грузное тяжелеющее тело. Но в какой-то момент он понял, что не дойдёт и решился на отчаянный шаг - артефакт древности полетел вперёд, а сам парень грохнулся на колонну, сквозь пелену смотря вперёд. Фонарь упал на алтарь и произошло тоже самое, что и прежде. Свет развеял тьму, мрак мгновенно отступил, чему Каддлер обрадовался:
        - Что ж, думаю, что на этом наше участие в этой авантюре окончено, - посмотрел Каддлер на сломленного Тараэля, усевшегося у колонны и отстранённо пустыми глазами смотрящего в стену. - Дальше дело за Велисарием.
        Глава 15. Фогвилльская встреча
        Спустя сутки. Фогвилль.
        Холодный ветер завывал среди узких улочек и лихо гулял меж неказистых приземистых домов вторя многочисленным стонам и плачам. К свинцово-серым небесам возносятся многочисленные мольбы, вопли и проклятья, звучавшие в сторону захватчиков. Огромный город, когда-то противопоставляемый самому Арку, оказался в лапах завоевателя, упав туда без боя, что повергало в шок. Когда все войска Железной Короны вышли из столицы, не оставив и солдата для обороны, глава города оказался в затруднительной ситуации - или открыть ворота перед захватчиком или наспех собрать ополчение из всех, кого можно, неумело его вооружить и кое как обучить. Выбрать второе значило бы попросту отправить на убой десятки тысяч человек, неспособных тягаться с профессиональной армией Союза, к тому моменту закрепившейся в Тёмном лесу, и заручившейся поддержкой большинства прошлых подданных Королевства. Мейстр города выбрал единственное очевидно правильное решение - он открыл ворота, вынес ключи от столицы, когда со стен стали видны пурпурные знамёна. Население разделилось во мнении - кто-то хотел биться до последнего, кто-то же понимал, что
всякое сопротивление бессмысленно.
        Легион выстроил лагерь за стенами и усмирением населения занялись солдаты из Компании, латники Маркизата и наёмники. Легионеры Союза и Арка, техно-подразделения звёздников и контингенты тёмных аэтерна вместе с серафимами остались за стеной, чтобы не вызывать всплеск ярости у новых подданных. С первого взгляда это оказалось верное решение, и только время покажет, насколько это было правильно.
        Среди приземистых каменных домов, сливаясь в тон тёмным легионным доспехом, продвигается воин в окружении «Палатина Гвард» и полуроты элитных воинов Компании, готовых залить улочки огнём аркебуз. С каждым шагом алый поперечный гребень слабо подрагивал, пластины, инкрустированные золотистыми узорами, меркли в общей серости, и слабо блестели от капель холодного мелкого дождя. Глубоко вдохнув, мужчины выдохнул и от лицевой маски отошёл еле заметный пар. Во рту почувствовался привкус металла.
        - Пятая рота, шевелись! - раздался из улочки сбоку приказ и мигом позже солдаты выбежали, не держа строй. Рассыпавшись по улочке, они свернули в другую сторону, так и не встретившись с «Палатина Гвард».
        Парень на миг остановился, чтобы посмотреть на город. Фогвилль ему показался огромным, разросшимся и раздутым, но весьма органичным. Гигантские литейные, колоссальные амбары и склады, просторные суровые кузни, органично теснятся рядом с простыми, сложенными из камня жилыми домами. В людской части города всё напоминает отзеркаленный Арк, в его тёмном потустороннем исполнении. Можно было увидеть даже трактиры, обозначившие себя вывесками. Кучи угля и руды под навесами готовились на отправку в другие регионы Королевства, но станут добычей Союза. Простенькие, но построенные из брёвен, капища и храмы Королевства отличались жестокостью оформления - кости, черепа, жертвенные алтарики возле здания. Когда-то Фогвилль был просто кучей руин.
        Столица Железного Королевства встретила его прохладно - из переулков, из узких покошенных окон, из подвалов на него смотрят озлобленные глаза, в которых можно прочесть боль, скорбь, ненависть и отчаяние. Наспех собранное ополчение в стёганных куртках, с копьями и мечами, широкими щитами, внимательно смотрит за победителями, скорбя от того, что они ничего не смогут сделать, если благожелательность завоевателя измениться. Отовсюду душу скрежетали плачь, стенания, всхлипывания и причитания. Настолько сильно всё это возносилось над городом, что хотелось закрыть уши и идти в беззвучии. Несмотря на то, что Консул настрого приказал не трогать горожан под страхом заключения, они боялись и страшились войск Союза. Большинство обычных подданных Железного Королевства это вчерашние нищие, крестьяне и мелкие рабочие, не нашедшие своей ниши в обществе Союза, отвергнутые и настолько озлобленные на Эндерал, что не видели жизни в городах ни старой, ни новой власти. К ним, через агентов, проповеди культов, и воззвание, обратились и призвали на север, где из них сколотили новую страну. Как и во времена Киланы
Хаммершлаг на севере Эндерала существовала мятежная страна из отринутых, оскорблённых и обделённых, и так же как в ту эпоху она пала к ногам завоевателя.
        - Господин Консул, - обратился рядом стоящий легионер. - Младшие офицеры Бригады прорыва хотят присоединиться к вам и войти в старый город.
        - Нет, - сказал мужчина. - Передайте капитанам рот, чтобы они обеспечили безопасность основных улиц. Пускай не идут в трущобы, иначе могут там остаться.
        - Есть, господин.
        Велисарий продолжил уверенный шаг ускорившись. Он как можно быстрее хотел покончить со всем этим, и последнее не покорившееся препятствие - Шпиль Фогвилля, так и не открывший ворот. Велисарий подавил чувство устрашения при виде массивного колоссального строения, которое довлеет над остальным городом. Создавалось ощущение, что весь остальной Фогвилль существует в тени чернокаменного дворца короля. Он похож на надсмотрщика за городом, готовым карать и миловать по собственной прихоти.
        По ушам ударила очередная порция стонов и причитаний от местных жителей.
        - Милсдарь солдат, мы вас сюда не звали. Так и дайте нам жить, как и раньше, - так и молит мужчина в неизысканной оливковой одежде.
        - Не положено, пока не будет снято военное положение! - рявкнул солдат, держа тяжёлый меч и тарч.
        - Да что б их, Дитрих, они захватчики! - шипит другой фогвиллец. - Мы сбежали от них, а они пришли за нами!
        - Что мы сделали!?
        - Пособие «Весам», поддержка предателей, поддержка тель’имальтатпоклонников! Этого мало?!
        - Ох, и что же с нами теперь будет? - едва ли не навзрыд спросила девушка в платье.
        - Это пускай теперь маркиз решает! - кричит солдат в зелёной форме. - Он теперь будет владыкой земель окрестных.
        Это конец для Королевства, его столица взята, а вскоре придёт и конец Мрачной долине.
        На противоположной стороне улицы встали воины, отличные от «Палатина Гвард» и солдат Компании. Латники в прекрасной суровой броне, чьи шлема украшены изумрудного цвета перьями. К стали липнет потемневшее мокрое сюрко, на котором можно разглядеть геральдический знак лилии. Велисарий встретился с воином, держащим забрало опущенным, но по короне на шлеме можно догадаться о его статусе.
        - Ха, а в своё время говорили, что три дня только одни стены будем брать! - радостно заговорил воин. - Полдня, и мы установили практически полный контроль!
        - Ключи от города у тебя? - холодно спросил Велисарий.
        - Да, - показал сундучок маркиз. - По количеству земель пора переименовывать страну в королевство!
        - Не всё так просто, - предостерёг Велисарий. - Враг просто так не оставил бы Фогвилль. Я оставил у стен практически всю армию… пусть твои воины не уходят слишком глубоко в город.
        - Не стоит беспокоиться Консул! - ударив себя в грудь, торжественно изрёк браваду маркиз. - Город наш, разведка не нашла следов противника!
        Флав просто не мог поверить, что враг не попытается взять их в кольцо или стремительно контратаковать, чтобы смять сопротивление ошеломлённой армии. Опыт войн, подозрительность и осторожность так и говорят, что сегодня всё может закончиться таким сражением, которого страна долго не видела.
        - Господин консул! Господин консул! - раздались крики позади, и группа остановилась; Велисарий обернул безжизненный лик маски и увидел, как к нему бегут люди… Консул узнал Гедемина в помятом доспехе, а вот мужчину в рваном пальто он не признал.
        - Представьтесь, - потребовал Консул, когда запыхавшиеся люди остановились перед ним.
        - Капитан Валдмир В’Орпай, начальник отдела сообщений и координаций в первой отдельной артиллерийской бригаде Компании «Мозирия».
        - Говорите, - потребовал Консул, смотря на суровой лицо по которому текут струйки воды.
        - По Фогвиллю будет нанесён удар. В течении суток к городу подойдёт много гавнюков. Смешанные алеманно-нордские наёмные компании рутьеров.
        - Как вы это узнали?
        - Господин Консул, исполняя обязанности старшего над караулом, мы смогли взять Арвельдиина Странника. Эта скотина прикинулась монахом, мы не смогли его вовремя опознать. Он отравил чумой и отправил навстречу с Богом всё аббатство Северат, - Валдмир сплюнул под ноги, недобро посмотрев на местных жителей. - Но мы прикончили эту тварь.
        - Арведьдиин Странник… это легендарный человек-оборотень? Из книг и мифов? - едва не поперхнулся Велисарий. - Как такое может быть?
        - Да. Но не это важно… мы порыскали в его вещах. Как оказалось, он был ответственен за наступление на северном фронте. Но после провала у Даль’Галар, где эта гнида получила по щам, он решил перейти к диверсиям. В Северате он хотел сделать чумное гнездо, поднять толпы мертвецов и напустить на север чуму, - В’Орпай опустил руку в сумку, покопался и протянул веленевые листы. - Он был лишь часть большой операции. Тут приказы, переданные ему из Вестгарда. Они надеялись, что культ «Весов» достигнет успехов в призыве демонов, что Альведиин сможет создать гнездо чумы. Тут говориться и прибытии армии в Фогвилль.
        - Зараза, - покачал головой Велисарий, ему показалась, что у него из-под ног потянули землю; план стал складываться в единое целое - еретики и Альведиин должны были отрезать Фогвилль с севера, пока рутьеры наносят удар.
        - Велисарий! - пронеслось из другого угла. - Что б тебя, Велисарий!
        - Проклятье, - покачал головой раздасованный Консул. - Этот голос я знаю.
        Из переулка выбежал мужчина в исцарапанном старом доспехе хранителя, с отпущенной неаккуратной седой бородкой на лице, тронутым морщинами.
        - Арантеаль! - узнал воина глава Союза, их взгляды встретились, но ныне в них не было тени неприязни, только усталость. - Что тебя привело ко мне?
        - У меня плохие новости, - подошёл Теалор к Консулу. - Группировка, которая ранее стояла в Фогвилле готовиться к контратаке. Они здесь, неподалёку и ждут подкрепления из Вестгарда. К тому же… Нерим снова плывёт в Эндерал, - скорбно обозначил мужчина, подняв руку в сторону моря. - Вскоре у наших берегов встанет трёхтысячный кавалерийской корпус всадников юга. Они тайно направились в Энрдерал, по просьбе Аркта.
        - Откуда информация? - держась и не поддаваясь панике, спросил Велисарий, хотя его словно по голове обдали, а чувство потери почвы под ногами достигло своего апогея - разум бросило в дрожь, ум кричал неверием.
        - Рассказала…. Эм… один информатор в рядах «Весов». Сам культ потерпел поражение в старом храме на севере.
        - Хорошо, - кивнул Велисарий; он ждал, что что-то может произойти, что будет контрнаступление, но он не ожидал, что на помощь придут неримляне, что противник будет многократно превосходить в численности.
        - Что мы будем делать? - прозвучал вопрос от одного из помощников. - Господин…
        Велисарий молчит. Холодный металлический лик маски неспособен вырастить напряжение и немой трепет под ней. Внешне он спокоен, внутри же никакая натуга мысли не даёт вывести ум из ступора. Ему срочно нужно организовать оборону, нужно подготовить солдат к неминуемой гибели, нужно сделать всё так, чтобы армию не парализовала паника. Кроме него и ещё нескольких человек не знает, что их ждёт, оттого требуется осторожность в отдаче приказа. Тяжёлые буравящие взгляды испытующе смотрят на него, ожидая хоть какого-то действия или слова:
        - Господин Консул, - вновь вопрошает помощник. - Приказывайте.
        Призвав неизъяснимое количество моральных сил, он смог найти мысль, идею построения обороны, за которую зацепился, как утопающий за верёвку:
        - Отправьте гонца к армии за стенами и передайте им, чтобы они разворачивали полевой лагерь и на подступах к городу возводили оборонительные редуты. Генералу Бригады прорыва и наёмникам нужно отправить сообщение, чтобы они оставались в городе и навели порядок…
        - Я не собираюсь учувствовать в этом! - самодовольно фыркнул маркиз. - Это чистое самоубийство! Надо отступать как можно дальше! Плевать на этот город.
        - Ты и не будешь, - минорно продолжает говорить Велисарий, положив ладони на рукояти гладиусов. - Я знал, что ты так скажешь, что тебя повергнет страх.
        - Я - аристократ из дома…
        - Молчи, - перебил Консул. - Ты знаешь, что у нас нет возможности отступать. Судя по всему, рутьеры давно вышли из Вестгарда. Это значит, что единственная дорога сейчас ими занята. Если уйдём сейчас, подставим тыл под удар Альмы и гарнизона Фогвилля. Можешь бежать, Даль’Теорн, а можешь заткнуться и сразиться.
        - Ты смертельно просчитался, Консул. Из-за тебя мы все подохнем!
        Велисарий пихнул плечом аристократа проходя мимо него и устремившись дальше. Он ждал, что рано или поздно Королевство бросит все силы, но не думал, что ради этого они будут ждать прихода неримлян. Но до сих пор не давал вопрос - почему враг сдал столицу?
        - Ты же что будешь делать? - спросил Арантеаль.
        - Пришло время поставить точку в одном споре, который стал слишком личный, - воззрев на шпиль, Велисарий продолжил движение. - Думаю, Аркт там. Если противник и будет здесь, то не ранее чем через полдня.
        Их путь пролегал через стеснённые улицы, прямо к большой площади, некогда бывшей центром старого города. Никто не мог подумать, что Фогвилль ждёт второй шанс, ибо к разрушенному и овеянному проклятью месту Святой орден даже и не думал приближаться. Теперь же здесь ключом бьёт жизнь.
        - Я вижу меч за который сражался в Тальгаарде, - произнёс Вилдас, пришедший с Арантеалем, посмотрев на Гедемина.
        - Вот кто его добытчик, - холодно отметил Верховный инквизитор. - Примите мои благодарности.
        - Как проходило завоевание остальных территорий? - поинтересовался Арантеаль.
        - Весьма спокойно, - ответил Велисарий. - Мы практически не встречали сопротивления. Благодаря этому удалось разместить посты Компании и начать возрождение региона.
        Через полчаса продвижения по городу они вышли к колоссальному огромному шпилю, выполненному из чёрного камня и украшенному бронзовыми и железными кантами. Чудные узоры вкупе с изваяниями в форме скелетов и монстров придают устрашающий вид чуду архитектуры. За спиной Велисария, Гедемина, Арантеаля и Вилдаса простёрлась широченная площадь, выложенная серым камнем, где в центре громоздится высокий жертвенный камень, покрытый бурыми пятнами. Вся территория перед шпилем под контролем легионеров элитного подразделения и арбалетчиков Компании, рассеявшихся по всей территории.
        Неожиданно ворота отворились, будто бы приглашая «гостей». Жуткий истошный скрип заставил вздрогнуть всех в округе. Велисарий тяжко выдохнул, когда увидел массивного геральдического ворона над вратами, который в клюве держит череп.
        - Что ж, навстречу судьбе, - уверенно шагнул вперёд Консул.
        - Вы уверенны? - спросил Верховный инквизитор. - Это скорее всего ловушка.
        - Несомненно, это ловушка, - кивнул Велисарий, медленно вынимая клинки. - Нас ради этого сюда и привели. Но нужно покончить с этим как можно скорее. Солдат, - подозвал рядом стоящего бойца Велисарий. - Передай сапёрам из Компании, что если я не вернусь через час из Шпиля, то пусть вместе с артиллерией сравняют его с землёй. В случае моей гибели командование армии перейдёт в руки командира бригады прорыва Компании.
        - Есть! - выпрямился воин и побежал исполнять приказ.
        Ступив под своды колоссального дворца, группа оказалась на зеркально чистой чёрной плитке. Свет падал сквозь широкие паладианские окна, показывая изумительные статуи и картины, украшавшие стены и возвещающие о битвах, властности и поклонению неведомым сущностям, изображённым в форме и образе огня. Но не грандиозность и красота сего места завладели вниманием, а две персоны, стоящие впереди.
        Сквозь прорези лицевой маски Велисарий видел грузную фигуру, настолько сильно закованную в доспехи, что с трудом верилось, что он может ходить. Лица не было видно из-за топфхельма, лишь алый блеск безумного взгляда просвечивал через глазницы шлема. Утолщённые укрупнённые латы имели рисунки и гравировку в стиле пламени, а на груди пламенело кроваво-красное око на фоне шести шипов. Левая рука заканчивалась пятернёй бритвенноострых когтей, а в правой покоится широкий меч с алыми прорезями на лезвии.
        Под боком стоит высокая фигура, защитившая себя пластинчатым доспехом, выложенными узкими полосами и смыкающиеся на нагрудной пластине. Геральдический символ ворона и шести шипов слабо колышется на полоске ткани, прикрывавшей броню. Руки и ноги отягощены плотно сшитой кольчугой, голова покрыта барбютом. Особый изыск добавляет меховой воротник и корона в шлеме.
        - Кто ты? - спросил Велисарий у тяжёлого латника.
        - Я - Немерот, правая рука Килры, истинного первого правителя Эндерала.
        - Правителя? - фыркнул Арантеаль.
        - Кетарон хоть и был провозглашён главой Ордена ложным богом Мальфасом, но именно Килра стал первым держателем ополчений, ресурсов и колонизатором. Именно Килра обеспечивал первозданный Арк пищей, именно Килра держал самое огромное производство того времени и держал новорождённую страну в своих руках. Ему приходили за советом, деньгами и защитой те, кто дрогнул и отошёл от священной горы. А что же Кетарон? Он сидел и слушал бредни Мальфаса.
        - Давай без этой лирики, - прервал Велисарий. - Мы здесь не для того, чтобы разглагольствовать. Зачем ты всё это устроил?
        - Прекрасный момент, не правда ли? - низким демоническим голосом спросил Немерот. - Сам глава нового Эндерала встречается братом первого правителя этой страны. А вместе с ними и два друга, которых развела жизнь. Даже несколько поэтично.
        - Ближе к главному, - потребовал Консул.
        - Видишь ли, Велисарий, - Немерот зашагал вперёд, поднял когтистую руку и ворота мгновенно заскрежетали, скоро же они закрылись. - Пришло время всё закончить. Гибель Святого ордена для нас стала знаком благим - пора выходить из тени, тысячелетия ожидания свелись к тому, сможем ли мы заявить о себе. Тень Ордена, его извечный противник, волею случая, пережил детище Мальфаса и ныне претендовал на Эндерал. Но ты, - коготь указал на предводителя армии, - ты разрушил наш план. Твой жалкий Союз должен лежать в пепле, его хартии и основы надо попрать ногами. Мы надеялись, что нам хватит времени объединить всех отверженных и проклятых в единый кулак, чтобы загнать осколки старого Эндерала в могилу.
        - Поэтому ты создал Железное Королевство?
        - Оно могло стать новым Эндералом! - прорычал Немерот. - Свободным от абсурда веры в семерых, в твоего Бога или прочего мракобесия! Мечта, к которой шёл Килра, была так близка. Это был бы великий мир.
        На этот раз прозвучал недовольный голос Гедемина:
        - Мечта, при которой мир будет похож на вертеп разврата, помесь бойни, борделя и капища. Мир, в котором нет места свету, вере и Истине.
        - На то мы и встали на путь хаоса, чтобы через тотальное разрушение и ужас сотворить обновлённый мир. В котором жизнь устоит тысячелетия и его не поколеблют высшие. Пойми, служка, не через противостояние тьме можно противостоять высшим, а только через познание тайн тьмы, приобщения к ней. Став единым нравом с ними, мы будем оставлены ими.
        - Жалкий раб «высших» и прислужник хаоса, не ты ли слушаешь губительные речи сил разрушения? - Гедемин от презрения готов был плюнуть в лицо Немероту, который меланхолично продолжил твердить:
        - Мы спасали Вин от очищения, и не раз, служка. О да, в бушующем море вероятностей и хаоса есть сущности по истине божественной силы, к которым мы прислушивались, но служба нашего пути - «хаосу неразделимому», - гортанное рычание звучало со странной извращённой торжественностью. - И в нём нет единства, ибо «высшие» желают питаться от душ Вина, они как паразиты. Но само море хаоса не имеет бога или владыки. Оно нейтрально, оно имматериально… это истина нашего пути. Забытая и осквернённая истина, идущая из тех времён, когда Рождённых светом ещё не существовало.
        - Не обманывайтесь! Ваш слуга, «Мастер», из «Весов» верит, что порождения эмпирического океана, есть лучшие учителя, едва ли не боги, которым нужно поклоняться! - упрекнул Гедемин, указав мечом на Немерота.
        - Он просто глупец. Но у весов две чаши…
        После слов Немерота, вперёд вышел король. Из-под маски донеслась приглушённая и тихая речь:
        - Ты не выйдешь отсюда, Велисарий. Аркт обещал, что ты придёшь к нам и приведёшь всю свою армию. Что ж, сегодня для тебя и твоего войска наступил последний день, - король примолк, после чего с минорностью излил речь. - Я помню тебя, как исполнительного и верного идеалом Ордена хранителя. Никогда не думал, что ты сможешь настолько глубоко впасть в предательство.
        - Кто бы говорил о предательстве, Сарагон’Ашар, - заговорил Арантеаль, в его голосе промелькнули обвинение и осуждение. - Король поверженной страны, повелитель её разбитых орд. А ещё пару лет назад слуга Святого ордена.
        - Не понял, - посмотрел на Арантеаля Велисарий.
        Ответом стало действие. Король обхватил двумя ладонями шлем и стянул его с головы. На вид предстало немолодое мужское лицо, потрепанное временем, мешками под глазами и красными глазами, щеками и носом навеивающие образы пьяницы. Седой волос был убран в хвост, бока сбриты. Особый шарм придавали массивные усы, напоминающие подкову.
        - Хах, Джорек Бартарр, - тряхнул головой консул, борясь с неверием. - Этого же не может быть. Ты был убит Арантеалем, когда перешёл на сторону Коарека. Зараза… это видимо уловка. Нет… этого просто не должно быть…
        - И всё же Велисарий, я здесь. Такова сила кузенов Килры и их пути, который истинен и принесёт благо для Эндерала. Я был сильно ранен, рука Арантеаля дрогнула и не задела сердца… они меня подняли, дали цель и направили. Пойми, Велисарий, мой выбор - это лучшее! - Джорек отбросил шлем и тот с грохотом прокатился по полу, руки занял клинок и боевой цеп. - Пусть Немерот победит и Союз падёт. Лучше быстрый и точный удар, нежели медленно умирать от кровотечения.
        - Ладно, - клинок Немерота засиял тремя линиями, его пробороздившими. - Пора завершить всё это.
        Слова Немерота стали сигналом к действию. Двери в стенах распахнулись и в атаку бросились братья Ордена ночи, блестящие крепкими стальными кирасами и нагрудниками. С криками и девизами, высоко подняв оружие, они устремились на легионеров и солдат Компании, но тут же встретились с ливнем свинца и грохотом пороха ударившими из аркебуз.
        - К бою! - призвал Велисарий.
        Легионеры «Палатина Гвард» сошлись в жестокой рукопашной с воинами Ордена ночи, о крепкие щиты зазвенела сталь. Воины образовали круг сражающихся вокруг эпохальной битвы.
        Немерот ринулся вперёд и только влиянием проклятой магией можно было объяснить, почему он с такой лёгкостью шевелился в столь толстой и неповоротливой броне. Плитка пошла трещинами, стонала и захрустела под сапогами древнего предателя. Горло издавало звериный нечеловеческий крик, повергающий в ужас. Вилдас успел выставить ментальный щит, но его разбило на соколки и мага волной контрзаклятья отшвырнуло. Пятерня когтей скрежетнула по нагруднику Гедемина, опрокинув его. Широким ударом он бы снёс голову Велисарию, но тот успел присесть.
        - А-а-а-! - сладострастно взвыл Немерот, когда его попытался атаковать солдат Компании; предводитель древнего мятежа мощным ударом левой руки распорол бойца, выкрасив пол в алый; он насадил часть тела на когти и помазал у шлема кровью.
        Арантеаль и Джорек стали медленно сближаться. Они отделились от остальных, обозначая, что это только их бой.
        - Я никогда не промахивался, - сдержанно произнёс Теалор. - Ты должен был умереть.
        - А я выжил, - Джорек приготовил длинный меч в одной руке, во второй мерно размахивая цепом, угрожая шипастым ударником. - Ты был дураком Арантеаль, ты им и остался. Отдай ты неримлянам Арк и сейчас бы не было всего этого. Люди бы не резали друг друга в гражданской войне.
        Два клинка скрестились под звуки кипящего боя. Встретившись лицом к лицу, Арантеаль не мог не вспомнить того как они вместе сражались под знаменем Ордена против разбойников и нечисти, окружавшей Арк… где Джорек спас ему жизнь, встав между опрокинутым магистром и двухметровым ожившим трупом. Бартарр снёс голову мертвецу… впрочем это был один из немногих героических поступков этого человека, который оставался на высоте Ордена исключительно благодаря происхождениям, а не деяниям.
        Арантеаль пригнулся, чтобы цеп не снёс ему голову и выпрыгнул вперёд, дабы сбить недруга, но он ушёл и хлестанул цепом Теалора. В спине загорелась боль, броня заскрипела, но он удержал себя от криков. Резко обернувшись он направил силу движения и веса в клинок, свершив широкую дугу. Лезвие просвистело в сантиметре от носа Джорека.
        - Посмотри, за что ты сражаешься!? - кричит Арантеаль, снова атакуя. - Эндерал может стать рассадников тьмапоклонников! Ты хочешь, чтобы в Арке правили блудняк и жуткие ритуалы!?
        - Этого хватало и во время твоего правления! Или ты забыл про секты, бордели, и кровавые ритуалы в столице? - мечом Джорек испытал оборону Теалора, но старик встретил все выпады. - Я пришёл, чтобы собрать всех, кого презренно отвергли. И дать им дома, пищу и смысл.
        Цеп полетел вперёд и обвился вокруг лезвия клинка хранителя. Вложив всю силу Арантеаль дёрнул рукоять и древко выскользнуло. Распутав меч, Арантеаль швырнул цеп в толпу сражающихся и угодил в шлем брату Ордена ночи, кому-то сильно подсобив.
        - Если бы Натара не была одурманена чувствами, воспоминаниями, как ты согревал ей постель, то непременно стояла подле меня и под знамёнами Королевства, - Джорек стал быстро колоть, производя хлёсткие выпады, но каждый раз меч отбивался или промахивался.
        - Она мертва, Джорек, - защитился Арантеаль, скрестил звенящие мечи и приложив силу оттолкнул предателя. - Её убил Коарек. Она не пережила встречи с ним, понадеялась на то, что он никого не тронет… а он устроил бойню в Арке, - Теалор перехватил бронированной перчаткой лезвие и произвёл удар, намереваясь заколоть Джорека, но он вильнул назад и свободной рукой саданул по руке Арантеаля, высвободив оружие.
        - Нет, - опешил Джорек. - Это… неприятная новость, - он атаковал, но на этот раз Арантеаль ощутил, что мощи вкладывается меньше, каждое движение отбивается с лёгкостью, а действия стали менее направлены.
        - Немерот. Он сможет в «море» отыскать её душу, - опечаленно сказал Джорек.
        - Посмотри на своего кумира! - гаркнул Арантеаль, и силой удара его развернуло Джорека.
        Немерот истошно и безумно хохотал, когда начадил легионера на когти, разрезав кольчугу из аэтерниса как нож ткань. Он мечом отсёк ему руку и несмотря на вопли воина поднёс истекающий кровью обрубок к дыхательным прорезям топфхельма, обильно залив алым шлем. Маньяк не просто упивался чужой кровью, страданиями и собственным безумием, а напитывался жизненной силой человека, увеличивая боевое могущество. Отбросив тело под ноги он хотел расплющить его, но на помощь подоспел Велисарий. Его гладиусы беспомощно высекали царапины на броне, лишь раззадоривая Немерота, который отмахнулся от него как от мухи, пока легионера оттащил Вилдас.
        - Не-е-ет! - крикнул Джорек, и, прыгнув вперёд, саданул Арантоеаля кулаком, раскроив губу…. Теалор осознал, что Джорек давным-давно чувствовал ошибочность своего выбора, но боялся признаться себе… увиденное обнажало остроту страха.
        - У тебя есть выбор, - сплюнул кровь с губ Арантеаль. - Ты не дурак, вспомни, чем «прославилось» королевство. Оргии, кровь человека на алтарях, поклонение хаосу.
        - Это было жизненно необходимо, - настаивает Джорек. - Чтобы народ выжил, стал единым.
        - Народа больше нет. Все разумные расы встали под знамёна Союза, - Арантеаль сделал шаг назад. - Тальгаард, Тёмный лес… даже арпы перешли на сторону Союза, ватирам позволяют жить в их стоянках. В Королевстве осталась лишь нежить, - Арантеаль увидел уставший отчаянный взгляд и решил прибегнуть к последнему аргументу, ударив кончиком о пол. - Джорек, ты уверен, что этого хотела Натара? - почувствовав прореху, стал действовать Арантеаль. - Ты… я знаю, что ты чувствовал к ней, и… подумай, того ли она желала для страны? Что ты сам хочешь для Эндерала! Пара минут, и страной будет править маньяк-тиран!
        Вилдас вспоминал хоть одно достойное заклятье… он изыскан в школе света, знает пару заклятий элементализма, и что-то лёгкое из сферы псионики. Но нет того, что можно противопоставить могучему древнему существу, которое пытается достать Велисария и Гедемина. Ничего не найдя он решается на отчаянный шаг.
        Велисарий держал единственный уцелевший гладиус, обломки второго валялись под ногами. Он, собирая остатки выносливости, делает неумелый кувырок, и пять когтей пробивают плитку, пустив трещины. Гедемин рубит латы, но меч со звоном отскакивает. Тут же он осыпает Немерота всполохами огня, выжимает из себя пламя, но защитные глифы зашипели, давая знать, что магия не принесла вреда. Выдернув оружие, он обратной стороной перчатки проминает доспех инквизитора и отшвыривает его.
        - Ха-а-хах! Да вы жалкие слабаки! Я думал, встреча с вами для меня станет испытанием века! Да я раздавлю вас как червей!
        Вилдас встаёт между Гедемином и создаёт вспышку света, в суть которой вложил и искоренение зла. Это заставляет Немерота сбиться с шага, но только на секунду, и он продолжил идти. Священник сжал в левой руке призванный хлыст, стрекочущий электричествам и хлестанул по нагруднику. Фонтан серебряных искр забрызгал из места соприкосновения, однако противнику было всё равно на это.
        Велисарий бросается вперёд, зачарования брони ускоряют его и делают сильнее, но этого не хватает, чтобы тягаться с таким противником. И всё же он атакует. Консул обломком второго гладия цепляется за кожистый чёрный плащ Немерота, и резким движением поднимается. Схватившись за неровности доспеха он взгромоздился на спину рослого воина, став его колотить и колоть, но меч со звоном отскакивал. С досады Велисарий что было силы направил острие меча и вогнал его в пластину на шее, надавил и наконечник пробил плоть. Взревев Немерот направил меч в Велисария и Консулу пришлось спрыгнуть.
        Вилдас опустил на воротник брони и плащ искры жаркого пламени. Шея монстра загорелась, клирик-чародей раздул это до пожара, отчего враг стал похож на пылающий факел. Едва ли это остановило или принесло существенную боль Немероту, и он продолжил сражение. Меч будто молот стал бить по прекрасному полу, превращая его в осколки. Вилдас пятился, уходил, но везде его ждал тяжёлый клинок, пока враг не был отвлечён.
        Гладиус прокрался в сочленение на колене и искупался в чёрной крови. Моментально вывернувшись, Немерот инстинктивно двинул левой рукой и крепкая сталь меча раскололась, забренчала о пол. Консул отскочил, прежде, чем его бы разрубил меч.
        - Свободные аркебузы! - из последних сил призвал Велисарий и указал обломком гладиуса на Немерота. - Ваша цель!
        Дюжина солдат обернулась на воззвание и дала залп. Пули просвистели возле сражающихся с монстром и угодили в топфхельм, в защиту шеи, прорешив их. Свинец сквозь огонь впился в плоть. Это должно было убить любое существо, но Немерот стоит. Только перезвон стали бьющихся и треск догорающего пожара витал вор дворце.
        - Меня так просто не положить, - самодовольного заявил Немерот. - Я имею все благословения чистого «моря», его потоки наполняют меня и дают жизнь.
        Три взмаха руками и Вилдас наваял массивный ледяной шип, отправленный в полёт. Волею случая или благодаря молитве священника он оказался настолько быстрым, что сила удара согнула врага под напором, опрокинула его на колено.
        Гедемин подавил каждую частицу слабости, каждый вой боли и усталость. Подняв немеющее тело, до дрожи в пальцах сжав меч он пошёл на самоубийственный шаг. Через мутнеющий взор в ореоле тьмы слабо виднелась единственная цель. Ускорив себя он рванул вперёд, ощущая, что его тянет к земле. Каждая мышца огнём и тяжестью вопила, меч несколько раз сходил с траектории.
        «Творче, помоги!» - взмолился Гедемин как никогда. - «Душу мою, предаю Тебе».
        Глаза инквизитора захлопнулись от боли в тот момент, когда он прыгнул. Внутри груди заиграл могильный холод - это коготь левой длани прорезал грязный мятый нагрудник Гедемина, но он не остановился. Призвав оставшиеся жизненные силы он свершил выпад - меч нашёл цель, пробился через защиту шеи и вошёл в горло.
        Немерот не поверил новым чувствам… из него обильно полилась кровь, он стал терять жизнь, он ощутил, как она уходит из него. Слабость противной волной пробежала по телу, а абсолютный хлад и предчуствие смерти сжали паникой проклятое сердце.
        - Благой меч! - взвыл враг, оцепеневший от неверия. - Он же был потерян…
        Теперь Вилдас понял, для какой цели он вошёл в Тальгаард и сразился. Образ висящего на когте инквизитора, душу которого держит в теле ненависть и вера, пронзающего непобедимого предателя из далёких эпох, навеял мысль, что весь путь от Речного до Дюнного и Тальгаарда их заботливо покрывала могучая рука Творца, чтобы меч был найден, и чтобы сейчас он свершил суд, затянувшийся на тысячелетия.
        - Джорр-ек! - прохрипел Немерот, схватив шею, по пальцам стекала чёрная густая кровь. - Помоги.
        Молчание, тишина ещё сильнее парализовали Немерота. Там, где сражались двое, остался только Арантеаль. Братья Ордена ночи, увидевшие расправу, стали спешно прекращать бой и сдаваться, оставляя победу за легионерами, ибо бежать им некуда.
        - Тебе никто не поможет, - плюнул в сторону сородича Килры Арантеаль.
        - Проклятый предатель! - издал последний хрип враг, став захлёбываться кровью. - Вы, вы… всё равно… проиграли.
        Гедемин, практически опрокинутый во мрак, нанёс последний удар. Меч вошёл в глаз Немората и лезвие устремилось дальше. Инквизитор дожал до упора, пока его рука не обмякла, не лишилась силы… но пальцы рукояти не выпустили. Туша Немерота с грохотом упала на пол, в глазницах окровавленного шлема больше не было блеска безумия. Это победа, ценой которой стала половина легионеров, треть солдат Компании. И Гедемин на краю гибели. Вилдас и Арантеаль сняли тело Верховного инквизитора с лезвия, после чего священник прильнул к нему, ища пульс.
        - Он ещё жив! - крикнул священник.
        - Так работай, - сухо произнёс Арантеаль. - Ты мастер магии света.
        - Это будет тяжело… но, Господи, помоги мне, - Вилдас поднял светящиеся ладони.
        Велисарий отстранился от них. Он, как будто оглушённый, посмотрел на картину побоища. От количества пролитой крови, жестокости побоища и вида изуродованных трупов ему стало не по себе. Он хоть и воин, но остаётся человеком, которому трудно смотреть на последствия войны. Однако сейчас ему жизненно необходимо собрать всю волю. «Крепиться… нужно крепиться», - подумал Велисарий о том, что к Фогвиллю приближается вражеское войско.
        Он выиграл битву, осталось завершить войну.
        Глава 16. «Ангелы» гражданской войны
        У Фогвилля. Спустя сутки.
        Предчувствие скорой битвы изводило живот Маттоми. Он не находил себе места, ходил туда-сюда, выглядывал за укрытия, всматривался в тёмные поля и ждал появление боевых знамён. Пушки дальше по возвышенности грозно смотрели туда, откуда ожидалось основное наступление соединённых войск. О скором приближении противника говорили столбы пожарищ и толпы беженцев, выбегающих из предлеска, ищущих спасения за стенами Фогвилля. Торговые посты, деревни и оборонительные сооружения горели, ничто не могло сдержать наступления армии врага.
        - Тише-с, друг-с, - когтистая лапа легла на плечо, покрытое наплечником. - Нас-с тут-с уйма. Мы справимся-с.
        - Ты уверен? - усмехнулся Маттоми, посмотрев на серое тяжёлое небо. - Проклятье, что его за ногу дери, но их… больше. Во много раз. И отступать нам, отступать некуда.
        - Не из такого-с выбирались, - голос арпа попытался изобразить что-то похожее на мягкость, бодрость, но он звучал глухо, зловеще. - Помнишь охоту-с на стаю снежных-с волков? Два охотника-с мертвы, только-с мы в строю.
        - Конечно помню! - хлопнул в ладоши Маттоми. - Ты тогда спас мне шкуру. Я никогда не думал, что когти арпа это страшное оружие, которое может разодрать волчье горло. Зараза, да ты его порвал, и стянул волчару с меня, - Маттоми вспомнил, как его повалило крупное белое косматое животное, челюсти щёлкали у горла, но Шэхкац пришёл на помощь вовремя; тем временем его изматывает вопрос. - Я не могу понять, что я здесь делаю.
        - Друг-с, ты ведь-с сам пошёл на эту войну.
        - Я сам думаю, почему меня понесло в это безумие.
        Что же вело охотника на бой? Он мог просто взять деньги и уйти домой. Никто не собирался взывать к его контракту, и заставлять принимать участие в бойне, особенно, когда его сводная Когорта была расформирована, а самого парня должны были перемесить в первую цинтрию, расположенную в Арке. Но выбравшись из Северата, Маттоми отправился вместе со всеми под Фогвилль, где нашёл огромное войско, разношёрстное и максимально разное внутри. В нём же он встретил Шэха, чувствуя, что тут его место, рядом с другом. Но больше всего Маттоми думал о родителях, о долге и враге… ибо если войска Королевства одержат сокрушительную победу здесь, то ничего не помешает им развернуться и вторгнуться в пределы юга, тем самым откатив оборону к Арку. А значит, что даже Речное окажется в опасности. Он знал, что одно его участие мало что сможет изменить, но всё же решился влиться к обороняющимся. Теплота надежды, отчаянная готовность сражаться, лишь хоть как-то предотвратить или отсрочить движение врага на юг, питало его сердце, подкрепляло действия.
        - Как-с матушка-с? - прозвучал вопрос от арпа, застёгивающим наручи. - Как отец-с? Всё хорошо-с? Мы расстались в «Дозоре», толком-с не поговорив-с.
        - Всё отлично, Шэх, - Маттоми обхватил древко простого длинного лука и подтянул его к себе. - Знаешь, я даже не думал, что церковник сдержит слово. Но… он помог. Апотекарии поставили на ноги.
        В письмах от родителей охотник с теплотой читал о том, что они здоровеют, что болезнь отступила, а присланных денег хватило на небольшой домик. Парень сказал себе, что если он переживёт этот бой, то завяжет с армией, войной и службой, вернётся в Гильдию и станет мирно жить. Он искупил вину пред родителями в полной мере и более его ничего не держит на полях сражений, кроме последнего долга защиты родины.
        «Пусть это дело заканчивают политиканы и наёмники», - с озлобленностью подумав и посмотрев в сторону, где увидел примечательную картину.
        Инквизитор в угольно-чёрной броне на коленях сосредоточенно молиться, а вокруг него вьётся его подруга, словно морозный ветер вокруг обсидианового обелиска. Её взгляд прям таки точил Сигизмунда, склонившего колени. Она неустанно смотрела ему в лицо, временами прикусывая губу. Маттоми подозревал, что Кайль что-то чувствует к мужчине, что лёд её сердца мог растопить один последователь Единого, но он не знал наверняка, так ли это. Да ему и в принципе всё равно… через пару часов будет волновать лишь одно - как выжить в бойне невиданных масштабов. На мгновение это ему напомнило о «Великом наступлении» во времена восстания Хаммершлаг, когда Святой орден силами трёх армий начал движение на провинцию Межземья, ныне известную, как Тёмная долина. Только на этот раз силы повстанцев идут готовятся потеснить лоялистов.
        - Ничего-с, всё будет хорошо, - стал успокаивать друга арп.
        - Шэх, знаешь, что я заметил… перед лицом тотальной смерти и ужаса тебя ни один из эндеральцев так и не оскорбил. Видимо предчувствие смерти меняет людей…
        Кайль не хотела прерывать молитву инквизитора, да и прежний сарказм по отношению к его убеждениям сменился странным уважением и даже пониманием. Незнамо почему, ей стало интересны его воззрения, его идеи и тем более чувства. И это не старые издёвки или шутовство, которым она его встретила. Это нечто иное, чего она не знала никогда в жизни, либо это было настолько хтонически сильно, что потерялось в глубинах памяти. Когда его сухие губы остановили шевеление, она подумала, что к нему можно обратиться и зазвучал её звонкий голос:
        - Сигизмунд, - оборвала молитву светловолосая девушка, которая прикрыла бархатную мягкую кожу и элегантное тело плотным доспехом из выделанной кожи, усиленной тонкими вставками чёрной стали. - Ты слишком волнуешься, Сигизмунд. Тебе нужно хоть немного расслабиться, милый.
        Лицо мужчины сохранило каменное бесстрастное выражение, уста выдали речь, в которой промелькнула искра воодушевлённости:
        - «Положу надежду на Имя Господне. Он спасёт меня, он введёт меня в дома, когда я буду лишён крова, Он напоит меня, когда я буду жаждать, Он защитит меня, когда враги окружат меня», - процитировал строку из Писания Сигизмунд, встав и отряхнув колени от грязи.
        - Лучше… надейся на меня. Разве моё мастерство, моя сила тебя не защитят? - девушка улыбнулась. - Ты же не забыл, что я как-никак живу и дольше твоего, и посильнее буду?
        - Должно ли мне вставать за твою спину? - посмотрел ей в глаза инквизитор, пару секунд они стояли в молчании и Маттоми приметил, что щёки девушки обрели розоватый оттенок.
        - Ой, - махнула она рукой, облокотившись на доски укрепления. - Это же стереотип. К тому же… какой мужик из вашей среды сравниться со мной? Вспомни Золотой лес… мы тогда в поровый раз познакомились. И ты помнишь, что я почти вас троих победила, - Кайль покачала головой. - Если бы не эта проклятая штуковина!
        - Я помню. Ты и сильнее троих будешь, Кайль. Честно признаться, ты один из самых умелых воинов, которых я знаю.
        - И всё? - подняла бровь дама.
        Сигизмунд сам не зная почему озвучил мысль, пришедшую совершенно случайно ему на ум:
        - А так же ещё ты ещё самая красивая воительница… наверное во всём Вине.
        - Неожиданно, - на этот раз что-то запело в груди Кайль, принося приятное волнение в груди, даруя чувство весны на душе.
        Маттомми не сдержался, слушая этот диалог:
        - Ты продолжай-продолжай! Ещё немного, и ты, инквизитор, превратишься в истинного ловеласа. Совсем немножко осталось!
        - Только сегодня я не буду обещать тебе кары небесной или грозить отвесить оплеуху.
        - Да ладно тебе будет, - Маттоми по-дружески ударил Сигизмунда в плечо, понимая, что местами он перегибает палку. - Ты это, не бесись, что я подтрунивал. Такой я нравом.
        - И ты не бери в голову, - кивнул инквизитор. - Характер у меня такой. И… ты реально стрелок от Бога. Гильдия и Эндерал могут тобой гордиться. Если вернёмся живыми, напомни мне… я достану для тебя Аль-Рашимский лук.
        - Вот это наш человек! Не верю, что мой язык может такое сказать… но если будешь в Речном, забегай. И у меня найдётся чем удивить.
        Шэхкац, внимательно смотревший за тем, как двое недолюбливающих друг друга мужчины мирятся и даже рады общению, радовался этому. Неудивительно, что ожидание боя, враг смог их сплотить. Арп не дурак и знал, что к чему. Он много раз видел, как враждующие охотники племени перед тем как пойти на опасное животное, проводили ритуал примирения. Он понимал, перед неумолимой поступью смерти, почти нет различий, глупо ссориться из-за остроты ушей, происхождения или расы, когда над всеми занесён меч погибели. И ещё глупее ссориться из-за различий, выискивать недруга по крови, цвету кожи или месту жительства, когда родина в опасности. «Нет смысла в распрях, когда племя может погибнуть», - вспомнил он мудрость шамана.
        Ход мысли Шэхкаца приврал звучный голос Маттоми:
        - Сигизмунд, а ты подумай о Кайль… ведь девушка не в первый раз намекает тебе… что хотела бы не просто быть твоей боевой подругой и вместе выламывать двери, да колотить врага. Поверь, такое поведение…, - «лепил» Маттоми, желая взять Кайль «на понт»… ибо всё что он «видел» это как они часто общались, как она засматривалась на Сигизмунда и как валялась на нём.
        - Кайль, а ведь честно. Скажи, к чему всё это…? То мы с тобой спорим, и ты меня называешь ортодоксом… то слезть не захочешь?
        Девушка молчит, её губы сомкнуты, взгляд уставлен на Сигизмунда. Трудно в этом признаться… но ей нравится, когда рядом есть Сигизмунд. Это странное переживание, которое не поддаётся ни осмыслению, ни объяснению. Оно словно появилось из ниоткуда, просто не должно было родиться. Но он единственный, кто увидел в ней не инструмент, не проклятое существо из темных эпох, не услаждение сладострастных мечтаний, а человека. Постепенно, разговор за разговором, встреча за встречей, где они могли спорить, смеяться, посвящать друг другу личное, это чувство пустило корни на сердце, а затем проросло и стало тихо и мирно благоухать, каждый раз принося радость и приятное волнение, когда она смотрела на его выверенное округлое лицо, слушала его тембр, и была с ним. И как об этом рассказать? Она - очень старая девушка вольных нравов, а он - ревностный инквизитор. И всё же Кайль решает, что именно сейчас тот самый момент, чтобы поведать про трепет души, настал момент раскрыть чувства… другого момента может и не представиться, а значит, нужно действовать. Сейчас ей всё равно, что подумает взбалмошный охотник, главное,
что скажет Сигизмунд.
        Только она пожелала раскрыть чаяния сердца, волнующие её переживания, как раздаётся громогласная команда, заставшая солдат подняться в рост:
        - Майор в расположении!
        Маттоми буквально подорвался, подцепив лук и ровно встав. Совершенно не характерное для него поведение, но он то ли во имя иронии, то ли действительно следовал армейским правилам, встал смирно. Так же сделал и арп с Сигизмундом, лишь несколько обиженная Кайль пренебрежительно посмотрела на старшего офицера, сложив руки на груди.
        На укреплённом участке появился невысокого роста парень. Маттоми посмотрел на чуть смугловатое лицо, развивающуюся под лёгким ветром капну тёмных волос и светлые глаза. Приземистый, в привычной военной одежде Компании, с одним большим ястребом серебряного цвета на плече, он внушал уважение одним видом.
        - Господин капитан Алехандро Даль’Загор-Ков, - встал перед майором высокий эндералец в тёмно-синем камзоле. - Отдельная рота прикрытия к боевым действиям готова. Ждём ваших приказов.
        - Без этого всего, - махнул мужчина, поправив красно-чёрный камзол и треуголку, Маттоми приметил, что форма сидит на нём особенно хорошо, словно этот паренёк родился для неё; он строго посмотрел на солдат, после чего сухо спросил. - Всё хорошо? У вас есть всё необходимое?
        Старший офицер сместился в сторону, подошёл к насыпям и бревенчатым баррикадам, у которых поставлены бочки со стрелами и болтами, рядом ждут своего момента бочонки с маслом и порохом. Он провёл руками по оперению, склонился через край бревна, посмотрев на поле предстоящей битвы. Неровное, перерытое волчьими ямами, всюду натыканы колья и расставлены заграждения, создающие отдельные пристреленные зоны поражения для тяжёлых орудий.
        - Достаточно крепко. Это хорошо, - капитан прошёлся по позиции, посматривая на припасы, трогая укрепления и переговариваясь со своим наместником в роте. - Молодцы. Собирайтесь с духом, скоро всё начнётся. Основной удар у нас примет центр, но и вы готовьтесь драться. Вы у нас на фланге, так что будьте готовы сдержать основной удар, когда пехоту впереди рассеют или враг попытается прорваться по бокам. Спасает, что в случае чего вас может поддержать артиллерия.
        - Да, господин майор, - поклонился заместитель, застегнув синий камзол и только Алехандро покинул расположение, он отдал приказ. - Сержант, притащи мне хоть одного чародея на позицию! Можешь хоть пепельной девой лобзаться, но ты мне должен его найти!
        - Кто это? - спросил вслед уходящего капитана Маттоми у Сигизмунда, который и общался о приёме в подразделение.
        - Командир четвёртого дивизиона и нашей отдельной роты прикрытия при артиллерийской бригаде «Мозирия».
        Маттоми никогда не жаловал складывающуюся армейскую систему в Компании. Она для него сложна, и весьма избыточна. Он привык к полкам и воинствам внутри, там всё проще и понятнее. Даже выбор, рядом с кем он будет биться был продиктован, что он услышал, как солдаты шушукаются об интересных вещах. Бойцы забористо друг другу рассказывали, что за артиллеристами от самого Королевства Солнечного берега плелся какой-то арп. Охотник понял, что это был Шэх, который после «Трёх рек» прибился к войскам Компании, идущим на север. Охотнику было интересно, что двигает его другом, который оставил покой. Ответом может быть только одно - месть. Сам Шэхкац этого не раскрывал, но Маттоми чувствовал, что в эту бойню его повело возмездье рутьерам и всем отбросам из Королевства, которые учинили резню его народа. Парень подумал, что в этой битве он хочет либо свершить отмщение, либо погибнуть, забрав как можно больше недругов и присоединиться к родичам в своём арпском раю, где полным-полно дичи и можно выкопать золотой корень.
        - Хорошо, - прошептал Маттоми. - Интересно, сколько же тут бойцов собралось?
        Увидев растянувшиеся порядки, Маттоми непременно впал бы в глубокое восхищение и ропот. Тысячи воинов сосредоточились на укреплениях, редутах и оборонительных сооружениях, наспех возведённых за сутки. Над развёрнутыми порядками развиваются пёстрые знамёна множества воинств, собранных воедино ради великой цели.
        На правом крыле, под пурпурным сердцем и шестернями к сражению готовятся тёмные аэтерна и звёздники. Один вид статных всадников на фоне трёх латунно-бронзовых колоссов внушает трепет. Потомки жителей небесного города развернули триаду паровых центурионов, которым отведена миссия сдержать фланговый удар, вместе с тяжёлой кавалерией проклятых сородичей аэтерна. Полторы тысячи воинов техно-отрядов, вооружённые молотами, копьями, пиками и убойными шнепперами[33 - Шнеппер - пулевой арбалет.], и всадников сосредоточились на правом фланге, поддерживаемые тысячью наёмников-алебардистов из Арка и пятистами арбалетчиков из Солнечного берега.
        На другом фланге устроилась артиллерийская бригада Ост-Эндеральской компании - «Мозирия» в четыре дивизиона тяжёлых орудий, защищённая ротой прикрытия, к которой лоснится справа корпус морской пехоты Арка. Под стягами хищного ястреба и багрового алого льва собралось не менее тысячи солдат, готовых отдать жизни ради страны.
        Основную тяжесть грядущей битвы будут нести воины центра, где развиваются знамёна двуглавого орла и хищного зверя Республики. Три тысячи ламетонов Второго эндеральского легиона и две тысячи легионеров Арка при поддержке элиты Велисария в сотню душ и гвардии серафимов в пятьдесят клинков выставлены на самый край обороны, подставлены под основной удар вражеского молота. За ними собиралась тонкая линия лучников и арбалетчиков в полторы тысячи человек, за которой устроили позиции резервы - кавалеристы союзного легиона и артиллеристы, окапавшиеся с требушетами, баллистами и кулевринами. Так же на помощь пришла тысяча лучников-аэтерна, возглавляемые чародеями. Их решение присоединиться к походу Велисария, сейчас сильно вызволяло защитников.
        Около десяти тысяч готовы принять сдержать натиск превосходящего врага, оставив в городе две тысячи солдат Бригады прорыва и фогвилльских наёмников, которые решили прикрывать тыл и удерживать столицу новой страны. Впрочем, сам правитель Фогвилля не особо рвался в бой, чему Маттоми самолично убеждается, наблюдая за спором двух особ:
        - Я ещё раз говорю тебе, Велисарий - можешь хоть мне сокровища всех килейских богачей обещать, ни один из моих латников, да и я сам не пойдём на бойню! - наотрез отказался сражаться мужчина на коне, защищённый латной сталью.
        - Ты поступаешь опрометчиво, - парирует мужчина в белой мускулате, прикрывший ноги светлыми штанами и сапогами, а на пояс прицепил спату. - Твоя пехота пусть стоит в городе, но я прошу тебя и твоих телохранителей принять участию в бою.
        - Не ты ли мне говорил, чтоб я шёл, куда хочу!? Так я и иду! К себе в город!
        - Врагов слишком много. Разведка сообщает о тридцати тысячах противников, которые через несколько часов будут здесь.
        - Столько борьбы ради того, чтобы сейчас положить голову? - фыркнул Теорн. - Нет, Велисарий, я останусь в городе и буду защищать его до последнего! Теперь это моя земля, моя страна и моя власть!
        Теорн более ничего не сказал. Он повернул коня и повёл его за городские ворота. Послышался тяжёлый вздох Консула, который Маттоми ясно истрактовал, как дикую усталость. Охотник, отправленный с сообщением, понаблюдав за этой картиной размышлял:
        «Что ж, такова их суть. Жадность? Держаться до конца за своё? А может это обычный страх потерять полученное? Как у животного… не знаю, но думается мне, поступок этого дебила может нам стоить в копеечку на поле битвы».
        Его мысли лишены идей «за правое дело», «долой знать», ибо он знал, что такова глубокая суть людей. Убери этих, и придут новые такие же, если суть души - темнота, а приятный ей звук - звон монет.
        - Проклятый аристократ, - стал причитать Консул. - Пройдут тысячелетия, а они не изменяться, ни на йоту, - глава Союза приметил охотника. - Тебе чего?
        - Господин Велисарий, - подошёл Маттоми. - Разведка видела передовые разъезды противника. Судя по всему, лёгкая кавалерия. Разведка.
        В подтверждение новости прозвучали трубы, завыли боевые рога, вознося жуткий звук к небесам. Возвещение о появлении штандартов противника стало устрашающим ореолом. Тысячи солдат в один момент поднялись, над лагерем разнеслись говоры, восклики, волнения и звон приказов. Воины стали готовиться к неминуемому сражению, выстраивались отряды, солдаты друг другу рассказывали злые дела и просили прощения друг у друга, священники усилили молитвы и проповеди, а чародеи стали прощупывать море возможностей на возмущения в течениях и потоках, способнее рассказать о скором применении магии.
        - Время пришло, - посмотрел вперёд Велисарий, к нему подъехало ещё несколько всадников, один из которых отличался старым покоцаным доспехом хранителя, седой и уставший.
        - Ты уверен, что хочешь сражаться? - тихо спросил Арантеаль, наблюдая за тем, как из утреннего тумана и предлеска, далеко вдали, выступают ровные ряды наёмных неримских полков, смешанные с воинствами последних эндеральских мятежников. - Мы всё ещё можем отступить в город.
        - У нас нет выбора. Если нас блокируют в городе, то у противника появится возможность грабить и разорять всё от Фогвилля до Кроссвотча.
        - Что ты планируешь?
        - Я думаю, они не против будут поговорить. Уверен, что Аркту нужно выговориться, - ухмыльнулся Консул. - Проклятое существо. Лучше бы он оставался в тени мира. Нет его какой-то долг или идея повели на битву.
        - Ты думаешь, он там?
        - Он не откажет себе в личном участии. Это ведь… да от этой битвы зависит судьба страны.
        Велисарий направил коня вперёд, за ним поехал и Арантеаль. Всадники легиона мерно потянулись за ними, стуча копытами по старому камню, которым вымощена дорога. Вскоре Консул ускорился, поскакав в сторону противника, а за ним ринулась и горстка кавалеристов.
        С укреплений открывался по истине завораживающий и устрашающий вид. Перед их позициям, завывая леденящим душу пением боевых горнов, разворачивая незнакомые знамёна, выстраиваются тысячи солдат. Вопящая, галдящая и жаждущая крови орда приливной волной явилась к полю битвы, и казалось, что перед их напором ничего не устоит. И против сего шквалом выступила небольшая горстка конников с белым всадником впереди. Это могло бы показаться поэтичным.
        Маттоми прильнул к деревянному настилу, всматриваясь в символы и геральдические знаки. Он смог различить на флагах орла Эрофинской вольной кампании, клинки саленских наёмников, чёрно-белые полосы Стоунфилдского свободного воинства и многих прочих. И больше всего его пугало колоссальное количество беззнамённых формирований. Он знал, что это были те самые рутьеры - вчерашние преступники, разбойники, бандиты, одичавшие крестьяне и дезертиры, которые после завершения тяжёлой гражданской войны в Нериме, расплодились в устрашающих количествах. Но Аркт купил как минимум половину всех воинов, не имеющих родины и «цвета», смог прокормить и экипировать это войско и бросил их в горнило битвы, что сейчас может сыграть на руку ему и остаткам Железного Королевства.
        Наблюдал Маттоми за тем, как и Велисарий несётся вперёд, как его белый плащ красиво развивался на ветру, как за ним скакала кавалькада всадников в красном. Видел он, как из чреды тёмных полков тоже вышли всадники и направились на встречу Консулу, что говорит о том, что грядущее кровопролитие откроет дипломатия.
        Велисарий существенно замедлился, пока практически не остановился. Ему навстречу выехал наездник на чёрном коне, больше походящий на порождение преисподней - пылающие огнём глаза, раскалённые копыта под которыми жухнет трава, и жуткая, смахивающая на чешую шкура. Всадник напоминал более слугу тёмных сил, нежели на некогда блистающего славой и верой архисерафима. Тело сковали чёрные доспехи - нагрудник, украшенный золотой окантовкой и символом ворона с распахнутыми крыльями, латные перчатки и сапоги поверх кольчужной рубахи и штанов, сшитых из колец звёздиса и покрытых атласом. На голове капюшон, практически полностью скрывший лоб. Только светлые губы распахнулись, все услышали глубокий, отдающий шелестом сухих листьев голос:
        - Вот ты и пришёл. Я до конца не был уверен, что ты решишься даже сражаться. По-видимому, план Немерота провалился, а сам он наконец-то вкусил смерть. Жалкий глупец, как и большинство похожих на него, - усмехнулся Аркт, - скинув капюшон, Консула и всех окружавших «прошиб» пронзительный взгляд светлых глаз. - Знаешь, в чём их проблема? Они все себя мнят богами, за что потом и наступает расплата. Что Тир или Мальфас, что Наратзул, - после ухмылки следующее имя прозвучало с явной болью. - Что Азатарон. Даже ты, величающий себя полубогом, потомком Рождённых светом, падёшь от глупости.
        Всадники встретились между двумя армиями. Всюду под ногами слабо колышется пожухшая трава, еле отдающая зеленью, тут и там разбросанные серые булыжники, и камни. Холодный ветер больно кусается, зловеще завывая. Повисла полнейшая тишина, нарушаемая цоканьем копыт о дорогу.
        - Я не тот, кем ты «ставишь» меня, - отрезал Велисарий.
        - Мои источники утверждают обратное, - настаивает Аркт. - Да и возрождение теократии, становление нового порядка, построенного на религии?
        - Интересно, на какие деньги ты можешь кормить и содержать всю эту банду? - отвлёкся от «старой песни» Велисарий.
        - Тысячелетия жизни не прошли даром, - сухо ответил архисерафим. - Те богатства, которые я скопил за многие года службы и существования существенно помогли мне.
        - Война в Арктвенде тебя ничему не научила? - отпустил колкую иронию Велисарий, положив ладонь возле рукояти спаты. - Что орда из арпов и проклятых, что армия из наёмников и предателей, ты не научился воевать войсками в кампаниях. Ты поднял десятки тысяч воинов на битву, утопил целый континент в крови, ради мести, и потерпел поражение. А сейчас… твои успехи ещё меньше. А может, - Велисарий покачал головой. - Эн-нет, это безумие, но ради личной мести Тиру ты его «феод» превратил в воплощение ночных кошмаров? Чтобы досадить Рождённому светом, ведомый обидой, ты обрёк население целой страны на мучение, страдания и смерть.
        - Тирматраль был всего лишь началом. Тировы владения по справедливости ушли на дно, он сам к этому подвёл. В Нериме я свершил месть безумцам и узурпаторам, убил саму судьбу, а здесь завершу мой поход. Разгром последнего бастиона, столь рьяно мнящим себя «крепостью порядка» станет завершением в войне против всех пророчеств и предопределений, против всех теократий и «богоизбранных правительств», - слова архисерафима обрекли гнетущую эмоциональную тяжесть. - Тир - банальный обманщик, который от вас скрывал истину, который хотел из вас сделать рабов, а серафимов - погонщиков. Он хотел из мира сделать тюрьму.
        - Да-да, Аркт, большинство из нас слышали сказу о том, что у вас произошла размолвка с Тиром. Но не Тир ли запретил тебе устраивать поиски первой мировой столицы? Как её… не помню.
        - Ильфис…
        - Да. Насколько я помню, он запретил тебе раскапывать её тебе под угрозой отлучения и забвения? Ведь никто не должен был узнать о том, что раньше существовало существо, нарекшее себя богом и правившее всеми, как рабами? А раскопки такого масштаба привлекли бы много народу, - Велисарий коснулся символа орла на груди, потирая его. - Не Тир ли намеревался провозгласить себя верховным богом, и возвести себе дворец-храм в Нериме? Не Тир ли смог… найти общий язык с Сарантой? О да, ты знал, что Тир намеревался… вступить в связь с Сарантой куда более тесную, чем просто дружеское общение «бога» и «богини». Скажи честно, ты убил его потому что он становился похожим на Азатарона? Потому он запретил раскапывать кости твоей первой любви и потому что стал якшаться с той, которая убила… я не помню, как её звали.
        Аркт молчал. Его губы как будто кто-то стянул, он не был в силах и слова вымолвить. А Велисарий не умолкал, продолжая хлестать сердце архисерафима обвинительными речами:
        - Уничтожение Тирматраля в отместку Тиру, Соблазнение Зелары, чтобы Наратзул прикончил её и попал в тюрьму, где бы полностью укрепился в ненависти к Рождённым светом. Затем ты его «мудро» наставлял, а после чего прирезал… всех. Наратзула, Саранту, рождённых светом в придачу. А Эндерал? Зачем тебе эта страна? Не потому ли, что она некогда была твоей тюрьмой, после первого мятежа против Светорождённых? Мы ведь знаем, что «Залы Эндераля» это - метафора. Тебя держали здесь, - закончил Велисарий, готовясь к тому, что архисерафим может броситься, что он не выдержит обличительного монолога. - Но ты вырвался, и принялся мстить Тиру. И теперь хочешь покончить со… своей тюрьмой. Ты охотишься за мной, ибо тебя питает страх, что ты не оборвал нить предопределения, которое висит над тобой дисикловым мечом[34 - Дисиклов меч - идиома, обозначающее мнимое благополучие при постоянной опасности. Идёт от легенды о Дисикле - правителе города Стоунфилд, который решил показать своему сыну, насколько бывает хрупко ощущение всевластности. Он посадил сына на место графа, во время пира, и парень веселился, пока не увидел
позади себя воина с опасно занесённым клинком, ибо неудачно обернись и слишком глубоко опрокинься и меч поранил бы юношу. Граф пояснил, что это символ того, насколько хрупка бывает власть.]. Тебя ведёт страх.
        - Откуда? - сдавленно спросил Аркт.
        - У меня тоже есть свои осведомители.
        - Старец.
        - Не только он.
        - Ты пришёл говорить, - натужено произнёс Аркт. - Так попробуй поиграть в дипломатию.
        - Отведи свою армию, Аркт. Давай решим это дело миром, пощади людей. Неужто нет иного выхода из конфликта? Тир мёртв, мы можем отправить тебе лучших археологов, чтобы ты выкопал Ильфис, - в речи Консула усилилась настойчивость. - Ты хочешь, чтобы все знали правду, так мы можем этому поспособствовать? Слово проповедей и книги расскажет истину об Азатароне, Тире и их делах. Ты хочешь достойных похорон для неё? Мы можем всё устроить и её похоронят с таким шиком, что ни одному императору не снилось. Ты желаешь, чтобы над тобой больше не висело предопределение? Так его больше и нет. Аркт, - вкрадчиво заговорил Консул, поправив плащ. - Пора закончить древнюю вражду, я - не теократ и не собираюсь им быть. Ты убил Саранту и свершил месть. Что тебе ещё нужно?
        - Ты думаешь, что так просто меня «подкупить». Тысячелетней волей не так просто помыкать, - падший архисерафим повёл лошадь назад. - Может мной и руководила когда-то месть, но сейчас, - предводитель войска ухмыльнулся, - я пришёл в Эндерал, чтобы покончить с тобой и порядком, который ты породил, - последние слова прозвучали с особой язвой и ненавистью. - Тирово отродье.
        - Что!? Подожди, ты думаешь…
        - Ты можешь отпираться, можешь говорить иное, - оборвал того Аркт. - Но мы знаем, что к чему. Знаем, что произошло больше тридцати лет назад, когда Тир тайно приплыл в Эндерал. Мой агент добрался к архивам и летописям в тайной библиотеке Инодана, и откапал информацию о том, что этот выродок посещал Эндерал, и что делал…
        - Аркт, ты уверен…
        - Тир не просто великий обманщик, не просто мешок с костями и дерьмом, возомнивший себя «богом», - желчь обильным потоком лилась из речей Аркта, а в его глазах Велисария поразил оттенок боли. - После Азатарона, я приклонил колено перед Тиром и ещё шестерыми выдающимися магами, признав их публично божествами, когда они того потребовали. Во имя порядка, Велисарий, чтобы разрозненные утопающие в крови народы обрели мир и покой. Тир же оказался не лучше Азатарона. Он раз за разом посылал меня и моих серафимов давить мечом и огнём тех, кто восставал против нового порядка, - архисерафим посмотрел в раскрытую ладонь, обтянутую перчаткой. - Однажды я поклялся, что убью Тира и уничтожу любое его наследие, повторил клятву, что любую религию втопчу в землю, - Аркт заговорил минорно. - Знаешь, это произошло, когда Тир приказал убить Адальвайса, моего друга из рода серафимов, который пожелал жить среди смертных. Он помог мне пасть духом, когда я потерял Иллиану, избавил от хандры. Он дал мне смысл жизни, помог нам в войне против Азатарона. И… получил нож в спину за подозрения в изменен за хранение… листовки
мятежников сорокалетней давности, а также книг по магии! Он просто хранил древнюю листовку, подобранную случайно, а книги, как раритет! А Тир подумал, что это возможное предательство, готовность к мятежу! И не только его предал смерти, а всех родственников. Жену и…
        - Не продолжай, - подняв руку, оборвал его Консул.
        - Предопределение и месть, освобождение народов и крушение «божественного» порядка, низложение судьбы и богов - всё это удачно вписалось в единую линию, - ехидно заметил архисерафим.
        - Аркт, ты положишь столько людей из-за мести, из-за какого-то левого предопределения. Остановись!
        - Переговоры окончены, - сухо произнёс архисерафим, развернув дьявольского коня, остальным оставалось лишь наблюдать за яркими пламенными копытами лошади и готовится к сражению.
        - Ты ведь зрел в первом храме славу Единого, до того, как Азатарон сошёл с ума! Как ты мог от этого отвернуться!?
        На миг Аркт остановился. Он тяжело выдохнул, покачал головой и повёл коня дальше.
        - Значит, ты выбрал войну, - минорно завершил Велисарий и направился к войску.
        Армия с трепетом смотрела на переговоры. Солдаты и командиры ясно понимали, что этот акт дипломатии ни к чему не приведёт, что это попытка выиграть чуть-чуть времени для лучше подготовки, за время которой удалось прицелить артиллерию и рассредоточить лучников и арбалетчиков по позициям, усилить защитные позиции двумя ротами аркебузиров.
        Конь Велисария привёз его к первой линии пехоты. Легионеры готовились принять самый тяжёлый удар армии противника, перед ними минимум заградительных сооружений, лишь большое поле, где встречаются волчьи ямы.
        Консул заглянул в глаза солдат, видя в них страх, подавленность и желание надежды. Солдаты мнутся, над их головами витает гул говора, шёпоты и сам страх пленяет души. Когда тяжкий звон горнов армии Королевства взревел над полем боя, солдаты пошатнулись, попятились, ужас витает вокруг них, рисует жуткие образы встречи с безумцами в битве. Тысячи глаз легионеров смотрели на Велисария, ждали от него действий. Их броня тускло сверкала под серым небом, мечи остры, но вот сердце трепетало. Искра веры в победу была в них, и полководец решил её раздуть:
        - Мужайтесь, воины Эндерала, ибо нам предстоит тяжёлая битва! - стал разъезжать перед строем Велисарий, и всё войско прислушалось к его слову, воины встали неподвижно, речь летела сквозь ряды достигая уха каждого. - Эндеральцы, братья, мужайтесь, отриньте страх! Сегодня мы сразимся за наши дома, за любимых и близких! За то, чтобы они жили свободно! - Велисарий проехался перед легионерами, от него исходило приглушённое, но заметное сияние, источаемое магией кольца. - Почему мы здесь сегодня стоим? Потому что с каждым днём сильней и сильней тьма захватывает мир. Это будет славный наш бой с силой тьмы и зла. Не дадим обесчестить Эндерал, не дадим ему сгореть в огне. Братья, воины, кто как не мы встанем здесь щитом? Вперёд на бой, эндеральцы! И не страшитесь врага, ибо с нами Творец! - Велисарий поднял вверх спату и отдал приказ, возвещающий о полной готовности к битве. - «Знамёна вперёд»!
        - Поднять знамёна! - был поддержан приказ.
        - Знамёна на реи!
        Десятки стягов развернулись, разноцветные полотна сию секунду подхвачены ветром и затрепетали на ветру. Их вид вселял уверенность, укреплял дух и настраивал сражаться до самого конца.
        Маттоми слышал Велисария, смотрел на хоругви и штандарты, на то, как фиолетовые и чёрные, светлые и красные флаги зареяли над головами воинов, словно осеняя их знамением победы. Его обуяло странное ощущение подъёма, душевный порыв устремлял ввысь. Многочисленные линии пехоты выстраивались в плотные шеренги, которым суждено стать стенами, непреодолимыми бастионами.
        Генеральное сражение развернулось у Фогвилля, начатое атакой всех сил Аркта. Битву открыли пушки с обоих сторон. «Заговорила» прославленная артиллерия Эндерала и дивизионы легионных и Компании орудий в один оглушительный хорал дали залп. Маттоми покачнулся, уши оглушил писк, он не услышал даже себя в ту секунду, когда стволы издали рокот. Охотник увидел, как бомбы сели между рядами противника и взошли цветками огненной кроваво-красной погибели. За бурей пламени и шрапнели сгинули целые звенья наступления, разлетались в багряно-грязном шторме воины, ветер доносил страшные завывания и крики агонии.
        - Всем пригнуться! - прокричал из командир участка, когда услышал, что из-за позиций врага разносится гром.
        Припав к земле, Маттоми услышал, как над головой просвистели ядра. Они упали среди пушек бригады, тут же по ушам ударил гром взрывов и крики раненных. Удачно выпущенные снаряды смогли угодить в орудийную прислугу, и даже ранить кого-то.
        «Тяжёлые неримские орудия», - определил вражеские пушки Маттоми. - «Что б его!»
        Дивизионы эндеральских орудий целым залпом смели целые отделения и дружины наймитов и предателей; противника резало и шинковало раскалёнными кусками стали, сносило взрывными волнами огня. Маттоми смотрел на то, как десятки людей и аэтерна разлетались при попадании, как вздымались кроваво-грязные фонтаны земли и кусков плоти в миг приземления бомб. Вражеская полевая артиллерия пыталась веси контрбатарейный огонь, но из-за тумана и неопытности расчётов ядра летели мимо орудий, и вместо этого они перенаправили огонь на скопления стрелков на флангах.
        - Ложись! - крикнул охотник.
        Закрыв уши ладонями, он снова плюхнулся на сырую поверхность. Вокруг поднялись фонтаны грязи, охотника засыпало землёй, на писк в ушах уже не обращалось внимание. В голове пульсировала одна мысль - лишь бы не задело и не прилетело.
        Противник решил использовать чародейский потенциал не для атаки, но во имя обороны. Расчёты Эндеральского союза дали залп, но на этот раз местами над шеренгами вспыхнули ментальные «стены», часть ядер и бомб взорвались вспышками ослепительного света и богатым фонтаном искр. Вражеским колдунам и чернокнижникам пришлось выставлять усиленные щиты, чтобы не дать снарядам их пробить. Многие солдаты были сохранены магами и возносили им мысленную хвалу, продолжая неумолимое продвижение.
        - Скорректировать огонь! - донеслись крики из расположения орудий. - Подавить вражескую артиллерию!
        На самом краю наступления Маттоми увидел воинов, обвешанных толстыми латными доспехами, смешанных с четырёхметровыми колоссами, сверкающими чёрной посеребрённой броней. Те самые, которые в своё время атаковали в Арке Храм солнца ныне шли в бой. Воинов Железного королевства оказалось слишком много, чтобы их можно было бы сдержать одними пушками. Да и колоссы вселили ужас в передовые подразделения пехоты. Они подошли на линию волчьих ям, неумолимо наступая, где их уже ждал неприятный «сюрприз». Один за другим противники наступали на ветки и с хрустом проваливались в ямы, где их уже ждали острозаточенные колья. Острые стальные наконечники и шипы пробивали лёгкие кольчуги, забирая жизни. Впрочем, противник не сбивался с шага, всё больше и больше народу забивалось в ямы, насаживаясь на россыпи кольев в тёмно-зелёной бурой земле.
        - Лучники и арбалетчики готовься! - раздались крики командиров «огневых» подразделений.
        Маттоми приготовил стрелу и положил её на древко длинного лука. Он медленно натянул тетиву, присоединяясь к собратьям-стрелкам из аркских морпехов и легионеров. Он поднял оружие и затаил дыхание в ожидании команды.
        Триста метров оставалось до их позиций, но лейтенанты и стрелковые центроусы молчали. Они высматривали, когда галдящие орды подойдут в отлично простреливаемые зоны. Пушки всех калибров как один «ахнули», сметая фланги в шторме пламени и грома. Сверхконцентрированный огонь артиллерии сгонял противников в центр. Ещё залп и наёмники с отступниками сбились в кучу, когда по бокам их товарищей смыло «наплывом» огня и ударной силы, окатило смертоносными осколками стали.
        - Бей! - пронеслось по всей стрелковой линии и Маттоми отпустил стрелу в полёт, которая присоединилась к тысячам перистых снарядов.
        Убийственный ливень обрушился на головы противников, усеяв волну наступающего железа смертью. Снова воссияли магические барьеры, развеивая искрами и пылью сотни болтов и стрел. Группы и роты кабаэтских арбалетчиков пытались отстреливаться. Наступающий на краях шеренг, они дали свой общий выстрел. Маттоми пригнулся, в деревянные настилы и укрепления утыкали десятки болтов. Кто-то из однополчан плюхнулся в землю с торчащими из груди перистыми «деревяшками», кто-то подкосился, крича и зажав обагрёнными ладонями ранения.
        - Стрельба по готовности! - приказали командиры.
        Маттоми выпускал стрела за стрелой, благо целиться не нужно. Перед ним раскинулись неровные порядки десятков тысяч воинов, в которых летит всё, что может убить. Он уже слышал крики и проклятия врагов, ухо болело от скрежета металла и стона брони, когда её рвали ядра, пробивали снаряды лучников и арбалетчиков. Но он не останавливался, сея «оперённую» гибель, временами задевая щиты чар, заставляя их мерцать. Рядом с ним Шэхкац медленно, но более прицельно отстреливает вражеских пехотинцев. Маттоми не переставал удивляться, когда присматривался как стрел друга точно проникает в сочленения и слабые места, избегая лат и брони.
        Чародеи Союза, искушённые в колдовской борьбе, вознесли руки к небу и в серых небесах разверзлась самый настоящий ураган - на головы наступающих обрушился огненный дождь, молнии карающей дланью били по солдатам. Магия накрыла передовые шеренги, но колдуны Королевства парировали этот выпад. Эфирная эгида, сотканная из энергий моря возможностей, остановила чародейский огонь и ток, превратив их в яркие вспышки над головами бойцов. Местами пламя с неба и электричество просачивались на головы рутьеров, повергая обращённых в пепел на зе6млю.
        Стрелы и болты, магия и пушечные залпы - всё смешалось в единый гибельный шторм, бушующий на выцветше-зелёном поле. Минуя бурю артиллерийского огня силы Аркта наткнулись на тщательно подготовленную оборону, которая ответила смертоубийственным огнём. Изобретательная структура взаимоподдерживающих фланговых огневых позиций и редутов, впервые созданных Компанией, загоняли нападающих в заранее пристрелянные зоны поражения легионных орудий и отлично простреливаемые лучниками и арбалетчиками поля. Но сколько бы не был силён огонь артиллерии, заклятья и обстрел лучниками, противник достиг передовых шеренг Союза, устлав поле телами, как ковром. Для маневровой войны нет основания - армия заняла практически всё пространство в лоне скал, создав живой вал. Как бы пытались наёмные компании играть в стратегию, это сражение будет представлять собой жестокое и кровавое столкновение лоб в лоб.
        - Легионы к бою! - вынимая меч, прокричал трибун пехоты, которому предстояло сдержать весь натиск тридцатитысячного войска или умереть, защищая позиции. В багряно-золотистой мускулате, с длинным объятым племенем мечом и широким овальным щитом он встал за первыми шеренгами, собрав вокруг командование двух легионов.
        Первая встреча оказалась просто ужасна. Маттоми прикрыл глаза в тот момент, когда рычащие воины Королевства врезались в легионеров, хруст стали и крики моментально вознеслись к небу. Строй закрылся стеной больших массивных щитов, отступая под сокрушительным натиском, который подобно волне, ударившейся о скалы. Мечи лязгнули в танце противостояния, кровь полилась рекой, эгиды трещали, не выдерживая сумасшедшего натиска. Инициативу стать ударным кулаком взяли на себя исполинские колоссы, сотворённые и взращенные в Тёмной долине. Их убийственные молоты, усиленные заклятьями электричества и холода, пробивали дыры в оборонительных позициях легиона, а одним-единственным ударом они разрывали баррикады и укрепления.
        Охотнику всё же удалось открыть глаза, и он вдалеке узрел страшное зрелище. Настоящие великаны разбрасывали людей могучими ударами молотов, прорезая шеренги. Взмах и полдесятка человек отброшены в сторону, ещё взмах и ещё пятеро кричащих легионеров выброшены на укрепления. Могучие титаны войны, они гордо шагали среди людского моря, рыком и скрежетанием сея ужас, повергая в паникой молотами. Легионы в одночасье дрогнули, если так же бой продолжиться, то спустя полчаса от них не останется никого.
        - Аркебузиры! - пронеслась команда для мастеров пороховых орудий, избравших себе целью внушительных «поборников войны». - Целься по колоссам! Пли!
        Тонкая линия стрелков в мгновение ока и за секунды шипений, и грохота сотни стволов пропала за белой дымкой, выпустив рой визжащего свинца. Пули пронеслись над головами легионеров и с презрительной лёгкостью прошибли доспехи. Великаны, взращённые неведомым способом, встали, замедлились. На чёрной стали «заиграл» багрянец, хлынувший из дыр, колени подкосились и туши накренились, вызвав волну ужаса в рядах Железного Королевства.
        - Будь ты хоть воплощением древней резни и великого могущества хаоса, но от ста аркебуз ты точно отъедешь, - ехидно заметил Маттоми, когда часть исполинов замедлило движение, а потом и рухнула, похоронив под собой часть бойцов Королевства.
        Шэхкац также подметил, положив стрелу на тетиву:
        - Чем больше-с зверь, тем легче его подстрелить-с.
        Другая часть великанов опешила, когда заметила, как их товарищи были с поразительной простотой опрокинуты. Они поколебались духом, остановились в продвижении, и тут же получили ещё одну порцию свинца. Раненные «звери» обезумили от боли, когда их плоть поцеловали пули, в которые вплетены заклинания ожога, обморожения или тока. Немногие выжившие твари развернулись, чтобы отступить и подставили спины под роковой залп третей линии аркебузиров. Волна свинца из белого облака окатила подавляющую часть целей, роем прошив броню и тела. Кто-то успел скрыться за магическими барьерами, замерцавшими при попадании пуль.
        - Аркебузиры, огонь по готовности! - разнеслась команда и солдаты стали волны в выборе целей.
        Над головами тысяч сражающихся зашипела и забурлила, расцвела десятками ослепительных вспышек сама реальность, когда маги с двух сторон направили потоки моря возможности против друг друга. Ряды пехотинцев наступающей армии одномоментно были облиты потоками инфернального пламени, по металлическим пластинам брони пробежались всполохи тока, укладывая десятки противников в землю. Колдуны и чернокнижники Королевства ответили расширившимися щитами, о которые ударилась и расплескалась магия союзных мастеров эфира. Враг сам призвал десятки огненных шаров, упавших на голову легионерам ярким дождём, расчертившим небо.
        Воины Союза вскоре оклемались от удара и контратаковали. Сотни бойцов первой линии, ринулись через проходы меж баррикад, выскочили из-за укреплений и с яростью захлестали по врагу, подставляя его мечами овальные щиты. В стычке пехоты и месиве плоти нашлось место и красивому бою. Серафимы расправили ментальные крылья, возносясь над полем битвы подобно ангелам мести и гнева, пикируя в гущу еретиков и отступников. Их тонкие мечи прокалывали врага, пылающие светом секиры и клейморы легко рассекали сталь, плеская врага в крови. «Палатина Гвард» сошлись в жесточайшей рукопашной с элитными латниками Ордена ночи и тяжёлой штурмовой пехотой Королевства. Те натолкнулись на непреодолимую крепость из пурпурных щитов, а когда гвардейцы Союза окатили наступающих волной метательных дротиков, запросто разрезавших почти любую броню, пыл врага поутих. Каждый солдат и легионер стеснялся массой товарищей справа и слева, над его головой рокотала магия и свистели тысячи стрел, приказы командиров тонули в громе выстрелов пушек и аркебуз, желудок изводил вид непрестанно льющейся «жидкости души», а дух пламенел при виде
гибелей товарищей. Воины с укреплений и насыпей закидывали врагов дротиками, с них же длинными копьями тыча в море врагов, будто рыбак острогой вылавливает рыбу.
        Руки охотника устали отстреливать врага и Маттоми мысленно вспылил, что ему нужно орудовать луком, но тут же он пожалел о скоротечности гнева, ибо открылась серьёзная угроза.
        - Кавалерия противника! - прозвучало предупреждение с передовых позиций, подхваченное их сотником:
        - Воины роты, всем приготовиться!
        - Проклятье, забери тебя бездна, подери медведь и…, - остановился в ругательствах охотник, смотря за тем, как бойцы с передних траншей стали взбираться к ним.
        Солдаты начали спешно формировать единое оборонительное построение, растянувшееся по всей оконечности левого фланга. За укреплениями и баррикадами, за траншеями, надолбами и окопами выстраивается сотня народу, которым предстояло сдержать натиск всадников.
        - Готов?! - крикнул Маттоми Сигизмунду. - Надеюсь, твои молитвы спасут нас. Ты хорошо попросил Творца, надеюсь…
        - Лучше сам помолись Ему, - холодно произнёс Сигизмунд, снимая с плеча фламберг. - Сейчас самое время, чтобы исправить пути свои пред Ним. Рождённые светом оказались ложными богами. Он же покроет нас от тьмы кромешной.
        - Скажи милый мой Сигизмунде, - заговорила Кайль, всматриваясь в собственное отражение на рапире. - Если мы выживем, я точно напьюсь в Толстом леоране. Сигизмунд, не составишь ли компанию милой леди?
        - Ох, что творится перед решающим боем, - с улыбкой покачал головой Маттоми.
        - Заткнись охотник, - резко-ласково оборвала его Кайль.
        - Хорошо, - просто ответил инквизитор, поцеловав символ чаши на навершии меча.
        - Уж лучше бы меня поцеловал на удачу, - иронично проронила Кайль.
        - Что-то ты уж слишком мягкий стал, - подметил Маттоми, целясь в стремительно приближающихся всадников.
        - Несмотря ни на что я верен семье и если даст Творец, то я сегодня с ними встречусь. А перед этим, заберу побольше подонков и мерзавцев!
        Маттоми видел, как на передке наступления развернулись отряды лёгкой конницы - воины в акетонах, мехах и обычной тёмной одежде, с короткими копьями и мечами наперевес несутся в сумасшедшую атаку.
        - Алеманнские всадники, - определил подошедший мужчина, и обернувшись Маттоми удивился знакомому пальто на суровом мужчине.
        - Что вы тут делаете, господин Валдмир В’Орпай?
        - Пришёл бить гнид, и вам на подмогу, чтобы не отбросили, - сказал капитан, показывая в сторону, где встали солдаты, приведённые им.
        - Спасибо, - сдавленно произнёс Маттоми.
        - Походу противник направил всю конницу, - заметил Валдмир, показав на то, что за легковооружёнными всадниками несутся не менее тысячи конников в лёгких кольчугах, меховыми плащами и под знаменем волчьей головы на чёрно-жёлтом фоне, выдававшей знак южнокабаэтской наёмной компании.
        Дальше капитан увидел, как от оконечности построения отделяется масса пеших противников. Командиры отправили нее менее тысячи воинов на подмогу кавалерии, сверкавших начищенными наконечниками длинных копий и закрытых массивными павезами с рисунком орла и башни, с изображением рыбы, и знаками восходящего солнца.
        - Проклятье, эрофинские наймиты, смешанные с аманскими добровольцами и остианскими радикалами.
        Перед наскоком всадников Маттоми взглянул на бурлящий бой внизу. Его душу тронуло восхищение при виде того, как на самом краю обороны, вымаранные противным бурым кармином, держатся гвардейцы и серафимы, которые отказались отступать даже перед чудовищным превосходством вражеских сил, пока остальные легионеры прогнулись, были отброшены за первую линию баррикад неописуемым натиском.
        - Противник близко!
        Вражеские конники тяжко забирались на баррикады и возвышения. Лошади нехотя лезли по изрытой земле. Маттоми тщательно прицелился, выдохнул и по команде присоединился к залпу двадцати пяти стрелков. Он видел, как его стрела скинула врага в траншею, но зацикливаться на этом нет времени. Снова он кладёт оперённую погибель на древко, слышит скрип двух десятков луков и отпускает тетиву. Град стали обрушился на врага, ржание и гогот отторжением отразились на сердце. Раненные животные на секунду запнулись, но пошли дальше, вынуждение повиноваться напору и жестоким повелениям хозяев.
        - За «ворона» - стали слышны клики противника. - Свобода и воля!
        Взобравшись, лёгкие всадники попытались наступать, но смысла в этом нет - кавалерия, потеряв скорость и наступательный импульс медленно побрела вперёд, надеясь в ближнем бою одолеть врага. Маттоми отложил лук и схватился за пику. Ладони сжали четырёхметровое древко, острая сталь замаячила перед носами коней и телами кавалеристов. Охотник вложился с силой в первый удар, сбросив алеманна, которому повезло, что его нагрудная пластина не лопнула. Лес пик встал перед конниками, всадники слетали с сёдел, прорежённые в корпуса, кричали и вопили, пытаясь продвигаться, но не могли.
        Не обращая внимания на крики и вопли, Маттоми продолжал орудовать пикой. Прилагая усилия он тыкал ей вперёд рассекая кольчугу и разрывая обычную одежду. Часть стрелков позади строя взялись за луки и стали осыпать противника стрелами. Над головами в опасной близости просвистела «смерть», скосившая часть нападавших. Затем ещё раз и ещё раз.
        - Держать строй! - предупредил В’Орпай, вгоняя пику в грудь алеманна. - Не размыкаться.
        Перед глазами Маттоми витает багровое марево, на наконечнике повисли изорванные тряпки, а руки отяжелели от усталости. Казалось, что ногами он врос в землю. Парень тычет снова, сливаясь с остальными бойцами, ставшими непроходимым лесом ощетинившейся стали. Лошади, теряя всадников превращались в неуправляемое препятствие для самих наступающих, да и сами многие животные падали, убитые лучниками и арбалетчиками.
        Вторая кавалерийская атака также забуксовала, потеряв наступательную скорость и превратившись в лёгкую мишень для стрелков морской пехоты. Часть мастеров арбалета в багряно-белой форме и кирасах не более с сотни метров стали расстреливать всадников. Болты плотными роем ударили в бока людей, раненные и убитые падали под копыта, доспехи не защищали от снарядов. Кони ржали, обливались кровью и ложились вместе с седоками, когда раз за разом их захлестали обстрелы стрелков.
        Отведя пику назад и снова «выкинув» Маттоми скинул всадника в кольчуге с зерцальным нагрудником. На миг остановившись, он оторопел при виде того, во что превратился склон перед ними. Рутинная, но кровавя работа пикенёров дала результат - конный контингент обескровлен, траншеи завалены людьми и лошадями вперемешку, убитыми дождём стрел и болтов. Перед ротой собралась гурьба тел, из-под которой стонут раненные, вопят и задыхаются выжившие; тёмно-зелёный полог пожухшей травы стал красно-скользким подъёмом к которому уже подтягивались остальные наёмники.
        - Отходим! - скомандовали командиры конных войск, когда потери стали ужасающими.
        В спину отступающим всадникам полетели сотни болтов и стрел от которых конники градом падали с конец. Отступление превратилось в повальное бегство, панику и ужас, за которым крылось одно единственное желание - убежать как можно дальше.
        - Эту атаку отбили, - утёр пот Маттоми, отложив пику, стараясь не смотреть на поле битвы.
        Минуты блаженного отдыха оказались приятнее, чем вино, или даже сон-трава. По телу разлилось желанное тепло и облегчение, приковывавшее его к прохладной земле. Затылком Маттоми нащупал содранное дерево, одно из брёвен, укрепившее из позиции и положил на него голову, закатив глаза. Из десятков боёв он знал насколько это чувство может затянуть, лишить необходимой бдительности и скорости, которые на войне ценятся не меньше золота. К губам припало горлышко и в рот полилась мутно-зелёная жидкость, одного её прикосновения хватило, чтобы начать возвращать силы организму. Магические травы и грибы, смешанные в реторте, высвободили энергию, которая напитывало тело охотника. Маттоми ловил отзвуки битвы, кипящей в низу - залпы пушек молотили по ушам, душу пугало шипение заклятий над самым пеклом битвы.
        «Какой же там сейчас ад», - подумал о центральном построении парень, не желая даже смотреть туда.
        - Они не отступают! - поднял его В’Орпай, потянув за плечо.
        Пехота не замедлила себя явить и на этот раз просто так пиками не отделаться. Выставив впереди павезы, эрофинские наймиты шли на краю атаки и стрелы стали для них нипочём. Охотнику показалось, что на них движется стена, медленно взбредающая по склону и держащая строй, осторожно переступая через кучи тел. На самих защитников посыпались болты - арбалетчики в гуще вражеского строя пальнули ввысь. Маттоми присел, закрывшись доской от свистящей смерти. Биение по дереву дали знать, что он не зря подхватил «мусор».
        - Рота, к бою! - скомандовал командир.
        Маттоми подхватил меч, который лежал рядом. Против топоров и широких щитов пики будут малоэффективны, и особенно, когда у противника есть стрелки. Наёмники бодро преодолели последствия неудавшейся атаки всадников и не опуская щитов хлынули на укрепления. Солдаты Велисария храбро встретили эрофинских, остианских и аманских наёмников, скрестив с ними мечи и топоры. Среди траншей, позиций, за надолбами и деревянными настилами зазвенела сталь, прозвучали крики и проклятья.
        Маттоми выставил блок, пихнул ногой в нагрудник врага и сам ударил, но его палаш вонзился в щит и едва не увяз там. Отойдя назад он дал возможность Валдмиру в выстрелить прямо в упор из арбалета - болт рассёк железо на груди, опрокинув врага. Швырнув в голову арбалет, В’Орпай сверкнул длинным мечом, которым было отбито копьё. Сблизившись, он перехватил древко и быстрым точным колющим ударом рассёк кольчугу на животе остианца. Маттоми помог ему, прикрыв сбоку от топоров аманцев, так и норовивших зарубить капитана. Меч вставал каждый раз, когда летело лезвие, со звонов его встречав. Ловко охотник парировал удары, выкручиваясь, наносил контратаки. Им на помощь подоспела дюжина солдат, отбросив противников и восстановив строй. Аманцы в цветах морской волны выстроились перед офицером, чтобы броситься на него одним строем, но одному их них суждено было пасть от стрелы в горле. Второй рухнул секундой позже, а затем и третий. Враг дрогнул от деяний рук неведомого стрелка, расстрелявшего из с поразительной лёгкостью - стрелы прилетали с ошеломительной скоростью и меткостью.
        - Шэх! - радостно воскликнул Маттоми, обернувшись назад и увидев арпа, который вместе с полдесятком лучников, закрепившись на редуте, прикрывает друга.
        Фламберг Сигизмунда летал будто пёрышко, но оставался смертельно опасным. Разбивая щиты, переламывая копья и подставляясь под лезвия топоров и мечей, не способных навредить его латам, парень храбро сражался. Под его ударами падали всхлипывающие и проклинающие его враги. Он бросился вперёд, массой опрокинув смуглого остианца и обрушив фламберг на его одежду. Вывернувшись, он блокировал ятаган второго обитателя южных берегов Нерима и отшвырнул его, а затем рубанул по ключице, зная, что одежды того не выдержат. Резко повернувшись, он чуть не споткнулся о тело, но быстро восстановил ориентацию. Он увидел, как сквозь строй шагают командиры наёмных воинств - могучие статные бойцы, вооружённые двуручными мечами, алебардами и массивными топорами, прорубавшими себя путь сквозь эндеральцев. Солдаты, попадавшиеся на их пути, падали как подкошенные колосья со страшными ранами. Доспехи лопались и разлетались, щиты рассыпались и ломались клинки от оружия врагов. Вокруг наймитов водрузился ореол ужаса и багрянца, они прорезали оборону как нож масло, оставляя за собой шлейф крови и тел.
        Не думая, разогнавшись и издавая оглушительный гортанный рык, Сигизмунд врезался в командиров компаний.
        - Во имя Творца! За Церковь и Э-э-эндарал!
        Фламберг со жуткой скоростью и силой врезался в спину первого врага, защищённого нагрудником с лилиями. Разрубив часть акетона, меч смог передать импульс в тело, послышался смачный хруст, и враг грохнулся как безвольная кукла. Сигизмунд атаковал, но встретился с опытными противниками, ему тут же пришлось уходить от алебард и секир. Воины, пытавшиеся прийти на помощь инквизитору, были моментально уничтожаемы врагами или сдерживались пехотинцами, охранявшими своих командиров. Вокруг них закипело буйное сражение, где два плотных строя колотили друг друга всем чем можно.
        - Мы вернёмся домой с трофеями! - бровадствовали начальники наёмной армии, смотря на Сигизмунда.
        Но инквизитор так просто сдаваться не собирался. Фламберг ринулся к первому противнику и пробил бы ему шлем, если бы не подлая выходка одного из неримлян - тот швырнул в него секиру. Парень увидел летящий предмет в самый последний момент. Фламберг дёрнулся и забренчал, когда двухлезвийная махина о него ударилась. Парень повернулся чтобы продолжить атаку, но было поздно - молот «поцеловал» его в грудь. Электро-металлический кулак адской болью и сокрушительным натиском опрокинул его, ноги не удержали пылающего нестерпимого шока и полупарализованный корпус. Пальцы разжались и оружие вылетело, плюхнувшись на тела.
        «Будь вы прокляты!» - воспылал в гневе разум инквизитора, который боролся за жизнь до конца.
        Усилием воли он смог собраться, прийти в себя. Сигизмунд потянулся за рукоятью меча, но не нашёл его. Парень попытался встать, но поднимающийся корпус был вбит мощным ударом стопы в прохладную мокрую землю.
        - Тебя никто не спасёт! - обрадовался командир солдат удачи за что получил плевок в лицо.
        Однако у инквизитора нашёлся «ангел-хранитель», с белыми волосами, необычайно крепкой и острой рапирой. Кайль схватил одного неримлянина за шею и с такой силой сжала её, что тот трепыхнулся и хрипя испустил дух. Оставшиеся бросились на неё, но девушка лихо ускользнула от алебарды, а потом шаркнула рапирой по спине врага, оставив глубокий порез. Топор мог бы перерубить ей ключицу, но Кайль быстро сблизилась с врагом и широкой дугой оставила мазок на полотне битвы, а противник плюхнулся на землю, держась за обливающуюся кровью шею.
        Оставшиеся трое стали обходить её с разных сторон, как резко первый схватился за горло, нащупывая стрелу. Второй попытался бежать, но поднявшийся Сигизмунд запрыгнул на него и ударами рукояти обломанного меча оглушил неримлянина с которым упал же. Третий попытался закрыться щитом от стрел, но опытный арп нашёл прореху в обороне. Прострелив колено он заставил его открыться, а второй стрелой добил командира Королевства.
        Рука девушки поднялась, показав Шэхкацу ладонь в знак благодарности. Потом эта же ладонь опустилась к Сигизмунду, который сейчас рад был ей, её сдержанной улыбке и что он слышит её голос:
        - Ты мне должен! - воскликнула дама, когда мужчина подал ей ладонь и резким усилием был вздёрнут, его подняли словно ни он, ни доспехи ничего не весили.
        - Нас теснят! - кричал в это время В’Орпай, собиравший людей у тыльных бревенчатых «стенок», за которыми пролегало нетронутое поле, отделявшее их от артиллерии.
        Капитан, чтобы спасти положение, собрал два десятка человек и устремился с ними в атаку, чтобы хоть на пару метров отбросить неримлян. Пытаясь перекричать звон мечей, гром пушек и крики, он скомандовал атаку, но она тут же выдохнулась. Двадцать воинов не прошли и метра, встреченные полусотней кольчужников с символикой Эрофина, сойдясь с ними в плотном бою и пытаясь опрокинуть строй, обращённый щитами.
        Тем временем противник вмарал в землю остатки сопротивления на краях, и смог сформировать ровный строй, чтобы в едином порядке продолжить наступление. Молотами и топорами, мечами и лесом копий они искололи и изрубили солдат Эндерала, оставив лежать ненесчастных в траншеях, повиснуть на баррикадах и укреплениях. Их действительно сильно измотали и отогнали от краёв обороны. Огромная масса пехоты в несколько тысяч воинов стекалась к ним, а против всего полторы сотни воинов, которые практически выдавлены с позиций.
        Маттоми отбил выпад. Осознание проигрышной ситуации породило искру обиды, а та вспышку ярости. С пылающим сердцем парень опустил меч на врага, но тот закрылся щитом, сталь не выдержала и разлетелась на осколочки. Он отбросил обломок и подобрал копьё, которое излишне сильно сжал. В глазах врага он видел торжество, смакование не наступившего триумфа и знал, что в его взгляде недруг зрит дикость, готовность драться до последнего… как то бывает между победителями и проигравшими.
        - Лучше вставай на колени и сдавайся, - потребовал наймит, прикрываясь щитом и держа наготове меч.
        Но охотник не думал что-то отвечать. Горечь поражения сменилась радостью, дух неожиданно воспламенил, а грязное от крови и земли и понурое лицо неожиданно «посветлело».
        - Посмотри назад, - усмехнулся парень в лицо наймиту, когда увидел маячащие и быстро приближающиеся стяги со львом.
        Масса воителей, с широкими белыми щитами и клевцами наперевес стремительно сближалась с противником. Оказалось, что морская пехота при поддержке аркебузиров и арбалетчиков разбила наёмников, которые слишком опрометчиво оставили свой фланг неприкрытым. За такую пренебрежительность аркечане карали неримлян, забивая их страшным оружием. Врубившись во фланг наступающей массы они стали молотить и рубить доспехи, натиском оттесняли недруга, втаптывали в землю остианцев и аманцев. В траншеи свалились новые тела, где их и закололи морпехи с копьями, наймиты отчаянно перенаправили эрофинцев в бой с аркчанами.
        - За А-а-а-а-рк! - прокричали в громозвучном многоголосье морпехи, исступленно орудуя крюками клевцов, вспарывая броню, молотами дробя кости и неумолимо продвигаясь. Наёмники попытались развернуть строй и даже часть фанга смогла войти в бой, и прикрываясь повезами сдержать горячий нрав аркчан. Казалось, что удалось если не остановить, то замедлить продвижение морпехов, встретив их стеной громоздких щитов. Но, произошло то, что никто из них не мог и предугадать.
        По-обычному позади раздался рокот орудий, но снаряды просвистели над головами сражающихся, а затем сели в гуще противников. Маттоми успел лишь закрыться рукой, когда бомбы детонировали.
        Уши… страшный звон дезориентировал, звуки слились в единый протяжный вой. Тело прожгла боль, которая почти полностью парализовала плоть. Рукой он мог шевелить. Под отяжелевшими пальцами грубой кожей он ощутил землю. Поведя назад рукой он уткнулся в брёвна. Глаза приоткрылись, но зрение… всё во тьме, практически ничего не видно, что даже лучшему. Он понял, что ударной волной его снесло, слишком много бомб выстрелили дивизионы тяжёлый орудий.
        «Я у стены», - осознал своё положение Маттоми. - «Надо поднимать тушку!»
        Он смог встать, чтобы ужаснуться. Всё вокруг перепахано - земля, тела, оружие и изодранные куски брони под красно-грязными слоем. Трупы, всюду мёртвые и раненные, крики и вопли агонии пересилили звуки битвы. Он едва не поскользнулся… слишком влажной стала земля… вся его одежда покрылась гадким грязно-багряным вонючим слоем.
        - А-а-а-а! - кричал «свой» солдат, весь красный, обхватив ушит ладонями.
        Маттоми стал волочить ногами, идя по стенке и держась за бревно. Он не хотел смотреть туда, где упали бомбы, зная, что там такая картина от которой ему станет ещё хуже. Но запах… смрад крови и пороха, раскалённого металла и фекалий скрутил желудок как будто выкручивали мокрое полотенце. Он нее выдержал… завтрак взбунтовался и пробил путь наружу.
        - Ты как-с? - подхватил его под руку арп. - Маттоми-с.
        - Проводи меня дальше, - встал крепче парень, утерев рот. - Мне нужно передохнуть.
        Тем временем наёмники пытались прийти в себя после артналёта. Передовая часть группы была сметена артиллеристами, вмазана в укрепления, многие раненные валялись оглушённые. Фланги теснились морпехами, которые почувствовали сладкий вкус инициативы. Дезорганизованные передовые порядки и ошеломлённые страшным видом последствий пушечного обстрела следующие шеренги дрогнули. Заместители командиров наймитов осознали, что если они продолжат наступление, то могут понести более ощутимые потери, и фланг армии Аркта будет полностью открыт.
        - Отходим! - прозвучала команда в тылу наёмников. - Закрепиться на исходных позициях!
        Толпы развернулись, став спешно ретироваться, а морские пехотинцы смогли пробиться к позициям к роты прикрытия, ужаснувшись от обескровленности самой роты, от покрова из тел, поражённых и раненных. Светло-карминовый туман и марево висели над полем битвы, пустые глазах солдат обескураживали; кто-то кричал от ран, кто-то перематывал ранения и помогал тем, кто ещё не испустил дух, спасая сначала «своих», а затем и врагов. Эта атака была отбита… но её цена? С обоих сторон солдаты потеряли множество однополчан, но для Королевства эта атака оказалась более катастрофичной.
        - Лейтенант Д’Альбре! - представился предводитель аркчан, чей белый доспех был измаран следами битвы, он встал посреди двух «стен» надолбов, изодранных и покоцанных, у которых свалено несколько лошадей и всадников.
        - Капитан Валдмир В’Орпай, - вышел ему на встречу единственный офицер, способный командовать и сохранявший холодный голову. - Спасибо вам, что пригнали четыре сотни. Если бы не вы, то мы бы стали пищей для воронья.
        - Капитан, мы делаем одну работу по защите нашей страны от заморских ублюдков, - лейтенант поднял забрало бургонета. - У нас ещё много работы. Мой командир планирует контратаку.
        - Дело - полное дерьмо, - сплюнул младший офицер, утирая грязное лицо. - Мы тут устояли, но я видел - в центре наших хорошо теснят.
        - Есть выход, - хмуро произнёс командир морпехов. - Если, мы атакуем во фланг всей той массе, что я и хочу предложить.
        - Но приказы свыше? Мы не можем без него…
        - Велисарий сейчас немножко занят…
        Командующий всей армии смотрел на то, как легионеры второго ряда и принципусы провели организованный отход под прикрытием огня аэтернских лучников и аркебузиров, пытаясь закрепиться на следующей линии обороны.
        - Отправьте сотню триаринцев на подмогу, - скомандовал с коня Велисарий посыльному, чувствуя, что если не помочь, отступление может стать бегством.
        - Слушаюсь! - принял приказ и тут же побежал паренёк, стараясь нестись, что есть сил.
        - Проклятье, - выругался Консул, утерев холодную испарину со лба; смотря на то, как враг выдавливает его воинов с позиций и планомерно продвигается вперёд.
        Для глаз защитников открывалась страшная картина войны - среди заваленных трупами, залитых кровью полуразрушенных баррикад шагают враги. Заплатив немалую цену они смогли пробиться практически по всем направлениям.
        Чародеи легионов метали в противников огненные шары и молнии, пытались заморозить или смести штормами и бурями толпы отступников. Реки магии в стихийной форме слетели с пальцев, огнём, ветром, морозом и током снося наступающие порядки, сжигая и вымораживая неримлян и предателей-эндеральцев. Десятки и сотни устилали прожжёнными и оледеневшими телами поле битвы. Однако большая часть воплощённого моря вероятностей развеивалась о пси-щиты наёмных магов Аркта, которые тоже призывали бесчисленные рои шипов изо льда, вздымали землю под обороняющимися, создавали огненные столбы и возносили над полем битвы вспышки света подобные рождению солнца, от которых страдали артиллеристы и стрелки. Магическое противостояние обозначило себя запахом озона и горелой плоти, яркими всполохами и разноцветным океаном беснующихся энергий над головами сражающихся. С обоих сторон было реализовано столько магических сил, что хватило то, чтобы расколоть «королевскую гору», выпито столько амброзии и зелий, сколько не было в Арке. Но битва только подходила к своей кульминации.
        Велисарий видел, как часть отступающих, перегруппировалась и ощетинившись блестящими наконечниками, бросилась в атаку. В мрачном молчании стена копий ламетонов врезалась в эндеральцев под знаменем «ворона», истыкав их и отбросив назад. Тут же Консул видел, как и часть гастатиусов Арка, построившись плотной стеной щитов, окатила дротиками перелезающих через траншеи и укрытия стрелков солдат противника. Острозаточенная сталь пробивалась под кольчуги, прорезала ткань и кожу, останавливала наступление. Отстрелявшись, легионеры плотной массой стремительно пошли вперёд, их короткие мечи отлично распарывали кольчужную защиту, резали кожу и ткань. Завязалось кровопролитное сражение, остановившее наступление.
        Велисарий отвлёкся от созерцания битвы, когда в ставку командования прибежал посыльный:
        - Господин, фух, легионные командиры сообщают, что большая часть подразделений… фу-у-х, выполнили отход на вторую линию.
        - Хорошо, - кивнул всадник.
        Повсюду момент отступления сопровождался контратаками. Остатки элитной пехоты Ордена ночи группой наступали на острие штурма, как были залиты огнём чародеев. Оправившись от засады тяжёлые латники схлестнулись с горячими нравом ламетонами. Попытка наёмников прийти на помощь была пресечена магами, которые с неба призвали молний, забросали их ледяными глыбами и высвободили силу огня. Более искушённые могли вселять ужас во врага или возжигали ненависть в слабых сердцах к соратникам. Как только наёмники стали подбираться к позициям чародеев, те ответили шквалом псионических заклятий. Практически везде враг дрогнул, часть побежала, другим стало тяжело держать оружие в руках, тут и там одурманенные чарами однополчанами кидались на товарищей. Неримские маги, воззвав к более причудливым мыслеформулам, с яркими синими и зелёными всполохами смогли восстановить твёрдость сердце в воинах.
        Артиллерии были даны новые целеуказания. Стволы пушек откорректировали, пушкари зажгли фитили и дуло более десятков орудий плюнули огнём и чугуном. Снаряды подняли багряно-чёрные фонтаны среди первой линии обороны. Многих сметало штормом осколков и огня, солдаты и раненные, лишённые конечностей падали наземь, вновь целые десятины оказались раскиданы или обескровлены, многие, обезображенные, остались лежать среди траншей и укреплений.
        Эндеральцы, непоколебимые и высокоорганизованные в обороне, пользовались каждой возможностью, дарованной им наступлением неприятеля и проводили стремительные контратаки, чтобы в любой момент сломить наступательный импульс Железного Королевства. В случае с любым другим противником этого было бы достаточно, однако с бесчисленными воинствами это всего лишь оттягивало неизбежное. Все попытки отбросить противника были парированы, латники Королевства и братья Ордена ночи хоть и понесли ощутимые потери, продолжали продавливать оборону Союза, а за ними поспевали десятки тысяч пехоты, превращая атаку в движение молота.
        - Господин, - с дрожью стал звучать доклад. - Там… вражеский командир.
        - Я знаю, - хмуро отметил Велисарий, чувствуя, что его положение с каждой минутой боя становится всё безнадёжнее.
        Аркт был в самой гуще битвы, прорубаясь через оборонительные порядки легионеров. Он будто бы игриво отбивал каждый направленный на него удар. Двуручный изогнутый и расширенный к концу меч полыхал зелёным огнём, а его прикосновение оставляло страшные раны. Он рванул вперёд, в толпу солдат, где оружием, выкованным из звёздной стали, изобразил причудливые фигуры, выводя его в выпадах и дуговых движениях. Воины за пару секунд были опрокинуты, и падший архисерафим смог дальше пройти.
        Огненный меч сверкнул яркой лентой и пару легионеров не спасли и широкие щиты - их разрезало словно картон. Аркт в припрыжку побежал вперёд и оттолкнувшись от земли, смог взлететь на небольшое возвышение, где его уже ждал десяток аркчан. Они встретили его метательными дротиками, но большинство со звоном отлетели от искусного направленного клинка. Призраком, вспышкой пламени и огненным шлейфом показался им Аркт, когда тот вступил в бой. Трое сразу пали с кровавым каньоном в груди, ещё двое грохнулись без кистей рук, а спустя десять секунд боря в строю оставалось всего двое… такова убийственная ярость и мастерство Аркта, «хвалой» которым стали крики и стоны раненных, умирающих. Ход битвы его явно не заботил, пусть командует Король. Падший архисерафим лишь желал добраться до Велисария и вновь бросился на наковальню войны.
        Командир армий, как более хладнокровный и прагматичный повелитель сознавал всю тяжесть положения. Но фактор «ворона» на поле боя нельзя было игнорировать и поэтому Велисарий бросил против него оставшихся паровых центурионов. Резерв, который оставался для последней линии обороны, для самого критического момента битвы, должен теперь спасти положение на правом фланге, где неистовствовствовал Аркт:
        - Передайте техно-отрядам звёздников, чтобы активировали центурионов и отправляли их в бой. Цель - Аркт.
        - Есть!
        Решение бросить в бой латунных великанов было символом полного отчаяния, но медлить нельзя - ещё немного и архисерафим угробит весь правый фланг.
        Сначала над полем боя раздались лязги металла, и шипение пара, вырвавшегося из гидравлических стабилизаторов. Потом «титаны» с грохотом, сотрясая землю, ступили на поле битвы и при их виде сердца тысячи дрогнули. Казалось, они затмили собой тылы Союза, возвышаясь над всем живым, подобно гневливым божествам ристалища. Холодный взор металлических лиц, вкупе с массивными молотами и секирами внушал трепет. Повинуясь простейшим командам, заданными оператороми, они определили цель и ринулись к ней.
        - Собраться! - приказали командиры вражеских орд. - Разберём их на металлолом!
        Отступники попытались сплотиться вокруг знамён и своих вождей, но едва ли это спасёт. Сверкающие латунные гиганты ворвались в воронки, пробились через редуты и укрепления, влетали в траншеи и одним единственным взмахом тяжёлого молота крошили кости и вздымали гурьбы людей. Жалкие построения раскидывались и рассеивались сходу, золотистый металл обливался огнём и жидким льдом, испытывался путами сверкающих молний, но всё ему было нипочём. Зловещие секиры замахнулись, чтобы быть опущенными и принести гибель многим воинам, рассекая их броню, как нож - масло.
        Пробежав сотню метров, они давили втаптывали любого врага, оружие стало бардовым от работы, при встрече предатели отлетали на многие метры в сторону, огромное количество бежало не в состоянии противостоять металлическому апофеозу войны.
        Аркт посмотрел на серое небо, в котором увидел усмешку высших сил… ради которых тысячи схлестнулись в жестокой бойне. Над головой пролетело пара бомб, взорвавшихся где-то позади, заблистали молнии колдунов.
        - Наконец-то достойный противник, - опустил голову архисерафим, когда ощутил дрожь под ногами.
        Аркт смог уйти от секиры, вспахавшей землю и тут же нисходящим ударом опустил меч на руку монстра, но клинок оставил лишь чёрный след опаления и отскочил. Архимсерафим отпрыгнул вправо, спасаясь от молота, увильнул от лезвия и быстро побежав вперёд, вложил всю силу в выпад. Каравелла Аркта смогла пробить корпус центуриона, оплавить его и покачнуть монстра, но тот устоял и приготовил ужасающие орудия массовой гибели. Этот бой продлиться долго, и Аркт не собирался отступать. Даже древние ужасы звёздников не были в состоянии совладать с его мощью, однако их вмешательства хватило, чтобы остановить Аркта и удержать его на периферии сражения.
        Велисарий знал о трудном положении. Очередная волна уныния нахлынула вместе с докладами о стоянии фронта, который по центру планомерно отступал, слева морпехи и рота прикрытия готовятся держать оборону и не могут прийти на помощь, а справа есть лишь три сотни кавалеристов тёмных аэтерна. Этого недостаточно, чтобы стойко стоять на позициях, не говоря о контрнаступлении.
        - Ох, как бы сейчас он нам пригодился, - сказал Велисарий, оглянувшись на городские ворота… неподвижные оттого и устрашающие.
        Если бы Теорн это услышал, то вряд ли бы его это растрогало. Новоиспечённый монарх Маркизата заперся в крепостнице здания стражи, которое возведено недалеко за вратами. Спина тёрлась о меха, обившие трон, ладони перебирают пергаменты на которых расписаны отчёты из сокровищницы, казначейств, собраны подсчёты ресурсов и доклад о лояльности населения. Пара листов уже лежит на грубом дубовом столу подле него, их место мгновенно занимали другие отчёты и списки. Он пытался полностью уйти в изучение документов, не замечать звуков выстрелов и раскатов магического грома.
        «Плевать, что там происходит… наплевать!», - твердил Даль’Теорн себе.
        Деверь не просто открылась, отлетела и ударила в стенку, её ручка зазвенела о камень, сам маркиз быстро отвлёкся от чтения.
        - Господин, наши в беде! - заявил лысый мужчина в латах поверх которого сюрко с символом маркизата, шлем-салад. - Теорн, забери тебя Мальфас, они же гибнут!
        - И что? На войне погибают, это факт, но я не собираюсь терять власть ради битвы, - маркиз посмотрел на бумаги и протянул их вошедшему. - Ты посмотри, Аннкрат, сколько тут золота, серебра, пищи и оружия. С «бригадой прорыва» мы можем долго здесь сидеть… и даже переждать бурю за стенами.
        - Ты совсем сбрендил!? - Аннкрат не выдержал и швырнул шлем под ноги, тот забренчал и подскочил. - Их всех уничтожат.
        - И всё равно… власть, богатства. Теперь этого у меня предостаточно, и я не собираюсь это терять ради Союза, который сам предпочёл сражаться, а не сидеть за стенами, - Аннкрат осудительно покачал головой, когда увидел огоньки безумия в глазах маркиза. - Как истинный правитель, я защищу свой город.
        - Ты не монарх…
        - Я - маркиз и буду делать, что пожелаю!
        - Ты - убожество! Ты мог бы стать монархом, но он не будет отсиживаться за стеной и трястись над барахлом. Он выйдет и защитит свою землю, придёт на помощь… ты не монарх, ты просто ничтожество с короной, сидящее на мешке с деньгами.
        Аннкрат поднял шлем и с хлопком закрыл дверь. Теорн остался наедине со своими мыслями, которые продолжили грызть его:
        «Нужно прийти на помощь… но завоевания важнее… их же всех перебьют и чем тогда правит? Разорёнными землями? Если пересидеть, то можно остаться в живых и править… они же люди и аэтерна, многие из них соратники, я не могу сидеть здесь, не могу их оставить на волю Аркта… но жизнь, к чему все эти завоевания, если я полягу на том поле… к чему мне эти завоевания, если друзей убьют, а землю осквернят?»
        От количества мыслей, противоречий и споров внутри на миг мужчина ощутил себя опьянённым. Голова вскружилась, он еле удержался в кресле - только вцепившись в крышку стола и кольнувшись щепкой.
        «Сегодня они, завтра Кроссватч, а послезавтра и до Арка дойдут, где твоя дочь», - возникла мысль слабая, за которую маркиз ухватился; монарх почувствовал, что при одной только возможности, что родная кровь окажется в смертельной опасности в сердце загорается неприятие, ярость.
        «Эрих, Тилиль… они ведь умерли от рук слуг «кузенов»… от нечисти и всего богомерзкого, что сейчас служит Аркту… и может победить», - вспомнил об умерших родственниках маркиз, которые пали в войнах за Сердцеземье при Арантеаеле.
        Теорн поднялся и пошатываясь, смог подойти к мечу. Ладони сжали шершавую рукоять, ощутили остроту, дух снова почувствовал давно ушедшее желание битвы, сердце вспомнило клятвы мести, произнесённые перед Верховным магистром, когда сообщили о смерти кузенов.
        «Да будет так».
        На улице гвардейцы маркиза собрались перед крепостницей. Они ругались, кричали, что-то яро обсуждали, негодовали и взывали к Небесам, чтобы они образумили Теорна. Все были полны решимости броситься в атаку - полторы сотни латников, конников сверхтяжёлой кавалерии, томились оттого, что не могут помочь союзникам. Они срывались друг на друга - спорили, пойти в атаку сейчас, или предупредить маркиза, или всё же повиноваться его приказу.
        Теорн в полном молчании показался на крыльце. Маркиз был препоясан дорогим мечом аркской работы, в руках покоился шлем, а взгляд выражал полную уверенность.
        - Маркиз, - прохрипел Аннкрат. - Мы…
        - Не нужно, - приподняв руку, сдержанно ответил Теорн, но силу голоса ощутили все; монарх облачил голову в шлем с короной, проблестевший золотом даже в свете затянутого солнца. - Мои храбрые рыцари, я вас прошу, приказываю вам, заклиная долгом и клятвами, провидите меня в битву так далеко, чтоб я мог нанести хоть один удар по Аркту!
        Ворота распахнулись в тот момент, когда Консул видел, как массивная толпа тяжёлой пехоты Королевства рассекли строй в центре. Он не мог прийти им на помощь… под его рукой двести всадников-телохранителей, которые вооружены лёгкими копьями и мечами. Блистающие широкими наконечниками тяжёлые копейщики из Эрофина станут для них могильщиками, а атака быстро выдохнется. Сейчас пехота имеет мизерный шанс удержать позиции от них, на что Велисарий и надеется… ещё немного, и он отдаст приказ об отступлении, битва будет проиграна и десятки деревень южнее окажутся в смертельной опасности, а их жителей ждёт незавидная участь.
        Легионеры, не способные удержать позиции, стремительно отступали, но в какой-то момент за их спинами не оказалось укреплений, и они расцепились, пытаясь спастись за баррикадами и надолбами последней линии обороны. Тела их многих товарищей устилали путь отступления, кровь очертила линии сражения. С подавленным криком души Велисарий смотрел на то, как его воинов оттеснили и прорвали строй, как наёмники и предатели хлынули в «рану», наступая по телам убитых и врываясь в новый бой, чувствуя скорую победу. Но они остановились, встали как вкопанные, когда прозвучал тяжёлый горн, возвестившие рок для них.
        - Маркизат! - прокричали телохранители Велисария. - Теорн вышел!
        - Что!? Не может быть! - с радостью и смущением обернулся Консул; ликование и бодрость залили душу Велисария, радость и готовность идти в сражение овладели его сердцем.
        Больше сотни рыцарей появились на поле боя. Они прошли мимо порядков пушкарей и артиллеристов, миновали лагерь ставки, стремительно разгоняясь. Все конники блестели красотой лат, роскошью сюрко и устрашали остротой и массивностью зачарованных кавалерийских ударных пик. Зелёные перья на шлемах слегка дрожали при езде. Когда развернулся стяг с геральдической изумрудной лилией и прозвучали боевые трубы, по рядам защитников пробежала волна радости, шеренги, сражающихся разверзлись одобрительными криками, спустя секунду воины с неистовостью и яростью захлестали по неримлянам.
        - Давай Велисарий, - зазвал его маркиз, подняв меч. - Наступай прямо за нами!
        Во истину одним из символов рыцарской доблести и безрассудной храбрости стала атака Теорна. Велисарий вздрогнул, когда увидел, что сто пятьдесят всадников связали поводья лошадей, чтобы нельзя было разъехаться, тем самым превратив себя в таран.
        - Передайте тёмным аэтерна и техно-отрядам звёздников, чтобы они наступали по своему флангу! - приказал Велисарий.
        Неримляне не ожидали такого, как бы не пытались перестроиться подразделения наймитов, им не было суждено устоять перед сумасшедшей атакой рыцарей. Секунда, когда всадники столкнулись с порядком пехоты, ознаменовался истошным звуком хлюпанья металла и треска дерева. Копья бессильно тыкали в латы и ломались, людей сносило будто бы поездом - пики в лёгкую прошибали самые крепкие и толстые доспехи. Элита Королевства и ратники Ордена ночи попытались парировать «наскок» кавалерии и бросились к месту прорыва… больше трёх сотен человек оказались бессильны против напора коней, пики прорезали нагрудники, огонь и электричество, обвивавшие яркими всполохами древки, прожигали пластины и приносили страшную боль. Солдаты попадали под лошадей, те несчастные, которые выживали, оказались затаптываемы массивными животными. Неримские чародеи и эндеральские чернокнижники призвали столпы огня с небес, чтобы хоть как-то остановить продвижение фогвилльцев. Хищными потоками огонь устремился вниз, на головы рыцарей, но пламя рассеялось об эфирные барьеры, сотканные умами легионных магов.
        Теорн рубил налево и право. Его меч поражал презренных предателей и тех, кто оценил золото дороже своей жизни. Удар вправо, и воин с обагрённым порезом летит в сторону, укол влево и вот уже отступник из Ордена кряхтит и зажимает горло. Всадники рядом с ними удерживая пики, продолжали нестись вперёд. Дерево стало красным, металл стал гнуться, но оружие продолжало опрокидывать десятки воинов, который пропадали под валом всадников.
        Неумолимое движение рыцарей стало постепенно замедляться, импульс атаки спадал, но тот урон, который они нанесли оказался поразительным. Воинства латников, ответственных за прорыв строя легиона, перестали существовать, поле битвы устлал красно-металлический покров тел, знамёна эрофинской кампании, геральдический череп с короной бронированных отрядов Королевства и «крыло ворона» оказались на земле, вместе с обладателями. Этим и воспользовался Велисарий, атаковав силы Королевства по центру, собрав всю имевшуюся под его рукой кавалерию и двести воинов резерва из «Палатина Гвард».
        Во вражеской орде образовалась огромная брешь, созданная рыцарями, сквозь которую ринулись в атаку эскадроны всадников Велисария. Сам Консул, сверкая белой мускулатой и нёсся в атаку, а за ним кавалькада «красных» всадников.
        Только наёмники смогли хоть немного прийти в себя, как в зияющую рану устремились сотни воинов Эндерала. Спаты против копий, всадники сошлись с пехотой, аркебузиры, отстрелявшись, достали короткие мечи и желая подороже продать свои жизни, чувствуя важность момента, с боевыми кличами отправились в бой, устремившись в место прорыва. Легионеры оттесняли противника, рубили и кололи его с яростью и отчаянием приговорённых, неримляне и отступники быстро смогли собраться оставшимися силами и всей гурьбой навалились, вперёд, чувствуя скорую победу. Десятки тысяч человек и аэтерн пришли в движение единым разом, встретились в озлобленной схватке на влажной земле, сменившей цвет с тёмно-зелёного на грязно бардовый.
        Справа всадники тёмных аэтерн врубилась в шеренги эндеральцев Королевства, сковав их боем. Сабли рассекли море плоти, ятаганы с лёгкостью перерубали конечности, и разбивали лёгкие щиты. Но и пехотинцы не оставались в долгу, встретив конников стойкостью и рощами коротких копий, крюков и секир, разрубавших чёрные кирасы, стаскивавших конников и добивавших на земле. Потомки Зораса, под прикрытием своих светлых собратьев медленно, но верно шли вперёд, оставляя жуткие просеки в отрядах противника. Позади них аэтрнийские лучники, облачённые в золото, без устали стреляют из длинных луков, превращая поле битвы в зону смерти. Свистящая гибель сыпалась на головы врагов, стрелы с лёгкостью проникали под броню, лишь редкий нагрудник мог остановить подобный снаряд.
        Морская пехота Арка смогла перестроиться, перевести дух и широким фронтом двинулась в атаку. На ветру развеялись бело-красные знамёна, идеально ровные ряды явились из тумана битвы и врезались в наёмников, уже приготовившихся к сражению. Молоты и клевцы забарабанили по павезам, копья лязгнули о нагрудники, но тут же врагу пришлось укрыться от арбалетных болтов. Морпехи столкнулись щит в щит с эрофинцами, по дереву забарабанили молоты, клювы клевцов раскалывали эгиды, вырывали доски, куски лат, прошивали нагрудники и дробили кости.
        Оставив на укреплениях аркчан и ламетонов, резервы бросились в бой. Обе стороны тут же сошлись в кровопролитнейшем бою. Рыцари сменили пики на длинные мечи и палицы, икрившейся от переполнявшей их магической энергии. В центре столкнулись легионеры, малые числом, однако сплочённые и сражавшиеся под началом Велисария и Орден ночи с Королевством, малодисциплинированные, но свирепые и бесчисленные. Расчёт был прост - отбросить противника за первую линию укрепления, в надежде на то, что у Королевства не схватит сил для повторного наступления.
        Спата Велисария «окунулась» в море врагов, прорезав горжет брони, его щит «принял» стрелы врага. Он лихо хлестанул с лошади, окропив местность кровью брата Ордена ночи и тут же кольнул в сторону. У него нет зачарованной брони, колец и гладиусов - всё это отправилось в утиль после боя с Немеротом, и теперь полагается на укреплённые доспехи и простой острозаточенный меч. Рядом с ним бой ведут сотни всадников, обрушивая на головы сил Аркта всё возможное оружие, «Палатина Гвард» длинными легионными мечами не желая себя и сил орудуют ими, сплочённо продвигаются вперёд и сходятся с противником, а над полем битвы, плечом к плечу с эндеральцами сражались серафимы. Ангелоподобные воины светлой магией и клинками превращали рычащие и галдящие шеренги противников в дрожащие толпы, на которые налетали крылатые воины. Силы Аркта не думали так просто сдаваться - лучшие части наёмников и братьев Ордена кинулись в горнило битвы. Сталь танцевала и звенела адским крещендо, воины видели перекошенные в злобе и боли лица друг друга, магия хоть и меньше витает над головами, но продолжает рисовать на картине битвы
причудливыми убийственными разноцветными вспышками. В течении нескольких мгновений судьба сражения висела на волоске. Обе стороны находились на грани от победы, ни одна сторона не желала уступать не пяди земли, но в игру вступили те, кого не ждали.
        Предводитель Союза оторопел, его взор увидел, как вдалеке развиваются жёлтые знамёна с чёрным орлом, как оттуда поднимаются клубы пыли. Злоба и отчаяние забурлили в сердце, от досады Велисарий окатил спатой щит эрофинца, разрубив его в щепы, и рубанув по ключице. Появление этих стягов сулило лишь одно - поражение.
        - Неримляне! - доложили Велисарию.
        - Я вижу! - прорычал Консул, подняв щит и защитившись от топора, который увяз в нём; извернувшись, Велисарий уколол врага, вогнав меч в грудь, распоров кольчугу.
        - Проклятье, если не отступим конец! - дрогнули бойцы.
        - Подожди, что-то не то!
        Арьергардные войска Королевства расступились перед союзными кавалерийскими эскадронами Альмы, начавшими наступления из лагеря, но они даже и не подозревали, что начнётся далее. Лёгкие всадники-хинеты, развернувшиеся широким фронтом, защищённые кожаными накидками, щитами и вооружённые дротиками да мечами, атаковали… артиллерийские дивизионы Аркта, сшибли его стрелков и двинулись дальше. Чернокнижники и колдуны не успели оправиться от шока увиденной расправы над союзными лучниками и арбалетчиками, как кара постигла их. Для мечей и ятаганов не вызвали особого затруднения мантии чародеев, и поэтому, когда всадники встретились с заклинателями, вторые были обречены - их рубили подобно капусте, втоптали в грязь и забыли. Десятки искусников моря возможностей пали, так и не поняв, что произошло.
        На спины сражающихся наёмников и отступников-эндеральцев упал сумасшедший град острых дротиков. Они оказались настолько хорошо слажены и заточены, что проходили практически через любые доспехи как игла в ткань. Люди корчились и страдали, пытались скрыться, бежать или атаковать всадников, но всё заканчивалось одним - сталь прошивала всё, что угодно, тела пробивало насквозь, враг падал, однополчане умирали, пытаясь прийти на помощь товарищам. Залп, ещё один и ещё - небо почернело от количества дротиков, практически вся тыловая часть армии Аркта превратилось в утыканный и «ежившийся» багряный полог. Прибытие трёх тысяч всадников-южан оказалось катастрофой… катастрофой для Аркта.
        После того, как запас был истрачен, Альма, обвешанная латами с волнистым элегантным топором наперевес, повела хинетов в атаку. За её ударом последовала убийственная контратака Консула, уничтожавшая каждого изменника на пути.
        - Вперёд! - скомандовал Велисарий, прорубаясь к Даль’Теорну, сам он пришпорил лошадь и рванул вперёд, меч в руке держался увереннее, выпады оставляли страшные раны, щит дробил кости и оказался непреодолим для стрел или топоров.
        Ободрённые воины Союза, смогли сломить сопротивление на всех фронтах и стали спешно отбрасывать врага, который больше не верил в свою победу. За пару минут битвы, когда хинеты терроризировали тыл, кололи и рубили его, играючи опрокидывая ослабленных и обескровленных, надежда и стойкость сил Аркта иссякли.
        - Отходим! - прокричали командиры, когда их глазам открылась ужасная картина - с одной стороны рать Союза «избивала, с другой стороны южане Нерима истребляют паникующих солдат.
        Приказы больше никто не выполнял. Ещё минута боя и выжившие тысячи пустились в повальное бегство, целые сотни и остатки компаний сдавались в плен. Битва начинала сходить на нет, повелители Ордена ночи и Королевства вынуждены были начать отступление бегством, бросив большую часть войск на произвол судьбы.
        Битва была близка к завершению… но какой ценой? Велисарий придержал коня, лязг стали о стали практически спал, вместо него в ушах пульсирует боль, царствует гул. Но даже они не могут перекрыть воя и стона тысяч раненных, вопивших к небесам о милосердии и прекращении нестерпимой боли. Поле битвы… глаза хотелось зажмурить и не видеть того, что склон превратился в перепаханный, полыхающий и заваленный телами кровавый крутой полог перед городом. Траншеи, надолбы, низкие стены и габионы - всюду лежат мертвецы с открытыми глазами в которых отразилось серое небо.
        - Не до докладов сейчас, - оборвал подбежавшего к нему паренька, - «я их не буду и завтра слушать», - подумал Консул, не желая знать, сколько народу пало в этом сражении.
        «Кап… кап» - услышал Консул и протянул ладонь… на неё с неба упало пара капель влаги. Он повёл корпусом, чувствуя головокружение и гул, как у пьяного. Усталость свинцом наливалась в руки и ноги, но он нашёл силы, чтоб спуститься с лошади… спустя пару минут, а за это время разыгрался ливень. Сапоги плюхнулись в лужу, скитавшуюся между тел… Велисарий хотел верить, что это вода начинающегося дождя. Засохшая кровь и грязь потекли смешанными струйками с дождевой водой, белки глаз на испачканном лице особо выделялись… потухший, немного одичавший взгляд смотрел на рваные и потрёпанные знамёна, которые водружались над отвоёванными позициями, смотрел на сотни пленённых и на то, как маги и лекари помогают всем, кому нужно, несмотря на гербы и цвета.
        - Велисарий, - тихо прозвучал немного грубоватый женский голос; перед консулом стояла девушка, её длинный шелковистый волос опускался на нагрудник, прилипая к нему от дождя, прекрасное лицо было осквернено шрамом.
        - Альма, - узнал её Велисарий, став устало двигать губами. - Ирония, но полгода назад… или больше мы пытались друг друга убить. Спасибо, - выдавил Консул, растерев грязь на лице, - что пришли.
        - Ситуация изменилась. Я пришла просить вас о помощи и этот жест, как залог…
        - Давайте… позже…, - покачнулся Велисарий, к нему подоспели гвардейцы; перед тем, как уйти он бросил. - Найдите… генерала в городе… или… подождите.
        Всего, что связано с политикой или войнами с него хватит. Для многих этот день запомнится как кровавый триумф, лиррова победа[35 - Лиррова победа - обозначение победы, которая по потерям близка к поражению. Пошла от серии побед древнего военачальника, времён до Рождённых светом, который сражался на территории центрального Нерима. Он выиграл три битвы ценой практически уничтоженного войска, в четвёртой потерпел поражение.], и не все смогут оправиться после этой битвы. Но все понимали, что сегодня была куплена вечная свобода для Эндерала, освобождение от наёмников, еретиков, предателей и той тени мрака и гибели, что именовалась Железным Королевством. Ныне приобретён вечный мир на землях страны, который оказался слишком высокой цены.
        Глава 17. Огонь и лёд
        Спустя неделю. Речное.
        - Нет, Сигизмунд, я просто рад тому, что вы выбрались оттуда живыми и здоровыми, - бодро произнёс мужчина в красном жакете, убрав с пышного тёмного волоса сор; ладонь сжалась на кубке, по горлу полился пьянящий душистый мёд. - Даже не мог подумать, что вас занесёт в самое пекло. А у меня знаешь ли, всё спокойно. Ждём пополнения… у Оливии скоро будет брат или сестра.
        - Я тоже рад тебя видеть Джаэль, - натужно улыбнулся инквизитор стряхнув с чёрного кафтана пожухший лист. - И ещё больше рад слышать, что Всевышний послал вам ребёнка. Не обращай внимания на мои бурчания… я, наверное, старею. Если пошлёт Творец сил, ещё пару битв точно смогу простоять.
        - Видел я, как ты дерёшься, - допил медовуху Джаэль. - Так долго не живут. И вправду, что вас инквизиторов хранит Бог, иначе тебя бы убили.
        Недавно построенная таверна не отличается особым изыском, воистину напоминая сельский кабак - соломенная крыша, простенькая дубовая мебель, приземистые столы, расслабляющий запах эля и мёда. Посмотрев по сторонам, в свете уходящего солнца, льющегося из оконцев, инквизитор приметил пару речников, который отдыхали после работ на полях. Из-за угла доносилась слабая и тихая мелодия местного лютниста.
        - Тебя как принимают твои? - спросил инквизитор тыча пальцем в жакет. - Ты же баяррин, я не ошибся? А им вроде положены кафтаны алые, сапоги высокие. Или я неправильно понимаю… моду власть имущих в Княжестве.
        - У меня, как у участника войн есть небольшие поблажки, - Джаэль протянул руку за орехами в меду. - Да и нет тут официоза сильного. Просто большинство баярр вышли из крестьянских мужиков, которые так понимают свою, местечковую, роскошь. Да и знаешь, в Бережницах, всем плевать на то, как я одеваюсь.
        - Так вы назвали новое городище?
        - Да… я попросил, чтобы дом бедняги Пентаса снесли. То, что там произошло, - речь стала более «тяжёлой». - Должно быть похоронено.
        - Ты это помнишь? - удивился инквизитор, взяв кусок сыра.
        - Даже после всего пережитого и прошедшего времени. Не самый благовидный поступок, знаешь ли. Даже сидеть в столице, городе князя… такое себе.
        - Ты не думаешь вернуться к прошлому? - инквизитор в пару глотков опустошил кружку пива. - Жизнь без опасности и приключении как тебе?
        - Вот повесил я меч на стену и жизнь сразу стала скучна. Но я нисколько об этом не жалею!
        - Всё благодаря жене и дочери?
        - Да я это знаю. Если бы мне предложили снова отправиться на эти, прости Творец, «приключения», я не за какую монету не отправился бы. Хоть за все сокровища Киле не пошёл бы. Мне Элия и Оливия куда дороже, - Джаэль допил мёд, протянул кубок и громко выкрикнул. - Ещё!
        Очень быстро владелец поставил две пинты пенящего душистого эля. Сигизмунд прикоснулся к ещё одной кружке, медленно став попивать горьковатый, но приятный напиток.
        - Зачем ты меня сюда привёл? - спросил Сигизмунд. - У тебя есть какое-то официальной дело к Церкви?
        - Не будь официозником, - поморщился Джаэль. - Разве нужен повод, чтобы встретиться с хорошим знакомым? Посидим, выпьем чуток.
        - А твои дела?
        - Встреча с князем только завтра. Знаешь, - усмехнулся речник. - Сколько бы я не видел достижений новой власти, всё не могу свыкнуться с тем, что они так просто скинули Орден. Какая-то странная обида, неприятие всё ещё держат меня, - Джаэль посмотрел в сторону, где услышал, как мужчина рассказывает другу, как изменилась его жизнь, как больше ему не нужно страшиться выхода за стены города, а второй ему ведал о том, как всего год назад детям запрещали на улицу выходить после наступления сумерек, об ужасах, обитающих в тенях лесов и о голодных временах.
        - Это нормально. Главное не заниматься откровенной крамолой, а то… да ты сам понимаешь, к чему это может привести, - с оглядкой на всю кампанию Велисария сказал Сигизмунд, потирая ручку кружки. - Железное Королевство не на пустом месте образовалось. Только странно… с момента его появления, так никто и не увидел зачинщиков мятежа, подлую аристократию. Поговаривают, они были разбиты в самом начале войны.
        - Как твои дела, если не вспоминать о битвах и операциях, Сигизмунд. Мне нынче тяжело слушать о войне.
        - Ты думаешь мне легче? - смутился инквизитор. - Первые два дня я продолжал слышать стоны умирающих, а этот противный писк… проклятье, артиллерия не бог, это дьявол войны, - Сигизмунд припал к кружке, быстро допив до половины. - Прости, раны души… они так просто не затягиваются. Дела? У меня всё в порядке, у Церкви всё в порядке, у страны всё хорошо.
        - Я же сказал - как твои дела. Твои, - улыбнулся Джаэль.
        - Ты сам знаешь, что мои дела - дела Церкви, а дела Церкви - мои дела, - с толикой фанатизма высказал Сигизмунд, Джаэль увидел призрак грусти в глазах инквизитора, когда тот посмотрел на пару, веселящуюся за столом, обнимающихся и целующихся; медленно заговорив, Сигизмунд продолжил. - У меня… нет личных дел. Что мне смотреть, как свои дела? У меня ни семьи, ни друзей, ни детей, ни увлечений. Лишь молитва, меч и служба.
        - Я тебя понял, - помотал головой Джаэль. - У меня всё иначе. Жена, семья, дом, да и постоянно приходится сидеть и слушать местную Думу. Политики, они везде политики, но эти… они в прошлом были крестьянами, простыми мужиками. Они проще, честнее, не такие… официозные, грацкие, как аркчане. А ты… ведь, что там в Писании у вас говориться про мужчину и женщину? - ухмыльнулся речник.
        - Во истину, сказал Творец, что «нехорошо быть одному» и сотворил для первомужчины первоженщину - плоть от плоти свою, - вспомнил первые части Предания Сигизмунд, скрестив руки на груди.
        - Так что тебе мешает исполнить вашу заповедь? Ты и не давал обещание быть монахом или как это по-вашему… анназаришом[36 - Анназариш - вид обета в Церкви Единого, предполагающий отказ от вина, винограда, их производных, а также ряд аскетических обетов на определённый срок или на всю жизнь. Отличается от монашества тем, что анназаришам запрещено участвовать в погребениях, они могут спокойно выходить в мир, а также то, что их обеты бывают временного характера.]! Вспомнил.
        - Состояние, после смерти семьи. Пойми, так просто такое не проходит, - «каменно» ответил Сигизмунд, допив напиток и опустив руку в кошель, на столе зазвенели медные монетки.
        - Что будешь делать дальше?
        - Отправлюсь дальше бороться с нечестью. Железное Королевство практически добито, Велисарий закончит вскоре гражданскую войну, но монстров и еретиков ещё хватит на мой век, - посмотрев по сторонам, с долей вдохновения и обречённости, словно отчеканенные, были сказаны слова В конце концов, долг кончается только со смертью.
        - Хорошо, если захочешь отправиться на покой, то ты знаешь, где тебе будут рады. Бывай.
        - Прощай, - протянул руку мужчина, почувствовав крепкое рукопожатие.
        Сигизмунд встал. По телу разлилось приятное тепло, эль немного расслабил инквизитора, напряжение последних дней слегка отпустило инквизитора. Он подхватил высокий тканевый свёрток и направился к выходку. Толкнув скрипящую дверь, он оказался на тихой улочке, вымощенной камнем. Лёгкие наполнила прохлада уходящего дня, небеса облачались в пылающее золото на западе и в холодный аметист на востоке, сохраняя посреди идеальную бирюзу.
        Речное для Сигизмунда предстало в образе большого городища, с высоким частоколом, базарами, большой главной торговой площадью, запахами душистого хлеба и мёда. Город сильно изменился за последнее время, ибо под мудрым руководством князя и помощи Союза он смог стать истинной столицей.
        Стража Речного - крепко сложенные мужики в кольчугах, с каплеобразными щитами, сверкающие копьями и конусными шлемами. Они бдительно смотрят за порядком, которого не было ещё год тому назад. Обескровленный полк Аркской стражи мало что мог сделать с ужасами, разбойниками и тварями, сжимающими кольцо вокруг Речного. Новые войска смогли переломить положение в регионе, сделав его абсолютно безопасным, очистив даже горы к северу от приспешников Железного Королевства. Политика Ордена апотекариев и Гильдии алхимиков настолько преуспела, что Княжество практически полностью было избавлено от болезней, а самый главный триумф - священники и маги, алхимики и апотекарии объединились против красного безумия. За месяцы горячих проповедей и молитв, мудрёных магических изысканий и глубинных исследований удалось сдержать шквал «мистической чумы», лежащий за пределом обыденного понимания болезней.
        «Так почему же я не рад?» - спросил себя Сигизмунд. - «Люди благоденствуют, Творец послал хорошие времена этому краю, амбары заполняются, семьи радуются пополнению, мир и спокойствие, заботы людей не прикованы к вопросам нищеты, разрухи и падения моральных нравов. Так почему у меня на душе словно кошки скребут? Великий отче, помоги мне, прошу тебя!» - взмолился инквизитор и поцеловав символ чаши на кулоне, стал спускаться по улицам к новому городу, построенному у холмища, где громоздится изначальное Речное, облачившееся в «одежды» пышности, роскоши и сдержанной помпезности.
        Пройдя по улочкам, ещё немного спустившись, на самом краю столицы он нашёл нужный дом, который выделялся среди простых изб и строений. Двухэтажный, с хорошим срубом, раскрашенным фасадом и резьбой. Если бы не время года, то тут всё цвело бы от количества цветов, устроенных в клумбах. Небольшой участок представлял перепаханное поле, ждущее перекопки и засевания.
        На крыльце устроился мужчина в простой белой одежде, через слово ругающийся. В пальцах блестел нож, в другой руке какая-то деревяшка, из которой охотник явно пытался что-то сделать, но у него это дурно получалось.
        - Да что бы тебя, - воткнул нож в крыльцо Маттоми. - И как же мне сделать эту долбанную лапу? Нет, лучше из кости стрелы делать, чем пытаться походить на игрушечного дел мастера. Быть мне охотником всегда! - парень поднял взгляд, на губах пробежала сначала улыбка, а затем раздался возглас радости. - О, вот и наш матёрый инквизитор!
        - Я смотрю ты решил сменить профессию, - сурово заметил Гросс.
        - Попробовать, - сложил руки на груди. - А то охота нынче становится не такой уж и прибыльной. Ваш знаменитый брат хорошо работает.
        - Ох, а я у подумал, куда мне этот лук деть? - Сигизмунд поднял тканевый свёрток и развернул его, явив глазам изумительной работы оружие; изогнутый волнистой дугой длинный лук с чёрным древком и золотыми «плечами», украшенный узорами и надписями на странном, непонятном языке.
        - Вот это… подарок, - аккуратно взялся за оружие Маттоми, нежно погладив древко, тронув тетиву и ощутив тонизирующее чувство магии, при прикосновении к дару. - У меня нет слов… кроме матерных.
        - Не нужно, - отмахнулся Сигизмунд. - Я же сказал, что найду для тебя Аль-Рашимский лук и нашёл.
        - Где? - аккуратно взял чудо юга Маттоми. - Где ты, ватир тебя дери, смог откопать такое оружие? Такое только же в Аль-Рашиме можно заказать, у мастеров кузниц Золотой королевы и то только за великие заслуги. Ты либо записался в королевскую. Гвардию Аль-Рашимского двора… или залез под подол монаршей особе.
        - На такое отступничество я не готов идти, - ухмыльнулся инквизитор, присев на крыльцо дома и взглянув на город. - У одного путешественника из Нерима, который в своё время побывал в Кире и выполнил пару заказов для королевского двора. Зараза, а он ведь носил два меча… странный в общем.
        - Спасибо тебе, - Маттоми присел рядом с инквизитором, осторожно положив лук рядом. - Я не ожидал, что… что б, его. Нет у меня слов, - мужчина взглянул на другой дом, где в окне он смог разглядеть парня, который аккуратно накрывает плечи жены шкурой, защищая её от прохлады вечера. - Ты же пришёл сюда не только, чтобы встретиться со мной?
        - Да… ещё повидал старого знакомого, Джаэля.
        - А это хто?
        - Недавно - бродяга, бывший лейтенант стражи, искавший свою дочь. А сегодня - баяррин, пришедший на совет с князем. Джаэль - хороший человек, - хмуро произнёс Сигизмунд. - Мы с ним прошли многое. От Златоброда до Дюнного. Ну и, - запнулся инквизитор.
        - Что «и»?
        - Скажи, как можно… общаться с девушкой, чтобы её… не обидеть?
        - Ой, я могу тебе много чего рассказать… если ты о Кайль, то говори ей, что думаешь, она не обидеться на тебя. Только не оскорбляй.
        - Шэхкац, где он, как он? - резко сменил тему инквизитор. - Ты сам как устроился?
        - Он в Гильдии. Занимается воспитанием неофитов, у которых чешется в одном месте найти приключения и быть погрызенным волком. Вот он их и учит, как лук держать, и как не быть покусанным, - Маттоми усмехнулся, разведя руками. - Сам я в полном здравии. Долг пред отцом выплачен, поместье вернул, а те уроды оказались жуликами. Ну в общем я, Шэхкац, да ещё пара мужиков подстерегли их и…
        - Я тебя понял. Ладно, - поднялся инквизитор, поправив одежду и тяжело выдохнув. - Мне пора идти. Меня ждут.
        - Ты пойдёшь к ней?
        - Кайль хотела встретиться в часовне святого Бенедикта. И Я хочу встретиться с ней.
        - Что я хочу тебе сказать, - поднялся и охотник. - Ты инквизитор, но не монашествующий, не дал те, - Маттоми решил не озвучивать своё нецензурное мнение о клятвах Единому. - Ты понимаешь. Просто Кайль может быть твоим будущем. Ты подумай над этим.
        - Быть может, - покачал головой мужчина. - Я и сам бы хотел этого. Но вера… церковь… долг.
        - Это ведь тебе и не мешает.
        Сигизмунд кивнул, протянув руку. Ладонь Маттоми её крепко обхватила, они попрощались. Охотник знал, какие чувства играют в душе инквизитора печальные мелодии минора и ипохондрии, взывая к скорби и боли. Он ведь просто человек, мужчина, потерявший семью и желавший тоже любви и тепла. Вера, верой, охотник думал, что она несомненно делает его крепче, что-то или Кто-то хранит его на пути жизни, но отнюдь это не делает Сигизмунда сотворённым из камня и металла.
        Шаг инквизитора был быстр, он пролетал переулки, особо не заглядывал в лица прохожих. Он хотел, как можно скорее оказаться у часовни святого Бенедикта, чтобы встретиться с ней. Строение, построенное в честь праведника, изгнавшего силой молитвы и веры стаю призванных чернокнижниками из эфирных морей существ и спасшего город от разорения, станет местом их встречи. На секунду он даже задумался - не охватило ли его сердце что-то иное, кроме пламени веры и огня благочестия, не пожелал ли он чуть большего, чем просто быть рядом с Кайль. Ведь много всего прошло с тех пор, как они бились под золотыми кронами векового леса… они стали ближе, они узнали друг друга. Сигизмунду казалось, что и Кайль сама испытывает к нему далеко не дружеские чувства. А он? Выдохнув и вобрав полную грудь он ощутил то, что его самого гложет долгое время… странные чувства, призрак эмпатии, ставший таким из-за тонн невозможной меры страданий прошедшего.
        «Что я хочу?»
        Вопрос остался в изменчивых течениях бессознательного, уйдя в тень. Сигизмунд достиг часовни и мог любоваться её сдержанным стилем, явленным в простом камне и великолепный маленький сад, разбитый подле. Умиление вкупе с волнением обуяли сердце мужчины, в его руки и ноги проникла приятная щекочущая слабость. Инквизитор никогда не испытывал подобных чувств, разве что долгие лета назад, когда знакомился с первой «половиной» сердца. Холодная поверхность металла дверцы из прутьев железа оставила ржавый след на пальцах Гросса, когда он её коснулся; разнёсся протяжный приятный скрип, и инквизитор сделал шаг вперёд, ступив на каменную поверхность брусчатки.
        - Мой милый поборник Бога, Которого я не признаю. Вот ты и пришёл, - ему на встречу вышла девушка удивительно ослепительной внешности, не лишённая грациозности и шарма.
        Взгляд Сигизмунда словно приковали к белоснежному лицу и седым волом, в глазах, которые зеленее, чем килейские изумруды и луга Нерима, он находил приятный отголосок тепла, знакомое и родное. Её талия подчёркивалась корсетом, а выразительность бёдер кожаными штанами, на оголённом плече красовалась татуировка, показывающая красивую снежинку.
        - Кайль, я смотрю ты решила украсить себя узором льда? - заметил инквизитор. - Очень восхитительно.
        - А я то думала ты меня проклянёшь, скажешь - «не делай начертания и письмен на коже своей, ибо так пишется в Писании».
        Так они и стояли друг на против друга - девушка в корсете и мужчина в длинном чёрном костюме, который ниже неё едва ли не на голову. Он - воплощение пламени веры, она - отражение холода древности. Но в душах из было всё наоборот, ибо девичий дух горел эмоциями и чувствами, сколь сильными и разными они не были, а вот парень пытался стать подобием айсберга - холодного, грандиозного и несокрушимого… полного противоречий.
        Они могли бы ещё долго смотреть друг на друга, ища в очах знакомый огонь, желаемый отклик и одобрение своих чувств, но скрип деревянных дверей часовни вернул обоих к действительности. Местный священник, отслужив вечерний молебен, спешно ретировался, шурша чёрными пышными одеждами и размахивая кадилом, из которого лился сладкий аромат.
        Кайль не сумела удержаться… просто не смогла и инстинктивно протянула руку вперёд, раскрывая ладонь. Ощущения пьянили. Сигизмунд всё понял без лишних слов. Прикоснувшись к её коже, мужчина сам почувствовал захватывающее дух чувство, эмоции хлынули волной, столкнувшись о стену долга… или долгов. Вместе они пошли вокруг святого места, наслаждаясь цветами самой различной расцветки… тут и с заботой выращенные астры, и лилии, и цепляющее взгляд чудаковатые «цветки Мальфаса». Над головой небо стало золотисто-бирюзовое, солнце было окаймлено многослойными облаками, приобрётшими оттенок благородного металла, переливающегося со свинцом.
        - Я недавно прочитала часть Предания… самую печальную на мой взгляд, - тихо заговорила Кайль, сжав руку партнёра. - Ваша «Община Завета» изгнана из Этер-Матара, немногие группки отправляются в скитания по всему Вину. Справедливо ли?
        - Они пали, - понуро ответил Сигизмунд. - Многие стали поклоняться языческим богам, творить жестокие жертвы, больше возлюбили похоть, ложь и золото, нежели Его, и любовь к Его творениям. За это, - инквизитор бросил коснулся взором фрески, где изображено солнце, спускающееся в чашу. - Единый и позволил быть естественному ходу вещей… он ведь, когда мы Его отталкиваем, просто даёт случиться тому, что случится, позволяет быть обычному ходу событий.
        - И они «рассеялись по миру, как семена на ветру. Но в день изгнания клялся Он верным Своим, что ещё будет могущественна церковь Его, что снова будет блеск славы, и он поднимет на войну народ праведный», - процитировала строки Писания дама, потерев плечо. - И ты, мой милый инквизитор, веришь в то, что именно ваша Церковь исполнила пророчество?
        - Да… верю и вижу это. Двенадцать пророков отправились по всему миру, чтобы основать центры поклонения, взрасти и дать плод, но только дело одного нашло продолжение в нас. Многие ростки новой церкви были задушены. Если ты читала «Книгу скитаний», то знаешь, как жили и страдали общины, как они выживали и пытались нести слово… но практически всё напрасно, ибо князь духов злобы имеет много слуг в мире, - досадливо сказал Гросс. - Жестокие культы древности, а затем и Рождённые светом внесли свою лепту в их уничтожение.
        - И какое же семя пало на эту землю, кто посмел в феоде Мальфаса посеять «зерно горчичное»?
        - Пророк Абрахаим привёл свою паству в Эндерал, тайно проповедуя в новостроенном Арке. Тайком существуя тысячелетия, осколок «Общины Завета» смог прожить до самых наших дней, неся свет, - восхитился Сигизмунд, заворачивая за угол.
        - А Остианские? Кабаэтские общины. Насколько я слышала, там тоже была вера в… Творца.
        - К сожалению, они - выродились. На севере община Твороца была раздавлена, а её храм посвятили Тиру, а Остиан… даже говорить не хочется. Проклятые еретики, - фыркнул инквизитор, - убили своего пророка Кашрима, и стали жестоки. Создали свой культ «творца», сотворив из него идол.
        - Ну не заводись ты так, - ухмыльнулась Кайль, - мы же с тобой не в пос… ладно. Но главное, для твоей Церкви, что часть артефактов храма у вас. И всё это вещи невиданной силы, которые по удивительнейшему совпадению оказались у вас.
        - Их несколько… кинжал, меч и диадема. По крайней мере мы знаем о трёх. Вместо они имеют возможность даровать великие силы своему владельцу.
        - Давай сменим тему, - предложила Кайль, встав подле маленькой цветочной арки на заднем дворике часовни.
        Сигизмунд не мог не заметить её волнений. Расцепив руки, девушка потёрла ладони, стала переминаться.
        - Что тебя беспокоит?
        - Велисарий сделал мне предложение, - прикусила губу Кайль. - Не то, какое я бы хотела услышать от тебя, но тоже важное. Он хочет, чтобы я отправилась вместе с корпусом на север… они нашли место. Чертоги Азар-Мездраэла, место, где мои побратимы по предательству жили все эти века, планировали месть и творили страшные ритуалы.
        - Твой дом…
        - Мой дом на другом острове… более спокойном и лишённом жестокого прошлого, - отрезала девушка. - Сигизмунд, я хочу тебя взять. Не составишь ли ты даме компанию? Кстати, ты обещал меня сводить в Толстый Леоран, но так и не выполнил сего.
        - Дела, моя другая… дела, - развернулся инквизитор, взглянув в глаза Кайль, и вновь они стояли друг напротив друга.
        Кайль смотрела на Сигизмунда проницательно, но в тоже время Гросс один лишь раз в жизни видел, чтобы с такой теплотой, заботой и бережностью на него смотрели. И сейчас ему хотелось бы упасть в её объятия, но что-то удерживает его. Память о прошлой семье? Долг пред ней? Или это клятвы верного и беззаветного служения родине и Церкви, где нет места чувствам, отвлечения на что-то личное? Но он понимает, что это не более чем отговорки, призванные, чтобы прикрыть то, что таится глубоко в душе, зарыто под слоями долженствований и моральных догм, которые были избыточны. Ведь то, что было уже не вернуть, да и сам Первосвященник пару раз говорил, что пора бы остепениться и найти даму сердца, с которой он сможет создать крепкую семью.
        - Ты ведь хочешь, чтобы я была рядом с тобой?
        Сигизмунда этот вопрос поставил в тупик. Из-за своей долготы, остроты и неразрешимости. Но в тоже время он ощутил что-то склизкое и холодное, словно в его грудь вложили кусок льда. Он ясно ощутил тень страха, подавленная и вытесненная к краю души боль.
        «Что это может быть?» - спросил себя Сигизмунд, капнув глубже. - «Не потому ли я страшусь чувств, оттого, что не желаю более их в своей жизни? Один раз испытав боль потери, хочу ли я её понести или стать для кого-то её причиной? Она ведь - бессмертное существо… не закончится ли для неё самой всё это жуткими страданиями?»
        - Что ты сам хочешь? - бережно спросила Кайль. - Не что должен Церкви, прошлой семье или кому-то ещё. А что желаешь всей душой, всем сердцем?
        - Не знаю, - тяжко выдохнул Сигизмунд. - Поверь я хотел бы и с тобой, но чувство…
        - Боли. Ты боишься боли от потери?
        - Ты… весьма… проницательна. Но подумай, ты сама готова к ней? Ведь я - тленен, ты - бессмертна. Не станет ли для тебя это… я не хочу быть для тебя причиной страданий. Не проклянешь ли ты тот миг, когда меня встретила?
        - Хоть пара мгновений своей жизни, но я хочу быть с тобой. Клянусь, это будут лучшие моменты моей многотысячелетней жизни.
        «Пора отпускать старое», - внезапно появилась мысль, она тут же была взята в центр внимания, за неё Гросс зацепился, как за соломинку, которая вытащит его из моря клятв, которые исполнены, но всё ещё держат, не подпуская к тому, обо что он раньше обжёгся. Но эта защита более не нужна, ибо он чувствует, что впереди его ждёт не сад страданий, а долгожданное утешение. Ему больше не придётся врываться в сонмы еретиков и отступников, обрушивая праведный гнев и пытаясь забыться в деле искоренения зла. Покой рядом.
        - Одно могу сказать - я с тобой хоть в царство «высших». Если вернусь, если выживу - Сигизмунд ощутил, как ком противоречий, мысль, что он не должен этого делать подкатила к горлу и сжала его. - То обещаю тебе, я поговорю с Первосвященником, чтобы он освободил меня от клятв, которые я давал, когда брал инквизиторскую печать. И тогда… я смогу быть с тобой.
        - Тогда я сделаю так, чтобы на тебе не было ни одной царапины.
        Глава 18. Последний оплот «Железной короны»
        Спустя неделю. Тёмная долина.
        Разрушение и запустение стали извечным символом этого края, ибо Тёмный лес и север Солнечного берега на долгие годы были оставлены страной. Свет закона и справедливости сюда не проникал, рука власти не наводила порядок. Витающее над ним ореолом уныние и серость сдавили атмосферу каменной тяжестью. Это чувствуется в пожухшей траве, в скрюченных деревьях, поражённых какой-то болезнью. Везде и всюду разруха - заброшенные шахты, незасеянные поля, поросшие сорняком и поселения, обращённые в руины. Но всему этому наступает конец, ибо идут воины нового порядка.
        Сквозь ряды изогнутых деревьев тёмного леса выступают солдаты. Их доспехи не отражают отблесков небесного светила, ибо в этих краях лучи солнца не пробиваются из-за толстой пелены облаков, что монолитом висит над головами. Но им и не нужно солнца, ибо оно уже висит на их знамёнах - лиловые стяги, с золотым орлом у которого на груди звезда о шестнадцати стрел, развиваются над головами наступающих. Линия, облачённая в чешуйчатые доспехи, защищённая массивными овальными щитами и ощетинившаяся копьями и мечами, неумолимо подходит к одной из заградительных крепостей, сохраняя боевые порядки и подобие строя. За ними просачиваются через стволы сухостоя и тонкие ряды легко одетых людей, чьим оружием стали луки и арбалеты. И ведёт всех воин, отличный белоснежным плюмажем на шлеме, чёрного цвета мускулатой и изображением златого орла на тёмно-фиолетовом щите.
        Справа и слева от них идут солдаты, вооружённые иначе и по-другому, нежели эти солдаты. Виднеются отряды под знаменем чёрного креста на синем фоне, вооружившиеся топорами, длинными клинками и защитившиеся кольчугами да круглыми щитами. Так же виднеются и воители, чьей бронёй стали плотные анатомические доспехи из стали, крупные шлема, а идут они под стягом золотого ока, стилизованного под солнце на багровом полотнище.
        - Господин военный префект, - раздалось воззвание от воина, чьей отличительной чертой стал плюмаж красного цвета и особый доспех в виде литого нагрудника. - Наши союзники сообщили, что совершили перестроение войск. На юге выстраиваются подразделения Королевства Солнечный берег и Святого ордена. По три сотни от тех и других.
        - Хорошо, трибун Ксафен. Прикажите союзным войскам удерживать фланг и ждать сигнала.
        - А что делать с северной частью? Наши «эксплутаторис» обнаружили странное сооружение на севере. Вроде культовое место.
        Жак Даль’Аглен обратил лицо, обрамлённое нащечниками шлема на высокого парня, осмотрев его тяжёлым взглядом. Это Ксафен, выходец из Нерима, бывший наёмник, а ныне полководец на службе Эндеральского союза, которого позвал Велисарий, чтобы восполнить утрату командиров, но он пока не опытен в ремесле стратегического командования.
        - Пошли их на зачистку старой часовни вместе с отрядом Маркизата, - Жак указал на север, где за низким забором устроилось серокаменное здание, представленное двумя этажами вытянутой вверх формы и узкой колокольни.
        - Да, господин префект, - отдав поклон, сказал Ксафен и удалился.
        Велисарий посмотрел вперёд где на востоке возвышаются рушенные стены, сотворённые из камня, вперемешку с деревом. Архитектурные таланты арпов оставляли желать лучшего. И иронии добавляет то, что это - последняя преграда перед столицей мятежного Королевства - это наспех возведённая крепость, которая должна задержать эндеральцев перед монастырём Вестгард.
        Жак задумался, обратился к галереи памяти, высматривая там причины того, что он здесь делает. Командир Первой сводной армии стал предводителем ударного отряда, который должен прорвать оборону. Он не избирал себе судьбы, став лейтенантом, когда окончил военную схолу при Храме солнца далёкие года назад. Теперь же он ведёт войска Союза в последний бой, финальное сражение этой войны. Несомненно, в его глазах читается усталость, но Велисарий обещал, что это станет завершением его военной карьеры.
        Префект вытряхнул из головы все воспоминания, когда увидел врага. Он втянул тяжёлый прохладный воздух, ощутив, как его сердце стало биться чаще. По тёмно-зелёной пожухшей траве они подходят к «разрушенному» форту, что развалился на дороге и зажат между лесами и скалистым возвышением. Против них роем выступает страшный враг. Племена искусственно созданных арпов, жутких страшных скрюченных дикарских созданий с серой склизкой кожей - порождения извращения тёмных сил, не признающее ничего, кроме языка стали. Вглядевшись, он заметил, что мерзкие твари выводят впереди убогую пехоту - воины, вооружённые ржавыми клинками, деревянными пиками или самодельными топорами, а позади них стрелки с домодельными луками, пригодными только для охоты.
        Префект озлобился при виде того, что эти поганцы сделали - башня мирада лежит в руинах, само животное, что некогда на могучих крыльях носило людей и товары, то ли улетело, то ли съедено, а среди развалин копошатся эти гниды. Её построили в аккурат под конец войны с Неримом, чтобы хоть как-то наладить связь с регионом и стоять бы ей долгие лета, но жестокая судьба распорядилась иначе.
        - Воины! - обратился к солдатам префект. - Владыки Железного Королевства, трижды проклятые предатели, огнём и мечом прошли по землям Эндерала. Если не остановить Королевство, то оно вновь накопит яд, чтобы излить его на ваши головы, чтобы убить ваших родных и близких. На этот раз мы уничтожим Королевство! За Эндерал!
        Знамёна и штандарты были подняты ещё выше, боевые трубы возвестили на всю округу о том, что первые вестники гибели сепаратистов пришли. Повелители мятежной державы после многих битв бежали в земли Мрачной долины - туда, откуда начинали жестокий поход. Здесь эндеральцы вступят в последний бой, упразднив власть тьмы.
        - Легион! - стал отдавать приказ Даль’Аглен, и сигнальщики приготовились к действиям. - Стройся в мобильную черепаху, - легионеры подняли щиты, стеснив ряды. Свой щит поднял и Жак, отступив вместе с сигнальщиками за линию первых рядов и продолжая приказывать. - Цинтрия «Максима», наступление по северной стороне. При возможности, выбить врага из башни мирада! - сигнальщики стали трубить, а посыльный бегом направился к командиру, с более детальными указаниями.
        Они всё ближе подбираются к врагу. Тугие луки натянулись и сзади раздался глухой звук. Со свистом первые стрелы пали на арпов. Серокожие и темнокожие скрюченные твари рухнули на землю, словив дождь стали.
        - Легион, наступаем строем! - приказал Жак. - Поднять щиты!
        Эта команда была сказана вовремя. Прикрывшись широким овальным щитом, неся в правой руке длинный меч, префект отразил пару стрел. Арпы с луками заняли приземлённые каменные городские стены, а также на возвышенных подходах к руинам. Цепляясь кривыми пальцами за тетиву, стягивая уродливые луки, они стали пристреливаться. Мерзкие стрелы обрушились на легионеров, но их крепкие щиты выдержали натиск. Эндеральские комитаты медленно, но верно подходят к центральной линии арпов, готовясь с ней схлестнуться.
        Цинтрия, посланная отбить башню Мирада, первая вступила в бой. Легионеры атаковали всеми силами, воины пробирались в разрушенные укрепления, пронзая мечами арпов, те же пытались их забить уродливыми клинками. На каждого легионера приходится по три твари, но они выстоят и выполнят приказ. Посреди огней и кусков башни замелькали лиловые гребни воинов, звуки боя полностью поглотили её, засверкали клинки.
        Жак ворвался в битву с волной ржавых стальных клинков и деревянных щитов. Его колющий удар пробил пластину железа на груди твари и отправил её в небытие. Вторым рассекающим ударом он вогнул меч в ключицу врага и под его хрип, пнул того. Закрывшись щитом, он дал двум арпам исполосовать его, а затем мощным рывком вперёд оттолкнул тварей. Одним махом он коснулся глотки существа и мгновенно лицо забрызгала чёрная кровь.
        Префект указал мечом, показывая наступление атаки. По мягкой траве, отряды двинулись вперёд, прорубая себе путь. Его легионеры клинками прорезали кровавую просеку, выкрасив бурую траву чёрным. Лучники арпов на стенах продолжают обстрел, но дальние ряды скрыты под щитами, а передние перемешались с союзниками. Стрелки легиона выцеливают вражеских воинов лука и стрелы, засыпая их сталью. Стены и подножья города стали полнится мертвецами, всё чаще там слышны предсмертные всхлипы и чавкающие звуки.
        Легион выдавливает существ с позиций, всё дальше оттесняя их к стенам. Цинтрия, отбившая башню мирада, присоединилась к резне и в стремительном порыве атаковала с севера. Префект в пылу сражения не видит этого, отдав всё на волю своего заместителя. Полностью предавшись битве он яростно атакует. Нисходящий удар разбивает щит, но добить арпа не даётся. Подняв щит он блокирует атаку ещё двух и мощными ударами их отгоняет, после чего пронзает одну тварь, а второй рассекает грудь, заливая клинок чёрной горячей жидкостью.
        - Противник контрнаступает! - кричит легионер рядом, завидев как из ворот вырвалась чудовищная толпа монстров, готовая поддержать своих родичей, фыркая и сопя они подходят в бой, потрясывая мечами и топорами.
        - Плумпадами их!
        Легионеры сзади открылись и стали отходить назад, растягивая линию. Воины приопустив щиты, достали дротики и запустили их в роющиеся беспорядочные ряды арпов. Плотный дождь стали и дерева пронзил фыркающих и воющих существ и плотным окровавленным ковром твари завалили подножья уходящей вверх дороги.
        Жак не отступает с первых рядов. Воин, доблестный командир, решил лично в бой вести солдат, что бы их подбодрить. Его клинок тыкает, и ныряет за щит, пронзая слабую броню арпов. Монстры пытаются дотянуться до него клинками и зубами, они бросаются с распахнутыми клыкастыми пастями, замахиваются топорами и мечами. Но каждый выпад паруется.
        Префект выставил щит и вражеский меч глухо об него стукнул, арп тут же был угощён сталью. Второе чудище, просочившись через солдат, прыгнуло на него, целясь когтями и зубами в шею. Парень отступил, и монстр оказался прямо перед ним. Рядом стоящие легионеры истыкали его остриями мечей.
        Мерзкие гады стали медленно отходить назад, бросая позиции. Обстрел лучников стал сходить на нет и легион усилил удар.
        - За Эндерал! - кричит префект, рассекая мечом плоть на торсе арпа, разбивая и его доспехи. - На штурм ворот!
        Пока воины переднего края прорываются, те, кто идут сзади с южной стороны, оказались в неприятной ситуации. Сначала из шахты, прилегающей к горам, донеслись резкие рычащие звуки, а затем с грохотом и воем на легион бросились полчища арпов.
        - Воины! - закричал командующий южного края. - Развернуться!
        Злобные рычащие твари выплеснулись жуткой волной из шахт и метнулись в атаку. Часть легионеров успела повернуться и ржавые клинки встретились с крепкими овальными щитами. Заплясала сталь, залязгали доспехи, брызнула тёмная кровь и перезвон клинков с предсмертными всхлипами заполнила пространство.
        - Легион! - взывает в отчаянии командир. - Держать строй! Держать строй!
        Тем временем Даль’Аглен ведёт атаку. Его отряд всё ближе подбирается к воротам форта. На большом каменном надвратном помещении уже стали толпиться лучники, опавшие стрелами людей. Пара человек с префектом упали, ещё несколько взвыли от ран. Парень яростно взмахнул в сторону, отсекая руку арпу, а вторым ударом отправил его в незабытье. Глаза уже цепляют образы баррикад, которые навалили арпы, чтобы защитить себя от вторжения. Ещё немного, и они прорвутся к ним.
        - Префект! На окружают! - разразились подобно грому средь боя эти слова. - Из шахты контратака!
        Префект со злобы нанёс такой силы удар, что разнёс наплечник арпа и пробил ему ключицу. Одёрнув от хрипящего монстра меч, он прорычал сквозь бой:
        - Вводите резерв! Зовите союзников.
        Этот приказ был с точностью передан с помощью труб, вымпелов и штандартов. Два отряда - воины с топорами и большими круглыми щитами, с кольчугами, да тяжело экипированные мечники в анатомическом доспехе с красными порддоспешными одеждами получили приказ атаковать. Они стали бежать, всё сильнее сближаясь с врагом, пока ряды не врезались в серо-чёрную линию. Двуручные мечи хранителей Святого ордена искупались в крови ворога. Рассекая плоть широкими ударами, падая на арпов в лёгких доспехах или без них, они устроили бойню. Тем временем солдаты Королевства мясницкими ударами проредили себе путь, оставляя покров из тел врагов. У шахт закипел страшный бой. Арпы отбивались как могли - кромсали щиты, разрывали кольчугу и били мечами и короткими копьями, прокалывая своих врагов. Южная цинтрия остановила наступление, все её солдаты скрестили мечи с арпами. Хранители орудуют громоздкими клинками как пёрышками, пронзая ими врага, по их броне клацает оружие арпов, оставляя царапины и мараются чернотой, а ряды всё дальше идут. Топорники Солнечного берега крепко стоят, рубя и кромсая арпов, прячась за большими
щитами. Зажатые со всех сторон, твари попытались рассеяться, ибо противопоставить им нечего.
        - К воротам! - кричит Жак своей цинтрии.
        Легионеры плотным строем подошли к надвратному помещению, подняв щиты и приняв на них массу стрел. Префект отпрыгнул назад, уходя от копья арпа и нисходящим ударом сломал древко. Увидев баррикаду - кучу брёвен, мусора и кольев, префект даже не стал пытаться прорваться через неё. Вместо этого он отдал приказ:
        - Резервных инженеров!
        Пока южная цинтрия добивала подмогу, префект под градом стрел держал позиции, к воротам пожаловали легионные инженеры. Воины в кольчугах поверх тёмно-фиолетовых туник подошли к наступающим. В руках у них мешки, фитили, коробки и ломы.
        - Прикрыть дротиками! - приказывает Жак. - Лучникам передайте - усилить огонь!
        Всё было исполнено в скорости. Арпы за баррикадой попадали, когда свистящие короткие дротики пробили их груди, стрелки наверху «смолкли» после дождя стрел от легионных лучников.
        Тем временем инженеры завершили работу. Выставив мешки, коробки, подведя фитили и окружив это дело вмятыми пластинами бронзы и меди, создавая «стену» для направления взрыва, был дан огонь. Пламя побежало по шнуру и спустя пару секунд скрылось за барьером. По ушам ударил громкий громоподобный звук, а затем глаза узрели, как баррикады взмыли в небо, обратившись в куски мусора, а арпы рядом с ними пожрал огонь и оттолкнула волне.
        - Атакуем сейчас! - приказал префект, указав мечом на освобождённый проход.
        Даль’Аглен повёл цинтрию в самое облако пыли и мусора. Началась беспорядочная резня. Клинки мерцали в клубах песка, рассекая чёрную и серую плоть, стрелы насвистывая смертельную песнь, пронзая тела и рассекая доспехи. Префект бьёт не желая меча, разрубая очередной щит, а затем вгоняя меч в грудь противника, опуская его шипящего и стонущего.
        Вокруг солдат, медленно втекающих в град, пространство заняли самостройные покошенные строения, похожие на бараки. Дома с «разбитыми» окнами и поваленными стенами, осыпавшиеся укрепления, посреди которых сплетены хижины. Вражеские лучники пытаются отстреливаться, но облако пыли закрыло обзор, и большая часть арпов ловит стрелы от своих же.
        В город стали пробиваться и легионеры других цинтрий. Громоздкими щитами они оттесняли врагов, тут же их рассекая. Улица за улицей, но легионеры подходили к центру форта - большой площади, окружённой сетчатой высокой, но скошенной перегородкой. А за ним и главная постройка - высокое деревянное здание в форме креста, с прохудившейся крышей и подгнившими стенами.
        Префект только поднял меч, чтобы приказать наступление, как случилось страшное. Молния ударила из-за рядов арпов и десять легионеров сначала обуял заряд, светящийся мертвенно-зелёным, а затем они пали как подкошенные, дёргаясь в судорогах, не способные и звука издать.
        Полководец взглянул на того, кто практически отправил в небытие десяток легионеров. Высокий арп, обвешанный амулетами из кости, нацепивший какие-то выцветшие тряпки и подобие короны из веток и сена. В его когтистых лапах сжимается посох, увенчанный двузубцем, в который вбит тёмный камень, исторгающий потрескивающие малые молнии… видать в старые вилы содержатель магии поставили.
        Арп-шаман, повелитель воинств отверженных, атаковал - с посоха на Жака вырвался сноп молний, готовый его разорвать. Префект поднял усиленный щит, и магия рассеялась о защитные чары, выдав целый дождь расплескавшихся искр.
        Префект стал прорубаться к шаману. Удар вправо, и первый враг сражён, укол влево и второй лежит под ногами. Щит вперёд, шаг назад, и префект поравнялся с легионерами, которые поддержали его общим наступлением.
        Молнии стали бить по отряду, и воины рассеялись, уходя от смертоносного электричества, но парень идёт, сдерживая щитом бесконечные потоки энергии. Вскоре Жак сблизился с шаманом и вступил в бой. Его меч рассёк воздух, там, где стоял исчезнувший арп. Тварь вынырнула сзади и одним ударом захотела пронзить парня, но он прыгнул вперёд и посох миновал его. Второй удар пришёлся опять в пустоту, Даль’Аглен моментально инстинктивно повернулся и отразил щитом удар.
        - Аргх! - прорычала тварь и запустила когтистую лапу, но префект восходящим ударом повёл меч, но клинок не отсёк кисть, раздался пронзительный звон, когда наруч столкнулся о лезвие.
        Префект перевёл удар, нацелив его в голую шею, но запоздал и получил шоковый разряд прямо в доспех. Молнии разразились по броне, отбрасывая командующего. В глазах потемнело от боли и магии, но чары брони выдержали такой мощности заряд.
        Вокруг площади кипит битва. Легионеры затыкивают острыми мечами арпов, те отвечают бесполезными попытками растерзать их несуразными мечами и топорами. Хранители, ворвавшиеся в бой, устроили кровавое представление, выкрасив пространство широкими чернокровными мазками. Топорники Королевства устроили настоящую рубку, заливая разбитые улицы форта тёмной кровью.
        Главное здание крепости окуталось разрядами зелёной энергии - засевшие там арпы-шаманы отбиваются. Зелёные и синие, красные и жёлтые - волна магического электричества обдала легионеров, кого-то свалив, а кого-то и отправил на тот свет, прожигая броню и оставляя смертельные ожоги. Вскоре град был пленён дурным тошнотворным смрадом горелой плоти.
        - Сжечь его! - последовала команда от трибуна и солдаты легиона отступили от деревянного огромного строения, дав себя проявить хранителям и лучникам. Слуги Святого ордена опустили мечи, в их руках засиял огонь, жаркое пламя которое воля направила в деревянные стены. Стрелки легиона, овладевшие стенами, достали особые стрелы, поднесли к ним огниво и общим выстрелом обрушили на постройку огненный дождь. Перекрытия и крыша тут же поддались всепожирающему пламени, а затем к ним присоединились и стены… шаманы и ополчение арпов там засевшие вскоре будут похоронены под горящими обломками.
        Жак пытается совладать с главной всех проклятых, который и играл роль заклинателя-чернокнижника для обращённых. Он бьёт, но его меч утыкается в магический барьер, арп тут же пропадает и материализуется сбоку, тыкая префекта в шею. Парень отрыгнул и что было силы махнул клинком. Древко посоха треснуло и накренилось, а потом и вообще с хрустом посыпалось. Но шаман не оставил боя и теперь магия льётся из его рук. Струя холода и огня должны были отморозить и зажарить человека, но он прикрылся щитом, который и развеял нечестивые заклятья.
        Префект отступил, оставив шамана практически одного на площади, что вызвало недоразумение в тёмно-гранатовых глазах твари, но она тут же поняла в чём дело. Послышался свист и утянутую серую ногу пронзила стрела, затем ещё одна. Стрелки стали выцеливать вражеского вождя и осыпать его стрелами, но тот выставил ментальный щит и все снаряды развеялись.
        Префект знал, что подходить к существу опасно, а поэтому решил пойти на хитрость. Арп обернулся, чтобы схватиться с префектом, но только встретил край щита. Кусок стали и дерева пришёлся твари в зубы… кровь залила губы, боль дезориентировала тварь и тут подлетел Жак. Холодная сталь пронзила шамана. Раздался истошный хрип, существо стало хвататься за воздух… его обессиленные длинные руки попытались дотянуться до глаз префекта, но сила жизни покинула арпа и он вконец обмяк. На секунду Даль’Аглену показалось, что он видел тень сожаления и боли в очах шамана, гибель которого привела в смятение остатки дикарей от проклятья.
        Победа… казалось бы. Только вот её омрачил другой враг, пришедший на помощь к осаждённым со стороны потаённых врат.
        - Мессир, не соизволите ли мне немного внимания уделить!? - прокричал седоволосый мужчина с усами в форме подковы, закованный в кольчугу и части лат поверх неё, облачённый в тёмно-синее сюрко.
        - Ролоф Крокко! - признал преступника префект, опустив меч. - Преступник международного значения. Ведь благодаря твоим усилиям Королевство лило кровь по всему Сердцеземью. Твои вылазки и операции чуть не стали причиной разгрома тыла, а в самом начале войны тебе даже удалось потеснить союзные войска.
        - А ещё в моих заслугах - разорение деревень в Фермерском побережье и кровь пары рыцарей, - показал на руку Крокко.
        - Что ты хорохоришься, - Жак плюнул под ноги подступающему предателю, - твоих дружин больше не существует.
        - Мои парни, практически все до последнего пали в битве у Фогвилля, а до этого вы устроили охоту на мои банды и почти всех побили, - Ролоф поднял клеймор, сверкнувший всполохами молнии. - Ты пришёл сюда ради победы, но сегодня ты умрёшь!
        - Заткнись и прими последний бой!
        Префект и глава преступных группировок схватились в последнем сражении. Остатки боевых банд Крокко влились в ряды сражающихся, встав на сторону арпов. Не менее двух сотен мужчин и женщин смогли остановить продвижение войск Союза.
        Меч префекта обрушился на Крокко, ментальные зачарования брони усиливали реакцию и скорость Жака, но и Крокко был не из обычных воинов. Клемор парировал удар, а затем сам двуручник стал выписывать фигуры искристой молнии. Жаку приходилось отступать, пока его спину не лизнуло пламя горящего куска стены. Резко вильнув вправо, он смог уйти от нисходящего движения крупного клинка.
        - Боишься! Не хочешь драться как мужик!
        - И это я слышу от крысы, которая не знает ни чести, ни жалости.
        Бой посреди кольца вьющегося огня вновь закипел с ещё пущей интенсивностью, сталь зазвенела о сталь, выбивая искры. Жаку приходилось нелегко, ибо силы Ролофа многократно усилены действием нечестивых благословений, которые он получил за верность своим хозяевам. Резко увернувшись, Жак полосонул мечом Крокко, оставив царапину на нагруднике. Зазвенев кольчугой отступник резко дёрнулся, направляя меч по широкой дуге.
        - Зараза, - прошептал Даль’Аглен, пригнувшись; молниевая дорожка мелькнула над головой префекта.
        Поднявшись, он направил меч уколом, но Ролоф его отбил и мгновенно вознёс меч над головой. Жаку только и осталось поднять клинок и левой рукой обхватить часть лезвия, вложив наточенную часть в бороздку стального наладонника. Силы Крокко оказалось достаточно, чтобы поставить на колено Жака, оружие истошно зазвенело и меч Жака едва не разлетелся на осколки.
        - Ты долго гонялся за мной, когда держал полк в Речном, - отступник сохраняет осторожность, прежде чем добить Даль’Аглена, держа меч пред собой. - Это ведь я перебил твоих ребят у ферм тогда, прежде чем пойти живиться в Арк.
        Префект тяжело встал, боль разлилась по всему телу, но он смог взять себя в руки и сконцентрировал взгляд на Ролофе, который готовился к атаке. Его шансы на победу практически нулевые, ибо противник быстрее, сильнее и могущественнее его. Отступив на пару шагов, он почувствовал жар огня за спиной, родивший мысль, тут же ставшей импульсом действия. Ногу он погрузил в землю и золу и дёрнул вперёд. Глаза Крокко застлал песок, обжигающая боль скрыла зрение мглой. Превозмогая ожоги, Жак тронул стену сетчатого ограждения и приложил всю силу, обрушив её на Ролофа, как тот только протёр очи.
        Жак знает, что освобождение это дело пары секунд для него и работа мечом тут бесполезна. Его враг уже разрубает почерневшие деревяшки клейморы.
        - Убью, сука! Глаз на гузно натяну!
        Клеймор разбил «клеть», и яростный враг выбрался на свободу, но тут же был остановлен. Ролоф ничего не смог сделать, в какие латы он не был бы облачен, это не спасло его от кривой стрелы в горле. Взгляд застыл на Жаке, который держал арпский лук, положив ещё один снаряд, спата торчала воткнутая из земли.
        - Ты меня…. Убил, - не веря в происходящее, затвердил Крокко. - Но как… настоящий… разб…, - не договорил Ролоф, кровь залила рот, воин выронил клеймор и тело пропало в море огня горящей огроады.
        Легионеры от битвы перешли к зачистке - воины в очернённых кровью доспехах бросались за убегающими арпами и отступниками, лучники методично выкашивали тех, кто пытается скрыться, а хранители и топорники стали бить в спину разбегающиеся толпы врагов.
        Тут же, в городе объявились, и воины новоиспечённого Маркизата. Воители в сияющих доспехах, окрашенных в светло-зелёные цвета, а на груди виднеется большая рисованная лилия. Они пришли за легионерами, чтобы закрепить право маркиза на эти земли, обещанные ему Союзом.
        - Господин префект, разрешите доложить! - подошёл трибун.
        - Докладывайте Ксафен, - Жак повернулся к товарищу.
        - Мы выполнили все задачи - сопротивление арпов в этом регионе подавлено, мы захватили все стратегические позиции - стены, ворота, центр форта и «крепость» вскоре зачищены, - оба посмотрели на то, как огонь «доедает» подножье деревянных стен. - Ну… точнее её остатки.
        Префект задумался о смыслах и целях этой воины. Он - человек пошедший за Велисарием ради спасения родины от неримских полчищ, стал доблестным воином панэндеральского содружества, стремящегося теперь возродить страну из пепла. Но появились сначала мятежники, «кровь от крови» энедеральской, которые восстали против нового порядка, устроив эпическое противостояние времён Киланы Хаммершлаг. И предназначение этой войны, её содержание, не просто остановить повстанцев и еретиков-отступников, а сделать страну вновь единой. Воины шагнули в пламя ревущей борьбы, чтобы родина больше не знала бед, не знала власти тьмы. Префект взирает на тлеющие стяги Королевства, и арпские тотемы, украшенные символикой вороньего крыла, понимая, что те, против кого они воевали, ни за что не согласились бы на мир или хоть какие-то переговоры. Отравленные злом, они сами ступили на тропу войны, но те, чей взор затуманен тьмой, не способны узреть гибельность своего пути.
        Жак оглянулся на легионеров. Кто-то в прошлом ралаим, бандит, преступник, в общем сброд, ставший обречённым воинством, пошедшим на неравный бой, превратившийся борцов за свободу и свой народ. Префект в своё время поверил Велисарию, встал на его сторону, на сторону новых идеалов, с которыми Святой орден не хотел мириться… на сторону Эндеральского Союза. И теперь можно зреть то, что получилось из этого - в стране приходит порядок, восстанавливаются сёла и города, медленно налаживается мирная жизнь и недалёк тот час, когда Эндерал возродится в блеске былого величия. Но всё имеет цену и Даль’Аглен об этом вспоминает, когда до его уха доносятся слова:
        - Разрешите доложить о потерях.
        - Разрешаю, - угрюмо позволил парень, рассматривая разрушенный и пылающий город в котором всё ещё звучат звуки битвы.
        - Из первой цинтрии потери составили двадцать три легионера, ваша цинтрия потеряла тридцать девять легионеров, третья цинтрия пострадала больше всех - сорок шесть легионеров пали из-за засады.
        - Что с союзниками? - строго вопросил префект.
        - Топорники утратили всего десяток, а из хранителей только двое.
        - Ладно… ступай. Раздай нужные приказы.
        «И это без подсчётов раненых», - мрачно подумал Жак, не радуясь тому, что Высокий Сенат решил отправить сюда новообразованные три цинтрии комитат новообразованного Четвёртого легиона, а не обученных принципусов и триарианцев республики Арк. Но с другой стороны - они есть эндеральский легион, поставленный для подобных целей. Пока армии Арка или Дюнного, Пороховой пустоши или Солнечного берега, Речного или иного края держат натиск ужаса в своих землях, именно Легион наступает и несёт свет туда, где всюду и везде кишит тьма. Они легионеры… это их долг - жертвовать своей кровью и жизнями, ради покоя мирного населения. Это долг истинного воина, который сражается за родине, семью, друзей и добрых друзей своей страны.
        - Легионеры! - обратился громогласно Жак, обернувшись к солдатам. - Сегодня вы показали прекрасный бой. Добрые граждане Эндерала могут спать спокойно. Ибо такие храбрые воины как вы, разбили вражеский форт, сохранявший последний оплот еретиков от праведного гнева. Теперь Велисарий с ударным корпусом сможет поставить точку в этой войне. За это я буду ходатайствовать вам о выплате двойного жалования, а вдовы и семьи погибших получат выплаты. Да здравствует Эндерал! Да здравствует Сенат и народ Эндерала!
        В ответ легионеры ударили кулаками о нагрудники и громогласно крикнули:
        - Да здравствует Эндерал! Да здравствует Союз!
        Спустя день.
        Серая реальность вечным покровом царит над этим местом, а солнце оказалось скрытым за тяжёлой пеленой облаков. Стоит поднять голову, как можно увидеть жутковатую серо-свинцовую небесную твердь. Тут и там, среди массива деревья, попадаются разбросанные кости разбитых скелетов, тела эндеральцев, зашедших слишком далеко, а также куски и остова зданий, напоминающих о бурном прошлом этого места. Но вскоре и здесь должно засиять солнце, ибо подступает армия, способная решить извечную проблему Тёмной долины и установить власть живых.
        Они идут. Огромное войско медленно подступает к сердцу Тёмной долины, ведомое Консулом. За блестящей фигурой полководца, ступает целая вереница воинов, в которых он видит молот, что сокрушить цитадель нечестивцев. Флав ведёт армию на коне. Военачальник сияет роскошным доспехом - мускулатой, сделанной из чёрной стали. Его руки защищены кольчужными рукавами, наплечниками из закалённого металла, и перчатками толстой кожи. Ноги закрыты щитками по кольчужным поножам. Голова же красится чудесной работы изящным шлемом, что потрясывает гребнем насыщенно-лилового цвета, прям в цвет развивающегося плаща.
        Велисарий идёт в самом начале колонны войск. Вокруг него не менее десяти прекрасных латников, чей доспех ослепил бы, коли же на небе светило солнце. Серебряные пластины, складывающиеся в чудесные нагрудники, перчатки и сапоги, на которых золотом красуются символы… доспехи серафимов горят великолепием. Полководец бесстрастно взглянул на них, находя в новых воителях осколки прошлого мира. Это серафимы - бывшая гвардия Рождённых светом, рассеянная после их гибели по миру. Прослышав о бурном росте Эндерала, они потянулись туда, навстречу порядку, подобно тому, как мотылёк летит на свет. Велисарий принял их, а Сенат дал им работу - быть стражами нового мира и сражаться против тьмы на фронтах войн, а также стать наставниками и хранителями церквей по всей стране. Они же в ответ принесли клятвы верности в Храме Единого, что был перестроен из Храма солнца.
        Консула холодно радует то, что все остатки старого мира нашли дом в Эндерале. Нерим и Кира захлёбываются в пламене гражданских воин, а Скарагг готовится в тотальной войне, осадив Киле. И только Эндерал готов стать островком мира и порядка посреди бушующего моря волнений.
        «Это твоя заслуга», «это твоими и только твоими усилиями», - рождаются мысли в уме Велисария по мере приближения к полю битвы. Но он отгоняет их, ибо знает насколько они могут быть губительны и опасны. Как только его войска пересекли границу Тёмной долины, то целый каскад идей, говорящих о величии Велисария, сразило ум мужчины. Но он стойко от них отмахивается, противопоставляя надуманной гордости смирение, вспоминая пример Арантеаля.
        «Нет, не моими силами, но по благодати Бога Единого, и усилиями высоких господ, да народа», - парирует он выпады тёмного шёпота.
        Нет сомнений, что эти мысли - порождение зла, проистекающего из монастыря Вестгард. Велисарий смотрит тяжело на Исаила, который молитвой и постом отгонял от себя мысли и парировал ментальные атаки. Клирик идёт гордо, его посох - древко, пропитанное рвением и веры и магией, на котором фонарь, ставший символом новой веры, что сияет подобно лампе во тьме.
        Полководец снова смотрит вперёд, там, где оплот врага - Вестгард. Ведь туда стекались все остатки порождений зла… не осталось под знамёнами Королевства ни людей, ни арпаов, ни монстров, лишь нежить готова встать последней стеной. При приближении к Тёмной долине конные разъезды и авангарды столкнулись с первыми отрядами скелетов и заблудших, но те даже не вступили в атаку, а сразу ринулись к оплоту. Велисарий не знает, что за зло связало всю нежить, что держит их в повиновении, но ясно одно - придётся его уничтожить. Следопыты рассказывали о сотнях и тысячах мертвецов, но пока что никого не видно.
        Военачальник оглянулся. Позади него тянется кавалерийский эскадрон, контарии, чьё стремительное наступление должно опрокинуть передовые ряды нежити. Их высокие пики высоко вздымались к небу - три метра дерева, на конце которого длинная сталь, готовая пронзить несколько рядов врага. Позади них шагает «Палатина Гвард», чьими мечами нежить будет рассеяна. А за ними огромное количество простой пехоты - комитаты, лучники, аркебузиры Легиона и арбалетчики, вместе с военными инженерами и частями поддержки.
        «Аркебузиры», - прокатил слово на языке Велисарий, радуясь тому, что его друг Гаспар, вставший во главе Совета Магистрариума по техническому развитию, смог вывести мысль с огневицами на новый уровень. Теперь стрелки Эндерала стали ещё сильнее. - «И название интересное дал. Вот нужно было догадаться место производства и выпивку, после которой ты придумал это». - Флав вспомнил, что Гаспар совместил слова Арк и буза, но тут же его радость сменилась омрачённостью.
        У них нет артиллерии и Велисарий опечален из-за этого. Большинство пушек ушли на укрепление столиц, а также вошли в состав Второго легиона, ставшего оборонительной армией. На юге и западе теперь побережья украсились валами и редутами, среди которых аркебузиры и пушки легиона, способные дать достойный отпор пиратам и повстанцам-кирийцам.
        Велисарий помнит, что и без артиллерии у них есть поддержка, что заставило уголки его губ приподняться в скупой радости. С юга и старого канала занимают позиции Третья сводная армия[37 - Сводные армии - особые войска Союза, собираемые из контингентов нескольких стран. От Союзной армии отличается участием подразделений легиона, а также временностью формирования. За время второй гражданской эндеральской войны было собрано три подобных армии.]. Магическая пехота Лиги и доспешные отряды Королевства, аркебузы Компании и арбалетчики Арка, рыцари Маркизата и ополчение Баронства, конные лучники Каганата и «Бессмертные» Дюнного вставали позиции на востоке, чтобы завершить охват вражеской группировке и не дать никому уйти. Они станут заградительными отрядами и наковальней, о которую разобьётся нежить, лишённая контроля после ударного наступления. Они не станут принимать участие в наступлении, их задача только удержать юг в случае попытки прорыва, и зачистить местность после битвы.
        Мужчина долго мог рассуждать о войне, битвах и положении на родине, но его больше волнует другой вопрос. Его лицо, на котором образ усталости и бесстрастия, обратилось к девушке справа, восседающей на белоснежном коне:
        - Калия Закареш, как ваши тренировки и упражнения? Вы готовы вступить в битву? Мы можем надеяться на вас?
        - Да, - донёсся тихий шероховатый голос от дамы, чьё тело защищено панцирем под которым кроваво-красный акетон, ноги стальными поножами, а шея обтянута тёмно-синей повязкой.
        - Я не слышу в вашем голосе… рвения.
        - Просто хочу остаться наедине со своими мыслями перед битвой.
        Велисарий посмотрел чуть дальше, смирно радуясь тому, что им поддержку окажут две сотни хранителей пути огня. Калия решила лично повести их бой, чтобы проверить, насколько советы О’Брайенна были ценны и действенные. А вместе с ней в бой рвутся и хранители, собранные и подготовленные для таких операций. Теперь Святой орден мог выставить на поле боя добротную малую армию, из тяжёлой пехоты, мечников, арбалетчиков и послушников, теперь все фракции внутри Ордена самодостаточны. Из кавалерии только отряды разведки, не более того. Святой орден смог пережить кризис, и из объединения кучки воинов он превратился в защитников эндеральской земли.
        - Я рад, что вы с нами, Калия Закареш. Ваше присутствие нам поможет, - Велисарий решил поддержать даму. - Вы достигли знаменательных успехов в деле управления Святого ордена.
        - Я не великий магистр. Просто направляю волю Совета в правильное русло.
        - Однако при вашей поддержке Орден возрос. Теперь вы помогаете людям и аэтерна по всему континенту.
        - Сначала было трудно, - речь Калии сделалась мрачнее. - Вы не представляете, как нас ненавидели. «Изуверы», «фанатики», «умалишённые», вы не знаете, какими нас считали. А Святой орден всего лишь правил, пытался удержать порядок в Эндерале всеми возможными способами.
        - Но вы ведь восстановили репутацию.
        - Участвуя в сражениях по всей стране, - Калия коснулась меча. - И уничтожая чудовищ и монстров Королевства. Теперь на нас хотя бы смотрят не как на преступников.
        Полминуты молчания позволили вспомнить Калии вопрос, который она от начала похода хотела задать:
        - А где Фриджидиэн? И Лишари. Он хороший воин, а она чародейка. Без них нам туго придётся.
        - Им здесь не место, - с отяжелённым словом ответил полководец; ему бы хотелось, чтобы старый друг встал рядом с ним и пошёл в этот бой, но у него теперь иная жизнь - семейная.
        - И где он сейчас?
        - Он с Лишари поселился в Речном. Теперь у них есть нечто большее, ради чего стоит жить вместе. Они теперь семья. Что ж, коли же им так угодно, то пусть будет так.
        - Кстати, о чём вас попросила сама Альма? Она пришла с помощью для Аркта, но предала его. Почему?
        - А вы уже наслышаны о том, что произошло под Фогвиллем?
        - Эта весть пронеслась по всей стране со скоростью света.
        - Она пришла на помощь, чтобы мы смогли завершить эту войну и настал мир. Но только для того, чтобы мы смогли помочь Нериму в будущем, помочь её раздробленному народу защититься от новой угрозы.
        - Вы говорите загадками.
        - Калия… ты всё скоро узнаешь.
        Велисарий переменил вектор разговора на левый бок. Там, рядом с серафимами идёт воин, чьё тело покрывает лёгкая кожаная броня, цвета аметистовой пыли. По бокам покоятся два клинка, а на голове заметна короткая поросль волос. Полководец пригнулся к нему, тихо говоря:
        - Тараэль, ты действительно хочешь принять бой? Каддлер ведь тебе купил целый кусок земли с домом в Дальнем Вилле, чтобы ты мог жить спокойно жить с Сюзет.
        - Это мой выбор, Велисарий. Я не смог убить «отца», так хоть приложу руку к гибели подонков и ублюдков, которые его вдохновили, - Тараэль погладил рукояти мечей. - Этим я хоть как-то… восполню месть. «Весы» дали ему пищу для размышления, «Весы» его науськивали, и я с особой отрадой поучаствую в гибели их последнего оплота.
        - Хорошо… ты только выйди отсюда живым, чтобы мне не пришлось подписывать похоронку на имя Сюзет…
        После этого, он продолжил ехать в полном молчании, чувствуя растущее напряжение, что тенью отдаёт на его лице. Его свита - серафимы и Тараэль, вместе с Калией и Фениксами Ордена[38 - К концу гражданской войны каждая фракция внутри Святого ордена сформировала свои элитные подразделения, отличающиеся особой экипировкой и умениями. Фенинсы, Стражи моря, Беззаветные, Поминающие семерых, - вот названия нескольких.], особым отрядом хранителей пути огня, которые должны пробиться в центр, прорваться через вражеские укрепления и уничтожить центр зла. И те, кто его защищают, уже построены для решающей битвы.
        Отряды легионеров остановились, завидев, как окрестности монастыря «преобразились». Стены окопаны, вставлены колья, тут и там появились навалы, баррикады и насыпи, среди которых расставлены отряды стрелков. Вперёд выведены передовые войска - скелеты и неудачливые искатели приключений, поднятые из мертвых. Смрад и вонь разложения донеслись до рядов легиона. Велисарий присмотрелся чуть дальше, с неприязнью созерцая, что на обшарпанные порушенные стены поставлены отряды застрельщиков - полуиссохшие тела, в чьих глазах пляшет синий огонь, а утянутые пальцы сжимают метательные копья. Вся вражеская рать густой стеной мертвечины заняли позиции у Вестгарда, перекрыв путь внутрь.
        Этот бой не будет лёгким. У него в распоряжении еле-еле две тысячи воинов, а нежити, собранной в Долине, судя по всему в четыре раза больше. И это ещё не считая тварей, что роятся за стенами и тех сил, что подняли их. Но это не повод страшиться.
        Послышался звон вынимаемого клинка, Флав обнажил острозаточенный длинный меч, став командовать:
        - Готовиться к бою! Комитаты, стройся в мобильную черепаху, - Велисарий махнул клинком. - Лучники, арбалетчики и аркебузиры, вставайте перед общим рядом, - Флав повернулся. - Калия…
        - Я знаю, - тихо ответила девушка, став готовить свой отряд для фронтального удара. - Хранители, построение клином!
        - Кавалерия! Строиться! Готовимся к стремительной атаке!
        Отряды всадников, потрясывая длинными пиками, разошлись, формируя продолжительный, но неглубокий ряд.
        - Аркебузиры давай!
        Вперёд вышли солдаты одного выстрела. Воины в цветастых красно-фиолетовых одеждах прошагали сквозь кавалерию и положили длинные древка на руки, направив смертоносный заряд против «рождённых из могил». Сражение предстояло открыть именно им.
        Без вдохновляющей речи, ибо все слова давно были сказаны, без напутствия или символического жеста, Велисарий начинает бой, опустив меч и отдав простой приказ:
        - Огонь!
        Концы аркебуз засияли всполохом яркого дыма, их окутали клубы дыма, а из дул вырвались металлические шарики, обуянные магическим огнём зачарования. Первые ряды нежити заскулили и легли в землю, когда их груди отдали фонтан иск и пламени, а остатки одежды и кожи почернели. За ними в бой вступили лучники и арбалетчики - выпустив дождь стрел и болтов, они осыпали освящённой сталью возвышения и насыпи. Вражеские стрелки и застрельщики, приняв телами огонь магии света, вкраплённую в металл, не выдержали и стали падать один за другим. Видя, что сражение пошло немного не в пользу тьмы, вражеский командир - высокая фигура в тёмно-зелёной рясе с капюшоном, вздев руки, окутанные мертвенно-зелёным дымом, приказала выдвигаться отрядам мертвяков.
        - Атаковать! - приказал Велисарий, опустив меч, и кавалерия ринулась.
        Выйдя из леса и оказавшись на просторном месте, отряд всадников поскакал, что было сил. Флав рвётся в бой, чтобы сокрушить остатки последнего тёмного сопротивления. Его меч сияет наполненным внутренним светом, ухо ловит звучание боевой трубы, что отдаётся радостью на сердце. Контарии несутся, земля дрожит под лошадиным напором, и любой пехотинец бы дрогнул от приближения стены пик, но не нежить. Их стрелки, стягивая старые луки, отправили ливень ржавой стали в наступающих. Пару всадников свалило, пехота же закрылась щитами и стрелы только воткнулись в них.
        Контарии ударили. Первые три ряда нежити перестали существовать. Лучники, мечники, тяжёлые воины - всех снесло массивным ударом кавалеристов. Пики прошибали по два три тела, треща и ломаясь. Сталь пронзала одну тварь за другим, на бешенной скорости вмарывая врага в землю. Велисарий ворвался во вражеские ряды, расписав их выверенными ударами освящённого клинка. Его щит принял на себя целую дюжину ударов, меч отсекал мертвую плоть, заставляя тварей голосить и падать. Нежить стала обходить его, чёрным духом интуитивно чувствуя, что от него им сулит опасность. Силы восставших мертвецов пошатнулись, первые сотни мертвяков снова обрели покой, но каким бы не был удар, это только начало.
        Мечники и копейщики нежити пробивались к всадникам, стаскивая их с коней и забивая. Тут и там Велисарий видит, как его соратники уходят в зловонно-мёртвое море, где над ними поднимаются острия клинков. На каждого всадника оказалось по десять-двадцать монстров. К тому же на глаза Флава попался образ клубов пыли и дыма, что поднимает вражеская подмога с юга.
        - Кавалерия! Отход! - приказал Велисарий, сам попытавшись отойти, но для него не судьба; на месте, где раньше была арка перед монастырём, а сейчас перекопанные, устланные насыпями и надолбами, поля, его нашло существо куда более опасное, чем мертвецы.
        Только направив коня назад, перед ним выпрыгнул монстр, сверкнув острозаточенными длинными когтями. Контарий перед ним был разорван на куски, оросив всё кровью, но на багрово-красной коже твари кровь не видна. Собачья морда оскалила белоснежные клыки и прорычал с такой силой, что боль в ушах едва не сбросила Флава с коня. Полководец направил лошадь на порождение зла, по пути взяв пику у другого всадника. На полном скаку он прошиб плечо твари, погрузив древко на метр, но оно с лёгкостью переломало его, а второй лапой сбило Велисарий с коня.
        Гул в ушах не дал Велисарию уйти в себя, он всё ещё чувствует тело, хоть то от боли и ломит. В темнеющем взгляде он видит, как его конь ускакивает вдаль, а тучная туша врага громоздится перед ним, готовясь вонзить когти и разорвать зубами. Велисарий ищет меч, судорожно водя по земле немеющей рукой, но тварь ждать не будет. Порождение тьмы бросилось на него в предвкушении крови на языке, как его сбивает всадник. Кавалерист врезался в него, пронзив грудь пикой и откинув ворога.
        Велисарий смог подняться. Секунды оглядки хватило, чтобы увидеть положение. С севера реют знамёна наступающих, среди насыпей и надстроек горит огонь подожжённых стрел и мечется нежить, с юга наступают плотные ряды мертвяков. Всё вокруг ревёт, рокочет и звенит, создавая невыносимую обстановку боя.
        Всадник успел уйти, но вот тварь всё ещё бьётся. Она напрыгивает на Велисария, но тот скрылся за щитом и когти прорезали сталь и дерево, как бумагу, едва не разрезав руку. Флав же улучив момент вонзает меч в бочину монстра, а потом снова и снова, с каждым разом погружая клинок всё глубже и превращая боке в одно месиво. Сталь, получившая благословение, жжёт и палит. Собачья морда рявкает, пытаясь укусить Велисария. Молниеносно одёрнув лапу, тварь и разорвала в клочья щит и теперь это просто кусок мусора, который упал на землю.
        Скуля и хромая, монстр отступил. На землю потекла кровь - чёрный ручей вскоре образует лужу, и оно умрёт от потери драгоценной жидкости. Понимая это, оно делает последнюю попытку убить Велисария и бросается со всей силы. В последнюю секунду Флав понял, что его ждёт и отпрыгнул, так что враг заключил в объятиях пустое место. А затем оно почувствовало тепло благословения на клинке, когда тот вошёл в сердце монстра. Жизнь, вместе с тёмным духом испарилась, и тело, обмякшее, осталось лежать на сером песке.
        Велисарий отошёл пару шагов. Кавалерия отступила, её место медленно занимает пехота, клинками и щитами оттесняя нежить к монастырю, но полководец всё ещё на самом острие. Его окружают орды нежити, стягивая разношёрстные ряды мертвяков. Подняв какой-то широкоовальный щит с символикой Союза, Флав приготовился биться.
        Как раз подоспели серафимы и Тараэль, вместе с хранителями Калии. Бывшая гвардия Рождённых светом окружила серебряным кольцом Велисария, и они начали движение. Их ослепительные клинки въелись в ряды нежити, обращая её в пылающие факелы. Справа Калия ведёт отряд Фениксов, расписавших полотно битвы «мазками огня». Меч Закареш исторгает пучки зарядов электричества, грозовой огонь проникает в мёртвые тела, черня их, опаляя и отбрасывая. Сама она умело орудует тяжёлым мечом, поднимает и опускает, уходит от выпадов и прикрывается, не давая себя задеть. Взгляд влево и можно увидеть Тараэля. Этот боец сражается за призрачный шанс хоть как-то облегчить ярмо возмездия и обезопасить свою подругу или быть может освободиться от гнёта прошлого. Что бы то это ни было, но внутренняя сила направляет его мечи в цель - головы летят одна за другой, отсечённые руки разлетаются в стороны, а торсы прошиваются быстрыми выпадами.
        Авангард наступления составил самый сильный отряд, за которым наступают основные силы. Позади них ровными рядами идут легионеры, занимающие одну позицию за другой, обступающие одну насыпь за другой. Под их мечами ложатся заблудшие, рассыпаются скелеты, но они неумолимой лиловой стеной наступают, рея знамёнами двуглавого орла. Впрочем, нежить решила парировать этот выпад, введя своим основные силы, лишь бы удержать опрокинутый север.
        - Какая наша цель? - тихо спросил Тараэль, высекая полдесятка порезов на заблудшем.
        - Нужно пробиться к монастырю! - кричит Консул сквозь шум боя. - Калия, твои хранители нас прикроют с флангов. Вперёд!
        Под ливнем стрел над головой авангардный ударный отряд двинулся вперёд. Флав закрылся щитом, принимая удар, но не успел даже уколоть, как нежить была рассеяна ударами серафимов. Тараэль отрезал левую сторону нападающих. Велисарий только и успевает замечать, как его мечи пляшут среди мертвенно-бледной кожи, разрезая её и отбрасывая в сторону. Справа и слева хранители держат наплыв орды мертвецов. Их двуручные мечи прошибают лёгкие доспехи, хрустят костями и рассекают плоть, лишённую жизни.
        Флав вырвался вперёд на самое острие атаки. Его меч то колет, то рубит. Враг не выдерживает благодати клинка. Он видит, что каждое прикосновение меча дымом отдаётся на телах, усопших. Серафимы его закрывают, атакуя, защищаясь и сменяя друг друга. Такой выучки и дисциплины он не видел давно.
        Сзади всё же их стали окружать. Быстрые скелеты хлынули потоком, протиснувшись между ними и широким фронтом пехоты, стремительно напав с тыла. Велисарий развернулся и поднял щит, по которому забарабанили мечи. Хранители ответили атакой, которая пришлась в сотню бесплотных, но им пришлось отойти, ибо шторм стольких ржавых мечей трудно удержать.
        - Проклятье! - кричит Калия. - Нас обошли.
        Серафимы попытались пройти вперёд, но вопящая орда монстров ответила тысячной контратакой, впереди которой идут бывшие хранители из Святого ордена, только теперь телами служащие тьме, поднятые из могил. Сияющие воины сцепились с ними, остановив наступление.
        - Зараза, - рычит Консул, чествуя, что их зажали.
        В этот самый момент ряды скелетов захлебнулись огнём. Кости почернели, магические связи рассыпались и с грохотом враг повалился на землю. Велисарий увидел фигуру в чёрном одеянии с нагрудником. Свет от магического фонаря заставил нежить в страхе отходить, а огонь, исторгаемый им, рекой святого жуткого пламени топит нежить. Исаил пришёл, а вместе с ним и отборные части легиона. Посреди скелетов замерцали золотые доспехи, прекрасные гребни и огромные щиты. Точные выпады этих бойцов сражали любого врага. От прикосновения продолговатых мечей кости сыпались, эгиды дробили обнажённые хрящи и черепа. Воины «Палатина Гвард» прорезали путь к своему командиру, разбив кольцо и поддержали наступление.
        - Сколько же их там, - поникше говорит Калия, вынимая окутанный сиянием меч из тела заблудшего.
        Впереди им путь прикрывают тысячи и тысячи мертвецов. Первый удар практически опрокинул север, но какая-то сила вывела на поле боя резервы и теперь единственная дорога кишит от края до края смердящими телами. Они, шурша кожей и скрепя костями, лязгая доспехами и оружием, идут страшным наплывом и вскоре смоют авангард, вытолкают его обратно.
        - Ничего! - поднимает дух Велисарий. - Мы - воины Союза, воины Эндерала и нас не победить! Сегодня мы положим конец торжеству тьмы в наших краях!
        Слова Флава нашли грозное подкрепление. Сначала раздался громоподобный гул с севера, а затем горизонт осветился багровыми вспышками. Не прошло и пяти секунд, как ряды нежити расцвели губительными цветками, огненные бутоны охватили мертвецов, раскидывая и опаляя их. Затем на головы опустились массивные болты от баллист. Переполненные заклятьями, они взорвались, выпуская всю магическую энергию. Синее слепящее пламя обратило в пыль центр контрнаступления, а потоки тока бросили в дрожь не менее сотни существ. Затем последовал ещё один залп и снаряды легли аккурат по линии направления главного удара, раскидав и разорвав нежить, обнажая ступени ко двору монастыря.
        Велисарий посмотрел далеко на север и узрел, как у склонов гор и наверху, построена целая батарея. Пушки и баллисты из Лиги Ковенов встали единым строем, сметая вместе с нежитью и часть баррикад. В это же время лучники и арбалетчики усилили огонь, превращая в костры крайние ряды мертвецов.
        Поднявшийся вой и тошнотворный запах не смутил Велисария. Он увидел шанс, возможность атаковать, пока враг не парировал их выпад. Обрадовавшись неожиданной помощи он указал на монастырь и громко приказал:
        - Вперёд!
        И они снова двинулись. На этот раз и конница их поддержала. Всадники развернулись, проскакали мимо пехоты и ещё раз стеной пик врезались в мертвецов. Велисарий только увидел сверкание стали и пронёсшихся конников, а затем как целая линия прошибла четыре ряда и скелеты, да заблудшие, упокоились. Прямая дорога к монастырю была очищена - её открыл неожиданный кавалерийский удар, полностью открыв серо-бежевые плиты, ведущие ко главному двору.
        Велисарий и его отряд беспрепятственно ринулись вперёд. В тылу Исаил с «Палатина Гвард», впереди серафимы расчищают путь от одиночных тварей, а сердце составили хранители. Через пару минут они оказались под хорошим ударом и луки нежити мгновенное вделись к небу. Исаил же парировал этот выпад мощным заклятьем света - над отрядом замерцал барьер света и стрелы рассеялись о него.
        - Господь хранит нас! - запел Исаил, вдохновляя отряд. - Коли будем Ему верны, на зло нас не пожрёт, и дома наши не колыхнутся, Светам Своим даст заповедь охранять нас на всех дорогах. Наступим на змею и раздавим, попрём льва и дракона!
        Нежить, до которой донеслись сии слова, колыхнулась и встала как околдованная, что дало возможность порешить её без труда. Тем временем арбалетчики и лучники стали осыпать стрелами и болтами монастырь. Звеняще-свистящий дождь обрушился на ряды нежити. Аркебузиры занимают позиции на возвышениях, выцеливая и стреляя по прямой траектории по тем врагам, которые всё ещё снуют в тылу, подымая гром. Батареи пушек и баллист снова дали залп, оборвав контратаку с северо-востока, утопив её в свинце, огне и магии.
        Велисарий бежит, что есть сил, как и весь отряд. Они должны успеть до того, как конница отступит, до того, как пружина контрнаступления её отбросит. Вот он уже запрашивает на первую ступень, как приходится закрыться. Копья застрельщиков ударили по щиту, силы хватило, что бы руку сковала боль, но не останавливается. Его поддержали серафимы. Воины, доселе магическим образом, скрывшие крылья, распахнули их, мелькнув белыми перистыми материями света. Секунда и они уже в воздухе, в недосягаемости для лучников или застрельщиков. В это же время Велисарий повёл вперёд отряд, рубя налево и право. Его меч сверкает и звенит, сечёт мертвенно-бледную кожу, и разбивает ржавые доспехи. Враг пытается дотянуться до него когтями, кольями и щитами. В это же время серафимы спикировали на стрелков, обрушив на них освящённую сталь. Завязался бой на перекрытиях, парапетах, баррикадах и верхах колонн. Блистательные мечи разрубили заблудших, разбивали скелетов, заставляя мертвецов вновь обрести покой. Широкими мазками они оставляли сияющими след и казалось, что над монастырём повис светло-голубой ореол.
        В это же время кавалерия отступила. Всадники отошли и нежить устремилась вперёд, желая заключить отряд в окружение, прижать к монастырю и перебить его. Но пехота сменила конницу и комитаты перегородили путь тварям прям на линии подъёма в монастырь. Завязалась бойня. Велисарий видел, как задняя часть отрядов нежити стала отходить на юг и это выдавило на его почерневшем лице сдержанную улыбку радости. Ему всё равно, отступают ли они, или же пошли на обходной маневр… там их встретят союзные войска и разобьют в клочья.
        Оказавшись во дворе, хранители вместе с Калией рванули вперёд, встретив сопротивление клинками и яростью битвы. Справа и слева от них маленькие колонны, под ногами серо-бежеватые плиты, а также полуразрушенные комнаты. Оттуда хлынул поток мертвецов, но они встретились с Калией, которая широкими взмахами двуручного меча отгоняла их, словно рой насекомых. Кто же попадался под лезвие, награждался убийственным разрядом. Слева Тараэль отбивается от выпадов ревущих и орущих толп. Только они к нему протянут лапы, как лишаются кистей, а мгновением позже уже лежат на камне.
        Впереди уже видна дверь, заветный проход в монастырь, который перегородила дюжина высоких, закованных в латы, заблудших. Каждый из них держит массивный клинок, секиру или молот, потрясывая ими. Но недолго они были преградой. Пламя из фонаря Исаила шипящей змеёй ударило по ним, отогнало и стало испепелять одного за другим. Их кожа истлела, броня покраснела, одежда уходит вверх обугленными лоскутами. Кто мгновенно упал, а некоторые попали под удары серафимов.
        Велисарий, подбежав к двери, оглянулся. Его сердце поразило от виденного - поле, заваленное телами, внутренний двор монастыря, так же прокрытый ковром мертвецов. Две линии схлестнулись в жаркой рукопашной, а небо украшено чернотой и огнём стрел.
        - Серафимы, - Велисарий поднял щит, - вы вместе с Исаилом и «Палатина Гвард» держит двор и не пускаете никого к нам. Мы же закончим начатое.
        - Ваше слово - закон, господин, - ответили серафимы, вставая плотной стеной с элитой легиона.
        Консул, кивнув в сторону Калии, со всей силы ударил ногой трухлявую дверь, встав в боевую позу. Из тьмы монастыря вылетел дождь стрел, но все они увязли в щиту. Флав разбежался и на полном ходу врезался в толпу пыльных скелетов, орудуя мечом слева направо. Острие осекало кости, отбивало выпады. Отчаянная атака заставила скелетов колыхнуться в секундным замешательством воспользовались хранители. Рекой они прорвались внутрь и снесли передовой отряд. Дальше последовал жаркий бой. Калия вышла вперёд, одаривая шоковой волной заблудших и поднятых зомби. Хранители её поддержали и штормом клинков оттеснили вопящего врага назад, скидывая его вниз. Сражение кипит на узкой террасе, где с одной стороны колонны, а с другой серая кладка.
        Лучники внизу дали залп и часть хранителей упали на первый этаж. Тараэлю же не составило труда прошмыгнуть через пару колонн и спрыгнуть вниз. Разгруппировавшись после кувырка он бросился на стрелков. Мрачные высокие стены стали безмолвными свидетелями того, как сопротивление на террасе было подавлено, и хранители спустились по каменной лестнице вниз, где закипело ещё одно сражение. Столы и бочки, шкафы и комоды давно обратились в мусор, вместо них на деревянных досках небольшие баррикады, затрудняющие путь вперёд.
        Велисарий пытается идти впереди, но усталость даёт о себе знать. Щит и меч стали тяжелее, доспех неумолимо тянет к земле, однако воин продолжает идти. В свете факелов и магических свечений отряд прорвался дальше, выбив нежить на винтовые лестницы.
        - Ну и запах, - пожаловалась Калия, разламывая ключицу мертвецу. - Хуже, чем в Подгороде.
        Велисарий же безмолвен. У него есть цель, которая важнее всего. На лестницах его встретили копейщики, целый отряд, который защитился массивными щитами и преградил путь валом копий. Пара хранителей попытались прорваться через них, но были до крови истыканы ржавыми наконечниками. Впрочем, это не остановило наступление.
        Велисарий коснулся сумки и вынул оттуда два флакона. Найдя ближайший факел он поджог куски ткани в них и швырнул в мертвенную изгородь, с грохотом разбив стекляшки о щиты. Первые существа утонули в огне, их мышцы сгорели, сила пропала и копья с щитами упали, обнажая следующую линию. Чародеи из хранителей опустили мечи не видя в них пользы. Но вместо клинков в бой пошла магия. Целый прилив огня окатил мертвецов, на пару с заклятьями испуга нежити. Часть врагов стала тлеющими скелетами, а другая дрогнула и бросилась в бегство, как раз напирая на ряды позади, сминая их. Этого хватило хранителям, и они просочились сквозь бреши в строю, устроив побоище.
        Велисарий видит, что сопротивление треснуло и стал идти увереннее. Его щит покрылся тленом, потемнел, клинок уже не так светиться, но всё ещё остёр, что доказывается выверенными ударами, режущими нежить, как нож масло. Ещё десять минут боя были посвящены тому, как отряд пробивается через разрозненные ряды зловонных монстров. В полутемноте помещения их глаза мерцают огнями чёрной силы, но это уже не пугает, и хранители идут дальше.
        Вскоре они пошли по узким тоннелям и коридорам, где жалкое подобие сопротивления играли скелеты и легковооружённые заблудшие. Часть воинов Святого ордена осталась позади, раненные или убитые. Оставшихся же хватает, чтобы продолжать движение. Клинки напевают жуткую песнь, доспехи лязгают, царапаются и ломаются, боевые кличи смешались с холодным завыванием.
        Тараэль юркой змеёй пробился вперёд, устроив шторм из отсечённых конечностей. Калия пытается пробиться с помощью размашистых ударов, её чёрный волос стал серым от пыли опалённых мертвецов, руки и ноги вязнут в телах, а усталость каждое движение делает скованнее. Но ещё пара минут жаркого боя и их рвение было вознаграждено - враг был вконец развеян. Вместо хоть какой-либо нежити только стена, в которой арка, а за ней манящая тьма.
        - Фух, - выдохнула Калия, опуская меч, потрескивающий всполохами энергии. - Вот мы и закончили.
        - Ещё не всё, - Тараэль указал на то, что было дальше.
        Велисарий заглянул за арку. Там его ждёт какая-то фигура в тёмно-зелёной рясе, в самом низу, прямо перед окончанием крутой каменной лестницы. Это огромная зала, справа, слева и впереди три ряда колонн, поставленных друг на друга. Тьму слабо отгоняет свет малочисленных факелов, и жаровен, подле громоздких алтарей из отёсанного камня, украшенных слабо мерцающими пирийскими камнями. Там внизу блики от огня мерцают на водяной глади, которая достигает щиколоток.
        - Нас ждёт ещё один бой? - тихо спросила Калия.
        - Я думаю нужно пойти поговорить, - предложил Велисарий, поднимая меч.
        - Может просто пустим в него стрелу? - предложил Тараэль. - Безопаснее будет.
        - Идём, - настаивает Консул, аккуратно наступая на первую ступень.
        - Хранители, стоять здесь и держать позиции, - приказала Закареш.
        Трое стали медленно идти по ступеням, высматривая нет ли где-нибудь врага. Но всё было чисто, даже слишком. Ни мертвеца, ни живого, ни скрытого за покровом невидимости. Только фигура в узорчатой рясе впереди.
        Спустившись, вперёд выступил Велисарий. Перед ним вроде бы обычный человек, только в тёмном тряпье, но вот его присутствие холодом берёт сердца. Страх проникает в душу. Однако, собравшись, Флав заговорил:
        - Кто ты? И что ты здесь делаешь?
        - Я - Джаффар-Каддим, тот, кто был практически убит, но меня подняли, чтобы я смог совершить службу великую, - широко разведя руками произнёс старик, тут же дотронувшись до седой бороды. - Я - последняя надежда Королевства, я - тот, кого пыталась сломить Женщина. Ей удалось мой разум разбить, но братья Килры вернули мне его, - руки колдуна выписали дугу, показав на алтари. - Велисарий, какова бы не была твоя история, она закончится на этих жертвенниках. Ты может и разобъёшь воинство мёртвых, но с посланником невозможных морей[39 - Невозможные моря - одно из названий моря возможностей.] вам не справиться!
        - Опять этот бесполезный пафос, - сплюнул Тараэль. - Давайте его просто прирежем и разойдёмся.
        - Это ты, - дрогнула Калия, узнав в колдуне знакомого, пришедшего из-за моря. - Но как? Почему ты встал на их сторону? Почему ты… предал нас?
        - Сейчас это уже не играет роли, Закареш.
        - Это ты призвал армию нежити? - уточнил Велисарий, нахмурив брови. - Это ты решил устроить тут жалкое сопротивление? И где… мятежники?
        - Да, моими руками сохраняется место сие. А те, кто начал дело противостояния послужили пищей для алтарей, - только сейчас Консул заметил багровые пятна на камне. - Напитали их силу. Осталась последняя жертва, которая и сама пришла, - показал Джафар на стоящих пред ним.
        - Ты решил прорвать стены между обителями бытия, - вставая в боевую стойку, опуская щит и меч, заговорил Консул. - Что ж, ты подписал себе приговор ещё, когда встал под знамёна «Короны».
        - Ещё не поздно, Джафар! - стала умалять Калия, поднимая меч. - Оставь всё это, и мы пощадим тебя.
        - Среди всех самодуров-религиозников, ты мне казалась самой здравомыслящей. Я тебя помню, Закареш. Помню, как мы с тобой долго философствовали под сводами Храма солнца. Но ныне, - в ладонях колдуна голубыми вихрями стала скапливаться энергия, - я докажу свою правоту далеко не словом.
        Чародей направил магический удар, и волна воздуха эфемерным кулаком снесла бывшего ралаима. Второе движение обрушило проход назад, оторвав их от хранителей. Закареш попыталась атаковать, но Джафар исторг из длани облако тьмы, окутавшее хранительницу и Калия же становится на колено. Клинок плюхнулся в воду.
        Велисарий же зрит то, что скрывала Калия Закареш, какая ярость её напитывала, а сейчас рвётся наружу.
        - Дитя, в котором поселена тьма, - прошипел маг. - Борись теперь сама с собой. Посмотрим, насколько ты упорна в своей борьбе.
        Магический заряд разбудил в ней дремавшую сущность, и та ответила ожесточённой жаждой вырваться. На прохладном воздухе залы от Калии повалил чёрный тёплый пар, наполовину пожравший её тело, скрыв броню за пеленой, часть лика превратив в уродливую маску смерти, где торчат клыки, подбородок удлинён, а в глазах сверкает само отражение ада. Её настигла ярость, что чернее злобы и глубже всякого безумия.
        - Вот мы и одни, Флав Велисарий, - уши мужчины поймали нотки издёвки в голосе.
        - Калия, - посмотрел на девушку Консул, но та не может сказать и слова, ибо утонула в себе.
        В эту секунду она балансирует на краю пропасти. Битва внутри возгорается, скрытая под маской сдержанности.
        Калия стремительно теряет контроль над собой в исполинском вале гнева. Единственное чего она хочет, так это насладить себя кровавым безумием, утопить кого-нибудь в граде ударов. Но могли ли пройти уроки О’Брайенна зря? С другой стороны, принятые лекарства остановили волну ярости, не дав ей уйти в обличие альтер-эго, предоставив место для борьбы. Первый удар самой себя она пропускает, позволяя быть себе злобным существом, помышляя:
        «Да… я действительно такая. Злоба меня съедает, страсть гнева моя суть и пусть она вырвется».
        Но она не отдаёт и пяди своей души. Калия признала, что она больна этим недугом и пропустив массу ударной энергии, существо не находит опоры в виде гордости и самобичевания. Раньше оно сначала било по Калии, затем тянуло за гордыню и стыд, вызывая сильнейший страх, после которого всякие ментальные барьеры падали, выпуская все тёмные желания. Калия переживает, как соскальзывает маска с её прекрасного лица. Ореол героини, великого воина сменяется на образ жестокого демона. Она чувствует это и позволяет этому быть, переводя мысль в иное русло:
        «Я не герой, не воин, который должен победить всех и вся. Я не должна быть впереди всех и стремиться сделать всё во благо всех. Я - обычная девушка, я - Калия Закареш, девушка из Подгорода. Ещё много таких как я… обычная и простая. И я могу умереть, как и все остальные. Это в порядке вещей».
        Лишившись второго рычага давления, тварь забесновалась ещё сильнее. Теперь и мечтательный образ, эфемерные грёзы которые цвели в её душе, испарились. Если бы эта иллюзия была, то с её опасностью, Калия сама позволила бы вырваться ему, лишь бы не быть «обречённой на провал или той, которая провалила миссию им умерла».
        Ярость, чернее пустоты и жажда, краснее крови впилась в неё, но на этот раз лекарства не дают это сделать, блокируя проникновение тьмы в тело. Оставив наступление хаоса, она пытается выправить положение. Допустив всю тьму и все провалы в возможностях, он покрывает тьму и огонь тихим и мирным молением. Отбросив всю бесполезность медитаций, она множество раз повторяет:
        «Помоги».
        И на сердце отлегло. Тепло и свет расстелились по груди, заменяя бушующий огонь. Злоба жестоким змием рванула к горлу, но не найдя сил, словно бы лопнула, оставив после себя только облегчение. Калия, сбросив вуаль клубящегося дыма, разбив маску тёмной самой себя, поднялась. В её худых пальцах сжалась рукоять, и она со звоном подняла клинок, встретивший хозяйку треском молний.
        В это время Велисарий, закрываясь остатками щита, пытается спастись от огненных шаров. Тараэль снова напрыгивает на мужчину, но его клинки зазвенели о призрачную сталь призванного меча. Движениями резкими и расплывчатыми он попытался разрубить Тараэля, но воин уходит, пятится назад. Велисарий швыряет остатки эгиды, но те разбиваются в дребезги о мгновенный электро-магический удар парирования. Нарис бросается вперёд, но колдун шмыгнул назад и поднял руки. Бывшего ралаима отнесла вихревая волна прочь, а затем такая же магия едва не сбила Велисария.
        Калия присоединилась к бою. Её меч выписал чудесную дугу, но она была парирована. Однако заряд ударил в руку мага, заставив его отодвинуться. Тем временем Тараэль снова кидается на врага, вместе с Велисарием. Три воина наседают на избранника её, но он крутится с такой быстротой, что все атаки либо отбиваются, либо уходят в пустоту.
        Клинок правой руки взметнулся, отбивая жалящий удар Калии, а затем был сделан укол, но меч Консул отразил его. Ведомый яростью Тараэль снова махнул, однако его лезвия поразили лишь кусок ткани. В ответ снова жалит призрачный меч, высекая на мускулате Велисария линии и искры. Нарис штормом вырывается вперёд, но находит только тень.
        Калия резко развернулась, сжимая рукоять меча и направляя его туда, куда должен был метнуться чародей. Лезвие меча, шипя и окутываясь всполохами громового электричества опустилось. Острые края разрезали ткань, потом окунулись в кровь, а поток энергии устремился в тело, накаляя его и выбивая душу. Спустя секунду маг только дёрнулся, дрогнул и ничком упал в воду. Если он и хотел что-то сказать напоследок, то слова его оставил в духе и были произнесены на том свете. Могучий волшебник и умудрённый учёный, вершитель громких и великих деяний в Нериме нашёл смерть в энедеральской земле.
        - Вот и всё, - тяжело выдохнул Консул. - Это конец для отступников.
        - Он был хорошим человеком, - с тенью тяготы сказала Калия, осматривая залу. - Печально, что последние мгновения жизни он посвятил службе ереси.
        Обессиленный Велисарий доковылял до ступеней и присел на первую. Клинки опущены в ножны, а значит пришло время для разговора.
        - Калия… вот что за злоба в тебе скрывалась.
        - Да, Флав. Это отравляло моё существование, но я победила его, - заявила Калия, но в её голосе нет гордости, только смирение перед случившемся.
        - Что ж, - выдохнул Тараэль, - одной проблемой меньше. Теперь куда, Велисарий? Снова в политику?
        - Мне нужен отдых. В конце концов, мятеж мы подавили. Осталось только… завершить дело с Арктом. Его последнее пристанище - «Чертоги». Там закончится вся эта эпопея.
        - Хорошо, - Нарис оглядел помещение, чувствуя душевный холод при взгляде на зловещие алтари. - Что будет дальше? С Эндералом?
        Консул, собрав остатки гордости и сил, выдал ответ:
        - Мы переродились и обрели былое величие. Эндерал жив и теперь избавлен от тьмы и порчи. Мы выковали страну, которую не пронизывают мерзкие тайны, не пребывает в разрухе, на которую Творец может взирать с гордостью. Мы и возродили достоинство Святого ордена.
        - Осталось только найти Великого магистра для Ордена, - тихо произнесла Закареш, хлюпая по воде.
        - Это ты, Калия. Ты поборола в себе монстра и теперь ничято тебя не останавливает пред этим титулом. Совет хранителей только рад будет этому. Конечно, Святой орден не сможет служить Эндералу так, как раньше.
        - Великий магистр, - прошептала Калия. - Что ж, я готова стать его главой. Только буду… держаться дальше от битв, пока окончательно не исцелюсь.
        - Вот и хорошо, - Велисарий попытался встать, но боль в мышцах не дала ему этого сделать, и мускулата давит своим весом; подошедшие Калия и Тараэль подтянули его, и он смог прохлюпать по воде.
        Наверху уже слышатся крики хранителей, разбивающих камни. Велисарий знает, что битва наверняка выиграна, а значит единственное, что остаётся, так это заслушать доклады, отдать пару приказов и произнести речь, которую он делегирует Калии, хоть она этого ещё и не знает.
        «Вот новый Великий магистр-то обрадуется», - подумал Флав и обратился:
        - Мы собрали Эндерал воедино. Помните, что лучше кусок сухого хлеба, и с ним мир, нежели дом, полный заколотого скота, с раздором, - камни окончательно поддались и на лестницу побежали хранители наперегонки с серафимами, что неистовым желанием хотят видеть своих владык в порядке.
        - А что с главами мятежа? - аккуратно спросила Закареш. - Андрею Даль’Мит, Даль’Мерсер? С них всё началось, и мы обязаны их найти.
        - Не думаю, что они - ещё живы, - Велисарий повернулся, посмотрев на алтари. - Они либо пали в битвах, либо бежали. Или ещё что хуже, стали жертвами тёмных ритуалов Королевства. Во всяком случае, мы закончили войну уже не с «Праведным и вольным государством», ибо Королевство с первых дней своего бытия явило свою тёмную сущность. Мы начинали войну с людьми, а закончили с монстрами.
        - Я надеюсь, что она закончена. Надеюсь…
        - А теперь идёмте. Нас ждёт мирный дом.
        Глава 19. «Ангел» обретает крылья
        Схождение судеб
        Спустя четыре дня.
        Север Вина оказался местом не столь гостеприимным, как пелось в старых балладах и древних сказаниях норманнов. Но никто и не надеялся встретить свет или тепло в Чертогах Азар-Мездраэла[40 - Чертоги Азар-Мезраэла - легендарный храм-крепость слуг пути хаоса. Основан Азар-Мезраэлом, одним из трёх воинов, которые стояли во главе и начале Древнего Ордена «Трёх путей». Он был оплотом для молитв, изысканий и учений сектантов хаоса. Впоследствии он был заброшен, но спустя множество лет сторонники Килры бежали сюда. Тут была основана секта «Весов», а сие место в их манускриптах и легендах превратилась в «Северные бастионы».], последнего оплота пути хаоса. Игра, начатая потусторонними силами тысячелетия назад, завершится сейчас. По крайней мере, на это надеется Велисарий и его подопечные, надеются народы Вина, и чают многие сторонники света. Война должна закончиться, и настанет конец интригам, отравлявшим этот мир слишком долго.
        Чреда кораблей, массивные галеры и галеасы, вместе с исполинскими гексерами, веером подходила к отдалённому острову, укутанному в снега и мрак. Казалось, что тьма так и липнет к высоченным бастионам и башням, торчащим из скал. На наблюдателей наводили ужас стаи кричащего воронья, рваные кожистые знамёна на флагштоках, и свинцово-серые небеса. Невозможно было смотреть наверх, ибо казалось, что облака строят холодящие душу гримасы и дьявольские рожи.
        Тень вечного мрака, пронизывающий холод севера и невыносимая атмосфера делали это место поистине страшным. Но едва ли это остановит праведное воинство, которое просто обязано сокрушить цитадель зла. Пять тысяч лучших воинов Эндерала, серафимы и инквизиторы, воины «Палатина Гвард» и праведные хранители, рыцари благородных домов и искусные чародеи выступили против врага. Когда Велисарий заявил, что готов положить конец древнему культу, Сенат только и был рад отправить вместе с ним лучшие войска. Никто не отверг призыва, а вместе с храбрецами в строй встали, и прославленные артиллеристы Ост-Эндеральской торговой компании, несущие на фрегатах устрашающую огневую мощь - мортиры и осадные орудия, пушки и изобретения звёздников. «Воинство святой чаши», как прозвали участников похода из-за их веры в Творца и следованию заветам Его церкви, на всех парусах сближалось с оплотом еретиков.
        - Судя по легендам, это и есть те самые «Бастионы Весов», - посмотрев на крепостные стены, врастающие в скалы, в остроконечные башни и донжоны, заговорил мужчина в чёрных латах, укутанный в меха. - Интересно, сколько всего тут произошло? Тут же «Весы» собирались, тут они проводили свои богопротивные ритуалы и отправлялись на задания.
        - Я тебе больше скажу, именно в этом месте мы обрели своё могущество, - рядом с инквизитором встала обворожительная девушка; её тело с ног до шеи укрыто кожаным доспехом, усиленным кольцами из аэтерниса, только голова открыта.
        Сигизмунд посмотрел на даму и один взгляд на её изящное лицо вызвал в нём прилив тепла. Кайль, прошедшая с ним тяжёлый путь, нашла место в его сердце. В какие-то мгновения ему казалось, что он способен преодолеть скорбь утраты семьи и открыться для девушки. Он знает, что и она того желает, но долг первой жене, и страх, спрятанный за ним, горит в нём жарче драконьего пламени, сжигая любые чувства. Он ко многим обращался, чтобы ему помогли разобраться и подсказать, что делать. Первосвященник убеждал его, что если они найдут в себе заключить брак, то не нарушит строк Писания, Исаил успокаивал и призывал разобраться в себе, чтобы не наломать дров, а О’Брайенн не упускал своего шанса порекомендовать отвары и настойки, успокаивающие дух.
        Стоя у самого носа корабля, инквизитор ощутил чудесный прилив свежести, пришедший вместе с холодным порывистым ветром. Но никакому ветру не развеять настойчивых духов прекрасной дамы, аромат розы не может не пленить.
        - Кайль, - прошептал инквизитор, заглянув в глаза бездонной синевы. - Ты понимаешь, что это может быть мой последний бой? - мужчина присел на ящики, дотронувшись до символа чаши на груди.
        - Нет, милый мой охотник за нечистью, - Кайль села рядом с ним, прижавшись. - Я не поколеблю твоих догм, если положу свою голову?
        - Нет.
        Сигизмунд ощутил тепло девушки, запах её духов. Из-за меха и брони он не почувствовал бархата и мягкости кожи, хотя что-то в душе взыграло, и он хотел бы почувствовать, прикоснуться к ней, несмотря на всё противостояние внутри души. Странное чувство дёрнуло его, и он простёр руку, подхватив край плаща, и накрыл девушку.
        Кайль не сказала, что она не чувствует холода, позволив инквизитору проявить заботу.
        - А ведь ты изменился, - насыщенно-красные губы дамы выразили глубокую улыбку. - Я помню, когда мы встретились, ты хотел убить меня. Сейчас ты смотришь на меня, как рудокоп на золото.
        - Я и не собирался. Ты действительно стала для меня очень дорога.
        - Скажи, мне бы удалось занять место рядом с тобой, как… ты понимаешь…
        В ответ молчание и девушка почувствовала тяжёлую внутреннюю борьбу внутри Сигизмунда. Слишком сильно его держит прошлое, но душе так и хотелось бы обратиться к чему-то новому. Будь ты хоть инквизитор, фанатик идей Наратзула или скарагг, сердце будет просить тепла и любви, в груди что-то вопит к этому, взывает. Только немногие способны преодолеть рок чувств, и уподобиться созданию из металла, но останется ли тогда существо человеком?
        Кайль решила, что лучшего момента для неё не представится. Матросов практически нет, они тут одни. Наблюдатели и пушкари полностью заняты изучением укреплений противника и им явно не до них. Импульсивно она дёрнулась вперёд, положив свои ладони на руки Сигизмунда. Её уста потянулись к лику инквизитора, в сердце взыграло трепетное волнение, ласкающее и жалящее одновременно. Она подумала, что поцелуй может склонить чашу весов на её сторону, что поцелуй взорвёт бурю эмоций, которая затмит прошлое.
        - Всем приготовиться! - разнёсся приказ старшего офицера, подхваченный лейтенантами и начальниками бортовых батарей; возглас заставил Кайль отринуть от Сигизмунда, столь сладкий и желанный момент было оборван, и она могла только насладиться запахом его духов, отдающим крепким ароматом. Но прежде встать, она всё же изловчилась и смогла потереться об его щёку, с волнением оцарапавшись о щетину.
        - Кайль… если я выживу, то мы обязательно вернёмся к этому разговору. Обещаю, я дам… окончательный утвердительный ответ.
        - Сигизмунд, только не отходи от меня далеко и всё будет хорошо, - сказала ему Кайль. - Я же обещала, что ты не получишь и царапины.
        Матросы, подгоняемые корабельными старшинами, стали бегать по палубе, готовя судно к высадке, артиллерийские расчёты подносили заряды пороха и осматривали ядра, желая как можно быстрее их применить. Пространство стало заполняться воинами и солдатами. Глаз Сигизмунда разбирает знаки отличия подразделений штурмовой бригады прорыва и аркских морпехов, видит закованных в латы рыцарей и атлетическую броню с широкими щитами триарианцев, шагающими вместе с «Палатина Гвард». Блестящие чистотой доспеха, сверкающие заточенными мечами, копьями и топорами, угрожающие аркебузами, воины взирают на чёрные бастионы Чертогов. Без сомнения, в глазах каждого сверкают отблески страха, которые столь знакомы Сигизмунду. Он может только догадываться о тех ужасах, которые скрываются за толстыми стенами цитаделей и крепостей. Без сомнения, их ждут, но кто? В лучшем случае это орды сектантов и еретиков, с подготовкой в десятилетия, мастера воинского искусства и могущественные чародеи. В худшем страшные, порождения бездны, твари иных планов, поддерживаемые в этом бытии чёрной магией.
        Из глубин корабля вышел человек, при виде которого остальные склонили головы. Красуясь изящной белоснежной мускулатой, укутанной магией усиливающих заклятий. Руки и ноги также покрыты плотно прилегающей бронёй, а голова скрыта за шлемом с алым гребнем и маской, отразившей скорбь. На бедре покоится длинный меч, убивший Немерота, вместе с изогнутым кинжалом, шею перетягивает короткий лиловый шарф, на пальцах сияет пара колец, пропитанных могущественными чарами. Он осмотрел воинство взглядом, буквально источающим уверенность, видимый из глазных прорезей. Но за крепким взором Сигизмунд узнал оттенок страха, который съедает тут всех - от обычных матросов и солдат, и заканчивая высшими офицерами.
        - Господин Велисарий, - встал рядом с Консулом рыцарь. - Корабли закончили формирование штурмового построения. Мы готовы для наступления. Приказы?
        Двое приблизились к Велисарию. Кайль и Сигизмунд, выбранные его телохранители, готовые сопровождать Консула хоть в самый ад, вместе с гвардией серафимов. Инквизитор в душе поприветствовал «ангельское» воинство, вышедшее в коконе света, лязгающее изумительной работы броне, и вооружённое лучшим оружием - длинными клейморами, полуторными мечами и изящными топорами - лабрисами и сагарсисами.
        Велисарий только приготовился отдать соответствующие приказы, как вверху раздалось громогласное шарканье. Все подняли взгляд на небеса, приготовляясь встретить одну из уловок противника. Над головами летело что-то чёрное и крупное, массивные крылья с поразительной скоростью несли крупное тело. Аркебузы и арбалеты вмиг уставились на птицу, ещё миг и её пронзят сотни пуль и болтов.
        - Стойте, - тихо произнёс Велисарий. - Чувствую, он не просто так к нам летит.
        Упитанный, чёрный как уголь, ворон плавно сел на край судна. Очи полыхали мистическим, фиолетовым пламенем. Пары секунд пребывания птицы хватило, чтобы заполнить палубу едким запахом серы. Потусторонний страх, распространяемый инфернальной аурой птицы, заставил людей и аэтерна держаться с опаской, в напряжении, непременно ставшим бы основанием, чтобы стереть птицу в пыль залпами пороховых орудий. Клюв распахнулся, и часть воинства дрогнула от услышанного:
        - Аркт вызывает вас на переговоры, - произнёс ворон человечьим языком и хриплым голосом. - Он ждёт тебя, Велисарий. Ты оставишь свой флот, своё воинство и высадишься в порту. С собой можешь взять только четырёх телохранителей.
        - Какие гарантии, что твои господин не прикончит нас?
        - Он клянётся прийти с одним телохранителем. Весь порт будет освобождён от наших войск. Он не планирует с тобой сражаться, Велисарий. Он хочет только говорить.
        Не дожидаясь ответа ворон, взмахнул крыльями и взмыл вверх. Его путь провожали дулами и ложами, желая подстрелить тварь, но команды не последовало. Велисарий отпустил посыльного, зная, что в его убийстве нет смысла. Всё близиться к концу, и эпопея, начатая им и Арктом, близится к завершению.
        Командиры рыцарей и братств Святого ордена, начальники артиллерии и предводители легиона - все впились взглядом в Консула Союза, который внимательно смотрел в сторону покрытого полумраком порта. Довольно большой, с множеством мощёных пристаней и верфей. Только вот кораблей не наблюдалось у него, а само пространство пугало своей пустотой, простирающихся прямо до массивных врат. Лишь пара двухэтажных зданий как-то разбавляли гнетущий образ запустения.
        - Я отлично понимаю, что это может быть ловушка, - предвосхитил речи воинов, Велисарий. - Но я хочу встретиться с Арктом и поговорить с ним.
        Консул отлично понимает, что конфликт может закончится даже не со смертью всех последователей «Весов» или иных жестоких культов, а только гибелью архиотступника, который никак не мог найти покой. Недавние победы при Фогвилле и Вестгарде стали завершением войны, но дай ему уйти сейчас и ещё полдюжины различных конфликтов могу возгореться. Ради Эндерала и Вина он должен пойти на этот опасный шаг, шагнуть в ловушку, чтобы раз и навсегда завершить историю архисерафима.
        - А если он убьёт вас? - спросил воин в золочёной мускулате. - На что и надеется.
        - Тогда Сенат изберёт другого Консула, - спокойно ответил Велисарий, тут же обратившись к рослому воину из Святого ордена. - Что с Арантеалем? От него есть вести?
        - Да. Час тому назад к нам прилетела птица с письмом. Он сообщает, что его силы готовы к высадке и ждут приказа. Так же сообщает, что им удалось обнаружить тайный проход, о котором рассказывал Джорек Бартр.
        - Хорошо. Если я не вернусь через два часа, или вы поймёте, что всё катится в бездну, то начинайте штурм. Так или иначе, но мы положим конец этому безумию.
        - И кто же с вами пойдёт?
        - Я возьму двух серафимов и, - Велисарий обернулся, проникновенно взглянув на Кайль и Сигизмунда, - тех, кто дал клятву меня защищать. Готовьтесь, мы встретимся с самим Арктом.
        Инквизитор и древняя последовательница пути хаоса много сказали друг другу, во многом объяснились и ныне молчали, погрузившись в лодку. Оба понимают, что встреча с падшим архисерафимом может оказаться последним делом в их жизни. Бессмертие Кайль не абсолютное, а Сигизмунд всего лишь человек, но, тем не менее, оба рады, что их путь завершиться вместе. Об этом сердце девушки трепещет и уста не могли не сказать:
        - Ты мог поверить в Золотом лесу, что всё закончится так? Что мы вместе, душа к душе, придём к… моему первому дому?
        - Нет, Кайль. Но я заметил, что в твоей речи пропала ко мне язвительность, - улыбнулся инквизитор. - И речь стала… иной.
        - Потому что с тобой часто провожу время, - ответила тёплой улыбкой девушка. - Вот от тебя вежливости и официозности речи и набралась.
        Солоноватый привкус воздуха, холод ветра морей и небо, словно возвещавшее об Армагеддоне, слегка успокаивали Сигизмунда. Он поглаживал фламберг, пытаясь сосредоточиться на оружии и выбросить мысли о возможном бое. Без сомнения, его гложил страх. В какие сумасшедшие атаки он не бросался, но там он отвечал только за себя. Сейчас же он должен сложить жизнь, но не дать умереть Велисарию, просто обязан не посрамить имени Церкви.
        «О Творче, помоги мне», - взмолился парень, как на его ладонь легли пальцы девушки, а её голос остановил поветрие страха в душе.
        - Всё будет в порядке.
        Лодка вскоре причалила к нижнему порогу пристани, откуда можно было взойти в порт. Велисарий крепко ухватился за борт и поднял себя, глубоко дыша. Несмотря ни на какую магию доспехов, несмотря на превосходство в артиллерии и войсках, и на то, что позади него два серафима, он волновался. Резко дернувши себя, он вышел из посудины, ступив на холодный камень порта. С отзвуками грохота сердца в ушах, Сигизмунд последовал за Консулом, держась с Кайль плечом к плечу.
        Они смогли оглянуться и поникнуть от образа пустоты. Под тяжёлым монолитным небом в объятиях вечной ночи порт выглядел зловеще. Помимо пустующих построек верфей и пары складов тут практически ничего не было. Разве только массивные и колоссальные тотемы, высотой в пять метров, на которых с шелестом развивались чёрные знамёна с руническим вороном. Пустота царствовала до самих скал, из которых торчали острые башни, и выступали бойницы. Они стали настоящей стеной, внутри которой кипела жизнь тех сектантов, которые взгромоздили на себя бремя воинского служения. Среди вздымающейся горной породы особо выделялись высоченные врата. Выполненные в грубом стиле, обитые металлом, они были украшены орнаментами и письменами, чьё значение изрекалось на древнеинальском и возвещало о силе «Кузенов» и верности их пути.
        «Делегацию» уже встречали. У тотема, прямо напротив них, стоял высокий и стройный мужчина, с чёрными как ночь волосами и бледным, как снег лицом. С самого прихода Консула он смотрел на него, не отрываясь. Худые губы дёрнулись в нервной улыбке, перекосившей мрачное лицо Аркта. Тело укрывалось полностью чёрным и гладким доспехом, украшенным золотистыми символами и геральдическими символами птицы, ставшей его знаком. На бедре покоится длинный чуть изогнутый меч, напоминающий каравеллу, сверкающий всполохами огня и электричества и украшенный гравировкой с каменьями на навершии. Выкованный из звёздной стали, закалённый в драконьей крови и усиленный архаичной магией, он прошёл с ним сквозь века. Рядом с Арктом стояла только одна фигура, укутанная в мантию с широким капюшоном, полностью скрывшим лицо.
        Они встретились. В месте, откуда всё началось, должно всё закончиться. Вобрав побольше воздуха, Консул пошёл вперёд, оставив телохранителей. Ветер ударил пуще прежнего, хлестанув Аркта, подобно пощечине. Это показалась это ему ироничным.
        Кайль ощутила странное напряжение в области груди, словно её сердце, душа зарезонировала с чем-то странным в воздухе. Вдохнув, её ноздри кольнул лёгкий насыщенный аромат железа, играющий с нотками наэликтризованности, играющими на языке и отдалённым писком в ушах. Ей показалось, что иной мир, эфирный, сотканный из энергии душ, буквально вопит, но она не понимает почему.
        «Всё это не может быть случайностью», - подумала Кайль, положив руку на эфес рапиры.
        - Вот ты и пришёл, - прошептал Аркт, посмотрев на Велисария, сухая кожица лопнула в призраке улыбки, и струйка крови обагрила губы. - Дитя светорождённого, отрок друга моего.
        - Ты обезумел Аркт, - покачал головой Консул, смотря на отблески безумия в очах парня. - Что ты хотел от меня? Переговоры? Зачем? Мне кажется, мы всё сказали друг другу у Фогвилля.
        - Я хочу поговорить с тобой. Выслушай меня, ответь на мои вопросы, а потом решай, что будешь делать.
        - Хорошо, - тяжело вздохнул Консул. - Ты можешь задать свои вопросы. Только знай, что на любую твою уловку ответом станет огонь артиллерии, - надавил Велисарий, сложив руки на боках, правую ладонь расположив особо близко к рукояти меча. - Я слушаю тебя.
        - Почему ты не предал? Почему не отвернулся от Эндерала, когда он тебя выкинул? Почему ты упорно продолжаешь ему служить? - на лице Аркта промелькнула тень мучительной боли. - Что тебя ведёт?
        - Почему ты это спрашиваешь? - заметил личную заинтересованность Аркта Велисарий, чувствуя, что исток этого вопроса лежит глубоко в душе падшего архисерафима.
        - Потому что мне это интересно.
        «Не потому что ли тебя это гложет на протяжении нескольких тысяч лет? Не потому что ли ты сломался сам… отринув верность. Нет, не потому что ты воевал с Азатароном и Рождёнными светом, а потому что отвернулся от Того, Кто стоял за ними. Вся твоя война, борьба - бунт непокорности, желания доказать что-то, спрятанное за нигилизм и праздные мудрствования. Ты так и не смог понять простую истину, простую аксиому - отсутствие признания во имя потехи собственной гордости не повод отрекаться от света. Вся твоя жизнь - доказательство этого».
        - Хорошо, - кивнул эндералец, смотря в глаза существа, который выше него на пару голов. - Я отвечу тебе. Почему я не отвернулся от Эндерала, когда он отвернулся от меня? Почему я не ответил ненавистью и жестокостью? Потому что здравый смысл, любовь к стране куда важнее и глубже любой ненависти. Страна, её население, живые души, стали выше личных амбиций, - Велисарий помялся, посматривая на руки архисерафима в ожидании действия, ибо в любой момент он может исполнить то, чего не добился на поле боя. - Аркт, ответь, почему ты предал нашего Отца? Почему ты отвернулся от Его истин?
        - Я прожил тысячелетия, - глубоко произнёс Аркт, лик обратился к небу, и в глазах отразилась тьма свинцового неба, родственная тяжести в душе. - Видел безумие смертных и сумасшествие бессмертных, их похоть и кровожадность. Видел то, что тебе и не приснится и не одному из ныне живущих, - речь зазвучала ещё более вдохновенно, завлекая Велисария. - Я видел пылающее над Пангорой небо, горящее от войны магов в небесах. Мне открылся вид погибающего континента, разрезанного огненным и каменным дождём звёздников. Я терял любовь и друзей, служил ложным богам. И нигде меня не покрыл свет, я не ощутил руки Отца, не было наставления, - печально заключил Аркт, опустив лик, всмотрелся в глаза Велисария. - Ничего не было, кроме пустоты.
        - И самый безгрешный и хороший может жестоко пострадать, - крепко парировал Велисарий. - Не говоря уже о нас. Ты ждал признания после свершения Азатарону, но не получил его, не так ли? - проницательно подметил Велисарий. - Ведь новым народам Вина не особо-то и нужен был архисерафим, это сделавший… они больше радовались той свободе, которую получили. И ты не можешь этого понять, - грубо произнёс Консул, покачав головой. - Ты ждал признания. Ты послужил Азатарону, Тиру и его родичам во имя порядка тысячи, тысячи лет, но ради ли мира?
        - Ради мира я стал палачом. Но я не видел Его света в этом.
        - Ты был обычным человеком, но стал полуангелом, и разве не ты не понял силу Его? Как ты мог принять за магию и фокусы Азатарона Его промышление? Качество вершителей порядка и их чёрные сердца не Его рук дело. Каждый свободен в выборе пути своего. Всё дело в награде, Аркт и скорби о потерях.
        - А ты её не ждешь? - с вызовом спросил Аркт.
        - Мне всё равно, что скажет народ, мне плевать на молву потомков. Верность - Истине, любовь к родному дому и видеть то, как народ идёт от тьмы к свету - выше всяких наград.
        - Верность, - ухмыльнулся Аркт, сместившись в сторону фигуры в балахоне. - Чем его верность мне отличается твоей верности?
        - Больше нет смысла играть в верность, не так ли, Аркт? - заговорила фигура, сухой и низкий голос прервал речь обоих. - Пришло время раскрыть карты, рассказать, зачем вы оба здесь. Зачем было развёрнуто это представление, в котором вы главные фигуры, главные архитекторы погибели Вина и его прекрасного перерождения.
        - Что ты несёшь? - смутился Велисарий, положив ладонь на рукоять меча; увидев готовность господина, телохранители тоже насторожились.
        - Весь Эндерал был превращён в огромный жертвенник, на котором лилась кровь. Вы вели тысячи людей на убой, лишь бы напитать силу филактериума, - зарассуждал сектант, став мерно расхаживать. - Все ваши таланты, цели и жестокость были поставлены на службу тем, против кого вы воевали. С самого начала вы делали то, что захотят наши боги. Ни «Кузены», ни эндеральцы, ни даже ты, Аркт, не сможешь перехитрить их. Не смогут они достичь своей цели с помощью маяка душ, так будет иной план, в который вы отлично впишетесь. Те алтари в Вестгарде собирали жизненную энергию в филактериум, - на ладони предстал хрустальный камень размером с яблоко, налитый алой энергией, переливающейся бурями и грозами за стеклом. - Я не хочу, чтобы вы умерли в неведении. Пусть осознание ваших ошибок терзает вас до конца жизни.
        - Я не раб вашей секты! - вспылил Аркт; Велисарий даже не заметил, как клинок из звёздной стали выписал дугу, оставляя огненно-грозовой шлейф, но сектант растворился в воздухе, оставив после себя лишь облако дыма, рассечённое мечом.
        Телохранители Велисария напряглись. Мечи серафимов выскользнули из ножен, Сигизмунд и Кайль насторожились, со вниманием смотря за ходом переговоров. В воздухе повисла тревога.
        Культист «Весов» оказался в трёх метрах от Аркта, воплотившись из частиц густой тьмы.
        - Разве? Но ведь именно вы напитали его, - мужчина подбросил филактериум и убрал его в карман, продолжив бесчувственно твердить. - Таким щедрым жертвоприношением вы ускорили его освобождение. Мы организовали ваше столкновение, зная, что Аркт с удовольствием расправится с возможным потомком ненавистного «друга». Каждая смерть рушила стены между мирами. И вы оказались самыми усердными исполнителями. И вам принадлежит честь увидеть, свершённое нами, прежде чем умрёте.
        - Родословная, - прорычав, догадался Аркт.
        - Мы подделали её, Аркт. Ха, великий архисерафим, герой войны с Азатароном, губитель Рождённых светом был обманут парой братьев из «Весов». Вся история и родословная Велисария, которую тебе милостиво предоставили «твои» агенты, не более чем наши сказки, сдобренные фальшивками.
        - Зачем? - спросил Велисарий, приготовив меч.
        - Это будет великое подношение богам эфирных морей, - с толикой вдохновения ответил сектант. - Они просветили нас, что, только разрушив границу между нашим миром и их, можно спасти человечество от гибели очищения. Они сказали, что по несовершенству человека, его неспособности принять свободу, которую они подают, и происходит очищение. Куда проще сжечь поле испорченной пшеницы, чем её лечить.
        - Но люди - не пшено, - решил вступить в полемику Велисарий. - Вам проще сжечь мир, чем заниматься исцелением душ. Не думаю, что таковы пути света.
        - У тебя нет альтернативы, - самодовольно заявил сектант.
        - Ох, Творец силён исцелить натуру души. Разве ты не видел Эндерал? Разве не слышал истории о том, как жестокие люди меняются? О том, как вечно воюющие солнцерождённые сменили каменные топоры на кайло? О том, как мир и свет приходит?
        Сектанту нечего ответить. Раскрыв секрет великой игры культистов, странная фигура развеяла себя. Он телепортировался прочь отсюда, чтобы выполнить задуманное.
        - И всё это только ради этого момента, - прошептал Велисарий, осознавая страшное - все они послужили плану еретиков.
        Столетия подготовки не оказались зря. Всё оказалось продумано духами жестокости и ярости, голодными до людских душ. Даже «Кузены», мнившие себя создателями «Весов», думающие, что держат всё под контролем, оказались инструментом великих манипуляторов, которые избрали именно еретиков вершителями своего дела. Для «детей Килры» они предложили путь хаоса, философии без богов и героев, направленную на высвобождение неистовых страстей и возвеличиванию тёмной стороны души. Для сектантов они превратились в «астральных учителей», «направляющим огнём», «духами подпространства» или даже «богами эфирных морей», направляя их умения и способности службу себе. И всё ради одного - во имя тотальной смерти и парада гибели живых существ. Без сомнения, что только бесконечно жестокие сущности, могли всё это распланировать. В них нет и намёка на добро или свет, ибо бесконечные лета они посвятили ярости и службе «ангелу гибели», который с особым упоением погубит всё живое, или извратит его жизнь.
        Велисарий и Аркт, Сигизмунд и Кайль, серафимы - всех накрыл шок, неверие. Каждого окутал саван мыслей, что всё это ложь, что они не могли быть так просто и глупо обмануты, что они не просто не способны послужить делу гибели целого мира. Первая оправилась Кайль. Дёрнув Сигизмунда за плечо, она понеслась к Консулу.
        - Нужно что-то делать! - раздался женский крик. - Они будут проводить обряд, жестокий ритуал к которому готовились очень давно.
        - Что за… действо? - еле-еле выходил из ступора Велисарий.
        - Они разорвут барьер между мирами. Через эфирное море сюда хлынут слуги «высших» из поистине тёмных планов бытия.
        - А что с этим делать? - спросил Сигизмунд, указав на Аркта.
        «Ты был прав, Аркт, всё закончится в Эндерале. Только твоя история завершится и с историей мира», - помыслил обо всём архисерафим. - «Сердце… почему у меня всё пусто в груди?»
        Единственное, что выражали глаза Аркта, это взгляд бескрайней пустоты. Даже он, полуангел, прошедший бесконечные века, не мог оправиться от «откровения». Внутри что-то вопило, что его не могли обвести вокруг пальца с такой дерзкой лёгкостью. Всё его дело, его ненависть, его цели и мечты - всё тщетно. Сильнее всего на раненное сердце сыпала соль мысль, что смерть Иллианы, гибель Зелары не удалось искупить и взять за них у мира; все дела его жизни оказались напрасными.
        «Всё - прах», - понуро заключил Аркт.
        - Теперь ты услышишь меня, Аркт? - требовательно спросил Велисарий, вытянув архисерафима из его мыслей, - длинный меч простёрся в сторону воющего города, по небу разнеслись раскаты грома, и в серых пеленах вспыхнула молния. - Ты остался один, Аркт. Больше никого нет. Нет ни союзников, ни врагов! Вся твоя ненависть оказалась орудием, которое умело использовали. Что в служении ложным божествам, что в мести им, ты оказался всего лишь инструментом, оружием. Теперь есть шанс стать кем-то больше и спасти этот мир. Ты с нами?
        - Аркт, это твой единственный шанс всё исправить, - вмешалась Кайль, она встала напротив полуангела, осторожно взяв его за плечи. - Неужто ты предашь всех, кого ты любил? Разве бы они хотели, чтобы этот мир сгорел, был истерзан в когтях демонов? Хотела бы того Иллиана?
        - Хорошо, - нехотя соглашается архисерафим. - Что мы будем делать?
        Богохульство
        Этим временем.
        Он оказался один в необъятном пространстве, смахивающим на огромный храм, вытесанном прямо из скалы и сделанном в форме круга с массивным алтарём посредине. Под высокими сводами собралось не менее полусотни последователей древнего и жуткого культа, готовых принести себя в жертву хтоническому злу.
        У странного треугольного алтаря, обитого листами чёрного металла, собрано неисчислимое количество подношений, бережно собранных за жизнь «Весов». Теперь они могут это принести в жертву, чтобы воззвать к тому «огню», который стал маяком, ведущим на самое дно ада.
        - Да начнётся обряд! - провозгласил культист, вынув филактериум, который зловеще заиграл алым светом, вокруг хрусталя замерцали секундные искорки и молнии.
        Фигуры стали качаться, будто деревья на ветру, издавая молитвенные завывания и гул. Проклятые литании и молитвы скверные, содержащие смысл обращения к темнейшему злу, полились из чёрных уст сектантов.
        Распорядитель действа подошёл к алтарю, ступая по довольно гладкому полу, который украшен резьбой, цитатами из несвятых писаний «Весов». Он вознёс над головой багровой яблоко, и алый свет залил всю залу, споря с факелами, отразившись гранатовыми мистическими огоньками в глазах еретиков. Из чаш по краям у колонн храма клубится пьянящая вонь благовоний, смешанных со светопылью и галлюциногенной травой, вводящих сектантов в транс.
        Ноги архиеретика подступили к алтарю, у которого собраны артефакты, вещи силы из разных времён. Амулеты, кольца, кожные лоскуты, черепа и шкуры - все они обладают какой-то мистической силой, тайным значением, которое известно лишь больному разуму составителя ритуала.
        Филактериум лёг в специально вырезанную ложу, заиграв всполохами света, молний и искр с новой силой, пронизав алтарь линиями энергии. Пространство вокруг задрожало и задёргалось, как над большим пожаром.
        - Концентрированная ярость и жестокость разрушит твою клетку! - пропел архиеретик. - Филактериум - сердце твоё.
        - Воистину! Воистину! - поддержали его сектанты.
        Пальцы откупорили золотую колбу, и на филактериум вылилась голубоватая жидкость, мгновенно просочившаяся в стекло буреносного сосуда, приумножив количество искр и молний, сделав их ядовито-фиолетовыми. От алтаря стал исходить пурпурный дым, густо обволакивающий всё вокруг.
        - Слёзы ложного бога и могущественного мага пробудят в тебе душу и явят нам!
        - Воистину! Воистину!
        Из колб и сосудов стала литься кровь, и высыпалось несколько пар глаз. Сохраняемые магией от разложения и усыхания столетия, они были пущены в дело.
        - Кровь и очи дочерей гибели, проводниц смерти этого плана бытия - напитают тебя духом разрушения и огнём смерти!
        - Воистину! Воистину!
        На этот раз ересиарх возложил на алтарь не предмет, но старый, неимоверно старый идол, который указывал путь для «Весов», называл им цели и говорил устами своими речи «повелителей эфирного моря». У филактериума поставлена конструкция, отливающая латунью, серебром и полированным железом, представляющую грубую куклу ребёнка. Древний мастер сделал худое тело, простые конечности, нашпиговал всё шестернями и рычагами, из кожи и металла сотворил «голосовые связки» обив это листами золотистой латуни. В глазницах на происходящее бесстрастно «взирают» стёкла.
        - Сосуд, через который ты и подобные тебе возвещали нам свою волю, посвящаем тебе!
        - Воистину! Воистину!
        Из древних манускриптов и текстов было ясно, что культистам приказы давало какое-то дитя, и направлял огонь. Никто не мог и даже заподозрить, что за метафорами и иносказанием прячется целый автоматон, служивший вместилищем для духов инфернального мира.
        - Приди! - возопил сектант, сверкнув кинжалом из-под балахона. - Души свои в жертву принесём, дабы завершить приношение!
        Глаза куклы, ранее отличавшиеся тусклостью, вспыхнули неистовым пламенем, когда сектанты нанесли последний кровавый штрих на полотно обряда. Молнии и энергия вихрем окутали автоматон, кровь и глаза испарились, дымом втянувшись в механизм, пучки света от подношений протянулись к филактериуму, а от него багровая волна изливалась на латунного идола. Огонь и свет… всё залило пламя, пожравшее храм вместе с сектантами, раздался страшный рёв, сокрушивший скалу и заставивший дрожать остров. Секунда неимоверного буйства и капище вместе с алтарём пропало в пожаре и устрашающем взрыве, возвестившим о падении барьеров между мирами. Для Союза счёт пошёл на часы.
        Под дождём огня
        Спустя полчаса.
        - Вперёд-вперёд! - поднаняли войсковые командиры солдат при высадке, всё больше и больше воинов высаживались в верфи, обозначив полномасштабное вторжение на Чертоги, которые за последние минуты сильно преобразились.
        Рыцари и воины Компании, легионеры и преданные воинства шагали в горнило разгорающегося сражения под рёв артиллерийской канонады. Десятки пушек грохотали и сотрясали пространство, борта кораблей скрылись за пеленой дыма и огненными вспышками. Нескончаемый поток снарядов разрывал мир на части, бастионы плевались камнем, ломались и с грохотом рушились, утопая в пелене гранитной пыли. Сектанты и еретики переминались вместе с руинами и обломками, превращаясь в кроваво-костное месиво, и не успевая прийти на помощь, хлынувшим из разрезов на теле реальности, обитателям инфернальным морей.
        - Твой план просто идеален, Аркт! - кричал Сигизмунд, скрестив фламберг, подаренный Кайль, с почерневшей сталью демонического клинка. - Мы все здесь помрём!
        Крепостная стена практически перестала существовать, как что-то цельное и единое. Огонь артиллерии, колоссальное количество магии и вспышки порталов разорвали бастионы и укрепления. Если там и были гарнизоны, то без сомнения они перемолоты в прямом смысле, но в этом теперь смысла нет.
        Небо покрылось ярко-красным покровом, который просачивался сквозь небеса, подул горячий сухой ветер, создающий зону едва стерпимого зноя. Кроваво-красные прорези засияли меж смыкающихся облаков, создавая по истине апокалиптическую картину сражения, окрашивая область чертогов в зловещий багрянец. Куда не кинь взгляд - всё выкрашено в цвета пылающего багрянца, словно они спустились в ад.
        Но самое страшное, это не погода, а тот враг, который атаковал со всей неистовостью и безумием. Это были существа, в своё время призванные Зорасом для его личных и нечестивых целей. Сейчас они были призваны для того, чтобы нести разрушение и безумие, чтобы петь страшную песнь войны. Из огненных прорезей на покрове бытия выступали бесчисленные воинства, закованные в закоптелую сверкающую сталь, блистающую острозаточенными клинками и объятые хищным пламенем. Рычащие и вопящие демоны, выпущенные кровавым ритуалом, бросились в сражение, перепрыгивая через разбитые укрепления, выступая из тумана обломков и пыли. Их броня - плотно облегающие, гротескные латы, выкрашенные в кроваво-красные и угольно-чёрные цвета, шлема с рогами и крыльями, плащи, сшитые из неведомой кожи. В руках огнём пылают массивные молоты и длинные двуручные мечи, поднимающиеся в готовности крушить кости и рвать тела.
        Их встретила несгибаемая и дисциплинированная машина «Воинства чаши», подкрепляемая шквальным огнём пушек, смывавших обратно в бездну невозможных морей демонические орды. Легионеры, встав плечом к плечу с рыцарями, приняли жестокий бой с неисчислимым врагом. Щиты затрещали, доспехи заскрипели и зазвенела сталь, когда первые подразделения высадившихся приняли сражение с жестоким и кровавым врагом. Кровь потекла рекой, ибо практически никакая броня не защитит от демонической стали, вспышки пламени мерцали, обозначив развоплощение врага, ибо сегодня войска инфернальных миров столкнулись с достойным врагом. Рыцари обрушивали освящённую сталь на головы противников, противопоставляя ярости крепость и святость обетов, легионеры противостояли дикости дисциплиной, встречая рычащих монстров колкими выпадами сотен спат.
        И тем не менее, какое яростное наступление не развернула армия Эндерала, они всего лишь люди - слабее и немощнее обитателей иных миров. Вскоре верфь стала полниться изуродованными трупами, две линии брони впились друг в друга, и демоны сильно потеснили «Воинство чаши».
        В поднебесье взмыли линии света, оставленные эфирными крыльями серафимов. Они поднимались и пикировали прямо на тварей бездны, которые в их лице нашли равного противника. Мифриловая броня каждый раз выпускала дожди искр, когда их касались мечи демонов, сияющие клейморы и лабрисы резали латы, как нож масло. Твари кричали и вопили, лопались и исчезали в огне, оставляя после себя прогорклые пятна.
        Арбалетчики и лучники заняли позиции на кораблях, выпустив шквал смертоносной стали. Стрелки настолько интенсивно сеяли смерть, что небо на какой-то миг было скрыто за самой настоящей тучей стрел и болтов. Но как бы не старались «мастера тетивы» обычные снаряды практически не вредят отродьям потустороннего бытия, вязнув в их броне и телах. Но дело изменилось, когда пронеслась новая команда. Спустя миг безмолвия, на голову демонического воинства рухнул сверкающий и свистящий дождь зачарованных снарядов, скосивший существенную часть материализовавшихся духов.
        - Проклятье! - рычит Сигизмунд, отталкивая двухметровое, отлично сложенное существо, а похожее на человека, если бы не пепельноцветная, перекошенная в злобе и освящённая в свете багрянца морда.
        Фламберг, украшенный древними рунами праэндеральского языка, встал в положение блока. Изуродованный, с «накипью» и ложной ржавчиной, рваный и с зазубринами ударился о подарок Кайль и он отразил адское железо с шипением и сверканием надписи. Сигизмунд пихнул тварь и тут же получил удар под дых, ещё секунда и меч обезглавил бы инквизитора, но тот успел уйти, а на камне, где он стоял, остался глубокий порез.
        - Тебе не победить смертный! - кричит противник, обнажая белоснежные клыки.
        Возле Гросса пронеслось существо, что быстрее ветра и смертоноснее ассасинов Киры, оставив за собой лишь тёмный шлейф. Латы противника зазвенели и треснули, а затем разлетелись на куски, тело было пожрано вырвавшимся огнём.
        Отшагнув, инквизитор смог осмотреться. Высокорослый воин, с прекрасной каравеллой, выписывает огненно-грозовые линии, купая чёрно-багровое море в магии клинка, забирая жизни врагов. Архисерафим пришёл на помощь инквизитору, буквально разорвав демона. Он не стал останавливаться и продолжил бойню, окружив себя вихрем стали и погибели, плащом огня и демонического воя. Спустя миг в просеку хлынули воинства Святого ордена - хранители пути огня сошлись в страшной рукопашной с поборниками ярости и злобы.
        Фламберг был опущен, и Сигизмунд смог оценить обстановку и то, что он увидел, не обрадовало его. За полчаса боя они смогли завладеть совсем немногим, но потеряли достаточно - окровавленные линии мертвецов очертили линию, за которую войска не смогли пробиться и над которыми ведётся сражение. Многочисленные башни были захвачены, там развернулись аркебузиры Компании и шторм свинца облил беснующееся воинство, стремительно увеличивая потери врагов. Существенная линия была за ними, но они так и не добрались к разрушенным бастионам, в которых оборону выстраивают остатки еретиков «Весов». Камень под ногами был мокрый от крови.
        Но едва ли всё это даёт хоть какое-то преимущество силам Союза, ибо из порталов в дымящихся осколках крепости меж высоко вздымающихся скал, выходят новые и новые войска, с радостью вступая в бой. Они могут нести потери бесконечно.
        Велисарий появился на поле боя, встав рядом с Сигизмундом. Рядом с белым воином шагали, и воители «Палатина Гвард», вместе с блистающим воинством серафимов. Они смогли пробиться, им удалось прогнуть центр вражеского строя, но только благодаря Аркту и Кайль, которые с помощью архаичного благословения и древнего проклятья раскидывали войска, окунувшись в океан убийственной и вопящей черноты.
        Сигизмунд не мог оторвать глаз от безупречно смертельного мастерства Кайль. Её рапира неуловимая для глаз рассекла шею, потом перешла в колющий выпад, и мгновенно отвела руку, нисходящим ударом распоров морду демона, отправив его в небытие. Сверхчеловеческие силы девушки превосходили даже могущество существ адских планов бытия, что завораживает инквизитора и приводит в яростный ступор врагов.
        - Как? - проронил вопрос Сигизмунд, покачивая головой и не понимая, что произошло, или отказываясь это понимать.
        - Похоже, что «Весы» с помощью жертв, с помощью всей жестокости и крови, пролитой за время войны, смогли ослабить границы между нашим планами, - Велисарий указал длинным эстоком на город. - Отсюда они собирались начать очистительный поход. И тут будет призван «Князь».
        - Кто? - прохрипел инквизитор, взирая на то, как древний меч в руках Велисария играет внутренним светом.
        - Могущественное существо. Согласно нечестивых писаниям «Весов» он является главным помощником «астральных учителей», или исполнителем «воли огня», - Флав тяжело выдохнул, опустив голову и если бы не литая маска благородного лика, то все узрели бы тень жуткого страха, который подавляется всеми силами воли. - Если он явится в наш мир, то Вин перестанет существовать. Он вырвет наши души и преподнесёт их на жертвенник «высшим».
        - Каков наш план, Консул? - спросил инквизитор, показав клинком на разрушенные бастионы, освещённые заревом дыр в пространстве. - Если их не закрыть, то наша операция очень быстро закончится.
        - Мы заткнём их, но нужно как-то подобраться, - стал размышлять Велисарий; вокруг продолжается кипеть патовое сражение - обе стороны кидали на наковальню войны всё больше и больше войск. Под жестоким красным небом, в объятиях сухого зноя в каменном лоне продолжалось кипеть сражение, в котором нет намёка на победителя.
        - Что за укреплениями?
        - Судя по всему, там начинается основной город, - ответил Велисарий. - В центре… было их капище. До тех пор, пока его не забрал взрыв.
        Миг Консул смог посвятить воспоминаниям в которых он вновь узрел, как в поднебесье поднялись горы камня, земли и ревущего огня. Грохот и шум стоял такой, что на мгновение воины потеряли слух. А затем и души их были испытаны ужасом. Небеса стали стремительно краснеть, словно облака были сотканы не из воды, а из крови, уши залил истошный страшный вой, после которого и последовало вторжение существ, сотворенных из плоти концентрированной ярости и гнева.
        «Нужно что-то делать», - подумал Консул, взирая на поле статичной битвы сквозь прорези маски.
        - Капитан, - призвал какого-то паренька Велисарий и как только светловолосый подтянутый офицер в чёрном камзоле встал возле командира, Флав стал мерно говорить. - Собери мне десять магов и привели сюда. Передай сенешалю артиллерии, чтобы скоординировал действия пушек исключительно по остаткам стены.
        - Есть.
        Офицер скоротечно ретировался, а Велисарий продолжил отдавать команды, прикрывшись тяжёлым щитом, чтобы редкая стрела не угодила в него. Взор вправо, и он видит, как влилась новая чреда воинов - это особое братство хранителей путей воды - «Стражи моря», облачённые в гладкие голубые доспехи, выполненные из мифрила и украшенные сапфирами и хризолитами. Вместе с буйными потоками плещущей воды они пустили в дело и изящные эспадоны, прорубившие поредевшие ряды демонов, сверкающие клинки звенели о дьявольскую сталь, окружая себя россыпями искр. Часть врагов попросту была смыта и раскидана волнами аква-чар.
        - Серафимы, сконцентрировать удар всеми возможными силами в центре! - воззвал Велисарий, команда тут же была передана телепатическим умением «ангельских» воинов и сообразуясь в единый механизм, они обрушили праведный гнев в том месте,
        Не менее полусотни, ослепительно-сверкающих латников спустились с багряного неба в кромешную бездну и в чёрном море демонической плоти и брони засияли вспышки света и звон оружия, а затем и фонтаны пламени, говорящие о множестве забранных жизней. Это придало новый импульс наступлению, ибо часть вражеского строя стала стремительно проседать, и легионеры смогли хлынуть в образовавшийся прогиб.
        - Велисарий, - сказав, выступил из марева битвы Аркт, его плотно прилегающий тёмный доспех покрылся пеплом и пятнами, похожими на жировые, изумительной работы каравелла выписала дугу, оставив за собой чудесный шлейф, его место в битве заняли воины Святого ордена. - Мой план всё ещё в силе. Обрати внимание на него.
        - Я его и собираюсь реализовать, - осторожно посматривая на замаранного высокого архисерафима, говорил Флав. - Только нужно подождать. Сейчас прорыв наш захлебнётся.
        - Их слишком много, - Акрт обратил лик в сторону побоища. - Их не победить исключительно силой оружия.
        Велисарий с пониманием отнёсся к словам бывшего архисерафима. Его не оставляет чувство странности, некой чудоковатости. Существо, которое желало его убить, ныне сражается рядом с ним. В покрове света алого неба он стоит и сжимает рукоять своего чудесного меча, глаза с жадностью взирали на кровавое побоище, а острые уши ловили каждый звук боли и гнева.
        - Ты взял с собой… его?
        - Да… источник энергии со мной, - Велисарий поднял старинный эсток, инстинктивно чувствуя, что клинку ещё предстоит сыграть важную роль в деяниях сегодняшнего дня.
        Пока двое «закадычных друзей» обсуждали планы сражения, Кайль тоже отстранилась от битвы. В отличии от Аркта, её белоснежная кожа и лицо совершенно не были осквернены пеплом и ихором.
        - Ты как? - с нежностью и заботой спросила девушка, вставшая рядом с инквизитором, который переводил дух. - С тобой всё в порядке? Не получил царапины? - улыбнулась Кайль.
        - Нет… благодаря тебе я цел, - на угрюмом лице Кайль смогла разглядеть тень улыбки, которой никогда до этого не видела.
        - Приготовиться! - скомандовал Консул, чувствуя, что за зловещим молчанием пушек последует явление жуткого грома.
        Вскоре вся палубная артиллерия дала залп. Около тысячи орудий - пушки, мортиры и кулеврины разорвали мир валом сумасшедшего огня. Снаряды в единый миг упали на головы защитников и обрушились на вопящих демонов, поднимая фонтанты грязи и огня. К ним же присоединились многочисленные обладатели вихрей магии, направляя колоссальные потоки сверкающей энергии прямо в скопище врагов. В поднебесье словно вспыхнуло второе плоское солнце, осветившее всё вокруг. Слепящая всыпка колоссального избытка чар всё залила светло-синим светом, развеяв противный багрянец, а затем снизошла на формации обороняющихся. Огонь, жарче адского и свет сильнее солнечного окутали осколки бастионов, которые перепахивали палубные батареи. Переизбыток огневой мощи был колоссальным, никто не смог бы пережить подобного. Силы многочисленных магов сумели рассеять «крик моря», закрыв часть порталов, перерезав поток энергии.
        Уши… в ушах водворился нестерпимый звон, который перерастал в боль. Все, кто имел слух, в этот момент переживали неописуемые страдания, глаза же ныли от нестерпимого сияния чар света. Демоны, люди, серафимы, даже Аркту пришлось закрыться ладонями, чтобы не слышать, как мир трещит по швам.
        После пяти минут сумасшедшей и бешеной бомбардировки артиллерия смокла, выпустив половину всех боеприпасов. Велисарий, защищённый магией шлема и маски с акустическим зачарованием, мог более спокойнее переносить работу орудий. И когда пушки умолкли, он первый вышел из ступора, первый увидел, как осело облако пыли и что на месте, где громоздились колоссальные бастионы и цитадели, теперь груда камней, осколки древних крепостей, построенных неведомым архитектором. Вместе с укреплениями, самое ядро вражеской орды было низвергнуто и выжжено. Сквозь пелену обволакивающего багрянца, Флав увидел, что пушки и магия сильно обескровили вражье воинство, чем было грех не воспользоваться.
        - Вперёд! - призвал Велисарий, указывая мечом на разрушенные бастионы; Консул вышел вперёд, его местами порванный и почерневший плащ был подхвачен ветром, а длинное лезвие эстока сверкнуло ясным светом вложенной в него по истине божественной силы.
        Рядом с ним встали телохранители - Кайль и Сигизмунд справа и слева окаймили Консула, готовые идти с ним до конца. Взглянув на багрящее-тёмное небо Аркт глубоко вздохнул. Он не помнит сколько лет сражается, сколько раз поднимал меч, который подарен им «отцом», когда тот ещё не сошёл с ума. Архисерафим в полотне лезвия увидел собственное отражение, лицо ему показалось усталым. Его жестоко обманули, вся жизнь его - постоянная война, путь потерь и боли, родившей жажду изменить мир, смешанную с голодом мести, которые сделали из него удобную марионетку «Весов».
        «Король-пророк» - вспомнил о начале своей жизни Аркт, о том, каким ужасом был его дом и том, что картина, видимая им, чем-то напоминает далёкие образы дикой родины. Там тоже вопили и правили существа, вышедшие из инфернальных потоков, насаждая кровавые культы и если бы в тот момент жизни мира не был бы отправлен Азатарон, то ныне мир ничем бы не отличался от виденной Арктом картины происходящего. Это апофеоз, это смысл и цель существования всех сил так называемого «освобождения», которые шли за Килрой, Киланой, Зорасом, Наратзулом и многими другими. Они как фигуры на шахматной доске - рукой страстей и бунта ими двигали те, кто жаждали пожрать души Вина. Они думали, что подарят народам свободу, а вели неисчислимые «племена» мира на пир ненасытным «высшим». Азатарон и «семеро» были посланниками нечто светлого, что меняло мир в лучшую сторону, но и они пали под влиянием каскада бренных и губительных влечений.
        «Очищение светочем не сработало», - помыслил Аркт, смотря на то, как из центра города изливается в поднебесье переплетающиеся вихри пламени. - «Так решили очистить мир своими глашатаями».
        - Что ж, пусть это будет мой последний бой, - прошептал Аркт, обхватывая меч двумя руками, и готовясь встретиться с армии, ранее сражавшимся за Зораса.
        Воинство, вобравшее в себя серафимов, легионеров «Палатина Гвард», а также чародеев, ринулось в бой, на истончавшие позиции демонов. Велисарий стремился закрыть главную рану на теле реальности, рану, из которой должна была явиться погибель мира, рана, из которой текла энергия для остальных порталов.
        Первый в брань ворвались Аркт и Велисарий. Консул тяжелым щитом закрылся от железа из кузниц ада, позволив «архисерафиму» обрушить каравеллу на наседавших на него «детей огня». Изогнутый клинок поразительно легко отсекал конечности, распарывал уродские латы, и резал нереальную плоть. С невозможной для смертного скоростью он выписывал красивейшие движение и пируэты, аметистовый грозовой след рисовался возле горл и торсов демонов, сваливая их наповал. Консул же орудовал эстоком прокалывая толстые листы брони. Нисколько благодаря остроте клинка, сколько с помощью энергии, расщепляющей проклятую сталь, Флав мог бороться с врагом.
        Телохранители врезались в ристалище подобно метеору. Кайль, хоть и не верила в силу Церкви, но для Сигизмунда попросила освятить подарочный меч и ныне воочию могла видеть, как его сталь оставляет страшные ожоговые раны на телах врагов. Инквизитор же временами отвлекался на то, чтобы с восхищением взглянуть на грациозность и изящество, с которой Кайль действует рапирой.
        Серафимы атаковали вместе с «Палатина Гвард» - одни смогли расправить пси-крылья и взмыть ввысь, чтобы потом обрушиться дождём священной ярости на проклятые войска, пока легионеры колотили и рубили врага спатами. Маги Велисария находили оставшиеся прорывы, из которых проистекали «воды моря вероятностей», и направляли на них каскад яркой насыщенной светло-фиалковой энергии, захлопывая их, им лишая врага подкреплений.
        Они шли, двигались к заветной цели, манящий огненным маяком. Первый на осколок стены запрыгнул Аркт, его силы хватило, чтобы опрокинуть парочку тварей, а за ним хлынула сияющая гвардия «ангелов» и легионеров, уподобившись катку, который смял остатки вражеского сопротивления. В руинах нога вязла в пепле и углях, ранее бывшими сектантами - чародеи Союза превратили их в чёрную пыль, но обходя разбитые руины, проходя сквозь куски камня и остовы укреплений, воинство продолжало движение.
        Вскоре получилось невообразимое - авангард под началом Велисария продавил центр вражеского строя, заковав в окружении часть дьявольских воинов в верфях, где их вскоре раздавят.
        Но как бы не пленил успех, их продвижение всё было остановлено… они шагнули за стены древнего города, обители сородичей Килры, и ответом стали неисчислимые армии. Море еретиков и отступников, смешанные с новыми ордами демонов, шли в атаку. Тысячи разных построек, вырезанных прям из гор, исторгали топкое количество врагов, что сердце невольно охватывал цепенящий страх.
        - Они готовились… долго готовились, - осерчал Сигизмунд, в его душу прокрался холод страха.
        - Подожди… ты чувствуешь дрожь? - спросил Аркт, ощутив, как под ногами стала колыхаться земля.
        Жертва предателя
        За полчаса до этого.
        - Что мы тут забыли? - спросил высокий воин, облачённый в горфированный доспех в компании полусотни таких же, как и он. - Сарагон, что мы будем делать? Каков наш статус? - прозвучали вопросы под сводами тёмной сырой пещеры, где темень разгонялась светом факелов и огнём магических фонарей.
        Мужчина, с коротким стриженным волосом, который уже тронула седина, в знак древней службы и памяти всей его жизни, заковывавший себя в доспехи хранителей времён единого Святого ордена, нацепивший красивый атласный багровый плащ, промолчал. Его ум и сердце даже сейчас изъедали сомнения - правильно ли он поступает, что отрекается от службы последних месяцев жизни. Но другая мысль вопила сильнее всего, давая понимать, что он на правильном пути. Он приплыл сюда в тени флота своего бывшего послушника, но сыграет не менее важную роль в падении чертогов, возведённых первым слугой Тель-Имальтата. После Фогвилля на сердце Джорека легли сомнения в правильности выбранного пути, увиденное сумасшествие Немерота и слова Арантеаля в нём разбудили разочарование, отчаяние, которое он не знал, как рассеять. Те, кому он служил, стремись погубить Эндерал.
        - Я не Сарагон’Ашар, - чугунно отчеканил их предводитель. - Я Джорек Бартарр… теперь. Я родился и жил, как Джорек Бартарр и умру, как Джорек Бартарр. Не иначе.
        Несмотря на все сомнения, он знал, ради чего и во имя кого свершит задуманное. Вступая в Орден он дал клятву, что будет хранить мир на землях Эндерала, что будет защищать страну, что станет хранить родину несмотря ни на что. Он был верен этой клятве, сражаясь с врагами Эндерала, думал, что её чтит, когда спасал Арк, дав помощь Коареку, и тем более полагал, что ревностно исполнял её, когда воевал за старый Эндерал на стороне «Кузенов». Теперь этого ничего нет, есть лишь безумный хохот, доносящийся из иного мира, который слышится на грани души и тела. Нет ничего, чему он служил, и никого, кого он любил и с кем дружил. Осталось только одно - единственный и один-лишь долг верности Эндералу, который он исполнит, несмотря ни на что. Теперь его родине угрожает секта, с братьями которой он воевал плечом к плечу и ныне они желают уничтожить родной дом. Единственное, что он может сделать - это помешать им, отправить их в ад, на встречу своим безумным от ярости бесплотным владыкам.
        - Мессир, мы теперь воюем против «Весов»? - не веря в ранее услышанный план, спросил боец.
        - Да… «Кузенов» больше нет, мечты создать новый Эндерал по старым лекалам тоже больше нет, - Джорек указал длинным прямым мечом вперёд, его лезвие отразило тусклый свет факелов. - Туда лежит наш путь. Мы долго сражались против Велисария, против нового Эндерала, но сейчас нам придётся выступить против общего врага, - он осмотрел воителей, украшенных тёмно-лиловыми поддоспешными одеяниями, полсотни человек - это всё, что осталось от его братьев, пошедших за ним. - Пусть мы и готовы сражаться против Союза, но сегодня мы выступим против такой угрозы, которая угробит Эндерал. Сегодня мы сражаемся за Эндерал, за его народ, и чтобы он завтра проснулся. Я спрошу вас ещё раз - вы со мной?
        - Да, - твёрдо ответил воин. - Все мы служили верностью и правдой Святому ордену и Ордену ночи. Мы не приняли нового порядка, но мы не дадим ублюдкам из культа отправить в ад нашу страну, - воин приготовил оружие, в его руках засияла булава, её ударник вспыхнул пучками огня. - Каков наш план?
        - В своё время некоторые сектанты «Весов» рассказывали, что под горой есть огромное количество припасов в виде пороха, зелёной кирийской смеси, а также других взрывчатых веществ, - Джорек дотронулся до уса, закрутив его. - Они хотели использовать это для терактов, но это станет их погибелью.
        Воины стали готовиться к броску. Без всяких сомнений, их там уже ждут, и они понимают, что все ужасы обителей злобы могут их там встретить, вышедшие по воле чернокнижников и колдунов, и охраняющие подступы к запасам.
        Джорек посмотрел вперёд. Он чувствовал, что именно сейчас и сегодня самый важный день в его жизни, от которого зависит будущее и то, как будут толковать прошлое. Он до сих пор не мог поверить, что позволил мысли, лёгкой как морской бриз, стать руководством к действию. Выйдя из Фогвилля в его уме возникла новая идея - связаться со старым другом и поговорить. Учитывая, что Королевства больше не существовало, что пал Немерот, он становился изгоем… знавшим ужасающие планы «Весов», которые поведал Джаффар-Каддим. Джорек не решился тут же лететь в «Чертоги», это было бы бесполезно… вместо этого он всё поведал старому другу и врагу, излил душу и предложил помощь.
        На пол пещеры со звоном упало серебристое блюдце, которое сию секунду выпустило пучки света, соткавшие фигуру. Древняя пирийская технология позволяла связываться с обладателем «серебряного зеркала» на больших расстояниях, чем и воспользовался Бартарр.
        - Арантеаль, я пришёл, как ты и просил, - произнёс в маленькое серебристое блюдце бывший король. - Я надеюсь, что Эндерал запомнит моё имя, не как имя предателя, не как имя его губителя. Но как… героя. И, Арантеаль, - Джорек запнулся, губы сковала лёгкая дрожь. - Я сожалею о том, что произошло. Мне жаль той пролитой крови на полях сражений. Только сейчас я понял, что нас сталкивали, как баранов, чтобы сотворить всё это. Еретики «Весов», которые нас встретили, перед смертью поведали о коварном плане. И… Натара… я не знал, что Коарек убьёт её… она хоть… не страдала?
        - Я рад, что ты откликнулся на зов о помощи, Бартарр, - ответила призрачная еле различимая фигура. - Она… она упокоилась с миром. Ты… просто хотел блага для города. Всех нас жестоко провели от самого начала, от самого прибытия «пророка». И Натара… поверь, она бы гордилась нами… тобой.
        Внезапно стены пещеры вздрогнули, вызвав переполох. Серебряное блюдо перестало являть светозарный образ, только пустоту. Видимо Арантеаль сам принял участие в бою.
        Бартарр поднял блюдце и убрал его в сумку. Пришло время для последнего сражения в его жизни. Их чародей воззвал к морю вероятностей и призвал множество магических «ламп» - пучки концентрированного света, рассеивающие всякий мрак.
        - Воины, - воззвал Джорек, подняв меч и приковав к себе внимание группы. - Мы сражались во тьме и за тьму, но мы не её отродья, не прислужники зла. Сегодня мы докажем, что достойны называться воинами, сегодня мы исполним клятвы и долг. Вперёд братья! За Эндерал!
        Они пустились в бег, стремительно уходя в недра «Чертогов», и рассеивая вековую тьму, углубляясь всё глубже и глубже.
        Недолго длилось их продвижение по тоннелю, ибо из пещерной темени проступили первые стражи. Они встретились… еретики «Весов» атаковали остатки Ордена ночи в приливной волне безумия и плоти, напивавшись зелий ночного зрения, исторгая жуткие гортанные звуки вопли и крики, заставлявшие цепенеть разум. Джорек отпихнул первого и нисходящим ударом рассёк второго. Его броня изукрасила кровь. Он выписал дугу и ещё пара отступников грохнулись под ноги с кровавыми каньонами в груди.
        Чародей, опустив посох с навершием орла, выпустил поток сверхраскалённой энергии, превратив часть наступающих в горсть пепла, развеянной по пещерам. Миг, и он воплощает в действительность мысль о ревущем огне, языки которого обласкали не менее двух дюжин отступников, опрокинув их и заставив кричать от боли. Остальные воины не отставили - булавами и топорами крошили культистов, вмарывали их и раскидывали, не оставляя и шанса на победу. Спустя первые минуты боя бывшие хранители заставили орду обливаться кровью, быть практически истреблённой.
        Джорек отбил выпад, перевёл меч и заблокировал железное топорище, а затем произвёл мощный колющий выпад, вогнав клинок по самую рукоять. Шаг назад, и он смог оглядеть поле первой стычки, увидев, что противник был практически полностью уничтожен. Столкновение о стену металла оказалось смертельно для еретиков. Последний всхлип прозвучал перед тем, как мощное топорище секиры не лишило его головы.
        Группа двинулась дальше, расправившись с первой попыткой остановить Бартарра. Спокойствие пути было прервано скрипом и жутким завыванием мертвеца, холодящим душу. Чародей снова приготовил посох, только на этот раз его верх заиграл зарницами магического света, предчувствуя то, что их ждёт дальше. Вскоре вонь гнилого тела стала остро ощутима, а потом и явился враг. На сей раз сталь зазвенела о ржавое железо, облезлая кожа под старыми доспехами свисала с костей подобно пергаменту, а тленные гортани выдавали мычание и хрипы.
        - Зараза! - защитился Джорек, когда его атаковал мертвец, обрушив град ударов тяжелого молота.
        Пара хранителей вскрикнули, когда их доспехи не выдержали натиска десятков мечей. Мертвецов оказалось невообразимо много - целые охранные роты были брошены против братьев Ордена, противопоставляя их скорости и силе - численность. Потоки света, яркие и ослепительные нити при прикосновению к мертвецам заставляли тлеть их, гореть ясным синем пламенем, и целые ряды оживлённых трупов падали наземь, лишённые магические подпитки.
        Бартарр ткнул и за раз пробил доспех молотоносца. Вынув клинок, он закрылся им, чтобы пару мечей его не достали и те с лязганьем отзвенели. Держатель массивного оружия опустил молот, который промахнулся и размозжил голову поднятому мертвецу. Рукой мужчина закрылся, чтобы его не забрызгал разнесённый мозг, а затем пригнулся, дав магу возможность атаковать.
        - Сгори и пусть солнце сожжёт тебя! - крикнул обладатель посоха, окутав громоздкого воина коконом слепящего и жаркого света, заставив дымиться поднятого мертвеца и сыпаться пеплом.
        Маг отпустил заклятье только тогда, когда от врага не осталась маленькая кучка пепла. Следующие его цели лежали в впереди, продолжающие напирать и напирать, не зная усталости, страха или жалости. Костяные пальцы, сжимая древки топоров и булав, били и били, броня звенела, еле сдерживая массу ударов. Магические «лампы» являли из темени сверканье стали, всплески крови и рубленные мертвенно-зелёные конечности.
        Чародею пришлось попридержать магические силы, вобрать их, чтобы решить проблему воющей и стонущей орды покойников. На белой коже проступили капельки пота, его стихарь под бронёй вскоре взмок, но он смог соткать заклятье, в тонких пальцах явился пучок света, который стал стремительно расширяться. Напрягая все мышцы, он отправил его вперёд и сверкающий болид взорвался в толпе нежити, и волна света разлилась по рядам живых трупов, выбивая из них поддерживающие энтропийные чары, вылетавшие светло-зелёными потоками света.
        - Вперёд! - повёл воинов Джорек, раскидывая покачивающихся мертвецов, марая панцирь, и сдерживая тошноту из-за невозможной вони.
        Они продолжили движение, прорубаясь через вторую линию оборону, выстроенную из жертв некромантии. Мечи с пущей лёгкостью разрубали врагов, и напор нежити стал медленно спадать. Их численность уменьшилась, и бой бренчал до тех пор, пока последний пыльный скелет постукивая не разлетелся на куски.
        Разобравшись со второй угрозой, хранители, лишившие около пятерых братьев, продолжили движение вглубь тоннелей.
        - Идёмте, но только осторожнее, - Джорек опустил меч. - Нас могут ещё ждать «сюрпризы».
        Он даже не подозревал, какие опасности только и готовились пустить кровь. Бартарр шагнул во мрак катакомб с отрядом, где встретил достойного противника. Из мрака выступили фигуры - двухметровые крепко сложенные воители, каждая грань доспехов переливалась и пульсировала внутренним огнём, пепельная кожа на перекошенных от злобы лиц была украшены дьявольскими глифами.
        - Демоны! - крикнули воины, ощетинившись клинками и щитами.
        Бой закипел с пущей жестокостью. Демонические мечи и секиры на раз пробивали броню, по каменному полу рекой полилась кровь, а пещеры исполнились криками и воплями.
        Джорек закрылся и увидел в перекрестии мечей жуткую морду. Он отступил и крутанулся, высекая на лице твари порез, тут же свершив выпад. По клинку забежала огненная кровь из горла существа. Чародей рядом обратился к морю вероятностей, всю силу вложив в посох, окружив себя паутиной трещащего электричества. Секундой позже в залы под горой полилась рекой небесная энергия - прутья молний разрушали броню, кожа тлела и горела, а демоны один за другим повергались на пол, тут же низвергаемые воинами.
        Существа не оставались в долгу. Потеряв несколько сородичей они резко кинулись вперёд. Щиты треснули и посыпались, мечи ломались и со звоном разлетались, а броня хрустела и лопалась. Люди падали как подкошенные, подрезаемые длинными мечами и мощными секирами.
        Бартарр отсёк выпад и рванул вперёд, впечатавшись плечом в чёрный латный доспех. Демон попятился и закрылся мечом, когда острие клинка рвануло в горло. Джорек отошёл, давая магу повергнуть на колени демона, чтобы потом меч Бартарра добил тварь.
        - Беги! - крикнул маг Джореку, отпихнув того и кинув посох напоследок.
        Оглянувшись, он увидел, что большая часть его отряда лежит мёртвая, а окровавленный враг продолжал бесчинствовать, топя в крови оставшихся… они умирали в муках и воплях, остановленные тварями из ада. Его воины продолжали отчаянное сражение, которое протечёт недолго. Воины из инфернальных миров продолжат сражение до последней капли крови без шанса на победу. Они и не шли сюда за тем, чтобы выжить.
        Джорек ворвался в большую пещеру вместе с посохом мага. Его взору открылись колоссальные пространства, освещённые лишь холодным светом магических фонарей. Тут хранилось неисчислимое количество бочек с порохом, маслом, мешков с зелёной кирийской смесью. Всё это добротно занимался просто неописуемые пространства, в которых можно было бы построить подземный город. И всё было завалено ящиками, бочонками, тканевыми свёртками, которых хватило бы, что весь Вин содрогнулся от взрывов терактов.
        Бартарр бросил под ноги серебряное блюдо, вызвав образ светозарный собеседника, к которому он обратился, разжигая пламя магического шеста.
        - Арантеаль, скажи Велисарию, что мы исполнили свой долг, - сказал он, направив ревущее пламя вперёд, пробуждая невообразимое буйство стихии, сотрясшее сами кости земли.
        Искупление Арантеаля
        Тем временем.
        - Хорошо… мой друг, - кивнул высокий седоволосый мужчина, поднимая тяжёлое оружие.
        Его броня не такая как раньше, он сменил её на новый комплект. Это багровая кираса с изображением золотого ока, широкие наплечники покрывают плечи и предплечья. Ноги защищены стальными поножами, а ладони пластинчатыми перчатками, в которых покоится рукоять боевого молота, чья ударная часть похожа на клюв хищной птицы, окружённый крылатой отделкой.
        Мужичина смотрел на то, как часть острова и города тонет в огне, на то, как многочисленные здания и постройки пропадают в колоссальном взрыве. Огонь, ревущее пламя отражалось в глазах, раскалённый воздух обжигал лёгкие при каждом вздохе, а сухой ветер обдувал морщинистый лик. Он с жадностью смотрел на то, как пожар, поднявшийся до алых небес, пожирал всё больше и больше, уничтожая еретиков, демонов, отступников и воинов. Остатки древнего культа, рождённого волей сородичей Килры, погибали в жуткой смерти, становились пылью, развеивались по ветру.
        Когда кульминация взрыва прошла и буйство пламени стало спадать, мужчина поднял боевой молот, а за ним взбодрилась боевая группа. Воины Святого ордена всех путей - вода, огонь, верующие в Семерых и без веры поднялись в едином порыве. Полноправные братья, как в древние времена, когда Святой орден был неразделим, приготовились к сражению супротив тьмы.
        - Арантеаль, - встал рядом с мужчиной высокий аэтерна, защищённый сверкающим нагрудником с руническими письменами, под которым тёмно-синяя мантия, голова прикрыта плотным кожаным шлемом, пропитанным магией и придавившим седые волосы. - Ты собираешься атаковать?
        - Они снова едины, Лексиль, - бодро произнёс Теалор. - Встали в одном строю, как когда Святой орден не знал путей веры.
        - Теалор, прошу тебя, не уходи от вопроса.
        - Джорек Бартарр познал истину. Мой… друг нашёл своё искупление, - протянувшаяся рука «окрасилась» в алые тона, - посмотри. От секты ничего не осталось. Он практически поставил точку в его существовании.
        - Арантеаль, нам нужно подождать сигнала от Велисария, - опёрся на посох Мерраджиль.
        - Да, мы будем атаковать. Мы прорвёмся через оставшиеся заслоны, сокрушим любое сопротивление и заткнём портал.
        - Теалор, тебе известно, что это безумие, - взбудоражено сказал аэтерна. - Без подкреплений, без сил Велисария мы долго не продержимся.
        - У нас нет выбора, - глубоко вдохнул Арантеаль, подняв голову и воззрев на багровое небо. - Мы идём в центр. Мы остановим пришествие глашатая «высших» в этот мир. Тебе известно, что будет, если он полностью явится в этот мир и какой ритуал сможет провести.
        - Очищение.
        - Да. Силы наших боевых братьев скованны. Сколько бы Джорек не уничтожил еретиков, у врага есть ещё, что бросить в бой. Велисарий долго ещё не сможет пробиться к центру.
        - Ты в чём-то прав. Я чувствую, как море возможностей кричит вокруг нас. Он… практически материализовался.
        - Значит мы идём. Ступай к боевым братья и у крепи их.
        Лексиль Мерраджиль кивнул. Он отправился к сотне воинов Святого ордена, став взывать их на подвиги. Тем временем Теалор встал один, смотря на картину моря огня и неистового грохота. Он долго шёл к этому, его путь труден и тернист, полон боли и потерь. Щеку расчертила горячая слеза, когда он вспомнил, как стоял пред любимой и говорил ей горькие слова - отвергал ребёнка. Самая главная ошибка, которая стала роковой в его жизни. Уста слабо зашевелились, тихие слова были подхвачены ветром:
        - Я - Теалор Арантеаль, дважды проклятый судьбой и спасённый неведомым мне светом. Мой сын мёртв, моя возлюбленная мертва. Дело моей жизни - уничтожено, - голос становился крепче. - Мой орден был низложен, а Эндерал разорён войной. «Высшие» не остановятся, пока не сожрут этот мир. И я использую любой шанс, чтобы остановить скверну, чтобы искупить свою вину пред миром, - он остановился, перчатки ещё сильнее стянули древко молота, крылья загорелись, заискрились ярким синим пламенем, а клюв засверкал всполохами электричества, наполняя воздух запахом озона. - Выживу я или погибну - это будет воздаяние за мои грехи.
        Теалор Арантеаль сделал шаг вперёд, встав на небольшой камень. Ему дали великую честь - повести братьев Святого ордена в бой, как во времена его бытности Великим магистром. И он выполнит свой долг, не провалит возложенной миссии.
        - Верные сыны Эндерала! - призвал Арантеаль, его молот засиял и заискрился подобно звезде восхода, озарив всё вокруг. - Мои братья! Вот он миг вашей славы, силы вашей веры и силы духа! Без сомнения, мы спускаемся в самый ад, но только благодаря вам и вашей стойкости решится - проснётся ли завтра Эндерал или нет! Вперёд, братья, на бой, на смерть!
        - И пусть никто не посмеет упрекнуть нас!
        Воинство двинулось вперёд, навстречу распахнутой пасти хаоса. Отряд вошёл в небольшой каньон, где раньше пролегала улочка между домами в скале. Героизм Джорека превратил это место в разверченную картину апокалипсиса, в которой всё ещё сохраняется убийственная опасность. Ноги ступала на ломанные тела, обгоревшие трупы и осколки строений. Воздух содрогался от звонов оружия поодаль, от треска пламени и грохота с визгом усиливающегося ветра.
        - Противник, - внезапно обозначил Лексиль, указав на отряд в чёрных латах, спускающийся к ним.
        Тут же не менее дюжины тварей оскалили белые зубы, в красных глазах вспыхнул огонёк неистовства. Чёрные латы устрашающе заиграли отражением пламени.
        - Мы выпьем вашу кровь и сожрём души! - раздался зловещий голос.
        - Вперёд, братья! - Арантеаль поднял молот, зазывая на битву. - За Орден! За Эндерал!
        Битву открыл Лексиль - посох осветил всё и ударил потоками сверхраскалённой энергии, выжигающей плоть, броню и заставляющей кровь кипеть. Трое демонов были остановлены и опрокинуты, с дикими воплями и криками они пали на землю и во вспышке огня нереальные тела рассеялись.
        Клюв молота прошиб нагрудник, сумасшедший импульс выпустил такое количество энергии, что грудь демона взорвалась, окатив Арантеаля кроваво-огненными ошмётками. Быстрым движением он выписывает идеальную геометрическую дугу, оставляя шлейф пламени, от которого сущности зла попятились, жмурясь и крича.
        Братья Святого ордена врубились в тонкую чёрную линию. Их благословлённые мечи с лёгкостью рубили дьявольское железо и останавливали напор осквернённых клинков. Звон мечей быстро спал, враг быстро был сметён, и группа продолжила движение.
        Всё вокруг сыпалось и обрушивалось. Арантеаль видел, как целые здания уходили под землю, пещеры острова перестали существовать, похоронив вместе с собой оплот ереси. Даже тут Теалор слышит, как обломки скал скрипят, как под ногами всё юлозит, видит, как накренились осколки твердынь. Искры и огненная пыль витают пред носом, закручиваясь в танцах ветра.
        Отряд миновал каньон и вошёл в то, что раньше было городом. Теалор по ящикам, скамьям, обрывкам ткани и разбитым прилавкам понял, что это раньше была рыночная площадь. С неё, сквозь «рощу» креплений и палок Арантеаль взирал на открывшуюся картину тотального разрушения - город, Чертоги, больше чем наполовину просел. Многие дома и крепости ушли под землю, отчасти превратившись в россыпь камней. Местами из-под земли прорывается неугасимый огонь, облизывающий почерневшие скалы, улочки и то, что осталось от города.
        - Арантеаль, - заговорил Мерраджиль. - Ты всё ещё уверен в своём плане?
        Теалор понимал о чём говорит его друг. Ухватистый взгляд вырывал чёткие образы формируемого сопротивления. Среди покошенных строений и моря огня бесчисленные ячейки еретиков собираются дать бой, из светящихся порталов в этот мир выходят новые и новые демоны. Всё вокруг вопит и стонет - боевые трубы и рога возвещают о несломленном духе защитников, проклятые завывания демонов говорят о новой орде, топчущей сапогами проклятую землю. Тут и там поднимаются жуткие знамёна из кожи с богомерзкими письменами и богохульными символами.
        - Продолжаем движение. Тут до их центрального капища недалеко.
        Они двинулись сквозь неразрушенную часть города, представленную целой россыпью одноэтажных построек, сквозь которые сетью проходят узкие маленькие улочки. Там, за маленьким островком сохранившегося града, снова продолжается картина разрухи, которая окружает узкую стезю, уходящую к тому месту, где был проведён ритуал.
        Внезапно продвижение братства было остановлено. Улочки жилого блока сию секунду наполнились толпами культистов в разношёрстной одежде и броне, обнажившие топоры, булавы, мечи и кинжалы. Они, толпясь и протискиваясь в маленьких улочках, давя и выдавливая друг друга, с кровожадным завыванием стремились скрестить оружие с хранителями.
        - Ничего, братья, - подбодрил Арантеаль. - Это всего лишь люди. Мы с ними справимся.
        Но слова Теалора были высмеяны его величайшим врагом. Пред толпой еретиков появились пучки тёмно-фиолетового света, которые стали быстро увеличиваться. Арантеаль поднял молот в тот миг, когда стальной сапог демона выступил из портала, являя свою необычную суть.
        - Творец, сохрани нас.
        Высокий двухметровый воин, закованный в толстые литые доспехи циркониевого цвета и отделанные белым мехом. За спиной развивался толстый плащ, цепляющийся прямо к броне. Наплечники были такими большими, что едва ли не сходились на груди. Шлем с двумя большими и страшными драконьими рогами полностью скрывал лицо, только два сверкающих синих огонька вместо глаз являют нечеловеческую суть твари. Тут же за ним вышло ещё трое молотоносцев.
        - Лю-ю-ю-ди! - прорычало существо. - Жалкие и хрупкие люди! Сегодня вы станете жатвой для адской мельницы, пищей для «высших».
        Хранители шелохнулись, но Арантеаль их подбодрил криком:
        - Орден, держаться! Мы и не с таким врагом сталкивались! Во имя света и Эндерала мы и их повергнем!
        На этот раз враг объявился в окружении свиты еретиков. Демоны и сектанты приливной волной хлынули на братство Святого ордена. Теалор опустил молот между двумя сектантами и выпустил энергию. Силовой импульс раскидал бедолаг в стороны, а в дыру построения хлынуло жаркое рокочущее облако огня, выпущенное Мераджилем и окатившее одного из «рыцарей». Вокруг сектанты не просто были остановлены, их отбросило, часть одежды и кожи пеплом развеяв по ветру.
        Молот демона нисходящим ударом обрушился на хранителя со скрежетом смяв шлем бедняги. Арантеаль отогнал от себя отступников, каждый взмах молота сопровождался горением магии и распыляемое пламя оставляло страшные ожоги, заставляя врага отходить.
        Мечи хранителей, их топоры и секиры рвали и кромсали слабо защищённую плоть культистов - те падали со страшными ранами. Воины пути воды и огня призывали волны сшибающей влаги и вихри огня, очищающие пространства и откидывающие озверевших людей. Мерраджиль остановился, в его руках посох заискрился светло-фиолетовыми искрами, а затем выпустил столб света в небо, создавший небольшое облако. Сию секунду молнии стали карать врагов зигзаговыми прутами - люди подпрыгивали и падали, визжали и кричали от боли. Небесное электричество косило целые группы, пока Лексиль искал новое массовое заклятье. Светло-синяя мантия затрепеталась подобно флагу, на лбу проступили капельки пота.
        Серебристая стена хранителей встретилась с массой плоти, сдержав её и изукрасив алым. Подле хранителей за пару минуту интенсивного боя образовался полог истерзанных тел - их воинское мастерство в сотню раз превосходило потуги культистов. Но вот демоны… каждый взмах молота и движение массивной ударной части заставляло отходить бесстрашных воинов в ужасе.
        - Арх-хрх! - рычали «рыцари»,
        Один из хранителей оказался не столь расторопным и сталь с гулом врезалась в сталь. Холод и мощь сокрушили нагрудник воина, парень упал с раздробленными рёбрами, а магия льда стянула сердце, остановила его, поразила. Воин скончался на месте.
        - Убью паскуду! - рванул к убийце Арантеаль.
        Клюв молота отчасти вошёл в нагрудник «рыцаря», а электрический заряд проник в эфирную плоть. Раздался взрыв, разворотивший грудь существа и развернувший его, вырвавший куски металла и горячей плоти. Чёрная зияющая рана оказалась залита кровью цвета ясного неба, силы стали покидать монстра. Дело уничтожения закончил Лексиль - его руки сплели огненный шар, тут же направленный в рану и выбивший остатки жизни. Существо покачнулось, сделало два шага и упало в гору тел.
        Оставшиеся трое демонов завыли, увидев гибель своего собрата. Они рассредоточились между еретиками, высоко вздев молоты.
        - Прорываемся! - приказал Арантеаль и братство хранителей ступило на улочки селения, по которым тут же потекла кровь.
        Мерраджиль поднял руку из которой вырвались пучки света, соткавшие прозрачный силовой щит. Немногие стрелки, забравшиеся на крыши, оказались в затруднительном положении - их стрелы искрами вспыхивали о пси-барьеры, а вот хранители отвечали убийственным огнём и водой.
        Два молота закружились в убийственном танце. Еретики пытались прийти на помощь посланцу иного мира, но отсекались синим огнём оружия Арантеаля. Теалор заблокировал удар, после чего отступил, не давая себе размозжить голову. Мощь оружия выбила сеть трещин под ногами.
        - Склонись пред нашей мощью!
        Теалор молчал. Он подгадал момент, молот пролетел над его головой, а бывший Великий магистр поднырнул и проникающим ударом вбил клюв молота в сочленение доспехов на колени. Сила разряда оказалась столь велика, что ногу разорвало в кроваво-синем взрыве. Ревущий демон был отброшен на спину, но не долго его вопли били по ушам, так как Арантеаль подскочил и обрушил на шлем молот, вбив клюв в глазницу…
        Еретики с ужасом отшатнулись и даже вид гибнущих хранителей от лап демонов не придал им вдохновения. Мерраджиль не останавливался и решил обрушить на орды отступников силу мороза. Посох был вздет над головой, на его вершине воссияла снежинка, ставшая эпицентром разрастающейся бури. Лексиль направил маленький вихрь вперёд, давая ему возможность высвободить силу - снежно-ледяной ураган, самая настоящая белёсая буря, понеслась вперёд. Полсотни человек оказались во власти шторма, льдинки и ветер раздирали одежду, закрадывались под кожу и рвали её, заставляя еретиков вопить и кричать от неистовой боли. Страшный холод заставлял конечности неметь, люди пытались уйти от кристаллических частичек, но они как мухи - свистели и гудели рядом, не давая покоя.
        Когда буря осела все увидели последствия применения заклятья - часть врагов лежали на земле, обмороженные и окровавленные, не способные хоть на малейшее действие. Кожу осквернили следы обморожения и десятки порезов, она слезала шматами. От места применения заклятья исходил лёгкий прохладный пар, даже жар сего места не мог прибавить тепла.
        - Продолжаем, - призвал Арантеаль.
        Хранители буквально прорезали себе путь, а впереди рвался Теалор Арантеаль, сокрушая врагов. Импульсы его молота выбивали из стены плоти разлетающиеся куски пареного мяса, огонь высекал клубы пара. За ним подоспевал Лексиль, обрушивая на головы еретиков море чародейской энергии - пламя забирало всех, электричество принуждало биться в конвульсиях десятки людей, а ветер разбивал о стены хрупкие скелеты. Усилием десятков мечей и секир демоны-рыцари были опрокинуты, их доспехи вспороты во многих местах, а души отправлены обратно.
        Улочки города быстро стали полниться трупами, тела устилали путь воинств хранителей. Вспышки огня и энергии мерцали тут и там, хранителей было не остановить. Все промежутки между зданиями заполнялись братьями Святого ордена, еретики методично выдавливались. Продвижение закончилось только в тот момент, когда Арантеаль «взорвал» клювом грудь преградившего ему отступника и оказался у тропки, подле которой открывался вид на чашу в земле.
        - Вот мы и пришли, - сказал Мерраджиль, выпустив пару молний и скосив полдесятка врагов, в его глазах отражение обрёл высокий вихревый столб огня, уходящий в небо, края ложи окаймлялись рваными скалистыми буграми.
        - Держите их столько, сколько сможете. Дальше я пойду один, - лицо бывшего грандмастера сделалось печальным, он толкнул за плечо Лексиля. - Прощай, старый друг.
        - Теалор, для меня было радостью служить с тобой все эти года, - улыбнулся архимагистр.
        - Храни тебя Творец, Лексиль.
        Арантеаль бросился дальше, минуя осевшие и разрушенные строения, за которыми начинается маленькая тропа, образованная из-за того, то на дорогу обрушились тучи осколков и кусков камня.
        Он шёл медленно, осторожно, подбирая каждый шаг. В ушах звучал стук сердца, щёки горели от волнения и предвкушения встречи. Искрящийся молот был подобен маяку, свет от него подкреплял Теалора, напоминая о том, что он здесь ради святой миссии - не только искупления своей вины, но ради спасения мира. Арантеаль не знает, что его ждёт там, внизу… но он готов ко встрече с любым врагом, с любым глашатаем «высших», которого они послали, чтобы довести до конца то, что не смог сделать он по глупости своей.
        - Всё что имеет начало, - зашептал Арантеаль. - Имеет и конец.
        Он спускался в кратер или чашу, вокруг него вздымалась земля, скальные осколки создавали зловещий чёрный обсидиановый коридор, уходящий вглубь. Ему казалось, что в отражениях «стен» корчились дьявольские рожи, что-то скреблось и рвалось наружу.
        Спустя пару минут он ступил на почерневшую землю, пошедшую огненно-багровыми прорезями. Когда-то тут было капище, ныне же аккуратно сотворённый кратер, в самом центре которого пылает красный огонь. Пучок пламени, окружённый водоворотом пожаров, завис над землёй и испускал зловещие всполохи света, плетшие огненный столб, упирающийся в небо.
        - Арантеаль, Арантеаль, - послышалось отовсюду, Теалор насторожился, чуть-чуть опустив молот.
        - Я отправлю тебя туда, откуда ты пришёл! - рявкнул Арантеаль, тут же осаждённый приглушённым мерзким голосом:
        - Ты не смог нам противостоять, когда мои господа играли вами как пешками, так почему же думаешь, что сможешь воевать против глашатая их? - вопрос «озарился» огненными вспышками и шипением, портал стал расширяться и испускать потоки алой энергии, закручивающейся в кокон.
        Арантеаль рванул вперёд. Он знал, что у него очень мало времени - ещё миг и тварь прорвётся в этом мир… или она это уже сделала, только ждала момент, чтобы явиться в полной красе пред старым врагом. Теалор знал, что делать - в его руках искрится и полыхает не просто молот, но древняя реликвия, благословлённая на то, чтобы затыкать подобные раны на теле реальности. Стоит только ударить по порталу, что бы святость древнего оружия расколола портал.
        Огненный столб стал мерцать, а затем исчез, кроваво-красный коготь стал ярче и его багрянец нашёл отражение на обсидиановых сколах кратера. Теалор несся со всех ног, но вы самый последний момент понял… он опоздал. Единственное, что он мог сделать - прыгнуть за какое-нибудь укрытие.
        Это было подобно самому настоящему взрыву. Кокон лопнул, а вместе с ним вырвалась лавина инфернального пламени, сокрушительный гул расколол воздух, выдавил кровь из ушей. Арантеаль ощутил и жар бушующего пожара, сдавил до скрежета зубы, терпя страшную боль в голове и пытался вытравить из ума мысли, раздуваемые вместе со стыдом духами злобы:
        «Ты проиграл… ты не смог… ты опять потерпел поражение».
        Арантеаль сильнее сжал древко молота. Древнее оружие, пришедшее из Этер-Матара, вдохновляло его, давало сил и вселяло святую уверенность. Он смог рассеять все тёмные помышления, собраться и выйти из укрытия, дабы узреть то чудовище, которое великий враг привёл в мир.
        Арантеаль осторожно поднялся, сделал шаг и увидел его. Теалор смотрел в сверкающие рубиновые глаза, скрытые за шлемом-барбютом, увенчанном короной, сделанной в образе круга из жутких окровавленных зубов. «Глашатай» был полностью обдоспешен - руки, ноги и торс полностью скрывались за вычурно сделанными латами - на чёрно-золотистой груди пестрело зловещее огненное звериное око, окаймлённое шестью шипами.
        - Кто ты?
        - Аввад-Аддон, - ответил монстр грубым низким голосом, а из-за решётки вырвалось оранжевое облачко, в правой руке шелохнулся кривой гротескный топор. - Архидемон, глашатай Высших, легат адских центурий.
        - Я остановлю тебя, - вздел оружие Арантеаль, его морщинистое старое лицо обдул раскалённый воздух. - Я свершу возмездие!
        Сияние архисерафима
        Спустя полчаса.
        Войска Союза продвигались настолько быстро, насколько это возможно. Легионеры вклинились в Чертоги, выбивая противника и выдавливая еретиков с каждого сантиметра. Они двигались по ещё неразрушенным улочкам и переходам, которые вели в никуда. Город как таковой перестал существовать - теперь это осколки, разбитая мозаика, сквозь прорези которой льётся пламя, огромное количество зданий ушло под землю, образовались колоссальные дыры, ставшие могилами для тысяч последователей секты «Весов». Среди чёрных скалистых возвышений, обломков и огня тысячи человек сошлись в кровавом бою.
        На самом краю наступления, отрезанные от своих войск ради быстроты продвижения, идёт горстка храбрецов. Тонкая свободная дорожка в объятиях огня и зажатая осевшими разбитыми обсидиановыми возвышениями и под охраной «Палатина Гвард» стал тем единственным, что связывает их и войска.
        Аркт уставшей рукой отсёк врагу конечность, а затем выписал каравеллой восходящую дугу, распоров доспех. Крутанувшись, он блокировал выпад дьявольского меча, потом сильным пинком оттолкнул демона и тот поскользнувшись, грохнулся в распоротую землю и улетел под неё. Ещё пара ударов были заблокированы, и ему пришлось отступить, чтобы его не порубили в капусту. Тут же ему на помощь пришли бывшие сородичи - с неба на крыльях энергии спустили серафимы. Объятые светом клейморы разбили латы, отвлекли на себя врага, давая Аркту завершить тело. Каравелла без труда распорола спинные латы, огонь вырвался из пореза, а затем тела пропали во вспышках огня.
        - Нас сильно потрепали, - потёр лицо Арк, - братья, нужно что-то делать, чтобы выйти из этого ступора.
        - Ты не брат нам, - озлобились блистающие воины. - После того, что ты сделал на Инодане.
        - Даже пред лицом смерти вы продолжаете питать злобу, - тихо вымолвил архисерафим, взирая на них светлыми глазами.
        Они ничего не ответили, решив продолжить бой. Аркт же вспомнил последние полчаса ристалища, которые для него стали поистине страшными. Вся его броня покрылась липким прогорклым ихором, который тёк из ран осквернённых неистовой злобой существ. Крови практически не было, ибо под меч отступники не столь часто попадались, практически все их воинства были перемолоты в буквальном смысле. Он вспомнил, как полчаса тому назад земля ушла из-под ног, как разверзся ад - целые куски гор проваливались, огонь поднимался до небес. Тысячи и тысячи людей оказались в жаркой ловушке - под их ногами плиты расходились, и они падали в недра раскалённого ревущего жара. Основная дорога оставалась целой, но вот многие другие казалось сгинули в аду - всё сожрал взрыв, Чертоги превратились в нечто разбитое и несуразное, окутанное полымем и маревом, не поддающееся описанию. Но сколько бы героический поступок Джорека не отправил на встречу покою невозможных морей сектантов, их место заменили демоны. Легионы инфернальных миров ступили на осквернённую войной землю, чтобы как во времена Зораса - нести смерть и разрушение. Они тут
для того, чтобы превратить остров в оплот гибели для всего Вина, дабы защитить своего господина, который способен и без помощи светоча провести страшный ритуал, что пробьёт брешь между мирами, даст «высшим» доступ к душам всех живых.
        Губы Аркта слегка дёрнулись в кривой улыбке. Он поднял каравеллу, ставшую чёрной от липкой едкой грязи, покрывшей меч. Слабая паутина искр окутала его, давая знать, что магия ещё жива в нём и способна дальше нести смерть посланникам губительных сил.
        - Сколько ещё? - прозвучал тяжёлый вопрос от архисерафима, его взгляд уставился в небо и тут его осенила мысль… всё это он уже видел, образы предельно похожие… скорее их смысл. - Ильфис.
        Чертоги напомнили ему древнюю столицу в тот день, когда они её штурмовали. Она представала в таких же «красках» - всё горело и лежало в руинах. Всюду кипело сражение, а сам он скрестил меч с названным отцом… которого когда любил, за спасение. Память о том дне колола сердце едва ли не сильнее того дня, когда он потерял Иллиану. Только на этот раз он бился против обитателей планов жестокости и гнева, которые пытались их скинуть обратно в море. Сражались и легионеры с рыцарями - обычные люди противостояли ужасам во плоти, их героизм и подвиги окажутся навечно вписанными в историю.
        Аркт обернулся, воззрев на тех, кто пошёл за Велисарием в убийственную атаку. Сигизмунд обрушивал на лицо демона фламберг, и он смачно проминал шлем, высекал капли ихора. Рядом с ним Кайль рапирой гонит прочь врага, тот не успевает уйти и получает быстрый и чёткий выпад в лицо. Но место погибших «сородичей» тут же занимают ещё трое противников, с рыком бросившиеся в бой.
        Тут они ощутили себя невообразимо далеко от благословения Единого, окружённые толпами демонов. Велисарий, Аркт, Кайль и Сигизмунд вместе со многими серафимами сражались на самом острие, став островком гаснущего света, утопающего в море тьмы.
        - Мы должны поспешить! - кричит Велисарий, закрываясь истерзанным щитом и протыкая нагрудник мечом, отправляя сущность «домой». - Нам нужно как можно скорее закрыть главный портал.
        - Мы опоздали, Велисарий, - подбежал к нему Аркт, спрыгнул в неглубокую, но широченную выбоину на дороге. - Больше не видно огненного маяка. А это значит одно - он пришёл.
        - Зараза, - сплюнул Консул, цвет его брони из белого стал тёмный, местами чёрный, местами серый. - Теперь единственная возможность отсюда выйти живыми это либо отступить и вернуться с большими силами, или убить ту тварь, которая вылезла из портала.
        - Велисарий, ты слишком далеко зашёл в своём желании спасти Вин, - втянул горячий воздух архисерафим, взглянув на багровое небо, ветер подхватил его волосы. - Я даже не думал, что обычный человек может на такое пойти.
        - Ты тоже таким был, Аркт. Но ты забыл об этом.
        - Быть может, - Аркт опустил голову. - Теперь нам нужно что-то сделать, чтобы мы не сгинули. Первый пункт ты уже провалил - тот, кого отправили явился.
        - Мы обождём его тут, а потом - прикончим. Здесь наших сил хватит, чтобы совладать с одним из многих и его авангардом.
        Фламберг заблокировал клинок противника, дав возможность седоволосой девушке подскочить и погрузить рапиру в спину врага. Древнее оружие без труда прорезало броню, пронзив сердце.
        - Кайль, я не думаю, что мы отсюда выберемся живыми, - утёр лицо от сажи инквизитор, взглянув в полыхающие дали.
        - Мой милый, - встала рядом с ним девушка, поправив смокшие и липкие от пота и грязи волосы. - Я сколько раз тебе говорила - пока ты рядом со мной, тебе ничего не угрожает. Ты ведь ещё хотел мне сказать что-то важное, - на потемневших губах появилась усталая улыбка.
        Сигизмунд вспомнил о смысле решения. Тепло возникло в его груди, разогнавшее усталость и отчаяние. Он понял, что не сможет уже сказать того, что накипело на сердце. Тяжесть и жестокость боя может привести к тому, что он не доживёт до утра… пара раз вражеский клинок чуть не рассёк ему горло, топор не подпортил картину лица… а чувства так и просит душа излить.
        Пока Кайль продолжала высматривать противников, которые столкнулись о жесточайшее сопротивление серафимов, Сигизмунд встал напротив девушки и заглянул в её глаза. Даже пятна и грязь не могли осквернить изумительного лика, а в её ясно-зелёных глазах инквизитор нашёл странный покой посреди боя. Всё вокруг горело и вопило, но он почувствовал, что его окутывает странная тишь, которой он не знал долгое время. Буря в огонь в душе утихли, уступая место спокойствию и приятному волнению.
        - Ох, ты хочешь мне что-то сказать? - Кайль не могла оторвать взгляда от округлого потемневшего лица на котором красовалась пара ссадин, её теплый взор полностью пропадал в его глазах.
        - Да, - кивнул инквизитор, одна его рука легла на талию девушки, вторая - потянулась к шее. - Кайль, ты для меня стала очень дорога… я…
        Пока двое тянулись друг к другу, в дорожной выбоине продолжало бушевать сражение - Велисарий и Аркт добивали очередного демона. Консул по самую рукоять вогнал меч в прорвавшегося демона.
        - И сколько нам ждать эту тварь!? - взорвался гневом Велисарий, очистив меч от темного налёта.
        - Он уже здесь, - выглянув, сказал Аркт и приготовил каравеллу, которая заискрилась от переполнявшей её энергии.
        Из глубины города шло целое войско, провозвестником которого стал гулкий и жуткий звон боевых труб… который так и не дал сойтись в прекрасном чувстве Кайль и Сигизмунда.
        Теперь Велисарий чувствовал себя не просто подавленным, а уничтоженным… он смотрел на то, как в идеальном порядке, в чётких и ровных колоннах маршируют тысячи воинов, под угольно-чёрными знамёнами. Между ними следовали громоздкие и высокие воины в блестящих латах с длинными рогами и громоздкими молотами, и широкими плащами. Консул смотрел на демонов, вооружённым длинными мечами и защищённые массивными ростовыми щитами, пульсирующими багровыми символами из шести шипов на фоне черепа с зубами-иглами. А впереди них шёл трёхметровый воитель, несущий в одной руке окровавленный топор, а в другой длинную цепь, опутанную крючками, иглами и лезвиями. Устрашающий облик предавала страшная противная корона, сочащаяся из сочленений кроваво-красная дымка, а также гротескный доспех. Единственное, что портило его вид, так это разбитая часть нагрудника - предательская трещина прошла на боку.
        По правую руку от него шагает двухметровый демон, чьё лицо скрыто за череполикой маской, а тело укутано в чёрную рясу. Руки отяжелены чугунной шипастой кадильницей, откуда клубами поднимается зелёный дым. По левую… изумительная дьяволица - обворожительная черноволосая высокая девушка мягко ступала по тёмной земле, постукивая блестящими копытцами. Её пепельноцветное тело защищала плотная кожаная броня, закрывавшая всё, вплоть до груди, оставляя широкий манящий разрез, подчёркивающий объём внушительного бюста. В руках она несла витиеватый лук, а за спиной висел колчан с длинными стрелами.
        - Творче, сохрани нас, - прошептал Велисарий, он коснулся груди, которую разрывал страх.
        Все их надежды, все потуги и дела - всё пошло прахом… они не успели, не смогли - все жертвы и пролитая кровь - напрасны. Ужас при взгляде на чёрные знамёна, который внушал мистический ментальный страх, сжимал сердца, не давал даже взглянуть на них.
        Велисарий не понимал, как он мог так просчитаться. Операция, которая начиналась, как штурм бастионов с людьми, переросла в безысходную битву с существами из иного плана, кровожадными и неистовыми. Впервые он ощущал неприятно гадкое чувство - Консул банально не знал, что делать. Взгляд на марширующие легионы, протянувшийся чёрными лентами по городу, вызывал вопящую пустоту в уме.
        «Должен же быть выход», - мысль не давала покоя, и Консул решил сделать то единственное, что мог, что пришло в его ум и по его мнению могло спасти катастрофическое положение:
        - Воины! - Велисарий высоко поднял меч, ставший маяком для сражающихся вокруг серафимов и «Палатина Гвард».
        - Велисарий, не глупи… даже всех твоих войск не хватит, чтобы им противостоять, - остановил его Аркт. - Ты потеряешь все войска в столкновении с ним.
        - И что ты предлагаешь, - опустил щит Консул, смотря на приближающуюся орду.
        - Сейчас ты можешь только одно - героически самоубиться о предводителя.
        - Мне сейчас не до твоих шуток.
        - Я и не шучу, - каравелла издав гудящий звук указала на архидемона. - Он является не просто командиром, а центром силы и энергии, от которой питаются здешние порталы.
        - Зачем ему столько энергии?
        - В нём она для того, чтобы ему хватило силы.
        - Для чего?
        - Для ритуала «Конца времён». Он её использует для того, чтобы разрушить границы миров. Если ты его уничтожишь… мы уничтожим, то дьявольские войска будут отозваны обратно. Им нужен источник энергии, чтобы быть тут, - Аркт показал на демона в рясе и «женщину». - Даже хранителя тайн и верховную соблазнительницу заберут обратно в эфирные моря.
        - Откуда ты знаешь о нём столько?
        - В своё время, - голос Аркта дрогнул. - Во время войны в Тирматрале, я заключал проклятые договоры с ними, чтобы… пополнить войска. В то время удалось многое узнать… об их народах.
        - Хорошо, - Велисарий вздел меч к небу, пытаясь отдать самый главный приказ и направить оставшиеся войска на важнейшую цель. - Воины, атаковать их предводителя!
        Тем временем Арк вильнул вправо, ворвавшись под крышу бывшего дома. Оттуда пытались выбраться противники - не более двух.
        Аввад-Аддон встал, взглянув на то, как впереди формируется жалкое подобие сопротивления. Человеческий предводитель смог собрать пару воинов с энергетическими крыльями, чей серебристый доспех померк от грязи.
        - Стоять! - рявкнул архидемон и легионы замерли в безукоризненной выправке. - Я сам с ними справлюсь.
        Велисарий и десяток серафимов бросились в атаку. Сжатые от ужаса сердца сковывали каждое движение, но подавляя его, проявляя исключительное мужество, они двигались навстречу архидемону.
        Краем глаза Аввад-Аддон заметил, как к нему из-под сводов разрушенного строения пытается пробиться враг, легко расправившийся с его бойцами. Махнув рукой он направил два десятка воинов на встречу Аркту, дабы он не помешал ему. Как только архисерафим выбрался, пред ним образовались два ряда, защищённые высоченными ростовыми щитами. Они синхронно опустили раскалённые наконечники мечей и копий, зажимая архисерафима.
        - Хорошо, если вы так желаете! - крикнул Аркт, стремительно атаковав, его меч высек глубокий порез на щите, а энергия сковала руки демона; его один выпад и тварь была дематериализована через глубокий порез на горле.
        Серафимы сколько бы не пытались достать Аввад-Аддона, они не могли. Трое уже лежали мёртвыми с ужасными ранами. Четвёртый попался под удар страшного топора - прикосновение к нагруднику смяло его и рассекло, будто он из бумаги - лезвие выбило дождь крови и прошло практически через всё тело. Велисарий попытался проткнуть архидемона, но пять раз эсток тыкал в пустоту, враг с неимоверной реакцией отступал не давая нанести себе и раны.
        Архидемон размахнул плетью и серафимам пришлось отлететь - никто не хотел получить по лицу шипастым металлом. Только Консул остался стоять. Он поднял щит и ощутил парализующую боль в руке, пришедшую со стуком. Ещё один удар и волна боли и ломи поставила его на колено, а эгида посыпалась кусками, разрушаемая губительными заклятьями. Отпрянувшие серафимы попытались прийти на помощь своему повелителю, но вновь были отогнаны торнадо из убийственной стали плети.
        Аркт оказался отрезан от Велисария огромным количеством воинов и не мог прийти на помощь старому врагу. Консул поднял остатки щита, готовясь принять последние удары. Он не знал, что за магия в оружии архидемона, но его парализовало, каждое движение давалось с неимоверным усилием.
        - Хах-аха, - рассмеялся напоследок Консул, пытаясь встать прямо… он смирился со смертью, смирился с тем, что это может быть его финальная битва, но не мог смириться с тем, что это станет последний день в истории Вина.
        - Беги, - крикнул Сигизмунд, пихая девушку, оставаясь в окружении могучих демонов, он кричал так, чтобы она не оборачивалась. Чтобы не возникло и мысли вернуться.
        Он это сделал, как только Кайль увидела, что Велисарий практически на грани поражения. Сигизмунд понимал, что от его существования зависит Эндерал, зависят войска тут. Если он падёт, то воины дрогнут и разбегутся, и великий враг победит. Этого никак нельзя допустить.
        Дико уставший инквизитор и два демона недолго переглядывались. Сигизмунд выставил меч, отбив выпад, перевёл его в нисходящий удар, но твари разошлись. Он резко крутанулся, выписывая круг и одна из тварей попалась - лезвие меча вошло в бок нерасторопному демону, вызвав приступ жгучей боли. Сигизмунд отпрыгнул, когда удар клинка мог бы пробить голову, он пятился, отчаянно отбивая бешенный напор двух демонов. Мужчина было попытался поднять фламберг, сверкающий рунами, и один меч зазвенел о него, давая возможность второму пройти защиту. Следом до ушей донёсся противный скрежет.
        - Скотина, - прохрипел инквизитор, опустив взгляд и смотря на то, как длинный чёрный меч прорезал его латы.
        По груди разлилась нестерпимая обжигающая боль, переливающаяся с удивительным могильным холодком, высасывающим силы. Клинок со склизким звуком вышел из раны и более не поднимался на Сигизмунда. Гросс пошатнулся, попытался шагнуть, но его ноги стали ватными - он и шага не прошёл, как рухнул на обсидиановый «пол».
        Рапира Кайль преградила путь для демонического топора в самый последний момент, остановив его у горла Консула… пожертвовав оружием - клинок раскололся и посыпался, грохнувшись со звоном, в её ладони осталась только рукоять с осколком. Архидемон секундой ранее рванул к Консулу, чтобы лично расправиться с тем, кто не дал в первый раз свершиться задуманному «высших».
        - Ха! - усмехнулся Аввад-Аддон.
        Архидемон отпрыгнул назад. Подняв топор к небу силой воли он наполнил его неукротимым могуществом - лезвие засверкало и загудело от энергии, которая с треском прорывалась из клинка.
        - Узрите его мощь!
        Клинок с бешеным воем опустился на землю, высвободив волну силы. Все, кто стоял рядом, были снесены напрочь - Велисарий отлетел обратно в выбоину и к нему ринулись серафимы, вместе с подтянувшимися воинами Легиона. Кайль же смогла устоять, но не стала продолжать биться - она не сможет противостоять врагу… её глаза увидели инквизитора, лежащего в луже собственной крови.
        - Нет! - взвизгнула Кайль, направившись к Сигизмунду… Велисария прикроют его серафимы и подоспевшие воины «Палатина Гвард».
        Два демона попытались встать между ним и ей, но едва ли смогли что-то сделать. Кайль перехватила запястье первого и второй рукой вогнала поднятый обломок рапиры в горло, противник закряхтел и стал плеваться. Взяв тело, она закрылась им как щитом и откинула, когда в грудь вошло топорище. Девушка молнией бросилась к второму демону. Тот даже не успел ничего сделать, как обломок рапиры торчал изо лба существа, отправив его в ад.
        - Сигизмунд, - выдохнула она, подбежав к раненному мужчине.
        Она упала рядом с ним, её белоснежные руки осквернила насыщенно-алая кровь, когда провела по нагруднику. Девушка протянула руки к нему, осторожно взяла за шею и уткнулась лбом в его лоб.
        - С-сплох-хов я-я, - протянул хрипом
        - Потерпи, мой милый, потерпи.
        - Прости, Ка-й-йль, - он потянулся к ней, провёл по не нежной щеке пальцами, оставив три кровавых мазка. - Я-я… ты-ы.
        - Я не хочу, чтобы ты умирал, - зарыдала девушка.
        Аркт остался один… один воин на ногах. С каравеллы капал демонический ихор неудачной двадцатки, решивший встать у него на пути. Все остальные не способны биться. Взгляд касался захлёбывающегося кровью Сигизмунда и Кайль на коленях подле него, поодаль лежал Велисарий, опрокинутый силой заклятья. Отдельные серафимы прорывались к нему, но им путь преградили десятки демонов. Лишь воины гвардии и Легиона встали на стражу Консула, но долго ли они выстоят против адских орд? Это конец…
        Воины из числа смертных пытались пойти в атаку - отряды легионеров и «Палатина Гвард», справившихся с сопротивлением в первой части города, атаковали, но встретились с врагом, который сильнее их. Аркт видел, что спаты бесполезны против ростовых щитов, а доспехи со звоном разлетались чешуйками и распоротыми кольцами. Аркт смотрел на то, как длиннющие стрелы дьявольской воительницы пробивали по два воина, а заклятья «хранителя» забирали по десятку бойцов, разжижая металл, кости и кожу в облаках ядовитого дыма.
        Аркт не знал, что делать, не знал к кому обратиться и что делать. Его светлые глаза смотрели на картину полного поражения, лицо осунулось, стало мрачным явлением маски горя и отчаяния. В полнейшем бессилии он возопил к багрово-свинцовым небесам, простёршимися одеялом от края до края горизонта:
        - О, Единый, неужто это то, что Ты желал для этого мира!?
        Чувство поражения абсолютно. Оно сжирало сердце архисерафима, не давало и шага сделать. Аркт попытался шагнуть вперёд. Он просчитал траекторию атаки - нужно преодолеть ближайших воинов, обойти «хранителя» и сойтись с архидемоном. Но загвоздка в том, что встреча с тремя сильными противниками может оказаться последней, а воины позади тут же придут на помощь, лишив его и намёка на шанс.
        - Единый, не оставляй этот мир, - не зная, что делать, стиснув зубы, продолжать говорить к небу Аркт.
        - В атаку! - скомандовал Аввад-Аддон и легионы преисподней пришли в движение чеканя шаг по камню.
        Легионеры и рыцари встретились в смертельной бойне с молотоносцами, обрушив на них град ударов. Подоспевшие из тыла аркебузиры залили свинцовым дождём латников, останавливая их. Но иные воины, прикрытые щитами, без особых помех продолжали наступление - ощетинившая копьями стена сминала легионеров Велисария, протыкала панцири. Где-то на дальних рубежах загрохотала артиллерия, но «хранитель» мигом соткал пси-щит и ядра с бомбами беспомощно о него забарабанили.
        Из глубин полной безнадёги и безысходности в сердце Архисерафима родилась речь, тут же пришедшая на уста:
        - Единый, если Ты есть, если я для Тебя ещё что-то представляю, если Ты всё ещё благоволишь мне, прошу - отзовись, помоги.
        Ответ пришёл немедленно:
        - Аркт, Аркт, - веяние свежего прохладного ветра принесло и его имя. - Аркт.
        Архисерафим ощутил, как его сердце сжимается, как удушающий жар сменяется чудесной прохладой. Он не мог понять, что происходит, ему показалось… нет, это происходило наяву - всё вокруг замедлилось, мир практически прекратил движение. Древняя кожа Аркта ощутила давно забытую свежесть, в сердце водворился трепет, которого он не чувствовал многие тысячелетия. Он увидел, что Кайль тоже с глубочайшем удивлением взирает на картину застывшего мира: прекратило движение всё - архидемон застыл в отдаче приказа, «соблазнительница» натянула лук, тысячи воинов замерли в немом противостоянии.
        - Что происходит? - спросил Аркт и ответом стала одинокая фигура, грядущая сквозь пламя битвы.
        Высокое существо, разгоняющее мрак злобы сего места сдержанным сиянием, спокойно идёт среди фигур. Глаза не могли поверить в удивительную красоту золотой брони, вышедшую из-под руки небесного кузнеца. Лик был настолько светел, что не было сил смотреть на него. В правой руке воин нёс длинный серебряный меч, а в левой покачивалась украшенная драгоценными камнями кадильница. Дух ладна изгонял противный серный запах сего места, клубы дыма при прикосновении с дьявольской кожей сжигали её, с шипением оставляли страшные ожоги.
        - Аркт, - воззвал Ангел, подойдя к нему.
        Архисерафим не чувствовал такого восторга и воодушевляя с того самого момента, как его посетил Азатарон и не преподнёс Истину. Память наполнили светлые воспоминания, пробившие путь из бездны - пришествие нового отца, спасение его народа и ликование тысяч и тысяч людей на улицах Нарсеса. Он вспомнил и улыбку Иллианы, которая его встречала, как героя, как любимого мужа, даже после его вознесения в ранг архисерафима. Помнил он и её слова, врезавшиеся в его память, ставшие проблеском света в окутанной мраком жизни - «Моя любовь всегда будет с тобой».
        - Иллиана, - протянул Аркт, не в силах от напыляющего душу восторга ещё что-то сказать.
        - С ней всё в порядке, - слова Ангела звенели отовсюду. - Её душа нашла утешение.
        - Т-ты, - Аркт опустил голову, не в силах взирать на лик существа.
        - Меня послал Тот, Кого ты звал, Аркт. Твоя жизнь наполнена болью, я это знаю. Ты столько всего пережил, что уже не веришь в то, что видишь.
        - Как т-твоё и-м-мя?
        - Моё имя не имеет звучания ни на каком языке смертных. Но можешь меня звать Асидриэль - «Путеводитель заблудших». Это наиболее точное определение моей миссии.
        Он прошёл мимо Арка и тот ощутил живительное поветрие, подъём духа. Впервые он почувствовал надежду, давно забытое ощущение триумфа и духовного подъёма. Аркт шагнул за Ангелом, и они направились к тому месту, где был Велисарий. Они застали картину, Консул лежал без сознания, возле него роятся уставшие и покоцанные воины, и самое главное - прекрасный эсток лежал поодаль. Увидели они и то, как один из магов нёс что-то светящееся и яркое, заключённое в стеклянную оправу, освящающее всё вокруг ослепительным светом. Было ощущение, что энергию и свет солнца смогли сжать и вложить в реликт размером в кулак, при взгляде на который возникал страх и трепет.
        - Бери, - указал на меч Велисария Ангел и на пирийский источник энергии.
        Аркт выхватил из пальцев мага устройство, пальцы архисерафима сжались на рукояти меча. Он осмотрел идеальное серебристое лезвие, длинную рукоять, сбалансировавшую клинок и драгоценные камни, переливавшиеся множеством цветов. Ангел коснулся своим мечом эстока и на его лезвии проступили отметины - странные завитки и глифы языка, который никогда не звучал и не прозвучит в подлунном мире. Знаки, являвшиеся лишь символами чего-то более могущественного и славного, засверкали на святой стали.
        - Поднеси, - сказал Ангел.
        Аркт так и сделал. Древний пирийский источник энергии, наподобие того, что зажёг «солнце Даль’Марака» нитями света окутал меч. Колоссальное количество энергии и необуздываемой мощи окружило клинок, впитывалось в него и пропитывало саму структуру. Всё закончилось блистающим коконом, поглотившимся сталью, сделавшей её мерцающее-золотистого цвета.
        Он обернулся и увидел, как Асидриэль поднёс волнистый кинжал, протянув его архисерафиму. Аркт заметил опустевшие ножны Велисария и понял, у кого он его взял. На лезвии этого оружия проступил странный чудный символ, напоминавший клевер. Пальцы его сомкнулись на рукояти и подтянули к себе.
        - Меч «Азир», и кинжал «Хараш». То, что благословил Творец для народа Этер-Матара во имя борьбы против нечисти, теперь послужит для тебя. Ими и благословениями на них ты свершишь миссию святую.
        - Хорошо, - выдохнул Аркт, смотря на Аввад-Аддона. - Я выполню это. Ради мира.
        - Ты отрёкся от Единого, когда Азатарон предал тебя, но не Он забрал у тебя Иллиану. Безумие смертных, их похоть и жестокость, коварство отняли её.
        - Почему Он меня оставил после? - озвучил вопрос Аркт, давно его терзавший.
        - Он не оставлял тебя. Семеро должны были стать светом в мире и для тебя, но и они сбились со своего пути. Он не оставил тебя, когда ты проклял день клятвы Отцу Света и помнил о тебе. Он знал, что ты выдержишь это, знал, что перенесёшь эти испытания, - слова Ангела звучали успокаивающе. - Иллиана в лучшем месте, - Аркт втянул аромат ладана, почувствовав воодушевление.
        - Хорошо. Очень хорошо.
        - Скажи, Аркт, ты готов вновь встать под знамёна Творца? - разнёсся грозный и торжественный глас Ангела.
        - Да, - кивнул архисерафим, ощущая, как его переполняет высокое чувство празднества.
        - Ты готов вновь поднять меч во имя Творца?
        - Да, - душа Аркта пела.
        - Тогда, Творец даёт тебе потерянную силу. Бери, то, что потерял, во имя исполнения предназначения света, - меч лёг на правое плечо Аркта и прикосновение мелодично звучащего клинка пропело возле ушей. - Распахни свои крылья, истинный архисерафим!
        Он почувствовал могущество, переполнявшее тело, произволение воли тянулось дальше привычного тела. Аркт ощутил то, что было у него отобрано давным-давно, за спиной чувствовалась сила. Он перевёл мысль в действие и распахнул два огненных крыла - их свет озарил обсидиановые «дали». Каждое насыщенное пламенное крыло простиралось на три метра и способно приютить несколько человек.
        Ангел покинул архисерафима. Тихой и мирной походкой он приблизился к плачущей девушке. Кайль посмотрела в его светозарные глаза, находя в них надежду.
        - Помоги, - взмолилась она, чувствуя сердцем, что не просто так её освободили от уз времени. - Прошу тебя, кто бы ты ни был.
        - Ты помоги. В твоей душе есть бессмертие, - девушка вздрогнула при значении слова Посланника. - Отдай силу его.
        - Как? Она проклята кровью.
        - Пожертвуй бессмертием. Нет ни слова о силе, но принеси в жертву её. Ты знаешь и понимаешь, - Ангел сделал шаг вперёд и провёл мечом над ним, освободив из хвата пальцев и золотистый венец, сделанный в форме пихтового венка… именно его она видела на голове Велисария, когда он собирался в этот бой. - Венец «Илу». В нём достаточно силы, чтобы он не умер, пока ты думаешь… он на грани.
        Ангел стал уходить, словно бы растворяясь в мире, пропадая из него. Кайль ещё раз взглянула на Сигизмунда, на его лицо и в стекленеющие глаза. Её спаситель, мужчина, который принял такую, как она есть, который не разу не осудил… умирал. Что-то взыграло в душе, дало понять, что делать, дабы его спасти, и она не секунды не сомневалась, отдавая бессмертие.
        - Кто бы Ты ни был, прими моё бессмертие и за него дай ему жизнь.
        Насыщенно-алые уста припали к белым губам Сигизмунда, Кайль ощутила и холод его уст, и трепет в груди и как из неё вышла сила. Её руки обхватывали его лицо, они слабели и стали дрожать.
        - О-о-х! - глубоко вздохнул Сигизмунд, ощутив необычайный прилив сил.
        Такую слабость, она не испытывала давно, а такую радость никто в жизни.
        Время потекло в привычном русле - воины снова забегали, выстраивались в боевые порядки и пытались противостоять безумному натиску демонов, погибая десятками. Привычная картина полного поражения… но изменилась одна деталь войны - Аркт.
        Он шёл по полю боя по бою подобно ангелу войны, но он и был им. Архисерафим в буквальном смысле пылал крыльями, меч и кинжал сияли как огонь небесный. Двое демонов бросились к нему. В недоступной для глаза скорости он рванул вперёд и произвёл два идеально выверенных взмаха мечом. Свет и благодать полымем пеплом развеяли по ветру врагов, ввергнув оставшихся в ступор.
        - Стоять! Занять исходные позиции, - приказал Аввад-Аддон, высоко поднимая топор. - Это мой противник!
        Архисерфим в блеске былой славы и под сенью Единого встал напротив Аввад-Аддона, даже сквозь его барбют можно было увидеть перекошенную от злобы морду. Свет искрился от длинного иглоподобного клинка, кинжал нестерпимо сиял. Отродья адского мира, вышедшие из проклятого огня пятились, сам свет доставлял едва переносимые муки и даже их предводитель мялся, обескураженный увиденным.
        - Вот мы и встретились, - прорычал архидемон, лезвие его страшного оружия объяла паутина тёмных молний, дым чёрной трубой пошёл от топора. - Ты ведь меня помнишь, Аркт? Вождь-чародей Нарсеса, король своего народа, спаситель юга, - когтистая перчатка длани указала сверкающим перстом на грудь архисерафима. - Верный слуга Азатарона,
        - Кто ты? - осторожно спросил Аркт, взирая глазами, исполненными света, на монстра. - Я не знаю тебя, слуга мрака.
        - Я тот бог, которому вы проносили кровавые жертвы, глава языческого пантеона, которому кланялся ваш город, - сквозь решётку шлема протиснулся раздвоенный язык, облизавший сталь. - Мне ты приносил жертвы и воздавал молитвы. Именно моими усилиями, когда я был бесплотен, сошли с ума Азатарон. Именно я шептал в уши тем, кого вы прозвали Рождёнными светом, мысль о власти, мысль о предательство Того, Кто избрал их.
        - Что!? За всем этим ты стоишь? - не веря в сказанное, спросил Аркт, пальцы на рукояти сжались сильнее, в предвкушении атаки.
        - Именно! Тысячелетиями я сводил с ума их. И всё во имя миссии разрушения и гибели. Дух их слаб оказался.
        - Я уничтожу тебя, - сверкающий эсток нацелился прямо в сердце Аввад-Аддона, Аркт узрел истинную причину безумия и собственной боли. - За всё, что ты сделал!
        Архисерафим и архидемон сошлись в апокалиптическом противостоянии, маленькая война между благословлёнными смертными и проклятыми бессмертными прекратилась - десятки тысяч глаз следили за эпохальной битвой. Небо над головами разверзлось громом и красными молниями, обозначив новую веху брани. Аввад-Аддон поднял руку для удара плетью и направил оружие в идущего на него воителя, но сталь со звоном отскочила о магический светло-голубой барьер, который выставил Аркт, подняв кинжал.
        Эсток с рёвом вьюги рванул к горлу архидемона, но столкнулся о доспех. Одно прикосновение вызвало вал рокочущего гневного огня, способного испепелить целый взвод, доспех накалился до красна, но не лопнул. Выпад кинжалом в левую руку пришёлся в пальцы и сверхострое лезвие смогло прорезать осквернённый металл, плеть грохнулась на землю и Аркт, подхватив кинжалом, отшвырнул поодаль.
        - Сожри тебя чёрное пламя! - взревел противник и занёс топор для молниеносного удара.
        Архисерафим не успел бы отойти, но он и не собирался. За его спиной распахнулись крылья - два ослепительных пламенно-белых и Аркт вознёсся над полем битвы. Лезвие пробило землю и выпустило заряд - взрыв смог поднять тучу осколков, закрывших облаком Аввад-Аддона, издавшего бессильный вой. Аркт тут же он пикировал и меч высвободил колоссальную волну пламени - архидемон был отброшен и лишь сверхъестественная реакция, и сила не дали ему грохнуться на спину. Он кувыркнулся и встал на колено, направив топорище в землю, распоров её бороздой.
        - Стой! - поднял когтистую длань Аввад-Аддон и закрутил её в странных движениях, с кончиков пальцев сорвался свет, складывающиеся в приятные образы.
        Пред Арктом стояла высокая девушка. Даже сквозь призрачно-облачные черты он видел знакомый образ, острое лицо и глаза… ради взгляда этих глаз он готов был перевернуть мир. Сердце кольнуло при её виде… она в мольбах протянула руки.
        - Иллиана, - сухие губы вымолвили имя.
        - Она ждёт тебя. Только приклони колени, опусти меч, - архидемон поднялся с колена, его голос стал настойчивее. - И я дам её душе - тело. Она в моих владениях! - вопит существо, принимая боевую стойку. - Аркт, твои свершения говорят за тебя - ты запятнан деяниями зла и хаоса. Я даю тебе шанс обрести её. Не сопротивляйся, скоро в эту реальность шагнут все шестьдесят шесть и шесть моих легионов, - голос твари стал вкрадчивее. - Встань под мои знамёна. Представь, ты и Иллиана правят целыми континентами! Под моим командованием ты станешь во истину владыкой. Я поставлю тебя над войсками.
        Аркт не секунды не сомневался. Он уже имел дело с демонами и знал об их лживой природе, а слова Ангела пели в его сердце песнь упоения и покоя. Он знал, что с его любовью всё в порядке, что её душа лишена истязания и мучения в когтях поборников хаоса.
        - Демоны лгут и сбивают с пути! - прорычал Аркт, оссияв местность широко распахнутыми крыльями.
        - Подумай! Ты будешь велик!
        - Нет! - отринул он и пошёл вперёд, телом развеяв облачный мираж. - Как жалкий раб «высших» и хаоса? Никакие твои речи не совратят меня с выбраненного пути. Я отомщу тебе за всё, что ты сделал!
        Аркт вспомнил, что за падением его второго отца стоит враг пред лицом. Он ненавидел Азатарона за его дела, но где-то в глубине души питал к нему остатки любви и уважения. Эсток загорелся с пущей силой, когда был вздет над головой.
        - За Азатарона! - пронзил оглушительным криком Аркт бытие и атаковал - чудесный клинок пропел песнь и разрезал мир огненной лентой; топор поставленный над головой со звоном был вбит в шлем, опалённые зубья короны разлетелись в стороны, а Аввад-Аддон пятился.
        «Он ведь совратил и Тира с его родичами», - Аркт подумал и о старом друге, ставшим врагом, которого он сокрушил… они начинали как посланники света, как новая надежда для него, а закончили как больные тираны.
        - За семерых! - кинжал сверкнувшей лентой был направлен в идеальный укол.
        Волнистый клинок вошёл в плечо архидемона, с дождём искр прорешив панцирь, лишая того возможности орудовать топором.
        - За Иллиану!
        Он вспомянул, что лживые речи, та похоть и безумие, которые он нашёптывал Азатарону и Саранте привели к смерти возлюбленной. Это родило в сердце священную ярость, отразившуюся искрами света и вихрями огня вокруг архисерафима. Небывалая сила поселилась в руках, и он со всего размаху направил меч вниз. Архидемон закрылся топором в жалкой попытке спасти свою плоть. Эсток с такой скоростью вошёл в лезвие, что расколол его - полотно клинка пошло трещинами и со звоном разлетелось металлическим салютом. Архисерафим пнул архидемона и левой рукой свершил змеиный укол - кинжал пробил панцирь в области бедра и пронзил плоть, благословлённая сталь доставила мучительную боль, поставила Аввад-Аддона на колено, пока через решётку шлема доносился истошный вой.
        Кульминация тысячелетий разыгралась, на месте, которое должно стать источником нового «очищения». Все фигуры завершили свой путь, сошлись в невообразимом сплетении судеб. Велисарий, по неведомому наитию отколовшийся от Святого ордена и тем самым запустивший невероятную цепь невозможных событий, ныне сдерживающий орду монстров и еретиков с серафимами. Аркт, стремившийся найти покой души в кончине последнего бастиона порядка, но вставший на защиту мира, сражающийся с глашатаем «высших». Кайль и Сигизмунд, некогда пытавшиеся убить друг друга, но обретшие в себе новый смысл существования. Арантеаль Теалор, низложенный и осуждённый, но пришедший на помощь родине в самый нужный момент и оставивший на броне архидемона прорез. Джорек, ставший королём мятежного королевства и предавший его, похоронив под землёй Чертоги. Всё - ради этого момента.
        Аркт вздымает искрящийся меч, ставший настолько ярким, что его свет затопил всё вокруг. Эсток был преисполнен энергией и в этот раз Аввавд-Аддону нечем защищаться.
        - Ты никогда не увидишь Иллиану! - в приступе бессильной злобы вопит враг. - Она будет вечно в наших мирах!
        Молчание Аркта было ответом на язвительные и болезненные речи. Острие «иглы» сначала вошло в прорезь, оставленную в броне, латы разошлись в сторону и потекли раскалёнными струйками. Плоть архимдемона задымилась, меч продолжил движение, распарывая броню и тело. Аркт повёл клинок вниз, жар и энергия меча резали их как раскалённый нож масло, пока в груди не зиял кроваво-пламенный каньон. Тело архидемона стремительно теряло силы и Аввад-Аддон упал на колени. Сквозь решётку шлема Аркт увидел тухнущий багрянец - поддерживающая его в этом мире сила покидала плоть, но архисерафим решил это закончить как можно скорее.
        - Отправляйся к своим хозяевам и моли их о пощаде за поражение, - Аркт свершил быстрый и идеальный выпад - эсток вошёл в распахнутую грудь и передела весь свет и силу, острие пронзило сердце подобно шампуру, а пульсирующий огонь стал буквально течь в рану.
        - Ты убил тело… хрупкое и жалкое, - архидемон сплюнул пламенную кровь, запрокинул с хрустом голову и прохрипел. - Но совладаешь ли ты с моим духом?
        Клеть плоти Аввад-Аддорна быстро рушилась, распадалась в пыль, уступая место огню. Он прорывался, находил путь в реальность, владыки разрушения ткали новое тело - из осквернённой стихии гибели, создавая неимоверную форму и вкладывая фантастическую силу.
        Два крыла унесли Аркта в миг рождения, что было подобно извержению вулкана. Взрыв и реки огня потопили всё, из бушующего огня вышел дух - пять метров чистой одной из четырёх стихий, за спиной пламенели два острых драконьих крыла, лица больше не было - вместо него клыкастая пасть страшного существа с рогами. Монстр выдохнул, и из ноздрей вырвалось облако пламени, в его человеческих руках сжималась монструозная волнообразная секира небывалых размеров. Один взмах ею способен выкосить целые роты.
        Он возвышался над полем боя подобно колоссу войны. Один взгляд внушал трепет в сердца смертных, одно его движение повергало в страх целые армии. Один лишь воин встал против него, одно существо, прошедшее сквозь тысячелетия для этого.
        - Вот моя новая форма! - взревел архидемон, приняв вид более близкий к его истинному. - Узри молю силу, Аркт! Беги, в час когда нужно бежать! Не смей противостоять мне!
        - В кого бы ты не переродился, сколько бы раз не воплощался, я уничтожу тебя. Вновь и вновь. И так до конца этого времени, до часа последнего суда, если понадобится! И пусть битва наша будет вечной!
        Наполненный светом «Азир» словно бы повёл Аркта. Секира с шипением и оставляя линию огня полетела на голову архисерафима, но бессильно грохнулась о щит, сотворённый кинжалом. Тварь накренилась и из широченной страшной изрыгнуло шквал огня - сжигающее море хлынуло на Аркта, но он взмыл в небеса, и оно опалило лишь землю.
        Аввад-Аддон раскрыл два своих крыла и стал ими махать, рождая бурю под собой. С трудом он поднялся в небо, чтобы и там продолжить бой. В поднебесье, на фоне быстро сверкающих молний и раскатов грома завязалась битва.
        Они продолжили путь в небесах. Акрт отбивал выпады исполнительской стихийной секиры, щит кинжала рассеивал пламя, способное сжигать флоты. Каждый удар был способен сокрушить горы, никакой смертный бы не смог противостоять такой махине… никто, кроме Аркта, который получил суть своего призвания не через пророка, как в былые времена, а напрямую от Того, в Кого некогда верил.
        Архисерафим поднялся ещё выше, свет его внеземного сияния разгонял противный багрянец в небесах, казалось, что солнце нашло себе путь сквозь адские небеса. Раскатистые порывы грома смешались с биением оружий, вновь и вновь архидемон налетал на Аркта как бешенный, пытаясь его покалечить, но тот уходил, завлекая тварь всё выше и выше.
        Аркт, преисполненный новой силой, не испытывал усталости, но знал, что - смертен и секира может превратить тело в прожаренный кусок мяса. Архисерафим выставил блок, когда его окружил огонь, крутанулся и сверкающей дугой высек светозарный порез на эфирной плоти демона.
        - Ещё никогда я не проигрывал! - с неистовым рёвом он опустил на врага когтистую лапу, пытаясь поймать, но тщетно.
        Монстр попытался обрушить град ударов на Аркта, размахивая секирой как пером, но юркий архисерафим уходил от каждого. Сколько бы быстрым Аввад-Аддон не был, он не мог совладать со своим врагом. Ещё один пируэт превратился в то, что Аркт пикировал и вогнал эсток по самую рукоять в кличу, рассёк тело и на ещё одну секунду приблизил низвержение Аввад-Аддона.
        - Иди в мои объятия, - моментально родилась дьявольская мысль в проклятом уме.
        Неимоверно огромные крылья окружили Аркта. Архисерафим попытался уйти, но всюду наткнулся на стену рокочущего огня. Его взяли в кокон, внутри которого нагнетался неистовый жар. На этот раз уже Аркт ощутил немощь и боль. Его чёрная броня стала накаляться, доставляя по истине невыносимые муки.
        - Ты умрёшь! - всё сильнее и сильнее «обнимал» Аввад-Аддон Аркта, предчувствуя победу… он запечёт его в собственной же броне.
        Кричащий ум родил мысль, быстро ставший планом действий. В глазах Аркта сверкнул блеск, в груди измученное сердце родило импульс больной злобы, направленной против доставителя боли. Он не может проиграть, не может дать существовать в этом мире вестнику гибели мира… губителю его судьбы.
        - Но и заберу тебя с собой!
        Усердием воли, всеми последними силами, которые у него были Аркт сконцентрировал мощь двух реликвий в клинках. Он воспользовался оставшейся свободой как подобает - руки простёрлись над головой и рванули вниз. Два лезвия вошли в нереальную огненную плоть, засияв с такой силой, что тем, кто внизу могло показаться рождение новой звёзды. Вся сила пирийского источника энергии, вся мощь благословения Единого, влились в тело и рушили. Маленький взрыв и салют огня окатили Аркта, но он выдержал, не выпускал рукоятей, заставляя тварь страдать и гибнуть, разрывая его связь с невозможными морями.
        - Передай своим повелителям, чтобы они более не смели разевать пасть на этот мир! Он им не по зубам!
        - А-а-а-а-а-а! - рёв демона мог расколоть камень, он сокрушал миры, из ушей архисерафима потекла кровь, а те, кто были внизу упали, зажав уши руками.
        Объятия ослабли, Аркт выпутался и смог взмыть ещё выше, наблюдая за падением исполина. Силы стремительно покидали Авва-Аддона, он таял. На груди зиял светозарный разрыв, из которого на него смотрела багряная пустота.
        - Это ещё не конец, - из пасти вылетело зловещее предупреждение вместе с тухнущем огнём.
        С этими словами архидемон покинул сей мир. Ещё секунд десять он падал и таял, пока плоть и дух из эфирных морей совершенно не прокапали, а вместе с ним не сгинули все легионы из неизвестного мира.
        Всё стало приходить в порядок, если так можно назвать атмосферу расколотого мира. Небеса стали понуро-серыми, пошёл освежающий дождь. Адская и гнетущая атмосфера была рассеяна за считанные минуты, теперь это просто остров, где творилась история. Аркт же медленно опускался с небес… у Велисария много вопросов к нему, сейчас никто не будет на них отвечать.
        Настало время покоя, время отдыха.
        Глава 20. Обретение покоя
        Заседание совета. Кира. Спустя неделю.
        Лёгкий мерный гул разносился в небольшом амфитеатре. Эта тишина удивительна, не подходит к обстановке всеобщего заседания. Хотя уровень пересудов, споров, криков и возмущений варьируется в зависимости от тех, кто сидит на скамьях и креслах. Высокий мужчина в тёмно-синем пальто, с геральдическим жёлтым орлом видит вокруг себя не шумных политиканов, не меркантильных торгашей, а «отцов духа», учителей народов, последователей остатков угасающих религий, философов, жрецов новых культов и священника веры. Парень теряется в облачениях - среди мраморных колонн, скамей и плит виднеются чёрные подрясники, и светлые балахоны с тюрбанами, и золотисто-кремовые стихари. Его ухо вылавливает говоры кирийские, эндеральские, килеянские, неримские и даже аразеальские… каждое наречие сильно искажает инал, помимо которого мелькают и «родные» языки, ходившие в этих народов от их начала.
        «Как же они не утонули в спорах о вере?» - спросил себя черноволосый мужчина, тут же вспомнив, что сегодняшнее собрание собрано по повелению Золотой королевы, бессменной владычицы Кирийского царства.
        До тех пор, пока монаршая особа не пришла в древний храм, посвящение коего осталось глубоко в веках, многочисленные слуги церквей либо тихо общаются, либо молятся, стараясь не разрушить таинственную тишь древнего места.
        Парень, открыв сумку-планшет, внимательно посмотрел на окружение, находя его действительно мистическим. На облицовке стен изображены сюжеты из далёкой древности, странные символы и глифы царств, существовавших до эпохи единой Киры. Магические огоньки мерцают у стен.
        Королева же пожелала узнать, что творится в мире, за какими событиями стоят Аркт и Велисарий и самое главное - каков новый духовный курс среди народов. Слухи и известия, сотрясавшие Золотой двор нуждаются либо в утверждении, либо в опровержении, чтобы Королева могла выработать новую политику. Пока на севере кипят битвы с мятежниками, запад разоряется неримскими налётчиками, восток и юг стали верными оплотами монархии.
        Тишина оказалась рассеянной в ту секунду, как прозвучали медные трубы, возвестившие о прибытии важного участника заседания. Служители культа поспешили занять места в полуамфитетатре, рассеялись по скамьям и лавкам, выточенным из мрамора.
        Плотная тишина воцарилась в древнем храме, врата со скрипом отворились и первыми вошли не члены королевского двора, не монаршья особа, а «золотая гвардия», или Кирашах-ан-зирит. Воины в золотой чешуйчатой броне, сверкая зеркально начищенными пластинками с зерцалами, укрытые круглыми широкими щитами и вооружёнными яркими копьями, охваченными мистическим пламенем. Но тот, кто вошёл за ними, вызвал разочарование. Служители культа, приглашённые гости, да и просто знатные люди расстроились, увидев, что вместо всецарицы кирийской, владычицы пустынь и лесов, покровительницы Аль-Рашима, пришёл высокорослый мужчина, укутанный в белоснежный балахон и тюрбан. Поверх тела, его статус выразил расшитый золотом стихарь, подпоясанный ремнём, украшенным сапфирами и рубинами, на пальцах «красуются» золотые кольца с драгоценными каменьями.
        Мужчина, чья чёрная кожа резко контрастирует с одеждами, встал на импровизированной сцене, посмотрев на всех глубоким пронзительным взглядом собравшихся. Жрецы и священники, церкви и культы - все приковали взгляды свои на него, ожидая слов.
        - Я - везер-паша королевского двора Шаран’Аль Марат, - представился мужчина, заговорив на хорошем инале. - К великому сожалению, Золотая королева не может сегодня посетить это собрание и шлёт вам свои извинения. Дела на севере требуют безотлагательного внимания.
        Все отнеслись с пониманием к такому положению дел. В последнее время секты Шилиль, Башня сторожей и языческие культы, вместе с Кирийской республикой и экстремистами анархических общин перешли в наступление по всей линии фронта. Легионеры Союза только прибыли и ещё не успели приступить к операциям, поэтому для монархии сейчас жизненно важно удержать северный фронт.
        - Всех собравшихся так же приветствую и перед началом совета заверяю, что искренне надеюсь на то, что он будет плодотворен для Королевы, - осторожно заговорил представитель Золотого двора, глава всего аппарата управления. - Кира находится на перепутье, и чтобы проложить верный курс в море политики, духовных распрей и не потопить корабль нашей страны, вы здесь и собраны. После заседания, я составлю подробный отчёт, который ляжет на стол самой королевы.
        Везер-паша остановился, осмотрев место заседания. Он знал, что каждый готов рассказывать о своей вере, как об оплоте истины и праведности.
        - Для начала я хотел бы заслушать отчёт о произошедших событиях в Эндерале. Докладчик - некий судья Штеппфан Даль’Кир, - оглядел всех Марат. - Потом я заслушаю представителей партий и культов.
        «Партий?» - многие задумались, думая, что паша оговорился, ибо кроме стражи и представителей культа тут практически никого.
        С первого ряда скамей поднялся чуть выше среднего мужчина. Его одежда отражает статус - чёрная мантия с символом весов поверх рубахи рубинового цвета. Простучав каблуками сапог о мраморный пол, он подошёл к деревянной кафедре, на центр чёрно-белого шахматного пола. Он положил на деревянное ложе несколько исписанных листов пергамента, подняв взгляд. На весь амфитеатр зазвучал мерный приглушённый мужской бас:
        - Отчёт от двадцать девятого восемь тысяч двести тридцать третьего года. Место доклада - восточная Кира. Место происшествия - Эндерал. В восемь тысяч двести тридцать втором году Протектор Вольного народа Нерима - Таранор Коарек объявляет войну Святому ордену и начинает поход на Эндерал. В этом же году личность, в последующем записанная как «пророк» вступает в ряды Святого ордена, чтобы помочь ему, цитируя нынешнего Верховного масгистра Калию Закареш, - «Остановить конец времён, предотвратить деятельность высших по уничтожению всего живого в мире», конец цитаты, - пальцы, окаймлённые серебряными кольцами перелистнули пергамент. - Стоит отметить, что в этот период с восьми тысячи триста двадцатого по восемь тысяч двести тридцать второй годы на территории Эндерала наблюдалось распространение болезни «красное безумие». Возбудитель так и не удалось установить - в Ордене апотекариев, Гильдии алхимиков и Кирийской королевской коллегии травников считают, что это штамм вируса, в то время, как Святой орден, Коллегия чародеев и Церковь Единого убеждены, что болезнь является ментально-мистической,
воздействует не на уровне тела, а на уровне души. Первые очаги заболевания появились в малонаселённых территориях, среди бандитов и вольных чародеев. Так же животные часто подвергались заражению, а также и первобытные или родоплеменные формации. К примеру, ватирские или арпские племена могли быть подвержены заражению.
        - Удалось с ней что-то сделать? - прозвучал вопрос из чреды присутствующих. - Лекарство было найдено?
        - Удалось выработать антидот, включающий в себя осколки древнего… эм… «блократора», выразимся так. Порошок сигильного камня, смешанный с травами и святой водой. Так же широкое распространение получила партия смесей и отваров из сон-травы и валерьяны, которая должна была быть чем-то вроде профилактическим средством. Стоит добавить, что после проповеди Церкви Единого, распространения новой веры, так же распространение болезни сильно сократилось.
        - Продолжайте доклад, - потребовал Марат.
        - Установлено, что в том же году, но несколькими месяцами ранее, произошёл конфликт в рядах Святого ордена, следствием которого стал раскол. Группа радикалов во главе с Велисарием отправилась на север, не желая следовать политике Арантеаля.
        - Как вы можете описать положение страны перед событиями?
        - Крайне негативно. Святой орден фактически не контролировал до восьмидесяти процентов заявленной территории, экономика находилась в упадке.
        - Хорошо, - кивнул паша. - Продолжайте. Только перейдите к моменту событий, после установления власти Союза и низложения Ордена.
        - Да, - Штеппфан убрал лист, взявшись за другой. - После битвы за Арк с неримскими войсками произошло разделение общества. Некое движение, именовавшее себя Правоверным и вольным государством Эндерала, когда им объявили о новом порядке, не согласилось с положением дел. Их сторонники в Речном и Дюнном, на Фермерском берегу и в Арке, объявили о своём протесте и покинули населённые пункты. Как стало известно позже, они захватывали старые крепости и укрепления, налаживали связи между собой, крали вооружение и экипировку. Они готовились к сопротивлению, - Штеппфан опустил руку в сумку и вытащил оттуда несколько связанных листков и швырнул их на кафедру. - Разведчики нашли эти документы. Тут много всего из раннего этапа сопротивления - декларация о «всеэндеральском праведном сопротивлении», «осуждение скверного», планы создания народной клерикальной республики или директории пророков. А так же есть Акт об основных правах религиозного народа.
        - Они сразу вошли с вами в конфликт?
        - Нет. Святой орден потерял полноту власти и легальность на правление, государства эндеральские контролировали не всю территорию. Началом прямого сопротивления можно считать налёт на фермы Арка, инициированный Ролофом Крокко. Спустя какое-то время «Государство» стало Железным Королевством, - Штеппфан тяжело выдохнул. - Как нам стало известно из допроса пленных, это произошло как только человек, по имени Сарагон, вошёл в Фогвилль, установил там власть, и объявил войну Союзу. После установления власти Эндеральского Союза над континентом, утверждения главных актов, и создания Королевства произошли первые столкновения. Правоверный народ Арка объявил о своей верности «Короне» начале непримиримой войны. Так началась вторая гражданская война.
        - А первая? - уточнил Паша.
        - Восстание кровавой луны.
        - Продолжайте.
        - Больше полугода происходили сражения на территории Эндерала, которые закончились победой Союза. Хочу заметить, что поначалу возможно было мирное сосуществование с «Правоверным государством Эндерала», но вмешательство древнего культа предрешило дальнейшие события, - Штеппфан подтянул последний лист. - Как установила комплексная следственная комиссия Аркской аристократической Республики, верховное командование, политика мятежного королевства, да и идея его создания принадлежала сподвижникам Килры, который предал святой орден много тысяч лет тому назад.
        - Как тут во всём они замешаны? - смутился Марат. - И как они протянули столько времени?
        - Как установлено из документов работы комиссии - члены мятежа прошли мистерии чёрной магии, пристрастились к миру духов, продали души, за что получили завидное долголетие. Они объявили своей целью победу пути хаоса, его торжество. Как стало известно из отчётных актов и протоколов допроса пособников, они были последователями одного из течений ордена, который существовал ещё в эпоху до Рождённых светом, - судья остановил речь, собираясь с мыслями. - Для длительной борьбы они создали секту, которая потом получило название «Весы». С её помощью они пытались тонко влиять на происходящее в мире, оставаясь в стороне. Позже, для захвата Эндерала, было как раз с их руки создано Королевство, ибо Сарагон был отправлен ими и проводил исключительно их политику. Так же непосредственное управление осуществлял предводитель «Весов» и пара «собратьев» Килры. Как оказалось, всё это время, часть культистов была привержена делу уничтожения Вина.
        - Расскажите, как и где всё закончилось.
        - На острове к северу от Эндерела, - Штеппфан оторвался от листа. - Там оставшиеся сектанты пытались провести ритуал. Они к нему готовились давно. По первому приказу «собратьев» Килры они должны были провести ритуал «разрыва барьера», который и купировал бы высших в их плане, и пустить чистый хаос в нашу реальность. В ходе штурма острова остатки секты были уничтожены, вся деятельность «собратьев» Килры пресечена, - сухо заключил судья.
        - А что случилось с Арктом?
        - По существу заданного вопроса ничего пояснить не могу, - официозно ответил посол. - Могу лишь сказать, что операция была проведена с умеренными сопутствующими потерями.
        - Хм, - задумался Марат. - Выходит странная история. Я смотрел отчёты наших послов, уполномоченных лиц и, заслушав ваш доклад, выходит следующее - с одной стороны «высшие» играли с неким «пророком», запудрили мозг Арантеалю Теалору, а потом попытались, манипулируя ими, свершить конец света. А когда это не прошло благодаря действиям Велисария, они через пророков в секте Весов, через своих слуг, решили провести иной план. Хочу заметить, что основное планирование в противодействии планов секты сыграли Первосвященник Церкви и Инквизиция. Во время частых столкновений с потусторонними силами, а так же при ликвидации портальных точек, решающее значение сыграли наставления и помощь Церкви Единого.
        - Всё именно так, мессир везер-паша, - кивнул Штеппфан, с дрожью продолжив. - А так же хочу добавить, что после оговорённых событий, после последних трёх лет, мы оказались на пороге новой системы, как внутренних, так и международных отношений. Все знают, Рождённые светом мертвы, мировая теократия потерпела крах.
        - Осторожнее, судья, - грозно посмотрел паша на Штеппфана. - Хорошо, что мы не в городе, где люди ещё не готовы к такому… откровению. Благословенна Золотая королева, что хранит народ.
        - Простите, мессир. Я говорю о том, что пора выстраивать новую систему взаимоотношений. Мир изменился. Теперь у власти национальные правительства, лидеры, а порой, - Штеппфан взглянул на посла из Киле, - целые торговые компании. Теперь им решать, как будут жить народы. Рождение новой системы международных отношений не за горами.
        - Золотой двор вас услышал, - заверил Марат. - Я обещаю, что все необходимые данные, которые будут интересны Золотому двору. Можете быть свободны.
        Штеппфан поклонился в сторону паши и поспешил удалиться. Он быстрым шагом ушёл с кафедры и направился прочь из храма.
        - Теперь Золотому двору надобно заслушать представителей разных культов. Среди различных докладчиков заявлены представители культа семи - эндеральского, кирийского и килеянского канонов; жрецы Аразеальской унии, а также священники Церкви Единого, - паша взглянул на пару аристократов Золотого двора, одевшие себя в шелка и атлас. - А также я предлагаю выступить эмиссаров кирийских партий.
        Если бы один из главных участников событий видел подобное собрание, то отшутился, что вместо того, чтобы что-то делать реальное, политиканы то и дело - толкут воду в ступке и молят языками. В этих словах не было бы осуждения, так как Маттоми помнит, что такова суть вещей.
        В гавани Арка, на самом краю, взирая на лес мачт, паутины канатов и сетей, молодой парень прощается. Шум порта, крики моряков, смех и звону цепей грузовых кранов разлетался вместе с шумом волн и скрипом аркских галер, неримских галеонов и эндеральских каррак. Утончённые суда из Дюнного и Киры так же наполняют верфи, а столичный город полнится товарами со всего мира. Сжимая ладонью, обтянутой кожаными перчатками, в чёрном жакете, мужчина наслаждается лёгким освежительным бризом.
        - Вот и настал момент, когда мы расстаёмся, - минорно произнёс мужчина. - Когда я попал в ту тюрьму, я даже не думал, что всё завершится именно так. Не думал я и то, что познакомлюсь с тобой, Фариам, и не знал, что мне придётся сунуть голову в самое пекло. Знаешь, Фариам, - охотник слегка усмехнулся, посмотрев на пепельнокожую девушку с прямыми насыщенными чёрными волосами и яркими глазами, - я рад, что тогда попал в темницу.
        - Маттоми, я готова была тебя проклясть, винила за тупость, и даже прибить хотела, когда ты притащил меня к легионерам, - девушка поправила угольно-рубиновое платье, и оглянулась в сторону корабля, над которым развивается флаг с пронзённым пурпурным сердцем. - Но клянусь, это изменило всю мою жизнь. Мне отрадно, что тогда мы встретились. Это стало началом изменения моей жизни. Всего-то какая-то мелочь… пойти на службу Союзу. Поистине, можно сказать, что вы, люди, удивительные существа. С вами неясно, куда приведёт жизненный путь. Но… с вами бывает интересно.
        - Удивительно-с, как всё-с меняется-с, - прошипел сгорбленный, рядом стоящий арп, всё так же укутанный в мантию, дабы скрыть уродства. - Природная злоба-с целой расы-с куда-то делас-сь.
        - Всё так, мой серокожий друг, - улыбнулась девушка, - раньше… честное слово, люди представлялись кем-то невежественными. Теперь, после того, как целому народу предоставили убежище, после изысканий ваших чародеев, и после… того как помогли мне, у меня несколько… изменилось отношение.
        - Теперь он для тебя друг? - Маттоми отшагнул в сторону. - Я всегда говорил, что чуть больше тепла между другом, побольше помощи и мир может измениться.
        - Это-с не ты-с говорил, а Первосвященник-с.
        - Шэх, нет бы поддержать друга, ты решил поумничать. Эндерал стал другим, эта не та страна, которая ещё была год назад, - Маттоми осмотрелся, подмечая, что столько товаров, сколько он видит - ящиков, мешков, коробок, не было давным-давно; килеяне и кирийцы, аразенальцы и неримляне - множество людей заполонили порт, который переполняет жизнь.
        - Ты был тогда, на севере? - приложив руку к животу, с нотками страха заговорила Фариам. - Что случилось с Арктом и Велисарием? Про первого ничего не слышно, некоторые даже говорят, что он погиб. А Велисарий уже неделю не появлялся на публике.
        - Нет, Фариам, меня там не было. Я решил завязать с играми Велисария. Всё, что я слышал, рассказала Кайль. То, что там произошло, - мужчина не спешил с ответом, ему не по себе вспоминать события на острове Азар-Мездраэла. - Велисарий решил взять отдых. Конечно, после того, как тебя чуть не прикончили нужен будет отдых.
        - Прикончили? - удивилась Фариам.
        - Да, Велисария видимо ранили. И он решил взять себе недельку другую мирного отдыха. Будь ты хоть сто раз патриот своей страны, но отдыхать же тоже нужно. А то так можно слечь… навсегда.
        - А что с Арктом?
        - Он… решил отправиться на покой, я тебе так скажу, - Маттоми посмотрел по сторонам. - Не в том смысле, как изо всех щелей кричат. То, что произошло на том острове, сильно изменило многих, - охотник мельком взглянул на небо, словно пытаясь найти там что-то знакомое. - Аркт отправился, но не сказал куда. Может быть, действительно уйдёт на покой, будет жить в руинах или каком-то монастыре, а может и попытается вернуться в дело, чтобы исправить грехи прошлого.
        Оба смокли. То, что произошло, говорило о том, что инфернальные силы долго и пытливо планировали деяния минувших лет. Игры потусторонних тварей, их комбинации и интриги вели мир к погибели, но дважды потерпели поражение. Что-то витало в воздухе, подсказывая, что это ещё не конец.
        - Ты решила покинуть Эндерал? - спросил Маттоми, показав на корабль. - Что ж ты, а как же община тёмных аэтерна?
        - Мы вернёмся. Просто… нужно отправиться и объявить старейшинам, что мы возобновили наш брак и что мы больше не будем слушать их повелений, - девушка посмотрела на корабль, её влюблённый тёплый взгляд коснулся высокого тёмного аэтерна. - Он сам им скажет, что теперь мы будем жить под иным попечительством.
        - А как там Кайль?
        - Говорят, что ей дали дом на севере, в столице Лиги ковенов.
        Прозвучала труба и корабль тёмных аэтерн начал последние приготовления перед отплытием. Матросы замешкались и забегали, флотская стража готовила арбалеты, гарпуны и мечи, которые понадобятся, если пиратам взбредёт в голову напасть на них. Но самый выдающийся воин - это ватир, который был приглашён на службу в награду за спасение Фариам, возвышающийся над остальными громоздким телом и украшенный прекрасной позолоченной кольчугой. Ныне он старший матрос, великолепный воин и верный дому тёмных аэтерна слуга.
        - Вот и наступил момент прощания, - широко развёл руки Маттоми, он тут же ощутил тепло объятий Фариам.
        - Чувствую я, мы непременно ещё встретимся.
        Их друзья и соратники, завидев такую тёплую картину, не остались бы без умиления. Впрочем, Кайль всегда говорила, что Фариам только снаружи холодна и неприветлива, а внутри неё тёплая душа, которая ждёт заботы и внимания.
        В маленькой комнате, выложенной камнем, у окна стояла высокая роскошная девушка. Её изысканное тело, бархатная кожа покрыта лёгкой атласной накидкой чёрного цвета, чем-то смахивающей на халат, утянутой широким поясом. Воздух достаточно прогрелся, было слишком тепло, чтобы рядиться в шкуры. Белоснежные волосы опускались практически до пояса, а помещение наполнялось чудесным ароматом терпких духов. Он смотрела в городские дали, заснеженные улочки и белые крыши града, простиравшегося у Даль’Галар. К ней в этот же миг приник крупный парень, лишённый привычных доспехов и одетый лишь в рубаху светлую да штаны. Он аккуратно её приобнял, сомкнув руки на животе девушке.
        - Скажи милый, ты не жалеешь, что решил ответить на мои чувства? - трепетно спросила девушка, посмотрев на безымянный палец правой руки, на плетёное кольцо из золота, ставшее символом союза двух душ.
        На далёком севере, там, где живут дети коренных эндеральцев вместе с ковенами диких магов, нашли покое двое. Их отношения начинались, как противостояние не на жизнь, а насмерть, но превратились в что-то чудесное и светлое, позволившее обоим выжить и пройти сквозь ад эндеральских воин и разорения Чертогов. В друг друге они нашли больше чем, просто чувства. В удивительном единении Кайль и Сигизмунда рождалась глубокая любовь, целый мир не был способен отвлечь их от неё, и никакой холод полярных пустошей не способен пересилить тепла между ними.
        - Нисколько, - инквизитор вспомнил, как после битвы он всё же поведал ей о своих чувствах.
        Память насыщенна воспоминаниями того, как она поцеловала его, пожертвовав бессмертием и силой, и то, как он сам возгорелся к ней чувствами. Сигизмунд понял, что этот момент подарен самим Единым для того, чтобы две души обрекли наконец-то покой. Он вспомнил и том, как сделал предложение быть вместе навечно, и то, как их венчал сам Первосвященник в Храме Единого, построенного на месте храма солнца.
        На насыщенных устах дамы расцвела улыбка. Она повернулась и оказалась в тёплых объятиях инквизитора, практически нос к носу. Её руки скользнули к его лицу, нос мужчины полной грудью вдохнул женские духи. Она поцеловала его, находя в губах мужчины такую сладость, которую не принесёт ни кирийский шоколад, ни мёд из Речного. Она держалась за него, как за главное сокровище всей своей жизни.
        - Скажи мой милый, чем мы займёмся дальше? - она отстранилась, присев на большое широкое кресло, её ярко-зелёные глаза не сводя взгляда смотрели на парня. - Союзу мы больше не нужны, да и личные дела… пришли в порядок.
        - Даже не знаю, - Сигизмунд же встал у окна, всматриваясь в растущий город колдунов и горцев. - С твоими возможностями, знаниями ты можешь найти хорошее место в каком-нибудь Ковене. А я? Хочу чего-нибудь спокойного.
        - А как же битвы и исполнение праведной миссии? - игриво спросила Кайль.
        - Больше не будет никаких тревог и приключений, - покачал головой Сигизмунд, и чувствую, что больше нет нужды в исполнении долга, которая провела его сквозь такие события, который не пройдёт и за три жизни. - С меня хватит. Я хочу всю оставшуюся жизнь провести с тобой и не терять тебя.
        Перед тем как встать, Кайль посмотрела на два оружия, вывешенных над камином в перекрестии. Это громоздкий фламберг с множественными отметинами и царапинами, но начищенный до блеска нового сияния. Он пересекается с перекованной рапирой, тоже сверкающей. По настоянию Сигизмунда и за его деньги древний клинок был перекован лучшими мастерами из рода аэтерна, звёздников и людей и преподнесён, как подарок на свадьбу.
        - Во истину, наши судьбы также пересеклись, - сказала девушка и села на его колени, обняв мужчину.
        Сигизмунд не стал больше ничего говорить, дав волю языку чувств, эмоций и любви.
        Глава 21. Агент Инквизиции
        Нерим. Кабаэт. Спустя три дня.
        Говорят, что север прекрасен удивительной суровостью, холодной строгостью и сдержанным стилем. Массивные каменные крепости, в которых еле-еле теплятся огни каминов; большие деревянные избы, в которых простой быт ведёт не менее простой люд; хвойные реликтовые леса, укутанные одеялом толстого снега; недолгая, но полные очарования лето и весна, когда из-под снега являются луговые цветы. Что ж, всего этого кабаэтская земля лишена, вместо этого только ледяное ожесточение его жителей, доведённых до такого состояния «проповедниками новой эпохи».
        По улицам медленно ступает чуть выше среднего роста мужчина, отличающийся от здешних жителей одеждой. Это пластинчатый нагрудник с изображением золотой чаши, прикрывающий насыщенно-алую юбку, прикрывающую поножи. По каменной брусчатке шаркает подошва кожаных сапог, руки закрыты толстыми перчатками, а голова защищена капюшоном цвета рассветной зари. С его брони свисает несколько веленевых лент, исписанных молитвами и заповедями, на поясе покоится бардового цвета книга, а на за спиной покоится молот странной формы - это клюв хищной птицы в объятиях двух крыльев.
        Величественный город севера, столица Народной Северокабаэтской Земли, предстал перед гостем во всей своей красе. Справа и слева узкие улочки стесняют массивные серые стены строений и крепостные бастионы, стражники в тёмно-кофейных табардах поверх кольчуги с вниманием смотрят на посла, держа наготове клинки; народ же, облачённый в приглушённого цвета одежды, преимущественно светловолосый, недобро зыркает на пришельца. Никто не смеет тронуть мужчину в доспехе, ибо на его запястьях и предплечьях повязаны бело-красные ленты - символ дипломата.
        Кабаэт сильно изменился за последний год. Из полуразрушенного ансамбля укреплений, баррикад средь домов и военного города, он стал центром всего севера, откуда и берёт своё начало Вольный Народ Нерима. Теперь город полон народу, здесь звучат мантровые песнопения и свершаются ритуалы почёта «высшим». Град украшен знамёнами - половина жёлтого орла на светло-голубом фоне с другой половиной, где чёрным по алому рисуется символ Кабаэта. К югу город оброс многими деревнями и пригородами, где теперь кипит нехитрая хозяйственная жизнь.
        Но больше всего виднеется символики Вольного Народа Нерима - большой чёрный орёл на жёлтом полотнище. Новое движение людей, которое теперь правит всем Неримом, зародилось именно здесь в виде повстанцев Северного Королевства, которые скинули с себя ярмо тирании Канцлера Баратеона и провозгласили не только независимость, но и полное отрешение от режима Рождённых светом. Затем Королевство было упразднено, вместо него пришла власть народная, во главе которой встал «просветлённый» - Таранор Коарек, получившие откровение от «высших», которые его уверяли, что необходимо допустить «очищение», чтобы лишёнными плоти войти в новую эпоху истинной свободы.
        Мужчина ступает дальше, вспоминая, как обломались надежды Таранора на «очищение». Сначала он не смог углядеть то, как некий Велисарий собирает армию в Арке, и предводители эндеральских фракций с огромным войском спешили к нему на помощь. Потом он проиграл битвы за Арк, за побережья и у Старого Дозора Трёх Рек, а потом попал в плен. Впрочем, Вольный Народ Нерима попытался продолжить войну, но флот Аристократической Республики Арк, Ост-Эндеральской торговой Компании и Эндеральского Союза нанёс сокрушительные поражения неримским каперам в битвах у Киры. А после этого, случилось то, что сказалось на всём духе неримского народа - они потеряли связь со своими «потусторонними учителями».
        Посол видит это в растерянном взгляде людей, в том, как уличные проповедники пытаются истолковать то, что высшая власть теперь не слышит голоса «наставников»:
        - Они оставили нас за грехи наши! - воет один из тех, кто общался с «высшими» и нёс их волю. - Они требуют от нас более усердного делания в делах безверья. Мы должны сокрушить всякий дух в себе, чтобы они вновь обратили на нас внимание. Своей слабостью и поражениями мы обрекли себя на это!
        Мужчина просто идёт дальше, вспоминая, что теперь Нерим живёт только революционным духом отрицания всякой религии и почитания потусторонних существ. В его глазах это выглядит как противоречие, оксюморон, но он понимает, что их жестоко обманули. Народ Нерима все надежды и чаяния обращал к «высшим», как к носителям вселенской мудрости, как к тем, кто приведёт их в новый мир радости и бесконечного счастья. Теперь же этого нет - нет больше «связи свыше», нет больше чудесных рассказов о том мире, где они без плоти будут ликовать и предаваться самым возвышенным удовольствиям, нет больше мечтательных рассказов между собой и грёз о не свершившимся будущем. Вместо этого есть только горечь разочарований и пепел несбывшихся надежд.
        В крепости Кабаэта всегда полно стражников и пройдя по узким мостикам, посол узрел всю славу и мощь её. Исполинское строение, стены которого хорошей толщины из крепкого камня, на башнях дозор несут арбалетчики, и всюду перемежаются воины в чешуйчатой броне с меховыми воротниками - бойцы Гвардии Кабаэта. Миновав ворота, посол попадает в просторные серые помещения, под сводами которых звучит лязг брони, немногочисленные команды к построению и чувствуется слабый аромат благовоний. Пройдя первый ярус, мужчина поднимается на второй, где переходит на синюю ковровую дорожку. У массивных высоких широких колонн уже выстраивается Гвардия, вместе с солдатами, нацепившими чёрно-жёлтые табарды.
        Скинув капюшон, посол явил строгое овальное лицо старого человека - на голове сияет лысина, челюсть скрыла белая ухоженная борода, сухие губы чуть сжаты в напряжении, а на восседающего на троне взирает суровый взгляд, рассматривающий серые статуи героев у колонн.
        У самого трона, полусогнувшись, нацепив утяжелённую чёрную мантию, сидит мужчина-алеманн. Его немытый чёрный волос блестит от жира, бородка пестрит неухоженностью, а грязное лицо оттеняет блеск минувшей славы. В окружении советников - высокой светловолосой женщины с аэтерновским топором на бедре и в роскошной накидке с орлом, паре мужчин в сюртуках и воине в броне стражи Кабаэта, правитель города пытается вести дела страны, но его затуманенный разум уже не тот, что раньше. И его помощникам часто приходится записывать указы из тяжёлых бормотаний.
        - Приветствую тебя, Таранор Коарек, из рода Коареков, - громко возгласив, с лёгким преклонением главы, заговорил посол, - наместник трона Кабаэта, Протектор Вольного Народа Нерима. Сегодня, в этот час, я явился к тебе не как враг, но с добрым словом и советом. А также информацией.
        Коарек тяжело поднял голову. В глазах можно увидеть пустоту и обречённость и ужаснуться их глубине. Человека будто покинули все жизненные силы, и он теперь больше напоминает пустышку, тень прежнего самого себя.
        - А-а-а, - с кривой натужной улыбкой застонал Коарек. - Те-е-а-алор Арантеаль, бывший Великий магистр Святого ордена. Как же Высокий Сенат сподобился тебя простить? Как же ты выжил?
        Теалор вздрогнул, услышав своё имя, вымолвленное протяжённым воем. Долгие года он провёл на службе, сначала Святому Ордену, где совершил главную ошибку всей своей жизни, потом месяц охранял дворец Герцога Златолесского, а сейчас призван Инквизицией для свершения благой миссии. И никогда он не видел, чтобы человек настолько был опустошён.
        В тоже время он вспомнил и историю своего спасения. Пред очами возникла картина полного уничтожения и падения. Его воинское мастерство, усиленное магией доспехов, являлось на грани возможного, но даже так он не мог превозмочь силы Аввад-Аддона. Только раз и по истине чудом ему удалось задеть дьявольскую броню и пробить её… за что силой удара он был выброшен из кратера. Мерраджиль нашёл его, рассказал о том, что они в критическом положении, помог встать и вывел с поля боя обратно на корабли вместе с остатками братства. Так он был спасён, чувствуя, что его вина была искуплена.
        - Если вы были выкуплены в обмен на шестьсот пленников-эндеральцев, то за меня заступился Герцог и Консул Союза. Этого хватило, чтобы вернуться в… строй «живых», - сухо ответил Арантеаль. - А теперь, господин, я прошу выслушать меня. Я прислан от Эндеральской Инквизиции, чтобы возвестить о надвигающейся опасности.
        - Как ты объяснишь это? - Таранор попытался поднять тряпку в руках, но она вывалилась из рук Коарека; Арантеаля, что воевал с ним ещё в должности гроссмейстера Ордена, пронзила жалость от того, кого он перед собой видит. Раньше Коарек взахлёб раскидывался витиеватыми вычурными фразами, демонстрируя свою начитанность, он был горазд на долгие философские рассуждения, которые не каждый поймёт, но сейчас ему даже трудно говорить; и так ударила по нему не северная эндеральская тюрьма, а предательство тех, кого он считал своими покровителями, тех, в ком видел исполнение всех надежд. «Высшие» общались с ним наперебой, слали ему видения чудного будущего, услаждали его слух рассказами и обещанием величия, говорили, что отвергнув старые порядки, можно «вознестись». Но вот они нашли себе новые игрушки для манипуляций, новый способ уничтожить мир, да позабористей. И нет больше голосов, нет живописных изображений Вина под властью «высших», нет больше покровительства этих тварей. Есть только пустота.
        Арантеаль увидел, что выпавший кусок ткани - флаг Кабаэта, на котором есть изображение красных призрачных фигур. Теалор догадался, что на нём изображены «высшие», а само знамя выполнено для получения большего благорасположения. Но сейчас это просто тряпка, болезненное напоминание о том, что когда они были народом избранным, предназначенным для того, чтобы принести «свет очищения». Однако чувство провала повило страшным маревом в Нериме.
        - Почему «высшие» бросили нас? Почему мы лишились их благодати? - воет Коарек, пытаясь ослабевшими пальцами зацепиться за знамя. - Скажи, Арантеаль, почему?
        - Потому что они порождения тьмы, - отрезал Теалор, - их дело - ложь, их инструменты - манипуляция.
        - Нет, нет, - печально протянул Коарек, - вас в инквизиции научили так говорить. Ты… они оставили нас за грехи наши. Не исполнили мы то, о чём говорили они.
        Арантеаль только сдержанно поругался про себя. Таранор так и не желает увидеть, что его жестоко обманули. Когда к Теалору пожаловали размахивающие Грамотой о помиловании, агенты Инквизиции, желающие его призвать на службу, они ему рассказали, что не каждый «оставленный» сектант готов отречься от своих идей и признать, что чёрные повелители покинули свою марионетку. Психо-нити до сих пор связывают душу жертвы и нужны сильные усилия, чтобы их порвать. За месяц нахождения на новой службе Арантеаль уже успевал столкнуться с обнаруженными культистами и каждый раз одна и та же картина - они отказываются признавать то, что их оставили «высшие силы».
        Арантеаль вспомнил, как в бытность Великим магистром посылал шпионов в лагерь авангарда Коарека, как бился против его воинов и общался с ним лично, как поднимал народ на борьбу против этого ревностного почитателя «высших». Он бы смог подобрать слово, убедить Коарека, будь тот в лучшем расположении духа, но инквизитора пробирает ледяной ужас, бегущий мурашками по спине, от одного вида того, кем стал Коарек.
        - Повелитель, - Арантеаль сложил руки на небольшом посохе, увенчанным фонарём, являющегося символом «Инквизиции Храма», - вы ещё будете скорбеть по тому, что вас оставили. Сейчас нас ждёт дело куда более опасное.
        Арантеаль полез в большую кожаную сумку. Он, как инквизитор отдела противодействия потусторонних сил должен всеми силами бороться против дел инфернальных слуг тёмного измерения. У них нет тела, но всё же они влияют на этот мир через дела духа, но сейчас случилось невиданное, как донесли слухи с юга, рождённые устами торговцев и лазутчиков Золотой Королевы. Существо из эфира получило тонкую плоть и кровь, сталь и золото и такая угроза не должна быть оставлена без внимания. Отдел инквизиции провёл расследование, возглавляемое Арантеалем. Через предвидения было установлено место рождения хаоса, и туда отправились агенты инквизиции, чтобы либо подтвердить догадки, либо их опровергнуть.
        - Вот это письмо, - Арантеаль достал из сумки тёмно-желтоватый свиток, с которого свисает волчье ухо, - было обнаружено у капитана военной лодки скараггов.
        - А-альма, - прохрипел Коарек, указывая на письмо, и женщина в чёрно-жёлтом табарде взяла свиток, поднеся её Таранору, который с большим трудом смог развернуть его.
        - Там на скараггском написано, что, - Арантеаль вынул лист обычной бумаги, где уже на инале обозначен перевод, - цитирую: «власть среди скараггов взял пророк великого духа. Он станет править нами и станет начинателем дела построения всемирной империи. Страна наша делится на юлусы, где правят мудрые шаманк-ханы. Теперь же мы готовимся к северному походу, там, где живёт люд светлый. Великий дух приказал через пророка своего главам Юлусов поставить воинства великие. Теперь же нас тьма тёмная и готовимся мы к великой битве», - Теалор передал листок бумаге Альме.
        - И-и-и-и-и? - провыл Коарек. - Есть ещё доказательства?
        - Мы связались с разведчиками из Киры, со мастерами скрытности из Киле. Судя по всему, численность скараггских войск оценивается в шестьдесят тысяч воинов. К тому же, пленные скарагги подтвердили то, что было в письме. Кстати, - Арантеаль опёрся на посох, - те скарагги плыли в сторону Киры и хотели поднять на борьбу одну из своих скрытых поселений. Ими уже занялись.
        - Этого мало.
        «Не будь так глуп, Коарек. Высшие тебя уже использовали, ты уже обманут. Твоей тлеющей наглостью, эгоизмом и спесью ты погубишь свой народ!» - прокричал Арантеаль в уме, не способный сдержать гнев при виде того кто едва не сжёг Арк, но тут же обратился к мерной молитве, чтобы вернуть себя в состояние покоя, ибо Инквизитору не стоит испытывать негативные эмоции, что ментальным смрадом привлекают злобных существ духа.
        - Скарагги были вооружены железными мечами, - спокойно говорит Арантеаль, вынимая из большой сумки металлический шлем, на котором красуется изображение змея. - А это их броня. Они за этот год очень сильно поднялись в развитии. Без потустороннего вмешательства не обошлось.
        - И что же ты хочешь? - тяжко проговорил Коарек.
        - Вскоре сюда придёт война, ибо враг у вас уже на пороге. Ещё немного, и огромная армия покинет порты Скарагга, ударит по Арктвенду, а затем и по Нериму, - голос Арантеаля стал грубее, настойчивее. - Как Протектор Вольного Народа Нерима ты обязан руководить обороной. Где ваши армии? Где войска Нерима? Если вы их не остановите, - Арантеаль провёл посохом, описывая дугу. - Если ничего не сделать, то через месяц здесь все обольются кровью.
        Коарек, не в силах ответить, протянул руку, предлагая это сделать Альме и девушка, вкладывая весь гнев в речь, дала ответ:
        - Я думаю… в его словах есть смысл и правда. Коарек, если ты не принял десять моих рапортов, то прислушайся хотя бы к врагу, который желал бы падения Нерима, - Арантеаль вспомнил, как Альма упрашивала Велисария помочь, ссылаясь на то, что разведчики южных земель, лазутчики из Четвёртой неримской армии, и адмиралы флота закидывали её опасениями о растущей силе Скарагга, о том, что там собираются несметные орды.
        Она ведь специально пришла в Эндерал, привела всадников-хинетов и обеспечила победу Велисарию, лишь бы он помог Нериму в грядущей войне. Он согласился помочь, направив инквизиторов на расследование, обещая, что если со стороны новой власти не будет препятствий, сам придёт с армией на помощь.
        - Я прошу лишь чтобы вы защитили свои земли. Моя задача - предупредить вас, чтобы Нерим не стал одним большим кладбищем.
        - Что же ты преследуешь? - вопросил Коарек.
        Арантеаль промолчал, вспоминая о том, что есть иная причина этого предприятия, нежели отчёты и просьба Альмы. Задача Инквизиции Храма куда более глобальна, куда более сложна, ибо предстоящее дело имеет особый статус. На тайном собрании Церкви Единого, где были и Первосвященник, и представители Инквизиции, и Верховный понтифик, и Кардосы, обсуждались последние события - о том, что мир меняется. Чувствительные к потоком магии чародеи говорили об изменениях в тонком мире, что легионы из эфирной материи готовы выступить на поле боя. Разведчики из Киры и Киле были приглашены, чтобы составить описания нового Скарагга, были допрошены пленники с кораблей тех островов, а также привезены мешки с артефактами, оружием и записями из тех проклятых островов. Неделю проходило собрание, рождая нескончаемые исследования улик, протоколы о действиях, процессуальные акты, а также споры о мерах предосторожности. Все пришли к выводу, что будущее Вина мрачно и тревожно, что если сейчас не принять меры, то события могут сложится в цепочку, которые окончатся крайне жутким исходом. После семи дней споров был заключён
«протокол о содействии», где среди многих пунктов и строк текста, было и указание, что прежде всего необходимо обратить внимание и на Нерим, ибо он станет местом, где удар вражеского молота окажется сильнее всего. Арантеалю, который участвовал в этом собрании, было приказано идти к Таранору, как тому, кто сталкивался с ним, кто знает его и понимает, как с ним общаться. Арантеаль, спустя недолгие сопротивления из-за дел прошлого, согласился плыть в Нерим. Протокол был и заверен Консулом Союза, который рекомендовал пообщаться с неримлянами, чтобы выяснить, готовы ли они мириться с Эндеральским Союзом.
        Главная цель инквизитора - бороться против тьмы. Они - агенты света, которые созданы для того, чтобы противостоять тьме. Когда Арантеаль пришёл в Инквизицию, и услышал, что они воюют против врага потустороннего порядка, он с надеждой возликовал. Наконец-то он сможет послужить истинному Свету, искупить вину прошлого и положить свой маленький вклад в дело стародревней войны.
        - Господин Коарек, - чуть склонился Арантеаль, - мы не хотим, что скарагги разорили вашу родину, чтобы, когда они сожгли Нерим, то бросились и на нас. Предупреждая вас, я говорю от имени Союза и предлагаю вам вместе выступить против скараггской угрозы.
        - Пха, - сплюнул Коарек и Арантеаль вздрогнул от того, что слюна потекла по бороде Таранора и что ему тут же тряпкой ему её утёрли.
        - У вас ещё есть те, кто готов протянуть руку помощи. Призовите Велисария эндеральского, отправьте письма. Без помощи его, Нерим не выстоит.
        - Башня Эрофина не ослепла, - просипел Коарек, - я знаю твою цель. Ты прикроешься Вольным Народом Нерима от скараггов, а другой рукой ты выдавишь его из власти. Я не пущу эндеральцев на землю Нерима, чтобы они отняли наши завоевания! - сумел прокричать Коарек.
        - Господин… тот «прорицатель», которого вы когда-то пленили, - хватается за последние шансы Арантеаль, взбудоражено говоря. - Он зрел видение - призраков. Они говорили о двух орлах, которые сцепились в смертельной схватке и как к ним крадётся змея. Вещали и о тысячной орде и говорили о тех, что прячут чёрные камни. Говорили, что когда человек на человека поднимет клинок, что если маяк не будет возжён - в небе затеется багровое знамя; и споёт менестрель последнюю песнь в пожарище неримского края. Тогда дрогнет и запылает земля от гнева и ярости инфернальных существ, - успокоился Теалор. - Хотя бы к нему прислушайтесь.
        - Хватит! - Коарек швырнул в Арантеаля свитком. - Я подумаю!
        «Зараза, всё разбилось об идиотское властолюбие. Нерим стоял тысячи лет, Кабаэт века украшал север. И теперь они падут по прихоти безумца. И Нерим не увидит следующей весны, цветы больше не зацветут», - печально подумал Арантеаль.
        Инквизитор поклонился перед наместником Кабаэта, став удаляться. Он выполнил свою цель - предупредил Коарека о надвигающейся угрозе, предложил помощь, как просила Альма. Теперь, если он промедлит, придётся действовать. Мир на волоске от убийственного прикосновения чёрной бури. И если они задержатся, допустят преступное забытье и заминку, то Нериму не поздоровится. В разгорающейся битве у слуг света есть преимущество - на их стороне истина, которая станет губительна для адептов хаоса в грядущей войне.
        Эпилог
        Храм Единого. Эндерал.
        Отсюда с вершины скалы открывается завораживающий вид, но большинство собравшихся здесь стоят не для того, чтобы посмотреть на великолепие города с высоты птичьего полёта. Ныне здесь славное и великое празднество отмечается, и многолюдье устремило внимательные взоры на самый конец постройки, там, где когда-то стоял светоч. Теперь над сим местом громоздится поразительной работы потолок и стены - выполненные из мрамора и украшенные фресками, ставшими воплощением истории в красках. Сквозь четыре окна проникает свет яркого солнца, падая прямо на большой прямоугольный жертвенник, у которого службу несут несколько мужчин, облачённых в белоснежные хитоны и поверх которых стихари красного цвета.
        Вторая часть Храма отгорожена недавно построенной стеной, отделяющий цилиндрическую постройку с жертвенником от прямоугольного помещения, по бокам которого громоздятся покрашенные в нежно-бежевый цвет колонны, а само оно имеет лестничное возвышение. В нескольких местах у стен глаз радуют жаровни и канделябры со свечами, блики огней от которых мерцают в начищенном гранитном полу, аки звёзды в небе.
        - Возблагодарим Единого за дарованную нам победу! - обратился вышедший мужчина в хитоне с бородой, окаждая в сторону народа и в храм потянулись приятные нотки аромата фимиама и розы. - Вседержитель пошёл с нами на битву и разгромил врагов, Его волей дарована победа.
        Воззвание было зачтено в соответствии с тем, что празднуют собравшиеся. Сегодня для всех жителей континента радостное торжество - армия под командованием Велисария официально вступила в Арк, обозначив завершение второй гражданской войны, и полную победу над всеми силами тьмы. Теперь весь Эндерал объединён под единым флагом Союза - тёмно-лиловое полотно с орлом и звездой литыми из злата. Против них выступили орды неримцев-отступников, неисправимых бандитов и войска нежити, легионы демонов и тварей родом из невозможных морей выступили против света, но проиграли. Но все они оказались сокрушёнными от руки Велисария, чьи способности к долгим и истощительным военным действиям не остались без награды. Теперь он национальный герой, который бросил все силы на восстановление регионов, и возрождение из пепла древних поселений, создавая новые края.
        Священника поддержали благоговейными поклонами. Мужчины и женщины, старики и юные - все рады победам в этой войне, так как теперь в эти земли наконец-то водворится долгожданный мир.
        Перед народом появилось уже четыре мужчины в накидках и хитонах и между ними тут же пошли служители, несущие книги. Пока священники занимали места, им в руки успели дать зажжённые кадила, поставили на высокую кафедру массивный фолиант, утяжелённый золотой обложкой. Священнослужители двинулись по часовой стрелке, окаждая книгу и после того, как был сделан первый круг один из них распахнул его и когда установилось абсолютное безмолвие, торжественно провозгласил:
        - Премудрости будем внимательны, - он взял большую свечу за золотую ручку и наклонился к желтоватым листам. - Чтение книги Предание. «Не радуйтесь войнам, идущими между родами земными разумными. Рождаются они от глубокой немощи народов земных, что отвергаются Творца постоянно. Через корыстолюбие, ненависть, похоть, зависть, гордость, поклонничество идолам и прочим страстям приходят к нам войны. Мы не должны желать битвы, должно нам пред войны искать мира, но если враг подступает к стенам нашим, дабы побить тебя и обратить ненависть неправедную против тебя, то облекись во всеоружие и защищая народ свой. Не мсти, не бичевай за обиды, а если враг твой падёт пред тобой или споткнётся, то не смейся, ибо бьёшься ты не за богатства мира сего, а за Истину и народ твой.
        Чтение прекратилось, и книг захлопнулась, стеснилась в руки и была поднята над народом, дабы он поклонился.
        В храм прошёл человек, скрывший свою одежду под большим чёрным плащом с большим капюшоном. Пройдя вперёд, он встал возле молодого человека, на котором чудный тёмный камзол из ткани, поверх которого сияет рифлёный нагрудник, широкополая шляпа с пером. Его усталое, состаренное немногими морщинами лицо обращено к бумаге, где можно разглядеть удивительные витиеватые символы.
        - Браз из Элтридора?
        - Да, это я, - ответил мужчина. - Что вас интересует?
        - Я - апотекарий О’Брайенн. Вы же занимаетесь изучением культурны аэтерна?
        - Давайте отойдём.
        Двое мужчин протиснулись сквозь толпу, отходя к большим распахнутым воротам, откуда виднеются пейзажи двора Храма Единого - зелёные газоны с цветами, статуя у фонтана и люди в доспехах с атлетическим рельефом. Мало кто мог представить, что вскоре Храм Солнца сменит своё название и предназначение, ибо теперь он центр новой веры.
        - Позвольте узнать, откуда вы изведали, что я тут буду? - спросил мужчина в доспехе. - Только быстрее, там служба идёт.
        - Мои источники с запада рассказывали о том, что вы прибудете на Эндерал для изучения здешней культуры пирийцев и их влияния на традиции и историю.
        - Интересно. Вас интересует история Пиры? Их строения? И артефакты?
        - В какой-то мере, - О’Брайенн достал листок и протянул его Бразу. - Лига апотекариев вместе с Капитулом чародеев ищут один алхимико-магический артефакт из культуры Пиры. Какой-то сосуд, который может восполнять любую жидкость, если его подзаряжать пирийскими камнями.
        - Хм, я что-то слышал про это. Нужно будет изучить старые архивы. Скажите, как вы здесь спасаетесь от чародейской лихорадки? - после вопроса Браз протёр рукой лицо, убрав пот. - Просто раньше Святой орден следил за тем, чтобы юные маги не помирали от переизбытка магических сил.
        - Святой орден до сих предлагает свои методы, Капитул всё решает одним заклинанием, Лига апотекариев - свои, а Дикие маги на севере что-то своё дают.
        - Капитул?
        - Да, - апотекарий сложил руки на груди. - После того, как Лига апотекариев, недавно созданная Ост-Эндеральская торговая компания и Святой орден получили представление при Высоком сенате, им дали свои места, часть магов, создав свою организацию, захотели того же. Им отказано не было.
        - Хм, - Браз приложил ладонь к подбородку. - Ладно, я до сих пор удивлен, что Велисарий с воинами смог одолеть там всю нежить. Судя по рассказам жителей, там были тысячи восставших мертвецов.
        - Неудивительно, что победителями в Тёмной долине вышла Армия Союза и Святой орден. Хранители под командованием Калии Закареш действовали отлично, не говоря о Велисарии.
        - Велисарий, - Браз скупо улыбнулся. - Я слышал, что он будто потомок одного из Рождённых светом, раз имеет такой талант.
        - Слишком много ходит слухов, - отмахнулся О’Брайенн. - Крестьяне готовы верить во что угодно.
        - Это верно. Я так же слышал, что с ним был ещё одна одиозная личность - Аркт Архисерафим. Я могу с ним увидеться?
        - Аркт отстранился от дел, как только Велисарий вернулся из похода.
        - А вы откуда знаете?
        - Я был там, при Велисарии.
        О’Брайенн вспомнил момент пришествия Велисария в Арк, в этот храм, перестроенный по решению Сената, желавший всё обсудить и поставить точку в некоторых вопросах. Он участвовал на тайном заседании, видел Аркта, его крылья, которые не поддавались анализу или исследованию - они будто бы были между мирами - нематериальная реальность огня, способная нести архисерафима… плотнее энергетических крыл простых серафимов, но куда более неуловимые. Он слышал и речи того, кому вернули крылья - Аркт желал оставить всё, обрести покой далеко на западе, даже не в Нериме. Архисерафим желал вернуться на Мьяр Аранат, чтобы попытаться возродить славу, блеск и могущество древней земли. Кто знает… вдруг в лице Аркта разорённая и мёртвая земля найдёт себе своего Велисария, его пришествие станет для Мьяра новой страницей в его истории. В конце концов он желал увековечить память своей первой любви возродив великолепие тех земель, из которых она была родом во время единой Пангоры. Флав не стал препятствовать ему…. Они попрощались, как соратники, как друзья.
        - Кстати, а ваш «светоч» был запущен? - вопрос вырвал О’Брайенна из размышлений.
        - Этого я не знаю. Говорят, что что-то было и даже количество заболеваний Красным безумием снизилось. Но я думаю это из-за лекарства.
        - Хорошо, очень хорошо. Скажите, и сколько теперь клочков земли под властью Союза? Я просто не очень разбираюсь в ваших делах и этом может понадобиться мне в делах.
        - Ну давайте просчитаем, - О’Брайенн сделал шаг внутрь Храма, где на возвышении вместе встали правители всех земель, дабы посетить торжественную службу. - Там стоит король Конан от Королевства Солнечного берега, - апотекарий показал на мужчину в стальном блестящем доспехе с длинными волосами и густой бородой. - Князь Речного Стенопёрый, - палец показал на старика в тёмном меховом плаще. - Шах-ан-Шах от Дюнного, - глаза посмотрели на высокого мужчину в шёлковых пёстрых красно-золотых одеждах. - Северный каганат Пороховой пустоши прислал Аль-Хаббада, - Браз посмотрел на мужчину в длинной кирасе, украшенной пластинами серебра.
        - А того я знаю, - показал исследователь древностей на черноволосого парня, на котором повисла элегантная одежда оливкового цвета. - Корван из Лиги ковенов. А там, - Браз указал на женщину в скромном алом платье, на чью голову настилается плат. - Леди из Совета двадцати Аристократической республики Арк. Рядом с ней Барон Борек. Вон он в синим пальто с меховым воротником.
        - Как я посмотрю вы хорошо знаете обстановку, но это ещё далеко не все, - О’Брайенн ткнул в сторону высокого золотокожего аэтерна, в сияющих доспехах с синей мантией. - Герцог Златолесский. Возле него представитель Фогвилльского Маркизата - маркиз Теорн, - О’Брайенн передвинул ладонь в сторону мужчины в лощёном камзоле. - Только никого из Директората Тальгарда нет. Да и из Вольной Территории Подгорода. Но оно и понятно. Назначенные компаниями, они должны превратить тот край в нечто сносное, а Ралата так и не разделила новой веры.
        - Хм, я удивлён, что он, так быстро смог воссоздать весь Эндерал. От края до края теперь это развивающийся регион. Удивительно. Барды, наверное, поют об успехах Велисария?
        - Да, всё так. Как сейчас вещают менестрели - «Неримская страна, сковав себя проклятым заветом, Пришла в Эндерал, побив Рождённых светом. Витал чёрно-жёлтый флаг над палубой эскадры, Но Велисарий принёс им возмездье и ярость кары».
        - Говорят, он будто собирается воевать против Нерима.
        - Этого я тоже не могу знать.
        - Как удивительно, - усмехнулся Браз. - По всему Эндералу и за его пределами поют песни о горстке людей, которая ушла в раскол, уверовала в Единого, вернулась в Орден и изменила историю мира. Это очень удивительно. Они изменили всё, пошли против судьбы и возродили Эндерал.
        На что О’Брайенн ответил:
        - Наверное по тому, что мы сами определяем свой жизненный путь? В конце концов всё зависит от нас, независимо от ложных пророчеств. Да, некоторые могут указывать стезю, подсказывать и даже толкать к дороге, но всё же, последнее слово за нами.
        notes
        Примечания
        1
        Пенни - валюта Баронства, равная 0,4 эндеральского медяка.
        2
        Светоч Арантеаля - эндеральская идиома, обозначающая источник неожиданных и больших неприятностей; вещь, которая должна принести огромную удачу, счастье или решение проблем, но доставляющая огромные проблемы.
        3
        Орден «Огненного цветка» - религиозный орден группы хранителей, созданный для распространения веры на востоке Эндерала в бытность полноты власти Святого ордена. Он отличался особой нетерпимостью к отступникам, его методами распространения веры были не только проповедь и убеждение, а устрашение, подкуп и насилие. Возглавлялся отдельным магистром, выбранным внутренним капитулом и утверждённым верховным магистром Святого ордена. Впоследствии практически все братья впали в веру в бога добра и зла, попытались защитить новую веру в Святом ордену, но были осуждены за ересь на уничтожение.
        4
        Речь идёт о заражении Шепчущего леса, и то, что знаменитые грибы в Шепчущем лесу испускают ядовитые споры.
        5
        Лесная лихорадка - тяжёлое респираторное заболевание, характеризующееся повышенным потоотделением, температурой и слабостью. Проявилось после заражения Шепчущего леса и по одной из версии является более лёгким штаммом, погубившим лесные массивы к северу от Сердцеземья.
        6
        Деханы - низшие командные звания и должности в Легионе.
        7
        Гельмехенская ересь - религиозное движение жителей Солнечного берега, утверждавших, что Рождённые светом не боги, а только полубожественные пророки истинных богов. Ересь получила толчок с проповедника из Речного - Гельмехена, который собрал вокруг себя последователей из бедноты и обнищавшего крестьянства. Он проповедовал «правила неведомых богов», которые предписывают строить жизнь на постулатах нищеты, общности имущества и супругов, полного отречения от собственности и богатства. Первая «коммуна» была простроена в Раздвоенных башнях. Оттуда проповедники стали расходиться по городам и деревням, создавая в пещерах коммуны, где народ жил и молился. Святой орден усмотрел в их поведении, а также агрессивном поведении (нападение на торговцев, покушения на убийство жрецов официального культа и представителей власти, сексуальное рабство несогласных) опасность. Тручесса, обвинив их в ереси и преступлениях, санкционировав уничтожение.
        8
        Пустынное царство - сепаратистское государство, существовавшее незадолго до времён восхождения Киланы Хаммершлаг в ранг «Верховной правительницы» Республики Эндерал. Мятеж был вызван налоговыми нагрузками на северные пустынные племена, которые вскоре Святой орден довёл до нищеты. Двенадцать вождей объединились против Ордена за создание своего государства под формальной протекцией Дюнного. Правительство направило три полка на подавления восстания, которое продвинулось практически под стены Дюнного. Около года понадобилось, чтобы вновь привести племена к покорности.
        9
        Фоггвильское восстание - мятеж тридцатилетней давности, который был вызван активным влиянием Весов в городе и приведший к полному уничтожению города. После объявления «торговой блокады» положение Фогвилля сильно ухудшилось - пропало большинство импортируемых товаров, население стало нищать из-за резко поднявшихся цен. Агенты Весов подливали масла в огонь на фоне затяжного кризиса, обвиняя Орден в нищете и голоде. Горожане, доведённые до отчаяния, поверили тайным проповедникам, которые утверждали, что Весы и их учение - единственное спасение и подняли восстание. После победы бунтовщиков была провозглашена "Община", возглавляемая теократом из Весов. Мятежники проводили кровавые ритуалы во славу свободы и инфернальных сил, а проповедники учили раскрепощению и вседозволенности во всём, вводя народ в безумие. На подавление восстания Святой орден привёл войска, которые сравняли град с землёй.
        10
        Инквизиция Семерых - структурное подразделение Святого Ордена, которое занималось сыском еретиков, допросом и исполнением наказаний. Существовала преимущественно в Нериме. Её отличительными чертами от боевых подразделений были: форма, осторожность и строгое соблюдение законов, а также соблюдение норм процессуального права. В отличие от хранителей, инквизиторы обращались в местные органы власти за помощью в проведении разбирательств, а также в организации суда. Только после решения светского суда, где инквизитор выступал в роли обвинителя, могло быть отправлено наказание. После падения Ордена часть инквизиторов влилась в Инквизицию Церкви Единого.
        11
        Эширы (тёмн.аэт.) - знатные девушки, царские дочери.
        12
        Стих сочинения Елены Фирсовой.
        13
        Лориака ксаманта - усиленный кольчужный доспех Легиона, созданный из чёрной стали либо пирийского металла.
        14
        Шизирам - в культуре и мифологии тёмных аэтерна злые духи и демоны, которые служат тёмному богу Шаритэлмату. В противовес ахиримам - светлым духам на службе светлого бога - Сагараону.
        15
        Ассирская держава - государство, времён ранней истории Эндерала, расположенной на территории пороховой пустыни и затрагивающее часть территорий к северу. Основанное в начале заселения, оно стало детищем потомков первых вассалов и путешественников с Киры. Находилось в вассальной зависимости со Святым орденом до его поглощения. Ассирская держава представляла из себя восточную деспотию, возглавляемую царём-жрецом (Энши-Шаггам на древнеинальском), при совете знатных членов из знатных родов и жреческих культов Семерых. Столица государства находилась в старом Йогоше, откуда и осуществлялось всё управление страной, до того, как она не была перенесена в Дюнное. С момента, когда Святой орден окреп настолько, что мог поглотить Ассирскую Державу, и превратить Пороховую пустыню в провинцию, заканчивается история не-мятежных государств эндеральского востока.
        16
        Белые камни - антимагические артефакты неизвестного происхождения, созданные в противовес известным «чёрным камням». По древнеаэтернским легендам являются слезами ангелов, которые рыдали о предательстве «тёмных собратьев». Известно, что они являются мощным подавителем чародейским способностей у обладателя, в зонах сильного магического заражения или влияния «моря вероятностей» способны развеять влияние магии любой силы. Так же отличаются тем, что активизируют добрые намерения человека, делают явнее его положительные черты характера.
        17
        Синидриль - собрание аристократии.
        18
        Речь идёт о пророке Бэн-Азраиме, который водил общину завета по пустыне и ввёл в Этер-Матар. Мосаэль - аэтернийское название пророка, переводящееся как «Путеводитель».
        19
        Кириолис - аэтернское обращение, переводимое как «господин».
        20
        Гальери - медная монета Герцогства Золотого Леса, равная 0,8 эндеральских медяков.
        21
        Аэтернис - металл народа аэтерна, который они получают из сплавов обычной стали и примесей зачарованного серебра, что увеличивает его упругость, прочность, а также усиливает магические свойства оружия и доспехов. Благодаря магии и малого использования стали отличается лёгкостью и крепостью.
        22
        Путь пилигрима - особая практика, распространённая в среде Культа семи неримского канона. Сам неримский канон отличается особым почитанием Тира и Эродана, а также наличием инквизиции семерых. Путь пилигрима представляет собой особую аскетическую методику, когда «паломник» с минимальным и скудным пайком, в рясе и с посохом идёт к святыням Культа, поклоняется и испрашивает у них особой мудрости, а также помощи в разрешении проблем.
        23
        Звёздис - особый металл народа звёздников. Слишком мало информации о том, что он из себя представляет - особый сплав или делается из руды, которую добывают звёздники у себя в шахтах или же это переплавка из предметов звёздников, которые прибыли долгие тысячелетия назад из своего Небесного города. В отличие от аэтерниса он не наделён способностями к магии, и лёгкостью, но куда более крепкий и прочный.
        24
        Тилла - боевая единица Лиги Ковенов, основное тактико-ударное подразделение. Оно состоит из двухсот человек магической пехоты, полсотни следопытов и десяти магов. Может поддерживаться группами горцев.
        25
        Йик Ван Тис - великий предводитель первого Аразеальского Хорезма. По легендам, он родился в одном из северных племён, славившихся искусством верховой езды и стрельбы из лука, как и большинство жителей Аразеала. За долгие десятилетия непрерывной борьбы и игры дипломатии он смог объединить все племена и построить процветающее сильное государство, которое три раза успешно вторгалось в южную Киру.
        26
        Кровавый полумесяц - повстанческая террористическая группировка на территории Киры, которая боролась против режима Золотой королевы. Её методами были проведение террористических операций, уничтожение ключевых фигур управления и нападение на караваны снабжения, агитация и пропаганда среди низших слоёв населения. Управление организацией осуществляли координаторы на местах - Хашины, которые были весьма вольны в своих деяниях, так как движение было сильно децентрализовано. Группировке весьма успешно противодействовал «Кирийский егзар ассасинов», но для окончательного подавления были привлечены силы хранителей. Её основными целями были - упразднение монархии, уничтожение аристократии, убийство всех потомков знатных родов и домов, распределение имущества между бедными слоями населения, ликвидация крупного купечества, как класса, создание самоуправления из членов простого населения, а также формирование карательно-инквизиционных органов власти для преследование врагов революции и охраны её достижений.
        27
        Ковен - военно-политическое объединение магов на территории Лиги Ковенов. Ковены произошли из племён, группировок и сообществ диких магов, которые проживали на территории Морозных гор. Каждый ковен занимает определённую территорию, различается от другого количеством участников, предпочитаемой магией, а также предпочтения в магии и структурой управления.
        28
        Магическая пехота - род войск, формируемый из жителей Морозных гор и наёмников из других регионов, не имеющих чародейского потенциала и поступающих на службу Ковенам. Его сущность состоит в повышенном использовании магически зачарованных предметов экипировки и снаряжения, а также использованием тактик, в которых предполагается участие чародеев.
        29
        Нортвиндский канон - направление внутри Культа Семи эндеральского канона, представляющей синкретизм верований горцев и религии Семерых. Было впервые санкционировано первосвященником и верховным магистром времён восстания Киланы Хаммершлаг с целью лояльно настроить северных жителей Эндерала.
        30
        Красная чума - заболевание, распространяющееся в районах Мрачной долины и Морозных гор. Отлично от красного безумия тем, что это чисто инфекционное заболевание от неизвестного возбудителя. Симптомами являются красного цвета волдыри, язвы, повышенная температура и бредовое состояние. Если больного не лечить, а лечение предполагает комплекс дорогостоящих процедур с использованием редких трав, то очень быстро болезнь переходит в острую фазу, а затем больной вскоре умирает.
        31
        Из книги «Второзаконие».
        32
        Полубратья - новый вид орденской ступени. Ранее из послушников инициаты сразу попадали в хранители, но после реформы Ордена была введена дополнительная ступень, составляющая основную воинскую силу, костяк армии Святого ордена. Требования в её вступление сильно заниженные, чем в хранители, но и «повседневных» обязанностей у них намного больше. Полубратья больше не занимаются хозяйственной работой, как послушники, но вся тяжесть военной службы, несение гарнизонной и караульной службы полностью падает на их плечи.
        33
        Шнеппер - пулевой арбалет.
        34
        Дисиклов меч - идиома, обозначающее мнимое благополучие при постоянной опасности. Идёт от легенды о Дисикле - правителе города Стоунфилд, который решил показать своему сыну, насколько бывает хрупко ощущение всевластности. Он посадил сына на место графа, во время пира, и парень веселился, пока не увидел позади себя воина с опасно занесённым клинком, ибо неудачно обернись и слишком глубоко опрокинься и меч поранил бы юношу. Граф пояснил, что это символ того, насколько хрупка бывает власть.
        35
        Лиррова победа - обозначение победы, которая по потерям близка к поражению. Пошла от серии побед древнего военачальника, времён до Рождённых светом, который сражался на территории центрального Нерима. Он выиграл три битвы ценой практически уничтоженного войска, в четвёртой потерпел поражение.
        36
        Анназариш - вид обета в Церкви Единого, предполагающий отказ от вина, винограда, их производных, а также ряд аскетических обетов на определённый срок или на всю жизнь. Отличается от монашества тем, что анназаришам запрещено участвовать в погребениях, они могут спокойно выходить в мир, а также то, что их обеты бывают временного характера.
        37
        Сводные армии - особые войска Союза, собираемые из контингентов нескольких стран. От Союзной армии отличается участием подразделений легиона, а также временностью формирования. За время второй гражданской эндеральской войны было собрано три подобных армии.
        38
        К концу гражданской войны каждая фракция внутри Святого ордена сформировала свои элитные подразделения, отличающиеся особой экипировкой и умениями. Фенинсы, Стражи моря, Беззаветные, Поминающие семерых, - вот названия нескольких.
        39
        Невозможные моря - одно из названий моря возможностей.
        40
        Чертоги Азар-Мезраэла - легендарный храм-крепость слуг пути хаоса. Основан Азар-Мезраэлом, одним из трёх воинов, которые стояли во главе и начале Древнего Ордена «Трёх путей». Он был оплотом для молитв, изысканий и учений сектантов хаоса. Впоследствии он был заброшен, но спустя множество лет сторонники Килры бежали сюда. Тут была основана секта «Весов», а сие место в их манускриптах и легендах превратилась в «Северные бастионы».