Власть Крови Динара Касмасова
        АННОТАЦИЯ:
        Эта история произошла в Англии, в эпоху правления королевы Виктории. В "Дейли телеграф" или "Таймс" за 1885 год вы, может, и встретите упоминания о странных убийствах и даже прочтете о покушении на королеву Викторию, но правды там не будет. Так как ни обыватели, ни полиция так и не узнали, что за кулисами этой истории скрываются вампиры, ведьмы и таинственные существа в масках. И только одна девушка, оказавшись в темном мире Лондона, смогла сорвать покров с тайны.
        
        
        Глава 1
        
        Полли Бригстоун купила на перроне "Дейли телеграф" за сегодняшнее число, то есть за 25 сентября 1885 года, и поспешила сесть в поезд, следовавший из Плимута в Лондон. Она уже послала телеграмму дяде, что скоро приедет. И сама была рада, что её длинное путешествие из Индии в Англию скоро подойдет к концу.
        Поезд тронулся, а Полли не могла пройти к своему купе, так как в коридоре неуклюжая пожилая леди в очках собирала с полу книги - видимо, веревка, что их перевязывала, порвалась. Полли, подобрав маленькую книжку с заглавием "Сад камней", протянула её даме.
        - Благодарю, - сказал она, - это, кстати, очень увлекательная книга, о любви японского принца и французской девушки, её корабль потерпел крушение у берегов Японии... Если хотите, можете пока почитать её. Ведь мы, кажется, соседи по... по этому вагону, - она улыбнулась и представилась: - Мэри Смит.
        - Полли Бригстоун, я в пятом купе, - в ответ улыбнулась Полли и взяла книгу. - Да, до Лондона длинная дорога, - сказала она, - а у меня только газета.
        Дама зашла во второе купе, а Полли прошла дальше.
        В купе Полли ехала одна, в окно было глядеть скучно, но и книга оказалась совсем неинтересной, и спустя час Полли её отложила. Вдруг в окно с разлету стукнулась большая летучая мышь и, ощерясь кровавой зубастой улыбкой, исчезла. Полли, поблагодарив бога, что окно было закрыто, поежилась от вдруг пробившего её холода. Сидеть одной в купе ей вдруг стало неуютно, и она решила навестить великодушную леди. Взяв книгу, чтобы вернуть её хозяйке, она вышла из купе.
        Подойдя ко второму купе, Полли постучала в дверь. Никакого ответа не последовало. Подождав пожилую леди несколько минут, Полли подумала, что, быть может, встретит её в вагоне-ресторане и отправилась туда. Но там её не оказалось. Зато там были аппетитные на вид пирожные, одно из которых Полли не преминула съесть, запив горячим чаем.
        
        Прошло достаточно времени, чтобы вернуться откуда угодно, даже от очень болтливой знакомой. Полли, придя обратно в свой вагон, подумав с секунду, опять постучала в купе миссис Смит и, не дождавшись ответа, открыла дверь. К удивлению, она там ничего и никого не увидела, не было даже пресловутой стопки книг и чемодана.
        Поли помнила, что дама зашла именно сюда, поэтому, лишь вышла из купе, сразу остановила проводника. Она спросила у него, не сходила ли с поезда дама в очках, ехавшая в этом купе, миссис Мэри Смит. Проводник странно посмотрел на неё и сообщил, что второе купе никто и не занимал.
        Полли пришла в еще большее удивление. Она была не из тех, кто, встретив загадку на своем пути, проходят мимо. Да и потом, Полли чувствовала, что со старой дамой могло что-то случиться, и потому, подождав, пока проводник скроется, опять зашла во второе купе. Полли посмотрела там, сям, даже заглянула за занавеску, но ничего особого не заметила, кроме... вроде бы свежего бурого пятнышка на спинке дивана, сильно смахивавшего на кровь, но в общественном вагоне это пятно могло быть чем угодно, каплей чая или вина. Полли присела на диванчик, чтобы примерить, как могло быть оставлено это пятно. Оно оказалось прямо на уровне её уха, а если учитывать рост дамы, которая была выше Полли где-то на полголовы, то капля приходилась бы ей прямо на уровне шее. Вдруг ладошку, опирающуюся о сиденье, что-то укололо. Между спинкой и сиденьем сверкнула булавка. Полли потянула за неё и оказалось, что булавка эта имела довольно интересное продолжение в виде мужской галстучной броши, причем, судя по позолоте и маленьким изумрудам, выложенными в виде буквы "О", вещица эта была очень дорогой. Принадлежать она пожилой,
небогатой женщине никак не могла. И тут Полли вдруг вспомнила, что ведь совсем недавно она видела эту брошь. На перроне ей помог зайти в поезд старый богатый джентльмен с довольно неприятной улыбкой. Полли же, пробормотав спасибо, поспешила уйти. Вот его то старомодный галстук-бант и был сколот этой брошкой.
        Все это было ужасно странно, и Полли понимала одно: пропал человек и надо действовать. Единственно, что приходило на ум, так это найти того самого неприятного пожилого джентльмена. Хотя для этого пришлось бы заглянуть в каждое купе поезда. Но этот метод подходил скорее для полиции. Она вернулась в свое купе, не переставая думать о случившемся. Она чувствовала, что что-то происходит в этом поезде, странное и таинственное.
        Но как ни были тревожны её мысли, поезд укачал уставшую Полли, и она задремала. Вдруг страшный, жуткий вопль, полный злости и ненависти, донесся то ли из пролетавшего мимо леса, то ли из другого вагона. Полли встрепенулась и ринулась к двери. Но только она ступила в коридор, как какой-то человек в черном плаще налетел на неё. Чтобы не упасть, Полли схватилась за человека, они оба крутанулись на месте и свалились обратно в купе. Падение для Полли смягчил этот человек, на которого она упала. Полли почувствовала идущий от него запах кошачьей шерсти.
        В эту же секунду что-то просвистело над ухом Полли, и острый, как жало, кинжал вонзился в стену под окном, пролетев прямо над её макушкой. Тут же в коридоре звякнуло железо, зазвенело стекло и раздался странный звук - похоже было, что кто-то упал. Потом закричали, завизжали и потом пыхтящий мужской бас крикнул:
        - Вот она, держите убийцу!
        Человек же в темном плаще, выругавшись, причем странным словом "шайтан", каким-то образом выскользнул из-под Полли, рывком захлопнул дверь купе и закрыл её на щеколду. Полли в ужасе вскочила, она оказалась отрезана от всех, наедине с этим человеком, облаченным не только в черный плащ, но и в черную маску.
        -Т-ш-ш! - зашипел он, приложив палец к маске.
        Но Полли даже если и хотела бы закричать, то не смогла бы. Она пребывала в легком ступоре. Страх сковал её, и только, как в лихорадке, билось сердце.
        - Кто вы... что вам надо... что происходит?! - наконец смогла произнести она. Полли слышала, что люди в коридоре продолжают с кем-то бороться, оттуда доносилось: "Вяжите её... заберите у неё кинжал". Потом опять стали слышны звуки борьбы и вдруг раздался мужской взвизг: "Она меня порезала!"
        - Выпустите меня, - отчего-то тоненьким голоском сказала Полли незнакомцу, продолжавшему стоять между ней и дверью.
        Послышался свисток проводника. Поезд стал замедлять ход и вскоре остановился. Полли глянула в темноту окна, но ни станции, ни полустанка не увидела.
        - Простите, я не могу. Вы же сразу кинетесь кричать "Помогите!"
        - Так я ваша заложница? - Полли села, так как ноги вдруг сделались ватными.
        - Нет, что вы, не стоит плохо обо мне думать. Ведь это по вашей милости я упал и оказался здесь. Если бы вы смотрели куда идете и не сбили бы меня, меня сейчас не только в вашем купе не было бы, но и в поезде.
        - От кого же вы так резво бежали?
        Человек в маске подошел к окну и выдернул кинжал из стены.
        - Разве не понятно? От того, кто кинул в меня вот этот кинжал, - он повертел его в руке, будто изучая, и положил на стол.
        "Один шаг до двери - это секунда. Дернуть за щеколду - еще секунда. Рвануть дверь, сделать шаг в коридор... Три секунды. Один, два, три", - просчитывала про себя шаги отступления Полли. "Может ли этот человек за три секунды помешать мне? Слишком уж он верткий. Нужно как-то его отвлечь". Полли взяла себя в руки и более спокойным голосом сказала:
        - Я вообще ничего не понимаю. Что произошло? Почему в коридоре ловят какого-то убийцу?
        - Наверное, там кого-то убили? - с наигранной наивностью ответил незнакомец.
        - А может быть, убийца вы? - Полли встала.
        - Хм, - лишь ответил незнакомец в маске. Но тут же добавил: - Вы же слышали, преступницу только что схватили.
        - А кто же вы? - спросила Поли и отступила к двери. Страх постепенно исчез, и она чувствовала лишь решительность.
        - Ах, как я невежлив. Позвольте представиться, может это вас настроит на дружеский лад? Джордж.
        Полли, ожидавшая фамилии, подняла бровь.
        - Ну, допустим, - сказал человек, - Джордж Джонсон. - Он вопросительно глянул на неё, но Полли и не думала представляться в ответ.
        - Ваше "допустим" все портит, - сказала она и сделала еще полшага к двери. - Вообще-то, я имела в виду, кто вы во всей этой истории.
        - Жертва? - пожал плечами Джордж.
        Полли нащупала рукой щеколду и нарочито, с вызовом, чтобы отвлечь этого человека, сказала:
        - Хороша же жертва, которая, спасаясь, даже не зовет на помощь и притом прячет лицо под маской.
        Улыбка у незнакомца была потрясающе широкая и это было понятно даже за тряпочной маской.
        - Лицо прячут не только из-за злых умыслов, но и за его недостатки, - сказал он.
        - Длинного носа? - Полли слышала, что наконец-то прибыли полицейские и принялись наводить порядок в коридоре, приказывая зевакам разойтись, добровольцам ослабить хватку и передать им преступницу, а какому-то лейтенанту убрать свой револьвер. "Да её и вчетвером не могли удержать, - сказал тот в ответ,- эта старуха буйная".
        - Я вижу, вы торопитесь убежать, - вздохнул Джордж Джонсон. - И я спешу вам сказать, что я ваш должник, мисс, - он галантно поклонился.
        Полли открыла щеколду, человек в маске продолжал недвижно стоять. Не дожидаясь приглашения покинуть купе, Полли быстрей выскочила, захлопнула за собой дверь, успев услышать, как муркнул незнакомец: "До скорой встречи", и навалилась на ручку, тяжело дыша.
        А в коридоре было несколько любопытных и трое полицейских, один из них надевал на руки старухи наручники.
        - Я не убийца, клянусь! - вскрикивала она.
        Но в это трудно было поверить, её обагренная кровью одежда говорила об обратном. Взгляд старухи горел ярой ненавистью. Она была в простом платье, подол которого, как и подошвы ботинок, был в крови, руки тоже были запачканы по локоть в бордовой липкости. Старуха была худой, с растрепанными седыми волосами. На секунду взгляды старухи и Полли пересеклись. Полли вздрогнула от ядовитости злых черных глаз.
        - Он уже был убит, - прошептала старуха, обращаясь будто бы к Полли.
        Полицейские, разобравшись с зеваками, наконец увели старуху.
        - Мисс, - полицейский тронул Полли за рукав, - в поезде совершенно убийство. В виду проводимого следствия мы записываем имена свидетелей происшествия.
        - А кто был убит? - спросила Полли.
        - Хм, - с секунду полицейский размышлял, стоит ли говорить, но видимо мысль, что завтра все равно вся страна будет знать из газет не только имя жертвы, но также обстоятельства и все версии Скотланд-Ярда, заставила его сказать: - Граф Бальтазар Хидеж. Итак, ваше имя и адрес, мисс.
        Полли назвала. Полицейский поблагодарил и направился к другому пассажиру. Полли хотела его остановить, чтобы сказать, что там, за её спиной, подозрительный субъект в купе. Но странное дело - ей не хотелось выдавать этого незнакомца полиции.
        Люди стали расходиться и Полли, глубоко вздохнув, открыла дверь в свое купе и ахнула. Незнакомец исчез. Купе было пусто, лишь шторка вздувалась и холодный ветер врывался через открытое окно.
        Поезд тронулся и стал набирать ход.
        Полли ужасно хотелось узнать, что же произошло. Ведь пожилая женщина исчезла, брошь с изумрудами тяготила карман, а на столе так и лежал кинжал той старухи, словно нарочно оставленный незнакомцем. Для размышления ей не хватало информации, а гадать она не любила и потому вышла в коридор, чтобы расспросить наконец кого-нибудь о том, что в конце концов случилось. Но пассажиры уже разошлись и спрашивать было некого.
        Прошла минута, другая, наконец показался проводник со щеткой и тряпкой в руках. Ему предстояло оттирать следы крови, здесь почти ничтожные и еле заметные, но увеличивающиеся по направлению к следующему вагону, где видимо и был убит тот граф.
        - Все в порядке мисс? - вежливо осведомился проводник.
        - Да, но так как толком никто ничего не сказал, хотелось бы знать, что произошло.
        Из соседнего купе выскочил усатый толстяк с сеточкой на голове - видимо, так он спешил на разговор.
        - Да, да, одни крики, шум и пугающее слово "убийство"! И ничего больше, начинаешь строить догадки, воображение работает, и от этого еще страшнее, - воскликнул он.
        - В соседнем вагоне - слава богу, не здесь - убили пассажира, некоего Бальтазара Хидежа, по бумагам он венгр. Вы, кстати, мисс, сталкивались с ним. Он вам помог подняться в поезд. Я тогда, прошу прощения, замешкался... Аристократ, богач, но золотые кольца остались на нем...
        - Кроме изумрудной броши, - прошептала Полли, но проводник её не услышал и продолжал говорить.
        - Голова его была отрублена, - проговорил с ужасом он. - Все купе залито кровью.
        - Ох, - театрально схватился за сердце толстяк.
        - Почему же решили, что убийца старушка? - спросила Полли.
        - А кто же еще? Вы же видели, её десятеро не могли скрутить, а она на них все проклятиями сыпала жуткими, даже повторить страшно! И еще отбивалась таким огромным, словно тесак, ножом, поранила одного полицейского.
        - Лучше бы я этого не слышал, - сказал, бледнея, толстый усач и быстро скрылся в своём купе.
        Проводник, думавший, что разговор окончен, принялся оттирать пятна, но Полли не дала ему и минуты поработать. Она спросила:
        - А ту старуху видели на месте преступления?
        - Ну конечно, видели! Мой товарищ, проводник того вагона, - и мужчина мотнул головой вперед для пояснения, - видел, как она, вся в крови, выскочила, рыча, из купе покойного графа. Нам повезло, что в этом поезде ехали двое военных, они столкнулись с ней в коридоре и поспешили задержать, а мой товарищ, проводник, остановил по экстренной связи поезд. Машинист связался с полицией и вскоре, с ближнего полустанка, она примчалась к нам. Ну а полиция уж точно установила, что эта взбесившаяся старуха виновна в убийстве графа. И кстати, поймали её только благодаря моей помощи, - многозначительно поднял бровь проводник.
        Полли вспомнила, что после того как упала, и нож вонзился над её головой, она услышала грохот подноса и сейчас, видя мокрый лацкан рукава проводника, поняла, что проводник выходил с кружками чая из первого купе и нечаянно столкнулся со старухой.
        - А вам этот граф не показался странным? - спросила Полли, думая прежде всего о так странно потерянной броши и исчезнувшей миссис Мэри Смит.
        - Не зря говорят, что дамское любопытство превосходит полицейские вопросы. Меня полицейские и то о таком не спрашивали, - хмыкнул проводник, но он явно был из породы болтунов и потому, забыв об уборке, охотно стал рассказывать: - Граф этот был хоть и мрачноват на вид, но оказался тот еще повеса. Это случилось в самом начале пути. Я только зашел в тот злополучный четвертый вагон, как стал свидетелем некоей весьма двусмысленной сценки, - проводник хихикнул. - В дверях купе графа Хидежа стоял мужчина лет тридцати пяти, он был взбешен так, что даже лицо у него перекосилось. Он вывел за руку из купе графа девушку, шипя ей: "Это низко! Отвратительно!" Девушка глупо улыбалась, словно была пьяна. Она явно ничего не понимала. Ей было все равно, что вокруг происходит.
        - А что это был за мужчина, а девушка? Их имя или что-нибудь о них можете сказать?
        - Не помню, - отмахнулся проводник, он спешил рассказать свою историю и потому продолжил: - Граф Хидеж вышел вслед за девушкой и сказал: "Всего лишь вежливая встреча двух старых знакомых". Граф тоже злился. Он от досады покусывал губы. Мужчина вскрикивал: "Я не верю вам!" и что-то типа: "Вы специально заманили к себе мисс Сильвестр и чем-то её опоили!"
        - Значит, её звали мисс Сильвестр. А говорите не помните, - упрекнула рассказчика Полли. - А имени мужчины в разговоре не упоминалось?
        - Кажется, нет. Так вот. Граф стал оправдываться, при этом злясь так, что даже скалил зубы. Выглядел он в этот момент просто ужасно, даже у меня мороз по коже пошел. Но молодой человек не замечал этого, сам распалялся все больше и даже грозился расправой. Наконец мужчина ушел, уводя с собой хихикающую девушку. Граф горящим взглядом посмотрел на меня и, захлопнув свое купе, отправился в другую сторону, в сторону вагона ресторана. Вот и все, - сказал проводник. Щетка в его руке уже стала тяготить его, и он, извинившись, принялся за уборку.
        Поведение графа было очень странным и почему-то Полли казалось, что двусмысленность в отношениях графа с девушкой была совсем не такой, о какой подумал проводник. Не зря ведь мужчина сказал, что девушка была пьяна - может, граф чем-то опоил её? Все могло быть намного страннее и запутанней, чем казалось проводнику.
        Полли решила прогуляться до соседнего вагона, чтобы посмотреть на купе графа Хидежа. Но у дверей купе полиция оставила одного из своих людей. Полли попросилась зайти в купе, изобразив любопытствующую особу, это не помогло, потом она попыталась разговорить полицейского, но успех был такой же, если бы она обращалась к статуе. К сожалению, она не смогла больше ничего придумать и ушла обратно в свое купе.
        Из объяснения проводника Полли поняла одно: кроме неё, человека в маске никто не видел. И еще то, что граф был не просто старым Дон Жуаном и, скорее всего, он был виновен в исчезновении миссис Мэри Смит. Может быть, он даже убил её. И почему проводник сказал, что никто купе и не занимал?
        Пока Полли размышляла, наступил рассвет, а за окном уже замелькали крыши домов. Поезд подходил к окраинам Лондона.
        
        
        Глава 2
        
        Мисс Полли Бригстоун сошла с поезда и наконец-то оказалась на твердой земле. После долгого плавания из Бомбея в Лондон и этой поездки на поезде отрадно было ступить на землю.
        Но не успела Полли сделать и шага, как её радостно окликнули. Она обернулась: к ней, широко улыбаясь, подошел пожилой мужчина лет пятидесяти со смутно знакомым лицом.
        - Полли! - воскликнул он.
        - Дядя Генри, - в ответ улыбнулась она.
        - Полли, дорогая моя племянница. Как я рад! Я удивлен, что ты меня помнишь.
        - Вообще-то нет, но встречать меня могли только вы, - опять улыбнулась она.
        - Ну да, ну да, - засмущался старик.
        - Но зато благодаря нашей переписке я вас очень хорошо знаю.
        - Каюсь, я писал писем меньше чем следовало, - пробормотал он, но тут же с воодушевлением добавил: - Ну а тебя я узнал сразу. Ты ужасно похожа на Оливию и... Альберта, его глаза и волосы... - глаза у дяди Генри заблестели, и он поспешил заключить Полли в объятья, чтобы вконец не разрыдаться. Наконец он отошел от Полли на шаг и с ужасной грустью проговорил: - Мой младший брат... я так хотел проводить его в последний путь. Да будут прокляты эти деньги, их нет именно тогда, когда остро в них нуждаешься! У меня их не нашлось даже на билет третьего класса. А я так хотел приехать в Индию, попрощаться с Альбертом и забрать тебя домой...
        - Я знаю... - прервала его Полли. Хотя с той поры прошло уже два года, было грустно возвращаться мыслью к тем трагическим дням, когда после похорон отца она осталась совсем одна. И даже семья полковника Грепфрейта, в которой она стала жить, не могла вырвать её из черной печали.
        Дядя, словно поняв это, завертел головой, и спросил:
        - Ну, где твои чемоданы?
        - Это все, - кивнула Полли на единственный чемодан у своих ног.
        Дядя хотел было что-то сказать про скудность её вещей, но тут вдруг нахмурился и, быстро схватив чемодан Полли, проговорил:
        - Идем, поговорим лучше дома...
        Но не успели они пройти и двух шагов, как возле них возник с бледным, почти серым лицом молодой джентльмен в дорогом, но неброском черном костюме и, поклонившись, с сияющей улыбкой старого знакомого сказал:
        - Мистер Генри Бригстоун. Рад вас видеть!
        - А я нет, - поджал губы дядя и дернулся с чемоданом, чтобы идти, но его старый знакомый с удивлением продолжил:
        - Простите, кажется, я помешал вашему разговору...
        - И вы будете меня упрекать, - сквозь зубы проговорил дядя, - что у меня не достает манер ни представить вам мою племянницу, ни должным образом поздороваться?! Так вот, мистер Барклей, после того как вы со мной сыграли злобную шутку, ни того, ни другого я делать не намерен!
        - Шутку? - молодой человек был озадачен, а потом его вдруг будто осенило. - Это была всего лишь неудача. И за фортуну я не отвечаю.
        - Конечно, вы не в ответе, - иронично сказал старик, - за банк Колина Солтера, которого вы так усердно мне рекомендовали, и который лопнул именно тогда, когда я вложил туда все до последней монеты!
        - Жаль, что вы выбрали для оскорбительных заявлений столь неудачное место, - проговорил, поморщившись, молодой человек.
        Люди, толпившиеся на перроне, и вправду поглядывали на них.
        - Я вам пришлю письмо, а пока чтобы вы перестали держать камень за пазухой и плохие мысли в голове скажу лишь, что сам, доверяя этому старому "другу", потерял чуть меньше десяти тысяч фунтов.
        Дядя поднял в удивлении одну бровь, но тут же взял себя в руки, словно заставив себя опять посуроветь.
        - Что же, - процедил он, - вы по-прежнему выглядите цветущим.
        - Первый раз слышу, чтобы комплимент звучал как упрек, - хмыкнул мистер Барклей.
        За его спиной вдруг красноречиво прокашлялся носильщик. Полли кинула на него взгляд и увидела, что у того на тележке огромный ящик, длинною с гроб и сбоку еще пара дорогих кожаных чемоданов.
        - Ну что ж, мне пора, - сказал молодой человек дяде, тот в ответ лишь кивнул. - И рад познакомиться, мисс Бригстоун, надеюсь встретиться с вами при лучших обстоятельствах, - он изящно поклонился, даже с излишней церемонностью, и поспешил к носильщику, который сел на длинный ящик, решив свернуть цигарку.
        "После такой резкой, даже если и оправданной, грубости дяди, навряд ли вы захотите со мной общаться", - вздохнула про себя Полли, даже не отдавая себе отчета, насколько понравился ей мистер Барклей.
        Дядя, взявший Полли под руку, потащил её за собой, как и чемодан. Он явно хотел поскорее уйти от этого места, где все начали на него поглядывать.
        Они сел в кэб, а не в частный экипаж, чему немало удивилась Полли, но акцентировать на этом внимание не стала, видя, что разговор со старым знакомым поверг дядю в легкий шок.
        - Я был очень обеспокоен, когда ты мне телеграфировала из Плимута, что встречать тебя надо не в порту, а на вокзале, - сказал дядя.
        - Я даже рада, что мне пришлось совершить поездку на поезде, - ответила Полли. - Было просто невыносимо плыть столько времени. Я уже взмолилась, чтобы что-нибудь произошло, и - о чудо! как только корабль оказался в проливе Ла-Манш, мы попали в ужасный шторм возле нормандских островов. Так что капитану, после долгих сражений со стихией, все же пришлось пристать к Плимутскому порту.
        - Ты с такой радостью это рассказываешь, будто это ужасное приключение доставило тебе удовольствие.
        Полли в ответ лишь улыбнулась, признаваться в правдивости слов дяди было как-то неловко.
        Кэб довез их до почти забытого ею дома. В последний раз Полли видела эту сизую крышу и кирпичные стены в пять лет. С тех пор прошло уже двадцать лет, но, к её удивлению, дом предстал перед нею таким, каким она его и помнила. Служанка открыла дверь, и Полли увидела, что её встречают все слуги.
        - Полноправная хозяйка дома наконец-то вернулась, - сказал дядя слугам.
        Полли было неловко за это замечание, так как никакой хозяйкой она себя не чувствовала. Конечно же, она знала, что дом по наследству принадлежит ей, а дядя здесь живет с позволения своего брата, который, уезжая в Индию с семьей, пригласил его сюда жить.
        - А дом почти не изменился, - перевела Полли разговор. Ей не терпелось пройтись по дому и вспомнить свое детство.
        - Это потому, что я решил не тратить деньги на ремонт. Все жду, что хоть одно из моих предприятий оправдает себя. Но все эти акции, убытки и прибыли, а точнее, одни убытки - скучный разговор для юной леди, так что идем, пройдемся, мне не терпится показать, какой милый сад я развел. Среди печалей и забот он моя единственная отрада.
        Дом был и вправду запущен, пол скрипел и местами был испорчен, обои выцвели и кое-где пожелтели. Толстые бархатные портьеры были проедены молью и запылены так, что и раздвигать их было страшно, казалось, оттуда могут рухнуть вместе с пылью сухие пауки. И Полли, чтобы не впадать в уныние, поспешила за дядей в сад. Сад оказался действительно чудесным местом. На довольно небольшом участке были и клумбы с розами, и маленькие самшитовые кусты, и аккуратные деревца, и даже небольшой прудик с золотыми рыбками. Искренне похвалив дядю за умелое земледелие, Полли вернулась в дом. Наконец, свыкнувшись с мыслью, что ей предстоит жить в столь мрачном месте, Полли все же не отказала себе в желании пройтись по дому, но первая дверь, в которую она хотела войти, оказалась заперта.
        - А почему в эркерную комнату закрыта дверь? - спросила она у дяди.
        - О, Полли, я не решался говорить тебе в письме, боясь еще больше омрачить и так твое невеселое пребывание в Индии. Я, будучи в долгах, взял постояльца. Ведь оставленная твоим отцом компания по торговле индийским хлопком прогорела, наши акции превратились в пыль, да еще и эта моя неудача с банком "Солтер энд Солтер". Но об этом ты слышала, так как кроме моего нытья о деньгах я ни о чем другом и не говорил. Может, - вдруг хмыкнул дядя, - поэтому от меня все друзья сбежали?
        - А что это был за джентльмен, на вокзале, этот мистер Барклей? - осторожно спросила Полли, мысли об этом молодом человеке не покидали её до сих пор.
        Дядя слегка нахмурился, но все же сказал:
        - Чарльз Барклей, богач. Молод, но уже влиятелен. Хотя редко бывает в высшем свете, но обладает весомостью и значительными друзьями. Я познакомился с ним в клубе, пытаясь завести новые знакомства, найти новые ходы к богатству. Я разговорился с ним, хотя мне он показался мрачноватым и немного отталкивающим. Так вот, он-то и рекомендовал мне настоятельно этот банк как удачное высокодоходное вложение, - дядя вздохнул и замолчал, а потом продолжил с грустной улыбкой: - Так вот, уже пол года, как я не могу платить даже за дом и за уголь, поэтому мне пришлось взять одного постояльца. Не беспокойся, это очень глубокоуважаемый джентльмен, весьма тихий и редко бывающий дома. И к тому же, он нам как бы родственник. Знаешь сумасшедшую Барбару Бригстоун, твоему отцу и мне она двоюродная сестра? Так вот наш постоялец - младший брат её второго мужа МакКина. Кстати, ты с родителями даже ездила к МакКинам на какой-то праздник в их ирландскую глушь. Помнишь?
        Полли отрицательно покачала головой. Ей стало грустно, она не попала в безоблачное детство, как ожидала - действительность была намного суровей.
        - Да, кстати, - сказал дядя с неловкостью, - он делит стол со мной. Но ты можешь все поменять, ведь это твой дом, я же здесь как бы гость... хотя... но ведь ... - дядя замялся, вид у него стал ужасно печальным.
        - Не беспокойтесь, - улыбнулась Полли, - это даже хорошо, что вам составляли компанию за обедом. Тяжело находиться одному в таком большом доме.
        - Вот и хорошо, - просиял дядя, - тогда спускайся через час, как раз подадут обед. Да, кстати, я не знал в какой из трех спален ты захочешь остановиться, и сказал, чтобы прибрали все, но для одной служанки это оказалось не по силам, она только мышей оттуда выгнала, - хихикнул дядя. - Так что выберешь комнату, и в ней мигом уберутся, пока мы будем обедать.
        
        Как узнала потом Полли, до её приезда у дяди работали только дворецкий и кухарка. И лишь пару дней назад дядя взял в дом еще и молодую служанку - Терезу, бледнолицую, худощавую девушку лет двадцати.
        
        Полли поднялась на второй этаж. По правую сторону от лестницы, где находились три спальни, никто не жил, так как дядя жил слева от лестницы, как и МакКин, занимая эркер, только на втором этаже.
        Самая маленькая из спален была детской, где давным-давно жила Полли. В этой маленькой комнате по-прежнему стояла детская кроватка, сундук с игрушками и полка с книгами и мелочью, которую уже было не разглядеть под толстым слоем пыли. Наверное, из-за усталости, Полли не стала предаваться детским воспоминаниям и заглянула в соседнюю спальню, бывшую комнату родителей. Но как и в детской, Полли не стала здесь останавливаться, а лишь прошлась туда и обратно. А вот зайдя в комнату принадлежавшую её бабушке - Эбигейл Пикрофт - Полли не почувствовала ни грусти, ни каких бы то ни было эмоций и тут же сказала служанке, всюду следовавшей за ней, что займет бабушкину комнату. Тем более кроме спальни и ванной комнаты в ней был хотя и небольшой, но будуар. Как и везде, в нем было пыльно, но, как и обещал дядя, Тереза успела выгнать оттуда и мышей и пауков.
        Полли окинула взглядом этот небольшой кабинет. Возле письменного стола висел портрет женщины. Полли узнала в ней свою бабушку. Ярко выделяющееся на черном фоне бледное, худое лицо в обрамление ярко рыжих волос, выбивающихся из прически. Она слегка улыбалась и будто вопрошающе глядела на Полли.
        А еще в углу комнаты Полли увидела красивый большой сундук. Привыкшая, что в Индии сундуки занимали почетные места в комнате, а не ютились по углам, она приказала служанке перетащить его в спальню и поставить у кровати.
        
        Приняв ванну и переодевшись, Полли, видя, что до обеда есть еще немного времени, решила написать письмо Сьюзен, своей старой подруге.
        Пока Тереза убиралась в спальне, Полли села за будуарный столик. Но вместо принадлежностей для письма в столике она обнаружила круглый хрустальный шар и странные карты с картинками то в виде костлявой смерти, то с повешенным человеком. Кажется, вспомнила Полли, это были гадальные карты Таро. Удивившись странным наклонностям бабушки, Полли убрала обратно в ящик стола карты и хотела тоже сделать и с шаром, но, когда она взяла его в руки, случилось нечто странное. Держа в руках шар, она увидела, что белесая дымка тумана внутри него растворилась и четко, будто это уменьшенная копия действительности, предстала перед глазами Полли серая, похожая на складское помещение, комнатка. И вдруг посреди неё взвился вихрь, и из него вышла старуха. Она подошла к двери, открыла её, словно прислушиваясь к шуму. Полли поднесла шар ближе к глазам, чтобы разглядеть её, но тут же все видение исчезло. Но Полли, несмотря на мимолетность увиденного, готова была поклясться, что это та самая старуха, которую она видела в поезде, и даже в той же самой одежде с окровавленным подолом.
        Служанка принесла бумагу и чернила, и Полли поскорей убрала в стол шар, будто пряча от служанки свое сумасшествие. Убедив себя, что это лишь соединение разыгравшегося воображения и встревоженных нервов, Полли принялась писать письмо.
        Когда она была в Индии, они с подругой поначалу часто писали друг другу, но потом утруждали себя лишь тремя - четырьмя письмами в год. Так что Полли спешила сообщить Сьюзен, что она уже в Лондоне. Чтобы поскорее встретиться и вдоволь наболтаться.
        
        Пройдя в столовую, Полли увидела постояльца. Это был задумчивый молодой человек лет тридцати с трубкой в зубах. Увидев Полли, он встал с кресла и убрал еще не зажженную трубку в верхний карман домашнего бархатного пиджака.
        - Позвольте представиться, Рик МакКин, - он поклонился.
        Полли кивнула. Рассматривая этого человека, она с ужасом подумала, что теперь из-за бедности она вынуждена терпеть в своем доме чужого пришлеца.
        - Хотя смею признаться, - продолжил МакКин, - мы с вами давным-давно представлены друг другу. Вы приезжали на столетний юбилей моей бабушки, в наше родовое имение в Ирландии. Где, украв фейерверк, подожгли сарай.
        Полли возмущенно вскинула брови и хотела было защититься от такой наглой лжи, но вдруг ужас от огня и дыма, охватывающий все пространство вокруг, в секунду заполнил её мозг.
        - Мне было тогда пять лет, и я сама чуть не погибла.
        - Что вы, я не хотел вас обвинять, просто желал, чтобы разговор перешел сразу на дружественный тон, но кажется, вспоминать этот случай было ошибкой, - МакКин вздохнул.
        Наступило молчание, но спустя минуту МакКин прервал его более официальным вопросом:
        - Мистер Бригстоун говорил, что вы должны приехать на днях. Я хотел купить в честь вашего приезда цветы. Неужели я перепутал даты?
        - Должно быть. Но не беспокойтесь, хорошо, что нет цветов, я от них ужасно устала в Индии.
        - Значит, вы приехали сегодняшним поездом, - поднял одну бровь он. - Надеюсь, вас не коснулось ночное происшествие?
        - Что? - в комнату вошел дядя. - Что произошло с поездом?!
        - Скорее с одним из его пассажиров. Был убит венгерский граф, - сказал МакКин.
        - О боже Полли, и ты была там? - дядя был в ужасе.
        - Да нет, я ничего не слышала, это случилось в соседнем вагоне.
        - В соседнем... - дядя шлепнулся на стул.
        - Не беспокойтесь, мистер Бригстоун. Преступник пойман. Мисс Полли цела, - МакКин, словно проверяя этот факт, внимательно посмотрел на Полли.
        - Пойду принесу бренди, - вздохнул дядя, - эта пустая настойка меня не успокоит.
        Как только дядя вышел, МакКин сказал тихо:
        - А откуда у вас такой ушиб на руке?
        Полли глянула на руку. Она и не заметила ниже локтя легкого синяка. Видимо ударилась, когда летела вместе с незнакомцем через дверной проем. Полли не желала признаваться, что она встретила человека в маске и не выдала его полиции и потому, с подозрением глядя на постояльца, в свою очередь спросила:
        - А разве уже писали о происшествии?
        - О, Полли, - в комнату вернулся дядя с бутылкой в руке, - я же забыл тебе сказать, что мистер МакКин - детектив!
        - Так вы здесь и посетителей принимаете? - сурово спросила Полли, не обращая внимания, с какой радостью дядя сообщил о профессии постояльца.
        - Не больше чем любой праздный джентльмен, - отрезал МакКин.
        - Значит, вы не особенно удачливы в своей профессии? - язвительно спросила Полли.
        Рик открыл было рот, словно силясь ответить что-нибудь колкое, но, видимо, ему в голову ничего не пришло и тут, к счастью для него, дядя позвал всех садиться за стол.
        
        На обед подали невозможно пересоленый суп. Дядя, возмущаясь, позвал кухарку. Кухарка, пожилая женщина с веснушчатым лицом, хмуро проговорила:
        - Когда я сварила суп, он был абсолютно съедобен. Так что во всем виноваты ОНИ!
        - Миссис Харрис, вы опять за свое, - вздохнул дядя. - Опять эти выдумки о чертенятах или злых духах.
        - Нечисто здесь, - прошептала кухарка, зыркая по сторонам. - Но не беспокойтесь, я попрошу у отца Грюгеля святой воды и такое больше не повторится.
        Дядя проигнорировал заботливое высказывание о святой воде и отослал кухарку на кухню, заявив ей, что все же надо быть повнимательней.
        - Она отличная кухарка и экономно умеет вести дом, - оправдывая ее, сказал дядя. - Но её излишняя набожность с недюжим воображением придумала ИХ, и теперь все несчастные случаи она списывает на нечисть.
        
        Вместо супа приступили ко второму. Дядя стал вспоминать прежние дни, когда он часто гостил в этом доме у брата и здесь, за столом, собиралось много гостей: офицеров, друзей Альберта и веселых подруг Оливии.
        - А на том месте, - и дядя указал на пустующий торец стола у окна, - сидела мать Оливии - миссис Эбигейл Пикрофт. Довольно мрачная старуха.
        - Я её почти не помню, - удивилась Полли. - Ни отец, ни мать не говорили о ней, единственное, что меня с ней связывает, так это оставшийся у меня медальон, с миниатюрным портретом еще молодой бабушки внутри, - Полли задумалась, и МакКин кинул на неё изучающий взгляд.
        - Да, Оливия с матерью как раз перед отъездом в Индию не на шутку поссорились, хотя, если честно, они всегда не очень ладили друг с другом, - дядя без аппетита воевал с пудингом на своей тарелке, и наконец, поморщившись над очередным кусочком, проглотил его словно микстуру.
        "Это точно, - подумала Полли, - так не ладили, что я о бабушке ничего не знаю, кроме имени".
        - Неужели доктора вас обязали есть творожный пудинг? - с легкой улыбкой спросил дядю МакКин.
        - Я сам, - вскинул брови дядя, - знаю, какую пользу несет это творожно-желейное вещество. Один мой знакомый рассказывал, что его хороший знакомый, попав под экипаж, сломал руку, ногу и кажется пару пальцев. Так вот, его организм востребовал по какому-то странному желанию пудинг во всех его вариантах. И, к удивлению докторов, уже через пару месяцев этот знакомый моего знакомого бегал, словно ему было двадцать, а не семьдесят лет.
        Полли хотела спросить дядю о бабушке, но при чужом человеке разговаривать о семейных проблемах и странностях не хотелось. И поэтому Полли продолжила молча пить чай.
        
        После обеда МакКин взял принесенные только что служанкой газеты и скрылся в своем эркере, лишь холодно раскланявшись с Полли и пожелав дяде удачного дня. А дядя не отпускал Полли еще часа два, все расспрашивая её о их жизни в Индии, но больше говорил сам, опять возвращаясь воспоминаниями в годы своей и брата молодости.
        Лишь только дядя Генри перешел к опереточной диве, которой был увлечен в молодости, вошел дворецкий и доложил, что пришел некий Джон Хобсон, сомнительного вида человек, и поэтому он его даже за порог не пустил.
        Дядя сморщился, будто у него заболел зуб.
        - Меня нет дома. Скажи, что я уехал и буду неизвестно когда, не в этом месяце точно.
        Дворецкий кивнул и вышел.
        - Боже-боже, эти кредиторы меня доведут до нервного срыва, - дядя встал и осторожно шагнул к окну. - А этот самый зубастый из них.
        Полли тоже подошла к окну, но ближе, чем мог из-за страха позволить себе дядя. А потому увидела на дорожке пожилого мужчину в потрепанном сюртуке и пыльных брюках. Его котелок давно вышел из моды, нос был крючковат и казалось, мужчина словно что-то вынюхивал, оглядывая дом.
        - Он же не думает, - всполошился дядя, - из-за этого ничтожного кредита прибрать наш дом?
        - Ну, даже если и так, - сказала Полли, - у него это не выйдет, дом ведь записан на мое имя.
        Дядя как-то странно крякнул и отступил, пробормотав что-то.
        - Постойте, - нахмурилась Полли, - разве это не так?
        - Нет, нет, с этим все в порядке, - дядя отступал к двери. - Прости, у меня от всего этого ужасно разболелась голова, поговорим потом, - и он выскочил за дверь.
        - Еще не хватало лишиться дома! - Полли нахмурилась и опять глянула в окно. Ростовщик, ссутулясь, неспешной походкой направлялся к калитке. Теперь и Полли испытывала к нему недобрые чувства.
        
        В доме была удивительная тишина, не то что в семье полковника Грепфрейта, где Полли жила последние два года. Там, благодаря трем сестрам и их взбалмошной мамаше, вечно было такое чувство, что дамочки собираются на бал или готовятся к длительному путешествию.
        Полли поднялась к себе в спальню. Открыла шкаф, куда служанка только что поместила её одежду и с грустью отметила, что платья выглядят изрядно поизносившимися. Но об обновках и мечтать не стоило, Полли понимала, что теперь, видимо, ей придется работать! И она могла бы быть белошвейкой, или давать уроки музыки, или на худой конец преподавать хинди. Но вышивка королевской гладью её утомляла, а давать уроки музыки или хинди было бы просто ужасно, так как терпения в Полли не было. Поэтому, несмотря на скверное денежное положение, даже думать об этом было невыносимо. И она решила ненадолго отложить этот вопрос. Нужно же отдохнуть после поездки.
        Тем более мысли её были заняты совсем другим. Встреча с дядей и возвращение в родной дом отвлекли её, но ненадолго, от недавних событий в поезде. И вот теперь, оставшись одна, в тишине, она опять стала думать о странном исчезновении миссис Мэри Смит. Навряд ли полиция даже знает о нем. Возвращаясь воспоминаниями в ночной плимутский поезд, Полли поняла: одной ей в этом не разобраться. О полиции пока можно было и не думать, но не зря же под боком живет этот Рик МакКин. "Надо будет завтра с утра поговорить с ним. Посмотрим, - решила она, - что это за детектив такой".
        
        
        Глава 3
        
        Утром Полли спустилась и увидела в гостиной дядю и МакКина. МакКин распаковывал почтовую коробку, а дядя с нескрываемой радостью приплясывал на месте. Рядом, держа в руках поднос, стояла кухарка.
        - Вроде бы до рождественских подарков далеко, - сказала Полли, видя, как МакКин принялся вытаскивать из большой коробки один сверток за другим.
        - Это посылка от брата Рика, - сказал дядя. Он развернул один сверток и там оказалась превосходная баранья нога холодного копчения. Дядя с наслаждением вдохнул её аромат и положил на поднос кухарке. Дальше последовала кровяная колбаса и несколько банок с джемом и томатным соусом. - Отличнейший, должно быть, он человек! Такая щедрость. И как всегда, он посылает это не только для вас одного. Приятно иметь такого чуткого младшего брата.
        МакКин достал со дна коробки толстенный конверт и, хмуро глядя на него, вздохнул.
        Дядя, еще раз похвалив брата МакКина, сообщил, что ему пора в клуб, и ушел. А кухарка с груженым подносом отправилась на кухню.
        - Почему же вы так мрачны, ваш брат просто чудо, - сказала Полли МакКину, - а вы будто злитесь на него.
        - Во-первых, все эти овощи и копчености не из Ирландии, - Рик постучал пальцем по конверту, - а из Беркшира. Думаю, там у брата сидит его старый должник, так что все эти дары от неизвестного сельского труженика, а не от Годриуса. Видите, на конверте стоит один штемпель, а на коробке другой. То есть Годриус переслал конверт с рукописью в Беркшир с просьбой добавить к нему овощей и уже все это переслать ко мне. Годриус даже не подумал, что я это замечу. Хотя у нас в Ирландии имение, но хозяйство брат запустил, как и всю свою жизнь и себя заодно. Вместо всего этого он пишет романчики, которые спросом не пользуются. Кстати за все эти годы он сумел пристроить всего одну книгу, да и то в небольшой социальный журнал "Ту-дэй" напечатавший его бесплатно. Но пишет братец беспрерывно и к тому же заставляет меня содействовать ему, - он стукнул по конверту. - Для этого то он и посылает дары чужой фермы, точнее заставляет посылать их своего друга, чтобы я ему указал на ошибки и неточности в его вымышленных детективных расследованиях. Но его логика ужасна, убийцы настолько смешны, что прежде чем придушить
кого-нибудь, философствуют до умопомрачения, мучая этим читателя. И, вместо того, чтобы сострадать жертвам, я смеюсь или злюсь, - МакКин вконец был расстроен.
        - Вы просто боитесь сказать ему правду, ведь так? Поэтому вам тяжело.
        - Да, вот именно, он мог бы заняться чем-нибудь более полезным и к тому же тем, что у него лучше получается.
        - Может, вы позволите? - Полли взяла тяжеленный конверт. - Я бы хотела почитать.
        МакКин с радостью кивнул.
        - Вы бы избавили меня от тяжкого труда, тем более у меня и без этого полно дел, - и он ушел в свою комнату.
        
        Полли спросила у служанки, не было ли и ей письма, та ответила отрицательно. Полли была разочарована, она-то думала, что подруга будет рада, что Полли в Лондоне и тотчас же ей напишет, но, видимо, даже крепкая старая дружба стирается из-за долгой разлуки и большого расстояния.
        Но не успела Полли допить свой утренний чай, как в дверь позвонили и звонкий голос ворвался вместе с её владелицей в столовую. Белокурая, изящная, богато одетая дама предстала перед Полли.
        - Сьюзен! - ахнула Полли, в удивлении глядя на свою подругу детства.
        - Полли! - дама кинулась её обнимать, в восторге щебеча про экзотический загар и все такое же милое личико. Сьюзен отодвинула Полли, чтобы заметить, что у подруги бесподобная фигура, потом опять обняла, потом отодвинула окончательно и заявила, что как только муж уехал в министерство, она тут же, накинув шляпку, помчалась к Полли.
        Последний раз Полли и Сьюзен виделись в шестилетнем возрасте, с тех пор лишь переписывались, но письма всегда их были так теплы и сердечны, что встретившись сейчас, они не испытывали никаких стеснений, будто расстались полгода назад, когда Полли получила от подруги последнее письмо. Сьюзен была такая же, как и в письмах, живая, неугомонная, казалось, она занимает собой все пространство. А Полли - простая, но язвительная натура, и в личном общении предстала перед подругой без всякой лжи и чуждого ей жеманства. Поэтому они встретились просто и продолжили будто прерванный разговор.
        - Значит, ты замужем за министерским работником, - резюмировала многословие подруги Полли.
        Она предложила выпить чаю и Сьюзен с удовольствием согласилась, ответив, что позавтракать-то она как раз и не успела, так как вместо того, чтобы идти завтракать, она принимала шляпницу и выбирала шляпки. Сьюзен сняла с головы огромную круглую шляпу, с которой небрежно спадали по краям перышки и кружевные ленточки.
        - Шляпка и правда превосходна, - сказала с улыбкой Полли, - и стоит всех завтраков.
        Вкушая рассыпчатый кекс с изюмом и цукатами, Сьюзен продолжала рассказывать о себе:
        - Я вышла замуж только что, всего два месяца назад, за герцога Гарри Брукса. Ему тридцать восемь лет и работает он в кабинете министров.
        - Я помню, ты упоминала в последнем письме о нем, и притом не очень лестно, - с удивлением припомнила Полли.
        - Да, я помню, что сказала о нем, что он ужасно богатый, скучный и все время молчит, - с легкой неловкостью сказала Сьюзен. - Но оказалось, что он просто серьезный, и у нас разные темы для разговора. Зато, - она сделала паузу, - он часто дает балы, и все ради меня. Поэтому теперь каждый вечер или я кого-нибудь принимаю, или сама куда-нибудь выезжаю!
        - Без него? - удивилась Полли.
        - Ну, он так занят, - вздохнула Сьюзен, она посмотрела в тарелку, с которой уже исчез порядочный кусок кекса, - и потом его сестра с мужем все время составляют мне компанию. Но это все так скучно и прозаично, лучше расскажи что-нибудь об этой таинственной и волшебной Индии. В письмах ты почти о ней ничего не упоминала. Хотя наверняка ты там встречала махараджей, факиров, заклинателей змей. Сплошные развлечения!
        - Вот уж где было скучно, - в свою очередь вздохнула Полли, - четыре месяца дождей и все время одни и те же лица. Местное светское общество в основном жены офицеров, которые, в свою очередь, говорят лишь о войне или так же маются от безделья, играя в карты или избавляясь от очередной тропической лихорадки. Но кажется, я об этом уже упоминала в письмах.
        - Нет, в письмах ты никогда не затрагиваешь грустные темы. Но если в Индии было так плохо, тогда почему ты сразу не приехала после того, как похоронили отца? - Сьюзен с неподдельным сочувствием глядела на неё.
        - Как ты знаешь, мне пришлось еще два года провести в доме четы Грепфрейтов. Все дело было в... - Полли замялась. Ужасно говорить о деньгах, но еще ужасней говорить об этом с богатой подругой.
        - В деньгах! - хлопнула по столу Сьюзен, - но почему ты не обмолвилась об этом мне в письме?
        - Дядя все-таки прислал мне деньги на билет.
        Сьюзен всерьез задумалась, даже складки залегли между бровями. В итоге спустя пару минут Сьюзен встрепенулась:
        - Постой, ты же мне писала про Уолтера Фицроя, этого красавчика капитана. Кажется, дело шло к помолвке.
        Полли догадалась, о чем думала Сьюзен, и почему спросила про Уолтера, скорей всего мысли Сьюзен стали вертеться вокруг удачного замужества.
        - Кажется, поэтому я поспешила приехать в Лондон, - ответила Полли. - Я просто сбежала от ответа.
        - Но значит, предложение было сделано? - с легким восторгом прошептала Сьюзен.
        На это Полли могла лишь кивнуть. Видимо, восприняв молчание подруги за нежелание развивать тему, Сьюзен сказала:
        - Вообще-то я собиралась тебя лично пригласить на завтрашний вечер, который мы с Гарри устраиваем. И со всей учтивостью приглашаю. И чтобы ты не скучала, я познакомлю тебя с умными и обаятельными лондонцами!
        - Я понимаю, чего ты хочешь, - сказала Полли, - но прошу, не надо заниматься мной.
        - Да, с меня плохая интриганка, - вздохнула Сьюзен, - ладно, признаюсь, я подумала, что тебе необходимо удачное замужество.
        Подруга сияла от своей блестящей идеи, но Полли её таковой не находила.
        - Вот уж нет, - она сложила руки на груди, показывая этим свою решимость, - уж лучше я пойду работать, чем выйду замуж без любви!
        - Чувства - это всего лишь воображение, а воображения в тебе всегда было предостаточно, - хитро улыбнулась Сьюзен. - Но не буду тебе мешать, готовься к балу, - и она, подмигнув, одела свою шляпку, - тем более мне надо еще зайти в цветочную лавку, это недалеко отсюда.
        Уходя, Сьюзен глянула в зеркало:
        - Ах, я опять так неприлично розовощека!
        - Тебе это очень идет.
        - Анна, сестра моего Генри, говорит, что это оттого, что я очень подвижна. Мне и вправду надо сбавить свой темп, что-то я слишком невоспитанно всюду поспеваю, будто коммивояжер какой-то.
        Сьюзен, попрощавшись, вышла из столовой. А когда уже экипаж отъехал, Полли заметила на диване маленькую, вышитую бисером, сумочку Сьюзен. Все-таки ей бы немного сбавить темп, улыбнулась Полли, или хотя бы не быть такой рассеянной.
        
        Размышляя о бале, куда ей действительно очень хотелось пойти, Полли пересмотрела все свои наряды, их было немного, всего дюжина, и все обыденно простые платья. Может Сьюзен и надо было за несколько дней готовиться к балу, перебирая весь свой гардероб и размышляя, какое она в этот раз может одеть платье, но у Полли выбора не было. Она нашла только одно достойное платье, и то - вышедшее из моды в прошлом году.
        Устало сев на прикроватный сундук, Полли опять задумалась о деньгах. Первый и последний раз, когда она о них так сокрушалась, это два года назад в Индии, после смерти отца. Когда горе её немного поутихло, полковник Грепфрейт, пригласив её в свой кабинет, сообщил, что к сожалению, её отец ничего ей не оставил. Слава богу, это касалось и долгов. Ведь отец последние годы картежничал и кутил. Он промотал даже жалкое, в тысячу фунтов, состояние Полли. Но пока она жила в семье Грепфрейтов, о деньгах она не думала, так как полковник Грепфрейт даже мелкие расходы брал на себя, (чем, кстати, она никогда не злоупотребляла). Вот и теперь, чтобы перестать о них думать, она заняла свой мозг странным происшествием в поезде. И вспомнила, что сегодня хотела поговорить с МакКином.
        Захватив брошку графа, Полли спустилась на первый этаж. И в холле столкнулась с детективом.
        Он ходил туда сюда, из своего кабинета в холл, шаркающими шагами. Волосы на голове его были всклокочены, а взгляд был мутный, то ли от усталости, то ли от спиртного. В распахнутую дверь кабинета Полли увидела захламленный стол и разбросанные по полу газеты.
        - Извините, - буркнул он, заметив Полли, и развернувшись, хотел утопать обратно, но Полли остановила его вопросом:
        - Вы весь день были дома?
        МакКин кивнул.
        - Я вас и не слышала.
        - Я вас тоже.
        - Какие мы тихони, - улыбнулась Полли.
        МакКин вдруг поджал губы, и взгляд его сделался ужасно хмурым.
        - Что-то произошло? - скорее из вежливости спросила Полли.
        - Черт! - выругался МакКин. - Простите, но я просто вне себя! - МакКин, заложив руки в карманы халата, заходил по комнате. - Это просто не выносимо! Уже две недели я вот так сижу и жду, пока придет кто-нибудь с каким-нибудь делом. Ну хотя бы найти чертову сбежавшую болонку! Но нет, ни тебе болонки, ни ограбления, ни убийства!
        - И слава богу, - тихо проговорила Полли.
        - Что? - он остановился и как-то дико посмотрел на неё, будто только что вспомнил, что она в комнате.
        - А вы давали объявление в газету?
        - Я что торговец или парикмахер, предлагающий свои услуги?
        - Но а как еще найти клиентов? - пожала плечами Полли.
        - Вообще-то, - тихо сказал он наклонясь к ней, - у меня друг в полиции. Рекомендует меня кому-нибудь или приглашает на какое-нибудь ужасно запутанное дело.
        - Ну почитайте газеты...
        - Да я уже их вдоль и поперек перечитал! - взорвался вдруг МакКин. - Простите, я сегодня в ужасном состоянии. И мне не следовало выходить из комнаты, - он, ужасно сутулясь, уже направился к своей двери, как Полли сказала:
        - Значит, вы плохо читали газеты. А как же убийство в поезде? - она глядела на МакКина, будто надеясь, что он поймет её намек.
        - Дело с отрубленной головой? Оно уже закрыто. Сумасшедшая старушка уже завтра будет повешена. - МакКин внимательно поглядел на Полли: - А что, вам что-то известно?
        - Ну, вообще-то, у меня есть подозрение, что там было не все так просто. Ведь кроме старушки там был еще и подозрительный тип в маске. И что более важно, там произошло и странное исчезновение, которое полиция даже не заметила.
        - Что? Что? - МакКин весь подобрался.
        Полли не стала тянуть и рассказала обо всем, что случилось в поезде, и даже, слегка покраснев, поведала о человеке в маске, которого невольно укрыла от полиции. И сообщила про то, что обнаружила в купе у миссис Смит. Полли вытащила из кармана изумрудную галстучную брошь и показала МакКину.
        - Хм, - Рик МакКин повертел в руке брошь, - очень искусно сделанная, дорогая, старинная вещь. Если ваши подозрения верны, то убитый граф Хидеж сам был виновен в преступлении против Мэри Смит.
        - Вот именно, а полиция даже не догадывается об этом! Вы ведь сказали, что у вас есть знакомые в полиции. Они должны проверить, куда могла деться эта пожилая дама.
        - Хорошо, я сделаю это, - кивнул МакКин, - а заодно мне придется сообщить им и о человеке в маске.
        - Но они подумают, что я укрывала его от полиции, - нахмурилась Полли. - И потом я просто уверена, что убийца не он.
        - Это почему? - удивился МакКин.
        - Мне так кажется, - неопределенно заявила Полли. Могла ли она признаться МакКину, что ей просто не хотелось, чтобы этот человек, представившийся Джорджем Джонсоном, был убийцей?
        - Аргумент довольно слабый, - ухмыльнулся МакКин. - Но не бойтесь, можно сообщить, что вы просто столкнулись с ним в коридоре, когда выходили из купе, и он побежал дальше. Но все же разумнее было бы сказать правду - что этот человек запугал вас, заставив не выдавать его полиции.
        Полли упрямо покачала головой, не соглашаясь на последнее предложение МакКина.
        - Ну а если все же убийца не старушка, а тот человек в маске?! Тогда повесят ни в чем не повинную старую леди!
        - Я бы не называла её леди, - фыркнула Полли, - вы бы видели, какой страшный кинжал она кинула в меня! Пролетев над моей головой, он воткнулся в стенку под окном. Если бы её не схватила полиция, может, она и меня бы убила!
        - Интересно, - задумался МакКин, - а кинжал был каким-то особенным?
        - Ну, в тот момент на меня слишком много навалилось, - она хихикнула, поняв, какой каламбур у неё получился, - но лезвие, отсекшее с моей макушки волосы, было тонким, трехгранным.
        - Значит, рукоять как раз была перед вашими глазами! - воскликнул с радостью МакКин, и эта бесчеловечная черствость детектива возмутила Полли. МакКин хотел пойти в свою комнату, чтобы принести бумагу и карандаш, но Полли остановила его.
        - Хотите, чтобы я его нарисовала? Нет, я этого делать не буду.
        - Но... - нахмурился МакКин, не зная, как понимать такой отказ.
        - Я его вам лучше покажу, - улыбнулась она.
        Через несколько минут Полли принесла кинжал. МакКин с видом знатока принялся рассматривать его.
        - Стилет с прямой крестовиной и тонким трехгранным клинком. Его легко скрыть под одеждой или замаскировать под какой-нибудь предмет. Он незаметен и беспощаден, а потому всегда был излюбленным оружием наемных убийц или женщин.
        МакКин, подойдя к окну, стал внимательно рассматривать его ручку.
        - Лишь знак клейма мастера. Ничего больше, - он передал кинжал обратно Полли и вдруг сказал:
        - Кинжал не мог лететь по такой траектории.
        И Полли вдруг к удивлению своему поняла, что и вправду, так можно пустить нож только если кидать его стоя напротив двери, а старушка находилась в коридоре за несколько метров, то есть кинжал должен был лететь прямо, а потом завернуть в купе. Но ведь она сама видела, что никого другого, кроме рухнувшего на неё человека в маске, в коридоре больше не было!
        - Но не заколдованный же был этот стилет? - проговорила Полли, словно споря сама с собой.
        - Даже не знаю. Единственное в чем тут можно сомневаться, так это в ваших показаниях, - МакКин взмахом руки пресек начавшую было возмущаться Полли, - но я вам доверяю. Так что ничего не остается, как расспросить саму старуху. Тем более, нужно освободить старушку от виселицы, хотя она и не леди и попортила вам прическу, - МакКин направился к двери.
        - Постойте, - воскликнула Полли, - вы должны меня взять с собой.
        - Полицейский участок не место для леди.
        - Вообще-то это я вам все рассказала, так что не стоит меня отодвигать в сторону. Тем более я хочу разобраться во всем, что произошло в поезде, а вы точно упустите какую-нибудь деталь.
        - Нет, и потом ваш дядя мне не простит, если я вас поведу в полицию, да еще для разговора с сумасшедшей убийцей, - МакКин вышел из гостиной.
        - А я все равно пойду! - выкрикнула Полли, горя яростным желанием каким угодно образом оказаться в том самом полицейском участке.
        И тут в дверь постучали. А через секунду постучали еще громче и крикнули:
        - Откройте, полиция!
        Остановившийся в коридоре МакКин удивленно посмотрел на не менее растерявшуюся Полли.
        - Кажется, ваше желание сбылось, - сказал он ей.
        Наконец, из кухни неспешной походкой пришел дворецкий. Его длинное лицо было как всегда невозмутимо. У двери он словно специально замедлил шаг, еще больше вытянулся и наконец-то открыл дверь.
        - Добрый день, - в холл вошел черноусый мужчина в клетчатом пиджаке, а за ним трое полицейских в форме. - Мистер Рик МакКин, - улыбнулся он Рику. - Как странно было идти по вашему адресу за подозреваемой.
        - Детектив Майкл Тейлор, - кивнул ему МакКин.
        - Нам нужно видеть мисс Полли Бригстоун, - сказал детектив, проходя вперед.
        - Это я, - Полли вышла из гостиной.
        Детектив представился, поздоровался и изучающим взглядом оглядел Полли.
        - К сожалению, мисс, вынужден попросить вас проехать со мной в участок.
        - Да, конечно, - кивнула Полли.
        - О, - удивился детектив, - чудесно, никаких вопросов и возмущений.
        - Вопросы будут потом, - сказала ему Полли, - у меня к вам.
        Детектив поднял бровь и посмотрел на МакКина, словно прося его разъяснить поведение молодой леди, но МакКин сказал другое:
        - Я поеду тоже и не только потому, что мистер Генри Бригстоун, будь он здесь, просил бы меня об этом, я и сам хотел к вам наведаться по делу старушки-убийцы.
        Естественно детектив спокойно согласился на это, тем более, как поняла Полли, он и был тем самым знакомым МакКина, о котором Рик до этого упоминал.
        Пока Полли надевала шляпку, а МакКин сменял домашний халат на сюртук, Полли слышала, как детектив расспрашивает о ней дворецкого.
        
        Когда Полли подходила к кэбу в сопровождении полицейского, случилось нечто неприятное. Подъехал экипаж и из него выпорхнула Сьюзен. Её счастливая улыбка вмиг сменилась ужасом.
        Полли поняла, что Сьюзен вернулась после посещения цветочной лавки, чтобы забрать свою сумочку. "Что ж, - подумала Полли, - кривотолков теперь не избежать". Полли попыталась улыбнуться Сьюзен, но та продолжала таращить глаза, и Полли, выдохнув, проговорила тихо МакКину:
        - Хорошо хоть дядя не видит, как меня ведут под конвоем, у него случился бы инфаркт.
        
        В полиции детектив Тейлор пригласил МакКина и Полли в свой кабинет. Тейлор принялся объяснять, по какому поводу её задержали. Как оказалось, Полли привезли сюда лишь потому, что все её блуждания и расспросы в поезде показались проводнику подозрительными, о чем он и сообщил, когда его вызвали повторно как свидетеля. МакКин же в ответ принялся с жаром объяснять, что Полли задержана напрасно, и сам рассказал всю ту историю, что до этого ему рассказала Полли. Детектив иногда прерывал его лаконичными вопросами о времени или о пропавшей даме, на которые, естественно, отвечала Полли.
        - Хорошо, - сказал Тейлор, - мы поищем эту Мэри Смит.
        Полли достала главное доказательство вины графа - брошь, украшенную изумрудами.
        - О-хо-хо, вижу против вас имеются еще более весомые улики. Мы сделали правильно, что задержали вас. У графа на его шейном платке отсутствовала брошь, которую видели некоторые свидетели вплоть до его убийства. Мы её искали, зная, что она может привести к убийце. И тут вы сами приносите её нам!
        - Майкл, не будьте дураком, - не выдержал МакКин.
        - Осторожней, я могу и позабыть, что мы друзья, - нахмурился капитан.
        - Но вы уперлись в свои умозаключения и не желаете воспринимать новых фактов! Полли поработала в поезде лучше, чем ваши ребята, она нашла улики, а вы теперь её записываете чуть ли не в убийцы!
        Капитан Тейлор хмуро замолчал. Он принял критику МакКина, как ужасно горькое лекарство, так что ему нужно было еще время, чтобы забыть его вкус. Но, опять продолжив разговор с МакКином, капитан словно позабыл свою обиду.
        - И еще, - сказала Полли, - вам следует поискать того джентльмена из поезда, что ругался из-за дамочки с графом Хидежем.
        - Ваши указания, что нам делать и как нам вести расследование, излишни, - поджал губы детектив. Он старался изо всех сил продолжать быть вежливым с Полли, но чем дальше шел разговор, тем меньше у него это получалось. - Я теперь понимаю, почему проводник указал на вас. Вы очень въедливая дамочка.
        - Майкл, - предупредительным тоном остановил его МакКин.
        Но сама Полли не обратила на слова полицейского внимания, ей было важно другое, истина. И она сказала:
        - Но старухе не для чего было убивать графа. А вот тот джентльмен открыто грозился его убить...
        Полицейский выдавил улыбку и сказал:
        - Старуха виновна в этом убийстве и мотив у неё - сумасшествие мозгов.
        - Это непрофессионально даже для вас, - сказал МакКин.
        - Ну хорошо! - зло зыркнул Майкл Тейлор. - Вы меня вынудили.
        Полли готова была ожидать наказания за их с МакКином дерзость - штрафа или заключения под стражу - но полицейский подвинулся ближе и зашептал:
        - Если вы обещаете хранить молчание, особенно в присутствии репортеров, то я вам сообщу о самом весомом аргументе против старухи.
        Повисла тишина и капитан Тейлор, словно еще больше разогревая их любопытство, выждал еще пару секунд и сказал:
        - Вы хотели спасти старуху от виселицы? Так вот, теперь вам спасать больше некого.
        Полли открыла было рот, чтобы с ужасом воскликнуть: "Как, и её убили?!" но полицейский, взяв еще секундную паузу и явно наслаждаясь их замешательством, продолжил:
        - Камера оказалась пуста. Старуха просто испарилась! Если бы не мой дневной визит к ней, то до казни ничего бы и не заметили.
        - Исчезнуть из камеры? Но как это возможно? - Полли переглянулась с МакКином. Но в ту же самую секунду в её мозгу промелькнула шальная мысль: "Ну да, конечно, старуха исчезла, а потом появилась в том самом складском помещении, из белого, как пустынное торнадо, вихря".
        - Я не знаю, - пожал плечами Тейлор, - не хочется указывать на мистическое составляющее, но в камере мы обнаружили на полу еле различимую пентаграмму, заключенную в круг.
        - А кто эта старуха такая? - спросила Полли.
        - Если честно, - нахмурился Майкл Тейлор, - о старухе мы ничего не знаем, кроме имени - Мелисса Морро. И то выпытали его у неё с большим трудом. Но ни кто она, ни что делала в поезде, мы так от неё не добились. Она словно онемела.
        - А вы позволите мне осмотреть камеру? - спросила Полли.
        Казалось из ноздрей капитана сейчас пойдет пар.
        - Я прошу у вас на правах нашей старой дружбы, - сказал МакКин.
        - Хорошо, подождите минуту.
        Полицейский вышел, и МакКин с Полли остались в комнате одни.
        - Ужасно запутанная история, которая продолжает удивлять своей нелогичностью, - сказал МакКин.
        - С одной стороны исчезновение пожилой леди и убийство графа, а с другой, странный человек в маске и дикая старуха, - задумчиво произнесла Полли. Она пыталась расставить фигуры, словно на шахматной доске, но и это не помогало разобраться. - Единственно, что остается, так это обратить внимание на жертву. Кто он и зачем его было убивать?
        - Вы правильно мыслите. Словно служили в полиции.
        - Ну, может, потому, что я дочь военного? - улыбнулась Полли. - Тактика войны, обсуждаемая отцом со своими друзьями - полковниками и капитанами, стратегия и логика...
        - Да, конечно, - протянул МакКин и, словно рассуждая о некоем персонаже из книги, сказал, глядя на неё: - мать рано покинула этот мир и вы воспитывались в окружение дельцов остиндийской компании.
        Полли нахмурилась. А смутившемуся МакКину повезло: в комнату вошел капитан Тейлор. И МакКин поспешил его спросить о графе Хидеже.
        - Пока о жертве известно очень мало, - ответил Тейлор. - Бальтазар Хидеж, венгерский граф. По билетам на пароход, найденным у него в кармане, мы узнали, что он приехал из Парижа. Сейчас мы пытаемся связаться с парижской полицией, чтобы хоть что-то узнать о графе. Ничего ценного у него не похищено, но вещей в багаже поезда нет. С собой лишь чемодан фраков и сорочек. Отчего я предположил, что эта поездка налегке - к кому-то из друзей или родных. Вот если бы знать, кто они, было бы легче идти дальше по следу. Но мы уже дали объявление с фотографией графа в газету, так что остается лишь ждать.
        
        Испросив разрешения у начальства, капитан Тейлор повел их к камерам предварительного заключения. Полли почти пожалела, что отправилась туда вместе с МакКином. Заключенные отпускали лестные, но весьма похабные замечания в её адрес, вокруг царило зловоние и грязь. А в камере старухи Полли не нашла ничего интересного. Грязная клетушка с красно-черными закопченными кирпичными стенами и каменным полом. МакКин, взяв лампу, стал осматривать пол и даже что-то измерять, а Полли просто стояла и, ощущая прожигающие взгляды заключенных из соседних камер и стражников, делала вид, что тоже увлеченно рассматривает изгаженный пол, хотя, к сожалению своему, ничего, кроме соломы, на нем не замечала. А МакКин, достав лупу, продолжал увлеченно его исследовать.
        
        
        Глава 4
        
        На следующий день с утра Полли была занята одной мыслью: стоит ли переделать её лучшее платье, поможет ли это ему или оно будет вконец испорчено. А после завтрака, взяв рукопись Годриуса, брата МакКина, Полли перешла в гостиную и, усевшись у окна в сад, погрузилась в чтение. Написана книга была легко, но все портил постоянно иронизирующий тон автора. И все же Полли не могла оторваться от чтения, пока не зашла служанка и ни включила газовые рожки. Полли потянулась, распрямляя спину. Часы показывали полпятого, а значит, через три часа все соберутся у Сьюзен. Поэтому Полли поспешила в свою спальню.
        Соорудив с помощью служанки бальную прическу, с вьющимися локонами, она украсила её белыми маргаритками. Надев бальное платье, Полли вытащила из шкатулки жемчужное ожерелье, доставшееся ей от матери. Посмотрев на себя в зеркало, она с удивлением заметила, что жемчужная нить стала короче. Поспешно сняв украшение, Полли рассмотрела застежку, но кончик старой нити, спрятанный в золотую застежку, не имел никаких повреждений. Тогда Полли решила, что давно не вытаскивала украшение и забыла его длину. Но все же оказалось, что к платью оно не очень то идет, и она положила его на столик и одела другое украшение с золотыми нитями. И наконец, в сопровождении дяди, надевшего свой лучший костюм, отправилась на праздник к Сьюзен Брукс. Дядя был рад этому выходу, так как, по его словам, он мшел в доме уже полгода, ровно с тех пор, как разорился.
        
        Дом Сьюзен оказался огромным, трехэтажным, отделанным мрамором особняком в центре Лондона. Широкие лестницы, камины длиной в два метра, бесконечные анфилады комнат и всюду чужие для Полли лица. Все-таки она слукавила, когда говорила вчера Сьюзен, что в Индии было плохо. Тамошнее общество было хоть и мало, но благодаря этому или его отдаленности от родины стало почти родным, и Анн и Мэри Грепфрейты стали ей совсем как сестры и, может быть, если бы не конверт с деньгами от дяди, она бы не вернулась в Лондон и вышла бы за мистера Уолтера Фицроя, капитана и красавца. Ведь он был так мил, часто коротал вечера у них, развлекая её чтением стихов или рассказывая смешные истории из своего детства, проведенного в Шотландии. И почему она не приняла его предложение?
        Сьюзен, поприветствовав Полли, отметила её красивое платье - все-таки усилия Полли по его переделке не пропали даром. Извинившись, что ей нужно встречать других гостей, Сьюзен отвернулась от Полли. Полли что-то кольнуло в сердце, она конечно видела, что Сьюзен и правда говорит с новоприбывающими гостями, но что-то мучило Полли. Конечно же, это была мысль о том, что Сьюзен вчера увидела, как Полли садят в полицейскую карету. Прошли томительные, просто ужаснейшие для Полли полчаса: ей казалось, что Сьюзен шепчется о чем-то с другими роскошно одетыми дамами и поглядывает в сторону Полли. "Говорят о моем старомодном платье, - подумала Полли грустно, - и о том, что не успела я прибыть в Лондон, как меня арестовала полиция". Но вот Сьюзен улыбнулась еще кому-то и наконец подошла к Полли.
        - Прости, хотела вырваться к тебе поскорее, но зато, поговорив с несколькими дамами, узнала про их свободных и богатых кузенов, братьев и... - она замолчала, увидев на лице Полли недоумение. - Что-то не так?
        - Ты словно забыла или просто делаешь вид, что вчера не видела, как меня сажают в полицейскую карету? - напрямик спросила её Полли.
        - Ах это, - отмахнулась Сьюзен, - вчера я сразу, как вернулась домой, заставила моего Гарри отправиться к его знакомому, замминистру полиции, чтобы он вызволил тебя, ну и, конечно же, узнал в чем дело. И после Гарри рассказал мне, что ты лишь одна из свидетелей убийства в поезде. Конечно, из-за этого глупого проводника на тебя завели папку, как на подозреваемую, но Гарри постарался, чтобы её тут же удалили. Если расшифровать его скупые объяснения, в этом ему помогли неоспоримые аргументы твоей невиновности ну, и конечно же, в первую очередь весомое положение Гарри. Услышав все это, я успокоилась и перестала об этом думать.
        - Спасибо, - улыбнулась Полли. Такого беспокойства и заботы от подруги, к стыду своему, она не ожидала.
        - Нет-нет, не благодари, ведь я еще не воплотила свои планы насчет тебя.
        - Звучит пугающе.
        Как оказалось мечты и чаяния Сьюзен были просты, она хотела поскорее познакомить Полли с каким-нибудь состоятельным молодым человеком. Полли поначалу не сильно сопротивлялась этой идее. Так что Сьюзен тут же познакомила её с одним графом, потом с каким-то красным и толстым бароном. Не забывая, конечно, представлять Полли в том числе их матерям, сестрам и кузинам.
        - Я лучше пока поброжу здесь, а то ты и так забросила из-за меня гостей, - попыталась остановить неунимающуюся подругу Полли.
        - Хорошо, еще один, и я тебе больше не буду надоедать. Сегодня, по крайней мере. Ведь тебе надо быстрее со всеми познакомиться, чтобы не чувствовать себя одинокой в Лондоне. - Она потянула Полли за руку и тихо прошептала: - Ну же, вот увидишь, это само очарование! А какой живой ум, а состояние, говорят, больше чем у кого бы то ни было... правда он немного мрачноват... - они как раз оказались возле черноволосого худощавого молодого человека, и Сьюзен воскликнула: - Ах, мистер Барклей, - она сделала вид, что нечаянно натолкнулась на него, - рада, что вы пришли. Позвольте вас познакомить с моем лучшей подругой - мисс Полли Бригстоун, она только что приехала из Индии. Мистер Чарльз Барклей - хозяин замка в Суррее и еще поместья в... - Сьюзен наморщила лоб.
        - Не утруждайте свою память, миссис Брукс, я и сам запутался во всех этих фермах и поместьях, но, не подумайте, что я говорю это из показного пренебрежения к своей недвижимости, просто на самом деле, - и он театральным шепотом добавил: - я далек от земледелия и тому подобного фермерства. Сижу в Лондоне и доверяю своим друзьям полностью властвовать в угодьях. - Он поклонился Полли в знак приветствия, на что она тоже сделала реверанс. - Я рад наконец-то с вами познакомиться.
        Сьюзен с непониманием уставилась на него, а Полли стала краснеть. Ей пришла в голову мысль, что Чарльз сейчас начнет рассказывать о скандале на перроне. Но Чарльз спокойно проговорил:
        - Просто мы столкнулись на вокзале, и я не мог не заметить мисс Бригстоун.
        - Вы вернулись из путешествия? - спросила Сьюзен.
        Чарльз замялся.
        - Проверял поместье. То, что в Глостершире.
        Полли в этих словах что-то кольнуло, но она не успела об этом подумать, так как Чарльз обратился к ней.
        - Значит, вы приехали из Индии? - почти утвердительно сказал он. Полли кивнула, и Чарльз продолжил: - Совершенно дикарская страна.
        - Вот уж нет, - ответила Полли.
        Сьюзен, извинившись, отошла от них, как-то вскользь и ненавязчиво сказав Чарльзу, что кажется, Полли свободна на следующий танец. На что Чарльз заявил:
        - Вот и отлично, значит, вы останетесь поговорить со мной?
        Полли опять кивнула, удивленная тем, что он проигнорировал замечание Сьюзен о танце. Несмотря на то, что мистер Барклей ей понравился еще на вокзале, почему-то сейчас он показался ей немного странным типом, и первым порывом её было уйти, но все же она осталась, чтобы то ли позлить его, то ли поспорить с ним.
        Лишь Сьюзен ушла, Полли сказала:
        - Так откуда у вас такое категоричное мнение о целой стране? Вы там бывали?
        - Видел мельком. Если честно, так и не сошел на берег. Но все их ритуалы и языческие суеверия просто ужасны и к тому же несносны!
        - Зато у них древняя и богатая культура. Вы знаете, что шахматы придумали в Индии?
        - Вот и доказательство! Это самая скучная и кровопролитная игра - руби коня, руби королеву, головы летят направо и налево! - он, сморщив нос, отрицательно замотал головой, говоря этим, что просто на дух не переносит шахматы.
        Полли вздрогнула, вспомнив поезд и по настоящему отрубленную голову.
        - Простите, я был резок? - вежливо осведомился он. - Вы побледнели. Может, уйдем из этого зала? Здесь так душно и ужасно много народу.
        Но Полли не хотелось уединяться с этим человеком, и она отрицательно покачала головой.
        - Тогда - вина? - спросил он и, у проходящего мимо официанта взяв бокал вина, подал Полли. Они сели на удивительным образом оказавшимся свободный диванчик и Чарльз мягко сказал: - Наверное, просто надо жить в стране чтобы понять её красоту, но дело в том, что я просто не выношу солнце и жару, - он улыбнулся ей, и Полли, улыбнувшись в ответ, сказала ему:
        - У вас и вправду очень бледная кожа.
        - Чем и может похвастаться настоящий лондонец.
        Зазвучал вальс, и Чарльз Барклей пригласил Полли на танец. Отказываться не имело смысла, и они закружились по залу вместе с другими парами. Вальсировал Чарльз просто отменно и Полли, всегда считавшая, что она хорошо танцует, почувствовала вдруг себя деревенской девчонкой, получившей в партнеры королевского учителя танцев.
        Полли танцевала с Чарльзом один танец за другим и была необыкновенно счастлива. Они только отошли от танцующих, как сбоку раздался голос дяди Генри:
        - Полли?! - он был не просто удивлен, он был растерян, словно застал Полли, рассказывающую во весь голос неприличные анекдоты или курящую трубку.
        Полли вздрогнула и виновато глянула на него. Конечно, все дело было в её кавалере.
        Чарльз Барклей поздоровался без тени смущения. Дядя весь подобрался и даже выжал из себя улыбку.
        - Я тоже рад вас видеть, - ответил он Чарльзу.
        Чарльза в этот момент отвлекли, и, пока он отвернулся, приветствуя какого-то пожилого джентльмена и его даму, дядя злобно прошептал:
        - Полли, вокруг просто сонмы красивых молодых джентльменов, зачем же водиться с этим коварным, хитрым пройдохой, который...
        Дядя не успел договорить, а Полли не успела оправдаться, Чарльз, извинившись за невежливость, поспешил познакомить Полли и её дядю со своими знакомыми:
        - Позвольте вам представить министра внутренних дел графа Мартина де Снодберела и его жену графиню Кэтрин де Снодберел.
        После приветствия дядя, словно выспрашивая государственную тайну, тихо спросил у министра:
        - Говорят, рудники на севере закрываются?
        - Когда-нибудь это несомненно произойдет, - сухо ответил министр.
        - Но, значит, не сейчас? Потому что акции идут по удивительно низким ценам и непонятно, какие слухи верны.
        Министр сверкнул злобными маленькими глазками и резким голосом сказал:
        - Как всегда, слухов полно. Никому нельзя верить. Всюду проходимцы.
        - Это точно, - ответил дядя и покосился на Чарльза.
        Чтобы перевести разговор, Полли поспешила сказать, что, кажется, видела объявление в "Дейли телеграф", в котором сообщалось об открытии выставки итальянского искусства. При её словах министр вздрогнул и уставился на нее, будто она сама и была каким-нибудь странным выставочным экспонатом.
        - Ручаюсь, ничего интересного там нет, - сказал Чарльз. - Если говорить об итальянских художниках, то я голосую лишь за фрески Микеланджело из Сикстинской капеллы. А так как их никто привозить сюда не собирается, так стоит ли идти и смотреть на кишки святого Эразма, намотанные на бревно, или на нелепых, по-детски изображенных волхвов Мазаччо?
        Катрина де Снодберел в ответ на слова Чарльза засмеялась. А министр, к удивлению Полли, взволнованно стал переминаться с ноги на ногу, явно не слыша, о чем говорит Чарльз. Более того, прервав начавшего говорить дядю, министр вдруг сообщил, что он забыл ответить на письмо государственной важности, и быстро ушел. Жена извинилась за него:
        - Вот так всегда, - с улыбкой вздохнула она, - государство превыше всех и даже приличий. И, кажется, я осталась одна, - она кокетливо взглянула на Чарльза, и тот со смирением предложил проводить её до кареты. Графиня Кэтрин де Снодберел на прощанье сказала Полли и мистеру Генри Бригстоуну, что ей приятно было с ними познакомиться.
        Полли, как только Чарльз с министершей отошли, сказала дяде:
        - Наверное, мне и правда не стоило танцевать с мистером Барклеем.
        - Может быть, а может, и нет. Я вдруг подумал, что в деле с банком и его хозяином, который разорился и прикарманил все деньги вкладчиков, мистер Барклей вовсе не причем, произошло просто совпадение. Так что, может, он мне не из-за этого не нравится. Просто дело во мне. Он мне неприятен на каком-то внутреннем уровне. Я словно лошадь перед змеей фыркаю, рычу и брыкаюсь на него, - дядя улыбнулся. - Так что общайся, но только не требуй от меня радостного к нему расположения.
        И дядя ушел, оставив Полли одну. А Полли с удивлением отметила, что дядя - не первый, кому не нравится Чарльз, ведь и Сью тоже внутренне содрогалась от него. Но, наверное, дело в том, что надо понять, как легок, смешлив и необычен во взглядах Чарльз, чтобы проникнуться симпатией к нему. Только Полли с улыбкой подумала о Чарльзе, как увидела его: опираясь на черную с золотым набалдашником трость, он вальяжной походкой направлялся к ней.
        - Какой кошмар, я оставил вас ради старой, замужней графини. Так и быть, за это вы можете за обедом подсыпать мне стрихнин, я не буду против.
        Чтобы развлечь Полли, он стал рассказывать о слухах, что окружали министерскую жену и какого-то заморского посла. Взяв по бокалу шампанского, они уселись на диван в уголок.
        - Простите, мистер Барклей, - перед ним склонился слуга, - вам письмо.
        Чарльз был удивлен, а взяв письмо, сказал:
        - Это от моего друга. Но к чему было приносить письмо сюда? - он кинул взгляд в конец комнаты. И Полли тоже невольно посмотрела туда и увидела в дверях злобного, с едким взглядом, человека в дорожном плаще. В ту же секунду человек исчез.
        Чарльз развернул письмо. Полли деликатно отодвинулась и слегка отвернулась, будто разглядывая кого-то из толпы. Прошла минута, Чарльз сложил письмо, вид у него был ужасно удивленный и в тоже время хмурый.
        - Что-то случилось? - спросила Полли.
        - Так странно... - Чарльз открыл письмо и, быстро пробежав его глазами, опять закрыл. - Сестра моего друга исчезла! - Чарльз задумчиво пригладил волосы. - Ни разу за все двес... девятнадцать лет она не покидала ни графства, ни своего поместья, как и её брат...
        Полли удивилась такому затворничеству целого семейства.
        - Я должен помочь, но даже не знаю, что делать, - Чарльз был в замешательстве.
        - Обратиться в полицию, конечно, - ответила Полли.
        - Нет, - резко сказал Чарльз, - лучше не стоит, вдруг это семейное...
        - Тогда к детективу, - щелкнуло в голове у Полли. - Я могу вам посоветовать обратиться к знаменитому детективу - Рику МакКину.
        - Знаменитому? Я о нем не слышал. - И Чарльз, поблагодарив за совет, сказал, что вечер для него теперь испорчен. Он попрощался с Полли, выразив желание в ближайшем времени встретиться вновь.
        Полли тоже недолго пробыла среди гостей. Она нашла дядю, ужасно довольного, но уже утомленного беседами и спорами со старыми знакомыми, и поторопила его домой.
        Сьюзен, при прощании с Полли, отвела её в сторонку и заинтересованно спросила:
        - Ну как тебе Чарльз?
        - Ты говорила, что он мрачен, но он очень даже занятен.
        - Я рада! - обняла её за плечи Сьюзен. - Я так сказала, потому что он держится со всеми холодно и свысока. Мне неуютно в его обществе, но это лишь оттого, что меня смущают молчаливые люди.
        - Как твой Гарри? - улыбнулась Полли.
        - Вообще-то, он ужасно разговорчив, нужно только спросить про акции или про новые законы палаты общин.
        
        Вечер для Полли прошел просто замечательно. Придя домой, она продолжала вспоминать танец с Чарльзом Барклеем.
        А в спальне Полли ждал сюрприз. В будуаре, на столике, она увидела письмо, видимо, доставленное только вечером. Имя адресата скорее смущало, чем радовало. Письмо было из Индии, от капитана Уолтера Фицроя. Размышлять долго Полли не стала и, даже не открывая письмо, закинула его в глубокий ящик стола к остальным бумагам. Полли была такая уставшая, что подумала, что с этим письмом придется долго возиться, тратить на него много душевных сил, чтобы придумать ответ. А сейчас для этого было неподходящее время. И потому спокойно, не тревожа себя ни одной мыслью, она отправилась спать. Но прежде нужно было снять украшения.
        Сев за столик, Полли стала освобождать себя от вдруг потяжелевших украшений. На ум ей пришли ироничные замечания Чарльза, и улыбка сама собой возникла на её лице. Но существование девушки, за которую беспокоился Чарльз, немного настораживало. Положив кольцо и серьги в шкатулку, Полли перевела взгляд на оставленное на столе жемчужное ожерелье. Казалось, оно стало еще меньше. Чтобы проверить, так ли это, Полли одела его на шею. К вящему ужасу, ожерелье даже не замкнулось. Не может быть, чтобы её горничная воровала по жемчужинке, да и невозможно это! Вдруг Полли увидела, что из-под стола выкатилась жемчужина и, покоясь на черном мохнатом шарике, двигается к шкафу. Только Полли наклонилась, чтобы поднять бусину, как черный шарик помчался еще быстрей. Полли кинулась за ним, мохнатый шарик с покоящейся на его спине жемчужиной нырнул под дубовую дверь плательного шкафа. Полли открыла дверцу, раздвинула платья и вовремя, чтобы увидеть, как странная черно-белая парочка прокатилась в угол и там исчезла. Полли взяла свечу, которая рассеяла мрак в темном шкафу. Полли увидела в углу шкафа небольшую дыру -
видимо, прогрызенную мышами.
        - Что это было? - спросила саму себя Полли. - Лохматый паук, любитель жемчуга?
        Но на ум ей почему-то пришли слова кухарки "это ОНИ виноваты". И холодок ужаса пробежал по её спине. Но даже ужас не мог заставить Полли отступить, любопытство опять превысило чувство страха, и потому Полли решила посмотреть, кто и куда утащил почти всю жемчужную нить.
        Полли нужно было только вооружиться чем-нибудь острым, чтобы убрать одну из досок в стене шкафа. Полли скинула все платья на кровать и принесла кочергу. Но для начала ей нужно было прощупать стенку и найти плохо пригнанную доску и щель, за которую можно было бы зацепиться.
        Но когда она водила рукой по стенкам шкафа, она увидела на боковой стенке красиво вырезанную букву "М". Полли нажала на нее и вдруг задняя стенка шкафа сама распахнулась словно дверь. Перед Полли открылся тайный ход: маленькая площадка и ведшая вниз спиралью лестница.
        - Ух ты, - выдохнула Полли. Она не могла поверить своим глазам - из комнаты бабушки ведет тайный ход! Но для чего он был ей нужен?! Полли посветила вперед. Узкая винтовая лестница спускалась вниз будто до самого подвала.
        Полли шагнула на ступеньку, держа впереди себя свечу. Для смелости она прихватила и кочергу и стала спускаться вниз. Внизу, где-то на уровне подвала, она увидела еще одну дверь. Крепкая, деревянная, оббитая железом, она походила на дверь шахты. В это же самое мгновение в луче свечи на полу блеснула жемчужина и юркнула, уносимая странным мохнатым жуком, в щель у косяка.
        Полли толкнула дверь и оказалась в комнате. Помещение было снабжено газовыми рожками, которые Полли тут же включила. Все в комнате было покрыто пылью и паутиной. Здесь, наверное, не были много лет. По потолку были развешаны высохшие пучки трав. На столе находились колбочки, исписанные листы бумаги, нитки в мотках, банки и бутылки, горелка, всевозможная мелочь и даже мелкая россыпь цветных камней в железном ковшике. На полках банки были наполнены сухими лягушачьими лапками, глазами неведомых тварей и прочими не очень приятными вещами. Еще на одном столе были разложены сухие травы и стояли аптекарские весы. А в очаге был подвешен на цепи большой черный котел.
        - Это что, лаборатория ведьмы? - спросила себя Полли, удивленно рассматривая все вокруг.
        Вдруг послышался щелчок. Полли вздрогнула и обернулась. Дверь, которую она оставила открытой, странным образом захлопнулась, хотя свеча даже не дрогнула, а значит, не сквозняк был виной этому. Полли подбежала к двери и дернула за ручку - к ужасу своему, она поняла, что её здесь заперли. В то же время от двери по полу в рассыпную кинулись с десяток черных мохнатых шариков.
        - Это вы! Вы меня заперли! - крикнула им Полли.
        Но мохнатики и не думали отвечать, они скрылись по разным углам, и все опять затихло.
        И тут на ум Полли пришли детские стишки, они выплыли на свет из ужасно далеких уголков памяти, ей было точно не больше шести лет, когда она это слышала:
        Черные мохнатые,
        Злюки безлапые,
        Катятся, пищат,
        В яму все утащат!
        Вон он, вон, в углу,
        Черняшный Буу!
        - Значит это вы, черняшные Буу? - Полли оглянулась, и ей показалось, что в ответ ей кто-то пикнул. - За что вы меня заперли?!
        Полли была зла на этих не существующих ни для кого Буу. И в то же время она готова была разрыдаться. Дверь была оббита железом и навряд ли Полли удастся её взломать, тут и кочерга не поможет. Ну а её крик из этого подземелья никто не услышит, если этот кто-то, конечно, не обладает тонким слухом летучей мыши.
        
        
        Глава 5
        
        Прошел час, а может быть, и два. Сначала Полли покричала, зовя на помощь, но потом устала и стала осматривать комнату. Полли временами забывала, что её заперли здесь специально, так она была увлечена изучением этой тайной комнаты. Самое забавное было то, что это была бабушкина комната. А представить, что твоя бабушка варила зелья и рисовала знаки и пентаграммы на ягнячьих кожах, целую стопку которых нашла Полли в одном из шкафов, было сложно. И теперь ей показалось, что то, что она увидела вчера в хрустальном шаре, и вправду могло быть реальностью.
        Открыв один из ящичков, Полли вдруг увидела украденные у неё жемчужины. Собраны они были на другую нить, по длине получилось примерно столько же, сколько оставалось у Полли.
        - Ах вы негодники, - Полли обернулась, ища Буу. Но никого не было. - Я это забираю обратно, - Полли демонстративно подняла ожерелье и положила в карман. И опять услышала, как что-то пискнуло, но теперь как-то особенно "Пьу, пьу". - Надеюсь, это означает "да", - пробормотала Полли.
        Желудок стягивало от голода, а голова от бессонницы наполнялась гудением. Надо было думать, как выбираться, на крайний случай Полли уже решила делать подкоп. Но сначала надо попытаться снова позвать на помощь: может, служанка или кухарка, спускаясь в погреб, расположенный под кухней, услышат её? И Полли принялась кричать. Но вскоре промежутки между "помогите" и "спасите" стали увеличиваться, так как голос у Полли стал хрипнуть и садиться. Отчаяние все больше овладевало ею. И вдруг она услышала легкий шелест в камине. Она кинулась к нему и закричала в каминную трубу:
        - Я здесь, помогите!
        Но на неё лишь высыпалась зола. А потом вдруг из камина вылетела большая черная летучая мышь. Полли, взвизгнув, отпрянула к столу. А мышь покружилась по комнате и залетела обратно в камин.
        Прошло минут пять или десять, как Полли услышала топот ног по винтовой лестнице и голоса.
        - Я здесь, здесь! - Полли подбежала к двери и застучала по ней.
        - Полли! - глухо раздался из-за двери голос МакКина. - Подожди немного.
        В замке стали ковыряться, словно подбирая нужный ключ. Раздавались указания другого, незнакомого Полли голоса. Наконец замок щелкнул и дверь распахнулась. К удивлению Полли рядом с МакКином стоял не кто-нибудь, а лощеный, словно он только что из Букингемского дворца, Чарльз Барклей. Полли на миг пришла в замешательство. И сразу же ей стало неловко за свой всклокоченный неопрятный вид.
        - Что вы здесь делаете? - спросила Полли Барклея.
        - Спасаю вас, - пожал плечами он. - Но если честно, я тоже, направляясь к рекомендованному мне детективу, не ожидал, что иду и к вам в гости.
        - Я, кажется, забыла сказать вчера, - смущенно улыбнулась Полли, - что мистер МакКин снимает у нас комнату.
        - Хм, - протянул Чарльз, и было непонятно, то ли он находит это обстоятельство унижающим Полли, то ли ему просто на это нечего сказать.
        - Удивительно, - МакКин оглядывал комнату, - не знал, что в подвале существует такое помещение.
        - Думаю, никто не знал, - сказала Полли, - если бы не Буу, которые меня сюда завели, и я бы не знала.
        МакКин, наклонясь над столом, рассматривал там что-то и потому пропустил последние слова Полли.
        - Кто-то вас сюда завел? - спросил он.
        - Насколько бы вы, мистер МакКин или я, - Чарльз криво улыбнулся, - не считали подвалы интересными, но мисс Бригстоун следует подняться наверх и выпить чаю. У вас бледный, нездоровый вид, - обратился он к ней.
        - Кто бы говорил, - пробормотала Полли. Она и сама была бы рада быстрее выбраться из этого подвала.
        Оба джентльмена поднялись вслед за ней. А когда все втроем оказались в гостиной, после того, как, разумеется, Полли умылась и переоделась, Полли спросила, кого же из них ей благодарить за свое освобождение.
        - Мистера Барклея, - сказал МакКин.
        - Конечно же, мистера МакКина, - с легкой усмешкой проговорил Чарльз, - он любой замок откроет, главное, чтобы было в запасе побольше времени.
        - А делать карьеру вора я и не намерен.
        Принесли чай. И пока служанка разливала чай в кружки и подавала припудренные сахаром кексики, Полли опять переспросила, как им удалось её найти.
        - Я уже говорил, это заслуга мистера Барклея. Сначала, после приветствий между нами возник странный разговор. Мистер Барклей удивленно спросил, здесь живет Полли Бригстоун? Я подтвердил это и сказал, что она является хозяйкой дома, а я являюсь квартиросъемщиком.
        - Я же поблагодарил за ответ мистера МакКина, теперь я знал точно, что мне не послышался вас голос, - проговорил Чарльз, на миг прервав детектива.
        - Это было немного необычно, - продолжил МакКин улыбнувшись, - пришедший клиент спрашивает, не слышу ли я странных звуков. Будто вы зовете на помощь. Потом, мы позвали служанку и спросили, где мисс Полли Бригстоун. Она проверила спальню и сказала, что вы будто исчезли, а вся одежда из шкафа скинута на кровать.
        - Эти негодники и тайную дверь в шкафу закрыли, - пробормотала Полли, продолжая злиться на Буу.
        - Мистер Барклей предложил мне проверить дом, а сам готов был поглядеть, нет ли вас в саду. А через пять минут, он прибежал ко мне, говоря, что в саду слышал ваш голос и он будто доносился из подвала.
        Полли поглядела на Чарльза, в её глазах сквозило недоверие.
        - Есть вопросы? - сказал ей Чарльз невозмутимо.
        - Тайная комната находится где-то под библиотекой, а значит прямо в центре дома, из этого следует, что из сада меня никак невозможно было услышать.
        - Значит, я услышал не вас, а глас божий, направляющий мои стопы к вам, - серьезно проговорил Чарльз.
        - Как бы то ни было, - продолжил МакКин, - я хотел было бежать в кухонный погреб, но мистер Барклей проявил себя разумнее, чем ваш покорный слуга, он предложил сначала осмотреть вашу комнату. Нам показалось странным, что все платья были не в шкафу. А когда мы заглянули в шкаф, увидели, что задняя стенка слегка приоткрыта. Вот и все. А теперь поведайте нам, кто же вас запер.
        - Это Буу, - сказала Полли.
        - Что? - удивился МакКин. - О чем вы?
        - Ну как же, разве вы не знаете этот детский стишок? - и Полли проговорила стих про черняшных Буу.
        МакКин продолжал на неё недоуменно смотреть.
        - Я такое в первый раз слышу, - сказал МакКин.
        Чарльз молчал, видимо, о таких существах он тоже никогда не слышал.
        Убеждать их в существовании странных черных мохнатиков у Полли не было сил, и она решила перевести тему разговора:
        - Жаль, мистер Барклей, вы потратили столько времени на меня и не успели рассказать свое дело мистеру МакКину. А ведь у вас произошло что-то ужасно серьезное.
        - Почти то же, что сегодня с вами, но с более печальным концом, - сказал Чарльз Барклей.
        - Если можно, - сказал МакКин, - начните, пожалуйста, все с самого начала, по порядку. - В глазах МакКина мелькнула радость, и Полли это заметила, даже несмотря на то, что взгляд его тут же посерьезнел.
        - Вчера, когда мы как раз беседовали с мисс Полли Бригстоун, я получил это ужасное письмо от друга, - Чарльз, сидя в кресле и опираясь на трость, принялся пересказывать содержание письма, которое он вчера читал Полли. И так же, как и вчера, он обратил внимание слушателей на домашнюю жизнь девушки, которая не то что путешествовать, но и с соседями за свои девятнадцать лет так и не познакомилась. - Арчибальд и его сестра Хелен де Мобрей мне как родные брат с сестрой, поэтому я взялся решить это дело, - пояснил Чарльз.
        И Полли опять что-то кольнуло в этом пояснении, не мог же Чарльз из простых дружеских чувств волноваться и рваться вперед друга на поиски этой Хелен.
        - А были у нее вредные привычки, враги? - спросил его Рик.
        Чарльз отчего-то усмехнулся и сказал:
        - Не то что бы враги, так, некоторые церковники точат зуб на всю их семью. Отстраненность от соседей и некоторая мрачность семейства де Мобрей, видимо, пугают их, они даже придумали некоего призрака-убийцу, который будто бы живет в их особняке.
        - Да, это все о её семье, но у самой мисс де Мобрей есть друзья? - спросил Рик.
        - У нее их тоже нет.
        - Дальние родственники?
        - Умерли, - хмыкнул Чарльз.
        Рик удивленно поднял бровь. Да и Полли все это тоже показалось странным.
        МакКин задал Чарльзу еще несколько вопросов об этом бескровном преступлении, но ничего толкового в ответ не получил. Единственная странность заключалась в том, что исчезновение произошло из запертой спальни, где даже ставни были закрыты изнутри.
        - Мне нужно посмотреть комнату, откуда так ловко испарилась девушка, - сказал МакКин.
        - Да, наверное. - И Чарльз, улыбаясь, обратился к Полли: - И вы бы могли прогуляться среди цветущих полей, а я бы хоть на какое-то время выбрался из этого душного города. Днем мы бы устроили пикник, а вечером уже решали дела. Вы не против пикника? - спросил он её и тут же быстро добавил: - Вы могли бы поехать с вашим дядей, хотя даже не знаю, он так суров... Но это объяснимо, ведь Сьюзен, кажется, говорила, что он майор и командовал при... - Чарльз, говоривший все медленней, совсем запнулся.
        - Это мой отец был майором и командовал при осаде Дели. Дядя же пацифист и даже чужд охоте.
        - Простите. Я все напутал, - без тени смущения сказал Чарльз. - Значит, вы приедете? Обещаю, не будет никакой охоты, - добавил он с улыбкой.
        - Я буду рада, - ответила Полли, радуясь в душе такому предложению. "Хотя, - подумала она, - что же это будет за пикник, напополам с расследованием?"
        Чарльз продиктовал МакКину адрес и сказал, что будет их ждать к завтрашнему обеду. Полли, ожидавшая, что Чарльз раскланяется и уйдет, вдруг, к своему удивлению, услышала:
        - Я видел в вашем саду кусты бегонии... Мне показалось, или среди них была и голландская пестролистная?
        - Я даже не знаю, - удивилась Полли, - это дядя занимается садоводством. Но если хотите, мы пройдемся туда, к ней, и вы решите показалось вам или нет.
        - Это было бы очень любезно с вашей стороны, - нарочито слащаво улыбнулся Чарльз.
        МакКин при этом поморщился, но на него никто и внимания не обратил.
        Полли провела Чарльза в сад. Но Чарльз лишь мельком взглянул на кусты. Конечно же, выдуманная бегония была предлогом поговорить с Полли наедине.
        - Надеюсь, - сказала Полли, - мисс де Мобрей быстро отыщется, может статься, это всего лишь юношеская проделка.
        - Я так не думаю, - мрачно ответил Чарльз, - в последнее время много плохого вьется над нашими головами. Да и потом, Хелен никогда не отличалась легкомысленностью. Но оставим эту мрачную тему. Кстати, сегодня, премьера в Гранд Опера. Я бы хотел пригласить вас...
        Полли отрицательно покачала головой. Чарльз спросил, почему она так быстро отказывается от его блестящего общества? Но Полли не успела ответить, она вдруг заметила, что Чарльз, не смотря на свою бледность, побледнел еще больше, и с какой то ненавистью посмотрел за спину Полли.
        - Извините, мисс, - миссис Харрис, в выходной одежде и чепчике, покосилась на Чарльза. - Я хотела спросить у вас разрешения уйти в церковь. На мессу.
        Полли в первый момент и не поняла, куда это собралась кухарка, так её удивил вид Чарльза, который, не скрывая своего раздражения, отошел от них шага на три, сморщив нос, будто в лицо ему полыхнуло зловонием.
        - Да-да идите, - сказала наконец Полли. Кухарка не спеша пошла по дорожке сада и, словно нарочно, прошла возле Чарльза. Он отпрыгнул от неё обратно к Полли и, сказав сдавленным голосом, словно ему нечем было дышать: "Простите, кажется, я что-то не то съел на завтрак", быстро попрощался и пулей выскочил из сада.
        
        Полли вернулась в дом. МакКин по-прежнему сидел в гостиной, и выглядел он слегка раздосадованным. В зубах его была не зажженная трубка.
        - Вас что-то смущает? - спросила Полли.
        - Нет, - резко ответил МакКин, продолжая сжимать зубами не зажженную трубку. И тут же быстро воскликнул: - Хотя, да! Во-первых, я очень сожалею, что днем раньше имел неосторожность высказаться о своей тревоге по поводу отсутствия клиентов. Вы, видимо, восприняли это как жалобу и решили помочь несчастному. Но у меня полно клиентов, я вовсе не жалкий неудачник!
        - Конечно нет, и я вас вовсе не считала несчастным, и тот наш разговор, вы уж простите, но уже через минуту вылетел у меня из головы, как нечто совсем нестоящее.
        - Правда? - то ли с огорчением, то ли с облегчением сказал МакКин.
        - Да, и это не вам, а моему новому другу мистеру Барклею я хотела помочь. Просто кроме вас, других детективов я не знаю.
        Рик МакКин молчал, но погрустнел он еще больше.
        Он направился в свою комнату, но Полли, не желая, чтобы этот человек грустил, догнала его и спросила:
        - А что же во-вторых? - напомнила ему она.
        - Во-вторых? - МакКин собрался с мыслями и уже спокойно и даже с неловкостью сказал: - Во-вторых, мне кажется, - он замялся, но тут же твердо продолжил: - что этот Барклей меня берет как какое-то дополнение к пикнику! Будто для него важней пикник, а не расследование.
        - Мне тоже так показалось! - засмеялась вдруг Полли. - Кстати, а что вы думаете о похищении?
        - Прежде чем думать о преступлении, нужно понять, почему преступление совершено против этих людей. Конечно, семья де Мобреев очень богата, но если бы цель похищения был выкуп, то требования были бы предъявлены. А значит, дело в другом. Поэтому для начала мне надо навести справки о друзьях Чарльза.
        - Могу я потом узнать о результатах? - спросила Полли.
        МакКин улыбнулся и кивнул. Полли задумчиво перевела взгляд на окно в гостиной и увидела, как по грядкам осторожно крадется черный кот.
        - О! Я вспомнила... - воскликнула Полли и, схватив с бюро карандаш и листок бумаги, вдруг нарисовала кошачью мордочку с ушками и обвела её в квадрат.
        - Что это? - не понял МакКин.
        - Перстень человека в маске. Я вдруг вспомнила, что у этого человека был перстень на руке.
        - Персть вашего таинственного визави, что ж отлично! Хоть какая-то зацепка.
        МакКин сложил рисунок и сунул его в карман.
        
        А за обедом, Полли спросила дядю, не слыхал ли он о Буу. Дядя, даже не задумываясь, сказал:
        - Ну конечно, это те, что в углу сидят и как черная крупа?
        - Значит, они существуют? - спросил его МакКин.
        - Ну да, в детских стишках, - буркнул дядя, он был сердит, что подливка к мясу слегка отдавала горелым. И все потому, что кухарка отправилась на мессу и поручила молодой горничной Терезе проследить за обедом.
        А Полли при словах дяди припомнила рифмовку "крупу - буу" и в памяти всплыл еще одни стих, который она и проговорила вслух:
        Варится зелье -
        Мошки в углу.
        Гаданье свершают,
        Увидишь крупу -
        Слово читают,
        Сыпятся Буу.
        - Этими стишками любила пугать Полли бабушка, - кивнул дядя.
        - Эти Буу связанны с магией? - поднял бровь МакКин.
        - Вы будете анализировать детские стишки? - хмыкнула Полли.
        - Такова уж моя натура, все логически обосновывать.
        - Вы и в детстве были таким зану... заумным? - быстро поправила себя Поли, но судя по ухмылке МакКина, он понял, что она хотела сказать.
        - Именно так, - сказал он.
        Но Полли, задумавшись о своем, уже не обращала внимания ни на МакКина, ни на дядю, вдруг начавшего рассуждать о старости и её недостатках: плохой памяти и трясущихся руках. Полли, прочитав стишки, вспомнила, что часто повторяла их в детстве. А когда они уже жили в Индии, мать строго запретила Полли их произносить. "Никаких Буу в моем доме нет и не будет! Ни в виде крупы, ни в виде мошек! Пусть все останутся у НЕЁ дома". У "неё" - это значит здесь, это она, наверное, о бабушке и об этом доме говорила.
        
        После обеда МакКин ушел наводить в полиции и у всезнающих знакомых справки о семействе де Мобрей, а дядя, надев котелок и сюртук, сообщил, что идет в клуб. Полли видела из окна гостиной, как дядя пошел неспешно по дорожке, и вдруг он вздрогнул, метнулся направо, налево, развернулся и со всех своих подагрических ног кинулся обратно к дому, а догоняя его широченными прыжками, за ним несся тот самый ростовщик. Входная дверь распахнулась, но захлопнуться за дядей не успела. Полли услышала из коридора:
        - Думали бежать?! - гаркнул надтреснутый голос.
        - Вовсе нет, я просто забыл дома трость, - тяжело дыша, благодушно заявил дядя.
        - А что тогда у вас в руке?
        Вот показалась отступающая в глубь гостиной спина дяди, а напирая на него, сверля злым взглядом, шел ростовщик.
        - Вы мне должны пять тысяч фунтов, мистер! - выплюнул сквозь узкие губы ростовщик.
        - Мистер Хобсон, вы немного ошибаетесь, я брал у вас четыре тысячи, - пробормотал дядя. Его отступление было остановлено спинкой кресла, и ростовщик схватил дядю за плечо.
        - Время, мой дорогой! Вы бегали от меня слишком долго, так что наросли проценты.
        - Но... я сейчас не могу, то есть в ближайшем времени, уверяю вас... честное слово.
        - К черту ваше честное слово! - ростовщик встряхнул дядю и резко отпустил, от чего мистер Генри Бригстоун чуть не упал на пол. Полли хотела его поддержать, но дядя, заметив её, проговорил: - Ступай, ступай, я разберусь.
        Ростовщик тоже обратил на Полли внимание и, злобно плюя слюной, тыкнул в её сторону.
        - Пусть тогда вот эта работает! Что? Неохота? А кормиться и разъезжать по балам за мой счет вам нравится?!
        - Оставьте этот тон! - дядя приосанился. - Или не получите ни цента.
        Но ростовщик схватил серебряный подсвечник и тыкнул им в дядю.
        - Это за отсрочку, за будущую неделю, которую я вам так милостиво даю, - он улыбнулся, обнажая свои желтые зубы.
        - Это грабеж, - сказала Полли, - поставьте подсвечник назад или...
        - Не стоит пугать меня, дамочка, или мы не разобрались, кто здесь за чей счет живет?
        - Как бы вам свою жизнь в канаве не окончить, - сказала Полли, но ростовщик не обратил на её слова внимания.
        - Неделя! - он развернулся и вышел из гостиной.
        Дядя выдохнул и дрожащей рукой налил себе воду из графина. Потом вдруг посмотрел удивленно на Полли и сказал:
        - Почему ты про канаву сказала? Это совсем на тебя не похоже.
        - Не знаю, - Полли пожала плечами, - я почему-то вдруг увидела картинку, где этот ростовщик валяется мертвым в канаве.
        - Какой ужас. Это, наверное, у тебя нервическое. У меня и то сердце куда-то провалилось, а теперь колотится как ненормальное. - Дядя выдохнул еще тяжелей и сказал: - Придется забыть о клубе. Нужно наведаться к знакомым и попытаться достать денег.
        Дядя опять взял трость и сокрушенной, неуверенной походкой вышел из гостиной.
        
        
        Глава 6
        
        Мелисса Морро прислушалась: в столовой уже собрались все постояльцы. Она еще раз оглядела свое платье, оно было новым, то, кровавое, ей пришлось сжечь в печке лаборатории. Башмаки же, в виду отсутствия других, были тщательно вымыты и ни одного намека и на каплю крови на них не было. Лицо старухи исказила неприязнь, но все же она открыла дверь и вошла в комнату. За длинным столом сидели почти все жильцы и лишь два стула были свободны. Смех и говор прекратились, как только она зашла. Мелисса, не обращая внимания на это, прошла и села на свое место. Совсем чуть-чуть, будто инстинктивно, даже не двигая стула, от неё отодвинулись соседи по столу. Разговор продолжился на другом конце стола, хозяйка с толстухой прачкой спорили о новых чепцах.
        - Что же не подают еды? - спросила звонко старуха.
        Разговор стих, и все посмотрели на хозяйку, а потом и на старуху.
        - Мистера Хобсона еще нет, - сказала хозяйка свысока. На лице её читалось легкое презрение к старухе.
        - И что же, - пожала плечами Мелисса, - он ведь не жилец этого дома. Так какая разница, пришел он или нет.
        - Он друг этого дома, - вскинула голову хозяйка.
        - Как же, знаем, что дружок, - с неприязнью пробормотала Мелисса. Её слышала соседка по столу, Марта, молоденькая модистка, и, чтобы скрыть расползающеюся улыбку, она склонила голову, делая вид, что поправляет складки на платье.
        - Вы что-то сказали? - нахмурилась хозяйка, явно почуяв шпильку, пущенную в её адрес.
        Но тут в комнату сутулясь, широкой походкой вошел Хобсон. Он, проговорив "приветствую ваше общество", сел во главе стола. Хозяйка тут же махнула служанке, чтобы та вносила еду.
        Подали суп. Загремели ложки и опять затрещали голоса.
        - Ну как ваши дела? - учтиво спросила мистера Хобсона хозяйка.
        - Хуже некуда. Один должник, будь он проклят, взял у меня огромную сумму, лишив меня, таким образом, остальных клиентов, и не отдает. Клянется честью, которой, разумеется, у него нет, что вот-вот отдаст, а сам продолжает играть на мои деньги, разживаться, да еще угрожать, что натравит на меня полицию. А мне теперь даже нечем платить кухарке! Эти аристократишки почище любого жулика обдерут.
        - Бедный вы мой, - хозяйка с красноречивым состраданием и жалостью глядела на него.
        - А я слышала, что вы сами уволили свою кухарку, - сказала Мелисса. - Неплохая экономия, если есть где пообедать.
        - Что за грязные намеки?! - вскинулся ростовщик.
        - Не стоит, мистер Хобсон, - обратилась к нему хозяйка, - тот, кто не имеет и собственной крыши, а тем более, слуги, не поймет, каких хлопот стоит одно только хозяйство.
        В старухе закипала злость от всего этого лицемерия. Она то уж знала, что ростовщик расточал улыбки хозяйке и вводил её в заблуждение, даря плешивые букетики лишь для того, чтобы пользоваться бесплатным столом. А эти его жалобы о последних деньгах! Ведь сегодня только утром Морис, конторщик из углового магазина, рассказал ей, что взял у Хобсона ссуду под совсем нехорошие проценты. Если бы она сейчас выплеснула в них правду, как помои в лицо, было бы так хорошо на душе. Но она сдержалась, стиснув зубы. Еще пара минут, и она, сжимая кулаки, вышла из-за стола. Только когда она оказалась в коридоре, она тяжело выдохнула. Нет, конечно, злость её была порождена не гнусным ростовщиком и этой хрякоподобной усатой хозяйкой. Она злилась на себя. Она знала, что все-таки ей придется идти к графине, а та её просто убьет за осечку, совершенную в поезде. Граф Хидеж убит и теперь нет никакой надежды, что их план осуществится. Королева Виктория останется на троне и не будет у них другой возможности избавиться от неё и её чистоплюйского высоконравственного правления. Но Мелисса все же верила, что графиня что-нибудь
придумает. Ведь будущее уже увидено, будущее уже соткано, и она, Мелисса, своими глазами видела, что королева Виктория не просто потеряет корону, её посадят в тюрьму, а потом повесят как самую последнюю преступницу. Не носить ей короны, не носить ей головы.
        
        - Будущее уже соткано... - пробормотала Полли, - королеве не носить короны...
        Полли открыла глаза. Утренний свет лился из-за занавески. Странный сон, еще бродивший в голове, пугал своею четкостью, никогда она не видела таких снов. Она готова была поклясться, что все это происходило на самом деле! Она так явственно слышала трескучий голос ростовщика и видела опять старуху, ту самую убийцу из поезда. "Это был не сон, - ужаснулась Полли, - а самое настоящее видение. Как и тогда в хрустальном шаре". Похоже, у нее появилась способность ясновидения.
        Кто такая графиня, которую боится Мелисса? И что ждет королеву? Во всем этом так хотелось разобраться, но не было возможности. А рассказать свое видение Полли не могла ни дяде, ни МакКину - никто ведь в такое не поверит. Как с каждой следующей минутой переставала верить и Полли.
        Но впереди ждал пикник, и нужно было к нему приготовиться.
        
        Дядя, конечно же, от пикника отказался. Но, видимо, чтобы не огорчать Полли, ни слова не сказал о личности приглашавшего. Он сослался на встречу с одним старым знакомым, который обещал ему помочь. И Полли с МакКином решили поехать вдвоем.
        За час до полудня прикатила роскошная карета, в которую была запряжена шестерка черных коней. Слуга в ливрее спрыгнул с козел и протянул ошеломленной Полли конверт. В нем была коротенькая записочка.
        "Желаю спокойной поездки. С наилучшими пожеланиями Чарльз Барклей".
        - Как это великодушно! - Полли была очарована этим красивым жестом.
        - Излишний жест, - сказал МакКин, хмуро глядя на поистине королевскую карету. - Здесь всего час пути, и мы могли бы спокойно совершить его в кэбе.
        Полли даже не обратила внимания на ворчание МакКина. Она поспешила усесться в карету, и МакКин, схватив со стола еще не читанную утреннюю газету, пошел вслед за ней.
        
        Хотя карету трясло, МакКин умудрялся спокойно читать.
        - Что-нибудь есть интересное? - спросила Полли.
        - "Сегодня утром владелец банка "Солтер энд Солтер" сэр Колин Солтер покончил с собой".
        - Тот самый банк, в котором дядя потерял все свои деньги! - воскликнула Полли.
        - "Грозившее ему разорение и позор, таким образом, не затронет его семью", - закончил читать МакКин.
        - Для бывших вкладчиков теперь есть повод для мстительной радости, - сказала Полли. - Но что вас в этом заинтересовало?
        - Не знаю, но мой нос чует здесь какой-то подвох.
        - Убийство?
        - Думаю, нет.
        - А было бы забавно, если это жена постаралась ради блага своих детишек.
        - Хм, - МакКин посмотрел на Полли из-за газеты, - а вы, не то, что юные леди вашего круга, не боитесь строить смелые предположения, какими бы ужасными они ни были.
        - Страх закрывает от нас правду. А я не желаю этого делать. И знаете, кажется, мне начинают нравиться ваши детективные загадки. Это намного интереснее, чем игра в го или шахматы.
        МакКин улыбнулся и продолжил что-то вычитывать из газеты. А Полли хотелось сказать МакКину: "Королева Виктория в смертельной опасности! Мелисса Морро и её компаньонка доберутся до нее!" Все утро Полли порывалась это сделать. Но она остановила себя, сказав, что никто не поверит в подобное, тем более скептичный МакКин. И она продолжала молчать, обещая себе, что расскажет МакКину о ночном видении, когда он будет к этому готов.
        
        Они приехали в поместье точно к обеду, но пикник пришлось отложить из-за вдруг начавшегося ливня. Но никто, ни гости, ни хозяева не были расстроены из-за этого и, казалось, даже наоборот, обрадовались. МакКин спешил разобраться с происшествием, Чарльз же, увидев первые капли дождя, сразу сказал Полли: "Разве не уютнее сидеть за карточным столом или в кресле, чем на пне или на сырой земле?" Но за фразой, сказанной в утешение гостьи, Полли увидела настоящее желание и чувства Чарльза: видимо, он и вправду не любил природу, радуясь любой возможности избежать пребывания на ней.
        В гостиной МакКина и Полли приветствовал хозяин Арчибальд де Мобрей, молодой человек лет восемнадцати, и его жена Шарлотта, возрастом около двадцати пяти лет. Они были настолько мрачны и угрюмы, что даже немного напугали Полли, она была удивлена, что у Чарльза такие неприятные друзья. Может, дело было в пропаже сестры, но даже в этом случае они могли бы быть чуточку поприветливее.
        - Мой отец, Льюис Филипп, - сказала низким и сиплым голосом герцогиня, - неважно себя чувствует, так что на обеде его не будет.
        - Скорейшего ему выздоровления, - пробормотала Полли.
        - Вы очень милы, - герцогиня изобразила улыбку, но лучше бы она этого не делала, улыбка её была похожа скорее на оскал, и Полли отшатнулась. Если бы не МакКин, невозмутимо стоявший рядом, Полли бы под любым глупым предлогом убежала отсюда.
        За обедом под огромной, сверкающей, из богемского стекла люстрой в тысячу свечей за ужасно длинным столом сидели: на торце молодой герцог, Полли рядом с Чарльзом, а МакКин и герцогиня напротив них. Стол был богато уставлен золотыми приборами, хрустальными бокалами и всевозможными яствами. Тихие, как призраки, слуги незаметно подливали вино и подносили блюда. Арчибальд молчал, словно думая о своем, а Шарлотта де Мобрей была ужасно церемонна, словно сама королева - ни живости, ни интереса в глазах. Над столом нависла тишина, всё это было очень непривычно и тягостно для Полли. Она кидала взгляды на МакКина, который, в свою очередь, незаметно изучал самих хозяев и обстановку. К счастью, обед скоро кончился и герцогиня позвала всех в музыкальную комнату.
        - Арчи неплохо играет на фортепьяно, - сказала герцогиня и сделала жест своему супругу.
        Арчибальд не проронивший до этого ни слова, кроме слов приветствий, ответил:
        - Ну что ты, я давно не тренировался, - и все же прямиком пошел к инструменту, стоявшему в углу комнаты.
        Он открыл крышку, вздохнул, и руки его, упав на клавиши, запорхали, извлекая будто тысячу звуков сразу. Они принесли волнение и скорбь. Но вдруг возник пассаж, он стремительно взлетел до верха и оборвался, заставив замереть сердце, а потом промелькнул еще один пассаж, так же оборвавшийся, словно тонкая нить в тишине, но вот смятение закончилось и воцарилось спокойствие. Под конец, словно вспенившееся шампанское, музыка залила всю комнату и остановилась. Полли даже ахнула от восторга и тут же захлопала, заполняя наступившую тишину.
        - Это великолепно! - не удержавшись, сказала она.
        Арчи был оживлен и воодушевлено сиял.
        - Ну что вы, - ответил он, - просто когда твой учитель Моцарт, невозможно не...
        МакКин и Полли удивленно переглянулись, и Чарльз, быстро перебив друга, сказал:
        - Конечно же, сын Моцарта. Сам-то Моцарт жил веком раньше, - четко подчеркнул он, хмуро глядя на друга.
        - Но ведь сын Моцарта не был музыкантом, - неуверенно сказала Полли.
        - Зато владел музыкальными тайнами, которые перенял от отца, - сказал Чарльз.
        Но его тут же возмущенно перебил Арчи.
        - Вообще-то, - сказал он, - второй сын Моцарта, Франц Ксавьер, тоже был композитором и педагогом. Я даже написал ему как-то пару писем, но переписка у нас не сложилась, характер у Франца был довольно тяжеловат.
        - Это же сколько он прожил, если родился где-то в конце восемнадцатого века, - вдруг задумалась Полли, - а вы недавно общались с ним.
        - Да нет, - вздохнул Арчи, - это было давно...
        Чарльз, прерывая слова друга, быстро добавил:
        - Ну а теперь, может, вы, мисс Бригстоун, порадуете нас музицированием?
        - После такого выступления, я боюсь, это будет выглядеть убого, лучше я откажусь.
        Понурый Арчибальд отошел от рояля и, кинув какой-то злобный взгляд на Чарльза, сел у камина.
        - Ну что ж, я тоже уже устала, - сказала герцогиня и встала, заставив подняться и остальных.
        Первый раз Полли видела такой блестящий и такой короткий музыкальный вечер.
        
        Арчибальд спросил МакКина, наверное, он хочет заняться теперь делом?
        - Я давно жду соизволения осмотреть дом, - ответил МакКин.
        - Ну весь дом осматривать глупо, - возразил Арчи, - а вот спальню Хелен пожалуйста.
        - Глупо было бы что-то упустить, - отрезал МакКин, - если вас, конечно, еще интересует, куда подевалась ваша сестра.
        - Мы обыскали всё, - сверкнул глазами Арчи. - Она будто испарилась! - и уже воротясь к своему обычному мягкому тону, продолжил: - Но если вам не жаль времени, ищите, осматривайте все. Кроме хозяйских спален, разумеется, этого герцогиня не потерпит.
        Чарльз что-то шепнул своему другу, и тот сказал:
        - Если вы не против, вас проводит Чарльз.
        Арчибальд ушел.
        Полли спросила, может ли она понаблюдать, как работает настоящий, а не книжный детектив? МакКин кивнул. Чарльз предложил руку Полли и заявил, что будет не только показывать дом, но и с интересом наблюдать за знатоком своего дела. МакКин уже его не слушал, он внимательно оглядывал лестницу, ведущую на второй этаж. Лестница, конечно, заслуживала взгляда, но скорее не детектива, а ценителя архитектуры: несмотря на то, что она была необыкновенна широка, она была невероятно изящна - в первую очередь благодаря резным украшениям, в виде ваз с цветами, заменяющих основные столбы.
        Они зашли в спальню Хелен, и Рик стал её обследовать. Выводы свои он записывал в блокнот и даже делал какие-то рисуночки, а Чарльз все пытался заглянуть через его плечо и что-нибудь разглядеть.
        Спальня Хелен де Мобрей состояла из двух комнат. Первая была кабинетом, а уже следующая спальней. МакКин обратил внимание, что дверь в спальню была выбита и поставлен новый замок. На что Чарльз ответил, что это Арчи велел слугам вышибить дверь, когда оказалось, что Хелен уже двое суток не выходит из своей комнаты. Конечно же, перед тем как ломать, сначала попытались открыть дверь запасным ключом, но, как оказалось, спальня была заперта на ключ изнутри, а ключ оставлен в замке.
        МакКин прошел в спальню и обнаружил, что на окне поставлена крепкая, с мелкими сотами, решетка.
        - Дом давно принадлежит этому семейству? - вдруг спросил МакКин.
        - Уже двести лет, - пожал плечами Чарльз. - Но к чему этот вопрос? - удивился он.
        - А вы не знаете, ведут ли из этой спальни другие, тайные ходы?
        - Нет. Это исключено, так как мы бережем свой покой. А тайный ход означает, что переживать надо не только за входную дверь, но и за тайную!
        - А зачем переживать? - удивилась Полли. - Это похоже на страхи наследных принцев. Боитесь, что вас убьют ночью? - улыбнулась она. Но Чарльз в ответ и не думал улыбаться. Он лишь серьезно и как-то странно посмотрел на Полли, отчего ей стало ужасно неловко.
        Рик уже встал на четвереньки и заглядывал под кровать.
        - Вы думаете, Хелен там? - хмыкнул Чарльз.
        - Эту кровать будто только что поставили, под ней нет пыли и матрас новый. Судя по отметинам, на полу стоял другой предмет, узкий и длинный. Шкаф? Комод? - МакКин проговорил это себе под нос, потом опять что-то зарисовал в блокноте, поднялся, продолжил исследование кровати и так же тихо добавил: - И в пологе пыли нет.
        - Что тут скажешь? - пожал плечами Чарльз. - Здесь просто волшебные слуги.
        Но МакКин, вдруг что-то заметив, вскочил на стул, потом, чуть не уронив изящную статуэтку, вспрыгнул на комод, и даже встал на цыпочки и стал оглядывать с этой высоты пол.
        - Новые методы сыска? - хмыкнул Чарльз.
        МакКин, видимо, даже не услышал его, ужасно чем-то заинтересованный. Тут же спрыгнул на пол и, вытащив лупу, припал носом к полу и пополз на четвереньках посредине комнаты. Описав небольшой круг, он хмыкнул и, поднявшись, стал шагами его мерить, а затем тут же застрочил в блокноте. Потом он отправился в кабинет и стал оглядывать пол там. И снова забрался на стул, но видимо, ничего интересного не найдя, стал обходить комнату по низу, пока не дошел до окна.
        - Так-так, здесь, в отличие от спального окна, решетки нет, - совсем тихо пробормотал он.
        Он обследовал подоконник, открыл окно, которое даже не скрипнуло. Несмотря на проливной дождь, он свесился, выглядывая наружу, в серый от наступавшей ночи парк с розами и невысокими, красиво подстриженными деревьями.
        - Мисс де Мобрей держала птицу? - вдруг спросил МакКин, опять разглядывая карниз и окно, - что-то вроде совы или вороны?
        - Нет, - но даже Полли заметила, как дрогнул голос у Чарльза. - С чего вы взяли? - стараясь казаться равнодушным, спросил он.
        - Подоконник очень уж стоптанный, как порог у птичьего домика.
        МакКин сложил блокнот и отправил его в карман.
        - Все ваши действия очень странны, - сказал Чарльз, - словно рассчитаны на публику. Мы впечатлены. Но что вы скажете о Хелен?
        - Опять необъяснимое исчезновение... - прошептал МакКин. Полли, стоявшая рядом, услышала его и поняла, что он имеет в виду старуху, словно испарившуюся из камеры. Если бы не Чарльз, она бы спросила, как два эти случая можно связать? Но решила отложить вопросы, пока они не останутся наедине.
        - Все не так просто, - сказал МакКин Барклею, - и мне нужно время. К тому же, я думаю, вам следует приготовиться к тому, что еще что-то должно появиться или исчезнуть. Думаю, это был первый шаг в чьем-то плане.
        - Предлагаете быть осторожными? - злобно сказал Чарльз. - Глупости, - у него стал такой вид, будто ему нанесли оскорбление.
        Тут в комнату вошел слуга и шепнул что-то Барклею на ухо. Чарльз нахмурился.
        - Простите, - сказал он Полли, - я покину вас на минутку.
        Он вышел из комнаты вслед за слугой, оставив Полли и МакКина одних.
        - К чему это недовольство? Он что, хотел, что бы я, как волшебник, вдруг сказал, где отсиживается его знакомая? - МакКин с возмущением глядел в коридор, где только что скрылся Чарльз Барклей.
        - Думаю, не в этом дело, - сказала Полли. - Может это страх?
        Они спустились по лестнице, не встретив ни слуги, ни даже Арчи. Полли показалось, что она вдруг услышала чей-то голос совсем рядом, будто в соседней комнате. Но рядом с лестницей никаких дверей не было, по крайней мере, близко. Тогда Полли шагнула под лестничный закуток и вдруг увидела между деревянными панелями, которыми была обшита сбоку лестница, вертикальную тонкую полоску света. Если бы не этот лучик света, невозможно было бы догадаться, что там дверь. Полли с величайшей осторожностью сделала еще несколько шагов и увидела в эту щель комнату. Там, то появляясь в поле зрения, то исчезая, шагал туда-сюда старик во фраке. У него были черные волосы, острый нос и бледное лицо, он заламывал руки и хрипло говорил:
        - ... Думал ли я что доживу до такого? Узнать из газеты, что убит граф Бальтазар Хидеж! Сам граф! - он остановился, смотря на кого-то. - А ты, Арчибальд, даже не удивлен?
        Полли услышала голос Арчи, ответившего:
        - Мне в ту же ночь сообщил Чарльз.
        - Но почему он молчал, не сказал никому, кроме тебя?! Он что, боится волнений в клане?
        - Только не Чарльз, - ответил Арчи.
        Старик опять тревожно заходил по комнате и через минуту сокрушенно проговорил:
        - Кто мог осмелиться убить графа Хидежа? Для человека это было бы почти невозможно. Разве что новый охотник на нас?
        - Мистер Нельсон, вы бы могли написать в Стаффордшир или во Францию к Дюпонам...
        - Просить помощи? Но с нами-то ничего еще не произошло...
        - А Хелен?
        Старый герцог застонал.
        Полли, наклонясь к МакКину, зашептала:
        - Вот почему Чарльз был в тот день на перроне вокзала. Это не он приезжал, а встречал графа Хидежа! И багаж был не его, а графа. На балу он солгал, говоря, что приехал из Глостершира, позабыв, что поезд из Плимута имеет совсем другое направление.
        Полли тронули за локоть. Она вскрикнула и, обернувшись, похолодела. Чарльз скривил рот в одной из своих самых нахальных улыбок. Полли кинуло в жар. Быть пойманной на подслушивании было ужасно унизительно.
        - Нам не пришлось бы...
        - Подслушивать? - подсказал Барклей.
        - Да, - поджала Полли губы, - если бы вы рассказали все как есть. Все-таки результативность поиска вашей знакомой в ваших интересах.
        - Вы очаровательны в своей атакующей обороне, - Чарльз расплылся в улыбке. - И да, вы правы, я сам вас на это сподвиг. Так что, кажется, сам должен просить прощения.
        МакКин после слов Барклея опять повернулся к тайной двери, так как те, кто находился в комнате, их услышали. Дверь распахнулась, и перед МакКином оказался старый герцог и скромно стоящий позади него Арчи. МакКин словно окаменел.
        - Что же, - сказал Чарльз мистеру Нельсону, - я вынужден рассказать о графе Хидеже.
        Герцог опустил голову.
        - Ваше право, дорогой Чарльз, - он поднял голову и черными колючими глазами вперился в Полли. У Полли от этого взгляда пробежал холодок ужаса по спине. Герцог резко развернулся и, не говоря ни слова, прошел мимо всех и скрылся за дубовыми дверями столовой.
        - Прошу прощения за мистера Нельсона, - сказал Чарльз, - горе заставляет его позабыть о манерах.
        Арчи продолжал стоять и молчать, виновато поглядывая на Чарльза. Чарльз же предложил пройти всем в кабинет для разговора. Немного пройдя по коридору, они зашли в небольшую комнатку, служившую не то кабинетом, не то малой гостиной.
        - Итак, - сказал Чарльз. - Вы поняли, что мы знакомы с графом Хидежем. Когда вы узнаете о деле, заведенном французскими полицейскими на графа Хидежа, а вам, мистер МакКин, благодаря связям оно станет, наверное, уже известно через пару дней, вы поймете, почему мы пытаемся не афишировать своего печального знакомства с графом Бальтазаром Хидежем. Надеюсь, вы сохраните это в тайне.
        - Если это не будет противоречить закону, - спокойно отклонил предложение МакКин.
        - Ну вот, вы знаете, что граф направлялся в этот дом, - ответил Чарльз, словно не заметив последней реплики МакКина. - Но разве может убийство графа быть связано с похищением Хелен? Ведь будь это так, Хелен была бы не похищена, а убита, посредством отрубления головы.
        Арчи при этих словах вздрогнул и побледнел еще больше, хотя, казалось, с его белой кожей больше побледнеть уже невозможно.
        - Оба эти преступления связаны между собой, - сказала Полли Арчибальду. - Похоже, кто-то к вашему семейству неравнодушен.
        - Нас всех могут убить, - пробормотал Арчи растерянно. Казалось, он потрясен этой мыслью, словно никогда о ней не задумывался.
        - Что ж, если вы думаете, что над нами нависла рука с мечом, - сказал Чарльз с презрением, - нужно искать не только след Хелен, но и след убийцы графа Хидежа.
        - А до этого вы даже не пробовали искать виновного в убийстве графа? - спросила Полли.
        - С той жизнью, что вел граф Хидеж, - сказал Арчи, - врагов у него должно было быть просто уйма, и желать ему могли чего и похуже. Но теперь, раз вы говорите, что кто-то точит на нас зуб...
        - Я вам заплачу втрое больше чем обещал, мистер МакКин, если вы возьметесь и за это дело, - сказал Чарльз.
        - Вы могли бы и не поднимать гонорар. Так как дело это имеет один корень, я все равно его расследую.
        Полли нахмурилась на Рика за то, что он во-первых, присвоил её дело, а во-вторых, отказывался от денег. Вот если бы она была детективом, с легкостью бы принимала тройные гонорары и покупала бы платья и шляпки не реже, чем Сьюзен.
        - Хорошо, - сказал Чарльз.
        - Нет, нет, - быстро ответила Полли неожиданно для себя, - как партнер по этому расследованию я приму за нас эти деньги, тем более часть происшествия в поезде я, - она особо подчеркнула это "я", - уже расследовала.
        На МакКина она сверкнула злобным взглядом, чтобы тот так удивленно на нее не таращился.
        - Вы так эмансипированы... и, если честно, занятие сыщика не для леди, - сказал Чарльз.
        - Наверное, в Индии, где я воспитывалась, более свободные нравы.
        - А я слышал, что там женщины не имеют права голоса в семье и к гостям им запрещено выходить, - сказал Чарльз.
        - Зато ходят они с открытым животом и руками, и притом босиком. И танцуют довольно откровенные танцы.
        - Я же говорил, они дикари, - фыркнул Чарльз.
        МакКин, чтобы прекратить нарастающую перебранку Полли с Чарльзом, тут же обрадовал Чарльза тем, что один подозреваемый у них имеется. Некая старушка, исчезнувшая из тюрьмы.
        - Теперь одно мое предположение подтвердилось, зато другая истина пошатнулась. - МакКин задумался.
        Но Чарльз его тотчас же спросил, что это значит.
        - Когда выяснилось, что мисс де Мобрей тоже исчезла из закрытой комнаты, я сказал себе: "Один исчез по своему желанию, другая против", - загадочно сказал МакКин и тут же пояснил: - Старуха бежала от казни, а ваша сестра Хелен запиралась и ограждалась, не желая быть похищенной.
        - Значит, старуха это сделала? - прищурился Арчи.
        - Я других не знаю, кто так мог бы попадать в закрытую комнату. Так что предположим что она. И это тоже связывает убийство в поезде с вашим семейством.
        - Как только вы узнаете её имя, - сказал Чарльз, - сообщите мне. У меня имеются превосходные гончие.
        МакКин на это кивнул.
        - Ну вот, вроде все обговорено, - сказала Полли, - пора прощаться.
        - Боюсь, вы никуда не сможете поехать сейчас, - сказал Чарльз.
        - Это почему? - насторожилась Полли.
        - Как слышите, гроза продолжается, еще только полпятого, а темно как ночью. Да и слуги, которых Арчи послал узнать, что с дорогой, возвратились и сообщили, что одно из деревьев вырвал ураган, и оно упало на дорогу. Конечно, послали людей её расчистить, но справятся они не скоро. А мы пока сыграли бы в вист и подкрепились бы чаем.
        - А мистер Нельсон не будет против? - осторожно спросила Полли, вспоминая мрачного и молчаливого герцога.
        - Не думайте, что герцог сердит или недоволен гостями, - ответил Арчи. - Он так мрачен уже последние сто лет, с тех пор, как овдовел. Идемте, герцогиня уже суетится насчет чаю.
        Что-то Полли трудно было представит герцогиню, порхающую по кухне и волнующуюся о том, какие пирожные следует подать. Но, может быть, это всего лишь манера Арчибальда сглаживать углы в отношениях?
        
        Пока Арчи с извинениями куда-то убежал, Чарльз предложил Полли с МакКином пройти в уютную гостиную. Там было множество столиков, диванчиков, пуфиков и даже стояла арфа в углу. Чарльз отошел что-то разузнать у слуги. Видимо, куда делась герцогиня со своим чаем. Полли с МакКином остались одни.
        - Когда мы в этом расследовании успели стать партнерами? - спросил сразу же Рик.
        - Ну как же, - ответила Полли, - ведь это я рассказала о человеке в маске и предоставила вам дело Чарльза. А все мои наблюдения и измышления о происшедшем в поезде, итоги которых вы использовали? Так что логично, если я буду вашим компаньоном.
        - Хорошо, половина гонорара ваши. Если уж вы скучаете от безделья, ладно, забавляйтесь.
        - Разве вас это не забавляет? - вскинула брови Полли.
        МакКин закусил губу, видимо, и вправду, расследование, в первую очередь, его развлекало. Прошла минута, и Полли вдруг спросила:
        - Кстати, - вдруг улыбнулась она, - а что это были за странные прыжки и ползанья по спальне?
        Рик повертел книгу, которую кто-то забыл на столике, и сказал:
        - Я заметил на полу еле различимую, почти стертую черту, быть может, проведенную мелом, в другом месте еще одну. Когда проверил сверху, то понял, что вместе они составляют фигуру - круг. В лупу я разглядел внутри круга надпись.
        МакКин вытащил блокнот и показал Полли нарисованный круг, а внутри буквы "trо. ..s" и через пропуск "Do. i.".
        - Только эти буквы я и смог обнаружить, писали очень рассыпающимся веществом. Там, где точки, предположительно - оставшиеся буквы.
        - Тот же круг был нарисован и на полу в камере старухи, - сказала Полли.
        - Вот именно! Значит, сомнений быть больше не может. Это она.
        - Но для чего ей надо было чертить эти круги на полу? - задумчиво спросила саму себя Полли. - Похоже на магический круг с заклятием внутри.
        - Я не верю в магию, - отрезал МакКин.
        Полли задумалась, а потом как можно тише спросила:
        - Интересно, почему мистер Барклей не хочет, чтобы кто-то узнал о его знакомстве с графом Хидежем? И почему о простом знакомом мистер Нельсон так сокрушался. Мне кажется, тут что-то большее - может, они скрывают, что он им родственник? - спрашивала Полли будто саму себя, так как МакКин задумчиво молчал. - И что же граф Хидеж такого совершил?
        - Не бойтесь, я вам сообщу, как только в Скотланд-Ярд придут сведения о нем.
        - Думаю граф Хидеж по меньшей мере убийца, - ответила сама себе Полли. - А Мэри Смит, в том поезде, была очередной его жертвой.
        МакКин на это ничего не успел сказать, так как в комнату вошел Чарльз.
        Он, извинившись за свое промедление, сказал, что слуги здесь самые ужасные во всем королевстве. Полли готова была с ним согласиться, так как и вправду таких молчаливых, хмурых и пугающе незаметных слуг никогда не видала. Но Чарльз добавил о их безалаберности и Полли поняла какой недостаток он имел ввиду.
        
        Часы пробили пять, и сразу же подали чай с прекрасными пирожными и кексом. Опять присутствовали все, кроме старого герцога. Теперь не говорили, что он болен, просто делали вид, что его будто нет дома. К удивлению Полли, завязался оживленный разговор, будто герцогиня вдруг очнулась от дум, которые омрачали её душу, и решила быть дружелюбной хозяйкой самого гостеприимного дома в графстве.
        - Вчера, - сказала она, - я гуляла у реки и встретила нашего соседа - мистера Твинсона. И он рассказал мне презабавную вещь. Он сам так смеялся и спешил мне поведать эту историю, что я еле поняла, о чем идет речь. А речь шла о нашем святом отце Уилсоне. Так вот, преподобный Уилсон распространяет слухи о появившейся в округе нечисти и подбивает местных феодалов помогать ему в очищение наших земель.
        - Кого он имеет в виду? - спросил с наивным видом Чарльз.
        - Не знаю, какие черти ему мерещатся, но, может быть, он, как местные крестьяне, верит в призрак девушки, восставшей из могилы...
        - О чем вы? - живо спросила у неё Полли. - Какая-то местная легенда?
        Арчи почему-то втянул голову в плечи, а его жена, сверкнув на него глазами, с вызовом сказала:
        - Одна из глупых баек. Где-то лет двадцать назад нашли обескровленный труп крестьянина, рядом видели призрак прекрасной черноволосой девушки. С тех пор там, где видели её призрак, находили очередную её жертву. В последнее время ими стали даже дети! - с раздражением закончила свою историю герцогиня, будто обвиняя призрак за его ужасные злодеяния.
        - Так что же наш преподобный? - как-то заискивающе спросил у своей жены Арчибальд.
        - Как заявляет мистер Твинсон, этот священник задумал крестовый поход против нечисти.
        - И что же местное общество? - осторожно спросил Чарльз.
        Полли удивилась, заметив в голосе Чарльза страх. "С чего это Чарльзу бояться выдумок священника?" - подумала она.
        - Мистер Твинсон сказал, - продолжала герцогиня, - что вся его семья и слуги ходят в церковь каждый день, не пропуская ни одной службы. И что его, как бы он не смеялся над преподобным Уилсоном и его странными взглядами, тоже втянули в это дело. Как он сказал: за компанию и в крестовый поход пойдешь, неудобно ведь отказывать священнику и жене.
        Арчи все больше грустнел от слов миссис де Мобрей. Полли, сидевшая рядом с ним на диванчике, заметила эту возрастающую печаль и сказала ему:
        - Неужели вы всерьез воспринимаете слова преподобного с его средневековыми взглядами?
        - Это ведь ужасно. Такая ненависть к тому, о чем этот священник не имеет представления, - вздохнул он. - Что заставляет этого человека быть таким злобным и настраивать людей против кого-то, пусть даже против темных сил? Понимает ли он, что, кроме ведьм, как всегда пострадают ни в чем неповинные люди?
        Полли вздрогнула от этих слов, она почему-то вспомнила каморку в подвале своего дома, где бабушка устроила настоящую ведьмовскую лабораторию.
        Миссис де Мобрей, услышав слова мужа, сказала:
        - Все это от тщеславия. Я думаю, преподобный Уилсон хочет прославиться. Разве вы не заметили, в обществе появилась тенденция к праведности, которая больше похожа на лжесвятость? И все из-за пропагандистских воззваний министра Снодберела, - герцогиня так произнесла это имя, будто речь шла о гнилом фрукте, а не о министре. - Вот кто заставил всех церковников вспомнить прежние времена, для них будто и не было века просвещения!
        - Это печально, но не лучше ли, чем тратить время на министра и иже с ним, нам не сыграть в вист?! - воскликнул Чарльз.
        
        Лишь только началась игра, задумчивость некоторых сняло как рукой. Но Полли не любила, да и не умела играть в вист, и потому тут же проиграла.
        - Если вы позволите, - сказала она, - я лучше прогуляюсь по вашему великолепному особняку.
        Она не успела встать, как Арчи вызвался быть её экскурсоводом. Чарльз нахмурился и сел обратно, его намерения опередил друг, но он все же приступил к игре с еще большим азартом, пообещав МакКину, что теперь-то он у него выиграет.
        
        Полли и Арчибальд де Мобрей прошли несколько комнат и оказались в библиотеке. Здесь внимание Полли привлекло не изобилие редких и старинных книг, а портреты, висящие в простенках между шкафами. Среди множества незнакомых людей в черных одеяниях Полли узнала портрет Чарльза и Арчи. Но не успела она о них что-то спросить, как Арчи с трепетом показал Полли первый экземпляр "Новой Элоизы" Руссо.
        - Как жаль, что я не был знаком с ним, - вздохнул Арчи. - Я слишком поздно приехал во Францию.
        - Действительно, всего-то опоздали лет на сто, - улыбнулась Полли.
        - Ну да, - неловко улыбнулся он в ответ, - а так говорю, будто на пару месяцев.
        - Да живи вы сами в ту эпоху, вы бы относились к нему как к чуть более выдающемуся современнику.
        Арчи был с ней не согласен, и Полли, чтобы не продолжать этот разговор, спросила о портрете, который здесь отсутствовал. О нем говорил большой выцветший прямоугольник на обоях.
        - Ах, я не вправе говорить об этом человеке, - сказал Арчи со вздохом отчаянья. - Могу сказать только, что портрет его, после некоторых его поступков, снял его наследник, решив не афишировать родство с ним.
        - Наследник по вашей линии или жены?
        - Моей.
        - Значит, здесь отсутствует портрет одного из ваших предков? - Полли ужасно хотелось узнать эту историю. Арчи же, видимо, не в силах был долго уклоняться от ответов, и заставил выдавить из себя одно лаконичное:
        - Да.
        - Значит, там ваш дедушка? - продолжала мучить его Полли.
        - Где-то так.
        - Прадедушка?
        Арчи молчал, и от этого затяжного молчания он смутился, и попунцовел бы, если бы его бледная кожа это позволила.
        Полли хотела спросить "Кто же он?!", но до какой бы степени ей не хотелось это узнать, она и так уже перешла все границы приличия.
        Полли посмотрела на портрет Чарльза, который был написан явно недавно, так как Чарльз выглядел точно так же, как сейчас, а потом перевела взгляд на портрет, который висел по левую сторону от пустого места. Там была нарисована широколицая, черноволосая, с белой кожей, девушка, с пронзительным, хмурым взглядом из-под бровей. Даже кисти рук ее слишком яростно сжимали веер, будто она готовилась ударить кого-то. Но самым странным в этом портрете являлся ее костюм времен Георга Второго.
        - Это мисс Хелен де Мобрей? - спросила Полли и, после кивка Арчи, предположила: - Она очень своенравна?
        - Да, вы угадали. У неё вспыльчивый характер, как у нашего отца.
        - А ваш отец, он...
        - Умер, - поспешил с ответом Арчи, он тяжело вздохнул, хотел было что-то сказать, но запнулся. - Наша мать же была ужасно мягким человеком. К сожалению, её портрета не сохранилось. Когда столько раз переезжаешь, так легко утратить семейные реликвии... - ему все тягостней было говорить, и он явно жалел о начавшемся разговоре.
        - Я думала этот дом ваше семейное гнездо.
        - Это дом Нельсонов, семьи моей жены. Мы с сестрой переехали сюда всего двадцать два года назад.
        - Двадцать два? - не поняла Полли, она помнила, что Арчи было восемнадцать лет.
        - Я хотел сказать два года назад, - смущенно хихикнул он. - Но вы, наверное, хотели бы почитать, - попытался он неуклюже отвлечь Полли, - посмотрите, здесь есть все и на любой вкус. Романы Рабле, Сервантеса или Джейн Остин.
        - Я опять увлеклась расспросами? - покачала головой Полли, словно коря себя. Но она понимала, что спрашивай она о том же самом Чарльза, тот бы отшутился или же резко заявил, что её это не касается, раз не относится никоим боком к пропаже мисс де Мобрей, поэтому случай нельзя было упускать и надо было добить мягкосердечного Арчи. Тем более до неё дошла одна простая мысль: будь человек с исчезнувшего портрета далеким предком, хоть разбойником, хоть убийцей папы римского, спустя столько времени никакие щепетильные наследники не стали бы скрывать его; так поступают, когда живо предание, или еще жив хотя бы в мыслях этот человек. Полли посмотрела на пустое место вместо портрета и сказала решительно: - Но все же я позволю себе еще один вопрос, хотя и боюсь этим огорчить вас или вызвать гнев. На этом исчезнувшем портрете был изображен граф Бальтазар Хидеж?
        Арчи молчал, закусив губу, и глядел на Полли.
        - Как вы догадались? - наконец выдохнул он.
        Полли сама была удивлена, что вычислила это, но когда начала объяснять Арчибальду, ей и самой стал понятен ход своих мыслей.
        - Просто вы так же отозвались об этом убранном портрете, как и до этого Чарльз о графе Хидеже - как о лице, совершившем какие-то злодеяния. И было бы большой редкостью, если бы в одной семье было сразу два лица, об одном из которых хотели бы забыть, а знакомство со вторым скрывали.
        - Вы очень умны, - грустно улыбнулся Арчи, - и это дает мне надежду, что вы поймете, что случилось с бедной Хелен и отыщете ее.
        - Так значит, граф Хидеж ваш родственник? Но какой? - не выдержала Полли. Арчи при этих словах замер, как испуганный котенок, которого застали, когда он доедал главное блюдо со стола. Полли взмолилась про себя, чтобы Арчи ответил, чтобы не замолчал и не попятился от неё.
        - Я верю, - наконец сказал Арчи, - что вы не будете кидаться чужими тайнами ради красного словца. И все же не могу сказать. Ведь это касается не только меня.
        Полли вскинула брови, что ж, Арчи тоже мог дать отпор, хотя и вежливый.
        - Хорошо, может быть, когда-нибудь потом, - сказала она.
        Арчи кивнул и вышел из библиотеки. Может, он уже не мог больше и минуты находиться рядом с любопытной вне всякой меры Полли, а может, он потому поспешил скрыться, что был опустошен признаниями, которые из него клещами вытянула Полли.
        "Хм, - подумала Полли, - вот если бы еще успела спросить, зачем столько туману наводить вокруг такого простого вопроса, как родство. И кем этот граф Хидеж им является, дядей, кузеном? Но зато в расследовании теперь многое стало понятно. В нем можно проследить две четкие линии. Старуха, с её любимым трюком, исчезновением из закрытой комнаты, и семья де Мобрей, в которой похищают девушку и убивают одного из родственников".
        Обдумывая сказанное Арчи, Полли подошла к стеллажу с книгами и стала их листать, даже не замечая заглавий. Но тут её привлекла новая книга под названием "Дамское рукоделие". В книге давались рекомендации по королевскому шитью гладью, выбивке в стиле ришелье, приводились примеры, как вышить зонтики, подушки, воротники... Полли отбросила книгу на стол. На душе её стало невыносимо печально. Вот чем она займется в следующие годы, станет одной из дворянок, которые, обнищав, превращаются в белошвеек, находят себе "благородное" занятие, а на самом деле становятся простыми портнихами. И это её будущее!
        Полли подошла к окну, но за ним уже было темно и виднелись лишь смутные очертания дорожек, кустов и еще были заметны яркие пятна красных и белых роз. Полли опустила взгляд вниз, на стол, который был приставлен к окну. Чернильница, бумаги... и на одном из исписанных листков подпись Чарльза Барклея. А на листке что-то говорилось об акциях бразильской компании, производящей кофе.
        - Я так и знал, что Арчи оставит вас скучать одну.
        Полли, вздрогнув, обернулась. В комнату вальяжной походкой вошел Чарльз.
        - О, я вижу вас заинтересовали акции кофейной компании, - в шутку сказал Чарльз.
        - Вообще-то, да, - Полли вдруг пришла идея. - Мне кажется, это очень прибыльное предприятие.
        - Это да, весьма и весьма, плантации с кофе приносят не просто пятьдесят или сто процентов прибыли, они могут приносить двести! И чем дальше, тем лучше у них выходит меня радовать.
        - А как можно стать акционером? И как потом отслеживать их или... - начала было Полли, она даже не знала, о чем спрашивать, так как совсем ничего не понимала в делах.
        - Просто купить акции. Что кстати не так просто, если дело касается прибыльного предприятия. Но вам лучше не думать об этом. Живите радуясь и даже не задумывайтесь о таких ужасно-занудных вещах, - но тут Чарльз облокотился на другой столик, и его рука наткнулась на брошенное Полли "дамское рукоделие". Взгляд его помрачнел.
        - Игра еще продолжается? - спросила Полли, чтобы Чарльз и не думал её спрашивать, для чего ей понадобилась такая книга.
        - После того как пять раз подряд гость смел обыграть герцогиню, игру решили отложить.
        Полли направилась обратно в гостиную, и Чарльз пошел с ней рядом. Они шли не спеша, молча, каждый думал о своем, и Полли вдруг сказала:
        - Знаете, так странно, но в последние несколько минут у меня в голове вертится дурацкая фраза: "Как опасен их обед, как печален их обед".
        Чарльз вздрогнул и посмотрел на Полли пронзительно, будто желая прочесть её мысли. А потом ответил:
        - Звучит хотя и непонятно, но зловеще.
        - Будто это услышало мое сердце, но разум совсем не понимает эту фразу. Какая-то мистика, - вздохнула Полли. Она глянула на Чарльза, ожидая увидеть улыбку или просто непонимание, как и от МакКина до этого, но Чарльз сказал:
        - Наш мир полон загадок, которые не должны иметь логического объяснения. Я верю в других существ, в которых остальные не верят. Так что это не я сумасшедш, это другие слепы.
        После этих слов Полли вдруг поняла, что Чарльзу она могла бы рассказать о странных видениях и снах и о других вещах, которые почему-то стали происходить с ней, как только она приехала в Лондон. И Полли уже собралась рассказать все откровенно Чарльзу, но они подошли к гостиной.
        Встретивший их слуга доложил, что путь расчищен. Теперь можно было прощаться. Арчи, несмотря на недавнюю назойливость Полли, был дружественен и сказал, что в солнечную погоду им бы здесь больше понравилось, так что приглашение на пикник остается в силе. Чарльз только и сожалел, что гости слишком мало времени провели здесь, конечно, при этих словах все время поглядывая на Полли.
        Когда МакКин и Полли вышли из особняка, был уже поздний вечер и дождь наконец-то закончился. У подъезда их ждала карета.
        На обратном пути ехали в молчании, так как каждому было о чем подумать.
        
        Когда они приехали, их ждал простой холодный ужин из копченостей. Тереза извинилась за это и сказала, что кухарка ушла в церковь, припозднилась и не успела ничего приготовить.
        - Миссис Харрис ходит в церковь каждый день? - спросила её Полли. Девушка отчего-то строго, будто Полли задала глупый вопрос, ответила, что дважды в день - и на утреннюю, и на вечернюю службу. Когда Тереза вышла, Полли сказала МакКину:
        - Вам не кажется, что это излишняя набожность подозрительна?
        - Я бы хотел сказать вам больше, но, - МакКин поднял палец и Полли услышала, как в кухне хлопнула дверь. Полли поняла, что пришла кухарка, и разговор был прерван.
        МакКин после ужина отправился к себе, заявив, что уже принялся расследовать загадочное исчезновение сестры Арчибальда.
        
        Полли же взяла с дивана сумочку, которую кинула, когда приехала от Мобреев, и хотела отнести её наверх, но вдруг услышала, как в ней зашуршала бумага, это было очень странно, так как в сумочку лично она никаких бумаг не клала. Растянув шнурок, Полли вытащила оттуда сложенный лист бумаги. Удивляясь все больше, она развернула его и, пробежав глазами по документу, поняла, что это акция в тысячу фунтов на её имя. Теперь она была держателем акций компании бразильского кофе.
        - Черт побери! Он понял, что я нуждаюсь в деньгах, - мысли Полли лихорадочно забегали. Этот жест Чарльза был возмутителен, и, конечно же, Полли ни в коем случае не могла принять эти деньги, но все же воображение уже воспользовалось этим странным подарком и Полли представила себе, что благодаря одной этой бумажке купит несколько новых платьев и экипаж.
        - Я не вышел к ужину, - в комнату вошел дядя, - все мучил себя этими счетами.
        Полли хотела спрятать лист, но дядя опередил её.
        - Что это у тебя за документ? - он подошел ближе. Полли ничего не оставалось как протянуть акции. Только дядя пробежал первые две строчки, как воскликнул: - Откуда это? Ты знаешь, сколько они будут потом стоить?! Все равно, что акции на золотодобывающий рудник.
        Дядя был потрясен, и Полли пришлось рассказать о щедром подарке Чарльза Барклея.
        - Вы тайно обручились? - спросил дядя опешившую Полли. - Нет? Тогда отправь это ему обратно. Иначе он будет толковать ваши отношения превратно и требовать от тебя взаимных чувств. Да если бы ты и отвечала на них, все это нехорошо.
        - Я это знаю, - прервала его Полли. Ведь как только она увидела акции, поняла, что их придется отослать обратно. Иначе она с Чарльзом не смогла бы разговаривать на равных. Но так жаль было это делать!
        - Все-таки не зря мне не нравится этот Барклей. Нехороший он тип, - дядя затянул потуже пояс халата и решительно вышел из комнаты, будто подведя этим итог их диалога.
        
        
        Глава 7
        
        Утром Полли проснулась поздно, утомленная вчерашней поездкой. Но не успела она одеться, как Тереза сказала, что МакКин просит её прийти в его кабинет. К МакКину только что пришел тот самый полицейский, добавила служанка. Полли спустилась вниз и вправду увидела друга МакКина, капитана Майкла Тейлора.
        Поздоровавшись, капитан сказал:
        - Я лишь хотел сообщить вам, мисс Бригстоун, что мы нашли того самого джентльмена, что ругался с графом из-за дамы. Вы ошибались, этот джентльмен ни при чем. И он вовсе не сбежал после того, как совершил преступление. Он вышел на предыдущей станции, а не в Лондоне, потому что скрывал от жены свою интрижку, и боялся, что на лондонском вокзале его заметят вместе с той дамой. Поэтому в полиции продолжают подозревать не только старушку, но и вас. Все дело в этой брошке графа Хидежа, которую вы принесли как доказательство его причастности к исчезновению Мэри Смит. И если бы не ваша протекция наверху, то... - он развел руками, тактично не сказав, за какими решетками сейчас находилась бы Полли. И Полли поняла, что она своей свободой обязана Сьюзен, ну и, конечно же, помощи МакКина.
        - А вы нашли Мэри Смит? - спросила Полли.
        Капитан отрицательно покачал головой.
        Когда полицейский ушел, МакКин сказал:
        - Кстати, а как же наше вчерашнее предположение насчет человека в маске? Хотя по всем уликам получается, что старуха убила Хидежа, но все же мы слишком рано сбросили со счетов вашего знакомого незнакомца. Вчера я, кстати, заглянул в геральдический клуб, но ничего похожего на кота там не было, только всевозможные львы.
        - Но у них, наверное, данные по европейской геральдике, - сказала Полли.
        МакКин утвердительно кивнул.
        - А мне кажется, - сказала Полли, - у этого человека был удивительно мягкий восточный акцент, видимо, его родной язык не английский, гласные тягучие и сглаженные между собой, а некоторые согласные очень резкие, особенно рычащая буква "Р".
        - Какая наблюдательность, - поднял бровь МакКин.
        - Я с детства нахожусь в разноязычной среде.
        - У меня есть знакомый лингвист, - сказал МакКин, - вы не против будете сегодня заглянуть к нему? Может, он нам поможет определить, откуда наш таинственный человек в маске.
        - Хорошо, но сперва мне надо позавтракать, - ответила Полли.
        Она еще была в холле, когда услышала из столовой возмущенный голос дяди:
        - Это ужасно! Англия катится в преисподнюю!
        - Что случилось? - Полли вошла в комнату.
        Дядя хлопнул газетой по столу, уронив чашку и забрызгав все вареньем:
        - Граф Снодберел, министр внутренних дел, а в прошлом лорд-хранитель малой печати - убит!
        - Ах, это тот самый, с которым мы познакомились на балу у Сьюзен? - Полли вспомнила нервного министра и его кокетливую жену.
        - Убит в своем доме, в собственной спальне! - продолжал возмущаться дядя.
        - Разве не вы говорили на днях, что этот консерватор опасный и злобный человек? - пожала плечами Полли и взяла газету.
        Вся первая страница "Дейли телеграф" была посвящена министру. На фотографии граф Снодберел выглядел не особо привлекательным: маленькие глаза глядят из-под нависших бровей, щеки лежат на белом воротничке, тонкие губы поджаты решительно и в тоже время недовольно. Пробежав глазами статью, Полли поняла, что недавно назначенный министр уже с первого дня готовился внести новые законы на рассмотрение палаты лордов, и законы эти касались усиления влияния церкви. Еще до назначения ему удавалось с помощью своих сторонников протаскивать мелкие законы вроде: запретить гадальные услуги и наложить штраф на гадалок и внести изменения в школьную программу - добавить часы изучения слова божьего и ежедневного чтения молитв.
        Автор статьи старался сгладить зловредный характер Снодберела, и даже вспомнив, как в прошлом году министр развернул кампанию против черных кошек и даже сам лично гонялся за ними в своем поместье, он похвалил министра за то, что тот готов был свои законы выполнять самолично.
        - Как ни плох был бы человек, всегда есть другие способы расправы с ним. Не обязательно же его убивать, - сказал дядя.
        - Но для некоторых так быстрее, - пожала плечами Полли. Она отложила газету и принялась за завтрак.
        В столовую вошел МакКин.
        - Что-то произошло? - спросил он.
        Дядя возмущенно сказал:
        - Вы это слышали?! Какой позор!
        - Убийство министра Снодберела? Как бы сказал мистер Дарвин - революция ведет к эволюции.
        - Только не говорите об этом шарлатане Дарвине, - фыркнул дядя. - Его раскритиковали в пух и прах, и я с этим согласен, он подрыватель божественной природы. Может, он скоро возьмется доказывать, что существуют и подвиды человека - человек-волк или человек-летучая мышь?
        - Человек-летучая мышь? - повторил вдруг заинтересованно МакКин.
        - Я читал об этом в одной газете, - сказал дядя, - убийство где-то в Стаффордшире, и возле обескровленных трупов видели невероятно крупного размера летучую мышь, с человеческим лицом вместо мышиной морды, - дядя передернул плечами. - Я после этой заметки даже спать начал плохо и стал подумывать, не поставить ли на окна решетки. Но ведь это глупости и выдумки газетных писак, ведь так? - он вопрошающе уставился на МакКина, чтобы тот успокоил его своим авторитетным мнением.
        - Стаффордшир... - лишь повторил МакКин и задумался.
        - Уже и не знаешь, чему верить в этом мире, - дядя, кряхтя, поднялся из-за стола. Глянув на МакКина, одетого в сюртук и державшего трость, он спросил:
        - Вы тоже куда-то собрались?
        - Мы с Полли хотели немного прогуляться, - сказал МакКин.
        - Вы составляете компанию племяннице, это хорошо. Хотя для Полли Англия и родная, здесь пока у неё нет знакомых, все же настоящий дом у неё остался там, в Индии, - вздохнул он и вышел из комнаты.
        Полли, расправившись с завтраком, сказала:
        - Я только надену шляпку и спущусь.
        Она хотела было подняться из-за стола, но тут взгляд её скользнул по газете, на которую дядя кинул свои домашние очки.
        - Или это огрехи в фотографии или... - проговорила она, опуская нос ниже и водя дядиными очками по снимку, на котором была спальня убитого министра, - ... или это преступление совершено нашей старушкой!
        МакКин подскочил к ней и, выхватив из внутреннего кармана лупу, наставил её на фотографию.
        - Похоже на часть круга, - проговорил он, - но так это или нет, можно узнать, лишь попав в спальню министра Снодберела.
        - И как же нам это сделать?
        - Майкл Тейлор как раз мне сообщил, что сейчас направляется туда. Так как преступление было совершено всего три часа назад, там все еще находится полиция, обнюхивая каждый угол.
        Итак, вместо того, чтобы направиться к лингвисту, они спешно кинулись в дом министра, гадая по пути, найдут ли они там круг или нет, и если да, то зачем старухе было убивать министра внутренних дел.
        - Сумасшествие мозгов? Как сказал капитан Тейлор, - улыбнулась Полли.
        
        Они пришли в дом министра и теперь уже покойника графа Снодберела. В холле и правда находилась полиция. Они поднялись на второй этаж, но в комнаты их не пустили. МакКин попросил позвать капитана Тейлора.
        - Что вы здесь делаете? - удивился тот.
        - Нам надо осмотреть спальню министра, - сказал МакКин. - У меня есть кое-какие предположения.
        Мистер Тейлор был странным полицейским, он не очень-то любил задавать лишние вопросы, особенно своим друзьям и знакомым и потому, подумав с секунду, пропустил их в спальню.
        - Даю вам десять минут. Не я здесь командую, так что не подставляйте мою голову.
        МакКин и Полли зашли в спальню министра и закрыли за собой дверь. На полу, возле огромной кровати с балдахином, мелом был нарисован контур тела, в верхней его части краснело пятно запекшейся темной крови.
        - Как мне сообщил капитан, министр был заколот в сердце. Орудие убийства не найдено. - МакКин присел, рассматривая пятно крови. - Ух ты, он был заколот трехгранным кинжалом!
        - С чего вы взяли? - спросила Полли.
        - У убийцы невероятно сильная рука, кинжал, пройдя сквозь сердце даже кончиком впечатался в пол!
        - Если бы капитан Тейлор узнал, что у меня и трехгранный кинжал имеется, то встречать мне рассветы в тюрьме, - улыбнулась Полли.
        Так как у них было мало времени, МакКин принялся исследовать пол в надежде хоть что-то обнаружить, и в первую же минуту он увидел следы мела - тут был начертан точно такой же круг, как и в тюрьме, как и в комнате Хелен де Мобрей. А Полли осматривала спальню. И глядя на кипы книг на столе - это были прекрасно иллюстрированные книги об итальянских художниках - она вспомнила свой разговор с министром, и то, как он буквально убежал, когда она заговорила о выставке итальянской живописи. Она взяла несколько верхних книг, пролистала, надеясь там найти объяснение странному поведению министра, потом подошла к кровати. Кровать была огромная, с четырьмя витыми столбами и амурчиками. Темно-синий бархатный балдахин наполовину закрывал кровать. На прикроватном столике тоже лежала книга о итальянском живописце. Крупными черными буквами на обложке было напечатано: "Паоло Веронезе". Полли пролистала её вперед и назад. И вдруг среди страниц заметила листок бумаги, сложенный в длину, словно закладка, она была заложена на 28 странице между картинами "Умерщвление святого Георгия" и "Святой Патрик, изгоняющий демона".
Вытащив "закладку" Полли развернула её и увидела, что там был нарисован треугольник, а в центре его большая буква "М".
        - Рик, - воскликнула она, - я кое-что нашла!
        Но только МакКин подошел к ней и взял листочек, как в будуаре послышался скрип половицы. МакКин кивнул Полли, чтобы она оставалась на месте. И лишь шагнул к незаметной дверце в углу комнаты, как дверь сама открылась и оттуда, как ни в чем не бывало, вышел священник лет сорока, облаченный в черную ризу.
        - Однако, - удивился МакКин, - у министра при спальне личная исповедальня со священником? Сколько же часов вы тут сидите?
        Но МакКину ответа не потребовалось, он сам понял, что ошибся - за спиной священника, вдалеке он увидел еще одну раскрытую дверь: маленькая комнатка, из которой вышел преподобный, вела на тайную лестницу.
        А священник даже не обратил внимания на шутку МакКина, губы его были сжаты, и он тихо, но явственно, проговорил:
        - Отдайте бумагу, которую нашли!
        - С какой стати? - пожал плечами МакКин.
        - Вы не имеете право брать какие-либо вещи из комнаты министра, - прошипел священник. Он косился на дверь и говорил тихо, словно боялся, что полиция стоявшая за ней, его услышит. МакКин хотел было ответить священнику, как вдруг тот кинулся на него. Рик этого явно не ожидал, и священник чуть было не выхватил бумагу, но все же МакКин был проворней. Завязалась тихая, отчаянная драка, причем на драку она была похожа отчасти, так как священник бить не умел, а МакКин не желал причинять серьезных увечий священному лицу. Так как оба боялись быть услышанными полицией, борьба велась тихо, было слышно лишь сопение противников. Но вдруг священник отскочил и затряс над головой вырванной у неприятеля бумагой.
        - Ха-ха, - победоносно сверкнул он зубами и не заметил, что другая бумага выскочила у него из кармана и, прошелестев, упала на пол.
        Полли, спокойно наблюдавшая за этим, конечно, не без огорчения приняла поражение МакКина. И только заметив выпавший из кармана священника, сложенный вчетверо розовый лист бумаги, она кинулась к месту недавней битвы и подняла листочек. Священник, увидев это, воскликнул:
        - Это мое!
        - Вовсе нет, - ответила Полли, - здесь отпечатаны знаки министерства, а значит, вам она не принадлежит, и вы наверняка только что взяли её. Так? - Полли понимала, что эту бумагу мог дать ему министр, но специально спросила его о краже.
        - Вы не в праве, не в полномочии и не в... - священник задыхался от отчаянья.
        - А вы вправе? - кивнул МакКин на бумагу, которую только что отобрал священник.
        - Я был другом мистера Снодберела! А вы кто такие? - он смерил Полли презрительным взглядом.
        Но никто ничего больше не успел сказать, так как в коридоре послышались шаги, через пару секунд дверь в спальню отворилась и в неё вошел капитан Тейлор. Но священника уже и след простыл, только дверца скрипнула.
        - Итак? - спросил их капитан.
        - Кажется, наша версия была ошибочна, - ответил МакКин.
        Полли незаметно спрятала в карман розовую бумагу.
        
        МакКин и Полли вышли из особняка министра и сразу раскрыли таинственный розовый лист. Там были в столбец написаны три фамилии с женскими именами: Джемма Феллнер, Амелия Невилл и Дебра Элперт, и возле каждой стоял знак вопроса.
        - Кто они такие, и зачем министру нужны были эти имена? - спросил сам у себя МакКин.
        - И кто был этот священник? - спросила уже у МакКина Полли.
        - Имени его я не знаю, но в одной из газет я видел его фото, он стоял позади вестминстерского епископа, - ответил МакКин.
        - В газете, наверное, есть и его фамилия.
        - Да, я точно помню, что она там есть, жалко только что сейчас мы не вернемся домой, чтобы это проверить, - ответил МакКин. - Если ты, конечно, не против сейчас пойти со мной к лингвисту.
        - Да-да, - кивнул Полли. - А это ничего, что мы взяли вещественные доказательства?
        - Все равно бы полиция не знала, что с ними делать, - хитро улыбнулся МакКин. - Хотя я тоже еще ничего умного не придумал. А эта буква "М" и вовсе загадка из загадок.
        - Буква "М" в треугольнике, - поправила его Полли. - Почему этот знак был у министра?
        - Не знаю. А почему нет?
        - Вообще-то, этот знак со мною с детства, - вдруг сказала Полли.
        - Что? - МакКин глядел на неё во все глаза.
        Полли сняла с шеи небольшой круглый медальон с тонкими завитушками на крышке и, открыв его, показала МакКину. На одной стороне было изображение молодой девушки, а на другой выгравирован треугольник с буквой "М" посредине.
        - Я сама не знаю, что он означает, - сказала Полли.
        - Это ваша мать?
        - Нет, бабушка. Я общалась с ней лишь до пяти лет, пока мы не уехали в Индию. Перед отъездом она мне его и подарила.
        - Но кто-то ведь знает об этом знаке. Он должен что-то означать, - МакКин задумался. - Может быть ваш дядя в курсе? Хотя он брат вашего отца, но кое-что он должен был слышать, - полуутвердительно спросил он.
        - Да, - кивнула Полли, - надо порасспрашивать его. - Она на минуту замолчала, а потом сказала: - Знаете, я никогда не думала, что эта буква, заключенная в треугольник, может что-то означать. Но теперь мне кажется, я где-то еще его видела, причем совсем недавно...
        Но Полли как ни старалась, не могла вспомнить, где.
        
        Лингвист жил недалеко от дома министра, и потому кэб они решили не брать и пошли пешком.
        - Я видела, вы что-то записывали в свой блокнот, когда мы были в спальне министра, - сказала Полли, - вы что-то нашли?
        - Да, мы не ошиблись. Там был точно такого же диаметра круг, как и в спальне Хелен де Мобрей. Но кроме этого я смог разглядеть еще кое-что, - МакКин вытащил блокнот. - Вот буквы, которые мне удалось прочесть в спальне у министра "tra...os" и второе слово "Woo.."
        - Первое слово тоже, что было написано на полу в спальне мисс де Мобрей! - воскликнула Полли радостно.
        - Что значит, что применяли такое же зак... - МакКин запнулся и хмыкнул.
        - Заклинание?
        - Я не хотел этого говорить, - сказал серьезно МакКин.
        - Но другого выбора у вас нет. Ведь так? Так что вам, мистер реалист, все же придется признать, что магия есть, потому что ничем больше не объяснить, как люди пропадают из закрытых комнат, а кто-то в них появляется как из воздуха, или что нож летит по траектории, которую невозможно объяснить физическими законами.
        МакКин молчал.
        Они как раз дошли до дома лингвиста. Им открыл сам хозяин, маленький старичок лет восьмидесяти. МакКин объяснил, что он хочет определить социальную и географическую языковую принадлежность одного человека. Сначала лингвист принялся объяснять, что это сделать совсем не просто. Ведь отличить итальянский язык от латинского, или монгольский от китайского может любой человек. А если дело касается определения не то что из какой страны человек, а желательно даже из какого города, то все намного сложнее. И дело не только в требующихся обширных знаниях, но и в богатом собрании фонограмм. У него, конечно же, имеется неплохая коллекция фонограмм, но будет ли этого достаточно? А дальше мистер лингвист принялся объяснять, почему одноязычные народности говорят на разном языке, если живут в разной местности. И в продолжение получаса МакКин с Полли вежливо слушали фырканье, сопение, жужжание и еще множество странных звуков, перемежающихся со странными терминами, которыми профессор хотел передать различие, возникающее в одной языковой группе. Когда Полли все же сумела прервать речь старика, она спросила, кому
могут принадлежать похожее на арабское слово "шайтан" и такие звуки, как рычащая "р-р", произносимые в нос "м" и "н", и с придыханием произносимые "б", "д" и тому подобные согласные.
        - Если вы произносите все верно, а я чувствую, у вас очень хороший слух и вы очень точны в передаче звуков, то я вам могу ответить. Скажу сразу, и пока это не делает мне чести, что слово "шайтан" арабское и переводится как "демон", "дьявол", - дальше старик заговорил унылой скороговоркой, будто читал лекцию своим студентам: - В арабском языке пять диалектов, которые я бы назвал разными языками. Это сиро-месопотамский, египетско-суданский, аравийский, магрибский и среднеазианский. Говорить и перечислять, почему к тому или другому диалекту никоим образом не имеют отношения ваш скудные улики, не буду. Потому что вывод очевиден, конечно же, это аравийский. А дальше ваше очень точно подмеченое "р-р", - старик так ловко повторил его - даже с той же интонацией, с которой его произнесла Полли, что Рик и Полли в удивлении переглянулись. А старик, не замечая ни взглядов, ни даже того, что вошедшая на цыпочках служанка как можно тише поставила поднос с чаем и чашками и так же бесшумно удалилась, продолжал говорить: - И, конечно же, придыхательные глухие смычные заставляют меня назвать вам северо-западное
направление иранского языка, это, например, курдский. Но давать вот так с разбегу ответы я не стану, тут нужно хорошо поразмыслить. И если у вас достаточно времени, мы могли бы послушать несколько записей, сделанных на фонографе.
        Старик, словно продавец тканей, стал выкидывать одно предположение за другим, ставя то одну пластинку, то другую - как пояснил лингвист, все они являлись записями диалектов иранского языка. Но старик все больше упирал на свою первоначальную версию - то, что они ищут, является курдским наречием. Наконец они вместе с Полли остановились на двух языках: курдском и талышском.
        Поиск растянулся на три часа, и МакКин, сидевший в кресле, уже начал клевать носом. Прослушав же оставшиеся наречия еще раз, Полли в неуверенности произнесла:
        - Я могла бы сказать, что это талышский, но я точно помню его ужасно галантную фразу "До скорой встречи!" - раскатистая "р" совсем не та, что на вашей пластинке, - устало сказала Полли.
        - До нашей с вами встречи, - нахмурился старик, - я считал, что различать 154 языка и 536 наречий в них достаточно, чтобы считать себя экспертом в своей области!
        - Простите, - возмутилась Полли, - но и на свою память я не жалуюсь, хотя знаю всего три языка и пять наречий.
        - Я бы с вами безоговорочно согласился, что это талышский язык, но вот именно ваша "р" и есть признак курдского наречия! - старик уже вышел из себя и гневно глядел на Полли.
        - Быть может, вы правы оба, - сказал МакКин. И Полли, глянув на него, поняла, что это было сказано вовсе не для примирения. - Ведь этот человек живет к тому же здесь, в Англии, а значит, и английский наложил на него свой отпечаток.
        Профессор хотел было развить тему о влияниях нескольких языков на речь одного субъекта и вытекающие из этого последствия, но Полли вдруг воскликнула:
        - Я поняла! Эта "р" всего лишь личное усиление звука. Ну знаете, как бывает: кто-то фыркает "П", кто-то картавит, а кто-то "р" рычит, словно тигр, а не человек, - Полли перевела довольный взгляд с МакКина на профессора - но ни тот, ни другой не проявил и грамма такого же энтузиазма. Профессор даже сделал вид, что не слышит её, а МакКин уже спешил сделать из всего этого вывод:
        - Скажите профессор, где используют этот талышский язык?
        - На северо-западе Ирана, в остане, то есть провинции, Казвин.
        - Кажется, мы нашли то, что нужно, - сказал МакКин.
        И он, поблагодарив от всей души профессора, вышел, уводя за собой ужасно задумчивую Полли.
        - И для чего нам было нужно так подробно узнавать, откуда приехал этот Джордж Джонсон? - спросила уже на улице Полли.
        - Ну как же, то мы ничего не знали о вашем незнакомце, то теперь знаем, где прошло его детство. Одна находка всегда тянет за собой другую. И насчет знака кота на кольце Джорджа Джонсона, вы, кстати, оказались правы, я искал только в европейской, а следовало поискать и в восточной геральдике, но теперь-то я этим займусь. И еще, его особенное поведение будто мне говорит что-то, но я не могу понять, что.
        - Зря мы возвращаемся к убийству в поезде, - сказала Полли, - ведь и так понятно, что в убийстве, как и в похищении, виновата Мелисса Морро. Единственное, чего мы не знаем, почему она это делает. А вот как связан со всем этим человек в маске? Может, он сообщник?
        - Не знаю, - вздохнул МакКин - видимо, этот вопрос его самого давно мучил. - Но чтобы понять мотив преступления, мне еще нужно понять, почему его свершили против семьи де Мобрей. И, кстати, вы заметили - они не очень-то обыкновенная семейка, их странности не дают мне покоя. И, кажется, есть один человек, который мне поможет в этом разобраться. Мне нужно написать ему письмо. Это доктор Хток, у него психиатрическая больница в Ирландии, недалеко от нашего имения. Помнится, еще раньше он занимался коллекционированием странных убийств и дикого поведения людей.
        - А разве из Мобреев кто-то себя дико вел? Ну не после же слов Арчибальда, сказанных о сестре, вы так решили? Подумаешь, у многих может быть вздорный характер.
        - Пока вы отсыпались до обеда, я рано утром успел побродить в окрестностях Бэтфилд Хауса.
        Полли вскинула на него удивленно глаза.
        - Нет, - опередив её вопрос, сказал МакКин, - к Мобреям я не заходил, да и зачем? Я порасспрашивал преподобного Уилсона и соседей о Мобреях и о призраке.
        - Призраке? - воскликнула Полли. - Он-то вам зачем?! Вы в него поверили?
        - Ох, какая буря чувств. Я так и знал, что вас это необыкновенно всколыхнет, потому и не торопился рассказывать, - улыбнулся МакКин. - Дело в том, что когда герцогиня де Мобрей сообщила о девушке-призраке, это мне напомнило некоторые истории доктора Хтока, которые он коллекционирует. Конечно, у него, кроме призраков, присутствуют и летучие мыши, и конечно же, дикие людоеды. Доктор искал под этими мифическими рассказами реальную подоплеку - так же, как и я, не веря ни в призраков, ни в летучих мышей убийц. Поэтому я с утра и поспешил порасспросить соседей Мобреев, что же на самом деле происходит не только в их Бэтфилд Хаусе, но и в окрестностях.
        - Какая шустрость. И что же вам рассказали?
        - Ну, что семья де Мобреев и вправду очень закрытая. Они только раз присутствовали на местном балу, и то это было в прошлом году, зимой.
        - Когда приехали в поместье Арчибальд и Хелен, - полуутвердительно спросила Полли.
        - Именно. В тот год Арчибальд де Мобрей женился на Шарлотте Нельсон, и они в первый и последний раз показались всей семьей обществу. Теперь этот вечер помнят все, так как мисс Хелен де Мобрей выкинула такое, что даже последний кучер в соседнем селе пересказывал эту историю.
        - Арчибальд сказал, что у его сестры очень вспыльчивый характер, но что она натворила?
        - На вечере присутствовал один молодой джентльмен, розовощекий, голубоглазый - в общем, херувим, как описала мне его миссис Мельборн, соседка Мобреев. Мисс Хелен де Мобрей пригласила его на танец, но он, то ли удивившись такому поступку, то ли потому, что танцевал в этот вечер с мисс Гилс, отказался, в ответ мисс де Мобрей влепила ему веером пощечину. А в конце вечера этот херувим и мисс Гилс прощались у лестницы. Молодой человек с мисс Гилс стояли слишком близко друг к другу, так как мисс Гилс порезала палец, и её кавалер собирался перевязать его платочком. И тут мисс де Мобрей набросилась на девушку, чуть ли не вцепившись ей в горло зубами, и они вместе скатились с лестницы. Привратник и слуги еле смогли вырвать из крепкой железной хватки мисс де Мобрей несчастную девушку. На крики сбежались все гости. Мисс Хелен де Мобрей сбежала, а бесчувственную мисс Гилс с переломами и расцарапанной в кровь шеей унесли. Как сказала мне миссис Мельборн, такой ревности наверняка еще никто не видывал во всех графствах Англии.
        - Так вот почему в спальне мисс Хелен де Мобрей на окне стояла решетка! Она сумасшедшая. Потому и её семья ведет закрытый образ жизни.
        - Мне бы тоже хотелось уверенно заявить о её сумасшествии. Но будь это так, к ним бы часто наведывался доктор, местный или из Лондона, но этого не было. Тут что-то другое.
        - Вы говорили и о призраке, - напомнила ему Полли.
        - Настоящих свидетелей того, что видели именно призрака, нет. Есть один неоспоримый факт - на месте преступлений видели девушку, красивую, бледнолицую, черноволосую, с резкими чертами лица.
        - Вы словно описали портрет Хелен де Мобрей.
        - Я тоже так подумал. Но, к сожалению, есть одно "но": прекрасная и ужасная девушка являлась не только последние два года, но и двадцать лет назад, потому-то в мифах девушка и стала призраком.
        
        Когда они пришли домой, МакКин отправился писать запрос доктору Хтоку. А Полли решила полистать книги и посмотреть, что это за провинция - Казвин.
        Оказалось, что у её родителей была просто великолепная библиотека, и книг по истории было немало, и авторы были неплохи, от первого в мире историка Геродота, до современных шарлатанов, каждая эпоха была представлена своими великими людьми. Восток представлял Дельбрюнг, который смог в четыре тома уложить многотысячелетнюю историю всех восточных стран от Средиземного моря и до Берингова пролива. В истории Ирана она нашла то, что искала. И лишь пробежав глазами пару абзацев, вскочила и помчалась в кабинет к Рику.
        - Теперь понятно, кто этот человек в маске!
        МакКин поднял глаза от письма, которое писал, и вопросительно глянул на Полли.
        - Нет, скажу по порядку, - выдохнула она, - иначе вы мне не поверите. Читая про провинцию Казвин, я увидела, что в Талышских горах находилась крепость Аламут. И знаете, чем она знаменита? Шестьсот лет назад, в 12 веке, она прославилась тем, что создала величайший клан убийц - ассасинов.
        - А что, это может быть правдой. Ваш знакомый незнакомец, возможно, из их последователей. Все эти маски, кинжалы и незаметные убийства в их традиции. Так что не стоило скидывать со счетов этого, как оказалось, прирожденного убийцу.
        - Но при этом есть одно "но". Они исчезли пару сотен лет назад. Так что, несмотря на то, что он из провинции Казвин, он не обязан быть убийцей. Может, он пастух, - казалось, Полли расстроена этим своим выводом, но через минуту она уже радостно произнесла: - Конечно же они исчезли, все-таки этот человек никак не может быть наемным убийцей, он такой галантный, вежливый и явно хороший человек.
        - Вежливость еще никому не мешала убивать, - пожал плечами МакКин.
        - Вот увидите, он не убийца, - твердо добавила она.
        - Сами увидите. Раз он сказал "до встречи", значит, еще объявится. Лучше мне от вас не отходить ни на шаг.
        - Глупости. Вы и так под боком живете, - хмыкнула Полли, но почему-то ей было приятно, что МакКин о ней заботится. - Да и меня это не пугает.
        - Удивительно, что вас вообще мало что пугает, - засмеялся МакКин.
        
        Хотя все уже собрались за столом, ужин подавать не спешили. Дворецкий мрачно заявил, что кухарка вернулась только что из церкви, а потому он может подать пока только пудинг с вином и ветчину. Все согласились и на это.
        - Миссис Харрис отличная кухарка, - вздохнул дядя, - нужно с ней поговорить. Я не против замаливания грехов и тому подобных церковных времяпрепровождений, но как говорится, война войной, а обед обедом.
        - А, может, церковь - это лишь отговорка? - сказала Полли.
        - Вовсе нет, напротив, - отозвался МакКин, отрезая от пудинга огромный кусок, - вас удивляет такое поведение, но для меня оно очевидно, ведь Нэнси не всегда была кухаркой.
        - Вы уже успели поговорить с прислугой по душам? - хмыкнула Полли.
        - Нет, я сделал логический вывод из своих наблюдений.
        - Интересно, интересно, - оживился дядя, - люблю головоломки, и еще больше - забавные умозаключения.
        - Забавного в этом ничего нет, хотя... - МакКин перестал подкладывать ветчину и, отложив нож, серьезно сказал: - Вас это может удивить. Нэнси - бывшая монахиня.
        - Что? - воскликнула Полли.
        - Этого не может быть, - отрицательно покачал головой дядя. - Во-первых, она давно у меня служит, и я знаю, у кого она раньше работала, а во-вторых, монахиням нельзя вести светскую жизнь и уж тем более прислуживать на кухне холостяку, пусть хотя бы и старому.
        - Ну, если она бывшая монахиня, то почему нет? - сказал МакКин. - Поначалу я приписывал её характеру молчаливость, хмурость, замкнутость. Но некоторые детали убедили меня в том, что эта женщина принадлежит или принадлежала к лону церкви.
        Полли и дядя, продолжая сомневаться в его словах, попросили привести эти доводы, но МакКин хмуро сказал:
        - Вы можете сами у неё спросить. Чтобы понять, что мои умозаключения верны.
        - Это неудобно, будь это правда или неправда, - прошептал дядя, оглянувшись на дверь кухни. - Да и, если честно, не наше это дело. Не из тюрьмы же она вышла. Так что нечего и домыслы городить о человеке.
        - Если она опять так зачастила в церковь, - сказала Полли, - может, она опять решила уйти в монастырь. Кто же тогда вам будет готовить пудинги да запеканки?
        - Глупости, глупости, - покачал головой дядя.
        Прошла минута, другая, Полли уже доела скромный ужин, но, не выдержав, она зашептала МакКину:
        - Сжальтесь, скажите, как вы это поняли?! Иначе я буду мучиться, гадая, правдивы ваши слова или нет.
        МакКин посмотрел на Полли, и вдруг по лицу его расползлась широченная улыбка.
        - Совсем недавно, еще в первые дни вашего пребывания в этом доме, я увидел, как кухарка тащила чемоданчик в подвал и нечаянно уронила его на лестнице. Он раскрылся, и там оказались аккуратно сложенные коричневые монашеские платья и белые воротнички, и увесистый том библии. Я же, оставшись незамеченным, таким образом и узнал её тайну.
        Дядя и Полли рассмеялись. Дядя, пожурив МакКина за так не шедшую к нему напыщенность, ушел к себе, а Полли, слегка наклонившись через стол, зашептала Рику:
        - Как вы думаете, зачем она это скрывает? Неужели чтобы покутить в Лондоне?
        МакКин засмеялся, но не успел ничего ответить, так как вошел дворецкий и доложил, что пришел некий Уолтер Фицрой и хочет повидать мисс Полли.
        Полли от ужаса вскочила, уронив чашку. Полли была не просто удивлена, она была шокирована. Она-то думала, что достаточно далеко от него сбежала, аж за два океана и пару континентов. Ей бы так хотелось, чтобы сейчас вошел совсем другой Уолтер Фицрой - например, однофамилец, который не является даже троюродным братом офицера Фицроя, чье предложение руки и сердца Полли нахально проигнорировала. Но вошел тот самый, хорошо знакомый ей светловолосый молодой человек, высокий, статный и с чрезмерной военной выправкой. Полли свела брови и сжала кулаки, готовясь к оборонительной речи, но ей этого делать не пришлось, так как Уолтер Фицрой улыбнулся своей обаятельной белоснежной улыбкой и сказал:
        - Я очень рад вас видеть, мисс Бригстоун. Надеюсь, вы простите меня за столь поздний визит?
        - Это ничего, - проговорила Полли.
        Видя, что девушка ничего больше не говорит, Фицрой продолжил:
        - Я приехал еще позавчера, остановился у приятеля.
        - Вот как, - ответила Полли.
        Фицрой посмотрел на Рика подозрительно и сказал:
        - Мы, кажется, с вами не представлены.
        Полли, извинившись, поспешила представить их друг другу.
        - Вы друг этой семьи? - спросил, прищурясь Фицрой.
        Поли выпалила, не дав ответить МакКину:
        - Да, можно и так сказать.
        - О-о, - протянул Фицрой, хмурясь, - тогда я, наверное, помешал вашей беседе?
        - Просто беседа за ужином, - сказал МакКин.
        - Значит, вы уже уходите? - поднял бровь Уолтер.
        - Вообще-то я здесь живу.
        Фицрой так напрягся, что сюртук на его плечах затрещал.
        - Хм... то есть вы... - Уолтер с прищуром поглядел на руку Полли, ожидая увидеть на безымянном пальце кольцо.
        - Думаю, - поспешил ответить МакКин, - я должен вам объяснить статус кво, чтобы разрядить, наконец, обстановку. Дядя пригласил меня здесь жить, так как я являюсь дальним родственником семье Бригстоунов.
        Действительно, благодаря этому пояснению МакКина, разговор вдруг оживился, так же как и офицер Фицрой: Уолтер расслабился и стал вести себя как человек, который давно вхож в этот дом. Он попросил МакКина, как родственника Полли, рассказать, какой была Полли в детстве.
        - Я же знаком с мисс Бригстоун всего два года, - сказал Фицрой, глядя умиленно на нее. - Могу лишь предположить, что, судя по теперешнему спокойному и мягкому характеру, в детстве она была тихим ангелочком, любившим читать книжки или поить своих кукол чаем.
        - Но, боюсь, я не смогу вам в этом помочь, я мисс Бригстоун знаю всего неделю, если не считать, что еще одну неделю она провела у моей бабушки в Ирландии, когда гостила там вместе со своими родителями. Но тогда ей было шесть лет.
        - Правда? - заинтересованно протянул Фицрой. Он молча глядел на Полли.
        - Значит, вы только что приехали из Индии? - МакКин попытался отвлечь его от созерцания Полли.
        - Да, - кивнул офицер, по-прежнему глядя на Полли, будто пытаясь что-то прочесть по её лицу.
        "Выходит, он сразу после того, как я уехала, сел на следующий корабль", - с неловкостью подумала Полли.
        Опять воцарилось молчание. Наконец Уолтер Фицрой, сказав, что ему уже пора и что он надеется еще поговорить и вспомнить былое, ушел.
        Полли тоже отправилась к себе, она была ужасно расстроена, но сама не понимала, чем именно.
        Ей ужасно хотелось кому-нибудь поведать о своих треволнениях, но не говорить же было об Уолтере с МакКином или дядей, и, подумав немного, Полли решила все рассказать Сьюзен.
        Она села и стала писать ей письмо, так как было бы тяжело все лично рассказывать подруге. После первых строк приветствий и обычных, ничего незначащих слов, перо само стало выплескивать все то, что мучило Полли:
        "Я не знаю, что делать и как мне быть! Все дело в одном человеке... Уолтере Фицрое. Я, кажется, упоминала о нем, но не о том, что произошло между нами в Индии. Я не знаю, зачем тебе рассказываю, хочу ли просто выговориться или жду совета, чувствую только, что мне нужна дружеская поддержка. Надеюсь, не очень утомлю тебя своим рассказом.
        Итак, это случилось за день до отъезда, тогда я еще не знала, что на следующее утро уже сяду на корабль, отплывающий в Англию...
        
        Тихо шелестели на потолке лопасти вентилятора, раздувая белые занавески, дул морской ветер, но я и не чувствовала никакой прохлады. Мне казалось, жар расплавляет меня до слез. А еще минуту назад я шла в кабинет по какому-то пустяку, и сердце мое было легко и беспечно. Но у кабинетных дверей я вдруг услышала свое имя, сказанное со злобой. Я остановилась. За дверьми шел разговор между полковником Грепфрейтом и его женой, миссис Ирен Грепфрейт. Тонким голоском, иногда срывающимся на взвизги, она продолжала говорить:
        - Дело не в этих долгах. Мы кормим непосильное количество народу!
        - Можно уволить одного из слуг, - проговорил полковник.
        - Ты понимаешь, о чем я. Дело в этой девице, Полли Бригстоун. Она живет у нас уже второй год, при том она даже нам родней не приходится!
        - Но Альберт был моим лучшим другом, мы прошли с ним бок о бок все военные кампании, - стал возражать полковник. - Я был просто обязан пристроить его дочь, и самое лучшее было оставить её у нас.
        - Может, когда-то это и были военные кампании, - ворчливо заметила жена. - Пока вы не перешли за карточные столы. Этот Альберт Бригстоун был должен во всех питейных и игорных домах Бомбея, как и ты, наверное.
        Вместо ответа раздался тяжелый вздох. Миссис Ирен Грепфрейт начала шуршать бумагами, видимо, счетами, и стала перечислять унизительные цифры.
        - Тридцать фунтов она потратила в шляпном магазине, два фунта ушло на булавки, в лавке тканей...
        - Дорогая, Полли там была с нашими дочерьми и было бы странно, если бы Мэри и Элиза покупали бы себе всякие пустячки, а Полли бы стояла рядом, наблюдая, словно бедная сиротка.
        Я была в гневе, который к тому же смешивался с укором в свой адрес: "Мне давно следовало отправиться в бомбейский банк, прежде чем идти с сестрами Грепфрейтами в магазин!" Но я знала, что отправься я в банк, денег навряд ли бы получила, так как счета отца и в правду были опутаны долговыми паутинами, и требовалось немало судебных проволочек, чтобы я смогла выудить со счета те жалкие пару сотен фунтов, что там осталось.
        Горя от гнева и негодования, я уже хотела убежать в свою комнату, как услышала следующее:
        - Ведь дело не в деньгах, - сказал полковник.
        Стало тихо, будто миссис Грепфрейт боролась с собой, а потом она произнесла с негодованием:
        - Да. Но её вина намного хуже. Эта Полли маленькая хищница и интриганка! Она отобрала жениха у нашей Элизы! При этом нисколько не смущаясь!
        - Ты слышала наш с ним разговор?
        - Ну конечно! Я же знаю, что ты не удосужишься рассказать мне о том, что происходит в моем же доме. Но я все сразу поняла, когда капитан Уолтер, сверкая как новый золотой, выпорхнул из нашего дома. Слава богу, что Полли не было дома. Но как ты мог! Как ты мог дать согласие! После того, как эта негодяйка украла любовь всей жизни у нашей дочери, лишив её лучшей партии!
        Я поняла из их сумбурной речи, что капитан Уолтер приходил сегодня и просил у мистера Грепфрейта, как лучшего друга отца и теперь моего опекуна, моей руки.
        - О чем ты, Ирен? - удивленно вопросил её муж. - Какая любовь всей жизни? Я не спорю, капитан Фицрой, еще до переезда к нам Полли, пару месяцев ходил сюда, но я же видел, что даже привязанности между ним и Элизой так и не возникло, милые приятельские отношения, не больше.
        - Но если бы не эта... эта... - миссис Грепфрейт фыркнула, - сейчас он бы делал предложение Элизе, иногда для брака хватает и простой привязанности. Как подумаю, что все его состояние достанется этой сиротке...
        Я не могла больше слышать и слова и побежала наверх. Закрылась в своей комнатке, обхватив голову руками. Нужно было что-то срочно придумать. Но все, чего я тогда желала, так это уехать оттуда. И не просто из ненавистного мне дома, а даже из страны. В Индии я прожила целых семнадцать лет. И может быть в детстве, когда еще жива была мама, мне здесь и было хорошо, но потом... Все-таки миссис Грепфрейт, хоть и злобная женщина, но, все-таки, она права, отец все время исчезал из дому. Он проводил дни и ночи напролет за карточным столом в обществе друзей-военных, маявшихся от безделья в этой жаровне, где тяжелый запах грязных улочек Бомбея смешивался с запахом цветов и переспелых плодов. И умер он не как джентльмен, совсем не соответственно своей дворянской фамилии и высокому чину майора, его убили за какой-то там карточный долг. И обрел он смерть не на войне и не в Англии, в своем доме, а в проулке игорного квартала возле мусорных куч.
        Вспомнив отца, я ступила на скользкий путь воспоминаний, они утягивали меня все дальше вглубь, возвращая к самому детству, и чем глубже я забиралась, тем счастливей я становилась. Тогда еще мама была жива и тогда, в семь лет, я впервые увидела Индию. Плаванье на теплоходе мне тогда показалось ужасно долгим, но необыкновенно интересным: бесконечные просторы океана, диковинные портовые города. А потом я вспомнила дом в Лондоне, где мы так славно все жили: мама, папа, бабушка, и каждые выходные приходил на обед дядя Генри. И слезы сами собой высохли. Конечно же, я сейчас же уеду в Англию! Мне надо было только найти деньги на билет. Но как я ни старалась придумать, где их достать, ничего на ум не приходило, а занимать у Грепфрейтов после услышанного не могла.
        А утром случилось то, чего меньше всего я ожидала. Такого совпадения никогда не было прежде. Я еще не спустилась к завтраку, как служанка принесла мне письмо. Оно было от дяди. В письме была всего одна строчка: "Жду, приезжай как можно скорей", и деньги на билет. Я, не думая больше ни о чем, схватила чемодан, который мне помогла сложить служанка, и поспешила из ненавистного теперь дома.
        Мистер Грепфрейт, увидав меня в дорожной одежде и с чемоданом, попытался остановить меня.
        - Простите, - сказала я ему и подошедшей миссис Грепфрейт, - но дядя зовет меня в Лондон. И я не смею больше здесь оставаться, чтобы не вводить вас больше в дополнительные расходы.
        Полковник потупил глаза, а его жена разгневанно воскликнула:
        - Вы хотите сказать, мы вас в чем-то обвинили? Нет, у нас немало такта и мы держим слово, данное вашему покойному отцу, и, несмотря на скверные доходы, кормим вас и даже тратимся на безделушки. Так что не надо выставлять нас злодеями!
        - Мисс Бригстоун, - сказал полковник, - подождите. Кто знает, что ждет вас в Лондоне. Вы должны остаться здесь. Поверьте, если вы подождете одного вашего хорошего знакомого, то вас ожидает счастье, которое...
        Миссис Грепфрейт дернула его за рукав, чтобы он замолчал и дал мне уйти. И я только была благодарна ей за это, потому что, несмотря на грусть, что я не смогу попрощаться со своим другом, встречаться сейчас с капитаном Уолтером Фицроем я не хотела. Так как не хотела слышать его признаний, так как не любила его и не знала бы, что на это ответить. Я вышла в сад, ожидая служанку, которая слишком долго искала рикшу. Прошли те драгоценные минуты спасения, и я, к своему смятению, увидела входящего в сад капитана Фицроя. Он и правда выглядел счастливым, но как только заметил у моих ног чемодан, встревожился и кинулся ко мне.
        Мне пришлось объяснить опять про письмо, солгав, что дядя настойчиво просит меня приехать. Но Уолтер не желал ничего понимать. Он попросил прогуляться с ним по саду. Он говорил, что не в одну бессонную ночь к нему пришло осознание того, что дружба его со мной нечто большее для него и наконец, попросил моей руки. "Вы знаете, я очень богат и у меня и здесь дом, и в Шотландии большое имение и фамильный замок, - капитан с тревогой посмотрел на меня. - Вы не верите в мои чувства?" "Я должна подумать", - сказала я и выбежала с чемоданом. У ворот меня уже ждал рикша.
        
        Как видишь, дорогая Сьюзен, как ужасно я поступила! И вот, я приехала сюда, и думать забыла о всей этой истории в Индией и капитане Уолтере. Но сегодня вечером к нам пришел гость. И нужно ли говорить, что это был мистер Фицрой..."
        А дальше Полли привела вечерний разговор и рассказала о своих переживаниях.
        Избавившись таким образом от мучавших её мыслей и воспоминаний, Полли наконец отправилась спать. А вспомнив прошлое, она вспомнила и странное, почти чудесное появление дядиного письма и решила, что утром спросит его, как же ему удалось так вовремя прислать его.
        Убирая листы бумаги в стол, Полли опять наткнулась на хрустальный шар. Теперь она совсем иначе посмотрела на него, не как на чуждый, непонятно как оказавшийся здесь предмет, а как на дружественную вещь, которая в любой момент может открыть чужие тайны тому, кто обладает знанием - например, как её бабушка Эбигейл. Полли повертела шар в руках, пытаясь там что-нибудь высмотреть, но так ничего и не увидела.
        
        
        Глава 8
        
        Утром, проснувшись, Полли вспомнила, что хотела расспросить дядю по поводу письма и направилась к нему. Он сидел в кабинете и пыхтел над очередным счетом. Дядя поднял измученные красные глаза на Полли - быть может, он даже не ложился спать, проведя над счетами и раздумьями о деньгах всю ночь.
        - Дядя, я у вас все забываю спросить, как вы смогли прислать мне письмо с деньгами на билет до Лондона, да тем более так вовремя?
        - Что? - не понял дядя. - Какое письмо?
        - Ну, которое вы мне прислали в Индию, где сказали "приезжай скорее", и в конверт вложили деньги мне на дорогу, - Полли была удивлена этой непонятливостью.
        - Но я не присылал тебе ни денег, ни письма, - дядя потер лоб. - Что ты меня путаешь, я получил телеграмму от тебя: "Встречай такого-то числа на вокзале", я и встретил. Полли, хватит меня мучить ерундой. Как видишь, я пытаюсь свести концы с концами. Кажется, я нашел кое-что, это позволит нам продержаться этот месяц... да... - дядя опять принялся что-то высчитывать на листочке, - ...если это вот сюда, а Томаса попросим забыть о долге, мясника можно тоже пока проигнорировать, и тогда...
        Полли вышла из кабинета, оставив дядю тихо сходить с ума над цифрами. "Но если это было письмо не от дяди, - подумала Полли, - кто же тогда мне его прислал, кто это так ловко все подстроил и решил? Нужно поискать этот конверт, может, в нем кроется ответ?" Порывшись в чемодане, Полли, к счастью, отыскала и письмо, и конверт. Казалось бы, обыкновенный конверт, посланный из Лондона, но что-то его роднило с письмом от брата МакКина, который пытался выдать чужую посылку за свою. Полли подошла к окну и внимательно разглядела штемпель, он выглядел так, будто его поставили дрожащей рукой, и под одним штемпелем просвечивал второй, но прочитать Полли смогла лишь пару букв "ирл...", видимо Ирландия.
        Но кому надо было вызволять её из Индии, притом выдавая себя за дядю Генри?
        
        А чуть позже с утренней почтой Полли получила письмо. Оно было от Чарльза Барклея. Это удивило и обрадовало Полли.
        "Здравствуйте, мисс Полли Бригстоун!
        Мне очень жаль, что в последнюю нашу встречу я не смог сказать всего, что хотел. Но все дело в том, что происходящее в последнее время с семьей моего друга породили во мне страх и тревогу, которые в свою очередь заставили забыть обо всем, даже о своих чувствах. А все потому, что два обстоятельства сбивают меня с ног.
        Во-первых, пропажа сестры Арчи, что заставило меня забыть обо всем на свете. Понимаете, некоторое время мы были помолвлены с мисс Хелен де Мобрей..."
        - Что? - печально застонала Полли. - Я так и знала, что его интерес к этой пропаже не просто дружеский.
        Но следующие строчки успокоили её.
        "...Только не думайте, что к мисс де Мобрей я питаю какие-то чувства, просто я всегда заботился о ней и её брате. А во-вторых - граф Хидеж. (Если вы уже знаете о его кровавом хобби, эта новость покажется вам вдвойне чудовищной). Так вот, граф Хидеж, обезглавленный в поезде, был не просто другом семьи Мобреев. Он был отцом Арчибальда и Хелен..."
        - Отец?! - Хотя Полли, расспрашивая Арчибальда в библиотеке, угадала, что граф Хидеж родственник Мобреев, но чтобы настолько близкий... Полли вспомнила того неприятного графа, с которым она столкнулась в поезде, и сравнила его с Арчибальдом. А ведь и вправду, в их лицах есть что-то общее. А этот убранный из библиотеки портрет графа Хидежа, видимо, был снят самим Арчибальдом.
        "...Я вам говорю об этом, так как после вашего с мистером МакКином отъезда, я и Арчибальд решили, что правильнее будет рассказать вам, потому что может быть МакКин прав и два преступления как-то связаны между собой, а раз так, то это сведение поможет вам быстрее найти Хелен. Хотя кто знает, может, она уже мертва?! Только прошу и заклинаю: никому, кроме мистера МакКина, не сообщать об этом родстве. И, конечно же, полиции, которая может решить, что убил мистера Бальтазара Хидежа его сын Арчибальд, а также каким-нибудь образом расправился и с сестрой, и все из-за наследства... "
        Полли опять оторвалась от письма, пораженная словами Чарльза. Решительно невозможно было спокойно читать это письмо. Мысль о наследстве ей ужасно понравилась. Пусть не Арчибальд, но, может быть, кто-то еще его добивался? Все-таки МакКин был прав, для начала нужно хорошенько разузнать об этой семье де Мобрей.
        Она опять вернулась к письму.
        "...Вся их семья оказался в опасности. А мы не можем даже понять, откуда исходит угроза. До этих откровений я еще надеялся предложить нам встретиться, но теперь, перечитав написанное, я понимаю, что узнав такое о людях, которые мне больше, чем друзья, почти родственники, вы будете избегать меня, и, наверное, это будет правильно. Вы очень умная и здраво рассуждающая девушка.
        Если случай сведет нас на каком-нибудь светском вечере, я пойму, если вы не заговорите со мной и лишь кивнете вместо приветствия. Как ни тяжело мне это говорить, но я сделаю усилие, чтобы в ответ не заговорить с вами и попытаюсь отстраниться. Но знайте! это будет ужасно трудно и почти не выполнимо для меня. Только теперь я вдруг понял, что наши короткие и почти незначительные встречи не выходят у меня из головы. И не пустые слова, сказанные между нами, а ваши жесты и голос остаются у меня в памяти. Ну что же, в данных жизненных обстоятельствах мне и не следует рассчитывать на что-то большее. Я буду хранить эти воспоминания, теперь они для меня дороже всех остальных.
        Прощайте.
        Искренне ваш, мистер Чарльз Барклей".
        Полли, дочитав письмо, задумалась. И что это за жуткое кровавое хобби было у графа? Но еще больше её удивили и обрадовали завуалировано выраженные чувства Чарльза к ней. Как она могла о них даже не подозревать?! Только теперь ей стало понятно: то, что она принимала за галантность и вежливое внимание, было особым к ней отношением. Ни с кем другим он не был так чуток. Она улыбнулась, вспомнив их беседы. И прислушавшись к себе, поняла, что Чарльз ей нравится и даже восхищает, но каких бы то ни было пламенных чувств к нему она не испытывает. Но ведь и он не говорил прямо о любви, поэтому, она решила, что если продолжит с ним общаться и ответит на письмо, это не явится никаким обещанием и подогреванием его романтических чувств. И она взяла перо и принялась писать ответ.
        "Здравствуйте, мистер Барклей.
        Для меня странно отказываться от дружбы лишь потому, что ваш друг состоит в родстве с опасным человеком. Для меня важен сам человек, а не его окружение. И как упрекнул меня один знакомый, я не только здраво рассуждающая, но и малопугающаяся особа. Так что с радостью готова продолжить наше с вами общение.
        Р.S. Передайте соболезнование Арчибальду де Мобрею по поводу утраты им отца.
        С уважением, Полли Бригстоун".
        Полли спустилась вниз и дала служанке письмо, чтобы та отнесла его мистеру Барклею. А потом зашла в кабинет к МакКину. Тот сидел в кресле и, задумчиво уставившись в потолок, курил трубку.
        - Что у вас нового? - спросила с порога Полли.
        - Только что нашел в одной из старых газет фотографию с тем священником, которого мы встретили в доме министра. Зовут его преподобный Грюгель. А еще узнал, что за три женские фамилии выписал министр, это только что назначенные фаворитки королевы. Вот, собственно, и все новости, - вздохнул МакКин.
        - Причем тут фаворитки? - пожала плечами Полли и тут же поспешила сообщить свою новость: - А у меня кое-что есть, - улыбнулась загадочно Полли. МакКин вопрошающе поглядел на неё. - Граф Хидеж является отцом Арчибальда и Хелен де Мобрей. И вот что я подумала: а может, все дело в наследстве? Ведь сначала убили отца, потом старшую дочь...
        - Её еще просто похитили, - напомнил ей МакКин. - Да и где завещание? Какое наследство? - МакКин отрицательно покачал головой. - Кстати, откуда эти сведения?
        - Мне мистер Барклей сообщил, - сказала Полли уклончиво.
        МакКин невольно поджал губы, он отложил трубку, скрывая свое волнение.
        - Я посоветовал бы вам держаться подальше от Чарльза Барклея, - сказал детектив.
        - Это почему? - негодующе воскликнула Полли. "Какое дело этому МакКину, кто мои знакомые!" - гневно подумала она.
        - Очень уж он подозрителен, как и его друзья. К сожалению, у меня лишь предположения, так как пока доказательств нет...
        - Вот и держите свои предположения при себе! - Полли хотела развернуться и выйти, но тут увидела на столе МакКина разложенные листы и на одном из них был крупно нарисован знак - треугольник и внутри буква "М".
        - Я вспомнила! - вдруг вскрикнула она. - Я видела этот знак здесь, дома!
        МакКин весь подтянулся, словно гончая, которую дразнят зайцем в клетке.
        - Ах, нет, - расстроено произнесла она, - в виде этой буквы была кнопка, что открывает тайную дверь в подвальную комнату.
        - Жаль, - МакКин тоже сник.
        - Так странно, но мне на миг показалось, что я вовсе не там видела эту букву, да и видела я её намного раньше, сразу, как только сюда приехала, - продолжала вспоминать Полли. - Может, на кухне? Нет, я туда редко заглядываю. В спальне? В шкафу... Да, в каком-то шкафу, и вовсе не в плательном, я еще подумала, зачем было портить шкаф, хотя нацарапанного треугольника и не было видно за книгой... Книжный шкаф! - воскликнула Полли и помчалась из комнаты.
        МакКин кинулся за ней. Они прибежали в библиотеку, которая находилась рядом со столовой, и Полли начала перебирать книги, которые она тревожила несколькими днями раньше.
        - Точно, на этой вот полке, - вспомнила Полли, - рядом с пейзажем.
        Они вытащили все книги и увидели на стене шкафа вырезанный знак "М".
        - Вот она! - радостно воскликнула Полли. - И размышляя логически, если в плательном шкафу эта буква указывала на потайную дверь, то и здесь должно быть нечто подобное.
        - Думаю ты права, - сказал Рик. - Посмотри, в углу полка процарапана так, будто угловая планка отодвигалась подобно маленькой дверке.
        Планка была с локоть шириной. Рик, простучав ее, обратил внимание Полли, что эта планка издает более звонкий звук. Теперь можно было не сомневаться, что там есть тайник. Но как он не пытался её открыть: нажимая на углы, подковыривая её перочинным ножиком - у него ничего не получалось.
        - Здесь явно какой-то секрет, - сказала Полли.
        - Ваша бабушка была любительницей тайн. Может, если вы что-то вспомните, семейное предание, или разговоры о ключе, вам удастся открыть этот тайник?
        - Но я ничего такого не помню, - Полли была озадачена. - Здесь ни замочной скважины, ни какого-нибудь знака, тайной карты, короче, никаких подсказок, как можно добраться до тайника! - Полли и МакКин взирали на пустую полку, которая находилась как раз на уровне их глаз.
        Полли вздохнула и обвела библиотеку задумчивым взглядом.
        - И почему мы решили, что там что-то важное? - спросила сама себя Полли.
        - Может, это и пустяк, - ответил Рик, - но мне кажется, мы благодаря этому тайнику поймем, что значит эта "М". К чему она всегда ведет.
        - К магии, - не задумываясь, сказала Полли, она шагала по библиотеке, рассматривая предметы и мелочи, и не заметила недовольно поджавшихся губ Рика.
        - Стал бы министр хранить у себя магические знаки, - фыркнул Рик.
        - Вот именно, этот борец за святость и стал бы, - сказала Полли, продолжая внимательно исследовать полки, столы, картинки, пытаясь найти в них подсказку.
        - А, пожалуй, вы и правы. Если следовать вашей логике, которая всегда предпочитает магию, то выходит что Мелисса Морро, рисующая магические круги - ведьма. Министр же вел борьбу против ведьм, нашел нечто их разоблачающее и потому был ими убит.
        - Потрясающе! - воскликнула Полли.
        - Да, - самодовольно протянул МакКин, - мне и самому нравится эта теория, если бы она насквозь не была пропитана магией.
        - Да нет же, я говорю об этой картине! Думаю, я нашла ключ к тайнику.
        МакКин подошел к ней и встал напротив большого полотна, на котором была изображена дама в черном платье на фоне невзрачного пейзажа.
        - И что? - не понял МакКин.
        - Обратите внимание на надпись! - восторженно воскликнула Полли.
        - Где надпись? - МакКин рыскал глазами по полотну. - А-а, где дама указывает себе под ноги, - наконец стал что-то понимать МакКин, - будто на песке что-то написано, причем вверх ногами... так, так, что-то вроде lo Genu.
        - Нет, solo Genu. Потрясающе правда? Придумать такое!
        - Что? - МакКин был растерян. - Не пойму, вы восторгаетесь этим... - он прочел табличку у картины, - этим Франсиско Гойя?
        - Это же портрет герцогини Альбы. И текст на песке Гойя сделал совсем другой, в оригинале под ногами герцогини должна быть надпись "Solo Goya", то есть "только Гойя". У них с герцогиней была очень трогательная история любви. Ведь Марию Альбу выдали замуж в двенадцать лет за герцога, представляете? И этой надписью Мария указывает, кому отдала она свое сердце.
        - Может, это и трогательно, - поскорей прервал её МакКин. - Значит, вы думаете, что ваша бабушка, заказав копию, изменила надпись на "Solo Genu". То есть "только"... "только", - МакКин задумался, пытаясь перевести это слово.
        - Это латинское слово, - сказала Полли, - кажется, переводится как "колено".
        Рик и Полли уставились друг на друга, соображая, что же это может означать?
        - "Только колено", - прошептал МакКин, раздумывая. - И что бы это значило?
        - Может не стоит мудрствовать, а воспринять эти слова в прямом смысле? Допустим колено это ключ. - Полли подошла к шкафу с тайником и задумчиво уставилась на него. - Колено, колено... - прошептала она и слегка двинула коленом вперед и точно попала на широкую панель разделяющую две нижние полки. Вдруг раздался щелчок и планка и вправду, чуть скрипнув на петлях, приоткрылась.
        - Черт побери! Так просто! - возмутился почему-то МакКин.
        Отодвинув её, они обнаружили неглубокий тайник, в котором лежало две книги. Это были старинные фолианты. Полли вытащила их, смахнула пыль. Одна книга была в переплете из черной кожи, с названием - "Магия заклинаний", вторая же книга была так стара, что даже оттиск букв стерся с обложки и, лишь открыв её, они прочли на титульном листе "Магия существ. Распознавание и подчинение". Обе книги написаны были от руки и картинки в них были нарисованы цветной тушью.
        - Ну вот, видите, наша "М" опять привела нас к магии, - улыбнулась Полли. - Так что вам придется поверить в вашу же теорию о ведьмах.
        - Я думал, вы меня не слышали, - уклончиво ответил Рик.
        - Напротив. Я слушала очень внимательно.
        Они, чувствуя ветхость страниц, аккуратно листали эти удивительные книги.
        - К чему было их прятать? - удивилась Полли.- Времена суровой инквизиции прошли, чтобы бояться держать на виду такие книги.
        - Но и увидеть книги о магии в библиотеке обыкновенных людей тоже было бы странно, - отозвался МакКин. - И они должны быть ужасно ценными, - сказал МакКин, вертя в руках "Магию существ", - она написана на папирусе, переплет из кожи ягненка, манера писца и картинки говорят, что она создана не позже пятнадцатого века. Только не поднимайте в удивлении брови, я вовсе не знаток, просто у нас в ирландском имении была одна книга одиннадцатого века, я часто её листал. Очень уж они похоже сделаны.
        - А я уж подумала, что ваша вторая профессия - историк, - Полли села на стул и стала листать вторую книгу, "Магию заклинаний". - А в этой библиотеке, может, и не такие старые, но тоже есть редкие книги. Но не из-за этого же её спрятала бабушка. Она хотела сохранить их существование в тайне, как и существование каморки.
        - Если вы не возражаете, я возьму эту книгу к себе полистать, - сказал МакКин, беря "Магию существ".
        МакКин с книгой в руках остановился на пороге комнаты, задумавшись о чем-то:
        - Я все не могу понять, что объединяет убийство министра и исчезновение Хелен де Мобрей. Допустим, я прав, и министру в своей охоте на ведьм посчастливилось разгадать их некий замысел. А значит, узнав, что он нашел, мы поймем и зачем им сестра Арчибальда, и где она находится.
        - А может, эти два преступления никак не связаны между собой.
        МакКин отрицательно покачал головой, видимо, даже не сомневаясь в своих предположениях, и сказал:
        - Нам нужно скорее узнать, чем занимался министр.
        МакКин ушел, а Полли осталась в библиотеке читать книгу заклинаний. Читать было тяжело из-за старинного языка и непонятных слов. Но хотя многое было непонятно, Полли так и хотелось разом проглотить ее, чтобы быстрей ознакомиться со всем, что там написано. Книга была собранием магических рецептов. Как заставить человека говорить правду или где найти цижорный первоцвет. Некоторые вещи были настолько жуткие, что мороз бежал по спине. Например, в книге давалось аж пять рецептов, как превратить в пыль человека. Прошло часа четыре, а Полли смогла прочесть десятую часть книги, хотя некоторые рецепты она пропускала из-за их ужасности, а некоторые из-за их непонятности. Полли, посмотрев на часы, увидела, что чуть не опоздала к ужину. Только сейчас она почувствовала, насколько голодна.
        Она отнесла книгу в свою спальню, положила её в прикроватный сундук, на ворох ненужного белья, и закрыла сундук на ключ. Полли спустилась в столовую, где дядя и МакКин уже сидели за столом.
        Зазвенел дверной колокольчик и служанка вместо супа принесла письмо. Полли извинилась и взяла письмо, но, к её огорчению, это было письмо не от Чарльза, а от Сьюзен. Хотя она и сама не смогла бы сказать, на что она рассчитывала, ожидая письма от Чарльза, но разочарование затопило её сердце. Полли наскоро проглядела веселую и пустую болтовню подруги и, заметив вдруг имя Уолтера, вернулась и внимательней прочитала середину письма "... Меня ужасно глубоко тронул твой рассказ. Жаль, меня там не было, я бы все прямо высказала этой миссис Грепфрейт... Я так хочу с тобой повидаться и поговорить... И если завтра у тебя будет время заглянуть к нам на чашечку чаю, я была бы очень, очень рада! (Только, кажется, завтра днем обещала еще зайти миссис Снодберел, но она дама не очень-то разговорчивая, так что надолго не задержится.) И как жаль, что я не могу познакомиться с Уолтером, хотелось бы знать, что это за человек, из-за которого ты так разнервничалась. Может, потом ты как-нибудь устроишь эту встречу?.."
        Полли приступила к обеду, но не замечала, ни что ест, ни о чем говорят дядя с МакКином. Она мучилась между выбором - сообщать или нет МакКину, что у Сьюзен в гостях будет вдова министра. Если сообщить, то придется с собой взять и МакКина, а значит, с подругой поговорить не удастся. А если не сообщать МакКину, то другого шанса поговорить с вдовой министра у них может и не быть.
        - Полли, ты чем-то расстроена? - спросил её дядя.
        Полли, очнувшись от размышлений, сказала:
        - Я получила письмо от Сьюзен.
        - Что-то случилось? - спросил дядя, подливая себе супа в тарелку.
        - Сьюзен приглашает меня на чай.
        - Но это ведь хорошо, - заметил дядя.
        - Даже очень! - Полли наконец приняла решение и сказала: - Ведь там меня ждет еще одна хорошая собеседница - миссис Снодберел.
        - О, - сказал дядя, - вдова министра, мы, кажется, с ней встречались на балу у миссис Брукс.
        А Рик МакКин аж подпрыгнул от радости:
        - Отличная новость, наконец-то у меня будет возможность поговорить с министершей, которая, кстати, даже с детективами полиции не говорит об убийстве! О простите, - одернул себя МакКин, увидев, что мистер Бригстоун удивленно уставился на него.
        - Но вас ведь никто на чай не звал, - возмущенно сказал дядя.
        - Но Сьюзен не против будет, если я приду со своим другом, не детективом, - подчеркнула Полли. - Как будто вы просто составляете мне компанию.
        - Это будет сложно - вести допрос, чтобы никто этого не заметил, - вздохнул МакКин.
        - А вы уж постарайтесь, - строго сказала Полли. - Не нужно, чтобы все знали, что мы расследуем это дело.
        - МЫ? - удивленно вскинул брови дядя.
        - Я хотела сказать вы, - Полли было бы неловко сообщать дяде, что она является компаньоном МакКина в расследовании. - Итак, - допивая чай, сказала Полли МакКину, - завтра, ровно в пять часов, прошу вас быть готовым к визиту к миссис Сьюзен Брукс.
        - Договорились, - МакКин сиял от представившейся вдруг возможности порасспросить министерскую вдову.
        - Гости - это замечательно, - улыбнулся дядя. - А прозябать дома уж оставьте нам, старикам.
        
        А после обеда Полли направилась в Лондонскую библиотеку. Ей хотелось знать, кем на самом деле является незнакомец в маске. После долгих поисков ей удалось найти старинный манускрипт, где говорилось об ассасинах более подробно. И вдруг на одном листе она увидела рисунок - кошачью мордочку. Как гласила подпись, это был "знак темного кота", принадлежавший самому тайному клану из ассасинов - "Комурам". Далее было упомянуто, что данная информация взята из другого документа, монастырской книги 12 века.
        - Все-таки он из клана убийц, - вздохнула печально Полли, - как жаль. И теперь на убийство в поезде претендует, да еще весьма серьезно и непоколебимо, тот самый джентльмен в маске.
        
        А когда она вернулась домой, её ждал огромный букет алых роз. Полли вся засияла, но опять её надежды обманулись, действительность была просто ужасной. Этот букет оказался от Уолтера, и в записке, вложенной в розы, говорилось: "Я вернулся в Англию ради вас. Я отчаянно люблю вас! И пусть вы еще не готовы ответить на тот самый вопрос, который я вам задал в саду капитана Грепфрейта, я готов ждать".
        Благодаря этой коротенькой записке день закончился еще хуже, чем могла предположить Полли.
        
        
        Глава 9
        
        Когда Мелисса Морро зашла в пансион, она сразу почувствовала что-то неладное, но не смогла понять, в чем дело. Было слишком тихо, и в этой тишине, казалось, таится нечто зловещее. Подходя к крыльцу, она видела через окно, что постояльцы уже отужинали, но из столовой еще не ушли. Мелисса поняла, что к ужину она опоздала. Подопытный попался слишком уж неразговорчивый, поэтому сегодня не придется столоваться со всеми и терпеть косые взгляды некоторых постояльцев. Зайдя в дом, она остановилась в коридоре, продолжая прислушиваться. Тишину прерывало недоброе шуршание голосов. Старуха знала, что нужно делать, чтобы понять, доверять ли своему страху или нет - нужно идти навстречу, чтобы заглянуть в глаза кошмару, каким бы он отвратительным или болезненным не был. А сейчас самый главный страх её был быть пойманной полицией. Второй раз они не будут так наивны и прикуют её цепями, и тогда она не сможет сотворить заклинание, а графиня... станет ли она её спасать?
        Хотя можно было бы обойтись ужином на кухне, но Мелисса заставила себя пойти в столовую. Хозяйка, постояльцы и даже сынишка кухарки склонились над пустым столом, на котором был разложен похожий на разворот газеты серый лист. Старуха сразу поняла, откуда он: конечно же, из полицейского участка. Даже от двери был виден её нарисованный портрет, крупным шрифтом под ним было написано: "РАЗЫСКИВАЕТСЯ УБИЙЦА!"
        А над опешившими и удивленными людьми гордо возвышался мистер Хобсон. Он всем своим видом говорил: видите, видите, что я нашел! Каково, а!
        - Мразь, иуда, - выплюнула гневно Мелисса, сверля ненавидящим взглядом ростовщика.
        Все вздрогнули и испуганно глянули на старуху.
        - Хватайте её! - крикнул Хобсон и первый кинулся к двери, у которой стояла старуха.
        Давать деру Мелисса Морро умела хорошо, чем она и занималась всю свою жизнь. Она сорвалась с места и кинулась обратно в холл. Но входная дверь распахнулась сама и в нее вошли полицейские. Старуха юркнула в боковую дверь, что вела на кухню, и, оттолкнув расставлявшую посуду кухарку, выбежала через черный ход.
        Она слышала и топот и крики полицейских, но не давала себе даже и секунды, чтобы обернуться и посмотреть, насколько далеки её преследователи. Ей повезло, что вечерний туман стал заволакивать улочки. И хотя полиция висела на хвосте, скрыться оказалось не так сложно. Эти улочки Мелисса знала очень хорошо. Оставалось только отсидеться где-нибудь в брошенном доме и тихо уйти.
        Но злоба на предателя, кипевшая в ней, заставила её через некоторое время опять вернуться к съемному дому. Полиция уже уехала, в гостиной по-прежнему горели все лампы: несмотря на поздний час, жильцы и не думали расходиться по своим комнатам. Они, видимо, всё обсуждали случившееся, пытаясь осознать, что все это время жили бок о бок с убийцей, и ели из тех же тарелок, что и она!
        В коридорном оконце мелькнуло две тени, потом скрипнула дверь.
        - Если бы не вы, страшно подумать, что могло произойти! Какому ужасу мы подвергались! - щебетала хозяйка. - Благодаря вашему мужеству, мистер Хобсон, и наблюдательности, мы все остались живы.
        - Кто-то же должен избавлять общество от всяких гадов, - хмыкнул ростовщик.
        Старуха сжала рукоять стилета и прошептала:
        - И я это сделаю, будьте уверены.
        Хозяйка еще раз попрощалась с ростовщиком, тот что-то буркнул в ответ, и наконец спустившись с крыльца, зашагал по тротуару. Он еще смел насвистывать веселенький мотивчик, он был явно довольный собой. Несмотря на туман и плохое освещение, шагал он быстро, опираясь на трость.
        Лишь только извозчик скрылся за углом и улица стала совсем пустынной, Мелисса кинулась на ростовщика и всадила кинжал в спину прямо между лопатками. Мистер Хобсон вскрикнул, дернулся, развернулся, чтобы ответить обидчику, но смог лишь прохрипеть: "Дьявол!" и рухнул на землю. Старуха выдернула из его спины кинжал и пнула тело ростовщика в канаву.
        - Ты не ошибся, - сказала старуха презрительно. Она торжествующе глядела на хрипевшего в смертной агонии ростовщика. - Дьявол, не больше и не меньше.
        Она зашагала от него и не успела еще скрыться в проулке, как ростовщик, издав последний вздох, затих навсегда.
        
        В дом графини она зашла с черного хода. Вбежала по винтовой лестнице. На втором этаже столкнулась со служанкой, служанка смерила старуху презрительным взглядом.
        - Где графиня? - резко спросила Мелисса.
        Служанка покосилась на свежие брызги крови на правом рукаве старухи и, как-то сжавшись, проговорила:
        -У себя в комнате. Но...
        Мелиссе некогда было слушать от простой служанки, хотя и из их ведьмовского числа, возражения. Она уже была у спальни графини. И все же, несмотря на то, что графиня была моложе и не так магически сильна, как должна была быть старшая мортрия, старуха постучала в дверь, и только когда услышала короткое "Да", вошла.
        Графиня сидела за туалетным столиком спиной ко входу. Она наносила на лицо тягучий белый крем.
        - Вы знаете, что за вами следят? - сказала графиня.
        - Я была осторожна, когда шла сюда, - ответила старуха, продолжая оставаться у двери. Непонятно почему, но графиня наводила на неё страх.
        - Я говорю не о полиции, - лениво произнесла графиня, - а о третьей из нас.
        - Этого не может быть. Она давно умерла, - проговорила Мелисса.
        - И все-таки нам мешают. За нами следят. Точнее за тобой. Твои глупые промашки, - графиня начала повышать голос, - и бессмысленные, как сегодняшнее убийство, дела, сорвут весь наш план! - взвизгнула под конец графиня.
        Мелисса сжалась. Ей, конечно, хотелось ответить графине, мол, вся грязная работа на мне, тогда как вы, нежась в шелках, всего лишь опутываете интригами пару глупых дамочек. Но графиня была преемницей самого Витольда Грабоски. Да и иначе роли было не распределить, старуха это знала и потому продолжала молчать.
        - Начинай заметать следы. Подчисти в лаборатории, - приказала графиня.
        - А как же подопытная? - спросила старуха.
        - Разве мы не убедились, что она ни на что не годна? Так что устрой ей с утра пораньше солнечные ванны.
        Старуха вздрогнула. Она не была против убийств, но во всем должен быть смысл. А убийство Мобрей казалось ей излишне жестоким. Но Мелисса и так чувствовала себя виноватой перед графиней и перечить ей не могла.
        Графиня вытирала руки от крема, разглядывая свои безупречные ногти.
        - Вы думаете, Эби жива? - тихо спросила старуха. Как бы ей хотелось, чтобы она была жива, но еще больше она этого страшилась, так как Эби никогда не позволила бы свершить то, что они с графиней задумали.
        - Может, это и не она, - вздохнула графиня. - Я не вижу лица, а знаю что это одна из нас. Разве ты не чувствуешь, что нас опять трое? - графиня наполовину повернулась к старухе и той стал виден её профиль, идеальной красоты молодое лицо и рыжие кудри, оттеняющее бледную, молочной белизны кожу.
        - Преемница Эби? - удивилась Мелисса.
        Графиня молча отвернулась обратно к столику. Старуха понимала, что даже у графини нет на это ответа.
        - А с полицией я разберусь, - сказала графиня. - Они забудут о тебе и сами найдут другой след.
        Старуха восхищенно глядела в спину графини. Нужно быть поистине преемницей Витольда, чтобы суметь воздействовать на умы людей.
        - Но это временно, - добавила графиня. - У тебя будет неделя. А потом они вновь вспомнят о тебе.
        
        
        Глава 10
        
        После завтрака МакКин рассказал Полли новости, которые он доставил только что из полицейского участка.
        - У меня для вас две ужасные новости. Одна печальней другой, - заявил МакКин.
        - Кто-то умер? - скуксилась Полли, готовясь услышать нечто нехорошее.
        - Да, и уже давно. Так вот. Вашу Мэри Смит все-таки нашли.
        - Ох, - вздохнула Полли, - а я в тайне надеялась, что она просто сошла где-нибудь на полустанке.
        - К сожалению, нет, её нашли под мостом. Её скинули с поезда, но прежде она была обескровлена.
        - Это сделал граф! - сверкнула глазами Полли.
        - Полиция тоже почти в этом уверена. Ведь наконец-то пришли сведения о графе Хидеже.
        - Первый убийца на селе? - хмуро пошутила Полли.
        - Именно. Только не на селе, а в Париже. За ним числятся с десяток убийств. Но прежде чем все поняли, что это совершил он, граф спокойно продолжал развлекаться в высшем свете Парижа. Его связи и знакомства были просто ошеломительными, одним словом, все сливки общества, включая королевский двор. Но он совершил одну промашку, и полиция пошла по его следу. Тогда он сбежал сюда. Но, к счастью, поистине богом направленная рука сразила его.
        - Вы считаете, что того, кто отсек голову графу, стоит поблагодарить? - спросила Полли. И перед её глазами всплыл образ человека в маске и его хитрые раскосые зеленые глаза.
        МакКин не успел ответить Полли, дворецкий принес ему письмо. МакКин, развернув конверт, вытащил короткую записку.
        - Помните, - сказал он Полли, - я говорил, что напишу письмо своему другу доктору Хтоку? Так вот, он мне прислал ответ. Что сегодня будет по делам в Лондоне и заедет, чтобы поговорить и вручить записи своих наблюдений.
        - Хорошо, - сказала Полли, она краем ухом услышала, о чем говорит МакКин, но продолжала думать о своем. Она думала о графе и его бедной жертве.
        
        МакКин все утро спрашивал, не пора ли им ехать в гости к Сьюзен. И наконец-то после обеда Полли согласилась, что действительно, пора.
        Полли и МакКин приехали к Сьюзен. Сегодня там было совсем тихо. Дворецкий проводил их в гостиную, и Сьюзен с радостью кинулась к Полли, будто не видела её сто лет, и тут же зашептала:
        - Ты все-таки затащила ко мне мистера Фицроя? Он и вправду красив! Не понимаю твоего отчаянья.
        - Это не он, - прошептала в ответ Полли.
        Сьюзен расстроено поглядела на МакКина. Полли, наконец, представила его Сьюзен, её мужу герцогу Гарри Бруксу и их гостье - миссис Снодберел. Сьюзен при слове "детектив" скуксилась еще больше. А МакКин при виде пожилой дамы просиял, но это заметила лишь Полли. Сьюзен представила ему графиню:
        - Вдова, леди Кэтрин де Снодберел.
        Полли и МакКин выразили ей соболезнование.
        - Теперь всё будет по-другому, - вздохнула графиня Кэтрин де Снодберел, - мало кто знал, но мой муж был не просто чиновником.
        - Хотя законы он умел издать вовремя и вовремя обратиться к парламенту, - сказал со значением мистер Брукс.
        - Какой же он был? - МакКин спросил с таким интересом, что старая графиня была даже немного польщена.
        - Он ратовал за добродетель и христианскую чистоту. Даже за слугами следил, исправно ли они посещают церковь.
        - Преподобный Грюгель был, кажется, его другом? - спросил МакКин.
        - Да, в последнее время они часто обсуждали, как вернуть в государстве религию на прежний уровень. Ведь столько стало неверующих и столько... - графиня замолчала, задумавшись. - Впрочем, мне это немножко стало надоедать. Эти бесконечные выступления против ведьм и иноверцев в последнее время звучали все резче, он стал перегибать палку, многие друзья из-за этого отвернулись от него. Он сам стал одержимым, только своей идеей... Но, довольно, я слишком углубилась в воспоминания. Вы, мисс Бригстоун, кажется, прибыли недавно из Индии?
        Полли ответила утвердительно, и ей в который раз пришлось рассказывать об Индии, о летней ужасающей жаре и муссонах.
        - Да, так все о ней отзываются, - кивнула графиня. - Вот над чем нужно подумать нашим государственным мужам, - она обратила взор на Гарри Брукса, - к чему нам эта далекая колония? По-моему, надо умерить пыл захватничества, неужели ради слоновой кости, жемчугов и дешевого хлопка наша страна будет угнетать ни в чем неповинных людей?! Во всем этом я вижу лишь грязный грабеж, глупость и расточительство человеческих жизней.
        Пока графиня и муж Сьюзен спорили о правильном проведении политики в Восточной Азии - точнее, Гарри Брукс лишь пытался спорить, так как графиня на все его аргументы давала многословный отпор - а МакКин все пытался выведать, что бы на это сказал умерший министр, Сьюзен отвела Полли к окну, будто под предлогом показать по-новому разбитые клумбы, а сама завела разговор об Уолтере.
        - Я подумала, - сказала Сьюзен, - но только не прими это за наставленничество, но мне кажется, если ты прямо скажешь Уолтеру, что тяготишься его навязчивым ухаживанием и...
        - Вчера он прислал мне розы, - вздохнула печально Полли.
        - А я о чем! Ты должна ему сказать, что не испытываешь ответных чувств. Вот и все.
        "Как будто это так легко, - огорченно подумала Полли".
        А Сьюзен уже начала расспрашивать о Чарльзе. Но Полли остановила её, сказав, что, наверное, у них с Чарльзом слишком разные характеры, без спора они даже поговорить друг с другом не могут.
        - Но это не так! - возмущенно воскликнула Сьюзен, МакКин обернулся в их сторону. - Я видела, он был очарован тобой, и вы премило беседовали, словно старые знакомые. Я знаю, дело не в разговорах и не в характерах, - Сьюзен прищурилась. - Думаю, он просто не отвечает на письмо! И ты сразу разуверилась и придумала глупую отговорку.
        - Ты прям всевидица, - улыбнулась Полли.
        - Он просто занят, при таком-то огромном состоянии одних писем управляющим полдня писать. А потом тебе надо бывать больше на приемах. Кстати, у меня просто потрясающие новости! Гарри пообещал мне, что порекомендует меня в фаворитки королевы - прошлым месяцем я была на королевском балу и очень понравилась королеве Виктории. Она даже отметила мое изящество.
        - Это замечательно, - с восторгом сказала Полли, хотя ей было одинаково приятно, получила подруга комплимент от королевы или от кого-то еще.
        - Да, но есть еще лучше новость. Вчера Гарри сообщил мне, что одна из фавориток серьезно больна. Вообще-то, ходят слухи, что её отравили, но я этому не верю. Так вот теперь ищут на её место новую кандидатуру. Может, это буду я? - Сьюзен мечтательно и уныло вздохнула.
        Они с Полли вернулись в центр гостиной и сели на диванчик. Полли краем ухом слушала разговор, происходивший между министершей и МакКином, и удивлялась, почему МакКин не задает самый важный вопрос - а потому поспешила задать его сама, лишь только в разговоре наступила пауза.
        - Кажется, министр интересовался итальянским искусством?
        - О, да. Вы тоже об этом слышали? Если честно, это стало его наваждением, он оббегал всех коллекционеров, собрал столько каталогов о музеях, - министерша возвела глаза к потолку.
        - Видимо он хотел что-то приобрести? - подоспел МакКин.
        - Вы угадали, молодой человек. Он хотел во чтобы то не стало приобрести...
        "Паоло Веронезе, - подумала Полли, - вспоминая закладку, лежавшую именно в книге об этом художнике".
        - ...Веронезе, - подтвердила мысли Полли вдова. - На самом деле не очень приятная картина. Тяжеловат сюжет. Граф даже смог о чем-то договориться с владельцем, это было как раз накануне его смерти.
        - А какую именно картину он хотел приобрести? - спросил МакКин.
        - Вы меня извините, - насупилась министерша, - но у меня такое чувство, будто я нахожусь в полицейском участке.
        - Простите, - сказал МакКин. - Это, наверное, оттого, что, как детектив, я по-другому разучился вести разговор.
        - Так нужно же стараться не быть таким докучным, - вскинула брови министерша.
        - А я очень люблю итальянскую живопись, - почти правдиво отозвалась Полли, она вдруг вспомнила свой первый разговор с министром, когда при упоминании об итальянской выставке он засуетился и быстро сбежал, как раз вот из этой самой гостиной. И Полли решила потянуть за эту ниточку. - Жаль только, что я сама не успела сходить на итальянскую выставку.
        - Вам повезло, - опять оживилась министерша, - она будет выставляться еще один день.
        - О, вы тоже следите за новостями искусства? - сказала Сьюзен.
        - Хотелось бы мне ответить положительно, но это не так, - улыбнулась графиня. - Дело в том, что когда приехала эта выставка итальянской живописи, мой муж побывал там не меньше пяти раз. Хотел приобрести ту самую картину Веронезе, но естественно, итальянцы слишком дорожат своим культурными сокровищами, чтобы даже сообщать, кто владелец этой картины. Помогли многочисленные знакомые Мартина. Ну, а потом он стал договариваться с непосредственным владельцем картины, и ему почти удалось сторговаться, но я, кажется, уже говорила об этом.
        МакКин с едва заметной улыбкой незаметно кивнул Полли, благодаря её за находчивость.
        Вдруг в коридоре послышался какой-то шум. Потом оттуда донесся тихий разговор: один голос умоляюще бубнил, а второй отвечал высокомерным шипением. Наконец, после легкой возни, дверь отворилась, и вошел слуга:
        - Простите, но пришел дворецкий мисс Полли Бригстоун.
        Полли встрепенулась, она поняла, что что-то случилось с дядей. Извинившись, Полли поспешила к двери. Она еще не успела закрыть за собой дверь гостиной, как взмокший дворецкий Нил, видимо, бежавший сюда сломя голову, воскликнул:
        - Полиция забирает мистера Бригстоуна. Его обвиняют в убийстве какого-то ростовщика!
        Полли вздрогнула, она вспомнила свое странное видение об убитом ростовщике. За нею в холл вышел МакКин.
        - Вы слышали? - сдавленным голосом проговорила ему Полли.
        - Вообще-то все в той гостиной слышали, - сказал МакКин.
        - Это какая-то ерунда, - сказала Полли, - причем здесь убийство и дядя? Рик, вы должны немедленно поговорить с капитаном Тейлором. Ведь это обвинение - абсурд!
        Полли кинулась к входной двери, намереваясь ехать домой, потом вспомнила, что не попрощалась со Сьюзен, но возвращаться в гостиную, где, по словам Рика, уже слышали эту ужасную новость, не было сил. Но тут Сьюзен сама выпорхнула из гостиной.
        - Мне пора домой... - проговорила Полли.
        - Я могу чем-то помочь? Ведь Гарри может легко все уладить. Конечно, я не знаю, как будет с настоящим обвинением в убийстве... - Сьюзен было неловко, она словно разрывалась на части, не зная, что ей думать и делать.
        - Сначала нужно узнать, что на самом деле происходит, - сказала Полли.
        Она попрощалась со Сьюзен, и они с МакКином вышли. Садясь в кэб, Полли хотела назвать адрес своего дома, но МакКин остановил её.
        - Навряд ли он еще дома, - сказал он ей. И назвал кэбмену адрес полицейского участка. - Хотя, наверное, вас лучше отвезти домой? - спросил он Полли. Но Полли решительно покачала головой. Она чувствовала, что в аресте дяди есть и её вина. Не стоило ей выкрикивать угрозы о смерти ростовщику. И когда спустя десять минут они прибыли в полицейский участок, её предположение подтвердилось.
        
        Полицейский, ведший это дело, пригласил МакКина и Полли к себе в кабинет. Полли пожалела, что здесь не было друга МакКина, капитана Тейлора, он был хотя и вредный тип, но все-таки полезный.
        - Это хорошо, что вы сами пришли, - обратился полицейский к ним обоим. - Именно с вами-то нам и нужно было поговорить.
        - Но почему вы вдруг решили, что ростовщика убил мой дядя! - взорвалась Полли. - И как только вы могли подумать, что такой кроткий, миролюбивый человек, который даже не одобряет охоту, будет кого-то убивать!
        - Все против мистера Бригстоуна, - развел руками полицейский. - Все знают, как он нуждался в деньгах и что именно из-за суммы, которую требовал у него ростовщик Хобсон, ваш дядя мог потерять дом и очутиться в долговой тюрьме. Для джентльмена, как он, это было бы немыслимо, для таких легче расправиться с каким-нибудь лавочником, чем уронить себя в глазах общества.
        - Как вы можете так говорить! - возмутилась Полли, но МакКин остановил ее. Он потребовал рассказать, как был убит ростовщик, и добавил:
        - И разве у полиции нет других подозреваемых? Ведь ростовщик - опасная профессия. Его мог убить просто грабитель.
        Полицейский отрицательно покачал головой.
        - Это был хоть и ростовщик, но человек честный и уважаемый. Мы, конечно же, опрашивали и его слуг, и хозяйку съемных квартир, где он столовался. Мистер Хобсон был всегда предельно вежлив и на него никто даже зуба не точил или мысли плохой не держал. А вот как нам доложили сегодня утром, в день убийства ростовщика ваш дядя с ним чуть не подрался в вашем же доме. И вы, милейшая мисс, пригрозили мистеру Хобсону смертью, а именно... - полицейский для пущей важности достал из папки бумагу и медленно прочел: - "Как бы вам, за такие слова, в канаве не оказаться". Где, кстати мы и нашли мистера Хобсона, заколотого ножом в самое сердце.
        - Кто это вам такое доложил? - наморщила Полли лоб и вытянув шею, попыталась заглянуть в документ полицейского. Но тот быстро спрятал бумагу и сказал:
        - Это неважно. Вы же подтверждаете эти слова? - он глядел на неё испытывающе.
        Полли ничего не оставалось как кивнуть.
        - Мне следовало в первую очередь задержать вас, мисс Бригстоун. Но в отличие от вашего дяди, вы в тот вечер были дома, - полицейский пожевал ус. - Так что, пока, кроме сказанных вами слов, мне вам предъявить нечего. Хотя это, как я вижу, - он легонько щелкнул по папке справа от себя, - ваше не первое будет обвинение.
        Но кроме как запугивания, полицейский не мог больше ничего предпринять. А дальше потянулась череда вопросов, на которые были вынуждены отвечать МакКин и Полли. Вскоре, усталых и душевно разбитых, их отпустили. Полли еще попросила о свидании с дядей, но ей в этом отказали. МакКин же, усадив Полли в кэб, вернулся обратно в полицейский участок, чтобы уже через своих знакомых попытаться как-то разрешить это дело.
        
        До приезда домой МакКина Полли не могла думать ни о чем другом, как об обвинении дяди. В этом она чувствовала не просто злую ухмылку судьбы, она чувствовала, что это явно чья-то подножка. Будто кто-то, наблюдавший, как резво расследуют МакКин с Полли череду преступлений, решил пусть не задержать их, но хотя бы уронить их моральный дух. Да и потом, что за нелепое заявление о мистере Хобсоне выдал полицейский? Разве может такое быть, чтобы никто и плохого слова не сказал о ростовщике - и это с его-то ужасным, склочным характером и злобным нравом! Все это было очень уж подозрительно.
        
        Наконец приехал понурый и усталый МакКин. Он сразу принялся рассказывать Полли обстоятельства убийства ростовщика.
        - Тейлор под большим секретом показал мне это дело. Я прочел все листы из протокола и обнаружил очень странную вещь. В отчете проскальзывает одна фамилия, и при этом никто, ни один полицейский, не обращает на это внимания, - МакКин сделал паузу и сказал: - Мелисса Морро.
        Полли вздрогнула.
        - Так это она убила ростовщика?! - Полли была разгневанна. - Её ищут? Значит, дядю скоро отпустят?!
        - Если бы все было так просто. Дело в том, что она числится одной из постояльцев квартирной хозяйки, возле дома которой и был убит ростовщик. Кстати, там опять мимоходом говорится, что показания у Морро не сняли, так как она накануне уехала. Как это уехала, воскликнул я, ведь она разыскивается за убийство. Да и с убийством становится все понятно. Ведь вот же рядом лежит листок, в котором написано, что этим же вечером Хобсон доносит в полицию, что у квартирной хозяйки проживает разыскиваемая за убийство Мелисса Морро. Полиция прибывает на место, её обнаруживает, старуха сбегает, а часом позже находят убитого ростовщика. Я говорю об этом Тейлору, а он будто впервые слышит это имя и совсем меня не понимает. Кажется, как будто на этих полицейских нашло затмение какое-то!
        - Ну конечно, - задохнулась в возмущении Полли. - Эта ведьма и наслала его на полицию.
        - Только не нужно сказок! - раздраженно проговорил МакКин.
        Они замолчали, каждый дуясь на упертость другого, но Полли первая прервала молчание - она оглянулась и тихо сказала:
        - А ведь кто-то из слуг донес на нас - о скандале с ростовщиком и моих словах.
        - Дворецкий слишком глуп для этого, - начал было МакКин.
        - Для этого ума не надо, - буркнула Полли.
        - Тогда кухарка миссис Харрис, излишнее рвение к богу всегда подозрительно.
        Они задумались. Полли понимала, что ей следует допросить слуг, но она чувствовала себя слишком малодушной для этого. И поэтому решила сначала понаблюдать за ними, за их поведением и склонностями.
        Наступил глубокий вечер. Рик и Полли были слишком утомлены и потому, поужинав в давящей, печальной тишине, молча разошлись по своим комнатам.
        
        Расстроенные чувства не дали Полли долго спать. Еще не взошло солнце, а она уже сидела в гостиной, дожидаясь МакКина. Как только Рик вошел, она кинулась к нему со словами:
        - У вас наверняка и кроме капитана Тейлора есть знакомые. Не всех же эта ведьма смогла опутать своими чарами! Мы подымем на ноги всю полицию, нужно что-то придумать, что-то...
        - Остановитесь, успокойтесь, - МакКин взял её за руки и усадил на диван. - Я и так уже собрался навестить моего старого знакомого. Он заместитель начальника полиции. Нет, нет, не спешите радоваться. Этот человек настоящая канцелярская крыса и буквоед, надежда слабая...
        - Но в деле дяди слишком очевиден виновный. Да всем же должно быть ясно как день, что убила ростовщика Мелисса Морро. Ваш друг поможет, вот увидите.
        - Я надеюсь. Все-таки когда-то он был неплохим человеком.
        - Ну, и чего же вы сидите, идемте к нему! - Полли вскочила с дивана.
        - Во-первых, еще рано, а во-вторых, мне нужно выпить чашечку чая, как, думаю, и вам. Ведь вы тоже еще не завтракали?
        МакКин отвел её в столовую. Но Полли и сама толком не ела, и МакКина одергивала вопросом, не пора ли ему уже идти?
        МакКин ушел, и Полли осталась одна. Прошел час, и два. Полли, ожидая МакКина, сначала сидела у окна, потом вышла в сад. Но нетерпение её было так велико, что погнало её за ограду дома. Наконец, подъехал кэб и оттуда вышел МакКин.
        - Ну что, что он сказал?! - даже не дожидаясь, пока Рик расплатится с кэбменем, выкрикнула Полли.
        - Сказал, что попытается помочь.
        - И все? - разочарованно протянула Полли. Она поплелась обратно в дом, а МакКин пошел рядом с ней. - И что теперь делать?
        - Мой знакомый пообещал, что займется мистером Бригстоуном в ближайшие два дня. Так что нам остается только ждать.
        МакКин, чтобы отвлечь её от горестных мыслей о дяде, сказал:
        - Жаль, мы вчера не успели прогуляться на выставку, - он глянул на часы, - а ведь послезавтра она уже закроется.
        Полли молчала.
        МакКин продолжал:
        - Вам не интересно, почему министр так рвался купить эту картину? Может, увидев её, мы поймем, чем он занимался.
        - И вправду, что это за картина? - оживилась, наконец, Полли. - Только сегодня я не хочу идти в музей, лучше завтра. Тем более у меня отличная энциклопедия живописи имеется. Обожала её в детстве листать, и она от меня тогдашней пострадала порядочно.
        Полли, направились в библиотеку. Им повезло. В потрепанной энциклопедии они нашли сведения об этой картине. Итальянский художник Паоло Веронезе в 1573 году написал картину "Святой Патрик, изгоняющий демона". Рядом имелась маленькая иллюстрация, но, даже взяв лупу, Полли с МакКином не могли разглядеть на ней всех деталей. Сюжет был очень известный. В пятом веке святой Патрик в Ирландии проповедовал христианство и обращал в свою веру местных вождей. Узнав о ежегодных кровавых празднествах в честь Кром Круаха, святой Патрик направился к идолу. Он силой креста изгнал из него демона, и огромная статуя, у которой приносились человеческие жертвоприношения, рухнула наземь. Именно этот момент и был запечатлен в картине: праведники, грешники и святой Патрик с высоко поднятым крестом в руке, а посредине уже накренившееся изваяние злобного демона.
        - Слишком страшная картина, - поморщилась Полли, - я бы не стала покупать её. Этот министр был диким церковным фанатиком. Может, он искал вдохновения, чтобы уничтожать нечистую силу?
        - Надо расспросить преподобного Грюгеля, - вдруг сказал МакКин, - я думаю, он знал, чем занимался министр.
        - Так он нам и скажет, - ответила Полли. - Но что же нам делать с дядей! - опять вернулась к мучившим её мыслям Полли, она с мольбой глядела на МакКина, будто он был способен вызволить дядю из тюрьмы.
        МакКин задумался:
        - Нам ничего другого не остается, как доказать, что виновна Мелисса Морро. И если полиция не желает о ней думать, тогда убийцу должны поймать мы.
        - А мы чем заняты? Разве мы не идем по её следу? - взорвалась Полли. - Похищение Хелен де Мобрей, убийство министра. Но мы не знаем, что она предпримет дальше. У нас есть лишь этот странный круг с надписью, и больше ничего! Чем мы заняты? Одни предположения, домыслы... - Полли устало упала на стул. Она готова была разрыдаться от отчаянья.
        - И все же мы продвигаемся вперед, - слабо утешил её МакКин.
        - Пойду к Сьюзен, - сказала Полли, - может, она сможет чем-то помочь.
        
        МакКин отправился к преподобному Грюгелю. Полли же нравоучительные речи и лица священных особ утомляли, поэтому она отправилась к Сьюзен. К сожалению, Сьюзен принять её не смогла, так как, по словам слуги, она немного приболела и сейчас у неё был доктор. Полли, оставив ей записку, опечаленная побрела обратно домой.
        Дома, чтобы отвлечься, она принялась читать книгу о магии. Полли было странно думать, что эти практические советы и точные рецепты можно воплотить в жизнь и в результате может даже появиться что-то волшебное.
        Полли сидела в гостиной на диване. За окном быстро стемнело, и по стеклу заколотил дождь. В доме было совсем тихо. Пришла кухарка, миссис Харрис, и спросила, подавать ли ужин. Полли в первую минуту разглядывала служанку, решая, может ли она быть доносчицей - женщина под её взглядом смутилась и не знала куда себя девать, пока Полли наконец не сказала ей, что ужин подавать как обычно, наверняка вот-вот придет мистер МакКин. Полли была удивлена, что разговор с преподобным у МакКина длится уже пять часов. Хотя, конечно, МакКин мог пойти и по другим делам.
        В дверь позвонили, но к удивлению Полли, она услышала из прихожей не МакКина. Хриплый мужской голос расспрашивал дворецкого. Полли отложила книгу и вышла в холл. Там стоял худощавый, высокий джентльмен, с плаща его стекала вода. Под мышкой он держал портфель.
        - Извините мисс, - сказал он, снимая очки, и протирая их от воды, - я пришел к мистеру МакКину.
        - Вы по какому-то делу? - спросила Полли, полагая, что этому джентльмену нужна помощь детектива.
        - Да мы с Риком условились о встрече. Позвольте представиться. Доктор Хток.
        Полли тоже представилась в ответ.
        - Ах, да, - встрепенулась Полли, - вы, кажется, собираете случаи дикого поведения людей. Проходите, прошу вас. МакКин скоро придет. Ужин он не пропускает, - улыбнулась Полли. - И вы бы могли остаться на ужин, - доктор поблагодарил, и Полли попросила служанку добавить третий прибор.
        Доктор, оставив в коридоре шляпу и плащ, вошел в гостиную, где весело потрескивал огонь в камине. Усевшись поближе к огню, он положил портфель на колени и, вместо слов, грустно улыбнулся Полли.
        - Мистер МакКин говорил, что вы работаете в психиатрической клинике? - спросила Полли.
        - Да, это так.
        - Грустное место. Наверное, тяжело там работать, - вздохнула Полли.
        - Да, но люди с психическими болезнями особенно нуждаются в помощи, - ответил доктор.
        Наступило молчание, которое длилось ужасно долго. Так бывает, когда два человека незнакомы и, к тому же, совсем не знают, о чем дальше вести разговор. Доктор уже слегка стал клевать носом.
        - Вообще-то, - нашлась наконец-то Полли, - мы с мистером МакКином ведем общее дело, и если бы вы начали мне объяснять о своих особых наблюдениях, я была бы вам признательна. А когда придет мистер МакКин, не нужно будет тратить время, объясняя мне очевидное.
        - Да? Ну если вам будет это интересно, - встрепенулся доктор. - А я-то тут согрелся, расслабился и, неловко сказать, стал уже задремывать. День, знаете, выдался очень суетной. Ну что же, попробую объяснить вам суть моих исследований, - он поудобнее уселся в кресле и стал говорить: - Все началось с моих пациентов... Как вы понимаете, они могут рассказывать много странных и фантастических историй и почти все эти истории - плоды их ума, которые они принимают за действительность. Но как-то лет шесть назад мне попался довольно странный больной - он был совершенно нормальным человеком, за исключением одной детали... Он был ранен на охоте, получил рваную рану на шее, но стал рассказывать, что это за ним охотились и притом охотился не кто-нибудь, а огромная летучая мышь. Он спасся от неё тогда, но после того случая все время её ждал, утверждая, что она мечтает его убить. Еще давным-давно я слышал от старух, как они пугают малышей, что если не закрыть на ночь окно, то к ним проберется летучая мышь и выпьет всю их кровь. Поэтому я подумал, что этот человек слегка помешался и воспринял буквально эту
страшилку для детей. Но вот спустя пару недель появился еще один человек, утверждавший, что видел, как летучая мышь на его глазах выпила всю кровь из одного крестьянина. С тех пор я веду записи о странных убийствах и исчезновениях людей. И вскоре из записей стал вырисовываться определенный узор.
        Доктор вытащил из своего портфеля исписанные и почерканные листы. Некоторые он протянул Полли, на верхнем листе она увидела несколько колонок. В первой из них под заголовком "жертвы" шли фамилии, под вторым напротив каждой фамилии причина смерти, чаще всего там было или обескровлен или знак вопроса, видимо означавший, что человек не найден, третья колонка была с показаниями свидетелей, как и говорил доктор, там чаще всего упоминалась большая летучая мышь.
        - Это так я начинал, довольно примитивно, не правда ли? - улыбнулся слегка доктор. - А потом я стал расширять эти поиски. Мне стало интересно, почему свидетели указывают на летучую мышь - в силу местных мифов или просто оттого, что все вокруг так говорят. Что это - фобии, истерия толпы или настоящая, неведомая нам угроза? Я стал работать над картой, куда наносил ареал обитания этих мифических убийц. Стала проявляться довольно интересная картина.
        - Так вот значит о каком коллекционировании говорил МакКин, - сказала Полли и про себя подумала: "Только для чего это нужно было МакКину? Как это связано с нашим расследованием?"
        - И вот, наконец, пару месяцев назад, мне попался просто невероятный, удивительный человек, - доктор был в таком воодушевлении, будто рассказывал Полли, как нашел самый крупный бриллиант в мире. - Это был мистер Миллер, молодой джентльмен, с ужасно усталыми глазами и безразличием ко всему. В то время я работал с одним своим пациентом, неким студентом, утверждавшим, что его сосед по университетскому общежитию ночью вылетает из окна, а утром прилетает обратно. Мистер Миллер и был этим его соседом. Итак, я пришел в общежитие, чтобы поговорить с Миллером. Не о его "полетах", разумеется, которых, естественно, быть не могло, а о его соседе. И что же я услышал! "Доктор, - сказал мистер Миллер, - на свете есть по-настоящему больные люди, нуждающиеся в вашем лечении, так зачем же вы обратили свой взор на вещи, которые были до вас и будут после вас, и неважно, считаете ли вы их сказкой или нет". Я не сразу его понял, и он продолжил: "Перестаньте мучить Джона, отпустите его, ведь я правда летаю", и, криво усмехнувшись, добавил: "Как большая летучая мышь". "Еще одно помешательство? - подумал я тогда. - Или он
защищает друга по университету?" Но тут же отмел эти трезвые сухие мысли. Правда была намного проще и намного ужасней. Все это, - он постучал по портфелю, - действительно существует, и не в головах моих пациентах, а в самом настоящем реальном мире.
        Полли была удивлена этим рассказом. Она не могла ничего сказать в ответ, так её поразили расследования доктора. Полли даже не услышала, как в гостиную вошел МакКин.
        - Доктор Хток! - воскликнул он. - Надеюсь, вы меня не очень долго дожидаетесь?
        - В компании этой очаровательной мисс я и не заметил, сколько здесь пробыл. Тем более я рассказывал о своих исследованиях.
        - Значит, вы уже здесь давно, - пошутил МакКин.
        Доктор, расспросив Рика о жизни и делах, принялся доставать из портфеля бумаги, говоря, что синие листы содержат топографические исследования, розовые - предположения о некоторых людях, и, наконец, простые листы - это все остальные сведения.
        - И все-таки убийцы - это люди, а не мыши? - спросил его МакКин.
        Доктор лишь пожал плечами.
        - Время покажет, -сказал он, - оно всегда говорит правду, нужно лишь уметь ждать.
        Доктора пригласили к ужину. За столом дела оставили в стороне и МакКин стал расспрашивать доктора о Ирландии, не заезжал ли доктор в имение МакКинов, не видел ли его брата.
        - Признаюсь, давно не был, - извинился доктор. - А что же вы сами, уже два года не бывали в своем имении?
        - Два с половиной, - печально вздохнул МакКин.
        Полли спросила доктора, где он остановился, и доктор радостно сообщил, что остановился он у своего племянника, который как раз пополнил свою семью двойняшками, и это не считая еще пятерых крошек. Дом вверх дном, но зато ужасно весело.
        - В Лондоне всё так, - вздохнул доктор, - чересчур живо. Это, конечно, хорошо, но быстро утомляет.
        После ужина доктор тепло попрощался с Полли и МакКином и ушел.
        МакКин, взяв оставленные доктором бумаги, хотел отправиться в свой кабинет, чтобы сравнить сведения доктора Хтока со своими делами, но Полли остановила его.
        - Ну как прошел разговор с преподобным Грюгелем? - спросила она.
        - Впустую, - ответил Рик. - Кроме того, что он был другом министра, он ничего мне не сказал. Но зато принялся допрашивать меня. Очень въедливо так.
        - Почему же вы так долго пропадали?
        - О, я шпионил.
        - За кем? - удивилась Полли.
        - Конечно же за Грюгелем. Так как разговор с ним ничего мне не дал, я решил сменить тактику, к тому же у меня возникли некоторые подозрения. Время было позднее и, чем дальше и дольше мы говорили, тем больше он нервничал и все время поглядывал на часы. Колокол пробил восемь часов. Преподобный дернулся, будто собирался куда-то бежать. И я понял, что он спешит на какую-то встречу, но при этом не хочет и вида показать, что он опаздывает. Наконец мы распрощались друг с другом. Я вышел на улицу и остановился у забора, в тени деревьев, ожидая, когда из церкви следом за мной выйдет Грюгель. Вскоре выскочил преподобный. Он так спешил, что не шел, а почти бежал. Мне не составило труда незамеченным проследить за ним. Священник привел меня к Вестминстерскому аббатству. Пройдя западные башни, он зашел в иерусалимский покой. Немного подождав, я прошмыгнул за ним следом. Там мне пришлось действовать ужасно осторожно, чтобы не столкнуться со сторожем или с каким-нибудь священником. Но мне повезло, я остался незамеченным, прошел вслед за отцом Грюгелем и смог увидеть, какое дело привело его в аббатство.
        - Не более, чем обыкновенные церковные дела, - махнула рукой Полли.
        - Я сначала тоже так подумал, но у преподобного был слишком подозрительный вид. - МакКин продолжил свой рассказ: - Дальше я прошел вслед за ним через несколько комнат, спустился по лестнице в подвал и увидел, что преподобный зашел в незаметную, находящуюся в темной нише дверь. Мне повезло, она осталась неплотно прикрыта, и я смог наблюдать в дверную щель. Я увидел тускло освещенную комнатку, где за прямоугольным столом сидело с дюжину в священнических одеяниях людей. Среди них я узнал только двоих, не считая, конечно, нашего преподобного Грюгеля. Это был преподобный Уилсон, помните, тот о котором нам рассказывала герцогиня де Мобрей, и во главе стола сидел сам епископ Вестминстера.
        - Какое-то тайное собрание? - спросила Полли.
        - Как я понял из слов епископа, это было собрание тайного инквизиционного ордена.
        - Инквизиция? В наше время?! - Полли была поражена.
        - Постойте удивляться, вы еще не знаете, кто при жизни состоял в этом тайном ордене.
        - Министр! - выкрикнула свою догадку Полли.
        МакКин утвердительно кивнул.
        - Невероятно, - покачала головой она.
        - А разве вся деятельность графа Мартина де Снодберела не подтверждает это? - пожал плечами МакКин.
        - И что же эти инквизиторы там обсуждали? - с презрением спросила Полли. - Как возвратить себе былую мощь?
        - Почти. В основном на этом собрании отец Грюгель спорил с епископом. Грюгель требовал, чтобы епископ создал наконец-то отряд карателей. На что епископ отвечал, что пока достаточно и шпионов, которые отлично справляются, да и прихожане снабжают нужной информацией. И теперь у них есть тайный суд. К сожалению, ничего интересного я больше не услышал, они продолжали спорить, как им стать сильнее и кто в парламенте их может поддержать. В коридоре послышались шаги и я вынужден был поскорей уйти от двери и спрятаться за угол. Старый монах с толстенной папкой в руках зашел к ним. Я поспешил уйти, пока меня кто-нибудь не застал в этом коридоре. Вот и все. И теперь, я думаю, раз отец Грюгель бестолковое звено в нашем расследовании, возьмемся за другую нить. С утра нужно отправиться в музей - может, там нам удастся хоть что-нибудь разузнать благодаря картине?
        
        На следующее утро, сразу после завтрака, они поспешили в музей. Они пришли как раз к его открытию. Охранник впустил первых посетителей. МакКин взял брошюрку с планом выставки и скорым шагом направился вверх по лестнице, так что Полли еле поспевала за ним. Они прошли несколько залов и, наконец, МакКин сверяясь с планом, сказал:
        - Веронезе там, - он указал на следующий зал.
        Они зашли туда и вдруг увидели человека в рабочем комбинезоне, неспешно снимавшего большую картину. МакКин сверился с планом, пробежал взглядом по картинам в зале и вдруг крикнул рабочему:
        - У вас Веронезе?
        - Наверное, - лениво, не поворачивая головы, ответил рабочий, и направился к другому выходу из зала.
        Полли подошла ближе к стене, где под пустым пятном, где только что висела картина, находилась табличка. Прочитав её, она воскликнула:
        - У него "Святой Патрик", Веронезе!
        - Куда это вы его тащите? - МакКин поспешил за рабочим, но тот, к удивлению, вдруг, так и не обернувшись, рванул со всех ног к двери. МакКин кинулся за рабочим, но понимая, что не догонит его, схватил стул и кинул мужчине под ноги. Рабочий упал, не выпуская из рук картины, но молниеносно вскочил. Этой задержки было достаточно, чтобы длинноногий МакКин кинулся на него и попытался схватить. Но рабочий, увернувшись, размахнулся картиной и ударил ребром тяжелой рамы по МакКину. МакКин отлетел в сторону и ударился головой о мраморный постамент. Полли хотела закричать, чтобы позвать на помощь охранников, но рабочий развернулся и глянул грозно на Полли. Лицо снизу было закрыто платком, а сверху до глаз была натянута кепка. Полли не смогла почему-то позвать на помощь, она узнала эти темно-зеленые, слегка раскосые глаза, которые, как и тогда в поезде, нагло улыбались ей.
        - Рад был снова встретить вас, - пропел, улыбаясь, этот человек. - И хотелось бы сказать "До встречи", но мне не нравится ваш спутник, - он кивнул на МакКина, который открыл глаза и пытался понять, что случилось.
        - Кто вы? - выкрикнула Полли. Пятившаяся фигура остановилась.
        - Разве я уже не представлялся? - хмыкнул он. - Хотя, каюсь, в прошлый раз я не до конца был честен с вами. Я Джордж Мур-р, - и он исчез в тени дверного проема.
        - Черт! - простонал МакКин, вставая и держась за голову, - он ушел. Охрана! - крикнул он, - черт побери, куда вы смотрите!
        Он крикнул еще, и, наконец, прибежал охранник.
        - У вас картину украли, - сказал МакКин ему, указывая на пробел между картинами.
        - Кажется её должны были унести на реставрацию.
        - Вы уверены? - грозно рыкнул МакКин, и охранник кинулся за администрацией.
        Спустя минут пятнадцать выяснили, что документы рабочего оказались фальшивыми и он вовсе не из реставрационного центра, тем более эти картины принадлежали не лондонскому музею, и даже куратор музея не мог ими распоряжаться. Охрана была сконфужена.
        - Злополучная эта картина, - сказал один из охранников. - Ведь уже предпринимали попытку украсть её, и, представьте, это была женщина, и её чуть не схватили. Потом картину убрали в специальное помещение, чтобы проверить, не повреждена ли она. И только этой ночью, в честь закрытия выставки, её повесили обратно.
        МакКину и Полли пришлось объясняться с полицией, которую особенно заинтересовало, почему это им так срочно с утра понадобилось оказаться в музее. МакКин ответил, что ему нужно было расправиться с обещанием, данным матери, что он посетит эту выставку, а так как она уже сегодня закрывается, у него был шанс сдержать свое слово. Полиция, кажется, ему поверила, тем более что пришедший капитан полиции Майкл Тэйлор помог ей в этом.
        
        МакКин поймал кэб и повез Полли домой.
        - Мне показалось, или вы с вором разговаривали как старые знакомые? - спросил МакКин у Полли.
        - Да, вы верно заметили. Этот тот самый убийца из поезда.
        МакКин удивленно поднял брови.
        - Черт побери! - возмутился он. - Тогда я готов распрощаться со своей профессией. Я запутан больше прежнего, - он задумался. - К чему этому убийце в маске воровать картину?
        - Он мне сказал, что его зовут Джордж Мур.
        - Он смельчак или это всего лишь очередное выдуманное имя. Помнится, в начале он назвался Джорджем Джонсоном, - но МакКин все же вытащил блокнот и записал имя туда. - Итак. Убийца Мур связан не только с убийством венгерского графа, но и каким-то странным образом с министром. Но вот вопрос, зачем им обоим понадобилась картина. Неужели этому ассасину из клана комуров так же захотелось обладать именно картиной Веронезе, как и почившему министру?
        - Вообще-то, - сказала Полли - ассасины - это наемники. Это не они решают, что делать, а тот, кто их нанял.
        - И кто же это, интересно? - протянул МакКин.
        
        
        Глава 11
        
        На следующий день Полли сразу после завтрака вышла в сад. День стоял прекрасный - хотя небо было затянуто тучами, но казалось они скоро должны расползтись, так и не разразившись дождем. Только Полли присела на скамью, как услышала приятный голос:
        - Среди всех этих цветов только один достоин внимания, это вы, Полли.
        Чарльз подошел, вальяжно опираясь на трость, и подсел рядом.
        - Вы нарочно так вычурно выражаетесь, словно рыцарь из средневековой баллады? - улыбнулась ему Полли.
        - Нет, при чем тут эта глубокая древность? Да и после того, как Сервантес высмеял рыцарский роман, читать его не так уж престижно. Нет, на меня так подействовал век восемнадцатый. Прекрасная эпоха, - проговорил мечтательно Чарльз. - Державы были сильней, Америка еще была английской колонией, а романтика и слава доставались пиратам.
        - Вы так говорите, будто жили в то время, - улыбнулась Полли.
        - Нет, конечно, - Чарльз в ответ улыбнулся одной из своей хитрых и коварных улыбок. - Кстати, в конце недели состоится королевский бал, и я хотел бы пригласить вас в качестве моей спутницы.
        Полли видела, что Чарльз ожидает ответа, но она глядела в черноту его глаз и не могла ничего ответить. Побывать на королевском балу во дворце и, быть может, увидеть королеву вот так близко, было ужасно заманчиво. Но пойти с Чарльзом означало переступить какую-то грань, и будь в душе она убеждена, что по прежнему относится к нему как к другу, было бы легче принять это приглашение и ни о чем не думать. Но последние дни она думала о Чарльзе больше, чем следовало, и почему-то она теперь боялась пойти с ним куда бы то ни было.
        - Ваше молчание, конечно, прелестно, и я бы мог вот так сидеть и ждать до бесконечности, но к нам направляется некий молодой человек и я бы хотел услышать ваш ответ.
        - Да, я согласна, - Полли кивнула, подтверждая свои слова.
        - Спасибо, - Чарльз поцеловал ей руку.
        - Мисс Бригстоун! - прозвенел голос Уолтера Фицроя. Он ошарашенно глядел то на Чарльза, то на Полли. - Вы дурачите меня? Или это тоже ваш родственничек?
        - Хм, молодой человек, - Чарльз поморщился, - поспокойней. Ваш фальцет больно ранит уши.
        Полли ругала себя, что забыла разобраться с Уолером и за эти дни не написала ему письмо, в котором бы все могла спокойно разъяснить. Теперь же приходилось терпеть чуть ли не сцены ревности.
        - Смотрите, как бы я вас не ранил чем-нибудь другим, но кажется вы, мистер, не выстоите ни одного поединка, ни одного раунда, - Уолтер бегло охватил тонкую фигуру Чарльза, будто прикидывая что-то.
        - Если уж вызываете на дуэль, то будьте хотя бы благородней, или вы на это не способны? Какие раунды? Пистолеты или шпаги. Хотя сейчас, - вздохнул ностальгирующе Чарльз, - не 18 век, так что шпагам уже не место.
        Уолтер петушиным взглядом глядел на Чарльза, и в глазах старого друга Полли уже видела готовность согласиться на шпагу и поэтому она поспешила сказать:
        - Не станете же вы всерьез обговаривать такую нелепицу и пережиток как дуэль? Да и потом, какой для неё может быть повод? Надеюсь, не я, - она неприязненно поморщилась, давая понять этим, что для неё это было бы крайне неприятно.
        Уолтер нахмурился:
        - Простите, я вовсе не из-за вас... то есть... - он вконец смутился, - направляясь сюда, я не ожидал, что вдруг увижу просто идиллическую картину Фрагонара.
        - Обожаю эти картинки! - подхватил как ни в чем не бывало Чарльз. - Кавалер и дама в саду, на качелях или на скамейке, чересчур слащавые и полные любви!
        Уолтер поджал губы, подколка Чарльза попала куда надо.
        - Я не помешал вам? - через грядки к ним спешил МакКин. - Мистер Барклей, как хорошо, что вы пришли. У меня к вам остался вопрос и я боялся, что вы убежите, не переговорив со мной.
        - Напротив, потому я и пришел, у меня к вам так же имеется дело и притом очень важное и трагичное.
        Уолтер Фицрой, переминаясь с ноги на ногу, пробормотал:
        - Кажется мне пора... если позволите, - обратился он к Полли, - я пришлю вам письмо.
        Полли лишь кивнула, она хотела остановить его, но Фицрой, резко развернувшись, помчался к калитке.
        - Итак, я наконец могу вам сказать, что произошло, - лицо Чарльза стало мрачным. - Случилось нечто ужасное. Пропал Арчи.
        - Нет, - выдохнула Полли. Она вспомнила этого застенчивого молодого человека, и ей стало ужасно грустно.
        - Может быть пройдем в дом? Там нам будет удобнее говорить, - предложил МакКин.
        Чарльз кинул взгляд на дом и слегка поморщился. Полли перехватила его взгляд и увидела, что он был направлен на окно первого этажа, в котором мелькнуло лицо кухарки.
        - Здесь лучше дышится, - сказал Чарльз. - Да и рассказывать почти не о чем. Все так же, как и в прошлый раз. Он пропал ночью из закрытой спальни.
        - На полу был нарисован круг?
        - Н-нет, - пожал плечами Чарльз.
        - А может в семье де Мобреев иногда практикуют магию? - спросил МакКин.
        - Что? - фыркнул с презрением Чарльз, - только не это, им и заниматься магией?! Абсурд.
        - Почему похитили именно Арчибальда и Хелен де Мобрей? Что же такого особенного в их семье? - МакКин пристально посмотрел на Чарльза, словно ожидая от него признания.
        - Они чертовски богаты? - Чарльз попытался улыбнуться, но вопрос МакКина явно заставил его занервничать.
        - Богатство здесь не причем, ведь выкуп не просили, - МакКин задумчиво глядел на Чарльза. - Если бы я знал немного больше об этом семействе, я бы быстрее продвинулся в деле.
        Чарльз постукивал пальцем по трости и так же задумчиво глядел на МакКина. Полли видела, что они оба не договаривают, но оба понимают, о чем идет речь. По крайней мере так казалось.
        - Вы были у них в гостях, чего же я могу вам поведать еще? Всю родословную? Истории из детства? - он улыбнулся. - Ищите их и, прошу, скорее. Быть может, они оба еще живы.
        - Мы роем, роем. И кажется, уже совсем скоро докопаемся до истины, - сказал МакКин.
        - Вы же говорили, что у вас есть подозреваемый? - сказал, прищурясь, Чарльз.
        - Да, - кивнул МакКин.
        - А кто это? Имя, фамилия вам известны?
        - Боюсь, если я вам скажу, то спровоцирую вас на глупость, а мне этого очень бы не хотелось, - сказал МакКин.
        - Вы правы, - ответил Чарльз, - если бы мы знали против кого бороться, всем бы уже глотки перегрызли! В переносном, конечно, смысле, - добавил он, виновато улыбаясь.
        - Помните, миссис Шарлотта де Мобрей рассказывала историю о девушке-призраке? - вдруг спросил МакКин Чарльза Барклея.
        Чарльз кивнул.
        - Преподобный Уилсон сказал мне, что знает, кем является этот призрак.
        - Кем? - Чарльз напрягся, выжидательно смотря на детектива. Полли тоже удивленно уставилась на Рика: почему это Рик говорит о том, о чем она не знает? Почему он прежде всего ей не сообщил о разговоре с преподобным Уилсоном?
        - Хелен де Мобрей.
        - Что?! Этот преподобный свихнулся? Да как он смеет, как смеете вы повторять такую чушь! - Чарльз взорвался, от гнева его даже перекосило. - По-вашему, Хелен - убийца?!
        - Простите, мистер Барклей, - спокойно ответил МакКин, он словно ожидал такой бурной реакции от Чарльза, а потому был к ней готов. - Я никого не обвиняю. Я просто собирал сведения о Мобреях.
        - Но Рик, - сказала Полли - это глупо. Призрак ведь являлся и двадцать лет назад.
        - Вот именно! - скрежетнул зубами Чарльз Барклей.
        - Может, двадцать лет назад был другой убийца, просто они оказались схожи по внешности и манере убийств, - пожал плечами МакКин. - И, мистер Барклей, я не только повторяю за преподобным, я делаю так же и свои выводы. Буйный нрав девушки, нападение на мисс Гилс на празднике, решетки на окнах её спальни и...
        - Вам не кажется, - раздраженно перебил его Чарльз, - вы не то и не там ищете.
        - Не беспокойтесь, я найду вашего друга и его сестру, но также я найду и правду о них.
        Чарльз фыркнул, выражая этим презрение к словам МакКина.
        - А если это так, и мисс Хелен де Мобрей, как и её отец, граф Хидеж, виновна в чьей-то смерти? - робко предположила Полли. - Может, поэтому её похитили, а графа убили? Из мести?
        Чарльз сглотнул и побледнел так, что кожа стала отдавать серым. Молчание прервал МакКин, он сказал:
        - Мистер Барклей, я думаю, вы не станете отметать такое предположение.
        - Мне жаль, - Чарльз стряхнул с себя страх и стал еще более язвителен, - что прошло столько времени, а вы, детектив, только и можете строить предположения. Что мне с них? Результат, вот что с вас требуется.
        И он раскланявшись ушел.
        - Он сбежал от ответа, а это значит, мы правы, - глядя вслед скрывающемуся за калиткой Чарльзу, сказал МакКин.
        - Хелен - убийца? Вы уверены? - спросила его Полли.
        - Конечно, не уверен, слишком о многих кровавых преступлениях идет речь. Поэтому я и решил напрямую спросить мистера Барклея. Жаль, я еще не успел разобраться в бумагах доктора Хтока. Только понял, что де Мобреи и Барклей не совсем обычные люди. Все мои наблюдения и подмеченные мною особенности их быта, эти нечаянные оговорки, дают мне понять, что они ведут другую, не такую как у всех, необычную жизнь.
        - Могут летать и превращаться в летучих мышей? - саркастично спросила Полли, вспомнив содержание бумаг доктора Хтока.
        - К сожалению, мистер Барклей прав, пока у меня ни на что нет четкого ответа.
        - Даже версия о мести очень шатка. Если это месть, то почему графа Хидежа убили, а Хелен и Арчи де Мобреев похитили? - спросила Полли.
        - Два разных побуждения. Два разных преступления, - задумчиво сказал МакКин. - А раз мы точно знаем, что в похищении виновата Мелисса Морро, то, значит, убийца графа - не старуха, а ваш незнакомец в маске.
        Полли молчала, но и сказать, что она не согласна с выводами МакКина, не смогла.
        
        Полли отправилась в дом. Она хотела подняться к себе и почитать книгу о магии заклинаний. Но в холле её остановила кухарка.
        - Простите, мисс, - сказала она, - а кто это был, тот щегольски одетый молодой человек?
        - Мистер Барклей? - удивилась вопросу служанки Полли. - А в чем дело?
        - Ну, он мне кажется ужасно подозрительным, я его ночью видала в весьма сомнительном квартале, и не один раз.
        - Ну а вы что ночью там делали? - нахмурилась Полли, ей совсем не нравились расспросы служанки.
        - Ах, - кухарка заелозила, - родственников-то не выбирают. Так все же, кто он?
        - Чарльз Барклей, - Полли принюхалась. - Вам не кажется, что откуда-то несет гарью?
        - Не знаю, на кухне плиту я уже погасила.
        Полли озадаченно повертела головой и пошла к себе в комнату. И только она открыла дверь, как увидела легкую дымку, тянувшуюся из замочной скважины сундука. Полли кинулась к нему, ключиком, висевшим у неё на поясе, открыла сундук и чуть не задохнулась, так как оттуда вырвался спертый дым. И в ту же секунду вспыхнул огнем лежавший сверху шелковый платок. Полли в отчаянье схватила подушку и кинула её в сундук, надеясь затушить пламя.
        - Тереза! Сюда... быстрей! Рик... Нэнси! - Полли не знала кого звать, хотя, конечно, понимала, что до настоящего пожара еще далеко, но все же растерялась. Тут же принялась хватать вещи из сундука и выкидывать их на пол. Первой она, конечно, выхватила единственную среди тряпок книгу, книгу о магии.
        Вбежала Тереза, а за ней следом и МакКин.
        - Горим! - взвизгнула служанка и хотела бежать обратно, но Полли её остановила, холодно приказав обстукивать обуглившиеся вещи.
        - Просто дым, - сказала Полли, - еще не пожар.
        МакКин принялся вытаскивать вещи из сундука, а служанка продолжала тушить их на полу.
        Комната наполнилась запахом гари. Полли поспешила открыть окно. Когда служанка унесла вещи, чтобы посмотреть, что с ними делать, Полли осталась в комнате с МакКином.
        - Это интересно, сундук загорелся изнутри, - МакКин сел возле него и принялся осматривать..
        - Слава богу, - вздохнула Полли. Она подняла с полу книгу о магии, протерла её и пролистала. - Она нисколько не пострадала, толстый кожаный переплет спас её.
        - Н-да, - протянул МакКин.
        - Что у вас? - подошла к нему Полли, не выпуская книги из рук.
        - Кто-то закидал через замочную скважину внутрь горящие спички.
        - Что?! - Полли была поражена. - Значит, у нас тут не просто предатель живет, а он еще и вредитель. Не могу поверить, чтобы Тереза или кухарка были способны на такое.
        - Еще есть дворецкий, - хмыкнул МакКин, поднимаясь с колен.
        - Но почему? Зачем это надо было делать? - и тут же сама себе ответила: - Неужели из-за этой книги? - она посмотрела на книгу о магии. - Не зря ведь её бабушка прятала в тайник. Я думаю, что это сделала кухарка. Эта святоша, да еще бывшая монахиня, наверное, увидала у меня эту книгу и, подсмотрев, что я её запираю в сундуке, решила с ней расправиться. Я просто в этом уверена! И на дядю тоже донесла она! - Полли поджала губы. - Придется распрощаться с ней, - нерешительно произнесла Полли
        - Вы уверены, что это совершила она?
        - Сейчас, когда я хотела подняться к себе, она, будто специально, остановила меня в коридоре, придумав какие-то обвинения против Чарльза! - Полли была полна решимости отправиться на кухню и рассчитать миссис Харрис, но вдруг сказала: - А вдруг это не она... хотя я, конечно, уверена, но в открытую обвинять человека без доказательств просто ужасно.
        - У вас есть время еще подумать над этим.
        - И знать, что кто-то рядом точит на меня зуб?
        - Выбирать вам.
        - Дам себе один день для раздумий, - решила Полли и успокоилась.
        МакКин отправился обратно к себе. А Полли стала листать книгу. Только теперь она поняла, насколько книга ценная и необыкновенная.
        Забавные рецепты отвлекли её и она провела за чтением пару часов. Вдруг она увидела рисунок круга со звездой внутри и надписью, рисунок ей напомнил тот круг, который МакКин перерисовал в спальне Хелен де Мобрей. А когда она прочитала название этого магического заклинания, сомнений у неё не осталось: это было то самое заклинание, что использовалось в доме Мобреев. И Полли, прихватив книгу, направилась в кабинет Рика МакКина. МакКин лежал на диване.
        - О, простите, - проговорила Полли.
        Но МакКин открыл глаза и поднялся:
        - Нет-нет, входите, я просто размышлял.
        Полли положила книгу на стол и ткнула пальцем в страницу.
        - Читайте! - велела она.
        МакКин, удивленный, подошел к столу и прочел:
        - "Заклинание транслевитации", - он перевел взгляд на картинку, где был нарисован круг с пентаграммой внутри и мелкой надписью, и принялся быстро читать: - "Перенос тела из одной точки в другую. Начерти углем круг с пентаграммой внутри. Принеси освященную жертву, частью её крови окропив круг - предпочтительнее кровь черного дрозда. Внутри круга напиши название того места, куда желаешь попасть. Прочитай заклинание "transilio", приведено полностью на стр. 332. Чтобы вернуться обратно, достаточно начертить круг с пентаграммой и написать место, откуда прибыл, начав писать со слова "transilio". И в тот же миг вихрь утянет тебя, стирая круг позади тебя".
        МакКин поспешно достал свой блокнот и посмотрел на рисунок:
        - Все верно, вот первое слово из комнаты Хелен и спальни министра, даже не соединяя их понятно что это transilio, а второе, возможно, указывает на одно и то же место... И мы имеем... - он соединил две бумаги, сопоставляя пропущенные буквы. - Первая "Д", вторая пропущена, третья "К" и последняя цифра 6.
        - Это номер дома? Тогда какая может быть улица с таким коротким названием... - спросила Полли.
        МакКин задумался, вспоминая названия улиц.
        А Полли вдруг вспомнила свое видение в шаре, и что, когда Мелисса Морро вынырнула из круговерти, она очутилась в маленьком помещении и, выйдя из него, оказалась возле плещущейся речки.
        - Не дом, - вдруг воскликнул Полли, - а док Љ кхм и шесть!
        - Почему это вы так решили?
        - Потому что... - Полли осеклась, не зная, говорить ли о видении МакКину. Вот если бы здесь был не Рик, а Чарльз, она могла бы преспойкойно ему все рассказать, и он бы даже не усмехнулся в ответ.
        - Мне нравится ваше предположение, - сказал Рик, не дождавшись вразумительного объяснения. - И прежде чем пуститься в дебри лондонских улочек, нужно сперва проверить эту версию.
        - Если это черная магия, - сказала Полли, - предположу, что выбрали они док номер шестьдесят шесть.
        - Хм, логично, - МакКин вытащил из стола револьвер и засунул его за пояс.
        - Я с вами, - решительно сказала Полли.
        - Конечно. Не думаю, что кто-нибудь еще сидит там. Потому-то они и выбрали доки, чтобы быть незамеченными и уйти в любой момент.
        Они с Полли вышли из дома и направились к порту.
        - Странно, что ты так быстро поверил в заклинание. Я думала, ты не веришь в магию, - сказала она.
        - Но у кого-то срабатывает перемещение из закрытых комнат. А продолжать не верить в то, что существует, может только упертый дурак.
        
        Придя в порт, они прошли мимо заброшенных ржавых баркасов и шлюпок, пришвартованных к пристани, нашли док номер шестьдесят шесть. Помещение было закрыто на амбарный замок. МакКин, повозившись с ним несколько минут, наконец отпер его, и они зашли внутрь. Вонь запертого воздуха ударила в нос. Несмотря на солнечный день, внутри из-за грязных окон было темно. МакКин, найдя на столе фонарь, зажег его. Перед ними была лаборатория доктора. Медицинские инструменты, пробирки и микроскоп, в чашках Петри остатки какого-то вещества, то горстка пепла, то черная густая жижа. Посредине комнаты углем нарисован круг и внутри него еще видны адреса, стертые и написанные поверх: особняк де Мобреев и дом министра. МакКин, осмотрев круг с пентаграммой, стал внимательно оглядывать все предметы. Он подошел к стулу, одиноко стоявшему у стены и, присев на корточки, стал рассматривать обыкновенную цепь, грудой колец блестевшую у ножек стула.
        - К стулу цепью был привязан человек. На полу виднеется засохшая кровь... - Маккин присвистнул.
        - Что там?
        - Будто кто-то пытался распилить её, но след не как от напильника, четыре тонких свежих, даже не заржавелых линии, будто когтями пытались разодрать цепь. Но я не знаю ни одно животное, которое на такое могло бы быть способно, - МакКин передвинул фонарь и увидел еще что-то. Он поднял серый кусочек ткани. - Манжета, тонкий батист, дорогое шитье, похоже, Хелен де Мобрей держали именно здесь.
        - Но зачем? - спросила Полли, которая в это время осматривала другую часть помещения. Она присела возле небольшой чугунной печки и, взяв кочергу, стала копаться в золе. Она вытащила из дальнего угла несколько не догоревших листов, брошенных стопкой. - Это же документы, подписанные покойным министром Снодберелом.
        МакКин подошел и тоже стал рассматривать их.
        - Это интересно. Посмотри, - он взял в руки лист, у которого подпален был только верхний угол. - Это же приготовленная министром речь. И судя по дате, написана она накануне его смерти. Министр так и не успел с ней выступить.
        - Это выкрал его убийца, - сказала Полли. Она проглядела вскользь речь министра. Там были яростные выпады против ведьм и колдунов, насылавших порчу на урожай, убивающих младенцев и отравляющих водоемы, и потому министр требовал от парламента отправить всех ведьм на костер. К удивлению МакКина и Полли, в стопке недогоревших листов, выкранных из спальни графа Снодберела, они нашли указ, направленный против ведьм, который уже был подписан половиной министерских чиновников.
        - Вот это да... - протянула Полли. - Конечно, ужасно так говорить, но, может, и хорошо, что министр умер, жаль только, что не своей смертью.
        - Если граф Снодберел хотел их всех изничтожить, то теперь и гадать не надо, убийца министра магически одаренная натура, - сказал МакКин.
        - Или проще говоря, ведьма, - сказала Полли. - Но зачем этой натуре Мобреи?! Они же к политике не причастны и ни с кем не борются, насколько нам известно. Мистер Барклей даже внимания не обратил на колдовские вещи, когда спасал меня из подвала.
        МакКин не ответил, он осматривал лабораторный стол. На полу рядом со столом он нашел скомканную маленькую бумажку. Это была квитанция из прачечной.
        - Уже кое-что, - пробормотал МакКин. - Это заказ одинокого джентельмена. В счет выставлены: одни брюки, двое манжет, манишка, два полотенца и одна наволочка. Этот человек явно не богач. Надо сходить в эту прачечную и попробовать выяснить у них, кто заказчик.
        Ничего интересного они больше не нашли и вышли из дока.
        - Думаю, министр очень много узнал о ведьмах, которые за это его и убили, - сказал МакКин. - Все-таки мне надо вновь навестить отца Грюгеля. Но он ничего не желает говорить, он ужасно скрытен.
        - А если припугнуть его? - сказала Полли. - Сказать ему, мы знаем, что министр состоял в тайном инквизиционном ордене. Раз он так истерично и с боем вырывал у нас из рук простой, ничего не значащий листок, то перед возможной оглаской он сразу же поведает нам о тайных делах министра!
        - Отличная мысль, тогда, может, вы и займетесь запугиванием преподобного? - улыбнулся МакКин.
        - С удовольствием доведу преподобного до откровений, а то он у вас все из рук выскальзывает.
        - Тогда завтра к нему вместе и пойдем, - сказал МакКин.
        - Хорошо, - ответила Полли. Но не успели они пройти и пары шагов, как Полли воскликнула: - Нет! Завтра же королевский бал и я буду с утра занята приготовлением к нему.
        - Вас пригласил мистер Барклей? - нахмурился МакКин. Полли кивнула. - Что ж навещу преподобного один.
        - Вот еще, - сказала Полли, - пойдем вместе. Прямо сейчас.
        - Но уже вечер.
        - Думаю, преподобный, привыкший к ночным бдениями, не будет против поздних гостей.
        - Но не таких, как мы, - улыбнулся МакКин.
        
        Они пришли к церкви и как раз попали на вечернюю службу, которая, к их счастью, заканчивалась. Полли ткнула локтем МакКина и кивнула на девушку, сидевшую на последней скамье с краю. Полли, как и МакКин, сразу же узнала её. Это была её горничная Тереза. Проповедь подошла к концу и Тереза встала, но, вместо того, чтобы пойти к выходу, она как-то боком подошла к колоннам, а оттуда, так же стараясь быть не заметной, скользнула к боковой дверце, которая вела, видимо, во внутренние помещения церкви.
        - Ну вот, кухарка и мою новую горничную приобщила к церкви! - сказала Полли.
        МакКин и Полли последовали за ней. Они оказались в коридоре, прошли по нему, очутились в маленькой, заваленной всякой рухлядью комнатке.
        - Что вы здесь делаете? - раздался сердитый голос.
        Полли с МакКином обернулись. Еще не снявший праздничной ризы, в комнату вошел отец Грюгель.
        - Мы искали вас, - сказал МакКин.
        - Вам что-то было непонятно в моей речи?
        - Вы слишком тихо бормотали и слишком быстро убежали, - сказала Полли.
        - Я имел в виду произнесенную перед паствой! - священник был зол.
        - А мы, - ответила ему Полли, - продолжаем гадать, какие документы после смерти министра вы забрали из его спальни.
        Даже МакКин уставился на Полли, но в отличие от чуть было не задохнувшегося от возмущения преподобного, МакКин глядел на Полли с восхищением. Полли и сама себе удивилась: только теперь, по прошествии времени, ей стало понятно странное поведение святого отца в доме министра. Он стремился завладеть любым клочком бумаги, любой записочкой, которая раскрывала ход поисков граф Снодберела в охоте на ведьм.
        - Я буду снисходителен к вашим оскорблениям, так как вы не ведаете, что говорите, и не помните даже, что видели, - ответил с высокомерием священник.
        - Хорошо, - сказала Полли, - мы сделаем вид, что вас там не было, но взамен вы скажете какую такую борьбу вел министр против ведьм и против каких именно.
        Один глаз у преподобного дернулся, но, в общем, священник остался невозмутим.
        - Не надо со мной торговаться, - проговорил он сквозь зубы.
        - Я же говорил, - тихо пробормотал МакКин.
        Полли понимала, что подобраться к святому отцу ой как не просто, но все же она предприняла еще одну попытку.
        - Ну если вам безразлично, что от вашего ответа зависят жизни невинно обвиненных...
        - Невинных нет, все мы от рождения грешны перед богом, и когда мы начинаем отрабатывать свой грех, не суть важно, как мы это делаем.
        Полли готова была зарычать на преподобного. Он был непробиваемым типом, которого невозможно было не смутить, ни растрогать. И ей пришлось воспользоваться последним козырем, и если он не сработает, придется уходить, с чем и пришли. И Полли сказала:
        - Хорошо. Думаю, журналистам из "Дейли телеграф" или "Таймс" будет интересно узнать, что министр состоял в тайном инквизиционном ордене.
        Преподобный побледнел, дернулся и дрогнувшим голосом произнес:
        - Вы хотите знать, чем занимался граф Снодберел? Он обнаружил заговор ведьм против королевы, они хотят её свергнуть. Но ни кто заговорщики, ни где они скрываются, он толком не знал. Он говорил мне, что подозревает и придворных, и фавориток и что ему нужно еще время, чтобы в этом разобраться.
        - Но кроме министра, кто-то еще занимался или занимается этим вопросом? Раз королева в опасности, - спросил МакКин.
        - Я пытаюсь со своими людьми хоть что-то узнать о заговоре, и как-то донести информацию до нужных лиц, но пока все тщетно, - отрицательно покачал головой священник. - Дело в том, что хотя министр и состоял в нашем тайном ордене, его идею о заговоре никто не воспринимал всерьез. Один я, и только после его смерти, решил продолжить его дело. Потому-то и был вынужден пробраться тайно в его дом и найти хоть какие-то сведения, выводы или размышления об этом заговоре.
        - А для чего ему нужна была картина? - спросила его Полли.
        - Картина? - переспросил Грюгель.
        - "Святой Патрик изгоняющий демона" Веронезе, - пояснила Полли. - Он хотел её купить. Зачем?
        - Это была одна из неудачных мыслей министра. Он решил уничтожить ведьм, и нашел для этого особое оружие - картину Веронезе.
        - Картина как оружие? - Полли и МакКин смотрели на Грюгеля как на сумасшедшего.
        - Так он говорил, - пожал плечами святой отец.
        - Но как он собирался картиной бороться с ведьмами? - не понял МакКин.
        - Я не знаю, - раздраженно проговорил отец Грюгель. - Знаю лишь, что он рылся в инквизиционных актах и нашел там трактат - не одобренный, кстати, святой инквизицией - в котором говорится, как уничтожить ведьму, и ее даже не нужно ловить, чтобы предать святому огню. Но по мне, так сам этот способ - чистейшей воды магия.
        - С чтением заклинания? - поняла его Полли.
        - Вроде бы.
        Полли и МакКин, понимая, что разговаривать больше не о чем, попрощались с преподобным и ушли. Когда они вышли, МакКин сказал, посмотрев на Полли.
        - Вы как будто не удивлены тому, что сообщил нам святой отец.
        - Про заговор я знала с самого начала, - вздохнула Полли. - Вы будете смеяться или искать нервические причины моего душевного состояния, но Меллиса Морро приснилась мне и я, будто увидев её мысли, узнала, что они хотят свергнуть королеву.
        МакКин задумчиво глядел на Полли:
        - После всех этих колдовских действ, таких как перемещение ведьм и по дуге летящие ножи, я думаю, что, быть может, у вас и был ясновидческий сон. Все-таки вы внучка своей бабушки.
        - Я удивлена вашей снисходительности.
        - Я не снисходителен, а последователен, и только потому, что ваши видения подтвердил сейчас преподобный. Итак, заговор против королевы. По-моему, это слишком.
        - А Меллиса Морро - одна из заговорщиц. Неужели убийство графа и похищение Мобреев тоже входят в этот план? Я понимаю, министр мешал ведьмам. Но к чему им семейство Мобреев?
        Когда они были уже далеко от церкви, Полли вдруг вспомнила:
        - Кстати, а Терезу мы так и не нашли.
        - А, - отмахнулся МакКин, - может у этой девчонки свидание с кем-нибудь, вот она и прячется от посторонних глаз. Что меня больше поразило, так это то, что министр собирался бороться с ведьмами с помощью картины. Что за абсурд?
        - Что тут скажешь, - вздохнула Полли, - должно быть, он был явно не в себе.
        
        
        Глава 12
        
        На следующий день, вечером, Полли отправилась на королевский бал. Она была в красивейшем, отделанным черным кружевом темно-синем платье, специально заказанном для такого случая. И ничего другого ей не оставалось, как расплатиться за него маминым жемчужным колье.
        Чарльз заехал за Полли в своем экипаже, достойным самой королевы.
        - Вы невероятно прекрасны, - сказал он. - Вашей красоте нужна особая оправа. Вы позволите преподнести? - и он из кармана достал черную бархатную коробочку и вынул оттуда роскошное бриллиантовое колье.
        Полли не смогла сказать "нет", и дело было не только в бриллиантах, каких она доселе и не видела, так они были крупны и чисты и были оправлены тонким кружевом золота, но и в самом дарителе. Надевая колье, Чарльз склонился над её шеей, остановился на миг в раздумье, но тут же отодвинулся и сказал:
        - Клянусь, на королевском балу вы затмите всех своей красотой. Жаль только, что время стирает с человека этот природный дар.
        - Таков удел всех людей, - пожала плечами Полли.
        - А вы бы не хотели вечно оставаться молодой? Быть на вершине светского общества. Долго жить и даже суметь каждое свое увлечение довести до совершенства профессиональных высот? - свет промелькнувшего уличного фонаря отразился в его глазах странным отблеском.
        - Да, все что вы говорите - просто мечта любого человека. Ужасней всего думать, что смерть в любое время может забрать тебя, и чем дольше живешь, тем больше у нее шансов и меньше у тебя.
        - Я долго думал, - Чарльз, впервые при Полли, был так взволнован, - о вас и... и о жизни, которую хотел бы предложить...
        Карета остановилась. Лакей уже взялся за ручку дверцы, чтобы открыть её, и Чарльз быстро проговорил:
        - Но пока давайте веселиться, а серьезные разговоры оставим на более скучное время.
        Полли, оперевшись на руку Чарльза, вышла из кареты и с трепетом подумала, что Чарльзу не хватило всего пары минут, чтобы сделать ей предложение. А может, у него не достало чуть больше смелости? Но Полли вздохнула с облегчением, что этого не произошло, потому что вечер был бы и вправду испорчен, ведь ответ её мог быть только один - отказ. Потому что симпатии - это одно, а терпеть нелюбимого человека рядом всю жизнь - это другое.
        
        На балу было ужасно многолюдно, и все присутствующие явно постарались надеть свои самые пышные наряды и самые роскошные украшения, в глазах пестрило от изобилия золота, парчи и кружев. Лица были надменны и горды. Полли здесь чувствовала себя немного неловко, но Чарльз так запросто общался то с каким-нибудь бароном, то с очередным министром, что Полли разглядела на их лицах не спесь, а скуку. Тут Полли радостно окликнули, это оказалась Сьюзен. Она поздоровалась и с Чарльзом и, как только он заговорил с очередным знакомым, она увела Полли от него и зашептала:
        - Кажется, мне тебя надо поздравить?!
        - Нет, не надо, - улыбнулась Полли.
        - Ну конечно, - кивнула Сьюзен, - я, как всегда, забегаю вперед. Но все же я рада за тебя. Чарльз очень красив и богат, а уж связи будут получше, чем у моего Гарри, тем более в министерстве он все больше не в чести... Ну, а я просто в ужаснейшим расстройстве! Нет, не из-за Гарри. Помнишь, я говорила, что я могла бы быть фавориткой королевы? Так вот, мне уже была назначена аудиенция у Ее Величества, а я в этот день не смогла прийти, потому что как только проснулась, поняла, что ужасно больна - меня покрывала какая-то странная красная сыпь! И все, что я смогла сделать, так это послать извинение королеве. Этот ужасный день стал концом всех моих мечтаний. Как я страдала, и вовсе не из-за этих ужасно чешущихся пятен, а из-за того, что отказала самой королеве... И вообще, с этим выбором фавориток происходят такие странные вещи. Передо мной хотели назначить одну молодую герцогиню, но вдруг про неё всплыла очень нехорошая история, связанная чуть ли не с воровством. А теперь королева выбрала никому неизвестную леди Невилл, и не только я ничего о ней не слышала, у кого бы я ни спросила, никто о ней ничего
не знает, кроме того, что она приехала из Шотландии и состоит в родстве с королевской семьей.
        - Мне жаль, но, может, это и к лучшему? К чему тебе эти обязанности? Да и круглые сутки находиться возле королевы, выполняя малейшее её желание, быть словно служанка в подчинении...
        - Быть в центре всех государственных дел и интриг, - перебила её Сьюзен, - знать все и быть почти подругой королеве, - она покосилась на какую-то скромно одетую молодую даму и сказала: - Вот она, Амелия Невилл. На вид скромна, но на самом деле... Она не очень-то приятная особа! Как раз за несколько дней до моего провала мы встретились у общих знакомых и нас представили друг другу, она тут же сказала мне, что я напрасно пытаюсь пробиться в королевский дворец, там мне не место. Грубиянка, правда? - Сьюзен передернула плечами. - И голос у неё неприятный. И это особа теперь фаворитка королевы!
        Полли посмотрела на молодую Амелию Невилл. Несмотря на её миловидную внешность Полли почувствовала к ней неприязнь, и не только из-за того, что та обидела её подругу, это была инстинктивная неприязнь, какую ощущаешь к гадюке.
        - И он здесь, - прошептала Полли огорченно.
        - Кто? - услышала тут же Сьюзен.
        - Уолтер Фицрой.
        - Правда? - Сьюзен завертела головой. - Где?
        - Не трудись, он идет сюда, - опять вздохнула Полли.
        Подошел Уолтер, он был одет в парадный военный костюм и выглядел очень даже хорошо, многие дамы не только смотрели ему вслед, но и дарили улыбки, и даже Сьюзен растаяла, едва он приблизился к ним. И не успела Полли представить их друг другу, как Сьюзен принялась с ним оживленно болтать.
        Объявили танцы.
        - Ох, как жаль, - печально сказала Сьюзен, - что Гарри, как всегда, занят разговорами и не может пойти со мной танцевать.
        - М-м... - замялся Уолтер. Как видела Полли, он хотел пригласить на танец её, но теперь, после слов Сьюзен, он вынужден был сказать: - Тогда, может, я составлю вам компанию?
        - О! Это было бы чудесно, - просияла Сьюзен и ту же поспешила вместе с ним в танцевальный круг. Но перед тем как уйти, Уолтер успел сказать Полли:
        - А следующий танец вы обещаете мне?
        - Да, - вынужденно согласилась Полли.
        Полли стояла и наблюдала за танцующими. Но она даже не успела заскучать, как возле её уха раздался голос мистера Барклея:
        - Извините, мисс Бригстоун, что смел так надолго задержаться. Хотя, - добавил он, - я видел издали, что миссис Брукс вам составила компанию.
        Полли не успела ничего ответить, танец закончился. Уолтер раскланялся со Сьюзен и улыбаясь, направился к Полли. Но, подойдя ближе, он увидал рядом с ней Чарльза и лицо его тут же посуровело. Он кивнул Чарльзу и протянул руку Полли.
        - Вы ведь обещали, - напомнил он ей.
        Полли не знала, как же отказать Уолтеру, и вынуждена была согласиться на танец.
        - Что это? - удивился Чарльз.
        - Я правда обещала следующий танец мистеру Фицрою, - сказала Полли Чарльзу и ушла с Уолтером.
        Чарльз заскрипел зубами.
        
        Они стали танцевать вальс.
        - Почему вы с ним? - спросил Уолтер, мученически глядя в глаза Полли.
        - А почему вас это интересует? - Полли же, наоборот, глядела на других танцующих, проносящихся мимо, и боялась глянуть в глаза Уолтеру, чтобы не прочесть там упрека.
        - Я думал, мы с вами больше чем друзья...
        - У вас очень богатое воображение, - Полли так хотелось, чтобы музыка поскорее прекратилась и эта пытка наконец-то кончилась.
        - Разве вы не помните, там, в Индии?.. Наши встречи тихими вечерами, беседы... - Уолтер сжал её ладонь, словно хотел пробудить в ней воспоминания. - Мы всегда с полуслова понимали друг друга, иногда при встречах даже не могли наговориться.
        - Мы и вправду были хорошими друзьями, пока вы не захотели большего и все не испортили, - сказала Полли и наконец-то глянула в глаза Уолтеру. - И перестаньте обманывать себя и мучить меня.
        - Это все из-за него, - проговорил Уолтер.
        Полли выдернула руку из руки Уолтера. К счастью, музыка как раз закончилась. Но Фицрой даже не довел Полли до скамьи, как возле них возник Чарльз.
        - Следующий танец? - воскликнули они, протягивая руку Полли.
        - Спасибо, но я уже устала, - ответила Полли.
        Чарльз и Фицрой злобно глядели друг на друга. Полли огляделась, не зная, что ей делать в этой напряженной обстановке, ища у кого-то поддержки, но МакКин на бал приглашен не был, а Сьюзен исчезла где-то в толпе.
        - Шампанское? - в два голоса предложили оба джентльмена, неправильно истолковав её ищущий взгляд. Но Полли кивнула, в зале становилось жарковато от присутствия множества людей.
        Рядом оказался официант, и два бокала тут же возникли с двух сторон. Полли, не разбирая, чей именно бокал она берет, взяла шампанское и сделала глоток.
        - Вы скоро уезжаете обратно в Индию? - спросил Чарльз Уолтера.
        - Нет, обратно я уже не вернусь, - Уолтер в два глотка осушил бокал.
        - Говорят, военным опять сократили жалование? - со светской учтивостью спросил Чарльз.
        - Я об этом не задумываюсь, замок в Шотландии с угодьями дает неплохой доход.
        - А где он, на севере? Там, кажется, была засушливая погода и совсем испортила урожай. Одно поместье - это скорее хлопоты и убытки, чем крепкая прибыль.
        Уолтер, краснея и злясь, схватил еще один бокал с шампанским и также скоро осушил его, как и первый.
        Полли показалось, что Чарльз тихо пробормотал: "Ну сколько можно надоедать!" И вдруг Чарльз наклонился и что-то шепнул на ухо Уолтеру, и в этот миг глаза у Уолтера странно остекленели, он глупо улыбнулся и сказал:
        - Какой я болван! А не потанцевать ли мне?!
        И он вдруг кинулся к танцующим, выхватил из рук какого-то старичка пухленькую даму и закружил её в бешеном вальсе, постоянно сталкиваясь с другими танцующими.
        - Что это с ним? - опешила Полли и накинулась на Чарльза: - Это вы что-то с ним сделали?!
        Чарльз невинно пожал плечами.
        - Помилуйте, даже если бы я хотел что-то сделать, как бы я мог? Что тут скажешь, у этих военных странные шуточки.
        - Но что с ним? Что за помешательство? - Полли забеспокоилась.
        Она смотрела, как другие гости начинали смеяться над Фицроем, и ей стало жалко и больно глядеть на своего старого друга. Она уже хотела подойти к нему, чтобы увести отсюда, но Уолтер, кинув старику обратно пухленькую даму и, таким образом, чуть не уронив их обоих, схватил за руки тщедушного маленького усача и, прыгая с ним боком, выскочил из зала.
        - Надо остановить его, - Полли хотела последовать за ним, но Чарльз задержал её, взяв за руку.
        - Он уже в саду, вы его, такого резвого, уже не догоните. Он просто много выпил.
        - Но он никогда много не пил и не доходил до подобных безумств!
        - Ну, некоторые обстоятельства, как например безумная любовь, меняют людей.
        Полли эти слова кольнули. Может, и вправду, это из-за неё Уолтер так расстроился?
        Чарльз сказал Полли:
        - Вам не душно? Здесь ужасно много народу.
        В зале и вправду стояла духота и плыл густой аромат разных духов. Полли кивнула, ей не столько нужен был свежий воздух, как тишина, чтобы привести мысли в порядок. И не только то, что выкинул Уолтер, мучило её, ей надо было обдумать то, о чем рассказала подруга. Полли вдруг вспомнила про листок с именами фавориток королевы, что нашли они с МакКином в спальне министра, это связалось вдруг с историями о фаворитках, рассказанными Сьюзен, но все же до конца понять, в чем дело, она не могла.
        Они с Чарльзом оказались в уединение в полутьме в какой-то комнате и Полли поняла это, только когда Чарльз вдруг склонился над ней и, откинув прядь волос, прикоснулся губами к шее. Полли в удивлении от такой фривольности хотела оттолкнуть наглеца, но в ту же секунду рука Чарльза сжала её горло, мешая сопротивляться, её словно укололи в шею и тут же по жилам Полли растеклась какая-то странная вялость. Не понимая, что происходит, она продолжала терять сознание. В глазах потемнело. Спустя пару минут Полли очнулась. Чарльз сидел смиренно рядом и с ужасной грустью глядел на неё. Полли сразу же притронулась к шее и ощутила под пальцами две колотые ранки, края которых припухли.
        - Я вас отчаянно люблю, - смущаясь, сказал Чарльз.
        - Что? - она смотрела на него, все еще пытаясь осознать, что произошло. - Вы только что хотели укусить меня!? - Полли хотела встать, но почувствовала, что она ужасно вялая, словно после продолжительной болезни. И все, что она могла сделать, это немного отодвинуться от Чарльза.
        - Если бы я не любил вас так сильно, я бы, наверное, вас убил. Но оказалось... - Чарльз улыбнулся с нежностью, - вы для меня больше, чем пища.
        - Пища? - Полли в ужасе глядела на него. - Так вы вправду укусили меня...
        - И выпил немного крови, - кивнул Чарльз. - Я не совсем человек, на что много раз намекал ваш прозорливый детектив. Я вампир.
        - Я где-то слышала. Создания, питающиеся человеческой кровью, - она опять отодвинулась. Силы быстро приходили к ней, и она поняла, что еще несколько минут, и она сможет подняться и сбежать от этого ужасного человека.
        - Зато мы живет много сотен лет, - хвастливо заявил он. - И потом, мы не так кровожадны - мы законопослушны и пьем минимум, необходимый, чтобы не умереть. В пожарах погибает намного больше, несравнимо больше людей.
        Полли опять отодвинулась от него и чуть не упала. Он кинулся и подхватил её, она же, решив, что он опять примется пить её кровь, вскрикнула в ужасе, и зажмурилась. Чарльз отпустил её и вскочил с дивана.
        - Нет, даже не думайте, что я вам причиню какой-то вред, - решительно сказал он.
        - Вы меня не убьете? - Полли с недоверием глядела на него.
        - Клянусь всеми святыми и грешниками, я этого не сделаю, - голос его звучал убедительно, и он опять сел на диван рядом с Полли. - Я должен вам объяснить одну вещь, и надеюсь, мы опять станем друзьями. Обещаю, никаких посягательств с моей стороны больше не будет.
        - Я не в вашем вкусе? - попыталась улыбнуться Полли.
        - Напротив, и в этом-то все и дело. Понимаете, почему вампиров так мало. Вампир живет очень долго, но только раз, ну, в крайнем случае, два раза в жизни бывает так сильно влюблен, что укусив, может не выпить всю кровь, а остановиться.
        - Я должна быть польщена, - проговорила Полли, - но почему-то польщенной себя не чувствую.
        - Да, наверное, это выглядит пугающе, - вздохнул Чарльз. Он отвернулся.
        - Вы же не плачете?
        - Нет, - он тут же повернулся, глаза его все же блестели от выступивших слез, - просто я вдруг подумал, что в отличие от человека, от неразделенной любви я буду страдать вечность.
        - Не в вашем характере лить слезы, - Полли глядела на него с недоверием.
        - Нет, это не актерство. Просто от дамской крови я становлюсь немножко сентиментальным. Но это ненадолго, скоро выветрится, - он проморгался, - и я опять стану сухим, циничным Чарльзом, - он улыбнулся Полли, которая в ответ на его слова поморщилась.
        - Постойте, - нахмурилась она, - но вы сказали, что вампиров так мало, потому что вы не умеете останавливаться, не умертвив человека. Это значит, что те, кто недопит вами, становятся вампирами? И это значит что я тоже... - в ужасе произнесла Полли.
        - Ну для этого одного укуса недостаточно, - неопределенно сказал Чарльз. - Так что не беспокойтесь, вы все еще обыкновенный человек.
        - Но тогда как становятся вампирами?
        - Боюсь, я не могу пока раскрыть вам этот секрет, - он помолчал, а потом спросил участливо: - Вы, наверное, хотите немедленно поехать домой?
        - Да, мне теперь не до танцев, - Полли поднялась.
        Голова её немного кружилась, и Чарльз учтиво взял ее под руку. Странно, но Чарльз почти перестал казаться ей монстром, и это не благодаря объяснению, а благодаря чему-то другому, которое вдруг внутри, отдельно от неё, заговорило спокойным голосом и призвало её к спокойствию. И Полли, словно ничего необычного не произошло, пошла с ним под руку, хотя другой части её разума хотелось бежать от этого человека подальше.
        Они вышли из дворца и сели в карету. Всю дорогу ехали молча, и только когда карета остановилась у дома Полли, Чарльз спросил:
        - Мне, наверное, не стоит надеяться на дальнейшие встречи?
        - А вы как думаете? - возмущенно ответила Полли. - И не надо меня провожать, - остановила она Чарльза, который уже собирался выйти вслед за ней.
        
        
        Глава 13
        
        Она спокойно проспала всю ночь, и ей даже не снились кошмары, но наутро, вспомнив вчерашнее, она удивилась, как после укуса и объяснения, что Чарльз вампир, она была так спокойна и еще поехала с ним в одной карете. Все это было похоже на странный дурман, окутывавший её вчера.
        Она спустилась вниз, но МакКин услышал её и не дал дойти до столовой, а позвал к себе в кабинет.
        - Вы должны это немедленно увидеть.
        У Полли кружилась голова, словно она вчера немало выпила шампанского, и она поморщилась от резкого голоса МакКина. Неспешно она последовала за ним в кабинет.
        - Что у вас? - Полли устало села в кресло.
        МакКин положил перед ней на стол книгу "Магия существ и их подчинение".
        - Я листал книгу и думал, что глупее и страннее ничего не видел. Так как не могут существовать Мигульки болотные или Кракапузлики... Но, с другой стороны, кто бы стал нарочно сидеть и придумывать, как эти Кракапузлики сидят в огородах и питаются корнями вишневых деревьев...
        - Короче, - вздохнула Полли.
        - Это в начале книги - о мелких безобидных тварях... А потом идут существа, все больше похожие на человека. И вот, на одной из последних страниц, я прочел описание, которое раскрыло наконец-то тайну одного нашего знакомого.
        Полли вздрогнула, подвинулась к столу и посмотрела в раскрытую книгу. "Вампиры" - гласил заголовок, рядом почему-то была нарисована летучая мышь, только с ужасно длинными клыками.
        - Читайте, читайте, - сказал МакКин и замолчал, победоносно сложив руки на груди.
        А Полли не надо было подгонять: она, торопясь узнать, что же пишут о Чарльзе Барклее и ему подобных, с огромным интересом прочла:
        "Вампиры существа скрытные, а потому неизученные. К тому же почти все наблюдатели были умерщвлены этими существами, но все же успели открыть некоторые особенности вампиров. Вот они:
        1. Они способны превращаться в летучих мышей.
        2. От яркого солнца кожа их краснеет, а при длительном пребывании идет пузырями как при ожогах, так что селиться они предпочитают в сумрачных лесах, в склепах или подвалах домов.
        3. Спят они в гробах, так как с трепетом и почитанием относятся ко дню своей смерти и погребению. Но, быть может, так они питаются негативной магической силой.
        4. Убить их можно, только отрубив им голову, так как восстановить голову, в отличие от мелких частей тела, они не могут.
        5. Святой крест, сделанный из серебра, защищает от них.
        6. Кровь вампира является самым сильным магическим средством, даже сильнее крови сфинкса малого или лешего трехпалого. Только в отличие от других магических существ, вампиров невозможно поймать, ужаснее и хитрее этого существа нет, так как вампир - это смесь человека и дьявола".
        МакКин, увидев, что Полли закончила чтение, сказал:
        - Видишь? Теперь все сходится. Логика вела к мистике, и поэтому я, отвергая колдовство, не мог найти правильного ответа. Знаешь такую поговорку: "В темной комнате искать черную кошку"? Так вот - я искал в темной комнате кошку, и, хотя все следы указывали на летучую мышь, я отказывался верить фактам и продолжал искать ни в чем не повинного кота.
        Полли в ответ улыбнулась на его метафорическую шутку.
        - Я переписал эти страницы о вампирах и послал их в письме доктору Хтоку. Теперь и его исследования могут подойти к концу. Хотя, думаю, он теперь возьмется за исследование психологии этих тварей.
        МакКин помолчал, а потом сказал:
        - Теперь и в нашем расследовании все более чем понятно. В спальне Хелен только перед нашим приходом поставили кровать, до этого там стоял гроб, о чем говорили отметины на полу.
        - А на вокзале, - вдруг грустно заметила Полли, - когда мистер Барклей вез вещи графа Хидежа, на тележке был прямоугольный предмет, видимо, тоже личный гроб графа.
        - А помните, как мистер Барклей замялся, когда я спросил, не держала ли мисс де Мобрей птицу? Если бы он ответил мне честно, что она сама превращалась в летучую мышь, я бы прямо назвал его сумасшедшим, - засмеялся Рик. - Да и при ясной погоде мы никогда не встречались с мистером Барклеем. И вот вам самый странный вывод, который я когда-либо произносил: Чарльз Барклей и семейство де Мобрей - вампиры! - МакКин посмотрел на равнодушную Полли. - Вы не удивлены?
        - Наверное, я предполагала что-то подобное, - Полли не могла сказать МакКину о том, что случилось вчера на балу, да и к чему было говорить: ведь она жива и вампиром не стала. - А как превращаются в вампиров? - вдруг спросила она. - Здесь этого не говорится?
        МакКин ткнул на соседнюю страницу, где под рисунком было написано: "Многочисленные укусы превращают человека в вампира".
        - Многочисленные? - Полли посмотрела на МакКина, - это сколько?
        - Сколько бы ни было, я и об одном думать не хочу! И вас прошу, Полли, не надо встречаться с этим Чарльзом. Я вчера вечером, прочитав о вампирах, пришел в ужас, когда понял, что вы одна поехала с ним на бал! - МакКин был ужасно взволнован.
        - Да, знать такое о человеке и продолжать встречаться с ним было бы глупо, - сказала Полли.
        - И все же я бы посоветовал вам носить серебряный крестик.
        - Я и ношу его, иногда, - сказала Полли и пожалела, что вчера на бал его не надела, слишком он был скромным украшением, чтобы одевать к бархатному платью.
        - Теперь поведение графа Хидежа в Париже и в поезде становятся более чем понятны, - сказал Рик.
        - И вот почему проводник мне ответил, что никакая Мэри Смит не ехала во втором купе - вампиры владеют искусством гипноза, граф Хидеж внушил проводнику, что Мэри Смит не садилась в этот поезд.
        - Разве в книге было сказано о том, что вампиры обладают такими способностями? - Рик подозрительно смотрел на Полли.
        - Косвенно, - отрезала Полли. МакКин хотел задать вопрос, но Полли вдруг воскликнула: - Постойте-ка, помните, я думала, что все дело в наследстве? Вы отвергли эту идею. Но теперь, если взять эту идею, то есть что на Мобреев охотились начиная с главы клана, потом похитили старшую дочь и лишь затем младшенького Арчи, и соединить с прочитанным в книге - что кровь вампира самое сильное магическое средство, мы можем сделать вывод...
        - Что и сила крови увеличивается с возрастом вампира? - договорил за неё МакКин. - То есть ведьмы охотятся на вампиров из-за их крови?! Какой пассаж! - МакКин расхохотался. Нужно написать Чарльзу об этой догадке. Думаю, он будет просто в бешенстве.
        Полли тоже не смогла сдержать улыбки, подумав, что наконец-то и вампиры почувствуют какого это - быть чьей-то добычей.
        - Вот это да, - сказала Полли, - мы только что раскрыли дело об отрубленной голове.
        - Это как? - не понял МакКин.
        - Теперь мы знаем, что ведьмам нужна кровь вампира. Поэтому они похитили Хелен и Арчибальда де Мобрей. Но сначала старуха Мелисса Морро хотела похитить и графа Хидежа, но кто-то её опередил, отрубил ему голову, вот почему старуха была вся в крови - она пыталась собрать её.
        - И быть может, поэтому она гналась за Джорджем Муром. Этот человек в маске не дал совершиться её плану, - закончил её мысль МакКин. - Думаю, теперь, когда мы знаем, что похититель Мобреев старуха, мы может открыть Чарльзу её имя - он говорил, что его люди, точнее нелюди, способны обнаружить её, а значит, они обнаружат и где держат Хелен и Арчибальда де Мобрей.
        Полли подняла вдруг руку, заставляя МакКина замолчать. А сама, стараясь не шуметь, на цыпочках двинулась к двери. Но ей не повезло, она наступила на предательскую половицу, которая скрипнула под ногой. Полли, уже не таясь, кинулась к двери и резко открыла её, но она лишь увидела, как мелькнул подол серого платья за поворотом коридора. Полли побежала туда, но там никого уже не было. Она вернулась обратно к Рику и закрыла за собой дверь.
        - Нас подслушивали! - проговорила хмуро Полли. - Теперь-то я знаю, это была Нэнси, кухарка! Это её серое платье я увидела, - Полли негодовала. - Я пойду и вышвырну её из нашего дома. Дядю из-за неё посадили в тюрьму, и пожар она устроила.
        - Постой, - остановил МакКин Полли, готовую выскочить из комнаты, - но ты не знаешь, на кого работает кухарка. А вдруг она связана с ведьмами? Тогда мы могли бы напасть на их след.
        - Бывшая монашка, которая все время ходит в церковь? - с сомнением проговорила Полли.
        - Ну да, может, она на Грюгеля работает. Но все же мы должны узнать, кто она на самом деле и чей шпион.
        - И продолжать терпеть её присутствие? Ждать новых пакостей? Я не выдержу этого, зная, что рядом под боком живет такая змея!
        МакКин на это ничего не сказал. И Полли, горя праведным гневом, поспешила на кухню. Нэнси Харрис в своем сером платье, как ни в чем не бывало мыла посуду, напевая что-то под нос.
        - Как у вас хватает наглости подслушивать и доносить на нас! - сказала яростно Полли.
        Кухарка в удивлении развернулась и уставилась на Полли, не замечая, что мыльная пена с её рук капает на пол. Полли тут же стало неловко, она засомневалась, справедливы ли её обвинения.
        - Простите, но я должна уволить вас, - сказала Полли.
        - Но... но... - кухарка не знала, что сказать.
        Полли покраснела, увольнять слуг, да еще обвинять их в низких поступках, ей еще не приходилось, поэтому, чтобы быстрей разделаться с такой неловкой ситуацией, она быстро проговорила:
        - Собирайте вещи, а жалование за этот месяц вы получите там, где выкладывали сведения о нашей семье, - и Полли выскочила из кухни, оставив растерянную кухарку, которая едва не плакала.
        
        Завтрак ей подавала горничная Тереза.
        - Как нехорошо повела себя миссис Харрис, - сказала она. - Жаль, что я раньше не заметила её отвратительного поведения.
        Полли кивнула, говорить об этом она не могла, почему-то продолжая чувствовать свою вину перед кухаркой.
        Но не успела Полли откусить и одного кусочка, как в столовую ворвалась Сьюзен. Щеки её горели, она была вся взбудоражена, будто принесла весть о новом потопе.
        - Что случилось? - спросила её Полли.
        - Ты не знаешь?! - Сьюзен плюхнулась рядом с ней и налила себе чаю. - Значит, тебе не известно?! Ты будешь в восторге... то есть ты будешь по меньшей мере удивлена...
        - Что, что произошло?
        Сьюзен глотнула чаю, замахала веером и закатила глаза.
        - Если бы не случайный разговор с Виолеттой, которая является сестрой Карла, который оказался другом мистера Фицроя, - выпалила она на одном дыхании. Полли хотела еще раз переспросить, кто чьей сестрой и другом является, но Сьюзен, не сбавляя темпа, продолжила: - Я бы и не узнала, что мистер Уолтер Фицрой попросил Карла быть его секундантом! Только это тайна, как ты понимаешь! В наше время, и дуэль... - она подняла глаза к потолку. - Это ужасно, ужасно романтично!
        - Постой, - Полли заморгала, - Уолтер собрался на дуэль, но с кем?
        - Разве не понятно? - спросила удивленная Сьюзен. - После вчерашнего-то бала. Конечно с Чарльзом Барклеем!
        Полли растерялась.
        - Но почему с Чарльзом? - спросила она подругу.
        - Фицрой заявил, что Барклей опоил его чем-то и выставил посмешищем на глазах у всего светского общества Англии и даже самой королевы.
        Полли вспомнила, мягко сказать, странное поведение Уолтера и злую улыбку Чарльза Можно было не сомневаться, что Чарльз это как-то подстроил, но Полли сама была там и не видела, чтобы Чарльз что-то подмешивал в бокалы, хотя... Она вспомнила, как Чарльз околдовал ее. Значит, все-таки Уолтер прав, Чарльз как-то загипнотизировал и его, и заставил скакать в диком танце. Полли была расстроена.
        - И когда же у них дуэль?
        - Завтра в шесть утра, но это все очень-очень секретно, - предупредила её подруга.
        - Нужно отговорить Уолтера от этой глупой выходки, - сказала Полли.
        - Уолтер пышет праведным гневом, и я с ним согласна.
        - Так ты его видела? - удивилась Полли.
        - Ну да, - с какой-то неловкостью произнесла Сьюзен. - Я же говорю, когда я была у Виолетты, у них в гостях был и Уолтер. Мы немного поговорили с ним, - Сьюзен замолчала и, чтобы скрыть все больше охватывавшую её неловкость, стала пить чай.
        Машинально откусив пару раз от кусочка пирога, Сьюзен сказала, что у неё еще назначена встреча с одной знакомой, и ушла.
        А Полли осталась за столом, думая, что дуэль - это крайне нелепая вещь. И после завтрака, и во время прогулки по саду, и даже за чтением книги она думала о дуэли. Когда же от однообразных мыслей у неё заболела голова, она решительно заявила себе, что, собственно, ей до этого нет никакого дела, и пусть каждый развлекается как хочет, у неё есть дела поважнее.
        Весь оставшийся день Полли провела в тишине и спокойствии, которыми был наполнен дом. Только к вечеру пришел усталый Рик и стал рассказывать, долго и нудно, как он весь день разыскивал человека, который потерял в 66 доке свою квитанцию из прачечной. Как оббегал все прачечные Чипсайда, но все же нашел, где её выписали, а так же, потратив деньги, выяснил имя и фамилию этого человека. И теперь осталось обратиться к капитану Тейлору, чтобы он помог найти его. Чем он завтра прямо с утра и займется.
        Наступила ночь. Полли отправилась спать, но сон не приходил. Но только она начала засыпать, как ужасная мысль всполошила её: "Чарльз же вампир! Это же какая такая дуэль может быть, если один из дуэлянтов уже мертв! Уолтер в опасности!"
        Полли вскочила и принялась одеваться. Часы показывали пять часов, а ей еще надо было узнать, где состоится дуэль. Но все, что она могла, так это поехать в особняк к Чарльзу и попытаться уговорить его прекратить этот балаган, ведь дуэль не представляла для него никакой угрозы, а значит, и опасность была только для одного - для Уолтера.
        
        Полли никогда не была в доме у Чарльза, но на письмах от Чарльза был адрес. Она позвонила, и ей открыл дворецкий.
        - Мне нужен мистер Барклей.
        - Его нет.
        - Вы не понимаете, это очень и очень важно!
        - Он только что ушел.
        Это был дворецкий высшей пробы - ни единой эмоции на лице. "Кажется, он тоже вампир", - испуганно глядя на ужасно бледного дворецкого, подумала Полли. Она не желала заходить в дом, хотя дворецкий почтительно отступил в сторону.
        - Я знаю, что у него дуэль! - прошептала Полли. - И потому мне необходимо его видеть!
        Дворецкий молчал.
        - Ну же!
        - Распоряжений на этот счет оставлено не было, - неопределенно проговорил дворецкий.
        Часы в тени холла показывали без двадцати шесть.
        - Черт бы вас побрал! - не выдержала Полли, и даже сама удивилась, что так грубо выразилась. - Я мисс Бригстоун и думаю, для меня мистер Барклей сделал бы исключение в своем распоряжении.
        Легкое удивление отразилось на лице дворецкого.
        - Гайд парк. Недалеко от пруда Серпентина, - сказал он.
        Полли кинулась к кэбу, который оставила ждать у ворот дома. Она спросила у кэбмена, как долго ехать до парка.
        - Минут двадцать, мисс.
        - Нужно быстрей!
        - Слушаюсь, мисс. Попробую, если эта старая кобыла не споткнется.
        Кобыла не подвела, и вот уже спустя четверть часа они оказались у парковых ворот. От ворот до пруда ехали еще минут пять. Полли молилась, чтобы она успела приехать до того, как дуэлянты не разошлись на свои позиции.
        Утренний туман вился вокруг деревьев и дальше двадцати шагов различить что-то было трудно. Но вот Полли увидела две фигуры в черном. Она ускорила шаг.
        - Полли? - Фицрой кинулся к ней на встречу. - Как вы узнали?
        Полли отмахнулась.
        - Вам не нужно драться с мистером Барклеем, это неправильно!
        - Вы здесь, и вы переживаете за меня? - Уолтер был взволнован. - Я знал, что я не безразличен вам, - просиял он.
        Полли не слышала его, мысли её были заняты другим.
        - Вы должны знать, что все это нечестно, это... комедия, мистер Барклей лишь посмеется над вами.
        Уолтер нахмурился.
        - Я рад, что вы наконец-то поняли, что этот человек проходимец, - торжествующе произнес Уолтер. - Но не беспокойтесь, я капитан и мой секундант тоже военный, так что нас не проведешь, оружие мы уже проверили. Никакого подвоха не будет.
        Полли не знала, как сказать Уолтеру, что Чарльз вампир и стреляться с ним глупо и опасно. Оставалось лишь надеется, что Чарльз внемлет её словам.
        Позади послышался хруст гравия, к ним подходили двое.
        - Еще немного подождем, - раздался вдруг голос Чарльза, - туман рассеется, и мы начнем.
        Он заметил Полли, но не успел ничего сказать, как Полли кинулась к нему.
        - Мне надо вам сказать пару слов, - проговорила она.
        Чарльз кивнул Полли. Он оставил своего секунданта - который, вероятно, тоже был вампиром - разбираться с оружием, и они с Полли отошли к деревьям.
        - Это ведь нечестно! - выпалила Полли.
        - Что именно? - словно ничего не понимая, спросил Чарльз.
        - Вы сами знаете! Вы ведь как бы мертвы, - с неловкостью произнесла она, - так зачем вам этот фарс?
        - Если я вампир, так что, у меня нет чести? Ведь мистер Фицрой прислал мне официальное приглашение, и проигнорировать его, значит, назвать себя трусом.
        - Но эта дуэль опасна только для одного. Это нечестно!
        - Обещаю не причинить вреда вашему старому знакомому, - сказал Чарльз с усмешкой.
        Подошел секундант Уолтера и Полли была вынуждена замолчать.
        - Все готово, - сказал он.
        Уолтер представил Полли своего молодого розовощекого друга Карла. Полли, машинально поприветствовав его, отошла в сторону. Ей оставалось только наблюдать.
        Туман и вправду с первыми лучами солнца рассеялся, и дуэлянты разошлись, уже больше не опасаясь, что не смогут увидеть друг друга.
        Полли ждала с замиранием сердца. Наконец, спустя томительные мгновения, раздались два выстрела. Оба дуэлянта опустили пистолеты. Полли облегченно вздохнула.
        И вдруг Чарльз пошатнулся и рухнул на траву. Секундант кинулся к нему, и Уолтер со своим другом тоже. Только Полли стояла и думала: "Я так и знала, что он начнет здесь ломать комедию. Ведь вампиров невозможно убить, если, конечно, пули не серебряные..." "А если они были серебряные?" - испуганно подумала она. Полли побежала к Чарльзу и остановилась в шаге от него. Чарльз лежал на боку, черные глаза остекленело глядели в траву.
        - Точное попадание, - хладнокровно сказал секундант Чарльза, - прямо в сердце.
        Уолтер казался растерянным.
        - Я не целился в сердце, - прошептал он еле слышно.
        Послышался шум, по центральной дорожке к ним бежали несколько человек.
        - Всем оставаться на месте, полиция! - проговорил, подбегая к ним, человек в форме.
        У Фицроя в руке все еще был дымящийся пистолет.
        - Итак, убийство, - сказал полицейский. Он присел и пощупал пульс у Чарльза: - Определенно, убийство.
        - Не убийство, а дуэль, - сказал секундант Уолтера Карл.
        - Дуэли запрещены, - сказал капитан и распорядился надеть наручники на Уолтера.
        - Нет, нет, - Полли кинулась между полицейским и Уолтером, - мистер Барклей не мертв, он жив!
        - Вы в себе, дамочка? - нахмурился полицейский. - Уж труп от живого отличить сумеем. Уведите его.
        - Чарльз вставайте, кончайте свою комедию. Уолтера из-за вашего представления повесят! - Полли исподтишка пнула Чарльза по ноге.
        Но тот продолжал лежать бесчувственным трупом. Полиция тем временем увела не только Уолтера, но и двух секундантов. Еще двое полицейских хотели уложить Чарльза на носилки.
        - Чарльз, имейте совесть, - Полли хотела ударить Чарльза по щеке, но тут один из полицейских схватил Полли за плечи.
        - Успокойтесь мисс, я понимаю, вы потрясены, но вы должны понять, этот человек мертв.
        Но Полли не стала разговаривать с ним, она оттолкнула его и побрела из парка. Она была ужасна зла на Чарльза: устроить такое, подвести Уолтера под виселицу! И, черт побери, кто, кроме Чарльза, мог еще позвать полицию!
        
        Полли, усталая, приехала домой, но, не считая дворецкого, дом был пуст, её горничная куда-то ушла, и даже МакКин куда-то делся. Уставшая и не спавшая почти всю ночь, Полли ушла к себе, и лишь голова коснулась подушки, тут же уснула.
        Она проснулась, глянула на часы: они показывали пять часов. Она спустилась вниз, зашла в гостиную и обнаружила там МакКина, читающего газету.
        - Неужели ты только что встала? - удивился МакКин, глядя на её розовые щеки.
        Полли почти спокойно поведала МакКину о Чарльзе и его гнусном поступке.
        МакКин в ответ молча подал Полли газету.
        На первой странице была фотография Чарльза, обведенная черной рамочкой, ниже рассказывалось о дуэли между ним и только что прибывшим из Индии капитаном Фицроем. "Как сообщили родственники убитого, дуэль была совершена из-за дамы, - писалось в статье, - некой молодой девушки не очень богатой и не очень знатной, но зато довольно миловидной. Родственники покойного мистера Чарльза Барклея просили нас не раскрывать её имени. И мы этого, разумеется, делать не будем, тем более что в каждом салоне всем уже известно, кто эта бессердечная особа".
        Полли откинула газету.
        - Какие глупости, - фыркнула она.
        - Теперь вот гадаю, - сказал МакКин, - продолжать ли расследование? Ведь теперь нам некому будет выплачивать наш гонорар.
        - Не беспокойтесь, - хмуро заявила Полли, - этот недочеловек еще завтра к вам заявится, чтобы потребовать результата вашего расследования.
        - Кстати, насчет дела, - сказал МакКин, - я ведь все-таки нашел, кому принадлежала квитанция из прачечной. Это мистер Нобель, молодой человек двадцати трех лет. Только получил степень доктора, работал лаборантом в клинике, но его оттуда выгнали за безобразное поведение и эксперименты над пациентами. По словам соседей, он куда-то потом устроился, но куда, они не знают. Его дом на Даут-стрит 15 пуст, соседи говорят, что они не видели его уже несколько дней, хотя и сказать, что он куда-то уезжал, тоже не могут. Вот и все.
        - Думаешь, он работал на ведьм? И помогал им колдовать над вампирской кровью?
        - По всей вероятности.
        
        
        Глава 14
        
        Весь день Полли была в мрачном настроении. И чаще всего она размышляла о Чарльзе и его странной сущности. Потом открыла книгу о магии, но читать не смогла. Глядя на книгу, она подумала: "Если бабушка была колдуньей, то значит ли, что она была плохим человеком, как те ведьмы, что убили министра и выкрали Мобреев?"
        "А зачем ведьмам столь могущественная магическая сила, - продолжала думать Полли, почти засыпая в кресле, - зачем им могущество? Чем им надо управлять? Что они такого задумали против королевы? И как они собираются к ней подобраться? Если они убили министра, значит он слишком близко подошел к разгадке... Но что он узнал? Может, листок с именами фавориток королевы - ответ?"
        И она опять вспомнила свой давнишний сон и слова, что произнесла старуха: "Королеве не носить короны". Вся мозаика стала собираться вместе, но из-за отсутствия мелкой детали Полли так и не могла увидеть всей картины. И вдруг она вспомнила рассказ Сьюзен о странной возне с назначением фавориток. И эта подозрительная миссис Невилл...
        Полли открыла глаза от звука щелчка. Окно было распахнуто, и вечерний ветер трепал занавеску. Возле шкафа высилась темная длинная тень. Полли вздрогнула, и тень, шагнув в полоску света, сказала:
        - Простите, навряд ли бы ваш дворецкий пустил меня в дом.
        Полли узнала и эту фигуру, и зеленые огромные глаза в прорези черной маски.
        - Джордж Мур? - Полли если поначалу и испугалась, то потом, как и в прошлый раз, к ней пришло чувство доверия к этому человеку. - Что вам нужно?
        - Я пришел просить вас о помощи, - он сложил в молитвенном жесте руки, затянутые в черные перчатки. - Мне некому помочь, так как у меня нет друзей среди... - он запнулся и с неловкостью договорил, - людей.
        - Людей? - Полли вздрогнула. Не хватало ей еще одного нелюдя кроме Чарльза!
        - Я хотел сказать среди людей вашего круга.
        - Вспоминая, при каких обстоятельствах мы с вами всегда встречались, я даже боюсь предположить, с людьми какого круга вы водитесь и какого сорта у вас ко мне предложение.
        Мистер Мур, сделав быстрый шаг, оказался у кресла Полли и, присев на одно колено, так что глаза их оказались напротив друг друга, яростно зашептал:
        - Все, что я делал, я делал во имя мира, добра и справедливости, - под маской расплылась улыбка. - Прошу прощения, может, это глупо звучит, я не мастак говорить. Я действую, а не болтаю. Но клянусь своей душ-шой, - прошипел он и глаза у него блеснули яростью, - я не Зло, я против Зла. А в борьбе приходится иногда быть жестоким. Итак, вы поможете мне?
        - Ради добра и справедливости? - Полли посмотрела на лицо, точнее, на черную маску и, даже не подумав и секунды, сказала: - Хорошо. Но у меня два условия.
        - Условия? - Мур моргнул. - Вы мне нравитесь, такая деловитость, ух. - Он кивнул и добавил: - Излагайте. - Он бесшумно подвинул стул и сел напротив Полли.
        - Во-первых, я хочу знать кто вы такой? Вы, конечно, сообщили мне свое имя, ладно, предположим оно настоящее...
        - Абсолютно настоящее, - Мур приложил ладонь к сердцу, подтверждая этим жестом честность слов.
        - Но я не видела вашего лица и это... вызывает недоверие.
        Мур задумался, он пристально глядел на Полли, словно изучая её, и наконец проговорил:
        - Вы спасли мне жизнь почти дважды. И я вверяю её вам в третий раз.
        Он сдернул маску рывком, вместе с головным платком, и Полли от неожиданности ахнула и отпрянула. Не человеческое лицо глядело на неё а... кошачье. Розовый курносый носик, большие скулы, еле заметный подбородок. Лицо покрывала тонкая, еле заметная серая шерсть, но выше лба шерсть становилась густой.
        После минутного удивления Полли вдруг улыбнулась. Она попыталась сдержать свою вдруг некстати поползшую улыбку, чтобы не обидеть Мура, но чем больше она сопротивлялась, тем смешнее ей становилось, и на глазах у неё выступили слезы.
        - Простите, - фыркнула от смеха она, прикрываясь платком, - это, наверное, что-то нервное.
        Джордж Мур был раздосадован.
        - Налюбовались? - он опять надел платок и маску. - Сожалею, что задел ваши нервы.
        - Прошу, не обижайтесь, - Полли перестала улыбаться. - Вы не смешны, нет, - поспешила уверить его она, - вы даже очаровательны, такие острые ушки - у вас, наверное прекрасный слух... - она закусила губу, чтобы опять не расплыться в улыбке.
        - Да, и когда кто-то ведет разговоры в порту в пустом доке, я слышу, даже сидя на крыше.
        Полли удивленно посмотрела на него.
        - Вы следили за мной и МакКином?
        - Нет. Я слежу, и уже давно, за ведьмами. В тот раз в порту вы лишь на несколько минут опередили меня, оказались на месте первыми и собрали за меня все улики. Отличная, кстати, работа, мне и вправду в этой ведьмовской портовой лаборатории ни одной улики не досталось. Разве что, в отличие от МакКина, я неплохо могу брать след.
        - Я думала, что только собаки так могут.
        - Фр, - презрительно сморщился Джордж. - Так вот, этот след меня привел к самому лаборанту. Поэтому я и прошу вас пойти со мной.
        Полли хотелось вскочить и кинуться к МакКину, таща за собой Мура, но тот, увидав в её глазах блеск, все понял и сказал:
        - Только ни слова обо мне МакКину, это мое условие. О том, что мы обнаружим, рассказывайте ему сколько угодно, но только не обо мне.
        Полли с сожалением вздохнула и кивнула.
        - Итак, - сказал Мур, - какое ваше второе условие?
        - В общем-то вы уже наполовину сами о нем сказали, - проговорила Полли. - Я хотела, чтобы вы мне сообщили, чем вы занимаетесь, и объяснили, куда идем.
        Мур вздохнул с облегчением.
        - Вся наша деятельность направлена против действий ведьм. Пока им не сидится спокойно - и нам не сидится.
        - Так убийство в поезде - ваших рук дело, или Мелиссы Морро?
        - Вы говорили о двух условиях, - сказал Мур, - а об ответе на ваш третий вопрос, - подчеркнул он, - вы, я думаю, уже и сами догадываетесь. Кажется, мы все ваши условия обговорили? Так что, идем?
        Полли взяла шляпку и направилась к двери, но Мур за ней не последовал.
        - Ах да, - пробормотала она, - вы предпочитаете окна. Не хотите идти мимо МакКина?
        - Я буду ждать вас в кэбе, - сказал Мур и выпрыгнул в окно.
        Полли вздрогнула, до этого ей не приходилось видеть, чтобы вот так выпрыгивали из окон второго этажа.
        
        Полли села в кэб.
        - Вы, кажется, не сказали, куда мы едем, - сказала Полли Муру.
        - Только нанесем один визит, - неопределенно ответил Мур. - Не волнуйтесь, ничего противозаконного или неприятного для вас.
        Кэбмен свернул в сторону Чипсайда и вскоре остановился. Мур отпустил его, и они с Полли подошли к небольшому дому. Несмотря на то, что уже давно наступил вечер, фонари на улицы зажжены не были, и в темноте Полли едва различала лужи на дорожке. Мур постучал в дверь дома Љ15 и, подождав немного, вынул связку ключей и стал открывать дверь.
        - Вы же сказали - ничего противозаконного, - напомнила ему Полли сурово.
        - Я думал, для вас взлом чужих замков таким не является, ведь в доках вы ни слова не сказали МакКину.
        Полли промолчала. Она хотела уже сказать, что одно дело доки, а другое - чужой дом, но не успела, так как глянула на номер дома и вспомнила, что только сегодня МакКин говорил о доме Љ15 на Даут-стрит.
        - Постойте, здесь живет Стив Нобель, лаборант. Но МакКин сегодня здесь был. Как сказали соседи, мистер Нобель не появляется уже с неделю.
        Мур хитро улыбнулся. Он открыл дверь, и, чтобы Полли не задерживалась, подтолкнул её в дверной проем. Зайдя вслед за ней, он поспешил захлопнуть за собой дверь. Они оказались в полной темноте и тишине. Мур зажег в прихожей газовый рожок. Прошел в гостиную и зажег свет и там. Полли зашла следом за ним и оглядела скромную гостиную. Похоже, квартира принадлежала простому учителю или доктору, так как вся она была завалена книгами и исписанными бумагами. На столе пылились колбочки и бутылочки, похожие на аптекарские, а на полу, прямо на ковре, лежали старые потрепанные пиджак, брюки и ботинки. Полли посмотрела на странно разложенную на полу одежду и сказала шепотом Муру:
        - Мы зря пришли, хозяина нет дома.
        - Подождите минуту, - сказал Мур и вытащил из-за пазухи бумажный сверточек. Он развернул его и положил на порог. В свертке оказалась кость, с которой еще свисали кусочки мяса. Мур приказал Полли встать сбоку дверного проема, а сам взобрался на комод и поджал ноги. - Когда я скажу хватай, вы уж, будьте добры, хватайте, - сказал он.
        - Но... - Полли захотела спросить, что все это значит, но Мур приложил палец к маске, призывая её к тишине.
        Спустя несколько минут в коридоре послышался легкий цокоток когтей, словно шла небольшая собачка. И вправду, вскоре показался косолапый английский бульдожик и, виляя обрубком хвоста, кинулся к косточке - казалось, хозяева давно оставили его, и он несколько дней не ел.
        - Хватай его! - крикнул Мур.
        И Полли, подчиняясь крику, схватила бульдожика поперек толстого туловища, под передние лапы. Бульдог стал извиваться, фыркать, рычать, и Полли выпустила бы его из рук, если бы не Мур, который ей сверху, с комода, кинул мешок.
        - Засунь его туда, - приказал он.
        Полли было трудно справиться с извивающейся собакой, но та почему-то и не думала кусаться, а потому Полли живо управилась с ней и теперь держала мешок, где собака лишь повизгивала, но вела себя смирно.
        - Ну вот и все, - довольно сказал Мур, - а теперь идем и держи мешок покрепче.
        - Я никуда не пойду, пока ты мне не объяснишь, зачем тебе эта собака.
        - Это опасное существо...
        - Вот как! - Полли нахмурилась. - Теперь я поняла - я нужна, чтобы отлавливать несчастных собак, чтобы вам, кошкам-людям, жилось спокойней. Я отпускаю её немедленно!
        - Нет! - Мур схватил её за руку. - Что за бред? Мы, конечно, остерегаемся собак, но почти так же, как и вы...
        - Мы от них на комодах не отсиживаемся, - Полли протянула руку с уже затихшим мешком в сторону, чтобы Мур не отобрал у неё бульдожика.
        - Ну, или чуть больше. Но с твоей стороны глупо думать, что из-за легкого страха перед ними мы станем их уничтожать, - Мур с презрением фыркнул. - Дело в том, что у тебя в мешке не бульдог, а человек.
        - Что за бред, - Полли отступила на шаг от Мура, все еще не веря ему.
        - Это Стив Нобель, лаборант ведьм. И ведьмы, пряча его от нас, превратили его в собаку. Но этот глупец, к счастью, не покинул своего дома, понадеявшись, что в таком виде его никто не узнает. А мы о ведьмах знаем больше, чем он думает. Ну, - он протянул руку.
        - Как мне доверять вам...
        - Убийце и вору? - докончил за неё Мур. - Видишь эту одежду? - он указал на пол. - Сорочка внутри пиджака, а из под брюк виднеются кончики носков, и, наверное, внутри этого костюма еще и исподнее, так как превращение Нобеля произошло в этой гостиной.
        - Откуда вы знаете? - спросила Полли.
        Она посмотрела на и правда странно лежащий костюм: похоже было, что человек испарился из него.
        - Предположим, что так, - не отступала Полли. - Но что вы сделаете с этим бедным Стивом?
        - Бедным? - Мур выпучил на нее и так огромные зеленые глаза. - Он ставил опыты над вампирами. Арчибальда де Мобрея этот твой бедный Стив Нобель поджаривал на медленном солнышке или скармливал ему чеснок, и пока несчастный бледнолицый Арчи медленно бился в агонии, Нобель стоял рядом и записывал результаты опытов.
        Полли поморщилась и быстрей протянула Муру притихший, будто собака слушала их, мешок.
        - Они правда это делали? - с ужасом спросила Полли.
        - Опыты проходили над кровью вампиров, - Мур взял мешок и, держа его в стороне от себя, зашагал к выходу. - Идем быстрей, я и так много времени потратил, уговаривая тебя. Нас могли засечь.
        - Ну и брал бы кого посговорчивей. Для того, чтобы сунуть собаку в мешок, любой бы сгодился.
        Мур посмотрел на неё с удивлением.
        - Вообще-то не любой. Любого другого этот бульдог бы учуял. А так он принял тебя за них.
        - Что? - не поняла Полли и опять остановилась.
        Мур выключил свет в гостиной и коридоре, они остановились у двери в полной темноте, и Мур шепнул ей на ухо:
        - Ты ведь тоже ведьма.
        Полли вздрогнула. Предполагать, что твоя бабушка была ведьмой - это одно. Но чтобы ты сама была ведьмой - это другое.
        Мур открыл дверь, чтобы Полли наконец-то переступила порог дома...
        Но вдруг что-то громко хлопнуло перед ними, и Полли и Мур полетели внутрь холла. Полли, упав, проскользила на спине до самой лестницы. И тут же вдруг зажглись все лампы и светильники в доме.
        Полли, не понимая, что могло её с такой силой отбросить от двери, села и увидела, что входная дверь захлопнулась и перед ней стоит старушка. Полли увидела скромное платье, чепец на голове и злобное крючконосое лицо.
        - А ты кто такая? - старушка втянула носом воздух и сделала шаг к Полли. - Пришла за моим работничком? - старуха выхватила из рукава кинжал и метнула его в Полли.
        Но в ту же секунду Джордж из гостиной кинул стул. Кинжал, не долетев до Полли всего метр, воткнулся в стул, и они улетели дальше по коридору.
        Полли даже глазом не успела моргнуть, как все это быстро произошло. Страшная старуха, в которой Полли признала ту самую Мелиссу Морро из поезда, вытащила второй кинжал. Но Мур кинулся к старухе наперерез, при этом он успел кинуть Полли мешок с собакой и крикнул:
        - Беги!
        Мур со старухой покатились по полу в ожесточенной борьбе, в которой попеременно сверкал то кривой кинжал старухи, то острые когти Мура, которые прорезались сквозь черные перчатки.
        Полли с мешком в руках кинулась к двери. Она выскочила на улицу и остановилась. Вокруг была черная ночь, и она не знала, куда ей, собственно, бежать с этим мешком, но по-настоящему её останавливало то, что Мур сейчас один на один бьется со злобной старухой и ему нужна помощь. И Полли развернулась, уже думая возвратиться в дом и помочь ему, хотя, что она будет делать, она не представляла, ведь никогда в жизни она не дралась и не отбивалась от холодного оружия.
        Но она простояла на подъездной дорожке всего пару минут и дверь со всего маху распахнулась. Седые всклокоченные волосы трепал ветер, ноздри старушки раздувались, а позади неё Полли с ужасом увидела Мура, без движения лежащего на полу.
        - Какая умница, стоишь, ждешь меня, - отдуваясь, улыбнулась старуха, но улыбка её была так ужасна, что Полли содрогнулась.
        - А теперь отдай Нобеля, - старуха тряхнула рукавом, но оттуда кинжала не выпало - видимо, все они были потрачены в схватке с Муром - и она с досадой проговорила: - Так и быть, тебя пожалею, одного трупа мне сегодня достаточно.
        Она подошла к Полли и дернула из её рук мешок с собакой, сделала было шаг назад, но вдруг резко обернулась и втянула воздух.
        - Так-так, - её черные глаза впились в Полли, - получеловек... хм, полувампир и... - зрачки её округлились, - и ведьма! - старуха схватила Полли за руку и вывернула ладонь вверх. Она потянула Полли к лучу света, падавшего из прихожей. Её глаза округлились еще больше, - Знак мортрии... - выдохнула она и отпустила руку Полли из своей железной хватки. - Не Эби, а ты стала третьей!
        Несколько секунд она удивленно взирала на Полли, потом попятилась и скрылась в темноте.
        Полли не поняла, что произошло. То, что её назвали полувампиром - это можно понять: наверное, старуха учуяла своим ведьминским носом недавнюю встречу Полли с Чарльзом. Но что это за знак какой-то? Одно было хорошо: старуха её оставила в живых. При мысли о живых Полли тут же вспомнила и о мертвых. Она отошла от оцепенения и кинулась в дом, где посреди коридора валялся ничком Мур, рядом с ним алела лужица крови, а из бока его торчал кинжал. Полли ахнула, но, взяв себя в руки, перевернула Мура и с радостью увидела, что тот еще дышит. Мур открыл глаза и хрипло произнес:
        - Прошу, довези меня до замка... Гош аль-Це справится...
        - Что? - не поняла Полли. - До какого замка?
        - Замок близ Гилдфорда.
        - Но мы будем ехать по тряской дороге не меньше часа, - покачала головой Полли, - надо сейчас же отвезти тебя к доктору!
        - Нет! - сверкнул глазами Мур и, похоже, сразу от вспышки гнева обессилел еще больше. - Здесь простой доктор не справится, только Гош аль-Це. И потом, я никогда не выдам тайны своего клана, даже если рискую умереть.
        - Мне же ты открылся.
        - Ты Л"Ангх, - еле слышно прошептал Джордж Мур.
        - Что?
        - Да не стой же! Быстрей! - Мур сжал зубы, выдернул кинжал из бока, и сразу же платком с головы закрыл рану. Мур застонал, и даже сквозь серую шерсть было видно, как сильно побледнела его кожа.
        Полли вскочила и побежала на улицу. Кэб она нашла быстро, и уже через пару минут кэбмен помогал Полли затащить закутанного в плащ Мура внутрь коляски.
        Они ехали, и слышен был лишь цокот копыт и шуршание камней под колесами.
        - Не дай мне заснуть, - проговорил Мур, - поговори со мной.
        Глаза его и вправду слипались.
        - Может, тебе лучше помолчать, чтобы остались силы?
        - Какая ты упрямая, - нахмурился Мур, и лицо его оживилось. - Я же тебе сказал, мы не люди, мы котолюди и лучше знаем, как нам выжить. Так что давай, продолжай меня раздражать своими вопросами.
        Полли фыркнула, ну совсем как Мур, когда сердится, и сама улыбнулась этому позаимствованному способу выражения чувств. Она задумалась, о чем бы спросить - не замечая, как Мур начинает засыпать - но, поддерживая его, почувствовала, что пульс его стал замедлятся и стал еле ощутим.
        - Джордж! - вскрикнула она.
        Он вздрогнул, и сердце опять застучало.
        - Стоило так кричать? - вздохнул он.
        - Я вспомнила эту дикую старушку, которая еще в поезде хотела убить тебя, и мне стало ужасно интересно - кто она?
        - Это ты одну из мортрий так называешь? Старушкой? - хмыкнул он и даже сел поудобней, словно от каждого сказанного слова у него прибавлялись силы.
        - Что? Как ты её назвал? - похолодела от ужаса Полли.
        - Мортрия. Самая магически сильная ведьма, вместе с двумя другими наисильнейшими ведьмами образуют союз мортрий.
        - Этого не может быть, - пробормотала Полли. - Что ты еще знаешь об этих мортриях?
        - Они очень сильны и опасны. Рядом с ним обычная ведьма - просто шарлатанка на ярмарке.
        - Значит, они опасны? - повторила за ним Полли.
        - Те которые мне встречались, да, очень.
        - У них на ладони есть знак, особый символ, - полувопросительно сказала Полли.
        - Да, - Джордж Мур даже приподнял голову, чтобы посмотреть на Полли, словно пытаясь что-то понять по ее лицу, - а вы неплохо с МакКином в этом деле продвинулись. Обнаружили их знак? Треугольник...
        - ... с буквой "М" внутри, - договорила Полли.
        Когда Мур опять откинулся, устраиваясь удобнее, Полли приблизила ладонь к лицу, пытаясь разглядеть линии. Но в карете было слишком темно, и тусклый свет фонаря от кэба не давал увидеть такие детали.
        Полли опустила ладонь и вздохнула. "И с чего я поверила этой ведьме? - корила она себя. - Я простая девушка, далекая от мистики и колдовства, ну с чего мне быть старейшиной всех ведьм? Чушь!" Она радостно улыбнулась, что отогнала от себя глупые, ничем не подтверждающиеся чужие слова и посмотрела в окно.
        Они уже давно выехали из Лондона, и кэб их вез мимо черных рощ прямо в бескрайнюю темноту. Полли глянула на Мура, совсем затихшего и, казалось, уснувшего, приложила пальцы к артерии на шее и поняла с ужасом, что пульса у Мура нет.
        - Мур! Мур! - она с испугом затрясла его. Но в нем, казалось, уже не было жизни. Полли подумала, что везет она уже не Мура, а его остывающий труп, и едет она в какой-то замок лишь для того, чтобы передать непонятно кому его хладное тело!
        - Джордж! - она тряхнула его с такой силой, что у Мура тут же округлились глаза, и он заскрежетал зубами так, будто его опять пронзили кинжалом, на глазах его выступили слезы и лицо перекосило болью.
        - Не делай так больше, - прохрипел он.
        - Мне показалось, ты умер! - Полли сама уже не сдерживала слез.
        - Если мы приедем в течение пятнадцати минут, и я не усну, я буду жить, обещаю. - Он вздохнул, приходя в себя. Но сквозь серую шерсть под глазами проступили нехорошие темные круги. Джордж глянул в окно - видимо, надеясь увидеть замок.
        - Ты ужасно странный, - прошептала Полли, - то у тебя неожиданные остановки пульса, то бодрость почти как у здорового.
        - Ну я же комур, - слегка улыбнулся он.
        - Хотелось бы мне почитать о биологии комуров.
        - О нас ты навряд ли найдешь какую-нибудь информацию.
        - Однако же я нашла, что комуры - это ветвь ассасинов.
        - Где? - насторожился Мур.
        - В лондонской библиотеке... только не надо, пожалуйста, уничтожать еще и книги, - поняла Полли взгляд Мура.
        - Нет-нет, - как-то неубедительно заверил её он.
        Прошло несколько секунд тишины, и Полли вновь заговорила:
        - Ты мог бы мне открыть одну загадку? Мы с МакКином все гадали, кто убил в поезде того вампира из Венгрии, ты или эта мортрия? - спросила Полли, хотя была убеждена, что Мур в ответ скажет, что это сделал ведьма.
        - Это я отсек ему голову, - спокойно сказал Мур.
        - Что? - удивилась Полли. - Но зачем? Я думала, ты рвешься спасать их из лап ведьм.
        - Спасать вампиров? Вот еще, - попытался изобразить презрение Мур. - Эти хищники пусть сами о себе заботятся, клыки у них имеются.
        - Как и у тебя, - заметила невпопад Полли. Теперь, когда Мур уже час представал без маски и платка, она косилась на длинные клыки, лежавшие на нижней губе.
        - Да, - Мур повернул голову к Полли и улыбнулся во весь рот, демонстрируя с гордостью острые белоснежные зубы, достойные тигра, а не человека. - Я отрубил голову венгерскому графу, чтобы мортрии не воспользовались его кровью. Этот вампир был одним из древнейших и теперь ведьмам остался лишь столетний вампирский молодняк, но и на основе их крови они приготовят не слабую магическую сыворотку...
        - Но с чего это вы начали действовать против ведьм? - спросила Полли. - И откуда вы узнали, что они что-то затевают?
        Мур молчал - и не потому, что опять оказался без чувств, а потому, что скрывал тайну.
        Карету тряхнуло, она остановилась, и Полли пришлось оставить свои вопросы на потом.
        
        
        Глава 15
        
        Наконец этот ужасный для Полли час прошел и они оказались у ворот замка.
        - Может мне позвать прислугу? - спросил учтиво кэбмен, но Мур резко ответил отказом и, заплатив кэбмену щедро пару фунтов, отпустил его. Мур даже умудрялся стоять прямо - правда, опираясь на руку Полли.
        Кэб уехал, и они остались вдвоем в ночной тишине. Замок бойницами, решетчатыми окнами и глубоким рвом походил на крепость и был тих и безжизненен.
        - А мы туда приехали? - Полли стало страшно среди теней, которые обступали их со всех сторон.
        И тут одна тень приобрела форму и подошла к ним. Это оказался закутанный в плащ человек, лицо которого закрывала такая же, как у Мура, маска. И тут же еще три тени соткались в таких же существ и окружили их.
        - Джордж Мур, - сказал человек сурово, - ты привел к нам чужака?
        - Она мой Л... - Мур сделавший шаг вперед, чтобы ответить вопрошающему, вдруг пошатнулся, словно истратив силы на ответ, и рухнул на руки подхватившего его человека.
        - Я истратил всю энергию второй жизни, - прошептал Джордж, - скорее, отведи меня к Гош аль-Це!
        Человек подхватил его на руки и, несмотря на свою тонкую фигуру и небольшой рост, побежал к замку. А Полли осталась в окружении трех существ в масках. Они молча указали на ворота замка.
        Полли поглядела на темнеющею глыбу замка, страшась того, что там может ее ожидать. Но деваться сейчас ей было некуда, и Полли, как под конвоем, проследовала внутрь. Они прошли подвесной мост, потом каменный двор. Решетка за ними с лязгом опустилась. И Полли почувствовала себя мышкой в лапах этих странных кошек.
        Ее завели в огромный полупустой зал, холодный и сырой, и оставили одну. Двери закрылись. Полли, пугливо озираясь в темноте, сделала шаг к огромному, во всю стену, камину, в котором еле теплились угли. Она села в стоящее у камина кресло. "Надеюсь Мур не умрет, -не сдержала она эгоистичной мысли, - иначе меня отсюда точно живой не выпустят".
        В комнату вошел человек в красной мантии и в маске. Полли не сомневалась, что под маской также скрывалось кошачье лицо.
        - Хотя вы и спасли Джорджа, но вы оказались там, где непосвященным быть нельзя. Вас следует умертвить. Так как вы видели слишком много...
        - Но я ничего не видела! - возмутилась Полли. Все это было ужасно несправедливо. И зачем только она добровольно притащилась сюда!
        - И все же чужакам здесь не место! - зло выкрикнул человек. - Скиньте её в ров, - сказал он кому-то позади двери. Тотчас же появились двое охранников, которые, выхватив короткие мечи, подошли к Полли.
        Полли не могла поверить, что её убьют и скинут в ров, и это произойдет прямо сейчас! Она осталась стоять как вкопанная, и охранники подтолкнули её к выходу. Но не прошла она и трех шагов, как запыхавшийся голос откуда-то сверху, еще еле слышим, закричал:
        - Стойте! Не трогайте девушку!
        Главный в красной мантии сделал жест, и охранники с Полли остановились. Наконец, Полли увидела в коридоре спешащего к ним седобородого старика, непонятного цвета хламида развевалась на нем, голова его была абсолютно лысая, и Полли, к удивлению и даже неожиданности, признала в нем обыкновенного человека.
        - Стойте, стойте... - старик припал к косяку, не в силах отдышаться.
        - Не надо было так спешить, - сказал главный спокойно, - в вашем возрасте это как-то неподобающе...
        - Извините, повелитель, но жизнь Джорджа Мура и этой девушки ценней! - прохрипел старик. Он закрыл глаза, видимо, чтобы не кружилась голова.
        - Что может быть ценней нашего уважаемого Гош аль-Це? - развел руки повелитель. - Кто будет осуществлять переходы в следующие жизни для комуров?
        - Осторожней, повелитель, - шепнул один из охранников, - чужая еще слышит вас.
        - Что с того? Через минуту она будет мертва. Потому что, - он сверкнул глазами, глядя на Полли, - никто и никогда не должен знать о нас! Мы тень с без промаха разящей рукой.
        - Нет-нет, - Гош аль-Це открыл глаза и оторвался наконец от косяка, - вы не будете умерщвлять её никаким способом!
        Повелитель хотел что-то сказать, но старик перебил его:
        - Нет, и лишать памяти не будете.
        Он подошел близко к повелителю и прошептал ему что-то на ухо.
        - Что? - повелитель вздрогнул. - Но это ведь только легенды?! Так? - он переводил взгляд то на старика, то на Полли. Гош аль-Це отрицательно покачал головой и сказал:
        - Она трижды подтвердила это.
        - Может, просто совпадение? - нахмурился главарь.
        Старик покачал головой.
        - Она слишком слаба для Л"Ангха, - не сдавался повелитель.
        Как только повелитель произнес это странное слово, охранники вдруг отскочили от Полли в испуге и в то же время в почтении.
        - Это не подтверждено, - сказал повелитель охране, - так что держите её пока в поле зрения и не убирайте оружия.
        - Не надо противиться, повелитель, - вздохнул старик.
        - Так это или не так, мне все равно, - отрезал повелитель.
        - Но надеюсь, вам не безразлична жизнь одного из комуров. Ведь вас осталось так мало.
        Повелитель вопросительно посмотрел на старика. Тот продолжил:
        - К сожалению, я не могу провести Джорджа Мура в следующую жизнь - рана его слишком ужасна и прибыл он слишком поздно. Он умирает. Но думаю, если она истинная Л"Ангх, она может помочь мне спасти его.
        - Хорошо, попытайся, - кивнул он, - но разве это не странно?! У меня, у повелителя, нет Л"Ангха, а у одного из ассасинов, у малыша Джорджа, он есть?
        Полли так и хотелось спросить, что это прозвище означало?! Но пока оно давало ей защиту от этих опасных убийц в маске, безопасней было промолчать.
        Гош аль-Це, торопясь, скорее повел Полли за собой.
        - Простите, - сказала ему Полли, идя с ним по лестнице, - но вряд ли я смогу помочь выздороветь Джорджу. Я ничего не умею...
        - Нужно лишь твое присутствие, - кинул на ходу старик.
        - И тогда с ним будет все хорошо? - спросила Полли. Она шла в глубины замка, хотя благоразумней ей было пытаться бежать из него, ведь эти комуры могли и передумать, и опять захотеть её казнить. Но если она могла хоть чем-то помочь, то нужно было идти вместе с этим стариком.
        - Надеюсь. Если вы и вправду его Л"Ангх, как он говорит, то уже завтра он будет праздновать свой новый день рождения.
        - Но что это Л"Ангх такое? - не выдержала Полли.
        - Л'Ангх - это прежде всего странная, иная сила. Поэтому они очень редки и встречаются только в легендах. Комуры уже и сами забыли, что это такое. - Старик так быстро бежал, что ему пришлось опять остановиться, чтобы отдышаться. - Простите меня, но вы же по виду просто обыватель, девушка, на уме которой лишь шляпки и кавалеры с хорошим состоянием. Позволите? - он взял её за руку и, положив три пальца на запястье, принялся что-то бормотать. И вдруг жилка под его пальцами странно забилась. - Ах, - он отпустил руку и хитро улыбнулся, будто разгадал секрет, - понятно, понятно, - и так тихо, что она еле его услышала, добавил: - кровь ведьмы.
        Поднявшись на следующий этаж, они прошли по длинному коридору, завернули за угол и, наконец, вошли в небольшую спаленку. Посреди нее стояла кровать с пологом, и на ней, вытянувшись, словно мертвец, лежал Мур. Ничто не выдавало в нем признаков жизни, и это очень напугало Полли. Гош аль-Це подошел к нему, взял за руку и кивнул Полли, чтобы она сделала то же самое, встав с другой стороны кровати. Что она и выполнила.
        Лишь она взяла похолодевшую руку Мура, как Гош аль-Це тихо забормотал, будто произносил молитву на арабском языке. Слова были длинные, заунывные, голос старика то возвышался, протяжно взывая, то доходил до шепота. Полли уже устала стоять в слегка согнутом состоянии, время тянулось долго, и вдруг Полли почувствовала, что по руке Джорджа пробежала дрожь. Видимо, Гош аль-Це почувствовал то же самое, так как он прекратил читать свою странную молитву и тут же наклонился к больному.
        Ресницы Мура дрогнули, и он открыл глаза. Словно еще не осознавая, где он, а лишь продолжая видеть свой странный прерванный сон, он сказал:
        - Я видел тень, она хотела поглотить меня... но никаких чувств во мне не осталось, даже страха.
        - Ты здесь, - сказал ему старик и сквозь слезы улыбнулся.
        Мур повернул голову и посмотрел на Полли:
        - Полли Бригстоун. Вы снова спасли меня. Хотя почему я удивляюсь? Вы мой ангел хранитель и так распорядились звезды.
        - Мне надо принести лекарство, - сказал старик. - Я быстро вернусь. Побудь с ним, - сказал он Полли и вышел из комнаты.
        Полли знала, что скоро ей придется уйти, и навряд ли когда-нибудь опять она окажется здесь и свидится с Муром, и поэтому она спросила о том, что ей не давало покоя:
        - Скажи мне, почему вдруг вы стали препятствовать ведьмам в их планах.
        Мур помолчал, будто решаясь, говорить ей или нет, и так тихо, что Полли пришлось наклониться к нему, произнес:
        - Нам прислали письмо и мешочек золотых. Письмо не было подписано, там были лишь инициалы Э. П. Нам, как всегда, дали заказ, и мы, следуя инструкциям из этого письма, стали действовать.
        - Что же там были за инструкции?
        - Во-первых, не дать ведьмам приблизиться к вампирам, а если это случится, то вампиров убить. Что я и сделал в поезде. Во-вторых, охранять королеву, так как против неё ведьмы готовят некий заговор.
        - Так значит, верно, все это из-за заговора против королевы, - прошептала Полли.
        - Не беспокойтесь, один из комуров постоянно находится около королевы - в тайне, разумеется. Если что-то начнет происходить, он нам тут же даст знак.
        - Это немного успокаивает.
        - В письме был и третий пункт - выкрасть картину и спрятать её в своем замке, - сказал Мур.
        - Но для чего красть картину? - удивилась Полли.
        Он закрыл глаза. Полли поняла, что их разговор лишил его и так малых сил, но все же Полли, как ей неудобно было тревожить больного, спросила:
        - А нельзя ли посмотреть на тот конверт?
        - Он у повелителя, - прошептал Мур, не открывая глаз.
        Полли замолчала. Время тянулось, а старика все не было. Наконец дверь отворилась, и в комнату вошел Гош аль-Це, в руке его был бутылек, но он поставил его на столик рядом с кроватью и взволновано сказал:
        - Кажется, теперь настал наш черед спасать мисс Бригстоун.
        - Что случилось? - очнулся от забытья Мур.
        - Я возвращался с лекарством и услышал, как повелитель отдавал приказ охране, как только гостья выйдет из этой комнаты, схватить ее и убить.
        - Но разве повелитель не согласился с вами, что я... - Полли замялась, но все же продолжила, - что я важна.
        - Повелитель не верит в легенды, он всеми силами готов защищать тайну своего клана.
        - Спаси её, - умоляюще прошептал Мур старику, - она здесь только потому, что решила помочь мне.
        - Боюсь, что они уже в коридоре и из этой двери ей незамеченной не выйти, - сказал Гош аль-Це.
        - Окно, - сказал Мур.
        - Что?! - испуганно воскликнула Полли, - вы забываете, я - не вы, и прыгать с высот вторых и третьих этажей не умею!
        Но Гош аль-Це уже подошел к окну и открыл одну створку. Он влез на подоконник и протянул руку Полли.
        - Ступайте, мисс Бригстоун, - сказал Мур, - жизнь дороже страхов.
        Полли поглядела на Мура, потом на старика, у которого халат при порывах ветра облегал тощую фигуру.
        - Прощайте, - кивнула она Муру и шагнула к старику.
        Она переступила порог окна и встала на карниз, который оказался довольно широким. В темноте горизонт сливался с серым полем, а возле стен замка угрожающе чернел ров. Ветер был сильным, и казалось, хотел сдуть Полли прямо на дикие кусты шиповника далеко внизу.
        Старик шагнул вправо, переступив на другой выступ. Полли шла за ним. Они продвигались медленно, но вскоре достигли маленького балкончика и залезли на него. Пока шли, Полли диву давалась, что старик оказался таким проворным. Но лишь только они оказались в пустой комнате, заваленной сломанной прогнившей мебелью, старик присел на кривоногую скамью.
        - Двое людей в стане комуров, - печально улыбнувшись, сказал Гош аль-Це, - неповоротливые коровы в окружение бесшумных охотников, привыкших выслеживать жертву. Нас пока спасает только одно - они думают, что вы все еще в комнате Джорджа, а потому не ищут и не думают о нас. Так что мы не можем тратить и минуты, чтобы отдышаться, - последние слова он говорил, конечно же, сам себе и потому тут же с кряхтением поднялся.
        Он приоткрыл дверь и высунул нос наружу, а потом вышел сам и кивнул Полли, чтобы следовала за ним. Они пошли по коридору, ступая на цыпочках, но Полли, конечно же, понимала, что эта их предосторожность напрасна, так как для слуха чутких комуров они ступали не тише лошадей по мостовой. Старик был прав, их пока спасало то, что в этой части замка не было ни одного ассасина.
        Наконец они дошли до узенькой лестницы, спустились по ней, прошли коридор и оказались рядом с помещением конюшни. Старик первый зашел туда, Полли осталась ждать в коридоре.
        Вдруг чья-то ладонь легла на плечо Полли. Она вскрикнула от испуга и обернулась. Это был один из охранников, в руке он держал кинжал. Комур был готов выполнить приказание повелителя, но отчего-то медлил.
        Полли отступила, толкая спиной дверь в конюшню, чуть не споткнулась о порог, отступила еще на несколько шагов, трепеща в ужасе и понимая, что теперь её уже ничто не спасет. Глаза охранника были такие же огромные и раскосые, как у Мура, но светились они совсем другим, коричнево-желтым светом.
        - Не делай этого, - раздался голос Гош аль-Це, - убив Л"Ангх, ты навлечешь проклятие на весь ваш род!
        - Повелитель не верит, что она из звездных покровителей, - сказал с сомнением охранник, но рука с кинжалом все же опустилась.
        - Мало кто может поверить в чудо, когда видит его так близко и во плоти, - сказал старик.
        Он уже приблизился к ним и встал слегка впереди Полли, будто защищая её собой.
        - В детстве, слыша сказки о Л,Ангх, я больше всего хотел встретиться с ними, - охранник тяжело вздохнул и спрятал кинжал. - Идемте, - обратился он к Полли, - я оседлаю лошадей и буду сопровождать вас.
        Полли последовала за охранником и помогла оседлать лошадей. Вскоре, попрощавшись с Гош аль-Це, они выехали из замка. Как только они оказались на дороге, комур пустил лошадь галопом, и Полли последовала его примеру. Ветер свистел, моросил дождь, на Полли же была лишь короткая накидка и легкое платье, но Полли понимала, что останавливаться им нельзя.
        Вскоре они въехали в Лондон, и её сопровождающий, махнув рукой и крикнув: "Прощайте!", в тот же миг скрылся в темноте ночи. Полли поехала медленней, хотя её платье промокло и она дрожала под пронизывающим ветром. Но сил у неё больше не было, да и лошадь под ней уже взмылилась.
        
        
        Глава 16
        
        Полли подъехала к дому за полночь. Дверь была заперта, и ей ничего не оставалось делать, как постучать и притом очень громко. Когда она ответила заспанному и испуганному слуге, что это она, он ужасно удивился и, впустив Полли, глупо проговорил:
        - Но вы спите у себя в комнате...
        - С чего вы взяли? - невозмутимо ответила Полли и, пройдя вперед, добавила на всякий случай: - Я была у миссис Брукс и, кажется, засиделась, играя в пасьянс. И кстати, во дворе я оставила коня, так что накормите его, высушите и устройте на ночлег.
        От последних слов дворецкий Нил опешил еще больше, но в ответ лишь кивнул.
        Оказавшись в своей спальне, Полли поменяла одежду на сухую и рухнула на постель. Какой ужасный день выдался сегодня! Ведьмы и кровожадные ассасины. И как только она в живых сегодня осталась? А сейчас её еще и знобило, и голова горела огнем. И будет смешно не умереть от кинжалов и когтей, а погибнуть от самой обыкновенной простуды.
        Перед тем как заснуть, она вспомнила, как еще вечером через окно к ней пробрался Мур. Опасаясь незваных гостей, она встала, закрыла окно на щеколду и для пущей верности подперла его горшком с фиалкой.
        Полли уснула, но ночь выдалась кошмарной и беспокойной. Сквозь дремоту ей казалось, что в комнате есть еще кто-то. Ужасный кошмар был так похож на действительность. Ей было невыносимо страшно, но проснуться она никак не могла. Вдруг рана на шее зажгла сильнее. А потом тени исчезли и стало ужасно холодно и грустно.
        
        Утром невероятно яркий, просто беспощадный свет ослепил Полли. Даже коже стало больно. Полли укрылась с головой, но, казалось, красный свет пробирается под одеяло. Пришлось встать. Оказывается, ночью она забыла задернуть шторы, потому солнце так нахально её разбудило.
        Расчесывая волосы, Полли увидела в зеркале, что укус на шее полыхает, так же как и после бала. В ужасе Полли глянула на окно, но оно по-прежнему было закрыто и подперто легким горшком с фиалкой, и невозможно было бы, открыв снаружи окно, не уронить горшка, а дверь была по-прежнему закрыта на ключ. Полли с облегчением вздохнула, она-то уже напугалась, что Чарльз мог пробраться к ней.
        Она опять перевела взгляд на зеркало. Лицо её было ужасно бледным и усталым. "Все-таки, - подумала Полли, - ночные приключения не красят". Она закашляла и вспомнила, что перед сном себя чувствовала просто ужасно и можно было к утро ожидать не меньше, чем горячку и бред, но кроме усталости она ничего не чувствовала. "Все-таки, - решила она, - организм у меня очень сильный, раз справился с такой простудой".
        Она спустилась вниз как раз к завтраку. За столом сидел только МакКин.
        - От дяди нет вестей? - спросила его Полли.
        МакКин лишь отрицательно покачал головой.
        - Мне вам надо рассказать что-то очень важное, - тихо сказала Полли. - Идемте в ваш кабинет, там никто не услышит.
        - Но вы еще не позавтракали.
        - Я не голодна, - у Полли не было аппетита, а белая студенистая овсянка вызывала отвращение.
        
        - Вчера вечером, - начала Полли, когда уселась в кресле в кабинете МакКина, - ко мне пришел мой старый знакомый, Джордж Мур...
        МакКин, взявший с собой недопитый стакан чая, чуть не поперхнулся.
        - Не бойтесь, со мной все в порядке, - ответила Полли, увидев в его взгляде удивление и беспокойство, - ведь Мур наш союзник против мортрий.
        - Кого? - не понял МакКин.
        Полли рассказала о могущественных ведьмах и их знаке.
        - Так вот что значил этот преследующий вас по всему дому знак "М"! - сказал МакКин. - Ваша бабушка была одной из мортрий...
        - А значит, и я тоже, что и подтвердила та ведьма, что напала на нас, - вздохнула Полли.
        - Напала? - вскинул брови МакКин. - Вы меня пугаете своими тайными ночными действиями.
        - Я и сама не знала, что нас ожидает, - и Полли стала рассказывать, что они с Муром пошли в дом лаборанта ведьм, Нобель оказался превращенным в собаку, потом вдруг появилась Мелисса Морро, отобрала его у них, и, к счастью для Полли, её оставила в живых, и лишь потому, что распознала в ней ведьму.
        - К счастью для вас. А Мура она не пощадила?
        - Он был тяжело ранен, - ответила Полли и с ужасом вспомнила, как её напугало его бездвижное тело с кинжалом в боку.
        - Это интересно. Значит, Мур и те, кто за ним стоит, пытаются остановить ведьм. Значит, вот ради чего он убил венгерского графа.
        - Вы это сами поняли? - удивилась Полли.
        Полли попросила принести ей чашку чая, так как в горле у неё першило, а в желудке уже возникало чувство голода. МакКин спустя несколько минут вернулся, прихватив к чаю и кусочек кекса, который только что принесла из булочной горничная - к сожалению, Полли еще не успела нанять кухарку, и Тереза, как могла, восполняла провиант.
        - И еще, - сказала Полли после того, как откусила от посыпанного сахаром, словно инеем, куска кекса, - мне удалось получить бесценную информацию! Мур сказал мне, почему они охотятся за ведьмами!
        - Что-то этот Мур к вам так благосклонен стал? - подозрительно прищурился МакКин.
        Но Полли на это промолчала. МакКин, конечно, друг, но не рассказывать же ему, что для комуров она стала неким мифологическим существом.
        - Комуры, по просьбе некоего таинственного заказчика, пытаются спасти королеву Викторию от заговора ведьм. - Полли подробно рассказала о письме.
        У МакКина даже уши подпрыгнули.
        - Э. П. - повторил он, - похоже на Эбигейл Пикрофт.
        - Нет, - Полли отрицательно покачала головой, - она ведь умерла... - Полли задумалась: а вправду ли ей говорил кто-нибудь, что она умерла? Уехала, да, исчезла, да, но умерла ли?
        - Да кто еще мог знать про ведьм и способы борьбы с ними? - сказал МакКин. - Ведь для того она и заказала комурам украсть картину, чтобы уничтожить этих мортрий.
        Полли молчала, ей ужасно хотелось бы, чтобы бабушка была жива. Но чтобы она являлась разящим мечом, жестоким и беспощадным - это было бы ужасно. Тем более она выступала против своих же, против ведьм. Но думать об этом сейчас не стоило, и Полли сказала:
        - Знаете, я думала вчера, как ведьмам можно подобраться к королеве? Самое лучшее - это стать фавориткой. Поэтому и были выписаны имена фавориток на листке у министра. Поэтому странная возня и борьба происходили с их назначением.
        - Думаете, одна из новых фавориток ведьма? - МакКин просиял.
        Полли и МакКин смотрели друг на друга восторженно и просветленно, наконец-то туман рассеялся, и им стали видны причины преступлений.
        И Полли, чтобы подвести итог, сказала:
        - Итак, мортрии задумали свергнуть королеву. Им, видимо, для какого-то зелья необходима была кровь наидревнейшего вампира... Мелисса Морро охотится на графа Хидежа, но комуры её опережают и убивают его. Ведьма пытается собрать кровь графа, но её хватает полиция. Тогда она похищает старшую дочь графа, что-то идет не так...
        - Наверное, они лишились этого подопытного, - тихо проговорил МакКин.
        - Надеюсь что нет, - вздохнула Полли и продолжила сводить все нити их расследования: - ...и мортрии похищают младшего ребенка графа. В это же время другая ведьма, чтобы подобраться ближе к королеве, становится её фавориткой.
        - Вы забыли, что между делом они убивают министра, почти разгадавшего их план. Вот видите, как мы славно поработали! - радостно воскликнул МакКин.
        Но Полли с грустью ответила:
        - Да, наши измышления хороши, но мы так и не знаем, где брат и сестра де Мобрей.
        - Пока нет, но то, что вы мне рассказали, выводит нас на следующую ступень в наших поисках.
        - Тогда давайте поразмышляем, - сказала Полли. - Вопрос - что мы знаем о ведьмах? Одна из них - старуха Мелисса Морро. У них был помощник, лаборант, и у них была лаборатория в доках. Вторая ведьма должна быть одной из фавориток.
        - Три фамилии, - сказал МакКин, доставая со стола листочек с их именами, - которые я немедленно проверю.
        - Во-вторых, - продолжала Полли, - для двух сильных пленников нужен подвал и крепкие стены, чтобы никто не слышал их криков. И еще у меня есть одна надежда: разузнать что-нибудь о бабушке, ведь она была одной из них.
        - Отличная идея, - МакКин задумался и вдруг сказал: - Мне все-таки странно думать, что ведьма назвала вас одной из мортрий. Ведь если бы это было так, то у вас это как-то бы проявлялось - не считая, конечно, ваших снов.
        Полли задумалась и сказала:
        - Может, я ведьма не в душе, а по крови. Как художник или музыкант по наследству всей линии поколений своих предков музыкантов. Музы меня не увлекают, но это заложено.
        - Хм, быть может. - МакКин встал и участливо посмотрел на Полли: - Вам надо отдохнуть, вчерашние приключения, видимо, вас сильно утомили.
        - Да, конечно.
        МакКин попрощался с ней и вышел из кабинета. А Полли, поставив на стол недопитую чашку с чаем, оглянулась вокруг. Кабинет был чист и опрятен, не валялось ничего лишнего. Только в углу высилась огромная стопка газет: видимо, МакКин никогда их не выкидывал.
        
        Принесли почту, оказалось, что для Полли есть письмо - без имени и адреса отправителя. Полли с удивлением вскрыла конверт. Там оказался конверт поменьше, так же внутри пустой, только на нем был написан адрес замка комуров. Она поняла, что это Мур нашел конверт их заказчика и прислал ей. Полли разглядела его, самый обыкновенный конверт за шесть пенсов за пачку, отправленный из Лондона. Проходя мимо кухни, Полли услышала голос своей горничной, отчитывавшей кого-то:
        - Следует быть аккуратней, когда прочищаешь трубы. Я сегодня все утро потратила в комнате хозяйки, чистя ковер рядом с камином.
        - Вообще-то сегодня я не чистил трубы. Может, это ворона залетела?
        Полли была слишком занята своими мыслями, чтобы обращать на речь служанки внимание, и поднялась к себе.
        
        Помня свое желание узнать что-нибудь о бабушке, Полли решила снова спуститься в подвал. Памятуя, как плачевно кончилась первая экскурсия туда, Полли оставила на столе записку. "Если меня не будет в шесть вечера, передайте МакКину, что я опять ТАМ".
        Спускаться было страшно, но все же она заставила себя сделать это.
        Робко оглядываясь вокруг, она ожидала какого-то нападения от проказников Буу, но все было тихо. Полли подошла к столу и, вытащив все бумаги из ящиков, кинула их в коробку, схватила её и кинулась к себе в комнату.
        Наверху она отдышалась, закрыла за собой поплотней платяной шкаф, кинула бумаги на кровать, и сама, усевшись на неё поудобней, уничтожила сначала свою взывающую о помощи записку, а потом принялась просматривать принесенные тетради и листы.
        На одних листках были какие-то подсчеты или списки трав, на других и вовсе что-то непонятное. И вот Полли дошла до одной тетрадки и, пролистав ее, поняла, что это дневник бабушки, который она вела в молодые годы. Это было интересно, но там не было и намека на ведьм или мортрий.
        Отложив дневник, Полли стала дальше перебирать бумаги. Наконец, она обнаружила несколько писем, где заметила пару раз мелькнувшее слово мортрия. Полли поняла: это именно то, что она ищет. Она рассортировала письма по дате и начала читать с самого раннего, которое датировалось аж сорокатрехлетней давностью: значит, бабушке было меньше двадцати лет.
        И адресовано оно было Мелиссе Морро. Когда Полли увидела это имя, она была шокирована. "Мелисса Морро, злобная ведьма и убийца, была подругой бабушки?!" Полли не могла в это поверить. Не может быть, чтобы бабушка водилась с таким ужасным человеком. В нетерпении она развернула письмо.
        "Мелисса, я тоже, тоже ведьма!" Так начиналось это письмо. Дальше Эбигейл рассказывала своей подруге Мелиссе Морро, что недавно на чердаке она нашла старую книгу о магии, которая принадлежала её бабушке. "Оказывается, - восклицала Эби, - моя бабка была колдуньей! Как я была слепа, я даже не замечала, как бабушка странно себя ведет, но теперь, когда она уехала в Ирландию, мне даже некого спросить об этом". Эбигейл мечтала научиться магическому искусству, она мечтала колдовать, как мать Мелиссы, которая была знахаркой и умела читать заговоры. Эби хотела раздобыть книг еще к той, что досталась от бабушки. А потом она призналась подруге, что не удержалась и использовала одно заклинание из книги. В итоге получилось совсем не то, что должно было быть: вместо того, чтобы выманить из норы кролика, она вызвала из под земли парочку приведений, которые с визгами улетели прочь, подняв шум на весь их квартал.
        В голове Полли возникали тысячи вопросов, но она не давала себе времени подумать о них. Она схватила следующее письмо, оно было, наоборот, от Мелиссы к Эбигейл. "Ты богата, ездишь на балы, а я вынуждена работать белошвейкой. У меня нет свободного времени, чтобы сидеть и читать книжки. Пока мать сидит в каталажке, мне надо думать, что будут кушать мои младшие братья и сестры... Что есть у меня, кроме имени бесстыжего отца, бросившего мать со всем выводком?" Письмо её было грустным и сквозило отчаяньем.
        Но Мелисса не просила Эбигейл помочь ей, она хотела другого: чтобы подруга искала заклинания и магические обряды, способные сделать их другими, чтобы магия помогла возвыситься над обществом и над всей этой суетной жизнью.
        Третье письмо было написано уже десятью годами позже. Оно было от Эбигейл. Она говорила подруге, что то, что они, Эби и Мелисса, свершили, поддавшись уговорам Клары, было ужасно, и ей бы не хотелось больше практиковать такую страшную черную магию. "Надо остановиться, - умоляла Эбигейл, - мне кажется, Клара связана с какими-то плохими людьми. Не доверяй ей, она несет опасность. Я не верю, что она говорит, будто мы трое способны создать самый великий союз ведьм - мортрий. Так говорят звезды? Нет и нет".
        Последнее письмо Эбигейл написала Мелиссе всего лишь спустя пару месяцев: "Хорошо, если ты выбрала дружбу с Кларой - дело твое. Но я вынуждена тогда сказать, что нашей давнишней дружбе пришел конец. Но опять я взываю к тебе: опомнись! Задумки Клары опасны, как и она сама. Ведь я все-таки разузнала о ней. Эта Клара Мельнс, молодая, восемнадцатилетняя девушка, является возлюбленной самого Витольда Грабовски. Ужасней и чернее ведьмака свет еще не знал. Конечно же, благодаря ему и Клара будет самой сильной ведьмой, но не это важно, она заведет тебя в пропасть своими идеями и будет вертеть тобой как марионеткой, ей нужны слуги... Поэтому я расстаюсь с тобой. Прощай, Мелисса".
        Полли, сползшая уже на подушки, задумалась. Она, пусть совсем и чуть-чуть, увидела историю трех людей в этих письмах, отчаянье и бедность Мелиссы, амбициозность и злобность Клары. Теперь-то Полли знала, кого ей следует искать. Вот кто руководил этим заговором против королевы, некая Клара Мельнс. Нужно найти сведения о ней.
        Полли думала обо всем об этом, и глаза её невольно слипались, пока наконец-то совсем не замкнулись, и Полли погрузилась в усталый сон.
        
        Сон был одним из тех, который, как кажется, длится одну минуту, на самом же деле проходит несколько часов. Так произошло и с Полли. Когда она открыла глаза, в комнате царил полумрак.
        - Ты спала таким мертвым сном, что мне жалко стало тебя будить, - произнес насмешливый голос Чарльза.
        Полли вздрогнула и увидела сидящую в кресле фигуру.
        - Я тут тебе принес подарок, - Чарльз похлопал по коробке, что лежала рядом на столике. - Такое и королева не видывала.
        - Как ты сюда пробрался? - Полли встала и зажгла лампу. Она посмотрела на ужасно довольное лицо Чарльза.
        - Через камин. Но не бойся: ни платье, ни даже коробка не пострадали от сажи.
        - Какое платье?! - Полли была в ярости. - Что за чушь? Как ты вообще смеешь являться сюда после того, как ты так подло поступил с Уолтером?!
        - Не надо так кричать, - поморщился Чарльз, - слуги сбегутся.
        - Не надо влезать через камин, никто тогда не сбежится, - буркнула Полли.
        - Ты не посмотришь на платье? - спросил Чарльз.
        - Если у тебя есть хоть капля совести, ты пойдешь в полицейский участок и предъявишь себя как доказательство невиновности Уолтера!
        - Из-за этого петуха в эполетах я не стану открываться. Теперь я официально мертв, что мне и нужно было.
        - Так ты просто использовал эту дуэль?
        - И что? - пожал плечами Чарльз. - Я уже давно собирал вещички. Лондон мне надоел, я решил перебраться в Петербург. Я уже подготовил там дом и новое имя - князь Воронцов -неплохо, правда? Так что мистер Фицрой послужил делу и поплатился за свою ершистость.
        - Это низко, - отрезала Полли.
        - Иначе нам, вампирам, не выжить.
        - Ах, ну конечно, вы же только и делаете, что питаетесь чужими жизнями, так что одним Уолтером больше, одним меньше.
        - Я не хочу ссор, - вздохнул Чарльз и подошел к Полли, которая отступила от него к двери. - И в знак примирения я все же спасу твоего драгоценного офицеришку.
        Полли продолжала недоверчиво смотреть на него.
        - Я выкраду его из тюрьмы, и он сможет ехать куда захочет.
        - Но его честное имя и карьера - все пойдет прахом!
        - Ну всё, - раздраженно проговорил Чарльз, - сколько можно разговоров? Да и о ком, об этом дураке! Мы опаздываем, негоже опаздывать на собственную помолвку.
        Полли ничего не успела ответить, как Чарльз шагнул к ней и дыхнул в лицо. Что-то вмиг затуманило мозг Полли, и она почувствовала себя безразличной ко всему. Полли вздохнула и улыбнулась.
        Чарльз вдруг поднял палец, призывая к тишине, а сам на цыпочках шагнул к двери и вдруг резко открыл её - в комнату, чуть не упав, ввалилась горничная Тереза. Она мигом схватила крестик, что висел у неё на шее, и запричитала:
        - Изыди, сатана, изыди!
        - Тереза? - удивилась Полли. - Ты тоже подслушиваешь, как Нэнси?
        - Нэнси? - фыркнула Тереза. - Мне даже жаль эту дуреху.
        Чарльз отпрыгнул от неё, и сразу же схватил подушку с кровати и запустил её в служанку. Тереза откинула её от себя и выхватила из кармана маленький томик библии.
        - Гореть тебе в аду, мерзкая тварь... - сквозь зубы проговорила она и стала приближаться к Чарльзу.
        - Что значит дуреха? - спросила Полли. - Она, конечно, бывшая монашка, но у всех бывают недостатки...
        Пятившийся Чарльз успел вооружиться кочергой и встал в оборонительную позицию.
        - Монахиня? Миссис Харрис? Она всего-навсего послушная прихожанка. Преподобный Грюгель попросил её устроить меня служанкой в ваш дом, где орден подозревал наличие нечистой силы. И я вовсе не бывшая монашка, как подумал этот идиот МакКин, я действующая!
        - Значит, Рик увидел, как кухарка тащила ТВОЙ чемодан, и подумал, что монахиня она, а не ты. И на дядю ты донесла, не Нэнси, - задумчиво сказала Полли, но ей уже никто не ответил.
        Чарльз махнул кочергой, видимо желая выбить из рук служанки библию, но Тереза увернулась и вдруг с криком "Во имя всевышнего!", кинулась на Чарльза как какой-нибудь крестоносец, будто в руках её были не библия и серебряный крестик, а щит и меч. Они вцепились в друг друга и закружились в странном танце, ударились о бок кровати, потом о камин, наконец, рухнули на пол и покатились, визжа и скуля - скулил, конечно, Чарльз, который и вправду терпел адские муки от креста служанки.
        А Полли сидела на кровати и равнодушно глядела на них, думая о своем. Теперь в голове её медленно укладывалась новая информация. Кухарка Нэнси уволена и обвинена напрасно. А Тереза - монахиня и сообщница преподобного Грюгеля.
        - Хозяйка, спасите... - вдруг проблеяла Тереза, которую все-таки Чарльз прижал кочергой к полу, крестик уже она где-то выронила, а рука с библией была прижата к полу.
        - Ты предательница и хотела сжечь книги, - отрицательно покачала головой Полли.
        - Я помогаю очистить землю от скверны, от ведьм и от... - она захрипела. Чарльз, сдернув со стула шарф Полли, связал Терезе руки, потом поясом связал ноги и для верности сделал кляп. Он открыл сундук и засунул туда служанку.
        - Мне самой давно хотелось это сделать. Жаль только, я поначалу ошиблась с предателем, - сказала Полли, глядя как горничная исчезла под захлопнувшейся крышкой сундука.
        Чарльз стряхнул с себя пыль, посмотрел на свой измятый костюм и немного обоженные ладони и вздохнул. А Полли обратно села на кровать и, удивляясь себе, сказала:
        - Странно, но я рада тебя видеть.
        - Что же в этом странного? - в свою очередь удивился Чарльз. - Ты моя избранница, и уже дважды укушенная...
        - Дважды... - пробормотала Полли - значит, вчера ночью ей все это не привиделось.
        - ... и ты уже наполовину вампир и потому, так же как я тебя, ты любишь меня.
        - Но разве так должно быть? - Полли потрясла головой, чтобы изгнать туман, но ей это не удавалось.
        - Не беспокойся, лучше поторопись одеться, - сказал Чарльз, открывая коробку, - а то все гости соберутся, а именинницы нет!
        Полли недоуменно глядела на него.
        - Сегодня, - Чарльз достал платье и поднес его галантно Полли, - сегодня все вампиры соберутся в моем замке, чтобы чествовать новорожденную, мою невесту! - он опустился на колено и поцеловал руку Полли. А потом, поднявшись, на миг прильнул к её губам. У Полли еще больше закружилась голова, и все стало похоже на какой-то странный сон.
        - Все лучшее случится именно в эту ночь, - прошептал Чарльз. - Так что одевайся поскорей, я подожду тебя в карете.
        И он, насвистывая что-то веселое, вдруг стал съеживаться, его свист перешел в писк, и он уже, как большая летучая мышь, исчез в камине.
        Полли этому даже не удивилась. И ход времени, и её действия стали другими, словно она их до конца не осознавала. Она развернула платье, которое и вправду могло принадлежать королеве Елизавете - так роскошно оно было расшито жемчугами и рубинами. Тугой корсет, каких уже лет сто не носили, и полуметровый кружевной воротник действительно указывали на то, что сделано платье было мастерицами не то что прошлого, а позапрошлого века. Под платьем Полли нашла еще одну маленькую коробочку, внутри которой лежало ужасно тяжелое колье из золота и брильянтов, оно оплело шею и декольте Полли.
        Полли спустилась по лестнице, даже не подумав, что её могут увидеть в таком наряде - словно она собралась на венецианский карнавал. Но так никого и не встретив по пути, она вышла из дому. Слуга Чарльза открыл ей дверцу кареты.
        - Вы чертовски красивы, - вздохнул Чарльз, - я не ошибся, вы будете лучшей продолжательницей рода графа Дракулы.
        
        Они выехали за город, и все это время Чарльз был вне себя от счастья, то бормотал какие-то глупости, то целовал Полли руку. Но Полли его не слышала, в голове у неё шла собственная болтовня. Один голос все уверял её, что она должна быть радостной как никогда, другой же где-то далеко спрашивал: "А это надо тебе или только Чарльзу?" Но первый голос вскрикивал еще больше: "Вечная жизнь - и ты властительница всех, и вечно молодая!" И, как ни странно, этот бессмысленно вскрикивающий голос усыплял её, и Полли, вздохнув, успокоенная, положила голову на плечо Чарльза, она даже не спросила, куда её везут. Вскоре они подъехали к величественному особняку. Ворота освещались факелами, и длинные вереницы карет уже стояли по обе стороны подъездной дорожки. Лакей отворил дверцу и подал руку Полли, и она скользнула бархатной туфелькой (также прилагавшейся к платью) на красную ковровую дорожку.
        Дом был совсем другой, совсем не такой, как у Мобреев. Этот особняк был старинный и невероятно огромный. А бесконечное пространство бальной залы было заполнено людьми. Но стоило появиться Чарльзу и Полли, как люди расступились, пропуская их и склоняя головы в знак приветствия.
        Чарльз довел Полли до конца зала, где стояли два высоких позолоченных кресла, скорее напоминающие трон, и развернулся к присутствующим. Окинув всех взглядом, словно проверяя, кто пришел, а кто - нет, он сказал:
        - Я рад, что несмотря на все слухи и безосновательные страхи, вы все собрались здесь. Лорд Исток из Ирландии. Благодарю, что прибыли, только... - Чарльз вытянул шею, словно пытаясь кого-то отыскать, - не вижу вашего внука графа Гордифа.
        - Он умер, - прошелестел старик, и в зале пронесся вздох ужаса. Старик крякнул и добавил: - Подавился косточкой.
        - Шейным позвонком или ключицей? - спросила Полли безмятежно.
        - У Гордифа, конечно, был всегда отменный аппетит, - хмыкнул Чарльз, - но не настолько.
        В зале показались улыбки.
        - Милая леди, - сказал старик, - то была простая вишневая косточка. А ведь я ему говорил, не к добру вампиру есть варенье.
        - Но если в Ирландии убыло, то у нас прибыло, и это впервые за сто семнадцать лет, - улыбнулся Чарльз.
        Начавшиеся было аплодисменты стихли, как только раздалась тихая реплика из угла:
        - Да, да, именно сто семнадцать лет назад Арчи был последнем посвященным в роду Дракулы, - этот тяжелый вздох принадлежал жене Арчибальда Шарлотте де Мобрей.
        Воцарилось молчание, в котором читалось, что все вокруг всё знают, но помалкивают.
        - Ну, долой слова! - воскликнул Чарльз. - Чествуем Полли Бригстоун! В будущем Полли Барклей.
        Теперь аплодисменты всплеснулись волной, и никто, кроме Чарльза, не услышал слов Полли, ответившей ему:
        - Похороны на свадьбе или свадьба на похоронах? Хотя какая разница, все равно все будут в черно-белом.
        - И к тому же это мой последний вечер здесь, в Лондоне. Я хотел бы объявить преемника. Но сделаю это немного позже, - сказал Чарльз.
        Чарльз взмахнул рукой и полилась музыка. А спустя минуту Полли почувствовала, что она уже вальсирует посередине зала, и все вампиры глядят на неё с почтением и радушием.
        - Ты ужасно неадекватна, - вздохнул Чарльз, - молчишь весь вечер и странно шутишь. Кажется, я перестарался с вампирским успокоительным. Хотя чего, собственно, я боялся? Ведь ты меня все равно любишь, - полуутвердительно заявил он.
        - Фр, - мотнула неопределенно головой Полли.
        - Это уж слишком, - Чарльз дунул на неё, и словно пелена слетела с глаз и с разума Полли. Она вцепилась в плечо Чарльза, с легким ужасом глядя на кружащих вокруг бледных, с черными глазами, людей и вдруг, что-то поняв, отстранилась от Чарльза и остановилась. А потом попятилась к дверям, но, видимо, совсем не к тем, так как, не успев натолкнуться на нескольких вампиров, очутилась в другой комнате. Чарльз последовал за ней и попытался остановить за руку.
        - Я уезжаю, - она выдернула руку и сурово посмотрела на Чарльза.
        - Но ты еще не отведала сюрприза в конце этого вечера...
        - Ох не надо! - Полли оглянулась, ища другой выход, но не найдя, опять обратила суровый взор к Чарльзу. - Я не собираюсь быть вампиром! К тому же МакКин знает, кто ты на самом деле...
        - Это ужасно невежливо, - ответил Чарльз, - знать и не дать понять, что в курсе.
        - ... он найдет и этот дом и ме...
        - Поздно дорогая, еще один укус и ты будешь среди нас. Ну а когда узнаешь всех эти нетопырей получше, поймешь, что я тут самый неотразимый, - он криво улыбнулся и сделал шаг к Полли, которая, в свою очередь, на шаг отступила от него. Чарльз вздохнул и продолжил, - и самый завидный жених. Я тебе еще не говорил, кто меня превратил в вампира?
        - Граф Хидеж?
        Чарльз сморщился.
        - Нет, не он. Я ненавидел этого злобного психа, которого занимали только убийства. Я среди вампиров самый главный, потому что я первоукушенный.
        - Графом Дракулой?
        - Почти, - Чарльзу было неловко, хотя его тщеславной физиономией это плохо сочеталось.
        - У вас ужасно непонятная преемственность, - Полли почти забыла о своем страхе, пытаясь разобраться в вопросах наследственности. - И почему Арчибальда назвали последним из укушенных, то есть младшим среди вампиров? И граф Хидеж, он не является самым древним из вас?
        - Преемственность передается по укусам - кого ты укусил, того сделал своим преемником. Поэтому дело не в возрасте вампира. Да, в этом доме ты встретишь и четырехсот- и даже шестисотлетнего вампира, но дело в том, что они выходцы из каких-нибудь болот Шотландии или норвежских лесов, одним словом, дикари: ни культуры, ни просвещения, ни знания каких бы то ни было вампирских законов. Другое дело - преемники Дракулы, королевская династия в вампирском мире.
        - А Хидеж был преемником Дракулы? А кто укусил Арчи и Хелен?
        - Сколько вопросов, - улыбнулся Чарльз. - Наверное, придется вкратце рассказать тебе историю семьи Блонделя, богатого парижского горожанина.
        - А при чем тут он? - не поняла Полли.
        - Дело в том, что в середине 18 века в Париже жил Бруно Блондель и была у него жена Катрина, дочь Хелен и сын Арчибальд.
        - Так это история графа Хидежа? - поняла Полли.
        Чарльз кивнул и продолжил рассказ.
        - Бруно уже дважды был вдовцом, когда женился на дочери банкира Катрине Герард, но уже спустя девять лет бросил свою семью. Я не знаю, в какие тяжкие он подался, где был, но благодаря деньгам, которые он забрал у своей жены, он стал вертеться в придворных кругах. Стал встречаться с маркизой де Помпадур. И она укусила его.
        - Маркиза де Помпадур была вампиршей? - не поверила своим ушам Полли.
        - Граф Дракула, как и Людовик 15 не смог устоять перед очарованием маркизы и превратил её в вампиршу. Итак, Бруно Блондель тоже стал вампиром. И чтобы больше походить на графа Дракулу, назвался венгерским именем - Бальтазаром Хидежем. Прошло пятнадцать лет, Бруно кутил, предавался безумству, стал творить ужасные вещи. Но вдруг он понял, что время идет, а ему не один век суждено быть одному. Так любить, чтобы жить вечно с какой-нибудь вампиршей, он способен не был, и тут он вспомнил о своих оставленных детях. Младшему Арчибальду только что исполнилось восемнадцать, а Хелен - двадцать три. После того, как отец обокрал их, они жили в ужасающей нужде. Отец, даже не спрашивая, согласны ли они стать вампирами, укусил их. Хелен была от нового дара счастлива, а Арчибальд страдал неимоверно. Арчи решил умереть. Тогда-то я и познакомился с Арчи, когда спас его от ужасной гибели.
        - А почему же ты самый древний из вампиров, если тебя укусил не граф Дракула?
        - Я бы с радостью тебе рассказал и эту историю, но мне кажется, что ты специально тянешь время своими вопросами.
        - Как будто это мне поможет, - Полли затравленно глянула на дверь.
        - К чему разводить трагедию? Я предоставляю тебе честь быть моей избранницей. А значит, ты войдешь в королевскую династию Дракулы. И все эти нелюди, не смотря на все страхи перед похищениями и убийствами, собрались здесь ради тебя.
        Чарльз протянул ей руку, чтобы сопроводить её обратно в зал, и Полли, в ужасе осознавая своё мрачное будущее, спросила:
        - У меня нет выбора?
        Чарльз отрицательно покачал головой.
        "Может, меня бы все это и устроило, - вдруг подумала Полли, - если передо мной стоял бы не Чарльз а... - и она, к своему удивлению, докончила мысль: - а Рик". Вдруг обнаружившаяся правда осветила её теплом и тут же уронила в холодный мрак. Она поняла, что если Чарльз укусит её третий раз и она станет вампиром, то ей уже не быть с МакКином.
        - Я буду сопротивляться, - проговорила Полли, но вышло это как-то нерешительно.
        - Прости, - глаза Чарльза сверкнули не по-доброму, - но я тебя уже выбрал. - И он, вмиг оказавшись рядом с ней, поцеловал её холодными губами, и тут же волна беспечности окутала Полли.
        - Идем, - улыбнулся ей Чарльз, - негоже оставлять гостей одних, еще, чего доброго, серебра наворуют, а, точнее, золота, так как, ты же знаешь, мы не очень-то любим серебришко.
        - И правда, - хмыкнула опьяненная Полли, - один удар вилкой, и до гроба уже не доползти.
        Она подхватила под руку Чарльза, и они вышли опять под свет огромных хрустальных люстр.
        Для Полли время перестало существовать, и в какой-то неестественной эйфории она кружилась в танце, отпускала шуточки в сторону гостей, которые вовсе не обижались, а лишь дружно смеялись над предметом её колкостей. Каким-то образом, спустя некоторое время она очутилась вместе с Чарльзом во главе длинного и роскошного стола, уставленного всевозможными яствами.
        Полли удивленно подняла брови:
        - Разве вампиры едят?
        - Ну, - хмыкнул Чарльз, - пищеварительный тракт никто не отменял.
        Полли лениво жевала деликатесный бутерброд и тут увидала напротив будто знакомого пожилого джентльмена со смешными усами, и в голове всплыло имя "Солтер". Голова джентльмена превратилась в литографический отпечаток из газеты, и голос МакКина произнес: "Банкир Колин Солтер, покончил жизнь самоубийством... семья спасена от разорения". Коляска покачивалась, и они ехали на пикник, даже не подозревая, что пригласивший их Чарльз Барклей является вампиром. Это было так давно, и воспоминание было скорее похоже на сон. И Полли стало ужасно грустно. Она вдруг поняла, что не тогда, а именно сейчас она во сне, и с этой мыслью пелена разорвалась, но лишь на миг, так как Полли почувствовала щекочущее дыхание у своего уха и тихий голос Чарльза смешливо произнес:
        - Ты здесь?
        - Хотелось бы мне самой знать, - равнодушно протянула она. Полли посмотрела в упор на бывшего банкира и сказал ему: - Любите же вы, вампиры, всех надуть.
        - Простите? - поднял бровь Колин Солтер - он даже наклонился вперед, чтобы лучше слышать Полли.
        - Эта ваша идея, мистер Солтер, разыграть мертвого и таким образом избежать разорения, была бы восхитительна, если бы из-за вас в итоге мой дядя не оказался в тюрьме. Вы разорили его, - Полли вздохнула, она не могла сейчас ни грустить, ни злиться. Если бы не особое вампирское успокоительное, она высказала бы все этому Солтеру.
        - Ох, простите, - мистер Солтер нервно покосился на Чарльза, - я... я готов исправить эту ошибку, я верну те деньги, что ваш дядя вложил в мой банк.
        - А так же те неплохие проценты, что набежали за это время в швейцарском банке, - подсказал Чарльз.
        - Хо-хорошо, - проблеял мошенник.
        И вдруг затуманенный мозг Полли посетила веселая мысль.
        - А можно сделать так, - сказала она Чарльзу, - будто у дяди уже давно лежали эти деньги в банке? И тогда обвинение в убийстве ростовщика окажутся просто беспочвенны.
        - Неплохая мысль, - улыбнулся Чарльз. - Мистер Солтер, займитесь этим немедленно.
        Мистер Колин Солтер, даже не доев только что откушенное пирожное, вскочил со стола и выбежал из зала.
        
        Ужин подошел к концу. Чарльз встал и в тишине произнес:
        - Итак, великий миг настал, - он посмотрел с нежностью на Полли: - Надеюсь, ты будешь помнить его всю оставшуюся жизнь, сколько бы веков тебе не уготовила судьба. А я, надеюсь, что всегда буду рядом с тобой.
        Он взял её под руку. Вампиры с поклоном расступились. Раздавались пожелания приятной смерти и легкого пробуждения.
        Чарльз увел её куда-то вглубь дома, двери позади них закрылись. Полли оказалась в совершенно пустой комнате, не считая стоявших посредине трех гробов.
        - А это от меня, в день твоего вампирского рождения, - произнес Чарльз. - Выбирай.
        Холод страха так глубоко забрался в сердце Полли, что даже зачарованная радужным гипнозом Чарльза, она почувствовала, как ей совсем не хочется выбирать для себя гроб, какими бы красивыми они не казались.
        - Может, сейчас тебе они и кажутся ...
        - Пугающими, - подсказала Полли.
        - Скорее чуждыми, - поправил её Чарльз. - Но представь, что когда ты якобы умрешь для всего мира, ты возродишься в мире новом, где нет боли, страха и старости. И только ты откроешь глаза, я уже буду ждать, словно Ромео, в твоем склепе, и отворю мраморную столешницу, чтобы навсегда...
        - Ненавижу пафос, - вдруг сказала Полли.
        Чарльз злобно рыкнул и без предупреждения вмиг впился зубами в её шею. У Полли перед глазами все потемнело, и она провалилась в черноту.
        
        
        Глава 17
        
        Хлопнула дверь, и Полли открыла глаза. Она полулежала на кушетке, а напротив в кресле сидел Чарльз и задумчиво глядел на неё. Полли вскочила, вспомнив, что с ней произошло. Она ощупала свое лицо, глянула на свои руки, будто они должны выдать то, чем она стала.
        - Что ты ищешь? - криво улыбнулся Чарльз. - Нетопырские щупальца?
        Полли застыла, испуганно глядя на него.
        - Да нет же, нет у нас щупальцев, - ответил сквозь улыбку Чарльз. - Да и, есть ли у нас какая-то особенность или нет, к тебе это не имеет никакого отношения.
        - Что? - удивилась Полли. - Разве последний, третий твой укус не должен был сделать из меня вампиршу?
        - Должен был. Но этого, к сожалению, не произошло.
        - Но почему? - вопросила с интересом Полли и тут же добавила: - Не подумай, я вовсе не хочу быть вампиршей...
        - Да, да, ты это уже не раз говорила.
        Чарльз подошел к ней, взял за руку и усадил обратно на кушетку. Он сел рядом, не выпуская её руки, а потом перевернул ладонь тыльной стороной вверх.
        - После укуса я ожидал не минуту, а целый час, но пульс у тебя оставался прежний, а щеки, вместо того, чтобы побледнеть, зарозовели еще больше, - Чарльз с такой нежностью говорил о её щеках, что Полли поняла - его искренняя любовь к ней, когда не пугала своей напористостью, была очень трогательна. - Я пригласил Дайджелуса, и он, осмотрев тебя, заключил, что тебе никогда не перейти на нашу сторону, так как этому мешает твоя ведьминская кровь, - он провел пальцем по её ладони, словно чертя букву "М". - Какой пассаж! Ты из тех, что устроили охоту на нас похуже инквизиции.
        - Я не с мортриями, - Полли отдернула ладонь.
        - С ними ты или нет, какая разница. Дело в том, что не со мной...
        - Постой, - Полли прервала его речь, которая вместо нежности стала отдавать издевкой, - так ты знаешь, что мортрии виноваты в похищении Мобреев и смерти графа?
        - Вчера ко мне заглянул МакКин и сообщил об этих гнусных ведьмах. О, извини за этот эпитет...
        - Не надо меня считать, - с расстановкой произнесла Полли, - одной из них!
        - Тебе надо свыкнутся с этой мыслью. Иначе душевное расстройство гарантировано. Бедный Арчи, как я уже говорил, тоже поначалу сопротивлялся своему видоизменению, и что? Перестал сочинять музыку, отправился по кабакам, стал утверждать направо и налево, что он бессмертен и в заговоре с дьяволом, и в итоге мне пришлось вытаскивать его из психушки, что было не так-то просто. А потом Арчи еще год восстанавливал силы в Баден-Бадене и.... Но, это не важно. Важно то, что теперь из-за нашей особой крови на нас охотятся ведьмы! Какое-то издевательство! Мне невыносимо думать, что вампиров используют в своих корыстных целях эти чертовы ве... - Чарльз выдохнул, чтобы успокоится и не наговорить еще более ужасных эпитетов в адрес своих новых врагов. Он глянул на каминную полку, где золотые пастух и пастушка, облокотясь о часы, красноречиво строили глазки друг другу. - Уже пол девятого утра. И может, МакКин что-нибудь сообщит мне, хоть какую-то информацию. Так что я возвращаюсь в Лондон. И тебе тоже пора домой.
        Гости уже ушли, лишь слуги бродили по комнатам и тушили свечи.
        Полли с Чарльзом проходили анфилады комнат, и возле одной Чарльз слегка замедлил шаг. Полли увидела в приоткрытую дверь те три гроба. Чарльз ужасно тяжело вздохнул и пошел дальше. Лицо его Полли не увидела, но поняла, что лучше с ним пока не заговаривать, если не хочешь услышать колкость, а еще хуже - сожаление и разочарование от не состоявшейся совместо-гробовой жизни.
        
        Они сели в карету и поехали.
        Полли было неуютно ехать в молчании и она сказала:
        - Ты так и не рассказал, как стал вампиром.
        - Ну-у, - протянул Чарльз и замолчал.
        Полли ждала продолжения, и Чарльз, словно сдавшись под её вопросительным взглядом, сказал:
        - Это давняя история, которая в свое время произвела даже маленький скандал. Расскажу её как можно короче, так как не та эта история, чтобы смаковать подробности и с трогательностью вспоминать мелкие факты. Итак, в 1707 году, то есть почти двести лет назад, здесь, в Лондоне, на балу, я повстречал прекрасную и странную девушку, которая оказалась вампиршей. В наше же первое свидание я был укушен - как оказалось, чувства у этой холодной красавицы вспыхнули не на шутку, так что я удостоился еще двух таких же ночей и, соответственно, укусов, и в итоге мне даровалось бессмертие. Но наше счастье было кратким, явился её законный повелитель. Он, пылал злобой и высокомерием и назвался графом Дракулой. Я даже бровью не повел в ответ, так как, впервые слышал это имя и им не впечатлился. Дальше в довольно витиеватых фразах, скрежеща зубами, он мне сообщил, что я соблазнил его невесту и потому достоин смерти. Я ответил, что к прискорбию и радости, в сети поймали меня, и об этом говорит укус на моей шее. И к тому же его невеста мне сказала, что приехала в Лондон из Трансильвании вслед за женихом, который,
увлекшись одной молодой англичанкой, бросил семью, дом, родину, короче, забыл все, а потому почему бы и ей хотя бы на миг не забыть о нем. Так что, есть ли во всей их неразберихе место для меня? Граф ни на секунду не задержался с ответом и потому сразу же вытащил из кармана... - Чарльз замолчал на миг и продолжил, видимо, изменив слова - ... холодное оружие, чтобы лишить меня моей почти бессмертной жизни. И тут я предложил обратиться к вампирский кодексу. Как раз накануне невеста Дракулы упоминала о нем, и я решил воспользоваться этим знанием. Дракула был ужасно консервативным и совсем не таким "живым", живым в смысле не немертвым, а эмоционально разнообразным, как я или любой из тех, - он мотнул головой назад на дверь, - вампиров. Вот от него бы тебе стоило пятиться, и я тебя, несомненно бы, понял. Ну а Дракуле пришлось подчиниться кодексу и... - Чарльз пожевал губы, - короче, мы с ним в итоге договорились.
        - И как же? - заинтересованно спросила Полли.
        - Это слишком длинная история, - уклончиво ответил Чарльз, - Главное, ведь конец тебе понятен. Я остался жив и стал править вампирской Англией, а Дракула уехал, а потом и погорел, и притом буквально, из-за своей глупой влюбленности в эту молоденькую англичанку. - Чарльз, опередив её следующий вопрос, театрально вздохнул и поставил точку в своей речи: - Вот таким образом я разрушил самую крепкую семью и стал главным среди мертвых, среди английских вампиров.
        Чарльз, немного помолчав, сказал:
        - После сегодняшней ночи, можно ли надеяться о... встрече?
        - Сама судьба развела нас по разным углам, и не надо этому противиться.
        - Я бы попробовал, - вздохнул Чарльз.
        - Не стоит, - Полли сняла с шеи ужасно тяжелое золотое украшение и отдала его Чарльзу.
        Чарльз театрально трагично вздохнул и совсем тихо пробормотал:
        - Я бит ведьмами со всех сторон.
        Они еще не доехали до города, как карету тряхнуло, будто что-то мощное ударило её в бок. Вскрикнул кучер, карету развернуло, черное тело в кучерском одеянии пролетело мимо окна, лошади с испугу скакнули куда-то с дороги, и карета, одним колесом попав в придорожную канаву, накренилась на бок и остановилась. Чарльз принюхался и с яростью проговорил:
        - Это они!
        Дверца кареты тут же распахнулась, и крючковатые, когтистые пальцы с кривым ножом вдруг оказались возле горла Полли.
        - Будешь слушаться меня, и она останется жива, - сказала ведьма Чарльзу из-за плеча Полли.
        - Не думаю, что вы убьете одну из своих, - фыркнул Чарльз. Глаза его темнели и краснели одновременно.
        - О, эта девчонка хоть и родилась ведьмой, но предала нас, якшаясь то с комурами, то с вампирами, и за это её давно пора убить. Но я пожалею это горлышко, если ты выйдешь из кареты и пойдешь со мной! Ну же! - Ведьма в доказательство своих намерений надавила ножом на горло Полли, и капли крови побежали из-под лезвия. Чарльз зарычал, и клыки его стали устрашающи длинными.
        - Хорошо, - проговорил он, наливаясь все большей яростью, и взялся за ручку дверцы, - я уже выхожу. Только к чему я тебе?
        - Ты старейшина всех вампиров, так сказала эта психованная вампирша... мертвая вампирша, - добавила, хохотнув, она.
        В эту секунду Чарльз совершил движение, почти не заметное для глаз Полли - он выхватил из-за пазухи револьвер и выстрелил прямо в лоб ведьме. Та, словно ничего и не произошло, с застывшей на губах улыбкой, выпала из кареты, а ножик выскользнул из её безжизненных пальцев и был подхвачен Чарльзом.
        Полли отшатнулась вглубь и хрипло проговорила:
        - Я думала, ты перегрызешь ей горло.
        - Я что, животное? - глаза Чарльза еще наливались чернотой, и в словах вместо обычных насмешливых ноток была лишь одна злоба. Он выскочил из кареты и огляделся. Вокруг было пусто, лишь рядом с дорогой валялся его мертвый кучер. Чарльз нагнулся к ведьме и перевернул её ладонь.
        - Вот почему мы с ней так легко разделались, - сказал Чарльз, - это не мортрия.
        Полли, выглянув из кареты, посмотрела на мертвую женщину и тут же отпрянула, не выдержав взгляда остекленелых открытых глаз, между которых стекала струйка крови.
        - Садись, - резко крикнул Чарльз, - надо спешить, пока здесь не появилась одна из мортрий.
        Чарльз вскочил на козлы и больней стеганул коней. Несколько ударов, и кони, взвившись, выдернули колесо кареты из ямы. Карета понеслась, и Полли в этом яростном хлестанье коней и бешеной скачке чувствовала всю злобу Чарльза на ведьм.
        Даже въехав в город, Чарльз не сильно-то придержал бег коней. Остановились только возле дома Полли. Чарльз открыл дверцу кареты и подал Полли руку, вид у него был по-прежнему озлобленный.
        - О, у вас тоже ранние прогулки, - к дому подходил МакКин.
        - Скорее поздние, - буркнул Чарльз.
        МакКин при этих словах поджал губы и покосился на Полли, но её встревоженный и растрепанный вид заставили его забыть о ревности и воскликнуть:
        - Что произошло?!
        - Это ужасно... - голос у Полли задрожал. - Она хотела нас убить!
        МакКин глянул на неё, и взгляд его остановился на свежей царапине на её шее.
        - Вы в порядке? - и только Полли кивнула, он сказал: - Идемте скорей в дом, примите успокоительного, чая или ванну, и пусть служанка позаботится о вас. А вы, мистер Барклей, должны мне все рассказать.
        Как только Полли поднялась наверх, Чарльз вошел в кабинет к МакКину. МакКину даже не надо было спрашивать, что случилось, Чарльз сам заговорил, сказав, что сегодня был бал-маскарад в его загородном доме, куда была приглашена Полли. На этом он и завершил историю о бале и сразу принялся рассказывать, как Полли из-за него попала в заложники. Чарльз, вспомнив случившееся, пришел в гнев и воскликнул:
        - Хелен мертва! И не говорите мне, что об убийцах не стоит плакать. Да, вы были правы. Это Хелен была кровавым призраком. И пусть она вела себя так же, как и ее злобный папаша, и убивала уже не только из жажды крови, зато она была очень страстным, ярким человеком, полным огня и... - Чарльз замолчал, лицо его подернулось печалью.
        Молчал и Рик, ему нечего было отвечать на признание Чарльза, не кричать же ему было с радостью: "Я так и знал!"
        - А теперь, быстрее выкладывайте все, что вы разузнали. Мне не терпится расправиться с этими грязными старыми хрычовками! - Чарльз опять был полон гнева. - Эти ведьма, чтоб им гореть в аду, чего доброго и с Арчи расправятся! - Чарльз шагал по комнате - видимо, ему не перед кем было вылить свою накипевшую злость и обиду, так как высокое положение не давало возможности для нытья, страха или буйства, которое опять же подразумевало под собой страх. - Если честно, мистер Рик, я думал, что все эти похищения де Мобреев не очень-то опасны для них. Так как, что уж говорить, они не люди, а потому выдержать могут многое и убить их не так уж легко. Да, смерть графа Хидежа удивила меня, но, если честно, я вздохнул с облегчением - он позорил доброе имя вампира своей необузданностью и чрезмерной, неуемной жаждой крови. Но что могут пострадать Хелен или Арчи, я и предположить не мог! Но эти проклятые, ничтожные мортрии... я, кстати, и не слышал о них до этого.
        - До того дня, - вдруг сказал МакКин, - как приехала Полли.
        Они посмотрели друг на друга, пытаясь прочесть по глазам то, что думал другой. И вдруг дверь отворилась и в комнату вошла сама Полли, одетая в простое белое платье.
        - Я что-то пропустила?
        - Только ругань Чарльза, - сказал, улыбнувшись, МакКин, - но вы же хотели отдохнуть.
        - Нет, это вы хотели от меня избавиться, - хмыкнула Полли. - Но я хочу знать то же, что и вы. Сейчас Нил принесет сюда чай, чтобы мы могли подкрепиться.
        - Я бы подкрепился чем-нибудь более существенным, - сказал Чарльз, - бутылочку французского урожая 89 года.
        - У мистера Бригстоуна тоже неплохие запасы вина, - сказал МакКин, - если хотите...
        - Я имел в виду не вино, - хмыкнул Чарльз.
        МакКин поморщился, а Полли, улыбнувшись, сказала:
        - Не хватает запала революционеров?
        - 1789 был хороший, урожайный год. Когда в крови у людей бурлил восторг и жажда революции, силы в них так и кипели. - Чарльз слегка наклонился к Полли и сказал полушепотом: - Все-таки вы прирожденная вампи...
        - Ой, - воскликнула вдруг Полли, - сундук!
        Она выбежала из комнаты.
        - Что? - ошарашено проговорил МакКин.
        - Ах, это, - лениво протянул Чарльз, - я и забыл про вашу воинственную служанку.
        МакКин спросил у него, что все это значит. Чарльз задумался, видимо, не зная, как начать рассказ о своем посещении спальни Полли и стоит ли его вообще озвучивать. Но спустя уже пару минут в комнату вошла запыхавшаяся Полли.
        - Её нет, видимо Тереза каким-то чудом освободилась и сбежала из сундука.
        - Бойцовая же у вас служанка, - хмыкнул Чарльз, - боюсь даже представить, как вы с ней тут ладили.
        - Как я понимаю, кухарка была уволена зря, и Тереза все-таки обнаружила себя и пошла напролом? - спросил МакКин.
        - Именно, - облегченно вздохнула Полли, радуясь, что не надо ничего объяснять МакКину. - И теперь она сбежала.
        - Так вот почему чай у нас подает дворецкий, - вздохнул как-то печально МакКин.
        - Я сейчас же отправлю его с письмом к миссис Харрис, - сказала сама себе Полли.
        Чарльз поднялся и взялся за трость, собираясь уходить. МакКин ему сказал:
        - Если мы что-то обнаружим, то сразу вам сообщим.
        - Постойте, - нахмурилась Полли, - у меня вообще-то есть зацепка. Я знаю, кто главная ведьма, скрывающаяся за этими преступлениями. Это двадцатисемилетняя Клара Мельнс.
        - Это точно? - спросил МакКин. - Тогда я попробую о ней узнать в полиции.
        - Кажется, нам повезло. Я знаю о ней! - воскликнул Чарльз. - Девять лет назад с этой девицей произошел неприятный скандал. Это было в Суонси, графстве Уэлс. Я как раз в то время жил в тех краях. Бедная девушка, сосланная родителями в деревню, соблазнила местного богатого фермера Грабовски Вите...Ватле...
        - Витольда, - подсказала ему Полли.
        - Да-да, Витольда Грабовски. У него была плохая репутация, в чем только его не обвиняли - и в падеже скота, и колдовстве.
        - Он был самым сильным из черных магов, - сказала Полли.
        - Вот именно, был, так как спустя два года его нашли мертвым, а та девушка сбежала в Лондон. Говорят, библиотека его со старинными манускриптами опустела после этого.
        - Но это было девять лет назад. Кто она теперь - неизвестно, - сказал МакКин.
        - Она является одной из новых фавориток, - ответила Полли, - нам надо лишь проверить их.
        - Вообще-то я уже навел справки о всех трех, - сказал МакКин. - Одна почтенная матрона, мать пятерых детей, вторая - вдова, третья дама жена премьер-министра.
        - А сколько лет этой вдове? - спросила Полли.
        МакКин помедлил и сказал:
        - Двадцать семь. Это леди Амелия Невилл.
        Полли хлопнула в ладоши.
        - Это она! В одном из моих визитов к Сьюзен я увидела у неё даму и... Помню Сьюзен, когда дама ушла, сказала, что визит этот странный, так как они лишь пару раз встречались у общих знакомых. Леди Амелия Невилл, рыжая красавица с белоснежной кожей. По словам Сьюзен это был просто визит вежливости... - тут Полли вспомнила эту рыжеволосую графиню в еще более роскошном платье. - Она была и на королевском балу. Помню, Сьюзен была вне себя из-за того, что это неприятная непонятно откуда взявшаяся дама теперь стала фавориткой королевы.
        - Ну конечно, - хлопнул себя по колену МакКин, - Сьюзен же собиралась стать фавориткой, и мортрии пришлось нанести ей визит и, видимо, этим как-то помешать ей устроиться во дворец.
        - И бедняжка Сьюзен вдруг заболела какой-то ужасной сыпью, - вспомнила Полли.
        - Ручаюсь, что это произошло сразу после визита графини. Надеюсь, эта Невилл и есть мортрия, иначе хороши мы будем, если заявимся к графине, да еще и фаворитке королевы, и обвиним её в ведьмовстве и убийствах!
        - Надеюсь, это она! - повторил Чарльз, но совсем с другим выражением. - Мне не терпится разделаться с этими гнусными ведьминскими отребьями. Только по пути заедем ко мне и прихватим пару молодцов.
        МакКин кивнул и, вытащив револьвер, проверил, не пуст ли барабан. Полли тоже встала, намереваясь пойти с ними.
        - Нет! - хором воскликнули МакКин и Чарльз, - вам лучше остаться здесь.
        - Вы же видели, - сказал Чарльз, - ведьмы вас щадить не собираются.
        - И потом, - добавил МакКин, - будет очень хорошо, если вы найдете в книгах вашей бабушки, для чего использовался цианид-мармоний, думаю, это нам подскажет, что затевают ведьмы против королевы.
        Полли, надувшись, села обратно в кресло, и, как ей послышалось, оба джентльмена вздохнули с облегчением.
        - А что это? - спросила Полли слегка обиженно.
        МакКин стал рассказывать, что цианид-мармоний - это след реактивов, которые он нашел в изрядном количестве в лаборатории ведьм и дома у Нобеля.
        - Я уже слышала об этом ингредиенте, он нужен как бульон для заваривания, - буркнула Полли.
        - Может, из книги бабушки? - подсказал МакКин.
        Они ушли, преисполненные воодушевления, и оставили Полли одну. Проводив их взглядом, она призналась себе, что соваться в гнездо этих злобных ведьм ей было бы более чем страшно.
        Передав послание - просьбу о возвращении на работу миссис Харрис - Полли отправилась за книгой. Она принялась листать её, все время поглядывая на часы. Ей даже хотелось, чтобы их предположения о леди Невилл не подтвердились.
        Спустя час треволнений она каким-то образом забылась, и даже увлеклась чтением. К радости своей она не ошиблась: в одном из странных ведьмовских зелий в рецепте она увидела слово "цианид-мармоний". Заголовок её не обрадовал. Там значилось: "Обряд обмена внешностью".
        Читая, для чего предназанчено это зелье, Полли с ужасом поняла, что собираются свершить ведьмы. Ведьма решила завладеть внешностью королевы! Вот для того Амелия Невилл и стала фавориткой. Но чтобы совершить обряд, простой ведьмовской магии - хотя бы её и совершали главенствующие ведьмы мортрии - было недостаточно, требовалась магия наисильнейших существ.
        - Вампиров, - прошептала Полли, и все действия ведьм ей открылись совершенно ясно.
        
        Полли сидела и обедала. Слава богу, кухарка была не в обиде за несправедливые обвинения. И когда она пришла в дом к Полли, то сразу же рассказала и о Терезе, и о том, что она, Нэнси, мало того, что порекомендовала мистеру Бригстоуну новую служанку, так еще и скрыла, что эта новая служанка монахиня. Нэнси помогала Терезе, пряча её монашеское одеяния и иногда передавая письма преподобному Грюгелю. При этом не подозревая и даже не думая, что это сокрытие может как-то навредить семье. Так что она признала, что сама виновата в своем увольнении. Если бы она знала, что из-за этой предательницы милый мистер Бригстоун попадет в тюрьму, да она бы сама и монашку эту, и преподобного послала бы так, что их святошные уши завяли. Посмеявшись, Нэнси, радостная, поспешила на кухню, сказав Полли, что её похудевший вид является для неё как для кухарки укором.
        Третий укус Чарльза очистил разум Полли от вампирского дурмана, который мучил её в последние дни, не давая даже толком поесть. И поэтому все блюда обеда показались ей невероятно вкусными - к тому же кухарка явно постаралась приготовить их как можно лучше.
        Часы пробили полдень. Полли опять поднялась к себе. Не зная, чем заняться, она оглядела комнату. Заметив брошенную рукопись брата МакКина, она с радостью кинулась к ней, решив написать этому горе-писателю то, что она думает о его сочинении. Может, это отдавало нахальством, но Полли хотелось помочь этому человеку советом.
        Она написала письмо и в конце порекомендовала вместо детектива попробовать написать комедию, так как у автора к этому явная склонность и даже убийства написаны насмешливо.
        Осталось только подписать конверт. Полли стала списывать адрес и вдруг поняла, что штемпель она уже видела. Полли вскрикнула от радости. Этот же штемпель был на конверте, который якобы прислал ей из Лондона дядя.
        Полли вынула из ящика письменного стола конверт, взяла лупу, которую еще раньше позаимствовала у МакКина, и стала разглядывать второй, еле заметный штемпель. Благодаря лупе она смогла прочесть адрес. Послали это письмо из той же деревни, где жил брат МакКина.
        Вдруг Полли подумала, что ей стоило также внимательно разглядеть и конверт, который прислал заказчик комурам. Она достала его и принялась разглядывать. Яркий свет и мощная лупа открыли ей правду. Под одним лондонским штемпелем был еле заметен второй, и те несколько заметных букв совпадали с адресом, что прочла Полли на предыдущем конверте.
        Сомнений быть не могло, оба эти конверта послали из одного почтового отделения. Неужели деньги на билет из Индии до Лондона ей прислала бабушка?! И заказчиком тоже была Эбигейл Пикрофт. Возможно, бабушка и хотела, чтобы Полли прибыла сюда, чтобы помешать мортриям в их злодеяниях. Если б можно было отправиться в Ирландию прямо сейчас, то можно было бы проверить, живет ли сейчас в той деревушке её бабушка или нет.
        Радостная, что ей удалось разгадать секрет истинного отправителя, Полли спустилась на первый этаж. На часах уже пробило четыре, и не успела Полли подивиться, как надолго МакКин и Чарльз пропали у графини, как дворецкий направился открывать дверь и тут же, в испуге, охнул.
        МакКина внесли в дом двое мужчин, поддерживая его с двух сторон - в одном из них Полли узнала доктора Хтока. Вскочив с дивана, она помчалась за ними к эркеру. Но доктор, вежливо выставив руку вперед, сказал:
        - Лучше проведаете, когда с перевязками будет покончено - видите ли, нюхательную соль я с собой не захватил, - и он закрыл перед оторопелой и взволнованной Полли дверь.
        Второй мужчина, лишь кинув странный взгляд красных вампирских глаз на Полли, ушел сразу же, как доставил МакКина в его комнату.
        Прошел час, в течение которого дворецкий и кухарка по приказу доктора таскали тазы с горячей водой. Потом вышел доктор, Полли кинулась к нему с горящим взглядом, полным вопросов. И доктор, прежде чем пустить Полли внутрь спальни, предупредил:
        - Все хорошо. Рану я обработал и даже не потребуется его везти в больницу. Поначалу казалось, что все намного серьезней, так как никто из нас не понял, в чем дело, ведь кроме ножевого ранения, довольно пустякового - с докторской точки зрения, конечно - графиня ранила Рика каким-то заклинанием, а вот от этого я не знаю ни одного лекарства.
        Полли, готовясь к самому худшему, вошла в спальню к Рику.
        МакКин лежал на кровати и тупо смотрел в потолок. Голова его была перевязана, а по лицу расходились странные, в виде лучей, шрамы. И Рик все время бормотал что-то невнятное. Полли вышла, чтобы не смотреть на эту ужасную картину. Доктор еще не ушел, и Полли, чтобы отвлечь мысли от ужасно невменяемого вида МакКина, спросила у него:
        - Вы тоже были у графини?
        - Да, я интересуюсь не только странными случаями с летучими мышами, - двусмысленно протянул доктор. - Рик пригласил меня в эту увлекательную поездку не только ради равновесия сил, но, смею думать, ради меткости моей руки, ведь я в Примроузском клубе получал несколько лет подряд призы за меткость в стрельбе из лука.
        Полли не стала спрашивать, при чем тут стрельба из лука, а пригласила доктора к чаю, и он с удовольствием согласился.
        - И что же там произошло? - спросила Полли, которая к тому же хотела узнать, все ли в порядке с Чарльзом.
        - Я, Рик, мистер Барклей и двое его людей приехали к дому графини Невилл. Началось все очень мило. Служанка сказала, что графиня никого сегодня не принимает, и дворецкий открыл нам дверь, чтобы мы ушли. Я, как старый джентльмен, привыкший повиноваться слугам чужих господ, уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг мистер Чарльз Барклей с каким-то утробным, диким то ли ревом, то ли рыком, кинулся вверх на второй этаж. Дворецкий и служанка тоже словно обезумели и вдруг сделались еще более резвыми, чем мистер Барклей... А я уж думал, что только футболисты "Блекберн Роверс" способны развивать такую скорость... Люди Барклея кинулись за ним, МакКин тоже, ну и я поспешил следом. Пока взбегал по лестнице, я услышал, как хлопнула одна, потом другая дверь. Я как раз пробежал один пролет и увидел, что служанка с дворецким догнали Барклея у двери одной из комнат и кинулись на него скопом, но тот, будучи слишком юрким, уже выскользнул от них и ворвался в спальню к графине. Тут МакКин ударом трости по шее вывел дворецкого из строя, а один из молодцов схватил служанку, которая отбивалась, словно была мужчиной, и
засунул её в стеной шкаф. Когда я оказался на пороге спальни, графиня в белом пеньюаре и распущенными рыжими волосами уже кинула кинжал в МакКина, попав в его плечо и тем самым остановив его атаку. В это время Чарльз Барклей схватил покрывало с кровати - я тогда не понял для чего - и раскрыл его, одновременно защищаясь и желая накинуть его на осатанелую графиню. Опять ножи полетели в Барклея и меня. Графиня отступила к столику, где стояло множество баночек-скляночек, и не успел мистер Барклей кинуть на неё покрывало, как она кинула одну за другой банку в его сторону - но тут же была поймана, словно дикая кошка, в сети. Барклей, не жалея её, замотал эту бестию с головой в плотный кокон. Изворотливость Барклея спасла его от ужасных ядовитых веществ... Миссис Невилл привязали к стулу и для верности завязали рот, чтобы никого не настигло ни одно из ужасных заклинаний. Перед этим, конечно, Чарльз заставил её сказать, где находится сейчас его друг - Арчибальд. Чарльз, найдя у неё ключ, кинулся вместе со своими людьми в подвал. Я и Рик остались с ведьмой. Рик, избавив её от кляпа, стал расспрашивать, что
мортрии планировали против королевы. Графиня вдруг сделалась мила и даже начала говорить, только сумбурно и непонятно, и вдруг одна рука её оказалась развязанной, она схватила баночку со своего стола и кинула прямо в лицо МакКину, при этом произнеся какое-то заклинание. Я, теперь зная, как останавливать эту злобную колдунью, кинул на неё покрывало и попытался связать её и не дать говорить одновременно. Я и не подозревал, какая в ней нечеловеческая сила находится, я думал, что все-таки справлюсь с ней, но она, оттолкнув меня, рванулась в незамеченную до этого нами дверь в углу комнаты, и я понял, что её уже никто не догонит. Я же кинулся к своему несчастному другу. Рик бился в какой-то страшной агонии и я, доктор, не знал, что делать и как ему помочь. Прошла минута, и МакКин упал без сознания... Мистер Барклей вернулся уже вместе со своим другом, Арчибальдом, который и на ногах сам не стоял. Для МакКина он отдал своего человека и карету, а сам в кэбе повез своего друга домой. Кстати сказать, мистер Чарльз, перед тем как уехать, попытался догнать сбежавшую графиню, но конечно же, её и след простыл. Так
же с пристрастием, за которым я, разумеется, следил, он допросил служанку и дворецкого о том, куда могла деться эта ведьминская бестия, но от них ничего толкового мы не услышали. Вот и вся история.
        Полли слушала доктора и в то же время думала, что за заклятие поразило МакКина и можно ли ему помочь? Доктор, допив чай, раскланялся, сказал, как делать перевязку, и ушел. А Полли подумала, что там, в эркере, совершенно не в себе и к тому же изуродован, лежит МакКин и помочь ему никто не может.
        - Только ведьма может исправить то, что она сделала, - прошептала Полли. Первая мысль её была добыть эту ведьму, привести сюда и заставить исправить то, что она натворила. Конечно, же эта идея была слишком невероятна, а потому и неосуществима. Но не успело отчаяние завладеть полностью Полли, как вторая мысль взбудоражила её: "Я ведь сама ведьма!"
        - Хотя, - добавила она, - не практикующая и ничего не знающая. Жаль, что бабушки нет рядом. Я уверена, она бы мигом излечила МакКина.
        Но ведь у неё был бабушкин фолиант, и Полли притащила его и принялась читать в надежде отыскать в нем исцеление для МакКина. Но что там было искать? Исцеление от какой болезни? Как называлось то заклятие, что поразило Рика, Полли не знала. Она задумалась и вдруг к ней в голову пришла смехотворная мысль, которая почему-то ей очень понравилась.
        Конечно же, нужно позвать того, кто разбирается в магии. И единственный, кто был у Полли под рукой - так это Буу.
        Может, если их попросить, они помогут? Но как это сделать?
        Опять же пришлось прибегнуть к книге о магии, но только ко второй, о магических существах. Там Полли отыскала их. И к удивлению своему, она там прочла: "Буу - это отходы магического производства, которые наподобие мышей и мошек, приносят только разорение и неудобства". А рядом, к слову "отходы", вела стрелка, которая уходила на поля, и там на поле было вкривь мелким почерком приписано: "Можно использовать. См. стр. 89".
        Заинтересованная Полли нашла указанную страницу. Там была совсем маленькая, в несколько строк, заметка о Смердляках Кощунственных. О них и было всего-то сказано, что живут они в святых местах и извести их можно самым дешевым вином, которым надо их поливать. Поэтому почти вся страница осталась пустой, и внизу такими же вкривь уходящими строчками смогли сделать приписку о Буу: "Несколько раз проговори: "Буу придите, Буу помогите хозяину, вас создавшему". После того, как придут, показать им, что нужно сделать и сказать: "Да перейдет сила с мала на велика, да свершится круговерть магии". Осторожно, при повторной помощи они могут исчезнуть навсегда. Так как им нужно накапливать силу не один магический месяц".
        Полли зашла в спальню к МакКину и, стараясь не глядеть на пускающего пузыри Рика, произнесла призыв к Буу. Но ничего не произошло, Тогда она повторила второй и третий раз. И вдруг заметила, как со всех щелей и из-под пола к ней стали стекаться черные шарики.
        - Помогите мне вылечить этого человека.
        Буу стали прыгать вокруг и взбираться на Рика. Полли обрадовалась, что Рик без сознания, иначе бы он долго вопил из-за этих чернышей. Они покрыли его голову, а спустя несколько минут, к удивлению Полли, Буу стали уменьшаться, отлипать от лица Рика и, словно мошки, взлетать и исчезать где-то под потолком. Наконец, они улетели все.
        - Кажется, мне придется заняться магией, чтобы вы потолстели, - пробормотала Полли, ей стало немножко жаль этих похудевших чернышей.
        Рик зашевелился, он стал приходить в себя. Полли с радостью увидела, что лучи исчезли с его лица.
        МакКин открыл глаза и на вопрос, как он себя чувствует, грустно заявил, что видал корабли и получше, и что эти трехмачтовые не очень хороши на вкус. Полли поняла, что до конца Буу не смогли вылечить Рика и он еще не совсем в своем уме.
        - Жаль, что не вышло, - вздохнула она, с грустью глядя на Рика, - а у меня для вас были отличные новости. Я узнала, что ведьмы собираются обменяться внешностью с королевой... так что если вы не поспешите прийти в себя, то очнетесь уже в стране, которой правит ведьма.
        
        Наступил вечер, и Полли, проведав после ужина МакКина и, к несчастью, убедившись, что изменений нет, опять ушла в свою спальню и открыла книгу. Вдруг в распахнутое окно влетела черная летучая мышь размером с большого баклана, взмах крыльев потушил одну свечу, и через секунду Чарльз в черном плаще предстал перед нею. Он поклонился и спросил:
        - Как наш друг МакКин? Без изменений?
        - Он двигается, ходит, но, к сожалению, разум еще не вернулся к нему, - грустно вздохнула Полли.
        - И ты надеешься помочь? - кивнул он на книгу. - Что ж, может, твоя ведьмовская кровь и выведет тебя на толковый результат. Но я здесь не для того, чтобы вселять в тебя уверенность - по-моему, тебе её не занимать. Дело в том, что Арчи пришел в себя и смог вспомнить кое-что. Он вспомнил, как однажды из соседней комнаты он услышал, как одна из мортрий сказала, что двадцатого, то есть уже через три дня, они во дворце совершат некий обряд и зелье должно поспеть именно к этому числу. Теперь мы знаем, где поймать этих ведьм! - глаза его горели азартным огнем. - Никто не смеет охотиться на вампиров! И всем это будет урок!
        - Так вот когда они собираются напасть на королеву! - сказала Полли. - Но если мы расправимся с ними, то должны хотя бы одну из них оставить в живых, чтобы она вернула МакКину разум.
        - О, а я-то думал, что ты в себе не сомневаешься, - хмыкнул Чарльз. - Но ты зря на них надеешься - доброго поступка от мортрий не добьешься ни уговорами, ни силой, ни под страхом казни, ни ради прощения души.
        - Все равно я попытаюсь. Я иду туда, ты слышишь, - решительно заявила Полли.
        - Нет-нет, я и не пытаюсь тебя остановить, - криво улыбнулся Чарльз, - раз ты так рвешься спасать МакКина.
        - Вообще-то королева в опасности, - заявила Полли, немного смутившись.
        - Ах, ну если королева, - кивнул Чарльз, делая вид, что поверил в это заявление. - Значит, пока МакКин в прострации, мы отправимся во дворец вместе?
        - Да. Мне надо пробраться к королеве, чтобы предупредить её о готовящемся заговоре. А для этого мне сначала нужно заручиться поддержкой кого-нибудь из королевского дворца. Единственно, к кому я могу обратиться - это Сьюзен и её влиятельный муж. Надеюсь, мы успеем.
        - Арчибальд ведь сказал, что это произойдет через три дня.
        - А если он ошибся? Или ведьмы изменили план? - запереживала Полли.
        - Думаю, если бы свергли королеву, мы бы это узнали по начавшимся беспорядкам, - ответила Чарльз. - Так или иначе, если что-то изменится или просто нужна будет помощь, напиши, - Чарльз хотел уже уйти, но Полли остановила его - ей было грустно и, чтобы отогнать плохие мысли, она задала Чарльзу вопрос:
        - А вы мне так и не дорассказали, как же вы победили Дракулу.
        - Недорассказал потому, что ничего славного в этом поступке не было. - Глядя в её вопросительно-умоляющее глаза он кивнул: - Так уж и быть, слушайте. Все равно вы обо мне невысокого мнения. Итак, на предложения Дракулы убить меня я ответил, что убийство вампира вампиром должно соответствовать кодексу. В вампирских кругах, конечно же, ходили байки об этом кодексе, но его никто никогда не видел. И ваш покорный слуга тоже. Дракула, будучи высокомерным типом и опасаясь бросить и малейшую тень на свою вампирскую честь, согласился. Я сказал, что свод осталось лишь привезти из надежного укрытия, и он будет здесь через месяц. "Неделя," - отрезал Дракула. Он ушел, а мне оставалось ни много ни мало создать свод законов. Идею мне подсказала одна книжка, что однажды мне попалась на глаза в нашей библиотеке. Да и назвать её книжкой можно было с трудом, так как у неё было всего страниц тридцать, еле державшихся на переплете. У этой несчастной старой книги не было ни обложки, ни первых страниц, да еще и из середки вырвано было порядочно, так что от страниц остались лишь одни корешки. Видимо, она побывала не в
одних детских руках, что и подтвердил тогда мой отец, сказав, что это я довершил её крушение. Так вот, и свод вампирских законов я решил сделать наподобие этой книженции, что позволило бы создать этот свод всего за одну неделю. У меня был друг, художник, работающий к тому же в типографии. Я обратился к нему с этой странной просьбой, и он загорелся идеей создать мнимую древнюю книгу. Он нашел старинные гранки, шрифты, которыми пользовались приблизительно полтора века назад, и приступил к работе, а я ему подкидывал идеи и текст. Он рисовал страшные картинки, достойные встать в ряд с демоническими рисунками Гойи из его альбома "Капричос". Работа велась день и ночь. И вот, к концу недели, этот книжный оборвыш лежал перед нами. Он был прекрасен и велик своей обветшалостью. Мой друг даже нитки в переплете не забыл состарить, прополоскав их в чае, железные скобы, держащие заднюю обложку, он отмочил в какой-то кислоте, чтобы они заржавели. И уже ночью я встретился с Дракулой...
        - Но что там было, в этой книге? - не сдержала Полли любопытства.
        - Именно на уцелевших страницах рассказывалось о дуэлях, и что если проигравший выжил, то должен был навсегда покинуть страну. Ну а дуэли предлагались такие: например, дуэль в яблочко, то есть стрелявшие должны попасть в глаз или в сердце; дуэль на мечах с отсечением головы или до падения на колени; дуэль полетная, где нужно лететь на солнце и кто первый не свернет, тот и выиграл.
        - Что же выбрал Дракула? - увлекаясь все больше рассказом, спросила Полли.
        -- Он, к моему счастью, поверил в этот свод законов. Я же, расспросив его невесту о его прошлом, уже знал, что как бывший вояка, он выберет дуэль на мечах - что он и сделал. Поэтому к этой дуэли у меня была небольшая приписочка: "Сражение проводить только в полном рыцарском облачении". Вам покажется это ерундой, но если бы вы знали, что Дракуле уже четыреста с лишним лет, и с каждым веком он бодрее и сильнее отнюдь не становится, так как, увы, даже к вампирам приходит своя, особенная старость, вы бы поняли, что, когда он выбрал этот метод дуэли, я тотчас же понял, что он мне её уже проиграл. Теперь вы догадываетесь, как кончилась наша дуэль. Дракула не смог долго выдержать лат и пал на колени, что по-моему кодексу означало полное поражение. И по этому же своду кодексов ему пришлось покинуть страну навсегда. Вот и вся моя бесславная победа.
        - Зато невероятно развлекательная, - улыбнулась Полли.
        Она поблагодарила за рассказ и попрощалась с Чарльзом. Чарльз с неловкостью потоптался, словно желая еще что-то сказать, но, так и не решившись, превратился в мышь и вылетел в окно.
        Полли взяла было книгу, но не успела она прочесть и пару строк, как усталость смежила ей веки и она уснула прямо в кресле.
        
        
        Глава 18
        
        Графиня Амелия Невилл ходила по маленькой прокопченной каморке туда-сюда, она пылала яростью. Мелисса смотрела на неё, сидя на косоногом стуле, как и сидела до прихода графини, только теперь от чего-то ей было неловко, будто она была виновата, что вампир вместе с детективом пришли в дом графини.
        Сейчас Амелия говорила во весь голос, не боясь хозяйки этой лачуги, столетней старухи Мардж. Хозяйка, лишь вскинув глаза на новую гостью, опять вернулась к своему котелку и помешивая странно пахнущее варево, что-то мурлыкала себе под нос и совсем не обращала внимания на своих гостей.
        - Как они могли найти меня? Эти тупые кровопийцы озабочены лишь своей пищей. Если бы не этот детектив МакКин, они продолжали бы недоумевать, что вокруг происходит. Говорила я тебе, заметай следы! Из-за тебя я вынуждена бежать из собственного дома, будто какая-то мелкая... - Амелия всплеснула руками в отчаянье.
        - Еще три дня и ты станешь... - Мелисса хотела бы сказать "королевой", но присутствие столетней колдуньи остановило её. Как бы не была сумасшедша Мардж, она была хитрющей бестией и даже с ней, с Мелиссой, со своей старой знакомой, она могла поступить вдруг странным образом, не предать, нет, но разболтать кому угодно о её планах. Хотя когда Мелисса Морро явилась к ней, загнанная после убийства ростовщика, Мардж, даже ни о чем не спросив, кинула ей в угол тюфяк и вернулась к вязанию соломенной куклы.
        - Теперь нельзя ждать и дня! - графиня остановилась напротив Мелиссы, взгляд ее горел. - Чего доброго этот Барклей развернет против меня войну, слишком уж этот мертвец деятелен, и при дворе у него немало связей - медлить нельзя. Потому-то я и примчалась к тебе в этот... клоповник, - графиня сморщила нос, обведя им грязную, темную комнатку. - Сегодня в двенадцать мы свершим обряд. Будь готова. Я уже еду во дворец.
        - Все уже собрано, я быстро доставлю варево, - кивнула Мелисса.
        - Для защиты придется вызвать кого-нибудь из деревни, из учеников Витольда. Потому что, - злобно добавила Амелия, - эти мелковшивые слуги оказались слабаками, и больше я их видеть не хочу.
        - Ох-хо, - древняя Мардж отошла от очага, - скорей бы кто-нибудь отсюда ушел, четверо ведьм в одной маленькой каморке - это уж слишком.
        Мелисса Морро с графиней переглянулись, их здесь было трое. Ну, может, старуха своего черного тощего кота, мирно спавшего у печки, посчитала за ведьму? От этой сумасшедшей всего можно было ожидать.
        - Ухожу уже, не беспокойтесь, - через плечо сказала графиня и кинула Мелиссе. - Не подведи хоть ты.
        Графиня вышла, а Мардж ей вслед сплюнула:
        - Зовешься ученицей Витольда, а на деле безмозглая пустышка. Даже свою сестру мортрию не учуяла.
        Только теперь, после слов сумасшедшей Мардж, Мелисса поняла, что и вправду в комнате слегка ощущалось присутствие еще одной магической силы. Она вскочила, кинулась к окну, ожидая увидеть там прятавшегося. Но тут Мардж рассмеялась своей беззубой улыбкой:
        - Зачем ищешь тело, дуреха, когда здесь лишь разум, который слушает и следит за нами.
        Мелисса испуганно глянула на колдунью.
        - Не бойся, она сама этого не осознает, так как спит, - сказала Мардж.
        - Неужели эта внучка Эби так сильна? - удивилась Мелисса. - Странная она, обладать такой силой, но совсем не желать быть ведьмой.
        - Не выиграть тебе битвы, - прокряхтела колдунья, шаркая к двери. Мелисса хотела ответить, чтобы Мардж не каркала, но колдунья, ухватясь за дверную ручку, добавила: - Восхищаешься, считай по-доброму расположена, а значит, слаба против неё. Ну вот, - колдунья распахнула дверь и неприязненно сказала в темноту проема: - Одни за дверь, другие уж у порога. Приперлись, кого не ждали...
        Мелисса глянула, кому же адресованы эти слова и в удивлении застыла.
        В не меньшем удивлении в освещаемое пятно перед дверью вступили пожилой священник и прячущийся за него молодой, явно только что получивший постриг, монах. В руках у священника было длинное крепкое бревнышко, которое он тут же спрятал за спину.
        - Ах ты, поп плешивый, что, окно подпер, а дверь не успел? Живьем нас решил сжарить? - сказала Мардж почти не злясь, да еще и криво улыбаясь. - Вижу, вижу у монашка твоего уже и фонарь под кустом стоит. Как это ты убийцей решил стать, да еще и двух несчастных старушек?
        Священник откинул бревнышко и бесстрашно шагнул в дом.
        - Отец Грюгель, не ходите туда, - испуганно шепнул монашек. Но преподобный Грюгель горел праведной злобой.
        - Не надо мне говорить, кто тут хороший, а кто нет. Пусть я свершу сей ужасный поступок и попаду в ад, но я готов сделать это. И я уповаю, что ради очищения земли от скверны бог простит мне мои прегрешения. Вы же, вы Мелисса Морро, - он сделал шаг вглубь комнаты и тыкнул пальцем в направлении Мелиссы, - вы виновны во многих смертях, и прежде всего вы виновны в смерти графа Снодберела!
        - Так где же ваша полиция? - пожала плечами Мелисса.
        - Вы же и на них свои дьявольские козни распространили, они о вас теперь и думать не хотят. И что вы - убийца министра, они и не знают, - Грюгеля трясло от праведного гнева.
        - И ты не сам это узнал, - хмыкнула Мардж, садясь на табурет, - только и можешь, что доносчиков слушать, которые под дверью у детектива МакКина стояли и все для тебя выслушивали. И сюда пришел поди из-за этой балаболки Люси. Точно? Конечно, эта праведница как раз вчера заходила за очередной порцией приворотного зелья - все жениха подпаивает - увидела у меня Мелиссу и с утречка побежала исповедоваться.
        - Ваша соседка стремится свои заблуждения отмолить. И вам следует вернуться к истиной вере. В доме углы чертей да нечисти полны, и сами вы сплошь пропитаны мерзостью. Отрекитесь от дьявола, и церковь пощадит вас!
        - Дьявол дает свершать чудеса, а сын божий сам-то лишь пару раз на них способен был. Так кто сильней и справедливей, а? - Мардж захохотала, а преподобный Грюгель в ужасе задохнулся и стал отступать к двери. - Может, казнь-то свою отложишь на чуток? Глядишь, и мы - подумаем, подумаем, да вразумимся? - Мардж продолжала хохотать, даже закашлялась, но все равно не могла сдержать своего безумного смеха.
        - Остановитесь в своем безбожии, отрекитесь пока не поздно, пока суд господен не покарал вас! - воскликнул Грюгель, но ни та, ни другая ведьма словно не обращали на него внимая, зля его этим еще больше.
        - Мардж, а тебе интересно, почему наш попчик так по министру убивается? - хмыкнула Мелисса, она с презрением кинула взгляд на преподобного: - Скажем так, будуарчик в спальне министра был ему очень хорошо знаком, оттуда и черная лестница вела, чтобы жена ничего не прознала.
        От хохота Мардж в ушах у Грюгеля аж зазвенело.
        - Клевета! - взвизгнул он. - Старая хрычовка, смердящая ведьма, да как ты смеешь порочить своим грязным языком имя покойного графа. Убийцы, дьявольское отродье... - и он вдруг выхватил из кармана ризы револьвер и наставил его на Мелиссу, рука его ужасно тряслась, пот стал заливать лоб и глаза.
        - Давай! - рявкнула Мелисса, и в руках ей блеснул кинжал. Преподобный, словно послушавшись её приказа, выстрелил, и в ту же секунду в него полетел нож.
        - НЕТ! - выкрикнула Мардж и удивительно резво вскочив на ноги, толкнула в сторону Грюгеля. Тот упал на стол. А ножик воткнулся в дверной косяк. Из сада в открытую дверь неслось отчаянное бормотание молитвы. В руках Мелиссы опять оказался кинжал, но Мардж сурово глянула на нее и тяжелым, давящим голосом проговорила: - Не здесь!
        Мелисса стояла, тяжело дыша и глядя на старуху. Наконец, сделала долгий выдох, словно этим успокоив себя, она опустила руку. Преподобный поднялся, но ноги его еле держали, и он опять облокотился на стол.
        Удивительное дело, но и преподобный, и старуха Морро подчинились древней Мардж, которая будто сама природа, пребывающая сначала в безмятежности, вдруг разразилась молнией и загнала под лавки всех несмышленышей.
        Грюгель глянул на еще дымящийся револьвер, быстро сунул его в карман и хотел было кинуться к двери, но резкий голос остановил его.
        - Стой, - приказала ему Мардж, - с тебя два пени, ты мне горшок с крупой разбил.
        Преподобный кинул взгляд на очаг и увидел расколотый пополам горшок, из него, шурша, струилась мелкая пшеничная крупа. Горшок находился всего в футе от головы Мелиссы и от этой мысли преподобному опять сделалось дурно. Он тут же вынул из кармана медяк и, даже не взглянув на достоинство монеты, шлепнул его на стол. Потом выбежал из дома, крикнув молодому монаху: "За мной", и скрылся в темноте.
        - Это все из-за меня, - сказала Мелисса. - А теперь и тебя доставать будут.
        - Думаешь, ты уйдешь, а я тут в страхе останусь дожидаться этого идиота с факелом? Хе, не придет он больше, в глаза он нам смотрел, - Мардж вдруг стала на удивление спокойна и в глазах её засветился острый ум, - и теперь не сможет не то что факела, вил на меня поднять. Он, что - думал, что бороться с нечестивцами легко, так как бог на его стороне? Чтобы убивать нужна сильная вера, безумная вера, так ведь? - Мардж с прищуром посмотрела на Мелиссу.
        Та, на это промолчав, сказала, что ей уже пора, поблагодарила за ночлег и крышу и вышла.
        
        
        Глава 19
        
        Полли очнулась ото сна. Она не могла поверить в то, что ей пригрезилось. Хотя если верить словам сумасшедшей Мардж, это были не грезы и не видения, она на самом деле видела все своими глазами! Значит, и до этого она тоже путешествовала разумом? Это казалось очень странно, зато теперь Полли поняла, что с ней происходит.
        Продолжая вспоминать свой "сон", Полли вдруг вспомнила, что говорила графиня Невилл: что обряд они будут свершать не через три дня, а сегодня в полночь! Полли с испугом глянула на часы, они показывали уже полседьмого.
        Она написала записку Чарльзу - о том, что обряд свершится сегодня, и передала ее дворецкому, приказав немедленно, просто бегом отнести ее.
        Сама Полли, несмотря на неподходящий час, поспешила домой к Сьюзен, чтобы просить помочь пробраться к королеве.
        Полли встретил слуга и сказал, что хозяева не могут её принять. Полли поняла, что это распоряжение самих хозяев, и очень этому удивилась. Она хотела было уйти, но тут в холл выскочил Гарри Брукс: никакой обычной флегматичности на лице не было и в помине, он был взволнован, а глаза были красные, будто он недавно плакал.
        - Мисс Полли, - он кинулся к ней, - к вам не заходила сегодня Сьюзен?
        - А что случилось? - встревожилась Полли.
        - Ничего, абсолютно ничего, - Гарри развернулся и направился обратно в гостиную, будто уже забыв о Полли.
        Но Полли пошла за ним следом, так как она понимала, что произошло нечто серьезное, и притом, с ее подругой.
        - Сьюзен тоже пропала? - спросила Полли, почему-то на ум ей пришли исчезнувшие Мобреи.
        - Почему тоже? - обернулся Гарри.
        - То есть... как это она пропала?
        Гарри замялся, а потом протянул смятый лист, там было написано размашистым почерком, в котором Полли признала почерк подруги: "Извини, Гарри, но я ухожу. Прощай. Сьюзен".
        - Хм, - Полли стало неудобно. Она замолчала, думая, что же теперь делать и кто теперь поможет ей попасть во дворец.
        - Так что если вы хотели увидеть Сьюзен, то теперь её здесь нет.
        - Вообще-то, у меня дело к вам и оно касается королевы.
        Гарри наконец-то взглянул на неё трезво.
        - Королева в опасности и вы должны помочь спасти её. Мистер Брукс, вы должны беспрепятственно проводить нас в королевские покои.
        - Вы это серьезно?
        Полли кивнула.
        Кажется, Гарри стал приходить в себя и не воспринимать все как странный сон.
        - Конечно, я вижу, что такая благородная девушка не будет иметь никаких опасных намерений, но почему вы не идете в полицию или...
        - У нас совсем нет времени, - ответила Полли, - даже одному человеку нужно долго все объяснять, а нам же сначала придется растолковывать все полиции, а потом премьер-министру, а уж потом пойдут проверять, как там поживает королева Виктория. А она к этому времени может уже быть... - Полли не договорила, потому что ужасная правда звучала так: что королева и так будет жива к тому времени, вот только она изменит свой облик, а её внешностью завладеет ведьма, и сколько бы королева не доказывала, что она королева, никто в этом скептическом мире не поверит в обмен внешностями.
        Но, видимо, Гарри Брукс закончил фразу Полли как простой обыватель, ничего и не подозревающий о ведьмах и зельях, то есть подумал, что королеву ожидает смерть, а потому он решил поверить Полли и сказал:
        - Я не в силах вам обеспечить аудиенцию с королевой. Могу только сказать, что сейчас королева находится на острове Уайт во дворце Осборн-Хаус.
        Полли поблагодарила его за эти сведения и вышла. А по дороге домой она подумала о Сьюзен: почему вдруг она бросила своего мужа, что с ней произошло, и почему она ничего не сказала ей, ведь она всегда делилась с Полли своими сердечными делами.
        
        Когда Полли вернулась домой, то её уже ждал дворецкий с ответной запиской Чарльза.
        "Нужно дождаться темноты, иначе нам незамеченными не пробраться. Сегодня ровно в одиннадцать я буду у вас".
        "Но в одиннадцать будет поздно," - забеспокоилась Полли. Она понимала, что за час они никак не успеют прибыть в Осборн-Хаус, так как сначала нужно было доехать на поезде до Портсмута, оттуда на пароме перебраться на остров, а уж там в наемном экипаже доехать до резиденции королевы. На это потребовалось бы не меньше трех часов!
        Полли вдруг услышала из столовой веселый голос дяди. Полли кинулась в комнату и увидела дядю, перед которым стояла всевозможная еда и он уплетал за обе щеки то пирог, то куриные ножки, запивая все вином.
        - Дядя! - воскликнула радостно Полли. - Вас отпустили!
        - О Полли! - дядя, смахнув с себя крошки, поднялся и чуть ли не со слезами обнял свою племянницу. - Наконец-то я дома и вижу тебя. Все это недоразумение, конечно же, разрешилось. В полиции долго приносили мне извинения, у них там недопроверили сведенья, да и я сам не знал, что этот банкир Солтер, оказывается, выплатил мне сумму, да еще с процентами. Странное дело с этим банкиром и счетом, не находишь? Хотя к чему об этом думать, главное, что теперь не надо заботиться о деньгах! Сейчас пообедаю и сразу примусь за счета, рассчитаюсь с кредиторами и, думается, еще неплохая сумма останется.
        Дядя опять вернулся за стол, Полли присела рядом. Дядя сказал:
        - Меня не было всего несколько дней, что тут произошло? Где теперь твоя горничная, Тереза? И Нил сказал, что мистер МакКин болен и к нему даже запрещено заглядывать. Я бы расспросил хорошенько слуг, но я слишком торопился принять ванну и поесть. И... - дядя состроил сострадальческую мину, - соболезную.
        - Что? - не поняла Полли.
        Дядя стукнул по вчерашней газете, лежащей на столе вместе с сегодняшней - видимо, он желал насытиться не только едой, но и информацией.
        - Чарльз Барклей убит на дуэли. Говорил я тебе, он тот еще ловелас. Дуэль из-за какой-то вертихвостки! Но, - спохватился он, - он несомненно был хорошим человеком.
        - Да, - вздохнула Полли.
        - Так что там с нашей служанкой? - опять весело заговорил дядя.
        - У нас возникло недопонимание, после того, как я узнала, что это она донесла на вас в полицию, - о прочих скверных поступках благочестивой служанки Полли решила промолчать.
        - Ах ты паршивая... - дядя сдержал ругательства, которые готовы были сорваться с языка, - ...мерзкая, низкая душонка. И почему я раньше не разглядел в ней гадюку?
        Еще немного поговорив с дядей, Полли сказала, что у МакКина простуда и, хотя ничего страшного нет, но лучше его не беспокоить. Утешив таким образом дядю, она с печальным сердцем пошла проведать Рика.
        Рик стоял у зеркала и, слегка приподняв со лба повязку, пытался под ней что-то разглядеть.
        - Неужели все по-прежнему, - простонала Полли.
        - Что именно? - повернулся к ней МакКин.
        - О, вы меня понимаете? - Полли просияла.
        - А почему бы мне вас не понимать, вы же не на китайском языке говорите, - пожал плечами Рик. Он обратно повернулся к зеркалу и, вздохнув, сказал: - Графиня этой склянкой создала на моем лбу неплохой узор из шрамов.
        - Все заживет, - пообещала Полли. - Как хорошо, что вы пришли в себя. А знаете, у меня хорошая новость, дядя Генри вернулся, он сейчас в столовой, ужинает.
        - О, - МакКин оживился и подошел к Полли, - мой милый дядя Генриетти, решил поужинать спагетти?
        - Вы шутите или... - Полли внимательно вгляделась в него. Безмятежное лицо МакКина было пусто. Подавив огорчение, Полли спросила: - Вы, наверное, голодны? Уже вечер, а вы с утра ничего не ели. Я попрошу миссис Харрис принести вам супчик.
        - Зачем, разве в дождливый лососевый день не приятней есть в столовой?
        Полли, лишь вздохнув на это, вышла из комнаты, пообещав через пару минут вернуться с супом и газетой.
        Накормив рассеянного МакКина, Полли даже не успела чем-нибудь заняться, как дворецкий доложил, что к ней пришли. Это была тихая, совсем непохожая на себя Сьюзен. Полли, поприветствовав её, дала подруге время, чтобы она рассказала обо всем сама, и Сьюзен, когда они укрылись в библиотеке, сказала, что сегодня утром, пока еще Гарри спал, она сбежала от него.
        - Но почему? - удивилась Полли.
        - Я полюбила другого, - вздохнула Сьюзен.
        - И кто он?
        - Ты не поняла? - удивилась подруга. - Я думала, ты-то уж заметишь и даже начнешь ревновать. Ну да, конечно, ты была слишком увлечена Чарльзом, чтобы заметить, что творится со мной и Уолтером.
        - Кем? Уолтером? - Полли была ошарашена.
        - Ну да, сначала мы нечаянно встречались то у знакомых, то в оранжерее. Он был так мил и так страдал, а я лишь хотела поддержать его и утешить. И, сама не знаю как, влюбилась.
        - А он?
        - Если хочешь знать, он дрался на дуэли не из-за тебя, а из-за оскорбленного самолюбия.
        - Так все равно теперь он в тюрьме.
        - Потому-то я и пришла к тебе. Ты должна мне помочь, так как ты же знаешь преступный мир Лондона.
        - С чего это? - удивилась Полли, но поняла, что после того, как была задержана сама и особенно был заключен в тюрьму дядя, в салонах, скорей всего, так о ней и говорят. - Хотя есть некие личности, способные тебе помочь. Тем более мне уже он обещал это, - тихо добавила Полли. - Сегодня же я передам твою просьбу, и как только эта личность назначит ночь освобождения Уолтера, а это будет или сегодня или завтра, он тебя известит.
        - Спасибо тебе...
        - Нет, не благодари, этот человек уже мне обещал вызволить Уолтера из тюрьмы, но, видимо, забыл. Ведь все-таки Уолтер мне друг. Но неужели из-за Уолтера ты готова всю жизнь быть в бегах?
        - Я давно мечтала отправиться в Америку, - мечтательно улыбнулась Сьюзен.
        Сьюзен, сердечно обняв Полли, распрощалась и ушла.
        
        Часы показывали уже одиннадцать, и Полли побежала в свою спальню, чтобы приготовиться к путешествию. Не успела она надеть дорожный костюм, как окно скрипнуло, и через подоконник перевалила здоровая летучая мышь.
        - Мы не успеем добраться до дворца! - воскликнула Полли, как только Чарльз стал человеком. - Ведьмы начнут обряд уже через час.
        - Не стоит об этом беспокоиться.
        - Вы уже взяли билет до Портсмута? - спросила Полли.
        - Зачем? - пожал плечами Чарльз. - Разве нам не нужно поспешить, чтобы не дать свершиться ритуалу?
        - Может быть, вы и знаете более быстрый способ перемещения, но я летать не умею.
        - Зато я умею, так что я понесу тебя.
        Полли представила себя летящей высоко над землей и ужаснулась, но ради королевы она готова была и перебороть свой страх высоты.
        - Хорошо, - печально вздохнула она.
        - Значит, вылетаем? Ты готова?
        Лишь Полли кивнула, как Чарльз тонко свистнул, и в комнату влетело еще две летучих мыши. Они обернулись молодыми людьми, один из которых был невиданный здоровяк, а во втором, остроносом молодом человеке, Полли признала секунданта Чарльза. Чарльз представил их Полли как мистера Блейка и мистера Вандлера.
        В комнату постучали. Трое вампиров шмыгнули в тень, видимо, съежившись опять до летучих мышей. В дверь опять постучали, и оттуда раздался голос МакКина:
        - Полли.
        Полли быстрей открыла дверь и посмотрела на МакКина, вполне себе здорового на вид.
        - Ты как? - спросила она его.
        За спиной Полли опять шуркнуло, и вампир-здоровяк проговорил:
        - Хватит меня пугать, от быстрых перевоплощений я теряю в весе.
        - Тебя и смерть не заставила его потерять, - хмыкнул Чарльз.
        Толстяк лишь довольно улыбнулся.
        - У вас тут что, собрание? - спросил МакКин.
        - Мы отправляемся в королевский дворец на острове Уайт. Чарльз решил мне помочь, - сказала Полли.
        - Я еду с вами.
        - Вообще-то мы летим, - сказала Полли, - меня понесет Чарльз.
        - Но я тоже должен быть там! - МакКин был расстроен и не знал, что предпринять. Он понимал, что скорость поезда не сравнится с полетом вампиров, и потому, пока он прибудет на остров, все давным-давно завершится.
        - Ну, если хотите, - сказал толстяк, - я могу понести вас. Однажды я схватил быка и нес его через все графство.
        Никто не стал спрашивать, зачем ему это было надо.
        МакКин нехотя кивнул. А Полли лишь внимательно посмотрела на Рика, её волновало его самочувствие, хотя она понимала, что насланное ведьмой проклятие проявлялось все меньше и меньше, и, кажется, можно было больше не волноваться за него.
        
        Они впятером стояли на заднем крыльце дома, а четвертый вампир, в виде летучей мыши, уже нарезал круги над ними, словно призывая быстрее взлететь.
        - Нам повезло, - сказал Чарльз, - сегодня плотный туман, поэтому никто не заметит двоих людей, летящих в небе.
        Он превратился в мышь, когтистыми лапами схватил Полли за пояс на талии и поднялся в небо.
        Полли на миг задохнулась от неожиданности, но спустя пару минут приспособилась к новым ощущениям. Большие крылья мыши влекли её вперед с невиданной скоростью. Немного освоившись, Полли смогла воспринимать то, что вокруг происходит: чуть впереди, обогнав их, влекомый огромной летучей мышью, уже летел МакКин с ужасно сосредоточенным лицом.
        За минут десять они покинули Лондон и вот уже пересекли пролив Солент и наконец-то оказались на острове. Впереди за деревьями показался дворец. И вдруг до Полли донеслись вскрики МакКина:
        - Перемещение в ночи,
        Из пунтка "А" до пункта "В",
        Ушли сезонные дожди,
        Не так прохладно в неглиже.
        
        Плавно, как пушинку, Чарльз опустил Полли на землю и тут же принялся хохотать. Рядом приземлился МакКин.
        - Что это было? - спросила Полли МакКина.
        Рик вытер взмокший лоб и сказал:
        - Я заметил, что как только начинаю волноваться, мой мозг дает сбой.
        - А по мне летать даже приятно, - сказала Полли.
        Чарльз на её заявление тяжело вздохнул.
        Они прошли парк и стали пробираться через сад, скрываясь за фигурно стрижеными деревьями, в темноте выглядевшими как застывшие великаны. МакКин, который шел следом за Чарльзом, споткнулся и рухнул на вампира, который, конечно же, не дал ему упасть. Полли тут же кинулась к Рику, заволновавшись о его здоровье:
        - С вами все в порядке, Рик? - она уже ожидала невнятного ответа, но Рик проговорил:
        - Мне показалось или я споткнулся о чью-то ногу? - он обернулся и наклонился к кусту.
        Полли тоже присмотрелась к этому кусту. Оттуда и вправду торчал ботинок.
        - И кого же туда отправили отдыхать? - спросил заинтересованно Чарльз.
        МакКин потянул за ботинок, потом за ногу, и вот уже перед ними был весь человек. На лице его была маска, а голову закрывал платок. Вся его грудь была залита кровью. Полли едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Наконец, овладев собой, она всхлипнула:
        - Только не Мур.
        МакКин сдернул с мертвеца платок, и теперь пришла его очередь удивленно восклицать:
        - Человек-кошка?!
        - Ах, комуры, - фыркнул презрительно Чарльз.
        Несмотря на то, что и этого комура было жаль, Полли не смогла сдержать облегченного вздоха:
        - Слава богу, это не Джордж.
        - Джордж Мур - тоже кошка... то есть кот? - МакКин выглядел очень растерянным.
        - Постойте, - сказала Полли, - Джордж говорил, что они выставили охрану возле королевы. А если это и есть охрана, значит, ведьмы только что пробрались во дворец!
        Чарльз тут же приказал мистеру Блейку найти, в какой из комнат королевских апартаментов сейчас находится королева. А остальные поспешили ко дворцу - и у каждого был вопрос, который он спешил задать.
        - Чарльз, вы знаете о комурах? - спросила вампира Полли.
        - Эти наемники-бандиты обосновались где-то под Лондоном еще в мою молодость. Тогда они были не редкость и все с охотой пользовались их услугами. Сейчас же я практически о них ничего не слышу.
        - А почему я о них не слышал?! - обратился МакКин к Полли. - Вы знали и не сказали мне, что этот человек в маске - вовсе не человек!
        - Это была просьба Джорджа, сохранить его тайну.
        - "Джорджа", - передразнил её МакКин. - И как мне нужно было расследовать эти преступления, когда вы от меня постоянно что-то скрывали? - тон его был обвиняющим.
        - И вовсе не постоянно, только про внешность Мура, - ответила Полли и покосилась на Чарльза. Хорошо, что было темно и МакКин не перехватил её взгляд, иначе бы не избежать Полли новых упреков.
        Они подошли к флигелю дворца, прошли немного вдоль стены и остановились у одного из боковых входов. Дверь оказалась запертой.
        - Теперь следует как-то незаметно пробраться внутрь, - сказала Полли.
        - Предоставь это мне, - ответил Чарльз и, вдруг молниеносно обернувшись летучей мышью, исчез, улетев куда-то наверх. А через пару минут дверь перед ними отворилась. Вышел Чарльз, смахивая золу со своего плаща.
        Они зашли в темный коридор и стали тихонько пробираться вглубь дома. Вдруг что-то шуркнуло, все настороженно остановились.
        Но это оказался посланный на разведку мистер Блейк. Перевоплотившись в человека, он сказал, что нашел королеву в кабинете - это угловая комната флигеля, и, судя по странным теням, мечущимся в окне, там уже что-то происходит. Он посоветовал пройти по левой лестнице, так как дальше по коридору он заметил прислугу, а возле главной лестницы в карауле стоят двое охранников.
        - Но еще нет двенадцати! - взволновалась Полли.
        Она кинулась вверх по лестнице, и все следом за ней. Чарльз, вмиг обогнав ее, успел на ходу шепнуть ей:
        - Осторожней, не стоит бежать впереди всех.
        Полли, немного смутившись, что ведется себя не как благородная степенная дама, сбавила шаг.
        Когда они поднялись на второй этаж, то возле двери в угловую комнату увидели четырех людей. В руках они держали кинжалы. Три ведьмака, ученики Витольда, и ведьма преграждали путь в комнату королевы.
        Вампиры и, конечно же, Полли, на миг замерли, будто что-то решая. И вдруг МакКин ринулся на ведьм с криком:
        - Вперед, на абарду-уй!
        От его выкрика наступавшие не вдохновились, а рассмеялись, но кинулись на врага самоотверженно. Вампиры могли бы быстро сломить противника, но колдуны были готовы к их нападению: лезвия их кинжалов были серебряные и поэтому следы от них не только оставляли ожоги, но и не давали зажить вампирской коже.
        Чарльз в пылу битвы свирепел все больше, уже убил одного колдуна, разорвав ему горло, и всерьез взялся за другого, но тут послышался грохот сапог бегущих наверх по лестнице охранников.
        Полли, в битве не принимавшая участия, бочком, незаметно, успела приблизиться к двери в спальню. МакКин, увидев, что она хочет попасть внутрь комнаты, отвлек свирепую ведьму, и Полли рванула дверь и шмыгнула в комнату. И в первую же секунду Полли поняла, что опоздала.
        Тучная шестидесятилетняя королева и молодая рыжеволосая ведьма стояли внутри начерченного круга и держались за руки, как старые приятельницы.
        Вне круга стояла старуха Мелисса, в руках её была большая деревянная чаша, в которой было зелье, приготовленное на крови вампира. Старуха толкнула чашу внутрь круга и чаша повисла над головами королевы и ведьмы. Мелисса стала читать заклинание, и чаша перевернулась, но кровавая жидкость из неё не вылилась, а медленно закапала на руки и головы стоявших внутри круга. Амелия Невилл, подхватив слова заклинания, стала скороговоркой его произносить.
        Полли, не зная как остановить обряд, схватила со стола книгу и кинула в голову рыжеволосой графини, но книга, не долетев полметра до ведьмы, прямо над линией магического круга вдруг вспыхнула пламенем и, вмиг сгорев, кучкой пепла упала на пол.
        Старуха наконец-то кинула взгляд на Полли и, криво улыбнувшись, проговорила:
        - Поздно, обряд уже свершается.
        Полли не знала, что теперь ей делать. Стоять и смотреть, как начинают дрожать королева и графиня, видеть, как кожа их идет мелкой рябью, будто это уже не люди, а всего лишь отражения в воде, было просто не выносимо.
        За дверью же велась отчаянная борьба и даже стреляли из ружей: похоже, охрана действовала самоотверженно, не жалея ни себя, ни противника. Тут же дверь распахнулась и в нее влетели МакКин и Чарльз, который, успев крикнуть позади себя оставшимся вампирам: "Держать оборону!", закрыл за собой дверь. Даже не сбавляя темпа, Чарльз, рыча и скалясь, кинулся на старуху. У нее в руках мелькнул серебряный кинжал.
        И вдруг Полли заметила еще одного человека в комнате. Это был один из придворных, толстяк, он прятался за диваном. Дрожа и покрываясь от страха потом, он медленно, на четвереньках, стал выползать из своего укрытия и вдруг вскочил и ринулся вперед с криком:
        - Ваше Величество, я спасу вас!
        - Нет! - крикнула ему Полли, она поняла, что если толстяк добежит до магического круга, то, как и книга, загорится, и, возможно, превратится тотчас же в горстку пепла.
        Полли была хоть и ближе к кругу, но находилась с другой его стороны, остановить толстяка она никак не могла, и ей ничего другого не оставалось, как тоже кинуться к кругу. У неё появилась вдруг уверенность, что она сможет разрушить магию своей ведьминской силой. Она всего на полшага опередила толстяка, первой добежав до круга.
        Полли ожидала ощутить рукой жар огня, но лишь почувствовала сначала рукой, а потом и всем телом неприятное, будто кислое, покалывание на коже. Ступила внутрь круга и на всякий случай стерла ногой начерченную мелом линию.
        В радости, что ей ничего не помешало оказаться возле мортрии, Полли схватилась за ведьму, желая оторвать её от королевы. В круг вбежал толстяк и в свою очередь схватил за руки королеву, с тем же намерением, что и Полли.
        И в этот же миг чаша, что висела у них над головами, вдруг рухнула, и все кровавое зелье вылилось четверым людям на головы. Королеву и ведьму откинуло друг от друга. А Полли вдруг пронзила невыносимая боль, она рухнула на пол, вопя, кожа ее горела, будто объятая пламенем, толстяк так же с криком свалился рядом, но прошла секунда и боль исчезла.
        - Полли, Полли, что с тобой, - взволнованный голос Чарльза был где-то рядом.
        Полли подняла голову и увидела самую странную сцену, которая даже в страшном сне не смогла бы ей привидеться. В трех шагах от себя она увидела себя, которая в испуге таращилась на Чарльза, пытавшегося поднять её с пола, и та Полли бормотала:
        - Я сам...оставьте меня в покое... да уйдите же...
        - Старуха, она уходит! - крикнул МакКин и кинулся за Мелиссой Морро. Но старуха скользнула в дверь, которая вела в соседнюю комнату, и заперлась на ключ.
        - Черт! - выкрикнул Чарльз и вскочил. - Зато этой мерзавке точно не сбежать, - он зарычал и кинулся к рыжеволосой ведьме, которая отступала к окну и с ужасом глядела на королеву, которая в это время приходила в себя, отброшенная аж к дивану. Клыки Чарльза сверкнули, и тут Полли почему-то басом завопила:
        - Это королева ведьма, королева!!! Обряд свершен! Хватай королеву!
        Чарльз остановился, глядя на завопившего толстяка. На лице королевы вдруг заиграла коварная ухмылка, и она закричала:
        - Стража, стража! - королева, пыхтя, кинулась к двери, которая уже трещала под натиском охраны.
        Королева открыла дверь и все двадцать или тридцать солдат ввалились в комнату.
        И в ту же секунду окно разбилось, и влетели три летучие мыши. Опешившие охранники, поднявшие ружья, замерли. Чарльз же, не теряя ни секунды, крикнул вампирам: "Спасайте всех", тут же превратился в летучую мышь, схватил Полли и кинулся в окно. И только потом Полли услыхала крик королевы:
        - Да стреляйте же!
        И тут же им вслед раздалась будто сотня выстрелов.
        
        Полли, которую нес Чарльз, уже оказалась далеко от дворца на лужайке. Рядом с нею опустились МакКин, рыжеволосая ведьма и сама Полли во плоти, которая дико кричала:
        - Черт побери...святые небеса... помогите, спасите... - при этом она неистово начала махать руками, будто клоун, изображавший боксирующего человека.
        - Мне это уже надоело, - проговорил Чарльз и дунул в ухо ненастоящей Полли. Она тут же присмирела, словно впала в транс.
        - Что происходит? - надменно воскликнула рыжеволосая графиня. - Как вы смеете!
        - Ваше Величество? - спросил у неё МакКин.
        - Вы похитители? Ирландские террористы? - возмущенно тряхнула головой девушка.
        - Что вы, мы пришли спасти вас! - сказала Полли визгливым тенором. Полли глянула вниз на себя и увидела, что она не в платье, а в брюках, жилетке, и руки у неё ужасно здоровые и волосатые. - Хотя, кажется, опоздали.
        - Вас повесят! - взвизгнула графиня.
        - Боюсь, Ваше Величество, в вашем облике, это вас казнят, - сказала басом Полли.
        МакКин вдруг расхохотался, и Чарльз тоже принялся смеяться.
        - Надеюсь, это вы не из-за меня? - нахмурилась Полли. - Как такое могло произойти?
        В кармане Полли, точнее, этого придворного толстяка, нашлось зеркальце, красиво украшенное драгоценными камнями. Полли надивившись на себя, передала зеркальце королеве, та, взвизгнув, чуть не упала в обморок.
        - Колдовство! - всхлипнула она.
        - Вот именно, - вздохнула Полли.
        - Но как же, я теперь молода и красива? - совсем тихо проговорила королева.
        - А я толстый, напомаженный мужчина, - эхом повторила Полли.
        - Барон Лоус, вы - это тоже не вы? - поняла вдруг королева.
        Но Чарльз прервал эти вздохи и сожаления, указав, что от дворца к ним бежит стража.
        - Нам лучше отсюда исчезнуть, - сказал Чарльз.
        - Эта самозванка еще смеет насылать на меня мою же собственную стражу! - королева была в гневе.
        - Куда держим путь? - спросил Чарльз.
        - Обратно, ко мне домой, может, я сумею совершить обряд превращения... - с сомнением проговорила Полли.
        Превращенного в Полли толстяка вампир Блейк предложил оставить стоять столбом на лужайке, но МакКин резонно заметил:
        - Чтобы потом полиция гонялась за настоящей Полли, обвиняя её в государственной измене и заговоре против короны?
        И мистеру Блейку нечего не оставалось делать, как подхватить превращенного в Полли придворного и следовать за остальными.
        И вот опять они летели через пролив и Лондон, только теперь все было намного хуже, холодный ветер бил в лицо, а пейзаж казался грязно-черным. И все это время Полли мучила мысль, что она так и не помешала свершиться обряду ведьм. Она опоздала, замешкалась... и никто теперь не сможет доказать, что королева - ведьма, а графиня Невилл - королева. Выхода не было. И ей ни за что не суметь свершить обратный обряд превращения. Горечь проигрыша залила сердце Полли.
        Чарльз опустил неимоверно тяжелую теперь Полли на лужайку перед домом и, пискнув, улетел. За ним другие летучие мыши опустили МакКина и королеву в образе графини, а выглядевшего как Полли спящего придворного Блейк унес куда-то за дом. Полли постучала, потом снова и снова, наконец-то сонный дворецкий открыл дверь и хмуро сказал:
        - Что вам, сэр?
        - Что? Какой сэр? Вы пьяны Нил? - пробасила Полли, опять забыв, что выглядит она, мягко сказать, не как всегда.
        - Простите? - дворецкий с презрением глянул на толстую фигуру, да еще и измазанную будто темно-красной краской.
        МакКин, выступив вперед, сказал:
        - Этот джентльмен и леди, - кивнул он на рыжеволосую графиню, - мои гости, Нил.
        Пришлось Полли последовать за МакКином в его кабинет. Там уже сидел усталый Чарльз.
        - Нет, Полли, больше я тебя в таком виде носить не буду.
        - А где я, то есть этот в виде меня? - спросила Полли зашедшего Блейка.
        - Кинул его на вашу кровать, если вы не против. Будет казаться будто она, то есть вы, там спите.
        А королева не могла найти себе покоя, она ходила из угла в угол и говорила, что это просто ужасно - самый настоящий тайный переворот. Теперь Англия падет под пятою ведьмы, все заполнит хаос, люди снизойдут до животных, страна превратится в ад.
        - Не надо мрачностей, Ваше Величество, мы попытаемся все исправить, - проговорил МакКин.
        - Это, интересно, как? - хмыкнул Чарльз.
        - Картина! - воскликнула Полли.
        Все удивленно уставились на неё.
        - Помните, министр стремился купить картину Веронезе? Он хотел с помощью неё уничтожить ведьм. А ведьмы хотели её украсть и уничтожить, чтобы ни у кого не было оружия против них. Поэтому нужно самим использовать её.
        - Но мы не знаем как, - ответил МакКин.
        - Кажется, я знаю, как это сделать, - сказала Полли. - Должно быть, эта картина обладает неким магическим свойством. Если к ней применить нужное заклинание, то я бы смогла уничтожить мортрий.
        - Всего лишь предположение, - скептически заметил Чарльз.
        - Но стоит попробовать, - ответила Полли.
        - Только не это. Ведь ты тоже мортрия. Значит, и ты тогда умрешь! - ужаснулся Рик.
        - Самопожертвование ради короны похвально, - сказала королева.
        - Корона, может, и хорошая вещь, - ответил Чарльз, - но владельцы её слишком уж эгоистичны.
        - Если это бабушка приказала комурам украсть картину Веронезе, то у неё должно быть нужное заклинание, - пробормотала Полли.
        Она схватила книгу магии со стола МакКина, где еще до всех этих ужасных событий оставила её, и принялась листать, уверяя себя, что в этой книге должно найтись нужное заклинание. И ей даже казалось, что она уже видела его, что-то вроде: "Как уничтожить кого-то с помощью статуй, картин и прочих произведений искусства". Она знала, что заклинание здесь, так как столько раз уже пролистывала эту книгу туда и обратно, пробегая взглядом заголовки заклинаний или читая обряды целиком, что почти выучила ее наизусть. Поиск сужался, так как искать приходилось лишь в конце книги, где заклинания становились все страшней и ужасней.
        - Ура, - взвизгнула она басом. - Я нашла! Но... - она пробежала взглядом заклинание, - но только я не уверена, подойдет ли оно? Тут не указано, какая именно должна быть картина и к тому же не говорится, что при этом уничтожатся мортрии - только всесильные магические существа.
        - Значит, мне рядом лучше не находиться, - проговорил Чарльз.
        - Разве мы не договорились? - нахмурился МакКин. - Не думай даже об этом.
        - Вот именно. Это рискованно, - подхватил Чарльз. - Может, есть другой способ вернуть тебе облик?
        - Нам, - подсказала королева.
        - Нет, Ваше Величество, - отозвалась Полли, - картина нужна, чтобы уничтожить мортрий. Поэтому она поможет только вам. Думаю, для меня и барона Лоуса хватит и простого заклинания. Так как в отличие от вас, Ваше Величество, мы с бароном лишь попали под кровавый дождь, никто над ними не читал заклинаний, а, значит, и наш обмен внешностями был, простите за каламбур, поверхностным, - Полли задумалась, вспоминая, что она читала в книге. - Нужно что-нибудь, отменяющее другие заклинания.
        - Ну так найди это заклинание! - воскликнул Чарльз - Я уже не могу смотреть на твое толстое лоснящееся лицо!
        - Я поищу, - примирительно сказала Полли. - Но все же нужно подумать и о королеве. Вот послушайте. Здесь говорится, - ответила Полли, обратив взор в книгу, - что картина после прочтения заклинания утянет магическое существо внутрь и, смотря, что изображено на картине, то и сделается с этим существом. Поэтому, - Полли посмотрела на МакКина, - со мной все будет хорошо, так как когда начнет всех утягивать, кто-нибудь меня удержит.
        - Нет, - МакКин был упрям, - нужно придумать что-то еще.
        - Но что?! Единственное, что я могу еще предложить, так это попробовать пробраться в дом графини, найти то самое заклинание превращения и свершить обряд обратно, - неуверенно сказала Полли.
        - Потребуется кровь вампира, - сказал Рик.
        - Если не всю, то можно и пожертвовать, я к вашим услугам. - Чарльз посмотрел на Полли и тут же вздохнул. - Невыносимо видеть тебя в таком ужасном, мужском виде.
        - Ах, - сказала королева, - все это меня слишком утомило, и к тому же я ужасно голодна. Подайте ужин.
        МакКин переглянулся с Полли, точнее, с толстяком и сказал:
        - Я разбужу кухарку, - и вышел из комнаты.
        Полли задумалась. Конечно же, она и не думала о своем же глупом предложении пробраться в дом к графине Невилл, она стала обдумывать план действий с картиной.
        Следовало как-то пробраться в замок комуров и забрать у них картину. Но об этом можно было подумать потом, а сейчас ей стало интересно, сработает ли простое заклинание, чтобы обменяться обратно внешностью с толстяком. Все-таки тяжело было себя ощущать тяжеловесным, неуклюжим коротышкой мужского пола. Полли взяла книгу и, листая её, вышла из комнаты. Она направилась в свою спальню.
        Полли, зайдя в спальню, зажгла свет, и, пытаясь не глядеть на саму себя, бревном валяющуюся на кровати, опять принялась листать книгу.
        - Кажется, то, что нужно, - прошептала она - "Отмена нечаянно, вскользь наложенных чар". Если я и впрямь мортрия, то у меня все получится.
        Она глядела на заклинание, убеждая себя, что она в силах исполнить его, и, наконец, зажмурилась и принялась читать совсем несложное и даже не требующее посторонних предметов заклинание.
        Она проговорила последнее слово, дала себе еще пару секунд и открыла глаза.
        - Я ведьма! Ведьма! - заплясала от восторга Полли.
        На кровати валялся толстяк в парадной одежде, а она теперь была опять легковесной прекрасной девушкой. Она подошла к кровати и, помня, что гипноз Чарльза могло бы снять какое-нибудь потрясение, не придумав ничего занятней, со всего размаху влепила барону пощечину.
        Толстяк вскрикнул, открыл глаза, вдруг вскочил с кровати, кудахча: "Где я, кто я", и вскрикивая иногда: "Ваше Величество... я спасу вас... спасу", покрутился и вылетел вон из комнаты. Полли услышала, что он чуть ли не кубарем скатился с лестницы.
        Полли победоносно вышла следом и не спеша сошла вниз. В холле стоял Чарльз и, как только увидел Полли, тут же просиял:
        - А я стою и гадаю, вы это или не вы сейчас, спотыкаясь, вылетели из дома вон. Слава богу, что вам все удалось, думать, что я влюблен в напомаженного дурака, было невыносимо.
        - Теперь я могу сказать, что я ведьма, - не сдержала гордости Полли.
        - Я бы хотел этому радоваться, но это скорее удручает, - вздохнул Чарльз.
        Полли потянула носом, из столовой неслись прекрасные запахи ужина.
        - Кажется, я тоже голодна, - проговорила Полли и хотела направиться в столовую, но Чарльз остановил её.
        - Там ужинает королева Виктория, - напомнил он ей.
        - И что? - не поняла его Полли.
        - МакКин в своем растяпстве тоже сначала не сообразил, воспринимая царствующую особу как простую графиньку, и плюхнулся рядом на стул, желая отведать копченого филе. Королева отчитала его так, что у него до сих пор уши красные. Кто мы такие, чтобы обедать возле королевы?
        - Я все забываю тебе сказать, - вдруг вспомнила Полли. - Ты ведь обещал вызволить Уолтера Фицроя из тюрьмы.
        Чарльз нахмурился, но следующие слова Полли заставили его просиять.
        - Тем более Сьюзен Брукс тебя тоже об этом просит. Они, видишь ли, с Уолтером сдружились и даже решили вместе сбежать в Америку.
        - Я рад бы сам этим заняться, но сейчас для нас важнее королева. Но мои люди ловко все устроят и без меня.
        Чарльз вдруг насторожился, подошел к окну и прислушался.
        - Что там? - спросила его Полли.
        - Нет, кажется, показалось, - но все же он остался у окна.
        Полли зашла в комнату МакКина. Он порадовался за ее успешное превращение, потом поспешил закрыть дверь и, подойдя совсем близко, как-то смущаясь, проговорил:
        - Наверное, это не совсем подходящий случай, тем более непонятно, что скоро будет, даже невозможно ручаться за свою жизнь... и потому... потому, окажите мне честь, станьте моей женой.
        - Я думала, ваше временное помешательство уже выветрилось из головы.
        - Вообще-то я соображаю, что говорю. Так мне повторить свою просьбу?
        - Ох... - Полли и вправду увидела, что Рик не улыбается одной из тех глупых улыбок, и ей тут же сделалось неловко. Она, наконец, собралась с силами, чтобы ответить, как дверь в комнату распахнулась.
        - Нас окружает полиция, - воскликнул Чарльз.
        - Бегите! Я задержу их, - Рик скинул сюртук, шейный платок и накинул халат.
        - Она уже вокруг дома, - сказал Чарльз. - Черт, зря я отпустил Блейка и Вандлера, так бы мы смогли спокойно улететь.
        - А как же королева? - спохватилась Полли. - Теперь графиня не оставит её в живых!
        - Да бегите же! Чарльз, уведите Полли и королеву! - МакКин подтолкнул Полли в холл.
        И тут же в дверь постучали.
        МакКин вышел не спеша в холл, взлохмачивая на ходу волосы. В дверь постучали сильнее:
        - Открывайте, полиция!
        Полли забежала в столовую. Королева только что приступила к десерту. И хотя выбор был невелик, она аккуратно отламывала мизерные кусочки кекса и не спеша попивала чай.
        - Ваше Величество, нужно бежать. Иначе вас схватит полиция!
        - Это какой-то абсурд! - королева в ярости встала из-за стола. - Это унижение, бежать, скрываться, будто это я преступница! Вы же, - она зло глянула на Полли и Чарльза, - будто специально ничего не предпринимаете. Спасение короны явно не в тех руках, мне нужно заручится поддержкой моих друзей...
        - Вы забываете, как вы сейчас выглядите, - сказала Полли. - А графиня, приняв ваш облик, наверняка распорядилась, чтобы полиция схватила графиню Невилл, чтобы казнить за измену короне.
        Дверь выламывали, и МакКину ничего не оставалось делать, как открыть её.
        - Ну же, скорей! - Чарльз тянул Полли за руку. - Дом окружен, я смогу спасти только тебя.
        - Нет, - ответила Полли, - Чарльз, вы должны унести отсюда королеву, графиня Невилл повесит в первую очередь её!
        - Вот именно, молодой человек, - сказала королева, - вершите свою черную магию, превращайтесь скорей в нетопыря, и полетели!
        - Я не колдун, я вампир! - Чарльз был зол, и не только на то, что его спутали с ведьмаком, но и на то, что ему велят оставить Полли.
        Они услышали, как из прихожей раздались чужие, свирепые голоса.
        - Чарльз, спасайте королеву, мне надо остаться здесь, - в голове Полли возник простой и четкий план.
        И она, повинуясь ему, кинулась на кухню. Но только она оказалась в коридоре, как услышала в столовой крик полицейского: "Всем стоять!" Потом скрип окна, которое, видимо, хотел открыть Чарльз, чтобы улететь, и тут же выстрел. Королева вскрикнула:
        - Вы убили его!
        - Он хотел бежать! - раздался голос полицейского, - так что и вам, дамочка, лучше стоять на месте!
        Полли, поблагодарив небо, что Чарльз вампир, поспешила на кухню. В углу кухни раздавалось тихое чавканье. Лунный свет, освещая пол кухни, серебрил серую в коричневые пятнышки шерстку щенка. Добрая кухарка приютила малыша и дала ему индюшачьих потрохов, для такого малютки потрохов было чересчур много, и он уже лениво, с перерывами, наклонялся к миске.
        - Какое счастье! - воскликнула Полли и схватила и щенка, и миску. - Теперь только осталось попасть в мою комнату.
        Полли из кухни прошла в коридор. Прислушиваясь, шмыгнула в библиотеку - оттуда она увидела МакКина и полицейского, который, сурово глядя на детектива, говорил:
        - Говорите, вы отдыхали здесь весь вечер? Тогда почему ваши ботинки еще в сырой грязи? - он кивнул стоящим позади полицейским, и те схватили Рика под руки, еще двое полицейских выводили из столовой королеву.
        Королева в образе рыжеволосой графини устроила целый спектакль, заявляя о неприкосновенности венценосной особы, и говорила о ведьмах и кровавом обряде, отчего полицейские с удивлением взирали на нее.
        Полли топталась на месте, она не знала, как ей добежать незамеченной до лестницы. Вдруг чья-то рука легла ей на плечо. Полли, вскрикнув, в ужасе обернулась, ожидая увидеть полицейского, но это был Чарльз, на груди его, возле лацкана сюртука, чернела дырочка, которую проделала пуля.
        - Как вы меня напугали! - выдохнула Полли.
        - Эти идиоты оставили мое тело валяться на полу, как будто я буду дожидаться их экспертов... А зачем тебе щенок и... потроха?
        - Помоги мне пробраться в мою спальню, - умоляюще прошептала Полли.
        Чарльз, чуть помедлив, кивнул:
        - Ты самая отчаянная из всех милых барышень, которых я знал.
        Чарльз натянул на лицо платок, вышел из своего укрытия и вскричал:
        - Свободу королеве! Да здравствует Англия!
        - Что за дурдом, - опешил комиссар полиции.
        А молодой полицейский, увидев Чарльза, завопил:
        - Но я убил его, это мертвец!
        Чарльз произвел нужный эффект - все отвлеклись на него, и Полли смогла юркнуть на лестницу. Она побежала наверх.
        - Эй, стойте, мисс... - вдруг раздался позади неё голос, и за ней побежал полицейский.
        Полли вбежала на второй этаж.
        - Что за шум, что происходит? - из своей спальни, кутаясь в халат, вышел дядя Генри. - Полли, что случилось...
        - Простите, дядя, - успела сказать Полли и побежала в свою спальню. Закрывая за собой дверь, она услышала, как дядя воскликнул:
        - Опять полиция! Да что такое!
        Полли схватила книгу заклинаний и, держа крепче вырывающегося щенка, открыла тайный ход в шкафу. Спустившись по лестнице, она наконец-то оказалась в тайной комнате.
        Опустив щенка, она стала чертить круг, сверяясь с книгой. Наконец, разложив внутри круга потроха, она написала "transilio в замок комуров", взяла магическую книгу, а потом и убежавшего под стол щенка. Теперь оставалось прочесть заклинание. Она решила осуществить свой первоначальный план с картиной, хотя и понимала, что теперь её никто не подстрахует.
        Собравшись с силами, она стала читать заклинание перемещения. Тут же её подхватил смерч. Щенок, пискнув, сильней прижался к ней. У Полли было такое чувство, будто она стоит на месте, но в то же время её уносит куда-то вверх, закручивая по спирали. И вдруг её что-то толкнуло, и она упала на пол. Пол был каменный, холодный - это был явно не деревянный пол бабушкиной подвальной комнаты.
        Полли огляделась. Она находилась прямо посреди зала замка. Вокруг была удивительная тишина, Полли прошла в другую комнату, но там тоже не было ни души и даже, как только что заметила Полли, та скудная мебель, что она видела здесь в прошлый раз, исчезла.
        За окном где-то далеко поскрипывало колесо телеги. Полли подошла к окну и увидела на петляющей от замка дороге отъезжающие две телеги, груженые вещами.
        - Они что, из-за меня уехали? - удивилась Полли.
        - Вот именно, - раздался сердитый голос позади неё.
        Полли вздрогнула и обернулась, а щенок на её руках затявкал.
        - Выкиньте поскорее это мерзкое создание! - сказал главарь комуров, морщась.
        - Вот еще, он мой гарант сохранности.
        - Убить можно и на расстоянии, - пожал плечами главарь, - а эта тварь просто раздражает. Как вы вообще смели вернуться сюда? После того, как раскрыли наши тайны, поколебали наше спокойствие, заставили покинуть нашу обитель и искать новое прибежище!
        - Это не я, а ваш страх заставил все это делать, - Полли подошла к главарю. - Мне нужна картина Веронезе, та самая, что Мур украл из музея.
        - Ох уж этот Мур, - проворчал главарь. - Все ведь выболтал.
        - Ну же, тащите сюда картину. До рассвета осталось всего два часа, и кто может утверждать, что ведьма в образе королевы Виктории не устроит сегодня казнь настоящей королеве?
        Главарь скрипел зубами, явно при этом о чем-то яростно думая.
        Вдруг в комнату вбежал Мур.
        - Полли! А я думал, мне послышался твой голос, - он перевел взгляд с главаря на Полли, пытаясь понять, что происходит.
        - Джордж, неси сюда картину, - приказал главарь.
        Мур вопросительно посмотрел на Полли, и та кивнула.
        - Что? Моего слова тебе недостаточно? Ты достоин отлучения. Не знаю, почему я медлю?
        - Может, потому, что я ваш сын? - сказал тихо Мур и вышел из комнаты.
        Щенок затявкал, вырываясь из рук Полли.
        - Да уберите вы его куда-нибудь! - взвизгнул главный.
        Полли отнесла щенка в уголок, тихо пообещав ему, что скоро заберет обратно. Вскоре Мур принес картину и поставил её посреди залы.
        - Для чего же нужна эта картина? - спросил Мур.
        - Чтобы убить мортрий, - сказала Полли и открыла книгу на нужной странице.
        - А как же ты?!
        - Ты удержишь меня, - полувопросом сказала Полли и тут же принялась читать заклинание, оно было очень длинным и сложным, слова были странными, непонятными. Вдруг подул холодный ветер, он стягивался со всех щелей, чтобы ударить в одно место, в картину. Картина при этом слегка затрепетала, краски на ней заиграли ярче, и оттуда потянуло запахами земли и легкого дыма.
        Полли почувствовала, что её будто кто-то стал тянуть за платье вперед, её ноги заскользили по камню. Мур прыгнул к ней и схватил за талию, но и его ноги заскользили. Их неумолимо тянуло в картину. Полли продолжала читать заклинание, выхода у неё не было, хотя могла ли она когда-нибудь подумать, что умрет за королеву? На такое мог быть способен Уолтер, или, наверное, Сьюзен, но точно не она.
        Вдруг ее резко дернуло, и она остановилась, продолжая читать текст. Она скосила глаза и увидела, что Мур сделал что-то наподобие лассо и кинул его на резной верх камина, зацепив за каменную голову горгульи. Теперь Мур одной рукой держался за веревку, а другой держал за талию Полли, у которой уже ноги оторвались от пола и вся она изогнулась, будто плыла, влекомая непреодолимой силой.
        Полли продолжала читать, и ветер становился все ужасней.
        Главный подошел к окну и распахнул его.
        - Кажется, к нам летит какой-то снаряд, - сообщил он и поспешил отойти от окна.
        К этому времени Полли наконец-то закончила читать заклинание. Устав все это время держать книгу, она выронила её и уцепилась обеими руками за Джорджа. Но ужасный ураган даже не трепыхал листы книги. Полли заметила, что и шерсть на лице Мура совсем не трепещет на этом странном магическом ветру.
        Вдруг в окно влетела старуха Мелисса Морро, она странно кувыркалась, будто боролась прямо в воздухе с иной силой, но так и не могла её одолеть. Она выхватила кинжалы и кинула один за другой в картину, но те влетели в неё и растворились, будто их и не было.
        - Предательница! - завизжала она, как только её вытаращенные глаза натолкнулись на Полли. - Гореть тебе в огне! - и она со всего размаху влетела в картину. Она ушла туда, словно в темную морскую гладь. Поверхность картины слегка зарябила, закрывшись за ней, и оттуда ужасно потянуло гарью, костер возле Кром Круаха разгорелся сильней, и, казалось, святой Патрик поднял руку с крестом еще выше и торжественней.
        Веревка стала трещать.
        - Она не удержит нас, - прошептала Полли Муру. Сил уже цепляться за Мура у неё не было, зато Мур своими когтями хорошо держал её. - Почему же королева-ведьма не появляется?!
        - Потому что отсюда до королевского дворца долгая дорога, - главный комур стоял недалеко от окна и, ухмыляясь, смотрел на висящих посреди комнаты Мура и Полли.
        Тянулись долгие ужасные минуты, Полли молилась, чтобы веревка оказалась прочной и Мур не отпустил её. Ей казалось, что она не в зале замка, а висит над пропастью, и бездна тянет её за подол и она не в силах больше сопротивляться.
        - А вот и гвоздь программы, - возвестил главный комур.
        И в ту же минуту в комнату пулей влетела, визжа и ругаясь, сама королева Виктория. Черное платье раздувалось вокруг толстой фигуры, седые волосы были растрепаны.
        - Такое и в страшном сне не приснится, - сказал удивленно главарь.
        Но как только королева попала в комнату, платье, и лицо, и фигура её стали изменяться, волосы вмиг порыжели, лицо помолодело.
        - Что происходит?! Почему я здесь? Нет, нет, - она дико глядела на картину и не могла поверить, что с ней такое происходит. И в этот же миг картина поглотила её, и запахло еще сильнее гарью и дымом.
        - Картина ведь не успокоится, пока не проглотит и тебя! - вдруг проговорил Мур. - Держись за веревку, а я расправлюсь с ней, - сказал он.
        - Я не смогу, - всхлипнула Полли, у которой и сейчас-то уже оставалось мало сил.
        - Держи, - приказал ей Мур и, вручив веревку, прыгнул на пол. Он тут же кинулся к стене, схватил факел и, подбежав к камину, зажег его.
        - Стой, - его за руку схватил главный комур, - иначе зло не остановить.
        Рука Полли скользила, сил у неё не было держаться, еще немного и ослабевшие пальцы предадут её.
        - Полли - не зло! - Джордж хотел оттолкнуть главного, но тот был готов к этому и еще сильней сжал его руку.
        - Ведьмы - самые коварные создания, и Полли Бригстоун следовало убить давно. Если бы ты не был таким болваном, Джордж, и не возомнил её Л"Ангхом, то я давно бы заставил её замолкнуть навеки.
        - Джордж! - крикнула Полли, веревка сорвалась с её руки и она со скоростью полетела к картине.
        Но тут картина вспыхнула ярким пламенем, и Полли со всего размаху упала на пол. Джордж Мур, одолев повелителя, сумел в два шага прыгнуть к картине и поджечь её. Вся сила магии, которой обладала странная картина, вмиг исчезла.
        - Полли! - Джордж Мур подбежал к ней.
        Повелитель рыкнул от досады. Джордж Мур поднял Полли с пола и, сурово глядя на главного, сказал:
        - Может потому комуров осталось всего дюжина, что вы вот так разбрасываетесь Л"Ангхами и Мурами. Где ваш разум, где ваша рассудительность? Не зря другие комуры из кланов Муров и Когтяров стали роптать, они устали спокойно смотреть на такое.
        - Что? - удивился главный. - Неповиновение?
        - Будьте осторожны, иногда вместе с головной болью удаляют и голову.
        Полли взяла книгу заклинаний и щенка и направилась к двери, ведущей из замка. Мур отправился вслед за ней.
        
        
        Эпилог
        
        Странное чувство было у полицейских, когда они открыли дверцу тюремной кареты и увидели там не кого-нибудь, а саму королеву Викторию. С чопорным видом она велела закрыть дверцу обратно, чтобы не привлекать к себе внимания, и отвезти её в Букингемский дворец.
        Конечно же, МакКин, сидевший в этой же карете, был рад, что королева приобрела свой прежний облик, но сердце его колотилось от ужаса, он боялся думать - чтобы не разрыдаться прямо в карете - что Полли, чтобы свершить обряд, пожертвовала собой.
        Когда же королевский экипаж доставил его домой, там его ждала Полли. А так же Чарльз и доставивший Полли Джордж Мур. Все собрались вместе, чтобы порадоваться избавлению от ужасных ведьм, и тут же разойтись по своим делам, домам и убежищам.
        Но лишь гости ушли, Полли всполошилась: она же не успела напомнить Чарльзу, что он обещал вызволить Уолтера из тюрьмы! Только она принялась упрекать себя за забывчивость, как дворецкий принес письмо. Оно было от Сьюзен. Там была всего одна строчка: "Завтра у нас свадьба в Париже. Спасибо за все". Полли расцвела улыбкой.
        - Я вижу, у вас хорошее настроение, - в комнату вернулся МакКин. - И потому хотел бы спросить вас, как вы все-таки ответите на мой вопрос.
        - Какой? - удивилась Полли.
        - Ну как же, - замялся МакКин, - перед той злополучной ночью... Я вас спросил, не желаете... то есть... выйдете ли вы за меня за муж?
        - Ох, Рик, я к вам ужасно хорошо отношусь, но...
        МакКин было приободрился, но, услышав злополучное "но", сморщился.
        - ... но, может, вы спросите меня об этом немного попозже, если к тому времени захотите. Понимаете, сейчас у меня очень много дел, поездок и нерешенных вопросов.
        - Ясно, - вздохнул печально МакКин, - и в какое же вы путешествие собрались?
        - В Ирландию. Чтобы узнать, кто все-таки заказал комурам охотиться на двух ведьм.
        - Э.П. - вспомнил МакКин подпись заказчика.
        - Да, вы ведь предлагали свою догадку насчет Эбигейл Пикрофт. И я тоже подумала, кто же еще мог такое сделать, ведь, кроме бабушки, никто больше не знал о мортриях.
        - Но с чего вы взяли, что она в Ирландии?
        - Конверт, вызволивший меня из Индии, судя по еле виднеющемуся второму штемпелю, прислан на самом деле из Ирландии. К тому же, размышляя, я поняла, что ужасно вовремя попала во всю эту историю, словно меня кинули в гущу событий. И все благодаря этому конверту из Ирландии. И сделала это моя бабушка!
        - Я на это сразу обратил внимание, но превратно подумал, что убийства начались с вашим появлением, будто вы дали для них толчок. Будто это вы были той третьей мортрией, - он опять вздохнул. - Значит, вы уезжаете в Ирландию.
        - Да, надеюсь, бабушка преспокойно там себе живет, - мечтательно улыбнулась Полли. - Кстати, ваш брат живет в том же городе. Вы бы могли навестить его.
        МакКин оживился.
        - Вы правы! Его следует проведать. А то сегодня я получил от него письмо, и знаете, что он там заявил? Что вовсю пишет детективную историю про ведьм! Вы, случайно, не упоминали о наших приключениях?
        Полли лишь смущенно пожала плечами. Письмо для Годриуса МакКина она писала очень длинное, на несколько страниц, дело было ночью, и, кажется, всего лишь мельком, она упомянула об их деле.
        - А может, и стоило ему подкинуть идею о ведьмах и вампирах? - сказала она. - Все равно никто в неё не поверит.
        
        Прошел месяц. За эти дни произошли несколько событий. Сначала Полли попрощалась с Чарльзом. Он уезжал в Санкт-Петербург. Прощались в доме у Чарльза. Там находились Арчибальд со своей женой, мистер Нельсон и мрачный Блейк. У Арчи Полли не преминула спросить, правда ли, что он брал уроки у самого Моцарта, на что Арчи, сияя, кивнул. А после трогательных речей, и тостов, и пожеланий скорой встречи, Чарльз громогласно объявил, что в Англии и Ирландии его преемником остается Арчибальд де Мобрей. Арчи на это лишь робко улыбнулся. Окончательно прощаясь, Чарльз опять спросил, не желает ли Полли поехать с ним?
        - Нет, мы с МакКином уезжаем в Ирландию к своим родственникам, - ответила она.
        Но Полли не успела собрать чемоданы, чтобы ехать в Ирландию, как её и МакКина вызвали в Букингемский дворец. И там, уже в обычной обстановке и нормальных обстоятельствах, Полли увидела королеву, которая лишь при одном свидетеле - бароне Лоусе - наградила Полли и МакКина медалью за храбрость. А напоследок королева шепнула Полли:
        - Все-таки было приятно побыть молодой один день.
        А перед отъездом Полли осталось выполнить лишь одно маленькое дело - только сегодня у неё появилась возможность отдать долги.
        И она, смеясь, начертила на полу подвальной комнаты, которая теперь стала её кабинетом, круг и написала: "transilio в Индию, дом Грепфрейтов". Через минуту она уже очутилась в жаркой, душной комнате. Чувство полета было не такое, как при перемещении из Лондона в пригород. Здесь, перемахнув через целый континент, она ощутила с ужасом, будто её кинули в ледяную воду и быстро выдернули за шкирку. Оказавшись посреди гостиной, так быстро забытой ею, Полли первым делом нарисовала круг, потом вытащила пачку денег и положила её на комод. Она вернулась в круг и в эту минуту в комнату вошла миссис Грепфрейт, она вытаращила глаза на Полли, а Полли, как ни в чем не бывало, сказав: "Прощайте, миссис Грепфрейт", произнесла заклинание и исчезла.
        И вот она опять в своем любимом подвальчике. Полли была рада, что первые заработанные ею деньги она переправила в Индию. Теперь на будущее можно было планировать и ремонт дома. А все благодаря тому, что на следующий день после спасения королевы Чарльз предложил Полли стать, напополам с ним, компаньоном скотоводческих ферм Новой Зеландии. Она согласилась, и вот сейчас, спустя месяц, на её счет поступили первые деньги.
        
        МакКин и Полли сели в свое купе, поезд уже набирал ход. Полли захватила с собой свежую прессу и письма, которые она не успела открыть дома. Среди писем Полли с удивлением обнаружила абсолютно чистый конверт без имени и адреса. Вскрыв его, она увидела лишь два слова: "Ты следующая". Ели заметный знак креста просвечивал сквозь бумагу. Полли поняла, что это преподобный Грюгель вместе с тайной инквизиций решили избавиться от еще одной ведьмы.