Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Кау Игер : " Золотая Рыбка В Мутной Воде " - читать онлайн

Сохранить .
Золотая рыбка в мутной воде Игер Кау
        Что это было - целенаправленный заброс агента, в процессе которого что-то пошло не так, случайное перемещение вследствие забредания не в то место не в то время или изощренная (извращенная?) попытка убийства - так и осталось неизвестным. Так или иначе - но пациент жив. Хотя и не ясно, что он выиграл от этого и выиграл ли вообще…Что это было - целенаправленный заброс агента, в процессе которого что-то пошло не так, случайное перемещение вследствие забредания не в то место не в то время или изощренная (извращенная?) попытка убийства - так и осталось неизвестным. Так или иначе - но пациент жив. Хотя и не ясно, что он выиграл от этого и выиграл ли вообще…()
        Засланец/попаданец, с частично заблокированной (вследствие побочных эффектов перехода) памятью, другой мир с другой географией и историей, приправленный магией стимпанк, без эльфов, орков, троллей, драконов, дроидов и джедаев с промежуточным патроном, без ходьбы по головам за короной, не любовный роман, мордобитие и кровопускание в разумных пределах (не в ущерб сюжету, логике и физике). Черновик. Общий файл. Текст по состоянию на 2 мая 2017. Завершено.
        Торрентон Билли-Боб
        Золотая рыбка в мутной воде
        Часть 1. Не строго, но все же на юг
        Сказать по правде, вода пока ну очень мутная, а рыбку подмывает переименовать из золотой в слепую…
        Герой все же в наличии, правда, очнувшийся с полустертой памятью в какой-то дикой местности.
        Драконов, магов, оборотней или вампиров пока не видно, эльфы, тролли, орки и гномы тоже
        не наблюдаются, но кто-то уже мелькнул неясной тенью на фоне леса, а местные жители
        почему-то очень не любят высовываться из дому по ночам, да и место действия уже
        не принадлежит нашей реальности, обретя черты глухой окраины великой империи.
        Окраина, к слову, пребывает в некотором запустении после давней войны…
        Ничего не болит, не чувствуется сырости или недостатка воздуха. Тепло и одновременно свежо. И нет ощущения опасности. Вот бы так всегда просыпаться. Бывает же… Нет, так не бывает. Или бывает? В чем подвох?
        Шевельнув пальцами, ощущаю вместо ожидаемой простыни… песок. Где я?! Открываю глаза, все поле зрения заполняет затянутое облаками небо. Солнце прячется за тучами, но дождя явно не ожидается. Опускаю взгляд, одновременно пытаясь сесть, и… вижу озеро. Красивое. Большое - дальний край по правую руку едва различим, да и по левую не близок, хотя виден лучше. Со всех сторон лес, окружающий озеро высокой темной стеной. Только на противоположной стороне виднеется неширокий прогал, открывающий вид на пологий подъем, за гребнем которого просматривается долина, где-то совсем уж вдалеке упирающаяся в какие-то горы. И сижу я действительно на песке. Странно, несмотря на близость к воде - не больше сотни шагов - песок сухой. Да и проснулся я не от холода.
        Так… Интересно. А одежда и обувь на мне как раз для ходьбы по таким лесам. Долгой ходьбы. Хорошо. Но что это за лес? То есть, где это я и что здесь делаю?
        И тут меня словно подбрасывает - а зовут-то меня как? Кто я такой? Нет ответа. Я не помню, кто я!
        Руки сами принимаются нервно, но сноровисто обшаривать карманы. Но в них не находится ничего необычного, а главное - ничего, что могло бы прояснить первостепенный для меня вопрос. Ладно, что у меня есть?
        Прежде всего, у меня есть деньги. Россыпь монет в карманах, чтобы не вытаскивать перед каждым кошелек… И сам кошелек, кожаный, набитый монетами настолько туго, что они даже не пытаются звенеть. Откуда-то я знаю, что для одинокого путника это вполне приличная сумма. Хватит, чтобы минимум месяц ночевать и хотя бы ужинать в придорожных гостиницах - по крайней мере, в той стране, в которой эти монеты в ходу, и чей герб украшает их слегка потертые аверсы. Хотя пока не факт, что я нахожусь на ее территории.
        Еще есть складной нож довольно хитрой конструкции, вмещающей несколько лезвий разной длины и формы, ножницы, двузубую вилку и штопор. В другом кармане обнаруживается огниво - простое, даже примитивное, но вполне надежное приспособление для добывания огня. Имеется даже записная книжка, в потертой кожаной обложке, внутри которой рядом с блоком страниц закреплен в удобных петлях остро заточенный карандаш. Кстати говоря, нескольких страничек явно не хватает. Те же, что есть - чистые и гладкие, словно на вырванных страницах никто ничего не писал. По крайней мере, этим карандашом.
        Разобравшись с карманами, принимаюсь шерстить свой заплечный мешок, который заменял мне подушку перед самым пробуждением. Кое-что интересное прячется и в нем. Например, еще один нож, но совсем другой, большой и массивный, хорошо сбалансированный, с удобной рукояткой, широким и зазубренным сверху лезвием длиной в пятнадцать пальцев, в кожаных ножнах - мечта воина и охотника, а не кулинара. Две одинаковые фляжки - в одной прозрачная жидкость без цвета, но с характерным запахом, в которой я узнаю чистый спирт, явно не для употребления внутрь, в другой тоже не вода, а настоящий, причем весьма недешевый коньяк. Весь остальной объем мешка заполняют какие-то свертки и пакеты. В них разные бытовые мелочи, лекарства, белье, несколько теплых вещей, даже кожаный плащ - тонкий, легкий, но очень прочный и в сложенном виде занимающий очень мало места. Нашлась и еда - три небольшие коробки, в каждой сухари, сушеные фрукты, орехи, завернутые в бумагу три куска прессованного сахара, а еще крепко запечатанный керамический цилиндр, наверное, с чем-то готовым. И ни одна вещь не несет на себе клейма или хоть
какой-нибудь надписи.
        Найденный на самом дне мешка увесистый кожаный футляр озадачивает меня еще больше. Внутри него снова монеты, но исключительно золотые и серебряные, причем уложенные в два слоя аккуратно завернутыми в пергамент столбиками. И эти деньги явно предназначались отнюдь не на дорожные расходы - навскидку их вполне хватит на приличный домик на окраине какого-нибудь крупного города и несколько лет не слишком бурной жизни. В нижнем слое прячется похожий на эти бумажные столбики мешочек, сшитый из какого-то странного материала черного цвета. Внутри него тоже монеты - но совершенно не похожие на обнаруженные мной до этого. И друг от друга они отличаются еще больше - двух одинаковых в мешочке не нашлось. Коллекция, что ли? И ведь почему-то я не сомневаюсь, что это мои монеты, хотя не помню, откуда они у меня.
        Ни одного ответа, лишь новые вопросы. Мысли перескакивают к другой непонятке, пожалуй, даже более загадочной. Одежда-то на мне совершенно сухая, без малейших признаков сырости. То есть, вряд ли я провел ночь на этом песке - скорее, не больше часа, судя по свежести ветерка. Но почему тогда вокруг места, где я проснулся (очнулся?), нет даже намека на следы. А ведь песчаная полоса вдоль берега тянет на полноценный пляж - настолько она широкая и длинная. Вариант с лодкой я после некоторых колебаний исключаю - песок со стороны воды выглядит таким же нетронутым, как и с любой другой стороны. Нет, понятно, что на нем не будет четких отпечатков обуви, звериных лап или чего еще, но… Не по воздуху же я сюда попал. Хотя странно, что очнулся в самом центре песчаного пятна - словно кто-то тщательно прицеливался, прежде чем меня сюда уложить…
        Признаков человеческого жилья и даже просто присутствия в пределах видимости никаких, еды в мешке от силы на неделю, а на одной рыбе долго не протянуть. Ведь сейчас явно начало лета - а значит, в лесу нет ни ягод, ни грибов. Что касается местного зверья, то на него рассчитывать пока не стоит - еще неизвестно, кто на кого будет охотиться.
        Надо уходить. Но куда? Я смотрю на маячивший на другом берегу разрыв в высокой стене деревьев. Ответ напрашивается сам собой.
        Поскольку перейти озеро по прямой, словно посуху, я не мог, пришлось идти в обход. К краю прогала вышел уже в сумерках. Моим пристанищем на ночь стало старое дерево, ствол которого имел удобную развилку на высоте в три человеческих роста. Крупный хищник, если тут есть такие, туда не доберется, а с мелочью мы как-нибудь договоримся.
        Закрыв глаза, слушаю шорохи ночного леса, но в этих звуках нет ничего угрожающего. Обычные шумы, производимые птицами, животными, насекомыми… Сон не идет, несмотря на усталость. Мысли слегка путаются - слишком много пробелов в доставшейся мне картине мира.
        Лицо, которое я увидел, бросившись к воде, не вызвало у меня бурной реакции - просто где-то в глубине сознания что-то щелкнуло: ага, вот, значит, как я выгляжу. Как-то сразу признал это лицо своим. Более того, мне понравился мой нынешний облик.
        Лицо… не сказать, чтоб с идеально правильными чертами, но все же почти лишенное деталей, которые обычно бросаются в глаза. Никаких шрамов, бородавок, татуировок, разноцветных глаз, сросшихся на переносице кустистых бровей, выпирающих скул, сломанного или просто слишком крупного носа или квадратной массивной челюсти…. Такое и не запомнишь, если среди прочих на глаза попадется. Особенно если этими самыми глазами не встречаться. Не то чтобы некрасивое или бесцветное, а именно "запоминающееся с трудом". Рост, пожалуй, все-таки выше среднего. Не хлипкий паренек, способный без труда сойти за девочку. И не пузан, которому проще катиться, чем идти. И не перекачанный атлет с ярмарки, тупой и неповоротливый. Пожалуй, охотник… или наемник. Во всяком случае, явно не угодивший под очередную мобилизацию крестьянин или горожанин. Для такого образа в выражении лица чего-то не хватало. Скорее, беглый аристократ. Почему беглый? Потому что не беглые так не одеваются… Да и просыпаются обычно в более комфортных условиях, даже если не могут вспомнить, что было накануне. А для скотовода или ремесленника в моей голове
теснилось слишком много вопросов. Опять же, денег у меня пока что больше, чем у мастера среднего ювелирного цеха. И уж точно не монах или приверженец какого-нибудь культа - за все это время никаких богов я ни разу не вспомнил, ни добрым словом, ни плохим. Возраст моего отражения тоже пришелся мне по душе. Не безусый юнец, но все же слишком молодой, чтобы нянчиться с внуками. Где-то около тридцати, пожалуй. Усов и бороды у моего отражения не наблюдалось - лишь легкая щетина, которая вряд ли успела преодолеть рубеж одних суток. Что служило лишним подтверждением того, что у озера я оказался не раньше, чем сегодня утром. Кожа смуглая, но исключительно благодаря загару. Волосы светлые, но все же среди них хорошо заметны седые нити. Что-то мне подсказывало, что седеть я начал задолго до потери памяти.
        Вдруг в суете мыслей мелькает одна, заставляя меня замереть - а ведь я вспоминал назначение вещей в своем мешке, только увидев их. Пока его не развязал - даже не помнил, что они там есть… Интересно, что же надо увидеть или услышать, что вспомнить хотя бы свое имя, если не все, что стерлось?
        Но ничего путного в голову больше не пришло, и я незаметно задремал. Никаких снов так и не привиделось. Оно и к лучшему, пожалуй. Мало ли что могло присниться, а начинать день в плохом настроении не было ни малейшего желания.
        Проснулся рано, хотя выспаться все же удалось. Благо, в окрестностях не болтались никакие подозрительные личности. Точнее, никакие не болтались. Убедившись в этом, я дождался, когда солнце поднимется повыше и сойдет роса, после чего спустился на землю, вышел к прогалу и двинулся прочь от озера. Наверное, двигаться по лесу было бы проще - там, похоже, никогда не ступала нога лесоруба, и на земле лежало лишь толстое одеяло из перегнивших листьев и иглицы, да изредка попадались кустарники и упавшие стволы деревьев. То есть, не было тех непроходимых джунглей, которые обычно окружают места, к которым человек приложил свою руку. Но лесной полумрак плохо действовал мне на нервы, уж не знаю чем. Заблудиться боюсь, что ли? Короче, открытое пространство мне больше по нутру.
        Местность выглядит довольно ровной, неспешно поднимаясь вверх по мере удаления от воды. По-прежнему никого не видно, что, впрочем, сейчас и к лучшему. Кто знает, не в обычае ли у местного населения носить с собой оружие и хвататься за него без лишних разговоров. Если оно тут есть, это самое население.
        Спустя пару часов, когда отсыревшая за ночь одежда окончательно просохла, а я не просто согрелся, а даже немного упарился, на вершине подъема открывается следующий фрагмент головоломки - за гребнем склон оказывается заметно круче. И весь склон, и его подножье густо покрывает кустарник. Более высокий, чем попадавшийся прежде, листья темнее и другой формы, вдобавок ветки жесткие и закрученные, а главное - среди листьев торчат длинные колючки. Перспектива продираться через это безобразие мне не нравится, но разрыва в нем не видно. А ножом проход не прорубить, тут нужен инструмент посерьезнее. Обойти через лес? Но заросли уходят в чащу, теряясь где-то в полумраке между деревьями.
        Оглянувшись, вижу, что за озером леса тянутся сплошным темным одеялом до самого горизонта, линия которого изломана горной грядой довольно мрачного вида. Похоже, в ту сторону и в самом деле не стоило идти.
        Но не стоять же здесь весь день в надежде, что кусты расступятся сами. Ладно, говорю себе, не стена все-таки.
        Кусты не освобождают мне дорогу, словно в сказке, но и задержать не пытаются. Только скользят по бокам с недовольным шелестом, периодически норовя зацепиться за одежду или ударить по глазам. Юмор ситуации в том, что это южный склон, и ветви кустарника вытянуты в основном от меня, а не навстречу - вот в обратном направлении вряд ли так легко удалось бы пройти. Я даже попробовал сделать шаг назад - словно ежа против иголок погладил. Ну что ж, все равно возвращение к озеру в мои планы не входит. Там нет ответов на мои вопросы.
        Благодаря мелким, но многочисленным листочкам я вижу не намного дальше собственного носа, так что колючие заросли кончаются как-то уж очень внезапно. Передо мной простирается почти прежнее поле, словно и не было этой преграды.
        Я удаляюсь от зарослей на приличное расстояние, прежде чем решаюсь оглянуться еще раз. Надо же… Теперь пейзаж производит еще более отталкивающее впечатление - кажется, что это не склон холма, поросший густым кустарником, а кривой лес, растущий на болоте. Словно долина здесь и заканчивается. Любопытный обман зрения. Путь к озеру тут решился бы искать только тот, кто знает о нем.
        Хорошо бы все-таки найти до темноты что-нибудь вроде охотничьей избушки - в идеале и с припасами, и без жильцов… Додумать эту мысль я не успеваю.
        Кусты вдруг просто расступаются, и я едва не падаю в глубокую - в мой рост - и широкую канаву. По счастью, сухую. Канаву, по другую сторону которой лежит дорога. Шириной канаве под стать - от края до края не меньше десятка полных шагов.
        Перебираюсь через канаву, ступаю на дорогу и… снова останавливаюсь. Это явно магистральный тракт, а не времянка, ведущая, например, к месту лесозаготовок. Под ногами - вроде бы грунт, но ровный, словно лист бумаги. Укатанный и утрамбованный до каменной твердости. Даже колеса тяжело груженых повозок оставили на нем лишь намеки на следы. Да и не факт, что эти полосы, похожие на колеи, не остались тут со времен строительства дороги. Следов ног или копыт и вовсе не видно. Свежих, во всяком случае. Зато опавших листьев и нанесенной ветром с обочин пыли предостаточно. Словно несколько лет здесь никто не ходил и не ездил. А, может, и не лет…
        По левую руку тракт вскоре круто заворачивает к югу - то есть почти в ту же сторону, куда я и так шел. По правую - наоборот, плавно рисует загиб к северу, ныряя под кроны вековых деревьев. И это направление мне нравится гораздо меньше. Прежде всего, тем, что фактически вернуло бы меня туда, откуда я вышел вчера. Учитывая, как недалеко я ушел от озера, вряд ли вышло бы иначе.
        Признаков близкого жилья по-прежнему никаких. Похоже, расстояние между поселениями, превышающее дневной пеший переход, здесь может быть обычным явлением. При таких хороших дорогах не обязательно селиться в пределах прямой видимости. То, что тракт выглядит заброшенным, еще ни о чем не говорит. В конце концов, никем не убираемая опавшая листва не делает его непроходимым.
        Но какой путь выбрать? Подсказка нашлась неожиданно легко. Обычный деревянный столб. Старый, но хорошо просмоленный и потому почти незаметный на фоне леса. Стоит в той стороне, которая мне почему-то не нравится, да еще и в доброй сотне шагов от меня. Зато на нем виднеются стрелки указателей, на которых что-то написано. Надо бы глянуть - что.
        Увы, от стрелки, смотревшей влево, остался лишь измочаленный огрызок. Надпись на ней погибла безвозвратно. Другой стрелке повезло больше - она и сама уцелела, и на ней четко читалось "Сонейта" и "32". Слово явно было названием какого-то поселения. Пожалуй, стоит все-таки сначала прогуляться до этой… Сонейты. До нее хотя бы расстояние известно. Да и само название все больше кажется хоть смутно, но знакомым. Словно где-то я его уже слышал… или видел.
        Однако туману уже стало меньше. Буквы те же, что и на деньгах, а главное - герб, скрепляющий стрелки на столбе, присутствует на всех монетах в моем кошельке, где аверс не занят портретом чеканившего их властителя. То есть вокруг, куда не повернись - Аларийская империя. Тогда цифры означают расстояние в тигах. Тридцать тиг пешим ходом в среднем темпе можно одолеть за день. Если выйти на рассвете. Но солнце над облаками уже вплотную подобралось к зениту, а ночью через незнакомый лес даже по дороге идти не стоит. Так что, скорее всего, я выйду к Сонейте завтра днем или ближе к вечеру. Годится. Хоть какая-то определенность.
        Тракт ныряет в лес, а потом начинает еще сильнее забирать к северу. Вскоре в шелесте деревьев прорезывается какой-то знакомый звук.
        Лес расступается как-то внезапно, тракт выкатывается на берег широкого и глубокого оврага, вбегает на старый мост, сложенный из грубо отесанных камней, перелетает на другой берег и снова ныряет в чащу. Вот только я не могу последовать его примеру, разве что проделать эту часть пути по воздуху.
        Средняя треть моста отсутствует полностью.
        Я подхожу к краю провала и смотрю вниз. Похоже, обломки моста образовали там что-то вроде плотины, вода льется через ее верхний край, отчего маленькая речушка и шумит так громко. Я смотрю на ее веселое буйство и понимаю, что придется возвращаться. Провал такой ширины мне не перепрыгнуть - даже мешок перебросить не получится, скорее всего. Ни топора с пилой, ни снаряжения для лазания по скалам у меня нет. Самый простой способ попасть на тот берег, не покалечившись - это вернуться и обойти озеро. Потратить еще один день, а то и два… Это если не лезть в воду. Еще можно пройти вдоль оврага в сторону озера, поискать место, хоть немного пригодное для переправы. На это уйдет меньше времени… наверное. Хотя если придется топать до самого впадения реки в озеро… Нет, не пойдет. Вся ценность этого пути была в том, что он казался более коротким. Сейчас он эту ценность утратил.
        Начинаю поворачиваться, чтобы двинуться прочь, как вдруг чувствую… взгляд? Ощущение такое, что до черепа изнутри дотронулись чьи-то ледяные пальцы. По-прежнему никого не видно, но инстинктам лучше доверять. Ощущение холода пропадает, едва я распластываюсь за большим валуном. Меня хотят просто отогнать от моста или временно потеряли из виду? Хорошо, если первое. Переживу. Как говорится, не очень-то и хотелось. А если второе?
        Я не жду, пока эта жуть снова дотянется до моего черепа. И ползу прочь от обрыва, стараясь не поднимать головы и отгоняя острое желание бросить увесистый мешок вместе со всем его содержимым. А когда мост исчезает из виду даже в просветах между деревьями, выбираюсь на дорогу и устремляюсь прочь. Едва замечаю злополучный столб, когда ноги снова проносят меня мимо него. Устав бежать, перехожу на шаг. И все иду и иду, стараясь не думать о том, с чем столкнулся у моста. И вообще ни о чем не думать.
        Меня отпускает, только когда солнце начинает пробовать на вкус вершины деревьев. И только тогда чувствую, как гудят ноги и как взмокла спина. Дорога по-прежнему пуста - никто меня не догоняет и не идет навстречу.
        Впрочем, откуда быть оживленному движению на дороге, ведущей в тупик. Да еще в такой тупик… Наверное, и по ту сторону бывшего моста такое же безлюдье. Он рухнул явно не вчера, ни для кого в округе это не должно быть тайной. Мысленно отодвигаю возможность встретить человеческое поселение еще на день пути. Вряд ли кто-то захочет по доброй воле жить так близко от чего-то подобного. Кто знает, почему эта жуть не стала меня преследовать. Может, просто уже успела насытиться…
        Солнце скрывается за лесом, моим пристанищем на этот раз становится дерево на краю леса, расколотое молнией - половинка ствола переломилась на высоте в два моих роста и рухнула, застряв в кронах других деревьев. Причем сердцевина устояла, так что отколовшаяся часть похожа на желоб. Идеальное лежбище - из такого случайно не вывалишься. Забираюсь, устраиваюсь и почти сразу засыпаю.
        В первый раз меня будит птица, разоравшаяся где-то неподалеку, но еще слишком рано, и я снова натягиваю плащ на голову. Казалось, лишь моргнул, но когда снова открываю глаза, день уже перевалил за середину. Хочется остаться здесь на весь день и еще одну ночь - тело настойчиво требует отдыха, но необъяснимое желание убраться от озера подальше оказывается сильнее.
        Тракт упорно ползет на юг, облака - туда, куда их гонит ветер.
        Ближе к вечеру впереди снова обозначается река - может быть, даже та же самая. Мост тоже похож - из таких же поросших мхом грубых каменных блоков. Только этот мост цел. Оглядываю окрестности. Странно. Только мост. Ни деревни, ни хутора, ни постоялого двора, ни даже будки стражника или сборщика какой-нибудь подати за пользование мостом - а ведь место вроде неплохое. Неистощенная земля. Река. Лес. Да еще и проезжие не должны жадничать, оплачивая ночлег - на многие тиги вокруг никаких других поселений нет. Вот только что-то мешает людям здесь осесть… Но что?
        У реки я останавливаюсь надолго - пыли и пота на мне предостаточно, помыться очень даже стоит. Заодно наполняю водой опустевшую фляжку - на всякий случай.
        Тракт поднимается из речной долины, вползая в густые заросли. И ползет словно змея. Я вспоминаю, как тракт точно так же вилял в лесу перед обрушенным мостом и невольно ускоряю шаг. Заросли внезапно отступают от обочины, а между дорогой и лесом обозначается немалых размеров пустошь. В разных ее углах виднеется с полдесятка небольших построек, старых, почерневших, с просевшими крышами. Одна и вовсе обвалилась, наполовину превратившись в черную кучу, ощеренную обломками досок. Но все это разного рода сараюшки, а не жилые дома. Домов не осталось ни одного. Солнце уже почти полностью скрылось за лесом, но я вполне отчетливо вижу квадраты старых каменных фундаментов, на которых прежде они стояли, полуразвалившиеся остовы печей. Все указывает на то, что люди ушли отсюда сами - похоже, ни один дом не сгорел, деревянные срубы были аккуратно разобраны и увезены. Навскидку выходит почти полсотни таких квадратов. Надо же. Довольно большая деревня… была.
        Странно все это… Нет, то, что фундаменты и печи оставили - это понятно. Проще бросить, ведь камни и глину можно найти в другом месте. А сараюшки не тронули, наверное, потому, что гнилье тащить с собой незачем. Ведь больше ничего нет. Все, что могли забрать - забрали. Даже деревья повыкапывали. Почему пустошь не заросла дикой травой? Неужели люди выжали из этой земли все соки? Или она чем-то отравлена? Или проклята? Почему жилые постройки разобраны и увезены, а не брошены или сожжены?
        Но об этом можно будет подумать чуть позже - если опять не удастся заснуть сразу. Вопрос о ночлеге сейчас куда важнее. Я направляюсь к постройке, которая, как мне показалось, стоит ровнее других. Рискну дождаться утра под ее крышей.
        А дверь-то на месте и прикрыта плотно… Петли, правда, основательно проржавели - не рассыпались бы, когда открывать буду. Наверное, стоило осмотреть и все прочие постройки, но сумерки все гуще, а разводить огонь не хочется. Зачем привлекать ненужное внимание? Умный бережет себя сам. Я поворачиваю деревянную щеколду и осторожно тяну дверь на себя. Дверь недовольно кряхтит, но подается.
        Внутри темно, но слабого света из дверного проема и нескольких маленьких окошек под низким потолком хватает, чтобы понять - ничего, кроме покрытых паутиной стен, там нет. Тоже хорошо.
        Приглядевшись, я понимаю, что пол-то не земляной - это доски, причем настолько толстые, что гниль их так и не взяла. Сохранности способствовало и полное опустошение помещения, и сквозняки, свободно гулявшие по нему. Доски - это хорошо. Но все же на пыльных досках спать неинтересно. Я ставлю мешок в угол, вытаскиваю тот нож, что подлиннее и потяжелее. Не коса и не серп, конечно, но, чтобы нарезать травы на подстилку, сгодится.
        За травой приходится возвращаться несколько раз, но это того стоит - когда темнеет окончательно, я могу быть уверен, что сегодня смогу выспаться. Если, конечно, никто не помешает. Со всей возможной осторожностью закрыв дверь, принимаюсь за ужин. Хорошо, что не поленился наполнить фляжку у моста. Колодца тут я вроде не заметил, а если бы он и был, то не уверен, что рискнул бы набрать в нем воды. А так - глядишь, и хватит на пару дней.
        Снаружи в щели сочится умиротворенность этого обезлюдевшего мира. Вокруг стрекочут насекомые, периодически доносятся вскрики птиц и какие-то далекие звуки, невнятные, но не страшные. Обычный для окраины леса ночной шум. Чувство опасности бессовестно дрыхнет.
        Все-таки странно, что люди ушли отсюда. Очень странно.
        Ладно, что гадать-то. Поживем - увидим. А сейчас лучше выспаться. Если и завтра придется топать целый день, то ясная голова и свежие силы мне очень даже пригодятся.
        Не знаю, сколько часов мне удалось проспать, но когда сонную тьму разорвал немой вопль до сих пор молчавшего чувства опасности, горизонт на востоке еще не начал светиться.
        Подхватив нож, я подбираюсь к двери. Между двумя постройками на дальнем от меня краю пустоши мелькнул какой-то смутный силуэт. Человек?
        Пялясь туда, где скрылся ночной гость, я не сразу замечаю, что мы здесь не одни - со стороны леса смутно ощущается какое-то движение. Но разглядеть хоть что-нибудь не выходит. Тучи, по-прежнему скрывающие изрядную часть неба, не пропускают к пустоши даже лучиков лунного света. И тут тихий шорох доносится откуда-то из-за спины. Я поворачиваюсь, но успеваю увидеть лишь мелькнувшую в окошке… тень? Крепче сжимаю рукоять ножа… Звякает дверная ручка, будто кто-то попытался взяться за нее снаружи, и тут же звякает еще раз, причем намного громче. И вдруг вся постройка содрогается от удара, но дверь выдерживает. Еще удар, еще, с потолка сыплются истлевшие остатки соломы… И тут в уши вливается полустон-полувздох, полный боли и разочарования, а шорох превращается в громкий шелест, словно по траве волокут что-то тяжелое, что-то затрещало… И вдруг все звуки пропали, ощущение опасности исчезло, словно его и не было. Выглянувшая в разрыв в туче луна высветила пустошь - но в этом мертвенном свете не шевелилось ничего - даже трава. Что бы это ни было - оно ушло. Я вернулся на свое травяное ложе и снова улегся,
прислушиваясь к ночным шорохам. Но лишь когда небо у горизонта начало светлеть, смог заснуть, а когда проснулся - солнце было уже высоко.
        Несмотря на острое желание убраться из бывшей деревни, все же осматриваю и остальные постройки. Увы, в тех развалюхах нет ничего интересного. Разве что сгнили они куда сильнее. Попутно еще одна загадка пополняет мою копилку безответных вопросов. Потому как никаких следов ночных гостей я не нахожу.
        А когда я прохожу по той стороне пустоши, что подходила к лесу, что-то внутри меня словно ухает глубоко вниз - среди травы виднеются ямы с обсыпавшимися краями. Длиной и глубиной в рост человека. И ширина соответствующая. Ямы тянутся ровными рядами. Их никак не меньше сотни, и разрывов в этих рядах нет. Словно кто-то зачем-то выкопал всех покойников на кладбище. Причем, как и с деревней, это сделано с максимальной аккуратностью - никаких костей и черепов вокруг, никаких надмогильных камней. Хотя, может быть, никаких надгробий и не было? Я заглядываю в несколько крайних ям - пусто. Только следы от луж на дне. Обычных дождевых луж. Все же, кому понадобилось переселять еще и мертвецов?
        Возвращаюсь к постройке, в которой ночевал, и захожу внутрь. Пытаясь понять, почему ночной гость не смог ворваться, машинально провожу рукой по стене, задеваю раму окошка под потолком… И вдруг цепляюсь за что-то. Это "что-то" при ближайшем рассмотрении оказывается серебряным гвоздиком. Я бросаюсь шарить по стенам - и нахожу такие же гвозди у каждого окошка, а у двери их и вовсе было четыре - в каждом углу дверного косяка. Это от кого же такие обереги?
        Я осторожно втыкаю гвоздик на место, медленно выхожу наружу, аккуратно, даже очень аккуратно прикрываю дверь, поворачиваю щеколду… и вижу лежащую на земле прямо перед входом маленькую бляшку, похожую на пуговицу, разве что без дырочек, из все того же серебра. Вот только какая-то она оплавленная, что ли. Судя по всему, этот оберег был воткнут в балку под крышей прямо над дверью. И выпал, когда ночной гость пытался дверь высадить. Причем выпал прямо ему на… загривок. И это, помнится, очень ему не понравилось. Очень. Вставляю бляшку обратно - может, кому еще пригодится. Больше мне здесь нечего делать. Надо идти дальше.
        Забросив мешок на плечо, поправляю куртку и вдруг слышу странно знакомый звук. Так мнется бумага. Шарю в нагрудном кармане, который прежде показался мне пустым, и нахожу за складкой ткани узкую серую полоску. На ней два коротких слова. Буквы не аларийские, но я их знаю, хотя не помню, что это за алфавит, и какого-то смысла в словах я не вижу. Может, это имя? Очень похоже на то. Но чье это имя? Кого-то, кого я должен найти? Или кого должен опасаться? Или мое собственное? Я произношу имя вслух, но не чувствую ничего. Ладно, надо идти. Все равно я не знаю, что мне с этим делать.
        А всего через тигу тракт обрывается. Только что казался бесконечным - и вдруг лента твердого и широкого покрытия закончилась. С трех сторон от меня лежит широченное одеяло высокой травы, кое-где проткнутое одинокими деревцами или небольшими рощицами. Надо же. И тут тупик. Но не возвращаться же. А что это за темная фиговина, похожая на огромный камень, виднеется впереди? Вроде недалеко. Навскидку пол-тиги, не больше. Решено. Прогуляюсь.
        В десятке шагов от валуна оборачиваюсь - и не вижу позади ничего, кроме колышущейся травы. Ни заброшенного тракта, ни почерневших от времени построек на пустоши. Надо же, а вроде недалеко ушел… Обхожу камень - это все-таки камень, похожий на грубо вытесанный куб высотой в три моих роста, - и замираю в изумлении. Прямо передо мной лежит тракт, живой брат-близнец оставшегося позади тракта-мертвеца. Причем как раз у валуна он, ползущий с юга, делает резкий поворот на запад. Словно стремится подальше обойти места, ставшие настолько неуютными…
        На южной грани каменного куба красуется большая белая стрела, указывающая на запад. Кривые буквы над стрелой складываются в надпись "Ларинья". С западной стороны такая же стрела, сопровождаемая словом "Сентера", смотрит на юг.
        Ларинья и Сентера. Две провинции на Среднем Севере империи. Я вздрагиваю. Сколько еще вот таких осколков всплывет из тумана?
        И куда теперь? На юг или на запад? Прямо или направо? Если свернуть направо… Наверное, по тракту можно добраться до Сонейты без особых приключений. Но надо ли мне туда? Тем более, что отсюда до нее куда больше, чем день пути. Но и прямо - лишь неизвестность. Достаю из кошелька монетку. Подбрасываю. Орел. Значит, на юг. А краска на камне довольно свежая. Еще нигде не обсыпалась.
        К вечеру третьего дня после валуна-указателя неширокий в начале прогал раздвигается настолько, что лес на дальней стороне ужимается до узкой зеленой полоски у среза горизонта, порой и вовсе пропадая из виду - благодаря бесчисленным холмам и холмикам. Еще трижды встречаю что-то похожее на остатки брошенных поселений. Все три раза днем и не очень далеко от тракта, так что хорошо было видно, что ничего интересного там нет - только полуразвалившиеся постройки с просевшими крышами или и вовсе без них. Но я искренне радовался, что не пришлось там ночевать.
        Дорога тем временем переваливает через очередной холм и спускается к реке - куда более широкой, чем предыдущая. И мост здесь тоже основательнее и длиннее. Более того, за ним дорога раздваивается.
        И прямо у развилки торчит самый настоящий постоялый двор! Капитальное двухэтажное строение с не менее основательным забором. В видимых над оградой окнах второго этажа уже горит свет. Вряд ли это пристанище какой-нибудь нечисти - еще слишком светло. По крайней мере, можно надеяться, что сегодня вопрос об ужине и ночлеге не будет иметь прежней остроты. Вот только пока я приближаюсь к воротам, надо успеть сочинить себе легенду, чтобы меня пустили внутрь сейчас… и не выгнали потом.
        Задача не из простых. Врать кому-то, не зная, что он знает - порой чрезвычайно опасное развлечение… Впрочем, а с чего я взял, что ко мне будут приставать с расспросами? Мне нужны ночлег и ужин, деньги у меня есть, разговорчивостью не страдаю… Что странного-то? Подумаешь, пешком пришел.
        Окрестности постоялого двора выглядят… скажем так, мрачновато. Оградой в три человеческих роста охранные мероприятия не ограничиваются. Вокруг забора шагов на триста трава отсутствует. Просто темно-серое пространство, покрытое комьями земли. Ни единого ростка. Вдобавок по краю мертвого поля идет ров, шириной шагов десять, замкнутый в кольцо и наполовину заполненный мутной водой. От тракта ограду отделяют те же триста шагов лишенной растительности земли и еще один мост, перекинутый через ров. От моста до самых ворот выложена каменными плитами подъездная дорога. Интересно, от чего они так страхуются?
        Не заметив никаких признаков активности, я подхожу к воротам. Здесь неизвестный архитектор тоже проявил свою мрачную фантазию - ворота были не просто вделаны в забор. По обе стороны от них из ограды выступали башенки с бойницами наверху - и вдоль ограды можно стрелять, и в того, кто ломится в ворота со злым умыслом. Можно подумать, это крепость, а не постоялый двор.
        Тем не менее, это было именно то, о чем я подумал. Над воротами виднелась не лишенная изящества кованая вывеска с надписью витиевато закрученными буквами, которые складывались в простую и понятную надпись "У РЫЖЕГО МЕДВЕДЯ". Крепости так не украшают.
        Вдруг откуда-то сбоку раздается приглушенный голос:
        - Чего стоишь? Забыл, как в дверь стучат? Имей в виду, не войдешь до захода солнца - ночевать будешь за оградой. Если денег мало, так во дворе и бесплатно можно переночевать. На соломе, правда, да не в поле. За воду тоже денег не берем. Чай, не… - он бормочет какое-то слово, которого я не разбираю, понимая все же, что речь о каких-то совсем уж недостойных представителях рода человеческого. А, может, и не человеческого. - Так что, будешь заходить? Если нет, то проваливай. Недосуг мне с тобой лясы точить.
        Я невольно хмыкаю. Надо же.
        - Зайду, если откроете.
        Что-то заскрипело, но ворота не шелохнулись - вместо них открылась маленькая дверца в правой башенке.
        - Заходи. Только без шуток.
        Протиснувшись внутрь, вижу своего собеседника. Несколько неожиданно он оказывается высоким широкоплечим здоровяком, по сравнению с которым я чувствую себя сопливым щенком. Рыжебородый великан выглядит заметно старше меня, но все же не настолько, чтобы сгодиться мне в отцы. Он улыбается - видимо, моя растерянность проступила очень уж явственно. Все же на свою силушку бородач не слишком рассчитывал - по обе руки от него стоят двое помощников. Один навел на меня взведенный арбалет, второй вынул из ножен меч. Хороший меч, к слову. Да и парни тоже были не слабые. И не глупые, судя по взглядам, которые они бросают то на меня, то на своего вожака. За спиной раздается уже знакомый скрип и еще какой-то шорох. Я оглядываюсь и вполне ожидаемо обнаруживаю еще одного парня. У него в руке поблескивает кинжал. Грамотно. Для арбалета или меча там места мало, да и своих можно задеть, а вот кинжал - в самый раз. Я поднимаю руки, показывая открытые ладони, и улыбаюсь.
        Здоровяк отступает на шаг назад и делает приглашающий жест:
        - Проходи. Как раз к ужину поспел, повезло тебе. До утра али как?
        - Пока до утра, - пожимаю плечами, - а там видно будет. Я вроде как не спешу.
        - Мои парни тебя еще на горке приметили, - говорит здоровяк, поднимаясь на крыльцо, - и очень удивились - с той стороны давно никто вот так не приходил. Потому и меня позвали, обычно сами с гостями разбираются.
        - Давно?
        - Что давно?
        - Не приходил.
        - А… Да почитай, как война кончилась - с тех пор из Лариньи никто в одиночку не выбирается, даже верхом. Одни купцы ездят, но редко и только большими караванами… Армия ведь ушла. Чьи деревни разорили, те следом подались… А что ты спрашиваешь, будто сам не оттуда? - даже при слабом освещении на его лице читается удивление. - Отсюда до самой Сонейты после войны ни одного поселения не осталось. Хотя их и было-то не больше дюжины… Да и Сонейта эта - купцы говорили - не деревня, а так, десяток дворов всего лишь. Если б не пост имперской стражи, и эти съехали бы, наверное. Страшно, поди, на краю жить.
        Интересно, о какой войне речь? Стоп… Что? Он упомянул Сонейту? Всего лишь деревня?
        - А далеко отсюда до Сонейты? - Здоровяк окидывает меня внимательным взглядом:
        - Да дней пять, самое меньшее… если караванщики не врут. Но это если верхом али на самоходе, а на своих двоих наверняка больше будет. По старой дороге короче было бы, конечно, но там и так старались не ездить, а как мост обрушился, то и вовсе про нее забыли. А ты что спрашиваешь, со счету сбился?
        - Вроде того, - я неопределенно пожал плечами, - день сегодня какой?
        - Четверень с утра был… Э, парень, прости. Ты, поди, весь день на ногах, устал с дороги, а я тебя вопросами мучаю, словно имперский дознаватель. Пошли в дом, нечего тут стоять.
        Я молча киваю, опасаясь выдать себя глупым вопросом. Судя по всему, я оказался прав в своих предположениях. Я очнулся в глухом углу немаленькой империи, и ни одно название не говорит мне ничего, кроме примерной привязки к сторонам света. А должно было - ведь почему-то я устремился прочь от этого славного места, даже не помня никакой Лариньи и стороны, в которой она осталась. И, кстати, что он назвал самоходом?
        Мы двинулись к крыльцу. За спиной что-то скрипнуло и лязгнуло. Я оглянулся. Парень с кинжалом ушел куда-то за дом. Тот, что был с мечом, похоже, снова поднялся на смотровую площадку. Арбалетчик, убрав свое оружие за спину, шел за нами.
        - А ты везунчик, как я посмотрю, - больше других подходивший на роль хозяина заведения здоровяк явно не страдал излишней молчаливостью. - Из Лариньи в одиночку пешком дойти и всего лишь счет времени потерять. Или был с тобой кто?
        - Нет, - мотнул я головой, - не было никого. - Вот еще, придумывать себе несуществующих попутчиков.
        - Оружие хоть какое есть у тебя? - продолжал допытываться бородач.
        - Только нож. Точнее, два, но второй не в счет.
        - Считай, без оружия, - подытожил мой собеседник. - С таким везением тебе и бояться-то нечего. Другому мимо одной Ортинской пустоши пройти хватило бы, чтобы облысеть от страха, не то что поседеть. И то днем.
        Это он про которую пустошь? Где я прошлую ночь провел? Интересно, если ему рассказать - он весь восхищением изойдет или наконец-то пальцем у виска покрутит?
        - Даже сейчас тебе повезло, - здоровяк на мгновение останавливается в дверях, - как раз к ужину поспел.
        Я усмехнулся:
        - Да я бы не сказал, что есть хочется… Просто очень сильно хочется есть. Потому что сегодня еще не ел. А горячего и вовсе с самой… Сонейты во рту не было, наверное.
        - А вина выпьешь?
        - Почему нет? В дороге никто не наливал.
        Здоровяк хохочет:
        - Вот это правильно! Это я понимаю!
        Он усаживает меня за стол, размещавшийся ближе прочих к стойке. Пока он отдает распоряжения, я осматриваюсь. Судя по всему, к ужину здесь собираются все постояльцы. И сейчас их немного. Зал почти пуст. Два стола в самом дальнем углу занимают семеро крепких мужиков - наемники, судя по повадкам и одежде, похожей на мою. Компания уже навеселе, но ведут они себя довольно тихо. Возможно, они здесь не первый раз - или не первый день - и стараются не нарываться. Между ними и мной оказались двое мужчин - эти больше походят на торговцев. Стол рядом с ними достался их четверым помощникам, ближе к выходу сидят мужики поздоровее и попроще - видимо, возницы и охранники. Тоже вчетвером. Эта компания выглядит какой-то вялой. Молча едят и пьют, лишь изредка перебрасываясь короткими тихими фразами. У них что, тоже выдался тяжелый день? В противоположном от наемников конце зала, у меня за спиной, обосновались трое в серых монашеских балахонах. Эти молча доедают свой ужин, так же тихо поднимаются и почти бесшумно следуют к двери, прорезавшей боковую стену между столами наемников и лестницей, уходящей на верхний
этаж. Все дружно провожают их глазами, но никто ничего не говорит - похоже, шутить в их адрес не принято. По мне тоже скользнули чьи-то взгляды - но лишь скользнули. Мое появление выглядело как прибытие старого друга или даже родственника хозяина, поэтому особого интереса оно не вызвало. Тем лучше. Спасибо Медведю.
        Улыбчивая молодица, чем-то неуловимо похожая на Медведя - то ли дочь, то ли младшая сестра - принесла мой ужин. Краем сознания отмечаю, что посмотрела она на меня без любопытства, хотя кольца на пальце нет ни у нее, ни у меня. Ладно, к вопросу моей привлекательности для противоположного пола я при случае вернусь, а пока так даже лучше. Ни к чему мне лишние проблемы. Вдруг я где-то уже женат?
        Так, а что у нас на ужин? Ого, неплохо. Интересно, чем это я заслужил такую доброту? Или взгляд у Медведя настолько профессионален, что он сразу определил мою платежеспособность? И, кстати, где он сам - мы ведь не закончили разговор, да и насчет ночлега не договорились. Заняться, что ли, прикладной арифметикой, пока его нет? Так… У хозяина минимум трое слуг, и вряд ли у ворот были все, на такое хозяйство нужно куда больше народу. Эти трое, скорее всего, самые доверенные. Гостей, считая меня и монахов, два десятка. Если, конечно, все вышли к ужину. Что вряд ли. Вон как тот наемник, что сидит лицом к лестнице, зыркает куда-то вверх время от времени. Наверняка кто-то не вышел в общий зал. Точно - молодица выныривает с кухни с полным подносом, накрытым салфеткой, и парень, что встречал меня с арбалетом, тащит за ней еще один. Как раз вверх по лестнице. Значит, можно приплюсовать еще двоих гостей. Как минимум, двоих. Ведь если гости наверху высокого ранга, значит, надо добавить прислугу и охрану. На каждого высокого гостя минимум двое или даже трое. Как вариант, среди гостей - женщина. И она не
выходит, чтобы не дразнить гусей. То есть гостей - прежде всего, наемников. Все-таки этот арбалетчик похож на молодицу - брат, что ли? Может, и остальные - не наемные слуги, а дети или родственники хозяина? Впрочем, мне-то какая разница? Итак, здесь сейчас никак не меньше трех десятков человек, большинство из них мужчины, практически у всех есть оружие и они наверняка умеют им пользоваться. Впрочем, главное, что войны нет. Есть шанс, что никто не примет чужака за шпиона.
        Торговая компания, покончив с едой и вином, гремит стульями. Двое купцов идут наверх, остальные из их компании уходят в ту же дверь, что и монахи - видимо, там располагается общая спальня для небогатых клиентов. Не иначе, намереваются с рассветом продолжить путь. А вот наемники, похоже, никуда не спешат. Вновь возникшая в зале девушка подходит к ним, выслушивает заказ и вскоре возвращается с парой больших кувшинов. Компания взрывается радостным галдежом, по-прежнему не проявляя ко мне никакого интереса - на девушку за стойкой они поглядывают куда чаще.
        Мысль, что Медведь знал меня в моей прошлой жизни, я отметаю сразу - он или назвал бы меня по имени при встрече и полез бы обниматься, либо ни за что не открыл бы ворота. Придумать какой-нибудь альтернативный вариант я не успеваю - хозяин появляется откуда-то из-за моей спины и усаживается напротив, загородив меня от наемников. Тоже хорошо. Поворачиваться к ним спиной я опасаюсь, но и пялиться в их сторону уже надоело.
        - Даже не вспомню, когда последний раз ужинал так сытно и вкусно, - говорю я, ничуть при этом не лукавя. Во всех смыслах.
        - Приятно слышать, - улыбается в бороду хозяин. - Кстати, ты уже решил, что будешь делать дальше? В том смысле, двинешься дальше завтра или задержишься. Ты не подумай чего - у нас среди ночи гостей выставлять не принято. Если ночь тут встретил - до утра дотерпим.
        - Пожалуй, могу и задержаться, - отвечаю, - деньги у меня есть, а спешить особо некуда. Вот только мне бы лучше отдельную комнату. Так чтоб без толпы соседей.
        Медведь хмыкнул:
        - Что, думаешь, эти парни тебе не компания? Брось, я их знаю. Ребята простые, без придурей. Не первый раз останавливаются. У графа Зерта служат. Да и уедут завтра. Дело, конечно, твое, но…
        - Просто я их не знаю. А мне бы хотелось заснуть в спокойной обстановке. Хотя бы сегодня.
        - Ясно… Звать-то тебя как? А то спросить даже забыл. Прямо неудобно. Меня-то все Медведем кличут. Давно, привык уже. Но если хочешь, можешь звать по имени. Хальд, Хальд Барен я.
        И что мне ему ответить?
        - Шай Таннер, - я называю имя, написанное аккуратными мелкими буквами нездешнего алфавита на бумажке, которую случайно нашел в кармане куртки три дня назад, а потом сжег, попутно опробовав огниво. Пепел же старательно растер в пальцах и развеял над дорогой. Хотя уверенности в том, что имя может быть моим, по-прежнему не испытываю. Но меня оно устраивает. Побуду Таннером. А, может, и останусь им - если, конечно, Шая Таннера не ищут за какие-нибудь серьезные прегрешения, способные привести на плаху, виселицу или каторгу.
        - Будем знакомы, Шай Таннер, - Хальд жмет мне руку. Крепкая рука у него. Огромная. Действительно, медвежья лапа. - Ты не удивляйся, чего это я так тебя встретил, даже имени не спросив. Мне от матушки дар остался - чувствую я людей. Что-то смутное в тебе чую, но это не тьма. Ты - хороший человек.
        - Не тьма… Туман? - неожиданно для себя самого спрашиваю я.
        - Вот да, туман, - согласился Медведь, - точнее не скажешь.
        - Магия? - спрашиваю, имея в виду его дар. Он трясет головой:
        - Нет, какая там магия… Магия - это у знахарей или волшебников. А я просто чую. Колдовать там или сны пророческие видеть мне не дано. Оно и спокойнее так, если честно. Мне моего дара за глаза хватает.
        - Так как насчет комнаты? - возвращаюсь я к прежней теме.
        - А комната есть, и даже не одна, - Хальд слегка мрачнеет, - нынче достойные господа предпочитают по замкам да поместьям отсиживаться, редко выезжают куда. В основном, за счет купцов да таких вот служивых держимся. Вот до войны совсем по-другому было. Отец мне рассказывал, что…
        Что ему рассказывал отец, я не узнал - к нему подбегает давешний "арбалетчик" и что-то быстро шепчет на ухо. Хозяин крякает с явной досадой, встает и говорит:
        - Вот же ж… Ладно, сейчас подойду, - парень дергается, сочтя свою миссию законченной, но Медведь придерживает его:
        - Погоди, Альдрес. Наш гость будет ночевать наверху. Скажи Мальгите, пусть подготовит комнату - ту, что в конце коридора, по левой стороне. Скажешь - сюда вернешься. Негоже твоей старшей сестре тут одной быть.
        Альдрес-арбалетчик кивает и скрывается за стойкой.
        - Ладно, - Медведь поворачивается ко мне, - я пойду. Дела, сам видишь. Думаю, мы еще поговорим. Когда комната будет готова, тебя позовут. Хорошо?
        - Хорошо, - киваю я.
        Веселая компания, вид на которую снова открылся мне с уходом Барена, по-прежнему предпочитает останавливаться взглядами на хлопочущей за стойкой хозяйской дочке. Но недолго - возвращение Альдреса заставляет разгулявшихся наемников искать другую точку для фокусировки зрения.
        Наконец, один из них цепляется взглядом за меня. Осторожно встает, подхватывает свою кружку - едва не выплеснув ее на соседа. Покачиваясь, движется ко мне.
        Я невольно напрягаюсь. Пьяный наемник - не противник. Но он не один - их шестеро. Впрочем, пока не похоже, чтобы он хотел подраться.
        - Эй… привет, друг. Чего ты один тут скучаешь? - добродушно рокочет наемник и без приглашения плюхается на стул. Тот тревожно скрипит, но все же держится. Незваный гость ставит кружку на стол.
        - Я - Герит, - сообщает он мне, - Герит Рунтир. А тебя как звать?
        - Меня не зовут. Я сам прихожу, - отвечаю, наклонившись к нему с хитрой усмешкой. Герит издает короткий смешок - он явно не собирался задираться и слова мои принимает именно как шутку, а не как повод для махания кулаками.
        - А ты шутник, однако… Ладно, дело твое. Не хочешь - не говори. Давай лучше выпьем за графа Зерта - благодаря которому я и мои друзья не дохнем со скуки и с голодухи.
        - За здоровье графа, - соглашаюсь я, поднимая свою кружку с вином. Какая мне разница? Даже если я завтра узнаю, что он достоен лишь быть зарезанным без сожаления, сегодня я выпью за его здоровье.
        - Пошли к нам, - предлагает Герит, опустошив кружку, - у нас веселее.
        - Извини, у меня был трудный день. Чертовски хочется спать.
        - А чего ж тут сидишь, если спать хочешь? Вон, купцы и монахи уже свалили, - вылупливается он на меня в полном недоумении.
        В этот момент я замечаю девочку-подростка, возникшую вверху лестницы. Она похожа на хозяйничающую за стойкой молодицу, но, скажем так, лет пять назад. Это и есть младшая дочка Медведя, догадываюсь я. Она изображает пальцами какой-то знак, Альдрес кивает ей, потом смотрит на меня. Ясно. Значит, комната готова.
        - Просто не знал, куда вино пристроить, пока ты не пришел, - с усмешкой говорю Гериту. - Приятно было познакомиться, Герит Рунтир. Да забери ты кувшин, забери. Вам он сейчас больше пригодится. Выпьете и за мое здоровье тоже.
        Наемник рассыпается в благодарностях, неожиданно ловко подхватывает большой кувшин, не опустевший даже наполовину, и возвращается к друзьям под их радостные вопли. Я же направляюсь к лестнице, по пути попросив девушку за стойкой отнести наемникам еще пару кувшинов "от меня" - я не строю иллюзий насчет того, что им надолго хватит того, что унес Герит.
        Младшая дочка хозяина ждет меня наверху.
        - Добрый вечер, господин. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.
        Помещение оказывается небольшим - как раз для одного постояльца. Мебели тоже самый минимум - кровать, стол, два стула, шкаф для одежды и сундук с висячим замком для ценных вещей. Белье на кровати явно свежее.
        - Как тебя зовут? - поворачиваюсь я к девочке. А она будет красавицей. Старшей стоит поспешить с замужеством, а то, глядишь, младшую сосватают первой.
        - Мальгита, господин, - отвечает она, но глаза не опускает.
        - Спасибо тебе за старания.
        - Вам спасибо на добром слове, - странно, в затылке словно зашевелился ржавый гвоздь. Что такого было в этой фразе?
        - Скажи, а помыться у вас можно? И одежду постирать?
        Мальгита смотрит на меня с легким изумлением. Ну да, конечно… "Если от мужчины не несет смесью табака, алкоголя и пота, значит он до неприличия чист и опрятен - или мертв, причем это вполне совместимо" - вспомнилась чья-то хлесткая фраза. Вспомнилась, но ничего с собой не притащила из тумана.
        - Если вы хотите умыться, то вот, - она показывает в угол слева от двери, где за шторкой обнаружилась объемистая бочка с медным краном внизу, установленная на массивную тумбу, - но тут вода холодная. А если вы хотите помыться… целиком, с горячей водой, то придется подождать - баня у нас только послезавтра… Насчет стирки я не знаю, но спрошу.
        - Ясно, - киваю. Хватит вопросов на сегодня. Вытаскиваю из кармана монетку - да, пожалуй, эта будет в самый раз - протянул девочке:
        - Это тебе. Спасибо еще раз.
        Мальгита восторженно пялится на подарок - серебро! - и бормочет:
        - Да будут добры к вам небеса, господин! Спокойных вам снов.
        - И тебе.
        Она выпорхнула из комнаты и я закрыл дверь. Задвинул засов. Подошел к окну - солнце уже скрылось. Что ж, день закончился очень даже неплохо. Пожалуй, можно провести здесь несколько дней - вдруг подвернется какой-нибудь караван. Конечно, и нынешние гости Рыжего Медведя ничего определенного обо мне не знают, и никто из них, скорее всего, не проявил ненужного любопытства. Но лучше я уеду с тем, кому не будет известно, как и откуда я здесь появился.
        Заперев мешок в сундуке, я слегка освежился - емкость бочки позволяла не только сполоснуть руки и лицо. Тут ко мне постучался давешний арбалетчик, забрал одежду, которую нужно было постирать, и пообещал, что утром я получу ее обратно. Я поблагодарил его, запер дверь и нырнул под одеяло, не забыв погасить свет. Возможно, какой-нибудь граф счел бы простыни недостаточно белоснежными, но я не был графом - во всяком случае, за собой такого не помнил. К тому же, все предыдущие ночевки, что я помнил, не шли с этой ночью ни в какое сравнение. Так что я ощущал себя наверху блаженства. Но недолго - пока не вспомнил ощущение ржавого гвоздя в затылке.
        "Спасибо на добром слове". Что такого в этой безобидной фразе? Ведь память молчит. Но ощущение очень уж странное. Если не сказать - неприятное.
        Спокойной ночи… Шай Таннер, говорю я себе и закрываю глаза, полагая еще один день завершенным. Хотя наемники наверняка еще не закончили разбираться с вином и закуской, здесь их не слышно. Я вспоминаю, что по пути сюда не скрипнула ни одна ступенька на лестнице, ни одна половица. На совесть построено. Но, несмотря на тишину, сон не спешит меня поглотить, и я принимаюсь мысленно рисовать план этажа.
        Следуя за дочкой Медведя по коридору, я насчитал двенадцать комнат, и, судя по расстояниям между дверями, они отличаются по вместимости. Окнами на ворота выходят пять, а на задний двор - семь, в том числе и моя. Это при том, что лестничный пролет "выкусил" себе пространство с "задней" стороны - иначе комнат в этом ряду было бы не семь, а восемь. Комната напротив моей, похоже, такая же "однокроватная". Еще одна, возле лестницы, скорее всего, рассчитана на двоих постояльцев - как и все остальные на моей стороне коридора. А вот три комнаты в середине "переднего" ряда, исходя из расстояния между дверями, можно считать четырехместными, хотя не факт, что в каждой из них по четыре кровати. Вполне возможно, что для аристократов и такое помещение слишком мало, и там стоят только две кровати, если не одна. Интересно, купцы сняли одну комнату на двоих или все-таки две отдельные? Дело даже не в том, предпочитают они друг друга или все-таки женщин - просто одна комната дешевле. Они ведь торговцы, привыкли считать деньги. Главное, что субординация соблюдена - они спят не рядом с подчиненными и работниками. А
комфорт не так важен, если предстоит провести в этом доме только одну ночь. Все же… кто еще поселился рядом со мной на этаже? Так и не придя к какому-то определенному выводу, я начинаю погружаться в дрему. Но заснуть не удается.
        Где-то рядом явно отпирают дверь. Кому еще не спится?
        Дверь моей комнаты подогнана плотно, и не скажешь сразу - что-то послышалось или я почувствовал движение в коридоре. Какой-то явной опасности не ощущается, но… Ножи уложены в мешке, а он под замком, без шума сундук быстро не открыть. Да и нужно ли сейчас оружие? Я осторожно отодвигаю засов и тяну дверь на себя. Совсем немного. Прислушиваюсь.
        Не показалось - до моих ушей явственно долетает шепот. Очень тихий, ни слова не разобрать, но один голос однозначно принадлежит женщине. Причем это не одна из дочек Медведя. А вот собеседник дамы определенно сам Барен… Ну, никто и не говорил, что Медведь человек простой. Простак бы здесь не выжил.
        Я уже собираюсь прикрыть дверь, считая, что не вправе влезать в дела Хальда - уж хотя бы потому, что тот не стремится влезть в мои, - но тут до моих ушей доносится голос третьего участника тайного разговора. Его голос, как и голос дамы, мне незнаком, но выделяется тем, что шептать его обладатель явно не привык. Так что теперь я могу разобрать хотя бы часть сказанного.
        - Почему вы уверены, что ему можно доверять? Вы же сами видели его сегодня первый раз, разве не так? - говорит этот третий. Ему отвечает Барен, затем в разговор вступает дама. В конце концов, мужчина сдается:
        - Хорошо. Убедили. Я согласен, хотя идея мне не нравится. Я бы предпочел иметь дело с кем-то, кого я знаю.
        Уж в чем-чем, а в этом я с ним полностью согласен. Больше ничего интересного услышать не удается - говорит в основном Медведь, время от времени дама что-то уточняет, а господин, не умеющий шептать, молчит - видимо, излагает свое мнение жестами и гримасами. Разговор у них не затянулся - вскоре послышались шаги Барена, удаляющиеся к лестнице, что-то зашуршало, потом тихо закрылась дверь, глухо лязгнул засов и все стихло.
        Выждав немного, я тоже закрываю дверь и возвращаюсь под одеяло. Что это было? А ведь мое предположение, что здесь поселилась дама, оказалось верным. Пожалуй, если доживу до старости, подамся в предсказатели… Стоп! Кому это можно доверять? Кого он не знает? Уж не обо мне ли речь?!
        Я задумался. А ведь это не самый плохой поворот. Допустим, какой-то аристократ едет куда-то с дамой - женой, сестрой, дочерью или любовницей - не важно. Вероятно, он или потерял кого-то из своей свиты - или просто на пути ожидается какая-то серьезная опасность, и требуется усилить эскорт. В компании этих господ у меня будет больше шансов добраться до более обжитых - и безопасных - мест… Нет, конечно, можно остаться здесь, наняться к тому же Медведю, а потом, глядишь, даже породниться с ним… Возможно, это было бы лучшим будущим для меня - если я так ничего и не вспомню. Но если я не просто потерял память? Если меня хотели убить - просто мне повезло выжить, хоть и такой ценой? Тогда задерживаться здесь не стоит - слишком близко от того места, где я вполне мог и не проснуться. В конце концов, я же сам собирался покинуть дом Барена, как только найдутся подходящие попутчики. Почему бы и не воспользоваться предложением - если оно завтра прозвучит?
        И тут мне в голову приходит мысль - вот смеху-то будет, если речь была вовсе не обо мне! И я, совершенно успокоившись, наконец-то засыпаю.
        Рассвет я, вопреки собственным ожиданиям, проспал. Разбудила меня все та же младшая дочка хозяина, вежливо постучав в дверь:
        - Господин Таннер! Господин Таннер!
        Ага, она уже выяснила, как меня зовут.
        - Доброе утро, девочка. Что случилось?
        - Ничего не случилось. А… вы завтракать вниз спуститесь или вам сюда принести?
        Ну надо же… Кажется, надо было выбрать монетку помельче номиналом.
        - Я спущусь. Спасибо, что разбудила. Только…
        - А… одежду вашу Альдрес сейчас принесет.
        - Очень хорошо. Можешь идти.
        Из-за двери донесся стук ее каблучков. Я усмехнулся. Интересно, мне когда-нибудь приходилось так легко относиться к жизни?
        Когда я спускаюсь в зал, Медведь как раз раскланивается с купцами. От Альдреса, который приносит мне завтрак, узнаю, что вчерашние монахи уехали еще на рассвете. Их путь лежал на восток - иначе говоря, выбравшись за ворота, они повернули направо. Купцы, наоборот, направляются на запад, но их целью был не замок Зертерон, а город Гинзур, дорога в который лежит севернее владений графа Зерта, обходя их стороной - не в последнюю очередь потому, что граф не гнушается брать пошлину с купцов за проезд по своим землям. Наемники еще дрыхнут. По мнению Альдреса, сами они очухаются лишь к обеду - как вчера, например. Так что хозяин, проводив одних гостей, пойдет будить других. И, наверное, Герит сотоварищи, подкрепившись, сразу же уедут - до замка отсюда добрых полдня пути, вряд ли им захочется прибыть туда после заката.
        - А чего ж им еще на день не остаться? - лениво интересуюсь я.
        Альдрес негромко хмыкает:
        - Так они уже почти все свои деньги пропили. Третий день тут торчат. Да и в замок должны были еще вчера вернуться. Если и сегодня граф их не увидит - то выгонит со службы без единой монеты, да еще и опозорит на всю округу.
        Что Альдрес имел в виду под округой, я не спрашиваю. Надо думать, речь идет о довольно обширной территории - при такой-то плотности населения. А парень продолжает:
        - В графском замке порядки простые - не успеют до ужина, до утра никто кормить не будет. А не приедут до темноты - так и вообще ворота не откроют. Старый граф такие порядки как завел после войны… - тут Барен подает парню знак, и тот, не договорив бросается к нему. Они оба выходит вслед за купцами на крыльцо.

… - так до сих пор никто их не отменил, - договариваю я незаконченную фразу. В зале остаемся только я и Маргета, протирающая за стойкой посуду. Тарелки опустели, я с некоторым сомнением смотрю на вино в кружке, но все же выпиваю. Теперь и кружка пуста… Заметив это, Маргета подходит ко мне:
        - Еще вина, господин Таннер?
        Надо же, и она запомнила, кто я. А выглядит усталой и невыспавшейся. Хотя… Выспишься тут. Не успеют одни угомониться, как другим уже завтрак надо готовить.
        - Нет, не надо, - Маргета молча уносит пустые тарелки. Может, лучше пока вернуться к себе? Чтобы лишний раз не нарываться на Герита и его собутыльников. Если мои предположения верны, при них со мной все равно никто разговаривать не станет. Хотя… Может быть, Герит что-то знает об этих… гостях? Впрочем, сейчас он все равно внятно разговаривать не сможет.
        Я уже собираюсь уходить, когда кто-то из наемников обозначается в дверном проеме. Но это не Рунтир, а как раз тот парень, что сидел вчера аккурат напротив лестницы.
        - Пива! - прорычал-прохрипел он. Я встретился взглядом с Маргетой и кивнул - мол, если что, я заплачу. Девушка лишь пожала плечами. Наемник довольно уверенно добирается до моего стола и плюхается на свободный стул.
        - Меня Ольдис звать. Я тебя помню, - говорит он, - ты был тут вчера. Герита угостил.
        - Верно, - не стал я спорить. Подбежала Маргета, поставила на стол кувшин, наполнила кружки и умчалась, скрывшись в дверном проеме позади стойки. Донесся шум передвигаемой посуды. Наемник ухватил кружку и залпом уполовинил ее содержимое. Силен. Я-то лишь пару глотков сделал. Впрочем, у меня внутри пожар не бушевал.
        - Ты - хороший мужик, - выдает он, отдышавшись, - не то что эти… торгаши. Жмоты. Хоть бы кувшин вина проставили. А ведь под нашей охраной от самой Мелаты ехали.
        - Что, не заплатили? - удивился я.
        - Я не про то, - машет он руками, - причем тут деньги? Просто не по-людски так… Кошель старшему сунули - и все. Ты вон нас вовсе не знаешь, и то - с Геритом выпить не погнушался, и другим по кружечке перепало. А эти… - он едва удержался, чтобы не сплюнуть.
        Я наливаю ему еще пива, он благодарно трясет головой и делает большой глоток. Я оглядываюсь на вход - нет, Медведь еще не возвращался. Но лучше ему не знать об этом разговоре.
        - Слушай, Ольдис, вы ж тут не первый раз. Скажи, а здесь всегда так мало народу? Я вчера кроме вас и купцов никого не видел. А, нет, еще монахи были. Только они еще затемно уехали.
        - Да? Уехали уже? Оно и к лучшему, - бросил Ольдис, - ну их… - он переваривает мои слова до конца и снова мотает головой: - не, тут еще дворянин был. Еще позавчера приехал, следом за нами. Барон Фогерен, сосед нашего графа Зерта. С бабой. Кто такая - понятия не имею, но точно не жена и не сестра - я бы знал, одно скажу - из благородных и очень красивая… Но лучше не подходить. Даже если ты граф… А ты не граф?
        - Нет, не граф, - Ольдис ухмыльнулся: - а похож.
        - На кого? - изумляюсь я совершенно искренне.
        - На графа!.. Не, не то чтобы на какого-то графа… - он завращал бровями, пытаясь помочь мозгу сложить фразу, - а вапще. Ну, то есть, если бы мне сказали, что ты - граф, я бы поверил. Хоть и одет ты не по-графски. Тоже на службе, а?
        - Тоже… Ну, друг, потешил ты меня, - я доливаю нам пива, потом спрашиваю: - а чего ж даже графу лучше не подходить?
        - А потому что барон Фогерен - лучший фехтовальщик Сентеры, а, может, и всей Империи, - с какой-то непонятной гордостью выдает Ольдис, и добавляет: - и стрелок он отменный. Хотя, говорят, он человека и голыми руками убить может. Его потому, говорят, сюда из столицы и сплавили, в родовое поместье, что он там кого-то придушил. Кого-то не из простых, чуть ли не из императорской фамилии даже. Говорят, что как раз из-за этой бабы… Вроде как в ссылку. Ик! Пойду-ка я отолью, - сообщает он мне о своих дальнейших планах и поднимается из-за стола.
        Я проводил его взглядом и двинулся к лестнице. Мучающийся похмельем вояка сообщил мне не так уж много - но достаточно, чтобы подумать над этим в тишине и уединении. Во всяком случае, перспектива покинуть постоялый двор в компании парочки аристократов несколько упала в цене. Хотя выбор по-прежнему невелик. Мне все равно нужны транспорт и оружие - не уходить же отсюда пешком и с парой ножей. А барон вполне может обеспечить меня и тем, и другим, причем за свой счет. Да еще и укроет своей тенью от слишком внимательных глаз и ненужных вопросов. Главное, чтобы приключения барона оказались связаны исключительно с его сердечными делами, а не с каким-нибудь заговором. Вот только после подслушанного ночного разговора в это как-то не очень верилось. Нет, я не сомневался в его благородстве, смелости, решительности, а также в том, что он лучший боец в округе. Но вот впечатления амбициозного ублюдка, готового идти по головам, он на меня почему-то не произвел. Такие если и ввязываются в заговоры - то из-за дружбы, любви или сказок о светлом будущем, но никак из-за власти и денег. А вот с его спутницей дело явно
обстояло сложнее и запутаннее.
        Время к обеду, а в мою дверь никто не стучится. Они что, все-таки решили обойтись без меня? Или эта сладкая парочка ждет кого-то еще? Что там говорил Альдрес? Служивые должны уехать до обеда, чтобы успеть добраться до темноты? Надо будет все же выяснить при случае, что это за обычай путешествовать исключительно в дневное время.
        Спустившись вниз, обнаруживаю графских наемников уже на пороге. Они прощаются с Медведем, и прощание выглядит не в пример теплее, чем то, что видел утром в исполнении торговцев. Это именно прощание со старыми и добрыми знакомыми - с шутками, рукопожатиями, похлопываниями по плечу. Мне тоже перепадает толика грубоватого юмора - вояки оценили мою вчерашнюю щедрость и встречают без настороженности, заодно знакомлюсь с остальными. С Геритом и Ольдисом, особенно благодарными мне за выпивку, я даже обнимаюсь на прощанье. Не знаю, могу ли я теперь считать их своими друзьями, но есть шанс, что они не будут спешить убить меня при следующей встрече. Уже хорошо.
        Семерка всадников скрывается за воротами. Но прежде я замечаю притороченные у седел ружья и цепенею. Огнестрельное оружие? Может, еще и нарезное? Стволы уж больно тонкие и явно фабричной выделки… Тогда почему у людей Медведя его нет? Хотя с этим как раз все может быть просто. Дорого, боеприпасов не напасешься… или просто запрещено. Все-таки Герит и остальные на службе у графа, в отличие от, например, того же Альдреса, а если граф достаточно богат… Но почему наличие винтовок для меня неожиданность, в отличие от мечей и арбалетов? И тем не менее, сразу понял, что это за оружие… Тем временем Медведь делает какой-то знак парню, что вчера встречал меня с кинжалом, и поворачивается ко мне:
        - Ну что, надумал что-нибудь?
        - Пока обедать, а там посмотрим, - принимаю я нарочито загадочный вид. Барен расплывается в улыбке:
        - Пока обедать, хы-хы-хы! Честное слово, Таннер, ты мне нравишься все больше.
        Мы возвращаемся в дом. Хальд распоряжается насчет обеда, потом присаживается за один стол со мной.
        - А если серьезно, Таннер? Что будешь делать дальше?
        Я смотрю на него и думаю, что, пожалуй, незачем ему знать. Ни про подслушанный ночной разговор, ни про похмельные откровения Ольдиса. В принципе, сильно притворяться не надо - эти штрихи если и портят общую картину, то незначительно.
        - Если честно, сначала думал пожить у тебя какое-то время. Спешить мне некуда, я уже говорил… но потом я пришел к выводу, что все-таки надо двигаться дальше.
        - И куда ты решил направиться?
        - На юг.
        - Ну, это понятно, что не назад в Ларинью, - хмыкает Хальд. - А куда именно?
        Ну, Медведь, ты же умный, да еще и дар у тебя - догадайся сам. Я даже названия столицы не знаю - мне его никто не подсказал… до сих пор. Графство Зерт я пока что рассматривал лишь как очень запасной вариант. Гинзур, куда уехали купцы, мне тоже не подходит - именно потому, что я не хотел их там встретить. Тем более, что Альдрес, упомянув Гинзур, ничего не сказал о море. А порт мог бы стать для меня единственным оправданием этому маршруту. А еще Гинзур севернее этих мест, что мне тоже не нравилось. Значит, остается Мелата. Кстати говоря, Фогерен и его спутница явно прибыли сюда из поместья барона - иначе присоединились бы к наемникам и торговцам во все той же Мелате - кучей все-таки безопаснее. Не из Лариньи же они приехали, иначе кто-нибудь об этом сказал. А если этой парочке нужно было в Гинзур, они бы здесь и вовсе не появились… наверное.
        - Для начала в Мелату… - начинаю я, а Барен снова кивает и говорит с усмешкой:
        - А что ж не сразу в Терону? Столица велика, нашлось бы и тебе и место, и занятие по душе.
        Ой, Хальд, может хватит ходить вокруг да около? Зови уже моих попутчиков. Заждались, поди. Но вместо этого я отвечаю:
        - Терона далеко. Пешком не дойду.
        - Это верно, - соглашается он. - Я так понимаю - хотел кому в попутчики напроситься?
        - Верно, думал.
        - А что к монахам не присоединился? Как раз сегодня утром уехали. Или не хотел вставать так рано?
        - Во-первых, я не знал, куда они едут. Во-вторых, я сильно сомневаюсь, что они позволили бы мне ехать с ними. В-третьих, даже если бы я знал, куда они направляются, и они бы согласились терпеть мое общество, я сам не захотел бы оказаться в их компании.
        - Это почему же? - спрашивает Хальд, хотя не скрывает своего удовлетворения моим ответом. - Что ты имеешь против братии?
        - Да ничего, - пожимаю плечами, - просто я думаю, что они слишком скучные попутчики.
        - Слушай, Таннер, это, конечно, не мое дело, - Медведь мнется, но любопытство побеждает, - но почему ты один пошел? Если тебе, как ты говоришь, не к спеху… Опасно ведь. Почему следующего каравана не дождался? Или не покинул Ларинью с предыдущим?
        Эх, Медведь, ты же умный мужик… Почему я, который ничего не помнит, должен тебе объяснять?
        - Встречный вопрос: как часто ходят караваны из Лариньи?
        - Ну, - он чешет в затылке, что-то вспоминая, - от снега до снега два-три. Может быть и четыре, но такое случается очень редко. Ведь пока один не вернется, другой не выйдет - так мне купцы говорили.
        Ну вот, я так и думал.
        - Ну так представь себе - когда уходил предыдущий, я еще не знал, надо ли мне ехать. А когда стало ясно, что надо - его уже и след простыл. А ждать следующего было слишком долго.
        - Ты кого-то убил? - он как-то сразу подбирается и становится очень серьезным.
        Интересно, какая правда его больше устроит? Хорошо все-таки, что кое-какую легенду я себе сочинил. Не бог весть что, но, по идее, должна сработать. А вот трупы я в нее вставлять не буду. Судя по тому, как Хальд об этом спросил, лучше обойтись без фальшивых скелетов.
        - Нет. Я давно хотел уехать.
        - А чем ты там занимался?
        - У меня был свой магазин охотничьего снаряжения. Особой прибыли он не приносил, чаще выходило в ноль. Иногда нанимался охранником, иногда проводником к военным или богатым охотникам - больше от скуки и чтобы форму не потерять, чем ради денег. Но я не бедствовал. Мой отец когда-то вложил оставленные дедом деньги в бакалейную лавку своего приятеля, дело пошло, лавка выросла в большой магазин, потом они вместе подмяли всю бакалейную торговлю в округе. Когда три года назад отец умер, его доля перешла ко мне, но я в этом деле ничего не понимал, да и не было оно мне интересно. То, что я просто получаю свою долю прибыли, меня вполне устраивало. Устраивало это и совладельца. И тут совладелец предложил мне продать мою долю. Чтобы дело стало целиком его. Я подумал - ему хочется этим заниматься, мне нет, деньги он предложил хорошие - и согласился. Вот только сделал он свое предложение почему-то только через три дня после того, как караван ушел. Я бы, может, и дождался бы следующего каравана… Но в тот же вечер в мой дом пробрались воры. Меня не было дома - я был у приятеля, праздновали сделку. Вернувшись
утром, я обнаружил дом в полном беспорядке. Все деньги, что я получил, пропали. Конечно, сообщил властям, началось расследование, но я не рассчитывал, что воров быстро найдут. К слову, начальник стражи - родственник человека, выкупившего мою долю.
        - Ты думаешь… - Хальд смотрит на меня с немым вопросом в глазах. Я пожимаю плечами:
        - Тогда я об этом не думал. А вот сейчас… но доказательств нет.
        - Ясно… А что потом было?
        - На следующую ночь в мой дом снова вломились. Их было трое, и я думаю, они знали, что я там. Наверное, они рассчитывали, что у меня есть еще деньги, и надеялись силой заставить меня отдать их или сказать, где они спрятаны. Но у них не получилось. Я оказался дома не один - тоже позвал пару крепких приятелей. Грабителям все же повезло - они сразу поняли, что их ждет, и смогли сбежать неузнанными. Я не стал ждать третьего нападения. Один из этих моих приятелей собирался жениться и жить отдельно от родителей. Другому нравился мой магазинчик. Я предложил одному купить дом, второму магазин. Мы все остались довольны - с одной стороны, я получил вполне приличную сумму, а они - то, что вряд ли смогли бы найти так быстро за эти деньги. Переночевал у того, что собирался жениться, потом мои друзья довезли меня до Сонейты - дальше они ехать не рискнули, но я их в этом не виню. А что было дальше, я помню плохо, извини.
        Сначала я не собирался говорить Барену, что воры забрали все те деньги, рассчитывая этой мифической сделкой объяснить спрятанное в моем мешке состояние. Но потом подумал, что незачем искушать Медведя - моего золотого запаса хватило бы на то, чтобы выкупить весь его постоялый двор, да еще и всю его команду нанять лет на пять минимум. Тут и он может дрогнуть. Нет уж, пусть все считают, что у меня с собой лишь деньги от спешной продажи дома - сумма, конечно, приличная, но все же не запредельная.
        - Да-а… дела, - протянул Хальд. - Теперь понимаю, почему ты решил не дожидаться каравана.
        - Именно. На дороге меня ждало неизвестно что, вполне могло и повезти. И, как видишь, повезло. А дома - потеря всех денег, да и жизни впридачу, причем наверняка.
        - Ну, не знаю, что я делал бы на твоем месте… Наверное, предпочел бы остаться, хотя бы до следующего каравана - и даже побороться за свое добро. Неужели в Ларинье только дети верят в страшные сказки о Змеином тракте? Вон, знакомцы твои новые, что графу Зерту служат - на что смелые парни, но и дважды всемером бы туда не сунулись, даже будь у них каждая вторая пуля серебряная.
        - Но караваны же ходят?
        - А что караваны? Там куча народу, никак не меньше сотни лбов, и все при оружии. Да и солдат из гарнизона для охраны всегда берут.
        - Дороговато выходит такой караван довести…
        - Да уж, не дешево, - вздыхает Хальд, - зато целыми добираются. Впрочем, без прибыли не остаются - мне так думается. В Ларинье, по крайней мере.
        - И терпения им не занимать, - хмыкаю я, вспоминая, что, по словам Медведя, караван идет от Сонейты по Змеиному тракту дольше, чем я проделал бы этот путь по заброшенной дороге. А ведь я шел пешком. Словно прочитав мои мысли, Хальд говорит:
        - По Мертвому тракту было бы короче, и раньше караваны ходили по нему. Да и назывался он тогда иначе - Равурским, по имени императора Равура Пятого, при котором его построили. Но на пятый год после войны там пропало три каравана подряд, и по нему ездить почти перестали, в основном только войска перебрасывали, и только большими отрядами. Говорят, даже нужду справляли прямо на дороге, никто в кусты не отлучался. А кто все-таки сдуру стеснялся при всех гадить, того потом по частям собирали. Если вообще что-то отыскивали. И это я про большие отряды говорю. А если десяток или два солдат посылали - никто не доходил. Во всяком случае, хотя бы на голову здоровым. Уже тогда тракт Мертвым называть стали. А как Силейский мост рухнул, так и вовсе перестали туда соваться - все равно от Сонейты до этих мест после войны по старой дороге ни одной деревни не осталось.
        Это что же, подумалось мне, я должен считать, что мне несказанно везло, пока я от озера шел? Но вопрос, кто разбудил меня на пустоши, остается невысказанным, я лишь киваю, соглашаясь с его последней фразой:
        - Это верно, никто сейчас вдоль тракта не живет.
        - А что ж верхом не поехал? - он, видно, решил прояснить этот вопрос до конца. Понимаю. Сам не люблю недоговорения. - Мог ведь купить коня, если не имел. Я ж так понимаю, денег на это хватило бы. Все ж быстрее…
        - Конь у меня был, и хороший, но его я тоже продал. Все равно дорога предстояла долгая, тяжелая… Мало ли. Конь-то в чем виноват?
        Хальд кивает. В самом деле, что тут скажешь?
        - Послушай, - решаюсь я воспользоваться тем, что он пока думает, что еще сказать, - сколько я тебе уже должен? За ночлег и за еду? Не хотелось бы уехать, так и не заплатив.
        Пошарив в кармане, извлекаю из него несколько монет.
        - Этого хватит? С учетом обеда? - опять это непонятно откуда вылезающее знание о том, сколько действительно нужно отдать. На всякий случай я добавляю еще один кругляш. А что скажет Медведь?
        Хальд берет деньги, привычно проверяет - не подделка ли? - потом вдруг смущается и прячет монеты в карман.
        - Хватит, Шай. Можешь считать, что ужин ты тоже оплатил… - он кладет руки на стол, как-то странно вздыхает и вдруг говорит:
        - Шай, как ты смотришь на то… - я смотрю ему в глаза и понимаю, что предложение присоединиться к барону Фогерену все-таки последует.
        - Смотрю на что?
        - На то, чтобы не ждать попутчиков, которые объявятся неизвестно когда. Я ведь так понимаю, что ты не просто очень везуч, но и постоять за себя сможешь, если что? С оружием обращаться умеешь? - дождавшись моего утвердительного кивка, он переходит к главному: - У меня остановился один человек… из благородных. И он как раз направляется в ту же сторону, что и ты. Дорога до Мелаты не самая безопасная, всякое может случиться, а свита этого господина невелика, каждый человек на счету. И он будет рад, если такой толковый парень, как ты, присоединится к нему.
        Я делаю задумчивый вид и выдерживаю надлежащую паузу, словно это предложение мне в новость.
        - Что требуется от меня? У него есть какие-то условия?
        - Есть. Ты не просто едешь вместе с ними - ты поступаешь к нему на службу. То есть, защищаешь его и его спутников как себя. Выполняешь приказы. Не задаешь лишних вопросов. Он - предоставит тебе оружие и коня, еда и ночлег - тоже за его счет. Он также заплатит тебе пятьдесят серебряных империалов, когда вы доберетесь до Мелаты - даже если в пути ничего не случится. В Мелате ты будешь волен его покинуть, если захочешь. Ну, или как уже вы с ним договоритесь.
        - Как его зовут?
        - Думаю, будет лучше, если на этот и все остальные вопросы он ответит тебе сам, - Хальд поморщился. Ему явно не нравится так говорить, но выбора у него нет. Он не может упомянуть имя барона, пока я не соглашусь.
        - Да, пожалуй, ты прав… Ладно. Это хорошее предложение. Скажи ему, что я согласен.
        - Жди здесь, - Медведь неожиданно тяжело поднимается и медленно идет к лестнице.
        Это что же? Он считает себя ответственным за то, что я могу во что-то вляпаться в компании барона и его подруги? Зря, Хальд. Честно слово, зря. Ты ведь почти ничего обо мне не знаешь. Даже я сам о себе знаю не намного больше.
        ЧАСТЬ 2. РАЗВОРОТ И НАПРАВО
        Как говорится в таких случаях - и что ж тебе, молодец, за печью-то не сиделось? …
        Герой вместо того, чтобы остаться среди тех, кто не задает вопросов, и подождать, чтобы муть хоть немного осела,
        ввязывается в новое приключение - возможно, только потому что стремится
        убраться подальше от точки начала своей нынешней жизни,
        предпочитая более осязаемую опасность
        В ожидании Хальда обвожу взглядом опустевший зал. А днем здесь светло. Даже самые дальние углы вполне просматриваются. Очень продуманное расположение окон. Тихо. Слышно, как где-то жужжит муха. Никого, ни Альдреса, ни его сестриц, ни кого-то еще. Впрочем, а зачем им тут торчать? Все прочие гости уехали. Постоялый двор в чистом, фигурально выражаясь, поле, с наглухо закрытыми даже в полдень воротами - это не то место, где у стойки может внезапно нарисоваться умирающий от жажды клиент. Окрестности просматриваются самое меньшее на тигу в любую сторону, пока кто-то подъедет, пока ему ворота откроют, пока он сюда войдет… Успеет даже черепаха. Да и шумно здесь может быть только утром - когда уезжают те, кто переночевал, и вечером - когда собираются те, кто ночевать будет.
        А ведь Медведь сказал, что ужин я оплатил. Из этого следует, что сегодня мы уже никуда не уедем - раз уж тут не принято выбираться за ворота, если не рассчитываешь постучать в другие ворота до заката. Барон, несмотря на свое бурное столичное прошлое, должен быть в курсе местных суеверий, более того - исходя из того, что я о нем успел узнать, должен относиться к этим суевериям с пониманием и уважением. Тем более что на человека, куда-то сильно опаздывающего, он не похож.
        Я привычно развлекаюсь подсчетами, прикидывая число будущих попутчиков. Впрочем, вряд ли их больше десятка, включая, само собой, господина барона и его даму - иначе зачем им я? Не по доброте же душевной барон решился позвать меня в свою свиту.
        Хальд снова возникает на верху лестницы:
        - Пойдем.
        Правильно, негоже благородным господам спускаться ради невесть кого. Поднимаюсь к нему и, глядя на то, в какую дверь стучится Медведь, успеваю вспомнить, что ночью засов лязгнул явно по другую сторону коридора. То есть, барон предпочел пообщаться на нейтральной территории. Тоже правильно - зачем мне видеть его жилище, если мы вдруг не договоримся?
        За распахнутой Бареном дверью открывается довольное просторное помещение. В центре, между двумя окнами, стол, покрытый узорчатой скатертью, свисающей почти до самого пола. В кресле слева от стола сидит, надо думать, барон Фогерен собственной персоной. Вряд ли этот титул носит кто-то из двух мужчин, стоящих рядом с ним. Мужчин в одинаковых темных костюмах простого, но явно удобного кроя. Они и сами какие-то одинаковые. Одного роста, одной ширины плеч. Даже лица похожи, особенно скучающе-сонным выражением. Хотя различить все же можно. И они явно не братья. Но пока я не знаю их имен, придется обозначить их по цвету волос.
        Тот, у которого они чуть темнее, занял позицию у правой стены, а второй готов в любую секунду закрыть хозяина. Их нарочито расслабленные позы и равнодушные взгляды меня не обманывают. Такие способны придушить, не шевельнув ни одной мышцей на физиономии. Словно не люди, а… Но память так и не выдает нужного слова, хотя кажется, что я его знаю.
        Если телохранитель у барона только один, то этот тот, что стоит рядом с ним. Как-то он… собранней, что ли? Хотя и темноволосый тоже не промах, явно. Все же, почему-то мне кажется, по сравнению с самим бароном его бойцы - сущие носороги, как говорится, в балет бы их точно не взяли.
        Сидящий в кресле делает едва неуловимое движение плечами и переводит взгляд с меня на даму, занимающую кресло с другой стороны стола. И что-то в том, как он это сделал, окончательно убеждает меня в том, кто передо мной.
        Барон хоть и одет просто, почти как те двое, но в таком человеке породу никакими лохмотьями не спрячешь. Настоящий аристократ. В том, что он лучший фехтовальщик империи, я лично сомневаться не буду. Даже если очень попросят.
        Продолжая смотреть на барона, осторожно фокусирую взгляд на его спутнице. Она действительно очень красива, Герит ничуть не преувеличил. Если Фогерен и в самом деле придушил из-за нее какого-то представителя императорской фамилии, то у него - с моей точки зрения - имеется обстоятельство, не просто смягчающее вину, а полностью его оправдывающее. И даже если она втянула его в пахнущую плахой авантюру, и он идет на это, прекрасно понимая возможные последствия - я его понимаю.
        Но вернемся к барону, у которого помимо древнего титула есть не менее старинный замок и, наверное, весьма приличное состояние. Ведь его костюм стоит дорого, при всей простоте кроя. Вот как раз те, у кого кроме титула есть лишь спесь да немалые долги, обычно одеваются иначе даже в подобной глуши - с почти обязательными блестящими побрякушками или даже кружевами. Итак, что имеем? Дворянин, причем далеко не в первом поколении, герой войны, не калека и не сильно старый, к тому же богатый. При таких достоинствах ему достаточно быть не слишком уродливым, но он еще и красавец. У такого если и есть проблемы с женщинами, то исключительно с теми, что очень хотят за него замуж. Если, конечно, он не женат. Жаль, Герит ничего об этом не сказал - но Герит простой наемник, ему необязательно быть в курсе таких подробностей.
        Медведь жестом предлагает мне сесть, указывая на свободное кресло, стоящее посреди комнаты. Я сажусь - лицом к барону, спиной к двери. Сажусь медленно - чтобы телохранители не занервничали. Мало ли чего им может примерещиться в слишком резком движении.
        Неужели Фогерен не отошлет свою спутницу после формального знакомства, чтобы я хотя бы поначалу считал ее всего лишь красивой куклой? Или она, не скрывая своей роли в происходящем, тоже примет участие в допросе кандидата в попутчики? Мне все-таки кажется, что она останется. Кстати говоря, любопытный должен получиться разговор. Особенно, если Фогерен будет пытаться что-то от меня скрыть, а я - делать вид, что могу о чем-то догадаться.
        С бароном все более-менее понятно. Натворил дел, сослали в далекое поместье с глаз долой, пока пыль не уляжется - а то и насовсем. Поехал, покорившись судьбе, и виновницу своих бед с собой позвал. Если, конечно, она сама не навязалась. Но если сама, что погнало ее в эту глушь? Чувства? На инфантильную романтическую дурочку, мечтающую о тихом семейном счастье, она не похожа. Не удивлюсь, если она орудует кинжалом лучше, чем вязальными спицами или швейной иглой. Воля кого-то вышестоящего? Или существует некий тайный заговор, а роль барона в нем слишком велика, чтобы дать ему просто выйти из игры? И она при нем лишь надзирательница?
        Стоп… Таннер. Ты отвлекаешься. Тебе нет дела до их игр. Даже если вдруг они затеяли убить императора, который для тебя как бы и не человек вовсе - вершина местной иерархии. Эти двое - лишь способ оказаться подальше от безымянного лесного озера. Попутчики на несколько дней. Ведь нет никаких гарантий, что барон решит продлить ваше приятное знакомство после прибытия в Мелату. Тем более, что оно еще не началось, это знакомство.
        Телохранители, к слову, вполне грамотно прикрывают хозяина, причем одновременно и от меня, и даже от Медведя. Не ограничивая при этом хозяину обзор и свободу движения. Мне, уже наслышанному о талантах барона к смертоубийству, это не кажется странным. Но вот почему я в этом разбираюсь?
        Медведь неспешно подходит к столу и устраивается между мной и спутницей барона, словно еще один страж. Что ж, в этом нет ничего обидного - по-настоящему чужой здесь я.
        - Это человек, о котором я вам говорил, - негромко говорит Хальд. Барон и его дама внимательно разглядывают меня. Барон - с тем же недоверием, что звучало в его голосе ночью, но без враждебности или брезгливости. Уже хорошо. Во взгляде дамы прочитывается хорошо скрываемое любопытство.
        - Как нам вас называть? - интересуется барон ровным, ничего не выражающим голосом. Интересно, обращение на "вы" для него имеет какие-нибудь оттенки? И почему он задал этот вопрос? Вряд ли Медведь не сообщил ему имя, которым я назвался. Или дело не в имени?
        - Меня зовут Шай Таннер, - я встретил его взгляд спокойно. Если бы Фогерен знал какого-то другого Шая Таннера, разговор начался бы иначе. Если бы вообще состоялся. Барон молчит, продолжая разглядывать меня. Но в мои планы соревнование в длине пауз не входит.
        - Но вы можете называть меня Таннер, - кажется, я правильно понял причину его заминки, - без имени, титула, звания, сана или прозвища. Просто Таннер. Если этого будет недостаточно… при посторонних людях, потом вы сможете сами предложить мне называться как-то иначе.
        Барон кивает, на лице его возникает что-то похожее на выражение удовлетворения. Похоже, я верно выбрал тон.
        - Могу ли я, в свою очередь, задать вам тот же вопрос - как мне называть вас?
        - Барон Венкрид Фогерен, - назвав свои имя и титул, он с некоторым сомнением посмотрел на свою спутницу. Та усмехнулась:
        - Я понимаю твои сомнения, Венкрид, но ведь нам предстоит провести вместе… какое-то время. Так что нам так или иначе придется познакомиться, - сказала она и добавила, повернувшись ко мне: - я - маркиза Тиана Деменир.
        Ага, значит, она ему точно не жена. Больше ничего имя маркизы, как и все имена, услышанные прежде, мне не говорит.
        - Вы согласились принять мое предложение, - произносит барон с непонятной интонацией. Полуутвердительно-полувопросительно. Что ж, придется внести ясность.
        - Господин барон… Я действительно дал свое согласие. На предложение, переданное мне от вашего имени через господина Барена. И свой ответ передал через него же. Но я хотел бы услышать лично от вас, в чем именно будут заключаться мои обязанности - возможно, я что-то упустил из виду, когда давал ответ, или господин Барен о чем-то умолчал, разумно опасаясь сказать лишнее. Поправьте меня, если я ошибусь. Вам нужен человек, умеющий ездить верхом, обращаться с оружием и при этом способный защитить не только себя. Так же он не должен иметь склонности к задаванию лишних вопросов. Верно?
        - Верно, - барон кивает, на его лице появляется что-то похожее на улыбку. Похоже, моя речь ему понравилась.
        - Вы предоставите мне оружие и коня, поскольку у меня их нет, а без них мое пребывание на службе у вас не имеет смысла, а также заплатите некоторую сумму по прибытии в Мелату. После чего мы либо разойдемся в разные стороны, либо продолжим путь вместе - но об этом мы поговорим, когда туда доберемся. Так, кажется? Я ничего не упустил?
        - Ничего, пожалуй. Примерно это я и собирался вам предложить… Скажите… Таннер, почему я должен быть уверен, что мне не придется пожалеть о том, что я вас нанимаю? - Фогерен прищурился. Я хмыкнул:
        - Господин барон, пока что вы ничего не должны. По крайней мере, мне, - Фогерен не может удержаться от улыбки, а я продолжаю: - А если серьезно, то насколько я понимаю, вы обо мне прежде ничего не слышали. Мое лицо вам незнакомо - это я к тому, что под другим именем вы меня тоже не встречали. И это вас смущает…
        Лишний раз представляться жителем Лариньи мне не хотелось. То, что до сих пор мне никто не сказал ничего вроде "ты не похож на парня из тех мест" и не придрался к произношению, еще ничего не значит. Память вдруг расщедрилась и выдала, что сыновья обычно больше похожи на матерей, а дочери на отцов. То есть, нетипичную внешность или акцент можно как-нибудь оправдать. Например, мать была откуда-то издалека, умерла при родах, а отец не рассказывал, откуда он ее привез. И все, концы с этой стороны обрублены. Главное, не встретить земляка или того, кто просто хоть немного ориентируется в нынешних ларинийских реалиях.
        Но я не могу ручаться самому себе, что не проколюсь в следующую минуту на какой-нибудь мелочи. Гораздо более подозрительной, чем нетипичная для тамошнего уроженца внешность или режущий ухо акцент. Тем более, что Барен имел дело с моими "земляками", хотя бы теми же купцами, и легко признал во мне человека оттуда, и что-то неправильное разглядел лишь благодаря своему дару. А другие и вовсе ничего не заметили - ни во внешности, ни в речи. Но рано или поздно я скажу или сделаю что-то, не влезающее ни в какие ворота. И наверняка не все удастся списать на провалы в памяти, о которых хорошо бы и вовсе никому не знать. Барон, заметив странное, может передумать. А это совершенно ни к чему. Вряд ли подвернется более подходящая компания до того, как Медведь решит, что "туман" во мне все-таки может быть опасен. Так что будет лучше, если мы с бароном продолжим устраивать друг друга. До Мелаты, по крайней мере. Потом я хотя бы останусь при коне и оружии более серьезном, чем пара ножей - вряд ли Фогерен из-за такой мелочи выйдет из образа благородного властелина и бросит меня на дороге без всего этого.
        - Нет, не слышал и не встречал, - барон отрицательно качает головой, - хотя манера выражаться у вас… довольно необычная…
        На лицах телохранителей не шевельнулся ни один мускул, хотя, по-моему, они все-таки напряглись. Я-то точно напрягся. Хальд в недоумении шевельнул бровями. Маркиза тоже изобразила что-то этакое.
        - По крайней мере, - барон пожевал губами, - для наемника, который случайно никем не нанят.
        - Я не наемник, господин барон, - пожалуй, будет лучше сразу избавить его от этого заблуждения. Это чего же им Хальд обо мне наговорил?
        - Однако ваша одежда… - во взгляде аристократа появилось нечто, похожее на удивление. Ага, значит, не наговорил. Это Фогерен сам додумался.
        - Что делать, именно такая одежда наиболее удобна в дальней дороге. Вы ведь придерживаетесь того же мнения, - я кивком головы указал на его собственный костюм. - К слову, я тоже о вас раньше не слышал и ваше лицо мне не знакомо… Во всяком случае, не стоит предъявлять претензии нашему гостеприимному хозяину. Он всего лишь попытался помочь нам обоим, исходя из того, что мы сами ему сообщили. Впрочем, ездить верхом и обращаться с оружием я действительно умею.
        - Не скрою, меня вполне устроил бы обычный наемник. Еще одна пара рук, способная держать оружие. Но… наш общий друг Барен сумел меня убедить, что человек, сумевший пройти в одиночку по Змеиному тракту, может пригодиться мне больше, чем просто еще один солдат. Против этого я не нашел что возразить. Все же… Почему вы намерены наняться ко мне на службу?
        - Не намерен, - парировал я, - но более подходящего способа составить вам компанию хотя бы до Мелаты не вижу.
        Фогерен расхохотался:
        - Все-таки жаль, что вы не подвернулись мне раньше - подозреваю, вы прекрасно смогли бы уболтать того законника, который… - он не договорил, натолкнувшись на укоризненный взгляд маркизы.
        "Который вручил мне предписание императора убраться из столицы в родовое поместье" - мысленно закончил я его фразу, опираясь на уже известные мне крохи информации. Не думаю, что я сильно ошибся с формулировкой. А вот про меня барон выразился еще точнее. Я слишком разговорчив для простого "солдата удачи". Прокол первый, но наверняка не последний. Хорошо хоть, не слишком явный. Барон поднимает глаза вверх, видимо, что-то обдумывая, и, наконец, говорит:
        - Хорошо, Таннер. Вы… составите мне компанию. Пока до Мелаты, а там посмотрим. То есть я беру вас на службу. Естественно, после того, как вы покажете, на что способны.
        Не знаю, что бы он еще сказал, но в этот момент в дверь постучали и оттуда донесся голос Альдреса. Барен вышел. Из-за двери донесся шепот парня и голос Медведя:
        - Он так и сказал?
        Хальд вернулся в комнату и, обращаяськ Фогерену, проговорил:
        - Господин барон, прошу прощения, но к вам прибыл гонец от…
        - Я знаю, от кого, - прервал его Фогерен, - я ждал этого письма. Таннер, - повернулся он ко мне, - вернитесь к себе. Если вы понадобитесь, вас позовут.
        - Да, господин барон.
        Я поднимаюсь и спокойно иду к выходу. Мне, конечно, любопытно, что там за письмо, но я теперь не сам по себе, а на службе, одним из условий которой является отсутствие проявлений того самого любопытства. Ну, то есть, почти на службе. Если барон сочтет нужным что-то мне сообщить - хорошо, нет - его право. Даже если это письмо является истинной причиной того, что барон до сих пор не покинул это место - мне-то какая разница? Четыре из трех за то, что отправителя я не знаю и даже никогда о нем не слышал, а содержание письма не имеет ко мне никакого отношения, а главное, оно наверняка отправлено до того, как я постучался в ворота постоялого двора.
        Потом ко мне постучался Альдрес. Парень принес обед, пояснив, что так распорядился барон. Мол, там прибыли какие-то торговцы - сразу два больших каравана, один из Гинзура, другой из Мелаты, почти одновременно, едва успели разместить одних, как появились другие, до темноты вполне может появиться кто-то еще, и все они, конечно, останутся ночевать. А господин барон считает, что будет лучше, если меня не увидит никто посторонний. Никто не увидит? Я задумался. Считая уже уехавших монахов, купцов и наемников, меня уже видели здесь минимум три десятка человек. Правда, купцы и монахи не имели понятия, кто я, откуда и зачем - если вообще обратили на меня внимание. С наемниками хоть и познакомился, ничего важного о себе не сообщил. Для них я всего лишь не слишком близкий, но добрый приятель. Точнее, щедрый. Они тоже не в счет. Для них новость о том, что я поступаю на службу к барону, ничего не изменит. Наоборот, стану для них ближе и понятнее - теперь я такой же, как они, наемник. Барен, думаю, в своих людях уверен - даже в тех, кто ему не родственник. Да и вряд ли кто-нибудь из них - кроме Альдреса - в
курсе нашего с бароном договора. Кого же мне тогда опасаться, если не оглядываться на нечто, скрытое в тумане? Проезжих купцов? Случайных путешественников? Скорее, кого-нибудь из свиты барона или маркизы. Нет, конечно, среди вновь прибывших могут быть агенты врагов Фогерена, выслеживающие барона и его людей, то есть теперь и меня. Но я бы не стал надеяться на случайную встречу в чистом поле, а внедрил бы своего человека в окружение моих нынешних хозяев. Все же, вряд ли это кто-то из людей барона. Засланец в окружении маркизы более вероятен. Впрочем, не будем спешить, пока я ни с кем из них не знаком. Кроме того, у меня есть и другие проблемы.
        Когда Альдрес вернулся за посудой, я попросил его позвать Барена, когда тот будет не слишком занят. Медведь освободился часа через два - я даже успел задремать.
        - Тебе что-то нужно? - спрашивает он, усевшись на стул с усталым, но довольным видом. Надо думать, у него день сегодня удался.
        - Только поговорить.
        Брови Медведя изгибаются в неприкрытом недоумении.
        - В смысле?
        - В смысле, если ты не занят, то я хотел бы с тобой поговорить.
        - А если занят?
        - Тогда - когда ты освободишься.
        - Что, в трех словах не передать?
        - Нет.
        - Ладно, - говорит Хальд, поерзав на стуле, - о чем речь?
        - Что ты увидел в том тумане… благодаря своему дару?
        - Ты о чем?
        - Не о чем, а ком. Обо мне. Почему ты впустил меня? Нет, я конечно, готов поверить, что лишь по доброте душевной… Ладно, проехали. Это не самое важное. Лучше объясни, почему ты уговорил барона взять меня на службу?
        - С чего ты взял, что…
        - Прости, но я слышал ваш ночной разговор в коридоре. Не напрягайся, лишь малую его часть, и, думаю, не самую ценную - ты и маркиза говорили слишком тихо, а барон больше молчал. Но я услышал достаточно, чтобы понять, что он далеко не сразу возжелал меня нанять.
        Медведь смотрит мне в глаза и, явно с большой осторожностью подбирая слова, сообщает:
        - Таннер, ты мне нравишься. Я тебя не знаю, но чувствую, что ты хороший человек. Надежный. Если бы ты решил остаться, я был бы рад. Честно. Я бы даже отдал за тебя свою младшую… Со временем. Если бы…
        - Почему не старшую? - мои губы сами растягиваются в улыбке.
        - Так у Магреты жених уже есть, - ответно усмехается Хальд. Я прямо чувствую, как его отпускает напряжение. - Сын мельника из Уречья - это ближнее село по Гинзурскому тракту. Пешему - полдня пути. Конному, конечно, меньше… Парень хороший, работящий. Отцовское дело унаследует. Уже этой осенью замуж бы отдал, да мельникова жена в конце весны померла - решили свадьбу на следующий год перенести, негоже похороны со свадьбой совмещать. Поженятся - Магрета к нему переедет, такой уж уговор у нас. Не пришлось бы нанимать кого - Мальгита мала еще, чтоб за двоих справляться. Альдрес, чувствую, пока не очень-то тверд в желании мое дело унаследовать. У меня еще один сын есть - старший, Альгис, но он и вовсе как отрезанный ломоть - выбрал военную службу. Сотник уже, в имперской пехоте. Договор у него только через пять лет кончится, так что даже если вдруг передумает служить дальше, вряд ли раньше вернется. Сам понимаешь, если Альдрес не захочет здесь оставаться, дело мое зятю достанется, когда Мальгита замуж выйдет. Или и вовсе продавать придется.
        Теперь понятно, почему я старшей дочке Хальда не приглянулся. Она уже мысленно мебель в своем будущем доме расставляет. Ладно, вернемся к основному вопросу.
        - Ясно. А зачем ты меня барону сосватал?
        - Ну… ты же сам говорил, что хочешь ехать дальше, а я подумал, что это будет лучше, чем тем, к примеру, сегодняшние купцы. И коня заимеешь, и оружие, и заплатит щедро. И риска, как по мне, меньше. Барона я хотя бы знаю, причем не первый год, а мой отец знал его отца. А взять хотя бы этих купцов - хоть и не первый раз вижу, но ручаться за них не могу. Я ж с ними редко больше чем десятком фраз перебрасываюсь. Кто знает, что за люди, что у них на уме? Что, откуда и куда везут? И это в самих купцах мог бы что-то почуять, с ними-то я здоровался, говорил… А при них же куча народу, к каждому не подойдешь, а не всякого можно издалека почуять. А что до тебя… Нет, ничего я в том твоем тумане не разглядел. Больше похоже, будто неделю назад у тебя и не было за плечами ничего, понимаешь? Словно обрыв там в тумане или, наоборот, каменная стена… Не видел такого ни у кого. Обычно за каждым человеком словно лес - устремления, воспоминания, страхи, радости, а тут… Ну не родился же ты неделю назад, верно? Чудно и непонятно. Даже на Змеиный тракт такое списать трудно. Но это дело прошлое. А вот что ты за человек
сейчас - вижу. Мне не враг. Барону не враг. Больше того, сдается мне, если ты с ним поедешь, твоя удача и его прикроет. В чем удача - не скажу, не знаю потому что. А что с тобой было прежде…
        - Мда… Заковыристо.
        - Вроде того.
        Пауза. Медведь смотрит на меня, словно спрашивая: мол, это все? И я решаюсь:
        - Слушай, Хальд, а ты не мог бы меня слегка просветить?
        - Э-э-э…
        - Понимаешь, я ведь до сих пор…Ларинью не покидал, и всего того, чем жизнь в остальной империи отличается, не знаю. Пробелов в моих познаниях полно. А выглядеть идиотом не хочется.
        - Вот ты про что… Ладно, - встает он со стула, - сейчас у меня дел много, а вечером я к тебе зайду. Поговорим. Просвещу тебя, так и быть. Мне же спокойнее будет, хе-хе.
        Он уходит, а я, закрыв дверь, еще раз перебираю свои вещи - в надежде на новые подсказки. Зря. Тишина и пустота.
        Примерно через час ко мне стучится телохранитель барона - тот, чернявый, что стоял у стены. Его зовут Хонкир, примерно моих лет или даже немного моложе, чуть ниже меня ростом, и он действительно попутно исполняет при Фогерене обязанности слуги. Его напарник Киртан - тот, что прикрывал барона - сейчас спит, ему предстоит бодрствовать ночью. Насчет него я не ошибся, Киртан отвечает исключительно за вопросы охраны.
        Остаток дня уходит на получение оружия, снаряжения - и знакомство с конем, которому предстоит довезти меня до Мелаты. Хотя сначала пришлось продемонстрировать барону, что я умею. Судя по всему, он остался доволен тем, как я обращаюсь с оружием, да и с конем тоже, и тем, как я отреагировал на внезапную атаку Киртана. А вот я никак не мог отделаться от вопроса - где это я учился драться? И как это вписывается в придуманную на ходу легенду? Навыки охотника и следопыта это одно, но рукопашный бой?
        Как я и предполагал, у барона Фогерена уже имелся третий телохранитель. Но в лесу между тем самым селом, где обитал будущий зять Хальда, и постоялым двором барон и его спутники напоролись на бандитов. Вот только нападавшие не знали, на кого нарвались. Бедолаги. То, что их было вдвое больше, им не помогло. Единственным их успехом стало ранение того парня, чье место мне предстояло занять - для него же путешествие закончилось, он вернется в замок барона, когда лекарь разрешит его перевозить. Подозреваю, впрочем, что барон больше сожалел, что некого было после стычки спросить - ждали бандиты именно его или им было все равно, кого грабить. По крайней мере, Хонкир сказал, что взять в плен никого не удалось - кого не убили, тот сбежал.
        Со скакуном по кличке Тран я нахожу общий язык почти сразу - хотя еще вчера сомневался, что правильно себе представляю, с какой стороны нужно подходить к лошади. Но едва я кладу руку на его шею, а он отвечает недоуменным фырканьем, как чистый лист в моей памяти оказывается заполненным в несколько слоев - наверное, теперь мне о лошадях известно больше, чем знает Хальд и все его гости вместе взятые. Причем это не только теория - слова и картинки из толстых книжек, которые просто сумел заучить, это и навыки, и какие-то хитрости, и многое из того, что обычно просто умеешь или делаешь интуитивно, не умея объяснить словами.
        Но вот мышцы вспоминают не так быстро. К тому часу, когда горизонт начинает отгрызать от солнца первые кусочки, я чувствую себя уставшим больше, чем после забега от рухнувшего моста, и едва помню о разговоре, о котором сам просил Барена.
        Ужин, как и обед, Альдрес приносит мне прямо в комнату, а потом забирает поднос с посудой. Впрочем, накануне ни Киртана, ни Хонкира не было в общем зале, так что ничего особенного в этом не вижу. Барон меня к себе не приглашал - хотя о чем он мог бы со мной говорить? Ведь я для него - по крайней мере пока - всего лишь слуга, охранник, но никак не близкий друг или помощник. Да и нет у меня задачи стать для него таким человеком. Если он завтра забудет со мной поздороваться, я переживу.
        Я, наконец, зажигаю в комнате свет и тут раздается стук в дверь. Это Хальд, который не забыл о моей просьбе.
        Увы, разговор получился довольно бестолковым даже для первого раза. С одной стороны, прямо сказать, что не знаю, по сути дела, ничего - если не считать откуда-то вылезающих в нужных момент подсказок - я не решался. С другой - а что мог спросить настоящий житель далекой провинции, никогда в метрополии не бывавший?
        Следующие два дня прошли почти одинаково. Возился в конюшне, учился обращаться с доставшимся от невезучего предшественника оружием - саблей, арбалетом, двумя пистолетами и кавалерийским карабином.
        Киртан и Хонкир попеременно несли дежурство в покоях барона. Маркизу тоже охраняли двое слуг - одинаково высокие, стройные, подвижные. Но вот сходства в лицах и цвете волос у них не было, так что я быстро запомнил, что шатена зовут Тиленом, а брюнета Ксивеном, и Ксивен явно старше меня, а вот Тилен, похоже, мой ровесник. На фоне Киртана с Хонкиром эти двое выглядели даже слишком изящно и на цепных псов не тянули, но первое впечатление было обманчивым - и рассыпалось, едва нам пришлось померяться силами на заднем дворе. Парни уступали телохранителям барона разве что в рукопашном бою да махании саблей, зато Ксивен замечательно орудовал кинжалом, а Тилен был лучшим в стрельбе из пистолета. Мои результаты оказались заметно скромнее - я ведь если и тренировался, то в той части своей жизни, которой не помнил. Лишь Ксивена мне удалось сбить с ног в поединке без оружия, и то, по-моему, случайно. Зато меня вываляли в пыли все четверо. На саблях вышло еще хуже - только против того же Ксивена мне удалось продержаться дольше минуты, прежде чем он выбил у меня клинок, у остальных это получилось еще быстрее.
Когда же в моих руках оказался пистолет, то я ни разу не попал с тридцати шагов в центр мишени, и даже всадил одну пулю ниже ее края - пуля застряла в опоре. Наименее позорно выглядела стрельба из арбалета - лучше меня им владел только Хонкир. Увы, намного лучше. Но Фогерен почему-то остался доволен.
        Потом Хонкир объяснил мне, почему. По его словам, без оружия против Киртана дольше мог продержаться только он сам, и то потому, что знает слабые места напарника. И в этот раз он дал мне куда меньшую фору, чем в нашем пробном поединке. А слуги маркизы просто двигаются хорошо, потому как танцами занимаются - и по воле госпожи, и самим им нравится. Но все же это Тилену повезло против меня устоять, а Ксивен никак не случайно на земле оказался - в рукопашной он слаб, просто умело это скрывает. Сабля же дело наживное, а задатки у меня есть, и получше, чем у слуг маркизы, уж барон-то в этом разбирается. Что до стрельбы из огнестрельного оружия - то, по его мнению, для человека, впервые державшего пистолет в руках если не как вид оружия вообще, то хотя бы как конкретный образец, это был прекрасный результат. Если мне пристрелять этот ствол как следует, то очень скоро я буду дырявить мишень не намного хуже Тилена, а лучше этого парня стреляет только барон. А уж в драке порой достаточно успевать стрелять в сторону противника. Я не был уверен в том, что смогу сравняться с телохранителем маркизы так быстро,
как говорит Хонкир, если вообще смогу, но… кто знает?
        Волновавший меня вопрос о том, как я могу подтвердить, что я тот, за кого себя выдаю, не имея никаких документов, был решен до удивительного просто - Фогерен, когда до него дошло, о чем я говорю, хмыкнул, потом просто взял лист бумаги и написал, что "предъявитель сего Шай Таннер" состоит у него на службе. Этот незамысловатый текст закреплялся витиеватым росчерком и вдавленным в лист контуром баронского герба, украшавшего перстень-печатку. Сразу же полиловевшим, надо сказать, контуром. Не знаю, что это было - магия или старания местных химиков, но результат внушал уважение. При всей примитивности это было вполне реальное удостоверение личности. И если я не вляпаюсь во что-нибудь серьезное, эта бумажка замечательно снимет вопросы, способные возникнуть у какого-нибудь чиновника или стражника к моей скромной персоне. Вспомнившийся при этом забавный стишок про бумажку, способную сделать из мухи полноправного гражданина, я озвучивать барону не стал - мало ли какие ассоциации у него бы возникли. Особенно учитывая то, что стих сей не на аларийском.
        От разговоров со мной свежеиспеченные сослуживцы не уклонялись, но и особо не откровенничали. К охране хозяйских покоев меня тоже не привлекали. Понятное дело - прежде никому не встречался, никто обо мне не слышал, одного ручательства Барена мало, к тому же, наняли меня, собственно, на переход до Мелаты, дальнейшая моя служба пока под вопросом. Здесь, на постоялом дворе, и эти двое не особенно напрягаются. Так что пока мы не в пути - нужды меня дергать нет.
        В итоге свободное время у меня имелось в избытке. Я разговаривал с Альдресом, его сестрами, слугами Барена, да и сам Хальд заходил вечером и обстоятельно отвечал на мои вопросы, да еще и делился книгами из личной библиотеки. К слову, она у него была немаленькая. Вполне можно набить голову массой полезной информации.
        Постепенно мозаика мира заполнялась новыми деталями. На большом календаре, висящем в общем зале и изготовленном явно типографским способом, значится 1114 год Эры чистого неба, идет вторая неделя красеня, первого месяца лета. Империей уже одиннадцать лет правит Антар Третий, взошедший на трон после смерти своего отца, тоже Антара, но Второго, который умер через семь лет после окончания столько раз упомянутой войны за Ларинью. Войны, которую Алария вела с другой империей, Аркайской, что раскинулась за теми самыми горами на севере, подальше от которых я почему-то так хотел убраться.
        Когда я впервые услышал имя нынешнего императора, то почувствовал несоответствие его порядкового номера моим ожиданиям. То есть я был готов услышать, что на троне сидит Антар из Армарской династии, но почему-то ожидал, что он будет не третьим обладателем этого имени, а первым или, самое большее, вторым. Выбрав, как мне показалось, подходящий момент, полюбопытствовал о судьбе отца и деда нынешнего императора. Как оказалось, Барен увлекался историей империи и о тех временах знал довольно много. Медведь немного удивился моему интересу, но охотно объяснил, что Антар Первый, если он не ошибается, умер еще когда самого Хальда не было на свете, а меня и подавно. Ну да, если нынешний властитель правит уже не первый год, его отец сидел на троне дольше, чем действующий император прожил на свете, а дед тоже носил корону почти полвека, то среди ныне живущих вряд ли отыщется тот, кто помнит даже окончание правления первого из Антаров, не говоря уже о его начале. Вот только когда Хальд перешел к правлению Антара Первого, мне едва не стало плохо. По ходу его рассказа в моей памяти всплыл целый ряд деталей,
которых Хальд почему-то не упомянул, при этом мне почему-то казалось, что некоторые его сведения и оценки… звучат, как пресловутая "официальная версия". В моем представлении все выглядело чуть-чуть иначе. Словно мне обо всем этом рассказывал когда-то не алариец, а кто-то, скажем, из Итангера, с Олорских островов, из степных королевств или, не приведи судьба, из Аркая. Или откуда еще… хотя - откуда еще-то? Но самое тревожное было не в этом, а в том, что в потоке невесть откуда вываливающихся подсказок нет ничего о войне с аркайцами. Вообще. И спрашивать прямо опасно - как уроженец края, который эта война превратила в кучи камней и горы пепла, не знать о ней я просто не могу. Даже если моя оценка собственного возраста не слишком точна, мне все равно было достаточно много лет, чтобы война смогла оставить в моей памяти неизгладимый след. Но вот не было этого следа. Даже у человека, пережившего сильнейшее потрясение и нашедшего спасение в том, чтобы все начисто забыть, в памяти должно остаться больше, чем у меня. А тут - ни слова, ни образа, ни чувства.
        А вот Барену о войне было что вспомнить. О боях, жизни в "полевых условиях", вылазках во вражеский тыл он рассказывал довольно охотно, но время от времени мрачнел и замолкал, что-то вспоминая. Потом все же рассказал - что.
        Оба его сына родились еще до войны, старшая дочь - в самом начале. Понятное дело, когда началась мобилизация, Хальда тоже призвали - в армии он по молодости положенные три года отслужил, на здоровье не жаловался. Приехал на побывку - и только тут узнал, что жена его погибла от случайного осколка при обстреле. Прорвавшиеся через Ларинью аркайцы дошли как раз до этих мест, прежде чем подоспела имперская армия. Трое малышей остались на попечении родителей Хальда - сам он вернулся в полк. Старики его умерли в третий послевоенный год, один за другим - тяжелое было время. Вскоре Хальд женился снова, родилась Мальгита. Но опять судьба пожалела ему счастья - дочка едва начала ходить и разговаривать, когда жена уехала проведать родителей и пропала. Уехала с возвращавшимся из Мелаты дядей - казалось бы, ничто не предвещало беды. Когда оговоренный срок прошел, Хальд, ни о чем таком не подозревая, поехал за женой. И тут выяснилось, что до родительского села жена его так и не доехала. Проехать мимо она не могла - никакой другой дороги там нет, кто-нибудь да заметил бы. Дядя, живший в соседнем селе, тоже дома
не объявился. Поиски, в которых приняли участие все мужчины из обоих сел, ничего не дали - даже пуговицы не нашли.
        Проезжий маг, направлявшийся в Гинзур, согласился помочь. Особенно после того, как узнал, сколько родственники пропавших готовы заплатить за хоть какие-нибудь сведения. Он даже поехал по той же дороге, звеня амулетами и бормоча заклинания. Барен тогда следовал за ним, что называется, на пределе видимости - подъезжать ближе маг запретил - и в какой-то момент отвлекся. А когда снова посмотрел вперед, то увидел лишь испуганно мечущуюся лошадь. Самого мага нигде не было. Он появился на постоялом дворе три дня спустя, грязный, оборванный, шепчущий какой-то бред, трясущийся от озноба - это в жару-то, - весь в синяках и порезах. Спешно вызванный лекарь лишь развел руками. Медицина, мол, бессильна. Хальд начал готовиться к тому, что незадачливого волшебника придется хоронить, но неделю спустя тот внезапно открыл глаза. И уехал не то что в тот же день - в тот же час, отказавшись от еды и вернув Хальду полученный задаток - весь, до последней монеты. Как он умудрился его сохранить, оставалось только догадываться. Говорить о том, что с ним случилось, маг отказался наотрез. Сказал только, что пропавших нет в
живых и лучше Хальду их не искать, если не хочет сгинуть сам. И умчался почему-то обратно в сторону Мелаты, даже не вспомнив о том, что ехал в Гинзур, причем не просто так, а по приглашению какого-то богатого заказчика. Медведь подозревал, что и в Мелате он не задержался. Заехав в город по делам спустя несколько месяцев, он выяснил, что маг был, что называется, настоящий, каких мало - и если б не его неуживчивый характер, вполне мог бы стать одним из первых лиц в местном магическом сообществе. Осознав, что случившееся на дороге вовсе не дурацкий розыгрыш, Барен предпочел прислушаться к совету волшебника. Поиски прекратили, через положенное законом время пропавших признали умершими, а Хальда - вдовцом.
        Хотя в смерть жены Хальд поверил почти сразу, больше он так и не женился. Хозяйство и дети занимали все его время. Да и некому было уговаривать Хальда найти себе новую спутницу жизни…
        Медведь замолк. Влезать в душу человеку так глубоко я не стремился, и, решив сменить тему, поинтересовался - почему дорога из Лариньи совершенно пустынна? Ну ладно, деревень нет. Но хоть бы постов наставили, по одному на день пешего пути. Для этого ведь целую армию держать не надо.
        Хальд лишь пожал плечами. По его мнению, все объяснялось просто. Сейчас опустошенная Ларинья - для империи просто буфер на случай нового вторжения. Вскоре после войны где-то в срединных провинциях нашли новые рудные месторождения, богатые и не так глубоко залегающие, и ценность ларинийских шахт упала почти до нуля. Сентеру война затронула меньше, но несколько неурожайных лет подряд вынудили многих сельских жителей податься в города, чтоб с голоду не помереть. Вон, в селе, откуда родом была его вторая жена, чуть ли не каждый второй уехал. Немало домов стоит с заколоченными окнами. Зато, говорят, в тех же Мелате и Гинзуре население выросло в несколько раз. Даже Норос - главный город Сентеры - и тот разросся, хотя и от моря далек, и от главных торговых путей, и железный путь к нему только в прошлом году дотянули.
        Я посмотрел на него повнимательнее - а ведь Медведь не так уж прост. Для хозяина постоялого двора, пусть и повоевавшего, и повидавшего не только соседние деревни, и уважающего образование, и даже имеющего какой-никакой магический дар, все равно в таких вещах он разбирается слишком хорошо.
        Интересно, а барона он знает только как представителя местной знати да своего клиента? Что-то мне не очень в это верится - особенно в свете того случайно подслушанного разговора.
        В дверь стучится Альдрес. Кто-то приехал. Вовремя. Как по мне, так на сегодня я услышал более чем достаточно. Бросаю взгляд на окно - а ведь солнце уже почти село, еще немного - и по неписаным местным правилам ворота не открыли бы, наверное, даже императору.
        Запоздалым гостем оказывается тот, ради кого барон Фогерен злоупотребил гостеприимством Хальда. Граф Унар Урмарен. Графа сопровождает целый эскорт, включающий не только телохранителей и слуг - половину его составляют личности, роль которых определить сходу не получается. Я вижу графа лишь мельком - барон сразу же отсылает меня и Киртана спать, предупредив, что утром мы двинемся в путь - но этих мгновений хватает, чтобы граф мне не понравился. Не только своими манерами и тембром голоса. В его взгляде было что-то такое… знакомое. Почему-то неприятно знакомое. Хотя что - так и не вспоминается. Ладно, может, потом…
        Засыпаю я неожиданно быстро, даже не успев подумать о чем-то другом.
        Утро начинается с суеты, стремительно набирающей обороты. Завтрак - опять в комнате, сбор на заднем дворе, еще одна проверка трижды накануне проверенного снаряжения - и вот я уже обнимаюсь с Хальдом и Альдресом на прощание, и машу рукой младшей дочке Барена, несмело выглядывающей с кухни. Кто знает, может, еще свидимся.
        Все прочие постояльцы Хальда уехали с восходом солнца. Хорошо. Нет лишних глаз, не надо ни от кого отворачиваться. Да и отбыли они все в сторону Гинзура - то есть мы их не нагоним по дороге. А это еще лучше.
        Хонкир удивленно косится на мои мешки, притороченные к седлу. Наверное, не догадывался, сколько я всего намерен прихватить с собой.
        - Ты что, харчами до самой Тероны затарился? А не протухнет?
        - Я вот думаю - хватит ли до Мелаты, а ты уже про столицу загадываешь.
        - А по тебе не скажешь, что ты пожрать горазд, - ухмыляется Хонкир. Справедливости ради надо сказать, что у него с Киртаном или у телохранителей маркизы мешки ненамного скромнее моих. Только парни служат давно, а я лишь несколько дней. И поступил на службу, как бы ничего не имея - ни коня, ни оружия. Логично предположить, что и с остальным у меня сложности - в том числе с деньгами. И затариться я мог разве что едой в дорогу - и то лишь благодаря доброте Хальда или щедрости барона, а вовсе не благодаря содержимому собственного кошелька.
        А ведь было бы здорово, если бы всем и дальше всерьез казалось, что в моем багаже нет ничего стоящего, кроме продуктов и обычного снаряжения. Если Хонкир и прочие мои попутчики не будут даже в шутку допускать, что там может быть что-то ценнее куска вяленого мяса и горсти ружейных патронов, мне же проще и спокойнее.
        И тут я ощущаю на своем затылке чей-то внимательный взгляд. Осторожно оборачиваюсь, стараясь ничем не выдать охватившей меня тревоги. Но все заняты своими делами, никто вроде бы не смотрит в мою сторону. Вроде бы… Нет, точно. Маркиза? Что ее-то заставило так поспешно отвернуться? Барон, выходящий из дверей в сопровождении Хальда? Может быть. А тип из свиты графа, одеянием похожий не то на монаха, не то на колдуна? Которого, кажется, не пришлось пока видеть с откинутым капюшоном. По крайней мере, под открытым небом и при солнечном свете. Что это он там разглядывает на седле своего коня? Или мне все-таки показалось?
        Зычный голос барона разносится над двором, отодвигая мои подозрения куда-то в уголок сознания. Пора. Крики, храп и ржание коней, стук копыт… Обычный набор звуков, знаменующий видимое начало пути. Несмотря на эту какофонию, никто ни с кем не сталкивается - всадники, словно части одного большого организма, устремляются к распахнутым воротам. Я вливаюсь в этот поток, направляя Трана вслед за конем Хонкира. Наша кавалькада проскакивает мостик через ров и вытягивается по тракту в сторону Мелаты. В авангарде скачут четверо бойцов из эскорта Урмарена, занимая всю середину дороги, потом сам граф и рядом с ним барон и маркиза. Края дороги прикрывают, периодически перестраиваясь, Киртан, Хонкир, я, телохранители маркизы и, опять же, люди графа. Позади нас держатся служанки маркизы, двое слуг графа - именно слуг, а не мастеров на все руки, вроде Хонкира, - потом тот неприятный тип в балахоне с капюшоном, графский лекарь, еще несколько малопонятных личностей и снова солдаты Урмарена.
        А неплохой эскорт у графа. Двенадцать человек бойцов. И вряд ли никто из остальных шестерых не сможет в случае чего взяться за оружие. Интересно - зачем ему столько народу? Статус обязывает, просто любит пугать окружающих или чего-то опасается сам?
        Откладываю этот вопрос на потом - все равно сейчас на него никто не ответит - и вспоминаю о служанках маркизы. Наконец-то можно их разглядеть. Как-то не пришлось с ними сталкиваться в эти несколько дней. Довольно симпатичная чернявая девица одних лет со старшей дочкой Хальда и дама вдвое старше девицы, с лицом, знающим два выражения - либо каменное, либо кислое. Нет, лучше на них не смотреть.
        Тракт пуст. Никто не едет навстречу, а нагонять мы вроде как никого не должны. Мимо проплывает очередной столб с гербом и цифрами на стрелках указателей, оповещая, что еще одна тига осталась позади. Оглядываюсь - постоялый двор Барена уже едва виден. Лес тем временем подступает все ближе к дороге, которая понемногу забирает вправо, отодвигаясь от него, как скромная девица от нахального кавалера.
        Хальд говорил, что в эту сторону до ближнего села тиг тридцать - то есть, пешему целый день ходу. Правда, сказав это, тут же добавил, что лично он не знает никого, кто проверил бы это на себе, а не просто рассчитал. Сам, мол, не ходил ни разу - только ездил. Да уж, пятую тигу отмеряли, а признаков жилья в пределах видимости никаких. Лес с одной стороны дороги, высокая трава, скрывающая пологий холм - по другую. Даже не скажу, где тут засаду удобнее устраивать. В лесу легче укрыться от ответного огня, да и драпать в случае чего удобнее. Зато в траве можно спрятать полсотни стрелков, необязательно с винтовками, можно и с арбалетами, главное - жахнуть всем сразу более-менее прицельно, и тогда ни у кого из нас не будет шанса даже выстрелить в ответ. Впрочем, не стоит о грустном, а то и накаркать можно. В таком темпе ехать нам до того самого ближнего села, не запомнил его названия, еще часа три-четыре. И будет лучше, если в эти четыре часа мы никого не встретим. Вообще.
        Нет, ну надо же. Девица решила проявить благосклонность. То есть, тракт сам начал заворачивать ближе к лесу. Причиной тому была немалых размеров впадина, очень давняя, но почему-то до сих пор не ставшая озером. Ехать по ее краю было как-то… неуютно. Если в лесу кто-то нас ждет, то нам его не видно, зато сами как на ладони и прятаться негде.
        Однако чувство опасности с необъяснимым равнодушием дрыхло, не разделяя моих умозаключений и ехидно насмехаясь над исполненными мрачной решимости рожами графских бойцов. Чего, мол, так напрягаться.
        Так ничего и не случилось. Даже погода не испортилась. Еще засветло доехали до села. Выглядело оно так, словно война кончилась лишь месяц назад. Называлось село Серые Мхи - если верить давно не подновлявшемуся указателю у крайнего дома. В Серых Мхах заночевали. Местный постоялый двор был скромнее и грязнее владений Медведя, хозяин же напоминал какого-то жука - скользкого и вонючего. Ничего общего с Хальдом. Неудивительно, что те, кто мог хорошенько разогнаться, предпочитали проскакивать мимо этой унылой дыры и останавливаться у Барена. Однако мы не проскочили. Интересно, почему? Кто-то с кем-то должен встретиться? Хотя какая разница? Главное, чтобы мы здесь не задержались дольше, чем на ночь. Хорошо хоть ограда у этого постоялого двора не выглядит простой формальностью. Приличный такой частокол, хоть и пониже, чем у Медведя.
        Лично мне сразу захотелось воздержаться от знакомства со здешней кухней, хотя хозяин разве что не распластался по полу, когда граф с бароном ступили на порог. Все же еда оказалась неожиданно приличной. Хонкир, более прочих откровенничавший со мной, шепнул, что однажды этот мудак попытался смухлевать, не зная, как барон Фогерен относится к своим людям. И был превращен бароном лично и без долгих церемоний в один большой синяк. Хонкир выразил уверенность, что у здешнего трактирщика и сейчас все начинает болеть, стоит лишь барону на него глянуть.
        После того, как нас разместили, меня подозвал Киртан и очень тихим голосом поставил задачу. Сводилась она, в общем-то, к тому, чтобы поболтаться в столовом зале. Понаблюдать за гостями, послушать, о чем говорят. Ну да, меня здесь прежде никто не видел… наверное. Одет я не так, как слуги барона или графа, никакого герба на груди или шеврона на рукаве нет. Даже если кто обратил внимание, что я приехал с ними, то вряд ли решит, что я член команды, а не простой попутчик. Ведь я даже в разгрузке багажа не участвовал. И конь мой стоит отдельно, хоть и рядом, да и о корме для него я договаривался сам.
        Заказав ужин, успеваю занять столик, имеющий чрезвычайно удобное положение. В этом углу не слишком светло, зато мне видны все входы и выходы, да и большую часть разговоров можно услышать без особых усилий. Благо, шепотом здесь никто почти не разговаривает, да и зал поменьше, чем у Барена. Разговоры, впрочем, ведутся самые обычные. Я все же слушаю, старательно запоминая имена и названия, даты, цифры и описания. То, что это не нужно барону или графу, не значит, что это не пригодится мне. Где-то часа через два, когда от шума, сытной еды и неплохого вина меня начинает понемногу клонить в сон, а в зале становится заметно тише, я замечаю одного из тех невнятных типов из графского эскорта. Но сейчас на нем нет его широкополой шляпы. Только плащ, под которым без труда можно спрятать и саблю, и пистолет. Макушка обрита наголо, под носом густые усы и коротко подстриженная борода. Он тоже выбрал стол вроде моего, только тот угол казался еще темнее.
        Отвлекшись на выискивание в зале куда-то подевавшегося служки, едва не упускаю, как из одной из общих спален для небогатых клиентов выскальзывает тень. Парень, которого я вроде видел в зале в начале вечера, однако толком не разглядел - он сидел ко мне спиной в одной веселой компании. Одет чужак на манер купеческого помощника, но что-то мне подсказывает, что ножом он орудует куда лучше, чем считает мешки с мукой. Он подсаживается к типу в плаще, обменивается с ним парой фраз. Лысый кивает, и тут же к ним присоединяется третий гражданин, в котором я узнаю еще одного из графских "попутчиков". Причем возникает он как-то совершенно внезапно. Но за столом не задерживается, а идет к лестнице, ведущей наверх. Чужак следует за ним.
        Любопытно, что может связывать этого парня с графом? Но мне не должно быть до этого дела. Мне нужно сидеть здесь и ждать полуночи, а потом идти спать в снятую мной самим комнату. Если, конечно, ничего не случится.
        Лысый внезапно поворачивается в мою сторону и вдруг улыбается широко и дружелюбно. А через мгновение улыбка исчезает с его лица, а взгляд снова оказывается направлен куда-то в пространство. Ни дать ни взять, обычный засидевшийся постоялец. Что ж, если он хотел меня озадачить или хотя бы прогнать с моего лица выражение сонной одури, то ему удалось и то, и другое.
        Я уверен, что он досидит до возвращения чужака или сигнала от кого-то из своих, но тип в плаще уходит примерно за час до полуночи, причем выглядит все так, словно просто дождался назначенного времени, но не дождался приятеля или клиента. Чужак так и не спустился вниз. Или остался наверху, или ушел другим путем. Когда тип в плаще покидает свой укромный уголок, в зале еще остаются семеро гостей, явно маявшихся бессонницей. Потому как все, кому предстояло выезжать на рассвете, уже давно дрыхнут. Когда большие часы над стойкой начинают отмечать полночь приглушенным расстроенным звоном, я делаю вид, что они меня разбудили, и неспешно направляюсь к себе - так, что те, кто еще оставался в зале, уходят вперед меня, и лишь я слышу недовольное бормотание служки, убирающего грязную посуду.
        Утром наш конвой трогается дальше. Скорее, довольно поздним утром - похоже, следующая остановка должна быть не слишком далеко. С согласия графа следом пристраиваются какие-то торговцы. Семь здоровенных фур, запряженных четверкой лошадей каждая. Десяток верховых с саблями и арбалетами, да и рожи у них никак не купеческие. Ну, и при каждой фуре не меньше двух человек, и у троих в руках было что-то похожее на ружья. Оружие явно не армейское, попроще, но все же не кол из ограды. Граф, надо думать, дал добро на случай нападения "обычных" бандитов, а не охотников за конкретными головами. Бандитов, которых удовлетворят и купеческие колымаги, и которые не станут преследовать нас, если мы вместо драки попытаемся скрыться. Купцы же рассчитывали, видимо, на то, что чем больше караван, тем меньше будет желающих его тормознуть.
        Село скрывается из виду неожиданно быстро. Тиги через три за Серыми Мхами лес начинает подбираться к тракту с обеих сторон, и где-то внутри просыпается что-то похожее на зябкий сквозняк. Вроде поводов для тревоги нет, но все равно неуютно. Не нравятся мне эти торговцы. Их там человек тридцать - и это только тех, кого мы видели. Под тентами фур вполне может быть еще столько же - вместо части груза. И ведь что-то мне подсказывает, что никто из моих попутчиков раньше их не встречал. И пусть они по большей части не годятся нашим бойцам даже в подметки, то есть
        Спустя час поросшие высокой травой холмы окончательно остаются позади. Лес же, словно вымеряя расстояние невидимой линейкой, не подходит к тракту ближе чем на полсотни шагов. Похоже, кто-то изрядно потрудился, отодвигая его от невысокой насыпи. Вот только было это явно не вчера - придорожная полоса, когда-то на совесть выкорчеванная и грубо вспаханная, густо поросла травой и невысоким кустарником, в котором - учитывая, насколько растянулся наш караван - можно разместить немалое количество стрелков. Которые - если что - без труда скроются в лесу. Даже сквозь траву видны груды земли, оставшиеся после огромного плуга. Любой конь ноги переломает.
        Похоже, мои спутники разделяют мои опасения. Как-то сами собой стихли разговоры. Заметив, что головная фура - а за ней и остальные - приотстала, графский боец разворачивает коня. После короткого обмена любезностями с кем-то из охраны купцов он возвращается, доносятся крики возниц, фуры сокращают разрыв. То-то же.
        Тракт тем временем рисует очередной загиб. Мне, едущему сейчас в середине колонны, немного не по себе от того, что я не вижу всадников в авангарде, и две последние фуры.
        Подходящее место для засады, что ни говори.
        И вдруг голова наполняется прямо-таки колокольным звоном. От привычки спорить с предчувствиями я избавился еще на пустоши, поэтому когда из головы и хвоста колонны почти одновременно доносятся крики и выстрелы, я хватаюсь за револьверы. Успеваю отметить краем взгляда, где сейчас барон и маркиза - граф и его люди меня не интересуют, впрочем, я уверен, что они способны за себя постоять - и тут же кустарник по обе стороны дороги ощетинивается пиками и мечами. Не меньше трех десятков особей вполне разбойничьего вида устремляются к насыпи. Просто удрать вряд ли получится, понимаю я. Придется драться. И это последняя внятная мысль, которая успевает отпечататься в моем мозгу.
        Прорезь прицела совмещается с головой одного из бандитов, держащего в руках взведенный арбалет. Выстрел, лохматый верзила валится назад, взмахнув руками, арбалет кувыркается вперед, успевшая стартовать стрела вонзается в землю. Почти одновременно пуля из второго револьвера находит плечо бандита, уже натянувшего тетиву охотничьего лука. В голову я не целился, потому что до него дистанция была больше. Стрела уходит в небо, лучник с криком валится на землю. Двойной щелчок - пятизарядные барабаны проворачиваются почти синхронно. Дальнейшее я помню смутно, успеваю лишь обрадоваться, что на оставшихся в поле зрения бандитов с луками, арбалетами и каким-то древним огнестрелом хватит пальцев одной руки, у остальных в руках лишь самодельные пики и мечи, а у кого-то и вовсе колья да дубины. Ну, кто кого - качество количество или количество качество?
        Барабаны быстро пустеют, револьверы отправляются в кобуры. Три пули ушли зря. Еще одна досталась левой руке своего адресата, заметно умерив его пыл. По крайней мере, я смог о нем забыть. Неплохо. Жаль, перезаряжать некогда, патронов-то хватило бы на всех. Увернувшись от грубой выделки меча, больше похожего на сильно увеличенный нож для разделки мяса, пихаю его небритого обладателя в спину - навстречу кому-то из графских бойцов, краем глаза вижу сверкнувшее лезвие, отворачиваюсь и выхватываю саблю. Вовремя - на меня с ревом прет бородач в кожаном жилете, с самодельной булавой - здоровенной дубиной, утыканной железными штырями. Грозная штука… в умелых руках. На мое счастье, бородач явно не злоупотреблял тренировками. Булава еще рассекает воздух на пути к земле, а лезвие сабли уже скользит по плечу бородача… с другой стороны шеи. Куда улетает голова, я не вижу, потому что тут же на краю поля зрения мелькает чья-то тень. Разворот, прыжок, взмах… Еще один. Ох ты ж… Пока я тут художественной гимнастикой занимаюсь, барона атакуют сразу трое бандитов с мечами-самоделками. Где Киртан и Хонкир? Рядом,
конечно. Вот только заняты они - на них наседают сразу четверо почитателей их талантов, хорошо хоть меч только у одного, двое балуются знакомыми уже булавами, но не в пример моему недавнему сопернику толковее, еще один мешает этот суп длинным колом.
        Странным образом ни с кем не схлестнувшись, я за несколько бесконечно долгих мгновений преодолеваю пространство, отделяющее меня от барона и его назойливых собеседников. И очень вовремя включаюсь в их спор - Фогерен, угомонив одного оппонента, не успевает увернуться от другого, лезвие вспарывает ему рукав, летят брызги крови. Барон отступая, натыкается на лежащее позади него тело с графским гербом на груди, валится назад. Третий бандит с радостным воплем поднимает меч и устремляется к упавшему… и напарывается грудью на лезвие моей сабли. Вытаскивать саблю обратно некогда - на меня летит тот умник, что испортил барону костюм. Подхватываю меч его подельника, еще не выпавший из ослабевшей руки. Раскручивать чужое оружие в каком-нибудь красивом фехтовальном финте некогда, и я просто втыкаю меч умнику в брюхо, едва успевая уйти в сторону от траектории его замаха…
        Крики, стоны. А вот звон металла явно стихает. Вижу Киртана, помогающего барону подняться. Хонкира, сидящего на земле и придерживающего руку. Слух внезапно фиксирует возобновление стрельбы. Я оборачиваюсь и понимаю, что это уцелевшие нападавшие пытаются сбежать, а мои попутчики, наконец-то получившие возможность перезарядить оружие, старательно им в этом мешают. Я наконец-то вытаскиваю свою саблю из груди мертвеца и вытираю кровь об его одежду. Сам виноват.
        Похоже, удача и правда на моей стороне.
        Что удивило лично меня в первый момент - ни один конь не пострадал. По крайней мере, всерьез. Похоже, нападавшие рассчитывали если не самим ими попользоваться, то выгодно продать. С людьми было хуже. Нашей компании повезло. Барон и Хонкир отделались эффектными, но малоопасными ранами, Киртан умудрился всего лишь получить той жердью по голове, но бандит явно недооценил прочность его черепа. Впрочем, у него на это было всего лишь несколько мгновений - пока обиженный Киртан не вычеркнул его из числа живых. Меня, похоже, и вовсе ничем не задело. Маркиза подошла к нам вся растрепанная, грязная, но жутко довольная. Как оказалось, своей почти декоративной шпагой она умудрилась заколоть одного любителя женской красоты. Обладательница же кислой рожи, заполучив трофейный кол, тоже весьма успешно отмахивалась им от разбойничков, и двоих-троих изрядно им приложила. Юная служанка похвастаться героическими деяниями не могла, но хотя бы не пострадала. Телохранители маркизы были перемазаны кровью с ног до головы, но я видел, что кровь исключительно чужая.
        Графской свите досталось куда больше. Шестеро убитых (впрочем, половина полегла в самом начале, как я понял - их сняли лучники), трое раненых тяжело, отсутствием ран мог похвастаться лишь сам Урмарен, уже знакомый мне лысый тип, где-то потерявший свой плащ, да еще пара человек. Даже лекарь был ранен, по счастью легко. Сейчас он с человеком в балахоне, похожем на монашеский, переходил от одного раненого к другому. Раненых было много. Торговцам не повезло особенно. Не знаю, можно ли говорить, что их фуры интересовали нападавших больше всего, но там бандиты не церемонились. Добрая треть торговой братии полегла во время боя, еще трое вряд ли доживут до заката. Конных охранников выбили больше чем наполовину, из семи возниц двое уже никуда не доедут, еще трое не скоро смогут взяться за вожжи. Дороговат груз выйдет…
        Впрочем, бандитам повезло еще меньше. Люди графа насчитали почти три десятка трупов. Семерых взятых в плен - все с ранениями разной степени тяжести - ждала тюрьма в ближайшем городе, суд, и, скорее всего, виселица. Допрос, при котором мне позволено было присутствовать, показал, что сбежать удалось примерно десятку самых сообразительных, включая атамана.
        Все могло выглядеть как случайное стечение обстоятельств, если бы один из пленных, видимо, больше других желавший облегчить свою участь, не проговорился, что несколько дней назад к их атаману приезжал какой-то чужак, которого охранял десяток наемников, и о чем-то долго говорил с атаманом. Причем пленный был уверен, что гости пожаловали со стороны Мелаты - потому что сам с товарищами встречал их на тракте. И уехали они обратно в ту же сторону. Так что нападение явно не могло быть следствием плодотворного сотрудничества атамана с владельцем так не понравившегося мне постоялого двора. Тут следовало брать выше. Вопрос - как высоко?
        Спустя два часа наш конвой неспешно трогается дальше, увозя с собой пленных. Граф объявил о своем твердом намерении передать их правосудию. При мертвецах остаются трое из графской свиты и четверо из торговой братии. Как мне объясняет Хонкир (пока мы проезжаем злополучный поворот, где голову нашего конвоя встретила засада), из ближайшего села пришлют повозки, чтобы забрать тела - здесь никого закапывать не будут, даже бандитов. Насчет бандитов мне, в общем-то, понятно - возможно, получится кого-то опознать. А остальных зачем куда-то везти? Какая разница - могила у дороги в глухом лесу или могила, пусть и на кладбище, но тоже вдали от родных мест? Допустим, граф может позволить себе поиграть в благородство, и отправить тела в свое поместье - если погибшие были его земляками или у него для таких отдельное место на кладбище. А купцу это зачем? С родственниками убитых ссориться боится? Так вроде ж знали, на что подписывались, когда нанимались.
        И тут я вспоминаю о пустоши и пустых могилах на краю бывшего поселения. Неужели и здесь то же самое?
        Вот только вряд ли кто-то из едущих рядом сможет ответить на этот вопрос, не воззрившись на меня с нескрываемым подозрением. Наверное, даже аркайскому шпиону не придет в голову интересоваться такими вещами. Остается надеяться, что со временем я узнаю, что все это значит.
        Ближайшее село ожидает нас в четырех тигах от места нападения - если верить биркам на столбах вдоль тракта. Именуется оно почему-то Тремя Соснами, хотя хвойных упомянутого вида здесь куда больше даже на мой не искушенный в ботанике взгляд. В Трех Соснах нет постоялого двора, однако тут мы задержались.
        Поскольку Хонкир был ранен, а лекарь высказался в том смысле, что рана здоровью не угрожает, но ему лучше не напрягаться несколько дней, то его обязанности перешли ко мне. Не сахар, но всяко лучше, чем с трупами возиться. Повозки со с их скорбным грузом вернулись довольно быстро, но об этом я узнал лишь по возобновившемуся шуму за окнами дома брата местного старосты, где разместили барона. Графа принял сам староста. Маркизу "приютил" местный священник, живший по соседству со старостой.
        Староста, к слову, опознал нескольких бандитов из числа убитых. Хотя как опознал - ни один не был местным, просто в селе появлялись время от времени, представляясь охотниками, квартирующими на лесных хуторах неподалеку. Так это или нет, староста не знал - за хутора он не отвечал, а тут гости не озоровали, потому и нужды не было проверять, что они за люди. Графу явно хотелось послать на хутора людей, но рисковать оставшимися бойцами он опасался. Во всяком случае, так он сказал барону, когда пришел его проведать после того, как разобрался с мертвецами. Своих погибших бойцов, а также раненых, Урмарен отправил обратно в свое поместье. Вместе с ними - ибо по дороге - отправились повозки с погибшими и ранеными из торгового каравана. Телеги и возниц наняли в Трех Соснах. И местные были рады заработать, да и нам так проще. Купцы наняли еще и людей взамен выбывших - товар ведь надо довезти. И тут же решили продолжить путь, не дожидаясь нас. Наш хозяин, который брат старосты, объяснил это просто. Мол, торговцы рассчитывают добраться до темноты до следующего на пути постоялого двора, а скорость у груженых
фур невелика, лучше выехать пораньше. И так ведь время потеряли. Потому и спешат.
        Смысл в его суждении имелся. К тому же, вряд ли на каждом перегоне между деревнями будет караулить банда, а значит, пока нет нужды в хорошо вооруженных попутчиках.
        Пленных грузят на телегу и в сопровождении двух графских бойцов верхами да двух предоставленных старостой впридачу к телеге добровольцев отправляют в Норос, в распоряжение прокуратора Сентеры. Похоже, граф потерял к ним интерес. Киртан, глядя телеге вслед, замечает, что если конвоиры поторопятся, то догонят торговый караван. До Нороса они доберутся хорошо если послезавтра к ночи. Местные вернутся обратно, а люди графа присоединятся к нам в Мелате - они прибудут туда другой дорогой.
        Мы же остаемся в селе на ночь. То-то будет шороху у местных, которые обычно лишь смотрят вслед проносящимся всадникам и повозкам.
        Я предполагал, что вечер закончится просто. Рана барона не была серьезной, и особых неудобств не доставляла - особенно если не шевелиться. Поэтому, раз уж решено было остановиться в Трех Соснах, спорить с лекарем и возражать против "постельного режима" барон не стал. Уж не знаю, успел бы он меня загонять - раз уж Хонкир соблюдал тот же режим в соседней комнате - но вскоре пришла маркиза и Фогерен одним движением глаз выпроводил меня за дверь. Киртан, успевший привести в порядок и свою амуницию, и напарника, и даже мою, дремал. Пусть. Ему ночью не спать. Я же бодрствую у двери - все равно третьего топчана в комнате нет, если уж на то пошло.
        Дверь закрыта плотно, но все же слышно, что эти двое о чем-то разговаривают. Жаль, не разобрать, о чем. Но то, что это не воркование влюбленных, сомневаться не приходится. Пытаясь отвлечься, подхожу к окну. Надо же. Фонари зажигают. В Серых Мхах я фонарей не видел вовсе, даже на постоялом дворе. Тут, что же, ночью выходить не боятся?
        Впрочем, еще далеко не ночь. Вон, на половине, где укрылось семейство хозяина дома, еще слышны какие-то приглушенные звуки. Вдруг явственно лязгает засов на входной двери. Кто-то пришел. Слышен голос хозяина. Еще какие-то голоса. Замечаю, как шевельнулась под одеялом рука Хонкира - я-то знаю, что там у него револьвер - и открыл глаза вроде бы дремавший Киртан.
        Открывается дверь и на пороге возникает граф Урмарен.
        - Барон у себя?
        - Да, ваша светлость, но у него дама, - отвечаю я, явственно ощущая, как напряжены мои сослуживцы на своих топчанах.
        - Ничего страшного, - одними краешками губ улыбается Урмарен, - я, собственно, хотел поговорить с вами, Таннер.
        - О чем, ваша светлость? - на моем лице, должно быть, возникает совсем уж неописуемое изумление, ибо улыбка графа принимает менее зловещий вид.
        - Мы можем продолжить не здесь? На улице, например?
        - Можете, ваша светлость, я здесь и я не сплю. Я его заменю, если что, - внезапно подает голос Киртан. Я не уверен, не нарушил ли он этим каких-либо неизвестных мне правил, но граф реагирует вполне благосклонно.
        - А, Киртан… Очень хорошо. Пойдемте, Таннер, я не отниму у вас много времени. Вашему другу надо выспаться, даже если ночью ничего не случится. Кто знает, что будет завтра днем? Так что я вас не задержу.
        Мы устраиваемся в беседке позади дома, в окне за занавеской мелькает напряженное лицо хозяина, рядом с беседкой застывает спиной к нам давешний обладатель замечательной лысины.
        - Итак, ваша светлость, чем я могу вам помочь?
        - Скажите, Таннер, какие у вас планы на будущее? Иначе говоря, чем намерены заняться, когда доберетесь до Мелаты? Дело в том, что барон Фогерен сообщил мне, что он нанял вас на время пути до города, а продолжите ли вы службу у него, после того, как вы туда доберетесь, еще неизвестно. Ведь так?
        - Совершенно верно, ваша светлость, - отрицать очевидное я не собирался. И хотя за эти несколько дней проникся к барону изрядной симпатией, но уверенности в том, что останусь у него на службе, все еще не испытывал.
        - Так вот, Таннер. Я был очень впечатлен тем, что увидел сегодня. Когда Барен сказал мне, что вы смогли в одиночку пройти по Змеиному тракту, я, признаюсь, не поверил. Теперь верю. Хоть и думаю, что не только в удивительном везении дело. И если вы все же надумаете сменить место службы… Надеюсь вы поняли, что я имею в виду?
        - Да, ваша светлость, я понял, - что уж тут непонятного. Хреново твое дело, Таннер. Засветился ты. А господин граф человек не глупый, хоть и не приятный, что ему стоит задать вопрос, на который ты не сможешь ответить… отрицательно. Так что, возможно, в Мелате придется сменить нанимателя - просто чтобы не оказаться в общеимперском розыске. За что? А разве сложно придумать - за что? Если граф Урмарен имеет какое-то отношение к Серой Страже, то и придумывать не надо ничего, достаточно иметь данные для розыска. Имя, описание внешности, еще лучше - портрет… Впрочем, словесное описание сыскарям мало чего даст - внешность у меня сама по себе не слишком запоминающаяся. А вот если кто-то сумеет добавить в него странности поведения, тогда спрятаться будет сложнее. Впрочем, чего паниковать раньше времени?
        - Мы еще поговорим, я думаю, - усмехается Урмарен, - а пока - не смею задерживать. Ладер! - бросил он. Лысый обернулся, кивнул и отступил на шаг, пропуская Урмарена вперед, затем двинулся за ним. О, теперь я знаю как его зовут.
        Граф и Ладер ушли, благо, хоромы старосты находились через улицу, я вернулся в дом.
        - Что-то вы быстро, - прищуривается Киртан, - чего граф хотел?
        - А чего он мог хотеть, - хмыкаю я, - барон же ему сказал, что я подписался пока только до Мелаты, хотел к себе переманить. Потом, если я при бароне не останусь.
        - А, тогда понятно, - кивает Киртан, - это неудивительно. После того, что ты там сегодня у дороги творил. Просто загляденье. Жаль, полюбоваться как следует не дали. Так что я графа понимаю. И барона, если он не захочет тебя отпускать, тоже пойму. Ладно, - он зевает, - я дреману еще. Разбудишь меня… в два часа пополуночи. Не заснешь?
        - Не засну, спи.
        Он отворачивается к стене. За окном сумерки становятся все гуще. За дверью раздается шуршание. Дверь приоткрывается, маркиза, завернутая в плащ с поднятым капюшоном, буквально проскальзывает мимо меня. И взгляд ее, кажется, тоже по мне скользнул.
        - Таннер? - взлохмаченная голова Фогерена высовывается в дверной проем, - Зайдите. Киртан, не вставай. Просто слушай воздух.
        - Да, господин барон, - в один голос отвечаем мы.
        Вхожу и закрываю за собой дверь.
        - Садитесь, - говорит Фогерен, указывая мне на стул у кровати, - поговорим.
        - О чем, господин барон? Если о том, чтобы наградить меня за то, что я спас вашу жизнь, то это лишнее. Я просто выполнял свои обязанности. Кроме того, я спасал и собственную жизнь. Так что если вы просто выразите свою благодарность словами и добавите несколько монет к уже обещанным, я буду совершенно удовлетворен.
        - Об этом не беспокойтесь, - усмехается Фогерен, с облегчением откидываясь на подушку. Похоже, рана более серьезна, чем это выглядела поначалу.
        - Как ваша рука?
        - Не страшно, - отмахивается он, слегка морщась, - Главное, что голова цела и лишних дырок не появилось. Однако я действительно должен поблагодарить вас за то, что могу с вами сейчас разговаривать… Спасибо.
        Он пожимает мне руку. С совершенно искренней благодарностью во взгляде. А рукопожатие у него и сейчас крепкое. Словно клещами сжимает.
        - О деньгах я не забуду, просто я не имею привычки таскать с собой все свое золото. А пока конь, оружие и прочее снаряжение - ваши. Уже сейчас, хотя мы договаривались, что по прибытии в Мелату. И как вы смотрите на то, чтобы остаться у меня на службе? Вы не будете против составить мне компанию до Тероны? На дальше не загадываю, ибо то и мне неведомо.
        - Даже не знаю, что вам ответить, господин барон, - я напускаю на себя слегка загадочный вид, - дело в том, что мне уже сделали схожее предложение…
        - Кто? - Фогерен в изумлении приподнимается.
        - Граф Урмарен.
        - О…
        - Он приходил, когда здесь была госпожа маркиза. Видимо, он не захотел вам мешать. Тем более, что его больше интересовали мои планы на будущее. То есть, он хотел предложить мне работу, если по прибытии в Мелату я не буду связан договором с вами.
        - И что вы ответили?
        - Я обещал подумать.
        - Это был правильный ответ, - говорит он, опускаясь на подушку, - граф Урмарен не любит, когда ему отказывают. Для отказа нужно иметь весьма веские основания.
        Внезапно я задаю вопрос, который, как мне казалось всего мгновение назад, совершенно не следует озвучивать, с учетом хотя бы непродолжительности нашего знакомства:
        - Скажите, господин барон… Граф Урмарен имеет какое-то отношение к Серой Страже?
        Немая сцена. Барон смотрит, на меня, явно старательно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего. Наконец, совершенно перестав улыбаться, говорит:
        - Знаете, Таннер, вам все же не стоит переоценивать свою везучесть. Впрочем, полагаю, вы не задали бы подобный вопрос первому встречному?
        - Нет, господин барон. Но вы - не первый встречный. Впрочем, я готов забыть о том, что я вас об этом спросил. Если так будет лучше.
        - Лучше было бы, если бы этот вопрос вовсе не прозвучал. Но… Вы уже спросили, - Фогерен замолкает на добрую минуту, затем говорит:
        - Скажите, Таннер… Есть ли у вас какая-нибудь тайна, ради сохранения которой вы могли бы убить кого-нибудь… да того же графа?
        - Простите?
        - Но вы же сами заговорили об этом? - брови Фогерена недоуменно взлетают вверх.
        - Об убийстве?
        - Нет, но… но тогда почему вы заговорили о Серой Страже?
        - Господин барон, я имел в виду то, что мой дом далеко, у меня нет других документов, кроме выписанных вами, рядом нет друзей, способных за меня поручиться, даже просто знакомых, знающих меня дольше месяца, у меня нет достаточной суммы денег, чтобы откупиться в случае чего. Меня легко выставить уголовным преступником или иностранным шпионом. Поэтому я очень внимательно отношусь к тому, кто и как смотрит на меня, не говоря уже о том, каким тоном этот кто-то разговаривает со мной, и какие вопросы при этом задает. Некоторые слова графа, его тон, его действия за время нашего совместного путешествия позволили мне сделать подобное предположение. Нет, я не служил в Серой Страже, равно как не был ею арестован, и даже не привлекался как свидетель по какому-либо делу. И не знаю лично ни одного человека, к которому мог бы приложить одно из этих определений. У меня была довольно спокойная жизнь… в прошлом. Так что я могу ошибаться. Кроме того, если бы я был уверен, я бы не спрашивал.
        - Понимаю, - задумчиво изрекает Фогерен, - но лучше вам ни с кем об этом больше не говорить. Именно в силу того, что вы только что сказали.
        - Не собираюсь, господин барон.
        - Дело не только в моей благодарности за спасение моей жизни. И не только в том, что вы мне нравитесь. Просто я знаю, что такое Серая Стража, и что такое иметь с ней дело. И, честно говоря, предпочел бы не знать. Так что если вы действительно не знаете, я вам немного даже завидую. И… мы еще поговорим об этом. Но не сейчас. И не здесь.
        - Я могу идти?
        - Идите, Таннер.
        Барон опускает голову на подушку и подтягивает одеяло к подбородку, я закрываю за собой дверь. Ну что ж, теперь проблемы с тем, как не заснуть раньше времени, у меня точно не будет.
        Утром наш сильно уменьшившийся конвой покидает Три Сосны. Хорошо хоть барон Фогерен уже не выглядит раненым - повязка на руке скрыта одеждой. Впрочем, графский лекарь выразил надежду, что барону не придется рисковать жизнью в ближайшие три дня. Хонкир выглядит не столь блестяще - его раненая рука висит на перевязи, да и на коня он взобрался с моей помощью. Зато Киртан выглядит свежим и отдохнувшим - я разбудил его лишь за час до рассвета, а дополнительные - но вовсе не лишние - три часа сна и на таком бойце отражаются исключительно благотворно.
        К полудню граф Урмарен рассчитывает оказаться в Рекане - небольшом городке, не усохшем до сих пор до села исключительно благодаря статусу административного центра здешнего сегета, к которому, как оказалось, относятся и Три Сосны, и злополучные хутора, и малосимпатичные Серые Мхи, и постоялый двор Медведя, и еще несколько сел за ним. Особой роли местная власть, впрочем, не играет. Ее основная задача - принимать на себя первый удар жалобщиков, чтобы они не мчались с любой мелочью сразу в приемную сегератора. Мелатский сегерат - территория обширная, несложно представить, сколько поборников справедливости могут собраться в той приемной, если у них не будет промежуточной остановки. Во всяком случае, так я себе это представлял, и примерно так это мне описал Хонкир, пока мы снова углублялись в лесные дебри.
        Не проходит и часа, как мы втягиваемся в очередное поселение. Небольшое, вдвое меньше Трех Сосен, но все же с храмом в центре. Само село гордо именуется Черными Шишками. У храма тракт, служащий заодно главной улицей Черных Шишек, пересекается с другой улицей - хорошо укатанной дорогой, судя по всему, соединяющей с трактом несколько лесных деревень и хуторов. По крайней мере, на это намекал стоящий на перекрестке указатель с названиями. Но здесь мы не останавливаемся, лишь ненадолго придерживаем коней, и Черные Шишки очень скоро скрываются за деревьями.
        В течение следующего часа позади остаются еще две деревеньки - тоже Шишки, но уже Малые и Новые. Совсем небольшие - не больше десятка дворов каждая. Зато от каждой в лес уходила дорога к хуторам. Надо же, и указатели не поленились поставить. Правда, их давно никто не подновлял, но все же… Если бы еще фантазию проявили, когда деревни называли…
        Лес слегка расступается, тракт вползает на холм, а когда мы оказываемся на его вершине, то нам открывается вид на перекресток, за которым возвышается постоялый двор. Явно крупнее Хальдовых владений, но здесь и гостей случается больше. Если бы мы не столкнулись с бандитами и не остались ночевать в Трех Соснах, то выехали бы к этому перекрестку еще вчера, хоть и в сумерках. Но хорошо, что вообще добрались. Впрочем, здесь на нас вряд ли нападут. У нас на глазах в ворота въезжают несколько повозок в сопровождении явно вооруженных всадников.
        - Эти в Норос едут, - негромко говорит Хонкир, увидев, что я провожаю взглядом другой караван, катящийся прочь от постоялого двора по дороге, уходящей на юго-запад, - Дня через три доберутся, вряд ли раньше.
        Я молча киваю. Груженые под завязку фуры резвостью не отличаются. Хорошо хоть шустрее пешехода движутся. Не сбавляя темпа, наш конвой проезжает мимо "Лисьей норы" - так читается вывеска над воротами придорожного заведения. До Рекана отсюда всего семь тиг, вряд ли указатель врет, и нам нет никакого резона делать еще одну остановку.
        Вот интересно, как далеко простирается боязнь ночных странствий?
        Все же не очень хорошо, что графский отряд так сильно уменьшился, причем в основном за счет полноценных бойцов - из тех двенадцати, которые прибыли с графом к Барену, пятеро погибли в стычке с бандитами, а двое надолго выбыли из строя. Еще один сейчас сопровождал пленных. Осталось четверо, из которых двое имеют ранения, пусть и легкие. Вспомогательная часть графского отряда пострадала меньше, она лишь уполовинилась - один убит, один тяжело ранен и еще один отправился в Норос в качестве второго сопровождающего при пленных. Надо думать, это был графский законник. С Урмареном остались лекарь, уже известный мне Ладер и тип, ни разу не откинувший капюшон своего балахона в моем присутствии. Негусто, даже если тип в балахоне вдруг окажется боевым магом.
        Тем не менее, нас тут полтора десятка человек, из которых совершенно не опасна только юная служанка маркизы, никак не запомню ее имя. Впрочем, возможно, у девушки просто не получилось себя достойно проявить - в такой-то толпе конкурентов.
        Перекресток исчез из виду, деревня в четверти тиги от него - тоже. Я так и не узнал, как она называлась - на скаку спрашивать неудобно, а щита с названием ни на въезде, ни на выезде не оказалось. Так и скрылась за деревьями и кустами безымянной.
        Лес расступается, открывая огромную пустошь. Слева - приличных размеров круглое озеро, справа - заболоченный луг. На дальнем краю пустоши видны три повозки с тентами, неспешно катящиеся нам навстречу. С виду - караван небогатого торговца, который не смог или не захотел нанять конную охрану.
        Ничего из ряда вон выходящего. Разные люди, разные цели, разные возможности. Кто как умеет, так и ездит. Все-таки как-то очень уж резво коняшки бегут. И повозки явно не перегружены, однако и не пусты, и зачем-то держатся четкого интервала… как кавалерия перед атакой. Если под каждым тентом спрятать по четыре-пять человек, да сунуть каждому в руки по два пистолета, да если они откроют огонь, когда мы с ними поравняемся… Им даже целиться не придется. До них еще далеко, лиц не различить, и что в руках у них - тоже.
        Но будильник внутри черепной коробки уже заработал. Жаль, что это не паранойя. Я поворачиваюсь к барону и рисую в воздухе знак, означающий "перед нами противник, готовый к нападению". Глаза Фогерена на мгновение становятся круглыми от изумления, у графа, который тоже видит мой жест, едва не вываливается челюсть, но раздумывают они лишь долю секунды.
        Над конвоем проносится громкий клич. Шпоры, ржанье коней, щелканье затворов и недружный, но густой залп почти с предельной дистанции прицельного револьверного выстрела. Из руки Ладера вылетает что-то похожее на круглый камень, и, скользнув по тенту, падает за головной повозкой. А Ладер запускает еще один "камень".
        Треск выстрелов разрывают один за другим два взрыва. Раненые лошади валятся на дорогу, возницы роняют вожжи, скатываясь с облучков с дырками в груди или голове, тенты повозок превращаются в клочья. Крики… и редкие выстрелы в ответ! Но мы открыли огонь первыми и шансов у "торговцев" нет.
        Спасая свои жизни, мы… немного перестарались. Допрашивать, в сущности, некого. То есть, пленные есть. Но, по иронии судьбы, уцелели не те из не успевших напасть, кто что-то знал. Дюжина трупов, трое умирающих. Три повозки, но лошади, запряженные в две из них, погибли или покалечены, повозки тоже повреждены. То есть, использовать получится лишь одну телегу. Впрочем, для перевозки тел хватит. Куча оружия. Что интересно - довольно нового, причем армейских образцов. По крайней мере, об этом говорит барону граф, а я всего лишь успеваю услышать.
        Во что я все-таки вляпался?
        В поле зрения попадает уже намозоливший мне глаза тип в неснимаемом капюшоне. В стычке он никак не участвовал. Даже пистолетов у него в руках я не видел. Я полагал, что он - личный маг графа. Но тогда почему он вел себя так, словно даже не понял, что происходит? Допустим, боевая магия - не его специализация. Но и лекарю он тоже не помогал ни разу. А если он вовсе не маг - зачем граф таскает его с собой? В чем его ценность? Вряд ли Урмарен взял бы с собой бесполезного попутчика…
        Мертвецов грузят на уцелевшую телегу. Их повезут в Рекан. Киртан говорит, что, скорее всего, закопают на тамошнем тюремном кладбище в общей безымянной могиле. Вряд ли у этих покойников отыщутся родственники.
        Пока мы наводим порядок, возвращается Ладер, посланный графом в деревню. Он не один - с ним местные мужики во главе со старостой - или кем там является бородатый мужик в кожаном жилете поверх рубахи, который ими руководит. Судя по всему, они заберут пострадавших лошадей - или подлечат, или пустят на мясо - и поврежденные повозки, которые либо отремонтируют, либо разберут. И ничто не будет напоминать о недавнем побоище. Мужикам, конечно, показывают покойников, но они никого не узнают. Как и ожидалось, впрочем.
        Мы же двигаемся дальше. Позади тащится телега с мертвецами - теперь уже только мертвецами, все старания лекаря не помогли тем троим задержаться на этом свете. Дамам негоже находиться вблизи покойников, да еще при жизни пытавшихся нас убить, и барон распорядился, чтобы мы с Хонкиром заняли место в строю перед телегой. Перед нами едут Ладер и тип в капюшоне.
        Занятно. Два момента, на которые я не обратил внимания в горячке боя. Первый - гранаты, которые использовал Ладер. Интересные штуковины. Явно не самоделки - такими обычно пользуются куда аккуратнее, чтобы в руке не рванула - а серийные образцы, причем созданные с учетом реального и массового боевого применения. То есть, удобные, эффективные и надежные. И опять уже знакомый диссонанс. С одной стороны, я не знал о том, что такие гранаты в Аларии существуют и применяются, причем широко. С другой - я сразу понял, ЧТО бросал Ладер. Та же ерунда, что с винтовками и револьверами. Второй момент - зачем тип в капюшоне подходил к бандитам, едва те умирали, и прикладывал ладонь ко лбу еще теплого покойника. А потом, когда скончался последний, что-то нашептал на ухо графу. Некромант, что ли?
        Час от часу не легче.
        Мы снова въезжаем в лес, который, впрочем, всего через тигу опять расступается. Деревня с названием Кривинар - тут щит на месте, гадать не надо - расположена довольно необычно для деревни в одну улицу - не вдоль тракта, а поперек. Видно, что из обоих концов деревни к лесу уходит укатанная колея, но никаких указателей на тракте нет. Значит ли это, что здесь нет лесных хуторов, а колея идет на вырубки или еще куда?
        Вопрос остается без ответа. Улица почти пуста, а немногие увиденные нами жители удостаивают конвой лишь мимолетных взглядов. И правильно. Какое им до нас дело? Никакого. Все время кто-то проезжает мимо, это вам не глушь какая, до города рукой подать.
        Рукой не рукой, а еще два ничем не примечательных селенья попадаются на пути, прежде чем перед нами возникает застава на въезде в Рекан. А город-то не прост. Не знаю, как с других направлений, но с нашего въезд только один - через заставу, причем последнюю четверть тиги надо проделать по насыпи - достаточно высокой и узкой, чтобы превратиться при необходимости в ловушку. Вместо вполне ожидаемой реки - явно рукотворный ров, при такой ширине переправа через него в обход заставы станет проблемой даже не под огнем. Вдоль рва идет стена в три человеческих роста высотой, а ширина стены, как видно, позволяет двум дозорным без труда разойтись. Плюс выставленные более-равномерно будки, предназначенные для укрытия от палящего солнца или непогоды, вдобавок обшитые какими-то щитами. Не от пуль, так от стрел защитят наверняка.
        У наших вожаков с бумагами все в порядке, да и знают их здесь, явно. Мы въезжаем в город, внутри периметра больше похожий на бывший военный городок или так и не завершенную крепость. Четкая сетка улиц, большая площадь в центре, похожая на строевой плац. Ничем не занятое пространство вдоль городской стены. Скорее всего, в праздники или просто отведенные для ярмарок дни здесь собирается множество народу, но сегодня явно не такой день. Ближе к центру города людей становится больше. Дома здесь тоже с секретом - на уровне первого этажа полноценных окон нет, разве что узкие окошки, больше похожие на амбразуры. Даже здания с вывесками магазинов не нарушают этого правила. Улицы широкие - на той, по которой мы движемся, не то что две, три фуры давешних торговцев разъехались бы тут без труда. Зелень почему-то исключительно во дворах - перед зданиями ни одного дерева. Как они тут с пылью борются? Магией, что ли?
        На нас, естественно, оглядываются. Пусть даже телега с покойниками прямо от заставы уехала куда-то в сторону, нас все равно слишком много, чтобы сойти за случайных прохожих. Ну и ладно, вроде ж ничего не нарушаем.
        Проезжаем мимо здания Городского собрания и через квартал сворачиваем направо, и еще через квартал - налево. Я предполагал, что это будет гостиница - вряд ли у кого-то из наших аристократов есть собственный дом в таком заштатном городе, но я ошибся. Голова конвоя ныряет в высокую арку в фасаде трехэтажного здания, следом въезжаем и мы все, и тут же за спиной с едва слышным скрипом захлопываются глухие железные ворота. Да, в этот двор с улицы не заглянешь.
        Спешиваемся. Услужливые граждане в одинаковой серой униформе принимают коней. Оглядываюсь. Квадратный глухой двор. На уровне второго этажа - галерея. Очень удобная для того, чтобы держать на прицеле непрошеных гостей. Пожилой мужчина с невыразительным лицом, отвесив поклон графу, ведет нас через парадный вход, находящийся напротив арки. Мы сразу поднимаемся на третий этаж. Судя по всему, нас - или, по крайней мере, графа, барона и маркизу - ждали. Аристократов размещают в приготовленных для них апартаментах. Нас же ждут комнаты поскромнее. Мне с Киртаном и Хонкиром досталась одна комната на троих, выходящая единственным окном во двор. Как разместили остальных - остается лишь догадываться, ибо мы заселяемся первыми. Но можно предположить, что следом за нами две комнаты достались свите маркизы, а комнаты по другую сторону коридора - людям графа. Во всяком случае, в комнате напротив точно остановился Ладер.
        К Хонкиру снова наведался лекарь, и с удовлетворением отметил, что тот идет на поправку, но повязку пока не снял. Не знаю, чем заняты наши хозяева, но нас никто не беспокоит. Обед, вопреки моему ожиданию, приносят прямо в комнату. Хонкир после этого заваливается спать, Киртан, явно хорошо знакомый со здешними порядками, следует его примеру. Мне же не спится.
        От созерцания двора, по которому периодически пробегает кто-то из "серых", меня отвлекает очень тихий стук в дверь.
        - Таннер? - с удивлением узнаю голос Ладера.
        - Что случилось?
        - Надо поговорить. Или ты занят?
        - Да нет, не занят, - выхожу в коридор.
        Коридор пуст - Ладер один.
        - Здесь говорить будем?
        - Нет, - он отрицательно мотает головой, - пошли.
        Мы подходим к ничем не примечательной двери, Ладер стучит, из-за двери доносится "входите". Голос графа. Странно, мне казалось, что его комнаты дальше по коридору. Входим. Ладер замирает на пороге, пропуская меня вперед.
        - Проходите, Таннер, садитесь, - Урмарен, радушно улыбаясь, указывает мне на кресло напротив своего. - Можешь быть свободен, - говорит он помощнику, - жди в соседней комнате.
        Ладер молча выходит.
        - Значит, это вы хотели со мной поговорить? - спрашиваю я, устроившись в кресле поудобнее. Не знаю, какой у графа вопрос. Но вряд ли на него можно дать односложный ответ.
        - Совершенно верно, - кивает Урмарен, как-то совершенно неуловимо стирая улыбку со своего лица.
        - И о чем же, ваша светлость?
        - Дело в том, что вы мне интересны, Таннер. А если человек мне интересен, то неважно, нравится он мне при этом или нет - я буду собирать о нем информацию, - он делает почти театральную паузу, я же старательно делают вид, что его намеки меня совершенно не нервируют, - Так вот, друг мой, я собрал о вас достаточно сведений и собственных впечатлений, чтобы начать задаваться вопросами.
        Он снова замолкает. Но и я молчу в ответ, поскольку продолжать разговор мне что-то расхотелось. А уйти нельзя. Никак.
        - Однако вы, Таннер, мне не просто интересны. Вы мне нравитесь. И мне очень не хотелось бы разочароваться. В вас.
        - Мне бы тоже не хотелось вас разочаровать, ваша светлость, - дальнейшее молчание кажется мне невежливым.
        - Замечательно. Так вот, я обратил внимание на слова Барена о том, что вы в одиночку с одним лишь ножом проделали путь по местам, где даже сотня человек с оружием не всегда может добраться без приключений. Это во-первых. Вы прекрасно показали себя в стычках с бандитами. Причем дважды всего за одни сутки. Это во-вторых. Кроме того, вы нанялись на службу к моему другу барону Фогерену… Это в-третьих. Хотя, возможно, и во-первых. Ибо я мог проигнорировать слухи о вашей везучести, а бандиты могли не случиться на нашем пути. То, что я вам не понравился при нашем знакомстве, меня лично не огорчает. Наоборот, меня бы очень смущало обратное… Но вернемся к барону. Так вот, если бы вы не нанялись к барону, я, возможно, никогда бы не услышал о вашем существовании. Или не придал бы этим сведениям значения. Однако это случилось. И вы стали мне интересны. Причем особенно после того, как барон, простая душа, проговорился о том, что у вас нет документов. Не спорю, в большинстве случаев бумаги с его подписью и печатью хватит. В большинстве случаев, но не во всех. И сейчас как раз такой случай, когда этого
недостаточно. Подождите, не говорите ничего. У меня для вас весьма занимательная история, и это лишь ее начало. Итак, я задался вопросом. То есть, подготовил письмо знающим людям И отправил его с моими парнями в Норос. Оттуда ушел еще один запрос - в Ларинир. И если в Норосе на вас просто ничего не нашли, что было вполне ожидаемо, то из Ларинира пришел очень любопытный ответ. Вам еще интересно?
        - Очень, господин граф, - я не могу сдержать усмешки, отчего у графа слегка приподнимается бровь. Он даже не представляет себе, насколько. Мне. Интересно.
        - Прекрасно. Итак, в ответной телеграмме содержался следующий текст, - Урмарен протягивает руку к столу и берет со скатерти сложенный вдвое лист. Оп-ля. Телеграмма… Что же я телеграфных-то столбов нигде не заметил?
        "… В настоящее время в числе ныне живущих граждан империи, зарегистрированных в провинции Ларинья, ни один человек по имени Шай Таннер не значится. Также, по оперативным данным провинциального управления Серой Стражи, в течении последних десяти лет человек с таким именем не пересекал границу провинции, то есть не въезжал и не выезжал. В архивных документах за период после вхождения Лариньи в состав империи значатся три человека, носивших это имя. Последний по времени известный Шай Таннер родился на хуторе Таннерох в Ларинирском сегете в 1051 году, был женат, имел дочь. В самом начале войны мобилизован в имперскую армию, погиб во время отступления из Северной Лариньи осенью 1094 года. Факт гибели подтвержден тремя свидетелями. Жена и дочь пропали без вести в начале второй оккупации, хутор был разграблен и частично сожжен. В 1097 году пустующий хутор заняли вернувшиеся беженцы - дальние родственники жены Таннера, получившие право на владение в силу отсутствия других наследников".
        Занавес. Приехали… Сейчас-то у нас 1114 год, если календари не врут. То есть, если я - Шай Таннер из справки, то мне должно быть 63 года. Но я никак не могу быть им, не мог бы даже проваляться где-то замороженной рыбой - этот Шай был старше меня нынешнего на добрых десять лет, когда началась та война. Проскочить одним махом двадцать лет еще куда ни шло, но еще и помолодеть? Вряд ли. Я, скорее, мог быть его сыном. Вот только сына у него, похоже, не было никогда. Но что из озвученного правда?
        - И как вы это объясните… Таннер?
        Хм, считать ли хорошим знаком то, что он готов называть меня этим именем и дальше? Ну, не знаю. Хотя… Рискнем.
        - Ваша светлость, можно сначала задать вам один вопрос?
        - Задавайте.
        - Кем вы меня считаете? Именно вы.
        - Это имеет значение?
        - Для меня - да. И для вас, думаю, тоже.
        - Для меня? - он смотрит на меня с явным недоумением.
        - Естественно. От этого зависит, что именно вы хотите от меня услышать. И насколько готовы услышать то, что я могу вам сказать. Точнее, что вы услышите в моих словах.
        - Ну… - тянет Урмарен, глядя на меня со странной задумчивостью, - попробую сформулировать.
        - Я весь внимание.
        - Не сомневаюсь, - хмыкает он. - Ладно. В принципе, странности, водящиеся за вами, сами по себе, точнее, каждая по отдельности, на что-то из ряда вон выходящее не тянут. Но вот в сумме… Итак, что имеем, если не принимать в расчет недоразумение с именем и документами? Молодой, здоровый мужчина. Одет, как наемник или охотник. При этом постучались вы к Барену, не имея ни оружия, ни коня, хотя деньги у вас были и на одно, и на другое. Впрочем, я не согласен с Хальдом в том, что нож - не оружие. Далее. Речь и манеры. В этом вы на наемника из числа бывших вояк или тех же охотников похожи еще меньше. Вы явно получили хорошее образование, да и воспитание тоже. С другой стороны… Возможно, служили в регулярной армии. Хотя еще вопрос - в какой именно. Однако навыки обращения с оружием и наличие боевого опыта - несомненно имеются. Теперь о вашей везучести. После того, как вы себя показали в стычках с… э… бандитами, я склонен верить, что вы могли в одиночку проделать путь от Сонейты до логова нашего друга Медведя. Ваша внешность. Ничего особенного в ней нет, замечу лишь, что вы без труда сойдете за уроженца
Лариньи или Сентеры, или любой другой северной провинции… особенно в столице, а также срединных или южных землях империи. Вы можете быть лишенным наследства сыном какого-нибудь аристократа, просто младшим сыном в большой и небогатой дворянской семье или даже бастардом. Вариант с лишением дворянства за уголовные или антигосударственные преступления отпадает сразу - таких, с позволения сказать, граждан я знаю не то что поименно - в лицо. Впрочем, дворяне, лишенные наследства за иные проступки, преимущественно нравственного толка, тоже все наперечет. Как в империи, так в дружественных государствах. И насчет бастарда я в большом сомнении - опять же, либо такой человек не получит достойного воспитания, либо будет достаточно известен и устроен в жизни, чтобы оказаться в такой глуши. Что касается младшего сына из бедной дворянской семьи - опять же, слишком мало шансов на то, что из него вышли бы вы - особенно, если учесть, что карьеру, скорее всего, пришлось бы делать по военной линии или среди чиновной братии. А это очень заметно сказалось бы на поведении, привычках и манере выражаться. Есть еще один
вариант, но он лишь сейчас пришел мне в голову, и его еще предстоит проверить… Итак, что я о вас уже наговорил? Возможно, дворянин. Возможно, служили в армии. Теперь что касается вашего исхода из Лариньи. Что это за история о наследстве, которую вы скормили Хальду? Я в восхищении. Если бы не имел привычки все проверять, то легко бы поверил, что это правда. Вот только как быть с тем, что вас в Ларинье никто не видел? Нынешние владельцы хутора Таннерох, наверное, могли бы признать в вас если не Шая Таннера, то хотя бы его внебрачного сына. Особенно, если бы вы им заплатили и не претендовали бы на хутор. Ладно, допустим, вы все это сделали - заплатили родственникам, назвались иначе, но возникают другие вопросы - кто тогда ваша мать, где вы родились - ведь это случилось еще до войны - и где вы были все это время? Ведь эти, так сказать, ваши родственники даже за большие деньги не рискнут сказать, что вы все эти годы прятались у них на хуторе. Кстати, а сколько вам лет?
        Хочется пожать плечами, но я почему-то отвечаю:
        - Тридцать один, - число мне это нравится, что ли? Я ведь вроде не помню своего точного возраста.
        - Вот, - хихикает Урмарен. - Тридцать один год вы где-то очень умело прятались. А теперь давайте порассуждаем о том, можете ли вы быть аркайским шпионом или диверсантом.
        - А что - могу? - наверное, стоило промолчать. Граф как-то нехорошо щурится и выдает:
        - Можете. Только для этого вам понадобится все ваше везение. Включая ту его часть, что вы уже потратили.
        - Простите?
        - Самый короткий путь из Аркая лежит через Ларинью, - говорит граф, внимательно глядя на меня. - И, по идее, шпионы и диверсанты с севера должны идти по нему чуть ли не толпами. Так в империи думают многие, и, чем дальше от границы, тем больше таких умников. Но! Самый короткий - не значит, что самый легкий. Все дороги через Сартанский перевал, по которому нынче проходит граница между двумя империями, закрыты уже семнадцать лет. Ими не пользуются ни торговцы, ни дипломаты, ни жители приграничья. Да и какие жители? По обе стороны перевала там на десятки тиг никто не живет. А раз по ним никто не ездит, то их никто и не ремонтирует. Тем более, что после сильного землетрясения, имевшего место восемь лет назад, от тех дорог почти ничего не осталось. Как и от троп, которыми прежде пользовались пастухи и контрабандисты. Более-менее пригодна для передвижения лишь одна дорога - та, что идет от Лигерана к Лариниру, но и ей пользуются только пограничные патрули, да и она, по донесениям тех же пограничников, на некоторых участках, проложенных по скальным карнизам, почти полностью обрушилась. То есть, и в лоб,
имея легальный статус, преодолеть перевал без риска для жизни невозможно. При этом и очень талантливый агент обязательно засветится и его будут вести от границы и… обратно до границы, если повезет. А путь по горам в обход даже такой дороги, хотя и сохранит его тайну, будет очень сильно смахивать на крайне извращенную форму самоубийства. Опуская массу не подлежащих разглашению подробностей, готов вас заверить, что будь вы аркайцем, вам бы не хватило всей вашей удачи, даже будь ее у вас вдвое больше, чтобы дойти до этой комнаты через Ларинью. Дойти живым и в здравом рассудке, разумеется.
        - Честно говоря, я не очень понимаю, к чему вы это рассказываете, - честно говорю я. Граф, что, доказывает мне, что я не могу быть тем, за кого я и сам не хочу быть принятым?
        - К тому, что не быть вам сегодня аркайским шпионом, если до вас еще не дошло. В вашей легенде для подобного приговора слишком много нестыковок. То, что я вам рассказал - лишь малая часть этих "почему". Но кто вы и что здесь делаете - для меня по-прежнему загадка, - отвечает Урмарен, пристально глядя мне в глаза.
        - Тогда попробуйте принять как данность, ваша светлость, что мне на Змеином тракте чем-то тяжелым отшибло память, - предлагаю я. - Начисто. Я не помню, кто я, а до кучи - откуда шел и куда, а главное - чего ради. Остались только навыки, которые вас так впечатлили, и обезличенные знания. Вполне возможно, я действительно никогда не был в Ларинье. А имя Таннера использовал лишь потому, что оно было написано на бумажке, которую нашел в кармане. Видимо, я должен был найти этого человека или, наоборот, выполнить его поручение. Или это имя и вовсе должно было послужить чем-то вроде пароля. Не знаю, но как-то ведь надо было назваться.
        - Полагаете, это снимет все вопросы? - на лице графа возникает неожиданно грустная улыбка.
        - Нет, но позволит идти дальше.
        - Полагаете? Почему же?
        - Потому что мы можем быть друг другу полезны.
        - Пожалуй… - после некоторого раздумья соглашается Урмарен. Интересно, что за мысли крутились у него в голове, пока он молчал? Но, видимо, граф считает, что может вернуться к ним позже, ибо он совершенно иным тоном спрашивает:
        - Кстати, кто-нибудь видел, как вы шли сюда?
        - По-моему, нет, - отвечаю я. - Барон Фогерен приказал нам отдыхать, что мои напарники и делают. И поскольку полагают себя здесь в полной безопасности, то спят. Телохранители маркизы, полагаю, тоже. Из… местных… никого не заметил. Отсутствую я пока что не слишком долго. В крайнем случае, вполне можно свести дело к какому-то личному интересу Ладера. Например, его заинтересовал какой-нибудь из боевых приемов…
        - Верно… - кивает Урмарен, - верно. Очень хорошо. Вот что… О нашем разговоре никому ни слова. Никому. Барону Фогерену я сам скажу, если будет нужно. Пока что останетесь и у него на службе. Все равно наши с ним планы пока что совпадают. Имя вам тоже менять не будем. В конце концов, Шая Таннера никто не ищет и никто ничего плохого о нем не знает. Ведь, если я правильно понимаю, никто не в курсе, что имя - не ваше собственное?
        - Кроме вас - никто.
        - Замечательно. Пока можете вернуться к своим обязанностям. Когда придет время, мы продолжим этот разговор.
        Он подхватывает трость и ударяет ей в стену:
        - Ладер! Зайди!
        - Обговорите с ним, зачем он к вам приходил, - это уже мне, почти шепотом, - на случай, если Киртан что-то заметил. Очень уж он здорово умеет спящим притворяться, пару раз и меня провел, хе-хе.
        Появляется Ладер с вопросительным выражением на физиономии. Граф с хитрой улыбкой бросает:
        - Покажи ему свою комнату.
        Ладер едва удерживает брови от взлета вверх, молча кивает и разворачивается к двери, пропуская меня вперед. В коридоре по-прежнему тихо, все двери закрыты. Мы входим в комнату, Ладер закрывает дверь.
        - Ну? - говорит он, плюхаясь на стул, - чего я не услышал?
        - Если кто-то будет спрашивать, зачем ты ко мне приходил - вдруг кто видел - что говорить будем?
        Он отвечает вопросом на вопрос:
        - А если кто видел, что ты от графа выходил?
        - С этим просто - ему тоже интересно было.
        Ладер чешет бритый затылок.
        - Тогда… Слушай, а где ты так научился сразу с двух рук стрелять? И… может, меня научить сможешь?
        - Ну, - говорю я, - вот и ответ на возможный вопрос.
        Ладер расплывается в улыбке:
        - Не, мне действительно интересно.
        - Где - не скажу, а вот научить - научу, если время будет.
        - Договорились.
        Он выглядывает за дверь.
        - Никого. Давай.
        Я пересекаю коридор. Мне кажется, или за дверью комнаты, где разместили телохранителей маркизы, действительно кто-то стоит? Но дверь закрыта, а пронзать взглядом толстые доски, тщательно пригнанные друг к другу, мне не дано. Все же что-то странное есть в их отношении ко мне. Вроде и не пробежала между нами никакая кошка, но что-то - при всем внешнем дружелюбии, без малейших признаков косых взглядов или чего еще - дружба у нас не складывалась. Словно и Тилен, и Ксивен пребывают в полной уверенности, что самое позднее через пару дней - то есть, когда мы окажемся в Мелате - я навсегда исчезну из их жизни.
        Осторожно закрываю дверь с внутренней стороны и задвигаю щеколду, потом подхожу к окну. Вид за ним не изменился, разве что солнце скрылось за гребнем крыши. Скоро, наверное, принесут ужин. Хонкир спит, на его лице замерло выражение редко наблюдаемой на нем безмятежности. Киртан, как ни странно, тоже дрыхнет. Здорово он все-таки устал за эти дни, наверное. Хотя кто знает, возможно, просыпался в мое отсутствие - то есть, знает, как минимум, что я уходил. Мда, вопрос еще тот. Но если просыпался, пусть лучше прямо спросит, где меня носило. Ибо хотя бы с этими парнями стоит сохранить достигнутую степень доверия. Чтобы, если вдруг придется делать ноги, они хоть на секунду промедлили, прежде чем стрелять в спину.
        Я укладываюсь на кровать, умудрившись не вызвать ни хруста, ни скрипа, и закрываю глаза. Если повезет, успею заснуть.
        Не успеваю - стук в дверь заставляет напрячься. Стучат, впрочем, аккуратно и спокойно. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Киртаном.
        - Кто там? спрашивает он, дотянувшись до револьвера.
        - Ужин, - отвечает уже знакомый голос парня из местной обслуги. "Открой" - взглядом показывает мне Киртан, убирая руку с оружием под подушку.
        Входит обладатель голоса, плотно сбитый брюнет примерно моего возраста, за ним еще один тип в серой униформе, похожий на плохую копию Ладера. В том смысле, что лысый и с бородой. Они ставят посуду на стол. Брюнет (которому, видимо, одному разрешено с нами разговаривать, поскольку лысый не произносит ни слова и вообще не проявляет никаких эмоций) сообщает, что они вернутся через полчаса, а Киртана после ужина ждет господин барон. Они уходят, а мы будим все еще спавшего Хонкира.
        Вместе с вернувшимися за пустой посудой "серыми" приходит графский лекарь и к немалой радости нашего болезного снимает с его руки повязку. Так что Хонкир исчезает вместе с Киртаном и я остаюсь в комнате один - ведь у меня на остановках нет никаких обязанностей, что называется, по умолчанию. А раз Хонкир уже полностью здоров, то даже его подменять не надо.
        Я вдруг вспоминаю о своем золоте. С ним надо что-то делать. Фогерен прав, переоценивать свою везучесть не стоит. Впрочем, здесь я могу лишь надеяться на то, что перетряхивать мои вещи никто не станет. Хотя в разговоре с графом я умудрился не поинтересоваться, имеет ли он какое-нибудь отношение к Серой Страже, но относительно того, кому принадлежит этот, с позволения сказать, гостеприимный дом, сомнений не испытывал. Ладно, допустим, здешние обитатели не страдают излишним любопытством, и к сданным на временное хранение мешкам и оружию никто не прикоснется. Но ведь скоро мы двинемся дальше. На нас снова могут напасть в пути - мы ведь до сих пор не знаем, кто стоял за бандитами. И хорошо было бы знать, куда направляется барон. Вряд ли Мелата - конечная остановка его путешествия. Допустим, Фогерен направляется в столицу, где у него наверняка имеется собственный дом. Наверное, можно было бы отправить туда мою скромную посылочку здешней почтой. Ничего, если она будет добираться до Тероны несколько месяцев - главное, чтобы не потерялась. Вариант крайне рискованный. Впрочем, отправить эту посылочку
Медведю будет ничуть не лучшем решением. Меньше шансов, что потеряется в пути в силу меньшего расстояния, но больше - что Барен или еще кто вскроет ее раньше, чем я за ней приеду или затребую ее почтой. Опять же, во втором случае ее можно и не дождаться. Пожалуй, стоило закопать золото где-нибудь на пути сюда - например, у того огромного камня, указывающего на Мертвый тракт. Теперь проделать трюк с закапыванием на виду у всех вряд ли получится. Интересно, можно ли с моими нынешними бумагами открыть счет в каком-нибудь мелатском банке? Причем так, чтоб об этом не мог пронюхать никто из нынешних попутчиков? Тоже вряд ли.
        Так ничего и не придумав, я забираюсь в постель. Авось, повезет, и получится выспаться.
        Около полуночи возвращается Хонкир. Говорит, что часа через три меня разбудят - надо будет подменить Киртана до утра. Прежде чем накрыться с головой одеялом, он добавляет, что завтра будет длинный день. Господа рассчитывают к ночи добраться до Мелаты, так что выезжать придется на рассвете. Но меня это устраивает. Это значит, что продолжение разговора с Урмареном откладывается самое меньшее до завтрашнего вечера, если не дальше. Хотя эстафету вполне может перенять господин барон. Хорошо бы бессонница к нему сегодня не заглядывала.
        Хонкир разбудил меня, когда край неба лишь только начал светиться. Киртан, конечно, рад, что у него будет дополнительная пара часов отдыха. Сон отпускает меня неохотно, но я занимаю пост в прекрасном настроении. Во-первых, судя по взгляду Киртана, ничего он днем не слышал и не видел. Дрых как убитый. Во-вторых, не знаю, когда господин барон улегся, но спит сейчас как младенец, что тоже очень хорошо. Значит, мое вынужденное предутреннее бодрствование не будет омрачено задушевными разговорами. Кстати, спит барон один. Высыпается перед долгой дорогой, соблюдает приличия или им с маркизой просто неуютно находиться в одной постели под такой крышей? Или все-таки у них чисто деловые отношения, замаскированные под страстный роман на грани приличия?
        Мои мысли снова возвращаются к Урмарену. Вот же сукин сын, а? Если бы не он, я бы, возможно, попрощался бы с Фогереном в Мелате - несмотря на всю его признательность за спасение. очень уж мне не нравятся последние события. А теперь что делать? Что делать, что делать… Ждать.
        Вопреки ожиданиям, утренняя возня оказывается весьма скоротечной. Казалось, этаж еще только наполняется гулом голосов и хлопаньем дверей, как вдруг мы все оказываемся во дворе, занятые последними приготовлениями перед выездом - нет только графа. Даже барон и маркиза, хоть и бежали впереди всех, уже здесь. Наконец и Урмарен появляется на крыльце, обнимается с кем-то из провожающих, и взлетает в седло с непривычной для его грузной фигуры легкостью.
        Вскоре мы покидаем Рекан. К востоку от города лес словно не решается приближаться к тракту, и Рекан, несмотря на отсутствие домов выше трех этажей, окончательно исчезает из виду, лишь когда мы удаляемся от него на добрых четыре тиги.
        Теперь наша кавалькада движется заметно быстрее. Сказывается отсутствие тихоходных попутчиков, да и хорошая видимость тоже играет свою роль - деревни не появляются в поле зрения так же внезапно, как прежде. Нет, их видно издалека. Впрочем, разглядывать там особо нечего - отличаются они друг от друга разве что числом домов да планировкой улиц, а от виденных прежде - тем, что размещаются в основном в стороне от тракта. Гораздо больше напрягают едущие навстречу или догоняемые повозки да всадники. Потому у всех под рукой готовое к бою оружие. Очень уж свежо в памяти последнее нападение.
        Солнце тем временем уверенно подбирается к зениту.
        Похоже, Рекан все-таки центр для округи не только на бумаге - чем сильнее мы удаляемся от города, тем реже встречаются деревни, тем гуще и шире, и ближе к тракту леса по обе его стороны. Наконец местность становится подозрительно похожей на ту, где нас напали в первый раз.
        Барон подает знак - ехать медленнее. А тревожные колокольчики где-то в моем мозгу начинают понемногу позвякивать и я машинально проверяю, легко ли револьверы выйдут из кобур. Моему примеру следуют все, кто заметил это. Тракт впереди резко заворачивает вправо, скрываясь за деревьями. Вдруг откуда-то спереди доносится грохот выстрелов и крики. Но прежде чем граф и барон приходят к какому-либо решению, стрельба вдруг стихает.
        И тут граф командует "вперед" и мы устремляемся вперед.
        Нам открывается страшная картина - дорога, устланная трупами - человеческими и лошадиными, в отдалении стоит большая повозка с откинутым сзади тентом. Среди убитых ходят чужаки с оружием, одетые по-наемничьи. Переворачивают тела, вглядываясь в лица своих жертв. При виде нас они хватаются за оружие, но у многих оно разряжено, а времени на перезарядку уже нет - как и на то, чтобы схватиться за саблю или меч. Мы же были готовы открыть огонь еще до того, как увидели их…
        Спустя минуту или даже меньше все кончено.
        Но на этот раз у нас нет убитых, всего один раненый, причем легко, и есть пленные. Только двое, но зато живые и даже почти целые.
        Нас ждали. Но нам повезло. Не повезло другим. Местный аристократ выехал со своей свитой на охоту, прихватив для пущего веселья жену, ее сестру и двух подруг. Обоз то ли отстал, то ли, наоборот, выехал заранее. И неудачливых охотников на дороге оказалось ровно столько, сколько и нас, включая столько же особ женского пола. И проехали они злополучный поворот всего на несколько минут раньше. Не будь засады, мы, возможно, очень скоро бы их обогнали.
        Барону Кентирену - так зовут этого любителя охоты - повезло. Он получил пулю в правую руку и довольно удачно упал с лошади, прибавив к ранению несложный перелом левой ноги, и лекарь брался утверждать, что барон не только выживет, но и сможет танцевать. Если научится, ибо раньше не умел. Большинству его спутников судьба выпала куда более печальная. Кто-то умер еще в седле, так и не поняв, что случилось. Кто-то свернул шею, упав с коня. Кто-то - и таких было большинство - пережил и ранение, и падение, но был добит нападавшими, которые явно не собирались оставлять свидетелей. Особой жалостью к дамам они тоже не отличались. То, что первой, судя по всему, убили не баронессу, а ее младшую сестру - даму одних лет с маркизой Деменер, наводило на очень печальные размышления. Баронессе Кентирен, к слову, повезло, как и ее мужу. Два пулевых ранения, оба не тяжелые, сильные ушибы и перелом левой руки. Но жить будет, и, наверное, долго. Двум другим дамам такого счастья не досталось - они были еще живы, когда мы примчались, но умерли еще до того, как нашли барона, чудом не раздавленного трупом собственной
лошади.
        Как оказалось, поместье барона Кентирена находится совсем недалеко отсюда - это поворот к нему мы проехали, въезжая в лес. Граф отправил Ладера с еще одним бойцом в поместье за людьми и транспортом. Несмотря на близость усадьбы и явный талант моего нового приятеля к уговорам, ждать пришлось почти час. Хорошо хоть, личный лекарь барона находился в поместье, а не среди убитых. Первым делом увезли барона и баронессу, а также остальных уцелевших, привезенная из поместья бригада слуг во главе с каким-то неприятным типом принялась растаскивать трупы. Мы же двинулись дальше.
        Думаю, нынешний проезд графа Урмарена через Рекан в местном отделении Серой Стражи будут вспоминать долго. Приехав в город, приволок воз мертвецов. А едва покинув его, прислал еще один. Впрочем, мне-то что за печаль? Главное, что меня не было среди них.
        Хотя, возможно, завтра я буду считать иначе. Очень уж мне не нравится выражение лица графа после допроса пленных. Что с того, что один из них умудрился проглотить висевшую у него на левом рукаве едва заметную пуговицу, оказавшуюся капсулой с мгновенно действующим ядом, а второй, воспользовавшись суматохой, попытался сбежать, хотя наверняка понимал, что это шанс лишь на то, что пристрелят на месте. И пристрелили ведь. Умер, еще не успев растянуться на земле. Но почему граф, стоя над их трупами, прошептал: "Все равно никто не поверит"? Они что-то ему сказали, прежде чем решили умереть?
        Может, зря я не увязался с теми монахами?
        Следующие часа два едем молча. Настроения никакого. По-моему, до всех уже дошло, что кто-то очень упорно пытается убить нас всех. Нет, понятно, что кого-то убить хотят особо - скажем, графа, барона, возможно - маркизу, но остальным-то от этого понимания не легче. Умирать ведь не хочется - ни за дело, не за компанию.
        И еще мне не нравится, что мы вряд ли доберемся до Мелаты до наступления ночи.
        Солнце опускается все ниже, скоро оно коснется вершин дальних холмов. Позади остается очередная деревня. Честно говоря, я уже перестал обращать внимание на названия поселений. Меня больше интересует другое. Мы будем гнать лошадей до упора или все же попросимся где-нибудь на ночлег, отложив торжественный въезд в город на завтрашнее утро?
        Похоже, эта дилемма достала не только меня. Из головы отряда командуют привал.
        Поглощая свой, надо думать, ужин, слышу, как Урмарен предлагает завернуть в поместье какого-то его знакомого. Разобрать имя и титул мне не удается, но вижу, как морщится Фогерен. Да и маркиза, похоже, не в восторге. Но выбирать не приходится. И я графа понимаю. Мы здорово отстали от расчетного графика. Через городские ворота мы, пожалуй, проедем и ночью - вряд ли графу сможет отказать кто-то из тех, кто их охраняет. Но ведь нужно будет добраться по лабиринтам улиц до особняка Урмарена. Если там нет здешних ночных страхов, то их место вполне могут занимать другие монстры. Некоторые местные жители, например.
        Тем более, что до поместья графского знакомца тоже не рукой подать - не меньше десятка тиг. Но туда мы хотя бы сможем добраться до того, как солнце окончательно скроется за горизонтом.
        В поместье таких дорогих гостей, конечно, никто не ждал. Так что паника поднимается приличная. Однако, удостоверившись, что Урмарен притащил с собой не команду дознавателей и не пехотную дивизию полного штата военного времени, а всего лишь два десятка человек, которым глубоко наплевать на какие-то его прошлые прегрешения, хозяин дома перестает заикаться и трястись и даже начинает покрикивать на домочадцев, стремясь поскорее организовать нам стол и ночлег. Так что не проходит и двух часов, как большинство моих попутчиков уже спит. Граф, что-то обсудив с хозяином дома, тоже скрылся в отведенной ему комнате. Барон ожидаемо заглянул к маркизе, но провел у нее от силы четверть часа, после чего ушел к себе, чем-то очень сильно озадаченный. Во всяком случае, он нисколько не походил на влюбленного - ни на счастливого, ни на расстроенного.
        Собственно, на этой картинке для меня этот сильно затянувшийся день заканчивается - бодрствовать от нашей команды остался Киртан. Полагаю, компания Ладера и Тилена его вполне устраивает. Во всяком случае, он пообещал меня до утра не будить.
        И я очень надеюсь, что так и будет.
        Но что-то вырывает меня из объятий сна среди ночи. Который час, понять трудно. Ясно лишь, что до рассвета еще далеко. В доме тихо. Хонкир безмятежно посапывает на соседней кровати. Киртана не видно. Что же меня разбудило? И почему так тревожно на душе?
        Подхожу к двери. Слышно, как поблизости лениво переговариваются двое. Прислушиваюсь. Точно, Киртан и Ладер. Похоже, вспоминают каких-то общих знакомых. Надо же, мне и в голову не приходило, что они были знакомы прежде. Так, а почему Тилена не слышно?
        Перехожу к окну. Оно выходит в сад позади дома, как и окна остальных комнат, в которых нас разместили. В саду - никого не видно. Осторожно приоткрываю створки, высовываюсь. Что это? Одно окно по левую руку открыто. Зачем? Тепло, конечно, но не душно же. Из-за угла доносятся шаги и чьи-то голоса. Двое местных охранников и один боец из графского эскорта. Патрулируют окрестности, правильно. Успеваю вернуть раму в исходное состояние, отскочить в глубину комнаты и скрыться за шкафом. Занавески остаются раздвинутыми. Патруль спокойно проходит мимо окна. Мою пустую кровать или не видят, или не придают этому значения. С одной стороны - хорошо. А вот с другой… С другой получается, что это лишь видимость охраны. А если неведомая опасность подстерегает внутри охранного периметра? Вдруг гостеприимный хозяин задолжал кому-то больше, чем Урмарену? Или враг среди нас? Тогда как? И, кстати, в чьей это комнате открыто то окно? Стоп. А что, здесь уже можно выходить ночью без риска для здоровья? Мы покинули проклятые земли, или как это тут называется?
        Возвращаюсь к окну, снова открываю. Патруль уже скрылся за углом здания. Однако… А чужое окно уже закрыто. Кто закрыл? Кто-то изнутри или это патруль постарался? А это что? Похоже на вибрацию крыши под ногами. Выбираюсь за окно и отбегаю в сторону. Показалось, или чья-то тень исчезла за гребнем? Крыша довольно пологая, ходить по ней нетрудно, особенно в сухую погоду. Еще эти слуховые окна… Забираюсь обратно в дом, вылетаю в коридор. Киртан и Ладер, явно изумленные моим появлением, вскакивают, хватаясь за оружие. Тилена по-прежнему нет.
        - Что случилось, Шай?!
        - Потом объясню! Проверьте, все ли в порядке у графа и барона! Где Тилен?
        - Это… Отлить пошел.
        - Давно?
        - Да нет, вроде… - Оба стража хоть и не понимают, что происходит, но в мою интуицию, похоже, уверовали крепче, чем я сам. Моментально исчезают за дверями господских покоев, так же быстро возвращаются. Все в порядке, хвала всем местным богам. Следом высовываются взлохмаченные головы наших повелителей:
        - Что, демоны вас пережуй, происходит?!
        Из-за угла коридора появляется Тилен, безмятежно-счастливое выражение на его лице сменяется вполне понятным изумлением.
        - Ты где был?!
        - В уборной, где же еще… Что стряслось-то?
        - Ваша милость, - обращаюсь к Фогерену, - вы бы посмотрели, как там госпожа маркиза… И вообще, надо всех проверить.
        Двое графских бойцов в патруле, Ладер здесь, остальные люди графа должны были спать. Как и я с Хонкиром, и Ксивен, и обе служанки маркизы. Звон внутри черепной коробки внезапно стихает, но расслабляться пока рано. Что-то явно произошло.
        Барон выходит из спальни маркизы, молча кивает нам - все в порядке, мол. Тилен, пожав плечами, стучится к служанкам своей госпожи. Слышится какой-то шум с ворчанием пополам - похоже, старшая из них проснулась первой. И вдруг невнятное бормотание сменяется душераздирающим воплем.
        Тилен с Киртаном врываются в комнату, но спешить уже некуда. Старшая служанка, обычно похожая на несокрушимую воительницу из старых легенд, жмется в угол, причитая и закрывая лицо руками.
        А ее юная помощница все еще в своей постели. Мертвая. Похоже, она лежала на боку, повернувшись к стене - поэтому торчащая из груди рукоять кинжала не упиралась в одеяло, заботливо натянутое убийцей. И пока старшая не попыталась ее разбудить и не опрокинула на спину, никто не смог бы понять, что девушка мертва. Но почему на ее лице застыла счастливая улыбка?
        Между нас протискивается тип, никогда не обнажающий голову под открытым небом. Я наконец-то вижу его лицо… и мысленно желаю ему не снимать капюшон никогда. Хорошо, пожалуй, что сегодня уже вряд ли придется спать. Граф тут же выгоняет всех из комнаты. Ну и ладно, не очень-то и хотелось смотреть. Уцелевшую даму куда-то уводят под руки лекарь и Тилен. Кстати, а почему убийца ее не тронул? Света и шума прибавляется - зашевелились местные.
        Ко мне подходит Фогерен:
        - От чего вы нас на это раз уберегли?
        - Еще не уберег, - машинально отвечаю я, вспоминая о ком-то, исчезнувшем на крыше.
        Барон тут же подбирается, словно хищник, учуявший добычу:
        - Что-то видели? Или кого-то?
        Я медлю с ответом. Звон в голове прекратился, но что это значит? Опасность отступила для всех нас или только для меня? Если убить хотели только девушку - неважно, за что - почему я проснулся? Хотя, возможно, убийца собирался добраться и до Шая Таннера, просто начать со служанки было для него или важнее, или проще, а поднятый шум заставил его отложить мою смерть на потом. Ладно, все равно это сейчас не выяснить.
        - Нужно обыскать чердак. Я видел кого-то на крыше.
        - Когда видел?
        - Прежде чем поднял тревогу. И надо опросить патрульных - тех, кто обходил недавно дом.
        - Зачем?
        - Они должны были что-то видеть.
        - Но почему тогда тревогу подняли вы, а не они? - с явным удивлением спрашивает барон.
        - Ну, - пожимаю плечами, - я так понимаю, они ждали нападения снаружи, а не изнутри.
        - Что же тогда они могли видеть?
        - Открытое окно.
        - Простите?
        - Понимаете, господин барон… - негромко, стараясь не привлекать ничьего внимания, пересказываю ему все, что видел… и в какой-то мере то, что только почувствовал.
        - И что, по-вашему, все это можно означать?
        От поисков ответа меня спасает хозяин дома, наконец-то прибежавший на шум. Выглядит он перепуганным. Впрочем, у него для испуга может быть масса причин - от простого страха за себя и свой дом до прямой причастности к происходящему. Хотя последнее вряд ли. Мы появились здесь лишь несколько часов назад, причем совершенно не планировали сюда заворачивать и вполне могли продолжить путь прежним маршрутом. И девушка могла быть жива сейчас… Наверное. Хотя если убийца среди нас, то ручаться за это я бы не стал.
        Опрос патрульных лишь умножил число вопросов. Да, открытое окно видели. Получается, что это комната телохранителей маркизы. Окно патрульные закрывать не стали, но внутрь один из них - наш - заглянул. Увидел спящего. По описанию патрульного выходило, что это был Ксивен, да Тилен там и не должен был находиться. Но кто тогда закрыл окно? Причем рама была просто плотно прикрыта, то есть сделать это можно было с любой стороны. Ксивен утверждает, что спал, пока его не разбудил его крик служанки, обнаружившей соседку мертвой. Окно не открывал, а было ли оно закрыто на крючок, не помнит. Так он сам говорит, и я склонен ему верить. В коридор он ночью не выходил - иначе бы там его увидели. И за окно не выбирался - на обуви и одежде не было никаких следов этого, как и на подоконнике.
        Обыск чердака тоже ничего не дал. А в чердачных окошках, выходящих на крышу, и вовсе висела паутина, то есть внутрь дома, получается, этот человек-тень не забирался. С крыши, во всяком случае. Но куда он делся? Не на парадное же крыльцо спрыгнул? Там же были и патрульные, как раз обходившие дом с той стороны, и выставленный на ночь постоянный пост. Мог ли это быть Тилен? Нет, не получается. Его, правда, никто не видел в момент убийства, но как он мог попасть на крышу и в комнату служанок никем не замеченным? Отсутствовал Тилен не больше десяти минут. Это довольно долго, но… Если он убийца, то как попал в комнату к жертве? Дверь была на виду у Киртана и Ладера. Через окно? Но для этого жертва должна была открыть ему окно, во-первых. Что, впрочем, сочетаемо со счастливым выражением на ее лице: Тилен - парень видный и вполне мог вскружить ей голову. Вот только почему девушка прежде тщательно скрывала свои чувства, не выдавая их даже взглядом? Что-то не вяжется… А еще он должен был как-то выбраться наружу, чтобы добраться до ее окна. Это во-вторых.
        Прохожу по коридору до злополучной уборной. М-да… И как отсюда можно выбраться? Через яму для нечистот, что ли? Через маленькие окошки под потолком, через которые пролезет разве что кошка? Хм, а если через какое другое помещение? Но рядом с уборной в маленьком боковом коридорчике только кладовые. То есть окон там нет вовсе или они такие же, как в уборной. А в помещениях по другую сторону коридорчика если и имеются окна, то выходят они на все то же парадное крыльцо. То есть, либо Тилен умеет становится невидимым, либо это был кто-то другой. И кто бы сказал, было ли закрыто окно изнутри после убийства? Правда, если было закрыто, тогда сложно подозревать кого-то, кроме соседки по комнате. Но если убийство - ее рук дело, то в этой служанке пропала просто гениальная актриса. Такой вопль мог издать только человек, не подозревавший, что проснулся в комнате с мертвецом. И все же - за что убили девчонку? Какое знание стало для нее несовместимым с жизнью? Кстати говоря, хорошо бы узнать, накопал ли господин некромант-или-кто-он-там хоть что-нибудь или нет.
        Скорей бы уже эта ночь закончилась…
        Ага. Разогнался. Натыкаюсь на требовательный взгляд Урмарена, взмахом руки подзывающего меня к себе. Барон стоит рядом, то есть на какое-то его распоряжение не сослаться.
        - Да, ваша светлость?
        Ну, вот и зачем было строить из себя дознавателя-аналитика? Степень возможной виновности окружающих просчитывать? Лучше бы подумал, как сам выглядишь во всей этой мозаике. Впрочем, а что, действительно, нужно Урмарену?
        - Скажите-ка, Таннер, как вам удается каждый раз поднять тревогу так вовремя? Если, конечно, это не вы сами организуете все эти неприятности.
        - Ваша светлость…
        - Шучу, шучу, - тут же поднимает он руку, видя, как на моем лице все явственнее проступает возмущение. Вот только ни капли смеха в его глазах не видно.
        - Жаль, конечно, что убийце, похоже, удалось ускользнуть.
        Это он на публику работает или его некромант - буду так его называть, пока имени не узнаю или реальной профессии - ничего в глазах покойницы не прочитал? Лично я склонен думать, что первое. Вот только полученные сведения, видимо, проходят под все тем же грифом "никто не поверит".
        - Да кто его знает, ваша светлость, как так получается. Проснулся, выглянул в окно… А там уже увидел странное, ну, и поднял тревогу. Что, к слову, входит в мои обязанности на службе у господина барона.
        - Мда, действительно, - кивает граф. - Ладно, хватит воздух перетряхивать. Нер Трингес!
        К нему тут же подлетает хозяин дома:
        - Ваша светлость?
        - Все равно уже заснуть не удастся. Пусть готовят завтрак. Как рассветет, мы уедем. И, на вашем месте, я бы еще раз все обыскал и усилил охрану - для пущего спокойствия. Не забудьте в город сообщить. Я, конечно, и сам зайду куда надо, все равно собирался, но если и вы почешетесь, вам зачтется. Кроме того… что-то мне не верится, что целью убийцы была обыкновенная служанка. Как по мне… - граф наклонился к уху хозяина дома и что-то прошептал.
        Трингес медленно сереет - до него доходит, что охотиться могли и за ним. Однако молча кивает и уносится в сторону кухни.
        Солнце едва отрывается от горизонта, а первые всадники нашего вновь разросшегося отряда уже выезжают на тракт. Следом едут пятеро наемников Трингеса - старший из них везет донесение о происшествии в поместье. Ну, и нам подмога - если что. В самом хвосте - повозка, везущая тело несчастной служанки. Не оставлять же его Трингесу, в самом деле, которому она вообще никто. Похоронят в Мелате, на городском кладбище… наверное.
        Деревни с каждой тигой встречаются чаще, становясь при этом крупнее и как-то богаче, что ли. Движение на тракте, несмотря на раннее утро, довольно активное. Впрочем, больше в попутном направлении, но мы не спешим. Спустя где-то часа полтора на горизонте появляются городские стены.
        - Мелата, - говорит кто-то рядом, - эх, еще вчера могли там быть.
        А ведь и в самом деле, не случись той засады за Реканом, успели бы мы вчера, как пить дать успели бы. Но что уж говорить.
        За городскими воротами наш отряд долго петляет по узким улицам, явно избегая наиболее короткого и удобного пути к цели, которой сейчас является особняк графа. Урмарен опасается нападения в городе? Очень может быть. Я бы на его месте тоже опасался. Да и на своем расслабляться не стоит.
        Здешняя резиденция Урмарена обнесена высоким - в два человеческих роста - решетчатым забором. Впрочем, разглядеть хоть что-нибудь за ним случайному прохожему вряд ли бы удалось - в трех шагах от ограды возвышается глухая зеленая стена из аккуратно подстриженного кустарника примерно той же высоты. Через ворота тоже ничего не видно - въездная дорожка почти сразу же раздваивается и оба ответвления скрываются за такими же живыми стенами.
        Однако, оказывается, архитекторы и строители этого особняка не ограничились двумя линиями защиты от посторонних взглядов - шагах в десяти позади кустарника возвышается еще и каменная стена, густо утыканная заостренными железными штырями. Да и магические ловушки наверняка имеются.
        И только после этого открывается вид на сам особняк - трехэтажное здание посреди небольшого парка, красивое, в меру вычурное - сообразно статусу владельца, надо полагать. На крыльце замерла группа встречающих - дворецкий, слуги, и чуть в сторонке - трое мужчин, одетых просто, но не дешево. Со сквозящей сквозь эту одежду военной выправкой.
        Их светлости спешиваются у крыльца - я еще успеваю увидеть, как граф и барон пожимают руки этим троим - здесь же остается повозка с телом несчастной девицы и люди из поместья. Остальных Ладер ведет в обход здания. Здесь мы теряем какое-то время в конюшне, решая все вопросы, связанные с размещением лошадей. Потом направляемся в оружейную, где сдаем винтовки, револьверы, сабли и что у кого еще есть. При мне опять остаются только мои старые ножи - и то потому, что уложены на дне мешка, поверх моего золотого запаса.
        Размещают нас в комнатах, странно похожих на ту, в которой я ночевал на постоялом дворе у Медведя. Маленьких, с низким потолком и таким же небольшим окном. Ну, и спальным местом на одного, само собой. Только у Барена это больше было похоже на скромный гостиничный номер, а тут… а тут очень уж напоминает тюремную камеру… или монашескую келью. Надо же, я знаю, как выглядят подобные места? Час от часу не легче. И сдается мне, в этом доме мы задержимся.
        Толком проникнуться здешней атмосферой не успеваю - заходит Киртан. Барон требует нас к себе. Коридор, поворот, лестница, два этажа вверх, снова коридор, налево, направо, снова налево. Пришли. Хонкир уже здесь.
        - Значит, так, - говорит барон, - до обеда - обоим отдыхать, в своих комнатах, по дому не шататься. После обеда и до ужина дежурит Киртан. Таннер - сменишь его после ужина. Ясно?
        - Да, ваша милость.
        Возвращаемся обратно. Интересно, зачем мы барону здесь? У его дверей и так стоят двое в униформе графской дружины, причем у них и оружие есть, в отличие от нас. Сомнения в графском расположении появились? Или просто - для душевного равновесия?
        - Киртан, а обед в комнаты принесут?
        - Нет, тут с этим проще - позовут и проводят. И туда, и обратно.
        - Так ты ж вроде дорогу знаешь?
        - А это чтоб любопытство не туда не завело, - усмехается Киртан.
        Понимающе улыбаюсь, и мы расходимся по своим кельям. Телохранители маркизы должны быть где-то рядом, но их не видно. Служанка, наверное, при ней. Любопытно, а где здесь разместился Ладер? Впрочем, если вспомнит о своем интересе, сам меня найдет. Главное, чтобы граф не слишком скоро почувствовал желание продолжить наш разговор.
        После обеда - сытного и очень толково приготовленного, мое уважение здешнему повару - топаю по коридорам в сопровождении графского дружинника, молчаливого широкоплечего парня с револьвером на поясе. Коротко стриженые рыжие волосы придают ему немного забавный вид, но желания поговорить почему-то не возникает. Ну его, зачем нарываться - вдруг им запрещено или обязаны докладывать о каждом разговоре?
        Так же без единого слова закрываю за собой дверь своей комнаты. Теперь, если ничего не случится, меня ждут четыре часа тишины и одиночества.
        Пожалуй, просто посплю - зачем зря мозги себе парить.
        Однако поспать мне не дают - только заснуть. Едва мне это удается, как в мою дверь стучится Ладер. К счастью, исключительно по собственному желанию. И я, с трудом скрыв вздох облегчения, начинаю выполнять свое обещание, данное в Рекане - обучать его технике стрельбы с двух рук одновременно. При этом возникает стойкое ощущение, что этот способ имеет какое-то особенное название, которое почему-то совершенно не хочет вспоминаться. Конечно, на реальном стрельбище получалось бы лучше, чем в маленькой комнате и с пустыми барабанами, но на это пока рассчитывать не стоит. Ладер, впрочем, и так неплохо учится - сильно сомневаюсь, что сам освоил быстрее. Если он нарвется на противника, не знакомого с этим способом ведения огня, то его шансы уже будут предпочтительнее. А если он еще и попрактикуется - а уж он-то попрактикуется… Забавно, а Ладер ведь старше меня лет на пять, самое меньшее. Однако учу его я, а не он меня. Впрочем, почему бы не выправить баланс? Скажем, задать несколько безобидных вопросов?
        - А ты давно Киртана знаешь?
        - Давно, - говорит Ладер, продолжая доводить движения до автоматизма. - Служили вместе. Два года в одном полку. Не в войну, позже, но тоже всякого хватало. Потом барон Фогерен его к себе забрал.
        - А ты?
        - А что я? На еще один срок остался - меня дома никто не ждал, ни жена, ни наследство. Потом армию сокращать стали, дорого это - полную армию без войны держать. Наш полк трогать не должны были, но я с командиром поцапался, он и подвел меня под увольнение в запас. По закону - не придерешься, попробовал бы что доказывать - так и вовсе под суд попал бы. В общем, пришлось привыкать к жизни без винтовки. Вроде бы освоился, да подставили меня в одном деле - извини, что без подробностей, но очень уж вспоминать противно, потому как родственничек один был причастен. Вполне мог на каторгу загреметь, если не на виселицу. Вот тут-то и встретил я графа. Не поверишь, но совершенно случайно.
        - Ну почему не поверю - в жизни очень многие вещи происходят совершенно случайно. Я, думаешь, стремился здесь оказаться? Просто мимо шел.
        Он понимающе ухмыляется.
        - Ага… Мимо шел. Ладно, хватит на сегодня. Главное я вроде понял.
        - Понял, - говорю я, - и получается неплохо. Немного тренировки - и будет совсем хорошо.
        Он, довольный, уходит, а я снова укладываюсь спать. А что еще делать? Не дневник же вести?
        До самого ужина обо мне больше никто не вспоминает. Ужин оказывается обеду под стать, и вот я, слегка позевывая, следую в покои барона за Хонкиром и все тем же рыжим дружинником - приставлен он ко мне, что ли?
        - А, Таннер, - рассеянно бросает Фогерен, заметив мое появление, - садитесь.
        Молча усаживаюсь в указанное кресло, пока барон что-то пишет, полностью погрузившись в это занятие. Киртан, похоже, уже отправился отдыхать. В дверь просовывается физиономия Хонкира:
        - Вам ничего не нужно, ваша милость?
        - Нет, отдыхай пока, - отвечает барон и снова возвращается к письму.
        Наконец перо отложено, лист свернут и вложен в конверт. Что барон делает с печатью, я не вижу, но явно не просто вдавливает ее в горячий сургуч. Спрятав конверт в ящик стола, Фогерен закрывает его на ключ и поворачивается ко мне:
        - Ну что, Таннер, поговорим?
        Хм, а куда он дел ключ? В руке нет, в замке тоже, и на столешнице я его не вижу. Так, а о чем мы будем разговаривать? Но отвечать вопросом на вопрос невежливо.
        - Поговорим, господин барон.
        - Я так и не спросил у вас, откуда вы знаете тот условный знак, которым вы предупредили нас о засаде?
        Ну вот что с вами делать, а? Поверить, что честность не вылезет мне боком?
        - Господин барон, к сожалению, я не смогу ответить на этот вопрос. Я не хочу скрыть имя своего учителя - я просто не помню, кто меня научил, когда и где.
        - Дело в том, Таннер, что этот знак… - барон замолкает, не зная, как лучше сформулировать, - этот знак относится к очень давней системе кодов и условных сигналов. Ее заменили на ту, что используется в армии сейчас - более простую и, наверное, более удобную, - еще до войны за Ларинью. В войсках старой системой владеют очень немногие - в основном, инструкторы из числа ветеранов и офицеры - выходцы из армейских династий. И то зачастую не в полном объеме. Мы с графом тоже знаем ее благодаря своим предкам. И потому мне очень интересно, откуда ее знаете вы. Жаль, что не помните.
        Мда, придется все-таки пооткровенничать. Момент, может, и не самый подходящий, но лучшего может и не быть. Ведь чем дальше, тем сложнее это будет сделать.
        - Если бы я не помнил только это, господин барон, я бы не расстраивался.
        - То есть?
        - То есть пробелы в моей памяти куда обширнее, чем это можно заметить со стороны.
        - Чего еще вы не помните? - во взгляде барона появляется вполне естественная настороженность. Ладно, чего уж там.
        - Много чего. Я даже в имени своем не слишком уверен - мое ли оно.
        Глаза Фогерена слегка округляются от изумления, после довольно долгой паузы он осторожно спрашивает:
        - А Барен знал?
        Ну уж нет, подозревать добряка Хальда в злом умысле не надо.
        - Не знал. Может, и чувствовал что-то, но, видимо, не понял. К слову, вы ведь знаете, в чем суть его дара?
        - Знаю. Потому и послушал его совета, несмотря на все сомнения…
        Фогерен вдруг расплывается в улыбке:
        - И не прогадал ведь! За эту неделю вы спасли мне жизнь минимум дважды!
        Пожимаю плечами - мол, так уж вышло.
        - А знаете что, Таннер? - Фогерен хитро смотрит на меня, - Оставим все как есть. Почему? Ну, выгоню я вас, сами отлично знаете, за что. И никуда вы не денетесь, даже на улицу выйти не успеете, вас тут же подберет граф Урмарен - и вы опять будете мозолить мне глаза, причем даже прогнать вас прочь я уже не смогу. Граф ведь тоже направляется в столицу. Так что лучше хотя бы до Тероны вы останетесь у меня на службе. Но если у вас есть еще какие-то секреты… вроде совершенно незаметной потери памяти, лучше не таите их… слишком долго.
        Надо же, все складывается пока не самым худшим образом. Далеко не самым худшим.
        Но вот вопрос - а мне-то что нужно в столице? Ладно - просто в той стороне? И если ничего мне не нужно на юге, что тогда гонит меня с севера прочь?
        ЧАСТЬ 3. ЖЕЛЕЗО, ВОДА, ПЕСОК
        Что делать, если видишь, что дорога, по которой ты до сих пор шел прямо,
        несмотря на все попадавшиеся развилки, явно ведет тебя куда-то не туда?
        Во всяком случае, это "не туда" становится все более непонятным,
        и нравится тебе все меньше, а свернуть сейчас уже и некуда,
        и даже назад не вернуться…
        Не знаю, о чем бы мы говорили с бароном дальше, поскольку прежняя тема вроде как себя исчерпала, а никакую новую мы не затронули, но тут в дверь постучался Хонкир - барону принесли записку. Судя по аромату, который от нее исходил, авторство принадлежало даме. И, скорее всего, маркизе. Не знаю, что там было написано, но барон сразу же начал куда-то собираться. Впрочем, явно недалеко. С собой он взял Хонкира, меня же оставил в своих покоях. Выглянув через минуту за внешнюю дверь, я обнаружил, что там по-прежнему торчат два графских дружинника. Разве что их сменили за то время, что мы с бароном заговаривали друг другу зубы.
        Что ж, ничего необычного в этом нет. Либо барон, в отличие от меня, имеет право беспрепятственно перемещаться по дому, и, возможно, неплохо в нем ориентируется. Либо тот, кто принес записку, и стал его проводником и сопровождающим. Впрочем, мне-то какая разница, куда он ушел и с кем?
        Естественно, оглядев охранников, сразу же закрываю дверь. Люди заняты делом, не стоит им мешать. Возвращаюсь назад, обхожу комнаты. Ни к чему не прикасаюсь, просто смотрю и запоминаю, что и где. Оружия не видно. Барон тоже сдал его или оно просто убрано в какой-нибудь шкаф? Возвращаюсь в гостиную, где мы разговаривали, подхожу к окну. Оно выходит на фасад здания, ярко освещенное парадное крыльцо виднеется по левую руку. Людей не видно.
        А вот вдоль каменной ограды словно тонкая пелена тумана натянута. Странно, тепло ведь и влажность низкая. Или это магическая защита? Тогда почему я ее вижу?
        И снова нет ответа.
        Возвращаюсь к креслу, в котором сидел во время разговора с Фогереном. По крайней мере, к нему я уже прикасался, а стоять до возвращения барона неинтересно - он может и до утра задержаться. Не спать еще ладно, но изображать часового зачем?
        Барон появляется около полуночи. Странно, на мужчину, вернувшегося со свидания с дамой, приятной его сердцу, он походит мало. Скорее, на чиновника, отбывшего рутинное совещание у начальства. Но все же чем-то явно доволен.
        - Так, Таннер, на сегодня никаких больше дел и никаких разговоров. Отдыхать.
        Вполне ожидаемых слов про длинный или насыщенный завтрашний день он все же не выдает, и это вселяет надежду. Прощаюсь и выхожу.
        За дверью меня ждет сопровождающий. Теперь меня ведет худощавый блондин - у рыжего, видимо, закончилась вахта. Впрочем, этот парень такой же молчаливый, как и его предшественник.
        Только я начинаю соскальзывать в сон, как тихий стук в дверь останавливает этот замечательный процесс. Кого это принесло?
        - Таннер, открой. Я знаю, что ты тут, - слышится из-за двери.
        Ладер? Что стряслось такого, что не может подождать до утра?
        - Чего тебе? - отвечаю, но браться за задвижку не спешу. Внутренний страж лениво позевывает, но вдруг Ладер там все-таки не один? Да и дружба дружбой, а меру знать надо. Время-то за полночь.
        - Открой, а? Не через дверь же разговаривать.
        И то верно. Все равно уже разбудил. Быстрей уйдет, больше времени на сон останется.
        Мой лысый знакомец влетает с неожиданной быстротой и едва не сам закрывает дверь. Он-то от кого прячется? Нет, понятно, не хочется ему всем подряд на глаза попадаться, но он же в доме своего хозяина. Или у него и от графа секреты есть? Ну, дело его, только при чем тут я?
        - Как думаешь, кто девчонку прирезал? - и смотрит так, будто ждет, что угадаю, причем с первой попытки.
        - Не знаю.
        - Неужели никаких мыслей не было?
        - Ну, - напускаю на себя побольше задумчивости, незачем показывать, как быстро я к таким выводам пришел, - сильно смахивало на то, что кто-то свой. Или за нами по пятам пришли - но и тогда у него или у них наводчик из наших. Но это если магию не припутывать…
        - Если бы, - хмыкает Ладер, - без магии как раз не обошлось.
        - Магия? Значит, вторая служанка не при чем? И Тилен тоже?
        - Баба точно не при чем, даже окно не она закрыла. Спала, пока в дверь ломиться не начали.
        - Да ну?
        - Точно-точно, - трясет он головой. - Меченый в глазах у покойницы прочел. А этот… Тилен… Мутный он тип, как по мне, но… Ты ж сам, поди, смотрел - он разве что через отхожее место мог выбраться и вернуться незамеченным. И не его девчонка перед смертью видела.
        Надо же, Ладер не знает имени этого… некроманта. А ведь не первый день рядом.
        - А что… Меченый еще… прочел?
        - Похоже на то, что видела она что-то. Или кого-то. Чего не должна была видеть. Значения не придала, но запомнила и как-то это показала - взглядом там, или словом. Могла потом проговориться.
        - Ясно… А я-то тут при чем? И почему надо было именно сейчас об этом говорить?
        - Потому что потом я бы не смог тебя предупредить. Меченый сказал графу, что там был какой-то твой… след, что ли. Нет, не то чтобы ты все это и устроил. Как бы это правильнее сказать… То ли ты имеешь к убийству отношение, то есть, убили из-за тебя, то ли тот, кто убил, и тебя искал. Ну, то есть, тоже убить хотел. Но из-за поднятого тобой шума напасть не решился.
        - Так… Как это из-за меня? Я ж даже имени не знал, пока не убили. Не говорил с ней ни разу. Погоди… Меченый и убийцу разглядел?
        - Ага. Только это не человек был. Ну, то есть, не обычный человек. Прозрачник.
        - Кто?!
        - Ты что, о прозрачниках никогда не слышал? - похоже, от изумления Ладер едва не забывает, о чем только что говорил. - Это двойник, создаваемый сильным магом или обученным человеком с помощью заряженного магом амулета. Выглядит прозрачник как сгусток из дыма или пыли, имеющий форму человека. При этом хозяин прозрачника видит то, что видел бы, будь он на месте двойника. А прозрачник может повторять действия хозяина. Даже убить может.
        - Дым? Убить? Как?
        - Вот этого не знаю - как, - пожимает плечами Ладер. - Слышал, что прозрачник может задушить или ударить по больному месту.
        - Но девчонку убили ножом, - напоминаю я. - И нож остался в теле. Настоящий нож. Не из дыма.
        - Говорят, некоторые колдуны умеют создавать прозрачников, способных удерживать предметы. И даже пользоваться оружием, но только холодным. Ножом, мечом, пикой.
        - Ты хочешь сказать, что кто-то выпустил этого… прозрачника, и он просочился в комнату, например, через щель в окне и зарезал девчонку? Что ж тогда у нее такое счастливое лицо было перед смертью?
        Ладер пожимает плечами.
        - Чего не знаю, того не знаю. Меченый сказал, что девчонка видела не дым, а какого-то человека. Кого-то, кому была рада. А на зрачках, мол, осталось отражение того, что перед ней было на самом деле.
        - Настолько была рада, что дала себя убить?
        - Ну ты скажешь… Я-то откуда знаю! - вскидывается Ладер.
        - Не кипятись, - примирительно говорю я. - И спасибо, что предупредил. Хотя не знаю, чем это мне поможет. Не нравится мне это все…
        - Мне тоже не нравится, вздыхает Ладер. - Я тебе почему сказал?
        - Почему?
        - Когда на нас в лесу напали, я видел, как ты бился. Если б ты заодно был с теми, кто это устроил, иначе бы себя вел. Не знаю, как это словами объяснить, но - иначе. Нет, убивал бы, наверное, чтоб себя не выдать, но - по-другому. Ты - чужак, ты - странный, но ты - не враг. По-моему, ты вообще не понимаешь, что вокруг тебя происходит. Или понимаешь, но не так, как…
        Он сокрушенно вздыхает.
        - Нет, не знаю, как сказать… Пойду я лучше. И последний совет - отложи в сторону все, что я сказал, и постарайся выспаться. День завтра может быть тяжелым.
        - Ты тоже. До завтра.
        Он уходит тихо, словно тень. И я словно даже не слышу, а кожей чувствую, как где-то рядом открывается и закрывается дверь.
        Да, похоже, день и правда будет… насыщенный.
        Когда небо светлеет до до мутно-серого оттенка, я уже не сплю. И на аккуратный стук в дверь открываю ее без ворчания и даже без тщательно скрываемого раздражения. За дверью обнаруживается очередной графский дружинник. Странно, почему нас водят по дому по одиночке, а не собирают всех вместе? Неужели не проще было бы? Нас же - "гостей" - немного. Так и не придумав этому объяснения, после завтрака оказываюсь в покоях барона, куда меня так же "отконвоировали".
        Я предполагал, что меня могут никуда и не выпустить из графского особняка, пока мы не двинемся дальше, однако я ошибался.
        Маркиза, по словам барона, намерена потратить день на визиты к местным знакомым или для чего-то нужным аристократам. Завтра, скорее всего, она будет заниматься тем же самым. Хонкиру на пару с Ксивеном предстоит заняться какими-то закупками. И, похоже, они оба этому рады. Ну да, хоть какое-то разнообразие.
        Мы же с Киртаном с самого утра сопровождаем барона в его разъездах по городу. Однако это мало похоже на ритуальные визиты в дома аристократических семейств. Нас заносит то в какую-то непонятную частную контору, то в банк, то в какое-то государственное учреждение, сфера деятельности которого так и осталась для меня загадкой, то в совершенно дикое место где-то на окраине - причем барон входит внутрь один, мы остаемся в прихожей… и в полном неведении относительно цели визита и личности его собеседника, да и хозяина дома тоже - если это не одно лицо, поскольку видим лишь привратника, да и у того лицо замотано до самых глаз.
        В банке - пока барон с Киртаном и каким-то старшим клерком куда-то ходит с неприметным чемоданчиком - интересуюсь у другого клерка, могу ли я открыть здесь счет или арендовать сейф, имея из документов лишь бумагу, подписанную бароном. Получив утвердительный ответ, перехожу к вопросу о том, чего мне это будет стоить. Сумма оказывается довольно умеренной, и я договариваюсь вернуться завтра - поскольку вряд ли удастся управиться со всеми делами до закрытия банка. Так и выходит - мы возвращаемся в особняк лишь к ужину. На мое счастье, барону предстоит еще один визит в этот же банк. Глядишь, получится пристроить свой золотой запас в надежное место без лишней огласки.
        Следующий день во многих деталях повторяет предыдущий, так что когда барон и его телохранитель вместе с тем же работником банка исчезают за массивной дверью, я сразу же подзываю вчерашнего клерка и мы приступаем к делу. К чести этого учреждения, мне не приходится подписывать массу бумаг или как-то что-то подтверждать. Всего через несколько минут меня приглашают за ту же дверь, за которой скрылся барон. Но мой сейф, к счастью, находится в другом хранилище. Свертки с монетами перекочевывают в металлический ящик с толстыми стенками, щелчок замка, явно заряженного какой-то магией, и вот уже ящик вставлен служащим в стеллаж, и глядит наружу лишь торцом с пятизначным номером. Итак, у меня есть номерной сейф с ключом и паролем. Причем, как объяснил мне служащий, владелец может открыть сейф и без ключа, просто приложив к замку руку, а вот его посланец или наследник - только с ключом. Что касается номера и пароля, то без них даже меня не пустят в хранилище. Ну, это как раз понятно.
        Не знаю, чем в недрах банка занимается барон, но я, вернувшись в зал для посетителей, я жду его еще добрых полчаса. А потом мы снова отправляемся в хаотическое, на первый взгляд, путешествие по разным уголкам Мелаты. Жилые дома, конторы, забегаловки. Неприметный ключ, больше похожий на бесполезный сувенир, висит на груди под одеждой на такой же невзрачной с виду цепочке.
        Маркизу и ее людей я эти два дня не вижу, знакомых уже мне людей графа тоже, как и его самого. Никто больше не пытается со мной поговорить или о чем-то предупредить. Даже странно как-то. Ощущение какое-то… предгрозовое, что ли.
        Наступает новое утро, завтрак, сборы, и вот мы уже выезжаем за ворота особняка Урмарена. Мы - это полтора десятка человек во главе с бароном и маркизой, с относительным комфортом расположившихся в трех повозках, и еще десяток всадников, впрочем, они лишь проводят нас до вокзала. Графа с нами нет - он, намереваясь нанять корабль в Порт-Меларе, отбыл, оказывается, туда еще вчера. Ладер, наверное, знал об отъезде, потому и пришел тогда ночью.
        Услышав о корабле, я сильно удивился. Зная о том, что до Мелаты уже дотянули железный путь, я предполагал, что их светлости проделают оставшуюся часть пути до столицы поездом. Что с того, что он отправляется раз в неделю. Зато путь охраняется, как и поезд, и сидение в вагоне всяко лучше сидения в седле. Да и собрались бы в дорогу без спешки. Однако потом я увидел - наконец-то - карту империи целиком, и понял какой крюк делает железный путь, обходя территорию Магрии - прибрежного королевства, властителям которого в свое время хватило ума не ввязываться в военные авантюры соседей, что позволило им усидеть на собственном троне, когда империя поглотила владения недовольных ее существованием. Так что пришлось согласиться - морское путешествие вдоль магрийского берега до следующего имперского порта окажется явно не длиннее такой поездки.
        Так что теперь нужно добраться железным путем до ближайшего порта, которым является Порт-Мелар. К счастью, туда поезда ходят ежедневно. Составы грузопассажирские - то есть, три-четыре пассажирских вагона, столько же для лошадей, а остальные заполнены тюками и ящиками. На столицу же, как мне успел объяснить все знающий Хонкир, отправляются либо чисто грузовые, где обычно не больше пары вагонов для охраны и сопровождающих, либо пассажирские с прицепными вагонами для багажа, а также для лошадей и повозок - других грузов такие составы не берут.
        Станция в Мелате не слишком велика, но все же разделена на грузовую и пассажирскую части. Поэтому мы выгружаемся перед зданием вокзала и не спеша проходим на платформу к пассажирским вагонам, к которым пузатенький паровозик-толкач уже катит вагоны с лошадьми - которые легко отличить от универсальных грузовых - и вагоны с ящиками, тюками, мешками и прочими грузами, которым в большинстве своем предстоит морское путешествие. Откуда-то с другой стороны к формируемому составу задним ходом подползает локомотив, которому предстоит тащить все это до Порт-Мелара.
        Толкотни у вагонов не было - похоже, здесь не принято растягивать процедуру проводов до последнего свистка. Хм, почему я ожидал чего-то другого?
        Публика исключительно приличная, что легко объясняется высокими ценами на билеты. Льготами пользуются чиновники и военные, а полный билет дорог даже для купца средней руки. Пожалуй, я - если бы добрался сюда, к примеру, с купцами, оставшийся до порта путь проделал бы пешком или с еще какими попутчиками.
        Барон и маркиза размещаются в отдельных купе во втором вагоне (первым за паровозом идет вагон с багажом, в том числе и нашим), мы - я, Киртан и Хонкир - занимаем места по соседству, еще три купе занимают телохранители маркизы, ее служанки (в Мелате наняли новую взамен погибшей) и приданные нам люди графа.
        Гудок, другой, третий. Состав с лязгом, но все же довольно плавно трогается. Повозки и конный эскорт с нами не едут - они возвращаются обратно. В Порт-Меларе у нас будет другой транспорт. Тем временем поезд удаляется от станции. Сначала пейзаж за окнами меняется не слишком быстро, но едва окраины Мелаты остаются позади, как поезд начинает набирать скорость, пока она не достигает двадцати тиг в час, или около того. Ну-ну. В таком темпе мы вполне окажемся в Порт-Меларе еще сегодня, причем до захода солнца.
        Однако до этого нам все равно предстоит провести в поезде несколько часов. А это значит, что барон вполне может вспомнить о продолжении нашего разговора. Надо же как-то убить время в пути.
        Но пока что я предоставлен сам себе и разглядываю непрерывно меняющийся пейзаж за окном вагона. Киртан, пользуясь случаем, спит. Хонкира в купе нет, он у барона. Но он успел меня просветить, что через пару часов будет развилка - начнется участок, на котором одинарная колея раздваивается. Строить в две колеи всю трассу сразу не стали - дорого, да и когда еще поезда будут ходить чаще двух-трех раз в сутки. Однако встречные составы все же случаются - надо же им как-то расходиться. Вот и сделали двухколейные участки в середине пути. Причем, в силу сложного рельефа местности, эти две колеи могут расходиться довольно далеко в стороны. И с поезда, идущего, к примеру, в Мелату, увидеть состав, следующий из Мелаты по другой колее, увидеть нельзя - разве что услышать.
        Перед развилкой поезд сбавляет скорость. Потом до моих ушей долетает странный звук, и вот уже состав снова разгоняется. Причем у стрелки не было никого. Она что, сама перевелась на нужную колею? Не спрятался же стрелочник при виде поезда, в самом деле. Но спросить не у кого.
        Через четверть часа все повторяется - торможение, тот же странный звук, разгон, и опять никого рядом с рельсами. А еще очень похоже на то, что железный путь старательно прокладывали в обход деревень - за все время не было ни одного поселения ближе тиги от колеи. Впрочем, и тех, что как-то просматривались вдали, тоже было немного. Но все же встречались они здесь чаще, чем по ту сторону от Рекана.
        Снова развилка, однако на этот раз рельсы идут параллельно друг другу - впереди станция. Перед самой станцией уже проснувшийся Киртан уходит в купе барона, я остаюсь один. Честно говоря, хочется размяться, но заглянувший на мгновенье Хонкир передает распоряжение Фогерена из вагона после остановки не выходить. Состав останавливается. С этой стороны от путей только встречная колея да штабеля подготовленных к вывозу бревен, за ними - стена леса. Слышен какой-то шум. Видимо, локомотив заправляется водой. Кстати говоря, так и не понял - что служит ему топливом. Прицепленный к паровозу короткий вагон имел высокие борта, так что разглядеть перед отправлением, чем он заполнен - дровами или углем - не удалось. Впрочем, там могла быть и цистерна с каким-нибудь мазутом.
        Выхожу в коридор. С этой стороны за окном видна станция - небольшое одноэтажное здание вокзала, под двускатной черепичной крышей, еще какие-то постройки. На одном из параллельных путей стоит небольшой паровоз - точная копия того, что таскал вагоны в Мелате. Стоит удачно - почти полностью закрывает название станции на здании вокзала. Из небольшого домика рядом с вокзалом внезапно появляется барон в сопровождении Киртана и двоих графских бойцов. Они быстрым шагом возвращаются к поезду. Рядом, стараясь не отставать, семенит невысокий полноватый мужчина в мундире транспортного чиновника. Начальник станции, наверное.
        А я ведь даже не услышал, как они вышли из вагона. Похоже, барон воспользовался телеграфом - другого объяснения я не вижу. Хорошо бы только ради организации торжественной встречи. Желательно без оркестра.
        Не дожидаясь, пока меня заметят, возвращаюсь в купе. И потому остаюсь в неведении относительно того, добежал ли до вагона начальник станции, или кто он там.
        Тройной гудок. Состав дергается и начинает разгоняться. Все-таки, что горит в топке нашего паровоза? Дым белый, почти прозрачный, да еще и запаха что-то не уловить.
        Поезд проходит стрелку за станцией, две колеи сливаются в одну, и он снова набирает ход. Дверь купе распахивается, вваливаются Киртан с Хонкиром.
        - Шай, тебя господин барон зовет, - говорит Хонкир, присаживаясь к столику. Ну да, в отличие от нас с Киртаном он еще не обедал.
        - Чего ради, если не секрет?
        - Не знаю, он мне не сказал, - Хонкир простодушно улыбается и пожимает плечами.
        Ага, просто поговорить, что ли? Хорошо, если это личная инициатива барона. Мой наниматель достаточно просто смотрит на жизнь, и с ним можно потрепаться на отвлеченные темы. А вот если его об этом попросил Урмарен, даже если ничего пока не рассказал ему о телеграмме из Ларинира - то дело может принять слишком уж интересный оборот. Или не интересный - это уж как посмотреть.
        Постучавшись и получив разрешение войти, сдвигаю дверь купе Фогерена. Хм, барон один. Что ж не в компании маркизы? И лицо у него какое-то… грустное.
        - А, Таннер, входите, - барон жестом показывает мне на сиденье напротив себя, - Я тут вспомнил о нашем разговоре в… Трех Соснах. Так вроде бы называлась та деревня?
        - Да, господин барон, Три Сосны.
        - В таком случае, вы должны помнить, что мы не договорили?
        - Разумеется, - на чем мы тогда остановились, я тактично умалчиваю.
        Барон, явно все еще сомневаясь, какое-то время молчит, потом, наконец, решается:
        - Во-первых, я не принадлежу к Серой Страже. Но не потому, что я сам так хотел или не хотел. Просто так сложилось. Но граф - принадлежит. Более того, он - даже не офицер среднего звена. Полагаю, впрочем, что вы это поняли еще в Рекане - вряд ли позже.
        - Да, господин барон, в Рекане.
        Чего уж отрицать очевидные вещи. Эх, знали бы вы, господин барон, о чем граф со мной разговаривал в том Рекане… А, может, сказать? Cдается мне, что Фогерен мне больше будет доверять, если узнает от меня, а не от кого-то, что я не тот, кем он меня считает. Хотя, а кем он меня считает сейчас? Я думаю - не рано ли говорить, а, может, уже поздно? И - если все-таки не поздно - как быть с тем, что граф обещал это сделать вместо меня, когда будет нужно? Стоит ли забегать вперед паровоза?
        - Впрочем, на эту весьма интересную тему, Таннер, пусть вас просвещает сам граф Урмарен, когда найдет для этого время, - внезапно улыбается барон. - Я же хотел поговорить о другом.
        - О чем же? - что-то мне его улыбка не нравится. Что ему нужно?
        - О вас. Скажите, Таннер, что вами движет? Какая у вас цель?
        - Простите?
        - Я имею в виду - почему, например, раз уж вам просто надоело в северной глуши, вы не поехали в Гинзур? Попутчики бы нашлись, днем раньше, днем позже. Почему не остались в Мелате? Думаю, если бы вы хотели уйти, граф бы вам не помешал, хоть и очень хотел - да и сейчас хочет - чтобы вы работали на него. Хальду Барену вы не сказали ему ничего определенного о том, куда направляетесь, но при этом допускали, что доберетесь до столицы. У вас есть родственники в Тероне? Друзья? Женщина?
        - Нет, у меня там никого нет. Во всяком случае, я ничего такого не помню.
        - Тогда что ведет вас на юг?
        - Мне просто не нравится север - так, пожалуй, будет точнее. Но пока я не вижу, где мог бы остановиться. А вы - что уж тут скрывать - очень подходящий попутчик. Вряд ли я смог бы найти лучше.
        Барон хмыкает, потом на его лице проявляется задумчивое выражение:
        - Вы хороший боец и неплохой собеседник. Редкое сочетание…
        Он молчит, а потом вдруг спрашивает:
        - Скажите, Таннер, вы совсем не помните, чем занимались прежде? До того, как вы решили двинуться на юг? В той замечательной истории, которую мне пересказал Барен, нет ни слова о том, как человек, имеющий по наследству долю в каком-то деле и промышляющий охотой или чем еще, мог научиться так драться и стрелять. Я много лет провел на военной службе, и я могу сказать, что даже очень способному рекруту нужен не один месяц ежедневных тренировок, чтобы хотя бы напоминать вас в бою.
        Честное слово, барон Фогерен, в следующий раз обязательно позволю вас прирезать. И графа тоже.
        - Однако кое-что меня смущает, - после еще одной паузы говорит Фогерен.
        - Что же?
        - Мне почему-то кажется, что в армии вы не служили. Я имею в виду, в регулярных частях. В аларийской армии, во всяком случае. Или у кого-нибудь из союзников империи, в той же Магрии или Раданоре - у них схожие с нашими уставы и методы обучения. Кроме того, даже год службы оставляет в человеке неизгладимый след - слова, фразы, жесты, движения, некоторые привычки… В вас ничего такого нет. А вы молоды, вряд ли вас это могло стереться… с возрастом. Может быть, в Итангере или Аркае солдат обучают как-то иначе, но не думаю, что их принципы подготовки отличаются от наших настолько. Тем более, что вы не аркаец, а с итангерцем я вас и в сумерках не перепутаю. Тогда где вы этому учились? Если бы вас учил отец, то я наверняка слышал бы о нем - бойцы такого уровня, да еще и способные передать свои навыки другим, наперечет. Но вы - единственный Таннер, которого я знаю.
        И что мне вам ответить, господин барон? Что у меня книжка с картинками была? Обидитесь, чего доброго… Нет, с этим надо что-то делать - уже два человека, имеющих отношение к местной тайной полиции, независимо друг от друга обратили внимание на странности в моих… манерах. Что там граф говорил? Что я еще и за дворянина могу сойти? А что, если… Нет, лучше без самодеятельности. Я не на конкурсе поэтов-импровизаторов. Причисление себя к дворянскому сословию без каких-либо на то оснований - может выйти боком, причем больно. При здешнем порядке в архивах. Но что-то ответить надо, пока барон не насторожился. Эх, ну почему до Порт-Мелара еще ехать и ехать, а? Пожалуй, безопаснее всего приплести какого знакомца с соседнего лесного хутора, пришлого, где-то воевавшего и очень не любившего рассказывать о своем прошлом, зато очень терпеливо обучавшего меня всяким хитрым приемчикам, и откликавшегося на какое-нибудь распространенное имя или и вовсе на прозвище. Вроде Лесника.
        Однако выдать барону эту шитую белыми нитками легенду я не успеваю - в дверь стучатся. Ее светлость зовет барона к себе. Очень кстати. Хорошо бы они проговорили до конечной станции. Хотя это всего лишь отсрочка. Рано или поздно придется раскрыть карты. А козырей среди них пока что не видно.
        Я долго стою в коридоре, любуясь пролетающими за окном красотами, на деле же терпеливо жду, пока успокоятся нервы. Незачем показывать Киртану с Хонкиром, что недолгий разговор с хозяином так меня напряг. Легко ведь учуют, если будет что.
        Солнце уже касается вершин деревьев на дальних холмах, когда поезд начинает замедлять ход. Мы приближаемся к Порт-Мелару. После той станции, названия которой я не увидел за паровозиком, были еще две остановки, но там никто из наших не выходил - видимо, всего лишь доливали воду да сгружали почту.
        Нас встречают. Четыре крытые повозки дюжина всадников с незнакомым гербом на рукавах. Один из всадников - мужчина, чье лицо я не могу разглядеть из-за сгущающихся сумерек и сильно сдвинутой вперед шляпы, спешивается, пожимает руку барону, целует пальчики даме и мы грузимся в повозки, а он снова оказывается в седле. Спустя четверть часа довольно хаотичной езды по городским улицам наш конвой вкатывается в ворота особняка, странно напоминающего слегка уменьшенную - всего лишь двухэтажную - усадьбу Серой Стражи в Рекане. Во всяком случае, у меня нет сомнений относительно того, кому этот дом принадлежит.
        Время уже позднее, так что - стремительное размещение, довольно скромный ужин, и вот уже здание погружается во мрак и тишину.
        Как ни странно, но никто не беспокоит меня до самого рассвета, когда нас будят к уже готовому завтраку. По ходу дела выясняется, что граф уже где-то в городе, по поводу корабля нам не говорят ни слова - видимо, обитателям усадьбы об этом ничего не известно. Похоже, мы и здесь задержимся.
        Странно, почему Урмарен не возложил найм судна на местных "серых"? Не доверяет? Или у него уже кто-то имеется на примете? Какой-нибудь судовладелец, отмазанный от суда или каких иных серьезных проблем?
        Отведенная нам резиденция Серой Стражи находится на южной окраине Порт-Мелара. Очень удобное место. Вроде бы и не центр, но до порта и станции рукой подать. Да и вид из окна намекает, что в случае нападения легко будет уйти в сторону леса, подступающего здесь к городу очень близко.
        Интересно, а чем мы будем заниматься здесь, пока не найдется подходящий корабль? Я-то полагал, что нам предстоит прибыть, что называется, прямо к отплытию. А тут вон оно как… Барон, судя по всему, с утра пребывает в покоях маркизы. Вроде бы все, как и должно быть. Вот только что-то эти двое все меньше напоминают мне страстно влюбленных. Впрочем, слишком пылкими их чувства и прежде не выглядели. Но хотя бы они вели себя как любовники, раз уж не супруги.
        Граф, видимо, еще не возвращался, Киртан возится с оружием, Хонкир же вместе со мной отправился на местный рынок.
        Что-то он мне здорово напоминал, этот рынок. То есть, я готов поклясться, что никогда не был здесь прежде, но все же в том, во что мы окунулись, оказавшись за его воротами, было что-то очень знакомое.
        Наверное, все подобные места живут по схожим законам, решил я, когда мы описали почти полный круг по торговым рядам. Хонкир ищет какие-то редкие ингридиенты для снадобья, помогавшего при морской болезни - вот только кому предназначалось это зелье, он умолчал, а я не спрашивал, чего доброго, самому понадобится. При этом мой напарник долго и азартно торгуется с каждым продавцом - к обоюдному удовольствию. Потом мы забредаем на вещевой рынок - ибо все острее стоит вопрос пополнения моего гардероба…
        Возвращаемся мы с довольно увесистыми мешками, когда солнце уже начинает садиться. Хонкир тут же уносится куда-то - видимо, на кухню, варить свою целебную гадость. Я же возвращаюсь к себе и еще раз перебираю свои вещи. Весь запас золота и серебра, занимавший дно мешка и здорово его оттягивавший, а также часть монет, заполнявших мой кошелек, сейчас лежит в хранилище банка в Мелате. Наверное, удобнее было просто открыть счет и положить эти деньги на него - тогда можно было бы потом снять их в другом отделении того же банка, например, в столице, а не переться за монетами сюда. Но тогда размер моего состояния перестанет быть моим личным секретом. Кроме того, коллекцию нездешних монеток банк бы не принял, да еще и Серой Страже достался бы лишний повод мной заинтересоваться всерьез. Нет, сейф надежнее. В любом случае, не стоит тащить золото в море, а вариант с отправкой ненужных в пути вещей железным путем на столичный адрес барона содержал в себе слишком много "если".
        Блокнот с карандашом я тоже спрятал в банковском сейфе. Пусть в нем и нет никаких записей, но какой-нибудь собрат Меченого вполне может углядеть там что-нибудь, невидимое обычному зрению. И не факт, что безобидное… для меня. В целом же мой старый мешок "похудел" не сильно. Там оставался запас лекарств - сильно уменьшившийся после того нападения на лесной дороге, кое-какие мелочи типа огнива да ниток с иголками, емкости для приготовленной пищи (хоть и пустые - очень уж удобны оказались, могут пригодиться еще не раз), обе фляжки (с почти нетронутым содержимым), одежда (под новую просто завел еще один мешок), и ножи.
        Уложив вещи, высовываюсь в коридор. Никого, только у выхода на лестницу маячит караульный. Естественно, он оборачивается на звук открываемой двери, но, не увидев во мне опасности, возвращается к созерцанию какой-то точки на стене.
        Из-за поворота в противоположном конце коридора выныривает Тилен, насвистывая что-то бодрое и веселое - да, людей маркизы и здесь разместили рядом с нами - но, едва завидев меня замолкает и перестает улыбаться. Все же кивает в знак приветствия - мы сегодня еще не виделись - и скрывается в своей комнате. Чего это он? Из-за того, что случилось в том поместье? Я, что ли, виноват, что его именно во время убийства не было на месте?
        Из-за той же двери появляется Ксивен, тоже молча кивает - привет, мол - и чешет по коридору туда, откуда напарник пришел. Ну, не хотите по-человечески общаться, дело ваше. Впрочем, откуда мне знать, чего они кислые такие. Может, им просто сама идея морской прогулки не нравится. Или кухня здешняя не пошла. Хотя я лично умял что ужин, что завтрак, что обед без каких-либо последствий для желудка, за исключением приятных. Ну, или есть у них какая-то еще причина, мне неизвестная.
        Побродив немного по зданию и поизучав виды из окон на предмет возможных путей бегства, возвращаюсь к себе. Остаток дня проходит спокойно, большую его часть провожу в местной оружейной, где помогаю Киртану готовить наш арсенал к перевозке. Так что не вижу ни барона, ни маркизы, ни графа, вроде бы вернувшегося из порта вполне довольным - если верить забежавшему на минутку Хонкиру.
        Мое предположение, что суета начнется лишь с рассветом, не подтвердилось - граф, как оказалось, намеревался встретить первые лучи солнца в открытом море. Поэтому шум и беготня заполнили здание вскоре после ужина. Впрочем, нас немного, и гор багажа мы с собой не тащим. Так что ближе к полуночи мы покидаем усадьбу - примерно тем же способом, что и приехали сюда, только по другой улице. Ведущей к порту.
        Мне, уже свыкшемуся с тем, что ночью под открытым небом ничего не делается, немного не по себе. Нет, я, конечно, заметил, что после побоища на дамбе между озером и болотом это неписаное правило соблюдалось все слабее. Например, в поместье, где убили служанку маркизы, караульные смело ходили по территории, а не прятались в каких-нибудь будках. И в Мелате, несмотря на то, что въезд в город на ночь перекрывался, жизнь на улицах после заката не прекращалась - лишь сбавляла темп.
        Слегка отодвинув шторку, вглядываюсь в ночной город. Не столица и даже не центр провинции или хотя бы сегета, но улицы худо-бедно освещены. Видимо, в жизни города, живущего за счет морской торговли, есть свои плюсы. Фонари, хоть светят тускло и стоят на изрядном удалении друг от друга, все же позволяют ходить по тротуарам - да, тут есть тротуары - и замечать идущих навстречу или следом с более-менее безопасной дистанции.
        Мой внутренний страж молчит, но я чувствую разлитое в воздухе напряжение. Если на нас нападут, то легко не отделаемся. Город никому из нас не знаком, а местные "серые" - все верхами, эскорт, их - если что - выбьют первыми. Повезет, если хоть один уцелеет в первую минуту и сможет увести из-под огня.
        Однако я напрасно уподобляюсь натянутой струне, держа руку на револьвере. Вскоре мы ненадолго останавливаемся на въезде в порт, и я успеваю заметить высокий каменный забор, ограждающий его территорию. Основательно построено. Здорово напоминает ограду графского особняка в Мелате. Вон, и магическая пелена, на туман похожая, по стене стелется. Наверное, если и воруют, то немного. И только свои - кто знает, как обойти защиту.
        Нарисовав замысловатый зигзаг среди темных каменных коробок, повозки замирают у причала, у которого пришвартован не слишком крупный парусник. Паруса убраны, и когда мы подходим ближе, то между мачт начинает просматриваться нечто, похожее на дымовую трубу. Гребных колес не видно. Это правильно, они уместнее на речном мелководье, думаю я и едва не сбиваюсь с шага - а это-то я откуда знаю? Но вопрос повисает в пустоте и я задаюсь новым - интересно, а сколько эта посудина выдаст под парами? Или под парусами все-таки больше? Впрочем, судя по обводам корпуса и высоте мачт, вряд ли много. Что ж, плавание тоже предстоит не кругосветное. На темном борту название большими белыми буквами - "Тангаста". "Это рыба такая, очень шустрая и костистая - и поймать трудно, и есть ее невелико удовольствие", - негромко говорит идущий рядом Хонкир, заметив мой взгляд, зацепившийся за название.
        За спиной стихает цокот копыт и шум колес - наши "доставщики" сразу же покидают порт, торопясь вернуться. Тоже правильно, чего им здесь торчать до утра?
        Мы поднимаемся на борт.
        Странное дело - фонари на судне горят, но видеть их начинаешь, только поднявшись до середины трапа. А пока на него ногу не поставишь - даже вахтенного наверху не заметишь. Судно кажется вымершим. Тоже кто-то с магией балуется?
        Однако их светлости спокойно поднимаются по трапу, лишь Ладер с Меченым идут впереди графа, остальные - позади, вместе с нами. Я узнаю тех двоих, что отправлены были графом в Норос, с пленными. Наверное, прибыли сегодня поездом. Во всяком случае, вчера я их не видел.
        У трапа нас встречает капитан, шустрые, но немногословные матросы ведут нас по каютам. Точнее, каюты достаются их светлостям, да служанкам маркизы. Ну, и Меченый с одним из вновь прибывших тоже размещается отдельно от остальных. Все прочие размещаются в одном большом кубрике.
        Немного сыро и, пожалуй, прохладно. Ладера, Киртана и Тилена в кубрике нет, как и нескольких графских дружинников. Значит, караульные расставлены. Тихо. На разговоры никого не тянет - устали, и присутствие малознакомых спутников сковывает. Хонкир засыпает моментально, что неудивительно, ибо ему потрудиться при сборах пришлось больше нас с Киртаном. А вот Ксивен явно не спит, хотя старательно держит глаза закрытыми. Подозреваю, что Тилен на его месте вел бы себя точно так же. Что-то эта парочка держится все отчужденнее, с тех пор как мы покинули дом Барена. И если сначала я думал, что сторонятся они меня - как никому не известного новичка, то потом понял, что и остальных они к себе тоже не подпускают. Дежурная вежливость и дружелюбие… на грани показного. Что ж не так?
        Койки у другого борта заняли люди графа. Сейчас тут четверо дружинников, чьих имен я не знаю, плюс напарник Ладера, Тингир - второй из посланных графом в Норос.
        На рассвете просыпаюсь от характерного шума - на "Тангасте" запускают машину. Мы - кто не смог спать дальше - поднимаемся на палубу. Заметив графа, я едва не скатываюсь обратно по трапу, но отступать поздно - он меня увидел, да и барон с маркизой тоже уже здесь. Конечно, интересно посмотреть на отплытие, если это не твоя работа.
        "Тангаста", пятясь задним ходом, медленно отходит от причала, слегка покачиваясь. Когда расстояние увеличивается до четверти тиги, рулевой аккуратно разворачивает судно, а мы получаем возможность обозреть всю бухту и лежащий вокруг нее городок, не поворачивая головы. Тишина, редкие огоньки. У причалов несколько суденышек - и просто парусников, и парусно-винтовых вроде нашего. Чуть в стороне, у отдельного причала - четыре кораблика поменьше, под флагом имперской Морской Стражи. Похоже, "чистые" пароходы - мачты явно не рассчитаны на паруса. Но толком не разглядеть - и далеко, и темновато все еще.
        "Тангаста" проходит створ маяка, капитан с мостика машет человеку вышедшему на балкон почти у самого основания каменной башни. Фонарь на вершине башни мягко мерцает зеленоватым светом. Луч растворяется в сером предрассветном небе, но на душе почему-то становится спокойнее.
        Улучив момент, когда к Урмарену подходит капитан, удаляюсь от его светлости вдоль борта в сторону кормы. Благо, по верхней палубе можно перемещаться достаточно свободно. Это в машинное отделение нас попросили не заходить, в трюм не заглядывать, да и кубрик, по возможности, не покидать. Интересно, нет ли у нашего капитана какого-нибудь не слишком законного груза? Впрочем, это его личное дело. Главное, в случае чего не оказаться его сообщником.
        Обхожу кормовую надстройку, напоминающую небольшой сарай, зачем-то обшитый железом и украшенный круглыми иллюминаторами. У "Тангасты" явно военное прошлое, думаю я, замечая в настиле палубы детали, не слишком уместные для грузового судна. Когда я начинаю обратное движение в сторону носовой части по другому борту, краешек солнца выглядывает из океана там, где с ним сходится небо.
        Что ж, графа можно поздравить - он хотел встретить рассвет в открытом море, и у него это получилось.
        Экипаж у "Тангасты" небольшой, и все при деле - или отдыхают внизу. Зато пассажиры - то есть мы - на палубе, похоже, уже все. Что ж, рассвет в океане - это действительно впечатляющее зрелище. Особенно, если видишь его впервые. А оставшийся позади берег становится все более тонкой полоской.
        Граф и барон что-то обсуждают с капитаном "Тангасты" - возможно, нам придется высаживаться не в порту, а в каком-нибудь диком месте. Маркизе этот разговор явно неинтересен - дама покинула мужчин и неспешным шагом движется к противоположному борту. То есть мне наперерез.
        Служанок маркизы не видно - видимо, им - от греха подальше - запретили подниматься на палубу без особой надобности. Но она не одна. За маркизой тенью держится Ксивен. Его напарник, похоже, отправился вниз - по крайней мере, я его поблизости не вижу.
        Демон ее пережуй, говоря словами графа. Чего ей стоило просто отойти на десяток шагов и любоваться волнами, не переходя на этот борт? Однако спасаться бегством уже поздно. Придется подойти и поздороваться.
        - Доброе утро, ваша светлость.
        - А, Таннер… Доброе утро, - на ее лице появляется рассеянная улыбка. То ли еще толком не проснулась, то ли слишком погружена в свои мысли. Делаю шаг в сторону, чтобы продолжить свой путь, не задев ее, но маркиза останавливает меня.
        - Скажите, Таннер, вы бы спасли жизнь Венкриду на той лесной дороге, если бы не состояли у него на службе, а просто ехали вместе с нами?
        - Думаю, да.
        - Почему?
        - Потому что я бы ехал с вами, а не с теми, кто на нас напал, - пожимаю плечами - по-моему, это очевидно.
        - Но вы бы думали о спасении собственной жизни в первую очередь?
        - Скорее всего, ваша светлость. Но уцелеть в одиночку в той ситуации было сложно. Кроме того, барон Фогерен успел мне понравиться, и мне бы не хотелось иметь его смерть на своей совести.
        - А если бы мы не были знакомы? Просто оказались бы попутчиками?
        - Ваша светлость, надеюсь, вы не сожалеете о том, что он остался жив?
        - Конечно же, нет! - кажется, я зря задал этот вопрос. Одна неосторожная фраза - и вот она уже готова метать молнии. Надо гасить эту вспышку праведного гнева - и немедленно.
        - Прошу прощения за подобную вольность, но ваше любопытство должно было иметь под собой какие-то основания… Пожалуй, лучше я просто отвечу на ваш вопрос. Дело в том, что я не знаю, как бы повел себя, будь я, к примеру, на службе у тех торговцев, если бы при этом не был знаком с бароном. Ведь у меня были бы обязательства перед нанявшими меня. Если бы я просто ехал вместе с караваном, то, наверное, все же держался бы поближе к барону - просто потому, что в этом случае мои шансы выжить были бы выше. И - да, постарался бы спасти ему жизнь. Но не награды ради, а чтобы уцелеть самому. Я удовлетворил ваше любопытство?
        - Да, - легкий кивок, - я услышала, что хотела.
        - Ваша светлость, это как-то изменит ваше отношение ко мне?
        - Да, - в ее улыбке нет ни недавней ярости, ни прежней задумчивости, - причем в лучшую сторону.
        Час от часу не легче. Был бы я дворянином да не было бы рядом барона… Но нет первого, зато есть второе. Плюс масса иных нюансов, при которых даже неправильно понятый взгляд может быть чреват.
        - Я могу иди?
        - Да, конечно, - она отворачивается и смотрит на океан.
        Заметив Ладера, присевшего на какой-то ящик, направляюсь к нему. Ксивен перемещается поближе к хозяйке, но все же держит приличную дистанцию. Надеюсь, это ничего не значит.
        - А, Таннер, - мой лысый знакомец явно рад меня видеть, - как тебе на корабле?
        - Да так себе, - подхватываю шутливый тон, - скучновато, да еще и качает, но хотя бы из-за куста никто выскочит.
        - Это верно, подходящее место для засады в море найти сложно.
        Разговор обрывается, едва начавшись - граф уходит с капитаном, и Фогерен взмахом руки требует меня к себе. Оглянувшись, успеваю заметить, что маркиза тоже покинула палубу.
        - Господин барон?
        - Как спалось, Таннер?
        - Замечательно, - отвечаю я. Все-таки любопытно, почему я не волновался на берегу насчет морской болезни? Знал, что у меня ее нет? Впрочем, мы в плавании меньше суток, и море пока что выглядит совершенно спокойным. Кто знает, что будет завтра или даже нынче вечером…
        - Скажите, господин барон, как долго мы будем плыть?
        - Вы куда-то торопитесь, Таннер?
        - Нет, но вынужденное безделье переносится легче, если знаешь, что оно четко ограничено во времени.
        Фогерен пожимает плечами - видимо, это утверждение кажется ему спорным.
        - Капитан Менален сказал, что до Тулары, куда мы направляемся, его посудина обычно добирается дней за восемь-десять. При отсутствии встречного ветра, конечно же. И при условии, что хватит топлива для машины.
        - А что, может не хватить?
        - Капитан Менален сказал, что при полном безветрии обычного запаса хватает на переход от Мелара до Тулары с избытком, а при попутном ветре бункеры редко пустеют больше чем наполовину. Но если ветер все время будет встречным, то придется заходить в какой-нибудь из магрийских портов.
        - Это плохо? То есть, понятно, что нежелательно, но почему? Только из-за потери времени?
        - Нет, Таннер, не только из-за возможной задержки. Дело в том, что нам с графом крайне нежелательно пересекать границу Магрии. Нет, нас не арестуют, но наш маршрут перестанет быть тайной для тех, кто пытается нам помешать.
        - Вы имеете в виду тех, кто… организовал все эти нападения?
        - Да, - на лице барона ни тени улыбки. - Но пока я не могу вам сказать, кто за этим стоит, и с чем это связано.
        - Что ж, - теперь моя очередь пожимать плечами, - меньше знаешь, крепче спишь. А поскольку сон вполне может стать основным занятием до того, как мы снова ступим на твердую землю, пусть он будет крепким. В конце концов, отсутствие этих знаний не помешало мне спасти вам жизнь.
        - Я почему-то думаю, что если бы вы знали всю правду, то все равно сражались бы на нашей стороне, - говорит Фогерен - медленно, взвешивая каждое слово.
        - Просто вы пока что не вправе открыть мне эту "всю правду", - озвучиваю за него невысказанную часть фразы. - Я не в обиде, господин барон. Не зря же говорят - всему свое время. В конце концов, мы не так уж давно знакомы, чтобы я воспринимал это как недоверие с вашей стороны. Впрочем, и со стороны графа Урмарена тоже.
        - Я рад, Таннер, что вы это понимаете. Ладно, идите. Пока отдыхайте, после обеда смените Киртана.
        - Да, господин барон.
        Старательно скрывая облегчение, я отхожу от Фогерена в направлении люка, ведущего к кубрику. Спать, честно говоря, совершенно не хочется. Как и просто валяться на койке. Но чем тогда заняться? А, вон же Ладер, все еще здесь. Тоже, поди, мается от безделья. Пойти, что ли, потренироваться с ним на корме за надстройкой. Да и поговорить заодно. Ничего секретного он, конечно, не раскроет, но для меня ценны сейчас любые сведения, даже самые мелкие детали.
        Ладер, конечно же, был не против. Его тоже бесило вынужденное бездействие. Да и к морю его никогда не тянуло. Сам удивляется, что не укачивает.
        Берег тем временем окончательно исчезает из виду. Пойдем мы, оказывается, достаточно далеко от побережья - магрийцы, пользуясь тем, что им принадлежит разная островная мелочь, густо рассыпанная в океане и при этом удаленная от материка, существенно расширили свои территориальные воды. А нашему капитану, подозреваю, сильно не с руки встречаться с магрийскими морскими пограничниками.
        В середине дня ветер, дующий в юго-восточном - то есть попутном - направлении, усиливается. Матросы тут же начинают возню с парусами, а нас всех просят покинуть палубу - помочь все равно не сможем, а вот помешать - запросто.
        Следующие три дня проходят примерно одинаково. Пустынный океан, периодически усиливающиеся ветер и качка, да небо время от времени затягивает облаками. Лишь на третий день к вечеру кто-то из вахтенных матросов заметил дым со стороны побережья. Однако мы шли достаточно далеко от магрийских вод. Так что даже если это были пограничники, к нам они интереса не проявили. Так прошли еще два дня. Как ни странно, ни граф, ни барон не вспоминали о "незавершенном разговоре", да и маркиза больше не заговаривала со мной, если сталкивалась на палубе - но она уже на второй день практически перестала покидать свою каюту. С экипажем мы тоже почти не общались, если не по делу. Так что оставались лишь сон да тренировки. Постепенно нашему с Ладером примеру последовали все наши попутчики - по крайней мере, кто не нуждался в лишних часах сна и не нес дежурство. Пару раз даже граф с бароном участвовали в тренировочных поединках без оружия. Появлялись и телохранители маркизы - у меня даже возникло ощущение, что лед отчуждения между нами начал таять.
        На шестой день капитан Менален с довольным видом сообщил графу, что мы идем быстрее обычного, и если ничего не случится, то дня через два мы с ним попрощаемся. Теперь уже мне было ясно, что высаживаться на берег мы однозначно будем где-то в окрестностях Тулары, а не в порту. Телеграф - все-таки быстрая штука, и загадочные недоброжелатели вполне могут подготовить нам незабываемую встречу прямо на причале. И все же я терялся в догадках - что же такое везет Менален, что с этим грузом нельзя заходить в магрийские воды? Очень уж ему не нравилась перспектива такого захода, судя по выражению его физиономии в те моменты, когда об этом заходила речь. Или это эхо его прошлых прегрешений? Увы, заглянуть в ящики не представляется возможным - в поле зрения всегда оказывается кто-то из моряков. Капитан хорошо бережет свои секреты.
        К вечеру все того же шестого дня меня охватывает какое-то тягостное чувство. Брожу по палубе, периодически спускаясь вниз, вглядываюсь в лица - нет, не в людях причина. Тогда в чем? К ночи появляется намек на ответ: небо затягивает тучами, ветер заметно усиливается и явно меняет направление - нас, похоже сносит к западу - и к побережью. Хорошо хоть магрийские воды вот-вот останутся позади. Менален все же приказывает убрать паруса - пока еще на мачтах можно находиться без риска.
        Вот только качает все сильнее, и корпус "Тангасты" скрипит все отчетливее. Мы с Ладером стоим на корме и просто пялимся на океан - при такой качке тренироваться никакого удовольствия.
        - Похоже, шторм надвигается, - говорит он после долгого молчания, - надеюсь, эта посудина его выдержит.
        Молча киваю - говорить, что на душе очень уж муторно, не хочется.
        Паруса убраны, машина пыхтит на предельных оборотах - аж доски палубы вибрируют под ногами. Но "Тангасту" все же сносит к материку - так сказал капитан Урмарену с полчаса назад, когда Ладер был с графом на мостике. Машина у нашего суденышка все же слабовата - подработать в порту или при безветрии ход поддержать, а не против шторма переть. Земли пока не видно, впрочем, уже темнеет, а побережье здесь дикое по обе стороны границы - что в Магрии, что в империи. По крайней мере, так говорит Ладер, а не верить ему у меня оснований нет. На карте в этом месте тоже никаких городов не было, а контур побережья даже в схематичном изображении выглядел подозрительно. Так что никаких огоньков в ночи мы не увидим.
        Небо становится все чернее, а волны все выше - брызги все чаще долетают до нас. Подбегает матрос, частый зритель наших занятий:
        - Капитан просит всех спуститься вниз, находиться на палубе во время шторма опасно.
        Шторм. И это уже не страхи сухопутных граждан.
        В кубрике почти все наши - даже Меченый перебрался сюда и присел в углу на свободную койку. Их светлости тоже здесь. Нет лишь маркизы и ее служанок. И то, поди, в одной каюте сидят. Чтоб если что - сразу наверх.
        От входа ощутимо тянет соленой влагой. Неужели волны уже достают до палубы?
        - Прошу прощения, господа, но у нас появилась новая проблема, - говорит капитан прямо с порога, распахивая плащ, на котором нет сухого места.
        - Что случилось? - спрашивает Урмарен.
        - В тиге от нас - корабль. Военный. Идет параллельным курсом. Только что просигналили фонарем запрос на название, порт приписки и флаг.
        - Чьим именем?
        - Имперской морской стражи.
        - Вы ответили?
        - Пока нет, ваша светлость.
        - Почему?
        - Потому что это не имперский сторожевик. И, предвидя ваш следующий вопрос - нет, и не магрийский пограничник. Видимость, конечно, плохая, но опознал бы. Очень уж у таких корабликов видок характерный, не спутаешь. Да и помельче они.
        - Кто же это тогда?
        - А вот этого я вам не скажу. Корабли я такие пару раз в открытом море встречал, но расходились всегда на пределе видимости, и флага ни разу не разглядел.
        - Попробуйте выдать им любое другое название и порт, да и флаг можно назвать другой, раданорский, например. Если ищут именно нас - может сработать.
        - Попробуем, - отвечает Менален и скрывается за дверью. Возвращается он быстро - всего через пару минут. После того, как до нас доносится звук, сильно похожий на отдаленный пушечный выстрел, а следом еще один.
        - В общем, продолжают косить под дубоватых пограничников. Так что не прокатило. Подошли поближе, требуют остановиться и принять досмотровую партию. Шутники. На такой-то волне…
        - А может, погасить огни да полным ходом к побережью?
        - Знаете что, ваша светлость? Так и сделаем, только давайте-ка вы все в шлюпки. У них пушки. Да вы сами слышали. Новый корабль я, может, и куплю, а вот новую голову - вряд ли.
        Мы выбираемся на палубу, стараясь держаться хоть за что-нибудь. Волна едва не опрокидывает разворачивающуюся "Тангасту", но преследователям тоже приходится несладко. Еще несколько раз бухают пушки, но фонтаны поднятой воды разрывают волны на приличном удалении от нашего судна. Демоны их пережуй, а ведь все ближе кладут!
        Внезапно корма "Тангасты" окутывается облаком дыма и пламени, оттуда с грохотом и звоном летят обломки.
        - Руль заклинило! - кричит матрос, выскочивший из рубки.
        - Все в шлюпки, - рявкает капитан. Ждать действительно нечего - то, что руль заклинило, а не просто разнесло, поможет нам мало. Борт разворочен основательно, в пробоину уже хлынула вода, так что продержится "Тангаста" недолго. Еще один фонтан с шумом встает у самого борта - к счастью для нас, противоположного. А вот кому-то из экипажа не повезло - и от них остается лишь короткий вскрик.
        Первая шлюпка плюхается в волны, вторая… Я с бароном оказываюсь в третьей, последней - вместе с капитаном и матросами из машинной команды, выбравшимися на палубу позже всех.
        Темнота, холод, давящий на уши гул и вибрирующая тяжесть водяной массы. И грохот разрывов, едва различимый в рокоте шторма.
        Вдруг яркая вспышка разрывает мглу - еще один снаряд попадает в тонущее судно и становится для него последним. А потом огромная волна накрывает нашу шлюпку. Удар. Чей-то вскрик, больше похожий на эхо.
        И тьма наступает окончательно.
        Пальцы, сгибаясь, вжимаются в песок. Но не тот сухой и теплый, на котором я очнулся у лесного озера где-то на севере империи несколько недель назад. А влажный, нет - просто сочащийся влагой. И холодный. И одежда такая же холодная и насквозь мокрая, словно состоит из морской воды, в которую зачем-то вплели эти грубые и жесткие нити.
        Правая рука во что-то вцепилась. Открываю глаза - надо же, а это лямка моего мешка. Причем сам он тоже здесь и даже целый и полный. Правда, облепленный водорослями и песком, но это не страшно. Так, попробуем пошевелиться. Болит, кажется, везде. Но переломов вроде нет. Так, ушибы, царапины, легкое переохлаждение. Уже хорошо. Попробую осмотреться. В ногах - океан, почти незаметно переходящий в мутно-серое небо. Похоже, только начало светать. Осторожно поворачиваю голову. Слева - песок и камни. Справа - камни и песок. Один такой камушек размером с хороший арбуз обнаруживается в неприятной близости от моей головы. Надеюсь, с нею он не знакомился. И, к слову, сколько я уже здесь лежу? И как оказался на берегу? Так, помнится, со мной в шлюпке был барон Фогерен. Где он?
        Словно ответ на этот вопрос, где-то рядом раздается слабый стон. Кажется, справа. Осторожно отодвигаю от себя мешок и поворачиваюсь на бок. Вставать я пока опасаюсь. Из-за камня торчат знакомые сапоги. Наличие обуви не только у меня наводит на мысль, что шлюпку мы если и потеряли, то у самого берега. Если бы оказались в воде сразу после гибели судна - скорее всего, просто не доплыли бы. Или, как минимум, пришлось бы избавиться и от сапог, и от большей части одежды, и от прочих прихваченных с собой в шлюпку вещей. А вещи на месте, как и одежда, и те же сапоги. Надо же - даже кошелек все еще в кармане. Упирается в бок, когда пытаюсь повернуться.
        Ладно, ползать по такому песку - мало удовольствия. Пробую встать. Больно, мутит, но тело слушается, хоть и плохо. Похоже, валялся я все-таки слишком долго. Так, а где источник звука? Ну-ка… Точно, в нескольких шагах от меня растянулся барон. Глаза открыты и смотрят на меня вполне осмысленно. Замечательно, свидетельство о смерти заполнять пока рано. Баулы, которые он прихватил с собой в шлюпку, лежат на песке чуть поодаль. Ага, а вот и шлюпка. Точнее, то, что от нее осталось. Осталось, впрочем, довольно много. По крайней мере, можно будет попробовать развести огонь - все равно других дров в пределах видимости нет.
        - Как вы, господин барон? Не ранены?
        - Цел вроде, - отвечает Фогерен подозрительно хриплым голосом. Не схватил бы он воспаление, это сейчас совсем ни к чему. Подтаскиваю к нему баулы, пристраиваю тот, что поменьше, под голову.
        - Я с вами, Таннер, наверное, уже не рассчитаюсь, - вдруг улыбается он, но смех тут же захлебывается в кашле.
        - О чем вы?
        - Вы же опять меня спасли! Если б не вы, я бы сейчас уже кормил рыб, - заметив мой недоуменный взгляд, Фогерен в изумлении поднимает брови: - Вы что, ничего не помните?!
        - После того, как "Тангаста" пошла ко дну, а нас накрыло волной - ничего, - честно признаюсь я.
        - Да, приложило нас всех знатно, - со вздохом соглашается барон. - Той волной двоих дружинников Урмарена, что с нами были, сразу унесло. А эти… так называемые пограничники… потом еще совсем рядом снаряд положили почти сразу. Шлюпка перевернулась, а когда мы ее назад на киль поставили, то и воды была полная, и опять людей меньше стало - троих матросов одним махом капитан не досчитался. Да и я там чуть не остался - это ж вы меня в шлюпку назад втаскивали, сам мог и не влезть. Потом воду эту вычерпывали… Неужели совсем не помните? А потом еще когда нас о камни уже у самого берега приложило… Вот тут бы я точно сам на берег не выбрался.
        - Погодите, - останавливаю его я, - а как же вещи-то не потерялись?
        - С вещами просто, - пытается улыбнуться барон. - Немного магии - и мешок не тонет, сколько бы не весил, не пропускает воду, и сам плывет к берегу за хозяином. Вот, что правда, если хозяин утонул, то… тогда плывет либо за ближайшим предметом под той же печатью, либо за тем, кто ее поставил.
        - Это у вас дар такой?
        - Нет, - отмахивается он, - один старый маг научил. Давно. Простенькое заклинание, только очень узкого применения, потому и мало кому известное.
        - Ладно, об этом потом, - говорю я, - идти сможете?
        Он пытается встать, но едва переносит вес на левую ногу, как со стоном опускается обратно. Стягиваю сапог, откатываю штанину. М-да… Не перелом, но сильный ушиб - вон, как распухло.
        - Ясно… Не сможете. Вы тут полежите пока. Пойду, осмотрюсь поблизости, поищу остальных. Вернусь - будем костер сочинять. Вам надо согреться. Да и мне не повредит.
        Но, прежде чем отправиться на поиски, я развязываю свой мешок - и правда, сухой внутри - и достаю фляжку с коньяком. Пока еще с костром что выйдет, а согреть внутренности лучше поскорее. Делаю глоток сам, потом подношу фляжку к губам Фогерена. Он, уловив щекочущий ноздри запах, смотрит на меня в удивлении, но пьет. Осторожно делает два маленьких глотка, потом откидывается назад.
        - Когда я вернусь - повторим, - говорю я и прячу фляжку обратно в мешок.
        - Забористая штука, - замечает барон, - а что это за эликсир жизни? Для вина очень уж крепкое зелье.
        Я уже собираюсь ответить, что это коньяк, как вдруг понимаю, что такого слова в аларийском нет. И рецепта тоже не знаю, чтобы выдать за собственное изобретение. Ну, вот и как это назвать теперь? Ладно, попробуем по-другому.
        - А на что похоже?
        Фогерен задумывается.
        - Пожалуй, на олорский бренор, но это на вкус… изящнее, что ли? Даже жаль, что приходится использовать как лекарство.
        - Не расстраивайтесь, господин барон. Здоровье дороже… Теперь к делу. Вы точно справитесь тут один?
        - Справлюсь. Все равно пойти с вами я не могу. Идите, Таннер. Надеюсь, вам повезет в поисках.
        Берег выглядел неуютно. Грубое подобие дикого пляжа - намытая волнами песчаная отмель - узкой разделительной полосой, густо усеянной разнокалиберными каменюками, пролегает между волнами и собственно берегом - высоким и обрывистым. Еще бы знать, что там - над краем. Но прямо здесь даже мне вряд ли удастся подняться наверх, а барону и подавно. Нужен обходной путь. И люди.
        Идти в мокрой одежде и такой же мокрой обуви по вязкому песку тяжело, но деваться некуда. Оставаться на этом "пляже" нельзя. Очень даже может быть, что сейчас отлив, а в прилив весь "пляж" скроется под водой.
        Но едва я делаю первый шаг, как из-за здоровенной глыбы с острыми краями показываются сразу четверо - наш капитан собственной персоной, боцман "Тангасты" и с ними двое матросов.
        - Вы живы, господин барон! - с чувством восклицает Менален, бросаясь к Фогерену, и тут же меняется в лице, поняв, что тот лежит не просто так. - Что с вами?
        Впрочем, он почти сразу понимает - что.
        - Однако… - изрекает он, бросая свой собственный мешок рядом с нашими, и присаживаясь на камень. - Что делать будем?
        - Таннер хотел пройти вдоль берега, поискать кого-нибудь еще, - говорит барон.
        - А по возвращении я собирался собрать обломки в прибое и развести огонь. Все равно один бы я господина барона наверх не втащил бы. Хотя оставаться тут не хочется. А если прилив?
        - Ясно… - говорит капитан. - Насчет приливов в этих местах не знаю, но ты дело говоришь - не стоит тут сидеть и ждать. Но и просто уйти мы прямо сейчас не сможем. Давайте сделаем так. Двое остаются здесь и собирают все, что сгодится на дрова или чтобы носилки соорудить. И двое пойдут поищут других, если кто еще спасся, из других шлюпок. Из нашей-то больше никто… Я человек старый, мне по такому песку ходить тяжело, особенно если далеко. Я бы лучше остался. Тут перевязку барону надо сделать - это я могу.
        - Тогда я на поиски пойду, - говорю, - меня хотя бы в лицо хорошо знают и граф Урмарен, и госпожа маркиза, и их люди.
        - Да и мои тоже смотрели, как вы там на корме куролесили, - соглашается Менален. - Верно, тебе надо идти. Но одному все же опасно. С тобой Бирел пойдет. И не спорь, - говорит он молодому матросу, которого выбрал мне в попутчики. У тебя ноги покрепче, а доски и обломки и мы соберем.
        - Как пойдете? - это он уже мне.
        - Думаю, сначала проверим берег на две-три тиги в ту сторону, откуда вы пришли, потом вернемся, передохнем, и в другую сторону сходим. Заодно и место для подъема поищем. Если никого не встретим, будем выбираться сами.
        - Дело говоришь, - соглашается Менален. - Ладно, нечего рассиживаться.
        Капитан, боцман Кортен и остающийся с ними Тахур - матрос постарше, по-моему, из машинной команды, - идут к воде. А мы с Бирелом уходим вдоль берега на юг.
        Идем медленно. По вязкому песку, да еще и петляя среди камней, особо не разгонишься, но мы и не спешим - пройти предстоит много, силы стоит поберечь. Первый час мы видим только камни и песок, слева - накатывающие на берег волны, справа - почти отвесная стена, которая почти нигде не опускается ниже верхушек мачт безвременно погибшей "Тангасты". Когда я уже всерьез начинаю задумываться о том, не повернуть ли обратно, в каменной стене обнаруживается расщелина. При ближайшем рассмотрении она оказывается отдаленным подобием обычного оврага. Конечно, пробраться там будет нелегко, особенно с человеком на носилках - которые, к слову, еще нужно будет соорудить - но все же это уже что-то. Бирел предлагает вернуться. Мол, никого мы уже не найдем здесь, а нам еще в ту сторону идти в такую же даль. Что ж делать? Я вижу, что он устал. Если пройдет еще тигу на юг - назад, чего доброго, его еще и тащить придется.
        - Ладно, - говорю, - остаешься здесь. Ждешь меня. Отдыхаешь. Но не спишь. Да, еще - один в расщелину не лезешь.
        - Долго ждать?
        - Пока не вернусь. Ты что будешь капитану говорить, если один придешь?
        Он молчит - возразить нечего. С другой стороны - а если и правда не приду?
        - Ладно, ждешь, пока темнеть не начнет. Не появлюсь - тогда возвращаешься к остальным. Ясно?
        Он кивает. Оглядевшись, предлагаю ему не сидеть прямо тут, а спрятаться в устье расщелины - и никто чужой не увидит, и ветер там не так донимает, как на открытом месте. Помогаю ему там устроиться и замаскироваться, и спускаюсь обратно на "пляж".
        Для себя решаю, что пройду еще тигу и поверну обратно. В конце концов, я тоже не машина.
        Опять песок и камни. Хорошо хоть ноги пока еще не напоминают ведра, полные свинца. Но к вечеру наверняка будут напоминать. Впрочем, до вечера еще нужно дожить. С такими веселыми мыслями я взбираюсь на преградившую мне путь каменную баррикаду и… вижу полуразбитую шлюпку с "Тангасты". Примерно в полусотне шагов. А у подножья моей баррикады сидят маркиза и обе ее служанки. Спиной ко мне. Связанные. Возле них свалены какие-то мешки. До женщин - шагов двадцать. Возле них охранник в незнакомой униформе, с револьвером в руке. А люди, одетые в такую же чужую униформу, гонят к воде матросов и парней из графской дружины. Это что же происходит? И где, в таком случае, Тилен с Ксивеном? Они что, не сели в одну шлюпку со своей госпожой?
        Совсем близко от уреза воды на волнах покачивается катер с вяло пыхтящей трубой. Флагшток пуст. У горизонта виднеется темный силуэт военного корабля. Похоже, тот самый "имперский пограничник". А мы-то надеялись…
        Офицер, командующий чужаками, что-то командует. Что - не разобрать, но голос у него мерзкий. Рядом с ним - какой-то худой гражданин в плаще, с накинутым на голову капюшоном. Маг, что ли? Чужаков - семь человек, считая офицера с колдуном. Плюс еще двое или трое на катере.
        Чужаки вдруг вскидывают винтовки. Залп. Кто-то из наших падает, уцелевшие бросаются на стрелков, но… Еще залп. Еще. Офицер тоже стреляет - из револьвера. Визг женщин. Офицер и колдун идут к воде. Наверное, чтобы убедиться, что убиты все. Офицер тянет из кармана мундира пачку с патронами - похоже, опустошил барабан.
        Зачем их расстреляли? Потому, что они не знали чего-то? Или просто потому, что в маленьком катере не хватит места на всех пленных?
        А ведь это шанс, понимаю я. По крайней мере, для маркизы. Понятно, почему они не проверили это нагромождение камней - у них мало людей, высадились они не больше часа назад, а то и меньше, а матросы наверняка сказали, что никого тут больше нет. Да и маркиза для них - весьма весомая добыча. Явно собирались прямо сейчас и отчаливать, а не обшаривать весь берег пешими патрулями…
        Я в три прыжка спускаюсь с гребня и обрушиваюсь на плечи нерадивому охраннику. На мое счастье, у него не только револьвер - еще и две гранаты на поясе. Он так и не понял, что произошло. Взмах ножа - и его грудь заливает кровь из перерезанного горла. Где-то на краю сознания мелькает удивление от того, что я делаю это с такой легкостью. Надо отдать должное маркизе и ее старшей служанке - завидев меня, они не не выпучивают глаза, а молча валятся на землю, увлекая за собой ничего не понимающую девчонку.
        Офицер успевает заметить врага, но это ему лишь мешает - руки дергаются, и он теряет драгоценные мгновенья, пытаясь вставить патроны в барабан. Я не жду, когда он, или колдун, или солдаты успеют что-то сделать - одолженная у мертвого охранника граната летит им навстречу.
        И не долетает до сапог офицера каких-то пару шагов.
        Взрыв.
        Офицер падает навзничь. Колдун тоже. Надо же, магия не всесильна?
        Их примеру следуют сразу двое стрелков. Видно, что осколки задели и остальных, но не так сильно - кто-то еще пытается пустить в ход свое оружие, прячась за трупы. Но трофейный револьвер в моей руке первым выплевывает пламя.
        На катере явно делают правильные выводы - в мою сторону никто не палит, зато из трубы начинает валить дым. Но паровой катер - зверь не слишком шустрый, а мне не надо бежать по воде, чтобы добросить до него вторую гранату. Кто-то из экипажа все же решается выскочить наверх с револьвером, но железное яйцо уже ушло вверх по параболе, которая должна завершиться на палубе катера. Чужак вскидывает револьвер, я плюхаюсь в воду, граната ударяется об настил, рикошетит и влетает в открытый люк.
        Грохот заглушает револьверный выстрел. Поднимаю голову и вижу, как из люка вырывается дымное облако, а стрелок с нашпигованной осколками спиной валится в воду. Дымящийся катер еще качается на волнах, но уже никуда не плывет. Будем надеяться, что на корабле не сразу поймут, что здесь произошло. Убедившись, что все чужаки мертвы, я спихиваю тела в воду - авось, местная живность успеет с ними разобраться прежде, чем с корабля придет другой катер и привезет какого-нибудь коллегу нашего Меченого. Хоронить все равно некогда.
        Я наконец-то вспоминаю о женщинах. Разрезаю веревки, помогаю подняться.
        - Извините, что так долго, ваша светлость. Вас нелегко было найти.
        - Что теперь? - спрашивает маркиза.
        - Забираем вещи - что можем унести - и уходим.
        И тут понимаю, что столько нам не утащить, даже если бы тут был не только Бирел, но и все остальные. А еще и трофейное оружие хочется прихватить - наше ведь ушло на дно или с "Тангастой", или чуть позже. Некромант, способный поднимать мертвецов, чтобы использовать их в качестве носильщиков, мне бы сейчас очень пригодился. Впрочем, не факт, что Меченый на такое способен, да и никакой мертвяк, скорее всего, не перелезет через это нагромождение камней. Разве что пустить таких носильщиков в обход по воде. Но вроде же поднятые мертвецы не любят воды… Стоп. Вода. Заклинание барона. Раз вещи не потерялись, значит оно наложено и на эти мешки. А что, если…
        Надо проверить. Мешки сложены в одну кучу, но в ней четко видны три части - одна довольно однообразная, явно имущество моряков, обычные походные мешки из темно-серой ткани. Вторая похожа на первую, но сами мешки иного цвета, кроя и покрупнее - имущество графских бойцов. Третья - самая разномастная и самая большая. Багаж маркизы, судя по всему, к которому сиротливо приткнулись баулы служанок. Подхватываю один из мешков с гербом Демениров.
        - Этот не развязывали? - кто его знает, вдруг на вскрытом мешке магическая печать рассыпается.
        - Н-нет… - похоже, маркизу барон в известность не поставил. Интересно, когда же он мешки "пропечатал"? Явно не во время погрузки в шлюпки. Забрасываю мешок в воду.
        - Что выделаете?! - точно, ничего не сказал. Интересно, почему? Мешок тем временем, покрутившись, медленно, но уверенно движется к берегу… через вяло откатывающуюся в море волну! И останавливается, лишь оказавшись на песке.
        - Что это?! - хором выдыхают дамы.
        - Немного магии, - пожимаю я плечами. Они, конечно, могут вообразить, что это мое колдовство… А так даже лучше - будут бояться спорить. Не буду пока их разочаровывать.
        - Вы можете мне сказать, какие из этих мешков развязывали, а какие - нет?
        - Я могу показать, - вперед выступает старшая служанка, а вот маркиза и девчонка лишь пожимают плечами.
        - Возьмите лишь самое необходимое, лучше - из того, что открывали. Что сможете унести. Остальное надо связать покрепче и сбросить в воду. Они сами за нами поплывут. Идти довольно далеко.
        Привязываем к багажу маркизы и остальные мешки - благо, в разбитой шлюпке нашлась приличная бухта крепкой веревки. Все равно не унести. Авось "магически разряженный" груз не утянет за собой остальное. На это уходит довольно много времени, да и никуда не уплывшие трупы здорово нервируют женщин, пытающихся мне помогать. А если… А если и покойничков добавить в этот "караван"? Ведь "пограничники" наверняка попытаются выяснить, что здесь произошло. Так что чем меньше будет улик, тем лучше. Решено. Что-то унесем, что-то поплывет, а следы смоют волны.
        А колдун явно был не сильный. Может, просто какой-нибудь "чтец мыслей", взятый для допроса? Зачем ему иначе револьвер? Настоящий маг, наверное, меня бы взглядом остановил.
        Перебираемся через сотворенную природой баррикаду. Дамы не учились азам скалолазания, так что мне приходится проделывать это трижды, помогая им, а потом еще раз - за оружием. Наконец треклятое нагромождение камней остается позади. Один из матросских мешков я выпотрошил, сложив в него все найденные у чужаков боеприпасы - и два револьвера с кобурами. Третий висит у меня на поясе, да еще пять винтовок оттягивают плечи. Доволочь бы до расщелины, а там на Бирела что-нибудь перевешу, если он еще не ушел.
        - Таннер, - отрывает меня от этих мыслей голос маркизы, - кто-нибудь еще спасся?
        - Да, - и, упреждая ее следующий вопрос, добавляю: - господин барон и с нами еще четверо моряков, в том числе капитан.
        - Как Венкрид? - как-то маловато в ее голоса волнения. Впрочем, может, это у нее шок после собственного внезапного спасения?
        - Не очень хорошо, но для жизни, по-моему, неопасно. Сильное переохлаждение и распухла нога, придется его нести, сам идти не сможет. Но на перелом не похоже.
        - А граф Урмарен?
        - Не знаю. Когда мы уходили…
        - Мы?
        - Да, со мной был еще один матрос, но он не смог дойти. Он должен ждать там, где я его оставил. А что касается графа, то когда мы уходили, о нем ничего не было известно. Он и ваши телохранители, а также телохранители барона были в другой шлюпке.
        - Печально…
        - Смотрите! - девчонка с явным ужасом на лице указывает на слегка вспенивающуюся воду совсем недалеко от берега. Надо же. Работает. Багаж маркизы, как хороший тягач, тащит и прочие мешки, и связку из двух десятков трупов, обеспечивающих грузу дополнительную плавучесть, а заодно покидающих место происшествия.
        А мы, оказывается, уже добрались до памятной расщелины.
        - Бирел! Выходи!
        Матрос выбирается из укрытия с радостной улыбкой на слегка помятой физиономии. Надеюсь, за время моего отсутствия он отдохнул достаточно, чтобы забрать у меня хотя бы пару винтовок?
        Выходит, отдохнул - без приказа забирает у маркизы ее ношу, и еще меня облегчает на три винтовки. Вот только мне это помогает не слишком. Похоже, здорово я выложился, разбираясь с чужаками. В самоубийственной, честно говоря, форме. Не слишком ли я надеюсь на свое везение?
        А топать-то еще часа два, наверное. В ту сторону мы с Бирелом шли все-таки налегке, да сил у меня было, пожалуй, побольше.
        Маркиза, шагавшая за матросом, внезапно сбавляет темп. Я успеваю заподозрить, что она выдохлась или повредила ногу, но, поравнявшись со мной, маркиза с легкостью подстраивается под мой шаг. Мадам, как бы вам повежливее объяснить, что мне сейчас не до светских разговоров? Не сбиться бы с ритма, а то ведь могу и не дойти - и кто тогда меня потащит?
        - Таннер, я должна вас отблагодарить. Если бы не вы…
        - Ваша светлость, должен вас немного огорчить - мы еще не спаслись окончательно, поэтому давайте не будем забегать вперед паровоза и отложим этот разговор на потом.
        Нет, Таннер, так разговаривать с дамой не очень вежливо. Даже если она одного с тобой круга. А эта - не одного.
        - Простите мне мой тон. Но благодарить меня пока что преждевременно.
        - Вы не правы, Таннер, - она вскидывает голову, - даже если мы не выберемся с этого берега, вы вернули мне шанс хотя бы умереть с честью. Вы же не думаете, что эти… люди собирались отвезти меня домой, извинившись за доставленные неудобства?
        - Не думаю, ваша светлость.
        Какое-то время мы идем молча - все-таки разговаривать при ходьбе по такому песку довольно трудно. Потом я вспоминаю о чужаках.
        - Скажите, ваша светлость, вы можете сказать, кто были те люди, от внимания которых мне пришлось вас избавить?
        - Вы не знаете, с кем сражались? - она смотрит на меня с недоверием.
        - Нет.
        - Но вы, не задумываясь, убили их, чтобы спасти мне жизнь?
        - Вы не правы, ваша светлость. Я задумался. Над тем, как убить их как можно быстрее, и чтобы при этом никто больше не пострадал. Ни о чем другом не стоило думать после того, как они убили безоружных людей, которые не сделали им ничего плохого. Что касается спасения вашей жизни… К сожалению, спасти остальных я не успел.
        Снова пауза, в которой она время от времени бросает на меня странные взгляды, и, наконец, решается заговорить снова.
        - Извините, Таннер. Сама не знаю, почему я так сказала. Наверное, я бы тоже не проявила к ним снисхождения… после такого. Вы спросили, кто это был. Не знаю… Если судить по внешности, то они могли быть жителями южных провинций. Их командир говорил по-аларийски, но мне показалось, что как-то странно он говорил. Словно язык обжег…
        - А колдун? Или кто это был в плаще?
        - Трудно сказать, кто это… был. Наверное, все-таки маг, но зачем они его притащили, я не поняла. Говорил мало и очень тихо, словно змея шипела. Но ощущения вызывал исключительно мерзкие, хоть я ни слова не могла разобрать из сказанного.
        - Чего они хотели, ваша светлость?
        Маркиза пожимает плечами:
        - Могу лишь догадываться. Мужчин они сразу отделили, построили, колдун прошел перед ними, перед каждым постоял, вроде как в глаза смотрел… пристально. А потом только рукой махнул и прошипел что-то вроде "они ничего не знают". Тогда их и погнали к воде. А потом появились вы.
        - Погодите, - я едва удержался от того, чтобы остановиться, - а как им удалось захватить вас врасплох? Этот катер мог быть виден и слышен с достаточно большого расстояния…
        - Все очень просто, - вздыхает она. - У нас уцелел кое-какой запас еды и воды, среди нас был корабельный повар. Когда все вещи были собраны, люди развели огонь и повар приготовил что-то вроде супа, не знаю, как это называется. Было не очень вкусно, но мы все устали, продрогли и хотели есть. Кто-то из людей графа вызвался дежурить. Потом я заснула, а когда проснулась, эти… уже были на берегу и будили остальных пинками. Меня и моих служанок связали. Может быть, наш часовой заснул - я не помню, как его звали, но его тоже убили. И повара убили, если вы вдруг на него подумали… Остальное я вам уже рассказала.
        - Интересно, а почему они сразу не отправили вас на катер?
        - Не знаю, Таннер. Может… Может, нас после допроса тоже убили бы?
        - Я думаю, ваша светлость, что они хотели сломить вашу волю, убив этих людей у вас на глазах.
        - Возможно… - соглашается она, и мы снова замолкаем, вдавливая в песок шаг за шагом. Параллельно берегу, стараясь не отставать, плывут длинной цепью мешки с разным барахлом и охраняющие их мертвецы.
        Мои спутники стараются в сторону воды не смотреть, и я их понимаю. Я-то поглядываю туда, чтобы не упустить момент, когда нечто плывущее надумается застрять. Но, похоже, это не такая уж и простая магия - самодвижущийся агломерат старательно огибает даже слишком мелкие места, не то что изломы уреза воды. Словно у него есть разум, а не только всепоглощающее желание приблизиться к хозяину.
        Впрочем, меня сейчас больше волнует другое. Скоро, или не очень, мы доберемся до места, где я оставил барона и остальных. И было бы очень хорошо узнать, что капитан озаботился не только помощью раненому, костром и пищей, но и разведкой берега в северном направлении - хотя бы на тигу. Обычная логика подсказывает, что возвращаться к расщелине слишком рискованно. Если "пограничники" еще не озаботились судьбой своего десанта, то сделают это очень скоро. И, высадившись, прежде всего пойдут по следам на песке. Следы, хоть и не дают никакой информации о составе нашей группы, говорят о главном - о направлении движения. И выдвигаться навстречу преследователям - чистое самоубийство. С учетом состояния людей и количества груза, которое хотелось бы сохранить, нам в этом случае не поможет никакая фора, разве что чужаки просто плюнут на катер и пропавшую группу и уйдут. Но это-то как раз вряд ли.
        Все же отсутствие даже на дальнем плане чужого корабля радует. По всей видимости, они еще ждут возвращения своего катера. Хорошо бы им до вечера не торопиться. Хотя бы.
        Внезапно перед нами словно ниоткуда появляется Тахур - матрос, остававшийся с капитаном. Сначала на его лице возникает радостная улыбка - мы возвращаемся не одни, но потом он видит, что больше никого нет, и улыбка гаснет, словно залитый водой огонь. Тахур, быстро оценив ситуацию, подскакивает ко мне и забирает оставшиеся винтовки. От него ощутимо несет запахом дыма. Костер, это хорошо. И хорошо, что столба дыма я не вижу. Значит, с моря он тоже не виден.
        - Слушай, парень, - говорит Тахур, - пока вас не было, меня капитан посылал посмотреть в другую сторону, нельзя там где-нибудь подняться. На случай, если вы с Бирелом не найдете такого места.
        - Нашел что-нибудь? А то в ту сторону идти далеко, добрых две тиги, если не больше, да и опасно теперь.
        - Нашел, и куда ближе, - отвечает Тахур, - С четверть тиги, или около того. И с носилками можно пробраться. А чего там опасно-то?
        - Потом расскажу. Далеко еще? А то эти камни друг на друга похожи, хорошо хоть, свернуть некуда.
        - Нет, уже совсем рядом…
        И вот мы уже все вместе - все, кто спасся из первой и третьей шлюпок. Я и барон Фогерен, маркиза и обе ее служанки, капитан Менален, боцман Кортен и два матроса. Всего девять человек.
        После того, как мы перекусили и рассказали о том, что случилось, я предложил, не откладывая, перейти к тому месту, где мы сможем подняться наверх. А уже там вытащить мешки из воды, и решить, что делать с трупами. Идея понравилась. Зачем таскать тяжести по песку, если они сами могут доплыть по воде?
        Засыпаем костер и уходим. Тахур и Бирел несут барона на импровизированных носилках, сооруженных из обломков шлюпки. И вот уже я с ними же и боцманом вытаскиваю из воды мешки, потом трупы. Потом маркиза со служанками потрошит свой багаж, пытаясь ужать его до того минимума, который они смогут унести с собой - барона придется нести, у всех есть свой груз, а других носильщиков взять негде. Матросы подводят барона к мертвецам - Фогерен пожелал посмотреть на тех, кто хотел нас убить.
        При виде командира чужаков лицо его принимает озадаченное выражение:
        - По-моему, где-то я его встречал… Вот только где?
        После разведки прохода мы выносим барона наверх. А наверху - степь. Ровная как стол. Минимум на десяток тиг от обрыва, то есть до линии горизонта - чистое поле. Ни деревца, ни кустика. Ни, тем более, какого-нибудь поселения.
        Устроив Фогерена поудобнее и вооружив его, и убедившись, что чужого корабля не видно и отсюда, я с моряками отправляюсь вниз. С бароном остается маркиза. Во-первых, оставлять его одного рискованно. Во-вторых, не по чину благородной даме изображать носильщика. В-третьих, толку от нее в этом качестве все равно немного. Так что они остаются вдвоем. А мы на "пляже" занимаемся потрошением уцелевшего имущества. На наше счастье, в ущелье нашлась небольшая пещерка, куда мы перетаскиваем все, что решено оставить, но жалко просто бросить и нельзя, чтобы чужаки нашли. Вдруг получится вернуться? Когда мы заваливаем пещеру, пометив вход, а отобранное для похода перемещено наверх, уже начинает темнеть.
        Мертвецов похоронили, подняв наверх, хотя последние тела уносили с отмели уже при свете луны. Забрали всех - и своих, и чужих. Только похоронили в разных могилах. Нет, никаких подходящих ям не было, и копать было нечем. Поэтому просто завалили камнями, чтобы птицы и дикие звери не могли добраться. Возились долго. Закончили, наверное, далеко за полночь. После чего все улеглись спать. Просто на земле, использовав в качестве подстилки и одеял часть тех вещей, что предполагалось бросить.
        Мне, однако, не спится. Потому я беру револьвер и винтовку, доставшиеся мне при дележке оружия (второй пистолет взял барон, третий, со всеобщего молчаливого согласия - маркиза, моряки поделили оставшиеся винтовки), четыре гранаты, трофейный же бинокль и отправляюсь на обрыв. Точнее, на угол, образованный обрывом и краем оврага, по которому мы поднимались. Я, конечно, сомневался, что чужаки рискнут высаживаться ночью, но подозревал, что на рассвете они могут попытаться все-таки нас найти. Что чревато, ибо мои спутники вряд ли проснутся сами с первыми лучами солнца. Самый боеспособный из них сейчас, как это ни странно - барон. Он выспался днем. Да и мазь, нашедшаяся среди моих припасов, оказалась отличным средством. Уходя на поиски, я отдал ее капитану, и Менален воспользовался ею, прежде чем сделать барону перевязку. К ночи опухоль заметно уменьшилась, да и боль стала куда более терпимой - по утверждению пациента. Думаю, дня через два барон сможет передвигаться без посторонней помощи. Прежде чем уйти на свой наблюдательный пункт, я бужу Фогерена и ухожу, услышав вслед пожелание удачи.
        Что ж, удача нам всем пригодится.
        Ветер по-прежнему дует с моря. Хорошо хоть, не слишком холодный. Небо опять затянуто серыми облаками, ни звезд, ни луны не видно. Я всматриваюсь в мутную мглу, в которой трудно четко разграничить небо и воду. Никаких огней. Или на том корабле они погашены, или он все еще там, где я нашел маркизу. Или все-таки ушел совсем, хотя в это трудно поверить. Полоса песка под обрывом едва различима, но все же видно, что она заметно сузилась. Похоже, начался прилив. Если "пляж" скроется под водой целиком, это будет очень кстати. Вода смоет все наши следы, да и обломки шлюпок приберет.
        Все же я был уверен, что чужаки попытаются выяснить судьбу высадившейся группы. И катер они, конечно же, найдут. Но какие выводы сделают из того, что экипаж катера погиб, а остальные исчезли вместе с оружием, можно только гадать. Если их силы и возможности ограничены и связи с начальством (вряд ли главари наших врагов гоняются за нами лично) нет, то, скорее всего, преследовать нас всерьез они не станут - максимум, прочешут берег. И даже овраги и расщелины проверять не рискнут, опасаясь ловушек. Вряд ли на их корабле остался больше чем один катер. Да и людей у них не так уж много - иначе в высадке участвовал бы не десяток человек на одном катере.
        Шорох. Оборачиваюсь и вижу Ольту - старшую служанку маркизы. Наконец запомнил, как ее зовут.
        - Не спится?
        - Не спится, - кивает она и присаживается рядом, - я тут вспомнила кое-что. Может, ничего важного, но господин барон приказал, чтобы я и тебе передала.
        - Что вы вспомнили?
        - Когда их главный говорил с колдуном, прежде чем они наших мужчин построили, мне показалось, что он упомянул имя графа Урмарена.
        - Хотите сказать, они искали в первую очередь графа? - в голове моей забрезжило подозрение, что никто прочесывать берег не будет.
        - Чего не знаю, того не знаю. Наверное, - пожимает она плечами и поднимается. - Ладно, что хотела сказать - сказала. Пойду посплю еще. Длинный будет день.
        Это уж точно. Интересно, а как они могут определить, что графа с нами нет? И что это дает нам? Мертвецы на катере - простые моряки, вряд ли они были в курсе деталей операции. И вряд ли до их ушей долетели слова офицера, если этих слов даже Ольта толком не расслышала. Так что никакой некромант не выудит из их останков того, чего они не знали. Тогда как? Разве что высадившиеся могли как-то связаться с кораблем. Фонарем просигналить, например. Или магию использовать, если это был настоящий маг, а не ряженый. Все-таки, почему нас они до сих пор не нашли? А, может, и не искали даже?
        Допустим, у них есть свой человек среди нас. Но тогда они могли бы, чтобы отвести от него подозрения, устроить показательное прочесывание берега по горячим следам, и свернуть поиски с наступлением темноты. Впрочем, это не обязательно, накладно и не слишком убедительно. Потому, наверное, никто по нашим следам и не пришел. Все же, почему они не высадились там, где разбилась наша шлюпка? Только потому, что здесь катер, скорее всего, просто напоролся бы на камни? Это если у них на карте точно обозначены здешние рифы, или как это называется. Что не слишком вероятно, ибо регулярное судоходство здесь отсутствует. А, может, в первой шлюпке был кто-то, кто подал им сигнал? Или что-то, позволившее им ее отыскать? Вопросы, вопросы, вопросы…
        Небо понемногу светлеет. Море выглядит утомленным зверем, который еще ворчит, но вот-вот заснет. Никакого корабля не видно даже в бинокль - ни того самого, ни какого-либо другого. Они все-таки ушли. Наверное, им оказалось достаточно выигранного времени. Мой внутренний страж оказался умнее меня - даже не напрягся ни разу за ночь.
        Быстрый завтрак, такие же короткие сборы - уничтожение следов нашего пребывания заняло больше всего времени. Даже если кто-то поднимется сюда от воды, он не сразу поймет, что перед ним здесь прошли люди. И то, если отойдет от края и начнет нарезать зигзаги в поисках следов… В общем-то все было готово еще ночью, оставалось только отдохнуть перед долгой дорогой. Хорошо хоть, погода не обещает нам подгадить. Сухо и немного прохладно.
        Выступаем. Впереди я с капитаном, следом боцман с Тахуром несут барона, рядом с носилками идет маркиза, позади них Ольта с девчонкой, последним идет Бирел.
        Вокруг никого и ничего. Лишь солнце над облаками и редкие птицы под ними. И рыжая от почти высохшей травы степь, похожая на слегка смятое одеяло. Где-то у горизонта едва различимая линия холмов. Хорошо бы за ними не то же самое, что и здесь.
        Но это мы узнаем лишь завтра, если не послезавтра.
        Если дойдем.
        ЧАСТЬ 4. УГНАТЬСЯ ЗА СОЛНЦЕМ
        Воду сменяют песок и пожухлая трава, но и среди них вполне можно бесследно исчезнуть.
        Достаточно просто остановиться и прилечь отдохнуть. Совсем ненадолго.
        Только движение дает шанс выжить. Призрачный, но шанс.
        И не понять - смерть отступилась от тебя,
        или ты просто бежишь быстрее нее…
        Солнце давно отвиселось в зените, а оставшийся позади берег океана уже не отличить от холмов, что маячат впереди. Маячат почти так же далеко, как и утром, когда мы только начали путь.
        И мы продолжаем идти, все больше забирая к югу - судя по тому, что светило, сползающее к горизонту, все заметнее сдвигается вправо, когда проглядывает сквозь облака. Уже все покрытые пылью с головы до ног. Голодные и мучимые жаждой. Воды совсем мало. Еды тоже. Небо хотя и затянуто облаками, но делиться с нами влагой явно не собирается. Как и земля. Даже следа от дождевых луж не встретилось нам, что уж говорить о ручьях, реках и прочих водоемах. Потому останавливаться надолго пока бессмысленно. Единственное, что мы сделали после первого же привала - перестроились из колонны в растянутую шеренгу, держа добрых полсотни шагов от человека до человека. Чтобы увеличить шансы найти воду. В центре по-прежнему носилки с бароном. Ему, к слову, заметно полегчало.
        На последнем привале, часа два назад, он уже порывался ходить сам. И у него даже получалось. Вот только хромал он все еще очень сильно, морщась при каждом шаге. Хотя все же нога выглядит гораздо лучше, чем вчера вечером. Завтра, пожалуй, сможет идти самостоятельно. Замечательная мазь. Быстро и эффективно действует. И нужно ее совсем немного. Глядишь, еще кому хватит… Хорошо бы все-таки не использовать всю до истечения срока годности. В смысле, пореже вляпываться в такие приключения. Вспомнить бы еще рецептуру, если знал ее в прошлой жизни, конечно. Правда, очень смущает фраза, оброненная капитаном, который у нас пока за лекаря. Мол, запах у этой мази не похож ни на что ему известное. Цвет тоже. К счастью, никто, кроме меня, на его слова внимания не обратил.
        Смотреть по сторонам совершенно не хочется. Чувствуешь себя тараканом посреди огромной тарелки с загнутыми краями. Однако и не смотреть нельзя - мало ли кого еще занесет в эти дикие места.
        Когда уже солнце доползает до горизонта, мы выходим на очередную пологую возвышенность, а она неожиданно обрывается довольно крутым склоном, под которым у самого дна большой ложбины обнаруживается пещера. Не слишком глубокая и широкая, но все же там достаточно места, чтобы разместиться нам всем. Капитан с помощью маркизы делает барону еще одну перевязку, Ольта с боцманом сочиняют из остатков продуктов какую-то похлебку. Тахур с Бирелом просто лежат пластом - они последними несли барона. Я выбираюсь наверх склона с капитанским биноклем. Мой внутренний страж молчит, но осмотреться все же стоит - пока еще хоть что-то можно разглядеть. Что лично мне понравилось в этой пещере, так это то, что руки человеческие к ней явно не прикасались. Не хотелось бы использовать для ночевки какое-нибудь древнее святилище. Тем более, жертвенник.
        Все-таки кое-что меня смущает. Прежде всего как раз то, чем пещера понравилась в первый момент. В ней сухо и прохладно, при этом не обнаружилось никаких следов жизни, кроме пятен какой-то плесени вблизи от входа, и колонии неизвестных мне насекомых неподалеку от тех пятен. Но эта "живность" в таких условиях вполне самодостаточна - им хватит и одного дождя за сезон. А вот то, что здесь явно не жили ни птицы, ни летучие мыши, ни змеи, ни хоть какие-нибудь наземные животные (ничьих костей в ней не нашлось), наводило на не очень приятные мысли. Это может означать, что ближайшие источники воды и пищи слишком далеки, чтобы даже способные летать не использовали это место в качестве постоянного гнезда. Сколько же нам еще предстоит пройти, прежде чем мы выберемся туда, где шансы выжить начнут заметнее отличаться от нуля?
        Вокруг только похожая на кисель мгла. Небо по-прежнему затянуто, причем одеяло из облаков явно стало гуще - не видно ни луны, ни звезд. Нигде ни огонька. А вот ветер явно стал усиливаться и изменил направление - теперь он дует с юга. Странно, какой-то он… сыроватый, что ли? Мы ведь довольно далеко от берега. Может, будет дождь?
        Очень надеюсь, что завтра барон сможет идти сам. Чтобы сварить похлебку, пришлось разломать его носилки - других дров взять было негде. Того, что осталось, хватит от силы еще на одно приготовление пищи. Впрочем, потом и пищи-то не останется. Как и воды. Дождь бы нам сейчас не помешал. Хотя топать по степи после хорошего дождя - то еще развлечение.
        Все же, почему чужаки не попытались снарядить за нами погоню? Да, их мало, они понесли потери. Но нас ведь не больше. Мы измотаны, слабо вооружены, почти без припасов… Или для них важнее сохранить свою тайну, чем уничтожить нас? Неужели им достаточно, чтобы мы просто застряли здесь? Хотя бы на какое-то время? Что же должно произойти, чему могли бы помешать барон и граф, добравшись до столицы без серьезных задержек? Или что граф и его люди раскопали такого, что враг решил сыграть на опережение?
        Впрочем, какая сейчас разница? Сначала нужно добраться до обитаемых мест, а уж потом пытаться получить ответы на эти вопросы.
        Внезапно где-то на юге предрассветную тьму прорезает молния. Через полминуты - еще одна. Почти одновременно с третьей вспышкой до моих ушей докатывается первый удар грома. А когда я спускаюсь обратно ко входу в пещеру, холодная капля размазывается по моей щеке. Бужу всех - нам предстоит сбор небесной воды, нужно спешить, ведь дождь может оказаться очень коротким, несмотря на все громыхания.
        И вот уже все имеющиеся пустые емкости выставлены под открытое небо, и вскоре полны водой, чему очень способствуют заложенные в спешно выкопанные ямки кожаные плащи, которые уже по второму разу заполнились до краев.
        И тут в ложбину начинают стекать со всех сторон стремительно разрастающиеся потоки - сухая почва хорошо впитывает влагу, но пласт ее тонок, вода быстро добирается до лежащей под ним глины, та сдается куда медленнее, и вот уже нетерпеливая вода ищет, куда можно течь - и находит. А дождь превращается в настоящий ливень, и вот уже не только ложбина превращается в большую лужу, но и пещера начинает заполняться водой.
        Мы успеваем покинуть пещеру до того, как склоны ложбины раскисают и она превращается в смертельную ловушку. И, промокшие насквозь, смотрим сверху, как вход в наше недавнее убежище скрывается в бурлящей мути. Может быть, именно поэтому пещера ни для кого не стала домом?
        Ливень продолжается больше двух часов - мы даже успеваем заново соорудить водосборники из плащей и восполнить большую часть недавних потерь.
        Все же ливень, хоть и ослабил проблему с водой, здорово нас задержал. Передвигаться по раскисшей земле трудно, едва оправившийся барон вряд ли смог бы пройти много. Поэтому мы никуда не ушли от пещеры, просто выбрали местечко посуше - похожий на кривой блин выход какой-то породы. Поскольку унести с собой всю собранную воду не было возможности, мы потратили ее на то, чтоб хоть немного отмыться и приготовить очень прозрачный супчик. Не хочу даже думать, что боцман там варил. На этот костерок ушли остатки носилок, так что горячей пищи нам не видать, пока не выйдем к людям. Или хотя бы к лесу.
        Во второй половине дня облака разошлись и солнце основательно пригрело. К вечеру высохла и наша одежда, и земля под ногами. Но ходить по незнакомым местам в темноте опасно, даже если при свете дня они кажутся совершенно свободными от каких-либо напастей. В ложбине вода заметно спала, к вечеру вход в пещеру показался, но все равно там этой мути минимум по колено. Впрочем, даже если бы пещера высохла вчистую, моих спутников туда удалось бы загнать лишь под дулом револьвера.
        Стемнело, но воздух по-прежнему теплый. Ветер утих. Хочется надеяться, что к утру никто не будет чихать и кашлять. Земля вокруг сырая, хоть и выглядит подсохшей. Ходить по такой одно, а вот лежать на ней - совсем другое. Так что уж лучше на камне. Он-то прогреться успел, пока солнце светило, не сильно, но хоть заснуть можно.
        И мы укладываемся спать. Часового не ставим - нет смысла. Выдохлись все, а вывихи погоды надежно уничтожили все оставленные нами следы и обеспечили нам отсутствие незваных гостей в течении ближайших суток с любого направления. Пешие враги быстро до нас не доберутся, а для конных местность станет проезжей лишь что к утру.
        Кажется, только заснул, а вот уже кто-то трясет за плечо. Надо же, кто-то очухался раньше меня? Точно. Это Фогерен. Горизонт со стороны океана только начал светлеть, но я вижу, что у барона совершенно довольное лицо.
        - Что-то случилось? - веки старательно сопротивляются попытке удержать их в поднятом состоянии.
        - Ваше снадобье, Таннер, - просто чудо, - шепчет он. Ага, вижу, что чудо, самому удивительно - он стоит очень уверенно. А когда я его нашел, даже сесть сам не мог.
        - Допустим, оно не мое, а просто лежало у меня в мешке, - ну уж нет, в лекари не пойду.
        - Все равно. Я не знаю, как вас благодарить.
        - Просто скажите, что ваша благодарность не будет иметь границ в пределах ваших возможностей, - выдаю я, и пока он переваривает эту кучу слов, добавляю: - и дайте поспать хотя бы еще часок, если у вас ко мне нет никаких других дел.
        - Знаете, Таннер, лучше вам проснуться, - говорит он, - когда еще такое увидеть придется.
        О чем это он? Делаю над собой усилие и открываю глаза.
        - Что? Где…
        Да везде. Ну почти. Вокруг нашего каменного пятачка остались только редкие серо-желтые проплешины. Все остальное - темно-синего и тускло-зеленого цвета. Наверное, при солнечном свете все это будет выглядеть иначе, но пока так.
        - Что это?
        - Цветы, - отвечает барон, - пожалуй, нарву букет для маркизы. Все равно больше нечем ее порадовать.
        Цветы. Синие цветы. Выросшие за одну ночь после сильного ливня. В моей голове сначала раздается тревожный звон, а потом словно вспыхивает яркий факел в полной темноте. Только что ничего не было, и вдруг - сведения, которыми можно заполнить пару страниц в моей записной книжке, оставшейся в хранилище мелатского банка.
        - Стойте!
        - Что за шум? - недовольно бурчит разбуженный моим криком Менален.
        - Капитан, вам что-нибудь говорит название "Долина последних цветов"?
        - Ты хочешь сказать, сынок, - глаза его круглеют от изумления, когда он видит окружающую нас синеву, - что нас именно туда и занесло?
        - Вы знаете, где мы? - смотрит на нас барон. Настороженно смотрит. Правильно делает. Я бы на его месте тоже напрягся.
        - Похоже, в этой самой долине мы и находимся, - говорит Менален.
        - И по какую сторону границы эта ваша долина? В Магрии или все-таки в империи? - так, барон, похоже, не проникся всей прелестью нашего открытия.
        - На этот счет можно не волноваться, - отвечаю я, - границу мы не нарушили. Это аларийские земли.
        - А чем же тогда вы оба так расстроены?
        - Знаете, господин барон, - вздыхает капитан, - если вы еще не написали завещание, то сейчас самое время это сделать.
        - Потому что когда солнце взойдет и по-настоящему пригреет, - продолжаю я, не дожидаясь, когда барон выдаст нам еще одно "почему?", - эти милые цветочки начнут выделять ядовитые испарения. И, учитывая их количество вокруг, шансов дожить хотя бы до вечера у нас будет немного. Потому что испарения прекратятся лишь с заходом солнца, а утром могут возобновиться, если солнце их за сегодня не высушит полностью. Что вряд ли. Нас бы мог выручить дождь, но я сомневаюсь, что он здесь хоть когда-нибудь шел два раза подряд.
        - Что мы можем сделать?
        - Вариантов два, - говорю я, поскольку капитан лишь пожимает плечами. - Первый - законопатиться в пещере. Но если задраиться наглухо, то можно задохнуться. Если же оставить доступ воздуха, то очищать его нам нечем. Мокрая тряпка остановит пыльцу, а вот испарения - вряд ли. К тому же, в пещере еще полно воды. И неизвестно, не обвалится ли она, пока будет подсыхать.
        - Ясно. А второй вариант?
        - Немедленно уходим.
        - Назад к берегу?
        - Нет, господин барон. Дальше вглубь материка.
        - Почему?
        - Потому что вчера мы ушли от берега самое меньшее на десять тиг, а солнце начнет разогревать цветочки часа через два, не позже. То есть, мы просто не успеем. А еще потому, что нас там вполне могут ждать, причем не друзья.
        - А впереди?
        - А впереди есть хоть какой-то шанс, что эта цветочная поляна кончится раньше, чем мы надышимся испарениями.
        - Тогда решено. В путь. Не будем терять ни минуты.
        Будим тех, кто еще не проснулся, разбираем вещи и оружие. И уходим.
        Когда солнце выныривает из океана и начинает неспешно подниматься, наше недавнее пристанище остается далеко позади. Почва подсохла и начала затвердевать, пыль пока не рвется вверх, идти относительно легко - гораздо легче, чем по песку возле самой воды. Вот если бы еще цветы не мешали. Хорошо хоть, утыканные шипами стебли не достают даже до колена. Но радоваться рано. Синим цветам все еще ни конца, ни края. Хорошо хоть, свернувшиеся на ночь бутоны не спешат раскрываться. Это наш шанс на спасение. Потому что облаков небе слишком мало для того, чтобы не началось то, от чего мы пытаемся уйти.
        Еще полчаса. Солнце уже заметно поднялось по небосклону. Пригревает, вдобавок ветер как-то незаметно стих. Я поднимаю голову, чтобы присмотреться к раскинувшейся перед нами равнине… Не может быть! Впереди явственно маячит светлая полоса какой-то другой зелени. Не больше полутиги!
        И в этот момент я замечаю полупрозрачную дымку над цветами. И какой-то сладковатый запах касается ноздрей… Началось!
        - Бегом!!! - не своим голосом ору я, устремляясь вперед из последних сил, - бегом!!!
        Я несусь впереди, за мной держится боцман, остальные бегут сзади, в затылок другу, по безжалостно смятым нами цветам. Когда до границы между синим и зеленым остается не больше сотни шагов, сзади раздается чей-то вопль. Я отскакиваю в сторону, пропуская боцмана и остальных, и вижу, что Тахур споткнулся, а бежавший следом Бирел не успел отскочить, и вот уже они оба растянулись среди смертоносных цветов. Демон их пережуй, почему они не встают?! Нет, вот Бирел уже поднялся, покачиваясь, и пытается поднять напарника. Но получается плохо. Я бегу к ним, успевая рявкнуть на остановившегося было капитана. Подхватываем с Бирелом Тахура и волочем его к спасительной черте. Я вижу, как, не добежав совсем немного, падает Фогерен. Нога подвела. К нему бросаются боцман и капитан, уже успевшие было выскочить из цветочной ловушки. Чего они возятся?! Каждое мгновение дорого! Нет, вот уже подняли и втроем ковыляют вперед. И тут наша тройка едва не валится снова. Что с Тахуром? Он едва переставляет ноги… Вот уже под ногами только зелень, и снова поднявшийся ветер дует в лицо, но мы все равно отбегаем на добрых
полсотни шагов, прежде чем опуститься на траву рядом с остальными.
        - Тахур? - лежавший на боку матрос вдруг перекатывается на спину, судорожно дергается, хрипит, глаза его закатились. Я только сейчас замечаю, что все его лицо в порезах, из которых сочится кровь - результат падения. Бирелу повезло больше, он упал сначала не на колючки, а на напарника. У него даже царапин нет. У барона тоже - он свалился там, где до него уже пробежали двое, примяв опасные стебли. Сейчас все лежат на траве, обессиленные. Но вроде бы только уставшие, никто не надышался испарениями и уж точно никому эта зараза не попала прямо в кровь…
        - Капитан! Тахуру плохо! - кричит Бирел, Менален с боцманом бросаются к нам, а у матроса изо рта уже сочится пена с кровью пополам. Я хватаюсь за свой мешок, все думают, что я лихорадочно ищу в нем хоть что-нибудь, способное помочь, и смотрят на меня с надеждой. Напрасно. Противоядия нет, я ищу обезболивающее. Возможно, в моем теле есть что-то, что не позволило заразе развиваться. Возможно, оно в крови, это что-то. Но уже поздно. Сейчас даже если выкачать из Тахура всю его кровь и заменить ее на мою, он все равно умрет. Разве что позже.
        - Пей, - я протягиваю ему кружку с водой и маленький шарик кирпично-красного цвета. Через минуту боль отпустит его, и он сможет говорить, и будет в сознании до последнего своего мгновения. Пусть выскажет свою последнюю волю своему капитану. Если успеет - у него не больше четверти часа. Нет, обезболивающее действует дольше. Это минуты, отпущенные ему смертоносной пыльцой. Я прямо говорю ему об этом. И отхожу в сторону. Тахур что-то шепчет склонившемуся к нему Меналену.
        И вот капитан молча закрывает матросу глаза и встает. Теперь нас восемь.
        Воды мало, еды нет совсем. Сил тоже никаких. И надо двигаться дальше. А всех вдобавок мутит от той гадости, что успели надышаться, пока бежали. Одного меня она почему-то не зацепила. Нет, я тоже хочу есть, пить и спать, но вот не тошнит и даже в горле не першит. А рядом - труп матроса, которого следовало бы похоронить. Лопат нет, ножи жалко, да и не реально выкопать ножом могилу. Я вспоминаю про гранаты. Это, конечно, не фугасный снаряд, но и рыть надо землю, а не камень долбить. Выковыриваю в земле в паре десятков шагов от тела с помощью ножа два шурфа. Под поверхностной коркой, как и ожидалось, земля мягкая. Закладываю в каждый по гранате, привязав к чекам концы веревки. Отгоняю остальных подальше, сам залегаю за трупом и дергаю… Шесть, семь, восемь… Взрыв! Второй взрыв! Так, вроде над головой ничего не просвистело… Поднимаю голову и вижу медленно оседающее облако дыма и пыли. Подхожу ближе. М-да, я все-таки надеялся на большее. Но хоть что-то. Нет, остальные гранаты лучше поберечь. Ножом и руками соединяю две воронки в одну продолговатую яму, и начинаю ее расширять и углублять. Первыми ко мне
присоединяются Менален с боцманом - все-таки им Тахур был ближе, чем мне. Потом подтягиваются остальные. Толку от них немного, но хоть совесть потом не будет мучить.
        На то, чтобы углубить яму, а потом засыпать ее вместе с телом, уходит примерно час. Мы только отходим от могилы, не помеченной даже камнем - вряд ли это смогло бы кому-то помочь ее найти - как вдруг что-то заставляет меня обернуться. Показалось?
        - Капитан! Дайте бинокль!
        Я приникаю к окулярам. Нет, не показалось.
        На гребне предыдущей "волны", примерно в трех тигах от нас, над цветочной синевой виднеются человеческие фигурки. Так, пятнадцать, шестнадцать… Сбиваюсь, но, думаю, никак не меньше двадцати. Чужаки все-таки отрядили за нами погоню. Возможно, они все-таки нашли способ связаться с "заказчиком". И получили приказ. Понятно, какой. Или тот, кто возглавлял операцию на месте, решил довести ее до конца. Уважаю. Интересно, а лошадей у них не было, или они просто брать их не рискнули?
        - Надо уходить, - говорю я, протягивая бинокль барону, - и поскорее. За нами погоня.
        - Как думаете, Таннер, - задумчиво спрашивает он, возвращая оптику хозяину, - они в курсе, чем может закончиться их поход?
        - Думаете, у них есть выбор?
        - Вряд ли, - кивает Фогерен. - Ладно, уходим. Здесь мы их ждать не будем.
        Наша задача проста. Идти вперед, не останавливаясь (и тем самым не давая преследователям как можно дольше приблизиться хотя бы на расстояние прицельного выстрела), идти, пока есть силы или пока не стемнеет, выдерживая направление на запад с небольшим отклонением к югу. Засаду в чистом поле не устроить. Хотя избавиться от такого хвоста хочется. Очень. Я иду впереди, периодически подставляя плечо то барону, то Бирелу, которым путь дается особенно тяжело.
        Расстояние между нами все-таки понемногу сокращается. Конечно, у них ведь нет раненых и больных, у них более подходящие для такого похода одежда и снаряжение. А если еще они все-таки знают, что за цветочки у них под ногами, и приняли меры предосторожности, то наши шансы оторваться невелики. Очень невелики. Еще несколько минут, и они тоже выйдут из опасной зоны. И, судя по тому, что они все еще движутся более-менее сбитой группой, они оттуда выйдут.
        А впереди… То, что прежде казалось равниной, упирающейся в холмы на горизонте, обернулось подобием застывших морских волн - мы то спускаемся, то поднимаемся. Хорошо хоть, карабкаться не приходится. Честно говоря, я не был уверен в том, что мы еще не миновали те холмы, к которым шли от побережья. впрочем, какая разница? Это всего лишь промежуточный рубеж, реальный или воображаемый.
        Когда я последний раз вижу преследователей, спускающихся в очередную впадину между холмами, между нами все еще добрых две тиги. Если и меньше, то не намного. Интересно, они просто уверены, что мы никуда не денемся, или измотаны долгим переходом - ведь вряд ли они отдыхали так же основательно как мы, - или все-таки надышались синей отравой?
        Все же - что делать? Мы на ногах почти целый день. Если сейчас кто упадет - не встанет ведь. И мы разделяемся - капитан с женской частью отряда продолжают топать вперед, барон на прощанье сказал, что лучше им не останавливаться, а мы делимся на пары - я с Бирелом, барон с боцманом - и начинаем расходиться в разные стороны, чтобы описав приличных размеров окружность, выйти чужакам в тыл. Рискованно, конечно, но выбора нет. Уходить от них до бесконечности мы не сможем.
        И вот мы уже обошли холм, прикрывающий нас от ложбины, в которую только что втянулся вражеский отряд. Где-то с другой стороны точно так же заканчивают круг барон и Кортен. Одолев большую часть склона, дальше ползем на брюхе. И вот мы уже на вершине.
        А чужаки, оказывается, остановились. Вот почему они не потеряли след - у них нашелся еще один чудак в плаще с наброшенным на голову капюшоном, который сейчас стоял у того места, откуда мы начинали расходиться. Рядом с ним, видимо, застыл командир отряда. Надо думать, решают, что им делать с расходящимися следами. Остальная банда стоит чуть поодаль. То есть, поближе к нам. Но для гранатного броска все же далековато, даже с учетом перепада высот. Тем более что гранаты нам достались исключительно наступательные, то есть радиус разлета осколков небольшой. Я пересчитываю чужаков. Двадцать четыре. Надо же. Похоже, все здесь. Неужели никто цветочков не нанюхался? Вот только чего они все такие… вялые, что ли? Неужели только от усталости? Оставив Бирела держать их на прицеле, осторожно переползаю поближе. Останавливаюсь у камня, от которого до чужаков не больше полусотни шагов. Шанс, что хоть кого-то достанет осколками. Хоть и не большой шанс, если честно.
        Я вижу барона, который проделывает примерно то же самое по другую сторону от чужаков. Надо же, их колдун настолько занят расчитыванием следов, что не чувствует нашего присутствия?
        А, нечего ждать. Я отползаю немного назад, поднимаюсь, молча разбегаюсь, видя, как тоже самое делает Фогерен, замах… И вот уже наши гранаты летят в сторону слегка столпившихся чужаков, а я плюхаюсь за камнем, подхватывая винтовку.
        Нас все-таки замечают, но отбросить гранату, упавшую не под ноги, а в нескольких шагах от получателя, не всегда сможет даже тот, кто видел, откуда и когда она прилетела. А прятаться некуда. Взрыв! Еще взрыв! Все же самые резвые успевают сделать по выстрелу. Вот только целиться, когда рядом разлетаются осколки, практически невозможно. Тем более, когда в тебя еще и стреляют… Двое чужаков падают замертво, следом оседает еще один, но этот вроде пока шевелится. Те, кого не задело, пытаются отвечать огнем. Кто-то даже бросает гранаты, но кидать вверх по склону - совсем не то же самое, что вниз. Гранаты взрываются, не причиняя нам никакого вреда - если не считать звона в ушах. И это они у нас, как на ладони, а не наоборот. Зато их больше…
        Вот еще один пытается бросить гранату. Выдергивает чеку, отводит руку для замаха… И тут, видимо, его находит пущенная кем-то из наших пуля. Гранатометчик опрокидывается на спину, а начиненное смертью яйцо вываливается из его руки под ноги отстреливающихся чужаков. Вспышка, грохот - и еще пятеро выбывают из списка живых.
        Пока барон и остальные прореживают рядовых загонщиков, оставшихся без командира - его Фогерен подстрелил первым, я ловлю на мушку чудака в плаще - а то он уже начал бормотать что-то, помогая себе руками. Вовремя - моя пуля, угодив колдуну в плечо, сбивает ему прицел, и бледно-розовый огненный шар - ни фига себе фиговина - врезается в толпу чужаков, вместо того чтобы ударить в барона. Вспышка, сопровождаемая довольно мерзким визгом - и шесть или семь человек падают на землю. Вернее, то, что от них осталось - обугленные головы, куски рук, ног, чего-то еще, что не попало в зону поражения. Нет, этого чудака придется вычеркнуть. Он слишком силен, чтобы снизойти до участия в допросе в качестве допрашиваемого.
        Второй шарик прилетает барону - колдун все же попытался уничтожить первоначальную цель. Но боль в простреленной руке мешает ему, и он опять промахивается - шар взрывается на склоне холма, в нескольких шагах от Фогерена, но тот остается невредим.
        Демон его пережуй, у него что - многозарядное заклинание? Этот колдун швыряется шарами быстрее, чем я перезаряжаю винтовку! И третий шар вполне ожидаемо летит ко мне - колдун просек, кто его подстрелил. Я едва успеваю откатиться от камня, служившего мне укрытием, как тот испаряется во вспышке, расплевываясь во все стороны раскаленным крошевом. Ого! Я даже не могу понять, успел прицелиться или нет, а винтовка вздрагивает и пуля уходит в сторону колдуна. Тот снова взмахивает руками, огненный шар уже готов сорваться с пальцев… И вдруг из-под капюшона летят кровавые брызги, а через мгновение так и не посланный никому шар скатывается по все еще поднятой руке под странно осевший капюшон и взрывается. Горящие клочья плаща разлетаются во все стороны, а там, где только что стоял колдун, возвышаются лишь дымящиеся сапоги с косо срезанным верхом, из которых торчат обугленные кости с остатками мяса. Да уж, называется - обменялись любезностями…
        Казалось бы, потеряв командира, колдуна и большую часть отряда, не имея никакого укрытия, кроме тел убитых товарищей, оставшиеся чужаки сдадутся, но они упорно пытаются отстреливаться.
        Правда, без колдуна и командира выходит не очень. Вот их уже шестеро… нет, пятеро… четверо, трое, двое… И тут двое оставшихся внезапно поднимаются во весь рост, я еще успеваю заметить гранату, которую один из них поднимает к своему лицу, пока второй поворачивается к нему… Вспышка, грохот и разлетающиеся кровавые клочья… и два обезглавленных тела, мешками оседающих на землю.
        Все. Тишина… Нет, чей-то стон. Что ж, значит, все-таки будет у кого спросить, как пройти в библиотеку. По склону холма на противоположной стороне ложбины спускаются барон и Кортен. У боцмана плетью висит правая рука, рукав оторван, повязка повыше локтя уже набухла кровью. Винтовку он уже забросил за спину, в здоровой руке - так пока и не пригодившийся револьвер. Барон, кажется, цел.
        А где Бирел? Зову - не отвечает. Покрываясь холодным потом от нехорошего предчувствия, бегу туда, где оставил парня. Бирел лежит там, обняв винтовку. Вместо правой половины лица - кровавое месиво. Рядом с винтовкой - десяток пустых гильз. Надеюсь, он все же убил хоть кого-то из этих ублюдков.
        Я спускаюсь к барону и Кортену.
        - Где Бирел? - спрашивает боцман.
        - Убит, - отвечаю я, взмахом руки указывая на вершину холма.
        - Эх, - вздыхает Кортен, - совсем же молодой… Я уж думал, мы еще на его свадьбе с Тинсой погуляем - видал, как он на нее смотрел, а?
        Я молча киваю. Не видел, но что тут говорить? Тинса… Все никак не мог запомнить, как зовут новую служанку маркизы…
        Мы обходим убитых чужаков, обшаривая карманы и вытряхивая походные сумки. Разные мелочи, патроны, что-то похожее на табак, но с очень уж странным запахом. Фляжки с водой. Упаковки с сухарями и сушеными фруктами. Явно армейского образца. Что характерно, при этом без каких-либо надписей. По два-три удостоверения личности, в том числе обязательно одно с эмблемой Серой Стражи - причем у каждого. Интересно, зачем? Неужели мало такого документа у командира? Или они могли действовать и самостоятельно, даже поодиночке? Показываю барону - тот внимательно рассматривает, потом кривится:
        - Подделка. Но хорошая. Непосвященный, даже если видел настоящие документы, не отличит.
        Один из чужаков явно был за лекаря - в его сумке, помимо общего для всех набора, какие-то пузырьки с характерными запахами, инструменты из отполированного металла, бинты, бутыль с чем-то похожим на спирт. Это хорошо. Нам, живым, пригодится. Вешаю сумку себе на плечо. К сапогам колдуна мы стараемся не приближаться. На месте побоища и без них ощутимо воняет кровью и горелым мясом. Командир чужаков мертв, и ничего нам уже не скажет. Некроманта у нас нет. Потому барон просто поднимает его сумку. В ней нет ничего интересного, кроме такого же набора поддельных документов, включая удостоверения на имя лейтенанта Серой Стражи Торана Сидена, и каких-то еще бумаг. Но сейчас некогда их разглядывать. Надо похоронить Бирела и догонять капитана с маркизой. Все же, карта побережья - действительно полезная находка. Фогерен вешает сумку офицера себе на плечо.
        - Торан Сиден… - бормочет он, пробуя имя того на вкус, - нет, не слышал. Или слышал? Вот рожу его точно не встречал.
        А я смотрю на лицо "лейтенанта" и вижу вдруг полузасохшую пену в углу рта. Это что же, он все-таки вдохнул пыльцы и его зацепило? Получается, еще тига-другая - и они бы просто полегли бы, один за другим, так и не догнав нас? Теперь понятно, почему мы смогли их положить. Вряд ли этих уродов набирали в первой попавшейся подворотне. И если бы не цветочки, это они бы нас пошинковали, а не мы их…
        - Господин барон! - зовет нас боцман, - тут один живой…сволочь.
        Похоже, это его стон я недавно слышал. Мы с бароном подходим к Кортену… и вдруг боцман вскидывает револьвер. Выстрел. И я вижу, как падает рука чужака, едва не успевшего выдернуть чеку из гранаты, висящей на поясе у лежащего рядом с ним мертвеца. Демон его пережуй! Если бы не боцман, получили бы мы сейчас полный набор мелко нарубленного металла по всему телу - спрятаться ведь некуда.
        - Спасибо, Кортен! - с чувством говорит барон, - я ваш должник.
        - Ох, господин барон, - кривится моряк, - если вы мне перевяжете руку, то будем квиты.
        Пока Фогерен "возвращает долг", я продолжаю "потрошить покойников". Еда, вода, патроны… Документы собираю в отдельный мешок. Думаю, в Серой Страже найдется кому заинтересоваться их происхождением. Можно было бы еще и одежду с обувью прихватить с той же целью - но кто это тащить будет? Чужаки оказались людьми хозяйственными - нашлась даже пара небольших лопат. Не знаю, что они собирались копать, но мы сможем похоронить Бирела.
        Вот только что делать с чужими трупами? Копать одну могилу на всех? Так это можно до ночи возиться, лопаты небольшие, к тому же их только две, а нам своих надо догонять…
        В итоге хороним Бирела, закапываем вместе с ним его винтовку и винтовки чужаков - все равно нам столько оружия не уволочь, да и не надо, забираем лишь револьверы, оставшиеся от офицера и лекаря. Чужаков просто складываем в ряд и кое-как присыпаем землей. Сапоги колдуна не трогаем вовсе. Мало ли… Из пары солдатских плащей сооружаем подобие волокуши, складываем на них мешки с трофеями - нести на себе сил нет, - и наконец-то покидаем это печальное место.
        Женщин и капитана искать долго не пришлось - мы прошли не больше тиги, как наткнулись на них. Конечно, они рады были видеть нас живыми. Только Тинса сникла, узнав о смерти Бирела. Выходит, у них и правда могло сложиться… Но не сложилось, увы.
        Уже совсем в темноте мы поднимаемся на очередную возвышенность и решаем здесь заночевать. Если вдруг небо расщедрится на еще один ливень, мы, по крайней мере, сможем не утонуть.
        Сон, быстро овладев моими спутниками, ко мне почему-то не спешит. И я снова прокручиваю в памяти сегодняшний день. Мы потеряли двух человек, но положили отряд чужаков целиком. Учитывая то, как далеко мы забрались, и что у преследователей ресурсы не беспредельны, можно надеяться, что ближайшие дни пройдут относительно спокойно. Жаль только, что мы до сих пор не знаем, кто на нас охотится. Точнее, барон, может быть, и знает - или догадывается - но молчит.
        Определившись - благодаря смертоносным цветочкам - с местом, куда нас занесло, мы поначалу продолжили двигаться на запад по очень простой причине. Я помнил, что Долина последних цветов была обозначена на виденной мной в Мелате карте сильно вытянутым овалом. И поскольку мы понятия не имели, в какой именно ее части оказались, то путь на запад должен был оказаться если уж не самым коротким, то уж точно не самым длинным.
        Хотелось все-таки выбраться из долины в южной ее части - там сравнительно недалеко от мертвых земель находится городок с названием Меленгур, ничем особенным не примечательный, кроме статуса центра сегета, что по умолчанию означает наличие телеграфа - и возможность вызвать помощь. Кроме того, те места отличаются еще и большей плотностью населения, чем те, что примыкают к средней и северной частям долины. Оснований не верить своему анонимному источнику у меня не было. Северная часть Долины последних цветов, к тому же, вплотную подходит к границе с Магрией. Не хотелось случайно ее пересечь - еще и поэтому мы все время забирали немного к югу.
        Оказалось все же, что, если верить карте чужаков и отмеченному ней их маршруту, получилась у нас половина дела. То есть, пересекли мы долину в ее южной оконечности, да, но Меленгур все равно южнее…
        Открыв глаза, вижу над собой предрассветное небо. Без единого облачка. Оглядываюсь. Все на месте. Край неба на востоке уже вовсю светится, вот-вот покажется солнце. А что на западе? Что у нас впереди? Смотрю туда и начинаю усиленно протирать глаза. Нет, не привиделось.
        Всего в паре сотен шагов впереди обратный склон холма, на котором мы заночевали, выравнивается и… обрывается. А за краем - какая-то туманная дымка.
        Все-таки действительно не стоит ходить ночью по незнакомым местам, даже если они смахивают на чистое поле.
        Я спускаюсь к обрыву. Что там за краем? То, что с вершины холма кажется обрывом, на деле всего лишь более крутой склон, похожий на каменную лестницу, на которой кто-то старательно раскурочил все ступени, забыв убрать обломки. Все же это лучше, чем отвесная стена. А дальше сквозь дымку проступают макушки деревьев. Макушки утыканы голыми ветками, что, впрочем, не слишком удивительно.
        Возвращаюсь к спящим, бужу Фогерена:
        - Господин барон…
        - Что-то случилось?
        - Ничего. Просто теперь моя очередь сделать вам сюрприз. Надеюсь, приятный.
        Глаза Фогерена слегка округляются при виде обрыва и виднеющихся за ним деревьев.
        - Таннер, это то, что я вижу?
        - Да, господин барон. Я подходил к краю, там довольно пологий спуск. Так что можно будить всех, кто еще не проснулся, и идти.
        Спуск и в самом деле оказывается не слишком сложным делом - даже для наших дам. Если бы еще капитана не угораздило подвернуть ногу почти в самом низу, то все было бы даже слишком замечательно. Впрочем, Менален ковыляет сам, от идеи соорудить для него носилки он отказался. Все же винтовку он тащит в руке, держа ее за ствол, готовый в любой момент использовать ее в качестве трости.
        Через пару тиг сухая трава сменяется мягкой и сочной, потом и деревья с кустарниками темнеют корой и обрастают зеленью, с каждым шагом все более густой. И вдруг заросли расступаются, и мы вываливаемся на круглую поляну, у края которой из-под здоровенного валуна тихо журчит родничок. Это очень кстати, ведь 'трофейную' воду мы уже почти всю израсходовали. Оказывается, никого не надо учить, что делать в таких случаях - всего через четверть часа весело потрескивает костерок, капитан с Кортеном собирают вокруг сучья и обломки сухих деревьев. Тинса отыскала неподалеку ягодное место и старательно наполняет темно-красными шариками одолженную у меня шляпу. Маркиза же с помощью Ольты пытается привести себя в порядок. Мы же с бароном отходим от поляны подальше, выискивая добычу посущественнее ягод. Видно, что людей этот лес если и знал, то очень давно и недолго. Значит, шанс встретить непуганого зверя у нас есть.
        Пока я так рассуждаю, прямо на нас выскакивает нечто, похожее на оленя, только без разлапистых рогов. Барон вскидывает револьвер…
        Всего один выстрел. Все-таки он действительно отличный стрелок. Теперь вступаю я - нож, несколько тут же вырезанных тонких жердей, и вот уже некое подобие волокуши готово. Втаскиваем на нее тушу и возвращаемся на поляну.
        Жаль, конечно, что соли у чужаков было немного, а приправ и вовсе нет. Но и без них тщательно вываренное мясо уходит на "ура", как и приготовленный из ягод чай. Все-таки последний раз сытно ели еще на "Тангасте", а это было три дня назад. После такого обеда клонит в сон. Однако эта поляна - лишь недолгая остановка. Оставшаяся половина туши разделана и упакована, все фляги и бутыли заполнены родниковой водой. Следы нашего привала тщательно спрятаны.
        И вот мы снова в пути. Только теперь вокруг дикий, никем до нас не топтанный лес. Тоже не сахар, но здесь хотя можно не умереть с голоду.
        Когда солнце, устав указывать нам путь, скрывается в лесной чаще где-то впереди, мы выходим на берег реки. Она не глубока и не широка, но переправляться сегодня мы не будем. Наш план завершения дня предельно прост. Костер, ужин, сон.
        Конечно же, выставляем часового. По два часа каждому. Бросаем жребий. Первым выпадает не спать капитану, потом барону и боцману. Мне выпадает предутренняя вахта. Как по мне, так даже лучше - шесть часов сна в один заход лучше двух раз даже по четыре часа. Главное, чтобы ночью ничего не случилось.
        Наверное, боги - или кто там есть в небесах - услышали мою просьбу. Меня будит Кортен, причем по его лицу сразу видно, что все в порядке. Он передает мне часы барона - все верно, вот-вот начнет светать. Боцман укладывается, а я подбрасываю сучьев в костер.
        В определенном смысле, эти три дня складывались для меня наилучшим образом. Никто не лез с разговорами по душам. Капитан, много повидавший за свою долгую и весьма насыщенную жизнь, наверняка уловил что-то странное в моей речи или поведении - судя по тому, как он иногда на меня поглядывал, - но предпочитал не лезть не в свое дело. Боцмана это и вовсе не волновало, даже если он тоже что-то заметил. Как говорится, каждый с ума сходит по-своему. Матросы уже никому ничего не скажут. Тинса, по-моему, меня просто боялась. Как и всех вокруг. Ольта смотрела на вещи примерно так же, как и капитан. Впрочем, их я не слишком опасался. При таких знакомцах, как граф Урмарен, никто из них сдавать меня Серой Страже не побежит. А граф пропал - надеюсь все же, что он жив и здоров, - да и барону с момента встречи с чужим кораблем было не до меня. Хорошо бы ему и сейчас предпочесть выспаться.
        Небо на востоке понемногу светлеет. Наверное, солнце уже вынырнуло из океана.
        Честно говоря, переживаю я за барона. Он и после травмы-то до конца еще не оправился, а тут еще эти цветочки, и эти… поклонники. Хорошо хоть, не подстрелили. Впрочем, все мои спутники после этой "прогулки" какие-то… синеватые. Яд синих цветов, похоже, ударную силу в воздухе сохранял недолго, а, высыхая, превращался в пахучую пыль, вполне безопасную. Проблемы он создавал лишь в случае попадания свежих испарений внутрь организма - особенно, если прямо в кровь, как это случилось с Тахуром. Остальные, видимо, отделаются отравлением - кто сильным, кто не очень.
        Тихо. Птиц не слышно, лишь чуть слышный писк насекомых время от времени вплетается в шуршание ветра в кронах деревьев, да потрескивают сучья в костре. Ну, и река вносит свою лепту в разнообразие ночных звуков.
        Надо же - боцман вроде только что завернулся в плащ, а уже издает равномерное похрапывание. Я за собой и не припомню такой скорости засыпания. Наверное, это у него профессиональное. Впрочем, наверное, еще и обезболивающее подействовало - выпросил у меня, чтобы боль в руке не так мучила. Так, а это что за шорох?
        Мне с моего места хорошо видно, кто где залег. Нет, пока я оглядывался по сторонам, никто никуда не уполз со своей кучи лапника. Ну, или не был утащен.
        Вот так номер, а маркиза-то не спит. И явно не только что проснулась. Хорошо хоть, нет у меня привычки вслух с самим собой разговаривать.
        - Не спится, ваша светлость? - прерываю я ее колебания относительно того, рассекречиваться ей или нет. Маркиза поднимается и подходит к костру.
        - Не спится, Таннер, - соглашается она и садится рядом. - Не скучно вам вот так сидеть одному? - совсем упустил из виду, что она тоже может захотеть бессонницу позаговаривать.
        - Почему вы думаете, что это скучное занятие, ваша светлость?
        - Мне казалось, что вы не похожи на человека, остро нуждающегося в одиночестве и покое. По-моему, вы можете и в шумной толпе отгородиться от всех и спокойно приводить свои мысли в порядок… Вот сейчас вы охраняете наш сон, вглядываясь в темноту и вслушиваясь в тишину. Но делаете это не потому, что этого вам хочется больше всего на свете. И не потому, что привыкли выполнять приказы, задумываясь лишь над тем, как достичь поставленной цели с наименьшими потерями и наилучшим результатом - не обсуждая саму цель. Не потому, что преданы Венкриду, словно пес - это невозможно, вы - не Киртан, выросший в замке Фогеренов и почти не знающий другой жизни, вы служите ему слишком недолго, при этом вы спасли ему жизнь, да еще и не однажды - а не он спас вашу. Я думаю, что вы делаете это потому, что вам это нужно. Зачем? Не знаю. Просто ваш путь сейчас совпадает с нашим, чего я не могу сказать с такой же уверенностью о вашей цели.
        Я молчу, глядя во тьму позади нее. Пока в словах маркизы слишком много воды, чтобы понять, к чему она ведет. Единственное, что пока вырисовывается вполне определенно, так это то, что ни граф, ни барон подробным содержанием моих с ними бесед с ней не делились. Однако тишина становится слишком уж напряженной. И маркиза вдруг решается:
        - Мне иногда кажется, Таннер, что вы не тот человек, за которого себя выдаете.
        Таак… И эта туда же.
        - Честно говоря, ваша светлость, я не уверен, что понимаю, о чем вы. Что значит - не тот, за кого себя выдаю?
        Она морщит лоб - фраза действительно, при всем своем изяществе, оставляет слишком большую свободу для толкования.
        - Сейчас вы ведете себя как наемник, хотя, когда поступали к Венкриду на службу, помнится, даже немного обиделись, когда он вас так назвал.
        - Верно. Но тогда я предполагал, что всего лишь доеду с вами до Мелаты, после чего мы друг о друге благополучно забудем. То есть, тогда я был для вас просто временным попутчиком, пусть даже и нанятым в качестве дополнительного охранника. И вы для меня тоже были временными попутчиками.
        - А сейчас?
        - А сейчас, ваша светлость, я вполне официально нахожусь на службе у барона Фогерена. Возможно, я выгляжу умнее, чем полагается простому наемнику…
        - О, я вовсе не хотела вас обидеть!
        - Тогда скажите, кто я, по-вашему, на самом деле. Ну, или кем могу быть.
        Ну не спрашивать же напрямую - что я делаю не так! И о провалах в моей памяти ей, пожалуй, лучше не знать. Во всяком случае, пока.
        - Вы можете быть… например, офицером Серой Стражи. Такой ответ снял бы очень многие вопросы.
        Какой интересный поворот… Как раз это же самое я мог бы предполагать на ее счет.
        - Почему вы решили, что…
        - Потому что вы одеты были при нашей первой встрече как наемник, нанял вас барон тоже как нанял бы наемника. Однако в дальнейшем вели вы себя, скорее, именно как агент Стражи, причем не рядовой, приставленный к Венкриду с единственной целью - охранять его жизнь. Хотя и старались показать, что вам это просто выгодно - лично вам. Я помню, что вы сказали мне на корабле… И граф обычно гораздо более подозрителен к новым людям вокруг себя. При этом качества, которые вы порой проявляете, очень редко сочетаются в одной личности, так сказать, всем списком. И те немногие люди, за которыми я такое знала, имели к тайной службе самое непосредственное отношение. Правда, был еще один священник, бывший военный… но вы не похожи на служителя веры.
        - Понятно… Но я не служу в Серой Страже. Не служу в армии. Не состою ни на какой государственной службе. Кем тогда я могу быть?
        - Даже не знаю, - пожимает она плечами, - если вы - иностранный шпион, то, наверное, вашей целью должно быть что-то грандиозное, например, убийство императора - иначе, наверное, все мы уже были бы мертвы.
        М-да… Вот, оказывается, зачем я еду в столицу.
        - А еще версии есть?
        - А еще вы могли бы быть каким-нибудь эксцентричным аристократом, каким-нибудь борцом за всеобщее счастье или просто искателем приключений… Но такие встречаются только в романах. В жизни те, кто пытается из себя изображать подобных героев, на деле чаще всего оказываются расчетливыми негодяями или самовлюбленными индюками.
        - Если ваша последняя фраза означает, что негодяем или идиотом я для вас не являюсь, то я польщен. Хотя это все равно не объясняет, кем вы меня считаете. Впрочем… Скажите, ваша светлость, а вы хотели поговорить только об этом?
        - Нет, не только - улыбается она с какой-то непонятной грустинкой, - еще я хотела спросить: там, откуда вы пришли, у вас есть кто-нибудь? То есть, Хальд Барен говорил, что родных у вас там после смерти отца не осталось, семью вы не завели, но, может быть… девушка?
        - Почему вы об этом спрашиваете?
        - Я заметила, что вы как-то равнодушно смотрите на женщин… Нет, не равнодушно - не то слово, не знаю, как точнее сказать… без этого животного блеска. Обычно так смотрит мужчина, которого где-то ждут. Не обязательно жена, просто любимая женщина…
        - Нет, меня никто нигде не ждет, - пожалуй, не стоит сейчас сочинять душещипательную историю о "девушке, с которой расстался еще до того, как решил уехать из Лариньи". Маркиза все-таки не граф Урмарен, кто знает, как она себя поведет, когда правда вылезет наружу.
        - Вот как… - она вздыхает и как-то загадочно добавляет: - Наверное, это все-таки грустно. Хотя иногда так намного проще.
        Маркиза встает, явно собираясь уходить. Странный разговор получился. Надеюсь, все спят и никто его не слышал. Я тоже поднимаюсь. Она поворачивается ко мне.
        - А еще я хотела поблагодарить вас за то, что вы спасли меня и моих служанок. Там, на берегу. Или вы опять скажете, что еще рано это делать?
        - Не скажу, - отвечаю я, - уже можно.
        В самом деле, хватит капризничать. Хочет дама сказать "спасибо", пусть говорит. Ну что она еще может сделать сейчас, кроме этого? На службу позвать? Так я уже на службе и увольняться пока не собираюсь, а если и соберусь, то там уже граф очередь занял и пока не освободил. В завещании упомянуть? Просто золота отсыпать? Для этого надо добраться хотя бы до обитаемых мест, а еще лучше - до ее замка. Замуж выйти? Статус у меня не тот, чтобы в женихи к ней записываться. Переспать со мной из этой самой благодарности? А вот этого не надо, мне с бароном проблемы не нужны. Женщина она, конечно, очень красивая, но… Кто их знает, кроме них, что там между ними… Разберутся пусть сначала.
        Пока эти мысли мельтешат в голове, маркиза вдруг приподнимается на носки, ловит ладонями мое лицо и целует. В губы.
        И почему-то сдается мне, что в этом поцелуе есть нечто большее, чем простая благодарность. Маркиза отстраняется, стремительно отворачивается и почти бежит прочь.
        Демон тебя пережуй, Таннер! Во что ты опять вляпался?!
        Казалось, прошла целая вечность после того, как маркиза оставила меня в полной растерянности и снова улеглась, завернувшись в трофейный плащ. Но вот, наконец, первые лучи солнца лизнули верхушки деревьев на другом берегу реки. Первым проснулся Менален, растолкал Кортена, и они двинулись к реке умываться. Поднятый ими шум разбудил Ольту, та принялась тормошить Тинсу. Лишь маркизу и барона никто не трогал, так что для них утро началось, когда завтрак был уже в процессе приготовления, и трудно сказать, что именно прервало их сон - шум или запахи.
        Боцман сейчас выглядит заметно лучше, чем накануне вечером - лекарства и сон явно делали свое дело на совесть. Впрочем, снимать руку с перевязи ему пока рано. Одно дело тащить заплечный мешок или размахивать револьвером здоровой левой рукой, и другое - делать всю обычную работу двумя руками. Я ни разу не лекарь, потому не возьмусь определить, сколько ему понадобится если уж не для полного выздоровления, то хотя бы для того, чтобы держать ложку той рукой, которая привычнее.
        А вот вид моего нанимателя мне не нравится. Какой-то он кислый. Причем не потому, что видел, как маркиза меня целовала - этого как раз не было, в смысле не видел. То есть, не в плане поведения. В плане самочувствия. Очень похоже выглядел Бирел перед стычкой с чужаками, только его так не успело разобрать… Демоны меня раздери, Фогерен что - надышался таки чертовой пыльцы? Значит, надо как можно скорее выбираться к людям - даже не ради предотвращения какого-то заговора или даже войны, а чтобы просто спасти ему жизнь. Поцелуй маркизы вовсе не повод дать ему умереть, тем более, что меня она об этом не просила.
        Впрочем, на отсутствие аппетита пациент не жалуется - вон как наворачивает… Подхожу к сумке, оставшейся от "лейтенанта", вытаскиваю карту. Так, вот место, до которого дошли чужаки. Мы, видимо, сейчас… да, вот здесь. Река, на берегу которой мы сидим, на карте имеется. Мирис. И впадает в Мартану, как я и предполагал. Вверх по течению никаких поселений не обозначено. Вниз, как ни странно, тоже - до самого устья, где отмечен пограничный пост, причем магрийский. Но туда никому из нас не надо, да и далеко. Так, а Меленгур… Аж вон где. Тоже не близко. Если я что-то понимаю в масштабах, то до него больше сотни тиг даже по прямой, а по прямой, если верить карте, у нас выйдет только карандашом по той же карте. А вот ногами по земле… выйдет, скажем так, немного длиннее.
        Так, а какое-нибудь поселение поближе у нас где? О, уже веселее. Если не привередничать, то даже выбор появляется. Например, село Белый Угол. Странное название. Так… совсем рядом еще парочка деревень помельче, с полдесятка хуторов… Названия тоже еще те - одна Медвежья Тень чего стоит. Кстати, а до этой… Тени можно дойти дня за два, если сильно не кружить. Но там ловить особо нечего, скорее всего, а вот имение Каменная Роза в качестве промежуточного финиша может подойти. Вряд ли у его хозяина есть телеграфный аппарат, зато от имения до ближайшей станции железного пути даже ближе, чем до Меленгура. Хотя, пожалуй, придется все-таки сначала завернуть в Медвежью Тень - все-таки до Каменной Розы вдвое дальше, а Белый Угол хоть и ближе, но с хуторянами проще будет договориться. Мы все-таки не в Сентере, где барона многие знают. Если повезет, на хуторе найдутся лошади, и до имения, или даже сразу до станции не придется идти пешком. Ну, или хотя бы можно будет рассчитывать на ужин, приготовленный по всем правилам, и постель под крышей. Главное, чтобы барону не стало хуже… слишком быстро.
        Завтрак окончен. Излагаю барону свои выводы, тыкая пальцем в карту.
        - Пожалуй, Таннер, мы так и сделаем. Переправимся через реку и двинемся к этой вашей Медвежьей Тени…
        Пока он это говорит, скашиваю взгляд в сторону маркизы. Либо она действительно поцеловала меня исключительно в порыве благодарности, либо у нее железные нервы. Ведет себя так, словно ничего не случилось. Впрочем, а что, собственно, случилось-то? Именно, что ничего.
        Мирис при свете дня оказывается совсем неглубокой - без труда находим место, где вода доходит всего лишь до колена. Переходим ее и углубляемся в заросли. До Медвежьей Тени от реки около сорока тиг. Завтра к вечеру мы, скорее всего, постучимся в ворота этого хутора.
        Знать бы еще, что обозначает квадрат, коряво нарисованный на карте, и вписанный в него незнакомый мне символ, похожий на перевернутую четверку. Барон почему-то никак на него не отреагировал, когда я ему показывал наш маршрут, а когда я его прямо спросил, что это за художество, лишь пожал плечами. Будем надеяться, что эта загогулина действительно ничего важного не обозначает. Меня все же больше смущает другое. Если квадрат своим размером соответствует масштабу карты, а не служит обыкновенной рамкой для символа, то на местности он вполне может накрывать площадь, достаточную для размещения небольшого города - сравнимого с Реканом, в котором мы останавливались на пути в Мелату. И линия кратчайшего пути до Медвежьей Тени проходит прямо через квадрат с иероглифом. И выйдем мы туда ближе к вечеру - все-таки не по магистральному тракту топать предстоит… Не нравится мне это. Может, у "лейтенанта" там контрольная точка? Скажем, "почтовый ящик" с дальнейшим заданием и припасами - на случай, если охота затянется. Запас продуктов, имевшийся у наших преследователей, своей незначительностью намекал на это весьма
прозрачно. Нам такой тайник тоже пригодится. А если там ждет еще и "группа поддержки"? Нет, это как раз вряд ли. Для этого наши загадочные недоброжелатели должны были предвидеть слишком многое. Тайник вполне могли создать заранее, просто на случай действий в этой местности. И к припасам там прилагается, скорее всего, не новое задание, а хорошо продуманный маршрут для эвакуации, легенда, документы на другие имена или что-то вроде этого. Но вот забросить дополнительных людей на перехват нашего отряда - или графа Урмарена, если он все-таки спасся - в эти дикие места мало кто сможет. Дело даже не в ресурсах, а в обыкновенной нехватке времени. Разве что кто-то решится на применение магии "в не поддающихся сокрытию масштабах". Вот только я не думаю, что граф и его команда могли кому-то НАСТОЛЬКО испортить настроение. Или все-таки могли?
        Примерно через полчаса земля под ногами в очередной раз напоминает о том, что отличается от своих изображений на картах.
        Огромная трещина, шириной в полсотни шагов и глубиной самое меньшее в сотню преграждает нам путь. Деревья подходят к самому краю, замечаем мы ее, лишь оказавшись совсем рядом. Если бы бежали, не факт, что успели бы остановиться. Трещина давняя, очень давняя - откосы закаменели так, словно ей тысяча лет, если не больше. Почему-то в этой почти бездне нет никаких признаков жизни - ни ручейка на дне, ни прорвавшихся сквозь камень растений, ни крика птиц. Сама трещина сильно изогнута, концы скрываются в лесу, поэтому понять, в какую сторону обход получится короче, невозможно. Обходим все же с севера - просто потому что северный конец загибается в ту сторону, в которую мы движемся. Не сказать, что велика потеря, но лишнюю пару тиг мы все же накручиваем. А мне почему-то хочется, чтобы наш отряд прошел мимо "квадрата", причем лучше всего днем. Или хотя бы ничего и никого там не нашел. Это не подсказка из недр спящей памяти и не сигнал дрыхнущего вовсю "стража", просто подсознательное нежелание соваться в место, способное оказаться ловушкой. Уж лучше опять в лесу у костра ночевать, чем среди древних руин,
начиненных черт знает чем… Тьфу ты, опять пустошь та вспомнилась. Надеюсь, второй раз там оказаться не придется.
        Едва мы возвращаемся на выбранный курс, как снова натыкаемся на трещину, очень похожую на предыдущую, разве что поуже и помельче. Но все равно не перебраться. Один край уходит на северо-восток почти по прямой - и видно, что парой тиг обход не обойдется, а другой прямо перед нами начинает плавной дугой забирать к западу. Выбирать особо не из чего, идем вдоль этой дуги. Пока, по крайней мере, мы лишь топаем лишнее, но все равно движемся в нужном направлении. Вот только если трещина не кончится в течении ближайшего часа, выхода к "квадратному месту" избежать, наверное, не удастся.
        Не проходит и часа, как капризная трещина резко заворачивает нас обратно к востоку. Делать нечего, следуем за ней в надежде, что она или оборвется, или снова повернет за солнцем. Трещина просто схлопывается примерно через тигу - когда за деревьями уже начинает проглядывать та, что преградила нам путь первой. Это что же, надо было все-таки держаться линии, вдавленной ногтем в карту?
        К счастью, полномасштабной игры в лабиринт не приключилось - несколько раз нам пришлось рисовать на местности довольно длинные зигзаги, огибая подобные штуковины, но все же, если верить карте, компасу и солнцу, мы все дальше продвигались на запад. Только очень медленно - я лично уже не сомневался, что даже если ничего больше не случится, то не только сегодня, но и завтра хуторянам спокойный сон обеспечен. В смысле, мы в ворота не постучимся.
        Когда солнце наконец-то вырывается вперед, барон командует привал. Благо, подвернулась очень уютная полянка. Честно говоря, хочется просто рухнуть на траву и не шевелиться. Но времени и так потеряно много.
        Так что прилечь получается только через час - когда уже горит костер, приготовлен и съеден обед, осмотрены окрестности. Странно, что никакого зверья мы с бароном не встретили. Правда, уходили от костра недалеко, но все же… Очень не хотелось думать, что это как-то связано с пресловутым "квадратиком". Однако мы находились слишком близко от его северо-восточного угла - если, конечно, квадрат на карте все-таки отражал реальные размеры какого-то объекта, а не был лишь условным знаком.
        Едва я закрываю глаза, как слышу голос Фогерена:
        - Таннер…
        - Да, господин барон?
        - Да лежите вы, - морщится он, пресекая мою попытку хотя бы сесть. - Мне просто интересно ваше мнение.
        - Относительно чего, господин барон?
        - Относительно того, что вокруг нас происходит. Я о том, что месяц назад я никак не предполагал, что мое возвращение в столицу будет проходить… столь насыщенно.
        - Неужели граф Урмарен не предупредил вас о… возможных трудностях?
        Вздох. Пауза.
        - Знаете, Таннер, дав в свое время обещание помогать ему во всем, не спрашивая ни о чем, я не предполагал, что у меня накопится столько безответных вопросов.
        - А вам не кажется, господин барон, что некоторые ответы лучше никогда не получить?
        - Верно… Но мне думается, вам тоже интересно, почему кто-то очень не хочет, что бы мы добрались до Тероны.
        - По большому счету, господин барон, этот кто-то, видимо, заинтересован прежде всего в том, чтобы до столицы не добрался граф Урмарен, а не вы, госпожа маркиза… или я. Но поскольку речь идет даже не о самом графе, а о каких-то сведениях, которые, возможно, нельзя доверить бумаге, но везти может кто угодно, то, как видите, убить пытаются нас всех, тут вы правы. И тут возникает вопрос - как им удалось еще до восхода солнца определить место, где мы достигли берега? По крайней мере, та шлюпка, в которой была маркиза. Неужели просто увидели в подзорную трубу?
        - Не знаю, Таннер… А вы-то что думаете?
        - Мне кажется, господин барон, что наше предположение о том, что у них был лазутчик в нашем отряде, все-таки верно. И этот лазутчик сумел как-то пометить шлюпки. Точнее, одну шлюпку.
        - То есть?
        - Смотрите сами - граф, маркиза и вы оказались в разных лодках. В этом есть смысл - больше шансов уцелеть кому-то из вас. Но те, кто нас преследовал, высадились почему-то там, где причалила первая шлюпка. Возможно, дело в том, что там более пригодный для высадки берег. Возможно, их было видно с большего расстояния, чем нас. Ладно, допустим, что это случайность. При этом, однако, почему-то и ваши телохранители, и охранники маркизы, видимо, оказались в одной шлюпке с графом - ведь в наших шлюпках их не было. Это можно списать на панику, но вам не кажется, что это все же перебор для простого совпадения?
        - Неужели вы думаете, что Киртан и Хонкир… - барон явно готов возмутиться, и я продолжаю примирительным тоном:
        - Нет, они-то, скорее всего, сели не в ту шлюпку в суматохе… Может, им кто-то указал не на ту, или они посчитали, что берег близко, ну и… Или просто не разобрались, а потом поздно было пересаживаться.
        - Да, наверное, так и было, - трясет он головой, соглашаясь с этой версией.
        - А вот Тилен и Ксивен - тут я не был бы так уверен. Скажите, а они давно при маркизе?
        - Точно не знаю, - Фогерен пожимает плечами, - но они служили еще ее покойному мужу.
        - А давно умер маркиз?
        - Три года назад.
        - Вот как… А они выросли в замке или их взяли на службу уже как обученных телохранителей?
        - Кажется, их наняли года за два до смерти маркиза, - неуверенно говорит барон. Ладно, к этому мы еще вернемся… может быть.
        - К чему вы ведете, Таннер?
        - Да ни к чему, собственно. Просто пытаюсь разобраться. Заметьте, при этом и графский маг, и лекарь почему-то не оказались в нашей компании. И Ладер, который у графа, насколько я понимаю, не просто мальчик на побегушках. И помощники Ладера. В шлюпке с маркизой Деменир были матросы с "Тангасты" и бойцы графского эскорта. Простые бойцы, задача которых - отдать жизни за хозяина. В нашей шлюпке были только моряки, не считая нас с вами. Зато с нами оказался капитан, что-то знающий о прежних делах графа, и ничего - о нынешних. Если бы я был склонен к излишней подозрительности, то мог бы предположить, что нас использовали в качестве приманки. Отвлекающего следа. Иначе говоря, нами пожертвовали.
        - Вы думаете..?
        - Ничего я не думаю, господин барон. Мы ведь не знаем, где сейчас граф и остальные наши попутчики, и живы ли они.
        - Это да, - почти шепчет Фогерен. - А что вы думаете по поводу того, что и в отряде, который мы перебили в холмах, тоже был колдун, причем, как вы сами сказали, посильнее того, с которым вы столкнулись на берегу?
        - Тут как раз все просто. То есть, относительно просто. Потеряв первый отряд, люди с корабля, возможно, хотели вовсе отказаться от продолжения поисков. Они ведь не сразу двинулись в погоню. С одной стороны, они понесли потери. С другой - возможно, все-таки узнали, что графа с нами нет. Но кто-то им приказал найти нас во что бы то ни стало. Поэтому они послали второй отряд, и придали ему колдуна посильнее.
        - Только он все равно оказался слабоват, - усмехается барон.
        - Боюсь, нам просто повезло.
        - Может быть, - с неожиданной легкостью соглашается он, - вы сказали, что шлюпка маркизы была помечена. Как?
        - Могу лишь предполагать… Что-нибудь магическое. Что колдун мог увидеть издалека. Какой-нибудь артефакт, абсолютно безобидного вида. Причем необязательно, чтоб человек, его несущий, знал о его сущности.
        - Даже так? А что, - хмыкает он, явно что-то вспомнив, - такое возможно.
        - Может быть, такой артефакт был и в нашей лодке. Но она разбилась о камни, да и спаслись не все… И загонщики не получили сигнала. Поэтому нас не будили пинками под дулами винтовок.
        - Понятно… А как тогда они нас потом отыскали?
        - Мы достаточно наоставляли следов, господин барон. А уничтожить их все у нас не было никакой возможности. Нас нашел бы и просто толковый следопыт, не то что колдун.
        - Да, с этим не поспоришь, - он поднялся и добавил: - Отдыхайте пока. Через час двинемся дальше.
        - Щедрый жест, господин барон, - говорю я, имея в виду продленный отдых.
        - Что делать, Таннер. Не все так выносливы, как вы. Все равно мы до этого вашего хутора доберемся лишь завтра - и то, если повезет.
        Я лишь молча киваю в ответ, так ничего и не сказав о том, что нас может ждать впереди. Авось удастся все-таки обойти "квадрат" стороной - и тогда моим спутникам лучше о нем не знать. Наверное.
        Час проходит быстро. Еще немного - и только примятая трава напоминает о том, что мы были здесь. Поляна остается позади. Несколько минут ходьбы - и вот ее уже не видно. Я иду последним. Барон прав. Нас семеро, но лишь мы с бароном имеем опыт длительных пеших переходов, тем более по лесу. А он не слишком здоров. Женщины тоже не приучены к подобным прогулкам, а моряки привыкли к твердой палубе и коротким перебежкам, а не к безостановочной ходьбе по мху и камням. И все устали.
        Вдруг идущий передо мной капитан останавливается и тыкает пальцем в просвет между деревьями:
        - Слушай, парень, а что это там? Никак деревня? Ты ж вроде говорил, что нам до жилых мест топать еще два дня?
        - Говорил.
        - А это тогда что?
        Заслышав его голос, дамы, топавшие в середине нашей колонны, тоже останавливаются. Последними в сторону просвета поворачиваются барон и Кортен.
        - Что там у вас? - спрашивает Фогерен, подходя ближе.
        - Да вон, - Менален снова протягивает руку в сторону чего-то, смутно белеющего между стволов. Вот же ж зрение у капитана - я бы сам не обратил внимания, не знай я о загогулине на карте.
        - Далеко?
        - Да не, - трясет головой капитан, - примерно половина тиги.
        Теперь надо отдать должное барону - он вспомнил:
        - Таннер, это не тут на карте было что-то обозначено?
        - Тут, господин барон, - отвечаю я, старательно скрывая обреченность в голосе. Очень хочется думать, что переживания мои напрасны. Но получается плохо.
        - Ладно, посмотрим, что там, - говорит Фогерен. И мы снова отклоняемся от маршрута.
        Глаз капитана не подвел - минут через пять деревья расступаются и мы выходим на открытое пространство. И резко останавливаемся - потому что трава заканчивается почти сразу за деревьями. Дальше - сухая земля какого-то кремового цвета. Никаких следов - ни человеческих, ни звериных. Хотя грунт выглядит так, словно его сначала вспахали каким-то огромным плугом, а потом довольно небрежно укатали чем-то очень тяжелым. И не поливали самое меньшее год - брошенный боцманом камень поднимает облачко пыли, тут же разнесенное ветром.
        - Ничего себе деревня, - чуть слышно бормочет капитан, явно потрясенный открывшимся видом.
        Длинный и широкий вал высотой в три человеческих роста, насыпанный явно в какие-то незапамятные времена, окружает огромный - со стороной в добрую тигу - квадрат, занимающий почти все очищенное от леса пространство. Почти, но не все - лес нигде не подходит к валу ближе чем на четверть тиги, словно не решаясь пересечь полосу мертвой земли кремового цвета. С нашей стороны в валу есть разрыв - достаточно широкий, чтобы через него можно было проложить железный путь в две колеи. Такой же разрыв в противоположной стороне вала. Вал увенчан остатками каменной стены, которая когда-то была никак не ниже самого вала - судя по уцелевшим фрагментам.
        А внутри ограниченного валом квадрата возвышаются постройки, больше похожие на кубы из серого камня, и какие-то непонятные конструкции, тоже серые, но явно металлические - из чего еще можно сотворить такое? Капитан почти шепчет странно севшим голосом:
        - А может… того… не пойдем?
        - Понимаю, - нервно хмыкает барон, - как-то жутковато это все выглядит… Но, может, все-таки заглянем, раз уж завернули? Когда еще получится сюда попасть… Все-таки до темноты еще далеко…
        - Да, давайте посмотрим, - поддерживает его маркиза. Ольта что-то тихо бормочет, явно не разделяя энтузиазма своей госпожи. Тинса просто молчит, пугливо пялясь на странную 'деревню'. Кортен, щурясь на солнце, интересуется:
        - А кто-нибудь знает, что это за место?
        Все молча смотрят вперед, словно не слыша. Лишь барон пожимает плечами, потом поворачивается ко мне:
        - Что скажете, Таннер?
        А я молчу. Едва ощутимый озноб ползет по коже. Мой страж явно зашевелился. Но что за опасность может поджидать среди этих кубов? Засада? Ловушка? Что-то еще?
        - Таннер?
        - Думаю, не стоит здесь ночевать. Но прежде всего - не следует заходить туда всем.
        - Почему? - барон хмурит брови.
        - Потому что не все могут бегать быстро.
        - Верно… - кивает капитан. - Кто тогда пойдет?
        Вопрос, конечно, интересный. Женщин туда тащить не следует. Капитан - бегун неважный, но он хотя бы здоров. Боцман ногами крепче будет, убежит, если что, но так-то толку от него немного - от раны он оправится нескоро. Барон… Нет, ему идти не стоит. Даже если он не последний в роду. Лучше всего будет, если пойду я… и капитан. Разглядел - пусть отдувается.
        - Я пойду.
        - Еще пойду я… - говорит Фогерен.
        - … и капитан, - договариваю за него, пока он думает над окончанием фразы.
        - Капитан? Но…
        - Я еще достаточно крепок, ваша милость, - рокочет Менален, явно стремящийся реабилитироваться. - А Кортен еще не оправился от ран, пусть лучше с женщинами останется.
        - Я тоже пойду, - вспыхивает маркиза, возмущенная самой мыслью, что ее любопытство останется неудовлетворенным.
        - Но, Тиана… - пытается образумить ее барон, однако та и слышать не хочет. В итоге в наспех оборудованном укрытии в кустах на краю леса остаются лишь Тинса и боцман, да наш багаж - ведь совершенно незачем тащить его туда, откуда, возможно, придется очень быстро уносить ноги.
        И вот тут-то меня настигает осознание всего идиотизма этой вылазки.
        До разрыва в валу всего минут пять ходу. Немного, да. Но чтобы просто обойти странное "поселение" по периметру вала, понадобится не меньше двух часов. То есть, все три. А мы хотим еще и обследовать постройки. Оно, конечно, солнце еще высоко. И хотелось бы, не буду отрицать, найти схрон, ожидавший "лейтенанта" и его команду.
        - Предлагаю разделиться по двое, и обойти место по верху вала. И окрестности осмотрим, и на саму… "деревню" со стороны полюбуемся. Если ничего не случится, на дальнем разрыве сойдемся снова и на обратном пути осмотрим все поближе.
        Капитан чешет в затылке, а вот барону моя идея, похоже, нравится. Маркизе, вроде бы, тоже.
        Доходим до разрыва в валу, проходим немного за него, осматриваемся. Судя по всему, людей здесь нет уже очень давно. Возвращаемся к валу. Мы с капитаном взбираемся на одну сторону от разрыва, маркиза с бароном - на другую. Что и к лучшему. Мне пока что не хочется снова оказаться с маркизой наедине.
        С гребня вала окрестности просматриваются просто прекрасно. Если бы еще лес не ограничивал поле зрения… Сама насыпь поросла травой. Короткой и основательно пожелтевшей. Дождя, похоже, не было очень давно. Но почему трава выглядит так, словно ее регулярно подстригают? Или она просто растет определенной длины? Барон и маркиза, уходящие в противоположную сторону, быстро превращаются в едва заметные точки. Надеюсь, с ними ничего не случится - ведь если что, с расстояния в тигу ничего не услышать, и даже в капитанскую подзорную трубу мало что удастся разглядеть. У капитана был еще бинокль, но его взял барон.
        Мы идем по гребню вала, периодически обходя остатки стены. С одной стороны лес, с другой - остатки то ли улиц, то ли проездов. Когда добираемся до середины этой стороны "квадрата", нам уже видно, что большая часть "кубов" в центре и к востоку от него снесена почти до основания - словно там произошел сильный взрыв. По большому счету, основная часть внешне неповрежденных "зданий" сгрудилась неподалеку от того места, где мы поднимались на вал. Юго-западный угол периметра усеян грудами какого-то мусора и скрученных на манер паутины каких-то странных ажурных конструкций. В подзорную трубу видно барона и маркизу на той стороне - благо, ничто внутри периметра, кроме хитросплетений железной паутины, не поднимается выше вала.
        Все-таки, что означала та загогулина, вписанная в квадрат на карте?
        И вот мы с капитаном уже видим барона с маркизой, идущих нам навстречу. Что ж, это было рискованно, зато с обходом уложились в час. Все равно ничего интересного на гребне не нашлось. Только камни. Правда, когда я к ним прикасался, кончики пальцев почему-то начинало покалывать. Странное ощущение. Впрочем, барон сказал, что кладка очень древняя - очень похоже, что строители этого места магией пользовались со всей возможной дурью. Нет, он, конечно, выразился вежливее, но смысл был именно такой.
        Местность за этим разрывом выглядит примерно так же, как и там, где мы начали обход. Та же сухая земля кремового цвета, странно похожая на пепел. Капитану тоже так кажется, он чем он и сообщает. Изобилие битого камня и рваного железа отбивает всякое желание обшаривать все закутки. Барон, чей пыл уже угас, предлагает просто пройти по центральной "улице", осмотреть парочку построек у первого разрыва в периметре и выйти обратно к нашим. Не возражает никто. А мне и вовсе хочется убраться поскорее. Во мне крепнет уверенность, что ничего, кроме неприятностей, мы тут не найдем.
        Вот уже центр "квадрата" позади, вот мы уже между центром и разрывом в валу, через который рассчитываем выйти. Заглядываем внутрь ближайших построек. Странно ровные стены. Лишь проемы - оконные и дверные, никаких рам и дверей. Внутри - пусто. И так везде.
        - Стены выглядят так, словно их прожаривали адским пламенем, - тихо говорит Фогерен, трогая пальцами серые камни. - Мы тут ничего не найдем. Что не вывезли, то уничтожили.
        - Вы знаете, что это за место?
        - Нет, - качает он головой, - откуда мне знать? Здешние легенды мне неизвестны, а в общедоступных архивах сведений нет. Впрочем, думаю, и Серая Стража такими секретами не владеет. Ничего мне известного я тут не вижу. Странное все какое-то…
        Как бы сказать, что вижу знакомую загогулину, нацарапанную на стене здания на параллельной улице?
        Пока я раздумываю, Фогерен замечает, куда я пялюсь, и решительно направляется туда, успев ободряюще хлопнуть меня по плечу. Увы, каменная коробка, на стене которой нацарапан условный знак, так же пуста, как и прочие. Возвращаюсь к иероглифу и вижу едва заметную косую черту справа от него. Никаких люков здесь нет, из чего делаю вывод, что это просто недорисованная стрелка. Через два дома снова вижу иероглиф, кривой, но узнаваемый, и сбоку черта - вправо и вверх. В смысле, за угол. Я иду впереди, барон за мной, следом маркиза и капитан, одинаково недоумевающие - ведь художества на карте я показывал только Фогерену. Битых камней под ногами все больше. Наверное, без шума подойти к тайнику - или что там - не удастся.
        - Куда вы нас тащите? - наконец не выдерживает маркиза.
        - Потом объясню, - почему-то шепчет барон. Я останавливаюсь. Все тоже замирают. Шумит лес за валом. Подвывает ветер в пустых оконных проемах. Вроде больше ничего не слышно. Страж молчит, но как будто нервно ворочается. Ловушка? Просто опасное место?
        Переступаю через каменный блок с оббитыми краями. Впереди виднеется угол очередного строения с уже запомнившимся рисунком. Под ним опять вроде бы указующие царапины, но рисунок явно никуда не посылает. Оглядываюсь. А мы неплохо так забрались. Наблюдатель, случайно оказавшийся на валу с любой стороны, нас не заметит - для этого нам придется выбраться на крышу. Практически все подходы к зданию уложены разнообразными обломками. Передвигаться тут можно, только тщательно выверяя каждый следующий шаг. Трудно, наверное, подобрать в этом городке более подходящее место для того, чтобы спрятаться и отлежаться, и при случае отбиться от врага, не слишком тяжело вооруженного. Кто-то здорово постарался. И вход - не просто прорезан в стене, а спрятан в глубокой нише, на которую с двух сторон смотрят узкие окна-амбразуры. И прочие окна тоже шириной не отличаются, да и немного их. Оттого внутри довольно темно.
        Барон уже готов перешагнуть порог, но я останавливаю его. И показываю на едва заметную в полумраке тонкую нить, натянутую на уровне колена в шаге за порогом. Стальную нить. Фогерен отпрыгивает назад и разражается такой энергичной словесной конструкцией, что я успеваю уловить лишь уже знакомых мне все пережевывающих демонов. Слегка успокоившись, он говорит, что аркайцы вовсю пользовались такими ловушками во время войны, и имперская пехота лишилась немалого числа бойцов, прежде чем те научились смотреть под ноги даже во время драки. Впрочем, утверждать, что это дело рук северян, он не возьмется. И правильно, нечего аркайцам здесь делать. Тут, скорее, кого-то из своих надо опасаться.
        - Сможете разрядить эту штуку, Таннер? - спрашивает барон, немного успокоившись, - я, к сожалению, не удосужился освоить саперное дело.
        - Я попробую, - отвечаю, - но вам лучше укрыться за чем-нибудь поосновательнее моей спины. И маркизу уведите.
        Капитану, думаю, отдельное приглашение не понадобится.
        Дав глазам привыкнуть к полумраку, нахожу и столб, на который намотана стальная нить, и прижатую обломком стены гранату. А игрушка-то не совсем обычная. Нет, корпус - обычный, даже армейская маркировка не стерта. А вот взрыватель у нее явно не родной.
        Осторожно разъединяю проволоку и чеку, вытаскиваю гранату из-под обломка и передаю Фогерену.
        - Ничего себе, - бормочет он, - углядев знакомую абракадабру на корпусе.
        - Обратите внимание на взрыватель, - говорю я, - в имперской армии такие имеются?
        - Ну-ка, ну-ка… - он вывинчивает взрыватель из корпуса и подносит к глазам.
        - И не спешите заходить, я думаю, это не единственный сюрприз.
        Он понимающе кивает, прячет гранату и отходит к остальным за кусок стены, оставшийся от соседнего здания. Я делаю шаг вглубь полутемного помещения и вдруг в голове что-то тихо щелкает. Нет, конечно, никакого звука я не слышу, но ощущение именно такое. Трудно сказать, что было в этом здании раньше - по голым стенам этого не определить. Тамбур, плавно переходящий в широкий зал, четыре коридора - налево, направо, и два прямо, по бокам зала. Больше от порога не увидеть. А вот полы явно расчистили не так чтобы очень давно, судя по слою пыли - не больше месяца назад, виден дверной проем, за которым просматривается гора всякого мусора. Тайник должен быть где-то в глубине здания. И наверняка там не просто какие-то ящики, бочки или ниши в стенах. Скорее всего, помещение должно быть приспособлено для отдыха, приготовления пищи. Из расчета, к примеру, на тот отряд, что забрался по нашим следам дальше всех.
        Так, а на полу ведь не только пыль и мелкие камешки. Еще ветки, листья, иглица, что-то еще - в полумраке не разобрать - что… Они тут на полном серьезе убежище устраивали? Может, все-таки остаться здесь ночевать? Хотя бы сегодня, раз уж ночь скоро. Все-таки крыша над головой? Нет, не стоит. Это место… может быть отмечено на карте еще у кого-нибудь.
        Все-таки - что за щелчок я ощутил? Делаю первый шаг в глубину зала, второй, третий… И вдруг словно красноватое свечение проявляется за углом стены слева. Еще шаг, еще… Осторожно заглядываю за угол и вижу - или даже ощущаю - на стене тускло светящийся отпечаток человеческой ладони. Так и хочется приложить свою… Но я ведь не "лейтенант Торан Сиден"? А какая разница? У "лейтенанта" не было никаких фиговин, способных служить здесь ключом. Или ключами. Он сам? А не факт, что закладка делалась персонально для него. Может, расчет делался только на то, что "свой" будет знать, где приложиться, а "чужой" - нет? Так ведь проще.
        Рискнем. Осторожно прикладываю ладонь к отпечатку.
        Пшшшш…
        В зале словно становится немного светлее, и как будто давление на черепную коробку уменьшилось. Даже не хочется думать, что было бы, если бы я не увидел этот… магический замок? Как назвать этот "отпечаток ладони"? Он, к слову, сменил свечение с красноватого на белесое и стал едва различим даже для меня. Интересно, его можно будет активировать потом заново? Зачем? А кто его знает. Просто интересно. Так… Похоже, все боковые коридоры тоже "запечатаны". Снимаю защиту и там. В некоторых углах, где, видимо, была возможность попасть внутрь через окна, крышу или еще как, нашлось еще несколько растяжек - вроде той, что едва не сработала на входе. Правда, тут над проволокой виднелась какая-то призрачная дымка. Провел над проволокой рукой - в пальцах закололо, а потом дымка исчезла. Хм, что бы это значило? Растяжка была невидима для обычного зрения? То есть, у меня… магическое прорезалось? С чего бы это вдруг?
        В левом коридоре обустроено отхожее место - с ямой, сиденьем, отдушиной под потолком. В правом - что-то вроде помывочной. Здоровенные бочки, полные воды и плотно закрытые, стеллажи, тазы, ковши… Вода - странное дело - без зелени и запаха, словно ее налили не далее, как вчера. Пробовать на вкус все же не рискну. Если судить по пыли на полу ясно, что сюда не заходили уже давно. Хм, а как ее собирались греть - если собирались? Печи тут нет. Кто-то знает хорошее заклинание? Надо будет спросить у барона. Не забыть только.
        Коридор в дальнем левом углу зала приводит меня к лежбищу. Да, именно ветки и листья, хорошо высушенные (при желании можно и сжечь) и накрытые чем-то вроде брезента. Он, конечно, наверняка полон пыли - но если вы до того топали весь день, то вас это не будет беспокоить. А места много, человек тридцать можно уложить спать, если не церемониться. И как-то здесь не холодно и не сыро.
        В последнем коридоре неизвестные доброжелатели обустроили склад - оружие, одежда, продовольствие - и кухню-столовую, где я все же обнаружил что-то вроде плиты. Здесь тоже был запас воды, какие-то сушеные полуфабрикаты, посуда…
        Замечательно, в общем. Только почему так неуютно, словно в чужой дом забрался? Хотя, в общем-то, так оно и есть.
        Ладно, пожалуй, можно звать остальных. Возьмем, что сможем унести, и надо уходить. Нет, стоп. Как-то я сразу не обратил внимания на то, что в одной из пустых комнат на стене был нарисован треугольник с каким-то крестиком внутри.
        Точно. В комнате рядом со "спальней", напротив дверного проема. А ведь тут явно дырка в полу, тщательно засыпанная, сверху еще увесистый обломок каменной плиты уложен. И тут тоже тускло светится "ладошка" на стене слева от входа. Надо же, а я думал, что все "замки открыл". Оттаскиваю каменюку, осторожно раскапываю тайник. Так и есть - небольшой железный ящик, плотно закрытый. Довольно тяжелый, примерно как снаряженный револьвер в кобуре. Так, замок. Вроде обычный. Вот только ключа нет. Отмычки тоже. Нож не возьмет. Разбить его, что ли? А это не чревато?
        Может, позвать барона? Нет, рано еще. Мало ли какая гадость внутри может найтись, хоть я ничего и не чувствую. Более того, чувство опасности успокоилось после того, как я последний раз "руку пожал". Значит, взорваться не должно. И яд не выпустит. Разве что содержимое в пепел превратится. Только мне и этого не хочется. Может, просто не открывать? Взять и отвезти в тот же Меленгур, пусть Серая Стража разбирается, кто от ее имени тут куролесит. Пусть так.
        Вытаскиваю ящик в коридор, иду к выходу.
        - Господин барон! Все в порядке, можно заходить.
        Маркиза, если б Фогерен ее не удержал, наверное, вбежала бы первой. Но, судя по ее лицу, разочарование было немалым. Она, похоже, ожидала увидеть какие-нибудь древности, а тут были лишь вполне современные и совершенно не загадочные вещи.
        Отвожу барона в сторону, показываю ящик.
        - Где вы это взяли? - он весь аж напрягается, как мышь при виде сыра. Что, господин барон, вы по-прежнему утверждаете, что вы графу Урмарену лишь "добровольный помощник"? Ну, дело ваше.
        - Вон там. Видите? - показываю на разрытый тайник и знак на стене. Осмотревшись, он командует:
        - Открыть пробовали? Нет? - получив отрицательный ответ с пояснением, что лучше бы этим заняться специалисту, говорит: - Давайте сюда. А тайник… сделайте, как было. Чтоб сразу не догадались. Если придут.
        Вернув камень на место, смотрю на стену - а "ладошка"-то по-прежнему светится тускло-белым. Спокойно скользнув по "ладошке" взглядом, словно по пустому месту, Фогерен разворачивается и выходит в коридор. Странно, я что - один ее вижу? Или для барона это в порядке вещей?
        Выходим наружу, я - последним, попутно "оживляю" ловушки. Пусть думают, что заходил кто-то свой. Только растяжку на входе ставлю со с гранатой из своих запасов - "родную" барон хочет кому-то показать. Да уж, скоро таких сувениров насобирается - хоть музей открывай. С моими словами, что здесь лучше не задерживаться, согласны все. Заполнив найденные тут же заплечные мешки продуктами - не повредят, наши запасы невелики - и патронами, мы уходим. Оружие почти не берем - оно здесь такое же, как то, что у нас уже есть. Все же каждый прихватил по револьверу - но не увесистой армейской модели, а компактной и удобно лежащей в руке игрушке. Барон несет с собой винтовку немного странного вида, больше похожую на сильно удлиненный револьвер с присобаченным к нему ружейным прикладом. А капитан прихватил ружье более привычной наружности, но с сильно укороченным стволом. Мол, с длинным ему неудобно. Ну-ну.
        Вроде бы недолго возились, но солнце уже едва не касается вершин деревьев. Выходим за вал, и я вдруг замечаю, что наши прежние следы уже едва видны. Это хорошо, не хотелось бы тут с веником бегать, заметая их. Опушка все ближе. Навстречу нам никто не выходит. Голосов тоже не слышно. Ждут, пока подойдем?
        Полуразметенные ветром следы все еще ведут к месту, где мы оставили Ольту, Тинсу и Кортена. Кажется, уже и до остальных дошло, что это все-таки странно, что нас не встречают. Потому у всех в руках оружие.
        Раздвигаю ветки руками, протискиваюсь на маленький пятачок, окруженный зарослями со всех сторон. Так… Вижу Тинсу, склонившуюся над развязанным мешком. Кортен тоже здесь, вроде спит, завернувшись в плащ. Ну да, тут куда прохладнее, чем на открытом пространстве. Ольты не вижу, наверное, где-то рядом бродит, собирает что-нибудь. О, а чем это Тинса занята? И в чьем это мешке она роется? Уж не в моем ли?
        Служанка оборачивается на шорох, поднимается с земли, на лице ее радостная улыбка.
        - О, ваша светлость, вы уже вернулись! Как я рада, что… - это она увидела возникшую из-за моего плеча свою госпожу. Барон тоже вышел вперед, и физиономия у него, похоже, озадаченная не меньше моей.
        - … с вами ничего не случилось!
        Вот что ж мне так выражение ее глаз не нравится? И в переносице так давит, аж до звона в висках? И где ее руки, почему они в складках одежды?
        Тинса, со все той же радостной улыбкой, выбрасывает вперед их обе.
        Вот и ответ. Вот они, руки-то. И в каждой револьвер.
        Курки уже взведены. Не увернуться и никого не прикрыть.
        Барон слева от меня, он бы выстрелил раньше нее, но его пистолет в правой руке, которая из-за тесноты полянки у меня за спиной. И он пытается выйти из-за меня, чтобы опередить ее.
        Маркиза справа, и я ей не мешаю, но ей еще нужно повернуться. Капитан и вовсе позади нас, наверное, толком и не видит ничего.
        Фогерен нужен мне живым, мне без него будет слишком сложно. Рывком бросаю тело влево - барон уже вышел из моей тени - и толкаю его в заросли, пытаясь отбросить с линии огня. Два выстрела сливаются в один, чей-то вскрик, что-то обжигает мне шею, в глазах мутнеет и темнеет, еще выстрел - это, похоже, барон, но его пуля втыкается в землю где-то передо мной, я тоже стреляю, уже толком ничего не видя - кажется, пуля все-таки ушла в сторону служанки, но вряд ли попала в цель. Еще два выстрела, один за другим. И тьма. И тишина…
        ЧАСТЬ 5. КАПКАН ДЛЯ ПОЧТАЛЬОНА
        Что делать, если пришлось остановиться там, откуда хотелось бежать без оглядки?
        Успокоиться и сделать так, чтобы никто не бежал следом.
        А если все-таки кто-то бежит, пропустить вперед -
        вдруг он знает дорогу лучше тебя?
        Ох, как больно-то! И на чем это я лежу?
        - Не шевелитесь, Таннер, - встревоженный голос маркизы. Кто-то бинтует мою шею. Нет, не она - это руки капитана. Ну да, он же у нас за лекаря.
        Осторожно приоткрываю глаза. Точно, это Менален. Маркиза сидит чуть поодаль, рядом с бароном. У того расстегнута куртка, рубаха на груди разорвана, под ней бинты, набухшие кровью. Глаза закрыты. По-хорошему повязку уже следовало бы сменить, но где ж бинтов столько набраться? Плохо. Очень плохо. Он от отравления толком не очухался, а тут еще и ранение, причем явно тяжелое. Мое по сравнению с его - просто царапина.
        Боцман лежит в прежней позе, но уже накрытый плащом с головой. И я уже уверен, что он был мертв еще до того, как мы пришли. Ольты по-прежнему не видно. Тинса… Тинса все там же, у мешков. Только откинулась на спину и уже не шевелится. Остекленевший взгляд уставлен в небо, на груди бурое пятно, над левым виском - аккуратная дырка с запекшейся кровью.
        - Ну все, - говорит Менален, затягивая узел на повязке, - только головой резко не крути. Повезло тебе, парень - чуть правее, и мы бы с тобой уже не разговаривали.
        А то я не знаю. Но все равно спасибо.
        - Как он? - осторожно киваю в сторону барона.
        - Хреново, - морщится капитан. - Не с моими талантами такое латать. Пулю не достать, хоть вроде и неглубоко вошла, но крови он много потерял. Срочно надо в больницу. Иначе не выживет. А как его в больницу, если до ближайшей дороги два дня лесом? Что уж про больницу говорить… А из тебя сейчас носильщик никакой, тебе бы самому отлежаться.
        - А вы как?
        - А что я-то? Даже стрельнуть не пришлось - госпожа маркиза ее угомонила. Никак бы на девчонку не подумал…
        - Если бы не Таннер, я бы не смогла.
        - Это почему же? - о чем это она?
        - Ваша пуля попала ей в бок. Не убила, да, но сильно замедлила. А я просто не стала ее жалеть. Конечно, очень хотелось бы ее порасспрашивать кое о чем, но лучше остаться с неотвеченным вопросом, чем вообще перестать чем-либо интересоваться.
        Что верно, то верно.
        - Что делать будем? - капитан хмур, как осенняя туча.
        - Поищите пока Ольту, - говорю я. - Вдруг ей повезло больше, чем Кортену, и она еще жива.
        - Дело говоришь, - кивает Менален и, прихватив свою новую винтовку, скрывается за кустами.
        - И что теперь? - спрашивает маркиза, когда хруст веток затихает.
        - А ничего, - разочаровываю ее я. - Мне надо хоть немного полежать. Потом нужно закопать трупы. И Тинсу тоже. Да, не кривитесь. А потом решить, кто пойдет. И выбрать, что из имущества взять с собой, а что бросить.
        - Пойдет куда?
        - На хутор. За помощью. Вы же не думаете, что мы сможем сами донести барона до Медвежьей Тени? С таким-то ранением? То есть, донести-то донесем, но как быстро? Когда мы уходили от побережья, сил у нас был побольше… да и самих нас тоже. Очень хотелось бы думать, что Ольта просто решила поискать ягод или грибов и отошла далеко. Но думаю, что эта… зарезала ее также, как и Кортена.
        - Бедная Ольта… - шепчет маркиза. - Я знаю ее всю свою жизнь. Она всегда заботилась обо мне. И даже когда меня выдали замуж, последовала за мной.
        - У нее есть кто-нибудь?
        Ответить маркиза не успевает - в кустах снова раздается знакомый хруст и треск, и через минуту появляется Менален. С Ольтой на руках.
        Волосы ее растрепаны, руки безвольно свисают, одежда измята и вся в песке и каком-то лесном мусоре, лицо в грязи и кровоподтеках, глаза закрыты.
        - Она жива?! - маркизу словно пружиной подбрасывает, она бежит им навстречу. Менален осторожно опускает Ольту на землю, подсовывая под голову сложенный в несколько раз плащ. Жива, раз старается?
        - Жива, ваша светлость, - в подтверждение слов Меналена раздается слабый стон. Жива, значит. Это хорошо. А если выживет, то и вовсе замечательно будет.
        А ведь капитан недалеко ушел - мы с маркизой толком не поговорили. Очень хотелось спросить, кто эту Тинсу нанял и почему ее до сих пор никто не заподозрил ни в чем. Выходит, Тинса рискнула напасть на Ольту рядом с нашей стоянкой… Или она сначала зарезала боцмана? И почему Ольта осталась жива? Тинса, что ли, просто оглушила ее и намеревалась добить позже? Или они были заодно, и это лишь для отвода глаз? Стоп, Таннер. У тебя - как это называется? - паранойя. Ольта с маркизой очень давно, жизнь за нее отдаст, и она сильная, ее проще убить, чем подчинить. Наверное… Что может заставить ее предать?
        А солнце-то скоро спрячется.
        - Что с ней?
        - Похоже, Тинса подкралась сзади и стукнула ее камнем по голове, - отвечает Менален, бинтуя Ольте голову, - когда она ягоды собирала у расщелины - тут есть недалеко, не очень большая, но в глубину - человеку дважды с головой. Ну, и сбросила ее туда. Еще и сверху камень бросила, но промахнулась, только задела, а могла и голову разбить…
        Все-таки странно, что ножом не пырнула. Побоялась, что Ольта закричит? И почему решилась атаковать именно сейчас? Ладно, допустим, воспользовалась моментом, ведь бить по частям удобнее и легче. Почему тогда не сделала того же, когда мы отбивались от погони? Решила, что не справится? Все-таки с ней была не только Ольта, но еще и капитан, и маркиза, и никто при этом не спал, и у них было оружие. Может, просто сдали нервы? Или была уверена, что из мертвого города мы не вернемся? И почему не напросилась с нами? Посчитала, что это будет подозрительно выглядеть? Наверное. И, возможно, задержись мы еще немного, она успела бы залечь в засаде и перестрелять нас на голой земле. Но что теперь-то гадать?
        - Ваша светлость… - раздается слабый голос Ольты. Маркиза садится рядом с ней, берет за руку, что-то шепчет, что - мне не разобрать. Голова не поворачивается. Сделавший все, что мог, Менален проверяет повязку барона, потом подходит ко мне.
        - Ну что, парень, делать будем? Двоих мы не унесем, барон очень плох, а женщина хоть и меньше пострадала, но идти сама не сможет. Переломов вроде нет, но побилась она изрядно.
        - Сейчас надо мертвецов закопать. Место плохое, нельзя оставлять неупокоенных, - говорю я.
        - Верно, - кивает он, - да ты лежи, я сам справлюсь, земля тут мягкая… А потом?
        Я смотрю на небо. А погода-то портится. Облаков натянуло и как-то сыростью повеяло? Дождь, что ли, будет? И стемнеет ведь скоро.
        - Думаю, надо возвращаться в… этот… город, - капитан смотрит на меня, - может, за одну ночь там ничего не случится.
        Он прав. По крайней мере, там есть крыша, стены, да и шанс не дать барону умереть будет не таким призрачным. И тут я проваливаюсь в забытье.
        Прихожу в себя от того, что капитан трясет меня за плечо.
        - Эй, очнись. Ты как, идти сможешь?
        - А… Я долго…?
        - Долго. Я уже и закопал наших покойников, и носилки соорудил. Сначала барона занесем, потом Ольту.
        Легко сказать - занесем. От поляны до убежища - пол-тиги с хвостиком. А нам же еще Ольту надо перенести, и хоть что-то из имущества… Но что делать, несем. Тяжело, голова кружится. Приходится часто останавливаться.
        Маркиза добровольно взвалила на себя роль носильщицы и оба раза волокла на себе оружие и мешки. Она хотела пойти с нами и в третий раз, но капитан тоном, не терпящим возражений, сказал, что ей лучше остаться с ранеными, раз уж не надо теперь разрываться, с кем из них быть. Мы сделали еще два рейса, прежде чем на поляне не осталось ничего, кроме свежих могил. Я еще успел стереть чужой иероглиф на нашем убежище и нарисовать его на каком-то строении в нескольких кварталах далее, да еще и поставить там растяжку, прежде, чем совсем стемнело. Может, это жестоко, но никаких друзей я в гости не ждал. А врагов не жалко. Пока я возился с этим, капитан развел огонь в зале и даже успел заварить чай. А потом начался такой ливень, по сравнению с которым предыдущий, едва не утопивший нас в той пещере, выглядел просто мелким дождиком. Так что можно было не сомневаться, что все наши следы будут смыты. Крыша кое-где протекала, но в помещениях, выбранных неведомым квартирьером, не было даже признаков сырости. Хорошо, когда делом занимаются знающие люди.
        Здешние запасы воды и всего остального пришлись очень кстати. У Ольты были две серьезные раны на голове, вывихнуты нога и рука, множество порезов и ссадин. Выжить-то выживет, но к нормальной жизни вернется не скоро. Барону промыли рану и снова забинтовали, и дали обезболивающее, когда он ненадолго пришел в себя.
        Плохо. Периоды просветления у него все короче и все реже. Что-то надо делать, но что? Капитан мастер по части первой помощи, но тут этого мало. Разве что пулю сможет вырезать, и то не сейчас - вон как носом-то клюет. А я и вовсе не медик ни разу… Или все-таки…? Осторожно поднимаю руку и прикладываю ладонь к повязке на шее. Больно. Но уже как-то меньше.
        - Капитан, - говорю, он вскидывает на меня полусонный взгляд, - вам бы поспать.
        - А ты?
        - А я посижу еще.
        Он молча поднимается и уходит. Маркиза уже спит - ее мы сразу отправили отдыхать, едва закончили с осмотром и перевязками.
        Спать не хотелось. И это было странно. Впрочем, не более странно, чем все то, что происходило со мной в последнее время.
        Посмотреть бы, что у меня с шеей. Но зеркал тут нет. Точнее, единственное маленькое зеркало спрятано где-то в вещах маркизы. Не буду же я ее будить ради такой ерунды. Все равно тут слишком темно, чтобы разглядывать. И все же я пытаюсь представить, что там, под повязкой.
        И вдруг понимаю, что вижу. Не сквозь ткань, откуда-то со стороны, словно чужими глазами, а… изнутри. Словно мои собственные глаза повернулись на немыслимый угол и смотрят прямо сквозь череп и мозг. Вижу обожженную кожу, лопнувшие сосуды, рваные края… Менален был прав, чуть-чуть в сторону, и я бы умер почти сразу и почти безболезненно.
        А повязку он наложил хорошо. Края раны плотно прижаты друг к другу, инфекции нет. Небольшое усилие, и вот я уже вижу разноцветные прозрачные потоки, струящиеся под кожей. Жизненная энергия? Потоки старательно обтекают пораженное место. Не пойдет, этак и зарастать будет долго, и шрам останется. Зачем он мне?
        Поднимаю руку к ране, нащупываю пальцами края и надавливаю посильнее, сопровождая физическое воздействие мысленным приказом. Разноцветные потоки приходят в какой-то прямо бешеный азарт, начинают биться в почерневшие островки, размывая их…
        Когда от островков остаются чуть заметные точки, кожу под повязкой начинает жечь, словно огнем. Я уже готов подскочить и завопить от боли, и вдруг видение исчезает. Передо мной опять сонно колышущееся пламя костра, позади него во мраке тонут углы пустого зала. Что это было? Привиделось? Почему тогда я чувствую себя так, словно пробежал пять тиг с мешком, полным камней? Пульс готов проломить виски, кожа просто сочится потом, все тело гудит так, словно наковальня, по которой без продыху лупят кузнечным молотом. Вот только боль в шее почти не чувствуется.
        Осторожно оттягиваю край повязки. Нет, рана на месте, никуда не исчезла. Но что-то изменилось. Края раны явно немного сгладились. Это что же, это я сделал? Вот если бы это еще таких усилий не стоило…
        Стоп. А ведь это значит, что у барона есть шанс. И у Ольты тоже, но двоих сразу мне не потянуть. А хорошо бы попробовать прямо сейчас. Именно сейчас, пока все спят, и никому ничего не придется объяснять… Нет, надо подождать хоть немного, вернуться в норму. А то барону и благодарить будет некого. А если получится, будет чем на жизнь зарабатывать, когда навоююсь. Впрочем, кто сказал, что мне надо сделать его совершенно здоровым с одного захода? Вполне достаточно будет вынуть пулю и не дать ему помереть. На это моих сил должно хватить. А выздороветь окончательно он сможет и позже.
        Подбрасываю в огонь дров. Вовремя - еще немного, и пришлось бы разжигать заново. С огнем веселее, тем более, что снаружи его не видно - окна и входной проем занавешены кусками брезента. Жду, пока успокоится пульс, утихнет хоть немного жжение в ране, а взгляд снова сфокусируется, потом осторожно поднимаюсь с матраса. Заглядываю в спальню, где по углам горят заправленные чем-то вонючим лампы, обвожу комнату взглядом, прислушиваюсь. Все спят. Присаживаюсь рядом с бароном, провожу рукой над повязкой, переключаясь на внутреннее зрение, которое почему-то очень не хочется называть магическим. Однако же жрет оно энергию… А вот и рана. Точно, пуля неглубоко.
        Свожу ладони вместе, выгнув пальцы так, словно обнимаю ими небольшой шар, в центре которого и находится злополучный сгусток металла. И начинаю поднимать этот воображаемый сфероид, видя и сплетающиеся энергетические потоки, и неподвижную пулю. Пуля сначала делает вид, что не замечает моих усилий, затем вдруг дергается… так, легче, легче, спокойнее… и начинает двигаться вверх, восстанавливая уже начавший сходиться канал. Обезболивающее еще действует, барон лишь на миг сбивается с дыхания, но проснуться даже не пытается. Хорошо, его участие мне сейчас совершенно не нужно. Вот пуля уже наверху, шевельнулись складки повязки… достаточно. Теперь назад, в глубину. Так, вот место, где она остановилась. Ну-ка, попробуем… Ага, вот, тонкие светящиеся щупальца сцепляются, раздвигая темный туман. Пока немного, но уже вполне уверенно. Уже можно не сомневаться, что хуже пациенту в ближайшие сутки не станет. Теперь выше, ближе к входному отверстию, где разрушений больше. Снова заставляю извивающиеся нити двигаться навстречу друг другу. Есть стыковка. Еще… Еще…
        Все, хватит. До полного выздоровления, конечно, очень далеко, но еще чуть-чуть, и я отсюда даже держась за стену не выйду. А мне еще на Ольту взглянуть надо. Другого шанса проделать все это втихую может и не быть.
        Подхожу к Ольте. Так, смогу я сейчас немного, так что ограничусь самым существенным. Голова, рука, колено, лодыжка. Темных пятен, оббегаемых потоками энергии, довольно много, но все же они светлее и мельче, чем у предыдущего пациента. Легонько подталкиваю потоки до уровня начала восстановления взаимного притяжения. Так даже лучше. Мало кто сможет догадаться, что без магии тут не обошлось. Выглядеть будет как естественный процесс, просто с нулевыми побочными эффектами.
        Знать бы еще, откуда во мне все это. И почему проявилось только сейчас. Иначе почему Барен мне об этом ничего не сказал? Или его дар работает только на распознавание, типа "свой-чужой"? Но туман же он увидел? И не только его…
        Мысли начинают путаться, пот заливает глаза, перед которыми и так все плывет. Слабость во всем теле такая, что ноги вот-вот перестанут слушаться. Я с трудом выбираюсь из спальни, еле-еле добредаю до костра, бросаю в огонь несколько обломков досок из заготовленной кучи, плюхаюсь на матрас. И отключаюсь. Мгновенно.
        - Все-таки заснул, - слышу я насмешливое хмыканье капитана.
        - Что, уже утро? - спрашиваю я. Вопрос, в общем-то риторический - из щелей под кусками брезента сочится тусклое свечение. И что-то тихо шелестит.
        - Да какое утро, обед уже скоро. Утром я тебя не добудился. Лекарство на тебя так подействовало, что ли?
        Какое лекарство? Ах да, я же сам ему нашел его в своем мешке. Еще и барону с Ольтой перепало, и даже осталось, хоть и немного.
        - Все в порядке?
        - В полном. И Ольте вроде получше, жар спал, и у барона, похоже, худшее позади. Ты есть-то хочешь?
        - Хочу, конечно.
        - Я сейчас, - говорит он и исчезает в коридоре, где была кухня.
        Из другого коридора, того, где спальня, появляется маркиза.
        - О, вы уже проснулись, Таннер? Рада видеть вас живым… и почти здоровым.
        - Спасибо, ваша светлость. Капитан сказал, что барону уже лучше.
        - Да, это правда. Периоды беспамятства становятся короче и в сознании он остается дольше. Сейчас он спит.
        - Повязку ему уже меняли?
        - Нет еще, - отвечает за нее Менален, протягивая мне миску с каким-то горячим варевом, запаха которого я не ощутил, и пару сухарей. Ага, значит, "чудесного самовыхода" пули он пока не обнаружил. Я не стал ее убирать, чтобы, пока я сплю, никто не додумался вырезать то, чего уже там нет. За бароном водится, по крайней мере, знание некоторых заклинаний, и ни для кого из выживших это не секрет. Пусть думают, что это он сам. Я в маги не рвусь. Сначала люди ими восхищаются, потом боятся, а потом, случается, и на кострах жгут.
        А если здесь до сих пор не жгли, то мне не хотелось бы оказаться первым.
        - Не буду вам мешать, - маркиза легко поднимается и уходит к раненым. Капитан смотрит ей вслед, потом поворачивается ко мне:
        - Я так понимаю, мы тут задержимся, верно?
        - Думаю, да. Что это за шелест?
        - А… это… Дождь. К утру стих было, но где-то с час назад пошел снова. Но уже просто моросит. Но на улицу выходить не хочется. Да и как выйдешь - ты ж сказал, там везде ловушки.
        Замечательно. За все время пути от безымянного лесного озера до Порт-Мелара не было ни одного дождя, погода стояла теплая и очень… уютная. А тут… Менален подбрасывает еще досок в огонь, и начинает разбивать следующий ящик. Ну-ка… Нет, дело не абракадабре на его боках. Откуда здесь пустые ящики в таком количестве? Мы ведь это место почти не потрошили вчера? Ведь что мы взяли - немного еды, патроны, револьверы, что-то по лекарской части. Отовсюду понемногу. Все наши трофеи один такой ящик бы заполнили, от силы два. А на дрова уже пошел самое меньшее десяток, учитывая, что огонь с вечера горит.
        - А где вы берете эти ящики? На складе вытряхиваете, что ли?
        - Зачем вытряхивать? - удивляется он, - тут в одной комнатушке их много пустых понавалено.
        Вот те раз. Приехали. Значит, это место не просто однажды обустроили и ушли. Им явно кто-то пользовался, и не раз. До Меналена доходит, что я это не просто так спросил, он озадаченно поднимает брови:
        - Погоди, ты хочешь сказать, что тут не просто нычка, а вполне обжитое место? Типа охотничьей избушки?
        - В точку.
        - Это что же, у нас могут быть гости?
        - Причем не обязательно из числа тех, кто гоняется за нами.
        - Это как?
        - Мы же не знаем, чьих рук это дело. То, что здесь все надписи на аларийском, еще ничего не говорит. Может, другого ничего не нашли. А может, это для того и сделано, чтобы думали, что это имперская армия или Серая Стража, и не ковырялись. Вы ведь не думаете, что те, кто за нами гонялся, были из Серой Стражи? А между прочим, они себя за "стражников" выдавали. Даже документы имели. Только поддельные.
        - Думаешь, аркайцы? - капитан почему-то напрягся.
        - Да кто угодно, - привычно пожимаю плечами и тут же жалею об этом. Больно-то как. - Мы ж ни одного пленного так и не взяли.
        - Да уж…
        - Ладно… А сколько ящиков было-то? Пустых?
        - Ну, я не считал. Спалили-то уже десятка полтора. А осталось там… С полсотни где-то. Слушай, а если ящики остались от тех, кто это место обустраивал? Жратву там в них привезли, инструмент какой, еще что. Опустошили, а потом куда их девать? Не назад же везти. Вот и свалили там.
        Хм, а в его словах есть смысл. Вполне возможно, что их и оставили для мебели и на дрова. Все-таки есть у тебя, Таннер, склонность к паранойе… Впрочем, такое объяснение не отменяет версии о том, что наш "лейтенант" не стал бы первым, кто воспользовался этой "охотничьей избушкой".
        - И так может быть. Слушайте, капитан… - говорю я, но он сердито перебивает:
        - Это ты слушай, парень, хватит меня капитаном звать. Какой я теперь капитан - без корабля-то… Бесит, знаешь ли. И хватит мне выкать, я тебе не начальник и не хозяин, в отцы, может, и вышел по возрасту, да только я тебе не отец. Мы тут в равном положении, так что давай на ты. Меня Морас зовут, Морас Менален, из Мелаты.
        И протягивает мне руку. Я охотно протягиваю свою.
        - К тому же, в том что я до сих пор жив, есть и твоя заслуга, - говорит он, глядя мне в глаза. И вдруг улыбается:
        - Чай будешь?
        - У меня кое-что получше есть. Неси кружки, - а сам иду к своему мешку. Фляжка с коньяком, конечно, невелика, да и не полна, но за такое дело можно и выпить немножко. Да и сосудам полезно будет… слегка прогреться.
        - Эх, хорошо, жаль, что мало, - сокрушается Менален, глядя в пустую кружку. Потом замолкает, погрузившись в какие-то свои мысли. Наконец снова поворачивается ко мне:
        - Ты говорил про два дня пути…
        - Когда я это говорил, я не имел в виду, что двоих из нас придется нести. Я имел в виду, что мы можем идти только днем, а тридцать тиг - это предел для дневного перехода даже для очень подготовленного человека. Если вы одолеете за день пятнадцать, то это будет очень неплохо, двадцать же, скорее всего, обернутся тем, что назавтра вы полдня проведете, отлеживаясь на привалах.
        - Понимаю, - кивает он, - человек - не машина.
        - Именно. До хутора отсюда тиг сорок. Ну, или немного меньше, если сильно повезет и кружить не придется.
        - То есть, на деле дня три топать?
        - Верно. Причем, при условии, что все будут полны сил, никого нести не придется и большую часть барахла мы бросим здесь. А мы ведь не бросим?
        - Не хотелось бы…
        - Вот да, не хотелось бы. А мне еще не хотелось бы показывать это место хуторянам. Что-то мне подсказывает, что они либо не знают о нем вовсе, либо считают проклятым и стараются не соваться. И мне кажется, что не стоит их в этом разубеждать. Целее будем. И мы… и они.
        - Точно, не стоит.
        - И вот что еще. Мы ведь не знаем, можно ли дойти до хутора просто прямо через лес. Я, конечно, не думаю, что попасть туда можно только сильно обходным путем, например, через Мелату. Но вот какая-нибудь фигня, вроде болота или здоровенного оврага вполне может поджидать нас впереди, причем совсем недалеко от того же хутора. И местные именно потому здесь не бродят, что не знают относительно безопасной дороги.
        - Хочешь сказать, что если кого-то послать, он в одиночку может и не дойти? Как по мне, так я больше боялся бы этих самых местных, если бы один через лес пер.
        Я бы тоже боялся. Потому согласно киваю и говорю:
        - В общем, лучше нам сейчас здесь остаться пока. В конце концов, вода и еда тут есть, нам на четверых надолго хватит. А еще ж оружие и снаряжение, одежда опять же. Все равно после этого ливня по окрестностям лучше не бродить.
        - Да уж, пусть подсохнет хоть немного, - вздыхает он. - Ладно. Пойду, пора делать господину барону перевязку.
        Морас поднимается и уходит. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не пойти следом. Мне же надо делать вид, что я не при чем. Ага, вот и долгожданное чудо. Менален почти выскакивает из "больничной палаты". Лицо у него - совершенно обалдевшего человека.
        - Всякое видел, но такое… Ты представляешь, чтобы кто-то сам себе извлек пулю, причем ничего не разрезая?
        - В каком смысле ничего? - делаю непонимающее лицо. Надеюсь, если я недостаточно убедителен, Морас спишет это на мое хреновое самочувствие.
        - Пуля вышла наверх, понимаешь? Снимаю бинты, а там она - из раны выглядывает! Совсем чуть-чуть, но уже можно вытащить.
        Старательно округляю глаза, а сам думаю - неужели прокатит?
        - А господин барон как себя чувствует?
        - Ну, теперь-то точно жить будет. Хотя, думаю, в постели он еще належится.
        - Долго?
        - Ну, если в больнице или дома, но под присмотром лекарей, то недели две-три, наверное. А если здесь…
        - Ясно, - говорю, - а Ольта там как?
        - Лучше, - улыбается он, - явно идет на поправку. Но тоже не завтра сможет хотя бы до хутора дойти.
        Эх, транспорт бы какой раздобыть. Например, повозку с лошадью, а лучше две, чтобы и раненых увезти, и сувениры, и самим пешком не топать. Но ни одна здравомыслящая лошадь в эти дебри не попрется, да и возница должен быть либо идиотом, либо точно знать, что он может здесь найти. То есть, возвращаемся к началу. Здесь может объявится разве что еще одна группа охотников за нашими головами. Или, как вариант, инспекторы, проверяющие сохранность имущества. Второе хуже, потому что эти точно будуть знать, где искать - особенно, если среди них будет кто-то из тех, кто здесь уже бывал. К тому же, и ловушки им будут известны. А вот охотничков, идущих по меткам на карте, вполне можно и самих сделать дичью. Но лучше всего будет, конечно, если никто нас не побеспокоит…
        Что-то меня снова в сон клонит. И Морас это замечает:
        - Что с тобой? Какой-то ты бледный. Не знал бы, что ты дрых больше двенадцати часов, посоветовал бы поспать.
        - Я… вроде ничего. Шея меньше болит. А спать и правда хочется.
        Он облегченно вздыхает:
        - Ну, значит, просто лишку дреманул. Сейчас чайку организую, покрепче.
        Странное дело, но чай действительно помог. Не сыпанул ли он туда еще чего? Пожалуй, надо выйти, и усовершенствовать ловушку для чужаков. Нарисовать еще загогулин, несколько старых стереть, поставить пару растяжек… Вот бы еще каких магических фиговин натыкать, но и не умею (по крайней мере, пока), и силенок маловато - кто ж меня назад потащит, если вдруг перестараюсь?
        Спустя час, дождавшись, чтобы дождь перестал, выбираюсь из убежища. Везде лужи. Ничего, главное - наши вчерашние следы смыло совершенно.
        На все запланированное уходит не меньше трех часов. Во всяком случае, когда я дорисовываю финальный штрих в последнем иероглифе, солнце уже пробует на вкус край леса. Пора домой. Тем более, что дождь начался снова.
        Если сюда придет кто-то, ориентирующийся исключительно по карте и условным меткам, то его ждет неприятный сюрприз. Я не только стер все найденные нами старые знаки (благо, их было немного), но и обозначил два ложных маршрута, по одному от каждого входа внутрь периметра. Избежать пересечения между ними не удалось, но метки я все же разнес на приличное расстояние, идущий по одному следу мог попасть на другой только случайно. В конце каждого зигзага имелось здание, похожее на настоящее убежище даже внутренней планировкой. Вот только ничего, кроме ловушек, там не было.
        Одной классической растяжкой на входе я не ограничился. Пришлось помудрить немного, но теперь вместе с гранатой в тамбуре должна была сработать еще одна, закрепленная под крышей и готовая нашпиговать осколками всех, кто останется у входа снаружи. А чтобы слишком осторожный "проверяющий" не обошел настоящую растяжку, поставил ложную, пожертвовав на это гранату из прежних трофеев. Все равно в ее взрывателе я не был уверен - мог и отсыреть. А еще возле каждой из ловушек соорудил парочку "генераторов паники", использовав на каждый по винтовке из складских запасов. Задача кого-то подстрелить не стояла, поэтому сами винтовки не были видны - только тонкая проволока, протянутая от спускового крючка там, где ее может задеть неосторожный "гость". Стволы, впрочем, смотрели туда, где мог оказаться кто-то из чужаков. Расчет был на то, что услышав выстрел, они сами начнут стрелять наугад, впустую тратя патроны. Ну, и нам дополнительный сигнал тревоги.
        Завтра, если получится, притащим с Морасом хотя бы по паре пустых ящиков в каждую "мышеловку", поставим для пущей убедительности туда, где они будут видны от порога.
        Старательно отсчитывая повороты и углы, возвращаюсь к убежищу. Когда я аккуратно перешагиваю едва заметную стальную нить у порога, и, приоткрыв занавес, прикладываю ладонь к магическому замку, за моей спиной остаются тускло-серые сумерки.
        За занавесом тепло. У костра сидят Морас и маркиза.
        - Ну, наконец-то! - рокочет капитан, - А то госпожа маркиза уже хотела идти тебя искать.
        Не хватало еще, думаю я, собирай вас потом… по частям. Кто знает, на что мы тут не нарвались чисто случайно. Помимо сюрпризов от наших неведомых врагов, здесь вполне могут найтись прощальные приветы от тех, кто это построил… или от тех, кто уничтожил.
        - Что вы там делали, Таннер? - любопытствует маркиза.
        - Оставлял подарки для непрошеных гостей, ваша светлость. Как чувствуют себя наши больные?
        - Хорошо. У Ольты уже получается вставать. Хотя говорить о том, что она сможет идти целый день, пока еще рано. А барон перестал терять сознание, мы его даже покормить смогли. Барон сейчас спит, а с Ольтой уже можете поздороваться.
        - Это хорошие новости. Пусть отдыхают. Надеюсь, ужин я не пропустил?
        - Нет, - хмыкает капитан, - как раз собирался готовить.
        Он уходит в тот коридор, где кухня, маркиза - в "больничную палату". Я остаюсь у костра. Что я там планировал на завтра? Ящики таскать? А может, ну их?.. Только сейчас понимаю, как устал. Все-таки четыре винтовки и восемь гранат, которые пошли на сюрпризы для гостей, это вам не букет гостей. Но это приятная усталость, не то что после ночных подвигов. Подхожу к занавесу, осторожно отгибаю край. А дождь явно усиливается. И небо совсем затянуло тучами. Как бы не до утра. Вот же ерунда, чего шея опять ноет?
        Отпускаю занавес и запечатываю магический замок. Сегодня уже наружу никто не пойдет, а гостей мы не ждем.
        После ужина все собрались в спальне. Настроение как-то сразу поднялось, когда я увидел барона в сознании, и даже пытающегося улыбаться. Да и Ольта, несмотря на то, что морщилась при каждом неосторожном движении, выглядела куда лучше, чем когда ее принесли сюда.
        Пили чай, капитан и барон по очереди рассказывали разные забавные истории. Только я молчал, поскольку опасался ляпнуть что-нибудь не то, и вежливо улыбался, даже когда не понимал юмора описываемых ситуаций. Обсуждать же наши дальнейшие планы не хотелось. Слишком много всяких "если" в них набиралось.
        Впрочем, не прошло и часа, как барон начал клевать носом. Прежде чем он заснул, Морас напоил его каким-то пахучим отваром, пробормотав, что это очень известное средство, которое способствует скорейшему заживлению ран, но запаха я не узнал. Пока капитан возился с Фогереном, Ольта в своем углу задремала, но он все равно ее разбудил, напоил тем же отваром и помог лечь поудобнее, и лишь после этого отступился. Маркиза пыталась делать вид, что полна сил, но выглядела усталой. Мы с Морасом переглянулись и вышли, чтобы не мешать ей лечь.
        - Что скажешь, Морас - когда они идти смогут?
        - Э, - мрачнеет капитан, - что тут гадать. Пару недель, самое меньшее. А то и месяц.
        - Ясно, - киваю, - что сейчас делать будем?
        - Ты спать будешь, думаю, ты снаружи хороший сон нагулял. А я за костром послежу, да тишину послушаю. Ближе к утру разбужу - мне поспать надо будет, повязки менять лучше на свежую голову. А ты покараулишь.
        - Годится, - спорить не хочется, действительно устал. Устраиваюсь на матрасе, накрывшись плащом. Морас подбрасывает дров в огонь, и взметнувшее искры пламя - последнее, что я вижу, прежде чем закрыть глаза и моментально провалиться в сон.
        - Таннер! Таннер! Проснись! - Морас трясет меня за плечо.
        - Что, уже? - спрашиваю, протирая глаза.
        - Слышишь?! - отвечает он вопросом на вопрос.
        - Что?
        - Только что громыхнуло! Два раза подряд! Там! - он указывает в ту сторону, где незваных гостей поджидала моя первая ловушка. Из темноты доносятся звуки выстрелов. Кажется, кто-то истошно кричит. И снова бьющий по ушам звук взрыва. Так, кажется кто-то попытался убежать или уползти не в ту сторону, и сработала растяжка, поставленная мной дополнительно - именно на случай паники среди уцелевших "проверяющих". Судя по тому, что рвануло два раза подряд, а не три, третий взрыв произошел после заметной, хоть и недолгой паузы, "ложную" растяжку ночные гости все-таки сняли. Значит, это не заблудившиеся грибники, и не мародеры-любители, где-то разжившиеся чужой картой. Скорее всего это боевики, вроде группы "лейтенанта Сидена". Снабженцы, обновляющие запасы продуктов и чего-то еще, с ограниченным сроком годности, или везущие что-то дополнительно, под какую-то определенную задачу, наверняка имели бы в группе человека, уже здесь бывавшего, который бы не купился на мои художества. Хотя кто его знает. Если этот знаток был тут всего пару раз, причем днем, и с последнего раза прошло, скажем, полгода или больше…
Но все-таки странно, что сунулись в темноте. Неужели все-таки снабженцы? Боевики, пожалуй, предпочли бы дождаться утра в лесу или хотя бы в первом попавшемся строении, где крыша не протекает.
        Выстрелы быстро стихают. Или стрелять некому, или кто-то смог взять командование в свои руки и прекратить бесцельную стрельбу, или уцелевшие проявили здравомыслие и спасаются бегством. Посмотреть бы, что там, но высовываться ночью, в дождь, практически ничего не видя… Лучше подождать до утра. Но если их там много, и они от сдуру затеют прочесывание окрестностей?
        Нет, ждать нельзя. При свете дня преимущество может оказаться на их стороне. К тому же, они успокоятся и будут меньше ошибаться.
        - Ты что задумал? - Менален встревоженно смотрит на то, как я собираюсь.
        - Надо проверить.
        - Один не пойдешь! - он пытается встать у меня на пути.
        - Ты должен остаться, Морас - кто поможет остальным, если я не вернусь? Маркиза одна не справится.
        - А может, они нас не найдут? Или даже вовсе не станут искать, решат, что те, кто поставил им капкан, давно ушли? Отсидимся?
        - Может, не может… Если их там много, то утром они устроят прочесывание - и найдут. И не факт, что отобьемся. Особенно, если среди них колдун есть, хотя бы слабенький. А ночью, в дождь, шансов больше у меня.
        - Думаешь, один все сделаешь?
        - А выбор у меня есть?
        Он отходит в сторону. Помогаю ему соорудить баррикаду из ящиков в "спальном" коридоре, показываю еще раз, где на входе стоит растяжка. Магического замка он не видит, но я показываю ему, куда нужно приложить ладонь - чтобы можно было выйти. И беру с него обещание, что если я вдруг не вернусь, они не выйдут наружу раньше, чем через три дня. Чтобы чужаки наверняка успели убраться. Залитый водой костер шипит.
        Выскальзываю наружу. Мой старый плащ, странным образом совершенно целый, оказался очень кстати - и не холодно, и за шиворот не льется. В правой руке револьвер, еще один в кобуре на левом боку, еще два, тоже снаряженных, в заплечном мешке вместе с россыпью патронов. И шесть гранат в особого кроя сумке, уложенной в мешке рядом с остальным добром. И нож в ножнах на поясе. Взял бы больше гранат и патронов, но вес у мешка и так приличный. Да и вряд ли мне дадут долго кидаться. Так что хватит и этого.
        Мда… Темновато. Не то чтобы наощупь приходится передвигаться, но вот под ногами ни черта не видно. И вдруг в глазах словно мутнеет - примерно так, как когда в подзорной трубе резкость подкручиваешь - а потом я начинаю видеть. Но картинка непривычная - черно-белая, контурная, словно все нарисовано, причем как на гравюре. То, что привык видеть светлым, те же каменные стены - темное. Небо - светло-серое. Ладно, главное, все возможные препятствия различимы. Как странно, однако, порой исполняются желания…
        Держусь в стороне от широких улиц, пробираюсь между домами - все равно тут никаких заборов нет, только кучи битого камня, да огрызки стен. Выходит не слишком быстро - пожалуй, к тому моменту, когда я подбираюсь к цели, с момента последнего взрыва прошло уже около часа, если не больше.
        Тихо. Только шелест дождя.
        Осторожно выглядываю из-за угла. В зазор между углами соседних полуразвалившихся строений видны вход в ложное убежище и небольшая площадка перед ним. И чье-то неподвижное тело.
        Подбираюсь к одной из тех развалюх, аккуратно взбираюсь на то, что осталось от крыши. Теперь будет лучше видно. По краю крыши торчат какие-то обломки, словно недовыбитые зубы. Пристраиваюсь поудобнее, приподнимаюсь. Таак…
        Гранаты изрядно проредили незваных гостей. Двое лежат прямо у входа, это одного из них я видел снизу, четверо поодаль, еще двое, похоже, подорвались на "дополнительной" растяжке. Опаньки, все-таки снабженцы. На проезжей части бывшей улицы стоит большая повозка под тентом, с виду - торговая фура, запряженная парой лошадей. Людей не видно. Хм, судя по количеству трупов, здесь могло быть и две повозки. И вряд ли все могли так глупо подставиться, к тому же - кто тогда стрелял, после третьего взрыва-то? Перебираюсь по крыше к краю, выходящему к улице. Ага, возница здесь. Лежит рядом с повозкой, с другой стороны, так и не выпустив кнут из рук. Осколок, что ли, поймал? Лошади, похоже, целы. Надо же, не понесли. Хорошие лошадки.
        Мысль просто забрать вторую повозку, отогнать ее к нашему схрону, загрузиться и по-быстрому покинуть мертвый город, отбрасываю сразу. Детская фантазия. Даже если получится уехать тихо, от погони мы не уйдем. Да и где тут в лесу дорога, по которой пройдет фура? Нет, нужно сделать так, чтобы за нами никто не гнался.
        Так, а где же выжившие счастливчики? О, вот и они. Дальше по улице, ближе к центру, просто на проезде стоит еще одна повозка, к ней привязаны четыре лошади - как видно, имелся еще и конный эскорт. Встретили бы на дороге днем, решил бы, наверное, что это обычный торговый караван, хозяева которого потратились на охрану. Вроде тех, что встречали на пути в Мелату.
        Возле повозки прохаживаются двое с винтовками наперевес, нервно оглядываясь по сторонам. Правильно, я бы тоже нервничал на их месте. Им же фактически ничего не видно, не то что мне. Даже если я сейчас встану в полный рост, они меня не увидят. И дождь идет, и луна за тучами прячется. Да и расстояние приличное.
        Так, вижу пока двоих. Сколько их там еще? В фуре, скорее всего, какой-то груз. Допустим, все всадники, чьи лошади привязаны к повозке, живы. Значит, уже плюс четыре. Возница этой фуры, скорее всего, уцелел. И командир отряда тоже - раз они не рванули прочь без оглядки. То есть, никак не меньше восьми голов. А может, и больше. Интересно, а почему они не вернулись за второй повозкой? Думают, что она до утра и так никуда не денется? Или в ней груз не такой ценный? И почему они не забрали тела погибших? Я уже привык, что мертвецов стараются не оставлять.
        На крышу здания рядом с повозкой выбрался третий часовой. Значит, остальные внутри. Точно, вон, в оконном проеме появилось слабое свечение - похоже, развели огонь. Забавно. Этот парень на крыше тоже меня не видит. И не чувствует. Впрочем, и мне, чтобы снять часового отсюда, понадобилась бы хорошо пристрелянная винтовка - на таком расстоянии револьвер практически бесполезен. Только в такой стрельбе нет никакого смысла. После первого же выстрела придется уносить ноги.
        Пока я гадаю, что мне делать, из-за фуры появляются пятеро, и направляются в мою сторону. Все с оружием. Один из них оказывается тем самым возницей - когда эти пятеро добираются до брошенной фуры, он забирается на козлы, и, сняв с плеча винтовку, изображает часового. Остальные собирают покойников, стаскивая их к повозке. Много времени это у них не отнимает, и вот уже фура с мертвецами катит в сторону другой фуры. Но не останавливается возле дома, в котором прячутся от дождя остальные. А подъезжает к строению на другой стороне улицы, и те, кто загружал тела, выгружают их из фуры и заносят внутрь. Потом фура снова трогается с места и останавливается рядом с другой повозкой. А где грузчики-носильщики? А, вот, идут от импровизированного морга к дому. Чего они там так долго возились? Неужели ставили растяжку на случай, если неупокоенные встанут? Или руки-ноги им связывали?
        Однако, вопреки моим ожиданиям, мужики не сразу скрываются в доме, а помогают вознице выпрячь лошадей и увести их в соседнее с убежищем строение. Тоже верно, нечего им всю ночь под дождем стоять.
        Рядом с первым часовым на крыше их временного убежища появился еще один. Идея правильная, но думаю, это им не сильно поможет. Спускаюсь вниз и спокойно перехожу улицу.
        Добравшись до следующей параллельной улицы, поворачиваю в сторону дома с часовыми. Передвигаюсь, держась поближе к стенам, так что если у охранников вдруг прорезалось ночное зрение, увидят они меня далеко не сразу. Ближе, ближе… И вот уже от них меня отделяет лишь одно строение, наполовину разрушенное - от стены, выходившей к улице, осталось лишь основание. А вот тыльная стена, смотрящая на интересующее меня здание, оказалась цела, и даже кусок крыши при ней сохранился. Правда, узкий как балкон, но это ничего, мне места хватит. Вот туда я и поднимусь. Интересно, почему они не пустили часовых вокруг дома по земле? Мало людей? Осторожно карабкаюсь по боковой стене, как по лестнице, вползаю на "балкон". Надо же, часовые по-прежнему ничего не замечают, хотя между домами всего-то шагов двадцать, не больше. Часовые, правда, ушли на дальний от меня край крыши - о чем-то переговариваются с теми, что охраняют фуры и импровизированную конюшню. Чудненько. Спускаюсь обратно, забираюсь под остаток крыши. Прикидываю - с момента, как вне укрытия остались только караульные, прошло уже не меньше часа. Кто-то из
тех, что внутри, наверняка уже заснул.
        Итак, что имеем? Чужаки потеряли девять человек. Сколько их осталось, неизвестно, есть ли среди них раненые - тоже. Живых и дееспособных пока видел восемь или девять - девять, если второй караульный, вылезший на крышу, не участвовал в собирании мертвых тел. По идее, у них должны быть люди на вторую смену караула, то есть, опять же, никак не меньше восьми человек. Возницу и командира я вряд ли увижу на постах, значит, уже не меньше десяти. Можно добавить в счет раненых, если они там есть. Имеются повозки с каким-то грузом и четыре лошади под седлами. Мы не жадные, нам хватит и одной повозки, можно даже без груза, главное, с лошадьми. И очень хочется побеседовать с кем-нибудь из чужаков, чтобы понять, что же, собственно, происходит. Значит, придется усложнить себе задачу.
        Если бы мне не были нужны пленные, и я был абсолютно уверен, что это враги, то просто угостил бы непрошеных гостей гранатами. Одну на крышу, одну караульным внизу, остальное в окна и двери. И никто бы не возмущался… Наверное. Но это как раз тот случай, когда самое простое и удобное решение является еще и неправильным. А еще лошадей жалко. Они-то ни в чем не виноваты.
        Увы, среди моих новообретенных магических талантов умение погружать в сон одновременно кучу народу, да еще и разбежавшегося по углам, пока не значится. Придется успокаивать более традиционными способами.
        Прячу среди камней мешок с гранатами и запасными револьверами. Надеюсь, не пригодятся. Все же пару гранат беру с собой - на всякий случай. Решаю начать с часовых у повозки. И тут один из них, словно услышав меня, выходит из-за фуры и направляется на обход здания - понятное дело, из-за телеги или с крыши не очень-то разглядишь, что под стенами делается. Здоровый, к слову, мужик. Винтовка в его руках выглядит игрушечной. Выскальзываю из-за угла. Он все-таки что-то почуял и оборачивается. Но так даже лучше. Я вижу его ошарашенное лицо, начавшую отвисать челюсть, пытающиеся поднять винтовку руки, но рукоятка револьвера уже впечатывается в широкий лоб.
        Вроде ничего не треснуло.
        Охранник оседает, притормаживаю его падение, придержав за плечи, усаживаю под стеной. Обшариваю карманы. Разные мелочи… Ага, вот. Удостоверение личности со знакомой эмблемой. Надо же, только одно. Кто это у нас?
        "Дигус Хатир, стрелок охранной роты Меленгурского управления Серой Стражи".
        И печать с тусклым свечением. Не может быть… Настоящее удостоверение? Эх, нет барона, он бы на раз определил, не подделка ли. Хотя вряд ли объяснил бы, что тут происходит. Прячу удостоверение к себе в карман. Оттаскиваю Дигуса туда, где минуту назад сидел сам. Тут на него хотя бы дождь лить не будет. Заодно связываю руки и ноги, и запихиваю в рот кляп, чтобы не учудил чего без разрешения. Очень не хотелось бы укокошить реального бойца Серой Стражи, пусть и рядового. Хм, а те девять - они кто? Жаль, не вышло у них по карманам пошарить. Ладно, не смертельно.
        Накидываю плащ Дигуса поверх своего, опускаю капюшон, скрывая верх лица. Поднимаю его винтовку, попутно проверив - заряжена, и выхожу из руин. Вовремя - один из часовых на крыше подходит к краю:
        - Дигус! Ты что, заснул там?
        Выныриваю из невидимой для него зоны, машу рукой. Тот смеется:
        - Я же говорил, Данур, углы он там метит. А ты что брехал? "Биран, он в луже утонул". Да как он может утонуть, дубы не тонут.
        Гранату им туда бросить, что ли? Ладно, пусть живут пока. Все равно не убегут. Прыжок с крыши тут и сейчас вполне может кончиться переломом ноги, а то и чего еще.
        Обхожу дом, изображая Дигуса, заодно убеждаюсь, что никакой сигнальной фиговины они не поставили. Ни проволоки с колокольчиками, ни чего-нибудь магического. Это потому, что они - настоящие снабженцы и таким фокусам не обучены или просто времени не хватило? Или спец по колокольчикам лежит сейчас в морге и уже никуда не спешит?
        Все-таки, сколько их внутри?
        Выруливаю к фуре, замечая приставленную к стене лестницу - вот как те двое попали наверх. Лестницу, надо думать, взяли из фуры. Вряд ли она тут лежала с незапамятных времен. Напарник Дигуса стоит в дверном проеме - от дождя прячется.
        - Ну что там, все в порядке? - спрашивает он, я молча киваю и подхожу ближе. Он, похоже, уже здорово продрог. Все-таки плащи у них… не очень.
        - Как думаешь, мы тут не околеем, пока сменят? Сказали - четыре часа стоять, а прошло, наверное, не больше двух. Капитану что, он своих людей бережет. Своих не погнал на посты, надеется, что к смене часовых дождь кончится… Сволочь усатая. Принесло его из столицы на наши головы… А лейтенанту Астирену сейчас не до нас, ему не помереть бы. Проклятый осколок. Проклятые диверсанты. Таких парней потеряли. Кто бы мог подумать. А говорили - ничего, мол, сложного, завезете ящики, разгрузите и назад. А вона оно как обернулось. Четверо наших полегло, пятеро этих, лейтенант ранен…
        Мычу и качаю головой, изображая согласие. А напарник Дигусу попался словоохотливый. Не дождавшись моего ответа, он продолжает:
        - Я вот слышал, что эти места нечистью всякой облюбованы. А мы тут на ночевку решились. Ох, не кончится это добром, ох, не кончится.
        Он продолжает что-то говорить, а я тем временем прикидываю, как мне сподручнее его угомонить. Так, стоп. Он сказал, что у капитана из столицы свои люди. Еще там есть какой-то лейтенант, и он ранен. И лейтенанта этот болтун противопоставил капитану. Почему? Предположим, что лейтенант со своими людьми - это настоящие стражники из Меленгура. Которых какие-то пришлые, прикидываясь коллегами, используют втемную. Хм, а ведь в Меленгуре не идиоты сидят, поддельные документы распознали бы, наверное. Да и телеграф у них есть, чтобы проверить, если этот капитан им незнаком. Нестыковка. Как капитан сумел убедить местное начальство дать ему людей и, по всей видимости, транспорт? Не гнал же он фуры из самой Тероны? Неужели он настоящий офицер Серой Стражи? А груз? Вполне возможно, что он тоже вполне легально получен с армейских складов во вс том же Меленгуре - если в ящиках то же самое, что мы нашли в убежище. Большей частью, во всяком случае. А мой нечаянный напарник продолжает говорить:
        - Нет, ну надо же, даже колдуна убило. Подумай, Дигус, маг - и от гранатного осколка откинулся. А хвалился, что все ловушки за тигу чует. Выходит, не все…
        Он снова начал ныть, что от торчания под дождем зуб на зуб не попадает. Так, две важные детали в его словоизвержении все же мелькнули - во-первых, мага у них нет. Убит. Во-вторых, загадочный капитан из столицы носит усы, и будет очень здорово, если никто больше ими не украшен.
        - Слышь, Дигус, ты что, околел там? Чего молчишь, как чужой?
        Он поворачивается ко мне, откидывая капюшон.
        И его лоб встречается с моим кулаком. Негромко хрюкнув, часовой стекает по стене. Ну, и что теперь с ним делать? К Дигусу не оттащишь, могут заметить те двое наверху. Они как раз утопали на дальний край крыши. Ладно, придется в фуру.
        Возвращаюсь обратно. Тяжелый, хорошо, недалеко было. Что дальше? Сразу внутрь или сначала обработать тех двоих наверху? Плохо, что их двое. Все-таки придется начать с них. Те, что внутри, особенно те, что только что вернулись с улицы, вряд ли в ближайшее время высунутся наружу. А эти двое наверху с удовольствием спустятся вниз, если у меня внизу не получится не шуметь. И мне за спиной они будут совершенно ни к чему.
        Поднимаюсь на крышу.
        Не сразу, но меня замечают. Подхожу ближе.
        - Эй, что случилось? Чего пришел? Капитан зовет нас погреться?
        Именно, ага. Пока они ржут над этой собственной шуткой, перехожу в сальто с разворотом, сбрасывая плащи, и мой каблук знакомится с грудной клеткой первого - кажется, это Биран - пока кулак летит в переносицу второго. Наверное, со стороны это выглядит, как будто они разлетаются от взрыва между ними. Не теряя времени, затыкаю им рты и связываю конечности. Конечно, лежать на мокрой крыше - невелико удовольствие, но это ненадолго… я думаю.
        Этих я уже никуда не потащу. Спускаюсь обратно, останавливаюсь в дверном проеме. В глубине помещения горит огонь, вокруг него расположились люди. Меня, похоже, никто не видит. Так, слева трое, дальше в углу еще один, справа четверо. Все лежат, кроме двоих справа, сидящих у огня. Дежурные, видимо. Правильно, не стоит надеяться на часовых. Тем более, что их и нет уже. Но вам об этом знать незачем.
        Плохо. На полу полно мелкого мусора. Бесшумно войти, скорее всего, не получится. Бросить гранату - положу всех. Стрелять тоже нельзя. Капитан мне нужен живым для допроса. А я пока не знаю, где он. Скорее всего, эти двое сидящих - его люди. Значит, он тоже справа. Возможно, один из спящих. Но не факт. И вообще, это всего лишь предположение. Значит, в идеале нужно не убить никого. На моей стороне внезапность и то, что я сейчас вижу не свет - мне темнота не помеха. Отталкиваюсь от порога и приземляюсь за спинами сидящих, сталкиваю их головами, не дав им эти самые головы повернуть. Так, я, похоже, не ошибся. У одного из лежащих с этой стороны костра под носом довольно пышные усы. И капитанские знаки отличия. Расцветку таким зрением не увидеть, но тут достаточно и формы. И рельефный шеврон Серой Стражи на рукаве. У остальных усов нет. Капитан пытается схватиться за револьвер и вскочить, но его голова оказывается на пути моего каблука, когда я завершаю разворот, и он откидывается назад, больше не пытаясь шевелиться. Надеюсь, не убил. Пока я сдвигаюсь к четвертому бойцу, выбивая у него из руки револьвер
и плюхаясь на него всем телом, с другой стороны костра начинается какое-то шевеление. Но тем четверым мешает пламя костра, все происходящее за ним они не видят. Вырубаю типа под собой ударом в висок и перемещаюсь к заждавшимся меня остальным. Так, в тройке у одного на голове бинты. И форма у него офицерская. Похоже, это и есть лейтенант Астирен. Значит, двое других - его бойцы. А тот, четвертый, что испуганно жмется в угол, отбросив от себя винтовку - уцелевший возница. Уж не знаю, просто нанят был в Меленгуре вместе с фурой или служит в каком-нибудь хозяйственном взводе, но драться не хочет. Мне же проще. Перехватив удачно подвернувшуюся винтовку на манер дубины, отбиваю у бойцов всякое желание отбиваться. Оставшийся в одиночестве лейтенант с обреченным видом убирает руку от кобуры. Обезоружив его и связав ему руки, и повторив ту же процедуру с возницей - все-таки единственные люди, пребывающие в данный момент в сознании - принимаюсь за остальных. Все-таки хорошо, что в фуре нашелся изрядный моток веревки, и я прихватил его с собой. Лейтенанта успокаиваю словами, что у меня есть лекарь, и я его утром
приведу. Как выясняется, их медиком был Норел - тот самый любитель поболтать. Причем медиком неважнецким.
        Ладно, думаю, надо присоединить неудачливых караульных к их товарищам. Направляюсь к выходу и вдруг ощущаю странный озноб по всему телу. Невольно оборачиваюсь, но позади меня все как было, никто не шевелится. На улице тоже ничего нового, даже дождь не перестал.
        Решаю начать с Норела, раз уж он ближе всех. Но не втаскиваю его внутрь, к костру, а оставляю у входа, сразу за порогом - только чтобы дождь на него не лил. И отправляюсь за Дигусом. Все равно тем двоим на крыше придется дать очухаться и развязать ноги, чтобы сами могли спуститься по лестнице. Дигус уже немного пришел в себя, но лишь немного. Сидит и глупо хлопает глазами, не понимая, что происходит. Сильно я его приложил… Но послушно встает и идет за мной.
        И вот тут меня ждет первый неприятный сюрприз. Норела нет. Я быстренько провожу Дигуса внутрь, устраиваю рядом с остальными меленгурцами и приказываю заснуть. Удивительно, но верзила тут же засыпает, причем с какой-то прямо блаженной улыбкой на лице. Однако озадачиваться этим некогда. Вылетаю на улицу. Норела по-прежнему не видно. Демон меня пережуй, надо было этого козла все-таки затащить к остальным. Как он мог уйти, ведь был связан и без сознания? Опаньки, а лестница-то откинута и валяется на земле. Поднимаю ее и взбираюсь наверх, держа оружие наготове. Там меня ждет второй сюрприз. Тоже неприятный. На крыше никого. Данур и Биран, или как их там, тоже исчезли. А я-то подумал, что Норел, как-то освободившись, решил присоединиться к ним. Хотя, если подумать, зачем ему лезть на крышу? Тогда кто отбросил лестницу? И опять же, зачем?
        В фурах тихо, причем видно, что тенты хорошо натянуты, все узлы на месте. Причем завязать их можно только снаружи. Значит, внутри никто не прячется. Конюшня? Подбегаю к проему, через который туда заводили лошадей. Слышно тревожное всхрапывание. Хотя вроде бы животные ведут себя довольно спокойно. И по обе стороны от проема нацарапан какой-то защитный символ, заряженный слабенькой, но все же настоящей магией. А возница-то не так уж прост. На всякий случай запоминаю рисунок. Вхожу. Нет, пропавшие тут не прячутся. Здесь только лошади. Окон здесь нет, дальняя часть здания давно обвалилась, так что за дверным проемом по другую сторону единственного доступного помещения лишь нагромождение обломков. До самого верха.
        Выхожу обратно под дождь. Вроде бы все как прежде, но почему тогда мне кажется, что здесь что-то изменилось? Причем не в лучшую сторону? Еще раз проверяю своих пленных - нет, все на месте, никто даже на полшага не сдвинулся, только следят за мной встревоженными взглядами. Вот только ощущения, что они что-то старательно скрывают, нет. Нет, они просто пытаются понять, что не так. Старательно сдерживая шаг, иду к выходу.
        Где искать этих идиотов? Морг проверить, что ли? А это идея.
        На улице все по-прежнему, только дождь, по-моему, полил сильнее. Мощеная камнем улица понемногу превращается в одну большую лужу. К счастью, очень мелкую. Но удовольствие все равно еще то. Подхожу к моргу. Ага, точно - едва заметный отблеск сразу за порогом на уровне верхнего среза армейского сапога. Растяжка. Заглядываю внутрь. Там темно, но мне видно. Только разглядывая пленных у костра, я ненадолго переходил на обычное зрение. Внутри только голые стены в узорах трещин. Никаких тел. Вообще ничего из того, что могло от них остаться.
        Мне становится не по себе. Ладно, пропавшие караульные были хотя бы живы. Можно предположить, что они очухались быстрее, чем ожидалось, и сделали ноги. Хотя и непонятно, куда. Хорошо, допустим, живые беглецы просто прячутся в развалинах - каменных коробок с более-менее целой крышей вокруг десятки, выбирай - не хочу. Или не рискнули дожидаться утра в мертвом городе и двинули в лес. Но кому нужны девять мертвых тел, причем вместе с одеждой? И кто мог их вынести, не зацепив растяжку?
        Ладно. Мне их сейчас все равно не найти. Оружия у них нет. По крайней мере, пока.
        Еще раз проверяю конюшню, забираю наконец мешок с гранатами и запасными револьверами - все на месте - и возвращаюсь к тем пленным, которые никуда не подевались.
        Начинаю допрос с возницы, оттащив его подальше.
        Тут все просто. Зовут Нокис, ему сорок, служит в хозяйственной части Меленгурского управления Серой Стражи. О грузе ничего не знает, кроме того, что часть его получили на армейских складах, а часть - в пересыльном складе на станции железного пути. Напарник, который погиб, служил с ним вместе. Лейтенанта, Дигуса и прочих меленгурцев Нокис знал. Капитана из столицы - вроде, Мархен его фамилия - прежде не видел, сюда тоже поехал впервые. Поморщив лоб, вспоминает, что напарник ездил с подобной экспедицией прошлым летом. Хвалился потом, что неплохую премию получил. Но говорить о том, что возил и куда ездили, отказывался наотрез. И только когда подъезжали к этому месту, шепнул, что ездил именно сюда. Кто тогда приезжал из столицы или еще откуда, Нокис не знал.
        С лейтенантом Астиреном разговор тоже вышел недолгим. Совсем молодой, всего-то год после офицерской школы. Опять же, дал подписку о неразглашении, хотя что он мог разгласить-то? В погрузке ни он, ни его люди не участвовали. По сути их взяли для усиления охраны, ну и в качестве грузчиков, чтобы долго здесь не задержаться. Что это за место, Аристен не имел ни малейшего понятия. Ни капитана Мархена, ни кого-то из его людей Астирен прежде не встречал. Никто из десятка бойцов, которых он взял с собой, прежде здесь не бывал. Возниц выделил начальник хозяйственной части, так что лейтенант не имел понятия и о том, почему выбрали именно их. Что ж ты такой нелюбопытный, мысленно вздыхаю я. В дороге капитан объяснил ему, что это, мол, закладка, для оперативных групп Серой Стражи. Мол, в этих малонаселенных местах рядом с магрийской границей, другого способа наладить нормальное снабжение нет. Лейтенант предпочел ему поверить, лишние же вопросы задавать опасался. Предполагалось, что они прибудут сюда днем, быстренько выгрузятся, что-то там заберут и тут же поедут обратно. Но в пути случилось несколько
задержек, в основном по вине капитана, в итоге они добрались до места с опозданием на несколько часов, когда уже стемнело. Поняв, что график движения полетел к чертям, капитан начал нервничать, и несколько раз срывался и на лейтенанта, и на его бойцов, и на своих подчиненных. В результате робкая попытка одного из людей капитана предложить переночевать в лесу и отправиться на объект утром, осталась неуслышанной. Лейтенант лишь подивился - что такого, мол, в том, чтобы переночевать на объекте? Теперь, говорит, кажется, понял.
        Дигус и двое других бойцов к словам своего командира ничего ценного не добавляют. Чтобы они по-настоящему прониклись тем, что я сейчас их единственный друг, и если и убью, то быстро и просто, без расчленений, кровопийства и превращений в монстров, довожу до их сведения, что Норел, Данур и Биран бесследно исчезли, а с ними за компанию и девять покойников. Кажется, понимают, что лучшее, что они могут сделать - это сидеть тут до самого утра, и, по возможности, не шевелиться.
        Ладно, переходим ко второму отделению.
        Капитан и трое его спутников уже пришли в себя, но лишь злобно зыркают в мою сторону. Ибо больше ничего сделать не могут. Очень осторожно - чтобы пальцы не откусил - извлекаю из его рта кляп, и освобождаю его уши. Надо ведь, чтоб он слышал мои вопросы. Мне ведь есть о чем спросить.
        Ну, с чего начнем?
        - Имя?
        Он колеблется. Ему хочется раздавить меня, словно таракана, и ему страшно, словно этот таракан - он сам, и тапок в моей руке уже занесен. Он готов меня убить и готов поседеть от страха. Попробую ему помочь. Поднимаю револьвер до уровня его глаз.
        - Имя?
        - Мархен… Симун Мархен.
        - Вы - капитан Серой Стражи? Если, конечно, носите этот мундир на законном основании.
        - Мои докум-менты - во-во внут-треннем к-кармане. С-справа, - выдает он трясущимися губами. Однако, Таннер, ты начинаешь косячить. Ты должен был посмотреть удостоверение, еще когда связывал его. Решил, что там будет подделка, не стоящая внимания? Зря. Вытаскиваю тонкую книжечку с эмблемой Серой Стражи на обложке. Открываю. Так, имя - верно, Симун Мархен. Портрет - отсвечивающий магией отпечаток. Да, это он. Нер, то есть нетитулованный дворянин. Ему сорок. Капитан Серой Стражи. Приписан к Ханаранскому провинциальному управлению. Печать, как и портрет, светится. Все, как положено. Удостоверение оформлено в конце прошлого года - а не неделю назад, еще один аргумент в пользу его подлинности. Стоп. Ханаран? Прибыл ведь из Тероны. Перевели, но не успели переоформить? И что он делает в приграничных дебрях?
        - Здесь написано, что вы служите в Ханаране. Почему тогда прибыли из Тероны?
        - Я был откомандирован в распоряжение главного управления два месяца назад, числился в кадровом резерве. Меня должны были перевести. Просто документы оформляются не так быстро, как хотелось бы.
        - В столице не нашлось человека, у которого нет проблем с бумагами?
        А вы кто такой? - надо же, стоило мне только ствол опустить, и он осмелел. Конечно, можно сказать, что вопросы здесь задаю я. Причем очень хочется так сказать. Но почему бы не проверить одну любопытную теорию?
        - Лейтенант Торан Сиден. Серая Стража. Паучий полк, - я называю ему имя, значившееся в поддельном удостоверении командира охотников за нами, который сам стал дичью.
        А ведь это момент истины.
        Если он расслабится, значит, он знает это имя, но не знает человека, могущего за ним стоять, оно для него просто пароль. И тогда он имеет самое непосредственное отношение к тому безобразию, которое творится вокруг все последние дни, и все больше смахивает на какой-то заговор. Если, конечно, он не совершеннейший придурок, который просто верит, что я "тоже из Стражи", и думает, что его капитанские регалии что-то для меня значат.
        Если он знает как Сидена того, кто умер между двух холмов, он поймет, что помощи не будет и что я - враг. И во взгляде хоть на мгновение проявятся страх и ненависть.
        Если он знает настоящего Сидена - если тот когда-нибудь существовал, то я увижу страх… и недоумение.
        Если я увижу недоумение пополам с равнодушием, значит, он знает ненамного больше, чем Астирен. И тогда, очень может быть, он просто дурак, которого услали сюда с тайной надеждой, что он тут и останется…
        Капитан Мархен расслабился. Первый вариант, похоже.
        - Меня предупреждали, что я могу здесь встретить вас… или лейтенанта Ранкена. Вы можете объяснить, что здесь происходит? Вы нашли… тех, кого искали? И где ваш отряд?
        Нет, он точно в деле, причем не нашей стороне. И откуда-то знает, что у "Сидена" был отряд, хотя "лейтенант" высадился на берег всего лишь четыре дня назад. И запнулся, словно знает, за кем охотился "Сиден". Или просто вполне здраво предполагает, что офицер не может бродить тут один и без цели? Ладно, допустим, что все-таки знает. А кто такой Ранкен?
        - Мой отряд был уничтожен, капитан. Мы нашли их, но они оказались хитрее. Оторвались от преследования и тут же устроили нам засаду. Убили всех, кроме меня. Меня спасло то, что они спешили и не стали проверять, не остался ли кто в живых. Я шел за ними, но вчера потерял их из виду недалеко отсюда, когда стемнело. Решил найти… думаю, что то же, что и вы. Не скажете, что за взрывы и стрельбу я слышал перед тем, как наткнулся на вас?
        Капитан кривится:
        - Нам тоже кто-то устроил западню. Место, где мы должны были оставить наш груз и забрать… кое-какие ящики, кто-то посетил до нас. Может быть, это были те, кто уничтожил ваш отряд. Они обошли те ловушки, о которых мы знали, и поставили другие. А мои люди не сумели это распознать. В итоге погибла половина отряда, включая нашего мага.
        Вот это да… Это что же, он даже не понял, что с самого начала, от самого первого условного знака шел по ложному пути? А когда это его предупредили обо "мне"? Несложный расчет показывает, что сообщение он мог получить только в Меленгуре, и только телеграфом - никак не не курьером и уж тем более не обычной почтой. Если, конечно, его хозяин не побоялся использовать для этого магию. Вряд ли Мархену еще в столице - если, конечно, он прибыл из столицы - дали полный список участников этих странных игрищ. Ладно, потом. Пока вернемся к западне, в которую угодил наш капитан.
        - Это они стреляли в вас?
        - Да, они обстреляли нас, когда ловушки начали взрываться. Но пока эти идиоты, - Мархен, презрительно скривившись, кивает куда-то за костер, - в панике палили вслепую, враги ушли.
        Он ерзает, пытаясь устроиться поудобнее - руки-ноги-то я ему не развязал - и вдруг почти шепотом говорит:
        - Лейтенант, мы можем договориться… и помочь друг другу? Чтобы, когда мы доберемся до менее диких мест, и нам придется писать рапорты, наши сведения не слишком отличались друг от друга?
        Это что же, он хочет, чтобы я его помог ему оправдаться? Хорошо. Но пусть скажет, перед кем.
        - А этот, - кивком головы указываю себе за спину, - лейтенант Астирен?
        - А мы его вместе уговорим. Без труда. Он же не враг самому себе… Ему ведь придется как-то объяснять гибель своих людей. Впрочем, он вполне может и сам героически погибнуть. И развяжите же меня, наконец!
        - Чуть позже… Кому вы должны были отчитаться по возвращении? Ведь не кадровикам же?
        - Это вас не каса… - вскипает капитан, но, снова увидев перед носом ствол револьвера, замолкает.
        - Кому?
        - Честь дворянина и офицера не позволяет мне…
        - Кому вы подчиняетесь, капитан? А то, чего доброго, я решу, что вы не тот, за кого себя выдаете.
        - Что вы себе позволяете, лейтенант? Я же не спрашиваю вас, кому будете отчитываться вы?
        - И правильно делаете. И, к слову, вы не в том положении, чтобы указывать мне, что мне делать, а что нет.
        - Вы пожалеете!
        - Вы можете пожалеть о своем упорстве гораздо раньше. Прямо здесь и сейчас.
        - Что, убьете? Не боитесь ответственности? - он пытается храбриться и смотреть на меня с высокомерным презрением, но получается у него плохо.
        - Ну, лично я вас убивать не буду, - наверное, звучит это как-то очень зловеще, потому что даже в неверном свете костра я вижу, как он стремительно бледнеет, - просто вытащу на улицу. И, может быть, даже развяжу. Назад в дом, правда, не пущу. Кстати, вы заметили, что сегодня полнолуние?
        - Ииии… что вы со мной сделаете?
        - Я? Ничего. Ничего, кроме того, что уже пообещал. Что с вами будет? Наверное, просто исчезнете, как ваши мертвецы… и трое живых караульных в придачу.
        - Вы шутите?
        - Отнюдь. Они действительно исчезли, быстро, бесшумно и бесследно, - я говорю это с совершенно серьезным видом, он молчит, но его начинает трясти. Все сильнее.
        Как его приплющило, однако… Мархен дергается, открывает рот, словно собирается что-то сказать… И вдруг обмякает. Не веря своим глазам, протягиваю руку. Пульса нет. Мертв. А ведь это не от страха он. Кто-то позаботился о том, чтобы Мархен не проговорился.
        Перевожу взгляд на людей капитана. Вон, как смотрят. Как приговоренные к казни. С петлей на шее. Интересно, они могут объяснить, что случилось с их командиром? Подсаживаюсь к этим двоим. Не спрашивая разрешения, вытаскиваю их документы, и только тогда вынимаю кляпы и открываю им уши.
        - Ну что, поговорим?
        - Почему бы и не поговорить. Спать все равно не дашь, - подает голос тот, что ближе ко мне.
        Ну что, побыть еще Сиденом или нет? Пожалуй, побуду. Правду они могут и не воспринять. Заглядываю в удостоверения. Так, тот что отозвался. Почему-то очень напоминает мне Киртана, но волосы черные и кожа смуглее. Зовут Кимер, звание - сержант, тридцать два года. Как бы немного старше меня. Второй - Динас, рядовой, на семь лет моложе напарника, тоже чернявый, но пошире в плечах, и нос у него… скажем так, великоват. Оба из Змеиного полка. Надо будет спросить у барона, что это за полки такие.
        - Кто из вас предлагал… ему… - кивок в сторону капитана, - заночевать в лесу и не соваться в это место до утра?
        - Ну, я… а что? - снова отзывается Кимер.
        - Почему предлагал? Что-то знаешь? Бывал здесь раньше?
        - Нет, не бывал, - качает он головой, - и не знаю, и даже предчувствия не было никакого. Просто этот… несколько раз повторил, что мы должны добраться сюда днем, по-быстрому все провернуть и свалить. Видать, что-то знал. Но что - не говорил. Но мы так поняли, что оставаться здесь на ночь не стоит. Потому я и попробовал ему предложить, но он на взводе был из-за того, что задержались, и слушать не стал. Думал, наверное, что мы это логово без труда найдем, за какой час все сделаем и свалим. А к утру, мол, далеко будем, а потом и вовсе опоздание наверстаем.
        - Сильно опоздали?
        - Ну, еще вчера днем должны были здесь оказаться. А сейчас, если бы все шло по плану, дрыхли бы на сеновале в Медвежьей Тени.
        Надо же. Сложись у нас все немного по-другому, вполне могли бы там пересечься. И, может быть, даже мирно.
        - Что в фурах?
        - Да что там может быть, - пожимает плечами Динас, - мешки-ящики-бочки. А в них винтовки, револьверы, патроны, гранаты, лекарства, спирт, вода, продукты какие-то. Может, еще что, но нам про то знать не положено. Должны были одни ящики выгрузить, другие загрузить обратно. Замена, в общем.
        - А про это "что-то еще" кто-нибудь, кроме капитана, знал?
        - Колдун знал, - морщит лоб Кимер, - еще Улер и, наверное, Вавер. Но их первых и порвало на растяжке. В смысле…
        - Я понял.
        Ну, и что теперь делать? О чем их еще можно спросить, я не знаю. И так ясно, что их просто прикомандировали к капитану, как и остальных… почти всех. Впрочем, они мне еще пригодятся. Особенно, если утром лошадей в "конюшне" не окажется.
        Все же интересно, почему исчезли мертвецы? Они же были внутри дома… Стоп! Почему тогда на пустоши нечисть не смогла войти? Потому что над каждым окном был вбит серебряный гвоздь, а у двери и вовсе четыре, по одному на каждый угол. А здесь?
        - Нокис!
        - Да, господин?
        - Ты там, где лошадей поставили, серебро ставил от нечисти?
        - Это… да. Поставил по монете на окна, и еще одну на пороге положил.
        - Молодец, - говорю и поворачиваюсь к Кимеру:
        - Вы когда покойников в тот дом сложили, серебром дверь не отметили?
        - Нет…
        - Ясно.
        - А что ясно?
        - А то, что нет их там. И нет именно поэтому.
        - Ох ты ж… Место, выходит, нечистое?
        - Выходит.
        - Слушай, а ты кто будешь? А то кто мы - ты знаешь.
        - Торан Сиден, лейтенант. Паучий полк, - видя их лица, с трудом удерживаюсь от смеха.
        - Господин лейтенант…
        - Спокойно, я не в мундире. А со связанными руками честь отдать все равно не получится.
        Развязываю всех, Астирену и его людям тоже представляюсь Сиденом - раз уж сразу не додумался. Потом разберемся, кто, что и где. А сейчас пусть отдыхают. Слишком много всего случилось.
        Сидя у огня, прокручиваю в голове события последних часов.
        Надо же, совсем недавно думал о том, как их всех уничтожить. А сейчас думаю, как сохранить им жизнь.
        Едва снаружи начинает светлеть, бужу Нокиса.
        - Кого тебе в помощь дать, с лошадьми разобраться?
        - А вот Дигуса, господин лейтенант и этого… Кимера. Видел, как он со своим жеребцом обращался, по-людски.
        - Как скажешь. Буди их.
        Нокис уводит бойцов в конюшню, я остаюсь у фуры. Наверное, Морас там совсем извелся. Ничего, скоро буду. С подарками.
        Рядом останавливается Астирен.
        - Скажите, Сиден, что теперь будет?
        - А что будет? Вашей вины в гибели людей нет. Я могу это подтвердить. А вот у вашего начальства, подозреваю, скоро будут такие неприятности, что им станет не до вас.
        - Думаете?
        - Уверен, - говорю я, хотя на самом деле не уверен ни в чем. И предчувствие какое-то нехорошее…
        Надо бы тело капитана в фуру закинуть, думаю. Не хоронить же его здесь. Да и барону стоило бы показать - вдруг он его знает? То есть, знал.
        Мы с лейтенантом переходим поближе ко входу в конюшню.
        Бойцы с Нокисом запрягают лошадей в первую фуру, потом Нокис отгоняет ее немного вперед, чтобы не мешала.
        Потом они разбираются со второй повозкой и уходят уже за лошадьми, что пойдут под седлами. В дверном проеме нашего ночного укрытия появляется Динас, зачем-то пинает ногой камень, лежащий у порога - на него я ночью усадил Норела, прежде чем тот пропал.
        Камень внезапно легко отлетает, будто это не камень, а пустой деревянный ящик…
        И все строение вдруг начинает скручиваться на манер полотенца, которое выжимают, стремительно ускоряясь и прихватывая с собой стоящую у входа фуру вместе с запряженными лошадьми.
        Жуткий звук, в котором слились хруст досок, треск раскалывающихся камней, звон лопающегося металла, и крики умирающих людей и животных.
        Еще секунда - и тишина.
        И только куча битого камня в кровавых ошметках лежит на месте только что крепко стоявшего здания.
        И оседает пыль.
        Я вдруг понимаю, что из этой жуткой мясорубки не вылетел ни один камешек, ни одна щепка. Даже воздух вокруг меня не шелохнулся больше, чем от взмаха рукой. Стоящий рядом со мной лейтенант произносит странным голосом, словно на выдохе с опустевшими легкими:
        - Что это было?
        - Древнее зло, - убежденно шепчет Нокис. - Ни один нынешний маг не сумел бы устроить такое.
        А ведь он наверняка прав. Если это была магическая ловушка, на такой заряд усилий одного колдуна не хватило бы. Да и здоровья его тоже.
        - Не знаю, что это было, - басит Дигус, - и какие у нас еще могут быть тут дела, но я в этом месте ночевать не останусь. Лучше сразу пристрелите.
        Однако мы не сразу трогаемся с места. По моей команде Кимер и Дигус перетряхивают повозку. Но в ней только те ящики и мешки, что были получены на складах в Меленгуре. Оружие, еда, лекарства. Судя по всему, весь "особый" груз был в той фуре, что ушла на фарш вместе с покойным капитаном.
        Кимер подводит ко мне коня.
        - Это Тилир, жеребец капитана, господин лейтенант. Ему он все равно больше не послужит.
        Почему бы и нет? Мой Тран сейчас все равно далеко.
        Сам Кимер садится на своего коня. Дигус и лейтенант забираются в фуру к Нокису. Астирен побаивается ехать верхом из-за ранения, а солдат честно признается, что верхом ездит плохо, и на чужого коня вот так сразу сесть не рискнет. Так что два скакуна пока что пойдут за фурой.
        - Ну что, поехали отсюда? - Нокис смотрит на меня с надеждой.
        - Сначала мы заедем в еще одно место, а потом - поедем. Это недолго, - добавляю я, видя как их всех плющит.
        Через десять минут я спешиваюсь у внешне ничем не приметного дома. В ответ на недоуменные взгляды бросаю:
        - Так, сидеть тихо, за оружие не хвататься, крого бы не увидели. Лейтенант, Нокис - смотрите за округой. Дигус, Кимер - за мной. Стоите у входа, пока не позову.
        Бойцы спешиваются. Я вхожу первым, снимаю ловушки.
        - Морас?
        Капитан выходит из-за ящиков.
        - Живой! А я уж…
        - Тсс! - прикладываю палец к губам. - Я не один.
        - Кто с тобой?
        - Те, кого мой сюрприз не удивил до смерти.
        - Ты с ума сошел…
        - А ты представь себе, что они из Серой Стражи.
        - Те, кого вы у холмов угомонили, тоже были при сильных бумажках…
        - Эти настоящие. И у них повозка есть. И еще лошади. И вот что - для них я лейтенант Торан Сиден из Серой Стражи.
        - Ну, ты силен… - Менален смотрит на меня со странной смесью восхищения и изумления.
        - А что было делать? С Таннером в первый момент никто бы разговаривать не стал. Как барон? Ольта? Везти их можно?
        - Повозка, говоришь… Думаю, можно. Ладно, веди своих новых друзей… лейтенант.
        Следующий час мы таскаем одни мешки и ящики внутрь, другие - назад в фуру. Производим, так сказать, "обновление закладки". Зачем? А зачем нам раненый лейтенант и его люди, после того, как мы выберемся из лесу? Нам они нужны как перевозчики и охрана, значит, у них не должно быть подозрений на наш счет. Для них я - "лейтенант Сиден", хоть они моих документов и не видели. Вот я Сиденом для них и останусь, а остальное пускай идет по плану, который им известен, пусть возвращаются в Меленгур, сдают имущество на склад и рапорта пишут. Любой маг-дознаватель вычитает в их мозгах, что задачу они выполнили, пусть и с большими потерями. К ним особых претензий не будет, медалей разве что не дадут. А кое-кому станет известно, что "Сиден жив", что наверняка внесет дополнительную неразбериху. Провести барона и маркизу по ведомости как пленных я не рискнул. Непонятно было бы, как они до сих пор не сбежали. Не та у них репутация, причем у обоих. Были бы матросы живы, их можно было бы выдать за людей Сидена, охраняющих пленных. А так… Поэтому барону забинтовали голову практически целиком, как тяжелораненному.
Капитана я выдал за охотника из местных, встреченного в лесу. Не слишком убедительно, но в первом приближении сойдет. Все равно мои новые знакомцы наверняка решили, что это какой-то сверхсекретный агент - держится слишком уверенно для приблудного лесовика. Женщин представили как заблудившихся собирательниц ягод, не уточнив, откуда они взялись. А то проедем мимо какого села, потом другого и третьего, а они не вылезут - и новые попутчики начнут коситься.
        Вот еще задача - что делать с Кимером? Пусть едет с лейтенантом до Меленгура, а потом возвращается в полк? Рискованно. Мне вот показалось, что Кимер понаблюдательнее остальных будет. И что маг-дознаватель у него в памяти откопает, если не ленивый попадется?
        Вот уже фура выкатывается за вал, а я все еще ломаю голову над этим вопросом.
        В повозке, несмотря на груз, осталось достаточно места, чтобы с комфортом разместить лейтенанта Астирена, которому стараниями Мораса стало немного лучше, но усаживать его на коня мы все же не решились, рядом с ним уложили Фогерена, изображающего раненого бойца из "моего" отряда, и Ольту, якобы подвернувшую в лесу ногу. Возле Ольты сидит маркиза, одетая в какие-то лохмотья, волосы упрятаны под платок, лицо чем-то вымазано. Надо хорошо присмотреться, чтобы разглядеть в ней не то что аристократку, а просто красивую женщину. Впрочем, мои спутники сейчас озабочены лишь тем, как убраться отсюда как можно дальше, прежде чем придется думать о ночлеге. Так что можно надеяться, что она в их памяти совершенно не удержится. Капитан, на мое счастье, увлекавшийся охотой, устроился рядом с Нокисом и травит вознице какие-то охотничьи байки. Дигус все же взгромоздился на коня, хоть и с явным неудовольствием. Он едет за фурой, мы с Кимером впереди. Я - как командир, надо же, а он - как вроде бы знающий дорогу.
        Дороги, собственно, никакой нет. Просто узкая просека, непонятно когда проложенная, заросшая травой по колено, к тому же идущая зигзагом - регулярно делающая поворот под небольшим углом то в одну, то в другую сторону. Отчего возникает иллюзия, что это просто такой островок среди деревьев, а не сплошной коридор. Время от времени лес расступается, выделяя настоящие поляны, но в основном ехать приходится след в след, а по тенту фуры ветки скребут почти непрерывно. Все же радует, что мы до темноты уберемся от мертвого города на приличное расстояние.
        Желание увеличить эту дистанцию до возможного максимума таково, что до вечера мы делаем лишь два коротких привала. Выбрав подходящую поляну, устраиваемся на ночь. Обшариваем окрестности - вроде ничего подозрительного, разводим костры по периметру поляны. Все-таки места дикие, лошади могут привлечь хищников, если уж тут нечисть не водится. Кто знает, как далеко зверье обходит мертвый город… Но ночь проходит спокойно. С первыми лучами солнца гасим костры и - снова в путь.
        Где-то в середине дня просека внезапно проскакивает мимо здоровенного валуна, деревья расступаются и мы вдруг оказывается на дороге, изрядно разбитой колесами тяжелых повозок - похоже, по ней вывозили лес. На всякий случай убираем следы фуры - чтобы местных не потянуло проверять, куда они ведут. По просеке ехать было, пожалуй, удобнее, зато по дороге - как-то веселее. К тому же, всего через пару тиг она выводит нас к перекрестку. То есть, просто упирается в другую дорогу, гораздо лучше укатанную и достаточно широкую для того, чтобы могли разъехаться две такие фуры, как наша.
        Ну, и куда теперь?
        Словно услышав мой вопрос, Кимер кивает:
        - Направо несколько хуторов и село, Белый Угол называется. До села отсюда примерно тига. Мы туда завернули, капитану зачем-то надо было. Зачем - не знаю, мы на окраине ждали его три часа, капитан вроде бы к старосте заезжал, брал с собой мага и еще двоих, не из нашего полка. И ту фуру, которую потеряли. Думаю, загнал что-то в обмен на самогон, потому что несло от него потом - будь здоров. Ну, не мне его судить. Налево - дорога идет к станции. Но до нее мы сегодня не доберемся, хорошо, если завтра к вечеру. Мы, как сюда ехали, в Медвежьей Тени ночевали. Хутор такой, думаю, часа через три до него доберемся. Он, правда, в стороне от дороги, еще тиги четыре по лесу.
        - Слушай, Кимер, не знаешь, вот такие экспедиции всегда на этот хутор заворачивают?
        - Не знаю точно, господин лейтенант, но вроде бы да. По крайней мере, капитан Мархен что-то такое говорил. Мол, ночевка там по плану была предусмотрена. Хозяин, мол, наш человек.
        Вот те раз, думаю. Как бы мы выкручивались, интересно, если бы добрались до хутора парой дней раньше, не избавившись от Тинсы и имея на хвосте отряд Сидена, да еще бы туда принесло Мархена с его людьми? Вот уж действительно, что бы не случилось, все к лучшему.
        - Тут на карте поместье обозначено, Каменная Роза. Туда вы не заезжали?
        - Нет. Мы мимо него днем ехали. Но, думаю, дело не в этом. Капитан как-то странно о его хозяине отозвался. Мол, слишком он предан императору, прям как собака. Мол, его палкой, а он все равно за хозяина загрызть готов. А вот почему он так сказал, я не понял. Чего-то, видно, не знаю. А остальные просто сделали вид, что их не касается.
        Вот как… Что ж, а вот мы как раз туда и завернем.
        - Как думаешь, мы туда до темноты успеем добраться?
        - В поместье, господин лейтенант? Пожалуй, успеем. А что ж не на хутор?
        - А чтоб время не терять. Ладно, поехали.
        Сержант приподнимается на стременах и машет Нокису: давай, мол. Тяжелая фура, поскрипывая и покачиваясь, выкатывается на широкую дорогу. Я успеваю заметить повеселевшее лицо Дигуса, прежде чем он снова скрывается за повозкой, и мысленно соглашаюсь с ним - кажется, выбрались. Хотя, конечно, это далеко не конец пути…
        ЧАСТЬ 6. ШЕЛЕСТ РАСТУЩЕЙ ТРАВЫ
        Встретив кого-то в пути, не гадай - друг он тебе или враг.
        Время расставит все по местам - или сотрет просто так.
        Слушая шелест травы, не забывай, что лежишь.
        Глядя на солнце, радуйся, что еще жив…
        С момента, когда мы выехали с лесовозной дороги на большак, прошло уже несколько часов. Позади остались три небольшие деревни и несколько съездов в лес, к хуторам - в том числе и к Медвежьей Тени. Кимер вопросительно посмотрел на меня у того поворота, но я лишь отрицательно покачал головой. Поэтому мы там даже не притормозили, словно не заметили поворота. Впрочем, ни в одной из деревень мы тоже не останавливались, чтобы не привлекать лишнего внимания. Привалы устраивали короткие, оба раза у рек, чтобы напоить лошадей…
        Мы подъезжаем к указателю с названием поместья, когда солнце совсем скрылось за лесом.
        Ворота уже закрыты, но люди еще не попрятались. К нам выходят трое мужиков с ружьями, вперед выступает самый пожилой:
        - Кто такие? Чего надо?
        - Кто хозяин? И дома ли он?
        - Хозяин - нер Теус Линденир. И он дома… А кто спрашивает?
        Ох ты ж… А не тот ли это Линденир, что воевал под командой отца барона в ту войну? Помнится, барон рассказывал на одном из привалов, и сказал, что у того поместье где-то в уларских дебрях. Но не знал ни места, ни названия. Оглядываюсь на Кимера, который не спешивался. Вроде не должен услышать.
        - Лейтенант Сиден. Серая Стража. Со мной барон Венкрид Фогерен. Он ранен, нужна помощь. В поместье есть лекарь?
        Старик вдруг меняется в лице:
        - Это не сын ли барона Сименора Фогерена? Служил я в его полку в ту войну…
        - Его самого. А вы кто будете?
        - Стиген меня зовут, - говорит пожилой, - управляющий здешний.
        - Только, Стиген, запомните и предупредите своего хозяина, что некоторым моим спутникам неизвестно о бароне. Они думают, что это просто раненый солдат. И так это и должно остаться. Большая их часть, скорее всего, скоро уедет.
        - Ясно, господин лейтенант… А кто знает? - на полтона тише спрашивает он, косясь на фуру и всадников рядом с ней.
        - Женщины - они внутри повозки - и мужчина с бородой, которого зовут Морас, он сидит рядом с возницей. Остальные не знают.
        - Понятно, учту… Открывай, - дает он отмашку своим помощникам, - а вы к дому подъезжайте, я сейчас хозяина предупрежу. Нер Линденир будет рад помочь сыну своего старого друга. У нас и лекарь толковый имеется, даже из Меленгура приезжают…
        Вот это да! Ну что ж, за барона теперь можно не волноваться. Надо только поскорее спровадить отсюда лейтенанта Астирена и остальных, пока мы не прокололись на какой-нибудь мелочи. И так вон косятся - почему это мы дамочек ни в одной деревне не сгрузили - не из столицы же они за ягодами приперлись в эту глушь? Ладно, что мне все-таки делать с Кимером? Оставить при себе или отослать с Астиреном? Кимер безоговорочно признал во мне командира и, наверное, будет только рад остаться. Но что потом?
        Хозяин поместья, нер Теус Линденир оказывается крепким и совершенно седым стариканом лет шестидесяти на вид. И явно пребывающим в дружбе со своей головой. Вроде бы вполне радушно привествует нас всех, а вот распоряжения отдает явно с учетом того, кто тут "не совсем свой". И если всех болезных - и барона, и Ольту, и лейтенанта - сразу же унесли в господский дом, и маркизу тоже увели туда же, то Кимера, Дигуса и Нокиса поселили в одном из флигелей, отведя там каждому отдельную комнату. Причем вблизи него - но так, чтобы из окон этого не было видно - устроились сразу трое местных с ружьями. Еще четверо, но уже открыто, охраняли фуру, куда было сложено все оружие бойцов Серой Стражи. Наш же арсенал вместе с нашим багажом пребывал в господском доме.
        Нас с Морасом поселили в соседний флигель. Домики маленькие, так что никаких вопросов у наших попутчиков это не вызвало, как и то, что кого-то разместили в господском доме. Я проведал Кимера и его соседей, которым уже принесли ужин, а когда вышел, то на крыльце меня ждал Стиген:
        - Хозяин хотел бы с вами поговорить, господин лейтенант.
        - Ладно, веди.
        Нер Линденир ждет меня в своем кабинете. Он не один. Вместе с ним там девушка лет двадцати или немного старше, очень его напоминающая.
        - Моя дочь Тиния, - представляет он ее.
        - Лейтенант Торан Сиден, - спектакль не окончен, становится Таннером мне пока рано.
        - Милая, нам с господином лейтенантом нужно поговорить…
        - Да, папа. Я буду у себя, - вежливо поклонившись, Тиния выходит, закрыв за собой дверь. Не ту, через которую вошел я.
        - Вы сказали Стигену, что не все ваши спутники знают правду о бароне. Что вы имели в виду? Вы им не доверяете?
        - Дело в том, что некоторых из них я знаю всего лишь последние два дня. Полагаю, что все они вполне достойные граждане империи, однако я не могу сказать того же обо всех тех, кому они могут что-либо рассказать… об этих двух днях.
        - Понимаю…
        - И я не хотел бы, чтобы кто-то услышал от них, что барон жив и что он здесь.
        - Венкрида пытались убить? Почему?
        - Это очень запутанная история, нер Линденир…
        - Называйте меня господин полковник. Я оставил службу, но мне будет приятно. Потешьте старику самолюбие.
        - Хорошо, господин полковник.
        - Я так понимаю, вы лейтенант Серой Стражи? Сужу по мундирам ваших спутников, которые явно признали в вас командира, хотя среди них уже есть офицер, пусть и не слишком боеспособный.
        - Да, я лейтенант Серой Стражи, - это не так, но признаваться в этом я пока не буду… Надеюсь, Линденир мне это простит.
        - Что ж, служба, хоть и не слишком уважаемая среди простых граждан, но все необходимая империи. Ладно, чем я могу вам помочь?
        - Ваш лекарь уже осмотрел раненых. Что он сказал?
        За Венкрида не беспокойтесь, Грипен - очень умелый врач. Впрочем, думаю, вы и сами знаете, что барону лучше остаться здесь, ибо дорога до ближайшей больницы скажется на нем не лучшим образом. С женщиной дело обстоит менее серьезно, но ей тоже лучше остаться здесь.
        - Согласен с вами. Я бы повез их до Меленгура, если бы у вас тут не было такого человека, как ваш Грипен. А что он сказал о состоянии лейтенанта Астирена? Способен ли Астирен продолжить путь завтра же или ему тоже лучше будет несколько дней провести в постели?
        - Грипен сказал, что лейтенанту Астирену повезло, что ваш друг оказал ему первую помощь, причем сделал это очень грамотно. Жизнь лейтенанта вне опасности, хотя шрамы, возможно, останутся. И, по крайней мере, в повозке или вагоне поезда он сможет ехать уже завтра, хотя лучше отложить такую поездку на день или два. А вот на коня ему в ближайшие пару недель лучше не садиться. И по прибытии в Меленгур следует взять отпуск для поправки здоровья. Не война все-таки. А почему вас это так интересует?
        - Я бы хотел, чтобы Астирен и двое его людей уехали как можно скорее.
        - Двое? Но ведь… с вами три человека в форме, не считая лейтенанта?
        - Кимер из другой группы. И относительно него я еще не решил - отправить его с Астиреном или оставить при себе.
        - Ясно. Полагаю, их отъезд можно будет устроить… Скажем, послезавтра. Господин лейтенант, можно вопрос?
        - Спрашивайте.
        - Империя вроде бы ни с кем не воюет. Граница с Магрией недалеко, верно, но с ними у нас вполне дружеские отношения. Местные браконьеры не пользуются армейским оружием. Гранатами, во всяком случае. Почему у лейтенанта осколочные ранения, а у барона, по мнению Грипена, все признаки того, что из него совсем недавно извлекли пулю? И с чем связана такая разношерстность вашего весьма немногочисленного отряда? Кроме того, мои люди видели эту повозку четыре дня назад, причем там была еще одна такая же повозка и четыре всадника, а не три. Полагаю, и внутри повозок были люди, и было их больше. А сейчас их нет, что наводит на определенные выводы. Простите, если я влезаю в область государственных секретов…
        - Боюсь, что да, господин полковник, влезаете. Но я намерен остаться здесь с бароном, пока он не сможет продолжить путь. Так что мы еще сможем вернуться к этому разговору.
        - Хорошо. Последний вопрос, лейтенант. Вы знаете, кто ваши спутницы? Вернее, одна из них…
        - Да, господин полковник.
        - Ясно. Наверное, я должен пожелать вам спокойной ночи.
        - И вам того же, господин полковник.
        Я возвращаюсь к флигелю, но прежде чем отправиться спать, подхожу к соседнему домику. Предчувствие не обмануло - на крыльце сидит Кимер. Увидев меня, он пытается подскочить, но я взмахом руки приземляю его обратно. Сиди, мол.
        - Что теперь, господин лейтенант?
        - А вот об этом, сержант, я и сам хотел с тобой поговорить.
        В глазах Кимера вырисовывается немой вопрос.
        - Скажи мне, сержант, что ты будешь делать, когда доберешься до Меленгура?
        Он пожимает плечами.
        - А вы как думаете, господин лейтенант? Само собой, рапорт придется писать обо всем, что случилось. Надо будет с Дигусом и Нокисом, ну, и с лейтенантом Астиреном потолковать, чтобы наши рапорта сильно не отличались.
        - Это понятно. В этом я с тобой согласен - надо потолковать. Я немного о другом. За них можно не переживать - они дальше Меленгура не поедут. Конечно, лейтенанта по головке могут и не погладить - уехало с ним десять человек, а вернулось двое. Но если показания у вас сойдутся, то начальство лейтенанта поймет, что, по большому счету, виноват капитан Мархен, а он мертв. В Меленгуре охотно спишут все на него. Потому что он мертвый и не местный, и возразить ничего не сможет.
        - Это точно, - вздыхает Кимер.
        - Родственникам погибших выплатят компенсации. Вернувшимся выдадут премии вдвое больше обещанного. И постараются все замять.
        - Да уж…
        - Наши временные друзья вернутся к прежней жизни. Лейтенант Астирен еще и отпуск получит… А как насчет тебя?
        - А что насчет меня? - он явно не понимает, о чем я.
        - Ты же в Меленгуре не останешься, так?
        - Ну… да. Чего мне там делать? Мой полк стоит в Ханаране. Люди погибли, но… задание-то мы вроде выполнили, верно? Один груз доставили, другой забрали. А… вы, господин лейтенант? Тоже в свой полк вернетесь?
        - Нет. У меня другое задание. И оно еще не выполнено.
        - А… можно мне с вами?
        - А как же полк?
        - Но вы же можете мне приказать остаться при вас. Вы сейчас старший по званию. Лейтенант Астирен ранен и командовать не может. Разве что бородач…
        - А что бородач? Кимер хитро улыбается:
        - Ну, он такой же охотник, как я купец. Не, в лесу не плутает, с оружием обращаться умеет, первую помощь оказать может, но вот на жизнь себе зарабатывает явно чем-то другим. Половину баек, что он Нокису скормил, я уже где-то слышал, уж извините. Надо же. Сержант, похоже, решил, что наш капитан тоже из Серой Стражи… или какой родственной конторы. Граница-то и правда недалеко. Ну что ж, не буду его разубеждать.
        - Верны ли твои подозрения, я тебе не отвечу. Скажу лишь, что быть ему с нами недолго осталось. У него свой путь. Отсюда он, наверное, поедет без нас. Куда - не знаю. Впрочем, мы тоже, думаю, завтра здесь еще будем. А насчет тебя - обещаю подумать.
        Я опять оказался провидцем - к своему же огорчению. Морас и в самом деле решил с нами расстаться. Дав мне спокойно позавтракать, капитан сообщил мне, что намерен вернуться в Порт-Мелар. С бароном он уже поговорил и тот вроде как не против, а Линденир пообещал ему помочь добраться до станции. Меня такое решение, честно говоря, удивило. Неужели владельцы пропавшего груза не предъявят претензий? А родственники погибших моряков? Ладно, допустим, на это деньги у него найдутся или одолжит. А потом что будет делать?
        - Морас, - говорю я, вспомнив кое о чем еще, - а ты хорошо подумал?
        - Не понял?
        - Когда "Тангаста" должна была прийти в порт назначения? - он что-то прикидывает, старательно морща лоб, потом говорит:
        - Ну, вчера или позавчера. Сегодня, в крайнем случае.
        - Ясно. Как думаешь, телеграмму в Порт-Мелар уже послали, что судно не пришло вовремя?
        - Ну… Может быть.
        - Сегодня ты сядешь в поезд. Когда ты доедешь, в Порт-Меларе уже будут знать, что "Тангаста" не пришла в Тулару. И, скорее всего, не придет. Будут знать все, кому надо… и кому не надо. Охотно верю, что хозяин потерянного груза не захочет тебя убить, а родственники матросов не скажут тебе, что их жизни стоили дороже, чем ты можешь им заплатить. И даже верю, что на новое судно денег на твоем счету хватит. Но, если помнишь, граф Урмарен никому не хвастался, что мы поплывем морем, причем именно на "Тангасте", а не поедем поездом. Я лично не знал об этом, пока нас не привезли в порт, а название судна узнал, лишь когда поднимался на борт. Тем не менее, на полпути до Тулары нас подкараулил военный корабль, причем ты сам не смог определить ни что это за корабль, ни чей над ним флаг. И эти чужаки не ограничились тем, что потопили твое судно. Они послали за нами погоню, когда поняли, что мы выбрались на берег. Как ты думаешь, что сделают эти люди, когда ты объявишься в Порт-Меларе? Думаешь, им не захочется спросить, где граф, барон и маркиза, и где все те люди, кто шел по нашему следу? Как думаешь, сколько
ты проживешь после того, как они найдут тебя? Даже если ответишь на все вопросы?
        - Да уж… Вряд ли долго… Но что мне делать?
        - Если тебе так неймется, и ты не хочешь отдохнуть здесь пару недель, пока барон не подлечится, вспомни какое-нибудь совсем глухое место, о котором никто не знает, особенно в Порт-Меларе, забейся туда, как крот в свою нору, и не высовывайся с месяц хотя бы. А то и два, или даже три. А лучше оставайся.
        - Да как-то слишком беспокойно с вами…
        - Не спорю. Но мы хотя бы не пытаемся тебя убить.
        - Ладно… Остаюсь. Пойду скажу Стигену, что мой отъезд отменяется и повозку готовить не надо.
        Честно говоря, чем глубже я закапываюсь в ситуацию, тем меньше она мне нравится. Пойманный во дворе Грипен подтверждает диагноз Мораса - барону в ближайшие две-три недели никакой режим, кроме постельного, не светит. Если, конечно, он хочет оставить здесь всю ту заразу, что насобирал его организм после незапланированного купания в море. А не оставить ее себя на память до конца жизни, который, к тому же, в случае спешки настанет заметно раньше.
        Ладно, Меналена хотя бы можно было убедить не спешить с отъездом. А вот завтра или послезавтра Каменную Розу покинут Астирен, Дигус и Нокис, которых никак нельзя задержать до выздоровления барона - потому что если они здесь застрянут, вопросов к ним будет куда больше, а доверия к их словам - меньше. И так неизвестно, чем увенчается их возвращение в родной Меленгур. Хорошо, если их капитан подошьет рапорта в архив и распихает написателей согласно распорядку - кого в отпуск, кого еще куда. А если их рапорта привлекут внимание тех, кто стоит за Мархеном, Сиденом и этим, как его… Ранкеном? Даже если мы успеем удрать, проблемы могут быть у Линденира.
        Конечно, если нашу троицу просто закопать за оградой, они сюда точно никого не приведут. Но одно дело - ставить смертоносные ловушки в ожидании тех, кого считаешь врагами, и совсем другое - убивать таких вот ничего не знающих исполнителей. Которые лично мне ничего не сделали… Хотя, наверное, сделали бы, знай они, кто ставил растяжки на ложном складе. Или хотя бы попытались… Нет, все равно должен быть другой путь.
        Если б можно было слегка подправить им воспоминания… Неужели заставить пулю выйти из раны, а разорванные сосуды срастись - задача более простая? Нет, дело не в этом. Наверное, переписать воспоминания можно, но вот как это сделать, чтобы никто не учуял следов магического воздействия, я не знаю. Лучше пусть все останется как есть. Жаль, конечно, что мужики вряд ли узнают Сидена на портрете, который им могут показать столичные проверятели, если таковые все же приедут разбираться, куда подевался капитан Мархен. Но главное не это. Главное, чтобы моей физиономии у них в архиве не нашлось хотя в ближайшие недели. Ведь Урмарен делал на меня запросы, пусть и в местные управления, а главное, меня видели рядом с ним и бароном. Если очень приспичит, быстро выяснят, кто я. Точнее, кем я был до того, как заменил неизвестно кого в роли Сидена. Ладно, со мной вроде бы разобрались. Барон? Раненый с замотанной бинтами головой выглядит подозрительно - но и только. Разглядеть в нем Фогерена довольно сложно даже знающему его человеку. Женщин меленгурцы толком не разглядели. Носилки с Ольтой в фуру поднимали Менален и
Дигус, на ночевках раненых из фуры не выносили, а в поместье их выгружали местные слуги. Маркиза, следуя моей инструкции, с меленгурцами не разговаривала, платок, скрывающий волосы и половину лица, при них не снимала. Легенда о том, что женщины ехали с нами так долго, потому что решили сразу вернуться домой, а не к родственникам одной из них, будто бы живущим в Белом Углу, откуда они так неудачно сходили за ягодами, не вызвала у меленгурцев никаких эмоций. Мол, и не такое бывает, как философски изрек Нокис за ужином. Более-менее они могли разглядеть разве что Мораса, но ему достаточно будет сбрить бороду, чтобы стать почти невидимым. К тому он тоже с ними особо не общался. Значит, только я могу послужить той ниточкой, которая выведет погоню на наш след…
        С помощью Стигена забираюсь в отведенную для нас кладовку, нахожу среди трофеев удостоверение Сидена. Живого я его разглядеть не успел, посмотрим, что у него за портрет вделан в документе. Открываю книжечку… Мда, это определенно не мой брат-близнец. Но… некоторое сходство все же есть. Признать в человеке на этом портрете меня большого труда не составит. Особенно, если вы общались со мной всего три дня, причем не все время и не особенно присматриваясь, живого Сидена, как и мертвого, никогда не видели, а портрет вам покажут в мое отсутствие, причем далеко не сразу. Уфф, ладно, пусть едут. И чего я в панику впадал, в чужих мозгах ковыряться собирался? В своих надо было кое-что подправить.
        Обхожу пока еще свое войско. Дигус, пользуясь случаем, спит. Кимер тоже. Нокис с кем-то из местных возится с фурой, выясняя, не будет ли с ней проблем на оставшейся части пути до Меленгура. Меналена не видно. Я сам его попросил не маячить перед уезжающими. Они уже знают, что дальше поедут втроем. Так, а вот и лейтенант Астирен прогуливается вокруг господского дома. Голова еще забинтована, и рука на перевязи, но выглядит он заметно бодрее. Хорошо. Значит, поездку должен перенести без осложнений.
        - Как вы, лейтенант?
        - Спасибо, гораздо лучше. Этот Грипен, наверное, и мертвого бы поднял. Что уж про меня говорить.
        - Это да, но надеюсь, ваше начальство все же предоставит вам отпуск для окончательного выздоровления.
        - Для этого до начальства надо еще добраться. Впрочем, думаю, за два дня ничего не случится.
        - Два дня?
        - Ну да, отсюда до Меленгура своим ходом нам два дня добираться. Даже если выехать завтра на рассвете, а так мы и поступим, без ночевки в пути не обойдется.
        - А почему своим ходом, а не поездом?
        - А поездом не намного быстрее. Нет, сама поездка действительно займет меньше времени, это верно, коням за паровозом не угнаться. Но! Подумайте сами - у нас особый груз, включающий, к тому же, еще и оружие. Значит, сначала будет куча бумаг, подписей, печатей, глядишь, искать кого-то придется - станция ведь не столичная… Потом пока фуру на платформу закатят, пока лошадей в вагон заведут, пока мы разместимся - это ж все заранее делается, чтобы проходящий поезд не задерживать. Не успели подготовить вагоны до его прибытия - следующий ждать придется, а он может и завтрашним оказаться. А есть дни, когда на этой станции ни один поезд не останавливается. И вдобавок по всей линии будет известно, что я везу. Я ведь всего лишь лейтенант из охранной роты, а не начальник управления, который припугнуть может. Так что лучше мы своим ходом, тихо и не спеша, без нервов. Даже, наверное, телеграмму давать со станции не стану. А то мало ли… С такими приключениями и суеверным стать недолго.
        - Это да… - охотно соглашаюсь с Астиреном. То, что он не хочет давать телеграмму в Меленгур, это замечательно. Нам дополнительные два дня на подготовку возможного спешного бегства не повредят. С другой стороны, его я тоже понимаю. Пусть даже телеграмма служебная, с грифом секретно, что в ней писать? Всю правду никакая телеграмма не выдержит. А часть правды может напугать начальство сильнее, чем сама правда. Кроме того, уничтожить - в случае чего - зарегистрированную телеграмму будет сложно, если вообще возможно. Так что и правда, лучше доехать тихонько, с глазу на глаз рассказать своему капитану все, как видел, а потом вместе с ним рапорт сочинить - безупречного содержания. Молодец лейтенант, такой ты мне сейчас и нужен.
        Из-за угла дома появляется Грипен, зовет Астирена к себе. Видимо, будет инструктировать насчет продолжения лечения. Тоже правильно, не утром же перед выездом это делать.
        Собственно, весь день проходит в хлопотах по подготовке их завтрашнего отъезда. До обеда мы с Кимером помогаем Дигусу привести в порядок оружие и снаряжение меленгурцев, после обеда бойцы возятся в конюшне - верховых лошадей я, поразмыслив, решил себе не оставлять. Зачем они мне здесь, если ближайшие недели мы из Каменной Розы никуда не двинемся? Тем более, что Терона по-прежнему остается нашей целью, а туда лучше добираться поездом, до станции же - когда понадобится - нас доставят люди нера Линденира. А лошади - казенные, зачем мне чужое имущество, которое еще нужно кормить и обихаживать? Больше вернем, начальники Астирена меньше будут трепыхаться. Хорошо хоть, не пришлось переживать по поводу вскрытых нами ящиков с оружием и прочим имуществом - лейтенанту было приказано менять ящики один к одному, чтобы не нарушать структуры закладки, а из-за потери второй фуры изрядная часть хранимого оставалось ждать замены до следующего раза. А главное, все старые ящики перед вывозом полагалось вскрыть, проверить содержимое и опломбировать заново. Так что если где чего и не хватало, то было восполнено там же.
То, что в закладке некоторые ящики остались неопечатанными и не совсем полными, всплывет не скоро, а за это время много чего в тех диких местах может случиться.
        Когда позвали ужинать, я вдруг понял, что Мораса не видел с самого утра - за обедом мы как-то не пересеклись, а в остальное время мне было не до него. Но пока я думал, чем занят наш капитан, сюрприз мне преподнес Кимер. Правда, я еще за ужином почувствовал неладное - очень уж он какой-то задумчивый сидел. Наконец подходит ко мне и выдает. Мол, долго думал, и решил все-таки ехать в Меленгур с остальными. Их ведь всего трое, да и лейтенанта всерьез как бойца пока принимать трудно. А тут фура, явно груженая, да еще лошади - неужели никто не соблазнится? На фуре же не написано, что это собственность Серой Стражи. А когда нападут, отступать поздно будет.
        Мда, а сержант-то прав. А вот лейтенант в своем нежелании поднимать шум, а главное - возиться сумажками, пожалуй, что и нет.
        - Знаешь, - говорю, - неволить не буду. Будь по-твоему. Поезжай. И попробуй уговорить лейтенанта все-таки по железке добираться. Он тут сказал - мол, слух пойдет по всей линии, шум ненужный… Так пусть и пойдет, на вас тогда точно никто не покусится.
        Он кивает, соглашаясь, и не то что бы веселеет, но печалиться явно перестает. Ага, значит, не проникся по-настоящему теми перспективами, что я ему рисовал. Что ж, силой за собой тащить не буду. Баба с возу, кобыле легче.
        - Еще один вопрос, сержант. Ты ведь срок служишь?
        - Да, господин лейтенант. Второй уже. Договор на пять лет, обычный.
        - Когда заканчивается?
        - Да уже скоро, следующей весной.
        - Думаешь оставаться или как?
        - Да вот не знаю… Хотел остаться. Но… Отец часто болеть стал. Мать зовет домой, мол, хватит, послужил. Одни они сейчас живут. Братья семьями обзавелись, сестра в прошлом году замуж вышла. Один брат в Тероне сейчас, другой аж в Гинзуре, сестра в Норосе. К родителям хорошо, если раз в год заедут. Где Сентера, а где Ахтура…
        - Где тебя найти, если службу оставишь? Так-то в полку сам отыщу.
        - Да у родителей, думаю. Я вам адрес дам. А зачем вам?
        - Пока и сам не знаю. Но если найду, то не волнуйся - скажу.
        Меленгурцы и Кимер уходят спать чуть ли не сразу после ужина. Ну да, им же вставать чуть свет. Я же наконец нахожу Мораса.
        - Ну что, собрал их в дорогу? - хитро усмехается моряк.
        - Собрал. Пусть едут.
        - Не боишься, что лишнего сбрехнут? Или опять все предусмотрел?
        - Может и не все. Но задерживать их - себе дороже. Сам подумай. Им или возвращаться сейчас, или не возвращаться вовсе.
        - Верно говоришь, - соглашается он.
        - Как там господин барон? Видел его?
        - Видел. Не переживай. Получше ему. Дня через три, пожалуй, начнет по дому ходить.
        - Госпожа маркиза с ним?
        - Маркиза? - он задумывается, потом крутит головой. - Нет, заходила только, несколько раз. Подолгу, правда, оставалась. Но она все больше с Ольтой.
        - А барон, что, в одиночестве скучает? Не все ж время Грипен при нем.
        - А? Нет, конечно. В смысле, Грипен там не все время, да. Но и барон в одиночестве не остается. Грипен ему сиделку определил, из местной прислуги. Не волнуйся за него. Хотя, можешь прямо сейчас зайти проведать.
        - Можно?
        - Конечно. Ты, главное, не засиживайся. Как увидишь, что засыпает…
        - Я понял, долго не буду.
        Барону действительно стало лучше. С лица ушла смертельная бледность. Увидев меня, он расплывается в улыбке и просит сиделку - добродушную тетку лет пятидесяти - ненадолго нас покинуть, и едва за ней закрывается дверь, ошарашивает меня вопросом:
        - Ну, Таннер, и кем вы станете, когда мы до столицы доберемся?
        А вопрос и в самом деле интересный.
        Знать бы еще ответ.
        - А у вас, господин барон, есть какие-то идеи на этот счет?
        - Нет, но мне очень интересно, что еще может случиться, если я не найду чем вас занять. Стоило мне поймать пулю и выпасть из игры - и вы стали лейтенантом Серой Стражи.
        Пожимаю плечами.
        - Выбор был невелик, господин барон.
        - Выбор? Любопытно… Из чего же вы выбирали?
        - Еще я мог им не стать.
        Фогерен смеется. Потом спрашивает:
        - Но вы же знали, что документы на имя Сидена - фальшивые. Тем более, что вы их с собой даже не взяли. Почему рискнули назваться этим именем?
        - Именно потому, что они фальшивые.
        - Прошу прощения?
        - Как вы сами сказали, у меня их с собой не было. Потому увидеть, что они фальшивые, никто не мог. Почему именно лейтенант? Потому что мне нужно было разговорить офицеров. Почему назвался именно Сиденом, а не взял любое другое имя? Я хотел понять, с кем имею дело. Кто передо мной. Люди, которых используют втемную, доведя до них лишь часть задачи. Привезти, заменить, вернуться. Либо это сообщники наших преследователей, которые должны знать хотя бы имя Сидена - на случай возможной встречи в мертвом городе или рядом с ним. Кроме того, само словосочетание "лейтенант Торан Сиден" уже отложилось в памяти, с ним я меньше рисковал сбиться.
        - Но ведь…
        - Да, был риск, что я нарвусь на того, кто знает фальшивого Сидена в лицо и, может быть, знает его настоящее имя. Или на человека, который видел настоящего Сидена - если тот когда-либо существовал. Или просто знает, что, например, тот умер, скажем, пару лет назад. Но мне повезло.
        - Да, - с задумчивым видом кивает Фогерен, - действительно, повезло. Менален говорил мне, что в отряде, угодившем в вашу ловушку, были еще один офицер и маг. Что с ними случилось? Я не совсем понял его объяснения.
        - Магу в некотором смысле повезло, он погиб сразу.
        - А офицер?
        - Он умер, когда пытался мне сказать, кто его направил в мертвый город. Какая-то магия, больше ни на что не похоже. Он был ранен, но ранения не были смертельными. И пока я не припугнул его, что выброшу его среди ночи на улицу, где уже исчезли трое караульных и тела погибших, вел он себя очень самоуверенно и умирающим не выглядел. И тут вдруг…
        - Он действительно назвался капитаном Мархеном?
        - Да, назвался. Что касается имени и звания, то я видел его документы. Мне показалось, что они подлинные. Впрочем, я их сохранил, потом сами посмотрите.
        - А ведь я, наверное, знал этого… Мархена. Как он выглядел? Моих лет, но ниже меня ростом, зато… шире. И усы, да?
        - Верно, усищи у него были еще те. Симус Мархен, так в удостоверении написано, и он сам так представился.
        - Да, Симус Мархен… Вот только он не из Серой Стражи. Если только его не перевели…
        - Откуда перевели?
        - Таннер, а вы очень хотите это знать?
        - А вам не кажется, господин барон, что я и так уже знаю достаточно, чтобы не ложиться спать без револьвера под подушкой?
        - Мда, действительно… Ладно. Скажите-ка, раз уж вы держали в руках его документы, что там говорилось о его месте службы?
        - Что он из Ханаранского провинциального управления Серой Стражи. Но лейтенант Астирен и его люди говорили, что он со своей группой прибыл из столицы. Сам он это объяснял так, что, мол, его должны были перевести на новое место службы, куда - внятно не сказал, но вроде как в Терону или в окрестности столицы. Будто бы дела в Ханаране сдал два месяца назад и находился в кадровом резерве Главного управления.
        - Он действительно из Ханарана. Только три месяца назад числился в штате местного отделения Красной Стражи, а не Серой.
        Любопытно. Красной Стражей издавна именовали военную контрразведку. Вряд ли что-то изменилось за период, до сих пор зияющий одним большим пробелом в моей памяти. Только зачем контрразведчику рядиться под безопасника?
        - Мархен был офицером для особых поручений при графе Луноре Диссенире, начальнике Ханаранского отделения Красной Стражи. Этот граф - зять герцога Ханаранского, и, по совместительству, друг маркиза Кинела Натанира, сына принца Бархариха. Успеваете запоминать?
        - Пока да.
        - За неделю до того, как я получил разрешение вернуться в столицу, граф Диссенир был отстранен от должности и арестован, а следом и вовсе уволен со службы. Собственно, о своем помиловании и его аресте я узнал одновременно. В отцовском замке нет телеграфа. Письмо от императора привез курьер из столицы, новость об аресте Диссенира - в тот же день посыльный от графа Урмарена.
        Вот оно как… С учетом всех известных мне деталей получается, что Мархена перевели в Серую Стражу незадолго до ареста его покровителя. Моя версия о том, что Мархена услали сюда от греха подальше, становилась все больше похожей на правду. Не удивлюсь, если кто-то из приданных капитану людей должен был и вовсе грохнуть его в мертвом городе. Жаль, Кимер уже, наверное, заснул. Можно было бы расспросить его. Впрочем, о других он может ничего и не знать, а о себе он такой правды не расскажет. Ладно, пусть спит.
        - Интересно, что обо всем этом сказал бы граф Урмарен… А скажите-ка, Таннер…
        Барон явно хочет спросить что-то, но тут дверь приоткрывается, и Грипен с недовольным видом - "я же вас просил, господин лейтенант!" - выпроваживает меня из комнаты. Оказавшись в коридоре, я слышу его недовольное ворчание за закрытой дверью. Из-за угла появляются уже знакомая мне тетка и одетая так же женщина примерно моих лет. Тетка протискивается мимо меня в комнату барона, ее спутница стучится в комнату с другой стороны коридора. Открывается дверь, женщина скрывается за ней. Постояв немного, поворачиваю в сторону выхода. Мне еще надо найти нера Линденира. Есть одна идея… Делаю шаг и слышу за спиной скрип двери. И женский голос:
        - Лейтенант?
        По инерции делаю еще шаг, останавливаюсь. Голос негромкий, и интонацию уловить сложно. Кто может меня так назвать? Местная прислуга? Но они, да и дочь Теуса, наверняка воспитанная отцом в уважении к званиям и форме, не смогут не добавить к этому слову обращение "господин". Жена хозяина дома, возможно, обратилась бы ко мне со словами "лейтенант Сиден". Но ее нет в поместье - три дня назад она уехала погостить к старшей дочери, и собиралась отсутствовать почти до конца лета, как сказал мне всеведущий Стиген.
        Поворачиваюсь. И вижу маркизу. Правильно. Меня еще рано называть Таннером. Тем более, что Астирен не стал перебираться во флигель к своим подчиненным, а остался здесь, в доме. Так что по крайней мере в коридоре лучше оставаться Сиденом.
        Хм, а как мне к ней обращаться? Если до конца следовать правилам игры, то и она для меня не "ее светлость". Ладно, попробуем что-нибудь нейтральное.
        - Да?
        - Я могу отнять у вас немного времени?
        Мы оба оглядываемся. Нет, вроде никого не видно и не слышно. Маркиза открывает дверь своей комнаты - она рядом с комнатой, отведенной Ольте - пропускает меня внутрь и, еще раз окинув взглядом коридор, входит следом. Тихо щелкает замок.
        Будем надеяться, что это ничего не значит.
        - Садитесь, Таннер, - говорит Тиана и указывает мне на стул у окна, сама опускается на кровать.
        То, что я сижу у окна, никому снаружи не поможет - шторы плотно задвинуты.
        - Итак, ваша светлость, зачем вам понадобилось отнимать у меня время?
        - Все-таки, Таннер, у вас очень забавная манера строить фразы, - легкая усмешка на секунду проскальзывает по лицу маркизы. - Я хотела узнать, что вы собираетесь делать дальше?
        - Я?
        - Да, вы.
        - Прошу прощения, но почему вы спрашиваете об этом?
        - Состояние Венкрида вам известно. Как и то, сколько времени понадобится ему для полного выздоровления. Ольте тоже потребуется несколько дней, чтобы окончательно встать на ноги. Это значит, что я останусь здесь, с ними.
        - Замечательно. А почему вы решили, что у меня должны быть какие-то другие планы?
        - Думаю, вы знаете, что капитан Менален выразил желание нас покинуть…
        - Капитан присоединился к нам, исполняя какое-то свое обязательство перед графом Урмареном. Графа здесь нет, более того, неизвестно, жив ли он, а капитан потерял корабль, экипаж и груз. Нам с вами он ничего не должен. Скорее, это мы ему должны. Во всяком случае, граф.
        - Почему вы уговорили его остаться?
        - Ради его же безопасности. Сейчас Порт-Мелар или Тулара для него опаснее, чем здешние леса. По крайней мере, здесь его никто искать не будет.
        - Это верно, - вздыхает она.
        - Что касается меня, напомню, что барон Фогерен еще в Мелате заключил со мной договор, что я останусь на службе у него, пока мы не окажемся в столице. Поскольку он жив, а мы еще не в Тероне, договор сохраняет силу. То есть, я остаюсь.
        - Рада это слышать, - искренне говорит маркиза. - Я успела к вам привыкнуть.
        Я молчу. Что мне ей сказать? Что я тоже к ней привык? Я не знаю, кем я был всего месяц назад, но знаю, как прозвучит подобный ответ в моем исполнении.
        - Пожалуй, я пойду, ваша светлость. Мне еще нужно успеть поговорить с нером Линдениром относительно отъезда моих, так сказать, подчиненных. Есть вопросы, решение которых нельзя отложить до утра.
        - Да, конечно, Таннер, идите, - говорит она. Как-то нехотя. С какой-то едва уловимой грустью. Или мне показалось?
        Едва за мной закрывается дверь, из-за угла показывается Стиген. Как кстати.
        - А, господин лейтенант…
        - Добрый вечер, Стиген. Хозяин еще не спит? Мне нужно с ним поговорить.
        - Нер Линденир сейчас в своем кабинете. Я вас провожу.
        - Да, спасибо. А то я тут у вас и заблудиться могу.
        Он хмыкает, но, ничего не говоря, идет вперед.
        Отставной полковник сидит в глубоком кресле с какой-то толстой книгой.
        - А, лейтенант! Хорошо, что вы нашли для меня время. Кофе?
        - Не откажусь.
        - Стиген, распорядись.
        - Да, хозяин.
        Управляющий уходит, а нер Линденир, довольно улыбаясь в предвкушении чего-то интересного, говорит:
        - Полагаю, вы побеспокоили меня не ради того, чтобы пожелать мне спокойной ночи?
        - Нет, господин полковник.
        - И чем я могу помочь?
        - Вы знаете, что утром некоторые мои спутники покинут ваше поместье. Я хотел бы убедиться, что они действительно уедут, что с ними ничего в пути - хотя бы до станции - не случится, а также - что они, вопреки моим ожиданиям, не устроят мне какой-нибудь прощальный сюрприз.
        - Понимаю. И что для этого нужно?
        - Люди. Вооруженные.
        - Хорошо. Как много?
        - Человек десять. Оружие я предоставлю, если у вас его нет. Главное, чтобы они умели с ним обращаться. Группа из пяти-шести человек должна будет выехать на рассвете - то есть, до того, как выедет конвой. И занять позицию примерно в полутиге вперед по дороге. И далее держаться впереди, выдерживая это расстояние. Вторая группа вместе со мной будет ехать следом на такой же дистанции. Мы проводим их до станции, убедимся, что они погрузились в проходящий поезд в сторону Меленгура или отправились по тракту, идущему в ту же сторону. После чего вернемся сюда.
        - Вы в чем-то их подозреваете? - отставной полковник смотрит на меня с явным удивлением.
        - Я знаю их всего три дня. И не могу быть полностью уверен в них всех. Поэтому просто обязан принять некоторые меры предосторожности. Кстати, на станции есть телеграф?
        - Конечно. И телеграфист - родственник жены Стигена. Так что он может написать парню письмо, чтобы он оказал вам содействие.
        - А он сможет предоставить текст телеграммы и сведения о том, кому она отправлена?
        - Думаю, да. По крайней мере, офицеру Серой Стражи он отказать не сможет. Все же я не совсем понимаю…
        - Мне нужно будет увидеть телеграммы лейтенанта Астирена и сержанта Кимера. Если, конечно, они их отправят.
        - Хорошо. Я вам помогу. Ведь это в интересах Венкрида?
        - Совершенно верно, господин полковник.
        Служанку, которая принесла нам кофе, Линденир отправляет за Стигеном.
        А тот, прибыв через несколько минут, в очередной раз доказывает, что не зря служит здесь управляющим. Ему ничего не приходится объяснять дважды, а вот уточняющих вопросов он задает довольно много. А потом почти сразу называет моих будущих помощников при полном одобрении старого вояки. И сам выбирает тех, кому придется выехать на рассвете.
        Первыми поедут шестеро парней во главе с сыном Стигена Дореном. Все служили в армии, а Дорен и вовсе вернулся капралом. Еще четверо составят мою команду. От оружия из наших запасов парни отказались. Мол, лучше свои ружья. Может, они и похуже, зато потом не придется никому объяснять, откуда взялись гильзы от армейских винтовок. И то верно.
        Дорен говорит, что как раз на выбранном мной расстоянии от въезда в поместье на дороге к станции есть место, с которого отлично видны ворота. Так что выезд фуры они не пропустят, и на глаза отъезжающим не попадутся. Что замечательно, ибо я на такое мог только надеяться. Объясняю всем еще раз, кто и чем будет утром заниматься, и отправляю всех спать. Потому как для сна времени осталось мало, а день может оказаться очень длинным.
        Когда сын Стигена будит меня, за окном темно, но край неба уже начинает светлеть. Менален крепко спит. В окнах флигеля, где поселили меленгурцев, света не видно, занавески не шевелятся. Еще раз инструктирую Дорена и его группу, и они очень тихо выезжают за ворота, а я со Стигеном иду в господский дом, на кухню - моя четверка уже здесь, мы решили позавтракать сейчас, потому что потом времени на это не будет, а когда удастся обедать, и вовсе гадать не стоит. Когда край солнца показывается над горизонтом, во флигеле начинается шевеление. Ага, проснулись. Кимер, Нокис и Дигус выходят на крыльцо, я выхожу к ним, здороваемся. Тут же появляется Стиген, уводит их на кухню. Из господского дома вместе с хозяином выходит лейтенант Астирен.
        - Доброе утро, господин полковник, говорю я, хотя мы уже здоровались полчаса назад, - доброе утро, Астирен.
        Они оба здороваются со мной, начинается вполне обычный для такого момента разговор, между делом мы с Линдениром уговариваем Астирена воспользоваться железным путем, а не добираться до Меленгура своим ходом. Фура и лошади готовы, так что когда появляются Кимер и меленгурцы, прощание не занимает много времени. И вот уже фура в сопровождении двух всадников выкатывается за ворота. Едва они скрываются из виду, Стиген машет кому-то, и вот уже из-за угла господского дома выезжает моя четверка, а какой-то паренек ведет коня для меня.
        Судя по тому, как впереди над дорогой колышется облако пыли, фура пока что движется в полном соответствии с планами, озвученными Астиреном. Мы не видим саму фуру и Дигуса с Кимером, мешают изгибы дороги и заросли вдоль нее. Но, судя по всему, они пока держатся вместе. Впрочем, а зачем им разделяться? Меленгурцы должны добраться до станции вскоре после полудня. По идее, до прибытия поезда у них будет еще час или даже два, так что времени на подготовку к погрузке им должно хватить с избытком. Главное, чтобы Астирен не передумал. Тут уже придется постараться Кимеру.
        Когда дорога в какой-то момент спускается в небольшую низину, мы видим далеко впереди еще одно пыльное облако. Надо думать, это Дорен и его парни.
        Фура на всем пути до станции делает только пару коротких остановок. Оно и правильно, в поместье их снабдили всем необходимым, нужды останавливаться в деревнях у них нет. Мой внутренний страж, давно не напоминавший о себе, спит и сейчас. Это что же, мы доберемся до станции без приключений? Ну, по крайней мере, точно буду знать, что они уехали.
        - Сколько еще до станции? - спрашиваю у едущего рядом парня, когда очередная деревня остается позади. Лес отстал от нас полчаса назад. Теперь вокруг тянулись поля да небольшие рощи. Да кусты по обочинам, похоже, никому из местных не мешали.
        - Четыре тиги, - отвечает тот, показывая на мелькнувший на обочине столб. Значит, скоро доедем.
        Карту на ходу не достанешь, но я помнил, что на этих четырех тигах прямо у дороги расположилась только одна деревня. Прочие поселение, что села, что хутора, предпочли построиться подальше от тракта. Только у станции располагались сразу и станционный посёлок, и две деревни, по обе стороны от него - вдоль того тракта, параллельно которому и проложили в этих местах железный путь. А здесь - вот проехали мы деревню, а до следующей полторы тиги. Наверное, не бедствуют - такие расстояния хорошо верхом или на телеге одолевать, пешком не находишься.
        Кусты вдоль обочин мне не нравятся. Не лес, конечно, но засаду вполне можно устроить. Надеюсь, местным любителям чужого добра знакомы мундиры Серой Стражи, и фуру они не тронут. А если не разглядят?
        Разглядывать, видимо, оказалось некому. То ли день такой, то ли место спокойное. Минут через сорок фура въезжает на окраину станционного поселка, мы снова теряем ее из виду, но поселок невелик, заплутать в нем сложно. К тому же, наши люди уже там. Из боковой улочки нам машет Дорен. Присоединяемся к нему, он с усмешкой объясняет, что следить за фурой отправил парней, которых Кимер и меленгурцы не могли видеть в поместье. Кружным путем выбираемся к зданию вокзала. Фура уже стоит там, вижу спешившихся Кимера с Дигусом. Через несколько минут из здания выходит лейтенант Астирен с усатым дядькой в мундире департамента железного пути. Следом за усачом выходят двое мужчин помоложе в таких же мундирах, но с регалиями попроще. Усач поднимает фуражку, смахивает платочком лысину, и куда-то показывает. Потом снова скрывается в здании вокзала. Лейтенант с Кимером в сопровождении одного из тех двоих идут по указанному направлению, второй тип в мундире подходит к Дигусу, что-то ему объясняет, потом подсаживается к Нокису. Фура трогается с места, Дигус следом ведет лошадей.
        - Те на телеграф пошли, а этих отправили туда, где грузить в вагоны будут, - поясняет Дорен.
        К нам подбегает один из парней, которые ехали с ним.
        - Ну?
        - Поезд на юг придет через два часа, встречный на север - через два с половиной. Сегодня больше поездов не будет. Завтра будет только на север.
        - Ясно, - кивает Дорен. - Продолжай следить за вокзалом. А мы на телеграф наведаемся.
        Парень молча исчезает, мы же осторожно подбираемся к домику телеграфной станции. Не хотелось бы попадаться недавним попутчикам на глаза. Пусть и дальше думают, что они здесь одни.
        Первым из домика выходит Кимер. А сержант-то какой-то мрачный. Неужели и ответ успел получить? Вполне возможно. Все-таки не было его добрых полчаса. Минут через пять выходит лейтенант, следом за ним их сопровождающий. Астирен тоже не похож на цветущую розу, но все же выглядит бодрее. Что-то говорит, хлопает сержанта по плечу, тот кивает, и они уходят.
        - Ну, и что теперь, командир? - Дорен провожает взглядом троицу, направившуюся куда-то за пакгаузы. Я собираюсь ответить что-то в духе "пойдем проведаем твоего родственника", как вдруг чувствую холод в затылке, а в висках просыпаются давние барабанщики. - Что случилось? - бывший капрал явно почуял, что со мной что-то происходит. - Пока ничего… Улыбайся и рассказывай что-нибудь смешное из местной жизни.
        Дорен, словно всю жизнь так делал, расплывается в широкой улыбке:
        - А помнишь Мерита, который…
        Мимо нас проходят пятеро в темно-серых плащах, несколько неуместных для сегодняшней погоды. Особенно неуместных из-за накинутых - в такую-то теплынь и безветрие - капюшонах. Идут клином. Опа, а тот что идет впереди и в центре - явно колдун. А остальные? Скорее всего, охрана.
        Трое поднимаются на крыльцо, впихивают внутрь вышедшего было на воздух телеграфиста и заходят сами. Двое остаются снаружи.
        Дорен продолжает травить байки. Молодец, не пытается скосить глаза или как-то обозначить интерес к происходящему. Я тоже вроде как мимо крыльца смотрю, оставляя его на краю поля зрения. Минута, две, три… четыре. Те трое выходят и молча направляются за пакгаузы. Двое других так же молча присоединяются к ним. Когда они скрываются из виду, делаю знак Дорену. Улыбка сползает с его лица и он бросается к домику. Я бегу следом, не забывая оглядываться.
        Слава всем богам, телеграфист - тот самый родственник Стигена - жив и даже не ранен. Правда, вид у него слегка пришибленный. Ну да, уверен, что не видел ни Астирена, ни Кимера, ни сопровождающего, ни, тем более, тех троих. И что телеграммы отправлял, тоже не помнит. Спрашиваю его - можно ли как-то получить копию последней отправленной телеграммы? А лучше нескольких? Сразу же добавляю, что я лейтенант Серой Стражи, показываю мельком фальшивое удостоверение - в этот раз я его прихватил, а Дорен подтверждает, что я действительно тот, за кого себя выдаю.
        - Можно, - говорит телеграфист. - Не знаю, как долго они хранятся, но сегодняшние точно можно получить.
        - А где они хранятся?
        Он начинает объяснять, но я прерываю его.
        - Значит, так. Мне нужны телеграммы, отправленные за… - я вдруг понимаю, что эти пятеро тоже могли пользоваться телеграфом. И если они прибыли следом за Мархеном и ждали его возвращения, то… - за последнюю неделю. Их много будет?
        - Да нет, немного. У нас их редко больше трех-четырех за день бывает. Обычно только о прохождении поездов отправляем.
        - Тогда действуй. Про поезда мне не нужны. Я вернусь за ними… скажем, через час. Управишься?
        Он кивает, моргая, - еще не очухался до конца, похоже. Мы с Дореном подхватываем остальных и несемся к зоне погрузки. До прихода поезда еще около часа. Интересно, а начальнику станции тоже память потерли? Стоп, а может, и остальным они ее тоже лишь сотрут? Тогда… Нет, вряд ли. Там тереть надо куда больше, да и вопросы останутся. Проще сделать так, чтобы Кимер и меленгурцы не покинули станцию… живыми. А ведь этих… в плащах… наверняка не пятеро. Только выяснять это некогда.
        У крайнего пакгауза нас встречают двое парней, которых Дорен посылал следить за фурой. Погрузку уже закончили, сообщают они, осталось только маневровый паровоз подогнать.
        - …А тут какие-то люди пришли. Непонятные.
        Выглядываю за угол. "Плащи" как раз подходят к выделенным Астирену платформе с фурой и вагону для лошадей. Лейтенант стоит у платформы, что-то, видимо, обсуждая с сопровождающим. Кимера с Нокисом не видно, видимо, возятся с лошадьми. Дигус с винтовкой на плече стоит на платформе рядом с фурой, изображая часового. Но он сейчас на дальнем краю, за фурой, "плащи", которые обходили пакгауз с другой стороны, его не видят.
        Что же делать? Валить "плащей", чтобы спасти лейтенанта и остальных? Демон меня пережуй, в мертвом городе с чистой совестью ставил на них капканы, а теперь спасти хочу? Впрочем, вопрос еще в том, что именно собираются делать "плащи". И если убивать, то на кого они это собираются повесить?
        - Что делать будем, командир? - Дорен тоже выглянул и оценил обстановку.
        - Твои все здесь?
        - Почти. Одного оставил у вокзала, чтобы последил за обстановкой.
        - Отправь сейчас кого-нибудь на телеграф. Не стоит свояку твоему сейчас одному там быть.
        - Угу… - он тенью исчезает из поля зрения.
        Нет, надо валить чужаков. Вряд ли "плащи" просто проводят зачистку. Наверняка их маг поковыряется в мозгах жертв прежде, чем их ликвидируют. А значит, есть опасность, что в Каменную Розу "плащи" тоже наведаются. И куда большими силами.
        - Ну что, командир?
        - Так, как только эти красавцы в плащах начнут делать что-то не то - валим их. Имей в виду, среди них колдун, а то и не один.
        - Значит, бьем в голову, - кивает Дорен. - Слышите, парни? Цельтесь хорошо, второй раз выстрелить вам не дадут.
        А Дорен не прост, ох, не прост. Даже не поинтересовался, кого валить-то будем, и что за это может быть ему и его парням. Неужели так из-за родственника завелся? Или у него Серая Стража в таком авторитете?
        У вагонов тем временем происходит что-то непонятное.
        Тот, которого я мысленно назначил лидером пятерки, предположив в нем для полного счастья еще и мага, опять выдвигается вперед. Его люди тоже растягиваются по фронту, один - на левом фланге - даже вроде нацелился обойти вагоны. Ну-ну, интересно, будет ли Дигус так же неосторожен, как в мертвом городе? Хотя куда интереснее, нет ли у "плащей" кого-то еще, кроме этих пятерых. Наверняка есть. Лошадей же где-то оставили - не пешком ведь на станцию добирались? А если бы пришлось гнаться за кем? Или драпать от кого? Нет, хотя бы лошади и кто-то при них должны быть… "Главный плащ" подходит к Астирену, останавливается шагах в десяти от лейтенанта, и, похоже, что-то говорит. И что-то изображает руками. Документы, что ли, показывает? Кимера с Нокисом по-прежнему не видно.
        - Дорен, смотри! - парень, имени которого я не знаю, а за цвет волос мысленно обозначаю "рыжим", показывает на край погрузочной зоны со стороны вокзала. Я вижу еще пятерых "плащеносцев", неспешно приближающихся к рампе и тоже понемногу расходящихся - видимо, собираются замкнуть кольцо.
        Что там все-таки происходит? О, а лейтенант-то кладет руку на кобуру. Неужели осколок гранаты сделал его менее доверчивым?
        И вдруг три выстрела, практически слившихся в один, разрывают тишину, и тут же еще один гремит позади вагонов. Я вижу вспышки в полумраке приоткрытого проема двери вагона с лошадьми - это явно Кимер палит с двух рук, ему вторит карабин Нокиса, четвертый выстрел - это Дигус останавливает подобравшегося слишком близко "плаща". Минус три в две секунды. Снабженцы, говорите?
        Вижу оседающие на землю фигуры, но двое в плащах еще живы, а тот, кто и на деле оказался магом, принимается швыряться огненными шарами. Причем делает это куда шустрее, чем тот тип, которому не повезло гнаться за нами в долине. Так что Астирен не успевает даже вытащить свой револьвер. Его сбивает с ног, когда голова железнодорожника разлетается под фуражкой в долю секунды. Второй шар летит в полутемный проем, явно в ответ на вспышки револьверных выстрелов, третий - под фуру. Внутри вагона - вспышка, дикое ржание, чей-то крик. Следом фура с грохотом окутывается дымом и пламенем, осыпая все соломой, щепками и какими-то железяками. "Опоздавшие" чужаки выхватывают револьверы. Но тут ружье в руках Дорена вздрагивает, в следующее мгновение капюшон на голове мага дергается, ярко светящийся шар, сорвавшийся с его руки, уходит мимо вагонов в стену пакгауза, раскалывая камни. Рядом бахает еще чье-то ружье, кажется, "рыжего", "плащ", паливший из револьвера рядом с магом, переламывается пополам, пистолет вываливается из руки, и тело его валится на землю едва ли не быстрее, чем уже подстреленный колдун. Все.
Первой пятерки нет. Огонь тут же переносится на опоздавших к раздаче. Они пытаются огрызаться, но это уже безнадежное дело. Вот падает один, второй, третий… Последний из "плащей", осознав, что из чистильщиков они сами превратились в зачищаемых, бросает оружие и, сложив руки на затылке, ложится на землю. Все.
        Все?
        - Дорен, надо найти остальных чужаков. Они ведь не пешком сюда пришли. Должны быть лошади, а при лошадях люди. Нельзя дать им уйти. Если что - не церемоньтесь. Оставь мне только кого-нибудь.
        - Динел! Мирен! Остаетесь с ним, слушаетесь, как меня, - два крепких паренька с ружьями подбегают ко мне, Дорен же, увлекая за собой прочих бойцов, несется к сдавшемуся "плащу". Я не слышу, что он ему говорит, но догадаться несложно - выясняет, где остальные. Похоже, уговаривать не пришлось - мои помощники, вскочив на коней, исчезают в проулке, ведущем к вокзалу.
        Надо же, а ведь думал всего лишь людей до поезда проводить. Кстати, о поезде. Он ведь прибудет очень скоро.
        Подходим к месту недавнего побоища. Возле вагонов, похоже, только мертвецы. Голова лейтенанта изуродована, наполовину обуглившись - все-таки слишком близко он стоял, когда маг бросил первый шар. Шансов уцелеть у него почти не было. Переворачиваю мага. Нет, колдун мертв неисправимо. Пуля пробила затылок и вышла через переносицу, прихватив с собой большую часть лобной кости. Да и мозгов тоже.
        - Динел, покарауль вон того, живого. Шевельнется - стреляй.
        Парень бежит к сдавшемуся чужаку, все еще лежащему с руками на затылке. Мы с Миреном проверяем остальных. Нет, никто не притворяется. Подхожу к вагону, оттуда несет ощутимо горелым мясом.
        - Кимер? Нокис?
        - Господин лейтенант, вы? - сержант, щурясь, выбирается на свет, придерживая правую руку. Разорванный рукав свисает обугленными лохмотьями. - А Нокиса вытаскивать надо. Но вроде жив. Только без сознания, наверное.
        Забираемся с Миреном в вагон и высвобождаем возницу, которого придавило убитой лошадью. Лошади погибли все - шар взорвался над ними, трем из них головы просто испепелило. Людям повезло, животные закрыли их собой.
        Вытаскиваем Нокиса из вагона, опускаем на траву. Да, жив. Надо отдышаться. Нутро рвется вывернуться наизнанку от запаха и увиденного в вагоне. Фух, вроде отпускает.
        - Кимер, останься с ним, я проверю, как там Дигус.
        Сержант молча кивает, опускаясь на землю рядом с раненым. Обходим с Миреном вагоны. Чужак, пытавшийся подобраться к часовому, мертв - Дигус не промахнулся. Маг тоже не слишком промахнулся. Дигус лежит в двух шагах от платформы с пробитой головой.
        - Эх… - вздыхаю я. Мирен молча стоит рядом.
        Так, ладно. Чем могут поделиться наши мертвые гости? Ага, оружие, патроны, документы… А вот нету документов. Ни у первого покойника, ни у второго… Так, а что же наш глубоконеуважаемый колдун? Хм, а тут есть книжечка с незнакомой эмблемой. Это, видно, ее он Астирену под нос совал. И что это у нас за учреждение? "Департамент особых расследований"? Чей департамент-то? Непонятно. Ладно, открываю. И звать… звали сего персонажа…
        "Торан Сиден".
        Приехали.
        Это ж сколько… нас?
        Ладно, это, в общем-то не важно.
        - Кимер, это ты палить начал?
        - Вижу, господин лейтенант, вы уже поняли - почему, - хмыкает сержант, морщась от боли. Вот, думаю, дела. Уж не настоящего ли Сидена сегодня пристрелили?
        - Я сначала ошалел от изумления, - добавляет он, - а потом присмотрелся - а ведь знаю я эту рожу. И еще одного урода рядом с ним. Не по имени, но по роже. И ни один из них не Сиден - потому как видел я их прежде в нашей форме, и звали их иначе. Как - не помню, но точно иначе.
        - Где ты их видел?
        - Да у нас в полку. По осени. Приезжали какие-то начальники из Тероны. Тоже вот так людей отбирали для какого-то дела. Меня тогда не взяли, но в отбор попал. И их тогда видел, терлись возле начальника комиссии. К слову, никто из тех парней, кого отобрали, в полк потом не вернулся. А тут вижу эту рожу, да еще имя это слышу… И понимаю - или мы их валим, или нас из списков вычеркивают… посмертно… А сейчас думаю - что делать дальше?
        - Вы с лейтенантом на телеграф заходили, что отправили?
        - Телеграмму в Меленгур, его начальству. Ничего такого в ней не писали - все ж не шифрованная. Просто - возвращаемся, подробности по прибытии. Я в полк вовсе ничего отправлять не стал, решил - из Меленгура зашифрованную пошлю. Как представил себе, какой рапорт получится, все настроение пропало.
        - То есть, меня не упоминали?
        - Нет, господин лейтенант.
        Окидываю взглядом вагоны. Фуру раскурочило основательно, теперь ее только на свалку. Груз, скорее всего, тоже пришел в негодность. Но оставлять это тут нельзя. Как и убитых. До прибытия поезда не меньше часа. Можем успеть прибраться. Кстати, как там Дорен?
        Вместо ответа в проулке появляются всадники, позади них катится фура. Не такая большая, но собрать трупы и остатки груза хватит.
        Дорен, взбудораженный всем случившимся, торопливо докладывает. Мол, при лошадях и фуре "плащи" оставили всего трех караульных. Видно, были уверены, что никто к ним не сунется. Стрелять парни не стали, просто повязали чужаков.
        Что не стали шуметь, это хорошо. Ладно, времени мало. Начинаем уборку. Трупы перекочевывают в трофейную фуру, туда же отправляются остатки груза и обломки ящиков, все собранное оружие. Оставшееся место занимают четверо связанных пленных и Кимер с Нокисом - наездники из них сейчас никакие. Между делом Дорен шепчет мне, что колдун, похоже, потер память станционникам. Бумаги, что у начальника станции подписывал Астирен, нашлись у одного из мертвецов. То есть, следов никаких - не считая телеграммы, отправленной лейтенантом. И ту еще надо суметь найти. Посланный на телеграф паренек возвращается с тощей пачкой бланков, которые я, не глядя, прячу в сумку - потом почитаю, сейчас надо сматываться, и поскорее. Что делать с разбитой фурой и вагоном, полным мертвых лошадей? А ничего. С собой не заберешь. Сжечь - только время потерять, толковый дознаватель и в пепле найдет достаточно следов - если они там были.
        Когда окраина поселка остается позади, вдалеке раздается тревожный гудок приближающегося поезда. Успели.
        Отъехав на тигу, сбавляем темп. Несколько всадников уходит вперед, еще сколько-то немного отстают. Ни дать, ни взять - те же едут, только обратно. Авось, по головам никто считать не будет. Доезжаем до леса, углубляемся в него. Через минут десять Дорен показывает на съезд, сворачиваем туда, доводим фуру до подходящей поляны. Я Дорена еще на станции насчет такого спрашивал - хочется с пленными пообщаться поскорее, а до поместья ехать далеко, да и трупы туда тащить незачем. Как, впрочем, и пленных.
        Развязываем невезучих караульных, вручаем лопаты, найденные в фуре. Копайте, мол. Морды серые от страха, но копают. Грунт мягкий, мужики здоровые, углубляются быстро. Вот уже яма им по пояс, вот глубже, еще… Когда выше уровня земли остаются лишь макушки, вытаскиваем их наверх. эта же троица сбрасывает в яму тела убитых "плащеносцев" и то, что мы забрали из разбитой фуры.
        А у нас еще двое убитых… Нет, этих мы похороним отдельно…
        Вскоре на другом краю поляны вырастает холмик, в который воткнут обломок жерди с прибитой к нему доской, где вырезаны имена, звания и сегодняшняя дата. Лейтенант Астис Астирен, стрелок Дигус Хатир, покойтесь с миром.
        - хорошо бы потом в Меленгур перенести их, - бормочет Нокис. Он пришел в себя, пока мы ехали. - Лейтенант, правда, сам откуда-то из Ханарана, но родители к нему переехали, жениться вроде собирался… А Дигус - местный. Жена с двумя детьми осталась… Эх…
        По моей команде парни подтаскивают к краю ямы ящик поцелее, усаживают на него одного из недавних могильщиков, придерживая его за плечи. Естественно, делают это так, чтобы он понимал, что им достаточно легонько его толкнуть. На другой ящик, напротив пленного, усаживаюсь я. Рядом встает Кимер. Выглядит сержант, надо признать, устрашающе.
        - Итак… Имя, звание, место службы? Что делали на станции? Кто командир?
        Мужик мрачно смотрит в землю. Ничего, я не гордый, повторю.
        - Имя, звание, место службы…
        Парни легонько отводят его плечи назад, слышно, как осыпается край ямы от смещения веса. Мужик поднимает глаза, заметно меняясь в лице - что-то не заметно в нем прежнего героизма… Понял, видать, что второй раз из ямы никто вытаскивать не будет.
        - Ну?
        - Тибен Ангир, надсержант, рота обеспечения Уларского отделения Корпуса Красной Стражи. Здесь был в сводном отряде, отвечал за транспорт.
        - Замечательно. Что ваш сводный отряд делал на станции? Я не про охрану лошадей и повозки.
        - Не знаю. Знал командир отряда. Вроде должны были кого-то арестовать, а в случае сопротивления - уничтожить. Кого - не знаю.
        Ладно, поверим.
        - А командир отряда у нас кто?
        - А… там лежит, в яме.
        - Звали его как? Звание?
        - Камирен, капитан. Но он не наш… прикомандированный. Вроде из столицы.
        Ф-фух, а я уже подумал, что сейчас еще один Мархен нарисуется.
        - Сколько человек было в отряде?
        - Двадцать один, если вместе с офицерами и магом считать. Но семерых с лейтенантом Сунгиром капитан услал вчера на какой-то хутор… по этой дороге, вроде.
        Хутор? Ну-ка…
        - Не Медвежья Тень, случаем?
        - Он самый… - он смотрит на меня со страхом и удивлением.-…вроде бы.
        Любопытно. Кто-то явно зачищает следы. Но следы чего?
        - Так, надсержант… Сводный отряд, говоришь? Из кого сводили?
        - Из нашей роты нас трое. Я и двое рядовых. Тринен и Лунир. Ваши их тоже повязали. Вон стоят… Лейтенант Хастен, из штаба нашего отделения Красной Стражи, и с ним двое сержантов, но из штурмовой роты. Остальные прибыли с капитаном. Лейтенанта Хастена они взяли, чтоб проще с властями договариваться было - бывал он здесь уже. А сержант Буген и вовсе из этих мест. Из деревни рядом со станцией.
        Так, шестеро местных, пятнадцать чужаков. Причем, опять - местных берут в качестве вспомогательного персонала, не открывая им всей задачи, а то и вовсе скармливая дезу.
        - Ты видел лейтенанта Хастена и тех сержантов среди убитых?
        - Видел… Всех троих.
        Так… Всех троих. Сам надсержант и двое его бойцов тоже тут, только живые. Выходит, четвертый пленный - из чужаков? Ладно, сначала закончим с надсержантом.
        Пока я думаю, что бы еще у него спросить, двое подчиненных Ангира, воспользовавшись невнимательностью охранявших их парней, сбили с ног караульных и бросились к зарослям. Наверное, решили, что после допроса мы их тут и закопаем - и решили рискнуть. До зарослей-то всего ничего… Задумавшись, я не успеваю среагировать, зато бойцы, полные желания реабилитироваться, пускают оружие в ход без лишних разговоров. И когда я кричу "прекратить огонь", спасать уже некого. Неудавшиеся беглецы превратились в свежих покойников.
        - Пристрелили? - говорю. - Теперь и в яму их сами сбрасывайте. Еще и закапывать будете.
        Парни молчат. Оправдываться нечем. Ангир затравленным взглядом сверлит землю.
        - Ладно, - говорю, - потом с вами разберемся. Отведите этого, - киваю в сторону надсержанта, - за фуру и очень постарайтесь, чтобы не убежал и не умер… внезапно. Дорен, давайте того сюда.
        Место Ангира занимает чужак, сдавшийся сам.
        - Имя, звание, место службы?
        - А с чего вы взяли, что я не гражданский? - пытается хорохориться он. Допрос Ангира он слышать не мог, а вот неудавшийся побег его подчиненных видел хорошо.
        - А мне все равно. Не служивый, а взяли с оружием, значит - бандит. Тогда сразу расстреляем, без лишних разговоров. Недосуг нам тебя в город везти. Будешь говорить или сразу в яму?
        Он сразу скисает.
        - Корис Брунен, капрал. Ханаранское отделение Красной Стражи. Штурмовая рота. Нахожу в куче трофейных документов нужное удостоверение. Есть такой. Печать с очень убедительной аурой. Впрочем, это уже ни о чем не говорит. Ладно…
        - Кто ваш командир? Здесь?
        - Капитан Рокис Камирен. Но он убит. Я сам видел, он рядом с магом стоял, когда стрельба началась.
        - Маг? Кто он?
        - Так убили ж его… Вместе с капитаном… А, как звали? Вот да, капитан как-то странно к нему обращался.
        - По имени?
        - Нет. Всегда по прозвищу. Белым он его звал.
        Забавно. У графа Урмарена мага, помнится, звали Меченым - по имени к нему, наверное, только сам граф обращался, и то - когда никто не слышал.
        - Почему Белым-то? Он же вроде не блондин… был?
        - А я почем знаю? По имени точно - никогда. Или по званию. Хотя маг всегда в форме ходил. Офицерской, но без знаков различия. Вроде как прикомандированный какой. Вот только пару раз он цеплял какие-то знаки и вроде документы какие-то предъявлял. Но вблизи не видел, ручаться не буду.
        - Имя "Торан Сиден" тебе что-нибудь говорит?
        - Нет…
        А ведь не врет, ни на пылинку не напрягся. Хм, а почему он сдался? Не трус, просто сильно жить хочется? А как же верность присяге? Ведь не ранили, оружие из рук не выбили… За что его такого в штурмовой роте держали? Хм, а там ли?
        - Кимер…
        - Господин лейтенант? - поднимаюсь, отхожу в сторону, поворачиваюсь к сержанту и негромко - так чтобы Брунен не расслышал, спрашиваю:
        - А скажи-ка мне, сержант, этот живчик может быть штурмовиком?
        - Ну… - Кимер задумчиво смотрит на пленного, потом также тихо говорит: - Сдается мне, господин лейтенант, что он никакой не капрал и уж точно не из штурмовой роты.
        Хм, а почему я не чувствую, что он врет прямо мне в глаза? Или не врет? А если врет, то что это значит? Мы имеем дело с еще одним магом? А почему нет? Если отряд Камирена должен был встретить здесь группу Сидена-первого и ликвидировать ее, то почему бы капитану не прихватить с собой двух магов - зная, что у Сидена наверняка есть один? Брунен признал, что в команде был маг - потому, что этого мага убили у нас на глазах. Кстати, у Сунгира - или как его там - в группе, отправленной на хутор, вполне мог быть еще один маг. Три мага - это сила. Можно и обычных бойцов много не брать. Почему Брунен не сказал об этом? Либо я ошибаюсь, либо он хочет дать шанс Сунгиру, либо… не знает о еще одном маге? Вряд ли. Скорее второе. А почему Ангир говорил только об одном маге? Может, я все-таки ошибаюсь?
        Возвращаюсь к пленному, снова усаживаюсь напротив него. Брунен выглядит как-то… спокойно. Я бы на его месте нервничал… Нет, не спокойно. Уверенно. Как будто он нас уже переиграл.
        А ведь что-то изменилось, пока я отходил. Что-то не так. Но что? Парни вроде по-прежнему держат пленного за плечи, готовые сбросить его в яму… или отпустить. Но вот пальцы их… какие-то уж очень расслабленные. Демон меня пережуй, он же их подчинил! Вон взгляды-то какие отсутствующие. Спокойно, Таннер, думай, как выкручиваться будешь.
        А ведь, похоже, я понимаю, почему те двое рванули к лесу. Они не сами. Точнее, сами не рискнули бы. Это Брунен их подтолкнул. Зачем? Наверное, чтобы отвлечь внимание от себя.
        Хм, а все не так плохо. Брунен держит под контролем пока только этих двоих. На всех силенок не хватит, наверное, да и далеко они от него. Значит, двое в минусе. Что в плюсе? Двое с надсержантом за фурой, четверо на периметре, один у лошадей, Дорен и Кимер позади меня.
        А ведь придется одному. И очень не хочется раскрываться перед союзниками с иной стороны. Магической.
        Прикрываю глаза и "вижу" тянущиеся от головы Брунена к головам парней прозрачные красноватые нити. Привязал. Ничего, оборву ниточки-то.
        - А скажите-ка мне, капрал… - начинаю я лениво-загадочным тоном.
        И бью со всей дури сапогом в ящик, на котором он сидит, одновременно разрывая те самые невидимые остальным нити.
        Смешно дергаясь, Брунен опрокидывается назад, исчезает за краем ямы. Парни, только что державшиеся за его плечи, проседают навстречу друг другу, сталкиваются в развороте лбами, валятся мне под ноги. Я падаю на них, вытянутые руки ударяются в траву на самом краю, проскальзывают вперед, песок расступается и я лечу вниз, вперед головой, обрушиваясь на Брунена, как раз пытающегося подняться. Он выбрасывает вперед растопыренные пальцы, и шепчет что-то, яростное и вроде бы короткое, но все же слишком длинное, чтобы успеть договорить. Мои руки сходятся на его шее, сцепляясь в жестком захвате и стремительно уменьшая пространство внутри кольца. Хрип. Хруст.
        Наверное, он все-таки успел завершить заклинание - перед моим внутренним взором вспыхивает что-то немыслимо яркое… и тут же превращается в кромешную тьму.
        Абсолютную черноту.
        Где нет ничего.
        Совсем.
        Сколько прошло времени? Не знаю. Вокруг все та же непроглядная тьма. Вот только появилось ощущение, что она не беспредельна. Словно вокруг не бездна, а всего лишь кокон. Просто не получается дотронуться. Рук, ног… да всего тела - не ощущаю. Звуков не слышу. Глаза… Пытаюсь их открыть. Не выходит. А если посмотреть и послушать?
        Не знаю, что я сделал, но вдруг тьма в одно неуловимое мгновение сменяется красочной картинкой, а мир наполняется звуками.
        Парни Дорена засыпают яму. Точнее, одновременно работают двое - больше лопат не нашлось, - периодически меняясь с остальными. Лица у всех мрачные, злые, особенно у тех двоих, что едва не упустили "капрала".
        - А с ним что делать? Может, с остальными похороним? - Дорен кивает в мою сторону. Кимер пожимает плечами:
        - Нет. Подождем.
        - Чего ждать-то? - брови Дорена поднимаются, отражая его изумление. - Колдун его вон как приложил. Не шевелится, не дышит, сердце не бьется…
        - Так ведь… магия же, - пожимает плечами сержант. - Тело ведь не остыло. Я не был бы так уверен в его смерти на твоем месте.
        - Так ведь почти час уже так лежит! Ладно… Оно-то можно подождать, только… До ночи, что ли, ждать будем? Ехать же еще сколько… И это… у нас в поместье мага нет. А лекарь наш вряд ли такое лечить возьмется. Если это вообще лечится. А человек он, может, и хороший, но, как по мне, чужой. Если хоронить, то, наверное, лучше здесь, а не в поместье везти.
        - Если бы он вас не привел, нас бы на станции всех порешили. Так что я его просто так закопать не дам, - решительно заявляет сержант.
        - Слушай, - примирительным тоном говорит Дорен, помолчав с минуту, - давай так. Часа два у нас еще есть, но потом надо будет ехать, если хотим добраться до поместья засветло. Если он в течение часа не оживет - хороним тут и уезжаем. У фуры ход не слишком резвый.
        - Фуру эту лучше тут бросить, а еще лучше сжечь, - замечает Кимер. - Наверняка ее искать будут. Не стоит ее в поместье тащить.
        - Кто ее будет искать? - недоуменно хмыкает сын Стигена.
        - А те, которых на хутор услали, забыл? Вернутся на станцию, а там - разгром и своих никого. Если у них там тоже такой вот "капрал" есть, или лейтенант тот захочет докопаться до правды, наверняка возьмутся за поиски. Перехватить бы их, но не с вами же…
        Дорен только вздыхает. Сержант прав - одного умения стрелять и ездить верхом тут будет мало. А противник - не просто люди с ружьями. А если там действительно еще и маг есть…
        - А с тобой что делать? - бросает он стоящему рядом надсержанту. Ангир смотрит угрюмо. Потом вдруг решается:
        - А можно мне с вами?
        - А что ж не домой?
        - А какой у меня дом? Казарма. Семьи нет, родни нет. Я сам из Лариньи. Вся семья в первый год войны полегла. Сиротой остался. Прибился к одному мельнику, тот меня даже усыновил. Думал - и правда, принял как родного - а он просто своего сына, одногодка моего, так от мобилизации прикрыл. Так что я и повоевать успел. Потом спас майора одного из Красной Стражи, когда их отряд под обстрел угодил. Ну, он меня к себе после госпиталя и забрал, в Красную Стражу-то. Потом он в отставку вышел по здоровью. При нем я еще сержанта успел получить, а потом, хоть и служил честно, в неприятности не вляпывался, но вот надсержанта только в прошлом году дали, вроде как только за выслугу. Если я как бы пропаду без вести - никто плакать не будет. У меня, скажу вам, срок службы через месяц заканчивается. Если не вернусь - наверняка уволят со службы втихаря, чтобы все прилично выглядело. Бумаги подчистят. Мол, дослужил без приключений, уволился и неизвестно куда уехал. А вот если вернусь, могут и крайним сделать. Да и вам не стоит меня отпускать - я ж потом приведу кого-нибудь. С колдунами ведь дознание будет, всё
вытянут. Даже если очень захочу - все равно не смолчу, сами понимаете. А если прятаться от них - так никто, кроме вас, меня не спрячет.
        - Он прав, - кивает Кимер, - ладно, поедешь с нами. Потом решим, как быть.
        Время идет, а тело по-прежнему не хочет подчиняться моим командам. Что ж у него за магия была такая, у этого "капрала"? Ладно, придется пожертвовать подслушиванием разговоров - мне сейчас нужны все силы, что у меня есть.
        Так, кажется что-то начало получаться. Похоже, магический удар хоть и лишил меня возможности управлять собственным телом, но все же не убил его…
        Что это?! Два часа уже прошли?! Мое тело, которое я уже начал ощущать, но которым все еще не могу управлять, поднимают и несут…
        Недалеко. К яме. Оказывается, команда Дорена не засыпала одну на всех могилу до конца. Если бы я мог сейчас подняться, яма была бы мне по пояс. Тело опускают вниз, кто-то проводит пальцами по лицу, опуская веки. Меня накрывают чьим-то плащом. Кто-то что-то бормочет - наверное, молитву. И тут же по плащу начинают бить комья земли…
        Только бы они не додумались трамбовать грунт, как-то отстраненно думаю я, словно речь идет не обо мне. Ладно, тело пока не подконтрольно разуму, да и не стоит сейчас выбираться. Зрелище будет не для слабонервных. Пожалуй, просто посмотрю, что сверху происходит.
        Ну надо же - они загнали фуру на могилу… и подожгли! Значит, Дорен согласился с Кимером. И мне не показалось, что стало… хм, теплее. Лошадей из повозки выпрягли. Люди стоят и смотрят, как пламя пожирает податливую древесину, потом садятся на коней и покидают поляну. Дорен был прав, скоро стемнеет. Ладно, пора возвращаться к телу.
        Земля кажется уже ощутимо нагретой, когда вдруг приходит понимание, что пальцы начали реагировать на импульсы в нервных окончаниях. Вот шевельнулся один, другой, отозвались ноги… и заболела шея. Но, похоже, ничего не сломано и не порвано. Замечательно. А теперь надо поскорее выкапываться, пока организм не вспомнил, что для нормальной работы ему нужно куда меньшее давление и куда больший приток воздуха.
        Когда я, уже начав задыхаться, мокрый и грязный, выбираюсь на поверхность посреди почти остывшего пепелища - фура сгорела дотла, превратившись в приличных размеров серо-черный блин, - вокруг давно сгустились сумерки, а в небе все отчетливее проступают звезды.
        Старательно отряхиваюсь, загребаю сапогами свою неудавшуюся могилу - больше пеплом, чем землей - и, отойдя в сторону, бессильно опускаюсь на траву.
        Итак, я снова жив. И что теперь?
        Наверное, можно "исчезнуть". Кимер забрал с собой фальшивое удостоверение Сидена - да что там удостоверение, он добросовестно вычистил все мои карманы, - так что придется придумать себе другое имя. Это если я решу умереть и как Таннер. Момент, к слову, очень подходящий. А то эти все увеличивающиеся в количестве загадки уже здорово напрягают.
        Хотя, с другой стороны, получится очень забавно, если я дотопаю к рассвету до Каменной Розы и постучусь в окошко. Хотя нет, не стоит. А то кто-нибудь умрет по-настоящему.
        Итак, в обоих вариантах есть свои плюсы и минусы. И что выбрать?
        Что у меня есть здесь и сейчас? Да почти ничего. Денег нет, документов нет, коня нет, оружия нет… И еды нет. Зато очень хочется есть. И хорошо бы помыться и переодеться - в таком виде может не получиться пройти даже по очень глухой деревне.
        Деньги, документы - пусть не полноценные, зато не поддельные, а также куча вполне качественных фальшивок, - а еще приличная коллекция трофейного оружия все еще должны лежать в моем багаже в поместье нера Линденира. Это сильный аргумент в пользу возвращения Таннера в мир живых. Однако, вернувшись в Каменную Розу, я если и не напугаю всех до полусмерти, то наверняка услышу массу вопросов, вразумительный ответ на которые мне пока дать трудно. Особенно такой ответ, после которого ко мне будут относиться как прежде.
        Можно все-таки оставить уже ставшую родной компанию - без каких-либо гарантий, что меня никто не будет искать или не найдет, если будет - и начать все с нуля. Если бы мертвый город не остался так далеко позади, вернулся бы туда, затарился кое-чем перед дальней дорогой и новой жизнью. Кстати, а не заглянуть ли на хутор имени медвежьей тени? Хотя и туда я до утра не добрался бы даже верхом. Пешком выйдет еще дольше. Это даже если я буду сыт и полон сил. Но сейчас я и до поместья могу не дойти. Пожалуй, лучшее, что сейчас можно сделать - это найти безопасное место и уснуть. Воскреснуть или заново родиться я успею и завтра.
        Немного в стороне от поляны и от выводящей к тракту просеки нахожу подходящее дерево - старое, толстое, с густой кроной - и с большим, но не слишком приметным дуплом, до нижнего края края которого я могу дотянуться. Забираюсь внутрь. Здесь тесно, полно разного мусора, вроде полусгнивших листьев и веток - похоже, когда-то давно было чье-то гнездо. Что ж, это все равно лучше, чем на земле и под открытым небом. Заворачиваюсь в плащ и почти сразу проваливаюсь в сон.
        Пустой желудок будит меня на рассвете. Затекшие руки-ноги и шея ноют, голова явно мечтает лопнуть, мир перед глазами то и дело теряет резкость… Но в целом я чувствую себя намного лучше, чем когда выбрался из могилы. Спускаюсь вниз. На поляне ничто не напоминает о вчерашнем - кроме, конечно, кучи пепла. Подбираю торчащую из этой кучи какую-то длинную железяку, оставшуюся от фуры - не шпага, не сабля, не меч, конечно, но за оружие в случае чего сойдет. Прячу ее под плащ, не слишком уместный теплым летним утром, но все же гораздо меньше привлекающий внимание, чем то, что он скрывает.
        Выхожу на тракт, оглядываюсь. О, вот и транспорт. Со стороны станции едет одинокая повозка. Подъезжает ближе, останавливается. Вижу двоих мужиков, оба хорошо за пятьдесят. Явно приняли на грудь, от того и не спешат.
        - Далеко путь держишь, парень? - участливо спрашивает тот, что держит вожжи.
        - В Белый Угол мне надо, - выдаю я первое вспомнившееся - и самое дальнее на этой дороге - название. Вряд ли они едут именно туда - а значит, не станут напрягаться из-за того, что мое лицо им незнакомо.
        - Далеко… Не, мы тебя только до Зеленой Гривы можем подбросить, - отвечает возница. Зеленая Грива? Вроде бы это село, на которое сворачивать надо тиги за три до поворота на Медвежью Тень. Прекрасно. Каменная Роза от меня никуда не денется. К тому же, я еще не решил, стоит ли мне воскресать. А вот на хутор, если уж выпала такая возможность, стоит заглянуть. Глядишь, и лейтенант Сунгир со своими красавцами еще там. Интересный разговор может получиться…
        Меня укачивает, очень скоро я засыпаю. Просыпаюсь от того, что повозка явно стоит на месте, а трясет меня не на ухабах, а все тот же мужик.
        - Просыпайся, парень. Мы тут сворачиваем, а тебе дальше прямо. Знаешь ведь дорогу?
        - Знаю. Благодарю их, и как бы между делом, махнув на пустынный тракт, спрашиваю - не проезжал ли кто навстречу. Нет, говорят, пара телег только проехала, пока я дрых, знакомые из соседних сел. Значит, Сунгир и его команда еще на хуторе. Это хорошо, что мы не разминулись. А если они меня там дождутся, будет и вовсе замечательно. С хозяином хутора я тоже не прочь побеседовать.
        Повозка очень скоро скрылась из виду. Больше меня никто не подвез. Так что на оставшиеся до нужного поворота три тиги уходит часа полтора. Тракт по-прежнему пуст, так что никому нет дела до того, как я сворачиваю на не слишком приметную просеку под давно не обновлявшимся указателем. По ней мне еще четыре тиги, если Кимер не ошибся. Жаль, карты нет, чтобы проверить.
        Просека с прилично укатанной когда-то давно колеей почти сразу начинает "рисовать волну", так что видимость на протяжении доброй тиги не превышает сотни шагов. Потом просека почти перестает вилять, зато несколько раз ныряет вниз, а потом выныривает обратно. Не дорога, а мечта партизана. Засаду можно устроить практически в любом месте. А по самой дороге особо не разгонишься - особенно на тяжелой фуре.
        Наконец впереди появляется что-то похожее на просвет. Боги и демоны, есть-то как хочется. Сутки не жрамши, это, конечно, не смертельно, но я ведь не на травке валялся эти сутки. Ноги уже просто гудят от ходьбы. На всякий случай углубляюсь в заросли, сойдя с колеи. Мало ли…
        Просвет действительно обозначает конец пути - просека выкатывается на открытое пространство - большой квадрат, очищенный от леса и кустарника. В центре квадрат поменьше, обозначенный довольно широким и глубоким рвом, заполненным водой, и обнесенный за рвом еще и классическим частоколом из врытых вертикально заостренных бревен. Немало, наверное, времени ушло на то, чтобы все это соорудить. И, судя по виду бревен, делал это даже не отец нынешнего хозяина хутора. Хутор, ага… Больше тянет на лесной блок-пост. Впрочем, как знать, может, так оно когда-то и было. Забавно, а мне почему-то казалось, что ограда будет попроще - если вообще будет. Над частоколом, до верха которого я не дотянусь, наверное, даже в прыжке, торчат крыши большого одноэтажного дома в одной стороне и, по всей видимости, хозяйственных построек - в другой.
        Там где колея добегает до рва, он перекрыт узким мостиком - настолько узким, что торговой фуре, вроде тех, что увязались за нами в Серых Мхах, еле-еле проехать. Медленно и очень осторожно. Мостик, впрочем, сложен капитально. Фура может быть загружена под завязку.
        Хм, а ворота-то открыты. С чего бы вдруг? Или тут никого не боятся?
        Сдвигаюсь ближе к дороге. Так, вроде засады нет. Сунгир не стал распылять свой небольшой отряд. Надеется, что кто-то сам придет в ловушку?
        Залегаю в зарослях на краю поляны. В открытые ворота виден пустой двор. Ну, не совсем пустой - в дальнем углу двора привязаны лошади. Конюшня там, что ли? Лошадей… шесть, семь, восемь… нет, больше. У тех, кого я ищу, должно быть восемь. Значит, остальные хуторские. Хорошо бы подобраться поближе, но как? Ров проходит почти вплотную к ограде, а от рва до леса пространство очищено и от деревьев, и от кустарника - с таким расчетом, чтобы подрубленные деревья на краю леса не достали даже до рва, не то что до частокола. Умно.
        Хм, а люди-то где? Ни хозяев, ни гостей. Все в доме, что ли?
        Судя по положению солнца, которое светит мне в глаза - еще одна хитрость неведомого архитектора, - часа через два начнет темнеть. Значит, сегодня попасть в поместье уже не успею. Ну что ж, тогда начнем, не торопясь.
        Вариант с форсированием рва где-нибудь в стороне от мостика я, слегка поразмыслив, отверг. Слишком все безобидно тут выглядит. Наверняка и дно рва, и его берега усеяны разного рода малоприятными сюрпризами для незваных гостей. И никаких наблюдательных постов не видно, да и вряд ли хуторяне занимаются разглядыванием окрестностей круглые сутки. Куда проще натыкать ловушек. Правда, никаких магических прибамбасов не ощущается, но кто знает… Безопаснее всего войти через ворота. Что имеем в этом случае? Эффекта внезапности, конечно, не будет. Но - вряд ли кто-то здесь знает меня в лицо. Документов нет, оружия тоже - не считать же серьезным оружием ржавый железный прут. Двигаюсь я не слишком уверенно, а уж одежда и вовсе завершает образ конченого бродяги. Правда, непонятно, что бродяга делает там, куда нельзя забрести случайно - но такие выводы редко приходят в голову в первую же секунду.
        Рискну все же.
        Выхожу на дорогу и медленным шагом, демонстративно прихрамывая, приближаюсь к воротам. Людей по-прежнему не видно. Ворота все ближе, видимая часть двора все шире. Мостик сложен еще лучше, чем показалось - ни разу не скрипнул.
        Стоп… Мне кажется, или за оградой, справа от ворот, кто-то есть? Все-таки поставили караульного?
        Уже виден дом. Небольшие окна, за стеклами отсвечивают белые занавески с каким-то темным узором. Так, допустим, из дома меня не видно - иначе, скорее всего, шум бы уже поднялся. значит, надеются, что шум поднимет человек у ворот.
        А вот не факт.
        - Стой! Руки вверх! - караульный, услышав мои шаги, ожидаемо возникает в поле зрения, направив на меня ствол винтовки. Слава богам, сказал он это хоть и громко, но все же не крикнул - есть шанс, что никто не услышал. Увидев полусогнутого хромого бродягу в рваном плаще, боец ощутимо расслабляется.
        Эй, ты кто? Куда идешь, тебе говорю! - Только бы не поднял тревогу! Словно споткнувшись, ныряю под ствол, выбрасывая вперед руку, съехавшую по пруту почти до середины. Прут входит караульному под жилет, вонзаясь между ребер, и проворачивается. Боец хрюкает, обмякает и я едва успеваю подхватить и его, и винтовку. Утаскиваю за ворота. Я не планировал убивать, но мне его не жалко. Он сюда не цветочки нюхать прибыл. И знай он, кто я, сначала бы стрелял, а потом спрашивал. Возвращаюсь во двор, прихватив, естественно, и винтовку, и патроны, и нож, висевший у него на поясе. И плащ - а то мой очень уж непотребно выглядит, а ему уже все равно, во что он завернут.
        Спокойным шагом приближаюсь к крыльцу. Странно, что ж тут-то никого? А, нет, вот и второй караульный. За угол отходил. Чешет, глядя больше под ноги, чем по сторонам, и на ходу застегиваясь.
        Меня разглядеть он не успевает. Никакой магии - в едва успевший принять правильное положение лоб с глухим стуком впечатывается приклад винтовки. Хорошо, что мы в мертвой зоне перед крыльцом. Дверь закрыта, окошек в ней нет, а из окон это место не просматривается. Оттаскиваю незадачливого караульного за смотрящий на ворота угол дома, и укладываю там. И тут до меня доносится шум - равномерное похрустывание шагов по гравию. Кто-то, похоже, обходит дом с задней стороны. Перемещаюсь к дальнему углу, прижимаясь к стене за торцами бревен. Появляется еще один "плащ", с винтовкой наперевес. Крепкий парень примерно моего роста. Он косится на неохраняемые ворота, напрягается и щелкает затвором. Меня он пока не видит. И что с ним делать? Стрелять? Он-то уже взвел затвор, а мне еще это нужно сделать. Да и шуметь нельзя. Может, его тоже прикладом в лоб приложить, как второго? Нет, не выйдет. Дистанция великовата. Все-таки придется ножом. Не очень удобное положение для метания, я же не левша, да и нож не слишком подходящий. А главное - палец у него наверняка на спусковом крючке, и бабахнуть он все равно может
успеть. Пусть даже тревога будет последним, что он сможет поднять в своей жизни.
        Услышав шорох, караульный начинает оборачиваться в мою сторону, глаза его расширяются, но нож уже входит в кадык.
        Руки парня разжимаются, винтовка с тихим стуком падает на песок, следом оседает он сам, обливаясь кровью. Подтаскиваю его к предыдущему покойнику и накрываю тем же плащом. Теперь в дом? Нет, кто-то возится в сарае, у которого привязаны лошади. Сначала туда. Нельзя, чтобы кто-то удрал под шумок. Обхожу дом сзади, чтобы пересечь двор кратчайшим путем, а не по диагонали перед окнами.
        В сарае еще один тип в такой же униформе, возится с сеном. Самозабвенно так возится, ничего не слышит. Он даже не понимает, что с ним произошло. Этого бойца я просто вырубаю и устраиваю в сене так, чтобы его нельзя было разглядеть снаружи.
        Минус четыре, из них трое окончательно. Это значит, что с лейтенантом маг и еще двое "плащей". И неизвестно, на чьей стороне сейчас хозяин хутора. Если вообще жив, конечно.
        Едва успеваю вернуться к дому и нырнуть под бортик, ограждающий крыльцо, как открывается дверь и появляется мордатый верзила с сержантскими нашивками и револьверным ружьецом вроде того, что Менален подобрал в мертвом городе. Я вижу его в щель между досками бортика. А вот он меня - нет. Верзила крутит головой, кого-то высматривая.
        - Вехтар! Где ты уже заныкался?
        Вехтар, надо думать, это тот тип, который должен был стоять у крыльца… Или тот, что обходил дом? Верзила-сержант делает шаг, второй, дверь за ним закрывается, лязгнув задвижкой. Еще шаг…
        Мда, а великоват-то противник. Без шума не вырубить…
        На мою удачу сержанта заинтересовал караульный у ворот, точнее, его вопиющее отсутствие на своем посту. И он поворачивается ко мне спиной. - Эй, Бринел! Ты где спрятался, сучонок?! Ты у меня сейчас строевым шагом весь периметр перемеряешь! И попробуй только с шага сби… Ответа сержант не получает - ржавый, но от того не менее тяжелый и прочный железный прут, оставшийся от сгоревшей фуры, с тихим свистом совмещается с его башкой, защищенной лишь негустой копной волос и шапкой, мало похожей на каску. Прут пришелся в самый раз, деревянный приклад винтовки мог и не пережить такое столкновение. Хоть и трофей, а жалко использовать в качестве примитивной дубины. Верзила умолкает на полуслове и валится на землю, выронив оружие. Подхватываю и его, и винтовку, не удержать, так хоть шума избежать. Кажется, верзила жив. Минус пять. Осталось еще трое. Или сколько? Так, четверо рядовых и сержант выбыли из игры. А ведь и пяти минут не прошло. Вот как, оказывается, полезно полежать в могиле. Сразу жить хочется. В оставшейся тройке - офицер, маг и кто-то еще. Рядовой или еще один сержант. Причем, возможно, этот
кто-то отдыхает - у караульных должна быть смена. Возможно, тип, которого я встретил у крыльца, не стоял на посту, а просто вышел по нужде, прихватив с собой винтовку на всякий случай. То есть, двое караулили, двое отдыхали. Еще вопрос - если отдыхает, то где? Неужели в доме? На сеновале? Но в сарае вроде никого не было, кроме конюха. Да и этот, получается, в дом возвращался… Ладно, бегать туда-сюда по двору уже поздно. Оттаскиваю сержанта к стене дома, чтобы его туша не была видна из окон и тому, кто высунется в дверь, но не спустится с крыльца. Связываю ему руки за спиной его же ремнем, ноги - ремнем от винтовки, в рот запихиваю его же шапку - не задохнется, но орать не сможет. Больно здоров лось, чего доброго, может очухаться раньше времени. Накрываю его плащом, чтобы не привлекал к себе слишком много внимания..
        Хм, а что же господин лейтенант и приданный ему колдун? Неужели ничего не чувствуют? Я-то полагал, что на такой службе любой человек должен быть немного параноиком. Ладно, что гадать-то? Поднимаюсь на крыльцо, держа взведенным ружье, позаимствованное у верзилы-сержанта. Толкаю дверь. За ней оказывается большая прихожая, где могли одновременно поместиться человек десять. По левой стене - две невысокие двери, похоже, кладовки или что-то вроде этого. По правой - что-то вроде гардероба, крючки для верхней одежды и подвешенная над ними полка для шапок. Прямо - еще одна большая дверь, вроде той, через которую я вошел. Нажимаю на рычаг, запор с лязгом поднимается, дверь начинает открываться от меня.
        - Ну что там, сержант, все тихо? - слышится из все расширяющейся щели чей-то голос. Надо думать, это лейтенант Сунгир. Голос молодой и явно привычный больше к командным интонациям.
        - Надо думать, тихо, - с негромким смешком отзывается другой голос. Бархатистый и… какой-то скользкий. - Вряд ли сержант Банген стал бы так аккуратно открывать дверь, если бы у него был повод поднять тревогу.
        Из-за двери несет чем-то жареным, какими-то специями, ноздри щекочет запах спирта. А они весело проводят время, однако. Дверь отходит дальше. Вот уже видна печь, возле нее застыла женщина лет пятидесяти. Судя по всему, открывающееся глазам помещение - большое, выходящее окнами на двор позади дома - это и кухня, и столовая, и гостиная для не слишком важных или просто многочисленных гостей. За столом прямо напротив двери сидят двое. Справа - лысоватый, невысокий и не слишком широкий в плечах, но все же плотно сложенный и прямо-таки излучающий какую-то скрытую силу мужичок с аккуратно подстриженной бородой, одетый в… балахон не балахон, но все же мало похожий на военную форму костюм. А уж взгляд-то какой колючий… Совсем не вяжется с застывшей на губах добродушной улыбкой. Маг? Наверное, потому что слева сидит молодой - точно не старше меня - офицер в мундире Красной Стражи. Все-таки, что в такой глуши делает военная контрразведка? Да, приграничье, но ведь не ближнее, и гарнизонов в округе нет…
        Маг дергается, сжимает губы, но я-то был готов. Ружье дважды, прервавшись на щелчок провернувшегося барабана, плюет огнем. Одна пуля входит магу в висок, другая в грудь, чуть выше сердца. Ствол поворачивается к лейтенанту, но тот уже поднял руки - его портупея вместе с оставшимся в кобуре револьвером висит позади него на спинке стула. И он понимает, что дотянуться я ему не дам. Из боковой комнатушки выскакивает тот самый последний боец Сунгира, заспанный, взлохмаченный, полуодетый, лязгает затвор его винтовки, ствол доворачивается в мою сторону. Только мне-то сделать тоже самое легче - ствол у "револьверки" короче, да барабан уже провернулся. Грохот выстрела, дым. Несостоявшийся герой заваливается назад, винтовка с тяжелым стуком падает на пол. Лейтенант все-таки решается добраться до револьвера, но решимость его запоздала - ствол ружья упирается ему в висок.
        - Не надо геройства, господин лейтенант. Не война ведь. Сидите спокойно - и никто больше не умрет.
        Он медленно кивает, стараясь показать, что понял. Конечно, как тут не понять.
        - Хозяйка… - говорю, - мужики твои где?
        - В погребе, - едва срываясь в слезы, - отвечает женщина. - Со вчерашнего вечера там сидят…
        Пока я, "упаковав" лейтенанта, перевязываю простреленное плечо окончательно проснувшегося "героя", женщина успевает снять с пояса мертвого мага заныканные тем ключи и освободить своих мужчин. Так что, закончив перевязку, я обнаруживаю позади себя хозяина хутора - крепкого бородача, чем-то напоминающего мне Хальда Барена, только в очень-очень плохом настроении и старше лет на десять. И четверых сыновей хозяина - ростом и шириной плеч похожих на отца, лицом же больше смахивающих на мать. Тоже очень обиженных на "гостей". Самому младшему вряд ли больше восемнадцати, старший, пожалуй, мой ровесник.
        - Ты, что ли, гостей наших приструнил? - хозяин пытливо смотрит на меня.
        - Я.
        - А тебе-то они чем насолили?
        Ну и что ему ответить?
        - Долго рассказывать.
        - Спешишь куда? - прищуривается он.
        - Да нет, пожалуй. Успел ведь. Скажите своим парням, пусть всех живых - пока не очухались - запрут понадежнее, хорошо бы еще, чтобы по отдельности - если есть куда. Только связать пусть не забудут. А этого, - кивок в сторону мертвеца, - надо с прочими вытащить подальше и закопать поглубже.
        Бородач кивает, потом зыркает на сыновей - поняли, мол? Те исчезают за дверью, прихватив с собой раненого. Потом возвращаются с какой-то дерюгой, заворачивают в нее мертвого мага и на этот раз пропадают надолго. Сунгир, совершенно скисший, следит за этим молча.
        - Итак, господин лейтенант, я слушаю.
        - Простите? - офицер поднимает на меня полный недоумения взгляд.
        - Как вас зовут и где вы служите, я знаю. Мне интересно, что вы здесь делали.
        - А могу я узнать, с кем разговариваю? - из того, что я не собираюсь сопровождать каждый вопрос ударом в зубы, Сунгир явно сделал неправильные выводы.
        - А вам не кажется, господин лейтенант, что вы и так много знаете, чтобы не дожить даже до вечера?
        За моим плечом хмыкает бородач. Он, оказывается, ценитель тонкого черного юмора. А вот лейтенант - нет, вон как сжался…
        Как я и предполагал, Сунгир знал совсем немного. Даже приставленный к его группе как бы на всякий случай маг явно знал куда больше. Капитан Камирен сказал лейтенанту всего лишь, что им нужно будет устроить на хуторе засаду на предателя, который наверняка заглянет туда по дороге на станцию - лучше ведь такие операции проводить подальше от праздных зрителей. Сказал также, что предатель может выдавать себя за офицера Серой Стражи, и показал портреты трех человек. Судя по описанию, один из них мог быть Сиденом, в другом - благодаря усам - угадывался Мархен. Описание третьего мне ни о чем не говорило. К слову, Сидена во мне Сунгир не разглядел. Впрочем, сейчас я и сам усомнился бы в сходстве. Когда они прибыли в Медвежью Тень, маг внезапно оказался вовсе не "временно приданным гражданским специалистом", а старшим по званию коллегой. Не намного, всего лишь на ступень, но спорить со старшим лейтенантом, да еще и магом, "простой" лейтенант не мог, да и смысла в этом не увидел, решив, что так даже лучше - если что, то и отвечать будет колдун. Маг же объяснил, что засаду они, конечно, устроят и даже
подежурят в ней дня три, но гораздо важнее ликвидировать хозяина хутора со всем семейством. То есть, сердито сопящий сейчас за моим плечом здоровяк и был предателем - по мнению того или тех, кто послал сюда "чистильщиков". Хотя, подозревал Сунгир, хозяин хутора просто слишком много знал. Его услугами пользовались как агенты, честно выполнявшие свою работу, так и люди, решавшие под удобной крышей какие-то свои личные проблемы. Что именно знал бородач, Сунгир так и не услышал, но, впрочем, к этому и не стремился. Они прибыли на хутор, маг с ходу в два приема вырубил хозяина хутора и его сыновей, солдаты беспрекословно затащили их в погреб, закрыли там, а ключи маг забрал себе. Хозяйку закрыли в доме - чтобы готовила, и чтобы умерить прыть запертых мужиков. Маг собирался выждать на хуторе три дня, затем, если никто не появится, пустить в расход здешних обитателей и вернуться на станцию. Кто должен был появиться, если предателем оказался хозяин хутора, Сунгир тоже не уразумел, но уточнять не рискнул. Я же мог предположить, что речь шла о многоликом Сидене или о ком-то из его коллег, например, пока не
знакомом мне Ранкене, но - лишь предположить.
        А ведь никуда они отсюда не уйдут, вдруг ясно высветилось в мозгу. Ни Сунгир, ни его уцелевшие бойцы. Да, я не убил их сразу, хотя мог, я и сейчас не хочу их убивать, для меня они всего лишь пешки в чьей-то большой игре. Вот только решать их судьбу буду не я, а человек, которого они должны были убить - вместе с семьей, чтобы не осталось свидетелей. И чем дальше лейтенант говорил, пытаясь спасти свою жизнь, тем меньше у меня было сомнений, что он бы выполнил приказ, даже если бы получил его сразу, на станции - от капитана Камирена. А не под магическим принуждением, как я допустил сначала, зачем-то пытаясь Сунгира оправдать. Даже сейчас в его признаниях проскакивало странно знакомое"… мы всего лишь выполняли приказ…"
        - Ясно, достаточно, - прерываю я его затянувшееся словоизлияние взмахом ладони. - Заприте его пока где-нибудь, лучше отдельно от остальных.
        - Вы меня не убьете? - с безумной надеждой в глазах лепечет лейтенант, когда двое старших сыновей хозяина подхватывают его и волокут к выходу.
        - Я - нет.
        - Слышали, что он сказал? - говорит бородач, кивнув в мою сторону, - В погреб его, где клеть пустая.
        - И притащите кого-нибудь из тех, если кто очухался. Можно того, что я перевязывал, - добавляю я, хозяин только кивает в подтверждение. Лязгает задвижка, хлопает наружная дверь. Бородач поворачивается ко мне:
        - Поговорим?
        - Сначала с ними закончим. Это много времени не займет, я думаю.
        - И то верно. Звать-то тебя как? А то ты нас вроде как спас, а я даже не знаю, кто ты.
        - Так и я вашего имени не знаю.
        - Нездешний?
        - Нет, а что?
        - Да похож ты на одного моего давнего знакомца. За сына бы сошел, да только у него одни девчонки были. Хвала богам, всех замуж выдал.
        - Ясно.
        - Хоран Маванен, - протянул он мне свою широкую ладонь.
        - Шай Таннер, - ответил я. Называться Тораном Сиденом в этом доме не стоит, мало ли, вдруг лейтенант бывал здесь прежде. Шанс невелик, конечно, но он есть.
        Наш разговор прерывают сыновья Хорана, притащившие для допроса подстреленного мной бойца. Увы, я не ошибся в своем предположении - этот, хоть и сидел в доме при командирах, ничего стоящего из их застольных разговоров не запомнил. Единственное, что я почерпнул из его россказней, так это то, что все они были вместе с лейтенантом из одной роты, колдуна же прежде не видали. Что-то мне это напоминало. Героя уводят, следующим волокут конюха. Тот все время держится за голову и постанывает. Толку от него еще меньше.
        - Я надеюсь, ты их отпускать не собираешься? - спрашивает Хоран, глядя мне в глаза, когда уводят конюха. Остался только тот верзила - сержант Банген.
        - Нет, - отвечаю, - я их не знаю. Чужие они мне. Они вас убивать пришли, вам и решать.
        - Ты понимаешь, что я их не отпущу? Живыми?
        - Понимаю.
        - И ничего не скажешь?
        - Скажу.
        - И что скажешь?
        - Скажу, что будь я на вашем месте, тоже не отпустил бы. Разве что смерть бы им дал быструю. Они же вас пытать и мучить не собирались вроде.
        - Пострелять да закопать?
        - Да.
        - Что ж ты их сразу всех не прикончил? Если хотел помешать им нас поубивать?
        - Мне их сначала допросить надо было.
        - И то верно. И что… Совсем тебе их не жаль? - хитро так смотрит. Тоже мне, знаток душ человеческих.
        - Нет. Потому что если бы я просто сюда забрел, да на ночлег попросился, а они следом приехали, то меня бы вместе с вами порешили.
        Маванен хочет что-то сказать, но тут с улицы доносятся крики, потом выстрел, другой, третий. Мы, не сговариваясь, бросаемся к двери.
        Парни все-таки недооценили Бангена. Сержант сумел прикинуться, что не до конца очухался, и они расслабились. Пока один закрывал клеть, а двое других вели верзилу к дому, он воспользовался тем, что они отвлеклись на самого младшего, подошедшего слишком близко. Отбросил одного, сбил с ног другого, ударил младшего в грудь, выхватив из рук винтовку, и ударил снова, уже в голову. Потом бросился к лошадям и даже успел отвязать одну и вскочить в седло. Но и верзила ошибся насчет братьев, наверняка промышлявших в окрестных лесах не только грибами и ягодами.
        Он проскакал почти полдвора, когда тот, которого он сбил с ног, бросился к лошади и ухватился за сбрую. Сержант ударил парня ногой, попав в плечо, тот покатился по земле.
        Это мы узнаем чуть позже, а пока финал драмы мы с Хораном наблюдаем лично, выскочив на крыльцо. Впрочем, Маванен не тратит время на размышления. Вскидывает свое ружье. Выстрел. Точно в цель.
        Банген кулем валится с лошади, пытается подняться, но тут уже старший из парней, подобравший с земли свое оружие, всаживает в него еще одну порцию свинца. Все.
        И тут я вижу, что младший сын Хорана пытается подняться и не может, хрипит, висок рассечен, из угла рта тоже течет струйка крови. Подбегаю к нему, переключаясь на второе зрение. Ну не нравится мне называть его магическим.
        Так, сильная травма грудной клетки, множественные повреждения, на голове - гематома от удара, похоже кулаком. Тяжелая рука у сержанта… была. Ага, перенести в дом можно, если осторожно. Дело плохо, но поправимо.
        - Нужны носилки, в дом его надо, - бросаю подбежавшему следом хозяину. Надо же, парни без команды волокут откуда-то настоящие санитарные носилки, явно самодельные, но сварганенные по армейскому стандарту. Паренька укладывают на них и несут в дом, с особой осторожностью перешагивая пороги. Укладывают на постель.
        - Можешь что-нибудь сделать? - говорит Хоран, - а то лекаря везти - полдня уйдет не меньше. Я-то сам умею немного, но здесь моих навыков не хватит. Тут не пулю вынуть надо или рану зашить.
        За его спиной тихо причитает мать парня.
        - Могу и сделаю, - говорю я, следом перечисляя, что мне понадобится. - Но за лекарем все же отправьте. Надежнее будет.
        - Верно. Аргис! Ты поедешь. В Каменную Розу. Лекаря Грипена ты знаешь. Готовь коня, - командует он старшему сыну. И снова мне:
        - Что-то еще нужно?
        - Этого пока хватит. А сейчас выйдите все и дверь закройте. И жену успокой - жить будет ваш парень.
        - Грен… сынок… как же так… - всхлипывает женщина, пока Хоран не уводит ее. Потом приносит мне сумку убитого мага - вдруг что-то пригодится.
        Дверь закрыта. Надеюсь, никто из них не подслушивает и не подсматривает. Перебрав содержимое сумки, выбираю несколько предметов странного - даже на мой взгляд - вида. Понять бы еще, что мной руководит в этом выборе. Интуиция? Ладно, разберемся. Потом. Сейчас надо вытащить парня. Пожалуй, рана на груди опаснее, но начну я все же с головы.
        Задача сложная, но я уже лучше представляю, что делать, чем в прошлый раз, меньше трачу энергии впустую. Со стороны, наверное, кажется, что я просто сижу, положив ладонь парню на висок. Ну пусть, так и думают. Артефакт, скрытый под ладонью, даже не светится - во всяком случае, для обычного зрения. Так, тут все - даже кровь перестала сочится из начавшей затягиваться раны. Хватит, Грипен не должен учуять магию, да и силы нужно поберечь, и артефакт разрядился больше чем наполовину… С раной на груди возни еще меньше. Да повреждения существеннее, но и сама работа по их устранению не такая тонкая, и "камушек" используется другой. Если я ничего не пропустил, то у парня даже шрамов не будет, когда жениться соберется.
        Следующую четверть часа я работаю как обыкновенный лекарь, приводящий в чувство упавшего в обморок пациента. Наконец парень открывает глаза.
        - Что… где… мама…
        - Сейчас позову.
        Встаю, делаю шаг к двери и… падаю. Пытаюсь схватиться за дверную ручку, но пальцы соскальзывают, и я врезаюсь головой в поперечину, скрепляющую доски. Ох ты ж…
        Не много ли для одного дня? Это последнее, что я успеваю подумать, прежде чем провалиться в черноту. Опять.
        ЧАСТЬ 7. ПРЕЖДЕ, ЧЕМ СДЕЛАТЬ ШАГ
        Снова все те же вокруг.
        Словно замкнулся круг.
        Но это не тот виток.
        И непонятен итог…
        - Ну, и как прикажете это понимать?
        Знакомый голос. Но кто это?
        Боги и демоны… Тело-то, похоже, опять не слушается. Не похоронили бы снова. Мне и в первый раз-то не понравилось, да и воспоминания пока свежи. Нет, вроде веки поддаются усилию, которое мне кажется просто титаническим, и приподнимаются.
        Я, судя по всему, лежу на той самой постели, где до меня лежал мой пациент - сын Хорана.
        А рядом с кроватью сидит на стуле обладатель того самого голоса. Граф Унар Урмарен собственной персоной. Это что же, я все-таки помер?
        Нет, не похоже. Позади графа - хозяин дома, рядом с которым замерли Ладер и Меченый. А вот телохранителей барона и маркизы что-то не видно. Зато видно Грипена, поместного лекаря нера Линденира, о чем-то спорящего яростным шепотом со своим коллегой на графской службе, не помню его имени… или и не знал? О, и Морас здесь. Так, попробую догадаться. Хоран посылал сына за лекарем. Значит, тот поехал в Каменную Розу. Понятное дело, у Грипена слава лучшего врачевателя в округе. И там парень, вероятно, разболтал о том, что здесь случилось. В том числе и о том, что я один уделал семерых бойцов и мага впридачу. Вряд ли при этом разговоре присутствовали все мои недавние попутчики, иначе здесь были бы не только эти двое, но вот Менален, кое-что смыслящий во врачевании и наверняка от нечего делать помогавший Грипену, скорее всего, в этом разговоре участвовал. И захотел посмотреть на мастера художественного мордобоя, странно напоминающего одного вроде бы покойника. А вот что здесь делает граф и все, что были с ним, пока что загадка. Разве что, в отличие от нас с бароном, граф знал о хуторе, раз уж его хозяин -
резидент Серой Стражи в этом глухом углу империи. Скорее всего, Хоран - ветеран, формально вышедший в отставку. Или даже официально изгнанный со службы с долженствующим треском. А на деле - действующий смотритель перевалочной базы. Например, для агентуры, забрасываемой в Магрию или втихаря шарящей по некрополям прежней цивилизации. Вот интересно, что бы делал Маванен, если бы покойный Сиден и граф заявились сюда одновременно? Спрошу потом, если не забуду.
        Но как бы там ни было, замаячивший было шанс выйти из игры бесследно испарился. Впрочем, это меня совершенно не расстраивало. Привязался я все-таки к этой компании.
        - Живой! Глаза открыл, - озвучил кто-то результат моих усилий. Кажется, это Хоран.
        - Живой - это хорошо. А то столько вопросов без ответа останется, - с добродушной иронией говорит граф. - Сам-то помирать не собираешься?
        - Нет, ваша светлость, - по-прежнему с трудом разжимая губы, отвечаю я. Мозг уже разогнался до нормы, но вот мышцы пока реагируют неохотно. Оно и к лучшему. Сбежать все равно не вышло бы, да и нет нужды. А вот видимость полумертвости избавит от чрезмерного любопытства. То есть, вопросы никуда не денутся, но хотя бы появится время обдумать ответы.
        - Ладно, оживай давай, не буду мешать.
        Граф выходит сам и выталкивает всех перед собой.
        - Хоран, - зову я хозяина, очень кстати замешкавшегося в дверях, - задержись на минуту.
        Он закрывает дверь за графом и поворачивается ко мне:
        - Что ты хотел?
        - Как твой парень?
        Маванен, только суровый словно скала, вдруг расплывается в улыбке:
        - Спасибо тебе, лекари оба говорят, что уже завтра будет, словно ничего не было.
        - Хорошо, очень хорошо… А… эти?
        Он снова мрачнеет - сразу понял, о ком я.
        - Порешили мы их. Всех. И в лесу закопали.
        - Знает кто, кроме твоих?
        - Нет, никто. Это ведь днем было, а его светлость со своими на хутор к ночи вышел. Да и лекарь их всего-то на четверть часа опередил.
        - Долго я так провалялся?
        - Так это… Сам посуди - вырубило тебя вчера днем, а сейчас уже обед скоро.
        - Обед - это хорошо, - бормочу я, а глаза опять начинают слипаться.
        - Так я щас…
        - Нет, как лекари скажут, а то…
        Что "а то" я додумать и озвучить не успеваю, снова проваливаюсь в забытье.
        Дальше я время от времени вываливался в реальность, потом выпадал снова. В моменты прояснений удалось наконец поесть, а также помыться и переодеться (моя одежда стирке и ремонту не подлежала), правда, не без посторонней помощи. Я еще раз поговорил с Маваненом с глазу на глаз - но на этот раз момент улучил он, сообщив, что если вдруг мне понадобится от кого-то или чего-то заныкаться, то я смогу это сделать в Медвежьей Тени, и жить здесь столько, сколько понадобится.
        В очередной раз приоткрыв глаза, в некотором изумлении обнаруживаю себя внутри фуры, медленно покачивающейся на лесной дороге, ведущей от хутора к тракту. Потом вспоминаю, как меня в нее укладывали, как Хоран и его сыновья жали мне руку - пальцы до сих пор болят - и, успокоившись, снова проваливаюсь в сон, больше похожий на забытье.
        Потом фура наконец останавливается, и я проделываю обратный путь от повозки до кровати на чьих-то руках. Только теперь это дом полковника Линденира. Весь остаток дня лекари единодушно никого ко мне не подпускают дольше чем на минуту. Благодаря чему я успеваю увидеть практически всех, прежде чем снова заснуть. Правда, Кимера, Нокиса и Ангира, как оказалось, даже не поставили в известность о моем "воскрешении" - барон и полковник единодушно запретили, а граф их решение поддержал. Отцы-командиры никак не могли решить, что им делать с уцелевшими участниками чужой авантюры. Пока вся троица обитает в одном из флигелей под круглосуточной охраной.
        Следующие дни между собой почти ничем не отличаются. Я в основном сплю, в немалой степени благодаря каким-то снадобьям, в остальное время либо подвергаюсь чьей-нибудь заботе и вниманию, либо спасаюсь от них стараниями лекарей. Точнее, со второго дня только графского лекаря Кравера - запомнил наконец его имя. Грипен же сосредоточился на бароне и Ольте, ну, и на прочих, нуждающихся в помощи по мелочи. Барон, кстати говоря, быстро идет на поправку. Даже подозрительно быстро, как сказал Грипен, хорошо помнивший, каким того привезли. Вечером четвертого дня - то есть вчера - Кравер сказал, что Фогерен уже самостоятельно ходит по дому и даже понемногу гуляет в саду, а сегодня барон уже заглянул ко мне с утра. Ненадолго, минут на пять, но все же…
        Мне пока вставать не позволено. Нер Линденир и Морас навещают меня по очереди, капитан - днем, полковник - вечером. Развлекают байками из своего бурного прошлого, подходящими по случаю. К слову, Линденир с пониманием отнесся к тому, что мне пришлось при нем выдавать себя за Сидена, и очень похоже, что он испытывал сейчас немалое облегчение, что я не имею к Серой Страже никакого отношения. Во всяком случае, пока. Капитан же, явно тяготившийся затянувшимся пребыванием на берегу, вернулся к идее оставить нас. И, похоже, граф отнесся к этому с пониманием. Во всяком случае, мне Морас сообщил, что Урмарен пообещал ему выплатить обещанный гонорар в двойном размере, а также уладить возможные проблемы с хозяевами погибшего груза и выплатить компенсации семьям погибших моряков. Ну, и с приобретением нового судна помочь - хотя бы в плане гарантий какому-нибудь банку.
        Сам граф тоже несколько раз заглядывал, но каждый раз буквально на пару минут, и говорил больше с Кравером. И получив от него категорический отказ - подозреваю, насчет обстоятельного разговора по душам - сразу же вспоминал о чем-то важном и исчезал за дверью. Ладера я видел только на хуторе и потом тем же вечером в поместье. Как выяснилось позже, граф его куда-то отправил. Меченый, чье имя по-прежнему оставалось для меня неизвестным, меня не посещал вовсе. Впрочем, он и прежде никогда не пытался наладить отношения, так что это не выглядело странно.
        Телохранители барона и маркизы, которых я не заметил в компании графа на хуторе, все-таки никуда не подевались, были живы и вполне здоровы. Киртан и Хонкир, у которых теперь было много свободного времени, поначалу проведывали меня даже слишком часто, несмотря на ворчание Кравера. Правда, Хонкир вскоре начал появляться гораздо реже. Киртан, посмеиваясь, объяснил это тем, что он ухлестывает за какой-то местной красоткой. Даже отношение Тилена с Ксивеном стало более дружелюбным - все-таки, с их точки зрения, я немало сделал для того, чтобы они нашли свою госпожу целой и невредимой. Но они, однажды пожелав мне скорейшего выздоровления, больше не заглядывали. Что, впрочем, совершенно меня не расстраивало.
        Вот разве что в поведении барона я уловил какую-то едва уловимую перемену. Нет, он совершенно искренне рад был видеть меня живым, но что-то было не так, как прежде. Вот только что это могло означать, я не знал.
        А потом об этом пришлось забыть. Поздним вечером, когда уже и Кравер ушел спать, ко мне заявился граф. Похоже, он устал ждать, а спорить с лекарем или применять власть не хотел. Или действительно был чем-то занят днем.
        Урмарен сразу же выпроводил сиделку - ту самую пятидесятилетнюю тетку, которую я прежде видел у барона. Потом плюхнулся на стул рядом с кроватью, ухмыльнулся и сказал:
        - Ну что, Таннер, поговорим?
        - Почему бы и не поговорить, ваша светлость? Просто так лежать скучно.
        - Это да… Как вы спаслись и какова твоя заслуга в том, что все вы сейчас здесь, я уже знаю. Вы превзошли мои ожидания, а я и так ожидал от вас многого. Кое-что, правда, осталось для меня неясным, но, думаю, вы сможете мне объяснить.
        - Ваша светлость, раз уж вы знаете, как спаслись мы, могу ли я узнать, как сюда попали вы?
        - Да примерно так же. Только нашу лодку вынесло к берегу гораздо севернее и лишь к утру. Как так вышло, не знаю. Я говорил с капитаном и Менален сказал, что это странно, что нас унесло так далеко в сторону.
        - Очень далеко?
        - Еще немного, и мы бы имели дело с магрийскими пограничниками.
        - Ого… А потом?
        - О, мы сумели не разбить лодку, никто не вывалился и не утонул. Нам повезло еще и в том смысле, что мы обошли Долину последних цветов стороной. К тому же, смогли сохранить карту и компас, так что по лесам особо не плутали. Собственно, на хутор мы идти не планировали, думали выйти сразу к железному пути, к ближайшей станции - не к здешней, а к следующей к северу. Но потом на нас тоже навалился отряд, одетый в форму Серой Стражи. Только если за вами гнались от берега, то нам они вышли почти навстречу. И атаковали первыми. Такое ощущение, что их кто-то наводил. Возможно их маг отличался именно нюхом, если это можно так назвать. Если бы они успели устроить нам засаду, а Мерген не смог поджарить их колдуна прежде, чем тот сумел выделить его среди нас, возможно, я бы с вами сейчас не разговаривал. У нас были револьверы и ножи, у них - винтовки, в основном обычные армейские. Так что, сделав по выстрелу, они ринулись в штыковую - те из них, у кого были пистолеты и револьверные ружья, тоже не могли стрелять, опасаясь попасть в своих… Я потерял большую часть своих бойцов и троих моряков, многие были
ранены. Нападавшие же полегли почти все, хотя их было больше, чем нас. Мы смогли взять живым только их командира.
        - Командира? Уж не лейтенанта Ранкена ли?
        - Он такой же Ранкен, как вы - Сиден, - хмыкнул Урмарен. - Его настоящее имя - Сенер Лагрен, и он никогда не служил в Серой Страже.
        - Вы его знаете или это он так сказал?
        - Я его знаю, и он меня тоже, так что отпираться он не стал.
        - И кто же он в действительности?
        - Наемник. Вроде вас, если подходить формально. Но прежде он служил в личной гвардии принца Бархариха. Уволился после… скажем так, одного скандала.
        - Ясно… Ваша светлость, можно вопрос?
        - Конечно.
        - Вы ведь знаете уже, что в мертвом городе мы, то есть я, повстречали капитана Мархена. И как вы объясните то, что Симус Мархен, судя по всему, действительный офицер Серой Стражи, пусть даже и недавно туда переведенный из Стражи Красной, да даже если не переведенный… правда, тогда возникает вопрос - откуда у него тогда были такие документы, причем явно не поддельные? Впрочем, речь сейчас о другом - откуда Мархен знал, что может встретить там Сидена и Ранкена? Кстати, а такие люди вообще существовали? Мархен, к слову, легко согласился с тем, что я - это Сиден. У меня возникло ощущение, что он знал, что Сиденом может назваться кто угодно, что это имя - как пароль…
        Судя по тому, как округлились глаза графа, то, что он узнал от моих попутчиков, такой ценности не имело. Впрочем, о Ранкене знал только я - и то потому, что пообщался с Мархеном прежде, чем тот внезапно скончался. Да и много чем еще я не поделился ни с бароном, ни с Морасом. Кимер, Нокис и Ангир в силу своего невысокого статуса тоже не обладали по-настоящему важными сведениями. Кстати, опять всплыл принц Бархарих. Точнее, принц крови. Дядя нынешнего императора, сводный брат его отца - сын Антара Первого от его последней жены. Вполне возможный наследник престола - если вдруг смерть приберет одним махом императора и наследного принца - младших братьев ни у того, ни у другого нет, наследнику еще рано думать о собственном сыне, а женщины могут наследовать престол лишь чисто теоретически - то есть, в законе о престолонаследии это прописано, но тысячелетняя история династии таких случаев не знала. Императрица Альтея, если вдруг останется одна, скорее всего, сохранит трон и власть, так всем будет спокойнее, особенно ее родне, и править она будет долго, наверное - ей ведь еще нет сорока. Но вот вопрос -
кто станет ее наследником, ведь без этого никак? Тот же закон допускает ее замужество, хотя вряд ли это устроит имперскую аристократию. При этом, если императрица тоже внезапно оставит этот мир, и чтобы уже закрыть женскую тему - незамужних принцесс в империи сейчас нет, а вышедшие замуж за иностранных монархов перемещаются в самый конец списка возможных наследников престола, как, например, Тамира - старшая сестра императора, ныне супруга короля Тинарии. Рядом с Альтеей и Тамирой принц Бархарих для большей части аристократии выглядит гораздо предпочтительнее - он императорской крови, пусть его мать и не принцесса, а лишь герцогиня, к тому же он еще и моложе Тамиры, если я ничего не путаю. Правда, принцу Бархариху тоже хорошо за пятьдесят, но, помнится, его отец дожил до восьмидесяти двух, а основатель династии и вовсе дотянул до сотни и даже перевалил через этот рубеж, если летописи не врут. Так что лет пятнадцать-двадцать на троне он вполне может осилить, а любой из его сыновей, которых у него трое, опять же, считая по крови, в глазах приверженцев традиций будет иметь больше прав на престол, чем
кто-либо еще. И все кончится достаточно мирно. А вот если, к примеру, Альтея назначит наследником престола не Бархариха или его сына, а, к примеру, своего младшего брата, то порохом запахнет очень явственно. Мда… То есть, вполне вероятен заговор. Неужели граф зацепил именно… такое? Если так, то драпать уже поздно и совершенно бессмысленно - надо было сразу пройти мимо постоялого двора Хальда и рискнуть еще раз переночевать в поле.
        Мысли начинают путаться, и мне кажется, что я упустил в своих рассуждениях что-то важное, но я все же пытаюсь продолжить беседу:
        - И, кстати, ваша светлость, а где сейчас этот Ранкен… то есть, Лагрен?
        Граф, уже приведший глаза в обычное состояние, вздыхает:
        - А с ним произошло примерно то же самое, что и с Мархеном, если этот ваш сержант не сочиняет.
        - Нет, Кимер говорит правду. Он там был, разве что слышал не все. Вы попытались допросить Лагрена?
        - Нет, всего лишь накормить его крысиным ядом, - фыркает граф. - Конечно, допросить. Как же без этого?
        - Что ж, ваша светлость, мы с вами наступили на одни и те же грабли…
        - Хорошо сказано, Таннер, - он вроде бы кивает, но перед глазами все плывет, похоже, я засыпаю, - очень точно… Таннер? Таннер?
        Я еще успеваю подумать, что и слышно его, словно сквозь вату, а потом все гаснет.
        Проснулся на рассвете. Сиделка, тихо посапывая, дремала на своем стуле. Графа не было. Само собой - увидел, что я заснул, позвал сиделку и ушел.
        Интересная мозаика складывается, однако. Жаль, фрагментов не хватает. Очень многих. Ладно, что имеем в первом приближении? Девять из десяти, что заговор. Весьма вероятно, что нацеленный на убийство императора и, возможно, наследного принца. Во всяком случае, явные намеки на некую причастность дяди императора, пока косвенную. И что имел в виду граф на той лесной дороге, когда прошептал, что все равно никто не поверит?
        Пока единственная приятная новость - голова с пробуждением работает ясно, как у человека, который накануне не перетрудился и выспался при этом как следует. То есть, спать совершенно не хочется. Впрочем, я помнил, как бывает - проснулся вроде с ясной головой, однако попытка принять вертикальное положение и переместить тело в пространстве вызывает почему-то резкое нарушение координации движений.
        Осторожно приподнимаюсь на постели. Нет, кажется, будто только прилег, а не провалялся несколько дней. Мышцы реагируют четко и без промедления. Опускаюсь обратно. Нечего тетку будить раньше времени. Все равно моей одежды здесь нет. А Кравер придет после завтрака, не раньше. Он ведь не в курсе, что я уже проснулся.
        И что будем делать? Маскироваться под болезного и дальше? Сколько я смогу это изображать? Сутки? Двое? Вряд ли больше. А нужно ли? Валяться в постели с затуманенным сознанием надоело, честно говоря.
        Осторожно выбираюсь из-под одеяла. На мне чьи-то - потому как своей у меня таких в багаже не было - просторные рубаха и штаны из легкой ткани. Подхожу к окну. Сиделка за моей спиной, похоже, продолжает мирно посапывать. За окном никого. Неужели еще все спят? Нет, не все. Вижу старину Стигена с сыном - управляющий явно что-то объясняет Дорену, тот согласно кивает. Нет, вроде не обо мне речь. Обычные хлопоты по хозяйству.
        Оглядываюсь. А что, места для утренней гимнастики вполне достаточно. С почти забытым наслаждением отрабатываю обычную разминку, доски пола тихо поскрипывают. Забавно, тетка спит, как ни в чем ни бывало. Ладно, пусть спит. Закончив - даже не вспотел, надо же - забираюсь обратно в постель.
        Вроде только прикрыл глаза, собираясь прикинуться спящим - и заснул. Меня будит Кравер, дотронувшись до плеча. Успеваю заметить, как он вздрогнул - похоже, не ждал, что я так быстро открою глаза. А вроде ж не спешил.
        Он, пожав плечами - "показалось, наверное" - извлекает из карманов свой дежурный набор.
        - Доброе утро, Таннер. Как себя чувствуете?
        - Намного лучше.
        - Рад это слышать… Ну-как… Лекарь привычно приступает к утреннему осмотру… и замирает. Потом внимательно смотрит мне в лицо, словно увидел впервые.  - Таннер, а это точно вас я лечил все эти дни?  - Что-то не так?  - Даже не знаю… Такое впечатление, что я оставил вас не вчера вечером, а, самое меньшее, неделю назад, если не две. Я не знаю, что именно с вами произошло, кроме того, что по вам ударили каким-то сильным заклинанием, но хорошо помню, каким вас привезли с хутора - и могу сказать, что после такого если и выживают, то зачастую завидуют тем, кто умер сразу. И вот всего-то на четвертый, ладно, пятый день иметь все признаки совершенно здорового человека, с которым ничего такого не случилось… Коллега Грипен, может, и не счел бы это слишком странным, но мне, к вашему сведению, часто приходится иметь дело с последствиями… подобной магии. Пожалуй, даже слишком часто. И, как правило, они необратимы, даже при наличии под рукой сильного мага-лекаря. А тут…
        - Говорят, я очень везуч. Ладно, и что со мной теперь?
        - Ну, то, что вы выглядите здоровым, еще не значит, что вам прямо сейчас можно возвращаться к службе. Тем не менее, режим я вам изменю. Меньше лекарств, регулярное хорошее питание, прогулки на свежем воздухе, умеренные физические нагрузки, полноценный сон. В общем, ничего чрезвычайного.
        Меньше лекарств - это хорошо. Если бы не приходилось нейтрализовать с применением магии некоторые подозрительные жидкости, глядишь - выздоровел бы еще скорее.
        - Сейчас принесут завтрак, а потом, пожалуй, и погулять вокруг дома можно будет. Насчет одежды я тоже распоряжусь, не в пижаме же…
        Хм, хорошо все-таки, что никто не видел, что я тут на рассвете творил.
        Спустя час я в сопровождении Кравера действительно вышел на воздух. Мы вместе прошлись вокруг дома, потом он отвел меня в аллею парка позади особняка Линдениров. Я присел на лавочку, лекарь сел рядом.
        - Как сейчас себя чувствуете?
        Голова немного кружилась, но в целом все выглядело гораздо симпатичнее, чем четыре дня назад. Но лучше я, пожалуй, здесь посижу. О чем я и сказал лекарю.
        - Ладно, Таннер. Дорогу к дому найдете? Лавки, вы видели, здесь каждые тридцать-сорок шагов. Так что не старайтесь проделать весь путь одним рывком.
        Я молча киваю, потом спрашиваю:
        - А где господин граф? Он вчера заходил ко мне…
        - Да, у него к вам, похоже, много вопросов… Я его предупреждал, что вы еще слабы. Так что он не обиделся, что вы заснули, не дослушав. Ладно, я пошел, у меня еще дела есть.
        Какие у него дела, я уточнять не стал. Уселся поудобнее и прикрыл глаза. Теплый воздух, легкий ветерок, чуть слышный шелест листьев напомнили мне самое давнее утро моей нынешней жизни. Когда, ничего не зная и не помня, я проснулся на берегу лесного озера.
        Настроение как-то сразу испортилось. Сидеть и греться расхотелось. Я поднялся и двинулся по аллее прочь от дома. Здесь слишком высока вероятность нарваться на кого-нибудь.
        Аллея упиралась в беседку, расходясь в стороны перед скрывавшими беседку зарослями. Лавочки стояли не у самой дорожки, а скрывались в оставленных среди аккуратно подстриженных кустов нишах. Так что, присев, видеть соседние лавочки я бы не мог.
        Когда до беседки остается совсем немного, вдруг понимаю, что там уже занято. Возвращаюсь немного назад, усаживаюсь на лавочку и прислушиваюсь, осторожно скосив глаза. Нет, не видно. Но слышно. Там двое, судя по голосам. Мужчина и женщина. Слов не разобрать, говорят тихо, но разговор у них, похоже, весьма романтического толка. Пожалуй, не буду им мешать. Выхожу на дорожку и медленно иду обратно к дому. Для первой прогулки вполне достаточно.
        Но, усевшись на самую ближнюю к дому лавку, решаю уступить любопытству и хотя бы подождать здесь. Все-таки, кто там таился от всех? Наверняка кто-то из влюбленных пойдет этой дорогой. Да и делать в доме нечего. Опять в постели валяться, что ли? Надоело.
        Просидел с полчаса, но так никого и не увидел - за мной вернулся Кравер. Графа все еще не было - нер Линденир, как гостеприимный хозяин, показывал ему свои владения. До обеда было еще время, и удачно подвернувшийся Стиген отвел меня в хозяйскую библиотеку. Я выбрал себе довольно толстую книгу - какой-то исторический роман - и усевшись в глубокое кресло, погрузился в чтение. Странное, наверное, занятие для наемника - каковым я по сути являлся. Роман повествовал о событиях давних и мне неизвестных - лишь имя императора казалось мне смутно знакомым. Но написано было хорошо, и, увлекшись, я не услышал, как в библиотеку вошли двое и обосновались на диване где-то у меня за спиной. Потом голоса прорвались к моему сознанию, и я понял, что это все та же парочка. Я шевельнулся, кресло скрипнуло подо мной. Они замолкли, а потом я услышал тихие шаги и звуки закрываемой двери. Кто же это был?
        Больше мне никто не мешал, так что я одолел добрую четверть романа, прежде чем Стиген позвал меня обедать. Книгу я прихватил с собой, надеясь продолжить чтение у себя в комнате. Но с этим ничего не вышло.
        Едва я перелистнул пару страниц, пришел Менален. И сообщил, что завтра он и его матросы - те, что спаслись в одной шлюпке с графом и пережили стычку с наемниками - уезжают. Граф уже дал им денег на дорогу (подозреваю, просто одолжив их у Линденира - вряд ли у него уцелело столько наличности), остальное капитан и его люди получат позже, когда доберутся до Тулары, где смогут обналичить выписанные графом чеки. Туда капитан стремился ради улаживания проблем с получателем потерянного груза. Матросы, правда, больше склонялись к тому, чтобы сразу вернуться домой, но капитан ехать в Тулару один опасался и упросил графа выписать чеки матросам на тамошний банк. При этом весь свой удвоенный Урмареном гонорар капитан намеревался разделить между семьями погибших членов экипажа. Как он собирался решить проблему с грузополучателями, капитан не сказал. Видимо, граф выписал чек и под это дело. Возможно, в долг. Впрочем, мне-то какая разница?
        - А как же новая "Тангаста"?
        - С этим придется обождать. Все равно тех денег, что даст мне его светлость, на новое судно не хватит. Кое-какие сбережения у меня есть, страховка опять же, граф обещал поручиться за меня перед одним банкиром, и дать знать, когда военный флот соберется списывать что-нибудь похожее на мою старушку - они обычно не сильно жмутся. Так что ты не волнуйся, Морас не пропадет. В крайнем случае, наймусь к кому-нибудь - капитаны нужны не так уж редко. А с семьями тех, кто погиб, нужно рассчитаться сейчас, иначе потом я ни одного матроса нанять не смогу - не пойдут даже за тройную плату.
        Как раз это мне было понятно. Любопытно все же, сколько стоила "Тангаста". Менален озвучивает сумму, добавив, что примерно за столько же он рассчитывает приобрести замену потерянному судну. А если повезет, то и дешевле. Вот только назовет, пожалуй, по-другому… Хм, а может мне податься в судовладельцы, когда все кончится? По идее, того, что лежит в моем банковском сейфе в Мелате вполне может хватить на такую же посудину. Жаль только, я не моряк ни разу. Хорошо хоть не укачивало.
        Мы еще немного поговорили о разных сопутствующих мелочах, потом Морас дал мне адрес, на который я смогу отправить ему письмо в случае необходимости. Насчет своего адреса он пока не мог сказать ничего определенного. И он ушел, пообещав зайти проститься перед отъездом.
        Едва я взялся за книжку снова, как дверь открылась снова. Как говорится, легок на помине. Граф Урмарен.
        Его светлость выглядел изрядно посвежевшим и чем-то довольным. Впрочем, едва дверь закрылась, а он уселся на стул рядом с кроватью, выражение его лица мгновенно приняло совершенно иной вид. В этот миг он напомнил мне хозяина ломбарда, с подозрением изучающего принесенную в залог якобы ценную вещь.
        - Рад видеть, Таннер, что вам намного лучше. Это значит, что мы можем вернуться к нашему разговору.
        - О чем будем говорить, ваша светлость?
        - Я хотел бы услышать вашу, Таннер, версию событий, произошедших после того, как вы оказались на берегу.
        Что ж, этого я ожидал. И далеко не сегодня задумался на тем, что буду рассказывать графу, если судьба снова нас сведет. Так что следующий час ушел на неторопливое обстоятельное повествование о том, что лично я делал или просто видел и слышал за эти дни. Побережье. Встреча с капитаном. Спасение маркизы. Переход через Долину последних цветов. Бой с преследователями. Мертвый город (тут у него вопросов было больше всего - очень уж "мясорубка" его заинтересовала и непонятно куда исчезнувшие тела). Бой на станции. События на хуторе (тут пришлось слегка приврать - мол, отряд Сунгира там был, но ушел в сторону мертвого города, а я лишь пытался помочь сыну Хорана, которого избили какие-то бродяги, тогда и свалился… оставалось надеяться, что старик не проколется, если вдруг кто-то захочет проверить мои слова… на мое счастье, старший сын Маванена, посланный за лекарем, не трепался насчет того, как пострадал его брат). Периодически граф задавал уточняющие вопросы, иногда мои ответы заставляли его брови подниматься в удивлении. Как оказалось, о закладке в мертвом городе, проходящем по ведомству Серой Стражи,
он - офицер этой самой Серой Стражи - не знал ничего. Впрочем, граф занимался делами службы большей частью в столице да северных провинциях, а в Уларе, как ни странно, прежде не бывал. В целом же, судя по его вопросам и комментариям, из всей нашей компании я обладал наиболее обширными сведениями об увиденном.
        Когда я закончил, за окном уже начало темнеть. Граф довольно долго молчал, потом сказал:
        - Да, Таннер, прелюбопытнейшую картину вы мне нарисовали… Надо думать. Много думать.
        - Что вы имеете в виду, ваша светлость?
        - Знаете, как говорят - все не так, как кажется?
        - Слышал. Но не уверен, что правильно вас понимаю.
        - Я и сам не уверен. Ладно, отдыхайте. Еще поговорим.
        Дверь за ним закрылась, шаги его стихли в коридоре, а я все не спешил взяться за книгу. Что-то мне подсказывало, что читать мне сегодня больше не придется.
        И точно. Вскоре заглянул Киртан, на это раз с Хонкиром, впрочем, надолго они не задержались - порадовались за меня, рассказали о своих делах и снова унеслись - заниматься этими самыми делами. Потом он пришел Кравер, снова осмотрел меня, поохал, цокая языком, но тоже отнял у всего несколько минут. Похоже, он уже был уверен в скором моем выздоровлении, и больше думал о каких-то других, более насущных проблемах.
        Когда уже начало темнеть, ко мне заглянул хозяин дома. Мы с отставным полковником успели проникнуться взаимной симпатией, так что разговор у нас затянулся - аж пока не постучался Стиген, сообщив, что ужин готов.
        Вот кого я так и не увидел в этот день, так это барона. Даже Ольта нашла несколько минут, чтобы поблагодарить за спасение своей жизни. Правда, она здорово меня напугала.
        - Я-то знаю, кто меня на самом деле вылечил. Лекари наши, конечно, справные, я равных им и не знаю, но я бы, может, еще и жалела, что жива осталась. Если б только они со мной возились.
        - О чем ты?
        - Я, парень, хоть колдовством никаким не владею, - тут она хитро усмехнулась, - но чужое порой чую хорошо. Особенно такое.
        - Какое?
        - Ты знаешь… Не бойся, я никому не скажу. Даже госпоже.
        Вот еще ее госпожи мне не хватало для полноты впечатлений, подумалось мне, когда за Ольтой закрылась дверь.
        Но маркиза, как и барон, так и не возникла в пределах видимости. Во всяком случае, уснуть мне никто не помешал.
        Новый день начинается для меня как и предыдущий, на рассвете. Правда, в комнате кроме меня никого нет. Кравер, видимо, счел, что сиделка мне больше не нужна. И хотя ничего мне об этом не сказал, но тетка та накануне как ушла куда-то, пока я обедал, так больше в моей комнате и не появилась. Зато на стуле сложена моя одежда. Вечером ее там не было. Я так крепко спал?
        Едва я заканчиваю разминаться, как раздается стук в дверь. Это капитан.
        - Я ведь обещал, что не уеду, не попрощавшись.
        Когда мы выходим из дома, там уже почти все. И граф с Ладером, и барон с Киртаном и Хонкиром, и маркиза с Ольтой, Тиленом и Ксивеном, и хозяин дома, и его управляющий с сыном и уже знакомые мне парни из числа тех, что были с нами на станции - они с Дореном вызвались проводить моряков до поезда.
        Впрочем, церемония прощания оказалась короткой - Менален пожал руку графу и неру Линдениру, маркизе он руку поцеловал, Ольту, барона и меня обнял. Остальным достается простой поклон, но вполне искренний. Потом капитан забирается в повозку, где уже сидят его матросы и уложен багаж - включая оружие, затрофеенное в пути. Граф, правда, посоветовал им избавиться от него, как только все вопросы в Туларе будут улажены. Мол, не стоит иметь при себе то, что может оказаться числящимся на хранении на армейских складах или и вовсе в розыске.
        Дорен и его парни вскакивают на коней, возница щелкает кнутом, и маленький караван трогается с места. Вскоре они скрываются из виду, и лишь пыль, поднимающаяся над дорогой, говорит о том, что они еще близко. Но вскоре и она становится неразличима.
        К этому моменту все провожавшие уже разошлись. Граф и маркиза ушли с хозяином дома, остальные разбрелись по своим делам. Рядом со мной остался лишь барон - Киртан тоже испарился, явно отправленный с каким-то поручением, а Хонкир и вовсе исчез сразу, как только последний всадник оказался за воротами. Еще Ладер маячил поблизости, с отсутствующим видом греющийся на солнышке за углом дома. Причем я его мог видеть, а Фогерен - нет.
        Я подхожу к барону, задумчиво глядящему на дорогу за воротами.
        - Что теперь, господин барон?
        - Пока ничего. Заканчивайте с лечением, разбирайтесь с трофеями. Если лекарь разрешит, начинайте свои тренировки. Думаю, мы тоже скоро двинемся в путь, - последнюю фразу он произносит с каким-то странным выражением. Не рад отъезду?
        - Как скоро?
        - Не знаю, Таннер. Граф ждет чего-то… или кого-то. И… - он, похоже, хотел сказать что-то еще, но в этот момент на крыльце возникает дочь полковника:
        - Ваша милость, отец хотел бы с вами поговорить…
        - Передайте ему, я сейчас приду, - он провожает девушку взглядом. Потом поворачивается ко мне:
        - Ладно, Таннер. Заняться вам есть чем, если вы мне понадобитесь, я пришлю за вами.
        Барон скрывается в доме, а я иду туда, где все еще ждет чего-то Ладер.
        - Рад видеть, что ты все еще жив, - он с усмешкой протягивает мне руку.
        - Могу сказать то же самое про тебя. Честно.
        - Верю. Говорят, уже и помереть успел?
        - Веришь слухам?
        - Если не знаешь правды, поверить легко… Расскажешь, как все было на самом деле?
        До завтрака время еще есть, так что я знакомлю Ладера с той же версией событий, что я уже рассказал его хозяину. Разве что опускаю некоторые детали, несущественные для него, и добавляю другие, которые ему интересны - например, как я ставил мины-ловушки или снимал часовых. На вопрос о том, как я выбрался из могилы, приходится отвечать невнятицей. Плохо помню, мол.
        Нас зовут завтракать, так что Ладеру приходится отложить свой ответный рассказ об их пути от побережья на более позднее время. После столовой я отлавливаю Кравера и не отстаю от него до тех пор, пока он не дает разрешение на тренировки. Впрочем, Ладеру я предлагаю заняться этим во второй половине дня - сначала надо привести в порядок свое имущество, прежде всего - с трофеями разобраться. Он не возражает - тоже есть чем заняться, видимо.
        Нахожу своих напарников, и тут выясняется, что с оружием возиться вроде как незачем - пока я отлеживался, Киртан привел его в образцовый порядок, даже что-то вроде ведомости на него составил. Винтовки, револьверы, гранаты, изрядный запас патронов, ножи, сопутствующее снаряжение… Хонкир, несмотря на свое увлечение местной красоткой, добросовестно проделал то же самое с запасом лекарств и прочими вещами. Мне, по их словам, барон поручил проверить их работу, и решить, что из этого добра мы потащим с собой, а что подарим гостеприимному полковнику… или уничтожим.
        Итак… Нас - восемнадцать человек, если не считать Кимера, Ангира и Нокиса. Того, что есть, хватит на всех с запасом, но граф вывел из лесу отнюдь не безоружных людей - после стычки с чужаками они тоже обзавелись "средствами защиты и нападения". Правда, моряки, уезжая, попросили выделить им из наших запасов револьверы - не будешь же по городу с ружьями гулять, и по паре гранат на брата. Хм, гранаты… Не знаю, что там за вопросы и с кем собрался решать Менален, но меня это уже не касается. Если уж граф дал добро, мне-то чего переживать? Тем не менее… У людей Урмарена проблем с оружием нет - все и так были при револьверах, даже Кравер с Меченым, а по пути еще и винтовками обзавелись. Их трофейное оружие практически ничем не отличалось от нашего, так что никто меняться не приходил. Женщинам винтовки ни к чему, для барона Киртан уже отобрал, я себе тоже. От первоначальной идеи притащить все это "железо" в Меленгур или куда еще и проверить, откуда оно, решили отказаться после того, как Меченый подтвердил, что все винтовки - имперской выделки и маркировке на них можно верить. То есть, незачем тащить для
проверки само оружие, достаточно списка номеров. Так что можно смело оставить полковнику, так сказать, в порядке благодарности полтора десятка "ружьишек". Ну, и по сотне патронов на каждое. И четыре револьвера - могло быть больше, но большинство наших высказалось за то, чтобы иметь запасной "ствол". И дюжина гранат - места довольно дикие вокруг, мало ли…
        В итоге наш оружейный склад уменьшился до вполне разумных пределов, причем большую его часть составляли боеприпасы, которых никогда не бывает много. Отложил и лекарства для Грипена. Не то чтобы ему их трудно добывать, но все же это точно не подделка.
        Мешок, в который я сложил трофейные документы и некоторые вещи тех, кому не повезло стать нашими врагами, среди этого добра отсутствовал. Киртан пояснил, что его забрал граф.
        Ну да, сам же ему рассказал. Ладно, думаю, хоть не кто посторонний. Тем более, что кое-что я из этого мешка успел вынуть.
        Впрочем, граф если и поймет, чего там не хватает, сильно вряд ли расстроится - ему и оставшегося хватит за глаза для его "раскопок".
        Мои вещи, похоже, перетряхнули, но ничего не пропало. Впрочем, там не было ничего, ради чего пришлось бы возвращаться, если бы все-таки сложилось "умереть". Разве что кое-какие вещи из тех, с которыми я проснулся у того лесного озера…
        Хотя Киртан с Хонкиром успели изрядно упростить мне задачу, возня с имуществом занимает довольно много времени - еле успеваю закончить до обеда. Поколебавшись, все-таки откладываю оружие для своих "подопечных" - как еще назвать Кимера, Ангира и Нокиса? Это оружие, которое по описи Киртана при них и было. Хотя Нокис вроде как подумывает вернуться в Меленгур - граф пообещал ему прикрыть его перед начальством. Глядишь, напишет подробный и хорошо продуманный рапорт, снимающий с начальства всякую ответственность и перекладывающий ее на покойного Мархена и прочих мертвецов, так ничего ему и не будет. Может, даже медаль дадут или премию выплатят. Впрочем, если просто оставят в покое, Нокис вполне будет счастлив. А что делать с обоими сержантами? Полк одного стоит в окрестностях столицы, другой и вовсе служит в Ханаране, да еще и в Красной Страже. Оба, по большому счету, мелкая сошка, особо искать их никто не будет, но если попадутся - мало им не покажется. Потому нужно что-то придумать насчет их официального статуса. Интересно, вправе ли граф забрать их к себе в подчинение, хотя бы как временно
прикомандированных - особенно Ангира, он все-таки из другого ведомства? И как быть с тем, что ему месяц служить осталось - упрощает это задачу или наоборот?
        И за этими мыслями фоном скребется ощущение, что никуда мы не уедем, во всяком случае, в озвученные бароном пару дней.
        В назначенное Фогереном время заглядываю в его покои, чтобы отчитаться. Но там только Хонкир, возится с хозяйскими вещами. На мой вопрос - где барон? - лишь пожимает плечами. Выхожу в коридор и тут же натыкаюсь на Киртана. Тот тоже не знает, чем заняться - оружие в порядке, снаряжение тоже, лошадьми мы пока что не обзавелись, - и мое предложение пойти потренироваться принимает с явным удовольствием. Находим Ладера, к нам присоединяются еще двое бойцов графа. Перемещаемся на площадку, указанную мне Стигеном. И там уже отводим душу по полной программе. Пока, впрочем, сам я больше выступаю в рули инструктора - и советов лекарей наслушался, и сам чувствую, что лучше не усердствовать. Но все же удовольствие получено немалое. Потом баня, ужин, наконец-то отчитываюсь, но барон слушает с рассеянным видом, кивая порой совершенно невпопад. Нет, слушает он меня внимательно, ничего не пропуская мимо ушей, но все же видно, что мысли его где-то далеко.
        А утром я просыпаюсь под дробный перестук по подоконнику. Дождь. Мелкий, холодный. Он моросит почти весь день, с небольшими перерывами, а ночью начинается снова. И так четыре дня подряд. Потом пару дней над нами висит серое одеяло облаков, почти не пропускающее солнечного света и, видимо, собирающее воду. Наконец ее набирается достаточно, чтобы монотонный шелест за окнами возобновился. Так проходят еще три дня. Мы по сотому разу проверяем свой давно упакованный багаж, проводим по полдня в приспособленном под тренировки пустом помещении в дальней части дома. Особых развлечений в этом захолустье нет, испортившаяся погода сводит на нет и те немногие удовольствия, что здесь доступны, и в зале всегда есть зрители, в том числе граф и хозяин дома, причем старый полковник смотрит на меня со все возрастающим уважением. Даже неудобно как-то… Барон тоже появлялся несколько раз, выглядит он уже совсем здоровым, повязки сняты, но ему пока запрещены серьезные нагрузки, так что он лишь стоял у стены и наблюдал. Потом также тихо исчезал. Меня же, после того, как имущество и трофеи были приведены в порядок, не
утруждал никакими заботами - даже поговорить не звал. Оно, конечно, дело его. В принципе, здесь, в поместье, и Киртану с Хонкиром нечем было заняться - охрану и быт было кому и без них обеспечить. Но, в конце концов, очередным дождливым вечером я не выдержал и прямо спросил его - нуждается ли он и дальше в моих услугах? Правда, наш договор предусматривал решение этого вопроса по прибытии в столицу, но поскольку отъезд задерживается, можно решить его и сейчас. Фогерен улыбнулся каким-то своим мыслям, потом сказал:
        - Пожалуй, я мог бы уже сейчас отпустить вас на все четыре стороны. Но поверьте, Таннер, вам лучше остаться при мне, пусть и чисто номинально. По крайней мере, пока мы не приедем в Терону. Куда вы сейчас пойдете? Денег у вас при себе немного. Я вам должен за службу, но у меня при себе тоже сущая мелочь. Чек? Его вам здесь обналичить негде. То есть, как ни крути, вам все равно нужно попасть в город. Я не был в Меленгуре, но думаю, что этот город ничуть не интереснее Рекана. И потом… граф Урмарен… - он замолчал, подбирая слова, и я пришел к нему на помощь:
        - Вы думаете, что в столице мне будет проще уклониться от ответа на вопрос, как скоро хочу я поступить к нему на службу?
        - Именно. Граф - неплохой человек, но он, скажем, думает сначала об империи, а уж потом об интересах конкретных людей.
        - Это плохо?
        - Да нет, в общем-то… Но дело не в этом. Дело в том, Таннер, что я вам кое-чем обязан. И вряд ли в деньгах можно измерить мою благодарность. Значит, и выражаться она должна не только в них. Да и нужны вам сейчас не деньги, а кое-что другое. Будь у вас в порядке бумаги, я бы услал вас куда-нибудь, например, с письмом к моему отцу…
        Я дипломатично промолчал - не говорить же ему, что у меня есть документы на разные имена, неизвестные графу. Именно их я вынул из того мешка, ориентируясь на хоть какое-то сходство бывших владельцев со мной. Правда, лежат они в тайнике, до которого я могу добраться лишь один раз, так он заделан. И есть у меня кое-какие сомнения в возможности их использования, учитывая, что они отличаются лишь деталями от тех, что достались графу. Например, все они могут нести одинаковые условные метки (неважно - магические или нет). Но если дойдет до бегства… Впрочем, не будем забегать вперед.
        - Ваша милость, давайте обойдемся без ненужных подвигов. Вы правы, пока действительно будет лучше оставить все как есть. Простите, это вынужденное безделье раздражает.
        - Понимаю. Но оно скоро закончится. Так что отдыхайте, набирайтесь сил. Когда мы двинемся в путь, вряд ли у нас будем возможность даже просто выспаться.
        И тут я ощутил, что барон явно говорит это по инерции, просто, чтобы закруглить разговор. Я быстро попрощался, сказав, что, если понадоблюсь, буду в отведенной мне комнате, и ушел.
        По дороге заглянул к напарникам. Киртан дрых, видимо, всерьез надеясь отоспаться наперед, Хонкир явно куда-то собирался. На свидание, надо думать.
        Проходя мимо покоев маркизы, я вдруг вспомнил, что не видел ее с дня отъезда Меналена. Вряд ли она уехала следом - даже сделай она это тайно, все равно кто-нибудь уже проговорился бы. Тем более, что Ольту я вижу каждый день, да телохранители ее тоже никуда не подевались - видел сегодня обоих в тренировочном зале, пусть и в качестве зрителей.
        Стоило мне над этим задуматься, как я попался неру Линдениру. Он увел меня к себе в кабинет, дал выбрать книгу, а потом довольно долго рассказывал мне об одном эпизоде войны за Ларинью. Об аркайцах я знал немного, потому слушал с интересом - попадались мелкие, но важные детали. В его манере говорить было все же что-то убаюкивающее. Я полагал, что полковник тоже скоро почувствует усталость и мы, раскланявшись, оба отправимся спать. Но я ошибался.
        - А что вы, Таннер, знаете о том, как закончилась эта война? И почему ее итоги были именно такими?
        Я пожимаю плечами:
        - Всякое приходилось читать и слышать…
        - Вы знаете, что прежде чем аркайцы запросили перемирия, они практически выдавили нашу армию из Лариньи?
        - Нет, не знал. Я слышал только, что они действительно начали успешно наступать, но наступление захлебнулось.
        - Ага, и они решили прекратить войну, потому что им просто надоело бегать по Ларинье туда-сюда, тем более, что они там все сожрали?
        - Примерно так, - удержаться от улыбки не удается. Нер Линденир напускает на себя загадочный вид:
        - А знаете, что там случилось на самом деле? Впрочем, откуда вам знать - всей правды не знают даже очевидцы.
        - Даже так?
        - Именно…
        По словам полковника выходило, что армия действительно отступала. Враг пер вперед, не считаясь с потерями. Возможно, у аркайцев действительно не было ресурсов на продолжение войны, которой пошел уже четвертый год, и они хотели успеть захапать как можно больше, прежде чем нагло согласиться на предложение мира.
        Примерно за месяц до перемирия батальон, которым тогда командовал нер Теус, отвели в тыл - большинство подразделений потеряло до трети бойцов только убитыми, в редком взводе среди живых раненых было меньше половины. Сам Линденир тоже был ранен. Примерно через неделю вместо пополнения в их лагерь прибыл командир дивизии. Не один - с ним была группа офицеров Серой Стражи. Линдениру приказали сформировать сводный отряд из "ветеранов" (то есть, провоевавших хотя бы полгода), причем выставили жесткие рамки для отбора по физическому состоянию и возрасту (отсеяв всех старше сорока и моложе двадцати пяти). Был отвергнут и сам Линденир - из-за ранения. Командиром отряда стал один из "стражей", назвавшийся капитаном Хоргеном. На следующий день командир дивизии уехал, зато в лагерь прибыли несколько пароконных повозок, каждая привезла пару увесистых ящиков. Загадочный груз - на ящиках не было никакой маркировки - сопровождало три десятка человек, из которых тринадцать были в плащах гильдии магов. Груз предстояло доставить в глубокий вражеский тыл - в долину, где противник собирал войска для следующего удара.
Перед выходом ящики вскрыли и каждому бойцу сводной роты достался запакованный в хорошо выделанную кожу "кирпич". По крайней мере, по весу и форме ни на что другое эти предметы не походили. Правда, размеры и пропорции "кирпичей" были не слишком привычными, а швов на упаковке не оказалось. Через два дня отряд ночью пересек линию фронта. Дальнейший ход событий Линдениру пересказал один из вернувшихся бойцов.
        Еще через двое суток - передвигались исключительно ночью - отряд вышел к назначенному месту. Невысокому холму, вершину которого украшал довольно густой ельник, а подножье окружало изрядно подсохшее (и потому вполне проходимое) болото. Наскоро произведенная разведка показала, что вокруг холма на расстоянии от двух до четырех тиг стоят войска захватчиков. Причем разведчики ушли на вылазку, оставив свои "кирпичи" магам, из чего остальные сделали вывод, что отряд достиг цели. На рассвете все "кирпичи" были сложены на полянке на северном склоне, недалеко от вершины холма - на саму вершину маги явно не собирались никого допускать, даже "стражей". Отсюда "кирпичи" таскали только помощники магов. Утром Хорген приказал основной части отряда занять позиции к юго-востоку от холма - именно с той стороны находился ближайший вражеский лагерь, к тому же полоса открытой местности там была самой узкой, не больше четверти тиги. На остальных направлениях капитан выставил наблюдателей. Но прежде довел до всех, что "когда все закончится", им предстоит собраться у озера, мимо которого прошли предыдущей ночью. Сам он
залег на юго-западной стороне холма со своими офицерами.
        - А что должно было закончиться? - спрашиваю я, когда пауза начинает затягиваться.
        - А вы как думаете? Если там были тринадцать колдунов и куча непонятных фиговин, зашитых в кожу?
        - Может, они должны были провести какой-то обряд? - ничего другого мне в голову не приходит. Не собирались же они просто закопать все это?
        - В точку! - хмыкает Линденир, - именно так. Обряд, ритуал… назовите как хотите…
        Что доставили на холм "носильщики" из сводного отряда и что с этим собиралось делать такое количество явно не рядовых магов, никто из бойцов не знал. А потом всем стало не до вопросов. Похоже, разведчики все-таки наследили у вражеского лагеря, а там нашелся толковый следопыт или просто кто-то слишком бдительный. И аркайцы, числом не менее сотни, вывалились из лесу перед позициями основной части отряда. За несколько минут до полудня.
        Но обе стороны успели сделать лишь по несколько выстрелов.
        Ровно в полдень на вершине холма вспыхнул ослепительный огненный шар. На какое-то мгновение он раздулся до размеров самого холма, а потом словно лопнул и пламенем стало все вокруг. И тишина, показавшаяся на мгновение абсолютной, тут же сменилась жутким воплем многих тысяч глоток.
        Это продолжалось несколько минут, а потом все исчезло так же внезапно, как и проявилось. Лес стоял, словно пережил всего лишь сильный порыв ветра…
        Я даже не ожидал, что отставной вояка сможет описать это так красочно. Тем более, что сам он там не был.
        - А что случилось с людьми?
        - Аркайцы превратились во что-то непонятное… и жуткое. Вроде лежит тело как тело, только мертвое, а дотронешься - рассыпается в пыль, только металлические предметы остаются, причем ни на что уже не годные, словно оплавились от прикосновения.
        - Аркайцы? А… наши?
        - Нашим тоже досталось, из моих уцелело лишь семь человек - это из полусотни-то… Хорген и все его люди погибли.
        - А маги?
        - А вот тут было кое-что странное… - хмурит брови полковник, - от них не осталось ничего, даже пепла, только знаки их принадлежности к гильдии.
        - Что же тут странного? Они же были в самом центре?
        - Это да… Странно, что знаки начисто утратили магический заряд. Превратились в безобидные красивые штуковины из металла. А главное - нашли их только двенадцать.
        - Погодите, вы же сказали, что магов было тринадцать?
        - Верно. Причем всех тех, что их сопровождали, получилось опознать. У них тоже что-то вроде личных жетонов было.
        А вот здесь действительно начинается что-то непонятное. Уцелело семеро из сотни. Наверняка они тоже не одним испугом отделались. И эти семеро ходили вокруг холма, зная, что вполне могут набежать уцелевшие и очень злые враги?
        Полковник нервно хмыкает:
        - Вы же понимаете, Таннер, хоронить было… нечего. Оружие стало непригодным даже в качестве дубины. Они всего лишь собрали жетоны - должны же они были как-то подтвердить свои слова по возвращении? Часы капитана Хоргена остановились ровно в полдень. Их нашли и по ним определили, когда все случилось. Ведь откуда быть часам у простого бойца?.. Пока выходили к своим - умерли еще двое. Причем умерли странно - только что шел человек, совершенно здоровый с виду, и вдруг упал и уже не дышит. Третий умер, когда они линию фронта обратно перешли.
        - А как они вообще выжили?
        - А вот это загадка. Сами они ничего внятного сказать не могли. Один все же предположил, что его защитил огромный валун, у которого он занял позицию. Само собой, не все же время он там неподвижно лежал. И когда полыхнуло, валун оказался между ним и вершиной холма.
        - Да, пожалуй, с некоторой натяжкой это можно принять за объяснение, - соглашаюсь я, - а что стало с теми, кто выжил?
        Полковник мрачнеет.
        - Они фронт когда обратно переходили, слегка заплутали, но все же вышли на участке того же полка, что и в ту сторону шли. Там хоть и не поверили им, но согласились вызвать Серую Стражу, а не "красным плащам" их сдать. На их счастье, в штабе полка в тот момент оказался тот офицер из Стражи, который их за линию фронта провожал. Парней допросили тщательно, но вежливо, и в батальон привезли. Я смотрю - какие-то они вялые. Отправил в госпиталь. А там их как начали лечить - так и память отшибло. Причем никто так и не понял, с чего вдруг. Потом, правда, через пару месяцев где-то, вспомнили не только как их зовут, но и прежнюю свою жизнь… Вот только почему-то ровно до того дня, когда нас в тыл отвели с фронта, перед всей этой ерундой.
        - И где они теперь?
        - Не знаю, - разводит руками полковник, - как война кончилась, демобилизовались. Домой вернулись, наверное.
        - Да, наверное, - соглашаюсь я и, хотя уверен в отрицательном ответе, все же спрашиваю:
        - А имена тех магов, конечно, неизвестны?
        - Откуда? Меня с ними не знакомили, бойцов тем более… Думаете, не встречали ли того, тринадцатого? - полковник даже наклоняется ко мне поближе, потом откидывается в кресле. - Вряд ли, Таннер. Из них самому молодому на вид было под пятьдесят - причем тогда, а не сейчас.
        - Скажите, полковник… Неужели аркайцы не могли додуматься нанести такой удар первыми?
        Линденир лишь иронически ухмыляется. А потом начинает рассказывать.
        В свое время вожди зарождавшейся северной державы, среди которых не оказалось сильных магов, зато оказалось немало параноиков, опасавшихся за свою жизнь и свою власть, предпочли уничтожить под корень всех, кто имел неосторожность проявить хоть какие-то магические таланты - даже лекарские. Со временем, впрочем, способных к врачеванию в Аркае стали оставлять в живых. Еще лет через сто или даже двести к ним добавились и другие, но путь у магов там был один - на государственную службу или на плаху. Даже старушка, лечащая простенькими заклинаниями жителей двух-трех соседних деревень, должна в Аркае стоять на учете и иметь официальную лицензию. Откуда это знает отставной армейский полковник, я не уточняю. Главное понятно - затевая войну за Ларинью, Аркай делал ставку на грубую и понятную силу. А сейчас? Впрочем, а что сейчас? Ведь считается, что использование магии не проходит незамеченным даже в малых дозах, а тут расход энергии - уж не знаю, только ли магической - был просто чудовищным. И никак не мог быть восполнен в короткое время. Очень похоже, что аркайцы сделали простой логический вывод - раз
случившееся в той долине не вписывается в сложившиеся представления о свойствах магии, значит, аларийцы применили сверхоружие, полученное с помощью "обычной" науки, имеющей иные ограничения. Разубеждать их в этом никто не стал.
        Он говорит еще что-то, красиво закругляя затянувшееся повествование. Делаю восхищенное лицо и откланиваюсь. Уже поздно, нера Теуса явно тянет в сон - судя по все учащающимся и увеличивающимся паузам. Упорный старик. Другой бы уже сдался и оставил окончание истории на потом, а он - нет, стойко довел рассказ до того финала, какой запланировал вначале.
        Добираюсь (наконец-то) до своей комнаты.
        Все же кое-что мне кажется непонятным. Судя по некоторым деталям, упомянутым полковником, маги рассчитывали благополучно вернуться, а не совершить коллективное самоубийство, пусть и в интересах родной империи. И куда, в таком случае, подевался тринадцатый медальон? Означает ли его отсутствие, что владелец жив?
        А еще мне очень не нравится то, что упомянутое полковником озеро, мимо которого его бойцы проследовали к злополучному холму и обратно, по описанию вполне походит на то, на берегу которого началась известная мне часть моей жизни. И очень похоже, что оно оказалось на границе круга, так сказать, поражения. Встречал ли я тринадцатого? А, может, я он и есть? Это легко объяснило бы мои… некоторые мои способности. Но тогда мне сейчас должно быть около семидесяти, а никак не чуть за тридцать. И мое знание истории этого мира заканчивается почему-то теми годами, когда войной уже попахивало, но в нее еще никто не верил. А не, к примеру, накануне получения магами предложения послужить Родине - почему-то мне не верилось, что это была их личная инициатива. Как это случилось с выжившими бойцами Линденира, которые вспомнили свою жизнь только момента до прибытия магов в лагерь их батальона.
        И откуда эта подсознательная уверенность, что рассказанная полковником история имеет ко мне какое-то отношение? Ладно, что мы имеем? Допустим, кто-то - например, император - решился на применение некоего магического сверхоружия, что бы оно собой не представляло. Нашел - предположим, силами Серой Стражи - описание ритуала или мага, им владеющего. Собрал нужное для ритуала число магов, причем, судя по всему, отнюдь не рядовых магов. Собрал необходимые артефакты. Нашел место, обеспечивающее максимальный эффект. Возможно, ритуал все-таки предусматривал смерть тринадцати - просто им об этом не сказали. Собственно, то, что "оружие" применили лишь в тот момент, когда других средств вразумления агрессора как бы не осталось, на такую мысль наводит. Тогда почему погибли не все? Почему выжили случайные, в общем-то участники событий? Уже если кого и отбирали для использования "в темную", так это их. Однако выжившие не просто не были магами - они даже знали меньше остальных. Впрочем, а что могли знать капитан Хорген и его люди? Да почти ничего. Может, кто-то из магов-участников дрогнул или допустил ошибку? Но
в этом случае, финал, скорее всего, не был бы столь грандиозным, а здесь, похоже, вышло наоборот - результат превзошел ожидания. Что же все-таки произошло?
        Нет ответа. Слишком мало я знаю, чтобы даже догадываться. Придется все это просто отложить в памяти. Пока не пришло время - с той мыслью я, наконец, засыпаю.
        Утро начинается с новостей. Что называется, только начал привыкать к рутинной жизни в поместье, как следует объявление, что мы все-таки уезжаем. Завтра утром. Не то чтобы я прикипел к Каменной Розе, но все же рассчитывал, что успею заскучать по походной жизни.
        Но настоящее потрясение ждет меня впереди - несмотря на все намеки и штрихи предыдущих дней, я никак не ожидал, выйдя после обеда - даже ближе к вечеру - на заднее крыльцо дома, увидеть в памятной аллее барона Фогерена, прогуливающегося под ручку с… Тинией Линденир. Слов не разобрать за шорохом листвы, но готов поклясться, что именно их голоса слышал в тот день в беседке, когда Кравер в первый раз после возвращения с хутора выпустил меня прогуляться в парке. И процесс, похоже, уже принял необратимый характер - судя по выражению их лиц.
        Мда… Нет, конечно, Тиния - девушка, несомненно, достойная во всех отношениях. Ну, пусть не во всех, но во многих. Она красива и не глупа. То, что ее отец не слишком знатен, для барона Фогерена несущественно. Куда важнее, что она все-таки дворянка, и род достаточно древний, а ее отец - воевал рядом с его отцом, они дружили, так что брак - если дойдет до брака - получит поддержку старшего поколения обеих семей и не вызовет осуждения в свете, разве что завистливые перешептывания. Но…
        - Да, Венкрид влюбился. Как мальчишка, - я вздрагиваю от неожиданности. Как маркизе удалось подойти так тихо?
        - Полагаю, ваша светлость, любовь - это прекрасное чувство, - осторожно, со всей возможной дипломатичностью, говорю я. - Особенно, если она взаимна. А если это еще и союз, не нарушающий канонов и традиций… Хотя… это довольно неожиданно.
        - Почему же неожиданно? - грустно улыбается маркиза. - Считаете, трех недель недостаточно, чтобы влюбиться? Иногда для этого хватает одного взгляда. Или вы считаете, что Венкрид на это не способен? Или думали, что его сердце занято другой?
        - Ваша светлость… - думай, Таннер, думай, что сказать. Только выбирай выражения.
        - Не бойтесь, Таннер, я понимаю. Вы человек подневольный. На службе. К тому же не дворянин, в отличие от меня. И не забываете об этом. И ничего мне не скажете, кроме вежливых слов сочувствия, пусть и вполне искренних.
        - Мне действительно жаль, ваша светлость, что счастье его милости служит причиной вашего огорчения.
        - Полагаю, что все же чувствую себя лучше, чем вы, когда вас похоронили, - она пытается улыбнуться, но выходит не очень. - Неужели они действительно закопали вас живым? Я так и не спросила, как вы себя чувствуете…
        - Жив и здоров, как видите… Не судите их строго, ваша светлость - в тот момент я ничем не отличался от мертвеца. Тот колдун очень постарался.
        - К счастью, убить вас у него все равно не получилось… Наверное, это было очень страшно - очнуться в могиле? - говорит она после небольшой, но все же заметной паузы.
        И что мне ей сказать? Что когда меня закапывали, я тоже был в сознании? Чего доброго, испугается за меня еще больше.
        - Мне некогда было пугаться. Нужно было выбираться наверх, пока не умер по-настоящему. Но вы правы. Это страшно.
        - Почему вы не вернулись сюда, когда… выбрались? - задает она вполне логичный, но все же очень сложный для меня сейчас вопрос.
        - Ваша светлость, как вы думаете - если бы я хотел оставить службу у барона, - боги и демоны, едва не сказал "оставить вас"! - я мог бы подобрать более подходящий момент, чтобы это сделать? Я ведь до сих пор не понимаю, в какой игре - если это можно назвать игрой - вы с графом и бароном участвуете. Каюсь, в тот момент мне казалось, что, наверное, лучше уйти, раз меня все равно уже считают мертвым. Другого шанса в обозримом будущем может и не случиться. Я и сейчас уверен, что не смог бы просто уволиться - мне пришлось бы перейти на службу к графу. Я ведь сильно сомневался, что он погиб, и оказался прав. Только не рассчитывал, что он так скоро объявится.
        - Понимаю… Но зачем тогда вы направились на этот хутор?
        - Я подумывал вернуться в мертвый город, если все-таки решусь… не воскресать.
        - Мертвый город? - ее явственно передернуло - она знала, что случилось с отрядом Мархена. - Зачем?!
        - Оружие. Одежда. Снаряжение. Документы, пусть и фальшивые. Деньги. Больше это взять было негде, не занимаясь прямым разбоем на дорогах. А на хуторе я рассчитывал одолжить коня и повозку - не пешком же туда добираться и не на себе это все тащить оттуда. И тяжело, и долго. Хуторяне могли предоставить мне их без долгих уговоров - особенно после того, как я не дал умереть сыну хозяина.
        - Да, пожалуй, в этом есть смысл, - говорит она, стараясь не смотреть в сторону аллеи.
        - Но, как видите, не сложилось… Я, наверное, должен быть рад за барона. Но все-таки - а как же вы?
        - А что я? - она смотрит на меня с грустной улыбкой. - Я всего лишь знаю его с детства. Поместье моей тетки рядом с замком старого барона, я часто там гостила. Наши отцы когда-то служили вместе и вроде как дружили. Когда умер мой муж, вокруг меня начали увиваться охотники за чужим богатством. Вдова, при титуле и состоянии, даже будь я стара и страшна, как болотная ведьма, женихи бы нашлись… Венкрид тогда предложил мне изобразить между нами бурный роман, чтобы отвадить всю эту… шваль.
        - Это из-за вас его выслали из столицы? Простите, довелось услышать в разговоре.
        - В какой-то степени это правда, - говорит она.
        - То есть?
        - То есть… Поймите, Таннер, есть вещи, о которых я не хотела бы говорить. Кроме того, не имею права - это не только мои тайны.
        - Простите, ваша светлость.
        - Потом этот фальшивый роман незаметно перерос в настоящий. Но, наверное, мы не созданы друг для друга. Cлишком уж по-разному мы смотрим… на некоторые вещи. Пока мы были в столице, это удавалось не замечать - суета, напряжение, мы не так уж много времени проводили вместе, да и то большей частью в делах… Но когда мы прибыли в замок Фогеренов и остались наедине по-настоящему… Когда граф Урмарен прислал письмо, что император простил Венкрида и можно возвращаться, то, по-моему, мы оба обрадовались. И одновременно к нам словно снова вернулась прежняя страсть… Вот только, наверное, это была прощальная вспышка. Я не знаю, что именно случилось, но в Мелате я почувствовала, что Венкрид, сам того не понимая, начал тяготиться нашей связью. И тут все вокруг пошло кувырком, и мы так и не смогли об этом поговорить. Согласитесь, когда мы в любой момент могли погибнуть, выяснять отношения было бы как-то… неуместно, что ли. Мы словно заключили договор, что поговорим об этом позже - когда можно будет не думать о том, где придется ночевать и что есть на завтрак.
        - Вы все еще любите его?
        - Не знаю… Но мне… плохо.
        - Почему вы говорите об этом со мной, ваша светлость?
        - А с кем еще я могу поговорить? К кому пойти? К Венкриду? К неру Линдениру? К Тинии? К графу Урмарену, который задумается лишь о том, как это может повлиять на его планы?
        - А Ольта?
        - Ольта знает меня с детства, любит меня такую, какая есть. Жизнь за меня отдаст. Но того, что во мне сейчас, не поймет. Примет без возражений, но не поймет. А мне сейчас нужно, чтобы меня поняли.
        - Вы думаете, я пойму вас? Не уверен. Но мне не к кому вас отправить. Не знаю, чем я могу вам помочь, но выслушать - могу.
        - Благодарю… Знаете, Таннер, я привыкла быть одна - даже когда вокруг много людей. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать. У меня три сестры - две из них старше меня, и брат - самый младший из нас. Но с ними у меня никогда не было по-настоящему близких отношений. Мой брат должен был унаследовать наше поместье целиком, так решил отец после смерти матери. Моим старшим сестрам, наверное, повезло - они вышли замуж за сыновей наших соседей. Пусть и не по большой любви, но хотя бы их мужья были ненамного старше их, и они сумели поладить. Младшая выскочила замуж, едва достигла разрешенного возраста, за офицера - приятеля мужа нашей старшей. Он был младшим сыном в семье вроде нашей, только беднее и там были еще сыновья, потому он и выбрал военную службу - наследство ему не светило. Но мой отец удовольствовался тем, что зять - равный ему хотя бы по положению. А вот на меня начал злиться, что я не вышла замуж раньше младшей сестры. В конце концов он вбил себе в голову, что должен найти мне достойную партию, раз уж я сама не могу. И нашел. Маркиза Деменира он знал давно и хорошо, и когда-то тот овдовел,
сразу же написал ему, что если тот захочет снова жениться…
        Да уж, нравы у местной аристократии… То, что маркиз был старше Тианы на сорок лет, ее отца не смущало. Маркиза тоже. Выждав приличествующий для траура срок, он посватался. Тиана согласилась, даже не пытаясь сопротивляться, понимая, что в случае отказа отец сделает ее жизнь невыносимой. Свадьба же была довольно скромной, со стороны невесты присутствовали отец, брат и сестры с мужьями. Со стороны маркиза - его младший брат и сын, причем последний был старше мачехи на пятнадцать лет, да некоторые соседи. Родные новоиспеченной маркизы уехали на следующий день после венчания… И - как отрезало. Никого из своей семьи она за время замужества не видела чаще раза в год, и то только в связи с какими-то их нуждами, да и то они просто обращались через нее к ее мужу, имевшему немалые связи. Не менее "замечательные" отношения связывали Тиану с родней покойного маркиза. Сын-то еще ладно - младший виконт Деменир, хоть и получил, когда женился, немалую долю семейного имущества, рассчитывал унаследовать и титул, и замки, и все, что к ним прилагалось - его старший брат погиб во время войны, не успев обзавестись женой
и детьми. А тут такой поворот - папаша взял да женился. Сынок однажды, не удержавшись, по пьяной лавочке вякнул при нем лишнего, и маркиз, привыкший к тому, что его решения не обсуждаются, даже протрезвев, этого не забыл и не простил. Более того, переписал завещание, оставив все Тиане. Сына же о том не уведомил. Тиану, впрочем, тоже. То есть, несколько поместий в придачу к уже имевшимся виконт все же заполучил, но вот титул ему не достался. Не знаю, на что, кроме энного количества семейного золота, доставшегося ему по завещанию, рассчитывал братец покойного маркиза, но Тиану он ненавидел совершенно искренне, даже без подзуживаний своей супруги.
        Естественно, поддерживать отношения с такой родней Тиана не стремилась. Разве что, столкнувшись где-нибудь на балу, вежливо здоровалась. Связь со своей семьей тоже свела к паре писем в год, потом умер отец и паузы между письмами стали еще больше.
        О своем покойном муже Тиана вспоминает с неожиданной теплотой - как оказалось, имевший репутацию вздорного и жестокого тирана, старый маркиз отнесся к молодой жене с большей любовью и уважением, чем собственный отец.
        Как оказалось, барон тогда в лесу не ошибся - маркиз действительно нанял Ксивена и Тилена за два года до своей смерти. Где он их нашел и зачем они ему понадобились, и отличалась бы версия маркиза от того, что могут сказать они сами, Тиана не знала. Зарекомендовали они себя неплохо, и она их не уволила, хотя и подумывала об этом.
        Я вижу, что ей необходимо выговориться, и не пытаюсь ее остановить. Наверное, она говорила бы долго, хаотично перескакивая с одной темы на другую. Но тут до нас из глубины дома доносится голос Ольты, разыскивающей свою госпожу, и маркиза, вздрогнув, замолкает, а потом, оставляя извинения и благодарности, уходит.
        По-своему граф Урмарен прав. Мне тоже стоит подумать над тем, как все новости, свалившиеся на меня сегодня, могут повлиять на мои планы.
        Но, пожалуй, я подумаю об этом немного позже.
        И вот оно завтра. Тот же моросящий дождь. Разве что Фогерен и Тиния уже не прячутся по беседкам, а с самого утра сидят в гостиной. Да и полковник выглядит довольным, разве что в присутствии маркизы прячет улыбку.
        А вот барон в моменты отсутствия возлюбленной сама задумчивость. Тут секрета нет. Нужно ехать, дела сами не сделались, графу его помощь может очень понадобиться, а невеста и отец ее воспротивились предложенной им спешной свадьбе. Мол, нужно, чтобы мать Тинии вернулась в поместье, известить и пригласить родственников, начиная с отца жениха, да и просто подготовить все как следует. Не война, мол.
        В итоге, как сказал мне потом барон, сговорились устроить все осенью. Фогерен и отец Тинии совместно написали старому барону письмо - оно уйдет обычной почтой, тут не скорость важна, а чтоб дошло до адресата, ну а матушку невесты будет ждать сюрприз, надо думать, приятный.
        С моими подопечными вопрос решился ожидаемо. Из-за покойного Мархена и всех, кто делал остановку в Меленгуре на пути в мертвый город, и при этом затаривался на местных складах, завернем в Меленгур и мы. Хотя бы для того, чтобы проверить маркировку на оружии и снаряжении - особенно на том, что досталось нам от "Сидена" и "Ранкена". И выяснить, кто стоял за этими "транзитными пассажирами" - хотя бы в первом слое. Кто-то ведь подписывал им бумаги и слал подтверждающие телеграммы. Заодно граф прикроет Нокиса перед начальством, раз уж он намерен вернуться к прежней жизни. Кимер и Ангир продолжат путь с нами. Что будет с ними, мне пока что неизвестно. Если граф и придумал что-то, то со мной не поделился.
        Наконец повозки одна за другой выкатываются за ворота имения. Верхами только провожающие - нер Линденир и Дорен со своими парнями. Впрочем, сейчас под тентами фур уютнее, чем в седле под открытым небом. Дождь ведь не перестал, а ехать долго.
        Впрочем, большую часть пути я спокойно дрыхну. И без меня есть кому смотреть за округой, а мне на эти пейзажи совершенно не хочется смотреть. Барон едет с графом и его людьми в первой повозке, с ним только Хонкир, с маркизой Ольта и Ксивен с Тиленом, мне же с Киртаном и паре графских бойцов досталась третья фура, загруженная багажом и трофеями. Киртан будит меня, когда мы уже въезжаем в поселок при станции. Дождь по-прежнему лениво моросит, на улицах никого.
        До поезда еще примерно два часа. Что ж, можно снова нанести визит начальнику станции. Ну, и на телеграф заглянуть.
        Я вижу, как в здание вокзала входит граф в сопровождении барона, Киртан и Меченый идут следом. Ага, а Ладер с Дореном двинулись в сторону телеграфа. Я, пожалуй, высовываться не буду. Мало ли кто меня в тот раз видел. Ограничусь подглядыванием через дырочку в тенте.
        Мой внутренний страж, давно не напоминавший о себе, молчит и сейчас. Причем лениво так помалкивает. Дрыхнет, даже можно сказать. Наверное, я просто подсознательно ожидаю подвоха от этого места.
        Через какое-то время из здания выходят все те же и знакомый дяденька в черном мундире департамента железных путей или как он там правильно называется. Дяденька суетится, граф, естественно, морщится…
        Спустя час мы уже торчим на платформе, к которой встанут пассажирские вагоны. Попутных местных грузов в этот раз не будет - середина недели, да и граф, похоже, намекнул местному начальнику, что не стоит задерживать поезд дольше положенного.
        Доносится далекий гудок, затем над лесом возникает облачко белого дома. Еще гудок. Состав, практически неотличимый от того, на котором мы покинули Мелату, плавно замедляясь вползает на станцию. За паровозом вагон для багажа и почты, потом пять, нет, шесть пассажирских вагонов, в хвосте "лошадиные" теплушки и открытые платформы с закрепленными на них повозками. Надо думать, в Меленгуре нас будут встречать. Иначе чем объяснить, что мы везем с собой только багаж. Вряд ли тамошнее управление Серой Стражи обосновалось в трех шагах от вокзала. Все же к составу цепляют дополнительный вагон для нашего груза. Согласен, не стоит смешивать наши ящики с винтовками с чьей-то обычной почтой. Сопровождать груз предстоит людям графа, старшим у них будет один из помощников Ладера.
        Граф, барон и маркиза размещаются примерно также, как и в поезде, в котором мы ехали из Мелаты в порт - каждый отдельно, в соседних купе охрана и слуги. Мне же на этот раз предстоит делить купе не с Киртаном и Хонкиром, а с Кимером и Ангиром. Впрочем, компания все равно получилась достаточно теплая. Сержанты до сих пор оставались в неведении относительно того, что я ни разу не лейтенант и к Серой Страже не имею отношения. Граф же решил пока не разубеждать их в этом, а к тому что теперь меня называют Таннером, а не Сиденом, мои подопечные отнеслись философски - мол, чем бы начальство не тешилось, лишь бы рыть окопы не заставляло. И тихо радовались, что мы друг друга не поубивали - когда могли.
        Наконец поезд трогается. Удивительно, но в оговоренное расписанием время. Проводник говорит, что до Меленгура ехать часа четыре, будет еще пара остановок на таких же станциях, как эта. Интересно все-таки, что было написано в телеграмме, отправленной Ладером в Меленгур? И как нас там встретят? Впрочем, мы уже в пути, так что скоро узнаем.
        ЧАСТЬ 8. ЧУЖИЕ ТЕНИ ОТ СВОЕЙ НЕ ОТЛИЧИТЬ
        Иногда полезно остановиться. Совсем ненадолго.
        И оглядеться, причем лучше всего - делая вид,
        что всего лишь осматриваешь обувь.
        Наверняка удивишься…
        Поезд плавно и очень неспешно разгонялся. Сержанты, пользуясь случаем, заняли верхние полки и приготовились вздремнуть - по крайней мере, до следующей станции. Дождливая погода навевала сонливость, несколько часов в фуре тоже никому не добавили сил, поезд имел ход ровный, качало несильно, а негромкий равномерный перестук рельсовых стыков мог усыпить кого угодно.
        Однако мне не спалось. Разговор с маркизой внес изрядный сумбур в течение моих мыслей, но все же мало что менял в наших отношениях. История, поведанная нером Линдениром, волновала меня куда больше. Интересно, а что об этом "сверхоружии" знает граф? Ведь он был в конце войны на этом же участке фронта. Вот только как его об этом спросить, а лучше подвести к тому, чтобы он сам рассказал? Наверное, никак. К барону, пожалуй, тоже лучше не соваться. Он, конечно, влюблен, но может и обратить внимание на странные расспросы, а ссылаться на его будущего тестя не хочется, даже если полковник не считает эту историю не подлежащей разглашению.
        Мои подопечные вскоре дружно засопели. Им-то что главное? Верно, крайними не оказаться. А мне? В общем-то, тоже.
        Получается, поезд прибудет в Меленгур в сумерках. Нам, впрочем, без разницы - все равно придется на денек-другой задержаться.
        Чем заняться, если сон не берет? Четыре часа - это довольно много. Высовываюсь в коридор. Ну да, конечно. В каждом конце по часовому, и у дверей графа, барона и маркизы еще по одному. Закрываю дверь, усаживаюсь у окна. Вдоль насыпи, то приближаясь, то удаляясь, бежит хорошо укатанная дорога - похоже, именно ей собирался воспользоваться так бессмысленно погибший лейтенант Астирен.
        За первый час тракт выпустил в лес три отростка, ведущие, видимо, к каким-то деревням или хуторам. Прислушиваюсь. Нет, внутренний страж молчит. Переключаюсь на "второе зрение" и обнаруживаю вдоль насыпи легкую пелену, похожую на туман. Что-то вроде магической защиты, как у особняка графа в Мелате. Была ли такая же на пути от Мелаты до порта? Скорее всего, была. Просто я не пытался ее увидеть. Настроена, самое меньшее, на отпугивание животных. Ну, и пьяных любителей побродить по рельсам - если таковые здесь водятся. Любопытно, а если кому очень захочется поезд грабануть или просто под откос пустить? Остановит их этот "туман" или нет? Наверное, остановит - особенно, если у банды или диверсионной группы не будет своего мага, причем достаточно сильного, или хотя бы каких-то артефактов, способных нейтрализовать действие "тумана". Чем еще, как не приличным зарядом такой защиты, объяснить отсутствие поселений (города и станционные поселки не в счет) в прямой видимости от железного пути?
        Вспомнилась неведомая жуть с Ортинской пустоши. А вот она сунулась бы к поезду, если бы тот ее среди ночи побеспокоил? Вряд ли. Наверняка поезд обвешан серебром и еще какими оберегами в достаточном количестве, если не в избытке.
        Картинка за окном меняется лишь в деталях - все тот же лес по обе стороны от насыпи, да тракт, пытающийся бежать параллельно поезду. Где-то через час после отправления замечаю на тракте небольшой караван - всего три повозки - в сопровождении примерно полдесятка всадников. То ли торговцы, то ли просто местные жители возвращаются откуда-то. Необязательно с базара.
        Понемногу темнеет. Когда солнце скрывается за лесом, бужу своих попутчиков, чтоб успели очухаться до Меленгура.
        Наконец доносится гудок. Значит, Меленгур вот-вот покажется. Точно - поезд неуловимо начинает сбавлять ход. В купе заглядывает Ладер:
        - А, не спите? Это хорошо. Уже скоро. Таннер, можно тебя на минуту?
        Выхожу вслед за ним в коридор.
        - Что-то случилось?
        - Как тебе сказать… - он мнется, потом все же достает из кармана какую-то штуковину. - Вот, у одного из тех, что на нас напали, когда мы с побережья выходили, взял. Графу показал, но он только плечами пожал. Безделушка какая-то, мол. Память о чем-то личном. Меченый сказал только, что магии в ней нет. Но мне кажется, что это не простая цацка. А ты что скажешь?
        Он разжимает пальцы и я вижу статуэтку. Маленькую - если положить поперек пальцев, даже два полностью не перекроет. И это солдат, вне всякого сомнения. Мундир, на голове шлем, за спиной винтовка… Правда, форма шлема почему-то кажется мне странной, мундир же явно не аларийского кроя - детали переданы слишком хорошо, чтобы этого не заметить. И винтовка очень уж короткая, да и висит на плече почему-то стволом вниз, хотя по уставу положено наоборот. Фантазия мастера, слабо знакомого с армейскими реалиями? Может быть. Солдатик стоит на подставке размером с самую мелкую медную монету, только подставка втрое толще той монеты. Переворачиваю. На донце выдавлены четыре цифры. "1114". Год? Но фигурка, судя по всему, отлита или выточена достаточно давно. Может быть, даже до моего рождения. Какой-то номер - например, если была изготовлена партия одинаковых фигурок, а их нужно было зачем-то различать? Код к замку? Пароль? Что гадать-то - предыдущий владелец фигурки мертв, и не факт, что он знал секрет этих цифр.
        - Даже не знаю. Никогда таких не видел.
        - Вот и я тоже, - вздыхает он и прячет солдатика в карман.
        - Что с ним будешь делать?
        - Не знаю. Если когда-нибудь будет у меня сын - ему подарю.
        Он уходит, а я, глядя в окно на проплывающие за ним городские окраины, думаю - что же в фигурке солдата показалось мне знакомым?
        Прибытие оказывается не таким уж быстрым делом, но все же четверть часа спустя мы все стоим на тускло освещенной платформе. Нас встречают. Судя по всему, грузный мужчина лет пятидесяти в мундире, стоящий впереди - тот самый начальник местного управления Серой Стражи. По виду - обычный служака, звезд с неба не хватающий и терпеливо ждущий выхода в отставку. Наш груз без лишней суеты и шума перекочевывает в неприметные фуры, мне и сержантам достаются места в одной из повозок, явно предназначенных для перевозки солдат. Барона и его спутников я почти сразу теряю из виду, впрочем, телохранителей там и без меня полно.
        Меленгур - насколько я успеваю его разглядеть из-под тента - застройкой здорово напоминает Рекан, даже здание местного управления явно построено по тому же образцу.
        Меня с сержантами - уж не знаю, чья это была идея, но, похоже, что графа - размещают отдельно от остальных, даже ужин нам доставляют в комнату. Комнатка, правда, здорово напоминает тюремную камеру - и не только предельно простой обстановкой. Нас еще и запирают на ночь. Видя это, сержанты мрачнеют, но я лишь пожимаю плечами в ответ на их вопросительные взгляды и они молча забираются на свои койки. Где проведет ночь Нокис, которому, как и сержантам, повезло уцелеть одному из целого отряда, но который, в отличие от них, уже вернулся к месту службы, остается лишь догадываться. Судя по всему, все же где-то по соседству. В принципе, правильно. Я бы тоже его запер, чтобы он с кем попало не общался до допроса. Хотя переживаю я за него, наверное, зря. Если все пройдет, как планировалось, то я его больше не увижу. Разве что издалека.
        Утром нас будит лязг отодвигаемого засова. Завтрак.
        Через час дверь открывается снова. Это Ладер. А он-то чем так доволен?
        Я выхожу с ним, сержанты остаются, провожая меня недоумевающими взглядами. За моей спиной снова лязгает засов. Ладер не один, с ним его помощник - рослый рыжий парень по имени Хатрен, с лицом сельского простачка и пронзительным взглядом сонно прищуренных глаз - и двое местных "стражей", один - невысокий темноволосый крепыш - в мундире лейтенанта, у другого сержантские нашивки. Лейтенант уходит вперед, Хатрен и сержант, наоборот, отстают.
        - Ты чем так доволен? - спрашиваю почти шепотом.
        - Да пару к своему солдатику нашел, - хмыкает Ладер. Лейтенант, полуобернувшись, вопросительно смотрит на него, но, увидев по-детски счастливое лицо, отворачивается. Пожимает плечами. В отличие от него, я кое-что видел и слышал накануне.
        - Да ну? И где?
        - Увидишь. Только ничему не удивляйся, - коротко отвечает он. В тусклом свете редких ламп выражение его лица не разглядеть, но я уверен, что он продолжает улыбаться. Только уже как-то иначе.
        Свернув за очередной - третий или четвертый - угол, вываливаемся в длинный широкий коридор, который приводит нас в довольно большой зал. У широких двустворчатых дверей на противоположном его конце стоят двое местных "стражей", сбоку за массивным столом сидит молодой офицер, кажется, лейтенант. Секретарь, надо думать. Лавку у стены напротив стола заняли трое графских бойцов.
        - Доложите господину майору, что лейтенант Сиден доставлен, - говорит сопровождавший нас лейтенант секретарю. Мои глаза с трудом остаются в прежнем положении. Это что такое?! На всю жизнь я не подписывался! Вспоминаю, что поддельное удостоверение "Сидена" осталось в поместье, когда я отправлялся провожать меленгурцев. Ясно. Дальше оно попало к графу, неважно как, а он, по всей видимости, решил проверить местных "стражей" на наличие паразитов. Стоп… Доставлен? Я что, еще и под арестом? На полном серьезе?
        Караульный распахивает створку двери, секретарь исчезает за ней на минуту, потом появляется снова со словами:
        - Лейтенант Сиден, проходите, вас ждут. Лейтенант Кудер, можете быть свободны. Остальные остаются здесь.
        Двигаясь к двери, вижу, как мои сопровождающие разделяются - если сержант и Хатрен усаживаются на свободную лавку в дальнем углу, то лейтенант идет к выходу из зала, изобразив пальцами всем понятный жест, а Ладер следует за ним. С той же целью, судя по его ужимкам. Надо думать, уборная тут недалеко, раз секретарь лишь кивает - понял, мол.
        Что-то все-таки с этим лейтенантом не так, успеваю отметить где-то на краю сознания, пока дверь за мной закрывается.
        Кабинет начальника местного управления Серой Стражи мне нравится. Вполне соответствует должности хозяина, как размерами, так и обстановкой. Ничего лишнего. И цветовая гамма не раздражает.
        Так, хозяин на своем месте во главе стола, граф и барон по правую руку, трое местных офицеров - капитан, еще один капитан, но помоложе, и старший лейтенант - по левую. Телохранителей графа, как и Киртана с Хонкиром, не видно. Маркизы здесь тоже нет, что, впрочем, выглядит естественно, если не знать, насколько эта дама сведуща в вопросах имперской безопасности.
        - Присаживайтесь, лейтенант, - говорит майор, вполне радушно улыбаясь, когда я отбарабаниваю доклад о своем прибытии, делая все максимально четко - несмотря на то, что на мне обычное одеяние наемника, а не офицерский мундир. Занимаю место рядом с бароном. Наверное, стоило сесть рядом с парнями в форме, но одет я не по уставу, да и хочется видеть их лица… зачем-то.
        Хм, а что это капитан, сидящий ближе всех к начальнику - видимо, его заместитель, как-то нервно на меня посматривает? Вроде не встречались?
        Ладно, допустим, он просто ожидает подвоха от незнакомца. Я же темная лошадка, в отличие от графа или барона, о которых местные могли слышать. Если, конечно, никто никого не предупреждал о возможном появлении "Сидена" или "Ранкена". Или еще кого - вряд ли мне известен полный список.
        Посмотреть бы на капитана "вторым зрением", но, пожалуй, не стоит пользоваться здесь подобными способностями. Кто знает, что доступно этим людям и нет ли в помещении каких-нибудь штуковин, способных поднять тревогу при попытке использовать магию.
        - Какие удивительные подарки делает порой судьба, не правда ли, майор? - говорит граф со странной улыбкой, способной вызвать самые разные ощущения, вот только желание повеселиться за компанию в их число явно не входит. Согласие с моей мыслью явственно читается на лицах местных офицеров.
        - Что вы имеете в виду, ваша светлость? - майор смотрит на него с легким недоумением.
        - Всего лишь то, что лейтенант Сиден оказался единственным уцелевшим из довольно большого отряда. Да и сам мог остаться в пустыне навсегда - не встреть он барона и его людей.
        Правильно ваша светлость, не надо множить вымыслы, иначе можно запутаться. Сочиняем только там, где нельзя сказать правду…
        И тут граф вгоняет в ступор не только майора и его офицеров. Не знаю, о чем он говорил с майором вчера за ужином - если, конечно, майор это предложил, а граф предложение принял - или перед моим появлением в этом кабинете, но упоминание о "Ранкене", о том, что он побывал здесь, прежде чем напал со своим отрядом на графа и его людей, а также о том, что "Ранкен" должен был встретиться с "Сиденом" (то есть, вроде как со мной), да пуля помешала, звучит совершенно неожиданно и для меня. Мархена граф тоже ввернул, причем так изящно, что ни у кого не возникло бы подозрения, что все это он только сейчас сложил в одно целое.
        Я-то ладно, а вот майор и его команда, похоже, сейчас будут из кожи вон лезть, чтобы не измазаться в том дерьме, которым все эти загадки попахивают. И точно - старший из капитанов, фамилия которого Сатолен, чуть ли не бегом убывает собирать для графа все документы, касающиеся пребывания в Меленгуре Мархена и Ранкена. В сопровождении барона, естественно. А то мало ли…
        Мне достается решение "оружейного вопроса" - со вторым капитаном, фамилия которого Витарен, я отправляюсь сверять номера и маркировку на трофейных винтовках и револьверах. Сначала мы возимся в архиве управления, где находим практически все известные нам "стволы" из списков по Мархену и Ранкену, включая те, что были оставлены в закладке мертвом городе - по крайней мере, некоторые номера я узнаю. Оружия, доставшегося нам от моего предшественника в роли Сидена, там, естественно, нет. Вряд ли оно отсюда - очень уж извилистый путь пришлось бы ему проделать. "Стволов" отряда Камирена в картотеке Витарена ожидаемо не нахожу, в Меленгур бывшие соратники надсержанта Ангира не заворачивали.
        Покончив с бумагами в управлении, мы с Витареном отправляемся на склады - там существует собственная картотека, и Витарен честно признается, что поскольку склады подчиняются только военным, то сами обычно не отчитываются Серой Страже о "движении" оружия - только по требованию. Впрочем, препятствий, как правило, не чинят. Скрытно доставить или вывезти все равно нельзя - дорога тут одна, через город, что к имперскому тракту, что к станции. Оттуда мы возвращаемся к зданию управления ближе к вечеру - архив в управлении складов немаленький, и записи только за последние пять лет занимают несколько больших шкафов.
        Оба уставшие и голодные, направляемся сначала в столовую - все равно ничего сверх ожидаемого не нашли, куда спешить? Оттуда берем курс на кабинет начальника - все равно я понятия не имею, где искать барона или кого еще из своих.
        На перекрестке коридоров, где нам нужно поворачивать налево, мы едва не налетаем на конвой. Мимо нас вдруг ведут того лейтенанта, что приходил за мной утром, и… секретаря господина майора. Надо же, а я подозревал капитана Сатолена. Мой утренний сопровождающий выглядит мрачным и… каким-то пришибленным, хотя не похоже, что его били. Секретарь же ведет себя так, словно ничего не случилось. Впрочем, ни один, ни второй нас не замечают, занятые своими мыслями.
        Мы с Витареном переглядываемся, почти синхронно пожимаем плечами и продолжаем путь. Доложить-то надо.
        Вместо арестованного секретаря в приемной сидит незнакомый мне офицер. Караульные у дверей стоят, как и утром, но уже другие. Вот и гадай - то ли плановая смена, то ли… Витарен хлопает глазами, я, похоже, делаю то же самое. Но он хотя бы знает человека за столом:
        - Лейтенант Тарсен, что происходит?
        - Лейтенанты Кудер и Весген оказались замешаны в заговоре против императора. По крайней мере, так сказал майор Логирен, а его светлость граф Урмарен это подтвердил. Их уже увели, вы должны были их встретить.
        - Да, мы их видели, - подтверждает Витарен и тут же спрашивает: - А чего Кудер такой мрачный был?
        Забавная логика. Я бы спросил, почему Весген выглядел так, словно обвинение в измене это всего лишь незначительное недоразумение. Тарсен собирается что-то ответить, но дверь кабинета открывается раньше. Выглядывает один из графских бойцов и, заметив нас с капитаном, на долю секунды замирает в процессе опознавания, потом делает приглашающий жест:
        - Вы, двое, заходите.
        Майор Логирен сидит на своем месте, но от утреннего благодушия не осталось и следа. Граф Урмарен стоит у окна и смотрит куда-то вдаль с весьма задумчивым видом.
        Витарен докладывает о результатах нашего исследования, майор и граф переглядываются и кивают друг другу. Мол, чего-то такого и ожидали. Объяснив капитану его задачу в сложившейся ситуации, а так же то, что сегодня ему придется ночевать в управлении, майор отпускает своего подчиненного. Мы остаемся втроем, не считая двоих бойцов графа, дежурящих у дверей.
        - Полагаю, - граф поворачивается ко мне, - мы уже можем раскрыть вашу тайну… лейтенант Сиден.
        - Еще тайны? - нервно хмыкает майор, протягивая руку к графину с водой.
        - Вам понравится, - успокаивает его граф.
        - Рискну вам поверить. И в чем же тайна?
        - В том, что этого человека зовут вовсе не Сиден, и он не служит в Серой Страже, тем более не является лейтенантом Серой Стражи.
        - Ваша светлость, - встреваю я, наплевав на субординацию, - если не возражаете, я пока побуду Сиденом.
        - В смысле, мне не стоит называть майору имя, под которым я вас знаю? Но ведь и оно для вас не родное, не так ли?
        - Так, - соглашаюсь я, - но оно мне еще может пригодится. А против непричастности к вашей службе я не возражаю.
        - Хорошо, - легко соглашается Урмарен. - Итак, майор, будем считать, что это Сиден, но не лейтенант…
        Далее следует довольно точный пересказ нашей с бароном версии гибели предыдущего носителя этого имени и того, как мне пришлось воспользоваться его именем.
        - Ну вы даете, молодой человек, - только и может сказать Логирен, - додуматься до такого…
        Перетряхивание кабинетов обоих лейтенантов принесло немало интересного. Как оказалось, двурушничали они достаточно давно - практически с момента прибытия в Меленгур. И могли бы и дальше зарабатывать не облагаемую налогами прибавку к жалованью и возможный скачок по карьерной лестнице, если бы не досадная - для них - случайность. Когда Кудер был отправлен с Ладером по мою душу, он решил завернуть на минутку к себе, чтобы оставить кое-какие бумаги. Благо, это было по пути. Не представляя себе последствий, лейтенант позволил Ладеру войти с ним в кабинет. Ладер сразу же увидел на столе фигурку солдатика - очень похожую на ту, что лежала в его кармане. И стоило Кудеру отвернуться, как фигурка оказалась в кулаке моего приятеля. Более того, Ладер успел заметить, что солдатик не просто похож - на нем также выбито "1114"…
        Дальнейшее представить себе было несложно. Наверное, я еще не успел добраться до оружейных складов, как обоих красавцев взяли, что называется, тепленькими. Памятуя наши неудачи с Мархеном и Ранкеном, граф запретил допрашивать обоих лейтенантов. Так что сейчас они сидели в одиночных камерах где-то внизу, лишенные даже возможности перестукиваться. Хотя вряд ли они знакомы с тюремным телеграфом.
        Проблема заключалась в том, что среди найденных улик, не могло быть кое-чего по настоящему важного, что оба лейтенанта могли хранить только в своих головах. Но как извлечь это оттуда прежде, чем носитель секретов отправится к праотцам?
        Стоп. Я был доставлен в кабинет майора утром. Вряд ли Кудер употребил слово "доставлен" по недомыслию. Таков был приказ, им полученный. Значит, граф предполагал, что, возможно, придется использовать меня в качестве якобы неизвестного ему вражеского агента. Потом, видимо, он от такого спектакля отказался. Но вот Кудер об этом знать не мог - он не видел, что я вышел с Витареном из кабинета майора вовсе не как арестант. Кстати, а ведь и Весгена не было в приемной в тот момент, когда мы уходили. То есть…
        - Ваша светлость, есть идея.
        - Идея относительно чего?
        - Относительно того, как разговорить этих двух красавчиков.
        В глазах графа загораются холодные огоньки.
        - Но ведь… Впрочем, извольте объяснить суть вашей идеи.
        - Ваша светлость, мы могли бы продолжить разговор наедине? Это ни в коем случае не вопрос недоверия к господину майору…
        - Я понимаю, - прерывает мои словесные реверансы Логирен, - не надо извиняться. Результат важнее. Можете воспользоваться моим кабинетом. Мне как раз нужно решить несколько вопросов, требующих моего личного присутствия.
        Он выходит. Граф поднимает брови:
        - И чего нельзя было сказать при майоре?
        - Просто секреты лучше всего хранят те, кто их не знает.
        - Это верно, - соглашается Урмарен, - но перейдем к сути дела. Как вы собираетесь их разговорить? В чем секрет?
        - Напомню, ваша светлость, что Мархен умер, попытавшись ответить на прямо заданный вопрос. Полагаю, от Ранкена вы требовали примерно того же?
        - Но это же был допрос! В полевых условиях!
        - Мы поступим иначе, - пропускаю я мимо ушей этот всплеск благородного возмущения, - вы посадите меня в камеру сначала к одному из них, затем ко второму. В любой последовательности. Легенда у меня есть.
        - Легенда?
        - Ну, как называется история, которую можно скормить собеседнику, чтобы войти в доверие?
        - А, понял. Вы намереваетесь…
        - …Прикинуться Сиденом, лейтенантом Серой Стражи, против которого нашлись улики, подтверждающие его участие в заговоре. Например, уже после ареста этих красавцев пришла телеграмма, предупреждающая о возможном моем появлении.
        - Мысль интересная…
        Нарезав несколько кругов по кабинету, граф останавливается напротив меня:
        - Я все же не понимаю, как вы собираетесь обойти магический замок…
        - Теперь, когда мы знаем об этой штуке, есть шанс не дать ей убить агента противника. По крайней мере, до того, как он выдаст нечто по-настоящему ценное…
        И вот за мной с лязгом захлопывается дверь камеры. Лежащий на койке медленно поворачивает голову в мою сторону. Это Кудер. Решили начать с него, предполагая, что он, скорее всего, был на подхвате у Весгена - встретить, разместить, передать что-либо. Убить, если понадобится. Вся практическая деятельность. А вот на секретаре начальника лежали связь и сбор информации. И знать он должен больше. Вполне возможно, хотя бы следующего в цепи.
        - Ты? - удивленно бормочет Кудер. - Тебя-то за что?
        - За то же самое.
        - Да ну? На чем погорел-то?
        - У Весгена… верно?… нашли телеграмму насчет меня. Мой отряд должен был после выполнения задания прибыть в Меленгур, но скрытно, а не обычным порядком, а от него требовалось отправить сообщение кому следует, а потом обеспечить наш отъезд - так, чтобы это не отражалось в обычной отчетности. Это если без подробностей.
        - Ясно… И что теперь?
        - А кто его знает… Этот граф та еще ищейка. Если докопается, что я знал, что делал и для кого, то острова мне обеспечены. Хорошо хоть, от моего отряда никто не уцелел.
        - Тогда чего тебе бояться? Ты ж сам себе не враг?
        Разговор продолжался примерно в таком ключе несколько минут и вдруг я почувствовал, что собеседник расслабился. Кажется, Кудер почувствовал доверие к Сидену. Кроме того, недавно был ужин и он вполне может надеяться, что до утра будет тихо. Осторожно пробегаю "вторым зрением" по стенам. Так, вижу только иероглифы, чей заряд настроен на создание абсолютной стены. То есть, через нее нельзя пропустить никакой сигнал, нельзя разбить кладку или выбить дверь. А вот внутри помещения может происходить что угодно или тоже есть какие-то ограничения?
        Разговор постепенно сходит на нет, Кудер замолкает. Кажется, начинает проваливаться в дрему. Ну-ка, посмотрим, что у него там под черепной коробкой… Осторожненько…
        Вот оно. А сразу и не заметишь. Кольцо. Чем-то похожее на то, что в запале у штатной армейской гранаты. А по назначению - его точный магический аналог. Если бы я сумел заставить Кудера решиться признаться, на кого они работали, то он умер бы, едва успев открыть рот. А если попробовать сделать колечко неизвлекаемым? Сам замок мне не вытащить.
        Так… вроде получилось. По крайней мере, несколько минут у меня точно будет, если вдруг эта субстанция сумеет разорвать мой узелок. Бужу Кудера и…
        Кудер действительно знал не слишком много. И я бы поверил, что он простой винтик в системе, тупой исполнитель, если бы не солдатик с выбитыми на подставке цифрами. Но солдатик просто кричал, что его хозяин нечто большее, чем всего лишь звено в цепи.
        Кудер мог действовать самостоятельно, получая приказы напрямую - у него был собственный, неизвестный Весгену канал связи с посредником. И он дал мне его вместе с паролями и адресами. Назвал несколько имен, включая те, которые "только на крайний случай".
        А потом натянувшееся до предела кольцо сумело вырваться из моего капкана. Нацеленная лишь на одну задачу магия оказалась ловчее моего неумелого сознания.
        Кудер захрипел, повалился на кровать и затих. Все.
        Подхожу к двери. Стучу. Та со скрипом отворяется, на пороге возникает граф, из-за его плеча выныривает Ладер.
        - Ну?
        - Кое-что есть, ваша светлость.
        Ладер тем временем осматривает покойника.
        - Мертв.
        - Точно?
        - Мертвее не бывает… Такое ощущение, что у него голова внутри пустая. Легкая очень.
        Да уж, теперь там точно пусто. Граф протягивает мне лист бумаги и карандаш:
        - Можешь записать, что он тебе сказал?
        - Конечно, - лист быстро покрывается кривоватыми - а меня трясет, оказывается… а кажется, что совершенно спокоен - строчками. Урмарен берет листок, подносит к глазам:
        - Вот оно как… Ну что ж, кое-кому очень скоро не поздоровится… Так, а что с Весгеном? Сейчас за него возьмешься… - он критически смотрит на мои дрожащие руки - или до утра отложим… хотя бы?
        Очень хочется растянуться на кровати и закрыть глаза. Но что-то мне не верится, что у нас так много времени в запасе.
        - Дайте мне полчаса, привести себя в порядок. И продолжим.
        - Может, все-таки до утра подождем? Поздновато как-то… Еще заподозрит чего, - встрял Ладер.
        - До утра много чего может случиться, Таннер прав, - решительно говорит граф. - Так… Таннер - полчаса, чтобы очухаться. Хатрен, проводишь его… нет, не туда, откуда вы его утром вытащили, в вашу комнату. Сержант! Тело - в морг. Ладер, со мной.
        Помощник Ладера почти тащит меня по полутемному коридору. Наконец заводит куда-то, помогает стащить надоевшую за день обувь. Я едва не выношу головой зеркало над раковиной умывальника. Старательно, не жалея холодной воды, окатываю лицо. Фух, вроде отпускает. Плюхаюсь на кровать. Закрываю глаза.
        - Эй, ты как? - это Хатрен, почуявший, что со мной явно неладно.
        - Жить буду, - отвечаю, не поднимая век. - Я полежу немного, минут через двадцать разбудишь.
        - Сделаем, - звучит в ответ и я проваливаюсь в темноту… чтобы почти сразу быть выдернутым обратно.
        - Таннер! Таннер! - а это уже сам Ладер, а не его помощник.
        - Что стряслось?
        - Ну, как тебе сказать… Похоже, Весген этот себя всех умнее посчитал. И что никому ничего не должен. Ну и…
        - Что?! - я вдруг снова чувствую себя сжатой пружиной, меня чуть ли не подбрасывает на кровати.
        - Успокойся, - машет руками Ладер, отступая к стене. - Можешь спать дальше… Короче, Весген, видно, сам захотел рассказать все, что знал. Посидел в холодной камере, протрезвел слегка. Занервничал. И, наверное, начал в дверь стучаться и кричать. Часовой далеко стоял, разобрать ничего не смог. Говорит только, что орал не больше минуты, а потом затих. Этот идиот посчитал, что тот просто успокоился. Открыли камеру сейчас - а он уже и остыл…
        Мда, хотелось как лучше, а вышло в окно. Ладно, чего уж там. Плюхаюсь обратно, бормоча сквозь зубы:
        - Что бы ни случилось, до завтрака не будить.
        Чьи-то голоса, бубнящие что-то, лязгает дверь… И тишина.
        Как ни странно, но выспаться мне дали. Даже к завтраку не стали будить. Сам же я очухался ближе к обеду и обнаружил сидящего рядом Кравера. Графский лекарь, удовлетворенный моим состоянием, сообщил, что это был приказ его господина - мол, если понадобится, то не будить меня до самого отъезда.
        - Отъезд? Когда?
        - А сегодня. Вечером. Да ты успокойся. Тут уже все успокоились.
        - В смысле, успокоились?
        - Ну, эти двое померли. По бумагам пойдет как несчастный случай. Еще пятерых, на лишнюю деньгу купившихся, просто уволят. За это, как его…
        - Служебное несоответствие?
        - Точно, майор Логирен так и сказал. Для высокого начальства все будет выглядеть, как происшествие, недостойное серьезного внимания. Капитана, который майору заместитель, накажут как-то - недосмотрел, мол. Выговор объявят или денег недодадут. Но на должности усидит, со службы тем более не попрут. Тут и так не столица. Даже если в Ларинир переведут, хуже не будет. А в целом все чисто, пусть хоть завтра проверка из столицы приедет.
        Надо же… А Краверу-то Ларинья чем не нравится?
        - Ясно, - говорю, - а мне-то что теперь делать?
        - А что тебе делать? Багаж твой никто не распаковывал, оружие лишнее сдали, охранять твоего хозяина и без тебя есть кому. Его светлости тоже сейчас не до тебя.
        Спрашивать, чем занята маркиза, я, пожалуй, не стану.
        - Ладно, я пойду, - лекарь поднялся с тихо скрипнувшего стула, - у меня, в отличие от тебя, кое-какие дела перед отъездом имеются. Тебе обед сюда организовать или в столовую позвать, когда будет готово?
        - Лучше позвать. Надоело в одиночестве лопать.
        Оставшийся час я просто провалялся на кровати с закрытыми глазами, пытаясь как-то вписать в свою картину мира все те сведения, что дотянулись до моих глаз и ушей в последнюю неделю.
        Но не сильно в этом преуспел, так что появление посланного за мной Хатрена меня даже обрадовало.
        Парень уже неплохо освоился в здешних лабиринтах, так что до столовой мы добрались быстро. Народу немного. В основном наши. Хонкир, Ладер, напарник Хатрена, имя которого я никак не могу запомнить, двое графских бойцов, Кравер тоже здесь. Есть и местные, человек семь, в том числе пара сержантов. Ни одного офицера. А ведь Серая Стража - не армия, здесь отдельные столовые или залы в столовых не приняты. Значит, все при деле, кто на службе. Впрочем, местные лишь бросают любопытные взгляды на моих попутчиков, познакомиться и пообщаться никто не пытается. В углу, в стороне от всех, я не сразу заметил телохранителей маркизы. Точнее, сначала я почувствовал… взгляды? Вот же ж… И ведь косятся с самого постоялого двора Барена… Ладно, когда-нибудь придется выяснить отношения. Но не сейчас. Сейчас я есть хочу.
        Вслед за Хатреном подсаживаюсь к Ладеру и Хонкиру. Слуга барона что-то негромко обсуждает с графским лекарем. Они приветствуют меня и снова возвращаются к разговору, смысл которого уловить мне почему-то не удается. Заметив это, Ладер лишь усмехается:
        - Не обращай внимания.
        Пожимаю плечами - не сильно хотелось - и придвигаю к себе тарелку. Не успеваю доесть суп, как краем глаза замечаю, что Тилен с Ксивеном внезапно покидают свой угол и направляются к выходу. Мне показалось или Тилен действительно чуть замедлил шаг у одного из столов с местными "стражами" и как будто что-то уронил на столешницу? Телохранители маркизы проходят мимо, обдавая меня чем-то похожим на ползучий сквозняк - которого почти не чувствуешь, но потом… О, вот оно. Рука сержанта - кстати, того самого, что вчера был с Кудером - как бы случайно скользит по краю стола. Еще минута. Сержант встает, унося пустую посуду. На столе тоже ничего не видно. Девять из десяти, что он получил какое-то послание.
        А ведь все может объясняться очень просто. Например, Кудер с Весгеном - мелкая сошка. Параллельная агентурная сеть, предназначенная на заклание в случае угрозы провала. Очень хорошо в такую схему укладывается обилие улик, найденных в кабинетах и квартирах обоих лейтенантов. Настоящий резидент может оказаться этим сержантом или вовсе каким-нибудь рядовым, вроде Нокиса, только постоянно находящимся в здании управления и имеющим доступ к телеграфу, а не разъезжающим по всему сегету.
        Но причем здесь телохранитель маркизы? Или мои подозрения насчет того, что среди нас есть вражеский агент, начинают оправдываться? И ведь не побежишь же за сержантом. Даже не подкараулишь его у покоев маркизы, ибо я понятия не имею, где разместили ее, и где - Тилена с Ксивеном.
        - Ладер, - ловлю графского наемника в полумраке коридора, - можно сделать так, чтобы телеграф здесь дня три не работал? А лучше, чтоб пока мы до столицы не доедем.
        - Зачем? - искренне удивляется он.
        - Потом объясню. Ты скажи - можно?
        - Вряд ли. Проследить-то некому будет, чтоб не заработал раньше времени. Разве что до нашего отъезда. На местных в этом положиться нельзя. В чем дело-то?
        Отрываемся от остальных и я тихо излагаю ему свои подозрения.
        - Толку-то, - говорит он, покрутив эту идею и так, и этак. - Поломаешь здесь, аппарат на станции останется. Оба они одновременно накрыться никак не могут, сам понимаешь - подозрительно будет выглядеть. Это надо из города выбираться и провода рвать. Так ведь до них еще добраться надо.
        А то я до сих пор не заметил, что предельно дешевое развешивание телеграфных проводов по столбам в этих краях не практикуется. Судя по всему, они и закопаны глубоко, и наверняка защищены какой-нибудь простой, но эффективной магией - если уж к насыпи с рельсами не всякий подойдет, то прервать телеграфное сообщение далеко не любая случайность сможет.
        - Ладно, - говорю, - а выяснить, что общего у этого сержанта с Тиленом, можно?
        - Это тоже будет непросто, - после некоторой паузы задумчиво отвечает Ладер, - но все же легче, чем телеграф перерезать. А знаешь что? Давай мы сейчас попробуем их перехватить, или хотя бы выяснить, что одному нужно от другого. Думаю, вряд ли Тилен ориентируется здесь лучше нас. Значит, он не будет бродить по коридорам, а будет сидеть и ждать. И я знаю, где.
        Через пару минут мы оказывается в том крыле здания, где разместили и высоких гостей, и слуг с телохранителями. Надо же, не думал, что это так далеко от того места, где я провел предыдущую ночь. Впрочем, довольно близко от майорского кабинета.
        Жест, изображенный Ладером, призывает к полной тишине. Так, вон в той большой нише, подсвеченной тусклыми лампами, скрывается выход к лестнице. Но вряд ли сержант появится оттуда - тем путем не пройти незамеченным, коридор этажом ниже проходит через приемную майора, где всегда кто-то есть, и в коридоре тоже, и освещение там не лишь бы было, а на нижних этажах выход на эту лестницу закрыт - Хатрен проверял. Да и круг немалый получится, если через подвал обходить. Значит, сержант воспользуется другим маршрутом. Благо, концы коридора освещены слабо
        Открывается дверь, в коридоре возникает Ксивен. И направляется к лестнице. И вид у него, похоже, слегка озадаченный. Его шаги стихают в отдалении. Минута, вторая… Дверь снова открывается. Выходит Тилен, смотрит в одну сторону, другую, потом поворачивается вокруг своей оси - медленно и по часовой стрелке - и заходит обратно, немного задержавшись на пороге… и как бы случайно скользнув рукой по косяку.
        - Погоди-ка, - шепчет Ладер, прислушиваясь и оглядывая дальние концы коридора. Вроде никого. Он бесшумно скользит к только что закрывшейся двери и возвращается, что-то сжимая в кулаке.
        - Смотри, что это?
        На ладони появляется листок серой плотной бумаги, сложенный в аккуратный многослойный квадратик. Осторожно разворачиваю. Семь одинаковых коротких строк убористым почерком. Какая-то абракадабра. Знакомые буквы, никак не складывающиеся в понятный текст. Скорее, полная бессмыслица, да еще и без разбивки на отдельные слова.
        Старательно впечатываю в память странные строки, потом привожу листок в прежний вид.
        - Теперь верни на место. Нужно, чтобы адресат его получил.
        Ладер молча проделывает требуемое и мы снова скрываемся в одной из ниш, куда не дотягивается неверный свет мерцающих ламп.
        Вовремя. Слух ловит звук сильно приглушенных шагов. Ксивен? Нет, кто-то другой - Ксивен должен появиться со стороны лестницы, а этот идет из дальнего конца коридора. Сержант?
        Вроде он. Тот же рост, телосложение, походка. Форма, в конце концов. Знаки различия поблескивают и при таком освещении. Лица, правда, не разглядеть. Зато и он нас не видит. Невольно вжимаюсь в стену, когда тот проходит мимо. Надо же, не почувствовал. Сержант останавливается у двери. Похоже, нашел бумажный квадратик. Ага, спрятал в карман. Что теперь? А ничего. Сержант легонько ударяет ребром ладони в дверь - звук едва слышен даже нам - и уходит, медленно, спокойно. Словно он просто патрулирует коридор.
        Проходит мимо нас. Теперь свет падает ему на лицо. Демон меня пережуй, а это ведь не сержант! Точнее, сержант, но не тот, которого мы ждали.
        Неважно. Главное, что Тилен нам сейчас не нужен. Все равно ни в чем не признается. Прямых доказательств нет. Записку - или что там было в столовой - он передавал другому человеку. С этим даже не прошел рядом. Доказать, что он писал что-то на серой бумаге, невозможно. Равно как и заставить его это расшифровать. Но сейчас нужно не это - сейчас нужно выяснить, что будет делать сержант. Или сержанты. Или сколько их там.
        Ситуация, однако. Ладер одновременно и нужен, и очень мешает. Нужен как проводник и как боец - если дойдет до драки. Как свидетель - на потом. И мешает воспользоваться некоторыми скрытыми возможностями. Даже на "второе зрение" я опасаюсь при нем переходить. Почему-то кажется, что он не только заклинаниями и артефактами пользоваться умеет - теми, для применения которых не надо быть магом даже начального уровня - но и способен чувствовать любую магическую активность. Вполне возможно, он давно подозревает, что я не только предчувствовать опасность могу.
        Ладно, авось обойдется.
        Почти распластавшись по стене, движемся по следам сержанта. Тот, конечно, напряжен, но о нашем присутствии явно не подозревает. Путь сержанта полон малопонятных зигзагов. Он то спускается, то поднимается. Наконец в дальнем крыле цокольного этажа упирается в окованную железом дверь, на которой что-то нарисовано. Что - нам не видно. Площадка перед дверью хорошо освещена, ближе не подойти. Сержант достает что-то из кармана. Похоже то ли на ключ, то ли… нет, просто полоска металла. Пластина вставляется в невидимую прорезь. Хруст, писк, щелчок. Дверь медленно, с чуть слышным шелестом открывается. Сержант еще раз окидывает взглядом видимую ему часть коридора и входит. Дверь начинает закрываться…
        Ладер бросается вперед. Я пытаюсь угнаться за ним. Он успевает вскочить внутрь, мне же приходится уже продавливаться в продолжающий уменьшаться зазор…
        Внутри гораздо светлее, чем в коридоре, хотя окон в помещении нет. Что-то гудит.
        А сержант - ну точно, совсем не тот, которого я приметил в столовой - живописно распластался на полу, голова замерла между ножек чудом не улетевшего никуда стула. Над сержантом возвышается Ладер, с довольным видом потирая кулак.
        Легкий щелчок возвещает, что дверь наконец закрылась.
        - Ну что, боец, поговорим?
        Сержант пялится на Ладера, глупо хлопая глазами.
        - А… о чем?
        В руках у Ладера чудесным образом оказывается серый листок, причем уже развернутый.
        - Начнем с этого. Это что?
        - Э-э… какая-то бумажка?
        - Хм, а поточнее?
        - Я… не знаю.
        - Не знаешь? И как это оказалось у тебя в кармане, тоже не знаешь?
        - Не знаю. Может, вы подбросили? Ну… или в коридоре подобрал.
        - Зачем?
        - Да чтоб не валялось, - а сержант, похоже, начал успокаиваться. Не к добру это.
        - Погоди-ка, - подхожу ближе, переворачиваю листок.
        Какой-то перечень вещиц, явно необходимых женщине. С оговорками, указывающими на то, что необходимы они в дороге. Опа, а где то, что видели мы прежде? Или это другая бумажка? Да нет, вроде та же. Размер, фактура, помятости, вкрапления чего-то. Даже строки лежат на прежнем месте. Вот только теперь на листке не шифр, а какая-то банальщина.
        Увидев мои поднявшиеся брови, Ладер выхватывает у меня листок, глаза его тоже расширяются от изумления, но потом он кладет листок на ладонь и проводит сверху другой рукой, прикрыв глаза. На его лице снова появляется хитрая ухмылка. Кажется, я был прав, когда осторожничал. Ладер же рывком подхватывает сержанта за ворот куртки:
        - А меня такой шутке научишь, боец?
        - Какой шутке?!
        - А такой вот… - я не вижу лица Ладера, но легко могу представить его выражение по этой кошачьей интонации: - Здесь же совсем другое было написано!
        - Я…
        - Ты не в курсе, что я видел этот листок до того, как ты его в карман положил? Сюрприз! Больше того, я видел, как ты его "подобрал" и кто его там для тебя "уронил". Да, развернул и посмотрел, что там написано…
        - Что… Вы… Это не подмена? Что вы с ним делали?! - похоже, наш сержант перепугался не на шутку.
        - С листком?
        - Да! - сержант, дернувшись, едва не разломал стул - весьма прочный, между прочим, на вид. Это что же, мы, развернув листок в первый раз, запустили какую-нибудь зловредную хреновину типа наведения порчи на лишние глаза?
        - А чего мы не должны были с ним делать? - вкрадчиво так интересуюсь. Хотя не факт, что мы можем не бояться.
        - Это лигарпа!
        - Что? - вырывается у меня. Ладер поворачивается ко мне, и его взгляд мне не нравится.
        - Послание, который может прочитать только увидевший первым после написавшего. Ну, и тот, кто смотрит вместе с ним.
        - Ясно… А что означает изменившийся текст?
        - То, что прочитавший его умрет. То есть, увидеть настоящее послание можно только один раз. Потом оно меняется на какую-то бессмыслицу с зашифрованным в ней заклятием, - сержант даже в здешнем освещении выглядит посеревшим от страха.
        - То есть…
        - То есть мы с тобой не пострадаем, а вот этому парню предстоит досрочное увольнение со службы.
        Я, отодвинув в сторону обычную осторожность, перехожу на второе зрение. Верно, у письмеца аура, похожая на сгусток бордового дыма, и она расползается вокруг головы сержанта Хикрена - такая фамилия вписана в удостоверение, - постепенно окружая ее и сжимаясь. Странная идея. Неужели мало было зашифровать? И ведь никакой уверенности, что послание не попадет не по адресу. Хотя определенный смысл в этом есть. Случайный читатель - вроде меня или Ладера, только ничего вовсе не подозревающий - увидит лишь ничего не значащую кашу из букв и цифр. И наверняка попытается показать ее тому, кто может в этом понимать. Причем, скорее всего, не догадается прежде всего запомнить или переписать шифровку. И вот тот, кто может понять написанное - умрет, даже не успев понять, что оказалось в его руках. Но тогда… Нет, не складывается. Вряд ли Тилен - или кто написал записку? - рассчитывал на то, что мы - пусть и в порядке нежелательного для него развития событий - ее найдем и бросимся показывать графу Урмарену. Хотя действительно сначала ее должен был бы увидеть граф, чтобы решить, что с ней делать. И увидеть после нас…
Нет. Это попахивает параноидальным бредом. Слишком высока доля случайности. Хикрен же имел недвусмысленные инструкции. Он не должен был разворачивать записку - текст должен был увидеть только телеграфист. Значит ли это, что он тоже в деле? Вовсе нет. Он знает Хикрена, и не только в лицо. И наверняка регулярно отсылает и принимает шифрованные телеграммы. И, само собой, никуда не переписывает их секретные тексты - разве что фиксирует время отправления да адрес получателя в особый журнал. А если учесть, что получатель, скорее всего, лицо подставное…
        Но сначала надо хотя бы притормозить темный сгусток, все плотнее прижимающийся к голове сержанта. Вдруг он знает, кому должна была уйти телеграмма? Мысленно разрываю темное кольцо, сматываю его в клубок и задвигаю его в серое облако, нарисовавшееся тут же над головой сержанта. Пригодится еще. Облако тут же растворяется, но я знаю, что оно никуда не подевалось. Хорошо еще, что Ладер вместе со мной видел изначальный текст лигарпы.
        - Слушай, Хикрен, хочешь пережить это недоразумение с бумажкой?
        - Конечно! Но…
        - Я могу помочь тебе не умереть. Честно. Только сначала ты должен сказать нам, кому ты должен был отправить это сообщение.
        - Но ведь…
        - Имя и адрес!
        В глазах сержанта вспыхивает граничащая с безумием надежда. Он диктует адрес, Ладер записывает. Конечно, чего-то такого я и ожидал. Столичный телеграф, номерной ящик, предъявителю ключа, до востребования, без подтверждения получения.
        - До востребования?
        - А что такого? Они там могут и два раза в день справляться. И три. И наверняка у получателя удостоверение Серой Стражи есть, которое снимет любые вопросы, если вдруг какой служащий телеграфа захочет бдительность проявить.
        С этим не поспоришь. Даже если это не вся правда.
        - Ну, и что с ним делать будем? - Ладер пожимает плечами, потом спрашивает:
        - Слушай, боец, а ты должен был кому-то доложить, что телеграмма отправлена?
        - После отправки я должен был вернуться туда, где взял послание, и оставить на том же месте клочок бумаги. Простой обрывок, без надписей, даже не сложенный никак - разве что пополам, чтобы из-за доски не вывалился.
        - И все?
        - Все…
        А ведь врет. Врет. Почувствовал, что смерть отступила? Заставить его выложить все, что знает? Это не сложно, но зачем? Уверен, что никакой по-настоящему ценной информацией он не владеет. Будь иначе - его бы на это не послали. Тот сержант, который получил сигнал в столовой, наверняка стоит гораздо выше среди этой… агентуры. Как-то с трудом верится, что он просто передал кому-то условный знак или что там было, и удовольствовался несколькими монетами за молчание и отсутствие любопытства. Сеть вряд ли велика, если состоит только из тех, кто здесь служит.
        А мне важнее сохранить в тайне свои "дополнительные способности". Нет, не буду я ковыряться в его голове. Толковый маг мои следы и в мертвой башке найдет. Пожалуй… Отвожу Ладера в сторону:
        - Как думаешь, он нам в каком виде больше подгадит - живым или мертвым?
        - Живым, конечно, - в голосе наемника нет сомнения. - Даже если угодит под трибунал, вполне может успеть что-нибудь устроить. Если ты действительно как-то остановил заклятие лигарпы, самое время его отпустить.
        - Уверен?
        - А то я не понимаю, что мы вскрыли только верхний слой гнили. И если этого парня не знал, или почему-то не выдал никто из тех, кого взяли сразу… Значит, он не так прост, как хочет казаться. Нутром чую, если сейчас сохранить ему жизнь - мы очень скоро об этом пожалеем…
        И я чувствую, что он прав. Мой внутренний страж еще не кричит, но уже беспокойно шевелится, наполняя холодом затылок.
        - … А так, если его найдут мертвым, никто не подумает на нас. Даже тот, кто написал чертову лигарпу, посчитает, что этот идиот просто что-то пропустил мимо ушей при инструктаже. И даже если нас кто-то видел, это все равно будет меньшим злом.
        Хочется возразить, но я думаю так же, как он.
        Облачко плавно растворяется, освобожденное от моего запрета, а темная дымка устремляется к вожделенной цели.
        - Ладно, парень. Можешь быть свободен, - говорит Ладер, разрезая веревки.
        - Вы меня отпускаете? - сержант, не веря своим глазам, поднимается на ноги.
        - Услуга за услугу. Ты помог нам - мы отпускаем тебя. Ничего совсем уж непростительного ты не совершил. Ну, ошибся, с кем не бывает. Не ломать же тебе жизнь из-за этого, - голос Ладера едва не сочится медом. Хикрен, мелко кивая и стараясь не поворачиваться к нам спиной, пятится к двери, потом одним рывком почти выпрыгивает в коридор и бросается прочь.
        - Как думаешь, далеко он убежит?
        - Это вряд ли, - говорю я, глядя, как силуэт беглеца растворяется в полумраке коридора. И видя, как едва темная дымка, больше ощутимая, чем видимая, сокращает разрыв.
        - Надо возвращаться.
        - Я вот думаю - что делать с телеграммой?
        - А что с ней делать? - в голосе Ладера сквозит непонимание. - Не отправлять же?
        - Да нет, конечно, мы же не знаем, что в ней.
        - Вот да, - кивает он, - нам ее не прочитать, а обратиться за помощью не к кому. У нас своего "чтеца" нет, а к местному я бы обращаться не рискнул. Вдруг он тоже повязан?
        Вот тут я с ним тоже спорить не стану.
        Из глубины коридора доносится сдавленный полукрик-полухрип и глухой стук падающего тела.
        - Меньше минуты, - с легким удивлением отмечает Ладер и мы сворачиваем к лестнице.
        Нас никто не видел.
        А я вдруг вспоминаю фамилию того сержанта, который приходил за мной с Кудером, и чья рука смахнула со стола нечто, оброненное Тиленом. Пелер. Попросить, что ли, лейтенанта Тарсена вызвать его? Не искать же его, в самом деле, по всей территории управления? Вопрос только в том, Пелер ли шеф этой непонятно чьей и на что нацеленной агентурной сети. Возможно, настоящий резидент - это кто-то вроде моего почти приятеля Нокиса. Впрочем, скорее всего, он не настолько низко стоит в местной иерархии. Это если не кто-то из сержантов или младших офицеров, то хотя бы стрелок из штурмовой роты. Человек, имеющий доступ в большинство здешних углов, хотя бы под видом неправильно понятого приказа. И при этом не привлекающий внимания.
        Едва мы добираемся до комнаты Ладера, по коридорам прокатывается хорошо ощутимая волна паники. Похоже, Хикрена уже нашли.
        Вещи Ладера уже упакованы - Хатрен постарался. Моего багажа здесь нет. Он лежит где-то среди вещей барона.
        Входит Хатрен. Вид у него неожиданно взволнованный.
        - А, вот вы где. Говорят, какого-то парня нашли мертвым. На здоровье не жаловался - все-таки в штурмовой роте служил, а тут вдруг сердце прихватило.
        - Сердце, говоришь?
        - Ну, мне так сказали. Хозяин приказал быть в готовности. Через два часа мы должны быть на вокзале. Они, конечно, могли задержать поезд, но хозяин запретил.
        - И то верно, - фыркает Ладер, - не нравится мне этот городишко. Ладно, Хатрен. Вы с Дикером займитесь багажом, а мы с Таннером должны перед отъездом найти кое-кого.
        Дикер - это второй помощник Ладера. Ушлый тип. Не удивлюсь, если прежде он промышлял по чужим карманам. Впрочем, иногда это нужно и Серой Страже - чем еще объяснить, что он здесь, а не заперт где-нибудь?
        Ладно, времени мало, а нам еще надо успеть выцепить Пелера - если, конечно, тот еще ни о чем не знает. Потому что если знает - то вряд ли мы его найдем.
        Спустя час мы можем лишь сокрушенно разводить руками. Пелер исчез. Причем еще до того, как нашли мертвого сержанта. Пелер вышел из здания, доверительно шепнув дежурному сержанту, что офицер из проверяющих - я, что ли? - забыл на армейских складах какую-то свою вещицу и отправил его за ней.
        Естественно, никто Пелера больше не видел. Спешно отправленная на склады группа из бойцов графа и местных обнаружила лишь изумленные лица тамошнего персонала. На двери его клетушки нашли едва заметный - пальцем по пыли нарисованный - знак: круг, перечеркнутый вертикальной линией, нижний конец которой заканчивался косым крестом. Наверное, это был сигнал сообщникам, но что он означал - залечь на дно или немедленно делать ноги - оставалось лишь догадываться. Хотя до нашего отъезда больше никто не пропал и не умер, вряд ли это означало, что Пелер предпочитал работать в одиночку.
        Наверное, этот тур мы бы проиграли вчистую, если бы не майор Логирен. Он распорядился изолировать всех рядовых и сержантов, которые не были местными и не имели родственников в городе или окрестностях, проживающих тут дольше, чем эти бойцы служили в здешнем управлении. Таких, к счастью, было немного - около десятка, а офицерам выход за пределы управления без письменного разрешения майора был запрещен еще вчера. Подозреваю, многое из бурной деятельности местного начальства на пару с графом Урмареном осталось вне моего поля зрения. Хотя вряд ли это поможет вернуть Пелера.
        Оставался Тилен, но что мы могли ему предъявить? То, что до сих пор он не попадал под подозрение - во всяком случае, всерьез, говорит о многом. Во всяком случае, о его уровне как агента - если он враг. Может, лучше будет сделать вид, что к нему претензий нет? Вот только как понять, какое отношение он имеет к лигарпе - ведь ее мог изготовить и Пелер, и ящик на столичном телеграфе был его, а не Тилена, способом связи. Возможно, Тилен и вовсе сочинил лишь текст сообщения, а шифровал и колдовал кто-то другой? Однако почему лигарпа ждала сержанта Хикрена именно на двери комнаты телохранителей маркизы, а не где-нибудь еще? Причем заложил ее в тайник именно Тилен? И именно тогда, когда Ксивена не было поблизости? Стоп. А ведь Ксивен мимо нас не проходил - он ушел тогда в сторону другой лестницы. Почему я решил, что он выглядел озадаченным? А главное - с чего я взял, что лигарпа не была заложена в тайник до нашего появления? И сделал это Тилен, а не кто другой? Но пусть даже Тилен действительно всего лишь случайно провел рукой по дверному косяку рядом с закладкой. В конце концов, было темно, полностью
ручаться ни за что нельзя. Но тогда зачем он вообще выходил в коридор? Может, он ждал кого-то? И ради этого услал Ксивена?
        Когда я начинаю излагать всю эту кучу предположений Ладеру, он сразу же поднимает руки:
        - Избавь меня от этого! Суть я понял - парень пованивает, но ухватиться пока не за что.
        - И что делать? Приглядывать за ним? Так он не дурак, заметит и сбежит. Хорошо, если ничего при этом не натворит. А граф тебе простит, что подозрениями не поделился?
        - Так это твои подозрения. Я за тебя ими не поделюсь…
        Короче говоря, пока я думал, как бы это поизящнее приподнести весь скопившийся в моей голове ворох мыслей графу, пришло время проделать обратный путь до станции. Тут Кимер и Ангир, о которых я почти не вспоминал последние сутки, снова поступили в мое распоряжение - майору Логирену хватало забот и без них, граф тоже ничего на их счет не придумал - и поговорить с Урмареном или хотя бы бароном без посторонних ушей у меня так и не вышло. Мои подопечные были рады как видеть меня, так и просто оказаться вне стен управления. На лицах местных офицеров тоже читалось плохо скрываемое облегчение по поводу нашего отъезда. Один Витарен, успевший почувствовать ко мне расположение во время совместного бесплодного копания в архивах, тепло со мной попрощался. Впрочем, остальных, кроме капитана Сатолена, заместителя майора, я и не знал - сам майор на вокзал не поехал, сославшись на занятость. Впрочем, кучу ему и в самом деле предстояло разгрести изрядную.
        На вокзале нас ждала еще одна неприятность.
        Куда-то подевался дежурный телеграфист, а вызванный ему на замену другой работник, живший неподалеку, заявил, что аппарат сломан. Точнее, из него вынуты детали, которых на складе нет, и заказывать надо в столице, или снимать с любого другого аппарата. Других аппаратов в Меленгуре только два - на военных складах и в управлении Серой Стражи. Ни тот, ни другой выводить из строя нельзя, да и все равно на доставку и установку деталей требуется время.
        До нас уже донесся гудок приближающегося поезда и граф, поразмыслив, приказал приступать к погрузке, как только это станет возможным. Телеграммы он решил подготовить в пути и отправить со следующей станции. Предложение Сатолена о помощи он отверг, сочтя свой план более надежным - вдруг оставшиеся нераскрытыми враги уничтожат или подменят его послание? Капитану же он приказал просто заблокировать работу обоих исправных аппаратов хотя бы на сутки.
        И вот мы уже в поезде. Я снова делю точно такое же купе с теми же попутчиками, и, когда город окончательно пропадает из виду, а потом и идущий вдоль насыпи тракт отваливает в сторону и скрывается в лесу, меня вдруг одолевает ощущение, что эти два дня в Меленгуре мне просто приснились…
        И тут в дверном проеме возникает физиономия Ладера.
        Глядя на меня, он говорит:
        - Выйдем, а? Разговор есть.
        - А нам что делать, если вы надолго? - не выдерживает Ангир, игнорируя осуждающий взгляд Кимера.
        А вы, парни, - хмыкнув, отвечает Ладер, - действуете по прежней схеме - сидите тут и не высовываетесь. Если что - вы из эскорта графа Урмарена. Все понятно?
        - А если…
        - Что, кондуктор заглянет? Билеты на вас выписаны, у него отмечены. Разве что поинтересуется, где третий пассажир. Так это не его дело. Всех прочих и вовсе посылайте подальше. И не напрягайтесь так, верну я вам вашего командира еще до ужина.
        Услышав об ужине, лариниец расслабился и даже почти улыбнулся. Ужин для солдата дело святое. Даже если форма на нем не армейская. Впрочем, сейчас Ангир с Кимером одеты на мой манер - как наемники, в полувоенную одежду без знаков различия, если не считать графский герб на на нарукавном шевроне - чтобы меньше вопросов возникало в пути.
        Время, к слову, идет, а что-то с ними делать надо. Оно, конечно, хорошо, что майор Логирен с пониманием отнесся к проблемам двух совершенно чужих ему сержантов, и по всем бумагам (и тем, что лежали в архиве конторы Логирена, и тем, что вез граф на случай, если придется их - или только бумаги, или с сержантами вместе - отправить к местам службы) выходило, что Кимер добрался до Меленгура самостоятельно - после того, как все его соратники погибли. В компании Нокиса, конечно. А по дороге к ним присоединился надсержант Ангир.
        Пришлось потрудиться еще в Каменной Розе, сочиняя непротиворечивую историю о том, как некие бандиты - никак не диверсанты или чьи-то шпионы, это уже повод для большого шороха - сначала напали на станции на оказавшуюся слишком малочисленной группу лейтенанта Астирена, в итоге лейтенант и Дигус погибли, затем в дело вмешался слегка припозднившийся отряд капитана Камирена, но, преследуя преступников, угодил в засаду. Группа Сунгира то ли была взята в плен, то ли пропала при продолжении преследования. Оставшись один, Ангир похоронил убитых товарищей, потом встретил Нокиса с Кимером, которых сердобольные селяне везли со станции в поместье, славное своим лекарем. По крайней мере, это объясняло, почему троица прибыла в Меленгур лишь несколько недель спустя.
        Сочиненная мной история всем понравилась. Конечно, если хорошо покопаться, можно найти и Нокиса, и всех прочих, кто поможет найти изъяны и в рапортах, и в том, что они сами расскажут. Но это если зачем-то задаться такой целью. Вряд ли кто-то станет официально посылать в Меленгур "и дальше в лес" следственную группу из столицы, а у местных уже есть готовые ответы на все вопросы. Уцелевшая часть сообщников Пелера сейчас затихарилась, да и в любом случае ничего о Кимере и Ангире не знает. Их в Меленгуре вообще мало кто видел, еще меньше тех, кто знает правду. К тому же, сержанты - слишком незначительные величины в большой игре. А очень желанную для кого-то смерть Мархена показания Кимера сделают совершенно естественной случайностью. Как и в исчезновении отряда Камирена дознаватели при желании не найдут признаков чьего-то злого умысла. Проще будет дать дослужить обоим оставшийся срок и уволить в запас с настоятельным пожеланием убраться куда-нибудь подальше.
        Тем более, что после дополнительного "общения" с Меченым и Кимер, и Ангир убеждены в "официальной" версии событий больше, чем бумага, на которой она записана. Это, к слову, очень хорошо, что колдовать пришлось не мне. Конечно, остается еще то, что они покинули Меленгур в компании графа Урмарена… Может, им побег организовать?
        С этой мыслью я едва не пропускаю дверь графского купе. Ладер, задвинув ее за мной, остается в коридоре.
        Значит, разговор ко мне есть у его светлости.
        - Садитесь, Таннер.
        Молча плюхаюсь на указанное мне место.
        - Вы ничего не хотите мне рассказать?
        - О чем именно, ваша светлость?
        - У вас так много секретов?
        - Нет, но больше, чем один.
        - Хорошо, - некое подобие улыбки трогает его сжатые губы, хотя в глазах я вижу тусклое свечение льда. - Расскажите мне… нет, не о том, как вы выслеживали одного предателя, а умер другой, первый же и вовсе исчез. И даже не о том, какое отношение ко всему этому имеют телохранители маркизы Деменир. Сразу скажу - их мы пока трогать не будем, ясно? Хотя вопросов к ним уже накопилось изрядно. Но это, как я уже сказал, терпит. Кстати, вы не в курсе, что сержант Пелер оставил нам прощальный подарок? Хорошо, что посланные обыскивать его комнату люди сделали поправку на его бегство и не стали открывать дверь с ноги. А нашли сначала ключи, потом привязали к дверной ручке длинную веревку…
        - И что случилось?
        - О, почти ничего… То, что было внутри, превратилось в пепел. А изрядный кусок коридора на несколько мгновений стал печью для обжига кирпича. Хвала небесам, никто не погиб.
        Мда, хорошо, что мы с Ладером туда не сунулись - даже про знак на двери услышали от тех, кого туда посылали. А вот о результатах, так сказать, вскрытия, я услышал только сейчас.
        - Но, как я уже сказал, меня интересует кое-что другое… Как вы остановили действие заклятия, заключенного в лагарпе? Ладер не придал этому значения. Он много знает о магии, у него есть… скажем так, определенные способности. Но ему неизвестно, что заклинаний такого рода, доступных людям без способностей к магии, не существует. Более того - даже моему личному магу это вряд ли под силу, хотя Мерген вовсе не заурядный деревенский врачеватель… Как вы это сделали, Таннер?
        Хороший вопрос. Знать бы еще ответ, который устроит спросившего, но не будет стоить мне головы. А что вообще знает обо мне его светлость, помимо того, что я сам ему рассказал? Откровенных проявлений моих способностей к магии до мертвого города вроде бы не было. Кроме чутья на неприятности, пожалуй. Списать на это? Нет, опасно. Мало ли кто - с точки зрения того же графа - мог там в меня вселиться. Но чем тогда это объяснять? Меченый - настоящий маг, причем гораздо сильнее среднего уровня, я это знаю не с чужих слов. И так не может. А я почему-то могу. Почему?
        Стоп. Есть лазейка. Ладер, в общем-то, верно понял, что я обуздал силу заклятья. Да и слова мои трудно было понять иначе. Но точно он этого не знает - слишком мало времени досталось предателю. Скорее всего, Меченый все-таки способен удержать заклятие лагарпы, хотя бы на какое-то время, если уж не рассеять его совсем - только ценой немалых усилий, отчего и сделан вывод о недоступности этого слабому или необученному магу - каковым я, наверное, уже выгляжу. Хотя это странно… Меченый явно специализируется на некромантии, почему для него такое должно быть трудным делом?
        Так, потом, потом. Нельзя заставлять графа ждать. Хотя и мгновенный ответ мог бы его насторожить, потому что выглядел бы заготовленным…
        - Дело в том, ваша светлость, что я его не остановил.
        - Что? Но…
        - Я его только придержал. И мог бы удержать еще несколько минут, если бы верил, что сержант Хикрен знает достаточно для того, чтобы получить… эти несколько минут. Я действительно спросил Ладера - стоит ли нам пытаться сохранить жизнь сержанту. Например, для того, чтобы он мог продержаться до появления настоящего мага, способного разрушить заклятие. Но я вовсе не мог сделать это сам.
        - Понятно. И вы не стали его спасать, понадеявшись, что успеете поймать этого… Пелера?
        Я киваю в знак согласия.
        - И все же, Таннер… У вас есть какое-то объяснение вашим магическим способностям? Согласитесь, даже то немногое, что нам известно, нельзя объяснить тем, что вас кто-то где-то научил каким-то простейшим заклинаниям…
        Тут Урмарен, конечно, прав. Нельзя.
        - Ваши таланты к врачеванию или боевые навыки еще можно списать на врожденные способности и толковых наставников… в прошлой жизни. Люди, которым дано предчувствовать смертельную опасность, тоже встречаются. Но, простите, быстрое и полное исцеление при тяжелых ранах или и вовсе воскрешение из мертвых… Ладно, допустим, те парни приняли вас за покойника, потому и закопали. Но вы же еще и выбрались из могилы!
        - Начнем с того, что они действительно ошиблись. Учтите, что меня ударила не пуля, не меч и не кулак, а сильное заклятие - хорошо еще, что человеческий облик не утратил. А парни закопали меня не так глубоко, как обычно это делается. Из могилы глубиной в полный человеческий рост и я бы не вылез. При всех моих талантах.
        Тут я немного лукавил, но зачем об этом знать графу?
        - Ладно, Таннер. Верю. Хотя мне казалось, что вы не маг.
        - А я и не маг, ваша светлость. Хотя я могу чувствовать присутствие магии - поэтому мы не подменили записку, - а сильную магию даже видеть, если это можно так назвать. Владею кое-какими простыми заклинаниями. К слову, если бы мне не объяснили, с чем я имею дело, я бы не удержал это и минуты.
        - Но если вы имели дело с лагарпой впервые, как вам это удалось?
        - Четко поставленная задача - половина успеха. Что требовалось от меня? Не дать этой гадости убить его сразу и внушить ему надежду, что он спасется. Если, конечно, кое-чем пожертвует.
        - Ясно… Кстати, Таннер… Вы думали над моим предложением?
        А ведь альтернативы переходу под крыло Урмарена у меня больше нет. Деньги мои в Мелате, и добраться до сейфа в тамошнем банке я смогу не скоро. И не факт, что ключ до того не потеряю. Документы у меня - за исключением подписанной и припечатанной бароном бумажки, которая на полноценный паспорт не тянет - исключительно фальшивые. Включая и те, о существовании которых, хочется надеяться, никто не знает. В смысле, которые я припрятал еще до мертвого города. Барон же вряд ли задержится в столице надолго. Едва станет ясно, что граф справится без него - помчится к невесте. Или сразу к отцу. Я, конечно, рад буду снова увидеть Барена и его семейство, и даже познакомиться со старым бароном, а, может, и снова выпить с Геритом, если случится нашим дорогам снова совпасть… Но что-то пока не тянет меня на север. А то, что гнало меня на юг, вряд ли отстало слишком далеко. Тем более, что барон уже в Каменной Розе готов был отпустить меня на все четыре стороны.
        - Да, ваша светлость. Думал.
        - И что же?
        Понятно. Граф намерен воспользоваться вскрывшимися обстоятельствами, чтобы ускорить мой переход в его команду. Хотя, по сути, я и так в ней. Просто исчезнет промежуточная ступень, не позволявшая ему требовать от меня безоговорочного подчинения. Впрочем, ему это и сейчас не требуется, и не потребуется потом. Однако следует соблюдать правила игры.
        - Давайте пока не будем ничего менять, ваша светлость. Сейчас это не самое важное, и уж точно не самое срочное.
        - Хорошо. Согласен, - неожиданно добродушно улыбается граф, почувствовав, что добился своего, пусть и с отсрочкой. - Но обещайте мне, Таннер, что после прибытия в Терону вы не исчезнете, не дав ответа.
        Как же, скроешься от вас.
        - Ладно, к этому мы еще вернемся. Что будем делать с вашими… подопечными? Толку от них, в общем-то никакого. Конечно, в случае нападения в пути пара лишних бойцов нам не повредит, но… если бы они остались лежать в этой глуши вместе с остальными, это сильно упростило бы ситуацию. А так… Вот как вы, Таннер, представляете себе их, так сказать, возвращение к месту службы?
        Ситуация и в самом деле оставалась запутанной. Не ведая того, Кимер и Ангир, принадлежавшие формально к конкурирующим службам, но вроде бы служившие одной стороне в непонятной пока подковерной игре, и наверняка сражавшиеся бы плечом к плечу в какой-нибудь очередной "обычной" войне, фактически были врагами - и друг другу, и нам. И лишь случайное стечение обстоятельств не позволило нам сыграть в "останется только один". Ведь вполне могло повезти не нам, и это я умер бы в мертвом городе, а Кимер благополучно добрался бы до станции со своим капитаном и получил бы пулю из винтовки Ангира, а того пристрелил бы Ладер - если бы, конечно, сам не погиб в стычке с людьми "Ранкена"… Но вышло так, что живы мы все, и что с этим делать, я не знаю.
        В первую очередь, нужно решить, что делать с моим "земляком" - Ангиру до окончания срока службы осталось не больше недели, если я ничего не путаю. А значит, по времени он уже должен был вернуться в Ханаран. Или хотя бы выйти на связь. Точнее, не он, а капитан Камирен, но ему это уже вряд ли удастся.
        У Кимера ситуация немного проще. Из мертвого города он все-таки выбрался не один. То, что из приданных Мархену меленгурцев домой живым добрался только Нокис, конечно, не очень хорошо, но все же лучше, чем ничего.
        В рапорте Нокиса, уже сданном в архив меленгурского управления Серой Стражи, все выглядит предельно просто, ясно и логично. Правда, среди персонажей этой пьесы задействован некий лейтенант Сиден, что способно кое-кому вскипятить мозги, но он в данной ситуации лишь дополнительный свидетель того, что Кимер не лжет, рассказывая о кошмарной ночи в мертвом городе. Лейтенант Астирен и стрелок Хатир, выжившие там, спустя несколько дней стали жертвами нападения "неизвестных бандитов" на станции, при отражении которого сержант Кимер был ранен. Медаль или хотя бы отпуск сержанту за это, скорее всего, не дадут, но любой лекарь, имевший дело с огнестрельными ранами, подтвердит, что это не самострел. Упоминания о том, что один из нападавших сначала предъявил удостоверение на имя все того же Сидена, в рапортах Нокиса и Кимера, естественно, нет и не будет. Степень запутанности должна сохранять разумные пределы. Кроме того, "лейтенанта Сидена" видело в Меленгуре куда больше народу, чем сержантов, и скрыть это вряд ли получилось бы.
        Сейчас же Кимер едет в поезде под видом одного из графских бойцов - о чем, правда, не подозревает. Как и Ангир, которого тоже как бы нет в поезде. По бумагам, которые оформила канцелярия Логирена, сержанты покинут Меленгур лишь завтра. Все-таки будет лучше, если те, чьи приказы забросили их сюда, сочтут одновременное их и графа пребывание в городе досадной случайностью. Совпадением. А вовсе не видимой частью того, что они прибыли в город в свите графа, и в ней же убыли. По прибытии в Терону (или даже раньше, если будет в том необходимость) Кимер получит на руки свои документы со всеми необходимыми записями и отметками, и отправится в полк. И по прошествии положенного срока уволится со службы - если, конечно, ничего не случится и он не передумает.
        А вот с Ангиром сложнее. С трудом верится, что его начальство, и прежде имевшее на него зуб, не станет делать из него крайнего. Даже если там некому расстраиваться по поводу гибели капитана Камирена. Что в его пользу? То, что почти все люди Камирена - кроме тех, кто отправился на хутор - похоронены в братской могиле, и Ангир может показать место захоронения. Свою винтовку он сохранил. Тоже в зачет. Оружие остальных забрали те, кто их убил. Почему так долго добирался? Не рискнул в одиночку садиться в поезд с винтовкой - это же не револьвер, который можно спрятать. Могли и отобрать или украсть. Он же не дворянин, бесплатный проезд хоть и положен, но без офицера только в общих вагонах. Да и подлечиться надо было. Где винтовка? Так сдал ведь в Меленгуре, и в бумагах об этом написано, и печать есть. Как-то так, в общем.
        Излагаю графу эти свои мысли. Он понимающе кивает - логично, мол. А у меня перед глазами вдруг снова возникает то, как он только что говорил: "…если бы они остались лежать в этой глуши вместе с остальными, это сильно упростило бы ситуацию…"
        То есть, мертвые обычно хранят тайны лучше живых. И зачем тогда было сочинять все эти легенды и переводить горы бумаги? Просто ради практики?
        И в затылке снова что-то начинает тихо звенеть. Страж проснулся. Не к добру это. Но граф если и намерен от кого-то избавиться, то не от меня. Значит, дело в чем-то еще. Что может случиться с людьми, едущими в поезде? Смотрю в окно. А насыпь явно понемногу приподнимается над окружающей местностью. Крушение?
        - Знаете, ваша светлость… У меня какое-то нехорошее предчувствие.
        - Что-то определенное? - граф сразу перестает улыбаться и подбирается, словно хищник, почуявший опасность.
        - Нет, но…
        - Я вам верю, - обрывает он меня и открывает дверь в коридор:
        - Ладер! Поднимай всех. Кто спит - буди. Таннер, предупредите барона и маркизу.
        Спустя минуту вагон похож на разворошенный улей. Пассажиры, которым не повезло оказаться нашими попутчиками, испуганно выглядывают из своих купе, ничего не понимая. Подскакиваю то к одному, то к другому:
        - Одевайтесь! Будьте готовы покинуть поезд.
        - Нас грабят?
        - Возможно крушение!
        Они пытаются что-то спросить, но я уже мчусь дальше. Не выберетесь - я не виноват. Я даже это не должен делать.
        Барону и маркизе не приходится ничего объяснять, как и Киртану с Хонкиром, и Ольте. К Тилену с Ксивеном я не стучусь. И не хочу, и без меня найдется кому.
        Вместо этого возвращаюсь к своим подопечным.
        - Так, бойцы, у меня для вас две новости и обе плохие.
        - Это какие же?
        - Первая - возможно, нам предстоит крушение поезда.
        - А вторая? - не выдерживает Ангир.
        Я в очень краткой, но доступной форме излагаю им отношение графа Урмарена к факту их присутствия в числе живых.
        - И что нам делать? - Кимер первым выходит из ступора.
        - Если поезд все-таки доедет до станции, сразу после отправления - пока скорость будет невелика - спрыгнете. Только не бегите сразу в сторону, вас не должны увидеть из вагонов. Дождитесь, когда состав уйдет подальше. Потом спрячьтесь где-нибудь поблизости, но так, чтобы местные на вас внимания не обратили, и ждите следующего. Лучше всего втихаря подсесть в какой-нибудь грузовой вагон. Ни в коем случае не пытайтесь взять билеты на этой же станции.
        - А если все-таки произойдет крушение? - мрачно интересуется лариниец.
        - Если произойдет крушение… Постарайтесь уцелеть и сделать ноги под шумок. Вот ваши документы, вот деньги - немного, но на первое время должно хватить. И мой вам совет - сразу двигайте в свои гарнизоны. Вряд ли вас кто-то будет искать в ближайшие дни, но кто знает, что будет потом. Там вас, конечно, не цветами встретят, но здесь вы точно исчезнете бесследно, если задержитесь даже на пару дней.
        И я закрепляю сказанное в их памяти, добавив кое-чего еще. Теперь им даже под пытками не удастся проболтаться, а уж случайно - тем более. А еще после того, как они в течение двенадцати часов подряд не увидят мою физиономию, у них возникнет стойкая уверенность в том, что весь этот план они придумали сами и удрали от графа совершенно самостоятельно. О чем тоже будут молчать - ведь по легенде они графа всего лишь видели в Меленгуре, причем издалека, и, собственно, покинут город лишь завтра. Если все пройдет удачно, через несколько недель уже отставной надсержант Ангир объявится на небезызвестном хуторе и будет ждать там моего сигнала. Примерно то же самое проделает и Кимер, только весной и после того, как проведает родителей. Но он не поедет никуда, а просто отправит письмо. По адресу, которого он пока не помнит. Последний штрих - блок в собственной памяти. А то плотность магов на душу населения с приближением к столице явно может увеличиться.
        Шум за дверью стих - похоже, все, даже ничего не понимающие попутчики приготовились к возможной аварии, и просто ждут.
        Через четверть часа ожидание становится невыносимым. О, кажется, поезд замедляет ход. Видимо, кто-то дал знать поездной бригаде, а они отнеслись к моему предчувствию серьезно. Хотя если вдруг прямо перед паровозом даже на такой скорости лопнет рельс, то наш вагон все-таки улетит под откос.
        Похоже, мы все-таки доедем до следующей станции, понимаю я спустя еще полчаса, видя, что состав по-прежнему движется вперед. Только позже. Потому что скорость еще больше уменьшилась. Еще немного - и мы проиграем в темпе отдохнувшей пехоте на марше.
        Тогда почему в голове по-прежнему слышится тревожное позвякивание?
        - Вы знаете, что делать, если что-то случится прежде, чем я вернусь, - тоном, не терпящим возражений, говорю я и выхожу в коридор, задвигая за собой дверь.
        Вижу графских бойцов - по одному в каждом конце, и Ладера - у двери графского купе. Увидев меня, он подходит ближе.
        - Ты что-то учуял? - вид у него встревоженный.
        - Да. Только что - пока не понимаю.
        - Граф сказал - возможно крушение.
        - На самом деле, много чего еще возможно. Но крушение - пожалуй, единственное, что может сойти за трагическое стечение обстоятельств. Уверен, что наш враг заинтересован в том, чтобы это выглядело именно как случайность.
        - А пожар?
        - Да, наверное. Слушай, а… какая-нибудь… колдовская гадость может приключиться?
        - Вряд ли, - качает он головой, - слышал, в вагонах что-то сильно ослабляет действие магии.
        Надо же… А как же мой внутренний страж? Почему ему эта противомагия побоку?
        Ладер смотрит на часы и, извинившись, скрывается за дверью купе, что рядом с графским. Через минуту в коридор выходит Хартен, кивает мне в знак приветствия, но начать разговор не пытается. Просто смотрит в окно, периодически поглядывая по сторонам. Солнце тем временем все ближе сползает к горизонту. Долину мы, похоже, благополучно проехали - прилегающая к насыпи местность понемногу пошла вверх. Впрочем, для того, чтобы превратить в дрова половину поезда - включая и наш вагон - высоты насыпи и скорости вполне может хватить. Тем более, что машинист явно прибавил ходу. Его тоже можно понять - случиться-то ничего так и не случилось, а из графика он уже выбился. При том, что следующую станцию поезд должен пройти до темноты, чтобы успеть разминуться со встречным составом - колея-то одна, и что-то я пока не видел двухпутных участков. Возможно, на этом перегоне их и вовсе нет.
        Ан нет, есть - над округой разносится знакомый резкий звук. Впереди сработала стрелка. Поезд притормаживает, затем снова разгоняется. Слышится гудок… и почти сразу ему отвечает другой, приглушенный - с той стороны, куда ушла вторая колея. Машинист молодец. Сумел таки выбрать золотую середину между страхом крушения и необходимостью не выбиться из графика слишком сильно.
        Но страж почему-то не перестает нервно шевелиться где-то в голове. Да, расслабляться рано. Учитывая то, что таких участков должно быть, по идее, хотя бы один-два на перегон, ехать нам еще долго. Окончательно стемнеет часа через три. А, может, хоть до станции доберемся без приключений? Все-таки хочется, чтобы Кимер с Ангиром ушли тихо, без лишних подозрений и обвинений на свои головы… И вдруг звон пропадает. Опасность отступила?
        Выждав еще четверть часа - за это время поезд прошел вторую стрелку - и так и не дождавшись возвращения тревожного сигнала, стучусь к Ладеру и сообщаю, что можно расслабиться. Он молча кивает и поднимается, мы вместе обходим купе - он "наши", я - прочих попутчиков, радуя их словами, что опасный участок пути остался позади. Лучше сказать, не то потом сигнал тревоги не воспримут всерьез, а мне не хотелось бы отвечать за их жизни.
        Сержантам просто сообщаю, что угроза миновала и командую "отбой". Чем нервничать, пусть спят лучше. Ночь они наверняка проведут не в поезде.
        Через два часа солнце начинает задевать верхушки деревьев. Кимер с Ангиром все еще добросовестно дрыхнут. Выглядываю в коридор - все по-прежнему, только часовые в концах вагона другие, и возле графского купе теперь маячит Дикер.
        Постоянная охрана это, конечно, хорошо, но наше дело плохо. Через окно можно и не выбраться - очень уж неширокую щель открывает, поднимаясь, верхняя часть рамы. А нижняя - не опускается. Ладно, придумаем что-нибудь.
        Поезд понемногу начинает замедляться. Что, уже станция?
        Точно, впереди виднеются огни, пока еще плохо различимые в едва начавшихся сумерках. Тракт, давно спрятавшийся в лесу, снова выбрался из укрытия и лениво ползет вдоль насыпи. Он пуст - похоже, все, кто хотел успеть на станцию к поезду, уже проехали, а у прочих нет и этой причины болтаться здесь в преддверии ночи.
        Выглядываю в коридор. Место Дикера опять занял Хартен. Я вспоминаю, что граф вроде намеревался отправить телеграммы, с которыми у него не вышло в Меленгуре. Значит, Ладера прихватит с собой и тот пока отдыхает. Очень хочется надеяться, что у моих подопечных будет шанс добраться до тамбура незамеченными, пока часовые больше будут высматривать хозяина.
        Осторожно бужу Кимера, потом Ангира.
        - Помните, как действовать?
        Синхронный кивок в ответ.
        - Значит, так. Когда будет можно, я дам сигнал. Сам пойду к кому-нибудь - чтобы потом можно было сказать, что вы слиняли в мое отсутствие.
        Это им тоже понятно.
        - Господин лейтенант, вы точно остаетесь? - решается все же уточнить Ангир. - А, может, с нами? Этот ваш главный… граф… не похож на человека, который легко прощает.
        - Нет, - отрицательно качаю головой. - В отличие от вас, я ему нужен. И он мне тоже. Ладно, - кладу руку на стол, прекращая этим ненужный разговор, - будьте готовы, но пока не дергайтесь. Жаль, с оружием помочь не могу.
        - Ничего, - говорит Кимер, - справимся. Не война все-таки.
        Наконец поезд вползает на станцию. Фонари уже зажжены по всей ее территории. Окно купе выходит на поблескивающие в свете фонарей рельсы и какие-то бараки. Склады, наверное. До них навскидку шагов двести. Никого не видно. Вокзал, значит, с другой стороны. Выхожу в коридор, отмечая краем глаза сменившихся за это время часовых. А вот Хартен по-прежнему здесь. Киваем друг другу и синхронно поворачиваемся к окнам. У длинного одноэтажного здания, вмещающего, видимо, и станционную контору, и кассы, и зал ожидания, и наверняка что-то еще, видны люди, ожидающие поезд. Не много - человек двадцать, из которых примерно четверо-пятеро в форменных куртках и фуражках. До них шагов сто или около того. На здании вывеска - "Бергани". Значение слова мне неизвестно, наверное, производная от какого-нибудь имени.
        Вроде бы все вполне обычно. Чего ж страж снова зашевелился? Знакомого тревожного звона я пока не ощущаю, но как-то неспокойно. Засада?
        Почти одновременно открываются двери сразу нескольких купе.
        - А, Таннер, как настроение? - барон Фогерен явно рад меня видеть. В ответ успеваю лишь улыбнуться, потому как между нами возникает граф Урмарен.
        - Венкрид? Давай твою телеграмму.
        - Но…
        - Как я догадался? - ухмыляется граф, - Да у тебя просто на лице написано, о чем ты думаешь. Так что давай сюда свое послание, а тебе лучше остаться в поезде и быть наготове. Верно я говорю, Таннер? Как, ждут нас тут неприятности?
        - Честно говоря, что-то мне тревожно, - признаюсь я.
        - Ясно, - мрачнеет граф. - Так, Ладер, ты и твои парни со мной. С оружием. Мерген - ты тоже.
        Бойцы занимают позиции у тамбуров на земле по обе стороны нашего вагона, Киртан, явно получивший инструкции заранее, с парой стрелков отправляется к паровозу. Хонкир, видимо, сидит сейчас в графском купе, сам же Фогерен с плохо скрываемой тревогой на лице провожает взглядом графа, направившегося к зданию вокзала.
        Все-таки хорошо, что Урмарен озаботился пополнением своего эскорта - после стычки с отрядом "Ранкена" у него оставалось всего четверо "чистых" бойцов (не считая лекаря, мага и Ладера с его двумя помощниками… хотя всех пятерых, даже лекаря, списывать со счетов в драке не стоит), и майор Логирен выделил ему полтора десятка надежных стрелков и толкового, судя по всему, сержанта. Правда, никто из них мне в Меленгуре на глаза не попадался, но не это сейчас имеет значение. В конце концов, они доедут с нами до столицы и вернутся обратно, и, скорее всего, никого из них я больше не увижу.
        Но это ладно. Дело житейское. А вот для задуманного мной ситуация становится совершенно неподходящей. В окно не вылезешь, в тамбурах часовые, незаметно не то что не выйдешь - в другой вагон не перейдешь. Почему мне так хочется поскорее покинуть это место?
        - А дальше по маршруту у нас что?
        Барон пожимает плечами:
        - До границы провинции еще две станции. Город Талор, тоже центр сегета, только, по-моему, вдвое больше Меленгура.
        - Что ж так?
        - Места более благоприятные. И центр провинции не так далеко, и земли получше, и зимы не такие холодные, да и к столице империи поближе.
        - Понятно. А потом?
        - Потом еще одна станция, кажется, Красный Утес. А дальше уже Ханаран.
        Вот же ж… Мне эта провинция уже не нравилась заочно. Наверное, как Краверу Ларинья. Хотя кто его знает, чего ему Ларинья не нравится…
        - Только сначала придется преодолеть Уларскую червоточину, - заметив мой недоуменный взгляд, барон поясняет: - туннель под Драконьим хребтом. Один из самых длинных в империи. Его длина целых семь тиг. Поэтому у обоих входов сделаны двухколейные участки, и установлена особая сигнальная система, предупреждающая машиниста о том, что в туннеле уже есть поезд. При всех издержках это самая короткая дорога из Улары в Ханаран.
        - А можно понять по сигналам, навстречу идет поезд в туннеле или уходит прочь? Ну, то есть, отдельные для этого сигналы предусмотрены или только один?
        - Кажется, разные, - отвечает Фогерен, но как-то неуверенно.
        У меня вот тоже убавилось уверенности в том, что Кимер и Ангир должны "отстать от поезда" именно на этой станции. Ведь им обоим придется как-то перевалить через горы. До которых еще ого-го сколько. Как быть?
        Так, ладно. Какая у нас диспозиция? Половину приданных людей расставили вокруг вагона - по двое у каждого тамбура с каждой стороны, один стоит у тамбура на земле, второй - в тамбуре от открытой двери. Это восемь, из которых двое графских ветеранов, остальные из прикомандированных. Киртан и еще двое - один меленгурец и один боец графа - ушли к паровозу. Хонкир с бароном, Ксивен и Тилен должны быть рядом с маркизой. Кравер тоже здесь, Меченый ушел с графом, как и Ладер со своими красавцами, с ними кто-то из графских ветеранов и шестеро меленгурцев плюс их сержант.
        Так, где-то еще двое меленгурцев… А, нет, вон они, прохаживаются перед вагоном. Кучка людей, стоявших перед станционным зданием, начала двигаться к поезду. Основная масса сразу смещается к хвостовым вагонам, но несколько человек - какое-то почтенное семейство и трое мужчин, одетых на торговый манер - все же направляются в нашу сторону, навстречу графу и его свите. Вот-вот выйдут на дистанцию револьверного выстрела в упор.
        - Барон, - тихо говорю я, - у нас найдется пара револьверов для моих подопечных?
        - Найдется, - так же тихо отвечает он, - думаешь, можно им доверять?
        - Благодаря мне они живы. И очень хорошо это понимают.
        - Давай так, - после некоторого раздумья говорит Фогерен, - я дам оружие тебе. Тебе лично. А ты отдашь им, если… возникнет такая необходимость. Но не раньше.
        - Согласен.
        Барон скрывается в своем купе, я возвращаюсь к сержантам.
        - Ну что, господин лейтенант? Уже? - едва не подскакивают оба.
        - Нет. Не уже. И, похоже, высадка переносится. Выбраться из поезда незамеченными не удастся. А если сейчас начнется какая-нибудь заваруха, то лучше вам оставаться рядом со мной.
        - Ясно, - дружно отвечают. Это хорошо, что дружно. Поворачиваюсь к Ангиру:
        - Твое мнение - лучше сейчас вам сойти или хотя бы через хребет перевалить, прежде чем это сделать?
        - По-хорошему, лучше уж в Ханаране, - не задумываясь, отвечает лариниец. - Мне там проще добираться будет, да и сержанту, по большому счету, тоже…
        Кимер тоже кивает в знак согласия.
        - Ладно. Ждите сигнала. Без меня никуда ни шагу.
        Барон по-прежнему смотрит вслед графу, в окружении своей маленькой армии движущемуся к станционному зданию. До идущих им навстречу будущих попутчиков остается от силы три десятка шагов. Продолжая смотреть вперед, барон с отсутствующим видом протягивает мне невзрачный, но увесистый сверток. Внутри - два револьвера и по коробке с патронами на каждый.
        Тем временем наши и чужаки благополучно расходятся, а через пару минут в вагоне появляется кондуктор, сопровождающий тех трех типов торгового вида и почтенное семейство, включавшее добродушного мужчину слегка за пятьдесят, невысокого, лысого, с заметным брюшком, его дородную супругу, а также мальчика лет двенадцати и девочку чуть постарше. Заметив нас, дама недовольно поджала губы. Насколько я помнил, в нашем вагоне свободными оставались два купе из двенадцати - и то потому, что прикомандированные меленгурцы большей частью разместились в соседнем вагоне. Кондуктор провел почтенное семейство в то, что было дальше от тамбура и, соответственно, ближе к нам. Тем троим досталось купе у самого выхода, но никаких эмоций это у них не вызвало. Судя по количеству багажа, и семейство, и торговая троица ехали недалеко - скорее всего, лишь до Талора. Кондуктор, пойманный в тамбуре немного позднее, подтвердил мои предположения, добавив, что в Талор мы прибудем рано утром. Только барон ошибся - до Талора будут еще две станции - но небольшие, и так долго там стоять не будем.
        От него же узнаю, что нет никакого противоречия в том, что Хонкир еще в Мелате сказал мне, что поезда до столицы ходят раз в неделю. Речь, оказывается, шла о скорых, которые останавливаются только на крупных станциях. На них кататься дорого, зато быстро, удобно и без пересадок. А есть еще местные поезда, которые ходят почти каждый день и останавливаются чуть ли не на каждом столбу. Например, этот, идущий из Нороса до Тигуры - города на южной окраине Ханарана. Ветку до Ханора - главного города этой провинции строят давно, но и закончат, надо думать, не в этом году. Он рассказывает еще много чего интересного, но для меня пока имеет значение только то, что в Тигуре нас снова ждет пересадка. И насчет каждого столба это он явно загнул.
        Граф возвращается лишь через час, когда станционные рабочие уже заканчивают возню у паровоза и грузовых вагонов в конце состава. Мрачный и задумчивый.
        Интересно, что его так расстроило? Телеграф ведь работает, все телеграммы отправлены. Или на что-то он уже и ответ получил? Скорее всего, иначе незачем было так задерживаться.
        Урмарен проходит мимо барона, похлопывает его по плечу, пробормотав что-то успокаивающее - видимо, с его посланием никаких проблем не возникло, разве что доставят его в поместье только завтра - и скрывается в своем купе.
        Однако мы стоим еще час, дожидаясь, пока пройдет какой-то особый эшелон, идущий нам навстречу вне расписания. А я снова ощущаю тихий, на пределе слышимости, звон. Новые попутчики, что ли? Или какая-то иная угроза? Но сигнал стихает, а вопрос остается без ответа.
        В тусклом свете фонарей особый эшелон способен сойти за обычный грузовой состав. Только тащит его почему-то связка из двух паровозов, и для сопровождающих и охраны прицеплен не один пассажирский вагон, а сразу три - по одному в голове, середине и хвосте. Никаких огней, кроме мощного фонаря, освещающего путь, на головном паровозе, и тусклого огонька на последнем вагоне.
        Мы покидаем Бергани в полной темноте.
        Ближе к полуночи поезд останавливается. Фонари перед зданием станционной конторы не горят, и название не прочитать. Забавно, остальная территория станции ярко освещена, в том числе и прилегающая к зданию, а тут - прямо черная дыра какая-то. Впрочем, может, сломалось что, а починить не успели.
        Как ни странно, дело не ограничивается выгрузкой и приемом почты. Я вижу, как к хвостовым вагонам направляются несколько темных силуэтов - им навстречу тоже кто-то движется. Любопытно. Неужели нельзя было приехать другим поездом? Им ведь придется ночевать на станции - вряд ли здесь боятся ночных дорог намного меньше, чем на севере. Или все - ну, почти все - поезда проходят здесь лишь ночью?
        Прислушиваюсь. Нет, звона не слышно. Страж дремлет. Опасность явно не имеет отношения к этой мало кому известной точке на карте.
        Четверть часа - и поезд, лязгнув, снова начинает разгоняться. Когда там следующая остановка? Перед рассветом?
        Спрятав сверток с револьверами - хороший плюс к двум моим стволам - под подушку, без особых раздумий бужу Кимера. Не то чтобы к ахтурцу у меня больше доверия, скорее наоборот, но все же как-то мне с ним легче общий язык находить. и знакомы дольше, и совместные приключения за плечами имеются. А вот что будет Тибен делать, когда прознает, что мы с ним вроде как земляки, то пока и демонам неведомо.
        - Значит, так, сержант. Я пока посплю, ибо тоже не железный. Под утро будет станция. Когда остановимся - разбудишь. Понятно?
        - Понятно, господин лейтенант… А может, пусть лучше меня Ангир сменит? Мы ведь решили, что сначала через хребет перевалим, так? А уж потом… Вид у вас и правда усталый, вам пары часов сна не хватит.
        - Поверь мне на слово. Так будет лучше.
        Кимер понимающе кивает и умолкает. Я устраиваюсь поудобнее и проваливаюсь в сон. Действительно, день выдался очень уж длинный.
        Просыпаюсь от того, что кто-то трясет меня за плечо. А, это же Кимер. Слышен приглушенный лязг, вагон заметно покачивается и дергается.
        - Господин лейтенант, вы просили разбудить…
        - Верно. Ангира разбуди пока, а я осмотрюсь.
        Небо над лесом, вплотную подступающим к путям с этой стороны, заметно посветлело. Вот-вот солнце покажется. Выглядываю в коридор. Уже привычная картина - двое часовых в концах коридора, на этот раз оба из меленгурцев. Возле графского купе - Линсен, один из графских бойцов. Пейзаж за окном постепенно замедляется, с каждым мгновением становится светлее - но не от солнца, оно еще не появилось, а от фонарей, расставленных по всей территории станции. "Лисьи Уши" - читаю на здании вокзала. Нет, не слышал. Такое я запомнил бы.
        В вагоне тихо. Похоже, граф не стал просить никого из своих таинственных адресатов слать ему сюда шифрованные телеграммы, решив просто выспаться. До Талора еще несколько часов пути, а в Тигуру, пройдя под Драконьим хребтом, поезд прибудет на закате. Если не выбьется из расписания.
        От здания вокзала к еще не остановившемуся поезду топает какой-то тип с тощим мешком на плече. Судя по курсу, прямо к прицепленному сразу за паровозом почтовому вагону. Не дожидаясь, когда он пропадет из виду, возвращаюсь в купе. Какое мне дело до того, что здесь тоже пишут и получают письма?
        В меня уставлены две пары глаз. Напряжение просто висит в воздухе.
        - Все в порядке, господин лейтенант? - подает голос Ангир.
        Ответить ему утвердительно я не успеваю - страж внезапно приходит в движение, заполняя все доступное ему воображаемое пространство тревожным звоном.
        - Н-нет, не в порядке, - отвечаю ему почти шепотом, одновременно извлекая из-под подушки сверток и разворачивая его, и протягивая обоим револьверы и патроны. - Заряжайте. Быстро, но тихо.
        Они справляются быстро и ловко, и я гашу свет. Осторожно сдвигаю дверь в сторону… и слышу какой-то непонятный звук. И тут же чей-то приглушенный стон, и без паузы - дважды повторенный странный звук, почему-то кажущийся очень знакомым.
        Раздумывать некогда.
        - Кимер, держи на прицеле дверной проем. Ангир - стену справа от двери. Первым - не стрелять.
        Сам опускаюсь на пол и отодвигаю дверь дальше. Замираю. Сержантам, наверное, кажется, что я прислушиваюсь, но на деле я всматриваюсь. Вторым зрением.
        Часовой-меленгурец, стоявший возле купе "торговцев", исчез. Второй, в дальнем конце, сполз на пол, нелепо раскинув руки. Но он жив, просто отключился. Линсен растянулся на полу у двери графского купе. Мертв. Причем, похоже, умер сразу.
        А над всем этим возвышаются, как сущие ангелы смерти, детишки из почтенного семейства, с оттягивающими маленькие руки длинноствольными револьверами, увенчанными толстыми темными набалдашниками. Глушители, внезапно подсказывает память. Так вот что это были за странные звуки… Выстрелы. Мальчик замер перед дверью какого-то купе. Кажется, это дверь, за которой спит Меченый. Девочка, постояв у двери графского купе, склоняется над раненым меленгурцем. Их "папаша" подхватывает Линсена и очень тихо тащит к своему купе. А "мамаша" стоит у тамбура с таким же револьвером, вглядываясь во что-то, моему зрению недоступное. В коридоре один за другим возникают "торговцы" и я едва успеваю отпрянуть, почуяв уж не знаю как - в одном из них способного "видеть".
        Кладу на пол подушки - так, чтобы не удариться в падении о порог.
        - Ангир, как только я отстреляюсь… втаскиваешь меня обратно. Кимер. Пока он меня тащит, не высовываясь, просто выставляешь револьверы и палишь в обе стороны по коридору. Наших там нет. По крайней мере, живых.
        Прости меня, солдат, если пуля сержанта достанется тебе.
        - Ангир, дверь! Давай!
        Дверь рывком уходит вбок, я вываливаюсь в коридор, падая на спину, и раскидываю руки в стороны.
        На моих револьверах глушителей нет. Выстрелы сливаются в грохочущий перестук.
        Мальчик переламывается сразу, едва успев повернуться в мою сторону.
        "Папаша", бросив тело Линсена, пытается уйти от пули, но в узком коридоре, в котором двое с трудом могут разминуться в спокойной обстановке, спрятаться негде. Следующая пуля вонзается в грудь кого-то из "торговцев", опрокидывая его на напарника и сбивая тому прицел. "Мамаша" прячется в тамбур, видимо, намереваясь выскочить - вагон еще движется, но уже лишь чуть быстрее пешехода.
        На боку девочки расплывается темное пятно, следующий выстрел отбрасывает ее на пол, к двери купе. Так, с этой стороны чисто, перекидываю правую руку на грудь, и уже два ствола выплевывают пламя в сторону основных сил неведомого противника. "Папаша" уже не шевелится, "торговец" - тоже, его напарник пытается стрелять, используя труп как укрытие… Где третий?
        - Ангир! Тащи! Кимер! Справа!
        Рывок, я оказываюсь внутри купе, над головой бабахают револьверы ахтурца. Три, четыре, пять, шесть…
        Вагон дергается, окончательно останавливаясь, и вдруг наступает тишина. Подскакиваю, сую Ангиру револьверы - заряжай! - и выныриваю обратно в коридор. Кимер держит на прицеле тамбур, где скрылась "мамаша". Поднимаю выпавший из руки пацана револьвер с глушителем - в барабане еще три патрона, нагибаюсь возле первого "торговца", прихватывая и его оружие. Второй тоже мертв - Кимер постарался.
        Где третий? В купе?
        В коридор высовывается взлохмаченная голова барона:
        - Таннер! Что происходит?!
        Вытянув в его сторону руку, раскидываю пальцы в сигнал "в укрытие".
        Заглядываю в купе "почтенного семейства" и тут понимаю, что так и не перешел на обычное зрение. Надеюсь, сержанты не догадались посмотреть мне в глаза в эти минуты.
        Так, здесь чисто. В смысле, никого.
        В купе "торговцев" тоже пусто. Выхожу в тамбур. Никого. Дверь, выходящая на здание вокзала, распахнута настежь. Противоположная закрыта, причем на замок. Так… Ведущая в межвагонный переход. Открываю ее… чтобы едва не быть сбитым с ног сержантом-меленгурцем.
        - Что случилось? - на мое счастье, он узнает меня раньше, чем успевает спустить курок.
        - Нападение. Твоих положили.
        - Враг?
        - Было семеро. Двоих пока ищу, остальных погасили. Бери своих, выставляйте посты. В вагонах. Наружу не высовывайтесь.
        Он исчезает, а я пытаюсь понять, куда подевались "мамаша" и третий "торговец", который явно был у них за мага.
        А ведь они где-то близко. Страж не успокаивается.
        - Кимер, объясните барону Фогерену - это он сейчас выглядывал - что нужно одеться и быть готовым покинуть поезд. Пусть он объяснит это остальным.
        Я спрыгиваю на землю, отхожу в сторону, пытаясь заглянуть под вагон… и едва уворачиваюсь от пули, которая дзынкает об рельс в паре шагов от меня. Перекатываюсь и с разворота делаю три выстрела в сторону невидимого мне стрелка, пока оттуда раздается еще один.
        Сдавленный вскрик, негромкий стук от падения чего-то, похоже на металл по камню.
        Между колес вагона виднеется темный неподвижный силуэт. Бесформенный, обмякший. Попал, что ли?
        Подбираюсь ближе. Это "мамаша". Так, рана в плече, у основания шеи… третья пуля вошла в висок. Однако… А ведь я ее не видел. Поднимаю ее оружие. Такой же револьвер с глушителем. Любопытно. А выделка явно фабричная или без магии не обошлось. Все же, где последний из нападавших? Ведь не ушел же далеко - иначе почему страж не успокаивается?
        Я отхожу от поезда, водя револьверами из стороны в сторону. Один из них пуст, но врагу об этом знать не обязательно. Если он не внизу, тогда…
        Он наверху.
        Два выстрела сливаются в один.
        И мир меркнет.
        Я лежу на спине, ощущая, как в нее, несмотря на одежду, больно впиваются острые грани камешков. Ну и гравий тут у них… Стоп. Почему я лежу? Что болит? А вот и ничего… Вроде. Нет, голова… Голова болит. Как с похмелья. Открываю глаза. С небом все в порядке. С краев поля зрения в фокус вплывают лица. Встревоженные. Знакомые. Ко мне склонился Кравер, ощупывает.
        - Где болит?
        - Голова… - говорю я и пугаюсь собственного голоса. Что за хрип?
        - Еще?
        - Да нет вроде…
        - Ясно, - пожевав губами, лекарь командует: - Поднимите его и несите в вагон.
        - Что случилось? - выдавливаю, различив лицо Урмарена.
        - Последний из убийц оказался колдуном. На твое счастье, он попытался применить боевую магию, находясь в поле действия защитных заклинаний, которыми поезд оплетен гуще, чем большая бутыль с вином. Видимо, он посчитал, что они не работают над крышами вагонов. В итоге его разнесло в клочья сразу, едва он произнес формулу. Будь он на земле и позади тебя - ты бы не спасся. А так - тебе досталась лишь часть его посыла, успевшая прорваться, прежде чем стражи поезда вернули ему его зло. Чистая энергия.
        - От него что-нибудь осталось? - жив ли последний из убийц, я не спрашивал. Если "брызги" этого заклятья сбивают с ног, то…
        - Только револьвер, и тот оплавился, - слышится голос Ладера, но его самого я не вижу.
        - Пленных нет? Никого живым не взяли?
        - Какие пленные, Таннер? - хмыкает граф, - каждый из них умер с двойной гарантией. Кравер, ну что с ним?
        - Пулевых и ножевых ранений нет, защита погасила магическую составляющую заклинания, так что Таннеру достался, скажем так, хороший удар дубиной, с которой смыли яд.
        Да уж, удар, причем по голове. Пытаюсь пошевелится, и с удовольствием ощущаю, как тело возвращает прежнюю подвижность.
        - Отпустите меня, - о, и голос вроде пришел в норму, хоть и хриплю еще, - я могу идти сам.
        Подхожу к вагону, поднимаюсь в тамбур, захожу в купе и плюхаюсь на свою постель. Закрываю глаза. Слышу шебуршание, приглушенный стук - похоже, на стол положили что-то металлическое, голоса. Потом вдруг становится тихо. Все вышли и дверь закрыли
        - Таннер? Можете говорить? - голос графа не дает мне провалиться в серый туман. Все-таки здорово меня приложило.
        - Ваша светлость? - отвечаю я и пытаюсь его разглядеть.
        - Что это, Таннер? Вы знаете, что это за штука? - в поле зрения попадает темный цилиндрик, свинченный со ствола вражьего револьвера.
        - Глушитель звука выстрела, - машинально отвечаю я, прежде чем понимаю, что снова прокололся.
        - Откуда вы знаете? - голос графа обретает нехорошую такую вкрадчивость.
        - Догадался, когда увидел их в действии, - попробую выкрутиться - все-таки я действительно видел их в работе и мог соотнести странный вид револьверов с изменившимся звуком выстрела.
        Граф кладет глушитель на стол и вздыхает.
        - А я уж подумал, вы такое раньше видели.
        - А вы?
        - Если бы видел, вас не спрашивал бы… Предупреждая ваш следующий вопрос - нет, ничего в багаже наших "неслучайных попутчиков", что указало бы на пославшего их, не нашли. Документы, конечно, фальшивые, но чтобы обмануть кассира или дежурного на такой станции, как Бергани, сойдет. И пока непонятно, почему они сели в поезд именно на той станции.
        - Что вам непонятно, ваша светлость?
        - А вам, Таннер, все понятно? Вот вы - как вы видите это?
        - Ну… Смотрите сами: до нашего прибытия в Меленгур никто не знал, где вы находитесь и куда направляетесь. Это случилось когда? Три дня назад. Даже если среди нас есть агент ваших врагов, все равно это прибавляет им лишь сутки - при условии, что он мог отправить сообщение с той станции, где мы садились в поезд, идущий в Меленгур. Что можно сделать за три-четыре дня?
        - Хм… Продолжайте.
        - Вряд эта группа преследовала нас от Меленгура - даже самые быстрые лошади проигрывают поезду в скорости, и они не могли надеяться на то, что узнают о нашем отъезде достаточно рано. Нет, они прибыли в Бергани заранее, может, еще когда мы даже не сели в поезд. Пославший их просто был уверен, что рано или поздно мы проедем через эту станцию. Ведь поезд - самый быстрый и безопасный способ добраться до столицы. Вряд ли вы поехали бы лесными дорогами…
        - Верно. Но кое-что вы упустили.
        - Что же?
        - Если, как вы говорите, среди нас вражеский агент, то он мог просигналить еще из Каменной Розы. Ведь я посылал оттуда телеграммы, но на станцию, чтобы их отправить, ездил не я.
        - Вы сомневаетесь в своих людях?
        - Я больше уверен в своих врагах, Таннер. А мои люди… всего лишь люди. Ведь этот предполагаемый вражеский агент вполне мог заставить - магией - того же Ладера отправить на одну телеграмму больше и сразу же забыть об этом.
        - Или, ваша светлость, утечка происходит на другом конце линии.
        - Что ж, это многое объяснило бы, - кивает он с задумчивым видом.
        - Еще один момент…
        - Какой?
        - Что, если в поезде находится кто-то еще? Скажем так, контролер?
        - Контролер?
        - Ну, как еще назвать человека, который должен убедиться, что у них все получилось? Ведь нападение могло сорваться - и сорвалось. А могло получиться так, что у них не вышло, но они сбежали и попытались бы скрыться от гнева… заказчика. Причем нападавшие не знали этого человека, следившего за ними. Ему достаточно находиться среди пассажиров. Ведь такое убийство вряд ли удалось бы скрыть.
        - Это да, - соглашается Урмарен. - Но как нам найти этого вашего… контролера?
        - Никак, ваша светлость. На станции Бергани, помимо этих семерых, в поезд село еще несколько человек. Около десятка, по-моему. Вы думаете, нам удастся найти среди них нужного нам?
        - Браво, Таннер, вижу, эта неприятность не сказалась на ваших умственных способностях. Я пришел к тому же выводу, только чуть раньше. Ладер уже перетряхивает это стадо в поисках паршивой овцы.
        - А он не мог сойти?
        - Здесь? Нет. Я сразу распорядился никого не выпускать, и задержать поезд настолько, насколько потребуется. Если контролер, как вы его называете, действительно сел в поезд вместе с убийцами, и если проводники следуют должностной инструкции, мы его быстро найдем.
        Слишком много "если". Наверняка есть какая-то лазейка, и если контролер - не мелкая сошка, которой поставили предельно простую задачу…
        - Ваша светлость! - в дверь просовывается голова Ладера. - Нашли!
        Контролер действительно был. Когда проводники объявили, что будет проверка документов, а до того из поезда никого не выпустят, он напрягся. А когда Ладер с меленгурцами начал демонстративно шмонать вагон за вагоном, проверяя наличие билетов и документов и никому при этом не делая исключения, он запаниковал. Билет у него был до Тигуры - на случай, если бы нападение пришлось отложить. Выйти он, конечно, мог и на другой станции, но вот сел он на станции Бенгари, и это скрыть никак не выходило - записано и в билете, и в журнале проводника.
        Надо же, какой порядок, думаю я, но все оказывается куда проще. Железный путь - при всех своих плюсах - вид транспорта пока не слишком перегруженный, так что у проводника хватает и времени, и сил проверять не только билеты, но и документы, да еще и в журнал пассажиров записывать. Да и берут на эту работу - вполне уважаемую и хорошо оплачиваемую, кстати, - никак не дураков и лентяев. Расстояния между станциями довольно велики, а билеты дороги. И если путешествующий решается выбрать железный путь, значит, ему нужно по-настоящему далеко (как правило, за пределы родного сегета, а то и провинции) и без документов он вряд ли выберется в дорогу. Нет, конечно, есть и те, кому надо от станции до станции всего лишь проехать, и даже не пересекая никаких границ. На такую поездку и билет продадут без документов, и в поезде их не спросят. Однако, как оказалось, проводник билетов не продает, если ты взял билет на один перегон, а хочешь ехать дальше - будь добр, выйди из поезда и на станции купи. Нет, поезд на станции, даже небольшой, обычно стоит достаточно долго, вполне можно сбегать до кассы, взять новый билет
и вернуться. Вот только выходит такой беспаспортный аттракцион заметно дороже одного сквозного билета, да и место за тобой не сохраняется. А если на станции окажется достаточно желающих уехать, чтобы тебе места на следующий рывок не хватило?
        Нет, хочешь спокойно ехать в поезде, не привлекая ничьего внимания - бери билет по всем правилам. Влезть без билета, наверное, можно - но перегоны длинные, делать проводникам особо нечего, так что проверка билетов для них - какое-никакое, а развлечение. На память они обычно не жалуются, так что легко замечают и новые лица, невесть откуда взявшиеся, и поддельный билет от настоящего отличить могут (тем более, если на каждой станции подбегает к начальнику поезда служащий, который сообщает, сколько человек купило билеты, и о несовпадении чисел купивших и севших становится известно очень скоро), и даже если кто пересел на чужое место, тоже не оставляют без внимания. А вариант с безбилетным проездом в грузовых вагонах "контролеру", по вполне понятным причинам, не подходил.
        - Тащите его сюда, - скомандовал граф и, уже выходя в коридор, бросил: - А вы, Таннер, отдыхайте… Скорее бы до столицы добраться, а то так, чего доброго, и не расплачусь с вами.
        Ну-ну, ваша светлость… Что, валюта под названием "просто оставлю в покое" в вашем сейфе не водится?
        Поезд задерживается на этой станции изрядно. Наш отряд редеет - четверо бойцов из прикомандированных остаются. Им предстоит решить с местными вопрос о доставке в Меленгур тел погибших товарищей - ранение у второго часового оказалось смертельным - и трупов нападавших. Остается и один из бойцов графа - он будет сопровождать тело Линсена в родовое поместье графа в Сентере, где его похоронят. У Линсена не было родни, и, в принципе, его могли бы предать земле и в Меленгуре, но граф сказал что-то вроде"… погибшие за меня будут лежать в моей земле". Что ж, граф слегка вырос в моих глазах. Но вот желания стать частью его личной армии у меня не прибавилось. Тем более, лежать в его земле.
        Наконец, Лисьи Уши скрываются из виду. К этому времени рассвет вступает в свои права. Когда половина перегона до Талора остается позади, в наше купе стучится Ладер.
        Увы, всего лишь для того, чтобы передать настоятельное приглашение графа. Можно подумать, я бы отказался.
        К моей радости, разговор о моем переходе к нему на службу не заходил. Речь пошла о результатах допроса "контролера". Увы, этот говнюк оказался очень мелкой сошкой. Наниматель заплатил ему аванс, объяснил задачу, добившись, чтобы он запомнил ее наизусть, показал тогда еще живых "торговцев" и "почтенное семейство" - причем они не видели "контролера", - и тогда ему продемонстрировали портреты графа, барона и маркизы. И некоторых людей из их окружения. В Талоре "контролер" должен был сойти с поезда, дать телеграмму - почему-то в Норос, на тамошний телеграф, на имя Тируса Ралена, - прийти в гостиницу "Белая лошадь", что недалеко от вокзала, и там спросить почему-то опять же Ралена. И этот Рален, мол, должен выдать ему оставшиеся деньги. Я сильно сомневался, что он получил бы их, а не пулю или нож, но куда важнее было то, что "контролера" наняли в Мелате неделю назад. И покойная семерка прибыла оттуда же. Причем сначала в Талор, а уже там они сели на поезд, который привез их в Бергани за несколько часов до нашего там появления.
        Сказать по правде, убийцы сильно рисковали - на маленькой станции должны были обратить внимание на людей, которые выходят из поезда и берут билеты на обратный поезд, при этом ни с кем не встречаются и никуда не уезжают, а просто ждут.
        Я ожидал, что граф закомандует нанести визит в эту самую "Белую лошадь", но оказалось, что мы в Талоре вообще не будем покидать поезд, оставшиеся меленгурцы доедут с нами до Тагуры, где их сменит отряд, заранее вызванный графом из столицы. Нежелание "познакомиться с Раленом" граф объяснил просто - мол, все равно там, скорее всего, нарвемся на засаду или на человека, которому просто поручили отдать деньги - если вдруг загадочный наниматель решил сыграть честно.
        Контролера этого, к слову, я больше не видел. Что с ним стало, не спрашивал.
        Поезд благополучно прибыл в Талор, опоздав всего на сорок минут - остальное машинист сумел наверстать. Стояли мы примерно час, за это время к составу прицепили вагон для лошадей и платформу с повозкой - какой-то местный землевладелец выбрался в гости к далеким родственникам. Попутчики наши (те, что занимали два купе в нашем вагоне, когда мы сели в поезд) одни сошли в Талоре, другие с радостью перешли в другой вагон, оставшиеся меленгурцы перебрались на их места, заняв также опустевшие купе, где ехали несостоявшиеся убийцы - теперь вагон был полностью наш. В хвостовых вагонах, судя по суете, царившей возле них, поменялась большая часть пассажиров, если не все. Граф привычно наведался на местный телеграф, но по его лицу итоги переговоров - если, конечно, он успел получить ответ - не прочитывались. Впрочем, меня вполне устраивало то, что страж оставил свои колокола в покое и мирно спал.
        Где-то после Красного Утеса - там действительно торчала вдали над лесом внушительного вида скала красноватого цвета, выделяясь на фоне все более заметных гор - по мою душу пришел Ладер. Граф потребовал меня к себе. Честно говоря, я уже был рад приглашению - и отоспался, и в окно насмотрелся, а вот разговор с подопечными не клеился. До Тигуры оставалось еще несколько часов, и Ангир, похоже, сейчас не рад был своей откровенности. Сейчас могли бы думать совсем о другом, давно потеряв нас из виду, а тут… Кимер относился к ситуации более философски, но тоже мысленно, наверное, был уже в своем полку и прикидывал, как будет объясняться с начальством.
        Честно говоря, я был готов, что граф меня удивит, но все же ему это удалось. Он сразу заговорил о тех, кого я оставил в купе. В том смысле, что для их безопасности будет лучше, если в Тагуре мы с ними попрощаемся - причем с обоими - и оттуда они вернутся к местам службы самостоятельно. И если их начальство удовольствуется состряпанными нами бумагами, то никогда не догадается связать сержантов с графом и всеми нами. Ну что ж, будем надеяться, что все именно так и кончится.
        Когда я возвращаюсь в купе, сержанты дружно свешиваются с верхних полок - по умолчанию одна из нижних числилась за мной, а другая была вроде дивана для гостей или того, кто не спит, - выражая своими лицами немой вопрос.
        - Расслабьтесь, парни. Кажется, граф Урмарен передумал вас вычеркивать из списков живых.
        - Он все-таки нас отпустит?
        - Да. В Тигуре. Даже денег на дорогу даст. Побольше, чем я. Нет, мне возвращать сейчас не надо. Потом отдадите, если свидимся.
        - Чего ж это вдруг такой добрый сделался? - мрачно поинтересовался Ангир. - Неужто потому, что убить его помешали?
        - Очень на то похоже. Но лучше считать, что это вы себя спасли, а не его.
        - Не бойтесь господин лейтенант, мы ему про этот долг напоминать не станем, - немного нервно хмыкает Кимер.
        А горы все ближе. Не пройдет и часа, как мы нырнем в Уларскую червоточину.
        Страж? Лениво дремлет. То есть, опасности нет. По крайней мере, для меня лично. А для этих двоих? Туннель, в котором поезд будет двигаться добрых полчаса, - идеальное место для устранения нежелательных личностей.
        - Значит, так, бойцы, - говорю я так тихо, что едва слышу сам себя. - У вас десять минут, чтобы справить все нужды за этой дверью. После чего мы тихо сидим тут, закрывшись, никуда не выходим, пока за окном снова светло не станет. Все ясно?
        Ответом мне служит дружное кивание. Кстати говоря, мне понравилось, как мы сработали ночью. Как одно целое, причем для этого нам никакая магия не понадобилась. Нет, положительно это хорошая мысль - заполучить обоих сержантов к себе на службу после того, как они исполнят свой долг перед империей.
        Первым за дверь выходит Кимер, следом высовываюсь я. У графского купе торчит Кестен - один из двух оставшихся у графа бойцов собственной дружины. А в начале их было, кажется, двенадцать… Едва заметный поклон в знак приветствия и, проводив взглядом сержанта, он возвращается к созерцанию пейзажа за окном.
        А горы все ближе.
        Что все-таки не так? И ведь ни у кого не спросишь.
        Я вдруг вспоминаю о прозрачнике, с помощью которого кто-то убил служанку маркизы. Забавно, но почти все основные подозреваемые в том убийстве сейчас здесь. Вот зачем я об этом вспомнил? Стою в двух шагах от Кестена, мучаясь этим вопросом. К слову, и Кестен, и его напарник Гроден были с нами в поместье Трингеса - так вроде звали того нера, у которого нас угораздило переночевать на пути в Мелату.
        Возвращается Кимер, через пару минут в том же направлении уходит лариниец. Спросить, что ли, Ладера, что он еще помнит о прозрачниках? Или сразу у Меченого поинтересоваться? Пожалуй, второе. Когда Ангир возвращается, захожу следом за ним.
        - Помните, что я вам сказал? Больше никуда не выходите. Мне тут надо кое с кем переговорить, но это быстро. Кто бы что вам не сказал - ждите меня.
        Закрывается дверь, десять шагов по коридору, стук в дверь, но уже другую. Меченый делит купе с лекарем. Кравер, оторвавшийся от какой-то книги, больше всего похожей на справочник по лекарственным травам, смотрит на меня с легким изумлением и тревогой (не случилось ли со мной чего), маг, до этого то ли спавший с открытыми глазами, то ли изучавший рисунок царапин на нижней стороне полки у себя над головой - с явным интересом.
        - Доктор, можно мне поговорить с вашим соседом? Наедине.
        - Пяти минут вам хватит? - нет, в самообладании Краверу не откажешь. Надеюсь, он действительно не обиделся.
        - Хватит. У меня только один вопрос.
        Кравер выходит, я присаживаюсь на его койку.
        - Скажи, Мерген, что ты знаешь о прозрачниках?
        - Тебя интересует что-то определенное? - говорит маг после небольшой паузы.
        - Можно ли его выпустить в поезде? При действующей антимагической защите?
        Меченый смотрит на меня с изумлением:
        - С чего ты взял, что..?
        - Смотри сам. Помнишь, как убили служанку маркизы? В этом вагоне сейчас шестнадцать человек, включая нас с тобой, находившихся в том поместье. Это безотносительно того, кто из них мог это сделать - у меня, конечно, есть свой список подозреваемых, но я слишком мало знаю, чтобы не ошибиться. Ладер сказал мне, что удар нанес прозрачник. Верно?
        Меченый кивает и замирает, мысленно подсчитывая: он сам, лекарь, граф, двое бойцов, Ладер, Хартен, Дикер, барон, Киртан, Хонкир, я, маркиза, Ольта и Тилен с Ксивеном… да, шестнадцать.
        А потом Меченый начинает рассказывать. В основном то, что я уже слышал от Ладера, но есть и моменты, которых мой приятель не озвучил.
        Прозрачник - почти идеальное магическое оружие. Потому что использовать его может почти любой (само собой, после некоторой подготовки), владеть магией при этом совершенно необязательно, хотя желательно - это помогает существенно усилить удар. Впрочем, и ножом ударить, и просто сдавить горло прозрачник все равно может лишь один раз - вся вложенная в него энергия расходуется в первой же атаке. Потому и нож не унесет - даже если перережет горло, а не воткнет его в грудь. Главное - выполнив задачу, прозрачник рассеивается бесследно. Прочитать в нем хозяина можно, только если оказаться с прозрачником лицом к лицу на время, достаточное, чтобы вглядеться. Но тогда и хозяин увидит, что раскрыт. А если учесть, что он может находиться достаточно далеко, то у него есть весьма реальный шанс хотя бы скрыться. Не говоря уже о том, что он может сам рассеять прозрачника прежде, чем свидетель что-либо поймет. Артефакт же после использования превращается в обычный камень, хотя и до этого распознать его не всякий маг сможет.
        - Ясно. А как насчет защищенных мест?
        - Как бы это попроще сказать… В поезд прозрачник проникнуть не сможет. Но это если его создали снаружи. А вот если хозяин и артефакт находятся внутри вагона… Тут ничего не скажу. Не слышал о таком. Но, возможно, есть какая-то лазейка.
        - Понятно… Кстати, а в червоточине, то есть проходе под горой, как действует магия?
        Меченый пожимает плечами:
        - Не слышал, чтобы там она действовала как-то иначе. Хотя кто знает… Всякий камень ведет себя по-своему.
        Не знаю, что еще я смог бы у него спросить, но в купе возвращается лекарь:
        - Ну что, все выяснил, что хотел? Тебя барон звал - я сейчас слугу его встретил, он как раз к твоим подопечным стучался.
        Благодарю обоих и выхожу в коридор. Точно, рядом с Кестеном стоит Хонкир, рассказывая тому что-то веселое.
        - А, Таннер! Тебя…
        - Я уже в курсе. Не знаешь, зачем?
        - Он мне не сказал.
        Стучусь. Дождавшись разрешения, вхожу. Барон сидит за столом, перед ним перевернутый лист - что-то писал, и несложно предположить, что - девять из десяти, что письмо Тинии Линденир.
        - Входи, входи. Садись, - он указывает мне на сиденье напротив, терпеливо ждет, пока я усядусь и, наконец, спрашивает:
        - Шай, что ты думаешь… о том, чтобы… сойти с поезда в Тигуре?
        Вот те раз. Чего не ожидал, так этого. С чего бы это вдруг?
        - Я понимаю, это звучит… неожиданно. Когда я предлагал тебе продлить наш договор, я думал о том, что сделаю это еще раз, уже в Тероне. Но ситуация уже не та. И дело даже не в том, что я влюбился, собираюсь жениться и, возможно, наконец-то остепенюсь и осяду, и у меня не будет на счету каждый человек, способный держать оружие. Но дело не в этом. Просто я вот о чем подумал… Унар Урмарен - неплохой человек, но… он вряд ли примет от тебя другой ответ, кроме положительного. Ты знаешь, о чем я. До столицы - еще четыре дня пути. За это время много чего может случиться. А в Тагуре мы будем уже завтра. Деньги и оружие у тебя будут.
        - А документы?
        - Если нужны будут действительно законные бумаги, предъявишь то, что я тебе выписал. Пришло в негодность? Не беда, сейчас новое сделаем. В ситуации попроще - предъявишь "подарки лейтенанта Сидена", чтобы лишний раз не светиться. Что-то мне сдается, ты прихватил не только его документы, но и кого-то из тех, кого вместе с ним ухлопали.
        - А как же граф? Не пустит за мной Серую Стражу?
        - Тигура - это не Ларинья и не Сентера. Это Ханаран. Нынешний герцог возглавляет Красную Стражу, а его зять - ее ханаранское отделение. Присутствие Серой Стражи в Ханаране лишь обозначено. Нет, управление, конечно, есть, но только в Ханоре - провинциальное, причем людей в нем меньше, чем в Меленгуре, в сегетах управления - одно название, по сути - опорные пункты, причем в любом из них вместе с охраной хорошо если десяток человек наберется. Сидят и не рыпаются. Так что граф не сможет злоупотребить служебным положением, как обычно выражаются крючкотворы, а свои люди ему сейчас нужнее под рукой и в столице. А ему самому лучше пересечь эту ничем вроде бы не примечательную провинцию незамеченным и как можно скорее. То есть, если ты уйдешь сейчас, то получишь изрядную фору. Да и потом, скорее всего, графу достаточно долго будет не до тебя. В конце концов, что ты ему обещал? Что дашь ответ по прибытии в Терону. А если твой приезд в столицу не состоится?
        - Есть одно "но"…
        - Ты о чем?
        - Здесь не так много дорог, ведущих на юг. И все они небезопасны - кроме одной. Этой.
        - Демон тебя пережуй, Шай! Что тебе нужно на юге?
        - Скорее, мне не надо на север.
        - Опять ты говоришь загадками. Я уж подумал, что ты что-то вспомнил, просто не хочешь говорить. Как по мне, так тебе стоило бы вернуться в Сентеру и скрыться на несколько месяцев - например, у нашего общего друга Барена. Или даже в замке у моего отца.
        - Венкрид, - я слегка запнулся - никак не привыкну называть его по имени и на ты, - ты не подумал, что именно туда граф наведается по мою душу в первую очередь. И в поместье твоего будущего тестя, и на тот хутор тоже. Спрятаться я могу только там, где меня никто не додумается искать.
        - Это где же? - смотрит он на меня с подозрением.
        - А этого я и сам пока не знаю. Но надо ли прятаться? Точнее, получится ли спрятаться? Я достаточно видел и слышал, чтобы догадаться, что вы с графом расковыряли что-то очень дурно пахнущее. И меня рядом с Урмареном видело достаточно много народу, чтобы я опасался остаться в одиночестве больше, чем оказаться еще ближе к графу. Не будешь же каждому пытающемуся меня убить объяснять, что мне просто было по пути.
        - Ладно, как знаешь. Но все же подумай.
        Возвращаюсь в купе. Вроде не долго отсутствовал, а напряжение во взглядах такое, словно меня три дня не было. Но раскачиваться некогда.
        - Так, парни, - говорю, - заранее предупреждаю - может быть, я буду делать и говорить странные вещи, и вообще - выглядеть странно. Когда начнется - если что-то начнется.
        - Что требуется от нас? - Кимер опять реагирует первым, пока лариниец еще переваривает услышанное.
        - Не обращать на эти странности внимания и делать, что скажу.
        - Это как раз понятно, - с облегчением говорит Ангир, - это можно.
        Поезд замедляет ход - до входа в червоточину осталось совсем немного. А потом - раз! - и свет и тьма меняются местами. Теперь за окном - летящая прочь темно-серая муть, в которой с трудом удается разглядеть какие-то непонятные узоры, а в купе - неяркий и очень уютный свет.
        - Который раз вижу, - признается Кимер, - а никак привыкнуть не могу.
        - Привыкнешь к такому, ага, - ворчит Ангир, вставляя в барабан револьвера последний недостающий патрон. Честно говоря, нам бы сейчас те вражьи пукалки с глушителями пригодились, но вряд ли граф с нами поделится за спасибо.
        Страж начинает шевелиться, но звона в висках не ощущается. Так, в туннеле мы уже минут пять. Значит, если что-то и начнется, то до того, как поезд пройдет половину туннеля. То есть, вот-вот. Если, конечно, противник не намерен останавливать состав.
        Таак, а самое главное-то я из виду и упустил. Сам-то логику в предположении насчет прозрачника вижу? Нет, смысл есть - к магии обращаются, когда обычные средства не помогли. И если есть способ пробить или обойти защиту. Но кто тогда цель? Прозрачник ведь оружие одноразовое, маловероятно, что даже маг сумеет совершить с его помощью более чем одно убийство. А если это обычный человек, то и вовсе - однозначно не сможет. Логика подсказывает, что самой ценной целью среди нас является граф Урмарен. Но если мишень - не он?
        Выглядываю в коридор. Такой же неяркий свет, как и в купе. Часовые-меленгурцы в концах коридора, все еще Кестен у графского купе. Больше никого не видно.
        - Все тихо? - Кестен молча кивает, но машинально кладет руку на кобуру. Правильная реакция. Закрываю дверь, сажусь на свою койку. Нет, не верю я этому спокойствию.
        Все-таки, почему мне пришла в голову мысль о прозрачнике? Непонятно. Так, а что мы имеем? Насколько я успел разглядеть вторым зрением, вагон - точнее, его антимагическая защита - представляет собой своего рода капсулу, обособленную и полностью закрытую. То есть, хозяин прозрачника должен находиться внутри этой капсулы, иначе он не сможет его вести. А попытка преодолеть барьер - из другого вагона - может закончиться для него весьма плачевно.
        Кажется, я понял, почему подумал о прозрачнике - мои познания в части боевой магии весьма невелики, и это - из того немногого, с чем уже пришлось столкнуться. Кроме того, прозрачник не воспринимается, по идее, как та самая боевая магия. "Всего лишь" возникает нечто человекоподобное, способное совершить несколько движений, воспроизводящих человеческие. В удушении или ударе ножом как таковых ничего магического нет. То есть, реальная возможность обойти защиту. Или хотя бы на шаг опередить…
        Нет, ерунда какая-то. Пустые рассуждения…
        Страж взвивается на дыбы. Опасность! Совсем рядом!
        Наверное, что-то происходит с моим лицом, потому что Кимер сразу подхватывается, да и Ангир запаздывает лишь на мгновенье. Вываливаемся в коридор - не сидеть же в купе и ждать, пока смерть придет за нами.
        Свет мигает, странно и тревожно, отчего глаза не сразу могут уловить, что прячется в этих вспышках.
        Дым, сгустившийся в человеческий силуэт? Дым-то дым, точнее - туман, вот только больше похоже на щупальца. Но ведь прозрачник вроде бы должен походить на своего поводыря? Тогда что это?
        Но за Кестеном не разглядеть, а он стоит, перегораживая собой проход. Потом медленно поворачивается ко мне всем корпусом и неуверенно, словно только научился ходить, делает первый шаг. И смотрит на меня с недоумением и страхом.
        Одно из "щупалец" позади него неосторожно приближается к стене и тут же наливается багровым свечением, словно раскаляясь. И тут же дергается, отскакивая назад и почти развеиваясь, но сразу же снова сгущаясь.
        Демон их пережуй, этих создателей защиты. Не иначе, какие-то маги, любящие кататься в поездах, подсуетились, чтобы внутри вагона все же можно было поколдовывать.
        - Кестен?
        Он шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но у него не выходит даже мычания.
        - Что за..? - бормочет Кимер за моим плечом, пытаясь понять, что увидел. - Стоять! - шипит он, видимо, тому караульному-меленгурцу, что остался у меня за спиной. Или кто там еще может быть. Кестен делает еще шаг и вдруг обмякает, словно из него выпустили воздух, и валится мне под ноги. А кобура-то пуста. Где его оружие? Я поднимаю взгляд и замечаю того караульного, что должен был стоять за графским бойцом. Меленгурец крутит в руках револьвер, словно не понимая, что с ним делать, потом начинает поднимать оружие.
        Медленно. И взгляд у него такой же, как только что был у Кестена.
        Я не жду, когда линия прицеливания поднимется до моей груди, не говоря уже о переносице. Разворот, толчок, и вот уже каблук впечатывается ему в грудь. Караульный валится назад, револьвер с глухим стуком падает на пол. А я, с трудом удержавшись на ногах, останавливаюсь у двери графа…
        Под которую только что втянулись туманные щупальца.
        А то, что оставалось в коридоре, растаяло.
        Дергаю ручку - закрыто, перекладываю револьвер в левую руку и начинаю барабанить в дверь. Она открывается. На пороге - Урмарен, в ночной сорочке и халате, встрепанный, сонный, но с револьвером в руке.
        - Таннер? Какого… - не говоря ни слова, выдергиваю его в коридор - что не так уж и легко, учитывая, что он выше и тяжелее меня. Запнувшись за порог, граф падает, но его ловит подскочивший Ангир. И останавливает за мгновение до столкновения графского лба с подоконником.
        Но это происходит где-то на периферии моего зрения, а в купе колышется прозрачный человеческий силуэт. С ножом в том, что должно быть правой рукой.
        Ну что, поиграем в гляделки? Только я не буду угадывать, кто ты. Мне, если честно, все равно.
        Перехожу на второе зрение - благо, сейчас моих глаз не видит никто, кроме поводыря, да и тому, скорее всего, ничего не видно, потому что в купе полумрак, а за моей спиной внезапно переставшие мигать светильники - и, выхватив из кармана серебряную монету, отправляю ее навстречу в одно мгновение потемневшему силуэту. Тускло поблескивающий кругляш, кувыркаясь взлетает вверх и по короткой дуге долетает до переносицы. Точнее, до того места, где она должна быть у человека. Ибо лицо врага, которое, по идее, я должен был разглядеть, оказалось размытым до неузнаваемости, а сейчас и вовсе не различимым.
        Судя по всему, в этот момент я просто светился в магической сфере. Потому что стена вокруг окна вдруг пошла стрелять разноцветными искрами. Прозрачник задергался, пытаясь исчезнуть прежде, чем посланный мной снаряд достигнет его, но получалось у него плохо и медленно - искры мешали не только мне. Растаяли кисти рук, и нож стукнулся об пол, стерлась макушка, пошли растворяться в воздухе ноги…
        Но монета влетает в пространство, занимаемое головой прозрачника, раньше, чем та начинает распадаться на отдельные дымные лоскутки.
        Я едва успеваю переключиться на обычное зрение и закрыть глаза рукой.
        Яркая - даже так - вспышка, звонкий хлопок и сильный запах гари.
        Какая-то сила отбрасывает меня в коридор, спиной налетаю на кого-то, чудом не врезавшись головой в стену. И тут же где-то рядом раздается жуткий вопль.
        В купе, которое занимали Кестен с Гроденом, на полу лежит Гроден. Одежда на груди разорвана, лицо потемнело, глаза закрыты. Лежит, раскинув руки. Ладони выглядят так, словно он держал раскаленный железный шар. Только самого шара нигде не видно. Замечаю на его лице множество мелких порезов, как от осколков, прежде чем меня оттесняют в сторону. Вперед протискивается Кравер и склоняется над неподвижным телом.
        - Жив, но что вернется в сознание, не поручусь, - выносит он через минуту вердикт и уступает место Меченому. Тот молча выталкивает из купе всех, кроме лекаря, и закрывает дверь.
        - Что случилось? - это Кестен только что пришел в себя и попытался сесть. Его подхватывают под руки Хартен и Дикер, и уводят в свое купе, Ладер только молча кивает в знак одобрения.
        А ведь я ошибся. Подвела меня память. Кестена тогда в поместье не было - он вместе с графским законником, не помню его имени, сопровождал в Норос пленных, взятых в стычке у деревни под названием Три Сосны, и присоединился к нам только в Мелате. Собственно, еще до поместья от первоначальной дюжины бойцов за вычетом убитых и раненых у графа оставалось лишь четыре человека. Из которых уцелел лишь Гроден. К слову, и оба нынешних помощника Ладера присоединились к нам только в Мелате, заменив двух парней, с которыми я даже не успел познакомиться - один в той самой стычке погиб, а другой был тяжело ранен и отправился в графское поместье. Значит, служанку маркизы убил тоже Гроден? Но за что? Они ведь если и были знакомы, то совсем недолго. Вряд ли Гроден встречал девушку до постоялого двора Медведя. Или все-таки встречал? И…
        - Таннер, на два слова, - граф Урмарен усталым жестом приглашает меня в купе барона. Ну да, в его собственном сейчас жуткий беспорядок… наверное.
        Дверь закрывается, отрезая нас от шума в коридоре. Я присаживаюсь на указанное мне место. В купе нас только двое. Хотя когда барон его покинул, я почему-то не заметил.
        - Вы, Таннер, не переживайте, - правильно истолковав мой взгляд, говорит Урмарен, - с бароном все в порядке. Я послал его к маркизе, чтобы он объяснил ей, что произошло. И успокоил, если что.
        - Что ж, это правильно. Но какие, ваша светлость, два слова вы хотели мне сказать?
        - Спасибо, Таннер, - с чувством произносит он. Я вижу, что граф совершенно серьезен и искренен. Редко, очень редко можно увидеть его лицо таким. Можно даже не уточнять, за ЧТО он благодарит.
        - Ваша светлость, - выдержав надлежащую паузу, - говорю я, - могу ли я спросить вас кое о чем?
        - О чем?
        - Я сегодня вспоминал, как мы едва не угодили в засаду возле Рекана. Уж извините, но я услышал тогда, как вы сказали над трупами тех двоих, кого успели допросить, прежде чем один принял яд, а второй попытался сбежать…
        - А что я тогда сказал?
        - Вы сказали "Все равно никто не поверит". О чем шла речь?
        - Таннер… Вы действительно хотите это знать?
        - Я хочу понять, что происходит, и насколько сильно я прогадал, присоединившись к барону Фогерену, а не к попутному торговому каравану. Но прежде чем вы ответите на этот вопрос, ваша светлость, я скажу вам две вещи. Первое - я буду считать, что мы квиты, если вы позволите моим подопечным покинуть нас в Тигуре. Пусть возвращаются в свои гарнизоны. Все равно им это сказкой не покажется. Навредить по-настоящему они могут только себе. Лишними словами, я имею в виду. Второе - я, пожалуй, отвечу "нет" на один ваш регулярно повторяющийся вопрос.
        - То есть, вы отказываетесь перейти ко мне на службу?
        - Да, отказываюсь.
        - Но почему, Таннер? Вы ведь обещали подумать до Тероны?
        - Я думал над вашим предложением. Много думал. Оно, конечно, открывает передо мной определенные перспективы. Но… но куда больше закрывает.
        - Вы ставите меня в неудобное положение. Мне всякое приходилось делать на этой службе, но мне бы очень не хотелось избавляться от человека, который спас мне жизнь, зная, что я могу приказать его убить… Причем спас, не особенно рассчитывая на то, что это как-то отразится на нем самом…
        - Не расстраивайтесь так, ваша светлость. Могло быть куда хуже.
        - Это точно… Извините, Таннер, но на ваш вопрос о тех моих словах я не отвечу. Из-за вашего отказа. Впрочем, даже если бы вы согласились, все равно не мог бы сказать. Что я могу для вас сделать… из более доступного?
        - Вы можете помочь мне с документами. Сами понимаете, записка, пусть и заверенная баронской печатью, это не полноценный документ. Тем более, что действителен такой "паспорт", лишь пока я состою у него на службе. А мне ведь не только по улицам гулять предстоит. У меня ведь, получается, ни паспорта, ни дома… ни биографии.
        - Что вы собираетесь делать дальше? Ведь, я так понимаю, барона вы все же покинете?
        - Ваша светлость, вы же в курсе его планов. И хотя я не прочь увидеть замок его отца, и повидать Барена тоже, на север меня пока не тянет. Может быть, потом.
        - Понимаю. Вы намерены осесть в столице. Наверное, и жилье вам какое-то понадобится, и деньги?
        - Да, пожалуй, я останусь в Тероне… По крайней мере, на какое-то время. Барон предлагал мне жить в его доме, и, думаю, я воспользуюсь его предложением. Хотя бы на первых порах. Но в дальшейшем, конечно, хотел бы обзавестись собственным жильем.
        - А что потом?
        - Пока не знаю, ваша светлость. Мой отрицательный ответ связан еще и с тем, что сначала я хотел бы разобраться со своими делами, прежде чем с головой окунаться в чужие.
        - Вот за что вы мне нравитесь, Таннер, так это за здравомыслие. Я, пожалуй, даже не обижусь на ваш отказ, - ухмыляется Урмарен. Потом задумывается и после едва не затянувшейся паузы говорит:
        - Значит, так. Сержантов я отпускаю. Без оговорок. Мне это не нравится, врать не буду, но даю слово. Надеюсь, я об этом не пожалею. Что касается вас… Документы я вам обеспечу. По прибытии в столицу, само собой. Это и в моих интересах тоже. О деталях вашей биографии мы еще поговорим. Жилье, думаю, вам хочется найти самому, но если нужна будет помощь - помогу. Не сам, конечно, но у меня есть кого этим озадачить.
        В этот момент происходит обратное переключение - темнота за окном сменяется обычным дневным светом, а светильники в купе гаснут. Слышен гудок. Поезд прошел Уларскую червоточину.
        То есть, мы уже в Ханаране.
        ЧАСТЬ 9. ДРУЗЬЯ, ВРАГИ И БОЧКА С ПОРОХОМ. НЕДОРОГО
        Порою все не так, как кажется.
        Бывает, за тобой увяжется
        Назойливый попутчик, раздражая…
        На деле сто несчастий отгоняя…
        До Тигуры поезд останавливался трижды, но стояли каждый раз недолго - станции были маленькие, высадка и посадка пассажиров занимали совсем немного времени. Из наших наружу никто не выходил. Граф, похоже, не собирался пользовался телеграфом, пока мы пересекаем Ханаран.
        Особых отличий в пейзаже за окнами вагона не наблюдалось. Разве что лес здесь не тянулся сплошняком, открывая большие пространства лугов или чем-то засеянных полей. И чаще, чем в Уларе, можно было заметить в отдалении довольно большие деревни.
        После каждой станции мы с Ладером и Дикером проходили по вагонам, изучая новых пассажиров - угрозу нарваться на очередных "чистильщиков" и "контролеров" исключать было нельзя. Однако никого больше не выловили. Перед Тигурой по вагонам отдельно прошелся Меченый, но ему тоже "никто не приглянулся". Похоже, противники графа возложили на ту команду слишком большие надежды.
        Выгружались мы без особой суеты. Как ни странно, но нас встречали. Правда, не так торжественно, как в Меленгуре. Да и были это не люди из Серой Стражи - здешних своих коллег граф явно не удосужился уведомить. Всего лишь, когда схлынула основная масса наших попутчиков - поезд дальше не шел, выходили все - прямо на перрон въехала неприметная фура, куда какие-то шустрые личности под присмотром Ладера принялись перегружать наш багаж, а потом ее место поочередно заняли три довольно большие кареты, куда все и поместились.
        Точнее, почти все.
        Меня и моих подопечных в этих каретах не было. Здраво рассудив, что будет лучше, если никто не увидит Кимера и Ангира рядом с графом Урмареном, да и меня тоже, мы - с ведома графа, конечно - остались в вагоне и вышли лишь тогда, когда шум отъезжающих карет перестал различаться среди прочих звуков, а проводник, рассыпаясь в извинениях, попросил нас покинуть поезд. Вышли мы через тамбур вагона, третьего от нашего. Иногда и такие уловки помогают.
        Наверное, можно было вручить им деньги на дорогу и бумаги, и попрощаться прямо в вагоне, но граф рассудил, что будет лучше, если кто-то проконтролирует их отъезд из Тигуры. Своими людьми он рисковать не хотел, их и так мало осталось, людьми барона - к числу которых я уже фактически не принадлежал - тоже, телохранителям маркизы он по вполне понятным причинам не доверял, так что альтернативных кандидатур на роль провожающего не было. Решено было, что после всего я вернусь на вокзал, а оттуда меня заберет графский посланец.
        Мы уже планировали проводить Ангира до знакомой ему гостиницы, но тут случайно выяснилось, что он еще успевает на последний дилижанс до Ханора. Мы попрощались, и он, заплатив за билет, вскочил в повозку. Дверца закрылась, дилижанс тронулся и вскоре скрылся из виду. Удачи тебе… "земляк".
        Мы же с Кимером вернулись на станцию. По дороге решили, что ему лучше возвращаться в часть тем же маршрутом, каким отряд Мархена прибыл в Улару - только в зеркальном отображении. То есть, выехать первым же местным поездом на Терону, но сойти, не доехав до столицы сорок тиг, в городке Кларин, а уже там сесть на дилижанс, идущий до Градены - города, где расквартирован его полк. Возможно, через столицу вышло бы и проще, и быстрее, и дешевле, но так - меньше чужих глаз. Поезд отправляется завтра, еще до полудня. Сержант решил устроиться на ночь в гостинице, которую приметил, пока провожали ларинийца. Я не стал заходить с ним внутрь, больше того - остановившись у предыдущего перекрестка, остался ждать за углом дома на другой стороне улицы. Он скрылся внутри примерно на четверть часа или чуть больше, потом вышел, уже без вещей, и когда мы оказались вне видимости гостиничных окон, сказал:
        - Ну что, господин лейтенант, будем прощаться? Я же понимаю, дальше у нас дороги разные.
        - Верно, сержант. Но ты помнишь, о чем мы договорились?
        - Помню. Дослуживаю до конца срока, новый договор не подписываю. Еду к родителям, жду письма. Если в течение двух месяцев не получаю его, волен делать, что хочу. Если получаю - обязан на него ответить, даже если не смогу принять приглашение.
        - Все правильно. Ну, удачи тебе.
        Мы обнимаемся, он скрывается за углом. Выждав минут пять, выхожу на улицу - никого. Все. До отхода его поезда чуть меньше двенадцати часов. Завтра, едва состав тронется, он забудет все, что должен забыть. И не вспомнит, пока не получит письмо.
        А пока я снова возвращаюсь на вокзал. Там у расписания меня должен ждать человек, который отведет или отвезет в нынешнее укрытие моих попутчиков.
        Вот только у расписания, висящего в зале ожидания рядом с окошком кассы, я никого не вижу. Расписание - это, впрочем, громко сказано. Деревянный щит, на котором кем-то очень старательно выписан перечень всех поездов и время отправления. Поездов, собственно, всего шесть: Тигура-Норос, Тигура-Терона и Терона-Мелата, который экспресс, и они же, только в обратном направлении. Экспресс проходит раз в неделю в каждом направлении, местные - раз в сутки.
        Еще раз оглядываюсь - по-прежнему не вижу знакомых лиц. Более того - вообще никого. Ну да, конечно. Следующий поезд только утром. Скорее всего, здание вокзала вот-вот закроют на ночь. В конце концов, зал ожидания - не место для ночлега, гостиниц вокруг хватает. Но что делать мне? Если я правильно понял Урмарена, за мной должен кто-то прийти. Кто-то, кого я знаю в лицо. Я ожидал увидеть если не Ладера, то кого-то из его парней. Ну, или Хонкира.
        Завидев служащего со связкой ключей, выскользнувшего из-за двери без надписи и уткнувшего в меня недовольный взгляд, киваю - понял, мол - и выхожу на привокзальную площадь, если это можно так назвать. Хотя, как по мне, для площади маловато этой самой площади. Впрочем, десятку повозок места разъехаться хватит. Людей на выходящих к вокзалу улицах немного. И никто из редких прохожих не проявляет ко мне интереса. И уж точно не движется в мою сторону. А скоро стемнеет.
        Ладно, думаю, не смертельно. Деньги есть, я в городе - гостиниц в округе хватает. Ночевать на улице точно не буду. Все же, что делать сейчас? Заметив забегаловку с забавной вывеской, изображавшей весьма пухлого белого кота, направляюсь туда. Кто знает, когда еще получится поесть. Скучающий за стойкой толстяк, чем-то очень похожий на кота с вывески, при виде запоздалого гостя оживился, а когда я поинтересовался, можно ли поужинать, и вовсе засиял - видимо, обычно в этот час к нему заглядывали только любители выпить глоточек. Менер - так он представился - притащил заказанное, привычно сгреб выложенные на стойку монеты, и хотел, наверное, о чем-то спросить. Но тут дверь открылась, заставив колокольчик звякнуть, и вошли трое парней, которые с порога, едва поздоровавшись, потребовали пива. Менер покивал, выставил кружки, что-то зашумело и он что-то сказал. Видимо, смешное - парни заржали и, подхватив пиво, направились к столику в дальнем углу. По мне скользнули любопытные взгляды, но угрозы я в них не почувствовал. К тому же, меня больше занимал вид, открывавшийся из окна. Понемногу разбираясь с
ужином, я наблюдал за площадью. Впрочем, там ничего не происходило. Разве что прохожие все реже нарушали эту застывшую картину.
        Парни допили пиво и ушли - поздновато все же, чтобы засиживаться, да и не конец недели. Менер, обслуживший еще нескольких клиентов - те как-то почти одинаково заказали по чарке чего-то крепкого (не разобрал названия) и почти сразу свалили - подсел ко мне.
        - Ты, я вижу, не местный? - почувствовав в его речи легкий акцент, напоминающий мне почему-то Ангира, решаю не прикидываться:
        - Верно.
        - А откуда?
        - Из Мелаты, - ссылаться на Ларинью я опасаюсь. Как и на Норос - наверняка люди оттуда бывают здесь достаточно часто. И понимаю, наконец, почему вспомнил "земляка" - надсержант ведь служил в Ханаране все последние годы, и это не могло не отразиться на его речи.
        - Поездом приехал?
        - Поездом.
        - Ночевать есть где?
        - Пока не устроился… А что, комната найдется?
        Менер называет цену. Явно вдвое выше, чем взяли бы в гостинице. Зато не спрашивает документы. Договариваемся на ночь и завтрак, а потом будет видно - я ведь пока не знаю, насколько задержусь в Тигуре. Он уходит распорядиться насчет комнаты, я подсаживаюсь ближе к окну.
        И вдруг замечаю двух мужчин, идущих всего в нескольких шагах от фасада "Белого кота". Идущих неспешно и явно кого-то высматривающих.
        Уже прилично стемнело, но в этот момент подозрительная парочка входит в светлый круг под фонарем. И я вижу их лица, хотя смотрят они в сторону здания вокзала. Тот, что кажется чуть более высоким и худым, вдруг прибавляет шагу и выходит вперед. Второй наоборот, отстает и делает вид, что первого не знает - случайно рядом оказался. Может, дорогу спросил.
        Ага, сейчас.
        Первый - это… Ксивен? Точно, он. Но что он здесь делает? Вряд ли граф, зная о, мягко говоря, странном поведении телохранителей маркизы в Меленгуре, отправил бы его по мою душу. Хотя, впрочем, как раз Ксивена никто не подозревал. Разве что сомнения были, что он совсем ничего не знает о делах напарника. Ерунда какая-то, все же. Так, ладно, а второй кто?
        Человек подходит ближе… и я с изумлением узнаю в нем беглого сержанта Пелера. Едва успев отодвинуться от окна. Однако Пелер проходит дальше, не задерживаясь у двери "Белого кота". Тем временем возвращается Менер с каким-то парнишкой:
        - Остен покажет тебе комнату.
        - Хорошо… Да, Менер - если кто-то будет спрашивать, не заходил ли к тебе кто, и по описанию будет похоже на меня - ты не видел. Ну, или поел, выпил пива и ушел. Договорились?
        Я протягиваю ему еще одну серебряную монету, он кивает:
        - Ага. Был такой вроде, с час назад или больше, выпил пива и ушел.
        - Годится.
        Поднимаюсь за пареньком по узкой лестнице. Похоже, Менер частенько брал постояльцев - в короткий коридорчик выходят двери четырех комнаток.
        Комнатка маленькая, вроде той, в которой я жил когда-то у Барена. Надеюсь, у него все хорошо.
        Паренек убегает, получив свою монетку. Однако мне повезло. За это стоило переплатить - окно выходит на площадь. И я вижу Пелера и Ксивена, прохаживающихся у здания вокзала. При этом они явно ругаются. Жаль, далеко - не расслышать. А магией для этого я пользоваться опасаюсь. Но если все же?
        - … И куда он подевался, этот сукин сын? - это Пелер.
        - Мне откуда знать? Я слышал только, что он будет ждать на вокзале.
        - А ты уверен, что он будет с тобой разговаривать?
        - Нет, не уверен, но он ведь не знает, что ты посыльного приложил так, что он хорошо если к утру очухается. Хотя лучше будет, если не очухается.
        Все же, как Пелер оказался в Тигуре одновременно с нами, если не раньше? Даже если, выйдя в Меленгуре из управления Серой Стражи, он рванул сразу на станцию, опередить нас он никак не мог. Накануне никаких поездов на Тигуру не было. Даже грузовых. Так что очень похоже на то, что он ехал с нами. Вот только как? Вагоны ведь проверялись не однажды. В паровозную бригаду, что ли, попросился внештатным кочегаром? Впрочем, какая разница, как он сюда попал? Куда важнее, что он здесь делает.
        - Слушай, Грен, давай лучше свалим, а? Тебе туда лучше не возвращаться. Они что, по-твоему, два и два сложить не смогут?
        - Смогут, - соглашается Ксивен, - но сейчас никаких улик против меня у них нет. Если я, как ты выражаешься, свалю, то одним махом все стрелки на себя переведу. Пока что мой напарник у них основной подозреваемый, а я лишь за компанию. Гроден, хоть у него и не вышло, хотя бы помер очень удачно - графский маг по его глазам ничего не прочел. Так что мне придется вернуться, и поскорее. Вот только мне этот Таннер уже не раз все портил. Да и тебя он в лицо знает. Надо его найти и прикончить.
        - А если он нас сейчас видит?
        - Вряд ли. Уже темно, чтобы разглядеть, он должен быть рядом. Он же не маг, а боец. Везуч, правда, чересчур… сволочь.
        - Но на площади никого, и вокзал закрыт уже. Куда он мог пойти?
        - Он не местный и города не знает. И адреса дома, где граф и остальные разместились - тоже.
        - Ты уверен?
        - Я слышал разговор графа с Таннером. Тут с нами два мужика были. Вроде в поместье Линденира к нам примкнули. По виду явные вояки, к дисциплине и оружию привычные, опытные. Откуда они взялись, не знаю, расспрашивать не рискнул, но командовал ими только Таннер. И они его почему-то лейтенантом называли.
        - А, понял. Это те двое, что с Таннером в камере были, когда мы с Кудером его к майору отводили?
        - Они самые. Так вот, граф распорядился, чтобы Таннер их тут отправил. Куда - не знаю. Но почему-то не должны были они дальше с нами ехать. Вроде как не нужны больше. Ну, и чтоб не знали, где он тут остановился.
        - Сообщим насчет них?
        - А смысл? Насколько я понял, они простые бойцы. Мясо. Сделали свое дело и ушли. Вряд ли они что-то важное знают.
        - Ладно, как скажешь. Меня они толком не видели, значит, мне не навредят. Вернемся к графу и его стае. Может, все-таки устроить им сюрприз?
        - Здесь нельзя, ты же знаешь. Даже намека не должно быть. Пусть Тигура и не Ханор, но нельзя.
        О чем это он? Барон, помнится, говорил, что у графа в Ханаране будут связаны руки. Выходит, у его врагов тоже? "Даже намека". То есть, даже внешне безупречная случайная смерть Урмарена может кому-то подпятнать светлый образ?
        - Если у Таннера при себе были деньги - а они у него наверняка были - то он мог устроиться где-нибудь неподалеку от вокзала. Поужинать и снова выйти поискать посыльного. А то и комнату на ночь снять, если никто не придет.
        - Так что, все окрестные забегаловки и гостиницы прочешем? - хмыкает Пелер.
        - Все не надо, только на площади и по прилегающим улицам в пределах квартала. Вряд ли он далеко от вокзала ушел.
        - Тогда пошли, а то скоро закрываться начнут. И давай разойдемся, чтобы он нас вместе не увидел.
        Поздно, ребятки. Я вас уже видел. И даже слышал.
        Ксивен направляется куда-то в угол площади, ближе к зданию вокзала, а Пелер - прямо к двери "Белого кота". Ну, посмотрим, как Менер справится. Еще раз проверяю револьвер. Надеюсь, не понадобится. Не хотелось бы здесь стрелять. Я вас лучше голыми руками придушу. Ох, как голова-то разболелась от такого подслушивания.
        Несколько минут в напряжении - и тихий стук в дверь:
        - Эй, парень, это я - Менер. Спрашивали тут тебя, как ты и предсказывал. А я ответил, как ты сказал. Мол, заходил, поужинал, выпил вина и ушел.
        - Как спрашивали? - я открываю дверь и впускаю Менера внутрь - не через замочную же скважину разговаривать.
        - Тип, что заходил, мордатый такой, здоровый, постарше тебя, пожалуй… Описал тебя - очень похоже. Сказал, что тебя Таннер зовут.
        - Верно, это мое имя. Что еще он сказал?
        - Сказал, что должен был с тобой встретить тебя на вокзале, но опоздал - дела задержали. Слушай, может, это друг твой? Ну, или…
        - Нет, не друг. Нет у меня в Тигуре друзей и знакомых. Ты все правильно сделал… Слушай, Менер, а у тебя выход, кроме как на площадь, есть?
        - Как же не быть. Есть, конечно. В переулок. Там, правда, грязновато, но сейчас сухо, это вот в дождь…
        - Выведи меня.
        - Назад вернешься?
        - Там видно будет.
        Я прихватываю с собой весь свой немудреный багаж. Заметив револьвер и нож, Менер перестает улыбаться и нервно сглатывает, но молча идет вперед. Выводит меня в темный переулок, показывая замаскированный рычажок, больше похожий на сучок, который забыли стесать:
        - Вот, если до утра вернешься - нажмешь тут. У меня там звякнет, услышим - откроем.
        Благодарю его и выхожу в сумерки.
        У выхода из переулка останавливаюсь. Вовремя. Пелер уже вырулил с площади и чешет по улице, направляясь к тускло подсвеченной гостиничной вывеске. Ксивена вроде не видно.
        Хорошо бы взять обоих, причем живыми. Но главное - не дать уйти Ксивену. Он опаснее. И Ксивен знает, где искать наших. Только где он?
        Ладно, потом. Пелер берется за дверную ручку и скрывается внутри. Меня он там не отыщет, значит, пойдет дальше по улице. Так, а вон там, перед пивной, темный уголок, куда фонари не дотягиваются.
        Перебегаю туда. Опаньки. Что называется, успел. В конце улицы, в той стороне, где площадь, возникает знакомый силуэт. Ксивен. А я уж думал, искать его придется. Замечательно. Плохо только, что и беглый сержант вот-вот выйдет.
        Звякает колокольчик над дверью гостиницы. Пелер?
        А вот и нет - выходят четверо крепких мужиков. Униформа, дубинки. Городская стража, демон их пережуй. Надеюсь, сладкая парочка заинтересована в их скорейшем уходе так же, как и я. Вжимаюсь в стену, но стражники уходят в сторону вокзала. Вот-вот, пусть идут. С миром.
        Поравнявшись с Ксивеном, стражники останавливаются. Понятное дело, лицо его им не знакомо, а мужик крепкий, при этом на простого горожанина или заблудившегося селянина не похож. Ну что, с документами у него все в порядке? Так, что-то вроде достает, собираясь предъявить…
        Колокольчик снова звякает.
        Это Пелер.
        Сержант бросает взгляд вдоль улицы и делает шаг с крыльца. Один из стражников оглядывается, но опасности явно не видит. Хм, патруль только что вышел из той же двери, что и Пелер. Не знаю, что они там делали, но наверняка его там видели. И, судя по поведению бойца, точно проверили. Опаньки, стражник не просто обернулся - толкнул старшего, тот поворачивается и отдает честь.
        - Все в порядке, капрал. Я знаю этого человека.
        - Да, господин лейтенант.
        Ксивен прячет бумажник, патрульные резво сматываются.
        - Здорово ты их шуганул, - хмыкает телохранитель маркизы. - Можно подумать, ты им назвался начальником личной гвардии герцога. Кстати, а лейтенант ты чего? Не Серой же Стражи…
        - Ну, начальник не начальник, но лейтенант личной гвардии герцога Ханаранского.
        - Да ну тебя…
        - А чьи шевроны тебе больше нравятся? Сам понимаешь, не мог же я офицером городской стражи им представиться - они своих начальников всех в лицо знают, город все-таки небольшой.
        - Ладно, нашел что-нибудь? А то у меня ничего.
        - Тут за углом, - Пелер махнул в сторону вокзала, - мужик в забегаловке, с белым котом на вывеске, сказал, что парень, похожий на Таннера, заходил примерно через час после прибытия поезда из Нороса, поужинал и свалил. Ничего при этом не спрашивал. Ни адреса какого-нибудь, ни подходящей гостиницы поблизости.
        - Интересно, куда он мог податься? Я вот подумал - это мы широко размахнулись. Так мы со всеми патрулями перезнакомимся, пока окрестности вокзала прошерстим.
        - Чего тут шерстить? Площадь уже проверили, в пределах квартала от площади - штук пять гостиниц осталось. Забегаловки через полчаса закроются - тут порядки строгие. В гостиницу без документов не пустят. А он, если не дурак, не рискнет под своим именем селиться.
        - И что, по-твоему, он будет делать?
        - Не знаю. Но я бы на его месте заныкался где-нибудь до утра - необязательно под крышей, ночи пока еще теплые. А с утра крутился бы у вокзала.
        - Граф вроде собирался отправить бойцов, которых ему дал майор Логирен, обратно в Меленгур. Видимо, вызвал своих людей из столицы.
        - Обратный поезд на Меленгур пойдет завтра днем, - задумчиво говорит Пелер. - А местный из столицы будет только послезавтра…
        - Слушай, я рад, что ты запомнил расписание, но давай лучше решим, что нам делать сейчас.
        - Чего тут еще делать? Обойдем привокзальный квартал, как планировали - и разбежимся. Я на свою квартиру, ты к графу под крылышко.
        - А связаться с тобой как, если что?
        - Так же, как и прежде. Там же, и те же слова.
        - Ясно. Та пивная, где три…
        - Тсс! - прерывает его Пелер. - И у стен бывают уши и глаза! Если ясно, то пошли. А то время идет.
        Они проходят мимо меня, даже не повернув голов в мою сторону. До перекрестка заглядывают в попутные заведения - три гостиницы и две пивные, в которых, как и у Менера, можно снять комнату на ночь. Потеряв на это чуть больше четверти часа, они расходятся. Пелер - налево, Ксивен - направо. Я все это время сижу в той же нише - едва они скрываются из виду, каждый за своим углом, по улице проходит еще одна тройка стражников, и непонятно, когда появится следующая, а объясняться с ними у меня никакого желания.
        Или все-таки рискнуть пойти за кем-то из них? За кем? Наверное, все-таки за Пелером. Скорее всего, граф будет ждать своих людей, которые должны сменить бойцов из Меленгура. Сегодня он точно никуда не денется. Ксивен не заинтересован, чтобы с графом что-нибудь случилось в Ханаране. Значит, надо будет завтра уточнить время отправления поезда на Меленгур, чтобы выследить того, кто будет сопровождать убывающих бойцов. А уже с его помощью попытаться вернуться к своим. Но это завтра. А сейчас… попробовать выследить Пелера, что ли?
        Дожидаюсь, когда стражники скроются из виду, и почти бегом несусь к перекрестку…
        Не успел. В обе стороны улица пуста, насколько можно видеть. Мда, выследил, называется. Хорошо хоть, сам им на глаза не попался. Наверное, лучшее, что сейчас можно сделать - вернуться к Менеру.
        Так я и поступил. Менер еще не улегся - возился в кладовой, и дверь открыл сам. Оценив мой вид, быстренько что-то разогрел и приволок вместе с кувшином вина прямо в комнату.
        - Ну что, нашел того парня? - спросил он, дождавшись, когда тарелки и кружки опустеют.
        - Нет, - почти честно ответил я, - видно, успел свернуть куда-то, а я город знаю плохо, не рискнул блуждать по темноте.
        - Это правильно, лучше утра дождаться, - согласился он, пожелал мне спокойной ночи и ушел. Сжимая в кулаке еще пару монет.
        Погасив лампу, забрался под одеяло, но спать почему-то совершенно не хотелось.
        Я думал о том, что будет дальше. Прошло уже два месяца c того дня, как я очнулся на берегу лесного озера, понятия не имея, как я туда попал. И не имею до сих пор. И все два месяца иду, еду, плыву, снова иду и еду. Почему-то почти все время на юг. Нет, точнее будет сказать - никогда не разворачиваясь на север… И до сих пор не вспомнил ни своего настоящего имени, ни кем был раньше и где жил. А ведь забыл не все. Умею драться с оружием и без. Ездить верхом. Разбираюсь в оружии и разной технике. При этом знаю не только аларийский, но и аркайский, и еще какой-то язык, названия которого почему-то не помню, да и сам язык помню какими-то кусками. Не удивлюсь, если, услышав итангерскую речь, пойму и ее. И историю Аларийской империи знаю так, будто меня учили не в империи, а в другой стране… Понять бы только - какой, ибо мои учителя не жаловали ни одну из мне известных. Да еще последние лет тридцать-сорок этой самой истории оказались сплошным белым пятном, его пришлось закрашивать уже здесь, на ходу - почему-то нужных знаний у меня в голове не было… И владею магией, разбираясь в ней крайне слабо, как на мой
взгляд. Кстати говоря, если хорошо подумать, пока барон не научил меня парочке простых заклинаний, работающих даже у не-магов, эта сила дремала во мне, никак себя не проявляя - если не считать способность предчувствовать опасность для жизни, которая, как мне кажется, была у меня и раньше… Вот только с бароном мои пути уже почти разошлись. С остальными, похоже, это тоже рано или поздно произойдет, о чем бы там граф Урмарен не мечтал. И мне понадобится цель в жизни. Более материальная, чем все время удаляться от никому не известного озера. Не знаю, чем я буду заниматься, но хотелось бы, наверное, где-то осесть. Столица империи, пожалуй, не самое худшее место для этого - особенно, если удастся уладить проблемы с документами и прочим. Вот только… Как долго еще этот "взгляд в спину" будет гнать меня вперед? Не до Итангера же?
        Но ведь убегать до бесконечности не получится. В конце концов, даже если ни одна граница меня не остановит - что вовсе не факт, я упрусь в самый южный берег. А потом? Может, пора уже разобраться, от чего я убегаю? Но как? Не сидеть же и ждать, когда это нечто обретет более понятную форму, чем мои невнятные ощущения?
        А если все-таки это ЧТО-ТО не гонится за мной, а, наоборот, зовет меня к себе? Но тогда почему… Стоп. Хватит. Таннер, ты сойдешь с ума, если будешь думать об этом в каждую свободную минуту. По крайней мере, сейчас это точно не имеет смысла. В этом городе тебе ничего не нужно. Нужно лишь найти тех, кого уже привык считать своими. И вместе с ними убраться отсюда. Как можно скорее.
        Но это все же будет потом. А сейчас нужно уснуть. Потому что завтрашний день может оказаться очень длинным. И сил понадобится гораздо больше, чем нужно для того, чтобы просто дождаться следующего вечера.
        Однако что-то я расслабился. Встаю и, не зажигая свет, проверяю окно и дверь. Комнатка невелика, других входов-выходов в ней нет. Ни двери за шкафом, ни люков в полу и потолке.
        Любопытно, может ли добрый человек Менер сдать меня городской страже? Патриотизм, подкрепленный звонкой монетой, - страшная сила. А он видел, что я вооружен. То, что он не спросил у меня даже имя, не то что документы, чтобы записать в какой-нибудь журнал регистрации постояльцев - наверняка у него такой есть - еще ни о чем не говорит. Вполне возможно, что стражники смотрят на такие вольности сквозь пальцы - при условии, что Менер сдает им всех подозрительных постояльцев. А я - как раз такой. И Тигура не то место, где можно размахивать бумажкой с печатью барона Фогерена - единственным подлинным моим документом. То есть, придется доставать какую-нибудь из трофейных фальшивок. И это при том, что для Менера я уже Таннер. А если Менер не только получит какую-нибудь награду, но еще и сохранит при себе полученные от меня деньги… Тогда в этом есть смысл. Клиент ведь никому не сможет пожаловаться.
        Впрочем, все это - не более чем мои абстрактные умопостроения. Внутренний страж, к слову, дрыхнет без задних ног. Но я все равно принимаю кое-какие меры, чтобы меня нельзя было застать врасплох.
        И наконец засыпаю. С револьвером под рукой.
        Но прежде чем окончательно проваливаюсь в сон, внезапно откуда-то всплывает мысль - надеюсь, с Тианой все в порядке.
        Просыпаюсь я от стука в дверь. Тихого, аккуратного, можно даже сказать - вежливого. Потом до меня доносится шепот Остена:
        - Господин Таннер, вы уже проснулись?
        - Да не сплю уже. Чего тебе, парень?
        - Вы завтракать будете?
        - Прямо сейчас?
        - Ну, как скажете…
        Мысленно прикидываю оставшиеся финансы - и соглашаюсь:
        - Минут через пятнадцать. Сюда принесешь?
        - Принесу.
        - Тогда беги.
        До меня доносится приглушенный стук его башмаков. Так, похоже, за дверью - никого. Или Менер решил, что я никуда не денусь, или согласен с мыслью, что если кто-то ходит с оружием, это его личное дело. Особенно, если человек платит за отсутствие любопытства.
        Через полчаса я, сытый и вполне довольный жизнью - правда, расставшийся с еще одной монеткой - спускаюсь вниз. Остен - поскольку Менер уже обслуживает первых клиентов - выводит меня все тем же ходом в переулок. Здесь тихо. Выхожу из переулка, оглядываюсь. Редкие и не до конца проснувшиеся прохожие. Поворачиваю в сторону привокзальной площади.
        Площадь в этот час тоже практически пуста. Здание вокзала уже открыто. Добираюсь до расписания. Все точно. Поезд "Тигура-Терона" отправится через два часа. На нем уедет Кимер. Через четыре часа после этого наступит очередь поезда "Тигура-Норос" - на нем отправятся выполнившие свою задачу бойцы из Меленгура. Хорошо, что между ними столько времени - значит, Кимер никому не попадется на глаза. Пелер или его люди - вряд ли он тут один - появятся здесь позже. Пелер надеется выследить меня, используя меленгурцев в качестве приманки.
        Эти два часа тянутся медленно. Хорошо хоть люди, собирающиеся к поезду на столицу, обеспечивают неплохое развлечение. Потом к платформе подают состав, начинается посадка… А вот и Кимер. Заклинание еще не сработало - сержант время от времени крутит головой, надеясь, видимо, разглядеть меня в толпе. Извини, друг, это в мои планы не входит.
        Наконец он, отстояв небольшую очередь у кассы, потолкавшись среди отъезжающих, скрывается в тамбуре вагона. Еще немного - и раздается гудок. Поезд трогается точно по расписанию, если верить большим часам на здании вокзала. Все. Еще полчаса - и сержант Кимер забудет о моем существовании на ближайшие несколько месяцев.
        Чем заняться прямо сейчас? Меленгурцы, конечно, вряд ли приедут прямо к поезду, но время у меня еще есть. Так, что там пытался сказать Ксивен? Пивная, где три чего-то. Три чего-то - это, наверное, на вывеске. И очень велика вероятность, что пивная находится недалеко отсюда.
        Так, что у меня есть? Паспорт на имя Сигуса Лидена, уроженца Нороса, жителя Мелаты, бывшего капрала имперской пехоты, ныне вольного стрелка, иначе говоря - наемника, временно пребывающего в поисках нового хозяина. Подходящий статус для человека, таскающего при себе два револьвера и нож. Все остальные документы из моих карманов уже перекочевали в небольшой тайничок в дупле старого дерева в привокзальном парке. Незачем вводить городскую стражу в недоумение разнообразием моих личин. Убедившись, что оружие не будет слишком сильно оттопыривать одежду, выбираюсь из зарослей и начинаю "раскручивать спираль" - обходить близлежащие улицы, постепенно удаляясь от вокзала.
        Искомая пивная отыскалась в трех кварталах от площади. Как я и предполагал, вывеска имела вид круглого щита с серебряной каймой и тремя золотистыми бочонками на зеленом фоне. Расположение, к слову, крайне удачное - здание на углу небольшого квартала, помимо главного входа наверняка имеются выходы на все прилегающие улицы. Да и по крышам или подвалам, наверное, можно уйти в случае чего. На оцепление добрая сотня бойцов понадобится. Серьезная сила стоит за Пелером, судя по всему, раз место настолько хорошо выбрано. Кстати, а где он сам?
        Впрочем, вряд ли он сейчас будет здесь. Толкаю дверь, у притолоки звякает колокольчик. За столиком у окна трое мужиков сдвинули здоровенные кружки. Мужики тоже здоровые. Драться с ними прямо тут я бы не рискнул. Судя по одежде - возчики. За стойкой - хмурый тощий тип, что-то протирающий сероватым полотенцем. Я взял "тигурское темное", расплатился и, стараясь не коситься на троицу, выбрал столик с таким расчетом, чтобы успеть выскочить в дверь раньше, чем кто-то попытается перекрыть мне выход. Место мне однозначно не нравится. Задержать здесь Пелера однозначно не получится. Не спеша допиваю пиво - очень даже не плохое, к слову - демонстративно смотрю на часы над стойкой, корчу разочарованную рожу и ухожу. Мысль подефилировать вокруг квартала я отмел заранее - все подступы к зданию хорошо просматриваются, сразу обратят внимание. Значит, можно возвращаться к вокзалу. Разве что пройти напоследок через тот угол, на котором я вчера потерял Пелера. Только сначала надо прогуляться в сторону, противоположную той, с которой я пришел. Чтобы любой, кто меня заметил, мог думать, что я просто заглянул в
подвернувшуюся по дороге пивную. Через два перекрестка я поворачиваю налево, потом еще раз налево. Иначе говоря, обхожу "дом с тремя бочонками", все время держась от него на дистанции в два квартала. Вот-вот круг замкнется - через полсотни шагов я пересеку улицу генерала Киренира, проходящую перед фасадом пивной.
        Только сначала надо пропустить фуры, вывернувшие с той улицы мне навстречу. Улочка узковата, и приходится вжаться в стену, чтобы какая-нибудь из них не потащила за собой. Медленно тянутся секунды. Наконец последняя повозка проползает мимо меня… и я замечаю… Пелера, который, оказывается, до этого шел мне навстречу, а сейчас повернул к "Трем бочонкам".
        И не увидел меня.
        Вполне ожидаемо он сворачивает на углу перед пивной - значит, войдет туда с черного хода. Не хочет светиться. Ха. Поздно. Я его уже видел. Только за ним не пойду - кто знает, сколько у него там народу. Да и зачем? Скоро он так и так попрется на вокзал - меня высматривать, а заодно - убедиться, что его бывшие сослуживцы таки отправились домой. Он ведь помнит, что они все хорошо знают его в лицо.
        А по диагонали через перекресток - дом с входом на углу. Гостиница, что ли? Нет, банк. Точно, банк. Надеюсь, у них можно просто за входной дверью постоять?
        Можно. Потому как за входной дверью - обычной деревянной с окошками - массивная стальная решетка, которую разве что динамитом вынесешь. Между ними просторный тамбур. Охранник по ту сторону решетки косится в мою сторону, но стоит спокойно, всего лишь положил руку на кобуру. Пусть, я не собираюсь никого убивать или грабить это уважаемое заведение - мне всего лишь нужно понаблюдать за улицей, примерно часок.
        Впрочем, мне понадобилось куда меньше - минут через двадцать из-под вывески с бочонками вынырнул какой-то парень, потом еще двое, потом показался - из переулка - Пелер в сопровождении еще двоих "случайных прохожих".
        Надо отдать им должное - они неплохо изображали людей, которые пусть и идут в одно время, в одном месте, в одном направлении, но каждый по своим собственным делам. Я бы даже поверил, честное слово, - если бы ничего не знал. Пелер и его люди проходят мимо дверей банка, не догадываясь, что я вижу каждого из них. Не слишком запоминающиеся лица, к слову, но у меня все же получилось зафиксировать их всех в памяти.
        Когда последний скрывается из виду, я, выждав еще минуту для верности, выхожу из банка. Людей Пелера уже не видно, но это не имеет значения - мне известно, куда они пошли.
        Мне тоже пора.
        Когда я выхожу на привокзальную площадь, которая при свете дня вовсе не кажется большой, там уже довольно многолюдно. Это понятно - многие жители дальних поселений уже оценили скорость, комфорт и безопасность железного пути. Можно приехать накануне, переночевать у родственников, знакомых или просто в гостинице, утро потратить на прочесывание рынков и магазинов, а вечером или еще через день сесть в обратный поезд. До отправления почти час, состав пока не подавали к вокзалу, и будущие пассажиры бродят по площади, где в это время разворачивается филиал большого рынка. Пристроившись в очереди у палатки с пирожками, осторожно оглядываю окрестности. Надо же, пятерка Пелера вся здесь, а его опять не видно.
        Потом я медленно дрейфую в толпе, старательно уклоняясь от встреч с ними. Наконец рядом с одним из них замечаю бывшего сержанта. Он явно чем-то недоволен. Хорошо, если не только тем, что меня пока не засекли. От идеи последить за ним приходится отказаться - был бы он один, еще куда ни шло, но с ним еще пятеро. Которые хоть и не знают меня в лицо, но наверняка способны уловить сходство моей внешности с заученным описанием. Впрочем, Пелер никуда не спешит, к тому же предпочитает держаться в толпе.
        Примерно за четверть часа до отправления на краю площади замечаю знакомую повозку. Она объезжает здание вокзала и останавливается на платформе прямо у поезда. Быстро из без лишнего шума бойцы из Меленгура перемещаются из фуры в вагон. Только сержант ненадолго задерживается, что с кем-то обсуждая. Мне не видно - с кем, фура закрывает обзор, который, глядя через окно зала ожидания, сложно расширить. К тому же я не жду, пока она уедет - нужно перехватить ее, пока она на площади. Не попавшись при этом на глаза Пелеру и его людям. Или хотя бы попытаться. Они, кстати, тоже успели "проплыть" до поезда, а сейчас старательно двигались к выходу на ту улицу, по которой и приехала повозка. Значит, рассчитывают, что люди графа и обратно двинутся тем же путем. И, наверное, Пелер полагает, что я думаю так же, как и он. Правда, я вижу только троих подручных бывшего сержанта. Где еще двое? У поезда, что ли?
        Я старательно держусь позади, между делом разглядывая приближающуюся повозку. Ни возница, ни человек рядом с ним мне не знакомы. Окошки в фуре занавешены, есть там кто внутри или нет - не понять. И ближе не подобраться.
        Что делать-то?
        Так, ладно. Начнем с ближайшей проблемы.
        Один из подручных Пелера притормаживает, пытаясь разминуться с зазевавшейся толстой теткой, и его широкая спина оказывается прямо передо мной. Ты-то и будешь первым, парень.
        Никто из окружающих не понимает, почему макушка этого крепыша, только что возвышавшаяся над толпой, вдруг пропала из виду. Тем временем я перемещаюсь ко второму, который уже почуял неладное и завращал головой… но не успел увидеть меня. Так и не увидел, собственно.
        Я все еще вижу бывшего сержанта, это хорошо. Плохо, что не вижу парня, что оставался рядом с ним. И тех двоих, что могли остаться у поезда - но где они на самом деле, неизвестно.
        Фура вот-вот выкатится с площади. Но ее я пока вижу, а вот Пелера - нет. Зато нарисовался паренек, который только что был рядом с ним. И этому свезло заметить меня. Он, недолго думая, подносит пальцы ко рту, намереваясь подать сигнал.
        Похоже, ему никто не говорил, что свистеть - плохая примета.
        Очень кстати слева от него какая-то мадам ковыряется в сумочке. И, для полного комплекта, муж или кто там рядом с ней, старательно зыркает по сторонам, охраняя свою госпожу. Несостоявшийся свистун летит на даму, причем ее стражу кажется, что паренек намерен украсть ее сумку. Я воплю "держите вора!", что лишь укрепляет его в этом подозрении. И мужик, вместо того, чтобы скрутить "злодея", просто со всего маху бьет ему в челюсть. Хороший удар. Парень улетает в толпу, и лишь инерция многоголовой человеческой массы не позволяет ему встретиться затылком с брусчаткой. Слышна трель свистка - это удачно подвернувшийся патруль городской стражи спешит к месту происшествия. Прежде чем исчезнуть с этого самого места, помогаю поднять парня, попутно успев проверить его карманы. Деньги мне не интересны, но пригодятся… а вот это и в самом деле что-то интересное. Но посмотрю позже, что это такое, а пока - прочь отсюда. Все равно Пелер наверняка уже свалил с площади. Так, тех двоих тоже вроде не видно. Повозка? Ага, вовремя спохватился - а то бы не заметил, куда она сворачивает.
        Притормаживаю у края площади, оглядываюсь - знатный, однако, ералаш там заваривается. Нож при парне остался, что ему в минус пойдет, а бумажник его у меня. Так, неплохо, неплохо. Если не роскошествовать, на недельку жизни в апартаментах у Менера хватит. Ну-ка, а это что? Приехали… "Ханаранская теневая гвардия". Местная сильно упрощенная и удешевленная версия Серой Стражи. Формально ей подотчетная, но только через канцелярию императорского наместника, которым по традиции является герцог Ханаранский.
        Эх, парень, жаль, что ты на меня не похож. Придется графу в коллекцию отдать твою книжицу. Мне ею не воспользоваться. А вот жетон гвардейца - штука полезная. Обыватель какой вряд ли додумается удостоверение к нему потребовать. Скорее, поспешит требуемое исполнить. Пожалуй, оставлю себе. По крайней мере, пока до своих не доберусь.
        Все-таки, где Пелер? Он явно где-то рядом - внутренний страж, кажется, сейчас раздолбает мне черепную коробку изнутри. Оборачиваюсь, одновременно делая шаг в сторону…
        - Только без глупостей… лейтенант Сиден.
        Ну, вот он и нашелся. Что-то упирается мне в спину. Скосив глаза, слева замечаю одного из тех двоих, что пропали из виду в самом начале. Крутит головой, напряженно вглядываясь в толпу. Второй, надо думать, у меня за спиной.
        Что делать? А главное - помощи ждать неоткуда.
        Так, голововращатель занят делом. В случае чего, он обязательно припоздает включиться в общий праздник. Тот, что у меня за спиной, вряд ли будет стрелять здесь и сейчас. Не должно быть у него такого приказа. Наверняка они намерены увести меня куда подальше - хотя бы "под три бочонка". Те двое, которых я вывел из игры, все еще не здесь. То есть, основная угроза - это Пелер, который сейчас передо мной и тянет руки к револьверам у меня под курткой.
        - А что это вы тут делаете? - это Остен, мальчишка из "Белого кота". В руках у него большая корзина с какими-то то ли овощами, то ли фруктами. Спасибо тебе, парень, думаю я - внимание моих противников хоть на секунду, но переключается на него. И - толпа толпой, но места вокруг меня все же достаточно.
        Переключаясь на второе зрение, наконец вижу человека у себя за спиной. Нет, это не револьвер - мне в ребра упирается мундштук курительной трубки. Толково. Если что - никому не надо предъявлять документы на оружие. Все вокруг словно замедляется. Наблюдатель пытается повернуться на голос Остена, Пелер тоже отвлекается на пацаненка.
        Наступаю на ногу "курильщику", подхватываю его в развороте и швыряю на "наблюдателя", бывший сержант бросается на меня, но ему под ноги летит корзина Остена, и он промахивается, чудом удержавшись на ногах. Толпа мгновенно расступается - на хорошее зрелище сразу находятся зрители. Остен, мгновенно сообразив, что больше ничем мне не поможет, растворяется среди зевак. Пелер все-таки опрокидывается назад, но уже с моей помощью.
        О, кажется, городская стража тоже спешит приобщиться к прекрасному - я замечаю знакомые шапки, уверенно колыхающиеся над толпой в нашу сторону. Пожалуй, пора делать ноги, мне объясняться со стражниками совершенно не хочется.
        Не знаю, как именно выкрутится Пелер со своими гвардейцами, но жетон, лежащий в моем правом кармане, наталкивает на весьма определенные выводы.
        И я, не дожидаясь, пока троица созреет для второй попытки, укладываю обратно на брусчатку ударом в висок начавшего подниматься Пелера. И никто, в том числе он и я, не замечает, как мои пальцы замирают на мгновение на рассеченной коже, прихватывая с собой капельки крови.
        Я вспоминаю об этом потом, когда позади остаются самое меньшее три квартала, и людской гам на площади окончательно выветривается из ушей, и ничьи шаги и крики не спешат нарушить равновесия обычных шумов дня. Зачем я это сделал? Смываю засохшую кровь в удачно подвернувшемся фонтанчике и только теперь понимаю, что совершенно не представляю, где нахожусь. В смысле, в какой части Тигуры. Впрочем, вряд ли далеко от вокзала.
        Заметив неподалеку арку в стене трехэтажного дома, захожу во двор - нечего на улице торчать, когда перед глазами все плывет. В дальнем углу замечаю играющих детей, в другой стороне - женщин, развешивающих белье. Наконец мой взгляд выхватывает из расплывающейся картинки никем не занятую лавку под деревом, и ноги сами несут меня к ней. Плюхаюсь, опираюсь спиной на ствол… и на какое-то время выпадаю из реальности. Пока кто-то не выдергивает меня обратно.
        - Эй… Эй… С вами все в порядке?
        С трудом фокусирую взгляд на авторе вопроса. Девчонка лет пятнадцати, странно напоминающая младшую дочку Медведя.
        - Со мной все в порядке, - пытаюсь ответить я, получается не слишком убедительно, но я все же выдавливаю еще одну фразу:
        - Я немного посижу и пойду. Если я мешаю…
        Девчонка мотает головой:
        - Нет, не мешаете. И… Вы не уходите, ладно? Я скоро вернусь.
        - Скажи, девочка, а до вокзала отсюда далеко?
        - До вокзала? Около тиги, а что? Вам на вокзал надо?
        - Да нет… - наверное, я хотел сказать что-то другое, но в этот момент мир окончательно расплывается.
        Снова открыв глаза, понимаю, что девчонка исчезла, а вместо нее меня трясет за плечо совершенно седая, но крепкая старушка.
        - Сынок, что с тобой? Идти можешь? - киваю, она решительно говорит: - тогда идем со мной. Нечего тебе тут сидеть.
        Дальнейшее я помню плохо. Вроде поднимался по какой-то лестнице, потом шел по какому-то полутемному коридору, дальше - скрипучая дверь, потом то ли кровать, то ли лежанка, дальше старушка поит меня чем-то… Наконец мир снова сходится в фокусе.
        Я понимаю, что уже вечер. И не факт, что того же дня. Я все еще лежу на той лежанке, укрытый какой-то дерюгой вместо одеяла. То, что моя одежда никуда не одевалась, действует успокаивающе. Взгляд упирается в уже виденную ранее девчушку. Заметив мой осмысленный взгляд, она ойкает и снова исчезает. Потом в доступное зрению пространство вплывает все та же старушка и, усевшись на что-то, обращается ко мне:
        - Ну что, полегчало? Говорить можешь?
        - Где я?
        - Не бойся, все еще в Тигуре. И день тот же - ты два часа проспал только.
        - А вы, простите, кто будете? Кого мне благодарить?
        - Зовут меня матушка Галена, а благодарить меня не за что. Внучку мою лучше поблагодари - если б не она, так и сидел бы там сейчас, только с пустыми карманами и без этих… железок, - она кивнула в сторону стола, на котором лежали револьверы и прочее "железо". - А то бы и стража городская загребла бы, у них подвалы большие… Кто ты и что тут делал - знать не хочу. Уйдешь, когда пожелаешь…
        Мы молчим какое-то время, потом она решается:
        - То, что тебе плохо стало, это сущая мелочь. Наверное, и правда - посидел бы на лавочке, отпустило бы. Глядишь, и не обокрали бы даже. Только вот… чую в тебе что-то… даже сказать не знаю, что. Я ведь почему в городе живу - не травница я. Словом и руками лечу, а травы мне какие-то особые без надобности. Нет, конечно, и отвары и настойки использую, но самые обычные, всем известные. Травки для них и на рынке купить можно или заказать кому, незачем самой по лесам ползать.
        - Что вы во мне почуяли? - прямо спрашиваю я. Вряд ли старушка добавит чего-то к тому, что я уже знаю, но вдруг…
        - Сила в тебе, но сила… Даже не знаю, как сказать. Вроде не дикая, тебе послушная, только ты сам не знаешь, как с ней управляться. Словно не одно целое она с тобой, а… как железки вот эти. Инструмент. Словно не твоя она, а тебе досталась, потому что никто больше прав на нее не предъявил.
        Хм, очень похоже на правду.
        - И что это за сила?
        - Говорю ж тебе - не могу оценить, да по полочкам разложить. Показаться бы магу тебе толковому, знавцу настоящему, да где ж взять такого? Я ж лекарица простая, выше головы не прыгну, мне гильдейский медальон - всего лишь защита от любопытства стражников и прочих, причем не слишком надежная.
        - Скажите, матушка Галена… - вот чувствовал я к ней необъяснимое безграничное доверие, как Барен ко мне когда-то, - а вот понять, насколько крепко человек забыл что-то, можете? Ну, то есть, может он вспомнить хоть когда-нибудь или там и вовсе стерто-выжжено все подчистую.
        - Это ты не про себя ли говоришь? Вроде не похож ты на такого…
        - Так может или нет? Очень знать надо.
        Матушка Галена задумалась.
        - Нет, так сразу не отвечу… А здесь как оказался? Потому как вижу - не местный ты.
        - Долгая история. Скажем так, шел по дороге - хорошие попутчики подвернулись. Вопросов лишних не задавали. Только потерял я их здесь. Вчера еще. Где-то в городе они сейчас, но где - не знаю.
        - Ага, внучка говорила мне, что ты про станцию спрашивал.
        - Приехали мы поездом, и дальше тоже по железному пути следовать собирались. Просто у них свое дело было, у меня - свое. А сойтись снова не получилось пока.
        - Ясненько… Вот что, сынок. Ты лежи. Устал ты очень, сам не понимаешь - насколько. Куда ехали-то?
        - В Терону.
        - Ага… В столицу, значит… А куда в Тероне идти, знаешь? Я про то спрашиваю, сможешь ли ты без них туда добраться, без попутчиков своих. Другим поездом или еще как…
        - Адрес знаю, только не бывал я в столице.
        - Если адрес верный, то найдешь. А теперь отдыхай.
        Матушка Галена поднимается и уходит, погасив лампу. Но, едва открыв дверь, снова ее закрывает:
        - Это у тебя память отшибло, верно?
        - У меня, - в темноте как-то легче признаваться. Она молчит, потом тихо говорит:
        - Ладно, спи. Сейчас я все равно тебе ничего не скажу. Сама устала. Завтра поговорим… Имей в виду - я рано встаю.
        Снова скрипят петли, негромко лязгает защелка. И наступает тишина. Глухая, вязкая. Но на душе почему-то спокойно. И даже… светло, что ли?
        "Устал ты очень, сам не понимаешь - насколько". А ведь и правда, что-то быстро я иссяк сегодня. Всего-то подслушал разговор накануне, потом магией не пользовался. Даже поспал после этого, должен был восстановиться. И от Менера сытым ушел. То, что было на площади, серьезным боем не назвать. Ну, пробежал три квартала… или сколько. Так тоже вроде - не та нагрузка, чтобы очухиваться долго. Ладно, спать.
        Я проваливаюсь в сон, успев запомнить странную картинку - нитку паутины, которая трепещет на фоне темных грозовых облаков, разрываемых молниями. И нитка эта одним концом зацепилась за мой палец, а куда уходит второй - не понять…
        Просыпаюсь я на рассвете - и, наверное, от первого луча солнца, скользнувшего по краю крыши дома напротив. Потому что второй заставляет меня зажмуриться снова.
        Я успел еще осознать, что со мной ничего нового не произошло - как лежал в своей одежде, накрытый старым одеялом, так и лежу - как послышался какой-то шум снаружи. Матушка Галена? Нет, шаги более легкие и быстрые.
        Замечаю на столе свой арсенал, так и лежавший тут с вечера. Оба револьвера, нож в чехле, бумажник. Судя по степени пухлости, нетронутый. Ладно, потом проверю.
        Дверь со скрипом открывается. Точно - в комнату входит давешняя девчушка. Ставит рядом с револьверами поднос, укрытый салфеткой, и тотчас выпархивает обратно, на мгновение задержавшись на пороге - заметила, что я открыл глаза:
        - Доброе утро. Вы поешьте пока, бабушка скоро придет.
        Ждать и правда приходится не слишком долго - я едва успеваю прикончить завтрак и прибрать со стола не слишком уместные на нем вещи. Матушка Галена располагается на стуле, я усаживаюсь на лежанке.
        - Ну что, сынок, готов к разговору?
        - Готов.
        Повинуясь ее жестам, понятным без слов, снимаю куртку и укладываюсь обратно на лежанку, Галена подвигает стул поближе и начинает водить руками вокруг моей головы, что-то тихо бормоча. Я не понимаю ни слова в этом потоке звуков, льющихся почти без пауз. Но в том, что смысл в них есть, нет сомнения. Со мной что-то начинает происходить. Глаза закрываются сами собой, тело расслабляется. Давно так хорошо не было. Словно я снова на берегу того озера и только-только проснулся. Но я не там, и старушку знаю всего несколько часов - и мне немного не по себе. Наверное, лучше ей не мешать, но я все же оглядываю пространство вокруг себя вторым зрением. Верно, магиня она не из могучих, иначе обошлась бы без доброй дюжины артефактов непонятного пока назначения, похожих на хорошо отполированные округлые камни - одного размера, но разных цветов.
        Галена продолжает проговаривать свою бесконечную абракадабру, ее руки плетут надо мной какой-то странный рисунок, в который врастают белесоватые нити. Нити тянутся от "камушков", а похожий на паутину рисунок, заполняясь новыми стежками, все больше напоминает собой кокон. Тускло-белый сначала, он постепенно наливается все более ярким свечением, и я переключаюсь обратно, на все еще закрытые глаза - слишком сильно ощущение, что я смотрю на какое-то магическое солнце. И могу ослепнуть - не важно, как именно.
        Сколько это продолжается, я не знаю, только вдруг слепящее сияние и слившиеся в сплошной монотонный гул звуки пропадают, словно и не было ничего. Я открываю глаза и вижу магиню, укладывающую "камни" в мешок. Бросив инвентарь на пол у двери, Галена возвращается ко мне и опускается на сердито скрипнувший стул. Лицо ее выглядит… озадаченным? А ведь и верно, раз я слышу:
        - Сколько живу, а такого не видела и про такое не слышала.
        - Что вы там увидели?
        - Что-то очень знакомое, но вот что - не поняла пока. Вот то, что сила в тебе есть, поняла.
        - Какая сила?
        - Магическая. И не говори, что до сих пор этого не уразумел. Хоть и не освоился ты с ней еще полностью, как мне кажется. Ты ей как тем железом, - кивок в сторону стола, - пользуешься. Не вросла она в тебя еще… Но это и хорошо.
        - Что хорошо?
        - Что медленно она тебе поддается. Если бы она вся сразу тебе подчинилась, человек в тебе мог бы не выдержать.
        - А почему я не помню ничего? - это меня сейчас волнует больше.
        - Почему не помнишь… Скажи, а ты хоть что-нибудь вспомнил после того, как забыл?
        - Вспомнил, - честно отвечаю я, - но очень мало. Какие-то мелочи. Слова. Навыки. Умения.
        - Слова?
        - Слова… Другого языка. Не аларийского.
        - Так, может, ты чужеземец? Хотя говор у тебя сентерский. Впрочем, какая мне разница? Лучше скажи - ты это вспомнил сразу или постепенно?
        - Постепенно. Где слово, где два, где… картинку. Похоже, когда все подходяще для этого складывалось, тогда и вспоминал.
        - Значит, вспомнишь сам. Колдовать не буду. С памятью шутки плохи.
        - А что вы знакомое там увидели?
        - Как бы тебе сказать… - она замялась. - Всякая магия имеет… свое лицо. И даже когда маг вроде бы общеизвестными заклинаниями пользуется, все равно видны отличия в рисунке. Как узор на ладони.
        - Понимаю… - медленно говорю я, пытаясь не потерять мысль. - То есть, вы увидели там рисунок, напомнивший вам какого-то мага?
        - Пожалуй, что так, - неуверенно кивает старуха. - Даже вспомнила - кого. Только ты им быть не можешь. Его уже лет двадцать никто во всей империи не видел. А он и тогда старше тебя нынешнего был. Да что тебя - старше меня он. Даже если жив - лет ему сейчас ого-го сколько… И не похож ты на него совсем, а я вижу, что лицо твое никто не перекраивал. Ни ножом, ни колдовством.
        - Как его звали?
        - А это тебе знать ни к чему, - отрезала Галена. - Ты - не он. И даже не его сын - у него детей быть не могло. И не будем больше об этом… Точка.
        Помолчав, она добавляет неожиданно:
        - Скажи, а с магами тебе в последнее время сражаться не приходилось?
        - А к чему это…? - успеваю сказать я, прежде чем вспоминаю, что о моем быстром уставании мы уже говорили. Вот она о чем…
        - Приходилось.
        - Тогда понятно. Кто-то из них здорово твою… - непонятное слово, которое не удается запомнить - сущность подырявил. Сочишься ты, как ржавое ведро. Чуть напрягся, даже без колдовства - и все, силенки быстро расходятся. Но не волнуйся, такого больше не будет, подштопала я тебя. Может, и не все дыры заделала, но оставшиеся сами зарастут - знаю для этого хорошее заклинание.
        Галена замолкает, на лице замирает усталая улыбка, потом она отворачивается к окну.
        - И что теперь? - не выдерживаю я, когда пауза начинает затягиваться. Матушка вздрагивает, на мне останавливается ее недоуменный взгляд:
        - А что теперь? Ты ж куда-то собирался вроде? В квартиранты ко мне не просился? Нет, да и не беру я на постой. До вокзала я тебе дорогу объясню. Сложного в том ничего нет. Сама не поведу, уж извини. И тяжело мне, и других дел полно.
        - Спасибо за помощь. Пусть у вас все будет хорошо.
        Я оставляю на столе несколько серебряных монет.
        - Может, вам ничего и не надо, так внучке купите чего.
        - Надо, конечно, но кто ко мне вот так приходит, сам цену назначает. А внучке - куплю, да и себя не забуду, - улыбается она. Мы выходим на лестницу, я спускаюсь первым.
        Затылком чую, что Галена хочет сказать что-то еще, но так и не решается.
        Она объясняет - просто и понятно - как добраться до станции, мы прощаемся и я, пройдя давешнюю арку, поворачиваю налево.
        Вряд ли мы еще увидимся, но адрес я все же запомню.
        На первом же перекрестке я снова поворачиваю, прохожу два квартала и уже собираюсь пересечь очередную поперечную улицу, пропустив чью-то богато украшенную карету, как вдруг в глазах темнеет.
        И я снова вижу кусочек сна - с грозовым небом и уходящей в эту муть белесой нитью молнии.
        Видение тут же пропадает, но откуда-то приходит уверенность, что мне здесь нужно свернуть. Зачем? К вокзалу ведь прямо?
        А улица-то знакомая. Я вчера здесь проходил, когда вокруг "Трех бочонков" кружил. Вот только они в стороне, противоположной той, в которую мне сейчас нужно… если нужно.
        Карета, свернув куда-то, скрылась из виду. Где-то вдалеке маячил удалявшийся прочь силуэт. Больше никого. Значит, обратить внимание на меня будет некому.
        Перехожу на второе зрение. Ничего себе, а защитной магии тут не меньше, чем на окраинах империи - многие двери и окна словно подсвечены праздничной иллюминацией. Неудивительно, квартал явно побогаче того, где я ночевал. Только лучше эти огоньки не трогать.
        Опаньки, а вот и ниточка из сна, только на зигзаги молний совсем не похожа, скорее, на паутинку, что стелется по ветру. Тянется вдоль улицы. И почти на пределе видимости куда-то сворачивает.
        Подхожу ближе, перехожу на другую сторону улицы, чтобы лучше разглядеть. Ага, а это не просто дом, не обычная каменная коробка фасадом на улицу, как соседние. Приличная каменная ограда - рукой до верха и в прыжке не дотянуться, сверху - заостренные железные штыри торчат. Ржавые, правда, но просто так не перелезешь. В середине ограды - глухие ворота… были когда-то. Теперь только пустой проем. В глубине двора - двухэтажный дом. Старый, каменный. По городской моде оштукатуренный, только штукатурка много где облупилась от давности, открывая потемневшие камни. Тем не менее, на всех окнах ставни. И почти все закрыты. Исключение составляют два окна - одно на первом этаже, слева от расположенной посередине фасада входной двери, второе - наверху, крайнее правое. Стекла целы, видны задернутые шторы. Одна из створок входной двери распахнута, приоткрывая темное нутро дома. В этом мраке растворяется паутинка, что привела меня сюда. Посыпанная гравием дорожка, ведущая от несуществующих ворот к дому, во многих местах пробита травой, а уж по бокам от дорожки трава и вовсе стоит мне по пояс.
        Интересно, почему дверь открыта? Едва я успеваю подумать - а не подойти ли и не посмотреть - как внутренний страж внезапно начинает шевелиться. Что за опасность поджидает меня там?
        И вдруг передо мной снова возникает видение грозового неба и трепыхающейся на ветру призрачной нити. И я вспоминаю почему-то, как вчера прикоснулся к крови Пелера. Так что же, это и есть его убежище? А что, очень даже удобно. Вокзал близко, явка для встречи с агентурой - те самые "Три бочонка" - тоже, да и центр города, что называется, в двух шагах. Надо думать, и для бегства здесь не только ворота, которые я вижу…
        А еще я вижу, как из темного проема за полуоткрытой дверью появляется человек. Правая рука скрыта полой куртки, и ясно, что в руке у него наверняка револьвер. Он окидывает взглядом видимое ему пространство, потом спускается с крыльца и отправляется вокруг дома. Спустя минут пять он снова появляется перед домом, но уже с другой стороны. Судя по тому, как быстро он совершил обход, к делу он подошел достаточно формально. Или же на той стороне и вовсе негде спрятаться наблюдателю? Может быть, но на меня, медленно бредущего вдоль улицы, он не обратил никакого внимания, даже когда я был в его поле зрения, проходя мимо ворот. А потом он меня и вовсе не видел. Скорее всего, "чистый" боец, без капли магических талантов.
        Нет, что-то почувствовал. Зачем-то схватился за висящий на шее медальон. Возможно, это амулет, предупреждающий об угрозе нападения… или о чьем-то подозрительном внимании. Однако, еще раз обведя взглядом видимое пространство, охранник скрывается в доме.
        Нет, я туда не полезу. Кто знает, кто там и сколько их. До шестерок Пелера мне дела нет, а сам он вряд ли будет сидеть там до темноты.
        Мое предположение оказывается верным - я едва успеваю скрыться в арке дома дальше по улице, как из подозрительного двора выныривает Пелер, а с ним еще пятеро бойцов, среди которых я узнаю недавнего "обходчика". Демон их пережуй, и куда они собрались?
        Однако все вместе собрались они недалеко - на перекрестке компания рассыпается. Пелер с "обходчиком" и еще одним красавцем топают прямо, к "бочонкам", двое уходят в сторону вокзала, оставшийся молодчик, повращав головой, скрывается в улочке, по которой я шагал, пока меня не накрыло видением. Дождавшись, когда Пелер с сопровождающими скроется в пивной, я выбрался из своего укрытия.
        И что теперь? Поезд на столицу отправится завтра. Где скрывается граф Урмарен - неизвестно. Что он будет делать, не увидев ни меня, ни посланного за мной человека - тоже.
        Может, все-таки заглянуть в гости, пока хозяев нет дома?
        Я пересекаю улицу и вхожу в бывшие ворота. Странно. Внутри ограды тихо, словно дом стоит где-то за городом. Подхожу к крыльцу. Дверь закрыта - на ней висит здоровенный и очень ржавый амбарный замок. Ага, кто-то из команды Пелера, если не он сам, знаком с простейшей магией. На самом деле дверь закрыта не этой железякой, которя просто подвешена на кольцах, а магическим замком - вроде тех, что я видел в мертвом городе. Замок, что называется, без выкрутасов. Любой, кто приложит ладонь в нужном месте - даже тот, кто его не видит, - сможет его открыть.
        Что я и делаю. Тем более, что я вижу. Внутри еще тише. Аж в ушах звенит.
        Дом, тем не менее, выглядит обитаемым. Неухоженным, но жилым. Активирую замок снова, приложившись ко второму знаку-ключу, отыскавшемуся за дверью. Как бы никто и не входил.
        По первому впечатлению, Пелер воспользовался домом, хозяин которого или живет в основном в другом месте, или просто большую часть времени проводит в разъездах. Что не отменяет варианта, при котором домом владеет - пусть и через подставных лиц - настоящий хозяин Пелера.
        Судя по всему, люди Пелера обосновались на первом этаже, используя одну на всех большую комнату, окно которой не было закрыто ставнями, в качестве спальни и кухни одновременно. Хорошо хоть, не гадили прямо здесь. Сам Пелер обосновался наверху, заняв две комнаты. Одну под спальню (там ставни на окне были закрыты), вторую под столовую и некое подобие кабинета. Здесь же, помимо старого письменного стола, нескольких полуживых стульев и продавленного дивана отыскалась в стене дверь, закрытая магической печатью - за ней хранилось оружие. Печать скрывала дверь и от глаз случайных посетителей - они видели на обоях лишь след от когда-то стоявшего тут шкафа. В оружейной обнаружились три ящика армейских винтовок, стеллаж с десятком охотничьих ружей, два ящика с уже знакомыми армейскими револьверами и несколько коробок с пистолетиками, ранее мне не встречавшимися. Нашлись и гранаты - аккуратно уложенные в отдельно стоявшем большом коробе. Патронов, естественно, тоже было в достатке. Как ни велик соблазн устроить тут "большой бум", приходится от этой идеи отказаться. Я еще надеюсь захватить беглого сержанта
живым.
        Потому все было возвращено на свои места - печати в том числе. Надеюсь, Пелер всего лишь освоил некоторое количество полезных в быту простейших заклинаний - из числа доступных не-магам. Не хотелось бы нарваться на обученного колдуна, даже низшего уровня.
        Бросив взгляд на большие часы, мирно тикающие на столе, с удивлением понимаю, что провозился почти час. Наверное, стоило было бы просто уйти и перекантоваться до завтра - когда придет экспресс на столицу - у старины Менера. Ведь не факт, что Пелер вернется сюда. И вернется если не один, то лишь с этой пятеркой, а не с сотней головорезов. Но, пожалуй, я все же попробую его подождать.
        В качестве укрытия выбираю комнату, примыкающую к спальне Пелера, но дальше по коридору от лестницы - я еще снаружи обратил внимание на слегка перекошенные ставни. Перекошены они не сильно, но вход во двор и дальняя сторона улицы просматриваются замечательно, увеличенный за счет перекоса сектор обзора позволяет. Вдобавок тут обои местами содраны и на стене, отделяющей меня от апартаментов Пелера, видна трещина, закрытая с той стороны лишь бумагой.
        Опаньки, а вот и тот, кого так ждали… Надо же, и Ксивен с ним. К чему бы это? Так, а одного из пятерки нет. Побежал куда с поручением? Скорее всего. Ладно, он мелкая сошка. А вот то, что Пелер привел Ксивена сюда, предполагает два варианта - либо Ксивен здесь и останется, поскольку мешает Пелеру, готовому наплевать на запрет и убить графа Урмарена до того, как тот покинет Ханаран… либо Пелер не намерен здесь больше оставаться. Даже на эту ночь.
        Так, один завис у ворот, присев на заранее вытащенный к ограде стул, другой явно отправился на задний двор. Остальные "пришельцы" двинулись к крыльцу и вскоре я потерял их из виду. Зато они вошли в зону слышимости.
        Один из молодчиков бывшего сержанта заглянул в мою комнату. Он явно не ожидал заметить здесь какие-то изменения и, не увидев ничего необычного в расположении мебели, накрытой пыльными чехлами, закрыл дверь. Громко так закрыл. Похоже, без шума выйти не получится - рассохшиеся створки закрылись плотно, со скрипом и хрустом. Хорошо хоть ключ в замке не повернул. Впрочем, его там не было. Ключа.
        Ладно, это потом. Пока аккуратно перемещаюсь к щели в стене. Оттуда доносится разноголосое "бу-бу-бу". Прижимаю ухо. Ага, Пелер, Ксивен, кто-то из людей Пелера… нет, этот получив распоряжения, уходит - слышны удаляющиеся шаги, потом хлопает дверь. Звук откупориваемой бутылки, шум льющегося вина. Слышно хорошо, хотя они в "кабинете" - голые стены плохо поглощают звуки. Скрип, похожий на старческий стон - кто-то сел на диван. А этот скрежет означает, что его собеседник предпочел стул.
        - Да, симпатичное гнездышко. Немного грязновато, но уютно, - узнаю голос Ксивена.
        - Неплохой домик. Запущенный, согласен, но крепкий. И просят немного. Может, и поселюсь потом. Только уже в открытую. Если, конечно, вернусь в Тигуру.
        - Что-то может помешать? - с чего ему так весело?
        - Вряд ли это случится скоро. Может, передумаю еще, - философски отвечает Пелер. У этого тоже настроение какое-то… благодушное. Судя по голосу.
        - Тебя надолго выпустили? - снова он. Уже совершенно иным тоном.
        - Не очень. Маркизе кое-что понадобилось, самой ей выходить нежелательно, я за нее пройдусь по дамским магазинчикам.
        - Успеешь?
        - А уже. Часа два точно есть, пока мои попутчики на рынке управятся. Им там много чего надо.
        - Это хорошо. Что его светлость?
        - Не знаю. Но, по-моему, он не особенно расстроился, когда я в город собрался.
        - Может, у него встреча с кем-то?
        - Чего не знаю, того не знаю. Любопытствовать не рискнул. Нутром чую, подозревает он меня. Не знаю только, в чем именно. У него фантазия богатая…
        - Может, лучше тебе не возвращаться?
        - Пока бояться нечего. Будь он уверен, ему доказательства и улики не требовались бы. Серая Стража это тебе не Департамент охраны порядка. Сам знаешь. Пока что ко мне претензий не больше, чем к любому другому. А сбегу сейчас - тогда до смерти прятаться придется.
        - Грохнуть его все-таки надо… - гнет свое Пелер.
        - Я же сказал: в Ханаране его трогать нельзя. Никто не будет разбираться, что он здесь делал. Все перетряхнут и перевернут. И наверняка найдут что-то, чего найти не должны.
        - Да понял я, понял. Еще и телеграмму от Глотара получил. Тоже считает, что надо дать графу добраться до Тероны. Там у него врагов куда больше.
        - Вот, а я про что говорю. Но в чем соглашусь, так в том, что тянуть с этим нельзя. Пока он не понял, против кого на самом деле идет.
        - Хочешь сказать, старый индюк недостаточно замазан?
        Это он случаем не принца Бархариха имеет в виду? Ксивен подтверждает мою догадку:
        - Вообще-то он как дядя императора изначально главный подозреваемый в любом возможном заговоре. После того как он в молодости с энтузиазмом вляпался в несколько дурацких историй, он, наверное, даже в уборную один не ходит. Я про суровую реальность говорю, а не про то, как он ее видит.
        - В смысле?
        - Я про то, что он думает, что облегчается в приятном одиночестве, а на деле кто-то все слушает, разглядывает, а может быть, даже ковыряет, разглядывает на свет и нюхает… - поясняет телохранитель маркизы. Пелер фыркает:
        - Да ну тебя! Хорошо хоть завтрак был давно, а для обеда еще рано… Так он что - вовсе не при чем?
        - Да как тебе сказать…
        - Да как-нибудь скажи.
        - А оно тебе надо? Если попадешься - сможешь умереть героем. А будешь знать - ославят предателем.
        - Скажешь еще, герцог тоже чист… словно белый лист?
        - С чего ты так решил?
        - А чего ж тогда Урмарена нельзя трогать, пока он границу Ханарана не пересек?
        - Ты же не дурак, Пелер, хоть сержантом прикидывался весьма убедительно. Подумай сам - кому этот герцог нужен на троне империи, кроме собственной кодлы? Даже ахтурская семейка предпочтет договориться с Бархарихом, потому что своего главу им не пропихнуть.
        - Тогда почему?
        - Да ну тебя, в самом деле. Неужели не понимаешь, что чем больше подозреваемых, тем лучше? В мутной воде легче оставаться не замеченным. Как думешь, никто не увидит связи между тем, что Урмарена здесь никто не тронул, и амбициями герцога? При "великой дружбе" между "серыми" и "красными"? Нашему делу такая каша только на пользу будет. Ты вот лучше объясни, каким ветром тебя в Меленгур занесло? Я уж, грешным делом, начал подозревать, что тебя списали. Ты же…
        - А что тут говорить… - хмыкает Пелер. - Вляпался там… в одну историю. Дурацкую. Из-за бабы. Едва не погорел по-настоящему. Повезло, что дознаватель попался из тех, кто благодаря родне по службе продвигается. Все ему враз понятно стало. Был бы там какой служака позубастее, я бы уже в рудниках кайлом махал на благо империи, если бы вообще жив остался. Спасибо Глотару, что оформили как обычный перевод по ротации, и личное дело подчистили, на случай, если б в Меленгуре кто захотел на него в центральном архиве взглянуть. А Меленгур - почти курорт… по сравнению с Лариньей.
        - Ну надо же… А про Ларинью ты зря так. Там сейчас тихо. Опять же грибы, ягоды…
        - Тьфу на тебя! Там во всей провинции жителей меньше, чем в Тероне даже без пригородов! Со скуки сдохнуть можно!
        - Со скуки? Прогуляйся при случае по Мертвому тракту от Сонейты до Ортинской пустоши - незабываемые впечатления гарантирую… Если живым дойдешь, конечно.
        - Сказки все это!
        - Сказки, говоришь? Этот Таннер, между прочим, прошел там…
        - Ну так жив и здоров вроде, что, нет?
        - Ага. Только память о прогулке ему начисто отшибло, по-моему. И о Ларинье тоже.
        - С чего ты взял?
        - Понимаешь ли… Бывал я в Ларинье. Давно, но бывал. И провел там достаточно времени, чтобы понять, что Таннер там либо не бывал вовсе, либо забыл о ней начисто. Я бы выбрал первый вариант, но он порой выказывает незнание вещей, которые положено знать с младенчества, где бы в империи ты не родился.
        - А может, он и родился вовсе не в империи?
        Ксивен фыркает:
        - Скажешь тоже. По виду он лариниец или сентерец, говор у него все-таки ларинийский, хоть и не слишком это заметно. И он точно не аркаец, а итангерцев я тоже видал.
        - Может, из какого вольного королевства? Магрии там, или Тинарии?
        - Вряд ли. Повадки не те.
        - Ладно, все это мелочи мелкие. Главное, что он для нас опасен.
        - Тут ты прав. Но вот вопрос на сотню империалов - где он сейчас?
        Хм, а ведь это очень хорошие деньги. Ответить, что ли? Не стоит. Могут не оценить шутку. И вот что печально - к своим выводам Ксивен пришел самостоятельно. Значит, я где-то прокололся и не заметил, причем явно не раз. Вряд ли он мог подслушать мои беседы с графом и бароном. Хорошо хоть чужеземцем меня не посчитал.
        Нет, придется засветиться. Отпускать их нельзя - не найду потом. Кроме того, здесь я рискую только собой. В плюс то, что остальные - внизу, им понадобится время, чтобы подняться. В минус - то, что эти два ублюдка нужны мне живыми.
        - Не важно, где он, - не соглашается Пелер, - важно, что не в этой комнате. и не в соседней. И не слышит нашего разговора.
        - Ладно, - вздыхает Ксивен, глядя на часы, - все это пустые разговоры. Мне пора. Хорошее вино, кстати. Постарайтесь завтра быть на вокзале и подбери мне людей… в попутчики. Сам в поезд не садись - спалишься, даже если Таннера там не будет. Тебя кроме него куча народу видела, всех мне не отвлечь.
        - Ясно. Сделаем, - звук шагов, скрип двери:
        - Виган!
        Хлопанье дверей, топот.
        - Командир?
        - Возьми Скима. Проводите моего друга, куда он скажет, потом возвращайтесь сюда.
        - Будет сделано.
        - И пришли ко мне Рыжего.
        Шум стихает - Ксивен с Виганом уходят. А ведь придется дать им покинуть это место. Ксивен от меня никуда не денется. А Пелера проще будет разговорить, если при нем будет меньше народу.
        Я перебираюсь к окну. В щель видно, как Ксивен с обоими сопровождающими исчезает за воротами. Не знаю, кто из них кто, но если тот, что держится увереннее - Виган, то это тот тип, что пытался застрелить меня своей трубкой. Тогда жетон Теневой гвардии достался мне от Скима. Карауливший у ворот, в котором я узнаю парня, которого на площади обозначил "обходчиком", идет к дому. Из-за двери доносятся тяжелые шаги. Видимо, это Рыжий. Похоже, пятый до сих пор не вернулся. Двое ушли с Ксивеном. Один сейчас с Пелером. Значит, и внизу тоже только один - иначе почему караульный покинул пост? Ладно, главное, что с Пелером только один боец. Может, он и крут, этот Рыжий, но он один. То, что меня до сих пор не обнаружили, лишь подтверждает, что мага у Пелера в команде нет. Это радует, а то мне уже начало казаться, что у наших врагов маг полагается даже хозгруппам.
        А теперь надо поспешить - вряд ли те два красавца будут гулять долго. Особенно, если они доведут Ксивена до какого-то условленного места и сразу двинутся обратно, а не будут вместе с ним ждать повозку. Да еще тот, что где-то шляется, вполне может вернуться даже раньше них. И хочется надеяться, что караульный будет следить за округой, а не прислушиваться к шуму наверху.
        Перемещаюсь к двери, толкаю - она неожиданно легко подается, но скрип издает изрядный. Слышен голос Пелера, что-то приказывающий недовольным тоном. Отскакиваю за дверь. Вовремя - в проем просовывается лохматая голова. Рыжая. Я не жду, когда увижу широкие плечи ее носителя, а сразу бью в висок рукоятью револьвера. Глухо хрюкнув, верзила валится вперед. На мое счастье, валится он на сваленные зачем-то в кучу чехлы для мебели, так что даже револьвер, выпавший из его руки, приземляется почти бесшумно. Лишь доски пола тревожно всхлипывают в момент приземления рыжего верзилы, да из чехлов падающее тело выбивает облако пыли.
        Проверяю пульс - нет, жив - и слышу раздраженный голос Пелера.
        - Эй, Рыжий, я сказал тебе лишь посмотреть, а не мебель переставлять!
        Что ж, не будем заставлять его ждать. Подхватываю револьвер верзилы - в отличие от моего он уже взведен, да еще и глушитель знакомого фасона на ствол навинчен - и выхожу в коридор.
        Раздраженный Пелер делает то же самое, но отстает на несколько мгновений…
        Как раз их ему не хватает, чтобы предотвратить встречу своей нижней челюсти с моим кулаком.
        Его глаза расширяются от изумления, а потом он с грохотом приземляется на спину, основательно приложившись затылком об пыльный ковер.
        И вот он лежит на диване, носом в пыльный чехол, руки и ноги связаны, на голове мешок, во рту кляп.
        Так, пусть пока полежит, наберется сил перед задушевным разговором. Выхожу в соседнюю комнату, схожим образом упаковываю Рыжего - кто его знает, вдруг он тоже в магии разбирается - и оттаскиваю за шкаф, чтобы сразу не нашли. Замираю, прислушиваясь. Снизу доносится тревожное поскрипывание досок - похоже, караульный слышал шум, но пост оставить боится.
        И вдруг звук шагов изменился. Неужели караульный решил подняться?
        Точно - свет, проникающий через неплотно закрытые ставни окна на лестнице, высвечивает на стене коридора колыхающийся силуэт. Делаю шаг назад в комнату, взвожу курок своего револьвера - наверняка караульный держит оружие наготове, так что и второй ствол будет кстати, пусть и без глушителя - и снова выныриваю в коридор, успев услышать, как стихли шаги.
        В следующее мгновение я вижу караульного, вскинувшего обе руки - в каждой, как и у меня, по револьверу. Вот только двигается он как-то странно. Да и тот ли это парень, которого я видел у ворот? Безумный взгляд, выпученные белки глаз, и с этим дико не совпадают совершенно нейтральные прическа и одежда. Страж, до этого молчавший, запоздало взвывает на самой высокой ноте.
        Обезумевший боец, на мгновение задумавшийся, что ему делать с новой целью - он уже успел ударить ногой в дверь, за которой на диване лежал его связанный командир, и прицелиться в открывшийся проем - выбрасывает левую руку в мою сторону, рыча что-то нечленораздельное.
        Четыре выстрела сливаются в один.
        За моей спиной пуля со звоном рикошетит от какой-то железяки, а обмякший противник распластывается на пороге. Его револьверы с грохотом падают на пол - один скользит в мою сторону, второй улетает куда-то в комнату.
        Надеюсь, никто в округе не обратил внимания на поднятый нами шум. Если услышал.
        Заглядываю в комнату. Демон его пережуй! Стервец все-таки попал. На мешке, скрывающем голову Пелера, вся левая сторона потемнела от крови. Но он жив - дергается и мычит. Стаскиваю мешок. Ага пуля лишь содрала кожу над ухом. Жить будет. Подхожу к окну - вроде тихо. Никого не видно. Возвращаюсь к раненому, останавливаю кровь, перевязываю. Спускаюсь к выходу и запечатываю магический замок, слегка поколдовав над настройками. Потом проделываю то же самое с задней дверью. Мало ли… Надеюсь все же, что мне не придется увидеть результат перенастройки. Теперь снять замки могу лишь я. При этом они беспрепятственно пропустят первых трех "посетителей" - исходя из наиболее благоприятного развития событий, при котором в дом первыми войдут где-то гуляющие бойцы Пелера. Правда, я узнаю об этом сразу, едва они переступят порог, а не когда они начнут в меня палить. И выйти наружу живыми без моего согласия они смогут лишь завтра вечером.
        Поднимаюсь обратно. Усаживаю Пелера на диване, расцепив для этого ноги и руки, снимаю повязку с глаз.
        Вижу взгляд, полный ненависти пополам с изумлением от узнавания. Потом он замечает труп, все еще лежащий в дверях, и я ощущаю его страх пополам с недоумением.
        - Только без глупостей. Будешь дурить - умрешь, причем не так быстро, как он, зато очень весело. Если понял, кивни.
        Он нервно кивает, я вытаскиваю кляп.
        - Ты его убил? - не может он удержаться от вопроса.
        - Да. Чтобы не дать ему убить тебя.
        - Тиклер хотел меня убить? - ему явно верится в это с трудом.
        - По-моему, он и меня готов был пристрелить за компанию, но шел он точно к тебе. Правда, не знал, что ты не сможешь ответить, как и твой рыжий приятель, потому прихватил сразу два ствола. Впрочем, ему это не помогло. Кстати, что ты сам думаешь об этом? Это может быть как-то связано с твоим сегодняшним гостем?
        - С кем?
        - Мне он известен как Ксивен, телохранитель маркизы Деменир.
        - Кто это? - включает дурака пленник.
        - Хм, мне показалось, что ты его хорошо знаешь. Причем именно под этим именем. Уж извини, но получилось подслушать ваш разговор. Много было интересного, в том числе и на мой счет. Но кое-что осталось для меня непонятным. Ладно, у меня мало времени. У тебя, кстати, тоже. Поговорим?
        - О чем мне с тобой говорить?
        - Думаешь, не о чем? Зря…
        Действительно, а с чего это я решил, что он будет сотрудничать добровольно? А не попробовать ли наложить заклятие правды? Как удачно, что Меченый им поделился… Ну-ка… О, кажется, получилось. Вон как его перекосило…
        - … Ладно, поехали. Имя?
        - Чье?
        - Для начала твое. Настоящее. Имей в виду - сержант Пелер находится в розыске за участие в заговоре против императора. Я могу пристрелить его при попытке к бегству. За это меня даже Ханаранская теневая гвардия не арестует.
        - Меня… зовут… Барес Пирен.
        - Звание?
        - Да какая тебе разница? Все равно потом окажется, что даже не рекрут. Считай, наемник.
        - Замечательно. Попробую поверить. Идем дальше. На кого работаем? - он вскидывается, потом отводит глаза, долго молчит, уставившись в пол, потом выдавливает:
        - Лучше пристрели.
        - А кто сказал, что это будет легко? Ладно, зайдем с другой стороны. Напоминаю - жалобы на плохую память не принимаются. Откуда ты знаешь Ксивена? Кстати, не надейся, что твои красавцы, которых ты послал его проводить, тебе помогут. Шаг через порог будет последним в их жизни, если они вернутся слишком быстро.
        - Что ты хочешь знать?
        - Собственно, два вопроса я тебе уже задал.
        - Моего нанимателя зовут Глотар. Думаю, имя не настоящее. Если это вообще имя. Согласен, этого мало, но я его никогда не видел. Человека, который меня вербовал, через неделю после вербовки я убил сам. По приказу Глотара.
        - Как тогда он выходил на связь? Отдавал приказы?
        - По почте, - мрачно улыбнувшись, говорит Пелер-Пирен.
        - Поясни.
        - Или письмом на адрес одной старушки в Меленгуре, у которой я иногда покупал продукты, если это было что-то не слишком срочное, или телеграммой, якобы ошибочно пришедшей на адрес управления. Иногда - курьером под магическим приказом. Ну, то есть, этот человек отдавал мне письмо и забывал о нем, обо мне и об отправителе, едва терял меня из виду. Ну, или когда доставлял ответ. Дважды одного курьера мне ни разу не присылали.
        - Что ж такого важного знали Весген с Кудером, если умерли прежде, чем сболтнули что-то хоть что-нибудь?
        - Этого я тебе не скажу. Я не был им прямым начальником - только присматривал за ними. Я ведь в Меленгуре, так сказать, "отлеживался на дне". Наверное, их куратор общался с ними лично - они ведь имели большую свободу действий как офицеры. Я, как сержант, выходить в город каждый день не мог. Могли выдать куратора, может быть. Не знаю, у меня с ним прямой связи не было. Запасные каналы связи, еще что-то, опять же.
        - Они знали о тебе?
        - Нет, только то, что рядом есть надзирающий за ними. У меня была своя команда. Телеграфист был двойным агентом - работал в первую очередь на меня, потом на них. Я знал обо всех их телеграммах, они о моих нет.
        Я тут же требую имена, он, болезненно морщась, называет. Пять человек, считая неудачника Хикрена. Надо же, а из них, кроме телеграфиста, по-моему, никого и не взяли. То-то майор Логирен обрадуется, но что делать?
        - Вернемся к твоему недавнему гостю. Откуда ты знаешь Ксивена?
        - Я вместе с ним учился в одной… скажем так, закрытой школе, - я вижу, с каким мучением он произносит даже эту обтекаемую фразу, и не настаиваю на точном ответе - еще помрет в мучениях, не рассказав чего-то более важного. Суть и так ясна.
        - Давно?
        - Ну… лет семь назад. Пережили… пару совместных приключений, вроде как даже подружились. Потом наши пути разошлись, но я несколько раз его встречал в столице, когда он приезжал с покойным маркизом Демениром.
        - Ясно… А когда тебя завербовал человек Глотара? И откуда Ксивен знает о Глотаре?
        - Завербовали меня еще до того, как я попал… в ту школу. В общем-то, и попал я туда благодаря Глотару. После… школы… Глотар сделал мне новые документы, новое лицо и устроил на службу в Серую Стражу. Откуда и с каких пор о нем знает Ксивен, мне неизвестно. Мы об этом никогда не говорили. Первый раз он упомянул о Глотаре, когда вас с графом в Меленгур принесло. Передал привет, так сказать - мой канал связи ему понадобился. Отправил по нему всего одно послание. Что было в послании - не знаю, видел незнакомый шифр, да еще заклятие сверху было наложено, голова сразу начинала раскалываться от одного взгляда на те буквы. Но я бы не удивился, если бы его раньше меня завербовали.
        - А Ксивен может быть причастен к тому, что Тиклер пытался тебя убить?
        - Вполне. Ему такое устроить - раз плюнуть, - уверенно кивает Пирен. Интересно, он сам-то хоть ощущает, что даже говорит уже иначе? - Это "Спящий убийца". Видел такое в действии. Заклинание сложное в плетении, особенно для человека, лишенного магического дара. Сам бы он такое не наколдовал, наверное, но если у него под рукой был достаточно сильный маг, то мало кто умеет пользоваться такими вещами более толково, чем Ксивен. А запускается оно легко. Слово-ключ и имя жертвы или как-то ограниченное место, тогда число целей не ограничено, хоть сто человек. Ключей обычно два - один по выполнении задания возвращает убийцу в спящее состояние, другой заставляет убить себя.
        - Выходит, Ксивен не будет ждать твоего появления на вокзале?
        - Выходит, что так. Видно, он решил, что лучше будет убрать меня сейчас, не дожидаясь, когда все кончится. Или даже получил приказ сверху. Я ведь засветился в Меленгуре. Я вот сейчас подумал - даже странно, почему меня сразу не убрали.
        - Тогда почему он сказал, что ты должен прийти на вокзал?
        - Наверное, чтобы если я выкручусь, он бы мог узнать об этом.
        - Где ты нашел этих людей? Тиклера… и кто там еще?
        - Всех, кроме Рыжего - через Дилика. Рыжий работал на меня еще в Меленгуре, и уехал оттуда вместе со мной. Но он здешний. Кстати, где он?
        - В соседней комнате. Без сознания, но живой. Мне лишние трупы не нужны. Приказ сверху… Допускаешь, что это приказ Глотара?
        - Я бы не очень удивился.
        - Кстати, а Дилик - это кто?
        - Хозяин "Трех бочонков". Мой связник от Глотара. Сразу скажу, что Дилик тоже никогда не видел Глотара. Он вообще мелкая сошка, хоть и очень пузатая.
        - Ладно, об этом мы еще поговорим, наверное. Что еще хотел спросить… Фамилии Камирен и Мархен тебе что-нибудь говорят?
        - Говорят, конечно… Они оба побывали в Меленгуре незадолго до вашего появления. Камирена прежде не встречал и ничего о нем не слышал. Велика империя… сам понимаешь. Меня заранее предупредили, что он может на меня выйти, но этого не случилось. Мархена видеть доводилось пару раз, в Тероне, даже близко, но общих дел с ним не имел. Просто познакомили нас… на всякий случай. Ну, и слышал о нем… разное. Впрочем, ничего особенного. А когда он в Меленгур прибыл, то виду не подал, что меня знает. Ну, и я к нему тоже не лез. Он отправил несколько зашифрованных телеграмм, но что в них было, я не знаю.
        - Ясно… Дальше: кому наступил на хвост граф Урмарен?
        - Если ты до сих пор не в курсе, то лучше тебе оставаться в счастливом неведении. Глядишь, жив останешься. И даже здоров.
        - Спасибо, конечно, за предупреждение, но оно запоздало. Меня могут убить уже просто за то, что видели рядом с графом. Никто не поверит, что я ничего не знаю, проведя рядом с ним несколько месяцев. Так что лучше рассказывай.
        - А что рассказывать-то? Думаешь, у меня все ниточки в руках? Зря, я тут сам кукла на ниточке…
        - Из вашего разговора я понял, что принц Бархарих и герцог Ханаранский если и участвуют в этой игре, то в качестве разменных фигур. Так?
        - По крайней мере, мне всегда казалось, что старый индюк до сих пор готов ухватиться за любой шанс умереть императором. А Ксивен это подтвердил. Я, правда, до последнего думал, что за всем этим стоит здешний герцог, но оказалось, что это тоже не совсем так. В том пироге куда больше слоев.
        - Ксивен может знать больше тебя?
        - Думаю, он точно знает больше меня. Учти, я почти год безвылазно просидел в Меленгуре, и последние новости ко мне доходили плохо, разве что в виде слухов.
        - Ясно. Ты знаешь, где сейчас граф Урмарен?
        - Понятия не имею. Честно. Ксивен очень опасался, что я устрою ему какую-нибудь пакость в Ханаране, несмотря на запрет Глотара. Поэтому так и не сказал, где тот скрывается. Посылать своих людей последить за Ксивеном я не рискнул.
        - Почему?
        - Потому что в магии Ксивен куда более сведущ, чем я, не говоря уже о моих красавцах. Засек бы на раз. И церемониться не стал бы. Это во-первых. А во-вторых, всех, кроме Рыжего, я нанимал здесь и доверять им настолько не мог. То, что Ксивен не знал Дилика, пока я его к нему не привел, еще ни о чем не говорит. Может, он просто прикидывался, что не знает.
        - Еще вопрос. За что ты ненавидишь графа? Мне показалось, что ты лично заинтересован в его… устранении.
        - Не показалось. Это и в самом деле личное. Мне без разницы, вообще-то, кто стоит во главе всего этого безобразия, и чем оно закончится. Только то, что граф Урмарен на другой стороне, по-настоящему имеет для меня значение…
        - А если без поэзии?
        - Десять лет назад из-за него мой старший брат угодил на каторгу, а отцу навсегда запретили покидать наше поместье в Ахтуре, хотя отец виновен лишь в том, что не сдал его властям. Я тогда служил в армии - меня уволили, хотя никаких поводов для этого не давал.
        - Погоди… Поместье? Так ты дворянин?
        - Да. Но всего лишь нер. Невелика потеря.
        - Тебе видней… Что стало с твоим братом?
        - Через год отец узнал, что Арвел даже не доехал к месту отбывания наказания. Его убили в пересыльной тюрьме. Подробностей нам не сообщили. Тело не выдали. Где он похоронен - тоже неизвестно. А потом я выяснил, что брат ввязался в то дело не по собственной глупости, а действовал по приказу графа. Но тот не вмешался, когда Арвела арестовали. Не вмешался, когда судили. И ничего не сделал, чтобы брат остался жив. Теперь ты понимаешь, что мне есть за что желать ему смерти?
        Повисает долгая пауза. Судя по тому, как расслабились мышцы его лица, он вот-вот освободится от запрета. Жаль, рассказал он не очень много. Но достаточно, чтобы его грохнули свои же - если узнают. Все же, надо поубавить ему градуса ненависти. Граф пока что нужен мне живым.
        - То есть мертвым ты брата не видел?
        - Нет… - Пирен в недоумении уставился на меня. - Что ты хочешь этим сказать?
        - Лишь то, что порой не все так, как кажется. Тебе не приходило в голову, что твой брат может быть жив?
        - Почему тогда он так и не объявился? Ведь уже десять лет прошло?
        - Не знаю. Но я спросил бы графа, прежде чем убить его.
        - Наверное, я так и сделаю. Если смогу до него добраться. Но с этим, похоже, придется подождать. Ничего, ждать я умею.
        - Кстати, откуда у тебя документы лейтенанта личной гвардии герцога? Которые ты городской страже показывал?
        - А у тебя откуда удостоверение лейтенанта Серой Стражи? Думаю, из того же ящика.
        - Но ты выглядел очень правдоподобно перед стражниками. И к чему тогда Ксивен сказал, что ты хорошо изображал сержанта?
        - Ты тоже был очень убедителен - если бы я не знал, что лейтенанта Сидена никогда не существовало, я бы не сомневался в том, что ты он и есть. Или, если тебя зовут иначе, ты все равно офицер Серой Стражи - пока Ксивен не рассказал мне, при каких обстоятельствах ты оказался рядом с графом. Что касается меня, то до того, как моя жизнь полетела под откос, я закончил военную академию, стал офицером. Так что я был лейтенантом. Пусть и армейским, пусть и недолго.
        - Что-то я не понимаю. Ты хочешь сказать, что тебя выперли из армии, из-за того, что твой брат ввязался в какой-то заговор?
        - Если бы я служил в обычной пехоте, меня бы не выперли. Разве что пришлось бы взводом до самой пенсии командовать. Но я служил в Полынном полку. Там другие порядки.
        - Полынный полк? Ахтурские лесовики?
        - Они самые.
        - Тогда понятно. Последний вопрос. Что ты будешь делать, если я сейчас просто уйду?
        - Что тут сказать… До начала этого разговора я попытался бы убить тебя. А сейчас не испытываю к тебе ненависти. Ты какой-то… Нет, не знаю, что не так… Скажи, почему тебя тогда посадили в камеру с теми наемниками, а не разместили вместе со свитой графа? Одного я вроде видел среди людей Мархена. Неужели только для того, чтобы ввести нас в заблуждение?
        - И для этого тоже. К твоему сведению, он действительно из отряда Мархена, второй - из отряда Камирена. Оба - последние оставшиеся в живых. Их я тоже мог убить еще до Меленгура, и это сильно упростило бы мою жизнь.
        - Почему же ты этого не сделал?
        - Потому что они не убили меня. Сначала в силу стечения обстоятельств, потом сознательно. А потом я дал им уйти, когда их пребывание рядом с нами окончательно утратило смысл. Граф, к слову, какое-то время очень хотел от них избавиться понятно каким способом.
        - Что же заставило его передумать?
        - Они успели спасти ему жизнь, хотя уже знали, что он хочет от них избавиться.
        - Что тебе нужно от меня? - после еще одной долгой паузы говорит Пирен.
        - Представь себе, что мне будет достаточно, если ты просто выйдешь из игры.
        - Это все? - его взгляд прямо излучает недоверие.
        - Достаточно. Во всяком случае, пока. Думаю, у тебя еще будет шанс отблагодарить меня. А сейчас тебе стоит исчезнуть. И как можно скорее. Твои хозяева обязательно попытаются избавиться от таких, как ты. Особенно, если победят.
        - Это почему же?
        - Потому что не смогут спать спокойно, пока где-то будут ходить по земле люди, знающие правду об их победе. Да и не захотят они делиться этой победой. Или ты не знал, что героем легче всего стать посмертно?
        Он нервно хмыкает, но лишь молча кивает - согласен, мол. Потом поднимает голову и с мрачной торжественностью говорит:
        - Клянусь, что не встану на твоем пути.
        И я ему верю. Потому что пока он говорил, я смотрел ему в глаза. Снял уже знакомое заклятие - "убийцу болтунов", а вместо него вложил кое-что совсем другое. Но это другое сработает позже, а пока… Есть более срочное кое-что. Страж снова зашевелился.
        Я перемещаюсь к окну и в щель между шторами вижу над оградой головы Вигана и Скимена, приближающиеся к воротам. Вот они входят в ворота, на ходу доставая оружие. Надо же, даже не скрываются.
        - А мальчики уже вернулись, - говорю Пирену, который все еще сидит на диване - ноги-то, как и руки, связаны.
        - Кто? Виган и Скимен? Ну, кого я с Ксивеном посылал…
        - Они-они. Оружие зачем-то подоставали еще за воротами… - хмыкаю я.
        - Если учесть, что о тебе они не знают, выбор ответов невелик, - криво улыбается он. - Жаль, что ты Рыжего вырубил. Он - хороший стрелок. Ладно, обойдемся без него.
        - В смысле?
        - Думаешь один отбиться? Развяжи меня.
        - Да?
        - Да. Если они тебя положат, я проживу ненамного дольше тебя. Я не боюсь умереть, но хотелось бы не так глупо покинуть этот мир.
        - Лучше скажи - они могут подняться сюда другим путем? Не по лестнице от главного входа?
        - Вроде нет… - неуверенно говорит Пирен. - Лестница только одна.
        - Еще вопрос: дом крепкий?
        - Ну, лет двадцать точно еще простоит… Ты это к чему?
        Вместо ответа вытаскиваю из коробки, стоящей в оружейном шкафу, две гранаты. Выхожу в коридор. Внизу гулко хлопает дверь. Слышен невнятный шепот, тихий скрип половиц. Звук меняется - кто-то шагнул на лестницу… Вот скрип ступеней усилился - ага, значит, и второй начал подниматься. Очень хорошо.
        От двери до лестницы шагов десять. В светлом пятне на стене коридора возникает темный контур чьей-то головы. Отбросив искушение пустить гранату по полу, бросаю ее, целясь в тускло светящийся лестничный пролет.
        Металлическое яйцо, летящее по небольшой параболе, ударяется в край пролета, подскакивает, но невысоко, и, наткнувшись на противоположный край, скрывается внизу. Слышен крик, непонятный шум, а потом по ушам ударяет грохот взрыва. Из пролета вырывается облако пыли и дыма.
        Все?
        Я делаю шаг к дымящемуся квадрату и вдруг слышу хлопки выстрелов. Но стреляют снаружи - по окнам.
        Кого эти идиоты привели с собой?
        - Я же говорил - развяжи меня! - шипит Пирен, когда я, метнувшись обратно, наконец освобождаю его. Прихватив кое-что из арсенала, мы выбираемся в коридор. А дыма становится больше - похоже, от взрыва внизу начался пожар. Ладно, идем спасать Рыжего.
        - Что будем делать? - спрашивает Пирен, развязывая верзилу - я к нему соваться не рискнул, тот начал приходить в себя.
        - Ничего.
        - Почему?
        - Вряд ли их там много, судя по тому, как часто стреляют. А замки я перенастроил.
        Глаза Пирена слегка расширяются от удивления:
        - Что сделал?
        - Неважно. Главное - если они войдут в дом, то до завтрашнего вечера отсюда не выйдут.
        - А мы как выйдем?
        - Я могу открыть проход, а они - нет.
        - А если с ними есть маг?
        - Что сслуччилось? - в разговор вклинивается едва очухавшийся Рыжий.
        - Подробно - потом объясню, - отмахивается Пирен, - а если коротко - наши новые друзья нас предали.
        - А… А это кто?
        - Зови меня Сигус, Сигус Лиден, - опережаю я Пирена, уже собравшегося меня представить, тот лишь хмыкает. - Надо уходить. У нас гости. Незваные.
        Рыжий ощупывает себя, что разыскивая. Переглянувшись с Пиреном, протягиваю Рыжему его собственный револьвер.
        - Ага, спасибо, - улыбается он. - Ну что, пошли? Я тут вчера выход нашел.
        - Выход?
        - Ага. Не через дверь. Через дверь, - он выглядывает в коридор, все еще полный дыма, - сейчас, наверное, не получится. Разве что вперед ногами.
        Мы возвращаемся в покои Пирена, где он шустро сооружает ловушку в оружейном шкафу - хоть мы и прихватим с собой часть гранат, запас патронов и по паре запасных револьверов, все содержимое шкафа нам все равно не унести. Тем временем Рыжий наведался в комнату на другой стороне и подтвердил мои подозрения, что с той стороны нас тоже ждут.
        - Ну и где твой выход?
        Он ведет нас в одну из комнат, где пол зачем-то разобран. Рыжий тут же уточняет, что никто из "новых друзей" об этой дыре не знал - он обнаружил ее раньше, чем они, и сразу же закрыл комнаты на обоих этажах - точнее, просто приколотил парой гвоздей доску поперек двери. Пустых помещений в доме хватало, так что никто их не пытался открыть. Во всяком случае, приклеенная им у самого пола ниточка выглядела нетронутой.
        Внизу под дырой стоит шкаф с придвинутым к нему столом - почти лестница. Окна в этой комнате закрыты ставнями наглухо, но стекла разбиты, а ставни светятся дырками от пуль. Обстрел, пока мы спускались, прекратился. Слышны какие-то крики, больше похожие на команды. Все-таки, сколько их там?
        - Сюда, - Рыжий указывает на другой стол, в дальнем углу, перевернутый вверх ногами. Под столешницей обнаруживается еще одна дыра, ведущая в тоннель. Мы спускаемся туда, задвинув столешницу обратно. Невелика хитрость, но хоть не сразу сюда бросятся. Тоннель узкий и невысокий, так что мы идем по нему, пригнувшись и все время задевая стены. И, похоже, понемногу спускаемся. Чем-то чуть слышно пованивает. Канализация? Рыжий подтверждает мою догадку.
        - Нам еще повезло, что дом давно пустует. Иначе здесь дерьма по колено было бы.
        А кладка-то еле держится. Наверное, если тут гранату бросить, тоннель завалит. Озвучиваю эту мысль, Пирен тут же останавливается и принимается сооружать ловушку, не пожалев на нее двух гранат - для надежности.
        Усложнив жизнь возможным преследователям, движемся дальше, пока не упираемся стену - кто-то когда-то заложил проход. На совесть заложил и цемента, похоже, не пожалел - на толчок стена не отвечает. Потому, не сговариваясь, сворачиваем в боковой коридор, хотя дно его еще ощутимее уходит вниз. Впрочем, за поворотом нас всего через тридцать шагов останавливает сочащаяся влагой кирпичная кладка. И смердит здесь ощутимо сильнее. Присмотревшись - в тусклом свете магического светильника это видно не сразу - обнаруживаем, что влага на кирпичах доходит мне примерно до груди.
        - Ну что, сразу будем разбирать, или повременим с купанием в дерьме? - фыркает Пирен.
        - А мы где сейчас? - спрашиваю я.
        - В смысле?
        - Ну, все еще под домом, а если не под домом, то в своем дворе или в соседнем?
        - По-моему, все-таки в соседнем, - тихо, почти шепотом говорит Рыжий. - Тоннель тут общий с соседним зданием, оно тоже сейчас пустует. Хозяин вроде собирался делать ремонт, что-то даже начали делать - вот, тоннель этот перекрыли, чтоб налог какой-то не платить, а потом деньги ему на что-то другое понадобились, и все замерло. И так уже лет пять, наверное.
        - Откуда знаешь?
        - Бывал я тут раньше, тетка тут жила через дорогу. Померла, правда, два года уже как. Ну, и справки наводил, прежде чем заселиться.
        - Чего раньше не говорил?
        - Дык не спрашивал никто.
        - Ладно, что делать будем? - говорит Пирен спустя несколько минут. Лезть в канализацию, которая неизвестно куда выведет, по-прежнему не хочется никому. К тому же, за стенкой вполне может оказаться решетка. Молча разворачиваюсь и топаю обратно. Туда, где стена, перекрывающая тоннель, сухая.
        Остановившись перед преградой, провожу по ней ладонью. Словно ищу, где может сочиться поток воздуха. На самом деле я пытаюсь заглянуть за стену вторым зрением. Это трудно - камни крупные, кладка не халтурная…
        - Ну что тут у тебя? - шепчет Пирен за спиной. А я вдруг понимаю, что…
        - Быстро назад! - толкаю своих спутников назад в боковой тоннель.
        Мы добегаем почти до сочащейся зловонием стенки, когда грохот двойного взрыва бьет по ушам. Чей-то крик. И следом поток горячего воздуха, наполненного пылью, дымом, каким-то каменным крошевом врывается в наше укрытие.
        Пирен неслышно - всех нас здорово оглушило - шевелит губами и показывает на преграду - оказывается, вонючая стенка дрогнула, треснула и лишь чудом не развалилась. Но теперь зловонная влага не просто собиралась на кирпичах, а весьма приличным струйками стекала по ним. У подножья стенки уже виднелась приличная лужа, подбиравшаяся к нашим ногам.
        А вот там, где только что наши преследователи не заметили двойную растяжку, висела густая серая пелена.
        Разведка показала, что я не ошибся - от двойного взрыва обветшавший тоннель обвалился. Трудно сказать, какова длина завала. Но, надо думать, фору мы все же получили приличную. Главное, чтобы воздуха хватило. Еще этот звон в ушах…
        Возвращаемся к повороту. Каменная заглушка выглядела целой, несмотря на шлепок ударной волны. А вот кирпичи в стенах… Не выдержали. Пошли трещинами. А если…
        Коротко объясняю собратьям по несчастью свою идею. Они переглядываются и дружно кивают.
        Не знаю, сколько уходит времени на ковыряние ножами в швах кладки, но наконец отваливается один камень, другой, с противоположной стороны раскалывается склеившийся с камнем кипич…
        - Дайте-ка мне… - решительно говорит Рыжий и наваливается плечом на преграду. Слышен тихий хруст… Еще толчок, опять что-то потрескивает… Он снова упирается в камни… И вдруг преграда заваливается назад, раскалываясь посередине. Не успевший отступить назад, Рыжий падает вместе с ней.
        - Живой?
        - Да что мне станется-то? - он поднимается, морщась, отряхивается. - Пошли. Нечего тут рассиживаться.
        Теперь он идет впереди.
        Спустя четверть часа, подняв какой-то люк, мы выбираемся в подвал соседнего дома. Судя по всему, загонщики не предполагали, что мы можем вырваться сюда. Никого. Дом даже не оцеплен.
        А вот там, где мы совсем недавно были, творится что-то непонятное. Вокруг дома, из-под крыши которого все гуще валит дым, а кое-где вырываются языки пламени, бегают несколько человек и что-то кричат. Мы смотрим на это безобразие из чердачного окна - в торцевой стене здания, в котором мы прячемся, других окон нет.
        - Что теперь? - наконец спрашивает Пирен, с трудом оторвавшись от созерцания завораживающего зрелища разгорающегося пожара. Действительно. Не знаю, сколько человек сейчас внутри, но выйти до завтрашнего вечера они не смогут. А огонь вряд ли будет ждать столько. Пожарной команды по-прежнему не видно.
        - Подожди.
        - Чего ждать? Уходить надо.
        - Не волнуйся, ночевать здесь не будем.
        Он недовольно фыркает, но замолкает. Когда наконец мой слух улавливает первые звуки тревожного колокола, крыша с треском начинает проваливаться внутрь, выпуская наружу языки пламени и снопы искр. Спасать, похоже, уже некого.
        - Жалко, хороший дом… был, - бормочет Рыжий, Пирен молча кивает.
        - Зато вас, может быть, искать перестанут.
        - С чего бы это вдруг? - не понимает Пирен.
        - Думаешь, они по пеплу убитых опознать смогут? Там ведь хорошо горело. А признавать, что ты ускользнул, им перед начальством не с руки.
        - Тут наши интересы совпадают, - хмыкает он, поправляя одежду. Мы спускаемся вниз. Оглядываемся. С чердака не было видно, что вокруг пожарища собралось немало зевак. Конечно, стражники их сдерживают, но нам внутрь оцепления и не нужно. Выглядим мы, конечно, не лучше беглых каторжников, но хотя бы на них непохожи. Вливаемся в толпу, толкаемся пару минут для приличия и тихо уходим, сворачивая на каждом встречном перекрестке то налево, то направо…
        Спустя три часа мы стоим на той самой площадке, где позавчера я попрощался с Ангиром. Чистые лица, новая одежда, новые имена в документах, ну, и приятное урчание в животе. Увесистые саквояжи, в которых под разными приятными мелочами - револьверы, патроны к ним, гранаты… Через несколько минут отправится дилижанс на Ханор. Куда именно двинутся двое мужчин, что стоят рядом со мной, я не знаю, но вряд ли они задержатся в Ханоре и точно не в Терону отправятся потом.
        - Ну все, пора, - говорю я, завидев идущего к дилижансу возницу - его помощник уже занял свое место.
        - Пора, - соглашается Рыжий, обнимает меня до хруста в костях, и скрывается в темном нутре повозки.
        - Пора, - эхом вторит ему Пирен.
        - Насчет графа - поверь, все может оказаться не так просто, как ты привык думать. Не спеши. И удачи тебе. Авось, свидимся.
        - И тебе удачи. Если узнаешь что-то о брате…
        Молча киваю - что делать в этом случае, мы тоже обговорили. Дверца закрывается, дилижанс тяжело трогается с места и вскоре скрывается из виду.
        Опять один. И враг по-прежнему неизвестен.
        ЧАСТЬ 10. ВСЕ ДАЛЬШЕ… ВСЕ БЛИЖЕ…
        То ли бегство, то ли погоня, то ли просто дрейф по течению.
        И по-прежнему некого спросить, что больше похоже на правду.
        И неясно, устроит ли ответ, который может
        стоить свободы или головы даже…
        Стоять на месте смысла не было никакого. Поэтому сначала я двинулся в сторону вокзала, но на первом же перекрестке свернул направо, через квартал - налево, потом снова направо, превращая почти прямую линию в запутанный зигзаг. Застройка в этой части города сравнительно новая, порядка тут больше, заблудиться не должен. Улочка на этот раз попалась узкая и, так сказать, далеко не главная. Спешить пока некуда, можно потратить несколько минут на оценку ситуации. Итак, что имеем? Пелер-Пирен, помимо того, что я выбил из него в процессе допроса в догоревшем уже доме, впоследствии, уже добровольно, сообщил немало интересного. В основном, по мелочам, но нет сомнений, что граф Урмарен найдет всему этому применение - даже в моем представлении штрихи получались очень уж красочные. А казалось бы, все тихо-мирно, аж до скуки, в Аларийской империи…
        Только чтобы граф что-то с этим сделал, нужно эти сведения до графа довести, для чего его необходимо отыскать. А сделать это непросто. Не знаю, как именно и где отозвалось побоище в старом доме, но отозвалось точно - патрулей в мундирах городской стражи явно прибавилось. И наверняка появятся - если еще не появились - агенты, рядящиеся под обычных граждан.
        Ладно, если меня таки остановят - вон впереди на перекрестке промелькнул патруль, скользнув по мне ленивыми взглядами, - то что найдут? Перво-наперво, конечно же, деньги - сумма приличная (Пирен был щедр за счет бывших хозяев), но все же не запредельная. Документы - только на имя Лидена, все прочие лежат в тайнике в парке у вокзала. Довольно потертый револьвер старого армейского образца, уже снятого с вооружения, с небольшим запасом патронов. Охотничий нож, в открытую висящий на поясе в ножнах. Как чувствовал - не стал брать себе лишнего оружия. Лидену, как наемнику без контракта, иметь при себе целый арсенал не стоит - слишком подозрительно это будет выглядеть. А так, даже если и прицепятся, то лишь по случаю всеобщего шухера - скорее всего, проверят бумаги и отстанут… наверное.
        А если не отстанут, то просто потому, что настроены грести всех, кого не знают. Человек, ни разу не видевший меня вживую, имеющий при себе лишь мое описание или даже портрет, но сделанный в последние недели, скажем, в Меленгуре, вряд ли сумеет однозначно опознать во мне Шая Таннера - воспользовавшись случаем, я наконец побрился и постригся, а оделся хоть и в привычном стиле, но все же на местный манер, а не в духе северных провинций.
        Все же рассчитывать, что неприятности обойдут меня стороной, не стоит. Раз я не знаю, где именно укрылись мои попутчики, а бродить по городу сейчас… неинтересно, пожалуй, вернусь-ка я к старине Менеру. Все равно сегодня уехать не выйдет, а экспресс на столицу придет только завтра. К тайнику сегодня, пожалуй, не пойду.
        Несколько минут трачу на удачно подвернувшийся магазинчик. Хозяин с плохо скрываемым изумлением смотрит на меня - конечно, наемники в его понимании просто не могут интересоваться такими вещами - но молча приносит требуемое. На улицу выхожу с тщательно упакованным средством избежать личной беседы с графом, и в то же время - сообщить ему кое-какие известия. Проще говоря, там увесистая пачка листов хорошей писчей бумаги и, само собой, то, чем я буду на них писать. Ну, и конверт подходящего размера.
        Встраиваясь в паузы между патрулями, кружными путями добираюсь до переулка, в который выходит черный ход "Белого кота". Несколько раз ловлю на себе внимательные взгляды вроде бы случайных прохожих, но попыток прицепиться эти подозрительные личности не делают - тем более, что я на них вроде как не реагирую. Интересно, ищут кого-то определенного, или…? Вовремя все-таки Пирен с Рыжим свалили. Надеюсь, они уже выехали из города. Впрочем, даже если случилось чудо и на посты уже доставили нужные бумажки, эти двое тоже не только от ароматов канализации отмылись. Все же тайник лучше будет проверить завтра.
        Дверь мне открывает Остен. Парнишка явно рад меня видеть. Само собой, получив еще одну монетку. Едва я успеваю добраться до комнаты и распаковать свое приобретение, как ко мне стучится Менер.
        - Рад видеть тебя живым и здоровым, - церемонно начинает он, водружая на стол поднос. После того, как мы оба отдаем должное принесенному им вину, он, выдержав положенную паузу, спрашивает:
        - Надолго вернулся?
        - Нет. Завтра, скорее всего, уеду.
        - Что будешь делать?
        - Сегодня уже ничего, наверное.
        - Хм… Вся эта… суета на улицах как-то связана с тобой?
        - Нет, но зачем искать приключения себе на голову?
        - И то верно.
        - А что говорят? Что случилось-то? С чего так много стражников? Вчера куда меньше было.
        - Люди говорят, в нескольких кварталах отсюда заброшенный дом сгорел, ну, и убили там кого-то. Вроде даже из Теневой гвардии. Темная история. Ну, вот эти все паразиты и забегали.
        - Надо же… Не знал. Тем более, лучше не выходить.
        - Верно, лучше сидеть дома. А ты где был-то?
        - Да встретил приятеля, давно не виделись, никак не ожидал его встретить тут. Выпили за встречу, ну и… Перебрал, в общем. Хорошо, у него квартира рядом с той пивной, то ли дошли, то ли доползли, даже не скажу… Пока проспались, пока опохмелились - полдня и прошло.
        - То-то я смотрю, видок у тебя слегка помятый, а одежа новая.
        - Ага. Пришлось обновить.
        - Ладно, отдыхай. Как ужин будет готов, Остен тебе скажет. И это… Если стражники заглянут, что им говорить?
        - А правду. Есть, мол, постоялец, позавчера заселился, наемник вроде, без хозяина, но при деньгах, пьянствует тихонько третий день, никуда не выходит. А, сегодня меня зовут Сигус Лиден. Можешь это имя записать в свою тетрадку, что я все три дня у тебя жил. Чтобы не придирались.
        - Договорились. Много имен у тебя, как я погляжу…
        - Что делать, жизнь такая… разнообразная.
        - Да мне то что, ты, главное, сам в них не запутайся. Ладно, пойду, клиент скоро повалит, наверное… темнеет уже, - с этими словами Менер уходит.
        Запираю дверь, подхожу к окну. Площадь почти пуста - сегодня пассажирских поездов не будет, вокзал закрыт, вот и народу мало. Зато патрулей городской стражи в поле зрения сразу три.
        Ну-ну, пусть проветриваются. Надеюсь, к прибытию экспресса их энтузиазм поутихнет. Мне ведь еще билет надо приобрести - не факт, что кто-то мне его купит, так сказать, на всякий случай.
        А, может, ну их всех, а? Просто исчезнуть, никого ни о чем не извещая?
        Ведь уже не раз об этом задумывался. А когда "умер", и вовсе был вполне реальный шанс уйти, что называется, с концами. Конечно, ситуация сейчас не настолько хороша - в этом смысле. Надежных свидетелей моей "смерти" в этот раз взять негде. Кроме того, даже будь у меня эти свидетели, второй раз такой фокус не прокатит. Но, с другой стороны, очень похоже, что у графа все меньше времени. И он вполне может махнуть на меня рукой… на несколько дней, недель или даже месяцев. А потом я буду уже далеко.
        А сейчас… Прежде всего, надо уехать. И не откладывая. Оставаться не то что в Тигуре - вообще в Ханаране совершенно не следует. Но куда уехать?
        Можно, конечно, забыть пока о Тероне, дождаться обратного экспресса на Мелату - и доехать с комфортом, на это денег хватит, забрать свое добро из скромного банковского сейфа, может быть, даже заглянуть ненадолго к Барену… только именно ненадолго. И двинуть куда-нибудь в срединные или даже южные провинции. Так, чтобы и не окраины, но и не совсем рядом со столицей с ее суетой - потому как вряд ли в ближайшее время жизнь на Севере будет для меня спокойной. Во всякой случае, пока я не выясню, кто и зачем гонит меня на юг… И куда именно… Жаль, все же, что не принято здесь путешествовать просто так, а не с торговыми или дипломатическими целями. Я бы съездил и в Итангер, и на Олорские острова, и в Тинарию, и в Магрию, и в Раданор с Весторой… разве что в Аркай мне совершенно не хочется почему-то.
        Ладно, это все пустые фантазии. Точнее, преждевременные. Лучше будет все-таки добраться до столицы. Причем тем же экспрессом, что и остальные. Ибо чем скорее я уеду, тем лучше. Только не показываться им на глаза. И сведения графу все же передать. Но не лично.
        За окном становится все темнее. Вот и фонари по углам площади начали загораться.
        Зажигаю лампу, берусь за карандаш. И начинаю переносить добытые сведения на бумагу.
        Граф и компания, скорее всего, прибудут на вокзал к самому отправлению экспресса. То есть, появятся или нет - будет загадкой до последнего момента. И неизвестно, какие последствия будет иметь то, что посланный за мной человек, возможно, погиб. Впрочем, если он жив, но не видел нападавшего - это не сильно меняет картину. Вполне можно предположить, что это был я - особенно если посыльный остался жив.
        Хотя мне все равно сподручнее купить билет заранее. И как быть? Взять билет, сесть в поезд, едва объявят посадку, и уехать в любом случае? В конце концов, адрес столичного особняка барона мне известен. Однако не факт, что сведения не потеряют ценности, пока я буду добираться туда.
        Но и ждать до самого отправления на платформе и остаться, если они вдруг не появятся - не вариант. Граф и остальные вполне могут покинуть город иным путем, если еще этого не сделали. И что тогда? Следующий экспресс будет лишь через неделю. Местный поезд до Тероны отправится лишь на следующий день после прохождения скорого, да и ехать будет намного дольше.
        Решено. Завтра доберусь до тайника, заберу остальные документы - нечего им там валяться - и возьму билет. Пожалуй, на какое-нибудь пока не засвеченное имя. После чего вернусь сюда и выйду перед самым прибытием экспресса. Вряд ли Ксивен будет ошиваться на вокзале или рядом с самого утра - он, по идее, должен быть при госпоже, - но там наверняка может оказаться достаточно желающих установить мое имя, знающих, к тому же, как примерно я выгляжу.
        Просыпаюсь рано, но выхожу из дверей "Белого кота" лишь после того, как открылся вокзал и заработала касса.
        На площади почти никого нет. Лишь у здания вокзала стоят четыре повозки - видимо, посыльные своих предусмотрительных хозяев прибыли за билетами с утра. Торгового люда нет вовсе - рано еще. Местный поезд из столицы - на котором прибудет вызванная графом подмога - придет через пару часов. А пассажиры экспресса и вовсе не их покупатель.
        На людей, что прибудут из Тероны, я не рассчитываю. Они меня не знают, как и я их, никакого условного знака у меня нет. Я для них чужой. К тому же, не факт, что они будут в форме Серой Стражи. Скорее, и одеты они будут совсем неприметно, и повозка будет ждать где-нибудь в переулке за пару кварталов от станции. Ладно, забыли.
        Патруль городской стражи с подозрением косится в мою сторону, когда я выхожу из привокзального парка, точнее, из зарослей, скрывающих дерево с тайником, но заспанная физиономия убеждает их в моей благонадежности и они проходят мимо, даже не остановившись. Ладно, пора за билетом. Вхожу в здание вокзала. За те двое суток, что я здесь не был, ничего не изменилось. Почти ничего. На щите рядом с окошком кассы появилась листовка с красноречивой надписью большими буквами "Разыскиваются". И три портрета "особо опасных преступников".
        Появилась она только что - я видел, как в какую-то служебную дверь из зала вышел служащий в черной униформе. И в руках он держал тонкую пачку похожих листовок - видимо, намереваясь развешать их по всей станции.
        Ну-ка, кто на портретах? Вполне ожидаемо - "Угас Пелер, сержант, дезертир". Рядом "Редас Герсен, рядовой, дезертир" - вот как, видимо, зовут Рыжего. Надо же, и он, оказывается, служивый…
        И в качестве вишенки на торте я, собственной персоной - "Шай Таннер, наемник, может выдавать себя за офицера Серой Стражи". Ну, и краткое описание - примерный возраст, рост, телосложение и так далее.
        С трудом подавив в себе желание сразу же развернуться и быстренько убраться отсюда подальше, пока меня никто не приметил, вглядываюсь в портреты. А неплохой художник им попался. Или без магии не обошлось, или Ксивен сам рисовать умеет - второе вероятнее. При желании можно опознать и Пелера-Пирена, и Рыжего… если, конечно, рядом с портретом поставить. У Пирена на портрете усы, которые он сбрил, зато нет бороды, которую он прилепил. У Рыжего наоборот - теперь нет бороды, зато появились усы. А что со мной? Мдааа… Неужели я так плохо выгляжу? Зверская морда. Детей пугать можно. И каторга по мне плачет, несомненно. Не знаю, что водило рукой художника, но он определенно перестарался. К тому же, на моем лице нет сейчас той щетины, которой он меня так щедро украсил. Хотя взгляд похож, пожалуй. Не стоит рядом стоять, чего доброго, кто-то еще уловит сходство.
        Подхожу к окошку, просовываю деньги и паспорт.
        - Один билет до Тероны.
        Несколько уточняющих вопросов, лязганье какого-то механизма - и вот уже в моих руках серый картонный прямоугольник с широкой зеленой полосой поперек. Номер вагона, номер места, имя и статус пассажира. Теперь я Увис Ганцер, механик из Градены.
        Представляться наемником я не рискнул. На механика я, может, и не очень похож, но в железяках все же разбираюсь. Смогу изобразить. А сейчас надо уходить, больше тут нечего делать.
        Спокойно прячу билет и сдачу, выхожу на крыльцо. Из четырех повозок на стоянке осталась одна, две уже уехали, третья именно сейчас отъехала и вот-вот скроется из виду. Патруль городской стражи, подпирающий угол вокзала, окидывает меня равнодушными взглядами. Еще одна тройка стражников пасется вдалеке.
        Возвращаюсь к Менеру, и снова с черного хода. Будет лучше, если стражники не увидят, что я туда заходил с площади. В комнате меня уже ждет торба с продуктами в дорогу. На кровати лежит одежда, вполне приличествующая новоиспеченному механику - уходя, я попросил Менера подобрать мне что-нибудь, в чем я не буду похож на наемника. Немного не по размеру, но для поездки сгодится. Все "ненужные" документы перемещаются на дно мешка, как и револьвер. На сверток с документами накладываю заклинание невидимости, сочиненное собственноручно - так, глядишь, и дорасту когда-нибудь до полноценного мага. Забавно, эта мысль меня уже не раздражает. Заклинание ограничено во времени - продержится лишь трое суток (до Тероны должно хватить), зато получилось закрыть сверток наглухо - я его и сам не вижу, ни первым, ни вторым зрением. Над ними укладываю наемничье одеяние, еще выше - продукты и все, что пригодится в пути "Увису Ганцеру". Мда, увесистый мешок получился. И объемистый. Зато понять, что в нем есть что-то "не совсем законное", будет сложнее, чем если бы он был почти пуст. Револьвер "прятать" не стал - к бумагам
на имя Ганцера, как и к прочим, прилагалось разрешение на оружие.
        Три часа дневного сна, сытный обед, и вот мы уже прощаемся с Менером у черного хода. Мой кошелек слегка худеет. Кто знает, придется ли еще раз побывать в Тигуре, но лучше будет, если расстанемся по-хорошему.
        Когда я выхожу из переулка, до прибытия поезда остается примерно час. Патруль, прошедший со стороны вокзала, уже удалился на приличное расстояние и на меня они не оглядываются. Людей на площади заметно прибавилось, а вот стражников - нет, но хорошо ли это, судить не возьмусь. Побродив среди торговцев и даже купив какую-то мелочь, добираюсь до входа на посадочную платформу, показываю контролерам билет и паспорт, прохожу за ограду и устраиваюсь на лавке у стены здания вокзала, рядом с какими-то солидными бородачами - то ли торговцы, то ли богатые крестьяне. Они неспешно обсуждают виды на урожай, потом разговор переходит на какие-то новые сельскохозяйственные машины. Названия мне незнакомы, но по деталям я понимаю, о чем речь, и решаюсь влезть в разговор. Так что когда на перроне показывается парочка подозрительных типов, один из которых держит в руке знакомую листовку, наша троица, увлеченная беседой, не вызывает у них никакого любопытства. Краем глаза замечаю еще две такие же двойки, курсирующие мимо нас с отсутствующим видом, но и их взгляды не задерживаются на нас ни на мгновение.
        Наконец до нас доносится гудок. Вскоре увенчанный белым султаном дыма локомотив вплывает в поле зрения. Да, это совсем не то, на чем приходилось перемещаться до сих пор. Более длинный и высокий паровоз, выкрашенный, к тому же, не в черный, а в серебристый цвет, совсем иные обводы, отчего он немного напоминает огромную пулю, другие - и по расцветке, и по отделке, и по размерам - вагоны.
        Мы сидим на лавке, терпеливо дожидаясь, когда состав остановится, когда начнется и закончится высадка пассажиров. Наконец объявляют посадку и я прощаюсь со своими новыми знакомыми - наши места в разных вагонах. Занимаю свое место в купе - моими соседями оказываются двое офицеров-артиллеристов, едущих в отпуск, и немолодой мужчина, по виду чиновник или банковский служащий. Офицеры сели в Норосе, их попутчик - в Мелате. Ехавший на моем месте сентерский фермер сошел в Талоре. Пристраиваю свой багаж, один из офицеров выходит на перрон, я - следом, но лишь в коридор - окна там смотрят на здание вокзала.
        Паренек, до того лениво подпиравший стену вокзала, уставился на меня с сонным выражением лица. Служащий, проходящий мимо, не обращает на него внимания - конечно, Остена здесь знают. Отрицательно киваю головой - нет, еще рано.
        Как я и предполагал, едва раздается гудок и чей-то зычный голос объявляет, что до отправления поезда осталось пять минут, на перрон тут же выкатываются знакомые кареты. Процесс, ранее мною виденный, сейчас происходит в обратном порядке, и заметно быстрее. Толком не разобрать, где кто, но графа и барона выделить несложно, а Тиану и Ольту ни с кем не спутаешь. Так, а это, наверное, Меченый - остановился, повел глазами в мою сторону… Почувствовал взгляд, что ли? Отодвигаюсь от окна - пусть ВСЕ думают, что меня тут нет. Главное я увидел. Все они здесь. И Ксивен тоже. Со злорадством отмечаю, что вид у него помятый и напряженный. Это хорошо, пусть понервничает.
        Все же любопытно, если он в курсе, что Пирен не должен появиться (он ведь действительно не придет), то почему в напряжении? Просто не уверен, что тот мертв, или уже извещен каким-то образом, что все пошло не так, как планировалось… или все-таки испытывал к "Пелеру" дружеские чувства?
        Киваю Остену - пора. Паренек подбегает к проводнику, стоящему вне кольца охранников и протягивает вытащенный из-под куртки конверт. Проговаривает заученную фразу и бежит прочь. Проводник, пожав плечами, прячет конверт за отворот куртки, прилагавшуюся к нему монету - в карман. Все верно - он должен отдать послание графу лично, после того, как поезд тронется. Если бы адресат не появился, Остен отдал бы конверт мне.
        Кареты уезжают, вроде бы все прибывшие в них поднялись в вагоны - на перроне никого нет, кроме проводника, еще одного человека в такой же униформе, ну, и кого-то из свиты графа - видимо, охранника. Повадки незнакомы, значит, кто-то из вновь прибывших. Так, а это кто? Из-за здания вокзала появляются шестеро мужчин. Судя по одежде - из торговой братии, но не купцы, а, скорее, приказчики. Быстрый шаг, в руках почти одинаковые то ли пузатые портфели, то ли уплощенные саквояжи. Что за делегация? Причем направляются к нашему вагону, к дальнему от паровоза тамбуру. Надо же. Идут наугад или хотят пройти по вагону, посмотреть на попутчиков?
        Возвращаюсь в купе - выходивший на перрон артиллерист уже вернулся, - но дверь не закрываю. Угадал - все шестеро проходят мимо открытого проема. Вполне ожидаемо скользят взглядами по нашей компании. Страж молчит, но вот мне почему-то эти взгляды не нравятся. Так не потенциального клиента оценивают, а возможную угрозу. Радует лишь одно - никто из них не похож на мага.
        Тут же начинается нервное шуршание-бормотание в коридоре. Как оказалось, билеты шестерым "приказчикам" достались в разные купе, и они принялись меняться с уже едущими пассажирами, чтобы разместиться всем вместе в соседних купе. При этом сразу предлагали весьма щедрую "компенсацию за беспокойство". Смысл в подобном, конечно, есть - до Тероны четыре дня пути, и лучше провести их в знакомой компании, чем притираться к случайным попутчикам. Особенно, если получилось поменяться так, чтобы в этих купе чужих не было вовсе.
        Все это и кое-что еще я узнаю у словоохотливого проводника заодно с ответом на вопрос, когда можно будет заказать чаю. Не нравятся мне эти "любители комфорта". Как и то, что разместилась подозрительная шестерка в ближнем к голове поезда конце вагона. В случае чего трудно будет их опередить. Впрочем, если мои подозрения оправданы, время у меня все же есть - со слов проводника, Ханаран мы покинем только завтра днем, а если шестерка подчинена Ксивену, то до пересечения границы провинции будет сидеть тихо. До этого нас ждут только две остановки - одна на закате, другая завтра утром. Экспресс останавливается только на крупных станциях, вроде привязанных к административным, торговым или промышленным центрам.
        И что я могу сделать?
        Мне неизвестно, как разместились мои недавние спутники. Знаю только, что в головных вагонах - и вряд ли все поместились в одном. Пока неизвестно, передал ли проводник послание и если передал, то отдал ли его именно графу, причем без посторонних. Неизвестно, как отреагирует граф на мою писанину. В письме не говорится, что я буду в поезде. Охрану наверняка несут новые люди, которые меня не знают. Паролей или условных сигналов на такой случай у меня нет. Моего описания у них может не быть. Надеяться на то, что на крайнем посту будет кто-то, знающий меня в лицо, не приходится - слишком мало таких осталось. А прибывшие из Тероны даже если поверят бумажке с подписью и печатью Фогерена, где гарантия что для подтверждения моей личности не позовут первого попавшегося, и этим первым не окажется кто-то из телохранителей Тианы? Нельзя спугнуть Ксивена раньше времени. Хотя, наверное, лучше спугнуть, чем позволить ему убить графа Урмарена. Ведь, скорее всего, церемониться убийцы не будут, и умрет не только граф.
        А что если попробовать "отыскаться" на одной из этих остановок, чтобы вынудить Ксивена и его банду покинуть поезд? Может получиться, ведь численный перевес будет не на их стороне, а если еще лишить их шанса на внезапность… Таннер, а оно тебе надо? Ты же вроде решил остаться в тени?
        Гудок. Откуда-то издалека доносится приглушенный лязг, и вот уже пейзаж за окном начинает медленно меняться.
        Вскоре появляется проводник с подносом. За чаем знакомлюсь с попутчиками. Оба артиллериста - оба лейтенанты - служат в полку, расквартированном в Норосе. Служат там уже третий год. Марсен - уроженец столицы, Вернегер - чуть пониже приятеля и пошире в плечах, да и лицом круглее, - едет к родителям, живущим где-то в Западной Аларии. У каждого при себе револьвер. Нужды особой нет, но и не запрещено. Хорошо, в общем, что при оружии - мой нынешний арсенал в случае чего даже на двоих толком не разделить.
        Мой третий попутчик - действительно банковский служащий. А молчалив и не слишком весел, потому что едет на похороны старшей сестры. Это мне шепотом сообщает Вернегер, когда господин Альмелен ненадолго выходит из купе.
        Тигура давно скрылась из виду. Здешние пейзажи отличаются от оставшихся за хребтом. И леса неуловимо другие, и поселения попадаются чаще, причем не только на пределе видимости. И даже еще не везде убранные поля кое-где подходят совсем близко - меньше чем на тигу - к насыпи, по которой несется экспресс. Именно несется, выдавая никак не меньше тридцати тиг в час - железный путь здесь проложен с меньшими кривизной и перепадами высот, чем в Уларе или Сентере. Здесь, наверное, и местные поезда ходят быстрее, и грузовые. И двухколейные участки для расхождения встречных составов встречаются чаще, и малые станции не такая редкость - мы их видим чуть ли не каждые полчаса. Говорят, дальше путь и вовсе имеет две колеи - от южной границы Ханарана до самой Тероны.
        Господин Альмелен, оказывается, воевал в Ларинье. Простым пехотинцем, в последний год войны, но все же… Так что лейтенанты смотрят на него с немалым уважением. Приходится на ходу сочинять легенду о том, что отслужил три года в транспортной роте, где, мол, и выучился на механика - выглядеть сугубо гражданским человеком в такой компании чревато некоторой неуютностью. Упоминать же Серую Стражу не хочется. Хоть попутчики и не ханаранцы, но столица все ближе, и шутить этим все опаснее.
        Проводник уносит опустевшие стаканы, выхожу за ним в коридор. "Приказчики", похоже, сидят тихо - в коридоре никого из них нет. Их купе, как я уже знаю, - первые два за каморкой проводника. Наш вагон - шестой. Предпоследний из семи пассажирских, в число которых входит и поставленный четвертым вагон-ресторация. Всех вагонов - десять. По крайней мере, столько их было, когда объявили посадку. Сразу за паровозом - почтово-багажный, в конце состава - крытый вагон для лошадей и платформа с чьей-то каретой. Но это мелочи, куда важнее, что между мной и графской компанией самое меньшее три вагона с совершенно посторонними людьми. И не факт, что среди этих посторонних нет ни одного "контролера", а то и целой команды "дублеров" уже виденных мной "приказчиков". Хотя мне все больше кажется, что никого там нет и в поезде ничего не случится. Предыдущие неудачи должны были их хоть чему-то научить. Скорее, графа попытаются ликвидировать уже в Тероне, причем не на вокзале, а, скажем, где-нибудь на пути к его особняку или даже в самом особняке. И совсем другие люди. Просто Ксивену нужна группа огневой поддержки, для
прикрытия… в случае раскрытия.
        Пока что двери обоих купе "приказчиков" плотно закрыты. Тем лучше, они меня тоже лишний раз не увидят. Кстати, учитывая размеры их багажа, можно быть уверенным, что есть они будут в ресторации. Со слов проводника, можно заказать и доставку еды прямо в купе. Правда, это дороже, причем заметно. Но мне выбирать не приходится - так что я прошу проводника принести мне меню для ленивых и богатых или как это тут называется.
        Дверь тамбура открывается, в коридоре возникает один из шестерых. Похоже, обедать ходил. За ним появляется еще один. Обмен мимолетными взглядами, этакое вежливое любопытство. А ведь очень похоже, что идущий первым у них за старшего. Из купе, где скрываются эти двое, появляется третий, тут же выходит еще один "приказчик" из соседнего купе. Видимо, в стенку постучали, раз не в дверь. Значит, в ресторацию они по двое ходят, при этом кто-то один хотя бы остается на месте. Разумно. Неплохо было бы взглянуть на оставшуюся парочку, но торчать в коридоре ради этого точно не стоит. Мало ли кто еще бродит по вагонам - например, Ладер с Меченым. Возвращаюсь к себе.
        Молча улыбаюсь в ответ на недоуменный взгляд господина Альмелена, он утыкается обратно в книжку. Что-то духовное, судя по символу на обложке. Лейтенанты на мгновение отрываются от незнакомой мне настольной игры и после узнавания возвращаются к явно увлекшему их процессу. Попросить, что ли, чтобы научили? Вдруг пригодится. Но меня пока больше занимает другое. Насколько я прав в своих предположениях? Ведь внутренний страж может и проигнорировать угрозу, не затрагивающую меня лично.
        Солнце постепенно сползает к горизонту. Впрочем, до темноты еще далеко. Зато последняя на сегодня станция уже скоро.
        Просто сидеть в купе быстро надоедает, чтобы завалиться спать, нужно согнать Марсена, а мне не хочется этого делать - пусть играют. Альмелен же погружен в чтение, поэтому я снова выхожу в коридор, где натыкаюсь на проводника. Тот, на мое счастье, ничем не занят, и мы с ним начинаем долгий разговор обо всем понемногу, в том числе и о том, что происходит в нашем экспрессе именно сейчас. Как я и предполагал, граф и компания заняли все свободные купе в первых двух вагонах - уже в заднем тамбуре второго стоят сразу двое крепких парней, чей вид не оставляет сомнений в том, что они там делают. Даже проводников пускают лишь с сопровождающим. Свое нежелание питаться в ресторации объясняю ему тем, что видел среди пассажиров своего бывшего начальника, с которым не хочу там встречаться. Сигрел - так зовут проводника - понимающе кивает и тут же предлагает мне поужинать с ним - мол, так будет веселее. Я соглашаюсь, он убегает. За ужин приходится заплатить - бесплатно Сигрел мог взять только на себя, но все же стоит это дешевле, чем если бы его принес в мое купе официант.
        Когда я вернулся к себе, Альмелен уже ушел ужинать. Офицеры все еще играли, причем Марсен выглядел расстроенным - видимо, удача улыбалась не ему.
        Мое место было внизу, напротив Альмелена, потому что занимавший его до меня и сошедший в Тигуре фермер был в годах, к тому же невысок и грузен, поэтому верхние полки достались офицерам. Артиллеристы, закончив игру, - Марсен и в самом деле проиграл - отправились вслед за старшим товарищем. Воспользовавшись паузой, проверил свой багаж и оружие. Револьвер в порядке, мешок никто не трогал. Ковыряться в вещах попутчиков не буду, а вот вторым зрением на них посмотрю…
        Надо же, даже простеньких сигналок нет. Честные люди. Ну и чудненько. Не знаю, можно ли рассчитывать на них в случае чего, но хоть мешать не будут - уже хорошо.
        Выглядываю из купе. Коридор пуст. Курильщиков среди попутчиков нет, что ли? Сигрел, высунувшись в коридор, цепляет меня вопросительным взглядом, отрицательно качаю головой - нет, спасибо, ничего не надо.
        Часа через полтора, когда солнце уже село, а ночь не вступила в свои права окончательно, поезд начал замедлять ход. Город Палимур. Как и Тигура - центр сегета. После лесистого севера здешние пейзажи выглядят немного непривычно - поля, деревни, порой разделенные очень небольшими промежутками, небольшие леса, больше похожие на рощи… Хотя почему-то не кажутся чужими. Неужели я бывал на юге… в прошлой жизни?
        Соседи после сытного ужина явно поклевывают носами. Но терпеливо ждут, пока мы не отправимся дальше - чтобы сон не перебивать. Глядя на это, окончательно отказываюсь от мысли использовать господ офицеров в своих планах. Пожалуй, лучше помогу им крепче заснуть, чтобы под ногами не мешались, если ночью что случится.
        Большая, чем у Тигуры, удаленность Палимура от Ханора заметна и не слишком вооруженному глазу. Городок невелик - при том, что застройка в основном в один-два этажа и не слишком упорядоченная. Фактически центров у него два - относительно новая часть у станции и несколько кварталов вокруг мэрии, в сумерках выделяющихся сгустком огней. На слабо освещенном перроне небольшая группа будущих пассажиров. Едва состав останавливается, она почти сразу делится надвое - трое направляются к голове поезда, остальные - к хвостовым вагонам. К нам вроде никого. И, кажется, кто-то здесь высаживается. Заслышав шелест открывающейся двери, ныряю обратно в купе. Нечего отсвечивать.
        Минут через двадцать раздается гудок и состав, очень мягко тронувшись с места, начинает плавно набирать скорость. А мои попутчики - укладываться спать. Не то чтобы рано собираются вставать, но делать в поезде все равно особо нечего. Больше проспишь - быстрее доедешь, усмехаясь, излагает нехитрую мысль Вернегер, заворачиваясь в одеяло. Мне остается лишь присоединиться.
        Спокойной ночи… Увис Ганцер из Градены.
        Но сон не идет. Мне не дают покоя эти шестеро. Между нами полвагона - как их отслеживать, если лично мне они не угрожают? Пока, во всяком случае, внутренний страж их игнорирует. Перебраться в соседнее с ними купе не выйдет - там едет какое-то семейство, и едет до самой столицы. Так, стоп. Я же умею ставить магические замки. Причем такие, которые впускают, но не выпускают. А если… доработать заклинание? Сделать из него не замок, а датчик? Чтобы сообщал о входящих-выходящих, и как-то отражал наличие у них оружия… или хотя бы наличие металла свыше определенной массы - револьверов и гранат легче десятка гвоздей я пока не встречал. С ножами в этом смысле хуже - случаются и такие, что весят меньше, чем все металлические детали в одежде и обуви.
        На плетение "исправленного" заклинания уходит большая часть ночи - слишком часто ошибаюсь, делая исправления и дополнения наугад. Хорошо хоть, неправильные шаги сразу не ложатся в узор заклинания, не вынуждая проверять его работоспособность на практике. Что мне самому кажется немного странным - прежде мне казалось, что заклинания обычно создаются легендарным методом тыка. Долгим перебором возможных сочетаний. Или кто-то незаметно мне подсказывает? Уже под утро, совершенно обессилевший, выбираюсь в коридор и осторожно "рисую" датчики над дверями тех двух купе. Будем надеяться, действительно ничего не напутал и не упустил, и хотя бы в пределах внутреннего объема вагона сигнал услышу. А еще очень надеюсь на то, что "приказчики" не разбудят меня слишком рано. В крайнем случае, датчик можно использовать и как замок - чтобы запереть их там, если понадобится. Вложенной в заклинание энергии должно хватить до Тероны - если, конечно, эти красавцы не будут бегать туда-сюда слишком часто. И если, само собой, не обнаружат его раньше и не заглушат. И если мы не задержимся в пути. Главное, что магическая защита
вагона не будет блокировать мою поделку - даже в режиме замка это не оружие. Впрочем, использовать сию фиговину как запор я особо не рассчитываю. Закупорить купе наглухо на манер банки с крышкой почти невозможно, чисто технически - из-за тонких стенок между купе, да еще и окно соприкасается с защитой всего вагона, а это неустранимый разрыв, перекрываемый лишь скоростью поезда. Разве что заставить запертых потерять время - заклинание тогда продержится несколько минут, самое большее. Но иногда и этого может оказаться достаточно.
        Возвращаюсь обратно, вроде бы никем не замеченный, забираюсь под одеяло и тут же проваливаюсь в сон. Почти мгновенно.
        Несмотря на мою готовность к худшему, так ничего и не случилось. И вырванный из сна кусок удалось большей частью наверстать - "подследственные" встали, может, и не поздно, но не выходили долго и, судя по сигналам, ограничились походом в ресторацию - как и прежде, попарно. В купе к ним никто не входил. Мне завтрак, по времени больше походивший на обед, принесли прямо в купе - денег, конечно, немного жаль, но очень уж не хотелось нарваться на кого-нибудь из тех, кому незачем было знать о моем присутствии в поезде. Ночью наш экспресс шел медленно, в половину тише дневного хода, так что гудок возвестил о приближении следующей станции - последней в пределах Ханарана - лишь ближе к полудню.
        Город Хинамор не похож ни на Тигуру, ни на Палимур, - по крайней мере, из окна вагона. Хотя так же является центром сегета. Прежде всего он, в отличие от прочих лежит в стороне от железного пути - до городских окраин никак не меньше тиги. Но просматривается город хорошо - видимо, потому что располагается на небольшом плато, имевшем легкий, но все же хорошо ощутимый наклон в сторону станции. за дальним краем плато видна темная полоса - верхушки деревьев. Видимо, за городом начинается обратный склон, поросший лесом. Сразу за вокзалом начинается поселок, где, по всей видимости, живут лишь те, кто на станции работает. Подступы к городу и станции занимает лес, почти как на севере, но пространство между станцией и городом представляет собой огромное поле, разрезанное пополам дорогой. Причем поле неравномерно отливает бледной зеленью, то есть засеяно лишь дикой травой. Вдобавок оно еще и охватывает город на манер полумесяца - постепенно сужаясь к дальним от станции краям, а потом и вовсе растворяясь в лесу. Почему такой лакомый кусок земли никак не используется, было непонятно. О том, что поле может быть
чем-то вроде до сих пор вспоминаемой без малейшего удовольствия Ортинской пустоши, думать не хотелось.
        Я сижу, глядя в окно на видневшиеся вдали аккуратные домики, и любуюсь мирным пейзажем, старательно задвигая подальше неприятное воспоминание. В этот раз мне не нужно выходить в коридор, чтобы увидеть перрон, вокзал, да и сам город - все находится с той стороны, на которую смотрит окно купе. Опять несколько человек село в поезд и примерно столько же спустилось на перрон, потом ждали, пока прицепят еще одну платформу с каретой и загрузят лошадей - похоже, в столицу направлялся кто-то из местных аристократов.
        Сигналка снова дзынкнула. Два человека вышли из первого купе. Куда их понесло на этот раз?
        Вот и ответ. Двое "приказчиков" идут к зданию вокзала. Один из них - тот, кого я мысленно назначил старшим.
        Еще один "дзынь". То же купе. То есть третий тоже вышел. Видимо, просто в коридор - в его купе не осталось никого, и раз из соседнего никто не высунулся, то он не должен уйти дальше, чем может видеть свою дверь.
        Посмотреть на него, что ли? Моих попутчиков в купе нет - Альмелен ушел обедать еще перед остановкой и пока не возвращался, артиллеристы вышли, что называется, размяться. Открываю дверь и, старательно изображая зевок, переступаю через порог.
        И едва не выпадаю из образа.
        Это тот самый парень, которого "Пелер" куда-то отправил и который так и не вернулся. Значит, в штурме дома он не участвовал. Пирен знал его как Нейзела. Настоящее ли это имя, он не знал. Впрочем, важнее другое. Эта шестерка если и не связана с Ксивеном напрямую, то в любом случае, это не простые попутчики. И наверняка Нейзелу знаком тот мой портрет, что "украсил" розыскную листовку. Вот меня лично он не видеть, скорее всего, не мог - тогда на привокзальной площади его рядом не было, он, видимо, задержался на перроне и в попытке схватить меня не участвовал. Узнал или нет?
        Внутренний страж молчит. Угрозы нет? Неужели не узнал? Лениво разворачиваюсь, захожу обратно в купе, успевая заметить, что Нейзел, проводив меня равнодушным взглядом, вернулся к созерцанию леса по эту сторону путей.
        Их старший с напарником тем временем обошел вокзал и двинулся к домику с эмблемой телеграфа над крыльцом. Неужели могут быть какие-то инструкции вдогонку? Или они отчитываются? Хотя вполне возможно, что и то, и другое.
        "Дзынь". Похоже, Нейзел вернулся в купе. Интересно, а он должен был сидеть внутри и не высовываться или мог выйти в коридор? О, что-то они быстро. Я вижу, как старший с напарником вышли из домика телеграфа и чешут к поезду. По лицам ничего не понять, но, по крайней мере, мрачную решимость не излучают и это успокаивает.
        Наконец возвращается господин Альмелен. Он выглядит довольным, значит, сегодня повара ему угодили. А может, случилось что-то еще. Его тянет поговорить, но он не знает, о чем можно поговорить с механиком. Ладно, поможем человеку. Про войну я, пожалуй, расспрашивать не буду. А вот почему бы не разузнать про место, в котором лежат мои деньги? Ну, допустим, не мои, а моего приятеля, куда-то надолго уехавшего.
        Альмелен с радостью хватается за знакомую тему и важным видом рассказывает мне о том банке. И кто управляющий, и насколько он хорош и как банкир, и как человек, и что за люди у него работают. Ну, не то что бы с именами, адресами и привычками, но все же картина получается довольно полная. Радует, что деньги мои деться никуда не должны, как и прочее содержимое сейфа.
        Тем временем возвращаются лейтенанты, отчего наш разговор как-то сразу сворачивается. Точнее, переходит на впечатления от города, который мы вот-вот покинем.
        Артиллеристам Хинамор тоже не понравился. Разве что воздух показался им очень чистым.
        - Как-то неуютно тут, - пожаловался Марсен, - и это поле… Как будто кладбище там было, и ты об этом знаешь, хоть никаких признаков и нет.
        Вернегера передернуло при этих его словах.
        - Точно. У меня тоже мелькнуло ощущение, что тут совсем недавно какое-то побоище было, и трупы только вчера убрали.
        Ну надо же. А я-то думал, что переволновался и грезится мне. Надо будет потом разузнать, что тут такое было. И ведь явно не тыщу лет назад - тут бы тогда никакого города не стояло. Разве что руины, как там, где я был совсем недавно.
        - И верно, нехорошее место, - соглашается Альмелен. - Я слышал, что тут и поселений настоящих в округе нет почти. Старый имперский тракт тиг за двадцать в стороне проходит, так до него лишь пара-тройка деревень вдоль дороги, да у самого тракта село какое-то. А так - только хутора одни, и от хутора до хутора чуть ли не день пути, если пешком. Железный путь здесь проложили, чтобы на строительстве сэкономить - тут и короче, и местность ровнее. Да еще после войны тут руду какую-то нашли, или что другое, главное - совсем рядом с городом, и завод поставили. Работает и даже прибыль приносит. Город до того хирел понемногу - только за счет того, что центр сегета, держался. А теперь даже расти начал. Со мной в банке человек работает, отсюда родом. В прошлом году ездил в Хинамор, родственников навещал, - поясняет Альмелен.
        - Что-то не видно никакого завода, - хмыкает Вернегер. - Город ведь как на ладони. Ни корпусов, ни труб. И на станции складов нет.
        - Мне-то откуда знать, где он тут? Может, за лесом. А, может, под землей.
        Артиллеристы смотрят недоверчиво, потом пожимают плечами. Час от часу не легче. Если воздух так чист, что же этот завод производит? И почему безобидный вроде бы пейзаж вызывает такие тягостные ощущения? Нет, лучше всего - поскорее проехать это место. А уж потом разузнать, если еще интересно будет.
        Наконец поезд трогается, и странный город понемногу уплывает назад, а потом и вовсе скрывается из виду. Вместе с ним исчезает и это непонятное наваждение. Лейтенанты, повеселев, снова садятся играть, а Альмелен вытаскивает свою книгу. До следующей станции часа три. Чем заняться? Перетряхивать багаж при попутчиках не хочется, да и нечего там в порядок приводить - времени на сборы было достаточно. Вот почитать я ничего не прихватил, а ведь в том магазинчике и книги были. Не разорился бы, если бы взял парочку. Глядишь, и доехал бы быстрее.
        Но это не самое грустное. Через два часа экспресс пересечет границу Ханарана. Конечно, Нейзел и компания будут сидеть тихо не только до этого момента, а, самое меньшее, до той самой следующей станции, а то и дальше. Просто до этой черты они точно ничего не сделают, а дальше все может быть. Могут пристрелить графа перед станцией, а там, пользуясь суматохой, скрыться.
        А это будет - если будет - уже в провинции Валенар. Валенар, к слову, вдвое больше Ханарана по территории. За ним - Восточная Алария, потом столичный округ. Эта следующая остановка - довольно крупный валенарский город. Как его там? Далерус?
        Точно. Далерус. И известен тем, что он тут вроде Гинзура на севере. Местная торговая столица. Это значит, что в Далерусе полно, прежде всего, никому не известных приезжих. И эта шестерка, согласно билетам следующая до Тероны, тоже маскируется под торговую братию. То есть, велика вероятность, что нежелательных попутчиков прибавится. При этом отследить, откуда они взялись, будет практически невозможно. По вполне понятным причинам. Это уже не окраина империи, где на экспресс садятся не просто так, а все тщательно взвесив. А дальше по маршруту административный центр Валенара - Дигерон, как и Далерус - узел многих местных дорог. То, что билеты у нашей шестерки до столицы, вряд ли не позволит им сойти в том же Дигероне - если планы изменятся.
        Кстати, что там у нас? Ага, по-прежнему хотя бы один из каждой тройки находится в купе. С оружием или магическими артефактами никто не входил и не выходил. И пока не попытаются что-то внести или вынести, подтверждения, что у них это есть, не будет.
        Выйду-ка я в коридор, пока соседи не начали коситься на мою задумчивую физиономию, и подумаю, что мне делать дальше. Как-то не клеились у меня разговоры с этой компанией. Видимо, механик был для них чем-то хоть и уважаемым, но все же мало понятным. Общей темы для бесед как-то не находилось. О войне говорить я опасался, о каких-то событиях последних лет тоже. Впрочем, если бы я продолжил изображать наемника, было бы, наверное, еще хуже - несложно себе представить, как должны относиться к наемникам те, кто присягал императору, а для работника банка наемник немногим лучше бандита. Может, попросить Сигрела помочь перебраться в другое купе? Хм, но там, скорее всего, будет то же самое, только в другой упаковке. Эх, не нашлось среди трофеев паспорта какого-нибудь крестьянина с окраин, проще было бы дурачком прикидываться. Правда, тогда бы пришлось ехать совсем другим поездом.
        Сигрел сидел в своем закутке и, пользуясь затишьем, собирался чаевничать. Услышав о моей беде, он лишь посмеялся. Мол, в чем проблема, парень, если у тебя деньги есть? Были б большие праздники какие, тогда бы народ валил в столицу, а так - места всегда найдутся. Можно и целое купе выкупить. Оно, конечно, такой каприз на весь перегон от Мелаты до Тероны, обойдется недешево, но большая часть пути позади, а для начальника поезда разницы нет - один пассажир в купе или нет, если этот один за все места заплатит. В общем, он пообещал узнать, есть ли такие купе в других вагонах, и дать мне знать в течение часа. Наш, правда, отпадал сразу - места еще были, но выменять целое купе уже не получалось. Собственно, по вполне понятным причинам рассчитывать приходилось лишь на третий, пятый или седьмой, причем у каждого были свои плюсы.
        Сразу, как за окном мелькнул знак, извещающий, что мы въехали в Валенар, Сигрел постучался в дверь - принес чай. Выставляя стаканы на стол, он незаметно подмигнул мне - мол, готово. Минут через десять он заглянул снова, забрал пустую посуду. Выждав немного, я вышел из купе.
        - Ну что? - спрашиваю, когда Сигрел, воровато окинув взглядом коридор в оба конца, закрыл дверь.
        - Как тебе сказать, - замялся он. - Короче, про наш вагон я тебе уже сказал.
        - Я помню.
        - Так вот, оказалось, что в пятом и седьмом места еще были, но на них в Далерусе уже проданы билеты. Так что поменяться не получится. В билетах же места указаны. Если б не это, можно было бы все оформить - комар бы нос не всунул. А так - если всплывет, уволить не уволят, но в черный список надолго попаду.
        - Так что - никак?
        - Я не сказал никак, я сказал - как посмотреть. То есть не знаю, понравится ли тебе.
        - Выкладывай, а я уж решу, - прерываю я его колебания.
        - Ладно. Короче говоря, в третьем вагоне есть одно купе. Там два купца едут, но они в Далерусе сойдут.
        - И что, в Далерусе никто эти билеты не выкупит?
        - Тут дело в том, что купцы брали их до Тероны - ехали на встречу с кем-то из своей братии. А у того планы изменились, пока они собирались, и он сейчас в Далерусе, и телеграмму им об этом прислал вдогонку. Мол, если не хотите ждать меня в столице целую неделю, давайте встретимся тут. Только получили они ее лишь в Хинаморе, и пока они думали, что им делать - в столицу-то им тоже надо - поезд дальше пошел, и что места освобождаются, мы в Далерус сообщить не успели. Поэтому на эти места билеты раньше, чем поезд придет на станцию, не продадут - если, конечно, желающие найдутся. А если мы предъявим их как уже проданные, вопросов вообще не будет. Так что решай, но быстро. Мне ответ сейчас нужен, мне еще к начальнику поезда с Тагрисом идти.
        - Тагрис - это…
        - Проводник того вагона. Так что скажешь?
        - Я согласен. Я смогу занять все купе? Ты ведь говорил, что это возможно.
        - Ну, там место вдвое дороже, чем тут. То есть, надо доплатить… И за помощь тоже, сам понимаешь.
        А то я не понимаю, что тут одними словами благодарности не обойдешься. Сигрел называет сумму. Мда… Мало того, что я билет до Тероны уже купил, а деньги тут возвращают, только если ты успел его сдать обратно до прибытия поезда (во всех прочих случаях они остаются в кассе), так еще и не просто надо оплатить два билета от Далеруса до Тероны полностью, чтобы ни с кем купе не делить - в головных вагонах все они двухместные, - а сумма, которая будет разделена между моими благодетелями, тянет на еще один билет с хорошим прицепом… Ладно, не пешком же идти. В конце концов, я все еще расходую деньги, которыми со мной поделился Пирен. Легко пришли - легко ушли. Зато никто мешать не будет. Куда более существенным минусом, чем финансовые потери, выглядит то, что перейдя в другой вагон, я не смогу контролировать шестерку. Зато окажусь у них на пути, а не за спиной. Все равно рассчитывать на помощь соседей по купе - в случае чего - не приходилось.
        Отсчитываю названную сумму и мы оба выходим в коридор. Я возвращаюсь к своим попутчикам, Сигрел исчезает за дверью тамбура.
        Когда гудок обозначает приближение Далеруса, в моем кармане уже лежит новый билет. Попутчикам, которые с удивлением взирают на мои сборы - я ж вроде до столицы ехал - скармливаю вполне правдоподобную историю о случайно встреченном знакомом, у которого в купе есть свободное место. Впрочем, мне приходится дождаться, когда экспресс двинется дальше, и только тогда расстаться с этой троицей.
        Пока поезд стоит, я успеваю заметить, как к телеграфу успевают прогуляться и уже знакомая парочка "приказчиков", и граф с бароном в сопровождении охраны. Телохранителей маркизы не видно, как и ее самой. Но здесь многолюдно, даже больше, чем в Мелате, что значит - торговая столица региона…
        Кстати, а вот и решение - как сообщить о шестерке и при этом не засветиться. Телеграф. Но сам я туда пойти не могу, посылать Сигрела тоже накладно. Впрочем… Выхожу в тамбур, подзываю млеющего от безделья паренька в черной униформе. От возможности получить за пару телодвижений свое дневное жалованье он не отказывается, и я вручаю ему бумажку с уже написанным текстом. Ну, и монету, конечно. Так, "приказчики" уже вернулись в вагон - быстро управились. Наверное, новых инструкций не получили, а докладывать пока не о чем. Да и граф уже вышел с телеграфа - значит, удивиться, что кто-то отправляет ему отсюда телеграмму, сможет только в Дигероне. И то хлеб. Поезд трогается, но я успеваю увидеть своего посланца, старательно машущего и кивающего мне - отправил, мол. Замечательно. Теперь можно перебираться.
        Я прощаюсь с артиллеристами и Альмеленом, подхватываю свой мешок и топаю за Сигрелом - во-первых, он лучше знает, куда идти, во-вторых, его спина - не самое худшее прикрытие от лишних взглядов. На мое счастье, в ресторации безлюдно - видимо, никто не любит, когда поезд разгоняется и все немного подрагивает. Вот и нужное купе. Пока я устраиваюсь, Сигрел приводит Тагриса, знакомимся. Правильно, это не повредит. Сигрел, получив втихаря еще одну серебряную монету, исчезает. Тагрис, после того, как я с ним договорился насчет ужина в купе, тоже.
        Сигрела я все-таки попросил присмотреть за шестеркой - не то чтобы пасти их круглосуточно, но хотя бы сообщить о "гостях", если таковые будут замечены. Зря, что ли, я ему столько денег отдал?
        Пока экспресс приближается к Дигерону, я пытаюсь себе представить, что мог предпринять граф - если, конечно, получил письмо. Интересно, а если не получил - как он поймет мою телеграмму? Во всяком случае, внешних признаков какой-либо активности я не заметил, хотя письмо должно было достичь адресата еще вчера. Неужели оно до сих пор у проводника?
        Мое копание в мыслях прекращает Тагрис. Ужин. Проводник только разворачивается, чтобы уйти, как из-за двери доносится невнятный гул. Тагрис, пожав плечами в ответ на мой недоуменный взгляд, сообщает:
        - Наверное, граф из первого вагона в ресторацию двинулся. Он без охраны не ходит, оттого и шумно так.
        - Один ходит?
        - Нет, - правильно поняв мой вопрос, отвечает проводник, - обычно с дамой. Очень красивая, сам видел. Грустная только очень. С ними обычно еще одного дворянина вижу, но не всегда.
        Он уходит, прихватив поднос с пустой посудой. Жаль, нельзя спросить, кто охраняет графа в его походах в ресторацию.
        Через полчаса приходит Сигрел - видел кого-то, по описанию похожего на Ксивена, выходившего из купе, где едет старший шестерки, в то время, когда граф был в ресторации. И ушел гость в ту же сторону. Но никакой подозрительной активности ни до, ни после Сигрел не заметил. Неужели все-таки это всего лишь "группа эвакуации"? Неужели Ксивен для них настолько важен?
        Незаметно день подходит к концу. И вот уже солнце посылает прощальный привет, прежде чем скрыться за вершинами деревьев. Я выхожу в коридор, чтобы попросить Тагриса принести чаю. Проводник уходит в сторону ресторации, я разворачиваюсь к своему купе. Еще несколько шагов и я окажусь за спасительной дверью…
        Впереди лязгает запорный механизм, и открывается дверь тамбура. В неярком свечении дежурных ламп возникает женская фигура. Нет, не успею проскочить. Ладно, значит, пропустим даму. А она одна. Зачем ей понадобилось бродить тут без сопровождающих? Ресторация еще открыта, да, но все же довольно поздно…
        Останавливаюсь, стараясь не встретиться взглядом, отворачиваюсь - так, чтобы оказаться между окнами и лишний раз не подсветить лицо, - вжимаюсь в стену, чтобы не задеть.
        Она проходит мимо, тоже сдвигаясь к противоположной стороне коридора, чтобы, в свою очередь, не зацепить меня. Я же совершаю молниеносный рывок к своему купе, проворачиваю ключ в замке, сдвигаю дверь и вдруг понимаю, что не слышу ее удаляющихся шагов. Только стук колес по рельсовым стыкам.
        - Таннер?
        Что ж, теперь можешь себе признаться, что ее силуэт ты узнал сразу.
        Медленно поворачиваюсь на пороге. В шаге от меня Тиана Деменир.
        Пока я думаю, какой вариант ответа выбрать, она решительно впихивает меня в купе и задвигает дверь.
        Здесь свет гораздо ярче, чем в коридоре, и теперь ей не нужен мой утвердительный ответ. Она его и не ждет, пряча свое лицо у меня на груди.
        - Здесь… Живой…
        - А что со мной должно было случиться, ваша светлость?
        - Вы можете не называть меня так, хотя бы когда нас никто не видит?
        - Как же мне вас называть?
        - Не говорите, Таннер, что вы не знаете моего имени.
        - Не буду… Тиана.
        Она отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.
        - Я была уверена, что больше вас не увижу. Граф сказал, что специально оставил вас на вокзале с этими людьми, чтобы не лишать вас шанса уйти.
        - Но ведь за мной все-таки кого-то послали?
        - Вы бы сами не нашли нас, если бы решили остаться… Что? Кого-то? Вы не знаете, кого за вами послали?
        - Нет. Я его не встретил, - пожалуй, не стоит пока вываливать на нее всю правду. Подробности ей точно сейчас не нужны.
        - Но как тогда вы оказались здесь?
        - Простой расчет. Этот поезд - самый быстрый из известных мне способов покинуть Ханаран. А граф Урмарен очень ясно дал понять, что не хотел бы задерживаться в этой провинции. Кроме того, мне известен адрес барона Фогерена в столице, я пришел бы туда, если бы вы отправились другой дорогой.
        - Хватит, Таннер… Не говорите больше ничего, если можете говорить только о делах.
        - Простите меня, Тиана. Я согласен молча любоваться вами хоть до самого утра. Но даже если никто не видел, как вы ушли, вас скоро хватятся. И в первую очередь - ваши телохранители.
        - Они не знают, что я ушла. Это во-первых. А во-вторых, служат мне и…
        - Не спорю. Но они не должны знать, что я в поезде. Никто не должен знать.
        - Но почему?
        - Граф в своем расследовании копнул слишком глубоко. Настолько, что может и не выбраться. Все наше путешествие говорит, нет, кричит об этом. И обстоятельства таковы, что я лучше смогу его защитить, если буду оставаться в тени.
        - Вы готовы отдать за него жизнь? Мне казалось, что он не настолько вам симпатичен. Вы ведь не захотели перейти к нему на службу.
        - Верно. И сейчас не хочу. Просто живым он устраивает меня больше. Он мне кое-что обещал. А мертвецы не обязаны выполнять обещания.
        - Понимаю…
        - Куда вы все-таки направлялись?
        - В ресторацию.
        - Зачем?
        - У них здесь есть мое любимое вино. Раданорская Тагайя. Большая редкость. И мне вдруг захотелось выпить бокал, чтобы поднять себе настроение.
        - Но почему вы решили пойти сами, а не послали кого-нибудь?
        - О боги, Таннер! Я вполне могу сделать это сама! И я в поезде, а не во дворце. Всего-то три вагона пройти! И мне нужен один бокал, а не целая бутыль. Ольта спит. Она еще не до конца оправилась, и я бы не стала гонять ее из-за такой ерунды. А Тилен с Ксивеном тоже отдыхают. Пусть, в столице у них такой возможности не будет.
        - Это верно…
        - Может, вы проводите меня, раз так беспокоитесь обо мне?
        Молча выпускаю ее в коридор, запираю дверь и иду следом, терпеливо жду в тамбуре вагона-ресторации, пока она насладится вином. Бросаюсь обратно при виде Тагриса, несущего мне чай. На мое счастье, он задерживается, чтобы перекинуться словом с кем-то из обслуги - успеваю добежать до своего купе и даже успокоить дыхание. Едва дождавшись, когда он уйдет к себе, возвращаюсь к ресторации. Как раз вовремя, чтобы проводить маркизу до второго вагона - дальше мне нельзя, там стоят люди графа, которым незачем меня видеть. Будем надеяться, Тилен с Ксивеном еще не хватились своей госпожи, а граф не придаст особого значения докладу караульных. Она бросает на меня прощальный взгляд и исчезает за дверью. Убедившись, что все тихо, иду обратно. Вот только останавливаюсь лишь у купе, занятых шестеркой. А датчик мне удался - "осознав", что "хозяина" нет рядом, запомнил и сколько раз, и когда кто входил-выходил. Приложив ладонь, снимаю с каждого датчика отчет и заодно делюсь энергией - раз уж есть возможность. Глядишь, и до столицы хватит.
        Сигрел не ошибся и ничего не упустил. Ксивен или кто-то очень на него похожий действительно приходил к старшему шестерки и пробыл там примерно минут пять. Оружия у него при себе не было. Точнее, заметное для датчика количество металла порог купе не пересекало ни в одну из сторон. А эти шестеро особо не высовываются - судя по счетчику, в основном в ресторацию и в уборную, даже друг к другу почти не ходят. И очень похоже, что Нейзела включили в группу потому, что с остальными Ксивен не был знаком прежде. Впрочем, какая теперь разница? Главное, что я знаю Нейзела в лицо, а он меня нет.
        Допиваю слегка остывший чай.
        Мда, будет о чем подумать. Но - завтра. Только завтра.
        Просыпаюсь на рассвете. Но это все, что напоминает о прошлых днях. Сегодня даже почти не выхожу из купе. Приходится периодически развлекать себя обществом Тагриса, благо он избавляет меня от забот о еде и напитках. А заодно просвещает меня насчет всех предстоящих до столицы остановок.
        Дигерон, к сожалению, я еще долго буду представлять по его рассказам - железный путь проходит в пяти тигах от окраин главного города Валенара, отгородившегося от шумного соседства холмами, поросшими густым лесом. Стоять здесь будем долго, но все же недостаточно долго для того, чтобы увидеть сам Дигерон. Из окна вагона видна лишь станция да поселок при ней. Правда, станционный поселок здесь больше похож на небольшой город - даже какие-то заводские корпуса виднеются на дальней окраине. Тагрис говорит, что там делают какие-то машины для работы в поле. Подробнее он сказать не может - и не знает, и на станции ему не до меня - надо разбираться с пассажирами, теми, кто уходит, и новыми. А ведь это первый завод, который я вижу, пусть и издалека. К слову, над высокими трубами практически не видно дыма.
        Привокзальная площадь выглядит непривычно многолюдной - даже в Мелате, помнится, народу было поменьше. Впрочем, на перроне людей немного. Вижу графа в окружении десятка сопровождающих, среди которых не узнаю никого, кроме Кравера. А где Ладер и его помощники? Меченый, наконец? А графа встречают. Что-то подсказывает мне, что это люди из местного управления Серой Стражи. И их много, человек двадцать, если не тридцать. Они, что, и группу захвата прихватили? Любопытно - а Урмарен уже получил мою телеграмму? О, вон и Ладер. Причем он почти бежит. Уж не с телеграфа ли?
        Очень на то похоже. Ладер протягивает графу какой-то листок - тот читает, потом вдруг стоящий напротив него дяденька из местных едва заметно кивает кому-то, какой-то парень исчезает за зданием вокзала. Замечаю какое-то движение за оградой, а потом где-то на краю поля зрения возникает группа едва различимых силуэтов. Похожи на рабочих-путейцев, только те обычно так резво не передвигаются. Вижу, как эти "путейцы", подобравшись ближе, шустро смещаются к последнему вагону. Надеюсь, Сигрел это переживет.
        Смотреть на это, стоя в коридоре - вокзал в Дигероне с этой стороны - не слишком безопасно, но хочется быть в курсе происходящего.
        Ну надо же - каких-то пять минут, ни выстрела, ни крика, и к хвосту поезда подъезжает неприметная карета, и там явно что-то - или кого-то - перегружают. Вот она уже едет обратно, за зданием вокзала останавливается. Граф и Ладер вместе с местными уходят туда, через минуту возвращаются. Урмарен что-то говорит своему недавнему собеседнику, они прощаются и расходятся.
        Так, похоже, телеграмма успела вовремя. Правильно ли граф поступил, "выгрузив" шестерку из поезда - увидим позже. Но думаю, что правильно. Даже Нейзел - не самый слабый боец, а остальные по уровню явно выше него.
        Ныряю обратно в купе, почувствовав надвигающуюся беготню. Интересно, Ксивен понял что-нибудь, если, конечно, видел этот аттракцион?
        Спустя пару минут ко мне стучится Сигрел. Открываю - оглядывается, влетает, сам задвигает дверь.
        - Слушай, парень, это нечто! Тех чудаков, за которыми ты последить просил, щас какие-то бойцы повязали и упаковали, что твою касинью! И - как и не было их! Сдается мне, что эти торгаши где-то Серой Страже дорогу перешли - кому еще такие штуки по силам?
        Смутно вспоминается, что касинья - это какое-то сельскохозяйственное растение, очень кустистое… Понятно, в общем, что проводник имел в виду.
        - Э, а откуда ты знал, что за ними последить надо? - от неожиданной догадки у Сигрела слегка отвисает челюсть. Протягиваю ему еще одну монету:
        - Такой ответ на вопрос тебя устроит?
        - Вполне, - понимающе усмехается он.
        - И последнее, - говорю я с таким, наверное, выражением лица, что проводник сразу перестает улыбаться, - если кто их будет спрашивать, говори - сошли в Дигероне. А зачем - да кто их знает. Может, телеграмму получили - зря что ли на каждой станции на телеграф бегали. Запомнил?
        - Запомнил…
        - И мне потом скажешь, кто и что спрашивал.
        - Понял. Сделаем. Ладно, я пошел, пока никто не ищет.
        Он уходит. Надо же, как быстро оборвалась эта ниточка. А день ведь только начался.
        Впрочем, вряд ли даже старший шестерки (не говоря уже об остальных) знал достаточно много, чтобы граф решил из-за него задержаться в Дигероне хотя бы на день - и так сколько времени потеряно. А шестерка - простые исполнители чужих приказов, пусть и хорошо подготовленные. Хотя если разговорятся, кто-то наверняка сядет… или грибочков каких не тех откушает… Хотя пока однозначно только то, что в поезде их нет. Этих нет. Так что придется Ксивену поискать других попутчиков. Или они у него уже есть? Ладно, что гадать-то? До столицы еще хватит остановок, чтобы три такие команды подсадить, причем совершенно незаметно.
        Все же основная масса пассажиров движется в столицу. Ну, и потом обратно. То есть, достаточно большую группу можно внедрить лишь на крупных станциях, и то вразброс. Потому как чем ближе к Тероне, тем меньше будет согласных перейти на другие места даже за приличную доплату. Да и ума должно хватать командиру такого отряда, что подобные перемещения на данном этапе вызовут подозрения, причем куда большие, чем даже слишком частые хождения между купе. Усложнил я им жизнь, в общем. И это радует.
        Гудок возвещает начало движения. Похоже, в Дигероне железный путь не стал ограничителем для расширения города - по эту сторону станции за пакгаузами просматривалась изрядная жилая застройка, причем я не сказал бы, что совсем уж новая. Место здесь холмистое, и землю, видимо, предпочли отдать под жилье - под заводы пришлось бы все выравнивать.
        Итак, позади Ларинья (точнее, самый ее край), Сентера, Улара (к которой относятся и мертвые земли вместе с Долиной последних цветов), Ханаран. Завтра поезд покинет Валенар и мы окажемся в "срединной Аларии", точнее, восточной ее части, ныне имеющей статус отдельной провинции. Наверное, если бы граф не захотел зачем-то проделать часть пути морем (возможно, у него были и какие-то дела в Туларе, куда по суше мы добирались бы дольше, да еще и сделали бы изрядный крюк), мы уже давно были бы в столице. Если бы, конечно, вообще добрались.
        Ладно, что гадать о неслучившемся.
        Вернемся к империи. За два месяца своими глазами я увидел пять провинций. Пять из тридцати трех - большую часть завоеванных Армаром Первым герцогств и королевств поделили на примерно равные по площади провинции. Начал этот процесс правивший лет триста назад Равур Четвертый, когда кто-то из герцогов заигрался в заговоры. Ряд титулов перешел боковым ветвям родов, не замешанным в подпрестольных игрищах, а сами бывшие государства, которые император счел слишком большими для обычных областей, были разделены каждое на несколько частей. Начатое Равуром Четвертым спустя почти столетие продолжил Бугир Третий, а завершил дед нынешнего императора. Забавно, что все эти увиденные мной провинции относятся к числу остающихся в своих древних границах - бывшие герцогства Ларинья (если не считать части, отошедшей Аркаю), Сентера (в основном из-за слабой заселенности), Ханаран (который большими размерами не отличался и будучи герцогством), королевство Валенар (чья правящая семья, видимо, приложилась к смерти отца Армара Первого и была выбита подчистую еще при завоевании, по этим или каким-то другим причинам Валенар
сразу стал имперской провинцией, как пара-тройка других завоеванных первым императором королевств, правда, и мятежей в Валенаре никаких никогда не было). Перекраивание границ не затронуло еще несколько бывших княжеств у южных рубежей империи, но туда я пока не планировал наведаться.
        Капитан Менален, помнится, рассказал мне на одном из привалов, что при Антаре Втором дело вплотную подошло к тому, чтобы Мелатский сегерат тоже стал отдельной провинцией, но этому помешала война за Ларинью - север и срединные земли Сентеры пострадали от боевых действий, и отделение наименее пострадавшей и при этом наиболее развитой экономически части провинции могло привести оставшуюся часть в полный упадок. Кстати, любопытно, где сейчас наш бравый капитан? По времени уже должен был добраться до Тулары. Хотя кто знает, как быстро моряки передвигаются по суше.
        Впрочем, об итогах его "плавания" я, видимо, узнаю не скоро. Уезжая, он дал мне адрес, на который я мог бы написать в случае необходимости, но мне пока негде получать ответ. Да и когда он будет, тот ответ, если будет…
        Мысли совершают еще один поворот, зацепившись за паузу.
        Что это было вчера вечером?
        Как понимать поведение Тианы?
        Чудак, да как его еще понимать? Она… влюблена в тебя. Или ты веришь, что она просто была рада увидеть пропавшего наемника живым?
        Но если это так, то у меня большие проблемы. Да, она мне нравится. Очень. Люблю ли я ее? Не знаю, говорят - со стороны виднее. Спросить, правда, не у кого, а если и было бы у кого, я бы поостерегся. Может и так. У меня давно никого не было, могу ошибиться. Поддаться желанию? Но я - простой наемник, никто, ноль, пусть и с большим кошельком. А она не просто дворянка, не всего лишь нерисса, как та же Тиния Линденир, не в обиду невесте барона будет сказано. Тиана - маркиза, да еще и хранительница титула или как это еще называется. Связь с безродным наемником не простили бы и Тинии, а уж Тиане… Оба претендента на титул - что братец покойного маркиза, что сынок - с радостью помогут втоптать ее в грязь, если узнают о чем-нибудь этаком.
        А выходов, как водится, немного. Можно сделать вид, что ничего не понял, и продолжать вежливо улыбаться. Можно просто сделать ноги, как уже давно собирался. А можно стать дворянином. Тогда никто ничего не скажет, даже если я решусь на ней жениться… Ведь не отказался бы, чего себе уж врать. Вопрос только - как. Причем просто получить дворянство будет недостаточно, скорее всего. Вряд ли неписаные законы аларийского дворянства сочтут нормой брак маркизы с простым нером, да еще и свежеиспеченным. Разве что вдруг выяснится, что я, например, пропавший когда-то наследник какого-нибудь… хотя бы графа. Но это вряд ли. Тут мне даже Урмарен не поможет.
        Даже если выберется из всего этого живым.
        И все же нужно как-то с ней поговорить. Прояснить, так сказать, ситуацию. Желательно до того, как столица появится на горизонте. Но как это сделать? Мне светиться не с руки, а ее вылазка в одиночестве - счастливая случайность, вряд ли ей удастся это повторить, тем более сознательно.
        Ладно, допустим, записку я ей смогу передать, задействовав Тагриса и его коллег. И даже получить ответ. Но мне не хочется доверять этот разговор бумаге. Наверное, придется отложить его до Тероны - в поезде мои возможности сильно ограничены, особенно если я хочу остаться невидимкой.
        Если Тиана позволила телохранителям выспаться, то сейчас нам это в минус. Будут бдительнее. Значит, все-таки придется использовать проводника. Тем более, что он не против.
        Вероятнее всего, этот перегон лучше просто переждать - Ксивен наверняка попытается выяснить судьбу шестерки, если еще ничего не знает, а на следующей станции попробует связаться со своими настоящими хозяевами. Интересно, а если он этого не сделает? Какие у них запасные варианты? Есть еще кто-то в поезде? Вряд ли у них есть возможность дежурную команду на каждой станции, чтобы если шестерка или еще кто перестанет выходить на связь, на следующей же остановке в поезд садится замена. Это слишком сложно, дорого и ненадежно, даже без оглядки на ограничения по связи и скорости. Не настолько ценен даже такой агент как Ксивен, а нейтрализовать графа можно и в Тероне.
        Тагрис говорил, что по Валенару мы будем ехать еще сегодня и большую часть завтрашнего дня, это еще пять станций, границу Восточной Аларии пересечем ближе к ужину, там ночь и весь следующий день, да снова ночь и утро прихватим. Это еще четыре станции, причем одна из них пересадочная, если можно так сказать - Восточную и Западную Аларии соединяет кольцевой железный путь, пересекающий все идущие к столице линии. А в этом есть смысл - грузопотоки, идущие между провинциями, не забивают столичный узел. Потом еще один день - и две остановки - по столичному округу. То есть, считая сегодня, поздним вечером третьего дня наш экспресс прибудет в Терону. Хм, а мне почему-то казалось, что быстрее доберемся…
        С одной стороны, это хорошо, что поздним вечером - легче затеряться в толпе. С другой - не только мне. В-третьих, в такой час лучше устроиться в первой попавшейся гостинице, чем пытаться сесть им на хвост или полночи искать дом, к примеру, барона Фогерена, в городе, в котором никогда прежде не был. Даже если вдруг выяснится, что где-то у меня в памяти лежит подробный план Тероны, он, скорее всего, будет… несколько устаревшим. То есть, по аналогии с уже имевшими место пробелами в моих познаниях, составлен он будет лет тридцать назад, самое меньшее. А то и раньше. А я как-то не удосужился спросить у Венкрида, как давно ему принадлежит этот дом. То же самое можно сказать об особняке графа или о резиденции маркизы. Тем более, что адрес последней мне и вовсе неизвестен. К тому же, вероятнее всего, заночуют они все по какому-то одному адресу. И не факт, что это не будет какая-нибудь конспиративная квартира по линии Серой Стражи или даже из личной коллекции графа Урмарена.
        В конце концов, граф предупрежден и не однажды, да и без этого принял бы меры на случай нападения. Так что, наверное, действительно будет лучше сразу решить вопрос с ночлегом, а с утра уже шататься по Тероне. При свете дня и городская стража добрее.
        В дверь постучали. Очень тихо. Потом чуть громче.
        Это не Тагрис. Проводнику незачем таиться. Тогда кто?
        Мелькнувшую было мысль о револьвере задвигаю подальше. Внутренний страж молчит, а он, хотя и поубавил прыть в последние недели, меня пока спасать не забывал.
        Слегка сдвигаю дверь - меня еще не видно, но уже хорошо слышно.
        - Кто там?
        - Таннер? Это Ольта. Помнишь меня еще?
        Мда, недолго пушки не стреляли, недолго прятался в тени. Открываю дверь шире. Точно, Ольта. Правильный шаг со стороны маркизы - служанку никто не будет пасти так же, как ее госпожу.
        Ольта шла в ресторацию, передать пожелания госпожи насчет обеденного меню. Попутно несла мне записку от Тианы. Когда я пропустил ее внутрь и закрыл дверь, Ольта сначала обняла меня, потом уселась напротив. Помолчала, собираясь с мыслями.
        - Знаешь, Шай, я бы сама за тебя дочку сосватала, будь у меня дочка. Хороший ты парень. Даже если б не ты мне жизнь спас да здоровье сохранил. Не делай такие глаза, я не дурочка, чую, где чья рука прошлась… Потому Тиану я осуждать не стану - за то, что в тебя влюбилась. Плохо, конечно, что не дворянского ты звания. Но как по мне, лучше ты, чем какой-нибудь герцог Ханаранский… Видала я его, герцога этого, не раз… редкая сволочь. Только беда будет, если прознает кто. Потому всеми богами заклинаю тебя - не используй ее в своих планах, какими бы они не были. У нее ведь нет никого, кроме меня, по сути. Муж хоть и не любил ее, но уважал больше, чем родной отец. Только муж умер. Детей нет. Родня покойного маркиза ее ненавидит. Отец, брат и сестры дорогу забыли, когда поняли, что она не намерена потакать всех их прихотям… Я очень надеялась, что у них с бароном сладится, хоть и знала, как они сошлись. Но, видно, не судьба. Эх… Ладно, идти надо, не могу же я целый час отсутствовать. Ответ писать будешь? Не спеши, я перед ужином еще загляну. Да, что ты здесь, пока никто не знает. Граф Урмарен, правда, сказал
вчера ее светлости, что не удивится, если вдруг узнает, что ты все это время был рядом. Но тихо так сказал, никто кроме нее и барона, этого не слышал… А письмо сожги потом. Не оставляй.
        Ольта ушла. Убедившись, что никто не видел, как она ко мне заходила, закрываю дверь и сажусь к столу. Разворачиваю письмо.
        Честно говоря, ожидал, что это будет любовное послание. Но я ошибся.
        Сжечь сразу по прочтении это письмо было за что.
        В моем распоряжении был список бойцов графа с такими внятными описаниями, что я мог не сомневаться, что узнаю каждого из них при встрече - тех, кого разглядел из окна вагона, я опознал сразу же. Пароль на сегодня для тех, кого бойцы не знают в лицо - я не знал бы его, даже если бы остался в команде. Очередность дежурств телохранителей барона и маркизы, а также Ладера и его людей. Адрес дома маркизы в Тероне был в этом письме единственной строчкой, которую я мог бы сохранить без риска для здоровья. Хотя, пожалуй, лучше было бы и этого не делать. Запечатлев в памяти текст, я сжег листок и тщательно растер пепел. Потом приподнял верхнюю часть оконной рамы, высунул руку в набегающий поток воздуха и разжал пальцы.
        А потом добрых полчаса тупо смотрел на лежащий передо мной лист бумаги.
        Что я могу ей написать?
        Наверное, пришли она мне любовную записку, выбрать линию поведения было бы проще. Но, по сути, я получил лишь "сопутствующую информацию". Из которой, скорее всего, смогу воспользоваться лишь наименее секретной частью - тем самым адресом. И очень хочется думать, что так и будет. Но что мне делать с ее телохранителями? Похоже, граф ничего ей не сказал - чтобы не вызвать подозрительных для этой парочки изменений в ее поведении. Парочки - потому что наверняка и Тилен под подозрением. Вряд ли граф не считает важным, что именно он закладывал записку для того сержанта. И сомневаюсь, что Ладер забыл об этом упомянуть. Вопрос лишь в том, какова роль Тилена - паренек на подхвате, равноценный Ксивену агент или даже начальник над Ксивеном, старательно держащийся в тени.
        Так ничего и не придумав, прячу бумагу и карандаш. Чем заняться-то? Спать не хочется. Для обеда слишком рано, да и сыт пока. Мешок переупакован уже раз надцать. До следующей станции еще не меньше часа, если я правильно понял Тагриса утром. До захода солнца будет еще одна, и еще одна ближе к полуночи.
        Пейзаж за окном тем временем все меньше напоминает северные окраины. Луга и поля, рвущие лесные массивы на лоскуты, здесь встречаются гораздо чаще. Наверное, только изрядные перепады высот не позволяют местным аграриям развернуться на полную. Кто-то мне говорил, что Валенар - одна из самых богатых провинций империи, причем именно за счет того, что кормит не только себя. Промышленность тут не слишком развита, в основном выделка тканей да производство всяческих сельхозмашин.
        За дверью прокатывается волна мутного шума. Видимо, кто-то из пассажиров первых вагонов решил наконец-то позавтракать. Кто? Какая разница, мне все равно не стоит высовываться.
        Спал я, наверное, плохо. Потому что, к собственному удивлению, едва прилег - сразу задремал. Разбудил меня Сигрел - снова слегка взвинченный. Похоже, держать себя в руках ему удавалось с трудом.
        - Слушай, все, как ты сказал! Приперся тип - примерно твоих лет, или чуть постарше, повыше тебя малость, волосы черные, худощавый такой, но крепкий. Думаю, горазд подраться. Но вежливый такой… Сунулся в те купе, а там уже другие люди едут, он ко мне, ну а я отвечаю, как ты научил - мол, типа получили телеграмму, сразу и сошли в Дигероне. Он сразу такой охреневший стал на мгновенье, а потом взял себя в руки и говорит - фигня, мол, верно все, говорили типа ему, что могут раньше сойти. Сунул мне монету - это тебе за беспокойство, не говори, мол, никому, не надо - и ушел.
        - Куда ушел?
        - А вот тут-то самое интересное и начинается. В последний вагон он направился. Хотя пришел с этой стороны.
        Опаньки.
        - Долго его не было?
        - Нет, минут пять, не больше. Как я понимаю, кого-то хотел в седьмом найти.
        - Нашел?
        - Похоже, нет. Больно озадаченный назад ушел. Балес - ну, проводник из седьмого - сказал, что он у него спрашивал про кого-то. Имя даже называл, внешность описал и на какой станции сесть мог, тоже упомянул. Только Балес никого такого не видел.
        - Я под это описание подхожу?
        - Нет, он точно не про тебя говорил. Лет, мол, сорока, среднего роста, чернявый - как он, смуглый, усы, борода…
        Мда, точно не обо мне речь. Но кого тогда он искал, если, конечно, описание относится к реальному человеку? На Пелера-Пирена похоже еще меньше.
        - Погоди, а давно это было?
        - Не больше получаса назад. Извини, пришлось выждать, чтобы не выглядело, что я сразу докладывать побежал.
        - Все правильно сделал. Продолжай в том же духе.
        Сигрел уходит, осчастливленный еще одной монетой. Надо думать, больше он в мой кошелек не залезет - если Ксивен, а это наверняка был он, теперь в курсе, что остался без поддержки и не нашел кого-то еще, о ком я не знаю, то вряд ли теперь Сигрелу будет чего ради меня беспокоить. Впрочем, кто знает, кто знает…
        Остаток дня проходит на удивление спокойно и невыносимо скучно. В нашем вагоне новых пассажиров не прибавилось, да и не сошел никто. Сигрел больше не приходил. Ольта, несмотря на обещание, тоже не заглянула ни до ужина, ни после.
        Стемнело. Меня понемногу клонило в сон, но оставалась последняя на сегодня остановка и я решил, по примеру недавних попутчиков, дождаться, когда она останется позади. Но прежде чем лечь спать, сжег записку, за которой так и не пришла - интересно, почему? - Ольта. Может, маркиза решила, что на такое послание трудно что-либо ответить?
        Следующий день отличался от предыдущего лишь тем, что пейзаж за окном продолжал меняться, словно подчеркивая, что до столицы империи осталось всего ничего. И еще тем, что общался я исключительно с Тагрисом. Впрочем, проводник заглядывал всего раза четыре - исключительно ради того, чтобы заработать на моем нежелании посещать ресторацию. Не сказать чтобы он сильно этим меня разорил, но в следующий раз я, пожалуй, пожертвую секретностью.
        Ближе к вечеру небо затянуло тучами. А когда солнце скрылось за горизонтом, первые капли забарабанили по стеклу. Я ожидал, что дождь будет лениво моросить всю ночь, однако вскоре поднялся ветер - настолько сильный, что пока еще видимые верхушки деревьев начали сгибаться до почти горизонтального положения. Потом вдали что-то сверкнуло, следом - после продолжительной паузы (я успел досчитать до тридцати) - громыхнуло.
        Когда громыхнуло в третий раз, дождь пошел стеной. Казалось, поезд вошел в какую-то темную бездну, которую ослепительные молнии не могли разорвать. Но было ясно, что центр грозы приближается - паузы между вспышками и раскатами грома становились все короче. Как-то совершенно незаметно на этом фоне проскочила первая остановка в Восточной Аларии - кажется, на здании вокзала тускло светящимися буквами было написано "Алаган" - к поезду, казалось, вовсе никто не подходил. Кроме служащих, перегружавших мешки с почтой, разумеется.
        Минут через двадцать мы двинулись дальше. Очень неспешно. Правильно, незачем гнать в такую погоду. Лучше слегка припоздать, чем вообще не доехать.
        Ближе к полуночи дождь заметно ослабел, но я заснул, не дождавшись его окончания.
        Спал я в этот раз почему-то долго, так что Тагрису, притащившему завтрак, пришлось немного постоять под дверью. Кстати, интересно, кем он меня считает. Вряд ли Тагрис всерьез верит, что я "простой механик из Градены" - особенно после случившегося в Дигероне. Вряд ли Сигрел с ним не поделился впечатлениями. Но сдается мне, что, как и его коллега, докладывать начальству Тагрис не побежит. Потому как наверняка сделал правильный вывод, что ввязываться в такие игры не стоит. Или не сделал? Нет, пожалуй, судя по его физиономии и спокойствию стража, все-таки сделал.
        Тогда почему мне немного не по себе? Из-за того, что не получилось толком поговорить с Тианой? Или потому, что вот-вот я окажусь в Тероне, в которой, скорее всего, наконец-то распрощаюсь с компанией, к которой, что уж от себя таить, успел привязаться? Или есть что-то еще, чего я в упор не вижу?
        Конечно. Сладкая парочка - Тилен и Ксивен. Почему я должен быть уверен, что они ни о чем не догадываются? Наверняка должны были напрячься после исчезновения шестерки. А, учитывая, что граф вполне мог попросить маркизу не покидать поезд на остановках, чтобы не дать им воспользоваться телеграфом… Впрочем, а что им сейчас даст телеграф? Только возможность предупредить о вероятном провале. но об этом они должны были сообщить еще в Тигуре, если не раньше. Выслать замену шестерке никто не успеет - завтра вечером мы уже будем в столице. Да и просто действовать слишком радикальными способами в такой близости от Тероны - чревато. Это не тот случай, когда результат оправдывает средства.
        Впрочем, что касается этих двоих, то пока что я опаснее для них, чем они для меня. Потому что они не знают, что я рядом. Правда, и я не могу подойти слишком близко без риска для собственного здоровья. Тилен отличный стрелок, а Ксивен хоть и не силен в драке, зато кинжал в его руке сразу поменяет нас местами. К тому же в магии он, похоже, разбирается получше меня - по крайней мере, в той, где не требуются особые способности. А против них двоих сразу я по собственному желанию не полезу. Разве что в угол загонят…
        Ближе к обеду постучалась Ольта - едва я о ней подумал. Вид у женщины был озабоченный, но ничего объяснять не стала - поздоровалась, сунула мне бумажный квадратик, буркнула: "времени нет разговаривать, перед ужином зайду за ответом". И тут же ушла. Точнее, почти убежала, оглядываясь.
        Что у них там стряслось?
        Я держу в руках письмо, не решаясь развернуть.
        Стук в дверь.
        Собственно, пора бы уже и Тагрису подойти - насчет обеда. Прячу письмо в карман, дергаю ручку - дверь отъезжает в сторону…
        И запоздало соображаю, что страж уже взвыл на самой высокой ноте, а стук… не принадлежит никому из тех, кого я ожидал увидеть. И в то же время что-то напоминает. Я отпрыгиваю назад, хотя понимаю, что дотянуться до револьвера не то что не успею - просто не смогу.
        Нет у меня этих секунд.
        Человек из коридора бросается на меня молча. В левой руке армейский нож, в правой - нечто среднее между ножом и тесаком. То ли удлиненный кинжал, то ли сильно укороченный меч.
        Успеваю отскочить вправо и отбить в сторону правую руку напавшего и перехватить левую, одновременно попытавшись ударить коленом в пах.
        Лезвие недотесака пропахивает нижнюю поверхность стола, нож улетает куда-то в сторону. Ударить коленом попытался и он, но я его опередил, да и вышло у меня лучше. И тут мы оказываемся лицом к лицу.
        Это Ксивен.
        Продолжая начатое вращение мы валимся на сиденье (правое для него, левое для меня), Ксивен - полагаю, что все-таки очень больно - прикладывается спиной о его край, и тут же соскальзываем на пол, где уже я врезаюсь в опору стола затылком. Впрочем, она - опора - тут же спасает мою шею от знакомства с лезвием недотесака или как правильно называется эта хорошо заточенная железяка. Все же пустить мне кровь ему удается - лезвие, распоров ткань на плече, оставляет неглубокий порез. Телохранитель маркизы пытается повторить удар коленом, одновременно стремясь достать меня "огрызком меча", но в сильно ограниченном пространстве - ограниченном мной, столом и ящиком для багажа под сиденьем - получается плохо. Мы почти прижаты друг к другу, разве что мои глаза на уровне его подбородка. Ксивен выворачивает руку и пытается взмахнуть своим оружием, рискуя, правда, отрезать по пути собственный нос. Бью его под кисть, пальцы противника разжимаются, тесак улетает куда-то мне за спину. Судя по звуку, падает на пол.
        Расстояние между сиденьями достаточно велико, чтобы тут могла поместиться дама в пышных юбках, не то что двое мужчин, тем более, лежащих на боку. Так что Ксивен, упирающийся спиной в ящик под сиденьем, отпихивает меня, поднимается, едва не снеся головой крышку стола, и прыгает за ножом, упавшим на сиденье за моей спиной.
        Поворачиваюсь лицом вверх, понимая, что могу не успеть подняться, нащупываю рукоять тесака. Упал он, правда, лезвием ко мне, но схватить и развернуть - дело пары мгновений.
        Подняв нож левой рукой, Ксивен разворачивается ко мне, но я бью его по ногам. Ему удается устоять, хоть и приложившись о дверной косяк.
        Он в ярости, это видно, но об осторожности не забывает. Бросается вперед, надеясь выбить клинок из моей руки. Однако промахивается, а я, схватив его ногу, дергаю за сапог из всех сил. Вот мы снова оба на полу, оба пытаемся подняться. Его нож вскрывает рукав моей рубашки, оставляя неглубокий, но длинный порез. Я же, совершенно не чувствуя боли, выбрасываю вперед раненую руку с зажатым в ней трофейным клинком. Ксивен уже отвел руку для еще одного удара, но лезвие потерянного им оружия вспарывает одежду и входит в плоть. Удар получился скользящим, ничего важного не задев, скорее всего, но из него словно выпускают воздух. Я вижу страх в его глазах.
        Он отпрыгивает назад, в коридор, перебрасывает нож в правую руку, зажимая рану в боку освободившейся левой. Машет ножом, не давая мне приблизиться, что-то шепчет… И бежит к тамбуру, примыкающему к ресторации. Что он задумал?
        Демон меня пережуй! Он хочет спрыгнуть?! На скорости, самое меньшее, двадцать тиг в час?!
        Я бегу за ним, но дверь захлопывается перед моим носом. Дергаю ручку, дверь не поддается. Он запер ее! Я вижу, как Ксивен проделывает то же самое с дверью, ведущей в межвагонный переход, затем открывает дверь, выходящую на правую сторону по ходу поезда. Издевательски скалит зубы и машет рукой. А потом разбегается и исчезает в дверном проеме. Бросившись назад, вижу в окно тело, катящееся по насыпи. Жив? Не разглядеть…
        Напряжение отпускает меня. Я вижу пятна крови на полу и вдруг понимаю, как выгляжу. Надо как-то прибраться тут. Но сначала надо привести себя в порядок. Мне понадобится помощь.
        Стучусь к Тагрису.
        - Кто… О боги! Что случилось?!
        Выдаю ему версию о нападении неизвестного бандита, который, не сумев меня убить, спрыгнул с поезда. Сходимся на том, что происшествие лучше скрыть, хотя бы от пассажиров - если, конечно, удастся.
        Спустя всего пять минут ничто в коридоре не напоминает о случившемся. Кровь убрана, двери тоже открыты… и закрыты. В зависимости от того, в какое состояние требовалось их вернуть. А главное - никто ничего не видел.
        В моем купе относительный порядок, несколько пятен крови убираются в течение минуты.
        Но все-таки хорошо, что Ольта успела пройти обратно - Тагрис видел, как она возвращалась - до того, как Ксивен решил нанести мне визит. Видимо, выследив ее, он решил подождать, пока служанка не вернется к госпоже и не сможет ему помешать. Интересно, он знал, что нарвется именно на меня? Впрочем, если я и получу ответ, то вряд ли скоро.
        Тагрису же я пересказываю слегка измененную версию случившегося, сменив просто бандита на очень опасного, может быть, даже шпиона, - только это государственная тайна! - демонстрирую удостоверение лейтенанта Сидена - надо же, снова пригодилось - и по его лицу вижу, что он полностью удовлетворен моим объяснением. Даже рад, что помог доблестной Серой Страже - в моем лице. И золотой империал принимает с таким видом, словно это боевая медаль. Ладно, лишь бы не проболтался никому.
        Оставшись один, разматываю бинты и принимаюсь практиковаться в лечебной магии. Спустя час на месте недавних ранений не остается и следа. Жаль, с одеждой я такое проделать не смогу - порванную и окровавленную рубашку пришлось выкинуть. Хорошо хоть, у Тагриса лишняя нашлась (наемничий комплект вытаскивать очень не хотелось). Правда, великоватая для меня, но это лучше, чем слишком тесная. К тому же, благодаря ее мешковатости, я больше походил на "простого механика", чем прежде.
        А потом я заснул, не дождавшись обеда. Просто свалился и заснул. На полуслове, так сказать. Я бы проспал и ужин, но проводник, подозревавший, что я так и помереть могу, сумел до меня достучаться.
        Как оказалось, он принес не только ужин, но и новости.
        Понятное дело, Ксивена уже вовсю искали. Хватились его, правда, не сразу, а после того, как поезд сделал очередную остановку - в городе Брагос. Поскольку свидетелей его визита ко мне не нашлось, а Тилен если что и знал, то благоразумно молчал, граф и компания сошлись, по-видимому, на том, что он на этой станции сошел. Во всяком случае, к вечеру суета прекратилась. И крайне замечательно, что до обыска вагонов дело не дошло.
        Тагрис ушел около полуночи, когда уже и сам начал зевать. Я думал, что сразу же засну, однако едва я забрался под одеяло, весь сон куда-то пропал. Проворочавшись с час, зажигаю свет, вытаскиваю так и не прочитанное второе послание Тианы, сажусь к столу.
        Разворачиваю.
        На листке всего четыре строчки.
        Любишь ли ты меня - не имеет значения.
        Знать, что ты жив, достаточно мне для счастья.
        Надеюсь, что хватит нам сил и времени,
        Отыскавшись - не потеряться
        И ничего больше - только это. Строчки кажутся смутно знакомыми. Наверное, что-то из классики любовной лирики. Стихи, известные даже тем, кто далек от поэзии. Иначе откуда мне их знать?
        Стоп.
        Стихи? Мне?!
        ЧАСТЬ 11. ОБЛАКА И КАМНИ
        Кажется, осталось совсем немного. Почти ничего.
        Кажется - все самые трудные шаги уже сделаны.
        Тебе нужно всего лишь немного подождать.
        Но помни - тебе всего лишь кажется…
        Солнце устало сползает к горизонту. Долгий путь подходит к концу. Еще пара часов - и экспресс встанет у столичного вокзала. В коридор уже не выйти - там все время кто-то куда-то перемещается. Зачем - непонятно. Ладно, кто-то спешит напоследок насладиться местной кухней - готовят в здешней ресторации действительно хорошо. Но остальные чего суетятся? Тем более, в этой части поезда - где практически каждого будут встречать. А кого не будут - для того не проблема нанять повозку, сколько бы это ни стоило. Я, пожалуй, тоже… найму.
        Записка… Я пока повременю с выводами, считать ли эти четыре строчки известного всей империи поэта признанием в любви. Сама же записка уже обращена в пепел и развеяна по ветру. Пусть она и не была подписана, но почерк в ней тот же, что и в предыдущей. Я не слишком уверен, что это написано рукой маркизы, хотя трудно предполагать иное, но будет лучше, если при мне ее не будет. Мало ли.
        Небо за окном все темнее, но огней все больше - вот-вот пойдут пригороды Тероны.
        Города, который почти наугад выбрал целью своего путешествия два месяца назад.
        Я выхожу из купе, когда шум начинает стихать. Все же слишком отставать от остальных пассажиров не стоит - территория между вагонами и зданием вокзала хорошо освещена, лучше поскорее слиться с толпой. Прощаюсь с Тагрисом, машу Сигрелу, стоящему у своего вагона, и догоняю прочих бывших пассажиров. Возле первых вагонов уже никого, кроме проводников, нет, но это не значит, что не надо смотреть по сторонам.
        Вот толпа выносит меня на привокзальную площадь и тут же начинает дробиться на все более мелкие части. Вдалеке замечаю удаляющиеся кареты, но какие из них увозят графа Урмарена и остальных, отсюда не определить.
        Выбрав более-менее свободное место, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на вокзал с этой стороны. Чисто из любопытства. Внушительное здание, и красивое.
        И вдруг понимаю, что я его уже видел.
        Не факт, что своими глазами, а не на картинке, но видел.
        Зажмуриваюсь на секунду… Лучше бы я этого не делал.
        Здание перед внутренним взором словно сплющивается в маленький прямоугольник, который оказывается лишь пятном на карте. Точнее, на плане города. Во всяком случае, по верхней кромке огромного листа - надпись "План города Терона", и чуть ниже - "1075 год". И словно кто-то тут же обводит на чистом листе контур площади, от которого разбегается-расплетается паутина городских магистралей. Вспоминаю названия улиц, на которых стоят дома барона и маркизы - и тут же паутина перестает разрастаться во все стороны, а устремляется туда, где уже прочертились две линии. А не так уж и далеко друг от друга. Плохо, если это какой-то аристократический квартал. Не исключено, что просто так туда не сунешься. Впрочем…
        Открываю глаза, картинка исчезает, зато я вижу типа, явно намеревающегося сорвать с моего плеча мешок. Он тут же делает вид, что просто хотел поправить волосы и исчезает. Пусть бежит. Мне с городской стражей тоже общаться ни к чему.
        Выбрав одну из свободных повозок, спрашиваю извозчика, знает ли он какую-нибудь приличную гостиницу, от которой было бы одинаково недалеко до обеих интересующих меня улиц. Мне везет - этот усач знает.
        Спустя какое-то время повозка останавливается у слабо освещенного крыльца. Все же света достаточно, чтобы прочесть название. "Северный ветер". А что, есть в этом что-то символическое. Главное, чтобы не слишком скоро он подул мне в спину. Задираю голову вверх - вполне приличное с виду трехэтажное здание. Во многих окнах свет - значит, гостиница пользуется популярностью. Захожу внутрь. Портье поднимает голову от книги, натягивая дежурную улыбку. Гостиница все же не из самых дорогих - если и стоял тут какой отслеживатель опасного железа, то достаточно простой, дешевый, с малым расходом магической энергии и, само собой, не слишком чувствительный. На револьвер в моем мешке, прикрытый защитным заклинанием, никакой реакции не последовало. Подумав немного, оружие я предъявлять не стал. Пусть "Увис Ганцер" и не в розыске, и имеет разрешение на владение револьвером, но привлекать к себе лишнее внимание незачем.
        Заполучив ключ от относительно недорогого одноместного номера, отпускаю извозчика - который не мог обещать мне, что в гостинице будут свободные комнаты, поэтому ждал результатов моего похода - и в сопровождении паренька в гостиничной униформе поднимаюсь на третий этаж. Конечно, можно было выбрать и что-нибудь покомфортнее, чем эта клетушка чуть ниже чердака, но следовало соответствовать образу простого механика, да и деньги, пожалуй, стоило поберечь. Кто знает, когда я получу обещанное, не говоря уже о том, чтобы до сейфа в Мелате я и вовсе неизвестно когда смогу добраться. Паренек, прежде чем убежать, просветил меня, где можно поужинать, да и позавтракать потом тоже. Так что, оставив все "лишнее" в номере, я повесил на дверь пару защитных заклинаний попроще - мало ли кто захочет их проверить - и спустился вниз.
        Названное кафе действительно находилось неподалеку. И действительно оказалось вполне приличным местом. Объяснялось это просто. Цены… немного кусались. Зато и публики было немного. Тем более, случайной. На меня вполне ожидаемо немного косились, но, поскольку вел я себя мирно и ни на кого не пялился, ужинать мне никто не помешал. Поскольку я рассчитывал здесь же и позавтракать, то чаевые оставил. И, судя по всему, с суммой угадал - не слишком мало, но и не слишком много. Официант умело скрыл свое удовлетворение, но явно добавил в голос доброжелательности, когда поинтересовался, не зайду ли я сюда утром.
        Выйдя на улицу, я немного постоял у крыльца. Вечернее освещение столичных улиц вызывало странное ощущение. Вроде неяркое, но и темных закутков практически не было. Магия, что ли? Но почему тогда я ее не чувствую? Или она просто рассеяна везде, в каждой молекуле воздуха?
        Вернувшись в гостиницу, проверил метки и вещи. Но нет, никто мной не интересовался. Впрочем, даже если законопослушный портье и сообщит куда надо имя нового постояльца, то, скорее всего, сделает это утром - я ведь заплатил за три дня вперед, то есть с этим ему можно не спешить. Соответственно, можно надеяться, что хотя бы до утра меня не побеспокоят.
        В сон я, уставший и при этом сытый, провалился сразу.
        Все же задерживаться в гостинице я не собираюсь. Самое большее - те самые три дня, благо, уже оплачено. Чтобы после кафе не возвращаться в гостиницу, перебрал вещи. То, в чем я приехал, годится разве что для того, чтобы дойти до ближайшего магазина готовой одежды. Наверное, лучше было бы обратиться к портному, но я не знаю ни одного, который управился бы за один день и при этом не опустошил мой кошелек. Одеяние наемника, хоть и пребывает в достаточно приличном состоянии, не слишком подходит для прогулок по столице. Особенно с теми документами, что у меня есть.
        Кстати, а что у меня есть? Точнее, кем я могу быть. Ну-ка…
        Вот она - еще живая, хоть и сильно потрепанная, "справка", подписанная бароном Фогереном. И печать светится - если вторым зрением смотреть. Самый подлинный документ из имеющихся. Однако и городской страже его может показаться мало, и мне лишний раз светиться незачем. Отложу до визита к барону - там-то придется на входе предъявить, если знакомых лиц поблизости не окажется.
        Мой нынешний паспорт на имя Увиса Ганцера, механика из Градены. Пока он будет моим основным документом.
        Удостоверение офицера Серой Стражи на имя лейтенанта Торана Сидена. Забавно будет пустить его в ход еще раз. Много кто будет ломать голову над вопросом, кто им пользуется. Если, конечно, информация о том, что кто-то им пользуется, уйдет дальше того, кому я его предъявлю.
        Паспорт на имя Сигуса Лидена, вольного стрелка из Мелаты. Его я засветил только в Тигуре. Можно попользоваться… при вечерних прогулках в соответствующем наряде и с оружием. Чтобы предъявлять городской страже, если, конечно, не будут пытаться за что-нибудь задержать.
        Кем еще можно стать, пусть и ненадолго? Так, кто первый? Помощник хозяина книжного магазина в Гинзуре. Надо же… Похож на меня, но старше, да и прочие записи мне не слишком подходят. Однако буквы-цифры проще исправить, чем портрет. Оставляю. Главное, что не местный, быстро не проверят. Следующий… служащий банка в Меглуре… Так, Меглур, Меглур… А, городок на севере провинции Ахтура. Надо же, почти земляк Кимера. Хозяин хутора в Гантарском сегете провинции Кардея. Это на юге, точнее, юго-западе империи. Ну, кто последний? Еще один наемник. Валенарец якобы. Хорошо, что к каждому паспорту "заботливо" приложено разрешение на ношение оружия - хотя книжник с револьвером будет смотреться слегка подозрительно, да и хуторяне обычно себя такими бумажками не утруждают. В целом, неплохой… букет. Знать бы только, насколько реальны эти личности и как они прописаны в картотеках.
        Ладно, будем считать, что разобрались. Оружие? Возьму с собой, пожалуй. Днем городскую стражу я не буду интересовать, чего не скажешь о любителях чужого добра. Денег-то придется взять побольше - после кафе займусь обновлением-пополнением гардероба. Должно получиться, портье обязан знать такие места, - а вечером отыщу дом барона. Нет, в гости пока не пойду, но знать, где это не только на карте, надо. Адрес, данный мне графом, довольно далеко, да и соваться туда даже на разведку пока не стоит, пожалуй. Дом маркизы? Нет, точно не сейчас. Сначала надо найти жилье для себя. Дом мне, конечно, за оставшиеся деньги не купить, но и в гостинице жить не стоит, если я намерен здесь задержаться.
        А я намерен.
        Потратив большую часть дня, возвращаюсь в гостиницу, в сопровождении носильщика, который тащит увесистый тюк с новой одеждой и обувью. Переодеваться я пока не стал, вопреки первоначальному плану. Решил, что лучше будет сменить образ (а, может быть, и имя) в другом месте. В купленном мной "Теронском вестнике" нашлась, к счастью, колонка, посвященная сдаче жилья для длительного проживания. Отметив несколько адресов с приемлемой ценой, отложил поход по ним на завтра.
        Вечер, как и планировал, трачу на знакомство с окрестностями столичного особняка Фогеренов. Он и правда находится недалеко от моего нынешнего пристанища - понадобилось немногим больше двадцати минут, чтобы преодолеть это расстояние пешком. Никаких признаков чрезмерной активности прислуги и охраны через ограду заметить не удалось, из чего я рискнул сделать вывод, что барон здесь пока не появлялся - и даже не предупредил о своем приезде.
        Считалось, что план застройки Тероны утвержден еще первым императором. Старый город уже при нем был перестроен в соответствии с этим планом, а прилегающая территория на многие тиги вокруг была размечена под будущее строительство, и прописанные в плане запреты строжайше соблюдались. Даже герцог не мог поставить свой особняк на участке, предназначенном для чего-то другого. И вроде как ни один из потомков Армара Первого за восемь веков не дал подобного разрешения кому бы то ни было. В итоге совсем уж хаотической застройки в Тероне не было. Пустырей, правда, хватало - из-за того, что территория была размечена на вырост с очень уж большим запасом. Городские районы разделялись довольно широкими полосами парков и бульваров, в итоге ни один знатный дворянин не мог видеть из окна своего дворца дома граждан иных сословий - даже зимой. Комплекс императорского дворца окружали здания министерств и прочих правительственных структур, отделенные кольцом парков - так называемый золотой пояс. Во втором - серебряном - поясе могли строиться только представители аристократии, здесь же размещались иностранные
посольства. И до сих пор негласно выдерживался принцип, что чем выше титул, тем ближе к императорскому дворцу может строиться его обладатель - то есть герцог или маркиз мог возвести особняк с видом, к примеру, на военное министерство, а вот графу или барону пришлось бы довольствоваться пейзажем попроще. Кроме того, даже в золотом поясе имелись кварталы особого рода - где жили сотрудники министерств и всякого рода обслуживающий персонал, но это было исключительно служебное жилье - увольняясь или выходя на пенсию, жильцы обязаны были съезжать, выкупить жилье они не могли. Третий пояс - бронзовый - занимали дворяне без титула, купцы, чиновники, университетские преподаватели, отставные военные и все, кому заслуги или доходы позволяли жить в столице. Здесь же размещались банки, торговые биржи, большинство гостиниц, за исключением самых дорогих… и самых дешевых. А, и вокзалы тоже. Четвертое кольцо закономерно именовалось медным, здесь обитали все остальные жители столицы, здесь же находились склады, рынки, разные мастерские и небольшие фабрики. Серьезные промышленные предприятия в столице не строились -
воздух здесь загрязнять не полагалось. Университет тоже находился за пределами города - но по иным причинам.
        Все это всплывало в моей памяти, пока я бродил по теронским улицам - широким, с твердым и гладким покрытием. Моя гостиница находилась, естественно, в бронзовом поясе. Квартиру я предполагал снять где-нибудь неподалеку. Сильно задержаться в этой части города я не рассчитывал, так что близость к интересующим меня адресам была определяющей.
        Пару раз встретил патрули городской стражи. Впрочем, к "Увису Ганцеру" вопросов у них не возникло. Это какого же уровня подделка у меня в кармане?
        В свете этого возникла идея не светить сверх меры столь ценный документ. Лучше отложить его на потом, если с графом не выгорит. Значит, квартиру следует снять на другое имя, тем более, что на первом адресе я вряд ли останусь больше чем на месяц. Но на какое другое? Офицер Серой Стражи (чье удостоверение и так поработало сверх всякой меры) и наемники отпадают сразу. Фермер тоже - ему лучше жить в гостинице или ближе к окраине, даже если не беден. Банковский служащий? Нет, это самый неправдоподобный образ из имеющихся. С таким паспортом только в поезде ехать, где никому нет дела до твоих дел.
        Значит, остается только помощник хозяина книжного магазина из Гинзура. А что, вполне подходяще. Скромный спокойный одинокий мужчина, приехавший в столицу по каким-то своим делам. Может быть, немного странный, но книготорговцы - они все такие… наверное. Правда, возраст у этого Лигана Вилера заметно солиднее моего, но, полагаю, исправить одну цифру в дате рождения будет несложно - ноль и девятка достаточно похожи. Правда, и на тридцать пять я пока не очень-то выгляжу, но это не так будет бросаться, как то, что мне не сорок четыре.
        Моя удача явно взяла паузу - поиски жилья оказываются неожиданно трудным делом. То квартира уже сдана, то предыдущий квартирант передумал съезжать и заплатил за следующий месяц, то хозяин предпочитает каких-то иных клиентов, то цена явно не соответствует помещению, то просто мне рожа хозяина не нравится, а страж еще и шевелиться начинает. Наконец поиски приводят меня в старый двухэтажный дом, находящийся, по моему мнению, слишком близко к резиденции барона - даже со всеми поворотами и обходами выходило не больше полутиги. Потому-то я и оставил его в конце списка.
        Хотя все адреса, выбранные мной для первого дня поисков, находились достаточно близко друг от друга, устал я изрядно. При том, что вещи все еще лежали в гостиничном номере.
        Мне открывает пожилая женщина, чем-то похожая на Ольту в самый первый день нашего знакомства. То есть выражение лица у нее довольно кислое. Однако то, что я представляюсь книготорговцем, производит неожиданно благоприятный эффект - оказывается, госпожа Мельерия Синир долго преподавала в пансионе для юных дворянок, и лишь смерть мужа, который владел несколькими доходными домами, заставила ее заняться семейным делом. Дети давно выросли и жили своей жизнью, поэтому госпожа Синир не гнушалась лично заниматься общением с квартиросъемщиками - просто чтобы не помереть от скуки, как она выразилась. Тем более, что жила она в этом же доме.
        Квартира на втором этаже, которую она мне предложила, меня устроила - и ценой, и тем, что имела сразу несколько путей для отхода в случае чего - и ход на чердак рядом с входом в квартиру, и пожарная лестница на расстоянии вытянутой руки от окна кухни… и кое-что еще, гораздо менее очевидное для возможных охотников за моей головой.
        Как сказала госпожа Синир, прежде здесь жил какой-то преподаватель из ремесленного училища, хороший был жилец, но вот решил жениться, а она не сдает квартиры в этом доме семейным. С чем связана подобная принципиальность, я выяснять не стал. Похоже, старушка просто не любила шума, поскольку сразу же предупредила, что никаких попоек, тем более с девочками, и даже гостей, просто остающихся на ночь без ее ведома, она не потерпит - мол, ни в чем таком она меня пока не подозревает, но обязана ознакомить с правилами проживания.
        В общем, мы договорились. Я заплатил за месяц вперед, получил ключи и отправился в гостиницу за вещами. Сам переезд занял у меня довольно много времени, поскольку из гостиницы выехал механик Увис Ганцер, а в квартиру въехал книготорговец Лиган Вилер. Естественно, чтобы один мог незаметно для окружающих превратиться в другого, просто поймать извозчика, загрузить имущество и довезти до дома госпожи Синир было нельзя - пришлось всячески усложнять процесс. Между делом пообедал во все том же кафе.
        Обстановка моего нового жилища выглядит скромно - единственную комнату украшают лишь только шкаф, комод, кровать, круглый стол с парой стульев, да небольшой стеллаж для книг и разных мелочей. Все довольно старое, но не ломаное и не ободранное. Единственное, но большое и легко открываемое - я проверил - окно выходит на бульвар. В кухне окно заметно меньше, зато смотрит во двор, а если прижать нос к стеклу, то можно увидеть и крыльцо. Почти круговой обзор, надо же. Еще бы черный ход, но явно не в этот раз.
        Паспорт механика из Градены исчезает на дне мешка, сам мешок - в шкафу. Переодеваюсь. На первый взгляд, вид мой изменился незначительно, однако изменился. Выражение лица, движения. Странно, вроде не замечал за собой умения входить в образ или как это правильно называется. Но теперь я кажусь гораздо больше похожим на Вилера с портрета в паспорте. Солнце заметно склонилось к закату, но вечер лишь начинается. Погулять по округе или уже никуда не ходить? Устал здорово, толком выспаться в гостинице не удалось - очередное новое место. Нет, все же надо выйти. Опять же, кухня здесь - одно название. Вроде приметил кафе поблизости, в крайнем случае, можно вернуться на прежнее место, там документы у меня никто не спрашивал. Оружие не беру.
        Возле резиденции Фогеренов все по-прежнему. Это немного напрягает. Барон уже двое суток в городе, и не был у себя? Ладно, что тогда? Нет, на графскую "явку" пока не пойду. Далековато. Лучше завтра и, может быть, возьму извозчика. А вот к дому маркизы прогуляюсь. Хоть и не рядом, но все же ближе.
        Дом рода Демениров издалека смахивает на небольшой замок. И, пожалуй, выглядит постарше резиденции Фогеренов лет на сто, если не двести. Соседствующие дворцы смотрятся… скажем так, бледнее. Явные новоделы. Хотя слева, если смотреть от главных ворот - тоже какой-то маркиз… Лигрелен, не слышал, а справа… демон меня пережуй, неужто здесь обитает тот самый граф Диссенир? Зять герцога Ханаранского? Мда, повезло Тиане с соседом. Ладно, пора возвращаться. Уже темнеет.
        Прохожу еще два владения (как-то не поворачивается язык назвать это домами), до перекрестка, чтоб не разворачиваться у всех на виду, захожу за угол, возвращаюсь и прогулочным таким шагом начинаю движение в обратном направлении.
        Мимо меня проскакивает повозка с поднятым верхом, останавливается перед воротами Диссенира… нет, проезжает чуть вперед. Из нее выбирается человек в темном плаще и низко надвинутой шляпе. Повозка тут же трогается с места, проезжает мимо резиденции Демениров, останавливаясь у следующей ограды. Человек в плаще делает несколько шагов, явно прихрамывая, оглядывается. Заметив меня, останавливается, будто в нерешительности.
        Понятное дело, ему нужно, чтобы я ушел - внезапно замечаю, что кроме меня, в пределах прямой видимости не видно никого, кто приближался бы к нему.
        Подхожу ближе, старательно делая вид, что любуюсь архитектурой. Тем более, что есть чем. Но это трудно - внутренний страж, продремавший столько времени, что я уже начал думать, что он меня покинул, внезапно ожил.
        В человеке, закутанном в плащ и старательно ищущем что-то во внутреннем кармане, угадывается что-то неуловимо знакомое.
        Надо было все-таки взять револьвер. Или хотя бы нож.
        Шаг, еще шаг. Тело само скручивается в пружину, готовясь к атаке.
        Второе зрение… Нет, магии в нем не ощущается, и артефактов под плащом быть не должно. И аура у него какая-то… нездоровая.
        Пять шагов между нами. Четыре. Три. "Внезапно" он разворачивается и поднимает голову. Два…
        Наши взгляды встречаются. На помятой, испещренной царапинами и шрамами, плохо выбритой физиономии - ненависть и ужас узнавания пополам с неверием. Вряд ли он рассчитывал встретить здесь меня.
        Я тоже узнал тебя, Ксивен.
        Шаг…
        Его руки вылетают из-под плаща, сверкают лезвия.
        Все-таки он действительно отличный боец. Но я не забыл, что холодное оружие - его конек. Уклоняюсь от одного кинжала, перехватываю другой, он выворачивается и отскакивает, его плащ спадает, на моем рукаве появляется прореха, края набухают кровью, но клинок из левой его руки падает на камни тротуара. Новый замах, блок, ответный удар в грудь. Замах, блок, удар. Моя только вчера купленная одежда превращается в лохмотья, но я тесню его к ограде.
        И тут заливистая трель свистка заставляет нас замереть на мгновение - похоже, мы дождались патруля городской стражи. Повозка дергается, разворачивается и несется к нам. Еще раз полоснув меня по другой руке, Ксивен запрыгивает в нее на ходу, и она, еще раз развернувшись, уносится прочь.
        До стражников еще довольно далеко, и вряд ли им уже удалось разглядеть мое лицо. Что делать? С одной стороны, они должны были видеть, что скрывшийся преступник напал на меня с ножом. Более того, оставленные им кинжал и плащ все еще валяются на тротуаре. Но даже если все пройдет гладко, и меня, после допроса и оказания первой помощи отпустят, и даже поверят каждому моему слову, мои новые имя и адрес окажутся в картотеке, и высокопоставленным подельникам беглого телохранителя не составит особого труда получить эти данные. А вот это мне совершенно ни к чему. Решено. Ноги-то целы. Подхватываю с тротуара кинжал Ксивена и бегу вслед за повозкой, сворачивая в первый же переулок.
        Бегать и петлять приходится довольно долго, но в итоге мне удается оторваться. В дом госпожи Синир я возвращаюсь уже в полной темноте. На мое счастье, двор пуст, а входная дверь не заперта и никто ее не караулит. Осторожно поднимаюсь к себе, запираюсь, зажигаю свет. Стараясь не шуметь - то, что вокруг тихо, вовсе не означает, что в доме идеальная звукоизоляция - снимаю излохмаченную одежду. Мда, все придется выбросить. Куртка превратилась в лохмотья, рубашка тоже. Штаны можно починить, но лучше просто от них избавиться, чтобы не было вопросов, откуда на них ТАКИЕ порезы и пятна. Несколько минут шуршания оставшейся от новой одежды упаковочной бумагой - и испорченные веши исчезают внутри аккуратного тючка. Серьезных ран Ксивен мне не нанес, и, отсиживаясь в парковых зарослях, я "заклеил" все порезы и "затер" шрамы. У торговца книгами лицо должно быть гладким. Да, и не забыть обувь почистить.
        Завтра придется быть осторожнее. И, наверное, стоит взять с собой оружие. Не факт, что Ксивен бросит все и займется моими поисками. Но следующая встреча не будет для него такой же неожиданной. Пожалуй, завтра я возьму другие документы и сниму еще одну квартиру - для отвода глаз, если придется все-таки общаться с городской стражей.
        Ну вот, дождался. Стук в дверь. Это хозяйка. Хорошо хоть, успел все убрать и переодеться. Госпоже Синир любопытно, где я был, почему вернулся так поздно, и как долго намереваюсь жечь свет. Мои ответы ее вполне устраивают, особенно клятвенное обещание не засиживаться - только чайку попью и сразу спать. Старуха, наговорившись и успокоившись, уходит, с легким подозрением глядя на пустые полки. Книготорговец, ага. Надо будет их чем-нибудь заполнить. Завтра. Все завтра. А пока я ставлю чайник - хочется горячего.
        Утро тоже начинается с чаепития, потом я, прихватив тот самый тючок, все тот же "Теронский вестник", револьвер, кинжал (вчерашний трофей) и документы на имя Тимена Панира, наемника из Далеруса, отправляюсь на поиски второй квартиры в "медный пояс" - небогатому наемнику, тем более без хозяина, уместнее значиться живущим там.
        В дом, который давно следовало бы снести, я захожу с некоторой опаской, стараясь не поворачиваться спиной к каждому второму встречному. Однако с хозяином - скрюченным типом с бегающими глазками, странно напоминающим владельца постоялого двора в далеких Серых Мхах - договариваемся в момент. Он прекрасно понимает, что комната мне нужна постольку-поскольку, а за пару лишних монет готов в любое время клятвенно подтвердить, что я "только что ушел" - даже если больше не появлюсь. Оплатив месяц его клятв, я ухожу. Не удивлюсь, что он сегодня же сдаст комнату кому-то еще, а городской страже сообщит - если сообщит - лишь об одном жильце. Ладно, мне-то какое дело?
        Тючок остается на подвернувшейся по пути свалке.
        Итак, я присутствую в Тероне уже в двух лицах. Это, наверное, хорошо. И даже забавно. Плохо, что Ксивен и его подельники знают, что я здесь, и что-то знаю о них. Нейтралитет сохранить не удастся - хорошим для них может быть только мертвый свидетель. У Ксивена, к тому же, есть и личные мотивы. И он ценен чем-то для своих хозяев, если до сих пор от него не избавились.
        Скорее всего, он хотел пробраться в дом маркизы, воспользовавшись ее отсутствием. Значит, он знает, что ее там нет, и тем более там нет графа и барона - иначе вряд ли рискнул бы. Наверное. Но зачем? Затем, что видимо, нужно что-то изъять. Деньги, например, компромат на Тиану или кого-то еще. Или что-то, для чего этот дом прежде был хранилищем более надежным, чем банковский сейф.
        Пока пойманный в двух кварталах от "моего нового дома" извозчик везет меня в направлении центра города, я пытаюсь решить, что мне делать дальше. Пока по всему выходит - благополучное подавление заговора в моих интересах. Особенно, если после этого для Серой Стражи наступит скучная сытая дрема. Графу легче будет выполнить свои обещания и осадок от моего отказа покажется ему менее горьким.
        Когда до Жасминовой площади, которую я назвал извозчику в качестве промежуточного финиша (мол, потом скажу, куда дальше), остается меньше квартала, я начинаю испытывать очень мерзкое ощущение. Словно оказался в клетке. Или тупике. Еще и внутренний страж начинает недовольно шевелится - чего, мол, спишь, хозяин?
        Меня кто-то нашел? Но кто? И как?
        Демон меня пережуй, трофейный кинжал!
        Ксивен верно рассчитал, что я мог его подобрать. И теперь его стая окружает меня. Словно на запах крови или свет маяка идет.
        Вытаскиваю кинжал. Вроде обычный клинок, качественно сделанный, и сбалансирован хорошо, удобная рукоятка. А если вторым зрением глянуть?
        Оп-ля. И почему я этого прежде не углядел?
        У меня в руках - ящерица, прижавшая к туловищу лапки и механически открывающая-закрывающая пасть и глаза.
        Выбросить?
        Поздно.
        Окружающий мир словно погружается во тьму, в то время как глазки ящерицы начинают светиться кроваво-красным, а все ее тельце - кислотно-бирюзовым.
        У извозчика под шляпой ободранный череп в лохмотьях почерневшей кожи.
        Вздрогнув, моргаю, снова смотрю на привычный вроде бы мир. Вижу затылок вполне живого извозчика.
        Впрочем, от этого не легче - выкатившаяся из-за угла фура перегораживает улицу, сзади пока никого, но понятно, что развернуться не успеем. Да и места не хватит. Однако, как их заело-то…
        Из-за фуры сразу в обе стороны выбегают непонятные личности, вскидывая револьверы с уже знакомыми набалдашниками. Верно, зачем здесь шуметь, столица все-таки. Так, уже вижу четверых и явно бежит кто-то еще…
        Едва успеваю осознать, что ширина улицы не позволит мне скрыться в подворотне, до которой лишь чуть меньше, чем до фуры - от пули убежать не успею. Рука, дотянувшаяся до револьвера, сжимает рукоятку. Или сдаться без драки? А нужен ли я им живым?
        Внезапно, вскинув руки, извозчик спрыгивает с сиденья и бежит куда-то в сторону. В него никто не стреляет. Ах ты ж… До вожжей не дотянуться.
        Это последнее, о чем я успеваю пожалеть, прежде чем нож-ящерица внезапно растягивается в ленту, охватывающую запястья на манер наручников, а на меня обрушивается Тьма. Тяжелая и непроницаемая.
        Сознание возвращается вместе с болью во всем теле и неприятным ощущением, что нет никакой возможности пошевелиться. Хорошо хоть, не сломано ничего, судя по всему - иначе болело бы совсем по-другому. На глазах повязка, сквозь которую не проникает даже намек на свет. Уши тоже чем-то заткнуты. Даже голову не повернуть - зафиксирована очень плотно. Я лежу на чем-то жестком, руки-ноги пристегнуты не менее надежно, чем голова - пальцы рук и вовсе в каких-то деревянных перчатках, даже не согнуть. Во рту кляп. Спасибо, хоть нос не заткнули.
        Внутренний страж напряжен, но молчит. Значит, пока убивать меня не собираются.
        Очень похоже, что меня хотят показать кому-то, но так, чтобы я даже мысленно не мог навредить этому человеку.
        Все-таки, где я? Применить второе зрение? А стоит ли обнаруживать, что оно у меня есть? Захват явно провел настоящий маг, сильный и хорошо обученный. Парни с пушками были отвлекающим маневром - ни одного выстрела я так и не услышал. Интересно, что Ксивен мог им сказать о моих магических способностях? По идее, кроме чрезмерной везучести и явного знакомства с магией, не требующей наличия дара, которой он и сам неплохо владеет (а значит, легко признает такие же навыки за кем-то другим) он ничего предполагать не должен. Настолько близко я с ним не общался. Разве что кто-то мог сказать лишнего при нем. Но кто и что? Телохранители маркизы всю дорогу старательно держали дистанцию не только от меня, но и от остальных, вряд ли кто-то стал бы с ними делиться… впечатлениями.
        Так, а если попробовать все же "прочитать" окружающее пространство? Поработать на прием, ничего не отражая? Ага. Довольно большое помещение, но потолок не очень высокий, скорее всего, подвал. Два ниши, очень похожие по форме на окна, со стороны моих ног, обе под потолком. Кстати, очень фигурным потолком. Не простой это подвал. И защита от активной магии, наподобие той, что я видел в поездах, присутствует. А вот людей в помещении нет. По левую руку глубокая ниша, там железо. Много. Видимо, вход. Он же выход - со всех прочих сторон только камень…
        Лязг, скрип, стук, шорохи. Кто-то пришел. И этот кто-то не один.
        Надо же, сквозь затычки в ушах пробиваются голоса. Небольшое усилие - и я начинаю различать отдельные слова, потом фразы.
        - … Я не понимаю, зачем ты притащил его сюда? - незнакомый мужской голос, явно привыкший повелевать. - Зачем он нам? Если он встал у тебя на пути, почему ты его не убил?
        - Для этого есть причины… ваше высочество, - а это явно Ксивен.
        Стоп. Высочество? Кто это? Принц Бархарих? Герцог Ханаранский? Нет, не может быть. Из подслушанного мной в Тигуре разговора "Пелера" с Ксивеном ясно следует, что как раз эти две сиятельные персоны отпадают. Правда, это говорил как раз Ксивен. Дурил голову тогда еще приятелю? И что имел в виду граф Урмарен на той лесной дороге, когда шептал: "… все равно никто не поверит"?
        - Какие же?
        - Барон Фогерен при мне сказал, что этот человек не просто везуч. Его везение и удача распространяются и на тех, кто рядом с ним. В дальнейшем я имел возможность в этом убедиться. И не раз.
        - Но с твоих же слов ясно, что нашу сторону он уже не примет. Разве что под угрозой смерти. Тогда зачем он нам? Ты думаешь, что навредишь имперским псам, лишив их его везения? Но граф Урмарен и до встречи с ним неплохо справлялся - иначе бы…
        - Все верно. Но он помешал мне слишком много раз, чтобы я позволил ему умереть легко. Даже если так было бы правильнее.
        - Хм, ладно. Понимаю твои чувства. И что же ты задумал?
        - Отдам его мастеру Гремуру, с вашего позволения. А если мастер не будет знать, что с ним делать, на этот случай кое-какие мысли есть у меня.
        - Какие же? - и хохоток, от которого меня пробирает озноб. Ничего, ваше высочество, кто бы вы ни были, ваш голос я не забуду. Если выберусь из ваших подвалов, вы сильно об этом пожалеете.
        - О, ваше высочество, я бы не хотел забегать вперед. К тому же… вдруг он нас слышит? Чего доброго, умрет сам от… восхищения.
        - Разве он нас слышит? Через нос, если только. Кстати, зачем его так… обездвижили? Ты не говорил, что этот парень - маг.
        - Не говорил. Мы просто перестраховались. Мало ли. Он вполне мог освоить несколько серьезных заклинаний, из числа тех, что доступны даже лишенным дара.
        - Тоже правильно. Вот только…
        - Что, ваше высочество?
        - Не пойму, кого он мне напоминает? Хотя готов поклясться, что никогда его не встречал. Нет, не надо снимать повязку с глаз. Скорее всего, я все равно не вспомню, а ему меня видеть незачем, даже если он еще сегодня выпадет из числа живых. Говоришь, неизвестно, кто он и откуда?
        - Вроде бы из Лариньи. Внешность для ларинийца подходящая, произношение тоже… Но… не похож он на человека, только что выбравшегося из глухой провинции. Разве что родился там.
        - Понятно. Как ты говоришь, он назвался?
        - Шай Таннер, ваше высочество. Но я сильно сомневаюсь, что это его настоящее имя. Документов при нем не было. Насколько я знаю, граф еще в начале нашего совместного пути куда-то отсылал запрос и даже получил ответ, но ознакомиться с ним я не мог, сами понимаете. Если бы вы могли задействовать своих друзей в Серой Страже…
        - Хм… Ладно, я попробую, но ничего не обещаю. Кстати, запамятовал, а что за бумаги у него были с собой, когда его взяли?
        - На имя какого-то наемника из Далеруса.
        - Да-да… Так вот, Глотар сказал, что бумаги фальшивые, и даже делались для наших людей, действовавших внутри Серой Стражи.
        - Ему лучше знать, ваше высочество.
        - И где этот Таннер их взял?
        - Если то, что я слышал, хоть частично правда, то барон Фогерен, двигаясь от побережья, так же встретил один из поисковых отрядов, как и граф. И отряд, скорее всего, был уничтожен - иначе как? Кроме того, группа барона вышла к какому-то объекту, который они называли мертвым городом. Возможно, там он тоже мог что-то найти.
        - Возможно, возможно… Жаль, после событий в Меленгуре отслеживать действия Серой Стражи стало гораздо сложнее. Наши люди вынуждены залечь на дно.
        - Простите, ваше высочество…
        - Спокойно, твоей вины в этом нет.
        - Зато этого урода - есть.
        Урод, говоришь? Ладно, при случае подправлю твою внешность.
        - Ты говорил, что он пользовался и другими документами…
        - Да, ваше высочество, но при нем их не обнаружили. При нем вообще мало что было - паспорт, оружие, немного денег. Вероятно, он остальное где-то спрятал, поскольку в снятой им квартире ничего не нашли. Правда, снял он ее, судя по всему, после того, как я его встретил у дома маркизы.
        - Что ж, вполне возможно, он устроил себе еще одну нору, прежде чем нарвался на тебя. Или ночевал в гостинице. Кстати, его уже допрашивали? Ах да, ты же говорил…
        - Нет, он еще не приходил в себя. Гремур вложился в заклинание с запасом, чтобы остановить его наверняка. Умереть не умрет, но без сознания может пробыть долго.
        - Ясно. Все же, думаю, нужно будет с ним кому-то побеседовать, прежде чем пускать на колбасу. Ситуация такова, что любая мелочь может пригодится. Что-то он наверняка знает, раз Урмарен доверял ему больше, чем всем вам.
        Вам? Но это пока не опознанное высочество обращалось к нему на "ты". То есть, Ксивен действовал не один? Или что он имел в виду? Час от часу не легче.
        Они уходят - голоса стихают, слышен какой-то шум, скрип, лязг. И наступает тишина.
        Сколько проходит времени, не знаю. Возможно, я снова отключился. Или заснул.
        Снова лязг, скрип, топот многих ног. Но - ни слова. Меня перебрасывают на какую-то тележку вместе со "столешницей", на которой я зафиксирован, и куда-то везут. Трясет нещадно. Пытаюсь считать повороты, но уже после четвертого сбиваюсь со счета. Похоже, меня куда-то поднимают - слышен скрип и скрежет каких-то механизмов. Как высоко поднимают - не определить. Потом снова везут, снова поворот на повороте. И вдруг я понимаю, что все, приехали - очередное путешествие завершилось. Снова звук закрывающейся массивной двери, лязг ключа в замке, потом тележку снова катят, но пол тут заметно ровнее, да и катят недалеко.
        Потом снова непонятно сколько тянущееся звенящее безмолвие.
        Наконец откуда-то издалека приходит звук открывающейся двери - не той, через которую ввозили меня. Чьи-то тихие шаги. Вошедший - он один - обходит вокруг меня и молча уходит в ту сторону, откуда пришел. Молча? Почему я тогда начинаю засыпать, совершенно четко понимая, что погружаюсь в сон?
        Когда я снова прихожу в себя, на моих глазах нет повязки и уши не заткнуты. И кляпа во рту нет. Я все еще привязан к "столешнице", но теперь она не горизонтальна, а сильно наклонена. То есть как бы уже не лежу, но еще и не стою. Самое забавное - напротив, причем лицом ко мне, абсолютно так же покоится Ксивен. Только, в отличие от меня либо спит, либо без сознания. Любопытно, что он тут делает в таком виде?
        Боль никуда не ушла, но стала… привычнее, что ли? Голову не повернуть, потому угол обзора ограничен, но видно довольно много. Большое помещение с довольно низкими потолками. Та сторона, откуда кто-то приходил, похожа на лабораторию - стеллажи, шкафы, какие-то сооружения из колб и трубок. Там и свет намного ярче, чем возле нас. Причем откуда он исходит - непонятно, никаких факелов или ламп я не вижу. Вдобавок что-то булькает и потрескивает.
        Губы Ксивена периодически вздрагивают, но сильно подозреваю, что говорить он без разрешения не сможет. Как и я, наверное. Ну-ка… Так, губы разжимаются. Но едва я пытаюсь произнести фразу, с которой начинается одна из простейших и совершенно безобидных комбинаций, как рот мой словно заклеивается. Видимо, какое-то заклятие, блокирующее вербальную магию. Правильно, в общем-то. Ксивен колдовского дара лишен, но заклинаниями низшего уровня пользовался до сих пор весьма изобретательно. Я тоже кое-что умею, и об этом известно. Владею я теперь и кое-чем еще, и мне по силам "расклеиться", но я этого пока делать не буду.
        Место довольно неприятное. Опасное. Внутренний страж тревожно ворочается, но пока панического трезвона не поднимает.
        Все-таки почему Ксивен не просто здесь, а еще и упакован аналогично мне? А ведь все просто, наверное. Я его засветил так, что ему лучше было исчезнуть, как Пелеру-Пирену, но он понадеялся, что хозяин его защитит. Да, он - очень хороший "инструмент", и сделал, наверное, немало. Вот только зачем он теперь "его высочеству", или кто за всем этим стоит? Прежде всего, он теперь опасный свидетель, и даже если заговор увенчается успехом, от него все равно лучше будет избавиться - слишком много он знает. Мертвецы, как известно, лучшие хранители секретов - после тех, кто ими не владеет.
        Но Ксивен, похоже, до последнего верил, что сможет оправдаться и заслужить прощение. Наверное, и сейчас надеется. Так что он мне не союзник. Если до него и дойдет, как он неправ, то, скорее всего, будет уже слишком поздно.
        Освещение в "лабораторной" стороне плавно меняется, снова слышны шаги. Но теперь шум производит не один человек. Четверо, самое меньшее.
        Закрываю глаза - я же вроде как не в сознании должен быть.
        - Итак, мастер, что у нас тут? - никак "его высочество"? Буду звать его герцогом - ни один из двух имеющихся в империи принцев не может быть этим человеком.
        - Вот, господин, - отвечает слегка надтреснутый старческий голос. Странно, по звуку шагов его обладатель явно был моложе и уж точно крепче.
        - Так что же придумал наш милый Грен?
        - О, господин, план его весьма забавен. Он предложил сделать из этого мальчика наше оружие. То есть, вложить в него еще одну личность, нацеленную только на одно…
        - О, неужели?
        - Да. Но эта личность будет спать до определенного момента. Но я, с учетом ваших рекомендаций, внес в этот план кое-какие изменения. Наш неудачливый друг еще вам послужит. Ведь мальчик не может вернуться к графу Урмарену с пустыми руками, верно? Так вот, он притащит с собой Грена. Возможно, нам придется еще кем-то пожертвовать. Полагаю, что граф захочет отблагодарить его за это. Правда, Грену придется умереть, но это, как говорится, издержки его профессии.
        - Умереть?
        - Ну, не прямо сейчас. Лучше будет, если это произойдет, когда мальчик доставит его к графу. Допустим, он будет тяжело ранен в их поединке.
        - Мне нравится ход ваших мыслей, мастер, - опять этот мерзкий смешок.
        - Благодарю, мой господин… Итак, умирающий Грен даст показания… которые невозможно будет опровергнуть - по причине его смерти. И достаточно правдоподобные - мы об этом позаботимся. У графа Урмарена будет достаточно доказательств, что заговор полностью раскрыт. Благодарный граф захочет отплатить верному слуге и представит его императору, отметив его роль в раскрытии заговора.
        - Да, за такое и возведения во дворянство не жалко, причем с титулом…
        - Именно, господин, именно на это и расчет.
        - А если учесть, что при этом обычно присутствует и наследник престола… Браво, мастер. Но помни, моя дочь не должна пострадать. Даже случайно. Иначе…
        Дочь? Что?! Это Вальдер, герцог Сентерский?.. Те слова на лесной дороге: "… все равно никто не поверит…" А ведь Урмарен прав. Наместник самой большой из северных провинций. Чьи предки не были завоеваны, а добровольно присоединили свое герцогство к империи. Никогда не участвовали ни в каких заговорах… Пока дочь Вальдера не стала женой наследного принца, а теперь и императора.
        Ладно, в данный момент у меня есть дела поважнее, чем донести эти свои мысли до графа Урмарена. Тем более, что он уже сам до этого додумался. Сейчас мне надо уцелеть и выбраться отсюда. Пока ясно, что мастер Гремур намерен вселить в меня убийцу Антара Третьего и его сына. Как эта вторая личность будет выпущена на свободу, пока не ясно. Возможно, это будут слова императора из церемониала, возможно - "поводырь" будет рядом. Или оба варианта в связке. Или что-то третье и даже четвертое… Радует, что зловредный старикан, похоже, еще не почуял, что у него тут привязано. Нет, он на полном серьезе считает меня вполне обычным человеком, не способным сопротивляться его колдовству. Что ж, пожалуй, подыграть ему в этом - не худший способ выбраться отсюда живым.
        Здорово было бы сделать копию себя внутри себя. На случай, если Гремур опять перестарается. Только как? Интересно, а всего лишь не дать ему понять, что во мне заложено, можно? Тем более, это явно должно быть более простым делом, чем умножение моих сущностей.
        Погрузившись в выстраивание защитной оболочки для моей магической составляющей, я перестаю следить за разговором и слышу лишь его окончание.
        - … Ладно, пойду готовиться к отъезду. Я должен быть поближе к императорскому дворцу, когда это случится. А ты поторопись - утром наша сладкая парочка должна быть у этого армарского пса. Понял?
        - Да, господин. Будет исполнено.
        Шум стихает. Кажется, можно слегка поднять веки. Нет, Гремур не ушел - шуршит и бормочет где-то среди стеллажей и шкафов. Оп-ля. Ксивен открыл глаза. Сколько в них ненависти, однако. Пожалуй, не буду его спасать. Пусть подыхает. Сейчас тут темновато, чтобы он понял, что я тоже его вижу. Пока можно и прикрыть веки. Не на что тут смотреть… глазами.
        А если вторым зрением?
        Прелюбопытнейшая картина. Все стены и потолки - в какой-то тускло светящейся узорчатой паутине. Магическая защита с сигнализацией пополам. Да, в таком случае можно выйти только через дверь и только с ведома хозяина. А Гремур - маг действительно высокого уровня. Выше мне пока не попадался. Вон как аура светится. Только в его почти всемогуществе имеются явные пробелы и перекосы. Иначе почему он до сих пор меня не раскусил?
        Так, маг идет сюда. В руках у него чаша с чем-то… вроде бы жидкость, но еще и светится при этом. Для смотрящего не глазами, конечно. Гремур подходит к изумленно вылупившемуся на него Ксивену, что-то бормочет - из-за криков Ксивена не разобрать, что, но определенно не слова утешения - и когда тот вдруг затыкается, широко открыв рот, выливает бывшему телохранителю в глотку содержимое чаши. Тот едва не захлебывается, фыркая и тяжело дыша. Колдун же, обойдя лежак с неподвижным телом, становится сзади, закрыв ладонями уши, наклоняется и начинает что-то шептать Ксивену в затылок.
        Нет, без магии не разобрать. Да и кажется мне, что лучше не слышать, что он ему там шепчет. Если исходить из услышанного ранее, и меня ждет что-то подобное. Ксивену, видимо, закладываются его "показания" для графа Урмарена. Мне же, вероятно, достанется внезапное желание убить императора и наследного принца с обязательным последующим самоубийством - а то вдруг живым взять попытаются.
        Ладно, Ксивену уже не помочь… да и не хочется. А что делать мне?
        Так и не решил. Колдун тем временем закончил шептать, сделал несколько непонятных пассов руками и щелкнул пальцами. Ксивен дернулся и открыл глаза. Гремур удовлетворенно кивнул и ушел к колбам и стеллажам. Обработанный им человек обвел помещение взглядом, на мгновение задержав его на мне, и закрыл глаза. На лице не дрогнул ни один мускул.
        Маг возвращается с похожей - почему-то я уверен, что это не та же самая - чашей. Пахнет чем-то терпким, но запах незнаком. Он что-то бормочет и опять щелкает пальцами. Странно, я ничего не чувствую. Только словно кто-то из-за плеча подсказывает: "открой глаза и рот, и не дергайся". И это не страж, страж молчит. Гремур вливает содержимое чаши мне в рот. Что это?!
        Я вдруг начинаю видеть сразу две картинки - то, что видят глаза, и то, что доступно второму зрению. Глаза видят лишь замершего напротив Ксивена, уши слышат бормотание колдуна. А вторым зрением я вижу, как нечто темное пытается расползтись по моим внутренностям, но тут же бледнеет, становясь чуть заметным. Вот это да… Выходит, невесть откуда взявшаяся и все еще до конца не понятая сила, подчинившись моему толком даже не оформленному желанию, сработала как обычный иммунитет? Я знаю, что я должен был бы делать, сумей герцогский прихвостень подчинить меня. Куда идти, что говорить. И как убить императора. И что должно послужить сигналом для атаки. Не знаю только, кто этот сигнал подаст. При этом я буду весьма убедителен, изображая полное подчинение.
        А знаешь, Гремур, у меня есть для тебя подарок. Прощальный.
        Одно маленькое заклинание. С прицепом, правда.
        Маг убирает свои ладони с моих висков. Посмотрев в мои глаза, удовлетворенно хмыкает - значит, ничего не понял, увидел то, что ожидал.
        Он отворачивается, я разжимаю губы и шепчу. Всего несколько слов. Ключ.
        Гремур, сделавший шаг, останавливается. Оборачивается. Но мои губы уже снова сжаты, глаза смотрят куда-то в пустоту. Он пожимает плечами. Ага, как же, надейся - показалось. Но когда ты поймешь, что нет - даже я не смогу это отменить. У этого ключа нет обратного хода. Не успел встроить.
        Маг уходит. Наступает тишина. Ненадолго - нас наконец-то отвязывают, выводят в коридор, куда-то волокут. Путь заканчивается во дворе какого-то замка. Подчиняясь командам какого-то типа с замашками сержанта из учебного отряда, мы забираемся в повозку. Кого-то ждем. Как оказалось - Гремура. Он, похожий теперь на зажиточного фермера, усаживается между нами и четверкой парней, одетых как наемники на службе у какого-нибудь очень богатого господина, но без каких-либо гербов и эмблем.
        Лицо Ксивена выглядит совершенно обычно, если не считать совершенно безразличного взгляда.
        Тент опускается, потому остается только догадываться, где мы едем - пользоваться вторым зрением я опасаюсь, можно ненароком выйти из образа безвольной куклы. Кто знает, вдруг кто-то из наемников окажется внимательнее мага. Едем долго, не меньше часа. Потом повозка останавливается, под тент просовывается голова "сержанта":
        - Приехали, мастер.
        - Отлично, выгружаемся, - кивает Гремур. Наемники помогают нам выбраться наружу. Место мне незнакомо, но очень похоже на окрестности резиденции барона. Оп-ля. На ограде герб Урмарена. Как по мне, это уже перебор. Или Гремур не уверен, что Ксивен не умрет раньше, чем "расскажет правду"? Кстати, а что будет, если не успеет? Вполне вероятно, что кого-то не арестуют. И этот кто-то останется в игре, грозя спутать заговорщикам все карты. Например, кто-то вроде полковника Линденира - ворчащего по поводу любых решений императора, но готового отдать жизнь за него.
        Гремур, похоже, пришел к тому же выводу, что и я - нас отводят через парк в квартал, похожий на тот, где снял квартиру "Увис Ганцер", и оставляют в каком-то переулке, в темной, ни откуда не просматривающейся подворотне. Маг накладывает обездвиживающее заклинание. Надо же, а оно действует - стою, как столб, не в силах пошевелиться. То есть, не могу этого сделать, не задействовав магию. Ксивен застыл в десяти шагах, в каждой руке кинжал. Мне возвращают мои же нож и револьвер.
        А потом маг и его помощники просто уходят, никем не замеченные.
        И что теперь? Мы так и будем стоять? Уже темнеет ведь.
        Нет.
        Спустя примерно четверть часа или чуть больше в подворотню заваливается какой-то расхристанный мужичок с мешком на плече. В дым пьяный, судя по всему. Задевает Ксивена, оказавшегося на его пути первым. Бормочет какие-то ругательства… и, захлебываясь собственной кровью, летит на меня, сбивая с ног.
        Я падаю, крепко приложившись затылком, но теперь я тоже свободен. Отбрасываю уже мертвого незнакомца, вскакиваю на ноги… и с трудом уворачиваюсь от несущегося на меня Ксивена.
        Ладно, думаю, не знаю, доживешь ли ты до "дачи показаний", но я здесь умирать не собираюсь.
        Нож словно сам собой оказывается в руке.
        Взмах.
        Но Ксивен почему-то пролетает мимо меня, издав сдавленный полурык-полустон. Что происходит? Я не задел его, как и он меня. Но на его рукаве появляется кровь, а мою руку начинает жечь, как огнем. На одежде сами собой появляются разрезы - как будто лезвие все-таки взрезало ткань.
        А в глазах моего противника нет даже тени недоумения. Он что, уверен, что реально ранит меня? Но мне достаточно посмотреть на свои "раны" и сосредоточиться на блокировании Гремуровой магии, как боль уходит, а пятна крови почти полностью исчезают - остаются лишь рваные дыры.
        Я еще толком не отвлекся, как вдруг Ксивен словно спотыкается, запрокидывается назад, на левом боку начинает расплываться большой темный овал, а на лезвии моего ножа вспыхивают красные капли.
        Демон его пережуй, это что же - все идет по плану Гремура? И эта сволочь сдохнет, только когда выговорится перед графом? Так может бросить его тут? Пусть сам добирается, тут недалеко? Нет, я так не играю.
        Ладно, что у нас там по сценарию? Мне вдруг становится интересно - что все-таки прописано в его "последнем слове". Отрываю разлохмаченный кусок левого рукава, заворачиваю ножи Ксивена и, кое-как запихнув сверток в карман куртки, взваливаю умирающего на плечо. И беру курс на уже знакомые ворота. Случайные редкие прохожие в ужасе шарахаются кто куда. Патрули городской стражи и вовсе делают, видимо, все возможное, чтобы не попасться на пути - во всяком случае, я их не вижу.
        Мелькнувшую было мысль, что следовало бы не переться прямо в дом графа, а тащить этого почти мертвеца на указанный самим Урмареном адрес, сразу отгоняю. Если бы я действовал полностью самостоятельно, то, наверное, так и поступил бы. Но за мной наверняка следят, и любые попытки отклониться от их плана будут, что называется, чреваты. С другой стороны, они наверняка позаботились, чтобы и я, и полумертвое тело на моем плече достигли адресата.
        Наконец передо мной возникают ворота со знакомым гербом. За ними двое охранников. Позади маячат еще двое.
        - Чего надо? Э… Что это?
        - В Ларинье идет снег, - озвучиваю я пароль, который оставил мне Ладер.
        - Э… Значит, будем с урожаем, - вспоминает наконец отзыв охранник. Молодец, а то я уже хотел поволноваться.
        - Меня зовут Шай Таннер. Его светлость приглашал заходить, если буду в столице.
        - А это…?
        - А это подарок для его светлости. И думайте быстрее, пока он не испортился.
        Бойцы переглядываются, один тут же исчезает в изгибе подъездной аллеи за аккуратно подстриженными зарослями, скрывающими графский дом от глаз праздных прохожих. Он возвращается через несколько минут, в сопровождении десятка человек, среди которых я узнаю Кравера и Ладера с Хартеном.
        - Таннер?!
        - Таннер, Таннер. Заберите уже наконец этот мешок с дерьмом.
        Обмен взглядами, и безвольное тело перемещается с моего плеча на носилки.
        - Сам-то идти можешь? Тоже ведь весь в кровище.
        Демон меня пережуй, а я ведь и в самом деле весьма живописно сейчас выгляжу. Нервно хмыкаю, заставив Ладера обернуться в тревожном недоумении.
        - Не, со мной все в порядке. Граф здесь?
        - Здесь, ему уже доложили. Где ты его, - кивок в сторону носилок, - нашел?
        - Тут недалеко… Потом, ладно?
        - Ладно.
        Лекарь, суетится возле раненого. Хочется ему сказать, что жизни в Ксивене осталось лишь на разговор с графом - не меньше, но и не больше, и все его усилия напрасны, но тогда придется объяснять, откуда я это знаю. Нет, пусть пока все идет своим чередом.
        Кравер тем временем отходит в сторону. Видимо, понял, что ничем помочь не может.
        Мы движемся к дому, больше похожему на небольшой дворец. К Ладеру подбегает какой-то парень с графским гербом на куртке, что-то шепчет. Ладер кивает и наша группа сворачивает куда-то направо. Вскоре, уже за углом, мы спускаемся по не слишком приметной лестнице в какой-то подвал. Короткий коридор, за третьим поворотом тупик и несколько железных дверей. Одна распахнута - туда мы и направляемся.
        Яркий свет, лежак, на который перекладывают Ксивена. Я присаживаюсь на свободную лавку у стены - так, чтобы видеть и раненого, и единственный выход. Ладер что-то тихо командует нашему эскорту - в помещении остаются лишь четверо, не считая Хартена и лекаря. Остальные, видимо, занимают посты где-то снаружи. Слышен шум - похоже, приближается хозяин дома.
        Так и есть - граф собственной персоной, Меченый (очень кстати), барон, еще несколько человек, которых я не знаю. И маркиза. Переводящая взгляд, странно напомнивший нашу первую встречу, с меня на Ксивена, потом на графа и обратно.
        Граф смотрит на меня с легкой улыбкой. Мол, я знал, что ты вернешься. Потом подходит к раненому:
        - Надо же, Грен, а я уже думал, что больше тебя не увижу.
        - Я тоже на это надеялся, ваша светлость, - хрипит тот, пытаясь рассмеяться. Выходит не очень.
        - Что же привело тебя в столицу? Да еще так скоро?
        - Это уже не имеет значения. Я умираю.
        - Кто тебе это сказал?
        - По-вашему, я не могу понять это сам? Ну так спросите вашего лекаря.
        - Кравер?
        - Да, ваша светлость. Это правда. До утра он не дотянет.
        - Ладно, Грен, если ты ничего больше не хочешь мне сказать, то я, пожалуй…
        - Подождите!
        От этого вопля закладывает уши. Аж выгнуло его, когда понял, что граф может и уйти, ничего от него не услышав.
        - Слушаю, - Урмарен, не успевший даже отвернуться, снова делает шаг к этому почти мертвецу.
        - Я расскажу. Расскажу, все, что знаю. Если мою семью не тронут. Только… пусть он, - его рука указывает на меня, потом бессильно падает, - уйдет. Не хочу, чтобы…
        - Понятно. Хорошо. Таннер, извините, вам придется уйти. Бертес, проводи его… в мой кабинет.
        Проходя мимо застывшего у двери Меченого, говорю:
        - Можно тебя на два слова?
        - Какие два слова?
        - Ты веришь в сказки?
        - Это четыре слова.
        - Неважно. Суть ты должен понять.
        Я успеваю увидеть в его глазах проблеск понимания, прежде чем дверь закрывается.
        - Ладно, Бертес, пошли.
        Темноволосый здоровяк, высокий и широкоплечий, как Киртан, но с лица - вылитый его напарник, смотрит на меня изучающе - видимо, пытается понять, что за птицу принесло в столицу - молча кивает и идет к лестнице.
        Мы поднимаемся, пока Ксивен опускается на дно могилы, которую сам себе выкопал, собираясь прихватить с собой как можно больше народу.
        Посмотрим, получится ли у меня помешать ему в этом.
        Зачем мне это надо? Затем, что я тоже в этом списке. Пусть он и не назовет Урмарену мое имя.
        Только не наломай дров, Таннер. Если ты сейчас просто вывалишь на графа все, что видел, слышал и вычислил, то, скорее всего, тебя запрут куда подальше, если вовсе не ликвидируют - благодарность графа имеет свои пределы, особенно если ему сказать, что ты должен убить императора.
        Но как предотвратить это убийство? Я не могу сказать графу ни о Гремуре, ни о герцоге Сентерском, ни о замке. Потому что тогда придется как-то объяснить, почему я не превратился в такого же, как Ксивен. И даже если я не признаюсь сам, до этого додумаются граф и Мерген. После этого я смогу забыть о том, чтобы меня оставили в покое хоть когда-нибудь.
        И как быть?
        А если вести себя так, словно на моем месте то, что хотел из меня сделать Гремур? С небольшой поправкой на то, что я буду это изображать, а не воплощать. Чтобы заговорщики проскочили ту точку, в которой можно безболезненно перейти на другие рельсы или и вовсе сдать назад. Граф потом будет мне лишний раз благодарен - в его положении упреждающий удар вряд ли возможен, не настолько он могущественен, даже при вагонах улик и свидетельских показаний. Отвертятся или отделаются кровью столь малой, что и не чихнут, но отомстят обязательно. Нет, надо дать заговорщикам поднять меч и только тогда бить. Но крайне необходимо - для страховки, прежде всего, - чтобы граф считал, что Ксивен лжет, точнее, говорит то, что ему внушили. Но как укрепить его в этой мысли? Именно укрепить - вряд ли он поверил предателю… безоговорочно. Так, а что я буду говорить графу? Допустим, я встретил Ксивена в той треклятой подворотне. О предыдущей встрече у особняка маркизы и тем более - о случившемся в замке - умолчу. Например, я его просто заметил на улице, пытаясь найти дом барона - охрана вполне могла меня видеть и даже
запомнить. Заметил случайно, пошел за ним, а он… встретился с кем-то из людей герцога. Причем с гербом на одежде, или, скажем, этот человек пообещал что-то передать "его высочеству". Ну, а потом я попытался его задержать и вот, мол, чем все кончилось. Авось, сработает. По крайней мере, люди графа будут аккуратнее при проведении арестов.
        А ведь еще нужно успеть "расковырять" "изделие" Гремура - пока мне удалось его просто изолировать. Лучше знать наверняка, чем надеяться на удачу. Ведь я не знаю, что это, как сработает, и кто и когда "нажмет на спуск". Но чтобы разобраться, мне нужно несколько часов одиночества и толстые каменные стены.
        Граф Урмарен появляется спустя почти два часа. Один. В том смысле, что маркизы и барона с ним нет. Есть Меченый, Ладер и еще несколько бойцов. Бойцы, впрочем, осмотрев кабинет, исчезают за дверью, как и Бертес, все два часа пялившийся на меня, но не произнесший ни слова. За что ему моя искренняя благодарность, поскольку мне тоже разговаривать не хотелось. И надо было подумать, а думается лучше в тишине. К тому же, он избавил меня от соблазна поизучать обстановку не только глазами. Граф усаживается за монументального вида стол, кивает Меченому и Ладеру - садитесь, мол, нечего тут стоять. Ладер занимает кресло почти возле стола, по левую руку графа, Мерген - рядом со мной.
        - Итак, Ксивен в труднообъяснимом порыве откровенности много кого упомянул, и вообще, наговорил немало интересного… Жаль, все проходит под грифом "совершенно секретно". Даже для друзей. Могу лишь сказать, что он умер.
        - Он действительно умер? - надо же, знал и ждал, а сейчас не могу поверить.
        - Да. Четверть часа назад.
        - Что будет с телом?
        - Пока не знаю. Возможно, передадим родственникам.
        - Лучше сжечь, - внезапно подает голос Меченый, сорвав эту фразу с моего языка.
        - Думаешь? Да, в этом есть смысл.
        - Это может подождать, хотя я тоже за обращение в пепел, - говорю я. - Что он сказал, ваша светлость - не так важно, как кажется. Да и чем меньше тайн я знаю, тем спокойнее буду спать. Лучше скажите - вы ему верите?
        - Он говорил страшные вещи. Выдвигал чудовищные обвинения. Но самая жуть и мерзость в том, что они правдоподобны. Очень. Но если ему верить, придется половине высших титулов искать новых хранителей…
        - Полагаю, если вы начнете их проверять, то что-то обязательно найдете. И очень может быть, что доказательств окажется сверх всякой меры. Но когда поймете, что… - сильный спазм вдруг сжал мое горло. Контроль, Таннер, контроль. Не расслабляйся. Помни - враг все еще внутри тебя.
        - Что пойму?
        - Что вас обвели вокруг пальца…
        - Хотите сказать, я могу не успеть это понять? - прищуривается граф.
        - Скорее, можете не успеть исправить ситуацию.
        - И что, по-вашему, я должен сделать?
        - Не возьмусь вам советовать, ваша светлость, но у меня есть идея…
        - Какая, Таннер?
        - Вы уже приказали арестовать тех, кого назвал Ксивен? Он ведь кого-то назвал?
        - Хм… Собирался заняться этим, но Мерген передал мне ваше предупреждение и я решил сначала прояснить, что вы имеете в виду. Считаете, не нужно этого делать?
        - Наоборот. Лучше их задержать. Без лишнего шума, со всем уважением, но так, чтобы это выглядело как арест и чтобы это могли увидеть. Те, кто хочет это увидеть.
        - Чтобы они считали, что все идет по их плану?
        - Именно. Чтобы расслабились и не совершали лишних движений, и меньше оглядывались по сторонам, и не замечали, что действуют под надзором. Об этом их плане хоть что-то известно. А что они собираются делать, если он провалится - полнейшая тайна.
        - Что ж, смысл в этом есть, - говорит он после длинной паузы. - Ладер, найди Риховена. Устроим им небольшой спектакль.
        Ладер, кивнув, молча направляется к двери.
        - Минуту.
        - Что еще, Таннер?
        - Но их лучше доставить не туда, куда обычно доставляет арестованных Серая Стража. Более надежное место… На всякий случай. И - отделить друг от друга. Чтобы они даже не могли догадываться, кого взяли, кроме них.
        - Ладер?
        - Я понял. Передам, - говорит тот, прежде чем закрыть за собой дверь.
        Когда пауза становится слишком уж длинной, Урмарен поднимает на меня усталый взгляд:
        - Что вы еще можете сказать? Да, можете говорить при Мергене, - отвечает он на не заданный мной вопрос. И я излагаю свою версию того, как я встретил беглого телохранителя и некоторых предшествовавших тому событий.
        - Когда я наткнулся на Ксивена, он разговаривал с человеком, которого я не знаю. И когда они прощались, этот человек пообещал передать что-то "его высочеству". И поскольку они меня не видели и не могли знать, что я там окажусь - я сам этого не планировал - не думаю, что что они хотели ввести меня в заблуждение.
        - Высочеств в империи не так уж и много. Как он был одет? На одежде был герб?
        - Нет, герба не было. По крайней мере, я не разглядел.
        - А покрой одежды? Цвета? Можете описать?
        Я, как могу, отвечаю. В замке были люди, одеяния которых напоминали какую-то униформу, без нашивок и гербов, но все же имели кое-какие характерные элементы. И это явно были не слуги. Что ж, пусть теперь поработают на меня.
        - Таак… Знакомые детали. Похоже, его высочество - это Вальдер Сентерский… - задумчиво тянет граф. - Не скажу, что меня это удивляет - не понятно только, почему Ксивен его назвал… среди прочих… - и тут же добавляет: - Только я тебе этого не говорил.
        - Знаете, как говорят - хочешь что-то спрятать, положи на самом видном месте. Оказаться среди арестованных сейчас - для герцога и других вождей заговора верный способ прикинуться невиновными завтра. Если все сорвется, они скажут, что Ксивен и их оговорил.
        - А что, в этом есть смысл, - хмыкает Урмарен, снова откидываясь на спинку кресла. - Логично… Ладно, Таннер. Можете отдыхать. Вы и так сделали больше, чем я мог от вас требовать. Осталась рутина - аресты, допросы… Не думаю, что вам это будет интересно. Единственное, о чем еще вынужден попросить - побудьте моим гостем, пока все не кончится. Обещаю, это ненадолго, несколько дней от силы.
        Понятное дело - с чего вдруг доверие ко мне сейчас должно быть безоглядным? Вот разгромят заговор, тогда можно будет отправляться куда угодно. А пока… Впрочем, я и сам не горю желанием гулять сегодня по окрестностям без охраны.
        - Я понимаю, ваша светлость.
        - Вот и хорошо. Мы еще поговорим, но… уже не сегодня, наверное.
        Вернувшийся к этому моменту Ладер снова отправляется в путь - показывает дорогу к отведенным мне комнатам. Вместе с нами идет Кравер - лекарю граф приказал меня осмотреть, не очень доверяя моим попыткам убедить его, что все в порядке. Выгляжу я, если верить зеркалам, и правда не очень здоровым. Когда мы добираемся до места, Ладер сразу передает меня в руки команде слуг и исчезает, сославшись на дела. Во главе этого воинства - пожилая, но очень решительная дама, чем-то похожая на Ольту, но лет этак через десять-пятнадцать, вдобавок ниже на полголовы и вообще склонная к легкой полноте. Разместили как какого-нибудь нера, со всеми удобствами, единственно, что окна прикрыты массивными коваными решетками и выходят во внутренний двор. Впрочем, сейчас меня и полное отсутствие окон устроило бы. Стены толстые, как я и хотел.
        Кравер тоже не задерживается. Осмотрев меня, выдает Хельде рекомендации по поводу моего меню, а мне - пожелание больше спать и меньше напрягаться, хотя бы в ближайшие дней пять, тогда, мол, с последствиями последних событий организм справится сам.
        Молчаливые слуги, повинуясь распоряжениям своей начальницы, назвавшейся Хельдой, быстро накрывают стол, потом так же быстро все убирают. Приносят новую одежду, что очень кстати - прежнюю, пропитанную кровью и местами превратившуюся в лохматья, кое-где пришлось отрывать от кожи. От их помощи в принятии ванны я отказался - в конце концов, не настолько я беспомощен.
        Уходя, Хельда желает мне спокойной ночи и вежливо предупреждает, что ночью из покоев лучше не выходить - охрана и слуги не знают меня в лицо, мало ли что.
        Но я-то и не собирался.
        Кое-как продремав до полуночи, поднимаюсь. Второе зрение избавляет меня от необходимости зажигать свет, оплетающую стены магическую сигнальную паутину без освещения видно даже лучше. Чувствуется присутствие пары охранников у дверей, но они мне не мешают - поскольку не пытаются войти.
        Забираюсь в самый дальний от входа угол своих апартаментов. Глухая комнатушка без окон, явно предназначенная под гардероб, судя по мебели. В одном из шкафов обнаруживается несколько матрасов - немного пыльных, зато не отдающих сыростью. Вытаскиваю один. Закрываю дверь, задвигаю ее шкафом, укладываюсь на матрас посреди комнаты - ногам в таком деле особой веры нет. И начинаю осторожно разбирать возникшую перед внутренним взором веретенообразную конструкцию…
        Спустя три с небольшим часа все кончено. Осталась лишь пустая оболочка. Сохраняющая, впрочем, иллюзию заряженного смертью сосуда - для того, кто обучен видеть такое. Поводырь, лишь "повернув ключ", поймет, что "с замком что-то не то". Жаль, нельзя использовать энергию обезвреженного колдовства для восполнения потраченных сил. Она - не топливо, она - зло, принявшее такую форму. Восполнить потери ею можно, но, как говорится, чревато непредсказуемыми последствиями. Потому сначала сплел для нее новую оболочку - а, перебросив, сформулировал новую задачу. Схожую, впрочем, с первоначальной. Только спусковой рычаг будет у меня.
        Все-таки плохо, что нельзя ею просто подпитаться. Потому что я лежу на матрасе выжатый, как лимон. Долго лежу. Мокрый от пота и голодный как зверь. Голова раскалывается, словно утыкана гвоздями. Ржавыми. И сна ни в одном глазу. И никакой еды в доступном мне пространстве нет, и взять ее негде - в четвертом часу утра.
        С трудом поднявшись на ноги, запихиваю матрас на прежнее место и возвращаюсь в постель. Надеюсь, утром никто ни о чем не спросит. А, все равно. Сил нет об этом думать.
        Так и не заснул - лишь под утро ненадолго провалился в дрему. Но едва откуда-то донесся звук хлопнувшей двери, как и эта пародия на сон закончилась.
        Я валяюсь еще час или два, мучаясь от жуткой головной боли и слабости во всем теле, прежде чем приходит Хельда со своей командой. Приносят завтрак. Потом забирают посуду. На столе остаются газеты. Ни одна, впрочем, не содержит даже намека на то, что происходит вокруг императорского дворца. Но в этом ничего удивительного быть и не должно.
        Так проходит час, другой, третий… весь день, в общем. В положенное время приносят обед, потом ужин. На мое счастье, помимо газет, в мое распоряжение попала небольшая библиотека - несколько десятков книжек разной степени древности и толщины, а уж в подборе их и вовсе не было никакой системы. Впрочем, наткнувшись на том в темно-зеленой обложке, на корешке которого тускло светилось название "Ларинийская война", я прекратил поиски более достойного чтива. Имя автора мне ничего не говорит, но писать он умел, и насыщенная сухими деталями почти документальная хроника читается как увлекательный роман.
        До того, как окончательно стемнело, я одолел добрую треть книги, и даже встретил на этих страницах несколько знакомых имен - например, отца Венкрида, командовавшего полком в описываемый период. Заодно понемногу пришел в более-менее приличное состояние. Еще день-два - и восстановлюсь полностью.
        По поводу оставленных на квартире вещей я не волновался - заплачено за месяц вперед, хозяйке я сказал, что уезжать на несколько дней буду часто и не всегда смогу ее предупредить. Так что вряд ли она будет сильно волноваться. На любительницу рыться в чужих вещах вроде не похожа. Впрочем, переживу.
        Новый день начинается, как и предыдущий - с той лишь разницей, что я выспался. Но едва я успеваю после завтрака устроиться на диване, рассчитывая провести время до обеда за чтением - раз уж я тут в гостях и в зачистке заговорщиков мне участвовать не предстоит (не очень-то и хотелось, честно говоря), как меня беспокоят снова. Хельда и кто-то из ее команды - я вижу пару новых лиц - приносят… новый комплект одежды. Что-то похожее на на армейский парадный мундир, но серого цвета и без знаков различия. В этом явственно видится что-то уже встречавшееся… в прошлом, но кроме самого ощущения ничего не всплывает.
        Незнакомые люди оказываются портными, сразу же принимаясь подгонять по фигуре мой новый костюм. Работают быстро и ловко, и, как мне кажется, не без магии. Во всяком случае, когда за дверью возникает новый источник шума, они уже заканчивают.
        Источник шума - граф Урмарен. Он делает едва заметный жест, и все немедленно ретируются. Маячившие за спиной графа Меченый и Ладер остаются за дверью. Как и бойцы охраны, видимо. Мы остаемся вдвоем. Разговор будет серьезным?
        - О, вас уже и приодели, - говорит Урмарен, оглядывая мой новый наряд. Он выглядит усталым, но довольным. - Извините, что вчера не поговорили - не до того было.
        - Что, уже закончили?
        - Нет еще, - его улыбка становится немного тусклее, - но среди ложных заговорщиков нашлись настоящие. Вы были правы. И кое-кто разговорился, подтвердив наши собственные… изыскания.
        - А герцог Сентерский?
        - О, Вальдер - крепкий орешек. Уже сутки делает вид, что ни о чем не знает. Но что-то мне подсказывает, что знает многое, если не все. Сами понимаете, о себе он позаботился - ни прямых, ни косвенных доказательств у нас нет. Увы, придется завтра-послезавтра его выпустить. А вот наша общая знакомая явно станет богаче.
        - О чем вы?
        - Виконт Силеш Деменир - сын покойного маркиза - понадеялся, что участие в заговоре поможет ему заполучить титул и владения, которые его отец оставил Тиане. Его дядя оказался то ли трусливее, то ли умнее, и ввязываться в сомнительное предприятие не стал. Силеш же решил пожертвовать дядей, чтобы выгородить себя, поскольку не верил, что тот действительно отказался от шанса захапать все. Брат маркиза, когда осознал, что нас к нему привел племянник, плюнул на родство и заговорил. При этом он кое-что знал, и все, что знал - выложил, спасая свою шкуру.
        - Понятно. Скажите, а это - зачем? - указываю на свою новую одежду.
        - А, это… Через десять дней у императора будет прием. Он намерен лично наградить всех, кто отличился при раскрытии этого заговора.
        - Так быстро? Я думал, сначала кого-то повесят, кого-то посадят, кого-то отправят в ссылку… Через год-два напишут в газетах…
        - Так и будет. Кроме газет.
        - И кто же был во главе этого безобразия?
        - Химар, герцог Ханаранский.
        - Но ведь…
        - О, они очень хорошо продумали этот момент и подошли к его реализации со всем возможным тщанием. Мы бы до конца считали, что его и его людей используют втемную - тем более, что наш приятель Ксивен искренне в это верил, - если бы не выплыло кое-что во время вчерашних допросов. Совершенно случайно, причем. Удача выбрала нашу сторону, - хмыкает мой собеседник.
        - Понятно… Так все-таки, что они собирались сделать?
        Граф мрачнеет.
        - Убить императора и наследного принца, выдав это за несчастный случай. Во время демонстрации новой военной техники на полигоне недалеко от столицы.
        - Ого… И кто же в этом случае занял бы трон?
        - Очень многих бы устроил… император Бархарих Первый. Да, он немолод, но лет на двадцать-тридцать его хватит. Он императорской крови, причем по отцу, что немаловажно для блюстителей традиций, у него трое сыновей… А главное, смены династии как бы и не произойдет - власть всего лишь перейдет к ее боковой ветви.
        - И, конечно же, он был бы весьма признателен людям, способствовавшим его восхождению на трон?
        - Вероятно. Лично я вполне допускаю, что он знает о заговоре. Но мы ничего не докажем.
        - То есть, он ничего не потеряет при любом раскладе?
        - Увы, да. И тронуть мы его не можем. Только по личному приказу императора. Иначе наверняка сильно пожалеем, что посмели косо на него посмотреть и высказать свои подозрения вслух. Его высочество очень злопамятен, насколько мне известно.
        - Ясно. А на что рассчитывал герцог Химар?
        - Самое меньшее - заполучить Валенар, а Ханаран оставить старшему сыну.
        - А самое большее?
        - Догадайтесь сами. Амбиций у него предостаточно. Естественно, лишь в том случае, если Бархарих окажется вне игры. У меня есть основания полагать, что Химар и его партия рассчитывали сначала засветить верхний слой заговора, вынудив императора вывести дядю из подпрестольной борьбы, а уже потом нанести главный удар.
        - Химар уже арестован?
        - Пока нет. Его личный поезд прибывает в столицу через… два часа.
        - А он не сбежит?
        - Не сбежит. Мои люди об этом позаботятся. Как и о том, чтобы он дожил до суда.
        - Ясно. Ну что ж, удачи им…
        - Смотрю я на вас, Таннер, и почему-то мне кажется, что все-таки что-то мы упустили. Но что?
        - Императрица Альтея… Ее вы ни в чем не подозреваете?
        - А что с ней не так? - брови графа недоуменно поднимаются вверх.
        - Ваша светлость, простите мне мои слова, но… ее отец арестован за участие в заговоре, участники которого собирались убить ее мужа и сына. Почему-то вы ни разу не упомянули, что будет с ней.
        - И что? Какое она имеет к этому отношение?
        - Как говорят дознаватели: задайтесь вопросом - кому выгодно? Посмотрите на это под другим углом. Если заговорщики все-таки имеют запасной план, а то и не один, и покушение все-таки удастся? Кто сядет на трон, если он вдруг опустеет? Что об этом говорит закон о престолонаследии?
        Граф смотрит на меня озадаченно, на несколько мгновений опускает веки, видимо, что-то вспоминая, потом его глаза широко распахиваются, округляясь от изумления и чего-то, сильно похожего на восхищение:
        - Демон меня пережуй! Вот почему Вальдер в это ввязался! И даже готов ради успеха немного посидеть в тюрьме! Выходит, неважно, причастен его высочество Бархарих к заговору или нет… Я, пожалуй, поверю, что он ничего не знает или ему скормили какую-нибудь сказочку. Альтея все равно впереди него в очереди наследников - она же не просто жена императора, она - императрица, коронованная особа.
        - Ваша светлость, скажите - если, например, их план удастся наполовину, то есть император погибнет, а наследный принц останется жив, тогда что?
        - Без вариантов - императрица будет соправительницей при наследнике. Само собой, пока тот не достигнет совершеннолетия.
        - То есть, весго лишь несколько лет… А если принц умрет вместе со своим отцом?
        - Тогда Альтея будет править, пока будет способна править… Погодите, Таннер… Вы что, думаете, она готова пожертвовать своим сыном? Немыслимо…
        - Я не могу утверждать, что она знает о планах заговорщиков. Точнее, что знает все. Возможно, герцог Сентерский намерен поставить ее перед фактом. Мол, должен был погибнуть только император, а смерть принца - трагическая случайность. И будет искренне скорбеть вместе с дочерью.
        - Таннер, вы чудовище…
        - Я никогда не говорил, что я хороший человек. Только, что я не в розыске.
        Граф хмыкает.
        - Чье-то большое упущение… Мда, вот теперь я действительно понимаю, почему Венкрид решился взять вас на службу, хотя очень не любит связываться с незнакомцами. Все же, с чего вы взяли, что герцог не любит внука? Я не слышал ничего подобного. Хоть герцог и женат во второй раз, а Альтея - его дочь от первого брака, но ее он любит не меньше, чем сыновей от второй жены.
        - Скажите, ваша светлость, - я пытаюсь удержать вынырнувшую откуда-то из глубин подсознания неясную пока мысль, - а что случилось с его первой женой?
        - Она пропала без вести вместе с младшим братом Альтеи, когда ехала к мужу, в то время служившему на южной границе… Но это давняя история - почти тридцать лет прошло. Может быть, я когда-нибудь ее вам расскажу. Но не сейчас. Сейчас мне надо идти. До заката многое еще нужно успеть сделать.
        Граф уходит. Снова берусь за чтение, но почему-то недавно интересный текст просто разбегается перед глазами, и я откладываю книгу в сторону.
        Надо же, почему-то я думал, что граф учитывает такую вероятность. Или, как и все, привык отождествлять традицию с законом? Не место женщине на троне. Но закон-то допускает - ведь лучше вдовствующая императрица, чем смута из-за выборов нового правителя, если вдруг прервалась мужская линия прежней династии. Кому-то в прошлом хватило ума это предусмотреть и прописать. Неужели самому Армару Первому? Иначе почему никто не счел эту норму ненужной?
        Ты отвлекаешься, Таннер. Лучше придумай, что ты будешь делать с тем, что можешь найти.
        Возвращаюсь к книжным полкам. Отодвигаю несколько разномастных томов… Вот это да, и как же я сразу на это не наткнулся? Два здоровенных фолианта с одинаковыми обложками, содержащие краткие биографии членов императорской семьи и всех титулованных дворян. Что самое важное - с портретами. Тот, что поновее - издан четыре года назад, другой, который выглядит слегка потрепанным - еще до Ларинийской войны.
        Начинаю с более старого. Забавно отыскать еще юного графа Урмарена и посмотреть на молодого отца Венкрида. Впрочем, он и сам здесь есть - щекастый малыш… Тианы здесь нет - она еще не родилась. Посмотрел бы на ее отца, да вот незадача - не удосужился выяснить его имя. Зато есть ее покойный муж - только он тут моложе нынешнего Венкрида… Ладно, вернемся к началу. Так, император Антар Второй с супругой Вимарой, юный наследный принц - будущий Антар Третий. Принц Бархарих… довольно неприятный молодой человек. Пустой взгляд, высокомерное выражение на лице. Химар Ханаранский, совсем еще мальчик. Очень бледно выглядит на фоне шкафоподобного отца. О, а вот и герцог Вальдер - только здесь он мой ровесник. Будь он властителем независимой державы - наверняка воевал бы со всеми соседями. Рядом с ним его первая жена. Пропавшая без вести. А рядом с ней, надо думать, Альтея. Сколько ей здесь? Три года?
        Что там граф говорил? Герцогиня Игнета Сентерская пропала вместе с младшим сыном. Похоже, когда делался портрет, он еще не родился. Хотя… а что мне это дает? Да в общем-то ничего.
        Беру более новый альбом. Здесь знакомых имен и лиц больше. Здесь есть Тиана. Портрет не очень удачный, как по мне, в жизни она гораздо симпатичнее. Покойный маркиз… Ну что сказать… Красавец. Настоящий лев. Умудренный жизнью вожак стаи. И ведь не скажешь, что жить ему оставалось всего ничего. Герцог Ханаранский… Теперь он гораздо больше похож на отца, хотя так и остался его бледной копией. Может, потому он так и старается? Герцог Сентерский со своей второй женой. Герцог выглядит очень представительно. По голосу я примерно так его и представлял. Герцогиня моложе его лет на двадцать… То есть, ненамного старше Альтеи. Получается, что вряд ли Вальдер избавился от первой жены ради этой дамы - слишком мало ей было лет тогда. Скорее, он посватался, отбыв приличествующий срок в роли безутешного вдовца - чтобы не затягивать решение вопроса о наследнике. Впрочем, откуда мне знать? Вполне возможно, что он действительно горевал и по жене, и по сыну. Принц Бархарих… Надо же, постарев, он стал симпатичнее. Может, поумнел и подобрел? У него ведь, наверное, уже и внуки есть?
        Ладно, к нему мы еще вернемся, может быть.
        Императорская семья. Антар Третий, Альтея, наследный принц. Портретист явно постарался. Тогда что мне тут не нравится? Снова открываю старый альбом, чтобы сравнить. Конечно, трудно узнать нынешнего властителя империи в маленьком мальчике в пышном костюме. Но можно. Антар Третий здорово напоминает своего отца на портрете в старом альбоме, хоть тот там и старше его нынешнего лет на пятнадцать, но… черты лица изящнее, что ли? А еще он очень похож на мать. Впрочем, его родители и между собой были похожи - не как брат и сестра, конечно, но… А вот с Альтеей у него такого сходства нет.
        Тогда почему принц на портрете получился копией отца в детстве? Автор портрета постарался? Зачем? Если это так, то он явно переусердствовал - рядом с Антаром-младшим Альтея выглядит мачехой, а не матерью. Жаль, здесь нет портретов родителей императрицы Вимары. Интересно было бы глянуть, есть ли в нынешнем наследном принце что-нибудь от весторских родственников. Впрочем, странно уже то, что принц на бабушку по отцовской линии похож больше, чем на родную мать. Кстати говоря, и герцога Сентерского он мне не напоминает, и его первую жену, и обоих сыновей от второго брака, при том что младший из них - ровесник наследного принца.
        Шутка природы? Обычно сыновья похожи на матерей, а дочери на отцов.
        И как это сочетается с тем, что заговорщики собирались убить не только императора, но и его сына, при том, что принц - внук одного из вождей заговора? Но если Альтея - не мать наследного принца… Точнее, не родная мать…
        Таннер, не вздумай говорить это вслух.
        Хотя… Это кое-что объяснило бы. Правда, непонятно другое. Принцу - тринадцать. Антар и Альтея поженились за четыре года до его рождения. Если бы принц был ребенком от первого брака, его несходство с Альтеей не вызывало бы никаких вопросов. Император также мог признать внебрачного сына, его бы никто открыто не осудил, но такой ребенок вряд ли с легкостью стал бы наследником престола - ведь передать трон в случае чего есть кому. Но тогда почему у императорской четы до сих пор нет других детей?
        Замечательно, Таннер. Твоя логика ведет к тому, что императрица бесплодна, а император, выяснив это, не развелся, а сделал сына на стороне и предъявил его миру как ребенка Альтеи. То есть, императорская кровь в парне есть. И мать его, скорее всего, не какая-нибудь селянка, и даже не простая нерисса, а, самое меньшее, графиня или маркиза, а то и герцогиня. Интересно, не умирала ли у кого-нибудь из герцогов дочь в год рождения принца? И, если это вскроется, чья репутация пострадает больше - императора или Вальдера?
        Однако, если считать, что это имело место, следует предполагать, что не только настоящая мать принца давно мертва, но и все причастные или хоть что-нибудь знавшие. Возможно, сама идея подобной мистификации принадлежала Антару Второму (который наверняка недолюбливал своего сводного брата - Бархариха, и заботился о том, чтобы престол ему не достался) - а его влюбленный в Альтею (по крайней мере, тогда) сын просто за эту идею ухватился, как и Вальдер (поскольку это укрепляло его позиции и при дворе, и в империи вообще). В принципе, неважно, кто автор идеи - главное, что она устроила всех посвященных в ситуацию. Но не исключено, что со временем Альтею начала тяготить роль любящей матери.
        Жаль, нельзя просто взять и спросить графа об этом.
        И что делать? До приема - десять дней или около того. По всей вероятности, граф все-таки представит меня императору - на что и рассчитывает Вальдер и те, кто за ним стоит. Меня ждут новые документы на имя, к которому уже привык, легенда, объясняющая, откуда я взялся. Может быть, титул и недвижимость, даже поместье. Так должен думать Таннер, честно помогающий графу. Или двойное убийство и смерть на месте в наказание. И очень плохо кончится этот прием и для графа, и много еще для кого. Так мог думать посланец Гремура - если бы ему было дозволено думать об этом.
        Но что случится на самом деле?
        Почему я помню, как "его высочество" говорил Ксивену о том, чтобы допросить меня, прежде чем "пустить на колбасу", но я не помню никакого допроса? Неужели они решили, что ничего важного я им не сообщу, и лучше будет не трогать мою внешность и психику - чтобы я мог исполнить что-то куда более важное? Происходившее после склоняет меня к такой мысли, но вдруг я ошибаюсь? Впрочем, а что я мог знать ценного для заговорщиков? Наверняка судьба отрядов Сидена, Мархена, Ранкена им если и не была известна, то была ожидаема, раз не вышли на связь вовремя, а известные мне детали для вождей несущественны. С другой стороны, то, что я делал, находясь рядом с графом, могло навести того же Ксивена на мысль, что я знаю многое. Ладно, придется порыться в голове, чтобы прояснить, был допрос или нет. Времени должно хватить.
        Кстати, а как там Тилен? Тоже "в гостях у графа" или сумел скрыться? Или как-то отвел от себя подозрения? Почему граф до сих пор ни разу не упомянул о нем?
        Мои рассуждения прерывает Хельда со своей молчаливой командой. Что, уже обед? Да, уже.
        Снова оставшись в одиночестве, убираю книги на полку и заваливаюсь на диван, в надежде уснуть. Все равно в голове полная каша от этого изобилия версий и догадок. Усталость и сытна еда делают свое дело быстро - засыпаю, едва успев натянуть одеяло до подбородка.
        Когда я открываю глаза, за окном уже начинаются сумерки. Бросаю взгляд на тикающие на стене часы - скоро ужин.
        Подхожу к окну. Во дворе странно тихо и спокойно. Изредка кто-то куда-то проходит. Не спеша, без суеты. А это точно не иллюзия? Или граф дома делами не занимается?
        Ощутив движение воздуха и какой-то шелест, оборачиваюсь, но в комнате уже никого нет - только на пустом пару минут назад столе возвышается накрытый салфеткой поднос. Пожав плечами - с чего они взяли, что мне неприятно их видеть? - подхожу к столу.
        После ужина я возвращаюсь к чтению военных хроник. Пусть голова слегка прочистится, чтобы вся эта дворянская братия мне не снилась.
        Когда я отрываю взгляд от книги, стрелки на часах приближаются к полуночи. Что-то я зачитался, в самом деле. Поднимаюсь из кресла, чтобы поставить книгу на полку. И слышу тихий стук в дверь. Кто бы это? Хельда не стучалась - она открывала дверь и спрашивала, можно ли войти. Нормально, в общем-то, учитывая занавесь, отделяющую комнату от прихожей. Ладер поступил бы примерно так же. Граф бы просто вошел, ничего не спрашивая. Он ведь дома. Тогда кто это? Барон? Но я не видел его здесь. Тиана?
        - Кто там?
        Тишина. И как-то сразу становится тревожно - оружия, если что, у меня нет. Внутренний страж, словно соглашаясь со мной, запоздало взвивается на дыбы. Тревога!
        А как же охранники в коридоре? А что - охранники? Возможно, они уже мертвы… Или это они?
        Плюнув на предосторожность, перехожу на второе зрение. Нет, паутина не потревожена. А вот в коридоре у дверей я никого не наблюдаю… Стоп. Как это - никого?
        Раздвигаю занавесь - ничего. Стук не повторился. Стучавший ушел? Что же тогда страж не успокаивается? Ощущаю пустой коридор за дверью… а, нет, кажется, охранники маячат в дальних концах, где коридор заворачивает. Что они там высматривают? Или просто ходят туда-сюда?
        Дверь тоже украшена паутиной. Осторожно кладу ладонь на ручку, нажимаю. Дверь подается, приоткрываю, выглядываю. По-прежнему никого, вдалеке слышны неторопливые шаги.
        А это что за…? По ногам вдруг тянет сырым холодом. Странный шорох за спиной. Со стороны окна. Оборачиваюсь и вижу - обычным зрением - как воздух начинает мутнеть, становясь похожим на… дождевое облако? Дым? Вату? Прозрачник? Здесь?!
        Хотя нет, это не прозрачник - прозрачник имеет человеческий силуэт, а это понемногу обретает черты чего-то другого. Какого-то зверя, что-то вроде кошки, только с очень длинным хвостом и размером с хорошего медведя.
        Вот не солгала же Хельда, когда говорила - не надо ночью в коридор высовываться…
        И как много у меня времени, прежде чем зверюшка бросится в атаку?
        И словно кто об этом позаботился, под рукой ничего, чем можно было бы ее остановить.
        Ладно, главное - не подходить близко к стенам, чтобы паутина не подняла тревогу. Все равно помощь не поспеет, придется отбиваться самому. Только чем? Не трофейным же злом, она от него, чего доброго, еще сильнее станет. Во всяком случае, исключать такую возможность я не могу…
        Зверь прыгает, выбрасывая хвост вперед, словно хлыст.
        Этот хлыст проходит сквозь мое тело, как нож сквозь масло, но меня переламывает пополам, как будто от удара жердью, вырванной из забора, и разворачивает, и опрокидывает на спину, когда зверюга врезается в меня. Монстр пролетает сквозь стол и прочую мебель, словно их нет, тормозит почти у самого окна, скрежеща когтями по полу - но следов на полу не видно, да и скрежет, похоже, слышу только я.
        Зверь прыгает снова, но я уже понял его тактику, и успеваю уклониться, физически ощущая, как хвост-хлыст проходит совсем близко от моего лица.
        Монстр останавливается в опасной близости от стены - паутина сразу начинает светиться, а "шерсть" зверюшки - искрить. Словно пытаясь не повторить промах, монстр не прыгает сразу, а медленно приближается, прижав голову к полу. Словно обычный кот. Так, еще немного - и он достанет меня хвостом, даже не прыгая.
        И тогда прыгаю я. Монстр пытается достать меня в подскоке, но к такому раскладу он не готов, и хвост хоть и дотягивается до меня, но на излете, и я хватаюсь за него.
        И пальцы сжимают нечто вполне материальное!
        Что за…
        Рывок - монстра разворачивает в воздухе, словно воздушный шар, в следующее мгновение пальцы ощущают пустоту, но зверюшка уже падает вниз кверху лапами.
        И сверху обрушиваюсь я. Тоже на спину.
        Хлопок. Звонкий, даже оглушительный. Доски пола больно врезаются в ребра и затылок.
        В глазах темнеет. И тишина. Все еще звенящая.
        Открываю глаза. Монстр исчез. Слабый запах чего-то горелого… и пыль. Везде. Словно в комнате вытряхивали ковры и покрывала со всех домов в округе.
        Поднимаюсь с пола, рука сама тянется к затылку. Больно-то как. Хорошо приложился. Да и все тело ноет, словно…
        Зрелище дикое - все вокруг покрыто пылью, как снегом. Наверное, так должно выглядеть помещение, в которое лет двадцать никто не заходил. И как это все убрать? Представляю выражение лица Хельды утром. Вернуть бы всю эту пыль отправителю, и чтоб не отвертелся…
        Почему так тяжело дышать? Подхожу к окну, осторожно открываю форточку, с наслаждением втягиваю прохладный ночной воздух. Внезапный шорох заставляет меня обернуться. А там на полу уже возник маленький смерч. Вихрь, быстро раскручиваясь, втягивает в себя все новые и новые пылинки. Невольно отшатываюсь от окна, видя, как вихрь вытягивается длинным рукавом, и ныряет в форточку, словно атакующая змея. Те, несколько мгновений, что требуются пылевому потоку, чтобы выбраться наружу, кажутся мне вечностью. Наконец он весь оказывается снаружи и исчезает в ночной тьме. Кажется, уходит куда-то вверх.
        Зажигаю свет. Надо же - словно и не было ничего. Так, легкий беспорядок. Даже книги на столе лежат на своих местах. Подхожу к окну, чтобы закрыть форточку…
        И слышу чей-то дикий вопль. Где-то довольно далеко, но вряд ли за пределами резиденции графа. Быстро, однако, здесь почта работает.
        Делаю шаг от окна и понимаю, что хочется даже не дойти до кровати, а просто опуститься на пол, где стою, и прямо тут и заснуть. Однако я делаю над собой усилие и даже умудряюсь раздеться, прежде чем забраться под одеяло и даже натянуть его на голову, чтобы утром не разбудил солнечный свет.
        Услышав сквозь сон голос Хельды, с трудом понимаю, что утро уже наступило и даже пора завтракать. Но я лишь разрешаю им войти и, перевернувшись на другой бок, засыпаю снова… Потом, не знаю, сколько времени спустя, выныриваю из дремы. Готов проваливаться обратно снова. И тут мысль о том, что кто-то пытался меня убить, и этот кто-то, весьма вероятно, умер сам, сметает сон почище удара дубиной.
        Хельды и ее команды не видно. Завтрак - на столе. Остыл, но не сильно. Значит, принесли недавно. Быстро привожу себя в порядок и опустошаю тарелки. Вот, уже веселее. Даже боль, вернувшаяся с пробуждением, отступает.
        Слуги, выждавшие положенное время, забирают грязную посуду, меняют белье. Вроде все как и вчера, но вот ощущается какая-то нервозность, и все тут. Эхо ночного происшествия? Ладно, подождем развития событий. Жаль, спросить никого нельзя. Или попробовать? Мол, что за крик я слышал ночью? Кстати, в самом деле - вдруг это лишь совпадение? Нет, лучше не спрашивать. Спал, ничего не слышал. Хм, а Хельда ведь может сказать хозяину, что гость, мол, прозевал завтрак. Почему, спрашивается? Тогда лучше спросить - мол, не спал ночью, читал, услышал. Или крик разбудил, снова заснул лишь под утро. Ладно, придет кто - спрошу, пожалуй.
        Устраиваюсь на диване со все той же книжкой про войну. Похоже, перестарался, принимая наиболее удобное положение - снова открыв глаза, понимаю, что задремал, едва перевернув страницу. Что разбудило? А, обед уже. Это Хельда спрашивает разрешения войти.
        Пока слуги почти бесшумно делают свою работу, спрашиваю насчет "ночного происшествия". Женщина пожимает плечами:
        - Не знаю, я-то ночью спала, меня никто не будил. Хотя… - она почему-то начинает говорить тише, - суета какая-то была с утра. Но я думала, что это его светлость кому-то разнос учинил. Размякли люди-то, долго хозяина не было… Но раз так… Может, и правда, случилось что… нехорошее.
        Оставшись в одиночестве, снова задаюсь вопросом - чем заняться? Читать что-то пока не хочется. Может, позже. Выйти, побродить по дому? Зачем? Здесь есть все необходимое для не самого праздного времяпровождения, если чего нет - можно попросить Хельду, когда придет в следующий раз. Сбежать, если бы вдруг возникло такое желание - не факт, что получится. На окнах решетки, да и выходят они во внутренний двор и до земли далековато, а в коридоре - охрана. Только что не тюрьма. И выходить вроде как не запрещено, просто "не рекомендовано". И это, в общем-то, правильно - бродить по дому без сопровождающего сейчас довольно рискованно. Нарвешься так в слабо освещенном закоулке на вздрюченного в плане бдительности вооруженного охранника, которому тебя никто не показывал - там и останешься. Но просто сидеть и ничего не делать… Скучно. Наверное, лучше просто снова завалиться спать. А то вдруг ночью еще что приключится. Тем более, что организм еще не полностью "перезарядился". Чтение сейчас все равно не пойдет - скорее всего, глаза слипнутся на второй или третьей странице.
        Хотя очень любопытно, чем закончилась "торжественная встреча" герцога Ханаранского и прочие запланированные на вчера "неофициальные мероприятия". Ладно, спросить все равно пока что не у кого. Спать, так спать.
        Когда я открываю глаза, за окном еще светло, но видно, что солнце уже давно скрылось за крышами. Так, до ужина еще часа полтора. Что же меня разбудило? Наверное, какой-нибудь шум во дворе. Хм, а чувствую себя так, как будто отсыпался неделю и поднялся рано утром. Готов, как говорится, к новым подвигам во имя императора.
        Все-таки непонятно, почему никто ко мне не приходит. Хотя… а кто ко мне может прийти? Графу, наверное, и спать-то некогда сейчас. Ладер с Меченым должны быть при нем, как и Кравер, скорее всего. Барон - если еще не укатил готовиться к свадьбе и не вернулся в собственный дом, наверняка или рядом с графом, или выполняет какое-нибудь секретное поручение. Наверное, и Киртан поэтому не заглядывает. Тиана - другое дело, если она и не участвует в "изничтожении скверны", ей надо быть осторожной в своих действиях даже в доме лучшего друга. И Ольте лучше быть при ней, а не развлекать меня последними слухами. Учитывая нашу разницу в возрасте, никто не поверит, что она не носит мне записки от госпожи. Ну, и кто остается? Тилен? Ну-ну. Он-то если и на свободе, то вряд ли будет искать меня для того, чтобы поговорить. Кстати, а это не он ночью кричал?
        Ладно, гостей ждать нечего, вернемся к герцогу Ханаранскому. Вытаскиваю с полки альбом поновее. Вот он… Пока еще герцог, с семьей - жена, два сына, три дочери. Старшему, выходит, сейчас должно быть около двадцати. Что ж, папаша, выходит, думал, что вовремя подсуетился. Не угадал. Интересно, как заканчиваются заговоры для членов семей заговорщиков в нынешние времена? Насколько мягче, чем при Армаре Первом? Тогда все было просто - казнили практически всех, кроме детей младше пяти лет (впрочем, вряд ли они потом помнили, чьими детьми были), титул и владения переходили новому хозяину. Кстати, ни разу не доносчику. Чтоб не было лично заинтересованных. Дальних родственников особо не трогали, но обычно они тоже оказывались в проигрыше.
        Как поступит нынешний император, мы скоро узнаем.
        До приема у него остается девять дней - если, конечно, жизнь не возьмется опровергнуть графа Урмарена. Впрочем, пока похоже на то, что не опровергнет.
        Перелистываю страницу, закрывая портреты герцога Ханаранского и его семейства - мрачная символика, однако. И вдруг вспоминаю совершенно затерявшуюся в памяти деталь. Которую я не упомянул, рассказывая графу в Каменной Розе о наших без него приключениях, исходя из того, что ему о нашей высадке на берег и без меня наизлагали достаточно подробностей. Интересно, а Тиана ему об этом говорила?
        Я совсем забыл, что бойцы в незнакомой униформе, высадившиеся с чужого корабля, потопившего "Тангасту", говорили между собой не на аларийском. И не на аркайском. Да и выглядели и не аркайцами, и не жителями северных и срединных провинций империи. Слишком смуглые. Впрочем, и встреченных мной до сих пор уроженцев южных окраин они напоминали не слишком. Итангерцы? Но у тех, насколько мне может подсказывать память и книги из библиотеки нера Линденира, другой тип внешности… или как это называется. Капитан Менален, помнится, сказал, что силуэт корабля ему не знаком. Конечно, капитан мог не знать силуэты всех боевых кораблей, плавающих в окрестных водах. Однако чужаки явно действовали заодно с нашими заговорщиками. Не зря же, требуя остановить "Тангасту", они обращались к нам, словно они - имперские пограничники, а когда мы оказались на берегу, в погоню за нами отправился отряд "Сидена", в котором и вовсе не было ни одного "слишком загоревшего" бойца.
        Может ли это означать, что в игре участвует некая третья сила, имеющая собственные цели и интересы, временно совпавшие с таковыми у наших заговорщиков? Может. Лично для меня это может вылиться… во что?
        Так уж ли важно досмотреть спектакль до конца, тем более, что с моего места мало что видно, а пожарный выход далеко?
        Отставить панику. Что может быть нужно этим третьим? Да и третьим ли? Хотя какая разница, сколько фигур на доске и что кому из них нужно? Важно, что успех любой из этих сил - кроме той, к которой я уже примкнул, пусть лишь как попутчик - принесет империи… совершенно ненужные мне потрясения. Сейчас я в шаге от полного узаконивания своего существования, могу заиметь приятное дополнение в виде дворянства и даже титула, если граф не приукрашивает, или хотя бы изрядное увеличение своего "золотого запаса". А если победит, например, герцог Сентерский или его соратник и потенциальный конкурент из Ханарана, мне придется прятаться и, по сути, начинать все сначала, причем на много этажей ниже. А для "третьих" - если это иностранцы - я и вовсе преступник, если всплывут мои подвиги на побережье. То, что из свидетелей и участников живы лишь маркиза и Ольта, а все прочие, тоже не слишком многочисленные, знают об этом лишь с их и моих слов, без особых подробностей, мою участь не смягчит. Особенно если маги "третьих" умеют вызывать на откровенность мертвецов - мне ведь не удалось избавить от подобного общения всех
убитых. Им тогда живые свидетели будут не нужны. И это явно не те люди, которые будут заморачиваться верностью букве закона. Они сами себе закон. А справедливость каждый понимает по-своему. Нет, Таннер, лучший вариант для тебя - если империя вернется к исходному состоянию. Разве что в списках дворянства произойдут изменения, не влияющие на общую картину.
        В конце концов, торговля процветает, заводы работают, поезда ходят, корабли выходят в море, поля колосятся. Крестьянам севера, столкнувшимся с неурожаями, есть куда податься - на те же заводы или стройки. Особой беды в том, что и без того не слишком населенные сегеты Сентеры опустели после войны еще больше, нет - срединные и южные земли в состоянии накормить всю империю. На севере нет голода - просто жить по-старому не всем теперь удается. И не факт, что от того, что в Тероне будет властвовать кто-то другой, жизнь таких как Хальд, изменится к лучшему или хотя бы не станет хуже.
        Однако вернемся к "третьим". Кто-то, помнится, рассказывал мне, что все попытки найти сушу дальше тысячи тиг от материка не имели успеха. Корабли или возвращаются ни с чем, или не возвращаются вовсе. А что, если ураганы и штормы тут совершенно ни при чем? Возможно, те, кто пропал, на самом деле достигли цели. И где-то есть большой остров… или острова… или даже еще один континент, где уцелела жизнь. Что им нужно здесь? Допустим, с ресурсами у них оказалось еще хуже, чем у аларийцев и их соседей, или тамошние вожди посчитали, что завоевание заморских земель возвысит их в глазах подданных или хотя бы позволит выпустить пар. Впрочем, это всего лишь правдоподобная версия. Все может быть намного проще. Например, это всего лишь наемники, завербованные в каком-нибудь из южных королевств. Я видел-то чуть больше десятка человек, кто знает, сколько таких осталось на корабле? Да пусть хоть весь экипаж из таких красавцев, это еще ни о чем не говорит. Корабль не выглядел совершившим кругосветное плавание, наверняка его база гораздо ближе, чем в тысяче тиг от берегов империи. Незнакомый язык? Я слышал лишь
несколько фраз с приличного расстояния, на фоне шума волн. Это может оказаться какой-нибудь сильно изолированный диалект аларийского. В конце концов, когда-то язык на всем материке был один, просто одиннадцать веков разобщенности сделали свое дело. Разный климат, разный уровень образования, технологий и так далее. Однако даже сегодня аларийский и аркайский имеют достаточно общего, чтобы не сомневаться в их родстве. Чем отличается язык итангерцев не знаю, но подозреваю, что с ним то же самое.
        Пожалуй, спрошу все же у графа, когда он заглянет. Пусть развеет какие-нибудь из моих сомнений…
        Неясный шум, щелчок, скрип двери. Голос Хельды.
        Ужин.
        И вот я снова один на один со своими мыслями.
        Спать не хочется - спал же весь день почти, - раскладываю на столе уже знакомые альбомы, теперь просто листаю, старательно отпечатывая в памяти портреты и характеристики. То, что нер Линденир и ему подобные не удостоились включения в эти книги, объясняется просто - нетитулованное дворянство для такого слишком многочисленно. На одного барона их приходится несколько десятков неров, на графа - не меньше двухсот, а если это маркиз - то счет пойдет на тысячи. Что уж о герцогах говорить…
        Перелистываю последнюю страницу и закрываю альбом. Теперь все они здесь - в моей голове. И барон Кентирен, который чуть не погиб, нарвавшись на засаду, предназначенную нам. И граф Зерт, с чьими наемниками мне пришлось пить на постоялом дворе у Медведя. И много кто еще. Так, старый справочник тоже, пожалуй, надо будет "оставить на память", но уже не сегодня. Два часа ночи. И глаза вон какие красные, даже в зеркало смотреться не хочется.
        Свет погашен. Сон не спешит, но усталость и тишина делают свое дело. Я все-таки засыпаю.
        Хорошо все-таки, что не попытался загрузить в голову сразу же и второй справочник. Мало того, что и от одного голова раскалывалась следующие два дня, так что пришлось отложить "дозагрузку", так еще и не происходило ничего, кроме регулярных визитов Хельды и ее команды слуг. Да еще начал снова тренироваться - и потому, что почувствовал себя отдохнувшим, и потому что книг, достойных внимания, осталось меньше десятка.
        В газетах, которые мне приносили каждое утро, по-прежнему нет даже намеков на заговор. Вот и сегодня "Теронский вестник" уже первой страницей вызывает острое желание зевнуть. Дочитать мне его, впрочем, не дают.
        Хельда приводит ко мне… скажем так, преподавателя хороших манер. Зовут его Билерен и он нер. Билерен как заправский сержант учит меня носить одеяние для приема, двигаться в нем, что можно делать и говорить в присутствии императора и чего категорически нельзя…
        В компании Билерена проходят три дня, причем он приходит и после ужина, но тут мы уже просто сидим друг напротив друга и разговариваем, если это можно так назвать, почти до полуночи. В последний вечер на таких посиделках он внезапно замолчал посреди разговора, потом улыбнулся, добродушно и открыто - хотя все три дня я видел, самое большее, легкую ироничную полуулыбку, едва обозначенную - и сказал: "больше мне здесь делать нечего". Попрощался и исчез.
        Измотал он меня, надо сказать, здорово. Так что когда на следующий день ко мне никто - кроме Хельды, разумеется - не заявился, я был даже рад.
        По крайней мере, удалось дочитать ту книжку о войне. Не думаю, что она давала полную и во всем достоверную картину всех событий, но все же я знал теперь более чем достаточно… для рядового жителя империи.
        А еще затянувшееся ожидание начинало меня понемногу нервировать. В нашу последнюю встречу граф говорил, что прием у императора состоится через десять дней. Восемь уже прошло. Ладно, в конце концов, он же не число и время называл, а где десять - там и двадцать может быть.
        В обычное время приносят ужин. Лицо Хельды как обычно ничего не выражает. Она задает дежурный вопрос - не нужно ли мне чего, я привычно кручу головой, обозначая отрицательный ответ.
        Все-таки что-то новое в ее взгляде было, понимаю я минут через десять после того, как за слугами закрылась дверь. Но что? Пожалуй, не буду пока спешить на боковую.
        Предчувствие меня не обмануло.
        Без четверти десять в дверь постучали. Внутренний страж лениво шевельнулся и затих.
        - Таннер, вы здесь? - граф Урмарен, надо же. Чего это он стучится? Не один?
        - Входите, ваша светлость, - отвечаю я, чуть промедлив - надо же хоть оглядеться. Нет, вроде порядок. Вещи убраны в шкаф. Даже книги все на полках.
        Угадал - вслед за Урмареном входит еще один человек. Не считая, само собой, четверых незнакомых бойцов с эмблемой Серой Стражи на рукаве, которые просачиваются вперед, заглядывая во все зауголья, и так же шустро выметаются обратно в коридор. Подозреваю, за дверью осталась еще куча народу.
        Гость заметно старше графа, хотя рост и ширина плеч у них примерно одинаковы. Держится уверенно, но вперед не лезет. Определенно, аристократ. Но что-то не припоминаю его лица среди запечатленных в памяти. Или он сильно не похож на свой портрет четырехлетней давности, или он нер… или я ошибаюсь еще сильнее, и он такой же дворянин, как и я.
        Жестом предлагаю им сесть, гости опускаются в креста, я плюхаюсь обратно на диван - как-то мне там удобнее. Не давая паузе затянуться, обращаюсь к Урмарену:
        - Ну что ж, ваша светлость, полагаю, мы можем начать с того, что вы представите вашего спутника… если, конечно, его имя не является государственной тайной.
        - А если является? - хмыкает граф. Что их всех так забавляет в моей манере строить фразы?
        - Не принципиально. Вопрос был о форме обращения.
        - Обращайтесь ко мне "мастер", молодой человек. Просто, удобно и никак не нарушает тайну… если она существует.
        - Хорошо, мастер, - с легкостью соглашаюсь я. - Что касается меня, то, полагаю, его светлость уже просветил вас, как меня можно называть.
        - Верно, - кивает "мастер", - просветил. Как и о том, насколько это имя настоящее.
        - Значит, мы в равном положении.
        Граф, с улыбкой наблюдавший за нашим "знакомством", серьезнеет.
        - Ладно, Таннер, теперь к делу. Прием у императора состоится, как и планировалось, завтра. Круг приглашенных ограничен, газеты о нем не напишут.
        - Вы хотите сказать, что следствие уже завершено?
        - В основном. Остались несущественные детали.
        - Так быстро?
        - Что? А, помню, помню, что вы говорили про ордена и статьи в газетах. Все просто. Заговор обезглавлен, а его вожди уже сдали всех, лишь бы выжить самим.
        - А герцог Ханаранский?
        - Не поверите, Таннер, все прошло настолько быстро и бескровно - я об аресте - что я даже испытал некоторое разочарование. Словно в детстве, когда не получал обещанную игрушку. Странное чувство… А потом Химар заговорил даже без угроз и пыток, когда понял, что нам многое известно, и он просто может не успеть сообщить нам что-то действительно важное раньше других…
        - И что будет с герцогом?
        - Он же один из вождей заговора. Это - смертная казнь. Учитывая, что императора и принца хотели убить, вряд ли он может рассчитывать на помилование.
        - А его семья?
        - Они знали о заговоре. И даже принимали участие.
        - Их тоже казнят?
        - Нет. Герцогу было обещано, что им сохранят жизнь - даже тем, кто не только промолчал. Но их ждет лишение дворянства, конфискация имущества и ссылка. На Кархонские острова. Пожизненно.
        - А Ханаран?
        - Провинцией будет руководить наместник императора. Полагаю, при жизни Антара Третьего нового герцога Ханаранского не будет. И, скорее всего, при следующем императоре - тоже.
        - Насколько я понимаю, примерно то же самое ожидает других заговорщиков?
        - Верно. Казнь или ссылка. Разве что титулы в ряде случаев перейдут не в распоряжение Коронной палаты, а родственникам.
        - А… герцог Сентерский?
        - Увы, против него у нас почти ничего нет. Исключительно слова, намеки, логические выводы. Ничего вещественного. А вот версия, что заговорщики его подставили, кое-какими уликами подкреплена, и императора они убедили, эти улики. Самое большее, чего может опасаться герцог - оказаться в немилости… на какое-то время. Императрица вряд ли позволит его величеству долго злиться на своего тестя. Но если вдруг гнев императора окажется слишком силен - например, мы заимеем-таки нужные доказательства, Вальдер вполне может сослаться на возраст и пошатнувшееся здоровье, скрыться в родовом замке и передать титул старшему сыну. Делами провинции будет заниматься наместник, присланный из столицы - пока юный герцог не достигнет совершеннолетия. А Вальдер отсидится в глуши и, возможно, даже вернется в Терону.
        - И проживет еще лет двадцать или тридцать, - добавляю я машинально. "Мастер" хмыкает.
        - Это да, но вряд ли уже ввяжется в подобные игры.
        - Это если мы найдем повод для гнева императора, - вздыхает граф, - скорее всего, именно что пересидит в Норосе, пока не утихнет буря. И возьмется за старое.
        Все-таки, в голове не укладывается скорость, с которой развернулись события. Неужели они действительно взяли всех?
        - Скажите, ваша светлость, а наш разговор… помните, мою версию о…
        - Надеюсь, Таннер, вы никому больше ее не предлагали?
        - Нет.
        - Пусть она и останется между нами.
        - Хорошо. Еще кое-что.
        - Что?
        - Помните корабль, потопивший "Тангасту"? Его нашли?
        - Конечно, Таннер. И помню, и нашли.
        - Вот как? И чей же он? И где он был?
        - Как ни странно, аларийский. А нашелся на своей базе, в Мегроне.
        - Но…
        - Только он не из пограничной флотилии. Это военный корабль из состава Восточного флота. Фрегат "Медрагур". Совсем новый, на нем флаг подняли только этой весной, к тому же, первый корабль в серии - потому Менален его и не распознал. Экипаж "Медрагура" использовали втемную, как вы выражаетесь. Они приняли на борт отряд, в который входила группа Сидена, и катер с экипажем. "Тангасту" потопили они, но все, что происходило на берегу - дело рук заговорщиков. Сиден и его люди должны были, перехватив нас, продолжить движение вглубь побережья, к железному пути - поскольку не рассчитывали догнать ваш отряд быстро. Поэтому "Медрагур", выждав на всякий случай три дня, вернулся на базу, где его покинули остальные "гости".
        Вот оно как… А я уже навоображал себе заморских захватчиков. Хотя… то, что они не имеют отношения к заговору, не означает, что их нет вовсе. Но об этом позже. Много позже, надеюсь. Лучше никогда, наверное.
        - А Ранкен?
        - Когда Сиден сообщил своему начальству, что в вашей группе нет меня - полагаю, эта Тинса оставила ему послание на месте вашего привала на берегу - они успели изменить маршрут Ранкена, и от мертвого города тот двинулся не вам навстречу, а севернее, рассчитывая перехватить мою группу.
        - И у него это получилось.
        - Только вряд ли он получил от этого удовольствие. Ладно, вернемся к завтрашнему приему…
        Мы говорили еще долго - они ушли, когда часы пробили полночь. Кто был этот "мастер" - я так и не определил.
        В ограниченный круг приглашенных вписалось около сотни человек - и это не считая охраны, некоторых придворных, министров и собственно императорской семьи.
        На мой вполне логичный вопрос - чего, собственно, ожидать мне, Урмарен лишь загадочно улыбнулся и сказал, что с пустыми руками я оттуда не уйду. Ага, унести бы.
        Все-таки - кто приходил с графом? И почему Урмарен ни словом не обмолвился о чистках в самой Серой Страже и прочих секретных службах? Ведь то, что случилось в Меленгуре, наверняка лишь один эпизод из великого множества…
        Впрочем, может, лучше будет и не узнать ответа?
        Утро наполнено суетой. Настолько непривычной и утомительной, что когда карета (кстати, явно не графская) наконец-то выезжает за ворота, я чувствую невыразимое облегчение - хотя по логике вещей напряжение должно только нарастать. А когда карета остановилась и мы наконец-то снова оказались… нет, не под открытым небом, а просто снаружи - в каком-то явно немаленьком помещении, я совершенно успокоился.
        Оценить размеры этого "сарая" толком не получилось - повозка остановилась строго напротив какого-то коридора, причем вплотную ко входу, зазор между стенкой кареты и краями входа позволял разве что руку просунуть. И чтобы что-то разглядеть, требовалось хотя бы несколько секунд. Мы же, не задерживаясь, прошли вглубь, причем двери за нами закрылись раньше, чем повозка отъехала. Интересные порядки в императорском дворце. Втихаря и не уйдешь с праздника. Кстати, почему штаб-квартиру Серой Стражи не выбрали для такой встречи? Неужели потому, что там сейчас на каждый угол оглядываются?
        Снова коридоры, лестницы, мелькающие лица, мундиры, ливреи, неброские робы обслуги, разукрашенные непонятными мне знаками. Наша группа - граф, барон Фогерен и трое незнакомых мне офицеров в знакомых мундирах (майор и два капитана) - движется вперед. Само собой, в обрамлении личностей в непривычного вида униформе - видимо, какое-то особое подразделение.
        Путешествие заканчивается в ярко освещенном зале. Небольшом, но весьма торжественного вида. Основная часть приглашенных прибыла до нас - несколько десятков мужчин, в основном в парадных мундирах Серой Стражи, уже образовали подобие полукруга. В нем, впрочем, хорошо заметны небольшие "уплотнения", что-то тихо обсуждающие. Наша группа как-то сразу рассыпается - сначала барон отходит к такому кружку, видимо, заметив кого-то знакомого, потом и остальные. Граф, углядев среди гостей какого-то сановника, направляется к нему, к ним тут же присоединяется еще кто-то, не менее внушительный. Оставшись один, отхожу к стене, чтобы не потерять из виду хотя бы графа. Память услужливо вытаскивает из справочника обоих собеседников Урмарена. Первый - граф Грилен, второй - маркиз Шелир. Четыре года назад маркиз был, что называется, вторым человеком в Серой Страже, граф же занимал должность в военном министерстве, название которой мне лично ни о чем не говорило, но подозреваю, что она там далеко не последняя. Надо думать, и сейчас они не бабочек в отдаленных поместьях разводят.
        Внезапно понимаю, что один торчу тут в гордом одиночестве - если не считать императорских гвардейцев, расставленных через каждые десять шагов по всему периметру. Надо это исправить, пока никто не начал на меня коситься. Но к кому примкнуть? Пожалуй, не к графу. Его собеседники - это тот уровень, на который я предпочел бы не выходить. Во всяком случае, здесь и сейчас. К барону? Оно, конечно, можно, знакомцы у него попроще… Но для меня нынешнего все равно высоковат. А козырять тем, сколько раз я ему жизнь спас, не хочется. Им-то какое дело? Так что стоит ли? Вот только я здесь никого больше и не знаю.
        Так и не выбрав, все же делаю шаг вперед. Невольно целюсь как раз между графом и бароном, где, на мое счастье, в основном скопились люди в одеяниях того же кроя, что и у меня. А главное - очень похоже, что друг друга не знающие. Иначе почему не кучкуются и ничего не обсуждают, лишь оглядываются и вежливо улыбаются… некоторые.
        Приклеиться к ним я не успеваю - слышится чей-то зычный голос, рыхлая масса стремительно превращается в подобие строя, а граф глазами показывает мне на место рядом с собой. Барон и приехавшие с нами офицеры подтягиваются сами. Некоторая суета четко указывает на то, что прочие приглашенные, как и мы, прибыли группами, и размещение их при торжественном построении четко оговорено.
        Я оказываюсь в заднем ряду, впрочем, мне и отсюда неплохо видно - рядов-то всего два, а слышно и вовсе замечательно. Вполне ожидаемое для подобных мероприятий начало - пафосные речи от каких-то начальников, в том числе и недавних собеседников графа. Говорят, к счастью, недлинно. Понятно, для кого берегут наше внимание. Оркестр играет что-то торжественное. Распахиваются двери.
        В зал входит император со свитой. Императрица и наследник тоже здесь. Антар Третий останавливается в осевой точке нашего полукруга, обводит всех взглядом и начинает говорить. Простые, казалось бы, слова, но я вижу, как реагируют те, кто стоит рядом. Жизни не пожалеют ради своего императора. Сначало вражьей, а потом - если понадобится - и своей. Забавно. Антар мне нравится - и внешне, и поведением - но вот такой реакции его слова во мне не вызывают.
        Зато внутренний страж начинает тревожно ворочаться. Ничего, я готов.
        Граф говорил накануне, что общее действо не затянется, так и оказалось. Император всего лишь намеревался лично пожать руку каждому из приглашенных и сказать несколько слов. Видимо, ордена и титулы будут раздаваться иначе. Хотя… почему всего лишь? Возможно, для них это рукопожатие и эти слова ценнее орденов и поместий.
        Антар Третий и свита плавно смещаются в нашу сторону. Строй колышется, как волны, равномерно набегающие на берег - похоже, никто не уйдет обиженным.
        Страж уже не просто ворочается - он уже тянется к колоколам. В чем дело? "Хозяин ключа" рядом с ним, или… император сам опасен для меня? Ведь я ничего не знаю о его способностях в магии. Вдруг - он самый сильный маг империи? Или хотя бы маг, способный понять, что я - не совсем то, чем пытаюсь выглядеть? Или источник угрозы не Антар, а кто-то рядом с ним? В панике пытаюсь загнать ЭТО поглубже, не зная - поможет ли.
        Они все ближе. А я прямо чувствую, как сила уходит из пальцев. Нет, тоненькие ниточки все равно остаются. Обрывать - рискованно. Ладно, пусть работают только на прием. Хотя бы пойму, что он представляет собой как маг.
        Очень хочется перейти на второе зрение. Но здесь - это чистое самоубийство. Все равно что разжечь костер в пороховом складе. Предел - поставить щит, чтобы в моих глазах не было ничего, кроме верноподданического блеска. Ведь если если Его Величество не маг, или маг слабенький, наверняка в его свите есть те, кто с лихвой перекроет эту слабость.
        Вот он уже жмет руку третьему от меня офицеру… Барону… Моему соседу… Стоящему передо мной графу…
        Демон меня пережуй, Урмарен говорит ему обо мне! Коротко и очень тихо, ничего не успеваю разобрать.
        Усталые глаза умного и сильного человека. Оценивающий взгляд. Он вдруг словно задумывается на несколько мгновений. Что-то почувствовал?
        Рукопожатие. Ощущение, что моя рука завернута во что-то плотное… или на ней перчатка из довольно толстой кожи. Контакт практически отсутствует. Кажется, я перестарался, блокируя силу. В его глазах появляется что-то похожее на удивление. Прижмуриваюсь на секунду, снова поднимаю веки, вкладывая во взгляд простой посыл - "все будет хорошо, Ваше Величество"
        Он машинально кивает. Словно… уловил?
        - Благодарю вас, за то что вы с нами. Империя вас не забудет. Я вас не забуду.
        Принц смотрит на меня горящим взглядом. Мы все для него герои. Я постараюсь не убить тебя, мальчик…
        Просто идеальный момент для атаки смертника, каковым я должен быть. Почему нет сигнала?
        Обойдя всех, император еще раз выходит в центр и говорит. Что - я не слушаю, осторожно оглядывая окружающих. Страж уже рвет и мечет. Кто же "скажет слово" или "махнет рукой"? Он ведь должен быть рядом. В пределах прямой видимости или даже слышимости?
        Включи логику, Таннер. Тот, кто это придумал - Гремур или кто другой - должен быть уверен на десять из десяти, что "стрелок" окажется рядом с "ружьем", когда там же будут и "мишени". Почему так? Потому что то, что во мне - оружие мощное, но одноразовое. Ошибиться нельзя. Во-первых, меня в "разбуженном" состоянии наверняка почуяла бы магическая защита даже поезда, не то что штаб-квартиры Серой Стражи. Во-вторых, я могу принять за императора его двойника или просто похожего человека - ведь я до этого дня не видел его вблизи. Но тогда кто может быть "стрелком"? Охранник? Слуга? Кто-то из приглашенных? Вряд ли. Вальдер не мог знать заранее, кто из этих людей окажется в зале сегодня и сможет подойти ко мне достаточно близко в нужный момент. Наверняка он предпочел бы кого-то из свиты. Кого-то, кто обязательно будет стоять рядом, когда Антар Третий окажется на расстоянии вытянутой руки…
        Почему тогда ничего не произошло, когда император говорил со мной? Так, еще раз просчитаем ситуацию. Гвардейцы из почетного караула - далеко. Шевелиться без нужды им нельзя - это если ключом может служить жест. Слуги - с началом церемонии и вовсе убрались из поля зрения. Приглашенные? Рядом со мной - и слева, и справа - те, кого привел граф, а передо мной он сам, барон и еще один офицер из "своих". Даже если "стрелка" могли поставить рядом с нашей шестеркой - это, в принципе, возможно, ведь размещение гостей планировалось заранее - есть риск, что "соседа моего соседа" я могу и не услышать, и не увидеть. А от стоящего дальше и вовсе не получу сигнала. Еще одна важная деталь - "стрелок" должен знать, как я выгляжу. Опять же, лучше всего меня опознает тот, кто впервые увидел меня или мой портрет раньше, чем сегодня утром. Значит, сейчас "стрелок" мог быть только рядом с "целями".
        Принц - сам мишень, как и его отец. Императрица - хоть и под защитой, но вряд ли "стрелок" - она. Скорее всего, Альтея даже не знает, как, где и когда ЭТО должно произойти. Шок и ужас должны быть натуральными.
        Так, эти двое по краям отпадают. Телохранители. Боевые машины. Скорее всего - у них ни родителей, ни жен. Таких не перевербовывают. Дамы - видимо, фрейлины императрицы. Нет, они обе держатся позади, их толком не видно.
        Память услужливо вытаскивает их портреты и титулы. Нет, вряд ли бы они оказались здесь, имей кто-то из их семей отношение к заговору. Что остальные? Вот тот, по правую руку императора - граф Лейсен. Ростом и телосложением - почти двойник Антара, вот только с лица совершенно не похож, да и моложе на семь лет. По идее, он должен быть проверен так, что печати ставить некуда. Разве что четыре года назад он еще не был императорским адъютантом - иначе справочник бы об этом не умолчал. Кто тут еще? Князь Кардейский, маркиз Сенгир и граф Виндален. Первый министр, министр двора и командующий личной гвардией императора. Кто-то из них?
        Весь этот клубок логических построений проносится в моей голове, пока император заканчивает речь, разворачивается и направляется к выходу из зала. Свита устремляется за ним.
        Внутренний страж внезапно успокаивается. "Стрелок" среди свиты? Очень похоже на то.
        А ведь им может быть и сам Антар - достаточно, например, включить в его речь внешне безобидную фразу. Ведь наверняка подобные выступления готовятся заранее, а не являются чистой импровизацией…
        Мне вдруг становится очень холодно. Если так, то мой замысел грохнуть "стрелка" вместо "мишени" теряет всякий смысл, если "стрелок" и есть "мишень".
        Нет, не может быть. Во время толкания речей он находился слишком далеко от меня. И слишком велика была вероятность, что император не станет придерживаться заранее написанного текста один в один. Если же ключом была, например, фраза "Я вас не забуду" в сочетании с рукопожатием - почему это не сработало?
        Нет, император - не "стрелок". Кто-то другой должен выбирать наилучший момент для атаки. И этот кто-то вполне здраво решил, что сейчас я не смогу уничтожить обе "мишени" - мне это просто не позволят. А хотелось наверняка - ведь второй попытки не будет…
        Стоп. Отказ от атаки не означает, что "стрелок" - кто-то из свиты. Им может быть любой человек, находящийся рядом. Даже граф. Даже барон.
        Причем, скорее, это граф, если такое возможно. Вот зачем, скажите, ему стараться, чтобы я получил титул? Потому что я ему жизнь спас? А если потому, что этим занимается император лично? И если при этом должен присутствовать наследный принц…
        Нет. Это не граф. Он ведь привел меня, не таясь. В случае любого исхода состоявшегося покушения он был бы первым в списке моих соучастников. Но очень похоже, что тот, кто за всем этим стоит, словно идет на шаг впереди…
        Церемония завершилась. Что теперь?
        Двери, за которыми скрылся император, закрываются. Музыка умолкает. Строй моментально перестает напоминать взведенную пружину. Но расслабиться нам не дают - к графу тут же подходит офицер в мундире императорской гвардии. Через минуту мы уже идем за ним по коридору.
        Своя логика в том, что сейчас произошло, есть. В какой-то момент все приглашенные были равны между собой. Император поблагодарил каждого лично. Это потом они получат свое - кто орден, кто титул, кто еще что… Но сейчас…
        Вчера граф сказал, что с пустыми руками я не уйду. Хм, мне, в общем-то, орден не положен, да и не нужен. Мне нужны бумаги. На любое, в общем-то, имя, лишь бы их обладатель мог считаться полноценным гражданином империи, со всеми положенными правами… ну и обязанностями, куда же без них. Деньги? Не повредят, но если что, то обойдусь, как и без ордена. Дворянство? Титул? А чего ради? Все равно своим признают не скоро и не все. Разве что граф снабдит мою новую биографию не только описанием моих подвигов ради спасения императора, а еще и душещипательной историей украденного бандитами дворянского младенца. Ага, старшего сына Вальдера Сентерского, например… От такой перспективы меня передергивает. Нет уж, спасибо, избавьте меня, боги, от такого родства. А это ведь я только в первом приближении прикинул, а глубже - лишь грязнее…
        Все-таки, куда нас ведут?
        Комплекс, условно именуемый императорским дворцом, велик, но все же не бесконечен. Мы в который раз куда-то сворачиваем, проходим очередной пост и оказываемся в гостиной - не подберу другого слова, чтобы обозначить это помещение.
        Граф и барон почти сразу же исчезают вместе с нашим провожатым, Урмарен успевает лишь бросить - "ждать здесь, без меня никуда не уходить". Никто из оставшихся со мной офицеров мне не знаком. Или не больше чем неры, или и вовсе не дворяне. А типаж примерно одинаковый - Ладер прекрасно вписался бы в их компанию, если бы попал к графу не из темных закоулков, а из офицерского училища, да и отцом ему был кто-то вроде нера Линденира. Переглядываемся, дружно пожимаем плечами. Мол, а мы вроде как и не спешим никуда. Хм, глядишь, и найдем общий язык.
        Однако обстановка не слишком способствует разговорам и тишину никто не нарушает - ни я, ни они. Ждать приходится долго - часа четыре, не меньше. Даже есть захотелось. Я уже готов нарушить приказ и высунуться в коридор, чтобы озадачить кого-нибудь на предмет обеда, как граф - с сопровождающим, но без Фогерена - снова возникает на пороге.
        - Идемте. Нельзя заставлять ждать Его Величество.
        Опять коридоры, лестницы, лица, мундиры, иные одеяния… Наконец мы упираемся в плотно закрытые двери. Точнее, сначала мы упираемся в еще один караул. Ощущение такое, что они просто расступаются перед нашим сопровождающим - все тем же офицером, что увел нас с церемонии. Но что-то мне подсказывает, что тут не обошлось без магии. Проверить это я не рискую. Наоборот, пытаюсь запрятать и без того упрессованную силу еще глубже.
        Двери раздвигаются. И мы входим в куб с зеркальными стенами. Хм, а я не так уж плохо смотрюсь… в этом. Двери сдвигаются. Лифт?
        Точно. Куб слегка вздрагивает и явно начинает… подниматься? Опускаться? Не могу определить. Но он движется, это точно. Новый толчок, дверные панели разъезжаются совершенно беззвучно. Снова коридор. Совершенно такой же, как и предыдущий, и даже гвардейцы кажутся теми же, пока не присмотришься к их лицам. Мы молча следуем за офицером. Граф спокоен, а вот троица наших попутчиков с трудом сохраняет на лицах невозмутимое выражение.
        Ничего, парни, еще и не такое увидите… Впрочем, лучше будет, если не увидите.
        Двери, которыми обрывается коридор, так же почти не отличимы от оставшихся на том уровне. А вот за ними обстановка меняется. Коридор становится шире, меняется и цветовая гамма, и сама отделка…
        Офицер - никак не разберу, в каком он звании - указывает нам на обшитые кожей диваны, и исчезает. Майор и оба капитана садятся по одну сторону от двери, мы с графом по другую. Интересно, где барон? Уже за этими дверями или где-то позади нас?
        Все-таки позади - барон появляется оттуда, откуда пришли мы. Переглянувшись с графом, плюхается на диван по другую от сторону от него. Не хочет мешать, если вдруг Урмарену захочется что-то у меня спросить или просто подчеркивает тем самым, что я ему больше не служу? Или… Впрочем, какая разница?
        Наш недавний провожатый снова возникает перед вами:
        - Граф Урмарен, нер Риховен, вы можете войти.
        Так вот ты какой, Риховен… Что ж, теперь я уверен, что "спектакль" действительно удался. Значит, заговор и в самом деле был задавлен, даже не успев толком развернуться. По крайней мере, известная нам его часть.
        Риховен выходит минут через десять или чуть больше, за дверью тут же скрывается один из капитанов. Фамилию капитана я не слышу, потому что вид у майора растерянно-счастливый, на груди - орден Туманной звезды с мечами, в руках - футляр, скрывающий, видимо, какой-то документ… К слову, к футляру он прижимает что-то еще.
        Навстречу майору поднимается Фогерен, и по выражению его лица я понимаю, что они с майором давно знакомы.
        - О, Рен, поздравляю! - восклицает барон, заметив орден, обнимает майора, потом тыкает пальцем в футляр: - а это что?
        - Ну, Венкрид, даже не знаю, как сказать… Я теперь тоже барон.
        - Барон Риховен? А что, звучит! Не смущайся, заслужил. Или ты намерен оспорить решение Его Величества? Ладно, шучу, шучу. Кстати, пользуясь случаем, приглашаю тебя на мою свадьбу. Письменное приглашение получишь позже, но готовиться можешь начинать сегодня. Отец будет рад тебя видеть.
        - Спасибо… А еще меня повысили в звании. Я теперь подполковник. Ну, то есть, бумаги будут позже…
        - Однако отметить это можно уже сегодня. Как думаешь? А то я скоро уезжаю…
        Надо же, Риховен знаком и со старым бароном? А вроде же он никак не старше Венкрида. Неужели тоже в Ларинье воевал? Или просто служил под его командованием? Спрошу при случае.
        Первый из капитанов отсутствует примерно столько же времени, но по возвращении выглядит просто счастливым - тот же орден, только степенью пониже - без мечей, в руках похожий футляр.
        Оба барона совершенно искренне поздравляют новоиспеченного нера, я тоже пожимаю ему руку, правда, обниматься не лезу. В конце концов, мы с ним не знакомы. Второй капитан выражением лица и наградами вроде полностью повторяет первого, когда выходит, но толком это разглядеть я не успеваю - нас с бароном тут же приглашают войти, офицеры остаются за дверью.
        Это хорошо, что остаются. Возможно, понадобится их помощь.
        Пересекая линию порога, ощущаю в кончиках пальцев и висках легкое покалывание. Ага, защита активна. Любопытно, прошел бы я в эту дверь, если бы Гремуру достался совершенно обычный наемник, хорошо подготовленный боец, опытный, неглупый, но совершенно лишенный дара или имеющий его в не слишком значительной степени? Видимо, это не знал и сам Гремур. Впрочем, уже и не узнает.
        - Прошу вас, господа, - властитель всей Аларии от моря до моря широким жестом приглашает подойти ближе.
        От меня до императора - два прыжка, принц - в трех шагах от него. Автор плана хорошо знал, что предлагал.
        То, что у меня нет оружия, значения не имеет. Ни у графа, ни у барона его тоже нет, а охрана не успеет им воспользоваться, чтобы меня остановить. Граф Лейсен? Вряд ли это серьезный противник, он адъютант, а не телохранитель. Да и те два бойца, что были с императором на церемонии, стоят сейчас чуть позади Антара, и если правильно выбрать траекторию, потеряют время, обходя его. Министры и вовсе не опасны. Разве что граф Виндален может броситься мне наперерез, не раздумывая - он не разучился драться, это видно, да и знать меня не знает. Я для него лишь возможная опасность. В его взгляде это хорошо читается.
        Страж, почему ты молчишь? Хочешь сказать, у меня опять приступ паранойи? Или что лично мне ничто не угрожает?
        Тем временем со всеми положенными словами и телодвижениями барону вручают уже виденную Туманную звезду с мечами, графу - ее же, но с мечами и лентами. Увы, память не спешит выдать справку, что это за орден. Или награда из новых, или вручают ее редко.
        Демон меня пережуй, а ведь теперь моя очередь выходить вперед! И ведь действительно с пустыми руками не уйду - просто поблагодарить и пожать руку император уже успел.
        Сочтя чиновников неопасными, как-то упустил из виду, что по сравнению с церемонией в их дуэте произошли изменения. И кто этот вновь прибывший, высокий и худой, лицо вроде знакомое? Опа, так это же маркиз Легрелен. Глава Коронной палаты. Это его дом рядом со столичной резиденцией Демениров.
        То есть, не знаю, как меня будут звать завтра, но дворянство я получу уже сегодня? А, может быть и титул?
        Если получу.
        Слишком все хорошо. Я еще помню, как внутренний страж бесновался на церемонии. Значит, угроза не миновала. К тому же, страж уже не раз поднимал тревогу в последний момент.
        Граф вслед за бароном снова занимает место рядом со мной - не разбивать же линию, не оставлять же меня одного посреди зала. А я вдруг чувствую легкое, но неприятное покалывание в затылке.
        Император отвернулся, что-то говоря супруге. Видимо, что-то смешное - на губах Альтеи появляется вежливая улыбка. Пользуясь моментом, оглядываюсь.
        Демон меня пережуй, в зале еще один человек, которого я до сих пор не видел!
        И это не просто придворный или военный, это маг.
        Судя по реакции окружающих, они его наблюдают. Конечно, те, кто не стоит к нему спиной, как я до этого момента. И воспринимают совершенно спокойно. Личный маг императора? Почему нет? У какого-то графа Урмарена имеется, значит, и у его повелителя должен быть, причем куда более сильный. Интересно, а он может из своего угла не выходя, сказать мне что-нибудь на ушко?
        Таннер, не отвлекайся. Маг, конечно, идеальная кандидатура на роль "стрелка", но будь это правдой, заговорщики обошлись бы без тебя.
        Страж, кажется, понял, что некрасиво дрыхнуть, пока хозяин нервничает. Напрягся. Но сигнала пока не подает. Император поворачивается ко мне, делает шаг, церемониймейстер выгавкивает мое - все еще мое - имя, граф и барон почти одновременно пихают меня в бока. Иди, мол.
        - Значит, вот вы какой, Шай Таннер, - Антар, улыбаясь протягивает мне руку, - или как вас называть?
        - Учитывая, что в разговоре сейчас участвуем лишь мы двое, вы, Ваше Величество, можете никак меня не называть. Или любым именем. Но я, пожалуй, пока побуду Таннером.
        - Замечательно. Я ведь не просто так спросил - граф Урмарен ходатайствовал о награждении вас орденом и возведении во дворянство. И я считаю его аргументы в высшей степени убедительными. Но граф был откровенен со мной до конца, и я согласен с ним, что есть одна загвоздка - нигде в империи не отмечено рождение человека по имени Шай Таннер. Он вроде как и не жил никогда, если не считать нескольких последних месяцев… Как же мне быть?
        - Даже не знаю, Ваше Величество, - вежливо улыбнувшись, искренне пожимаю плечами, - может и не награждать никого… если некого?
        Антар смеется, машет министрам, потом делает не очень понятный жест, адресованный, впрочем, не мне, а кому-то за моей спиной. Хочется обернуться, но нельзя. Слышно, как открывается и закрывается дверь.
        Повинуясь воле монарха, к нам приближаются Легрелен и министр двора. Два маркиза вместе представляют довольно комичное зрелище. Легрелен - как отощавший суслик рядом с набившим щеки хомяком. Но если не отвлекаться на забавные ассоциации, то глава Коронной палаты выглядит торжественно-невозмутимым, Сенгир вроде бы тоже… Почему мне так не нравятся его глаза?
        Страж бахает сразу во все колокола, до которых может дотянуться, в глазах темнеет.
        Вроде лишь на мгновение перестал видеть, а Сенгир внезапно оказывается всего лишь в шаге от меня. Легрелен чуть в стороне, протягивает императору футляр… Лицо министра двора вдруг искажается в злобной гримасе, он шепчет какую-то абракадабру. Не разбираю ни слова, но в моей голове словно что-то щелкает, потом я вижу картинку. Точнее, серию картинок, быстро сменяющих друг друга. Грубые - даже не контуры - штрихи. В пещере с "потолка" падает свернувшаяся кольцом змея, раскручивается и стремительно ползет к сосуду. Она не знает, что сосуд пуст.
        А вот до Сенгира смысл аллегории доходит быстрее, чем я успеваю повернуться к нему. Маркиз с неожиданной для его возраста и телосложения быстротой и ловкостью выхватывает из кобуры оказавшегося слишком близко адъютанта револьвер, попутно сбивает с ног ошарашенного Легрелена, отбрасывая его на ближайшего из телохранителей. Слышится щелчок взведенного курка… Император успевает лишь обозначить движение, в тщетной надежде защитить сына…
        Простите, граф Урмарен, вам некого будет допрашивать.
        Сгусток смертоносной тьмы, предназначавшийся обоим Антарам, врезается в грудь Сенгира, словно расплавленное масло в кусок хлеба - врываясь внутрь тела и одновременно растекаясь по его поверхности. Следом туда впечатывается каблук моего ботинка, безжалостно сминая дорогую ткань. Окружающие - за исключением, может быть, мага - видят лишь этот удар. Выстрел, уходящая куда-то в сторону пуля. Еще один выстрел, визг рикошета. Тем временем глаза уже мертвеца застывают раскрытыми от ужаса и чего-то непередаваемого, и каменеющее на лету тело с грохотом рушится на мраморный пол. Револьвер все еще зажат в его руке. Мне она почему-то кажется почерневшей.
        И это последнее, что я вижу. Несколько мгновений словно выжигают меня дотла. Как тряпичная кукла, из которой вдруг выдернули прутики, заменяющие скелет, мешком оседаю рядом с мертвым министром, стремительно проваливаясь в темноту. Топот, крики и клацанье затворов растворяются в беззвучии быстрее, чем считаешь до двух.
        Ну сколько ж можно, Таннер?! Опять! На самом интересном месте… Ничего, доиграть есть кому и без тебя. Лишь бы не очнуться потом в тюремной камере. Особенно - камере смертников. Хотя можно и в камере. Лишь бы очнуться… Что ж больно-то так?!
        Маэстро, занавес.
        ЧАСТЬ 12. ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕР
        В далеких лесах затерялось озеро, вокруг только шумный город.
        Но завершился ли путь идущего на самом деле?
        У него на сей счет есть большие сомнения.
        Да и просто - имеется много вопросов. И снова
        кожа его чувствует странный холод.
        Сначала я понимаю, что лежу. На чем-то мягком. Потом чувствую шелк и тяжесть одеяла. Понемногу в тишине прорезаются какие-то звуки… голоса? Наверное, но пока ничего не разобрать. Тьма начинает все больше напоминать кофе с молоком, причем молока постепенно прибавляется. Кажется, прошла целая вечность… или одно сильно затянувшееся мгновение.
        Страж? Ты где? Что, вокруг безопасно?
        Нет ответа.
        Голоса тоже стихают. Кофе снова чернеет.
        Потом опять звуки и тусклый свет.
        Это повторяется, не знаю, сколько раз. Как не знаю, сколько длится беззвучная чернота в паузах.
        Я… кто я? Не помню. Опять? Почему опять? Я уже терял память? Да. Терял. Минимум раз. И по-прежнему не помню, кем был до того. Ладно, до того - это до того. А после? Вспомнил. Таннер. Шай Таннер. Имя, которым меня называли. Не родное, но уже почти его заменившее.
        Почему я здесь? Пытался предотвратить покушение на императора Антара Третьего и его сына. Очень опасным способом. Кажется, получилось.
        Где я? А вот это вопрос. Но если моя кожа действительно ощущает шелк, то я точно не в камере смертников.
        Больничная палата? Видимо, да. Или что-то, ее изображающее.
        Ладно, подробности потом. Пробую шевельнуться. Тело отзывается возмущенной болью, но слушается. Так, руки-ноги гнутся, вроде ничего не сломано, шея тоже поворачивается, хоть и с трудом. Вот только сил на простые движения уходит столько, словно ворочаешься в каком-то полузастывшем киселе. Ага, не привязан. То, что жив, хорошо, а с этим и вовсе замечательно.
        Глаза видят лишь молочную муть, уши фиксируют только тихий монотонный звон, пропущенный сквозь вату. То есть я еще далек от полного восстановления. И рядом, похоже, никого.
        Ага, никого - слышится сильно приглушенный скрип и что-то похожее на вздох. Видимо, сиделка или еще кто. И опять только тихий звон.
        Снова проваливаюсь в глухое темное безвременье.
        Ощущение щелчка. Снова слышен прежний звон, только гораздо четче. И его время от времени перекрывают другие звуки - далекие шаги, скрипы, шепот ветра за окном. И… я вижу само окно - кровать стоит так, что, открыв глаза, я смотрю прямо на него. Понятно, почему в этот раз обошлось без "молока" - сейчас ночь. Откуда сбоку идет тусклое зеленоватое свечение. Ага, в дальнем углу - стол, на нем лампа, накрытая абажуром, рядом на диванчике прикорнула женщина в чем-то белом. Наверняка сиделка. Больше вроде никого. Охрана, видимо, за дверью. Рядом с кроватью тумбочка и стул. Причем стул поставлен слегка небрежно, словно кто-то сидел недавно и ненадолго вышел.
        Прислушиваюсь к ощущениям. Слабость во всем теле. Пожалуй, пробовать вставать пока не стоит. Все-таки, как долго я здесь?
        Так, что с тем, что было загнано поглубже? Ура, никуда не подевалось, и, похоже, никто до него не докопался. А вот следы того, что меня касались руки не только лекарей, имеются. Чуть-чуть не добрались. Ну что, выпускать или подождать? Организм вроде сам справляется, пусть и медленно. Пожалуй, подожду. Кто знает, получится ли быстро спрятать снова в моем нынешнем состоянии - вопрос. Если вообще получится. И неизвестно, не поднимется ли тревога, если я вдруг попытаюсь хотя бы вторым зрением оглядеться. Решено, ждем.
        Но организм категорически протестует против ожидания. Я осторожно сажусь, свесив ноги с кровати. На мне самая натуральная пижама. Не помню, носил ли я такое когда-нибудь - но точно не в последние месяцы. Очень недешевая, как мне кажется. Синий шелк. Однако никаких гербов. Хм, и никаких тапочек не видно. Ладно, пол вроде не холодный…
        Ступни касаются паркета… и я вдруг понимаю, что к двери кто-то подходит и она сейчас откроется. Едва успеваю нырнуть обратно под одеяло. Матрас, хвала богам, без пружинных наворотов, потому вошедший вряд ли что-то заметил.
        Закрыв глаза, я не могу определить кто это. Судя по звуку шагов и дважды произнесенному шепотом слову или имени, он проверяет, спит ли женщина. Потом подходит ко мне, склоняется надо мной, проводит рукой, к чему-то прислушивается и усаживается на тот самый стул возле тумбочки. Затихает. Лишь время от времени меняет положение, судя по шорохам и скрипам.
        Выждав, осторожно приоткрываю глаза. Хм, а он, похоже, тоже подремывает. Ну-ка, я его знаю?
        Демон меня пережуй, да это же лекарь графа Урмарена! Ну что, рискнуть раскрыться сейчас или подождать до утра? Подождать? А смысл? Вряд ли удастся прятаться при свете дня.
        - Кравер?
        - Что… Кто… Таннер?
        Лекарь трет сонные глаза.
        - Когда…
        - Пока вас не было. Как долго я здесь? И где мы?
        - А… Вечером три дня было как. Это… императорский дворец. Какая его часть - не скажу, сначала все было в такой суматохе, а потом я никуда не выходил из отведенных нам покоев… А…
        - Кравер, мне бы…
        Надо отдать должное сонному лекарю, он сразу понимает, о чем я. Когда я снова забираюсь под одеяло, он, усевшись рядом и немного успокоившись, спрашивает:
        - Что вы помните, Таннер?
        - То, что тот человек… - пожалуй, я не должен знать его имя и титул, мне Сенгира никто не представлял, - … зачем-то выхватил револьвер и навел его на императора. А я попытался его остановить, и, кажется, у меня получилось. Если я ничего не путаю.
        - Не путаете, Таннер. А теперь, простите, я должен позвать графа.
        - Но ведь…
        - Да, сейчас четыре часа утра. Но его светлость приказал будить его в любое время, если вы очнетесь. Тем более, что он тут рядом. Так что…
        - Ясно. Зовите. Постараюсь не уснуть.
        Граф появляется очень быстро - минут через десять-пятнадцать. Выглядит он не лучшим образом, что, впрочем, неудивительно, учитывая и время суток, и все предшествующие события. Он задает мне тот же вопрос, что и Кравер, и получает тот же ответ. Но продолжение разговора, естественно, отличается.
        - У вас получилось, Таннер. Император и наследный принц живы. Вы знаете, почему потеряли сознание?
        - Нет, - на самом деле знаю, но зачем же в этом вот так сразу признаваться?
        - Маркиз Сенгир, министр двора - тот, кого вы остановили - видимо, был ходячей магической бомбой. Как вы поняли, что он собирается атаковать?
        - Мне очень не понравился его взгляд. Но чем - хоть убейте, не объясню.
        - Мда, нас опять спасло ваше фантастическое чутье на опасность.
        - А что случилось?
        - Мы пока не знаем, какая магия была использована, и к чему привел ваш удар, но маркиз не просто умер на месте, он еще и превратился в камень…
        - Камень?
        - Да. Знатоки из Гильдии пока не могут сказать ничего определенного. Или что-то очень древнее, или наоборот - новодел. Главное - что им такая магия неизвестна. И, видимо, какая-то часть заряда этой бомбы все-таки вырвалась наружу, если можно так сказать. Задело, кстати, не только вас. Граф Лейсен, адъютант Его Величества, сейчас в Главном военном госпитале. Говорят, неделю еще точно проваляется. Хотя, как по мне, у него ничего серьезного. Маркиз Легрелен тоже пострадал, но ему повезло больше. Он даже вчера вышел на службу… Кравер, вы ничего не рассказывали Таннеру?
        - Нет, ваша светлость.
        - Хорошо. Помните, Таннер, как вы предположили, что герцогу Сентерскому наплевать на внука, но вряд ли он не позаботился о родной дочери?
        - И что же? - когда это я ему такое мог сказать? Почему не помню?
        - Вышло с точностью до наоборот, как вы говорите.
        - То есть? Простите, ваша светлость, я пока плохо соображаю.
        - Императрица Альтея мертва, - встревает лекарь, граф лишь утвердительно кивает.
        - Но как?!
        - Если помните, Сенгир успел выстрелить…
        - Дважды, по-моему…
        - Да. Первая пуля ушла в потолок, отбив кусок штукатурки, который, к счастью, никого не задел - всего лишь повредил люстру. Зато вторая пуля, которая срикошетила от пола, попала императрице в глаз и прошла сквозь мозг, все там разворотив. Фантастическое невезение. Альтея умерла на месте. Личный маг императора ничего не мог сделать. Он известен как очень сильный целитель, но тут, скорее, некромант требовался. И то не факт, что помог бы. В том смысле, что вряд ли смог бы вернуть ее к полноценной жизни.
        - Невероятно… Императрица мертва…
        - Что делать, власть предержащие тоже смертны.
        - Герцог знает?
        - Уже да. Предупреждаю ваш следующий вопрос - он пока не предпринял ничего, поскольку о смерти императрицы еще не объявлено.
        - Не предпринял? А что он может сделать? Он же арестован, насколько я помню.
        - Нет, он сейчас в своем замке, недалеко от Тероны.
        - Его отпустили?
        - Да. Вы же помните, он позаботился о том, чтобы мы не нашли никаких следов. Герцог - не крестьянин из глуши, его нельзя держать взаперти бесконечно, если нечего предъявить суду. Конечно, прикрываясь следствием, мы не спешили его отпустить, но едва императрица узнала о его аресте…
        - Понимаю, ваша светлость. А когда его освободили?
        - Накануне приема у императора. Не знаю, как Альтея узнала, но Его Величество не смог ей отказать. Единственное, чего мы смогли добиться - чтобы Вальдеру было запрещено покидать свой замок до окончания следствия.
        - О каком замке вы говорите, ваша светлость?
        - Тарпефур. Это к северу от столицы. Совсем недалеко, не больше десятка тиг от городской стены. А почему вы спрашиваете?
        Хм, похоже это ТОТ САМЫЙ замок. Даже у герцога не может быть дюжины таких владений вокруг столицы. Но пока я об этом говорить не буду.
        - Я предположил, что он уехал в Норос, - в общем-то, я действительно так подумал в первый момент.
        - Нет, иначе он бы еще ехал и ничего не знал. Хотя меня такой вариант вполне устроил бы. Увы, он засел гораздо ближе и вполне способен доставить нам немало новых неприятностей.
        - Ясно. Скажите, а заговор действительно полностью подавлен?
        - Как ни печально в этом признаваться… я не уверен, Таннер. Упреждая ваш вопрос - нет, газеты ничего не напишут. Свидетелей случившегося немного, их уже допросили и даже снабдили новыми воспоминаниями…
        Мда, магия - благо, при грамотном использовании.
        - … Так что самое большее, что выяснят нащи враги - что свидетели, возможно, помнят не то, что видели. Но доказать ничего не смогут, как и выяснить, что случилось на самом деле. Обычно так не делается, но это не обычная ситуация.
        - И как долго смерть императрицы будет оставаться тайной?
        - Недолго. Но чтобы создать устраивающую всех версию случившегося, нужно немного больше, чем пять минут.
        - Ладно, это детали, которые мне знать необязательно. Скажите лучше - что теперь будет со мной?
        - А это действительно вопрос, Таннер, - загадочно ухмыляется граф. - Большой вопрос. На который у меня нет ответа. Зато есть встречный вопрос - неужели вы всерьез думали, что сумеете затеряться на бескрайних просторах империи - после того, что успели натворить?
        - Наверное, смог бы - если бы в тот злополучный вечер не встретил Ксивена.
        - Хм, возможно… Да нет, пожалуй, вы правы. Этот момент действительно был последней точкой, где вы могли отвернуть. Даже если бы заговор не удался, поднялась бы такая муть, что… Разве что мы с бароном не смогли бы отблагодарить вас даже деньгами.
        - Деньги, ваша светлость, были бы в этом случае не самой большой проблемой.
        - И то верно… Но неужели вы не предчувствовали ничего, когда тащили его в мой дом?
        - Честно? Нет. Зато была мысль, что если я этого не сделаю, будет еще хуже. Нет, конечно, скрыться в этой, как вы говорите, мути, было бы проще. Но вот выжить, причем достаточно долго и относительно благополучно - вряд ли. Наоборот, в случае успешного подавления заговора, если бы все успокоилось, не успев взволноваться - никому не было бы до меня дела. Кроме вас, разве что. Ну, и тех, кого я могу считать своими друзьями - после того, что мы пережили вместе за эти месяцы.
        - Что ж, Таннер, это хорошее объяснение, - граф откидывается на спинку стула, тот жалобно скребет ножками по полу.
        Мы оба молчим, не зная, о чем бы еще поговорить. Вроде ничего срочного и важного больше не вспоминается. Видимо, придя к тому же мнению, Урмарен поднимается со стула.
        - Ладно, Таннер, досыпайте. Утром вас, наверное, осмотрит врач, приставленный императором. Да и Дорвит - это личный маг Его Величества, вы могли видеть его на приеме - тоже хотел с вами побеседовать. Но это будет после завтрака… и после того, как мы с вами еще раз побеседуем.
        - Согласен, не хотелось бы ляпнуть лишнего.
        - Вот-вот, даже героям не все позволено, - хмыкает он, прежде чем взяться за дверную ручку.
        Кравер снова занимает пост у моей кровати. Я засыпаю, так и не решив, волноваться мне по поводу визита мага или нет. Единственное, что понятно, так это то, что выздоравливать придется естественным путем - пока я здесь. Дорвит или еще кто наверняка учует даже легкие штрихи магического вмешательства.
        Утро начинается спокойно. Завтрак, визит приставленного ко мне императорского лекаря, который вроде бы доволен моим состоянием. Потом меня утаскивает к себе граф. Еще раз проходимся по недавним событиям, конструируя удобоваримую "официальную версию". Получается неплохо - минимум умолчаний, еще меньше откровенной сказки. Немного жаль даже, что этот маленький шедевр нельзя будет скормить газетам. Но правильно - незачем приучать население к мысли о самой возможности подобных потрясений.
        - Ладно, Таннер, - смотрит граф на часы, - пора идти к Дорвиту. Надеюсь, он еще не заждался.
        Полчаса с Дорвитом пролетают как один миг. Знакомство с личным магом императора оставляет у меня двойственное впечатление. С одной стороны, передо мной умный и, если надо, безжалостный боец. По-настоящему сильный маг, каких я еще не видел. Советник императора. Что он за пассы он выделывал руками вокруг моей головы, я до конца так и не понял, но боль и усталость вдруг ушли. Совсем. Я словно снова оказался на берегу безымянного озера тем далеким утром. Но почему тогда он ничего не почувствовал? Или сумел не выдать себя? Если первое - что я такого сделал, пряча свою силу, что маскировка стала абсолютной? Если второе - друг он мне или враг? Точнее, счел ли он меня естественным союзником или намерен использовать в своих интересах?
        Нет ответа. Пожалуй, придется подождать "естественного развития событий".
        Мы возвращаемся в покои графа. Молчаливый слуга наливает нам вина и отходит в сторону. Интересно, чему граф улыбается так загадочно?
        Причина проясняется через минуту - двери распахиваются, и в комнату входит барон Фогерен, а следом - Киртан и Хонкир. Рукопожатия, объятия, радостные возгласы. Все тот же слуга, повинуясь взгляду графа, наливает вина и вновь прибывшим. Обычный, видимо, набор тостов, в который вплетается пожелание мне долгих лет и крепкого здоровья. Что ж, и то, и другое мне пригодится.
        Впрочем, причина, по которой я вижу сейчас барона и моих бывших напарников, имеет немного грустный оттенок. Венкрид завтра уезжает к отцу - заговоры заговорами, а к свадьбе готовиться надо без суеты. Собственно, он должен был уехать еще позавчера. Но раз уж так все сложилось, ему хотелось убедиться, что я в порядке.
        Спустя несколько минут я вдруг ловлю себя на странном ощущении. Как-то участвую в разговоре - шучу сам, улыбаюсь в ответ на шутки других, вспоминаем совместные приключения, но мысли мои словно где-то далеко. Похоже, в какой-то момент Урмарен замечает, что со мной что-то не так, и, списав это на последствия пережитого, очень аккуратно намекает Венкриду, что пора бы и попрощаться. Прощальный тост и троица едва ли не самых близких мне людей уходит. От мысли, что я их довольно долго не увижу, становится грустно.
        - Мне тоже будет их не хватать, - говорит граф, правильно истолковав мое выражение лица и наливает еще вина.
        Но едва приятное тепло разливается по телу, приходит отрезвляющая мысль, далеко назад отодвигающая грусть расставания - а мы точно все обговорили до встречи с Дорвитом?
        - Скажите, ваша светлость, - говорю я, вспомнив странный жест императора, адресованный кому-то за моей спиной, за несколько мгновений до того, как Сенгир начал действовать не по протоколу, - какой все-таки сюрприз должен был ожидать меня на приеме?
        - Ладно, так и быть, скажу, - отвечает граф, задумчиво глядя куда-то в сторону. - Его Величество намеревался не только наградить вас орденом и дать вам дворянство, но и сделать вас бароном. Хотя тот момент, что никто не знает, кто вы и откуда, его здорово смущал, не скрою. Однако император не собирался отступать от своего слова. И тут вскрылось одно обстоятельство.
        - Какое же?
        - Помните, Таннер, наш давний разговор, еще на пути в Мелату, когда я объяснял вам, кем вы можете быть - с моей точки зрения? Я тогда назвал вам не все варианты. Вернее, все, но один из них имел, скажем так, оттенки, а у меня возникла одна мысль, которую следовало проверить, прежде чем озвучивать. И, по ряду причин, я не мог заняться этим делом до прибытия в столицу. Честно говоря, я предполагал, что могу найти что-то в этом роде, но такого результата я и сам не ожидал, - граф делает паузу, собираясь с мыслями, а я старательно пытаюсь вспомнить, что именно тогда он говорил. - Так вот, Таннер. Мой друг Мерген очень неплохо рисует. Поэтому, когда вы появились на пороге моего дома с умирающим Ксивеном на плечах, я не просто вспомнил о своей непроверенной идее, но и, когда для этого нашлась минутка, попросил Мергена изготовить ваш портрет…
        Опаньки. А я-то надеялся, что пока никто не запечатлел меня для истории.
        - … и он прекрасно справился с моим поручением. Настолько прекрасно, что едва я увидел этот портрет, у меня сразу возникло ощущение, что лицо, на нем изображенное, кого-то мне напоминает. Причем очень сильно.
        И он туда же… Забавно, если Урмарен и герцог Сентерский подумали об одном и том же человеке. Вот только кого они имели в виду?
        - Скажите-ка, Таннер, вы никогда не встречали барона Танорена?
        Хм, Танорен, Танорен… Барон Ургис Танорен. Память выдала к имени два портрета. На первом, из более старого справочника - мужчина лет сорока, с волевым лицом. Рядом с ним жена - похоже, ровесница - и дети. Два мальчика - старшему лет четырнадцать-пятнадцать, младшему не больше семи - и девочка, совсем кроха. На втором, из недавнего издания - тот же мужчина, только постаревший на три десятка лет. Рядом с ним - сын, причем явно младший, ибо выглядит ровесником отца на первом портрете. Жена, возможно, умерла. Дочь - вышла замуж. За кого? Ладно, потом… А где старший из сыновей? К слову, я никак не могу быть этим отсутствующим персонажем - младшему из тех мальчиков на старом портрете сегодня должно быть лет больше, чем мне. Он даже старше Венкрида Фогерена. Не говоря уже о том, что мое сходство с представителями данного семейства - если граф намекает именно на это - кажется мне весьма сомнительным. Однако, надо ответить.
        - Нет, ваша светлость, не встречал. А мог? Интересно, где?
        - Откуда же мне знать, где вас носило до того, как память отшибло.
        - И то верно…
        - Значит, не знаете его?
        - Ну, как вам сказать… Мне известно это имя, я даже представляю, как он выглядит и, наверное, узнал бы при встрече. Но чтобы где-то наши пути пересекались… нет, не помню такого.
        - Пожалуй, да, за то время, что мы с вами знакомы, возможности встретить его вам не выпадало. Насколько мне известно, барон Танорен за послевоенные годы покидал замок хорошо если больше трех раз. И последний из них - задолго до нынешнего лета.
        - Тогда о чем речь?
        - Дело в том, что у барона было четверо детей. Трое сыновей и дочь.
        Трое сыновей?
        - …Дочь барона вышла замуж пятнадцать лет назад, с полного одобрения отца, живет сейчас в Кардее, счастлива в браке, растит двоих детей и больше ничего интересного я вам о ней не скажу. Теперь о сыновьях. Старший, Виргел - капитан, командир пехотной роты - погиб в самом начале войны. Жениться он успел, а вот обзавестись детьми - нет. Вдова Виргела вышла замуж через пять лет после войны, ее нынешний муж - тоже военный. До сих пор поддерживает отношения со старым бароном, навещает его не реже двух раз в год. С этими линиями все, переходим к среднему сыну, Геркусу, который сейчас считается официальным наследником барона. Этот любимчик своей матери предпочел чиновничью карьеру. Женился в первый год войны, у него две дочери, старшая в прошлом году вышла замуж, младшая обзавелась женихом, но точная дата свадьбы не определена. С отцом отношения у Геркуса, скажем так, прохладные - во многом из-за отношения Геркуса к военной службе. Старый барон - вояка в демон знает каком поколении, ушел в отставку из-за подкосившегося здоровья, и очень переживал, что врачи не разрешили вернуться на службу, когда началась
война…
        Демон меня пережуй, это что же должно было произойти с младшим сыном барона, если его нет ни на одном из портретов, а граф начал настолько издалека?
        - …Так что барон наверняка оставил бы Геркусу лишь положенную часть наследства, если бы вообще оставил, но никак не титул, если бы младший был жив.
        - А что случилось с младшим? - осторожно интересуюсь я.
        - В отличие от Геркуса, воротившего нос от военной службы, он мечтал стать офицером, как отец и старший брат. Когда началась война, ему было двенадцать. Парень трижды сбегал на фронт. Третий раз - в предпоследний год войны, в конце лета. Он не просто добрался до Лариньи, там его поймали всего в десятке тиг от передовых позиций. Его уже собирались отправить домой, но именно в этот день аркайцы прорвали нашу оборону на том участке.
        - Сын барона погиб?
        - Ну как вам сказать… Там было нечто страшное. Натуральная мясорубка. Погибло очень много людей, и военных, и гражданских, прежде чем подошли подкрепления и аркайцев отбросили назад. Стояла жара и погибших пришлось хоронить, не теряя время на опознание. У военных хотя бы были жетоны, у местных жителей - свидетели из родственников или соседей. Но и неопознанных останков хватало. А парня там никто не знал, документов при нем не было. Так бы и сгинул бесследно, но уцелела запись о задержании и готовящейся отправке. Капрал из Красной Стражи, занимавшийся его делом, вроде бы опознал труп, и об этом была составлена и отправлена соответствующая бумага. Тело отправить родителям не успели - аркайцы снова пошли в наступление. Их отбили, но от поселка остались только пепелища и свежие могилы. Капрал тот тоже погиб. После второго прорыва там мало кто уцелел.
        - То есть, ваша светлость, все говорит о том, что мертвым младшего Танорена никто не видел?
        - Именно так. Ургис добился все-таки признания сына пропавшим без вести, а не погибшим - не столько потому, что сам надеялся на его возвращение, сколько ради жены. Она тогда чуть не сошла с ума от горя, потеряв двух сыновей. Но тут Геркус подарил им вторую внучку, потом еше и дочь вышла замуж. В общем, баронесса нашла в себе силы справиться с горем. Но в то, что младший сын жив, верить не перестала. Верила до самой своей смерти семь лет назад.
        - Понятно… Сколько сейчас барону?
        - Семьдесят шесть.
        - И вы решили представить ему меня как пропавшего сына?
        - Почему нет?
        - Но ведь это…
        - Маленький штрих, Таннер. Нынешний наследник барона сейчас под следствием. Вам не сложно будет догадаться, по какому делу?
        - Насколько серьезно он вляпался?
        - Увы. Бесплатную доставку на известные вам острова Геркус Танорен уже заработал. И это при том, что следствие по его делу еще не закончено.
        - Хм, а чем это грозит его семье?
        - Старшей дочери, полагаю, ничем. У младшей вполне может расстроиться свадьба. С супругой Геркуса несколько сложнее. Хотя, скорее всего, для нее это тоже не будет иметь серьезных последствий.
        - Почему же?
        - Потому что муж ее, как говорится, везде успел. И в заговор вляпался, и… любовницу завел. Правда, жена оказалась шустрее нас - выследила его еще весной. Накрыла на горячем. И приперла, что называется, к стенке. Громкого скандала не случилось, поскольку ей он тоже был ни к чему, и супруги решили развестись тихо и, к тому же, не сразу, а на следующий год после свадьбы младшей дочери.
        - Чтобы соблюсти внешние приличия…
        - Верно. Правда, при этом по письменному соглашению она уже получила половину имущества Геркуса. И чтобы не видеть муженька-изменщика, и чтобы ему лишний раз досадить, перебралась к свекру в замок. Тот ей не отказал, и внучку тоже приютил.
        - То есть, можно полагать, что об участии мужа в заговоре она не имела понятия?
        - Лично я в этом не сомневаюсь.
        - Почему же Геркус подписал то соглашение?
        - Да потому что шуры-муры он закрутил не с какой-нибудь безвестной девицей, а с замужней дамой, уж простите, не стану говорить, чьей женой, - граф закатывает глаза к потолку, намекая на высокое положение таинственного рогоносца.
        - Ясно, не надо. И что теперь?
        - Если относительно вышеописанной ситуации, то это вопрос к Коронной палате. А что касается вас, то… Знаете что, Таннер? А давайте вы встретитесь со стариком, а? Если не признает он в вас сына, получите дворянство волей императора. И титул тоже. Это дело решенное. Если признает - подумайте, что плохого в том, что вы скрасите ему последние годы жизни? Кому какое дело, где Сайнел Танорен был эти восемнадцать лет, если не погиб тогда? Никто уже не помнит, каким был младший сын барона. Одни старики умерли, у других проблемы с памятью. Кто помоложе - тоже нечасто Сайнела вспоминал. А что не вспоминается, то забывается. Баронесса умерла, ей уже, простите, все равно. А старик жив, нелюбимый сын вот-вот покроет его имя позором. Вы же можете доставить ему такую радость, какую себе и представить не можете. Надеюсь, побочные положительные эффекты такого решения вам объяснять не надо?
        - Вы о разнице между сомнительным получением дворянства за участие в разгроме заговора среди аристократии и чудесным возвращением пропавшего наследника старинного титула - с точки зрения высшего общества?
        - Длинно, но верно, - ухмыляется Урмарен.
        - Хорошо. Согласен. Я встречусь с бароном Танореном. Только если он все-таки признает во мне пропавшего сына, то пусть сделает это сам. Никаких подсказок, внушений, тем более - магии.
        - Договорились. Кстати, могу вас заверить - использование магии исключается. Или вы думаете, слова и подписи барона Коронной палате будет достаточно? Они обязательно проверят, не находился ли барон Танорен под магическим или иным внушением. Хотя, если честно, я подозреваю, с учетом всех обстоятельств, можно смело все без утайки ему рассказать - старик все равно предпочтет вас Геркусу.
        - Не понимаю, почему.
        - Вспомните нера Линденира. Тот же случай. Готов критиковать любой чих императора, но за державу жизнь отдаст. Сначала врага, потом свою.
        - То есть, он будет рад обмануться?
        - Как ни трудно вам в это поверить. Кстати, а почему вы не допускаете мысли, что вы и есть Сайнел Танорен? Вам же нечем доказать обратное?
        Хм, а мне ведь действительно не приходило в голову, что я могу быть таким вот пропавшим наследником. Если подумать, то лучше пусть моей вдруг обретенной родней станет барон Танорен, а не герцог Сентерский. Сильно подозреваю, что в этом случае проживу гораздо дольше. Да и просто герцог мне не понравился, что уж тут скрывать. Как и обстоятельства нашего знакомства.
        Ладно, это все наши с графом фантазии. А что все-таки скажет старый барон?
        - И когда я с ним встречусь?
        - Сегодня вечером, если вы не против. И не переживайте так. Это будет скромный семейный ужин.
        - Простите?
        - Дело в том, что барон Танорен - мой дядя, - поясняет граф, с усмешкой глядя в мои явно округлившиеся глаза. - То есть, моя мать - его сестра. Старшая.
        Ох ты ж, мы еще и родственниками станем? Какие причудливые формы, однако, принимает порой человеческая благодарность…
        И какое же длинное получилось утро.
        Графа ждали другие дела, и он, извинившись, ушел, а молчаливый слуга проводил меня в мою комнату. Потом мое уединение ненадолго нарушили Кравер и Стимелен - тот самый императорский лекарь, что осматривал меня утром. Но я и чувствовал себя, и выглядел гораздо лучше, чем даже утром, не говоря уже о накануне, поэтому они надолго не задержались. Кстати, сиделка к моему возвращению исчезла, что, видимо, тоже должно было говорить о том, что я здоров и в присмотре не нуждаюсь.
        Других визитеров не было, да я и не ждал - Венкрид меня уже проведал и сейчас готовится к отъезду в родные края, а Тиана вряд ли появится здесь, хотя бы во избежание кривотолков. И как по мне, чем меньше народу будет знать о наших совместных приключениях, тем лучше. Пожалуй, я бы потолковал кое о чем с Мергеном, но его либо вовсе не было во дворце, как и моего приятеля Ладера, либо он сейчас рядом с графом. Так что придется немного побыть в одиночестве - оставшийся при мне слуга уселся на стул у входа и застыл изваянием, и на роль собеседника никак не подходил. Сделать что-то, принести, позвать - да, но поговорить - нет. Все, чего я от него добился, это как его зовут и сколько ему лет, и что он не имеет права отвечать на мои вопросы, если они не касаются его обязанностей. Впрочем, я не стал расстраиваться. Мне было о чем подумать. Наверное, кто другой на моем месте умирал бы от счастья - оказаться почетным гостем императора. Но я никаких сильных чувств по этому поводу не испытывал. Меня больше занимало предстоящее… знакомство с отцом. Наверное, можно так сказать.
        Кстати, об императоре. Если Его Величество не знал о затее Урмарена, и просто был согласен с мыслью, что мои, так сказать, подвиги достойны даже титула - как изменилось положение дел после всего, что случилось? Если император уже в курсе, что я не Шай Таннер, наемник без прошлого, а Сайнел Танорен, наследник старинного рода - что он испытывает? Облегчение, что ему не придется наплевать на традиции, ради того, чтобы меня наградить? Недоумение - как же меня теперь награждать, если я уже дворянин, если титул и деньги мне не нужны? И как на все это повлияет смерть Альтеи? Впрочем, что гадать. Посмотрим и увидим.
        Я озадачиваю слугу - разбудить меня, когда начнет темнеть, если до того никто не появится - и заваливаюсь спать. Все-таки устаю я пока что слишком быстро.
        Казалось, только закрыл глаза - и вот уже этот парень с ничего не выражающим лицом трясет меня за плечо:
        - Вы просили разбудить.
        - Никто не приходил? - спрашиваю я, протирая глаза.
        - Нет, - пауза. - Хотите чего-нибудь?
        - Да. Умыться и перекусить. Слегка. Ужинать я буду не здесь.
        Он молча кивает и уходит.
        Спустя полтора часа я, уже полностью готовый, спускаюсь вслед за графом к карете. На этот раз на ней фамильный герб Урмаренов.
        Путь неожиданно недолог - мне почему-то казалось, что он будет гораздо длиннее, даже если мы не покинем пределов Тероны. Короткая остановка, чьи-то голоса, звук открываемых ворот. Через полминуты карета снова останавливается, на этот раз окончательно. Дверца открывается, мы с графом выбираемся наружу и оказываемся у входа в двухэтажный особняк - старый, небольшой, не слишком ухоженный, но все же симпатичный. Нас встречают. Дворецкий оставляет нас в уютной гостиной.
        - Присаживайтесь, Таннер, - граф указывает мне на один из диванов и ободряюще улыбается. - И смелее, барону Танорену вы уже нравитесь.
        - Заочно?
        Ответить Урмарен не успевает - двери распахиваются и входит хозяин дома, очень похожий на свой портрет четырехлетней давности - крепкий седой мужчина, с умным пронзительным взглядом. Он обмениваются рукопожатиями и обнимаются, потом граф делает шаг назад и барон Танорен оказывается напротив меня. Я машинально протягиваю ему руку. Он пожимает ее, смотрит мне в глаза, и…
        Человек, только что напоминавший хищника, готового к прыжку, вдруг словно деревенеет:
        - Сайнел?!
        Рука его становится ватной, а сам он едва не падает, но мы с графом успеваем его подхватить, аккуратно приземлив на диван, на который я так и не успел присесть. На крик графа прибегает дворецкий, явно поджидавший неподалеку, и берет ситуацию в свои руки. Мы же отходим в сторонку, молча наблюдая за разгорающейся суетой. Наконец, старания слуг и невесть откуда извлеченного лекаря дают результат - хозяин дома открывает глаза.
        - Да, Таннер, получается, ужин будет не совсем торжественным, - шепчет граф. - Кто же знал…
        - Я думал, вы показали ему мой портрет.
        - Показал, конечно, но…
        - Унар… - голос хозяина дома заставляет графа замолчать, - Унар, ты мерзавец.
        Делая ничего не выражающие лица, прислуга немедленно ретируется с назревающего поля боя.
        - Дядя…
        - Нет, не говори ничего. Заткнись, если хочешь, чтобы в следующий раз я не спустил тебя с лестницы. Ты должен был меня предупредить…
        Мы дожидаемся, пока лицо барона обретет нормальный цвет, потом я помогаю ему подняться. Судя по тому, что он ведет нас куда-то вглубь дома, торжественный спуск с лестницы отменяется. С каждым шагом поступь барона становится тверже и увереннее. А меня все сильнее одолевают сомнения - уж не разыграли ли меня эти двое? Вот о чем граф должен был предупредить барона Танорена?
        За столом мы сначала молча переглядываемся, потом хозяин поднимает тост за здоровье Его Величества и взглядом выпроваживает слуг из зала. Лекарь - невысокий полноватый брюнет лет под сорок - тоже выходит.
        - Ну, - отдав должное вину, барон отставляет бокал, - что ж, теперь к делу. Обойдемся без ненужных реверансов. Все мы знаем, кто из нас кто, представлять никого не надо.
        Хитро улыбнувшись, он поворачивается ко мне.
        - Не возражаете, Шай, если я буду обращаться к вам по имени и на "ты"?
        - Не возражаю, ваша милость.
        - Что касается меня, Шай, то ты, - он выделил это голосом, - можешь называть меня - барон. Поскольку ты так или иначе в скором времени станешь обладателем титула, начинай привыкать к тому, что "милостью" никого больше обзывать не будешь.
        - Я понял… барон.
        - Вот и чудно… Ты что-то хочешь спросить?
        - Скажите, барон, а о чем должен был вас предупредить граф Урмарен?
        - Хм, а ты действительно умеешь слушать… Подожди немного, узнаешь. Полагаю, ты погостишь у меня несколько дней? Унар сказал, что тебе нужно восстановить силы. А у меня хорошие лекари. Возраст и здоровье, знаешь ли, не позволяют держать плохих.
        Хм, а что же мне делать с комнатой в пансионе госпожи Синир? Оплаченный срок истекает не завтра, верно. Но меня нет уже давно, и она вполне могла полюбопытствовать, что за вещи оставил у нее заезжий книготорговец. А там есть такие штуковины, что лучше ей не видеть. Надо как-то выбраться… в гости. И закрыть вопрос. Пожалуй, отсюда это сделать будет проще, чем из дома графа или императорского дворца. Но вот другой вопрос - куда потом девать багаж господина Вилера. Мой, то есть. В парке такое не закопаешь. Ладно, время пока терпит.
        Однако прежде чем я открываю рот, чтобы согласиться - других дел ведь вроде никак у меня нет, - встревает граф:
        - Дядя, так нельзя. Его Величество еще не поблагодарил Таннера за спасение, и я привез его к тебе только познакомиться, и предполагал, что он сегодня вернется обратно…
        - Ты считаешь, что то, что я узнал в моем госте пропавшего сына, недостаточно веская причина?
        - Ну… эээ… Ладно, я что-нибудь придумаю.
        - Прекрасно, - барон встряхивает головой и хлопает в ладоши. Рядом с ним словно ниоткуда возникает дворецкий.
        - Мерстен, подготовь комнату. В моих покоях. Лучшую.
        Дворецкий, кивнув, исчезает в полумраке.
        - Что ж, идем дальше. Ты, племянник, я так понимаю, ночевать не останешься?
        - Нет, дядя. Дел еще много.
        - Шай, у тебя в императорском дворце остались какие-то вещи?
        - Не знаю… Но думаю, что ничего ценного.
        - Ясно. Унар?
        - Я выясню, дядя, и позабочусь, чтобы доставили. Все, что осталось в моем доме - привезут утром.
        - Хорошо. Теперь давайте подбираться к главному, - добродушная улыбка тает на лице барона. - Итак…
        Сначала речь зашла о Геркусе - среднем сыне барона, которого угораздило оказаться в рядах заговорщиков, причем вляпался он вполне сознательно и весьма основательно. На смертную казнь дознаватели пока не накопали, но лишение дворянства, вместе с высылкой на Кархонские острова, юридически отличалось от смерти очень незначительно - для полноты "сходства" не хватало лишь лишения имени и конфискации имущества.
        Выразив удовлетворение тем, что "мать не дожила до этого позора", барон пояснил - в первую очередь для меня, - в чем суть проблемы. Титул за всю историю рода ни разу не передавался иначе, чем по мужской линии. Но… Старший сын Ургиса погиб, не оставив наследника. Младший даже не успел жениться. Геркус, который пока еще числился официальным преемником, мало того, что "почти умер", так еще и наследников мужского пола не имел - лишь двух дочерей (впрочем, одна уже успела выйти замуж за наследника графского рода). Оставлять титул дочери барон не хотел, объясняя это тем, что она и так замужем за бароном, ее сын унаследует титул своего отца. О том, что Ренея соберется родить еще одного сына, который мог бы получить дедовский титул, речь если и могла идти, то в достаточно далеком будущем, до которого барон не очень-то рассчитывал дожить.
        При этом у самого барона, как оказалось, имелся сводный младший - аж на семнадцать лет моложе - брат Фирел, увидеть которого наследником барон хотел еще меньше, чем дочь или даже жену Геркуса, или любую из внучек. При этом братец по закону имел наибольшие шансы им стать, если Геркус утратит этот статус (что вот-вот должно случиться), а барон не оставит завещания.
        Возраст Танорена и состояние его здоровья оставляли не так много времени для раздумий - последний консилиум лекарей давал ему самое большее год, что стало очень неприятной новостью для графа, еще вчера рассчитывавшего хотя бы лет на пять. Да и я тоже не ожидал, что все так ускорится.
        Но барон смотрел на все это с завидным оптимизмом. С моим появлением у него появлялся шанс оставить титул и владения в "надежных руках" (а это его волновало куда больше "чистоты крови", как ни странно), а года, даже неполного, по его мнению, вполне должно было хватить для того, чтобы подготовить меня к роли следующего барона Танорена. Увидев мой портрет, Ургис Танорен счел мое внешнее сходство с пропавшим сыном вполне достаточным, чтобы никто не мог сказать, что во мне нет ничего из фамильных черт.
        Граф Урмарен оказался прав - в том, что правда обо мне Ургиса Танорена не остановит. Он рассказал барону обо мне почти все, что знал сам. Тем не менее, барон, поначалу немного сомневавшийся, ныне пребывал в полной уверенности в правильности своего выбора.
        - Дело, Шай, не только во внешнем сходстве. Ты за очень короткий срок сделал для империи больше, чем мой родной сын и пока еще наследник за всю свою никчемную жизнь. И потому я считаю, что ты гораздо достойнее всех прочих претендентов носить титул барона Танорена. И вот что я сделаю.
        Он встает, мы с графом тоже поднимаемся.
        - Я признаю тебя моим пропавшим в конце войны младшим сыном. И наследником. Отныне ты - Сайнел Танорен. А я - твой отец. Без оговорок.
        Хоть я ждал чего-то такого, ощущение - как обухом по голове.
        - Подойди… Сайнел.
        Я обхожу стол и останавливаюсь перед ним. Ургис Танорен заключает меня в объятиях - неожиданно крепких. Потом делает шаг назад и смотрит мне в лицо. Но память молчит. Ни намека на шевеление. Мне вдруг становится так тоскливо, что хочется завыть. Я не могу быть его сыном. Об этом кричит логика, кричат обрывки знаний. А я бы хотел иметь такого отца. Настоящего, а не подаренного обстоятельствами. Почему-то он мне нравится, хотя я его совершенно не знаю.
        И вдруг почти забытый холод снова касается затылка.
        Нет, не касается. Бьет со всей дури.
        Свет меркнет, а ноги отказываются держать тело.
        - Шай?!
        Топот, крики, кто-то подхватывает меня под руки. Пауза.
        - Сайнел? Шай, ты меня слышишь? - голос барона Танорена? Да, это он. Я осторожно открываю глаза. Точно, он. Не показалось. Хм, а я уже не стою, а лежу на диване.
        - Слышу.
        - Как ты нас напугал, - с явным облегчением говорит барон. - Я за лекарями послал, сейчас прибегут. Правда, мы тут уже решили, что ты просто не оправился после… ранения.
        - Надолго я отрубился?
        - Что? А, понял. Нет, на пару минут только.
        В быстро расширяющееся поле зрения вплывает встревоженное лицо Урмарена. Что-то в случившемся не дает мне покоя… Вот что!
        Когда меня приложило, я стоял лицом на север… Нет, скорее, северо-восток. Но точно не юг. Ветер переменился?
        Ладно, над этим я подумаю позже. Все равно я здесь, похоже, надолго.
        Примчавшиеся на зов лекари после довольно тщательного осмотра осторожно соглашаются с предварительным выводом хозяина. Последствия ранения. Тот, что совсем недавно прибегал оказывать помощь барону, смотрит на меня с некоторым сомнением, но вслух ничего не говорит. Второй, который старше коллеги лет на двадцать, одаривает меня усталым, но доброжелательным взглядом, но тоже не произносит ни слова, кроме набора дежурных фраз.
        Время уже позднее. Так что мы прощаемся с графом, потом я желаю барону спокойной ночи, а через полчаса уже сплю.
        Самый странный за последнее время день закончился.
        Следующая неделя прошла довольно спокойно, хоть и не сказать, что скучно.
        Первым делом, убедившись, что барон не держит собственного мага, а дом не напичкан почти никакой защитной магией, я рискнул распечатать силу. И наконец-то смог получить собственное представление о своем состоянии. Формально я был здоров. Проблема была в ином - Гремуровы камлания, мало того, что оставили изрядный слой "нагара", который требовалось убрать, так еще и издырявили то, что принято называть аурой. Вот почему я так быстро уставал в последнее время. Дорвит, выходит, своими пассами мог полностью поставить меня на ноги, но лишь головную боль снял на несколько часов. Потратив на "ремонт" почти всю ночь, я снова был готов к драке… Хотя очень надеялся, что в ближайшее время ни с кем драться не придется.
        Еще сутки поизображав полусонного выздоравливающего, я проснулся утром, едва солнце начало выползать из-за горизонта. Выбрался из постели, осторожно сделал несколько упражнений. Трудновато, отвык, но все равно заметно легче, чем накануне. Понемногу разогнался, попутно усложняя элементы. Но, едва войдя во вкус, вынужден был остановиться - не хотелось объяснять свой "раскочегаренный" вид даже… отцу. Пора было привыкать называть его так, причем без кавычек. Не знаю, вернется ли когда-нибудь память о прошлой жизни, но что-то мне подсказывало, что вряд ли там меня ждало лучшее будущее, чем сейчас.
        Мои вещи, которые привез посланец Урмарена, на полноценный гардероб никак не тянули, поэтому портной снял с меня мерки, чтобы этот самый гардероб сотворить.
        Было еще то, что я оставил в пансионе госпожи Синир. Взвесив все за и против, я, улучив момент, просто рассказал барону о том, что успел по приезде в Терону снять квартиру и кое-что там оставить. Он отнесся с пониманием к моему желанию закрыть этот вопрос, и в один из дней я совершил вояж в пансион. Сказать по правде, меня интересовали, по большому счету, лишь ключ от сейфа в мелатском банке и пакет с трофейными документами. Впрочем, оставлять там свой кошелек, а тем более сумку с оружием, тоже не хотелось. Одежда, новенькая и после примерки ни разу не надеванная, шла тут всего лишь приятным приложением… и прикрытием для всего остального. Госпожа Синир, хоть и успела порыться в моих вещах, самое ценное, скрытое магической защитой, не нашла, а главное - никому не сообщила о слишком долго отсутствующем постояльце. Ее терпение было вознаграждено - я возместил и ущерб в виде невесть где оставшегося ключа от комнаты, и даже не стал вспоминать о том, что съехал до истечения оплаченного срока. Доброе отношение старушки могло мне еще пригодиться.
        На обратном пути из пансиона завернул на почту. Один из людей барона оставался у кареты, второй последовал за мной, но это меня не пугало - ни адреса, ни имени на конверте он увидеть не мог, как и содержимого. Его отчета отцу я не опасался - ему я мог объяснить, в чем дело.
        Пухлая бандероль отправилась на столичный почтамт, до востребования, на имя Сайнела Танорена. Если бы я им вдруг не стал и не смог забрать ее сам, она вернулась бы Шаю Таннеру, в поместье Каменная Роза.
        Конечно, нер Линденир очень удивился бы, получив это, но ему я адресовал записку, вложенную в бандероль поверх пакета с документами. Старый полковник не станет заглядывать в пакет - просто сожжет в печи, если я не заберу его лично в течение года.
        Снова сев в карету, скомандовал "домой". Домой… Странное ощущение вызвало у меня это слово. Неужели, думал я, у меня наконец-то появится дом? Не временное пристанище?
        Увы, тут же вспомнил о том, что неведомые мне светила местной медицины отпустили отцу не больше года, и настроение мое испортилось моментально. Так что, вернувшись, пристроив имущество и оружие, дождался, когда после ужина барон позвал меня к себе в кабинет поговорить о предстоящем завтра визите законника, и помог ему заснуть. И смог заглянуть внутрь его организма.
        Конечно, риск был - до сих пор я имел дело (причем по пальцам можно пересчитать эти случаи) с травмами, огнестрельными и колотыми-резаными ранами, да подопечные мои были гораздо моложе. Перейдя на второе зрение, инфекций и травм не обнаружил, в основном - тусклое свечение изрядно изношенных тканей. Конечно, не сиять же на восьмом десятке. Свою хворь барон поименовал волчьей паутиной. Название, по его словам, пошло от того, что выявили ее лет двести назад у волков, водившихся у границы с Тинарией - внутренности погибших животных были словно оплетены черной паутиной. Барону довелось там служить - видимо, там и заболел. Ему еще повезло, что почти одновременно подхватил банальное воспаление легких и угодил в госпиталь, там оказались толковые лекари, и смертельно опасную хворь смогли обнаружить в самом начале - внешние симптомы обычно проявляются, когда лечить уже поздно, и даже маги-целители в девяти случаях из десяти бессильны. Так что он выжил, хоть и пришлось уйти со службы. И много лет лекари неплохо болезнь сдерживали - иначе она сожрала бы его гораздо быстрее. Разгадка внезапного прорыва
пряталась в сплетении черных нитей - сероватый сгусток, почти сливающийся с окружающими тканями. Сгусток, больше похожий на насос, вкачивавший в паутину какую-то иную отраву, нежели производила сама болезнь. Обычному лекарю не найти. Да и магу-целителю средней руки тоже. Паутина же от такой накачки постепенно мутировала, постепенно превращаясь в оружие, способное убить носителя паутины в нужный момент. То есть, должно было казаться, что болезнь просто перестала реагировать на лекарства, и нужно увеличивать дозы, что организму тоже не в радость. Это была магия того же порядка, что и та, которая должна была с моей помощью убить императора. Только барон должен подойти к смерти медленно, чтобы никто из окружающих не понял, что это убийство, и заряд здесь послабее, зато и рассчитан на больший срок. Но механизм был схож, и я знал, что делать - и с болезнью, и с "бомбой".
        И рано или поздно, но кому-то предстояло очень удивиться.
        Убедившись, что ничего не упустил, позволил отцу проснуться - причем у него осталось впечатление, что он задремал всего на несколько минут, а я лишь собирался его разбудить.
        Между тем, история для законника у нас с ним сочинилась вполне правдоподобная. Мол, в день прорыва аркайцев меня контузило, и контузия эта вызвала обширную амнезию, плюс долговременные проблемы с речью. Благодаря этому "Шай Таннер" изящно превращался в искаженную форму имени "Сайнел Танорен" - случайное, в общем-то, созвучие имен сыграло нам на руку. Мол, все эти годы Сайнел шлялся по Ларинье и Сентере, перебиваясь охотой и наемничеством, пока однажды не начал вспоминать, потянуло домой, а потом ему - вот везение! - повстречался граф Урмарен. И граф, мол, постепенно разглядел в наемнике явное сходство с пропавшим двоюродным братом.
        Братья мы с Унаром, ага. Хорошо хоть не родные.
        Думаю, мы над этим еще не раз посмеемся.
        Последствия моего вмешательства должны были проявиться не сразу. Но уже назавтра законник, прибывший оформлять мое существование в новом качестве и заодно прощание Геркуса с наследством, заставил меня поволноваться, сказав, что барон лучше выглядит. Это можно было бы счесть за дежурный комплимент, но то же самое сказал граф, заехавший к нам днем позже. Впрочем, я сумел этим воспользоваться. И озадачил графа, которого вышел проводить к карете, на предмет несоответствия между вердиктом лекарей и внешним видом отца - мол, а не пытается ли кто-то таким образом замаскировать попытку убийства под неэффективное лечение?
        Урмарен не знал ответа, но знал, кому переадресовать мой вопрос. Еще через два дня в доме тихо появилась целая дюжина неприметных личностей, которая сразу растеклась по этажам и комнатам, и в итоге сгустилась в той части, где обитали оба лекаря и пятеро их помощников.
        Что там происходило, оставалось лишь догадываться, но через два часа гости испарились. Вместе с… одним из санитаров. Как ни странно, к лекарям у них вопросов вроде как не возникло. Точнее, это они пребывали в полной уверенности, что никаких претензий к ним лично не было. Мне же достаточно было на них взглянуть, что вопросы как раз задавались, и в немалом количестве. Другое дело, что ответы не тянули на то, чтобы с ними захотели побеседовать еще. И они отделались лишь исправленными воспоминаниями.
        Со мной, в отличие от отца, гости не говорили. Прежде всего потому, что я постарался не попасться им на глаза. Возможно, у них был и приказ насчет меня, но все же ручаться за их поведение - если бы они поняли, на что я способен - было нельзя. Даже будь граф Урмарен первым человеком в Серой Страже, а он им не был.
        Еще через четыре дня граф снова приехал в дом Таноренов к завтраку.
        Тогда-то я и услышал все подробности этой истории. Не такой уж запутанной, как казалось в начале. Санитара - к слову, выпускника той же "закрытой школы", что и Ксивен - нанимал Шеларен, но рекомендовали его в какой-то вполне уважаемой конторе по найму работников. Как оказалось - он ждал заявки именно из дома барона Танорена, и даже заплатил, чтобы эту вакансию предложили только ему. Цепочка посредников оказалась длинной, но в конце концов дотянулась до жены Геркуса.
        Гренда, как оказалось, предпочитала контролировать ситуацию лично. Мой брат верностью не отличался, и Гренда уже довольно давно следила за его хождениями налево. Пока он гулял по равным себе или и вовсе не дворянкам, она ограничивалась тем, что вовремя разбивала эти связи (зачастую к облегчению мужа, порой дававшего весьма необдуманные обещания). Но когда он закрутил с замужней дамой гораздо выше себя по положению, сочла, что это верный шанс. Мало того, что Гренда еще после первых измен добилась от Геркуса, чтобы он передал ей в единоличную собственность имение, составлявшее когда-то ее приданое, так еще, приперев его к стенке в последний раз, выторговала половину - причем не просто половину, а большую - общего (читай - Геркусова) имущества, при этом сумела скрыть сей факт от свекра, который до сегодняшнего утра пребывал в убеждении, что после развода (отложенного до свадьбы младшей дочери), а тем более, после ареста Геркуса она останется почти ни с чем. Команду на "особое лечение" барона санитар с подготовкой профессионального убийцы получил, еще когда "братец" искренне полагал, что его
развлечения с той таинственной "небожительницей" являются секретом для супруги. Нет, убивать отца Гренда не планировала. Она собиралась довести его до состояния предсмертных судорог, затем применить якобы семейное целительное заклинание, чтобы барон счел ее своей спасительницей и завещал бы все имущество и титул. Как сказал Унар, ее идея не была такой уж оригинальной - в архивах Серой Стражи полно подобных дел. Когда Геркуса арестовали, Гренда поняла, что нужно спешить, чтобы не оказаться последней в очереди наследников, если вообще не выброшенной из списка - и состояние Ургиса резко ухудшилось.
        О том, что все это было напрасно, она узнала уже на допросе.
        Меня же никто ни в чем не заподозрил - я ведь сохранил внешне невредимыми и сгусток, и паутину. Просто внес в заклинание несколько штрихов, отчего любой маг, даже невысокого уровня, мог его обнаружить и без труда рассыпать в пыль - вместе с паутиной. И тот, кто это сделал (полагаю, кто-то из безликих посланцев графа), скорее всего даже не догадался, что сгусток, даже получив "ключ" или просто оставшись нетронутым в течении года, все равно испарился бы без следа - вместе болезнью. В итоге слава спасителя если и досталась кому, то не мне. Но я по этому поводу совершенно не переживал. Ибо получил нечто куда большее.
        Но, как оказалось, это было еще не все.
        Потому что наши семейные посиделки прервал курьер, присланный главой Серой Стражи. Ознакомившись с посланием маркиза Шелира, граф тихо присвистнул. Затем посмотрел на нас и, выдержав приличествующую паузу, сообщил:
        - Сегодня ночью скончался Вальдер, герцог Сентерский.
        Отец поднял брови, изображая вопрос. Видимо - с чего бы это вдруг. Мне же сразу пришло в голову, что умер герцог вовсе не от пережитого горя, а, скорее всего, получив прощальный подарок от Гремура. Колдун наверняка ожидал, что герцог попытается от него избавиться, когда все кончится, и позаботился о том, чтобы Вальдер не пережил его надолго. Забавно, если так. Возможно, когда-нибудь я расскажу графу о своем знакомстве с герцогом и его магом, но это точно будет не сегодня и даже не завтра. Впрочем, если герцога убрали со сцены вчерашние соратники, то хрен редьки не слаще.
        Однако, кто теперь займет место Вальдера? Со смертью императрицы появился шанс, что герцог не отвертится от суда, но он ушел от ответственности, пусть и столь извращенным способом. И дело запросто могут закрыть. Титул вполне может перейти старшему сыну Вальдера, который как раз достиг совершеннолетия. Возможно, даже управлять провинцией будет он, а не императорский наместник. Но это если семейство Вальдера не имело никакого отношения к планам своего покойного главы. А то ведь вполне кто-то из арестованных вождей заговора может начать валить все на герцога, узнав о его смерти, да еще супругу с детьми измажут. Мол, молчали, опасаясь мести.
        Ладно, это все не мои заботы, а Унара. Меня больше волнует здоровье отца. Он теперь проживет, конечно, больше года. Да и пятью годами не ограничится. Я намеревался позаботиться о том, чтобы он отметил еще не один юбилей, причем не просто дотянул, а прожил эти годы с удовольствием.
        Хотя, конечно, интересно, от чего на самом деле умер Вальдер. Как и то, где сейчас Тилен и какова роль телохранителя маркизы (вероятно, уже бывшего) во всем этом безобразии. А еще я не верил в скормленную мне версию о том, что "Тангасту" потопил имперский военный корабль, втемную использованный заговорщиками. Да и много еще на какие вопросы надеялся получить ответы хоть когда-нибудь…
        Тем временем я все меньше воспринимал себя как Таннера. Точнее, как безродного наемника - мысленно я все еще называл себя прежним именем. Но ежедневные беседы с отцом о делах, истории рода и ныне живущих родственниках, с которыми рано или поздно придется познакомиться, делали свое дело. Пожалуй, уже сейчас я знал об этом не меньше, чем мог бы на моем месте настоящий Сайнел.
        Граф, поделившись с нами еще не остывшей новостью, уехал тут же, вместе с курьером. А буквально через час прибыл законник в компании трех чиновников из Коронной палаты. В общем, когда они нас покинули, я уже мог считаться сыном барона не только с его слов, но и по законам империи. И наследником, кстати, тоже. Об этом свидетельствовала кипа разнообразных бумаг, правильных прямо дальше некуда.
        Хм, а ведь действительно, пусть немного, но быстрее все оформили, к тому же с новым завещанием барона в придачу. Неужели и правда император посодействовал?
        Это все хорошо, но что дальше? Урмарен говорил, что мне предстоит еще одна встреча с Его Величеством - надеюсь, более удачная для меня, да и для него тоже, чем предыдущая. Но когда она состоится, пока не стоит и гадать. Впрочем, главное, чтобы обошлось без стрельбы и мордобоя.
        Где-то впереди - точнее, ближе к концу осени (которая началась для меня совершенно незаметно - первый ее день я встретил в бессознательном состоянии) - маячила свадьба Венкрида Фогерена. Кстати, интересно, он уже в курсе, что приглашение для меня придется выписывать на другое имя? И, думаю, неплохо будет отправиться туда с отцом.
        А ведь еще предстоит проехаться по всем владениям Таноренов - барон уже об этом заговаривал. Почему бы и не поехать, все равно до свадьбы той еще месяца два. А что касается высочайшего приглашения, то думаю, что Венкрид успеет жениться, пока я его дождусь. Ведь еще даже о смерти императрицы официально не объявлено - а ведь уже сколько дней прошло.
        Впрочем, если верить имперским газетам, то еще вообще никто не умер. Даже о герцоге Ханаранском как бы никто ничего не знает - потому что за эти несколько недель назначенный без лишнего шума императорский наместник никак не обозначил для жителей Ханарана свое присутствие. Не издал ни одного нового постановления, как и не отменил ни одного старого - кроме тех, что с грифом "для служебного пользования". Соответственно, нигде в публичном доступе не появились его имя и подпись с указанием статуса. А то, что герцог нигде не появляется - ну, отдыхает, значит, его высочество.
        Ага. Долгонько ему еще отдыхать, а главное - далеко.
        Граф заехал к нам еще раз вечером. И стало ясно, что мы, возможно, увидим его не скоро, даже если он не уедет в Норос - в конце концов, нити от случившегося могли тянуться и в столицу.
        Осознав, что откладывается не только конец света, я сам заговорил о поездке по семейным владениям. В число которых, помимо уже освоенного мной особняка в Золотом поясе столицы и пока не виденного родового замка в Западной Аларии, входило семь поместий и дома в городах в разных концах империи. Раньше было больше, но что-то (включая одно из двух имений в Кардее) ушло в приданое сестрице Ренее, а что-то получил Геркус, когда женился (и, кстати говоря, судьба его имущества пока была совершенно неясной). Решено было все же не пытаться охватить их все сразу, а для начала посетить парочку поместий поближе к Тероне и, может быть, замок.
        Ближайшим таким владением являлось поместье в Кранките, находившееся всего в тридцати тигах от Тероны. В том, чтобы начать с него, у меня отыскался неожиданный тайный союзник - Хигур Мерстен. Как оказалось, жена нашего дворецкого была дочерью тамошнего управляющего. Родителей жены Мерстен видел нечасто - барон предпочитал жить в замке или в столице, а в прочие свои владения заглядывал от случая к случаю, и в последние годы все реже, дворецкого при этом от себя не отпускал. Мерстен же, похоронивший отца шесть лет назад и спустя три года - мать, другой родни не имея, тестя с тещей просто обожал - насколько мог обожать человек, привыкший даже во сне контролировать свои эмоции. А сейчас в Кранките находилась и его жена с детьми, с которыми он за все лето провел не больше недели.
        До Мерстена должность дворецкого занимал его отец. А еще раньше Мерстены жили в Уларе - Мерстен-старший служил у графа Жексена, с которым барон был хорошо знаком. Но на второй год после войны старый граф умер, а его наследник предпочел с Мерстеном попрощаться. Барон же, случайно встретив тогда Мерстенов в Далерусе, пригласил их к себе. Спустя три года сопровождавший барона Хигур оказался в Кранките, где увидел свою будущую жену, еще через год они поженились.
        В общем, через три дня после того, как нам стало известно о смерти Вальдера, мы выехали в Кранкиту. Отец планировал провести там пару дней, потом нас ждало поместье в Кардее. Такой выбор был неслучаен - барон собирался проведать дочь, жившую там неподалеку. Мне же предстояло увидеть сестру. Обсуждая детали этой встречи, мы с ним пришли к единому мнению, что Ренее знать правду обо мне незачем. Как и вообще кому бы то ни было. Что до сестры, то ей все же легче будет принять вернувшегося неизвестно откуда брата, чем вникать в подробности всей этой истории и причины отцовского выбора. Большого риска в этом барон не видел - Ренея, счастливая в браке и с головой погруженная в дела собственного семейства, была, по его мнению, даже недостаточно подозрительной.
        Выехали мы хоть и не ранним утром, но и далеко не в обед, а тридцать тиг не ахти какое расстояние, до темноты должны добраться. Две кареты и четверо конных бойцов в качестве эскорта. Я тоже ехал в карете - лекари настояли, чтобы я пока воздерживался от длительных поездок верхом. Чем они это обосновывали, я так и не понял, но возражать не стал. Ехать предстояло часа четыре. Вскоре после того, как городская застава осталась позади, барон задремал. Разглядывать окрестности в окно кареты оказалось не слишком интересным делом, и я развлекался беседой с Мерстеном. Как оказалось, он тоже воевал в Ларинье, причем прошел всю войну, закончив ее с сержантскими нашивками. Так что ему было что вспомнить. Немного странно было смотреть, как менялся, рассказывая это, обычно невозмутимый Хигур. И я понимал, что эта часть его биографии тоже повлияла на выбор барона шесть лет назад.
        Но, в конце концов, устали и мы. Мне спать не хотелось, и я предложил ему тоже вздремнуть - по приезде у него, скорее всего, и присесть-то времени не будет до глубокой ночи.
        Когда по моим расчетам, до Кранкиты осталось не больше часа пути, тракт сделал небольшой поворот, огибая цепь холмов, и я вдруг увидел замок.
        Небольшой и, судя по всему, давно заброшенный.
        И ощутил легкий холодок в затылке. Сейчас мы находились где-то к северо-востоку от столицы.
        Северо-востоку… Я вспомнил день своего появления в доме барона. Что связывает то, что до сих пор гнало меня на юг, и это место?
        Карета подъезжает ближе. Отсюда замок выглядит еще мрачнее. На стенах можно разглядеть следы давнего пожара. Верхушка одной из башен обвалилась, остальные выглядят ненамного лучше. Однако отсюда видно, что ворота целы и наглухо закрыты.
        Замок Таргит - гласит надпись на поросшем мхом каменном кубе, обозначающем съезд на подъездную дорогу. Самой дороги нет - похоже, кто-то позаботился о том, чтобы срыть ее до основания. В памяти почему-то снова всплывает Ортинская пустошь. Но что могло случиться здесь? В трех шагах от сердца империи?
        Бужу Мерстена.
        - Что, ваша милость, уже приехали?
        - Нет еще, - я указываю на замок. - Что это за место? Кому принадлежит?
        - А, это… Замок Таргит. Сейчас это коронные земли. Когда-то им владели графы Таргиттены, но их род пресекся.
        - Давно пресекся?
        - Да лет двести уже, если не больше. Какие-то их дальние родственники поначалу пробовали занять замок, но потом отступились.
        - Что ж так?
        - Нехорошее место. Подробностей не знаю, я ведь не местный, тестя как-то спросил, но он со мной чуть не поругался, и запретил расспрашивать кого бы то ни было. Мол, замок не любит любопытных.
        - Замок?
        - Так говорят. А еще говорят, что из тех, кто ходил туда ночью, никто не возвращался.
        Было видно, что Мерстен не очень рад такому разговору и я отступился. Но темный силуэт был виден еще долго.
        Барон же проспал почти до самой Кранкиты. Наконец карета остановилась у крыльца большого одноэтажного дома. Прибыли.
        Ничего особенного в Кранките не случилось, если не считать просто фантастического обеда, устроенного тестем Мерстена по случаю моего, хм, возвращения. Спорить с человеком, который мог видеть юного Сайнела - Бургин Бенгелер стал управляющим еще до войны, не говоря уже о том, что прожил тут почти всю жизнь - я не рискнул. Однако, слегка осмотревшись, вечером следующего дня рискнул припереть его к стенке, улучив момент, чтобы расспросить о замке.
        - Зачем вам это, ваша милость? - искренне недоумевал Бургин. - Поверьте, не всякое любопытство должно быть удовлетворено.
        Но, в конце концов, он сдался.
        Знал Бургин, впрочем, не слишком много.
        Вроде бы плохая слава пошла об этом месте еще при жизни последнего графа. Что там было не так, неизвестно, но, схоронив двух жен, граф Таргиттен долго не женился. Да и в свет после смерти второй жены практически перестал выходить, запершись в этом замке. Через какое-то время граф начал распродавать свои владения. А они были немаленькие. В итоге остался у него только этот замок и прилегавшие к нему земли. А потом граф - уже не молодой, к слову - вдруг женился в третий раз. Но в этот раз смерть забрала его, а не его жену. Не сразу, конечно, через несколько лет, и вроде бы вполне естественным образом.
        Вдова через год вышла замуж. И тут выяснилось, что деньги, которые покойный граф должен был выручить от продажи земель и поместий, исчезли. То ли он все их куда-то потратил (но точно не на балы и приемы или что-то еще, что могли бы заметить), то ли где-то хорошо спрятал. Ее новый муж, убедившись, что графских денег ему не видать, хотел продать замок, но потенциальные покупатели, то ли что-то разнюхав заранее, то ли что-то почувствовав в самом замке по приезде, в последний момент от приобретения отказывались наотрез - даже когда владелец сбрасывал чуть ли не половину цены.
        Наконец кто-то - вроде бы очень издалека - согласился приобрести Таргит. Этот человек приехал посмотреть на замок… и исчез. Самой графини в тот день в замке не было, хотя она должна была вернуться в Таргит накануне - но почему-то задержалась в столице. Муж графини - нер во втором поколении (папаша его, богатый торговец, заполучил дворянство, вовремя сделав крупные пожертвования) - никуда не исчез, но мир живых покинул. И тот, кто ему в этом помог, изувечил его до почти полной неузнаваемости. В смысле, что опознали его с трудом. И поползли слухи, что человек такого сделать не мог. Слуги после этого, плюнув на невыплаченное жалованье, в три дня разбежались, графиня же, подключив какие-то связи, спихнула злополучные владения казне. Сколько она на этом выручила и куда потом подалась, никто не знал. Странные вещи продолжали происходить в Таргите и после того, как он стал казенным. В итоге, когда в замке случился тот самый пожар (следы которого видны до сих пор), ставший для кого-то последней каплей, его просто опечатали. И больше туда никто не заходил. Да и оттуда не выходил.
        Часть земель, примыкавших к Кранките, выкупил, в конце концов, "мой" прадед. Земли как земли, сказал Бургин, не слишком урожайные, но леса дают хорошую древесину, и охота там приличная. Деревни, что были ближе к замку, постепенно ужались до хуторов, а некоторые и вовсе исчезли со временем. Впрочем, управляющий ничего необычного в этом не видел. А если и случались в этих местах странные вещи, то не чаще, чем где-то еще. Так, во всяком случае, считал тесть Мерстена.
        Что мне дает рассказанная им легенда, я пока не понимал сам, но тут важнее другое - управляющий признал во мне Сайнела Танорена. А это стоило дорого, даже если в истории замка Таргит не было ни слова правды, кроме его названия.
        После ужина я почти сразу отправился спать, сославшись на усталость. Но сон не шел, и, решив слегка привести в порядок новые знания, обретенные в последние дни, я вдруг вспомнил, с каким ощущением смотрел на свое отражение в воде безымянного лесного озера в начале лета. Хм, а ведь тогда я сам счел, что больше всего похож на аристократа, пусть даже беглого. Но если я не Сайнел, то кто же я?
        А какая разница? Себя не-Сайнела я так и не вспомнил. И не факт, что вспомню когда-нибудь. Все же, почему Урмарен не предложил мне других вариантов? Этот был лучшим? Или единственным?
        И какое отношение ко мне имеет замок Таргит? Если, конечно, именно к нему меня гнал холодный ветер, ощущаемый лишь мной…
        ЧАСТЬ 13. ТЕ ЖЕ И КОЕ-КТО ЕЩЕ
        Снова в пути. Снова ветра и дожди.
        Солнце в закате привычно меняет цвет.
        Снова идти - за ответом,
        Которого, может быть, нет.
        Желтые листья прильнули к холодной земле.
        Небо кажется сделанным из стекла.
        И каменеет оставленный кем-то след.
        Как же хочется хоть немного тепла…
        Мы провели в Кранките пять дней вместо запланированных двух. В основном, из-за того, что на четвертый день барон устроил-таки прием для соседей - по случаю моего возвращения. Впрочем, дочек или внучек с собой никто не прихватил - были в основном мужчины, за исключением двух дам довольно преклонного возраста, самолично командовавших в своих имениях. Однако я не обольщался - барон представил им меня как своего наследника, так что в следующий раз вряд ли обойдется без попыток кого-нибудь мне сосватать. Если, конечно, я не женюсь до следующего раза.
        Дальше мы двинулись на запад, так что повторно проехать мимо Таргита не пришлось. Но я для себя решил, что с ним обязательно разберусь.
        В принципе, мы могли бы отсюда направиться сразу в замок, но отец сказал, что сначала я должен встретиться с Ренеей - мол, родовое гнездо никуда не денется, подождет. Тем более, что в замке он планировал задержаться. Так что спустя два дня на перекрестке имперских трактов мы повернули на юг.
        Тракт, миновав границу Кардеи, пролегал в основном в стороне от сел, деревень и поместий, так что сравнить здешние селения с более северными толком не удалось. В Анганоре - центре сегета и единственном городе, встретившемся на пути, мы не стали даже останавливаться. Благодаря этому мы добрались до имения, когда сумерки лишь начали сгущаться.
        Нас ждали - телеграмма сюда ушла еще до нашего отъезда из Тероны, - поэтому паники своим появлением мы не вызвали. Правда, ждали нас еще три дня назад, но здешний управляющий резонно допускал, что хозяин вправе задержаться где угодно и насколько ему заблагорассудится, поэтому расслабиться никому не позволил. Так что не прошло и часа, а карета уже стояла в сарае, лошади - в конюшне, а баулы с багажом - в комнатах. Мы же с отцом расположились в кабинете, где нас ждал ужин и отчет управляющего.
        Впрочем, здешнего коллегу тестя Мерстена, я мог не опасаться - его предки не служили Таноренам, сам же он обосновался здесь хоть и давно, но уже после войны.
        Все же мне было немного не по себе. Возможно, если бы Ренея была среди встречающих, мне было бы проще. Но посыльный к ней отправился лишь после нашего прибытия, причем поутру, и гостей следовало ждать не раньше, чем через день.
        Сестрица, однако, приехала в Ренсулу уже вечером. Вместе с мужем и детьми.
        И вот мы стоим друг напротив друга. Словно сквозь вату слышу голос барона.
        - Это, дочка, твой брат Сайнел. Он нашелся…
        Округленные от изумления глаза красивой женщины, настороженно-недоверчивые лица ее мужа и детей.
        Ренея Танорен, баронесса Мерхинер. Старше Сайнела на шесть лет. И очень похожая на отца. И что-то общее с моим отражением в зеркале тоже присутствует…
        Отражение в зеркале… Изображая неуверенную улыбку, внезапно осознаю, что, возможно, Хальд Барен по прозвищу Медведь теперь с трудом узнает во мне парня, однажды в сумерках подошедшего к воротам его постоялого двора. Демон меня пережуй, а ведь моя внешность меняется каждый раз, когда мне требуется немного усилить сходство с портретом. Первый раз это случилось, когда мне понадобилось стать лейтенантом Сиденом. Нет, я не меняюсь до неузнаваемости, возвращаясь потом к прежнему облику. Я не оборотень. Всего лишь будто кто-то наносит легкие штрихи, усиливающие нужное впечатление. И это не грим и не нож хирурга.
        Теперь я понимал реакцию Ургиса Танорена, когда он впервые увидел меня. Возможно, к тому моменту я, уже видевший его портреты в молодости и зрелом возрасте, больше походил на его родного сына, чем настоящий Сайнел - будь тот рядом.
        - Привет, Ренет, - говорю я, беззастенчиво пользуясь отцовской подсказкой.
        - Сай! - она с радостным визгом, совершенно невероятным для давно разменявшей четвертый десяток благородной дамы, бросается ко мне на шею.
        И вот уже мы с отцом рассказываем ей и ее мужу - детей заняли горой сладостей - историю, ранее услышанную законниками. Само собой, в несколько более художественном варианте. Барон Мерхинер, не переставая качать головой - надо же, как бывает - лишь молча слушает. Зато Ренея отрывается за двоих. Задавая вопросы, охая и ахая от ответов…
        Мерхинеры покидают Ренсулу на третий день - и то лишь потому, что нам тоже надо ехать дальше.
        Карета снова пересекает границу Кардеи - правда, уже по другому мосту, гораздо западнее первого. У отца довольный вид. Мое врастание в шкуру Сайнела продвигается успешнее, чем он ожидал. Ренея приняла меня безоговорочно. И даже ее муж, не производивший впечатление человека, страдающего избыточной доверчивостью, нам поверил, хоть и не раз повторил, что история совершенно невероятная. Но меня лично больше всего поразило то, что я легко нашел общий язык с племянниками - а ведь это были первые дети, с которыми мне пришлось общаться так близко за все эти месяцы.
        Барон тоже это заметил и в конце концов сказал, когда никого не было рядом:
        - Мне все труднее осознавать, что ты не мой родной сын. Я даже не уверен в том, что мой сын, не случись всего того, что случилось, вел бы себя достойнее.
        - Отец…
        - Нет, не говори ничего. Ты теперь мой сын.
        - Я… - словно ком застрял в горле - … не знаю другого отца, кроме тебя.
        Он молча обнял меня. И больше мы об этом не говорили.
        Дорога до замка заняла у нас больше недели - впрочем, в немалой степени потому, что не раз мы ночевали не в гостиницах или на постоялых дворах, а у старых друзей барона, когда-то с ним служивших. У меня тоже появились друзья - их сыновья. Чему наши старики были несказанно рады.
        Но любая дорога рано или поздно заканчивается. И вот уже над лесом виднеются острые шпили высоких башен.
        Замок Танор. Родовое гнездо Таноренов.
        - Как пусто было здесь последние семь лет, - негромко говорит отец, когда карета останавливается посреди двора, окруженного древними стенами. - С тех пор, как…
        Он замолкает. Я понимаю, почему. Одно дело - сделать выбор и признать меня сыном, другое - назвать моей матерью женщину, которую я никогда не видел.
        - Покажи мне, где она похоронена, - говорю я. Неожиданно даже для самого себя. Он молча кивает. И, жестом остановив шагнувшего к нам управляющего, ведет в какую-то арку.
        Наш путь заканчивается в глубоком склепе. Здесь лежат страшно себе представить сколько поколений Таноренов. Но нам нужен только один гроб.
        - Здесь, - отец останавливается у одной из ниш.
        Опускаюсь на колени и, прислонившись лбом к холодному боку гроба, мысленно обращаюсь к женщине, чьи останки заключены внутри него.
        "Я не знаю, кто я, и не знаю вас. Я не знаю, кто мои родители и где я жил прежде. Но я могу скрасить остаток жизни вашего мужа, став ему сыном, и прошу вашего согласия на это".
        Не знаю, зачем я это делаю. Здесь нет ничего, кроме прохлады и тишины. Барон стоит позади меня, печально склонив голову.
        И вдруг словно слабый ток воздуха касается моего лба. Теплого воздуха. Будто женская рука гладит волосы.
        И я, кажется, понимаю, что это значит. Мысленно шепчу слова благодарности. Поднимаюсь и делаю шаг к выходу.
        - Пойдем, отец. Нас ждут живые.
        - Ты… говорил с ней? - почти шепчет он, прочитав что-то на моем лице.
        И что ему ответить? Ведь она, по сути, ничего не сказала. Лишь выразила свое отношение.
        - Нет. Но, по-моему, она признала меня.
        - Сай… А если ты и в самом деле мой родной сын? Мне, может, легче обмануться - я этого хочу, я старый и слабый человек… Но душу матери обмануть, наверное, нельзя…
        - Я не знаю, отец. Я не знаю… Я не услышал никаких слов. Не ощутил ничего в себе. Но почувствовал, что она меня приняла.
        Мы выходим обратно - туда, где нас ждут Мерстен, местный управитель Арховен - крепкий дядька лет шестидесяти, чем-то напоминающий Хальда Барена, только серьезный, без тени улыбки на лице, и совершенно лысый. За время нашего отсутствия к ним и прочим встречающим прибавился седой старик с посохом, в плаще, сильно смахивающем на принятые у магов.
        А я-то думал, что… Зря думал, выходит.
        Впрочем, возраст мага - а выглядел он, самое меньшее, на все сто с хорошим таким хвостиком - многое объяснял. Старик, скорее всего, отошел от дел еще до войны, да и замок не покидал с тех же времен. И, похоже, не имел ни ученика, ни преемника. Отец ни разу о нем не упоминал. Интересно - почему?
        Наши взгляды встретились.
        И в его глазах едва заметно светилось - за вежливым почтением пополам со смертельной усталостью - любопытство. А ведь старик должен был знать юного Сайнела, если… Ладно, еще одного посвященного в тайну можно потерпеть. Едва не сказал - переживу, но с некоторых пор я воздерживался от подобных фраз.
        Отец выслушал короткий доклад управителя, сводившийся к тому, что во вверенном ему хозяйстве все благополучно. Едва Арховен замолкает, тишину нарушает голос мага, больше похожий на скрип сухого дерева в сильный ветер:
        - А ты, я так понимаю… юный Сайнел? Чувствую, как натягивается кожа вокруг стремительно округляющихся глаз. Он-то откуда может знать? Неужели отец предупредил? Нет, не похоже. Барон словно не видит старика в плаще - даже не смотрит в его сторону. Арховен тоже ведет себя так, будто рядом с ним никого.
        Что происходит?
        На морщинистом лице старика появляется подобие улыбки.
        "Не удивляйся. Не говори ничего."
        Я один его слышу?
        Я всматриваюсь в его лицо. Демон меня пережуй, это не просто маг. Это… совсем не маг. Он… похож на барона. Кто же это? Его отец? Дед? Прадед?
        Тем временем мы поднимаемся на крыльцо. Старик идет рядом.
        "Не гадай. Я первый хозяин этого замка."
        Вот это да. Замок построен в середине третьего века… Эры Чистого Неба. Еще при Армаре Первом. То есть, моему собеседнику…
        "Не считай мои годы, парень."
        "Простите, ваша милость."
        "Не страшно. Просто неприятно, когда мне напоминают об этом… Не буду сейчас тебе мешать. Это невежливо - начинать долгий разговор с тем, кто едва переступил порог. Я навещу тебя вечером."
        С этими словами он исчезает.
        До наступления темноты много чего происходит. И вот я уже сижу - отмытый от дорожных пота и грязи, переоблаченный в другую одежду и даже поужинавший - в глубоком кресле в кабинете отца. Мягкий свет, льющийся от ламп, создает атмосферу умиротворения. Отца здесь нет - он уже ушел спать, все-таки в его возрасте даже с изрядно поправленным здоровьем такие переезды даются нелегко.
        Часы бьют полночь.
        В кресле напротив возникает уже знакомый силуэт.
        "Добрый вечер, ваша милость" - мысленно говорю, легким кивком обозначая поклон. Он улыбается.
        "Давай без всех этих церемоний. Ты, если я правильно понял, по законам империи, унаследуешь и замок, и титул. Значит, станешь бароном. Я в свою очередь, тоже им не родился. Так что можешь звать меня по имени. Безо всяких приставок к нему. Для тебя я - Недриан."
        "Как скажете, Недриан."
        Лицо призрака - хотя я вижу его совершенно реально, без перехода на второе зрение - становится серьезным.
        "Мой потомок назвал тебя сыном. Ему виднее. Но я не уверен, что ты - Танорен."
        "Почему?"
        "В твоем лице вижу свои черты, но не чувствую голоса крови."
        "Кто же я, если не Танорен?"
        "Не знаю."
        "Почему тогда я вас вижу?"
        "И на этот вопрос у меня нет ответа."
        "А Ургису известно о вас, Недриан?"
        "Известно, конечно - обо мне знали все мои потомки. Но он никогда меня не видел - как и большинство из них."
        "Почему?"
        "Кому-то не дано видеть меня такого. Кому-то я сам не хотел показываться. Ургису не дано, к сожалению. Он мне нравится. Кстати, а что случилось с Геркусом? Ургис сказал управляющему, что Геркус больше не наследник и больше здесь не появится. Я рад был это услышать - с этим сыном Ургису явно не повезло. Но что с ним случилось?"
        Понятно. Значит, дух Первого из Таноренов не может копаться в чужих головах - слышит только то, о чем человек думает.
        "Геркус впутался в заговор против императора, но заговор был раскрыт. Его ждет лишение имени и дворянства, и высылка на Кархонские острова."
        "Какой позор для семьи… но, должен сказать, Геркус мне никогда не нравился. С самого детства. Я ему даже благодарен, что он, когда вырос и уехал, очень редко сюда наведывался. Какой позор…"
        "Что могло бы убедить вас, что я - Танорен?"
        Дух "пожимает плечами":
        "Даже не знаю, сравнивать, знаешь ли, не с чем - я не успел поговорить с… младшим сыном Ургиса. Точнее - не успел попытаться поговорить."
        "Почему?"
        "Я всегда предпринимал попытку поговорить с очередным потомком по мужской линии в день его совершеннолетия."
        "Понятно. Не дождался своей очереди."
        "Получается, что так."
        "То, что я вас вижу, вас не убеждает?"
        "Знаешь что, мальчик… Ну его, этот зов крови. Я уже не уверен, что помню - как это. На самом деле уже лет двести ни с кем не разговаривал. Не поверишь, никогда прежде не задумывался, как это приятно - когда тебя слышат и понимают."
        "Двести лет?"
        "Двести, двести. А ведь и в самом деле… в замке бывали маги, и, похоже, довольно сильные но никто из них не смог меня увидеть или просто почувствовать… Хм…"
        Кажется, Недриан сам себя убедит, что я все-таки его потомок. Забавно. Но вот что интересно…
        "Скажите, а как вы стали… тем, кем стали?"
        "Не знаю. Наверное, очень не хотел умирать. Хотел увидеть, что будет дальше."
        "Увидели?"
        "Не совсем. Оказалось, что я привязан к замку. Выйти за стены мне не дано. Могу видеть только то, что внутри него. И то, что можно увидеть, забравшись на шпиль самой высокой из его башен. И почему-то никто из моих потомков не присоединился ко мне впоследствии." - печальный вздох служит завершением фразы.
        "Это… не очень весело."
        "Да уж… Все-таки, как ты оказался здесь?"
        В ответ я рассказываю ему сочиненный вместе с нынешним хозяином замка опус на тему "Где Сайнел Танорен провел последние восемнадцать лет." Естественно, в несколько ином виде, чем это было представлено законникам или Ренее. Ну, и добавив то, что случилось после моего прибытия в столицу.
        "Мда, это печально - забыть себя. Но ты жив, ты молод… Можно, по крайней мере, прожить другую жизнь. А знаешь… давай сойдемся все же на том, что ты - мой потомок. Так это или нет, не так уж важно. Важно, что ты достоин им быть. А кровь - всего лишь кровь, как ни трудно это признать."
        "Благодарю за доверие, Недриан."
        "Да ладно. У меня свой интерес… Скажи, а зачем ты попросил Ургиса отвести тебя в склеп, едва вы вылезли из кареты?"
        "Он сказал, что тут было очень пусто - с тех пор, как он остался один. Он очень скучает по ней."
        "Понимаю. И ты решил, что ему будет легче, если он…"
        "Не только."
        "О, ты решил узнать, примет ли тебя она?"
        "Да, но почему вы спрашиваете? Разве вас там не было?"
        "Нет. Ты же увидел меня, только когда вы вышли обратно… Понимаешь, я не люблю там находиться - там все напоминает, что я давно умер. Я, конечно, люблю тишину… с некоторых пор. Но здесь хватает укромных местечек не только ниже поверхности земли."
        Все-таки это странно, что Первый из Таноренов не общается с потомками, что уже покинули этот мир. Но… мне ли об этом судить?
        Часы бьют два. Ого, как быстро время пролетело. Поймав мой взгляд, Недриан улыбается.
        "Ладно, для первого разговора достаточно. Спокойной ночи… Сайнел."
        Легкое движение воздуха - и в кресле никого нет.
        Что ж, ради такого стоило сюда приехать.
        Утро, впрочем, началось вполне ожидаемо. Проспать мне не дали - барон позаботился, чтобы я составил ему компанию за завтраком. Затем перемещаемся в кабинет - знакомиться с отчетом Арховена, на этот раз подробным и с его же пояснениями. Барон не так давно покинул замок, большей частью ему это все известно, и я прекрасно понимаю, что делается это главным образом для того, чтобы ввести меня в курс дела. С легкостью запоминаю всю эту гору сведений, попутно систематизируя их под себя, почти не переспрашиваю, но на это все равно уходит почти весь день, с перерывом на обед. Ничего, думаю, завтра будет веселее - отец обещал устроить мне конную прогулку по окрестностям.
        А вот внутреннее устройство замка, похоже, придется изучать с помощью Недриана - не отцу же бродить со мной по коридорам и показывать, где что. А так это будет выглядеть, словно я сам хожу и вспоминаю. Никто не придерется.
        Покончив с бумажными делами, отдыхаем за кофе и ленивым планированием будущей недели. Однако нас прерывают.
        - Простите, ваша милость, - испросив разрешения, в кабинет входит Арховен. - Прибыла почта.
        Получив распоряжения насчет меню сегодняшнего ужина, управитель испаряется. Отец переходит к столу, берет нож и вскрывает пакет. Три газеты и один неприметный конверт.
        - Надо же… - барон поднимает газету, оказавшуюся "Теронским вестником" недельной давности, - объявлено о смерти императрицы Альтеи.
        - После тяжелой и продолжительной болезни? - неожиданно для самого себя выдаю я.
        Удивленные взгляды барона и видимого лишь мне Недриана. Потом отец вчитывается в текст под портретом и с еще большим изумлением говорит:
        - Точно, здесь так и написано. Однако… Похоже, общение с Унаром не прошло для тебя даром…
        Скорее, это для Унара не прошло даром общение со мной, думаю я, но вслух говорю:
        - А о герцоге ничего?
        Барон пролистывает страницы, отрицательно качает головой. И вдруг ухмыляется:
        - О, зато маркизу Сенгиру уже позволили умереть. У нас новый министр двора.
        - Кто? - машинально спрашиваю я.
        - Граф Талемир.
        Талемир, Талемир… Память услужливо выдает справку. Пятьдесят три года, жена, дети, внуки. Родовой замок в Восточной Аларии. Прямых указаний на связь с заговорщиками нет. Правда, пролопачивание всего массива сведений в справочнике выдает, что жена графа в дальнем родстве со вдовой Вальдера, но это пока ничего не значит - мало ли кто кому пятая вода на киселе. Сам граф четыре года назад пребывал в должности посла в Магрии, но прямо ли оттуда он переместится на пост министра или из другого кресла, спросить пока не у кого. Все же, почему до сих пор не объявлено о смерти герцога Сентерского? Слухи ведь уже наверняка пошли. Ладно, спрошу у братца при встрече.
        Пока я роюсь в памяти, отец просматривает остальные газеты - где-то хмыкая, где-то морщась, впрочем, по большей части лишь пробегая взглядом по строкам и никаких эмоций не проявляя. Наконец, он берется за конверт.
        И меняется в лице.
        - Демон меня пережуй, и почему я самое важное оставляю на потом!
        В конверте со штемпелем местной телеграфной станции оказывается бланк телеграммы, отправленной Урмареном на имя барона вчера вечером. Граф сообщал, что его дела в Норосе закончены (интересно, что именно это означает) и он теперь в столице, а барона с сыном ждут на следующей неделе в известном месте по известному поводу.
        - Полагаю, Сайнел, ты понял, что означают все эти иносказания, - говорит отец, вкладывая телеграмму обратно в конверт.
        - Конечно.
        "И что же это за известное место?" - любопытствует Недриан.
        "Императорский дворец."
        В силу того, что довольно долгое отсутствие барона в замке требовало его участия в ряде вопросов, на следующий день мы все-таки не уехали. Так что и конная прогулка с отцом по окрестностям - весьма живописным, к слову - и экскурсия с Недрианом по закоулкам замка состоялись.
        Все же вечером аж восьмого дня после получения той телеграммы от графа наша карета въехала в ворота дома Таноренов в Тероне.
        Надеюсь, в этот раз все пройдет спокойно и в меру скучно, говорю я себе, глядя, как медленно и беззвучно закрываются створки ворот. И хорошо бы сегодня никаких гостей.
        Кто-то меня определенно услышал - мои подозрения, что граф Урмарен заявится к нам сразу по приезде или даже будет нас поджидать, остались лишь подозрениями. Хотя письмо от него лежало поверх прочей почты. Слегка поразмыслив, отец все же отправил посыльного с ответным посланием, содержавшим приглашение Унару посетить нас завтра утром.
        Я же думал о посылке, ожидающей теперь уже точно меня на столичном почтамте. Хорошо хоть можно не спешить с ее извлечением - почтовый служащий, принимавший ее, сказал, что она будет храниться два месяца с момента прибытия, после чего ее перешлют по адресу, указанному отправителем. Но все же лучше этого не допускать, особенно в свете недавних событий - вдруг чья-нибудь светлая голова в Серой Страже успела додуматься шерстить подобную почту (хотя бы невостребованное по истечении срока ожидания - все проверять долго и хлопотно даже с магией), здраво предположив, что заговорщики могут предпочитать такой вид связи. Кстати, если не додумались, можно будет предложить эту идею Урмарену. Может, что и выловят. Правда, есть риск, что будут воровать… Хм, можно подумать, сейчас этого не случается.
        Посыльный возвращается через час с утвердительным ответом графа. Отец, отдав необходимые распоряжения, отправляется спать - устал с дороги. Я же, пожелав ему спокойной ночи, ухожу к себе.
        Я тоже устал, но есть о чем подумать. Вряд ли все проблемы разрешились сами собой, пока мы тут отсутствовали.
        Все же, смерть императрицы признана официально. Объявили траур, который уже успел закончиться. Вот только следствие наверняка еще продолжается. Газеты написали о смерти Сенгира - но, видимо, просто потому, что скрывать смерть чиновника такого ранга трудно и, по большому счету, бессмысленно. А вот о герцогах ни слова. Ни о Химаре, ни о Вальдере. Ни о прочих заговорщиках. О Геркусе, возможно, не напишут вовсе - не в последнюю очередь потому, что он родственник Урмарена. Полагаю, маркиз Шелир в состоянии сделать такое одолжение. Вот еще кто сказал бы, где сейчас Тилен… И графа не спросишь. Или можно? То, что мое имя не попадет в газеты, еще не означает, что оно не известно никому из тех, кто жаждет меня "отблагодарить". Мда, стоило бы это прояснить. Все-таки хорошо, что содействовал раскрытию заговора и спас императора безвестный наемник, которого, скорее всего, и будут искать "благородные мстители". Просто замечательно, что в постановлении Коронной палаты о признании меня сыном барона, которое тоже доступно не каждому желающему, имя Шая Таннера не фигурирует. А получить рабочие материалы к этому
постановлению, где оно упомянуто, нельзя, не засветившись - только представив документы, позволяющие усомниться в верности решения Коронной палаты, и имя человека, их предоставившего, будет проверено и зафиксировано. А на это рискнет пойти не каждый. Наверное, мог бы Фирел Танорен, но не думаю, что заговорщики свяжутся с таким ненадежным - хоть и очень заинтересованным - посредником.
        Еще бы уговорить Его Величество никак не награждать Сайнела Танорена, как совершенно не причастного к произошедшему. Ну, быть может, пусть вернут отцу имущество, которое было отдано Геркусу и на которое тот потеряет право. Мне же, рискующему оказаться в черном списке уцелевших заговорщиков, лучше иметь приносящее стабильный доход поместье в тихом углу, чем золоченную побрякушку с камушками и всенародную славу.
        А вот к загадочному кораблю, потопившему "Тангасту", пока лучше не возвращаться в наших с графом беседах. Разве что сам эту тему поднимет. И если подумать - то лучше будет, если не поднимет. Ведь это хорошо, если вопрос или закрыт, или его решение не требует моего участия.
        Ладно, время уже позднее, а покопаться во всем этом можно будет и потом, сейчас лучше выспаться, думаю я, гася свет.
        Все-таки дорожная сеть у империи немного со странностями. Почему основные магистрали проложены порой очень уж кружными путями? Взять хотя бы тракт, которым я вышел к дому Барена. Ладно, порожденные темными силами зигзаги в Ларинье, но потом-то? С чьей прихоти он не пересек дорогу от Мелаты до Гинзура и не пополз дальше на Норос по прямой, а сдулся, уткнувшись в нее? Поворот на главный город Сентеры обнаружился лишь на второй день нашего продвижения в сторону Мелаты. Причем особого смысла в его расположении именно в том месте я тоже не увидел - почему тогда не в Рекане? Всего-то еще полдня пути на восток. Да и центр сегета все-таки, опять же - главное торговое место для довольно большой округи. Причем гор на карте в этой части Сентеры нет, болот вроде бы тоже - ни у Рекана, ни у дома Барена. Что там могло помешать строителям дороги выбрать наиболее короткий маршрут? Неужели лес? Но разбойничков он не пугал. Тогда что? Загадка. И спросить не у кого. Ибо есть вещи, о которых говорить не принято. Вроде той же Ортинской пустоши - вон где довелось слышать упоминания о ней, однако и там никто не
рассказывал подробностей.
        Все-таки, о чем мы будем говорить с Урмареном? Вряд ли встреча с императором состоится прямо завтра, и он привезет готовый список дозволенных тем для беседы с Его Величеством…
        Нет, все. Спать. А то так и до рассвета недалеко. А он нынче не ранний - как-никак, второй месяц осени подбирается к середине.
        Все-таки хорошо, что все странствования по лесам закончились до зимы. Даже если она не будет слишком снежной и холодной - ночевать уже сейчас лучше под крышей.
        С этой мыслью я проваливаюсь в сон.
        Граф, хорошо зная распорядок, установленный старым бароном, приезжает вовремя. При взгляде на меня он с трудом скрывает удивление и, улучив момент, пока отец озадачивает Мерстена, шепчет:
        - Ты все меньше напоминаешь того парня, который встретился мне на краю Сентеры.
        - Кстати, я хотел бы поговорить обо мне… и о том парне, - так же шепотом отвечаю я.
        - Что-то серьезное?
        - Для меня - да, но в принципе - пара штрихов.
        - Хорошо, только позже, - говорит он, взглядом указывая на возвращающегося к нам барона.
        - Договорились.
        Как я и предполагал, срочный вызов в столицу оказался обычной перестраховкой - аудиенция назначена лишь на конец следующей недели. К моей тихой радости, планировалось, что будет она достаточно неофициальной - то есть, никаких других гостей, кроме меня с отцом (и, само собой, графа) не ожидается. Логично - по времени всех достойных уже должны были наградить. По крайней мере тех, кто был под рукой.
        По поводу расследования граф, понятное дело, ограничился общими фразами - следствие продолжается, аресты тоже. О Геркусе граф не мог сообщить ничего нового. Что касается смерти Вальдера, дознаватели пришли к единому выводу - это убийство, и убийство с помощью магии.
        - Какое-то хитрое заклинание, - медленно говорит Урмарен, - либо что-то очень древнее, либо очень штучное… то есть, специальное сочиненное. Непонятно, кто мог такое сделать, а главное - что заставило его сработать. Потому что герцог, покинув столицу, был очень осторожен.
        - А если заклинание начало действовать еще до этого? - осторожно пытаюсь подтолкнуть мысли графа в правильном направлении.
        - Да, была такая идея, - соглашается он, - выяснилось, что в Тарпефуре у него жил тип, очень похожий на мага одеждой и повадками. Называли его мастер Гремур. Правда, в Магической гильдии никто такого не знает, прошерстили архивы аж на два века - не было такого, даже среди изгнанных. По крайней мере, под описание ни один не подошел… Во всяком случае, в подвалах замка у Гремура была лаборатория. Без него туда никто не входил, даже герцог. Однако после ареста герцога Гремур исчез. Точно никто не знает когда - порой он закрывался у себя и по нескольку дней не показывался, подумали, что и на это раз так. А потом, накануне освобождения Вальдера, в лаборатории случился сильный пожар. Необычный пожар - выгорело абсолютно все, остался только слой пепла, но при этом ни один камень в стенах не треснул, а железная дверь даже изнутри не оплавилась. Только все было покрыто сажей, причем как будто она не оседала на стены в процессе горения, а висела в воздухе, пока все не сгорело…
        - Словно между огнем и стенами была какая-то преграда?
        - Да. Причем преграда - магическая. Как только пламя угасло, она исчезла.
        - Значит, он все-таки был магом, этот Гремур?
        - Возможно, - уклончиво отвечает граф. - Но указаний на его причастность к смерти герцога нет.
        - Прошу прощения, Унар, но… Во-первых, гильдии он неизвестен, так? Во-вторых, магия, убившая герцога - тоже неизвестна, верно?
        - Верно. Но что из этого следует? Никто из людей герцога его ни в чем не обвинил. Если верить их словам, больше похоже, что Гремур был его верным слугой.
        - Я, в общем-то, о другом. Если этот Гремур был посвящен в дела заговорщиков - мог ли он опасаться, что его убьют, когда перестанут нуждаться в его услугах?
        - Наверное, мог, - нехотя признает граф. - Но пожар в его лаборатории случился за месяц до смерти герцога, а сам Гремур исчез еще раньше. Причем слуги клянутся, что замка он не покидал.
        - Может, там был подземный ход? Или он использовал магию?
        - Ходы есть, но по ним никто не проходил очень давно, мы проверили. А люди из гильдии говорят, что создание портала не осталось бы незамеченным - Тарпефур слишком близко от столицы, такой выброс энергии нельзя скрыть. Может быть, не удалось бы понять, прошел ли кто через портал, и куда открывалась эта дверь - но…
        - Я понял. А если Гремур и не выходил из замка?
        - Как это?
        - Если Гремур умер в своей лаборатории? И пожар начался именно поэтому? Ну, то есть, он сам наложил заклятие, уничтожающее лабораторию в случае смерти хозяина. Чтоб не досталось никому.
        - Может быть. Но я не вижу связи между двумя смертями.
        - Унар, - подает голос доселе молчавший отец, - Сайнел всего лишь хочет тебе сказать, что у этого Гремура было достаточно поводов опасаться за свою жизнь, кем бы он не был. Я достаточно знал покойного Вальдера, чтобы поверить, что он избавился бы от мага, когда бы счел, что тот ему больше не нужен. И если этот Гремур был не дурак, то он наверняка мог позаботиться об ответном ударе.
        - Вы хотите сказать, - ошеломленный Урмарен переводит взгляд с меня на барона и обратно, - что… Демон меня пережуй, а ведь больше ни на что и не похоже! То есть, Гремур сотворил заклятие, что в случае его смерти умрет и герцог, как наиболее вероятный виновник. Так?
        - Так.
        - А если Гремур жив?
        Дружное пожимание плечами ему ответом. Граф улыбается:
        - Все же, версия хорошая. Позволила бы закрыть расследование в короткие сроки. Только как доказать, что Гремур мертв?
        Ага, так я тебе и сказал. Хотя…
        - А пепел из его лаборатории изучали или просто вымели? Верю, что там все дотла сгорело, но пепел от дров и пепел от человеческого мяса должны отличаться даже в этом случае.
        - Хм, не припомню, чтобы такое было в отчетах. Я проверю, спасибо за подсказку.
        Дальше разговор понемногу возвращается к основной теме - предстоящей аудиенции у императора. Впрочем, узнаем мы немного - встреча состоится не во дворце, а в одной из загородных резиденций. Возможно, не будет наследника престола - по крайней мере, на этом настаивал маркиз Шелир. И я его понимал - если бы я не сумел выкрутиться в прошлый раз, сейчас бы в Тероне уже осваивалась бы новая династия. Незачем рисковать принцем.
        Однако все рано или поздно кончается - закончилось и время, которое Урмарен мог провести с нами. Отец с Унаром попрощались, я вышел проводить графа до кареты.
        - Ну, о чем ты хотел поговорить?
        Излагаю ему свои мысли насчет того, чтобы лишить непосвященных возможности отследить связь между Шаем Таннером и Сайнелом Танореном.
        - Понимаю. Но изъять бумаги из архива Коронной палаты или заменить - не выход, свидетелей-то не заменишь. Таннера знали не только наши люди.
        - Любопытно, как много народу в курсе, куда подевался этот парень?
        - Да, хороший вопрос. Полагаю, у кого-то из заговорщиков есть описание Таннера, а, может быть, и портрет. Наверное, тебе и в самом деле после аудиенции лучше уехать из столицы на какое-то время.
        - Если эти люди узнают, что Шай Таннер и Сайнел Танорен - одно лицо, я нигде не буду в безопасности.
        - Что ты предлагаешь? - браво, граф. Приятно иметь дело с человеком, который, при всей его занятости, не подкалывает тебя и не подозревает в паранойе.
        - Что сделано, то сделано. Моя нынешняя биография завязана на созвучие имен, не хочется сочинять новую, так красиво не выйдет, да и времени на это может не быть. Но, как говорится - предупрежден, значит вооружен. Можно ли сделать так, чтобы о любом интересе к документам о признании меня Сайнелом, а особенно к рабочим материалам дела, где упомянуто имя Таннера, вас ставили в известность?
        - Думаю, как раз это организовать будет несложно.
        - Тогда пока все.
        - Хорошо… - он широко улыбается: - Все-таки жаль, что нельзя тебя пристроить на службу в Серую Стражу - такой пробел в биографии недопустим, увы.
        И что мне ему сказать - никто не помешает мне помочь родственнику неофициально? Пожалуй, не стоит. Надо будет - помогу, но обещать авансом - не буду. Мало ли когда он мне это припомнит? Ограничиваюсь ответной улыбкой, призванной означать что вроде "ну что тут поделаешь". Он, что-то прикинув, говорит, что - возможно - заглянет к нам завтра вечером. Хотя нет, скорее послезавтра. Я же дарю идею насчет перетряхивания невостребованной почты.
        - Мда, есть риск зацепить служебную переписку нашей агентуры, но в нынешних условиях в этом, как ты говоришь, перетряхивании есть смысл. Тем более, что среди невостребованного может оказаться в первую очередь почта, адресованная уже арестованным заговорщикам. Вряд ли отправители будут озабочены изъятием своих писем больше, чем спасением своих жизней. Спасибо, подкину идею начальству.
        Карета графа выезжает за ворота. Так, значит, надо наведаться на почтамт, пока эта идея не заработала. Отец вроде ничего не планировал, значит, сегодня-завтра я относительно свободен. Выберусь-ка я в город. Причем сейчас, а то кто знает - что будет завтра.
        Интересно, как там мои бойцы? Пирен с Рыжим, надеюсь, сидят тихо в своем убежище. Кимер должен быть в своем полку - служить-то еще до весны. Хочется верить, что в покое его уже оставили. Ангир по времени уже вполне может быть в Медвежьей Тени. Но выдергивать его оттуда пока рано.
        Ладно, значит, в город.
        Спустя час карета останавливается в квартале от почтамта. Хочется оставить обоих парней, приставленных ко мне отцом, охранять карету, но будет лучше, если они пойдут со мной. Кучер, если что, справится сам - крепкий мужик, да и при оружии. Впрочем, тут в центре столицы, на виду у патрулей городской стражи, маловероятно, что к нему кто-то сунется.
        У крыльца почтамта останавливаемся. Одного охранника оставляю здесь, на всякий случай. Второй идет со мной. Проходя через высокие двери, чувствую, как начинает шевелится внутренний страж. Могу кого-то встретить, кого не стоило бы? Но не приезжать же сюда еще раз. Разобравшись в указателях, подхожу к нужному окошку. Объясняю, что мне нужно, просовываю паспорт. Служащий сверяется с каким-то журналом, кивает, просит подождать. Возвращается через десять минут со знакомым пакетом. Расписываюсь, желаю всего наилучшего. Идем к выходу.
        - Иргел, держи оружие наготове, - негромко говорю охраннику. Тот молча кивает, просовывая руку под плащ. Выходим, оглядываемся - вроде ничего подозрительного, делаю знак Кирису - второму охраннику, чтобы шел к карете - и тут взгляд цепляется за медленно прогуливающуюся парочку. Дорого одетая молодая дама под руку с высоким стройным брюнетом. Что-то в нем чувствуется знакомое. Неприятно знакомое.
        Тилен?!
        Парочка неспешно удаляется.
        - Иргел, видишь тех двоих? - коротко описываю интересующих меня лиц. - Не пялься пристально, если я не обознался, этот тип очень опасен.
        - Что мне делать?
        Объясняю, он кивает, вроде как возвращается в здание, но от дверей поворачивает обратно, непринужденно пристраиваясь за Тиленом и его спутницей. Молодец, держит шагов тридцать, не меньше.
        А мы ныряем в карету и она трогается с места. Проезжаем мимо парочки - да, это точно Тилен, теперь сомнений нет, - и через квартал останавливаемся у банка. Нет, я не собираюсь открывать счет - просто ближе не нашлось ничего подходящего. Девица странно напоминает мне маркизу в день нашей первой встречи. Но сейчас меня интересует не она. Все же отмечаю себе, что дама может оказаться не менее опасной, чем ее спутник.
        Парочка еще далеко, но уверенно приближается - я вижу их в окошке в задней стенке кареты. Кирис выныривает из экипажа, идет к дверям банка - прикидывается обычным посетителем, даже входит внутрь, готовый по моему знаку выйти обратно, когда эти двое поравняются с каретой.
        Нет, я не рассчитываю захватить Тилена врасплох - того, что я знаю, для активных действий совершенно недостаточно. И жизнями парней рисковать не собираюсь. Сейчас я всего лишь хочу понять, что делает бывший (и бывший ли?) телохранитель Тианы в центре столицы, и куда направляется (раз уж нельзя выяснить, откуда он здесь взялся). Почему так? Потому что я действительно не знаю, какова его роль во всем происходящем. А еще я не знаю, нет ли поблизости охраны, и как поведет себя городская стража, увидев нападение троих мужчин на мирно прогуливающуюся пару.
        Тилен и его спутница тем временем проходят мимо кареты. Я вижу напряженное лицо Кириса, застывшее за стеклом двери, но отрицательно качаю головой - не сейчас. Дав им удалиться на добрую сотню шагов, делаю Кирису знак. Он выходит, спускается с крыльца и открывает дверь экипажа.
        Игрел, сообразивший прикрыться от них каретой, а сейчас еще и открытой дверью, впрыгивает внутрь.
        Мое распоряжение кучеру проехать вперед до третьего перекрестка, потом повернуть направо, а дальше ехать домой, вызывает у парней плохо скрываемое недоумение. Сжалившись, объясняю:
        - Мы не можем хватать людей на улице только потому, что они нам не нравятся, верно?
        Дружное кивание мне ответом.
        - Кроме того, то, что мы видели только двоих, не означает, что там больше никого не было. Мне же нужно было убедиться, что я не обознался, и по возможности проследить, куда он направляется. Но я не вижу смысла висеть у него на хвосте целый день. Повторюсь - этот тип может быть очень опасен. И, сильно подозреваю, девица рядом с ним в случае чего будет не только кричать и царапаться. Лучше скажите - вы их хорошо разглядели? Запомнили? Вот и отлично.
        Игрел, как старший, решается спросить:
        - А кто этот человек?
        - Его зовут Тилен. В нашу последнюю встречу он был телохранителем маркизы Деменир. Хотя у меня есть очень веские основания полагать, что он ей больше не служит. Однако точно я этого не знаю.
        Карета поворачивает, и я, глядя в окно, вижу, как Тилен и его дама входят в двери дома, на углу которого висит приметная вывеска. Входят не спеша и, похоже, не оглядываясь. Жаль, надпись отсюда не разобрать - буквы больно витиеватые.
        В голове разворачивается нужный фрагмент плана города. Так, улица Почтовая, дом шестнадцать. Гостиница "Гранорум". Похоже, именно это название я видел на вывеске. Надо же, за сорок лет в Тероне мало что изменилось. Все же, надо будет поискать при случае план поновее. Вряд ли за пределами золотого пояса жизнь так же мало изменилась.
        Карета неспешно катится по столичным улицам. Хороший вопрос - что делать с посылкой теперь? Лучше всего было бы сжечь, однако шанс, что хотя бы часть ее содержимого может пригодиться, еще долго будет велик. Но и хранить ее в доме не слишком разумно. Стоило бы иметь в городе дом или квартиру на другое имя, но и с этим спешить нельзя - убежище должно быть абсолютно безопасным, а не лишь бы было. Наверное, лучше будет даже не в самой Тероне, а где-нибудь в пригороде.
        Снова вспомнился заброшенный замок Таргит. Нет, место, конечно, любопытное, и я туда еще наверняка вернусь - но на роль такого убежища никак не подойдет. Слишком приметен. Вот бы хутор какой, вроде Медвежьей Тени, но где ж такой найдешь в окрестных полях? Да и за хутором смотреть надо постоянно, а не случайными наездами бывать… Короче говоря, есть над чем поломать голову, помимо выбора наряда для визита к императору.
        Дома меня ждал сюрприз - отца дома не оказалось. Отправился проведать приболевшего приятеля, отставного генерала, получив от того приглашение - последние несколько лет было наоборот, генерал регулярно проведывал отца, когда тот жил в столице. Да, мое появление однозначно пошло ему на пользу. Главное, чтобы улучшение это не вызывало ни у кого ненужных подозрений.
        Но так или иначе, а обедать мне пришлось в одиночестве. Любопытно, какой станет моя жизнь, когда все войдет в колею? Переловят заговорщиков. Венкрид женится. Перетащу к себе Кимера с остальными. Высший свет привыкнет к моему существованию - вести жизнь затворника я не собирался, по крайней мере, в ближайшие лет сорок, а значит, маячить на балах и приемах придется. Женюсь, наверное… А что, возраст не то что позволяет, даже обязывает. Да и отец наверняка хочет увидеть внуков - прямых наследников…
        Конечно, не подумать при этом о Тиане я не мог. Особенно, учитывая дневную встречу с Тиленом. Кстати, а когда я последний раз его видел-то? Ого, а ведь с Тигуры он мне на глаза не попадался. Это почти три месяца уже, выходит. Впрочем, и Тиану я с той ночи, когда я приволок умирающего Ксивена в дом графа, тоже не видел. Тоже, получается, больше двух месяцев. Как быстро время идет, однако.
        Мои размышления прерывает появление Мерстена:
        - Ваша милость, ваш отец вернулся и хочет вас видеть.
        Иду за ним и едва не спотыкаюсь, осознав внезапно всплывший вопрос. Кто же тогда вопил в доме графа в ночь, когда я отбился от монстра, если Тилен жив и здоров?
        Однако… Отец выглядит замечательно… даже слишком, возможно. Нет, он не скинул лет двадцать, как иногда говорят, ему по-прежнему легко дать "за семьдесят", но вот вообразить, что несколько недель назад он собирался помереть задолго до следующей зимы, да и просто имел серьезные проблемы со здоровьем на протяжении долгих лет, сегодня удастся разве что человеку с очень буйным воображением. Так что, думаю, готовиться к его похоронам мне не придется довольно долго. Еще, чего доброго, женится и будет у него другой наследник. Но это вполне переживаемо. Дворянство и имя я в этом случае не потеряю, а другим титулом сейчас обзавестись гораздо проще, чем пару месяцев назад.
        Так, что тут у нас?
        - Отец, ты хотел меня видеть?
        - Да, Сайнел, присаживайся, - взмахом руки он отпускает дворецкого. - У меня сегодня был замечательный день.
        - Да, Марстен мне сказал… Как твой друг?
        - Спасибо, генералу Маргеру уже лучше. Думаю, дня через три будем принимать его у нас. Но я не об этом.
        - О чем же?
        - Понимаешь… - отец замолкает, не зная, как перейти к щекотливой, видимо, теме. Итак, кому он нашел невесту - себе или мне?
        - Пока нет.
        - Я тут задумался вот о чем… Тебе тридцать три. Ты дворянин. Знаешь и умеешь поболее, чем многие твои ровесники - из числа равных тебе по положению, само собой.
        - И?
        - Но! С формальной стороны - сплошные прочерки в жизнеописании. Ты не заканчивал университет. Не служил в армии или каком-нибудь департаменте. Нигде не числился даже, как некоторые хитрозадые. Ты понимаешь, что я имею в виду. Не офицер, не чиновник, не предприниматель, не инженер, не ученый. Не маг, хвала небесам…
        То, как отец произнес "не маг", меня, честно говоря, больше радует, чем огорчает. Не хочу я иметь дело с гильдией. Но к чему он клонит? Пока понятно только то, что речь не о чьей-то свадьбе.
        - …При этом не выглядишь человеком, просидевшим всю жизнь в дальнем поместье. Но! Я бы не хотел, чтобы нашу фамилию сопровождали разные… шорохи. А они, несомненно, пойдут. Рано или поздно. Особенно, если Его Величество решит отблагодарить тебя… слишком заметным образом. И было бы просто замечательно, чтобы к тому моменту ты был, так сказать, при деле. Чем ты собираешься заниматься? Дела нашей семьи я пока в состоянии вести сам. Ты же видишь - смерть от меня вроде как отступилась. Я о другом. Твой старший брат был достойным офицером, а тот, чье имя мне не хочется вспоминать - все же не самым бесполезным государственным чиновником. Тебе есть, чем гордиться, но ты достаточно молод, и жить только воспоминаниями о прошлых достижениях рано. Нужно двигаться дальше…
        Такое начало немного нервировало, но, вникнув, я успокоился, и даже попытался оценить перспективы безоговорочного согласия.
        Тем более, что звучало изложенное им довольно заманчиво. Приятель отца - генерал Бемус Маргер - до выхода в отставку много лет возглавлял одну из военных академий. Покинул он этот пост сравнительно недавно, и в академии его еще помнили, причем исключительно с хорошей стороны. Но речь не шла о том, чтобы по протекции поступить в это или какое другое, сходного профиля, учебное заведение. И отец, и генерал были единодушны в том, что путь, уместный для безусого юнца, мне не подходит. Но генерал - после того, как отец поведал ему о некоторых моих талантах, описанных графом Урмареном - вспомнил о своем сыне, возглавляющем некую школу, в которой обучают особым способам ведения войны. Двое старых вояк сошлись на том, что я вполне бы мог стать инструктором в этом учебном заведении. Да, начать придется с рядового, раз уж речь не просто о службе, а о военной карьере - но там никто не смотрит на нашивки, и капрал вполне может гонять на полигоне старших офицеров, не взирая на звезды и титулы, если он инструктор, а они курсанты. Будешь, мол, учить - и будешь учиться сам. По их словам выходило, что пары лет мне
хватит, чтобы собрать всю коллекцию нашивок вплоть до надсержантских. И первое офицерское звание тоже присвоят в школе, без лишних формальностей. Как и направят следом на дальнейшую учебу. Вот чего не знал, так того, что в любой из военных академий империи большинству курсантов давно не двадцать, и выглядеть переростком мне не светит. А офицерское звание заметно сокращает срок обучения - если не служившие юнцы учатся шесть лет, то офицеры из войск лишь три. Правда, обычно это выпускники офицерских школ, уже послужившие, вроде моих недавних попутчиков в поезде от Тигуры до Тероны.
        Короче говоря, капитан, а то и майор к сорока, даже при таком запоздалом старте - легко достижимая цель, здесь старики нисколько не преувеличивали. Причем генерал в своих прикидках не учитывал случившееся в императорском дворце (отец благоразумно об этом умолчал, несмотря на острейшее желание похвастаться, как он потом признался). И если это случится, уже никто не обвинит Сайнела в отступлении от семейных традиций. Продолжив топанье по карьерной лестнице, можно успеть к шестидесяти стать генералом, но даже если ограничиться капитанским званием, тоже будет неплохо - отставные офицеры по умолчанию относятся к одному из самых уважаемых слоев населения.
        Правда, есть ряд моментов, не позволяющих ухватиться за это предложение двумя руками. И первый - еще не случившаяся аудиенция у императора. Кто знает, о чем речь будет идти там. Не то чтобы я рассчитываю на что-то более вкусное, но то, что Его Величество вполне способен отодвинуть отцовское предложение далеко за горизонт - факт бесспорный. Еще, кстати говоря, очень любопытно, как к моей военной карьере отнесется граф Урмарен. Которому я в свое время ответил категорическим отказом. Тогда, правда, речь шла не об официальной службе в Серой Страже - она мне и сейчас не светит, - но все же… А еще я сам до этого дня если и задумывался о будущем, то варианты, упомянутые отцом, всерьез не рассматривал. Конечно, внезапно обретенное дворянство открывало куда как больше дверей (какие-то при этом закрывая, увы), но…
        С другой стороны, прежний Сайнел и пропал-то, желая державу защищать. Семейная традиция, опять же…
        Еще один маленький штрих. Не думаю, что школа находится в самой столице или ее пригороде, или хоть каком-то городе. И очень сомневаюсь, что там свободный вход и выход. Значит, пока я буду там, меня, скорее всего, в Тероне никто не увидит. И, наверное, это хорошо - мало ли на кого, кроме Тилена, можно здесь наткнуться, прежде чем вся эта пыль осядет. К тому же, школа - это невеликое испытание, год-два, от силы три. И, учитывая ее профиль, будет ждать меня или академия сухопутных войск - как она там правильно называется? - или академия Главного штаба.
        Надо же, я уже всерьез рассматриваю эту идею? Стоп-стоп-стоп…
        - Знаешь, отец, я думаю, что пока не буду спешить с ответом.
        - Понимаю. Ты не хочешь быть связанным обещанием - по крайней мере, до встречи с императором.
        - Именно так.
        - Хорошо, - кивок согласия, на лице - удовлетворение. - Танорены не дают необдуманных обещаний, даже друзьям. Очень хорошо. О твоем будущем мы еще поговорим, а чем ты намерен заняться сейчас?
        - Почитаю, пожалуй. Присмотрел тут кое-что в библиотеке.
        Все-таки совсем исключать, что кого-то из нас попытаются женить, я бы пока не стал. Маргеры - тоже бароны, тоже древний род - хоть и "помоложе" Таноренов лет на сто. Благодаря чему в известную мне книгу попал не только генерал, но и его сестра, вдова графа Аргимера. Сейчас графине должно быть шестьдесят. Я для нее, пожалуй, слишком молод, а вот на отца она может и поохотиться. Вдобавок у генерала есть внучка, а у вдовы - младшая дочь, и обе девицы, как и сама графиня, четыре года назад были не замужем. И проверить, не устарели ли эти сведения, пока никакой возможности.
        Ладно, отобьемся, если что. Кроме того, вдруг девицы в жизни симпатичнее, чем на портретах? Мне ведь в этой ситуации больше всего не нравится ее возможная скоропостижность. Изображать до конца жизни одинокого героя я не собираюсь.
        "А как же Тиана?"
        С трудом подавляю в себе желание обернуться. Точно ведь знаю, что никого там нет…
        Вытаскиваю с полки давно присмотренный толстый справочник по военному делу. Не новый, но все же послевоенный, а главное - все равно содержащий немало интересных сведений. Вдобавок позволяющий привязать к реальности хотя бы часть того, что я уже знаю.
        За чтением прошел остаток вечера и большая часть следующего дня - других дел у меня пока не было. О слежке за Тиленом я себе запретил даже думать - для этого нужно точно знать, что не испорчу тем самым какую-нибудь тайную операцию Серой Стражи или какой другой конторы. Паспорта с удостоверениями из пакета спрятал в своих покоях, отыскав несколько подходящих мест, сам пакет сжег.
        Урмарен в этот вечер не приехал, хоть я и надеялся. Не появился он и на второй день, и на третий тоже, так что мои надежды озадачить его насчет генеральских родственниц не сбылись.
        Однако, вопреки моим ожиданиям визит отцовского приятеля прошел довольно спокойно. Увидев нового слушателя, генерал Маргер охотно травил байки времен своей молодости. Несколько раз я почему-то чувствовал уверенность, что генерал говорит абсолютную правду, выдавая ее за солдатские анекдоты, но было видно, что он уже и сам - за давностью времени - этого не осознает. Возможно, это были очередные протечки из забытого прошлого. Но даже если это лишь иллюзия, все равно слушать было интересно. До того, как он, к радости супруги, уже перед самой войной оказался на преподавательской работе в академии, Маргера немало помотало по самым разным уголкам империи. Расстались мы в самых дружеских чувствах, пообещав, что в следующий раз отец приедет в гости к Маргерам вместе со мной. Правда, день визита оговаривать не стали. У генерала на то были свои причины, так что нам никаких отговорок придумывать не пришлось.
        Уехал гость довольно рано. Чему я был, честно говоря, рад. Маргер своими баснями натолкнул меня на кое-какие мысли, которые захотелось тут же проверить.
        Оружие, которое попало в дом вместе со мной. Нож особых вопросов не вызывал, просто чья-то очень хорошая работа, а вот револьверы… Один - армейского образца, из тайника в мертвом городе. И два из арсенала Пирена - укороченные и приспособленные под установку глушителя. При этом того же калибра. Любопытно, почему не меньшего? Ну, или большего. Других нет, что ли?
        Это странно. Для разных задач желательны разные боеприпасы. Одно дело, когда нужно просто остановить уличного хулигана с колом или ножом, и совсем другое - с двадцати шагов снять вражеского бойца, наводящего на тебя винтовку, да еще и защищенного не только парой слоев ткани. Конечно, когда на владение огнестрелом наложены серьезные ограничения, производство оружия частными лицами запрещено (да и на перечисление казенных заводов пальцев одной руки хватит, наверное), а войны редки, особого разнобоя систем и калибров ожидать трудно, но все же…
        Может, здешние оружейники умудряются в один калибр загонять разные патроны? Может быть, даже с магическим зарядом? Хотя нет, про такое я не слышал, не говоря уже о том, что в руках не держал.
        И эта маркировка оружия… Рисунок - стилизованная звериная голова в круге, буквенно-цифровая абракадабра, обозначающая, видимо, шифр изделия. Ниже - явно год выпуска и, вероятно, серийный номер - буква и четыре цифры. Коротковат номер, пожалуй… Или нумерация каждый год начинается с начала? Что еще интересно - все три револьвера изготовлены после войны. Самому старому двенадцать лет - если "1102" это действительно год выпуска. Кстати, оружия довоенного выпуска среди наших трофеев на пути до столицы не было - по крайней мере, в числе тех, маркировку которых я разглядывал. Разве что у бандитов, которым не повезло с нами в лесу за Серыми Мхами, явно имелись стволы подревнее. Хм, тоже любопытный момент…
        Где-то бьют часы. Десять. Укладываю револьверы обратно. Надеюсь, никто не обратил внимания на резьбу под глушители на стволах? Сами "набалдашники" хранить здесь же я остерегался - для них я нашел менее приметное укрытие.
        У порога библиотеки, куда все же решил заглянуть, меня поджидает Мерстен. Приехал граф Урмарен. Отец же, едва проводили генерала, отправился спать - графа сегодня не ждали, о визите он не предупреждал. Мерстен взялся меня найти, но в библиотеке никого не оказалось. Едва он задумался, где меня искать, я нашелся сам.
        Судя выражению лица, Унар приехал не просто поговорить. Почему тогда он не разрешил Мерстену будить барона? Или отца этот разговор не касается?
        - Добрый вечер, Сайнел.
        - Добрый вечер, ваша светлость. Что-то случилось?
        - Ну как тебе сказать… И да, и нет.
        - Ну, если нет - хорошо.
        - А если да?
        - Зависит от того, что случилось - если случилось.
        Он откидывается на спинку кресла, задумчиво смотрит на игру света в стекле бокала, делает глоток, и говорит:
        - Капитан Менален передает тебе привет. То есть, Шаю Таннеру.
        - О… Надеюсь, у него все хорошо?
        - Ну, его наниматели больше не имеют к нему претензий по поводу утраченного груза. И вообще никаких претензий.
        - Неужели?
        - Не поверишь, но им больше нет дела до нашего приятеля.
        - Как это вышло?
        - Скажем, эти люди… выбрали не ту сторону. Опущу подробности, если ты не против.
        - Вот как… И?
        - Капитан нанес им визит. Был, как ты выражаешься, мордобой со стрельбой. Выжившими до сих пор занимаются дознаватели - видимо, всего за один день не записать. Наш капитан, к обоюдному удовольствию, общения с ними избежал. Более того, его имя в материалах следствия вообще не упоминается. Прости, но большего я тебе сказать не могу.
        - Достаточно и этого. Но, полагаю, ваша светлость, вы приехали сюда в столь поздний час не для того, чтобы передать мне привет от друга. Я, конечно, рад был услышать, что у Мораса все в порядке…
        - В полном. Пожалуй, могу добавить, что у него новое судно, новый экипаж и неделю назад он вышел в море.
        - Вот как… Значит, увидимся мы не скоро. Но все же, эта прекрасная новость вполне могла подождать. Так что все-таки случилось?
        - Я надеялся, что отказ Шая Таннера от работы на меня и… возвращение моего двоюродного брата… никогда не войдут в противоречие, а, наоборот, будут пребывать в чудной гармонии…
        - Проще говоря, ваша светлость, вам снова нужна моя помощь.
        - Увы, да. Но я не хотел бы говорить об этом здесь и сейчас. Разговор предстоит довольно долгий, а я устал и, честно говоря, очень хочу спать.
        - Когда и где?
        - Я предлагаю обсудить это завтра за обедом. Нет, не у меня дома. Есть у меня на примете одно приятное местечко… Не все же тебе здесь сиднем сидеть. Оно, конечно, и просто так болтаться по городу не стоит, мало ли на кого можно нарваться, тут ты прав, но когда-то ведь надо начинать вливаться в жизнь местного общества, верно? Так… Мерстен ведь доложит барону о моем визите. Значит, скажешь, что я ехал домой, было по дороге, ну и решил заглянуть, без повода, поговорили немного, скажешь о капитане и о моем приглашении - в общем, почти как есть. Да, про Геркуса пока ничего нового сказать не могу. Если он вдруг спросит.
        - Понимаю. Передам. У меня, кстати, тоже есть новости.
        - И какие?
        - Три дня назад отец был у своего старого приятеля, генерала Маргера, а сегодня генерал был у нас.
        - Постой-постой, попробую догадаться. Старые бойцы случаем не предложили тебе сделать военную карьеру? Мол, не поздно еще?
        - Теперь я спрошу - как вы догадались?
        - Я знаю их обоих, причем с детства. И удивился бы, если бы дядя Ургис не попытался наставить тебя на путь истинный. Ты бы видел, как он обрадовался, когда я сказал, что ты не можешь служить в Серой Страже… И что ты им ответил?
        - Пока ничего определенного. Генерал по простоте душевной счел, что я просто еще не освоился дома после долгого отсутствия, отец же правильно понял, что до встречи с императором любые слова - пустой разговор.
        - Но сам-то ты что решил?
        - Это не худший выбор.
        - Согласен, не худший, далеко не худший… Ладно, уже поздно, да и устал я сегодня. Поеду, пожалуй. Вдруг получится отоспаться. Погоди-ка, - щурится граф, - ты что-то хочешь спросить?
        И я решаюсь. В конце концов, за язык я его не тянул.
        - Ваша светлость, вы знаете, где сейчас Тилен?
        - Телохранитель маркизы Деменир? - зачем-то уточняет он.
        - Да.
        - Зачем тебе?
        А вот это уже интересно. Почему граф отвечает вопросом на вопрос? Сказал бы, что нечего совать нос в государственные секреты, я бы заткнулся и не обиделся. Впрочем, я не обиделся. Я графу тоже кое-чем обязан.
        - Я предполагал, что он больше не служит у маркизы Деменир. И либо арестован, учитывая, что вряд ли он мог не знать, чем занимается его напарник Ксивен, либо уволен или же уволился сам - если ему не предъявили никаких обвинений. Но и в этом случае я бы на его месте постарался бы покинуть Терону и достаточно долго сюда не возвращаться. По крайней мере, пока не станет ясно, что охота на заговорщиков прекратилась. Просто чтобы не испытывать судьбу. Поэтому я очень удивился, когда увидел его спокойно разгуливающим по городу.
        - Ты видел Тилена? Когда? Где? - с лица графа мгновенно сдувает тень усталости.
        - Три дня назад. Возле почтамта. И проследил за ним до гостиницы "Гранорум". Он меня не заметил. Точнее, он и не мог меня видеть. Я был в карете, а до гостиницы за ним шел мой человек.
        - Он был один?
        - С ним была девушка, я ее прежде не встречал. Но не удивился бы, если бы мне кто сказал, что кинжалом она орудует лучше, чем вязальными спицами.
        - Опиши ее.
        - Примерно моего роста, стройная, светлые вьющиеся волосы, лет двадцать - двадцать пять. Довольно красивая, как по мне. Точнее не скажу - я наблюдал за ней из кареты, так что про цвет глаз не спрашивайте… Но одежда дорогая и явно сшитая под заказ.
        - Что-нибудь еще?
        - Держалась она очень уверенно, но без напряжения. Возможно, по документам дворянка. Рискну предположить, что прекрасно танцует - судя по ее движениям.
        - Любопытно… Так говоришь, "Гранорум"… И тебя они не видели… Демон меня пережуй, три дня назад… Три дня…
        - Простите, ваша светлость, что…
        - Пустое… Твоей вины здесь нет - даже если бы я приехал, как обещал, хотя бы на следующий день, это мало что дало бы - ты ведь не знаешь, остались они в гостинице или ушли оттуда, верно?
        - Не знаю.
        - С другой стороны, слежки они вроде бы не заметили, тебя не видели… Шанс, что он все еще там, имеется.
        - Вы дадите мне пять минут на сборы?
        - Нет. Я обещал твоему отцу, что…
        - Ваша светлость, если он враг, то он очень опасен. Сделав меня сыном барона, вы не просто вернули мне долг - я снова ваш должник.
        - Это почему же?
        - Потому что у меня теперь есть имя и положение, есть дом и есть семья. Это гораздо больше, чем компенсация за жизнь, пусть и не раз спасенную.
        - Хорошо… Собирайся. Пять, нет - десять минут. И вперед не лезешь. Мерстен!
        - Да, ваша светлость?..
        Пока граф инструктирует дворецкого - что делать, чего не делать, и что кому и когда говорить, я собираюсь. Пригодился еще раз мой старый гардероб. Оба пиреновских револьвера, глушитель пока в кармане. Авось не понадобится, иначе придется объяснять, где я его взял. К нашей компании присоединяются Кирис с Игрелом - по крайней мере, они знают, как выглядит Тилен, а отец потом не будет говорить, что я слишком неосторожен.
        Полчаса спустя графская карета катит по ночной Тероне. Надеюсь, посыльный, отправленный Мерстеном в дом графа, уже добрался до цели, и Ладер собирает группу. Использовать бойцов Серой Стражи нет смысла - во-первых, вряд ли нам будут противостоять большие силы, во-вторых, бойцам понадобится больше времени, чтобы добраться до гостиницы, в-третьих, они не знают Тилена.
        Карета останавливается. Я вижу тускло светящуюся знакомую вывеску. "Гранорум".
        Тянусь к дверце, но граф отрицательно качает головой: "рано". Минута, вторая… Слышно цоканье копыт. Неприметная повозка, вынырнув из-за угла, замирает у соседнего здания. Приглушенный шум, снова тишина. Слегка отодвинув шторку, вижу как едва заметные тени пересекают улицу и растекаются вдоль стен.
        Тихий стук, кивок графа, и Кирис открывает дверцу. В карету тут же втягивается темный силуэт, дверца закрывается. Гость сбрасывает капюшон.
        - Ваша светлость, мы готовы… - он машинально поворачивает голову, замечая остальных, и тут его взгляд останавливается на мне. Зрачки, и без того не узкие, пытаются расшириться еще больше.
        - И я тоже рад тебя видеть, - хмыкаю я. Ладер молча пожимает мою руку. Правильно, обнимемся потом.
        - Начинаем, - командует граф. И правильно, чего ждать? Уж точно не рассвета.
        Бойцы занимают позиции, явно уже оговоренные, блокируя пути отхода. Шорохи быстро стихают. Все готово. Чего ждем? А, не чего, а кого - с противоположной стороны появляются два темных силуэта. Однако… плащи магической гильдии? Плохо. Я надеялся, что можно будет поработать не только головой и руками, но, похоже, не получится - светить свои способности при чужаках чревато. Хотя и при своих не стоит.
        Ладно, переживаемо.
        Гости каким-то образом выделяют среди тех, кого привел Ладер, Мергена - личный маг графа сейчас одет, как все, да еще и в маске, как прочие бойцы. Я-то его не распознал. Впрочем, и не пытался.
        Один из магов вместе с Мергеном подходит к графу. И сдается мне, гость - старый знакомец Урмарена, и то, что они здесь - чисто дружеская услуга, и их всемогущее и всеведущее начальство так же не в курсе происходящего, как и руководство Серой Стражи.
        - Рад видеть вас в добром здравии, ваша светлость, - церемонно кланяется маг.
        - Могу сказать то же самое, - ответный поклон графа. Хм, а он не назвал собеседника по имени или прозвищу. Впрочем, мне-то зачем? Хуже то, что с планом операции меня никто не познакомил, если он, конечно, существует. Я даже не знаю, сколько бойцов привез Ладер. Понятно только, что десятка полтора, не меньше. Как они только в повозке поместились… Хватит для нашей сладкой парочки? Будем надеяться, что да, и что их действительно двое.
        Из доносящихся до меня перешептываний становится ясно, что подземного хода под гостиницей нет - обычное здание, хоть и старое, подвал неглубокий, в один ярус всего. Канализацию все же перекрыли, хоть она тут и не сухая, в отличие от той, которой пришлось мне воспользоваться в Тигуре. По крышам Тилену - если он все еще здесь - тоже не уйти. Крыша гостиницы к соседним зданиям близко не подходит, да и выше они.
        Мне все же как-то неспокойно. Пожалуй, не столько от того, что все это может быть напрасно, сколько от того, что воспользоваться своей силой я смогу только в крайнем случае. Очень крайнем.
        Пока я прислушивался и размышлял, участники штурма разделились на группы и эти группы - кроме одной - исчезли из поля зрения.
        Рядом со мной и графом остались только Мерген, Ладер, Игрел с Кирисом и двое бойцов, напоминающих мне братьев Киртана. Интересно, как он там? Впрочем, наверняка отсыпается и отъедается после всего пережитого. Пускай, заслужил.
        Я вхожу последним, оглядываю пустынную улицу и закрываю за собой дверь.
        И чувствую, как страж начинает шевелится. Мое место у двери занимает один из бойцов, уже раздобывший где-то ключ. Двойное клацанье замка. Правильно. Заходите завтра.
        А страж уже тянется к своим колокольчикам. Хотя картина, открывшаяся моему взору у стойки портье, выглядит мирно - лысоватый дядечка слегка заспанного вида, с именем "Юфус" на круглом значке, приколотом напротив сердца, весьма убедительно изображает искреннее недоумение в ответ на вопросы Ладера и сунутую под нос карточку с портретом Тилена. Не знаю, мол, не видел.
        Уверенно так врет. Чего ж глаза на собеседнике никак не сфокусирует? Ладер, похоже, уже готов выдрать Юфусу остатки растительности, но тут вперед выступает Мерген, и картинка неуловимо меняется. Однако портье - или кто он тут - не спешит раскрыть карты. На что надеется? Или - чего боится? Даже если у него под стойкой револьвер и обрез, выстрелить он успеет лишь раз, от силы два, а нас шестеро. Уж не под заклинанием ли он? Если под той фигней, что угробила Мархена и прочих - дело плохо. Нет, вряд ли. Скорее, просто мысленный запрет на правду. Впрочем, будем посмотреть. Мерген меня не выдаст, если поймет, в чем дело.
        Делаю шаг назад и в сторону - так, чтобы меня никто не видел, но при этом никто, прежде всего Мерген, не заслонял мне портье. И перехожу на второе зрение.
        Я был прав - Тилен не параноик, он просто приказал дядечке молчать или врать напропалую. Пока Мерген пытается парализовать волю противника и нащупать узелок, удерживающий того во власти заклинания, я проскальзываю внутрь петли и…
        Вот он, ответ. Надо же… Но пусть сам расскажет. Мне слава ведуна не нужна.
        В голове у Юфуса явно много всего интересного, но мне некогда вытаскивать все. Встряхиваю головой, возвращаясь к нормальному видению мира. Мерген все еще заговаривает зубы нашему подопечному, а тот юлит, но при этом оглядывается как-то неуверенно. Ага, заработало…
        - Ладно, только не выдавайте меня. Есть тут такой. Поселился неделю назад. С бабой. Записался как Арвис Лурен, торговец из Далеруса. Типа с женой. Но, сдается мне, не жена она ему. Не знаю, впрочем, раньше ни его, ни ее не видал. Хотя мне-то что, заплатил хорошо, вдвое больше обычного, сказал - будет кто их искать, говори - не знаю, не видел… Мне сто раз объяснять не надо, за такие-то деньги… За молчание еще доплатил. Номер двадцать три, второй этаж, направо от лестницы, в конце коридора.
        - Они там?
        - Должны быть там - на девять ужин заказывали, были в номере, когда его принесли, слуга видел обоих. Через час выставили посуду в коридор, но сами не выходили.
        Жаль, нет у меня плана здания. Наверняка неспроста Тилен выбрал этот номер.
        - Куда выходят окна двадцать третьего? - Ладер снимает вопрос с моего языка.
        - Эээ… На задний двор. Он говорил - мол, шумно днем, если номер окнами на улицу брать. Ну а мне что? Шумно, так шумно. Свободные номера были, и сейчас есть.
        Замечательно. Любопытно, а вот о том, что Тилен ему кое-что помимо денег предъявил, он умолчал. Хотя не соврал, когда сказал, что нашего красавца прежде не видел.
        Вот только про это "кое-что" я графу не скажу. Потому что он пытался меня убедить, что я видел и слышал… не то, что видел и слышал.
        Юфуса тем временем запихивают под стойку, чтобы не мешался под ногами. Там уже лежат привратник и слуга, оказавшийся внизу в этот неурочный час. Обоих наш авангард вырубил сразу же, не дав ничего понять, и рассказать они потом ничего не смогут. Так что пусть просто лежат тут связанные. Не возражаю. А вот Юфус…
        - Ваша светлость, его стоит потом забрать с собой.
        - Зачем?
        - Сдается мне, он много чего еще знает. И Тилен наверняка не просто так здесь поселился.
        Пока Юфуса пакуют для более вдумчивой беседы, те, кто не занят этим не слишком увлекательным делом, просачиваются в длинный коридор, пронизывающий первый этаж в обе стороны от лестницы, ведущей наверх. И я в том числе. Игрел идет за мной, Кирис остается - поможет затащить пленника в карету и останется охранять. Мой приказ ему не нравится, но я-то знаю, у кого из нас больше шансов уцелеть.
        Коридор пуст, в обоих концах вижу по графскому бойцу - там еще по лестнице, только не такой широкой, как центральная, и служебному, так сказать, выходу на улицу. Видимо, с улицы они и зашли. Интересно, где остальные? Особенно меня интересуют маги. Не хочется оказаться с ними рядом, если дело дойдет до драки - вряд ли я смогу прикидываться веником, если смертью запахнет слишком явственно, да и граф мне нужен исключительно в неповрежденном виде. Тем более, что он здесь из-за меня.
        Бойцы почти синхронно делают знак рукой, означающий, видимо, что у них все в порядке. А вот у меня такой уверенности нет - внутренний страж взялся за свои колокольчики. Или Тилен здесь, или оставил нам смертельный сюрприз. Хорошо хоть Урмарен не лезет вперед. Поднимаемся на второй этаж, поворачиваем направо. Тусклое свечение ламп. Тишина… Хотя нет, не совсем - слышны приглушенные звуки, доносящиеся из-за некоторых дверей. Ну да, для кого-то с закатом самое интересное только начинается.
        В конце коридора боец выглядывает из-за угла, показывая, что этот путь отхода для врага перекрыт.
        И в этот момент страж бахает во все свои колокола - дверь двадцать третьего открывается внутрь, в коридор выглядывает та самая девица, которую я видел с Тиленом. Почему-то я ожидал, что она будет растрепанная, сонная, в халатике - но на ней дорожный костюм, а в руках…
        по револьверу.
        Хлопанье выстрелов сливается в оглушительный треск. Из-за угла доносится глухой звук падающего тела, дверь захлопывается под вскрик девицы, боец, на шаг опередивший Ладера, опирается на стену, перехватив набухающий кровью рукав. Мерген шепчет что-то, выбрасывает вперед руки - и дверь с хрустом слетает с петель, исчезая где-то в глубине комнаты, слышен звон стекла и грохот опрокидываемой мебели. И все это укладывается в пару мгновений.
        Мы врываемся в номер, едва не спотыкаясь о распластанную по полу девицу. Кажется, еще жива. Повезло ей, дверь в полете ушла в сторону. Револьверов в руках нет. Окно распахнуто, в раме ни одного целого стекла, Тилена нигде не видно.
        Ладер высовывается в окно, что-то кричит кому-то, потом поворачивается к нам:
        - Никто не…
        А я вдруг понимаю, что ни он, ни Мерген не смогут сейчас закрыть графа, если Тилен в комнате. Но где он? Шкаф распахнут, под кровать он бы не влез - слишком узок зазор, за шторами тоже мало места. И между шторой и графом тот, раненый в руку боец…
        Повинуясь внезапному предчувствию, я поворачиваюсь в ту сторону, где больше всего места - и с которой Урмарен, делающий в этот момент шаг к окну, ничем не защищен…
        И вижу как посреди комнаты из ничего сгущается мутный силуэт, быстро теряющий прозрачность.
        Тилен.
        Он выбрасывает вперед обе руки, злобно шевеля губами. А висящий у него на груди медальон наливается багровым свечением. Сколько же у него этих побрякушек, однако…
        Я прыгаю навстречу тому, что вот-вот сорвется с его пальцев, в прыжке поднимая револьверы и ставя следом магический щит. Некогда сейчас церемониться.
        Ослепительный шар холодного огня разметывает все вокруг. Я чувствую, как моя спина врезается в не успевшего ничего сделать графа, и нас швыряет к тому самому распахнутому шкафу, Ладера отбрасывает к окну, сорванная с карниза штора накрывает его. Раненый боец со стоном складывается пополам и валится на пол. Последнее, что я вижу, причем уже вторым зрением - как Мергена отбрасывает куда-то за кровать, а на груди и плече Тилена набухают темные пятна. Попал, машинально отмечаю я, прежде чем мир гаснет. Но я еще слышу топот, выстрелы, крики.
        Открываю глаза, понимаю, что лежу на чем-то мягком. Демон меня пережуй, это граф. Похоже, он крепко приложился головой - глаза закрыты, дыхание неровное. Впрочем, главное, что жив, и мое вмешательство не требуется. Кажется, отключился я совсем ненадолго - выстрелы и крики еще слышны. Но доносятся уже с улицы.
        Ну, там я уже не помощник. Что тут у нас? Граф жив. А вот бойцу, поймавшему пулю в коридоре, добавки в виде магического удара хватило с лихвой. Уже остывает. Девица лежит на спине, рукав потемнел от крови, но видно, что дышит. Подсовываю чью-то скомканную куртку ей под голову. И вдруг ее глаза открываются. Наши глаза встречаются. В ее взгляде замечаю что-то вроде недоумения, потом он мутнеет, веки опускаются. Нет, просто отключилась. Жить будет, если не истечет кровью. Из угла выбирается Игрел - он отделался легко, просто улетев в угол. Даже синяков нет. Ладер? Стягиваю с него штору. Цел, но очень плох. Ладно, маги, похоже, заняты, а на фоне остаточного излучения от заклинания, примененного Тиленом, мои камлания заметить будет нелегко.
        Дыхание становится ровным, бледность тоже уходит. Он открывает глаза:
        - Что за…
        - Потом расскажу. Ты как?
        - Жив вроде… Где… А, вижу, - конечно, видишь, думаю, три шага всего. Граф тем временем тоже открывает глаза и пытается подняться.
        - Где эта сволочь?
        - Ушел, похоже. Едва всех нас не угробил, - говорю я, помогая Ладеру встать. Надеюсь, он не понял, что я его не только спросил о здоровье. Граф, опираясь на Игрела, поднимается.
        Я подхожу к лежащему у стены Меченому. Тот, хвала небесам, сильно не пострадал. Садится сам, вот только вставать не спешит, ощупывает ноги.
        - Ты как?
        - Телом цел, но… словно высушил меня… Ты понимаешь, о чем я?
        Я молча киваю, сажусь перед ним и кладу ладони на его виски. Ну-ка… Знакомая механика. Дыры в ауре или как это правильно называется. По счастью, не такие большие, как были у меня. Ладно, пока граф с Ладером занялись девицей - не повезло ей, жива осталась - заштопаем.
        Глаза Мергена закрываются - его разум мне в этом не помощник…
        Когда он приподнимает веки, я чувствую себя хорошо если не хуже, чем он пару минут назад. Но я встаю и помогаю встать ему. Граф и Ладер пока достигли немного - несмотря на все их усилия, пленница все еще без сознания. Отступаю на шаг назад - чтобы остальные не могли видеть моих глаз, закрытых плечом мага. Приложило ее дверью, да и магией Тилена знатно, рукав набух кровью, но очухаться она очухается - если раньше не умрет от потери крови. Ладер это уже понял, разодрал рукав, осмотрел рану. Пробормотав "навылет прошла", жестом приглашает Мергена - ты у нас лекарь, мол. Тот опускается рядом. Граф смотрит на меня:
        - Ее ты с ним видел?
        Я киваю, на его губах появляется давно не виденная мною хищная ухмылка:
        - Очень хорошо. Надеюсь, ей будет чем заплатить за право жить дальше. Ну… или за быструю и безболезненную смерть.
        Наконец появляются остальные. Старшие групп дружно разводят руками - ушел, гад.
        - Потери?
        За бойцов отвечает младший из магов, он, видимо, как и Мерген, больше по лекарской части:
        - Трое… - заметив лежащее у окна тело, поправляется: - четверо убитых, шестеро раненых.
        - Не расстраивайтесь ваша светлость, - устало говорит старший маг, - могло быть гораздо хуже.
        - Да? - с нескрываемым сарказмом переспрашивает граф.
        - Да. Он ждал тут кого-то. И этот кто-то появился рядом со зданием как раз в тот момент, когда начался… шум. Гость трезво оценил соотношение сил и ограничился тем, что помог нашему клиенту скрыться. А не устроил нам похороны по высшему разряду.
        - Извини. Ты прав, - граф, морщась от боли, подходит к нему и кладет руку на плечо.
        - Думаю, ваша светлость, пора уносить отсюда ноги. Скоро сюда сбежится половина городской стражи, а мне бы не хотелось с ними объясняться. Вам, думаю, тоже. Всю помощь, которую мы могли отказать, мы оказали.
        - Да, конечно, уезжайте. Увидимся.
        Через пять минут мы уже трясемся в карете, удаляясь прочь от сияющей всеми окнами гостиницы. Вторая повозка везет погибших и раненых другой дорогой. Юфус тоже там - пленных решили разделить. Пленница, все еще без сознания, но все равно связанная, "сидит" между мной и графом.
        - Сайнел, может, переночуешь у меня? - спрашивает граф, когда карета подъезжает к развилке от которой надо сворачивать к дому Таноренов.
        - Нет, лучше будет, если я окажусь дома до того, как отец проснется. Но давайте сначала к вам, а там вы мне дадите карету… без подобных попутчиков.
        - Согласен.
        Экипаж въезжает в ворота графского особняка. Вторая повозка уже здесь. Выгружают тела - раненых уже проводили в местный лазарет. Подозреваю, редко пустующий. Куда девался Юфус, даже знать не хочу. Я свое дело сделал - снял ему магическую блокировку, умрет он теперь точно не от нее, так что пусть расскажет даже то, чего не знает. Глядишь, и жив останется. А девицу даже жаль немного.
        Исключительно потому, что красивая. Хотя… Тинса тоже была красивой. Но ее присутствие в нашей компании едва не стоило мне жизни, как и прочим моим попутчикам из числа спасшихся с "Тангасты", а Кортен, боцман, их знакомства и вовсе не пережил.
        Впрочем, не мне решать ее судьбу.
        Я остаюсь в карете, когда пленницу уносят. Граф тут же отдает распоряжения, на козлы взбирается другой возница, ко мне подсаживаются Игрел с Кирисом, и тут же присоединяются сразу трое парней в униформе с графскими гербами, еще один занимает свободное место рядом с возницей. И через минуту ворота закрываются за каретой.
        Путь домой не сопровождается никакими неприятностями, даже трясет не слишком сильно - едем не спеша, до утра можно успеть объехать полгорода, а нужно преодолеть лишь несколько кварталов.
        Графскую карету я сразу же отправил обратно. Нас ждали - Мерстен распорядился, чтобы у ворот дежурили люди. Впрочем, он и сам появился почти сразу же. Так что внутри дома мы оказались очень быстро. Кирис с Игрелом сразу же исчезли из поля зрения. Попросил Мерстена, чтобы меня разбудили в обычное время. В конце концов, лучше я сам расскажу отцу, что случилось. Хорошо бы еще графу подъехать к завтраку - проще будет объясняться.
        Наконец свет погашен, а тело, как говорится, приняло горизонтальное положение. Но сон не идет. Недавние события требовали немедленного осмысления.
        Этот загадочный "гость" Тилена. Юфус. Девица, оставшаяся безымянной. Сам Тилен, наконец. Как такой человек оказался телохранителем маркиза Деменира, я еще могу представить. Но почему он остался на службе у его вдовы? Рядовой участник большой игры? Возможно. Но в последние месяцы его действия больше смахивали на "размороженного" агента долговременного резерва. Тогда как он мог знать, год назад хотя бы, что эта скромная в общем-то должность позволит ему практически держать руку на пульсе расследования? Трудно поверить, что это случайное стечение обстоятельств. К тому же, мне все больше кажется, что я слишком мало знаю о Тиане. Кое-какие штрихи наводили на мысль, что с графом она знакома давно и это не просто знакомство представителей двух дворянских семей. Очень может быть, что знакомство их началось еще до того, как Тиана вышла замуж за маркиза. И если Венкрид, не особенно задумываясь, иногда оказывал помощь старому приятелю Унару, а фактически работал на Серую Стражу, то Тиана, похоже, хорошо знала, что делала. И то, как она вела себя во время перехода от побережья, порой сильно смахивало на
результат учебы в какой-нибудь "закрытой школе". Так, а при чем тут Тилен? А при том, что ему должно было хватить мозгов на правильные выводы хотя бы из некоторых знакомств своей хозяйки - как агенту. И на то, чтобы постараться остаться рядом с ней.
        Ну что ж, логика в этом есть. Хотя это всего лишь моя фантазия.
        Нет, надо поспать. Выспаться не высплюсь, но хоть носом клевать не буду.
        Похоже, сильно укороченного сна мне все же хватило. Входя в столовую, я чувствовал себя так, словно ничего вечером не было. Даже странно - учитывая, что мне в "Граноруме" пришлось не просто у стеночки стоять.
        Граф словно прочел мои мысли - едва я отодвинул стул, чтобы сесть, как возникший в дверях слуга доложил о его приезде.
        Он сразу взял быка за рога, зная, что старый барон не любит иносказаний. И сразу же рассказал о том, что случилось ночью (в сильно отредактированной версии, конечно). Отец крякнул, но все же сказал, что к Мерстену претензий не имеет и даже поблагодарил дворецкого за то, что он не отпустил меня одного. Потом он посмотрел на меня, не в силах скрыть ту бурю, что сейчас бушевала у него в душе. Вдруг лицо его разгладилось - он принял решение.
        - Я рад, что мой сын поступил достойно дворянина. Хотя предпочел бы, чтобы меня все же разбудили.
        - Дядя, - хмыкнул граф, - тогда мне пришлось бы уговаривать тебя не ехать с нами.
        - Ну, это ты зря, Унар, - не согласился отец. - Я понимаю, что я бы вам больше помешал, чем помог. А вот людей бы дал больше, чем двоих.
        Граф посерьезнел.
        - Боюсь, дядя, мне пришлось бы отказаться и от такой помощи. Сайнел хотя бы знает, с кем мы имеем дело. А эти двое парней - видели того, кого мы пытались взять.
        - Ладно, я понимаю. Но в следующий раз…
        - Договорились.
        Граф, впрочем, сразу дал понять, что поделиться результатами допроса Юфуса и "незнакомки", не может. Сказал лишь, что "кое-что интересное" все же удалось от них получить. И тут же огорошил напоминанием, что его приглашение на обед в силе. Правда, предложил перенести его на завтра - сегодня, мол, дел много. Отец тоже был удивлен, но больше потому, что слышал о приглашении в первый раз - сама идея ему понравилась.
        - Верно, племянник, надо Сайнелу начинать выходить в свет. Спешка в этом деле ни к чему, но я все-таки хочу увидеть внуков, пусть и не в следующем году.
        Хм, я, в общем-то, ничего против не имею. А насчет "не следующего года" даже полностью согласен. Вот только почему я опять вспоминаю о Тиане? Между нами ведь не было ничего, по большому счету. Ладно, поговорили пару раз без свидетелей. И обрадовалась она моему возвращению, слишком, пожалуй, сильно для просто дружеского отношения. И записка эта со стихами… Но больше ведь ничего не было. И я не пытался с ней встретиться или хотя бы написать ей пару строчек, и она не искала меня. Разлетелись в разные стороны - и тишина.
        Но, собственно, что дает мне внезапно обретенное баронство? Она все равно, получается, на две ступени выше меня. Если не задумываться над тем, что еще мне придется сотворить, чтобы последовательно стать графом, а потом и маркизом, чтобы оказаться вровень с ней во всех смыслах. Конечно, это не та пропасть, которая лежала между нами, пока я был Таннером. И она не родилась с этим титулом. Но…
        Но с этими титулами ситуация какая-то… запутанная. Взять, к примеру, нас - баронов… Есть условный барон, его жена - само собой, баронесса. Наследник титула и родового имени всегда один (это имущество и земли можно делить как заблагорассудится), обычно это старший сын, и он имеет право именоваться бароном при жизни отца. Или матери - если она является хранительницей титула, но это случается редко и обычно длится недолго, до совершеннолетия наследника. Вот я - полноправный барон, получается, за исключением некоторых имущественных вопросов, остающихся в ведении отца до моего вступления в права наследства в случае его смерти или если он официально отходит от дел, не дожидаясь кончины - так тоже бывает, и довольно часто. Рядом с отцом я могу именоваться "младшим бароном" - для ясности. Если у барона нет сыновей, старшая дочь может зваться баронессой. Остальные дети именуются "сын или дочь барона такого-то", в правах при этом равны нерам в большинстве случаев. Как-то так, вроде бы.
        Надо будет все же порыться в библиотеке на предмет внятного толкования имперских законов. И с законником при случае пообщаться - на тему реального применения написанного в книгах. А то мало ли…
        Да, кстати…
        - Ваша светлость, а нельзя мне еще раз пообщаться с нером Билереном? Подшлифовать манеры?
        - Думаешь, тебе это нужно?
        - Но… - пытаюсь настаивать, но Урмарен лишь снисходительно улыбается:
        - Сайнел, пойми, это будет не представление для широкой публики. Это будет личная встреча с императором. Для которой тебе понадобится вовсе не дотошное следование этикету, а твой здравый смысл и откровенность… в разумных пределах. Помимо самого императора, там будем только я, ты и твой отец. Вероятно, будет и наследный принц. Ну, и охрана, само собой. Возможно, новый министр двора, наверняка - граф Виндален и личный маг императора. Может быть, кто-то еще.
        Я мысленно глянул в календарь. Мы вернулись в столицу… будем считать, пять дней назад. Встреча на тот момент планировалась на конец тогда следующей, но уже текущей недели. Значит, осталось дня три, от силы четыре. Скорее, три - это будет последний день недели, когда все отдыхают. Но письменного приглашения нам никто не присылал. Любопытно… Мера предосторожности?
        - Ваша светлость, а кто знает об этой встрече?
        - Его Величество говорил об этом со мной лично. Маркиз Шелир знает только о том, что она запланирована и что мне поручено ее подготовить, в подробности он не посвящен… А к чему ты это спрашиваешь?
        - Даже не знаю…
        - Предчувствие? - совершенно серьезно спрашивает он. Да уж, Урмарен способен принять в расчет и не такие мелочи.
        - Не уверен. Может быть, я просто побаиваюсь.
        - Ты? - хмыкает граф, - Не может быть.
        - Это не тот страх, что перед схваткой…
        - Понимаю, - кивает он, переставая улыбаться, потом вдруг решается и говорит:
        - Значит, так… Официального приглашения не будет, если вдруг вы его ожидали. За вами прибудет карета из дворца, но в ней будут мои люди. Важно, что Сайнел их знает. Вас доставят во дворец, я вас встречу и сопровожу к Его Величеству. Это будет вторая половина дня, по обычному распорядку в это время император отдыхает и не принимает никого, так что сорвать встречу, по идее, никто не должен.
        - Сколько это все должно занять?
        - Это уж как получится. Как ты понимаешь, я не могу решать за императора, когда ты ему надоешь, - ухмыляется Урмарен, мы с отцом тоже не можем удержаться от смеха. Граф, наконец, перестает улыбаться:
        - А если серьезно, то часа два, может, три. Уж точно не вошел и вышел. Упреждая твой вопрос, Сайнел, - о чем будет идти речь, я понятия не имею, как и ты.
        - Понимаю.
        - Возможно, Его Величество захочет поговорить с тобой наедине. Это я к тому, что следует быть осторожным в своих желаниях и просьбах.
        - Я, собственно, думал как раз о том, чтобы попросить его не усердствовать с проявлением своей благодарности…
        - Сайнел! - не выдерживает отец. - Остановись! Ты говоришь об императоре!
        - Да, - хмыкает граф, - поаккуратнее там. Ручаться, что Его Величество правильно оценит твой иногда весьма своеобразный юмор, я не могу…
        Едва карета графа выезжает за ворота, отец зовет меня в кабинет. Приходится в подробностях рассказать ему, что случилось ночью, и что этому предшествовало. Причем забраться в прошлое понадобилось достаточно глубоко. Впрочем, некоторые детали все же не озвучиваются. Когда я замолкаю, на лице старого барона блуждает задумчивое выражение. Не слишком ли я был откровенен? Но он вдруг улыбается, хлопает ладонью по столу и говорит:
        - Я рад, что у меня такой сын… Кстати, ты действительно зря переживаешь, что будешь выглядеть перед императором неотесанной деревенщиной. Я видел, как на тебя реагировали люди во время нашей поездки. Среди них были те, кто видел маленького Сайнела. Не все были уверены, что ты действительно мой сын, но в том, что ты по повадкам - настоящий дворянин, не усомнился никто.
        Спасибо, отец. Эти твои слова мне очень дороги.
        На этом месте наш разговор прерывается появлением Мерстена - прибыли повозки из Танора. На меня же внезапно наваливается сонливость - похоже, запас бодрости оказался маловат - и я отправляюсь досыпать.
        Обед я благополучно проспал, будить меня не стали - отец запретил. А за ужином он принялся давать давать советы к моей завтрашнему "выходу в свет". Честно говоря, мою голову переполняли далекие от завтрашнего действа мысли, но я понимал, что это обедать я буду с графом, а вот наблюдать за мной будет, возможно, довольно много любопытных - и не обязательно дружелюбных - глаз. Так что добрый совет лишним не станет.
        После ужина мы продолжили разговор в кабинете. Когда тема застольного этикета была исчерпана, отца снова потянуло на воспоминания о славном прошлом нашего рода. Мы об этом, конечно, уже говорили, и не раз, но белых пятен еще оставалось много. Я не уловил, как и когда мысли старого барона совершили очередной скачок, но, услышав, что он говорит о призраке Недриана, я словно проснулся:
        - Отец, а ты сам видел первого из Таноренов?
        Я знал, что честный ответ будет отрицательным, но мне было интересно, что он скажет.
        - Нет. Последний раз он показывался лет двести назад… моему прапрадеду. И то перед смертью… Но ее вестником он не был. А почему ты спросил?
        Вот как, Недриан тоже говорил про два века. То есть, никто не пытался приписать себе общением с духом предка. Значит, к таким вещам в нашем роду всегда относились серьезно - даже когда дар перестал проявляться. Кстати, почему перестал? Может быть, я не первый в роду, кто на самом деле не прямой наследник? Хм, а с чего бы это вдруг мне пришла в голову эта не слишком светлая мысль? Недриан ни о чем таком не говорил, а ему врать никакого резона. К тому же, я ведь мог его видеть - а я чужак… Или нет? А если сказать отцу, что…
        - Я говорил с ним.
        - Ты? Когда?!
        - В первый же день в Таноре. Когда мы прибыли в замок, точнее, когда вышли из усыпальницы, Недриан стоял рядом с Арховеном.
        - Но…
        - Да, я знаю, что его никто не видел. Кроме меня. Правда, понял это не сразу. А потом он пришел ко мне и мы говорили. И замок он мне показал… Наверное, все думали, что я просто брожу по коридорам, но на самом деле… Ну, ты понимаешь…
        Я вытаскиваю из-под рубахи висящий на шнурке потертый медальон с родовым гербом:
        - Это он мне дал… То есть, показал, где лежит.
        - Невероятно… - только и говорит отец. Потом в его глазах словно вспыхивает пламя:
        - Ты знаешь, что это, Сайнел? - я отрицательно качаю головой - Недриан не объяснил мне, что за вещицу он мне подсунул. - Этот медальон… Мой младший сын потерял его за год до начала войны… Но это значит, что ты - действительно мой сын, не потому, что я так решил, что я так хочу, не потому, что это и в твоих интересах, а потому что больше никто…
        Мда, Ургис явно не считает, что голос крови тут может быть совершенно не при чем. А ведь то, что призрак указал мне на медальон, вовсе не означает, что это я его туда положил. Во всяком случае, я такого не помню. Но мне-то зачем его в этом разубеждать? Тем более, что Недриан действительно признал меня. Но выпускать это из-под контроля нельзя.
        - Только, отец… Унару об этом говорить не стоит. Во всяком случае, сейчас. Пусть пока продолжает считать, что я случайный прохожий, который всего лишь идеально вписался в обстоятельства.
        - Но почему, Сайнел? - в глазах старого барона появляется искреннее недоумение.
        - Прости, отец, но я пока и себе не могу объяснить. Но поверь, что так надо.
        - Ладно, будь по-твоему, - он устало поднимается с кресла. - Все это так неожиданно. Пожалуй, ты прав. Не будем спешить. Главное, что я об этом знаю… Мы знаем.
        То, как начинается утро, неожиданно утверждает меня в мысли, что я поступил правильно, рассказав отцу о Недриане и показав ему медальон. Эффект действительно превосходил все ожидания. Ургис вел себя так, словно мне не тридцать три, а тринадцать. И сам словно помолодел. Правда, не думаю, что двадцать лет назад он был так мягок с младшим сыном.
        В целом же первая половина дня прошла довольно суматошно. Так что когда отцу доложили о приезде графа Урмарена, я лично вздохнул с облегчением.
        И вот уже карета - не привычная обезличенная, а украшенная графским гербом на дверце везет нас по улицам столицы.
        Откуда-то издалека доносится резкий сигнал, заставляя нас прервать разговор, потом возникает нарастающий шум, еще несколько раз заглушаемый все тем же сигналом. Отодвинув шторку, вижу, как по другой стороне мостовой нам навстречу неторопливо катится громоздкий восьмиколесный монстр - тот самый "самоход", о котором до сих пор приходилось только слышать. Вопреки ожиданиям, на паровоз, переставленный на колеса от телеги, он не похож. Но все-таки что-то очень сильно напоминает. Впереди - рубка для водителя и нескольких пассажиров, потом что-то вроде большого железного ящика с возвышающейся над ним дымовой трубой. Заднюю часть, составляющую чуть больше половины длины монстра, занимает грузовая платформа, накрытая тентом. Когда самоход проезжает, над задним бортом платформы видны солдатские силуэты. Понятное дело, армии технические новинки достаются в первую очередь. Следом проезжают еще два точно таких же самохода. Интересно, это они откуда и куда? Проследив мой взгляд, граф отвечает на незаданный вопрос:
        - Это смена караула в военном министерстве. Сам полк охраны расквартирован за городом, в министерстве находится только дежурная рота. Смена раз в четыре дня, по-моему.
        Меня, впрочем, больше интересовало другое.
        - А много их… этих самоходов? Просто на паровозы я уже насмотрелся, а про эти штуки только слышал.
        - Нет, немного. И было бы еще меньше, если бы они не показали себя в войне с наилучшей стороны, таская тяжелые пушки и грузовые караваны в прифронтовой зоне. Дороговаты игрушки, и в обслуживании сложны. Опять же, первого попавшегося к такой штуке не приставишь. Все же есть обстоятельства, в которых использовать один самоход проще, чем сотню лошадей. Поэтому в основном их делают для армии - пока отправляют в артиллерию и особые полки. Потом и для других частей дойдет, наверное.
        - А для мирных, так сказать, целей?
        - Ну, торговцы пока присматриваются. А вот промышленники уже покупают.
        - А как у них со скоростью?
        - Насколько я знаю, без груза вот такой самоход может выдать двадцать пять тиг в час на хорошей прямой дороге. С грузом, конечно, столько не получится. С пушкой на крюке хорошо если десять тиг выжмет, особенно если еще расчет и сколько-то ящиков со снарядами в кузов загрузить.
        - Но лошади-то с пушкой и столько не выдадут?
        - Верно. Но, повторюсь, делают их мало. Только один завод. Даже если желающих купить прибавится, то всем не хватит.
        - Хотите идею, ваша светлость?
        - Хочу, - улыбается граф. - Какую?
        - А если, допустим, удлинить такой самоход или еще один ярус добавить - так чтобы в него можно было лавки для пассажиров человек на сорок-пятьдесят с небольшим багажом поставить, и пустить такие самоходы там, куда железный путь еще долго будут прокладывать, а тракты уже есть? Например, из Мелаты в Гинзур. Там ведь обычные дилижансы не ездят - опасно и невыгодно. Потому много кто с попутными торговыми караванами добирается. Оборудовать для них, конечно, что-то вроде станций. Где их будут заправлять, чинить по мелочи, ну и пассажиры будут отдыхать. Как думаете, спрос будет?
        - Хм, почему бы и нет? Особенно если проезд будет стоить не намного дороже, чем на обычном дилижансе, а времени на дорогу будет уходить меньше. Идея интересная. Кстати говоря, я знаю владельца завода, который делает самоходы для армии. Он вполне может заинтересоваться таким их применением. И не надо дарить идею мне - ты вполне можешь сам довести ее до воплощения. Даже без моей помощи. Хотя я тебе, конечно, помогу.
        Вдохновленный такими словами, я принялся развивать тему:
        - Сначала, конечно, можно приспособить то, что есть, а потом создать самоход специально для перевозки людей. Допустим, на первом ярусе оставить впереди место водителя, дальше разместить отсек для багажа, может быть - сиденья для пассажиров, которые едут недалеко или кому тяжело подниматься, в хвосте - паровая машина и запас воды и топлива. А на втором ярусе - остальные пассажиры.
        - А почему машина в хвосте?
        - Чтобы дым не шел на пассажиров - при движении его будет сдувать назад. Это ведь не грузовой самоход, здесь нет буксирного крюка сзади, нет грузовой платформы. При этом можно убрать одну ось, использовать материалы подешевле, да и машину поставить послабее - все равно получится быстроходнее конной повозки.
        Граф, ненадолго задумавшись, внезапно говорит:
        - Хочешь сказать, ты это только сейчас придумал?
        И что ему ответить? Явно ведь какой-то подвох в вопросе. Однако делаю удивленное лицо:
        - Да что тут придумывать? Вот мы видим самоход. Он везет солдат. Но возить-то можно не только их! Причем возить не бесплатно. И если дилижанс берет лишь десяток пассажиров, то тут их может быть хоть полсотни - особенно, если расстояние невелико. Странно, что до этого никто еще не додумался, ведь самоходы еще до войны появились.
        - Хм, действительно странно. Я, пожалуй, поинтересуюсь, не пробовал ли кто зарегистрировать патент на… самоходный дилижанс.
        Карета тем временем замедляет ход.
        - О, вот мы и приехали, - граф, не чинясь, первым выбирается из кареты, я следую за ним. Карета тут же скрывается за углом - перед входом в ресторацию места немного, значит, либо за углом стоянка, либо экипаж вернется в назначенное время.
        Услужливый тип в строгом костюме ведет нас к столику. Уютный уголок. Любителям попялиться придется повыворачивать шеи, чтобы нас разглядеть. А прелесть играющего на невысокой сцене оркестра не только в тщательно подобранном репертуаре, но и в том, что он прекрасно затрудняет подслушивание наших разговоров даже для сидящих по соседству. Я в их беседах, во всяком случае, не разбираю ни слова.
        Пока Урмарен объясняет официанту, что он хотел бы увидеть на столе, я, осторожно оглядывая зал, мучаюсь вопросом - кто тянул меня за язык? Мне ведь естественнее военную карьеру сделать, или в родовом замке засесть - если момент упущен, а тут, считай, на изобретательство заявка прозвучала. Хотя что в этом плохого? Вроде ничего… А вот неуютно как-то стало. И, кстати говоря, идея откуда-то вылезла ведь. Уж не из прошлой ли жизни?
        Не знаю, до чего бы додумался, пока пожелания графа воплощаются в реальность, но тут взгляд зацепился за что-то знакомое.
        Вот только за что - осознать я не успеваю. На столе материализуется столпотворение посуды, содержащей все, что нужно съесть, выпить или хотя бы попробовать. Пока я отвлекаюсь на разглядывание официанта и тарелок, детали пейзажа смещаются и ощущение узнавания исчезает. Урмарен тоже обводит взглядом зал, на его губах возникает легкая улыбка:
        - Хм, я предполагал, что мы привлечем внимание, но чтобы настолько…
        - Думаю, вы, граф, достаточно известны, чтобы этому не удивляться.
        - Это да. Так что они - те, кто успел тебя разглядеть - сейчас мучаются в догадках, кто ты - ибо твое лицо им неизвестно. Кстати, Сайнел, ты умеешь танцевать?
        Честно говоря, я предполагал, что меня можно вогнать в ступор простым вопросом, но чтобы так легко… Я не помню, чтобы я когда-нибудь танцевал. Или опять, едва я окажусь напротив партнерши и заиграет музыка, все вспомнится само? Хорошо, если так. А если нет?
        - Не знаю… В последние месяцы не было повода проверить.
        - Это верно, - кивает он, - не до танцев было. Не волнуйся, я не собирался подвергать тебя риску. Поэтому и позвал тебя сюда. Просто посидим, поедим… поговорим.
        Я киваю в ответ - зачем озвучивать риторический вопрос "о чем?" И так все выяснится… чуть позже. Прислушиваюсь к ощущениям - обстановка непривычная, но, кажется, повода для тревоги нет. Все-таки, что это было? Осторожно кошусь в ту сторону. Нет, ничего знакомого в обстановке сейчас не прочитывается - ни в отделке стен, ни в композиции зала. Все-таки это был кто-то, а не что-то. И этот кто-то пересел или вовсе покинул зал, или его заслонил другой гость. Но кто это мог быть? У меня не так много знакомых, которые могли бы свободно прийти сюда и пообедать. Никто из тех, кто знает меня как Сайнела Танорена, не собирался приезжать в столицу в ближайшее время и уж точно это заведение не относится к числу их любимых - если вообще им известно. Если вспомнить тех, кому я представлялся Таннером, то большинство из них тоже сейчас далеко, а если оставить тех, кто вошел бы сюда без стрельбы и мордобоя, в столице может быть разве что маркиза Деменир. Ладно… Кстати говоря…
        - Скажите, граф, вы известили Венкрида, на чье имя ему выписывать приглашение для меня? Если, конечно…
        - Демон меня пережуй… - теперь уже граф изображает легкое изумление. - А ведь он до сих пор не знает ничего. Совершенно упустил это из виду. Обязательно извещу. Сегодня же отправлю телеграмму, чтобы не терять времени….
        - Нет, известить лучше не телеграммой. Лучше курьером. Чтобы лично в руки. Ну, то есть, телеграмму можно послать - чтобы убедиться, что он в отцовском замке, а не где-то еще, и предупредить, чтобы ждал курьера. Это потом он скажет, что знал обо всем. Но сейчас лучше избежать утечки сведений.
        - Пожалуй, ты прав.
        - А кто еще из знавших меня как Таннера не в курсе чудесного превращения?
        - Хороший вопрос… Мои люди - Мерген, Ладер, прочие, кто имел с тобой дело и сейчас здесь - в курсе. Капитан Менален - не знает, я ему об этом не писал. Нер Линденир… и Хальд Барен, полагаю, тоже - если только ты сам их не известил.
        - А… маркиза Деменир?
        Я стараюсь не показать, что меня интересует не только распространение информации, но выходит, видимо, не слишком убедительно - граф смотрит на меня с легким подозрением:
        - Ей я пока не говорил. Как-то не было подходящего момента - она последнее время редко долго сидит на одном месте. Погоди-ка… Ты случаем не влюбился?
        - А что, очень похоже? - отнекиваться в такой ситуации глупо - эффект будет прямо противоположным требуемому.
        - Как тебе сказать, - голос графа звучит немного странно. Видимо, пытается себе это представить. Всерьез. Кто знает, что он сказал бы по этому поводу, к примеру, на борту "Тангасты" безвестному наемнику, пусть и спасшему ему жизнь… Но сейчас - его же стараниями - я дворянин, причем процесс уже необратим даже с его точки зрения, а он еще не знает о Недриане…
        Урмарен, решив, видимо, поразмыслить над этим позже, пожимает плечами.
        - Маловато сведений для однозначного ответа. Что касается возможности столкнуться с маркизой здесь, то должен тебя огорчить. Это заведение - под негласным запретом для всех моих… знакомых, с которыми меня связывают дела Серой Стражи. Даже на неофициальном уровне. Как ты понимаешь, ее - связывают.
        - А я?
        - Ты - другое дело. Ты прежде всего мой родственник. То, что ты поучаствовал… кое в чем - не более чем случайный эпизод. Ладно, несколько эпизодов… И ты здорово изменился за последнее время. Не каждый узнает в тебе того Таннера, которого нанял Венкрид… или лейтенанта Сидена, которого видели в Меленгуре, кхм.
        - То-то у меня потом было ощущение, что Тилен не узнал меня в "Граноруме".
        - Там довольно темно было, - хмыкает граф. - Неудивительно. И хорошо, если так. Есть шанс, что он не будет за тобой охотиться.
        - А если…
        - Нет. Ургис мне не простит, если я использую тебя как живца. Тем более, что вряд ли этот гаденыш все еще в столице. А если и так, то шляться по городу в открытую больше не будет. Опять же, он, насколько я понимаю, не задумываясь, попытается убить Шая Таннера при встрече. Но, думаю, специально он Таннера искать не станет, а Сайнела Танорена он не знает.
        - А ему трудно будет установить, что оба имени принадлежат мне?
        - Ну, если ты дашь ему времени достаточно, чтобы ударить или прицелиться…
        - Пожалуй, я не буду настолько вежлив.
        Граф не может удержаться от смеха. Я же пытаюсь еще раз поймать ощущение узнавания. Нет. Ушло. Кто же это был?
        - А еще, Сайнел, что касается маркизы Деменир, то она предпочитает балы и приемы, если уж надо быть у всех на виду, а не подобные посиделки. Но светская жизнь пока что затихла. Траур по императрице.
        - Но ведь траур…
        - Да, закончился. Но - официально. А так - еще пару недель никаких балов не будет. Но не расстраивайся - ближе к Новому году светская жизнь снова закипит.
        - Я не расстраиваюсь. Просто полагаю, что Тиане Деменир следует знать, что я больше не Таннер. Или вы думаете, что она тоже не разглядит во мне ничего знакомого?
        - Ладно. Ты прав. Лучше, если это не будет для нее сюрпризом при встрече…
        Это последнее, что успевает прозвучать не при посторонних. К нам подходит представительный мужчина, слегка полноватый - и явно не военный, судя по тому, как он двигается. На вид немного старше графа, но в черных волосах не видно проблесков седины. Прежде чем он успевает раскрыть рот, я узнаю в нем графа Себрена. И вспоминаю, что сестра графа замужем за герцогом Ахтурским. Знакомство может быть полезным. В итоге Себрен покидает нас с обещанием прислать мне и отцу - с которым он, оказывается, знаком, хоть и не слишком близко - приглашение на прием, который будет устраивать его супруга в будущем месяце. Урмарен хмыкает:
        - Имей в виду, Сайнел, у него помимо сына-наследника четыре дочери. Правда, у старшей уже есть жених, а самой младшей только месяц как исполнилось десять и куклы ее интересуют больше мальчиков, но…
        Пожимаю плечами. Мол, тоже мне проблема. Я вполне могу не дожить до свадьбы, при таких знакомых, как Тилен…
        Едва голова Себрена перестает возвышаться над сидящими, рядом с нами возникает другой знакомый графа, потом третий…
        Все рано или поздно кончается. Обед в число исключений из этого правила определенно не входил. В данном случае - скорее, к счастью. Так что короткий список знакомых аристократов удлинился всего на пять позиций. Радовало больше то, что согласно все тому же справочнику, незамужних дочерей, достигших брачного возраста, имел, помимо Себрена, лишь один из них.
        Граф смотрит на часы.
        - Пожалуй, на сегодня хватит.
        Через несколько минут мы стоим на крыльце, глядя, как приближается графский экипаж. Местные повара хорошо знают свое дело - несмотря на холодный ветер и выглядывающее из-за облаков солнце, клонит в сон. Пожалуй, расскажу отцу о новых знакомствах - и вздремну час-другой.
        Мы забираемся в карету, она делает круг по кварталу и везет нас домой. Вскоре я прощаюсь с графом, чуть позже - поднимаюсь на крыльцо отцовского дома.
        Карета скрывается за воротами, толкаю дверь, вхожу. В поле зрения сразу же возникает Мерстен, явно обладающий даром оказываться именно там, где он нужен.
        - Ваша милость, ваш отец просил вас не заходить к нему, пока он вас не позовет, - и добавляет, упреждая очевидный вопрос: - У него гость, при котором ваше внезапное появление нежелательно. Так сказал ваш отец.
        - Если не секрет, Мерстен, кто это?
        - Его брат.
        - Мой дядя Фирел?
        - Да, ваша милость.
        Надо же. А я все гадал, когда же я с ним познакомлюсь - как я уже успел выяснить, мой дед Горан, отец Ургиса и Фирела, деля наследство, отдал младшему сыну едва ли не самые отдаленные из своих владений. Отдаленные как от Танора, так и от столицы.
        Все же - любопытно, как он выглядит. Портрет Фирела в виденные мной справочники не попал, потому как к выходу самого старого из них мой дед уже умер, главой рода стал отец, а Фирел успел жениться. Попадись мне книга более раннего издания, хотя бы 1070 года, там бы я его нашел - на семейном портрете рядом с Гораном, а так… Во всяком случае, изображений даже юного Фирела мне в доме не встречалось.
        Что я знаю о своем… дядюшке? Поздний ребенок, для обоих родителей второй брак, мать баловала безмерно, потакая любым капризам, а Горан много времени проводил в разъездах и в воспитании младшего сына участия практически не принимал. К совершеннолетию характер у него сложился довольно… неприятный. Ургис повлиять на братца никак не мог - еще до рождения Фирела он уехал в военную академию, потом получил назначение на южные окраины империи и дома проводил не больше двух недель в году. С братом и сестрой, рожденными матерью в первом браке, Фирел виделся еще реже. И если сестра, выйдя замуж, хотя бы уехала с мужем-офицером в дальний гарнизон где-то у границы с Весторой, и с тех пор ограничивалась поздравлениями к праздникам, даже когда мужа перевели ближе к столице, то брат хозяйничал в поместье своего отца, находившемся совсем недалеко от Танора. Насколько я понимаю, Фирел не просто был доволен таким положением дел, но и явно постарался, чтобы его создать. Как же, брат этот, хоть и был старше, но нер и сын нера, а вот он, Фирел, - сын барона… Намерению отца отправить и Фирела в то же учебное заведение
мать категорически воспротивилась, сам Фирел тоже не горел желанием поддержать семейную традицию, предвкушая в тайных мыслях, как старик умрет, Ургиса убьют на войне, и баронский титул, как и все семейное богатство, достанется ему. Все же он соизволил закончить университет и даже поступить на службу, правда, по гражданской линии. Он, в общем-то, понимал, что отец терпит его выходки исключительно ради матери, но почему-то вообразил, что так будет продолжаться всегда. Точнее, рассчитывал, что мать отца переживет - ведь она была, как-никак, на восемь лет моложе. Однако вышло все… немного иначе. Сначала в Танор вернулся Ургис, оставивший службу по состоянию здоровья. Фирел начал надеяться, что болезнь загонит того в гроб, однако старший брат почему-то не спешил освобождать место под солнцем. К тому же успел жениться и даже подарить отцу двух внуков. Здраво рассудив, что к счастью есть много дорог, и рассчитывать на одну - все более призрачную - не стоит, Фирел решил подстраховаться. Нашел себе, как он думал, выгодную невесту. Не бедную, довольно красивую и не сказать, чтоб слишком глупую или, наоборот,
слишком умную, а главное - дочь графа, которой светило унаследовать титул (поскольку старый граф не то что сыновей - других дочерей не имел, а жену недавно схоронил). Невеста принесла в качестве приданого поместье и приличную сумму денег, а также обещание старого графа, все еще грустившего по покойной жене, сделать Фирела своим наследником, если родится мальчик. Молодые супруги постарались и сын у них в положенное время родился. Но чуть раньше сердечный приступ унес мать Фирела, а старый барон хоть и пережил ее ненадолго, но времени ему хватило, чтобы переписать завещание. В итоге Фирел, как он считал, не получил почти ничего - всего лишь еще одно поместье к тому, что получил в качестве свадебного подарка, и некоторую сумму (довольно приличную - хватило бы на еще одно небольшое имение). Мой отец, братца недолюбливавший, делиться с ним сверх завещанного не стал, и, в общем-то, оказался прав. На похоронах матери Фирел впервые за долгие годы увидел брата и сестру, но не придумал ничего лучшего, как окончательно с ними разругаться. Через пару лет он, посчитав, что потрудился на благо империи достаточно,
чиновничью службу оставил. Хозяин он был… не слишком толковый, поместья - хорошо хоть убытков не приносили. С азартными играми, как и с вложениями в сомнительные проекты, будто бы сулящие быстрое обогащение, Фирел несколько раз погорел еще до женитьбы. Не сильно, но чтобы заречься на всю оставшуюся жизнь, ему хватило. В довершение всех несчастий Фирела тесть взял да женился, да еще и сыном-наследником обзавелся. Соответственно - обещание свое забрал. Правда, в порядке моральной компенсации выделил любимой дочери еще одно имение, но мечту о халявном титуле Фирелу пришлось спрятать подальше. Единственное, что ему удалось, так это дети. Впрочем, мой отец подозревал, что это заслуга исключительно жены Фирела. Сын пошел по стопам отца - в том смысле, что получил образование и стал чиновником, и вроде бы к службе относился более добросовестно, чем папаша, и имел все шансы сделать в скором времени неплохую карьеру. Обеим дочерям подходило время думать о замужестве. Собственно, поэтому жена не позволила ему продать одно из четырех имений - что, мол, в приданое давать будешь? Долги?
        Что именно сегодня привело дядю Фирела в наш дом, оставалось лишь догадываться. Неужели что-то пронюхал? Вполне возможно. Пусть в газетах и не было ничего о заговоре и судьбе его участников, но Фирел вполне мог поддерживать с Геркусом более дружеские отношения, чем с братом. И вполне мог, заявившись в очередной раз к племяннику в гости, обнаружить, что… в общем, понятно, что. Что тот больше не наследник. И вообще никто. При этом обо мне Фирел, вполне вероятно, не знает. Точнее, не знал - до приезда сюда. Забавная картинка может сложиться. Хотя, думаю, если Фирел увидел, как долго теперь старший брат собирается жить, то мое появление будет лишь дополнительным гвоздем в крышку гроба его надежд. Скорее его сын выслужит себе баронство к выходу в отставку.
        Открываю дверь кабинета.
        - Ты хотел меня видеть, отец?
        - Да, Сайнел. Проходи. Ты помнишь дядю Фирела?
        По тому как отец незаметно подчеркнул слово "помнишь", это был не вопрос. Мда… Сидящий в кресле старик кого-то определенно мне напоминал. Точно. Портрет Горана Танорена, висевший здесь же. Только вырезанный на сморщенной тыкве, к тому же изрядно подгнившей. И семнадцатилетнюю разницу в возрасте показывало, скорее, его поведение - настолько моложе моего отца он не выглядел.
        Надо же, как глаза округлились. Выходит, не знал. А отец явно не сказал ему прямо - скорее, что-нибудь вроде "у меня для тебя сюрприз, братец".
        - С-с-сайнел-л?
        - Здравствуйте, дядя Фирел.
        Может быть, на "ты" было бы правильнее, но лучше не сокращать дистанцию.
        - Н-но… - взгляд Фирела мечется, не зная, на ком остановиться - на мне или на отце, - … ведь…
        - Ты забыл, Фирел, - в голосе отца едва слышна насмешка, - мой сын не погиб, а пропал без вести. Да, восемнадцать лет - достаточный срок, чтобы второе приравнять к первому. Но надежда все равно оставалась.
        - Но к-как? - дядюшка, похоже, сумел совладать с чувствами, хотя голос еще дрожит.
        Отец рассказывает краткую - правильно, зачем дядюшке подробности? - версию легенды о юноше, выжившем, но надолго потерявшем память. И о том, как его нашел Унар Урмарен.
        Фирел, похоже, правильно понимает намек - Унар в данном случае не столько родственник, сколько гарантированные неприятности в случае попытки даже просто ковырнуть это дело. И, натянув на лицо подобие вежливой улыбки, выдавливает:
        - Что ж, я рад, что Сайнел снова с нами, а у тебя есть достойный наследник. Жаль, что его мать не дожила до этого дня.
        Глаза отца слегка сужаются, улыбка чуть тускнеет.
        - Да, Фирел, жаль.
        Вот же ж… родственничек. Потупив взгляд, гость выдерживает надлежащую паузу. Снова поднимает глаза, смотрит на меня с хорошо скрываемой ненавистью, но поворачивается к отцу:
        - Знаешь, Ургис, у меня будет к тебе одно предложение…
        Вот как? Я думал, он сейчас вспомнит о каких-нибудь делах и примется откланиваться.
        - Какое же?
        Фирел, оказывается, хочет продать одно из поместий. Само собой, подороже. Мол, старшая дочь собирается замуж, и намекнула, что хочет приданое деньгами, потому как поместье, которое Фирел хотел отдать молодым, слишком далеко от столицы.
        Отец, похоже, готов согласиться. В конце концов, братец не просто деньги клянчит. Однако добавляет один штрих.
        - Я согласен. Дам хорошую цену. Естественно, после того, как отправлю туда своих оценщиков, - Фирел машинально поджимает губы, но кивает - требование, в общем-то обычное. - Но - одно условие. Это должно быть имение из тех, что ты получил от нашего отца.
        Тоже правильно, по-моему. Если не стоять за ценой, то именно ради того, что могло принадлежать тебе. Чего ж он морщится? Думал, что удастся подороже загнать что-то из приданого жены?
        Однако Фирел нас удивляет. Жене, мол, все равно, лишь бы не продешевить, а он как раз хочет сохранить доставшееся от отца. И Принамор, и Меркуту. Особенно Меркуту, небольшое поместье в Ханаране, самое дальнее из прежних владений Таноренов, с неплодородными почвами. Мол, в детстве ездил туда с отцом и был там очень счастлив. И потому даже сам упросил отписать ему в завещании. А много за Меркуту не выручить, верно. Принамор стоит больше, но и его Фирел продавать не желает.
        Любопытно. Надо будет глянуть на карту. Что-то не верится мне в ностальгические чувства дядюшки.
        - Что же тогда ты намерен мне предложить? - спрашивает отец, которого явно одолевают схожие с моими мысли.
        - Гранкох.
        На лице отца проступает удивление.
        - Но это же наиболее крупное из ваших имений? И, насколько я помню, наиболее прибыльное?
        - Не совсем, - нехотя признается Фирел. - Принамор сейчас приносит больше дохода. Хотя земли там даже меньше, чем в Гранкохе. Фагусса еще скромнее в обоих смыслах, зато ближе к столице, потому жена и настояла, чтобы резиденция была там… Хотя и с Гранкоха доход неплох, верно.
        - Тогда почему хочешь продать?
        - Что делать, - сокрушенно разводит руками Фирел. - Денег нужно много. Дела идут неважно. Свадьба Лары - не единственная причина.
        Помявшись, дядюшка признается, что уже предлагал Гранкох графу Сиглару - тому самому "младшему брату жены", "перехватившему" у него титул. Однако тот предложил даже меньше, чем определил оценщик, и сказал, что не добавит ни монеты сверху.
        - Ладно, обойдемся без соплей. Чтобы я зря никого не гонял туда - сколько ты хочешь за Гранкох?
        Дядюшка озвучивает желаемую сумму. Брови отца слегка приподнимаются, однако, видимо, сумма не кажется ему слишком уж запредельной, и он говорит:
        - Ну что ж… Нужно посмотреть. Я пришлю своих людей. А, может, и сам приеду.
        Фирел бросает едва заметный - как ему кажется - взгляд на меня - и кивает, соглашаясь.
        - Пусть так. Благодарю тебя, брат.
        - Не спеши с благодарностью. Я могу и передумать.
        - Понимаю. Я благодарю тебя за то, что ты не отверг мое предложение с ходу.
        Чего он на меня-то смотрел? Хотел предложить, чтобы приехал я, и попытаться облапошить? Да разглядел, что не выйдет?
        Ладно, главное, что он наконец уходит. Проводив гостя, отец зовет дворецкого:
        - Мерстен, распорядись, чтобы здесь все проветрили.
        Мда, я бы, пожалуй, тоже так сделал.
        К вечеру я уже знаю, где находится Меркута - поместье, которое Фирел не захотел продавать, ссылаясь на то, что, мол, оно ему дорого, а продажа даже по завышенной цене много денег не принесет.
        Это Ханаран, предгорья у границы с Уларой. Дикие места. Что ж там такого? Дорог приличных нет. Разве что до ближайшей станции железного пути можно, зная тропы, добраться даже пешком меньше чем за день. Выходит, не так давно я был совсем рядом с этим местом… Второе поместье, доставшееся Фирелу от отца - Принамор, действительно выглядит заметно привлекательнее для покупателя со стороны. Фагусса - имение, которое жена Фирела получила в приданое, да еще и ближе прочих к Тероне, и его она ему продать не позволила бы.
        Гранкох - совсем другое дело. Цену, правда, Фирел завысил раза в полтора, по мнению отца, но если подтвердится, что поместье способно приносить приличный доход без больших вложений, то почему бы и нет?
        Унар прав - я все меньше напоминаю того странника, который поступил на службу к барону Фогерену. Даже самому себе. А ведь и года еще не прошло.
        Ладно. Гранкох отец, скорее всего, купит. Пусть это место и не принадлежало Таноренам прежде, так будет принадлежать теперь, и не только побочной ветви. Выяснить же, почему на самом деле дядюшка не хочет продавать Меркуту, можно и позже.
        Как говорится, это все потом, главное, чтобы случилось это потом.
        Я подхожу к окну, привычно окидывая взглядом открывающийся вид на городские крыши. Если решусь делать военную карьеру тем способом, который обсуждал с отцом и его другом-генералом, то, пожалуй, довольно долго видеть эту картинку буду лишь в редкие приезды к отцу.
        И тут меня охватывает странный озноб.
        Зачем же тогда я шел сюда, в Терону? Завербоваться в армию можно было и в Сентере. Причем, возможно, я уже успел бы получить направление в какую-нибудь военную школу - если бы задался такой целью. Чтобы стать генералом в Аларийской империи, вовсе не обязательно родиться дворянином. Конечно, движение по карьерной лестнице было бы не таким быстрым, но уж точно на месте не стоял бы.
        О чем я? Почему меня вдруг посетила мысль, что мне это не нужно, хотя еще совсем недавно я считал этот путь вполне естественным и наиболее вероятным?
        Стоп. Ведь я действительно целенаправленно держал курс на Терону все те недели, намереваясь добраться до столицы и осесть здесь. Не стать генералом или министром, не стать охотником на врагов империи или, наоборот, примкнуть к ним, просто осесть. Купить дом, заняться чем-то таким, что позволит жить долго и спокойно, ни в чем не участвуя и в то же время оставаясь в курсе событий… И если бы вдруг мои попутчики решили бы остановиться тогда в Мелате на неопределенный срок, я бы уже успел забыть, как они выглядят. Этот холодный ветер, гнавший меня на юг…
        Этот холод в затылке, каждый раз, когда я слишком долго оставался на одном месте…
        Но вот я здесь. И что?
        То, что холод в один прекрасный день развернул меня в обратном направлении. Выходит, я забрался слишком далеко на юг? Выходит, что так. Я ведь уже думал об этом. И этот замок Таргит… Почему после того, как я сказал себе, что обязательно туда вернусь, холодный ветер больше ни разу не напомнил о себе?
        Замок Таргит. Может, мне попросить его себе, когда буду говорить с императором?
        Почему бы и нет? Вряд ли эти руины стоят слишком дорого. Если я не найду в них ответа, разберу по кирпичику, что не разберу - сравняю с землей. Но вот вопрос - а нужен ли мне этот ответ?
        Может, и не нужен уже. Но все еще интересно.
        Спать я отправляюсь рано, подозревая, что день рядом с императором потребует немалых сил. Но сон не идет. Вместо него идут вопросы, копившиеся с того дня, как я проснулся в одиночестве на берегу лесного озера. Стройными такими рядами идут. Длинный список получается…
        Что едва не убило меня у разрушенного моста на заброшенном тракте?
        Кто разбудил меня той ночью на Ортинской пустоши?
        Что граф Урмарен делал на краю империи, точнее, что он там раскопал, и почему несколько раз его пытались убить? Все остальные - в том числе я - погибли бы всего лишь с ним за компанию, теперь я это понимал.
        Кому на самом деле принадлежал корабль, потопивший "Тангасту"? В сказку о том, что это корабль нашего флота, задействованный заговорщиками, я по-прежнему не верю. Я своими глазами видел тех, кто высадился с него. При этом в погоню через степь, когда не удалось захватить или перебить нас на берегу, никто из них не отправился - в отряде "Сидена" чужаков не было. Тут другая интересная деталь вырисовывается - по логике событий "Сиден" и его люди находились на борту "пограничника". Вряд ли они пришли берегом по сигналу с корабля, тем более - по заранее принятому плану. Не знаю, была ли у заговорщиков какая-то база на побережье, вроде той, что в мертвом городе, но даже если была, то она могла оказаться поблизости исключительно случайно. Слишком быстро они сели нам на хвост, хотя никто не мог знать, где мы высадимся и доберемся ли до берега вообще. Магический маркер, оставленный Тиленом и Ксивеном в лодке, в которую села маркиза, в лодке и остался, а в уцелевших вещах Тианы ничего подобного не было - иначе почему преследователи шли по нашим следам, а не будто видели нас за горизонтом? И никаких средств
связи у "Сидена" не имелось. Если не считать отрядного мага. Хотя маг Мархена точно не умел устраивать регулярные сеансы дальней связи, и маг Камирена - тоже. Иначе зачем оба капитана пользовались телеграфом? И уж точно эти колдуны, включая мага чужаков, застреленного мной на берегу, не обладали даром предвидения - иначе все закончилось бы еще там для меня, а не для них. Но здесь важна не степень использования магии, а то, что тот "Сиден", похоже, четко знал, чье золото отрабатывает. По крайней мере, в тот день, когда был убит. И что-то мне подсказывает, что вряд ли это была единственная ниточка, ведущая к людям с корабля. Даже если допустить, что отряд "Сидена" на самом деле все-таки состоял из чужаков (наиболее похожих на аларийцев, знающих язык и говорящих без акцента, ну и так далее) - кто-то ведь снабдил их оружием и документами, вдобавок дал карту, на которой обозначил мертвый город. И не только его.
        Кстати, о нем. Кто, зачем и когда построил его? И как называется это место? Интересно, что даже хозяин Медвежьей Тени никак его не поименовал - просто повторил за мной: "мертвый город". И кто додумался разместить в таком месте склад оружия и прочих припасов?
        Хорошо, оставим это на совести давно ушедших, скорее всего, начальников тайных служб. Любопытно, кстати, что о нем знали не только офицеры Серой Стражи…
        Подумаем о нечисти, успешно и совершенно бесплатно этот склад охраняющей даже сейчас. Много ли в империи мест, подобных ему или пустоши? И есть ли такие места вблизи столицы? Хотя, скорее всего, если подобные "пятна" известны с древности, то Терону наверняка основали в месте, максимально удаленном от от них.
        Ладно, от всего этого достаточно просто держаться подальше. Безликое зло. Но люди могут быть опаснее. Даже те, кто сейчас может считаться "своим". Кого, например, граф приводил ко мне как "мастера"? Зачем - в общем-то, понятно. Но кого? И что за этим может последовать? Ведь у "мастера" могут быть и свои собственные планы на мой счет.
        Кто назывался Глотаром и пойман ли он? Если, конечно, это один человек. В чем я лично сомневаюсь.
        Где сейчас Тилен и кому он на самом деле служит?
        Что вообще происходит на самом деле?
        Вопросы, вопросы… Вот еще вопрос - какого демона ты, Сайнел, накручиваешь себя, вместо того, чтобы спать? Вполне возможно, ничего и никого из этого списка ты уже не встретишь. Во всяком случае, в обозримом будущем. Значит, будет время подготовиться… Внезапно успокаиваюсь, мысленно улыбаюсь своему воображаемому отражению и гашу свет.
        Вопреки ожиданиям, ничего больше не случилось. Никто нас не посетил, ничего не прислал. Следующий день начался, прошел и завершился совершенно спокойно.
        Никакие высшие силы или простые случайности не стали вмешиваться в наши планы.
        И вот уже карета совершенно неприметного вида везет нас по столичным улицам.
        Отец старательно скрывает бушующую в его душе бурю. Последний раз он говорил с хозяином империи полвека назад, когда отца нынешнего монарха занесло зачем-то в гарнизон у южной границы.
        Граф, наоборот, спокоен, едва заметно улыбаясь каким-то своим мыслям. Конечно, он знает что-то, чего не знаем мы.
        Что чувствую я? Напряжение, которое не отпускает меня уже сутки. Кажется, лучше бы случилась какая-нибудь ерунда, чтобы только не думать о…
        Ну-ка, ну-ка… А ведь мы едем не к императорскому дворцу. Больше похоже на то, что карета движется к выезду из города, судя по архитектуре зданий. Точно, это уже Железный пояс. Фабрики, склады, рынки, дешевое жилье… Где-то здесь, помнится, я снял комнату в тот злополучный день, когда "познакомился" с Гремуром. Ладно, дело прошлое. Оплаченный срок давно закончился. Именем, которым я тогда назвался, скорее всего, больше пользоваться не придется.
        Вот и отец замечает, что мы проезжаем городскую заставу. Все, cтолица осталась позади. Но это не тот тракт, что ведет к Кранките. И замку Таргит.
        Граф улыбается:
        - Вы уже поняли, куда я вас везу?
        Я пожимаю плечами - география столичных окрестностей мне должна быть известна плохо, пейзаж за окном никак не соотносится с картой в голове. Зато отец с победоносным видом отвечает:
        - Несложно догадаться. Если, конечно, мы все еще направляемся на встречу с Его Величеством.
        - Все еще, - кивает Урмарен.
        - Тогда ты везешь нас в Армарин.
        - Верно. В загородную резиденцию правящих императоров.
        Замечательно, думаю я. Встреча пройдет в по-настоящему узком кругу. Вряд ли здесь будет кто-то из тех, кто мог видеть меня во дворце в день покушения, запомнить как Таннера и при этом остаться незамеченным.
        Карета сворачивает с тракта, пересекает мост через широкий канал с выложенными камнем берегами и вскоре останавливается у разрыва в живой изгороди высотой в два человеческих роста. Нас никто не досматривает - караульные по обе стороны даже не пытаются приблизиться, лишь держат оружие наготове, но я чувствую - где-то на грани "видимости" - как что-то словно просвечивает нас. Потом стоящий в отдалении офицер подает знак, и карета снова трогается.
        Надо же, я почувствовал это. Даже при загнанной на предельную глубину силе.
        Наконец экипаж делает круг на площадке перед дворцом и останавливается.
        - Приехали, - озвучивает Урмарен очевидное.
        Нас встречают. Пятеро. Трое в офицерских мундирах императорской охраны, двое в ливреях. Я узнаю графа Виндалена и с облегчением понимаю, что не вижу ни адъютанта императора, ни нового министра двора. Хотя это не значит, что их нет внутри дворца или в одном из окружающих его зданий. Хотя то, что нас встречает лично начальник охраны императора, наводит на мысль, что народу тут немного. Имена придворных с легкостью находятся в памяти - барон Ремсен, виконт Луменир, - так же легко выстраиваются родственные цепочки, способные дать немалую пищу для размышлений, но о них самих мне ничего неизвестно - ни хорошего, ни плохого. Обычные, если можно так сказать, придворные. Вполне возможно, даже не в силу собственных талантов, а благодаря вовремя подсуетившимся родителям. Впрочем, мне-то что? Главное, что угрозы для себя я в них не вижу.
        Оба охранника идут впереди, за ними - оба графа, потом мы с отцом. Придворные держатся позади - Виндален лучше них знает, куда нас вести.
        Должен признать, что убранство загородной резиденции мне нравится. Не то чтобы я захотел здесь жить, но в своем доме такие интерьеры переделывать бы не стал, если бы они там имелись.
        За этими мыслями я как-то упускаю из виду, что уже пришли. То есть, за очередным поворотом наша компания едва не упирается в двери, украшенные, помимо декора, четверкой караульных. Но здесь мы не останавливаемся. Виндален делает какой-то знак рукой - Урмарен закрывает мне обзор и я не вижу, что именно он изобразил - караульные делают шаг в сторону, а двери распахиваются.
        Моему взору открывается довольно большая и светлая гостиная.
        Император, наследный принц. Трое слуг, один из которых явно за старшего. Ни Лейсена, ни Талемира, ни Дорвита. И если отсутствие первых двоих меня в чем-то даже радует, то отсутствие мага наводит на очень интересную мысль.
        А не является ли сам император более сильным магом, чем Дорвит? И последний болтается в свите больше для отвода глаз? Ну, или для создания магического "фона", что, в общем-то, то же самое. Любопытно… И, кстати, это может быть далеко не последняя строчка в списке причин, по которым армарская династия до сих не уступила престол никакой другой.
        Но, пожалуй, я не стану спрашивать об этом Его Величество. Сегодня, во всяком случае.
        - Ваше Величество… - негромко говорит Виндален.
        Император, стоявший у окна и смотревший в сад, попутно объясняя что-то сыну, оборачивается к нам вместе с принцем. Антар-младший смотрит на нас с любопытством, но - что радует - без высокомерия. Обычное детское любопытство. Для своих тринадцати он довольно высокий. Интересно, насколько он еще вымахает? Кстати, очень похож на отца, даже больше, чем на виденных прежде портретах. Наша прошлая встреча не в счет - тогда я его толком не разглядел даже.
        Император подходит к нам и первому протягивает руку моему отцу.
        - Рад видеть вас, барон, в добром здравии… - он говорит что-то еще, но я почти не слышу, опасаясь за отца - лет ему много все-таки.
        Следом настает очередь Урмарена, но выглядит это не столь торжественно - понятное дело, граф - частый гость, в отличие от старого барона. Хоть и по делам службы.
        Потом моя.
        Антар Третий жмет протянутую руку, смотрит в глаза.
        - Рад видеть вас… Сайнел. Хочу, пользуясь случаем, поблагодарить вас. Прежде всего не как ваш император. Как человек. И как отец.
        Он оборачивается к сыну.
        - Антар, подойди.
        Мальчик останавливается передо мной.
        - Это барон Сайнел Танорен. Это благодаря ему мы с тобой не погибли… в тот день.
        Глаза принца расширяются от изумления - он явно не узнал во мне Таннера сразу же. Что - в известном смысле - замечательно. Но подсказки Антара-старшего ему достаточно. Чуть менее замечательно.
        - Благодарю вас, барон, за спасение моей жизни. И… - голос его чуть заметно дрожит, - за отца.
        Император прижимает сына к себе, потом спохватывается:
        - О, что же мы стоим… Прошу…
        Следующий час проходит за вполне светской беседой пополам с чаепитием. Мне приходится рассказывать очередную версию своей легенды - тут я вплетаю свое пробуждение у озера. С подтекстом, что именно оттуда меня понесло навстречу моей нынешней судьбе. В лице графа Урмарена, в какой-то степени. Что, в общем-то, есть сущая правда. Некоторые особо кровавые детали приходится опускать - все-таки в нашей компании ребенок.
        Правда, этот ребенок знает, что его дед - герцог Сентерский - имел к благополучно не удавшемуся заговору самое прямое отношение. И, боюсь, даже если наследники Вальдера сумеют избежать обвинения в соучастии, принц им этого не забудет… Демон меня пережуй, что же он теперь о своей матери-то думает?!
        Но не спросишь ведь…
        Унар вовремя переводит разговор на высказанную мной идею пассажирского самохода. Император проявляет интерес, и я подробно расписываю, что в уже знакомом ему паровом грузовике можно и нужно изменить, чтобы новая машина могла выйти на тракты империи. И при этом быть не чьей-то прихотью, а оправдывать себя, и даже приносить доход.
        Однако насыщенный техническими деталями разговор понемногу начинает утомлять принца. Мы переглядываемся, и император, усмехнувшись, предлагает принцу показать моему отцу дворец. Когда эти двое исчезают за дверями, улыбка императора становится усталой.
        - Как это все-таки трудно. Альтея не была хорошей матерью, но мне и ее не заменить.
        - Ваше Величество, - осторожно говорит граф, - вы - прекрасный отец. И нет никаких препятствий, чтобы вам жениться еще раз. Со временем…
        - Вот именно, Унар - со временем. Я только похоронил жену. И даже не могу всерьез думать о выборе невесты. И пусть я уже завтра сделаю этот выбор - хотя это вряд ли - когда, по-вашему, будет свадьба? Уж точно не на следующий день. Но даже если моя новая супруга сможет заменить Антару мать, это случится не сразу. То есть времени понадобится еще больше. Сможет ли он его наверстать?
        Урмарен опускает глаза. Само собой. Тут трудно что-либо советовать. Взгляд императора останавливается на мне.
        - А теперь, Сайнел, мы поговорим. Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться по парку?
        - Ничего не имею против, Ваше Величество.
        - Отлично, - улыбается он и тут же поднимает руку, останавливая Виндалена, готового возразить:
        - Вы, граф, и ваши люди, конечно же, а также граф Урмарен, будете нас сопровождать. Но не будете участвовать в разговоре.
        Что означает - сопровождение на приличной дистанции.
        Мы спускаемся в парк и какое-то время идем молча, удаляясь от дворца.
        Чем же я так интересен императору, что он хочет говорить без посторонних ушей?
        Он словно прочитав мои мысли, улыбается снова:
        - О, мне просто интересно, как вы себя поведете, не имея такого хорошего подсказчика, как Унар. И когда на вас не будет давить присутствие отца.
        - И что, Ваше Величество, вы уже видите разницу?
        - Пока нет, признаю… Скажите, Сайнел, почему вы сказали графу, что не хотели бы получить награду за мое спасение?
        - Я ему объяснил.
        - Да, он пытался мне пересказать. Но я решил услышать это еще раз, уже от вас.
        - Дело в том, Ваше Величество, что спас вас не я. То есть не сын барона Танорена. Вас спас никому неизвестный наемник с окраины империи.
        - Но…
        - Которого утащили с… места его подвига полумертвого. И никто не мог ручаться в тот момент, что он выживет, так?
        - Так… Но я все равно не понимаю.
        - Подождите, вы все поймете. Представим, что он умер от ран. И что? У него нет дома, нет жены и детей, нет родственников - даже дальних. Немногие друзья знали его слишком недолго, чтобы грустить всю оставшуюся жизнь. Зато и враги не будут искать его, зная, что умер - если будет объявлено, что дворянство и "Туманную звезду" он получил посмертно. Ведь то, что заговор разгромлен, не означает, что не найдется желающих - и могущих - отомстить ему.
        - Все равно не понимаю, куда вы ведете.
        - Будет лучше, если героем будет считаться мертвец. И хорошо бы в заново заполненных - в связи с его кончиной - бумагах проставить другое имя. Менее похожее на мое нынешнее. А то, что в это же время барон Танорен снова обрел сына - всего лишь совпадение. И если младший барон Танорен не совершал никаких подвигов - за что же его награждать? Тем более, что его брат оказался одним из заговорщиков.
        - Мда, действительно… Но…
        - Поверьте, Ваше Величество, я больше ценю ваши слова благодарности. Титул у меня есть. Семья не бедствует. Если затея с самоходами увенчается успехом - станет еще богаче. Орден… Переживу как-нибудь.
        - Вот вы, оказывается, как на это смотрите… - император замолкает. - Ладно, ордена можете не бояться. Но…
        - Ваше Величество…
        - Не спорьте, Сайнел. Я знаю о вашем брате Геркусе и о его жене. Граф Урмарен говорил мне. Мерзкая история… Унар считает, что их дочери не были посвящены в дела родителей. Так что девушки сохранят дворянство и получат имущество, равноценное тому, что их мать принесла в семью. Скажем, по небольшому поместью каждой. Чтобы было с чем выйти замуж. Чтобы меньше было кривотолков - в другой провинции. Имущество, которым Геркус и его жена владели в браке, целиком отойдет вашему отцу. То есть, ваше имя фигурировать и здесь не будет. Что касается вашего самохода для перевозки пассажиров - подавайте заявку в Научно-промышленный комитет. Утвердят - а я думаю, что утвердят - войду в долю.
        Вот это действительно ценно. Гораздо дороже ордена, который я, по сути, получил бы за то, что сумел не убить… Имя императора как дольщика приведет ко мне многих желающих вложить деньги в серьезное дело. Глядишь, удастся вывести предприятие на уровень самодостаточности до того, как оо начнет приносить настоящую прибыль само…
        - Относительно титула… - Антар замедлил шаг. - Думаю все же, что вы, Сайнел, не правы.
        - Ваше Величество? - куда он клонит?
        - Почему вы считаете, что я не могу, не раскрывая истинных причин, даровать вам более высокий титул, чем тот, на который вы можете претендовать как наследник своего отца? Подождите, - он предостерегающе поднял руку, видя, что я собираюсь возразить, - я не закончил. Мне для этого не нужно никаких оснований. Это Коронной палате придется попотеть, чтобы придумать устраивающее всех объяснение. И они придумают - зря я их держу, что ли? Вы знаете, что в заговор было вовлечено немалое число титулованных особ - даже герцоги, что уж говорить об остальных… И они свои титулы потеряют. Освободят место. Но место пустовать не должно. Оно должно быть занято тем, кто это достоин. Вы - достойны. В конце концов, странно будет выглядеть, если я пожалую герцогскую корону… безымянному наемнику, говоря вашими же словами. А вот если корона достанется отпрыску старинного баронского рода - то почему бы и нет? Конечно, прыжок через две ступени сразу - несомненный повод для зависти, но ваш род - один из самых древних в империи. Так что не думаю, что вас за это убьют.
        Приехали… Он меня поймал. Придется согласиться. Надеюсь, все же не на герцогскую корону - это слишком даже для…
        Император остановился. Мы уже довольно далеко ушли от дворца.
        - Пожалуй, пора возвращаться, - кивает Антар, заметив, что я оглядываюсь назад. Да, пора. А то охрана, находящаяся рядом, не слишком велика. И граф Виндален беспокоится.
        Мы поворачиваем обратно.
        На самом краю видимого пространства замечаю женскую фигурку, медленно направляющуюся по дальней аллее в сторону дворца.
        Демон меня пережуй… Не о том думаю. Едва не забыл.
        - Ваше Величество, хотел спросить…
        - Да?
        - Недалеко от Тероны есть замок. Таргит.
        - И?
        - Замок, точнее, то, что от него осталось, принадлежит казне. Но земля, на которой он стоит, прилегает к землям поместья, принадлежащего моему отцу.
        - Постойте, постойте… Да, припоминаю. Темная история. Но зачем вам эти руины?
        - Я пока не могу объяснить, Ваше Величество. Но мне кажется, что в них скрывается ответ на очень важный для меня вопрос.
        - Хорошо, - встряхивает головой император после недолго раздумья. - Замок ваш. Даже если вы всего лишь собираетесь разобрать его по камешку.
        - Не исключено, Ваше Величество.
        - Только разбирайте так, чтобы от него и следа не осталось. Бумаги, само собой, доставят в дом вашего отца, когда они будут готовы. И не благодарите. Я должен вам гораздо больше, чем заброшенный замок.
        Я отвечаю поклоном. С императором не спорят, да и о чем спорить-то? Так что мы просто движемся обратно ко дворцу.
        Антар тем временем словно вслушивается во что-то, потом вдруг останавливается и повернувшись ко мне, требовательно смотрит в глаза:
        - Что вы хотите спросить, но не решаетесь?
        - Мне кажется, Ваше Величество, что вы - один из сильнейших магов империи. Это так?
        - Хм… Сначала ответьте - с чего вы это взяли, Сайнел?
        - Два неочевидных, в общем-то, повода.
        - Какие же?
        - Первый - то, что Армарская династия до сих пор правит империей. То, что построил Армар Первый, само по себе уже много раз могло развалиться. Однако не разваливается. И ни один заговор не смог сбросить династию с престола.
        - Допустим… А второй?
        - Я не вижу здесь Дорвита. И хотя я знаю, что он маг, и маг не из слабых.
        - Верно. Он не из слабых. И что особенно ценно - редкой силы целитель. Не говоря уже о том, что маг, способный лечить одной лишь силой, сам по себе редкость.
        Я на мгновение зависаю. Правильно ли я понял последнюю фразу? Стоп. А ведь верно… На моем пути целительством промышляли главным образом не маги, а освоившие соответствующий набор заклинаний для не имеющих дара травники-самоучки да выпускники лекарских школ. Тот же Мерген - целительством владеет на уровне армейского лекаря, не в обиду ему будет сказано. Впрочем, граф его не для этого держит.
        - Думаю, Сайнел, о магии мы еще поговорим. Но, надеюсь, мне не придется брать с вас слово, что вы ни с кем не поделитесь услышанным?
        Все-таки, что он имел в виду, когда сказал, что к разговору о магии мы еще вернемся? Неужели что-то почувствовал?
        - Не придется, Ваше Величество.
        - Прекрасно.
        Спустя минуту император снова остановился.
        - Что касается того, Сайнел, оставаться вам бароном или нет, то это я, пожалуй, решу сам. Но обещаю учесть все, что вы мне сказали.
        - Как пожелаете, Ваше Величество.
        На той боковой аллее - никого. Похоже, наша случайная спутница уже вернулась во дворец.
        Поднимаемся по ступеням крыльца. Удивительно безлюдно здесь, по сравнению с дворцом в столице. Виндален делает пальцами странно знакомые знаки - и тут же где-то в стороне начинается тихое шевеление. Ага, охраны в поле зрения прибавилось. Что делать, мы в здании, здесь за дерево или куст не спрячешься.
        Из бокового коридора кто-то приближается, причем делает это довольно шумно. Конечно, это принц с моим отцом. Старый барон добродушно улыбается, а мальчик что-то рассказывает ему, едва не захлебываясь подробностями - чисто дед с внуком после долгой разлуки.
        Заметив нас, Антар-младший мгновенно замолкает.
        - Нашим гостям, наверное, уже пора возвращаться, - говорит ему Антар-старший с едва заметной грустью в голосе. Он тоже заметил, как сын вел себя всего минуту назад. - Да и нам скоро собираться.
        - Я… - мальчик замолкает, старательно подбирая слова, - я тогда Рунелу скажу, хорошо?
        - Конечно, - улыбается император и, обращаясь к нам с отцом, говорит: - вы ведь попьете с нами чаю?
        Мы переглядываемся, улыбаемся в ответ и дружно киваем - конечно, мол. Принц тут же исчезает. Вероятно, в направлении кухни. Я отступаю назад - короткий вроде бы разговор стоил мне изрядного напряжения, так что право говорить с императором я передаю отцу и обоим графам. Мне сейчас лучше помолчать и подумать. Коридор приводит нас ко все той же гостиной. Виндален с Унаром входят первыми - этикет этикетом, но безопасность безопасностью. Потом император пропускает вперед отца - все-таки тот его на весь мой возраст старше.
        И замирает в дверях, делает шаг назад, видимо, собираясь что-то мне сказать. Я машинально оборачиваюсь на звук шагов.
        Женских шагов.
        Я не знаю, откуда она появилась. Но я знаю, кто она. И слышу слова императора, обращенные к ней:
        - Рад видеть, Тиана, что воздух Армарина идет вам на пользу.
        - Благодарю, Ваше Величество. Он действительно… целебный. Я видела вас в парке, но не хотела вас беспокоить. Тем более, что вы были не один, а вот мне как раз захотелось побыть одной…
        - Понимаю… Как ваша воспитанница?
        - С ней все будет хорошо, Ваше Величество. С ней сейчас учителя, так что я воспользовалась возможностью привести в порядок собственные мысли.
        - Замечательно, - кивает император. - Дело в том, - это уже мне, - что маркиза Деменир любезно согласилась присмотреть за юной баронессой Тимерен. Месяц назад ее родители погибли при пожаре в замке, девочка сама чудом спаслась. Волею обстоятельств я - опекун девочки, но… - тут он спохватывается: - Полагаю, Тиана, вы знакомы с Сайнелом Танореном, сыном барона Ургиса Танорена?
        - О…
        Надо же. Мне казалось, что я все-таки не настолько…
        Она внезапно меняется в лице. Узнала?
        - Сайнел?
        Однако, какие крепкие у нее нер…
        Тиана стремительно преодолевает разделяющее нас расстояние, но вдруг оступается. Успеваю подхватить, поднять, наши глаза на мгновение встречаются. А потом она утыкается лицом мне в плечо. И вот уже содрогается от рыданий, пытаясь что-то говорить, только я не могу разобрать ни слова. Но мне почему-то кажется, что это счастливые слезы.
        Я смотрю на слегка ошалевшего Антара, на ничего не понимающего отца. Еще немного - и к ним присоединится еще кто-нибудь. Тот же Урмарен, хотя бы. Правда, у него-то как раз будет улыбка человека, для которого происходящее выглядит вполне логичным. Если тут вообще можно говорить о какой-то логике.
        Неважно. Потом. Все потом.
        А сейчас она в моих объятиях.
        Как там сказал, не помню, кто, по очень схожему поводу - и пусть весь мир подождет?
        Да, пусть подождет.
        ЭПИЛОГ
        Семь месяцев спустя.
        Эти полгода после памятной встречи с императором оказались довольно насыщенными, но в них не было почти ничего из того, что ей предшествовало. И ответа ни на один из когда-то волновавших меня вопросов я пока не получил. Впрочем, я переживу, если никогда больше не увижу Тилена и даже не узнаю, что с ним стало. Жизнь и без этого не кажется мне серой.
        В конце осени состоялась свадьба Венкрида Фогерена и Тинии Линденир, на которую я получил приглашение уже как Сайнел. Само собой, вместе с отцом. Поездка на север имела несколько неожиданное продолжение - во время торжеств отец познакомился с баронессой Агнетой Бергемир, симпатичной вдовой слегка за пятьдесят, чьи владения соседствовали с землями Фогеренов и которая, естественно, тоже была приглашена… В общем, уже этой осенью у меня появится мачеха.
        Само собой, по пути - и туда, и обратно - мы заглянули к Барену. Медведь и глазом не моргнул, распознав меня в нынешнем обличье. Видали, мол, и не такие превращения. Хальд пребывал в благодушном настроении. Дела у него шли хорошо, к тому же Альдрес взялся за ум и перестал мечтать о том, как он поймает удачу где-то далеко. Объяснялось это просто - у парня появилась невеста в соседнем селе, которую вполне устроила бы понятная жизнь хозяйки постоялого двора, а не поиски неизвестно чего, неизвестно где и неизвестно как долго.
        Самого Альдреса я не увидел - оба раза был у возлюбленной. Маргета с Мальгитой меня не вспомнили, из-за чего, впрочем, я расстраиваться не собирался.
        На обратном пути, будучи в Мелате, улучил момент и наведался в банк, где Шай Таннер когда-то обзавелся сейфом. В деньгах я не нуждался, некоторые вещи, там спрятанные, тоже рано было вытаскивать на свет, но поскольку предполагалось, что Шай, возможно, погибнет героем, то следовало избавить его от этого имущества - по закону содержимое сейфа могло перейти в собственность банка, если в течение пяти лет после получения сведений о смерти владельца никто не предъявит на него претензий. Ждать появления иных наследников я не собирался, поэтому просто опустошил этот сейф, переложив его содержимое в другой - заведенный на мое новое имя. Попутно помог служащему банка навсегда забыть о том, что Шай Таннер и Сайнел Танорен это не два разных человека. Ему же спокойнее будет.
        Капитан Менален снова в море.
        Затея с самоходами понемногу начинает обрастать мясом. В Далерусе на военном заводе неделю назад выкатили на круг первый прототип - пока еще мало похожий на то, что должно получиться в итоге. Однако он неплохо держит дорогу и даже не пытается ломаться каждые пять минут. Так что есть надежда, что года через два увидим уже серийный образец. А пока на площадке будущего завода в Мейсаре - моего завода! - закладывают первые камни в основания стен будущих цехов. Там сейчас командует Кимер. Два месяца назад он уволился в запас, а еще через месяц поступил на службу ко мне. Бывший сержант вроде бы совсем не удивился, обнаружив, какие изменения со мной произошли. Сильно подозреваю, что он ожидал большего. То, что новая служба связана с частыми разъездами, его не огорчает - все лучше, чем по лесам неделями шастать.
        В Медвежьей Тени все спокойно.
        Пирен, получивший полную амнистию, предпочел вернуться в армию. Неделю назад я поздравил его с присвоением звания капитана. Немного жаль, что не удалось перетащить его к себе, зато я заполучил его рыжего приятеля, что было неплохой компенсацией - сейчас Редас пытался сделать из Игрела с Кирисом что-то похожее на телохранителей.
        Замок Таргит перешел в мою собственность хоть и не через неделю, но перешел. Узнав об этом, отец лишь пожал плечами - дело твое, мол. Сейчас там хозяйничал Ангир - само собой, после того, как я очистил замок от кое-какого "наследия" последнего из Таргиттенов. Замок приводили в порядок - без особой спешки, делать его своей резиденцией я не собирался. Скорей, он мог стать для меня чем-то вроде Тарпефура для покойного Вальдера, не к ночи он будь помянут. Кстати, надо будет съездить в Таргит в конце недели - Ангир писал, что на днях там, вычищая один из подвалов от почему-то не сгоревшего мусора, рабочие нашли на стене какой-то знак. И бывший надсержант был готов поклясться, что когда-то я, разговаривая с ним, нарисовал что-то похожее на песке. Воспроизводить рисунок он в письме не стал, посчитав, что это может быть опасно. Ума не приложу, что это может быть, но взглянуть, похоже, действительно стоит.
        Правда, в такую жару ехать куда-то, пусть и не слишком далеко, не очень-то хочется. Что делать, лето 1115 года выдалось очень теплым даже для северных окраин империи. А уж в Тероне, расположенной много южнее…
        От этих мыслей меня отрывает голос секретаря.
        - Ваша светлость, вас спрашивает какой-то старик.
        - Кто он?
        - Он сказал, что его зовут Ринден. А одет он как… маг.
        - Ринден? Маг? Не знаю такого.
        - Да, он предупредил, что вам его имя ничего не скажет.
        - Надо же… А что ему нужно от меня?
        Секретарь мнется, видимо, не зная, как это мне подать, потом говорит:
        - Он сказал, что если вы однажды проснулись на берегу озера где-то за Змеиным трактом, то… у него для вас послание.
        - Послание? - я все еще не понимаю, что происходит, но от одного упоминания Змеиного тракта веет холодом.
        - Да, послание.
        - Что еще он сказал?
        - Больше ничего. То есть, он сказал, что со мной говорить не будет. Только с вами.
        - Он что-то принес с собой или это послание на словах?
        - У него в руках пакет, - парень пожимает плечами, - похож на небольшую книгу, завернутую в плотную бумагу. Все это обвязано бечевкой, а узлы залиты сургучом.
        - Ладно, - решаюсь я, - зови его.
        Гость оказывается весьма колоритной личностью - высокий седой старик, на вид хорошо за семьдесят. Завернутый, несмотря на жару, в серый плащ Магической гильдии. Вот только почему-то застежка у плаща из отполированной стали, а не золотая или серебряная, как у действительных членов гильдии. Ученики магов носят бронзовые. А это тогда кто? Маг в отставке? Такое бывает? И почему он смотрит на меня так внимательно, словно сверяется с запечатленным в памяти портретом?
        - Долго я ждал этой встречи… ваша светлость. Хорошо хоть вы не додумались умереть раньше, чем я вас нашел… Было бы неприятно жить с невыполненным обещанием…
        ЗАПОЗДАЛЫЙ ПРОЛОГ
        Или совсем не там и много раньше.
        - Ну, - хозяин огромного кабинета поднял усталый взгляд на остановившегося в двух шагах от стола мужчину с ничего не выражающим лицом, - вы нашли его?
        - И да, и нет…
        - А менее загадочно?
        - Мы примерно выяснили, что и почему произошло. Боюсь только, что отчет наших экспертов в том виде, в каком я его получил, вряд ли удовлетворит вышестоящее руководство… даже если бы оно было в курсе всех деталей, а не только тех, о которых ему известно. А так… Лучше объявить о закрытии работ по данному направлению из-за… скажем, из-за отсутствия результатов. Поверьте, это позволит минимизировать ущерб больше, чем любое другое решение. И для вас, и для меня, и для всех прочих заинтересованных лиц.
        - Радикально, однако… То есть он не сможет выполнить задание?
        Ответ в виде пожимания плечами вызвал новый вопрос.
        - А если отправить дублера? Или даже группу, раз уж вы говорили, что никто из отряда не дотягивает до его уровня? В конце концов…
        - Ну, - обладатель ничего не выражающего лица снова пожал плечами, - если вы хотите иметь вместо одного условно пропавшего без вести целую группу гарантированно погибших… То мы можем отправить их хоть завтра. А если вам нужен реальный результат…
        - Понятно. Согласен, спешка может повредить. Ладно, к этому мы еще вернемся. Вы сказали, что нашли его… Он жив?
        - Он… жив. Но вернуться не сможет. Никак. Поверьте мне на слово, если не хотите потеряться в дебрях научных объяснений, в которых я и сам не все понимаю.
        - Почему? Вы же говорили, что портал можно восстановить?
        - Можно, но… Мы не сможем поддерживать проход долго. Дело даже не в стабильности канала, хотя и с этим далеко не безоблачно, особенно после случившегося… Слишком большой расход энергии. Ресурс генераторов тоже ограничен. Максимум несколько суток непрерывной работы. Портал закроется раньше, чем у него получится им воспользоваться. Гораздо раньше.
        - М-да… Хотя бы связаться вы с ним можете?
        - Мы можем отправить ему послание. Или посылку. Да хоть сорокафутовый контейнер, если, конечно, поторопимся его отправить - время, увы, ограничено… Но это все, что мы можем сделать. Кстати, контейнер готов - чтобы отправить, нужен только ваш приказ. И лучше отправить, чем утилизировать его содержимое здесь - меньше будет ненужных вопросов… Но даже если доставка пройдет нормально, и он эту посылку получит, ни одного слова в ответ мы не дождемся. То есть даже если и дождемся, то не мы.
        - Выражайтесь проще!
        - Все просто. Он - там, где должен был оказаться. Но…
        - Но?
        - Но он еще не там.
        - Я с вами с ума сойду… Что это значит?
        - Мы можем утверждать, что переход - несмотря на фатальный сбой - состоялся и он жив. Но точка выхода совпала с расчетной… точнее, почти совпала… только в пространственном отношении. А вот во временнoм - нет.
        - Что вы хотите сказать…? - хозяин кабинета смотрел на гостя с нескрываемым изумлением.
        - Выражаясь не слишком научным языком, для нас он еще в пути…
        май 2015 - апрель 2017
        МУТНАЯ ВОДА ДЛЯ ЗОЛОТОЙ РЫБКИ
        Необязательные к прочтению приложения
        ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ АЛАРИЙСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
        ЭРА ЧИСТОГО НЕБА.АЛАРИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ.АРМАРСКАЯ ДИНАСТИЯ.
        Некоторые даты из жизни трех последних императоров и краткая предыстория.
        В максимально упрощенном пересказе началу Эры Чистого Неба предшествовала какая-то грандиозная катастрофа, уничтожившая практически все живое. Что именно случилось, никто до сих пор не знает (а если кто и знает, то молчит), но все небо затянуло дымом или еще чем настолько, что не было видно ни солнца, ни звезд. Стояла непроглядная тьма. Сколько это продолжалось - неизвестно, летописей либо никто не вел, либо записи не сохранились. В конце концов, однажды в этой пелене появился разрыв и уцелевшие снова увидели солнце. От прежнего мира не осталось почти ничего, да и помнили люди о нем немного. Ведь среди выживших преобладали те, кто и раньше мало что знал, занятый своими обычными заботами. А уцелевшие из числа власть имущих, видимо, предпочли скрыть то, что могло выставить их в невыгодном свете - тем более, подвергнуть сомнению их право властвовать. И начали отсчет с нуля.
        Постепенно жизнь наладилась, пролегли новые границы, которые тоже время от времени менялись. Баронства, графства, маркизаты и княжества, объединяясь или завоевывая менее удачливых соседей, превращались в герцогства и королевства…
        Около тысячи лет назад, в начале II века сложилось княжество Алария, а в конце того же столетия, точнее, в 193 году, аларийским князем - тогда еще только князем - стал Армар. Отец Армара не любил воевать и при нем княжество не приросло ни с одной стороны. Но и не потеряло тоже ни клочка самой бесплодной земли - видимо, князь Мегир был еще и талантливым дипломатом. В конце концов некоторые слишком ушлые соседи, сговорившись, сумели спровадить старого князя на тот свет, вполне логично полагая, что незачем ждать, когда юный Армар полностью освоит трудную науку править - Мегир довольно поздно обзавелся наследником. Но они опоздали. Хотя Армару шел лишь двенадцатый год, спихнуть его с трона отказалось гораздо более трудным делом, чем отравить его отца. А парень учился гораздо быстрее, чем от него ждали враги и даже друзья. И оказалось, что юный князь умеет правильно расставлять приоритеты. Спустя всего несколько лет - Армар едва успел жениться - все причастные к смерти его отца тем или иным способом покинули этот свет. Его наследник еще не начал ходить, а Армар уже стал королем - согласитесь, не может
княжество называться и дальше княжеством, если оно поглотило несколько соседних государств, среди которых были не только княжества, но и герцогства с королевствами. На этом Армар не остановился. Когда его старший сын лишь начал задумываться о женитьбе, все княжества, а потом и королевства, прежде имевшие с Аларией общую границу - и, как правило, претендовавшие самое меньшее на приграничные земли - уже стали историей и аларийскими провинциями.
        Владения короля Армара простирались теперь от океана на западе до моря на востоке (впрочем, на востоке аларийцам принадлежал относительно небольшой участок побережья - протяженностью около трехсот тиг). От Итангера, империи, охватившей юг континента, Аларию отделяли три королевства и степь, больше похожая на пустыню. Даже в самом узком месте, где пролегала единственная сухопутная дорога, соединявшая два государства, требовалось самое меньшее три дня верхом, чтобы пересечь это безжизненное пространство. Понятное дело, что не Армар, ни даже самые безбашенные его потомки не пытались завоевать Итангер. Если кто и заговаривал об этом, слова всегда оставались словами. Впрочем, и с той стороны ни разу за столько веков никто не приходил с оружием. И те три королевства тоже никто из потомков Армара завоевывать не стал - потому как там правили достаточно разумные люди, понимавшие, что если с одной стороны империя, а с другой сначала безжизненная степь, потом горы, и лишь потом другая империя, то лучше дружить с той империей, которая ближе. И разборки для поддержания градуса патриотизма устраивали
исключительно между собой.
        Так было на юге, а на севере, когда Армар победил в своей последней войне, аларийские земли тоже граничили с несколькими государствами - все они по отдельности были меньше и слабее сильно разросшейся Аларии, а объединиться против молодой империи их властителям оказалось не по силам. Армар же, трезво оценив силы, решил, что завоевал достаточно - пора делать из бесформенной кучи монолит. И больше до самой его смерти - а прожил он, к слову, почти целый век - аларийцы ни с кем не воевали. Относительно сытая и мирная жизнь сделала свое дело - серьезных бунтов в империи не было. Сын Армара стал отцу верным помощником, но вот надеть корону ему было не суждено - умер он, как это ни печально, раньше отца. Так что наследовал Армару его внук, взошедший на трон как Армар Второй.
        После него на трон всходили еще Армары - Третий, Четвертый, Пятый и Шестой, целых девять Бануров, трое Герутов, потом снова Армары долгой чередой - начиная с Седьмого и заканчивая Восемнадцатым, потом семь Равуров, пять Бугиров, еще один Равур - само собой, Восьмой, и наконец настала пора Антаров, из которых на троне сейчас Третий.
        Поскольку подробная хронология правления всех императоров заняла бы отдельную книгу - толстую и довольно скучную, ограничимся лишь основными событиями и датами последних трех. Что, впрочем, тоже немало, поскольку указанный период занимает почти полтора века.

980 год Эры чистого неба. В семье наследного принца Равура, сына императора Бугира Пятого, родился сын, названный Антаром. Спустя два года Бугир Пятый умер от сердечного приступа в возрасте всего-то 63 лет, а Равур, которому исполнилось 28 лет, взошел на трон как Равур Восьмой.

1002 год. Наследный принц Антар, которому исполнилось 22 года, женился на принцессе Тамире, дочери короля Олорских островов, своей ровеснице.

1003 год. У Антара и Тамиры родилась дочь, принцесса Анесса.

1009 год. У Антара и Тамиры родилась вторая дочь, принцесса Бенира.

1011 год. Равур Восьмой умер в возрасте 57 лет, после 29 лет правления. Антар, которому исполнился 31 год, взошел на трон как Антар Первый.

1023 год. Императрица Тамира, которой было 43 года, и принцесса Анесса, которой было 20 лет, в поездке к отцу императрицы подхватили неизвестную медикам империи болезнь и спустя неделю по возвращении в Терону умерли в один день.

1025 год. Антар Первый в 45 лет женился во второй раз, на 20-летней принцессе Талине, дочери короля Магрии Имлора Третьего. Дочери Антара Бенире исполнилось 16 лет.

1028 год. Бенира вышла замуж за принца Рилона, младшего брата отца своей мачехи Талины. Их потомки и сейчас живут в Магрии.

1035 год. У Антара и Талины родился сын, названный в честь отца Антаром.

1043 год. Талина умерла при родах, ребенок - мальчик - вскоре тоже умер. Талине было 36 лет.

1046 год. Антар Первый, которому исполнилось уже 66 лет, женился в третий раз - на Ингиссе, дочери герцога Ханаранского, которой был 21 год.

1056 год. У Антара Первого и Ингиссы родился сын Бархарих.

1058 год. Наследный принц Антар, которому исполнилось 23 года, женился на принцессе Вимаре, дочери короля Весторы Шагира Третьего, которой было 19 лет.

1059 год. Антар Первый после рождения внучки Тамиры передал корону старшему сыну, которому исполнилось 24 года и который взошел на трон как Антар Второй.

1062 год. Умер Антар Первый. Он прожил 82 года, из которых 48 правил империей. Его вдова, которой исполнилось 37 лет, осталась с 6-летним принцем крови Бархарихом.

1072 год. У Антара Второго и Вимары родился второй ребенок - сын, тоже названный Антаром. Больше детей у них не было.

1080 год. Тамира, которой исполнился 21 год, вышла замуж за сына короля Тинарии, наследного принца Тагона (в 1092 году 37-летний принц после смерти отца взошел на престол как Тагон Пятый).

1093-96 годы. Война Аларии с Аркаем за Ларинью. Северная часть провинции по итогам войны отошла Аркаю, но, по большому счету, Аркай ничего не выиграл.

1097 год. Наследный принц Антар, которому уже исполнилось 25 лет, женился на дочери герцога Сентерского Альтее, которой было 20 лет. Антар стал первым за долгое время наследным принцем, женившимся не на иностранной принцессе (его отец не в счет, ведь брак с Ингиссой был для него третьим, да и женился он на ней, будучи уже императором).

1099 год. Скончалась вдова Антара Первого императрица Ингисса. Ей было 37 лет, когда она овдовела, прожила она еще столько же и умерла через три месяца после своего 74-летия. Вмешиваться в дела государства она никогда не пыталась, в дворцовых интригах участия не принимала, в отличие от своего сына, при этом прекрасно ладила с Антаром Вторым. С конца 1080-х годов часто болела и практически не покидала своего дворца.

1101 год. У наследного принца Антара родился сын, тоже названный Антаром - нарушив одну традицию, он не стал нарушать другую.

1102 год. Умерла императрица Вимара. Ей было 63 года.

1103 год. Умер Антар Второй. Ему было 68 лет, он правил 44 года. На трон взошел Антар Третий, которому на момент коронации исполнился 31 год.

1105 год. В Магрии умерла младшая дочь Антара Первого Бенира, вдова принца крови Рилона, ей было 96 лет, она пережила своего мужа на 22 года.

1114 год Эры чистого неба. Антару Третьему 42 года, его сыну, наследному принцу, тоже Антару - 13, дяде императора, принцу крови Бархариху - 58. Где-то на окраине провинции Сентера появился человек, пешком, в одиночку, без оружия или магии прошедший по Змеиному тракту - единственной ныне дороге, связывающей империю с провинцией Ларинья, и назвавшийся Шаем Таннером. Впрочем, на его появление никто не обратил внимания всерьез, даже барон Венкрид Фогерен, взявший его на службу…
        ЛАРИНЬЯ.
        Эпилог истории некогда независимого герцогства, ныне окраинной провинции Аларийской империи, как его мог пересказать некто, зачем-то идущий на юг.
        Когда Армар Первый провозгласил свое государство империей, в число держав, не завоеванных им, входило и герцогство Ларинья. Да, нынешняя окраинная провинция тоже когда-то была независимым государством. И была больше себя нынешней раза в два. Ларинье не повезло оказаться на водоразделе интересов Аларии и Аркая - еще одной империи, но уже северной. Но это стало очевидным много позже, когда Аркай поглотил практически всех северных соседей Лариньи, а тогда Аркай был всего лишь средних размеров королевством, которое само еще лет двести или триста имело немало шансов стать чьей-то провинцией.
        Властители Аларии, завоевав со временем почти все королевства, герцогства и княжества, граничившие с империей на севере, с присоединением Лариньи не спешили. Герцогство имело весьма своеобразное географическое положение. Если на южных рубежах Аларии роль естественного барьера играла степь, больше похожая на пустыню, то на севере эту функцию выполняли бескрайние леса и горные хребты. Вот только сложившаяся последней северная империя Аркай, в отличие от раскинувшегося на юге Итангера, не хотела оставаться в естественных границах. И если королевства, оказавшиеся в положении буферных государств между двумя империями на западе и востоке, после ряда пограничных конфликтов с Аркаем предпочли стать союзниками Аларии или даже ее частью, то Ларинья максимально долго пыталась извлекать выгоду из своего положения. Герцогство служило своеобразным коридором между Аларией и Аркаем. Собственно, и население его состояло в основном из потомков переселенцев с севера и юга. Перемешались они между собой и с немногочисленными местными племенами изрядно, и зачастую лишь семейная традиция и приверженность какой-то
религии позволяли проводить разделение между ними, причем потомки пришедших с севера держались за традиции крепче выходцев с юга. Этим и воспользовались аркайцы, начав подогревать среди "земляков" желание "воссоединиться с исторической родиной". Делалось это неспешно и очень осторожно, поскольку северяне хотели захватить все Ларинью, а это было не просто. Фактически территория герцогства представляла собой огромную долину, со всех сторон, особенно с запада и востока, охваченную поросшими лесом горами. С юга, то есть со стороны Аларии, в этой практически непроходимой природной стене был разрыв. Неширокий, но вполне достаточный для строительства приличных дорог и даже поселений. А вот от Аркая Ларинью отделял горный хребет - не слишком высокий, но заставлявший две имевшиеся дороги бесконечно петлять, рисуя по его склонам опасные во многих местах серпантины. Более того, схожая цепь гор - только пониже - разделяла и само герцогство. Понятное дело, что в северной части преобладали потомки аркайцев, в южной - выходцев из Аларии и других королевств. Столица - Ларинир - находилась в меньшей по территории, но
более населенной (впрочем, исключительно за счет городов) южной части, на юге же размещались и три других города - Шахор, Панкан и Кансор. На севере же имелся только один город - Лигеран, живший исключительно за счет приграничной торговли, да и размещался он совсем недалеко от границы. Промышленность в Ларинье была развита слабо, население жило охотой и сельским хозяйством, герцогство пополняло казну преимущественно за счет транзитной торговли и добычи угля, железных и прочих руд. Наличие собственных золотых и серебряных рудников - опять же, в южной части страны (собственно, из-за этого аркайцы были очень осторожны) - позволяло герцогам Ларинийским иметь небольшую, но хорошо обученную и оснащенную армию. Впрочем, вряд ли она смогла бы противостоять полномасштабному вторжению любой из соседних империй, и герцоги это понимали. И вынуждены были мириться со многими неприятными вещами.
        Кончилась эта история, как рассказывают, следующим образом. Когда в Тероне правил уже Равур Второй, а в Аркае на троне сидел прославившийся своей жестокостью и любвеобильностью Адарх Синебородый, ларинийский герцог Лагир, которому едва исполнилось сорок, внезапно заболел и скончался прежде, чем придворные медики смогли поставить диагноз. Детей у герцога, так уж вышло, не было, братьев тоже - как родных, так и не очень. Неизвестно, была ли смерть герцога печальной случайностью, но если бы герцог не задумывался никогда над выбором возможного преемника, трон занял бы глава дворянского рода, старшего за герцогским, а им в этот раз был маркиз Арбих, известный своими проаркайскими взглядами. Но маркизу не обломилось, больше того - вскоре ему пришлось бежать на север, откуда он так и не вернулся. Ведь Лагир оставил трон своей жене, а герцогиня Кириана, несмотря на молодость - ей едва минуло двадцать четыре года - оказалась гораздо решительнее своего покойного мужа. Неизвестно, имела ли она какие-либо доказательства того, что Лагира убили, и что это сделали именно сепаратисты, поскольку никаких
официальных заявлений она так и не сделала. Она даже не разорвала отношений с Аркаем, памятуя про то, сколько торговля с Севером приносит казне, но вожаки и особо рьяные члены аркайской партии получили от тайной службы Её Высочества предложение немедленно покинуть пределы герцогства. Тех, кто счел возможным от этого предложения отказаться, больше никто не видел - ни в Ларинье, ни в Аркае, ни в Аларии. По слухам, их арестовали и казнили, но это были лишь слухи, которые довольно быстро пошли на убыль - поскольку тех, кого ловили за их распространением, вешали вполне публично. Не имея доказательств физического устранения своих агентов, Адарх не решился на вторжение.
        Но герцогиня на этом не остановилась. Спустя два года она сняла траур и объявила о своем желании выйти замуж. Среди женихов оказался, само собой, некий аркайский коронный князь - племянник вышеупомянутого Адарха, несколько принцев из соседних королевств, не имевших дома шансов занять престол хоть когда-нибудь, и Ранар, младший из герцогов Ахтурских, посланный Равуром Вторым. Адарх демонстративно двинул к границе войска, но это не помогло - из Ларинира пришло сообщение, что герцогиня выбрала в мужья Ранара. Что там было на самом деле, неизвестно, все участники и очевидцы тех событий давно покинули этот мир, а мемуары и летописи, скорее всего, врут. Как бы то ни было, Ранар и Кириана правили в Ларинье долго и, наверное, счастливо - во всяком случае, четыре десятилетия после их свадьбы в соседних государствах редко обсуждали новости из герцогства.
        А потом Кириана умерла, герцог Ранар пережил ее всего на год, и трон перешел к их сыну, тоже Ранару, который успел порадовать родителей женитьбой, но не внуками. Через три года Ранар-младший погиб на охоте. Наследником он так и не обзавелся. Герцогиню Димизу, которая и так не отличалась крепким здоровьем, смерть мужа просто подкосила и она умерла спустя три дня после его похорон, ее даже не успели объявить правительницей официально. Естественно, встал вопрос о том, кому занять снова опустевший трон - ведь Кириана еще до свадьбы с Ранаром отменила закон о переходе власти к следующему по старшинству дворянскому роду. К этому закону вполне можно было вернуться, однако формально приоритетные права наследства имели старшая сестра Ранара Второго, Раннеда, и герцоги Ахтурские, приходившиеся Ранару Второму родственниками по отцу.
        Все же дворяне самых уважаемых родов герцогства Ларинья, хоть и смирились с тем, что никому из них трон не светит, согласиться с тем, что ими будет править женщина, живущая в чужой столице и пребывающая замужем за чужим королем, не желали из принципа. Запахло заговором.
        Однако и Раннеда, успевшая выйти замуж за короля Саргамиры и родить ему троих детей, даже слышать о возвращении домой не захотела. Возможно, она и согласилась бы занять престол, если бы Саргамира и Ларинья граничили, чтобы потом законным порядком присоединить герцогство к королевству. Но их даже по прямой разделяли четыре имперские провинции, и ничего, кроме головной боли, эта корона ей и ее мужу не сулила - детей у них, конечно, было трое, но сын-то только один, да и тому было еще далеко до совершеннолетия, а оставлять королевство без наследного принца было слишком рискованно. Раннеда, конечно, съездила на похороны, чтобы не давать никому повода для пересудов, но больше никогда в Ларинир не возвращалась. Да и просто никаких следов в истории больше не оставила, разве что упоминание в летописи о своей кончине.
        В итоге ларинийский престол перешел к герцогам Ахтурским. Младший из них, избранный семейным советом, ехать черт знает куда, даже ради собственных трона и серебряных рудников, особого желания не испытывал и предложил императору Равуру Третьему присоединить Ларинью к империи, на что тот согласился, хоть и не сразу - поскольку взамен пришлось отдать ушлому юноше земли поближе к столице, а именно герцогство Ханаран на восточном побережье, уже два столетия пребывавшее под прямым императорским правлением. Территориальные и прочие потери (Ханаран был вдвое меньше Лариньи по территории, золотых и серебряных рудников в нем не водилось отродясь) юнца не смущали - титул герцога Ханаранского звучал всяко лучше звания младшего брата герцога Ахтурского, а быть вассалом императора и иметь владения вдали от окраин империи куда безопаснее, чем править независимым герцогством, зажатым между двумя недружественными друг другу державами.
        Так оставшаяся без правителя Ларинья стала провинцией империи.
        В герцогском дворце обосновался наместник императора, в замке, когда-то принадлежавшем маркизу Арбиху - командующий военным контингентом, ларинийские полки переоделись в имперскую форму и были переброшены в другие регионы, вместо них казармы заняли солдаты, набранные в южных провинциях - император не захотел вникать, кто будет верен ему, несмотря на аркайские корни, а кто, даже не имея таковых, переметнется при первом удобном случае. В остальном жизнь Лариньи мало изменилась, местные деньги еще лет десять ходили наравне с имперскими (впрочем, за пределами провинции их принимали только банки). Пожалуй, даже стало спокойнее - налоги в империи были ниже, календарь содержал меньше праздников, да и чиновничья братия еще со времен Армара Третьего шалила меньше.
        Куда больше потрясений принесла все-таки случившаяся много позже война Аларии с Аркаем, но это была уже совсем другая история…
        СТОЛЬКО РАЗ УПОМИНАЕМАЯ ВОЙНА…
        Вольный пересказ официальных и не очень сведений о войне за Ларинью между Аркаем и Аларией, и о состоянии этих земель после войны.
        Предпосылки для этой войны начали складываться еще во времена существования Лариньи как независимого герцогства. Поводом для вмешательства властители Аркая считали присутствие в Ларинье потомков переселенцев из прилегающих областей своей империи, хотя немалая часть этих самых переселенцев покинуло родину либо еще до создания империи Аркай, либо бежали как раз от прелестей жизни в ней. Впрочем, со временем обиды предков забылись, и пропаганда аркайцев начала находить отклик в душах "земляков". Тем более, что те, в отличие от переселенцев из Аларии и коренных жителей, куда крепче держались за свою верования, язык и культуру. Хотя, справедливости ради следует сказать, что владык Аркая гораздо больше соблюдения прав соотечественников интересовали золотые и серебряные рудники в южной Ларинье, да и прочие богатства тамошних недр. Поэтому их агенты не спешили, да и работали в основном среди аристократов, обосновавшихся в столице и городах юга. При герцогине Кириане большинству аркайских агентов пришлось спешно покинуть страну или залечь на дно. А потом в Ларинью пришла Серая Стража, с которой тягаться
было куда сложнее, чем с далеко не всемогущей тайной службой герцогов. Но агенты продолжали работать - собирать информацию, вербовать сторонников…
        Война началась весной 1093 года. Сначала аркайские полки вторглись в королевства Раданор и Вестору. При этом Раданор находился на восточном побережье материка, Вестора - на западном. А когда аларийские войска двинулись на помощь раданорцам и весторцам, аркайцы вошли в Ларинью, где их встретили лишь обычные гарнизоны, зачастую даже неполные. Но аркайцы даже не стали с ними связываться всерьез. Просто обошли и заблокировали в крепостях, заняли всю провинцию без серьезного сопротивления, а потом прошли кровавым катком по северу Сентеры (соседней с Лариньей провинции), сметая гарнизоны и ополченцев из местных, сжигая деревни и хутора, прежде чем были отброшены регулярной аларийской армией. Но там и к аркайцам подоспели подкрепления, и фронт застыл на несколько месяцев на подступах к Лариниру.
        К началу осени аркайцев выдавили из Раданора, а когда пошел первый снег, то и из Весторы - много позже стало ясно, что вторжение в эти королевства было отвлекающим маневром, однако и там, и там аркайские полки отходили к границе, упорно сопротивляясь. И Антару Второму, несмотря на заключение мира, пришлось оставить треть войск на этих рубежах - он не сомневался, что захватчики забудут о своих обещаниях, едва армии этих королевств останутся с ними один на один.
        В Ларинье же аларийцы смогли отвоевать до зимы лишь южную часть провинции, включая главный город, потом бои практически прекратились - обе стороны лишь вяло перестреливались из пушек да устраивали вылазки небольшими отрядами в тылы друг друга. Весной, когда сошел снег и подсохли дороги, боевые действия возобновились, но шли с переменным успехом. К концу лета 1094 года аларийцы сумели перевалить через хребет, разделявший провинцию и войти в северные районы Лариньи, но, когда осенью пошли дожди, аларийцам пришлось отступать, бросая пушки и обозы. К зиме они едва не откатились до Сентеры, но тут уже обильные снегопады не позволили аркайцам развить успех. А весной - уже следующего года - все повторилось. Ну, почти все - ведь и противники сделали выводы из прошлогодней кампании, и погода тоже была хоть немного, но другой…
        Постепенно некогда вполне процветающая земля начала напоминать пустыню. Мужчины - кто не успел избежать мобилизации и не сумел потом дезертировать - воевали в одной или другой армии, были и партизаны из числа сторонников возвращения независимости, которые воевали против обеих армий, да и просто банды, грабившие всех, кого могли ограбить без риска для себя. Те из мужчин, кто отвертелся от мобилизации в чью-либо армию, отряд или банду, а также старики, дети и женщины, или бежали либо в одну империю, либо в другую, или прятались по лесам. Рудники, некогда служившие опорой власти ларинийских герцогов, совершенно пришли в упадок - входы в шахты завалены, поселки при них сожжены. В основном этим грешили аркайцы, когда им приходилось отступать, но аларийцы не сильно от них отставали. Поселки же жгли и бандиты - особенно, если им пытались оказать сопротивление.
        Перелом в войне наступил летом 1096 года, когда аларийская армия, потерпевшая до этого целую серию серьезных поражений и почти оставившая Ларинью, применила, по всей видимости, какое-то чудо-оружие. Что это было - остается тайной до сих пор даже для аларийских генералов, но захватчики потеряли в один день тысячи солдат, костяк корпуса вторжения, остальные в панике бежали, хотя их никто не преследовал. Масштабные боевые действия практически прекратились, а спустя несколько недель, еще до начала осени, аркайцы неожиданно сами ушли из южной части Лариньи и предложили перемирие. По условиям мирного договора, подписанного следующей весной, они все-таки получили северную часть бывшего герцогства, что поначалу вызвало недоумение и даже недовольство в Аларии, однако Антар Второй заявил, что не считает нужным сохранять эти безжизненные земли за империей. Ведь прежнее население в той области либо перебралось во время войны в южную часть Лариньи, а то и дальше вглубь империи, да там и осталось, либо ушло вместе с аркайской армией - жители остались лишь в тех немногих поселениях, где аркайцы поставили
гарнизоны. Остальные деревни и поселки лежали в руинах, зарастая лесом и быльем. Фактически все это нужно было не восстанавливать, а строить заново. Делать же это никто не хотел - ни аркайцы, ни аларийцы, ни местные. Прежде всего потому, что никто из них не имел необходимых ресурсов. Ни денежных, ни людских.
        Спустя два десятилетия доставшаяся аркайцам область, именуемая ныне округом Лархин, по-прежнему остается малонаселенной - до войны здесь жило раз в семь больше народу. Вся жизнь сосредоточена в Лигеране - единственном городе на севере, который даже разросся, а также в нескольких поселках вокруг гарнизонов и в деревнях вдоль старой дороги, идущей через Лигеран к Лариниру. Впрочем, до Ларинира по ней теперь никто не доезжает - хотя граница официально не закрыта, но этой дорогой не пользуются ни торговцы, ни дипломаты, ни даже те, кто еще верит, что по другую сторону Сартанского перевала у них остались родственники - никому не хочется попасть в круг интересов Серой Стражи или Синих Псов. Кроме того, аркайцы сразу после войны отселили хутора и деревни возле границы - в полосе шириной сорок тиг не осталось ничего, кроме застав пограничной стражи. Лишь дорога, идущая к перевалу, служит напоминанием о прежнем благополучии.
        С аларийской стороны границы наблюдается схожая картина - в провинции Ларинья основная часть жителей сосредоточена в городах или не слишком удаленных от городов и больших дорог поселениях, и, как ни странно, у хребта, по которому теперь пролегает граница империи. Вот только в Лархине среди нынешнего населения мало тех, кто жил там до войны, еще меньше тех, кто бежал, но потом возвратился - куда больше тех, кто предпочел Лархин тюрьме или каторге, или кому не было смысла возвращаться в коренные земли после окончания военной службы. А в Ларинью многие беженцы все же вернулись - включая и тех, кто прежде жил на севере, но по понятным причинам не хотел жить в округе Лархин, делая выбор в пользу если уж не независимого герцогства, то хотя бы провинции империи с менее мрачной репутацией, чем у Аркая. Основная масса вернувшихся предпочла осесть в городах или вокруг них, нежели возвращаться в удаленные деревни или на хутора - тем более, что от многих селений ничего не осталось - порой даже пепелищ. Все же в целом численность населения с аларийской стороны не дотягивает пока и до половины довоенного
уровня. Хотя в последние годы начали отстраиваться некоторые прежде пустовавшие деревни, появились новые… Хозяйственная жизнь понемногу налаживается. Во всяком случае, местные фермеры уже практически полностью обеспечивают провинцию основными продуктами, завозится только то, чего здесь и раньше не водилось. Что до промышленных товаров, то с этим хуже, но все же кое-какое производство уже развернулось, причем в основном это то, что раньше только привозилось издалека. На рудниках дела обстоят лучше всего - наименее пострадавшие от войны уже почти вышли на довоенный уровень добычи, если верить отправленной в столицу империи сводке за 1113 год. Восстанавливать не стали только те, где шахты успели уйти слишком глубоко, и те, где известные залежи начали истощаться еще до вторжения, а новых не обнаружилось.
        Только земли на самом юге Лариньи, у границы с Сентерой, где, по слухам, и было применено загадочное оружие, и сейчас безлюдны на несколько дней пути. Но старики говорят, что там и раньше случались странные вещи…
        ГЛОССАРИЙ ДЛЯ НЫРНУВШИХ
        АЛАРИЯ, АЛАРИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ - государство, занимающее среднюю часть континента; "исконная" или "изначальная" (иногда еще "срединная") Алария (территория княжества, затем королевства в границах до начала создания империи) в 1114 году Эры Чистого Неба разделена на 2 провинции - Западную Аларию и Восточную Аларию, а также столичный округ Армарет.
        АНГАНОР - город в провинции Кардея (в северо-западной ее части), центр сегета.
        АРМАРИН - загородная резиденция правящих императоров, находится к западу от Тероны, в границах округа Армарет.
        АХТУРА - провинция в Аларийской империи, бывшее герцогство Ахтурское, к югу от "исконной" Аларии.
        БРАГОС - город в провинции Восточная Алария.
        ВАЛЕНАР - провинция в Аларийской империи, бывшее королевство, к востоку от "исконной" Аларии.
        ГАНТАР - город в провинции Кардея, центр сегета.
        ГИНЗУР - город, торговая столица провинции Сентера, вблизи от границы с Весторой.
        ГРАДЕНА - город в провинции Восточная Алария, недалеко от Тероны.
        ДАЛЕРУС - город в провинции Валенар, торговая столица провинции, центр сегета, транспортный узел.
        ДИГЕРОН - город, административный центр провинции Валенар.
        КАНСОР - город в провинции Ларинья.
        КАРДЕЯ - провинция на юге Аларийской империи, бывшее княжество.
        ЛАРИНИР - город, административный центр провинции Ларинья.
        ЛАРИНЬЯ - провинция на севере Аларийской империи, бывшее герцогство Ларинья, на границе с Аркаем.
        МЕГЛУР - город в провинции Ахтура (на севере).
        МЕЙСАР - город в провинции Валенар, центр сегета.
        МЕЛАТА - город в провинции Сентера, центр Мелатского сегерата, на северо-востоке Аларийской империи, недалеко от побережья.
        МЕЛЕНГУР - город в провинции Улара, центр сегета.
        НОРОС - город, административный центр провинции Сентера.
        ПАЛИМУР - город в провинции Ханаран, центр сегета.
        ПАНКАН - город в провинции Ларинья.
        ПОРТ-МЕЛАР - город в Мелатском сегерате, морской порт и станция железного пути на линии Мелата-Норос-Терона.
        РЕКАН - город в провинции Сентера, центр сегета.
        САРТАНСКИЙ ПЕРЕВАЛ - горный хребет, по которому проходит в Ларинье граница между Аларийской империей и Аркаем.
        СЕНТЕРА - провинция на севере Аларийской империи, бывшее герцогство Сентерское.
        ТУЛАРА - город, центр сегета, и порт на юго-востоке Аларийской империи, в провинции Акерон.
        ТАЛОР - город в провинции Улара, центр сегета.
        ТЕРОНА - город, столица Аларийской империи.
        ТИГУРА - город в провинции Ханаран, центр сегета.
        УЛАРА - провинция в Аларийской империи, бывшее княжество Уларское, к северо-востоку от "исконной" Аларии, на юге граничит с провинцией Ханаран, на севере с королевством Магрия, на востоке - с пустующими землями вдоль побережья (включая Долину последних цветов).
        ХАНАРАН - провинция в Аларийской империи, бывшее герцогство Ханаранское, к востоку от "исконной" Аларии.
        ХАНОР - город, административный центр провинции Ханаран.
        ХИНАМОР - город в провинции Ханаран, центр сегета.
        ШАХОР - город в провинции Ларинья.
        ЛАРХИН - округ в Аркайской империи, бывшая северная часть Лариньи, отошедшая Аркаю после войны 1093-96 годов.
        ЛИГЕРАН - город, административный центр округа Лархин (единственный город в округе).
        ГОСУДАРСТВА, ГРАНИЧАЩИЕ С АЛАРИЙСКОЙ ИМПЕРИЕЙ:
        АРКАЙ - империя, занимающая север континента.
        ВЕСТОРА - королевство, находящееся между Аркаем и Аларийской империей, на западном побережье континента.
        ИТАНГЕР - империя, занимающая юг континента.
        МАГРИЯ - королевство на востоке континента, имеющее выход к морю и граничащее только с Аларийской империей.
        ОЛОРСКИЕ ОСТРОВА - архипелаг к востоку от континента, королевство, союзник Аларийской империи.
        РАДАНОР - королевство, находящееся между Аркаем и Аларийской империей, на восточном побережье континента.
        САРГАМИРА - королевство на юго-западе континента, на побережье, граничащее только с Аларийской империей.
        ТИНАРИЯ - королевство на юго-западе континента, на побережье, граничащее с Аларийской империей и Итангером.
        ДВОРЯНСКАЯ ИЕРАРХИЯ В АЛАРИЙСКОЙ ИМПЕРИИ:
        ГЕРЦОГ - высший дворянский титул, может быть пожалован императором - само собой, при определенных условиях.
        КНЯЗЬ - высший дворянский титул; в отличие от герцогского передается только по наследству, все князья - потомки правителей независимых княжеств, впоследствии влившихся в империю. формально по статусу ниже герцога (поскольку княжества те были ниже по статусу и территориально мельче герцогств и королевств, к тому же уцелевшие потомки королей тоже стали герцогами), фактически равен ему, при этом княжеский титул негласно выше пожалованного герцогского.
        МАРКИЗ - старший дворянский титул, по статусу между графом и князем/герцогом.
        ГРАФ - дворянский титул, по статусу между бароном и маркизом.
        ВИКОНТ - титул для младших потомков маркизов, князей и герцогов, не наследующих родовой титул; по статусу виконт ниже графа, но выше барона; отличается от прочих наследственных титулов тем, что наследуется только одним поколением, внук виконта переходит в разряд нетитулованного дворянства, если два предшествующих поколения не получат другой титул (обычно баронский или - реже - графский, заслужив его, либо заключив брак с наследницей "полноценного" титула - вплоть до герцогского).
        БАРОН - низший дворянский титул.
        НЕР - дворянин без титула (вроде шевалье во Франции).
        УПОМИНАЕМЫЕ В ТЕКСТЕ СПЕЦИАЛЬНЫЕ, ТАЙНЫЕ И ИНЫЕ СЛУЖБЫ:
        КРАСНАЯ СТРАЖА - военная контрразведка Аларийской империи, выполняющая также функции военной полиции.
        СЕРАЯ СТРАЖА - тайная полиция Аларийской империи.
        ХАНАРАНСКАЯ ТЕНЕВАЯ ГВАРДИЯ - тайная полиция провинции Ханаран, формально - подконтрольная Серой Страже, однако, подчиненная не напрямую, а через канцелярию императорского наместника, которым по традиции назначается носитель титула герцога Ханаранского. При этом в Ханаране есть собственные структуры Серой Стражи (отделения в сегетах и провинциальное управление), выполняющие, главным образом, наблюдательную функцию - в силу своей малочисленности.
        ГОРОДСКАЯ СТРАЖА - аналог патрульной службы обычной полиции.
        СИНИЕ ПСЫ - тайная полиция Аркая.
        ПРОЧЕЕ:
        ПРОВИНЦИЯ - административно-территориальная единица верхнего уровня в Аларийской империи; бывшее королевство, герцогство, княжество, маркизат (некоторые наиболее крупные из них были разделены на 2 -3 провинции); делится на сегеты (от 12 до 25), может дополнительно делиться на сегераты (причем не обязательно вся территория провинции - часть сегетов может сохранять прямое подчинение администрации провинции); на 1114 год в империи насчитывается 33 провинции.
        СЕГЕРАТ - административно-территориальная единица среднего уровня в Аларийской империи, состоит из 2 -3, иногда 4 сегетов, в некоторых крупных и густонаселенных провинциях (в Ларинье, Уларе или Ханаране, к примеру, деления на сегераты нет).
        СЕГЕТ - административно-территориальная единица нижнего уровня в Аларийской империи (аналог района); в основном границы проложены из расчета относительной доступности центра для окраин (не более одной ночевки в пути, т. е. в пределах радиуса в 50 тиг).
        ТИГА - единица измерения расстояний, принятая в Аларии, примерно 2 км.
        ГЕРОИ И ПРОЧИЕ ПЕРСОНАЖИ
        Хотя бы раз поименованные, в порядке появления и упоминания, с указанием возраста, хотя бы примерного. Больше для того, чтобы не запутаться.
        ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ:
        Своего настоящего имени не помнит, имя ШАЙ ТАННЕР, написанное на бумажке, найденной им в подкладке куртки утром четвертого дня после первого пробуждения в этой части своей жизни, принимает, оказавшись на постоялом дворе, когда понадобилось как-то назваться. Считает, что ему 31 год, никто с этим не спорит - до поры, до времени.
        ВСЕ, КОГО ОН ВСТРЕТИЛ ИЛИ О КОМ УСЛЫШАЛ (КРОМЕ ЧЛЕНОВ ИМПЕРАТОРСКОЙ ФАМИЛИИ):
        ХАЛЬД БАРЕН, по прозвищу Медведь, хозяин постоялого двора "У рыжего медведя", около 50.
        АЛЬДРЕС, его младший сын, неплохо умеет обращаться с арбалетом. Родился за год до начала войны за Ларинью, как сказал его отец. Если учесть, что война началась в 1093 году, а закончилась в 1096, то Альдресу 22 -23.
        МАРГЕТА, его старшая дочь, 21 год (родилась в первый год войны).
        МАЛЬГИТА, его младшая дочь, родилась на пятый год после окончания войны, т. е. ей примерно 12 -13 лет.
        АЛЬГИС, его старший сын, служит сотником в имперской пехоте (упомянут Хальдом в разговоре с Таннером, на постоялом дворе не появляется, примерно 26 -28 лет).
        ГЕРИТ РУНТИР, наемник на службе у графа Зерта, на вид лет 35.
        ОЛЬДИС (это имя), еще один наемник графа Зерта, на вид около 30.
        ВЕНКРИД ФОГЕРЕН, барон. 38 лет, не женат (на момент знакомства с Таннером). Участник войны в Ларинье, уволился с военной службы несколько лет назад.
        ТИАНА ДЕМЕНИР, маркиза. Около 30, вдова.
        КИРТАН (это имя), телохранитель барона Фогерена, 37 лет.
        ХОНКИР (это имя), телохранитель барона Фогерена и по совместительству его личный слуга, 34 года (т. е. по возрасту между Киртаном и Таннером).
        ГРЕН КСИВЕН, телохранитель маркизы, брюнет, 36 лет (по имени - Грен - его впервые называет Пелер в Тигуре, см. ниже).
        ТИЛЕН, телохранитель маркизы, блондин, примерно одних лет с Таннером. И Тилен, и Ксивен - оба немного выше Таннера и худощавее, этакие "эльфы".
        ОЛЬТА, служанка маркизы, дама хорошо за 40.
        УНАР УРМАРЕН, граф. На вид можно дать 45 или немного больше. Участник войны в Ларинье, старший офицер (в ранге полковника или выше) Серой Стражи.
        ЛАДЕР, наемник на службе у графа Урмарена. На вид лет 35.
        МЕРГЕН по прозвищу МЕЧЕНЫЙ, личный маг графа (именуется обычно прозвищем, по имени его называет лишь граф, и то герой впервые слышит это лишь в Каменной Розе).
        КЕНТИРЕН (фамилия), барон. Случайный, в общем-то, персонаж. Едва не погиб, нарвавшись на засаду, предназначенную графу Урмарену и его свите, на дороге от Рекана к Мелате. Возраст - слегка за 50. По идее, больше герою не встретится.
        ТРИНГЕС (фамилия), нер, 54 года. В его поместье граф со свитой ночуют на пути в Мелату, здесь же убивают вторую служанку маркизы, имя которой в тексте не упоминается.
        ТИНСА (имя), служанка маркизы, нанятая в Мелате вместо девушки, убитой в поместье нера Трингеса, на вид около 25 лет. Настоящие имя и возраст неизвестны.
        МОРАС МЕНАЛЕН, капитан и владелец парусно-винтового судна "Тангаста", 51 год.
        КОРТЕН (фамилия), боцман с "Тангасты", слегка за 40.
        ТАХУР и БИРЕЛ (имена) - матросы с "Тангасты", спасшиеся вместе с капитаном и боцманом. Бирел моложе Таннера лет на 5, Тахур примерно на столько же старше.
        "ТОРАН СИДЕН", "лейтенант Серой Стражи" - вымышленное имя, которым пользуется один из врагов графа Урмарена, убитый в стычке в пустыне. Таннер впоследствии неоднократно использует имя и документы фальшивого лейтенанта.
        Люди из Меленгурского управления Серой Стражи, приданные отряду капитана Мархена:
        ДИГУС ХАТИР, стрелок охранной роты;
        ДАНУР, БИРАН, НОРЕЛ (имена), сослуживцы Дигуса. Норел - медик;
        АСТИС АСТИРЕН, лейтенант Серой Стражи, командир названных бойцов;
        НОКИС - возница, гражданский служащий.
        Отряд Мархена:
        СИМУС МАРХЕН, нер, капитан Серой Стражи, 40 лет, за несколько месяцев до этого переведен из отделения Красной Стражи в Ханаране.
        КИМЕР (фамилия), сержант из отряда Мархена, 32 года.
        ДИНАС (имя), рядовой из отряда Мархена, 25 лет.
        УЛЕР, ВАВЕР - бойцы из отряда Мархена, погибшие при срабатывании ловушки, поставленной Таннером (их имена герою называет Кимер).
        В связке с Мархеном впоследствии упоминаются:
        граф ЛУНОР ДИССЕНИР (в бытность которого начальником Ханаранского отделения Красной Стражи Мархен служил при графе офицером для особых поручений; к началу событий книги граф отстранен от службы и арестован), зять герцога Ханаранского (родство с герцогом позволило ему избежать тюрьмы, но не увольнения со службы);
        маркиз КИНЕЛ НАТАНИР, сын принца Бархариха (дяди императора), и друг вышеозначенного графа.
        Поместье Каменная Роза:
        ТЕУС ЛИНДЕНИР, нер, хозяин поместья, отставной армейский полковник, 56 лет, участник войны за Ларинью, воевал вместе с бароном Сименором Фогереном, отцом Венкрида (старому барону сейчас 58 лет, он живет в своем замке в Сентере и мы его не увидим).
        ТИНИЯ, его младшая дочь (старшая вышла замуж и уехала, ее имя не упоминается), 22 года. У нера Линденира есть еще сын, старший, но нер ни разу не упоминает его при Таннере.
        СТИГЕН (фамилия), управляющий поместьем.
        ДОРЕН, сын Стигена;
        ГРИПЕН (фамилия), семейный лекарь Линдениров.
        ДИНЕЛ, МИРЕН (имена) - парни, отправленные (среди прочих) с Дореном и Таннером сопровождать Астирена и его людей на станцию.
        Отряд Камирена:
        ТИБЕН АНГИР, надсержант из роты обеспечения Уларского отделения Корпуса Красной Стражи; уроженец Лариньи, "земляк" Таннера, немного старше его.
        ТРИНЕН, ЛУНИР (имена) - рядовые, сослуживцы Ангира.
        ХАСТЕН (фамилия), лейтенант (упомянут посмертно), из штурмовой роты Уларского отделения Корпуса Красной Стражи.
        КОРИС БРУНЕН, капрал. Оказался магом.
        РОКИС КАМИРЕН, капитан (упомянут посмертно), командир отряда, высланного на перехват Мархена и Сидена-первого. при нем был маг, отзывавшийся на кличку "Белый" (также упомянут посмертно).
        СУНГИР (фамилия), лейтенант, посланный Камиреном на хутор.
        ВЕХТАР (фамилия), рядовой; БАНГЕН (фамилия), сержант - бойцы из группы Сунгира.
        Хутор Медвежья Тень:
        ХОРАН МАВАНЕН, хозяин хутора.
        АРГИС - его старший сын, ГРЕН - самый младший (всех четверо).
        КРАВЕР (фамилия), личный лекарь графа Урмарена (появляется в тексте практически одновременно со своим хозяином, но впервые поименован лишь после появления на хуторе Медвежья Тень).
        "РАНКЕН" (фамилия), фальшивый лейтенант Серой Стражи ("коллега Сидена") - СЕНЕР ЛАГРЕН, наемник, ранее служивший в личной гвардии принца Бархариха. периодически упоминается (главным образом, посмертно).
        ХОРГЕН (фамилия), капитан Серой Стражи, упомянутый нером Линдениром в его рассказе об одном эпизоде войны за Ларинью (погиб во время тех событий; неизвестно, настоящее ли это имя).
        ХАТРЕН, наемник, помощник Ладера (присутствует почти с самого начала, но выделяется среди прочих лишь по прибытии в Меленгур).
        Меленгур, управление Серой Стражи:
        ЛОГИРЕН (фамилия), майор Серой Стражи, начальник управления.
        КУДЕР (фамилия), лейтенант Серой Стражи, замешан в заговоре.
        САТОЛЕН (фамилия), капитан Серой Стражи, заместитель майора Логирена.
        ВИТАРЕН (фамилия), капитан Серой Стражи, заместитель майора Логирена по вооружению и амуниции.
        ВЕСГЕН (фамилия), лейтенант, секретарь майора Логирена, сообщник Кудера.
        ТАРСЕН (фамилия), лейтенант, секретарь майора Логирена после Весгена.
        ХИКРЕН (фамилия), сержант.
        ПЕЛЕР (фамилия), сержант
        В пути от Меленгура до Тигуры:
        ТИРУС РАЛЕН, имя, скорее всего вымышленное, используемое кем-то из заговорщиков низового уровня (на это имя должна быть отправлена телеграмма в Норос, этим же именем назвался бы человек, у которого отправитель телеграммы должен был получить деньги в Талоре).
        КЕСТЕН и ГРОДЕН (фамилии), бойцы личной охраны графа Урмарена, последние из тех, с кем он покинул Мелату (Гроден - единственный из "просто бойцов", кто был с графом, когда тот появился в поле зрения Таннера; Кестен присоединился к графу в Мелате, после того как в пути отряд понес потери).
        Тигура:
        МЕНЕР (фамилия), житель Тигуры, хозяин пивной "Белый кот" и меблированных комнат при ней, на вид около 50.
        ОСТЕН (имя), мальчишка лет 12, в услужении у Менера, возможно, его родственник.
        ГАЛЕНА, матушка Галена, жительница Тигуры, лекарица, около 70 или больше.
        БАРЕС ПИРЕН, уроженец Ахтуры, бывший лейтенант Полынного полка корпуса Ахтурских лесовиков, ныне заговорщик, скрывавшийся под именем сержанта Угаса Пелера (см. выше). Принял участие в заговоре из желания отомстить за брата Арвела.
        ВИГАН, ТИКЛЕР, СКИМ - наемники, нанятые Пелером в Тигуре (точнее, предоставленные Диликом, см. ниже)
        РЕДАС ГЕРСЕН, по прозвищу "Рыжий", помощник Пирена-Пелера, сбежавший вместе с ним из Меленгура.
        ГЛОТАР - вымышленное имя или прозвище человека, завербовавшего и Пирена, и Ксивена, вероятно, одного из руководителей заговора.
        ДИЛИК (имя), житель Тигуры, хозяин пивной "Три бочонка", вероятно, резидент заговорщиков.
        СИГУС ЛИДЕН, житель Нороса, уроженец Мелаты, бывший капрал имперской пехоты, ныне наемник, УВИС ГАНЦЕР, механик из Градены - имена и документы, доставшиеся Таннеру среди прочих трофеев после боя с отрядом "Сидена", которыми он пользуется в Тигуре и чтобы ее покинуть.
        В пути между Тигурой и Тероной:
        МАРСЕН и ВЕРНЕГЕР (фамилии), лейтенанты имперской армии, служат в артиллерийском полку, расквартированном в Норосе, обоим лет по 25 -27, попутчики Таннера на пути из Тигуры.
        АЛЬМЕЛЕН (фамилия), житель Мелаты, банковский служащий, на вид около 50, попутчик Марсена и Вернегера, а с ними и Таннера.
        СИГРЕЛ, ТАГРИС (имена) - служащие железного пути, проводники (6-го и 3-го вагонов соответственно) экспресса "Мелата-Терона".
        Терона и далее:
        МЕЛЬЕРИЯ СИНИР - хозяйка квартиры, снятой Таннером вскоре после приезда в столицу, бывшая преподавательница пансиона для девочек-дворянок, около 70 лет.
        ЛИГАН ВИЛЕР, житель Гинзура, помощник хозяина книжного магазина, прибывший по делам в столицу - под этим именем Таннер селится у госпожи Синир, ТИМЕН ПАНИР, наемник из Далеруса - на это имя он снимает квартиру на окраине столицы.
        ГРЕМУР - маг, на вид 55 -60, возможно, старше (точный возраст неизвестен).
        ВАЛЬДЕР, герцог Сентерский, 64 года, наместник императора в провинции Сентера, отец императрицы Альтеи (супруги Антара Третьего).
        БЕРТЕС (фамилия), один из помощников графа Урмарена, примерно 35 -40 лет.
        РЕН РИХОВЕН, офицер Серой Стражи, подчиненный Урмарена, нер, впоследствии барон, около 40 лет.
        ХЕЛЬДА (имя), служанка (видимо, старшая) в доме Урмарена в Тероне, примерно 55 -60.
        ШЕЛИР (фамилия), маркиз, вице-командующий Серой Стражи, начальник графа Урмарена, 55 лет.
        ГРИЛЕН (фамилия), граф, чиновник из военного ведомства, 52 года.
        ЛИГРЕЛЕН (фамилия), маркиз, глава Коронной палаты, 60 лет.
        СЕНГИР (фамилия), маркиз, министр двора, 54 года.
        ВИНДАЛЕН (фамилия), граф, командующий личной гвардией императора, 47 лет.
        ЛЕЙСЕН (фамилия), граф, адъютант императора, 36 лет.
        ДОРВИТ (имя), личный маг императора, на вид около 45 лет (хотя наверняка старше).
        УРГИС ТАНОРЕН, барон, полковник в отставке, 76 лет. Дядя графа Унара Урмарена (младший брат матери графа). Упоминаются его старший сын ВИРГЕЛ (капитан, погиб в начале Ларинийской войны, в возрасте 26 лет, был женат, детей не имел, сейчас бы ему было 48 лет), средний ГЕРКУС (42 года, имееет двух дочерей, 20 и 18 лет, старшая уже замужем; до последнего момента официальный наследник барона; участник заговора, лишен дворянства, имени и имущества), младший САЙНЕЛ (пропал без вести, вероятнее всего погиб, в последний год войны в Ларинье в возрасте неполных 15 лет, сейчас бы ему было 33 года), дочь РЕНЕЯ (39 лет, замужем за бароном Мерхинером из Кардеи, имеет сына и дочь), младший (сводный) брат барона ФИРЕЛ ТАНОРЕН (59 лет, нер, женат на дочери графа Сиглара, имеет сына и трех дочерей); жена Геркуса ГРЕНДА (40 лет).
        ХАГУС МЕРСТЕН, дворецкий барона Танорена, примерно 45 лет.
        АРХОВЕН (фамилия), управитель замка Танор, примерно 60 лет.
        НЕДРИАН ТАНОРЕН, первый барон Танорен, живший во время правления Армара Первого, построил замок Танор (в начале 3-го века Эры Чистого Неба).
        ТАЛЕМИР (фамилия), граф, министр двора, сменивший на этом посту маркиза Сенгира, 53 года.
        ИГРЕЛ (имя), охранник в доме барона Танорена, 36 лет.
        КИРИС (имя), охранник в доме барона Танорена, 28 лет.
        БЕМУС МАРГЕР, барон, генерал в отставке, бывший начальник одной из военных академий (военно-инженерной, хотя об этом нигде не говорится), 74 года. Друг барона Ургиса Танорена, его сослуживец в молодости. У генерала есть сын (имя и возраст не упоминаются), полковник, начальник школы "рейнджеров" (если брать ближайшие аналоги в нашем мире), сестра (60 лет, вдова графа Аргимера, упоминается как "потенциальная невеста" барона Танорена).
        СЕБРЕН (фамилия), граф, около 50, сестра графа замужем за герцогом Ахтурским.
        РУНЕЛ (имя), шеф-повар в императорской резиденции Армарин (в поле зрения героя не появляется, упоминается наследным принцем).
        АГНЕТА БЕРГЕМИР, баронесса, вдова, 56 лет.
        ТАЙМЛАЙН
        Соотношение дней и событий, с предельно кратким перечислением и описанием последних.
        ЧАСТЬ 1. НЕ СТРОГО, НО ВСЕ ЖЕ НА ЮГ.
        День 1. Пробуждение у озера, осмотр себя, вещей и местности, поход вокруг озера, ночевка на дереве на краю леса.
        День 2. Выход к Мертвому тракту, поход к разрушенному мосту, разворот и путь на юг, ночевка в лесу на расколотом молнией дереве.
        День 3. Выход к реке и Ортинской пустоши, ночевка в сарайчике на месте бывшей деревни. Встреча с чем-то жутким и непонятным.
        День 4.Выход к новому тракту.
        Дни 5, 6. Переход по тракту.
        День 7, вечер. Выход к постоялому двору Барена. Новые знакомства.
        ЧАСТЬ 2. РАЗВОРОТ И НАПРАВО.
        День 8. Встреча с бароном и маркизой. Поступление на службу к барону.
        Дни 9, 10. Ожидание бароном кого-то, тренировки и т. д.
        День 11, вечер. Появление графа Урмарена. Вторая неделя красеня, первого месяца лета.
        День 12. Переезд до постоялого двора в Серых Мхах. первая встреча с Ладером.
        День 13. Первое нападение неизвестных. Ночевка в селе Три Сосны, первый разговор ГГ с графом.
        День 14. Переезд до Рекана, второе нападение, Рекан, второй разговор с графом (с предъявлением телеграммы и сведений о том, што никакого Таннера не существует).
        День 15. Снова в пути, новое столкновение. Прибытие в поместье нера Трингеса. Ночное происшествие, гибель служанки маркизы.
        День 16. Приезд в Мелату. Вечерний разговор с бароном (об условном знаке).
        ЧАСТЬ 3. ЖЕЛЕЗО, ВОДА, ПЕСОК.
        День 17. ГГ сопровождает барона в разъездах по городу.
        День 18. Тоже самое, плюс ГГ обзаводится сейфом и счетом в банке, где оставляет почти все деньги и некоторые вещи, которые были при нем при пробуждении.
        День 19. Отъезд из Мелаты в Порт-Мелар (поездом, большая часть дня в пути).
        День 20. Поход на местный рынок, подготовка к морскому путешествию.
        День 21, Рассвет. отплытие.
        Дни 21 -26. Переход морем, ничего существенного не происходит.
        День 26, вечер. Встреча с чужим кораблем, гибель "Тангасты".
        День 27. Утро на берегу. Сбор уцелевших - барон, ГГ, капитан, боцман, 2 матроса. Граф и часть отряда не найдены. ГГ находит лодку, в которой была маркиза. Она и спасшиеся с ней люди захвачены чужаками с корабля. Расстрел чужаками большей части спасшихся. Стычка с чужаками - спасение маркизы и ее служанок. Сбор трофеев, возвращение к барону и остальным, упокоение мертвых. ночь на обрыве.
        День 28, утро. Начало странствия вглубь материка.
        ЧАСТЬ 4. УГНАТЬСЯ ЗА СОЛНЦЕМ.
        День 28. Переход до пещеры.
        День 29. Дождь, переходящий в ливень и потоп.
        День 30. Цветение синей смерти. Бегство из долины. Смерть Тахура от цветочных испарений. Появление новых преследователей. Бой. Гибель Бирела в бою.
        День 31. Вход в лес. Охота. Ночевка.
        День 32. Предутренний разговор с маркизой. Блуждание среди расщелин. Выход к мертвому городу, вылазка в него. Возвращение. Внезапная атака Тинсы. Гибель боцмана.
        ЧАСТЬ 5. КАПКАН ДЛЯ ПОЧТАЛЬОНА.
        День 32. Тайник в мертвом городе. Ночевка. Помощь ГГ самому себе, барону и Ольте.
        День 33. Создание ловушки для чужаков.
        День 34. Ночное появление "снабженцев". Срабатывание ловушек и гибель части их отряда. Вылазка героя на разведку. Пленные. Трофеи. Допрос Мархена. Исчезнувшие тела. Дом-мясорубка. Уцелевшие. Возвращение к своим. Уход из города. Ночевка на лесной дороге.
        Выход на лесовозную дорогу, потом на тракт. Дальше по тракту.
        ЧАСТЬ 6. ШЕЛЕСТ РАСТУЩЕЙ ТРАВЫ.
        День 34, вечер. Прибытие поместье Каменная Роза нера Теуса Линденира.
        День 35. Выезд на станцию. Стычка с отрядом капитана Камирена. Гибель лейтенанта Астирена и Дигуса. Пленные. Возвращение. Допрос пленных на лесной поляне. Пленный капрал, оказавшийся магом. "Гибель" и "похороны" ГГ.
        День 36. Дорога до хутора, бой с группой Сунгира, допрос пленных, лечение сына хозяина хутора. Беспамятство.
        ЧАСТЬ 7. ПРЕЖДЕ ЧЕМ СДЕЛАТЬ ШАГ.
        День 37. Пробуждение. Появление графа и спасшихся с ним людей. Возвращение в поместье Линденира.
        День 41. Разговор с графом - первый после его "воскрешения".
        День 43. Отъезд Меналена и остальных моряков. Возня с оружием и снаряжением.
        Дни 44 -50 идут дожди, почти ничего не происходит.
        День 51. Новость об отъезде, герой узнает о романе барона с дочкой Линденира, разговор с маркизой, ее рассказ о покойном муже и романе с бароном.
        День 52. Отъезд из поместья. Прибытие на станцию. Погрузка в поезд. Отправление.
        ЧАСТЬ 8. ЧУЖИЕ ТЕНИ ОТ СВОЕЙ НЕ ОТЛИЧИТЬ.
        День 53. Большая часть дня в пути, поздно вечером - прибытие в Меленгур.
        День 54. Вскрытие сети чужих агентов в местном управлении Серой Стражи.
        День 55. Продолжение разоблачений, новые загадки, отъезд, очередная попытка графа переманить ГГ к себе, остановка на станции Бергани около полуночи.
        День 56. Ночная остановка на следующей (неизвестной) станции, на рассвете - нападение севшей на станции Бергани группы убийц перед самым прибытием на станцию Лисьи Уши. остановка в Талоре, станция Красный Утес, Уларская червоточина - туннель под Драконовым хребтом, Пограничье Улары и Ханарана. Еще одно нападение, теперь с применением магии, в туннеле. Отрицательный ответ ГГ на предложение графа.
        ЧАСТЬ 9. ДРУЗЬЯ, ВРАГИ И БОЧКА ПОРОХА. НЕДОРОГО.
        День 56, вечер. Прибытие в Тигуру. Отъезд Ангира в Ханор. Прощание с Кимером. Оставшись один, ГГ случайно и к большому своему удивлению замечает двух знакомцев, которых вроде бы не должен встретить, тем более вместе. Попытка выследить их кончается неудачей.
        День 57. Герой находит возможное место встречи вражьих агентов, затем наблюдает за отъездом бойцов-меленгурцев и Кимера. Стычка с врагами на привокзальной площади, вынужденное бегство. Встреча со знахаркой.
        День 58. Случайная встреча с Пелером, неожиданная попытка убийства беглого сержанта его же бойцом. Допрос. Бывшие враги вынуждены объединиться, чтобы уцелеть. Полный выход из игры и отъезд Пелера и его помощника.
        ЧАСТЬ 10. ВСЕ ДАЛЬШЕ… ВСЕ БЛИЖЕ…
        День 59. Герой садится в экспресс на столицу втайне от графа и его команды… и от предателя с его подручными. Графу через третьи и четвертые руки передает послание, в котором сообщает все, что успел узнать. Остановка в Палимуре. Ночью герой химичит магические датчики, которые ставит на двери купе, занятых теми самыми подручными.
        День 60. Остановка в Хинаморе, потом экспресс покидает пределы Ханарана. После остановки в Далерусе (уже в в провинции Валенар) герой отправляет графу телеграмму с дополнительными сведениями. Затем, сговорившись с проводниками, перебирается в другой вагон, занимая купе без попутчиков. Поздно вечером совершенно случайно сталкивается в коридоре с маркизой.
        День 61.
        Во время остановки в Дигероне (главном городе Валенара) граф получает телеграмму, отправленную Таннером на предыдущей станции, и принимает кое-какие меры, упрощая себе дальнейший путь.
        День 62.
        Герой получает записку от маркизы, ее приносит Ольта, но в записке не признание в любви.
        День 63.
        Герой узнает, что предатель искал своих пропавших подручных и кого-то еще.
        День 64.
        Ничего не происходит, кроме начавшейся ближе к ночи грозы с затяжным ливнем.
        День 65.
        Герой получает вторую записку от маркизы, но прежде чем он успевает ее прочесть, кое-кто пытается его убить. В итоге оба ранены, но нападавшему удается сбежать и спрыгнуть с поезда (жив ли беглец - неизвестно).
        ЧАСТЬ 11. ОБЛАКА И КАМНИ.
        День 66.
        Поздний вечер. Герой прибывает в столицу империи, селится в гостинице.
        День 67.
        Герой обновляет и пополняет гардероб, ищет квартиру (и находит ее, попутно сменив имя), съезжает из гостиницы, находит дома барона и маркизы. Столкновение с Ксивеном (видимо, пытавшимся проникнуть в дом маркизы), его бегство.
        День 68.
        Герой на всякий случай снимает квартиру в опасном районе на другое имя (чтобы в случае чего сохранить в тайне основной свой адрес). Возвращаясь обратно, снова сталкивается с Ксивеном, в итоге оказывается в каком-то загородном замке, связанный, затем подвергается магической процедуре, после чего с подобным образом обработанным Ксивеном оказывается в какой-то подворотне недалеко от дома графа. После симулированного под магическим воздействием "поединка" тащит умирающего Ксивена к дому графа. "Чистосердечное" признание Ксивена графу, в котором герой заставляет графа усомниться. Смерть Ксивена. Ночью оставшийся в доме графа герой обезвреживает вложенное в него магическое оружие.
        День 69.
        Ничего не происходит, герой читает книгу по истории Ларинийской войны.
        День 70.
        Утренний визит графа. Первые итоги арестов и допросов. Новые подозреваемые. Герой изучает альбомы с портретами титулованной аристократии. Неожиданная попытка нападения с применением магии.
        День 71.
        Продолжение изучения (и запоминания) альбомов, рассуждения героя о том, кто потопил "Тангасту" и нет ли в ситуации вокруг заговора "третьей силы" (помимо сторонников императора и заговорщиков).
        Дни 72 -74.
        Занятия с "преподавателем хороших манер", в ожидании приема у императора.
        Дни 75 -77.
        Дальнейшая возня с альбомами. Размышления. Дочитывание книги о войне.
        День 79.
        Вечер. Визит графа и загадочного "мастера". Некоторые подробности расследования, включая упоминание о чистках в самой Серой Страже. Версия о том, что за корабль потопил "Тангасту".
        День 80.
        Прием у императора для участников подавления заговора. Попытка покушения в ходе встреч императора с отдельными участниками церемонии, в момент, когда император собирается наградить Таннера.
        ЧАСТЬ 12. ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕР.
        Дни 81 -83.
        Герой пребывает в полубессознательном состоянии. Результат перенапряжения в ходе предотвращения покушения.
        День 84.
        Герой приходит в себя где-то в недрах императорского дворца, ночью, под присмотром графского лекаря Кравера. Тот вызывает графа, от которого герой узнает о том, что случилось, после того, как он остановил "запасного" убийцу. Встреча с императорским магом. После нее граф рассказывает герою о бароне Танорене, своем дяде, знакомиться с которым граф везет героя этим же вечером. Барон при встрече реагирует на героя так, словно видит своего много лет назад пропавшего младшего сына, а не просто человека, которого согласился за него выдать. Героя же снова накрывает "чье-то холодное дыхание в затылок", однако почему-то гонит уже не на юг.
        День 86.
        С полуночи до рассвета герой высвобождает свои магические ресурсы, потом изображает выздоравливающего.
        День 87.
        Прибыли вещи героя, сам наведывается на снятую ранее квартиру, чтобы забрать оттуда оставленное там имущество. А вечером избавляет барона от убивающей того заразы.
        День 88.
        Визит законника, юридическое оформление героя как сына барона.
        День 89.
        Герой сообщает графу о своих подозрениях, что кто-то хочет убить барона.
        День 93.
        Спецгруппа Серой Стражи проводит зачистку в доме барона.
        День 98.
        Граф рассказывает барону и герою некоторые подробности расследования неудавшегося убийства. И сообщает о смерти герцога Сентерского.
        День 101.
        Герой в компании барона отправляется в поездку по владениям Таноренов. Вечером этого же дня они прибывают в поместье Кранкита, по дороге герой видит заброшенный замок Таргит.
        ЧАСТЬ 13. ТЕ ЖЕ И КОЕ-КТО ЕЩЕ.
        Дни 102 -106.
        Пребывание в Кранките, в один из дней герой узнает историю замка Таргит.
        Дни 107 -109.
        Переезд в поместье Ренсула в Кардее.
        День 110.
        Встреча с героя с дочерью барона.
        День 113.
        Отъезд из Ренсулы в родовой замок.
        Дни 114 -123.
        В дороге, с остановками в поместьях друзей барона.
        День 124.
        Прибытие в замок.
        Герой получает "благословение" покойной баронессы и "знакомится" с духом первого барона Танорена.
        День 126.
        Телеграмма от графа с просьбой немедленно вернуться в столицу - император намерен встретиться со своим спасителем.
        День 128.
        Отъезд из замка Танор.
        День 134.
        Вечер. Герой с бароном прибывают в Терону.
        День 135.
        Утро. Визит графа Урмарена. Разговор о будущей аудиенции у императора, некоторые подробности смерти герцога Сентерского. Дневной визит героя на почту (за пакетом с документами). Случайное попадание в поле зрения героя давно не встречавшегося ему Тилена. Старый барон тем временем посещает своего приятеля, отставного генерала Маргера. Вечером он разговаривает с сыном относительно его планов на будущее и о возможной военной карьере.
        День 138. Ответный визит генерала Маргера (во второй половине дня). Поздний (ближе к полуночи) визит графа Урмарена. Неожиданная для графа новость о Тилене. Попытка захвата Тилена в отеле "Гранорум" с участием героя (без ведома старого барона).
        День 139.
        Утренний визит графа в дом Таноренов, старый барон узнает о случившемся ночью. Признание героя старому барону в дальнейшем разговоре - уже без участия графа - в "знакомстве" с призраком Недриана утверждает барона в мысли, что герой и есть его пропавший сын.
        День 140.
        Герой встречается с графом в городе (так сказать, выход в свет). По возвращении домой герой обнаруживает там своего дядю Фирела (сводного брата старого барона). Который, в свою очередь, только сейчас узнает о "воскрешении из мертвых" своего племянника.
        День 142.
        Встреча с императором, имевшая несколько неожиданный для героя финал.
        ЭПИЛОГ.
        Семь месяцев спустя героя посещает довольно странный гость, имеющий к нему послание.
        ЗАПОЗДАЛЫЙ ПРОЛОГ.
        Встреча двух человек, о которой и которых герою ничего неизвестно. Задолго до вышеописанных событий, да и черт-те где.
        ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ ЭПИЛОГА
        текст по состоянию на 6 мая 2015
        (приводится для сравнения с окончательной версией)
        ТЕРОНА, СТОЛИЦА АЛАРИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.
        Лето 1115 года выдалось теплым даже для северных окраин империи. А уж в столице, расположенной много южнее… Как ни странно, но именно благодаря этой жаре мои дела идут неплохо. Очень даже неплохо.
        От этих приятных мыслей меня отрывает голос секретаря.
        - Ваша светлость, вас спрашивает какой-то старик.
        - Кто он?
        - Он сказал, что его зовут Ринден. А одет он как… маг.
        - Ринден? Маг? Не знаю такого.
        - Да, он предупредил, что вам его имя ничего не скажет.
        - Надо же… А что ему нужно от меня?
        Секретарь мнется, видимо, не зная, как это мне подать, потом говорит:
        - Он сказал, что если вы однажды проснулись на берегу озера где-то за Змеиным трактом, то… у него для вас послание.
        - Послание? - я все еще не понимаю, что происходит, но от одного упоминания Змеиного тракта веет холодом.
        - Да, послание.
        - Что еще он сказал?
        - Больше ничего. То есть, он сказал, что со мной говорить не будет. Только с вами.
        - Он что-то принес с собой или это послание на словах?
        - У него в руках пакет, - парень пожимает плечами, - похож на большую книгу, завернутую в плотную бумагу. Все это обвязано бечевкой, а узлы залиты сургучом.
        - Ладно, - решаюсь я, - зови его.
        Гость оказывается весьма колоритной личностью - высокий седой старик лет семидесяти, не меньше. Завернутый, несмотря на жару, в серый плащ Магической гильдии. Вот только почему-то застежка у плаща из отполированной стали, а не золотая или серебряная, как у действительных членов гильдии. Ученики магов носят бронзовые. А это тогда кто? Маг в отставке? Такое бывает? И почему он смотрит на меня так внимательно, словно сверяется с запечатленным в памяти портретом?
        - Долго я ждал этой встречи… ваша светлость. Хорошо хоть вы не додумались умереть раньше, чем я вас нашел… Было бы неприятно жить с невыполненным обещанием…
        СОВСЕМ НЕ ТАМ И МНОГО РАНЬШЕ.
        - Ну, - хозяин огромного кабинета поднял усталый взгляд на остановившегося в двух шагах от стола мужчину с ничего не выражающим лицом, - вы нашли его?
        - И да, и нет…
        - А менее загадочно?
        - Мы примерно выяснили, что и почему произошло. Боюсь только, что отчет наших экспертов в том виде, в каком я его получил, вряд ли удовлетворит вышестоящее руководство… даже если бы оно было в курсе всех деталей, а не только тех, о которых ему известно. А так… Лучше объявить о закрытии проекта из-за… скажем, из-за отсутствия результатов. Поверьте, это позволит минимизировать ущерб больше, чем любое другое решение. И для вас, и для меня, и для всех прочих заинтересованных лиц.
        - То есть он не сможет выполнить задание?
        Ответ в виде пожимания плечами вызвал новый вопрос.
        - А если отправить дублера? Или даже группу, раз уж вы говорили, что никто из отряда не дотягивает до его уровня? В конце концов…
        - Ну, - обладатель ничего не выражающего лица снова пожал плечами, - если вы хотите иметь вместо одного условно пропавшего без вести целую группу гарантированно погибших… То мы можем отправить их хоть завтра. А если вам нужен реальный результат…
        - Понятно. Согласен, спешка может повредить. Ладно, к этому мы еще вернемся. Вы сказали, что нашли его… Он жив?
        - Он… жив. Но вернуться не сможет. Никак. Поверьте мне на слово, если не хотите потеряться в дебрях научных объяснений, в которых я и сам не все понимаю.
        - Почему? Вы же говорили, что портал можно восстановить?
        - Можно, но… Мы не сможем поддерживать проход долго. Дело даже не в стабильности канала, хотя и с этим далеко не безоблачно, особенно после случившегося… Слишком большой расход энергии. Ресурс генераторов тоже ограничен. Максимум несколько суток непрерывной работы. Портал закроется раньше, чем у него получится им воспользоваться. Гораздо раньше.
        - М-да… Хотя бы связаться вы с ним можете?
        - Мы можем отправить ему послание. Или посылку. Да хоть 20-тонный контейнер, если, конечно, поторопимся его подготовить - время, увы, ограничено… Но это все, что мы можем сделать. И даже если доставка пройдет нормально, и он эту посылку получит, ни одного слова в ответ мы не дождемся. То есть даже если и дождемся, то не мы.
        - Выражайтесь проще!
        - Все просто. Он - там, где должен был оказаться. Но…
        - Но?
        - Но он еще не там.
        - Я с вами с ума сойду… Что это значит?
        - Мы можем утверждать, что переход - несмотря на фатальный сбой - состоялся и он жив. Но точка выхода совпала с расчетной… точнее, почти совпала… только в пространственном отношении. А вот во временном - нет.
        - Что вы хотите сказать…? - хозяин кабинета смотрел на гостя с нескрываемым изумлением.
        - Выражаясь строго научным языком, для нас он еще в пути…
        ФОРМУЛА ВОДЫ
        Афтор о проекте
        (что-то вроде развернутого комментария)
        Автор не ставил перед собой задачу сваять супершедевр.
        Просто попытался написать книгу без того, что не нравится у других.
        Ибо легко ловить других на ляпах, косяках и штампах - а ты попробуй сам напиши.
        Это не тайный фанфик на что-то там, если вдруг кто-то такое заподозрит.
        Ни разу не ЛитРПГ.
        Возможные совпадения наверняка случайны.
        Хотя - черт его знает, может, чем и навеяло.
        Все же, скорее, вполне традиционное попаданское приключалово.
        Место действия?
        Мир - однозначно не наш. Хотя, возможно, очень параллельный. Слегка припудренный магией, но, хотя ею и не брезгующий, все же предпочитающий технологии (при их наличии). Посему и нет жанровой метки "фэнтези". Ну, разве что по ходу развития сюжета драконы откуда-нибудь вылупятся. И не факт, что в этой книге, а не в последующих (ежели таковые будут).
        Уровень научного, экономического и прочих видов развития - 2-я половина XIX - начало ХХ века для земной Европы, с отставанием или, наоборот, опережением в отдельных областях до полувека. Есть паровые машины, парусно-винтовые корабли для моря и колесные пароходы для рек, паровозы, немногочисленные пока паровые грузовики ("самоходы"), телеграф, есть нарезной огнестрел - однозарядные винтовки и револьверы, но нет магазинных винтовок (если не считать гибридов винтовки и револьвера), пистолетов и пулеметов). Нет двигателей внутреннего сгорания, радио и авиации.
        Герой?
        Если и попаданец, то звания классического (истинного и тому подобное) вряд ли достоин. Исходя, прежде всего из того, что под классическим попаданцем нынче обычно понимается. Скорее, засланец, если вам нужно хлесткое определение.
        То есть, человек, вполне сознательно (хотя вряд ли совсем уж добровольно) пошедший на подобную переброску (не использовалась схема "шел - упал, очнулся - попал"), причем не по прихоти неких демиургов (то есть, здесь нет богов, "удруживших" герою билет в другой мир, просто по доброте душевной, ради спасения мира или из мести каким-то своим не менее божественным конкурентам), а по решению самого обычного вышестоящего начальства, озабоченного изучением/освоением мира за каким-то образом подвернувшимся порталом, а также - в перспективе - возможностью создания базы для эвакуации себя любимого (начальства, то есть) вкупе с приближенными (если в родном мире дело идет к очередной мировой войне или просто запахло электрическим стулом). Ну и что, что процесс перехода пошел не так, как надо (поскольку переход наложился на применение магического оружия в войне, которая началась в мире назначения в недалеком будущем), и сей засланец хоть и выжил, но по дороге позабыл, кто он, и кто и зачем его послал так далеко. Тем более, что и попал-то он не совсем туда, куда надо было (конкретно - минимум на сотню
километров в сторону, да еще и почти на полвека позже).
        Человек средних лет, и чуть выше средних как умственных, так и физических способностей. Разве что обостренное чувство опасности для жизни выделяет его поначалу среди окружающих, да еще способность скрывать непонимание сути вокруг происходящего.
        Чего здесь нет?
        Здесь нет имен английских, арабских, греческих, испанских, индийских, итальянских, китайских, немецких, русских, французских, "эльфийских", "орочьих" и т. д., набивших оскомину и зачастую сочетаемых иными авторами без какой-либо системы. Придумывая имена и названия, автор старательно избегал непроизносимых и просто несвойственных русскому языку звукосочетаний. По крайней мере, на территории империи, доставшейся герою в качестве новой родины. То есть, Эрика, Томаса, Абдуллу, Васисуалия Лоханкина, Ханс-Йорга фон дер Вундерфаффельберга, Белиберды Углыдурдыева ибн Неладена или Тьеррангондоордаара вы не встретите.
        Названия деревень, например, и вовсе "говорящие" (ибо такими они и должны быть для героя, знающего язык на уровне местного уроженца). С названиями городов и стран дело обстоит немного иначе (потому как они обычно древнее, следовательно, утратили изначальную форму и смысл).
        Здесь нет и эльфов, гномов, орков - или если они и есть, то старательно маскируются под обычных людей.
        Нет вампиров - разве что как вымирающий вид нечисти объявятся (где-то на заднем плане).
        Нет ксеноморфов - автору лень изобретать для подобных существ некую нечеловеческую физиологию, психологию и логику, а нечто паукообразное или холоднокровное, или при случае огнедышащее, ведущее себя при этом как придурковатый хулиган с соседнего двора в период полового созревания, либо как злобный маньяк-импотент, подозревающий всех вокруг во всех смертных грехах, и обосновывающее свои действия аналогичным образом, ему тут тоже ни к чему.
        Хорошую книгу, по-моему, можно написать и без подобных "красителей".
        ЗЫ. Не будучи специалистом в применении холодного и огнестрельного оружия, в конструировании и эксплуатации каких-то механизмов и гаджетов, в деле выживания в диких условиях с минимумом снаряжения или и вовсе без оного, и т. д., и т. п. (читанно-виденное и мизерный личный опыт не в счет), автор с благодарностью принимает любую конструктивную критику.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к