Погладить запретного зверя Виктор Квашин
        Есть люди, которые неверят наслово, им обязательно нужно потрогать загадку руками. Краевед Юрий Крошин изтаких, инеудивительно, что он попадает вкритические ситуации, когда пытается выведать то, очём знать нельзя.
        Для народа, исповедующего Законы Тайги, «табу» означает непросто запрет что-либо делать. Нарушивший табу, нарушает священное равновесие между противоборствующими силами нашего мира. Затакой грех полагается неминуемое наказание, ионо настигает преступника здесь исейчас.
        Погладить запретного зверя
        Авантюрно-этнографические повести
        Виктор Квашин
        Дизайнер обложки Владимир Квашин
        
                
        Дэгдэчи - чудище летучее
        Глава 1. Vulpes закадычный
        Юрий Сергеевич поего собственному выражению «торчал всети» - сидел втемноте перед монитором идвигал мышкой. Глаза слезились. Вуголке «рабочего стола» - 02.30, время недетское. «Плевать, - подумалось, - утром никуда ненужно, зато ночью жена незудит сосвоим ремонтом, - перевёл взгляд наобвисший край обоев. - Она права, конечно, да иобещал ведь сделать, как напенсию выйду. Акак вышел - хоть убей - неохота!»
        Табло внизу «рабочего стола» замигало. Ага, сообщение налитературном сайте! Юрий Сергеевич ловко переключился настраницу сайта. Надо признаться, вотличие отбольшинства своих сверстников он умел обращаться скомпьютером - держал себя «втеме»! С«освобождением», как он именовал выход напенсию, погрузился вовсемирную паутину. Зарегистрировался внескольких соцсетях, нобыстро потерял интерес - молодёжь освоём толкует наполупонятном сленге, аему даже нехочется такие темы поддерживать.
        Уж инепомнит, каким образом зашёл налитературный сайт INTERLIT - «Клуб книгочеев». Посмотрел, что народ читает, грустно стало - чушь ибелиберда сотнями томов. Апотом вдруг подумал, что надо выложить свою библиотеку. Пусть узнают, что существуют другие книги, есть другие мысли исмыслы. Впервую очередь исторические книжки выложил. Неспеша выставлял, поодной, ккаждой рецензии сочинял, отзывы писал, цитаты наиболее стоящие отыскивал. Народ заходить стал, откликаться. Молодняк, наивный такой.
        Тут ведь инеразберёшь, кто есть кто - все под псевдонимами, да ещё под иностранными, даже непонять, мужчина или женщина. Юрий Сергеевич, наверное, единственный под своим именем зарегистрировался: «Юрий Крошин» Ачего бояться? Он заслова отвечает изасебя постоять может. Интересные люди стали его страницу посещать. Один дружить предложил. Псевдоним унего VULPES ивместо фотографии мордочка зверька - толи собачка, толи лисёнок. Юрий Сергеевич, прежде чем соглашаться, настраницу кнему заглянул. Ну, чтож, прилично. Книги интересные, поистории много, даже одинаковые есть. Видно, что человек солидный, ведёт историческую группу, разные там проблемы обсуждают. Правда, проблемы несерьёзные, что-то вроде мифических зверей, следов пришельцев итому подобное. Юрий Сергеевич даже что-то там им подправил, посоветовал, вобщем, задружили. Стало интересно общаться.
        Вот, сейчас очередное сообщение отVULPES: «Приятно иметь дело счеловеком образованным. Подскажите, Юрий, аувас наДальнем Востоке имеются сведения онеобычных животных, которых официальная наука непризнаёт? Такие, например, как крокодил вболотах Приладожья, или „Рогатая щука“ вбассейне Оби?»
        «Уважаемый VULPES, ничего такого тут нет иникогда небыло».
        «Ну, какже, Юрий, аЛетающий Человек? Онём довольно много сведений. Говорят, недалеко отВладивостока есть гора Пидан, накоторой Летающего Человека наблюдают довольно часто».
        «Ноэтоже смешно! Даже пофизическим законам человек летать неможет. Это сказки, умышленно выдуманные для увеличения потока туристов. Также как Лохнесское чудовище. Извините, ноя неверую без доказательств!»
        Юрий Сергеевич нажал накрестик вправом углу: «Хватит фигнёй заниматься. Ещё о„Летучем Человеке“ я неспорил! Спать надо ложиться».
        Проспал долго. Жена уже давно позавтракала, когда он виновато появился накухне.
        - Выспался? Садись, я оладышки приготовила.
        «Умница она уменя, всё-таки. Никаких намёков нанедовольство, ещё изавтрак подала! Надо завязывать сэтим интернетом да, всамом деле, заремонт браться».
        - Выспался. Я синтересным человеком познакомился. Историк, эрудит. Сейчас, гляну, что он мне написал, иделами займусь, - Юрий Сергеевич включил «комп» и, макая левой рукой оладьи всметану, другой взялся замышку. Напочте было несколько сообщений, втом числе отVULPES.
        «Позвольте несогласиться, Юрий! Имеется достаточно свидетельств существования этого феномена. Попытаюсь изменить Ваше мнение. Практически все путешественники XIX века поУссурийскому краю, так или иначе, отмечают Летающего Человека. Вероятно, Вы нечитали их произведений».
        «Молодой человек, квашему сведению, я являюсь достаточно известным краеведом. Уменя несколько печатных работ вкраевой периодической прессе. Безусловно, я читал всё, что касается исследований Уссурийского края. Иникогда, я подчёркиваю: ни-ког-да! я невстречал упоминаний ни окаких летающих существах, кроме известных науке биологии».
        Юрий Сергеевич разволновался, вышел набалкон. Закуритьбы! Нонет, бросил, так бросил. Ещё нехватало из-за таких глупостей… Вернулся ккомпьютеру.
        «Уважаемый Юрий! Я никоим образом нежелал указать наВашу неосведомлённость. Давно известно, что мозг человека выбирает изобъёма информации только то, что считает нужным, аиные факты просто пропускает. Вот, посмотрите ссылку намалоизвестный рассказ Арсеньева „Заболоченный перевал“, обратите внимание настр. 27. Авприкреплённом файле фото страницы издневника Пржевальского. Ксожалению, почерк унего ужасный, нопопытайтесь прочесть второй абзац».
        Юрий Сергеевич перешёл поссылке. Действительно, вэлектронном сборнике произведений Арсеньева имелся указанный рассказ, который квеликому стыду, он нечитал. Юрия Сергеевича бросило вжар, когда он открыл страницу 27: «Холодный туман подался встороны, ивдруг изозерца посреди мари поднялась гигантская птица. Это было так близко, что я имои спутники хорошо рассмотрели тёмные перепончатые крылья ипочти человеческое лицо. Носамое примечательное, уэтого существа вместо ожидаемого птичьего хвоста были ноги, похожие одновременно начеловечьи иобезьяньи. Казак Игнатьев вскинул винтовку, ноДерсу остановил его: „Стреляй ненадо, его добрый чёрт“. Больше мы невидели это существо. ОтДерсу я смог только добиться, что „добрый чёрт“ живёт вболотах илюдям худого неделает, если они кнему хорошо относятся».
        Юрий Сергеевич полчаса набалконе мял впальцах неприкуренную сигарету. Потом столькоже времени потратил напрочтение максимально увеличенного намониторе абзаца издневника Пржевальского: «…Изпримечательного запрошедший трудный день следует отметить непонятное происшествие при прохождение нами Конских болот. Был ветер сморя исильный туман. Я услышал крики казаков ивыстрел. Люди утверждали, что видели „летящего человека“ скрыльями размахом около четырех аршин. Стрелявший, ксожалению, промазал. Яже вэтот момент помогал своей увязшей лошади инеуспел обернуться вовремя».
        Юрий Сергеевич бывал наКонских болотах. Действительно, место гиблое итеперь. Новкниге Пржевальского «ПоУссурийскому краю» нет ни слова обэтом происшествии! О-бал-деть!
        «Дорогой VULPES! Простите меня зарезкость впредыдущем письме. Кмоему стыду, я нечитал указанный рассказ Арсеньева. Адобраться додневников Пржевальского вмоё время было просто немыслимо. Да, этим людям я верю неменьше, чем самому себе. Хотя, конечно, иуних лишь визуальные кратковременные наблюдения, анематериальные факты. VULPES, я почему-то считал, что Вы живёте взападной части страны. Уменя теперь время кобеду, аразница семь часов. Вы что, вовсе неспите?»
        Ответ пришёл через минуту.
        «Чем дольше спишь, тем больше шансов проспать что-нибудь интересное. Стараюсь уменьшить сон донеобходимого минимума. Живу я вгороде Петра и„Авроры“, Вы угадали - наЗападе».
        «Интересно, впервые слышу такое сочетание вназвании города: царь Пётр иреволюционный крейсер. Необычно».
        «Отчегоже необычно? Два символа событий, повлиявших намировую историю».
        «Акудаже делось великое событие - мировая война?»
        «Судя опятьже пофактам, Европа, гораздо меньше испугалась перспективы немецкого мирового господства, чем „Мировой революции“. Отсюда „Аврора“ - символ более значимого события, чем война. Посмотрите ещё вприложенном файле».
        Вфайле был документ: «История дома Цинь, царствовавшего всеверной части Китая с114по1233год». Перевод сманьчжурского. Фрагмент. «Ввосточных горных пределах уморского побережья, откуда поставляются китовые зрачки иперья соколов, водится дикий человек скрыльями летучей мыши заместо рук. Поприказу императора в1104году один такой человек был отловлен ивклетке препровождался. Нопотому как пищу иводу тот дикарь принимать отказывался, то ииздох впути. Запахже его (тела) был настолько омерзителен, что вынуждены были труп закопать».
        О-бал-деть!
        - Юра, отвлекись наминуту, мне стобой посоветоваться надо. Наобед борщ поедим или котлеты пожарить? Или котлеты вечером?
        - А? Да какая разница, давай, вечером… То есть, конечно, лучше котлеты.
        - Я несовсем поняла: наобед котлеты или борщ?
        - Ой, да, что сготовишь… Тут… подожди, я сейчас…
        «Вы меня почти что убедили, VULPES. Покрайней мере, ясно, что существовало впрошлом нечто загадочное, интерпретированное как „летающий человек“. НоВыже понимаете, что для жизни напротяжении веков их должно быть много, то есть, стадо, стая. Потом, втакие суровые зимы, как наСихотэ-Алине, выжить могут лишь очень немногие звери. Столько людей бывает втайге впоследние десятилетия, атеперь итайги-то неосталось, всю вырубили. Еслибы эти животные были, их обязательно увиделибы. Покрайней мере, удэгейцы, нанайцы - люди тайги, исключительно наблюдательные, - непременно зналибы оних. Соответственно, зналибы этнографы. Так что, увы…».
        «Местные знают. Иэтнографы тоже. Я думал, Вы вкурсе. См. приложение».
        Прежде, чем открыть файл, Юрий Сергеевич выпил пару глотков заварки изчайничка исделал несколько затяжек, аккуратно выпуская дым забалконное окно.
        «ЛемеховП.А.Новые сведения осуществовании животных, ранее считавшихся мифическими. // Тезисы докладов всероссийского этнографического конгресса. СПб., 2011. Фрагмент. «Как сообщает информатор Петр Кяляндига, имеющий промысловый участок наодном изверхних притоков реки Кема, он неоднократно наблюдал «Дэгдэчи» - «Летающего Человека» изнает его местообитание. Этотже информатор сообщил, что местные жители всегда знали осуществовании «Дэгдэчи», носкрывали отвластей и«чужих людей», поскольку это существо считалось священным. Повозвращении снастоящей конференции автор намерен продолжить исследования вуказанном районе сучастием П. Кяляндига».
        - Давай-ка мусор вынесу, - сказал Юрий Сергеевич жене, взял ведро ивышел наплощадку. Налестнице выкурил сигарету досамого фильтра, исосал, втягивал дым, пока она сама неугасла.
        - О-бал-деть!
        Глава 2. Странная «хистори»
        Юрий Сергеевич разложил свои старые карты, накопленные ещё вдавние времена. Хорошие карты, секретные «километровки».
        Кема! Река-легенда. Сколько тут загадок, начиная сосредневековых городищ, непонятно откуда тут, посреди непроходимой тайги взявшихся иникем толком неисследованных, допредполагаемых кладов последних наДальнем Востоке белогвардейцев.
        Исследователь вспыхнул изапылал внутри Юрия Сергеевича. Давненько неощущал он этого чувства! После того, как три года назад притащил насебе изтайги кусок ствола дикого винограда диаметром почти полметра для краеведческого музея, никуда больше неходил. Планы были, нонезначительные, мелкие, да инеочень уже хотелось мошку кормить. Годы, наверно сказываются. Всё больше посидеть хочется спокойно, помыслить. Атут - Летающий Человек! Конечно, сердце зашлось! Хотелось идти наКему немедленно. Нокуда? Горы, тайга непролазная, территория скакую-нибудь Голландию. Нет, нужно подойти кэтому серьёзно. Лемехов, Лемехов - будто знакомая фамилия…
        - Люба, ты неприпомнишь фамилию Лемехов? Знакомое что-то…
        - Ты курил чтоли, Юр? Пахнет-то как! Что-то случилось?
        - Нет. Нормально всё. Кажется, встречался мне этот Лемехов…
        - Аэто нетот, который набайдарке сколько-то там километров вдоль побережья прошёл? Ты тогда восхищался, что такой маршрут для байдарки очень сложный.
        - А! Да, да, вот память! Точно, Лемехов восемьсот километров вдоль скалистого побережья отмахал. Рисковый! Аеслибы тайфун?
        Юрий Сергеевич разыскал газетную вырезку впапке «Природа илюди». Нафото молодой человек набайдарке под нависающими береговыми скалами. Лицо неразглядеть. Коротенькая заметка: «Молодой учёный изИнститута истории Павел Лемехов много времени проводит впеших экспедициях потруднодоступным районам Сихотэ-Алиня. Асвой отпуск использует для совершенствования навыков плавания поморю набайдарке…» Далее обычное газетное словоблудие, ничего полезного, кроме расстояния ипунктов старта ифиниша.
        Ноключик нашёлся: Институт истории. Юрий Сергеевич бывал вэтом заведении нераз. Знавал кое-кого изархеологов, библиотеку посещал всвоё время, нодавно уже. Внесённый когда-то навсякий случай, телефон отдела этнографии был взаписной книжке.
        - Добрый день. Могули я поговорить сПавлом Лемеховым?
        - Извините, авы кто? - показалось, что женский голос ответил сослишком длительной паузой инеким недоверием.
        - Я краевед Крошин Юрий Сергеевич.
        - Иочёмже вы желаете побеседовать сПавлом Лемеховым?
        - Уменя очень серьёзный разговор, - Юрий Сергеевич решил построить фразу так, чтобы уоппонента небыло возможности отказать, - оего последних исследованиях вистоках Кемы.
        - Ну, чтоже, подходите сегодня кобеду. Скажите навахте, что вы кТуркиной. Я завлаб. Вас пропустят.
        - А, сЛемеховым?.. - трубку положили.
        - Юра, что случилось, а, Юра? - тормошила его жена, пока он одевался.
        - Ничего особенного, Люба. Очень интересное дело намечается! Я вИсторию. Вернусь, расскажу.
        - Ты только много некури, ладно,Юр?
        Институт истории - пятиэтажка хрущёвских времён, внутри был будто законсервирован с90-х годов. Панели стен обшиты ДСП коричневого цвета, старые шкафы вкоридорах, полумрак, запах какой-то затхлости. Вахтёрша, похоже, неменялась стех пор, как Юрий Сергеевич был здесь последний раз. Узкая бетонная лестница, банка сокурками наплощадке. Авот двери влаборатории современные, пластмассовые, резко выбивающиеся изобщего стиля.
        Кабинет этнографов оказался маленькой комнатой сдвумя столами тоже ещё «той эпохи». Высокая, чересчур стройная дама возрастом немного моложе Юрия Сергеевича поднялась ему навстречу.
        - Я Крошин.
        - Я поняла. Скажите, вы лично знакомы сПавлом?
        - Нет, ноя хотел сним познакомиться.
        - Скакой целью?
        Юрий Сергеевич несколько растерялся оттона допроса идаже обиделся. Нонужно было достичь некоего завершения разговора.
        - Лемехов исследовал Летающего Человека нареке Кеме…
        - Присаживайтесь, пожалуйста, - хозяйка кабинета включила чайник, принялась выставлять настол чашки, сахар. - Расскажите, что вам известно оботкрытиях Павла иоткуда.
        - Асним-то я могу поговорить?
        - Прежде ответьте навопрос.
        - Втезисах докладов всероссийского этнографического конгресса запрошлый год было…
        - Аещё? Ещёчто?
        - Больше ничего. Я ихотел узнать поподробнее. Так Павла Лемехова нет наработе?
        - Павла Лемехова нет. Совсем, - дама вдруг как-то сникла, руки упали наколени, плечи опустились. - Павел погиб.
        - Как! - теперь вскочил Юрий Сергеевич. - Как погиб? Онже молодой…
        - Чтоже, молодые непогибают? Присаживайтесь, - она вынула изшкафчика початую бутылку коньяка, плеснула вчайные чашки. - Помянем…
        - Вы меня шокировали, - сказал Юрий Сергеевич, проглотив спиртное иусаживаясь. - Это так неожиданно.
        - Смерть молодого, здорового парня всегда неожиданна. Я сама шокирована вот уже десятый месяц, - она налила ещё. - Ну, вот скажите мне, почему? Почему самых хороших обязательно забирают, авсякую… дрянь оставляют жить издравствовать? - она выпила. - Я научный руководитель Павла, Туркина Ирина Семёновна. Извините, что так сразу навас «наехала». Понимаете, это был этнограф отБога, уникальное сочетание качеств испособностей! Такие рождаются раз всто лет! Унего всё получалось! Он через пятнадцать лет сталбы академиком…
        - Чтоже сним случилось?
        - Переправлялся через реку вовремя тайфуна.
        - Погодите, онже опытный, насколько я понимаю. Ктоже полезет вреку втайфун? Ктомуже, он спортсмен, молодой. Неверится.
        - Наверно, самоуверенность иподвела. Былбы слаб итруслив, нерешилсябы.
        - Авы уверены? То есть, я хотел сказать, кто-то видел? Пытались спасти?
        - Он ушёл вобратный путь один. Его отговаривали, советовали подождать. Что погиб незнали, пока родственники тревогу неподняли. Искать начали через десять дней, нашли через двадцать. Взаломе. Сами понимаете, летом двадцать дней вводе… Вот, такая хистори, уважаемый Юрий Сергеевич.
        - Агде это случилось, Ирина Семёновна?
        - НаКеме. Вверхнем течении.
        - Можете мне рассказать, что узнал Павел оЛетающем Человеке?
        - Я неболее вашего знаю. Павел нелюбил говорить очём-либо, если небыл уверен окончательно. Его струдом удалось уговорить тезисы напечатать опредполагаемом открытии. Иначе вообще ничегобы несохранилось.
        - Азаписи, карты, документы там всякие?
        - Онже современный человек, даже слишком, категорически непризнавал наши методы фиксации сзаписными книжками ипрочими бумажками. Всё вэлектронном виде, всё на«флэшках».
        - Ну, ичто там, нафлэшках?
        - Нет флэшек, нет фотоаппарата, нет «нетбука», нет «джи-пи-эс» - всё он ссобой носил, всё пропало вреке. Отрюкзака только лохмотья… такая хистори. Унего память была феноменальная. Раз текст или рисунок увидит - может через год воспроизвести всё, вплоть доошибок. Ещё потому инезаписывал.
        - Как-то неверится, чтобы ничего неосталось. Вот это, как я понимаю, его стол?
        - Чтоже вы думаете, мы несмотрели? Ну, загляните.
        Юрий Сергеевич выдвинул ящики. Действительно, практически ничего: шариковая ручка, карандаш, несколько бумажек. Именно бумажек. Юрий Сергеевич рассмотрел каждую. Наавтобусном билете телефонный номер, наискось, торопливо. Листок вклеточку, потёртый насгибах: «арганко - хитрый, дэгдэн - полёт, дякасал - сверхъестественные свойства, дэгдэчи - летающий, летучий, хасар - крыло, аба дяка - вымысел». Обрывок мягкой обложки срисунком антилопы отброшюры «Всердце Африки», наобороте некая ветвистая схема, похоже, река. Разветвление, крестик, скоропись: «4-й пр. приток после сл. ок. 450ш. л.б. - П. Калянд.».
        - Чтоэто?
        - Ну, откуда мне знать, - вздохнула Ирина Семёновна.
        - Можно, я возьму?
        - Берите, - махнула она рукой. - Хотя, постойте, - взяла бумажку, вышла наминуту. - Вот, забирайте. Аксерокопия пусть лежит. Пока. Незнаю, зачем.
        Она промокнула глаза, разлила остатки коньяка.
        - Разволновалась свами, незнакомым человеком… Извините. Давайте выпьем.
        - Авот это, кажется, словарь?
        - Эти слова влюбом словаре. Вот, возьмите, если интересно, - она протянула тоненькую брошюрку «Сравнительный словарь бытовых слов удэгейского инанайского языков».
        Видимо отвыпитого ипод влиянием настроения Ирины Семёновны, Юрию Сергеевичу стало грустно. Представилось: листал парень этот словарь, хотел выяснить тайны исчезающего народа, наверно, имел амбиции, желал прославиться…
        - Скажите, унего были ещё работы?
        - Да, конечно. Ноони неотносятся кЛетающему Человеку. Павел занимался этноботаникой. Это настыке биологии иэтнографии, выяснение используемых растений испособов их употребления аборигенами. Он случайно услышал обэтом летающем феномене ипочему-то сразу вэто поверил, иувлёкся как ребёнок.
        - Так чтоже, это неправда? Про Летающего Человека?
        - Новыже понимаете, что пока его вклетку непосадят или незастрелят - его для науки нет. Павел говорил, что аборигены абсолютно уверены вего существовании. Информатор водил его наместо «гнездования» иПавел видел… Ночто видел - сам неуверен. Ночью нечто большое захлопало крыльями, замяукало, крупный объект. Это всё. Возможно, филин. НоПавел утверждает, что «это» гораздо крупнее икрик совершенно иной… утверждал. Такая хистори…
        - Вы знаете район, хотябы?
        - Уж нежелаетели вы прогуляться напоиски неведомого зверя?
        - Желаю. Вы угадали.
        - Во-первых, это опасно, во-вторых, местные вам ничего нескажут, они нелюбят…
        - Неотговорите! Нехотите помочь, всё равно пойду. Нопотом вам ничего нерасскажу.
        - Несердитесь. Я просто хотела предупредить осложностях. Работал Павел вот здесь, - Ирина Семёновна развернула карту, очертила пальцем истоки Кемы, её правые притоки. - Вот, где-то здесь зимовьё, откуда он вышел вобратный путь. Большего незнаю.
        - Кто тело нашёл?
        - МЧС совместно сместными добровольцами изТернея. Погодите, вот телефон начальника отряда.
        - Ну, чтож, это кое-что. Попытаюсь. Буду держать вас вкурсе. Чтоже вы так недоверчиво наменя взираете? Возраст смущает? Уменя заплечами сотни километров. Неволнуйтесь. Я осторожный.
        - Я вас понимаю. Сама полевичка, - Ирина Семёновна порывисто встала ипо-мужски пожала руку. - Желаю удачи!
        Юрий Сергеевич сразуже позвонил вМЧС. Начальника отряда неоказалось, ноего заместитель согласился встретиться. Молодой ивесёлый спасатель Володя нестал требовать документы итолковать онеразглашении. Он оценил Юрия Сергеевича опытным взглядом иразвернул карту.
        - Я участвовал. Впрошлом году, вначале октября. Забросили вертолётом. Вот наэту поляну, ниже устья Мрачной. Он шёл сверховьев этой самой Мрачной, её нужно много раз форсировать. Где-то его сорвало. Обнаружили вот тут, почти уустья, взаломе. Вода жуткая была, залом огромный. Кнашему прибытию уровень уже понизился. Еслибы невороны, ненашлибы. Бензопилами выпиливали. При нём ничего, никаких документов. Родные опознали. Это всё. Туда собираетесь?
        - Да, хочу увидеть место гибели.
        - Места там трудные. Берите надёжных попутчиков. ВТернее спросите Ивана Мурунова. Он унас проводником был, место знает.
        - Ладно. Спасибо!
        Глава 3. Кто видит цель, того Фортуна любит
        Юрий Сергеевич втиснул рюкзак вузкий проход между сиденьями, уселся. Жарко! Ну, теперь час езды доаэропорта. Отдышимся.
        Назаднем сиденье парни вкамуфляже пивко попивают, громко разговаривают. Пускай. Скоро всё кончится, будет только тайга. Юрий Сергеевич любил это нетерпеливое предчувствие полной свободы иабсолютной неизвестности предстоящего.
        - Батя, загрибами собрался? - парняга сзаднего сиденья перебрался насвободное соседнее через проход.
        - Нет, я ваэропорт.
        - Да я шучу, извини, отец. Ясно, что ненадачу. Нопоодежде видно, что невстолицу нашей родины летишь.
        - ВТерней.
        - О! Интересно. Азачем, если несекрет? Закорнем, наверно?
        - Ну, я невсам Терней, я наКему, потайге побродить.
        - Ну, ни чё! Санёк, слышь, дядька наКему летит, побродить, прикинь!
        Санёк сорвался сместа, навис над Юрием Сергеевичем.
        - Дядька, правда, чтоли наКему? Ты непопутал? Там непарковая зона. Ты хоть втайге по-серьёзному бывал?
        - Я, парни, бывал там, где вам инеснилось! Это вам впарке пиво пить…
        Автобус качнуло наповороте, выпивший Санёк навалился наЮрия Сергеевича.
        - Займите свои места! - окрикнул водитель, - Ато высажу!
        Саньку пришлось ретироваться.
        - Отец, ты необижайся. Мы чуток приняли заудачный старт. Мы знаешь, чему прикалываемся? Мыже тоже наКему летим, прикинь какое совпадение!
        - Да ты что! Авы-то чего туда?
        - Мы насплав. Кема - сплавная река, крутая!
        - Да, слыхал. Молодцы! Агдеже ваше оборудование, плоты или что увастам?
        - Это всё машиной везут. Наверно, уже наборт погрузили.
        - Нет, регистрация только через час начнётся.
        - Унас свой борт, батя. Заказной. Он доместа доставит ивысадит, где надо. Апотом заберёт вконечном пункте. Всё чётко.
        - Так, конечно, путешествовать можно! Привезли, отвезли, самим ничего нетаскать, только удовольствие получать, - сплохо скрываемой завистью проговорил Юрий Сергеевич.
        - Заудовольствие уплачено! Инехило. Сейчас, да, если ишачить нежелаешь, можно купить услугу. Былибы бабки. Номыже раз вгод отдыхать едем, изаметь, ненаГавайи. Чегоже нам жаться? Нет, вертушка - классно! Через три часа будем плоты накачивать. Слушай, отец, апоехали снами!
        - Так какже свами? Я сплавляться несобираюсь. Мне водно место, вам вдругое. Потом, мне ещё вТернее счеловеком повстречаться надо…
        - Так борт унас за-каз-ной! Что закажем, то исделает. Высадим, где тебе надо. АвТернее мы всё равно остановку делать будем, там есть дельце ненадолго. Ачего тебе тащиться рейсовым, адальше неизвестно как? Там автобусы неходят. Мыже, считай, коллеги, водно место содинаковой почти целью - помогать должны друг другу. Всё, отец, решено, едешь снами. Иневолнуйся ты, всё окей. Меня Лёхой зовут. Это Санёк подходил. Там ещё Андрюха иКривой. Ну, кликуха такая, он только нанеё отзывается, ночувак - во!
        - Юрий, - протянул руку Юрий Сергеевич.
        Он был рад, что отпадала проблема преодоления полутора сотен километров потайге донужного места. Ещё неизвестно, ходятли там лесовозы, накоторые он рассчитывал. Ипарням этим, слегка хмельным ибесшабашным был рад. Исам чувствовал себя молодым иотважным, которому поплечу любые преграды.
        Видавший виды Ми-8соглушительным треском напряг силы, накренился резко вперёд, пронёсся над землёй, будто вот-вот клюнет носом, ивдруг резко сразворотом взмыл внебеса. Юрий Сергеевич почувствовал, как провернулись внутренности, номашина выровнялась ивзяла курс насевер. Сквозь поцарапанный круглый иллюминатор видны были населённые пункты, дороги, потом потянулись зелёные хребты, которые чем дальше, тем становились всё круче, наних появились осыпи изалысины навершинах. Птичка Романтика тоненько защебетала вгруди Юрия Сергеевича, голос её становился всё громче и, наконец, заполнил всё существо путешественника. Давно потерянное, почти забытое чувство, найти которое вновь почти небыло надежды, незаметно вернулось изажило, как ни вчём небывало.
        Юрий Сергеевич судовольствием принял отЛёхи банку пива и, потягивая, то смотрел виллюминатор напроплывающие чуть невдесятке метров внизу хвойные деревья, то наблюдал завесёлой компанией, хохочущей над какими-то своими шутками. Они дружелюбно поглядывали напожилого попутчика, иногда подмигивали или махали рукой. Стекло одного иллюминатора совершенно отсутствовало, исквозь грохот двигателя абсолютно ничего небыло слышно.
        Вертолёт пошёл круто вниз, мелькнули домики, поляна, ивот уже винт вращается вхолостую, поинерции, машина натвёрдом грунте. Дверь отвалилась вбок, ивсалон ворвался птичий гомон, истрекот кузнечиков, изапах скошенной травы, икаких-то цветов… какая благодать! Парни мигом договорились сводителем УАЗа, ичерез пять минут катили кпосёлку. Водитель, конечно, знал Ивана Мурунова, остановил напротив его дома.
        - Через час обратно будем ехать. Успеешь, отец? - спросил Лёха.
        - Наверно. Мне поговорить только.
        Иван, крепкий мужик лет засорок, неспрашивая, открыл калитку, поздоровался.
        - Проходи вдом. Жарко насолнце. Чай будешь?
        - Нет, спасибо. Я ненадолго. Впрошлом году вы помогали искать погибшего этнографа.
        - Ну?
        - Мне нужно знать точное место.
        - Карта есть?
        Юрий Сергеевич достал карту. Иван сразу сориентировался.
        - Вот, смотри, излучина, тут плоское место, вот зимушка, рядом сней поляна. Здесь вертушка сесть может, другой посадочной площадки поблизости нет. Ну, вот, отсюда вдоль берега вверх километра полтора полесовозной дороге, вэтом месте русло раздваивается, тут перейдёшь направый берег. Сейчас вода небольшая, попояс переберёшься. Оба русла перейдёшь, иди вниз вдоль берега довот этой речки. Мы её Мрачной называем. Отустья где-то полкилометра вверх - завал. Вот там инашли. Ачто толку-то туда идти? Мошку только кормить.
        - Унего аппаратура всякая была, там информация важная.
        - Ничего ты там ненайдёшь. Унас говорят, кто поМрачной пойдёт, гибель свою найдёт. Нехорошие места.
        - Попробую, как получится. Посмотрите ещё вот эту схему. Она вам ничего ненапоминает? - Юрий Сергеевич подал рисунок наобороте книжной обложке.
        Иван повертел лист так иэдак, хмыкнул.
        - Так этож Мрачная иесть, вот, глянь, - он приложил ккарте. Вот, этот приток, авот этот, конечно она. Авот здесь Петька Кяляндига сбабой живёт, - ткнул он пальцем вкрестик.
        - Как живёт? Всмысле напромысле?
        - Нет, они там постоянно живут. Как советская власть кончилась, работать необязательно стало, так он иушёл втайгу. Говорит, как предки жили, так ия буду. Асам, однако, невчуме, врусской избе живёт. Ипечка нормальная. Выбирается впосёлок иногда купить кое-что.
        - Акакже они в«гиблом» месте живут?
        - Живут. Он, говорят, счёртом знается. Его Мрачная неберёт.
        - Иван, авы неслышали про Летающего Человека?
        - О! Аты незаэтимли приехал? - Иван закурил. - Нелезбы ты вэто дело, непотебеоно.
        - Ачто так сурово-то? Я просто спросил.
        - Последнее время слишком часто спрашивать стали. Незнаю я ничего. Чушь всё это. Однако, люди, кто отом говорит, пропадают. Нелезь вэто, я тебе добрый советдаю.
        - Так что, Павла Лемехова, вы думаете… убили?
        - Я несказал. Там всё чисто, никаких следов.
        - Акто ещё? Вы сказали, пропадают?
        - Пропадают. Тайга забирает. Акак там, что насамом деле - тёмный лес. Ичужих внаших местах много стало, что ищут - непонятно, нонекорень инезолото. Так что, мой тебе совет, возвращайся вгород поздорову. Неиспытывай судьбу.
        - Ладно. Я аккуратно. Залом посмотрю ивернусь. Спасибо засовет.
        Юрий Сергеевич недолго посидел налавочке укалитки Мурунова, влез вподкативший УАЗик. Парни были по-прежнему веселы ивезли ещё два ящика пива изакуску.
        - Ну, вы даёте: насплав столько пива! - неудержался Юрий Сергеевич.
        - Да ладно, батя, ато ты молодой небухал?
        Юрий Сергеевич вспомнил, что вмолодости впоходы непиво, рюкзак водки брали, ему стало стыдно засварливость. Он улыбнулся, махнул рукой:
        - Гуляй, пока молодой!
        - Всё окей, батя! Кто видит цель, того Фортуна любит!
        Ваэропорту уселись втени деревянного здания, наветерке, решили пообедать, пока вертолётчики что-то там готовили кполёту. Парни нарезали колбасы, вскрыли консервы. Юрий Сергеевич достал домашние котлеты, пирожки, уложенные Любой вбумажные пакеты.
        - Ты, батя, спряталбы харчи, ты один, тебе нужнее. Мы-то что, завтра поплывём, через три дня, глядишь, дома будем.
        - Наэтом несэкономишь, - отшутился Юрий Сергеевич. - Повезло мне свами, парни! Успехов вам ввашем предприятии!
        - Нам тоже повезло стобой, батя. Удачи тебе. Кстати, где тебя высадить?
        Юрий Сергеевич показал накарте. Позвали лётчика. Он сказал, что поляну знает, высадит без проблем. Добавил, что лететь можно минут через пятнадцать. Кривой поднялся, как-то подтянулся, исразу вдруг стало видно, что он вгруппе главный.
        - Так, бухать завязываем, проверяем личную амуницию. Чтобы небыло, как впрошлый раз! Держи. Держи, - он раздавал каждому какие-то маленькие приборы. - Пристёгивай сразу, нетырь, забудешь потом! Ну вот, ладненько, - он пристегнул приборчик себе наворот. Повернулся кЮрию Сергеевичу. - Возьмёшь, отец? Лишний остался. Пятый наш непоехал, атак обещал…
        - Ачто это? Я ипользоваться неумею, - пожал плечами Юрий Сергеевич.
        - Полезная штука. Как называется, тебе изнать ненадо, всё равно незапомнишь. Работает сама. Записывает всё, что ты говоришь. Вот иду я наплоту, гребу двумя руками иговорю: справа проходим скалу, слева медведь рыбу жрёт итак далее. Типа репортёрского магнитофона. Удобно.
        - Так егоже заряжать надо. Авдруг промочу, испорчу.
        - Это специально для экстрима. Японцы всего напридумывали. Мы испытывали: вводе сутки держали, вхолодильник клали - работает. Батарейки надве недели хватает, невыключая. Приедешь домой, вкомп воткнёшь, ивсю информацию освоём походе иметь будешь. Вещь исключительно полезная. Просто, как ты сам заметил, повезло тебе. Да бери, батя, ну, чеготы…
        Кривой сам прищёлкнул приборчик нагрудь энцефалитки Юрия Сергеевича.
        - Дома, когда информацию скинешь, там номер моего телефона иэлектронная почта. Созвонимся. Ты скомпом-то дружишь?
        Юрий Сергеевич кивнул. Внешний вид Кривого, манера держаться, что-то такое ещё никак несочетались сгрубыми словечками иразвязной манерой поведения. Емубы галстук инакафедру…
        - Ты классный мэн, батя! Пошли грузиться.
        Непрошло ичаса, как вертолёт коснулся земли наискомой поляне среди тёмнохвойной тайги. Юрий Сергеевич вывалился изкабины ввысокую траву. Ему подали рюкзак.
        - Удачи, отец! Мы затебя болеть будем!
        Он помахал рукой улетающему вертолёту.
        «Вот так всё просто! Раз - иуже втайге, вполутысяче километров отдома. Астоило только захотеть! Замечательный всё-таки унас народ, иникакие перестройки иизменения общественного строя его непеределают! Ишь ты, болеть они заменя будут. Аведь даже неспросили куда я изачем. Корректно. Имне врать непришлось. Молодцы!»
        Глава 4. ПоМрачной пойдёшь - добра ненайдёшь
        Оглушающий грохот вертолёта оборвался засопкой, инаступила звонкая тишина! Втраве стрекотали кузнечики, где-то высоко над поляной заливался одинокий жаворонок, анавершинах елей пересвистывались неведомые звонкие птахи. Тучка мошек немедленно окружила голову икаждая непременно желала нырнуть вглаз. Откуда ни возьмись, загудел виражами огромный слепень.
        Юрий Сергеевич развернул карту, вытащил компас, принялся ориентироваться. Первым делом необходимо найти своё место накарте. Высокий лес, окружающий поляну, недавал обзора. Носдальнего края поляны стали видны насеверо-западе высокие, почти отвесные горы. Юрий Сергеевич посчитал, что это обозначенные накарте Скала Стрижей игора Преграда высотой пополтора километра, закоторыми начинается плоское как стол заболоченное плато Озёрное. Спочти отвесных юго-восточных склонов этого плато начинались истоки реки Мрачной, сложная долина которой сейчас была закрыта сплошным белым туманным одеялом. Именно вэту долину ипредстояло двигаться, чтобы узнать оЛетающем Человеке.
        Прежде всего, Юрий Сергеевич решил посмотреть зимовьё, обозначенное накарте кюго-востоку отполяны. Всегда полезно знать, где можно укрыться отнепогоды или просто переночевать вкомфортных условиях, если окажешься неподалёку. Он побродил вдоль края заросшей поляны инашёл старую, еле заметную тропку, которой всёже иногда пользуются. Под пологом леса тропа стала заметнее идовольно скоро привела кизбушке.
        Сруб был относительно большой. Внутри стояла большая железная печка, сколочены высокие нары врасчете человек нашесть. Примечательно, что взадней части избы было отгорожено небольшое помещение скрепкими дверьми, узеньким, водно бревно высотой окошком без стекла иединственной, прибитой кстене лавкой. Юрий Сергеевич никогда невстречал подобных лесных избушек, иподумал, что таким образом устроена кладовая.
        Втрёх десятках шагов шумела река Кема. Берег здесь был довольно высок, метра три над водой. Тут, немного ниже потечению был брод, справого берега сюда приходила дорога ишла далее вдоль берега, как иобъяснял Иван Мурунов. Анапротивоположном берегу возвышались полукольцом отвесные скалы, под которыми кипела река, анад ними списком носились стрижи. Красота!
        - Красота! - сказал Юрий Сергеевич, вспомнив омагнитофоне. - Время: шестнадцать двадцать пять. Я нахожусь около избушки. Иду вверх потечению, подороге.
        Где переходить реку, он незнал. Дорога ипосле разделения реки надва рукава шла левым берегом. Он выбрал пологий спуск, наберегу разделся, уложил брюки иботинки под клапан рюкзака ишагнул вледяную воду. Уже напервом десятке шагов пожалел, что невыломал палку. Камни были скользкими, ступни отхолода нечувствовали дна иотказывались подчиняться. Переступая, как напротезах, сединственной мыслью устоять против течения, Юрий Сергеевич всё-таки выбрался наберег иуселся навалун отогревать ноги.
        - Восемнадцать десять. Перешёл бродом первое русло Кемы.
        Чтобы дойти довторого русла покустам иострой гальке, пришлось обуться. Второе русло далось труднее, хоть ивзял длинный шест. Под дальним берегом глубина оказалась максимальной, его сорвало, но, окунувшись, он всё-таки уцепился закуст, встал наноги, ивыбрался напесок.
        - Девятнадцать ноль-ноль. Перешёл второе русло. Ставлю лагерь для сушки иночлега.
        - Девятнадцать сорок. Палатку поставил, костёр горит, одежда сушится.
        Ужинать Юрий Сергеевич нехотел. Попил крепкого чаю сЛюбиными пирожками истал разглядывать вечер. Горы вдруг потеряли рельеф, сгладились сумраком, сделались сиреневыми нафоне фиолетового неба. Звёзды проступали всё явственнее. Он отвлёкся налить чай, акогда посмотрел нанебо вновь, оно исчезло. Наползли облака, которые спустились иокутали всё вокруг непроницаемым холодным туманом. Все звуки стали неестественно глухими. Юрию Сергеевичу стало зябко инеуютно. Он подбросил вогонь припасённую заранее валежину иполез вспальник.
        Спалось тревожно. Наверно ещё неустал инепривык кзвукам тайги. Река то мерно шумела, то вдруг принималась сгрохотом перекатывать подну валуны. Иногда казалось, что кто-то шлёпает поводе, иЮрий Сергеевич думал, что это может быть медведь, ихотел уже вылезать, чтобы разжечь костёр, нозвуки затихали. Он засыпал, нослышался неясный шум вивняке. Срассветом он заставил себя подняться.
        - Ноль семь сорок. Подъём. Густой туман. Сыро, холодно. Варючай.
        - Ноль восемь пятьдесят. Собрался. Выхожу вниз поберегу кустью реки Мрачной.
        - Девять тридцать. Немного заблудился. Пошёл потропе, она оказалась медвежьей. Выбрался снова наберег. Отдыхаю. Мошка.
        - Десять тридцать. Вышел кустью речки шириной около пятнадцати метров. Полагаю, что это Мрачная. Иду вверх поней. Берег местами заболочен, валежник, кусты. Видимость ноль.
        - Одиннадцать часов. Завал. Огромное нагромождение деревьев, веток. Буду обследовать.
        Часа два Юрий Сергеевич лазил посамому завалу ивокруг него. Нашёл место, где стволы были распилены. По-видимому, вэтом месте находилось тело Павла Лемехова. Довольно высоко над теперешним уровнем реки. Ничего, ни единой нитки, кроме рваного полиэтиленового пакета наветке встороне, обнаружить неудалось. Да инадеяться наэто было нельзя. Просто отдал долг.
        Потянул ветерок, раскрыл синее небо, обнажил скрываемые втумане покрытые ивняком берега сгалечными пляжиками, исразу стало веселее. Мошка исчезла, будто напугавшись солнца. Юрий Сергеевич скинул куртку, разулся, ополоснул ступни восвежающей струе иуселся наотбеленные течением брёвна. Под синим небом итёплыми лучами было так приятно, что мрачные мысли исчезли, инастроение поднялось кверхней планке.
        Солнышко грело недолго, вновь натянуло туман, налетела мошка, пришлось одеваться. Юрий Сергеевич рассказал магнитофону освоих изысканиях назавале иуглубился вбереговые дебри. Недолго побродив полевой стороне долины, он наткнулся натропку, явно хоженую, незвериную, аименно человечью. Поней идвинулся внаправлении истоков речки Мрачной.
        - Тринадцать сорок, перебрался постволу дерева через ручей - левый приток Мрачной.
        - Четырнадцать тридцать. Поспиленному дереву перешёл направый берег Мрачной. Отдых.
        Идти потропе, даже слабозаметной, гораздо быстрее икомфортнее, чем просто напрямик через лес. Во-первых, тропа куда-то ведёт, иэто плюс, во-вторых, она идёт наилучшим вэтих местах путём, самым проходимым. Аглавное, ненужно искать этот самый проходимый путь, иесли направление тропы нужное, уходить снеё просто глупо. Тем неменее, Уссурийская тайга вгорах настолько труднопроходима, что инатропе даже опытный путешественник быстро утомляется.
        Далее путь шёл подовольно плоской долине, заболоченной скочкой иольшаником, спапоротниками икустами чёртова дерева. Юрий Сергеевич потерял тропу, нонаправление было понятным, ион нестал возвращаться - всё равно где-нибудь впереди она сама появится.
        Тропа появилась, нотолько через два слишним часа. Юрий Сергеевич вымотался накочкастом болоте, вымок попояс, лицо распухло отукусов насекомых. «Нужно потерять, чтобы понять, какое счастье имел», - подумалось, когда вновь ступил нарасчищенную, протоптанную прогалину среди густого подроста.
        - Семнадцать двадцать. Отдых натропе.
        Крутая гора подпёрла реку справого берега. Тропа вынырнула изчащи уобрыва соспиленным громадным тополем.
        - Семнадцать сорок, перешёл налевый берег. Тропа хорошая. Сухо.
        - Восемнадцать двадцать семь. Дошёл дослияния двух речек. Устал. Буду ночевать здесь.
        Он отыскал относительно плоское место, сухое ибез корней, поставил палатку. Костёр развёл неподалёку, утолстой валежины, накоторой можно было сидеть. Повесил котелок ипринялся заосмотр «себя любимого». Как иожидалось, три клеща всё-таки впились. Для извлечения этих тварей Юрий Сергеевич всегда брал ужены специальный пинцет для бровей. Выкручивать клеща из-за уха было неудобно, зато из-под мышки было гораздо больнее.
        Сегодня есть хотелось зверски. Юрий Сергеевич сварил кашу ивывалил внеё банку тушёнки. Обильная горячая пища расслабила, тело стало вялым. Враспадке быстро стемнело. Свет костра выхватывал измрака лишь ветви ближайших деревьев. Дневные птицы стихли. Зато вболоте монотонно свистела какая-то птица:
        - Фью - фью-ю, фью - фью-ю…
        Юрий Сергеевич заварил чай покрепче, сделал дымный костёр исидел скружкой вдыму, спасаясь откомаров.
        Дикий вопль, толи кошки, толи человечьего ребёнка заставил вздрогнуть. Поспине неприятно побежали мурашки. Юрий Сергеевич столько раз слышал подобные крики втайге, нопривыкнуть кним несмог. Сова, наверно… Крик повторился, потом ещё. Нореакция уже была нетакая. Пропал эффект неожиданности. Человек ко всему привыкает.
        Юрий Сергеевич при свете фонарика рассматривал накарте пройденный маршрут. Выходило, что завесь день он прошёл менее десятка километров. Ну, чтоже, ситуация обычная для наших мест… Он потянулся ккотелку, чтобы налить ещё чая ивстретился взглядом сдвумя парами глаз. Отнеожиданности чуть невыронил кружку… Две ушастые серые морды смотрели, нешевелясь, изкустов напротив, буквально втрёх шагах. «Волки! Нет… неволки, это собаки, лайки. Вон, уодной пятно белое нагруди». Юрий Сергеевич намгновение отвёл взгляд, чтобы поставить кружку, поднял глаза - собак небыло. Только ветка дрожала ещё несколько секунд. Юрий Сергеевич почувствовал холодную каплю, ползущую между лопаток.
        Спокойствие, обычное вечернее спокойствие укостра исчезло. Назойливо лезли вголову слова Мурунова: «Кто поМрачной пойдёт, гибель найдёт». Юрий Сергеевич невольно прислушивался, всматривался втемноту, светил фонариком, оглядывался. Конечно, мерещились непонятные шорохи, откоторых затаивалось дыхание, отблески пламени вызывали мираж движения… Наконец он устал настолько, что сказал себе «будь что будет», залез впалатку, застегнул её изнутри, забрался сголовой вспальник ипровалился всон.
        Глава 5. Чёртовдруг
        Юрий Сергеевич тревожно проснулся отявственного шороха рядом спалаткой. Панически быстро выпутал голову ируки изспальника, замер, прислушался. Отчётливо слышалось частое дыхание животного прямо заполотняной стенкой. Он тихонько выбрался изспальника, нащупал топорик, который всегда клал увхода, фонарик. Отчего-то сильное пламя костра плясало тенями постенке палатки. «Жуть! Что делать? Ударить сквозь стенку? Авдруг промажу? Авдруг медведь? Или тигр!»
        Юрий Сергеевич собрал волю вкулак, попытался максимально успокоиться. «Если несъели сразу, значит или нехотят, или незнают, что я тут. Последнее сомнительно…» Он предельно тихо расстегнул молнию входа нанесколько сантиметров. Изотверстия пахнуло мокрой шерстью зверя. Выглянул. Укостра чётко просматривался профиль сидящего навалежине человека! «Чёрт!», - почему-то первая мысль вголове абсолютного атеиста. Он отдёрнул голову, уставился настенку палатки спляшущими тенями. Панический страх обуял нервную систему, иЮрий Сергеевич практически потерял способность управлять собой. Туча мыслей наперебой толкались всознание, предлагая каждая свой вариант объяснения феномена или совершенно неадекватного действия.
        - Ненадо бояться. Чертей нет. Я чай согрел, выходи, пить будем, - раздался откостра совершенно человечий голос, инапряжение сразу спало.
        Юрий Сергеевич выбрался, поднялся навсё ещё дрожащие ноги. Большой пёс подошёл вплотную, понюхал колено. Вторая собака сидела укостра итоже смотрела нанего.
        - Собачки добрые, нетронут, - сказал человек иповернулся кЮрию Сергеевичу. Лицо уплощённое, глаза раскосые - типичный восточный азиат.
        Юрий Сергеевич подошёл, протянул руку:
        - Юрий.
        - Петро. Давай чай попьём.
        - А, так это ты счёртом дружишь? - буркнул Юрий Сергеевич сгоряча. После испуга наступила досада, иэгоистичная натура искала виновника позора.
        - Люди всегда упрекают других втом, чему сами завидуют, - ответил Петро, похоже, несильно обидевшись. Он отцепил отпояса мятую алюминиевую кружку, налил чаю. - Хороший чай пьёшь, вкусный!
        Юрий Сергеевич, желая замять свою грубость, достал изрюкзака баночку смёдом, последние два пирожка.
        - Угощайся. Необижайся, струхнул я малость: псиной воняет, дышит как собака, аукостра человек - кто ещё кроме чёрта?
        Петро рассмеялся каким-то мягким, заразительным смехом. Расхохотался иЮрий Сергеевич, сам над собой, над своими страхами итрусостью.
        - Так, значит, правду люди про тебя говорят? Знаешься счёртом?
        - А-а, все мы немножко черти, - отшутился Петро. - Вкусно! - показал он огрызок пирожка.
        - Жена стряпала. Она уменя ещё нетакое может. Так тыже Пётр Кяляндига?
        Петро кивнул.
        - Ая ктебеиду.
        - Видишь, я сам ктебе пришёл.
        - Как нашёл меня?
        - Собачки сказали. Я давно тут сижу, будить нехотел. Куревом небогат?
        Юрий Сергеевич полез врюкзак, вытащил пачку «Примы», подал Петру.
        - Асам-точто?
        - Бросил. Ношу для хороших людей. Втайге курево - первая надобность, посебе знаю.
        Петро распечатал пачку, прикурил оттлеющей палочки, затянулся.
        - Так чего ко мне-тошёл?
        - Чтобы ты мне чёрта показал.
        - Ты, чтоли, вшколе неучился? Чёрта нет, сказкиэто.
        - Мне Павел Лемехов всё рассказал.
        - Кто такой? Незнаю такого, - Петро отвёл глаза, закашлялся. - Ладно, раз пришёл, пойдём. Собирайся. Дождь пойдёт скоро.
        - Откуда знаешь? Прогноз слушал?
        - Знаю. Уменя свой прогноз. Поспеши, если мокнуть нехочешь.
        Юрий Сергеевич наскоро собрал палатку, упаковал рюкзак.
        - Какже мы впотьмах?
        - Скоро светло будет. Пошли.
        Ивправду, стоило затушить костёр, ивпросветах меж деревьев стало видно серое небо. Как только Петро закинул ружьё наплечо, собаки беззвучно исчезли, будто их инебыло. Вслед зауверенным Петром шлось легко ибыстро. Несколько раз переходили речку, которая становилась всё меньше. Часто встречались лежащие отберега кберегу брёвна свбитыми вертикально колышками. Юрий Сергеевич знал, что это приспособления для зимних ловушек напушного зверя, спрашивать нестал, чтобы ненасторожить ибез того недоверчивого Петра. Ясно, что без нарушения законодательства втайге непроживёшь.
        Один раз перекурили наскале над руслом, откуда была видна часть долины Мрачной, стиснутая сбоков крутыми отрогами хребтов. Вернее, перекурил Петро, аЮрий Сергеевич просто посидел. Солнце поднялось, новидно его небыло заплотными низкими облаками. Вскоре, действительно, заморосил дождик.
        Дом стоял навозвышенной террасе, прикрытой ссевера отрогом горы. Отречки, которая тут была уже просто ручьём, кдому поднималась хорошая тропа. Поляна вокруг была выкошена. Встороне, нонедалеко были сараи, какие-то хозяйственные постройки. Собаки уже лежали под навесом, будто инеходили никуда.
        - Нетечёт? - показал Юрий Сергеевич накрышу, крытую тёсом - колотыми тонкими дощечками, сплошь поросшую мхом.
        - Бывает. Раз вгод подновлять приходится.
        Дверь отворилась, накрыльце появилась женщина неопределённого возраста, одетая вмужскую одежду, новцветастом платке наголове. Лицо её было также типичным «туземным», непривычным Юрию Сергеевичу, носнекоторой полуулыбкой, которая обычно располагает кобщению.
        - Заходите вхату, - сказала она как-то по-хохляцки. - Промокли, поди, дождик, вон какой. Сейчас, печку затопим, просушитесь. Аменя Марьей зовут.
        Такое имя совершенно невязалось сеё внешностью. Заметив недоумение налице Юрия Сергеевича, она засмеялась.
        - Авы думали тут дикари иимена дикарские? Я девять классов закончила, потом техникум. Имя родители дали, как всем. Мы ирадио слушаем, вкурсе всех дел мировых. Икнижки читаем.
        Марья заразговорами мигом нащепала огромным ножом лучины, чиркнула спичкой. Пламя загудело впечи. Зашипел закопченный чайник. Стало уютно. Юрий Сергеевич скинул мокрое, переоделся всменное трико ипринялся синтересом изучать таёжное жилище.
        Стены были бревенчатые, конопаченые мхом. Два окна снормальными рамами истёклами. Дверь тоже стандартная. Печь каменная, изплоских камней, нотруба выведена кирпичом. Чугунная плита, правда, лопнувшая. Мебель частью самодельная, нокакие-то полки, шкаф, тумбочка - советского производства.
        - Какже вы это сюда принесли, особенно кирпичи?
        - Аэто вертолётчики забросили. Давно это было, тогда ещё познакомству можно было. Теперь заденьги всё… - весело сказала хозяйка.
        Наполках уплиты стояла посуда, надругих - книги, разные инеожиданно много. Ноопределённой темы среди них небыло заметно, собрание большей частью случайное. Юрий Сергеевич отметил даже какие-то довольно свежие бульварные романы. Особняком стояли книги обохоте иприроде. Среди них нашлась нетолстая книжка «Всердце Африки» без обложки. Юрий Сергеевич повертел её ипоставил наместо.
        Петро ввалился мокрый сохапкой дров. Свалил упечи, скинул сапоги, куртку.
        - Дождь разошёлся. Видишь, летом печку топить приходится. Дома-то лучше, правда, Юрий? Давай, отдыхай, втайге нечасто так-то.
        - Садитесь уже застол, - позвала Марья.
        Запахло варёным мясом, луком. Юрий Сергеевич вспомнил, что инезавтракал сегодня. Марья положила натарелку огромный ломоть мяса накости, налила вкружку бульон.
        - Мы так едим: мясо руками, абульоном запиваем. Удобно так-то. Азаместо хлеба лук. Вот, его много, нежалейте, - она положила посреди стола целую горку зелёного лука.
        - Чтоже хлеб непечёте? - спросил Юрий Сергеевич, прожёвывая ароматное мясо.
        - Так муку трудно насебе носить. Когда лесовозы зимой пойдут, забросят внижнюю зимушку. Тогда Петро наносит, ипечём хлебушек-то. Алетом ислуком можно.
        Заметив, что чайник закипает, Юрий Сергеевич достал изрюкзака большую пачку заварки. Марья насыпала хорошую горсть прямо вчайник. Выскочила под дождь, принесла какие-то листья, тоже вчайник. Подому поплыл необыкновенный аромат.
        - Что затрава такая? Сколько лет втайге, анезнаю.
        - Да она везде растёт. Покажу.
        После обеда разговор неклеился. Наулице по-прежнему шёл дождь. Петро молча курил. Юрий Сергеевич слонялся подому. Потом всёже решился.
        - Слушай, Петро, покажи мне Летающего Человека!
        - Кто тебе сказок насочинял? Ты зачем попусту втакую даль пришёл? Иди обратно.
        - Павлу Лемехову ты показал Летающего Человека.
        - Незнаю я никакого Павла. Закроем тему.
        Юрий Сергеевич вытащил изпланшета рукописную схему Мрачной.
        - Ты рисовал? - сунул под нос Петру.
        - Незнаю я ничего. Малоли откуда ты эту бумажку взял.
        - Эту бумажку я взял уЛемехова. Аон взял её утебя. Вот, смотри, - Юрий Сергеевич взял сполки брошюру. - Твоя книжка? Аэто обложка отнеё! Ну почему ты нехочешь мне показать это чудо природы?
        - Я тебя незнаю.
        - АПавла знал?
        - Знал. Он по-нашему разговаривал, все наши дела, все беды знал. Павел хороший человек. Жалею теперь, что ему показал. Видишь, что вышло - нетего.
        - Так этоже несчастный случай. Причём тут Летающий Человек?
        - Никто его видеть недолжен. Кто увидит - умирает. Павел непервый. Все, кто Дэгдэчи видел, померли.
        - Дэгдэчи - это Летающий Человек?
        - Нет, Дэгдэчи - дух, чёрт по-русски.
        - Апочему говорят «Летающий Человек»?
        - Непонимают. Похож он начеловека, крылья есть, вот иговорят. Глупые люди. Зачем он тебе?
        - Ни зачем, просто убедиться, что есть такое чудо.
        - Ну, вот, я тебе говорю: есть такой летающий чёрт! Убедился? Или неверишьмне?
        - Верю, конечно, нонеубедился. Мне самому увидеть надо.
        - Вот, вы русские все такие, всё вам пощупать надо. Скажи, только честно, деньги заэто получишь?
        - Какие деньги? - непонял Юрий Сергеевич.
        - Ну, заоткрытие, зато, что узнал то, что другие незнают, деньги получишь?
        - Да ты что, Петро, какие деньги? Кто мне поверит без доказательств? Ачтобы доказать, надо живого чёрта учёным принести, да неодного. Ито незаплатят. Если уж ради денег, так легче клады искать - больше вероятности.
        - Клад тоже разные люди ищут. Одни ищут клад, другие - богатство. Первые романтики, вторые - стяжатели. Вот я ихочу узнать, какой ты искатель.
        - Помне невидно, да? - обиделся Юрий Сергеевич. - Те, кто ради денег, еслибы твоего чёрта искали, уже всю вашу тайгу разворотилибы, вместе ствоей избушкой…
        Петро умолк, прикурил ещё сигарету, вышел водвор. Немного погодя вышел иЮрий Сергеевич, ноПетра неувидел ивернулся вдом, налил ещё чаю. Марья молча суетилась упечи.
        - Дождь перестал, нотуман снова, сыро… - сказал, чтобы что-то сказать, Юрий Сергеевич.
        - Атут всегда так. Солнце зимой только видим. Нотогда ветер сильный бывает. Место такое. Незря Мрачной зовётся.
        - Чтоже вы такое место для жизни выбрали?
        - Дэгдэчи тут живёт. Он род Петра бережёт. АПетро его охраняет. Ая сПетром, кудаж мне деться…
        - Понятно теперь. Трудно втайге постоянно?
        - Нет, нам хорошо вдвоём. Никто иненужен.
        Изпростодушного объяснения Марьи стало ясно, что Летающий Человек - тотем рода Кяляндига. Насколько вэтом разбирался Юрий Сергеевич, тотемными животными уместных народов были разные лесные животные, вплоть дострекозы. Ночтобы дух, чёрт, такого он неслыхал.
        - Марья, так что, этот Дэгдэчи без тела, просто дух такой?
        - Как без тела! Снормальным телом. Икровь унего, как унас. Детки вот вэту пору, молоком кормят. Всё, как улюдей.
        - Так почему Петро сказал «чёрт, дух»?
        - Дух Дэгдэчи помогает роду Кяляндига. Они отДэгдэчи произошли, так старики говорят. Поэтому нельзя его убивать, нельзя, чтобы другие люди ему жить мешали, чтобы пугали его. Затем Петро охраняет.
        Юрию Сергеевичу вдруг стало всё ясно. Он вышел, присел навлажное полено. Клочья тумана двигались, как живые, цепляясь завершины елей. Птичка заливалась вмокрых ветвях. Мельчайшие капельки сверкали накончике каждой еловой иголки. Некошеные травы накраю поляны поникли доземли под тяжестью воды. Где-то внизу, враспадке шумела речка.
        - Ичего я лезу? Люди живут сэтим вот всем всогласии иравновесии, ая вмешиваюсь, пытаюсь заставить делать то, чего нельзя делать, прошу нарушить табу. Изачем? Ради моего собственного любопытства? Ради гордыни первооткрывателя? Ведь несмогу держать это открытие втайне. Несмогу! Опубликую. Никто неповерит, нонайдутся те, кто полезет, как я теперь, проверять. Если найдут, придётся доказывать, чтобы невыглядеть дураками. Придётся ловить этого Дэгдэчи или отстреливать. Аих, может, одна семья иосталась…
        Подошёл Петро, присел рядом, достал сигареты.
        - Чтоже ты мне сразу несказал? Жена твоя всё толком объяснила, - сказал Юрий Сергеевич. - Я увас переночую, аутром обратно пойду, ладно? Ты прости, что пристал ктебе сэтим чёртом. Будем считать, что сказка, так всем лучше будет.
        Петро неответил. Выкурил сигарету, прикурил другую.
        - Погода налаживается, - проговорил он. - Пойдём сегодня. Покажу тебе Дэгдэчи, если получится. Только фотоаппарат небери, она вспышки боится. Ночью смотреть будем.
        - Почему ночью?
        - Днём нельзя. Спугнём, ребёнка бросит, улетит. Зачем такой грех? Нельзя это, сонгдо!
        - Хорошо, - Юрий Сергеевич боялся упустить неожиданную удачу ирешил соглашаться слюбыми условиями. Всё-таки очень любопытно, действительноли есть насвете существа, неизвестные науке?
        Глава 6. Человек Летучий
        Километр подъёма нашесть километров пути - очень круто! Аесли учесть, что это восточный склон Сихотэ-Алиня, - кто знает, оценит!
        Тропа сразу пошла наподъём, извиваясь покрутому гребню между выходами скал истволами деревьев. Внизу, под навесом скулили привязанные собаки. Тропа была хорошо заметной, прочищенной ответвей исучьев. Новосхождение быстро утомило Юрия Сергеевича. Петро, привычный кэтому подъёму, шёл намеренно медленно, часто останавливался, поджидая напарника.
        Тайга стала ниже, ногуще, пошли валуны, покрытые мхами ибрусничником, затем осыпи, заросшие кедровым стлаником. Стланик был аккуратно пропилен наширину тропы, что значительно облегчало движение. Дальше каменные осыпи стали почти отвесны. Юрий Сергеевич споткнулся, свалился набок, иуже немог заставить себя подняться. Сердце выскакивало горлом…
        - Давай… отдохнём… - сказал он задыхаясь.
        Петро присел неподалёку накорточки, прикурил очередную сигарету.
        Юрий Сергеевич немного отдышался, осмотрелся. Солнце уже спряталось загребень, ккоторому они шли. Внизу почти чёрные лежали глубокие распадки, очерченные высветленными зелёными гребнями горных отрогов. Долина Мрачной была закрыта плотным покрывалом серого тумана.
        - Надоже, везде чисто, аувас туман!
        - Обычное дело, - пожал плечами Петро. - Мне хорошотут.
        - Но, всё-таки, как можно жить вообще без людей, без общения? Что, только ради поесть ипоспать?
        - Почему так? Совсем нетак. Это вгородах ради поесть-поспать, уменя - смысл! Я дух своего рода оберегаю! Почётная задача. Уважают, кто понимает. Ачто остальные думают - неважно, наплевать.
        - Извини, Петро. Хорошо, когда учеловека есть верный смысл, надёжная цель.
        - Нечего извиняться. Ты изгорода.
        - Ну что, что изгорода? - обиделся Юрий Сергеевич. - Я вот, тоже, видишь, втайге бываю, путешествую, уменя тоже смыслы.
        - Твои смыслы втайге игрушечные. Угородских все смыслы вгороде. Всё думают, как друг друга одурачить.
        - Конечно, тебе здесь непонять. Такова теперь жизнь. Люди заработать хотят.
        - Вот именно, люди всегда, вечно хотят заработать!
        - Что вэтом плохого?
        - Да ничего вэтом плохого. Плохо, что они кроме этого больше ничего нехотят. Пойдём, ато скоро совсем темно станет, - проговорил сердито Петро и, неоглядываясь, зашагал вверх.
        Последний, почти отвесный участок склона шли практически наощупь. Ноэто было нетрудно, поскольку всё равно приходилось держаться руками, то есть, идти вверх начетвереньках. Камни то идело сыпались из-под ног Юрия Сергеевича, иПетро шёпотом ругался, чтобы нешумел.
        Наконец, выбрались насамый верх. Петро немного спустился обратно посклону, чтобы покурить «впоследний раз», обосновав это тем, что наплато запах далеко слышен иДэгдэчи может испугаться. Юрий Сергеевич вполголоса наговорил намагнитофон своё местонахождение имаршрут подъёма. Он почему-то стеснялся делать это вприсутствии Кяляндиги. Попытался описать лежащую перед ним совершенно плоскую равнину, нонесмог, поскольку вгустых сумерках ровным счётом ничего, кроме редких кустов, невидел.
        Петро взобрался наверх, сел рядом.
        - Теперь совсем молча пойдём. Смотри, что я делаю, то иты делай. Потом ползти будем, потом лежать. Увидим Дэгдэчи, назад поползём, ничего неговори. Спустимся, потом говорить будем, сколько захотим. Пошли.
        Почти сразу началось сырое место, пошли кочки. Под ногами захлюпала вода, иПетро грозно оглянулся. Юрий Сергеевич старался идти как можно тише. Как назло стояла полная тишина, вкоторой звон комариной тучи казался громким. Хотьбы чуть ветерок! Юрий Сергеевич оглянулся ипонял, что сам обратного пути ненайдёт.
        Через некоторое время, показавшееся Юрию Сергеевичу бесконечно долгим, под ногами стало суше, кочка прекратилась, зато травы стали выше колена. Петро присел, махнул рукой, которую Юрий Сергеевич струдом разглядел нафоне относительно светлого неба. Теперь они поползли наколенях. Это оказалось утомительным занятием. Юрий Сергеевич тупо полз попромятой впереди идущим осоке, почти ничего невидя, абольше ощупывая иопасаясь потеряться. Наконец, это бесконечное выматывающее движение закончилось. Петро приблизился, похлопал поплечу, показал направление, прижал палец кгубам изнаками показал «ждать».
        Юрий Сергеевич обрадовался было, нооблегчения ненаступило. Комары, гнус залепили лицо, веки вскоре опухли иглаза практически перестали видеть. Терпеть такое было невыносимо. Аглавное, неизвестно было, сколько нужно терпеть. Юрий Сергеевич уже много раз пожалел, что согласился наэту авантюру. «Может, он специально притащил меня сюда, чтобы я ночку помучился инавсегда забыл мечтать оЛетающем Человеке идругим заказал?» - думал Юрий Сергеевич ивсё больше злился наПетра, новсё нерешался заговорить.
        - И-и-и-и-и! - звонкий протяжный вопль разорвал комариныйзуд.
        Юрий Сергеевич вздрогнул, нанего снова, как тогда впалатке накатил неожиданный, неуправляемый страх. Такого крика он никогда неслышал! Петро повернулся кнему, показал руками, что это иесть Дэгдэчи.
        Юрий Сергеевич всмотрелся втемноту. Нафоне неба показалось тёмное пятно, оно приблизилось, планируя бесшумно, два-три раза взмахнуло огромными крыльями, как это делает орёл, усаживаясь нагнездо, иисчезло нафоне тёмного возвышения.
        - И! И! И! И-и-и! - раздалось оттуда.
        Наступила вновь комариная тишина. Юрий Сергеевич дорези вглазах всматривался, ноничего, кроме некоторой неясной возни, непроисходило. Затекла отнеудобного положения шея. Он опустил голову, уткнул лицо всгиб локтя, чтобы хоть чуть отдохнуть отгнуса.
        - Фа-фа-фа - послышались мягкие, номощные взмахи огромных крыльев, иЮрий Сергеевич успел разглядеть удаляющуюся планирующую тень.
        - И-и-и-и! - донеслось издали.
        Петро зашевелился, показал двигаться заним ипополз обратно.
        Они съехали собрыва нанесколько метров иуселись навалуны. Здесь, насклоне дул слабый прохладный ветерок, доставляющий удовольствие, сравнимое сосчастьем - он сдувал комаров! Над головами висело небо смириадами звёзд. Юрий Сергеевич всю жизнь немог понять, почему каждый раз созерцание такого небосклона вызывает заново мистический восторг. Петро всласть закурил.
        - Ну, что, видал Дэгдэчи? - спросилон.
        - Да! Здорово! Жаль, темно, почти ничего неразглядел. Акричит как! Ачего он прилетал?
        - Еду принёс. Баба его там сдитём сидит.
        - Да ты что? Аты видел?
        - Нет. Сонгдо! Никак нельзя. Итак понятно: она сребёнком, он пищу носит. Как люди.
        - Ачем они питаются?
        - Молоко пьют.
        - Как молоко? Какое молоко?
        - Козу доят, или лосиху. Старики так говорят.
        - Акакже он самке молоко носит?
        - Аей он мясо носит. Мелкого зверя ловит, зайца там, белку. Рыбу ловит, - я видел.
        Адитё она молоком кормит.
        - Видел?
        Петро мотнул головой.
        - Не, невидел. Старики говорят. Аеё видел. Унеё груди, как убабы, сверху, - он показал насебе. - Две, только небольшие. Адитё одно всегда.
        - Акакже они зимой? Морозыже лютые!
        - Я зимой их невидел, сюда зимой непройти. Их никто зимой невидал. Старики говорят, вснегу норы роют, там живут. Другие говорят, улетают, акуда - незнает никто. Пойдём вниз потихоньку. Скоро луна взойдёт, виднее будет.
        Действительно, навостоке над сопками небо посветлело, азвёзды потускнели. Глаза привыкли ктемноте, которая лишь вгородах бывает полной, атут даже одни звёзды без луны достаточно освещали безлесный склон. Вниз шлось легко, несмотря наскольжение иосыпание камней.
        Юрий Сергеевич ощущал себя мальчишкой, поймавшим самую крупную вокруге рыбу. Его распирало отвосторга первооткрывателя, отгордости, иотчувства необыкновенной таинственности только что увиденного.
        Напарники вошли под полог леса иприсели наствол завалившейся берёзы, чтобы глаза привыкли ктемноте. Петро пообыкновению достал сигарету.
        - Дай имне, - попросил Юрий Сергеевич.
        - Зацепила? - Петро протянул пачку. - Она всех цепляет. Я сколько раз видел, акаждый раз, будто чудо. Отнеё сила идёт. Как увижу, потом три дня могу идти, неесть, непить. Без курева только немогу. Горжусь, что родня моя. Аты говоришь, без смысла!
        - Ну, вот насчёт родни, сомнительно… - проговорил Юрий Сергеевич, пытаясь побороть всебе заядлого спорщика.
        - Вам, городским, всё сомнительно. Вот ты знаешь, откого твойрод?
        - Ну, допрадеда знаю.
        - «Допрадеда» унас любой знает. Ты скажи, кто твой самый первый предок?
        - Говорят, унас увсех один предок - обезьяна.
        - Вот: увас увсех один, аунас вкаждом роду разный. Вмоём роду Дэгдэчи предок.
        - Ичтоже, вы все произошли отэтих летающих зверей вот наэтой сопке?
        - Нет, ненаэтой. Очень-очень давно жили люди набольшом правом притоке Амура. Высоко вгорах, вистоках речки было нерестилище, туда рыба шла каждую осень большими косяками. Туда илюди осенью кочевали, чтобы рыбой запастись навсю зиму. Когда большие запасы делали, так изимовали там многие. Однажды снег рано выпал, отрезал путь вниз. Арыбы мало пришло втот год. Голодали люди. Рыбу всю съели, собак съели, унты свои съели, умирать стали. Все умерли. Одна женщина осталась. Тоже собралась умирать. Тут прилетел Дэгдэчи, бросил ей зайца. Женщина мясо сварила, съела, поправляться стала. Надругой день прилетел Дэгдэчи, мороженую кету принёс, бросил. Женщина рыбу съела, совсем хорошо ей стало. Натретий день Дэгдэчи козу принёс. Женщина козу взяла, Дэгдэчи вчум позвала. Жить они стали. Женщина ребёнка родила, мальчика. Когда мальчик вырос, мужчиной стал, спустился он сгор клюдям, жену себе взял. Отних род наш пошёл. Говорят, женщина та нанайкой была, ажена сына - удэге. Унас вроду говорят надвух языках. Так было. Потом кочевали, вэти места пришли. Потом китайские хунхузы нападали, шкурки отнимали, женщин
забирали. Потом советская власть хунхузов прогнала, колхозы-совхозы сделали. Наши охотниками были, кто впосёлках жил, те наМТС работали, механизаторами, назвероферме работали, учителями работали. Так было. Теперь снова втайге живём.
        - Интересно, - задумчиво сказал Юрий Сергеевич.
        - Утебя вроду тоже интересно, только ты незнаешь. Анаши помнят идетям говорят. Пойдём, луна уже встала, видновсё.
        Толстый серпик луны сверкал сквозь листву, пятнами выхватывая тропу. Шлось хорошо впрохладе, без комаров ипод уклон. Юрий Сергеевич задумался инезаметил, как добрались додома.
        Когда попили чай, уже светало.
        - Пойду я назад, пожалуй, - сказал Юрий Сергеевич.
        - Оставайся, отдохни, порыбачим.
        - Нет, пойду обратно. Надо побыть одному, переварить всё это. Необижайся. Спасибо тебе, Петро, завсё.
        Петр Кяляндига проводил Юрия Сергеевича доместа его последнего лагеря, откуда тот уже хорошо знал обратный путь, поскольку сам его прошёл. Выкурили сигарету надвоих, попрощались.
        - Ты там, вгороде, нерассказывай никому, ладно? - попросил Петро. - Сам знаешь, власти узнают, пошлют людей. Мне стрелять придётся. Плохо это. Погубят Дэгдэчи.
        - Обещаю, - коротко сказал Юрий Сергеевич иощутил, как внутри него включился некий механизм «табу», который перекрывал выход информации, «потому что сонгдо!»
        Глава 7. VULPES коварный
        Дозимовья Юрий Сергеевич добрался лишь квечеру. Утомился. Вспомнил, что последние трое суток толком инеспал. Вскрыл банку тушёнки, съел ссухарями, запил сырой водой изфляжки. Добрался донар, подложил под голову свёрнутый спальник иглаза сами закрылись.
        Дверь отворилась пинком.
        - Заноси. Аккуратней, вашу мать! Забыли, каждая царапина натоваре снижает его стоимость? Всё свас вычту! Своё я отработал чисто.
        Юрий Сергеевич спросонку впотьмах немог сообразить, что происходит. Приподнявшись, щурясь отярких лучей фонарей, наблюдал снар.
        - Давай настол. Аккуратней! Наноги свети, сюда! Ну, конечно, затянули, как… Давай, Лёха, ослабь, ато отвалятся лапы, хрен нам чего заплатят.
        - Несбежит?
        - Куда она сбежит? Отсюда уже несбежит. О, глянь, шевелит лапами-то. Живая!
        - Давай, всю посмотрим. Андрюха, разматывай, я держать буду.
        Послышалась борьба, фонарь упал состола, кто-то выругался.
        - Она кусается, сука!
        - Аты руки несуй, куда ненадо. Слушай, она горячая, шерстяная… Мотай тут, чтоб крыльями нехлопала. Фу-у, уней молоко, чтоли течёт…
        ДоЮрия Сергеевича дошло! Он соскочил снар.
        - Вы что, сума сошли! Унеёже ребёнок! Отпустите немедленно!
        - Сюрпрайз! Юрий Сергеевич собственной персоной! Сам нашёлся! Замечательно, вы облегчили наш нелёгкий труд, - сиздёвкой произнёс знакомый голос. - Санёк, твоя работа!
        Санёк светанул вглаза. Юрий Сергеевич инстинктивно зажмурился, успел выхватить нож изножен, которые вечно висели напоясе. Норуку заломили, он оказался прижатым лицом кстолешнице, аего собственный нож вонзился встол рядом сего носом.
        - Ну, чтоже это вы так некультурно относитесь кстарым товарищам? - да, это был голос Кривого, его интонации. - Ладно, тогда дружба наша врозь! Свяжи его, Санёк, ивкамеру. Ты что, скотчем вяжешь? Лень ремни взять?
        - Скотч ещё никто неразвязывал. Если я свяжу, только ножом вскроешь.
        Он завернул вторую руку Юрия Сергеевича изамотал отзапястьев чуть неполокоть.
        - Больноже, сволочи!
        - Нестоит нанас ругаться, батя. Мы итак гуманизм проявляем постарой дружбе. Ато, ведь, действительно больно сделаем.
        - Нетак уж долго осталось вам терпеть, уважаемый краевед, - ухмыльнулся Кривой. - Зато сбылась ваша мечта, Летающего Человека увидели собственными глазами. Ато верить никак нехотели!
        - Что-о? Уж ни… - Юрий Сергеевич поперхнулся отсобственной догадки. - Что, вы - тот самый Вулпес?
        - Потрясающе! Какой интеллект! Я сразу понял, что мне свами повезло!
        - Новыже вЛенинграде, то есть, вПитере?
        - Ну, нельзяже быть настолько наивным, Юрий Сергеевич, дорогой! Яже вам намекал, почти открыто. Вы даже непотрудились перевести мой латинский псевдоним. Vulpes - лиса, да, мудрый симпатичный пушистый зверёк, изощрённым умом достигающий своих личных корыстных целей. Наверно, вдетстве вам мама нечитала сказок.
        - Сволочь! Урод!
        Кривой перехватил руку Санька:
        - Нестоит! Никаких следов побоев.
        - Да, может, он соскалы упал…
        - Номыже ещё нерешили, как он умер. Будешь потом изобретать, как сэтим этнографом.
        - Вы что… значит, это вы Павла убили?
        - О, этот Павел был очень упрям. Он категорически нехотел сообщать оместе гнездовья Дэгдэчи, представляете? Пришлось применять жёсткие методы, апотом изобретать, как спрятать улики, так сказать. Хорошо, тайфун Бог дал. Так мы там сами чуть неутонули, пока его определили. Я очень надеюсь, что вы нам таких хлопот недоставите.
        - Вы что меня?.. Нояже ничего несделал… - Юрию Сергеевичу стало дурно.
        - Ну, чтож, сердечный приступ - тоже вариант. Такого внашей практике ещё небыло. Прислони его вуголок, пусть застынет вестественном, так сказать, положении. Идостань нашу любимую, опрокинем постопе заФортуну. Устал я сегодня, что-то.
        Наверно насвою беду, Юрий Сергеевич не«застыл». Он медленно входил вдействительность, наблюдая без анализа происходящее визбе. Парни закончили «упаковку товара» - связали Летучую Женщину так, чтобы невырывалась, ночтобы инепричинить вреда путами, голову оставили открытой, чтобы дышала. Зверь стонал высоким голосом спривыванием:
        - И-и-их! И-и-их!
        - Отнесите её вкамеру. Достала она уже. Ивоняет… - приказал Кривой.
        Дэгдэчи убрали. Юрию Сергеевичу дослёз жалко было эту несчастную.
        - Зачем вы её? Зачем она вам? Умрёт ведь… - пролепеталон.
        - О! Живучий вы, Юрий Сергеевич! Амы уж думали, что вы решили нашу проблему. Нет, вы, люди старой формации имеете некое парадоксальное мышление. Вродебы умный человек. Умер, так лежи спокойно, вдруг пронесёт, или думай, как спастись. Нет, он заявляет, что жив иготов испытать новые проблемы! Совершенно отсутствует ген самосохранения! Я удивляюсь, как вы выжили вовсех этих войнах, революциях? Этоже немыслимо! Ну, вот скажите мне, какое вам дело доэтой обезьяны, если ваша собственная жизнь наволоске?
        - Выже сами знаете, что это крайне редкое, уникальное животное. Оно награни вымирания. Авы поймали кормящую самку, детёныш погибнет. Зачем? Может, это последняя семья.
        - Юрий Сергеевич, дорогой, да чтоже вы мне душу-то рвёте! Детёныша жалко. Шустрый - слинял, будто инебыло. Былибы иные времена, ябы лично стал наих защиту. Но, нынче, увы, платят заих поимку!
        - Ноневсёже продаётся!
        - Невсё. Ноэто о-очень дорого стоит. Я вам посекрету скажу: лимон баксов накаждую личность! - Кривой показал рукой натоварищей. - Иэто кроме расходов наэкспедицию иоборудование. Кстати, давайте-ка эту штучку снимем, она вам больше непонадобится. Вы должны быть благодарныей.
        - Она мне инепригодилась.
        - Она пригодилась нам. Иначе пришлосьбы заставлять вас рассказывать, где живёт зверь.
        - Я внеё инеговорил ничего почти…
        - Тем лучше. Совесть ваша чиста. Да, действительно. Я свидетель.
        - Так чего вам отменя надо? Отпустите, я уйду иникому ничего нескажу.
        - Выпейте лучше снами. Сразу веселее надуше станет, - Кривой поднёс серебряный стаканчик клицу Юрия Сергеевича.
        - Развяжи, - пошевелил плечами Юрий Сергеевич.
        - Да ябы судовольствием. Контракт непозволяет. Пейте ужтак.
        Юрий Сергеевич отхлебнул. Пошла «колом». Ностало, правда, легче, спало непроизвольное мышечное напряжение всего тела. Иголова будто прочистилась.
        - Ну, хорошо, вы сами нашли Летающего Человека, сами его добыли. Да, я случайно совершенно оказался навашем пути. Ну, простите, нехотел. Уйду изабуду. Что вам отмоей гибели? Лишние заботы ибудущие опасения ответственности.
        - Нет, вы всё-таки парадоксальный человек! То почти гениальный, то непроходимо тупой. Да зачембы вы нам были нужны, везти вас сюда, давать прибор? Вы нам инашли Дэгдэчи, мы вас ипослали заним. Без вас это было невозможно.
        - Нокак?
        - Ой, налейте мне ещё, - рассмеялся Кривой. - Слушайте, уважаемый Юрий Сергеевич, историю собственной глупости. Вы - единственный «заводной», реально ходячий краевед сопытом, ктомуже бескорыстный. «Купились» вы легко наэтих выдержках издневников илетописей.
        - Почему «купился»? Что вы хотите сказать?
        - Ой, Юрий Сергеевич, да вы сами написалибы ещё лучше. Там даже ошибки были, я просто впопыхах непроверил…
        - Вы, подлый человечишка, написали это сами?! - Юрий Сергеевич вотчаянии стал стучать затылком вбрёвна сруба. - Пошли вы кчёрту, сволочи! Нехочу вас больше слушать!
        Компания развеселилась.
        - Класс! Ему подыхать через час, аон страдает, что его стекстами кинули!
        - Нет, погодите, ну акакже вы узнали, где Дэгдэчи? Неужели, Кяляндига сказал? - немог успокоиться Юрий Сергеевич.
        - Еслибы был шанс получить информацию отнего, намбы иваш этнограф ненужен был. Туземца хоть накуски режь - без пользы. Авы носили эту штучку, - Кривой потряс приборчиком около носа Юрия Сергеевича. - Аона есть прибор, передающий реальное изменение местоположения объекта ивсе малейшие звуки. Вы, между прочим, ужасно сопите наподъёме. Повашему передвижению мы иузнали, где гнездо. Исразу туда идвинули. Дальше - дело техники. Жаль, детёныш ушёл!
        - Ты! Ублюдок!.. - Юрий Сергеевич сказал, наверно, самую грязную тираду всвоей жизни иполучил ногой вживот.
        - Всё. Беседа окончена. Вкамеру, дорассвета. Андрюха, вызывай вертушку надесять часов.
        Глава 8. Фортуна выбирает попугаев!
        Юрия Сергеевича швырнули наземляной пол того самого отделения, которому он удивлялся несколько дней назад. «Вот, значит это - камера!» Было ужасно больно вживоте, ныли локти иплечи, ипросто нетерпимо почему-то болела поясница. Он состоном перевернулся, поджал ноги, полежал немного, опираясь затылком иплечами обрёвна стены, поднялся наноги. «Очень фигово внутри!» Нащупал коленом, присел налавку. Рядом наодной ноте стонала Дэгдэчи:
        - И-и-их! И-и-их! И-и-их!
        Надвери ярким прямоугольником светился профиль узкого окошка - луна уже высоко, скоро рассвет. «Кривой сказал „дорассвета“. Апотом? - Юрия Сергеевича затошнило. - Отводки? Или отстраха? Петро сказал, кто Дэгдэчи видел - все умерли».
        Прямоугольник надвери мелькнул, послышался шорох.
        - Юрий! - шёпот изокошка. - Ты здесь, Юрий?
        - Да, - почти прошептал, прохрипел Юрий Сергеевич.
        - Спаси Дэгдэчи, Юрий! - женский шёпот, он узнал, это голос Марьи.
        Наземлю под окошком что-то бухнуло, тень исчезла.
        - Эй, Марья! - позвал Юрий Сергеевич негромко, - Какжея…
        Тишина. Он пощупал ногой, упёрся вочто-то. Присел спиной вдоль стены, ощупал руками - нож! Большой, тяжёлый охотничий нож, которым Марья колола щепки, торчал вземле. Ичто? Еслибы руки были связаны спереди…
        Он вспомнил какой-то боевик девяностых годов, когда он ещё смотрел такие фильмы, там связанный герой воткнул нож встену иперепилил верёвки. Попытался повторить. «Это, наверно, только вкино! Попробуй, воткни нож связанными заспиной, затёкшими, потерявшими чувствительность руками вбревно излиственницы. Да втакую древесину гвозди из-под молотка нелезут! Сказочники хреновы!»
        Застеной хохотали весёлые хлопцы, довольные удачным днём. Юрий Сергеевич разозлился: «Хрен вы угадали!» Он самую малость воткнул лезвие вдоль волокон древесины, то есть, лезвие горизонтально, прижал рукоять ягодицей, вывернулся поперёк ипринялся пилить всем телом. «Есть только миг между прошлым ибудущим…» Скотч скрипел, трещал, чуть распилился около кистей. Нож вывернулся, упал напол. Теперь Юрий Сергеевич повторил номер своодушевлением.
        Он уже неприслушивался кшуму взимовье, он посматривал насветлеющий кусочек неба вокошке. Зверь стонал, Юрий Сергеевич скрипел зубами, скотчем, матерился ипел вполголоса. Труднее всего оказалось перерезать самую верхнюю часть, стягивающую локти. Вспомнилось: «Скотч ещё никто неразвязывал».
        - Я развязывал! - торжественно прошептал Юрий Сергеевич, освобождая локти.
        Пошевелил плечами, удобнее перехватил нож. Тихонько приговаривая, медленно приблизился кзверю.
        - Тихо, моя хорошая, тихо… Сейчасмы…
        Он нащупал ремни наногах. Она отпрянула, повысила голос.
        - И-и!И-и!
        - Тихонечко, тихонечко, потерпи, - шептал Юрий Сергеевич, перепиливая завязки идумая только отом, чтобы успеть развязать ипри этом непорезать зверя.
        Она поняла его действия, как только ноги стали свободны. Теперь она пищала «шёпотом», тихонько, носидела смирно, терпела, пока он наощупь резал ремни ипокрывало, спутывавшие крылья. Наконец, она расправила крылья, насколько позволяла комната, сделала пару движений и, сложив их удобно, передвинулась полавке ближе кокошку.
        - Терпи теперь, жди. Жди, моя хорошая, скоро…
        Юрий Сергеевич уже неплохо видел это необыкновенное животное. Голова была человечья, ну, почти человечья, немного обезьянья. Кроме лица, всё тело покрыто плотной гладкой шерстью. Цвет неразобрать, нотёмный, наверно, коричневый. Она сидела, поджав ноги, накорточках. Самое удивительное - огромные перепончатые, наподобие летучей мыши, крылья, также покрытые гладкой шерстью, ноочень короткой. Крылья эти крепились кпередним конечностям, то есть, крукам, наконце которых были пальцы. Сколько пальцев, он нерассмотрел. Она укрылась крыльями, как плащом, инад эдаким коконом возвышалась лишь голова. Высота её, сидящей налавке, была около метра. Юрий Сергеевич осмелился тихонько погладить тёплое крыло. Зверь как-то по-человечески вздохнул изатих, видимо, успокоившись.
        Застеной по-прежнему шло веселье, иЮрий Сергеевич вновь стал нервничать. Он ходил вдоль стены, сжимая нож, ипытался вдохновить себя на… убийство! Это неукладывалось вголове. Он неубивал засвою довольно продолжительную жизнь людей. Готовили вармии, вразведбате. Учили рукопашному бою, учили брать языка, учили владеть штык-ножом. Ноэто армейские тренировки, ибыли они сорок слишним лет назад. Тело уж нето, да всё теперь нето.
        - И-и-и-х! - Дэгдэчи подобралась, напряглась. - И-и-хх!
        Дверь распахнулась, показался силуэт…
        - Свободу попугаям! - заорал Юрий Сергеевич исразворота двумя руками воткнул нож вгрудь входящего. Больше всего он боялся вэтот момент, что нож упрётся вкакую-нибудь кость, итогда - всё, он неспасёт Дэгдэчи… Нож вошёл посамую рукаять иулетел обратно взимовьё вместе стелом Кривого. Это был он - сознание зафиксировало его удивлённо поднятые брови.
        - И-и-и-и-и! - заверещала Дэгдэчи, ринулась вдверь, раскрывая крылья.
        УЮрия Сергеевича небыло времени наразмышления.
        - Свободу попугаям!!! - заорал он иринулся вперёд зверя.
        Кто-то кинулся кнему, ноон успел проскочить, вышиб дверь ипобежал подвору, отмечая, что уже практически светло, итрудно будет отних скрыться. Втотже момент он споткнулся иплашмя больно хряснулся оземлю. Его обдало ветром, шохнули над головой крылья. Он приподнял лицо иувидел силуэт огромной летучей мыши.
        - И-и-и! И-и-и!И-и!
        Аиздома уже выскакивали парни, клацая затворами.
        «Вот ивсё», - подумал Юрий Сергеевич иуронил голову. - «Пусть лучше взатылок».
        Пах! Пах! Пах!.. Пах! - неожиданно раздались выстрелы откуда-то сбоку, излеса. Пах-х!
        Рядом что-то рухнуло. Юрий Сергеевич скосил глаза иувидел свернувшегося калачиком, корчащегося Лёху. Глаза его были широко раскрыты, алицо почти белым. Поодаль, укрыльца ещё кто-то лежал. Тело само приняло решение, он вскочил, буквально пролетел четыре шага заугол иупал снова.
        Пах! Пах-х!
        Ещё что-то свалилось.
        Тишина стояла невозможно долго.
        - Эй, Юра… живой? - голос Петра совсем рядом.
        Юрий Сергеевич повернул голову. Петро стоял рядом сружьём вруке.
        - Всё. Вставай. Кончилось.
        Юрий Сергеевич перевернулся наспину иуставился всветлое небо над вершинами Лиственниц.
        - Петро!.. Она улетела?
        - Да, улетела, дитё кормить пошла. Вставай.
        Юрий Сергеевич нехотел вставать. Он вообще ничего нехотел. Он лежал исмотрел внебо. Ислёзы сами вытекали изглаз.
        Подошла Марья. Втроём они затащили трупы взимовьё, положили нанары. Под нары натолкали дрова. Марья обняла Юрия Сергеевича, забрала ружьё уПетра ипошла домой, насвою Мрачную. Петро выкатил изкустов ржавый мотоцикл сподвязанной проволокой выхлопной, залил полный бак бензина, остальное разлил вдоме.
        Они вдвоём перетолкали мотоцикл через брод, ипопылили полесовозной трассе всторону Тернея. Юрий Сергеевич ещё километра два, доследующей скалы оглядывался навысокий столб дыма над поляной.
        Петро недовёз Юрия Сергеевича доаэродрома пару километров. Попрощались.
        - Аты чего это кричал там про попугаев? - спросил Пётр.
        - Про каких попугаев?
        - Ну, «свобода попугаям»?
        - Незнаю… непомню. Ачто - свобода!
        Они расхохотались.
        - Свобода!
        Вгороде Юрий Сергеевич первым делом позвонил Туркиной.
        - Знаете, невышло уменя вэтом году съездить наКему. Приболел малость, атеперь обстоятельства… Может, наследующее лето удастся.
        Любе своей соврал, что встретил знакомого исним ходил наОблачную. Как он её любил, свою Любочку!
        Инаконец, добрался докомпьютера. Против ожидания, иписем-то почти небыло. «Кому мы нужны наэтом свете, кроме наших родных!»
        «Здравствуйте, уважаемый Юрий! Всвете последних наших отношений хочу обратить Ваше внимание наследующую заметку вмеждународном биологическом журнале. Фрагмент. „Как сообщил сотрудник университета Киото, пожелавший остаться неизвестным, накафедре зоологии исследовался фрагмент кожистого крыла некоего позвоночного, поступивший отбогатого клиента. Всевозможные, втом числе генетические анализы позволили заключить сдостоверностью 97%, что эта ткань принадлежит ранее неизвестному науке теплокровному животному. Толщина ткани иеё форма позволяют предполагать значительные размеры животного, величиной сравнимого скозой“. Суважением, Ваш VULPES».
        Юрий Сергеевич почувствовал жуткую слабость иозноб. Он просел вкресле инемог пошевелиться. Вгруди неприятно давило.
        - Юра, что стобой, Юрочка? Тебе плохо?
        Люба засуетилась, забегала, принесла что-то пахучее встакане. Он струдом проглотил, через минуту вроде отпустило.
        - Ну, что ты так разволновался? Ну, разве так можно! Что там такое страшное? Вот из-за этого старого письма?
        - Почему «старого»? - ворочая чужим языком, выговорил Юрий Сергеевич.
        - Потому что оно затринадцатое июля, день, когда ты уехал насвою Облачную.
        Юрий Сергеевич посмотрел надату - верно! «Ах ты, хитрый зверёк Vulpes! Нет, вэтот раз Фортуна предпочла Попугая!»
        Мудур ползучий
        Глава 1. Тундра - рядом
        Конференция оказалась ужасно скучной. Собственно, «Краевой конференцией сельских музеев» называлось собрание плохо одетых усталых тётечек, съехавшихся издальних сёл. Заметно было, что большинство попали сюда попринуждению начальства илишь некоторые имели изначальную цель повысить свои невеликие знания омузейном деле. Организаторы мероприятия, по-видимому, также люди подневольные, отнеслись кделу достаточно формально, как говорится, для «галочки».
        Юрий Сергеевич тяготился долгим сидением вполупустом зале. Стрибуны тоскливыми голосами вещали ораторши. Интересное, увлекательное музейное дело расчленялось накультурологические составляющие снелепой терминологией, откоторой большинство «повышающих квалификацию» невольно зевали иклевали носом.
        Юрий Сергеевич давнобы ушёл, еслибы небыл связан обязательством. Он был всписке докладчиков, иего очередь была всамом конце. Он вкоторый раз перечитал название своего доклада вголубенькой программке: «Высотная поясность уссурийской тайги, возможности её показа вэкспозициях малых краеведческих музеев ивэкскурсионных прогулках сошкольниками». Ему было стыдно затакое название, которое само посебе отвращало отжелания вникать всмысл предстоящего рассказа. Ноорганизаторы советовали назвать именно так, «солидно, по-научному», поскольку предполагалась публикация «Тезисов конференции».
        - Асейчас выступит известный краевед Крошин Юрий Сергеевич сдокладом…
        УЮрия Сергеевич мгновенно сжалось «под ложечкой» иколени стали ватными. Он вздохнул глубоко, как когда-то учили, резко поднялся иэнергично пошёл ктрибуне. Отступать было некуда.
        - Уважаемые коллеги-краеведы! Аскажите мне, пожалуйста, как мне проехать втундру? - начал Юрий Сергеевич совершенно нетак, как планировал начать, исполуулыбкой посмотрел взал.
        После некоторой заминки иззала донеслось робкое:
        - Только самолётом можно долететь…
        - Вот именно! Именно такой ответ изаложен унас всех сошкольных времён - тундра наСевере, заПолярным кругом. Аесли я скажу вам, что десятки раз бывал внастоящей тундре навыезжая запределы нашего, вобщем-то, южного края? Да, да! Ипрактически каждому здоровому человеку доступна эта восхитительно красивая, удивительная - Сихотэ-алинская тундровая физико-географическая зона. Ипрямо сейчас я расскажу, как вам туда добраться.
        Юрий Сергеевич говорил отом, что видел собственными глазами иотом, что читал поэтому поводу вкнигах. Он рассказал, что влюбом районе имеется своя сопка «Лысая», или «Голая», названная повнешнему её виду иесли её вершина находится навысоте восьмисот метров над уровнем моря ивыше, то можно быть абсолютно уверенным, что навершине - тундра. Среди местных краеведов или охотников, всегда найдётся человек, который покажет подходы исогласится провести экскурсию. Принесённые свершины образцы высокогорных растений, мхов, лишайников легко засушиваются имогут лечь воснову экспозиции музея овысотной зональности растительности. Юрий Сергеевич перемежал рассказ показом наэкране фотографий изсвоих походов: тундра весенняя цветущая итундра осенняя неменее красочная, кедровый стланик, мхи, лишайники изавораживающие виды свершин. Его восторг передался эмоциональным женщинам, они засыпали его вопросами, иведущей струдом удалось завершить конференцию созначительным опозданием, лишь сообщив, что время работы буфета заканчивается, атам гостей ожидает «шведский стол».
        Проголодавшиеся музейщицы подхватили свои вещички идвинулись навыход, нонесколько энтузиасток сопровождали Юрия Сергеевича ипродолжали засыпать вопросами. Пока все торопливо жевали, запивая холодным чаем изодноразовых стаканчиков, Юрий Сергеевич всё говорил иговорил, осаждаемый пытливыми дамами.
        Организаторы, наверно потому иназываются так, что могут организовать нетолько само мероприятие, ноиего завершение. Практически никто ещё несобирался покидать буфет, новедущая непостижимым образом спомощью нескольких слов иулыбок побудила всех завершить «фуршет», инеожиданным образом дамы, асними иЮрий Сергеевич оказались навечерней улице вцентре города сревущим потоком машин исверкающей рекламой.
        Столь резкая перемена обстановки быстро привела людей вчувство. Они вдруг вспомнили, что тундра насамом деле всё-таки далеко, ауже вечер, иони вчужом городе, ипрактически голодные, инужно организовать собственный ночлег или отъезд к«родным пенатам».
        Глава 2. Гостья изЯсенёвки
        Достаточно быстро все рассосались. Рядом сЮрием Сергеевичем осталась лишь одна женщина, которая вцепилась вего локоть ипродолжала задавать вопросы поповоду консервации ихранения растений. Юрий Сергеевич тоже «протрезвел» итеперь, отвечая навопросы, размышлял, какбы уже отвязаться отпочитательницы. Наконец, он прямо спросил:
        - Авам сейчас куда?
        Женщина растерялась, немного задумалась.
        - Авы знаете, проводите меня довокзала, пожалуйста. Здесь ведь недалеко?
        - Да, конечно. Напоезд?
        - Да. Утром.
        - Агдеже ночевать будете?
        - Навокзале, - она засмеялась, видя удивление Юрия Сергеевича. - Да небеспокойтесь, мы издеревни, привычные.
        - Так вокзал, кажется, закрывают наночь.
        - Да вы что? Я незнала. Ну, ладно, незима, перебьёмся. Вы лучше ещё расскажите…
        - Послушайте, ну чтоже вы, вгороде налавочке ночевать будете? Поехали ко мне. Тут недалеко.
        Она замахала руками.
        - Нет, неудобно…
        - Да что вы… Яже вас несватаю. Жена меня сужином ждёт, спирогом. Она уменя мировая, без глупостей вголове. Поехали! Переночуете нормально, аутром напоезд. Вас как зовут?
        - Тамара Ивановна.
        - Пошли, Тамара Ивановна, небудем время терять, - Юрий Сергеевич взял её заруку, ладонь владонь иповёл кавтобусной остановке, попути набирая номер жены.
        Вечерний полупустой автобус задвадцать минут домчал додома. Жена Люба встретила вдверях приветливой улыбкой исразу повела гостью вдальнюю комнату, затем вванную. Юрию Сергеевичу хватило двух минут, чтобы умыться ипереодеться.
        - Кто она? - шёпотом спросила Люба, кивнув наванную.
        - Сконференции. Приезжая, издалека. Поезд утром, вокзал закрыт. Пусть переночует… - сказал Юрий Сергеевич, прожёвывая кусок пирога.
        - Конечно, я просто спросила… Ну, подожди тогда, все вместе ипоужинаем.
        Тамара Ивановна неслишком задержалась вдуше, появилась смокрыми волосами, вЛюбином халате, несколько просторном для её ещё стройной фигурки, загорелая иулыбающаяся. ИЮрий Сергеевич неожиданно прозрел, что она молоденькая, наверно, лет тридцати пяти, ивесьма женственна.
        Люба выставила настол бутылку вина издикого винограда собственноручного сбора иприготовления. Юрий Сергеевич разлил врюмки тёмно-красный напиток. Наэтом его функция закончилась. Теперь говорили женщины, аон поедал пирог.
        Тамара Ивановна бесконечно восторгалась обширными познаниями Юрия Сергеевича иего умением выступать публично. Юрию Сергеевичу было немного неудобно, тем более что жена ссерьёзным видом подтверждала «Да, Юра говорить может…» Наконец, Люба сжалилась над мужем иперевела тему насаму гостью.
        Выяснилось, что Тамара Ивановна живёт вселе Ясенёвка, «недалеко, всего четыре часа поездом, атам встретят намашине ичерез два часа уже дома». Наконференции она представляла школьный музей, который сама иорганизовала три года назад. Работает она учительницей английского, работу свою любит, иприроду любит, иисторию, потому ивзялась замузей. Ишкола, ирайонное начальство поощряют воспитательную работу имузейную тоже, ивсячески содействуют, ивот, даже наконференцию командировали.
        - Только унас музей слабый, - сказала она грустно. - Мыже ничего вэтом непонимаем. Собрали там прялки-утюги почердакам, ну, ещё что-то. Акак правильно работу поставить, как сами экспонаты разложить - никто незнает. Есть унас вселе краевед, дядечка старенький уже очень. Он нам столько всего натащил - ичерепки какие-то, ичучела всякие, амы даже определить неумеем. Учительница истории ещё историю как-то знает, авчерепках совсем неразбирается, говорит, надо археолога приглашать. Апобиологии девушка местная, та вообще «вялая», ничего нехочет. Намбы такого энтузиаста как вы, Юрий Сергеевич, вотбы унас музей стал - краевого значения!
        - Забирайте! - засмеялась Люба. - Ато он уже года полтора взастое. Даже впоходы свои перестал ходить.
        - Да ладно тебе… - обиделся Юрий Сергеевич. - Акто сегодня вконференции участвовал? Вкраевой, между прочим! Итезисы напечатают!
        - Иправда, Юрий Сергеевич, поедемте! Я вас очень прошу, серьёзно, мы вам там всё обеспечим: ижильё, ипитание, ичто хотите… Ну, пожалуйста! Выже действительно музей наноги поставите.
        Юрий Сергеевич растерянно взглянул нажену.
        - Конечно, Юра, поезжай. Утебя столько опыта, подскажешь людям, иновое хоть что-то увидишь, развеешься. Хорошееже дело. Сам ведь туда непоедешь, атут довезут иустроят.
        Юрий Сергеевич вдруг понял, что он действительно застоялся как старая лошадь, что надо пошевелить копытами, встряхнуть гривою, хоть иседою. Он понял, что хочет этой поездки, хочет свершений, хочет быть нужным иполезным.
        - Акакже… да я инезнаю, что одевать, что ссобой брать…
        - Ура-а! - как девчонка возрадовалась Тамара Ивановна. - Я так рада! Одевайтесь как угодно, унас чисто, наглавной улице асфальт даже.
        - Асвязь, телефон есть?
        - Всё есть. Исотовая связь, ителевизор, всё есть, конечно. Атеперь имузей настоящий будет! - она захлопала владоши.
        Глава 3. Кто вдоме хозяин
        Впоезде Юрий Сергеевич дремал. Свечера долго собирался, незная, как одеться. Наконец остановился напоходной форме - камуфляжный костюм, ботинки, небольшой рюкзак. Так привычнее. Встали рано. Поезд всемь двадцать. Понятно, что невыспались.
        Поезд часто останавливался. Люди входили, выходили, разговаривали, где-то плакал ребёнок. Плацкарт есть плацкарт. Вконце концов, он крепко отключился, ипроснулся лишь, когда его разбудила Тамара Ивановна.
        - Подъезжаем.
        Настанции вышли только они вдвоём.
        - Ну, вот мы идома, - сказала Тамара Ивановна ипомахала кому-то - Мы здесь!
        Подошёл мужчина, поздоровался сучительницей поимени отчеству, протянул Юрию Сергеевичу медвежью пятерню:
        - Вадим.
        - Юрий.
        «Немуж, хотя они ровесники» - отметил Юрий Сергеевич.
        Уселись вУАЗ-фургон, Вадим сместа придавил газ. Сразу застанционным посёлком асфальт закончился, началась пыльная грунтовка. Выкручивая баранку, Вадим оборачивался игромко переговаривался сучительницей. Разговор ни очём, как обычно говорят старые знакомые после недолгой разлуки. Юрию Сергеевичу сначала было страшновато видеть, что водитель смотрит всалон, когда машина несётся набешеной скорости сквозь облако пыли внеизвестность. НоТамара Ивановна рассказывала освоей поездке вгород весело, смеялась, иЮрий Сергеевич успокоился. Онём неговорили, видимо Вадима это неинтересовало. Ну, ихорошо.
        Несмотря наскорость, ехали долго. Юрий Сергеевич устал трястись нажёсткой лавке, аучительница всё смеялась, иногда поглядывая нанего.
        - Скоро приедем, - кричала она сквозь грохот.
        «Когда уже это твоё «скоро» - думал он, вцепившись впоручень ираспёршись ногами.
        Внезапно жёлтая пыль расступилась, грохот колёс покамням сменился шелестом шин поасфальту, исреди густой чистой зелени проявились аккуратные сельские домики спалисадниками вцветах иогородами, азаними двухэтажные дома изсиликатного кирпича.
        Выбираясь измашины, Юрий Сергеевич невольно крякнул отболи взатёкшей пояснице.
        - Спасибо, Вадим Петрович! - улыбнулась Тамара Ивановна.
        - Да ладно… - махнул лапой вответ водитель исвизгом колёс рванул сместа.
        - Ну, вот, приехали… Смотрите, какая унас тут красота!
        - Итишина, - сказал Юрий Сергеевич, судовольствием вдыхая вкусный воздух иоглядывая окружающие посёлок действительно живописные горы. - Азнаете, Тамара, я никогда вэтих местах небывал. Авон, смотрите, натой сопке должна быть тундра!
        - Я оней сразу вчера подумала, когда вы объясняли. Она Змеиной зовётся.
        - Почему? Змей много?
        - Незнаю. Озмеях здесь редко говорят. Спросим уПришельца.
        - Укого?
        - Да украеведа нашего. Пойдёмте вдом, потом поговорим.
        Они поднялись навторой этаж. Квартира двухкомнатная, снебольшой кухней, балкон. Уютно. Юрий Сергеевич оставил рюкзак вприхожей, осмотрелся.
        - Агдеже ваши… домочадцы? - нашёл он форму вопроса.
        - Дочь где-то шляется, уподруг наверно. Придёт.
        - А?…
        - Я незамужем, - просто сказала, наверно, чтобы сразу исключить все вопросы. - Дочери тринадцать, зовут Даша, возраст дурацкий, поэтому необращайте внимания, если что, хорошо?
        Юрий Сергеевич кивнул.
        - Располагайтесь, вот ваша комната. Дочь перебьётся, сомной поспит. Инеспорьте, - я тут хозяин! Ванна, туалет. Да, тут унас немножко проблема, воду вунитаз каждый раз надо открывать вот этим краном, апотом закрывать. Разберётесь. Полотенце. Вобщем, устраивайтесь, я приготовлю чего-нибудь перекусить. Ипожалуйста, Юрий Сергеевич, будьте как дома. Я ведь увас ночевала, вот ивы нестесняйтесь.
        Вынимая изрюкзака принадлежности, Юрий Сергеевич думал, что он всегда готов предложить любому помощь иудивляется, когда люди отказываются, явно стесняясь. Асам сейчас ивправду стесняется, хоть инет причин.
        Умыться после пыльной дороги хотелось. Он скинул рубаху, крутанул кран, труба завибрировала созвуком пулемёта. Пришлось немедленно перекрыть. Тутже появилась хозяйка.
        - Ой, простите. Я забыла предупредить: холодную можно открывать только немного, чуть-чуть, ато она вот так делает…
        - Понятно, - вздохнул Юрий Сергеевич. - Инструменты увас есть?
        Инструментов небыло. Зато, кудивлению Юрия Сергеевича, вэтом селе работал магазин сантехники. Магазином это можно было назвать снатяжкой - маленькая комнатка вполуподвале, совершенно без окон, товар разложен иразвешен всвободном доступе впределах досягаемости вытянутой руки. Продавец, онже, по-видимому, хозяин, курил накрыльце, пока Юрий Сергеевич осматривался ивыбирал, затем осведомился, что идля чего, выложил товар, взял деньги исказал, что если что-то неподойдёт, можно заменить.
        Довольный, Юрий Сергеевич толкнул дверь. Изкухни доносились женские голоса.
        - Ма, ты додумалась, привести мужика вквартиру! Завтра всё село трепать будет.
        - Прекрати! Он немужик, аспециалист, будет помогать смузеем.
        - Вот ипусть вмузее твоём живёт. Ачего вмоей комнате?
        - Я человека еле уговорила, атеперь вшколе наполу его поселю? Необсуждается! Поспишь уменя.
        - Нехочу я утебя! Пусть он утебя спит.
        Юрий Сергеевич ссилой хлопнул дверью. Накухне затихли, потом вышла рослая девица вмайке выше живота, сказала «Здрасть» ивыскочила задверь. Тамара прислонилась ккухонному косяку.
        - Слышали? - спросила.
        Он кивнул:
        - Я понимаю, это возраст. Наша такойже была. Пройдёт. Года черезтри.
        Хозяйка усмехнулась:
        - Утешили. Спасибо. Пойдёмте обедать, Юрий Сергеевич.
        - Нет уж, сначала кран отремонтирую.
        Сменить кран-буксу несоставило труда. Срегулировкой унитаза пришлось повозиться, нотоже неслишком долго. Затем он «провёл испытания» - умылся попояс ипозвал:
        - Принимай, хозяин!
        Она улыбнулась благодарно, когда он как мальчишка, бахвалясь, отвернул наполную кран, эффектно дёрнул ручку унитаза - всё работало!
        - Спасибо! Теперь давайте обедать. Иотдыхать.
        - Аразве мы непойдём вваш музей? Ещё довечера далеко.
        - Вы думаете? Ну, чтож, я толькоза.
        Глава 4. Пришелец
        Школа была большая, двухэтажная. Внеё, оказывается, съезжались учиться дети изнескольких соседних сёл. Нотеперь были каникулы. Шаги гулко отдавались впустых коридорах.
        Музей занимал две смежных комнаты метров подвадцать квадратных иещё маленькое помещение, служившее одновременно кладовкой икабинетом. Один «зал» был отдан под историю, представленную множеством чугунных утюгов, прялкой, корытом, витриной сфотографиями истеллажом счерепками икамнями. Второй зал традиционно занимала «Природа родного края», представленная чучелом дикого кота, шкурой енота, несколькими чучелами птиц иплакатом срисунками речных рыб, явно неэтого региона. Вкладовке было полно хлама, изкоторого кое-что могло ещё подойти для экспозиции.
        Юрию Сергеевичу нехотелось огорчать энтузиастку музейного дела, ион создавал вид творческого осмотра.
        - Ачто это увас сойка вниз головой висит? - неудержалсяон.
        - Ой, аэто - сойка? Точно? Амы её ржавкой называем.
        - Как? Ржавкой? - засмеялся Юрий Сергеевич. - Откуда такое название? Никогда неслышал.
        - Так нам её Пришелец назвал. Ну, краевед наш. Он иподарил нам чучело, сам делал. Унеё голова коричневая, наверно потому - ржавка.
        - Ачегоже она вниз головой-то?
        - Задумка художника! Он интересный дядечка, только старенький уже. Я вас познакомлю.
        - Странное прозвище какое-то, или фамилия?
        - Амы привыкли, все его так называют. Да он наэто только иотзывается.
        - Апочему, откуда такое?
        - Я точно незнаю, училась тогда вгороде. Он терялся. Исчез втайге ивсё. Искали смилицией, свертолётом, ненашли. Ачерез месяц, говорят, появился. Агде был, незнает - непомнит ивсё. Говорит: «Наверно, меня пришельцы забрали, память стёрли, апотом отпустили». Тогда, помните, было время, пришельцы космические вмоде были. Вот иприлипло кнему - Пришелец. Ноон умный, изнает много. Только странный иногда, начинает окаких-то необычных вещах говорить, ноникто внимания необращает, привыкли.
        - Акто вам керамику определял, черепки?
        - Онже. Ачто, неверно?
        Нет, наоборот, наудивление грамотно: культурная принадлежность, датировка - всё правильно. Ну, может быть я несталбы вот эти два фрагмента однозначно причислять кнеолиту, ноэто дело специалистов. Для школьного музея - превосходно.
        - Вот, видите, он умный! Но, вот этот камень он называет орудием атлантов… Мы его пока без подписи держим иговорим «орудие неопределённого назначения». Нехочется обижать человека.
        - Аэти наконечники стрел?
        - Тоже Пришелец нашёл. Он несколько древних поселений тут отыскал. Аещё землянки староверов девятнадцатого века нашёл, вот утварь оттуда, правда, немного. Он отчёты куда-то посылал, всё грамотно делает. Авсейфе уменя вбаночке шерсть хранится, Пришелец сказал, что это снежного человека волосы.
        - Вы меня заинтриговали. Хочу познакомиться сПришельцем.
        - Хорошо. Только я сама кнему сначала схожу, договорюсь. Он прибаливает последнее время. Побудете здесь пока сами?
        - Конечно. Подумаю, что можно сделать полезного.
        Много придумать Юрий Сергеевич неуспел. Первым делом позвонил Любе, сообщил, что доехал, ичто дел тут немеряно, носразу ничего неполучится, кроме как обдумать, поэтому вернётся скоро, дня через два. Прошёлся ещё позалам, подумал, что надобы сделать план экспозиционных площадей сточными размерами. Итут вернулась Тамара Ивановна.
        - Всё, договорилась. Он ждёт нас. Хворает, нодержится, крепкий старик. Пойдёмте?
        - Надо, может, купить что, как мы спустыми руками? Как думаете, что ему лучше? - спросил Юрий Сергеевич. Сам он терпеть немог, когда гости приходили сгостинцами, аидти спустыми руками ккому-то считал неудобным, хотя всегда незнал, что купить.
        - Он орехи любит.
        - Орехи? Какие?
        - Да любые. Говорит, вних «космическая энергия возрождения».
        Купили орехов. Разных. Сейчас всё продаётся везде, даже вЯсенёвке.
        Дом пришельца был старенький, иэто заметно было вовсём. Нонакрыше лежал новый шифер, двор был выкошен, наогороде цвела окученная картошка, ивиднелись несколько грядок спростецкими овощами.
        - Помогают родственники?
        - Он один. Крышу как ветерану перекрыли, дрова завозят, апохозяйству он сам ещё как управляется. Пытались шефскую помощь организовать отшколы - прогнал. Только необижайте его, - вдруг попросила Тамара Ивановна, - если глупость какую скажет, ладно?
        - Ну что вы, Тамара Ивановна…
        Неуспели подняться накрыльцо, дверь отворилась. Невысокий сухой старикан очень коротко стриженный, сглубокими глазницами, большим носом иещё большими ушами ишироким ртом улыбался вдверном проёме.
        - Ну-у, заходите, гости дорогие, заходите. Ожидаювас.
        Вкомнате потолки низкие, носветло отдвух окон. Посредине круглый стол состульями, насвежей клеёнке чайные чашки изаварник, сахарница. Устены высокая металлическая кровать сникелированными шариками, старинная, пятидесятых годов. Над ней ковер техже лет, срогатым оленем.
        - Здравствуйте, - протянул руку Юрий Сергеевич. - Меня зовут Юрий. Приехал, вот, помочь советом вобустройстве музея.
        Пришелец, - теперь Юрий Сергеевич видел, что прозвище абсолютно точно подходит этому человеку, - взял его ладонь ивсмотрелся влицо гостя. Пауза затянулась.
        - Ну-у, - протянул старик, - здравствуй, коль нешутишь, - руку он при этом невыпускал. - Ну-у, незря тебя Тома ко мне привела. Парень ты любознательный, нознаешь нешироко. Аесли где широко, то неглубоко. Поэтому хорошо, что пришёл ко мне. Я тебе знания углублю.
        Юрий Сергеевич вспыхнул: «Какой нахал!», хотел выдернуть руку, новстретился сотчаянным взглядом Тамары исмягчился: «Может, правда слегка чокнутый».
        - Я зазнаниями ипришёл квам.
        - Ну-у, тогда прошу кстолу. О, мои любимые орешки! Вот заэто спасибо вам. Томочка всегда обо мне заботится. Давайте, присаживайтесь. Чай только что, квашему приходу заварил.
        Хозяин сам налил вчашки, при этом Тамаре разбавил вполовину кипятком, аЮрию Сергеевичу налил чистой заварки. Юрий Сергеевич вызов понял, ноон итак любил покрепче, потому сделал пару глотков сказал:
        - Хорош чаёк! Давно настоящего непил.
        Тамара благодарно посмотрела.
        - Ну-у, если чай мой понравился, тогда будем беседу вести, - удовлетворённо сказал хозяин. - Что спросить хотели?
        - Про тундру, - как школьница, подняв руку, сказала Тамара.
        - Да про тундру, - подтвердил Юрий Сергеевич. - Скажите, есть тут поблизости горы, навершинах которых тундровая растительность?
        - Ну-у, тундра только наЗмеиной. Авам для какой цели?
        - Экскурсии школьников водить, показывать высотную поясность.
        - Школьников, только старших, можно позападному гребню водить, там проходимо почти везде, инекруто. Если тропу подготовить, можно водить. Наверху красиво! Там плоская вершина, - посадочная площадка пришельцев. Стланика немного, брусничник, мхи, карликовая берёзка, ассевера голец, осыпь. Красиво! Ну-у, можно, конечно, ипоюжному отрогу подниматься, нотам густой кустарник, потом пихта частая - руку непросунешь, вдвух местах скалы нехорошие, - Пришелец кинул врот пару орешков, пожевал, отхлебнул чаю. - Сбегай пообоим маршрутам, пока погода подходящая, сам увидишь, - как-то боком посмотрел он наЮрия Сергеевича.
        - Каковоже расстояние довершины? - спросил Юрий Сергеевич, чтобы сразу неотказываться. «Посадочная площадка» поколебала его доверие кПришельцу. Раньше он попыталсябы поскорее свернуть разговор, новпоследнее время стал относиться кподобным заявлениям терпимее, особенно после «того» случая наКеме.
        - Ну-у, ты орасстоянии заговорил! Тыже сам ходовой, знаешь, что расстояние невкилометрах, автрудностях. Я позападному гребню задень туда-обратно бегал, апоюжному сночевой приходилось. Ты молодой, может, ибыстрее обернёшься.
        - Да уж, молодой… я тоже уже напенсии.
        - Я уже двадцать три года напенсии, адопрошлого года потайге шастал. Может иещё пойду… Напенсии он! Томочку постесняйся.
        Юрию Сергеевичу ивправду стало стыдно - нашёл, чем хвастать!
        - Вот, давай, сбегаешь, разведаешь, мне расскажешь, тогда я тебе ещё чего интересного открою. Уменя ещё много чего таинственного! Ну-у, счастливого пути! Нет, постой, я тебе карту дам. Держи - километровка, генштаб! Сам знаешь. Теперь удачи!
        Глава 5. Космодром
        Весь путь додома перед Юрием Сергеевичем маячил образ Пришельца: выпуклый лоб, огромные уши, длинный нос, широкий рот иглубокие, почти бесцветные глаза. Отказываться было нельзя. Пришла мысль, что разведка маршрута кгорным тундрам может стать реальной, может быть единственной реальной пользой отэтой поездки. Ведь он сам так горячо ратовал заподобные маршруты стрибуны конференции. Значит, надо идти. Апотом снова кПришельцу - что-то внём необыкновенное…
        Дошли молча, думая каждый освоём. Зашли вмагазин. Юрий Сергеевич попросил хлеба ибанку тушёнки.
        - Анам хватит? - спросила Тамара Ивановна.
        - Вы что, идти собираетесь? - опешил Юрий Сергеевич.
        - Безусловно! Мнеже потом экскурсии водить. Как я поведу, если небуду знать дорогу? Да вы небойтесь, мы впоходы часто ходим иукостров ночуем. Я могу.
        Конечно, резон веё словах был. Чтобы водить детей, надо знать тропу - это факт. Юрий Сергеевич заказал ещё тушёнки, шоколадку, орехов. Подумал, взял ещё банку сгущёнки. Продавщица изучающе разглядывала незнакомца, скоторым известная всем учительница собирается идти впоход сночёвкой укостра.
        - Приятного путешествия, - попрощалась она сулыбкой.
        - Досвидания, - ответила Тамара Ивановна.
        - Стерва? - спросил Юрий Сергеевич. - Разнесёт поселу?
        - Конечно. Насамом деле, люди здесь хорошие, им просто занять себя нечем. Пускай говорят. Даже передача такая есть для подобных людей. Так мы завтра идём?
        - Ачего время терять? Если вы невозражаете.
        Весь вечер собирались. Юрий Сергеевич настоял, что рюкзак будет один, унего. Заставил Тамару взять лишний свитер, лыжную шапочку, ветровку. Котелок, кружка, ложка, нож, компас, спички, аптечка - всегда жили врюкзаке как непременные атрибуты. Загрузили две двухлитровых бутылки воды, ирюкзак сразу стал увесистым.
        Разложили карту, рассмотрели маршрут. Километров пять доначала подъёма можно было пройти подороге, далее лесом попологому гребню - никаких видимых сложностей. Общее расстояние туда иобратно двадцать восемь километров. Непроблема.
        - Ая сейчас Вадиму позвоню, он нас подвезёт - Тамара набрала номер, ичерез две минуты вопрос был решён. - Только он рано может, дополовины восьмого, ему наработу.
        - Нам илучше, если раньше. Любят вас тут, Тамара Ивановна.
        Она неответила.
        Вечером пришла Дарья, поскандалила сматерью накухне иускакала, хлопнув дверью.
        - Перебесится. Кподружке ночевать пошла.
        Оказывается, задень утомились, спалось замечательно. Утром неуспели позавтракать, под окнами заурчала машина. Сразу ипоехали. Пять километров - пять минут стаким водилой.
        - Счастливый путь! - пробасил Вадим ипошевелил ручищей. «Даётже Бог людям силушку», - позавидовал Юрий Сергеевич. Сам-то он никогда невыделялся фигурою.
        Подъём давался легко. Утро было прохладным, инаоткрытых участках росным, ношли под деревьями, посуху. Кустов мало, трава невысокая.
        Юрий Сергеевич жестами обращал внимание спутницы наинтересные выходы скал или растения, иногда поглаживал, проходя, кору дерева, спрашивал:
        - Знаешь?
        Тамара чаще отрицательно качала головой. Ион называл породу ипояснял, если знал, их свойства иотличия отдругих. После двух «перекуров» вошли впихтарник. Такой лес был совершенно необычен для Тамары, иона впитывала новые ощущения иинформацию. АЮрий Сергеевич был рад стараться. Он засовывал вмох палку ипоказывал удивлённой спутнице полуметровую толщину моховой подушки, указывал наизящные резные листья колючей заманихи, давал понюхать растёртую впальцах хвою пихты: «Изнеё пихтовое масло!»
        Выше лес стал реже, ниже, светлее, под ногами захрустели жёсткие листочки брусники, местами перемежавшиеся широкими блестящими листьями бадана. Начались осыпи, покрытые подушкой реликтового хвойника микробиоты икуртинами кедрового стланика.
        Солнце было взените, припекало. Спина давно мокра отпота. Новорганизме бушевала энергия, как вмолодости. Юрий Сергеевич давненько неиспытывал подобного подъёма сил, ивсячески отгонял мысленные предположения овиновности вэтом учительницы. «Весьма вероятно, - согласился он, наконец, ссобой, - что женщина внепосредственной близости отмужчины является какбы катализатором его активности. Небудь её, я, может, инесталбы сюда подниматься вовсе…». «Катализатор», между тем, двигался вполне прилично ипока непроявлял признаков сильной усталости.
        Пришлось обходить покаменной осыпи обширную рощу стланика, потом ещё вверх поголым камням ивнезапно - открылась великолепная плоскость вершины, покрытая разноцветной тундровой растительностью!
        - Ура-а! - закричала Тамара, как девочка.
        Скамня неподалёку взлетела крупная птица, взмахнула замедленно огромными крыльями, поймала восходящий поток ипошла кругами вверх.
        - Ой, смотрите, орёл!
        - Беркут. Редкая птица. Повезло нам увидеть.
        Они присели накраю площадки илюбовались видом внизу. Хребты идолины речек лежали под ногами, очень далеко видны были малюсенькие строения села. Средняя часть уплощенной вершины была несколько вогнута ипокрыта лишь мхом. Юрий Сергеевич сходил туда. Понижение было сырым, камни покраям оказались вообще без растительности ибыли гладкими, будто шлифованными. Вполне вероятно, вовремя дождей здесь собирается вода.
        Подъём занял чуть меньше пяти часов - хорошее время для похода такого рода. Перекусили орешками ишоколадкой. Выпили водички. Наподъёме Юрий Сергеевич сам непил испутнице недавал - питьё находу силы отнимает.
        Побродили повершине, собрали немного растений для образцов, чтобы определить. Коллекцию для музея, решили, надо собирать вместе сошкольниками, так пользы больше будет. Юрий Сергеевич сфотографировал окрестности, Тамару Ивановну, цветочки-травинки.
        - Адавайте обратно другим гребнем пойдём? - предложила Тамара Ивановна.
        - Рискованно, Тамара. Пришелец говорил, там сложнее. Да идальше получится нанесколько километров.
        - Номыже вниз пойдём. Всё равно быстрее, чем вверх. Ну, давайте! Без вас я туда непойду. Так иостанется маршрут неизведанным.
        Юрий Сергеевич всмотрелся всоседний гребень. Ну, вродебы ничего опасного. Водном месте, посредине спуска виднелись скалы, но, казалось, небольшие, да игребень там был пологим. Небо ясное, ветра нет, кажется, непогода непредвидится. Наверно, можно попробовать.
        Обэтом решении он пожалел напервойже сотне шагов. После отдыха ноги отказывались слушаться, аспуск здесь был крутым инебольшие камни осыпи лежали непрочно, иной раз сползая целым пластом вместе счеловеком. Юрий Сергеевич держал Тамару заруку, идти постоянно вполоборота было неудобно иболезненно для спины. Вконце осыпи Тамара высвободила руку.
        - Здесь уже я сама…
        Итутже съехала вбок исразмаху шлёпнулась назад. Вскрикнула ипритихла, сжав губы ииспуганно глядя наЮрия Сергеевича. Он тутже оказался рядом, попытался поднять.
        - Нет! Подождите… я себя протестирую, - она стала тихонько шевелить ногой, рукой, морщась. - Кажется, косточки целы. Давайте руку…
        Сначала Юрий Сергеевич испугался - Тамара почти немогла наступить наногу. Он посмотрел навершину - очень круто, овозвращении немогло быть иречи. Пошли потихоньку вниз. Тамара постепенно разошлась икогда вошли влес, двигалась вполне уверенно. Здесь уже нельзя было идти рядом из-за густых елей, растущих так плотно, что струдом удавалось протиснуться. Зато грунт несыпался под ногами, асам хребет имел покатую поверхность. Шли молча, лишь иногда Юрий Сергеевич предупреждал овозможной опасности для глаз или для ног. Он всё поглядывал то насолнце, клонящееся кгоризонту, то начасы, то оглядывался наспутницу - надолголи её хватит? Одно дело просто терпеть усталость, другое дело скаждым шагом преодолевать боль. Ачто ей больно было очень даже заметно.
        Стволы стали толще, деревья реже, идти - комфортнее. Юрий Сергеевич обрадовался, попытался прибавить шагу, носпутница опустилась навалежину, вытянула больную ногу.
        - Давайте немного отдохнём. Пожалуйста.
        Юрий Сергеевич присел рядом.
        - Может, посмотреть? Уменя бинт есть, пластырь…
        Она улыбнулась:
        - Смотрины непомогут, бинт тоже, крови нет. Ушиб просто. Отдохнём немного ипойдём.
        Юрий Сергеевич поопыту знал, что при сильном утомлении после отдыха почти невозможно себя заставить двигаться, ивподобных случаях он просто отказывал себе востановке. Нотут женщина…
        Так ивышло. Она попыталась встать, застонала исказала: «Ещё чуть-чуть», через десять минут: «Ещё немного…»
        Юрий Сергеевич тем временем вырезал для спутницы длинную палку.
        - Подъём! - Юрий Сергеевич рывком поднял её заруки. Она вскрикнула «Что вы делаете!» ноустояла, вцепившись занего сделала, шаг, другой… Опёрлась напалку. Пошли потихоньку.
        Лес понемногу сменялся лиственным, колючих еловых ветвей перед глазами больше небыло, нопоявился подлесок, кустарник врост высотой, колючки илианы. Для Тамариной больной ноги было мучением перебираться через заросли ивалежник. Хребтик стал заметно уже, внесколько метров, борта его всё круче, иместа для манёвра всё меньше. Вконце концов, они обнаружили, что находятся наузком пространстве между двумя отвесными обрывами. Иэто было очень плохо.
        Юрий Сергеевич оставил спутницу ипошёл осматривать обрывы. Слева обход был практически невозможен - подножье скалы завалено валунами, валежником.
        - Ой, смотрите! Юрий Сергеевич, идите сюда!
        Он подошёл. Тамара Ивановна, опираясь напалку, стояла украя западного обрыва, смотрела вниз.
        - Смотрите: трон пришельского вождя! Или вождя атлантов… Правда?
        Внескольких метрах ниже вскале была прямоугольная ниша, будто стул или кресло, врезанное вкаменную стену. Спинка, слегка изогнутая назад, углублена встену, сиденье трапециевидное, срасширением наружу, нечто вроде подлокотников, ниже - уступ для ног суглублениями вкамне, будто протоптанными гигантскими ступнями, инасиденье были «помятости» как настаром кресле. Высота «трона» была метра два споловиной. Аобращено оно было всторону обширной долины, окружённой сопками. Где-то вэтой долине было собственно исело Ясенёвка, ноего сейчас видно небыло. Низкое солнце светило прямо влицо, авдолинах лежали острые контрастные тени, придающие ландшафту космической таинственности.
        - Я хотелабы нанём посидеть!
        - Конечно, замечательная мысль. Прыгайте, посидите, полюбуйтесь пейзажем, ая пока заспасателями сгоняю.
        - Ну, зачем вы… Апредставляете, если Пришелец прав, итут действительно были «иные», издругой цивилизации, ивэтом кресле сидел их вождь инаблюдал занашей планетой, иудивлялся её красоте. Апотом они улетели, адома, надругой планете сочиняли стихи одалёкой Земле иеё красотах!
        - Хорошая идея, насамом деле. Если окажется, что сюда несложно добраться снизу, то разрабатывайте экскурсию натему иных цивилизаций. Отбоя отжелающих небудет! Апока надо возвращаться. Очень грустно будет, если придётся ночевать у«трона иноземца». Как нога?
        Тамара отмахнулась:
        - Какая разница? Идти-то всё равно надо.
        Вернулись. Спустились вдоль подножья, заваленного камнями ипереплетённого лианами, носзападной стороны всёже пробраться представлялось возможным. Ушли ещё ниже, влес и«поймали» оленью тропку. Это - большая удача, знал Юрий Сергеевич, олени всегда выбирают наиболее проходимый путь. Пошлось веселее.
        Тропка вывела нагребень ниже скалы. Еслибы нетравма Тамары Ивановны, онибы успели. Нотеперь тащились медленно, она часто отдыхала. Асолнце садилось…
        Юрий Сергеевич уже прикидывал, естьли возможность спуститься кближайшему ручью. Носклоны хребта были по-прежнему довольно круты изавалены упавшими деревьями - штурмовать себе дороже. Впереди показалась ещё скала. Они пробрались вдоль обрыва довольно далеко, нопуть преградил провал. Ивариантов, кроме возвращения, небыло.
        Тамара Ивановна опустилась накамень, смотрела жалобно.
        - Совсем плохо? - спросил Юрий Сергеевич, чтобы что-то сказать. Итак всё было ясно.
        - Конечно, сфилософской точки зрения совершенно неважно, жив ты или нет, - ответилаона.
        - Да вы что, сума сошли? Вам невозможно умирать, покрайней мере, сейчас!
        Она неожиданно заливисто рассмеялась:
        - Этоже муми-тролль! Это его выражение, вы что, непомните?
        Юрий Сергеевич соблегчением улыбнулся.
        - Это жена детям читала. Мне вто время недомуми-троллей было. Но, припоминаю, они там всегда выбирались изпередряг?
        - Да, они отважные насамом деле, - она серьёзно посмотрела нанего. - Я постараюсь.
        Глава 6. Спаситель
        Показалось, что скалу будет легче обойти слева, свостока. Тем более, туда сосклона вела тропка, правда, необычной формы, некак пробивают копытные, агладкая, будто укатанная. Уже наспуске Юрий Сергеевич подумал, анемедведьли тащил добычу? Вдруг он там, под скалой сидит себе ижуёт, атут мы кнему надесерт… Мороз пробежал меж лопаток. Он громко кашлянул, нарочито звонко спросил:
        - Ну, как идётся?
        - Кое-как…
        Сэтой стороны скалы солнца уже небыло, наступали сумерки. Надо было искать место для стоянки. Под скалой нашлась относительно ровная, умятая площадка. Вероятно, лёжки оленей или косуль, может, имишка валялся. Нотеперь никого небыло. Агде ещё вэтих дебрях найти ровное место?
        Юрий Сергеевич потоптался, прощупывая ступнями под травой, отбросил несколько камней, какую-то старую кость.
        - Тамара Ивановна, вам насегодня амнистия. Располагайтесь наотдых.
        Она опустилась начетвереньки - наколени ивытянутые руки, истояла так довольно долго, потом завалилась набок, перевернулась наживот ипростонала:
        - Я думала, это никогда некончится… - иуткнула лицо визгиб локтя.
        Юрию Сергеевичу амнистия неполагалась всвязи сего «статьёй», вкоторой крупными буквами значилось: «МУЖЧИНА».
        Пока ещё было видно, он первым делом развернул карту иотыскал нагребне малюсенькое обозначение скального обнажения сцифрой «15», что означало максимальную высоту обрыва. Отсюда додолины было неменее восьми километров, да подолине ещё километров семь. Без дороги - очень много! Ладно, надо организовать ночёвку.
        Он ринулся собирать дрова, притащил валежину для сиденья икрупное сухое корневище для ночного долговременного костра. Нарезал, сколько смог, прошлогодней сухой травы, несколько хвойных лап, устроил лежанку под скалой, перед ней разжёг костерок. Приспособил котелок, вылил бутылку воды. Бросил хвои, когда закипело - заварки.
        Струдом растормошил спутницу. Она, конечно, отключилась прямо накамнях. Усадил укостра, вручил кружку счаем.
        - Пейте! Поднимает настроение.
        - Я спать хочу…
        - Сначала ужин, - вскрыл тушёнку, дал ложку, ломоть хлеба. - Это обязательно - лекарство.
        Она пожевала без аппетита, запила глотком, потом вошла вовкус, съела больше половины.
        - Ой, авам? Нет, нет, я больше небуду. Вам тоже надо! Ачай вкусный!
        - Вот, ещё шоколадка, - он подал кусочек.
        Остальное завернул иубрал. Шоколад, орехи ивторая бутылка воды - «НЗ». Доел остатки тушёнки, подложил дров, уселся рядом. Вокруг уже была ночь. Искорки иногда вырывались изсиневатого пламени и, извиваясь, улетали вверх. Появились комары, они пели свои назойливые песенки, иногда подлетали вплотную клицу, нокусали редко, лениво.
        - Ой, смотрите, звёзды! - Тамара подняла голову, передёрнула плечами.
        Ночная прохлада незаметно подкралась иобняла сырые отпота спины. Пора одеваться. Тамара сблагодарностью приняла свитер ишапочку. Юрий Сергеевич просушил уогня её мастерку отспортивного костюма, заставил надеть всю имеющуюся одежду, аповерх - ветровку. Затем просушил носки иобувь. Помог обуться, одна нога распухла инехотела влезать вкроссовок. Потом уложил женщину наподстилку. Она спризнательностью посмотрела нанего.
        - Акакжевы?
        - Я привычный, непервый раз. Зимой труднее.
        - Вы изимой вот так ночевали?
        - Было… Постарайтесь уснуть, надо отдохнуть. Завтра ещё долго идти.
        Юрий Сергеевич просушил исвою обувь, надел свитер. Похвалил себя запредусмотрительность изато, что ещё издома оделся по-походному. Он сидел уогня, похлёбывал чай идумал отом, как придётся завтра. Было ясно, что утром учительница невстанет.
        Отпищи стало тепло иуютно. Он сидел, расслабившись, над огнём, смотрел наугли ипроворачивал вголове пройденный маршрут. Мысли текли вяло. Пора было подложить дров, ноон всё откладывал, шевелиться нехотелось. Потом возникло лицо Пришельца. Интересно, почему унего такое лицо? Что внём нетак? Ну, большие уши инос - невдиковинку. Чтоже, что? Лицо смотрело, строило гримасы, что-то говорило, даже смеялось. Двигались губы, брови, даже уши. А-а-а! Он немигает! Вот: он - никогда немигает! Он - Пришелец!
        Камни посыпались неподалёку, шум! Юрий Сергеевич вскочил, обернулся назвук, чуть неупал. Сверху, откуда они спускались вечером, что-то двигалось ссильным шорохом, сыпались камешки. Мозг взорвался воображаемыми монстрами: медведь! Он тащит добычу иневидит, что мы тут, костёр потух, ветер вдругую сторону, он нечует. Он уже рядом. Аможет тигр? Нет, медведь. Вот, толстый, чёрный, идёт юзом - точно тащит. Сейчас учует исразу бросится. Медведи - такие. Что делать? Что?!!! Ни черта невидно… Нащупать камень или палку, ну хоть что-нибудь… Он сворачивает вниз. Три метра, неужели незаметил? Или испугался? Тогдабы рыкнул… Нешевелиться! Пятится вниз посклону, тащит… чтоже он тащит такое толстое идлинное, как бревно, длинное, гладкое чёрное бревно. Ну, конечно, ствол, вот он утоньшается и - всё, кончился, утащил вниз…
        - Юрий Сергеевич, что это? - прошептала Тамара из-под скалы.
        Он очнулся отшока, немедленно принялся раздувать угли, подкладывать палочки, забросил почти все заготовленные дрова. Пламя вырвалось начеловеческий рост. Схватил кружку ипринялся колотить покамню. Звук ужасом отдавался между лопаток… Прислушался. Тишина. Может, он затаился внескольких метрах? Надо ещё шуметь!
        - А-а-а-а! О-го-го! О-о-о-о!
        Тишина… Опустился набревно. Поспине щекотно стекала капля.
        - Кто это был, Юрий Сергеевич?
        - Незнаю. Показалось, наверно, спросонку. Задремал, атут камни посыпались, подумал, медведь.
        - Я тоже видела что-то чёрное итакое длинное-длинное…
        - Правда? Набревно похожее?
        Тамара кивнула.
        - Мне страшно.
        - Теперь невернётся. Костёр горит, мы шумим. Точно невернётся. Спите.
        Она лежала молча, смотрела вогонь. Потом села, опёрлась спиной оскалу, стала массировать ушибленную ногу.
        - Нехолодно? - спросил Юрий Сергеевич как можно спокойнее.
        - Нет, - покачала головой. - Давайте разговаривать. Всё равно неспится, - она помолчала. - Расскажите, как вы сЛюбовью Петровной познакомились? Представляю, вте времена это было романтично!
        - Да уж, вы угадали - романтично! Мы тогда набиостанции работали, наострове. Молодёжь, энтузиасты… Новый год тамже встречали, вбараке. Вте времена мало выпивать было неприлично. После шампанского спирт, чистый конечно.
        - Аженщины, они-то вино пили?
        - Вино вте времена недостать было. Спирт они пили. Люба очень изящно это проделывала: локоток отставит, крикнет «ЗаФортуну!» - имелкими глоточками - додна, апосле выдохнет глубоко итак улыбнётся, что аплодируют все. Апосле уже водой запивает.
        - Ой, ну этоже вредно, чистый спирт!
        - Нет, сказки всё это. Вон мы сней какие здоровые, идетей вырастили здоровых. Тогда ипища вся здоровая была. Закуска - крабы! Сами варили вморской воде. Лапу съёшь - исыт. Эх, времена…
        - Так вы там ипознакомились?
        - Ну, да. Работали, конечно, рядом, да там все друг друга знали. Ну вот, встретили мы подальневосточному времени, потом каждый час всоответствии счасовыми поясами, традиция такая была: заЧиту, заИркутск, заНовосибирск идалее доМосквы, досамого утра. Танцевали, дурачились. Игде-то после Тюмени, уже под утро решили проветриться, прогуляться посвежему воздуху. Ну ипонесло нас, дураков, набухту. Лёд перед Новым годом только встал, носнежком припорошило. Итак получилось, идём мы сЛюбой впереди, наши сзади горланят, скользко, она меня под руку - ивместе мы ух! - вполынью. Ипредставьте картину: наши вмиг протрезвели, накраю суетятся, что-то там ссебя снимают, связывают, амы плаваем впроруби ибеседуем. Она говорит: «Дай мне руку», ая: «Отдам руку только вместе ссердцем!»
        - Ужас какой! Как вы незамёрзли?
        - Так яже говорю, под утро уже дело было, выпили-то сколько! Вот, еслибы вино сухое пили, точно утонулибы. Ну, вытащили нас, конечно. Бегом впомещение, каждому постопке чистого, раздели - переодели всухое, тут уж недостеснения было. Кровать - кпечке, нас двоих вкровать, тулупами завалили. Ивсё. Пошли отмечать наше спасение. Ну, амы пригрелись рядышком и… тоже отметили по-своему. Проснулись уже мужем иженой. Азарегистрировались через год только.
        - Здорово! Ябы так хотела…
        - Сейчас сложно - спирт некупишь. Доставайте спирт, ждите зимы иищите, скем кпроруби прогуляться.
        - Вот. Это последнее - проблема… Тонуть нескем.
        - Мне кажется, я знаю одного.
        - Вадим? Нет. Это исключено.
        - Я видел, как вы при нём меняетесь, ион явно неравнодушен.
        Тамара долго молчала.
        - Налейте мне ещё чаю, если можно. СВадимом я сама виновата. Унас любовь была ещё сошколы. Он вармию, я - впедучилище. Вгороде там всё иначе, казалось - жизнь настоящая, свобода! Ну, вот, вернулась сдоченькой… Аон назло женился. Ну, неженился, атак, живёт… детейнет.
        - Тамара, он вас любит. Видноже.
        - Да сама я знаю! Нонемогуже я… как последняя, отнять его удругой! Инезачто ему меня любить, недостойна я его. Забудем. Давайте одругом.
        - Любят не«зачто», апотому, что любят. Это необъясняется. Он там страдает, вы тут. Вам надо просто решиться.
        - Незнаю, я ещё неготова. Может быть, современем.
        - Время ничего нерешает, решают - действия. АВремя просто наблюдает состороны, как проходит впустую человеческая жизнь… Простите. Давайте лучше подремлем.
        Юрий Сергеевич положил вкостёр корневище, придвинулся ближе когню, прикрыл глаза и, делая вид, что дремлет, чутко вслушивался втишину тайги. Уснуть он, конечно, себе непозволил.
        Ближе крассвету потянул сгоры холодный воздух. Пламя вспыхнуло яркими язычками из-под притухшего корневища. Цыкнули вветвях синички. Листва вкронах зашелестела. Тайга просыпалась. Стало ощутимо зябко. Очень хотелось забраться под одеяло, свернуться калачиком испать.
        Юрий Сергеевич поднялся, присел раза четыре, помахал руками. Подогрел чай. Разбудил Тамару.
        Она нехотела просыпаться: «Ещё чуть-чуть, ну хоть капельку». Жалко было её, как ребёнка. Но, растормошил. Поднялась вдоль скалы, ступила - иохнула, чуть неупала. Испуганно посмотрела наспутника.
        - Я вас подвела?
        - Очём вы говорите! Пейте вот, - подал кружку. - Шоколадку возьмите. Увас телефон есть?
        - Да.
        - Звоните Вадиму. Да, да. Звоните Вадиму! Я вас недонесу. Он организует.
        Тамара отрицательно замотала головой.
        - Хорошо, давайте вызовем спасателей. Прилетит группа, правда это будет дольше, зато намного дороже, ивы прославитесь, покрайней мере, навесь регион.
        Она вынула изкармашка телефон, выбрала номер.
        - Тут связи нет. Совсем.
        Это было плохо. Юрий Сергеевич налил себе остатки чая, самую крепость, проглотил, посидел, глядя вогонь. Небо уже посветлело. Поднялся, подошёл кместу, где ночью видел «медведя». Действительно, будто бревно провезли. Нонетащили, акатили. Дёрн, мхи несодраны, апримяты. Следов, задиров незаметно. Ладно, это после. Что делать-то?
        - Давайте телефон. Попробую сверху позвонить. Тут, возможно, скала экранирует.
        Забрался наседловину. Глянул начасы - без десяти семь. Ладно, случай нерядовой, поймёт, если недурак. Позвонил, очень кратко объяснил: уТамары травма, идти неможет, находимся наюжном отроге горы Змеиной, под нижней скалой, свостока.
        - Ясно, понятно, место знаю, бывал. Ждите.
        Сказал - как отрезал. Можно быть уверенным. Надуше стало веселей.
        - Дозвонились?
        - Вот это мужчина! Вот сним - да, впрорубь можно без страха. Сказал, сейчас будет.
        Теперь можно было нежалеть продуктов. Юрий Сергеевич заварил свежий чай, вытащил остатки хлеба, шоколад, орехи.
        - Будем праздник праздновать, Тамара Ивановна. Подтягивайтесь ккостру.
        Она неотвечала. Он обернулся. Женщина, вположении полулёжа, облокотившись оскалу, гляделась взеркальце иподкрашивала губы. Обалдеть!
        - Попейте прежде чаю. Он часа через два только доберётся.
        - Да ну вас! - порозовела Тамара испрятала принадлежности вкарман. - Давайте вашчай.
        После завтрака снова повело всон, иони оба задремали. Юрий Сергеевич ивосне сканировал все звуки, ожидая впервую очередь приближения людей снизу. Камни посыпались снова сверху, как прошлый раз. Мгновенно открыл глаза, ипри свете солнечного утра фантазия немедленно нарисовала картинку: медведь, громадный медведь назадних лапах спускается кним сгребня. Нотутже медведь преобразился вВадима, тоже огромного имедведеобразного, одетого вбурую энцефалитку исопящего нехуже зверя.
        - Где она? - просипел он, самже отыскал глазами, подбежал. - Как ты, Тома? Где болит?
        Юрий Сергеевич отвернулся изанялся упаковкой рюкзака.
        Спускались западным склоном, перебравшись обратно через скалу потойже тропе. Вадим сказал, что вдоль восточного обрыва прохода нет. Юрия Сергеевича он лишь спросил: «Сам-то как?» - «Нормально». Тамару просто поднял наруки как ребёнка ипонёс. Возражения неслушал инеотвечал, просто нёс досамой машины, перешагивая валежник, спрыгивая скамней, приминая кусты, как вездеход. Машина стояла непосредственно уподножья. Тут был лесовозный волок, ниже недавняя лесовозная дорога, «убитая», нодля УАЗа «самоето».
        Усадил Вадим Тамару аккуратно, бережно, прямо срук насиденье. Она несразу расцепила руки наегошее.
        - Ты - мой спаситель, - прошептала.
        Аон прыгнул насвоё место, как ковбой намустанга исразу надавил нагаз. Свою дверцу Юрий Сергеевич захлопнул уже находу.
        Глава 7. Знаки внеземного разума
        Вадим подкатил прямо кприёмному покою, непринимая Тамариных протестов, отнёс её вбольницу. Вышел через пятнадцать минут.
        - Положили. Сказали обследовать. Навот, ключ отквартиры, Тома передала. Садись, додома подкину.
        Дверь оказалась незапертой. Юрий Сергеевич сунулся в«свою» комнату. Напостели спала, раскинувшись навзничь, совершенно голая Дашка. Он обалдел, поспешно закрыл дверь, получилось громко. Прокрался накухню, включил чайник. Через минуту ворвалась чуть прикрытая халатом Дарья.
        - Вы меня видели!
        Он отвернулся, насыпая заварку. Она вцепилась врукав, повернула его ксебе.
        - Вы меня видели, да? Вы педофил,да?
        - Аты спала голая при открытых дверях вожидании именно педофила? Извини, я несообразил. Собери: халат, тапки, бельишко, зубную щетку, что там ещё, отнеси матери вбольницу.
        - Ой! Что смамой? Что вы сней сделали? Я ей говорила, что зря она свами связалась!
        - Иди, умойся, истеричка. Исделай, что тебе говорят. Мама ждет. Сней ничего страшного. Повредила ногу, положили наобследование. Давай, давай! Сомной ещё успеешь поругаться. Амаму ненапрягай, она устала.
        Дашка сопела, шуршала, красилась, собиралась, ушла, вернулась, снова ушла. Юрий Сергеевич, наконец, разделся, принял душ, выпил чашку чая изавалился спать наТамариной кровати. Ачто было делать?
        Сквозь сон слышал, как вернулась Дарья, как бахала нарочито дверями, гремела кастрюлями, нопроснуться так инесмог. Потом всё стихло. Потом вдверь постучали, негромко.
        - Да!
        Дверь приоткрылась, показалась Дашкина рожица, размалёванная как попугай.
        - Вставайте обедать, ато остынет. Я жду, жду, авы всё спите…
        Он глянул начасы: семнадцать! Вот это отдохнул! Вскочил, умылся, заправил постель, пошёл вкухню. Даша сидела, подперев щёку кулаком перед накрытой полотенцем кастрюлей. Тутже вскочила, налила большую тарелку супа сфрикадельками, поставила тарелку снарезанным хлебом, стопку ибутылку сводкой.
        Юрий Сергеевич был ошарашен.
        - Чего этоты?
        - Мама сказала вас накормить. Иухаживать.
        - Иводкой поить мама сказала?
        - Нет, я сама. Выже мужчина, обедать надо состопкой.
        - Интересные понятия. Ну, спасибо, Даша. Азнаешь, я, пожалуй, действительно выпью.
        Он налил полстопки. Дарья поставила рядом вторую.
        - Имне!
        - Ты как меня утром обозвала? Утром была дитём, аквечеру повзрослела?
        - Думаете, я непила? Ещё как пила! Мыже замамино здоровье. Она мне рассказала, как вы её спасали.
        Юрий Сергеевич был несколько озадачен таким сообщением, сам он считал, что спасал её Вадим, норазвивать тему нестал.
        - Ладно, только капельку, хорошо? Инескажи кому-нибудь, ато меня ещё посадят зарастление.
        Они чокнулись:
        - Замаму. Заеё здоровье.
        - Да, она утебя отважная иочень терпеливая. Занеё! - Юрий Сергеевич выпил, принялся есть. - Вкусно! Ты сама готовишь?
        - Конечно! Ктобы тут ещё готовил?
        - Умница, Даша, молодец!
        - Правда? - ребёнок расплылся отпохвалы. - Я ещё пельмени могу, ипирог могу печь. Честно!
        - Да я верю. Давай, завтра пельмени сварганим имаме отнесём.
        - Аеё завтра домой обещают отпустить.
        - Ну, значит, встретим её вкусным обедом.
        Дарья после обеда снова ускакала кподругам. Юрий Сергеевич побрился, почистил ботинки, привёл впорядок камуфляжный костюм. Вот, придумали одежду: сутки втайге, наземле, укостра, ихоть вресторан иди - ни грязи невидно, ни помятостей. Доночи было далеко. Решил сходить кПришельцу.
        Пришелец открыл дверь втрусах, пожал руку исразу лёг, натянул одеяло доподбородка.
        - Ты, это, сам там чайку завари. Прихворнул я маленько.
        - Может, врача вызвать?
        - Не-а, врач тут непоможет. Тут иноземный разум поработал - неземному лечить. Давай, давай, хозяйничай. Ирассказывай, как сходил.
        - Хорошо. Носприключением. Тамара Ивановна ногу повредила, вбольнице сейчас.
        - Ну-у, ты что, Тому навершину таскал? Ай-ай! Уж непоюжномули гребню?
        - Туда позападному, назад поюжному.
        - Инаюжном она ногу поранила, - утвердительно заявил Пришелец.
        - Откуда вы знаете?
        - Атут изнать нечего. Нелюдское это место. Наблюдательный пункт видел?
        - Это «кресло», чтоли?
        - Ну-у, кресло, стул, какая разница. Наблюдательный пункт пришельцев. Оттуда видно сопку втридцати километрах кзападу, она сособенной вершиной. Видел?
        - Насопку необратил внимания.
        - Азря! Вот натой сопке уних тоже наблюдательный пункт. Идальше - так повсей Земле.
        - Авы натой, другой сопке бывали?
        - Нет, неуспел. Да итак ясно - система наблюдения исвязи. Унас только теперь поэтому принципу сотовую связь изобрели, ауних тысячи лет назад было.
        - Это, конечно, спорно, - неудержался Юрий Сергеевич. - Мало фактов для доказательств.
        - Ну-у, ты совсем Фома неверующий! Навершине посадочную площадку видел?
        - Это углубление посредине?
        - «Углубление!» Ты хоть подходил? Камни покраю видал? Ониже плазмой ракетных двигателей отшлифованы, наних досих пор даже лишайники недержатся. Тут говорить неочем - место стартов иприземлений!
        - Идаже если так, как это связано стравмой Тамары?
        - Да так. Это место охраняется.
        - Нопришельцев-то тамнет.
        - Иоткудаже ты это знаешь? Если ты невидел, значит,нет?
        - Наука пока отрицает их присутствие.
        - Ну-у, наука! Наука - нагромождение ошибок; опираясь напредыдущие ошибки, они строят новые гипотезы. Почему мы должны следовать темже путём, закрывая глаза нанеоспоримые факты, лежащие наповерхности лишь потому, что они несходятся стеорией ошибок? Хотя среди учёных случаются гении, признающие явления, которые наукой отрицаются.
        - Это, наверно, так называемые, «непризнанные учёные».
        - Ну-у, конечно! АЭйнштейна нежелаете? Это он заявил, что есть только два способа прожить жизнь: так, как будто никаких чудес никогда небывает, или так, будто всё насвете является чудом. Ага! Ты, конечно, предпочитаешь первый. Ая руководствуюсь вторым! Иблагодаря этому очень многое познал иоткрыл даже тут, вЯсенёвке! Тут вокруг полно чудес! Только люди отказываются их видеть. Отказываются - ивсё! Иты тудаже.
        Юрий Сергеевич слушал страстную речь больного Пришельца, прижимавшего узловатыми пальцами одеяло кподбородку, инаблюдал заудивительной мимикой: широкий рот сузкими губами растягивался исжимался, губы очень подвижны, брови поднимались иопускались, втакт словам шевелились огромные уши, абесцветные глаза смотрели неморгая. Завсё время он неморгнул ни разу! Точно - «Пришелец!»
        - Наверно, я ещё мало тут чего видел, чтобы безоговорочно поверить вашим рассказам.
        - Да видел ты! Видел. Неверю, чтобы ты иневидел. Нижние скалы как проходил? Влево сунулся?
        - Угу. Откуда знаете?
        - Отверблюда. Туда тропа ведёт. Аоттуда неведёт. Там западня, ловушка. Как выбраться удалось?
        - Назад изатем поправой стороне.
        - Ну-у, значит, везучий ты. ИТамара стобой. Аможет, он её пожалел, потому итебя отпустил.
        - Кто?
        - Хранитель. Мудур. Он оставлен пришельцами охранять тайные места изнаки довозвращения хозяев.
        - Икакойже он, этот хранитель? Дух невидимый?
        - Вполне видимый, когда надо. Ты тропу смотрел? Заметил, какая тропа? Заметил? Это - нетропа! Поней неходят. Никто неходит! Акто ходит, тот невозвращается. Атебе повезло.
        Юрий Сергеевич судорожно пытался связать воедино повествование старика иночное видение под скалой. Допоры нехотелось раскрывать свою информацию.
        - Иктоже это? Медведь? Вы его видели?
        - Невидел. Ну-у, ирад этому. Атам итак понятно, последу - змей это Горыныч, по-местному, по-удэгейски Мудур.
        - Почему Горыныч-то? Горынычи наРуси водились, аотсюда доРуси - десять тысяч вёрст! - усмехнулся Юрий Сергеевич.
        - Ишь ты, умник! Да причём тут вёрсты? Горыныч - отслова «гора», вгоре он живёт. Вот там его нора иесть, куда тропа ведёт. Там он иохраняет секреты итайные знаки. Кто его видит, обязательно умирает. Несразу, так потом, недолго живут.
        - Откудаже вам это известно? Змей сказал? Так вы его невстречали.
        Пришелец подскочил накровати, свесил босые ноги, уши его поднялись, казалось, прижались кмакушке.
        - Мне известно! Мне так ещё известно! Я сам умираю. Год ужекак…
        - Ну, понятно, что вы болеете, нокак это связано сэтим Горынычем?
        - Авот так, - Пришелец вдруг умолк, снова лёг, укрылся доподбородка. - Секрет. Я знак его видел.
        - Какой знак?
        - Ну-у, нескажу. Секрет. Ты увидишь, тоже заболеешь.
        - Так, где вы его видели? Там, наскалах?
        - Какая разница? Кто увидел знак или самого Мудура - умрёт. Ивылечить нельзя никак.
        Юрий Сергеевич поднялся, стал готовить чай. Онбы изакурил сейчас, наверное. Понятно было, что это полубред, полудомыслы, ноубеждённость Пришельца втом, что все, кто видел змея, умрут, повлияла нанастроение. Водном Юрий Сергеевич был состариком согласен: вгоре живёт змей, больше быть некому. Теперь всё сложилось. Кроме одного: вприроде таких змеевнет.
        Он придвинул стол ккровати, налил чай вчашки. Пришелец сел накойке, отхлебнул, посмотрел немигающим взглядом.
        - Хорошо заварил. Сахар там возьми, всерванте. Ага,там.
        Помолчали. Юрий Сергеевич хотел всё-таки выудить, что скрывает старикан. Что-то было, чувствовалось, хотелось узнать. Тайны всегда притягивают ицепляют, отних трудно отвязаться, пока нераскроешь.
        - Расскажите про знак. Пожалуйста! - Юрий Сергеевич избегал называть пожилого человека Пришельцем, аимени незнал истеснялся теперь спрашивать.
        - Яже тебе объяснил: заболеешь, умрёшь.
        - Умирать невмоих правилах! Тем более что я вэто неверю. Акаждому - повере его. Кто неверит - неумрёт.
        - Ну-у, неверит он! Ая верю. Аумирать мне жалко. Хоть ипрожил много, амне мало. Я хорошо жил, интересно. Я посвоим правилам жизнь прожил, потому исчастлив. Аещёбы многое хотел сделать. Вот, музей еще доделать, задумки уменя есть поразделу природы, да ипоархеологии тоже. Испришельцами тоже недоконца разобрался. Тыже незнаешь, да никто незнает: я книгу пишу. Да! Вот, смотри, - он вскочил, прошлёпал тапками докомода, вытащил две толстых папки сзавязками. - Вот, здесь материалов надва тома!
        Он снова улёгся. Замолк.
        - Во-от, понимаешь, жил себе ижил, атеперь понял, что нетак жил, медленно. Ленился жить. Вот так-то. Люди инезнают, что они счастливы, просто только потому что живут, иначинают это понимать, когда смерть уже рядом.
        Пришелец опять вскочил, завернулся водеяло, стал семенить туда-обратно покомнате.
        - Понимаешь, ну-у, какая несуразица вжизни! Люди постоянно погружены всебя, всиюминутность бытия. Им некогда, уних болит голова, им сегодня скучно инеохота напрягаться, им несоздали подходящие условия… Они невидят Истории, незамечают хода времени, нехотят видеть чудеса! Они недумают отом, что вот сейчас, совсем скоро всё это может кончиться, оборваться… иотних неостанется ничего! Я имею ввиду нематериальное. Неостанется ну-у ни-че-го! Непотому, что так устроен мир, аоттого, что человек неуспел ничего сделать, хотя всю жизнь мечтал, собирался совершить нечто, новот, из-за «нехорошей» судьбы неуспел… Ия неуспел. Хочу хоть скнигой закончить, может, успею.
        - Я видел Горыныча, - сказал Юрий Сергеевич. - Да, там, под скалой. Мы там ночевали. Он рядом прополз. Очень длинный, толстый, чёрный.
        - Томочка тоже видела?
        Юрий Сергеевич кивнул.
        - Ну-у, ты, ну-у! Ну-у, Томочку жалко как! Ну-у… Аон вас видел?
        - Нет, наверно. Темно было. Он проскользил вниз, неостанавливаясь, я толком инерассмотрел, теперь только сваших слов понял, что змея очень крупная.
        - Ну-у, ты, да-а! Может инеумрёте, если он незаметил. Незнаю. Это уНэликэ надо узнавать.
        - Укого?
        - Нэликэ. Знахарка. Она там враспадке уключа живёт. Она понимает вэтом.
        - Интересно, что старуха может знать озмеях?
        - Вот ну-у, зачем ты так? Она молодая, весёлая, умная. Наши изЯсенёвки кней лечиться ходят ииздругих сёл приезжают. Просто она травы знает истаринные приёмы лечения. Именя она всознание вернула, когда пришельцы меня отпустили. Тыже знаешь, меня забрали, три недели держали, потом память стёрли. Аона меня выходила ивот я живу.
        - Это она про смерть отзмея сказала? Да бред всё это! Никто ещё неумер.
        - Ну-у, неумер! Я сам видел, нашёл сам! Впрошлом году зимой приехал сюда искатель кладов. Сказал ему кто-то, что змей тут живёт. Попёрся он ровно нату скалу. Ну ивсё. Исчез. Розыск объявили, людей привлекли. Я тоже принял участие. Пошёл сразу враспадок ниже скалы. Плохое там местечко, трудное, игрустное. Ну-у, вот илежит он, как живой вснегу. Только мёртвый.
        - Так он мог исоскалы упасть или там, инфаркт.
        - Аникаких признаков. Так, вроде шёл человек иупал. Правда, три недели прошло, как исчез. Незнаю, что там милиция выяснила. АНэликэ сразу определила: Мудура он видел иоттого даже излесу выйти несмог, быстро умер. Ну-у, ты недумай, я тоже невсему доверяю. Я весной нато место сходил. Побродил, полазил, нашёл, где парень тот лежал, ичто ты думаешь? - Пришелец прытко сбегал докомода, принёс коробку отконфет, извлёк тряпицу, развернул. - Ну-у, вот, любуйся, если так настаивал.
        Он положил перед Юрием Сергеевичем плоскую металлическую ажурную пластину вполовину ладони размером. Судя поцвету, это была отливка избронзы, ноочень тонкая, изящная, качественная работа. По-видимому, это была часть, примерно половина треугольного панно, разломанная повысоте треугольника. Ажурный орнамент был животно-растительным. Впервую очередь бросался вглаза толстый змей сзубастой головой внижней части, он был очень натуралистично изогнут вформе английской S. Напротив, через среднюю часть симметрично просматривался фрагмент спины зеркально изображённого такогоже змея. Побоковой поверхности треугольника вверх бежали какие-то зверьки, повсему полю вился растительный орнамент. Изделие было выполнено мастерски, свысокохудожественным вкусом!
        - Ух, ты! Какая прелесть! Авторой половины небыло?
        - Нет. Зато другое было. Я эту-то сразу всапог сунул, уменя изнутри кголенищу пришиты кармашки - под нож, или для ложки, или так что сунуть, чтоб рюкзак неснимать. Вот, я это всапог, аещё поискал инашёл вот такую, - он растянул ладони сантиметров насорок, - вот такую змею. Блестела, наверно золотая! Красивая! Вот идоказательство! Он, этот парень уМудура, видно, знаки эти украл, да ипомер сразу. Азимой их незаметили под снегом.
        - Азмея золотая гдеже?
        - Аеё нету. Пропала. Наверно, пришельцы забрали, когда меня взяли. Аэта всапоге так исохранилась. Вот, ну-у, стех пор я иболею, уже больше года, скоро, наверно умру.
        - Аместо это можете мне показать? Накарте?
        - Ну, давай, посмотрим. Ну-у, вот, смотри, вот твоя скала, где ночевали, авот, квостоку, где-то тут. Только ты неходи, а? Зачем тебе? Ты молодой ещё, поживи пока.
        - Ладно, спасибо, я подумаю. Интересного много узнал отвас. Выздоравливайте.
        - Ну-у, ты это, если вернёшься, приди, расскажи, ладно?
        Пронзительный немигающий взгляд проводил Юрия Сергеевича допорога.
        - Расскажу. Если пойду.
        Глава 8. Любопытство - непорок
        Дома был раскардаш: шкафы нараспашку, повсюду одежда, спальные принадлежности, бельё, накухонном столе насыпана горкой мука, рядом скалка. Юрий Сергеевич освободил для себя пространство накраю стола, заварил чаю. Сидел без света, смотрел вокошко наконтуры сопок нафоне светло-синего неба спервыми звёздочками. Вголове был такойже беспорядок, как вквартире: пришельцы, Горыныч, «все, кто видел знаки, умрут», стёртая память, плазма ракетных двигателей, молодая знахарка поимени Нэликэ, тропа - нетропа, атупик-ловушка, мёртвый искатель кладов, золотая змея, «секретный знак» ввиде обломка металлического орнамента, сотовая связь пришельцев… Хотелось разобраться.
        Впервую очередь, надо отсортировать бред отдействительности. Извсего этого нагромождения реальна только металлическая пластина - она материальна. По-видимому, был имёртвый турист, надобы спросить уместных. Ну, ивсё. Хотя, «тропа - нетропа» тоже есть, сам видел, ноона неочём несвидетельствует. Наверняка изнахарка живёт где-то наокраине, почемубы нет, сейчас этих знахарей-экстрасенсов вгородах больше, чем гастарбайтеров - имеется спрос среди населения. Аесли через более мелкое сито пропустить, остаётся изматериальных фактов только бронзовая вещица сизображением змеи. Исвоими глазами виденное нечто вроде огромной змеи. Ноэто тоже под вопросом. Ну, вот, исразу стало грустно - сказка кончиласьвся!
        Ну, ачтоже это такое проползло ночью под скалой?
        Юрий Сергеевич глянул начасы - половина десятого, ещё неслишком поздно. Поискал всписке абонентов старого знакомого, специалиста повсем ядовитым кусучим тварям, человека сложной судьбы ифеноменальной памяти, доктора биологических наук Володи Хромова. Тот ответил спервымже гудком, очень обрадовался, говорил весело, сприбаутками. Значит, «под этим делом», аэто хорошо, так как уВолоди мозг работает лучше любого компьютера, ноисключительно только «под этим делом».
        - Володя, проконсультируй, как специалист, могутли внашем регионе встретиться очень большие змеи. Да, я знаю, что тут они незафиксированы, самая большая - амурский полоз. Нотеоретически, только теоретически?
        - Нет, дорогой Юра, втом-то идело, что они тут неживут непотому, что их выбили или они несмогли переселиться вэтот регион. Они тут отсутствуют пообъективным причинам, из-за невозможности жить вданных климатических условиях.
        - Нодругие змеи живут?
        - Мелкие обитают, акрупные - исключено. Это доказано. Ачто, ты нашёл труп питона или откопал скелет динозавра? Почему возник интерес?
        - Да, я тут вдеревне, местные байки рассказывают осупер-змее. Навсякий случай решил спросить утебя. Ты - авторитет!
        - Скажи местным, пусть пьют меньше. Еслибы были такие змеи, их давнобы обнаружили. Это ненасекомые или иная мелочь скрытная. Такое «шило» вмешке неутаишь. Приезжай, поболтаем, я тебе подробно разложу все причины невозможности жизни крупных рептилий наДальнем Востоке нашей родины. Ну, давай, затебя поднимаю!
        Ладно, чтобы закрыть тему, ещё один «звонок другу».
        - Здравствуйте, Ирина Семёновна! Это Крошин, Юрий Сергеевич. Помните, я увас поповоду Летающего Человека консультировался? Я неслишком поздно звоню, можете уделить мне пару минут? Обрисуйте, пожалуйста, вобщих чертах, что говорит наука этнография огигантских змеях внашем регионе?
        - Здравствуйте! Да-да, я вас помню очень хорошо. Я неспециалист вэтой области. Вот Паша Лемехов вамбы рассказал! Но, конечно, мне вобщих чертах известна мифология дальневосточных народов - публикации поспециальности я, безусловно, все читаю. Змеи - обширная тема! Практически увсех народов мира существуют предания огигантских змеях. Это иползающие поземле, илетающие, иживущие под водой. Как правило, они соотносятся снижними мирами, что впозднейшей мифологии под влиянием мировых религий связалось ссилами зла. Ународов юга Дальнего Востока России записано множество фольклорных текстов, повествующих окрупных змеях. Уудэгейцев это гигантский змей Мудур или иначе Мудули. Причём, есть Мудули речной, есть морской, есть живущий наземле впещерах или глубоких норах. Попреданиям именно гигантский змей создал своим телом речные русла среди первичных безводных гор. Так, чтоже вам ещё сказать?.. Да, считается, что змей является хранителем воды итепла. Странно, правда? Холоднокровное животное - хранитель тепла? Они, эти народы я имею ввиду, сохранившие первобытные воззрения наприроду, видители, они неделают
различий между мифическими иреально существующими вещами. Они понимают пространство многомерным, уних несколько параллельных, носвязанных между собой миров, аобъекты, втом числе иживотные, могут перемещаться между этими мирами. При определённых условиях, конечно. Поэтому, для них вполне реальна версия, что змей живёт внижнем мире, авнаш, средний мир выходит поделам. Вот примерно так кэтому инужно относиться. Я вас несильно заболтала?
        - Спасибо вам огромное, Ирина Семёновна, очень подробно иинформативно.
        - Ну иладненько. Да, ещё. Орнамент созмеями, именно гигантскими змеями достаточно часто встречается.Да.Как обычно, конечно, там присутствуют ипрочие твари, ирастения, инаих фоне змей выглядит именно несоразмерно большим. Вот такая хистори. Да вы заходите винститут, я вам прорисовки покажу, публикации. Чайку попьём.
        - Приду непременно, Ирина Семёновна.
        Хлопнула дверь, ворвалась Дашка, включила свет.
        - Ой! Здрасть! Ачё вы без света?
        Заглянула вкастрюли.
        - Аничегонет?
        - Так я незнал. Написалабы, хоть записку, ябы сварил чего.
        - Да ладно…
        - Ачего утебя такой беспорядок? Тыже пельмени собиралась стряпать. Мать завтра вернётся, аутебя тут чёрт ноги поломает.
        - Ая уборку затеяла, ипельмени начала, амама позвонила, её допонедельника оставляют.
        - Ну, ичто? Допонедельника вэтом жить?
        - Да что вы привязываетесь? Некогда мне! Почему всем взрослым хочется нотации читать? Вам заняться больше нечем?
        - Дарья, негруби, я тебе немама, схлопочешь! Скажи мне лучше, правда увас тут живёт какая-то лекарка.
        - А, эта Нэликэ? Ну, да, живёт. Ноневселе. Она наречке влесу живёт, как дикарка.
        - Ты её видела?
        - Видела. Одета как чукча, типа шаманку изсебя корчит. Приходила ксоседке, типа порчу снимать или вроде того.
        - Молодая?
        - Фу-у, старая, затридцать точно.
        - Понятно. Аскажи, Даша, говорят, тут увас человека убили где-то год назад?
        - Да, уже полтора года. Тогда всех мужиков мобилизовали напоиски. Нашли мёртвого. Говорили, он клад золотой нашёл, зато иубили, азолото пропало. Акто говорил, что заблудился изамёрз, азолота унего небыло, просто турист. Выже знаете, как люди выдумывают.
        - Ну, ладно. Давай тогда перекусим чего-нибудь.
        Полночи Дашка шуршала ихлопала дверями. Спалось беспокойно, снился Пришелец снемигающими глазами ималенькими антенками над макушкой, иЮрий Сергеевич удивлялся, какже их раньше незаметил - вот он главный признак пришельцев!
        Проснулся перед рассветом. Видимо вовремя сна мозг продолжал обрабатывать информацию икутру вынес вердикт: надо идти! Умылся. Вывернул рюкзак, перебрал содержимое. Забрался вхозяйскую кладовку, где ранее искал инструмент. Там был поварской топорик сметаллической ручкой для рубки иотбивания мяса, тупой, зазубренный, новкачестве оружия самообороны подойдёт. Перекусил, дождался времени открытия магазина. Растолкал Дарью. Наэтот раз она спала вночнушке.
        - Даша, я влес пойду. Навесь день.
        - Зачем?
        - Гербарий собирать. Ты слышишь?
        - Угу.
        - Если невернусь квечеру, значит, заночую влесу. Поняла?
        - Угу.
        Вмагазинчике взял хлеб, чай, тушёнку, карамель - обычный набор.
        Поутреннему холодку легко, даже судовольствием добрался долесовозного волока, пошёл вгору. Книжней скале подошёл через два споловиной часа, ипочти неустал. Хорошо.
        Вот и«тропа - нетропа». При солнечном освещении видно, что конкретное выражение она получает непосредственно насамом узком гребне, вседловине идалее вниз поосыпающемуся склону. Сдругой стороны она собирается изнескольких малозаметных троп. То есть, этот самый Горыныч ходит потайге вразных направлениях, атут, где других вариантов прохода нет, он всегда проползает одним итемже путём. Вопрос - зачем? Ответ - домой, вродное змеиное логово. Других версий непросматривается.
        Юрий Сергеевич спустился наплощадку скострищем отпредыдущей ночёвки, осмотрелся, полез, почти съехал потропе, которая здесь представляла собой жёлоб размером как раз для того места, накотором съезжают сгоры. Далее над тропой нависал скальный уступ, было очень низко, пришлось ползти под уклон поэтой нише. Выбрался наповерхность скального мыска над пропастью. Тропа, вернее, ошлифованный, без растительности, след уходил поскале почти отвесно вобрыв. Юрий Сергеевич уцепился закорневище, вытянулся над пропастью, насколько смог ипонял, что спуститься здесь без альпинистской страховки нельзя. Он обошёл валун справа, заглянул впровал сэтой стороны. Метрах вчетырёх-пяти ниже вскале была заметна ниша, новиден был лишь её край. Аперед ней имелась небольшая, сметр шириной, площадка - «балкон Горыныча», - подумалось. Действительно, вид навосток отсюда был прекрасный: тайга насопках, долина речки, облачка навостоке. Привиделось, как мудрый Горыныч сидит насвоей веранде росным утром и, слегка расправив, сушит зелёные перепончатые крылья под лучами алого восходящего солнца - хоть картину пиши!
        Наплощадке валялись небольшие камни иещё что-то. Фантазия разыгралась, предоставив изображения изделий рук человеческих, чутьли нероссыпи монет иукрашений. Чушь конечно.
        Юрий Сергеевич отдохнул накамне, съел карамельку. Ну, вот иудовлетворил любопытство, которое неудовлетворилось. Теперь осталось сфотографировать что можно: нишу, «тропу змея», чтобы потом показать Володе Хромову. Интересно, что он скажет?
        Вытянувшись над обрывом, отснял площадку. Посмотрел кадры, врезкостили. Увеличил… Обалдеть! Наплощадке чётко просматривалась треугольная пластинка сорнаментом! Юрий Сергеевич мог голову дать наотруб, что это вторая половина того бронзового орнамента, который вчера показывал Пришелец.
        Он ещё раз сфотографировал площадку почастям при максимальном увеличении. Конечно, навесу, сруки получилось размыто. Ноорнамент, несколько присыпанный песочком ищебнем, был хорошо различим. Нафотографиях соседних участков площадки видны были тёмные кругляшки, вполне интерпретируемые как монеты, целые винтовочные патроны идругие неопределяемые вещицы. О-бал-деть!
        Мозг теперь работал автоматически: тонкий шнурок, хранимый вкармашке рюкзака «навсякий случай» иникогда раньше непригодившийся, его метра три; привязываем кпалке. Где палка? Вот, подходящая, метра два споловиной, прочная, сучки обломим. Так, чем цеплять? Есть рыболовные крючки. Малы илёгкие слишком. Что? Палку-рогульку? Нет, неподцепит. А! Чудак! Дужка откотелка - прекрасная сталистая проволока. Есть! Удочка - что надо! Юрий Сергеевич втакие моменты гордился своей сообразительностью!
        Наличие удочки, даже самой хорошей, ещё негарантия удачной рыбалки. Юрий Сергеевич битый час елозил наживоте, уцепившись ногами закамни исвесившись собрыва. Отдавил себе всё что можно, нопластинка ловиться нехотела: крючок скользил поней, нецеплялся. Наконец усовершенствованная конструкция ввиде граблей сдополнительным грузом сработала, пластинка повисла и, покачиваясь, стала подниматься. Вэтот момент тёмный продолговатый валун около входа внишу стал наглазах изменять контуры, уменьшаться и, сделавшись совершенно тонким, исчез. Юрий Сергеевич чуть несвалился! Это хвост! Хвост гигантской змеи, которая уползла, растревоженная поднятым предметом - другого объяснения неприходило, ведь виден был только участок длинного тела. О-бал-деть! Мудур-Мудули-Горыныч собственной персоной. Юрий Сергеевич сострахом огляделся: непоявится вдруг голова потревоженного чудовища? Змей несоизволил. Ксчастью. «Рыболов» вспомнил обудочке, поднял добычу благополучно, отцепил. Сомнений больше небыло - это половинка отобщего целого сфрагментом, который уПришельца.Ура!
        Ичто теперь совсем этим делать?
        Глава 9. Эти знают, что делать
        Юрий Сергеевич упаковал рюкзак, спрятал добычу внагрудный карман, идовольный, мурлыча победную мелодию, полез обратно. Впрямом смысле полез по-пластунски понише, после - начетвереньках потропе. Вверх, безусловно, проделывать это было легче.
        - Угу-гу-гу! Тру-лю-лю-лю! - напевал он, выбираясь нагребень, ивдруг чуть несвалился назад: прямо перед ним, нос кносу стояла большая собака ибеззвучно скалила зубы. Юрий Сергеевич замер. Медленно поднял голову. Внескольких шагах выше стоял человек смаской налице идержал наизготовку кавалеристский карабин послевоенного образца. Он что-то буркнул, собака мигом оказалась уего колена, ноглаз сЮрия Сергеевича неспускала.
        Человек стволом показал: «вылезай»!
        Юрий Сергеевич выбрался нагребень. «Вперёд», - жестом скомандовал «бандит».
        Юрий Сергеевич, то идело спотыкаясь, двинулся вниз. Сначала был шок. Он даже непозволял размышлять. Чуть позже подумалось, что можно былобы рискнуть бежать - влесу непросто попасть вдвижущуюся цель. Нотут собака. Да икалибр «семь шестьдесят две» вызывает уважение. Да что ему надо? Ограбить? Так могбы сразу. Кто он, беглый зек, или бандюга изгорода? Оружие больно уж несовременное.
        - Что вам отменя нужно? Скажите, я отдам. Что я вам сделал? - Юрий Сергеевич попытался остановиться.
        Собака вмиг оказалась вполуметре соскаленными клыками. «Вперёд!» - показал стволом «бандит». Приходилось подчиняться, хотя ноги слушаться нехотели. Поскользнулся, чуть неупал - собака непозволила. Ух ты! Впот бросило…
        Добрались доволока, пошли подороге. Юрий Сергеевич прислушивался, вотбы машина! Но, нет, тишина. Собака забежала спереди, пришлось остановиться. Оглянулся - конвоир указал натропу, влес. Подумалось: вот так собаки зверя гонят настрелка. Ноесли хотел убить, могбы ещё там, влесу. Значит, я нужен живой. Зачем? Наорганы? Тьфу, да какие сменя органы? Чушь вголову лезет.
        Вообще вся эта ситуация выглядела полнейшим абсурдом. Приходилось просто идти. Шли часа два, наверное. Тропка чуть просматривалась, нотут собака бежала впереди и, останавливаясь, поджидала, чтобы несбились - вела.
        Неожиданно выбрались наполяну. Посредине было кострище, горел огонь, рядом набревне сидела женщина, повиду изместных национальностей, Юрий Сергеевич небольно-то вних разбирался, все наодно лицо. Одета была впёстрое платье, наголове цветастый платок, наногах сапоги, наплечах наброшена обыкновенная телогрейка советского образца. Курила. Видно, давно ждала.
        Собака подбежала кженщине, ткнулась мордой вколено, вильнула хвостом и, бросившись обратно, остановила Юрия Сергеевича внескольких шагах отхозяйки. Юрий Сергеевич осторожно поднял руку, растёр пот налбу вместе снасосавшимися комарами.
        - Отдай, что нетвоё, - сказала чётким русским языком женщина.
        - Уменя нет ничего.
        - Отдай. Утебя есть.
        - Вас Нэликэ зовут, правда? Уменя нет ничего такого. Есть немного денег - возьмите. Что я вам сделал?
        Женщина дала знак собаке, та кинулась, свирепея, слаем, щёлкая зубами всантиметрах отколен. Юрий Сергеевич задрал руки, попятился… иупёрся спиной вствол. Оборачиваться было ненужно, он ощутил это всем телом. Как вкино!!!
        - Я отдам!
        Повинуясь еле слышной команде, собака уселась втрёх шагах, наклонив голову, следила зарукой Юрия Сергеевича, которая медленно расстегнула нагрудный карман иизвлекла пластинку.
        - Собачке отдай, - приказала «бандитка».
        - Укусит…
        - Отдай, мущчина, небудь трусом. Если неотдашь - укусит, - она так исказала «мущчина».
        Юрий Сергеевич медленно опустил руку спластинкой. Собака приблизилась очень мягко, взяла аккуратно, одними передними зубами, легонько потянула изрук ибегом отнесла хозяйке.
        - Ещё что бралтам?
        - Ничего, честное слово! Совсем ничего!
        Она заговорила насвоём наречии сконвоиром: Бур-бур-бур, гыр-гыр-гыр.
        - Снимай вещи. Снимай одежду.
        Пришлось повиноваться.
        Собака относила каждую вещь хозяйке ипосле осмотра возвращала. Похоже было, что собаке эта игра нравилась. Юрию Сергеевичу - ненравилась.
        Нэликэ, аон был почти уверен, что это она, ничего невзяла изкарманов иизрюкзака, кроме фотоаппарата. Аппарат ловко включила иметодично просмотрела все кадры, похоже, изавчерашний день тоже. Затем извлекла носитель памяти ишвырнула вогонь. Аппарат бросила врюкзак.
        - Одевайся. Рассказывай, откуда приехал, зачем вчера сучилкой нагору ходили? Что под скалой делали, что видели? Как догадался, кто живёттам?
        Юрий Сергеевич рассказал всё, только соврал, что Тамара Ивановна ничего незаметила, иПришельца невыдал, объяснил, будто сам догадался, что зверь под скалой необычный.
        - Видел, кто там, под скалой?
        - Чуть-чуть, хвост только. Издалека.
        - Асегодня что училке сказал, когда втайгу пошёл?
        - Гербарий собирать.
        - Гербарий? - Неликэ неожиданно расхохоталась, исобака развеселилась, стала прыгать лапами нахозяйку ивилять хвостом. - Мущчина, нехорошо женщине врать! Пойдём теперь ко мне вгости, мущчина. Ты всё нетвоё отдал, теперь ты хороший человек. Бояться ненужно. Отдыхать будешь, потом домой пойдёшь.
        УЮрия Сергеевича подогнулись колени, он добрался добревна исел. Ничего нехотелось. «Конвоир» присел рядом, достал «приму», прикурил угольком. Маску он закатал вверх, обнаружив скуластое, загорелое ивполне незлодейское лицо. Карабин, стоявший между его колен, был очень стар, ноухожен, иявно исправен. Нэликэ тоже закурила. Когда сигарета кончилась, поднялась исказала «Пошли!»
        Шли недалеко, полчаса, небольше. Под горой наберегу горной речки стоял домик избрёвен под шиферной крышей, вполне приличный. Неподалёку надворные постройки, сараи. Насолнцепёке - несколько ульев. Наполяне роются куры. Простор, красиво, спокойно. Отпостроек вниз поберегу речки дорога, наезженная.
        - Это вЯсенёвку? - спросил Юрий Сергеевич, начиная приходить всебя.
        - Да. Поней пойдёшь. Двенадцать километров. Недалеко. Сейчас, чай попьёшь, отдохнёшь, ипойдёшь тихонько. Хорошо, мущчина?
        - Хорошо. Очень хорошо.
        - Унас там чай летом пьют, - махнула рукой Нэликэ, иповела засараи. Там, наотшибе, наотдельной поляне стояла постройка вформе чума: каркас изжердей обтянутый старым заплатанным брезентом.
        Нэликэ откинула полог. Вошли. «Конвоир» исобака остались снаружи. Юрию Сергеевичу сразу полегчало; сженщинами он всегда проще находил контакт. Итеперь было также. Хозяйка усадила его внеожиданное втаком помещении кресло-качалку. Разожгла втуже минуту костёр, повесила насвисающий сверху крюк закопченный чайник. Было спокойно икак-то даже уютно. «Всё-таки нужно иногда переживать встряски, чтобы слаще жилось», - подумалось Юрию Сергеевичу.
        Нэликэ тем временем, налила ему чай вобычную эмалированную кружку.
        - Пей, это добрый чай, силы даёт. Вкусно?
        Он кивнул. Напиток был необычный, даже несколько приторный, ноего хотелось пить, организм принимал. Он судовольствием выпил додна, поставил кружку. Откинулся наспинку - благодать!
        - Ты видел, как горит огонь? - спросила Нэликэ из-за спины и, недожидаясь ответа, продолжила: - Присмотрись, как играет пламя, как оно скачет, смотри, как дышат огнём угли. Правда, красиво?
        Он хотел ответить, нозасмотрелся наэту завораживающую пляску цветов илишь кивнул.
        - Смотри, как огоньки переходят один вдругой иобратно: туда-сюда, туда-сюда, жёлтый-красный, жёлтый-красный. Так можно смотреть постоянно, так хорошо себя чувствовать, когда они так пляшут. Тебе хорошо отэтого?
        - Да, очень приятно, - прошептал Юрий Сергеевич, ощущая, как просто растворяется вэтих огоньках ивсловах милой женщины.
        - Итебе приятно при этом слышать мой голос, правда?
        - Да… да, приятно.
        Это неуловимо напомнило что-то пережитое, нечто очень глубоко забытое пыталось вырваться всознание. Нодобрый женский голос успокаивал мозг, как снотворное. Думать нехотелось. Может, так влияла физическая усталость истресс отиспуга?
        - Сейчас для тебя нет вэтом мире ничего кроме угольков имоего голоса, правда?
        - Да, сейчас я слышу только твой голос.
        Ивдруг вмозгу отчётливо игромко: «Молодой человек, покиньте зал!» Вот оно, прорвалось: ещё пацанами пошли насеанс гипнотизёра. Генка Журков хотел узнать, как загипнотизировать продавщицу, чтобы она срубля давала сдачи как сдесятки. Ивот также примерно начался сеанс, апотом его выгнали, вернее, вывели, исним ещё одного мужика, сказали, что они «негипнабельны», иденьги забилеты вернули. Было обидно. Носейчас… вот оно что, вот она почему ласковая такая! Хочет загипнотизировать. А-а, она сотрёт мне память, ия стану «пришельцем». Ха-ха! Спокойно, продолжим сеанс.
        - Такие красивые огоньки, ты слушаешься моего голоса, итебе это нравится, правда?
        - Да, мне нравится.
        - Ты сейчас отдохнёшь ипойдёшь домой, правда?
        - Да, я пойду домой.
        - Тебя спросят, где ты был. Иты скажешь, что гулял полесу. Тебе нравится гулять полесу. Что ты скажешь людям, когда тебя спросят, где тыбыл?
        - Я скажу, гулял, мне нравится гулять полесу.
        - Тебя спросят, видел ты змея или что-то подобное, аты ответишь: никогда невидел ничего подобного, всё это чепуха. Что ты скажешь, когда тебя спросят, видел ты змея?
        - Я скажу: чушь собачья!
        Нэликэ вдруг резко выкрикнула несколько слов. Почти немедленно появился оскаленный пёс иследом «конвоир» скарабином вруках.
        - Гыр-гыр, бур-быр-гыр! Ты врал мне, мущчина! Я неговорю стобой больше. Уходи навсегда!
        «Конвоир» передёрнул затвор, показал стволом «навыход!»
        Всё кончилось! Застрелит как зайца - иное вэтом жесте нечиталось. Юрий Сергеевич затравленно оглядывался, что-то лопотал опрощении, онеразглашении, клялся, упал наземлю «нестанутже они убивать всвоём доме». Собака быстро исправила положение: все должны вести себя только так, как приказала хозяйка!
        Юрий Сергеевич шёл как можно медленнее, нопёс подгонял, амолчаливый «конвоир» держал палец наспусковом крючке. Шансы подходили кнулю. Понятно, еслибы удалось стереть память, егобы отпустили «дурковать» среди живых, аесли он «негипнабельный», один выход - врасход. Видать, они крепко берегут свою тайну. Свято берегут, запрет уних назнание посторонними осуществовании Мудура. Табу это. Сонгдо!
        - Я видел Дэгдэчи! - заорал он, чтобы услышала Нэликэ.
        Пёс тутже сразбегу одним ударом сбил наземлю, навис над лицом жёлтыми клыками. «Конвоир» направил ствол влоб.
        - Что ты видел?
        - Дэгдэчи, - прошептал Юрий Сергеевич, косясь насобачью пасть, - Летучего Человека.
        - Гыр-гыр Дэгдэчи быр-тур-мын, - крикнул «конвоир» всторону дома.
        Послышался ответ.
        - Вставай, поворачивай обратно.
        Глава 10. Амнистия
        Его снова привели вчум, посадили.
        - Говори, мущчина, что ты знаешь оДэгдэчи. Смотри, насквозь тебя вижу. Соврёшь - жить небудешь!
        - Я правду говорю. Два года назад, вТернейском районе, наКеме.
        - Как ты его видел?
        - Рядом, как тебя.
        - Врёшь! Убью тебя сейчас! Никто Дэгдэчи так рядом невидел!
        - Это женщина была. Женщина-Дэгдэчи. Она связана была, я её отпустил.
        - Кто тебе такое рассказал? Говори, откого слышал? Этого никто немог рассказать.
        - Там Петр Каляндига был, он испас Дэгдэчи. Именя тоже.
        Нэликэ отвернулась, быстро-быстро заговорила с«конвором», они немного поспорили наповышенных тонах, потом оба повернулись кЮрию Сергеевичу.
        - Амнистия тебе, мущчина! Небойся. Небудем тебя обижать.
        - Вы знаете Петра?
        - Я сама изрода Каляндига. Замуж вышла вот, занего, - кивнула на«конвоира», который поставил карабин напредохранитель изакинул наплечо. - Я мало Петра знаю, раз только видела. Говорили наши, когда малая была, что он Дэгдэчи стережёт. Значит, говоришь, он тебе доверял?
        - Да. Я ваши законы понимаю. Сонгдо! Я никому нескажу.
        - Ладно. Аесли понимаешь, зачем это забрал уМудура? - она показала металлическую вещицу.
        - Я знаю, где вторая половина. Хотел соединить. Отпустите, я вам вторую принесу.
        - Говори, мущчина! Где половина?
        - Пришельца знаешь?
        Она кивнула, усмехнулась.
        - Унего.
        - Пусть принесёт!
        - Он несможет, болеет. Я вчера был унего. Он умирать собирается. Думает, что болезнь его из-за того, что он знак змея усебя держит.
        - Пришелец оМудуре помнит? Нанего тоже неподействовало?
        - Нет, - теперь усмехнулся Юрий Сергеевич, - он считает, что был уинопланетян, анапластинке знак змея изпараллельного мира, который охраняет космодром. Ну, что-то вроде этого. Аполовинку пластинки он нашёл, когда человек тут погиб. Пришелец теперь умирать собирается, говорит, уже скоро.
        Нэликэ вышла, отсутствовала минут двадцать. Принесла пол-литровую банку некоей жидкости, густой как масло.
        - Отдай Пришельцу. Пусть пьёт почайной ложке три раза. Поживёт ещё, скажиему.
        Всело Юрий Сергеевич нешёл - летел! Вспомнилось поассоциации чувств возвращение сКемы:
        «Свободу попугаям!». Акакже теперь? «Свободу рептилиям»? Нет, здесь иначе:
        - Свободу Горынычу!
        Вселе сразу зашёл кПришельцу. Тот обрадовался. Сам посуетился счаем, порезал колбаски, того-сего. Юрий Сергеевич вручил банку соснадобьем, объяснил, что случайно забрёл кНэликэ, ичто она пообещала, что он будет долго жить ещё, если выпьет это лекарство ивернёт то, что ему непринадлежит.
        Уши, брови, губы Пришельца пришли вдвиженье:
        - Я так изнал! Яже говорил тебе, болезнь отзнака Змея! Икакже я теперь его верну, икуда? Яже инедойду никуда.
        - Да небеспокойтесь вы! Я отнесу.
        - Честно? Ты сам? Небоишься, азаболеешь, какя?
        - Сам отнесу. Нэликэ сказала, что мне можно. Она знает.
        Дома неожиданно оказалось всё прибрано, везде горел свет, пахло вкусным. Вприхожую выскочила, как коза, Дарья ипринялась строить рожи всторону кухни. Юрий Сергеевич разулся, бросил вугол рюкзак.
        Закухонным столом сидели рядышком Тамара иВадим. Сидели так, что двух толкований быть немогло.
        Тамара обрадовалась, сделала попытку встать, ноВадим придержал, усадил. Ибыл прав. Нога Тамары была вгипсе добедра. Вадим поднялся сам, сразу поглотив всё кухонное пространство, подал руку, взялся накладывать втарелку пельмени. Тамара, несколько смущенная, стала объясняться:
        - Ая сама сбежала. Всубботу ивоскресенье врачей всё равно нет, чего там лежать. Адома лучше. Давайте кстолу, Юрий Сергеевич, пельмешки унас. Дашенька сама стряпала!
        Было понятно, что пора закруглять свою экспедицию. Юрий Сергеевич так изаявил: утомился, хочу домой. Оказалось, что поезд вчас ночи иВадим запросто может доставить настанцию.
        Сборы были недолги. СТамарой Ивановной договорились перезваниваться. Юрий Сергеевич пообещал подготовить литературу исобрать кое-какие материалы для музея.
        - Вы меня простите, Юрий Сергеевич, что я вас так подвела. Будь намоём месте мужчина, всё обошлосьбы без происшествий.
        «Мущчина» - повторил про себя Юрий Сергеевич, улыбнулся.
        - Конечно, смужчиной былобы легче, ноудовольствия отэтой поездки я наверняка получилбы гораздо меньше.
        Собрались выходить, итут Юрий Сергеевич вспомнил: вернуть пластину!
        - Вадим, успеем кНэликэ заехать, а? Очень-очень надо! Без этого уехать немогу.
        - Ну, ты даёшь, - он оглянулся наТамару. - Ладно, попробуем!
        Другойбы неуспел. Юрий Сергеевич уже пожалел освоей поспешности, думая, что предсказание осмерти владельцу «знака» имеет под собой полные основания. Успели.
        Нэликэ приняла реликвию споклоном.
        - Мущчина! Мы вернём это Хозяину. Никому неговори. Сонгдо!
        Кпоезду успели тоже.
        Ближе кзиме почтальон принёс заказное письмо. Накрасочном бланке очень красивым почерком было выведено:
        «Дорогие Любовь Петровна иЮрий Сергеевич! Приглашаем вас нанашу свадьбу, которая состоится… Ваши Тамара иВадим».
        Ивуголке приписка коряво: «ИДашка)))!!!»