Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Ким Сергей : " Без Объявления Войны " - читать онлайн

Сохранить .
Без объявления войны Сергей Александрович Ким
        Без объявления войны #1 Великая Империя вступила в эпоху потрясений. После революции власть перешла к Великому диктатору Ярославу. Он оказался мудрым и гуманным правителем, и при нем Рарден процветает. Но далеко не всем это нравится. Его богатые полезными ископаемыми земли привлекают пристальное внимание других государств. Ниаронская империя заключает союз с Ларистанским халифатом… и в воздухе пахнет войной.
        Первый удар предназначен острову Монерон - восточному оплоту Империи Рарден. Смогут ли защитники острова устоять перед боевыми драконами и военными кораблями неприятеля? Тем более что большинство из них - вчерашние каторжане. Среди них - бывший генерал Аристарх Морозов. Когда-то он доблестно сражался в рядах противников рарденской революции, но теперь готов с оружием в руках до последней капли крови защищать свое Отечество. И таких, как он, очень много…
        Сергей Ким
        Без объявления войны
        Пролог
        Ларистанский халифат, г. Хайдарабад,
        дворец Джед-Амире, 14 февраля 1607 г. от Р. С., 11:20
        Близился полдень.
        Огненный диск солнца, подбираясь к зениту, начинал палить все жарче и жарче, словно стремясь испепелить дотла эту грешную землю. Свет, будто получивший плоть, обжигал не хуже самого отборнейшего алхимического пламени. Раскаленный воздух зыбким маревом колебался над пустыней, посреди которой раскинулся огромный белокаменный город.
        Дневной зной разогнал жителей столицы халифата, заставив их предаться традиционной сиесте. Пустынно было на улицах Хайдарабада, и лишь редкие прохожие да патрули стражи нарушали воцарившийся покой…
        Казалось, что мир и покой царят абсолютно везде. Вот и здесь, за высокими крепостными стенами, в прохладном тенистом парке было так же. Широкие листья пальм давали вожделенную тень, а многочисленные фонтаны приносили приятную свежесть. Откуда-то доносились голоса певчих птиц, а среди деревьев мелькали благородные силуэты королевских ланей.
        Тишина и покой.
        Самые лучшие и правильные слова об этом месте.
        Оно словно изначально располагало к миру и спокойствию - хотелось выбросить все посторонние мысли, лечь где-нибудь под деревом, закрыть глаза и просто отдохнуть…
        Люди, собравшиеся сейчас в этом саду, вроде бы не выбивались из общей картины покоя - они вели по-восточному неторопливую и размеренную беседу, пили вино и курили кальян.
        Их можно было принять за компанию давным-давно знакомых друзей-аристократов. Великолепные белые халаты из дорогого шелка, украшенные богатой вышивкой, вычурное оружие в густо изукрашенных золотом и самоцветными каменьями ножнах, дорогое многолетней выдержки вино…
        Но стоило прислушаться к их беседе, как весь налет мира и покоя тотчас облетал, словно листва на деревьях осенью.
        - …Сведения абсолютно достоверны? - спросил человек с тонким аристократическим лицом, украшенным аккуратной бородкой и усами. Единственное, что отличало его от других, - это огромного размера иссиня-черный драгоценный камень рамаал в центре небольшого белого тюрбана.
        Мужчина глубоко затянулся кальяном и задумчиво прикрыл глаза.
        - Да, мой повелитель, - с достоинством поклонился ему маленький седой старичок в роскошном бело-золотом халате. - Информация, полученная от наших лучших агентов, говорит о том, что диктатор Ярослав находится при смерти, но так до сих пор и не назначил преемника. В стане его клевретов нет единства, и эти шакалы уже готовы перегрызть друг другу глотки. Лучшего времени для нападения на неверных и не представить, повелитель.
        - Мой повелитель, разумно ли вообще нападать на Рарден? - прогудел могучего телосложения мужчина лет сорока, с густой окладистой бородой. - Может, стоит выждать еще немного?
        - Порой я удивляюсь тебе, Ибрагим, - вопросительно поднял бровь человек, которого назвали повелителем. - Как может командующий нашей армией быть столь осторожным? - Он вновь глубоко затянулся кальяном. - Иногда ведь стоит рисковать…
        - Повелитель… Риск, конечно, - дело благородное, но иногда как раз стоит проявить осторожность, - ничуть не смутившись, парировал Ибрагим.
        - Время от времени меня посещают мысли, что ты предпочел бы вообще не воевать, а дождаться, когда враги сами умрут и прах их развеется по ветру…
        - Лучшая война, мой повелитель, - та, что была выиграна, но не начиналась.
        - Все это только философия, Ибрагим, всего лишь философия… Хотя, может быть, ты и прав… - задумчиво проговорил повелитель. - Сейчас предстоит сделать выбор…
        Он покрутил между пальцев левой руки верный талисман - большую поцарапанную золотую монету, а потом резко подбросил ее в воздух и поймал, крепко сжав в кулаке.
        - Напасть…
        Повелитель задумчиво прикрыл глаза.
        - Или выждать…
        Он открыл глаза и обвел взглядом всех присутствующих:
        - Каково ваше мнение, уважаемые?
        - Выждать.
        - Напасть.
        Ибрагим и старик сказали это почти одновременно.
        Повелитель усмехнулся:
        - Командующего армией и начальника разведки мы выслушали. Кто еще хочет высказаться?
        - Мой повелитель, - с усмешкой произнес тучный круглолицый человек, халат которого был расшит золотыми пентаграммами. - На самом деле здесь ключевое значение имеет мнение только одного человека, - он сделал паузу. - Ваше мнение.
        Повелитель тихо рассмеялся, а толстяк тем временем продолжал:
        - Как вы скажете, так и будет. Но мне кажется, что вы все уже давным-давно решили.
        Все еще продолжая посмеиваться, повелитель произнес:
        - Вот за что я тебя уважаю, Акбар, так это за то, что ты можешь одновременно сделать несколько вещей: и вроде бы незамысловато польстить, но и в то же время сказать чистую правду. - Человек с черным камнем на тюрбане внезапно посерьезнел: - Да, ты прав, архимаг. Я уже все решил.
        Повелитель решительно выпрямился и поднялся с простого, без всяких украшений легкого деревянного стула. Его примеру тут же последовали остальные.
        - Милостью великого Вестника и с благоволения высших сил я, Великий визирь Ларистана Искандер Фазиль, говорю вам… Мы будем воевать с Рарденом.
        Ритуальная клятва была произнесена, и теперь назад дороги не было.
        Искандер взглянул на Ибрагима:
        - Командующий армией Ибрагим-паша. - Названный мгновенно вытянулся по стойке
«смирно». - В течение недели утвердить один из планов вторжения и начать подготовку к его исполнению.
        - Есть, мой повелитель!
        - Министр иноземных дел Ахмед Шах, - повернулся визирь к следующему вельможе. - Свяжитесь с нашими союзниками и обсудите вопросы общей координации боевых действий. Также займитесь усыплением бдительности послов Рардена - договоритесь о заключении более выгодных торговых соглашений и намекните на возможность совместного военного сотрудничества, можете даже предложить заключить договор о дружбе и ненападении.
        - Но, повелитель… - растерянно пробормотал министр. - Ведь тогда при нападении нам придется нарушить данное слово…
        - Вы считаете, что слово теперь имеет хоть какое-то значение? - голос визиря обрел металлические нотки. - Вы не понимаете, что нам предстоит? Тогда мне, вероятно, следует вас заменить.
        Из-под маски благородного аристократа выглянула истинная сущность визиря - жесткого и деспотичного диктатора, кем на самом деле и являлся Искандер. У всех присутствующих моментально всплыло в памяти ТО САМОЕ его выступление в Меджлисе пять лет назад, когда визирь потребовал для себя чрезвычайных диктаторских полномочий. В тот раз тоже никто не рискнул встать поперек его воли, даже халиф! Хотя чего еще было ждать от этого морально раздавленного после поражения во Второй Всемирной войне старикашки…
        - Мой повелитель! - в отчаянии завопил явственно побледневший министр иноземных дел. - Я сделаю все, чтобы исполнить ваше повеление! Умоляю, простите мне мою дерзость!
        Проштрафившийся вельможа пал ниц перед визирем, и Искандер неохотно проговорил:
        - Что ж… Возможно, ты еще сможешь послужить мне и Ларистану… - Холодный взгляд визиря лениво скользнул по министру. - А теперь пшел вон, раб, и чтобы глаза мои тебя не видели, покуда ты не исполнишь мой приказ…
        Несчастный Ахмед не заставил визиря повторять свои слова дважды и моментально бросился прочь, к выходу из дворцового сада.
        Искандер медленно осмотрел всех присутствующих, и вельможи невольно отводили взгляды - выдержать напор ледяной ярости, полыхающей в глазах визиря, было попросту невозможно.
        - Быть может, кто-то еще не понял, что нас ожидает? - Искандер до боли сжал в кулаке золотую монету. - Мне было явлено божественное откровение - именно сейчас решается, кому остаться под этим солнцем! Миг промедления - и мы рассыплемся пылью под тяжелым сапогом истории! Мы и Рарден - всего лишь слепые орудия судьбы и предназначения, идущие навстречу друг другу, два меча, две правды! И нам уже не отвернуть друг от друга!..
        Искандер резко замолчал и, тяжело вздохнув, закрыл глаза. Спустя несколько мгновений он продолжил говорить, но на этот раз уже без всякой патетики и экспрессии:
        - Прогресс выкинул злую шутку с нами, уважаемые… Мы уже не поспеваем за столь бешеным темпом развития - слишком стары для подобных гонок… Еще тридцать лет назад магия не давала такой силы и власти, как сейчас… Такими темпами скоро прекратятся все большие войны - в них просто не будет победивших и выживших… Но у нас есть еще один шанс.
        Визирь открыл глаза, и где-то в их глубине начал разгораться мрачный огонь.
        - Об этом будут помнить наши потомки. Совсем скоро мы вновь насмерть схватимся с врагом, сильнее которого так никого и не встретили, с врагом старым и опасным. Это будет война на уничтожение - или мы, или они, третьего не дано. В Бездну все запреты ведения войн - на этот раз мы действительно пойдем ДО КОНЦА. Иначе нельзя, потому что…
        В голосе Искандера лязгнул металл.
        - …потому что мы уже умираем. Угасание, стагнация, регресс - называйте это как хотите, суть от этого не изменится. После каждой великой войны территория Ларистана становилась все меньше и меньше… Мы теряем не просто землю - мы теряем ресурсы, как природные, так и людские. Такими темпами мы скоро превратимся во второсортное заштатное княжество и утратим всякое значение на мировой политической арене… Не скоро, но это произойдет… Я не допущу такого.
        Визирь разжал кулак, монета упала на землю…
        - Я уже сделал выбор, - тихо произнес он. - Давно сделал…
        И втоптал верный талисман в теплый белый песок.
        - Все зависит только от нас, - все так же тихо проговорил визирь.
        Искандер резко развернулся, полы роскошного белого плаща взметнулись, словно пара крыльев, и визирь быстрым шагом пошел прочь из сада. Спустя некоторое время вслед за ним последовали и остальные вельможи.

…Члены совета покинули сад, и его покой вновь нарушали только голоса птиц и зверей.
        Вот мимо пруда прошла пара винторогих золотистых ланей, когда-то считавшихся королевскими животными, на которых мог охотиться только сам халиф и его старший сын - наследник престола… Из высокой травы осторожно высунул узкую мордочку снежный мангуст - гость с далеких Анкаразских гор, на удивление легко прижившийся в здешнем жарком климате. С дерева на дерево перепорхнула, величественно сияя своим словно отлитым из чистого золота оперением, малая жар-птица - далекий родич легендарного феникса…
        И никого из оставшихся здесь ни капельки не волновали злые и страшные слова, сказанные совсем недавно. Слова, каким суждено стать зубами дракона, из которых взойдет богатый урожай крови и смерти…
        Кого-то это наверняка только обрадует.
        Внезапно в саду на мгновение стихли все звуки. Резко взвыл невесть как проникший за стены бывшего королевского дворца ветер. Он разметал и поднял в воздух мелкий песок, обнажив впечатанную сапогом визиря монету, с которой жутко скалился древний демон.
        Тонкий луч солнца, на миг пробившийся сквозь листву, упал на золотой кружок, и в ярком взблеске солнечного пламени показалось, что гримаса демона превратилась в недобрую ухмылку.
        Империя Рарден, г. Рарден, Императорский дворец,

16 мая 1607 г. от Р. С., 22:51
        Великий диктатор Рардена архимаг Ярослав умирал.
        Умирал, даже величайшие из магов смертны.
        Тщетно искал он способы убежать, скрыться от безмолвной старухи с косой - все рецепты эликсиров долголетия в реальности оказались или легендами, или обманом, чаще всего обманом…
        Болезнь, от которой нет ни лекарства, ни спасения, сжигала организм диктатора, и имя ей было - РАК.
        Настоящий бич божий, посланный, словно в наказание, возгордившимся магам-лекарям, что уже было грозились избыть все величайшие болезни. Холера, чума, оспа оказались просты и понятны - вирусы, их разносчики, карантин, вакцины, прививки…
        Но полвека назад появились первые случаи заболевания новой, неизвестной болезнью, от которой так и не сумели найти лекарства. РАК - реактивная астральная корь. Именно так назвали это заболевание маги, первые столкнувшиеся с ней, за то, что сначала в ауре заболевших появлялись небольшие проколы, похожие на сыпь, постепенно расширяющиеся и сливающиеся в большие пятна и прорехи. Следствием этого становилось полное разрушение связей материального и астрального тел и прогрессирующие очаги неизлечимых опухолей в организме. И все это происходило чрезвычайно быстро - всего лишь полгода-год, и человек сгорал, словно свеча.
        Диктатору Ярославу был поставлен, пожалуй, один из самых страшных диагнозов - рак мозга. Все накопленные способы лечения заболевания на ранних стадиях вроде инъекций черного лотоса и облучения пораженных участков «зеленым светом» были бессильны - эти средства убивали мозг человека так же надежно, как и развивающуюся в нем опухоль.
        РАК мозга был неоперабелен.
        Самым же серьезным последствием данной разновидности заболевания становилась полная умственная деградация. Именно она и поставила сейчас Рарден на край гибели - все ударные методы по поддержанию разума Великого диктатора во вменяемом состоянии обернулись теперь еще большей катастрофой - резко, буквально за последние две недели, Ярославу стало совсем плохо.
        А преемника назначить он так и не успел, а теперь уже просто не может. И ныне все ближнее окружение диктатора элементарно передралось в борьбе за власть…
        Вот и сейчас они спорили до хрипоты в соседней комнате, а рядом с умирающим Ярославом был только один Генрих, до последнего сохранивший верность государю.
        Но даже он, один из самых верных и преданных диктатору солдат, старался не смотреть на своего вождя, словно страшась увидеть его укоризненный взгляд. Генрих понимал, что сейчас видит, как вместе с этим человеком умирает великая империя. Лишь стальная воля и сила Великого диктатора железными скобами сохраняла хрупкий мир в Рардене последние тридцать лет. А теперь…
        Генрих в бессилии закрыл ладонями лицо. Хотелось выть и плакать, хотя генерал думал, что уже не способен испытывать эти слабости.
        Кто достоин возглавить государство теперь? Эти напыщенные индюки, гордо именующие себя Госсоветом? Ага, сейчас, как же!.. Слишком долго они жили в тени Ярослава, даже не мечтая о чем-то большем для себя. Но сейчас почувствовали, о да, теперь они почувствовали сводящий с ума запах власти… И каждый хотел урвать для себя в приближающемся хаосе как можно больше…
        Генрих не мог понять подобных мыслей, ведь сам он к власти никогда не стремился. Он знал, что этот груз не про него - генерал был доволен своей скромной ролью хоть и высокопоставленного, но не обремененного заботами исполнителя. Командующий имперской гвардией - большего Генрих и не хотел, его устраивала такая судьба, судьба простого служаки.
        Сколько раз теперь он жалел о свершившейся революции - и не счесть. В Старой Империи все было просто - умирал император, его место занимал сын. Ныне, посвященный во многие тайны прошлого, Генрих знал, что здесь не обошлось без магического вмешательства - в королевской семье всегда рождался только один ребенок, и всегда сын. Так было заведено на протяжении веков, и эта система работала, как точнейший дварфский хронометр.
        Конечно, на престол вступали порой и довольно недалекие монархи, но это были лишь досадные исключения. К сожалению, последний император Андрей III оказался именно таким исключением - фактически проиграл три войны, настроил против себя большую часть простого населения, купечества и магов. Только поэтому, в принципе, и стала возможна революция, очень скоро перетекшая в ожесточенную гражданскую войну. Плюс ему просто патологически не везло, хотя человеком он был и не слишком плохим.
        И вот теперь на горизонте вновь замаячил призрак новой междоусобицы. Никто сейчас не откажется от борьбы за власть просто так, у многих приближенных диктатора есть в подчинении собственные боевые подразделения и даже части регулярной армии. Да и всякие недобитые сепаратисты, как из людей, так и из нелюдей, мигом вспомнят о всяческих «праве нации на самоопределение», «свободе для малых народов и рас» и тому подобной дряни, пришедшей в мир после ублюдочной Вортенбергской конференции… Да и о внешних врагах забывать нельзя: стоит лишь немного зазеваться - и можно получить полномасштабное вторжение…
        Три ночи без сна, проведенные у постели умирающего диктатора, не прошли бесследно, и Генриха начало постепенно клонить в сон. Вначале он еще пытался бороться с наваливающейся дремотой, но потом окончательно сдался и, закрыв глаза, провалился в глубокий сон…
        - Секунд-генерал Генрих Воронов - встать! Смирно!
        Тело гораздо быстрее мозга среагировало на команды, вбитые на уровне рефлексов, - генерал вскочил с кресла и застыл, вытянувшись во фрунт.
        И лишь спустя пару минут Генрих, обалдело хлопая глазами, понял, кто только что отдал ему приказы.
        - И что это происходит, генерал? Отвечайте, я вас спрашиваю! - холодные серые глаза Великого диктатора сверлили Воронова.
        Он не мог поверить, что смертельно больной Ярослав пришел в себя, это был сон… Да, наверное, всего лишь сон…
        - Это просто сон… - растерянно прошептал генерал.
        - Что-о?! - приподнявшись в кровати, заорал диктатор. - Ты что несешь? На каторгу захотел или на виселицу? Так я это тебе сейчас мигом устрою!
        Вот теперь Генрих по-настоящему поверил, что это говорит именно диктатор Ярослав. Правда, таким его мало кто видел, но это был именно Великий маршал - Генрих мог утверждать это со всей ответственностью, проведя под командованием диктатора добрую четверть века…
        - Здесь какие-то ушлепки уже делят власть и заодно мою империю, а ты, как трус, сидишь тут, поднял лапки кверху и сдулся, - теперь в голосе Ярослава слышался не только гнев, но и знаменитый сарказм.
        - Господин…
        Ярослав явно через силу уселся на кровати, тихонько застонав от боли и обхватив рукой лоб.
        - Заткнись и слушай, - диктатор холодно смотрел на Генриха. - Сейчас ты пойдешь и сделаешь все, чтобы сохранить мой Рарден. Ты меня понял?
        - Д-да, Великий диктатор, - выдавил Генрих.
        - Не слышу!
        - Да, Великий диктатор!
        - Не слышу!..
        - Да, Великий диктатор!! - заорал Воронов и… проснулся.
        Тяжело дыша, он откинулся в кресле - этот сон совершенно выбил его из колеи. Немыслимо, чтобы смертельно больной человек смог не только подняться, но и просто говорить.
        Генрих перевел взгляд на Ярослава и начал медленно холодеть - диктатор лежал все так же спокойно, уставившись пустым взглядом в потолок…
        Не моргая и не дыша.
        Это случилось.

«Это случилось», - со всевозрастающим ужасом понял Генрих, и…
        И впервые за очень долгое время он не знал, что ему делать. Отчаяние накатило неотвратимой всесокрушающей волной, и генерал в бессилии сжал ладонями виски, раскачиваясь взад-вперед в кресле. Но вдруг он резко отнял руки от головы и внимательно посмотрел на мертвого Ярослава.
        Что-то было не так.
        Воронов встал из кресла и подошел ближе к кровати.

«Одеяло, - понял генерал. - Оно смято. Смято, как будто…»
        Как будто диктатор пытался встать.
        И тут Воронов вспомнил свой сон.
        Кулаки генерала сжались, словно бы против его воли.
        Генрих наклонился к безжизненному телу государя и закрыл его глаза.
        Отчаяние ушло - теперь у генерала Воронова был приказ, который следовало немедленно исполнять. Пускай его никто и не отдавал.
        Он сделает все, что сможет.
        - Да, Великий диктатор Ярослав. Я все исполню.
        Генрих понял - война уже объявлена, пускай только еще в его сердце, но она объявлена.
        Генерал вынул из ножен меч и длинный кинжал.
        Он нанесет удар первым.
        Империя Рарден, Старолесский монастырь,

17 мая 1607 г. от Р. С., 00:14
        Патриарх Климент засиделся над этими проклятыми (прости, Сотер!) бумагами до самой ночи. Подтверждение полномочий уже действующих митрополитов, бесконечные грамоты с
«уверениями в совершеннейшем почтении к новоизбранному Патриарху Рарденскому и всея Мира…», отчеты о церковных сборах и пожертвованиях…
        Как оказалось, высшая духовная власть в Рардене мало чем отличалась от светской - та же бюрократия и волокита. Хорошо еще, что во все это не нужно было особо вникать после того, как эта гора бумаги уже побывала в цепких, измазанных чернилами руках монахов из юридического и казначейского приказов… Но подмахивать что-то, даже не читая, было все равно не богоугодно…
        Климент устало вздохнул и, поколебавшись, все-таки отложил перо. Нет, все же лучше будет сегодня хотя бы немного отдохнуть, тем более что завтра подниматься следует часа этак в четыре - дел по самое не балуйся…
        Патриарх по давней привычке хрустнул пальцами и потянулся - без посторонних можно было и отбросить соответствующую чину важность, да и молод он еще - только два месяца как отметил сорокалетие.
        Климент знал, что стал самым молодым главой Ортодоксальной Церкви за, пожалуй, добрую пару сотен лет, но не находил поводов гордиться этим. За такую головокружительную карьеру стоило благодарить или лучше проклинать Вторую Всемирную и Гражданскую войны, когда более старые монахи в большинстве своем просто погибли не в силах адаптироваться к новым условиям.
        Выжили только молодые и злые. Те, кто был готов драться насмерть за свою веру и идеалы. Те, кто был готов умирать вместе со своей паствой, но не как скот на бойне, а подобно загнанным в угол волкам - сражаясь до последнего вздоха, до последней капли крови.
        По-другому было нельзя - слишком уж жестоким стал этот век. Быстро, буквально за пару десятилетий, мир, подстегнутый войнами и прогрессом, изменился радикально и бесповоротно.
        Теперь в нем балом правила сила и те, кто ею владели.
        Климент был не исключением, а скорее подтверждением этой тенденции. Впервые за невероятно долгое время Истинную Церковь возглавил не монах, а воин. Более того, воин-инквизитор, миссией которого, как и пятьсот лет назад, было истребление еретиков и отродий Зла.
        Очень многие ждали и боялись, что же свершит новый патриарх, но пока что Климент ничем не успел отличиться - шел только первый месяц его правления, и он даже не успел еще принять до конца все дела своего предшественника, где уж тут приниматься за что-то новое…
        Внезапно патриарх почувствовал ледяной укол в сердце и непроизвольно схватился за грудь. Удивлению Климента не было предела, ведь он знал, что сердечными заболеваниями не страдает и даже не предрасположен к ним…
        А потом его накрыло…
        Непередаваемое чувство чего-то плохого, случившегося буквально миг назад, скрутило разум патриарха в одну полыхающую огнем и болью точку. В глазах резко потемнело, воздух с трудом проходил в легкие, а в голове словно взорвался файербол.
        Вскрикнув, Климент с трудом встал с кресла, но, сделав лишь пару шагов, упал на колени, не в силах подняться.
        Сердце пудовым молотом стучало в ушах, но время текло, и с каждым ударом становилось легче - дыхание выравнивалось, взгляд прояснялся, а боль понемногу исчезала…
        Но ощущение того, что свершилось что-то ужасное, не уходило.
        - Кровь, война… - еле слышно прошептал Климент. - Господь, зачем ты являешь мне это? Зачем? Зачем?.. Это… случится?.. Но почему? - внезапно перешел на крик патриарх. - За что?!
        Взор Климента неожиданно погас, и он безжизненным телом растянулся на полу.
        Мигнул и потускнел магический хрустальный шар-светильник на рабочем столе, и в тот же миг в углу мягким и ровным золотистым сиянием засветилась икона Сотера.
        Лик Спасителя перечеркнули две кровавые дорожки, вытекшие из глаз.
        Глава 1
        Ниаронское море, 243 мили к юго-востоку
        от побережья Империи Рарден; борт легкого крейсера «Витязь»,

2 июня 1607 г. от Р. С., 4:27
        Серджио неторопливо пил крепкий ячменный кофе из старой армейской металлической кружки. Мельком брошенного на настенный хронометр взгляда хватило ему, чтобы понять - до общего подъема оставалось еще целых полтора часа.
        Сам фрегаттен-капитан не спал уже вторые сутки. Он устало потер виски - головная боль, мучавшая его все это время, не проходила.
        И это было не просто так.
        Уже третий день происходило Сотер ведает что. Конечно, выход в море без каких-либо эксцессов - вообще редкость, но в этот раз…
        Для начала стал дико сбоить радар, и пришлось пользоваться показателями доисторического масс-детектора, потом начала капризничать установка Дайсон-связи, а затем началась кажущаяся бесконечной пелена тумана… Ну, а теперь вот всю команду донимает головная боль. Лекари говорят, что всему виной сильнейшее геомагнитное возмущение, в просторечии магнитная буря, но легче от этого как-то не становится.
        И ведь обратно в порт вернуться никак нельзя - командованию об этом на редких сеансах связи даже заикаться не стоило, если Серджио не хотел по возвращении попасть на заседание революционного трибунала и загреметь в дисциплинарный отряд. Его выходу в море придавалось большое значение - легкий крейсер «Витязь» прошел модернизацию, и от результатов ходовых и огневых испытаний зависело, будет ли оная модернизация распространена на все систершипы «Витязя». Графики и сроки, будь они неладны… Сорвать испытания сейчас означает подвести под статью не только себя, но и целую кучу вышестоящих начальников, а главное - собственных подчиненных. Если бы не это, то Серджио уже давно бы плюнул на все и вернулся в Скальный, но увы…
        Хорошо хоть, что, кроме мудреной магической начинки, ничего на «Витязе» особо не капризничало. Крейсер-то ведь был довольно новым, хотя и вторым в серии - спущен на воду всего лишь семь лет назад, но стремительный прогресс в магтехнологиях заставил конструкторов подумать о модернизации. Усовершенствованиям подверглись лишь ходовая часть и магическая начинка, но и это было немало - были заменены
«боевые» реакторы, поставили новый радар, систему связи и, самое главное, негатор.
        Если со связью и обнаружением было все понятно - новые образцы так и так будут ставиться на корабли, то вот сей артефакт был большой новинкой на флоте. Видимо, в Генштабе наконец-то подумали о том, что кораблей в Рардене не может быть больше, чем у остальных стран в мире, и рано или поздно произойдет столкновение, где у рарденских кораблей по количеству не будет не то что превосходства, а даже паритета. А вот негатор давал шанс если уж не победить врага, то, по крайней мере, избежать сокрушительного удара вражеских колдунов.
        Правда, почему не был снят старый масс-детектор? Непонятно…
        Хотя, с другой стороны, если бы не сия штуковина, крейсер шел бы сейчас совершенно слепой. Новый радар и связь обвинять было, правда, не в чем - в условиях разыгравшейся магнитной бури таких масштабов полетела бы любая магтехника. Тем более что на сопровождавших «Витязь» корветах из строя вышли радары и более старых конструкций; наравне со старыми установками сбоили и их артефакты связи. По-хорошему, все-таки надо бы поворачивать назад, даже несмотря на угрозу трибунала, но ведь не получится же…
        А что поделать? Такие времена, такие порядки…
        Капитану недавно исполнилось пятьдесят два, и он успел застать еще староимперские порядки. И при той власти, в ТОМ государстве, максимум, что его ожидало, - техосмотр вверенного корабля и, что очень маловероятно, офицерский суд чести, который в основном заключался в проведении воспитательной беседы.

«Аристократия, мать ее», - горько усмехнулся Серджио.
        Но это все закончилось тридцать один год назад.
        Впрочем, остальному миру глубоко наплевать, кто правит Рарденом, - император или диктатор, их волновали только корабли и полки родной страны Серджио. Точнее, то, что они защищали - гигантские территории и несметные природные богатства. А зарилось на все это ой как много всяких шакалов и стервятников… Причем как вне Империи, так и внутри нее - предателей всегда хватало во все времена и во всех землях.
        Фрегаттен-капитан Эрлеоне очень болезненно переживал за свою страну, за все ее неудачи и ошибки. Несмотря на свое имя, он являлся коренным гражданином Рардена уже в третьем поколении. Ничего странного в этом не было - всем было прекрасно известно, что человек из любой страны мог поступить в доблестную армию Империи Рарден и собственной кровью заслужить ее гражданство. И даже после свершившейся революции этот закон не был упразднен.
        Именно им когда-то и воспользовался дед Серджио - дож обанкротившегося торгового клана из далекого Геурана.

…Эрлеоне невесело усмехнулся.
        История и ностальгия - это, конечно же, хорошо… Но им лучше предаваться где-нибудь на базе, сидя в уютном кресле около камина в офицерском клубе, потягивая мягкую настойку на местных травках. А сейчас лучше стоило бы задуматься о возможных инцидентах…

…Перед выходом в море Серджио долго и нудно мурыжило командование совместно с особистами - на предмет бдительности. Поводом было то, что вот уже вторую неделю весь Рарден находился на осадном положении - что-то недоброе наблюдалось на южных границах Империи со стороны халифата. Хитрый визирь острым нюхом падальщика чуял, что уж теперь-то, когда диктатор Ярослав умер, можно наконец довершить то, что не удалось тридцать восемь лет назад.
        Уничтожить Рарден.
        Хотя тут, казалось бы, уместен вопрос: а какое, собственно, к этому может иметь отношение Великоокеанский флот, к которому был приписан легкий крейсер «Витязь»? Корабли Темной империи даже в теории не рассматривались здесь в качестве потенциальных врагов…
        Но мало кто может угрожать Рардену?..
        Так что помни, капитан, ценные указания господ из Штаба и Тайной стражи:
«остерегаться провокаций со стороны потенциально враждебных кораблей» и «на провокации не поддаваться, попытки нарушения границ пресекать». Но вот как именно следовало трактовать второй пункт наставлений, было решительно неясно - то ли открывать огонь по нарушителям, то ли не препятствовать им…
        Ага, а если в территориальные воды войдет авианосная ударная группировка, это тоже следовало понимать как провокацию и сидеть тихо и не рыпаться?..
        Хотя… ТАКИМ силам Серджио и его корабль уже не смогли бы ничего противопоставить…
        Фрегаттен-капитан устало откинулся на спинку кресла.
        Он чувствовал, что ему ужасно надоело все происходящее - это постоянное напряжение, это ощущение близящейся войны, повисшее в воздухе. Сполна хлебнув боли и крови на Второй Всемирной и Гражданской войнах, капитан больше не хотел воевать.
        Нет, с него достаточно.
        Серджио уже длительное время подумывал об отставке, хотя и отлично понимал, что на берегу ему делать нечего. Всю свою сознательную жизнь он провел на службе Рардену и уже не мыслил себя вне этой системы. Капитан успел накрепко срастись с флотскими порядками, со своим кораблем и с людьми, служащими на флоте - честными и прямыми, как копье.
        Флот стал его домом и семьей, а настоящую… Настоящую он так и не удосужился завести. Сначала Серджио думал, что у него все впереди, потом стало некогда, и в конце концов он просто привык к одиночеству.
        Хотя иногда капитан хотел бы многое изменить в собственной жизни…

…Ход его печальных мыслей нарушили резкое шипение интеркома и голос вахтенного офицера, искаженный помехами:
        - Господин фрегаттен-капитан, просьба срочно прибыть на центральный пост.
        Серджио моментально оказался на ногах и уже через минуту был в рубке, все-таки легкий крейсер - это вам не линкор.

…Капитан вполуха выслушал дежурный рапорт вахтенного офицера - сейчас его интересовало отнюдь не это. Серджио неотрывно смотрел на тускло мерцающую желтыми огнями метровую магическую полусферу, расположенную справа от штурвала. Точнее, на россыпь отметок, появившихся у ее дальнего края.
        - Обстановка? - помертвевшим голосом произнес Серджио.
        - Примерно пятнадцать минут назад масс-детектор засек группу кораблей, идущих курсом сто десять в наши территориальные воды, - доложил вахтенный офицер. - Попыток выйти с нами на связь не предпринималось. В сложившихся условиях маги считают, что помехи и туман имеют искусственное происхождение.
        - Дальность, скорость, количество и характер целей? - Мозг капитана мгновенно перешел в боевой режим.
        - Удаление порядка одиннадцати миль, - ответил оператор. - Цели крупнотоннажные, надводные, идут примерно двадцатиузловым ходом, числом около полудюжины, строем широкого клина.

«Широкий клин - строй максимальной защиты от обнаружения радаром. Фасы, образуемые кораблями и подкрепленные волшбой бортовых магов, отражают лучи радара почти на девяносто процентов», - все это пронеслось в голове капитана всего за каких-то несколько мгновений.
        Эрлеоне не колебался ни секунды:
        - Всем боевая тревога! Передать на «Смелый» и «Зарю» сигналы об обнаружении нарушителей. Канонирам и магам занять места по боевому расписанию! Ходовая - готовность к переходу на боевой режим.
        Капитан повернулся к стоящему невдалеке связисту:
        - Немедленно обеспечить связь с базой. Через какое время они войдут в наши территориальные воды? - уточнил Серджио последнюю деталь у мага-оператора.
        - Менее чем через два часа, - ответил тот.
        Фрегаттен-капитан решительно одернул жесткий стоячий воротник камзола и поправил кортик, висящий у левого бедра.
        - Что будем делать, командир? - негромко спросил подошедший сзади пожилой старпом.
        Серджио посмотрел на раскинувшуюся морскую гладь сквозь не закрытые броневыми заслонками иллюминаторы боевой рубки и так же негромко ответил:
        - Нужно предупредить командование, а как только отправим сообщение на базу, попытаемся связаться с нарушителями.
        Эрлеоне еще не успел договорить фразу до конца, как почувствовал, что корабль замедляет ход.
        Капитан с силой сжал рукоятку кортика - он понимал, что для того, чтобы запустить установку Дайсон-связи, пришлось перенаправить поток Силы от ходовых водометов. Связь требовала слишком много магической энергии, а это означало, что весь сеанс, то есть где-то полчаса, корабль будет неподвижен.
        Но что же сейчас происходит? Пресловутая провокация или же настоящее вторжение?
        Именно такого Серджио боялся больше всего на свете. Нет, не смерти, а ошибки, всего одной ошибки. Всего одного неверно сделанного выбора.
        Нет верного решения. И никто не подскажет.
        Одна ошибка - и сотни жизней станут ее ценой.
        Атаковать нарушителей первым и развязать войну? Немыслимо…
        А если это действительно начало войны, а не какая-то провокация?..
        Собственная жизнь и жизнь экипажей корветов и крейсера - на одной чаше…
        И неведомое число погибших - солдат, матросов и простых людей - при внезапной, неожиданной атаке Скального - наиболее крупной и близкой базы Великоокеанского флота. Во всяком случае, другой, более адекватной цели для весьма крупного и быстроходного боевого соединения кораблей Серджио найти не мог. На месте врага он действовал бы именно так.
        Это не эскадра рейдеров - в ней слишком много кораблей, но это и не флот вторжения - для него судов как раз-таки слишком мало и нет тихоходных войсковых транспортов. Это может быть только ударная эскадра - волчья стая, разящая подобно острому кинжалу в самое сердце.
        Так что ты будешь делать, капитан?
        - Каковы будут ваши приказания, капитан? - спросил старпом.
        - Передайте на корветы, пусть займут ударную позицию на правом траверзе. Пускай изготовятся к стрельбе из установок ВВП, - хрипло произнес Серджио.
        Сейчас «Смелый» и «Заря» были единственной защитой крейсера. Разумеется, Силы в оружейных батареях хватило бы, чтобы обрушить на противника ураган огня, но вот наводить орудия пришлось бы исключительно в ручном режиме, без питания от корабельных реакторов. «Витязь» остался бы один на один с противником, неподвижный и фактически безоружный.
        Минуты текли за минутами, а в это время корабли-нарушители продолжали идти прежним курсом.
        - Капитан, кодированный пакет отправлен!
        - Отлично, - кивнул Серджио. - Ход полный! Боевым частям, расчетам эмиттеров главного и вспомогательного калибров к бою изготовиться. Боевым частям докладывать по готовности.
        Каплями воды беззвучно падали минуты.
        Серджио знал, что очень скоро, совсем скоро что-то начнется…
        Он посмотрел на большой хронометр, врезанный в переднюю стенку рубки, - 5:04.

«Все, - мелькнуло в голове Эрлеоне. - Время - ноль».
        - Капитан! Есть примерная идентификация! - доложил оператор радара. - Два легких крейсера и четыре корвета. Правый траверз, курс прежний, строй - широкий клин, дистанция девяносто кабельтовых!
        - Лево двадцать! Самый полный вперед! Установкам ВВП и главному калибру приготовиться вести огонь по головному крейсеру, вспомогательный - корветы. Магам - полная боевая готовность!

…Дистанция между кораблями начала стремительно сокращаться. Еще бы, ведь скорость сближения составила свыше пятидесяти узлов.
        - Дистанция? - бросил фрегаттен-капитан.
        - Шестьдесят два кабельтовых! - ответил оператор радара.
        Нарушители тем временем по-прежнему шли вперед, то ли игнорируя рарденский крейсер, который уже должен был бы отражаться на их радарах, то ли…
        То ли они его еще не обнаружили.
        Это было бы настоящим подарком для Серджио. В случае чего потенциальному противнику придется вести огонь по совершенно нежданной цели, а вот «Витязь» будет готов стрелять не в сторону врага, а сразу же на поражение. В принципе, противник уже находился в устойчивой зоне досягаемости, но Серджио медлил - ведь если что, придется принимать бой на дальней дистанции, с довольно малыми шансами на попадание.
        Тем временем туман уже истаивал, еще немного - и начнется визуальный контакт с противником, так что предстояло срочно принимать решение…
        - Связист! Выйди с ними на связь, прикажи немедленно повернуть назад.
        - Капитан, они не отвечают! - спустя минуту отозвался оператор.
        - Повторяй! - почти прорычал Серджио.
        Внезапно с резким щелчком включился динамик связи с командно-дальномерным постом:
        - Капитан! Они поворачивают башни! Вижу пуск файеров!!
        Все, враг сделал свой ход. А теперь наш черед.
        - По противнику огонь!
        Голос капитана раскатился по рубке. Чуткие артефакты связи с артиллерийскими постами уловили его и преобразовали в набор сигналов. Доля секунды им потребовалась, чтобы преодолеть по линиям связи необходимое расстояние, на выходе сигналы вновь были преобразованы в обычный человеческий голос.
        Канониры получили приказ.
        В следующий миг на казенной части боевых эмиттеров совместились металлические пластины с нанесенными на них магическими письменами. Разрозненные символы сошлись воедино, превращаясь в одну большую и невероятно сложную каллиграфическую печать. Письмена полыхнули ярко-золотистым светом, и в стволах орудий начали разгоняться сгустки разрушительной энергии.

«Витязь» окутался вспышками огня - эмиттеры озарились золотистым сиянием и разрядились в сторону врага файерболами.
        В это время в рубке крейсера офицеры лихорадочно рылись в военно-морских справочниках, стараясь определить типы кораблей, с коими им пришлось столкнуться.
        После недолгих споров легкие крейсера были опознаны как принадлежащие к типу
«Тенрю», а корветы были причислены к кораблям типа «Мицуки». В принципе, они не шли ни в какое сравнение с великолепными рарденскими кораблями, но неприятностей могли доставить ой как много.
        Легкие крейсера «Тенрю» являлись очень быстроходными (31 узел), но не слишком сильными кораблями - их вооружение составляло четыре 152-миллиметровых эмиттера и две строенные установки ВВП, а броня не превышала два ранга. На фоне этого
«Витязь» казался просто монстром: девять шестидюймовок, восемь вспомогательных
102-миллиметровых орудий, шесть установок ВВП, броня до четвертого ранга, скорость до 31 узла.
        Корветы «Мицуки» были в целом очень неплохи - четыре пятидюймовки и две трехтрубные установки ВВП, плюс скорость 37 узлов. Но, опять же, рарденские корветы были сильнее - шесть 127-миллиметровых эмиттеров и десять установок ВВП, при скорости 35 узлов.

…Первые орудийные залпы еще только разорвали утреннюю тишину Ниаронского моря, а тем временем в бой вступили рарденские корабельные маги.
        К «Витязю» со всех сторон потекли потоки воздуха, и над крейсером прямо из ниоткуда начало формироваться огромное, размером почти что с сам крейсер, темное грозовое облако, то и дело освещаемое изнутри вспышками молний. Облако начало стремительно закручиваться, превращаясь в вихрь. Каких-то полминуты - и над кораблем закрутился уже самый настоящий ураган. На первый взгляд казалось, что рарденские чародеи собираются сотворить что-то вроде управляемого смерча, но нет, они поступили по-другому.
        Око миниатюрного урагана буквально заискрилось от разрядов молний, а затем внезапно весь облачный водоворот словно бы разорвался изнутри, и в сторону вражеского крейсера устремился закрученный поток молний.
        Ниаронским магам требовалось время, чтобы перейти от управления маскировочным заклятием к непосредственной обороне кораблей, но им удалось все сделать в срок. Поток молний, выпущенный с «Витязя», натолкнулся на широкий полупрозрачный силовой щит - ничего более сложного в этот момент чародеи Ниарона не смогли сотворить. Полыхнула ярко-голубая вспышка, но ни щит, ни сверхмолния не исчезли при соударении, а в месте соприкосновения быстро вращающегося потока молний и защитного заклятия во все стороны полетели ослепительно-белые искры. Несколько бесконечно долгих мгновений продолжалось это противостояние, затем щит начал понемногу поддаваться, а потом с резким грохотом боевое заклятие рарденских магов пробило защиту островных волшебников.
        Поток молний попал в верхнюю орудийную установку одного из ниаронских легких крейсеров, без труда превратив ее в огромный огненный шар. А спустя мгновение ввысь рванулся многометровый факел огня и обломков от сдетонировавших энергобатарей эмиттеров главного калибра.
        Это была единственная атака рарденских магов за весь бой - очень скоро им пришлось сосредоточиться на перехвате потенциально опасных файерболов вражеских кораблей. С выходных контуров оборонительной системы крейсера, расположенных на фок- и грот-мачтах, раз за разом начали срываться росчерки стремительных контрзаклятий.

…Серджио безмолвно смотрел на двух боевых магов, сидевших на тронах-усилителях с закрытыми глазами. Надетые на их головы серебряные обручи, с помощью которых они были подключены к корабельной системе обороны, светились ровным голубоватым светом.
        Увидев магов, помогавших себе уже и жестом, и словом, Серджио решил, что магический поединок они проигрывают. Все-таки пятеро боевых магов (еще трое колдунов находились в других частях корабля) - это слишком мало против дюжины противников, так что решение здесь могло быть только одно… Конечно, рискованно, да и результаты неясны, но других вариантов, похоже, что и нет…
        - Включить негатор!
        Капитан благодарил Сотера за то, что его корабль, один из немногих на Великоокеанском флоте, оказался оснащен этим артефактом. Теперь можно было не бояться вражеских магов - в радиусе шести миль был полностью перекрыт доступ к свободнотекущей Силе.
        Этот бой поведут люди, а не колдуны - так у Серджио будет больше шансов.
        Больше, чем ни одного.
        Был, конечно же, во включении негатора большой минус. Согласно инструкциям, так делать было категорически нельзя, ибо резкий обрыв магического контакта имел очень тяжелые последствия для чародеев, вплоть до летального исхода, но другого выхода просто не оставалось.
        Один из боевых магов сразу потерял сознание, по крайней мере, Серджио хотел думать, что он жив, а второй тихо застонал и в изнеможении упал на палубу - из его носа, ушей и даже глаз обильно заструилась кровь. Кто-то бросился к нему помочь, но капитан уже не смотрел туда, потому что теперь все зависело от результатов попаданий боевых эмиттеров. Имеющие собственные источники питания, они не зависели от свободно текущих потоков Силы.
        Мгновенный сбой в работе радаров, вызванный активацией негатора, сбил прицел у ниаронских кораблей, но практически не помешал «Витязю» - его канониры сразу же начинали стрельбу по показаниям масс-детектора, причем эти сведения передавались и на корветы сопровождения.

…Масс-детектор был на данный момент признан устаревшим почти во всех странах мира. Радар, работающий на принципе посылки магических волн в пространство и выяснения удаленности и размера объекта по данным, полученным после изучения отраженных волн, был гораздо проще, надежней и дальнобойней. Видимо, поэтому и противодействие масс-детектору на современном этапе развития теории постановки помех практически не предусматривалось. Тем более что и сделать это было весьма затруднительно - этот артефакт действовал на принципе изучения помех, возникающих в гравитационном поле планеты из-за присутствия в нем достаточно крупных объектов. При всех его замечательных качествах, таких как всепогодность и всесезонность (а ведь туман, дождь и снег практически гарантированно сводили работу радара на нет), масс-детектор давал кучу ложных засветок. Ему было все равно, что обнаруживать - стадо китов, левиафана или линкор. Кроме того, он требовал точнейшей калибровки при малейшем сотрясении корпуса корабля (то есть при первом же попадании начинал безбожно врать), был очень громоздким, сложным… В общем, понятно, почему эти
приборы были повсюду сняты с вооружения почти десять лет назад и заменены радарами.
        Непонятно было только, кто додумался поставить эту рухлядь (сейчас, правда, очень полезную) на «Витязь»!

…Для ниаронцев оказалось весьма неприятным сюрпризом, что файерболы рарденцев, в отличие от их собственных, падали практически рядом с ниаронскими кораблями. Тем более что один из двух легких крейсеров сейчас на всех парах уходил прочь, одновременно пытаясь справиться с возникшим пожаром. Срыв башни главного калибра и подрыв погребов - это вам не шутка.
        Второй легкий крейсер ниаронцев в это время пытался возглавить «пенную» атаку сопровождающих корветов, однако немного опоздал, ибо «Витязь» начал выполнять этот же самый маневр, но раньше. К тому же второй легкий крейсер островитян разорвал строй и невольно задержал два корвета, шедших с левого фланга ниаронцев.
        Две небольшие эскадры начали сходиться друг против друга, почти лоб в лоб.
        Летящий на максимальной скорости в 31 узел рарденский крейсер, совместно с корветами «Смелый» и «Заря», атаковал не успевающие перестроиться корабли Ниарона. Идущие зигзагообразным курсом корветы слева и справа от «Витязя» спокойно, без лишней суеты, разрядили первые пятерки установок ВВП. Десяток пенистых дорожек начали стремительное движение по направлению к разворачивающемуся к рарденцам легкому крейсеру.
        Залп десяти установок - такой удар смертелен даже для линкора или авианосца, особенно учитывая то, что запускались потоки одновременно, создавая тем самым плотную завесу. И это не считая того, что «Витязь» вел огонь главным калибром по крейсеру, а вспомогательной артиллерией - по корветам, ставя ниаронцев перед выбором - или подставить борт «пене», или попасть под обстрел файерболов.
        Естественно, они выбирали последнее и начинали отчаянно маневрировать, стараясь уклониться от смертельно опасных водно-воздушных потоков. Тем самым они, конечно же, сбивали прицел «Витязю», но против ниаронцев начинала работать простая арифметика. А состояла она в том, что крейсера Ниарона предназначались в первую очередь для действия в группе, а вот рарденские корабли готовились к одиночному бою, поэтому и получали более солидное вооружение и бронирование - несмотря на численное превосходство ниаронских кораблей, по огневой мощи они были практически равны.
        Серджио не считал, что идет в самоубийственную атаку - при таком раскладе соотношение сил три к шести было весьма неплохим. Тем более что один из крейсеров Ниарона уже вовсю улепетывал с места боя - его больше занимала собственная судьба, чем возможность нанести урон противнику. Ниаронский капитан не считал это трусостью - сейчас было важнее сохранить драгоценный для Империи корабль и до конца выполнить свой долг.

…Вражеские корабли тоже, в свою очередь, ответили «пенными» залпами, правда, не особо прицельными, но это все равно заставило рарденские корабли маневрировать. В итоге от взаимных «пенных» залпов пострадал только один замешкавшийся ниаронский корвет, но зато как - водно-воздушный поток попал ему в носовую оконечность и причинил тяжелейшие повреждения. Взрыв находящихся под сильным давлением масс кипящей воды, упакованных в не слишком большой силовой кокон, буквально разворотил корвету весь нос, и находящийся на грани затопления корабль вышел из боя.
        - Дистанция тридцать семь кабельтовых! - оператор, временно сменивший привычный радар на старенький масс-детектор, теперь уже без напоминания сам объявлял дистанцию.
        - Лево девяносто, поворот «все вдруг»! - скомандовал Серджио.
        Рарденские корабли начали на полной скорости делать поворот, перестраиваясь из строя пеленга в уступ. Тем самым они получили возможность ввести в бой всю артиллерию главного калибра.
        Завязалась яростная артиллерийская дуэль, где ниаронцы, несмотря на численное превосходство, понесли более тяжелые потери. «Витязь» снес своему визави фок-мачту, а также добился трех попаданий - двух в середину корпуса и одного в носовую оконечность. Повреждения были не смертельные, но весьма болезненные - все попадания пришлись чуть выше ватерлинии, и теперь ниаронский крейсер не мог развить максимальную скорость из-за угрозы затопления поврежденных отсеков на высокой волне. В ответ рарденский крейсер получил один «подарок» в корпус и еще один в нижнюю носовую башню главного калибра (без пробития).

«Смелый» и «Заря» совместными усилиями разворотили нос и ходовую рубку одного корвета, снесли носовую пятидюймовку и вызвали пожар на другом. Ниаронцы тоже не остались в долгу и добились трех попаданий в «Зарю», и теперь на корвете лихорадочно боролись с сильным пожаром, возникшим после ударов огнешаров в корпус.
        Бой пока что проходил неплохо для рарденцев - сказывалось именно качественное, а не количественное превосходство. Тем не менее капитан понимал, что с уменьшением дистанции вероятность получить «подарок» значительно возрастет - тут уже будет работать чистая статистика. Поэтому Серджио старался держать дистанцию в 35-45 кабельтовых - так сохранялся шанс на уклонение даже от «пены». Сами рарденцы применяли установки ВВП экономно, зная, как долго они перезаряжаются и как порой бывают необходимы.
        Этот бой смело можно было называть поединком концепций. Рарденская стратегия создавать мощные и универсальные легкие крейсера против ниаронской - строить тяжелые лидеры корветов, полегче и послабее, но числом побольше.

«Витязь» обходил противника по широкой дуге слева, и под его огнем находились два из четырех корветов и крейсер. Теперь было главное - не терять темп и продолжать гвоздить противника в том же духе.
        Туман продолжал рассеиваться, и ниаронцы решили перейти на оптические средства корректировки орудийного огня - это было лучше, чем ориентировка по показаниям радаров. Кстати, после включения негатора головная боль и помехи в работе магтехники прекратились, что косвенно подтверждало теорию об их искусственном происхождении. Правда, работа оного артефакта сказалась и на работе дальномерных артефактов - они начали давать ощутимые погрешности, причем и старые радары на корветах, и более новый на «Витязе» врали значительно сильнее, чем масс-детектор, пусть даже и с немного сбитой настройкой. Поэтому Серджио приказал пользоваться последним, а вот ниаронцам было тяжелее - у них альтернативы не оставалось. Конечно, еще лучше было бы воспользоваться показаниями сверхнадежных оптических дальномеров, но, увы, увы…

…Серджио недоумевал - почему Островная империя решилась на пересечение линии территориальных вод и вступление в бой с ними при столь скромных силах? Конечно, фактор неожиданности исключать было нельзя, но если бы эта шайка-лейка заявилась в Скальный, то вызвала бы только большое удивление у тамошнего отряда крейсеров.
        И в этот момент размышления капитана прервал возглас оператора масс-детектора:
        - Капитан, обнаружена новая цель! Высокоскоростная, воздушная! Курс двести сорок! Это - дракон!
        Серджио похолодел - на расстоянии двести с гаком миль от берега неоткуда было взяться ДРАКОНУ! А это значит… значит…
        - Командир, еще отметки!.. Пять целей, крупнотоннажные, надводные! Курс сто двадцать!
        Пелена тумана разорвалась на некоторое время, и тут же заговорил динамик связи с дальномерным постом:
        - Капитан! Наблюдаю два ниаронских тяжелых крейсера, два корвета и… и авианосец!

…Теперь многое становилось понятнее.
        Ниаронские корабли действительно намеревались атаковать передовую ВМБ Рардена в Великом океане - порт Скальный, но те корабли, с коими столкнулся фрегаттен-капитан Эрлеоне, были всего лишь передовым дозором основных сил. Тяжелые крейсера «Цугару» и «Асигара», а также легкий авианосец прикрытия «Майя», плюс пара корветов сопровождения.

…Над «Витязем» стрелой промелькнул вражеский дракон, и почти сразу же последовал новый доклад с дальномерного поста:
        - Тяжелые открыли огонь! Вижу старт драконов с авианосца!
        Расклад поменялся мгновенно: ниаронцы могли строить легкие крейсера - лидеры корветов, но в отношении тяжелых придерживались стратегии небольшого линкора. А в сочетание с авианосцем, пускай даже легким, - это был… гм, конец. Причем абсолютный, ибо если от тяжелых крейсеров «Витязю» еще удалось бы оторваться, то от драконов - никогда.
        Паритет в огневой мощи между рарденскими и ниаронскими кораблями растаял как дым. Теперь на стороне Рассветной империи были еще и шестнадцать эмиттеров калибра 229, двадцать 127-миллиметровых орудий, тридцать две установки ВВП и тридцать драконов. Причем все это еще к тому же было хорошо защищено достаточно прочной броней вплоть до девятого ранга.
        Первые залпы тяжелых крейсеров ниаронцев пропали втуне, но это никого не обрадовало - участь кораблей Рардена уже была предрешена. Тут выбор невелик - или крупнокалиберные файерболы, или истребительный огонь пополам с бомбами драконов.
        Оставалось только не отчаиваться и не терять рассудок, а попробовать продать свои жизни подороже.
        Серджио медленно огляделся.
        Офицеры все так же спокойно оставались на своих местах. Вот только все они до единого начали приводить свою форму и оружие в идеальный порядок, словно перед императорским смотром - камзолы застегнуты до последней застежки, оружие начищено и подогнано… В глазах непонятный блеск - отчаяние пополам с куражом.
        Воины Рардена готовились к последнему бою.

…«Витязь» и корветы оказались словно между молотом и наковальней - спереди надвигались новые враги, позади были недобитые старые… Серджио принял решение разворачиваться и идти добивать легкие силы противника. Пока до рарденцев доберутся тяжелые крейсера и драконы, еще вполне реально было нанести кому-нибудь критические повреждения.

«Витязь» завершил циркуляцию и лег на курс, практически параллельный легким силам ниаронцев.
        Время существования рарденских кораблей и их экипажей стремительно таяло.
        Ниаронские тяжелые крейсера на удивление быстро пристрелялись - видимо, воспользовавшись данными от собственных легких сил - и добились-таки попаданий в
«Витязь».
        При развороте в корму крейсера угодило сразу два девятидюймовых файербола, скорее всего из одного-единственного залпа - случай просто невероятный. Взрывами разворотило всю палубу за кормовой башней главного калибра и пробило здоровенную дыру выше ватерлинии. Слава Сотеру, рули и водометы не повредило, но в кормовой башне вышла из строя система наведения - очень распространенная для этой серии кораблей неполадка. Плюс еще во множестве полыхнули пожары, но ими уже занимались специальные команды.
        Впрочем, сейчас ущербом можно было и пренебречь - все равно шансов остаться в живых у рарденцев почти что и не было. Нет, конечно же, можно было и сдаться, вот только…

«Рарденцы не сдаются!»
        Пафосные и напыщенные слова? Да нет же, скорее - воплощенная в слова философия этого отчаянного народа. Слова, которые заставляли собственной грудью разрывать сверкающее сталью кольцо врагов. Слова, которые заставляли плюнуть в лицо торжествующему врагу, приводя в действие самоубийственные чары. Слова, которые вели в бой…
        Капитан Эрлеоне шел в бой. В свой последний бой.
        Рарденские моряки сейчас делали все возможное и невозможное, чтобы нанести максимальный урон противнику. Скорострельность артиллерии легкого крейсера и корветов Рардена достигла значений, близких к технической скорострельности, что в боевых условиях считалось невозможным. В энергопогребах отчаянно матерящиеся канониры срывали пломбы на питающих эмиттеры энергопотоках, разбивали предохранители, искусственно замедляющие темп стрельбы артефактов - сейчас риск взлететь на воздух из-за перегрузки энерголиний был, право слово, несущественен…

«Смелый» и «Заря», больше не жалея боезапас, рванули в последнюю «пенную» атаку на вражеский легкий крейсер, попутно перестреливаясь с ниаронскими корветами.
        Дистанция сократилась менее чем до тридцати кабельтовых. Маневрировать стало все труднее - буквально все пространство вокруг корабля кипело от близких разрывов плазменных шаров, и попадать в «Витязь» стали все чаще.
        Но теперь рарденские корветы не стали останавливаться на полпути и под огнем противника вышли на кинжальную дистанцию стрельбы.
        Десять пенистых дорожек прочертили водную гладь, и на этот раз увернуться от массированного залпа, причем почти в упор, ниаронский крейсер не смог.
        В борт корабля, один за другим, вонзились три силовых кокона с находящейся под огромным давлением кипящей воздушно-водной смесью. В следующий миг борт крейсера взорвался в трех местах - в районе носовых орудий, между трубами и в районе кормовых палубных установок. Мириады тонких потоков воды и воздуха, обладающих колоссальной разрушительной способностью, разорвали борт ниаронского крейсера. В стороны полетели обломки крепчайшего железного дерева и куски зачарованных медных листов. Постепенно потоки пара и воды потеряли пробивную силу и превратились в уже безобидные облака взвеси, но свою работу заряды сделали.
        Огромные массы забортной воды хлынули внутрь смертельно раненного корабля, заполняя отсеки и круша переборки. Крейсер стал резко крениться на правый борт, а затем начал медленно разваливаться на три части. Огромные обломки, некогда бывшие стосорокатрехметровым кораблем, быстро погрузились под воду, и при таком развитии событий у команды крейсера практически не было никаких шансов на спасение.
        Еще одной жертвой залпа рарденцев стал уже поврежденный ниаронский корвет. Он, видимо, пытался подставить борт и закрыть собою легкий крейсер, но нет, не получилось…
        Идущий полным ходом корвет буквально налетел на пенистую дорожку. Последовал сильный разрыв в носу корабля, и ниаронец зарылся носом в волну, стремительно погружаясь в воду. Еще два корвета были потоплены артиллерией рарденских кораблей, но и северяне тоже понесли потери.
        Корвет «Смелый» попал под ответный «пенный» залп ниаронцев, получил два кокона в середину корпуса и стремительно затонул. На «Заре» после еще нескольких попаданий
127-миллиметровых файерболов вновь начался потухший было пожар в районе кормовой орудийной установки. На «Витязе» тоже не обошлось без повреждений - в ходе этой атаки он потерял две четырехдюймовки левого борта, а начавшие от отчаяния палить зенитчики на одном из вражеских корветов умудрились скосить весь расчет установки ВВП левого же борта.
        Казалось бы, уничтожение легких сил противника - огромное достижение в бою. Но это была агония - численное превосходство кораблей Ниарона не оставляло «Витязю» ни малейшего шанса. Огонь тяжелых крейсеров заставлял отчаянно маневрировать, сбивая наводку, а в воздухе уже начали мелькать тени драконов.
        Серджио приказал перенести огонь всех орудий на головной тяжелый крейсер, хотя и понимал, что это уже конец, но сдаваться без боя он был не намерен.
        Фонтаны разрывов мощных файерболов начали подниматься все ближе и ближе к рарденским кораблям, а скоро пошли и попадания. С воздуха свой вклад в бойню вносили полдюжины драконов-пикировщиков, раз за разом заходящие тройками на имперский крейсер и закидывая корабли легкими бомбами и огненными плевками.
        Восемь оставшихся зенитных эмиттеров «Витязя» пытались кое-как им противостоять, но без особого успеха. Все, чего удалось добиться установкам ПВО, - это пара драконов, словившая порцию огненных шариков и ковылявшая к родному авианосцу. Сами же зенитные установки, расположенные в открытых барбетах, оказались легкой добычей ящеров.
        Еще более скудно защищенный от атак с воздуха корвет «Заря» оказался буквально залит драконьим пламенем, а после попадания еще и нескольких бомб начал стремительно терять ход. Практически беззащитный, объятый огнем корабль быстро стал хорошей мишенью для канониров ниаронских крейсеров и вскоре, получив полдюжины попаданий файерболов крупного и среднего калибров, затонул.
        На «Витязе» взрывами от драконьих плевков и бомб уже сорвало обе мачты, одну трубу срезало почти под корень, а вторая держалась только на офицерском слове. От прямого попадания 229-миллиметрового файербола заклинило верхнюю носовую башню главного калибра, одна за другой начали выходить из строя палубные установки эмиттеров вспомогательной артиллерии. Последней каплей стала серия прямых попаданий файерболов крупного калибра в корму, повредившая водометные установки. Скорость «Витязя» упала до жалких пятнадцати узлов.
        Но Серджио все так же отдавал приказы ровным спокойным голосом, и только крепко сжатые кулаки выдавали ярость капитана - прямо на его глазах погибали его матросы, его корабль, он сам…
        - Командир! Они требуют выйти на связь! - крикнул со своего места связист.
        - Соединяй, - ледяным тоном приказал фрегаттен-капитан.
        В рубке раздался сильно искаженный помехами голос, говоривший на рарденском с сильным акцентом:
        - Капитан рартенского корабря, с тобой говорит контр-адмирар Соку Итсикава. Ты хоросый сольтат, ставайся. Ми сохраним тепе сыснь.
        По меркам Ниарона, это была величайшая честь - сдаваться предлагали только лишь по-настоящему храбрым воинам.
        Но по меркам фрегаттен-капитана Серджио Эрлеоне - это был позор.
        - Рарден не сдается, - отчеканил тот и жестом приказал связисту разорвать связь.
        Рарден не сдается… Высокие и бессмысленные слова… Но, окинув взглядом своих людей в рубке, он понял, что для них его слова ожидаемы и закономерны. А значит, все было не зря: если есть еще на этом свете люди, готовые драться и умирать во имя чего-то и кого-то, - то фрегаттен-капитан мог быть спокоен за свою Родину. Пускай в ней менялись порядки и правители, пускай солдат не раз называли тупыми убийцами, алкоголиками и дегенератами, пускай…
        Рарденцы оставались прежними - простыми и честными людьми, ставящими интересы Родины превыше собственных.

…Внезапный грохот и яркая вспышка прервали все размышления капитана, резко ожегшая боль и сильный удар швырнули его на палубу, а затем его разум затопила тьма.
        Серджио потерял сознание.

* * *
        Когда фрегаттен-капитан очнулся, то сразу же пожалел об этом.
        Боль, казалось, затопила каждую частицу его тела и никак не собиралась уходить. Серджио застонал, открыл глаза и попытался встать, но это оказалось не так-то просто - левая рука, которой Эрлеоне попытался зацепиться за какой-то обломок, отказывалась слушаться, а когда он дотронулся до нее, то вскрикнул от резкой вспышки боли - по всей видимости, рука была сломана. Зрение к капитану возвращалась с трудом, но он уже понял, что крейсеру рассадили рубку, а потом почувствовал запах…
        Запах горелого дерева и крови.
        Зрение капитана прояснилось, и перед ним предстала чудовищная картина разрушений - на месте передних иллюминаторов зияла дыра диаметром примерно полметра, а все внутренности боевой рубки были иссечены осколками разлетевшейся брони и выжжены взорвавшимся магическим снарядом.
        Фрегаттен-капитан кое-как поднялся на ноги, держась за обломки алтаря управления, который скорее всего и спас Серджио, и едва не поскользнулся - вся палуба была залита кровью и устлана телами людей. Передняя часть рубки к тому же оказалась полностью выжженной, местами не выдержала и оплавилась даже заговоренная медь. Судя по гробовой тишине, нарушаемой лишь всплесками волн о борт корабля, больше никто не выжил… А потом фрегаттен-капитан понял, что огонь ведут лишь несколько эмиттеров вспомогательного калибра, а «Витязь» практически не движется.
        Горечь с головой захлестнула Серджио - он понял, что бой проигран, и проигран начисто. Еле держась на ногах от боли, капитан побрел к выходу на верхнюю палубу. Он не знал, зачем делает это - капитан еще не отошел от контузии и полностью не отдавал отчет своим действиям.
        Дверь после попадания сильно перекосило, и открыть ее оказалось почти невозможно, но Серджио достал кортик и в несколько ударов перерубил металлические дверные петли своим именным зачарованным клинком, а потом резко двинул дверь плечом.
        От сильного удара дверь вылетела наружу, а вместе с ней и фрегаттен-капитан.
        Когда же Серджио встал и огляделся, его сердце тотчас сжали ледяные тиски - боевого крейсера больше не существовало. Был только разбитый корабль, абсолютно непригодный для боя.
        Серджио смотрел на развороченные носовые башни, на зияющие пробоины в палубе и на искореженные медные броневые листы правого борта, на объятые пламенем надстройки и палубу…
        А потом он оторвал взгляд от израненного «Витязя» и увидел приближающийся к левому борту корабль.
        Это был тяжелый крейсер Ниаронской империи «Цугару» - очертания кораблей вероятного противника фрегаттен-капитан знал наизусть. С некоторым удовлетворением Серджио отметил, что неплохо потрепал их эскадру, вот и на этом корабле в борту и надстройках виднелось множество пробоин, а несколько установок вспомогательного калибра, похоже, вообще вышли из строя.
        Внезапно голову капитана пронзила острая вспышка боли, он невольно покачнулся и, чтобы удержать равновесие, схватился за изломанный кусок внешнего покрытия рубки.
        - Капитан… говорит маг Олег… - тихо прошелестело в голове Серджио, и каждое слово отозвалось еще большим приступом боли. - Капитан… я… не могу… долго… держать мыслеречь… Меня… около ходового… отсека. Рубка… не отвечает… Смог… дотянуться… до вас… Могу… передать… приказы… Кому-нибудь…
        Серджио на мгновение закрыл глаза. Потом открыл и посмотрел на приближающийся тяжелый вражеский крейсер - до него оставалось всего каких-то полдюжины кабельтовых.
        Ниаронцы, по всей видимости, решили захватить корабль - случай в современной практике вообще неслыханный, но учитывая то, что почти вся артиллерия корабля уничтожена или ее добивают в данный момент, а хода крейсер практически лишен - то почему бы и нет?..
        Решение родилось словно бы само собой.
        - Передай в ходовую, пусть попробуют дать влево двадцать и максимально полный ход.
        - Я передам… капитан… Прощайте.
        И Серджио, пережив еще одну вспышку боли, теперь уже из-за разрыва контакта, выпрямился и побрел вперед.
        Десять метров. Двадцать шагов.
        Мизерное в другое время расстояние казалось сейчас фрегаттен-капитану невероятно большим. Отчаянно болели нога и сломанная рука, из многочисленных ран текла кровь, потихоньку забирая вместе с собой отпущенные Серджио силы и время, но капитан шел вперед, шел вперед, несмотря ни на что.
        Шел, то и дело спотыкаясь об обломки дерева, валявшиеся тут и там…
        Шел, переступая через дыры и трещины в палубе.
        Шел, обходя полыхавшее местами пламя.
        Шел…
        Серджио уже почти добрался до вожделенной двери, но все еще продолжал молить Сотера, чтобы…

…Чтобы не разрушило трап, ведущий вниз, под палубу.

…Чтобы оказался цел нужный отсек.
        Чтобы ему хватило сил исполнить задуманное.
        Молитвы Серджио были услышаны - трап оказалась цел, даже двери не были заклинены. В порядке оказался и сам отсек установки ВВП левого борта - файерболы не затронули его. Несмотря на это, весь расчет артефакта был мертв - через широкий порт установки матросов зацепило «танатосом». В Рардене подобное заклятие не состояло на вооружении флота - несмотря на великолепный результат, «танатос» останавливала не только зачарованная медная броня, но и простое железное дерево, из которого изготавливались все корабли в мире.
        Тем не менее этим бойцам хватило.
        Серджио безмолвно прошел мимо лежащих тел к пульту управления.

…Сейчас, сейчас, ребята… Сейчас мы устроим достойную тризну и по вам, и по всем погибшим сегодня… Вы только подождите, а? Совсем немного осталось… А потом ваш капитан будет опять вместе с вами… Только подождите, хорошо?

…Какая-то мутная пелена начала застилать глаза Серджио, но он, откинув крышку пульта управления, упорно начал проверять боеготовность установки. Непослушными пальцами капитан нажимал одну руну за другой, и с каждым разом его окровавленное лицо все больше кривила недобрая усмешка.
        Сейчас он покажет, чего стоят настоящие солдаты Рардена перед смертью… Вы еще запомните всех нас и детям своим заповедаете никогда не трогать нашу землю…

…Повинуясь командам Серджио, строенная установка четырехметровых труб начала медленно поворачиваться, хищно выставляя излучающие концы в оружейный порт. И в тот же момент капитан ощутил, что «Витязь» начал двигаться.

* * *
        Контр-адмирал Соку Итсикава был очень раздосадован, хотя и не подавал вида.
        Это же надо было такому случиться! Нет, ну откуда взялся этот бешеный крейсер? Как он сумел обнаружить его эскадру в этой полосе помех? Ведь они были самой последней разработкой лучших магов Ниарона…
        К тому же северяне стреляли на удивление метко - на флагманском «Цугару» были выбиты почти все четырехдюймовки левого борта (три из четырех!). Также оказались сильно повреждены надстройки, в нескольких местах до сих пор полыхали пожары, оказался поврежден дальномерный пост на фок-мачте…
        И это еще до того, как эскадра достигла Скального! Было тут отчего опечалиться…
        Тем не менее Итсикава теперь испытывал огромное уважение к капитану и команде вражеского корабля - даже не каждый ниаронец станет столь храбро сражаться с врагом, обладающим таким превосходством. Жаль, очень жаль, что упрямый рарденский капитан отказался сдаться, но, может, так даже и лучше - неизвестный моряк погибнет с еще большей славой…
        Сейчас Соку намеревался хоть как-то компенсировать свой ущерб. Зная, что на
«Витязе» фактически уничтожена артиллерия (последние два эмиттера вспомогательного калибра буквально пару минут назад добили главным калибром корветы), контр-адмирал собирался подойти к разбитому кораблю и захватить его. А затем отправить домой, в Ниарон - в развязанной несколько часов назад войне такой отличный корабль после соответствующего ремонта будет отнюдь небесполезен. Что-что, а корабли строить рарденцы умели - Соку был уверен, что ни один из легких крейсеров, построенных на верфях Ниарона или западных союзников, не смог бы продержаться так долго…
        Но тут, прервав все размышления адмирала, полумертвый корабль ожил и, выжав узлов двенадцать, начал идти прямо в лоб «Цугару».
        Времени на отворот практически не было, и Соку скрепя сердце приказал расстрелять крейсер.
        Тяжелые огнешары почти в упор начали рвать «Витязь», но даже с полностью разбитыми надстройками и артиллерией, весь объятый пламенем, он неумолимо двигался вперед, будто одержимый жаждой крови неупокоенный. Файерболы «Цугару» проделали уже несколько обширных пробоин чуть выше ватерлинии в носу легкого крейсера, и он начал понемногу терять скорость. Но остановить набравшее огромную инерцию девятитысячетонное судно было практически невозможно, а для маневра уклонения ниаронский тяжелый крейсер оказался слишком неповоротлив.

…С ужасающим грохотом нос «Витязя» врубился в левый борт «Цугару». Из-за того, что носовая оконечность еще во время боя оказалась полностью разбита, проломить дерево и зачарованную медь рарденскому кораблю оказалось не под силу. Но вот погнуть и надломить - удалось.

…Словно во сне, Соку Итсикава увидел, как на неукротимом рарденце начала проворачиваться установка ВВП левого борта…
        - Доверни еще пять градусов влево, капитан, - шепнул кто-то на ухо Серджио.
        Он повернул голову и увидел устремленный на него взгляд погибшего офицера - командира установки. Сквозь его полупрозрачное тело виднелась противоположная стена отсека.
        Серджио Эрлеоне медленно кивнул, довернул «трубы» на требуемое значение и, закрыв глаза, нажал руну активации…

…Капитан первого ранга Иэмицу Токи, командир легкого авианосца «Майя», до конца жизни не смог забыть этот бой. Он собственными глазами видел, как от погибающего рарденского крейсера к кораблю командующего эскадрой протянулись три смазанных полупрозрачных потока, оставляющих за собой густые инверсионные следы пара…
        Водно-воздушные потоки.
        Иэмицу знал, что на открытом воздухе ВВП теряет эффективность уже примерно через кабельтов, но, к несчастью для «Цугару», на этот раз дистанция стрельбы исчислялась всего лишь парой десятков метров…
        В стороны разлетелись обломки борта тяжелого крейсера - три магических заряда пробили в корпусе корабля огромные, до полутора метров в поперечнике, дыры. Пару секунд ничего не происходило, а потом…
        Потом сработали заклятия, сбрасывающие силовой кокон со сгустков разрушительной энергии воды и воздуха. Тысячи всесокрушающих потоков перегретой воды и пара рванули изнутри корабля, сметая все на своем пути - борт и палубу «Цугару» взломало на протяжении трех десятков метров. Но потоки воды и пара это не остановило - они разорвали в клочья ближайшую часть корпуса «Витязя», и рарденский корабль, погибающий, но не побежденный, начал медленно погружаться под воду…
        А затем сдетонировали оружейные погреба «Цугару», в которых находились накопители Силы. Корпус корабля в районе носовых башен вспух гигантским многометровым огненным шаром, разорвавшим борта и палубу. Огромный двухсотметровый крейсер, водоизмещением в добрых двенадцать тысяч тонн, в месте взрыва подбросило, а его корпус разломился на две части. И всего за каких-то две минуты он окончательно затонул.
        На поверхности воды остались плавать лишь несколько обломков некогда величественного корабля. Почти никому из команды «Цугару» спастись не удалось - слишком быстро случилась катастрофа.
        Корветы островитян уже летели к месту гибели своего старшего брата, но над поверхностью воды все еще возвышалась корма рарденского корабля. И в последний момент перед тем, как он погрузился полностью, восходящее солнце бросило вслед крейсеру свой первый луч. И он, пробившись через низкие слоистые облака, заставил засверкать имя корабля, выбитое золочеными буквами на корме…

«Витязь».
        А потом воды Ниаронского моря сомкнулись над уходящим в последний путь кораблем и его капитаном.
        Глава 2
        Империя Рарден, г. Южно-Монеронск,

2 июня 1607 г. от Р. С., 6:22
        Бургомистр славного града Южно-Монеронска и временный губернатор всего Монеронского края Осип Шеин отчаянно хотел спать.
        Ну не привык он вставать в такую рань, и все тут! Точнее, отвык. А всему виной (будь он неладен) вестовой от полковника Аверина, что прискакал к нему чуть свет и, перебудив полдома, выдернул бургомистра из теплой постели. Радовать это никак не могло, но и проигнорировать вызов от командующего всей островной армией бургомистр не мог - все же военные в иерархии Рардена стояли намного выше гражданских чинов.
        Поэтому хочешь - не хочешь, а Осипу пришлось вылезать из постели, натягивать положенный ему по чину длинный синий камзол с золотистой вышивкой, черные брюки с золотистыми же лампасами и распоряжаться насчет кареты.
        И теперь, сидя в оной карете и трясясь на ухабах неровной дороги, бургомистр Шеин в первую очередь думал о причине столь внезапного вызова - ведь полковник по пустякам будить не станет, так что, наверное, что-то…
        Карета провалилась колесом в очередную выбоину, и Осип чувствительно приложился головой о жесткую деревянную стенку.

«Да что же это такое!.. Сколько уже можно просаживать сестерциев на ремонт дорог без всякого видимого результата? Ремонтируем, ремонтируем, а толку что-то не видно… Всенепременнейше нужно будет пробить этот вопрос на краевом уровне - хватит уже собственными силами обходиться! И чего это Анатолий Петрович, Царствие ему Небесное, не озаботился выбить с материка бригаду-другую дварфов? Вот уж кто зело хорошо строит, не то что наши шаромыжники… Ладно, раз уж я теперь губернатор, то вопросом этим обязательно озабочусь. Вот разберусь с господином полковником и обязательно займусь. Интересно, зачем он меня так рано вызвал, да еще и в кремль?.
        Ну, ничего, - подумал бургомистр, потирая ушибленное место и увидев из окна приближающийся форт. - Сейчас все узнаем».
        Колеса прогрохотали по толстым доскам опущенного подъемного моста, и бургомистр оказался внутри городского кремля. Вылезшего из кареты Осипа встретил молодой темноволосый офицер с нашивками лейтенанта. Коротко отсалютовав, он произнес:
        - Господин бургомистр, мне поручено проводить вас к полковнику Аверину. Следуйте за мной.
        Осип степенно кивнул и пошел вслед за бодро шагавшим лейтенантом. Минуя внутренний двор, бургомистр с некоторой тревогой отметил, что он битком набит солдатами, а некоторые уже заняли позиции на стенах форта. Холодок пробежал по спине Шеина - неужели оправдались слухи и пришла весть о начале войны с Ларистаном? Спаси Сотер, сохрани и помилуй!..
        Бургомистр быстро осенил себя Святым Знаком и ускорил шаг, стараясь не отстать от провожатого. Лейтенант между тем, обойдя группу солдат, складывающих станины у пары полевых гаубиц, свернул налево к донжону и начал взбираться по высокой деревянной лестнице. Тяжело вздохнув, Осип последовал за ним - к несчастью бургомистра, вход в центральную башню находился на высоте четырех с лишним метров.
        Немного отдышавшись на верхней площадке (все же в семьдесят лет такой путь проделать непросто), бургомистр миновал стоящих на входе в донжон часовых и оказался в полутемном коридоре. Хотя его и продолжал сопровождать лейтенант, Осип почувствовал себя крайне неуютно.
        Путь по коридору, освещенному лишь слабым светом немногочисленных бойниц и магических светильников, оказался неблизким. Бургомистр уже совершенно запутался во всех бесчисленных коридорах и лестницах, заключенных в этом совсем небольшом здании, но тут на его счастье лейтенант толкнул неприметную дверь, окованную железом, и шагнул туда. Проследовав вслед за ним, Осип оказался в не слишком большом помещении, являвшемся, по-видимому, личным кабинетом полковника, если судить по доспехам и оружию, развешанному по стенам.
        Сам хозяин кабинета стоял около горящего камина.
        А также здесь были контр-адмирал Сомов - командующий 6-й эскадрой, отец Петр - епископ Монеронский, мастер Евстафий - главный маг острова, Альберт Штосс - начальник полиции, Волеслав Сотников - капитан из Тайной канцелярии и еще четыре незнакомых Шеину офицера. Все они сидели за большим дубовым столом, над которым висела магическая трехмерная карта южного побережья Монерона.
        - Ну вот, наконец-то все в сборе, - произнес полковник Аверин и жестом пригласил бургомистра сесть.
        Когда Шеин устроился в не слишком дорогом, но удобном кресле, Аверин откашлялся и начал:
        - Времени на долгие разглагольствования у нас нет, господа, поэтому буду говорить кратко и по существу. Я вынужден сообщить вам новость чрезвычайной важности.
        Сердце Шеина моментально рухнуло вниз.

«Вот оно», - подумал он.
        - Около часа назад мы начали получать сообщения от штаба округа в Нежинске. - Полковник сделал паузу. - В территориальные воды Рардена под прикрытием мощных магических помех вторглось одно или несколько соединений кораблей, опознанных как принадлежащие Империи Ниарон.
        Осип судорожно сжал подлокотник кресла, и его спина мгновенно покрылась холодным потом. Такого приступа страха он не ощущал, наверное, еще ни разу в жизни - и Вторая Всемирная, и Гражданская бургомистра, в принципе, никак и не затронули. Восток Рардена практически не участвовал в них, лишь посылая солдат и добровольцев на фронт.
        Генерал продолжал говорить, но слова его теперь долетали до бургомистра, словно сквозь какую-то пелену, и лишь чудом Осип заставил себя слушать дальше.
        - …По всей видимости, удару подвергнутся порты Скальный и Нежинск, есть также вероятность десанта на острова Монеронской гряды и в районе Дальнегорска. Первый сигнал был получен от легкого крейсера «Витязь», находившегося на ходовых испытаниях после модернизации, - полковник замолчал. - Он и сопровождавшие его корветы «Смелый» и «Заря» приняли неравный бой и ушли за Грань…
        Аверин подошел ближе к столу.
        - Братья дали нам время, теперь мы должны использовать его с умом. Скорее всего уже через несколько дней начнется вторжение и нам нужно действовать предельно четко - я уже разослал по гарнизонам и городам приказы об объявлении боевой тревоги. Теперь мы должны продумать дальнейший план действия. Жду ваших предложений.
        Словно бы ища поддержки, Шеин огляделся, но, увидев помертвевшие лица всех остальных, испугался еще больше.
        - Есть ли приказы из штаба командования округом? Возможна ли вероятность провокации? - первым отреагировал капитан Тайной канцелярии. Черты его худого, костистого лица сейчас заострились еще больше обычного, сделав Волеслава похожим на волка.
        Шеину очень хотелось думать, что это просто провокация - но это была тщетная надежда…
        К тому же если бы это была все же провокация, то за проявленное самоуправство полковника, да и их самих могут посадить или казнить за попытку военного мятежа - законы и правители в Рардене сейчас были безжалостны и невнимательны. Поэтому виноват ты или нет на самом деле, судьям будет все равно.
        - Возможность провокации командованием полностью исключается. Нам приказано приготовиться к отражению возможного десанта противника.
        - Шестая эскадра уже получила приказ приготовиться к защите порта Мгачи, - хмуро произнес Сомов. - Но после этого я уже не буду ею командовать… Я ж не некромаг…
        - Каковы наши шансы отразить десант? - спросил отец Петр. - Или сопротивление полностью бессмысленно?
        - Сопротивление никогда не бывает бессмысленно! - прорычал Аверин. - А шансы… Если бы мы были приоритетной целью, их у нас не было бы. Но цель Ниарона, я так думаю, - Скальный, Нежинск и территория Приморья, а на нас обрушится удар второго или третьего порядка. Думаю, больше чем на пятнадцать-двадцать тысяч десанта противника рассчитывать не стоит.
        - А нам этого, что - мало? - резко спросил Волеслав. - В Южном стоит пятитысячный легион, две сотни - гарнизона, три сотни - пограничной стражи и пять сотен - полиции. Все, - он посмотрел прямо в глаза полковнику. - И с этим, Гай Сергеевич, вы намерены отразить высадку двадцатитысячного корпуса? Есть ли в этом смысл?
        - Да, собираюсь, - распаляясь, с вызовом ответил Аверин. - А у вас есть еще в запасе пара легионов? Или вы решили капитулировать? - последнее слово полковник почти выплюнул.
        - Я не говорил, что хочу сдаться, - ощутив бешенство Аверина, капитан мгновенно сбавил напор.
        - Можно собрать остальные гарнизоны островов… - неуверенно предложил молодой майор в форме погранстражи.
        - Или подождать помощи с материка, - буркнул полковник. - Нет, у нас на это нет времени, нам…
        - А у нас и так нет времени, - проговорил мастер Евстафий, задумчиво крутя в руке метательный нож. - За это время нам не собрать все силы в единый кулак. Выхода нет, - маг резко воткнул лезвие в столешницу. - Нужно отступать в глубь острова.
        Мастер спокойно посмотрел на полковника, тот моментально помрачнел.
        - Да, я тоже пришел к такому мнению. Отступим… - Аверин произнес это слово, точно ругательство. - Отступим в глубь острова, созовем ополчение и будем бить по частям высадившийся десант.
        Здоровенный бородатый мужик с нашивками капитана аж побагровел после таких слов и начал вставать:
        - Чтоб враг… топтал мою землю… Да никогда, пока я жив!
        - Сядь и успокойся, Андрей! - резко осадил его Аверин. - У нас нет другого выхода!
        - Мы можем драться! - яростно воскликнул капитан.
        - При таком перевесе врага? - спокойно осведомился Евстафий.
        Андрей опять начал вставать из-за стола:
        - Да я своими руками…
        - Я сказал - сядь, капитан! - рявкнул Аверин. - Или ты не понял? Сядь и замолчи, мы уже поняли тебя.
        Побагровевший капитан все же замолчал и сел обратно за стол.
        - Еще предложения, помимо «дать бой в чистом поле и с честью погибнуть», будут? Нет? - Полковник обвел всех взглядом. - Может, мне нужно напомнить вам, господа, кто мы такие? Мы - солдаты! А значит что? А значит, мы должны защищать людей, которые не способны постоять за себя сами. Мы дали присягу и должны остаться верны ей до конца. Это наш долг. Если бы наши смерти могли что-то решить, я бы первым взял щит и встал в первую шеренгу фаланги, идущей навстречу врагу, но сейчас мы должны сохранить солдат, сохранить, чтобы в нужный момент нанести удар.
        Аверин выпрямился и положил руку на рукоять короткого пехотного меча.
        - Как командующий всеми вооруженными силами острова Монерон я приказываю: первое - объявить по всему краю боевую тревогу, второе - объявить сбор ополчения, третье - всем боеспособным отрядам и добровольцам отступить в глубь острова, в район Тамской долины. А теперь прошу всех, не принадлежащих к моим подчиненным, разойтись по своим местам службы и в меру собственных сил начать претворять эти приказы в жизнь. Все, господа. Волеслав, Евстафий, отец Петр, господин бургомистр - вы свободны.
        Кряхтя от боли в простуженной пояснице, Осип поднялся с кресла и вместе со всеми побрел к выходу. Хотя его потрясли услышанные известия, бургомистр постепенно приходил в себя и начинал думать о предстоящей войне. Первой мыслью, конечно же, было: «Бежать!» - но уже второй: «Не получится».
        Нет, бежать за границу, куда-нибудь в другую страну особого труда не составляло, но вот вопрос - что же делать дальше?..
        Родиться в Рардене было судьбой, а от судьбы не спрячешься в этом маленьком мире.
        Для большинства стран Империя давным-давно превратилась в государство-изгой, наверное, с тех самых пор, когда полторы тысячи лет назад первые вожди Рардена единственными приняли первое и истинное Слово Сотера. А потом была доктрина: «У Рардена нет друзей, есть только союзники. А единственные союзники Рардена - его армия и флот», потом была Первая Всемирная, в которой против Империи сплотился весь мир - силы и Света, и Тьмы…
        До сих пор Империя была незаживающей раной на теле мира, погрязшего в грехах и пороке. Рарден давал убежище всем, кто готов был с оружием в руках защищать новый дом, Рарден не вступал ни в какие союзы, Рарден не лез без необходимости в дела других стран, и, наконец, Рарден был самым расово толерантным государством мира.
        Где еще можно было бы встретить место, где эльфы-стрелки спокойно шли в бой под командой полковников-орков, или где вампиры и оборотни считались абсолютно равными с простыми людьми, или…
        Список можно было бы продолжать бесконечно, но главное уже понятно - жители Рардена для всех были слишком чужими, практически выходцами из других миров. Их боялись, ненавидели, презирали…
        Казалось бы, настоящий Рай земной, предел мечтаний философов, воплощенная Утопия… Но нет, конечно же, - были в Рардене и преступления, и диссидентство, чиновничий произвол и взяточничество, но все в гораздо более скромных масштабах, чем в других странах мира. И очень немногие были готовы покинуть такую страну…
        Вот и теперь - да, Осип Шеин был весьма небедным человеком. Да, у него была возможность бежать из страны. Да, в принципе, он не отказался бы от такого варианта…
        Но что бы Осип делал дальше? Жить изгоем среди чужих по языку и духу людей?
        Предположим, ему уже немало лет, ему все равно, а как же семья, дети, внуки? Их что - бросить? Или обречь на безрадостное существование на чужбине?

«Ну уж нет, - сказал сам себе Шеин. - Слишком много сил, пота и крови вложил я в свое нынешнее положение - теперь у меня его уже никто не отнимет.
        Что с того, что я купец, а не солдат? Что с того, что я очень многого боюсь? По большому счету, мне, вообще-то, наплевать на судьбу Рардена - кто я такой, что я значу для этой страны? Но мою жизнь и судьбу у меня никто не отнимет. Да, я не умею драться, но ведь у меня есть мой ум - проворачивать торговые сделки порой ничуть не легче, а может, и сложнее, чем планировать военные операции. Ничего, я еще им всем покажу…»
        Вот с такими решительными мыслями бургомистр и вышел вслед за знакомым лейтенантом-проводником на свет божий. Глубоко вдохнув теплый летний воздух, Осип окинул взглядом не слишком большой внутренний двор форта.
        Остальные участники совещания уже спустились с лестницы и подходили к своим каретам и лошадям. Ничего удивительного в том, что бургомистр так сильно отстал, не было - все остальные были довольно молоды (ну, в сравнении с Осипом, конечно), не старше пятидесяти лет, и были военными, то есть уже по определению здоровее и выносливее простых граждан.
        Задумавшись, бургомистр, зрение которого оставалась все таким же острым, как и в молодости, уставился на несколько черных точек, появившихся из-за сопок и летящих к форту. Они быстро росли в размерах, и Шеин еще успел подумать: а что это такое?.
* * *

…Четыре точки, приближающиеся к форту, оказались обычными боевыми двойками драконов.
        Даже весьма далекий от армии Осип сумел определить, что ящеры принадлежат к семейству красных боевых. В пользу этого говорил характерный силуэт рыбоядных ящеров - длинная шея, вытянутая морда, тонкие и длинные крылья. Ну и, естественно, кирпично-бурая чешуя, покрывающая ящеров с головы до кончика хвоста.
        Между тем драконы все приближались, и бургомистр, стоя на лестнице, невольно залюбовался их полетом - быстрым и мощным, самими зверями - огромными и смертоносно-прекрасными. Осип на глаз определил их длину метров в тридцать - это означало, что это не просто драконы, а истинные драконы.
        В отличие от обычных, истинные были не полуразумными зверями, а полноценной расой, своеобразными королями и предводителями более примитивных собратьев - им даже не требовались всадники. Эти драконы владели собственной, весьма сильной и своеобразной магией, пожалуй, ни в чем не уступая в этом плане гуманоидным расам…
        И вот тут бургомистр похолодел - ведь на Монероне НЕ БЫЛО истинных красных, а значит, это…
        Осип не успел додумать мысль до конца - дикий вопль дозорного на одной из башен разорвал утреннее небо:
        - Воздух! Тревога!
        С криками и руганью солдаты бросились врассыпную. Над крышами двух угловых башен воздух начал светиться зловещим багровым светом - это гарнизонные маги приводили в действие зенитные заклятия.
        Но было уже поздно - четко выполнив маневр разделения, двойки начали делать боевые заходы.
        Проявив недюжинную для его возраста прыть, Осип слетел с лестницы и бросился прочь от донжона. Каким-то шестым чувством он понял, что ударят именно в башню.
        И бургомистр не ошибся.

…Он уже почти успел достигнуть двери одной из казарм, но вдруг на ровном месте споткнулся - все-таки сказывался немалый возраст. Растянувшись на брусчатке, бургомистр непроизвольно оглянулся и замер от ужаса.
        Навстречу атакующим драконам маги выбросили стандартное зенитное заклятие - «алую сеть». От каждой башни вверх рванулись огромные, примерно двадцать на двадцать метров, багровые неводы, полыхающие огнем.
        Первая двойка драконов, нацелившаяся именно на эти башни, попыталась пробить преграду и дружно плюнула магическим огнем, создавая завесу. Огненные плевки драконов ударили в сеть, и в месте соприкосновения с ними заклятие начало расползаться - с яркой вспышкой канаты лопались и истлевали в воздухе. Но полностью сжечь «алую сеть» у драконов не вышло - слишком велика и близка она оказалась, так что несгоревшие края сети зацепили ведущего дракона. Брызнули ошметки обгоревшей плоти разорванных кончиков крыльев, и, взревев от боли, ящер резко отвернул в сторону, невольно сбив прицел ведомому.
        Потеряв фактор внезапности, драконы все же не отступили и продолжили атаку. Усиленно маневрируя, двойка перешла на заклятия - ведущий начал кидать одно за другим «воздушные копья», а ведомый в это время прикрывал его контрзаклятиями.
        Маги, засевшие в башне, не остались в долгу и, поставив систему щитов, атаковали драконов «перьями феникса». Завязалась позиционная дуэль, и, похоже, надолго - магам удалось сковать атакующих боем.
        А тем временем вторая двойка ушла от еще одной «алой сети», камнем упав вниз и лишь у самой земли выровняв полет. Между передними лапами ведущего начала образовываться золотистая сфера, полыхая ярким огнем и постепенно увеличиваясь в размерах.
        Двойка перемахнула через крепостную стену, едва не чиркнув брюхами по зубцам, довольно легко избегнув «перьев феникса» от магов второй башни. И лишь перед самым донжоном драконы начали резко набирать высоту, и тут золотая сфера, достигшая примерно метра в диаметре, отделилась от лап ведущего и рванула вперед.
        Ослепительно-яркий шар, почти что маленькое солнце, по дуге полетел прямо в донжон.
        Инстинктивно Осип зажмурился, и не зря. Яростный жесткий свет ударил даже сквозь закрытые веки, а вслед за ним раздался ужасающий грохот. Земля содрогнулась от мощного взрыва, и ударная волна подхватила Осипа, подняв его в воздух, и крепко приложила о прочную каменную стену казармы.
        Ливень каменных осколков ударил во все стороны, и один из булыжников ударил Шеина прямо в голову, погрузив его в беспамятство.
        Но пришел он в себя, несмотря на серьезный удар, довольно быстро.
        В ушах бургомистра звенело от близкого взрыва. Осип открыл глаза, в которых до сих пор плясали пятна от вспышки, и в ступоре уставился на донжон.
        Точнее, на то, что от него осталось.
        Как понял Шеин, дракон ударил одним из самых мощных заклятий - «солнечным пламенем». Теперь от башни остался лишь полуметровой высоты кусок фундамента, полыхающий ярко-желтым, явно магическим пламенем. Жар горящей башни был настолько силен, что даже лежавший в дюжине метров от эпицентра пожара бургомистр невольно прикрыл лицо рукой. Кроме перекрытий там гореть, в принципе, было нечему, но сейчас…
        Но сейчас там горел и плавился даже крепчайший бетон - слишком сильна оказалась магия драконов.
        Исполнившая свою миссию двойка пыталась максимально быстро ретироваться, но у драконов ничего не вышло.
        Бургомистр увидел слева от себя фигуру Евстафия в развевающемся синем плаще. Маг начал быстро плести заклинание, помогая себе словом и жестом. Между его ладоней, сплетающихся в каком-то удивительном танце, начала постепенно расти ярко-голубая искрящаяся сфера. Чем-то она была похожа на заготовку для файербола, только вот огнешары никогда не бывают такого цвета.
        Внезапно танец рук чародея прервался, а сам он прекратил читать заклинание и на миг закрыл глаза, а потом с силой толкнул от себя получившийся ярко-голубой шар. Полыхнула вспышка, и магическая сфера внезапно превратилась в стремительный росчерк ветвящейся молнии, переливающейся всеми цветами радуги.
        Евстафий не стал тратить силы на какие-то защитные или зенитные чары, а вложил всю силу в простенькую «радужную молнию». Мастер оправдал свое высокое звание и ювелирно точно всадил магический разряд совершенно не зенитного заклятия в спину не ожидавшего ничего подобного ведомого. Полыхнула ослепительная вспышка, и могучий зверь, раскинув крылья, упал на крестьянское поле возле города, прочертив огромную борозду. Ведущий оказался более опытным и сумел увернуться от следующего разряда, но третья молния попала ему прямо в правое крыло, и дракон упал метрах в пятидесяти от своего ведомого. Приземлился он неплохо, грамотно затормозив падение лапами и хвостом, но все же упал и пару раз перекувыркнулся. А затем поднялся на задние лапы и рысью направился к близлежащему лесу, пытаясь в нем скрыться.
        Евстафий между тем безжизненной куклой осел на брусчатку - больше сил на заклятия у него не осталось, и добить раненого дракона он не мог.
        За него это сделали маги одной из башен.
        Пространство от бойниц башни до зверя в мгновение ока прочертили колеблющиеся потоки воздуха. Истинный дракон отчаянно заревел и выставил магический щит, который остановил первую волну заклинаний, но уже в следующий миг колдовская защита лопнула, не выдержав напора рарденцев. «Воздушные копья» пробили бронированное тело дракона насквозь, и если на входе отверстия были не больше бронзового пятака, то на выходе мощные «копья» давали ужасающие рваные раны величиной с тарелку.
        Но даже после этого дракон остался жив, хотя и упал на землю и, запрокинув голову, издал крик, полный гнева и боли.
        Его добила еще одна порция «воздушных копий».
        Между тем вторая двойка, вступившая в дуэль с магами одной из башен, оказалась не столь умелой и опытной, как первая. Потеряв осторожность, драконы подлетели слишком близко и начали кружить уже над внутренним двором крепости.
        Но тут из укрытий стали подниматься солдаты, озлобленные гибелью командиров. Они тут же открыли массированный огонь из арбалетов. Конечно, тридцатиметровой зверюге семидесятиграммовый болт все равно что человеку зубочистка - больно, но не смертельно (в основном). Но некоторые из болтов оказались начинены магией, и драконы крайне болезненно восприняли втыкающиеся в тело боеприпасы с наложенными чарами огня, льда и кислоты.
        Двойка начала терять из-за этого бдительность, внимание драконов стало рассеиваться. Все это не могло кончиться ничем хорошим, а самый крайний момент наступил, когда пятеро отчаянно матерящихся солдат подломили станины у брошенной без присмотра гаубицы, ухитрились задать ей нужный угол наклона и пальнули картечью в небо.
        В драконов они, конечно, не попали, но шуганули их преизрядно. На миг, всего лишь на миг двойка полностью потеряла бдительность, но тут же за это поплатилась - внезапно сняв щиты, маги в башне вложили все свои силы в атаку.
        Со стороны показалось, что башня словно бы взорвалась - воздух вокруг нее мгновенно заполнился небольшими «алыми сетями», клубящимися потоками пламени
«перьев феникса», облаками водяных и ледяных стрел. Именно такие стрелы и разорвали в клочья крылья ведущего, заставив его рухнуть прямо на крепостную стену. От удара часть крепчайшей бетонной стены просто-напросто развалилась, а сам дракон так и остался лежать на ее обломках.
        Второму дракону повезло не больше - избегнув большинства огненных и ледяных стрел, он словил левым боком «перо феникса». Лоскут ярко-алого пламени лизнул и заставил почернеть бронированную чешую, зверь взвыл от боли и, резко потеряв высоту, тяжело рухнул во внутренний двор форта, только чудом удержавшись на лапах. Впрочем, это ему мало помогло - здесь его уже со злым нетерпением дожидались солдаты. Раздался грохот выстрелов, и два трехдюймовых ядра, пробив броню теперь уже на правом боку, опрокинули дракона навзничь.
        Подняться он уже не смог.
        Глава 3
        Империя Рарден, г. Южно-Монеронск,

2 июня 1607 г. от Р. С., 10:03
        - Выжившие есть? - устало спросил Евстафий.
        Он сидел, привалившись к стене казармы, рядом с Осипом, и мелкими глотками пил воду из помятой солдатской кружки, периодически борясь с приступами кашля.
        - Никак нет, ваше волшебничество! - отрывисто доложил стоящий перед магом здоровенный бородатый лейтенант. - Змеюка проклятая всю башню развалила, а потом бетон расплавило до самого подвала. - Солдат мрачно посмотрел на Евстафия. - Мы, сударь мастер, там даже оружия не нашли - куда уж людям выжить…
        - Ладно, - поморщился Евстафий. - Свободен, иди.
        - Есть! - четко отсалютовал лейтенант, развернулся и пошел к группе солдат, занимающихся разбором завалов.
        Наравне с простыми бойцами трудились и маги. Чародеи общими усилиями уже потушили полыхавшее над остатками донжона пламя и теперь с помощью магии пытались убрать тела огромных ящеров - по-другому с многотонными тушами было не справиться. Сил на это у них хватало - вымотались они гораздо меньше мастера, сказывалась четкая работа в команде.
        Солдаты уносили с поля боя убитых, ранеными же сейчас занималась команда военлекарей. Получил свою порцию помощи и Осип.
        Быстро осмотрев раны бургомистра, молодой сержант с красной повязкой на рукаве оттянул ему веко, спросил, не мучают ли его тошнота или головокружение. Получив отрицательный ответ, лекарь, по-быстрому заживив царапины, сунул в руку Осипу бутылочку из темного стекла, со строгим наказом лежать спокойно, но если боли в голове появятся, выпить лекарство.
        Бургомистр остался лежать там же, где и упал, рядом с ним был и Евстафий. Маг после ураганной схватки потерял все силы и сейчас был не способен бросить даже самое слабое заклятие.
        И снова в голову Осипа начали приходить мрачные мысли.
        Теперь, после гибели всех высших командиров, самым старшим офицером в крепости оказался Евстафий, но реального опыта командования обычными войсками у него не было. Капитаны полиции и Тайной стражи тоже являлись специалистами только в своих областях, поэтому самыми старшими из «настоящих» солдат в форте оказались лейтенанты-полусотники.
        Вот так-то.
        И как теперь с этими «офицерами» строить планы по организации обороны - непонятно…
        К бургомистру и магу подошли полицмейстер, особист и присоединившийся к ним отец Петр. Лицо Волеслава, казалось, заострилось еще больше, чем на совещании, Альберт был откровенно бледен и нервно сжимал рукоять полицейского гладиуса, епископ беспрерывно бормотал себе под нос молитвы.
        - Ну, что, господа? - мрачно проговорил Волеслав. - Что теперь будем делать?
        - Честно? Понятия не имею, Волеслав Геннадьевич, - глухо ответил Евстафий. - Но придется воевать, в меру наших скромных возможностей…
        - А вы что-нибудь, кроме общего курса тактики немагических подразделений, помните? - саркастически спросил особист. - Я вот лично нет. Не мой это профиль.
        - Да и не мой. - Маг в очередной раз закашлялся и хриплым голосом продолжил: - Но другого-то выхода нет…
        И вот тут в голове у доселе молчавшего Осипа словно бы взорвался огнешар - он знал, знал, кто им может помочь!.. Совсем недавно бургомистру пришла кляуза на одного человека, и…
        Но это было сопряжено с большими, просто огромными, проблемами для всех участников, и конкретно для бургомистра…
        Шеин очень страшился такого решения, решения, всю ответственность за которое придется брать на себя. Но безопасность родного дома и риск потерять собственное благополучие все же перевесили…
        - Г-господа… - неуверенно начал бургомистр и тут же стушевался, когда взгляды всех присутствующих скрестились на нем.
        Безуспешно пытаясь унять дрожь во всем теле, он срывающимся от волнения голосом продолжил:
        - Господа, я знаю, кто может нам помочь…

* * *
        - Не уверен, что это хорошая мысль… - недовольно пробурчал Волеслав.
        - Да это вообще бред! - взорвался полицмейстер. - Причем преступный бред! Я категорически против!
        Бургомистр внутренне сжался в комок - Альберт его уже давненько недолюбливал, но в открытую конфликтовать не решался. Но сейчас он, похоже, решил, что подходящий для конфликта момент настал, тем более что предложение Осипа касалось его сферы ответственности.
        - …Но ничего лучшего у нас на примете все равно нет, а если эта идея сработает, то получится очень даже неплохо, - закончил свою мысль особист.
        Полицмейстер аж поперхнулся от гнева.
        - Да вы понимаете, на что вы меня вообще толкаете?! - заорал Альберт, потрясая сжатыми кулаками. - Это же должностное преступление!
        - Всю ответственность я беру на себя, - тихо, но решительно произнес Шеин, сам себе удивляясь: и откуда взялась такая уверенность?
        - У вас нет таких полномочий, - отчеканил красный от ярости полицмейстер. - Я отказываюсь участвовать в этой… этой авантюре! И вам не советую!
        Волеслав внимательно посмотрел на разбушевавшегося Альберта, и глаза особиста нехорошо сузились. Он уже открыл было рот для отповеди, но Волеслава опередил молчавший до сего момента епископ.
        - Ты бы, брат мой, поменьше говорил и побольше делал, - прогудел отец Петр. - А то как подношения от паствы получать - так первый в очереди, а как решение судьбоносное для защиты Родины принять, так в кусты…
        - Короче, заглохни, Альберт, - внезапно заговорил Евстафий. - Как старший по званию приказываю. Или арестую и разжалую за саботаж и подрыв боеспособности в военное время.
        Альберт заглох. Даже проглотив запанибратское обращение - слишком уж крутой нрав был у боевого мага.
        - Так, что сейчас-то будем делать, братья? - спросил епископ, задумчиво поглаживая бороду. - До рудников-то путь неблизкий…
        - Будем придерживаться планов полковника Аверина, - ответил Евстафий. - Я с полицмейстером пока что соберу здесь всех, способных держать оружие, а тем временем вы с бургомистром поедете на Синегорские рудники. Сейчас я выправлю вам грамоты на подтверждение чрезвычайных полномочий и отряжу вам отделение солдат для эскорта. - Прикрыв глаза ладонью, маг посмотрел на солнце. - Времени у нас мало, так что в дорогу отправитесь сразу же, как только получите документы.
        Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск,

2 июня 1607 г. от Р. С.,14:32
        Медный карьер гигантской спиралью ввинчивался в каменистую землю острова Монерон. На его вершине оцеплением стояли изнывающие от жары бойцы охранных войск, но тем, кого они, собственно, и охраняли, было куда хуже.
        Сотни заключенных, в отличие от вертухаев, не просто стояли без дела, а размеренно ломали породу, содержащую стратегический металл. Среди множества фигур, одетых в черно-белые полосатые лагерные робы, совершенно посторонним элементом выделялся один-единственный человек в нетюремной одежде.
        Аристарх Морозов раз за разом долбил кайлом твердый, неподатливый камень. Пот заливал глаза, отчаянно хотелось пить, руки словно налились свинцом, но он все продолжал работать и работать, как заведенный, давая фору даже молодым.
        Никто не обязывал Аристарха делать это - его приговором являлось изгнание, а не каторга. Но день за днем, год за годом он приходил в этот карьер и работал, работал наравне со всеми. Слишком много его соратников было здесь, и Морозов чувствовал вину за свой излишне мягкий приговор.
        Аристарха даже перестали обыскивать охранники на входе - ему верили. Морозов когда-то давным-давно дал слово, что не поможет никому из заключенных в побеге и не пронесет ничего запрещенного. Даже лагерные вертухаи понимали, что Морозов никогда не нарушит его - слово офицера и дворянина было для генерала превыше жизни.
        Охранники даже почитали за честь лично поздороваться с ним - ведь Морозов был живой легендой, самым известным заключенным на всем Монероне.
        Секунд-генерал Морозов - так когда-то называли его.
        Получивший звание всего лишь в тридцать один год, прошедший войны с Трэнхеймом и Даргхаймом, Вторую Всемирную и оставшийся верным прежнему государю во времена Гражданской.
        На ней он все и потерял.
        Жена и двое сыновей остались где-то в водовороте братоубийственной бойни, и Аристарх так и не смог найти ни единого их следа. В тот день, когда полыхнул истребительный огонь революции, они были слишком далеко от него.
        Пять лет, пять долгих лет длилась Гражданская война, и сколько погибло тогда людей, до сих пор было неизвестно. И были ли в этом страшном списке Ксения и сыновья, Аристарх тоже не знал.

…За архимагом Ярославом тогда пошло очень много магов, в том числе многие из самых сильнейших. Именно боевые колдуны и являлись инициаторами заговора по свержению законного императора, так как были недовольны сложившейся обстановкой в стране. Государь Андрей III вверг Рарден в настоящую разруху - он проигрывал одну войну за одной, попутно затеяв масштабные социальные, военные и политические реформы. Возможно, у него и получилось бы что-то дельное из всего этого, но магам надоело ждать.
        Законных способов убрать неугодного императора не оказалось, и волшебники решили все в своем духе, устроив штурм императорского дворца.
        В завязавшейся схватке погибли все члены императорской семьи, и было ли это случайностью, никто сказать не мог. И вот именно тогда одному магу и пришла в голову «блестящая» мысль - не сохранять монархию, а ввести магическую диктатуру, этакое местоблюстительство с формальным сохранением имперского строя.
        Волшебника, предложившего это, звали Ярослав, и уже тогда он носил высокий чин архимага.
        Хотя, казалось бы, как высокоученые маги дошли до таких примитивных путей решения проблемы? Не лучше ли бы организовать какую-либо интригу или провернуть заговор как-то поизящней? Все-таки грубый напор и прямолинейные решения были совершенно не в духе магов…
        Да вроде бы группа каких-то чародеев и замысливала нечто подобное, но что-либо существенное предпринять они попросту не успели. Диктатор со товарищи являлся опытнейшим боевым магом и поэтому, когда решил штурмовать дворец, то ударил быстро и решительно.

…Не все оказались согласны с последствиями магического переворота. Почти сразу же начала оформляться Контрреволюционная коалиция. Поначалу ей даже сопутствовал успех - сказывалась и поддержка других государств, которым был выгоден хаос в Рардене, и общая неподготовленность ревмагов Ярослава. Но потом, когда диктатор оправился от первых поражений, войскам КК пришлось тяжко.
        Поражения следовали одно за другим, и очень скоро началась агония - императорская армия оказалась полностью разгромлена и многие из ее солдат угодили на плаху. Казнили, правда, в большинстве своем лишь настоящих преступников и самых фанатичных врагов нынешнего режима, а самым распространенным приговором оказалась каторга. Диктатор Ярослав проявил милосердие, и за это генерал уважал его - он ведь вполне мог казнить всех направо и налево, но не стал. Диктатор всегда старался избежать большой крови.

…Аристарх хорошо помнил начало Гражданской. В то время еще только майор, он был тогда в столице, и его необычайно поразили толпы людей, праздновавшие свершившуюся революцию в надежде, что теперь-то уж все наконец-то наладится. Принявший древний титул диктатора, Ярослав обещал мир с другими странами и провозгласил курс на укрепление положения простых людей… И всем было глубоко наплевать на убитого императора и его ни в чем не повинную семью.
        И тут полыхнуло.
        Генералы Яковлев, Готенберг и Самойлов ввели в столицу войска при поддержке магов, сохранивших верность присяге, и Ярослав был вынужден бежать. Войска КК последовали за ним. Казалось, еще пара недель - и революция будет задавлена, но тут диктатор достиг Никополя, где находились войска, присягнувшие ему на верность. Ярослав вывел два легиона в поле и дал первый на этой войне бой.
        То сражение он проиграл.

…Аристарх был среди тех, кто потом штурмовал Никополь. Город находился в глубине территории Рардена и не осаждался уже, наверное, несколько сотен лет, поэтому внешнего кольца стен не имел.
        Командующий штурмом генерал Готенберг поначалу даже обрадовался этому - как же, не придется прибегать к помощи немногочисленных магов, сохранивших верность прежнему режиму. Можно было просто входить в город по главным проспектам и методично подавлять сопротивление небольшого гарнизона…
        Гарнизон был действительно небольшой, а потерпевший поражение Ярослав со своими войсками уходил на север, но в Никополе оставались маги, прибывшие вместе с диктатором.
        Именно тогда Морозов и понял, что эта война будет долгой и кровавой.

…Разметав хлипкие баррикады на въездах в город и преодолев слабое сопротивление гарнизона, тяжелая пехота начала стягиваться к центру Никополя, стремясь на плечах отступающих ворваться в кремль. Но войскам КК преградили дорогу маги, и на улицах города развернулось одно большое сражение, невозможное и невероятное.
        Порой сотни солдат бились против одного-единственного мага, им приходилось идти через лед и огонь, собственными телами круша магические щиты. Сталь и магия сплетались в смертельных объятиях, но было непонятно, кто сильнее. Казалось бы, как вообще можно было сражаться, если твой противник может убивать за раз десятки людей, даже не входя в зону поражения, а ты обязательно должен подойти к нему на расстояние вытянутой руки? Но тем не менее солдаты дрались, дрались отчаянно, с непонятно откуда взявшейся яростью, и маги дрогнули. Некоторые из них просто-напросто сходили с ума от вида валов мертвых человеческих тел, кто-то стоял насмерть, но это помогало мало - как оказалось, численное превосходство войск даже в таких сражениях имеет значение. Маги не могли убить всех нападавших, а как только солдаты дотягивались до волшебников копьями и мечами, обычно все и кончалось - в ближнем бою даже архимаги проигрывали хорошо обученным солдатам.
        Чтобы бросить даже самое быстрое заклятие, требовались мысль, жест, слово…
        Чтобы нанести удар мечом, требовался только один удар сердца.
        Аристарх знал, что теперь этих магов посмертно наградили высшими наградами Рардена, и в центре Никополя высится стела из черного мрамора, где золотом выбиты сорок две фамилии.
        Сорок два мага, в звании не старше лейтенанта, против почти семитысячной армии.
        Морозов был там, он видел, как умирают простые солдаты и их противники-маги. Это было одно из самых страшных зрелищ в жизни Аристарха - именно в этот день он увидел, как выражение «по улицам текли реки крови» обретает страшную реальность.
        Сколько тогда погибло солдат коалиции, так и осталось неизвестным, называли числа и тысяча, и две, но лично Аристарх считал, что потери составили свыше трех тысяч солдат.

…Он отложил тяжелое кайло в сторону и уселся прямо на камни.
        Хотел ли он что-нибудь изменить? Да, пожалуй.
        Теперь, если бы можно было сделать выбор стороны еще раз, генерал присоединился бы к диктатору. Прошло уже четверть века с тех пор, как Аристарха приговорили к изгнанию, но до него доходили вести о ситуации в стране. И Морозов видел, что диктатор Ярослав не отступил от своих планов - строились новые города и дороги, укреплялась армия, а главное, народ признал диктатора хорошим правителем.
        Ярослав считал Рарден своим домом и всячески обустраивал и облагораживал его.
        Превеликий Сотер! Его даже нельзя было назвать кровавым деспотом - в стране до сих пор были оппозиционные газеты, не свирепствовали ни полиция, ни Тайная канцелярия… Даже смертная казнь и то была отменена!
        Но тогда, в далеком 81-м, Аристарх, попав в плен, не мог поступить иначе. Ему предлагали перейти на службу в Революционные войска, даже враги уважали его за честность ведения войны. В отличие от многих, даже очень хороших командиров, Морозов не вел войну на истребление врага и не совершал преступлений. Он был одним из немногих, по-прежнему чтивших древний рыцарский Кодекс.
        Поэтому Аристарх и не перешел на службу к диктатору, а предпочел почетную ссылку.

«Сторону выбирают, а выбрав, не предают», - так гласил один из главных принципов Кодекса.
        Морозов не предал, и теперь он каждый день приходил на этот рудник, словно бы расплачиваясь за свою когда-то сохраненную жизнь и свободу.
        Мысли бывшего генерала прервало негромкое покашливание рядом. Оторвав взгляд от недальних сопок, поросших густым хвойным лесом, Аристарх повернул голову вправо.
        Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, там стоял Семен - молодой рядовой-охранник, на котором и уставная форма-то толком еще не обмялась.
        - Аристарх Борисович, вас начальник лагеря к себе приглашает, - произнес он.
        Приглашает, а не вызывает - у начальника лагеря не было власти распоряжаться над человеком, сосланным по личному приказу диктатора.
        - Хорошо, веди меня к нему. - Морозов бодро поднялся и пошел вслед за Семеном.

* * *
        В доме начальника лагеря Аристарх бывал уже не раз - предыдущий был неплохо с ним знаком, и порой они подолгу беседовали вечерами за бутылочкой домашней настойки, делать которую прежний начальник был великий мастак.
        С новым же Морозов был не особо близко знаком, поэтому причин вызова к себе не понимал.
        У двери небольшого деревянного домика Семен остановился.
        - Ну, все, Аристарх Борисович, дальше сами, а мне идти надо.
        Спокойно пожав плечами, Морозов толкнул входную дверь, миновал небольшую прихожую и, постучав, открыл дверь в кабинет начальника лагеря:
        - Звали, Василь Петрович?
        - Да, проходи, присаживайся, Аристарх Борисыч.
        Генерал отметил, что лейтенант весь исходит потом, хотя сегодня и не слишком жарко, а взгляд его странно бегает. Скорее всего причиной этого служили двое людей, сидящих на широкой скамье у стены.
        Один из них был крупный священник, в черном монашеском одеянии и с большим стальным крестом на груди, а второй - небольшой сухонький старичок лет семидесяти, в гражданском мундире высокого ранга.
        - Вот, Аристарх Борисович, господа хотят поговорить с тобой.
        Морозов повернулся к монаху и старику и вежливо произнес:
        - Внимательно слушаю вас. О чем вы хотели бы побеседовать? Извините, что не знаю ваших имен…
        - Меня зовут Осип Валерьевич Шеин, а это - отец Петр, - сказал старик. - И мы хотели бы попросить вас, Аристарх, о помощи.
        - А… какого рода? - недоуменно спросил Аристарх.
        Чем он мог помочь довольно небедным, судя по одежде, людям - было непонятно. Разве что они хотели, чтобы он что-то рассказал о своем прошлом?..
        - В самое ближайшее время в Рарден, и конкретно на наш остров, вторгнутся войска Империи Ниарон. Порядка девяти часов назад в море произошли первые боестолкновения…
        Морозов слушал и чувствовал, как холод пробирает его тело.
        Война.
        Война снова дохнула ему в лицо своим ледяным, смрадным дыханием.
        - …а сегодня утром, - неумолимо продолжал Осип, - четыре дракона атаковали столичный форт. В ходе боя погибли все высшие командиры на Монероне. Как старший по званию, командование на себя принял мастер Евстафий. Но у него, как и у других оставшихся в живых офицеров, нет опыта и навыков командования крупными войсковыми подразделениями. Поэтому, - проговорил Осип и посмотрел в глаза Аристарху, - я и вспомнил о вас.
        Бургомистр достал из-за пазухи свиток, скрепленный большой сургучной печатью.
        - Обсудив все варианты, - Осип и священник медленно поднялись со скамьи, - мы, Временный Военный Совет Монерона, решили…
        Морозов непроизвольно тоже встал.
        - …учитывая ваши заслуги, опыт и репутацию, предложить вам, Аристарху, сыну Бориса из рода Морозовых, взять командование островной обороной на себя, - бургомистр тяжело ронял слова, словно капли расплавленного свинца.
        - У вас… у вас нет таких прав… - ошеломленно возразил ему Аристарх, но безумная надежда обожгла его разум.
        Вернуться к прошлому…
        Вновь… Стать самим собой…
        Не бесправным изгнанником.
        Нет - Воином.
        - Вследствие возникшего «кризиса престолонаследия» Монеронский край объявляет о своем праве на широкую автономию, - ответил бургомистр.
        Морозову только и оставалось, что хлопать глазами в удивлении.
        - Старую Конституцию в Рардене еще никто не отменял, генерал, - добавил Осип с усмешкой. - Теперь у нас есть такие права, я оканчивал юридическое училище - я знаю такие вещи.
        Затем бургомистр вновь посерьезнел:
        - Итак, Аристарх Борисович, вы принимаете наше предложение?
        Генерал не колебался ни минуты.
        - Да, - хрипло произнес он, - принимаю.
        Осип протянул бывшему… о нет! Теперь уже опять настоящему генералу Морозову руку, и Аристарх крепко пожал ее.
        Отец Петр размашисто перекрестил их крестом и произнес:
        - С богом!

* * *
        - Каковы пределы моих полномочий? - Морозова до сих пор не оставляла легкая дрожь в теле. Он все еще не мог поверить, что эти люди пришли к нему с ТАКИМ предложением.
        - Согласно мнению Совета - любые, которые вы сочтете нужными для обеспечения обороноспособности Монерона, - проговорил Осип. - Поймите, здесь никто не сможет командовать войсками лучше вас, поэтому все, что вы прикажете, мы постараемся исполнить с наивозможнейшим старанием.
        - Хорошо. - Безумная идея зародилась в голове генерала и теперь ни на секунду не оставляла его. В другое время она была бы невозможна в принципе, но сейчас…
        Сейчас стоило забыть слово «невозможно».
        - Хорошо, - повторил Морозов, задумчиво кивнув. - Сколько войск мы можем собрать?
        - У нас в распоряжении - сорок шестой пехотный легион, две сотни гарнизона Южно-Монеронска, три сотни погранцов и пять сотен полицейских, - немного подумав, ответил Осип, вспоминая числа, называемые покойным Авериным на утреннем совещании. Что-что, а на числа память у бургомистра была все такая же крепкая, как и в молодости.
        - Хм, смотрю, со времен начала моего заключения количество войск особо не менялось. Тогда, думаю, стоит рассчитывать и на пограничников с северного побережья, потом еще собрать гарнизоны малых городов - это еще сотен пять… - вслух подумал Аристарх, обхватив подбородок левой ладонью. - А как насчет ополчения?
        - Евстафий уже начал созывать людей, но цифры нам неизвестны - мы же невоенные… - пожал плечами бургомистр.
        - Ну, на тысяч восемь-девять можно рассчитывать… Но я думаю, что есть еще одно место, где можно набрать хороших солдат.
        - И где же это место? - удивился Осип. - И почему полковник не обмолвился о нем? Это что-то секретное? Хотя нет… Конечно же, нет - откуда вам тогда это знать…
        - Такое место все же существует, но полковник не мог взять его в расчет, - не стал томить слушателей Аристарх. - Я предлагаю поставить под копье заключенных.
        В кабинете начлагеря повисла звонкая тишина - все пытались переварить и воспринять безумную идею генерала, но получалось у них это неважно.
        - Предложить им в обмен помилование или сокращение сроков, - продолжал Морозов. - Монеронские лагеря - практически чисто политические. Контингент здешний я хорошо знаю - здесь в основном бывшие бойцы коалиции, некоторые даже служили под моим командованием…
        - Я против этого, - резко произнес начальник лагеря. - Вы хотите дать свободу этим уголовникам? Нам тогда и никакого десанта не потребуется - эти молодчики разнесут половину острова к едрене фене!
        - Прежде всего, они - солдаты! - рявкнул Аристарх, вновь почувствовавший в своих руках власть, и уже спокойнее добавил: - И многих я знаю лично - на них можно положиться.
        - В самом деле, Аристарх Борисович, стоит ли идти на столь крайние меры? - неуверенно произнес бургомистр. - Все же эти люди - преступники, осужденные по приказу Верховного суда…
        - Может, вам стоит напомнить, что мое отличие от этих… преступников - лишь только более мягкий приговор? - звенящим от гнева голосом проговорил Морозов. - Кажется, еще минуту назад вы говорили, что я могу делать все, чтобы повысить обороноспособность острова, - а теперь вы противоречите сами себе… - Кулаки генерала сжались. Он очень не любил, когда люди начинали юлить и идти на попятную. - Быть может, вы чересчур поспешили со своим предложением? У вас, я смотрю, имеется свое собственное мнение относительно того, как надлежит оборонять остров… Так я могу вам и не мешать со своими идиотскими идеями и отказаться от вашего…
        - Успокойтесь, Аристарх Борисович, - примирительно поднял вверх руки бургомистр. - Да, мы действительно погорячились - не стоило перечить вам в этом вопросе. Если уж мы сами, по своей инициативе, попросили у вас помощи… Делайте все, что посчитаете нужным.
        Повисла неловкая пауза.
        - Ладно, закрыли эту тему, - первым нарушил тишину генерал. - Василий Петрович, сколько заключенных в лагере? - обратился он к лейтенанту.
        - Тысяча двести, - нехотя ответил тот. - Но знайте, лично я против…
        - Ваше мнение мне уже известно, - холодно сказал Морозов. - Давайте лучше перейдем к обсуждению вопросов, непосредственно связанных с постановкой под копье новых солдат.
        - Вот именно, что постановкой под копье, - бросил Василий. - Где вы собираетесь взять столько оружия, чтобы вооружить всех этих зэгов? Ой, простите, солдат, - последние слова капитан выговорил с нескрываемой ехидцей.
        - Ну, насколько мне известно, - усмехнулся генерал, - в любом мало-мальски крупном городе Рардена на всякий случай имеется резервный арсенал. И, как я знаю, после революции эти склады никто не расформировывал. Да, конечно, оружие там не слишком хорошее, зато его достаточно.
        - Знаете, генерал, - недоуменно проговорил Осип, - для человека, приговоренного к изгнанию, вы проявляете поразительную информированность…
        - Земля слухами полнится, - вновь усмехнулся Аристарх. - Ладно, не будем отвлекаться. Считаю, что пора переходить непосредственно к действию. Лейтенант Симонов, - обратился Морозов к начальнику лагеря, - объявляйте общий сбор.
        - Есть, ваше высокопревосходительство. - Симонов нехотя поднялся, отсалютовал Аристарху и пошел к двери.
        - Брат Аристарх, - обратился к генералу отец Петр. - А почему бы не привлечь к сему богоугодному делу заключенных и других лагерей? Конечно, они не столь велики, как Синегорский, но еще пару тысяч человек можно под копье поставить.
        - Отличная мысль, ваше преосвященство, - кивнул генерал. - Я и сам обдумывал ее. У нас еще три лагеря… - Аристарх задумался. - Хм, кому-то из вас придется совершить две поездки.
        - А почему бы не взять каждому по одному? - недоуменно спросил бургомистр.
        - Да вы что! - улыбнулся Морозов. - Кто меня станет слушать с таким бредом-то? Не-ет, тут нужны люди с полномочиями…
        - Аристарх Борисович… - в свою очередь улыбнулся Осип и укоризненно покачал головой. - Вы, право же, плохо думаете о наших умственных способностях. - Шеин полез за пазуху своего простенького дорожного камзола и достал еще один свиток в кожаном футляре. - Мы готовились ко всякому.
        С этими словами бургомистр протянул тубус Морозову.
        Генерал откинул крышку, достал свиток и погрузился в чтение. Минуту спустя Аристарх поднял глаза и удивленно произнес:
        - Вы точно знали, что я соглашусь?
        - Иначе мы бы и не ехали, - ответил Осип.

* * *
        Павел вместе с остальными зэгами в недоумении топтался на площадке перед домиком Хозяина. Даже общими усилиями не удалось найти внятную причину, какого демона их всех сорвали с работы средь бела дня. Перерыв уже был, эксцессов не происходило, а по графику - еще четыре часа работы.
        Тем не менее их всех согнали сюда, и вот уже добрую четверть часа двенадцать сотен зэгов (заключенных-горняков) стояли и ждали невесть чего.
        Поморщившись, Павел оттянул натирающий шею металлический ошейник.

…Нет, все-таки маги - порядочные уроды, это надо же было придумать такое западло! Вот еще полвека назад из тюрем бежать было сложно, но можно. А теперь, с введением в обиход смерть-ошейников, - просто невозможно. И это при минимуме охраны, отсутствии стен… А зачем? Ведь есть же «замечательные» артефакты, которые при пересечении границы лагеря просто отрывают голову человеку водяным клинком или чем-то подобным.
        Вот так-то - дешево и сердито.
        Конечно, оставалась еще возможность перебить охрану и попытаться отключить внешний охранный контур с пульта управления, но для этого требовался или маг высокого уровня, или знание кодов блокировки…
        В любом случае побег оставался чем-то из разряда ненаучной фантастики.
        Между тем по толпе уже начали ходить нехорошие перетолки, из разряда «этот «шмяк» - неспроста» и «выведут сейчас нас, братва, в чисто поле…». Павел, правда, был абсолютно спокоен - а чего кипешить, если им, таким ценным кадрам, ничего не угрожает? Каторга - вещь для государства невероятно ценная, сколько труда всего-то за хавчик! Кое-кого заключение так вообще особо и не напрягало. Вот, например, те же орки - они у себя дома-то ели через раз и всякую дрянь, а тут хотя и еда тоже не фонтан, но зато сытная и трехразовая.
        Другой вопрос, что батрачить Павлу до конца этой гребаной жизни было, вообще-то, не в кайф. Безумно хотелось вернуться в родные места, в Приозерные степи, дочку увидеть, отца обнять или, на худой конец, опять оказаться в армии. На войну, ларистанским демонам в пасть - сдохнуть хоть как мужик, а не загибаться на этом руднике!
        Но нет же, у капитана Бондаря в графе «Приговор» значилось: «Пожизненная каторга, без права помилования».
        Эта бесконечная серость, это беспросветное бытие настолько остохренело Павлу, что он порой даже задумывался о том, чтобы сделать шаг, всего лишь один шаг…
        За границу лагеря.
        И получить наконец долгожданный покой…
        Хорошо тем, кто вообще не заморачивается собственным безрадостным существованием. Как вон, например, старые знакомцы еще со свободной жизни Павла - Дарин и Утхаг. Сейчас эти два великовозрастных обалдуя азартно резались в «камень-вилы-бумага» на щелбаны. Треск стоял такой, что казалось, будто бы молотом дробят камни, а им хоть бы хны - черепушки что у дварфа, что у орка были будь здоров, не каждый болт пробьет.
        Между тем по рядам зэгов прокатилось оживление. Из своей скромной юдоли соизволил выгрестись его благородие начлагеря. Причем в сопровождении весьма колоритной компании - старик, поп и генерал Морозов. Генералом его тут все называли чисто по привычке - на самом деле он был таким же осужденным, как и они. Только на более привилегированном положении - каторга Аристарху Борисовичу была заменена на пожизненное изгнание. Но упрямый генерал каждый день приходил в лагерь из своей избушки в лесу и вкалывал как проклятый.
        Павел такой поступок уважал, хотя и не мог понять до конца - ему, сыну простого крестьянина, такие понятия, как офицерская и дворянская честь, казались пустым звуком.

…Начлагеря тем временем начал переговариваться с сопровождающими. О чем шел разговор, Бондарю было не слышно, но его благородие был чем-то явно недоволен. А потом вообще махнул рукой и отошел в сторону.
        И тут, удивив всех собравшихся зэгов, вперед выступил генерал Морозов.
        - Здравствуйте, бойцы! - зычно произнес Аристарх.
        Толпа, состоящая на девять десятых из бывших солдат, ошеломленно рявкнула:
        - Здрав желаем, ваше высокпревосходство!
        Рефлексы оказались очень въедливы - обычно к зэгам обращались «граждане заключенные», но, услышав знакомое приветствие со знакомыми интонациями, бывшие солдаты ответили так, как их и учили когда-то.
        Хотя применим ли термин «бывшие» по отношению к солдатам?..
        - Многие из вас сейчас задаются вопросом, какого демона вас здесь всех собрали…
        Павел, как и большинство зэгов, был готов подписаться под каждым словом генерала.
        - …и почему сейчас говорю я, а не его благородие лейтенант Симонов. Отвечу. Я здесь для того, чтобы сообщить вам новости чрезвычайной важности.
        Толпа навострила уши.
        - Сегодня утром, без объявления войны, Империя Ниарон атаковала наши патрульные корабли. Также был совершен авианалет на форт Южно-Монеронска. Совершенно точно известно, что готовится массированное вторжение войск ниаронцев на территорию Приморья. Удару также, вероятно, подвергнется и наш остров. В связи с тем, что все высшее командование островной армией оказалось полностью уничтожено, мне было предложено возглавить все войска Монерона, дабы отразить вражеский десант…
        Бывшие солдаты КК безмолвно слушали генерала - что бы ни случилось со страной, Рарден оставался для них Родиной. Гражданская война - это дело внутреннее, а внешняя угроза всегда однозначна.
        - Солдат на острове раз в шесть меньше, чем ожидаемого десанта, и я в первую очередь вспомнил о вас, бойцы. В столице сейчас творится непонятно что, помощи с материка ждать не стоит, и рассчитывать можно только на собственные силы. Монеронский край объявил о своем праве на широкую автономию в рамках империи, и в связи с этим у нас появились новые, чрезвычайные права. Мы… готовы предоставить вам сокращение сроков и помилование в обмен на вступление в ряды монеронского ополчения.
        - Хотя я и не должен вам ничего обещать, - внезапно прорычал генерал. - Наша Родина в опасности, и сейчас не время отсиживаться в стороне! Да, много лет назад мы воевали против этого режима, но мы воевали за свою страну! И сейчас вновь приходит время надеть доспехи и взять в руки мечи, чтобы защитить свое Отечество! Диктатор Ярослав оказался не деспотом, он стал хорошим правителем для страны. Я… мы все сделали ошибку, пойдя тогда против него. Но теперь у нас есть шанс расплатиться и кровью искупить свою вину! И я спрашиваю вас - вы со мной? Как вы хотите умереть? Как цепные псы - от старости и немощи? Или как лесные волки - в бою, насмерть схватившись со своим врагом? Вы со мной? ВЫ СО МНОЙ?
        - Да… - прошептал Павел, и его кулаки крепко сжались.
        - Да, - это слово подхватила вся толпа.
        - Да!
        Вот оно! Вот это желание, потаенное и запретное, еще час назад абсолютно недоступное. Но теперь…
        Теперь генерал сумел подобрать нужные слова, наверное, потому, что думал и жил теми же мыслями, что и простые заключенные.
        Он был таким же, как и они.
        - Да!!! - заорал огромного роста светловолосый здоровяк в первом ряду. - Мы с тобой!!! Веди нас, генерал!!!
        Он сорвал с головы и с размаху швырнул о землю форменную полосатую шапочку. Здоровяк отсалютовал генералу - крепко сжатый кулак по-уставному ударил рядом с сердцем. Неизвестный заключенный, нет, теперь уже солдат, опустился на одно колено и склонил голову.
        Его примеру последовали и остальные.
        Все двенадцать сотен человек. И даже настоящие уголовники не решились выделиться из толпы.
        Аристарх Морозов стоял, прижав руку к груди в ответном салюте. Впервые за очень, очень долгое время он был по-настоящему счастлив.
        Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск,

2 июня 1607 г. от Р. С., 22:32
        Генерал вымотался за несколько последних часов. Многочасовая поездка до еще одного исправительного лагеря, гораздо меньшего по численности и поэтому имевшего лишь безликий порядковый номер 503, вытрясла из Морозова последние силы. Плюс ко всему этому дорога проходила по невероятно отвратительной грунтовке. Хорошо хоть в остальных лагерях все прошло без малейших пререканий со стороны начальства - лишь только увидев грозные бумажки Аристарха, начальники лагерей готовы были исполнить все, что угодно. И Морозов, и вернувшиеся Шеин с отцом Петром такому исходу дела только радовались.
        Нынешний день для Аристарха оказался невероятно богат на события, поэтому сейчас его понемногу клонило в сон, а учитывая, что раньше завтрашнего утра в дорогу с ополченцами было не выступить, то почему бы и нет?.. А какой смысл сейчас нестись во весь опор? Следовало собрать хоть какие-нибудь припасы в дорогу, а то просто гнать по тракту тысячу с лишним человек было несколько глупо.
        Завтра, все завтра…
        Для начала соберем всех заключенных около Южного, вооружимся, проведем какой-никакой смотр, дабы определиться с уровнем остаточной подготовки, а потом…

…Генерал даже и не заметил, как уснул, сидя за письменным столом в одной из комнат в доме начлагеря.
        На столе так и остались лежать кусок грубой сероватой бумаги, на котором Аристарх записывал свои мысли, потертая чернильница и торчащее из нее перо. И все это освещала, за неимением лучшего, простая свеча. Ее пламя тихонько подрагивало, заставляя пускаться в причудливый танец тени предметов. В комнате было очень тихо, лишь пара залетевших комаров занудливо пищала, выписывая круги вокруг горящей свечи. Тишина стояла и во всем лагере - отбой был объявлен немного пораньше, ведь завтра планировалось выступать в путь с самого утра. И лишь где-то у ворот лагеря монотонно гавкала сторожевая собака, нарушая ночной покой…
        Внезапно в комнате, где дремал генерал, появилась еще одна тень.
        Маленький огонек свечи испуганно дернулся и погас. Помещение затопила тьма.

…Аристарх так и не смог вспомнить, что заставило его тогда так резко проснуться.
        Морозов дернулся влево, падая вместе со стулом, и мгновение спустя туда, где лежала его голова, вонзился длинный метательный нож. Генерал сделал перекат вперед, рассчитывая резко сократить дистанцию до неизвестного противника, и рванул из ножен короткий меч, которым его так кстати снабдили сегодня.
        Маневр не удался.
        Аристарх вытянул оружие из ножен лишь до половины, когда получил сильнейший удар в грудь. Он выронил меч и отлетел обратно к столу.
        Генерал максимально расширил зрачки и начал немного различать окружающую обстановку. В паре метров впереди, стараясь не попасть под лучи лунного света, плавно и бесшумно двигался какой-то сгусток тьмы, без сомнения и являющийся неизвестным противником. Тень плавно сместилась влево, в лунном свете мелькнул резкий взблеск, и в стол, справа от Морозова, вонзился еще один нож. «Промах», - облегченно мелькнуло в голове у генерала, но в следующий момент ночной убийца, не давая Аристарху времени на раздумья, прыгнул, занося для удара недлинный тонкий клинок. Понимая, что сейчас его нанижут, как жука на булавку, генерал метнул навстречу врагу первый попавшийся под руку предмет - им оказался опрокинутый стул. Сей предмет мебели оказался довольно увесист, но рука у Морозова оставалась такой же крепкой, как и в молодости, так что особых проблем с метанием не возникло.
        Стул впечатался в убийцу и, несмотря на попытку отбить нестандартный метательный снаряд, изменил траекторию полета неизвестного. Острый, словно бритва, клинок легко распорол толстый охотничий бушлат генерала, неглубоко разрезав правое плечо, и намертво застрял в деревянном полу. Воспользовавшись секундным замешательством врага, Аристарх ударил, вкладывая в удар всю силу.
        Крепко сжатый кулак левой руки генерала врубился, судя по мягкости, в живот убийцы, и противник, сложившись пополам, отлетел к стене. Мгновение - и он уже снова на ногах, но поздно - Аристарх тоже успел встать. Неизвестный невольно открылся, чтобы, по-видимому, попытаться выхватить из сапога еще один кинжал, за что и поплатился. Морозов даже и не вспомнил о своем собственном засапожном ноже, а даже если бы и вспомнил, то не стал бы тянуться к нему. Аристарх просто со всей силы засветил незваному гостью ногой в корпус и перевел бой в сферу чисто рукопашного.
        Попытка блокировать удар у убийцы не прошла, а в следующие несколько секунд он пропустил еще несколько. Как краем мозга сумел отметить генерал, противник пытался делать ставку на скорость и точность ударов, но, к прискорбию неизвестного, Морозов действовал так, как его учили когда-то - по стандартной системе армейского боя.
        Аристарх получил несколько чувствительных ударов по корпусу, но то-то и оно, что чувствительных. Ощутить-то Морозов их ощутил, но существенных повреждений не получил, в то время как его противника уже начало просто-напросто шатать от могучих ударов генеральского кулака. То, что убийца выдыхается, понял и генерал, и сам неизвестный, поэтому тот решил прекратить бой самым простым и незамысловатым способом, то есть ретироваться.
        Попытка оказалась гибельна для убийцы с самого начала - резкая подсечка под ноги просто не возымела на генерала никакого эффекта. А в следующий момент Аристарх поймал руку противника, крутанул ее, нанес прямой удар в челюсть и провел завершающий бросок через бедро. Убийца приземлился неудачно - головой, поэтому на секунду поплыл и упустил момент, когда еще можно было вырваться.
        Генерал перевернул поверженного противника на живот и резко заломил ему руку. В этом начинании он, правда, немного перестарался, и правая рука убийцы, сухо хрустнув, замерла, вывернутая в неестественном положении. Неизвестный заорал от боли, но Аристарх в довершение всего навалился на него всем телом, прижимая к полу. Несмотря на тяжелое дыхание, со свистом вырывающееся через неплотно стиснутые зубы, Морозов умудрился вцепиться в маску неизвестного и сорвать ее.
        Лучи лунного света упали на лицо неизвестного, и глаза генерала округлились от изумления:
        - Лейтенант Симонов? Зачем?!
        На полу, рыча от боли, лежал начальник лагеря. Кровь из рассеченного лба заливала его глаза.

* * *
        Около избы, где на ночь разместились прибывшие «шишки», сейчас стоял тихий, но непрекращающийся лязг.

…Павел удовлетворенно посмотрел на лезвие меча и, убрав в карман прави?льный камень, огляделся. Остальные сидящие около небольшого костерка люди продолжали свое немудреное солдатское занятие - приведение оружия в надлежащее состояние.
        Конечно, по уставу так делать было категорически запрещено… как там?.. - «отряду бойцов, отряженных в охранение чего-либо, запрещается отвлекаться на посторонние занятия»… Ну да ладно, им сейчас это простительно - «детишки» наконец-то дорвались до любимых «игрушек».
        Павел не держал в руках оружия уже добрых четверть века, но накрепко заученные когда-то боевые навыки сейчас всплывали в памяти словно бы сами собой. Да и здоровье еще было хоть куда - работа на руднике была физически тяжелой, но отлично закаляла тело. Что-что, а привычки изнурять зэгов до полусмерти в системе гослагерей Рардена не было. Зачем? Провинившийся человек должен был сполна отработать свое преступление.

…Правда, после столь долгого перерыва в тренировках кое-что, конечно, было утрачено безвозвратно, и в своих шансах против хорошо обученного противника Павел не был уверен. Но в то же время современный общевойсковой бой и не предусматривал одиночных поединков - на первый план выходило умение работать в строю, стойкость под вражеским огнем и умение противостоять самым различным противникам. Вот по таким-то параметрам бывшие солдаты Контрреволюционной коалиции могли смело приравнивать себя к регулярным войскам, ибо на Гражданской войне выжили только самые лучшие.
        Любая война - процесс естественного отбора, остаются жить лишь наиболее умелые или наиболее хитрые. А война против очень сильного противника - еще более жестокий отбор.
        Особенно если еще вчера ты ел со своим врагом из одного котла и дрался плечом к плечу с ним.

…Бондарь не понимал, какого демона вообще потребовалась охрана господ монаха и чиновника, когда с ними и так уже было целое отделение солдат. Но тем не менее, когда выкрикнули добровольцев, Павел сразу же шагнул вперед. Помогла сия процедура мало - из строя вышли восемь из десяти зэгов, и поэтому генералу пришлось лично отобрать четверых человек. В их число попал и Павел, который сейчас был просто счастлив от сего факта, ибо караул смог наконец-то скинуть опостылевшую полосатую арестантскую робу. Взамен им выдали стандартную солдатскую одежу со склада лагерной охраны, поношенную, но чистую и целую. А также… о дар небес! - оружие!
        Правда, мечи были просто нечто - ст-а-арые, словно эльфы. Такие стояли на вооружении лет сто назад, но тем не менее почему-то все они были в консервационных чехлах, и откуда такое оружие взялось на складе исправительного лагеря, оставалось только гадать. Клинки, правда, еще нужно было привести в благопристойный вид, чем все четыре человека охраны особо важных господ и занимались. Счищать консервационную смазку с клинков и кое-где подправлять лезвия точильным камнем было делом не слишком сложным, но достаточно муторным.
        Примерно за час с этим все же удалось справиться, и теперь двое бойцов охраняли вход в избу, а еще двое (и Павел в их числе) организовали небольшое патрулирование по периметру дома. Хотя Бондарь в глубине души и думал, что это была просто блажь трусоватых гражданских, но приказ есть приказ…
        Вот и сейчас они нарезали очередной круг вокруг не слишком большого дома, служащего временным пристанищем высоких гостей. С точки зрения капитана, в случае если даже кто-нибудь и хотел бы проникнуть на территорию лагеря, то сперва пришлось бы преодолеть систему простой, но очень надежной магсигнализации. Но это так, в порядке чистой игры ума…
        Они уже завернули за угол, когда шедший рядом с Павлом Дарин (его тоже отрядили в охрану) внезапно замер на месте, напряженно прислушиваясь к чему-то.
        - Дар, ты чего?.. - спросил было Павел, но дварф тут же шикнул на него и жестом показал: «слушай».
        Павел решил довериться тому, кто родился и вырос под землей, где слух имел приоритет над зрением.
        И тут Бондарь услышал.
        Звук какой-то возни, короткий лязг и крик:
        - Тре… - и тут голос оборвался.
        Не сговариваясь, Павел с Дарином синхронно рванули мечи из ножен и бегом кинулись ко входу в дом.
        Их глазам предстала ужасная картина. Один из часовых безжизненно привалился к бревенчатой стене избы - из его левой глазницы торчал длинный нож, а второй, зажимая рукой глубокую рану на правом плече, отбивался от противника, одетого во все черное. Неизвестный враг активно теснил рарденца - солдат уже пропустил несколько ударов и теперь медленно истекал кровью. Ему еще повезло, что неизвестный фехтовал своим удлиненным клинком в восточной манере, то есть скорее резал, чем рубил.
        Понимая, что бойцу оставалось до поражения всего ничего, Дарин и Павел вместе ринулись ему на подмогу. Но тут Бондарь почуял какое-то движение за своей спиной и, развернувшись на левой ноге, крутанулся назад, приседая и вскидывая меч горизонтально.
        Вовремя. Ибо с тыла к ним подкрался еще один противник. Павел понял, что придется сдерживать его, пока Дарин не поможет раненому, но вот как это сделать, учитывая, что враг скорее всего очень опытен…
        Тем не менее Павел отбил два резких вертикальных удара и тут же попытался провести подсечку. Но враг легко ушел от мощного удара ноги в армейском сапоге - отпрыгнул в сторону, приземлился перекатом и, в свою очередь, отбил сильный удар мечом, который нанес Павел. И тут же сам перешел в атаку - Бондарь извернулся всем телом, но меч врага все же скользнул по левому боку капитана, легко пропоров прочную армейскую кожанку. Хлесткий удар Павла с получившегося разворота опять пропал втуне - противник вновь ушел быстрым перекатом влево и резко рубанул снизу вверх.
        В следующие мгновения Бондарю пришлось отразить настоящий град ударов - казалось, что противник находится везде. Капитан остро пожалел, что сейчас он без щита - все-таки индивидуальной подготовке и бою без щита в линейных войсках уделяли гораздо меньше внимания, чем работе в строю.
        Краем глаза Павел отметил, что Дарину тоже приходится несладко, хотя и получше, чем ему, - все же дварфы, несмотря на плотную комплекцию, народ подвижный и верткий. Тем не менее складывалась патовая ситуация - никто не мог победить в поединках, а чтобы помочь товарищу, пришлось бы подставиться для удара, а это было равносильно самоубийству.
        Бондарь понял, что поединок затягивается, а раненый боец скоро просто умрет от кровопотери - нужно было срочно что-то делать…

…Павлу только казалось, что бой длится очень долго - на самом деле от того момента, когда они с дварфом увидели врага, прошла от силы минута. И шум драки не остался незамеченным.
        Дарин, собрав все силы, обрушил на врага ураган мощных ударов и заставил того отступить к двери, ведущей в дом. Правда, противнику только это и нужно было - едва-едва отражая сокрушительные удары дварфа, тот ухитрился повернуть ручку и открыть дверь почти на четверть…
        Зря.
        Резко распахнувшись, дверь с силой ударила неизвестного в левое плечо, прокрутив на месте, и на миг он открылся. Дарин не преминул этим воспользоваться и с силой рубанул врага по спине. Меч дварфа со скрежетом пропорол черную куртку противника, но крови не было - видимо, под курткой оказалась прочная кольчуга. Тем не менее неизвестного от удара отбросило в дверной проем…
        В следующий миг он напоролся грудью на невесть откуда возникший меч. Его окровавленное лезвие высунулось между лопатками неизвестного и провернулось в ране. Секунду убийца простоял неподвижно, а потом рухнул.
        Выдернув из трупа длинный меч, из дома шагнул отец Петр. Сейчас он был не в своей длинной рясе, а в короткой черной кожаной куртке.
        От удивления Павел на миг зазевался и тут же поплатился за это - клинок оставшегося в живых противника скользнул по правому предплечью, заставив Бондаря охнуть, а затем вонзился в бедро. Павел упал на землю и выронил меч.
        У его врага была секунда на размышление - добить зэга или попытаться скрыться…
        Благоразумие взяло верх, и неизвестный бросился к ближайшим кустам.
        Зажимая рану, Павел со злой радостью отметил, что уйти тому все же не удалось - понимая, что враг сейчас сделает ноги, Дарин метнул ему вслед свой меч. Конечно же, это было не самое разумное применение данного оружия - но что поделать, метали же в крайнем случае тяжелые боевые топоры и секиры, и ничего…
        В общем, семидесятисантиметровый клинок вонзился улепетывающему противнику в спину, сработав ничуть не хуже обычного метательного ножа - сила дварфа плюс вес меча сделали свое дело.
        Глядя на стремительно растекающуюся под телом неизвестного лужу крови, Павел тоскливо подумал, что, учитывая еще один труп, можно смело утверждать - без помощи некромага определить личности нападавших теперь будет невозможно.

* * *
        Бургомистра била крупная дрожь, и он даже не пытался это скрыть от остальных. Одна только мысль, что он мог не пережить эту ночь, повергала его в настоящий ужас.
        Отец Петр и генерал тоже не находили особых причин для радости. Еще бы, ведь нынешнее покушение, вероятнее всего, означало, что на острове действуют группы заранее засланных перед войной диверсантов, и что еще хуже - эти диверсанты были рарденцами! Два трупа, сейчас лежащие посредине комнаты, и захваченный пленный красноречиво свидетельствовали об этом. На робкую просьбу Осипа, которого мутило от запаха и вида трупов, «убрать покойных» генерал ответил лишь тяжелым взглядом и мрачным молчанием.
        Во второй раз просить Шеин не стал.
        Сейчас весь лагерь стоял на ушах после недавнего нападения, и сон уже ни к кому не шел. Особенно после того, как двое срочно поднятых прапорщиков опознали нападавших как сержантов Птицына и Самокрутова, прибывших вместе с новым начлагеря в ходе последнего пополнения два месяца назад.
        Сей факт моментально еще больше укрепил в подозрениях всех присутствующих - где-то в недрах административной машины армии Рардена угнездились предатели и враги.
        Новое командование островной армии стремительно заражалось шпионской паранойей, поэтому приказ Морозова разоружить всю охранную сотню, а в караулы ставить лишь проверенных солдат-зэгов никаких нареканий не вызвал. Даже у самих охранников.
        - Больше нападений не было? - мрачно спросил генерал у стоящего перед ним худощавого темноволосого воина.
        - Никак нет, ваше высокопревосходительство! - ответил Павел (а это был именно он) и поморщился от боли в раненой ноге. Хвала Сотеру и медпакету, рана уже понемногу начала зарастать, но болела все еще сильно. - Наши потери - один убитый, один тяжелораненый…
        - Два раненых, - перебил его Морозов и многозначительно посмотрел на перевязанную ногу Павла и наспех зашитую на боку куртку.
        - Господин генерал, это просто царапина…
        - Ладно, ладно… Что с «трехсотым»?
        - У солдата повреждены крупные крове- и энергоносные потоки. Придется ждать до Южного - в полевых условиях его на ноги не поставить.
        - Хорошо, боец, иди. Ты свободен.
        Бондарь отсалютовал и вышел из дома. Аристарх проводил его взглядом, а затем повернулся к Осипу и Петру:
        - Ну и что вы об этом думаете?
        Ответом ему послужили два мрачных взгляда.
        - Как вы считаете, это было целенаправленное покушение на нас или плановая диверсия?
        - Думаю, что все же заранее запланированная акция, а мы просто подвернулись под руку, - ответил Петр.
        - Кстати, ваше преосвященство, откуда взялся сей меч, что я вижу на вашем боку, и навыки по его владению? Я, наверное, чего-то не знаю?
        - Ну… в общем-то, да, - степенно ответил епископ, неторопливо поглаживая бороду и явно не собираясь продолжать.
        - В Инквизиции часом не состояли? - продолжил расспросы Аристарх.
        - Да нет, куда нам, убогим…
        - А где же тогда так научились клинком вертеть? Только не говорите, что ворог сам на меч напоролся - я рану осмотрел, удар грамотный, хорошо поставленный… - Морозов вопросительно поднял бровь, словно бы приглашая Петра продолжить.
        Епископ немного поколебался, а потом нехотя ответил:
        - Нет, в Инквизиции я не состоял и в армии тоже не служил. Я… э-э-э…
        - Продолжайте, отче, - подбодрил его Морозов. Он хотел сразу же разрешить все непонятки…
        - В общем, по молодости был я миссионером. А по окончании учебы в семинарии попал по распределению в Алаварскую епархию…
        - На Алавар? - искренне удивился Аристарх. - Только не говорите, что вы туда попали во время…
        - Ну да, - кивнул Петр. - Я попал туда как раз в разгар золотой лихорадки. Народец там встречался всякий, так что, извините за выражение, клювом щелкать нельзя было. Только при мне троих священнослужителей убили, а один бросил паству и сам подался в златоискатели. Там же власти никакой, почитай, что и не было - что хошь, то и твори. Мирные люди там не задерживались, а те, что оставались… Натуральная анархия, прости господи, - бандит на бандите сидел и бандитом погонял. Вот и пришлось мне тогда навыки боевые осваивать, и с тех пор с оружием не расстаюсь.
        - Трудно было? - спросил Морозов, в то время как Осип молча пытался переварить все сказанное отцом Петром - о таких подробностях биографии монеронского священнослужителя бургомистр слышал впервые.
        - Очень, - тяжело вздохнул епископ. - Спал, не сымая кольчуги, меч всегда под дланью держал, без полудюжины ножей швырковых за пределы острога даже не выходил. Опять же народец-то темный там был, наши-то в основном все правоверные были, но и иноземцев хватало, а там почти все схизматики. А туземцы - ну хоть кричи!.. Все енти орки, гоблины, огры в язычестве диком прозябали, даже металла не знали, а тут народ наш и не наш на землицу их исконную попер… Речей об этом не ведут, но там ведь, на порубежье, самая настоящая война полыхала, регулярное войско-то зверств не творило, но вот среди златоискателей порой такие отморозки попадались, что хоть
«караул!» кричи… А удары ответные туземцев-то на мирные поселения колонистов обрушивались, те мстить начинали, вот все по новой и начиналось… Ну да ладно, чего это я все о себе да о себе… А вот вы, генерал?..
        - А что я? - удивленно спросил Аристарх.
        - А расскажите-ка лучше нам, брат, как это так - двое татей убивают одного бойца, двоих ранят и почти побеждают. А вы в одиночку в рукопашной скручиваете своего супротивника. Как вам это удалось, ведь вам уже, наверное, лет пятьдесят с лишком?
        - Пятьдесят восемь, если быть точным, - спокойно ответил Морозов. - Раз уж вы нам рассказали о себе много того, чего никто не знает, то и я немного исповедуюсь.
        Генерал сцепил пальцы и, положив руки на стол, продолжил:
        - Это началось еще во время Гражданской. Мы понимали, что наибольшую опасность для нас представляют боевые ревмаги. Мы также понимали, что не нам, обычным смертным, с ними тягаться. Примкнувших к нам магов было маловато, поэтому мы решили немного уравнять шансы…
        - Но каким образом? Ведь магические умения приобрести невозможно, это же врожденное… - в недоумении пробормотал Осип.
        - А мы и не пытались, - ответил генерал. - Мы просто решили немного усовершенствовать себя…
        - Но… но ведь это же одно из самых тяжких преступлений - идти против изначального замысла Творца! - совершенно натуральным образом растерялся епископ.
        - Спокойно, спокойно, отче, - остановил его Аристарх. - Мы не делали ничего запредельного - немного ускорили реакцию, регенерацию, органы чувств - так, по мелочам…
        - И много вас… таких? - с усилием произнес Петр. Было видно, что ему противна даже сама мысль о внесении изменений в человеческий организм.
        - Не слишком, - ответил генерал. - Может быть, несколько сотен, не больше. К тому же теперь мы не слишком отличаемся от простых людей. Со старостью мы так ничего и не смогли поделать, - Морозов грустно усмехнулся. - Поэтому сейчас я просто на уровне сил тридцатипятилетнего мужчины, ну, может быть, немного сверх того.
        Воцарилось неловкое молчание.
        Аристарх просто сидел, опираясь руками на стол, Петр все пытался успокоиться, Осип молча переваривал сказанное.
        Первым решился нарушить тишину все же епископ:
        - Ладно уж, Господь нам всем судья. Давайте лучше думать о насущных проблемах. У нас же есть пленный, так почему бы нам его не допросить?
        Предложение Петра внесло определенное оживление в ряды важных лиц.
        - Не лучше ли будет доставить в Южный? Пускай его допросит капитан Сотников - думаю, тайнознатец сделает это гораздо качественнее, у него-то есть такой опыт, - высказал свои мысли Осип.
        - У нас нет гарантии, что по дороге сей субчик не выкинет какой-нибудь фокус наподобие побега или самоубийства.
        - Значит, решено, - подытожил епископ. - Будем его допрашивать.

* * *
        Приказ генерала Морозова был исполнен незамедлительно - двое дюжих бойцов буквально приволокли изрядно помятого пленника. Осип поразился, насколько изменился сейчас начлагеря - взгляд его буквально сочился ледяным презрением, а лицо было искажено гримасой боли. В лагерном медпункте удалось найти только полевой набор лечебных эликсиров, позволявших хорошо заживлять мягкие ткани, но никак не кости, так что на сломанную руку ему просто наложили лубок и накрепко примотали к туловищу. Непострадавшую руку и ноги тоже от греха подальше связали, а в рот засунули кляп - мало ли что этот тип мог учудить, вдруг хватило бы решимости откусить себе язык или разгрызть вены.
        Захваченного диверсанта без особых любезностей усадили на крепкий деревянный стул, затем конвойные вытащили у него изо рта кляп и на всякий случай остались стоять рядом.
        - Ну что, Василий, - Аристарх мрачно уставился на пленного. - Отвечай, когда и кем ты был завербован, какое диверсионное задание имел?
        Бывший начлагеря лишь криво усмехнулся в ответ.
        - Ишь ты, больно гордый, что ли? Или храбрый? Ну да ничего, у нас ты, голубчик, живо заговоришь… - Аристарх тоже усмехнулся, немного подумал и обратился к одному из конвойных: - Боец, раздобудь и принеси-ка сюда жаровню и медпакет.
        - Есть, ваше высокпревосходство! - рявкнул солдат и быстро вышел за дверь.
        Морозов повернулся к пленнику:
        - Ты не думай, Василий, умереть тебе я не дам. Наоборот, ты будешь жить, быть может, уже не так комфортно, как прежде, но…
        - А ты меня не пугай, зэг, - хриплым голосом прервал его Симонов. - Я еще и не такого навидался.
        Глаза генерала нехорошо сузились.
        Тут в дом вошел посланный за необходимым снаряжением конвойный. В руках он нес небольшую жаровню, а на плече у него висела зеленая сумка - индивидуальный медицинский пакет, содержащий бинт, пропитанный заживляющим составом, и несколько самых необходимых эликсиров для наружного и внутреннего применения.
        - Ваше преосвященство, сударь Шеин, - спокойным голосом проговорил Аристарх. - Я думаю, вам стоит покинуть сию скромную обитель примерно на час.
        Петр первым поднялся со стула и направился к выходу:
        - Пойдемте, Осип. Это зрелище не для нас.

* * *
        Бургомистр вместе с епископом уже почти час сидели около костра, разведенного солдатами около дома, где разместились посланники. Охрана после нападения была значительно усилена - изрядно вымотавшееся за день отделение приданных Петру и Осипу солдат решили не поднимать, поэтому ограничились только зэгами. Зато их теперь было не четверо, а два десятка.
        Спать Шеину и епископу не хотелось совершенно, хотя и надо было - завтра предстоял трудный день. Тем не менее они просто сидели у костра, слушали, что говорили солдаты, и смотрели на ночное небо. Нынешний июнь выдался на Монероне немного прохладный, но температура даже ночью не опускалась ниже пятнадцати градусов - в общем, было довольно тепло.
        Бургомистр просто сидел и смотрел на звезды, узнавая с детства знакомые очертания созвездий.

«Странник, Дракон, Северный Крест, Голова Орка… Господь превеликий, сколько ж я не смотрел на звезды? Не помню… Наверное, очень долго. Кажется, с тех самых пор, когда я был безусым юнцом и даже не думал ни о поступлении в училище, ни о собственном деле…
        Когда я еще умел по-настоящему любить и ценить жизнь.
        А теперь… теперь я просто цепляюсь за нее, хотя зачем? На кой ляд? Я прожил неплохую жизнь, у меня есть и дети, и внуки… Но все равно, стоило осознать, что смерть прошла рядом со мной, что еще немного - и я бы навсегда распрощался с миром…
        Проклятие, я ведь до дрожи боюсь умереть, но не верю в речи священников о загробной жизни. В Бога верю, а в Ад и Рай - нет. Я знаю, что там меня ждет лишь только пустота… Пустота и, надеюсь, покой…
        И все равно я хочу остаться здесь подольше.
        Сегодня совершенно незнакомый мне человек отдал жизнь, чтобы жил я. Он был здоровым мужчиной, он бы нашел свое место и на войне, и в мирной жизни, а я… я… я просто старый трусливый старик…
        Почему, вот почему все эти люди находят свое счастье в войне, в этом самом богопротивном занятии, которое только измыслило человечество? Убийство другого разумного, будь то человек или дракон, неважно - не это ли самое мерзкое занятие?
        Узаконенные убийцы, вот кто они все по своей сути.
        Но они относятся к этому, словно к простой работе - и если у кого-то имеется другое мнение на этот счет, то ему никогда не стать по-настоящему хорошим солдатом.
        А с другой стороны, ведь их ремесло ничуть не хуже любого другого. Вот сейчас, например, началась война - на нас напали, и вот эти люди, которых упекла на рудники родная страна, без разговоров и пререканий готовы ее защищать. Как я услышал, что говорил один солдат: «Да пущай хоть опосля войны меня обратно загонят на рудник, главное - победить. А моя судьба пущай никого не волнует».
        Главное - победить, а уж моя судьба…
        Нет, не понимаю я таких людей. Ставить свою родную страну выше своей собственной жизни - я, наверное, так бы не смог. Все же жизнь у меня одна, а страна… нет, ну что страна? Мало других людей, что ли?..»
        Осип крепко сжал ладонями виски.

«Вот поэтому, из-за таких мыслей - эти воины и честнее, чем я.
        Они - свободны, а я - нет.
        Одна их жизнь способна вместить сотню моих. Смерть в постели для них - непозволительная роскошь. Как там говорится в старой сказке? «Я живу двадцать лет, но ем только свежую дичь, и нет никого сильнее меня, а ты, ворон, живешь сто лет, и сто лет ты питаешься падалью!»
        Вот так-то, Осип. Ты - старый ворон, а они - ястребы. И ты скорее всего переживешь эту войну, даже если Рарден проиграет, а вот они - нет.
        Чую, ох нутром чую, будет эта война жестокой, самой жестокой из всех, что были доселе - или мы врага, или враг нас.
        Третьего не дано.
        Все в руках этих солдат, которые сейчас вновь почуяли сладкий запах свободы и беззаботно окунаются в омут прежней жизни. А быть может, уже всего лишь через месяц или пару дней они погибнут на каком-нибудь безымянном поле.
        Но исход войны теперь не только в их руках, теперь, Осип, ты тоже на войне.
        Но понимаю ли я этих людей? Да, порой.
        Уважаю ли я их? Да, безусловно.
        Завидую ли им?..
        Да.
        Мне никогда не стать таким, как они. У меня не хватит духу пойти грудью на вражеский строй или стоять под колдовским обстрелом. Я до мозга костей гражданский обыватель, но я сделаю, сделаю все, что только в моих силах. Всю жизнь, всю свою жизнь я не делал ничего плохого, но не делал и ничего хорошего - я был обычным человеком.
        Но теперь, на исходе лет, у меня появился шанс что-то исправить, сделать что-то наконец не только ради себя, но и ради других. Чтобы хоть кто-то потом меня вспомнил кроме родственников и сказал: «Да, Осип Шеин был хорошим человеком».
        Можно прожить хорошую жизнь, но глупо умереть - тебя будут помнить за всю твою жизнь, за все твои поступки.
        А можно умереть так, чтобы твою прошлую жизнь даже не вспоминали, а запомнили только последние деяния».

* * *
        - Ну, что - сидите, отдыхаете?
        Голос Аристарха отвлек Осипа от самокопания. Бургомистр и Петр оторвали взгляд от ночного неба и посмотрели на подошедшего к костру генерала.
        Вид у Морозова был достаточно довольный.
        - Раскололся ворог? - поинтересовался епископ.
        - А куда он денется? - ответил Аристарх, присаживаясь рядом с ними. - Подготовка и выдержка у него, конечно, оказались на уровне - ну да ничего, и не таких кололи.
        - Что-нибудь интересное рассказал? - спросил, в свою очередь, Осип.
        - Много чего он рассказал, сейчас попробую изложить все это вкратце.
        Генерал устроился поудобнее на принесенной из избы лавке и начал рассказ:
        - В общем, зря мы грешили на лейтенанта Симонова - не предатель он.
        Епископ и Шеин в изумлении уставились на Аристарха в ожидании объяснений.
        - Лейтенант Симонов, а также двое сержантов… м-м-м… - Спицын и Самохвалов, кажется? - были убиты около двух месяцев назад на Дальневосточном тракте ниаронскими наймитами еще по пути к месту дислокации. Их места заняли эти подменыши… Да-да - это именно подменыши. Не знаю, как вам, но мне вот показалось странным, что рарденский офицер, пускай даже и предатель, дерется в нехарактерном стиле. Нет, господа, - это ниаронцы, хорошо подготовленные и замаскированные. Знание языка и обычаев - великолепные, тела приведены в соответствие с оригиналами путем пластической магии, ауры тоже изменены. Раздолбайство в бюрократической системе армии, конечно, все-таки имеется - при более тщательной проверке их бы, наверное, все же разоблачили, но процедура эта долгая и нудная. Вот они и дали кому-то из чинуш «на лапу» и успешно ее избежали…
        Но теперь самое интересное - об их диверсионном задании.
        После начала войны они должны были тихо отравить всю охрану лагеря и дожидаться подхода основных сил. Карьер-то наш - объект стратегический, богатое и к тому же открытое месторождение медной руды, необходимой для производства корабельной брони. А учитывая, что недалеко от нас есть еще и законсервированные разработки полиметаллических руд… Короче, зэ… - генерал запнулся, - заключенных намеревались оставить для дальнейшей разработки рудника - со смерть-ошейниками они все равно бы никуда не делись. И как итог, плохая новость - Ниарону стало известно, что на Монероне имеются большие запасы ценных полезных ископаемых, нет, не золота, хотя и оно здесь имеется. Медная и железная руда на юге острова, качественный каменный уголь в центре и нефть на севере - вот чего так не хватает Островной империи, и, соответственно, силы для высадки выделяются гораздо большие, минимум сорок тысяч. Времени для высадки, правда, потребуется несколько больше, так что нам нужно в срочном порядке укреплять оборону острова.
        - Сколько у нас времени? - спросил Осип.
        - Пара недель, не больше, - буднично ответил генерал Морозов.
        Бургомистр вновь поднял взгляд в ночное небо - Дорога Света сияла невероятно ярко. Внезапно небо начали перечеркивать яркие дорожки падающих звезд-метеоров - начинался июньский звездопад, «волчья пыль» - так называли его в народе.
        Глава 4

3 июня 1607 г. от Р. С., о. Монерон, 12:10
        Длинная колонна бывших зэгов размеренно двигалась по дороге. В пути они находились уже третий час, преодолев за это время примерно треть расстояния до краевого центра.
        Осип ехал на одной из двух телег, что сыскались в лагере. Уходя, генерал приказал забрать с собой все, что могло бы пригодиться и, что важнее, можно было утащить. Так что все найденные медикаменты, оружие, теплые вещи и еда были кое-как упакованы и распределены между бойцами.

…Отключение системы магической охраны прошло безо всяких эксцессов. Охране алтаря управления был вручен один из трех металлических тубусов-сейфов, которые взяли с собой бургомистр и отец Петр, и солдаты-техники деактивировали внешний охранный контур. Голубоватое свечение, испускаемое каменными обелисками, тотчас же погасло, и заключенные смогли беспрепятственно покинуть территорию лагеря, не опасаясь, что смертоносные артефакты, надетые на них, хирургически точно отделят их головы от тел острейшими, словно бритва, водяными клинками. Конечно, было бы совсем замечательно снять сами смерть-ошейники, но сделать это в полевых условиях, увы, не представлялось возможным, так что зэгам приходилось терпеть до Южного, где имелись необходимые для такой процедуры инструменты и специалисты.
        Но вот когда бывшие солдаты Коалиции были уже собраны и построены в походную колонну, возникла небольшая заминка - никто отчего-то не мог сделать шаг за ворота лагеря.
        Казалось бы, как человек, промотавший такой срок в заключении, может не хотеть вырваться на свободу? Но причина была проста.
        Почти все бывшие зэги не отрывали взгляда от контрольных столбов на границе лагеря - им было прекрасно известно, что система смерть-ошейников была отключена по приказу Морозова, но… Но все же вид трехметровых обелисков из белого камня, поверхность которых была испещрена рунами, внушал бойцам определенный страх - а вдруг что-нибудь пойдет не так, и…
        Аристарху пришлось дважды повторить приказ о выдвижении, прежде чем колонна зэгов тронулась в путь. Слишком силен был вбитый многими годами в людей страх перед бездушной магшинерией, слишком долго они жили с этим…
        Слава Сотеру, ничего плохого так и не случилось, но даже самые смелые и отчаянные заключенные, проходя мимо контрольных столбов, невольно тянулись к сжимавшим горло ошейникам. Очень многие в этот миг проклинали и магов, и Великого диктатора, и себя, и всех, всех, всех…

…Телега в который раз уже провалилась колесом в выбоину на дороге, бургомистра немилосердно тряхнуло, и он в очередной раз пожалел, что не едет в карете - жесткие и грубые рессоры телеги не шли ни в какое сравнение с плавным ходом личного экипажа Шеина. Но, увы и ах, карета чрезвычайных посланников требовалась для перевозки раненого, а также пленного с конвоем - они бы просто не одолели путь до крайцентра пешком.
        Рядом с новым экипажем Осипа шагали отец Петр и сам Аристарх. Генерал вновь втягивался в походную жизнь и не позволял себе каких-то поблажек по сравнению с простыми солдатами - он, так же как и все, нес часть общей ноши, уложенную в немудреный вещмешок.
        Теперь Морозов постоянно готовился к новым неожиданностям со стороны врага - он не знал в точности, сколько еще диверсантов имелось на острове, а что они есть - Аристарх теперь даже и не сомневался; было понятно, что ниаронцы решили взяться за подготовку вторжения серьезно. На всякий случай генерал даже организовал эрзац-систему головных и фланговых дозоров, разумеется, гораздо менее эффективных, чем при наличии регулярных войск - все же разведкой и охранением должны были заниматься маги совместно с легкой кавалерией, но за неимением гербовой…
        Хорошо хоть тряска вскоре обещала сойти на нет - невдалеке, метрах в трехстах, уже виднелся поворот на тракт.
        Теперь Осип совершенно искренне сожалел, что у страны не хватает средств полностью заменить обычные дороги бетонными трактами, но всего один километр такого пути стоил баснословно дорого в сравнении с обычной грунтовкой, на которой всего-то и надо было, что «задать направление». Тракт же был сооружением весьма серьезным - четыре метра в ширину, водосточные канавы по бокам, сложная слоеная структура - песок, щебень и бетонное покрытие поверх всего этого «счастья». Несмотря на большие затраты при прокладке, такие дороги стоили потраченных сил и средств - в летний период, когда было невозможно пользоваться санным транспортом, тракты становились настоящим подарком для всяких купеческих караванов… и, естественно, армии. Все же не везде в Рардене текли нормальные судоходные реки.
        С выходом на тракт начали наконец попадаться и упомянутые купеческие караваны, и крестьянские обозы, и просто мужики из ближних сел, прослышавшие о сборе ополчения. Все эти люди довольно подозрительно косились на толпу мужчин, одетых в большинстве своем в полосатые арестантские робы, но идущих почему-то без сопровождения конвойных солдат.
        Немногочисленное оружие в руках бывших зэгов не добавляло им доверия со стороны гражданского населения. Это самое население стремилось или побыстрее сделать ноги в сторону ближайшего леса, бросая все мешающее бегу, или же, как в случае с ополченцами покрепче духом, становилось в круг и выставляло свое немудреное оружие. На что они, правда, в таком случае надеялись, было непонятно - больше полусотни человек в подобных ватажках не набиралось.
        Но все недопонимание разрешалось после того, как Аристарх в сопровождении нескольких бойцов в армейском обмундировании выходил на переговоры - после такого встречные опускали оружие и присоединялись к колонне зэг-войск.
        Как заметил генерал, и даже Осип, вооружение крестьян было не таким уж и плохим. Конечно, присутствовали и хрестоматийные вилы, и косы с развернутыми вперед лезвиями, и обычные хозяйственные топоры, но хватало и добрых охотничьих луков и копий, и даже настоящего армейского оружия, устаревшего, но вполне пригодного к бою. Кое-кто был даже облачен в немудреные доспехи, типа толстых кожаных курток, но мелькнула и пара настоящих кольчуг.
        То, что почти у каждого мужчины в Рардене имелось при себе оружие и навыки обращения с оным, объяснялось просто. Причиной служил менталитет рарденцев - в Империи было установлено право на свободное ношение оружия, и только самый бедный или глупый гражданин не имел хоть какого-нибудь клинка или чего-то в этом роде. Оружие являлось символом свободы, иметь его считалось престижным, не иметь - позорным. А в сельской местности его наличие вообще было необходимостью - имперские власти, конечно же, всячески старались поддерживать порядок в стране, но в лесах до сих пор водилась масса смертельно опасных тварей, да и всяческих разбойников и инсургентов хватало. Так что, жить в Рардене было спокойно и комфортно, только ежели ты имел какой-никакой, а клинок и умел им владеть.
        Даже у Осипа, насквозь мирного человека, на поясе висел неплохой кинжал, правда, бургомистр даже и не мог вспомнить, когда он его использовал по назначению и использовал ли вообще. Тем не менее прийти без него даже на заседание Горсовета - было неслыханным скандалом, клинки стали для простого населения чем-то вроде, ну… верхней одежды, что ли. Вот как бы отнеслись к человеку, разгуливающему по улице без штанов? В лучшем случае как к оборванцу или юродивому…

…Колонна зэг-войск неспешно двигалась по тракту. Час проходил за часом, и солдат теперь начинала доставать не сильная, градусов 25, но жара - солнце палило просто немилосердно, хорошо хоть бойцы запаслись в лагере питьевой водой. Впрочем, жара была еще меньшей бедой, ведь на Монероне существовало лишь два крайних состояния погоды - жара или проливной дождь. Маги-воздушники только разводили руками - островной климат в последние годы порой очень резко выбивался из положенных ему рамок муссонной смены сезонов.
        Дорога навеивала Осипу сонливость - сказывался насыщенный событиями прошлый день, но сон отчего-то не шел. Поэтому оставалось только время от времени перебрасываться фразами с попутчиками, а в остальное время пялиться на окружающий пейзаж. А посмотреть, в принципе, было на что - природа Монерона отличалась удивительной красотой.
        Расположенный почти вплотную к северному субтропическому поясу, остров наряду с довольно экзотическими видами растений и животных обладал и привычной флорой и фауной средней полосы Рардена. Все это обеспечивало совершенно удивительное смешение всего и вся - елям и пихтам, растущим вместе с тропическим бамбуком и ягодными лианами, уже давным-давно никто из жителей Монерона не удивлялся. Хотя приезжих все это непременно восхищало - еще бы! Где еще даже в столь обширной стране, как Рарден, можно было найти такое же место, где, например, вполне дружно росли рядом дикая смородина и субтропические орхидеи, поражающие своим утонченным ароматом даже эльфов. Или где на лесных полянах бок о бок прогуливались привычные таежные глухари и роскошные павлины, пятнистые олени и жемчужные лани, где…
        Перечислять можно было бесконечно. Остров был местом удивительным, высокоученые маги говорили и о «высокой концентрации потоков свободнотекущей Силы на единицу площади», и о «тектонических разломах, с высоким порогом геоизлучения», но для большинства простых людей эти маловразумительные объяснения ничего не значили.
        Хотя, конечно, были и минусы в подобном разнообразии - на болотах росли невиданные в Империи теплолюбивые «ладони демона» - здоровенные хищные растения, способные справиться даже с человеком. Да и тайга была красивым, но не слишком безопасным местом - волки, медведи, леопарды, конечно, представляли определенную опасность для человека, но не шли ни в какое сравнение с невероятно смертоносными «черными гадюками», «зелеными призраками», «лесными конусами» и прочей нечистью.
        Все это были твари теплолюбивые и водились только в джунглях востока - каким образом они завелись здесь, никто не знал. Конечно, это были не те легендарные звери-убийцы из проклятого самим Сотером Чернолесья, но все равно их соседство доставляло островитянам мало приятного.
        Например, «черная гадюка» была вовсе не змеей, а хищным ядовитым червем. Убив свою добычу, он мог пожирать труп долгие недели, так как был совсем невелик по размеру. Год от года число жертв «черной гадюки» никак не хотело сокращаться - проклятая тварь не понимала, что человека трогать нельзя. Осип постоянно выбивал в центральном бюджете деньги на мощные яды и магов-истребителей опасных животных, но помогало это мало.
        Порой бургомистр задавался вопросом - как все эти отродья Хаоса еще не перебили всех обычных животных и не начали безраздельно властвовать на острове? Правда, как-то один из магов-истребителей говорил Шеину, что условия Монерона для них все же слишком суровы, и зиму, например, переживает едва ли каждая двадцатая тварь…

…Взгляд бургомистра скользнул от ближайшего хвойно-лиственного леса к невысоким горам, видневшимся вдали. Это были скорее даже не горы, а так, сопки - несмотря на климат и июнь, на вершинах до сих пор кое-где лежал снег, и это была еще одна природная аномалия Монерона…

«Аномалии, аномалии, - проворчал про себя Осип. - Тут время наступает не травкой любоваться и о зверьках думать, а к войне грядущей готовиться. И чего это меня в такие дебри понесло? Непонятно…»
        Размеренно стучали копыта лошадей.
        Слитно шаркали сапоги бывших зэгов.
        Километр тянулся за километром.
        Лишь часам к четырем на горизонте наконец-то показались невысокие башни Южно-Монеронского форта, теряющиеся на фоне весьма немаленькой Лысой горы, но только еще через три часа удалось достичь черты посада.
        Южно-Монеронск был выстроен по стандартной имперской планировке - укрепленный форт в центре, верхние элитные кварталы, окруженные невысокой крепостной стеной, большой посад, где жили обычные крестьяне и мастеровые, а дальше тянулись аккуратно возделанные квадраты полей.

«Н-да, - мрачно подумал Шеин, - ухаживать и собирать урожай в этом году будет некогда. Не дай Сотер запасов не хватит! Тогда жди голода, спаси, Господи, сохрани и помилуй».
        Но даже в посад въехать не удалось - перед городской чертой в полном составе оказался выстроен весь 46-й пехотный легион. Впереди стояли капитан Сотников, мастер Евстафий и полицмейстер Штосс. Над строем войска гордо реяли боевые штандарты и легионное знамя, все солдаты были полностью экипированы, а высшие командиры еще и одеты в парадную форму. Все собравшиеся были необычайно серьезны и сосредоточены, и лишь на лице Альберта застыла кислая мина.
        Когда до легионеров оставалось около двух десятков метров, Аристарх дал своим войскам сигнал остановиться и направился к голове колонны. Осип и Петр из интереса последовали за ним.
        Так, втроем, они и вышли из рядов бывших зэгов, которые сейчас по собственной инициативе тоже перестраивались в церемониальную фалангу. Напротив генерала, бургомистра и епископа оказались Сотников, Евстафий и Альберт.
        Евстафий поднял вверх уставной протазан:
        - Легион! Смир-на!
        Зычный голос мага, усиленный волшебством, разнесся над построенными войсками - зэги сбили ряды теснее, а легионеры четко сомкнули стену щитов и подняли копья вверх.
        Взяв протазан наперевес, мастер четким шагом подошел к Морозову и, не доходя двух метров, остановился, воткнув древко оружия в землю:
        - Ваше высокопревосходительство секунд-генерал! Вверенные вам войска построены! Жду ваших распоряжений!
        Ярко-синий плащ за спиной мага развевался от легкого южного ветра, начищенная кольчуга и шлем сверкали в лучах вечернего солнца.
        Облик Аристарха, одетого в простой пехотный мундир, потускнел на фоне мага, но прошла секунда - и генерал как будто бы стал выше ростом, расправил плечи, а в глазах его словно засверкал огонь, разгорающийся где-то внутри.
        - Вольно, - зычный голос Морозова оказался ничуть не тише голоса Евстафия, вот только, в отличие от чародея, Аристарх не пользовался магией.
        - Солдаты! Сейчас я обращаюсь к вам не только как ваш новый командир, но и как брат. На пороге нашего дома война, враг уже нанес первый удар, его силы велики, но мы выстоим в этой схватке! И не только потому, что дух наш неизмеримо выше! Мы, рарденцы, всегда славились тем, что воюем не числом, а умением, но в этот раз противостоящий нам враг слишком многочислен. И поэтому я привел с собой подмогу.
        Кто-то из вас спросит: а кто это такие?
        Я отвечу.
        Со мной пришли те, кто когда-то был осужден по решению Великого диктатора Ярослава за контрреволюционную деятельность. Те, кого называли врагами народа и преступниками. Те, против кого, возможно, дрались вы, ваши отцы или деды…
        Но что значат наши внутренние споры пред лицом внешней угрозы? Да, мы порой стояли по разные стороны поля брани, но мы дрались за общее дело - за будущее собственной страны! Пускай каждый из нас считал верным только свой путь - речь сейчас не о том. Сейчас не время вспоминать прошлые обиды, у нас теперь один враг и одна судьба!
        Генерал внезапно замолчал, а потом продолжил:
        - Я не обещаю вам легкой прогулки - будет много крови, много слез, но иначе - никак! Есть только один путь к победе - наш путь! Это говорю вам я, секунд-генерал Аристарх Морозов! И вот вам мое слово - враг не устоит перед нами, мы - победим! И пусть моя жизнь будет в том порукой.
        Генерал прижал руку к груди в воинском салюте, и слитный рев многих тысяч людей стал ему ответом.

* * *
        - Итак, господа, - Аристарх обвел всех присутствующих взглядом. - Сударь бургомистр и его преосвященство в меру своих сил ознакомили меня с планами покойного полковника Аверина, теперь же я хочу выслушать профессионалов. Что вы можете сказать относительно имеющихся у нас сил, мастер? - обратился Морозов к Евстафию.
        Маг встал с жесткого стула - импровизированный военный совет заседал в обычной солдатской казарме и об особых удобствах никто не заботился.
        - В нашем распоряжении находится сорок шестой пехотный легион, две сотни гарнизона Южно-Монеронска, три сотни пограничной стражи, передислоцированные из острога Смирный для пополнения и переформирования. Это регулярные войска. Также в нашем распоряжении пять сотен полицейской стражи, вполне пригодных для действия в качестве вспомогательных войск. Это силы, что находятся непосредственно в городе. Есть три сотни пограничной стражи, разбросаны повзводно на северном и восточном побережьях острова. Кроме этого, в нашем распоряжении находятся две сотни полицейских из более мелких поселений острова, но на то, чтобы собрать их в единый кулак, потребуется время. То же самое касается и ополчения - согласно спискам военнообязанных на острове находится восемь тысяч шестьсот пятьдесят реестровых ополченцев. Но дорога от самых северных городов может занять до восьми суток.
        - Так, с личным составом понятно. - Аристарх побарабанил пальцами по столешнице. - А что с приданным вооружением и магами?
        - Все по штату, - успокоил генерала Евстафий. - Двадцать пять легионных магов и четверо из остальных подразделений, плюс еще трое на севере острова. Двадцать орудий, пять сотен всадников, штурмовая рота, истребительно-штурмовой авиаотряд, инженерные и санитарные подразделения… В общем, легион полностью укомплектован и готов к ведению боевых действий.
        - Хорошо… Теперь насчет обеспечения всем необходимым ополченцев и… м-м… и другого подкрепления… Я надеюсь, со стратегическими арсеналами все в порядке?
        - Учитывая, что туда никто не заглядывал уже лет двадцать… - хмыкнул капитан Сотников. - Извините, генерал, вырвалось.
        - Да, ладно, - махнул рукой Аристарх. - Если уж начальник Тайной стражи говорит, что все нормально и никто арсеналы не трогал…
        - Хотя попытки были… - тихо пробормотал себе под нос Волеслав, но его все-таки услышали.
        Все члены совета обернулись на сидящего в уголке особиста и наградили того вопросительными взглядами.
        - Знаете, сколько на черном рынке стоит хорошее армейское оружие? Естественно, нашлись желающие обогатиться, - невозмутимо ответил Сотников на невысказанный вопрос.

* * *
        Склады стратегического резерва находились под землей и представляли собой систему прочных бетонных бункеров, заполненных стеллажами с оружием, снаряжением и продовольствием. Так все это и покоилось до поры до времени, упакованное в консервационные чехлы и защищенное магическими печатями.
        - Н-да… И это вы называете хорошим армейским оружием?
        Мутные шарики магических светильников, висящие на стенах, освещали длинные ряды стеллажей слабым желтоватым светом. Около одного из них сейчас стояли Морозов и Сотников. Оба они часто и тяжело дышали - вентиляция в подземелье работала неважно, и именно поэтому воздух был такой затхлый и спертый.
        Но вентиляция была не единственной проблемой складов.
        Стратегический арсенал производил впечатление помещения, давно и надолго заброшенного, повсюду виднелись классические следы запустения - на полу и стенах лежал толстый слой пыли, местами с потолка свисали длинные нити паутины. Все это не шло ни в какое сравнение с идеально вылизанными чертогами дварфов или их младших братьев - гномов… Да чего душой кривить, даже подземелья кобольдов и орков были куда как лучше!.. Если бы такое непотребство увидел хотя бы один истинный представитель подгорного племени, то мгновенно бы воспылал праведным гневом и мало бы никому не показалось. На тех складах резерва, где раньше приходилось бывать Аристарху, ответственными за содержание в основном были именно гномы и дварфы, и прежде такого запустения Морозову в стратегических арсеналах видеть не приходилось.
        Увы, но капитан Сотников не был дварфом, а настоящих представителей подгорного племени на Монероне сыскать было ой как трудно, так что…
        Генерал с укоризной посмотрел на особиста, в чьем ведении находились склады, и указал на полусгнившие кое-где чехлы, в которых хранилось оружие и доспехи.
        - А что тут поделать?.. - развел руками Волеслав. - Но вы не волнуйтесь - потери в пределах нормы. Да и как бы мы следили за всем этим, если у нас строгий приказ не входить сюда без особой надобности?
        - Да я не только об испорченных единицах, - досадливо проговорил генерал. - Это ж настоящее старье! Такое оружие поснимали с вооружения, когда я еще в кадетах ходил!
        Аристарх в подтверждение своих слов специальными щипцами раздавил надвое легкие оловянные печати, удерживающие прочную мешковину. Послышался легкий звон от деактивации сохраняющего заклятия, и материя опала, почти мгновенно рассыпаясь в прах.
        Сотников вовремя отпрыгнул в сторону - он-то ожидал чего-то подобного, а вот Морозов попал прямо в облако пыли и, не сдержавшись, чихнул. Потом еще и еще раз, и лишь только после третьего раза прекратил это занятие, снял со стойки меч и протянул его Волеславу.
        - Ну, что скажешь, капитан?
        - МП-тридцать девять? - принял меч Сотников. - Старовато, конечно… Довольно увесист… Клинок обоюдоострый, плавно сужающийся к острию, пригоден к рубяще-колющим ударам… Длина около семидесяти сантиметров, рукоять рассчитана на одну руку. Гарда чашевидная, с поперечной планкой… - Волеслав на пробу пару раз махнул мечом. - Тяжеловат, но баланс неплохой - центр тяжести смещен к первой трети клинка. - Он всмотрелся в лезвие. - Два дола… Так, ага, магическая навеска… э-э-э… коэффициент пробоя - три дециранга, неплохо… Прочность восемьдесят четыре арма, тоже хорошо… А вот магическая защита - дерьмо: «танатос», «гипноз», «опиум» - что за придурки будут швыряться этой лажей? Стихийных чар - нет, системы интеграции с заклятиями доспехов - нет, возможности навески артефактов - нет… Да-а, дела… - Капитан вернул меч генералу. - С таким лучше ходить на каких-нибудь туземцев, а не на современное войско.
        - Вот, а ты говоришь… - Генерал отряхнул пыль с одежды. - Хорошо еще, чтобы древки копий и стрел не сгнили от времени.
        - Не должны, - убежденно проговорил Сотников.
        - Дай-то Сотер… - пробурчал Аристарх.

* * *
        Морозов погладил теплый бок дракона, закованный в бронированную чешую. Зверь фыркнул, но остался спокойно лежать на полу зверинца и лишь махнул длинным хвостом, кончиком которого мог без особого напряга пробить кованую кирасу.
        - Ишь ты, какой смирный дракон, хотя и красный…
        - Так и кличут его за это Тихоня, ваше высокпревосходство.
        Пилот дракона стоял перед Аристархом навытяжку. Он только что вернулся из патрульного вылета и еще не успел скинуть летный комбез и шлем.
        Морозов вздохнул и повернулся к пилоту:
        - Ну что, прапорщик, как у нас дела-то обстоят с авиационным обеспечением?
        - Да не очень, господин генерал, - честно ответил совсем еще молодой пилот. - Мы же в основном поддержка войск, а не прикрытие. У нас из четырех двоек три - штурмовые, и только одна - истребительная. Да и что могут сделать два наших несчастных зеленых?
        - Та-ак, ну, раз такие дела, то о прикрытии с воздуха придется забыть… Но истребители тоже пускай без дела не сидят - будем их отправлять на разведку, а то красные драконы для этого не очень-то и подходят.
        Пилот смутился и опустил взгляд. После получения информации о том, что поле взлета для атаковавших форт драконов находится всего-то в каком-то десятке километров от города, именно он предложил не просто поднять легионных драконов в небо, но и прочесать окрестности. В итоге звери вымотались и теперь были вынуждены отдыхать. Разумеется, это относилось только к красным - штурмовикам, зеленые драконы-истребители, более мелкие, но выносливые, уже были готовы к полетам. Конечно, в ближайшем будущем генерал не предвидел использование драконов для штурмовки поверхности, но и понапрасну утомлять зверей тоже не следовало - в дальнейшем это могло негативно отозваться на их боевых качествах.
        - Ну что, прапорщик, готов к войне?
        - Так точно, ваше высокопревосходительство! - с жаром воскликнул пилот.

«Мальчишка, - с грустью подумал Аристарх. - Сколько ему - двадцать, двадцать два? Выживет ли он? Ведь скоро придется драться насмерть… Если выживет - станет асом, а если нет…»
        Генерал поспешно оборвал черную мысль.

* * *
        Вновь, как и в далеком прошлом, Павла и его товарищей подхватила обычная суета армии.
        Разместили прибывших на каких-то пустующих складах. Туда мобилизованные под это дело мастеровые в срочном порядке притащили свежесколоченные, но такие знакомые двухъярусные нары, снабдили всех матрасами, одеялами и подушками, показали места, где можно умыться и справить естественные потребности… В общем, можно было даже назвать эти помещения казармами, если бы не несколько сотен ментов, охранявших склады. Защищали ли они зэгов или от зэгов - так и осталось неизвестным.
        После не слишком спокойной ночи сигнал к подъему в шесть утра прозвучал очень даже неприятно, но привычные к распорядку бывшие зэги не роптали по этому поводу - ведь сегодня им выдавали оружие и доспехи.
        После быстрого построения всю толпу погнали к главной рыночной площади, находившейся за городской стеной. Там царила извечная суета, но теперь отнюдь не мирного характера. Привычные торговцы отсутствовали, а за крепкими деревянными прилавками стояли легионеры-интенданты, занятые каждый своим делом.
        Еще на входе полицейские, выполнявшие привычные функции регулировщиков движения, разбили все двенадцать сотен человек на несколько более мелких потоков и направили их к прилавкам, стоявшим в одном из концов площади. В другой, дальней, части до сих пор сгружали с телег какие-то свертки - по-видимому, вожделенные клинки и броники.
        Павел, немного прихрамывая на раненую ногу, подошел к интенданту за прилавком. Нога уже почти зажила - на месте глубокой колотой раны теперь был участок новой розоватой кожи, но несильная боль до сих пор доставляла неудобство.
        При виде легионера за прилавком Бондаря так и подмывало спросить «чем торгуешь?», но капитан себя сдерживал.
        - Имя, звание, военно-учетная специальность.
        Немолодой уже, лет сорока, дядька в форменной лорике и с нашивками старшины, видимо, был в курсе, что это за подкрепление, поэтому и не стал тянуть кота за хвост.
        - Капитан Павел Терентьевич Бондарь. Мечник тяжелой пехоты.
        В груди что-то тонко кольнуло - как же долго он уже не произносил этих слов, как же долго…
        - Так, - старшина что-то записал пером в здоровенном гроссбухе. - Мечник, налево.
        В течение следующего получаса Павел был нагружен полным комплектом легионера - меч, кинжал, щит, шлем, лорика, поножи, тяжелые сапоги, перчатки, штаны, куртка-поддоспешник, два комплекта нательного белья, ножны для оружия, рюкзак, плащ, столовые принадлежности… В общем, вскоре Бондарь чувствовал себя несколько одуревшим от всей этой суматохи, но и чрезвычайно довольным. Он даже не сетовал на то, что все снаряжение было очень старым - железки железками, но главное на войне - это дух воина.
        Началась эта процедура часов этак в семь, но уже к двум часам дня (все-таки сказывалась въевшаяся дисциплина) двенадцать сотен ЛЕГИОНЕРОВ были построены на главной площади Южно-Монеронска. Наибольший беспорядок в ряды «новобранцев» вносили настоящие уголовники - убийцы, разбойники, воры. Не привыкшие к такому снаряжению, они здорово тормозили весь процесс выдачи обмундирования, да и, получив его, копались дольше всех. Подчас уголовники даже не знали ни своего размера, ни своего роста, чем здорово бесили интендантов, - на глазок они эти параметры, конечно же, умели определять, но делать это очень не любили.
        После построения всех зэг-солдат погнали на легионный плац, находившийся за чертой города. Там их уже ожидали несколько походных кухонь, но в преддверии выяснения остаточных боевых навыков кормили их не слишком плотно. Хавчик был немудреный - гречневая каша с вяленым мясом, но солдаты, привыкшие к еще более скромной лагерной баланде, искренне радовались.
        Следующую пару часов их усиленно гоняли по строевой и индивидуальной подготовке, заставляя вспоминать всевозможные приемы.
        Молодой, лет двадцати пяти, лейтенант, неторопливо прохаживаясь перед строем, отдавал команду за командой:
        - …Нале-во! Напра-во! Щиты сомкнуть! Пики к бою! Отражение конной атаки!..
        - …Стрелы! Щиты уступом!..
        - …Угроза с воздуха! Рассыпаться!..
        - …Выпад! Блок! Сшибка! Добивание!..
        По итогам занятий, у ста с лишним человек подготовку признали недостаточной и их немедленно списали в ополчение. В основном это оказались обычные преступники, никогда особых навыков и не имевшие, но были среди них и солдаты, которых слишком подкосила каторга и старость.
        Слава Сотеру, Павел не попал в их ряды. После занятий началось формирование и комплектация вновь создаваемого подразделения - в соответствии с прошлыми званиями и заслугами были назначены командиры рот и взводов. Бондарь, как и много лет назад, снова стал ротным, Утхаг, дослужившийся лишь до лейтенанта, стал комвзводом-1, здоровенный светловолосый мужик Септимий Котов - вторым комвзводом. Всех своих новых подчиненных Павел хорошо знал по лагерной жизни, и только Дарина среди них не было - его перевели в формируемый инженерный отряд.
        Это было естественно - дварфы в армии служили в большинстве своем именно в инженерных войсках, из-за врожденных наклонностей этой расы к строительству, кузнечному делу и возне с механизмами. Из боевых подразделений Павел смог припомнить лишь только несколько их национальных формирований - хирдов, являвшихся одними из самых боеспособных и элитных подразделений Рардена, но на фоне гигантского числа практически чисто человеческих легионов это было совершенно несерьезно. В линейные войска дварфов почти не брали - виной всему был их не слишком высокий рост. В среднем дварфы были не выше полутора метров, а в боевом строю всегда старались подбирать воинов примерно одного роста, чтобы не создавать опасных мест. Да и обычное пехотное вооружение для них было немного великовато - нет, вес дварфов ничуть не смущал, но вот длина… Бойцы в хирде, например, пользовались исключительно гладиусами - своим коронным оружием. Эти короткие мечи не очень подходили для рубящих ударов, но в качестве колющего оружия были просто великолепны. Правда, на взгляд Павла, они были слишком неудобны, но дварфы считали иначе. Другим
излюбленным оружием подгорного племени были алебарда и бердыш, которыми дварфы и компенсировали свой невысокий рост и недлинные руки - силы-то, чтобы управиться с этими дурами, у них было хоть отбавляй.
        В общем, с такими боевыми характеристиками-наклонностями дорога в легионы этой расе была закрыта, но, как говорится, «каждому - свое», и в качестве инженерного обеспечения они оказались незаменимы.
        В армии Рардена, да, пожалуй, и всего мира, присутствовало четкое разделение военных специальностей, в том числе и по расовому признаку. Никакой дискриминации или национализма в этом не было, просто некоторые рода войск и некоторые расы в принципе не сочетались. Так что дварфы и гурры служили в инженерных войсках, гоблины и хоббиты - в легкой пехоте, а гарпии - в авиации.

…Вот и рота капитана Бондаря состояла почти из одних людей, исключение составляла лишь дюжина раздолбайского вида орков и угрюмого вида кобольд. Что служило причиной его недовольства, можно было даже и не узнавать - чем-чем, а фирменным недовольством и ворчливостью эта раса славилась всегда.
        На примере этой отдельно взятой сотни можно было рассматривать и весь состав каторжан (да и страны). В большинстве своем в лагере отбывали наказание люди, немного орков, еще меньше кобольдов и дварфов, и пара огров, но этих без всяких разговоров сразу же загребли в штурмовую роту легиона - слишком ценными кадрами они были.
        Не было только эльфов.
        Павел знал, что эти козлы просто-напросто отмазались от наказания. Да, на войне они дрались со всеми наравне - в дивизии, где когда-то служил капитан, был целый батальон ушастых стрелков. Не остались они в стороне и с началом Гражданки, но вот после поражения… Кто-то (позорище!) слинял за бугор, кого-то спасли высокопоставленные родственнички, а в большинстве своем эльфы получили вместо пожизненной каторги лет по двести изгнания. Конечно, пожизненное наказание для бессмертного - невероятно жестокая участь, но уж каторгу-то им можно было и не отменять - не соломенные, не переломились бы. Но нет же - их отправили в изгнание, причем в… родные леса! А там уже ищи ветра в поле, беги за эльфом в соснах…
        А ведь нельзя сказать, что все остроухие были поголовно снобами и гордецами, нет, среди них были и нормальные парни, а вот, гляди ж ты…
        Что-что, а эльфов в народе не слишком любили, даже в очень толерантном в этом плане Рардене. За их заносчивость, за то, что считали всех и каждого ниже себя. Не понимают эти глупцы, что с таким отношением скоро полностью выродятся и превратятся в изгоев. А ведь с ними почитай серьезных войн даже и не вели. Нет, конечно, было дело - сражались, не без этого, но не так, как с теми же орками. Тысячу лет назад орков, пришедших из Великих степей и с Крайнего Севера, ненавидели сильнее некуда, тогда решалась судьба молодого государства Рарден - но ничего, выстояли же, и эльфы, надо признать, тогда нехило помогли. Но…
        Прошла тысяча лет, а перворожденные не могут забыть, как первые правители ныне самого великого государства в мире униженно молили их о помощи. Тогда был зенит величия их расы, и они сочли возможным помочь молодому людскому княжеству. Да и не против своих же сородичей или союзников, а против извечных врагов-орков…
        Но прошла тысяча лет, и теперь покоренные и замиренные орки верно служат Империи на полях битв, а кое-кто из эльфов до сих пор пытается что-то себе вытребовать.
        Но ничего - время покажет, чья правда верней.
        - …Рота! Нале-во! Ша-гом, марш! - Павел отвлекся от своих глобальных мыслей и отдал приказ сотне выдвигаться на стрельбище.

* * *
        К концу четвертого дня Аристарх уже начинал жалеть, что согласился на предложение Осипа со товарищи.

«Большая власть - большой головняк», - говорили в народе, и теперь генерал на все сто процентов поддерживал это утверждение.
        Два дня ушло только на самое натуральное разгребание складов стратегического хранения, и дело тут было не только в банальных затруднениях, связанных с перевозкой грузов. Приходилось разбираться с испорченным снаряжением и, что было можно, ремонтировать, так что кузнецы и портные в Южном оказались завалены работой по уши.
        Дальше пришлось решать проблемы с размещением и снабжением всех ополченцев и бывших каторжан, прибывших в город. Тут здорово помог бургомистр, тряхнув мошной и связями. Он выбил и необходимые помещения, и пропитание - запасы со складов решили пока не трогать. Как потом с усмешкой рассказывал Осип, пару раз даже пришлось кое-кому пригрозить физическими санкциями - и ведь не откажешь же одному из первых лиц на острове. А учитывая, что за Шеиным теперь всюду таскались два здоровенных телохранителя, а сам бургомистр снял привычный гражданский камзол и облачился в армейский костюм защитного цвета…
        Солдаты, да и сам генерал, только улыбались, глядя на этого старичка, щеголяющего теперь в боевой куртке-поддоспешнике и тяжелых сапогах. Сам бургомистр мотивировал просьбу выдать ему «армейское платье, как и всем солдатам», тем, что «мы все на войне, господа». Аристарх посмеялся, но просьбу Шеина выполнил и, надо сказать, не жалел - это только солдаты находили вид достопочтенного Осипа забавным, гражданские же чиновники и купцы откровенно робели при виде сурового городского головы и по первому же требованию предоставляли все, что было необходимо.
        В остальном же дела шли более-менее - постепенно начинали подтягиваться ополченцы, их удалось кое-как вооружить, и теперь направленные к ним унтер-офицеры, не жалея глоток и кулаков, вбивали в подопечных элементарные военные премудрости. Бывшие зэги же показали ожидаемо высокие результаты по владению боевыми навыками. Пару дней назад подтянулись еще три партии заключенных, и теперь их общее число составляло двадцать пять сотен - половина легиона, немалая сила в умелых руках!
        Сотни три, правда, пришлось списать в ополчение, ввиду их полной профнепригодности. Матерых уголовников поодиночке разбрасывали в разные подразделения со строгим наказом присматривать за ними. Никаких эксцессов, правда, пока не происходило - творить что-то непотребное не хватало духу даже у самых отмороженных, ибо их окружали суровые и скорые на расправу мужики-таежники. Тем более что после вступления в должность командующего островной армией Аристарх отдал приказ об упрощении судопроизводства и введении военно-полевых судов. Пойманных на второй день после этого парочку мародеров показательно повесили на главной площади, а Морозов сделал публичное заявление в духе, что «так будет со всяким, кто…».
        В общем, порядок в городе держался.
        Из заявленных восьми тысяч шестисот пятидесяти ополченцев прибыло уже около шести тысяч, а под вечер генерала ожидал сюрприз.
        - Господин генерал, - зашел в личный кабинет Аристарха, оборудованный в одной из гостевых комнат обширного особняка бургомистра, молодой лейтенант-адъютант Лоськов. - Вас просят подойти к Закатным воротам.
        Морозов удивленно поднялся с кровати, на которой прилег ненадолго отдохнуть, - просьба была, мягко говоря, странная.
        - И кто же это, интересно, просит? - осведомился генерал, уже обувая сапоги. - Вроде не должно быть ничего непредвиденного, а на восемь вечера я никаких встреч не планировал…
        В голову генерала даже не закралась мысль, что это может быть что-то опасное. Если бы сложилась боевая ситуация, ТАК его бы не вызывали.
        - Прибежал мальчишка-посыльный от стражников на воротах и передал, что требуется ваше присутствие.
        - Ну, ладно, - подытожил Аристарх. - Сейчас узнаем что почем… Коней велел седлать, лейтенант?
        - Так точно, ваше высокопревосходительство!
        - Тогда в путь.
        Через пять минут скачки Морозов остановил коня у Закатных ворот и пружинисто спрыгнул на землю. К нему тут же подскочил стражник-сержант в легкой полицейской кольчуге.
        - Господин генерал! Тут, в общем, это… ваше присутствие потребно… Енти нелюди требуют…
        - А повменяемее ты, сержант, доложить не можешь? - недовольно проговорил Аристарх. Нет, все-таки полицейские - почти те же самые гражданские, никакого порядка и дисциплины…
        - Дык, енто… Ну… э-э-э… Да вы лучше сами посмотрите, ваш высокпревосходство! - воскликнул стражник.
        Генерал подошел ближе к закрытым воротам, заглянул в смотровую щель… и озадаченно почесал в затылке…
        Картина, открывшаяся его взору, была воистину поразительной - перед воротами, на подъемном мосту и дальше, топтались несколько сотен гоблинов-аборигенов. Коротышки, причем исключительно мужского пола (хотя острословы и говорили, что определить визуально пол гоблина крайне затруднительно), пришли в своих обычных меховых куртках, но вдобавок были еще и вооружены короткими копьями с костяным наконечником и небольшими деревянными щитами с меховой оторочкой, а также непременными пращами у пояса.
        Впереди нетерпеливо переминавшейся толпы стояли, по-видимому, трое гоблинов-вождей. Во всяком случае, неплохие рарденские охотничьи дротики, которые эти коротышки использовали в качестве копий, и длинные кинжалы на поясах были не по карману рядовым охотникам.
        - Давно они тут толпятся? - тихо спросил у стражника Аристарх.
        - Да почитай уже минут сорок, - так же тихо ответил полицейский. - Мы как енту толпу увидали, так сразу же врата закрыли - мало ли шо… А они сразу же нашего
«главного вождя» потребовали, ну так мы сразу про ваше высокпревосходство и подумали - енто скорее по вашей части.
        - Хэй, рардена! Вожд скора придот? - донесся звонкий крик снаружи.
        Морозов немного подумал, а затем махнул рукой стражникам:
        - Так, ребята, отворяйте ворота - я с ними поговорю. Но вы будьте начеку.
        - Эй, вы, а ну-ка, отойдите от врат! Щас с вами наш вождь будет говорить! - крикнул с привратной башни один из стражников.
        За воротами послышался слитный топот, полицейские приоткрыли одну из створок, и генерал выскользнул наружу.
        Аристарх почувствовал себя довольно неуютно под прицелом сотен взглядов вооруженных людей. Слегка повертев головой, он убедился, что стражники не зевают и из бойниц немного высунулись оголовки арбалетных болтов и дула контрштурмовых пушек.
        Правда, если что, то все это мало бы помогло генералу, но какой ты, к ларистанским демонам, командир, если не умеешь словом усмирить толпу?..
        Правда, гоблины пока что не проявляли никаких враждебных намерений, а просто стояли и во все глаза пялились на крепостную стену. Многие из них, видимо, впервые в своей жизни видели столь монументальные для них сооружения.
        Генерал вздохнул и, собравшись с духом, шагнул вперед.
        К нему сразу же подошла троица предводителей.
        Двое из них были обычными военными вождями, судя по богатой (по гоблинским меркам) одежде и дорогому оружию, а главное - доспехам. Да, на этих двоих были самые настоящие доспехи - старые потертые кольчуги, которые были подогнаны по их скромным размерам, наверное, каким-нибудь деревенским кузнецом.
        Третий же был субъектом более серьезным - пожилой, с проседью в длинных черных волосах, он являлся, без всякого сомнения, видным шаманом. В длинном плаще-шубе, с коротким посохом, увенчанным волчьим черепом, и с непременным ожерельем из мелких звериных черепов на шее - он являлся эталоном представления рядовых рарденцев об аборигенах.
        - Ты вожд рарденов? - в упор спросил один из вождей.
        - Я, - не стал спорить Аристарх.
        - Правду крестане бают, что ворог на землу нашу идот?
        - Как есть правда, - с интересом подтвердил генерал, размышляя, к чему же все-таки клонит коротышка.
        - Битва будет? - басом спросил второй вождь, на удивление широкоплечий и крупный для гоблина. Если обычный их рост составлял всего лишь где-то метр двадцать, то этот гоблинский богатырь вымахал сантиметров на двадцать выше. Да и вообще, народная молва о гоблинах, как о карликах с большими ушами и зеленой кожей, ожидаемо не соответствовала действительности.
        Да, гоблины действительно были низкорослы, но вот насчет остального - бред. Уши их были вполне обычного размера, только заостренные, на манер эльфьих, и слегка торчащие в стороны. А что касается кожи, то она была обычная, человеческая - смугловатая, конечно, но уж никак не зеленая. Учитывая еще и раскосые глаза, и широкие скулы, гоблинов было и не отличить от некоторых людских племен.
        - Битва будет великая, - сказал Морозов. Теперь-то он понял, что все это означает…
        Троица переглянулась, а затем менее «крупный» вождь торжественно объявил:
        - Мы поможем тебе, рарден. Мы привели с собой много воинов, скоро приведом ешо! Вы хорошие соседи - от вас нет зла нашим племенам, мы не хотим других соседей - мы не знаем, какие они. Поэтому мы будем дратса вместе!
        Военные предводители дружно вскинули копья и издали боевой клич. Их пример тут же был подхвачен остальным войском.
        - А можно узнать поточнее, сколько вас? - без особой надежды на успех спросил Аристарх, перекрикивая общие вопли. Генерал был не слишком уверен, что аборигены умеют считать.
        - Мы привели сюда двадцать три десятка воинов, - ровным голосом проговорил молчавший до сей поры шаман. - Еще шестнадцать десятков подойдут в течение двух дней. Также мы предоставим тридцать одного шамана, они, безусловно, слабее ваших магов, но тоже будут неплохой подмогой. Но мы бы хотели получить настоящее, железное оружие на всех и обсудить нашу роль в предстоящей войне.
        Генерал только и делал, что хлопал глазами, слушая эту тираду.

* * *
        - Признаюсь честно, сударь, вы меня неслабо огорошили, - с улыбкой признался Морозов. - Еще кофе?
        - Нет, благодарю вас. Ну, так что же, вы думаете, что все гоблины - поголовно неграмотные дикари? - улыбнулся в ответ шаман.
        - Да нет, конечно! На материке ваши соплеменники служат и в армии, и в других местах - там это дело привычное, но здесь, на острове…
        - Здесь за нами закрепилась репутация малограмотных охотников и кочевников, - продолжая улыбаться, мягко продолжил гоблин. - Но это все временно, вы же понимаете… Мы, найхэ, если хотим занять достойное место в Империи, безусловно, должны стремиться к новым знаниям. Смело могу заявить, что я и несколько моих соплеменников первыми поняли это и именно поэтому решились на обучение в вашей миссионерской школе. Долгие годы, которые мы даже, увы, не можем и сосчитать, наш народ был оторван от большого мира. Где-то там происходили великие события, которые наш разум, к сожалению, не может осознать, а мы тихо прозябали в этой глуши. Но теперь настала пора все изменить…
        Чем дольше генерал беседовал с этим маленьким человечком, тем больше он поражался его недюжинному разуму. Без сомнений, по меркам своего народа, он являлся настоящим гением, да и в большом мире наверняка бы не потерялся. Бесконечно жаль было, что шаман уже в возрасте и, по его собственным словам, уже «терял хватку к обучению».

…Шамана звали Вэхэ Джаларай, и он был предводителем всех своих коллег на Монероне. Как оказалось, роль шаманов в племенах не ограничивалась лишь пресловутым
«общением с духами». Они выполняли функции религиозных и научных лидеров - передавали знания от поколения к поколению, всячески охраняя их и преумножая.
        Когда-то давно пришельцы с Большой земли вызвали у гоблинов вполне резонную опаску, и именно поэтому они и избегали тесных контактов с рарденцами. Но когда Вэхэ стал верховным шаманом, он сделал все возможное, чтобы сломать эту систему - он понял, что если гоблины замкнутся в своем узком социуме, то рано или поздно народ найхэ выродится или, что еще хуже, окажется раздавлен стальным катком прогресса.
        Как маленький гоблин осознал это - одному Сотеру известно, но вскоре он сумел привести к власти лояльных ему верховных военного и мирного вождей, а потом начал широчайшие реформы в подвластных племенах. Косность и недальновидность мышления простых соплеменников здорово тормозили этот процесс - лишь единицы соглашались отдавать своих детей в приходские школы, а из старшего поколения учиться не захотел практически никто.
        Но Вэхэ бросил все свои дела, лишь прослышав о созыве ополчения на острове. Из уроков учителей и прочитанных книг он знал, что в Империи его созывают лишь тогда, когда положение по-настоящему отчаянное и другого выхода просто нет. С максимально возможной энергией шаман начал подбивать соплеменников присоединиться к людям в грядущей войне. При этом он, естественно, преследовал несколько целей, но основной, конечно же, было защита своей родной земли - гоблины быстро сообразили, что какие-то новые, неизвестные пришельцы вполне могут оказаться не столь миролюбивы, как рарденцы.
        Официальная колониальная политика Империи строилась в первую очередь на постепенной и всеобъемлющей культурной ассимиляции малых народов, с заимствованием всего полезного и сохранением индивидуальных особенностей. Иными словами, аборигены просто становились рарденцами - принимали официальный язык Империи, получали доступ к службе в гражданских и военных учреждениях и тому подобное. В то же время им не возбранялось сохранять свои обычаи, праздники, даже религию.
        Рарден умел ждать.
        За многие столетия именно такая тактика была признана наилучшей - за все время существования Империи в ее состав влилось огромное количество народов и рас. Проходило время, и на месте крохотных стойбищ поднимались современные города, а вчерашние дикари становились полноправными гражданами страны. Политика мирной ассимиляции приводила к тому, что основная масса населения считала себя именно рарденцами и не вспоминала о различиях. Конечно же, не везде было так гладко в этом отношении, жили в Империи и просто вечно недовольные граждане, и настоящие инсургенты. Но в основном-то все было мирно…
        Так было в Рардене, но не во всем мире.
        Те же ниаронцы (Вэхэ просто не знал этого), например, претворяли в жизнь политику господствующей расы. Титульная нация людей в их государстве обладала всеми правами свободной личности, а иные расы испытывали значительные поражения в правах, да и относились к ним как людям второго сорта. Конечно, в былые крайности эльфов Сонариэна ниаронцы не впадали, и никого не жгли и не вешали только потому, что он не похож на них, но все же…
        Верховный шаман полагал, что лучше - старый и хорошо знакомый сосед, чем кто-то неизвестный. И он повел соплеменников на войну, чтобы спасти свой народ, а заодно и встряхнуть застоявшуюся кровь соплеменников. Великие битвы народа найхэ остались только в легендах, но людям всегда будет нужна слава и подвиги. А многие поколения гоблинов выросли, не зная ничего страшнее коротких межплеменных стычек и поединков
«суда духов», но теперь судьба властно кидала их в горнило большой войны. Вэхэ понимал, что многие, очень многие не вернутся с полей сражений, но те, кто вернутся (если вернутся), покроют себя великой славой и уже никогда не смогут забыть жизнь больших городов и народов.
        Это заставит найхэ влиться в большую семью Рардена.
        - …Пора все изменить, - говорил великий шаман, и Аристарх невольно заслушивался его размеренной речью. - Мы встанем плечом к плечу с вами в этой войне, мы заставим бежать нашу кровь быстрее, а сердце стучать звонче. Мы не хотим оказаться на обочине прогресса, и не стоит нас недооценивать. Конечно, вы, люди, куда более сильные и умелые воины, но… И мы не лыком шиты, - легко ввернул рарденское выражение Вэхэ. - Мы - охотники, и неважно, на скольких ногах ходит зверь, пришедший на нашу землю с самыми злыми намерениями. Никто не знает леса Монерона лучше нас, вам понадобятся наши проводники и следопыты.
        Шаман замолчал и начал с задумчивым видом перебирать мелкие костяные четки.
        - Война кончится, - произнес Морозов. - Рано или поздно. Мы победим или… - генерал оборвал фразу. - Каким вы видите свое будущее?
        Вэхэ взглянул на генерала:
        - Давайте я расскажу одну нашу… легенду, что ли? Да, легенду - по-другому и не скажешь…
        На берегу моря, в маленьком рыбачьем селении, жили отец и сын. Отец подолгу уходил в море за рыбой, а его маленький сын оставался на берегу. Он садился на один и тот же большой плоский камень на берегу и глядел вдаль, высматривая маленькую рыбацкую лодочку. Но однажды отец не вернулся в положенный срок. Проходил день, другой, а его все не было, а сын все так же ждал его на берегу. Другие жители поселка говорили: «Твой отец, наверное, утонул, не жди его, иди домой». Мальчик послушался их и пошел домой, но сказал: «Мой отец не утонул - он обещал вернуться, и он вернется».
        С того дня он стал охотником, он раз за разом ходил в лес за добычей, а люди говорили: «Это опасно, малыш - не утруждай себя, иди к кому-нибудь в дом, о тебе позаботятся». Но мальчик отвечал им: «Когда вернется отец, он спросит, что я делал все то время, что он отсутствовал. Как я смогу сказать ему, что все время прожил жалким нахлебником?»

…Шли годы, мальчик вырос и стал сильным и умелым охотником, но он так и не забыл отца. «Отец вернется и спросит, почему я такой слабый? Мне нельзя быть слабым - я стану самым лучшим, самым сильным охотником»…

…«Отец вернется и спросит, почему я не следил за нашим домом? А я ему скажу, наш дом в порядке, и посмотри, я построил рядом свой собственный»…

…Годы все шли, и парень и впрямь стал самым лучшим и умелым охотником, и за него даже сосватали дочь вождя. Прошло время, и старый вождь умер, а новым стал этот самый мальчик. «Отец вернется и спросит, почему я стал вождем, а мое племя стало таким слабым? Я сделаю все, чтобы отец мной гордился».
        И скоро его племя стало самым богатым и процветающим во всей округе, и никто не мог с ним сравниться. А маленький мальчик стал одним из самых великих вождей в нашей истории, ибо это история нашего племени, ведь мальчика звали Найхэ.
        Вот так же, как и этот мальчик, мы не знаем своего будущего, но не должны осрамиться ни перед предками, ни перед потомками. Мы должны сделать все возможное, чтобы нами гордились. Мы должны строить счастливое будущее здесь и сейчас. Да, я знаю, что не увижу, как мои потомки будут жить, но сделаю для них все возможное.
        А уж будет ли у нас это самое будущее или нет - не важно…
        В небольшой комнате в доме бургомистра, ставшей генеральским кабинетом, воцарилось молчание.
        - Можно вопрос, Вэхэ? - после некоторого времени рискнул его нарушить Аристарх.
        - Конечно, Аристарх Борисович. О чем вы хотели спросить?
        - Эта легенда… Ведь отец так и не вернулся к Найхэ?
        Шаман грустно улыбнулся и вновь заговорил:
        - Мальчик, уже давно превратившийся в мужчину, встретил свою сорок первую весну. Только тогда он решился отправиться на поиски отца, зная, что у него подрастает достойная смена, но теперь-то он был не одинок, и поэтому на все стороны света пошли охотники и моряки племени Найхэ. И вот, на одном из дальних островов вождь нашел полусгнившие остатки рыбацкой лодки, а в пещере около берега - истлевшие человеческие останки. А рядом прозрачный зеленый камень невероятной красоты - однажды отец нашел два таких, один подарил сыну, а второй всегда носил с собой.
        И понял тогда все Найхэ, поклонился и сказал: «Здравствуй, отец. Не стоит утруждать себя долгой дорогой - я сам пришел к тебе, и теперь мы всегда будем вместе».
        С тех самых пор все до единого наши вожди находят свой покой на том острове. Теперь на этом небольшом клочке земли находятся десятки могил, совсем близко друг к другу - ведь места очень мало. И лишь в большой пещере на берегу только две могилы - отца и сына… Чтобы никто не смог нарушить их неспешную беседу - слишком многое им нужно сказать друг другу, слишком много случилось за годы разлуки.
        Когда за море уйду я, мои внуки и внуки моих внуков, эта беседа так и не кончится - и это хорошо, ибо пока ведут свою беседу отец и сын, их племя будет жить на Земле.

* * *
        С прибывшими гоблинскими отрядами сразу же возникли проблемы, и если разместили их почти сразу - опять постарался бургомистр, то вот с вооружением была настоящая беда. Железное оружие, да и то не в лучшем состоянии, имелось едва ли у пары десятков воинов - остальные довольствовались костяным и каменным. Перевооружить их тоже было проблематично - гоблины уступали в размерах не только людям и оркам, но и дварфам, сравниваясь комплекцией, пожалуй, только с невысокликами и гномами. Но оружия и доспехов подобного размера на складах попросту не было. Перевооружать же всю эту ораву было просто необходимо - лучше уж хоть и устаревшее, но надежное армейское оружие, чем гоблинские самоделки.
        - Как обстоят дела со снабжением, Осип Валерьевич? - Генерал Морозов за последние дни осунулся и, казалось, постарел на десяток лет.
        Бургомистр поднялся с места и развернул листок с данными.
        Домашние Шеина только удивлялись тому, какую невероятную активность развил пожилой бургомистр - Осипу пришлось взять на себя снабжение и расквартировку войск. Опытных командиров не хватало, и теперь даже интендантов, имеющих какой-никакой, но боевой опыт, направляли командирами к ополченцам. Основную массу солдат-строевиков не трогали, ибо распылением сил нельзя было ничего добиться. Конечно, направив опытных солдат к ополченцам, можно было получить уже не просто слабоорганизованную, кое-как вооруженную и обученную толпу, а полноценное подразделение новобранцев, но на это, увы, не было ни времени, ни сил.
        В кратчайший срок бургомистр довольно сносно научился разбираться и в вооружении, и в вопросах организации, снабжения и подготовки войск. А что поделать - нынешнее положение обязывало.
        - В ходе проведенной ревизии на складах стратегического резерва выявлено, что мы полностью обеспечены оружием, обмундированием и продовольствием. Все это, правда, не лучшего качества, но вполне пригодно к использованию…
        Шеин на удивление быстро научился делать более-менее внятные доклады и выражаться уставным языком.
        - …Комплектов оружия и снаряжения хватит для пятнадцати тысяч человек. На сегодняшний день использовано десять тысяч пятьсот шесть таких комплектов. В ближайшие дни планируется передать в пользование еще тысячу пятьсот тридцать четыре. Хотелось бы отметить, что со снаряжением… э-э… последнего пополнения возникли определенные трудности…
        - Гоблинов имеете в виду? - напрямик спросил Аристарх.
        - Их, родимых, - кивнул Осип. - Аристарх Борисович, ну нет на складах таких миниатюрных доспехов! Все комплекты рассчитаны в основном на людей среднего телосложения, а тут…
        - Что можно сделать в этом плане? Наработки хоть какие-нибудь есть?
        - Есть мысль переодеть в лорики полицейских, а их кольчуги уменьшить и передать гоблинам…
        - А сколько это займет времени?
        - По нашим меркам - много, - честно ответил бургомистр. - Не менее десяти дней.
        - Это совершенно неприемлемо, - отрезал Морозов. - Еще идеи?
        - Много ополченцев пришли в дешевых кожаных доспехах, их перешить на гоблинов гораздо проще, но и защита их…
        - Я знаю, - сказал генерал. - Но у нас просто нет времени заниматься переделкой кольчуг. Сколько займет времени перешивка кожанок?
        - Портных в городе значительно больше, чем кузнецов, так что два-три дня.
        За последнее время Осипу пришлось перебрать кучу вариантов, сравнивая ТТХ разных доспехов, пригодных для переделки.
        - Значит, так и сделаем, - вынес вердикт Аристарх. - С вооружением для гоблинов что решили?
        - Вместо мечей выдали им обычные кинжалы, - ответил Шеин. - По их меркам, клинок в двадцать сантиметров длиной - это очень даже прилично. А вместо копий - кавалерийские дротики, к тому же на складах нашлась куча свинцовых ядер для пращей. Щиты же им оставили старые - в строю гоблинам все равно делать нечего, а в лесу и такие сгодятся.
        - У вас все? Тогда садитесь.
        Морозов обратился к полицмейстеру:
        - Альберт Генрихович, а как вообще ведут себя гоблины, не буянят?
        - Да нет, - ответил Штосс. - Вполне мирные субъекты, в город не выходят почти что, в казармах сидят смирно. Даже когда под воротами стояли, и то ни одного дома в посаде не тронули. Народ-то, конечно, в крепость оттуда слинял, но в хатах еще можно кое-чем поживиться. Поэтому наши патрули там регулярно мародеров и ловят - только сегодня троих…
        - А в целом обстановка в городе какая?
        - Ну… Я бы даже сказал, что спокойней, чем обычно. Мародеры появились - это да, но вот число мелких преступлений уменьшилось. Причина этого - ваш приказ о введении военного положения. Теперь-то все упростилось - как что, так сразу на принудработы или на виселицу…
        - Спасибо, Альберт Генрихович. А у вас какие новости, мастер?
        - Гоблинские шаманы неплохи, - бодро ответил Евстафий. - По силе и умению, правда, где-то на уровне учеников, но некоторым смело можно выдавать жезлы подмастерьев, а верховному - так вообще посох без всяких вопросов.
        - Как обстоят работы с вооружением?
        - А что тут скажешь - работаем, - просто ответил маг. - На некоторых единицах оружия и без того слабенькие наложенные чары совсем выдохлись, да и на остальных магическую начинку стоит обновить. Так что маги работают по восемнадцать часов в сутки, без всякого продыху.
        - Добро, продолжайте в том же духе. Лейтенант Сидоренко!
        - Да, ваше высокопревосходительство!
        Названный вскочил с места - было видно, что в окружении высоких чинов он чувствовал себя все еще неуютно. Сидоренко был не слишком обрадован кучей свалившихся на него обязанностей - всему виной был тот памятный налет драконов. Сейчас многие втихую ругали покойного Аверина за то, что в тот злополучный день он собрал всех офицеров от капитана и выше в тактической комнате для разъяснения предстоящего плана действий. Находящийся в подвале зал не пострадал при ударе, но потом его залили потоки расплавленного камня…
        В общем, выживших не было.
        Теперь же Андрей Сидоренко, несмотря на свои невеликие годы, исполнял обязанности легата, да еще и следил за подготовкой новобранцев. Отобран он был лично Морозовым из-за многочисленных положительных отзывов прежних командиров легиона. Покойный Аверин собирался даже ходатайствовать о повышении Андрея, чтобы получить хорошего ротного, но просто не успел. Зато это ходатайство капитан Сотников, заведовавший проверкой всей без исключения переписки, принес Аристарху вместе с другими документами для ознакомления с личным составом на следующий день после прибытия генерала.
        - …Итак, лейтенант. Как обстоят дела со строевой подготовкой новобранцев?
        - По-разному, ваше высокопревосходительство. Бывших заключенных даже учить не надо - они сами кого угодно научат, а вот с ополченцами и гоблинами - не очень. Индивидуальная подготовка у них на уровне, а вот в строю работать не умеют совершенно. Гоблины еще ладно - их мы готовим на роль охотников, а вот ополченцы в качестве линейных войск пока что не готовы к применению - им требуется время на подготовку. Также у меня имеются большие сомнения относительно подготовки полиции…
        - А что не так с полицией? - вскинулся Альберт. - Мои подчиненные хорошо обучены и подготовлены!
        - Но не войсковому бою, - отрезал Андрей. - На Монероне полиция уже давно не занималась ни уничтожением повстанцев, ни разгоном бунтовщиков - ее деятельность была сугубо служебно-розыскной. Не более. Так что к службе в линейных войсках они непригодны.
        Полицмейстер был в ярости, но пререкаться перестал - ему просто нечего было возразить, все сказанное Андреем было правдой.
        - Ваше мнение, лейтенант, мне понятно, проделанной работой я доволен - продолжайте в том же духе. Так, еще кое-что, пока не забыл. Мастер, я у вас хотел спросить: есть ли среди ваших подчиненных некромаги, и не можете ли вы призвать к нам в помощь каких-нибудь демонов или монстров?
        - Ваше высокопревосходительство… - Евстафий поморщился. - На Монероне сейчас нет ни одного темного мага, а призывать демона, даже низшего порядка… Есть гораздо более приятные способы покончить с собой. Некромагия и демонология всегда шли рука об руку, так что и под раздачу темные попали совместно. А обычным магам, к коим и принадлежит ваш покорный слуга, такими делами лучше не баловаться - мало ли что… Для диверсии в тылу врага призыв демона очень даже неплох, но вот заставить этих тварей подчиняться и выполнять приказы…
        Что касается монстров…
        Генерал, тактика их применения уже давно была признана ошибочной, и все эксперименты по замене простых воинов специально выведенными созданиями закончились провалом. Монстров сложно контролировать, содержать, обучать… К тому же хорошо тренированный воин, обученный действовать в команде, в бою превосходит подобные создания.
        - Что ж, понятно… - разочарованно протянул Аристарх.
        Идеи усилить формирующиеся подразделения какими-нибудь чудищами или поставить к себе на службу мертвых бойцов были диво как хороши, но, как оказалось, совершенно нереальны.
        Всему виной в очередной раз была революция.
        До нее черные маги в Рардене находились на особом положении - их, в отличие от большинства стран мира, не считали абсолютным злом. Постоянная угроза со стороны некромагов Ларистана заставила Рарден разработать симметричный ответ. Иначе говоря, если враг использует мертвых воинов и применяет некромагические заклятия, то ты должен знать, как это действует, как от этого защититься, как это уничтожить. Но все это нельзя было познать без глубокого погружения во Тьму, а выйти из нее чистеньким уже не получалось…
        И от этого был всего лишь один шаг до собственных опытов по внедрению методов войны, с успехом используемых противником.
        Поэтому черные маги и все, кто были с ними связаны, вроде вампиров и оборотней, крайне настороженно отнеслись к революции, особенно учитывая то, что ревмаги показательно опирались на церковников. Церковь никогда не питала особо теплых чувств к некромагам и всегда старалась потихоньку бороться с ними, так что темные вполне резонно решили, что хорошего ждать не стоит и присоединились к Контрреволюционной коалиции.
        Это стало им приговором.
        Если после войны простых воинов судил Революционный трибунал и карал в основном каторгой, то за некромагов взялся Высший магический трибунал, и тут уж темным пришлось тяжко…
        В те времена методы подавления магических способностей были весьма несовершенны. И сейчас очень немаленькие, негаторы тридцать лет назад занимали огромные площади, специальные модели смерть-ошейников для волшебников только разрабатывались, так что… Так что магов просто засаживали в специальные тюрьмы, стены которых были сложены из двимерита, который надежно экранировал все колебания Силы.
        Некромаги знали о том, что их ожидает, поэтому и сражались отчаянно, не щадя ни себя, ни других, - перспектива провести остаток жизни в каменном мешке их совсем не радовала. Отказаться от своих сверхчеловеческих способностей волшебники были не в силах - ведь магия…
        Магия привязывала к себе гораздо крепче любого дурмана.
        Все это привело к тому, что теперь темные маги в Рардене были большой редкостью, хотя и ходили слухи, что множество магов после поражения Коалиции просто-напросто попряталось по лесам, горам и болотам. Основания так считать были - число плененных, убитых и переметнувшихся категорически не совпадало с первоначальным количеством некромагов.
        Но жилось темному народу теперь в Империи не так свободно, как до революции. Инициация новых вампиров была запрещена законом, все оборотни становились на обязательный учет и проходили унизительную процедуру получения метки, и это не говоря уже о вполне логичном поражении в правах. Конечно, так было не везде - в провинциальных районах Империи до сих пор сохранялось вполне лояльное отношение к темным, хотя вот, например, на Монероне их не было вообще.
        Впрочем, политика Рардена считалась еще вполне гуманной по сравнению с другими странами. В Ниверне, например, голова оборотня или клыки вампира до сих пор считались хоть и не слишком законными, но весьма желанными трофеями, а в Даргхайме так вообще до сих пор свирепствовали порядки времен расцвета западной Инквизиции.
        Тем не менее сейчас в Рардене оборотни предпочитали селиться подальше от больших городов и больших начальников, а вампиры были выселены в гетто. Знаменитые некрополи - базы-казармы некромагов пребывали в запустении и разрухе. Все ценное из них было вывезено, а лежащие в спячке скелеты, костяные гончие и прочая нежить оказались просто никому не нужны.

…Так что, генерал Морозов, нечего тебе рассчитывать на сверхъестественные силы - исход этой войны, как обычно, решат простые люди.

* * *
        После совещания все разошлись по своим рабочим местам, кроме Осипа.
        Бургомистр ненадолго зашел в свой кабинет свериться с бумагами и кое-что записать относительно расходов на снабжение. Проделать бургомистру сию процедуру без всякой беготни по городу удалось лишь потому, что теперь все совещания Военного совета происходили в доме Шеина, в обширной гостиной. Более заседать в казармах не было никакой возможности - солдатские помещения и так были сверх нормы уплотнены дополнительными местами для бойцов.
        По-быстрому черканув пару цифр на бумаге, Осип уже хотел было уходить, но тут кто-то постучался в дверь.
        - Войдите, - произнес Шеин, недоумевая, кому он мог бы понадобиться.
        В кабинет бургомистра вошел Терентий, его старший внук:
        - Дед, можно с тобой серьезно поговорить?
        Та-ак, что-то тут нечисто - как-то странно Тер прячет взгляд…
        - Ну, если разговор серьезный, то проходи, садись. Рассказывай, чего ты умудрился натворить, сорванец?
        Осип уселся в свое любимое кресло с высокой мягкой спинкой, которое было изготовлено по его индивидуальному заказу. Терентий немного потоптался, но потом, собравшись с духом (с чего бы это, а?), прошел вперед и сел в гостевое кресло:
        - Дед, тут такое дело… Я… э-э-э… Я в ополчение хочу вступить.
        - Та-ак… - Осип медленно начал подниматься, и внук немного струхнул - дед сейчас был очень грозен. За короткое время он нахватался от своих знакомых солдат резкости и решительности и сейчас не очень походил на спокойного и тихого бургомистра, каким был всегда.
        - Дед, я уже совершеннолетний, так что, вообще-то, ты не можешь запретить мне делать то, что я хочу, - выпалил Терентий, глядя на подступавшего к нему Осипа. - И… и… И вообще, нельзя отказать свободному человеку в желании защитить свою страну! Вот!
        - А ну молчать и слушать меня! - тихо, но властно сказал Шеин. - Ты куда линять собрался - на войну? А о семье ты подумал? Кто за всей этой оравой будет следить? Мне на земле ходить осталось недолго, так что я теперь ничего-то уже и не боюсь… А ты-то еще молодой, у тебя вся жизнь впереди - другие найдутся за Родину умирать! А тут не семья, а сплошное бабье - даром что некоторые при оружии…
        Осип не лукавил - другого наследника, не Терентия, он в семье не видел. Из детей у бургомистра было лишь три дочери, а зятья подкачали - были они мужиками неплохими, но абсолютно не воинственными, а главе большой и богатой семьи необходимо иметь что-то от настоящего бойца.
        Среди внуков Терентий был самым старшим, и Осип любил его больше всех. Светловолосый и сероглазый, он походил на самого бургомистра в молодости, но был куда более бойким и ловким во всех отношениях.
        А теперь… теперь он собирался бросить все и всех и занять себя более важным, как сам считает, делом…
        Осип сурово смотрел на непокорное чадо.
        - Дед… - умоляюще протянул Терентий, заглядывая в глаза бургомистру.

«Какого демона?.. - внезапно подумал Осип. - Что я говорю? Как это «пускай за Родину другие умирают»? Один-единственный настоящий мужик в семье оказался, и то я его хочу в труса превратить… Нет, конечно же, он моя плоть и кровь, и боюсь я, ох, боюсь, что убьют его или покалечат…
        А с другой стороны?..
        Правильные чувства и желания у человека-то - за Родину свою все должны быть готовы жизнь свою, ежели надо, положить. И защищать ее по первому требованию… А я тут порыв настоящего мужчины пытаюсь обломить, ведь мог же Тер и не ставить меня в известность, а просто сбежать в ополчение, и ищи его потом свищи… И ведь если запрещу я ему сейчас это делать, то так же, шельмец, и поступит - я-то его натуру решительную хорошо знаю… Не-ет, тут тоньше надо действовать…»
        - Хотя… Правильные ты слова говоришь, Терентий, как есть правильные. И что запретить я тебе не могу - совершеннолетний ты, и что обязан сейчас каждый мужик страну защищать - правильно. Были бы все такие, как ты, на нас и рыпнуться никто бы не смел…
        Внук с облегчением вздохнул - похоже, дед был не против его затеи и даже, кажется, поддерживал его в этом начинании.
        - Я всегда считал тебя самым достойным в нашей семье. - (При этих словах Терентий смутился и покраснел.) - И я рад, что ты оправдал мои надежды. Так что… Ступай, внучек, благословляю тебя.
        Парень встал, поклонился в пояс бургомистру:
        - Спасибо тебе, Осип Валерьевич. Не подведу я ни тебя, ни наш род.
        Терентий еще раз низко поклонился деду и вышел из кабинета.
        Осип еще немного постоял около своего большого письменного стола из мореного дуба. Задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, затем усмехнулся и тоже вышел.

* * *
        - Аристарх Борисович, тут у меня к вам небольшая просьба.
        - Я вас внимательно слушаю, Осип Валерьевич.
        Бургомистр и генерал только что вышли из крепостной крюйт-камеры, где они вместе проверили запасы пороха. Шеин изрядно перенервничал из-за вида штабелей бочек с порохом, его воображение тут же нарисовало случайную искру и…
        В общем, только выйдя на улицу, Осип смог вздохнуть спокойно и кое о чем попросить Аристарха:
        - Видите ли, вот в чем дело… У меня есть внук, бойкий парень, девятнадцать годков недавно ему исполнилось, так вот он…
        - В армию рвется, ворога бить? - усмехнулся Морозов. - Как же, как же, сталкивались - «юноша бледный, со взором горящим»… Дома решили закрыть и обезопасить чадо?
        - Да нет, - ответил Осип, - этого так просто не удержишь. Сбежит еще, шельмец, и будет токмо хуже… Я вот что подумал: а что если его к «бывшим» в отряд засунуть? Народ там серьезный, тертый - и пыл ему поумерят, и, ежели что, премудростям воинским научат. Ну, или просто не выдержит муштры и подготовки, домой вернется - тоже вариант неплохой. Ну как, поможете мне, Аристарх Борисович?
        - Да, в принципе, ничего сложного нет. Только вот что, прикрепим не только вашего внука, но и еще молодежь - нужно, нужно от ветеранов опыт перенимать. А то солдаты из регулярных, и ополченцы кто постарше, к бывшим зэгам относятся все же настороженно. Поэтому-то я и не прикрепляю «бывших» к ним в качестве командиров, а вот с теми, кто помоложе, можно и попробовать. Я о чем-то таком думал уже… Думаю, завтра же и начнем.
        Глава 5
        Остров Монерон, Южно-Монеронск,

6 июня 1607 г. от Р. С., 3:12
        Андрей Митрохин, сын гильдейского купца Олега Митрохина, проснулся от легкого скрипа двери.
        Все еще притворяясь сонным, он перевернулся на другой бок, безвольно свесив руку с кровати, одновременно нащупывая закрепленные под ней метательные звезды.
        - Спокойно, Младший. Это я.
        Андрей расслабился, но все же, спрятав пару звезд в руке, быстро сел в кровати.
        На пороге его комнаты стоял отец, одетый в свободный черный костюм, а из-за его правого плеча торчала сабельная рукоятка.
        - Выжидать дальше бесполезно, нужно действовать, - произнес Олег.
        - Да, Старший. - Андрей быстро вскочил с постели, достал из-под подушки короткий кинжал и подцепил клинком половицу, открывая тайник со снаряжением.

* * *
        Установка дальнего магического обнаружения воздушных объектов и колдовской активности, в просторечии - радар, не была размещена в форте крайцентра. Увы, но для нее в крепости элементарно не нашлось места - что поделать, артефакт был достаточно громоздкий, и воткнуть его в старый форт попросту не получилось. Легионный лагерь тоже не слишком подходил для этой цели, а размещать радар в городе было просто форменным безумством. Для стабильной работы артефакта требовался минимальный естественный магический фон, а в Южном было немало источников бытовой магии, способствующих возникновению помех.
        Это не говоря уже о том, что людям под длительное облучение магическими волнами попадать категорически не рекомендовалось, из-за риска развития весьма паршивых заболеваний.
        Так что установку наблюдения за воздушным пространством поставили на господствующей над городом высоте - Лысой горе. Правда, не на самой вершине, а на обширном выступе, расположенном примерно на середине сопки.
        Но на этом проблемы со злополучным радаром не окончились. Видимо, еще на заводе, при сборке, был допущен какой-то принципиально неустранимый дефект, заставляющий яростно материться техников-наладчиков, вынужденных постоянно заниматься ремонтом установки. Именно благодаря такому ремонту атака ниаронских драконов и оказалась столь удачной.
        За прошедшие четыре дня ситуация кардинально не изменилась - Морозов ругался, техники матерились, и только радар стоял мирно и спокойно… и, естественно, не работал. Но уже к послезавтрашнему дню наладчики пообещали секунд-генералу ввести в строй «это магтехническое издевательство над простыми людьми».
        Оповещенная о случившемся в Синегорском лагере инциденте охрана радара бдила, стойко неся тяготы своей нелегкой службы.
        То есть треть охраны спала, треть резалась в кости, и только самая ответственная треть несла дозорную службу. Такое откровенно наплевательское отношение к несению службы была вызвано тем, что командир сего маленького гарнизона был сослан в эту
«несусветную дыру на краю мира» (по его собственным словам) за хронические приступы запоя в крайне острой форме, так что большую часть времени на свои обязанности ему было откровенно начхать. То, что этот лейтенант еще до сих пор не вылетел со службы со скоростью выпущенного болта, нельзя было объяснить иначе как наличием у него «длинной и мохнатой руки» где-то среди начальства.
        Охранный гарнизон наполовину состоял из таких же ссыльных за какие-то некритические провинности и очень быстро выработал собственный график несения службы. Командир на «симпозиуме» (большая часть времени) - служба сводится к чисто номинальной, командир «вернулся» (время от времени) - служба активизируется до показательно-бессмысленного состояния, проходит время - цикл повторяется.
        Почти полное отсутствие проверок на практически постоянно простаивающем без дела объекте чудовищно разложило дисциплину, сделав этот процесс почти неконтролируемым. Формально не входящая в юрисдикцию линейных и гарнизонных войск охрана радара оказалась предоставлена самой себе, так что все приказы по усилению бдительности в большинстве своем успешно прошли мимо этого маленького, но гордого подразделения.
        Секунд-генерал Морозов поинтересовался как-то состоянием объекта, но, услышав формулировку «находится в состоянии перманентного ремонта», быстро переключился на более насущные проблемы и решил заняться этим вопросом чуть позже.
        Но человек предполагает, а бог располагает…

* * *
        Тихая летняя ночь.
        Стрекот кузнечиков и крики ночных птиц. Звезды, мерцающие на темном небосводе. Красноватый, покрытый оспинками кратеров лик Большой Луны, бесформенные пятна малых лун.
        Уснувший город, по улицам которого бродят патрули.
        Огороженная высоким забором площадка на полпути к вершине Лысой горы, по которой рассыпаны здания радарного комплекса. Собственно громадная лопасть радара, застывшая в неподвижности.
        Все, как обычно.
        Небольшая кордегардия около главных ворот. Четверо солдат несут ночную вахту, не отвлекаясь на посторонние занятия, - таких в охране радара немного.
        Тусклый свет магического светильника, негромкие голоса беседующих бойцов.
        - …А я тебе говорю, пришлют к нам уже скоро подмогу, - распаляясь, говорил один из них, молодой безусый рядовой. - Как диктатора нового выберут, так сразу же порядок будет!
        - Да брось ты, Юрка… - безучастно махнул рукой его собеседник, ничем не примечательный солдат лет тридцати. - Кому мы нужны… Никто из-за этого паршивого острова с ниарами ссориться не будет - отдадут нас им, и все тут…
        - Да что ты такое говоришь! - возмутился Юра. - Да такого ни в жисть не случится!.
        - Как знаешь… - равнодушно проговорил второй солдат.
        - Да, я знаю! И вообще…
        Что «вообще», охранники узнать не успели, так как в дверь вежливо, но сильно постучались.
        - Ну-ка, цыц, балаболки, - заткнул своих подчиненных старший караула и подошел к смотровому окну.
        - А ну, хто там на ночь глядя шляется? - сурово проговорил капрал. - Отвечай живо, пока не вышел и башку не открутил!
        - Я прибыл с поручением от командующего, - раздался из-за толстой деревянной двери спокойный молодой голос.
        - Ага, как же, в четыре часа ночи, - ехидно ответил капрал. - Будут тут хоспода охфицеры в такое время шастать… А ну пшел вон, урод, пока не схлопотал горячих!
        - Да вы хоть одним глазком на документ взгляните, а то ж меня за неисполнение приказа в наряды до Второго пришествия запихают… - обиженно возразил ночной посетитель.
        В голове командира караула зародились смутные и крайне нехорошие предчувствия.
        - А ну-ка, ребята, быстренько собрались - чего-то мне этот хмырь не нравится… - тихо сказал он своим бойцам.
        Затем вновь развернулся к смотровому окошку, которое отчего-то так и не открыл. Немного подумав, опустил забрало и подхватил правой рукой арбалет. Спустил предохранитель, а левой рукой быстро отодвинул толстую деревянную створку.
        Ничего не произошло.
        Удерживая на весу легкий полицейский арбалет, рассчитанный на стрельбу одной рукой, капрал осторожно выглянул в окно. Эта игрушка, конечно же, не пробьет тяжелую латную броню, но против легкой кольчуги или кожаного доспеха - самое то…
        Короткий красноватый отблеск луны на мелькнувшем в темноте узком лезвии, и тяжелый вариант стилета - панцербрехер ювелирно точно входит сквозь смотровую щель в левый глаз капрала.
        В следующий миг в неосмотрительно распахнутое смотровое оконце влетает небольшой сверток, который глухо ударяется о пол.
        Хлопок, и кордегардию заливает ярко-белый свет от вспыхнувшего свертка.
        Тело капрала еще не успевает осесть на пол, как сквозь разлетающееся осколками стекла окно влетает невероятно быстрая смазанная черная тень.
        Ослепшие от яркой вспышки охранники все еще находятся в глубочайшем шоке, и только один из них наугад замахивается, чтобы ударить в сигнальный гонг.
        В воздухе мелькает стремительный росчерк, и солдат падает навзничь с торчащим из правой глазницы кинжалом.
        Двое оставшихся бойцов постепенно приходят в себя после взрыва световой гранаты. Они, в отличие от третьего, стояли слишком близко к смотровому окошку, так что взрыв произошел за их спинами, и задело их хотя и чувствительно, но не в полную силу. Почти сразу же охранники попытались атаковать неизвестного противника - первый солдат, сделав замах коротким пехотным мечом, бросился в рукопашную, а второй вскинул к плечу арбалет, беря врага на прицел.
        Уклонение, рывок в сторону, и мощный удар рарденца проваливается в пустоту - противника там уже нет. Стремительное, словно бросок змеи, движение, и солдат падает на пол, захлебываясь собственной кровью из перебитого ударом кинжала горла.
        Сухой щелчок спускаемой тетивы, короткий свист рассекаемого болтом воздуха, и он с глухим стуком втыкается в деревянную стену - противник рарденцев вновь успевает отскочить в сторону за мгновение до выстрела.
        Досадливый возглас, второй солдат отбрасывает в сторону разряженный арбалет и хватается за рукоять меча на поясе… Чтобы тут же рухнуть как подкошенный, получив прямо сквозь узкое смотровое окно укороченный болт из зарукавного арбалета чуть пониже уха.
        Диверсант, стоящий в кордегардии, вытащил свое оружие из тел убитых врагов и быстро протер его. Умело обыскав трупы, он нашел то, что искал - большую связку ключей на поясе одного из охранников.
        В разбитом окне мелькнула еще одна смутная тень, превратившаяся в человека в черной одежде. Он быстро оглядел разгромленное помещение и слегка покачал головой.
        - Готово?
        - Да, Старший, - ночной убийца плавным движением выпрямился.
        - Грязновато сработал, Младший.
        - Впредь буду осмотрительнее.
        - Хорошо, за мной.
        Младший, он же Андрей Митрохин, он же лейтенант диверсионного спецкорпуса ниаронской императорской армии Акио Хара, быстро выскользнул через разбитое окно и, подхватив протянутый вещмешок, вместе со своим командиром-напарником двинулся к радару.

* * *
        Здание казармы вполне ожидаемо походило не на обычную жилую избу, а на хорошо укрепленное сооружение, пускай и сделанное из дерева. Крепкие стены и двери, узкие окна-бойницы, прочная крыша - штурмовать такое мини-укрепление было непросто, обороняющиеся в случае атаки могли бы продержаться достаточно долго. Хорошее укрепление, вдвоем такое не взять…
        Если это не маги, конечно…
        Или если открытый штурм был и вовсе не нужен.
        - На счет «раз».
        Оголовки болтов нацелились на часовых у казармы.
        - Раз.
        Свист рассекаемого воздуха - и двое солдат валятся на землю, получив по арбалетной стреле в голову.
        Диверсанты закинули разряженные арбалеты за спину и стремительными тенями метнулись к входу в небольшую казарму, где находилась остальная охрана радара.
        Против всех предписаний, наружные светильники не освещали пространство на положенные два шага.
        Их просто не было.
        Два больших короба типовых уличных фонарей были пусты - хрупкие стеклянные светильники, работающие на магии, оказались выкручены чьей-то заботливой и хозяйственной рукой.
        Ниаронцы подошли к входной двери, сделанной из крепкого дуба и обитой железом, чувствовались на ней и какие-то магические чары. Один из солдат, лежащих невдалеке, еще подавал признаки жизни - болт попал ему в лицо, но не убил, а лишь тяжело ранил.

«Не мой, - с легким злорадством отметил Младший. - Поделом. Нечего говорить о
«грязно выполненной работе», если это совсем не твой профиль».
        Старший оставил Акио одного и начал обходить казарму, по дороге мимоходом добив раненого солдата. Младший, подперев дверь загодя припасенным дрыном, скинул с плеча вещмешок и достал оттуда несколько плотно закупоренных бутылок, облепленных бумажными пакетиками, и пару уже привычных свертков самодельных световых гранат.
        Лейтенант снял шапку-маску и натянул легкий респиратор. На всякий случай проверил, легко ли выходит из ножен на поясе сабля, и замер в ожидании.
        Донесшийся до него вскоре короткий совиный крик послужил сигналом об успешном размещении командира на своем рубеже и начале атаки.
        Раз - и первая бутылка залетает в одно из распахнутых по случаю летней духоты окон.
        Два - и вторая летит в другое.
        Следом за ними следуют световые гранаты.
        Из бойниц вырывается ослепительно-яркий белый свет и клубы легкого дыма. Внутри слышатся вопли, а в дверь начинают усиленно долбиться, но дрын пока что держится вполне надежно.
        Вскоре суматоха в казарме начала утихать - усыпляющий газ, образовавшийся при смешении жидкости в бутылке и некоторых весьма занятных алхимических порошков, начал действовать. Этот газ являлся одной из самых сокровенных тайн ниаронских диверсантов, так как при определенных знаниях получался из самых простых материалов и был практически безвреден…
        При небольшой концентрации и дозе.
        При больших количествах никто ничего не гарантировал.
        Конечно, легче было бы забросать казарму обычными гранатами и подорвать ее к такой-то матери, но вот зрелище полыхающего на виду у всего города здания было бы очень демаскирующим.

…Из-за угла вынырнула одетая в черное фигура - Старший, и оба диверсанта направились к основному объекту диверсии.

* * *
        Капрал Гольдманн усердно тренировался.
        Задержать дыхание, закрыть глаза, открыть сумку, достать респиратор, плотно прижать к лицевой поверхности шлема, закрепить на затылке. Снять, повторить до полного автоматизма.
        Большинство сослуживцев смотрели на него с поистине вселенской скорбью, меньшинство, в лице сержанта Кутенко, - с благодушием.
        Сержант всегда славился ревностным несением службы (в отличие от многих) и в своем десятке старался поддерживать дисциплину и боевую подготовку на должном уровне. Обычно его подчиненные из-за этого и страдали, так как их (как представляющих реальную военную силу) чаще других ставили в караул при различных форс-мажорных обстоятельствах.
        Нынче всю силу начальственного негодования ощущал на себе капрал Гольдманн.
        Умудрившись на дневной тренировке замешкаться с надеванием противогаза, он был заботливо посажен сержантом на отработку этого не слишком сложного приема.
        На энное количество времени, до тех пор, пока дорогой наш Нестор Потапыч не сочтет качество исполнения приемлемым…
        Но до этого момента Семену еще было как до Вечной империи пешком.
        За минувшее время Семен не раз задумался обо всей маразматичности собственных деяний. Зачем нужны противогазовые средства индивидуальной защиты, если никакой противник не будет применять боевые газы? Их использование запретили сразу же после Второй Всемирной, и нарушение такого запрета автоматически поставит страну-агрессора вне закона, заставив испытать все последствия неограниченной войны. Да и к чему самому возиться, если разгон газовых облаков и дегазация территории - это забота магов…
        Все так, но команда «газы!» все еще числилась среди команд, обязательных к выполнению и, соответственно, отработке, и отменять ее никто не собирался. А капрал хотел стать хорошим солдатом.
        У Семена Гольдманна была мечта - стать офицером. Ничего сверхъестественного, но уже кое-что.
        Для этого было два пути - получить полевой патент в реальном бою от вышестоящего офицера и затем подтвердить его в академии, и второй - напрямую поступить в академию. Начавшаяся война предоставляла отличный шанс пойти легким путем и получить упомянутый патент, но и более длинный путь отметать с ходу не следовало - мало ли что… И если со знаниями у Семена был полный порядок - учился в гимназии он только на «хорошо» и «отлично», то вот с физподготовкой и, соответственно, отработкой основных приемов все еще были напряги…
        Которые он сейчас с большим упорством искоренял, пока большая часть солдат резалась в кости, болтала или просто плевала в потолок.

…Когда в окна залетели какие-то бутылки и, разбившись, начали выделять мутный сизоватый дым, Гольдманн не успел даже ничего подумать, как на полном автомате отработал заученную комбинацию: задержать дыхание - достать респиратор - надеть и закрепить. Инстинктивно зажмурившись при надевании противогаза, он сумел спасти свои глаза от ослепительной вспышки. И пока остальные лихорадочно моргали и терли глаза, капрал кинулся к оружейной стойке, подхватил щит, обнажил меч и рванул к двери, которую отчего-то не могли открыть и пытались выломать.
        Напрасное, кстати, занятие. Сия конструкция была рассчитана еще и не на такое.
        Одним из первых поняв это, капрал рванул было ко второму выходу, но внезапно остановился.
        Не слишком густой, но достаточно плотный сизый дымок распространился уже по всей небольшой казарме. Но сейчас все внимание Гольдманна оказалось целиком и полностью приковано к окружавшим его сослуживцам, а точнее, к их состоянию.
        Остальные солдаты не имели у себя под рукой респираторов, ибо уже давно даже самые отъявленные радетели устава посдавали их на склад или втихую нашли им более хорошее применение. Семен не был исключением из правил и достал противогазовый артефакт со склада исключительно для тренировки.
        Теперь же он, глядя через смотровую щель опущенного забрала, видел, как его сослуживцы с постепенно мутнеющими взглядами начали плавно оседать на пол в неудобных позах. Испугавшись самого страшного исхода, капрал метнулся к ближайшему лежащему… Но был остановлен слитным храпом, раздавшимся из более чем полусотни луженых глоток.
        - Усыпляющий газ… - глухо произнес Семен.
        Его мозг лихорадочно заработал.
        Если бы их захотели убить, то использовали бы что-нибудь посерьезнее. Значит, цель - не они. Тогда, пожалуй, сам радар. А этот газ пустили, чтобы лишнего шума не было. Разумно, блин… Вот только что в таком случае прикажете делать? Попытаться предотвратить диверсию? А каким образом? Двери закрыты, через окна не вылезти… Так, спокойно. На эти случаи есть же соответствующие инструкции…
        Капрал бегом направился к личной комнате лейтенанта, в которой по совместительству находился и пункт связи. Дайсон-установки у них на объекте не имелось, проводную связь наверняка прервали, но ведь есть же еще и засекреченные подземные каналы связи… Ну, по крайней мере, должны быть…
        Семен принял решение не пытаться вступать в бой в одиночку (он достаточно трезво оценивал свои шансы в схватке с неизвестным количеством хорошо подготовленных диверсантов), а связаться с городским гарнизоном.

* * *
        - След в след, - повторил Младший.
        - Помню, - ответил Старший.
        Акио пару раз глубоко вздохнул и надвинул на глаза самодельные очки-различители, похожие на стандартные летные, но только с более толстыми стеклами. Полной картины тонкого мира они, само собой, не давали, но заметить с их помощью натянутые нити сигнализации было можно - и это было очень даже здорово. Немагу практически невозможно увидеть магические конструкты, а специальные артефакты-различители к свободной продаже среди населения категорически запрещены, так что диверсантам пришлось пользоваться кустарно сработанным воровским артефактом.
        Зеленовато-серая картина мира в глазах лейтенанта расцвела новыми, невиданными взгляду цветами - на действие эликсира ночного зрения наложилось влияние артефакта, но больше всего сейчас ниаронца интересовали тускло-голубые сигнальные нити охранного заклинания, змеящиеся по земле.
        У находящейся внутри охранного периметра радарной станции не имелось иной охраны, да, в принципе, и не требовалось - магия была надежна, как ничто на свете. Большинство простых людей-немагов не имели бы практически никаких шансов преодолеть эти жалкие три метра охранной полосы незамеченными, но совершенно другое дело, если эти самые простые люди знают, как бороться с вражеской волшбой.
        Шаг, следующий шаг…
        Ступать приходилось очень аккуратно, иногда передвигаясь буквально на цыпочках - слишком уж мелкоячеистой вышла магическая сеть. Хорошо еще, что помешанные на экономии Силы чародеи не стали делать сплошное ковровое заклинание-сторож…
        Наконец не длинный, но чрезвычайно утомительный путь был преодолен, и двое диверсантов оказались прямо перед входной дверью в радарный комплекс. Дверь, кстати, была весьма и весьма серьезная - толстые металлические петли, металлический же косяк и собственно створка, даже, кажется, покрытая тонким слоем меди. Такую дверь не сразу прошибешь даже мощным бронебойным заклинанием, при штурме с ней наверняка было бы море возни…
        Жалко, что главной слабостью великолепной бронедвери было остальное здание.
        Нет, бетонные блоки - это вполне неплохо, но вот исполнение было ниже всякой критики…
        Хотя ниаронцам на это сейчас было откровенно наплевать - они не собирались ни штурмовать, ни оборонять, ни разносить это здание по камешкам.
        Длинный массивный ключ с замысловатой двухсторонней бородкой легко вошел в замочную скважину. Несколько поворотов - и раздавшийся громкий щелчок оповестил диверсантов, что путь открыт. Механизм замка оказался на редкость хорош, ключ проворачивался легко и бесшумно - видать, за ним хорошо ухаживали, или же он просто был сделан на совесть…
        А вот о совести тех, кто должен был смазывать дверные петли, говорить лучше не стоило.
        Душераздирающий скрип заставил ниаронцев невольно поморщиться - в ночной тишине он показался им ничуть не тише выстрела гаубицы. Но поднимать тревогу сейчас было просто некому, так что боевая двойка диверсантов спокойно проскользнула внутрь станции, не заботясь о созданном шуме.
        В чем-то они были правы.

* * *
        - Гарнизон, в копье, живо!
        Генерал Морозов на ходу застегивал китель, пока его адъютант нес в руках кольчугу и ножны с мечом.
        - Численность, наличие магов?..
        - Никаких данных.
        - Хреново…
        Аристарх быстро надел доспех, прицепил меч к поясу и вылетел из усадьбы бургомистра. Во дворе его уже ждал оседланный конь и десяток человек охраны.
        - Кто ближе всего к объекту?
        - Отделение Тайной канцелярии, - бодро отрапортовал адъютант. - Капитан Сотников и его люди первыми отреагировали на сообщение…
        Где-то в отдалении послышался негромкий раскат то ли грома, то ли взрыва.
        - Чего-то это мне не нравится… - задумчиво почесал подбородок Морозов. - Ладно, вперед, бойцы!
        Кони унесли в ночь всадников.
        По всему городу выли сирены, предупреждая о возможном вторжении войск противника. Поднятые по тревоге солдаты, под бдительным руководством сержантов и офицеров, строем продвигались от казарм к намеченным на случай воздушного или магического десанта позициям.

* * *
        - Что скажешь? - отрывисто произнес капитан Сотников.
        Расул медленно открыл глаза:
        - Магов не чую. Смерть чую. Пять или шесть человек. Сигнальные линии не потревожены. Ворота закрыты. Серьезные противники, - как и всегда в минуты волнения, приданный Тайной канцелярии маг начинал мандражировать, что, слава Сотеру, в основном выражалось в чрезвычайной лаконичности фраз.
        - Закрытые ворота - это плохо… - покачал головой Волеслав. - Ладно, выдвигаемся.
        Десяток солдат, одетых во все черное, начал тихо подходить к воротам радарной станции. Капитан взял с собой всех людей, находившихся в его распоряжении, жаль только, что их было не так уж и много, но что уж тут поделать - Монерон считался сущим захолустьем и серьезных шпионских баталий здесь никто не предполагал. Да и даже этот десяток Сотников считал излишним, ведь за все время его службы ни одного шпиона на острове так и не было поймано. И уж всяко здесь не нужен был целый капитан - для командования этой «великой силой» вполне хватило бы лейтенанта, но звание у Волеслава никто отнимать не собирался - Тайная стража умела наказывать по-другому. Капитан был согласен на любое место службы, только бы на Центральных землях, пускай даже с понижением, там все равно были перспективы для роста… Но нет же - его с особой мстительностью услали на Монерон, в это богом забытое шпионами (и, соответственно, новыми чинами) место…
        До недавнего времени.
        С началом войны Сотников неожиданно для себя оказался одним из старших офицеров на острове, несмотря на то что он был практически бесполезен как пехотный командир. Устаканившаяся рутина с проверкой подозрительных граждан, делами о контрабанде и хищениях госсобственности мигом полетела в пропасть.
        За последние дни капитан вымотался, его и так не слишком круглощекое лицо похудело еще больше, глаза потемнели от хронического недосыпа. Сотников очень быстро потерял покой, проверяя и перепроверяя личные дела солдат и офицеров, их возможные контакты и связи - то, что на Монероне под личинами имперских солдат действовали настоящие, опытные диверсанты, буквально сводило его с ума…
        ТАКОГО промаха он себе простить не мог.
        Нынешнее нападение Волеслав иначе как шанс реабилитации для себя не расценивал - захваченный генералом диверсант все-таки умудрился покончить с собой до того, как к нему успела подступиться Ее Величество рарденская Тайная канцелярия со своим богатым арсеналом способов дознания. Так что иных сведений, кроме как полученных Морозовым, не было…
        Значит, нужно было добыть новые. И скорее всего в бою.
        Жаль только, что под рукой не имелось солдат с приличной подготовкой штурмовика - хоть боевой части и уделялось большое внимание в Монеронском отделе, здесь просто не было достойных бойцов. Но за неимением гербовой…
        Так что капитану пришлось идти на дело с теми солдатами, что были. Даже простой секретарь из Тайной канцелярии - это уже немало…
        Сотников покосился на Расула.
        Особенно если этот секретарь пускай и слабенький, но маг…
        Ладно, должны справиться без особых проблем - вряд ли там будет много противников или они будут слишком сильны для группы безопасников. Южно-Монеронск и его радар - это не самые важные вещи, чтобы тратить на них большие силы…

* * *
        Штурмовая группа контрразведки подошла к главным воротам.
        - Их было двое, - шепотом доложил ученик Расул. - «Пахнут» не по-нашему. В кордегардии четверо. Наши. Но мертвы.
        Сотников мысленно выругался. Если двое диверсов смогли положить без всякого шума четверку охранников и проникнуть внутрь безо всяких внешних следов - дело будет не из легких, работают явно не дилетанты.
        Хорошо еще, что под рукой есть такой отличный знаток следов ауры, как Расул. Жалко только, что на этом все его магические таланты и оканчивались… Полиция уже давно зарилась на такого ценного кадра, но капитан все эти поползновения пресекал на корню - в вотчине Штосса и так аурознатцев хватало, так что нечего было на чужих зариться.
        - Расул. Остаешься здесь, ждешь подхода основных сил. Если заметишь что подозрительное - только наблюдай, в контакт не вступай.
        - Есть, - коротко ответил ученик.
        Волеслав подошел к смотровому окошку, осторожно заглянул в кордегардию и покачал головой - увиденное его явно не обрадовало.
        Капитан отошел немного влево, к небольшой двери рядом с главными воротами, и достал из кармана небольшой металлический жетон на тонкой цепочке - инсигнию Тайной канцелярии. Сжав ее в кулаке, Волеслав что-то тихонько пробормотал и вытянул знак по направлению к двери. Капитан крепко сжал инсигнию, ощутил короткий укол от выдвинувшейся иглы, и от жетона в стороны рванула прозрачная волна, в которой слегка искажались очертания всех окружающих предметов.
        Щелчок, и стандартный армейский замок на двери открылся - универсальную инсигнию Тайной канцелярии не зря среди своих называли «золотым ключиком». Одна из многих привилегий Тайной стражи - право входа практически в любое здание и помещение.
        - К казарме, - приказал капитан.
        Группа имперской контрразведки начала быстро выдвигаться к указанному зданию, разбившись на двойки. Первый номер - с оружием ближнего боя, второй - чуть поодаль, с арбалетом.
        Быстро выбив подпиравший входную дверь кол, имперцы осторожно вошли в казарму. После ночной темноты свет, исходящий от магических светильников, показался им ослепительно-ярким. Хотя, учитывая то, что вся группа находилась под действием
«кошачьего глаза», результат мог бы быть плачевным, если бы не заранее надетые очки с затемненными стеклами.
        Перед немного освоившимися на свету имперцами развернулась удручающая картина - разбросанные в беспорядке вещи и оружие, перевернутая мебель и куча мирно посапывающих солдат, лежащих в самых причудливых позах.
        Самые худшие ожидания контрразведчиков не подтвердились - несколько десятков солдат просто спали.
        Сонный газ из помещения уже выветрился, так что угроза последовать вслед за незадачливыми охранниками группу безопасников не волновала.
        - Твою мать же… Капрал Гольдманн? - тихо позвал Сотников. - Здесь Имперская безопасность.
        Один из доселе спокойно лежавших под большим столом солдат быстро перевернулся с бока на живот, все еще удерживая где-то подобранный арбалет.
        Стреломет был нацелен на вошедших.
        - А… чем докажете? - голос капрала звучал глухо из-за натянутого на шлем респиратора.
        - Капитан Сотников, - сверкнул инсигнией Волеслав и, оглядевшись, раздраженно добавил: - Ну, все, доигрались, тунеядцы-алкоголики… Капрал, вам известно местонахождение противника?
        - Так точно! - ответил Гольдманн, поднялся с пола и опустил арбалет. - Они к радару направились.
        - Оставайтесь здесь, ждите подкрепления, - Волеслав скользнул взглядом по «сонному царству». - И этих… вояк в чувство попытайтесь привести.
        - Есть! - отсалютовал Семен уже вслед уходящей быстрым шагом группе безопасников.

* * *
        - Еще долго? - поинтересовался Акио.
        - Еще… три… заряда… - с расстановкой ответил Старший, прилаживая очередной объемистый сверток на центральный вал, с помощью которого вращалась огромная корзина радара. - Теперь… осталось… заминировать… только… центр управления…
        - Взрывчатки хватает?
        - Должно хватить с избытком. - Старший, на которого возлагались функции мозгового центра и технического обеспечения, наконец закончил свою работу. Подхватив изрядно похудевший вещмешок, он направился к выходу из механического отдела, жестом приказав лейтенанту следовать за ним.

* * *
        Капитан вновь достает инсигнию.
        Сжать, ощутить короткий и резкий укол толстой иглы, пробивающей кожу, и вновь увидеть волну искажений, но на этот раз гораздо большего масштаба.
        Чтобы отключить сигнализацию вокруг радара, каплей крови обойтись не удалось. Волеслав ощутил, как по левой руке потекла тонкая струйка, но заговоренный жетон требовал еще и еще - даже такое, казалось бы, невинное действие требовало от обладателя этого артефакта достаточно большого количества сил.
        Инсигния - вещь крайне полезная. Все же даже минимальный набор сверхъестественных умений для немага - это очень и очень хорошо. Другое дело, что этот артефакт работал исключительно на крови собственного владельца, не признавая никого более, и не отличался особой силой. Но в некоторых случаях он был незаменим - не зря же инсигнию приняли в качестве табельного вооружения и Тайная канцелярия, и Инквизиция…

…На мгновение Волеслав увидел, как ярко вспыхивают, а затем гаснут сигнальные нити охранного заклинания, а потом все кончилось.
        Капитан облегченно вздохнул.
        Он не слишком любил пользоваться этим артефактом: все же магия крови - штука довольно опасная вне зависимости от масштаба…
        - Вперед, - негромко скомандовал Сотников, вытягивая из ножен пару длинных тонких кинжалов. Оружие типа мечей, даже коротких, капитан не любил, больше тяготея к коротким клинкам и метательной снасти.
        Контрразведчики собрались перед входом на станцию.
        - Идем двумя отрядами. Я, Олег, Клавдий, Гай и Виктор идем к центру управления. Остальные - к механическому отделу. Смотреть в оба - мы имеем дело с профи. Все, с богом. Выдвигаемся.
        Вновь душераздирающе скрипнула броневая дверь, и имперские безопасники быстро скользнули в здание.

* * *
        Акио ступал по коридору хоть и осторожно, но уже несколько расслабленно - идущая, как по нотам, операция к этому располагала. Было это, конечно же, непростительным чувством для настоящего диверсанта, совершенно непростительным…
        Хотя, с другой стороны, лейтенант начинал нервничать - все шло СЛИШКОМ гладко. При таком раскладе что-то обязательно должно было все изгадить…
        Как назло, и коридор, ведущий к управляющему центру, был прям и узок - никакой свободы маневра, если что вдруг случится…
        Так, в трех шагах впереди поворот направо…
        Шорох? Или показалось?..
        Акио непроизвольно напрягся, крепче сжимая рукоятки двух простых солдатских кинжалов, и слегка замедлил шаг, жестом предупредив Старшего о возможной опасности.
        Вовремя.
        Из-за угла показалась серовато-зеленая тень с оружием в руках - враг.
        Рарденец и ниаронец заметили друг друга практически одновременно, но диверсант оказался более проворен.
        Поворот влево, левая рука с зажатым нижним хватом кинжалом - вниз, и удар короткого меча блокирован. Правая в это время, будто змея, бьет прямым в горло.
        Скрежет клинка, встретившегося с кольчугой - безопасник закрывается плечом и уходит в сторону, а на Акио кидаются еще двое.
        Прыжок назад и в сторону. Хлопок зарукавного арбалета Старшего, и один из противников вздрагивает, отшатывается назад и, шипя от боли, пытается выдернуть из руки короткий болт. Во второго летит сразу пара кинжалов Младшего, который в это время выхватывает из заплечных ножен короткую саблю. Один клинок - мимо цели, второй со звоном отлетает от груди, и рарденец внезапно отскакивает в сторону.
        Из-за поворота вылетают еще две темные фигуры, в руках легкие арбалеты. Крик раненого имперца:
        - Бей!
        Хлопки выстрелов, короткий свист рассекающих воздух болтов. Акио на пределе возможностей пригибается как можно ниже, и одна из арбалетных стрел лишь слегка царапает его плечо.
        - Назад, уходим! - приказывает Старший, кидая под ноги подбегающих имперцев какой-то дымящийся сверток.
        Все дружно бросаются прочь. Рарденцы опасались дымящегося свертка, потому что не знали, чем в них швырнули (может, и просто муляж, а может, и какую-нибудь алхимическую дрянь), а ниаронцы - потому что знали.
        Далеко уйти не смог никто.
        Мощный взрыв разметал людей, по переходам радарной станции хлестнули вдобавок обломки бетона. Потолочные перекрытия в эпицентре не выдержали удара и обвалились, разделив две противоборствующие стороны грудой обломков.
        Старший потратил один из подрывных зарядов не по прямому назначению.
        - …Твою мать! - выругался командир группы имперцев, глядя на завал. - Быстро, в обход - у них есть еще один выход к центру управления.
        - Так там же господин капитан… - неуверенно произнес один из солдат.
        - А вдруг все же проскочат? Завязываем с вопросами, ноги в руки и бегом!..
        - Проклятье! - прошипел Старший, выдернув болт из руки.
        Вторая стрела не попала в Акио, но зато ранила его командира. Хорошо еще, что это был стандартный бронебойный болт без всяких там зубов или замысловатых наконечников, но все равно приятного было мало.
        - Каковы приказания? - на ходу спросил Младший.
        - Идем к центру и подрываем его - нас уже, похоже, накрыли… Шансов прорваться у нас никаких, так что умрем с честью, выполнив задание.
        - Да, Старший, - склонил голову лейтенант. - Во славу Вечного Неба.
        - Во славу… - эхом откликнулся командир.

* * *
        Услышав грохот взрыва и почувствовав, как содрогнулось все здание, Сотников молнией кинулся вперед по коридору. Взрыв был явно не из тех, что рушат все вокруг, так что скорее всего кто-то применил в тесных коридорах радарной станции гранату…
        Контрразведчики с собой на задание ничего взрывоопасного не брали, так что это могут быть только…
        Вперед, вперед, поворот, снова вперед, еще один поворот…
        Зрение, обостренное эликсиром ноктовидения, еще только отметило факт наличия двух бегущих навстречу смутных фигур, а вбитые на уровне рефлексов боевые навыки уже отбросили капитана в сторону.
        В воздухе что-то мелькнуло, и Волеслав коротко зашипел от боли в рассеченной метательной звездой щеке - легкий открытый шлем не защитил контрразведчика. Сзади тоже послышались крики и звон металла - пущенные на уровне лица сюрикены не могли убить или тяжело ранить, но травмы наносили достаточно болезненные.
        Хлопки арбалетов с обеих сторон, и один из неизвестных нарушителей падает на пол, корчась от боли. Второй рвется вперед, перебрасывая короткую саблю из левой руки в правую и доставая с пояса кинжал.
        Сотников кидается ему наперерез - в тесноте узкого коридора нет толку от численного превосходства имперцев, так что оптимальнее всего - битва один на один.
        Капитан отклоняет голову в сторону, и колющий удар ниаронца проходит мимо, сабельный клинок со звоном соскальзывает с боковой поверхности шлема. Кинжал в правой руке отбивает саблю ниаронца в сторону, кинжал в левой блокирует удар снизу. Диверсант невольно уходит вбок, приоткрываясь для удара, и Сотников бьет ногой под колено.
        Удар приходится в пустое место - ниаронец успевает подпрыгнуть и наискось рубануть саблей.
        Шаг назад, перехватить вражеский клинок кинжалами, захват развитой гардой, попытка выкрутить саблю из рук диверсанта. Не получается - ниаронец вырывается из захвата и бьет снизу вверх, целясь в район подмышки - туда, где доспех не столь прочен.
        Капитан разорвал дистанцию, чувствуя, как клинок врага распарывает куртку и со скрежетом соскальзывает с кольчуги. И тут же почувствовал, как левую ногу в районе икроножной мышцы пронзила острая боль, а сам он неудержимо падает на колени - подал признаки жизни второй диверсант, из последних сил перезарядив и выстрелив из своего зарукавного арбалета.
        Добить Волеслава ниаронец даже не попытался, потому как в этот самый момент на него насели двое бойцов из команды Сотникова.

…Несмотря на кажущуюся продолжительность схватки, на самом деле она заняла не так уж и много времени. Бойцы ближнего боя еще только-только успели достигнуть места сражения своего командира с противником, а стрелки перезарядили арбалеты и тут же добили из них раненого диверсанта.

…Капитан, скрипнув зубами от нахлынувшей боли, крутанулся на левом колене, подсекая ноги второго врага, занятого боем сразу с двумя имперцами. Несмотря на это, ниаронец почти успел среагировать на удар…
        Но то-то, что почти.
        Отвлекшись на подсечку капитана, он пропустил пару слабых ударов, которые тем не менее сразу же разнесли всю его защиту. Только яростный крик Сотникова «Живьем!!» в последний момент остановил бойцов, и они постарались не нанести диверсанту смертельных ран.
        Получив несколько тяжелых и глубоких ран, но все еще живой, Акио рухнул на пол, роняя из ослабших рук оружие.
        Волеслав устало выдохнул и попытался кое-как протереть залитые кровью из рассеченной щеки лицо и шею.
        Остров Монерон, г. Южно-Монеронск,
        здание краевого отделения Имперской Тайной канцелярии,

6 июня 1607 г. от Р. С., 6:32
        - Итак, предварительные данные…
        Положив перевязанную ногу на низкий столик и мелкими глотками потягивая крепкий ячменный кофе, капитан Сотников устало слушал рапорт ученика Расула, рассеянно скользя взглядом по разложенным рядом с его поврежденной конечностью оружием и предметами.
        - Личности диверсантов установлены - это Олег и Андрей Митрохины, отец и сын. Олег состоит в гильдии, сын был у него на подхвате. В контримперской деятельности ранее замечены не были, уголовных преступлений за ними не числится, только несколько административных правонарушений, но это в пределе нормы… В военных подразделениях не состояли, навыки обращения с оружием на общегражданском уровне… Они полностью чисты перед Империей, ваше благородие.
        - Подменыши? - мрачно спросил Волеслав.
        - Маги еще работают - результатов пока нет, но скорее всего - да. Три месяца назад Митрохины ездили по торговым делам на материк…
        - Проверить всех, выезжавших за пределы края, - жестко отчеканил капитан. - Всех подозрительных… брать под стражу без разговоров. Моим словом затребуйте у генерала нужное количество солдат. Перетряхните весь этот город сверху донизу. Хватит, достаточно уже либеральности. Лучше визг гражданских, чем взрывы в городе.
        - Есть! - вытянулся в струнку Расул.
        - Еще информация? - хмуро поинтересовался Волеслав.
        - Данные по ущербу и захваченных трофеях.
        - Валяй, - кивнул капитан.
        - В ходе атаки на радарный комплекс от рук диверсантов погибли четыре человека, еще трое скончалось позже от слишком большой дозы сонного газа. Взрывные устройства обезврежены, единственный взрыв ущерба оборудованию радара не нанес.
        - Отметь, - произнес Сотников. - Заменить всю охрану радара на новую, прежнюю отправить к зэгам… Хотя нет, стоп. Капрала этого, как его, Гольдманн?.. Так вот, его оставить и кого он там еще назовет… Малый он вроде толковый… Ну и наградную писульку какую-нибудь на него накатай за моим ходатайством… Ладно, продолжай, Расул.
        - Ага… Что еще? А, да - оружие и снаряжение… Оружие имперского образца, гражданское или снятое с вооружения армейское, за исключением метательных звезд и зарукавных арбалетов - эти кустарного производства. Возникла теория, что где-то на территории Империи существуют тайные производства, снабжающие оружием и снаряжением разного рода шпионов и повстанцев. Хотя более вероятна версия, что все это снаряжение из арсенала обычных наемных убийц и прочей уголовной братии.
        - Тоже мне новость… - проворчал Волеслав.
        - …Артефакты типа «различитель» - тоже кустарные. Что касается различного рода взрывчатых и светодымовых устройств, то они скорее всего произведены силами самих диверсантов. Предварительное изучение их составов показало, что они сделаны из подручных материалов и веществ, разрешенных к свободной продаже. Единственное, что им было не по силам изготовить в домашних условиях, - бинарные химические взрыватели.
        - Глубоко они свои щупальца раскинули… - со злобой произнес капитан. - Эта война готовилась не месяц и не два, эта война готовилась годами… Много у нас работы будет, ох, много…

* * *
        Что капитану Бондарю всегда «нравилось» в армии, так это то, что каждый последующий приказ был прямой противоположностью предыдущего.
        Не успел он толком разобраться с вверенной ему ротой, как пришло распоряжение разворачивать на ее основе ни много ни мало, а учебный батальон.
        Павлу эта затея не понравилась - к мобилизованным зэгам простые граждане не испытывали теплых чувств. Каторжане - они и есть каторжане, и отношение к ним никогда не менялось. В рамках этого было вполне объяснимо, почему командование отчаянно отбрыкивалось от идеи создания учебных подразделений, но сейчас, видимо, что-то изменилось…
        - …На все про все тебе неделя, - закончил инструктаж Морозов. - Вопросы?
        Капитан мысленно взвыл:
        - Помилуйте, граж… господин секунд-генерал! Ополченцев за это время, дай Сотер, хотя бы элементарной шагистике выучить, где уж тут…
        - А я и не требую от тебя сколотить из них гвардейский отряд ассасинов, - успокоил Павла командующий. - Я не собираюсь сразу же бросать в бой необученную толпу, но подготовку все равно когда-то придется начинать…

«А время у нас будет, - мрачно подумал Аристарх. - Чую, затянется эта война…»
        - Так точно, - хмуро, в тон мыслям генерала, ответил Бондарь. - Разрешите идти?
        - Идите, капитан.
        Коротко отсалютовав, Павел развернулся и двинулся по направлению к своей роте, отрабатывающей строевые приемы на общем плацу. Народу вокруг было немного - для гражданских еще слишком рано, а большая часть солдат была отправлена на фортификационные работы. После некоторого размышления генерал Морозов все же решил укрепить столичную крепость, а то мало ли что… Бывшие заключенные на сию новость отреагировали достаточно уныло - «опять копать», но Аристарх веско приказал:
«Надо», на чем все недовольство и угасло.
        Павел коротко обернулся в сторону Морозова, к которому, хромая, подошел особист, щеголявший здоровенной блямбой пластыря на левой щеке.
        Бондарь хмыкнул.
        В отличие от некоторых, Сотников как солдат производил очень даже благоприятное впечатление - пахал как вол, не боялся драки, нынче ночью лично участвовал в поимке ниаронских диверсантов и был ранен. Павел успел навидаться самых разных представителей доблестной Тайной канцелярии - среди них попадались и классические параноики, и холодные снобы, и откровенные ублюдки, но были и вполне нормальные мужики. Короткого знакомства с безопасником хватило Бондарю, чтобы уверенно отнести Волеслава именно к последней категории.
        В такое захолустье, как Монерон, обычно отправляли или откровенных долбоклюев, или нормальных солдат, которые просто чем-то провинились перед начальством. Сотников впечатление справедливо наказанного не производил, а Павел привык доверять своим ощущениям.
        Как уже говорилось многими и не раз - есть две категории офицеров.
        Первые превосходно устраиваются в периоды мирной жизни, делают карьеры, подсиживая других, умеют угодить… Но при этом на войне от них практически нет толку. Разве что в качестве живых щитов, а так… Так они ничего собой не представляли, ни на поле брани, ни в глубоком тылу…
        Вторая же категория солдат умела только воевать, но воевать хорошо. Больше ничем похвастаться они не могли - для карьерного роста в мирной жизни они были слишком честны, а для «устройства своего личного благополучия» слишком неподкупны… Такие скучно и тоскливо жили на гражданке, но хорошо дрались и умирали на войне.
        Бывшие зэги были именно такими - иные просто не пошли бы в бой за свои идеалы, а тихо отсиделись в стороне…
        Какая ирония судьбы!.. Бывшие враги вынуждены объединить усилия! Кто бы мог подумать, что бойцы Имперской Тайной канцелярии встанут, образно говоря, в один строй со вчерашними противниками. А ведь именно Тайная стража, созданная в противовес уже имевшемуся Незримому легиону, «отличилась» наибольшей нетерпимостью к контрреволюционерам, а вот поди ж ты… Но, как водится, многое зависит от конкретных личностей - ни Павел, ни Волеслав не испытывали друг к другу ненависти, а почему… Это уже совсем другая история.

…Капитан Бондарь вздохнул, поправил на поясе ножны с мечом и зашагал быстрее - следовало как можно скорее ознакомиться с пополнением и начать тренировки.

* * *
        - Ранены? - с участием произнес Аристарх.
        - Пустяки, пара царапин, ваше высокпревосходство, - криво усмехнулся Волеслав.
        - Ну-ну… - скептически прищурился генерал, закладывая руки за спину. - А чего же тогда хромаете и повязку все еще не сняли? Али не подействовали заживляющие снадобья?
        - Подействовали, Аристарх Борисович, - ответил Сотников. - Но вы же знаете, мгновенно-то раны не зарастают, ну, и с метательной звездой неприятность вышла… Яд там был, не слишком мощный, но вполне действенный - вот поэтому и не затягивается, зараза…
        - Яд? - обеспокоенно спросил Морозов. - Насколько это опасно?
        - Ну, обычного солдата он бы или убил, или надолго уложил в лазарет, - нехотя произнес капитан. - Меня же спасли наложенные на службе заклятия…
        - Вот даже как, - задумчиво почесал подбородок Аристарх. - А что там вообще с этими диверсантами?
        - Работаем, Аристарх Борисович. Только вот от раненого пока что маловато толку - мои подопечные неплохо его… отделали, так что к полноценному допросу он еще не скоро будет готов. Да и не думаю, что от него будет много пользы - армия это одно, а разведка - совсем другое. Второй ниаронец, к сожалению, был убит при задержании.
        - Вот я что у вас хочу спросить, капитан… Как оказалось, что их внедрение (так, кажется, у вас говорят?) прошло незамеченным? Язык, внешность, документы - это ладно, но как быть с практически точным соответствием поведения?..
        Волеслав стремительно побагровел - эмоции, переполнявшие его, оказались слишком сильны, чтобы их скрывать. Вообще, безопасники всегда славились своей выдержкой, но тут был не тот случай…
        Контрразведчику было стыдно.
        - Аристарх Борисович, ваше высокопревосходительство… Простите, моя вина - совсем в этом болоте мхом зарос, квалификацию теряю…
        - Да ладно вам, капитан… - обреченно махнул рукой генерал. - Тут, похоже, все ниточки на самый верх тянутся, без предательства ТАМ уж точно не обошлось, иначе откуда бы у противника такие точные данные? Ничего вы поделать с этим не смогли бы, не ваш это уровень…
        - Да понимаю я… - с тоской протянул Волеслав. - Но легче-то от этого не становится… Вон, солдаты наши, получается, ни за что ни про что погибли вчера…
        - А вот это вы зря. Они погибли, исполняя свой долг, и не их вина, что враг оказался опытнее и искуснее. Зато мы теперь вскрыли этот гадючник, лишь по недоразумению называемый охраной радарного комплекса.
        - Да уж… - мрачно произнес капитан. - Закрытая территория прямо в центре города, и такой бардак…
        - Разобрались с ними?
        - Так точно, господин генерал. Подвергли, как говорится, суду скорому, но праведному. Командира их поутру вздернули на виселице, остальных - в дисциплинарную роту, пускай хоть за это спасибо скажут… Кто нормальный там был, тех оставили и усилили гарнизонными.
        - Радар в порядке?
        - В полном. Взрыв произошел вдали от жизненно важных узлов, так что мы имеем вполне ремонтопригодные повреждения.
        - Добро, - заключил генерал. - Будет что-нибудь интересное, сразу сообщайте мне.

* * *
        Терентий шел среди деревьев вдоль небольшой речки или, скорее, крупного ручья. Ярко светило по-летнему ласковое солнце, дул легкий ветерок, доносящий до юноши ароматы лесных цветов. Невдалеке виднелись вершины вездесущих сопок, густо поросшие лесом и низким бамбуком.
        На губах внука бургомистра играла легкая улыбка - он наслаждался прогулкой по монеронскому лесу, пением птиц и прекрасным летним днем.
        Терентий прислушался. В тихие и успокаивающие звуки природы начал гармонично вплетаться еще один какой-то новый, но совершенно явственно искусственный звук.
        Где-то впереди тихо и печально играла флейта.
        Шеин улыбнулся и пошел туда, откуда доносилась эта грустная мелодия - чем-то она пленила его и не захотела отпускать. Но напоследок взгляд Терентия упал на собственное отражение в бурной речке, и он удивленно остановился, с изумлением оглядывая себя.
        Длинная потертая и неоднократно чиненая кольчуга привычно давила на плечи, армейские штаны неброского серо-зеленого цвета были запылены и покрыты застарелыми бурыми пятнами, тяжелые кожаные сапоги на толстой подошве тоже явно видывали лучшие времена. Пояс оттягивали ножны с мечом у левого бока и кинжал у правого, на ремне за спиной оказался щит.
        Терентий привычным движением скинул его с плеча, ухватил левой рукой и перевернул. На лицевой стороне непроглядно-черного щита, вокруг стального умбона, красовалась алая пятиконечная звезда - знак рарденской имперской армии.
        В полном недоумении Шеин закинул большой круглый щит обратно за спину и пошел дальше. Хорошее настроение истаяло без следа, и теперь Терентия давила полная непонятность и нереальность происходящего.

«Где я? Почему я так одет? Что происходит, в конце концов?»
        Источник незамысловатой музыки все приближался и приближался… Вот он уже совсем близко…
        Терентий раздвинул руками приятно пахнущие ветки дикой смородины, вышел на поросшую короткой травой лужайку и остановился.
        На большом, заросшем мхом и лишайником валуне спиной к нему сидела невысокая и стройная темноволосая девушка с распущенными длинными волосами и в длинном белом сарафане - именно она и играла на флейте.
        Терентий остановился как вкопанный. Уже было отвлекшийся от печальной мелодии, он вновь оказался ею зачарован и подхвачен… Но тут незнакомка оборвала ее на полуноте, с тихим вздохом опустила простенькую деревянную флейту и резко обернулась к Шеину.
        На юношу обратился взгляд вытянутых миндалевидных глаз неестественно ярко-зеленого цвета, на миг в вихре взметнувшихся черных как смоль волос мелькнула пара аккуратных заостренных ушек, и тут Терентий понял, кто сидит перед ним.
        Он низко, в пояс, поклонился и с подобающим уважением произнес:
        - Здравствуй, матушка берегиня.
        Худое и бледное лицо незнакомки озарила легкая улыбка, и вдруг она звонко рассмеялась:
        - И ты здравствуй, Терентий, сын Петра, - отсмеявшись, проговорила та, кого внук бургомистра назвал берегиней.
        - А… откуда ты знаешь меня… мое имя? - спросил Терентий, удивленно моргнув.
        - Ну, меня же ты знаешь, почему бы и мне не знать тебя? - с улыбкой осведомилась девушка.
        - Ну… - неопределенно произнес Шеин, глядя в слегка нечеловеческие черты лица лесного духа. - Вас все знают, вы же - духи леса…
        Лицо берегини помрачнело.
        - А… э… Я что, что-то не то сказал? - осторожно спросил Терентий.
        - Да нет, все именно так, как ты и сказал… - досадливо поморщилась девушка. - Было когда-то.
        Берегиня плавным текучим движением поднялась с валуна и, задумчиво крутя в руке флейту, спросила:
        - Скажи, ты до этого когда-нибудь видел меня или моих сестер? Ну, или, быть может, кто-то другой видел?
        - Н-ну, я лично нет… - неуверенно произнес Терентий. - Про других даже и не знаю… Я много чего слышал, но, может, это были обычные охотничьи побасенки…
        - Именно так, - кивнула берегиня. - Вы, люди Им-пе-рии Рар-ден, - по слогам произнесла она, словно бы пробуя на вкус незнакомые слова, - нас здесь уже не застали. Когда вы пришли сюда, мы уже уснули…
        - Уснули? А как же тогда…
        Терентий не успел договорить - берегиня перебила его.
        - Как по-твоему - где мы сейчас? - Она обвела руками окружающее их пространство.
        - Ну… В лесу, наверное…
        - Да нет - не в лесу, я сейчас сплю совсем в другом месте.
        - А как же тогда мы с тобой разговариваем? - поразился Шеин.
        - Я - сплю, ты - спишь. Вот мы с тобой и встретились, - ответила берегиня.
        - Хм, ясно… - протянул Терентий, хотя, по правде говоря, ему ничего было не ясно.
        На поляне вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом речки, пением птиц и легким шорохом деревьев, раскачиваемых ветром.
        - А почему ты решила со мной поговорить? - наконец прервал неловкое молчание Шеин.
        - Я? Я вообще ничего не хотела, - категорично заявила берегиня. - Если хочешь знать, человек, то ты первый, с кем я за многие сотни сезонов сна говорю, и…
        - И что?
        Девушка опустила голову.
        - Я не знаю… - тихо прошептала она. - Я… Я боюсь просыпаться вновь. Боюсь увидеть, что стало с моим миром за сотни сезонов… Вдруг в нем для меня уже нет места… Но это не главное.
        Берегиня вскинула голову и пристально посмотрела в глаза Терентию, и ему стоило большого труда не отвести взгляда.
        - Меня пугают другие, - непонятно сказала девушка. - Такие же, как я с сестрами… И в то же время не такие - чужие, злые, жестокие… Знаешь, почему мы все когда-то уснули, нет? Ваших магов стало слишком много, и нам просто стало не хватать Силы, а для нас это… это как вода или еда для вас. Нет, не так - даже как воздух, мы не могли жить без нее! И поэтому заснули, лишившись большинства сил… Немногие из нас теперь смогут сбросить оковы сна - слишком долго, слишком долго мы спали… Но это опять же не главное. Вы, вы - люди!.. Вы же сейчас поднимаете ото сна всех - и добрых, и злых! Ваша кровь, льющаяся на землю, ваша боль, растекающаяся по Земле, ваш страх, ненависть, гнев… Для таких, как я, - это грязь и страдания, мы не можем выносить этого! Но для других - это пища и пир, возможность подняться и возвыситься!..
        Тонкое бледное лицо берегини раскраснелось, ее пальцы сжались в маленькие кулачки, она говорила торопливо, взахлеб, словно боясь не успеть…
        - Я тебя не понимаю… - тихо сказал Терентий, опуская глаза.
        Он не мог вынести пылающего изумрудным пламенем взгляда лесной богини - столько в нем было страха и боли… На секунду Шеин подумал, что хоть она и очень красива - он не может воспринимать ее как обычную девушку. Такой, наверное, могла бы быть сама Мать-природа, если бы захотела высказать людям за все их прегрешения…
        И это пугало.
        - Я и не надеялась, что ты поймешь… - горько произнесла берегиня. - Но хоть кому-то я должна была все это сказать, пока еще не совсем поздно… Ты… Ты не самый худший из людей, иначе мы не смогли бы встретиться… Ты все поймешь… Со временем. Просто запомни мои слова и когда-нибудь еще раз подумай над ними… И тогда постарайся сделать правильный выбор, несмотря ни на что, иначе все будет еще хуже…
        - Это пророчество? - Сердце Терентия словно бы сжала невидимая ледяная рука. - Так знай, что я не верю в предсказания…
        - К сожалению, это - не пророчество, - горько усмехнулась девушка и прямо взглянула в глаза Шеину. - Это проклятие. Мое и твое. Прощай, Терентий, и моли звездное небо, чтобы все, что я сказала, осталось бредом полусумасшедшего лесного духа… Пусть разум твой будет в мире, а сердце в покое.
        Порыв ураганного ветра налетел, словно дракон, взметая в воздух траву и листву, пригибая и ломая деревья.
        В этом зеленом урагане в последний раз сверкнули ярко-изумрудные глаза берегини, и сквозь рев ветра до Терентия долетел тихий голос:
        - Не бойся и не отступай, человече…
        Ослепительная вспышка зеленого пламени - и окружающий мир разлетается тысячей осколков.
        - …Рота, подъем! - крик дежурного раздался через миг после того, как Шеин проснулся в холодном поту.
        Внук бургомистра уставился в бревенчатый потолок.

«Казарма… Сегодня же нас должны придать какому-то подразделению!»
        Терентий соскочил с верхнего яруса грубой двухъярусной койки и начал быстро застилать ее. Затем нужно будет в темпе одеться и вместе с другими ополченцами бежать на построение…

…В общей суматохе никто не заметил, как, кружась в воздухе, на грубый дощатый пол казармы опустился маленький листок дикой смородины…

* * *
        - Равняйсь! Смир-на!.. Господин капитан, учебная рота по вашему приказанию прибыла! - с некоторым удивлением выпалил исполняющий обязанности комроты, избранный из числа ополченцев же.
        А посмотреть было на что и поудивляться чему - тоже.
        Вместо образцово-показательной легионной роты (куда все втайне мечтали попасть) на плацу перед вновь прибывшими ополченцами стояла сотня мрачноватых солдат-зэгов. Еще три учебные роты, прибывшие чуть раньше, тоже взирали на это зрелище без особого энтузиазма.
        Большинство зэгов было в разной степени небрито, все они были в старых, уже давным-давно снятых с вооружения латах и с не менее старым оружием. А по возрасту годились ополченцам если уж не в деды, то в отцы точно - ведь отчего-то здесь были собраны лишь достаточно молодые рекруты.
        Впереди строя зэгов стояло три человека… Нет, точнее - два человека и орк.
        - Вольно, - сухо сказал высокий темноволосый зэг, стоящий в центре, раскачивая в руке снятый шлем. - Итак, приветствую вас, господа рекруты. Мое имя капитан Бондарь. По личному приказу секунд-генерала Морозова и бургомистра Шеина, - по рядам ополченцев пронесся шум, - мне поручено объявить, что с сегодняшнего дня вы зачислены в третий батальон формируемого Монеронского ополченческого легиона. Естественно, пока что это будет учебный батальон… Основной костяк будете составлять именно вы - ополченцы, в качестве же командиров к вам будут приставлены более опытные бойцы с целью обучить вас всему необходимому…
        - Каторжане, что ли? - брякнул кто-то в строю.
        Капитан прищурился:
        - А ну, кто тут у нас такой говорливый - выйти из строя!
        Никто даже не пошевелился.
        - Неповиновение? - грозно рыкнул Павел. - А у нас сейчас, между прочим, введено военное положение. И знаете, что за это бывает? Не знаете, и ладно. Но никто с вами нянчиться не будет - накажут всех. Придется, видно, доложить о происшедшем господам генералу и бургомистру и подумать о вашем наказании… Думаю, в дисбате вас быстро отучат ляпать хрен знает что, а потом прятаться за спины других…
        В рядах ополченцев началось какое-то движение, оно все продолжалось, пока не затихло с выходом из строя высокого крепкого парня.
        - Ну, я это сказал, и что?
        Капитан слегка кивнул, и тут же голос (если этот рык вообще можно было считать голосом) подал стоящий по правую руку от него орк:
        - Да ты как с его благородием разговариваешь, щенок?! Ну-ка, живо представился по всей форме и обратился как надо, пока я тебя тут собственноручно не закопал!
        Вид достойного сына Севера (всего метр семьдесят роста, но практически квадратная фигура с внушающими уважение кулаками) заставил стушеваться излишне говорливого рекрута. Все же орки считались одной из самых сильных рас в мире…
        - Ополченец Сорокин, ваше благородие господин капитан! - отбарабанил рекрут, вытягиваясь по стойке «смирно».
        - Как тебе фамилия идет-то, а? - хмыкнул Бондарь, но почти сразу же вновь стал серьезным. - Вот скажи мне начистоту, курсант, чем тебя не устраивают бывшие зэги как командиры? Можешь говорить прямо, наказывать не стану, просто хочу узнать…
        - Господин капитан… - замялся Сорокин, подбирая слова. - Ну, вас же всех за дело посадили… Преступления против Империи там, и разное другое…
        - И как считаешь, это - справедливо?
        - Ну… Наверное, да…
        - Вот и я тебе скажу то же самое, боец, - неожиданно произнес Павел. - Справедливо нас наказали - мы на этих гребаных рудниках горбатились, когда ты еще даже не родился. Но не хрен сейчас из-за прошлого грызться - что было, то было. Мы сейчас по-другому будем вину свою смывать… Сейчас вы - не солдаты, для врага вас убить - как высморкаться. И наша каторга теперь в том, чтобы сделать из вас настоящих солдат. Тебя, рекрут, еще и в планах не было, когда нас на рудники упекли. А когда родители твои не старше тебя были, то мы уже на ларистанцев и Крайний Север ходили и побеждали их, мать их… Мы были отличными солдатами, но и вы такими будете. Всему, что знаем, вас научим, а кто добровольно учиться не захочет - тех заставим. Так что выбора особого у вас нет - будете стараться как миленькие… Особливо ежели не хотите свою Родину просрать… Вы, мать его, не для нас стараться будете, а для себя в первую очередь - кому из нас оно больше надо, а?..
        Излишне говорливый рекрут опустил голову.
        Какая, действительно, разница, кто их будет учить, кто будет помогать? Они здесь все добровольно - никого пинками в ополчение не гнали…
        - Ну, что, Сорокин? Понял хоть чего-нибудь из того, что я тут наплел? Али нет?
        - Понял, господин капитан, - пробурчал ополченец. - Виноват, исправлюсь…
        - Так-то лучше… Встать в строй! У кого есть еще претензии к бывшим зэгам - пускай говорит или больше об этом не вякает.
        Бондарь оглядел притихших ополченцев, удовлетворенно кивнул:
        - Это хорошо, что у вас претензиев нету… А теперича, значит, начнем наше обучение… Бойцы! - повернулся он к своим солдатам-зэгам. - Ну-ка, постройте этих салаг как надо, а потом погоняйте их немного… Для начала, думаю, нескольких кругов по плацу будет достаточно… Лейтенант Утхаг!
        - Я, вашбродь!
        - Проследить за надлежащим выполнением приказа.
        - Есть!

…Глядя на то, как солдаты-ветераны разбивают молодых парней на отделения и взводы, Бондарь неожиданно подумал, что дослужился до комбата уже фактически на пенсии…

* * *
        - Так, у всех есть учебное оружие? Отлично. На первый-второй рассчитайсь!
        - Первый!
        - Второй!
        - Первый!
        - Второй!


        - Второй! Расчет окончен!
        - Замечательно. - Крепкий седоусый старшина прошелся взад-вперед перед строем уже порядком уставших после физупражнений рекрутов. - Тэк-с, посмотрим, чего вы стоите в индивидуальном бою… Так, разбиться на пары. Первые номера атакуют, вторые - защищаются, затем наоборот. Начали! И раз, и два!
        По толпе молодых ополченцев прокатилась неровная волна ударов и блоков.
        - И раз, и два!
        Терентий отбил своим щитом удар напарника и атаковал уже сам. Пот градом лился со лба Шеина - ворочать тяжелое учебное оружие было непросто. Грубые деревянные клинки и щиты были специально переутяжелены, но с сохранением баланса настоящего оружия, дабы закалить рекрутов пожестче. Как там говорил великий полководец Светозаров? «Тяжело в учении - легко в бою!»
        Ополченцы учились изо всех оставшихся сил.

…Пробежка, затем комплекс физических упражнений, состоящий из приседаний, отжиманий и прыжков - вроде ничего сложного, но рекруты здесь вымотались преизрядно, все-таки гоняли их не в масштабах утренней зарядки. А вот ветераны, выполнявшие нормативы вместе со всеми, держались на удивление крепко, давая фору молодым - все же суровые условия каторги крепко закалили их души и тела. Возможно, они и устали сильнее молодежи, но виду не показывали…
        А вот теперь настала очередь тренировок с оружием. Учебным, естественно.
        - …И раз, и два!.. Косорукий урод! Куда ты так лупишь?! Можешь не рассказывать - мастера фехтования бревном сразу видно…
        - Хосподин старшина! Я ш слушайно…
        - Еще бы не случайно!!! Ну-ка, быстро приведи напарника в порядок и продолжай тренировку. Только, мать его, не лупи ты так - зашибешь же ненароком! Тут техника нужна, а не дурь!..
        - …И раз, и два!.. О-о-о, парень… Ты что, меч в первый раз видишь?
        - Так точно, господин старшина! Мне мамка с оружием баловаться не разрешала.
        - От оно как… Ну, ниче, мамки тут нема - научим… Или заставим. Продолжать!..
        - …Мечи сложить, копья взять. Занятия продолжить!..

…Довольный, будто кот на солнышке, старшина осмотрел стоящих перед ним усталых и запыхавшихся рекрутов, удовлетворенно разгладил густые (морж бы позавидовал) усы и резюмировал:
        - Н-да, господа рекруты… Не ахти что, но все же лучше, чем ничего.
        Ополченцы тоскливо пялились на своего командира-мучителя - занятия и вправду показали, что как солдаты они много из себя не представляют.
        - Мечом махать, значица, мы умеем… Копьем тыкать - тоже невелика премудрость… Ну, ножом все, думаю, владеют… Топоры и булавы - на хрен! С таким оружием в легионе делать нечего, ежели только в качестве шанцевого инстру?мента… Тэк-с… Теперича что? Теперича надобно вас научить владеть еще и щитом, и не в смысле
«отбил-спрятался», а как оружием ратным. Ну, и мечному бою в строю надобно поучиться… Для начала хотя бы на индивидуальном уровне - до НАСТОЯЩЕЙ работы в строю вам всем еще как до Ихатаэня раком. Ну да ладно, енто не беда - научим. Или заставим, - старшина хрипло хохотнул. - Ну, покамест отдыхайте, скоро дальше по программе обучения пойдем…
        По рядам рекрутов пронесся сдавленный стон.

* * *
        Одно занятие сменялось другим.
        Инструкторов интересовала, казалось, каждая мелочь - они стремились узнать о возможностях своих подопечных все. После физических тестов и индивидуальной боевой подготовки настал черед рукопашного боя, стрелковой подготовки, инженерного и артиллерийского дела, основ первой помощи. Все эти самые настоящие экзамены имели своей целью только одно - в каком деле рекруты будут наиболее полезны, ведь формируемому легиону требовались военспецы самого широкого круга. Началась ротация личного состава - набранные в стихийном порядке отделения стали переформировываться и вооружаться. Боевым оружием ополченцам на тренировках все еще пользоваться запрещали, но комплекты оружия, брони и личных вещей (такого же старого образца, как и у ветеранов) за ними закрепили. Курсанты подолгу не снимали доспехов, привыкая к их тяжести, - все упражнения теперь выполнялись только в них. Постепенно заполнялся штат и вспомогательных войск - интендантов, фельдшеров, кузнецов, поваров, без которых нормальное функционирование подразделения было бы невозможно.
        Обучение рекрутов хоть и медленно, но продвигалось. Основной же проблемой являлось то, что на их полноценное обучение попросту не было времени - до вероятной даты высадки противника на остров оставались считаные дни.
        В связи с этим генерал Морозов принял мудрое решение - не стремиться создать из ополченцев крупное, слаженное подразделение, отдав предпочтение тактике применения солдат небольшими группами для партизанской войны и вспомогательных действий. Это сразу же повлекло за собой курс ведения боевых действий в лесу, совмещенный с уроками ориентирования и выживания.
        Новым (и единственным) синонимом рекрутской жизни стало слово «усталость» - изматывающие тренировки продолжались с утра и до самого позднего вечера. Инструкторы-зэги отрывались на них по полной, дорвавшись наконец-таки после столь долго перерыва до возможности помуштровать новобранцев. Учили, правда, нужно сказать, они на совесть, стремясь передать новобранцам весь свой обширный опыт.
        Вот только большим минусом было то, что зэги в здешних местах не воевали и всех тонкостей малой войны в условиях острова не знали, да и, в конце концов, по части лесной войны тоже не были большими знатоками. Все же большинство ветеранов в прошлом были солдатами линейных частей, а не егерских или иных спецподразделений. Но и стандартный курс подготовки, помноженный на огромный опыт бывших солдат коалиции, стоил немалого.
        В попытке ликвидировать такой промах, как отсутствие знания местности, к создаваемому легиону были прикреплены местные жители - гоблины, знавшие остров как свои пять пальцев. Но тут опять возникла трудность в виде языкового барьера - большинство коренных обитателей острова не понимало по-рарденски. Да и, откровенно говоря, гоблины тоже не были мастерами лесной войны - найхэ были охотниками, а не убийцами. Здесь бы здорово пригодился богатейший опыт лесных эльфов, но вот уж кого не было, того не было…

…После предварительных тестов-экзаменов Терентия определили в обычные мечники. Что уж тут поделать, но особыми воинскими талантами он не отличался - копьем владел достаточно средне, стрелком тоже был неважнецким (ибо предпочитал охоте рыбалку), ну и с другими способностями у него был изрядный напряг. Впрочем, военно-учетная специальность мечника, несмотря на распространенность, была не такой уж и простой. Уже через пару дней Шеин-младший начал ненавидеть шагистику вообще и каждого из изуверов-инструкторов в частности.
        Для наработки умения держать строй эти достойные господа приделали к солидных размеров бревнам кучу ременных петель, поименовали эти чуда инженерно-технической мысли «тренажерами для личного состава» и заставили использовать по назначению.
        Назначение оказалось у них достаточно простое - бревна (тренажерами их называли только необычайно довольные инструкторы) нужно было коллективно таскать. Но не абы как, а по типу щита - в левой руке, а правая в это время занята оружием. Несчастные отделения рекрутов вынуждены были отрабатывать стандартные
«левой-правой, левой-правой» именно с подобным «снаряжением», а не с боевыми или даже учебными щитами. Жалобы ополченцев пресекались быстро и радикально - нарядов на кухне, как и всегда, было в избытке.
        Терентий, конечно же, понимал смысл всех этих «издевательств» - после подобных тренировок настоящий боевой щит покажется пушинкой и орудовать им будет не в пример легче, но…
        Бревно-то, зараза, - тяжелое!..

…После возвращения в казарму у Терентия, как и у многих, сил не оставалось уже ни на что. Никто даже не роптал по поводу отмененных, в связи с введением военного положения, увольнительных. Все вечерние развлечения молодых ополченцев сводились к увлекательной игре «будешь ложиться спать - не промахнись мимо кровати». Многие даже начали было подумывать о том, чтобы слинять на «волю», но их остановил пример одного весьма нетерпеливого и свободолюбивого ополченца, сданного в вербовочный пункт собственным отцом за ранний алкоголизм. При попытке побега он был пойман, оперативно осужден за дезертирство и сослан в дисбат.
        Вот так-то. И никаких тебе послаблений. Ополчение - это уже не то добровольное войско, как века назад. Ныне при созыве ополчения уклонение от участия классифицировалось как прямое дезертирство и каралось по всей строгости военного времени. Дисциплинарное подразделение - это вам не шутки. Это только в периоды затишья искупление вины сводилось к выполнению самых тяжелых и грязных работ, в бою же штрафников без колебаний поставят впереди строя или пошлют в первых рядах штурмующих какое-либо укрепление войск, а в спину им будут смотреть болты и пики их же бывших сослуживцев.
        Так что самоубийц, даже среди самых отмороженных ополченцев, больше не нашлось.

…Несмотря на накопившуюся усталость, сон к Терентию Шеину не шел, и, подложив руки под голову, он задумчиво смотрел в уже ставший привычным грубый бревенчатый потолок. Из его головы все еще не выходило недавнее сновидение.
        Терентий не верил ни в вещие сны, ни в пророчества - уж таким он был рациональным человеком, видать, это досталось ему от деда, но тот сон… Чем-то он запал Шеину в душу, своей невероятной реальностью, что ли… Он до сих пор помнил аромат дикой смородины и лесных цветов, свежей травы и деревьев…
        Это было странно, но… В этот сон почему-то хотелось вернуться, он так напоминал добрую сказку, рассказанную на ночь, что с ним не хотелось расставаться. Все произнесенные напоследок берегиней слова и тот ураган - они не пугали Терентия. Это были чужие страхи, и его они не страшили - нечто гораздо более страшное приближалось к его дому. Где-то невидимый хронометр безжалостно отсчитывал время до того момента, как на Монерон высадятся чужаки, и отнюдь не с мирными намерениями - вот это действительно было страшно…
        Терентий широко зевнул, его веки начали смыкаться.

…Уже который день из груди не хотел уходить обжигающий холодом страх. Так страшно было расставаться с привычным миропорядком, очень страшно… От этого хотелось убежать, но не получалось… Убежать бы… Обратно в тот сон…
        Шеин беспокойно заворочался в полусне, лицо его исказила гримаса… Но тут ему на лоб словно бы легли чьи-то тонкие пальцы, от которых повеяло прохладой и спокойствием.
        Лицо Терентия разгладилось, дыхание выровнялось, на ухо словно бы кто-то шепнул:
        - Спи, человек… И не пытайся жить иллюзиями - у тебя есть настоящая жизнь…
        Шеин-младший спал и улыбался во сне - ему снилось что-то хорошее.
        Глава 6
        Империя Ниарон, г. Уэда, Красный дворец,

28 марта 1607 г. от Р. С., 14:21
        Военный зал Красного императорского дворца впервые за десять лет вновь был наполнен людьми, и какими людьми! В глазах просто рябило от фамильных доспехов и оружия, обильно покрытых затейливой золотой и серебряной чеканкой - сегодня здесь собрались все высшие чины армии, флота, а также маги. Сегодня был воистину великий день, день, когда будет принято одно из самых судьбоносных решений за всю историю Рассветной империи…
        Хотя из-за пустяков Военный зал открывать было и нельзя, поскольку закон… нет, даже - Закон запрещал использовать его иначе, кроме как по одному поводу. Уже добрых триста лет в нем, и только в нем, принимались самые важные решения.
        Здесь императоры Ниарона начинали войны.
        Последняя отгремела всего лишь восемь лет назад и принесла Империи огромные богатства, новые земли и, что самое важное, - великую славу ее воинам. Жалкие варвары с материка оказались многочисленны, но слабы духом - дети Неба легко победили их огромные полчища и уничтожили нечестивых колдунов.
        Шутка ли, теперь площадь великой Империи увеличилась почти вдвое - спасибо за это предыдущему императору, да хранит его сон Вечное Небо! Но главное, главное - Ниарон получил так необходимые ему железные и медные рудники, посевные площади для выращивания железного дерева и уголь, много угля для боевых кораблей, не самого лучшего качества, но это все же лучше, чем ничего.
        Благодаря полученным ресурсам Империя за минувшие годы смогла построить новые корабли, поставить новое оружие в армию, но это было только началом. Слишком много детей Неба ныне теснилось на пяти исконных островах Империи, а ведь под боком лежали воистину необъятные земли западных и северных варваров, а также недочеловеков из Ихатаэня и Цай-Гона. Ну, ничего, это было лишь делом времени - еще какая-то сотня лет - и все склонятся перед непреложной волей Небес.
        Император Ниарона Иэгару II даже чуть было не потер руки в предвкушении этого благословенного времени.
        Да, эта цель стоит даже того, чтобы умереть - бросить к ногам Неба весь восток материка. О власти над миром думать глупо, а вот восток… Восток - это реально. Хотя когда мы получим СТОЛЬКО земли и ресурсов, кто будет способен остановить нас?
        Великое Небо, ну почему на наших исконных островах ты не дало нам больше так необходимых железа, меди и угля? Все эти выродки имеют столько дармовых ресурсов, за которые не нужно драться… Такая фора - это нечестно!
        Хотя какая может быть честь у всех этих варваров и недочеловеков? Будь снисходителен к ним, Император, - они всего лишь на ступень выше обычных животных. Будь снисходителен…

…Но безжалостен. Не стоит недооценивать врагов, это может плохо кончиться. Помни, что говорил отец - «даже крыса, загнанная в угол, может кинуться на врага», а они не крысы, ох, не крысы…
        Но хватит размышлений, пора начинать. Тем более что все уже собрались и ждут только твоего слова. Не стоит заставлять ждать твоих верных вассалов. Начинай, Император.
        Молодой правитель, коему лишь совсем недавно исполнилось двадцать три года, встал с легкого бамбукового кресла. Длинный алый шелковый плащ Императора скользнул по зеркально гладкому белокаменному полу. Негромко скрипнули доспехи, давно уже ставшие второй кожей; молодой правитель сделал два шага вперед.
        - Именем Великого Неба! - прогремел в Военном зале голос церемониймейстера, и старые солдаты, все до единого, опустились на одно колено и почтительно склонили головы в знак уважения.
        - Вставайте, досточтимые, - негромко проговорил Иэгару.
        Генералы и адмиралы поднялись. Было видно, что многим уже тяжело дается этот ритуал, но никто ни лицом, ни голосом не выдал своей слабости.
        - Все вы знаете, зачем мы здесь собрались, - так же негромко продолжил Император. - Все вы знаете, что мы будем делать, но не все знают, КАК мы это будем делать. Это неправильно. Мои генералы и адмиралы обязаны знать все, видеть все камни в саду, хотя это и невозможно… Генерал Имагава, начинайте.
        Невысокий, совершенно седой генерал в богато украшенных доспехах вышел на середину зала и встал около огромного низкого стола, сделанного из цельного куска черного камня. Сей предмет резко выбивался из всей обстановки зала. Пол, стены, потолок, мебель, статуи - все это было ослепительно-белого цвета. Мрамор, мрамор и еще раз мрамор, и только в центре всего этого белоснежного царства находилась частичка Тьмы - каменный стол.
        Имагава кивнул ассистенту-магу, и на столе зазмеились ярко-красные линии, постепенно сплетаясь и сливаясь друг с другом. Начала вырисовываться карта востока Великого материка. Генерал тем временем взял бамбуковую указку, протянутую ассистентом, и начал:
        - Итак, досточтимые. Неделю назад Генеральный штаб закончил последние согласования с нашим великим союзником - Ларистанским халифатом. В ходе этого нами был принят план, получивший название «Голова тигра». Суть его состоит в том, что примерно через два месяца, второго июня, мы нанесем удар по Империи Рарден.
        Имагава сделал паузу.
        - Да, досточтимые, Рарден, конечно же, противник серьезный, но и на кону стоит немало. Восток Рардена необычайно богат так необходимыми нам рудами и углеводородами. Все приобретения в Ихатаэне покажутся просто детской шалостью по сравнению с этим - лес, огромные территории, пригодные к посадке железного дерева, и все это на столь слабозаселенной территории.
        Теперь непосредственно о ходе нападения.
        Первый удар будет наносить наш доблестный флот. Основные силы, в составе четырех тяжелых авианосцев, шести линкоров, четырех тяжелых и четырех легких крейсеров, а также тридцать корветов атакуют главную ВМБ Рардена на востоке - Нежинск. После ее уничтожения флот атакует прибрежные города, но высадка десанта производиться не будет - слишком велик риск.
        Второй удар будет наноситься по передовой базе северян - порту Скальному. Так как специфические условия местности не позволяют задействовать авиацию, мы выделяем для атаки Скального небольшую ударную эскадру - два тяжелых, два легких крейсера, шесть корветов и легкий авианосец прикрытия.
        Одновременно с этим наши сухопутные войска, при поддержке авиации, переходят в наступление на трех направлениях. Их целью является захват ключевых городов - Хоринска, Эльбана и Софийска. Выделенные силы - по тридцать тысяч пехоты и двадцать тысяч конницы на каждом направлении. Им будет противостоять двадцать один легион северян, общей численностью около ста тысяч человек.
        Теперь об одном из самых важных пунктов.
        Немаловажное значение имеет захват острова Монерон. Он должен стать одной из крупнейших наших военно-индустриальных баз, а также своего рода «непотопляемым авианосцем» у берегов Рардена. Для этого формируется третье соединение кораблей в составе двух линкоров, двух легких авианосцев, четырех легких крейсеров, десяти корветов и тридцати транспортов. Высадка будет произведена девятого июня в главном порту Монерона - Мгачи. В составе первой волны на остров прибудет десять тысяч пехоты и пять тысяч кавалерии. Имеющиеся на острове береговые укрепления и боевые корабли не станут серьезной преградой для наших сил. Всего же группировку планируется довести до сорока пяти тысяч человек, а сопротивление островного гарнизона, по нашим расчетам, будет полностью подавлено в течение двадцати дней. В этот срок входит уничтожение расквартированного на острове легиона и взятие главной островной крепости - Южно-Монеронска. В итоге мы получаем плацдарм с почти неразрушенной инфраструктурой, чего мы не сможем добиться на материке - там бои будут более ожесточенными, и нет гарантии, что мы получим нужные нам объекты в
целости и сохранности.
        Командование придает этой операции ключевой характер - на материке северяне, в принципе, могут перебросить подкрепления из западной части страны, и тогда наше наступление может существенно замедлиться. Но наличие крупного плацдарма у берегов Рардена в корне меняет ситуацию - в самом узком месте расстояние между островом и материком не превышает пяти километров, поэтому наши инженерные подразделения без особых проблем смогут навести понтонный мост и обеспечить переброску войск с Монерона. Далее следует накопление войск на материковом плацдарме и удар по позициям северян с тыла. Задача - рассечь фронт противника, окружить и прижать восточную группировку войск к морю, где их можно добить с моря и воздуха. Это планируется осуществить к августу.
        К октябрю мы планируем, что на материке наши армии окончательно уничтожат восточную группировку северян и выйдут на линию Хоринск - Золотая Гора - Тором. Здесь мы формируем систему мощных укрепленных линий и ждем результатов из западной части материка. В случае успеха ларистанских войск мы планируем экспансию на север, в случае неудачи - останавливаемся на этой линии и проводим десантную операцию на Дальнегорском полуострове.
        В любом случае мы не намерены продолжать эту войну дольше двух лет - у нас не так много ресурсов, поэтому мы должны разгромить врага в предельно краткие сроки.
        У меня все, досточтимые.
        - Вам все понятно? - спросил в воцарившейся тишине Император. - В таком случае вы свободны, и да пребудет с нами милость Вечного Неба!
        - Да пребудет! - в ответ рявкнули генералы и адмиралы.

«Вечное Небо! Помоги нам на этом нелегком пути!»

* * *
        - Генерал, а если без всякой пропаганды - как вы оцениваете наши и вражеские войска?
        Император отпустил всех военачальников после совещания, задержав только лишь генерала Имагаву. Они вдвоем покинули Военный зал и вышли на свежий воздух, побеседовать и полюбоваться традиционным ниаронским каменным садом.
        - Ваше величие, как начальник Генштаба я не могу быть под воздействием пропаганды, - тень улыбки коснулась морщинистого лица старого воина. - Мы всегда должны оценивать только реальное состояние дел.
        - И каково же оно? - спросил молодой правитель.
        Имагава перестал улыбаться.
        - Рарден очень силен, ваше величие. Если бы не помощь ларистанцев, я бы вообще не рекомендовал начинать сухопутную операцию. На земле северяне всегда были традиционно сильны - наши войска не привыкли действовать на столь больших территориях. Если проводить аналогию, то Рарден - это тигр, а Ниарон - акула. На море мы сильнее - это факт, но вот на суше… Там мы минимум равны.
        - А максимум?
        - Максимум… Если Рарден сможет перебросить еще войска из западной части страны, а это возможно в том случае, если рарденцы отбросят войска Темной империи, то я не гарантирую успех всей кампании.
        - Я ценю вашу честность, - величественно кивнул Иэгару. - Но сейчас вы говорите немыслимые вещи - я не могу поверить в то, что северяне смогут выдержать натиск Ларистана. Когда пять лет назад я посещал эту страну, они совершенно честно показали мне и достоинства, и недостатки своей армии. И надо сказать, достоинств я заметил гораздо больше, и возблагодарим Великое Небо, что у нас нет поводов для соперничества. Ларистан очень силен, и нам не стыдно бы и поучиться у более сильного союзника - если есть возможность избежать чужих ошибок, почему бы и не сделать этого? Они были огромной империей еще тогда, когда наша была разделена на удельные княжества… Но, простите генерал, я прервал вас.
        - Вы не прервали меня, а поделились со мной частичкой своих мудрых мыслей, - совершенно серьезно сказал Имагава.
        - Оставьте, почтенный, - тихо рассмеялся Император. - Эта лесть вам не к лицу, пускай ей блещут придворные лизоблюды, а мы, воины, продолжим разговор.
        - Как пожелаете, ваше величие, - слегка поклонился генерал.
        - Итак, с материковой фазой понятно - здесь мы очень сильно рискуем. Что насчет флота?
        - С флотом все намного лучше - по числу кораблей основных классов мы значительно превосходим Великоокеанский флот Рардена, достаточно сказать, что на востоке у них нет ни одного тяжелого авианосца. Два линкора, два тяжелых и четыре легких крейсера, два легких авианосца, а также два десятка корветов смогут, конечно же, доставить нам немало неприятностей, но большинство кораблей мы рассчитываем уничтожить прямо на рейде Нежинска. Да и в сражении они не устоят перед нашими драконами с авианосцев.
        Теперь я хочу отметить высадку десанта на Монероне.
        Это, безусловно, самая успешная операция, что мы можем совершить на данный момент. Флот, расположенный на острове, невелик, береговые укрепления откровенно слабы, а гарнизон острова составляет всего лишь один легион, быть может, еще максимум пара батальонов вспомогательных войск, силы их авиации тоже смехотворны - всего десяток драконов! Уже на первом этапе высадки мы будем иметь трехкратное преимущество!
        Но… я бы хотел обратить внимание на то, что северяне всегда славились своим умением вести партизанские действия в своих лесах. К тому же они могут собрать ополчение…
        - Что сможет сделать толпа оборванцев против наших великолепно обученных войск, против нашей тяжелой кавалерии? - презрительно бросил Император.
        - Ваше величие, именно такие оборванцы, не раз поднимавшие восстания в нашей собственной Империи, громили наши великолепно обученные войска. В те разы даже тяжелая кавалерия ничего не смогла сделать.
        Иэгару помрачнел.
        - Это дело прошлого - последний мятеж случился когда?.. Пятьдесят лет назад? Сто? К тому же прогресс в магии и оружейном деле позволил нашим войскам подняться на качественно новый уровень. Сервы - не проблема, нам нужен этот остров. Если они окажут сопротивление, я просто отдам приказ сжечь их жалкие селения.
        Глаза Имагавы слегка сузились - все обуревавшие его сейчас эмоции поняли бы только разве что холодные гордецы-эльфы, славящиеся своей выдержкой.
        - Ваше величие… Как ваш верный вассал я, безусловно, выполню подобный приказ, но сразу хочу сказать, что это противоречит Кодексу Меча…
        - Наш Кодекс применим только к равным, - ледяным голосом произнес Иэгару. - А все наши враги - уже по определению недолюди, расово неполноценные народы. Морем и землей должны править мы, и только мы - дети Неба. Только нас, лишь только нас коснулось его божественное откровение. Мы - избраны. Избраны, чтобы править. Удел остальных - подчиняться, удел несогласных - смерть и забвение.
        Взгляд холодных карих глаз молодого правителя был устремлен куда-то вдаль, а его руки крепко сжимали длинную рукоять катаны.
        - Вы, генерал, можете быть согласны или не согласны с моей политикой и приказами, но выполнять их ОБЯЗАНЫ. Неповиновения я не потерплю. - Император закрыл глаза. - Меня могут проклинать и ненавидеть - мне все равно… Но я создам для наших потомков великую страну, и ничто меня не остановит. Цель оправдывает средства, а число жертв среди чужих народов не имеет значения. Наша Империя - превыше всего.
        Молодой правитель помолчал.
        - Теперь вам понятно, чем я руководствуюсь, генерал? Тогда вы можете быть свободны - я вас более не задерживаю.
        Имагава поклонился Императору и пошел прочь из каменного сада, а Иэгару так и остался стоять, подобно изваянию.

…И лишь только когда генерал посчитал, что его никто не видит, Имагава с неудовольствием покачал головой.
        Империя Ниарон,
        Токамайский судостроительный завод,

4 апреля 1607 г. от Р. С., 14:21
        - Не правда ли, красавец? Как вы считаете, ваше величие?
        Главный конструктор просто-таки светился - он был невероятно счастлив, что сам, САМ Император приехал посмотреть, как продвигаются дела с его самым лучшим детищем.
        - Да, почтенный, он действительно невероятно красив… Красив и смертоносен. Вы отлично поработали, и награда не заставит себя ждать.
        Иэгару немного снисходительно относился к восторгу генкона, но не признать его заслуги просто не мог. Молодой правитель стоял на двадцатиметровой высоте, опираясь на поручни обзорной площадки. Глядя на стоящий на стапелях огромный корабль, Император и сам чувствовал себя приподнято.
        - Ваше величие, - молитвенно сложил перед собой руки этот маленький сгорбленный старичок. - Лучшей наградой мне будет, когда этот корабль вступит в строй!
        - Не беспокойтесь, - тонко улыбнулся Иэгару. - Это ведь произойдет в самое ближайшее время, не правда ли?
        - О да, да! Через неделю он будет спущен на воду, затем месяц ходовых и огневых испытаний, и…
        - …и этот великолепный линкор пополнит список нашего флота, - закончил за генкона Император.
        - Великолепный? - недоуменно спросил старичок. - Простите за дерзость, ваше величие, но он не-срав-не-нен! В мире теперь нет более мощного корабля! А когда в строй вступит его брат…
        - А когда он вступит? - поинтересовался Император.
        - Через два месяца, - с сожалением ответил генеральный. - Сказывается недостаток дерева и стали…
        - Мы решим эту проблему, - бросил Иэгару и подумал: «Еще бы - такая громада! Пятьдесят восемь тысяч тонн - даже в голове не укладывается!»
        - А что с остальными кораблями?
        Старичок резко помрачнел и начал нервно мять пояс простенького рабочего кимоно:
        - Ваше величие… Один из кораблей достроить в ближайшее время невозможно - готов только «скелет», а второй находится лишь в тридцатипроцентной готовности…
        - Та-ак… - недовольно протянул Император, сжимая кулаки, закованные в латные перчатки. - Понятно… Значит, так. В ближайшее время лишних ресурсов у нас не будет, так что с одним из кораблей придется распрощаться. А вот второй, что готов на треть… В Генштабе одно время витала мысль перестроить его в авианосец - это возможно?
        - В принципе, да, ничего сложного в этом нет - ни орудийные башни, ни даже броневой пояс еще не ставились, по сути, это пока просто металлодеревянная коробка, - задумчиво протянул генкон, было видно, что эта идея уже захватила его мысли. - Вдобавок к братьям-линкорам еще и сверхтяжелый авианосец - это просто замечательно, да…
        - Вот и займитесь этим, - подытожил Император. - Работа серьезная, но важная, так что найдутся и ресурсы, и средства. Будем делать такой корабль в расчете на перспективу, а пока… - Иэгару перевел взгляд с генерального на корабль. - Его братья подготовят океан к встрече.
        На стапелях до поры до времени дремал линкор-великан «Амаго».
        Но вскоре он проснется, и враги содрогнутся от его мощи.
        Империя Ниарон, г. Уэда, Красный дворец,

4 апреля 1607 г. от Р. С., 14:21
        - Итак, что вы предлагаете?
        Император величественно восседал на своем огромном троне, сделанном из благородного красного дерева. Он внимательно смотрел на невысокого лысого и худощавого человека в черном кимоно - начальника Императорской службы разведки и контрразведки.
        - Ваше величие, - мягко прошелестел голос безопасника. - Я предлагаю вам план предварительных диверсионных мероприятий на острове Монерон. Эти действия позволят нам захватить этот плацдарм с минимальными усилиями и потерями.
        - Естественно, ваши убийцы-ниндзя? - снисходительно поинтересовался Император.
        - И это тоже, ваше величие. Но сейчас мы решили сделать акцент на решительности и подавляющем огневом превосходстве.
        - И в чем же это будет проявляться? - спросил Иэгару. - Вы пошлете всех своих шпионов? Устроите на острове тотальную диверсионную войну?
        - Нет, главную роль в этом плане играет наша доблестная авиация. Я в личном порядке уже забросил нескольких разведчиков в тыл северянам, вскоре они подготовят небольшой аэродром в лесах близ главной островной крепости. Далее на остров скрытно перебрасываются два (больше не надо) звена истинных драконов. Шансов обнаружить их передислокацию у рарденцев, в общем-то, и нет - система обнаружения воздушных и морских целей в данный момент находится на плановом ремонте, но в целях страховки полет будет проведен ночью. Далее драконы погружаются в спячку, а в день начала войны пробуждаются. Есть все основания полагать, что в случае получения данных о возможном вторжении все наиболее боеспособные части северян будут сосредоточены в главном форте. Массированный удар с воздуха в первые же часы войны лишит Монерон наиболее боеспособных формирований и командиров. В случае успеха этой операции наш десант в дальнейшем не будет иметь никаких проблем с подавлением обороны рарденцев. Потому как ее просто-напросто не будет, а разрозненные и дезорганизованные кучки регулярных войск в расчет можно и не брать. У меня
все, ваше величие.
        Иэгару задумчиво побарабанил пальцами по широкому подлокотнику трона:
        - Знаете что, генерал?.. Вы не раз представляли моему взору весьма продуманные и разумные планы, но в этот раз… Ваше… предложение… является неслыханной по наглости авантюрой, но… Но это мне нравится. Натиск и неожиданность, удар в самое сердце врага - это звучит очень заманчиво… - Император выпрямился. - Я дам добро на осуществление вашей авантюры. Но знайте, что в случае провала или потери столь мощных боевых единиц вам придется понести наказание.
        - Не извольте беспокоиться, ваше величие, - хищно улыбнулся этот невзрачный на вид, но столь опасный на самом деле человек. - Операция удастся - от нас просто не ожидают ничего подобного.

«На все воля Небес», - подумал Иэгару.
        Империя Ниарон, г. Хайлар,

12 апреля 1607 г. от Р. С., 13:43
        Генерал Акамацу Абэ испытывал огромное удовлетворение - скоро, совсем скоро его полк вновь будет задействован в настоящем деле. За восемь лет, прошедших со времени окончания Ихатаэньской кампании, 4-й отдельный полк тяжелой кавалерии несколько застоялся - ему просто не находилось достойной цели. Тем не менее он оставался одной из самых элитных и боеспособных частей в Империи - здесь почитали за честь служить самые знатные отпрыски дворянских родов Ниарона.
        Генерал наблюдал с невысокого холма за учениями своего полка. Конь Акамацу время от времени пофыркивал от нетерпения - видимо, молодому животному не терпелось размяться, но, увы, генерал уже давно не мог возглавить лихую кавалерийскую атаку - при его высоком чине это было просто непозволительным риском.
        Теперь его уделом было наблюдать со стороны и управлять этой массой войск.
        - Тридцать влево, - отдал Акамацу приказ стоящему рядом всаднику.
        Маг-связист, одетый не в полный латный кавалерийский доспех, а только в кирасу и шлем, приложил руки к вискам, закрыл глаза и начал что-то тихонько бормотать.
        Еще два волшебника в это время стояли и не вмешивались - их уделом было прикрытие генерала в случае магической атаки. А от простых копий и мечей Акамацу защищала личная полусотня охраны, окружившая его. Великолепно обученные телохранители надежно защищали своего господина со всех сторон, но сохраняли ему полный обзор.
        Тем временем приказ достиг всадников, и широкий клин тяжеловооруженных воинов совершил маневр влево, перенацеливаясь на новую группу манекенов, имитирующих вражеских пехотинцев.
        Перейдя с быстрого шага на рысь, всадники сбили строй плотнее и, изготовив копья для удара, атаковали «врага». Соломенные чучела, защищенные грубыми деревянными щитами, кое-как сбитыми из досок, естественно, ничего не смогли противопоставить отборной тяжелой коннице. Длинные четырехметровые копья без труда пробивали или раскалывали нехитрые защитные средства «врагов», даже несмотря на то, что имели не граненый бронебойный наконечник, а узкий ножевидный.
        Как бы то ни было, новое зачарованное оружие как минимум не уступало привычным пикам, а вот раны от него должны были быть более серьезными.
        Хотя какие там раны?.. После удара тяжелой кавалерии ими обычно не интересуются.
        Как и наличием врага.
        А ведь когда-то казалось, что этот род войск уйдет в небытие, вслед за полевой артиллерией, состоящей из баллист и требушетов.
        Порох.
        Проклятие привычного образа ведения войны.
        Он изменил все.
        Порох и технический прогресс.

…Когда появились первые пушки, применяемые для разрушения крепостных стен, то в небытие очень быстро ушли все эти тараны, осадные башни и прочие хитроумные приспособления. Затем были разработаны полевые орудия, появились первые ручные образцы - даже маги на первых порах не смогли ничего противопоставить этой силе. Все их защитные заклятия, все эти ледяные и огненные щиты оказались малоэффективны против высокоскоростных малогабаритных снарядов.
        Луки и арбалеты не выдержали конкуренции с мушкетами, кольчуги и щиты не могли остановить пули и ядра, тяжелая кавалерия с ее «великолепной» подвижностью оказалась поразительно уязвима к огнестрелам…
        Государства начали спешно перевооружать свои армии, развивать масштабное производство огнестрельного оружия и, как следствие, перетрясать патриархальные устои торговых, социальных и экономических отношений. Как класс начало исчезать дворянство, увеличилась роль простого населения, ставшего главным поставщиком рекрутов для армии, а в государствах начался процесс жесткой централизации всего и вся.
        Войны королей против несогласных с новой политикой феодалов, восстания крестьян, захлестнувшие целые страны, - это было воистину Смутное время, время Хаоса во всем мире…
        И вот тут маги, почуявшие, что еще немного - и их раздавит безжалостной машиной технического прогресса, наконец-то решились выйти из закрытых орденских башен.
        Правители самых разных стран, погрязшие во внутренних раздорах, поняли, что только эта, доселе остававшаяся в стороне, сила может помочь им. А волшебники решили, что раз они не могут остановить эту лавину, то стоит ее оседлать.
        В итоге получился совершенно неожиданный результат - наладив тесный контакт с техникой, чародеи совершили невиданный прорыв в магическом искусстве. Бурное развитие математики, включая геометрию, физики и алхимии позволило взглянуть с иной стороны на саму сущность магии. И если раньше Силу считали божественным даром, то теперь стремившиеся объяснить все и вся маги сделали вывод, что это всего лишь еще один неизведанный вид энергии, состояние вещества, поле, волна, поток частиц - внятного объяснения не существовало до сих пор. А далее уже было
«делом техники» изучать и пользоваться магией не систематизированными эмпирическими методами, а подойти к этому с научной точки зрения.
        Законы, уравнения, формулы - только так теперь изучалось волшебство. Длинные заклинания-стихи благополучно ушли в прошлое - теперь заклятие стало выглядеть как набор формул. Были подведены научные основы даже под такие маразматические способы волшбы, как ритуальная, рунная и начертательная магия.
        Наука и стала, как это ни парадоксально, приговором чисто технической научной революции.
        Оказалось, что, например, можно изготовить гораздо более прочные доспехи, чем это считалось раньше. Открытые учеными-магами новые химические элементы позволили изготовить новые, более прочные сплавы, но это было только полдела. Теперь маги-оружейники больше не действовали наугад - они точно знали, чего добиваются, выбивая руны или накладывая чары.
        Угловатые стороны рун служили своего рода ловушками для Силы, при этом направляя ее нужным образом. Стоило только восхищаться неизвестным кудесником прошлого, что сделал язык рун священной тайнописью жрецов и магов. Теперь-то уже никто не пытался применить эти угловатые символы для такого примитивного занятия, как простая передача звуков, - ныне ученые знали их истинные возможности.
        А оружейные чары? Теперь маги-кузнецы целенаправленно изменяли структуру металла доспехов и оружия на молекулярном уровне. Кристаллическая решетка, валентность - все это теперь можно было изменить в разумных пределах.
        Генерал, естественно, не понимал большей части «вумных» слов высокоученых магов, да и не пытался этого сделать. Для него слова «усиленная кристаллическая решетка»,
«пониженная окисляемость металла» в большинстве своем были просто пустыми звуками. А вот то, что нагрудная пластина его доспеха выдерживала выстрел в упор из мушкета и практически не ржавела во влажном воздухе Ниарона - это он хорошо понимал.
        А потом оказалось, что ружейные пули зачаровать гораздо сложнее, чем стрелы и болты - на небольшом снаряде элементарно не помещалась руна или печать требуемого размера. А что касается магической перестройки снаряда, то это выходило необычайно хлопотно и утомительно - получалось, что каждая пуля должна была быть зачарована магом в ИНДИВИДУАЛЬНОМ порядке! В то время как на традиционные стрелы и болты нужные руны можно было наложить заводской штамповкой, а потом просто активировать в массовом порядке.
        Это сразу же поставило крест на практике массового вооружения армии огнестрельным оружием, и если к крупнокалиберному оружию типа пушек и мортир претензий не было (снаряд был достаточной величины), то вот мушкеты и пистолеты благополучно почили в бозе. Нынче они, со сверхдорогими боеприпасами ручной работы, стояли на вооружении лишь суперэлитных подразделений.
        А пехотинцы и всадники вновь, как и их деды много лет назад, взялись за мечи, копья и арбалеты. Но теперь оружие было исключительно с магической навеской - простая кованая броня и немудреный клинок стали гораздо большим анахронизмом, чем пистолеты и мушкеты.
        Вот таким образом привычные лучники-копейщики-мечники не только не сошли со сцены, а наоборот, упрочили свои позиции. Никуда не делась и соответствующая тактика…
        На первых порах.
        Пушки-то и маги, значительно прибавившие как в числе, так и в умениях, никуда не делись.
        Возросшее количество магов стало неожиданным побочным эффектом изменившегося миропорядка. Слишком тяжеловесны оказались кардинальные реформы, начатые в странах мира, не так-то просто было остановить эти процессы.
        Промышленность стала невероятно перспективной и востребованной отраслью народного хозяйства. Государствам (в первую очередь количественно возросшим армиям) требовалось много оружия, доспехов, боеприпасов, одежды, инструментов. Зародились такие понятия, как стандартизация и унификация, - практика изготовления кольчуг, шлемов, курток, ботинок по индивидуальным данным благополучно ушла в прошлое. Зато появилась система общих размеров обуви и одежды, постепенно проникшая и в мирную сферу жизни.
        Это, в свою очередь, повлияло на самое патриархальное и консервативное сословие - крестьянство. Оказалось, что огромную армию, тупо поглощающую деньги в мирное время, кто-то все-таки должен содержать и кормить. Так что с крестьян стали требовать гораздо больше, но, понимая, что из ничего не возьмется что-то, многие страны затеяли обширные аграрные реформы. Начали распространяться более совершенные методы обработки земли, улучшенные орудия труда, появились такие понятия, как удобрения и средства защиты от вредителей. Зародилась и стремительно начала развиваться такая наука, как агротехника.
        Изменилось и социальное устройство стран - феодалы утратили в большинстве своем реальную силу, ныне дворянский титул давал определенные привилегии, но не более. Укрепились как класс мастеровые - теперь это название применялось и к рабочим фабрик и мануфактур. Но для обращения со сложной техникой требовались хотя бы элементарные познания и навыки. Другими словами, рабочий, пришедший на ткацкую фабрику, должен был как минимум уметь читать, считать и писать. Но откуда было взять столько «высокообразованных», по меркам того времени, людей, ведь простые крестьяне для этой цели ну никак не подходили?
        Выход был лишь в создании такого немаловажного института, как система начального школьного образования для всех слоев населения. Естественно, простые трудяги вовсе не горели желанием грузить свои мозги абсолютно ненужными им вещами, поэтому правителям пришлось действовать пряником (иногда) и кнутом (в основном). Но шли годы, и подобное образование становилось обязательным, в дополнение к начальным начали открывать и средние школы, а кое-где даже институты, ведь не все талантливые люди могли получить доступ к высоким знаниям лишь потому, что они не владели магией.
        Сформировавшийся класс интеллигенции позволил расширить горизонты изучаемых дисциплин. Начали зарождаться новые, ненужные прежде науки - экономика, социология, статистика. Научную основу получило даже то, что как наука раньше и не воспринималось - астрономия, алхимия…
        Именно так и свершилась мировая научная революция.
        И на острие ее встали маги - интеллектуальная, военная и научная элита общества. Были отринуты прежние изоляционистские традиции - магия перестала быть уделом избранных, а сами волшебники стали активнее взаимодействовать с обществом. Заручившись широкой поддержкой правителей, маги смогли привлечь к поиску потенциальных адептов всю мощь государственной машины. Ряды волшебников начали стремительно пополняться, казалось, еще немного - и маги подомнут под себя все и всех, но…
        Но они оказались заложниками собственноручно созданной системы - слишком сблизившись с государством, волшебники даже и не заметили, как перестали быть свободной силой и превратились просто в еще один элемент власти.
        Могучие чародеи были не в силах разорвать порочный круг. Они не смогли покинуть систему, хотя, нужно признать, особо и не стремились. И теперь, по прошествии сотен лет, они стали просто еще одним сословием в государстве. Прежнее неравенство магов и немагов исчезло, и армия стала ярким тому примером.
        Лет этак четыреста тому назад Акамацу пришлось бы чуть ли не пресмыкаться перед волшебниками, прося хоть какой-нибудь помощи от них в бою, и далеко не факт, что он ее бы получил. В прежние времена чародеи считали себя высшей кастой, этакими сверхлюдьми, и не рисковали без особого на то повода. Пара файерболов, брошенных во врага, считалась величайшей милостью, простейшее лечебное заклинание могла получить только весьма значимая особа, а о том, чтобы драться в рядах войск, и речи не могло быть.

«Как же все изменилось, - внутренне усмехнулся генерал. - Теперь стоит мне приказать - и верные мне маги обрушат на врага настоящий ураган смертоносных заклятий. Теперь любой воин может рассчитывать, что в случае ранения он получит всю положенную ему квалифицированную медицинскую помощь, а маги-штурмовики и подумать теперь не могут, что такая вещь, как «отсидеться в стороне, пока простые смертные убивают друг друга», вообще возможна».
        Да и вообще, свет клином сошелся на этих волшебниках, что ли? Люди и люди, просто владеют чем-то таким, чего не могут другие. Ну, так и генерал мог сказать, что не каждый умеет командовать армиями, или, что проще - владеть оружием. Так что…

«Так что маги - просто люди, - заключил Акамацу. - Не хуже и не лучше других».
        Просто люди.
        Великий океан, 73 мили к северо-востоку
        от побережья Империи Ниарон;
        борт тяжелого авианосца «Асикага»,

14 апреля 1607 г. от Р. С., 5:27
        Тяжелый, водоизмещением 34 500 тонн, корабль шел полным тридцатиузловым ходом - это был максимум, что могли обеспечить его новейшие двигатели, работающие на дефицитном мазуте. Непривычного дизайна труба - вытянутая и короткая, торчащая по левому борту, была изогнута в сторону поверхности воды и изрыгала клубы сизого дыма. Судя по множеству точно таких же завес слева и справа, где-то недалеко шли и корабли охранения, просто в легком утреннем тумане людям на палубе они были не видны.
        В носу корабля, в самом конце взлетной палубы, а также в середине корпуса, в стороны откинулись защитные крышки, и из своих отсеков в подпалубном пространстве плавно начали выдвигаться сигнальные маяки. Увенчанные тяжелыми шарообразными набалдашниками мачты поднялись на двухметровую высоту и замерли. Прошла секунда, другая, а затем на вершине каждой из них вспыхнул яркий алый свет.
        Увидев прорезавшие легкую утреннюю дымку огни, драконы начали нетерпеливо переминаться с лапы на лапу - умным зверям был знаком этот сигнал. Целых тридцать шесть драконов, то есть половина всего авиаотряда корабля, сейчас скопились на палубе авианосца.
        Пилоты сдерживали могучих животных, которые уже рвались в столь вожделенный после продолжительной спячки полет - им ну просто очень хотелось размять свои крылья. Внезапно над палубой разнесся протяжный вой сигнального ревуна, и пилоты плотнее прижались к спинам драконов, проверяя ремни безопасности и крепче сжимая поводья.
        На мачтах почти сразу же потух алый колдовской свет. Прошло секунд пять, а потом на них вновь загорелся огонь, но теперь уже изумрудно-зеленый.
        - Пошел! - прозвучал резкий крик сигнальщика, дублируя прекрасно известный всем сигнал.
        Первый из драконов-истребителей начал разбег по короткой взлетной палубе, расположенной в носу корабля. Он широко раскинул могучие крылья, поднялся на задние лапы и с грохотом устремился вперед, на бегу размахивая крыльями. Сильные лапы разогнали этого не слишком крупного десятиметрового дракона до весьма приличной скорости, и лишь благодаря прочнейшему покрытию палубы, выполненному из железного дерева, внушительного размера когти дракона не оставляли длинных глубоких борозд.
        Вот ящер уже на последнем участке взлетной палубы, его тело начинает постепенно подниматься в воздух, крылья дракона машут размеренно и сильно…
        Конец палубы!
        Дракон могучим прыжком бросает свое тело вперед, и его расправленные крылья замирают. Он резко проседает, проваливаясь в воздухе, и на мгновение пропадает из поля зрения стоящих на палубе людей и драконов.
        Но не тех, кто сейчас наблюдает за всем этим в большой рубке-островке, расположенной с левой стороны корабля. Сейчас она выполняет еще и функции диспетчерской башни - именно отсюда шли сигналы на взлет драконов. Из рубки было хорошо видно, как дракон-истребитель рывком оторвался от взлетной палубы, тяжело просел в воздухе, но уже через полдюжины метров выровнял полет и начал стремительно набирать высоту.
        Тем временем в середине корабля разворачивается совершенно иное действо.
        На палубе авианосца была расположена огромная п-образная балка, торчащая из странного механизма, напоминавшего античную катапульту, увеличенную в несколько раз. Это странное приспособление разделяло огромную палубу корабля на две весьма неравные части.
        В носу авианосца располагалась короткая семидесятиметровая взлетная палуба для драконов-истребителей. Легким и подвижным зверям-охотникам, являющимся огромными аналогами ястребов и коршунов, не требовался длинный разбег или какие-то другие хитроумные приспособления. Истребители могли стартовать практически с места, но в целях экономии сил обычно брали небольшой разбег.
        Другое дело - более крупные звери, типа штурмовиков или пикировщиков.
        Изначально обитавшие на своеобразных подобиях птичьих базаров, в природе они стартовали в падении с большой высоты и для взлета с места или даже с разбега были практически не приспособлены. Именно для них и предназначалась огромная стартовая катапульта в центре авианосца.
        Два дракона-штурмовика подошли к стартовой балке и крепко вцепились задними лапами в перекладину.
        Последовал сигнал на взлет, и балка с резким треском рванула вверх, а вцепившиеся в нее драконы в это время старались сохранить равновесие, балансируя всем телом. Балка с грохотом врезалась в массивный ограничитель свободного хода стартового устройства, а штурмовики, набравшие значительную инерцию, разжали лапы и отправились в свободный полет. Драконы на ходу расправили длинные тонкие крылья, приспособленные для длительных полетов, и разошлись в стороны, дабы не зацепить друг друга.
        Именно высокая выучка и отличала драконов и пилотов палубной авиации от обычных частей. Каждый взлет и посадка в столь специфических условиях были воистину ювелирной работой, поэтому во всех армиях мира палубники считались элитой авиации.

…А тем временем в носу корабля начал старт второй дракон-истребитель, а катапульта для тяжелых ящеров начала медленно опускаться на палубу, чтобы запустить в небо новую партию зверей. И так пока в воздух не поднимутся обе эскадрильи драконов, построенных в данный момент на палубе корабля.
        В принципе, огромная палуба авианосца могла разом вместить все наличное авиакрыло, но делать этого никто и никогда бы не стал - слишком уязвимы были в таком положении драконы. Так что огромное, около ста метров длиной, пространство за стартовой площадкой тяжелых ящеров использовалось исключительно для посадки драконов. Зато из-за того, что боевые звери могли приземляться на небольшой пятачок пространства, огромная посадочная площадка позволяла посадить разом многие десятки драконов для лечения и пополнения боезапаса, а потом в оперативном порядке перегнать их к носу корабля и быстро поднять в воздух.
        Последние драконы первой волны ушли в воздух, палуба авианосца опустела. Но тут раздался размеренный гул, а затем в носовой и средней части корабля, в районе площадок накопления, части палубы начали плавно опускаться вниз, образуя пологий пандус. Послышался слитный топот, и с нижней ангарной палубы, опустившись на все четыре лапы, попарно начали выходить драконы второй волны. Хорошо обученные умные звери, подгоняемые командами пилотов-всадников, четко расходились в стороны и занимали положенные им места. Вдобавок в этом деле им еще и помогали большие полосы, нарисованные белой краской прямо на палубе.
        Командир сводного авиаполка авианосца полковник Кацуо Тоесада в данный момент не сидел в положенном ему седле боевого дракона, а стоял на палубе вместе с обслуживающим персоналом и с завистью провожал взглядом драконов, занимающих свое место в огромной карусели, что вертели над всей авиационно-ударной группой ящеры первой волны. Вскоре к ним должна была присоединиться и вторая волна драконов, а дальше уже следовала программа учений - прорыв противовоздушной обороны противника, бой с авиационным прикрытием, и как венец учений - учебная атака вражеских кораблей, роль которых сегодня исполняли несколько устаревших и списанных судов.
        Полковник жаждал присоединиться к своим бойцам, но, увы, это было невозможно - неделю назад Кацуо совершенно по-идиотски сломал левую руку и был отстранен от полетов. От госпитализации ему удалось откреститься, благо травма была не очень серьезная, но вот о небе на ближайшие пару недель пришлось забыть, пока лекари не закончат регенерационные процедуры.
        Полковник Тоесада в очередной раз залюбовался полетом драконов.
        Огнедышащие крылатые ящеры, без сомнений, были животными в высшей мере удивительными. Самое первое, что напрашивалось на язык, глядя на них - «как эта туша вообще может летать?» - ведь, с точки зрения законов физики, полет столь огромных животных был абсолютно немыслим.
        Безусловно, этот феномен был возможен лишь потому, что драконы не являлись просто пускай и весьма сообразительными, но все же зверями. Имея зачатки разума (а истинные драконы и полноценный разум), ящеры владели какой-то своей особенной, так до конца и неизученной магией, которая и позволяла им совершать все эти немыслимые деяния, типа полета и способности к огненному дыханию. Последнее, кстати, было еще более удивительным процессом, ведь боевые огнеметные железы драконов, протоки которых открывались в пасть, в принципе, не могли дать столь мощную, дальнобойную и высокотемпературную струю, воспламеняющуюся на открытом воздухе.
        Ответ был прост и… хм… банален.
        Магия.
        Зажигательная смесь, производимая в не слишком большом количестве, являлась лишь подспорьем, своеобразным элементом ритуала по вызову пламени, и не более. Маги-теоретики давным-давно пришли к выводу, что всем своим удивительным способностям драконы обязаны своеобразному симбиозу с элементалями Огня и Воздуха. Между прочим, все это не давалось драконам с рождения, и молодым зверям приходилось проходить нечто вроде обряда посвящения, практикуемого у шаманов диких народов. То есть, по сути, ящеры не взаимодействовали с Силой напрямую, как маги, а использовали для этого полуживых стихийных духов. Именно такие элементали и брали на себя основную нагрузку по тонкому взаимодействию со стихиями, вот только процесс этот был еще не до конца изучен, так как ящеры делали это, если можно так выразиться, на совершенно непривычных частотах.
        Природа создала самых настоящих идеальных хищников. Нет, не огромных и монструозных созданий, движимых жаждой убийства и разрушения, как в легендарном Чернолесье, а умных, опасных и сбалансированных животных.
        И как водится, извращенный разум людей достаточно быстро нашел им применение на войне, для убийства себе подобных. Тем более что ничего особо нового изобретать и не пришлось - все было придумано уже давно, самой матушкой-природой.
        Если, например, сугубо сухопутные зеленые драконы были идеально приспособлены для охоты на других летающих созданий, то кому, как не им, пришлось брать на себя функции истребителей. Короткие шея и морда, сильные лапы и челюсти, мощные кривые когти и зубы и выработанная эволюцией тактика атаки.
        А вот красные драконы, выведенные из морских барражировщиков типа альбатросов и фрегатов, имели тонкие длинные крылья, вытянутые шею и морду. Их небольшие гвоздеподобные зубы прекрасно подходили для ловли и удержания скользкой рыбы, но были совершенно непригодны для ближнего боя. Зато способность к длительному полету, резкому пикированию и мощь огненного залпа делали их великолепными средствами уничтожения наземных войск и построек.
        Самыми же удивительными драконами были синие. Тоже по происхождению сугубо морские звери, они имели совершенно отличную тактику охоты, благополучно модернизированную в стиль атаки…
        На этом, к сожалению, разнообразие драконов в Ниароне заканчивалось. Иных видов на территории Империи просто не водилось, а среди других стран клинических идиотов, готовых поделиться совершенно секретными технологиями и продать потенциальным противникам яйца драконов других видов, не было.
        Так что получение новых видов боевых зверей подчас было сопряжено с довольно крупными войнами…
        Но вот в этот раз, судя по огромному размаху учений, было совершенно ясно, что в будущем планируется отнюдь не полуразбойничий рейд в южные моря в поисках гнездовий других видов драконов… Слухи о чем-то грандиозном ходили среди ниаронских офицеров уже давно, но что именно планируется, никому доподлинно известно не было.
        Так что полковник Кацуо все же надеялся, что успеет встать в строй прежде, чем все НАЧНЕТСЯ. Но о том, кто станет мишенью для удара имперской военной машины, не было известно ровным счетом ничего - может быть, Цай-Гон, или Харгада, или колонии Арбенохара - неизвестно…
        Ну да ничего, скоро все это выяснится.

* * *
        Двое техников неторопливо переходили от одной «спальни» к другой - их задачей было проверить исправность этих невероятно важных для авианосца артефактов. Благо, что их участок насчитывал всего шесть драконьих лежбищ, а то проверять места обитания всего драконьего авиаполка было бы сущим наказанием. А так… так еще было вполне терпимо.
        Процедура была, правда, довольно нудная и утомительная - набрать кодовую комбинацию иероглифов, получить доступ ко внутренностям сложного артефакта, проверить целостность питающих энергопотоков, настройку основного генератора сна, систему управления, контрольные датчики… В общем, проверка только одного такого немаленького артефакта занимала минут двадцать, но по-другому поступить было нельзя - фактически эти сверхсложные устройства являлись наиболее важными предметами на корабле - без них была бы невозможна сама концепция дракононесущих судов.
        Опыты по простому базированию драконов на кораблях проводились неоднократно, но длительное время все попытки заканчивались неудачно. Самая главная проблема была связана с транспортировкой зверей, а также их содержанием. Если обеспечить питание людей не составляло труда, то вот обеспечить пищей огромных хищных зверей… Плюс к этому, во время плавания большую часть времени драконы вынуждены были проводить в тесных и закрытых помещениях внутри корабля, что весьма отрицательно сказывалось на их боевых качествах. Так что концепция ударных кораблей с авиацией на борту была весьма привлекательной и в то же время практически неисполнимой.
        Но все изменилось с изобретением генераторов управляемого сна - эти прожорливые в энергетическом плане артефакты произвели подлинную революцию на море. Теперь основную часть времени драконы проводили в спячке, хотя правильнее было бы назвать этот процесс анабиозом - метаболизм гигантских ящеров замедлялся до минимума. Это полностью решало вопрос с питанием зверей и, гм, отходами их жизнедеятельности.
        Но в то же время драконов можно было достаточно быстро привести в бодрствующее состояние - на это требовался максимум час. Конечно, для боевого корабля это было довольно много, но авианосцы никогда не шатались по океану без прикрытия, а в случае возможности боевых действий режим анабиоза можно было настроить и на еще меньшее время пробуждения. Минусом такого являлось ускорение обмена веществ в организме драконов, так что держать авианосцы на боевом дежурстве было весьма накладно - ящеров-то приходилось время от времени будить и кормить.
        Так что только теперь, когда все драконы были пробуждены и подняты со своих спальных мест, мог быть проведен профилактический осмотр важных артефактов. Во время их работы это было бы слишком рискованным мероприятием - существовала высокая вероятность того, что при осмотре может быть нарушена тонкая настройка устройства и дракон из спячки уже бы никогда не вышел. Поэтому такие осмотры и происходили или при заходе на базу, или в то время, когда весь авиаполк (или же его часть) поднимался в воздух.
        Двое техников обстоятельно выполняли свою работу.
        Покончив со второй по счету установкой, ниаронцы двинулись дальше по коридору, проходящему сквозь всю ангарную палубу. Он был хорошо освещен ярко-желтыми хрустальными магическими шарами-светильниками и весьма широк - метров десять примерно. Как раз чтобы по нему могла пройтись колонна драконов, по два в ряд. Тяжелые двери анабиозных отсеков - драконьих стойл были открыты, уйдя по специальным рельсам куда-то вниз, под палубу, так что техникам не пришлось возиться со сложными замками.
        Проверяющие вошли в один из отсеков, подошли к дальнему от двери углу, где и покоился нужный артефакт. Выглядел он, нужно сказать, не слишком впечатляюще - так, какая-то двухметровая серая колонна, испещренная символами - то ли рунами, то ли иероглифами.
        Один из техников отцепил от пояса тонкий стальной магический жезл с большим серебристо-зеркальным шаром возле ребристой части, являющейся, по-видимому, рукоятью, и передал другому. Затем присел на корточки около артефакта и начал, следуя какой-то определенной системе, крутить три металлических диска и нажимать на клавиши с рунами-иероглифами.
        Второй техник пока топтался без дела - его черед должен был наступить лишь при проверке самого главного - настройки. Был он достаточно молод, а еще ему было скучно стоять без дела.
        - Юки, а Юки…
        - Чего тебе? - буркнул второй техник, постарше, который набирал код.
        - Юки, ты как думаешь, чего это наши учения такие масштабные устроили? Может, чего серьезное затевается?
        - А с чего это ты взял? - Техник Юки уже набрал нужный код, но вот крышка, закрывающая внутренности артефакта, отчего-то никак не хотела поддаваться.
        - Так наш авианосец уже пару лет не выходил в море со всей свитой! - с жаром воскликнул молодой техник. - Я тебе говорю, Юки, точно будет что-то важное!..
        - Затевается… и… ладно. - Крышка наконец поддалась, обнажив малопонятные непосвященным внутренности устройства - какие-то провода, колбы, металлические цилиндры и прочее, прочее. - Фу-у… - устало утер пот на лбу техник. - И вообще, нечего голову себе всякими посторонними вещами забивать - не твоего ума это дело. Давай лучше за работу, болтун.
        Молодой проверяющий надулся, но немедленно полез внутрь артефакта, время от времени проверяя жезлом какие-то узлы устройства и пристально вглядываясь в россыпь разноцветных огоньков, вспыхивающих на шаре.

…Тяжелый авианосец «Асикага» по-прежнему шел вперед, а в небе над ним время от времени проносились драконы, ведя учебный бой, который, естественно, клонился в их пользу.
        Но очень скоро их всадники поймут, что война и учения - это очень разные вещи.
        Империя Ниарон, г. Хайлар,

19 апреля 1607 г. от Р. С., 18:21
        Генерал Акамацу Абэ во главе полка тяжелой кавалерии направлялся к месту расквартировки - городу-крепости Хайлару. Всю последнюю неделю, согласно приказам метрополии, Акамацу усиленно муштровал собственное подразделение, буквально до потери сознания. Солдаты выматывались, но не роптали - генерал пользовался в полку огромным уважением и его приказам подчинялись беспрекословно.
        Возвращение с учебного плаца, расположенного в семи километрах от города, было еще одним испытанием - пятитысячный отряд всадников поднимал на этой отвратительной дороге настоящую пыльную бурю. Солдаты чихали и кашляли, им приходилось заматывать лица форменными шелковыми шарфами, но они были еще в благоприятных условиях по сравнению с несчастными лошадьми.
        Солнце, хоть и клонившееся к закату, палило по-прежнему с невероятной жестокостью, и этот факт тоже не добавлял радости уставшим бойцам.
        Генерал, ехавший во главе колонны, был огражден от пыли. Его конь ровно ступал по сухой дороге.
        Акамацу в очередной раз с ненавистью огляделся.
        Как же его уже достало это проклятое место! Полупустыня, будь она неладна…
        И почему его не отправили дальше на север, в нормальные степи?..
        Ровная, как стол, равнина до самого горизонта тянулась слева и справа от дороги, и лишь где-то вдали, в туманной дымке, маячили горы. Атмосфера этого места была спокойной, но одновременно гнетущей - пыльная дорога, пыльная равнина, обжигающий ветер, бросающий эту самую пыль в лицо. В полупустыне у Хайлара не было столь же жарко, как в песках Цемескана, но вот дух пустыни здесь присутствовал - одиночество, пустота и чувство, что ты такая же песчинка, что тебя окружают.
        Болезненно искривленные тонкие скелеты неизвестных животных, лишь по глупому недоразумению названные деревьями, стояли, ощетинившись рядами острых колючек и пряча за ними маленькие иссохшиеся листья. О да, эти организмы наверняка были плодом извращенного разума древних магов, безжалостными машинами убийства, скрывающимися под маской немощи и беспомощности - не могут же благородные деревья выглядеть так ужасно…
        Они тихонько перешептывались, злобно протягивали шипастые ветки, норовя вцепиться в людей, расцарапать лицо, выколоть глаза…
        В небе кружили ящеры-падальщики, перекрикиваясь хриплыми голосами. Они наверняка ждали, когда кто-нибудь отстанет, потеряется и станет их легкой добычей. На падальщиков злобно смотрела пара больших песчаных варанов, расположившихся на крупном плоском камне. Они делали вид, что просто греются на солнце…
        Но нет! Они все, все до единого, были верными слугами смертоносной пустыни, ее глазами, оружием, частичкой чего-то большего…
        О, как долго пустыне не приносили жертв! Кровь, кровь, как ей нужна была свежая кровь…
        Одумайся, смертный, или будет только хуже.

«Приди ко мне сам, - шептала пустыня. - Или я заставлю тебя».
        Ровный топот копыт. Пыль, скрипящая на подковах.
        Все это буквально гипнотизировало, причем ничуть не хуже шипения аспида-пересмешника. Твои глаза закрываются, тело слабеет, миг - и ты падаешь под ноги собственного коня. А потом по тебе равнодушно проходят, одна за другой, тысячи лошадей. Но тебе уже все равно, ты уже ничего не чувствуешь.
        Пыль не знает чувств.
        Ни боли. Ни гнева. Ни радости.

«С-с-с-стань песчинкой, Акамацу.
        Останься здес-с-с-сь, на дороге - так будет лучш-ше.
        Для вс-с-с-се-е-е-ех… Для вс-с-с-се-е-е-ех…»

…Генерал даже и не заметил, когда его собственные мысли сменил какой-то странный, нечеловеческий голос. Акамацу помотал головой, отгоняя наваждение, и шипящий голос, шептавший что-то бессвязное, умолк.
        Фу-у, привидится же такой бред… Видать, переутомился за эту неделю, да и солнце голову напекло - и никакой климат-контроль доспехов не спас.

«Не с-с-спас-с-с…»
        Тьфу ты!..
        Ну, пустыня, чего тут такого? Просто песок, просто животные - ничего смертельного, просто природа…
        Не добрая и не злая, просто такая, как есть.
        Акамацу достал из чересседельной сумки плоскую металлическую фляжку, открутил пробку и с наслаждением глотнул теплой, с металлическим привкусом воды.
        Уф… Хорошо…
        В любой пустыне, даже в такой недоделанной, как эта, самая главная ценность - вода. Хорошо, что рядом с городом протекала полноводная круглый год речка, и ни жители города, ни ниаронские солдаты никогда не испытывали недостатка в воде. Вода - это жизнь, и с этим никак не поспоришь…
        Она приносила на эту унылую землю настоящую красоту - в ураганном темпе начинали расти и, что самое главное, цвести мириады самых разных цветов. Всего за несколько дней раскаленная равнина превращалась в цветущий луг, ветви кривых уродливых деревьев украшали поразительные по своей красоте грозди роскошных белых цветов, по странной прихоти Неба похожих на розы.
        Генерал как истинный ниаронец умел ценить красоту. Настоящий воин мог найти прекрасное во всем - в стремительном росчерке меча, в последнем стоне врага, в пламени истребительного пожара, но вот в полупустыне после дождя искать ничего не требовалось. Она навевала покой, желание любить, созидать - этого ведь порой так не хватало…

…Минуты и шаги таяли, словно невиданный в этих широтах снег, и вот уже вдали показался город. Четкие квадраты полей, очерченные ирригационными каналами, убогие домишки крестьян, стоящие вне крепостной стены, сама стена - низкая и старая, повидавшая на своем веку немало завоевателей, - все это был Хайлар. Город с почти пятидесятитысячным населением. Крепость, закрывающая путь в глубь материковых территорий Империи, и как это ни странно - жуткая дыра.
        Поначалу Акамацу был просто в ярости, когда его и весь 4-й отдельный засунули сюда. И это после того, как он так хорошо проявил себя в Кайтунском сражении!.. Но потом, поразмыслив, генерал решил, что все это имеет какую-то важную причину, и смирился. Теперь же, когда из Генштаба стали один за другим лететь приказы по усилению боеготовности подразделения, генерал понял - что-то затевается.
        Полк приближался к Южным воротам. Здесь, в отличие от всей дороги, уже начали попадаться крестьяне, а также другие люди - естественно, хаты.
        Генерал не утруждал себя приказами расчистить дорогу - если сервы хотят жить, они сами уберутся с нее, а если нет… Что ж, сервом больше, сервом меньше - невелика потеря…
        И правда - перед всадниками начало образовываться мертвое пространство. Люди, толкаясь и отпихивая друг друга, стремились убраться с дороги грозных и безжалостных солдат.
        Некоторые из всадников искренне потешались над тем, как эти черви разбегаются перед ними, спотыкаются, падают… Им нравилось это ощущение власти над простыми людьми.
        О, да, это опьяняло.
        Но Акамацу подобное не цепляло - он просто не видел смысла глумиться над этими несчастными. Жалость - вот и все, что они вызывали у генерала. Да, они были жалки - рваная грязная одежда, худые изможденные лица, и страх, бесконечный страх в глазах…
        И Акамацу знал, что или, вернее, кто был его источником.
        Полк тяжелой кавалерии неторопливо двигался к городу. То, что казармы находились внутри крепости, было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что, в случае чего, солдаты будут под надежной защитой, а плохо, потому что, опять-таки в случае чего, при выходе из города они стали бы легкой добычей пехоты. Да и постоянные переходы туда-сюда до учебного плаца были весьма утомительны, но что поделать - командование не сочло нужным построить отдельный укрепленный лагерь.
        Грязные улицы, утопающие в мусоре и ослином навозе, низкие глинобитные дома, крытые снопами проса, даже крепость - и та была убогой. Низкие кирпичные стены, кое-как усиленные магией, круглые башни, в которых были наспех прорезаны орудийные бойницы, местами вывалившиеся зубцы парапета, неглубокий ров, заполненный мутной грязной водой… Все это было явно не показателем высокого класса крепости, но за неимением лучшего…
        Генерал, в меру своих скромных сил, пытался что-то сделать со всем этим безобразием, но силы в этом противостоянии были слишком неравны. Всадники были отличными воинами, но в их обучение не входила инженерная подготовка, а гарнизон крепости был слишком слаб, да и эти раздолбаи вовсе не горели желанием работать. А идея с привлечением местных жителей была отметена сразу же - слишком дохлые и хилые они были, да и работать на стройке не умели совершенно.
        Тем временем солдаты достигли ворот, хотя это было слишком громким названием для столь жалкой калитки. Сделанные из старого дерева, кое-как обитые железом, они носили следы многократных починок и не были рассчитаны на современный штурм. На простом деревянном, даже не подъемном мосту стоял десяток разномастно вооруженных солдат городской стражи. Увидев приближающихся всадников, они, все как один, подобострастно согнулись в поклоне, попутно пряча ненавидящие взгляды - ведь все стражники были набраны из покоренных хатов.
        Генерал даже не удостоил их взглядом - все его внимание привлек скачущий к нему всадник, судя по всему, из оставленного в крепости десятка.
        Около Акамацу всадник развернул своего коня буквально на пятачке и, примерившись, продолжил движение уже бок о бок с генералом.
        - Господин генерал! Командование требует выйти на связь!
        - Спасибо, - генерал разглядел лычки всадника, - сержант.
        Вскоре колонна приблизилась к концу своего пути - просторным каменным казармам, являвшимся единственным примером строительства чего-либо инженерами Ниарона в этом городе.
        Ранее здесь, кажется, располагались апартаменты здешнего градоначальника, но строение было слишком большим и нефункциональным, поэтому его и снесли и построили ряды простых каменных трехэтажных бараков. На нижнем этаже располагались конюшни и вспомогательные помещения, а на верхних - жилые комнаты.
        Остановившись около здания, где, судя по частоколу длинных металлических антенн на крыше, находилась установка Дайсон-связи, генерал пружинисто спрыгнул с коня, бросил поводья подбежавшему солдату и направился к дверям.
        Часовые на входе моментально встали по стойке «смирно». Акамацу кивнул им, по крутой лестнице поднялся на второй этаж и без стука вошел в узел связи.
        Трое связистов тут же вскочили на ноги, один из них немедленно нажал иероглиф на большом пульте управления.
        - Господин, Генеральный штаб на связи в режиме ожидания.
        - Хорошо. - Акамацу подошел к пульту. - Вы свободны.
        Связисты не заставили повторять приказ дважды и быстро очистили помещение.
        Генерал тронул большую зеленую клавишу и начал сеанс связи:
        - Генерал Абэ слушает…

…Спустя полчаса он вышел из здания связи и теперь уже никто не смог бы увидеть в глазах Акамацу ни усталости, ни тоски. Нет, теперь его взор полыхал настоящим огнем неподдельной радости - скоро, очень скоро Акамацу покинет это проклятое место.
        Генерала Абэ ждала война.
        Ниаронское море, 204 мили к юго-востоку
        от побережья Империи Рарден;
        борт тяжелого субкрейсера «СТ-157»,

1 июня 1607 г. от Р. С., 10:07
        - Задраить внешние люки! Приготовиться к погружению!
        Капитан еще не успел договорить, а на лодке уже поднялась рабочая суматоха - команда субкрейсера начала занимать места по штатному расписанию. Люки в ходовой рубке были быстро задраены, а на корме в районе ходового двигателя пришли в движение дымовые трубы. С тихим скрежетом эти два коротких двухметровых патрубка, расположенных под углом сорок пять градусов, начали уползать в глубь корпуса субкрейсера. После того как трубы были втянуты, два оставшихся от них отверстия были перекрыты защитными люками, откинутыми на время надводного плавания. С тихим шипением воздухом наполнились резиновые шланги, расположенные на торцевой части люков, показывая тем самым, что отверстия загерметизированы.
        Котло-реакторный двигатель был остановлен, и теперь водометы перешли на питание от накопителей Силы.
        - Горизонтальные рули - пятнадцать! Оба двигателя - средний вперед!
        Капитан первого ранга Датэ Иритада напоследок взглянул сквозь узкое заговоренное стекло рубки на уходящее вверх небо, внутренне радуясь пасмурной погоде - меньше шансов засветиться перед патрульной авиацией.
        Датэ перешел из рубки в центральный отсек и сел в свое кресло.
        Позади был почти тридцатичасовой переход из главной ВМБ Ниарона - Ионаго. Теперь же предстоял самый ответственный этап похода - скрытное проникновение в территориальные воды Рардена. Поэтому капитан и отдал приказ погрузиться - идти дальше в надводном положении было бы слишком рискованным и опрометчивым поступком, ибо в этом районе уже можно было натолкнуться на патрульные корабли или драконов морской разведки. Летуны не несли явной опасности, но могли навести на субкрейсер корабли противника.

«СТ-143» являлся одним из самых новейших кораблей императорского флота и заодно одним из самых мощных субкораблей. Водоизмещение - 3130 тонн, десять установок ВВП, шесть носовых и четыре кормовых, два шестидюймовых эмиттера, скорость надводная - 18 узлов, подводная - 7 узлов, дальность плавания - 10 000 миль.
        Тяжелый субкрейсер являлся еще одним воплощением конструкторской мысли Ниарона, склонного к гигантомании. Возможно, это было мотивировано небольшой комплекцией и ростом самих ниаронцев или еще чем, но столь крупного субкорабля больше не было на флоте ни одной страны мира.
        Нет, большой и мощный корабль - это, конечно же, здорово…
        Но не всегда.
        В данном случае капитан Иритада предпочел бы этой громаде свой старый «Т-82», но, видно, не судьба…
        Большой корабль - это всегда не только большая мощь, но и большие проблемы. Даже не беря в расчет дорогое содержание и потребность в более сложной береговой инфраструктуре, крупные суда являлись гораздо более вожделенной целью для противника. Всегда есть разница, потопил ли ты дюжину корветов или целый линкор, даже если потеря этих самых корветов для врага - более тяжелый удар.
        И вообще, подобная трата ресурсов, на взгляд Датэ, была бессмысленна. Капитан являлся сторонником менее мощного, но более многочисленного океанского флота, как над-, так и подводного. Свое же назначение на этот монстр он считал злой иронией судьбы - а как еще было это воспринимать? Эх, жалко, что в Штабе так восхищаются этими гигантами - только металл и железное дерево зазря переводят… А ведь если что случится, их же жаба задушит посылать большой корабль - не дай Небо с ним что-то произойдет! А понаделали бы менее мощных кораблей, но числом поболее, то не так жалко было бы их терять…
        Ладно, хватит сокрушаться - что есть, на том и будем воевать. Нашел, о чем сожалеть, - «у меня, видите ли, корабль слишком большой и мощный, что делать-то?». Тьфу, пропасть, подумай лучше о тех капитанах, что пойдут в атаку на врага на каких-нибудь лоханках.
        Тем более что в бой уже достаточно скоро - еще двадцать восемь часов, и все!..
        Перед выходом в море капитан получил запечатанный конверт с дальнейшими приказами. Его было предписано открыть на удалении не менее двухсот пятидесяти миль от побережья материка.
        Когда Датэ открыл этот конверт, то сразу похолодел - на официальном бланке красными чернилами ему предписывалось скрытно войти в территориальные воды Рардена, а 2 июня в 14:00 атаковать вместе с другими кораблями военно-морскую базу Нежинск.
        Дневная атака - это было что-то новенькое, такого капитан не ожидал. Интересно, чем они мотивировали это? По устоявшейся… гм, традиции, атаки всегда начинали на рассвете… Хотя, возможно, на это и расчет?..
        Так что, капитан первого ранга Датэ Иритада, поскорее забывай все посторонние мысли.
        Ведь завтра - война.
        Империя Ниарон, г. Хайлар,

1 июня 1607 г. от Р. С., 21:52
        Солнце в последний раз послало свои лучи ввысь и закатилось за горизонт. Темно станет еще не скоро, но на небе уже зажглись несколько огоньков звезд, хотя правильнее было бы сказать «планет», ведь для звезд еще было слишком рано. Конечно же, большинству людей было глубоко плевать на эти тонкости, но только не Звездочету. Правда, он и не принадлежал к людям.
        Как и уже многие годы, он по-прежнему стоял на одном и том же месте и смотрел в небо. Звездочет уже давно забыл, что когда-то был смертным, но вот зрение его оставалось все тем же зрением простого человека - он не любил что-либо менять.
        Так было заложено Творцом, и только в его власти что-то менять.
        Чтобы смотреть на звезды, не нужно зрение, как у ястреба, или умение видеть потоки энергий - здесь дело не в способностях.
        Нужно просто уметь смотреть.
        Слегка поежившись от надвигающейся прохлады, Звездочет услышал какой-то шум рядом с собой и с сожалением отвел взгляд от неба.
        Откуда-то из глубины полупустыни ветер гнал небольшое облако пыли.
        Звездочет прищурился и, поколебавшись, перевел зрение в несколько иной спектр.
        Да, так и есть - это был не просто ветер и не просто пыль…

«Интересно, что ему понадобилось от меня?.. Впрочем, он уже не так уж и далеко, сейчас подлетит ко мне и сам все расскажет…»
        Недолетая всего лишь нескольких метров до места, где стоял Звездочет, ветер внезапно словно бы натолкнулся на невидимую преграду. Облако пыли остановилось и распустилось причудливым цветком - языки песка так и рванули во все стороны. Затем облако вновь собралось в плотный комок, взмывая вверх, на трехметровую высоту, и плотной лентой по дуге опустилось прямо около Звездочета.
        Пыль быстро собралась в фигуру, контуром напоминающую человеческую, разве что нельзя было точно определить ее очертания - потоки пыли постоянно перетекали из одного положения в другое.
        - Опять твои шуточки, Звездочет? Мог бы и не ставить барьер, кому ты вообще нужен? - сварливо сказала фигура.
        - Тебе, например, - спокойно парировал Звездочет. - Что привело тебя ко мне, о высокочтимый Странник?
        Очертания пылевой фигуры на секунду размылись.
        - Не паясничай, я по серьезному делу. Со мной говорила Она.
        Звездочет моментально посерьезнел:
        - Так, отсюда поподробнее. О чем, как?
        - Просто сказала прийти к тебе и тоже посмотреть на звезды… Слушай, может, Она тоже гаснет? Я даже не понял, к чему Она это сказала…
        - Но пришел, - заметил Звездочет.
        - Пришел. - Жест пылевой фигуры можно было истолковать как кивок. - А что дальше?
        - Будем смотреть на звезды, - отрезал Звездочет. - Не маячь, садись.
        Странник вздохнул, а затем выбросил резко удлинившуюся руку в сторону большого плоского камня, лежащего невдалеке. Рука, превратившаяся в небольшой пылевой вихрь, закружила около камня. В следующий миг тот оторвался от земли и, ведомый волей и силой Странника, пролетел полудюжину метров и мягко приземлился около пылевой фигуры и Звездочета.
        Вихрь вновь превратился в подобие руки, а лишний песок, всосанный им, опал на землю. Странник сел, если это определение вообще было к нему применимо.
        Но Звездочет уже отрешился от всего происходящего и уставился в небо.
        Время текло, час проходил за часом. Но Странник ждал - за сотни лет он научился ждать.
        И лишь когда минула полночь, Звездочет вышел из оцепенения.
        - Странник, Странник!.. - крикнул он.
        - Не кричи, никуда я не делся, - ехидно ответила пылевая фигура.
        - Странник. Нам. Срочно. Нужно. На север, - раздельно произнес Звездочет.
        - Зачем? - искренне удивился Странник.
        - Там произойдет один из Поединков Судьбы, самый ближайший к нам. И мы должны успеть попасть туда.
        - А если без пафоса и патетики? - спросил Странник.
        - Там будет много Силы, - просто ответил Звездочет. - Хватит и нам, и Ей.
        - Да-а! С-с-сколько я ждал этого, фс-с-с! - зашелестел песок. - Вот только как ты доберешься на север? Ты же, гм…
        - Дерево? - саркастически усмехнулся Звездочет и потряс шипастыми ветками. - Тут все просто - принеси мне душу смертного, и я приму облик… подобный тебе.
        - Хм, а ведь как знал, - прошелестел Странник и откуда-то из глубин своего песчаного тела достал небольшую, полыхавшую серо-багровым огнем призрачную сферу. Она плавно соскользнула с его руки и втянулась внутрь подставленной ветки.
        В следующий миг старое искривленное дерево сотрясли судороги, какая-то тень выскользнула из него, после чего оно рассыпалось в прах.
        Поднявшийся ветер взметнул его, собирая в фигуру, напоминавшую человеческую.
        - Н-да, крестьянская душонка, - раздраженно произнес Звездочет. - Ничего лучше не было?
        - Хоть бы спасибо сказал, - обиделся Странник. - Сам прекрасно же знаешь, что сил у меня осталась только капля от прежних.
        - Ладно, не дуйся - нам пора в дорогу. На севере соберем больше.
        - Но чтобы пробудить Хозяйку пустыни, придется собрать очень много Силы, - заметил Странник. - Мы справимся?
        - Не сомневайся. Нам кое-кто поможет. Пускай и невольно, - Звездочет хищно взглянул в сторону города. - Мы пойдем по следам ниаронцев.
        - Как стервятники? - презрительно спросил Странник.
        - Да, как стервятники, - спокойно ответил Звездочет. - Мы еще слишком слабы… И вообще, ты должен быть благодарен имперцам. Ведь именно эти недоумки разрушили охранные амулеты и освободили нас.
        - Глупцы, - усмехнулся Странник. - Они думали, что это боевые башни хатов… Но с ними пришли маги - и мы не смогли открыть охоту на этот двуногий скот.
        - Не переживай, скоро в наш мир придет еще одна частичка Хаоса. Магов и воинов станет меньше, а мы вновь обретем силу и власть.
        - Будем надеяться, - задумчиво проговорил Странник. - Когда отправляемся?
        - Чем скорее, тем лучше, - ответил Звездочет, превращаясь в бесформенное облако пыли и песка.
        Через мгновение два древних демона уже летели на север.
        Глава 7
        Серджио Эрлеоне мог быть спокоен - его смерть и гибель рарденских кораблей не остались напрасными.
        В 5:14 кодированный пакет с донесением об обнаружении вражеских судов был получен в Штабе округа и дешифрован. «Витязь» еще дрался, а генералов и адмиралов уже спешно поднимали из постелей по тревоге.
        План Рассветной империи дал первый промах - их нападение перестало быть внезапным.
        Судьба, всемогущая судьба, смешала все карты ниаронскому командованию. Она властно собрала воедино мелкие случайности, но что из этого всего получится, никто даже и предположить не мог. По отдельности они ничего не могли решить, но вместе…
        Всего лишь несколько кораблей на всем Великоокеанском флоте Рардена имели у себя на борту негаторы, и только с нескольких из них до сих пор не были сняты масс-детекторы.
        Никто не предполагал, что из-за наведенных помех крейсер собьется с курса и выйдет за пределы зоны испытаний.
        Ниаронцы не смогли предположить, что рарденцы атакуют их, несмотря на численный перевес островитян. Предполагалось, что случайный сторожевик рассмотрит вторжение эскадры лишь как некую провокацию и в первую очередь попытается связаться с нарушителями и будет легко уничтожен…
        Но нет.
        Капитан Эрлеоне умел только воевать, а все эти тонкие игры на нервах были не для него - хотя как было бы замечательно просто ошибиться! Трибунал, дипломатический конфликт - это просто ерунда в сравнении с вероятностью настоящей угрозы. И поэтому Серджио пошел на смерть и повел с собой верных ему людей лишь ради одного - предупредить, спасти, дать время на подготовку, если угроза все же реальна. Он решил, что лучше потерять один крейсер и два корвета в бою, чем весь флот на рейде.
        Было уже так, было, и в Рардене, и в других странах - не поверили, не решились упредить угрозу, не стали рисковать всем и наносить удар первыми…
        Но если не ты, то тебя - таков один из главных законов войны.
        Не раз уже неожиданный удар обрушивался на спящие города и неподготовленные армии. И сколько тогда простых солдат и генералов рвало на себе волосы от отчаяния, не в силах остановить лавину победоносных вражеских войск! Сколькими убитыми людьми и сожженными городами была тогда оплачена нерешительность и промедление!
        Нет, на этот раз такому не бывать.
        Упрямый капитан и его маленькая эскадра стали песчинкой в великолепном механизме плана вторжения. Песчинкой, из-за которой сбилась тончайшая настройка. Песчинкой, из-за которой пошел вразнос весь механизм. Песчинка…
        И после этого вы будете говорить, что один человек ничего не в силах изменить?
        На одной чаше весов - план, выдуманный лучшими умами целой страны, рассчитанный по минутам, связывающий отдельные части в единое целое…
        И обрекающий людей твоей крови, твоего духа на смерть.
        Что ты бросишь на другую чашу, ты, простой человек?
        Храбрость? Но этого мало.
        Ярость, отчаяние? Мало, слишком мало…
        Жизнь? Уже лучше, но все равно одной жизнью нельзя выкупить тысячи других…

«Так и идите к демону, проклятые Весы! - крикнешь ты. - Нет у меня больше ничего! Но все равно я не отступлюсь - вдруг моя жизнь станет той соломинкой, что сломает спину верблюду? И со мной всегда встанут другие люди, которые будут готовы отдать за других свои жизни. Да, и за тех, кто струсит и не выйдет на бой, за предателей, за прочую мразь - кому-то все равно придется идти ЗА них, занять ИХ место.
        Бог рассудит всех, и хороших, и плохих - всех.
        Бессмысленно? Ха, не смешите меня, Весы! Кто-то все равно должен драться, кому-то нельзя сдаваться, и кому же, как не нам? За нами наша земля, наши друзья и родные, и чужие друзья, и чужие дети…
        Один человек, говорите? Да нет - мы не бываем одиноки, с нами всегда есть кто-то еще. Фрегаттен-капитан Серджио Эрлеоне - один? А как же еще сотни человек команды? А те, за кого они умирают?..
        Нет, Весы, нас здесь целая армия - и мы остановим врага. Любой ценой. Да и нет такой цены, что могла бы измерить все это.
        Главное, чтобы это все было не напрасно».
        Империя Рарден, г. Нежинск;
        Штаб командования Приморским военным округом,

2 июня 1607 г. от Р. С., 5:14

…Когда поступило сообщение от «Витязя», на узле связи не было никого, кроме молодого сержанта-связиста. Прочитав свежеотпечатанный текст, он похолодел.
        Ему было очень страшно - еще ни разу в жизни сержант не бывал, а дай Сотер, и никогда не будет на войне. Но все-таки, справившись с волнением, он откинул защитную крышку на большом пульте управления и вжал пресловутую «большую красную кнопку». Нельзя было поступить иначе - в тексте сообщения присутствовал код
«Стилет», то есть сигнал о начале полномасштабной войны, поэтому он обязан был объявить тревогу.
        По крепости тут же разнесся сигнал боевой тревоги - под резкий вой сирен холодный голос начал монотонно бубнить из ретрансляторов:
        - Внимание! Боевая тревога! Личному составу занять места согласно боевому расписанию! Внимание! Боевая…
        Минут через пять в узел связи буквально влетел дежурный офицер:
        - Какого хрена?!.
        Судя по злобной гримасе, исказившей его лицо, он подозревал, что салага случайно нажал кнопку тревоги, и собирался устроить ему выволочку по самое не балуйся…
        Но, увидев бледное лицо сержанта, офицер с нашивками лейтенанта словно натолкнулся на невидимую преграду и резко остановился. Связист дрожащими руками протянул ему распечатанный листок, дежурный офицер механическим движением принял сообщение и погрузился в чтение.
        Сержант, встретившись взглядом с лейтенантом, быстро отвел глаза - столько обжигающего холода сейчас таилось в глубине зеленых глаз дежурного офицера.
        - Срочно, - приказал лейтенант. - Выходи на связь со всеми, с кем удастся. Предупреди погранзаставы, свяжись с Центральным округом. Немедленно.
        Молодой сержант с отчаянием взглянул на него.:
        - Господин лейтенант, что же это такое?
        Глаза офицера недобро сузились:
        - Это - война.
        - Но ведь войну же всегда объявляют?..
        - Значит, в этот раз они ударят без объявления войны, - резко ответил лейтенант.
        - Но ведь это бесчестно… - тихо прошептал сержант.
        - На войне мало чести, парень. - Офицер помолчал, покачиваясь с носка на пятку, а затем рявкнул: - Ну, чего расселся, сержант? Выполнять приказ, живо!
        Сержант лихорадочно кинулся к установке Дайсон-связи и начал что-то настраивать, а в дверь уже забегали остальные, положенные по штату, связисты. Наспех одетые, отчаянно зевающие - они еще не знали, что сейчас начинается…
        Ниаронское море, 51 миля к юго-востоку
        от побережья Империи Рарден;
        борт тяжелого авианосца «Асикага»,

2 июня 1607 г. от Р. С., 13:39
        Острый нос тяжелого авианосца разрезал свинцово-серые воды Ниаронского моря. Видимость была не самая лучшая - сказывались эффекты наведенных помех. Пока что от них было больше хлопот, чем реальной пользы, но еще немного - и будет окончательно ясно, оправданны ли были все усилия магов по их постановке или нет.
        Адмирал Акира Торукава, командующий ударным флотом, был в ярости, хотя и не показывал вида. Весь хорошо продуманный план уничтожения рарденского флота прямо в порту летел к восточным демонам в пасть.

…Контр-адмирал Итсикава - просто недоумок! Это же надо - умудриться прошляпить небольшую эскадру противника и при тотальном огневом превосходстве не уничтожить ее без ущерба для себя. Нет, ну это вообще ни в какие ворота не лезет! Один легкий крейсер и два корвета вступают в бой против целой эскадры, уничтожают четыре корвета, легкий и тяжелый крейсер, тяжело повреждают еще один легкий… Хорошо, что контр-адмирал погиб на флагмане, иначе за проявленную халатность его бы судил Верховный трибунал, и Итсикава не отделался бы так просто.
        Слава Небу, что безумных рарденцев удалось потопить, но если так будет сражаться каждый корабль врага… Судя по сбивчивому докладу принявшего командование вместо погибшего контр-адмирала каперанга Токи, его эскадра теперь больше подходила под определение инвалидной команды, чем полноценного боевого отряда, а значит, об операции по уничтожению крейсерской эскадры в порту Скальный придется забыть.
        Главное, чтобы патрульный крейсер не успел сообщить о вторжении вражеских кораблей, самое главное…
        Отступать поздно - замахнувшуюся для удара руку ниаронского флота уже не остановить.
        Ударная эскадра уже шла на всех парах, команды кораблей заняли свои места по боевому расписанию, эмиттеры были расчехлены и развернуты в боевое положение. Первая волна драконов уже стартовала с палуб тяжелых авианосцев, и сейчас по направлению к Нежинску летело по шестьдесят истребителей и штурмовиков, а также по две дюжины пикировщиков. Такое соотношение объяснялось тем, что авианосная авиация Ниарона еще ни разу не сходилась в бою с более-менее равным противником, и оптимальное сочетание защитных и атакующих сил известно не было.
        Где-то впереди, на удалении примерно пятнадцати миль, шла головная пара корветов разведки. Еще две такие же пары составляли фланговое охранение группы, тыловое же решили не организовывать за явной бессмысленностью.
        Следом за головной парой, на удалении пяти миль, шли строем уступа главные корабли-защитники группы - шесть линкоров. Несмотря на все усилия, суперлинкор
«Амаго» был еще не готов, так что сейчас в бой шли старые, но надежные корабли:
«Нагару», «Исен», «Киуго», «Муцо», «Фусо» и «Уракава».

«Исен», «Киуго», «Муцо» и «Фусо» являлись однотипными кораблями-систершипами. Были они уже не слишком новыми (в прошлом году головному «Исену» стукнуло двадцать восемь лет), но по-прежнему весьма мощными и неплохо защищенными. Главной их проблемой являлось устаревшее расположение артиллерии в шести двухорудийных башнях, попарно в носу, в корме и в середине корпуса. Тем не менее двенадцать
356-миллиметровых эмиттеров главного калибра - это вам не шутка, плюс к тому же линкоры-исеноиды имели неплохое бронирование - пояс от четвертого до двенадцатого ранга, башни четырнадцатого ранга, бронированная палуба второго ранга. Вот эмиттеры вспомогательного калибра, конечно, были не так хороши - из шестнадцати
127-миллиметровых орудий только половина была снаряжена файерболами. Остальные же несли заклятие «танатос» - довольно неплохое средство против живых существ, но практически бесполезное против даже слабой брони.
        Адмирал считал эмиттеры просто дорогими игрушками - что толку, что в ближнем бою эти испускатели призрачно-голубых волн начисто выкашивали экипажи корветов и прочей мелочи? Зато сколько мороки было с корректировкой их огня, да и в последнее время даже корветы начали потихоньку одеваться в броню, так что с «танатосом» было определенно пора завязывать. А ведь их еще до сих пор ставили на новые корабли, на тот же «Цугару», что несколько часов назад нелепейшим образом погиб… Потопление тяжелого крейсера уже в первый день войны - это серьезная потеря, но ничего - рарденцам скоро придется гораздо хуже…
        Что же касается расположения вспомогательной артиллерии четверки линкоров, то установлена она была не в лучшем порядке - в палубных установках были расположены только малополезные «танатосы», а метатели огнешаров стояли исключительно в подпалубных казематах, что в принципе исключало их применение как универсального калибра, да и с зоной обстрела было плоховато.
        Но даже несмотря на все недостатки, четверка линкоров типа «Исен» была весьма и весьма боеспособна и опасна для противника. Тем более что перед началом войны они прошли капитальный ремонт и модернизацию - была усилена подводная защита, поставлены радары и новые дальномеры, а также новомодная зенитная артиллерия - двадцать пять спаренных 37-миллиметровых эмиттеров файерболов. А скорость линкоров с новыми котло-реакторными установками «Кампон» составила 26 узлов - не слишком много, но вполне приемлемо.
        Еще два линкора, типа «Уракава», были куда более опасными зверями - относительно новые, всего по семнадцать лет, они были дальнейшим развитием кораблестроительной мысли Ниарона. На них артиллерия была расположена куда более рационально, чем на старичках-исеноидах, - по две двухорудийные башни в носу и корме, итого восемь
406-миллиметровых эмиттеров. Вновь, правда, подкачала вспомогательная артиллерия -
«Уракава» и его брат оказались последними кораблями линейного флота Ниарона, получившими эмиттеры вспомогательного калибра в подпалубных казематах - традиционные шестнадцать пятидюймовок, половина файерболы, половина «танатосы». Плюс к этому вооружению корабли после модернизации получили полсотни
37-миллиметровых зениток. Бронирование оставалось тем же, что и на их предшественниках, ведь если не считать иной схемы расположения орудий главного калибра, линкоры типа «Уракава» конструктивно практически полностью повторяли исеноидов, а с навеской дополнительной брони никто возиться не стал. Перезаговаривать броневые медные листы было практически невозможно, а заменять их на новые - нереально. Дешевле было построить новый корабль, чем поменять тонкую настройку общей защитной системы. Невозможно было просто отодрать один лист и прилепить на его место другой, чужеродный объект сразу же вносил во всю защитную систему элемент неустойчивости, вплоть до полной потери медью магических свойств. Так что бронирование корабля всегда выполнялось в комплексе и один-единственный раз в его жизни - при постройке. Нет, это не означало, что кораблестроители всего мира были клиническими идиотами и по необъяснимой прихоти строили одноразовые боевые корабли, которые после первого же боя можно было благополучно списывать в утиль. Ставить аналогично заговоренные броневые листы ничто не мешало, трудности возникали при
попытке установить броню более высокого ранга.
        Вслед за линкорами строем пеленга шла четверка тяжелых авианосцев - «Асикага»,
«Катогару», «Тайхо» и «Цуругисаги». Построенные по одному проекту и практически не отличающиеся друг от друга конструктивно, они являлись ядром авиационно-ударного соединения. Несущие по семьдесят два дракона, они вдобавок были еще и неплохо вооружены, в отличие от их сородичей, построенных, скажем, в Арбенохаре. Восемь спаренных восьмидюймовок в четырех бортовых спонсонах, дюжина спаренных
127-миллиметровых и семьдесят зенитных орудий - все это сделало бы честь даже тяжелым артиллерийским кораблям. Вдобавок к этому авианосцы были великолепно бронированы, защита бортового пояса доходила до десятого ранга - для авианосца просто неслыханно! Но так как эти корабли имели ключевое значение во всех крупных морских операциях, то и были построены по последнему слову техномагии - новейшие реакторы, работающие на мазуте, разгоняли огромные авианосцы до внушительной скорости тридцать узлов, даже несмотря на солидное бронирование и вооружение. Все это делало эти корабли одними из самых мощных, если не самыми мощными во всем бассейне Великого океана.
        Довершали список флота четыре тяжелых, четыре легких крейсера и три десятка корветов. Два тяжелых крейсера были приданы линкорам в качестве корректировщиков огня, еще шесть корветов несли дозорную службу. А все остальные корабли были сведены в два специальных ударных соединения, предназначенных для контратаки вероятного противника с флангов посредством установок ВВП.
        Все было рассчитано и продумано, теперь оставалось ждать известий от первой волны драконов, стартовавших около получаса назад.
        Империя Рарден, г. Нежинск;

2 июня 1607 г. от Р. С., 13:57
        Сегодня полковник авиации Хандзо Ито лично участвовал в налете на вражескую военно-морскую базу в качестве командира штурмовой эскадрильи. В полете ниаронские драконы находились уже около двадцати минут - истребителям пришлось подстраиваться под скорость неторопливых штурмовиков, которые выжимали километров сто пятьдесят в час, не больше. Да, драконов можно было подстегнуть и выжать еще километров двадцать, но эта мизерная прибавка стоила бы слишком дорого. Летучие ящеры все же были живыми существами, а не бездушными механизмами, и такое понятие, как усталость, было им совсем не чуждо. Всадники и так старались не напрягать драконов лишний раз, дабы сохранить побольше сил для схватки, так что скорость приходилось развивать не максимальную, а экономическую.

…Хандзо немного поежился - все-таки на высоте, да к тому же еще и среди низких облаков было довольно холодно, не спасали ни летный комбинезон, ни теплый шлем. Вдобавок еще и стекла больших летных очков постоянно запотевали…
        Хорошо было драконам - они спокойно летели, мерно взмахивая крыльями, и никакой холод этим теплокровным волшебным зверям был не страшен. Драконы были сыты и полны сил, а их глаза светились желто-зеленым светом, показывая, что звери готовы обрушить на корабли противника волны всесокрушающего пламени.
        Внезапно в наушниках шлема послышался искаженный помехами голос комполка истребителей полковника Кацуо Тоесады:
        - Внимание! Выход на цели! Штурмовикам приготовиться к атаке, истребителям - обеспечить прикрытие.
        Хандзо крепче сжал поводья и мысленно отдал приказ своему дракону на снижение.
        Слегка сложив крылья, штурмовик начал пикировать, его маневр тут же повторили ведомый и остальные красные драконы. Штурмовики стали перестраиваться из походного ордера в боевой и разделяться на четыре примерно равные по численности группы. Все они были дополнительно разделены на три эшелона, идущих строем пеленга друг за другом, причем каждый следующий авиаотряд в группе шел немного выше головного. Отдельной компактной группой шли пикирующие драконы, правда, по каким соображениям их включили в группу для атаки наземных объектов, было не слишком понятно - все же пикировщики были заточенными под морской бой зверями…

…Закончив перестраиваться, драконы, пробив низкие облака, вывалились на открытый воздух, и перед ними предстал большой город-порт.
        Нежинск своей формой походил на полумесяц, охватывающий большую бухту. Крепостью он был очень даже серьезной - с сухопутной стороны его защищали два ряда крепостных стен, а с моря - мощный брекватер с многочисленными башнями. В центре города высился крупный форт, являющийся главным элементом обороны, - в нем находилась большая часть гарнизонных солдат и магов. Донжон являлся первой по приоритетности целью - вначале драконам было необходимо подавить ПВО, и лишь обезопасив себя от атак с земли, следовало приступать к уничтожению кораблей… Стоп, а вот с этим как раз были проблемы.
        Хандзо мгновенно пробил холодный пот.
        На рейде Нежинска не было боевых кораблей.
        Вообще.
        План атаки стремительно шел прахом.
        Одна из четырех групп штурмовиков сразу же отделилась от основной массы и начала полого пикировать, заходя на атаку береговой инфраструктуры порта. Три остальные продолжали свой полет - их целью был кремль.
        На высоте примерно ста метров над ними крутили карусель истребители, и сейчас их командир лихорадочно пытался найти ответ на один-единственный вопрос - почему здесь нет ни одного корабля варваров?
        Полковник Ито понял, что все идет совсем не так, как должно быть. На рейде не было ни одного боевого корабля, только какие-то рыбацкие лоханки, а ни на крепостных стенах, ни в самом городе не было видно ни одного человека. Тем не менее он вывел штурмовую эскадрилью в атаку на кремль - драконы брали этот масштабный комплекс строений в клещи сразу с трех сторон. В районе порта между тем уже завязалась яростная битва - северяне оказались на удивление бдительны, и зашедших на штурмовку складов и доков драконов встретил плотный огонь зенитной артиллерии. И хотя огневых точек у рарденцев было не так уж и много, штурмовикам все же пришлось отвлечься от атаки целей, чтобы подавить ПВО противника.
        Между тем драконы, идущие в атаку на городской кремль, уже вошли в пологое пикирование и изготовились к огнеметанию - дистанция составляла около двух сотен метров, еще немного - и укрепления северян окажутся в зоне поражения драконьего огня. Всадники взялись за тросы, ответственные за сброс бомб, - было достаточно одного рывка, чтобы хитрый узел, удерживающий небольшой снаряд на подвеске, был в мгновение ока распущен. Совместный огненно-бомбовый удар был вещью поистине сокрушительной, и устоять перед ним даже хорошо защищенной крепости было весьма и весьма сложно.
        Драконы уже практически вышли на ударную дистанцию. Передовые эшелоны эскадрилий шли в достаточно плотном строю - для уничтожения вражеской цитадели требовался мощный совместный удар…
        И тут рарденцы ударили.

…Поднятые с утра по тревоге генералы и адмиралы не имели ни секунды на раздумье, поэтому действовали максимально просто, но быстро. Всему населению города и простым солдатам было приказано укрыться в бункерах и подвалах, а оборона города возлагалась исключительно на плечи магов, а также на расчеты зенитных и береговых батарей. Очень много средств ПВО было собрано в форте, ибо по городу их раскидывать было бессмысленно - все равно такой крупный объект, как Нежинск, полностью прикрыть зенитками нереально. Да и не было их в достаточном количестве для надежного прикрытия наиболее важных объектов в городе, поэтому пришлось сосредоточиться на двух районах противовоздушной обороны - в районе порта и в кремле. Причем если в цитадели были сосредоточены в основном маги, то простые магострелы преимущественно разместили в районе порта, плюс еще имелось несколько опорных пунктов, разбросанных по всему городу.
        Боевым же кораблям рарденцев был отдан приказ немедленно выйти в море и если потребуется, то ценой своей жизни остановить врага. Главной проблемой рарденского командования было то, что о силах Ниарона не было известно ровным счетом ничего - поступивший доклад от легкого крейсера «Витязь» свидетельствовал о вторжении в воды Рардена только ударной крейсерской эскадры. Ни о каких крупных силах известно не было, но адмирал Видерхоленн, командующий Великоокеанским флотом, резонно рассудил, что если их никто не видел - это еще не означает, что их нет вообще. А если эти крупные силы все же начали вторжение, то удару наверняка подвергнутся главные военно-морские базы, ведь с потерей кораблей Рарден мог, в принципе, забыть о своих островных владениях на востоке.
        Так что адмирал принял решение идти в море и дать бой.
        Любому количеству кораблей противника.
        Тем временем на земле, в крепости, генерал Севастьянов решил, что в первую очередь стоит опасаться воздушного налета. Он посчитал, что высадка морского десанта прямо в главном порту флота - вещь слишком маловероятная.
        Вот так и получилось, что рарденцы опередили нападающих и перехватили у них инициативу.

…На истребительное прикрытие навалились упавшие из облаков драконы-истребители Рардена. Мгновение, и в небе над Нежинском сотни драконов закружились в смертельной схватке.
        А в это время прямо в лоб штурмовикам из боевых башен и со стен полетело множество
«алых сетей», «перьев феникса», воздух наполнился «ледяным» и «водяным»
«штормами». Практически в упор по налетающим драконам начало стрелять все, что могло стрелять: зенитки, даже арбалеты и пушки, загодя снаряженные крупной картечью.
        Идущий во главе центральной группы Хандзо в отчаянии приказал выставлять огненную завесу и любой ценой прожечь себе путь в атакующих заклятиях. А затем прорываться и уходить, ведь атака сорвалась, их уже ждали здесь…
        Драконы первых эшелонов дружно плюнули огнем, ставя широкую пламенную завесу на десятки метров, и попытались погасить скорость, одновременно уходя вверх и в стороны.
        Над Нежинском столкнулись две истребительные волны первородных стихий - заклятия магов и огонь драконов.
        Небо над крепостью осветилось множеством взрывов от лопающихся заклятий, не выдержавших яростного напора драконьего пламени. Если бы маги в крепости не были готовы к нападению, их можно было бы задавить поодиночке испытанной тактикой - двое жгут огнем заклятия, а один атакует колдуна, но…
        Но, к сожалению ниаронских пилотов, маги Рардена оказались готовы к подобному варианту, а огненная защита драконов не была абсолютной - огонь выжигал первый, второй, максимум третий эшелон заклятий, но крепостные маги, не щадя себя, колдовали в совершенно безумном темпе. Сейчас было не до тонких расчетов Силы, затраченной, оставшейся и зарезервированной - главным в данный момент было напичкать небо над Нежинском максимально возможным количеством заклятий и уничтожить как можно больше штурмовиков ниаронцев. Далее эффект первого удара и перехваченной инициативы пропадет, и тогда вражеские драконы станут куда более опасны.
        Удар рарденцев был сокрушителен. Из первой волны штурмовиков смогли отвернуть от цели и спастись лишь те, кто шел с краю строя - в общей сложности не более полудюжины. Остальные же попали под хорошо подготовленный массированный магический удар и были буквально сожжены и разорваны заклятиями рарденских чародеев. Не удалось спастись и полковнику Ито - как и полагается командиру, он летел на острие строя и попал прямо в эпицентр сотворенного магами северян магического урагана. Сначала крылья его дракона пробили айсболты, а затем всадника накрыл «водяной шторм», и множество тончайших водяных струй буквально разорвали тело полковника. И уже падающих полковника и дракона добило клубящееся облако пламени - «перо феникса».
        Окутанные огнем, истекающие кровью, с изломанными крыльями и телами, драконы падали на жилые дома около форта, врезались в крепкий бетон крепостных стен. Лишь немногие, пойдя в самоубийственную атаку, смогли окатить волнами пламени башни и стены, но это было булавочным уколом по сравнению с возможным совокупным ударом эскадрильи.
        Второй и третий эшелоны штурмовиков, разделившись на двойки, бросились врассыпную. Разбившись на пары, драконы попытались атаковать форт в индивидуальном порядке, заставляя защитников крепости распылять силы и внимание. Все-таки четыре десятка драконов - это большая сила, которую не сразу и уничтожишь…
        Лишь в одном месте ниаронцы смогли, несмотря ни на что, сохранить строй. Это была группа из двух дюжин пикировщиков Островной империи. Набравшие значительную скорость и летящие по крутой траектории, они уже изготовились к нанесению массированного бомбового удара и просто элементарно не смогли отвернуть от цели. Понимая, что из этой атаки они уже скорее всего не выйдут, пилоты пикирующих драконов начали сбрасывать все имеющиеся на борту бомбы и отдали приказ своим зверям бить огнесмесью в максимально быстром темпе.
        Над центральным фортом Нежинска вновь столкнулись две мощные волны разрушительной энергии. Но если против драконьего пламени зенитные заклинания рарденцев сработали достаточно хорошо - все же пикировщики имели не столь мощные огнеметные железы, то вот с бомбами возник большой промах. Покрытые тонкой медной фольгой, они прошли насквозь основную массу противовоздушной волшбы, в основном принадлежащей к огненной стихии. А поставить «щит» или «купол» у крепостных магов времени уже не было.
        Каждый пикировщик, в отличие от обычного штурмовика, нес не четыре, а сразу шесть пятидесятикилограммовых оперенных каплевидных снарядов, снаряженных алхимически усовершенствованным порохом. Так что на рарденскую цитадель обрушилась примерно сотня бомб, с учетом остановленных неогненными заклинаниями. Мощный ударный кулак воздушных снарядов вперемешку с пламенными плевками драконов буквально превратил один из выносных бастионов кремля в руины. Бомбы, имеющие помимо фугасного еще и зажигательное действие, мгновенно разворотили башни и стены небольшого укрепления, запалив магическим огнем бетон. С потерей одной из башен, как по старинке называли выносные бастионы, боеспособность рарденцев существенно понизилась, ибо на ее стенах стояли не только простые солдаты. Где-то в глубине укрепления находились еще и несколько столь бесценных, по нынешним временам, магов…
        Но и пикировщики вынуждены были заплатить за успех высокую цену. Летящие на высокой скорости, но по довольно предсказуемой траектории, они были начисто сметены ураганом зенитных заклинаний, что обрушили на них пришедшие в себя крепостные чародеи. На этот раз рарденцы перестраховались и применили в основном неогненные заклинания - всяческие «ледяные» и «водяные» «штормы», «стальной снег»,
«воздушных ежей» и им подобные…
        На других же участках атаки ниаронцы такого успеха возыметь не смогли. Штурмовики, существенно уступающие в скорости пикирующим драконам, не смогли даже начать полноценную бомбовую атаку и в основном вывалили свой смертоносный груз куда придется. Это, конечно же, что касается тех драконов, которые решились идти в лоб на ураган заклятий рарденских чародеев. Остальные же предпочли просто побыстрее избавиться от лишнего веса и разворотили все прилегающие к крепости постройки, в подавляющем большинстве гражданского характера и никакой стратегической ценности не несущие.
        Поединок крепостных магов и драконов перерос в позиционный. Всяческие арбалеты и пушки теперь можно было применять исключительно в психологических целях - из такого столь несовершенного в противовоздушном отношении оружия попасть хоть и в очень крупную, но скоростную и маневренную цель было весьма и весьма проблематично.
        Спаренные зенитные магострелы, расположенные на открытых площадках башен и кое-где на стенах, оказались для драконов самой лакомой и легкой добычей. Разумеется, их подавление досталось ниаронским штурмовикам ценою определенных потерь - стрелки-наводчики не собирались так просто сдаваться без всякого сопротивления. Эмиттеры раз за разом окутывало желтоватое мерцание, и они выбрасывали практически в автоматическом темпе огнешары - и те время от времени находили свои цели.
        Но тем не менее очень скоро все противовоздушные орудия в крепости были уничтожены, а новым взяться было просто неоткуда. Конечно же, свой вклад в уничтожение противника они внесли, но теперь исход сражения ложился на плечи собранных в форте чародеев.
        Было их не так уж и много, и они были не настолько сильны, чтобы просто приказать нападающим умереть. Остановка сердца врага, паралич нервной или дыхательной системы были гораздо более сложными заклинаниями, чем это казалось на первый взгляд. Если с собственным телом маг, буде ему это взбрело бы в голову, еще мог бы это сотворить, то с другим живым объектом сей номер так просто не проходил. С неодушевленными предметами и стихиями манипулировать было довольно просто, а вот с живыми объектами…
        Вот поэтому чародеи испокон веков и пользовались столь примитивными вещами, как огненные шары, ледяные стрелы и им подобное. Но таким арсеналом огромного зверя нельзя было убить мгновенно - перед смертью дракон почти всегда успевал или выпустить струю пламени, или пойти на таран чего-нибудь, а разогнавшаяся до высокой скорости многотонная туша - это, нужно сказать, по тяжести разрушений ничуть не хуже, чем снаряд или ядро. Правда, время от времени из крепости стреляли заклятиями и помощнее, которые убивали дракона практически мгновенно - сильными, высокоскоростными, хотя и совершенно не зенитными «радужными молниями», «ледяными громами», «воздушными кольцами». А несколько раз ударили и вовсе экзотическими заклинаниями.
        Из одной из угловых башен вылетел какой-то размытый сгусток серо-зеленого цвета, похожий по форме на комок войлока, прочертил в воздухе пепельно-серую черту и врезался прямо в пикирующего дракона. В мгновение ока «комок войлока» взорвался светло-сизым дымом и окутал им штурмовика, а когда дым рассеялся, то к земле уже летели мертвые дракон и всадник, прямо на глазах старея и распадаясь в прах.
        Большая редкость - в Нежинске нашелся некромаг. Только он был в силах сплести заклятие «мертвый пух».

…Но время шло, и напор заклятий из крепости ослабевал: маги - ведь тоже люди, а активная волшба выматывала не хуже тяжелой физической работы. Тем более что число заклятий, которое подряд способен выпустить чародей, ограничено и зависит от его выучки и силы. Связано это было с эффектом взаимодействия магической субстанции - Силы с человеческим телом, - чрезмерная прокачка энергии через живое существо довольно негативно влияет на работу всего организма. Проще говоря, многие жизненно важные процессы шли после такого вразнос - давление, кровообращение, работа желез, функционирование жизненно важных энергопотоков…
        В общем, если этот порог превышался, то волшебник имел большие шансы «перегореть», то есть потерять очень много сил или даже умереть. Но и в самом благоприятном случае способность нормально колдовать и манипулировать тонкими энергиями возвращалась очень нескоро. Проще говоря, после такого подвига маг становился слабее новорожденного котенка и на какое-то время полностью терял способность к магии, а в иных случаях - навсегда.

…Общими усилиями ниаронские драконы сожгли-таки еще одну и тяжело повредили две крепостные башни, и теперь активно оборонялись только два оставшихся бастиона и донжон. На голые стены же магов не посылали - башня давала хоть какую-то защиту от всеуничтожающего драконьего пламени. Правда, и драконов осталось меньше двух десятков - казалось, что еще немного - и даже ценой собственной жизни штурмовики полностью подавят сопротивление рарденцев. Красные драконы так увлеклись противостоянием с крепостными магами, что совсем забыли о поединке истребителей прямо над их головами.
        А зря.
        На полнокровный истребительный авиаполк ниаронцев сейчас навалилась почти вся имеющаяся в Нежинске авиация. У нападающих ниаронцев имелось пять дюжин зеленых драконов, у рарденцев - восемьдесят четыре истребителя, и, казалось бы, исход был заранее предрешен. Но… Северные драконы превосходили своих островных сородичей по размерам и огневой мощи, однако уступали им в скорости и особенно в маневре. Еще одним существенным минусом вооружения рарденских драконов были доспехи устаревшей конструкции - рассчитанные в основном на ближний бой, они лишь еще больше снижали скорость и маневренность северных ящеров. Положение рарденцев усугублялось еще и тем, что в авианосные силы Ниарона набирали только самых опытных пилотов и драконов, и такому понятию, как слетанность пилотов, уделялось очень много времени. Авиационные подразделения северян же были преимущественно набраны из полевой авиации и столь хорошей выучки не имели.
        А значит, у рарденцев была только одна тактика - давить на огневое превосходство и бить врага с дальней дистанции, не ввязываясь в ближний маневренный бой.
        Но гладко было только на бумаге…

…Первый удар северян был ошеломляющим - тяжелые истребители сожгли больше дюжины ниаронских драконов. Но крупные северные драконы стали заложниками собственных размеров - большая масса и, соответственно, значительная инерция сыграли злую шутку с рарденцами. Основные силы драконов северян просто-напросто пробили неплотный строй островитян, но вот оперативно набрать высоту у рарденских всадников не получилось. Ниаронцы превосходили своих противников в скороподъемности и прекрасно знали об этом, а увидев открытые спины врагов, не замедлили воспользоваться своим преимуществом.
        Ниаронцы контратаковали, и рарденским пилотам пришлось тяжко - не искушенные в воздушных боях северяне дрались отчаянно и храбро, но не слишком умело.
        Пилоты Рассветной империи, понеся потери с первых же минут боя, не растерялись. Разрывая строй, они брызнули в стороны, а когда набравшие скорость рарденцы, подобно бронебойному болту, насквозь пробили их строй, навалились на них сверху и с боков. Бой сразу же потерял всю организованность - от зашедших со спины ниаронцев не было никакого спасения, и северяне в отчаянии начали ломать строй, забывая о ведомых и ведущих.
        Воцарился хаос, бой превратился в свалку.
        Истребители рарденцев начали нести тяжелые потери - уступающие им в размерах почти в полтора раза юркие ниаронские драконы были словно со всех сторон, и северяне перестали различать что-либо. Сгустки горячего, словно звездный огонь, пламени накрывали всех подряд - и своих, и чужих. Рарденцы били в белый свет, как в монетку, стремясь достать врага. Любой ценой, но достать. А если не удавалось сжечь ниаронцев, то они шли в ближний бой. Драконы сцеплялись друг с другом в
«рукопашном» бою, но тут уже сказывалось превосходство ящеров северян - крупные рарденские драконы были значительно сильнее физически, их огромные когти и зубы буквально рвали на части своих более мелких островных собратьев. А классический атакующий заход со спины противника в их исполнении выглядел просто феноменально - противопоставить сдвоенному удару задних лап, снабженных острыми серповидными когтями, ниаронцам было нечего - их легкие доспехи не были рассчитаны на такой напор. Да и увернуться от стремительного броска шансов у жертвы практически не было…
        Но сколько драконов не смогло дотянуться до противника… Сколько сгорало в истребительном пламени… И даже те, кому удавалось дотянуться до врага, вцепиться в него когтями и зубами, были обречены. Слишком тяжелы были раны, наносимые зверями друг другу, слишком легкой мишенью для других они были - не единожды сцепившиеся в смертельной схватке драконы падали вниз, так и не разжимая предсмертных объятий. Не единожды их окатывали огнем другие драконы…
        Только смерть уравнивала и примиряла врагов - тела погибших драконов и их пилотов падали на город чудовищным дождем. Выражение «с небес хлынул кровавый дождь» обрело чудовищную реальность. Вкупе с летевшими мимо целей сгустками вязкого драконьего огня, все это рисовало воистину апокалиптическую картину в небесах Нежинска.
        Над городом повисла непередаваемая атмосфера страха и ужаса - масштабный воздушный бой был зрелищем отнюдь не для слабонервных. Падающий с небес магический драконий огонь, кровь, истекающая из ран летучих зверей, летящие к земле тела драконов и их всадников… И все это практически в абсолютной тишине, лишь изредка прерываемой короткими рыками ящеров…
        В этом кардинальное отличие воздушного боя от наземного сражения - не было слышно ни лязга оружия, ни колдовских взрывов, ни грохота пороховых орудий, ни криков людей и животных… Ничего. Бой в воздухе был зрелищем феерическим и наполненным какой-то запредельной для человеческого разума страшной красотой, но в то же время внушал страх, страх сверхъестественный и иррациональный. Страх от столкновения с чем-то, навевающим ощущение тщетности собственной борьбы, напрасности всех прилагаемых усилий и убогости собственного существования…
        Таков был воздушный бой для стороннего наблюдателя, для наблюдателя с поверхности земли. Но для схлестнувшихся в яростной и стремительной атаке драконьих всадников это сражение было одним бесконечным мигом, точкой «алеф», в которой воедино сплеталось прошлое, настоящее и будущее. Вся их прошлая жизнь становилась уже несущественной мелочью, и они, подобно мотылькам, летящим на свет, сгорали в пламени яростного сражения, бессмысленного и смертельного…

…Неся тяжелые потери, рарденцы все-таки одолевали, и пускай один за другим гибли истребители, но северяне понемногу клонили чашу весов в свою сторону. Чем дольше продолжалась воздушная битва, тем сильнее уставали ниаронские драконы, и теперь их размер играл против них - их северные собратья оказались более выносливыми. Еще одной проблемой стал запас огнесмеси - массированная огневая дуэль заставляла драконов тратить очень много пламеобразующей секреции, а на ее выработку железам требовалось определенное время.
        Ниаронский капитан, принявший командование после того, как дракон комполка был протаранен раненым рарденцем и вместе с ним рухнул на землю, видел, что очень скоро бой превратится в избиение. И понимая это, он все-таки решился отдать приказ остаткам потрепанного в бою полка возвращаться на авианосцы. Умереть никто из пилотов не боялся, но вот умереть без пользы… То, что атака полностью провалилась, было понятно всем - штурмовиков, атаковавших порт, уже добивали, вскоре наступал черед и атакующих форт красных драконов, а потом взялись бы и за истребителей.
        Нет уж, Небу еще пригодятся их жизни. Хорошо обученный драконий всадник - это большая ценность для армии, а всадник авианосной авиации - тем более. Да и дракона за месяц не вырастить, так что и звери будут еще нужны…

…Истребители Рассветной империи начали один за другим выходить из боя и прорываться в сторону моря. Поняв, что враг отступает, рарденцы не стали их преследовать, все же почти две дюжины истребителей - это еще слишком много для потрепанных сил северян. Тем более что у северян была более лакомая цель - поредевшие ниаронские штурмовики и пикировщики, продолжающие отчаянно атаковать цитадель и порт. Особенно привлекательно в качестве мишеней выглядели пикирующие драконы Островной империи. Великолепные при атаке вражеских кораблей, сейчас они не могли полностью использовать свою оригинальную тактику атаки. Если бы дело происходило в открытом море, то ныряющие драконы смогли бы показать, на что они действительно способны, но в тесной акватории порта их возможности были резко ограничены. Вообще было непонятно, кому пришла столь «гениальная» идея использовать морских противокорабельных ящеров при атаке порта…

…Все оставшиеся в строю рарденские драконы-истребители, общим числом в сорок одну единицу, обрушились сверху на увлекшихся атакой порта драконов противника. Неполная эскадрилья не смогла оказать им должного сопротивления, и вскоре все было кончено.
        Теперь наступал черед основной группы штурмовиков.
        Рарденские истребители, закончив зачистку неба над портом, дружно развернулись и выдвинулись к цитадели, где все еще полыхало ожесточенное сражение. И вскоре, совместно с выжившими крепостными магами, они начали методично добивать остатки штурмового полка. Как оказалось, если в подготовку штурмовиков Рардена входила хотя бы элементарная тактика воздушного боя, то в Ниароне атакующих поверхность драконов ничем подобным решили не нагружать. В итоге все попытки ниаронских штурмовиков маневрировать или атаковать воздушного противника оканчивались прахом, поэтому островитяне приняли решение прорываться и отступать.
        Сказать это было проще, чем сделать - уходить, когда сверху поливают огнем уставшие, но злые истребители, а в спину бьют заклятиями маги, было ой как непросто. И максимум, что удалось ниаронцам, это прорваться до уровня брекватера…
        Трое прорвавшихся штурмовиков Островной империи так и остались на этом уровне - истребители северян сбили их огненными плевками прямо над бетонными укреплениями, и ниаронцы рухнули в море.
        Небо над Нежинском очистилось.
        Ниаронские драконы или отступили на авианосцы, или остались лежать на земле, рарденские - возвращались на родные аэродромы.
        Три башни форта из шести горели, две из них были разрушены почти до основания. Огонь полыхал и на стенах, и даже на донжоне, а постройки вокруг крепости были полностью разрушены многочисленными попаданиями бомб.
        Наспех сформированные пожарные команды в составе магов Огня и Воды, солдат и просто мирных жителей тушили вспыхнувшие во множестве мест пожары. Виной тому были пролетевшие мимо целей сгустки вязкой драконьей огнесмеси, бомбы да и сами павшие в бою драконы - многие из них оказались объяты сильным и трудногасимым пламенем. В десятках мест по всему городу вспыхнули пожары, не делая разницы между избами простых горожан и роскошными теремами купцов и дворян. Теперь общая беда объединила всех - слишком страшен был пожар в деревянном городе, каковыми в Рардене были почти все.
        Но еще страшнее было известие о начале войны.
        Шел лишь первый день войны, но кровавый счет уже открылся - пока что это были только военные, но вскоре удару, несомненно, подвергнутся и простые люди. А пока что мирное население в большинстве своем тихо сидело по бункерам и подвалам и ждало исхода воздушного сражения над Нежинском. Дети еще ничего просто не понимали, женщины плакали, а мужчины хмурились. И многие люди как из благородного, так и из простого сословия доставали припрятанное оружие или шли в вербовочные пункты.
        Враг стоял у ворот родного дома и отсидеться где-то в стороне не получалось.

* * *
        Не так-то просто уйти от войны - рано или поздно она обязательно тебя настигнет, и как ты ее встретишь, зависит только от тебя.
        Как трус - стоя на коленях и униженно моля о пощаде.
        Или как настоящий человек - глядя в глаза врага и сжимая в руках оружие.
        Это будет твой, и только твой, выбор.
        Все может случиться, каждый имеет право на выбор. Солдат может бросить меч и дезертировать с поля брани, а простой крестьянин встанет и пойдет в заведомо проигранный бой.
        Никто не придет и не подскажет правильного решения. Война - слишком жестокий, но хороший учитель, настанет день, и тебе придется сделать свой выбор.
        Верность или предательство. Храбрость или трусость…
        Жизнь или смерть.
        Подчас нужно выжить любой ценой, чтобы предупредить, спасти или помочь. А иногда лучше умереть, но сохранить честь.
        Глупые слова, высокие, пафосные…
        Но правильные.
        Жизнь человека, любого разумного существа - бесценна.
        Но иногда люди совершают поступки, после которых они уже не могут носить это высокое звание. Они умирают, но не знают об этом. Они превращаются даже не в зверей - в нежить, оживших мертвецов. Это уже не люди, а страшные твари, чье существование оплачено кровью и страданиями других.
        Добей раненых. Убей невинных. Предай друзей.
        И получи в награду иллюзию жизни.
        Но не кляни потом всемогущую Судьбу за то, что тебя казнят. Быть может, даже без суда и следствия.
        Что? Ты тоже человек, ты просишь пощады? А кем были убитые тобой, преданные тобой? Они ведь тоже просили у тебя пощады…
        Нет, мы не убийцы, мы не уподобимся тебе. Мы просто приводим приговор в исполнение, нет, даже просто возвращаем тебя к реальности.
        Ты ведь уже мертв.
        Когда ты предал, убил, ты тоже умер. Мертвые не ходят и не говорят, чтобы там ни болтали некромаги, так что получай свои законные восемь дюймов стали в грудь. И радуйся - это еще слишком честная смерть для тебя.
        У тебя был шанс остаться человеком, пускай ненадолго, но остаться. И ты его упустил, так что теперь нечего сожалеть.
        Сожаление недостойно истинного человека.
        Не сделав выбор - держись, сделав выбор - крепись.
        Война - это страшная вещь, самая страшная из всех гадостей, что измыслили люди. Но это самый точный тест на определение твоей подлинной сущности.
        Война - это граница, и ты точно поймешь, на какой ты стороне.
        Всегда есть сторона.
        Всегда есть война.
        Война - это не только марширующие армии.
        Это и яд лживых речей фальшивых проповедников. Это и чужие обычаи, медленно убивающие и замещающие родные, доставшиеся от предков, и многое другое.
        В начале мира было Слово. В начале войны была Мысль.
        Мысль, что у тебя есть право решать судьбы других, что у тебя есть право убивать. Все можно решить миром, пускай и дольше и сложней, но можно. Но ведь война - это так «просто»!..
        Что значат растоптанные и сломанные судьбы людей? Что значат их никчемные жизни пред вящей славой твоего племени, государства? Что значат?..
        А ведь значат.
        Думаешь, у тебя есть власть над ними? Возомнил себя богом?..
        Что ж, это твое право, твой выбор… Но знай, что, становясь богом, ты перестаешь быть человеком.
        Но ведь ты не бог.
        Бог один, и он есть любовь, мир, понимание. Бог не может нести кровь, боль, смерть, ненависть…
        А значит, ты - не бог. Но и не человек. Так кто же ты?
        Правильно - нежить, более гнусная и отвратительная, чем все, что создано некромагами.
        А значит, помни - восемь дюймов стали уже ждут тебя.

* * *
        Спустя полчаса после старта первой волны драконов адмирал Торукава отдал приказ о запуске второй волны авиации. Но на этот раз при прежнем количестве штурмовиков и пикировщиков из истребителей была поднята в воздух только половина - на каждом авианосце было оставлено лишь по девять зеленых для самообороны.
        Однако удар с воздуха - это всего лишь первая фаза масштабной операции, задуманной ниаронским командованием. Вскоре к общему веселью в Нежинске должны были подтянуться еще и линкоры. Обстрел города калибром 356 и 406 миллиметров - это вам не шутка, после такого рарденцы надолго забудут, что у них здесь когда-то вообще была военная база…
        Ну и город, конечно. Но это уже мелочи…
        Вот что по-настоящему беспокоило адмирала, так тот факт, что их собственные помехи мешали работе радаров и связи. Но с этим приходилось мириться, ибо именно в этом был залог успеха - удар, приходящийся из ниоткуда, гораздо сложнее отразить.
        Так что для корректировки огня предполагалось использовать авиацию, а для связи между кораблями - высокочастотные установки Дайсон-связи ближнего радиуса действия.

…Торукава стоял перед рядом обзорных иллюминаторов и задумчиво смотрел вдаль, поглаживая висящий на шее тяжелый морской бинокль. Адмирала терзали какие-то нехорошие предчувствия… Ничего определенного - просто чувство, что что-то не так.
        Помнится, перед моделированием рейда к Нежинску Акира самолично кидал игральные кости - раз, и двух авианосцев нет. Тогда никто не поверил, что такое возможно, и поэтому решили перебросить. А вот теперь адмирал чувствовал беспокойство - а вдруг это был знак от самого Неба? Конечно же, потерять два авианосца в столкновении с горсткой кораблей противника - немыслимо, но все же…
        Что-то они все же не предусмотрели, что-то пропустили…

* * *

…Вторая волна драконов уже ушла на цель, а первая так до сих пор и не вернулась, хотя за это время драконы уже должны были израсходовать свои запасы огненной смеси и возвратиться на корабли. На палубе уже стояли лекари и техперсонал, наготове были лечебные и стимулирующие выработку огнесмеси эликсиры, а в глубине корабля к приему раненых готовились операционные - как для людей, так и для драконов.
        Но штурмовики с истребителями все не возвращались… Хотя нет! Вот на горизонте появилось несколько ниаронских драконов с характерными узкими телами и короткой гривой перьев в районе длинной, змееподобной шеи.
        Обнаружили их визуально, потому как, плюнув на показания то и дело барахлящих радаров, адмирал приказал перейти исключительно на оптические приборы обнаружения. По крайней мере, на их работу туман вблизи ядра соединения влиял не столь сильно.
        Тройка зеленых летела довольно низко и то и дело вихляла - было хорошо заметно, что звери очень устали или были ранены. Вслед за ними из густой пелены тумана начали поодиночке и мелкими группами выныривать и другие драконы. Вид у них был довольно потрепанный, а за некоторыми в воздухе тянулся тонкий кровяной шлейф. Зоркие наблюдатели насчитали уже свыше двух десятков возвратившихся драконов, и…
        И все. Больше никого не было.
        Тем временем первые драконы начали тяжело приземляться на авианосцы, палубы кораблей то и дело содрогались, когда многотонные звери касались покрытия лапами, а затем гасили инерцию в коротком пробеге. Некоторые из истребителей не могли сдержать равновесия при посадке и падали, так как, видимо, были слишком изранены или измождены. Только высокая выучка палубного персонала позволяла избежать случайных жертв - когда многотонная туша начинает катиться кубарем, сметая все на своем пути, сложно остаться в живых… Кстати, а почему, интересно, вернулись только истребители? Что, штурмовики слишком заняты, полны сил или у них нет раненых? Непонятно…
        Семь, только семь драконов вернулись на борт «Асикаги». Да и этот авиаотряд представлял собой весьма плачевное зрелище - ни одного целого зверя не было, изранены были все. Вокруг них уже вовсю суетились лекари - драконов перевязывали, выливали на их раны целые литры лечебных эликсиров. Более-менее держаться на ногах могли только три истребителя - у них были в основном не слишком тяжелые ожоги. Еще двое опустились на все четыре лапы, кое-как подобрали крылья и тяжело дышали - их состояние было гораздо хуже, у них были тяжелые ожоги и глубокие рваные раны, оставленные чужими когтями и зубами.
        А вот последняя пара была совсем плоха - раненые звери лежали прямо на палубе, в бессилии раскинув крылья. У одного из драконов была сильно обожжена вся правая сторона туловища, разорвана перепонка на крыле и поврежден глаз. Его пилота с ожогами более чем пятидесяти процентов туловища срочно доставили в лазарет. У второго дракона была в нескольких местах сломана передняя лапа так, что во все стороны торчали обломки костей, а на спине имелись глубокие рваные раны, оставленные когтями вражеского дракона.
        Палуба авианосца оказалась залита кровью раненых зверей, в свежем морском воздухе стоял тяжелый удушливый запах сожженной плоти.
        Обслуживающий персонал помогал пилотам спускаться со своих зверей, некоторые из всадников тоже оказались ранены, но не так серьезно. Но вот что поражало в них, так это полная апатия - всадники просто падали на палубу около своих драконов и оставались лежать.
        Сначала это вызывало у команды авианосца только удивление, но очень скоро оно переросло в волнение. А потом его сменила тревога и даже легкий страх, вызванный неизвестностью.
        Именно поэтому адмирал Торукава решил покинуть командный пункт и лично поговорить с вернувшимися пилотами.
        Ему было просто необходимо получить информацию о ходе операции из первых рук. Требовалось найти объяснение, почему на данный момент вернулось так мало драконов.

…Акира вышел из боевой рубки, остановился, глубоко вдохнул свежий морской воздух и, опираясь на трость, пошел к месту посадки истребителей. За ним почтительно следовала положенная ему по рангу свита из нескольких адъютантов.
        Пройдя разделяющие посадочную площадку и рубку двадцать метров, Торукава подошел к пилотам, так до сих пор и лежащим около своих драконов. Четверо пилотов, не подвергшихся госпитализации - раны у них были легкие, - равнодушно скользнули взглядом по подошедшему к ним адмиралу и неторопливо встали по стойке «смирно».
        Акира переводил взгляд с одного всадника на другого, и в его сердце холодной змеей начал вползать страх. В глазах ниаронских всадников было не всегдашнее ледяное спокойствие, а пустота. Пустота, затягивающая и завораживающая своей чуждостью, - адмирал просто не узнавал своих лучших пилотов.
        Повисла неловкая тишина.
        - Кто старший? - первым нарушил ее Торукава.
        Вперед медленно выступил один из всадников - невысокий и плотный, с не по уставу длинными, до плеч, волосами.
        - Скорее всего я, господин адмирал. Унтер-офицер Сува, - вытянулся пилот.
        - Хорошо. Унтер-офицер, докладывайте, как проходит операция по уничтожению рарденского флота.
        - Слушаюсь, господин адмирал.
        Сува немного помолчал, а потом начал монотонный доклад, от которого волосы адмирала начали вставать дыбом:
        - На рейде порта Нежинск крупных боевых кораблей обнаружено не было. Штурмовиками была начата атака инфраструктуры порта и центрального форта. Истребительный авиаполк осуществлял их прикрытие с воздуха на случай атаки противника.
        Наши силы натолкнулись на мощную и хорошо скоординированную оборону. В районе портовых построек оказалось сосредоточено большое количество зенитных установок. Атакующая порт эскадрилья была втянута в затяжное противостояние. Три остальные эскадрильи атаковали форт и на дистанции примерно двух сотен метров нарвались на магическую засаду. Штурмовые силы понесли значительные потери, но продолжили атаку. В это время истребительное прикрытие было атаковано превосходящими силами драконов противника и оказалось втянуто в бой… Господин генерал… - унтер-офицер посмотрел в глаза Акире. - Это была хорошо подготовленная засада. Там не было кораблей северян, только их маги и драконы. Мы были значительно сильнее - это же просто какая-то заштатная часть, из необученных и не слетанных пилотов. Их драконы уступали нашим в скорости и маневре…
        Но мы проиграли.
        Да, их было больше. Но они меняли двоих за одного нашего. Мы жгли их… Жгли одного за другим… А они не сдавались, шли на таран, вступали в ближний бой, но не сдавались…
        В них есть Дух, господин. В них есть Дух Неба.
        Мы думали, что с нами никто не может сравняться, а они оказались лучше… Тот, кто планировал эту атаку, просчитался. Мы не победим их за три месяца, как хатов, - это будет долгая война…
        - У вас все, унтер-офицер? - Торукава тяжело взглянул в пустые глаза всадника. Адмирал был просто в шоке, хоть и не показывал вида - он не мог поверить, что отборные пилоты императорского флота сломаются после первой же битвы.
        Это было просто невозможно.
        - Да. Я вернулся только для того, чтобы рассказать, что произошло. Теперь я могу УЙТИ…
        - Подождите, унтер-офицер, не горячитесь, - перебил его адмирал. Еще чего не хватало! Началась, как оказывается, очень тяжелая война, а пилоты из элитных подразделений помышляют о самоубийстве. - Я не могу позволить вам этого сделать - Империи требуются хорошие солдаты.
        - Я отступил, - глухо проговорил пилот. - Струсил. Мне нет прощения - я покрыл себя позором…
        - Отставить, - властно приказал Акира. - Вы отступили, и только. Скоро будет новый бой, и вы пойдете в него. Война - это не благородный поединок, здесь нет места позору - есть только победа и поражение. Так что я запрещаю вам УХОДИТЬ. Вам понятно? Всем понятно?
        - Да, господин адмирал, - раздался неровный хор мрачных голосов.
        - Так. Теперь о штурмовиках. - Торукава вновь обратился к длинноволосому пилоту: - Вы сказали, что они атаковали форт. Что дальше?
        - Как я успел заметить, - все так же глухо продолжил всадник, - мы смогли нанести серьезный, но не критический урон цитадели северян. Когда же мы стали отходить, их истребители оставили нас в покое и вместе с магами уничтожили всех наших красных.
        Из руки Торукавы выпала трость.
        Серебряный набалдашник с легким звоном стукнулся о палубу.
        - Можете больше никого не ждать. Мы единственные из первой волны, кто остался в живых.
        Акира почувствовал, как горло сжимает незримая петля. Рука адмирала судорожно вцепилась в вышитый золотом высокий воротник камзола и рванула его. Дорогая материя не выдержала и с громким треском разорвалась.
        И словно эхо в наступившей тишине, где-то вдали грохнул залп тяжелых орудий.

* * *
        Вторая волна ниаронских драконов летела к Нежинску - шестьдесят штурмовиков, тридцать шесть истребителей и двадцать четыре пикировщика.
        Сегодня должна была решиться судьба этого города, а возможно, и всей войны…
        Так думали летящие к цели ниаронские пилоты, но они еще не знали, что их ожидает…
        Всадники совсем немного разминулись с остатками драконьих авиаполков первого эшелона и даже не подозревали о случившемся разгроме.
        Они все еще считали, что летят добивать презренных варваров…
        Задачей второго эшелона было окончательное уничтожение рарденской эскадры в порту Нежинска и полное подавление любого сопротивления на земле. При выполнении этого задания у пилотов был приказ не останавливаться ни перед чем, и если возникнет необходимость, то предать огню весь город.
        Ниаронское командование не волновало количество потерь среди мирного населения - его интересовал только результат.

…Драконы размеренно взмахивали крыльями.
        Стройные шестерки ниаронских штурмовых авиаотрядов перестраивались в боевой трехэшелонный порядок. Чуть выше них истребители уже собрались в огромный круг, готовясь в случае чего прикрыть красных.
        Несколько минут стремительного полета над морем в условиях густой облачности, затем пелена низких облаков разорвалась, мгновение - и перед ниаронскими пилотами предстал Нежинск.
        Город горел.
        Центральный форт полыхал ярким бездымным, явно магическим пламенем - огонь объял три из шести башен, две были полностью разрушены. Отдельные языки пламени виднелись и на стенах, и на главном донжоне, а постройки вокруг кремля были разрушены начисто.
        Иной была обстановка в самом городе - множество не слишком больших очагов пламени было разбросано по всей территории Нежинска. Несмотря на все усилия пожарных команд, огонь в преимущественно деревянном городе распространялся очень быстро, и к небу повсеместно поднимались столбы густого дыма.
        А вот что неприятно удивило ниаронцев, так это отсутствие боевых кораблей в порту. То, что в небе над Нежинском не было других драконов Рассветной империи, их не взволновало - в основной своей массе пилоты решили, что первый эшелон просто ушел на авианосцы для отдыха и залечивания ран.
        Ну… В чем-то они, конечно, были правы…

…Без лишней суеты (противник-то наверняка подавлен) штурмовики, как и их соратники из первого эшелона, разделились на четыре группы и нацелились на атаку портовых строений и цитадели. Но самое главное - цитадель. Будет уничтожен центральный форт с его выносными бастионами, и северянам будет существенно труднее отражать атаки - не так-то просто выстоять перед магической или драконьей атакой, укрываясь в обычных избах горожан, а не в хорошо защищенных бетонных фортах. Жаль, что невозможно было добраться до укрепленных подземных убежищ, ведь в них сейчас находились все выжившие при первой атаке солдаты. Тут мало залить весь город огнем - придется еще денно и нощно долбить землю тяжелыми заклятиями. Скажем, командный бункер под цитаделью, где укрываются на время боевых действий все высшие командиры и маги, наверняка заглублен в землю не менее чем на пару десятков метров, если не больше. Не сразу и не вдруг до него доберется даже «солнечный пламень» и «небесный бур»…
        Ну, все это, разумеется, относилось к атакам с воздуха - наземный десант магов разберется гораздо быстрее…

…Как и их менее удачливые предшественники, вторая волна ниаронских драконов построилась в три эшелона и, разделившись на три группы, начала брать рарденский кремль в кольцо. До форта оставался еще примерно километр, когда летящие первыми ниаронские пилоты увидели на вершине донжона ярко-голубую вспышку.

* * *

…Магистр Светломир вскинул свой старомодный посох вверх, и проглянувшее сквозь низкие облака солнце отразилось в огромном ярко-голубом пирамидальном камне, что венчал магический артефакт.
        Старый маг стоял на открытой каменной площадке, на самой вершине пятидесятиметрового донжона. Даже здесь были видны следы недавнего сражения - в трех шагах от Светломира часть площадки был расплавлена истребительным драконьим пламенем.
        Чародей стоял, одной рукой вцепившись в высокий бетонный парапет, а вторую, сжимающую посох, вскинув вверх. Холодные серые глаза мага вглядывались в небо, где уже показалась вторая, вполне ожидаемая волна агрессоров. Его лицо, обезображенное идущим через всю левую сторону давним сабельным шрамом, оставленным зачарованной сталью, было напряжено до предела, губы шептали что-то несвязное.
        Легкий ветер шевелил седые волосы мага и развевал его ярко-синий, почти голубой плащ; матово блестела вороненая кираса.
        Магистр замолчал и закрыл глаза.
        Все, базисная часть готова. Теперь можно свести все воедино.
        Светломир чувствовал, как к нему текут все доступные потоки Силы. Его собственные, хорошо укрепленные и настроенные природные каналы, потоки от всех магов, которые были сейчас в силах колдовать, и, наконец, Сила из стратегических резервов Нежинска - заботливо накопленная и сохраненная.

…Время, как же бесценно время!..
        Не будь у магистра стольких часов на подготовку, у него бы ничего не вышло - тонкая настройка огромной магической сети требовала времени, еще раз времени и титанических усилий. А сколько он провозился, снимая охранные печати с огромных энергетических аккумуляторов стратегического запаса?..
        Нет, если бы Светломира не разбудили чуть свет и не дали столько времени на подготовку, ему бы пришлось вступить в бой только с собственными резервами Силы. И он превзошел бы обычных магов только в силе и количестве заклятий, и то не очень.
        Но нет - теперь он покажет, что такое НАСТОЯЩЕЕ магическое искусство.
        Светломир открыл глаза.
        Его тело начали бить судороги от избытка магической энергии, чародею казалось, что еще немного - и его просто разорвет. Нужно было куда-то девать избыток Силы и…

…Магистр описал посохом круг у себя над головой и начал плести в уме завершающую часть мощнейшего заклинания. Посох затанцевал в воздухе, вырисовывая какой-то сложный магический символ - голубой кристалл в его навершии оставлял за собой яркие серебристо-голубые росчерки пламени. Чародей каким-то чужим и неживым голосом начал произносить формулы и кодовые слова, закрепляя общую магическую канву и вставляя недостающие связки, скрепы, переходы…
        Облака над городом начали стремительно стягиваться и закручиваться вокруг одной-единственной точки, находящейся над головой рарденского мага. Резко взвыл холодный и сильный ветер, облака прямо на глазах темнели, превращаясь в грозовые тучи, и в них уже начали искриться разряды молний.
        Гигантская облачная масса над Нежинском вращалась все быстрее и быстрее, превращаясь в самый настоящий тайфун. И на фоне этого колоссального буйства стихии, в самом центре урагана, стояла маленькая фигурка мага - Светломир крепко держался за бетонный парапет, сопротивляясь сильным порывам ветрам.

…Ровный строй атакующих город ниаронских драконов начал рушиться. Сначала сильный боковой ветер лишь немного мешал ниаронцам, слегка сбивая их с курса атаки, но постепенно он усиливался, и драконам стало все труднее держать заданный курс, а потом и даже просто сохранять строй.
        До цитадели оставалось уже совсем немного, но вместо стройных рядов атакующих звеньев к форту неслась просто стая драконов. Ветер разгулялся вовсю, и небольшие островные драконы больше заботились о том, чтобы держаться в воздухе, даже и не помышляя уже о какой-либо атаке. Легким ниаронским истребителям и штурмовикам приходилось очень тяжко - ветер выворачивал крылья драконов, кидал летающих ящеров друг на друга; многие сталкивались между собой, некоторые даже падали.
        А магистр Светломир тем временем все продолжал и продолжал плести заклинание, ибо все происходящее было всего лишь началом. Маг почти кричал, стараясь перекрыть шум ветра, как будто хотел до кого-то что-то донести, передать…
        Внезапно он замолчал и неподвижно застыл, резко опустив голову и тяжело опершись на посох, словно не замечая буйства стихии вокруг себя.
        В воздухе кружило и разбрасывало в стороны ниаронских драконов, отчаянно борющихся с ветром.
        Светломир медленно поднял лицо к небу и прокричал в облака последнюю формулу, одновременно завершая заклятие и в своем разуме. Превозмогая непонятно откуда взявшуюся тяжесть, магистр вскинул посох вверх, словно бы вонзая его в низкие небеса.
        Внутри огромного, с кулак человека, голубого кристалла в навершии посоха начало разгораться какое-то сияние. Оно лавинообразно усиливалось, пока не заполнило собой весь камень, а затем вырвалось на свободу.
        Ярчайшая бело-голубая вспышка осветила Нежинск, погруженный в сумрак из-за бушующего тайфуна.
        С посоха старого чародея в небо ударил поток чистой Силы, принявший облик огромной ветвистой молнии. Облака над донжоном тут же, словно живая субстанция, принялись обволакивать молнию, постепенно вбирая ее в себя. Огромный черный конус новосотворенного смерча, похожий на хобот исполинского зверя, начал стремительно тянуться к земле, поглощая поток Силы.
        Ветер стал просто ураганным, но ниаронские драконы еще каким-то образом держались в воздухе, их пилоты с ужасом наблюдали за светопреставлением и поспешно разворачивали зверей прочь от города…
        Это зрелище было выше их сил.

…Хищная воронка смерча, озаряемая изнутри вспышками молний, все тянулась и тянулась к донжону, грозя поглотить его и разрушить до основания… Но внезапно она застыла на расстоянии всего лишь нескольких метров от площадки на башне.
        Магистр Светломир стоял на площадке на коленях, изо всех сил сжимая двумя руками и упирая в бетон посох, с которого до сих пор била молния, уходящая прямо в алчную пасть смерча.

…Немного… Осталось продержаться совсем немного…
        На камне в посохе мага начал вспухать бело-голубой энергетический шар, постепенно увеличиваясь в размерах. Вот он с голову человека, вот он уже достиг полуметра в диаметре, метра…
        Светломир с натугой оторвал посох от площадки и вскинул его вверх, рыча сквозь плотно сжатые зубы.
        От резкого толчка энергошар сорвался с кончика посоха и понесся прямо в пасть смерча.
        Камень в навершии тут же потух. Посох упал на холодный бетон башенной площадки и откатился почти к самому ее краю.
        Светломир завалился на правый бок и упал навзничь, потеряв сознание от чрезмерного магического перенапряжения.

…Смерч алчно всосал в себя молнию, но вот ярко-белый энергошар отчего-то замер прямо на кончике воронки. Несколько секунд ничего не происходило, а потом из шара в стороны вырвались три молнии и в следующий момент оплели темный конус смерча. Молнии заскользили по его поверхности по спирали, превращая смерч в гротескное подобие огромного шурупа, а затем достигли основной массы облаков, осветив их изнутри ярчайшей вспышкой.
        На мгновение все замерло.
        Над цитаделью застыла гигантская воронка смерча, перевитая огромными молниями, а вокруг бушевал ветер ураганной силы.
        Ниаронские драконы неслись прочь от этого жуткого зрелища.
        А затем молнии начали разделяться на множество более мелких потоков, исполинский смерч оказался словно бы окутан свечением…
        И вдруг все эти молнии стремительно оторвались от облачной воронки и ударили в стороны, превратив небо над Нежинском в подобие огромной паутины.
        Потоки разрушительной энергии, словно чудовищные кнуты, хлестнули по городу, окружающим его полям, акватории порта, оставляя за собой полосы сплошного разрушения и обрывая чьи-то жизни…
        Но это была всего лишь мелочь, вышедшая из-под контроля.
        Основная масса молний ударила вслед отступающим ниаронским драконам.
        Скорость потоков энергий была не слишком велика, а вдали от цитадели ветер был не столь силен, поэтому драконы Рассветной империи без труда построили походный ордер и легко уклонились от молний, попутно дохнув огнем в стремлении уничтожить порождения вражеской магии…
        Но к ужасу ниаронских пилотов, молнии повторили их курс, словно были живыми, и самое главное - драконий огонь не возымел на них почти никакого действия! Разрушенным оказался едва ли один поток магической энергии из десяти!

…Именно этого и добивался магистр Светломир, творя свое умопомрачительное заклинание. Иначе вообще не стоило бы городить огород, а ограничиться заклятием попроще.
        Но именно «звездная сеть», одно из самых мощных воздушных заклинаний, имело практически полную устойчивость к антимагическому драконьему огню. Оно требовало колоссального количества Силы и усилий, но результат того стоил. Все-таки ритуальная магия хоть и была невероятно долгой и муторной, но результаты давала просто феноменальные…

…Ниаронские драконы отчаянно крутились, выписывали всевозможные фигуры высшего пилотажа, плевались огнем, но так и не смогли ничего противопоставить истребительной магии рарденцев. На каждого ящера приходилось по целому десятку небольших, но невероятно смертоносных молний, и сбить удавалось лишь едва ли пару из них. Потоки разрушительной энергии разрывали тонкие перепонки на крыльях истребителей и штурмовиков, навылет пробивая тела драконов.
        От этого не было ни спасения, ни защиты, и очень скоро участь второй волны ниаронской авиации была решена - в море на удалении нескольких километров от Нежинска десятками начали падать тела мертвых драконов и их всадников.
        В небе еще некоторое время полыхали стремительные росчерки молний, но, лишившись целей, они начали гаснуть или распадаться в мелкую светящуюся пыль.
        Какое-то время над цитаделью кружился огромный смерч, но затем ветер начал постепенно стихать, а исполинская облачная воронка просто распалась на отдельные клочья облаков. Темные тучи над Нежинском разразились сильнейшим тропическим ливнем, одако уже через десять минут стих и он, а грозовые облака над городом медленно истаяли.
        Впервые за весь день над Нежинском было чистое и ясное небо. Южно-Сахалинск - Невельск, май 2009 - октябрь 2009 г.
        Приложения
        Великому Визирю
        Ларистанского халифата
        Искандеру Фазилю
        СЕКРЕТНО
        Обзорный документ: О Ниаронской империи
        (выдержки)
1. Общая характеристика - географическое положение, климат и природные условия

…Ниаронская империя, также называемая Островной или Рассветной. Крупное государство у восточного побережья Великого материка площадью свыше 1702 тысяч квадратных километров. Занимает всю территорию собственно Ниаронского архипелага (свыше 5000 островов) и большую часть Мангарии. Климат субтропический, на островах муссонного типа, на материковых владениях - резкоконтинентальный. Рельеф островной части преимущественно гористый, лесных массивов мало, крупных рек и озер - нет. Материковая часть по большей части занята плоскогорьями и равнинами, природные зоны представлены обширными степями и полупустынями, а также лесостепью. Рек и водоемов мало, широко распространены солончаки. На территории архипелага расположено большое количество действующих и потухших вулканов, часты землетрясения…
2. Ресурсы

…Ниарон беден полезными ископаемыми. На островах ведется добыча лишь низкокачественных сортов угля, серы, железных и полиметаллических руд, запасы которых крайне невелики. Имеются минимальные запасы нефти, медных и хромовых руд, а также золота и серебра. На текущий момент островные запасы полезных ископаемых значительно истощены многовековыми разработками…

…Ниаронская Мангария обладает более обширными запасами ресурсов, чем архипелаг-метрополия…
3. Сельское хозяйство

…В связи с преимущественно гористым рельефом островной части ведение эффективного земледелия, даже учитывая благоприятный климат, сопряжено со значительными трудностями. Основными культурами являются рис и просо, посадки технических культур минимальны. Стратегически важные посадки железного дерева расположены на островах Нахайской гряды…

…Материковая часть империи также относится к районам рискованного земледелия из-за засушливого климата. Основные культуры те же…
4. Население

…Национальный состав страны очень ровный - около 75 % населения составляют люди народности ниарон. Представители нечеловеческих рас практически отсутствуют из-за проводимой Рассветной империей на государственном уровне политики нетерпимости к нелюдям. Оставшаяся четверть населения Ниарона состоит из покоренных народов…
5. Государственное устройство

…Форма правления - абсолютная монархия. Император является высшим военным, светским и религиозным лидером - в его руках сосредоточена вся полнота власти, не ограниченная никакими законами. Управление империей осуществляется посредством большого административно-чиновничьего аппарата, во многом скопированного с ихатаэньского. На всех ключевых постах в государстве находятся младшие члены правящего императорского клана Сетокава, что пока полностью исключает прежние проблемы с феодально-клановой раздробленностью и сопутствующими конфликтами…
6. Магия

…Точных данных об уровне развития магического искусства ниаронских колдунов не имеется. В каком направлении оно развивалось в Ниаронской империи в течение двух сотен лет изоляции от внешнего мира - неизвестно. Но, по предварительным расчетам, никаких существенных прорывов в исследованиях сделано не было. Общий же потенциал ниаронской магии оценивается как достаточно высокий…
7. Армия

…Регулярная, комплектуется на основе рекрутских наборов, подчинена непосредственно Императору. Имеются все рода войск, но наибольшая часть солдат сосредоточена в пехотных подразделениях. Основной ударной силой являются элитные части тяжелой кавалерии, сформированные преимущественно из числа представителей крупных землевладельцев - самураев…

…Дух армейских офицеров оценивается как очень высокий, из-за ставшей уже традиционной подготовки командного состава в соответствии с положениями средневекового Кодекса Меча. Между тем среди рядовых солдат, набранных преимущественно из низших слоев населения, подобное скорее редкость, чем правило…

…По национальному признаку подразделения не формируются. Представители покоренных народов до службы в линейных частях практически не допускаются и несут воинскую повинность во вспомогательных и полицейских частях…
8. Флот

…Сильнейшее в военном плане государство Востока. Ниарон, единственный в регионе, имеет современный океанский флот, не уступающий странам Запада. Большинство кораблей изготовлено по чертежам, закупленным у Арбенохарской империи, но ведутся и собственные разработки. Широко представлены все классы надводных и подводных кораблей, включая авианосцы…
9. Авиация

…Обладает развитой авиацией. Породы драконов представлены местными подвидами истребителей, штурмовиков и пикировщиков. Имеют преимущество перед западными породами в скорости и маневренности, но из-за меньших размеров имеют повышенную утомляемость и, как следствие, - меньшую дальность полета, запас огнесмеси и пониженную мощь в ближнем бою. Магический потенциал истинных драконов точно не определен…
10. Внутриполитическое положение

…Организованного повстанческого движения, противостоящего центральной власти, не имеется. Выступления крестьян и деятельность ихатаэньских партизан носят ограниченный и стихийный характер и серьезной угрозы власти Императора не несут.

…Хотя оппозиция в высших эшелонах власти практически отсутствует, некоторое разделение взглядов все же имеется. Существуют две влиятельные партии с диаметрально противоположными взглядами - сторонники войны и приверженцы мира. Первая группа представлена в основном высшими военными чинами, а вторая состоит из крупных землевладельцев и промышленников…

…Представители низших сословий политической активностью не отличаются. Вероятность крупномасштабных восстаний с политической подоплекой, как в относительно недавнем прошлом, близка к нулю, так как наиболее радикально настроенные оппозиционеры были ликвидированы в период проведения «культурной революции»…
11. Внешнеполитическое положение

…В настоящий момент Ниаронская империя не находится в состоянии войны с каким бы то ни было государством, но ее влияние на мировой арене продолжает возрастать. Новый правитель продолжает проводить активную и агрессивную внешнюю политику своего отца, но вектор деятельности еще им до конца не определен…

…Основными направлениями возможной военной агрессии Ниарона могут являться: Ихатаэньская империя, Рарденская империя, Королевство Цай-Гон, Султанат Харгада, колонии Нивернэ и Арбенохара. В связи с тем, что Рассветная империя испытывает значительный дефицит природных ресурсов, наиболее привлекательным направлением является рарденское. Остальные государства не столь привлекательны.
        Захват Цай-Гона не представляет серьезных проблем из-за чрезвычайной слабости султаната в военном отношении, но ресурсов на его территории немного и их добыча в условиях тропиков сопряжена с определенными трудностями.
        Практически то же самое касается Вечной империи Ихатаэнь и Харгады, а конфликты с западными странами на данном этапе попросту невыгодны Ниарону. Колонии Нивернэ и Арбенохара не слишком обширны и богаты, но их захват сопряжен с серьезной затяжной войной при неясных результатах…
12. Экономика

…В настоящий момент состояние экономики Ниаронской империи оценивается как находящееся в крайне неудовлетворительном состоянии. Официальная величина среднегодовой инфляции составляет свыше 20 %, реальная же достигает 30 %. Резко возрос уровень налогового бремени, которое несет население Островной империи. Все возрастающий объем дефицита бюджета на настоящий момент составил 22 млн ен. Запасы драгметаллов Ниарона достигли своей низшей отметки за последние сто лет, большая часть средств бюджета тратится на погашение внешней задолженности и развитие военно-промышленного комплекса. При сохранении сложившейся тенденции в самом ближайшем будущем вполне можно ожидать объявления Островной империи неплатежеспособной…

…Несмотря на все усилия Казначейства Рассветной империи, курс государственной валюты страны - ены продолжает падать. В данный момент курс ларистанского диргема по отношению к ниаронской ене соотносится как 1 к 150…

…Система налогообложения по своей эффективности уступает принятым в западных странах. Основной упор сделан на взимание косвенных налогов, в то время как прямым уделяется меньшее внимание…

…Большую часть внешней задолженности Рассветной империи составляют расчеты по кредитам и предоставленным технологиям. Основные кредиторы Ниарона - казначейства Нивернэ и Арбенохара, основной поставщик армейских и флотских технологий - Арбенохар, основной поставщик магических технологий - Нивернэ…

…Ниарон с течением времени впадает во все большую зависимость от других стран из-за сложившегося острого дефицита ресурсов. Уже сейчас свыше половины всех технических сельхозкультур поставляются в империю извне, и даже недавно приобретенные территории не смогли решить проблемы с…

…Одной из отличительных черт ниаронской экономики является чрезмерная в сравнении с остальными странами мира милитаризация. Предприятия, производящие военные товары, имеют в империи приоритет в развитии и финансировании…

…Подавляющее большинство промышленных предприятий находится в государственной собственности. Частная собственность распространена лишь на самом низшем уровне…

…По предварительным оценкам аналитиков, затяжной многолетней войны Ниарон не выдержит - его экономика слишком уязвима и слаба. При подобном исходе у Островной империи будет лишь два пути - капитулировать или захватить как можно больше стратегически и экономически важных регионов, дабы попытаться укрепить свое положение…
        Итоги и выводы

…Заключение военного союза с Ниаронской империей может быть весьма выгодным в свете возможной войны с Рарденом. Переключение внимания северян на войну на востоке позволит оттянуть значительное количество армейских и флотских подразделений Рардена и облегчит задачу нашим войскам на главном направлении…

…Немаловажным фактом, говорящим в пользу союза с Рассветной империей, является и то, что в настоящий момент у Ниарона и Ларистана нет пересекающихся интересов, и усиление Островной империи за счет ослабления Рардена может быть нам только выгодно…

…Рассветная империя в любом случае будет вынуждена начать большую войну на выживание, и сейчас в наших силах сделать так, чтобы ниаронцы обрушились на нашего главного врага - Рарден и помогли бы нам в нашей священной войне…
        Да пребудет с тобой милость великого Вестника!
        Министр иноземных дел Ларистанского халифата Ахмед Шах
25 ноября 1605 года от П. В. Подпись.
        Табель о рангах государства Рарденского
        Принятые обращения:

1-4-й классы: универсальное обращение «ваша смелость»;

5-7-й классы: ваше благородие (общее для армии и флота) / ваше колдунство / ваше преподобие;

8-9-й классы: ваше превосходительство / ваше волшебничество / ваше преосвященство;

10-12-й классы: ваше высокопревосходительство / ваше высоковолшебничество / ваше высокопреосвященство.
        Примечания:
        - существуют так называемые фельд-звания, где приставка фельд- означает получение оного звания на поле боя, без подтверждения в Высшей военной академии. Право присвоения фельд-звания, без согласования с вышестоящим командованием, имеют чины, начиная с секунд-генерала;
        - колдовские чины имеют преимущественное право распоряжения;
        - гражданские чины упразднены после Революции 1576 г.;
        - дворянские чины упразднены после Революции 1576 г.
        Глоссарий
        Авианосец - крупный многоцелевой боевой корабль. Основное вооружение - бортовая драконья авиация, вспомогательное - боевые эмиттеры. Обладает высокой скоростью и умеренным бронированием. Взлет легких драконов осуществляется с короткого разбега, тяжелые запускаются с помощью катапульты. Подразделяются на два основных класса - тяжелые ударные и легкие эскортные. Тяжелые имеют водоизмещение до 40 000 тонн, несут до семи десятков драконов и орудия калибром до 203 мм. Легкие имеют водоизмещение до 15 000 тонн, несут до 40 драконов и эмиттеры калибром до 127 мм.
        Ад (Преисподняя) - параллельная или иная реальность, из которой в мир приходят различные демонические создания. Согласно догматам сотерианских церквей является средоточием вселенского зла. Единственное государство, сумевшее установить с Адом взаимовыгодное сотрудничество, - Ларистанский халифат.
        Астрал - один из планов бытия, отражение всех магических и физических процессов и явлений. Изменения в астральном плане оказывают влияние и на реальный мир. Именно на манипуляциях с Астралом и построена общераспространенная система магии.
        Аура (биополе) - излучение, которым обладает большинство предметов в мире. Представляет собой проекцию их астральных тел.
        Боевой трон - специальный артефакт, усиливающий способности мага и облегчающий плетение чар. Широко распространен на крупных боевых кораблях и в крепостях.
        Вестник (Хайреддин Абд-аль Хазред) - тринадцатый апостол Сотера. После смерти Спасителя отправился проповедовать в земли Лаянского царства, где добился больших успехов. Принял участие во Второй Священной войне на стороне ортодоксальных последователей Сотера, но позже разочаровался в вере и начал искать иных покровителей. Первым открыл проход в Преисподнюю, откуда призвал легионы демонов, оказавших ему помощь в создании Ларистанского халифата.
        Вечное Небо (ниар. Фуку Амэ) - объект поклонения народа ниарон. Согласно легендам они прибыли в этот мир с небес и однажды должны будут вернуться обратно.
        Водомет - общепринятое название гребного винта.
        Восточные демоны (ниар. тодзасин) - персонажи народных верований ниаронцев. Согласно легендам являлись разумной расой, схожей обликом с представителями западных народов, и обитали где-то на востоке за Великим океаном. Владели мощной магией и многочисленной армией, состоящей в том числе и из настоящих демонических существ. Отличались жестокостью по отношению к покоренным народам, приносили человеческие жертвы. Побеждены так называемыми Безымянными и полностью уничтожены вместе со своим материком или островом. Оснований считать, что данная легенда имеет под собой реальные факты и события, - нет.
        Вторая Всемирная война (1571-1576) - война между Священным союзом (Рарден, Шенауэр, Арвиат, Нивернэ) и Ларистанским альянсом (Ларистан, Арбенохар). Характеризовалась небывалым размахом действий и многочисленными техномагическими новшествами. Завершилась поражением войск альянса, волной революционных и иных мятежей, прокатившихся по целому ряду истощенных противостоянием стран.
        Гоблины - разумная раса, родственная оркам. Продолжительность жизни до 100 лет. Рост до полутора метров, телосложение хрупкое. Кожа смуглая, глаза раскосые, зубы острые и крупные, уши заостренные и слегка оттопыренные. Достаточно многочисленны, проживают на всей территории Великого материка и Нового Света.
        Гражданская война в Рардене (1576-1581) - масштабный конфликт между Революционным магическим комитетом и Контрреволюционной коалицией. Возник на почве разногласий, образовавшихся после успешной реализации заговора архимагов и смерти последнего императора рарденского Андрея III. Завершилась полной победой РМК.
        Дайсон-связь - разновидность беспроводной связи, при которой в качестве носителя сигнала используются спецволны, свободно распространяющиеся в пространстве. Изобретена выдающимся арбенохарским ученым Майло Дайсоном. Принцип действия базируется на приеме и посылке сигналов на длинноволновых частотах, используя сферу Дайсона в качестве отражателя. Также существуют коротковолновые устройства ближней связи, не использующие принцип отражения потока излучения.
        Дварфы - разумная раса. Продолжительность жизни до 400 лет. Рост до полутора метров, телосложение крепкое, внешне ничем не отличаются от людей. Отличаются большой физической силой и выносливостью. Одна из наиболее лояльных людям нечеловеческих рас. Из-за слабых врожденных способностей к классической магии отдают предпочтение разработке различной магтехники, алхимии и магометрии. Живут преимущественно в подземных городах-государствах.
        Двимерит - достаточно редкий минерал, обладает способностью экранировать доступ к естественным потокам Силы. Применяется для постройки спецтюрем, в которых содержатся маги-преступники, а также в различного рода артефактах, блокирующих магические способности.
        Дети Неба (ниар. Амэ Дсисон) - самоназвание народа ниарон.
        Диктатор - чрезвычайный титул правителя неимператорского рода в Рарденской империи. Не применялся уже несколько сотен лет, вновь восстановлен архимагом Ярославом.
        Донжон (форт, цитадель, кремль) - общепринятое обозначение центрального укрепления или системы укреплений в крепостях. Обычно представляет собой комплекс наземных укреплений и подземных укрытий, рассчитанных на отражение наземных и воздушных атак.
        Драконы - огромные теплокровные хищные ящеры. Сообразительны, легко поддаются обучению, очень быстро достигают половозрелого возраста, но продолжают расти до конца жизни. Большинство драконов полуразумны, некоторые обладают полноценным разумом. Обладают значительным разнообразием видов, разнящихся по внешнему виду, размерам, среде обитания и поведению. Имеют шесть конечностей, вследствие чего их естественное происхождение ставится под сомнение. Существуют наземные, летающие и водоплавающие виды. В настоящее время в дикой природе практически не встречаются, размножение полностью поставлено под контроль государств из-за военного назначения драконов.
        Железное дерево - искусственно выведенное растение, обладающее феноменальной скоростью роста и неприхотливостью. Основное сырье для получения биостали - легкого высокопрочного материала, применяемого для постройки боевых кораблей.
        Заклинание - особым образом структурированная мысленная команда, воздействующая на Астрал. Часто для удобства имеет графическое, вербальное или невербальное отображение.
        Зеленый дракон - так называемый истребитель. В основном применяется для завоевания господства в воздухе и борьбы с вражеской авиацией. Длина 10-15 метров, размах крыльев 15-20 метров. Морда и шея короткие, мощные. Крылья недлинные, большой площади. Зубы и когти кривые, крупные, особенно на задних лапах. Огнетворные железы большие, хорошо развитые. Восточный подвид отличается более тонкой и гибкой шеей и наличием на теле перьев, не несущих каких-либо жизненно важных функций. Западный подвид имеет на затылке складывающийся кожано-костяной гребень. Хищный ящер, природный способ охоты сходен со способом охоты ястребов и соколов.
        Зэг (ЗГ) - первоначально: заключенный гражданин. Позже более широко распространилась расшифровка «заключенный-горняк» из-за наиболее популярной области применения труда заключенных.
        Инквизиция - военно-полицейский орден, образованный при Церкви несколько сотен лет назад. Предназначена для борьбы с еретиками и порождениями Тьмы. В настоящий момент сохранилась только в Рарденской империи, в остальных государствах функции Инквизиции переданы разведывательным, контрразведывательным и иным военным структурам.
        Истинные драконы - высшие представители драконов. Разумны, отличаются большими размерами в сравнении со своими более примитивными собратьями (примерно в полтора раза). Обладают врожденными магическими способностями. Большей частью состоят на военной службе различных государств.
        Кобольды - разумная раса, родственная оркам. Продолжительность жизни до 200 лет. Рост до двух метров, телосложение худощавое. Хорошо видят в темноте, на свету гораздо хуже. Имеют тонкий слух и обоняние, способности к классической магии - слабые. Живут преимущественно в подземных городах-государствах.
        Контрзаклинание - заклятие, полностью ориентированное на разрушение вражеских чар. Как правило, не пригодно для использования в качестве ударного.
        Контрреволюционная коалиция - одна из сторон в Гражданской войне в Рардене. Представляет собой объединение различных сил и формирований, своей целью имевшее противодействие РМК и восстановление монархии. Потерпела полное поражение, сторонники частью оказались в плену, частью эмигрировали. Оставшиеся в Рардене по большей части подверглись репрессиям и получили различные сроки исправительных работ. Смертная казнь была применена в качестве исключительной меры наказания лишь в отношении самых одиозных представителей КК. Причинами поражения коалиции в настоящее время считаются нескоординированность действий и отсутствие единого командования.
        Корвет - многоцелевой боевой быстроходный маневренный корабль. Водоизмещение до
2000 тонн, калибр орудий - до 127 мм, основное оружие - установки ВВП (до десяти единиц), обычно не имеет брони. Предназначен для атаки надводных и подводных кораблей, охраны конвоев и соединений, дозорной и разведывательной службы, огневой поддержки десанта и постановки минных заграждений.
        Котло-реакторная установка - основа наиболее распространенной двигательной системы гражданских и военных кораблей. Является комбинированной техномагической установкой и включает в себя систему преобразования топлива в энергию посредством сжигания и энергомоторы, приводящие в действие водометы. Отличается значительными габаритами, более компактные образцы не способны достигать высокой мощности и проигрывают в этом отношении даже экспериментальным паровым двигателям, вследствие чего крайне мало распространены.
        Красный дракон - так называемый штурмовик. Применяется для атаки наземных объектов - войск и укреплений. Длина 13-18 метров, размах крыльев 20-25 метров. Шея и морда длинные, вытянутые. Крылья узкие, удлиненные, приспособленные для длительного барражирования. Зубы тонкие, гвоздевидные, для ближнего боя малопригодны. Когти некрупные, мощные, особенно на задних лапах. Огнетворные железы очень большие, хорошо развитые. Рыбоядный ящер, природный способ охоты сходен со способом охоты у альбатросов.
        Крейсер - средний боевой корабль, предназначенный для рейдерства, эскадренного боя и конвойной службы. Имеет три наиболее распространенные разновидности - легкий, тяжелый и линейный. Легкий - водоизмещение около 10 000 тонн, орудия главного калибра до 152 мм, основное назначение - рейдерство. Тяжелый - водоизмещение около
15 000 тонн, орудия главного калибра - до 229 мм, основное назначение - поддержка легких кораблей, более дешевая альтернатива линкору. Линейный - водоизмещение до
25 000 тонн, орудия главного калибра до 381 мм, основное назначение - эскадренный бой.
        Легион - основная боевая тактическая единица в Рарденской империи. Различают легкопехотный легион, пехотный легион, морпехотный легион и так далее. Имеет штатный состав 5000 человек, включает четыре линейных полка по тысяче человек и вспомогательный полк, состоящий из кавалерийских, медицинских, инженерных, магических и прочих подразделений.
        Линкор - крупнейший и мощнейший боевой корабль. Водоизмещение до 55 000 тонн, орудия главного калибра - до 406 мм, вспомогательного - до 152 мм. Бронирование тяжелое, мощное - до двадцатого ранга. Предназначен для уничтожения других кораблей любого типа и обстрела береговых укреплений.
        Лорика - распространенный тип сплошного латного доспеха. Состоит из цельноштампованной кирасы, пластинчатых наплечников и латной юбки.
        Маг (волшебник, колдун, чародей, устар. кудесник, волхв) - 1) разумное биологическое существо, обладающее высочайшими навыками воздействия на Астрал; 2) военно-магическое звание в Рарденской империи, приравнивается к общеармейскому лейтенанту, принятое обращение - ваше колдунство.
        Магический светильник - один из наиболее широко распространенных артефактов. Представляет собой запаянную стеклянную колбу, питаемую от стационарных энергопроводов.
        Масс-детектор - телеметрический артефакт, предназначенный для обнаружения надводных и подводных объектов. Действие основано на принципе изучения изменений в гравитационном поле планеты. Требует тонкой калибровки, при сотрясениях быстро выходит из строя, отличается высокой помехозащищенностью и малой информативностью. Считается устаревшим образцом магтехники, в большинстве стран снят с вооружения.
        Мир - общепринятое название планеты.
        Мыслеречь - способ невербального общения, присущий магам, а также некоторым другим существам и расам. Обладает высокой помехозащищенностью, надежностью и уровнем шифрования, но в то же время не отличается большой дальностью.
        Негатор - магтехнический артефакт, предназначенный для подавления колдовских способностей магов в пределах определенного пространства. Основан на принципе генерации противофазных волн. На работу иных артефактов оказывает ограниченное влияние, выражающееся в увеличении числа помех. Принятые на вооружение образцы имеют малый диапазон настроек и в основном ориентированы на противодействие человеческим колдунам. Насколько они эффективны против представителей иных рас, досконально неизвестно.
        Нежить - существа, созданные на основе уже мертвых разумных существ и возрожденные волей некромага. Существование обусловлено наличием в телах неупокоенных призванных духов, тормозящих процессы разрушения, гниения и разложения. Нежить требует жесткого контроля со стороны призывающего мага, в противном случае могут случиться выходы неупокоенных из-под контроля, с непредсказуемыми последствиями. В большинстве стран поднятие нежити полностью запрещено.
        Некромаг (устар. некромант) - волшебник, принадлежащий к адептам магии Смерти.
        Огры - разумная раса, родственная оркам. Продолжительность жизни до 100 лет. Рост до двух с половиной метров, телосложение крепкое. Кожа смуглая, глаза раскосые, зубы острые и крупные, уши заострены. Отличаются огромной силой и выносливостью, имеют низкий болевой порог. Обоняние и слух - тонкие. В темноте видят хорошо, на свету гораздо хуже. Способности к магии крайне низкие, уровень интеллекта - невысок. Разделены на несколько племен, среди которых есть горные, пещерные и снежные.
        Орки - разумная раса. Продолжительность жизни до 100 лет. Рост до метра восьмидесяти, телосложение крепкое. Кожа смуглая, клыки острые и крупные, уши заострены. Отличаются большой физической силой и выносливостью, имеют низкий болевой порог. Хорошо видят в темноте, на свету гораздо хуже. Имеют тонкий слух и обоняние. Вторая по распространенности в мире раса после людей. Разделены на большое количество племен, среди которых есть степные, лесные, горные, пещерные и снежные.
        Ортодоксальная церковь Сотера - последователи Сотера, признающие исключительно священное писание от самого Спасителя и его апостолов, а также считающая Сотера сыном божьим. Основана непосредственно апостолами и первыми последователями. Наиболее древняя ветвь мировой сотерианской церкви, является крайне догматизированной и консервативной. Находится в ожесточенном противостоянии со Вселенской церковью. Государственная религия Рарденской империи и еще нескольких стран, в остальных государствах распространена мало.
        Откат - совокупность негативных воздействий на организм мага, возникающих после или в ходе плетения заклинания. Как правило, проявляется в виде головной или иной боли, тошноты, головокружения, внутренних или внешних кровотечений. Иногда приобретает и другие формы, вплоть до смерти. Явление связано с неспособностью грамотно управлять потоками Силы, уровень негативного воздействия уменьшается с ростом колдовского мастерства.
        От Р. С. (от Рождества Сотера) - принятое в большинстве стран Старого Света летосчисление. Началом является предполагаемая дата рождения Сотера Спасителя.
        Полицмейстер - полицейский чин в Рарденской империи. Обозначает начальника крупного полицейского подразделения, обычно краевого масштаба.
        Пороховое (огнестрельное) оружие - вспомогательное вооружение, представленное в основном орудиями полевой и крепостной артиллерии. Плотно занимает нишу легкого и простого оружия поддержки и обороны. Ручные образцы отличаются значительной ценой и трудоемкостью изготовления снарядов, поэтому состоят на вооружении лишь элитных боевых подразделений. Крупнокалиберные пороховые орудия (свыше 152 мм) не производятся из-за чрезмерной громоздкости и отсутствия каких-либо преимуществ перед магострелами. Пороховое оружие признано бесперспективной ветвью развития магтехники.
        Протазан - табельное оружие рарденских боевых магов. Происходит от традиционного колдовского посоха. Общая длина около двух с половиной метров, длина клинка около тридцати сантиметров. Лезвие обоюдоострое, с небольшими лезвиями-«ушками» в нижней части клинка, предназначенными для захвата и удержания вражеского оружия. Имеет небольшой встроенный аккумулятор Силы, облегчает плетение заклинаний.
        Противобаллистическая защита (ПБЗ) - комплекс заклинаний, предназначенный для защиты от снарядов эмиттеров. Включают в себя различного рода колдовские щиты и контрзаклятия-перехватчики.
        Радар или радиолокационная станция (РЛС) (от арбенохар. radio detection and ranging - радиообнаружение и дальнометрия) - система обнаружения воздушных, морских и наземных объектов, а также определения их дальности и геометрических параметров. Использует метод, основанный на излучении спецволн и регистрации их отражений от объектов.
        Рай - согласно догматам сотерианских церквей место, в которое попадают души людей, проживших на Земле праведную жизнь. Существование не доказано и прямо противоречит современной магфизической картине мира.
        РАК (реактивная астральная корь) - одна из самых малоизученных болезней в мире. Название получила по причине первичных признаков заболевания - образованию прорех в ауре. Позже эти прорехи проецируются на тело заболевшего, вызывая злокачественные опухоли, быстро приводящие к смерти. Лечение сопряжено со значительным риском для здоровья и возможно только на начальных стадиях. Причины заражения неизвестны, единственно установлено, что РАК имеет не инфекционную или генетическую природу возникновения.
        Революционные маги (ревмаги) - общепринятое обозначение чародеев, выступавших на стороне РМК.
        Революционный магический комитет (РМК) - объединение высших военно-магических чинов Рарденской империи с целью осуществления государственного переворота. Позже - название революционной армии.
        Революция (Рарденская революция 1581 года) - государственный переворот, организованный группой боевых магов во главе с архимагом Ярославом, с целью свержения правящего императора Андрея III и установления магической диктатуры. Имела большой успех среди широких слоев населения вследствие недовольств, вызванных затянувшимися реформами императора и общей дискредитацией правящей династии. Окончилась победой революционеров, но из-за возникших разногласий привела к Гражданской войне.
        Самураи - в Ниаронской империи крупные феодалы-землевладельцы ранее обладали собственными дружинами, составлявшими костяк армии.
        Священный союз (Союз четырех) - военно-политический блок, сформировавшийся перед Второй Всемирной войной в составе Рарденской и Шенауэрской империй, Республики Ниверне и Арвиатской федерации. Распался сразу же после окончания войны.
        Сила (магическая энергия) - неизвестного рода субстанция, необходимая для проведения воздействия на Астрал. Предположительно является особым состоянием вещества. Характеризуется всепроникаемостью и вездесущностью. Имеет тенденцию к упорядочиванию в потоки.
        Синий дракон - так называемый пикирующий дракон, или просто пикировщик. Применяется для атаки надводных кораблей. Длина 11-17 метров, размах крыльев 16-18 метров. Морда и шея короткие, крылья средней длины и площади. Зубы тонкие, выгнутые вперед, когти небольшие. Огнетворные железы среднего размера и развития. Характерная особенность - пара небольших, загнутых назад рогов на голове, несущих функцию стабилизаторов при подводном плавании. Рыбоядный ящер, природный способ охоты сходен со способом охоты бакланов.
        Смерть-ошейник - один из ключевых элементов современной системы заключения преступников в Рарденской империи. Представляет собой тонкий металлический ошейник с наложенными чарами. Обеспечивает полную свободу действий на территории исправительного учреждения, но при несанкционированном пересечении его границы активирует систему ликвидации нарушителя. С высокой долей вероятности гарантирует невозможность демонтажа или разрушения силами немага.
        Сотер (Спаситель) - обретший на Земле плоть Сын Божий. Мирское имя - Сотер Варрон Скорпион. Родился в окрестностях Эрзалима, в семье крупного военачальника Греадорской империи. Получил высшее военное и магическое образование, дослужился до прокуратора провинции Эрзалим. После казни Ильи Предтечи полностью осознал свою сущность, сложил с себя все полномочия, вышел в отставку и начал проповедовать Истинное слово. В ходе организованного эрзалимскими жрецами заговора его семья была арестована и казнена по обвинению в пособничестве еретикам, сам же Сотер в это время находился в восточных землях. По возвращении начал Первую Священную войну, в ходе которой опустошительным ураганом пронесся по землям провинции Эрзалим и фактически уничтожил ее столицу. Но затем добровольно сдался в плен и был казнен.
        Спецбоеприпасы - стрелы, бомбы, пули и прочие немагические снаряды, снаряженные особо мощными чарами. Из-за сложности и дороговизны изготовления не получили широкого распространения. Их применение, как правило, сопряжено с большими трудностями из-за проблем с согласованием об оправданности их применения. Подобная практика сложилась в большинстве стран мира.
        Стихия (Первооснова) - элементарная сила Вселенной, отражением которой является большинство известных физических процессов. К Стихиям относят Огонь, Воздух, Воду, Землю, Жизнь и Смерть. Как правило, большинство магов проявляет наибольшие способности во владении лишь какой-либо одной стихией.
        Субкорабль - боевой корабль, предназначенный для движения под водой. Основное вооружение - установки ВВП (до десяти единиц), вспомогательное - как правило, один эмиттер калибром до 152 мм. Отличается высокой скрытностью и малой заметностью. В надводном положении движется за счет классической котло-реакторной установки, под водой - за счет энергомоторов. Предназначен для рейдерства.
        Сфера Дайсона - часть верхней атмосферы мира, сильно ионизированная вследствие облучения космическими потоками Силы, идущими в первую очередь от Солнца. Преодоление с помощью магии крайне затруднено из-за критического рассеивания плетения заклинаний.
        Тайная канцелярия (Тайная стража) - центральный орган Рарденской империи по борьбе с деятельностью, подрывающей национальную безопасность государства. К таковой относятся шпионаж, государственная измена, мятежи, незаконный оборот магических технологий и прочее. Служащие ТК имеют широчайшие полномочия, сравнимые с инквизиторскими, как то: подчинение в случае необходимости армейских и полицейских частей, возможность проведения войсковых операций, право упрощенного судопроизводства и др.
        Темные - общее название для существ, связанных с различными темными искусствами. К их числу относятся некромаги, вампиры, оборотни и ряд других. В большинстве стран мира лишены гражданских прав и подвергаются всяческим гонениям.
        Тролли - разумная раса, родственная оркам. Продолжительность жизни до 300 лет. Рост до трех метров, телосложение крепкое. Кожа смуглая, глаза раскосые, зубы острые и крупные. Уши заострены, лоб сильно скошен, руки длинные, до колен. Отличаются гигантской силой и выносливостью, имеют крайне низкий болевой порог. Кожа плотная, толстая, обладает устойчивостью к слабым заклинаниям. Обоняние острое, слух и зрение - слабые. Магических способностей практически лишены, интеллект низкий. Не слишком многочисленны, разделены на несколько племен, среди которых есть снежные, горные, пещерные и лесные.
        Установка водно-воздушного потока (аппарат/труба Вайтхеда) - боевой артефакт, предназначенный для стрельбы перегретой водно-воздушной смесью, заключенной в силовой кокон. Ствол представляет собой короткую разгонную трубу, принцип движения снарядов - активно-реактивный. На воздухе поток имеет эффективную дистанцию стрельбы около 100 метров (при максимальной мощности ускорителя), но таким образом применяется крайне редко. Основная тактика использования надводными кораблями - разгон снаряда на стандартной малой мощности с последующим его приводнением и небольшим погружением. Далее кокон движется за счет собственного двигателя. Одно из мощнейших видов оружия в арсенале боевых кораблей.
        Хирд - название национальных воинских подразделений расы дварфов. Структура идентична легионной. Подразделяются на большие (10 000 копий) и малые (5000 копий).
        Церковь Вестника - ответвление сотерианской церкви, Вселенской и Ортодоксальной церквями признана языческой. Согласно догматам Вестнической церкви единственным святым является Вестник, а вся религия построена на почитании его деяний. Государственная религия Ларистанского халифата, в остальных странах распространена гораздо меньше.
        Черный дракон - так называемый бомбардировщик. Применяется для атаки хорошо укрепленных объектов и тотального огневого подавления. Длина 15-20 метров, размах крыльев 22-28 метров. Морда и шея тонкие, вытянутые, змеевидные. Крылья длинные, большой площади. Зубы и когти крупные, мощные. Ящер-падальщик, природный способ охоты сходен со способом охоты грифов и стервятников.
        Элементаль - псевдоживая энергетическая сущность, обладающая элементарными принципами самосуществования. Классифицируется по стихийному признаку, имеет магический характер происхождения. Используется в качестве симбиотического организма высшими животными, например драконами. Применяется в магтехнике.
        Эльфы - разумная раса. Продолжительность жизни неограниченна. Рост до метра восьмидесяти, телосложение худощавое. Имеют исключительное зрение и слух. Обладают наибольшей плотностью магов на сотню человек (ок. 30 %). Обладают врожденными навыками мыслеречи и ауровидения. Разделены на несколько ветвей, среди которых есть степные, лесные, морские, восточные и темные кланы.
        Эмиттер (магострел) - боевой артефакт, предназначенный для испускания различного рода магических снарядов. Принцип инициации обычно механический, поэтому пользоваться эмиттерами могут и немаги. Отличается громоздкостью, требует наличия крупных энергобатарей. Наибольшее распространение получили корабельные и крепостные образцы. Легкие полевые и ручные варианты из-за низких боевых характеристик и дороговизны развития не получили.
        Энергобатареи (энергоаккумуляторы) - устройства для хранения Силы, питающей различного рода артефакты. Как правило, запасаемая в них магическая энергия не пригодна для непосредственного использования магами из-за чрезвычайно тонкой калибровки под целевые устройства. Принцип работы основан на факте заключения в данные артефакты элементалей, подзарядка осуществляется путем проведения специальных ритуалов.
        Энергомотор - магический артефакт, преобразующий Силу во вращательные движения. Применяется в основном на различного рода производствах и в котло-реакторных установках.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к