Петр 2. Санкт-Петербург Илья Канаев
        Петр II, он же попаданец-историк из XXI века Игорь Семенов утвердился на российском престоле, устранил своего опекуна Меншикова и продолжает изменять судьбу России. Особая благодарность adrt, Алессандро Валиньяно, Максим, Вязовский Алексей за комментарии и неустанную поддержку на протяжении всего времени написания этой книги. Большое спасибо Xardesp28, max454, RedisKo, Хырп, vai, Хорошавин Сергей Aka Nukecat и всех остальных за комментарии
        Канаев Илья
        Петр 2. Санкт-Петербург
        Глава 1
        Уже несколько дней в центре Петербурга открыт новый трактир, который уже совсем даже не трактир, а решторация с многообещающим названием "Париж". Заведение явно пафосное, поспешно переделанное из более простого кабака, располагавшегося совсем недавно на этом же месте. Теперь здесь большие застеклённые окна, много позолоты, ковры, застеленные ослепительно белыми скатертями столы. В широких проходах неслышно скользят услужливые официанты. На небольшой сцене играют музыканты. На открытии заведения присутствовали сам государь-император вместе с сестрой-наследницей. Об этом визите в восторженных тонах поведали возобновившие своё издание "Ведомости". Юный Петр Алексеевич продегустировал изысканные блюда исключительно французской кухни, наградил шеф-повара и передал владельцу заведения отставному адмиралу Фёдору Матвеевичу Апраксину сертификат о том, что решторация "Париж" является "Поставщиком двора Его императорского величества".
        Сегодня, по прошествии нескольких дней после памятного визита царя, все места за столиками были заняты посетителями из элиты города и империи. Вельможи и богатые негоцианты сидели чинно, вели неторопливые беседы и с интересом поглядывали на соседей. Несмотря на поздний вечер, совершенно пьяных не было. Одно из правил для этой решторации, утвержденное самим царем, гласило, что всех нарушителей общественного порядка не зависимо от чина и звания, надлежало сопроводить под арест в Петропавловскую крепость, в казематы Тайной канцелярии которую все боялись до дрожи.
        За одним из столиков беседовали два дипломата. Посол Франции Кампредон, невысокий сухонький старичок, оживлённо посверкивал глазами на окружающее. Напротив него сидел посланник Швеции Цедеркрейц, плотного телосложения мужчина с величественными манерами и невозмутимым выражением лица.
        - Как вам эта новая решторация, барон? Не правда ли, очень мило?
        - Довольно уютно. Думаю, стоит появляться здесь почаще.
        - О! Это будет не так просто сделать! Столики нужно резервировать за неделю даже несмотря на чудовищные цены! Вот это вот жаркое, отменное, кстати, блюдо, но в трактире по соседству похожее стоит в десять раз дешевле!
        - Полагаю, господин Апраксин очень быстро окупит свои вложения в этот трактир!
        - Безусловно! Говорят, императора уже осаждают просьбами другие вельможи, чтобы получить разрешение на открытие подобных заведений. Например, генерал-полицмейстер Чернышев будет строить рядом пивной трактир "Вена", в которой планируется подавать блюда исключительно немецкой кухни. Говорят, император хочет открыть в столице также решторации Вест-Индийской и Восточной кухни.
        - Любопытно где они найдут поваров из тех мест?
        - Полноте, барон! Не найдут специалистов, так сами придумают! Вы думаете, все блюда в этой решторации соответствуют изысканной французской кулинарии? Это всего лишь подражание и импровизация.
        - Грубое смешное подражание. Кроме того, с такими ценами все эти решторации скоро растеряют посетителей и разорятся!
        - Да-да! Особенно после того как двор вместе с царем переедет на коронацию в Москву! Попробуйте, кстати, этот десерт. Клюква с сахаром, русские называют его вареньем. Говорят, наши кулинары впервые угостили этим блюдом Петра Великого во время его поездки в Париж. Сейчас варенье уже не такая редкость, поэтому мы с вами тоже можем насладиться его вкусом в этом замечательном месте!
        - Благодарю вас, граф, очень вкусно. Вы слышали подробности этого скандала с майором Шепелевым?
        - О, да! Позавчера этот бравый офицер попытался устроить здесь драку. Перевернул стол, кричал и буянил. Ему вторили его подчиненные, гвардейцы Семёновского полка, а противниками были преображенцы, которые как раз вернулись с очередного похода в Сестрорецк. Но по счастью их быстро усмирили солдаты из батальона охраны императора. Повязали всех и увезли в крепость.
        - Так иногда начинаются русские бунты! Неужели семёновцы не помогли своему командиру?
        - Ну что вы, барон! Это всего лишь пьяный дебош. Кроме того, после недавнего покушения на царя в городе чихнуть боятся, чтобы не попасть в застенки Тайной канцелярии. Шепелев протрезвел в тюрьме, а наутро его навестил сам император. Не знаю, что у них был за разговор, но на следующий день Семёновский полк был наказан также как до этого преображенский - отправлен в ускоренный марш с полной индивидуальной нагрузкой. Похоже, второму гвардейскому полку тоже не избежать сокращения личного состава.
        - Не верю я что-то в эту программу демобилизации армии, которую русские декларируют сейчас. Да и беспокоят меня эти странные маневры.
        Француз одобрительно кивнул и внимательно огляделся, не подслушивает ли кто-то их беседу. Говорили они по-шведски, но кто знает, какими языками владеют официанты или посетители, сидящие за соседними столиками. Подавшись ближе к собеседнику, Кампредон понизил голос.
        - Вы не напрасно беспокоитесь, барон. Эти походы очень похожи на отработку быстрого выдвижения войск к границе с вашей страной.
        Швед нахмурился.
        - У вас есть сведения, что готовится война?
        - Точных данных нет, но я достоверно знаю, что новый вице-президент Военной коллегии Миних разрабатывает план действий на случай войны с Швецией. И главным пунктом в этом плане является оккупация Финляндии с последующей её аннексией. Согласитесь, барон, наличие таких планов плюс непрекращающиеся провокационные военные манёвры говорят о многом?
        Удовлетворённый сказанным, Кампредон откинулся на спинку стула и, подняв бокал из тонкого венецианского стекла принялся смаковать замечательное анжуйское вино, поглядывая на задумавшегося собеседника. То, что французский посол планировал сообщить, было сказано. Теперь информация об агрессивных планах русских пойдёт из Петербурга в Стокгольм и увеличит количество трещинок на тонком льду, по которому ползает русский медведь. Жаль, неизвестные заговорщики не сумели убить юного, но опасно энергичного царя. Но с помощью множества тайных уколов самозваная азиатская империя рано или поздно снова погрузится в хаос и варварство, где русским и место.
        29/05/14
        Несмотря на то, что на Васильевском острове уже построили здание новой Биржи, и большая часть торговцев перебралась туда, на старой Бирже в районе Троицкой площади по-прежнему собирались самые богатые негоцианты. Представляла она собой длинную, широкую мощёную досками набережную, к которой причаливали десятки лодок и судов побольше. По этой территории бродили десятки людей: бородатые купцы со всей России и их приказчики, разносчики товаров или их образцов, равнодушные чиновники, иностранные негоцианты, посыльные и рабочие всех видов. Чуть в стороне стоит бывший кофейный дом, в котором деловые вопросы можно обсудить в более комфортной обстановке.
        Открывалась торговля в 11 часов, закрывалась формально через два часа, но обычно и после закрытия общение и торг не сразу утихали. Сегодня здесь встретились два компаньона. Высокий сухощавый Томсен, типичный англичанин, прибыл недавно с грузом сукна и другого товара. Пухлый низенький Питерс, радушно улыбаясь, встретил приятеля у лодки, с трудом нашедшей место для стоянки. Джентльмены приветливо друг другу поклонились. Томсен одобрительно оглядел деловую суету вокруг.
        - Однако здесь по-прежнему людно, Джефри.
        - Что ты, Генри, сейчас затишье. Весенний караван, пришедший с Волги, уже расторговали, а летний ждем со дня на день. Скоро лодки здесь в несколько рядов стоять будут.
        - Отлично! Значит, я прибыл вовремя. Где лучше пристроить груз?
        - Можно здесь, но дешевле обойдётся на Васильевском острове. Там отстроили огромный склад. Целая крепость. За десять шиллингов в месяц целая сотня солдат будет охранять наш товар.
        Питерс достал кружевной платок и вытер вспотевшее от полуденной жары лицо. Лето уже заканчивалось, но сегодня выдался погожий денёк.
        - Как там, в старой доброй Англии, дорогой друг?
        - Всё по-прежнему, Джефри. Народ со страшной силой и энтузиазмом пытается заработать деньги. Банкротство 'Компании Южных морей' позабыто. Неудачники ушли из коммерции, а деловые люди ищут новые возможности. Наши друзья очень интересуются новостями из России. Надеюсь, война не начнётся?
        - Никто о войне с Данией после отъезда голштинцев больше не помышляет. Более того, новый закон о престолонаследии осложнил отношения императора с его родственицами из Любека и Киля.
        - Насколько всё серьёзно? Возможно ли потеснить здесь любекских купцов?
        - К сожалению, это будет не просто сделать. Торговцы всех стран здесь обласканы, не зависимо от текущей политической ситуации. Но пойдём в трактир, присядем и выпьем настоящего ямайского кофе.
        За столиком в таверне Джефри Питерс рассказал компаньону новости российской столицы. Новому императору всего одиннадцать лет, но он усердно учится и постоянно бывает в коллегиях и Сенате здесь неподалёку. Его опекун, Светлейший князь Меншиков сейчас сидит под следствием в крепости, а Верховный Тайный Совет распущен. Правят сенаторы и чиновники из нового учреждения - Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Кто из них главнее - не понятно, но в одно из отделений императорской канцелярии входит тайная служба, которая последний месяц держит в страхе весь город, расследуя неудавшееся покушение на царя.
        Из деловых новостей самым важным является грядущее повышение вывозных сборов на тринадцать копеек с рубля. Говорят, для компенсации отмены внутренних таможенных пошлин. Учитывая, что пошлины собирали в серебряных ефимках по сниженному курсу, грядущее повышение цен обещало больно ударить по торговцам. Вдобавок уже три года действует протекционистский тариф, мешающий ввозу разных товаров, аналоги которых производятся в России.
        - Это не радует. Пытались как-то повлиять на ситуацию?
        - Разумеется. Пытались жаловаться в коммерц-коллегию и в Сенат. Даже с некоторым успехом. Например, в отношении некоторых лесоматериалов, по которым прямым конкурентом является соседняя Швеция. Говорят, возможны уступки и по другим позициям.
        - Может быть, удастся избежать повышения пошлин на вывоз пеньки, льна, сала и юфти? - побеспокоился Томсен об основных товарах, которые их партнерство обычно вывозило из России. Но Питерс сокрушенно покачал головой.
        - К сожалению, именно по этим видам русские скидок не намерены делать. Обещают только, что в конце будущего года рассмотрят вопрос с учётом поступления денег в казну.
        Поговорили об относительном снижении пошлин на галантерею и вывоз льняной пряжи, о хороших перспективах по урожаю зерна, о грядущем создании Ассигнационного банка, об улучшении условий торговли в Архангельске.
        - Если русские пытаются восстановить торговлю своими товарами через Архангельск, не помешает ли это нам? У голландцев там сильные позиции.
        - Не думаю. Здесь всё же столица и, кроме того, по Вышневолоцким каналам доставлять товары сюда всё же ближе и удобнее, чем в Архангельск. Пусть голландцы пытаются вернуться на север, меньше их останется здесь.
        Питерс упомянул об увеличении поставок железа с уральских заводов. Рассказал о дешёвой бумаге из Охты, правда, низкого качества.
        - Русские научились делать бумагу из древесных опилок. Варят их в какой-то вонючей гадости, но рецепт скрывают.
        - Не пытались узнать секрет?
        - Рискованно. В последние дни уже выслали из страны пару иностранцев за шпионаж. Одного поляка взяли, зачитали какую-то бумагу и под конвоем отправили пакетботом в Данциг.
        - Удивительно, что голову не отрубили. С этих диких русских станется.
        - Может быть, кому и отрубили по-тихому. Город большой и люди бывает, пропадают.
        Неприятной новостью стала активизация действий властей в плане стимулирования перевозки товаров на российских судах, особенно вывоз. Из хороших вестей - работников таможни перевели на фиксированные оклады, что должно было снизить поборы с их стороны. Генри Томсен кивал, задавал уточняющие вопросы, потом будто что-то вспомнив, спросил:
        - Наши друзья из британского адмиралтейства обеспокоены возобновлением активности русского флота. Сразу две эскадры сейчас шляются по морям. Сенявин в Киле и Любеке, Бредаль недавно прошёл Зунд и направился куда-то на юг. Это что-то означает?
        - Трудно сказать, Генрих. Какая-то суета в Морской коллегии сейчас поднялась, впрочем, как и в других чиновничьих конторах. Новый глава, датчанин Сиверс, затеял какие-то обсуждения по модернизации флота. К чему это приведет, пока не понятно. Вроде бы новое правительство заинтересовано развивать прямую торговлю российскими товарами через свои консульства в других странах. Это может поломать нам бизнес, поэтому мы пытаемся этому тихо противодействовать.
        - Получится ли делать это тихо? Или стоит намекнуть нашим друзьям в Англии, прислать на Балтику вымпелы, как в прошлом году?
        - Да уж, навел тогда страху адмирал Уоджер своим появлением на рейде Ревеля! Но не думаю, что стоит торопиться с такими серьёзными действиями. Гораздо проще просто вставлять палки в колёса. Русские купцы ленивы и боятся выходить в море, а правительство вскоре охладеет к заморским затеям и всё вернётся на круги своя.
        01/06/14
        Ивановский дворец на московской стороне после смерти матери, царицы Прасковьи Фёдоровны, заняла её старшая дочь, Екатерина Ивановна, герцогиня мекленбургская. Уже пять лет прошло, как она с маленькой дочерью сбежала от мужа. Карл Леопольд умудрился поссориться со своими рыцарями и императором, который в итоге отобрал у него корону герцога и отдал её младшему брату. Теперь неудачник, потерявший власть и семью, проживал никому не нужный в Данциге.
        Двор Екатерины Ивановны после отъезда цесаревен Анны и Елизаветы в Киль и Любек понемногу становился центром столичной культурной жизни. Сегодня её домашний крепостной театр давал представление по пьесе английского драматурга Вильяма Шекспира. Пьесу под названием 'Ромео и Джульетта' вольным стилем перевёл популярный последние годы петербургский поэт Готлиб Юнкер, по совместительству домашний врач герцогини. Немец хорошо освоил русский язык, а шероховатости перевода компенсировались свежестью сюжета. До этого в домашних театрах ставились в основном представления на библейские темы. Идею же этого спектакля по слухам подсказал сам император. По устойчивым слухам, Пётр Алексеевич был поклонником английской литературы.
        На премьеру прибыла вся столичная знать, так что просмотр пришлось проводить на сцене в парке. После окончания, когда чувствительные дамы, растроганные печальной историей, шмыгали носами и аккуратно вытирали платочками глаза, царь одобрительно похлопал кланяющимся актёрам, а мгновением позже публика разразилась овациями. Император благосклонно пообщался с автором текста, исполнителями главных ролей, потом вместе с сестрой, хозяйкой дома и её девятилетней дочерью Елизаветой возглавил пиршественный стол, точнее один из множества уставленных яствами столов в павильонах на придворцовом лугу.
        Поблизости от главного столика ужинали дядя герцогини, Василий Фёдорович Салтыков, а также её сестра, Прасковья Ивановна, щеголяющая большим декольте и костлявыми плечами, с мужем, генерал-аншефом Иваном Дмитриевым-Мамоновым. Позже начались танцы и царевна, любительница и мастерица этого дела упорхнула прочь. Двое мужчин отошли в сторону и продолжили разговор наедине.
        - Однако малышка Елизавета изрядно подросла. Скоро невестой будет.
        Генерал пристально посмотрел на девочку, беседующую со своим кузеном-императором, и кивнул.
        - Она очень хорошо смотрится рядом с его величеством. Особенно учитывая, что его недавняя помолвка с Марией Меншиковой расторгнута.
        - Я слышал, что Сергей Голицын отправился в Испанию, договариваться о браке Его величества с тамошним королем?
        - Да, это факт. Но католичка на российском троне? - Мамонов не договорил, лишь неодобрительно покачал головой. За шумом оркестра их никто не мог подслушать, а личные бдительные слуги предупредят, если кто-то из гостей подойдёт поболтать. Но в любом случае, два старых знакомых понимали друг друга с полуслова. Салтыков согласно покивал.
        - Немцев итак стало слишком много в столице. Плюнуть некуда.
        То, что дочь Екатерины Ивановны Елизавета Екатерина Кристина, в будущем известная под именем Анны Леопольдовны, была до сих пор лютеранской отцовской веры, Салтыкова не слишком смущало. Династический союз двух ветвей дома Романовых казался удачной идеей не только этим двум вельможам. Обер-шенк (Салтыков занимал придворную должность заведующего дворцовыми винными погребами) начал перечислять.
        - Миних в военной коллегии, Сиверс в Морской коллегии, Остерман в Коллегии чужестранных дел, Левенвольде в Имперской канцелярии. Пора начать борьбу с засильем иноземцев.
        - Ты собираешься вернуться в политику, Василий?
        - Я никогда не уходил далеко, Иван. Оберегал нашу семью, наш род. Сейчас мы гораздо ближе к трону, чем два месяца назад. Меншикова и голштинцев уже нет, а молодому царю нужна опора из самых преданных и достойных родов.
        - Будет непросто договориться с Голицыным, Апраксиными, Головкиным, Черкасским, Юсуповым, Долгорукими. У каждого из них свои амбиции.
        Салтыков поморщился.
        - С Долгорукими нам не помирится после моего развода с сестрой Алексея Григорьевича.
        Мамонов кивнул.
        - По счастью, царь не слишком расположен к ним в последнее время. Своего приятеля Ивана отослал в Петрозаводск из-за истории с женой Никиты Трубецкого. А когда в Сенате Василий Лукич и Алексей Григорьевич попытались вызвать из Сибири и с Кавказа своих родичей на подмогу, он лично этому воспрепятствовал. Не знаю почему, но он явно им не доверяет.
        - Отлично! Попробуй договориться с остальными. Нужно убедить всех, что брак царя с моей внучатой племянницей будет лучшим вариантом для всех.
        - Этого может оказаться недостаточно. Нужны ещё союзники.
        - Кого ты имеешь в виду?
        - Церковь. Духовник его величества стар и давно просится на покой. Кто порекомендует нового, Феофан или Георгий?
        - Ты знаешь нужный нам ответ, Иван. Феофан Прокопович лицемер и интриган, сторонник немцев. Нам нужно всячески поддерживать владыку Георгия. Но, к сожалению, моя репутация в глазах церкви подмочена из-за развода.
        Дмитриев-Мамонов улыбнулся.
        - И снова придётся всё делать мне.
        - Когда мы победим, Иван, ты получишь всё, о чём мечтаешь. И береги сына. Может случиться так, что царём станет он.
        - Я на это уже давно не надеюсь, Василий Фёдорович. По новому закону о престолонаследии впереди него великая княжна, цесаревны, твои племянницы и малолетняя Елизавета мекленбургская.
        - Всё это бабы. Буду рад, если Елизавета станет женой царя, но царица на российском троне - это неправильно!
        03/06/14
        Глава 2
        Уже несколько дней прошло, как я сложил с себя звание командира гвардейцев и теперь числился в составе преображенцев 'за штатом'. Кроме того, я принял новое звание 'шефа Преображенского полка'. В Семеновском ту же роль уже много лет выполнял Михаил Голицын, новый глава Военной коллегии, которому ещё долго добираться в столицу из Малороссии. Решение отчислить самого себя из состава гвардии я принял для того, чтобы избавить её от других подобных недорослей. Например, Петя Шереметев с трудом скрывает свою обиду, что он теперь уже не гвардеец.
        - Прекращай дуться, Петя. Через четыре года тебе исполнится восемнадцать, и ты снова встанешь в строй!
        Я, Петя и ещё много всякого народу стояли на большом холме и наблюдали за очередными большими маневрами с участием гвардии, первого и второго петербургского полков, батальонов морской пехоты, эскадронов Лейб-Регимента и батарей артиллерии. За прошедший месяц в мои военные игры оказались втянуты все столичные полки. Уже все привыкли и новым стандартам ускоренного передвижения на марше, а также к многим мелочам, которые в совокупности усиливают боеспособность армии.
        На марше бойцы идут с серьёзным грузом. В случае передвижения без обоза этот навык очень пригодится.
        Воду используют только кипяченную. Поначалу близость колодцев с вполне пригодной для питья водой сбивала солдат с толку. Кое-кто попытался игнорировать приказ, но нарушителей сурово наказывали, а для сомневающихся умников провели демонстрацию микробов в специально привезённый из Академии микроскоп.
        На марше используют разведку и боковое охранение из состава лёгких егерских рот, которые появились в каждом батальоне. У них груз за плечами поменьше, зато передвигаться приходится больше, да в основном по пересечённой местности.
        Обычные роты по сути уже не отличаются от гренадёрских. И те и другие учатся штыковому бою, а гранаты в полевых сражениях невозможно использовать из-за разлёта осколков, поражающих своих также легко, как и противника.
        Тактика тоже меняется. В данный момент преображенцы осуществляют атаку батальонными колоннами позиций семёновцев. Пока ещё наступающие далеко от позиций противника и в промежуток между колоннами на левом фланге двинулась конница Лейб-Регимента. По условиям задачи, если пехота не образует каре - семёновцы одержат победу. Против несущейся конной лавы выстроилась только редкая цепь егерей-застрельщиков.
        - Как бы не затоптали егерей ненароком! - забеспокоился стоящий рядом со мной Семён Салтыков, один из трёх (вместе с Юсуповым и Дмитриевым-Мамоновым) оставшихся 'штатных' штаб-офицеров Преображенского полка. Ушакова и Матюшкина я вывел 'за штат' - пусть занимаются спецслужбами в моей канцелярии.
        Егеря бросились врассыпную, но навстречу коннице слитно громыхнули несколько орудий полковой артиллерии. Холостые заряды не остановили разгоряченных всадников, но опять же по правилам маневра атака считалась отбитой. В довершение крайние ряды остановившихся колонн развернулись и произвели залп в упор по прорывавшейся кавалерии.
        - Молодцы! Не растерялся Юсупов! - обрадовался Салтыков. Похоже, бравому командиру самому хотелось бы поучаствовать в действиях на левом фланге, где сегодня командовал майор Григорий Юсупов, но за ним оставалось общее командование.
        Между тем, на правом фланге две колонны подполковника Мамонова продолжали движение. Барабанный бой, под который солдаты держали шаг, ускорился. Одновременно линия семёновцев напротив них разразилась залпом из ружей. По правилам манёвра первая шеренга колонны считалась уничтоженной, но колонна продолжала движение. Пока противник лихорадочно перезаряжал оружие, колонна приблизилась уже меньше чем на полсотни саженей и перешла на бег. Бег шестисот человек, сохраняющих строй - непростой маневр, особенно в условиях боя на недостаточно ровной местности. Последнюю пару недель по моему распоряжению этому упражнению уделялось повышенное внимание. Семёновцы сделали ещё залп. В голове бегущих под быстрый ритм барабана небольшая заминка - передняя шеренга 'убитых' остановилась и сквозь её ряд должны были, толкаясь, протиснуться бегущие следом.
        Колонны атакующих уже потеряли стройные очертания, но солдаты не потеряли скорости и под крики 'Ура' ворвались в шеренгу обороняющихся. Прорыв был совершён. Миних, судивший итоги боя, приказал играть отбой атаки. Теперь все войска, и наступающие и обороняющиеся должны отработать манёвр преследования. Конница Лейб-Регимента пошла первой. Следом за кавалерией быстрым шагом двинулись колонны пехоты, рассредоточившиеся на широком фронте. В промежутках между колоннами - цепь егерей, отслеживающая 'спрятавшихся' солдат убегающего противника. Идти им предстояло вёрст двадцать. Обычно в преследовании противника участвует только кавалерия, но я пытаюсь изменить этот стереотип. Где-то впереди оторвавшаяся от основной армии конница развернётся и сымитирует засаду, для отражения которой пехота должна перестроится в каре. Единственное облегчение для солдат в этом марш-броске - груз у них за плечами минимальный после прошедшего боя.
        Я же с резервом и обозом двигался следом за преследующими условного противника войсками. Размышлял, насколько мои тактические нововведения будут полезны в ходе реальной войны. Не уверен, что именно эти методы боя что-то сильно изменят. Я больше надеюсь на инициативу и выучку командиров и солдат, выращенные в ходе многочисленных маневров в мирное время.
        Обещанное мною сокращение состава Преображенского полка прошло относительно безболезненно. Под него попали малолетки вроде меня и Пети Шереметева, а также некоторые вельможи, вместо которых фактически служили их крепостные. За штат выведены также немощные и старые бойцы, которых оказалось немало. В результате чистки в гвардии к сегодняшнему дню вместо положенных четырёх батальонов насчитывалось людей на четверть меньше. Я уже распорядился набирать новых гвардейцев из числа ветеранов войны в Персии и на Кавказе. Это будет им заслуженная награда, а мне достанется необходимая поддержка среди своевольной гвардии. Подозреваю, что среди отчисленных из привилегированных частей появилось много недовольных. С этим сложно что-то сделать. Надеюсь, статус гвардейца 'за штатом' их удовлетворит. Если нет - в картотеке Тайной канцелярии в личных делах всех отчисленных есть отметка о факте потенциальной неблагонадёжности.
        12/06/14
        Двигаться в обозе довольно скучно, поэтому я и мои сопровождающие поехали вперед. Изначально я хотел присоединиться к марширующим на запад батальонам, но решил по дороге пообщаться с военачальниками. Некоторое время обсуждали достоинства и недостатки линейной и батальонной тактики, мелкие недочеты в развертывании и передвижении войск во время сегодняшних маневров. Пришли к выводу, что тренировка это одно, но во время боя всё окажется сложнее и хаотичнее. Гинтер расхваливал успех конной артиллерийской батареи, предотвратившей прорыв конницы семеновцев. Справедливо указал, какую огромную пользу приносят орудия на поле боя, если их быстро подвезти в нужное место и открыть убийственную стрельбу ядрами и картечью. Молчаливый Левенвольде неожиданно горячо поддержал действия кавалерии. Говорил он по-русски с сильным протяжным лифляндским акцентом.
        - Хорошо обученная конница не дала бы времени установить батарею и организовать каре! Весь план атаки преображенцев лежал на волоске от провала!
        Семену Салтыкову понравились действия егерей, причем не на поле даже, а в охранении походной колонны или сейчас, в прочесывании ингерманландского леса от предполагаемых 'остатков разбитого противника'. Я же, поглядывая на растянувшуюся колонну телег обоза, подкинул Миниху идею походных кухонь.
        - Чтобы не терять на привалах время для организации костров и разогрева пищи стоит металлические печи установить прямо на телеги. Да и общее питание здоровее, чем сейчас, когда солдаты едят кто во что горазд, а потом болеют! Дискуссия о конструкции такой печи заняла какое-то время. В итоге решили сделать несколько пробных экземпляров.
        Вспомнили о вещмешках-сидорах. В связи с тем, что целый месяц гвардейцы были вынуждены таскать на себе почти полтора пуда груза, солдаты и их командиры озаботились, как этот вес сподручнее носить. Ну и я периодически спрашивал об успехах. В итоге, обычные мешки с лямками стали больше походить на известные мне рюкзаки. Ткань для них стали использовать парусиновую (пришлось дать разрешение на выдачу со складов Адмиралтейства стратегического товара). Появились регулировочные пряжки на плечевых ремнях, поясной ремень для распределения нагрузки с плеч на пояс и даже тубус-удлинитель сверху для увеличения полезного объема. Собственно и новое немецкое название Rucksack распространилось. Пока что таких продвинутых версий были единицы, но Миних пообещал обобщить опыт и ввести единообразные средства переноски грузов личным составом.
        Насчет одежды для егерей я тоже предложил сменить приоритет с красивости на удобство. С моей точки зрения сюртук и камзол излишне дублировали друг друга, поэтому предложил сюртук убрать, на камзоле уменьшить количество пуговиц до трех-четырех, ярко-красную подкладку удалить (особенно заметную на воротнике и отворотах рукавов), короткие штанишки-кюлоты заменить длинными штанами. Сложнее всего оказалось с обувью, но для пары сотен гвардейских егерей не накладно заменить неудобные туфли на короткие сапоги. Их сейчас по моему заказу изготавливают городские сапожники, причем сразу на несколько типовых размеров и с различением правой и левой ноги. В результате егери приобрели неказистый вид, но недовольных не было. Со временем остальные станут завидовать их простой и удобной одежде.
        В конечном итоге, досужую болтовню надо превращать во что-то конкретное. Я слез с лошади и забрался в карету вместе с Остерманом, Левенвольде, Минихом и Сиверсом. Лакеи на запятках экипажа были удалены для соблюдения секретности, а рядом с кучером уселся сам генерал-аншеф Матюшкин. Хотя возница и входил в штат его подчиненных, мой начальник службы охраны решил проследить сам, чтобы всё сказанное внутри кареты не попало в чужие уши.
        Возок переваливался на ухабах разбитой петергофской дороги, но никто на это не обращал внимания. Решено было создать еще одну межведомственную комиссию - военную, для проведения реформы сухопутных сил. Руководить ею будет Михаил Голицын, а пока он не добрался до столицы - его заместитель Миних. Я оглядел своих собеседников.
        - Все вы уже в курсе насчет наших внешнеполитических планов на ближайшие пять лет. Основная задача - подготовка к войне с Турцией. Наша цель в этом конфликте не просто победить, но обеспечить возможность нашим торговцам свободно проходить Босфор и Дарданеллы в Средиземное море. Пусть Неплюев ведет уговоры и подкупы в Стамбуле. Не думаю, что этой цели мы сможем добиться дипломатическими средствами, но когда разгромленные нами османы захотят мира, они будут знать, чего мы хотим от них.
        Остерман беспокойно шевельнулся, но ответил мне Миних. Уроженец Ольденбурга с брутальными чертами лица покачал недоверчиво головой.
        - Разгромить турок будет очень трудно, потруднее, чем шведов. Война получится долгая и изнурительная, Ваше величество.
        Воспользовавшись участком сравнительно ровного пути, я отхлебнул компот из фляги и аккуратно её снова закрыл, чтобы не расплескать при очередном толчке.
        - Долгая война меня не устраивает. Нужно дипломатическими и военными средствами заставить османов капитулировать. Осуществить молниеносную войну. Разгромить сначала Крымское ханство и, не медля двинуться на Балканы. Уничтожить те армии, которые Порта двинет нам навстречу, и выйти к Стамбулу. Только в этом случае султан пойдёт нам на уступки.
        - Там много крепостей и долгая дорога. Налёты конницы нарушат подвоз припасов и армия окажется в мешке, как во время Прутского похода.
        - Осадная артиллерия за несколько дней разрушит стены любой из крепостей по дороге. А против конницы лучше тренируйте солдат, чтобы легко организовывали каре и встречали янычар залпами ружей. Что касается подвоза припасов, то он будет идти по морю. Для этого наши эскадры должны разгромить флот османов на Черном и Средиземном морях.
        - Но у нас нет там кораблей, Ваше величество, ни на Черном, ни на Средиземном морях! - теперь возразил датчанин Сиверс.
        - У нас есть пять лет для того, чтобы наши корабли там появились, Петр Иванович. Черноморский флот уже один раз строили под Воронежем - мы можем снова это повторить. А в Средиземное море пошлем нашу Балтийскую эскадру!
        Зашёл спор о мощи турецкого флота и неготовности наших кораблей к длительным плаваниям в тёплых морях. Я посоветовал каждое лето отправлять эскадру в Средиземноморье для тренировки экипажей и подготовке баз снабжения. Что касается разгрома мощных линейных кораблей турок - намекнул на новые артиллерийские разработки Корчмина. Про некоторые другие хитрости вроде морских мин не стал распространяться. Задача, первоначально казавшаяся авантюрой, от моих уверенных слов постепенно вдохновляла Миниха и Сиверса перспективой великих побед. Остерман попытался охладить наш пыл возможным вмешательством английского или французского флота в русско-турецкую войну.
        - Наверняка они так и сделают, но если мы будем действовать быстро и решительно, то никто из них не успеет или не решиться нам серьезно помешать!
        Обрисовал сановникам также проверку готовности страны к ведению большой войны в предварительном конфликте за польское наследство. Нужно будет разгромить сторонников Станислава Лещинского и поддержать нашего кандидата на трон после смерти Августа Сильного. Если Людовик Французский пришлет флот на помощь своему тестю - проверить готовность к сражениям нашего балтийского флота.
        Вельможи продолжали обсуждать детали, а я задумался, как получилось, что среди четверых моих самых доверенных лиц нет ни одного русского? Да я и сам наполовину немец! Потом немного успокоил себя тем, что Матюшкин сидит на козлах кареты, охраняя мою персону. Михаил Голицын через несколько месяцев возглавит армию, потеснив Миниха. Да и Остерман при всём своём влиянии всегда договаривается со своим формальным начальником Головкиным. Ну и на флоте русских офицеров и адмиралов с каждым годом становится всё больше!
        17/06/14
        Долгое совещание подошло к концу вместе с дорогой. Юный царь со своим постоянным сопровождающим камергером Левенвольде ушёл отдыхать в Петергофский дворец. Миних удалился встречать прибывающие с маневров войска. Барон Остерман принял приглашение адмирала Сиверса отдохнуть на яхте командующего флотом, стоящей у дворцового причала.
        Расположившись в удобных креслах, выпили токайского вина и легко поужинали. Вице-канцлер был известным гурманом, но берег силы для предстоящего пира во дворце, поэтому ограничился дегустацией замечательного датского сыра и других закусок, которыми их потчевал личный повар флотоводца. Пятидесятитрехлетний хозяин яхты с загорелым и обветренным лицом бывалого моряка участливо поинтересовался у своего гостя.
        - Как ваша нога, Генрих?
        - Побаливает, Питер. Увы, когда тебе исполняется сорок лет, нельзя рассчитывать на то, что здоровье будет улучшаться.
        - Быть может, у докторов найдётся какое-то средство для вас? Говорят, Блюментросты творят чудеса!
        - Увы. Хотя наши лейб-медики обещают победить оспу, но с моей ничтожной болячкой они справиться не могут. Но полно об этом беспокоиться, адмирал, давайте лучше обсудим, как Адмиралтейство, Морская коллегия и Морская комиссия могут выполнить задачу, которую поставил Государь!
        - Вы считаете это возможно, чтобы наш флот вот так просто приплыл в Средиземное море и уничтожил турецкие корабли? Я слышал, у них есть много больших и быстроходных судов!
        - Если Петр Алексеевич решил, что задача решаема, значит, шансы у нас неплохие. Мне кажется, основная проблема состоит не в том, чтобы уничтожить корабли османов, а в том, чтобы наши корабли смогли спокойно к ним доплыть.
        - Да-да. Из всех наличных наших линейных кораблей до предполагаемой войны с Портой доживут не больше десятка. Остальные обветшают раньше. Для эскадры же понадобится не менее пятнадцати только линейных кораблей плюс фрегаты и транспорты. А ведь еще придётся оставить хоть что-то для защиты наших балтийских рубежей!
        - Давайте подумаем, как продлить срок службы хотя бы части судов, чтобы они могли остаться в Кронштадте пока корабли поновее, уйдут на юг.
        Сиверс задумался и не спеша с ответом, раскурил трубку.
        - Можно попробовать вытащить суда на берег и изолировать их от влаги и снега. Тогда есть шанс, что корпуса не сгниют так быстро.
        - И как это осуществить?
        - Лучше всего снять мачты и поместить корабли в закрытые эллинги. Это потребует большого строительства, но если рассчитывать срок строений только на пять лет, то стройка не окажется слишком дорогой. Леса здесь много, а русские плотники с помощью топора строят быстро и дёшево. Но в любом случае, многим из существующих судов тимберовка не помешала бы уже сейчас если мы не найдём, чем их заменить.
        - Возможно, так и придётся поступить, хотя полный ремонт судна очень недёшево обходится.
        - Вот-вот. Моё мнение - лучше построить один новый корабль, чем ремонтировать два старых.
        - И всё же нам придётся использовать все возможности. Что думаете насчёт переноса строительства военного флота из Петербурга в Архангельск?
        - Это хорошая идея. Материалы для строительства здесь неимоверно дороги, а там, в северных лесах растёт лиственница, которой можно частично заменить дефицитный дуб. Но если использовать все те нововведения, на которых настаивает Его Величество, дешевле корабли не станут.
        - Вы имеете в виду повсеместное использование болтов, которые Нартов обещает изготавливать в большом количестве?
        - Болты лучше, чем гвозди и деревянные нагели, но и дороже. А предполагается также обязательное использование железных книц для крепления палубных бимсов к шпангоутам, железных якорных цепей, медных шпигатов для стока воды за борт и медной обшивки корпусов.
        - Все эти болты, кницы и прочее действительно так необходимы?
        - Если мы хотим, чтобы наши суда не развалились по дороге в Гибралтар и дальше в ходе крейсерования - всё это пригодится. Корабль состоит из сотен деревянных частей. Волна и качка расшатывают связи между ними. Но если болты можно подтянуть, то гвозди и нагели со временем ослабнут, и корабль просто рассыплется. Примерно та же роль у железных уголков - книц. С ними скелет судна становится прочнее. Медная обшивка препятствует обрастанию корпуса водорослями, а значит, наши суда будут иметь преимущество в скорости. Якорные цепи вообще замечательная идея! Я рад, что именно в моём флоте их будут использовать повсеместно. Знали бы вы, Генрих, сколько судов разбилось на стоянке только потому, что лопнули канаты, удерживающие якорь!
        - Очень любопытно, Питер. Нам понадобится любая мелочь, чтобы превзойти противника на море. И не только турок. Очень возможен также конфликт с французами. Хотя мы, дипломаты, всеми силами постараемся избежать морского противостояния с ними!
        - Флот франков пока не оправился после войны с англичанами. Военных кораблей у них сейчас меньше чем у нас. Не думаю, что они станут лезть на рожон. Единственные, кто опасны, это англичане. И станут ещё опаснее, как только почувствуют угрозу с нашей стороны. Но опять же, у них не закончены дела с испанцами.
        - Вы отлично разбираетесь в международной политике, адмирал!
        - Приходится, барон. Я теперь не просто молодой капитан флота, а старый кабинетный флотоводец.
        - Ну-ну, мой друг, теперь о возрасте сетуете вы!
        Мужчины посмеялись и перешли к больному вопросу финансирования. Остерман сразу предупредил:
        - Денег не хватает никому. Для наполнения казны сокращаем армию. Флоту тоже придётся что-то придумывать ради экономии.
        - Есть мысль сократить галерный флот. Разобрать часть судов и хранить материалы для быстрой сборки в случае войны. Но если мы хотим добиться результатов в грядущей войне - много денег понадобится на обучение моряков и организацию дальних плаваний. Нужны также учебные стрельбы для канониров, а порох дорог!
        Вице-канцлер сокрушённо покачал головой и уставился в окно каюты, на берег, где вокруг дворца зажигались огни в наступающих сумерках.
        - Будем решать, Питер. Есть надежда, что через несколько лет денег станет больше. Но в ближайший год чудес ждать не стоит. Отменяются внутренние пошлины, ряд мелких налогов. Да и высокая экспортная пошлина может вместо прибавки в казну отпугнуть иностранных купцов! Но работу нам с вами нужно начинать уже сейчас. Его величество ждет от нас подробного плана действий на ближайшие годы. Что-то нужно в первую очередь, что-то может подождать год-другой.
        - План на год у Морской коллегии уже есть. Скорректируем его по итогам сегодняшнего совещания и предоставим на утверждение Его величеству. Надеюсь, он одобрит наши усилия.
        - Не сомневайтесь, адмирал. Пётр Алексеевич, как и его великий дед, ценит людей инициативных, какого бы происхождения, народа или веры они не были! В этом плане он гораздо лучше относится к иностранцам, чем многие его придворные!
        - Что вы имеете в виду, Генрих? Грядут какие-то изменения, вроде отъезда голштинцев или ареста Меншикова?
        - Трудно сказать, Питер... Что-то происходит среди русской знати. Недовольство такими как мы, иностранцами, растёт.
        - Мне казалось, что породнившись с царской династией, вы теперь стали своим среди бояр, Андрей Иванович?
        - Тем сильнее я чувствую, как консолидируется антинемецкая партия. Кое-кто рассчитывает, что после коронации в Москве юный царь не вернётся в Петербург и станет править по старым обычаям, слушая советы только природных русских. Это может обойтись дорого мне, вам, Миниху, Левенвольде, любому иностранцу при дворе.
        - Если есть возможность как-то помешать такому развитию событий, Генрих, я готов оказать всемерную помощь.
        - Благодарю вас, Питер фон Сиверс, я рад, что мы поняли друг друга!
        23/06/14
        Глава 3
        Чтобы успеть больше, лучше всего придерживаться определённого распорядка. День для меня начинается ранним утром с пробежки по Летнему саду. На мне неброская форма егерей Преображенского полка. На ногах недавно пошитые сапоги с короткими голенищами. Может быть, под меня обувь шили более старательно, но бегать в ней заметно удобнее, чем в туфлях или ботфортах.
        Бегу по кругу вокруг Первого и Второго летнего садов, мимо Грота, до Карпиевого пруда, затем обратно мимо Лабиринта, вдоль Лебяжьей канавки до второго Летнего дворца, который раньше занимала Екатерина I. Далее мимо галерей вдоль берега Невы замыкаю круг. Верста и еще 520 аршин. Мой шаг примерно равен аршину, поэтому считать дистанцию легко. Две тысячи шагов - полный круг. Хотя конечно, для верности заставил промерить длину всего маршрута. Два круга и еще небольшой финишный отрезок - дистанция три версты. В конце дюжий гренадер сторожит песочные часы. Нужно вернуться до того, как упадёт последняя песчинка. К сожалению, моя мечта о секундомере пока не реализована. Старый часовщик Иоаким Гарно конечно озадачился моим заказом и даже обещал изготовить переносной хронометр в лучшем виде, только уходил он от меня с отчётливым сомнением на лице. Подозреваю, что изготавливать новинку он будет долго и результат получится дорогой и неточный. Насколько понимаю, проблема в отсутствии хорошей пружинной стали.
        Сталью сейчас занимается колокольный мастер Ферстер. Сейчас он пытается переделать печь для тигельной выплавки стали. Надеюсь, мой рецепт ему поможет, и литейщики смогут начать эксперименты со сплавами. Я не тороплю, но поручил Матюшкину обеспечить секретность объекта. Теперь Ферстер и его помощники находятся под плотным контролем V Отделения. Участок экспериментальной металлургии отгородили трёхметровым забором с единственными воротами под присмотром хмурых гренадёр особого батальона дворцовой охраны. Вне режимного объекта работники и их семьи тоже попали под негласный надзор. Не дай бог проболтается кто-нибудь под хмельком приятелю в кабаке!
        Отсутствие секундомера не помешало мне ввести нормативы по бегу среди гвардейцев. Пока только для сдачи зачёта. Попозже обязательно введу что-то вроде значков ГТО. Пусть солдаты соревнуются и гордятся достижениями! Экзамен по физической подготовке пока ввел по трем упражнениям: бег на три версты, на 50 саженей и подтягивание на перекладине. Для тех, кто не выполнит задачи с нужным результатом, а таких много, особых взысканий не предусмотрено, но в личном деле отметка появится. Кадровую ротацию гвардии я буду продолжать и дальше, как только прибудут и вольются в её состав ветераны войны на Кавказе.
        Рядом со мной бежит Ваня Долгоруков. Его командировка на Петровские заводы не затянулась. Хоть я и приказал ему оказывать содействие советнику Берг-коллегии Блюэру неопределённо долгое время, но приятель-верзила недавно вернулся. С невинным видом доложил, что цилиндрические меха сделаны и уже успешно опробованы на одной из доменных печей.
        - И как успехи? Увеличился выход железа?
        - Ненамного, Пётр Алексеевич, но Блюэр говорит, что такое мощное дутьё позволит построить печь в два раза больше! Просит твоего изволения.
        Я решил пока не спешить с гигантскими домнами, а составил новое письмо металлургу, где поручил советнику Берг-коллегии обеспечить предварительный нагрев воздуха перед дутьём. Для этого пусть придумывает приспособление для улавливания и отвода колошниковых газов, выходящих через верхнее отверстие доменной печи. Пусть поэкспериментирует с обычной печью, отработает технологию, а уже потом проектирует супердомну! Письмо с инструкцией я передал курьеру, а Ваню оставил при себе. Всё-таки скучаю без этого чертяки!
        Тяжело дыша, мы добрались до спортплощадки недалеко от Летнего дворца. Здесь занялись разминкой и растяжкой под наблюдением гравёра Алексея Ростовцева. Дело в том, что я решил между делом написать учебник по физической подготовке с иллюстрациями. Пишу в соавторстве с Ваней и другими любителями спорта, а художник подготовит гравюры для печати. Впихну в книгу всё, что знаю по разминочным упражнениям, растяжке, спортивным снарядам и спортивным играм. Вторую часть книги посвящу единоборствам на кулаках, ногах, дубинках, палашах и штыках. К сожалению, сам я знаю в этой области недостаточно, поэтому привлекаю учителей откуда только можно. По бою на штыках нас консультирует усатый гвардеец из Семеновского полка, а вот в боксе и бою с палашом или дубинкой меня взялся учить приехавший недавно Нед Саттон, здоровенный англичанин из лондонского предместья. Несколько месяцев назад он потерял чемпионский титул в бою с легендарным Джеймсом Фиггом, которого я зазывал к себе ещё с весны. Но звезду английских единоборств я не получил, зато приехал Саттон, заинтересованный приглашением самого российского императора.
Британец долго с любопытством осматривал мои тренажеры. Я продемонстрировал несколько трюков на турнике (уже кручу колесо с помощью ремней на запястьях!), брусьях, кольцах, с гантелями, штангой и гирей. Попрыгал со скакалкой из кожаного шнура, покувыркался на матах под навесом и побоксировал грушу. Показал, как отрабатываю удары на окинавской макиваре, пружинящей доске врытой в землю и обмотанной снопом соломы. Перед тем, как начать молотить её кулаками и ногами (растяжка у меня уже приличная!) я обмотал руки и ударные части ног тканью, чтобы не повредить кости и не заработать в итоге артрит. Как-то не хочется мне к сорока годам мучиться болями подобно Остерману. Интересно, доживу ли я до сорока? Если от угрозы оспы скоро избавлюсь, то какие-нибудь заговорщики меня могут достать, несмотря на обилие охраны вокруг. Или, например грипп, эпидемии которого каждый год выкашивают тысячи людей! Лекарства от него у меня нет кроме размытых идей об укреплении иммунитета и здоровом образе жизни.
        Разобравшись с назначением диковинных приспособлений и выслушав моё мнение о важности разминки и растяжки, Саттон взялся обучать меня правильным ударам и приёмам владения кулаком, дубинкой и палашом. Не скажу, чтобы он был намного грамотнее русских мастеров кулачного боя. Тот же Ваня Долгоруков неплохо держался с ним в спарринге, а мой французский преподаватель фехтования, наверное, одолел бы британца на шпагах или палашах. Но было кое-что полезное и у англичанина, так что я предложил ему стать соавтором подготавливаемого мною и Минихом руководства по армейской физической подготовке. Медицинские комментарии о пользе гимнастики напишет Иван Блюментрост, так что среди такого количества солидных соавторов моё имя будет выглядеть всего лишь данью благосклонному спонсору. Не хочется лишний раз выглядеть инициатором каких-то нововведений!
        29/06/14
        - Вы знаете, что самое главное в боксе? - спросил меня боксер по английски.
        - Один раз подумать и сто раз ударить? - попытался пошутить я.
        - What? Oh, no! - англичанин шутки не понял и принялся объяснять важность правильной стойки. В эти времена правильная позиция требовала откидывать назад корпус. Что в боксе, что в фехтовании. Выглядело это как-то неестественно и смешно, но я спорить не стал. Кроме того, в боксе 18 века обе руки держатся достаточно далеко от тела, а через триста лет насколько помню, одна рука прикрывает челюсть.
        Идея обучать меня кулачному бою встретила решительные возражения со стороны моего окружения. После недолгих споров мы договорились, что никакой подлый англичанин не получит возможности бить безнаказанно русского царя по лицу и телу.
        - За такие оскорбления и войну недолго объявить! - горячился Алексей Долгоруков и Левенвольде с Остерманом согласно кивали.
        - Да успокойтесь вы! Он же с одного удара меня убить сможет, не собираюсь я погибать в юном возрасте!
        Вместе с тем, не получая ударов сложно научиться боксу, но я не сильно расстраиваюсь. Главное - написать учебник пока англичанин рядом. В России много талантливых кулачных бойцов, только вот книгу о своем искусстве никто из них пока не сподобился написать.
        Несмотря на любопытство, проявленное к моим тренировкам ударов ногами, ни Саттон, ни Ваня Долгоруков не вполне понимали, зачем это нужно. В русском кулачном искусстве и в английском боксе удары ногами запрещены. Ногодрыжество относится к восточным традициям единоборств. Жаль, что в Петербурге пока мало китайцев, японцев или тайцев и мне не у кого поучиться кун-фу, каратэ или тайскому боксу. Придётся самому вспоминать и придумывать, пока в Петербург не забредет какой-нибудь шаолиньский монах.
        У британца я почерпнул некоторые термины. Четыре основных удара: кросс, хук, апперкот, короткий прямой. Шесть способов защиты: уклон, нырок, блок, подставка, клинч, перемещение. Все эти нюансы англичанин показывал мне сначала на бедолаге - гравёре, чтобы потом Ростовцев смог грамотно нарисовать нужные фигурки, глядя на повтор ударов уже с Ваней. Я даже подскажу ему использовать в рисунках стрелки для проекции движения. Долгоруков же, стерпев пару показательных затрещин, неожиданно в ответ отправил преподавателя в нокдаун. Затем, улыбаясь, протянул руку, помогая встать ошеломлённому боксёру. Но в целом Саттону у нас понравилось, и он пообещал задержаться до весны, чтобы на Масленицу поучаствовать в грандиозных кулачных боях на льду реки Москвы. Сейчас, к сожалению, был не сезон для потасовок.
        Заканчивалась моя утренняя тренировка заплывом в бассейне. Для купания дед оборудовал даже специальный павильон. В сентябре вода уже холодная даже в помещении, но за лето я достаточно закалился, чтобы выдержать несколько кругов. На всякий случай, после холодного купания меня ждали несколько минут блаженства в теплой ванне. Уставшее тело размякало, зато голова начала усиленно работать над вопросами, которые предстояло решить сегодня.
        Завтрак как всегда был великолепен. Компанию мне составила сестра Наталья. Я рассмешил её историей, как Ваня одним ударом поверг английского чемпиона на землю. Стоявший поблизости обер-кухмейстер Иоганн Фельтен отвечал на мои вопросы о названиях незнакомых мне блюд. Старичок кланялся на мои похвалы, а я поинтересовался, как он относится к присвоению новой ресторации 'Москва' звания императорского.
        - Безусловно, Ваше императорское величество, там отменно готовят и приятно обслуживают.
        - Я рад, что тебе понравилось. Дело в том, что нужно кому-то контролировать соблюдение определённых требований в заведениях питания, получивших звание императорских.
        - Осмелюсь предположить, Петр Алексеевич, Вы хотите доверить эту честь мне?
        - А кому же еще, Иоганн? Ты же у нас лучший повар в стране!
        - Благодарю за доверие, Ваше императорское величество. Я стану присматривать за ресторацией 'Париж' и за другими, которые удостоятся звания Императорской ресторации. Но какие особые требования вы хотели бы к ним предъявить?
        - Требований несколько. Во-первых, чтобы получить такое звание, нужно чтобы в ресторации хотя бы раз пообедал император. Во-вторых, нужно следить, чтобы блюда соответствовали той национальной кухне, которой посвящен трактир. В-третьих, ресторации должны вести архив рецептов блюд, которые они используют. Ну и может быть еще какие-то требования будут, но это ты сам определись.
        Фельтен пообещал подготовить Устав рестораций императорской кухни, а я про себя надеялся, что эти небольшие ограничения со временем помогут развитию кулинарного дела в России. Лет через двести поход по императорским ресторанам войдёт в обязательную программу любого туриста посетившего Москву или Петербург.
        После завтрака я перебрался в свой кабинет и устроился на жестком неудобном стуле за огромным рабочим столом. Первыми, как обычно появились Левенвольде и Кирилов. Показали мне журналы входящей и исходящей переписки первого, второго и четвертого отделений моей канцелярии. Третье и пятое отделение являлись секретными и Левенвольде не подчинялись. Я бегло просмотрел записи. Ничего интересного не увидел, а значит, не стал ускорять рассмотрение текущих дел. Обсудили, кто должен возглавить создаваемые экспертный и контрольный отделы С.Е.И.В. Канцелярии. В эксперты лучше всего годились двое: кабинет-секретарь деда Макаров и кабинет-секретарь Екатерины Черкасов. Но второй сейчас сослан в Москву по делу Волконской.
        - Хорошо, назначьте Макарову встречу со мной. Объясните ему суть задачи и пусть приходит сразу с проектом работы своего отдела.
        Сложнее было с руководителем отдела контроля за исполнением моих поручений. Такая должность предполагает огромную власть и немалый опыт. Лучше всего на эту роль подходит Остерман. Как раз в его духе, незаметный и очень влиятельный пост!
        05/07/14
        С другой стороны, барон уже сосредоточил в своих руках множество важных постов: вице-канцлер, руководитель Комиссии о коммерции и Морской комиссии, член Военной комиссии, руководитель Почтовой канцелярии, сенатор. Что-то многовато для одного человека! Пожалуй, нужно его как-то разгрузить, да и не хочется мне полагаться на него слишком сильно!
        А для руководителя контрольного управления есть у меня одна замечательная кандидатура!
        - Рейнгольд, как там поживает бывший генерал-фискал Мякинин? Ещё не уморили его в Петропавловской крепости?
        Лифляндец отрицательно покачал головой.
        - Насколько знаю, глава фискалов жив и находится в заключении в ожидании расстрела по приговору Военного суда.
        - Какую вину ему вменили?
        - Подделка материалов об утайке Меншиковым податных душ.
        - Меншиков сейчас сам в тюрьме и признается в воровстве. Пока он был Президентом военной коллегии, члены Военного суда от него всецело зависели. Я думаю, стоит перепроверить обвинения против Мякинина. Если ничего серьезного нет, пора вернуть его к работе, а деятельность судей расследовать.
        - Если Мякинин окажется невиновен - вернуть его на должность главы фискалов?
        Я покачал головой.
        - Фискалы уже разбежались. Есть ли смысл собирать их снова? Приедет Ягужинский, решит, как их использовать с пользой для Государства. А вот Мякинин в качестве руководителя контрольного управления моей канцелярии будет полезен.
        Таких управленцев, как последний и единственный в истории генерал-фискал в России не так уж и много. Герой войны, прошедший путь от сержанта до командира полка. Руководил Главным полевым госпиталем армии, переписью душ в Азовской губернии. Осмелился пойти даже против могущественного временщика! Странно, что после падения генералиссимуса никто не вспомнил о печальной судьбе фискала. Видимо его боятся и ненавидят вельможи. Я не считаю, что фискалитет вреден, но методы работы этой службы несколько устарели. Скоро вернется генерал-прокурор и начнет возрождать прокуратуру, Чернышев постепенно организует полицию, а Ушаков жандармерию. Этого пока достаточно для борьбы с коррупцией, в которой у фискалов были некоторые успехи.
        Закончив подготовку к рабочему дню, я перешел к принятию череды посетителей. Несмотря на мои доверительные отношения с воспитателями я уже приучил всех к определённому порядку во время официальных императорских аудиенций. Поэтому могущественный вице-канцлер Остерман терпеливо ждал за дверью, когда Левенвольде введёт меня в курс предстоящих сегодня дел, и отчитается о вчерашних событиях. Первое, что обсудили с бароном, это привлечение в мою канцелярию Макарова, Черкасова и Мякинина, людей пострадавших от действий Меншикова. Насчёт генерал-фискала Остерман одобрил мои соображения, а вот в отношении Макарова предостерёг:
        - Ты не всё знаешь, Пётр Алексеевич, но два года назад, когда стоял вопрос о том, кто наследует трон, ты или Екатерина, Макаров был самым активным сторонником императрицы.
        - То дело прошлое, Андрей Иванович. Совершив ошибку, он будет ревностнее служить теперь мне. Да и должность у него будет консультативная, давать заключения по вопросам, которые поступают ко мне на усмотрение. А что с твоими помощниками? Определился, кто чем станет заведовать?
        Дело в том, что обилие постов у Остермана осложняло для меня контроль за его деятельностью. Поэтому мы с ним договорились, что по всем комиссиям и службам, где барон руководит, он подберёт себе заместителя или помощника, с которого я и он сам станем спрашивать результат. Если в коллегиях есть их президенты, то в почтовом ведомстве есть почтдиректор Аш, в Сенате обер-прокурор Воейков. Создаваемую службу внешней разведки решили доверить обер-секретарю Коллегии иностранных дел Юрьеву. Не могу ничего сказать об этом неприметном канцелярском служащем, но может быть это и хорошо для разведчика?
        Поднял тему дорожного строительства. Инициированные мною эксперименты с укладкой гравием московского тракта вроде бы как начаты. Надо бы съездить посмотреть. Подозреваю, что кроме телеги с щебнем и нескольких пьяных мужиков ничего я там не найду!
        - Андрей Иванович, в России есть две беды - дураки и дороги!
        Вице-канцлер вежливо улыбнулся. Похоже, этот афоризм сейчас пока ещё не известен.
        - Поэтому, чтобы строить дороги по уму, без дураков, нам нужно решить три задачи. Первая - кто станет отвечать за их строительство. Сейчас дороги и каналы в ведении коммерц-коллегии, и немного в Почтовой канцелярии, а по сути никто за них не отвечает. Предлагаю, в рамках Коммерц-коллегии образовать Стол или назовем его Управлением путей сообщения. Назначим столоначальником толкового инженера. Есть у тебя кто-нибудь на примете?
        - Нужно подумать, Петр Алексеевич. Может быть, глава инженерной школы Кулон кого-нибудь посоветует?
        - Подумайте. Мне вот, помнится, Абрам Ганнибал, хороший строитель. Сейчас его в Сибирь отослали, но можно вернуть. Не думаю, что за ним серьёзная вина числится из-за интриганки Волконской.
        - Помню я этого арапа. Но уж больно молод он, а дело большое ты ему поручить хочешь.
        - Не так уж и молод. В самом расцвете сил и во Франции инженерному делу учился. Я уверен, он справится лучше других.
        - Отошлю ему приказ вернуться вдогонку. Скорее всего, он из Москвы ещё даже не выехал!
        - Действуй. Вторая задача - определить приоритеты, что нам важнее всего в дорожном строительстве.
        - Приоритеты? Самые важные пути ведут из Москвы в Петербург. По Вышневолоцким каналам уже сотни барок с товарами идут сюда и дальше за границу. По Московскому тракту налажены регулярная почта и вообще связь столицы со всей страной.
        - Согласен. Но давай всё же мыслить шире. В России есть и другие важные направления: в Сибирь, в Архангельск, в Астрахань, в Смоленск, в Киев, на Дон. Семь главных дорог идут от Москвы и все они важны. Я думаю, Управлению путей сообщения нужно сосредоточиться на этих направлениях, а все остальные предать в ведение провинциальных и губернских администраций.
        - Это разумно, Пётр Алексеевич, но есть ещё и третья задача, как я понимаю?
        - Ты читаешь мои мысли. Самое главное, прежде чем мы что-то улучшим на этих семи направлениях - нам нужно понять в каком они состоянии сейчас. Нужно провести научное исследование, насколько проходимы дороги и каналы, какие деревни выполняют дорожную повинность, сколько ямских станций, как быстро идут грузы, почта или люди в разное время года, сколько путников, телег, лодок проходит за год и так далее. Ну и, разумеется, что можно улучшить и какие средства для этого понадобятся.
        - Это непростая работа. Даже не знаю, кто смог бы такое исследование провести. Разве что академики.
        - Нужно искать подходящих людей. А первым пусть займётся этим Ганнибал по дороге обратно в Петербург. Мы подготовим ему подробную инструкцию, какие сведения нас интересуют. Думаю, к тому времени как он приступит к своим обязанностям, у него появятся дельные мысли на счёт своей предстоящей работы в качестве руководителя Управления путей сообщений. А пока его нет в Петербурге, пусть Аш и Нарышкин собирают сведения через своих подчиненных, да Кулон подключит своих учеников и преподавателей Инженерной школы.
        Сделав паузу, я достал листок бумаги и начал чертить схему. Остерман внимательно следил за необычными рисунками. Инфографика в это время не была распространена.
        - Вот смотри, Андрей Иванович, здесь сверху в круге написано 'Е.И.В.', то есть его Императорское Величество, это обо мне. Чуть пониже в отдельных кружочках написано 'Канцелярия Е.И.В.' и 'Сенат'. Ещё ниже 'Коллегии и Канцелярии' и 'Губернии и Провинции'. Это все основные органы власти российской империи. От меня идут стрелочки ко всем остальным, что означает их подчиненность мне. Точно также как губернии и коллегии имеют тройное подчинение: мне, моей канцелярии и Сенату.
        - Интересный рисунок, Пётр Алексеевич, а что это за стрелка двойная между Канцелярией и Сенатом?
        - Она означает, что Сенат не выше моей Канцелярии и наоборот, но между ними должны быть постоянное взаимодействие по всем вопросам. Эта схема, 'звезда в пятиугольнике', изображает структуру управления российского государства.
        - Да, так оно и есть. Красиво и понятно.
        - Красиво-то красиво, но всегда можно что-то улучшить. Вот дед мой заменил древние приказы на коллегии и управлять стало легче. Сенат сменил Боярскую думу, вместо воеводств появились губернии и провинции, а моя канцелярия стала преемницей кабинетов Петра I и Екатерины. Это означает, что нет предела совершенству. Государственное управление нужно улучшать постоянно. И чтобы делать это мудро и правильно я предлагаю создать Комиссию государственного строительства с тобою во главе.
        Вице-канцлер наклонил голову.
        - Сделаю, Петр Алексеевич, как велишь.
        - Подбери людей, кого считаешь нужным. Я думаю, из числа тех, кто принимал участие в создании коллегий, а также про грамотных юристов не забудь. Нужно не просто создавать новые конторы, но и писать подробные Уставы для них. Отслеживать опыт в других странах и пытаться внедрить то же самое у нас. В общем - работы много и это будет постоянная работа.
        Остерман впечатлился новой задачей. Я же очень надеялся, что деятельность этой новой чиновничьей кормушки поможет всё-таки мне наладить эффективную работу всей государственной машины Российской империи.
        11/07/14
        Глава 4.
        Следующим моим посетителем стал Василий Никитич Татищев. Для бывшего Великого князя Петра Алексеевича во мне - это однофамилец одного из камер-юнкеров (надо бы его вытащить из ссылки ко двору!). Для историка из будущего - Татищев первый крупный российский ученый-историк, автор многотомной истории Российского государства в будущем, а ныне - блестящий администратор. Василий Никитич прибыл недавно из Москвы, как и Нартов, отозванный от работ в Монетной канцелярии. Мужчина почтительно мне поклонился, качнув белоснежными кружевами большого парика. Аккуратно сел напротив и принялся докладывать о проблемах российской денежной системы.
        Сейчас в России в ходу в основном медные копейки, серебряные рубли и гривенники. Изготавливают их в основном на шести монетных дворах. В Москве это Английский, Красный, Кадашевский дворы и новооткрытая плащильная мельница на Яузе. Набережный монетный двор в Кремле в этом году закрыт. Ещё есть монетный двор здесь, в Петербурге, в Петропавловской крепости и шестое производство монеты должно уже начаться в Екатеринбурге. Основное производство все же находится в Москве, где сейчас развернута большая стройка и Татищев доложил, что работы ведутся успешно. Похоже, отъезд Нартова и его самого не должен нарушить график реконструкции. В конце концов, там есть директор монетного двора Волков, с него и спрос.
        Зашла речь о фальшивых деньгах, которые превратились в настоящее бедствие для экономики. Себестоимость меди 5 рублей за пуд и приобрести её можно свободно на любой поволжской ярмарке. Денег же из такого количества металла можно изготовить на 45 рублей. Причём для мелких монеток (полушки, копейки) не нужно сложного оборудования - их любой кустарь наклепает. Пятаки же изготовить сложнее, но их в огромном количестве штампуют в своих поместьях польские паны. Потом их переправляют через границу и никакие кордоны не помогают против проникновения контрабандистов. Каждый год жестоко казнят десятки фальшивомонетчиков, но число их не уменьшается. Есть проблемы и с фальшивым серебром.
        - Ваше императорское величество, прошу вашего запрета на изготовление 'хитрых' серебряных монет.
        - Что за монеты?
        Оказалось, что это знаменитые 'меншиковские гривенники' из жуткого сплава на основе мышьяка придуманного Петром Крекшиным. Насколько знаю, в него даже селитра входила. В результате фальшивые гривенники сохраняют товарный вид всего лишь несколько дней, а затем они начинают покрываться пузырями и рассыпаться.
        - Наотрез купцы отказываются принимать эти монеты, Петр Алексеевич! Уже и настоящего серебра бояться начали!
        - Так... - я побарабанил пальцами по столу. Левенвольде, внимательно слушавший беседу из своего угла, весь подобрался. Этот мой жест служил знаком моего с трудом скрываемого гнева.
        - Гривенники из обращения изъять! Те, что выдали купцам, обменять на серебро! Убытки казны записать на Меншикова!
        Рейнгольд немного расслабился. Последнее время мои затратные указы вызывали у него постоянные возражения. Мол, казна пуста! Но в данном случае есть источник компенсации убытков в виде огромного состояния Светлейшего князя. Всё же мой камергер уточнил:
        - Что делать с Крекшиным, Ваше императорское величество? Который сплав изобрёл?
        - Допросите для порядка. Но наказывать примерно не нужно. Он ещё послужит России, хотя бы как летописец.
        Тот же Татищев позднее пренебрежительно отзывался о 'новгородском баснословии' бывшего своего коллеги по монетному делу. Но всё же в России не так много серьёзных и плодовитых учёных-историков и я не собираюсь их число уменьшать.
        Я же вернулся к беседе с Татищевым на тему изготовления бумажных банкнот.
        - Дело это архиважное, Василий Никитич. Оно поможет нам избавиться от фальшивых медных монет и казну наполнить. Голицын уже отправил запрос в Голландию на нужных мастеров, материалы и оборудование. Но мне хотелось бы, чтобы ты с Нартовым и другими умельцами подумали, как самим изготовить качественные бумажные деньги, которые трудно будет подделать!
        Начал объяснять собеседнику основные принципы изготовления бумажных денег.
        - Во-первых, бумага должна быть редкой и дорогой. Лучше всего нашей выделки. Поговори с Батищевым и Иваном Шлаттером. Они там в Охте сейчас экспериментируют с производством бумаги. Пусть попробуют изготовить дорогой сорт, не обязательно даже из древесных опилок!
        Дождавшись обещания Татищева обязательно разобраться с этим вопросом, я продолжил:
        - Во-вторых, рисунок на бумажных деньгах должен быть тонким, прочным на стирание, цветным и с обеих сторон банкноты. Нужно придумать технологию изготовления матриц для печати и их копирования. Возможно, гравёры что-то посоветуют, например Ростовцев. Нужно подобрать краски, чтобы им не была страшна вода и стирание руками. Это потребует больших экспериментов, и я пока даже не знаю, кто мог бы такими опытами заняться.
        Судя по неуверенному виду Василия Никитича, он тоже не знал таких людей.
        - Новый адъюнкт Академии Гмелин сейчас работает над исследованием свойств земляного масла. Мне кажется, если красители растворять не в воде, а в прозрачном экстракте земляного масла, то можно получить интересные варианты.
        Не уверен, что направляю их по правильному пути. Может быть, стоит попробовать получить анилин? Первые рецепты его получения через сто лет состояли в перегонке растительной краски индиго с известью или нагревании в растворе щелочи калия, как раз той, что Батищев научился получать из поташа. Возможно, я слишком усложняю проблему. Те же голландцы наверняка предложат какую-то свою приемлемую технологию, но зависеть от них небезопасно.
        - В-третьих, при изготовлении банкнот нужно использовать всякие хитрости. Например, водяные знаки или тиснение бумаги. Подумай над этим.
        - Это всё будет недёшево стоить, Ваше императорское величество. Опыты, материалы, оплата труда мастеров.
        - Разумеется! Но ведь это же деньги! Если мы из меди делаем монет на вдесятеро большую сумму, то на изготовление бумажных банкнот можем ещё больше сэкономить! Не усердствуйте только. Главное, чтобы обыватель легко мог определить подлинность денег, а фальшивомонетчики, даже самые ушлые, не смогли сделать ничего и близко похожего!
        16/07/14
        Продолжительная беседа вызывает у меня жажду. Мой денщик, шестнадцатилетний Лёша Аргамаков, предусмотрительно держит горячий самовар на балконе и регулярно обновляет чай у меня на столе. Я упорно рекламирую самовары Исаева. В последние дни у него возникли небольшие проблемы. Не такая уж это оказалась новинка - самовары. Что-то подобное уже давно кое-где используется в Европе. А главное, торговля с Китаем только разворачивается и китайский чай в массовом количестве появится в России не раньше чем через пару лет. Мне же обидно, ведь я купцу даже кредит дал из моих скудных по царским меркам личных средств!
        Татищев тоже не отказался от угощения и аккуратно дул на кипяток в своей чашке, пытаясь остудить напиток. Я же задумчиво постучал ногтём по тонкому и звонкому краю блюдца из мейсенского фарфора. Интересно, Куракин в Париже получил уже моё указание добыть письма иезуита д`Антреколя с рецептом восточной керамики? Не то чтобы я не могу без них обойтись. Основные принципы этой невеликой тайны я знаю, но отправной точкой для организации производства российского фарфора станут эти бумаги.
        Отставив чашку, я заглянул в бумаги. Педантичный Кириллов всё больше радует меня своей аккуратностью. Перед каждой моей встречей приносит резюме из личного дела посетителя и краткий анализ вопросов, которые предполагается обсудить. Итак, о монетном деле поговорили, о банкнотах посовещались. Осталось решить ещё два вопроса.
        - Василий Никитич, я знаю, ты любишь всякие древности. Изучаешь древнюю нашу историю.
        - Польщён вашей осведомлённостью обо мне, Ваше императорское величество.
        - Как ты смотришь на то, чтобы вступить в Российскую Академию Наук и Художеств?
        - Это было бы интересно, но тогда мне придётся оставить дела в Москве при Монетной канцелярии.
        - Разумеется. Но дело тебе найдётся и здесь, в Петербурге, те же банкноты печатать! Но помимо того, я придаю большое значение Академии и Университета при ней Лаврентий Блюментрост сделал большую работу по организации деятельности учёных и профессоров. Но предстоит ещё больше трудов. Однако, как лейб-медик он уедет зимой со мной в Петербург, а дела его придётся кому-то передать. Я выбрал тебя, Василий Никитич, на должность нового Президента Академии.
        - Благодарю за честь, Ваше императорское величество, буду исполнять порученное со всем рвением.
        Удовлетворённо кивнув, я принялся объяснять Татищеву свои планы по преобразованию научного сообщества в России.
        - Во-первых, Академия должна способствовать максимальному удобству работы своих членов. Учёные получат разные привилегии, и не будут испытывать задержек в выплате окладов. Более того, нужно подумать и организовать финансирование исследований не только из фиксированного бюджета, но и из средств попечителей, доходов от коммерческой деятельности, а также от дополнительных сумм из бюджета под конкретные проекты. Полагаю, навести порядок с бухгалтерией тебе будет не просто, но у тебя в распоряжении окажутся самые светлые умы страны и всего мира.
        Я поглядывал, конечно, в бумажку, но в целом куча умных слов из меня лилась потоком. Полагаю, мой собеседник улавливал не всё, что я говорю, но у него будет время разобраться в письменном плане мероприятий, который подготовили я и мои канцеляристы.
        - Во-вторых, нужно обеспечить качество научной работы. Я пока вижу два способа контроля. Первый - наличие публикаций. Учёные, которые годами не пишут ничего нового, нам не нужны. Ещё лучше, если их работы станут перепечатывать и упоминать в зарубежных научных изданиях. Учтите, такие упоминания моя канцелярия станет внимательно отслеживать. Второй способ улучшения научных разработок основан на мнении учёных советов кафедр и всей Академии. Сейчас академиков и адьюнктов мало, но число учёных будет быстро расти за счёт новых приглашённых из Европы, за счёт умных людей из России, вроде тебя. Полагаю, попечители тоже будут входить в состав учёных советов.
        Я не стал пока говорить о системе демократических выборов глав кафедр и даже президента Академии. Идеи демократии в нынешнее время вызывают у меня серьёзные опасения возможных конфликтов и потрясений. Но польза может получиться большая, если хотя бы среди учёных получится привить демократические порядки. Обкатаю такую политическую технологию в узком сообществе интеллектуалов, а со временем можно будет распространить её в другие сферы.
        Хотелось, конечно, поговорить об исторической науке с легендарным историком, но решил пока не сбивать его с толку. Время обсудить близкие мне темы ещё придёт. Вместо этого перешли к третьей задаче:
        - Тебе предстоит кроме Академии возглавить Академический университет, Василий Никитич. То, что он из себя сейчас представляет, меня категорически не устраивает! Мало студентов, преподавание ведётся не на русском, а на немецком языке. Между тем стране нужны сотни грамотных юристов, медиков, инженеров, переводчиков, педагогов, агрономов, финансистов наконец!
        - Эту беду пытался побороть ещё ваш дед, Петр Алексеевич, но дворянские отпрыски неохотно идут учиться.
        - Да, это проблема, но её нужно решить. Я вижу несколько способов. Самый быстрый - обязать служащих проходить помимо работы вечернее обучение в университете. Второе - обеспечить успешных студентов стипендиями хотя бы в минимальном размере. Не хочу, чтобы получилось так, как в Морской Академии, где учащиеся вынуждены побираться, чтобы не умереть с голоду!
        - Но в казне нет денег! - подал голос Рейнгольд.
        Я с некоторой досадой взглянул на него, но кивнул.
        - Возможности всегда есть и тебе, Василий Никитич, придётся их искать. Я помогу, чем смогу, а в моё отсутствие обращайся к сотрудникам моей Канцелярии. Конкретно за вопросы связанные с просвещением у нас отвечает Алексей Нагаев.
        - Молод он, Пётр Алексеевич. Камер-коллегия съест его и Василия Никитича с потрохами! - возразил Левенвольде.
        - А кому легко, Рейнгольд? Пусть стараются. А если возникнут затруднения, посоветуйтесь с Михаилом Шаховским. В канцелярии он отвечает за связь с камер-коллегией. Только на прямую помощь от него не рассчитывайте. У него своя задача - казну приумножать!
        С этим Шаховским у меня интересная коллизия случилась. Изначально в IV Отделение я отбирал людей действительно выдающихся, которые оставили после себя реальные достижения и добрую память. Но верхушка знати быстро смекнула, что я набираю в юнкера тех, кого стану продвигать по служебной лестнице. Это было нетрудно понять, ведь теперь во всех присутствиях постоянно сидит кто-нибудь из моих протеже, внимательно слушает и записывает докладные мне обо всём, что видит. Вельможи задумались и вскоре начали просить меня напрямую или через моих приближенных устроить в IV Отделение кого-нибудь из своих родственников. Скрипя зубами, я понемногу расширяю штат юнкеров за счёт людей, о которых знаю только то, что они сделают блестящую карьеру. Будет ли от них реальная польза или они продвинулись за счёт своей знатности, я пока не знаю. Может быть, смешение моих выдвиженцев с подрастающей 'золотой молодежью' даст и полезный результат в виде связей. Там видно будет. По крайней мере, Михаил Шаховской в другой истории дослужился до Президента камер-коллегии. Гладишь, в моем варианте ему удастся наладить рабочие
отношения с финансовым ведомством.
        - Так вот, Василий Никитич, обучение в университете не должно быть привилегией дворянства. Я думаю, любой свободный человек сможет получить в нём образование.
        Про обучение государственных крестьян я пока не заикаюсь. Посмотрим, как удастся справиться с дворянской спесью. Фронды со стороны вельмож я не опасался. Более того, даже жду с нетерпением заговора знати. Очень хочется мне побыстрее зачистить своё окружение от людей, презирающих всех, кто ниже их по положению! Ушаков уже понемногу составляет список таких гордецов. При очередном обострении все они как минимум отправятся в ссылку!
        21/07/14
        В Петропавловской крепости есть отгороженный угол, где оборудовано стрельбище. Здесь изредка тренировали солдат сделать хотя бы несколько выстрелов не из холостых, а из боевых зарядов. Сегодня стрельбище оцепили переодетые подчиненные Матюшкина, но даже он сам не маячил в пределах видимости. За моими развлечениями с любимым штуцером наблюдают только Остерман, Миних, Беэр и Нартов.
        На небольшой жаровне я расплавил свинец и залил в собственноручно изготовленную пулелейку. Дождавшись, пока блестящий метал помутнел, я раскрыл формочку и отложил готовые пули остывать. Миних склонил голову в парике, с любопытством разглядывая то, что я наварил.
        - Необычная форма у них, Пётр Алексеевич.
        Я кивнул. Моё изделие относилось к разряду сжимательных пуль Минье. Представляла собой вытянутую каплю, длина которой превышала калибр больше чем в два раза, что позволяло отказаться от железной чашечки в задней выемке. При выстреле, пуля должна сжиматься и расширяться, заполняя плотно нарезы в стволе. Этому помогала выемка в донце и несколько кольцевых нарезов по центру.
        Подул на свои свинцовые игрушки и осторожно их коснулся. Вроде остыли. Принялся неторопливо снаряжать бумажные патроны, заменяя стандартную круглую пулю на мой вариант. Сегодня я решился начать внедрение одного из смертоносных изобретений будущего. С помощью таких штучек, Американские штаты перебили больше полумиллиона людей в Гражданской войне Севера и Юга. Миних и Остерман внимательно разглядывали непростую форму моей поделки, пока я у них её не отобрал. Вышел на огневой рубеж, кивнул барону.
        - Засекай время, Андрей Иванович!
        Вице-канцлер перевернул песочные часы, и я отработанными движениями поставил штуцер к ноге, откусил у патрона верхушку, засыпал порох в ствол, затолкнул пыж, сверху пулю и железным шомполом протолкнул всё в глубину. Поднял ружьё, прицелился и выстрелил. Пока повторял операцию, свежий осенний ветерок отогнал пороховой дым в сторону. Новый выстрел, приклад толкнул плечо и я снова заряжаю. После третьего выстрела взглянул на часы и увидел, как последние песчинки на моих глазах упали на дно. Три выстрела в минуту. Норматив выполнен, хотя солдаты Фридриха Великого успевали сделать по четыре залпа в минуту. Но сделаем скидку на мой возраст, рост и необычную форму пули. Тем не менее, Остерман попытался польстить моей скорострельности, да ещё из штуцера! Я только досадливо мотнул головой и направился к мишени. В пятидесяти саженях разброс попаданий у меня оказался больше полуаршина. Не ахти как, но для скорострельной стрельбы по плотному построению противника смертельно. Миних задумчиво поковырял пробоины в деревянном щите.
        - Что скажешь, Христофор Антонович?
        - Точность стрельбы не удивительна для штуцера, Ваше императорское величество, но скорострельность не уступает фузее! Вот что главное. Полагаю, с дальностью стрельбы тоже все превосходно? Думаю, вы и на двести саженей попасть сможете, Петр Алексеевич?
        - Смогу на сто пятьдесят сажен попасть в стоящего человека, если будет немного времени прицелиться. Но мне интересно твоё мнение о том, что будет если вооружить таким оружием целый полк?
        - О! Полк с такими штуцерами сможет остановить любую атаку противника задолго до того, как он приблизится на дистанцию стрельбы из обычных фузей! Только стрельба из пушек может помочь врагу против таких стрелков.
        - Именно! Но пойдёмте ещё постреляем. У меня остались патроны.
        Мы вернулись на позицию, и я попросил Беэра, как младшего по званию среди окружающих.
        - Дай мне свой кафтан, Андрей Венидиктович.
        Безжалостно бросив одежду на землю, я под несколько удивлёнными взглядами окружающих лёг на кафтан и кивнул Остерману снова засекать время. Лёжа заряжать мой укороченный штуцер неудобно. Чтобы порох, пыж и пуля скатывались внутрь ствола, приходится лежа на спине держать ружье под большим углом и второй рукой орудовать шомполом. Потом перекат на живот, прицеливание и выстрел. В общем, в минуту я уложился только с двумя выстрелами. Поднялся, вернул запылившийся кафтан Беэру и мы вновь направились к мишени.
        - А теперь каково твоё мнение, Христофор Антонович?
        - Стрельба лёжа противоречит всем канонам военной науки, Ваше императорское величество, но думаю, что в этом случае противнику не помогут даже его пушки.
        Осмотрев мишени, вернулись назад и под удивленными взглядами моих собеседников я раздробил свою пулелейку в порошок. Пули Минье у меня закончились, так что теперь о новом оружии знали только четверо человек помимо меня. Я серьезно поглядел в их лица.
        - Так вот. С помощью такой простой штуки мы сможем победить в любой войне, но при одном условии - никто из наших возможных противников не должен об этом узнать раньше времени! Вам я рассказал об этом, чтобы вы понимали, к чему надо готовиться. Через пять лет в русской армии должно быть не меньше тридцати тысяч штуцеров и тридцати тысяч егерей и морских пехотинцев. Обученных метко стрелять из любого положения: в строю, в укрытии, в поле или в атаке. Но пока война не начнётся, эта тайна останется только в ваших головах!
        Глава 5
        28/07/14
        Стоило выбраться со стрельбища за пределы оцепления, как меня окружила целая толпа народу. Похоже, все они терпеливо ждали, пока я закончу свои тайные дела. Вздохнув, принялся раздавать распоряжения. Миниху поручил в течении недели подумать об изменении тактики действий егерских частей. Надеюсь, он понял толстый намёк на необходимость использования укрытий в бою.
        Беэра и Нартова попросил найти Батищева и подумать втроём, как организовать массовое производство нарезного оружия.
        - Батищев не так давно хорошо организовал производство фузей на тульских заводах с помощью разных станков. Его опыт вам пригодится. Завтра жду вас после обеда в токарне Летнего дворца.
        Матюшкину выразил одобрение тем, как было организовано оцепление секретного объекта. Мне понравилось, что ни он сам не полез с неуместным любопытством, да и его подчинённые находились достаточно далеко, чтобы понять что-то в моих действиях.
        - Но не расслабляйтесь. Хочу, чтобы твои охранники постоянно учились своему делу. Поэтому разработайте план тренировок по охране меня во время передвижения по городу, а также мест, где я бываю регулярно. Пусть кто-то изображает разбойников, а остальные защитников. Если разбойники находят слабые места в моей охране - устранить недостатки, а людей наградить!
        Левенвольде, нарисовавшись вновь у меня за плечом, ничем не показал, что он задет отстранением от участия в прошедших испытаниях оружия. И правильно делает! Будь иначе - я бы задумался, что пора избавляться от его постоянного присутствия. Сейчас же он выслушивал мои распоряжения окружающим и что-то черкал в своей записной книжке.
        Генерал Дмитриев-Мамонов построил гарнизон крепости на плацу. Я в основном уделяю своё внимание гвардии и полевой армии, но не стал упускать случая приглядеться к нескольким тысячам солдат в форме особого, серого цвета. Большая часть гарнизона впрочем, сейчас занята на строительстве Ладожского канала. В городе остались в основном немощные и инвалиды, которые сейчас пытались изобразить нечто бравое и боевитое. Практически все они были ветеранами войн моего деда, получили ранения и увечья и сейчас мало, на что годны. Но бесчеловечно выгонять их на улицу, поэтому армия пристраивала своих ветеранов в караульно-гарнизонную службу. Моё желание серьёзно сократить гарнизонные части имело естественные ограничения. Но возможности есть всегда, и Миних регулярно отчитывается о процессе демобилизации.
        Генерал-лейтенант Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, пятидесятилетний обер-комендант Петропавловской крепости. Широкоплечий, с брутальной ямочкой на подбородке и шрамом на щеке, полученным в одном из сражений под Нарвой в начале Северной войны. Парик не носит. Вместо этого у него прическа Катоган, как у меня, с косичкой седоватых волос на затылке, перевязанной лентой. Своей бравой внешностью и голубыми глазами генерал сумел пленить сердце моей тётки Прасковьи Ивановны, на которой и женился восемь лет назад. Есть у них и сын, мой троюродный брат. Пока ещё младенец, но если в этом варианте истории он выживет - то станет одним из немногих взрослых мужских представителей дома Романовых, пусть и с другой фамилией.
        Смотрит на меня Мамонов почтительно и внимательно. Дела у него в порядке. Солдаты выглядят хорошо, территория крепости прибрана, в большинстве мест замощена булыжником. Сам он на первые места в моём окружении не вылезает. Даже уступил роль главы ивановского клана потомков царя Ивана V брату умершей царицы Прасковьи Фёдоровны обер-шенку Василию Салтыкову. Кстати, нечасто я вижу Салтыкова. Может быть, стесняется или интриги плетёт?
        Появился Ушаков. Его Тайная канцелярия, она же III отделение Собственной Е.И.В. Канцелярии тоже находится здесь. Давненько я у него не бывал. Где-то там в темнице сидит Меншиков и ждёт своей участи. Когда-то я практически пообещал его дочери, что участь её отца будет менее тяжкой. В итоге всё же отправил павшего временщика на дыбу. Возникла мысль пойти проведать бывшего генералиссимуса. Но нет, поберегу себе нервы. Вину его я знаю и опасность от него известна. Пусть судьба ведёт его, а я не стану менять свои решения.
        После смотра обер-комендант повёл меня на экскурсию по крепости. Одна из самых мощных твердынь в мире представляла сердце комплекса цитаделей, надёжно защищавших северо-запад Российской империи и её морские ворота. На дальних подступах располагались укрепления Выборга и Кексгольма на севере, Ямбурга и Копорья на западе, Шлиссельбурга на востоке и Кронштадта в море. В самом городе защиту с юга дополняло Адмиралтейство. На севере за каналом находится обширная пустошь Кронверка. С запада и востока примыкают пока ещё деревоземляные Алексеевский и Иоанновский равелины. Многогранная форма самой крепости состояла из шести каменных бастионов, соединенных куртинами. Все они имеют собственные имена. Самыми примечательными являются два угловых, примыкающих к Большой Неве. Государев бастион располагается напротив Троицкой площади и старого центра города. Здесь с утра и до вечера поднимают кейзер-флаг, а ночью горит маяк. Обычая полуденного выстрела из орудия пока нет. Зато стреляют с утра, объявляя о начале дневных трудов и по вечерней заре. А в полдень обычно на другом берегу Невы на галерею Почтового двора
выходят двенадцать духовых музыкантов и своей громкой игрой оповещают весь город о середине дня.
        Трубецкой бастион находится на западном углу крепости у реки. Здесь располагаются помещения и казематы Тайной канцелярии, а также Монетный двор.
        Вдоль длинной оси внутри крепости прорыт канал, похожий на тот, что есть в Адмиралтействе. Он служит для подвоза грузов. На его берегах построены казармы и прочие строения, а самое главное - Петропавловский собор. В храме почётная стража хранит вечный покой моего деда и отца.
        - Иван Ильич, - обратился я к своему экскурсоводу. - Так сложилось, что сейчас в городе и окрестностях нет генерал-губернатора. Пока не произошло новое назначение, я хочу, чтобы ты, как обер-комендант Петропавловской крепости принял на себя обязанности генерал-губернатора Петербурга.
        - Почту за честь, Ваше императорское величество.
        - Дела ты знаешь. Уже не один месяц на этой должности, но я бы хотел, чтобы ты уделил особое внимание нескольким вещам. Камер-коллегия уже месяц пытается составить образцовый бюджет петербургской губернии. Мне бы хотелось, чтобы твои люди приняли в этом самое активное участие. Сроки поджимают, пора отсылать инструкции по составлению годового бюджета в другие провинции, а у меня нет готовых расчётов по Петербургской губернии.
        - Я поговорю с князем Голицыным о том, чем мы друг другу сможем помочь в этом деле.
        - Действуй. Второе поручение я дал секретарю Сената Маслову об организации волостей для государственных крестьян. Только человек он не знатный, а в Сенате всё медленно двигается. Возьмись ты, как руководитель Петербурга и окрестностей, за организацию волостных правлений и сельских общин в губернии. Опять же, как образец для других воевод и губернаторов.
        Разговор наш во время неспешной прогулки затронул и другие мои планы, связанные с городом. Столичная площадка для начала реформ всё же проще, чем вся территория страны. Поговорили о дорогах, предотвращении наводнений, о работе полиции. Рассказал о своих планах расширения Петербургской Академии и Университета.
        - Мне бы хотелось сделать из Васильевского острова кусочек Европы, где приезжие иностранцы не испытывали бы стеснения из-за чужих для них русских обычаев. Чтобы смогли жить по своему обыкновению и легко могли приехать и уехать обратно.
        - Эдак немцы могут совсем распоясаться, Ваше императорское величество.
        - Не страшно. Пусть за порядком на острове следят сами, а мост перейдут и попадут под действие уже наших законов. Думаю, торговцам и учёным это понравится.
        Экстерриториальность великая вещь! Она, конечно будет вызывать раздражение властей, но если традицию европейских свобод закрепить на ограниченной территории Васильевского острова - со временем этот клочок земли превратится в некую Свободную Экономическую Зону вроде Гонконга или лондонского Сити, подлинные ворота России в Европу.
        01/08/14
        - Ну и какого лешего ты нас вызвал?
        - Так эта, господин комиссар, пепелище же! А там косточки людские!
        - Понятно, что кости не коровьи. Только мы думали, что здесь раскольники самосожжение устроили! Зачем мы уважаемого святого отца побеспокоили по простому уголовному делу?
        - Так эта, извиняй батюшка, я в доношении не писал, что раскольники, токмо что люди сгоревшие.
        - Не писал? Так выходит мне наврали мои начальники, деревенщина? - Земский комиссар, ведающий все полицейские дела на доброй половине кексгольмской провинции, был раздосадован долгой дорогой в это заброшенное место из самого Петербурга. Да еще и по противной осенней слякотной погоде. Спутник представителя власти, иеромонах Арсений тоже устал, но привыкший к тяготам монашеской жизни откинул намокший капюшон и покачал головой.
        - Пустое, комиссар, давайте уже посмотрим, что здесь произошло.
        Гора пепла и недогоревших брёвен осталась от большой заимки лесорубов в дебрях Карелии. Земский комиссар, убедившись, что поехавший с ним инквизитор Святейшего Синода не имеет претензий, вернулся к своим обязанностям. Спрыгнул с лошади, обошёл пепелище, внимательно его оглядывая, пнул обгорелое бревно и снова обратился к сопровождавшему их старосте ближайшего села, по доносу которого и был сюда отправлен следственный отряд.
        - Так кто тут, говоришь, жил?
        - Лесорубы, господин комиссар.
        - Лесорубы говоришь? Где же они лес рубили? Что-то я не вижу нигде штабелей брёвен.
        - Так Бог его знает, где они промышляли. Может где подальше в лесу.
        - И сколько их было?
        - Мужиков несколько, а сколько точно - никто не считал. К нам в деревню они не заходили.
        - Так может тут и не сгорел никто?
        - Как же не сгорел? Вот поглядите тут косточки и череп человечий!
        - Эге! Мертвяк, точно! А ну-ка ребятки, помогите разгрести место.
        В течении некоторого времени староста и пара мужиков - помощников земского комиссара освобождала от брёвен один из углов сгоревшего дома. Иеромонах Арсений, в миру носивший фамилию Мациевич, терпеливо ждал. Некоторое время назад он приехал из Москвы в Санкт-Петербург на суд Синода по прошлогоднему делу. Являясь инквизитором московской епархии, ему довелось допрашивать с пристрастием престарелого ярославского игумена Трифона, да на дыбе священник и умер. Такая неловкость вызвала долгое разбирательство в обеих столицах. И последние пару недель Арсений томился в ожидании приговора. Известие об очередном самосожжении еретиков-беспоповцев вызвало у церковного дознавателя интерес, и он воспользовался возможностью уехать из поднадоевшего Петербурга. Однако, судя по внешним признакам, к церкви это преступление касательства не имело.
        Между тем, мужики смогли разгрести завал достаточно, чтобы стало возможным пересчитать количество тел. Насчитали шестерых, все взрослые мужчины.
        - Похоже и правда лесорубы. Только чего они в куче лежат? - земской комиссар хмурился. Дело явно пахло убийством.
        Монах, не выказывая и тени брезгливости перевернул одно из тел. В месте, где огонь и копоть не добрались до одежды убитого, обнаружился кусок зелёного солдатского сукна.
        - Не лесорубы это. На солдат похожи.
        - Какие солдаты в этой глуши! Только беглые! Дело то не простое, святой отец. Похоже, они тут скрывались, а потом кто-то шестерых здоровых мужиков, наверняка вооружённых, порешил! А ты, курвий сын, почему молчал, что у тебя под боком вместо лесорубов разбойничье логово? Или долю имел в их делах?
        Земский комиссар, снова разъярившись, схватил старосту за кафтан и притянул к себе. Крестьянин явно перепугался и сполз на колени.
        - Не губи, господин комиссар! Не ведали мы, что тут бандиты! А как пожар случился - я сразу отписал доношение.
        - А кто ж поубивал татей у тебя под носом? Где остальные разбойники?
        - Не знаю, господин комиссар! Места у нас не то чтобы совсем глухие. И торговцы ездют и солдаты, бывает проходят! За всеми не углядишь!
        - Не ври мне! Корчма твоя на десять верст окрест одна единственная. Все проезжие у тебя останавливаются. Наверняка перед самым пожаром кто-то был!
        - Были, господин комиссар, твоя правда! В корчму не заезжали, но мимо проходили. Пара телег да несколько крепких мужиков.
        - Разбойники? Почему сразу не доложил?
        - Так на лице у них не написано, что они тати. И с ними военный был в мундире.
        - Военный, говоришь? И тут солдат в форме сгоревшей. Похоже, серьёзные люди здесь у тебя под носом прятались. Что скажешь, отец Арсений?
        Иеромонах кивнул.
        - Очень похоже, что это не дело церкви и не дело земской полиции. Нужно в Тайную канцелярию передать.
        Комиссар сморщился как от зубной боли. Дела государственной важности обещали допросы, пытки и прочие неприятности всем, кто в них хоть как-то замешан.
        - Эх! Чуяло моё сердце с утра, что день будет бедовый!
        Оглядев ещё раз задумчиво место преступления, земский комиссар принялся раздавать приказы подчиненным.
        - Иван, оставайся здесь, сторожи место, чтобы никто не подходил! Ничего не трогай! Семён, скачи в Кексгольм, сообщи коменданту, что нужно прислать плутонг солдат и следователя - допросить деревенских. Возможно, кто-то сможет рассказать что-то ещё о сгоревших и о тех, кто их перебил. А нам с тобой, староста, придётся ехать в Петербург на допрос в Тайную канцелярию.
        - Помилуйте, господин комиссар! Запытают там меня невинного!
        - Но-но! Не понял, что ли, кто тут у тебя под боком погорельцы?
        - Та кто ж такие?
        - Те, кто на государя императора покушались, дурак! Пригрел ты изменников под боком на свою и на мою головы!
        05/08/14
        Генерал-лейтенант Андрей Иванович Ушаков корпел над составлением очередного еженедельного доношения царю. С некоторых пор, юный император требовал регулярных отчётов о работе всех отделений своей канцелярии. Причём читал их внимательно, каждый раз, по итогам прочтения задавая вопросы в письменном виде. Это помогало не повторяться в следующий раз. Скрипеть пером приходилось самому, доверять секретный документ секретарю нельзя. Да и нужно ценить внимание государя и начальник III Отделения Собственной Е.И.В. канцелярии старательно выводил на бумаге строчки ответов на стандартные и новые вопросы.
        Формирование жандармерии идёт своим чередом. Во все драгунские полки отосланы распоряжения выделить один взвод, в который набирать лучших из лучших, с безупречной репутацией. В обязанности новых подразделений помимо обычных для кавалеристов дел, будет входить борьба с мародёрством военнослужащих. Правда, войны в ближайшие годы не предвидится, так что нужно будет ещё хорошенько подумать, чем ещё таким особенным занять жандармов в армии. Например, работой с гражданскими делами в местах квартирования полков. В каждой провинции надлежало создать подразделения жандармерии в составе нескольких человек для помощи в делах Тайной канцелярии. И эта работа уже вовсю ведётся. Между Петербургом, губерниями и провинциями идёт оживлённая переписка. Страну накрывает сеть личных подчинённых главы Тайной канцелярии.
        Ушаков удовлетворённо улыбнулся. Мысль, что у него под командованием теперь будет не десяток экспедиторов в Петербурге, а сотни отборных ветеранов по всей империи очень радовала! К тому же Иван Ромодановский, прежний его начальник по Преображенской канцелярии в Москве, похоже, теперь уже не сможет указывать руководителю петербургского филиала. Император недвусмысленно дал понять, что подчиняться Ушаков будет не Сенату, а напрямую ему лично!
        Следующий пункт отчёта - улучшение деятельности самой канцелярии в Петербурге. По совету императора уже образован архив, отдельный от архива Коллегии чужестранных дел. В него со временем попадут все текущие дела, оформлению которых уделяется теперь серьезное внимание. Даже инструкцию небольшую для канцеляристов и экспедиторов пришлось составить. А писать бумаг теперь приходится много и штат секретариата удвоился. Архивом, например занялся переведенный из Сената канцелярист Иван Емельянович Шешковский.
        Выросли и расходы, а значит, камер-коллегия снова станет ворчать. Впрочем, не сильно громко, Ушакова и его подручных боятся. При желании, на любого деятеля у экспедиторов Тайной канцелярии найдется крючок. То, что без ведома царя такие зацепки запрещено использовать против высших чинов государства не избавляет вельмож от страха перед тайной службой.
        Раздел отчёта 'Текущие расследования'. Традиционно в ведение Тайной канцелярии попадают дела 'противу первых двух пунктов'. Первый пункт: 'ежели кто каким измышлениям учнет мыслить на императорское здоровье злое дело или персону и честь злыми и вредительными словами поносить'. Второй пункт о 'о бунте и измене'. А также если кто кричал 'слово и дело'. В результате, основной массив дел связан с неосторожными словами или, например, неправильно написанным царским титулом. Возни с ними много, а пользы государству мало.
        Из крупных дел закрыто обвинение против бывшего генерал-фискала Мякинина, который зачем-то понадобился Его Величеству. Дело Меншикова идёт своим чередом - добавилось обвинение в порче монеты. Пусть не для себя Светлейший старался (хотя наверняка и он выгоду получил!), но ущерб Государству нанесён большой! Однако император начал торопить с вынесением приговора опальному генералиссимусу. Так что придётся отписаться, что дело Меншикова готово к передаче на суд Сената. Чем скорее бывший могущественный князь Ижорский будет удалён из столицы - тем лучше будет для всех.
        Теперь о главном. В расследовании покушения на Его величество появились новые обстоятельства. Найдено тело Сеньки Рябого и его банды. Все убиты и сожжены. Явно кто-то пытается замести следы. Кто-то очень ловкий и могущественный, чтобы по тихому устранить исполнителей покушения. Кто-то, кому подчиняются военные, по крайней мере, один офицер-поручик. Приметы изменника и некоторых его подельников уже получены со слов местных жителей. Ведётся поиск и не так уж много поручиков в Петербурге, чтобы не нашли нужного. А значит, следствие значительно приблизилось к настоящим заказчикам преступления. И тут возникает немалая проблема.
        Ушаков вздохнул и, взяв новое перо, принялся неторопливо его затачивать. Он подозревал, кто стоит за этим делом. Много очень влиятельных людей на самом верху. Почти с самого начала ему сделаны некие намёки на нежелательность успешного расследования. Иначе обещали разоблачить перед императором некоторые дела самого главы Тайной канцелярии. Например, роль в казни царевича Алексея Петровича, отца царя. Или недавнее участие в интригах конца царствования Екатерины против тогда еще Великого князя Петра Алексеевича. Очень неприятные факты, которые как минимум уничтожат нынешнее положение Ушакова, а то и отправят его на Соловки вслед за бывшим начальником графом Толстым. Положение неприятное. С одной стороны от него требовали найти виновников. С другой, обещали разоблачение! И тут заговорщики допустили ошибку сами, не сумев скрыть следы преступления. Обычный земский комиссар на пару с случайно присоединившимся инквизитором из Москвы сумели найти следы татей без участия Тайной канцелярии. Теперь осталось сделать следующий шаг - найти некоего офицера. Найти так, чтобы никто не подумал на Ушакова! И в этом
может помочь тот самый инквизитор. Пусть теперь как бы случайно отправится что-нибудь расследовать в другом уезде. Где-то там крутится сейчас этот самый поручик. Разумеется, Ушаков уже просчитал, кто это! Нужно невзначай свести их вместе и иеромонах Арсений должен опознать по приметам главаря преступников и его подручных. Расследование продвинется ещё на одну ступень и опять Тайная канцелярия вроде как будет не причём. Пусть в поисках заговорщиков землю роют Синод, Матюшкин или Чернышёв, которому сейчас переподчиняют земских комиссаров! Заговорщикам будет не до шантажа генерал-лейтенанта, главы 'скромной' Тайной канцелярии.
        07/08/14
        Глава 6.
        Саженей в двухстах от крепости на Санкт-Петербургском острове расположена Посадская улица. Здесь, в одном из дворов проживает Иван Кириллович Кириллов, обер-секретарь моей Канцелярии. Живёт он в большом доме с флигелями и пристройками вместе с женой Ульяной и парой малолетних детишек. Кроме того, в подворье обитает пара слуг и два десятка жильцов. Чиновник является одним из первых в Петербурге предпринимателей-домовладельцев.
        Мой приезд в гости к Кириллову связан с крестинами недавно родившегося сына владельца дома. Такие события я стараюсь не упускать. За прошедшие несколько месяцев уже несколько десятков детишек моих гвардейцев и чиновников стали моими крестными детьми, а их родители - моими кумами, то есть в некоторой степени родственниками. Для них почёт, для меня преданность самых неожиданных людей. На памяти у меня исторический опыт захвата власти Елизаветой Петровной с помощью пары сотен гвардейцев, многие из которых были с нею кумовьями.
        Обычно, правда, детей на крестины приносили прямо ко мне. Вручал в подарок червонец, выпивал до дна каплю водки налитую в рюмку и сердечно целовался с родителями. В этот раз я не поленился наведаться домой к человеку, которого глубоко уважал. В истории он больше всего прославился как основатель Оренбурга лет через восемь, но для меня Кириллов интересен как один из немногих современных выдающихся учёных-экономистов.
        После торжественных мероприятий большая часть свиты расположилась за столом во дворе, а я, Левенвольде и сам хозяин дома устроились в большой горнице вокруг стола с праздничным угощением. Гвардеец-охранник застыл у двери. Ещё больше солдат в коридоре и вокруг дома. Возможно, для обывателей это выглядит странно, но я привык и не обращаю внимания на суету вокруг своей персоны.
        - Иван Кириллович, прочитал я твою книгу. Очень одобряю! Говорил тебе об этом и повторю ещё раз. Описание губерний и провинций нашего государства получилось у тебя очень интересное и познавательное! Но теперь я хочу, чтобы ты продолжил свой труд, только сделал бы его в десять раз подробнее.
        - По мере сил, Ваше императорское величество, буду продолжать.
        - Ты не понял, Иван Кириллович. Твоей работой теперь станет ежегодное описание всех наших земель. Жизнь меняется, и я хочу знать, что изменилось за год в Нижнем Новгороде, Казани или где-то ещё. Это поможет понять, чего добились на своей должности губернаторы и воеводы и сравнить их успехи между собой. То есть, выражаясь терминами учёных-физиков, мне нужно, чтобы твой великолепный, но статичный очерк о российских землях стал динамическим во времени, от года к году.
        - Очень интересно мне сие, Петр Алексеевич.
        - А как интересно это мне, Иван Кириллович! Без таких описаний я как слепой, не вижу толком, что происходит там далеко, в российской глубинке! Но учти, только голословные тексты мне недостаточны. Мне нужны цифры, им больше доверия. Сколько младенцев народилось, сколько умерло, сколько домов построено и сгорело, сколько товару продано на ярмарках, сколько податей собрано, сколько недоимок осталось. Интересно всё! Любая цифра, если только она не взята с потолка, принесёт пользу управлению государством. Как такие цифры добыть, как их понять и как их преподнести - целая наука, которую тебе еще предстоит придумать. Что-то ты уже умеешь, чему-то можно научиться у учёных, например у политических арифметиков.
        Мы принялись обсуждать детали будущей работы отдела статистики моей канцелярии. Посоветовал ещё раз переработать данные только что закончившейся переписи и отразить в региональном разделе не только количество податных душ, но и разбить их на сословия, а также сделать примерный расчёт по землям, в которых перепись не проводилась, то есть на Украине, в Сибири и Прибалтике.
        Пришлось подробно объяснить принцип работы с косвенными данными.
        - Ну вот, например, нет у тебя цифры количества государственных крестьян в Ярославской провинции, зато есть общее количество населения, и есть данные по числу государственных крестьян в соседних провинциях. Сравни, какая доля там и если она примерно одинаковая в округе, то можно предположить, что и в Ярославской земле доля такая же. Значит, можно достаточно точно предположить общее число государственных крестьян, даже не имея переписных листов. Только при использовании косвенных данных всегда будь осторожен. Нужно обязательно указать, что данные эти не точные, и каким способом они получены.
        Супруга хозяина дома занесла в комнату большие расписные кружки с горячим сбитнем. Промочив горло, я продолжил давать указания по постановке статистического учёта. Жаль, даже термин такой ещё не придумали. Наука статистика появится у немцев только через несколько десятилетий. Англичане, настоящие основатели статистики как науки, пользуются названием 'политическая арифметика', что для разговора не очень удобно. Слава богу, Кирилов имел представление о работах Граунта, Петти, Галлея и других основателей науки, имеющей уже солидный 65-летним возраст. Да и сам уже многое использовал в этой области, например подтверждение данных из разных независимых источников.
        - У тебя будет право требовать отчётов не только от камериров и воевод на местах. В военной коллегии и в Синоде тоже появятся свои отделы политической арифметики, которые будут подчинены тебе. Постарайся сверять цифры по военному, церковному и финансовому ведомствам. Будут расхождения - назначай проверки. Очень может быть, что это поможет вскрыть злоупотребления! Цифры часто гораздо труднее обмануть!
        Кириллов и Левенвольде переглянулись. Оказывается, эта новая работа может стать мощным рычагом влияния на губернаторов, а через них на столичные расклады.
        Статистика знает всё, как сказали когда-то в будущем Ильф и Петров. Через несколько лет кропотливой планомерной работы Российская империя из 'терра инкогнита' превратится для меня в набор таблиц, графиков и прочих данных, объективно отражающих текущую ситуацию.
        Чтобы как-то облегчить на первых порах работу Кириллова я указал на приоритеты в информации.
        - Сейчас мы знаем примерно, сколько податей собирается в разных местах. Твоя же задача - выяснить хотя бы примерно, сколько товаров продаётся на ярмарках и в посадах, а также, сколько и каких изделий изготавливается ремесленниками, но прежде всего мануфактурами!
        - Это будет непросто сделать, Ваше императорское величество! Предстоит грандиозный труд!
        - Ты будешь не один. Как я сказал, такие отделы появятся в армии и в церкви. И себе набирай людей толковых, сколько требуется.
        - Толковых мало, к сожалению.
        - Вот тебе их и учить придётся. Все твои канцеляристы должны по вечерам посещать университет, а ты сам станешь читать в нём курс лекций по политической арифметике на кафедре камеральных и коммерческих наук! И учебник пиши сразу!
        - Да как же я смогу так сразу всё, Ваше Величество? Может быть, профессора поумнее меня найдутся?
        - Нет таких. Ты лучший в этом деле в России, а может быть и во всём мире. Тебе и отдуваться, пока замену не найдёшь! Мало сделать дело самому, важно научить политической арифметике других!
        09/08/14
        Первый литературный салон в Петербурге решилась открыть княгиня Мария Черкасская, супруга сенатора, в своем дворце на Васильевском острове. С отъездом статс-дамы Голицыной эта решительная и красивая женщина, похоже мечтала занять её место. Проведя предварительные консультации с послом Франции Кампредоном, за образец она выбрала салон маркизы де Ламбер в Париже. Восьмидесятилетняя старушка уже полтора десятка лет принимает литераторов и знаменитостей по вторникам и средам в Отель де Невер на рю де Ришелье. Конкурирующие салоны актрисы Адриенны Лекувриер и немолодой уже куртизанки-писательницы Клодины де Тансен не были столь популярны.
        Изменили время прибытия на вечер, чтобы была возможность пригласить не только праздную публику, но и тех, кто занят работой в многочисленных правительственных учреждениях. Число приглашённых жестко ограничили, чтобы не превратить камерную беседу в очередную ассамблею. В именных приглашениях обозначили и тему ля обсуждения - поэзия. Каждому посетителю придётся высказать своё мнение либо зачитать что-то из своих произведений. К сожалению, серьёзных литераторов в России пока мало. Кантемир в Москве, Тредиаковский в Лондоне, Ломоносов пока еще поморский юноша. Даже архиепископ Феофан Прокопович не смог прийти по каким-то своим причинам. На роль ведущих российских литературных критиков сегодня были приглашены поэт Юнкер, недавно ставший драматургом, хроникер Синявич, как и все журналисты не чуждый 'большой' литературе, переводчик Академии Иоганн Паус, а также профессор Иоганн Коль. Последнего недавно какими-то интригами хотели освободить от должности, но я не отпустил. Кому-то нужно приглядывать за Академической гимназией и заниматься научным изучением русского языка! Из знатной публики помимо меня и
хозяев дома присутствовали моя сестра со своим новым камергером Алексеем Голицыным, который перешёл к её двору от опальной Марии Меншиковой. Еще пришли герцогиня мекленбургская Екатерина Ивановна со своим дядей Василием Салтыковым.
        После сытного обеда расположились в гостиной, и я с интересом стал слушать, что думает о поэзии интеллектуальная элита российской столицы. Юнкер, мой придворный драматург, зачитал начало собственного перевода 'Гамлета' Шекспира. Успех постановки 'Ромео и Джульетты' а также высочайшее, то есть моё внимание к творчеству английского автора мотивирует Юнкера на новые литературные свершения. Хотя то, что у него получилось с переводом, на мой вкус сложно назвать хорошей поэзией. Но публика у нас пока непритязательная, а я помалкиваю и даже одобрительно похваливаю рвение своего придворного.
        Синявич высказался в том духе, что пора уже публиковать отечественную поэзию в печатном виде. Все присутствующие одобрили, а я дал прямое указание - подготовить сборник русских стихов.
        Паус поднял важную тему перехода от силлабического стихосложения к силлабо-тоническому. Второй способ более сложный, учитывает не только количество слогов в строке, но и ударения и способ их расположения в стопе. Там достаточно непростая математика для моих современников. Только через восемь лет Тредиаковский, а затем Ломоносов разработают соответствующую теорию построения стиха для русского языка. Но дожидаться, пока Ломоносов подрастёт, мне не хочется, поэтому я поручил тут же Паусу подготовить работу по теории стихосложения с примерами различных стоп, особенно простейших, ямба и хорея. Бедняга-поэт обомлел. Похоже, поставленная задача его напугала. Поэтому в помощь ему я отрядил профессора Коля. Может быть, вдвоем они сочинят 'Руководство по стихосложению с образцами высокого, лирического и простого стиля' или что-нибудь с таким же витиеватым названием.
        Закончив малопонятную присутствующим агитацию за тонический стих, Паус прочитал кое-что из собственных стихов под названием 'К Доринде'.
        Доринде! Что меня сожгати,
        Бывати в пепел последи?
        Тебе я смогу нарицати
        Свирепу, хоть смеешься ты.
        Почасте ты рожам подобна,
        Почасте и кропивам ровна.
        Ну и так далее в слабоперевариваемом для человека XXI века виде. К сожалению, больше никто ничего своего не прочитал. Только сестра Натали, мило краснея, продекламировала вирши тётки Елизаветы Петровны.
        Я не в своей мочи огнь утушить.
        Сердцем я болею. Да чем пособить?
        Что всегда разлучно
        И без тебя скучно!
        Легче б тя не знати,
        Нежели так страдати
        Всегда по тебе!
        Екатерина Ивановна прочитала что-то из немецкой поэзии. Голицын припомнил что-то из французского. Князь и княгиня Черкасские с чопорным видом порассуждали о пользе поэзии вообще. Салтыков вторил им о необходимости прославления деяний Петра Великого. Я, как старший по титулу, завершал симпозиум. Поблагодарил всех за приятный вечер среди умных людей. Выразил надежду, что салон будет процветать. Обратил внимание на использование в прозе и поэзии общеупотребительных слов русского языка без церковнославянизмов или переделанных иностранных словечек.
        - Излишество в слове вредит также, как неумеренность в любом деле.
        Собеседники наклонили головы в знак понимания, а сестра Наталья попросила.
        - Петя, почитай что-нибудь из своего?
        - Натали, я не умею сочинять стихи, ты же знаешь!
        - А я слышала две песни, которые ты придумал. 'Солдатушки' и 'Знают турки нас и шведы'.
        - Так это не я сочинил!
        К уговорам сестры подключились другие гости, и я в итоге прочитал стихотворение 'неизвестного' английского поэта 'Yesterday'. Английский язык среди присутствующих кроме меня знает только Юнкер. Знают французский, немецкий, латынь, а вот с британским проблема! Разительный контраст с XXI веком, когда знание самого распространенного в мире языка является нормой для интеллектуалов. Екатерина Ивановна, обмахиваясь веером, спросила.
        - О чём эти стихи, Петя?
        С отъездом тёток Анны и Елизаветы она пытается проявлять материнскую заботу обо мне. Я не возражаю, Екатерина умная и сильная характером женщина. Не сомневаюсь в её верности, но вокруг неё есть разные люди, которые могут использовать её против меня в тёмную. Вон в уголочке Салтыков глазами поблескивает.
        - Стихи называются 'Вчера'. Они о том, что вчера было лучше, чем сегодня. От автора ушла любимая и он тоскует и верит во вчерашний день, когда она была рядом, и всё было хорошо.
        - Как трогательно! Верить во вчерашний день!
        - Всё хотел спросить тебя, Екатерина Ивановна.
        - Зови меня Катя, пожалуйста.
        Оба-на! К чему эти бархатные нотки в голосе? Она же мне в матери годится!
        - Хорошо, Катя. Я о том, что Георг Ганноверский и английский умер и есть шанс снятия имперской экзекуции с Мекленбурга. Ты можешь вернуться к мужу и вновь занять герцогский трон.
        Екатерина даже побледнела с испугу.
        - О нет! Боже, Петя, не отсылай меня к этому чудовищу! Карл Леопольд не смог ужиться со мной также, как с двумя своими предыдущими жёнами.
        - Ваше величество! - отозвался немедленно Салтыков. - Герцог мекленбургский нанёс оскорбление русскому правящему дому. Негоже такое спускать!
        Я спокойно посмотрел в глаза обер-шенку, выдержал паузу и, повернувшись к тётке ободряюще улыбнулся.
        - Разумеется, Катя, ты можешь оставаться в России столько, сколько пожелаешь. Я не хотел тебя пугать.
        И в самом деле, зачем я это спросил? Знаю ведь, что не поедет она никуда. Да и трон её мужу Венский надворный совет не вернёт. Посовещаются и в следующем году передадут его младшему из братьев герцогов мекленбургских. А неудачник Карл Леопольд продолжит бессмысленно доживать в Данциге.
        15/08/14
        Показательное испытание новой пушки решили провести в Сестрорецке. Почти два месяца Корчмин, Гинтер и Бороздин занимались отливкой ствола, его шлифовкой и рассверливанием. Кроме того, подготовили запас бомб большого калибра. Изначально я думал сразу начать с 68-фунтового калибра, самого распространенного для бомбических орудий через сотню лет. Однако, опасаясь всяких производственных неувязок, решил начать с 48-фунтового размера. Всё равно это в полтора раза более мощные орудия, чем на моём флагмане 'Петр I и II', которому сейчас в Адмиралтействе устанавливают такелаж. К тому же, дубовая броня современных линейных кораблей значительно меньше той, что будет в 19 веке.
        Сделали всё достаточно быстро. Лично я ожидал, что могу и не успеть до зимы посмотреть на первые испытания. Но на Литейном дворе соскучились по заказам, тем более таким необычным. Мои представления о конструкции бомбической пушки достаточно приблизительные: длину уменьшить на треть, казённую часть утолщить в полтора раза, камору для пороха внутри ствола сделать конусообразной для уменьшения порохового заряда, у дульного среза расширить канал (получится т.н. распал) для удобства заряжания. Позже мастера поэкспериментируют с размерами и сделают их оптимальными. Неделю назад артиллеристы провели первые стрельбы на берегу, проводя обычную проверку двойным зарядом пороха на устойчивость орудия к разрыву. Тогда же испытали и стрельбу бомбами, причем успешно по словам Корчмина. Так что сегодня всего лишь проводят показательную стрельбу для меня и прочих важных чинов в условиях стрельбы с качающейся корабельной палубы.
        Плотники разместили на берегу тяжелые деревянные мишени, имитирующие толстый борт линейного корабля 1го ранга, а это больше аршина крепкого дуба! Экспериментальное орудие установили на 66-пушечном корабле 'Дербент'. Не самый крупный корабль флота, но нужно было оценить возможность установки батареи мощных бомбических орудий именно на таких судах, составлявших основу нашего флота. Я, Сиверс, Гинтер, кораблестроитель Пальчиков и капитан корабля Лювис с подзорными трубами устроились на юте, наблюдая пустынный лесистый берег. Корчмин, Бороздин и их помощники хлопотали на гондеке (нижней палубе с орудиями тяжелого калибра). Остальная команда почти вся была безжалостно согнана в трюм, чтобы лишние глаза не видели результаты испытания новейшего секретного оружия. На берегу люди Матюшкина оцепили весь район с той же целью. Некоторые сомнения у меня вызывали иностранные офицеры рядом со мной, но я уже давно заметил, что большинство иностранцев, присягнув мне, сохраняют верность пока служат. Особенно те, кто в России уже давно и уезжать не собирается. Во всяком случае, Матюшкин имеет полномочия следить за
всеми носителями государственной тайны. А ещё за иностранцами в Петербурге приглядывает Юрьев из международной разведки. Если нужно, его люди смогут достать шпионов за границей и жизнью заплатить за измену. Пока, правда, прецедентов при мне не было, но ещё мой дед создал определённую репутацию. Например, сумев вытащить моего отца с территории Австрийской империи.
        Прибежал посыльный, сообщив, что орудие к испытанию готово. Я кивнул и Сиверс отдал приказ к началу стрельб. Мы все подняли подзорные трубы и уставились на ближайшую мишень в трёх кабельтовых от корабля, на самой кромке берега. Щуря левый глаз, подумал о том, как организовать производство качественных биноклей. Их уже лет сто как изобрел Галилей, но существовала проблема низкого качества изображения. Чтобы довести бинокль до ума требовалось сделать два изобретения. Первое - использование призм, которое много лет назад предложил делать ещё Кеплер. Второе - ахроматические линзы, не разлагающие свет в радугу. Умерший недавно Ньютон заявил, что такие линзы невозможно создать, что не помешает это сделать Честеру Холлу через шесть лет. Ну, мы то успеем раньше, только наладим производство оптического стекла в России. Я уже отправил запрос на конфискованный у Меншикова стекольный завод в Ямбурге на присылку мастеров. Думаю, за зиму они организуют стекольное производство поближе к столице, которое на будущий год станет базой для завода оптического стекла. Пока же в ограниченных объемах линзами занимается
оптическая мастерская при Академии, где мастер Беляев уже освоился с непростыми мелкими линзами для микроскопа и скоро должен повторить изобретение Левенгука. Людей ему не хватает только. Большая часть его подмастерьев сейчас штампуют термометры и градусники. Есть ещё мастера в Адмиралтействе, но они заняты массовым производством секстантов. А варкой оптического стекла заняться некому от слова совсем! Одна надежда на ямбургских умельцев!
        Ближайшая мишень стояла в трех кабельтовах от нас, на самой кромке берега. Где-то внизу громко рявкнула пушка. Ядро просвистев немного выше цели, с грохотом разорвалось среди деревьев. Мы увидели только, как они закачались в месте взрыва.
        - Мимо! - несколько разочарованно пробормотал Гинтер. - Но рвануло знатно!
        Волнение на море сегодня минимальное, артиллеристы опытные, дистанция невелика, но все же нет повода удивляться первому промаху. Орудие не обстрелянное, да и прицельность стрельбы в море всегда была слабым местом современной корабельной артиллерии. Через несколько минут пушка грохнула снова, и в этот раз ядро пробило щит мишени, перекосив его, несмотря на мощные подпорки, и разорвалось среди камней.
        - Есть! Пробило! Получилось! - крикнул генерал-фельдцейхместер восторженно, а Сиверс поцокал языком. Разрушительные свойства бомбического орудия были налицо и это не вполне его радовало. Линейные корабли, гордость и мощь любого флота, становились чрезвычайно уязвимы против батареи таких пушек. До сих пор артиллерийская дуэль велась прежде всего для разрушения такелажа и уничтожения всего живого на палубе. Появление бомбических пушек приведёт к тому, что топить вражеские корабли станет гораздо проще. Это изменит всю тактику морских боёв, а до появления броненосцев ещё очень далеко!
        Корчмин перенацелил орудие на вторую мишень, уже в пяти кабельтовых, и после двух пристрелочных выстрелов разнёс всю её в щепки. Похоже, ядро не пробило толстый дубовый щит, а застряло в нём и, разорвавшись само, раскололо всю эту колоду площадью в четыре квадратных сажени! Если бы это был борт корабля - пробоина, в которую я не нагибаясь пройду пешком, была бы ему обеспечена! Успех артиллеристов я и другие зрители встретили восторженными криками!
        Третью мишень, в восьми кабельтовых, Корчмин смог поразить только с шестого раза. Но бомба отскочила от щита, да к тому же не разорвалась. На этом стрельбы закончились, и мы спустились на гондек. Поздравили канониров, осмотрели пушку на предмет повреждений, вручили награды. После этого отправились на берег осматривать мишени. Здесь, впечатлившись от виденных разрушений, я дал распоряжение продолжать исследования на предмет увеличения скорострельности, точности, надежности и калибра бомбических орудий.
        - Не забывайте о полной секретности испытаний! К весне я жду от вас окончательный план перевооружения нашего флота, производства необходимого количества новых пушек и обучения канониров стрельбе из них!
        Глава 7
        Понаблюдав за успешными испытаниями артиллерийского орудия нового типа, я отправился в Сестрорецк. Для начала проинспектировал, как идут работы по изготовлению штуцеров. В отличии от гладкоствольных фузей, которых здесь могут делать в год тысячами, с винтовками гораздо больше сложностей. Нарезка каналов в стволах штуцеров пока ещё вызывает затруднение даже вручную, не говоря о механизации. Для этого используется специальный инструмент под названием 'протяжка'. Представляет он собой деревянную палочку под форму ствола, чтобы не клинила и не болталась внутри. В специальный паз вставлен резец, величину выступания которого регулируют подкладываемые под него тонкие листочки бумаги. Положение резца немного скошено относительно оси протяжки и это позволяет делать не прямые, а винтовые нарезы. Технология на вид несложная. Подразумеваю, что примерно также работали нюрнбергские оружейники в конце 15 века, когда придумали нарезку ружейных стволов.
        Работа долгая и кропотливая. Много времени занимали заточка резцов, замена изнашивающихся протяжек и прочистка нарезов от стружки. Производительность низкая, но посадив за неё сотню сестрорецких оружейников можно ожидать в течении года несколько сотен штуцеров. А ведь есть ещё тульские заводы! То, что до сих пор в России в год для армии выпускалось от силы десяток штуцеров, объясняется просто - винтовки в разы дороже фузеи массового производства. И перевооружение армии, которое я задумал, влетит нам в очень большие деньги. Подозреваю, Дмитрий Голицын начнёт возмущаться, что в казне нет денег на новую войну. Поэтому я и показал стрельбу особыми пулями Миниху и Остерману, чтобы они смогли продавить нужное финансирование. Вот интересно! Я вроде царь, абсолютный монарх, могу просто приказать решить вопрос. Голицын заткнётся, поклонится и разве что хвостом не завиляет. А потом найдёт финансовые резервы там, где не надо. Например, не заплатит оклады гвардейцам или продаст какой-нибудь откуп ушлому торговцу в ущерб всем остальным. В общем, решая одну проблему, мы порождаем несколько других. Одна надежда
на общее увеличение доходов казны за счёт оживления коммерции и временное сокращение численности армии!
        - Андрей Венедиктович, пятьсот штуцеров в год от вас это хорошо, да плюс ещё столько же сделают туляки. Но нам нужно за пять лет не пять тысяч штуцеров, а пятьдесят тысяч винтовок получить! Поэтому думайте, как ускорить работы. Попробуйте заменить деревянную протяжку на железную.
        - Это очень сильно поднимет цену изготовления, Ваше императорское величество.
        - Да, пожалуй. Сделайте экспериментальный комплект инструментов и сравните конечную цену работ и качество. Что-то мне подсказывает, что дорогими железными протяжками можно изготовить штуцеры более точные и дальнобойные. Когда наберется десяток штуцеров изготовленных по новому способу - проведем сравнительные стрельбы и решим!
        Пусть мастера ищут способы повысить качество и снизить цену, а не занимаются одной рутинной штамповкой стволов. Надеюсь также, Ферстер на Литейном дворе добьётся успеха в тигельной плавке стали. Это позволит начать эксперименты со сплавами и получить в итоге хорошие резцы.
        Поговорили с Беэром насчёт усовершенствования измерительного инструмента в производстве.
        - У разных мастеров по-разному получаются штуцеры. Это может зависеть от формы нарезов и точности их взаимной ориентации. Советую каждую винтовку исследовать на точность и дальность стрельбы, а также выяснять причины этого!
        Надеюсь, здоровая конкуренция и внимание к деталям поможет понемногу оптимизировать производство. К сожалению, никакой особой механизации пока не было. Водяные колёса в летнее и зимнее время не работали из-за неудачного расположения. А паровую машину нужно ещё изобрести, поэтому после осмотра мастерских завода мы перешли к ангару, в котором стояла огневая машина конструкции Ньюкомена. Уже три месяца отец и сын Беэры пытаются её усовершенствовать.
        - И как она работает? Лучше?
        - Переделка ещё не закончена, Ваше императорское величество, но мы уверены в успехе.
        Ой, что-то заюлил, лейтенант! Наверняка столкнулись с разными трудностями, несмотря на мои подсказки, что неудивительно. Уатт свою машину совершенствовал лет двадцать, внедрив пару десятков серьёзных открытий!
        - Вот что, Андрей Венедиктович, мне кажется вы не с того начали. Доводите машину до рабочего состояния, а дальше попробуйте экспериментировать с моделями. Но перед этим покажите чертёж.
        С чертежами тоже не просто. В наши времена они часто представляют собой произведения изобразительного искусства и требуют много времени на изготовление. У Беэра такого чертежа не было и пришлось сесть с ним вместе за рисование черновика. Слава Богу, прямоугольная проекция уже в порядке вещей, как и соблюдение масштаба и пропорций. Я посоветовал всё же добавить в чертёж масштабную линейку. Так и пририсовал в уголке шкалу.
        - Точно мерить сейчас некогда. Потом сам поправишь её.
        Размерность посоветовал делать в английских футах, которые уже знакомы и у нас. Если я планирую со временем экспортировать машины - такой нюанс будет не лишним. Хотелось бы добавить в чертеже цифры основных размеров, а то общей практикой было вычисление размеров с помощью циркулей. На самом чертеже никаких привычных обоюдоострых стрелок и циферок рядом с ними никто пока не практиковал. Неплохо бы добавлять и цифры допуска, но объяснять сейчас Беэру символ значка 'плюс-минус' это отвлекать его от основной задачи. Лучше поговорю об этом с директором инженерной школы Кулоном. Пусть пишет первое руководство по начертательной геометрии. Дожидаться семьдесят лет, пока это сделает его французский соотечественник Монж, нет смысла.
        Разобрались с тактами работы машины. Пришлось для каждого такта составлять отдельный чертёж. Зато резко выросла наглядность работы проектируемой машины. После этого стали разбираться, чего нам не хватает, чтобы паровик работал как надо.
        Как изолировать пар в цилиндре? Сальник, который Беэр изготовил для этого по моей подсказке, пока справлялся плохо. Нужно переделывать.
        Как синхронизировать работу золотника с тактами машины? Как удалять сконденсированный снова в воду пар из конденсатора обратно в котёл? Как сделать движение равномерным? Ну, тут Беэр догадался сам, поставив тяжелый маховик. Как регулировать подачу пара из котла в цилиндр и как следить за давлением пара в котле? Слава Богу, Беэр придумал поставить на котёл предохранительный клапан. Наверное у Батищева подсмотрел в его целлюлозоварках. Я же порекомендовал поставить какую-нибудь задвижку на выходе из котла в цилиндр, чтобы регулировать подачу пара. На котёл неплохо бы установить простейший манометр, но сходу его устройство я объяснить не смог. Нужно поколдовать самому в своей токарне.
        В общем, вопросов возникло больше, чем ответов. Тем не менее, уже поздно вечером, уходя из мастерской, возникшей рядом с 'огневой машиной', я чувствовал определённое удовлетворение. Инженер был загружен новыми задачами и новыми подсказками. Возникало ощущение, что мы серьёзно продвинулись к конечной цели!
        Уже поздно вечером, во время ужина в Сестрорецком дворце, я спросил Корчмина о судьбе другого проекта - морской мины, которой занимался мастер Никонов. Курировали его работу Беэр и Никита Трубецкой, но возникла проблема с изготовлением контактного взрывателя. Не зная, что посоветовать, я направил Никонова с этой задачкой к Корчмину. Однако мой придворный фейерверкер ни чем помочь не смог. Механические взрыватели наподобие курков в пистолете слишком сложны в данном случае, а значит ненадёжны. Никонов пытается их приспособить, но что-то я сомневаюсь в хорошем результате. Нужна химическая реакция воспламенения, но никто из моих химиков такой реакции не знал. Мой намёк поэкспериментировать с купоросным маслом не помог. Возможно, не догадались работать с серной кислотой высокой концентрации.
        Немного подумав, я поручил Левенвольде прислать ко мне аптекаря Григориуса. Из моих придворных химиков только он более-менее свободен. Гмелин сосредоточился на исследовании свойств фракций нефти. Шлаттер занимается варкой целлюлозы и исследованием щелочей. И тому и другому я недавно подкинул дополнительные задачки. Гмелину - эксперименты с красителями на основе керосина и бензина плюс поиск смазки для машины Беэра. Шлаттеру - возможность производства качественной бумаги для денег. По легенде, при Екатерине II их делали из использованных дворцовых салфеток и скатертей.
        Старому аптекарю я поручу исследование свойств концентрированной серной кислоты. Вроде бы Глаубер давно открыл способ её изготовления посредством горения серы с селитрой в присутствии водяного пара. А я посоветую делать это не в маленьких стеклянных аптекарских колбах, а в свинцовых камерах. Опережу на двадцать лет изобретение бирмингемца Джона Ребака. Даже если Грегориусу не удастся найти реакцию воспламенения - мы освоим новое производство, которое пригодится в других областях, а то и на экспорт.
        27/08/14
        В одном из кабинетов камер-коллегии расположились за лёгким ужином глава ведомства князь Дмитрий Михайлович Голицын и зашедший в гости президент юстиц-коллегии, граф Петр Матвеевич Апраксин. Начали, как водится с обсуждения здоровья родственников, которых у патриархов двух могущественных российских родов было много. Посетовали на собственный возраст и нездоровье, а Апраксин заявил, что собирается просить у царя отставки, вслед за младшим братом-адмиралом.
        - Совсем уже плох я стал. Пора уже на покой. Чувствую, что недолго мне осталось!
        А ведь ненамного старше он хозяина кабинета! Предчувствие, что скоро самому придётся просить отставки из-за старческой немощи, остро кольнуло сердце князю. Слава Богу, есть кому передать дела. Есть братья. Старший сын в фаворе у юного царя. Сейчас в Испании невесту ему подыскивает. Младший, Алексей, уже сдружился с великой княжной - наследницей. На брак с нею своего отпрыска Голицын не рассчитывал, но... чем черт не шутит? Вон Мамонов женился на царевне Прасковье и незаметно детишек строгает царского роду! Есть также в памяти пример Василия Голицына, министра и фаворита царевны Софьи сорок лет назад. Добился он огромной власти, хоть и закончил ссылкой куда-то за Холмогоры. Ну да от тюрьмы, да сумы в России никто не зарекается!
        Посочувствовав собеседнику, князь поинтересовался, кого бы тот хотел порекомендовать в свои преемники.
        - Да уже как-то всё равно мне, Дмитрий Михайлович. Я да Фёдор в отставке будем, брат Андрей всегда по делам придворным у нас был, да и после смерти Петра Великого тоже не стремится быть поближе к его внуку. А сын да племянники мои молоды ещё. Ты бы присмотрел за ними.
        Князь, разумеется, пообещал помогать в успешной карьере новому поколению рода Апраксиных. А на освобождающуюся должность президента юстиц-коллегии посоветовал продвинуть своего младшего брата, Михаила Голицына Младшего, капитан-командора и советника Адмиралтейства.
        - Я не против, Дмитрий Михайлович. Только как отнесутся остальные сенаторы, что три брата Голицыных займут три важных места?
        - А это мы с тобой устроим, Пётр Матвеевич. Общими усилиями мы сможем всех вельмож в кулаке держать. Никто не возразит!
        После устранения Меншикова Апраксины могли бы усилить свои позиции на вершине власти, но уходя на пенсию, они расчищали поле интриг для других придворных группировок. И самым сильным мог стать род Голицыных. За ними уже камер-коллегия, с приездом брата Михаила Старшего возглавят военную коллегию, а теперь добавится вотчины Апраксиных Адмиралтейство, юстиц-коллегия и коммерц-коллегия, глава которой, Александр Нарышкин женат на внучке графа. Практически во всех правительственных учреждениях у Голицыных будут свои люди и родственники. Только в коллегии иностранных дел, да во второстепенной Берг-коллегии нет у князей особого влияния. Сложно также в Сенате, где князь Дмитрий Голицын всего лишь один из девяти независимых сановников. Ещё непонятнее ситуация в новосозданной Собственной Е.И.В. Канцелярии. Она совсем не напоминала ни Верховный Тайный Совет Екатерины, ни Кабинет Петра I. Никаких коллегиальных обсуждений там не было. Главы Отделений и Управлений вроде бы подчинялись напрямую царю, но в виду малолетства императора влияние имели пара немцев - Левенвольде и Остерман. А немцев Дмитрий Голицын не
любил. И пытался найти лазейки в это учреждение. Например, через главу IV отделения Бориса Юсупова и его отца-сенатора. Теперь появится ниточка к главе III Отделения Андрею Ушакову, состоящем в некотором родстве с Апраксиными.
        Дмитрий Голицын проводил гостя, вернулся за стол и задумался. Перемены неизбежны. Главное, чтобы они вели к укреплению государства. А сила страны в единстве. Во главе всегда царь, рядом с ним - верные многовековой службой роды, вроде Голицыных и Апраксиных. Дальше - привилегированное дворянство, купцы, посадские, а внизу - подлые сословия. Такой порядок позволял России оставаться сильной при любых испытаниях. Нарушался он только если происходила большая распря между древними родами или когда кто-то худородный вроде Меншикова пытался пробиться на самый верх, нарушив вековой уклад.
        Слава Богу, временщик теперь в застенке. Только вместо него власть захватили немцы, а русские не могут между собой договориться! Долгоруковы не доверяют Голицыным, Головкин или Черкасский себе на уме, Салтыков и все его родичи хитрят и осторожничают. В такой ситуации прочный союз с Апраксиными, даже с уходом старших на покой, поможет Голицыным возглавить антинемецкую партию в руководстве страны.
        Расторопные слуги убрали следы застолья в комнате, перестелили зелёную скатерть. Секретарь принёс бумаги. В последние дни дел в коллегии прибавилось, и откладывать решение проблем честолюбивый князь не привык. Уже вечереет. Сентябрьское солнце клонится к горизонту, а президент камер-коллегии пытается решить, как выполнить очередные царские поручения. Слава Богу, приехавший из Москвы Татищев обещал разобраться с изготовлением ассигнаций. Но как внедрить во всеобщее употребление новомодную двойную запись в бухгалтерии? И зачем это нужно, если и так всё работает? Поначалу Голицын думал, что этот прожект можно по тихому игнорировать. Но от главы контрольного управления канцелярии Мякинина пришло письмо с просьбой ответить, какие мероприятия уже проведены в этом направлении. Ох и зол наверное на всех вышедший из тюрьмы генерал-фискал! Да и Левенвольде предупредил, что его Величество на очередной аудиенции обязательно спросит лично, как двигается дело!
        Или вот ещё поручение об организации Государственного Банка. Даже прислали примерный план Устава нового учреждения, расписав по пунктам его задачи. Голицын снова перечитал строчки указа.
        'Передать в ведение Государственного Банка следующие дела:
        1.Хранение золота, серебра и других сокровищ императорской казны'
        'Ну, ничего особенного пока', - подумал князь.
        '2.Ведение счетов и взаимных расчётов всех государственных учреждений, а также участников внешней торговли'
        'Какие счета? Как их придумать и навязать чиновникам, а тем более негоциантам? Испокон веку все купцы и служащие пользовались приходными и расходными книгами. Конечно, тут бы и двойная запись пригодилась, только в ней никто в России не разбирается! Опять что ли искать немцев, чтобы поучили нас? Снова приедут какие-нибудь спесивые мошенники, развалят всё, а виноватым будет он, Дмитрий Голицын!'
        Князь вздохнул и продолжил читать и размышлять.
        '3.Выдача ссуд банком исключительно только камер-коллегии под залог шестипроцентных государственных обязательств'
        'Ишь ты! Ушлые канцеляристы Левенвольде даже процент посчитали! Отобрать у камер-коллегии казну и давать ей деньги в долг! Это кто же такой умный у них там? Найти бы его да удавить! Кириллов что ли? Или Остерман с Левенвольде хотят денежку государственную украсть?'
        '4.Контроль за деятельностью банкиров, ростовщиков, менял и прочих лиц, предоставляющих ссуды и кредиты'
        'Да-а... большая власть достанется тому, кто этот Государственный банк возглавит! Все жиды ему взятки нести станут! Нужно обязательно своего человека туда впихнуть!'
        '5.Монополия на выпуск ассигнаций или банковских билетов на всей территории империи с свободным обменом их на золото или серебро'
        'Последний пункт самый убийственный! Явно Остерман хочет смошенничать, чтобы всю страну разорить, как Джон Ло семь лет назад во Франции. И что делать? Государь на последней аудиенции недвусмысленно напомнил, что ассигнации и банк в России должны быть! Нужно подумать, как на этом поручении не погореть самому, а вину за последствия свалить на проклятых немцев!'
        15/09/14
        Сижу в присутствии Сената. Присутствие переводится на язык XXI века как заседание. Большая комната, вытянутый стол, покрытый белой скатертью. Обычно в кабинетах чиновников все скатерти зеленые. Такая краска дешевле других цветов, оттого и мундиры в армии тоже такого цвета. На чиновниках тоже стараются экономить, но для высшего государственного органа подобрали более роскошное убранство. Сижу во главе стола на неудобном жёстком стуле. Отсидел уже всю свою детскую задницу, но стараюсь не ёрзать. Поддерживаю торжественность мероприятия. За столом расположились все девять сенаторов. Сидят важно и слушают, что им зачитывает стоящий у противоположного края стола обер-секретарь Степанов. Ещё в комнате пара писарей и обер-прокурор Воейков за отдельными столиками. Последний должен следить за порядком, но ему не хватает авторитета, чтобы приструнить влиятельных вельмож.
        Раньше, во время таких многочасовых заседаний я пытался как-то развлечься, записывая свои мысли и планы в многочисленные папочки на разные темы. Но после ареста Меншикова и объединения Верховного Тайного Совета с Сенатом отказался от такой роскоши. Все присутствующие, кроме меня, упивались возможностью побыть в ауре высшей государственной власти. Пусть привыкают ко мне, как неотъемлемой части этой самой власти. Поэтому я сижу неподвижно и делаю умное лицо. Внимательно слушаю и благосклонно киваю в нужных местах. Воспринимаю всё происходящее как важный спектакль, где я в главной роли, и фальшивить нельзя. Удручает низкая эффективность такой работы. В основном из-за того, что плохо прорабатываются вопросы, которые выносятся на обсуждение Сената. И не то чтобы Степанов плохо знает своё дело. Проблема в разграничении функций ведомств и отлаженности всего делопроизводства. Ну и на само верховное государственное учреждение слишком много завязано различных дел. Сенат выполняет роль и Совета Министров и Верховного Суда и Политбюро в одном лице. Точнее в десяти лицах, считая моё тоже. Или одиннадцати, если
вспомнить, что сестра-наследница должна присутствовать на этих мероприятиях. Но её я освободил от этой каторги. Мала ещё, хоть и старше меня на год.
        Иногда сенаторы спорили, но редко по серьёзному. Например, года три назад поругались Шафиров и Скорняков-Писарев. Обвинили друг друга в воровстве и коррупции. В результате Шафиров попал в опалу и пытается сейчас организовать ловлю китов в Архангельске (если уже добрался туда из Москвы). Писарев удержался в Петербурге, но недавно пострадал вместе с Девиером. Видимо, умудрился когда-то насолить Меншикову, что неудивительно при неуживчивом характере бывшего сенатора. Сейчас он где-то на пути в Охотск, а я пока не решил, стоит ли его возвращать. Всё же он один из немногих толковых инженеров в России. Или всё же дать ему возможность отстроить порт в Охотске, как это было в известной теперь только мне истории?
        При мне до серьезных скандалов сенаторы пока не доходили. Возможно, потому что в таком составе работают меньше двух месяцев. Ещё не сложились группировки, и каждый действует за себя. Разве что выходцы из ликвидированного Верховного Тайного Совета свысока поглядывают на старожилов Сената, которыми не так давно помыкали. В результате 'старожилы' явно стараются друг друга поддерживать. Тем более, что среди них три сослуживца-подполковника Преображенского полка: Семён Салтыков, Юсупов старший и Дмитриев-Мамонов. Несколько наособицу действуют два брата Долгоруковы. Им не удалось усилиться за счёт моей дружбы с Ваней Долгоруковым. Наверное, они даже в некоторой растерянности из-за такого моего сопротивления.
        Верховодит же в Сенате тройка министров - Головкин, Остерман и Дмитрий Голицын. У каждого за плечами много влиятельных родственников и единомышленников. Каждый имеет в распоряжении ресурсы целых ведомств. И каждый ждёт скорого прибавления своих сторонников на верхушке власти. Голицын протолкнул младших братьев главами Военной и Юстиц-коллегии. Головкин ждёт зятя генерал-прокурора Ягужинского. Остерман действует не через родственников, а через многочисленных иностранцев, которые доверяют обрусевшему немцу больше, чем тому же Голицыну.
        Любопытно было анализировать взаимоотношения сенаторов по тому, кто как сидит. Ближе всех, справа от меня - канцлер Головкин. На сегодня он единственный из работающих чиновников первого ранга. Меншиков и Толстой в тюрьме, Сапега в опале, Фёдор Апраксин и Брюс на пенсии. Рядом с канцлером сидит его заместитель по коллегии иностранных дел Остерман. Он также глава немецкой партии, нескольких межведомственных комиссий, почтовой канцелярии, мой воспитатель и чиновник второго ранга. Ах да, ещё женат на царской родственнице Стрешневой.
        Напротив этих двоих, слева от меня, сидит Дмитрий Голицын. Не так давно это место освободил старый генерал-адмирал Фёдор Апраксин. С его уходом, позиции князя не ослабли. Я даже думаю, что если у меня получится организовать Кабинет Министров, Дмитрий Голицын станет первым его председателем.
        Трое подполковников гвардии расположились за князем. Все они по Табелю о рангах относятся к третьему классу, поэтому местничество между ними определяется второстепенными факторами. Дмитриев-Мамонов - царский зять и к тому же лейтенант кавалергардов. Есть такое особое подразделение меньше сотни человек, в котором я капитан, а офицерами служат некоторые генералы и полковники. Всё никак не дойдут руки преобразовать эту парадную конную роту во что-то более путное. Для постоянного моего конвоя в перемещениях по городу они слишком все знатные. Для участия в празднествах и торжественных шествиях я их пока не использовал, хотя для этого кавалергарды и предназначены.
        За Мамоновым расположился Семён Салтыков. Он дальний родственник Мамонова, но в интригах ивановского клана (который возглавляет Мамонов и обер-шенк Василий Салтыков) замечен не был. Тем не менее, то что они сидят рядом выглядит подозрительно. Григорий Юсупов получил звание подполковника гвардии немного позже Салтыкова, поэтому сидит крайним слева. По идее, дальше него должен быть князь Черкасский, так как неформально военный чин третьего ранга имеет преимущества перед гражданским того же класса. Но один из самых богатых и знатных людей Петербурга, к тому же представитель влиятельного рода Трубецких (через супругу) нашел способ не уронить честь фамилии. Расположился напротив, между двоюродными братьями Долгорукими. Роль самого 'маленького' человека среди сенаторов взял на себя хитрован Василий Лукич Долгоруков. Он сидит крайним справа. Вот такие дела. Как ни боролся мой дед с местничеством, её пережитки по-прежнему живы.
        24/09/14
        Иногда обсуждали затеянные мною масштабные реформы: военную, финансовую и административную. Причём руководство их проведением поделено примерно поровну между Остерманом и Голицыным. Князь отвечает за финансовые нововведения: отмену внутренних пошлин, создание Государственного банка и внедрение системы счетов и двойной записи в бухгалтерии. Всё это на фоне сокращения расходов казны. Барон занимается реформой государственного управления: создание Собственной Е.И.В. канцелярии со всеми её отделениями и управлениями, возвращение уездного территориального деления вместо дистриктов и организация волостей и сельских общин. Плюс к этому - обучение чиновников в университете и научная организация сбора статистических данных. Военной реформой занимался Миних из команды Остермана, но скоро появится его прямой начальник Михаил Голицын, один из двух младших братьев князя. Так что равновесие основных властных группировок в моём окружении сохраняется. Поэтому и придираются к действиям соперника князь и барон относительно мягко, зная, что конкурент может сделать то же самое в ответ. Сегодня Голицын не удержался от
едкого замечания, что Сестрорецкий завод стал требовать огромные средства для производства штуцеров.
        - Мы сокращаем армию и вообще расходы казны! Откуда взять деньги на оплату производства такого количества оружия?
        На меня он не смотрел, но покосился на сидящих рядом генералов. Те, однако, были не в курсе разрушительной мощи пуль Минье, поэтому защищать идею перевооружения армии пришлось Остерману. Делал он это несколько туманно. Выдавать секрет нового оружия он не мог под страхом смертной казни! Чем больше он витиевато забалтывал тему, тем чаще присутствующие поглядывали на меня. Уловив мой еле заметный одобрительный кивок вице-канцлеру, сместили акценты в споре.
        - Вот Сиверс затеял строительство огромных сараев для хранения кораблей в Кронштадте. Опять же расходы большие. Ваше Величество запретили дальнейшее строительство собственных дворцов, но сэкономленные средства уже ушли на оплату окладов чиновников и гвардии. А ещё есть проект возобновления строительства кораблей в Архангельске и под Воронежем. Где нам взять такие деньги?
        В голосе президента камер-коллегии появились немного жалобные нотки. Пришлось обсуждать, где ещё мы можем снизить государственные расходы. Решили заморозить строительство здания Двенадцати Коллегий и вообще готовиться к переезду правительства в Москву, где прокормить ораву чиновников проще. Похоже, через несколько месяцев жизнь в Санкт-Петербурге замрёт. Двор, гвардия и правительство уедут. Останется только порт с Адмиралтейством, таможня, Академия и мануфактуры. Не так уж мало для нестоличного города. Хотя есть планы переноса заводов. В Туле ружья дешевле, в Архангельске проще строить корабли, а производство бумаги отравляет окружающую среду. Как-то жалко мне Северную Пальмиру. Нужно поручить Батищеву организовать филиалы где-нибудь на севере или на побережье Балтики.
        В целом же реформы двигаются трудно. Хотелось бы, конечно, начать с освобождения крестьян от крепостной зависимости, но это действие чрезвычайно разрушительно для государства, поэтому начать я решил с обеспечения безопасности. Нераскрытое до сих пор покушение на меня показало, что если я хочу довести все свои реформы до конца, мне придется устранить все угрозы лично себе и империи в целом. В результате дал отмашку на укрепление действующих, возрождение ликвидированных и образование совершенно новых силовых ведомств. Возродили Тайную канцелярию, штат которой предполагается расширить за счёт формируемых подразделений жандармерии в войсках и провинциальных центрах. Восстановили должность генерал-полицмейстера с указанием сформировать властную вертикаль за счёт земских комиссаров. Это действие вызвало серьёзный спор с Голицыным, так как до сих пор земские комиссары занимались в основном сбором податей, подчиняясь провинциальным камерирам и далее лично ему. Мол, теперь резко упадет сбор налогов, и он не отвечает за последствия. Это он ещё не знает, что я хочу лишить полковых комиссаров права выбивать
налоги на содержание своих солдат. Уж больно много произвола и насилия происходит от военных сборщиков податей, а земские комиссары сейчас в основном выборные из местных. Есть надежда, что от них разорения будет меньше. Правда, наверняка сборы податей очень сильно из-за этого упадут. Так что тут важно не прервать нормальное обеспечение армии, которая легко взбунтуется, если ей обрезать устоявшийся способ материального и финансового обеспечения.
        Ещё я жду возвращения ко двору генерал-прокурора Ягужинского. Прокуратуру нужно развивать дальше, с упором на работу в судах, а не надзора за коллегиями.
        Появились и три совершенно новые спецслужбы. Служба внешней разведки во главе с Остерманом и неприметным обер-секретарем Коллегии иностранных дел Юрьевым. Служба охраны во главе с Матюшкиным. Поговорили мы с Минихом о формировании Военной разведки при Генеральном штабе, который он сейчас создает. Пусть изучают будущие театры военных действий в Польше, Турции, Финляндии и Средиземноморье. Ну и оформят разведывательные подразделения в полках полевой армии.
        Вся эта бурная суета с организацией силовых структур накладывается на продолжающиеся поиски организаторов покушения на императора. В Тайной канцелярии побывала на допросах уже масса народа. Те, кто туда ещё не попал, боятся даже чихнуть в мою сторону. Привыкнут постепенно. Вон, Голицын уже и спорить начал, что неплохо само по себе. Ему можно посочувствовать, так как приходится не просто находить средства на реформы, но и быть организатором преобразования устоявшейся вроде бы уже финансовой системы государства. Еженедельные наши встречи с ним проходят в обсуждении того, чего же я хочу в итоге добиться и как это осуществить. Кое-что у него с помощниками даже начинает получаться. Например, нарисовали достаточно вменяемый бюджет Петербургской губернии за текущий и будущий годы. Наверняка с ошибками, но в следующий раз получится лучше. Понемногу собирают также цифры по общегосударственному бюджету. Думаю, до конца года какой-то черновой вариант от камер-коллегии можно ожидать.
        От размышлений меня отвлекла очередная перепалка.
        - Вот чего этот Мякинин мне указы шлёт? Что он понимает в финансах? Кто он такой? Ещё вчера его расстрелять должны были за измену, а теперь он министрами помыкает?
        Голицын горячился, постукивая кулаком по столу и поглядывая в сторону Остермана. На помощь барону пришёл сидящий рядом с ним Алексей Долгоруков, попытавшись успокоить князя, а в итоге намекнувший на аналогичную амнистию для бывшего помощника Мякинина обер-фискала Михаила Косого-Андреева. Я припомнил кое-что об этой примечательной личности. Бывший каменщик. Сослан после стрелецкого бунта за то, что вымогал у кого-то там деньги за изготовление памятника этим стрельцам на Красной площади. Из Сибири сбежал в Москву. Позже переехал в Петербург и переквалифицировался из строителей в фискалы. Был обвинён в ереси вместе с другими членами кружка Тверитинова. Даже предан анафеме, что не помешало ему ещё много лет работать фискалом. По слухам, ему покровительствовали Долгоруковы. Не столько присутствующие сегодня здесь сенаторы, а генерал-аншеф Василий Долгоруков, который сейчас достаточно успешно командует Персидским корпусом. Понятно теперь желание одного из моих воспитателей вытащить из Сибири преданного и полезного человечка. Впрочем, попытка достаточно неуверенная. Фискалов не любит никто, а Михайло
Косой воплощает в себе их самые отвратительные черты: наглость, пронырливость, беспринципность, стяжательство. Ну и отлучение от церкви его никто не отменял.
        - Косой вор и наказан за дело, а Мякинин пострадал за правду, и делает свою работу хорошо.
        Я в упор смотрел на Голицына. Не хочу его пугать, но пусть воспринимает назначенных мною людей.
        - Рассчитываю, что те запросы, которые присылает Контрольное управление Собственной его Императорского Величества Канцелярии о ходе решения порученных вам всем дел, будут получать внятные и скорые ответы.
        Присутствующим осталось только склонить головы в знак покорности царской воле.
        Глава 8
        После полудня, закончив утомительное совещание в Сенате, я планировал, как обычно отправиться в мастерскую. На улице сегодня было солнечно. С причала у Троицкой площади открывался замечательный вид на простор Невы, на многочисленные лодки и парусники, дома и дворцы на противоположном берегу. Ваня Долгоруков, подбоченившись, оглядел реку и вздохнул.
        - И всё-таки жаль, что мечта Петра Алексеевича не осуществится и его любимый город придёт в упадок, когда двор переселится вслед за тобой в Москву.
        Я покосился на него. То, что он слышал всё происходящее в Сенате, меня не удивляло. Пока я отсиживал свой зад во главе совещания, он простоял, подслушивая за неплотно закрытой дверью. Не то чтобы это было в обычае, просто моего наглого приятеля мало кто мог остановить, если он чего-то хотел.
        - Захиреет, думаешь? С чего так решил?
        - Ну... императорские дворцы перестали строить уже, как ты велел. А вслед за тобой и вельможи готовятся к переезду. В результате строителям нет больше работы.
        - А как же бабичий гошпиталь, новые цеха в Охте, сухие стапели в Кронштадте? Ваня пожал широкими плечами.
        - Это всё новое и интересное, Петя. Но без тебя Петербург будет уже не тот.
        - Не понимаю. Ты же всегда говорил, что в Москве лучше?
        - И сейчас повторю. Поедем в Москву, там лучше. Просто вот подумалось мне так.
        Я покачал головой.
        - Петербург не пропадёт. Он будет расти и без нас. Уж больно место удобное. А насчёт строительства... - я обернулся к Левенвольде. - Много на сегодня встреч запланировано у меня, Рейнгольд?
        Мой камергер начал перечислять. Список получился внушительным. Люди ждали встречи со мной серьёзные и вопросы важные ожидали обсуждения, но я мотнул головой.
        - Перенеси встречи на завтра. Предупреди Нартова, что если кому неймётся со мной поговорить - пусть ищут меня на стройке нового гошпиталя.
        Уже садясь в лодку, я усмехнулся Ване.
        - Вот и проверим, князь, на сколько ты горазд топором махать!
        - Неужто голову рубить прикажешь, Ваше величество?
        Я рассмеялся.
        - Надеюсь, сегодня не придётся. А вот как насчёт ремесла строителя? Топором не только головы, но и брёвна рубят. Умеешь?
        - Не знаю, Петя. Не довелось мне избы рубить.
        - Ха! Звучит так, будто головы рубить тебе уже приходилось!
        Изначально первый роддом в спешном порядке открыли ещё летом на Невском проспекте. Там же я планировал отстроить более серьёзное здание. Но вскоре остро встал вопрос в грамотных врачах, которые все были сконцентрированы на Выборгской стороне в Военном и Морском гошпиталях. Один из способов решения сложных задач - концентрация сил и ресурсов в одном месте. Поэтому основное здание бабичьего гошпиталя начали строить неподалёку от других крупных петербургских больниц.
        За два месяца вырыли большой котлован и сейчас возводили фундамент. На краю ямы архитектор Трезини спорил о чём-то с купцом Лутковским, поставлявшим материалы. Увидев меня, оба замолчали и, сдернув шляпы, поклонились.
        - О чём спорите, уважаемые?
        Трезини, зыркнув глазами на купца, пожаловался.
        - Задерживает поставку кирпичей, шельма! Работа из-за этого встала!
        - Как же задерживаю, Ваше императорское величество! Вон сколько кирпича навезли!
        - Сие есть негодный для фундамента кирпич!
        Спор между строителями возобновился. Я с трудом понимал тонкости. Оказывается, существовало три основных сорта кирпича. Самый лучший, 'красный' шел на стены. Недожжёный, 'алый' годился только для внутренних работ. Третьесортный тёмный 'кирпич-железняк' плохо схватывался раствором, но из-за водостойкости лучше всего подходил для фундамента.
        Лутковский теребил бороду и оправдывался, что железняка не было на заводах, а изготовление под заказ требует много времени.
        - И сколько ждать?
        - Ну, сначала накопать, привезти, разложить в гряды на зиму для выветривания. Весной добавить песку, замесить, подсушить несколько дней, обжигать много дней и еще неделю ждать пока остынет.
        - Ты думай, что говоришь! Государь велел поспешить со стройкой!
        - Так может оно того, красный кирпич пойдёт?
        Спор снова разгорелся. Лутковский пообещал поискать нужный материал в Невском монастыре. Можно было бы плюнуть и использовать на фундамент кирпич первого сорта, однако скоро зарядят осенние дожди, зальют котлован и стройка встанет до весны. Было бы проще изначально строить из дерева под штукатурку, как и большинство зданий в городе, но мне интересно было отстроить здание на века. Лет через триста туристы будут приходить на место первого в мире роддома. Ну или второго если считать тот особняк на Невском проспекте.
        Я задумчиво разглядывал яму, штабеля кирпичей, брёвен и досок. Кроме архитектора и поставщика стройматериалов присутствовали ещё несколько испуганных нашим появлением мужиков. Обернулся к исполняющему обязанности генерал-губернатора Санкт-Петербурга.
        - Василий Афанасьевич, подготовь совещание по вопросам строительства города. Пригласи подрядчиков, директоров и владельцев заводов кирпичных, цементных, стекольных и прочих. Позови старшин артелей каменщиков и строителей. Архитекторов разумеется тоже!
        Генерал внимательно слушал и кивал.
        - Обсуждать будем проблемы строительства и план на ближайшие пять лет. Нужна будет карта города с обозначением объектов на которых идёт работа, будь это Петропавловский собор или прокладка московской дороги.
        Сложно представить, что я могу кардинально улучшить в строительной отрасли кроме общей организации. Могу, конечно, инициировать изобретение качественного цемента, но это не главное, хотя...
        - Позови также преподавателей Инженерной школы, Миниха, Корчмина. Вызови из Кронштадта Кулона. Зови в общем всех, кто смыслит в инженерном деле - позже разберёмся кто чем может быть полезен.
        01/12/14
        Предварительную встречу по инженерным вопросам я провёл через несколько дней в Канцевом городке. Так назывались остатки шведской крепости Ниеншанц в устье Охты. Хоть и считается, что Петербург начался со строительства Петропавловской крепости на Заячьем острове, но ещё много лет основная масса переселенцев оседала в Ниеншанце, переименованном в Шлотбург. Городской посад на правом берегу Охты так и назвали Охтинской Переведеновской слободой.
        В самой полуразрушенной крепости несколько лет назад расположилась Инженерная школа. Её начальник, обрусевший прусак инженер-капитан Давид Гольцман, показал высокой комиссии в моем лице нехитрые казарменные и учебные помещения. У него в подчинении четверо преподавателей и кондукторов на шесть десятков учеников. Обучение двухгодичное, от арифметики, через тригонометрию к черчению. На сегодняшний день это считается высшим образованием, что меня не устраивало.
        (вставка 01/01/15)
        Рассказал Гольцман и о давней недельной осаде Ниеншанца, в которой лично принимал участие.
        - Крепость была построена по всем правилам военной науки. Пять дерево-земляных бастионов в виде звёзды, два равелина, два кронверка. Но шведы перемудрили и решили отстроить дополнительную наружную ограду, когда началась война и возникла угроза российского наступления. Однако доделать её не успели, и для нас эта ограда оказалась очень полезной для прикрытия своих войск.
        - Хорошее - враг лучшего, - пробормотал я.
        - Замечательно сказано, Ваше императорское величество. Сама осада была проведена по всем правилам военной науки в три этапа. Во-первых, авангард нашей армии во главе с полковником Нейтгардом произвёл внезапное нападение на эту наружную ограду и без труда ею овладел. Некоторые смельчаки даже в крепость ворвались, на бастионы. Однако приказа брать крепость штурмом не было, и они благоразумно и дисциплинированно отошли. Гольцман описывал давние события хорошо поставленным голосом опытного преподавателя. Возможно, уже не в первый раз проводил экскурсию по своим владениям. Хотя от мощной когда-то крепости остались одни очертания. Укрепления разрушили вскоре после основания Петербурга.
        - На втором этапе подошла наша двадцатитысячная армия, которой командовал генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев. Но и государь был тоже с нами. Крепость окружили, инженер-генерал Ламбер приказал вырыть траншеи. Ночью прибыли тяжёлые осадные орудия. Через четыре дня, оборудовав артиллерийские батареи, перешли к третьему этапу. Объявили шведам ультиматум, но комендант крепости Опалев, русский по происхождению, ответил отказом. Тогда началась бомбардировка и продолжалась всю ночь. Армия была готова наутро к четвертому и последнему этапу, штурму, но проливать больше кровь не понадобилось. Гарнизон капитулировал и сдал крепость на условиях пропуска солдат с оружием и несколькими сохранившимися после бомбардировки пушками.
        Я поблагодарил инженера за интересный рассказ и перешел к делу
        - Алферий Иванович, - обратился я к присутствующему прямому начальнику Гольцмана генерал-лейтенанту Кулону. - В связи с переездом двора и правительства в Москву освобождается часть уже достроенных помещений здания Двенадцати коллегий. Я хотел бы, чтобы ваши ученики и вся школа перебрались туда, поближе к Академии наук и художеств. Более того, хорошо бы включить школу в университет как отдельный, инженерный факультет.
        Де Кулонг, старый инженер, переглянулся с присутствующим сегодня собственным начальником, генерал-аншефом Минихом.
        - Это означает, что Инженерная школа из военного училища станет статским, Ваше величество?
        В голосе его явно чувствовалось недоверие к такой перемене.
        - Нет, не беспокойтесь. Школа по-прежнему будет подчиняться тебе, как генерал-директору над всеми крепостями и тебе, Христофор Антонович, как вице-президенту Военной коллегии. Но одновременно Гольцман как декан факультета сможет участвовать в управлении Академическим университетом. Это поможет расширить учебную программу и он сможет привлекать в качестве лекторов профессоров Академии.
        Инженеры приободрились и поинтересовались, каким предметам стоит обучать кадетов.
        - Механика, химия, иностранные языки. Возможно что-то ещё. Подумайте сами, что может оказаться полезным.
        - Тогда придётся удлинить срок обучения?
        - Разумеется. Два года слишком мало, чтобы получить хорошего специалиста. Нужно три или даже четыре года обучения.
        - Но это потребует немалых средств.
        - Да. Разумеется. Жду от вас новый прожект в течении ближайшего месяца.
        Дальше мы с тремя офицерами (не считая протоколиста Генерального штаба и моего юнкера Красильникова, отвечающего за инженерное направление в моей канцелярии) засели в помещении обсуждать планы по развитию строительной отрасли. Но прежде Кулон отчитался о ходе строительных работ в Кронштадте. Пару недель назад город отметил четырёхлетний юбилей этого названия (до этого именовался Кроншлот). Все эти годы идёт сооружение центральной крепости на острове и, насколько знаю, ещё лет двадцать строительство будет продолжаться. Замерло строительство огромного Петровского дока, способного принимать до десяти судов одновременно и оснащённого уникальной в мировой практике системой быстрого слива воды в специальный бассейн.
        - Что требуется для ускорения ввода дока в строй?
        - Нужно укреплять камнем стены канала, Ваше императорское величество. Генерал Люберас, один из самых толковых моих строителей, сегодня не приехал. Строит форт на острове Наргин в Финском заливе. Ему в итоге пришлось потратить пятнадцать лет, чтобы довести Петровский док до ума. Не шутка - облицевать камнем сотни метров набережной канала, когда их и в Петербурге совсем немного пока! Есть хороший повод изобрести не просто цемент и бетон, а железобетон. Правда, не представляю, сколько тонн арматуры уйдёт на этот проект века! Я вздохнул. Придётся пока работать по старинке.
        - Составьте проект работ. Сколько нужно камня, рабочих и так далее.
        Надеюсь, мы сможем обойтись 'обычным' бетоном в данном случае. Сложно представить, когда у нас будет столько стали чтобы в массовом порядке её замуровывать в стенки канала.
        Обсудили, как идёт подготовка к строительству ангаров. С моей лёгкой руки это французское слово начало входить в обиход для наименования огромных деревянных сараев под хранение больших судов до будущей войны. Кулон показал чертёж проекта и дал цифру необходимого для постройки леса. Внушительно! Похоже, зимой сотни моряков балтийского флота будет заниматься рубкой деревьев. Слава Богу, их в окрестностях столицы ещё много!
        Сделал свои замечания по изоляции ангаров от доступа внутрь сырого морского воздуха и о необходимости проветривания в сухую погоду летом и зимой.
        - Поставьте барометр и заставьте проветривать ангары при высоких показателях ртутного столба. Сами корабли тоже нужно проветривать изнутри, а днище их не должно лежать на земле.
        Возможно, придётся озаботиться борьбой с жучками-древоточцами. Может быть, дёготь поможет или ядовитый скипидар, который в большом количестве начал получать Батищев у себя на мануфактуре при варке целлюлозы. Только побаиваюсь я связываться с ядовитой химией. Как бы людей не потравить по глупости и незнанию!
        - На будущее лето меня, наверное, не будет в Петербурге. А вот через год приеду в Кронштадт с проверкой! К тому времени все старые суда должны быть на хранении! И какое-то из них заставлю спустить на воду. Если утонет - отвечать вы будете!
        Обсудили предстоящий съезд петербургских строителей.
        - Все приехавшие станут членами Российского строительного общества. Пусть сочиняют Устав, пишут книги, а мы поможем в их издании. А тебе, Давид Фёдорович, - обратился я к Гольцману, - нужно будет заняться научным исследованием строительных материалов и технологий вместе со своими учениками.
        Судя по неуверенным физиономиям моих собеседников, они не вполне понимали, чего я от них хочу. Надеюсь, запомнят мои поручения, а со временем осмыслят поставленные задачи. Для начала повелел протестировать кирпичи разных заводов на прочность, выветривание и схватывание известковым и цементным раствором. Подсказал пару способов, как организовать опыты. Думаю, сообразят дальше сами.
        Поинтересовался их мнением о лучших способах дорожного строительства. Изначально поручил это дело Остерману и Чернышеву, но судя по тому, что ведущие мои инженеры об этом 'ни сном - ни духом', вельможи либо приказали заняться этим кому попало, либо просто проигнорировали царскую блажь! Ничего, сделаю себе пометочки в их личных делах, а потом при случае поинтересуюсь подробностями их 'рвения'!
        01/01/15 (и есть еще вставка чуть раньше в этой же главе)
        - Ещё нам в ближайшие годы нужно проложить удобные пути на границу с Китаем, чтобы негоцианты, как наши, так и иностранные, не испытывали неудобств в доставке своих товаров туда и оттуда. Я жду со дня на день весточку о подписании с империей Цин большого торгового договора.
        Развернул большую карту империи и начал объяснять.
        - Задача не простая, как соединить Петербург и Архангельск с Кяхтой, это городок на границе с Китаем, где будет происходить торговый обмен. Сейчас основной маршрут идёт от Москвы через уральские горы, Тобольск и дальше на Иркутск в основном по суше. Это тысячи вёрст и месяцы пути. Летом грузы вообще практически невозможно перевезти. Вам, как инженерам, нужно найти возможность ускорить и облегчить доставку товаров. Я вижу здесь несколько очень хороших возможностей. Во-первых, использовать реки не только на участке от волока между верхними притоками Оби и Енисея до предгорий Урала, но и дальше к Обдорску и старому черезкаменному пути на Печору. Сибирские чиновники упросили моего деда закрыть эту дорогу, чтобы вся торговля шла через губернский Тобольск, но я собираюсь это решение отменить. Тем более что ожидаю в будущем оживления движения в верховьях Печоры, когда начнется масштабная добыча угля и нефти. Асессор берг-коллегии Телепнев уже отправился туда с экспедицией. Заодно проверит состояние волока через горы. Но на будущий год нужно будет организовать ещё три морские экспедиции. Одна должна
построить суда в Тобольске, чтобы базируясь в Обдорске пройти нижнее течение реки Обь и выйти в море для исследования пути в Архангельск. Вторая экспедиция пойдет от Новой Мангазеи на Енисее и пройдёт нижнее течение этой большой реки, чтобы попасть морем, а затем вверх по Оби в Обдорск. Там сейчас Чичагов работает, толковый геодезист, можно поручить ему эту задачу. Третья экспедиция будет базироваться в Пустозёрске в низовьях Печоры. Её задача исследовать морской путь в низовья Оби и Енисея, чтобы встретить две предыдущие экспедиции.
        Я решил отправить сразу три группы для ускорения процесса. Моему юнкеру Овцыну в альтернативной истории через десяток лет удастся пройти в море сквозь длинную кишку Обской губы только с третьей попытки. Раз за разом погода и льды будут заставлять его поворачивать обратно. А так есть надежда на быстрый результат. Через пару лет мы будем более-менее представлять гидрографическую обстановку в суровых северных морях.
        - Когда эти путешественники закончат свою работу у нас появится шанс организовать прямой морской маршрут из Архангельска в Обдорск и даже в Новую Мангазею. Я представляю это примерно так. Купеческие суда будут ждать открытия навигации в Пустозёрске или Архангельске, а затем в короткий летний период, когда море будет свободно ото льда, поплывут к низовьям Оби и Енисея. То же самое в обратную сторону. Товары из Китая будут накапливаться в Новой Мангазее на Енисее или в Обдорске на Оби, чтобы как придёт лето быстро добраться до Белого моря. Но чтобы это произошло гарантированно, а люди и суда не погибли, понадобится очень хорошая организация наблюдения границы морских льдов, направления ветра и быстрой передачи этих сведений в Пустозёрск, Обдорск и Новую Мангазею. Думаю, понадобится постоянный наблюдательный пункт на острове Вайгач, это вот здесь, чтобы быстро передать весточку на Обь и Енисей о том, что море свободно ото льдов. Миних покачал головой
        - Это очень суровые земли, Ваше величество. Там никто не живет из-за бесконечной зимы и жуткого холода! Из еды у несчастных, которых вы туда пошлёте, будет только то, что они возьмут с собой и рыба. Цинга и голод погубят всех смельчаков, которые решатся там зазимовать.
        - Блюментросты обещают придумать средство от цинги в ближайшее время. Наша же задача организовать дело так, чтобы зерно и свежие продукты получали не только наблюдатели у моря, но и купцы и мореходы в Обдорске и Туруханске. За этим проследит губернатор Сибири. Если потребуется - переселим ещё людишек в южные земли для обеспечения северян хлебом.
        - Очень непросто всё будет сделать, Государь.
        - Разумеется. Но овчинка стоит выделки. Если удастся всё, что я задумал, мы сможем провести суда полные товаров к границе с Китаем по самому короткому пути из Архангельска в Пустозёрск, Туруханск и далее по Енисею до Иркутска. Эта река шире и полноводнее Волги и морские суда пройдут по ней почти до самого верховья. Только фарватер отметить, чтобы на мель не наскочили.
        - Иностранные суда станут свободно плавать в твоих сибирских землях, Петр Алексеевич? Как бы беды от того не случилось! - покачал в сомнении головой Миних.
        - Беда случится если огромные сибирские земли останутся в небрежении, а за иностранцами мы будем приглядывать. В любом случае, без нашего содействия они не смогут пройти опасные северные моря. Кроме того, ближе к Иркутску на реке много опасных порогов. Здесь, на реке Ангара, это приток Енисея, возможно придётся организовать волок или перегрузку товаров с больших морских судов на речные плоскодонки. Ну и за большим озером Байкал есть трудный участок через горы, где товар можно будет доставлять в Кяхту только по суше.
        Мы ещё долго обсуждали детали, а я и сам не был уверен, что удастся преодолеть все трудности. Например, как организовать движение морских судов в Карском море не имея ни ледоколов, ни независимого от направления ветра парового двигателя? Поэтому я и хочу для начала возродить древний черезкаменный путь, а исследование морского побережья Северного Ледовитого океана пригодится тогда, когда у меня появятся пароходы.
        (02/01/15)
        Ещё одно совещание у меня состоялось в Канцелярии Городового строительства, которая располагалась в бывшем дворце царевны Натальи Алексеевны в Литейном районе. До сих пор я упускал из виду эту важную контору, а между тем по значению и масштабу она не уступала Адмиралтейству. Одних рабочих у неё в подчинении около десяти тысяч, полсотни конторских служащих, двести архитекторов и мастеров, батальон солдат охраны, рабочие лесопилок, кирпичники, каменщики, добытчики извести и поставщики топлива. Всей этой армией командовал Ульян Сенявин. Если Петр I город основал, то Сенявин его построил.
        Вместе с нами был главный архитектор Доменико Трезини. Обсуждали предстоящий съезд строителей, а также перспективы развития города.
        - То, что я переезжаю в Москву не должно останавливать развитие Петербурга! Он на века останется главными воротами России и в любом случае здесь всегда будут купцы, моряки и мануфактуры. На будущий год достроят Ладожский канал, и станет возможным недорого подвозить сюда продовольствие из центральных губерний. Жить станет дешевле. Если же удастся быстро построить новую систему каналов через озеро Белое, то появится возможность не только вывозить российские товары за рубеж, но и организовать ввоз из Европы и других стран многих потребных вещей.
        В нынешние времена, как впрочем, и столетия позднее, к импорту в экономике декларируется отрицательное отношение. Основой благосостояния государства считается превышение экспорта над импортом и накопление серебра и золота в стране и казне. Я же считаю, что при определенных ограничениях импорт также важен для экономики как экспорт. Впрочем, сегодня мы говорили о других вещах и мои собеседники и не подумали мне возражать.
        Ульян отчитался о масштабах производства строительных материалов в губернии. Больше двадцати механических лесопилок, главным образом на ветряках. Десятки кирпичных заводов обеспечивают годовое производство 15 миллионов кирпичей в год. Плюс черепица и изразцы. Хотя на кровлю пока что в основном используется деревянный гонт. Железной же крышей могут похвастать только несколько зданий в Петербурге. Например, дворец Меншикова с крышей весёленького розового цвета! В большом количестве в окрестностях добывается известь. Половину её поставляет с берегов реки Сясь заводчик Кошелев. Стекло из Ямбурга с заводов бедолаги генерал-губернатора. Мой указ прислать мастеров оттуда под Петербург для основания императорского стекольного завода уже исполняется. Бутовая плита с реки Пудость идёт на фундамент. В связи с неожиданным дефицитом подходящего сорта кирпича на фундамент роддома решили использовать этот природный камень. Еще добывают мрамор для дворцов, и есть небольшие производства красок. Жаль, Гмелин пока ничего путного не изобрёл по моему заданию.
        Вся строительная отрасль столицы работала как часы. Где-то существовали казённые заводы, но уже повсеместно распространены частные производства и подряды. Если раньше город строили десятки тысяч людей со всей страны, приходящих посезонно, то теперь в городе хватало своих наёмных рабочих.
        Я слушал доклад и прикидывал, что можно улучшить с помощью моего послезнания. Рассказал собеседникам о переводе инженерной школы поближе к Академии и формировании испытательной лаборатории при ней.
        - Вы оба станете вместе с Гольцманом во главе Строительно-Инженерного факультета. Подумайте, как объединить ваши школы каменщиков, кирпичников и архитекторов со студентами из Канцевой крепости. Перемешивать их не надо, но я уверен, можно найти точки соприкосновения в обучении тех и других. Может быть, самые толковые рабочие должны получить возможность расширенного образования чертежному делу. Уверен также, что преподаватели физики и химии университета могут прочитать полезные лекции будущим инженерам. Не опасайтесь импровизировать в этом направлении. Ну и для работы в лаборатории стоит привлекать не только специалистов, но и учащихся.
        Чуть позже я собирался подкинуть идею высокотемпературного обжига известково-глиняной смеси для получения настоящего цемента, а не того убожества которое под этим словом подразумевается ныне. Цена астрономическая, а качество посредственное! Возможно, придётся серьёзно поэкспериментировать с компонентами, но если удастся сохранить секрет производства, можно будет наладить экспорт ещё одного товара из России.
        Была у меня надежда также, что такой математический гений как Эйлер сможет дать начало теории прочности конструкций зданий. Уж больно много того же кирпича уходило сейчас на строительство особняков со стенами толщиной почти в аршин. Хотя сейчас он занят теорией оптики, и я не беспокою его новыми заданиями. А другой мой перспективный математик Бернулли моими стараниями может войти в историю как гениальный анатом! Во всяком случае, сейчас он не вылезает из анатомички, рисуя карту внутренних органов человека и расчленяя трупы бедолаг. По его поводу у меня уже был спор в Синоде с Георгием Дашковым. Ещё мой дед разрешил препарирование всяких бродяг, а я пошёл дальше и обязал вскрывать всех умерших в гошпитолях для уточнения диагноза.
        С Трезини обсудили новые принципы градостроительства.
        - Подумайте над организацией квартальных дворов и общественных пространств, Андрей Якимович.
        - Что есть общественные пространства, Петр Алексеевич? - заинтересовался итальянец.
        - Например Летний сад. Я дал указание о свободном допуске горожан на его территорию. Теперь они могут здесь отдохнуть, погулять, пообщаться. Из моего частного владения сад превратился в общественное пространство. И такие парки и площади нужно запланировать во всех районах города. Возможно меньше по размеру. Но поблизости от мест проживания не только вельмож, но и мастеровых и других жителей города. По-хорошему, любой квартал должен граничить с хотя бы одним таким общественным пространством. Пусть для начала это будет базарная площадь или просто пустырь. Со временем замостим, посадим деревья и построим фонтаны!
        - Фонтаны рядом с домами бедноты, Ваше императорское величество? - поразился архитектор.
        - Я же сказал со временем. Возможно, когда появятся фонтаны, бедноты там и рядом не будет, но место нужно запланировать уже сейчас.
        Трезини сосредоточенно обдумывал эту новую идею, а Сенявин уточнил, что я имел в виду под квартальными дворами.
        - Как сейчас происходит? Выделяется в квартале несколько участков под застройку разными хозяевами и первое, что делают владельцы - возводят высокие заборы друг от друга. Каждый сам по себе и в результате за домом у каждого остаётся только узкий пятачок для размещения какой-нибудь помойки. Я же хочу добиться, чтобы соседи объединили свои дворы и содержали их в порядке и красоте.
        Думаю, поначалу хозяева будут жаловаться на очередное вмешательство государства в их частную жизнь. Как это - делить свой уютный дворик с наглыми соседями? Но со временем привыкнут и оценят наличие большого изолированного от улицы пространства для детей, да и собственного удовольствия. Глядишь, мрачные дворы-колодцы Петербурга так и не возникнут!
        Обсудили, разумеется, регламентацию строительства улиц.
        - Город растёт. Недалёк тот день, когда понадобится общественный транспорт.
        Трезини вновь встрепенулся. Сегодня я сыплю новыми терминами и понятиями. Поинтересовался, что я имею в виду.
        - Сейчас в Петербурге хорошо организованы перевозы через реку. А на дорогах есть только частные извозчики, конные и пешеходы. Но когда жителей станет много, то понадобятся большие повозки, которые регулярно и недорого повезут всех желающих с жилых слободок на работу, скажем в Адмиралтейство или сюда, в ваши мастерские или на литейный двор. А если улицы будут узкие - эти повозки застрянут где-нибудь по дороге, а рабочие опоздают. Как объяснить понятие транспортной пробки людям 18 века, когда городки маленькие и движение на улицах минимальное? Хотя прототипы омнибусов уже полвека ходят по Парижу и, похоже, Трезини мысль мою уловил. Немного удивился, что под этот общественный транспорт уже сейчас нужно планировать выделенные полосы движения в обе стороны. Плюс ещё по три полосы в каждую сторону для частных повозок. Одна полоса для стоянки. Другая для движения, третья для обгона.
        - Добавьте ещё широкий тротуар для пешеходов и получите нормальную улицу не меньше двенадцати саженей в ширину. А если ещё два ряда деревьев посадить, то ещё пара саженей добавится. Так что нужно подумать, как и где мы можем расширить першпективы и другие главные дороги до этих размеров.
        - Это будет непросто, ваше императорское величество, - покачал головой Сенявин. - Придётся снова половину домов сносить.
        - Сносить не надо. Но новое строительство разрешайте только за пределами этой линии, а уже построенное... рано или поздно случится пожар или дом обветшает. Вот тогда и появится возможность перенести линию фасада вглубь. Вы главное, подготовьте изменения в регламенте городского строительства. Я подпишу его и поеду в Москву со спокойной душой!
        Глава 9
        - Расскажи, Катя, какие-нибудь новости?
        Великая княжна Наталья Алексеевна позировала для придворного художника Иоганн Таннауэра. Обладая хорошей фигурой, тринадцатилетняя девочка стеснялась своего носа, глаз, худобы. В общем страдала типичными подростковыми комплексами. Правда, в последние месяцы вокруг неё сложился свой круг льстецов, умело нахваливающих все её внешние и внутренние достоинства, которых действительно было много. Девушка была добра, приветлива, в совершенстве знала несколько иностранных языков. Да и не модная её в этом веке худоба восхищала многих, в том числе родного брата-императора.
        Сейчас она сидела на стуле, жёстко выпрямившись и горделиво откинув голову. На ней было богато украшенное платье в чёрных и красных тонах с украшениями и причудливыми кружевами. Тонкий платок не скрывал обнажённых плеч и верхней части вполне сформировавшейся груди. Волосы были уложены в замысловатую причёску с ниткой крупного жемчуга.
        Собеседницей наследницы императорского трона была княжна Екатерина Долгорукова, пятнадцатилетняя красивая девица, сестра камергера его величества Ивана Долгорукова.
        - Сибирский губернатор прислал двух смешных медвежат в подарок. Их определили в зверинец на Городском острове. Мартын Скавронский устроил скандал, когда узнал, что вместе с ним в Академической Гимназии будут учиться простолюдины! Кричал, что ноги его больше не будет на занятиях!
        - Экий он малолетний спесивец! В прошлом году вся их семейка нищебродствовала, пока императрица его папашу в графы не произвела!
        - Вот-вот. Из грязи да в князи! И по русски то говорить не умеют, и манер не ведают приличных! Карл Скавронский сам то стыдится норов проявлять, да его мальчонку видать кто-то подговорил. В гимназии много знатных учится и не всем по нраву новый указ о приёме подлого люда на обучение! Великая княжна поджала губы. Она всегда близко к сердцу воспринимала критику действий своего брата, даже такую завуалированную.
        - Мой брат знает, что делает. Если нужно, Скавронского и всех гордецов палкой погонят учиться!
        - Ваша высочество, - подал голос художник, - пожалуйста, не хмурьтесь!
        Наталья вновь сделала постное лицо, а её собеседница перешла к очень интересующей любую фрейлину теме.
        - Петр Алексеевич грозен! Некоторые боятся его даже больше чем Петра Великого!
        Девочка фыркнула. Как-то она никогда не представляла своего любимого младшего братика пугающим.
        - Да-да, царя боятся. Говорят, адмирала Матвея Змаеича взяли под арест.
        - За что? Неужели он замешан в заговоре Меншикова?
        - Насчет этого не знаю, не слышала. Судачат, что за воровство и растрату в Петербургском порту и галерном флоте, которыми он командует. Сенат уже назначил комиссию по разбирательству его дела.
        - И по делом, коли так.
        - Да. Нужно быть таким мужественным, как царь и император Петр Алексеевич, чтобы бороться беспощадно с казнокрадами!
        - Ну, ты ему льстишь, Катя. Петя еще совсем мальчик, а не муж!
        - Позволю себе не согласиться, Наталья Алексеевна. Его Величество растёт не по дням, а по часам. Он уже выше меня ростом, а какой он сильный! Говорят, верзилу-англичанина каждый день побивает кулачным боем! И мудрости ему не занимать! Даже странно, университетов не посещал, а я видела, как академики его слушали и только головами кивали! Великая княжна только слегка улыбнулась, слушая этот поток лести. Братом она очень гордилась. Его внезапно обретенные весной тайные знания удивляли, но для девушки брат оставался самым близким и дорогим человеком.
        Я застал сестру за позированием перед придворным художником Таннауэром. Улыбнулся ей, присевшей в низком реверансе Катерине Долгоруковой и почтительно склонившемуся живописцу.
        - Bonjour Nathalie. Как ты себя чувствуешь?
        - Je me sens bien, Pierre.
        - Отлично. Продолжайте, пожалуйста. Я вижу, получается замечательно, Иоганн.
        - Благодарю вас, Ваше Императорское Величество.
        Немец вновь взялся за кисть, а я встал поближе, наблюдая за его работой. К нам мелкими неслышными шажочками подплыла Екатерина и наклонилась, с любопытством поглядывая на портрет. Картинно выставила голое плечико и окатила запахом мощных духов. Я даже поперхнулся и немного отодвинулся. Девушка приблизилась на точно такое же расстояние и лукаво улыбнулась.
        - Кхм, - я прочистил горло и сделал шаг назад. Похоже, меня малолетнего решили соблазнить. По законам XXI века это вроде бы преступление. Только по тем же законам эта юная пятнадцатилетняя девица тоже несовершеннолетняя. Хочет устроить дуэт 'Ромео и Джульетты'? Ой, не к добру была недавняя премьера шекспировского творения! По нынешним же временам я уже почти полгода как совершеннолетний после неудавшейся помолвки с Марией Меншиковой. Да и Катя, похоже, готова хоть сейчас под венец... со мной! Вон как выставляет свои прелести и округлости!
        - И какие же у нас есть хорошие новости, княгиня? - спросил я, заходя с другой стороны от художника подальше от напористой девицы и поглядывая на коробку с кистями и красками.
        - Все хорошие новости связаны с вами, мой Государь! - Катерина, как будто плывя по воздуху, обогнула живописца со спины и снова приблизилась ко мне на опасное расстояние. Кто её только учил таким откровенным приставаниям? Хотя в нынешние времена любой королевский двор это вертеп и бордель! Насмотрелась видимо всякого в свои пятнадцать лет! Я поднял одну из кистей художника и выставил в сторону Долгоруковой, не позволяя приблизиться на интимное расстояние. Катька, скосив немного взгляд на кончик кисточки, приподнялась на цыпочки, изогнулась и вдавилась верхним полушарием левой груди в глубоком декольте прямо на кисть. На бархатно-белой коже появилось ярко-красное пятнышко. Собралось в капельку и заскользила в ложбинку между грудей.
        'Поздравляю тебя, Петя, судя по твоей физиологической реакции - ты теперь мужчина!' 'И ты тоже, Петя!'
        Давненько я не разговаривал сам с собой. Как-то незаметно срослись две мои душевные половинки.
        'Да, теперь я точно Петя'
        И никакой я уже давно не Игорь Семёнов из постепенно зарастающего туманом будущего.
        - Вы пронзили моё сердце, Ваше Величество. Я истекаю кровью! - с придыханием произнесла Екатерина.
        Любят в наши времена театральность и пафос. Мне стало смешно и я, убрав кисточку, достав платок, протянул его девушке.
        - О! Прошу вас, сир, я хотела бы носить этот знак милости вечно!
        - Перестань кривляться, Катя! - я приложил платок к её груди, вытирая краску. Всё ж таки приятные ощущения! Долгорукова аж затрепетала вся. Похоже её грубая атака на меня даёт результат. К счастью, мне на помощь выдвинулся резерв в лице моей сестры.
        - Да, княжна, оставь моего брата в покое! Лучше расскажи, Петя, что будет с адмиралом Змаевичем?
        Я припомнил сегодняшнюю новость. О том, что один из командующих моим флотом неизбежно попадётся на воровстве, я знал давно. Сунул платок в руку Долгоруковой и отвернулся.
        - Что с ним будет? Понизят в звании до вице-адмирала и отправят служить куда-нибудь подальше. В Астрахань, например.
        Повернулся к художнику-немцу.
        - Ты рисуешь только портреты, Иоганн? Или другие жанры тебе тоже доступны и интересны?
        - Да, Ваше величество, я рисую только портреты и да, я могу также рисовать пейзажи, натюрморты и батальные полотна.
        - Вот что я хочу предложить. Портретистов у нас много, но великие художники обычно работают в других жанрах. Объявляю конкурс среди лучших живописцев в Петербурге и Москве.
        - Каковы же условия конкурса, Государь?
        - Нужно будет представить три работы в разных жанрах. Все картины должны иметь одинаковый размер, например как это портрет. Я из них потом устрою галерею в каком-нибудь дворце.
        - Какие жанры вы предпочитаете, Петр Алексеевич?
        - Пейзаж, что-нибудь из русской истории и некую бытовую сценку современной российской жизни. Крестьяне там, купцы, охотники, пьяницы, бабники. Всё, что придёт вам, художникам, в голову.
        - Участвовать могут все желающие?
        - На всех казны не хватит. Скажем, участником будешь ты, братья Никитины, Гзелль, Мусикийский, Каравак, Коробов, Вишняков, Людден, Коровин. Может быть кого-то забыл.
        - Я поражён вашей осведомленностью об именах мастеров нашего скромного ремесла, Ваше величество.
        - Пустое, Иоганн. Назначаю тебя организатором конкурса, а мы с Натали будем судьями!
        Сестра покинула своё место модели и подошла поближе, внимательно слушая, что я предлагаю. Уверен, этот конкурс останется в истории и послужит хорошим толчком в развитии отечественной живописной школы. Долгорукова тоже притихла, но когда я на неё взглянул, демонстративно прижала мой измазанный краской платок к груди. Нет, ну нарывается девка на любовное приключение! И что я потом её брату скажу? Женюсь, мол? Помнится, в другом времени я до свадьбы с нею так и не дожил. Да и сейчас мне совсем не нравится, что мною пытаются манипулировать. Пусть даже с помощью таких очаровательных взглядов!
        - В Древнем Египте женщины красили свои ресницы чёрной тушью, - ляпнул неожиданно я.
        - Наверное, это очень красиво? - Долгорукова часто заморгала, показывая какие красивые изогнутые реснички у неё.
        - А давай проверим!
        (11/01/15)
        Взяв кисточку потоньше у Таннауэра, я макнул её в чёрную краску и со зловещим видом уставился в очаровательные глазки Долгоруковой. Княжна с сомнением и опаской перевела взгляд с меня на страшную черную каплю на конце кисти.
        - А это не больно?
        Я понюхал краску. Неизвестно из какой ядовитой дряни она сделана, но точно не только из сажи и воды.
        - Не знаю. Может быть, пощиплет. Может быть лишит зрения и глаз. Но надо же испытать?
        - О нет, ваше величество, не надо на мне ничего пробовать!
        Катерина отшатнулась, а я мельком подумал, что неплохо бы организовать концерн на основе мелких, но таких нужных изобретений вроде туши для век или губной помады в удобном тюбике. К сожалению, это имеет смысл только в мировом масштабе, а европейское производство косметики пока что слишком кустарно и фрагментировано. Но можно попробовать сманить какого-нибудь популярного лондонского или парижского парфюмера вроде Лилли или Перри. Используя их имя как бренд, организовать массовое производство в Петербурге и сбыт по всей Европе в наших торговых представительствах.
        Вздохнув, я пресек бесполезные пока мечтания и повернулся к сестре, протягивая ей письмо, которое сегодня получил.
        - Что это, Петя?
        - Письмо от бабушки.
        - Из Бланкенбурга?
        - Нет, из Москвы, от Евдокии Лопухиной.
        Наша русская бабушка добралась до Москвы и теперь жаждала увидеть своих внуков. Наташа вынула листок с крупными неровными строчками букв (разлинованной бумаги для письма ещё не придумали) и принялась негромко, но внятно и с расстановкой читать вслух.
        'Державнейший император, любезнейший внук! Как давно желание моё было не токмо поздравить ваше величество с восприятием престола. Но паче вас видеть, но по несчастию моему по сие число не сподобилась, понеже князь Меншиков не допусти до вашего величества, послал меня за караулом к Москве. А ныне уведомилась, что за свои противности к вашему величеству отлучён от вас; и тако приемлю смелость к вам писать и поздравить. Притом прошу, если ваше величество к Москве вскоре быть не изволите, дабы мне повелели быть к себе, чтоб мне по горячности крови видеть вас и сестру вашу, мою любезную внуку, прежде кончины моей'.
        Натали аккуратно вложила письмо в конверт. Настоящие почтовые конверты изобретёт англичанин Бревер лет через сто, а это была самодельная упаковка бумаги с сургучной печатью.
        - Я совсем не помню бабушку, - грустно произнесла сестра.
        - Дед сослал её в монастырь задолго до нашего рождения.
        - Хотелось бы с нею повидаться. Когда мы поедем в Москву?
        - Не раньше, чем установится зимник на новгородской дороге. Месяца через два.
        Надеюсь, за оставшиеся недели я смогу уладить основные дела в Петербурге и спокойно перебраться в Первопрестольную.
        - Есть новости от Ани? - поинтересовалась Натали.
        - Карл-Фридрих чудит. Учредил недавно тост-коллегию, устав которой определяется мельчайшими подробностями всякого ужина. А ещё установил новый орден виноградной кисти.
        Герцог голштинский, забавляясь шутовскими орденами в итоге изобрёл один действительно серьёзный орден в честь своей умершей жены. Орден святой Анны позже перекочевал в российскую империю. Но я всё же надеюсь изменить печальную судьбу своей любимой тётки и она проживёт ещё долгую счастливую жизнь.
        Натали покачала головой:
        - Лиза мне пишет, что Аня грустит в одиночестве, пока муж разъезжает в увеселениях по Килю.
        - Думаю, Карл-Фридрих её всё-таки любит. Просто женщины во время беременности нервничают и капризничают. Родит мужу сына и всё у них наладится!
        - Дай-то бог, Петя! Ты уверен, что она не умрёт, как ты предсказывал?
        - Не уверен, но я пытаюсь сделать всё, чтобы предотвратить её преждевременную кончину. Скоро Лесток наберётся опыта с роженицами в нашем гошпитале и поедет в Киль. Надеюсь, зная опасность заранее, мы не допустим гибели Ани.
        Кроме того, были посланы люди в Англию за 'отцом британского акушерства' Уильямом Смелли. Сейчас он живёт и работает в безвестности на юге Шотландии. Основные его достижения ещё впереди, но я надеюсь, что уже сейчас он является одним из лучших гинекологов в мире. В любом случае, после того как у меня появится двоюродный брат-тёзка, переманим Смелли в Петербург. Пусть создаёт российскую школу бабичьего дела.
        - Как идут дела в литературном салоне княгини Черкасской?
        - О! Без тебя там не так интересно. Всё было, как и в прошлый раз: читали стихи, обсуждали прозу. А мы с Катей подготовили для тебя сюрприз.
        - Вот как? Надеюсь, это что-то приятное?
        - Тебе понравится.
        Долгорукова вооружилась большой лютней. В эти времена гитара ещё не пользовалась такой популярностью, как через пару столетий. В аристократических российских кругах её заменяет лютня, которая отличается коротким грифом и большим количеством сдвоенных струн. Играть на нём можно, а вот настраивать проблематично. Наверное, поэтому своё место короля музыкальных инструментов лютень (так сейчас называют лютню) в будущем отдаст универсальному пианино и демократичной гитаре.
        Долгорукова ловко подбирала аккомпанемент и они вдвоём с Натали исполнили хит 'Битлз', который я по-неосторожности выдал не так давно в салоне княгини Черкасской. Позже Натали выпытала у меня и мелодию.
        С лютней Катя выглядела чрезвычайно сексуально. Низкий вырез и голые плечи создавали впечатление, что её наготу прикрывает только музыкальный инструмент. Я любовался девушкой и некстати припомнил, что прошло совсем немного времени, как исчез народный древнерусский инструмент домра. В прошлом веке патриарх Никон люто взялся за истребление скоморохов на Руси. Их били батогами вместе с их зрителями и слушателями. Заодно повсеместно конфисковали музыкальные инструменты. Целыми возами вывозили их за окраину Москвы и сжигали. В результате профессионализм русских музыкантов серьёзно упал, а домра на века исчезла. Лишь в конце 19 века её реконструировал Василий Андреев на основе некой археологической находки. Не факт, что это была именно домра. Я же могу поискать ещё живых домристов где-нибудь в глухих уголках своей земли.
        (18/01/15)
        Когда пение закончилось мой взгляд наткнулся на застывшего в коридоре за открытыми дверями Левенвольде. Лифляндец стоял с невозмутимым видом, держал в левой руке какие-то бумаги. Мы с ним договорились, что этот жест означает какие-то срочные новости. Вообще у нас с ним понемногу вырабатывается система невербальных сигналов. Например, во время аудиенций, если я почитаю беседу оконченной, то сидя за столом напротив собеседника кладу ладони на столешницу. Об этом жесте Левенвольде предупреждает визитеров, и они поспешно удаляются. Другая команда, лёгкий кивок, подразумевает разрешение говорить. Вот и сейчас я кивнул и граф зашёл в комнату, почтительно поклонился мне и сестре:
        - Ваше величество, у меня прискорбная новость: генерал-майор Корчмин погиб во время испытаний новой пушки.
        Наталья охнула и поднесла ладошку к губам:
        - Это тот дядечка, который всё время курит?
        Я кивнул, а Екатерина добавила:
        - Говорят, что он даже во сне трубку изо рта не вынимает... не вынимал.
        А ещё он делал замечательные фейерверки как настоящий добрый волшебник. И рассказывал замечательные истории из своей бурной жизни. Он уже часто и много болел, но умереть должен был не сегодня.
        - Есть подробности, как это произошло?
        - Посыльный передал, что ядро разорвалось в пушке во время выстрела и раскололо орудие. Осколками посекло канониров и самого Василия Дмитриевича.
        - Много пострадавших?
        - Кроме генерала - двое бомбардиров. Оба живы, но ранены.
        - Ясно. Сейчас поедем на место. Прикажите подготовить лодку или лошадей.
        История с моим появлением, преображением или откровением идёт по-другому. Я был уверен, что Корчмин скоро умрёт по старости или болезни, но что-то изменилось и он погиб раньше срока. Получается, что по моей вине. Может быть, такая героическая смерть его устроила бы больше, чем угасание в своей постели. Но сколько других людей уйдёт из жизни незаслуженно раньше срока из-за последствий моих решений и действий?
        Наташа подошла ко мне и присев рядом, положила свои теплые ладошки на мою руку. Екатерина, отложив лютню, стоит в сторонке и сочувственно на меня глядит.
        Наверное, не смотря ни на что, я слишком много беру на себя. Кто-то примет смерть раньше чем в известной мне альтернативной истории, кто-то проживёт дольше. Хуже или лучше в итоге будет, знает только бог. Нашёл взглядом икону в углу, встал, благодарно пожав руку сестры и, преклонив колени перед ликом божьим, начал молиться. Сестра и Долгорукова, шурша пышными юбками, опустились рядом и тоже забормотали, истово крестясь и кланяясь.
        'Ты становишься всё более набожным. С чего бы это?' - молитва не мешала мне одновременно думать о чём-то другом и спорить с самим собой.
        'Мальчик Петя верит в бога как в чудо, как в Деда Мороза. Игорь Семёнов пришёл из более развращённого века, и искренняя вера кажется для него странной и неловкой. Особенно эти ритуалы, литургии. Не фальшиво ли это всё?'
        'Не знаю. Я просто пытаюсь поступать правильно. Утренняя молитва, вечерняя молитва, причастие, пост, православные праздники помогают вовремя найти ответ там, где ответа нет. Быть может, я виноват в смерти Василия Корчмина, Фёди Лопухина и бог весть кого ещё. Но прости мне боже, мои прегрешения вольные и невольные'
        Не привык я долго терзаться сомнениями. Дела не ждут. Поднялся, поправил перевязь и шпагу с портупеей, поклонился девушкам и, подхватив треуголку, вышел из комнаты, топая ботфортами.
        (26/01/15)
        Глава 10
        От Летнего дворца до Литейного двора меньше версты. Но Прачечного моста пока нет даже в проекте, и я добирался на лодке. Островок между Невой, Фонтанкой и Косым каналом пока слабо обжит. Сторона, обращённая к моему дворцу лесистая и живописная, чтобы радовала глаз монарха, то есть моего деда, а теперь вот меня. Поближе к Гагаринской пристани появляются строения Запасного двора, в котором хранится провиант. Далее, от Литейного двора и Арсенала, вдоль Первой Береговой улицы идёт бывший элитный район домов царских родственников. Все они уже поумирали, а строения перешли к Берг-коллегии и Канцелярии от строений. Здесь же есть бывший дом моего отца, в котором я с сестрою провели первые годы своей жизни под опекой пары немецких гувернанток. Их я почти не помню, но зато с детства владею немецким языком. Ну и Зейкин с Мавриным меня позже кое-чему научили.
        Сам Литейный двор являлся достаточно крупной по нынешним временам мануфактурой с парой сотен рабочих. В своё время здесь пушки 'лепились' как пирожки, десятками и сотнями в год. Но войны закончились, поток казённых заказов оскудел и предприятие переживало трудные времена. При мне же вновь началось оживление. Если новая конструкция бомбических орудий окажется удачной - весь корабельный артиллерийский парк будет обновляться. Да и сухопутную артиллерию ожидает унификация калибров, лафетов, упряжек и т.д. Правда, специализацией Литейного двора было медное литьё, а я рассчитывал освоить производство стальных орудий. Но и уникальные навыки здешних мастеров стараюсь использовать. Колокольник Ферстер пока безуспешно пытается изобрести тигельную плавку стали. Лудильная мастерская с моими подсказками пыталась открыть секрет производства белой жести, то есть железа, покрытого оловом. Очень нужный экспортный товар. Благо открытые недалеко оловянные месторождения должны будут обеспечить нас нужным сырьём.
        В одной из комнат канцелярии лежали раненные артиллеристы. В воздухе витал сладковатый запах крови и лекарств. Вокруг пострадавших толпились лекарь и пара следователей. Я узнал полковника Урусова и Гаврилу Резанова, одного из людей Матюшкина.
        - А я тебе говорю, что это дело должна расследовать Тайная канцелярия!
        - Никак нет, Ваше превосходительство, защита секретов производства нового оружия находится в ведении четвертого Отделения!
        Похоже, невеликий чином Резанов успешно отбивался от поползновений конкурирующего ведомства влезть в дела службы охраны. Увидев меня, врач и дознаватели вытянулись по стойке смирно. Один из раненых дёрнулся, чтобы подняться с ложа.
        - Лежи-лежи, бомбардир, - придержал я его.
        - Что с ним, Кристиан? - спросил полкового лекаря Килвента.
        - Ничего серьёзного, Ваше величество. Потеряли много крови, но я успел вовремя им помочь.
        Я кивнул. К сожалению, до сих пор не придумал, как ускорить изобретение переливания крови. Хотя в теории знал, что для определения кровяной группы нужно провести так называемую реакцию агглютинации, это когда враждебные лейкоциты реагируют друг на друга как на бактерии и выпадают в осадок. Но чтобы этот осадок отделить, нужна особая центрифуга, которую я понятия не имел, как делать. Да и без хороших микроскопов в большом количестве не обойтись. Главное же - нет людей, которым можно поручить серьёзное исследование. Даже зная, что искать, нужны определенные навыки. Пара академиков-медиков Дювернуа и Бернулли сейчас заняты анатомическими исследованиями, но, похоже, придётся кого-то из них озадачить исследованиями крови. Сразу, как только Белов доделает свой микроскоп.
        - Где тело, Василия Дмитриевича?
        - Корчмина отнесли домой. Он тут неподалёку жил, - ответил Урусов.
        - Понятно. Я вижу, у вас возникли споры по поводу того, кто должен вести расследование. Охрана промышленных разработок находится в ведении четвертого отделения моей канцелярии. Полагаю, режим секретности не нужно нарушать даже в случае чрезвычайных происшествий. Если у тебя, Григорий Алексеевич, есть возражения, можешь высказать их сейчас или позже, на ближайшей аудиенции.
        - Возражений нет, Ваше величество.
        - Тогда пойдём, сержант, расскажешь подробности.
        Резанов прошёл мимо Урусова с каменным лицом. Тайная канцелярия получила от конкурирующей спецслужбы щелчок по носу. Нечего, мол, лезть в чужие дела, когда до сих пор не найдены заговорщики и организаторы покушения на императора! И полковник сержанту не указ, если это сержант службы охраны!
        На улице к нам подошли Глебов и Бороздин, молодые артиллеристы, а по совместительству юнкеры V-го Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии. Они вместе с Корчминым занимаются разработкой новых пушек, но во время недавнего взрыва уцелели. Доложили, как было дело с чуть большими подробностями.
        - Что предлагаете для того чтобы избежать повторения таких несчастных случаев?
        - Это не сложно, Государь. Достаточно соблюдать элементарную осторожность во время испытаний. Странно даже, что Корчмин в этот раз так рисковал и не отошёл как обычно подальше во время выстрела. Хотя он и раньше пренебрегал своей безопасностью, смеялся и говорил 'двум смертям не бывать, а одной не миновать'
        Я покачал головой:
        - Не ожидал я от него такой безалаберности!
        Обернулся к Резанову:
        - Передай Матюшкину, чтобы подготовил меры безопасности на всех вами охраняемых объектах!
        Будем вводить понемногу бюрократию в технике безопасности на производстве, хотя бы на секретных объектах. Всякие инструктажи и подписи в журналах, чтобы в случае чего не оказаться крайним. Иначе бардак и русский фатализм угробят ещё много народу!
        - И всё же, в чём причина того, что бомбу разорвало прямо в стволе?
        - Трудно сказать так сразу, Ваше величество. Наверное, корпус бомбы был с трещиной или фитиль прогорел мгновенно а не с задержкой.
        - Постарайтесь разобраться. Если бомбические орудия будут опасны для наших же канониров - вся идея этого нового оружия станет бессмысленной.
        Я оглянулся. Большая часть моей многочисленной свиты стояла в стороне, обеспечивая требуемое мною сейчас уединение. Ещё на выходе из дома я подал Левенвольде особый знак, и он оттеснил толпу, чтобы я мог спокойно посекретничать с артиллеристами и Резановым. Теперь же мне понадобился мелькнувший в толпе Иван Блюэр, которого я уже давно не видел. Махнул ему рукой, приглашая присоединиться к нашему разговору.
        - Как идут дела в Петрозаводске, Иван Иванович?
        - Мы успешно построили новые железные цилиндрические меха для нагнетания воздуха в домну, а сейчас испытываем устройство предварительного подогрева этого воздуха. Полагаю, к концу месяца проведём первую плавку!
        - Молодцы! Великое дело сделали! Попозже приходи ко мне, расскажешь в подробностях, что там и как! Но пока ты здесь - присоединяйся к комиссии по расследованию гибели Корчмина. Есть мнение, что причина взрыва - в некачественно сделанных бомбах. Жду от вас троих предложения по повышению надёжности и безопасности бомбических пушек!
        Отпустив собеседников заниматься своим делом, я подошёл к Левенвольде. Осталось самое тяжёлое - посетить родственников погибшего. Детей у него не было, только супруга. Дом Корчмина находился на берегу Косого канала в пяти минутах ходьбы от Литейного двора. Обычное мазанковое одноэтажное здание. Хотя мой фейерверкер был достаточно состоятельным человеком времена роскошных дворцов и особняков Петербурга ещё только наступали.
        Осколок попал генералу в голову и снёс половину черепа. Я постарался не грохнуться в обморок, когда решился откинуть простыню с остатков лица того, кто ещё недавно был живым человеком. Отступил на шаг и Левенвольде догадливо закрыл покойника снова. Пара баб в углу комнаты тоскливо завыли, а священник забубнил молитву, и я принялся беззвучно повторять её слова.
        'Упокой душу усопшего раба твоего Василия в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, отбеже болезнь, печаль и воздыхание'
        Выйдя на улицу, задержался, разглядывая серое осеннее небо. Окружающие деликатно молчали, но само их присутствие не давало настроиться на философский лад.
        - Детей я у Василия Дмитриевича не видел. Наследует ему жена?
        - Не совсем так, Ваше величество.
        Я оглянулся на нового помощника Левенвольде - Андрея Яковлева. После того как на Кириллова навалилось много кабинетной работы, Рейнгольд таскал с собой и мной нового эксперта по разным вопросам. Совсем недавно он крутился в окружении Меншикова, но мне он понравился, и я разрешил дать ему второй шанс. Поймав мой вопросительный взгляд, Яковлев продолжил:
        - Согласно указу от 1712 года запрещено передавать вотчины не прямым родственникам по мужской линии, а по прямой женской линии не далее внучек. Поэтому имение Корчмина следует объявить вымороченным и вернуть в казну.
        - И оставить вдову без средств существования?
        Оглянулся на крыльцо. Женщина, похоже, осталась рядом с телом мужа. Ей не до этикета и, наверное, нет желания сейчас глазеть на царя. Свой совет неожиданно внёс Левенвольде.
        - Согласно указу от четырнадцатого года единонаследие обязательно для всех дворян . Только вот с тех пор все жалуются и просят отменить сей указ.
        С интересом оглянулся на графа. Вот так и действует приближённость к царю. Вставил вовремя нужное слово и можно добиться чего-то серьёзного!
        - Пусть об этих указах даст своё заключение Сенат, но у меня есть предложение выгодное казне. Наследовать можно разрешить любому родственнику при уплате определённой пошлины государству. Скажем одной трети имущества и имений.
        Лица у окружающих стали задумчивыми. Насколько я знаю, налог на наследство в России так и не прижился, даже в XXI веке, в отличии от той же Англии. Не знаю, по какой причине. То ли по сложности администрирования такого налога (то есть подсчёта стоимости имущества). То ли потому что вотчина - не деньги, а земля и крестьяне которые на ней работают. Попробуй их подели! Возможно также, что помешало сопротивление дворянства, особенно самое богатое. Вместе с максимальными вольностями в течении 18 века правящее сословие избавили от такой 'нелепости' как налог на наследство. Но я рассчитываю, что смогу преодолеть сопротивление. И дело не в дополнительных источниках доходов казны. Главное - заставить элиту быстрее обновляться. Пусть не за год-два, но пара поколений пройдёт, и на верху останутся самые энергичные роды вместе с новыми купцами-предпринимателями!
        (30/01/15)
        Сегодня мне исполнилось двенадцать лет. Хотя, если суммировать с годами Игоря Семёнова, то мне уже под сорок. Для этих времён почти старость. Мой дед дожил до 53 лет, а императрица Екатерина только до сорока пяти. Это в XXI веке доктора и лекарства всякие удлинили жизнь лет на тридцать, ну да чего уж об этом жалеть! Так что я мальчик с душою старика. Ощущаю себя таким, да и слухи обо мне похожие бродят. Ушаков на каждой еженедельной встрече мне рассказывает разные байки о новом государе. Слава богу, говорят в основном пока хорошее.
        День Рождения царя уже лет пятьдесят как входит в число основных государственных торжеств. А праздники отмечаются достаточно однотипно: молебен, пиршество, фейерверк. Иногда перед попойкой устраивается военный парад или другое какое действие с участием гвардии. Сегодня я решил устроить большое шоу под названием 'Его Императорское Величество Царь и Самодержец всероссийский Пётр II совершает вариоляцию от оспы с помощью недавно изобретённой лейб-медиком Лаврентием Блюментростом вакцины'. Действо сие проходит на Царицыном лугу. Хотя луга как такового нет. Трава тут давно уже вытоптана постоянными строевыми упражнениями гвардейцев. Позже это место назовут не только Марсовым полем, но и Петербургской Сахарой. Слава Богу, что осенние дожди не превратили утоптанную землю в непролазную грязь. Царицын луг представляет собой четырёхгранный остров, ограниченный Невой, Мойкой, Лебяжьей и Красной канавками с перекинутыми через них деревянными разводными мостами. Строения есть только вдоль Невы - дворцовая галерея и бассейн, в котором я уже не рискую купаться по холодному осеннему времени года. С востока и юга,
за Лебяжьей канавкой и Мойкой расположены 1-й, 2-й и 3-й Летние сады. Тот, что третий, находится за Мойкой и позже будет переименован в Михайловский сад. На западе, за Красной канавкой какие-то строения прикрывают вид на Аптекарские огороды. У Невы - здание Почтамта и Зверовой двор со Слоновым амбаром. Слон давно сдох и в амбаре хранили здоровенный Готторпский глобус. Но и его в прошлом году перевезли в Кунсткамеру. По периметру луга размечена трасса ипподрома. Здесь проходят скачки, ставшие с моей легкой руки популярным развлечением горожан. Ещё у Мойки выделено место для Манежа, где опытные учителя обучают верховой езде всех желающих.
        Оба гвардейских полка, лейб-регимент, рота кавалергардов и собственный ЕИВ конвой выстроились в шеренги поперёк площади. Напротив стоим я, моя свита и гренадёрская рота первого батальона Преображенского полка, которая изъявила добровольное и единодушное желание сделать вариоляцию вместе со своим царем. Честь для них большая, так как желающих было гораздо больше. Мы с Остерманом даже поспорили немного на тему, что лучше - выбрать самых знатных для совместной вариоляции или простых гвардейцев?
        - Андрей Иванович, генералы итак меня видят каждый день, а вот солдаты почаще должны чувствовать моё внимание. Это уникальный случай, когда я могу не просто походя по-братски похлопать кого-то по плечу, но продемонстрировать всем, что император такой же солдат, как и они.
        Разумеется, мне и в голову не пришло назвать это пиаром. В этом времени такого слова нет даже в английском языке. Несмотря на множество чужеродных слов у меня в голове есть какие-то неведомые механизмы, которые препятствуют мне свободно пользоваться лексикой чужеродной этому веку. Всё же я действительно больше мальчик Петя, чтобы я там не думал по поводу своей старческой мудрости и векового исторического опыта.
        Именно гренадёров я выбрал потому, что хотел снизить накал их соперничества с новыми егерскими ротами. Вон егеря стоят напротив в своей невзрачной форме на фоне великолепных нарядов остальных воинов. Важность маскировки пока понятно только немногим, поэтому расфуфыренные представители других родов войск к 'простым' одеждам новомодных внестроевых частей относятся в лучшем случае снисходительно. То, что экипировка егеря в разы дороже оснащения тех же гренадёров как-то забывается.
        Чуть в сторонке стоит пара недавно заражённых коровьей оспой жеребят - инкубаторы вакцины. Ради шоу я настоял на замене телят на более благородный вариант с использованием лошадей.
        После торжественного молебна Блюментрост вскрыл одну из пустул жеребёнка и собрал гной в пробирку. Я не спеша скинул камзол. Сюртук и рубашку и старался не ёжиться голым торсом на прохладном осеннем воздухе. Стыдиться мне нечего. Постоянные физические упражнения и высокий для своего возраста рост помогли мне сформировать за последние месяцы хорошую мускулистую фигуру. Хотя на фоне двухметровых атлетов-гренадёров я всё равно выгляжу слабовато. Не знаю точно, какие мысли бродят в голове у тысяч зрителей от лицезрения своего императора и полковника с голым торсом, совершающего сомнительную медицинскую процедуру. Надеюсь, это уважение, сочувствие и сопричастность.
        Подойдя ко мне, Блюментрост макнул ланцет в пробирку с вакциной:
        - Ваше Величество?
        Он был немного бледен. Похоже, сам не до конца уверен в своем изобретении. Полсотни благополучных случаев вакцинации на одной стороне весов. И возможная ошибка с летальным исходом для царя на другой половине весов. Если я умру - ему тоже не позавидуешь. Так было уже в параллельной истории, когда после моей смерти лейб-медик надолго потерял своё влияние.
        Я кивнул, и Лаврентий Лаврентиевич сделал аккуратный надрез заражённым лезвием на моём левом плече. Если всё пройдёт удачно у меня на этом месте останется небольшой шрам, как и у всех гренадёр первой роты. Ещё один знак содружества. Думаю, через десятилетия гвардейцы станут показывать эту отметину внукам и рассказывать о сегодняшнем дне. Использованный инструмент Блюментрост бросал в кастрюлю с кипящей водой над небольшой горелкой. Возможно, этот сосуд покажется кому-то предметом богопротивного колдовства. О таких позаботятся жандармы, подразделения которых уже появились в каждом полку. Кому-то объяснят 'политику партии', кого-то накажут. На самом деле это ещё один акт пропаганды стерилизации медицинских инструментов. Использование таких стерилизаторов стало обязательным для всех медиков в стране, как и мытьё рук с мылом перед операцией. Резиновых перчаток я, к сожалению пока не изобрёл. Перевязав ранку небольшой опять же стерильной тряпицей, я с помощью Вани Долгорукова оделся. Невозмутимо вместе с толпой придворных поглядывал, как понемногу уменьшается очередь на прививание вакцины. Стоявшая
рядом Натали участливо спросила:
        - Как это? Не больно?
        - Совсем не больно! Чик и готово! Теперь меня полихорадит недельку и я смогу не бояться больше смерти от оспы.
        - Мне тоже нужно будет сделать вариоляцию?
        - Разумеется. Как выздоровею я - настанет твоя очередь.
        На самом деле, прививание вакциной станет массовым. Сегодня я и сотня гренадёр. Затем остальные военные, расквартированные в Петербурге. Далее всё население города. Потом оспопрививание распространится и в других губерниях. Через несколько лет останется только поддерживать прививку всем детям лет с десяти. Думаю, в других странах тоже станут делать вариоляцию по нашей методике в отличии от той, что последние годы проповедует английская путешественница и писательница Мери Монтегю в своих 'Турецких письмах'.
        А Блюментроста следует поощрить. С тех пор, как я запретил раздачу государственных крестьян помещикам, вопрос награждения стоит остро. Поэтому на коронацию стоит наградить первых кавалеров орденов Георгия (за военные заслуги) и Владимира (за заслуги на гражданском поприще). Для начала четвертой степени. Думаю, для военной награды найдутся герои на незатихающей персидской войне. Нужно их вызвать в Москву во главе с командующим князем Василием Долгоруковым. Наверное, и солдатские георгиевские медали можно будет сразу вручить. Одними побрякушками на грудь конечно не обойтись. Под каждый орден нужен будет ежегодный денежный пансион. Возможно, это станет слабой заменой раздаче поместий, но если не разбрасываться наградами направо и налево государственный бюджет должен выдержать такие расходы.
        Когда процедура вакцинации закончилась я в сопровождении гренадёров-'побратимов' отправился праздновать свой день рождения. Из придворных со мной только Натали. Даже Ваню Долгорукова не взял и охранников оставил за дверью обеденной залы. Думаю, присутствующий капитан Александр Бредихин справится с дисциплиной солдат своей роты во время пирушки. Пару месяцев назад они все мне здорово помогли во время захвата дворца Меншикова, без стрельбы пропустив отряд морских пехотинцев. Лейб-кампанцами я их по примеру своей тётки Елизаветы не сделал, но верность царю и присяге не забыл.
        (03/02/15)
        Гренадёрская первая рота первого батальона лейб-гвардии Преображенского полка это элита элит. Сюда набирали рекрутов и дворян с ростом не меньше четыре пятых сажени. Пока ещё нет отбора по цвету волос. Он возникнет позже с появлением Измайловского полка, в который пойдут брюнеты. В Семеновский полк будут подбирать блондинов, а в Преображенский русоволосых. Зато уже есть требование наличия усов у всех. Так что сидя за огромным пиршественным столом в дворцовой зале торжеств, я испытывал странное ощущение от лицезрения перед собой большого количества похожих лиц.
        Присутствовали все военнослужащие роты.
        Обер-офицеров трое. Капитан Александр Бредихин, мужчина лет сорока. Поручик Александр Брюс, девятнадцатилетний племянник знаменитого фельдмаршала, перешедший недавно из инженерного корпуса. Огромный даже на фоне своих рослых сослуживцев подпоручик Иван Медведев. Ему уже лет тридцать, но из-за регулярных драк и скандалов он так и не повышен в звании. По своему беспокойному характеру он похож на командира семёновцев Шепелева, но тот всё же порасчётливее будет.
        С Брюсом младшим меня связывает ниточка, известная мне одному. В параллельной истории моя несостоявшаяся жена Екатерина Долгорукова в итоге выйдет замуж за него. Соперник мой, так сказать. Я нахмурился. Одного такого прыткого сержанта гвардии, на свою беду ухаживавшего за Катькой, в итоге запытали в Тайной канцелярии по надуманному обвинению. Грязная история обо мне. Хорошо, что она ещё не произошла, но заставляет задуматься! Унтер-офицеров четверо. Сержант Алексей Межаев. Ещё есть младший сержант, фурье, отвечающий за размещение на постой в городе или полевом лагере и каптенармус.
        Третий уровень ротной иерархии - четыре капрала, возглавляющих каждый своё капральство из двадцати пяти человек. Есть ещё пара ефрейторов - кандидатов на повышение в капралы.
        Поближе к нам расположились также обозный, ротный писарь, лекарь, профос (который следит за арестантами и исполняет наказания), пара флейтистов и пара барабанщиков.
        Дальше сидят сотня рядовых солдат. А в самом конце ротные кузнец, плотник, несколько денщиков и десяток извозчиков.
        Гренадёры не чувствовали особого смущения. Вся их служба проходила в охране дворцов и царских персон. В последние месяцы, правда, на самых важных постах постоянно дежурит дворцовая охрана. Нередко преображенцы пировали вместе с императором, как сегодня. Некоторые из них мои кумовья. Я охотно участвую во всех крестинах своих гвардейцев. Всех гренадёр знаю по именам. Пришлось очень постараться, чтобы запомнить. Поначалу даже шпаргалки с их именами и приметами писал. Сейчас свой навык запоминания лиц развил настолько, что обхожусь без записей. Но личные дела на каждого гвардейца всё равно завёл в своей канцелярии.
        Моё внимание к лейб-гвардии обусловлено печальной историей дворцовых переворотов восемнадцатого века. Непосредственными участниками всегда были столичные гвардейцы. Вот например, если бы не мои усилия по изменению истории, то кто-то из здесь присутствующих наверняка поучаствовал бы в возведении на трон Елизаветы Петровны через четырнадцать лет. Именно три с лишним сотни гренадер Преображенского полка одной холодной зимней ночью захватили дворец и буквально на руках внесли в него новую российскую императрицу.
        В благодарность Елизавета даровала всем дворянство и зачислила в особую Лейб-Компанию. Ещё долго почувствовавшие свою силу и безнаказанность гренадёры терроризировали город, а через годы те, кто выжил после разгульной жизни, осели помещиками на пошехонье на ярославщине.
        Я опасался гренадёр, поэтому держал их поближе к себе. Сейчас же тихо объяснял сестре почему так важны посиделки с 'грубыми' солдатами, да ещё без сопровождения опекунов и придворных.
        - Просто поверь, Натали, как важно доверять своим солдатам и особенно самым активным и буйным среди них гренадёрам! Наш дед говаривал, что готов доверить свою жизнь любому гвардейцу. Но доверие должно быть взаимным, его нужно завоёвывать!
        Девушка сморщила носик:
        - Ты рассуждаешь как старик, Петя!
        - Я и есть старик, Наташа, - ухмыльнулся я в ответ. - Кто тебя научит править. если не я?
        Сестра фыркнула. Всё никак не может привыкнуть к изменению ролей между нами. Младший брат всё больше заменяет ей отца, которого мы оба плохо помним.
        - А почему Ваню с собой даже не пустил? Он обиделся, я видела.
        - Так надо, Натали. Как императору мне нужно удерживать со всеми дистанцию, иначе возникнут проблемы с фаворитами.
        - Что? И со мной тоже дистанцию держишь?
        - С тобой нет. Наоборот, ты моя наследница, а значит должна быть в курсе моих дел. Да и придворные будут знать, что случись со мной плохое - известно кто возглавит страну после меня.
        - Чур меня, Петя! С тобой не случится дурного, я об этом каждый день молюсь!
        - Надеюсь, Натали, бог не попустит. Но некоторые вещи нужно делать всё равно. Так что учись править государством вместе со мной!
        В принципе, ничего особенного я от этого обеда не ожидал. Присутствующие поднимали здравицы в честь моего Дня Рождения. Я улыбался, кивал, прислушивался к разговорам, которые становились оживленнее по мере увеличения количества выпитого. Расспрашивал Межаева, как были организованы угольные шахты под Рязанью, где он руководил их открытием. Всё достаточно примитивно - нора в земле, кое-где низкий потолок подпирается деревянными крепями. Уголь раскалывается кайлом и вывозится тачками или в корзинах. Глубина шахт не велика из-за затоплений. Позже разработки передали местному заводчику Панкрату Рюмину. Тем не менее, близость угля к густонаселенным районам очень удобна для замены дров в отоплении. Итак леса вырубают со страшной силой! А ещё есть много заводов вокруг металлургических, стекольных и прочих. И везде требуется что-то сжигать. Положение спасло бы изобретение коксования каменного угля. Жаль, что подмосковный уголь как раз малопригоден для переделки в кокс.
        В этот момент подпоручик Медведев, болтающий о чём-то с Брюсом, повысил голос.
        - Подумаешь, егеря-охранники! Все они слабаки, чтобы грудью на пули идти!
        Действительно, в любом бою гренадёры идут в первой шеренге. В центре сержант, чуть сзади капралы и офицеры. Можно сказать штурмовые части этих времён. Тем и гордятся.
        - Нужно нам, гренадёрам, царскую особую беречь!
        Офицеры стрельнули глазами в мою сторону. Проявляется извечное соперничество родов войск.
        - Берегите, Иван, на то вы и гренадёры, лучшие мои воины!
        Медведев приосанился, а я ухмыльнулся.
        - Только сейчас лакей тебе в ухо вилкой ткнёт, - продолжил я, наклоняя голову немного вбок.
        Подпоручик дёрнулся и принялся озираться.
        - Да где же он? Нет никого лакея!
        Окружающие засмеялись.
        - Я пошутил. Сейчас никого нет. Только вот я не знаю, когда меня со спины ножом ткнут или яд подложат. Враг повсюду и не всегда твоей широкой груди достаточно чтобы меня прикрыть. Для того и охранники теперь при мне. Кстати, многие из вашей же роты пришли. У каждого солдата свой маневр и задача. Драгуны, егери или жандармы свою пользу несут, но никто не заменит гренадёров, когда нужно идти в штыковую атаку!
        - Да я чего, я ж не против!
        Подпоручик смутился и примолк, давая возможность Бредихину поднять бокал за благополучие Государя. Я как обычно только пригубил вина, а потом Брюс поинтересовался судьбой Меншикова. Наверное, решил воспользоваться благоприятным моментом чтобы походатайствовать за своего крестного.
        - Не беспокойся, Александр Фёдорович, ничего страшного с князем не происходит. Сидит в камере, читает книжки, ждёт окончания следствия.
        - Так не может быть его вины, Пётр Алексеевич! Неужто он бы измену допустил?
        За столом снова стихло. Заступаться за опальных вельмож всегда было чревато проблемами.
        - Я должен точно убедиться в его невиновности. Тот, кто послал убийц ко мне, до сих пор не найден.
        Разговор увёл на какое-то время, пока слабый на язык Медведев снова не ляпнул крамольное.
        - А правда, что крестьянам теперь вольную дадут?
        - С чего ты взял, Иван Фёдорович?
        - Ну, так ведь теперь государевых крестьян в пожалование не дают по твоему слову. Слухи ходят, что вообще волю дадут.
        - Дурные слухи, подпоручик. Услышишь такое ещё раз - тащи в тайную канцелярию болтуна или, если зазорно, дай в ухо покрепче. Офицеры слабо улыбнулись, но похоже все ждали более серьёзного ответа. Мечтой каждого из них являлось уйти в отставку, получив деревеньку где-нибудь в провинции и растить детишек. Объяснить им, что крепостное право зло и рабство нужно отменять сейчас невозможно и опасно.
        - Пожалования и награды за верную службу мне не жалко, Иван. Но моя забота в том состоит, чтобы вы и ваши семьи были благополучны, пока служите и когда в отставку уйдете. Уж поверь, никого не обижу.
        В сложных ситуациях лучше уйти от прямого ответа, чем порождать опасные слухи. Вот дал указание не передавать государственных крестьян в помещичьи, а слухи размножились и привели к тому, что уже кто-то считает, что царь крестьянам волю даёт. Так и до восстаний недалеко! А оно мне надо?
        Осадок у меня всё-таки остался. Будут ли гвардейцы мне верны? Или дворянские вольности и привилегии им глаза застят? Может быть, отправить смутьянов подальше, в Сибирь и Персию? Надо подумать. Медведев уж точно засиделся в столице. Хотя опасен не он, а те, кто помалкивает. Тот же Брюс или Бредихин или любой другой дворянин из моего окружения. Я вздохнул. Действовать нужно тоньше и системнее. Не суетиться, не подставляться, разрушать условия для реализации вражеских планов и понемногу менять своё окружение.
        Глава 11
        (06/02/15)
        Следующий день посвящён очередному потоку аудиенций. Матюшкин поругал меня, что во время вчерашнего пира я выставил всю охрану за дверь.
        - У меня, конечно, были там пара человек среди лакеев, но от тебя, Государь, они находились достаточно далеко. Случись что внезапное - не смогли бы помочь!
        Мы немного поспорили о границах допустимого при моей охране.
        - Не забывай. Михаил Афанасьевич, что мне нужно работать с людьми, много общаться. А из-за толпы стражей вокруг ко мне и подойти невозможно будет.
        В итоге сошлись на том, что для оперативного решения спорных вопросов моей охраны рядом со мной всегда будет кто-то из руководителей четвёртого отделения, сам Матюшкин или его заместитель Адриан Лопухин. Последний являлся моим дальним родственником через бабку. Вообще российская политика всегда строилась на периодическом сближении с троном каких-то родов. Вместе с очередной царской женой во власть приходили её многочисленные родственники. Традиция оказалась нарушена моим дедом, женившимся на безродной прибалтийской девице и нашедшего наследникам немецких невесту и женихов. Но в моем случае мне грех не воспользоваться преданностью родичей, которые в случае моей гибели снова потеряют всё, как это уже было после развода деда с моей бабкой. С другой стороны, нужно постараться не давать Лопухиным власти больше кроме защиты моего бренного тельца.
        Рассказал генералу о своих наблюдениях при общении с гренадёрами.
        - В их преданности я уверен. Теперь, после совместной вариоляции мы с ними вроде как побратимы. Но гвардия большая, в надёжности всех я сомневаюсь. Нужен запасной план на случай мятежа. Сил твоих подчинённых в какой-то момент может оказаться недостаточно. Попробуй дружить с морскими пехотинцами. Они хорошо себя показали летом во время покушения.
        - Я уже это делаю, государь. Многих своих людей набрал среди них.
        - Да, я знаю. Вам стоит проводить совместные манёвры по сценарию освобождения какого-нибудь дворца в пригороде, в котором меня могут держать мятежники в заточении. Только не озвучивай этот сценарий вслух. Сама идея о покушении на царя должна казаться народу фантастической!
        Сложный разговор у меня получился с Дмитрием Голицыным. Начал он с критики моей идеи о законе на наследство. Как его собирать, если у дворян кроме земли и крестьян нет другого имущества? И нет денег на уплату пошлины при вступлении в наследство? Как оценивать имущество, если нет ни грамотных оценщиков, ни судов где эту оценку можно оспорить? Как объяснить дворянам, освобождённым от уплаты податей введение нового налога, в том числе и с них?
        Обычно невозмутимый, князь разволновался. Я кивал и помалкивал. Все доводы его были серьёзные. Я бы сам добавил, что новый налог противоречит той принятой мною политике на не увеличение налоговой нагрузки с населения.
        - Дмитрий Михайлович, не горячись, я всего лишь высказал предложение, которое можно обсудить.
        - Ваше величество, вы не понимаете! Любое ваше слово воспринимается как приказ. Ладно здесь, в Петербурге. Мы успеем быстро всё решить и отменить, но слухи поползут по стране и бог знает, как отзовутся ваши легкомысленные слова где-нибудь в империи!
        Это он прав. Не только слова императора, но даже гримаса случайная становится предметом обсуждения всех приближённых. Недаром бедолага Николай II так боялся проявления чувств, что прослыл то ли бессердечным, то ли тупым.
        - Ты хочешь что-то предложить, Дмитрий Михайлович?
        - Учитесь, Пётр Алексеевич! Божьим промыслом царский венец дан вам в юном возрасте. Но вы ещё так мало знаете! Позвольте тем, кто много лет посвятил служению царскому роду помочь вам принимать правильные решения!
        Я молча разглядывал преданно глядящего на меня князя. Похоже, он так и не понял, что перед ним не безграмотный недоучившийся мальчишка, а человек с солидным багажом уникальных знаний. Удивительная для царедворца такого уровня не наблюдательность! Он верит только в то, что не противоречит его жизненному опыту. Для него учёный двенадцатилетний мальчик это нонсенс. Юному правителю нужен опекун. Меншиков не справился, верховный тайный совет развалился, а Сенат слишком большой, чтобы контролировать сумасбродства монарха, пусть даже малолетнего. Попробуем воспользоваться его эмоциональным порывом.
        - Дмитрий Михайлович, в ближайшее время я хочу возродить Консилию министров из глав коллегий и правительственных канцелярий. Но с одним новшеством. В моё отсутствие председательствовать в Консилии должен кто-то самый авторитетный. Я считаю, что кроме тебя эту важную работу некому поручить.
        Голицын моргнул. На его страстное желание вновь втиснуть меня в тесную клетку регентства я ответил чем-то пока не понятным.
        - Какие у меня будут полномочия, Ваше величество?
        - Широчайшие. Назначать и увольнять президентов коллегий, управлять страной, проводить реформы. Но при нескольких условиях.
        - Каких же, Ваше величество?
        - Во-первых, президенты, советники и асессоры коллегий и канцелярий не могут одновременно состоять в Сенате. Я хочу разделить законодательно-судебную власть Сената и административную власть Консилии министров. Поэтому тебе, Головкину и Остерману придётся сложить полномочия сенаторов.
        То, что основной политический противник князя, барон Остерман, покинет сенат вместе с ним должно немного подсластить пилюлю моему собеседнику. Насчёт Головкина тоже проблем не должно быть. Когда мы с моим воспитателем обсуждали эту административную реформу, то учли скорое возвращение в Сенат зятя Головкина Ягужинского. Так что канцлер ничего не теряет.
        - Во-вторых, министры должны будут ежемесячно отчитываться в Сенате.
        - Если меня там не будет и если вы, Ваше величество, не придёте на заседание, то отчитываться мне придётся перед Долгорукими?
        - В Сенате останутся не только Долгоруковы. И вообще его состав будет расширяться. Но отчитываться придётся. Кроме того, у сенаторов останется высшая судебная и законодательная власть. Разумеется после меня. Но я не намерен мешать работе министров или сенаторов.
        Я не стал пока расписывать Голицыну в деталях распределение функций среди ветвей власти. Сенат согласно моим планам станет зародышем представительного органа. Конечно, до настоящего парламента ему ещё очень далеко. Ведь назначать и исключать сенаторов я могу по собственному произволу. Но со временем, путём аккуратных трансформаций мы придём к относительной контролируемой демократии.
        - Ваше величество, такое важное решение требует тщательного обсуждения. - Конечно. Вот возьми проект изменений в Генеральном регламенте, и обсудите его на ближайшем заседании.
        На какое-то время мы споры вокруг очередной административной реформы отложили. Доклад по текущим делам Голицын начал несколько вяло. Видимо лихорадочно одновременно обдумывал моё предложение.
        Процесс подготовки печати ассигнаций идёт. Этим занимается Василий Татищев. Обещает через пару недель принести первые экземпляры.
        Под создаваемый Государственный банк подобрали здание на Васильевском острове. Подыскиваются люди, но нет достойного кандидата на должность руководителя.
        - Почему бы не назначить на эту должность Бибикова? Ревизион-коллегия, которую он создавал теперь у тебя в подчинении, есть кому за нею присмотреть.
        - Бибиков достойный человек, но у него нет опыта в банковском деле, Ваше величество.
        - Такого опыта в России нет ни у кого. Придётся нанимать иностранцев, но место при деньгах уж больно важное! Не хотелось бы, чтобы российскими деньгами управлял какой-нибудь немец, итальянец или еврей.
        Голицын согласился. Иностранцев он недолюбливал.
        Вопрос с подготовкой банковского устава пока не решён. Я пообещал поторопить людей в своей канцелярии, чтобы они прислали в камер-коллегию свой вариант.
        - Да. Это было бы хорошо. В вашей канцелярии есть толковые люди, государь! Тот вариант правил составления и исполнения бюджета, который они прислали, оказался очень полезным. Интересно, кто конкретно его готовил? Шаховской? Макаров? Кириллов?
        Я пожал плечами. Наличие у меня собственной канцелярии с множеством отделом и сотрудников стало удобным инструментом для сокрытия источника разных непростых идей и знаний. Большую часть текста бюджетных правил я написал сам, потом пустил на согласование по цепочке между отделами, так что найти инициатора теперь невозможно. Те, кто не знают, не спрашивают (хмурые ребята из III отделения за стенкой сидят). Те, кто догадываются, молчат. Кроме того, каждый из экспертов внёс свои незначительные поправки, так что итоговый документ получился формально коллективным.
        Благодаря наличию собственной канцелярии я теперь не боялся, что мои воспитатели подобно Голицыну захотят поставить меня на место мальчишки, которому требуется опека. Остерман и Левенвольде без возражений приняли меня таким, какой я есть. Алексей Григорьевич Долгоруков воспринимает меня как сироту, по-отечески, но ему и в голову не приходит в чём-то меня ограничивать. В какой-то момент и мой сегодняшний собеседник поймёт, что совершаемые мною ошибки не отменяют того факта, что я уже полноправный самодержец всероссийский. Время регентства Меншикова прошло, и замены опальному временщику не будет.
        (14/02/15)
        В токарной мастерской при Летнем дворце сформировался интересный коллектив. Помимо меня и Нартова сюда окончательно перебрался мастер-слесарь Шершавин из мастерской медицинского инструмента Генеральной аптеки. Практически ежедневно заходили оптики отец и сын Беляевы из мастерской Академии, мастера из Адмиралтейства и литейщик Ферстер с Литейного двора. Регулярно приходят химики Гмелин, Грегориус, Батищев и Шлаттер. Изредка из Сестрорецка добираются Беэры и Никонов. Бывали строители кораблей, мостов, дорог и каналов, учёные из Академии и преподаватели разных столичных училищ. Толпой приходили купцы и просто незнатные люди, прослышавшие что здесь со мной встретиться проще, чем в коллегиях или офицерских клубах. Но посетителей 'фильтровали' Левенвольде, Яковлев или Нартов. В самой же токарне царил дух конструкторского творчества. В одном из углов обширной залы соорудили даже что-то вроде выставки достижений народного хозяйства. Здесь уже стоял самовар Исаева, керосиновая лампа и прожектор Шершавина, штангенциркуль и токарный станок Нартова, термометр и градусник Беляева, секстант из мастерской
Адмиралтейства, пачка бумаги из щепы Батищева, баночки с бензином и керосином от Гмелина. Скоро, похоже, понадобится уже отдельное помещение под всякие перспективные изобретения. А пока гостей сюда чтобы похвастаться я вожу неохотно. Для меня эта выставка служит напоминанием, как мало ещё сделано для того чтобы пилотные образцы прорывных изобретений стали основой массового производства и экспорта. Хотя я не совсем справедлив. Батищев бумагу уже десятками пудов лепит. Да и секстанты пользуются хорошим спросом среди штурманов и капитанов кораблей.
        С месяц назад, наскучив обтачивать и нарезать болты и гайки, я решил заняться в своей токарной мастерской чем-то более интересным. Раздражал ручной привод токарных станков. И хотя вертел его не я, а Ваня Долгоруков, потребность была налицо. Нартов предлагал установить над крышей дворца ветряную мельницу и подключить станки к ней. Я же решил поступить по-другому и попробовать сконструировать двигатель Стирлинга. В нём, в отличии от паровой машины, рабочим телом служит не пар, а воздух. Во многих отношениях он удобнее, компактнее, проще в эксплуатации и безопаснее. Кроме того, меня не отпускала мысль, что Беэрам нужна здоровая конкуренция в разработке двигателя. Нартов давно предлагал заменить их и самому заняться разработкой паровика. Но и наработки сестрорецких конструкторов не хочется терять. Пусть конкурируют на разных типах двигателей!
        Начать решил с изготовления действующей модели бета-конфигурации двигателя Стирлинга, как собственно поступил и сам изобретатель. Только для наглядности рекуператор (устройство, где бегающий туда-сюда воздух отдает и принимает тепло) запланировал отдельным от вытеснителя. Я примерно помнил принцип работы и внешний вид устройства.
        1.Цилиндр с поршнем, нагреваемый с одного конца и охлаждаемый с другого.
        2.Вытеснитель внутри цилиндра, который после нагрева и расширения воздуха должен вытеснить его в холодную часть цилиндра
        3.Рекуператор.
        4.Маховик, к которому в разных местах подсоединены привод от штока поршня и к штоку вытеснителя.
        Слава богу, вокруг было много помощников, а то мои навыки работы по металлу оставляют желать лучшего. Основную работу сделал мастер-кузнец из адмиралтейства Кондрат Билов. Не знаю, может быть у него и были какие-то дела на верфи, но видя внимание царя к техническим игрушкам, он воспользовался возможностью стать поближе к Летнему дворцу. С его помощью конструирование пошло быстро. Не смотря на мои неопределённые объяснения принципа работы двигателя, суть он уловил быстро. Нартов и Шершавин тоже рвались поучаствовать, но я отправил их заниматься своими делами. И тот и другой теперь расширяли свои производства. Нартов отвечал за станки, крепёжные изделия и измерительные инструменты, Шершавин за лампы и фонари-прожекторы. Прожекторами я запланировал оснастить егерей и моряков, обучить их азбуке Морзе для быстрой связи на расстоянии. Пока, правда, несмотря на зеркала, свет от лампы внутри получался тусклым. Есть надежда, что когда Шершавин освоит изготовление параболических зеркал и больших линз эффект будет заметнее. Эйлер уже сделал для него необходимые расчёты.
        Несмотря на абсолютно русское имя Кондрат Билов был чистокровным немцем, осевшим в России лет двадцать назад. Фамилию и имя его при этом как обычно переделали на местный лад. Кузнец не отличался большим ростом, но стать имел крепкую, а главное - оказался толковым организатором, раз сумел руководить целым цехом Адмиралтейства с десятками людей в подчинении. Он быстро разобрался в схеме работы и назначении деталей двигателя. Сделал много дельных замечаний и работа завертелась! Пока я вытачивал всего лишь одну деталь, он смотался к себе на работу и на следующий день принёс всё остальное. Подозреваю, что половина слесарей и кузнецов Адмиралтейства вместо якорей и прочих корабельных железяк принялись лепить детали модели новой машины. Надеюсь, при этом не был нарушен режим секретности и устройство всего механизма никто из них не понял. Во всяком случае, Матюшкин отослал с кузнецом одного из своих людей.
        Первое испытание закончилось фиаско. Сконструированный нами агрегат 'работал' только когда кто-то помогал раскручиваться маховику. Как только я бросал вертеть колесо - двигатель замирал. Пришлось долго разбираться в причинах неудачи, смазывать соединения, проверять зазоры, улучшать охлаждение холодной части цилиндра. Я отказался от первоначальной небрежной схемы и принялся делать точный и подробный чертёж. Заодно появилась возможность внедрить кое-какие новшества в чертёжном деле. До сих пор качественно сделанная схема представляла собой некий рисунок с точными пропорциями. Каких-то размеров, масштабов или допусков на чертеже никогда не писали. Я же насытил свой рисунок масштабной линейкой, выносными линиями с двойными стрелками и указанием размеров. За основу взял разработанную вместе с Нартовым ещё летом систему единиц 1 стандартный фут = 10 дюймам (на 20% длиннее стандартного) = 100 линиям (тоже на 20% длиннее 'большой' английской линии) = 1000 точкам. Предполагая, что мастера будут путаться в новых единицах длины, не поленился приписать пояснение на эту тему. Хотя работа Нартова по массовому
производству измерительного инструмента уже начала давать свои плоды. По крайней мере, Билов по поводу единиц измерения вопросов не задавал. А вот мои пометки на чертежах его явно заинтересовали, особенно значок 'плюс-минус'.
        - Это обозначение цифр допуска расхождения между нужным размером и полученным изделием. Когда у своих помощников будешь работу принимать - с помощью штангенциркуля измеришь размеры, и если они будут укладываться в пределы допуска, значит, сделано удовлетворительно. Если же допуск нарушен - пусть переделывают!
        Хотелось бы мне сразу внедрить в конструкцию наши новые болтовые соединения вместо привычных заклёпок. Но на модели нужны совсем маленькие болтики-гаечки, а их мы пока ещё не научились делать! Вот когда машину в натуральную величину начнём делать, обязательно используем наши болты.
        В рекуператор мы напихали металлическую стружку из отходов. Она лучше воспринимала и отдавала тепло, чем дробь.
        Сложнее всего оказалось решить проблему дополнительного охлаждения холодной стороны цилиндра. Пришлось организовать отвод остаточного тепла от свечи и напаять несколько колец 'радиаторной' решётки. Была идея ограничиться мокрой тряпкой вокруг верхней части цилиндра или просто обдувать воздухом, но это временные и не такие красивые решения как самоподдерживающееся охлаждение!
        Через несколько дней назначили новые испытания в узком кругу: я, Билов, Нартов и Андрей Фархварсон из Морской академии. Последнего я пригласил для математических расчётов, прежде всего Коэффициента полезного действия машины. Математиков Академии наук и художеств я привлекать опасаюсь во избежание преждевременной утечки информации. Зажгли свечу под цилиндром, подождали немного, подтолкнули маховик и двигатель заработал! Кондрат шумно выдохнул:
        - Похоже, работает!
        - Поздравляю, друзья. Запомните этот день - теперь ваши имена войдут в историю!
        Фархварсон удивлённо поднял брови.
        - Ваше Величество, а причём здесь я? Этот механизм я вижу первый раз в жизни!
        - Очень даже причём, Андрей Данилович! Теперь Билов будет доводить до ума модель, потом строить саму машину и доделывать её тоже. А тебе придётся помочь ему с расчётами.
        Предшественника КПД первым начал рассчитывать кто-то из английских промышленников, заметив снижение расхода угля для одной и той же работы в разных модификациях паровых машин. Фархварсон имеет шанс их опередить, а если он додумается ещё до каких-то закономерностей в работе тепловых машин, я буду только рад. К сожалению, объяснять ему законы термодинамики преждевременно. Эта наука получила своё развитие только в 19 веке на основе накопленных к тому времени наблюдений. Пока же сбор опытных фактов мы только начали. Но на всякий случай основные постулаты физики, в том числе термодинамики я уже зафиксировал в своём архиве. Однако пока я жив, буду стараться внедрять теоретические знания крайне дозировано и осторожно. Для моих целей постепенного улучшения конструкции двигателя в данном случае достаточно пожелания, как анализировать с помощью КПД разные модификации машин.
        (20/02/15)
        Вечер я встретил в хорошем настроении. Законченная работа с моделью двигателя Стирлинга этому способствовала. Так что можно немного расслабиться. Как раз у тетки Прасковьи Ивановны тезоименитство. Проживает она вместе со своим морганатическим супругом Иваном Дмитриевым-Мамоновым и трёхлетним сыном в большом имении на Петергофской дороге. Свой городской дом на Фонтанке они отдали под полковой двор Семеновского полка (Мамонов перебрался в Преображенский полк только этой весной). Дворец матери, царицы Прасковьи Федоровны вскоре после её смерти передали Академии Наук и Художеств, а старый дом на Литейной стороне ещё раньше подарили Берг-коллегии и её химической лаборатории. Для бурно строящегося города постоянные переезды знати были обычным явлением. Даже я без особого сожаления отдал зимний императорский дворец под нужды своей канцелярии. Тем более что с трёхлетнего возраста живу главным образом в Летнем дворце.
        До Ивановского дворца добирались на яхте часа два. Я успел легко пообедать и поработать с бумагами. Свежий морской осенний бриз задувал в открытое окно каюты. Иногда я мечтательно разглядывал далёкий берег и морские волны. Солнце уже зашло за горизонт, когда я сошёл по трапу на пристань недалеко от устья речки Дудергофки. Меня приветствовала именинница с мужем-генералом и нынешним петербургским градоначальником. Худая Прасковья по своему обыкновению надела платье с глубоким декольте и только платок защищал голую кожу от прохлады осеннего вечера. Мы с нею расцеловались, я вручил в подарок шкатулку из янтаря и в сопровождении толпы встречающих пошёл в помещения Ивановского дворца.
        Дальше был пир в одной из парадных светлиц. Как обычно тосты за здравие именинницы, её семьи и за моё с сестрой благополучие тоже. Ваня не пренебрегал редкими заморскими винами и пошучивал над моим безалкогольным сбитнем. Я усмехнулся:
        - А налей и мне бокал токайского! Да не жалей, до краёв!
        Удивлённый моей неожиданной жаждой спиртного, Ваня отобрал кувшин у лакея, и аккуратно нацедив в серебряную чашку венгерского вина, протянул её мне. Я мотнул головой.
        - Мне пить нельзя, так что ты за меня старайся! И до дна!
        Рука Вани не дрогнула и под скандирование окружающих: 'Пей до дна! Пей до дна!' он с невозмутимым видом выхлебал солидную порцию вина неизвестной крепости. После восторженного рёва окружающих я ехидно поинтересовался:
        - И как? Не шатает? В ногах слабости нет?
        - Ни в одном глазу!
        - Однако крепок же я, раз такой бокал одолел и даже не поморщился!
        Народ на некоторое время замолк, пытаясь сообразить, что я сказал. Потом самые догадливые догадались, что Долгорукому предоставлена честь пить вино и напиваться вместо меня. Те, кто не понял сам, сделали вид, что оценили шутку.
        Веселье продолжилось. В соседней зале начались танцы и я даже 'попрыгал' некоторое время вместе со всеми. В основном всё же современные танцы состоят в медленном хождении, поклонах и жестах рук. Это занятие мне быстро надоело и я затеял конкурсы. Их правила помню ещё с XXI века.
        - Английский учёный Исаак Ньютон сделал очень важное открытие в механике под названием Закон всемирного тяготения. Говорят, этому открытию поспособствовало яблоко, упавшее ему на голову в саду во время отдыха.
        Подвыпивший народ почтительно внимал рассказываемой мною легенде. Не уверен, но возможно я первый, кто её рассказывает вообще. Скорее всего, даже близкие умершего весной гения про такую сказочку никогда не слышали.
        Лакеи по двое принесли длинные шесты, на которые на тиках подвесили яблоки. Желающие поучаствовать в конкурсе поделились на пары. Женщины с помощью допотопных ножниц в виде щипчиков (без винтика в центре) срезали нитки. Вот кстати тема для расширения производства в медицинской мастерской - производство более удобных ножниц! Мужчины должны были поймать яблоки в треуголки. Хитрость в том, что шляпы нельзя отрывать от пола! Приходилось корячиться, толкаться среди полупьяных людей. То, что участники - влиятельные вельможные люди не имело значения в присутствии царя. При моём знаменитом дедушке куролесили ещё похлеще! Впрочем, некоторые гости постарше поглядывали на развлечения 'молодёжи' снисходительно. Ваня Долгоруков в ответ подловил Василия Салтыкова, пятидесятилетнего дядю именинницы и заставил выпить чарку за меня. Отношения старика с Долгорукими были мягко сказать враждебными, но за спиной у вельможи выросли два плечистых молодца - Медведев и Шепелев. Покосившись на гвардейцев и меня, Василий Фёдорович хмыкнул:
        - Ха! Испугали ежа голой попой! Не будь я обер-шенк! Да меня только Пётр Алексеевич, незабвенный, перепить мог!
        После бокала вина он растолкал участников и, покряхтывая, принял участие в веселье.
        Небольшой перерыв отдышаться, закусить и выпить. Затем принесли плащ и скрыли Прасковью Ивановну с головой от посторонних взглядов. Присутствующие должны были вспомнить детали описания именинницы. Муж её не подкачал. Похоже, его цепкий взгляд запомнил всё, вплоть до всяких ленточек, бантиков, пуговичек на платье супруги, которое она сегодня впервые надела. Он и выиграл, получив от меня приз в виде золотого медали на ленточке. Запас гладких болванок таких наград (а также серебряных и медных монет для людей попроще) у меня всегда был с собой. Гравёр Степан Коровин оперативно делает какую-нибудь памятную надпись. В данном случае накарябал 'Лучший супруг'.
        Народу моё творчество понравилось, и посыпались просьбы придумать ещё какое-нибудь развлечение.
        - Есть такая французская забава. Называется бильбоке.
        Эту штуку я приготовил уже с неделю назад и сегодня 'внедрил' в русский быт. Взял кружку и на нитке привязал к ей теннисный шарик в небольшой сеточке. По правилам игры нужно было, дергая за сосуд подбрасывать шарик вверх и ловить его в чашку же максимальное число раз. Желающих поиграть нашлось много, но постепенно они отсеивались после промахов, пока не осталось два финалиста, Ваня Долгоруков и Алексей Голицын, младший сын моего будущего первого министра. Чтоб было смешнее, в сетку вместо мяча положили сырое яйцо. Голицын с сомнением разглядывал новый вариант бильбоке и долго примеривался. Сейчас ему тридцать лет, по должности он камергер моей сестры. В истории он прославится громким коррупционным скандалом лет через десять, когда возглавит московский судный приказ.
        Наконец, князь решился и, далеко отставив руку от тела, чтобы не запачкаться в случае неудачи, сделал рывок, но неудачно. Хорошо хоть не забрызгался. Досадливо выругался и передал слуге, чтобы тот быстро отмыл кружку от расквасившегося от неё яичного содержимого. Яйцо заменили на новое и вручили бильбоке Долгорукому. Но Васе повезло ещё меньше. Брызги от яйца разлетелись во все стороны и заляпали его новенький камзол. Насмехаться над ним никто громко не решился. Мстительный характер моего камергера знали все. Голицын протянул руку, чтобы зафиксировать ничью рукопожатием. Ваня широко улыбнулся и притянул соперника к себе, крепко обняв, оставляя грязные пятна и на его щегольском наряде!
        Впрочем, Алексей зла не держал и уже скоро они вместе с Ваней сидели рядом за столом и выпивали, мирно беседуя. Костюмы им, конечно, заменили шустрые слуги!
        Муж именинницы, генерал-лейтенант Иван Ильич Дмитриев-Мамонов и дядя царевны обер-шенк Василий Фёдорович Салтыков стояли в сторонке, наблюдая за забавами разошедшихся не на шутку гостей. Юный царь сегодня оказался неистощим на забавы. Сейчас гости поделились на команды и, вооружившись кусочками липучей смолы 'охотились за кабаном'. Роль кабана досталась двоюродному дяде хозяйки дома, Никите Фёдоровичу Волконскому. На спине у него закрепили мишень, он пытался убегать и увертываться от бросков преследователей. Лицо его раскраснелось, парик сбился на бок, дышал он тяжело, но не похоже, что роль шута его тяготила. Салтыков неодобрительно покачал головой:
        - Никакой гордости у потомка Милославских не осталось!
        - Сила Милославских угасла ещё полвека назад, когда умерла первая жена Алексея Михайловича. Sic transit Gloria mundi! Так проходит мирская слава!
        - Вот ты Иван человек храбрый и грамотный, латынь знаешь, а не понимаешь, что и наш род угаснет как это было уже с твоими предками Дмитриевыми. Только близость к трону спасает от забвения!
        - Всё я понимаю, Василий, и Волконский тоже это понимает. Небось, жена его, стерва, хочет выбраться из опалы и заставила мужа вернуться ко двору хотя бы шутом!
        - Вот-вот! В борьбе за власть все средства хороши!
        Мамонов осторожно кивнул:
        - Ходят слухи, что Голицын метит на место Меншикова.
        - Все мы туда метим и друг другу в том мешаем. На что он рассчитывает?
        - Завтра в Сенате будем обсуждать возрождение Консилии министров. И Голицын собирается её возглавить.
        - Эвона как! Остерман снова что-то задумал, проклятый немец.
        - Да, похоже они с князем договорились. Хотя у меня иногда возникают мысли, что за всеми новшествами стоит сам государь.
        Салтыков скептически взглянул на хохочущего в толпе придворных подростка.
        - Пётр Алексеевич конечно способный мальчик, но змея Остерман может так дела повернуть, что мы концов не найдем. Подкинет государю как бы случайно мысль какую, а через некоторое время царь уже сам будет уверен, что сам всё придумал! И в итоге обиды чинит сильным людям, из гвардии выгоняет!
        Дмитриев-Мамонов припомнил, что у его собеседника совсем недавно в Преображенском полку числился шестилетний сын. Поступая в полк младенцами, дети знати к совершеннолетию выслуживались до офицерского чина. В результате чистка лейб-гвардии, затеянная новым царём задела многие влиятельные семьи империи.
        - Ещё говорят, царь собирается ввести налог на наследство и крестьян освободить от крепостной зависимости.
        Салтыков зло ощерился:
        - Так и до мятежа не далеко! Грядут смутные времена!
        - Какие наши силы?
        - Ну считай ты, я, сенатор Семен Салтыков. Ещё есть Михаил Салтыков в советниках коммерц-коллегии, а также твой родственник Василий Дмитриев-Мамонов в адмиралтействе.
        - Ему сейчас не просто. Дружен был с адмиралом Змаевичем, который проворовался. Как бы вместе с ним в опалу не попасть! А что твой тёзка, стольник Василий Фёдорович Салтыков, собирается ко двору вернуться?
        - Да. Без него будет сложнее. Он в нашем роду старший и родичей побольше чем у меня. Вон даже Лешка Голицын у него в зятьях!
        - Отлично! В Петербургском драгунском полку вакансия командира появилась. Похлопочу за него.
        - Сам то ты какими войсками располагать можешь?
        - Гарнизоном всецело, кроме тех, что Миних на строительство канала увёл. Семёновцы меня уважают, помнят своего благодетеля. Ну и среди преображенцев свои люди появляются.
        - Преображенцы за Семеном пойдут. Они его да Юсупова командирами считают, уж прости Иван. Вас там шестеро штаб-офицеров числятся, а в действительности только они двое там постоянно бывают.
        - Дай срок и преображенцы за мной пойдут также как семёновцы. А ты уверен, что Семен Салтыков с нами? Вы вроде дальние родичи?
        - Я уверен только в тебе и племянницах. Но если не дай бог случится что с государем, Семён вспомнит что не просто так носит такую же фамилию как и я.
        - Если что, по новому закону государыней станет Наталья Алексеевна. Но она будет помнить, кто первый полки на присягу ей приведёт.
        - Закон этот поспешный. А тестамент императрицы как будто все уже забыли.
        - И слава богу! Кому нужна беременная Анна голштинская?
        - Нам она точно не нужна. К тому же есть шанс, что она роды не переживёт, как пророчит Пётр Алексеевич.
        - Пугают меня эти царские предсказания. Если они правдивы, так и про нас с тобой он многое знает. Как-то я осмелился спросить его, долго ли мне жить суждено.
        - И что? Ответил?
        - Сказал 'пророчить не стану, Иван Ильич, но если ещё три года проживёшь - счастлив твой бог'!
        Дмитриев-Мамонов поёжился. Осознание того, что осталось так мало нагоняло тоскливые мысли. Даже под пулями на стенах нарвской крепости не было так безнадёжно. Тогда он был молод и не задумывался, что смерть ходит рядом. С другой стороны, если он правильно понял слова царя, ближайшие три года он не умрёт. Можно многое успеть сделать за такой срок.
        - Дьявольщина это всё! Не верь, Иван Ильич! Только святым подвластно грядущее знать. А насчёт Закона о престолонаследии подумай о том, кто Наталье Алексеевне наследовать станет? Кроме как моим племянницам некому. Не голштинкам же безродным?
        - Ты не спеши, Василий Фёдорович. Пётр Алексеевич покушения избежал и нас с тобой ещё переживёт. Скоро он в мужскую силу войдёт, женится и наследников новых наделает. Лишь бы не на Катьке Долгоруковой женился, уж больно она к нему липнуть начала.
        - Всякое может случится. Вот вариоляцию эту подозрительную затеял. Даже если Блюментрост ничего не подмешал, то от такой операции многие умирают, я точно знаю.
        Разговор становился опасным. За такие слова и беседы по доносу легко на дыбу в Тайную канцелярию угодить. Не поможет и замаранность главы III Отделения Ушакова в темных делах последнего выбора на царство. Вон Адриан Лопухин, цепной пёс государя, глазами колючими на всех поглядывает. А сколько в зале тайных охранников среди лакеев неизвестно. За пару месяцев со дня покушения на царя вокруг него выстроена сложная система безопасности, безжалостная, как явная так и незаметная.
        (26/02/15)
        Глава 12
        Сегодня у меня совещание с наиболее доверенными сподвижниками. Посвящено теме безопасности и оформлено особым образом. Раз уж я решил возрождать Консилию министров то заодно решил попробовать создать совсем новую структуру - Совет Безопасности. Основные принципы:
        1.Входят в состав СБ только руководители структур, имеющих отношение к безопасности государства. Сегодня это пок только главы четырёх первых отделений моей канцелярии (Левенвольде, Остерман, Ушаков, Матюшкин) и глава Генштаба Миних. Канцлер, глава финансового ведомства, флота, армии, прокуратуры, столичный градоначальник пока не приглашены. Кто-то ещё не добрался до Петербурга после назначения на новую должность. Кому-то я пока не могу доверять из-за нераскрытого покушения на мою особу.
        2.Заседать Совет будет не реже раза в месяц по определённому регламенту, следить за соблюдением которого станет секретарь СБ Кириллов. Решил, что он справится и с этой дополнительной работой параллельно с деятельностью в первом Отделении моей канцелярии и организации статистического управления.
        3.Регламент работы СБ включает в себя подготовку каждым из его постоянных участников доклада на тему какой-либо угрозы государству. План доклада содержит параграфы: текущее состояние, изменения за прошедший период, меры противодействия, прогноза на будущее. Я специально потребовал формализовать подачу материала, чтобы с каждым новым заседанием накапливалась стандартная аналитика. К сожалению, такой системный подход в управлении до сих пор никто не применяет. За последние полгода я уже наслушался всяческих чиновнических доношений, похожих друг на друга до зевоты. А вот с грамотной аналитикой редко встречался.
        Как обычно, моё поручение подготовить отчёты начальники передали самым толковым из своих подчинённых. Слава Богу, я плотно общаюсь не только с большими руководителями, но и с их 'рабочими лошадками'. Поэтому помогал в написании материала им всем. Юрьев писал за Остермана, Шаховской и Маслов за Левенвольде, Урусов за Ушакова, Василий Суворов за Миниха, Лопухин за Матюшкина. Честно говоря, гораздо быстрее я бы написал всё это сам. Но затея с докладами была в первую очередь ради обучения моих подчинённым новым методам работы. Не то чтобы я был большим специалистом по деловому администрированию, но современная простота работы бюрократии меня втайне сильно удручала.
        4.Само заседание проходило в одной из комнат Зимнего дворца. Я сидел во главе стола, члены Совета Безопасности по сторонам. Кириллов и писарь за отдельным столиком. Докладчики заходили по одному и зачитывали текст, стоя за небольшой кафедрой у дальнего от меня конца стола. Потом присутствующие должны были задать не меньше одного вопроса докладчику или высказаться по теме. Иногда эти реплики были формальными, иногда полезными, часто возникали споры и дискуссии. Но время диспутов я старался ограничивать, так как заседание обещало растянуться на весь день! Чтобы разговор оказался предметным все доклады были розданы советникам СБ для ознакомления несколько дней назад.
        Начинал Яков Шаховской от имени I Отделения Собственной ЕИВ Канцелярии и конкретно его главы Левенвольде. Двадцатидвухлетний поручик семёновского полка делал стремительную карьеру. Сначала попал в число группы юнкеров царской канцелярии. Потом начал специализироваться на финансовых вопросах и вскоре стал одним из важных звеньев, связующих камер-коллегию и моё окружение. Поэтому и отчитывался по теме 'Угроза оскудения государственной казны'. Недоимки на миллионы рублей, долги по окладам военным и чиновникам, нет денег на строительство флота и содержание двора. Из предложений - сокращение расходов дворцового ведомства, уменьшение численности армии, вывод частей в места постоянной дислокации, где им легче организовать самообеспечение продовольствием и фуражом. Ликвидация внутренних таможенных пошлин обещает оживить торговлю, но в ближайший год наоборот снизит поступление денег в казну. Ликвидация мелочных сборов и повинностей, которая уже началась, сильного влияния на казну не оказала и вряд ли окажет в будущем. Нехватка наличной монеты и засилье фальшивых денег сильно мешают. Но есть надежда, что в
будущем году появятся ассигнации обеспеченные запасами золота и серебра в царской сокровищнице. Собственно, сегодня Шаховской опередил свою собственную идею о введении ассигнаций лет на двадцать. Правда, при Елизавете Петровне в 40-х годах эту идею замяли. При введении банкнот появятся новые угрозы чрезмерной эмиссии денег или их подделки, но я всё же рассчитываю постепенно уменьшить обеспечение ассигнаций на треть или даже наполовину. Насколько знаю, даже ассигнации голландцев не на 100% сейчас обеспечены золотом, что тщательно скрывается. Ну и я болтать не стану естественно, а перспектива удвоить количество денег в казне очень греет.
        На обсуждении Ушаков предложил подчинить жандармерии пограничные части отлавливающие польских фальшивомонетчиков. Миних возразил, что Тайная канцелярия итак влезла уже во все полки со своими непонятными жандармами, игнорирующими приказы полковников. Поспорили 'немного'. Пока голоса набирали децибелы, а лица красный цвет я помалкивал. Потом хлопнул по столу и поручил им обоим отработать взаимодействие, как в контроле границы, так и в наблюдении за моральным состоянием военнослужащих.
        - Подготовьте изменения в воинский устав касательно жандармерии с учётом того, что командир полка является также командиром жандармов в своём подразделении. И подумайте, как реорганизовать пограничную службу не забывая, что денег мало, что на границах у нас и казаки и ландмилиция и регулярная армия, а теперь ещё и жандармерия. Мне кажется, можно оформить все эти части как отдельный род войск, помимо полевой армии и флота.
        А что? Глядишь, через какое-то время появится указ, и российские пограничники начнут свою славную историю не со времен Витте а на сто семьдесят лет раньше. Правда, при Александре III они являлись подразделением таможенной службы. Но там разберёмся, кто в итоге, ими станет командовать и какие задачи они станут выполнять.
        Заодно я 'невзначай' запустил процесс постоянного обновления воинского Устава. А то составил его мой дед одиннадцать лет назад, и теперь без моего вмешательства любые изменения будут идти со скрипом только из почтения перед творением Петра Великого. Во всяком случае, новый устав примут только через тридцать лет. Хотя конечно будут работы Миниха и Фермора, но это капля в море того бардака которого полно в нынешней армии.
        Следующий докладчик, Анисим Маслов, секретарь Сената, но в данном случае он также как и Шаховской выступает от имени Левенвольде. Только вопрос у него о возможных крестьянских и посадских бунтах. Сейчас Маслов по моему поручению готовит реформу управления государственными крестьянами, а сегодня он весьма красочно описал страдания подлого сословия. Предсказал, что если помещиков не контролировать, бедствия народа будут нарастать, что в какой-то момент приведёт к восстанию на подобие того, что двадцать лет назад на Дону возглавил Кондратий Булавин. Казаков и бунтовщиков наверняка поддержат башкиры, недовольные проникновением русских на Урал. Рецептом от грядущих бедствий он назвал регламентацию повинностей и введение наказаний помещиков за чрезмерную эксплуатацию зависимых земледельцев.
        Этот сегодняшний доклад чем-то похож на донесение Маслова в реальной истории лет через семь. В России он, наверное, первый, кто реально выдвинул проект ограничения крепостного права. Но попытка его не привела к серьёзным изменениям в политике государства. Я же хочу запустить процесс ограничения всевластия помещиков. Первым шагом стал запрет на раздачу в частное владение государственных крестьян. Вторым этапом будет волостная реформа и реорганизация управления казёнными землями и земледельцами. Сегодня делаю третий шажок по линии спецслужб.
        Когда пришло время обсуждения, Ушаков заявил, что любое ограничение самовластия помещиков вызовет недовольство и заговоры знати. Маслов не осмелился спорить с главой Тайной канцелярии, но указал, что богатые земледельцы делают сильным и богатым государство. Разгорелись споры, а я подытожил, поручив подготовить два проекта. Один по предотвращению разорения крестьян и наблюдению за жалобами башкир. Второй - по увеличению благосостояния податного сословия. Не уверен, что в следующий раз доклад станет более конкретным, но процесс нельзя останавливать. Какие-то меры можно реализовать уже сейчас. Те же жандармы в провинциях могут следить за бесчинствами помещиков. Когда же заработают волостные суды, появится возможность оспаривать самые одиозные проявления крепостной зависимости. В общем, пусть работают чиновники на благо моё и государства.
        От имени Генштаба доклад сделал Василий Суворов, будущий отец великого полководца. Как и Шаховскому, ему пока только двадцать два года. Молодой поручик получил блестящее образование за границей по военному и строительному делу. Более того, он успел издать три года назад в России собственный перевод классического труда Вобана по фортификации. Из сегодняшних докладчиков он оказался самым толковым, и мне не пришлось делать большие правки во время подготовки. К сожалению, умением составлять интересные тексты обладали далеко не все мои подчинённые.
        Шведы на севере копят силы и пока не опасны. Персы на юге никак не закончат междоусобицу, и относительно небольшой Низовой корпус Василия Долгорукова успешно отражает атаки местных князьков на Решт, Баку и в Дагестане. Башкиры, джунгары, калмыки и киргиз-кайсаки опасны своими набегами, но яицкие казаки и регулярные войска пока в состоянии справиться с кочевниками. Правда только четыре года прошло после замирения бунта самих яицких казаков, так что любое усиление борьбы с беглыми может снова взорвать ситуацию. Турки на юге и подчиняющиеся им крымчаки ведут войну с персами и им не до нас. В Польше пока мир, но когда умрёт престарелый король Август, ожидается война за его наследство с одним из главных претендентов, Станиславом Лещинским, которого поддерживают французы. Начато сокращение численности армии, что снизит возможности реагировать в случае нового военного конфликта. Для предотвращения серьёзных проблем нужно сохранить костяк из профессиональных офицеров и ветеранов-солдат. Нужны регулярные манёвры не только гвардии, но и полевой армии. Нужно провести инспекцию рекрутских станций на предмет
их готовности к быстрой мобилизации новых рекрутов и их первичного обучения. Нужны инспекции продовольственных магазинов (складов) как для проведения мобилизации, так и для следования армии к театру военных действий.
        После доклада зашёл спор о том, что делать с тысячами уволенных от службы солдат. Если офицеры могут вернуться в свои деревни или устроиться на гражданской службе, то солдатам предстоит найти себе место в городах. За много лет службы они, к сожалению, растеряли навыки крестьянского труда.
        - У солдат должен быть выбор, заняться ремеслом в городе или обрабатывать земли в деревне. Но им нужна поддержка со стороны государства. Думаю, в военной коллегии нужно создать стол по демобилизации, которая станет контролировать процесс помощи ветеранам. А на местах обязать полковых командиров заботиться о своих уволенных подчинённых.
        В итоге договорились о совместной работе военной и камер-коллегий. Не представляю, где найдутся средства на помощь солдатам, но нужно хотя бы собирать информацию кто как устроился. Статистикой конечно сыт не будешь, но без неё невозможно принимать решения о необходимой поддержке. Большая надежда у меня была на полковых командиров и полковое братство. В провинции власть гарнизонных командиров не уступала власти воевод. За ними сила, а значит и возможность пристроить преданных полку отставников!
        Ещё одно важное новшество - подготовка к мобилизации. В конце зимы нужно будет провести тренировочные сборы рекрутов. Пока не начались весенние полевые работы нужно отработать процесс набора солдат во временно распускаемые ныне вторые батальоны полевой армии. Нужно точно знать сколько времени это займёт. Подозреваю, что неразбериха будет страшная, но если сборы повторять из года в год, то к моменту реальной мобилизации всё пойдёт уже без особых накладок.
        Анализ внешнеполитических угроз озвучил секретарь иностранных дел, а по совместительству глава секретной службы внешней разведки Юрьев. Невысокий мужчина с невыразительным лицом подтвердил всё, что перечислил Суворов, но сделал акцент на интриги французского посла Кампредона и английского резидента Клавдия Рондо.
        - Французы считают нас одной из проблем в их противостоянии с цесарцами, а англичане опасаются усиления нашего флота. Строительство новых кораблей в Архангельске и экспедиции в Вест-Индию могут сподвигнуть британцев на какие-нибудь гадости.
        - Что они могут предпринять?
        - Заговор. Пока нет точных данных, но не удивлюсь, если в покушении на вас, ваше величество, замешаны англичане или французы.
        - Да. С точными данными плохо. Но пока третье и четвертое отделения ищут моих врагов, ваши доверенные люди при европейских дворах тоже могут найти ниточку к ним.
        От службы охраны отчитывался Адриан Лопухин. Ораторские способности у него никакие, также как аналитические и умение составлять доклады. Фактически он зачитывал тот текст, который составил я сам. В основном о том, что повторное покушение на императора, то есть на меня, весьма возможно. Наиболее уязвим я во время переездов из летнего дворца в коллегии или из коллегий в офицерские собрания. Зная время моего появления на том или ином маршруте, заговорщики могут подготовиться к нападению. Было бы полезно постоянно менять время и маршруты движения, использовать закрытые кареты или ботики с каютами, а также пускать 'ложные' следы в виде пустых карет или лодок в сопровождении императорского конвоя.
        Подозреваю, что скоро пойдут легенды, что царь может одновременно находиться в нескольких местах. Или менее приятный слух, что я чертовски напуган, раз затеял такие беспрецедентные меры безопасности. Такая игра в прятки и кошки-мышки неизвестно с кем сильно усложняет мне жизнь, но у меня нет никакого желания делать глупости только потому, что хочется больше свободы или красиво выглядеть в глазах окружающих. На самом деле, моя служба охраны накапливает свои хитрости и арсенал приёмов, о которых здесь, на заседании доверенных лиц, Лопухин все равно не стал докладывать.
        Основной спор по докладу вертелся вокруг того, что для безопасности царю лучше вообще уехать в Петергоф, подальше от скопления народа. Но для меня это не приемлемо. Слишком много дел требует моего участия! Последним выступал князь Урусов, помощник Ушакова. Его тема, заговор знати, перекликалась с сообщением Лопухина, но на Тайной канцелярии лежит задача эти интриги раскрывать и предотвращать. Пока что третье отделение не может похвастаться особыми успехами. Тела разбойников, напавших на меня и убивших Федю Лопухина, нашли случайно, но ниточка к организаторам покушения оборвана. Есть только подозрения, что это очень могущественные люди из числа моих придворных. Но кто это? Голицын, Головкин, Мамонов, Апраксин, Меншиков, Долгоруков, Остерман? С наибольшей вероятностью это был кто-то из трех первых вышеперечисленных. Но есть и другие варианты, например интриги иностранцев или действия кого-то из тайных сторонников графа Толстого и тётки Анны Петровны.
        (03/03/15)
        Вчера ночью меня лихорадило. Жутко хотелось расчесать нарыв от вакцины на руке. За окном шуршал печальный осенний дождь. Настроение было грустное. Лезли непрошенные мысли, что все мои расчёты глупые и эта дурацкая прививка меня всё-таки убьёт.
        Утром пришёл лейб-медик Лаврентий Блюментрост. Поменял повязку и успокоил, сказав, что болезнь развивается без сюрпризов. Пообещал, что к Рождеству кроме маленького шрама никакого следа от вариоляции не останется. Но потребовал ограничить беготню по городу и физические нагрузки.
        - Ваше величество, вы слишком изнуряете свой молодой организм! Где это видано, чтобы двенадцатилетний мальчик столько работал? Я настаиваю, чтобы вы прекратили свои тренировки по утрам, беготню по саду и поднятие тяжестей!
        - Но я не чувствую слабости, Лаврентий Лаврентьевич, а лихорадка уже прошла!
        - Мы все боимся и молимся за вас, Государь. Поберегите себя хотя бы ближайшую пару недель.
        В поддержку врачевателю объединились все мои воспитатели, Ваня Долгоруков и сестра Наталья. Стояли, уговаривали и укоризненно на меня глядели. Даже на лице флегматичного Левенвольде застыла какая-то неопределённая эмоция. Пришлось уступить, но с условием, что 'отдыхать' я буду в одной из комнат Коллегии иностранных дел. Здесь поблизости находится самый крупный российский архив. После того как я поручил Уложённой комиссии сосредоточиться на публикации государственных актов без особой системы, процесс работы комиссии пошёл ударными темпами. Поначалу немцы и шведы, состоявшие в комиссии, пытались что-то разобрать в текстах прошлого века, но знания русского языка им явно не хватало. В итоге основную работу вели обычные канцеляристы во главе с молодым Иваном Дивовым. Левенвольде сманил молодого писаря у ревельского губернатора Бона. Парень быстро разобрался, что я хочу получить. Вытащил из архива гору бумаг, выделил из них те, что относились к указам царя, боярской думы, сената, коллегий, приказов и канцелярий. Правительственные указы рассортировали по датам и начали печатать сборники.
        Как только выходил очередной сборник 'Законов и указов Российской империи', вся моя немногочисленная команда юристов, сосредоточенная в Уложённой комиссии, получала по экземпляру для дальнейшей работы по обобщению и упорядочиванию запутанного законодательства. Уж больно неудобно на практике будет работать с хронологической разбивкой тысяч постановлений. Юридические противоречия отслеживали юристы, а писари отслеживали разночтения рукописных актов и опубликованных. Ошибок было много, и в каждом новом выпуске сборника приходилось делать специальные дополнения по исправлениям и неточностям. Такая система серьёзно ускоряла работу, так как ждать пока глубокомысленные законоведы обсудят между собой каждую из многих тысяч бумажек, у меня не было никакого желания.
        В итоге, моё участие в этой архивной возне свелось к посиделкам в кресле у окна в окружении столов заваленных кипами бумаг под скрип перьев деловитых канцеляристов. Впрочем, всегда находился кто-то, с кем можно было поболтать: Головкин, Остерман, или сын Миниха, недавно вернувшийся с учёбы за границей и устроившийся на работу в Коллегию Иностранных дел. Двадцатилетний Сергей Миних жаждал поучаствовать в составлении сборника, но по-русски понимал плохо, особенно старые тексты. Зато оказался интересным собеседником, и я поделился с ним своим планом реформирования Сената.
        - Было бы неплохо, чтобы у каждого сенатора в помощниках появился дипломированный юрист из Уложённой комиссии. Как только мы закончим публикацию 'Законов российской империи' любой новый указ потребуется согласовывать с тем, что было принято ранее. А в этом без знающих законы людей не обойтись.
        - Да, это разумно, Пётр Алексеевич, но почему бы сенаторов самих не обучить законам?
        - Как же их учить? Они люди занятые все, не молодые и важные! Попробуй-ка таких заставить в университет ходить!
        - Тогда может быть старых сенаторов заменить на молодых и учёных?
        Миних провокационно улыбнулся. Я хмыкнул:
        - Нельзя! Они соль земли русской, представители древних могущественных родов. Совокупная их власть больше чем у царя. А вот помочь им в работе нужно.
        Я конечно лукавил насчёт незаменимости вельмож. Но мне приходится скрывать свои настоящие мысли и контролировать что и кому я могу говорить.
        - Я полагаю, нужно подготовить указ о создании должности помощника сенатора из числа тех юристов, что входят в Уложенную комиссию. Заодно не придётся тратить казну на расширение штатов Сената.
        Присутствующий рядом Яковлев с готовностью что-то записал у себя в блокноте. Полагаю, уже сегодня моя идея пойдёт по цепочке обсуждения в пределах моей канцелярии. Сначала Левенвольде и Остерман обсудят тему между собой, потом Кириллов набросает текст, Макаров сделает экспертные поправки и документ передадут в Сенат. Здесь его зачитают перед высоким собранием Степанов или Маслов. Присутствующие вставят своё веское слово и начнут прикидывать, кого из юристов могут привлечь к себе в помощники.
        Далее у меня есть план поручить сенаторам и их помощникам представлять интересы какой-нибудь губернии. Это ещё не представительная демократия, а чисто бюрократический инструмент, но он может оказаться полезным для регионов, ищущих покровителей в столице. Да и поездки на места станут регулярными, если не самих сенаторов, то хотя бы их менее родовитых помощников. А там уже и выборность этих помощников на местах не будет казаться чем-то необычным. Со временем Уложённая комиссия постепенно превратится в нижнюю палату будущего российского парламента. Почему так сложно? Дело в том, что история показала много раз, что появление полноценного независимого представительного органа всегда ведёт к дестабилизации общества. Начнётся перетягивание властного каната между мной, депутатами и правительством. Привлекут общество с помощью памфлетов и прочей пропаганды. А после этого совсем недалеко до революции. Если же я смогу полностью контролировать и доверять депутатам и сенаторам, то со временем парламентаризм даже в таком формальном виде станет для России устоявшейся традицией. В грядущие кризисные времена это
может спасти страну.
        (11/03/15)
        В одном из трактиров большого села Сойкинский погост сегодня присутствовало довольно много непростого народу. На улице уже который день дождь и слякоть и все приезжие, которых каким-то случаем занесло в это село, стремились под крышу. Была здесь группа военных, судя по серым камзолам из гарнизонных войск. В сторонке расположился приезжий иностранец, куривший трубку и скучая разглядывающий посетителей. Даже двое священников сидели за одним из столов. Причём один из них был местный батюшка из Никольского храма Афанасий Артемьев. Его собеседник, важный гость из столицы, иеромонах Арсений, несмотря на воскресный день и осенний мясоед к еде почти не притрагивался. Он размышлял, почему священник, у которого он гостил уже пару дней, уговорил его сегодня пойти в кружало. Тем более что матушка, супруга Артемьева, готовит не хуже местного трактирщика.
        Вообще, вся эта поездка и события ей предшествующие были с самого начала весьма странными. Арсений после окончания Киевской духовной академии всего год проработал инквизитором Московской епархии, но уже приобрёл привычку замечать несуразности поведения окружающих. Всё началось месяц назад, когда при его участии было обнаружено логово разбойников, покушавшихся на царя. Воры были кем-то истреблены ещё до появления инквизитора со спутниками, тайная изба их сожжена. Однако Арсений вместе с местным земским комиссаром догадались, что останки этих людей принадлежат тем, кого разыскивают по всем столичным окрестностям. О важной находке Арсению пришлось потом долго и подробно рассказывать в Тайной канцелярии. В каземате Петропавловской крепости он не испытывал притеснений, но был готов к длительному заключению. По таким серьёзным делам, как нападение на царя, свидетелей не щадили почти также, как и подозреваемых.
        Прошла пара недель в заключении, пока глава III Отделения Собственной ЕИВ канцелярии генерал Ушаков снова не вызвал иеромонаха на допрос. В очередной раз не слишком внимательно выслушал повтор показаний Арсения, а потом неожиданно поделился тем, что сумели разузнать дознаватели Тайной канцелярии в окрестностях сожжённого разбойничьего логова о тех, кто уничтожил его обитателей.
        - Была группа солдат и мужиков около пяти человек во главе с неким офицером. Чин и звание его не известны, но по описанию местных обывателей составили словесный портрет его и спутников. Взгляни, не встречал ли таких?
        Монах внимательно прочитал описания примет, хорошее воображение и память помогли представить преступников воочию, но отрицательно качнул головой.
        - Нет. Не помню никого из них. В Петербурге я всего несколько дней пробыл, мало кого видел.
        - Ты смотри внимательно, батюшка, может быть доведётся ещё встретить негодяев. И думается мне, они не в городе прячутся, а также как и подельники их покойные где-нибудь в окрестных лесах и глухих местах хоронятся.
        - Так меня отпускают?
        - Да, конечно. Вины за тобой нет, а даже наоборот, ты хорошо государю нашему послужил. Но пока ты ездишь по раскольничьим логовам, возможно, тебе снова повезёт и ты увидишь где-нибудь группу подозрительных людишек во главе с этим офицером-душегубом.
        Арсений только пожал плечами, внимательно запомнил приметы и вскоре покинул 'гостеприимную' тюрьму, удивляясь откровенности главы тайной службы.
        В Петербурге он снова не задержался. Не успел отчитаться в Синоде о поездке на север от города на поиски раскольничьего скита, во время которого он и набрёл на пепелище, как московского инквизитора снова решили использовать в качестве ищейки. В этот раз поручение дал сам архиепископ Феофан, в миру носивший фамилию Прокопович, первенствующий член Синода Русской православной церкви.
        К Феофану Арсений относился с неприязнью. Пронырливый и нестойкий в вере, бывший униат, разрушитель церкви и любимец царей, он не вызывал особого уважения у ревностного в вере монаха. Почему первенствующий решил доверить очередное расследование своему недоброжелателю, Арсений не понимал. Наверняка в этом замешаны какие-то интриги в придворных кругах. Вместо укрепления святой матери Церкви её иерархи погрязли в склоках и борьбе за власть и за близость к царствующему императору.
        Аудиенция прошла быстро и холодно. Арсению поручалось отправиться в Ямбургский уезд и расследовать доношения местных священников о суеверных мольбищах окрестных крестьян.
        - Только постарайся, Арсений, смирить свой гнев и действовать не только огнём и мечом, как ты привык, а словом и увещеванием!
        Архиепископ в очередной раз намекнул на гибель под пытками старого ярославского игумена Трифона. Дело уже закрыли, пока Арсений обретался в тюрьме на Зачьем острове, с указанием Синода, чтобы 'впредь духовных особ пытали бережно'.
        И вот уже две недели иеромонах разъезжает по деревням вокруг Ямбурга. Положение с православной верой среди ижорцев было удручающим. Не так плохо, как у старообрядцев, которых инквизитор всей душой ненавидел, но сотня лет проживания под властью лютеран-шведов привели к беспорядку и безалаберности в душах местных жителей. Повсеместно в местных деревеньках распространены литургии и молебны без участия священников. Или взять языческий обычай братчины, то есть совместного пьянства! Местные крестьяне позволяли себе даже распитие брашинского пива прямо в часовнях!
        Об этих и других непотребствах Афанасий Артемьев и другие окрестные священники уже все уши прожужжали инспектору из Синода. Сошлись на том, что осквернённые часовни нужно разобрать, домовые самодельные иконы сжечь, а самых инициативных еретиков примерно наказать.
        Размышления инквизитора прервал его собеседник:
        - Какие-то подозрительные типы эти лесорубы, брат Арсений.
        Монах ещё раз взглянул на группу солдат в углу.
        - Чем они тебе не любы?
        - Говорят, что они приехали лес заготавливать для строительства чего-то там в Петербурге. Ещё с лета приехали, да только лес зимой валят. И потом, в наших окрестностях деревья могучие, да только рубят их в основном для продажи за рубеж или для флота, но никогда раньше не везли на стройку в столицу. Там брёвна всегда сплавом по Неве пригоняют с приладожских земель. А от нас только по морю можно, так это дороговато будет!
        - Дело говоришь. Уж не шпионы ли они шведские?
        Арсений внимательно оглядел солдат и возглавлявшего их офицера. Приметы очень уж хорошо совпадали с теми, что ему показывали в Тайной канцелярии.
        - А что за человек, который у них верховодит?
        Артемьев довольно огладил жиденькую бородку. Похоже, неспроста он завёл разговор об этих людях. Да и в трактир позвал из-за них же похоже.
        - Того не знаю. Говорят офицер, но сам я его бумаг не видел.
        От поведения приходского священника веяло какой-то неискренностью. Примерно также, как от архиепископа Феофана или генерала Ушакова. Как будто все они чего-то хотели от московского инквизитора, но говорить прямо об этом опасались. Похоже, его использовали как гончую, выводя на цель. А дичью была эта группа людей, и Арсений уже догадывался, кто они такие. Его глаза на миг пересеклись с взглядом главаря шайки. Пришлось отвернуться и сменить тему.
        - Не знаешь, что за немец сегодня тут крутится?
        - Голландец-то? Зовут Виллим Эльмзель. Его из столицы прислали в Ямбург. Приказал мастерам-стекольщикам отправляться в Петербург на новый стекольный завод, а сам задержался. Говорят, песок или что-то ещё ищет для своей богопротивной алхимии.
        (15/03/15)
        Распахнулась трактирная дверь и вместе с влажностью осеннего дождя в помещение ввалился высокий молодой офицер. Оглядел помещение и решительно направился к беседующим священнослужителям.
        - Ваши преподобия, местный помещик и унтер-лейтенант флота Иван Сенявин. Разрешите поговорить?
        - Иеромонах Арсений и иерей Афанасий к твоим услугам. Присаживайся, Ваше благородие.
        Моряк присел и, кашлянув, начал разговор:
        - Моё поместье в соседней деревне Вазговичи. Вы там были позавчера, Ваше преподобие.
        -Да. Очень запущенное место. Ты плохо следишь за своими крестьянами. По дороге туда мне повстречался крест на перекрёстке и что я около него обнаружил? Языческие жертвоприношения!
        Сенявин принялся убеждать, что люди тёмные, их надо перевоспитывать. Для этого необязательно сносить часовню или устраивать массовые экзекуции. Пока он говорил, компания людей у него за спиной внезапно принялась собираться, не доев обед. Взгляд Арсения ещё раз пересёкся с пристальным взором главаря. Похоже, предполагаемые разбойники встревожены.
        - Подождите, Ваше благородие, лучше скажите, что вы знаете о тех солдатах, что у вас за спиной?
        Унтер-лейтенант обернулся и смерил взглядом офицера. Через мгновение оба вежливо друг другу кивнули, а затем вся подозрительная компания направилась к дверям. Сенявин, повернувшись к уходящим спиной, пожал плечами в ответ на вопрос инквизитора.
        - Понятия не имею, кто они такие. В первый раз вижу. По форме гарнизонные войска, но не из Ямбурга или Нарвы, там я всех знаю. Спросите лучше батюшку Афанасия. Он знает всех в округе.
        Арсений кивнул:
        - Дело в том, что эти люди показались нам очень подозрительными. Скажу больше, по описанию они походят на крайне опасных людей, замеченных в покушении на Его императорское величество.
        Лицо офицера вытянулось, потом он резко обернулся, но последний из подозреваемых уже хлопнул дверью.
        - Я должен проверить!
        - Будьте осторожны, мой друг. Если я прав, то их будет пятеро против тебя одного.
        Вскочивший было Сенявин на мгновение застыл, затем подозвал трактирщика, которого похоже хорошо знал:
        - Любезный, пошли человека проследить за этими людьми.
        - О чём ты, Ваше благородие?
        - Лихих людей привечаешь! Как бы беды не вышло!
        Пузатый мужик нахмурился, перекрестился и подозвав мальчишку-разносчика зашептал ему что-то на ухо. Сенявин обернулся к Артемьеву:
        - Есть у тебя верные люди, батюшка, кто крови не боится?
        - Могу собрать мужиков, только время уйдёт, да и с оружием в наших местах беда.
        - Нужно послать человека в Ямбург, тамошнему коменданту. Пусть собирает команду. Я напишу письмо. Трактирщик, неси бумагу и чернила!
        - А я пока пойду народ собирать, - поднялся Афанасий.
        Вокруг закипела суета. Только приезжий иеромонах оставался не у дел. Он придержал священника и предложил идти по домам вместе. Но далеко от таверны им отойти не удалось. В ближайшем переулке дорогу им преградил давешний офицер. Одновременно сзади появилась фигура одного из его солдат.
        - Моё почтение, батюшки.
        - И тебе не хворать, Ваше благородие.
        Арсений постарался сохранить самообладание, а в душе творил молитву чтобы господь помог им уговорить разбойников пропустить их. Мелькнула мысль поступить как святой Моисей Эфиопский и связать ловко противников. Но иеромонах не обольщался, оба разбойника были вооружены и явно сильнее его со спутником.
        - Куда направляетесь, Ваши преподобия?
        - Домой идём ко мне. Ты сказать что-то хочешь? Или пропустишь нас своею дорогою?
        - Сдаётся мне, наша дорожка будет теперь общей. Но ты живёшь далеко, поп, поэтому мы сделаем проще - вернемся все в трактир и поговорим по душам.
        Арсений оглянулся. Стоявший на выходе из переулка солдат недвусмысленно помахал внушительным тесаком.
        - Так вы разбойники? - хмыкнул он. - И что вам нужно от бедных церковнослужителей?
        - Молчание. Живо поворачивайтесь, если жить хотите!
        Главарь тоже обнажил палаш и острие его застыло в паре вершков от лица инквизитора.
        Делать нечего, пришлось возвращаться в кабак. Надежда, что кто-то из деревенских сможет увидеть, как священников конвоируют под угрозой оружия, была слабой. Так и не закончившийся дождь загнал всех обитателей села под крыши домов. Да и что могут сделать запуганные ижорцы-рыбаки против солдат в форме? Разве что послать весточку в Ямбург? Только пока помощь придёт, душегубы прирежут свидетелей и снова исчезнут в неизвестном направлении.
        В таверне всё разительно изменилось. Сенявин, голландец, трактирщик и его малолетний помощник сидели у стены на полу. Один из бандитов держал наготове пистолет и палаш, а второй споро вязал пленников. Обоим церковнослужителям также замотали верёвкой руки за спиной и усадили рядом. Чуть позже вернулся последний громила и дверь в кружало закрыли на засов. Главарь уселся на лавку напротив пленников и задумчиво их оглядел.
        - Итак, кто нас раскусил? Ты, инквизитор, или ты, поп?
        - Покайтесь, душегубы! Уйдите с дороги греха и бог простит вас!
        - Значит всё-таки ты, иерей. Так я и думал, что ты доносишь в Тайную канцелярию. Только почему они прислали монаха, а не отряд гвардейцев?
        - Не ведаю о чём ты.
        - Всё ты понимаешь, святоша. Попытать бы тебя, да некогда, и не важно уже всё это. Где твой корабль, моряк?
        - В Петербурге.
        - Не лги. Я давно за тобой слежу, унтер-лейтенант. Ведаю, что бот, которым ты командуешь, всегда останавливается в устье Луги, когда ты навещаешь своё поместье. Нам он пригодится, чтобы в Швецию перебраться, раз тут ищейки по нашу душу появились. А пока нужно убедиться, что никто из вас не послал весточку в Ямбург помимо мальца, которого мы успели перехватить. Об этом расскажешь нам ты!
        Палец атамана шайки упёрся в трактирщика, который мгновенно посерел от страха. Пара разбойников ухватили его за руки и поволокли к печке, в топке которой уже раскалилась кочерга. Рот бедняги заткнули кляпом. Стены дома были достаточно толстыми, чтобы не пропускать крики наружу, но разбойники решили подстраховаться от случайных посетителей.
        Не добившись ответа от измученного мужика, через час главарь буднично и страшно перерезал ему горло.
        - Кого следующего пытать будем, атаман?
        - Некогда уже. Темнеет, а до утра нам нужно добраться до корабля.
        Пленникам запихали кляпы в рот. Всех отвели во двор, где затолкнули в телегу и бричку, а сверху присыпали сеном от посторонних глаз. Пара преступников взялись за вожжи, а остальные оседлали лошадей. Арсений сквозь сено видел, как телеги покинули двор трактира и поползли по раскисшей осенней дороге в надвигающейся темноте. Вместе с ним в бричке оказался связанный моряк. Прошёл немало времени, когда слабая возня с его стороны дала результат. Каким-то образом он освободил руки от пут и помог сделать то же самое иеромонаху. Самым слабым шёпотом прямо в ухо объяснил план побега.
        - Где-то здесь должна быть моя деревня. Нужно одновременно бежать в лес, но в разные стороны. Я влево, ты в право. Беги, петляй, Ваше преподобие, потом схоронись. Разбойники не станут долго искать нас в потёмках в лесу. Потом выбирайся осторожно к людям, а я в это время организую погоню за душегубами.
        - Что с теми, в другой телеге?
        - Бог поможет им.
        Откинув копну сена, монах и моряк спрыгнули с брички и прошмыгнули в лес так быстро, что бандиты закричали и схватились за оружие только, когда беглецы были уже среди деревьев.
        Арсению очень не хотелось заблудиться и он, ориентируюсь на крики, сделал по лесу небольшой крюк и спрятался под кустом совсем рядом от дороги, только чуть впереди. Разбойники некоторое время ругались, потом главарь отдал команду прекратить преследование.
        - Бросаем телеги, едем к пристани верхом.
        - Что с пленниками? Может, стоит их тоже прирезать, чтобы молчали?
        - Нет смысла. Беглецы молчать не будут и скоро организуют погоню. У лейтенанта тут недалеко своя деревенька. Наверняка туда побежал, крыса корабельная! По коням!
        Вскоре весь отряд рысью проехал мимо по дороге к реке и морю. Выждав немного, иеромонах направился к телеге, чтобы развязать голландца, мальчишку и собрата-священника. Но шум с другой стороны заставил его снова затаиться. Это оказался отряд из Сойкино. Несколько всадников во главе со старостой, но в основном пешие мужики, вооружённые всяческим дрекольем. Когда монах выбрался на свет факела его с перепугу чуть не проткнули настоящей рогатиной.
        Развязали пленников. Артемьев, избавившись от кляпа, вознёс благодарственную молитву, а голландец принялся ругаться на своём языке. Староста между тем сообщил, что тревогу поднял местный пьянчуга, сумевший пробраться в поисках выпивки в закрытый и брошенный трактир и обнаруживший ещё не остывший труп его хозяина. Староста почтительно кланялся столичному гостю и был рад, что кто-то вместо него станет командовать дальше.
        Шли вдогонку по ночному лесу быстро. Вряд ли медленнее тех, кого преследовали. Дождь закончился, тучи разогнал ветер, и дорога уже была хорошо видна в лунном свете. Через пару часов показался берег Луги, а еще через какое-то время отряд добрался до большого села в устье реки. Выбрались в центр поселения. Батюшка Тимофей поднял местного священника и вскоре над окрестностям с колокольни загудел тревожный набат. В ответ где-то на другом краю села послышались выстрелы.
        -Быстрее! Они вот-вот ускользнут! - крикнул Арсений.
        Основная масса отряда, не задерживаясь, пошла к пристани, но было уже поздно. Искомый бот уже отвалил от причала. Похоже, разбойники смогли под угрозой оружия заставить захваченных вместе с корабликом моряков поднять парус. В ответ на гневные крики крестьян с судна грянул ружейный залп, и толпа мгновенно разбежалась по берегу. Как раз в этот момент на взмыленных лошадях примчался Сенявин с парой вооружённых спутников. Но их ответные выстрелы не принесли заметного результата. Корабль всё дальше уходил от берега. Ночной бриз ему благоприятствовал.
        - Мой бот! - Сенявин чуть не плакал. - Я потерял свой корабль!
        Глава 13
        Сегодня меня навестил Ушаков. Аудиенция вне плана, значит, у него есть важные новости. Но разговор начали с текущих дел. В полки отосланы инструкции по подбору жандармских офицеров. Чтобы не раздувать расходы, решили поручить такую работу по совместительству какому-нибудь из командиров рот. Помимо повышения к окладу и ускоренного чинопроизводства жандармы получали массу не простых обязанностей. Писать ежемесячные доклады, следить за моральным состоянием военнослужащих, пресекать воровство и измену, контролировать обстановку не только в полку, но и на территории постоянного или временного квартирования своей воинской части.
        Помимо военной жандармерии начата работа по созданию провинциальной сети Тайной канцелярии. Уже разослали представителей во все губернские города. В Москве, где находился формальный начальник Ушакова, губернатор Ромадановский, Преображенский приказ итак уже много лет работает. После переезда в Первопрестольную мы планировали объединить обе столичные конторы под эгидой третьего отделения моей канцелярии.
        Ушаков выглядел довольным. Иметь своих людей во всех воинских подразделениях и землях дорогого стоило в иерархии власти.
        После разговора о реформах тайной службы генерал передал мне журналы регистрации входящих и исходящих документов и стопку бумаг, накопившихся за несколько дней. Всякие доношения, протоколы допросов, письма. С каждым его очередным приходом стопка бумаг для высочайшего ознакомления становится всё больше. Писари третьего отделения, зная о моём пристальном внимании, скрипели перьями неустанно. Эдак, скоро Ушакову понадобятся носильщики для переноски бумаг.
        Почему я занимаюсь этой рутиной? Почему не доверяю своим подчинённым проводить аналитику и давать мне только минимальный отчёт о самом важном? Дело в том, что интересная информация, проходя по иерархии, доходит до меня в сильно урезанном и искажённом виде. Бывают 'мелочи' которые можно увидеть только в первичных документах. Если для других ведомств это не критично, то внимание к мелочам в деятельности тайных служб критично для моего выживания. Впрочем, просматривал бумаги я по диагонали. Беру лист, цепляю взглядом заголовок, пару секунд прочеркнуть взором строчки букв. Если ничего не зацепило разум - беру следующий лист. Иногда делаю пометки у себя в блокноте. Ушаков в это время почтительно наблюдает за процессом, положив широкие ладони себе на колени. Время от времени даёт пояснения на возникающие вопросы.
        Сегодня, впрочем, ещё в журнале входящих бумаг я увидел несколько упоминаний о неких событиях в Ямбургском уезде. Похоже, Тайная канцелярия нашла ещё одну ниточку к тем, кто готовил покушение на мою жизнь.
        - Расскажи об этом, Андрей Иванович.
        - Их было пятеро. Переодеты в форму солдат гарнизонных войск. После того как уничтожили банду Рябого они скрывались в лесах неподалёку от Сойкиного Погоста. Делали вид, что заготавливали лес для стройки, а на самом деле ждали, пока утихнут их поиски в окрестностях Петербурга и у них появится шанс перебраться за границу. Такая возможность появилась после захвата корабля, которым командовал местный помещик Иван Иванович Сенявин.
        - Кем он приходится братьям-адмиралам?
        - Сын, младшего, контр-адмирала. В последний момент разбойники чем-то выдали себя. Их заподозрил случайно оказавшийся там небезызвестный вам иеромонах Арсений.
        - Случайно? Видимо он очень везуч, раз второй раз выходит на след разбойников, которых не может несколько месяцев найти третье отделение.
        Или этому помогает бог, благосклонный к пока ещё не провозглашённому святому.
        - Сожалею, Ваше величество, но пока у меня мало людей, чтобы прочесать все окрестные леса.
        - Что мне твои сожаления, Андрей Иванович, если изменники опять ускользнули?
        Время от времени нужно сбивать излишнюю самоуверенность с подчинённых. Андрей Иванович принял удручённый вид.
        - Куда они могли податься? К шведам?
        - В любую точку на балтийском побережье, Государь. В погоню отправился корабль с моим помощником, князем Урусовым. Он найдёт их где бы то ни было! Но для поимки придётся использовать возможности наших послов в Копенгагене, Стокгольме или у поляков.
        - Поговори об этом с Остерманом. Есть что-то ещё по этому делу?
        - По новым подробным описаниям преступником мы сумели опознать главаря шайки. Некто Лунин, поручик первого Петербургского гарнизонного полка. Служил в гвардии, в Семёновском полку. Год назад за разбойное нападение на дом одного купца переведён из гвардии в гарнизонный полк.
        - Разбой? Почему так мягко наказали?
        - Зачли в его пользу отличия во время персидского похода.
        - Ему кто-то покровительствовал?
        - Дружил с майором Шепелевым. Один из участников его дебошей. Был на хорошем счету у тогдашнего командира полка Дмитриева-Мамонова.
        - Кто-то из них мог впоследствии приказать Лунину уничтожить ватагу Рябого?
        - Вполне возможно. Нужно ваше разрешение на допрос всех причастных.
        - Допрашивайте, не глядя на чины. Слишком уж затянулось это дело! Найди того, кому тайно служил Лунин, Рябой и их люди. Проверьте всех, кто общался с Луниным последнее время.
        Дело ясное, что дело по-прежнему тёмное. Разумеется, Шепелев и Дмитриев-Мамонов будут отрицать свою причастность к разбойным делам своего бывшего подчинённого. Пытать их? Посмотрим, не будем торопить события, может быть, появятся ещё ниточки. Надежда, что Урусов отловит ловких ребят в шведских землях, слаба.
        (24/03/15)
        Архиепископ Георгий, в миру Дашков, тоже запросил внеочередную аудиенцию и, разумеется, сразу её получил. Хотя первенствующим в Синоде формально считается Феофан Прокопович, но настоящий авторитет и власть у его противника, главы Ростовской епархии. Источник силы Прокоповича - конформизм и всемерная поддержка самых неприятных для церкви царских идей. Соответственно, сами православные иерархи, его мягко говоря не любят и поддерживают более консервативного владыку Георгия.
        Церковь по-прежнему является одной из самых мощных сил в стране, сравнимой с дворянством, армией и бюрократией. Шестьдесят тысяч священно и церковнослужителей, сотни тысяч зависимых крестьян, более десяти тысяч церковных приходов и свыше тысячи монастырей. Дед попытался поставить эту махину под контроль. После смерти последнего патриарха Адриана Пётр I добился назначения Стефана Яворского всего лишь 'экзархом, блюстителем и администратором Патриаршего Стола', а чуть позже Президентом Синода. Эдакий министр по делам церкви. Со смертью Стефана ликвидирован и сам пост президента Синода, в котором теперь трое формально равных иерархов: митрополит новгородский Феофан Прокопович, архиепископ Ростовский Георгий Дашков, архиепископ тверской Феофилакт Лопатинский.
        Начали разговор мы с текущих вопросов. В дополнение к двум духовным академиям, Киевской и Московской, уже несколько лет как начали создаваться архиерейские школы, которые позже назовут семинариями по названию общежитий для учащихся. Пока что кроме двух школ в Петербурге уже активно работают подобные училища в Москве, Ростове, Чернигове и далёком Тобольске. Преподавали в них на латыни, но я попросил подумать, как перевести обучение на русский язык. Прокопович, как самый шустрый, в своей школе это уже организовал. В ростовской епархии предшественник Дашкова Димитрий тоже пытался отойти от латинской моды, так что мой собеседник охотно поддержал мою идею. Латинян он не любил. Я же решил двигать идею просвещения дальше.
        - Подумай, Владыка, как организовать в приходах обучение детей письму и закону божьему, хотя бы азов, но для всего населения.
        Архиепископ начал сетовать на недостаток средств, а я намекнул, что можно духовенство освободить от некоторых повинностей: постойной, подводной и караульной. Голицын, конечно, меня 'загрызёт' за очередную бюджетную инновацию, но церковник воодушевился. Всё же учить детишек менее хлопотно, чем стоять в карауле, возить грузы или терпеть буйных соседей в доме. Однако на следующую просьбу увеличить количество богаделен для стариков и сирот снова озаботился и напомнил, что немощных в России много, но как их кормить всех?
        - Вы главное начните работу, проведите инспекцию действующих богаделен, соберите сведения, сколько не хватает средств и продовольствия. Отделите бродяг и всяких сомнительных личностей в заведения похуже. Организуйте попечителей из местного земства. А где-то и казна сможет помочь.
        Есть в Синоде так называемый второй апартамент, занимающийся церковными землями. Руководят им светские чиновники. Думаю, они справятся с улучшением состояния богаделен и сиротских домов. Особенно если привлекут к этому формируемые сейчас уездные земские общества.
        - Как продвигаются дела с новым изданием славянской Библии?
        Ещё семь лет назад Феофилакт Лопатинский и Софроний Лихуд закончили новую редакцию священной книги на русском языке. Предыдущее издание имеет уже солидный возраст, лет шестьдесят, и если я не вмешаюсь, обновления придётся ждать ещё четверть века.
        Георгий заверил меня, что поговорит со своим коллегой и Синод в самое ближайшее время начнёт подготовку к печати. Тут же встал вопрос о публикации полемического труда 'Камень веры' Стефана Яворского. Дашков горячо настаивал на необходимости борьбы с проникновением лютеранской ереси в Россию.
        - Я не против, печатайте.
        Надеюсь, большого вреда от оживления богословских споров в стране не будет. По крайней мере в известной мне истории ничего особого после этой публикации не произошло.
        Поговорили о расширении пределов распространения православной веры.
        - Направляйте побольше миссионеров в Поволжье, на Кавказ, в Сибирь. Нужно всемерно опекать язычников или те народы на Кавказе, что перешли когда-то из христианской в магометанскую веру. Подготовьте предложения по трёхлетнему освобождению от податей и повинностей для новокрещённых. Да и преступления язычникам можно какие-то простить с переходом в православную веру. Чтобы не наломать дров, в епархиях Поволжья и Сибири нужно создать новокрещёнские конторы, которые будут этим заниматься.
        Архиепископ согласно кивал. Ему нравится моё рвение, хотя у меня были кое-какие сомнения. Сложно будет с крещением мусульман. Как только муллы почувствуют, что государство целенаправленно отбирает у них паству восстания не миновать. Но одну хитрость в этом деле я готов подсказать.
        - Я думаю, в отношении басурманских народов поможет перевод некоторых церковных книг на их народные языки. Христианство должно стать ближе и понятнее, чем мусульманские проповеди на арабском.
        - У многих народов и письменности нет, ваше величество.
        - Так создайте её, эту письменность. Поговорите с академиками. Тот же Байер, даром что протестант, с удовольствием поможет в этом деле. Заодно появится стоящее дело у кафедры восточных древностей и языков.
        Не уверен, что Георгию интересна эта задача. Но среди церковников хватает интеллектуалов, которые уцепятся за шанс стать святителем. Не сильно опасался я и того, что продвижение письменности малых народов помешает русификации. Вокруг огромная империя и инородцы поневоле будут использовать второй язык. Да и письменность на основе кириллицы сблизит татар, башкир, казахов или дагестанцев с титульной нацией.
        Зашла речь о распространении православия за пределами страны.
        - Полагаю, через несколько лет начнётся новая война в Польше. Сейчас там униаты устраивают гонения на наши приходы. Готовьтесь к тому, чтобы исправить положение, когда наши войска оккупируют Белую и Малую Русь в войне за Польское наследство. Даже если не удастся сразу вернуть Волынскую, Полоцкую и Холмскую епархию в лоно нашей церкви, мы сможем усилить влияние подчинённого нам Могилевского епископства.
        На лице Георгия появилось предвкушающее выражение.
        - Но будьте осторожны. Наши войска уйдут из Польши через какое-то время, а православным там жить дальше придётся.
        - Так зачем уходить, ваше величество? Оставим исконные русские земли за собой, а не на растерзание латинянам!
        - Не всё так просто. Там подальше немцы. Увидят, что мы без них большие земли захватили - начнут каверзы строить. Подождем, когда пруссаки с австрийцами друг с другом сцепятся, и сделаем всё без ущерба с их стороны. Поэтому все свои действия координируйте с генеральным штабом.
        - Это с Минихом то? Он же лютеранин!
        - Он генерал, который мне присягнул и вряд ли озабочен защитой католиков и униатов. Но без содействия армии вы не сможете использовать шанс помочь нашим единоверцам в Польше.
        (30/03/15)
        За этой увлекательной беседой архиепископ не забыл о причине нашей внеурочной встречи. Немного поколебавшись, попросил меня об уединённом разговоре. Я кивнул Левенвольде и камергер, прихватив секретаря Яковлева, покинул кабинет. Как только дверь, закрываясь, хлопнула, Дашков выудил из рукава рясы свёрнутый в трубку лист бумаги и протянул его мне.
        - Я получил недавно письмо от иеромонаха Арсения. Он успел написать его перед тем, как его арестовали как свидетеля и вновь заключили под стражу в Петропавловской крепости.
        Развернув свиток, я внимательно перечитал записку. В целом, инквизитор повторял то, о чём докладывал Ушаков. Но вот в конце высказывал свои подозрения о том, что местный священник Артемьев знал, кем является группа военных на территории его прихода. Знал, но почему-то боялся сделать донос сам, а подводил к этому выводу своего гостя из столицы. Более того, сама поспешная поездка в ямбургские леса была организована с какой-то дополнительной целью лично митрополитом Феофаном Прокоповичем. Возможно, он тоже знал о присутствии государственных преступников в окрестностях Сойкиного погоста.
        Отложив письмо, я задумался. То, что архиепископ Георгий с удовольствием ухватился за шанс свалить своего противника-митрополита, я не удивился. Но вот зачем Прокоповичу понадобилось влезать в это дело?
        - Что думаешь сам обо всём этом, владыко?
        - Это заговор, Ваше императорское величество. Арсений очень проницательный человек и не стал бы писать о таких опасных подозрениях если бы не имел к тому оснований.
        - Подозрений недостаточно чтобы обвинить митрополита Феофана.
        - Эти разбойники хотят убить тебя, Государь. Они уже несколько месяцев скрываются под носом у всех сыщиков столицы, а потом спокойно уплыли за море? Без высокого покровительства они бы не смогли этого сделать. Допросите Феофана и этого Артемьева, Ваше величество. Позвольте это сделать мне!
        - Нет, Ваше высокопреосвященство. Оставьте эту заботу службе охраны.
        Вызвать Ушакова снова и поручить ему провести дополнительное расследование? Но Арсений писал письмо, не доверяя именно Тайной канцелярии. Пожалуй, стоит привлечь конкурентов третьего отделения. А для начала стоит поговорить с Прокоповичем самому. Как раз увидимся во время вечерней службы в Троицком соборе. Вытаскивать иеромонаха Арсения из тюрьмы я тоже решил не спешить. Хотя у меня и появились претензии к ведомству Ушакова, моё вмешательство может привести к непредсказуемым последствиям если я не стану действовать аккуратно. Поэтому, когда слегка разочарованный архиепископ Георгий покинул кабинет, я вызвал Матюшкина и показал ему письмо. Потом высказал свои соображения, и генерал со мной согласился.
        - Уж больно долго и странно тянется это расследование, Ваше величество. Преступники делают у нас под боком что хотят. Напали на вас, потом перебили друг друга, а теперь захватили военный корабль и уплыли незнамо куда.
        Матюшкин покачал головой:
        - Очень похоже, что разбойников покрывает Ушаков или кто-то из его ближайших помощников.
        - Прямых улик нет, Михаил Афанасьевич, да и Арсений может быть в обиде за недавнее заключение в тюрьме и допросы. Мог ошибиться или напраслину возвести.
        Интересно, мог ли будущий святой великомученик написать поклеп? Что-то сомневаюсь.
        - Не думаю, что Феофан замыслил измену. Поговорю с ним лично, и после этого начнём действовать.
        - Хорошо, Государь, но я пока усилю вашу охрану и пошлю людей в крепость и на заставы, чтобы в случае чего мышь не проскочила.
        Вечерней начинается суточный круг богослужений. Сегодня обычный день, никакого праздника и только моё со свитой появление в Троицком соборе придаёт особую значимость церемонии. Митрополит Феофан, узнав заранее о моём визите, лично возглавил богослужение.
        Мне нравятся церковные службы. Не всегда есть время отстоять несколько часов, но когда получается, я с удовольствием слушаю замечательное пение своего придворного хора и наблюдаю за сложным церемониалом церковного ритуала. Заметнее всего под сводом собора слышится мощный бас-профундо протодиакона. Солирует также высокий голос чтеца. Когда же в дело в ступает хор, то у меня по спине мурашки бегают. Феофан в основном творит про себя тайные молитвы и время от времени произносит возгласы, оканчивая одну часть вечерни или начиная другую. Самый важный возглас у него в начале 'Благословен Бог наш' и в конце 'Премудрость', когда вместе с хором поют отпуст, после которого вечерняя служба заканчивается.
        Очень сложно понять, что происходит, когда не улавливаешь слова и суть молитв. Но я с младенческих лет регулярно посещаю церковные службы и давно уже мысленно или вслух подпеваю всем постоянным молитвословиям. Во время вечерни это 103 псалом, Великая ектения, Малая ектения, 'Свете тихий...', 'Сподоби Господи...', Просительная ектения, 'Ныне отпущаеши...', 'Трисвятое по Отче наш...', Сугубая ектения. В XXI веке песенки какого-нибудь поп-певца многие знают наизусть, но забыты эти древние, намоленные десятками поколений верующих слова.
        Есть и изменяемые части: возвахи, стиховне, прокимены, тропари. Только кафизма по осеннему времени уже несколько недель одна и та же - восемнадцатая. Так что иногда и я беззвучно вторю речитативу чтеца, читающего сегодня псалмы. Чувствую ли я какое-то благоговение? Всего понемножку. Иногда мысли возвышенные, чаще суетные, иногда каюсь про себя, время от времени просто слушаю пение и для души, наверное, это лучше всего.
        Разговор с митрополитом Феофаном произошёл после службы.
        - Скажи владыко, была ли у тебя какая тайная причина посылать иеромонаха Арсения под Ямбург?
        Прокопович зыркнул глазами на стоящих рядом Матюшкина и Левенвольде. Лифляндец о письме не знал, но имел хорошую привычку всегда сохранять невозмутимый вид. Генерал, как и я, цепко следил за выражением лица священнослужителя.
        - О том меня попросили.
        - Кто попросил?
        - Ушаков, Ваше императорское величество.
        - А причину он сказывал?
        - Нет. Сказал только 'пошли, пожалуйста, Ваше преосвященство по какой-либо надобности в Ямбургский уезд иеромонаха Арсения. Взгляд у него острый, вдруг чего незаконного увидит'.
        Митрополит глядел на меня спокойно, явно не чувствуя за собой никакой вины. А я пытался понять, по какой причине глава третьего отделения ничего не рассказал мне о том, что специально направил к логову разбойников случайного инквизитора, а не воинскую команду. Оставив митрополита и отойдя в сторону, спросил Матюшкина:
        - Что скажешь, Михаил Афанасьевич?
        - Нечистое дело сие. Надо бы допросить Андрея Ивановича.
        - А ну как хитрить или запираться станет?
        - Он может. Только дыба язык многим развязала.
        - Возможно, до пытки не дойдёт дело. Вот что сделаем. Сейчас пойдём в крепость. Я поговорю с генералом, а ты расспроси Арсения да этого священника местного, коего иеромонах подозревает в тайном знании.
        (03/04/15)
        Глава 14
        В крепость мы заходили серьёзным отрядом. Кроме меня и Матюшкина с нами выдвинулись Левенвольде, Яковлев, десяток человек конвоя и пара дознавателей Службы Охраны. Мы как-то уже говорили с Матюшкиным, что одна из функций его ведомства - приглядывать за самыми влиятельными людьми в моём окружении, особенно за главами спецслужб и силовых структур. Делать это нужно не столько слежкой, сколько хорошей аналитической работой и кропотливым сбором компромата. Этим и занимаются следователи четвертого отделения моей канцелярии капитаны Шушарин и Языков. На мой взгляд, ребята не глупые и амбициозные.
        Не успели мы далеко отойти от ворот, как заиграла сигнальная труба, из разных щелей повалил народ строиться на плацу. Пришлось потратить некоторое время на приём рапорта Дмитриева-Мамонова. Несмотря на повышение в должности до столичного генерал-губернатора, большую часть времени он по-прежнему проводил в крепости, подменяя также её коменданта. Выслушав доклад, я похвалил военных и направился к помещениям Тайной канцелярии в Трубецком бастионе. Здесь же находилась тюрьма и монетный двор. Ушаков трудоголик. Несмотря на позднее время он всё ещё на работе. Моё неожиданное появление его, возможно, насторожило, но виду он не подал, только поклонился.
        - Добрый вечер, Ваше императорское величество.
        - Здравствуй ещё раз, Андрей Иванович. Нам нужно поговорить. Возникли некоторые вопросы.
        Мы прошли в его кабинет. Матюшкин, убедившись, что от возможных эксцессов со стороны генерала меня защитят пара охранников за дверью, а также Левенвольде, Яковлев и Языков в помещении, удалился искать арестованных священнослужителей. Я же, пройдя через кабинет, сел за рабочий стол его хозяина. Никому другому присесть не предложил, обозначая серьёзность своего настроения. Молча разглядывал генерала. Хоть я и ребёнок и сидел на стуле, но внутри ироничен и зол. Постарался не уступить в 'гляделках' опытному в допросах человеку. Слава Богу, Ушаков не дурак и через секунду отказался от предложенной 'игры', отведя взор и слегка поклонившись.
        - Итак, Андрей Иванович, зачем ты послал иеромонаха Арсения в ямбургский уезд?
        Ушаков практически без запинки, не теряя самообладания, ответил:
        - У меня появились подозрения, что разбойники, коих мы все разыскиваем, прячутся там.
        - И что дало повод к этим подозрениям?
        - Письмо от местного священника, отца Афанасия из Сойкиного Погоста.
        - Где это письмо?
        - Позвольте?
        Ушаков чуть подвинул Левенвольде и подошёл к стоящему у стены бюро. Этот вид мебели изобрели лет восемьдесят назад во времена Мазарини во Франции. В последние годы в Европе в моду вошёл термин 'бюрократ', объединяющий простых писарей и канцеляристов с их начальниками. Наверное, только королей и императоров вроде меня никто не решается отнести к этому сословию чинуш. Генерал откинул наклонную крышку бюро и выдвинул один из ящичков. Поворошив лежащие в нём бумаги, он подал мне распечатанное письмо с доношением из под Ямбурга. Я перечитал текст. Иерей Никольской церкви Сойкиного Погоста докладывал в Тайную канцелярию, что в лесу около села два месяца назад появилась подозрительная группа солдат. По словам местного старосты, они прибыли из Санкт-Петербурга для заготовки леса, но ничем подобным всё это время не занимались.
        Я хмыкнул и снова взглянул на руководителя Тайной канцелярии.
        - У меня ещё вопрос. Почему, имея прямое указание на местоположение опасных преступников, ты вместо плутонга солдат отправил туда какого-то инквизитора, который даже не знал истинной причины и цели своей поездки? Впервые вижу неуверенность на лице здоровяка Ушакова. Он начал что-то объяснять о нехватке людей в его конторе, о недостаточности улик. Я некоторое время послушал оправдания, потом добавил ещё одну претензию.
        - Почему сегодня утром, когда приходил ко мне на доклад, ты не рассказал мне эти подробности? Снова пошло сетование на незаконченность расследования, а также на неподтверждённость сведений из надёжных источников.
        - Хватит, Андрей. У меня возникло подозрение, что ты либо специально подстроил бегство разбойников на корабле, либо не хотел их найти самолично, подстроив поездку преподобного Арсения. В первом случае ты изменник и заговорщик. Во втором случае, ты затеял какую-то опасную для меня интригу.
        Я в первый раз опустил отчество. Дело в том, что обращение по имени и отчеству с окончанием на -ич полагается для лиц первых пяти ступеней по Табели о рангах. Я, правда, не стесняюсь оказывать уважение всем подряд, но мне как царю это позволено. Для лиц от 6го о 8го ранга отчество положено произносить в форме 'Иванов сын'. Для остальных классов отчество вообще теоретически не предусмотрено. Поэтому, зная мои привычки, обращение просто по имени - символ высокой степени царского неудовольствия. При слове 'изменник' генерал вскинулся и протестующее замычал. Также ощутимо напряглись и мои спутники, а из коридора по знаку Языкова скользнули в комнату два дюжих солдата. Ушакова окружили со всех сторон и преградили пусть ко мне, если он внезапно решиться напасть на моё бренное детское тельце.
        - Не губи, Государь, верного раба твоего! Животом клянусь, не было против тебя злого умысла!
        - Опять лжёшь. Как минимум один раз ты против меня уже умышлял. Ещё когда была жива Её величество
        Екатерина Алексеевна, ты вместе с Толстым хотел после её смерти вместо меня тётку Анну на трон посадить. Удивлён? Думал, я об этом не знал, раз доверил такое место подле себя?
        Ещё была тёмная история с умерщвлением моего отца в одном из соседних помещений Трубецкого бастиона. К сожалению, кто лично занимался казнью мне доподлинно не известно. По одной из версий одним из душителей был стоящий передо мной генерал. Но сейчас в ответ на мои обвинения Ушаков принялся утверждать, что наговорили на него изменники Меншиков и Толстой. Я пожал плечами.
        - Всё бы ничего, если так как ты говоришь. Только я тебе дал очень большую власть в обмен на полную преданность. Думал, что совершив однажды ошибку, ты только ревностнее станешь мне служить. Но большая власть предполагает доверие от меня и ты это доверие сегодня потерял. Причинами твоего поступка пусть теперь занимаются дознаватели. Уведите его!
        Державшие Ушакова за руки потянули протестующего генерала к двери. Языков отправился следом, а я, выдохнув воздух, откинулся на спинку стула. Попытался понять, зачем раньше поверил в этого человека, хотя были у меня исторические сведения о его близости с Толстым. Зачем также мне его рекомендовал Остерман? Если ближайший мой соратник тоже замешан в измене мне грозит нешуточная опасность. Верно ли я оценил сегодняшние события? Может быть, я поспешил с обвинениями, и со стороны генерала была обычная небрежность?
        - Правильно ли я поступил, Рейнгольд?
        Его отец когда-то возглавлял придворный штат моей матери и сын, несмотря на всю свою флегматичность и сдержанность, всегда по-отечески относился ко мне.
        - Да, Ваше величество, вы проявили твёрдость достойную императора.
        Родственное отношение не отменяет необходимости льстить царю при каждом удобном случае. Надеюсь, однажды мне не придётся подвергать опале кого-то из моих воспитателей. Но если будет нужно, сердце дрогнет, но воля не ослабнет.
        - Будем надеяться, что я не ошибся. Передай Матюшкину, чтобы начал расследование среди служащих Третьего отделения на предмет измены. Все текущие дела Тайной канцелярии временно переходят к нему, пока не найдём надёжного и толкового человека на место Ушакова.
        (07/04/15)
        Люблю размышлять, глядя в окно на дома, деревья Летнего Сада или простор Невы. К сожалению, в крепостном кабинете Ушакова есть только небольшое окошко под потолком и мой взгляд цеплялся только за голые стены, немногочисленные предметы обстановки или лица Левенвольде с Яковлевым. В этих казематах на лицах лежит печать уныния и безнадёжности. Или мне это только кажется. Что-то я упустил за последние месяцы. Затеял множество проектов, но их реализация висит на тонкой ниточке моей жизни, за которой ведёт охоту группа решительно настроенных и умелых людей. И в этой 'военной' ситуации я позволил себе расслабиться и доверил расследование случайному в общем то человеку. Человеку, который сам может оказаться основным заказчиком моего убийства. Пора мне изменить приоритеты. Во-первых, на ближайшее время главной задачей для меня является поимка заговорщиков. Как сделать это наилучшим образом? Только возглавив расследование самому.
        Взяв лист бумаги, начал рисовать схему. В случае моей смерти, кто может наследовать трон? Анна Петровна, сестра или кто-то из дочерей Ивана V? Все они относятся ко мне хорошо, даже старшая из царевен, герцогиня мекленбургская Екатерина Ивановна. Вряд ли они стали заказчиками моего убийства. Но вокруг каждой из них крутятся вельможи, которые могут рассчитывать занять место опекуна или фаворита новой императрицы. Это я исхожу из того, что стычка на мосту через Мойку спланирована именно как попытка моего убийства. Смущает то, что в параллельной ветви истории ничего подобного не произошло, а значит какие-то мои действия дали толчок или стали причиной покушения. Например, кто-то испугался моей внезапно выросшей независимости в поведении или каких-то конкретных моих необычных поступков.
        Но вернёмся к заговорщикам. Если я не верю в вину кого-то из своих тёток или сестры, то след ведёт к тем, кто к ним ближе всего. Таких людей немного. Меншиков, герцог Голштинский, Остерман и кто-то из верхушки Салтыковых. Ивановский клан помимо царевен возглавляют трое. Это дядя сестёр, обер-шенк Василий Фёдорович Салтыков. Во-вторых, старейшина рода Салтыковых, тоже Василий Фёдорович, по чину стольник и на днях назначенный командовать Невским драгунским полком. Наконец, Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, морганатический супруг Прасковьи Ивановны и генерал-губернатор Санкт-Петербурга. То, что Меншикову и мне удалось избавиться от присутствия герцогов голштинских, не означает того, что в Петербурге они потеряли всех сторонников. Тот же Ушаков мог работать на них, как и друзья сидящего в заточении на Соловках Толстого. Но исполнителем воли голштинцев мог стать и кто-то другой, что сильно усложняет картину. Например, кто-то из командиров гвардии.
        Я вздохнул. Все это рассуждения я повторял не один раз. Подозреваемых слишком много. Даже то, что на дыбе Меншиков никак не подтвердил своего участия в покушении на мою особу, не устраняет до конца версию с его участием в заговоре. Реальнее было бы найти непосредственных участников. Банду Рябого ликвидировали, но есть вторая шайка во главе с Луниным. Однако благодаря странным действиям главы Тайной канцелярии эта ниточка затерялась где-то за морем. Пока их там пытаются отыскать, главный заговорщик может организовать на меня новое нападение. Справится ли Служба Охраны с моей защитой, несмотря на все тренировки?
        Сейчас Матюшкин захватил помещения Третьего отделения, а его люди проводят предварительные проверки жандармов на лояльность. Самого Ушакова уже должны допрашивать. Сначала 'без виски', то есть без подвешивания на дыбе, этого 'универсального' следственного инструмента. Моё присутствие в пыточной сейчас больше навредит. Генерал, всесильный глава тайной службы, должен привыкнуть к новому положению, в котором он никто и даже меньше. Андрей Иванович может попробовать начать выкручиваться, но когда начнутся бесконечные пытки, будет очень трудно придерживаться одной и той же версии своих показаний. Хотя я вполне верю, что мастер допросов сможет что-то утаить от дознавателей. Да и мужик он крепкий и терпеливый.
        Мысль, что обрекаю человека на возможно несправедливые предстоящие мучения, меня посещала. Но дело в том, что благодаря его непонятным действиям моя жизнь остаётся под угрозой. Великодушие и гуманизм может дорого обойтись для меня, а главное для дел, которые я только начал. В общем, успокоив немного свою совесть, я решил покопаться в бумагах бывшего хозяина кабинета. Пригодились ключи от бюро, оставленные генералом в замке, когда он доставал письмо преподобного Афанасия. Хотя пару ящичков пришлось взломать самым грубым образом. Впрочем, документы мне были знакомы. Часть из них Ушаков приносил мне для чтения во время аудиенций. Часть была зародышем картотеки. В своё время я заставил Кириллова и архивариусов своей канцелярии заняться изготовлением каталогов по различным темам. Заказали придворным столярам изготовление каталожных ящиков и шкафов для хранения папок с документами. Благодаря росту производству бумаги на Охтинском заводе у нас появилось довольно много картона. Пока ещё рыхлого и тёмного, но по нынешним временам чрезвычайно дешёвого. Из картона по моим указаниям начали в массовом порядке
прессовать папки для документов.
        С этими папками пришлось немного повозиться. Для начала во время одного из посещений Академии дал тамошним математикам условия простейшей задачи - разработать принцип расчёта формата стандартного листа, но только не на метрической основе, а на футовой.
        - Лист должен иметь площадь в один квадратный фут, иметь прямоугольную форму. Размеры нужно рассчитать так, чтобы соотношение сторон при сгибании пополам оставалось постоянной величиной.
        Практически при мне Эйлер первым добился результата и вывел соотношение Лихтенберга (один к корню из двух), лежащее в основе бумажных форматов. Опередив таким образом на сорок лет своего ещё не родившегося соотечественника, Эйлер дал своё имя этому открытию. Не сомневаюсь, что даже без моей помощи его имя будет запечатлено ещё во многих математических формулах.
        Получившийся у меня эталонный лист был гораздо меньше метрического А0 и немного больше распространённого в деловой среде XXI века формата А4. Поэтому для использования в делопроизводстве я велел использовать лист в половину квадратного фута площадью.
        Размеры папок для удобства хранения внутри документов немого больше стандартного листа. Так как скоросшиватели появятся у меня неизвестно ещё когда, то пришлось вместо обычной папки клеить папку-конверт, надёжно удерживающую вложенные в неё листы.
        В общем, и картонщики и мебельщики и архивариусы постепенно привыкли к соблюдению нужных стандартов. Тем более я лично следил за организацией делопроизводства в своей канцелярии. Чиновники из коллегий, глядя на мой энтузиазм, тоже перенимали новую моду.
        Но я отвлёкся. Перебрав бумаги Ушакова, я в итоге заинтересовался стопкой досье, которая явно имела отношение к расследованию заговора. Тут были дела на всех подозреваемых, но также, почему то, данные на заместителя самого начальника Тайной канцелярии, князя Григория Урусова. Характеристика, биография, лица с коими дружен или просто общался. Даже протоколы наблюдения. Неужели он один из заговорщиков? Тогда как получается, что князь отправился ловить Лунина в шведских землях? Один изменник ловит других?
        Мои размышления прервало появление Матюшкина с отчётом о предварительном допросе Ушакова. Генерал не признал, что полгода назад каким-то образом пытался предотвратить моё восшествие на престол. Решение послать на поиски банды Лунина инквизитора, а не воинскую команду объяснил недостаточностью улик.
        - Говорит, за последние недели таких сообщений были десятки и все ложные. Устали зазря солдат гонять.
        - Как-то не серьёзно это звучит. Причём тут иеромонах?
        - Запирается Ушаков. Нужно продолжить допрос с дыбой, кнутом и калёным железом.
        Я побарабанил пальцами по столу. Есть шанс, что я ошибаюсь в своих подозрениях. Но Ушаков явно что-то скрывает даже под угрозой пытки. Матюшкин и Левенвольде похоже тоже так считают.
        - Действуйте. Предупреди палача, что если генерал случайно умрёт - следующим на дыбе окажется он сам. И кнут с железом используйте в последнюю очередь.
        Шрамы от пыток у всех попавших в руки дознавателей ищут в первую очередь. Это клеймо на всю жизнь, а если я всё же ошибся - не хочется портить дальнейшую биографию Ушакову. Разумеется, работать с ним я уже не смогу. Но как это часто бывает в российской истории, ссыльные и опальные приносят иногда серьёзную пользу где-нибудь в Сибири.
        (11/04/15)
        Иеромонах Арсений выглядел спокойно, когда его привели ко мне. Я с любопытством разглядывал человека, которого церковь канонизирует в конце XX века. Он прославится блестящими проповедями и бескомпромиссностью в общении с императрицами. За свою критику секуляризации церковных земель и пострадал в итоге. Одно время я думал, что он мог бы заменить моего престарелого духовника высокопреподобного Тимофея. Но меня пугают наши неизбежные конфликты с несгибаемым защитником церкви. Вольно или не вольно любая моя близость с таким человеком принесёт в итоге вред моим планам. Найду себе более покладистого духовника.
        Арсений пересказал мне сегодня то, что написал в письме к архиепископу Георгию, то есть о своих подозрениях в отношении Ушакова, Феофана Прокоповича и священника Сойкиного Погоста.
        - Благодарю тебя, Ваше преподобие. Ты сделал большое дело, разглядев измену там, где её никто не видел.
        Разумеется, я отпустил уставшего от передряг и столичных интриг человека. Только когда он выходил, попросил благословить меня и помолиться о моём здравии. Какого-то облегчения от благословения святого я не почувствовал и решил выйти на воздух. Эти тяжёлые каменные своды главной имперской тюрьмы давят и мне на психику. На крыльце стоял, слушая шум очередного осеннего дождя. От крепостных ворот подъехала знакомая карета из которой прихрамывая выбрался Остерман и, подойдя ближе, взмахнул шляпой и поклонился.
        - Заходи под крышу, Андрей Иванович. Незачем под дождём стоять, простудишься.
        Я подал знак Левенвольде и он, зацепив Яковлева за рукав, оставил нас наедине с вице-канцлером. Только пара бедолаг-охранников, не обращая внимания на холодные капли, застыли саженей в пяти от нас, контролируя периметр безопасности вокруг меня. Барон, стрельнув взглядом на закрывшуюся у нас за спиной дверь, достал трубку и неторопливо её разжёг.
        - Почему ты служишь мне, Андрей Иванович?
        - Потому что ты мой Государь, Пётр Алексеевич.
        - Этого мало. Меншиков тоже считает меня своим царём, но решил, раз я малолетка, то он может диктовать мне, что я могу делать, а что нет. Ушаков же, если даже он не прямой изменник, тоже весьма вольно воспринимает свою присягу и то, как он может мне служить.
        - Что он натворил? По его вине разбойники вновь ускользнули?
        - Да. И не понятно пока, то ли он специально так подстроил, то ли по дурости. В его глупость я не верю. Мне кажется, он мог сам себя перехитрить. Но дело не в нём. Дознаватели разберутся со временем в его причастности, а суд Сената приговорит к справедливому наказанию.
        - Что тебя беспокоит, Ваше величество?
        - Меня беспокоит мысль о том, кого следующего придётся отправить на дыбу. Нет ли моей ошибки в том, что Меншиков и Ушаков пошли против меня? Может быть, я был недостаточно откровенен с тем, кому доверил править от своего имени?
        Вице-канцлер пыхнул трубкой и улыбнулся.
        - Есть что-то важное, о чём ты решил не говорить мне или кому-то другому, Государь. Что-то объясняющее твою не по возрасту умудрённость, необычные знания и дар предвидения. Я полон любопытства, но уверен, что существует веская причина такой скрытности, а значит мы не должны от тебя чего-то требовать, но просто исполнять свой долг. Если же по глупости или своеволию допустим ошибку, то, не ропща, примем твой суд и наказание.
        Я кивнул.
        - Хочу сказать тебе, Андрей Иванович, что доверяю тебе. Если появятся какие-то сомнения, не иди путём светлейшего или Ушакова, скажи мне откровенно. Уверен, мы сможем вместе прийти к правильному решению.
        - Обещаю ничего не скрывать, Ваше величество.
        Удовлетворённо хлопнув Остермана по плечу, я кинул взгляд на серое небо, вдохнул сырой осенний воздух и пошёл работать дальше.
        - Как тебя занесло в Сойкин Погост, Виллим?
        Голландец виновато развёл руками.
        - Совершенно случайно, Государь. Решил, раз уж оказался в Ямбурге проверить окрестные месторождения песка.
        Я улыбнулся. Виллим Эльмзель мне нравится своим оптимизмом и лёгкостью на подъём. Недавно появившись в российской столице, он сумел попасть ко мне на приём и после недолгого разговора я пришёл к выводу, что он кое-что понимает в варке стекла. Отправил его в Ямбург вместе с приказчиком от коммерц-коллегии организовать переезд мастеров-стекловаров в Петербург для строительства еще одного завода.
        - Ну и как? Нашёл что-нибудь интересное?
        - Нашёл, но нужно проверять насколько песок чистый.
        - Проверяй. Делай всё по науке. Мне нужно чтобы этот новый завод смог помимо всего прочего варить также оптическое стекло не хуже того, то ты у себя там делал.
        - О, Ваше величество, обычное стекло для окон и зеркал это совсем не то, что используется для подзорных труб и телескопов! Для оптического стекла необходима очень сложная алхимия.
        - Я в тебя верю. Дозволяю создать при заводе лабораторию для опытов с разными составами. Финансирование пойдёт через Академию наук. Найди там на кафедре химии Гмелина и скажи, что я велел помочь.
        - Очень хорошо, Государь. Но какое стекло ты хочешь получить в этой лаборатории?
        - Разное. Главное, чтобы в нём было поменьше примесей и неоднородностей. Попробуй придумать механическое устройство для размешивания стекломассы во время варки.
        - Интересная мысль. Полагаете, обычный рабочий не справится с такой работой?
        - Не справится, это если варить несколько дней придётся. Рука устанет и дрогнет или вообще незаметно отлынивать работник начнёт. Сделай машину. Ещё постарайся получить стекло с разным преломлением света. Даже коллекцию создай, но чтобы всегда можно было повторить нужный образец! Это важно! Если не знаешь, как измерить это преломление - подумай вместе с моим придворным оптиком Беляевым или спроси математика Эйлера. Он сейчас разрабатывает теорию оптики.
        - Обязательно со всеми познакомлюсь!
        - Замечательно! Яковлев сейчас подготовит соответствующие письма от меня, а ты пока расскажи, что произошло. Не обижали тебя здесь?
        Подозрения, что Эльмзель как-то замешан во всей этой истории с покушением у меня не было. По-русски он не говорил, прибыл в город недавно, уже после печальной гибели Феди Лопухина и в связях с моими вельможами, да и с иностранными резидентами замечен не был. Хорошо разбирается в химии, а для меня химики сейчас очень нужны. Так что я сразу озадачил голландца изобретением ахроматических линз. Пока конечную цель не озвучил, но дал направление работать над изготовлением оптического стекла, из которого потом можно эти линзы собрать. Собственного производства оптического стекла в России не было до первой мировой войны. А мне нужны хорошие приборы вроде микроскопов, где без оптики никак не обойтись. И нужно таких устройств много!
        19/04/15
        Глава 15
        Уже поздно ночью я вернулся домой, в Летний дворец. Заснул как убитый и никакие картины пыток и мрачных казематов мне не мерещились. На следующий день ко мне вместе пришли два вице-адмирала, Иван Головин и Наум Сенявин. Сенявин отчитался о поездке в Киль и Любек. Сообщил, что цесаревны Анна и Елизавета Петровны чувствуют себя хорошо и передал письма от них.
        - Как корабли перенесли плавание?
        - Удовлетворительно, Ваше императорское величество. Было несколько небольших поломок, которые устранили в Любеке.
        - Жду от тебя подробного письменного доклада. Поломки это плохо. Значит, в более дальних экспедициях проблемы из небольших станут серьёзными. И, разумеется, понадобятся удобные базы для ремонта. Надеюсь, Сергей Голицын договорится об этом в Лиссабоне и Мадриде, а австрийцы нам не откажут в своих итальянских портах.
        Сразу озадачил Сенявина приемкой дел в галерном флоте и петербургском порту. Дорога их бывшего командира Змаевича, пойманного на растрате, лежала из столицы в непрестижную Астрахань. Там год назад скоропостижно скончался брат Наума Сенявина, Иван.
        - Тебе придётся навести порядок в казне флота и порта. Проконсультируйся с камер-коллегией. Сейчас все государственные учреждения переходят на новые правила бухгалтерского учёта и заводят специальные счета в государственном банке. Кроме того, твоя идея по сокращению числа галер и хранения большей части флота в разобранном состоянии на случай военных действий признана стоящей. Так что тебе её и придётся реализовать.
        Вице-адмирал не показал особого удивления таким серьёзным изменениям всего лишь за три месяца его отсутствия в Петербурге. Видимо уже проинформировали коллеги из Адмиралтейства. Воспользовавшись моментом, решился похлопотать за своего племянника Ивана, сына того самого бывшего астраханского командира, ныне попавшего в камеру как свидетель по делу банды Лунина. Я пожал плечами.
        - Я не верю в измену твоего злополучного родственника. Но вижу дурость и небрежение службой. Это ж надо умудриться позволить захватить свой корабль кучке разбойников!
        Не на пользу пошло присвоение молодому офицеру весной звания унитер-лейтенанта до вакансии и без баллотирования, только за заслуги умершего недавно отца!
        Перешли к теме поимки преступников. Поиском бандитов на море и побережье занимались десятки судов Балтийского флота и таможни. Общее руководство прочёсыванием финских шхер лежало на Головине от Адмиралтейства и Урусове от Тайной канцелярии.
        - А где сейчас сам князь?
        - Урусов отправился в море ещё два дня назад. Планировал пообщаться со шведами на месте.
        - Передайте ему сообщение, что я жду его с докладом.
        У меня было некоторое сомнение насчёт заместителя Ушакова. Уж больно странно выглядит это его неожиданное рвение поплавать по финскому заливу. Плюс досье Урусова в бумагах Ушакова говорит о том, что генерал не доверял своему ближайшему помощнику.
        - Мне очень не нравится ситуация, когда государственные преступники легко могут уплыть за море. Похоже, таможенные суда не справляются с задачей охраны морских рубежей империи. Поэтому я считаю необходимым оставить за таможней работу только в порту. Охрану берега, надзор за рыбаками и отлов контрабандистов, шпионов и беглых займётся отдельное ведомство. Назовём её Береговой охраной. Подумайте в Морской коллегии, кто сможет организовать и возглавить такую службу. Учтите, что нечто подобное нужно будет организовать в Белом море. Уверен, нашим китобоям и рыбакам не помешает поддержка военных вдали от российских берегов.
        - Тогда и в Астрахани понадобится такая служба, - заметил Головин.
        Собственно, он догадывался, что именно ему и придётся заняться этим делом. А ведь он ещё к тому же кригскомиссар флота, да и к расследованию заговора против меня причастен! Но пока у меня нет русских адмиралов кроме стоящих сейчас передо мной. Доверять щекотливые дела иностранцам я не рискую. Ну не считая Остермана, женатого на русской боярыне Стрешневой, моей троюродной племяннице или Левенвольде, который можно сказать коренной прибалт (хоть и немец), а значит, связан намертво с империей.
        - Разумеется, Иван Михайлович. В перспективе Береговую охрану нужно будет организовать на Азовском и Чёрном морях, когда победим турок. А ещё раньше в Охотске на востоке пора свой флот заиметь. У меня большие планы по освоению тихоокеанских берегов.
        Может быть я и спешу со всякими реорганизациями, но раз возникла такая ситуация с побегом морем важных преступников с нашей территории, то нужно выстроить систему предотвращения побегов и проникновения в будущем. Береговую охрану на Балтике учредил мой дед. Изначально в виде таможенных судов, которые по мере сил боролись с контрабандистами. Я же решил пойти дальше и отделить коммерческую составляющую таможни от пограничной. Пока не стал озвучивать планы объединения морской охраны, пограничников на суше и жандармерии в тылу. Но в не слишком далёком будущем пограничные войска примут более привычный для меня вид отдельного рода войск в подчинении службы безопасности.
        (21/04/15)
        Григорий Чернышев пришёл со своим помощником из петербургской полиции майором Рыкуновым. Этого служаку я знаю с весны, со времен своих первых 'походов' по столичным конторам. Начал я с выговора.
        - Я недоволен, Григорий Петрович. За порядком в губернии отвечает твоё ведомство, а не Тайная канцелярия. У тебя в подчинении земские комиссары, старосты, околоточные, съезжие, а значит, ты первый должен был мне сообщить, что в Ямбургском уезде замечены подозрительные лица!
        Генерал-лейтенант попытался оправдаться, что, мол, ведомство его образовано недавно, земские комиссары привыкли подчиняться камерирам и камер-коллегии, да и сам он только вступил в должность вместо опального Девиера. Я дал ему время высказаться, а затем перешёл к обсуждению плана реформирования полиции.
        - Я хочу, чтобы в столицах и в губерниях в рамках полицейских управлений были образованы сыскные ведомства, которые станут заниматься уголовными и прочими делами, требующими расследования. Дел у сыскарей будет много, поэтому жду от тебя план организации сыскных канцелярий, штаты и устав.
        Принялись обсуждать, как лучше всё устроить. Рыкунов, как более опытный в полицейских делах человек, оказался полезнее в разговоре, чем его начальник. Я же гнул свою линию:
        - То, что признание преступника под пыткой у нас главное доказательство в суде меня не устраивает. От боли человек начинает придумывать и клеветать на невинных, да и варварство это - истязать свидетелей и подозреваемых. Научитесь работать тоньше, используйте другие улики помимо допросов.
        - Где ж таких ловких сыскарей найти, Ваше величество?
        - Не прибедняйся, майор. И ты, и твои сыщики не одну собаку съели в поисках преступников. Я считаю, что сыскное дело - целая наука, а потому создавайте кафедру сыскного дела наподобие тех, что есть в Академии. Отправьте лучших специалистов преподавать и писать учебники, а остальных - учиться у них в свободное от работы время.
        Криминалистика как наука ещё не появилась. Даже названия такого нет. Термин должен был ввести в научный оборот австриец Ганс Гросс в конце 19 века. У России с моей подачи есть хорошая возможность застолбить первенство в этой области. Не вполне пока мне понятно, как полицейские с их спецификой станут взаимодействовать с академиками, но сам статус научной кафедры может заставить простых сыщиков перенять систематичность и научную организованность во всей системе сыскного дела современной России.
        Как это регулярно теперь у меня происходит, я подсунул собеседникам план реорганизации полиции, формально разработанный в моей канцелярии, а фактически мною. Подписи под планом оставили не только я, но и Макаров как эксперт, Кириллов как секретарь первого (общего) отделения моей канцелярии и Левенвольде, как глава этого отделения. Пусть разбираются мои современники и будущие историки, кто же в моём окружении оказался такой умный. Надеюсь, не слишком уверенно станут показывать в мою сторону.
        Чернышёв и Рыкунов принялись разбираться в документе и задавать вопросы. Сейчас, на аудиенции, на них могу ответить я, а позже они наверное будут удивлены невнятностью ответов от тех же Кириллова, Макарова или Левенвольде. Первоисточник проекта мои ближайшие соратники не раскроют и в итоге полицейские будут вынуждены домысливать что-то сами. Я, конечно, аккуратно их буду направлять, но в итоге через какое-то время инициаторами реформы полиции все начнут считать Чернышёва и его помощников.
        При канцелярии генерал-полицмейстера запланировано организовать также лабораторию медицинской экспертизы. Чернышёв предложил назначить в неё лекаря батальона городовых дел Ягана Штарина. Я одобрил. Этот датчанин уже имел со мной разговор. И даже получил задание собирать отпечатки преступников и разработать их классификацию. Думаю, через несколько лет можно ожидать успешного использования дактилоскопии в раскрытии какого-нибудь громкого преступления. А сегодня лекарь, похоже, весьма озадачился, зачем царю понадобилось ставить ему такую хлопотную задачу.
        Кроме разработки дактилоскопического метода Штарину, как официальному медицинскому эксперту придётся участвовать в расследовании всех убийств и преступлений с увечьями, оформлять протоколы и формировать свою долю полицейского архива. Вообще я больше надеялся на формализацию методов и тактики ведения следствия. Надеюсь, Рыкунов, Чернышёв, Штарин или кто-нибудь ещё из толковых сыщиков сможет подготовить грамотные и подробные инструкции и шаблоны опросов и протоколов. Для этого научная кафедра у них и создаётся.
        (23/04/15)
        После ухода полицмейстеров я устало откинулся на спинку стула и взглянул на часы у стены. Пора сворачивать на сегодня дела.
        - Кто там ещё в приёмной, Рейнгольд?
        - Придворный оптик Беляев, коего ты вызвал. Остальные встречи я имел смелость перенести на завтра, чтобы ты смог отдохнуть.
        - Надеюсь, у них ничего срочного не было. Зови Беляева в токарню.
        Дело в том, что вчера в Тайной канцелярии я понаблюдал за работой своего гравёра, Степана Коровина. В своё время он душу вытряс из крестьян, видевших Лунина под Кексгольмом перед ликвидацией банды Рябова, чтобы получить детали его внешности и нарисовать портрет. Как поведал мне потом иеромонах Арсений, сходства с оригиналом получилось мало и только намёки местного священника в Сойкином погосте позволили инквизитору заподозрить в группе солдат особо опасных преступников. Но Коровин не унывал и теперь вдохновенно рисовал новые портреты Лунина и его подельников, опять же со слов свидетелей. У меня появилась идея внедрить в криминалистику технику фоторобота. Немного подумав, понял, что для нормального результата понадобится хотя бы примитивный проектор. Затем набросал записку, что мне понадобится и вызвал к себе придворного мастера.
        Беляев как обычно пришёл с сыном, тоже Иваном. Я встретился с ними в токарной мастерской. Снял с выставки последнюю модель его фонаря-прожектора с большой линзой, фокусирующей свет керосиновой лампы внутри пучка света. На принесённых оптиками прямоугольных кусочках стекла нарисовал по отдельности волосы, глаза, нос, рот и очертания лица. Получилось грубовато, но когда я спроецировал общее изображение на белую стену, молодой Беляев даже восторженно ухнул. Правда, мощности керосинки было маловато для яркого изображения. Да и стопка стекол не идеальной прозрачности ослабляла свет. Но я задул свечи в канделябре и в круге света все смогли разглядеть корявую рожу немного дьявольского вида.
        - Вот смотри, Иван, если поменять это стекло на другое - получим иное лицо с другим носом. А если заменить это стекло - изменится борода.
        - Для чего сия забава, Государь?
        Я объяснил мучения Коровина с составлением портрета преступников со слов очевидцев.
        - Когда он много раз переделывал один и тот же портрет и спрашивал, который похож больше, бедные крестьяне уже начинали путаться и готовы были согласиться на любой вариант, лишь бы Коровин от них отвязался. В итоге, сходство с оригиналом оказалось очень отдалённое. С этим же твоим фонарём, да с набором стёкол с разными формами носа, бороды, глаз и прочего любой человек, даже не художник простым подбором может получить портрет преступника. Достаточно спросить видевшего негодяя человека: 'нос такой или может быть вот такой?', 'глаза эти или вот эти?'. На лицах зрителей первого в мире показа работы прототипа диапроектора появилось понимание, и я обратился к мастеру.
        - Тебе нужно будет переделать фонарь так, чтобы перед линзой появились узкие секции для вставки стёкол. Вставлять наверное лучше сбоку чтобы не бились.
        - Сделаю, Государь.
        - Думаю, десятка секций будет достаточно. И посоветуйся с Коровиным. Он нарисует варианты носа и прочих частей лица нормальной стойкой краской по стеклу.
        Надеюсь, гравёр найдёт подходящий рецепт краски, а то мои каракули уже поплыли и размазались.
        (01/05/15)
        Осень - время ассамблей и балов. Русские за последние годы вошли во вкус развлечений по-европейски, хотя по мнению французского поверенного в делах Ле Маньяна развлекались с присущим этому народу безудержностью и куражом. Тем не менее, на вечерах при посольстве Франции хозяева старались приучить гостей к стилю и изяществу, принятых в лучших салонах Парижа. Сегодня в особняке собрались в основном 'свои', то есть французы, нашедшие своё место при петербургском дворе или русские - друзья Франции. Маньян переходил из комнаты для танцев в курительную, а оттуда в обеденную залу или шахматную комнату. Перекидывался короткими диалогами с гостями и шёл дальше, приглядывая чтобы всем пришедшим в его дом в этот ненастный осенний вечер было уютно и комфортно.
        Настроение у него было грустное, хотя он и не подал виду. Сегодня утром с почтой из Франции пришло печальное известие о внезапной кончине очаровательной маркизы де При. Фаворитка герцога де Бурбон, ещё год назад бывшего первым министром юного короля Людовика XV, пользовалась безмерной любовью своего покровителя и оказывала огромное влияние на политику королевства. И вот её не стало по неясной причине. Ходят слухи о скоропостижной болезни и самоубийстве, но нельзя исключать происки врагов.
        'Ах, Жанна, никогда больше ты не порадуешь гостей шато Белесба своей непревзойдённой игрой на клавесине!' - сокрушался дипломат. - 'Мир жесток! Ещё недавно ты выбирала невесту королю, а теперь таинственно погибаешь в нормандской глуши'.
        Хотя Маньян и принадлежал к враждебной герцогу Бурбону партии, но в тайне восхищался красотой и умом блистательной Жанны де Пленёр, маркизы де При.
        - Вы чем-то озабочены, дорогой друг?
        Жан Арман де Лесток, лейб-медик цесаревны Анны Петровны, герцогини голштинской, сумел застать французского посланника врасплох.
        - Нет-нет, Жан, всё хорошо. Лучше подскажите, как продвигаются ваши дела на медицинском поприще? Я слышал, что вы и Дювернуа готовите переворот в анатомической науке?
        - Ну что вы, сударь, ничего особенного. Дювернуа действительно добился определённых успехов в препарировании трупов, но я специализируюсь на жизни только зарождающейся. Его величество запретил мне увеселения и поставил задачу набраться опыта на приёме родов у столичных горожанок. Ничего сногсшибательного, обычная рутинная работа в клинике.
        - Я не узнаю вас, Жан. Скромность вам к лицу, но ходят слухи об уникальной операции которую вы провели недавно.
        - Это операция называется кесарево сечение. Её практиковал ещё наш с вами соотечественник Амбруаз Паре больше ста лет назад. Но я научился делать операцию так чтобы не только у новорожденного, но и у женщины оставался шанс выжить. Всего лишь несколько правильно сделанных швов и последняя пациентка сумела выжить и уже поправляется. Однако всё это чрезвычайно рискованно. Только отсутствие других вариантов для выживания моей подопечной дало мне смелость на этот рискованный шаг. Молю Бога, чтобы мне не пришлось делать того же для Анны Петровны.
        Лесток умолчал, что три другие женщины, которым он делал подобную операцию за последние недели, так и не оправились после родов.
        - Как здоровье её высочества? Вы, наверное, скоро отправитесь в Киль, вслед за своей госпожой?
        - Спасибо, она чувствует себя хорошо, и я отправлюсь в Голштинию в ближайшие дни, пока осенние шторма не перекроют мне путь.
        Собеседники подошли к группе придворных художников во главе с живописцем Караваком и скульптором Растрелли. Завязался разговор об императорском конкурсе на жанровую картину, в котором первый придворный художник также принял участие.
        - Вы уже выбрали сюжет для своего полотна, Луи? - поинтересовался у Каравака, улыбаясь, Лесток и, не дожидаясь ответа, предложил тему из скабрезного анекдота.
        Ле Маньян незаметно оставил эту группу хохочущих людей и подошёл к курящему в одиночестве генерал-лейтенанту де Кулону, главе Инженерной конторы и школы. Обменявшись приветствиями с соотечественником, дипломат принял от вышколенного лакея свою трубку и молча встал рядом, наблюдая за остальными посетителями. Особенно ему были любопытны два юнкера Собственной императорской канцелярии. Молодые офицеры, собранные под эгидой пятого отделения этого многообещающего заведения грозили стать в ближайшие годы во главе многочисленных правительственных ведомств. Лидер этих 'молодых волков', Борис Юсупов о чём-то серьёзно беседовал с унтер-лейтенантом флота Семёном Мордвиновым. Оба они несколько лет учились во Франции и являлись завсегдатаями вечеринок по-французски, подобных нынешней. Но на тесное сотрудничество с представителем иностранной державы не шли. О своих делах и близости к императору старались публично не разговаривать. Секретность в императорской канцелярии соблюдали жёстко. И сейчас, как ни напрягал Ле Маньян свой слух, на таком расстоянии ничего из беседы своих гостей не слышал.
        Неожиданно стоявший рядом де Кулон произнёс, не поворачивая головы:
        - Постарайтесь отговорить короля от поддержки своего тестя в борьбе за польский трон.
        Посол скосил глаза, ожидая продолжения, а старый генерал, пыхнув дымом из трубки, продолжил:
        - Война никому не нужна, но в Адмиралтействе есть план как в случае войны уничтожить французскую эскадру.
        - Всё так серьёзно?
        - Более чем. Против новых пушек не устоят никакие корабли.
        - Новые пушки? Я слышал, из-за них пострадал генерал Корчмин. Они ненадёжны и опасны для своих канониров.
        - Они только пока ненадёжны. Но пройдёт несколько лет, конструкцию доработают, и флоты всех великих держав станут беззащитны перед их убийственным огнём.
        Кулон затушил трубку и слегка поклонившись, пошёл прочь. Резидент Франции попытался осмыслить сказанное. Сделавший блестящую карьеру при покойном царе Петре I французский инженер Алферий де Кулон иногда предоставлял своим соотечественникам важные сведения. Не какие-то особые секреты и тайны, но важные наблюдения за скрытой жизнью российского правительства. Высокий пост главы всех инженеров страны придавал вес его словам, а значит, в ближайшем отчёте в Париж нужно написать, что русские усиленно готовятся к войне за Польшу и что разрабатываемые ими бомбические орудия представляют нешуточную угрозу флоту королевства. Хм... возможно под таким соусом получится выбить из прижимистого Флери больше средств на дипломатическую и агентурную работу в России. Да, Кулон обронил свои слова как будто невзначай, но заплатить ему придётся немало: деньгами, подарком или услугой.
        Интересно, откуда у главного российского инженера такая уверенность в успешном итоге разработки нового оружия? Хотя в России в последнее время всё время что-то происходит. Лекарство от оспы, например, уже заинтересовало самого Людовика XV. Ещё памятна смерть от ветрянки его родителей и старшего брата. Судя по тому, что российский царь чувствует себя удовлетворительно после прививки вакцины, можно будет смело порекомендовать сделать то же самое и своему королю. В случае удачи его, Ле Маньяна ждёт достойная награда!
        Однако, начавшиеся с приходом нового царя реформы порождают опасения, что эта огромная страна станет ещё более могущественной. Вот даже Кулон предупреждает, что через несколько лет в случае морского сражения у французского флота нет шансов против российских кораблей! И это в то время, когда русские суда боятся выходить за пределы Балтики и догнивают на рейде Кронштадта! Тем не менее, собственные наблюдения французского посла за событиями последних месяцев в российской столице навевали на него свои сомнения. Ле Маньян ещё недавно подозревал, что вопросы в Петербурге решаются борьбой придворных группировок. Но сейчас, понаблюдав за энергичным юным царём, французский поверенный в делах начал страшиться будущего. Пройдёт несколько лет, юный мальчик вырастет и станет ещё более энергичным и решительным, окружённый стаей 'молодых волков', на страх всем соседям и Франции. Возможно, для блага цивилизованного мира будет лучше если на российском престоле станет править кто-то менее амбициозный. Но смерть Петра Алексеевича пока не берёт. Оспа ему уже не угрожает, пуля его не взяла! Надежда, что 'неведомые'
заговорщики снова повторят свою попытку убить царя меркнет. За считанные недели вокруг российского самозваного императора возникла сложно организованная служба охраны, явной и тайной, из независимых от вельможных кланов людей. Хотя есть и бреши в этой обороне, если арестован даже глава могущественной Тайной канцелярии. Неужели Ушаков связан с князем Урусовым, тем человеком, который ещё летом намекал Ле Маньяну на возможную смену династии в ближайшие дни? В тот раз, недавно прибывший на смену Кампредону, новый французский посланник не рискнул глубже влезать в сомнительное мероприятие по смене царствующего монарха, но за событиями следил с интересом.
        Ле Маньян отпил вина из бокала, поднесённого слугой на небольшом подносе. Если князя арестуют, обвинить французов не получится. Однако заместитель главы Третьего отделения царской канцелярии похоже успел сбежать за границу. Заговорщики вновь успели замести следы, только события ускоряются, и скоро ищейки императора найдут того, кто желает ему смерти. Если это Ушаков, то цепочка выведет на голштинцев, которым он предан. Любопытно, возможно и Лесток в этом участвует и его скорый отъезд на самом деле бегство от наступающих на пятки сыщиков службы государевой охраны.
        Пожалуй не стоит спешить с выводами об участниках заговора. Похоже, вскоре всё прояснится, юный Пётр II расправится со своими врагами и станет ещё сильнее. И кто его тогда сможет остановить? Если малой кровью устранить опасность Франции не получится, то понадобится антироссийская коалиция держав. Нужно намекнуть англичанам, что новые русские пушки прежде всего угрожают их собственному морскому господству. Если удастся объединить усилия с британцами, то до начала войны можно поспособствовать созреванию ещё не одного заговора.
        Глава 16
        - Тебе пора идти! - Екатерина Иоанновна, герцогиня мекленбургская и просто ещё далеко не старая женщина разбудила своего мужчину нежным поцелуем. Князь Михаил Белосельский сначала погладил тёмные волосы любовницы, потом приоткрыл глаза и поцеловал её в губы в ответ.
        - Просыпайся, отоспишься на заседании Сената в своём уголочке.
        - Сегодня у меня по программе медицинская канцелярия. Буду нюхать лечебные травы и слушать бубнёж Ивана Блюментроста.
        - Тем более! Есть травы, которые усыпляют. Не хотелось бы мне вечером услышать анекдот о том, как один из юнкеров императорской канцелярии храпел на заседании вместо того, чтобы постигать премудрости управления.
        - Разве я храплю?
        - Конечно нет, милый. Ты только ворочаешься во сне ночью.
        - Я не против и сейчас поворочаться.
        Михаил прижал податливое тело женщины к себе и принялся её ласкать. Прошло достаточно много времени, когда закончив любовные утехи, он всё же был вынужден покинуть любовницу и начать одеваться в свете причудливо разукрашенной новомодной керосиновой лампы. Герцогиня с удовольствием наблюдала за молодым статным телом своего фаворита.
        - Тебе идёт эта форма, но мне кажется, морякам можно придумать другой мундир.
        Белосельский выпятил грудь, красуясь, а затем припал на одно колено у ложа подруги.
        - Когда ты станешь императрицей, издай указ о том, чтобы форма офицера флота была белого цвета.
        - Почему белого? Впрочем, мне никогда не быть царицей, ты же знаешь! Кроме того, у меня есть всё для счастья: дочь, этот дом, свобода. У меня есть любимый мужчина. Мне не нужен трон и нет никаких шансов, что я на него когда-нибудь воссяду.
        - Жизнь переменчива, Катя, но ты права в одном - ты всегда можешь положиться на мои чувства к тебе.
        На выходе из ворот вокруг особняка старшей дочери Иоанна V Михаил наткнулся на карету генерал-губернатора Петербурга Ивана Дмитриева-Мамонова. Похоже, ждали именно его так как хмурый лакей приглашающее открыл дверцу экипажа и Белосельский не раздумывая нырнул внутрь.
        - Здравствуйте, Ваше превосходительство.
        - Здравствуй, твоё благородие. Заждался я тебя, а дело не терпит.
        - Что-то случилось?
        - Ушаков арестован. Служба охраны допрашивает его и всех его подчинённых в Тайной канцелярии. Знает генерал немного, но достаточно, чтобы следующим кого потащат в застенок, оказался я.
        - Что будем делать?
        - То, что и планировали, только уже сегодня.
        - Выйдет ли? В последнее время мальчишка передвигается по городу непредсказуемо.
        - Постарайся быть рядом с ним и вовремя подать мне нужный сигнал. Времени не осталось. Либо мы закончим начатое, либо до завтра не доживём.
        - Я руки на царя не подниму, кто бы там ни скрывался под его личиной.
        - Чистоплюй хренов. Ты главное придержи его, пока я сам к нему добираться буду. Душил я его отца и на сыночка рука не дрогнет подняться!
        Белосельский кивнул и, посмотрев в окошко кареты на особняк, где совсем недавно предавался счастливым утехам, прошептал.
        - На что только мы идём ради наших женщин!
        Генерал хмыкнул в сумраке кареты:
        - Екатерина станет твоей, только если мы сделаем то, что должно!
        - А как же великая княжна Наталья и тётки её голштинские? По закону они наследницы трона!
        - Закон, что дышло, куда сильные люди его повернут - то и сбудется. Голштинцы отрезанный ломоть. Нет у них больше своих людей в России. А насчёт Натальи не беспокойся. В том хаосе, который начнётся с падением царя, никто не захочет снова возводить на трон ребёнка. А теперь иди, займись делом, мне ещё нужно всех остальных подготовить!
        06/05/15
        Чтобы отыскать обер-шенка, генерал-губернатору Санкт-Петербурга Ивану Дмитриеву-Мамонову пришлось помотаться по городу. В собственном доме Василия Салтыкова не оказалось. Не было его и во втором отделении Собственной ЕИВ канцелярии, в числе прочего занимающейся винными погребами, входящими в сферу ответственности обер-шенка. Разочарованный, генерал решил вернуться на своё рабочее место в крепость и здесь Салтыков нашёл его сам.
        - Вот и ты, Василий Фёдорович! А я повсюду тебя ищу.
        - И я тебя, братец. Пойдём в тихое место, поговорим.
        В доме коменданта крепости нашлась комната с небольшим глухим окошком, выходящим на глухой двор. Поставив снаружи у двери верного себе человека, Дмитриев-Мамонов предложил родственнику присесть и рассказать, что за нужда привела его к нему.
        - Боязно мне, Иван Ильич. Остерман и Голицын в большую силу вошли. Даже Ушакова на дыбу отправили. Говорил я об этом с Василием Федоровичем Салтыковым, тёзкой моим. И с сенатором Семёном Салтыковым, командиром преображенцев толковал.
        - И что они сказали?
        - А ничего. Плечами пожимают, да талдычат 'всё в воле государевой'! Не пойдут они против барона, да князя, если царь за ними будет.
        - Печально. А ты сам что думаешь?
        - А что я? Моё дело вино пробовать, да следить чтобы дворцовые погреба не пустые стояли1
        - Испугался значит?
        - Не грех бояться то! Переждать надобно, пока всё не успокоится. А там, глядишь, Дмитрий Голицын на барона Остермаана снова осерчает!
        - А ты не думал, Василий, что не в них дело? Что Меншикова да Ушакова свалил сам Пётр Алексеевич?
        - Да где ж мальчонке неразумному до этого додуматься? Нет, то интриги его придворных и прежде всего немцев, Остермана и Левенвольде!
        - Неразумный говоришь? Да ты в своих погребах совсем за жизнью столичной не следишь? Мальчонка поумнее нас с тобой будет! И знаниями тайными владеет и характер не детский имеет. Вот кто опасен нам и роду нашему!
        - Что ты такое говоришь крамольное, Иван Ильич! Пётр Алексеевич царь, а об уме его не следует рассуждать верным подданным!
        Салтыков начал противоречить самому себе, а Дмитриев-Мамонов с тоской понял что родственник, на которого он сильно рассчитывал в предстоящей заварухе, пытается увильнуть и отмежеваться от их дела.
        - Правду я говорю, которую и ты знаешь! Изведёт он всех, кто ему опасен. Начал с голштинцев, потом Меншиков, теперь вот Ушаков. Скоро и до дочерей Ивана V доберется!
        - Не говори того, Василий! Изменнические речи твои и тебя погубят и меня и племянниц моих!
        - Похоже ты чересчур сильно испугался. Небось, побежишь донос на меня делать, старый пень?
        - Не побегу, всё ж родственник ты мой, но и ты гордыню свою смири, Иван Ильич. Служи царю честно и не ропщи!
        Дмитриев-Мамонов понял, что разговор бесполезен и поддержки от Салтыкова ждать не приходится. Встал со стула и, подойдя к окну, взглянул в сторону Трубецкого бастиона за стеной двора. Императорского флага над ним не видно, значит мальчик всё ещё на противоположном берегу Невы, в Летнем дворце. В любой момент дозорный на стене может дать сигнал, что скоро царь направится сюда. В любой момент в пыточной Ушаков начнёт говорить и первым на кого укажет бывший глава Третьего отделения станет он, новый столичный генерал-губернатор.
        - Поздно, Василий Фёдорович, мне уже некуда отступать. Жаль, многих верных людей уже потерял. Думал, ты мне поможешь, да видно не судьба.
        - В чём помочь? Что ты задумал, Иван?
        - Уже не важно. Ты посиди здесь до вечера, пока всё не решится. Не говори ни с кем и не шуми, всё равно не услышат.
        - Да ты никак меня арестуешь?
        - Будет лучше если ты не станешь путаться у меня под ногами пока я решу проблему с Петром Алексеевичем.
        Салтыков вскочил:
        - Никак кровавое дело замыслил? Да ты изменник!
        Толстенький, невысокий обер-шенк затряс головой. Высоченный широкоплечий генерал посмотрел на родственника и покачал головой.
        - Не делай вид, что ты не знал.
        - О чём ты? - Салтыков весьма натурально побледнел. - Так это ты! Ты убийц к царю подослал! Ты нас всех погубил!
        - Ну, ещё не вечер. Прости, Василий.
        Резким ударом в челюсть Дмитриев-Мамомнов сбил обер-шенка с ног. Боярин, откатившись к стене, постанывая, попытался приподняться и с испугом глядел на собеседника. Генерал с удовлетворением оценил ссадину на щеке у родственника.
        - Если меня снова постигнет неудача - скажешь, что не знал ничего о моих планах! Позаботься о Прасковье и моём сыне. Афанасьев!
        Приоткрыв дверь, губернатор кликнул часового. В комнату ввалился дюжий гренадёр, стоявший у двери.
        - Слышал, о чем мы тут толковали?
        - Никак нет, ваше превосходительство!
        - Это хорошо. Доставай свой тесак, солдат и следи за ним. Если слово хоть одно попытается сказать - руби насмерть! Понял мой приказ?
        - Так точно, Ваше превосходительство!
        - Смотри! Не выполнишь что велено в точности - головы лишишься!
        Дмитриев-Мамонов в последний раз взглянул на притихшего родича и вышел из комнаты. Счёт времени пошёл на минуты. И этот его бой ничем не будет напоминать штурм Нарвы или бой под Полтавой, ничем кроме крови и смерти.
        (14/05/15)
        С утра Яков Синявич принёс текст готовящегося выпуска 'Ведомостей'. Были в нём различные новости, в том числе известие об аресте Главы III Отделения.
        - Ваше величество, чтобы не вызвать преждевременного брожения умов рекомендую эту новость пока придержать.
        Левенвольде лично курировал нашего борзописца, снимая с меня часть нагрузки в ежедневной рутине. Я кивнул, соглашаясь, и подумал, что нужно создать что-то вроде цензурного комитета. Плохо говорящий по-русски лифляндец не совсем подходил на роль цензора. Спросил Синявича:
        - Как обстоят дела со сбором частных объявлений?
        - Очень тяжело, Ваше величество. Люди не понимают, зачем они должны платить деньги за несколько строк в газете.
        - Не отчаивайся, Яков. Со временем купцы и горожане поймут, особенно если ты будешь регулярно публиковать истории об успешном использовании объявлений в твоей газете.
        Глаза у хроникёра загорелись. Подозреваю, эти истории он начнёт сочинять сам. В условиях информационного вакуума эффект газетного вранья может быть сокрушительным. Ещё одна причина для введения цензуры.
        - Попробуй использовать опыт французской 'La Gazette'.
        Почти сто лет прошло, как француз Теофраст Ренодо придумал рекламное агентство под названием 'адресное бюро'. Надеюсь, Синявич наслышан о нём, хотя с тех пор прошло уже много лет и в европейских странах издавались тысячи газет. Пока же мой газетчик принялся жаловаться на нехватку средств и людей для сбора новостей. Пришлось дать указание помочь органу печати финансами и организационно.
        - Нужно при моей канцелярии организовать стол по сбору новостей на манер Бюро переводчиков в 'La Gazette'. Пусть юнкеры не только мне доклады строчат, но и приносят всякие известия. Юсупов вместе с тобой эти новости отсортирует и можно будет публиковать их в 'Ведомостях', а также не откладывая размещать на стене где-нибудь на Бирже для всеобщего уведомления.
        Получится не совсем то, что было у Ренодо и не так, как в первых телеграфных информационных агентствах. В отличии от Шарля-Луи Аваса, создавшего в 1835 году первое агентство печати Гавас (позже переименованное в Франс Пресс), у меня пока нет телеграфа, нет рекламного рынка и печатное издание пока что одно-единственное. Но информация имеет ценность сама по себе, даже на таком убогом носителе как доска объявлений в деловом центре империи.
        Обычно в разъездах по Неве и её рукавам я использую многовесельный баркас. Охранник сели на вёсла, сержант разместился на носу, а на корме, рядом с рулевым расположились я и Левенвольде. Свита, состоявшая из отца и сына Долгоруковых, а также секретаря Яковлева устроилась на втором баркасе.
        Нужно было переплыть Неву от Летнего дворца к Петропавловской крепости. Я как обычно разложил на коленях бумаги, благо дождя и ветра сегодня не было, и углубился в чтение. Мои размышления прервал возглас Рейнгольда.
        - Что он делает, dummkopf!
        Подняв голову я увидел приближающийся берег с перестраиваемым из земляного в каменный Нарышкиным бастионом. Обычно тут кишат работники с тачками, каменщики и землекопы, но сегодня на удивление безлюдно, только группа солдат толпится на временной пристани. Делать крюк через Ивановские ворота нет смысла, по деревянным мосткам через стену отсюда ближе добираться до Трубецкого бастиона, где расположена Тайная канцелярия. Обернулся в ту сторону, куда указывал камергер и увидел совсем рядом сзади борт небольшого судна типа яхты с глухим треском налетевшей на баркас сопровождения. Пассажиры шлюпки с криками и ругательствами посыпались за борт, а корабль уже догонял нашу шлюпку.
        - Заворачивай! - крикнул сержант, и рулевой запоздало налёг на рулевое весло.
        На корабле суетились матросы, убирая парус и сбрасывая якорь. Неожиданно над планширом появились люди в диковатых малахаях и засвистели стрелы. Левенвольде схватил меня за плечо и сильным рывком потянул со скамьи. В следующее мгновение он дёрнулся, словив свою стрелу, и за борт я перевалился уже один.
        Вода обожгла холодом, но мысли были кристально ясные. Поднырнул под днище лодки и, стараясь не потерять ориентацию, вынырнул с другой стороны борта. Осторожно поднял голову над поверхностью воды и огляделся. Со стороны яхты слышались голоса, а от пристани отчалила шлюпка с солдатами и направилась к нам. На стенах крепости по-прежнему не видно солдат и подплывающие в лодке тоже не выглядели обеспокоенными внезапным нападением на царский выезд. Что-то мне не хочется сейчас выяснять степень их лояльности к моей власти.
        Погрузился в воду и принялся сбрасывать отяжелевший кафтан и туфли. Палаш я потерял ещё раньше. В баркасе послышался стук и скрежет. Дёрнувшись, он двинулся в сторону яхты. Вынырнув, я поплыл следом и осторожно выглянул со стороны кормы. Яхта была совсем рядом. Несколько матросов подтягивали баркас к борту судна за канаты прикрепленные, очевидно, к металлическим кошкам. Чуть дальше в сторону левого берега Невы видны над водой несколько голов людей, торопливо уплывающих прочь. Кое-кому из моей свиты повезло больше, чем тем, кто находился рядом со мной. Мелькнула мысль поплыть за ними, но лучники к новому беглецу могут отнестись не так снисходительно, если решат, что он с головного баркаса. Целили явно в царя и, только прикрывший вовремя своим телом Левенвольде, уберёг меня от гибели.
        Время поджимало. Скоро люди с приближающегося бота смогут меня увидеть. Вдохнув поглубже нырнул. Полгода тренировок во всех подходящих водоемах и в бассейне позволили мне сейчас без проблем проплыть в мутной невской воде до кормы яхты под названием 'Елизабет'. Её капитана я знал и ценил. Зачислил Белосельского в число своих юнкеров, но, похоже, верность цесаревне Екатерине Иоанновне, любовником которой он был, превысила преданность присяге. Вынырнул, осторожно перевёл дыхание и попытался безуспешно за что-нибудь зацепиться. С противоположной стороны слышались голоса. Не все говорили по-русски, но голос унтер-лейтенанта я узнал.
        - Подтягивайте баркас и сбросьте трупы в воду! Быстрее, сучьи дети! Меня начало знобить. Октябрьская водичка в наших широтах не располагает к длительным купаниям. Камзол намок и стеснял движения. Пришлось его скинуть. Дрожащую челюсть судорожно стискивал, боясь, что стук зубов меня выдаст. Между тем к яхте подплыла шлюпка от крепости и я расслышал ещё один знакомый голос.
        - Всё удалось, князь? Где его тело?
        - Утонул, Ваше превосходительство.
        - Ты уверен?
        - Нет. Но из тех, кто упал за борт, никто не всплыл.
        - А те, что уже на середине реки выгребают?
        - Это со второй шлюпки. Я не стал их трогать чтобы не вызвать тревогу на берегу раньше времени.
        - Будем надеяться, что крысёныш не выплывет! Калмыков я забираю. Нужно провернуть ещё одно дело напоследок, а ты поторопись уйти из города, пока батареи Адмиралтейства не потопили твою яхту!
        Несколько минут продолжалась суета. Видимо стрелки перебирались на захваченный баркас. В крепости было по-прежнему тихо, но со стороны Летнего дворца в нашу сторону двинулось несколько лодок с людьми. Похоже, Служба Охраны забеспокоилась подозрительным происшествием в центре города.
        - Убрать якорь! Поднять паруса!
        Некоторое время я плыл вплотную к борту. Наконец, решился и снова нырнул. Проплыл какое-то расстояние, вынырнул и снова спрятался под толщей воды. Во второй раз, всплыв, услышал крики на корабле, набирающем скорость вниз по течению. Похоже, меня заметили, но стрелков из бесшумного лука у них уже не было, а баркас с калмыками оказался уже далеко. Судьбу я, однако, не стал испытывать и снова ушёл под воду. По счастью, корабль заговорщиков спешил убраться из под прицела береговых батарей, и не стал разворачиваться ради одного пловца. Всё же в какой-то момент, вынырнув в очередной раз, я услышал выстрел, и пуля прошла совсем рядом с моей головой. Поплыл под водой в другом направлении, сбивая стрелку прицел. В конце концов, течение и попутный ветер относят яхту от меня быстрее, чем я успеваю плыть сам.
        Выстрелов больше не было и, убедившись, что корабль уже далеко я поплыл к левому берегу и медленно приближающимся баркасам. Но первым, кого я встретил, оказался подплывающий Ваня Долгоруков.
        - Слава Богу, ты жив, Петя! Не ранен?
        - Нет, - трясущимися губами просипел я. - Как ты?
        - В порядке. Поплыли быстрее, помощь уже близко!
        Вскоре десяток заботливых рук вытянули меня на борт шлюпки. Адриан Лопухин укутал меня тёплым кафтаном и дал флягу с крепким вином. Баркас немедленно развернулся и поспешил обратно к Летнему дворцу. (вставка 09/09/15) Гребцы усиленно налегали на вёсла. Лопухин встревожено оглядывался на удаляющееся стены крепости. Мы были отличной мишенью для орудий на её стенах. То, что там творится нечто неладное подтвердили звуки стрельбы в районе Трубецкого бастиона. Яхта 'Елисабет' на всех парусах проскочила мимо батарей Адмиралтейства. Похоже, дежурившие там канониры до сих пор не разобрались в прчинах суматохи посреди Невы. Любопытно, удастся ли Белосельскому проскользнуть мимо фортов Кронштадта. Или он собирается высадиться на берег раньше, где-нибудь у Лисьего Носа? Ваня Долгоруков с тоской оглядывал поверхность воды - искал выживших. Я пересчитал тех, кого спасли на нашей и в соседней шлюпках. Вот Яковлев, несколько гребцов-охранников. Алексея Григорьевича Долгорукова нигде не видно. Мой взгляд встретился с потухшим взором Вани. - Алексея Григорьевича не нашли? Губы у моего друга дрогнули и он отвёл
глаза. Я зло стукнул кулаком по бортику. - Они заплатят! И Белосельский и Мамонов и все, кто с ними! Ваня только ещё больше ссутулился, а Андриан Лопухин встрепенулся. - Мамонов? Генерал-губернатор? Вы уверены, Ваше величество? - Он был там. На яхте командовал Белосельский, а от крепости приплыл на баркасе Дмитриев-Мамонов. Командир моей охраны ещё раз встревожено посмотрел в сторону медленно удаляющихся от нас бастионов Петропавловской крепости и прикрикнул на сидевших за вёслами солдат. - Эй вы, сонные мухи! Налегли на вёсла дружно, пока бунтовщики не догадались нас ядром угостить! Баркас пошёл быстрее, а я попытался думать о Рейнгольде Левенвольде и особенно об Алексее Долгоруком. В истории он прославился тем, что вместе с сыном сбил меня с пути истинного всякими развлечениями, но кроме добра в реальной жизни я от него ничего не видел. Теперь же по моей вине история пошла по другому пути. Я потерял Федю Лопухина, а теперь и двух своих воспитателей, относившихся ко мне как к сыну.
        (24/05/15)
        Глава 17
        Василий Никитич Татищев с самого дня своего недавнего приезда в Петербург вынужден был постоянно курсировать по многочисленным делам, которые на него возложил Его Величество. Вначале пришлось обстоятельно поговорить с Президентом Академии Наук и Художеств Лаврентием Блюментростом и секретарём Иваном Шумахером о передаче дел. Потом поучаствовал в заседании Учёного Совета, объяснив маститым мужам желание царя предоставить академикам больше самостоятельности в обмен на активизацию научной и преподавательской работы. Потребовал отчитаться о прогрессе в написании новых учебников для Университета, а заодно в экспертизе тех учебных пособий, что готовили преподаватели других школ Петербурга. Впрочем, эту задачу уже решал молодой Алексей Нагаев из Морской Академии.
        Затем пришлось заниматься формированием новых кафедр: камеральных, инженерных, технологических наук. Его Величество чуть ли не каждую неделю давал указание сформировать ещё одну какую-нибудь кафедру. Вот буквально вчера к Татищеву обратились ребята из полиции с сообщением о желании поставить на научную основу следственное дело и сформировать соответствующий отдел при кафедре камеральных наук. Трудно было с преподавателями новых наук. Ну в самом деле, какой из Якова Батищева профессор? Бывший солдат, талантливый изобретатель, но поручить ему написать учебник по технологии невозможно. А написание научных работ по требованию Его Величества теперь является необходимым требованием для всех академиков! В итоге, Татищев думал как бы доказать императору необходимость не спешить с организацией новой кафедры технологических наук, а сформировать отделение при кафедре механики. Ещё хуже оказалось с финансированием научных разработок. Если Государь относился благосклонно к запросам учёных, то влиятельный министр Дмитрий Голицын всеми правдами и неправдами тормозил увеличение расходов казны. Только подшефная
ему кафедра камеральных наук появилась без проблем. Не просто было и с университетом. Царь предложил неожиданное решение организовать вечерние курсы для чиновников коллегий. Пришлось встречаться со всеми министрами (кроме Миниха и Сиверса) и составлять график совмещения работы и учёбы чиновниками коллегий. В итоге, в аудиториях университета на Васильевском острове впервые за два года стало многолюдно. Слава Богу, передача частично достроенного здания Двенадцати коллегий для нужд Университета решила проблему с недостатком помещений на много лет вперёд.
        Неожиданная проблема возникла с бухгалтерией Академии. Татищев обнаружил в учёте приходов и расходов полный хаос и воровство. К сожалению, помощник казначея Верещагин успел сбежать и теперь его разыскивали по всему городу и губернии. Его начальник, эконом Матиас Фельтен сидел под домашним арестом, а Шумахер с Блюментростом лихорадочно пытались найти доказательства самоуправства вора Верещагина. Царь был в курсе, но пока не вмешивался в расследование, а Тайная канцелярия сама неожиданно оказалась под следствием.
        Вообще за последний месяц это не первое дело, связанное с воровством. Вслед за Меншиковым под следствие попал вице-адмирал Змаевич. Что-то похожее обнаружилось при проверке счетов Партикулярной верфи, которая, кстати, тоже теперь вошла в сферу ответственности Академии, а значит и её будущего президента Татищева. Дарёному коню конечно в зубы не смотрят, но на глазах разрастающаяся организация ему подчинённая, становилась всё менее управляемой. Татищев оторвался от бумаг и задумчиво посмотрел в небольшое окошко кабинета. Сейчас он находился в помещениях Петербургского монетного двора в казематах Екатерининской куртины Петропавловской крепости. Вот ещё предмет его заботы. Не обладая пока правами директора монетной канцелярии организовать производство бумажных ассигнаций. Царь поторапливал, не понимая, сколько технических сложностей необходимо решить в этом новом для России деле. Да, бумажная мельница сумела изготовить замечательную по белизне бумагу из отборного хлопка и белых салфеток собранных со всего дворцового хозяйства. Но испытание на износ эта бумага не выдержала. После десяток
сгибаний-разгибаний листок рвался по сгибу сам собой. Опустили в воду и разбухающая бумага располась в кашу. Теперь люди Батищева пытаются подобрать новый состав и технологию. Неизвестно только, сколько времени это займёт.
        С краской тоже было не всё просто. Гмелин, молодой адьюнкт кафедры химии, только недавно занялся этой проблемой. Если с прочностью покраски вопрос более-менее решился, то вот со стабильностью оттенка возникла проблема. Как добиться того, чтобы разные партии краски друг от друга не отличались? Контролем компонентов? Пробными мазками для сравнения с эталоном? Последний метод был интересен, но его разработка тоже требует времени. Технически очень не плохо помогает глава государевой токарни Нартов. С его помощью соорудили сложную прессовую машину, позволяющую делать двухцветную печать с очень точным совпадением рисунка. Рядовому фальшивомонетчику будет очень трудно скопировать такую технологию. Но и Нартов пока не решил проблему дублирования матриц. Тонкие линии рисунка требовали такую же тонкую структуру матриц, что вело к их быстрому износу, а отливка копии не позволяла пока даже близко повторить предыдущую.
        Василий Никитич встал и пошёл покурить на свежий воздух. Часовой у крыльца вытянулся при появлении начальника, а Татищев неторопливо раскуривая трубку размышлял. Похоже, придётся идти на какие-то компромиссы, так как сроки поджимают. Рисунок, наверное будет грубее, оттенок краски будет отличаться в разных партиях ассигнаций, а сами банкноты будут требовать бережного обращения по первому времени.
        Со стороны государственной сокровищницы, тоже располагавшейся в екатерининской куртине между Монетной канцелярией и Трубецким бастионом, подошёл капитан Воейков, сын обер-прокурора Сената. Поздоровался и раскурил свою трубку. Похоже, он только что закончил смену караула и, оставив часовых, захотел поговорить о чём-то с соседом.
        - Сегодня Государь снова приедет в Тайную канцелярию, не знаешь, Василий Никитич?
        - Полагаю приедет. Что там слышно в Третьем отделении?
        - Чёрт его знает, прости Господи. Заперлись у себя за стеной. Люди Матюшкина крепко прижали людей Ушакова. Но наружу не выходят. И слава богу, а то скоро в крепости ни одного гвардейца не останется.
        - Чего так?
        - Новые порядки. Гвардейцы усиленно занимаются боевой и физической подготовкой. Несение большинства караулов передано гарнизонным полкам и Службе охраны. Здесь в округе остались только три поста для гвардии: мой, у могилы Петра Великого в Соборе и у флага на Государевом бастионе.
        - Мне кажется, это неплохо, если преображенцы и семёновцы будут больше учиться и меньше стоять в караулах и пропадать на хозяйственных работах?
        - Конечно, Ваше высокородие. Только вместо людей преданных Государю теперь караул в крепости несут непонятно что за люди из гарнизонных полков.
        Капитан кивнул на выстроившихся зачем-то на плацу у собора солдат в серых мундирах. Часть из них небольшим отрядом зашла в храм, другие строем направились в их сторону. Воейков покачал головой.
        - Вот этот батальон я вообще сегодня в первый раз увидел. Говорят, несли гарнизонную службу в Кексгольме. А по рожам ну чистые разбойники!
        Солдаты промаршировали до площадки напротив екатерининской куртины. Здесь часть остановилась, а другой отряд пошёл дальше, к воротам, закрывающим выход к Трубецкому бастиону и помещениям Тайной канцелярии. Воейков настороженно наблюдал на подходящую к ним группу солдат во главе с офицером-преображенцем. Внезапно этот человек притормозил, огляделся и, обернувшись к следующим за ним военным, выхватил шпагу и махнув ею, крикнул:
        - Вперёд!
        Без криков и особого шума солдаты затопали башмаками и Татищев не успел даже испугаться как оказался окружённым решительно настроенными вооруженными людьми. Часть из них нырнула в дверь у него за спиной, часть вломилась в соседний подъезд, ведущий в казематы с государственной казной и архивом. Внутри прозвучали выстрелы. Воейкова скрутили, а сам Татищев успел только возмущённо выкрикнуть:
        - По какому праву?
        - Приказ командира гарнизона и генерал-губернатора! Только что совершено покушение на Его Величество! Вашу шпагу, ваше высокородие!
        Воейков прохрипел:
        - Измена! Вы же и напали на его величество, Урусов!
        Капитана сбили с ног, а самого Татищева несколько здоровых солдат избавили от шпаги и втолкнули внутрь каземата. Опешивший от такого развития событий, Василий Никитич едва не споткнулся о тело одного из охранников в коридоре. Вскоре его заперли в собственном кабинете. За дверью слышался грохот, крики и топот ног, снова глухо прозвучал выстрел. Стрельба усилилась и где-то снаружи, в районе Трубецкого бастиона. Похоже, в отличии от охраны сокровищницы, тюремщики сумели оказать сопротивление внезапной атаке.
        Подвинув стол, Татищев чуть ли не целиком забрался в пыльную нишу с окошком в двухметровой стене каземата и попытался разглядеть что-нибудь снаружи через мутное стекло с решёткой.
        Куда-то бежали солдаты, пальба нарастала. Потом на краю обозримого пространства появилась горка вещей, которые выносили из захваченных помещений. В основном сундуки. Похоже, изменники занимались банальным ограблением царской сокровищницы. Около растущей горы трофеев нетерпеливо прохаживался тот самый командир нападавших, которого Воейков назвал Урусовым. Потом к нему подошла ещё одна группа военных и лучников, похожих на калмыков. В одном из этих людей Татищев признал генерал-губернатора Дмитриева-Мамонова. По его требованию с сундуков сбивали замки, проверяя содержимое. Похоже он что-то искал, но явно не золото и серебро. В одном из небольших ларей оказались какие-то бумаги. На какое-то время Дмитриев-Мамонов углубился в чтение. Потом покачал головой с некоторым удивлением и, передав сундучок одному из сопровождающих, что-то приказал Урусову. Затем махнул рукой и вместе со свитой пошёл прочь, выскользнув из поля зрения Татищева. Сундучок с бумагами он уносил с собой.
        (26/08/15)
        Сегодня в Сенате малолюдно. Эксперимент с объединением его и Верховного Тайного Совета закончился тем, что советники ушли во вновь образованную Консилию Министров. Сейчас они заседают по соседству вместе с другими президентами и вице-президентами коллегий, а также с руководителями правительственных канцелярий. Здесь же, в Сенате, остались сегодня только трое сенаторов (Черкасский, Семён Салтыков, Василий Лукич Долгоруков), обер-прокурор Воейков и обер-секретарь Степанов. Последний зачитывает проект нового сенатского Устава, рождённый где-то в недрах Собственной Е.И.В. канцелярии.
        - Важнейшими делами коими следует заниматься Сенату является заслушивание ежемесячных отчётов министров, принятие всех законов и указов перед окончательным подписанием их императорским величеством, принятие годового Государственного Бюджета, предложения по назначению на высшие государственные должности, контроль за работой Уложенной комиссии и других сенатских учереждений, а также представление интересов губерний в столице.
        - Это как же представлять интересы губерний? - заинтересовался князь Черкасский.
        - Предполагается, что за каждым сенатором будут закреплены какие-то области, с губернаторами и воеводами которых нужно будет вести переписку на предмет помощи в делах.
        - Так нас всего пятеро осталось, если ещё Юсупова посчитать, да Матвеева в Москве добавить. А губерний в стране четырнадцать, не говоря уже о полусотне провинций.
        - Число сенаторов предполагается увеличивать, но главное - вам будут подчиняться также юристы Уложенной комиссии, которые также будут представлять какие-то губернии.
        Долгоруков потёр рукой подбородок и хитро улыбнулся.
        - Это значит сейчас надо бы губернии поделить между собой. Чур, Петербург за мной будет!
        Черкасский хмуро на него зыркнул.
        - Через столицу почти вся внешняя торговля идёт. Аппетитный кусок себе выбрал, не лопнешь ли от жадности, Василий Лукич?
        - Не беспокойся, князь, тебе чай вся Сибирь отойдёт, раз ты там уже губернаторствовал!
        Генерал-лейтенант Семён Салтыков поспешил пресечь начинающуюся свару:
        - Не спеши делить шкуру неубитого медведя, Василий. Успеем ещё пособачиться из этого.
        - Твоя правда, Семён. Однако нам также придётся сегодня делить юристов из Уложенной комиссии.
        - Чай не рабы они там. Договоримся.
        В этот момент в сенатском Присутствии появился офицер охраны, Степан Апраксин. Выглядел он взволнованным.
        - Господа сенаторы, должен сообщить вам о стрельбе в крепости и о подозрительном происшествии на реке с императорским баркасом.
        Вельможи переглянулись. Долгоруков встал из-за стола и подошёл к окну, подергал за задвижку и распахнул его. Вместе с прохладой осеннего дня, сквозь шум и крики торговцев и обывателей на Троицкой площади, в комнату ворвался треск выстрелов со стороны Петропавловской крепости. Генерал Семпён Салтыков, как единственный военный среди присутствующих сенаторов кивнул Апраксину.
        - Докладывай, капитан.
        - Полчаса тому часовые доложили мне что наблюдали столкновение на реке какого-то корабля с одним из баркасов императорской свиты. Расстояние не позволило рассмотреть детали, но вроде бы за упавшими в воду выплыли лодки от крепости, а позднее со стороны Летнего дворца. Корабль же после недолгой остановки последовал к морю. Происшествие тревожное, но я не счёл нужным вмешиваться, ожидая новостей из крепости, куда поплыл избежавший столкновения баркас с императорским штандартом. Однако десять минут назад началась стрельба. Посланный курьер до сих пор не вернулся. Возможно это мятеж и покушение на Его императорское величество, поэтому я счёл своим долгом поставить вас в известность об этом, Ваши превосходительства.
        - Ты всё сделал правильно, капитан. Пойди, предупреди Миниха и Голицына в Консилии министров, а я попробую выяснить лично, что там происходит.
        Князь Черкасский придержал Салтыкова за рукав.
        - Ты уверен, Семён Андреевич? Если крепость захватили мятежники, ты попадешь прямо к ним в руки.
        - Возможно, именно сейчас Его величеству требуется любая помощь, которую мы сможем оказать. Предупредите Миниха, чтобы он поднимал полки по тревоге, а я заберу с собой солдат охраны.
        Десяток гвардейцев во главе с генерал-лейтенантом беспрепятственно миновали Ивановский мост, но в крепостных воротах дорогу им преградили солдаты со значками второго гарнизонного полка.
        - Никак нельзя пройти, Ваше превосходительство!
        - Ты соображаешь солдат кому дорогу преградил?
        Салтыков побагровел от ярости, а сопровождающие его скинули фузеи с ремней и готовились применить штыки в деле. Но охрана ворот тоже решительно щёлкнула курками. Командующий ими капрал отступил на шаг.
        - Приказ генерал-губернатора никого не пропускать через ворота!
        Салтыков длинно и витиевато начал ругаться, вцепившись в рукоять шпаги. Он был готов зарубить наглеца, но не был уверен, что эти незнакомые солдаты не начнут стрелять. По счастью, к воротам подбежал офицер. Судя по горжету - прапорщик. Отдал честь генералу и приказал пропустить его вместе с сопровождающими. Быстро шагая к дальнему краю крепостного двора, Салтыков спросил прапорщика, что происходит.
        - Мятеж, Ваше превосходительство. На Его Величество совершено покушение и сейчас с бунтовщиками идёт бой на Трубецком бастионе.
        - Что с царем? Он жив?
        Прапорщик внезапно остановился, а на вопрос ответил появившийся из-за угла одной из казарм генерал-губернатор Дмитриев-Мамонов. Сопровождающие его солдаты окружили гвардейцев сенатской охраны.
        - Убит Его Величество. Не уберегли мальчика мы, Семён Андреевич.
        Мамонов снял треуголку и перекрестился. Салтыков растерянно огляделся.
        - Как же так? Кто посмел?
        - Матюшкин и его люди. Сейчас заперлись в казематах Тайной канцелярии, но мы их взяли в осаду.
        - Что же теперь будет? Неужто новая смута?
        - Не знаю Семён Андреевич. Но если мы будем держаться вместе, то сможем заставить остальных поддержать Екатерину Ивановну на царство.
        Только медлить нельзя, нужно срочно поднимать гвардию и брать под охрану Сенат. Салтыков нахмурился. Что-то ему не понравилось в словах Дмитриева-Мамонова. Какая-то неискренность. И эти незнакомые солдаты вокруг, готовые то ли арестовать, то ли убить небольшой отряд гвардейцев.
        - Матюшкин там, на бастионе?
        - Да.
        - Я хочу поговорить с ним. Не верится мне, что он царя и душу свою предал.
        - То уже не важно, что у изменника на душе. Важно, чтобы на троне родственница наша оказалась.
        Сенатор, насупившись, пристально разглядывал генерал-губернатора.
        - Больно скор ты, Иван Ильич. Тело государево ещё не нашёл, а уже похоронил его. Расследование покушения не провёл, а уже Матюшкина обвинил! Не препятствуй мне встретиться с ним. Не тронет меня он и честно расскажет, как дело было.
        Дмитриев-Мамонов с сожалением вздохнул и покачал головой.
        - Найдётся царь, река вынесет его тело. А к Матюшкину я тебя не пущу. Лучше поезжай в полк, поднимай преображенцев кричать нашу родню на царство.
        - То твоя родня, а я хоть Салтыков, да всего лишь дальний родственник царевнам. Я присягу Петру Алексеевичу давал и сейчас хочу разобраться, что происходит. Пусти, богом прошу!
        - Без тебя разберемся, раз от рода своего отрекаешься. А ты пока посиди под замком, охолони. Только шпагу отдай!
        Чего-то подобного генерал-лейтенант Семён Салтыков ожидал с момента, когда его пытались задежать в воротах крепости какие-то непонятные солдаты. Да и раньше генерал-губернатор Дмитриев-Мамонов и обершенк Василий Салтыков пытались намёками завлечь его в какие-то свои интриги по возвращению на царство потомков Ивана V. Но сенатор старался держаться от таких опасных дел на расстоянии, памятуя о печальной судьбе Девиера, Бутурлина и Меншикова. Сегодня же новые заговорщики, похоже, перешли к решительным действиям. Только не выйдет у них ничего. Даже если мёртв Пётр Алексеевич, мир его праху, не пойдёт гвардия и народ за теми, кто его погубил. И сейчас наступил решительный момент для самого Салтыкова, для того чтобы выбрать правильную сторону. Старый ветеран Северной войны обернулся к сопровождающим его гвардейцам и, оглядев их встревоженные лица, сказал:
        - Братцы, мы присягали его Величеству Петру Алексеевичу живота не пожалеть за него. А эти вот мятежники и воры погубили надежду российскую, юного Государя нашего! Слушай мой приказ! Руби разбойников без пощады!
        Выхватив шпагу, генерал кинулся на Дмитриева-Мамонова, но тот успел насторожиться от речей Салтыкова и отступить за спину своих подручных. Пришлось воткнуть лезвие в бок одного из его солдат, а затем завязалась схватка. С криками и пальбой мятежники разоружили не успевших толком изготовиться к бою солдат Салтыкова. Самого его огрели прикладом по голове и генерал потерял сознание. Очнулся он запертым вместе со своим горе-родственником, обер-шенком Василием Салтыковым. Узнал у него некоторые подробности мятежа.
        - Дурак ты, Салтыков! Опорочил весь наш род! Такую змею пригрел!
        - Не знал я о воровских замыслах его, Семён, клянусь! Сам он, сам всё затеял! Набрал где-то лихих людей, переодел в солдатскую форму и мятеж поднял!
        Но собеседник не слушал уже причитания старого пропойцы. Голова гудела, тошнило. Генерал прикрыл устало глаза. Снаружи всё стихло. Похоже, скоро всё решится, но уже без его участия.
        (27/08/15)
        Петербург начинался со строительства Петропавловской крепости на Заячьем острове, а крепость начиналась с Государева бастиона. Одна его сторона смотрит на Большую Неву, а вторая, через деревоземляную стену Ивановского равелина и Кронверкский пролив на старый городской центр вокруг Троицкого собора. Бастион уже практически закончили перестраивать в камне. Учитывая толщину стен и двухъярусные казематы, кирпича в него было вложено миллионы штук. Сейчас в его прохладных помещениях со сводчатыми потолками расположены мастерские, склад курительных трубок и пороховой погреб. Наверху же по ночам зажигается маяк. В последние дни его пытаются переделать с масляного на новомодное керосиновое освещение. Днём же на бастионе поднимается главный крепостной кейзер-флаг, флагшток которого через несколько лет перенесут на соседний Нарышкин бастион.
        Генерал-губернатор Санкт-Петербурга, подполковник лейб-гвардии Преображенского полка, генерал-лейтенант Иван Ильич Дмитриев-Мамонов хмуро оглядывал окрестности в подзорную трубу. Его беспокоила установившаяся в последние минуты тишина. Стрельба на Трубецком бастионе утихла. Выкурить из помещений Тайной канцелярии солдат охранки с наскоку не получилось. Теперь же перебить их можно только после длительной бомбардировки из тяжёлых пушек, которые ещё нужно снять со стены и подтащить к внутренней ограде бастиона.
        Несколько баркасов и шлюпок, отплывших со стороны Летнего дворца, покрутились в центре реки, подбирая выживших после недавнего столкновения, и повернули обратно. Что подозрительно, ни одна из лодок не стала причаливать к более близкой пристани у крепости. Видимо сидящие в них опасались чего-то. То ли разглядели издалека какие-то подробности покушения. То ли подсказал кто-то из спасённых, что в твердыне сейчас верховодят опасные люди.
        Со стороны правительственных учреждений на Городском острове больше никто не пытался прорваться после ареста группы Семёна Салтыкова. Мамонов при мысли о недавнем коротком разговоре досадливо поморщился. На этого генерала у него были серьёзные надежды. Как и он сам ещё один подполковник Преображенского полка пользуется большим авторитетом в гвардии, а в ситуации междуцарствия поддержка преображенцев могла бы обеспечить окончательную победу сторонникам царевен, дочерей Ивана V. Теперь же остаётся только слабая надежда на отправленные Юсупову и Шаховскому письма с призывом привести гвардейцев в крепость.
        - Похоже, там уже все собрались. Я вижу Миниха, Дмитрия Голицына и Остермана, - пробормотал стоящий рядом Урусов, опуская подзорную трубу в которую он также оглядывал окрестности.
        Генерал кивнул. Толпа обывателей на центральной городской площади исчезла сразу после начала беспорядков в крепости. Но одновременно стало увеличиваться число солдат в зелёных и серых мундирах. Из окружающих Троицкую церовь кварталов к месту беспорядков понемногу стекались квартировавшие и несущие там службу военные. Отдельной группой стояли сановники в более пёстрых и дорогих камзолах. Кое-кого можно было узнать на таком расстоянии даже без оптических приборов.
        - Не нравится мне, как всё складывается. Могут верховники сговориться между собой против нас.
        Дмитриеву-Мамонову тоже было тревожно. Хотя первые шаги оказались успешными, но теперь у него не хватало людей и сильных союзников, чтобы повернуть дела в выгодную для себя сторону. Найдут ли общий язык известные противники Голицын и Остерман? Кого они выберут в приемницы утонувшего мальчишки: малолетнюю Великую княжну Наталью, герцогиню мекленбургскую или Анну Петровну в далёком Киле? Согласятся ли они с его версией виновника сегодняшнего мятежа или как Семён Салтыков продолжат глупо служить погибшему Петру II? Найдут ли достаточно сил, чтобы решиться на штурм неприступных петропавловских укреплений?
        - Что у нас с обороной стен?
        - Часовые везде расставлены. Батареи приведены в готовность к стрельбе. Можем потопить любое судно на реке или пальнуть картечью по тому сброду, что собирает Миних на Троцкой площади. Но для серьёзной обороны у нас маловато людей.
        - Я попробую привлечь солдат из первого гарнизонного полка, из тех, что сейчас под арестом. Наговорю с три короба, пригрожу и прикажу, встанут под ружьё как миленькие!
        - Всё равно их немного, да и против гвардейцев серомундирники испугаются пойти. Меня также беспокоят те разбойники, которых мы переодели в солдат. Сейчас они делят захваченную казну, но стоит им испугаться - разбегутся как крысы с корабля.
        Генерал скривившись кивнул. Если за них возьмутся по-серьёзному, то скоро эта крепость превратится в ловушку и с неё будет не выбраться. И тогда только вопрос времени, как скоро они все окажутся на дыбе и эшафоте! Мамонов уже не первый раз пожалел о том, что затеял это дело. Если Урусов или Ушаков замараны в смерти отца последнего царя, то лично его, Дмитриева-Мамонова, в своё время сбили с толку интриги обер-шенка Салтыкова. Заманил посулами об укреплении ивановского рода при дворе, а сегодня сделал вид, что не подозревал, кто покушался на царя летом! Не стоило конечно поступать столь решительно, но раз встав на тропу измены Дмитриев-Мамонов уже не мог с неё свернуть, в отличии от родcтвенника. Рано или поздно виновников нашли бы, а значит, сегодня он поступил правильно, ускорив события. Угрозу со стороны непонятного мальчишки устранил. Осталось только выжить в начинающейся смуте.
        (смотрите сегодня также небольшую вставку в конце предыдущей 16й главы)
        (09/09/15)
        Глава 18
        Совещание проводили во второй приёмной со стенами обитыми зелёными обоями. Я сидел в португальском кресле обитом тиснённой кордовской кожей и пил горячий сбитень. Натали пристроилась рядом, обеспокоенно поглядывая на меня, в окно на крепость и на понемногу прибывающих посетителей. Большая часть сенаторов и министров находились на другом берегу реки. Лопухин сообщил, что отправил к ним гонцов с сообщением о мятеже в крепости. После этого стоял передо мной на вытяжку и преданно поедал меня глазами. Я постарался скрыть раздражение на верного, но не расторопного человека. Видимо он не представлял, что теряет шанс отличиться и организовать подавление опасного мятежа. Эх, жаль Миних на другом берегу сейчас! Вызывать его к себе я запретил. Сейчас основная опасность угрожала чиновникам и жителям в центре города. А здесь нам придётся справляться самим. Странно только, что в момент, когда они так нужны в моей свите не оказалось ни одного генерала!
        Ну, раз нет гербовой бумаги - будем писать на простой. Я скептически посмотрел на своего бодигарда. Командовать самому? Как бы не напортачить. Помнится, в войне с Наполеоном император Александр I поначалу пытался рулить сам, пока не получил свой Аустерлиц. Войной должны заниматься профессионалы. Те, кто знает, как всё работает и имеет представление о писаных и неписаных правилах, военных хитростях и неизбежных ошибках. Я же, при всех своих исторических знаниях и полугодового опыта управления государством, боевого опыта совсем не имел. Значит, нужно довериться кому-то из полководцев, как только появится такая возможность. Обеспечу политическую поддержку и буду ненавязчиво контролировать. Миних, вице-президент Военной коллегии, самая подходящая кандидатура. Надеюсь, он уже начал что-то предпринимать на противоположном берегу Невы.
        Встал со стула и подошёл к окну. На широкой глади реки практически не осталось судов и лодок, которых в обычное время всегда было много. Лишь небольшой ялик вез курьера с письмом Лопухина в Сенат. Прояснится ситуация с мятежом и Миних сможет эффективно действовать. Надеюсь, властный Голицын не станет ему мешать. Я обернулся к секретарю.
        - Подготовьте письмо к первому министру об оказании всяческой поддержки генерал-аншефу Миниху в подавлении мятежа. И ещё нужен указ об отстранении Дмитриева-Мамонова от должности генерал-губернатора, коменданта Петропавловской крепости и командира Преображенского полка, а также о незамедлительном его аресте. Я поставлю подпись, а Сенат и Консилия министров подпишут уже после меня, как только курьер доставит указ на другой берег. Что ещё я могу сделать, пока не налажена связь с городским островом? Задумчиво разглядываю свой флаг на Государевом бастионе. Быть может, кто-то из бунтовщиков сейчас оттуда смотрит на меня. Но в современную подзорную трубу много не разглядишь на таком расстоянии. Зато звуки стрельбы где-то в той стороне расслышать можно. Похоже, не так хорошо идут дела у Мамонова.
        - Нужно выяснить, с кем там изменники сейчас ведут бой и по возможности помочь.
        - Это на Трубецком бастионе в Тайной канцелярии стрельба. Наверное, жандармы не дали застать себя врасплох, Государь. Мы можем отправить туда баркасы с десантом.
        - Баркасы мятежники расстреляют как котят из пушек. Разве что по быстрому добраться со стороны Биржи или Мытного двора. Кто из военных у нас там поблизости?
        - Охрана Биржи?
        Я покачал головой.
        - Лучше пусть в Адмиралтействе соберут морских пехотинцев. Отправьте письмо Сиверсу и сообщите Миниху о том, что я приказал морякам помочь людям Матюшкина.
        Надеюсь, мои распоряжения через голову генерала не приведут к неразберихе. Но время дорого. Пока ещё он сосредоточит под себя все ниточки к силам подавления мятежа, а люди уже сейчас гибнут!
        (10/09/15)
        На первом заседании Консилии Министров по указу Его Величества присутствовали двенадцать человек, президентов и вице-президентов коллегий и руководителей правительственных канцелярий. Во главе стола, покрытого белоснежной скатертью (в отличии от обычных присутствий, где использовалось зелёное сукно) сел князь Дмитрий Голицын, министр финансов или Президент камер-коллегии. По правую руку от него - канцлер Головкин. По левую - генерал-аншеф Миних. Эта троица представляла главнейшие ведомства: иностранных дел, военную и камер-коллегию. Рядом с Минихом расположился адмирал Сиверс, глава Адмиралтейства. Рядом с Головкиным - барон Остерман, который помимо поста вице-президента возглавлял также почтовую канцелярию, несколько межведомственных комиссий и отчасти даже Собственную Е.И.В.Канцелярию. Далее расположились менее влиятельные лица. Глава юстиц-коллегии Пётр Апраксин. Президент коммерц-коллегии Нарышкин и его заместитель Фик. От Берг-коллегии Зыбин, от Медицинской канцелярии иван Блюментрост, брат Президента Академии Наук и Художеств. Глава доимочной канцелярии Плещеев замыкал стол вместе с другим
финасистом, Иваном Бибиковым, вице-президентом Камер-коллегии и Главой недавно созданного Государственного Банка. Оба считались людьми Голицына, так что князь мог чувствовать себя уверенно среди присутствующих вельмож.
        Речью Президента Камер-коллегии заседание и началось. Он уведомил присутствующих о том, что согласно воле Его Императорского Величества новая Консилия, как и Сенат является высшим правительственным учреждением. Опять же по царскому повелению ему оказана высокая честь занять пост Первого Министра. При этом Голицын с лёгким злорадством поглядел на присутствующего тут же барона Остермана, главу соперничающей немецкой партии. Но недовольство от сказанного мелькнуло почему-то на лице Головкина. Формально до сих пор именно канцлер являлся первым из министров. У него хранилась Государственная печать. Именно он полгода назад зачитывал Тестамент императрицы Екатерины после её смерти. Остерман же, напротив, рассыпался в витиеватых поздравлениях новому царскому фавориту. За ним последовали остальные, а генерал-аншеф Миних подумал про себя, что приближённый к Государю немец наверняка знает больше Голицына о планах юного царя. И возвышение князя не умаляет той огромной незримой власти, которой располагает вице-канцлер.
        Потом секретарь Консилии Маслов зачитал предлагаемый Регламент работы. Заседания министров предполагались раз в неделю, по средам. Повестка будет определяться текущими проблемами и поручениями Сената и Государя. Тут Головкин не выдержал и поднял вопрос, имеет ли Сенат в нынешнем сильно урезанном виде (после ухода министров) право что-либо поручать Консилии министров. Да и почему секретарём здесь стал Маслов, а не его бывший начальник обер-секретарь Степанов, тем самым умаляя роль нового органа власти перед Сенатом?
        Объяснение дал вице-президент коммерц-коллегии Генрих Фик, заявивший, что разделение ответственности и выполняемых задач между Сенатом, Консилией министров и Собственной императорской канцелярией должно помочь улучшению совокупной работы правительства. Уроженца Гамбурга поддержал вестфалец Остерман, намекнув, что такова воля Государя.
        Особого удовольствия и понимания присутствующим такие соображения не доставили, но заседание на этом оказалось прерванным появлением Степана Апраксина, сегодняшнего командира охраны правительственного квартала. Капитан огорошил всех известием о беспорядках в крепости и вероятном покушении на царя. Возбуждённо гомоня министры торопливо выбрались на площадь, где присоединились к сенаторам Черкасскому и Василию Долгорукову. Впрочем, эти двое не добавили ничего нового, кроме того, что генерал Салтыков собрал отряд охраны и ушёл в крепость, чтобы выяснить что происходит. Судя по усилившейся стрельбе и отсутствии вестей от него, приняли там их неласково.
        Мысль, что солдаты на дальнем конце Ивановского моста и на стенах равелина являются мятежниками, заставила всех почувствовать себя неуютно. Хороший стрелок из штуцера вполне мог подстрелить кого-нибудь из плотной толпы вельмож, стоявших меньше чем в двух сотнях саженей у входа в Здание коллегий. Поэтому все бочком-бочком сдвинулись под прикрытие стен Троицкой церкви.
        Голицын хмуро рассматривал очертания противоположного берега Кронверкского пролива.
        - Кто-нибудь знает, что за люди сейчас охраняют Ивановский мост и ворота в крепость?
        - Судя по мундиру, это солдаты второго гарнизонного полка Венцеля, - ответил Миних.
        - Что можешь сказать про этого полковника, Христофор Антонович?
        - Служит верно, женат на шведке Еве Ивановне, воспитывает сына её первого мужа, бывшего обер-гофмейстера императрицы Екатерины Олсуфьева.
        - Шведы? Сторонники умершей императрицы, точнее её дочерей?
        Князь наморщил лоб, пытаясь понять, не связано ли это с причинами заговора. Потом тряхнул головой.
        - Сейчас это не главное. Нужно понять, что с императором. Погиб ли он, томится ли в крепости или здравствует в Летнем дворце.
        - Если не дай бог Пётр Алексеевич утонул, нужно защитить его законную наследницу Великую княжну Наталью Алексеевну, - подал голос Остерман.
        Голицын зыркнул недобро глазами на вице-канцлера. Вопрос с наследованием не был бесспорным. Согласно последнему Закону о престолонаследии царствовать следующей должна сестра Петра Алексеевича Наталья. Но ещё не высохли чернила на Тестаменте предыдущей императрицы, по которому править должна её дочь, Анна Петровна. А если сильные роды смогут договориться между собой, то можно на трон возвести одну из дочерей Ивана V, Екатерину Мекленбургскую, Анну Курляндскую или даже дурнушку Прасковью. Но, пока нет полной уверенности в гибели Петра Алексеевича, чревато идти против его законов. Поэтому после секундной паузы Голицын кивнул, соглашаясь с Остерманом о правах наследницы у Натальи Алексеевны.
        - Нужно собирать гвардию на защиту Летнего дворца. Да и самим туда податься.
        - Что делать с теми, кто в крепости засел? - Миних кивнул в сторону прикрытых ворот Ивановского равелина. - Если они не выпустят наших курьеров и Салтыкова, то можно уверенно считать их изменниками.
        - Ты прав. Что предлагаешь?
        - Собирать войска не только у Летнего дворца, но и здесь. Организовать блокаду. Подтянуть силы и артиллерию. Выяснить кто там внутри воюет, и помочь верным присяге.
        - Тебе и карты в руки, генерал-аншеф.
        Министры и сенаторы засобирались перебираться на другой берег, когда прибыл курьер из Летнего дворца. Первый министр распечатал письмо и впервые улыбнулся.
        - Отличная новость, господа! Его Величество жив и здоров. Находится в безопасности в своём дворце.
        Вельможи облегчённо загомонили, крестясь и вознося благодарственные молитвы. А князь продолжил:
        - Покушение на его Величество действительно было. Погибли люди. Но в этот раз известен главный виновник. Им оказался наш новый генерал-губернатор Дмитриев-Мамонов.
        - Он не мог действовать в одиночку! - подал голос канцлер.
        - В письме указано, что в заговоре участвовал князь Белосельский.
        Головкин крепко выругался. Все в столице были осведомлены, чьим любовником являлся молодой морской офицер.
        - Неймётся ивановским! Нужно взять под стражу Екатерину и Прасковью, а также их родичей Салтыковых!
        - Готов поклясться, что сенатор Семён Салтыков не замешан в мятеже, - попытался заступиться за коллегу князь Черкасский.
        - Не спеши клясться. Алексей Михайлович. Ещё недавно никто не мог подумать, что Мамонов окажется изменником! - Остерман покачал головой. - Этот поспешный поход в крепость Семёна Салтыкова выглядит подозрительным. Как бы не на помощь родственнику пошёл!
        Голицын кивнул:
        - С Салтыковым разберёмся позже, когда все мятежники будут арестованы и допрошены. Генерал, Его Величество рассчитывает на твою решимость!
        (22/09/15)
        Унтер-офицер 1-го Петербургского гарнизонного полка Андрей Маслов стоял на стене Зотова бастиона и пытался понять, что происходит. С утра его роте, также как и другим солдатам полка (который также называли Комендантским), запретили выходить из казарм, расположенных в крепости. Большинства старших офицеров не было, а приказ исходил лично от генерал-лейтенанта Дмитриева-Мамонова. Унтер-офицеры тоже ночевали в своих домах в слободе на Городском остров и так получилось, что Маслов оказался старшим по званию среди нескольких сотен солдат запертых в казармах на территории крепости. Это первая странность сегодняшнего дня. Были ещё непонятные военные в форме 2-го гарнизонного полка Венцеля. Несмотря на то, что солдаты разных гарнизонных полков не так уж часто между собой общались, большинство унтеров, не говоря об обер-офицерах, Маслов знал в лицо. С некоторыми был знаком и общался. Сегодня же у дверей казармы встал караул из десятка незнакомых бойцов во главе с опять же незнакомым прапорщиком, и это была вторая сегодняшняя странность. Солдат комендантского полка караульные не выпускали. На вопрос Маслова
к прапорщику, когда кормить будут, тот только раздражённо отмахнулся. В результате понемногу скучающие от безделья солдаты начали роптать, сбиваясь в кучки и поглядывая вопросительно на унтера.
        Потом началась стрельба в районе Трубецкого бастиона. Видимо бой оказался серьёзным, поэтому вскоре туда отправилась большая часть стоявших у дверей караульных на подмогу. Остались только пара солдат. Ожидание стало нестерпимым, и по совету знакомого капрала Маслов отправил разведчика через окошко незаметно от караульных. Шустрый малый из второго плутонга не смог далеко пройти, но наблюдал сцену с арестом одним генералом (Дмитриевым-Мамоновым) другого (Семёна Салтыкова). И это была четвертая странность, считая третьей сам бой на Трубецком бастионе. Дело принимало скверный оборот и Маслов, получив доклад разведчика, как раз ломал голову, кто же в этой сегодняшней каше изменник. А то, что в крепости или в городе произошёл мятеж, он уже не сомневался. Его размышления прервало появление самого генерал-губернатора.
        - Кто старший?
        - Я, ваше превосходительство.
        - А... ты, Маслов. Хорошо, слушай приказ. Бери всех, кто здесь отсиживается, и занимай оборону на Зотовом бастионе. Со стороны Мокруши или стрелки никого крепости не пропускать. Увидишь, кто на лодке плывёт - стреляй из пушек. Сначала предупредительный, потом на поражение. Приказ понял?
        - Так точно, Ваше превосходительство. Разрешите спросить?
        Генерал хмуро процедил.
        - Спрашивай, унтер.
        - Что происходит на Трубецком бастионе?
        - Мятеж. Твоя задача не подпустить бунтовщикам подмогу из-за реки! Всё, выполняй приказ, веди солдат!
        И вот Маслов стоит на стене. Его люди заняли позиции по всему бастиону. Слева, на Васильевской куртине и в глубине крепости - солдаты второго гарнизонного полка осаждают кого-то на Трубецком бастионе. Справа, за Кронверкским проливом, располагается низменный заболоченный район, который в городе называют Мокрушей. Дальше, где опасность затопления была меньше, находились слободы гарнизонных полков, в том числе и его собственный дом. Там было спокойно, а вот левее от пристани у новой биржи на Васильевском острове отчалили несколько лодок, пересекли в отдалении Малую Неву и сейчас приближались к крепости. Согласно недвусмысленному приказу пора было стрелять из пушки. Но в лодках сидели солдаты в зелёной форме, собственные полковые командиры пропадали неизвестно где, а история с арестом Салтыкова не выходила из головы.
        Капрал вопросительно взглянул на Маслова.
        - Шибко идут. Скоро под стенами будут. Палить?
        Маслов скрипнул зубами. Невыполнение приказа грозило ему серьёзными проблемами со стороны Дмитриева-Мамонова. Но начав стрельбу он и его сослуживцы скорее всего сразу окажутся на стороне мятежников. Нерешительность защитников бастиона прекратил появившийся на бастионе князь Урусов. Наорал на замешкавшихся артиллеристов и вскоре предупредительный выстрел заставил десант свернуть к берегу и поспешно высадиться. Князь злобно оглядывал стены бастиона в поисках командира, которому хотел набить морду за промедление в выполнении приказа. На счастье Маслова усилившаяся стрельба в районе Тайной канцелярии заставила майора покинуть второстепенный участок обороны крепости, а унтер снова попытался сообразить, что делать дальше. Помог случай. Оказывается, прямо под ними, в казематах сейчас находился под арестом командир второго гарнизонного полка Венцель. При всей секретности происходящего вокруг, непросто утаить что-то от множества людей, много лет служащих в крепости. Ещё до того, как солдат комендантского полка посадили под арест в казармах, те, кто стоял в ночных караулах, видели, как полковника вели в
заключение.
        После недолгих колебаний Маслов прихватил с собой десяток солдат и, обезоружив стоявшего на страже у каземата солдата, освободил полковника.
        - Молодец, унтер, ты правильно сделал, что освободил меня! - Венцель надел парик и треуголку, поправил мундир, а затем вышел из каземата и огляделся. - Часового на моё место - потом разберемся, что это за самозванец! Не знаю, где Мамонов их набрал, но к моему полку они отношения не имеют.
        - Какие будут приказания, Ваше высокоблагородие?
        - Пойдём на стену, оглядимся. Выставь караул при входе на бастион и всех солдат в форме моего полка арестовывать и препровождать в эти камеры.
        Поднявшись на бастион, полковник обратил внимание на солдат морской пехоты, нерешительно столпившихся у лодок напротив крепости, и приказал махнуть им белым флагом. Поняв знак правильно, морские пехотинцы вновь запрыгнули в баркасы и вскоре капитан-командор Иван Шереметев смог прокричать царский указ об отстранении от власти и поимке генерал-губернатора Дмитриева-Мамонова. Только в этот момент Маслов смог облегчённо вздохнуть. Всё-таки пойдя против своего командира, он сильно рисковал нарваться на шпицрутены или каторгу. Царское же повеление всё расставляло по своим местам. Венцель тоже удовлетворённо и хищно улыбнулся.
        - Готовьте атаку на Васильевскую куртину унтер-офицер, - обратился он к Маслову и солдатам на бастионе. Потом перегнулся через парапет и крикнул сидящим в шлюпке морским пехотинцам. - Подплывайте к Алексеевскому равелину. Не знаю пока, кто там стережёт Головкин бастион, а здесь мы вас прикроем!
        Дальше произошла небольшая перестрелка у Васильевских ворот. Несколько мятежников, контролирующих здесь подступы к Тайной канцелярии, отошли из под перекрестного огня глубже на территорию крепости и вскоре десятки новых солдат смогли прийти в подкрепление верным царю частям Комендантского полка и Службы Охраны Государевой. Капитан-командор Шереметев оказался первым и единственным в истории командиром, сумевшим взять штурмом неприступную Петропавловскую крепость.
        К сожалению, Дмитриев-Мамонов, Урусов и часть навербованных ими разбойников в форме второго гарнизонного полка, прорвались через Ивановский мост, миновали штаб Миниха, не дождавшегося ещё подкреплений, рысью пересекли Троицкую площадь и ушли на север. Кураул на Выборгской заставе их не остановил, так как не получил ещё указа об измене петербургского генерал-губернатора.
        (03/11/15)
        Глава 19
        Под серым холодным небом на плацу Петропавловской крепости лежали тела погибших в сегодняшних столкновениях. Священник читал молитву, Татищев и Матюшкин вздыхали о гибели своих подчинённых, я и остальные осеняли себя крестными знаменьями. Несколько охранников и работников Сокровищницы и Монетной канцелярии погибли. Мертвы также солдаты службы охраны, потерянных в первые минуты атаки мятежников на помещения Тайной канцелярии. Потерян весь наряд гвардейцев, стоявших в почётном карауле у гроба деда в Петропавловском соборе. Ну и десяток заговорщиков, перебитых в основном под конец, когда десант Шереметева высадился на Заячьем острове, а солдаты комендантского полка отказались подчиняться генерал-губернатору. Есть ещё погибшие на реке Левенвольде, Долгоруков и гребцы на обоих баркасах. Тела их сейчас отлавливают в мутной воде Невы.
        - Похороните гвардейцев здесь, в крепости, на комендантском кладбище и поставьте памятник. Пусть он станет на века символом верности присяге и долгу!
        Вообще-то на этом маленьком кладбище за пару следующих столетий похоронили только дюжину комендантов крепости. Пока что сейчас здесь только трое. Нет самого первого, эстляндца Карла Ренне, первого русского генерала-кавалериста, героя многих сражений, погибшего где-то в Польше. Нет пятого коменданта, Егора Фаминцына, уехавшего недавно на Кавказ. Ну и его приемник, Дмитриев-Мамонов скачет сейчас куда-то на север. Нужно искать нового коменданта, а пока здесь станет командовать Матюшкин.
        Что касается могилы солдат почетного караула, то небольшой воинский мемориал не должен занять много места. Мелькнула мысль, что мне предстоит долго объяснять скульптору, что я хочу получить. Не просто надгробие и не памятную стелу (хотя в России первые стелы тоже ещё ждут своего появления со времён Екатерины). Не нужно что-то огромное и величественное, вроде Медного всадника моего деда. Не бюст из гипса и не прихотливая скульптура барроко вроде персонажей Эзоповых басен в Летнем саду. Что-то простое, в человеческий рост и без высокого постамента, в стиле приближённом к XXI веку. Например, фигура простого серьёзного преображенца глядящего куда-то вдаль поверх голов почтительных посетителей крепости сейчас и много веков спустя. Чтобы душу цепляло у простого солдата, обывателя и туриста, что не смерть страшна, но ужасает бесчестие, а верные долгу уходят в вечность!
        Помянув павших, я пошёл на соседний плац, где выстроились выжившие защитники Трубецкого и Зотова бастиона и морские пехотинцы, выбившие мятежников из крепости. Солдаты выглядели бодро. Я уже распорядился наградить их денежно и материально. Нужно, наверное, сказать что-нибудь ободряющее, но тягостное зрелище безжизненных лиц их убитых товарищей стоит до сих пор перед глазами. Вздохнул, встряхнулся и, постаравшись не срываться в фальцет, выкрикнул своим детским ломающимся голосом:
        - Благодарю за службу!
        Далее под крики 'Виват!' я наблюдал, как солдаты торжественно маршируют мимо меня. Матюшкин в это время негромко докладывал о том, что удалось выяснить у пленных.
        - Набрал их Мамонов в Поволжье из всякого лихого люда. Беглые, разбойники, калмыки. Добыл где-то форму второго гарнизонного полка, переодел в неё своих людей и под утро расставил везде по крепости. Не смог только заменить посты в Тайной канцелярии и у почётного караула при могиле твоего деда, императора Петра. Офицеров, тех, что дежурили в крепости, посадил в казематы, а солдат, которым тоже не доверял, держал в казармах. Потом, когда ощутил нехватку сторонников, попытался обманом привлечь часть гарнизона на свою сторону. Но, Слава Богу, солдатики разобрались, что кругом мятежники, а потом и про указ твой услышали об измене генерал-губернатора. Повернули против разбойников, впустили в крепость десант, и тут уж бунтовщикам ничего не осталось кроме как бежать!
        - И преспокойно проехали мимо тебя, Христофор Антонович!
        Миних, стоявший поблизости, аж дёрнулся. Голицын, как и все стоявшие рядом, прислушивавшийся к докладу Матюшкина ткнул генерала из соперничающей группировки в допущенную им оплошность. Но князя тоже можно понять. Мятежники покусились на святое, государственную сокровищницу, которой он отчасти заведовал как президент камер-коллегии.
        - Много они из казны украли, Дмитрий Михайлович?
        - Много, Ваше величество! Столько, сколько вывезти смогли, а это не один пуд золота и серебра!
        Представляю, как надрываются сейчас под тяжестью награбленного лошади беглецов!
        - Это золото их только задержит. Что с организацией погони, Христофор Антонович?
        Миних немного расслабился. Я не стал прилюдно заострять внимание на его промашке с организацией блокады мятежников.
        - Направили следом два эскадрона лейб-регимента и Невского драгунского полка. Кроме того, из Галерной гавани и Кронштадта посланы корабли для блокады побережья. Ну и к комендантам Нарвы и Кексгольма отправлены курьеры с приказом перекрыть границу!
        Я кивнул. Хотя у меня были серьёзные подозрения, что Дмитриев-Мамонов сумеет ускользнуть за рубеж. Те же коменданты могли спокойно пропустить в Финляндию своего бывшего начальника. В шведских землях же беглецов будет выловить сложнее. Отношения у нас со скандинавами по-прежнему плохие после не так давно отгремевшей Северной войны.
        Небольшой парад закончился, и я направился в помещения Тайной канцелярии. Давно хотел проведать арестованных Ушакова и Меншикова. Но в тот момент, когда в узком коридоре рядом со мной оказалось поменьше людей, обеспокоенный чем-то Остерман шёпотом доложил, что кроме золота из сокровищницы были похищены бумаги из архива, в том числе мои собственные записи! Остановившись, будто налетел на стену, я попытался осмыслить последствия. Все мои записи, расшифрованные и приведённые в доступный для понимания моих наследников вид, сейчас двигались к территории врагов российского государства! Множество промышленных и научных секретов будущего, анализ исторических процессов на три столетия вперёд и мои собственные планы скоро попадут в руки шведам, англичанам, французам, расползутся по всему миру и превратят будущее в неконтролируемый хаос. А о тех преимуществах, которые я хотел бы предоставить своей стране можно будет забыть.
        - Дмитрий Михайлович, - сдерживая гнев, обернулся к Голицыну. - Собирай Совет Безопасности где-нибудь здесь, а мы пока с бароном заглянем в архив!
        Князь хотел что-то спросить, но помедлив, кивнул. Я же, вцепившись в рукав камзола Остермана, потащил его наружу. На улице подал знак, и охрана оттеснила вельмож подальше, чтобы не слышали моего секретного разговора с вице-канцлером.
        - Как это могло произойти, барон? О бумагах знали только ты, я и покойный Левенвольде!
        - Ваше величество, прости старика, но не говорил я никому, Богом клнусь!
        Скрипнул зубами. Ни на кого положиться нельзя: Матюшкин прозевал заговор, Миних упустил мятежников, Остерман умудрился проворонить важнейшие секреты! Или прав незабвенный Броневой-Мюллер 'что знает двое - знает и свинья'? С этим надо что-то делать, но не рубить же головы окружающим меня разгильдяям? Или рубить?
        - Ты хоть понимаешь, чем это всё грозит? Думаешь, там стишки мои записаны?
        Барон, видя мою едва сдерживаемую ярость, бледнел всё больше.
        - Mein Gott!
        А я будто увидел себя со стороны - вышедший из себя мальчишка яростно что-то шипит своему растерянному воспитателю на глазах у старательно отводящей взгляды толпы придворных. Вся эта история - мои собственные упущения! Наверное, поэтому я так разволновался. Даже бедолагу Остермана проняло!
        (10/11/15)
        Осмотр разгромленных помещений денежного хранилища, монетного двора и архива дали мне время обдумать ситуацию. Вернувшись в одну из комнат Тайной канцелярии я уже был готов к совещанию Совета Безопасности. Мои эксперименты с новыми органами власти (Собственная Е.И.В. канцелярия, Консилия министров и т.д.) не вызывали большого противодействия, так как заседали в них те же лица, что и раньше. Форма чуть другая, расходы ненамного большие (хотя тут Голицын умеренно поворчал). В общем, чем бы молодой царь не тешился, лишь бы войну не устраивал. Хотя сегодня, похоже, дойдёт дело и до войны.
        Присутствовали я, Дмитрий Голицын, Головкин, Остерман, Миних, Матюшкин, Сиверс и генерал-полицмейстер Чернышёв. Обсудили домашний арест Прасковьи и Екатерины Ивановны. Головкин предложил отослать их к сестре в Курляндию, как ещё Пётр I планировал, но Голицын возразил, что время ушло и теперь нужно держать их под контролем, например, отослать в какой-нибудь монастырь в глубине российской территории. Я не вмешивался пока в обсуждение этого вопроса, поэтому советники решили оставить моих двоюродных тёток в Петербурге до окончания расследования.
        Роль Салтыковых пока тоже была неясна. Двоих (обер-шенка и генерала) нашли арестованными на территории крепости. Узнали об эпизоде героической, но бессмысленной схватки генерала с Мамоновым. Обер-шенку вроде бы тоже немного досталась от главаря бунтовщиков. Тем не менее, Матюшкин предложил их обоих из-под ареста не выпускать, а заодно арестовать также старшего в роде Салтыковых, ещё одного Василия, недавно возглавившего Санкт-Петербургский драгунский полк.
        - Это что же, один изменник сейчас делает вид, что преследует другого? - удивился Голицын, но Миних успокоил.
        - Нет. Преследование ведут другие офицеры полка, а полковника я пока задержал у себя в штабе.
        - Ну хоть здесь ты генерал вовремя сообразил!
        Голицын явно пытался как-то унизить Миниха. Ничего не изменилось: поддерживающие меня две группировки знати не упускали возможности кольнуть друг друга! Чтобы не разгорелась свара, я подал свой голос:
        - Нужно быть осторожными с тяжкими обвинениями против Салтыковых. Проведите допрос, но самих их отпустите. К делам связанным с мятежом не подпускайте, но негласный надзор обеспечьте.
        Матюшкин кивнул, зато Голицын с сомнением покачал головой.
        - Как бы плохого чего-нибудь с того не вышло, Государь. Милосерден ты, Пётр Алексеевич, а мятежники тем и пользуются. Сегодня только Бог спас тебя, нас и Россию от погибели!
        - Бог не выдаст, Дмитрий Михайлович. Надеюсь, следующего покушения больше не будет. А сегодня вскрылся гнойник, который зрел не один год. Лучше скажите мне, что будем делать, если Мамонов с Урусовым всё-таки уйдут от погони в Швецию?
        Головкин заявил, что шведам нет радости держать у себя российских государственных преступников. Если надавить на короля Фредерика и риксдаг дипломатически, то через полгода они сами казнят Дмитриева-Мамонова и его людей. Неожиданно возразил Остерман (обычно они с канцлером не спорят прилюдно), что у нас нет особых рычагов давления на Стокгольм, кроме военных. Голицын, сообразив, что мы обсуждаем возобновление войны со свеями заволновался.
        - Россия к войне не готова. Казна пуста. Только-только мы начали исправлять нищету и запустение после многих лет войны и теперь всё порушить?
        - Есть ещё кое-что, - я прервал разгорающийся спор. - Дмитриев-Мамонов увёз с собой важнейшие государственные бумаги. Не дай Бог, он передаст их шведскому королю!
        - Что такого важного в этих бумагах, Ваше величество, что стоит военных тягот?
        - Важнейшие военные и промышленные секреты. Например, конструкция новых бомбических пушек или секретного стрелкового оружия. Благодаря этому оружию мы выиграем любую ближайшую войну. Но если тайна будет утеряна - нас ждут суровые испытания!
        Голицын явно хотел бы знать поподробнее, что за записи украл беглый генерал-губернатор, но смолчал, соблюдая этикет. Наверняка попытается выведать что-то у меня наедине. Миних с Остерманом же понимающе переглянулись. Разрушительную мощь пули Минье я им не так давно демонстрировал.
        Снова начали спорить об опасностях войны. Послушав немного, решил конкретизировать задачу:
        - Мы не станем нарываться на большую войну, но жестоко покарать изменников обязаны. Даже если из-за этих наших действий осложнятся отношения со шведами и Ганноверским союзом. Мы даём Миниху carte blanche с неограниченными полномочиями для выполнения одной задачи - скорейшей поимки преступников! Если они всё же скроются за рубежом, ты генерал без промедления вводи туда войска. Если шведы станут препятствовать - уничтожай их без жалости. Если мятежники спрячутся в крепости - штурмуй стены и сравняй с землёй всё, что будет мешать, осадной артиллерией. Главное справится с задачей, а мы в это время должны подумать, как избежать тяжёлых последствий в результате твоих действий. Особенно это касается коллегии иностранных дел. Жду от тебя, канцлер, соображений, как нам по завершении этой операции с минимальными издержками снова помириться со Стокгольмом.
        Оглядел лица своих советников. Головкин выглядел озадаченно, Миних воодушевлённо, Сиверс хмуро, Голицын с сомнением. Почувствовав, что я настроен решительно, все на некоторое время задумались. Война предполагала большие хлопоты, убытки и риски. За несколько мирных послепетровских лет мои сановники отвыкли от такой суеты, поэтому мне снова пришлось раздавать приказы. Обернулся к Сиверсу.
        - Адмирал, поднимайте весь флот, в том числе то корабли, что мы начали выводить на сушу для хранения. Набирайте десантный корпус на галеры. Блокируйте всю акваторию Финского залива, чтобы ни одна мышь не проскочила!
        - Но, Ваше Величество, уже начинается сезон штормов. Ни одна эскадра не сможет нормально действовать при такой погоде!
        - Я надеюсь, выдвигать большинство судов из Кронштадта не придётся. Корабли пусть постоят на рейде, десантники перезимуют в казармах на берегу. Главное - напугать шведов и их союзников англичан нашей решимостью. Сговорчивее станут при последующих переговорах. Христофор Антонович, - обратился я снова к Миниху. - Задачу ты знаешь, поэтому жду от тебя и Генерального штаба кокретного плана действий сегодня к вечеру. Но уже сейчас нужно выдвигать войска на север. Всех, кого сможешь собрать: драгун, гвардию, полевые и гарнизонные полки! Представь, что это очередные манёвры с выдвижением к Выборгу, и не ошибитесь с осадной артиллерией в этот раз. Дороги с лета лучше не стали, так что везите их галерами.
        - Что с рекрутским набором, Ваше Величество? Мы только-только распустили вторые батальоны полков. Набирать их снова? Голицын встрепенулся. Новый рекрутский набор это очень серьёзно и дорогостояще, поэтому я отрицательно покачал головой.
        - Пока отложим это масштабное мероприятие до весны. Я надеюсь, ты поймаешь Дмитриева-Мамонова быстрее, чем шведы сообразят, что им придётся с нами воевать. Но какие-то резервы из Москвы нужно подтянуть. Заодно проверим боеготовность нашей армии.
        Головкин и Остерман оживились, предложив начать дипломатическую игру со шведами и их союзниками. Согласно этой игре я должен стать недоступным для иностранных послов и резидентов. А канцлер предъявит максимально жёсткую ноту протеста против поддержки Стокгольмом российских заговорщиков.
        - Отпишитесь нашим послам в державах. Пусть проплатят местным газетчикам статьи с осуждением шведской агрессии против России.
        СМИ как таковых ещё нет, а я уже планирую информационную войну. Ничего, пусть учатся правильно обрабатывать общественное мнение за рубежом. Ну и не помешает заодно обвинить свеев в том, что мы сами делаем. Пока мировая общественность разберётся, конфликт может уже закончится.
        (16/11/15)
        Когда все разошлись, Голицын попросил отдельной аудиенции. Своему первому министру я, разумеется, не мог отказать.
        - Как прошло первое заседание Консилии Министров, Дмитрий Михайлович?
        - Скомкано, Пётр Алексеевич. Мы едва начали разбираться, чем все там будем заниматься, как началась пальба в крепости.
        - Какие-то вопросы возникли?
        - Да, Ваше величество. Непонятно, зачем разделять Сенат и Консилию, а также кто из них главнее.
        - Ну, это как у шведов. Есть правительство, а есть риксдаг. Только у нас пока в риксдаг попадают те, кого я назначаю, но со временем их будут избирать лучшие люди провинций, а царь только утвержать их выбор.
        - Но почему бы не организовать выборы сразу?
        - У нас большая страна, свободные выборы в риксдаг или парламент могут смутить людей. Пусть пока привыкают к тому, что у них есть в столице свой представитель, даже если его назначает царь. Привыкнут люди, тогда перейдём к следующему этапу, утверждению моего выбора на местах. А пока глядишь, сенаторы и депутаты Уложённой комиссии начнут реально заботиться о делах земель, которые они представляют.
        Эта псевдопарламентская система задумана мною для постепенного приручения разнородного населения страны к демократии. Поначалу это будет имитация выборов, что позволит без революций формировать имитацию избирательной и партийной системы. А лет через двадцать выборы из непонятной блажи царя станут освящённой временем традицией. Отсюда недалеко до уважения к такой системе со стороны народа, власти, большинства и меньшинства, без которого не избежать революций и гражданской войны.
        Всё это сложно объяснить в двух словах даже первому российскому либералу-конституционалисту, коим и является Дмитрий Голицын. По счастью, сегодня его волновал другой вопрос.
        - Пётр Алексеевич, я горд и благодарен той честью которой ты оказал мне назначив своим Первым министром. Обещаю приложить все силы, чтобы страна процветала. Но мне мешает непонимание многих вещей. Для хорошей работы необходимо твоё доверие, Государь. Я уверен, у тебя есть серьёзные планы, куда двигать страну. О чём-то я догадываюсь, но лучше будет, если ты прямо скажешь, чего ты хочешь добиться.
        Давно от меня так прямо не требовали объяснений. Ну не принято среди знати задавать такие вопросы царю! Я посмотрел во внимательные глаза князя, оглядел сводчатый потолок кабинета бывшего главы Тайной канцелярии Ушакова. Взгляд зацепился за секретер, в котором он держал досье на высших лиц государства. Про моего собеседника там сказано 'вельми горд своим знатным происхождением из рода Великих князей Литовских, недолюбливает иноземцев, мечтает об учреждении в России шведского порядка управления'. Последнее означает конституционное ограничение власти монарха. На этом князь и погорел в другой истории через несколько лет, когда Анна Иоанновна его вначале сослала в Подмосковье, а позже уже по другому делу засадила в Шлиссельбург, где он и умер.
        Вот такого неуживчивого человека мне пришлось сделать своим Премьер-министром. С другой стороны он один из самых образованных людей в России, сорок лет на государственной службе и давний преданный мой сторонник. Да и выбор у меня не богат. Альтернативных кандидатов среди вельмож разогнал Меншиков. Не знатных людей на первые места я пока не могу ставить. Поэтому придётся работать с тем, кто есть. Но доверять ему свои стратегические планы не вижу большой нужды. Я мыслю категориями столетий, а он не знает чего ожидать в ближайшие годы. Как объяснить, что крепостное право затормозит за столетие экономическое развитие, сословное неравенство приведёт к революции через пару веков, а грядущее переселение селян в города заведет в страну в демографический кризис в конце XX века? Поэтому я не стал усложнять:
        - Всё просто. Я хочу, чтобы богатело государство и мои подданные, Дмитрий Михайлович. Это главное, чего я хочу добиться.
        - Так я и думал, Пётр Алексеевич, но сегодня неприятно удивлён тем, что мы ввязываемся снова в тяжёлую разорительную войну, которая все планы пускает коту под хвост!
        - Я понимаю, но только человек предполагает, а Бог располагает. Давай исходить из того, что эти бумаги стоят войны. Но есть надежда, что и войны не случится. Возможно, мятежников перехватят до границы. Возможно, Мамонов вернёт бумаги сам, потому что испугается за семью или комендант города испугается за своих жителей. Возможно, Миних сможет быстро этот город захватить и оставить, так что Стокгольм в итоге поворчит немного, но воевать не решится.
        Голицын покачал головой. Он навернка хочет расспросить меня подробнее об этих бумагах, но облегчать ему жизнь я в этом не стану. Узнает, например, о репрессиях, которым подвергла его Анна Иоанновна и это вызовет дополнительные сложности в будущем. Пусть идёт работать, да и мне пора собираться. Чтобы первая моя война обошлась без моего присутствия?!
        Ощутил прилив мальчишеского возбуждения. Давно я на природу не выбирался и пороху не нюхал!
        (22/11/15)
        С момента бегства из Петропавловской крепости отряд Дмитриева-Мамонова таял как первый снег. Ещё в городе, едва вырвались из осады, от отряда отсоединился князь Урусов.
        - Я найду, где спрятаться в городе, а с такой толпой сопровождающих шансов скрыться гораздо меньше.
        Мамонов не сомневался, что у многолетнего руководителя сначала майорской канцелярии, а затем помощника Ушакова есть много знакомцев среди разных слоев города. Найти его будет не просто даже за большую награду. Отсалютовали друг другу шпагами и майор скрылся в подворотне.
        За пределами города теперь уже бывший генерал-губернатор собрался свернуть на взморье, но зароптали разбойники, набранные им в основном на Волге посулами денег и грабежа. Теперь его обещание выполнено, у татей золота и серебра столько, что лошади долго не смогут его везти в нужном темпе. Наверняка будет выслана погоня, так что у бандитов появилось острое желание спрятать награбленное и скрыться самим в дремучих карельских лесах.
        - Солдаты скоро перетряхнут здесь каждую версту и каждую рощу. Вам не спрятаться накануне зимы. Лучше попробуйте скрыться за рубежом у свеев.
        Атаман лихих людей только покачал головой. Если со знатными вельможами шведы вряд ли что сделают, то таких как они без лишних разговоров вздёрнут на виселице, предварительно выпытав, где они спрятали свои сокровища.
        - Прощевай, боярин. Теперича мы уж сами о себе позаботимся!
        Дмитриев-Мамонов кивнул и поехал дальше в сопровождении оставшихся верных слуг и десятка калмыков, которым некуда было деваться в этих неприветливых северных лесах. Возглавлял кочевников тайши Лекбей, родственник опального калмыкского хана Дондук-Омбо.
        Миновали комендантские дачи у Чёрной речки, мызу Каменный Нос, принадлежащую вице-канцлеру Остерману. Затем слева, среди прибрежных деревьев мелькнула царская усадьба Ближние Дубки. Здесь три года назад Пётр помогал спасать утопающих матросов и простудился сам, от чего и умер через два месяца.
        Проскочили, не оглядываясь, скалу Гром-камень, которую через полвека перевезут в центр города под основание Медного всадника. Не доезжая до поворота на север у мыса Лисий нос, свернули к берегу. Здесь, прикрывшись со стороны моря островом Верперлуда, стояла на якоре яхта 'Елизабет'.
        После того как на берег выехала группа всадников, от яхты отчалила лодка и вскоре унтер-лейтенант флота, князь Михаил Белосельский молодцевато отдал честь генерал-лейтенанту Дмитриеву-Мамонову.
        - Ах, оставь церемонии, князь. Что с яхтой? Вас преследовали?
        - Отнюдь, Ваше превосходительство. Но мы здесь прячемся уже пару часов и видели в заливе немало судов. Парочка из них точно патрульные.
        - Есть шанс проскользнуть мимо них в море?
        - Ветер неудобный. Как только мы выйдем из этого укромного уголка, нас увидят и в Галерной гавани и в Кронштадте. Сожалею, но шансов уйти от таможенников у нас сейчас нет. Однако, как всё прошло в городе? Неужели всё так плохо?
        - Всё гораздо хуже. Мальчишка выжил и уже издал указ о нашем аресте. Подозреваю, что его прихвостни уже наступают нам на пятки.
        Белосельский и до этого известия выглядевший невесело, нахмурился ещё больше. Повернулся к предводителю калмыков:
        - Как же так оплошали твои остроглазые стрелки, тайши?
        Толмач перевёл слова моряка, Лекбей зло что-то пробормотал, явно ругательное, ухватившись за рукоять сабли. Дмитриев-Мамонов удержал его руку.
        - Нет смысла спорить. Нужно выбираться за границу. Есть ли возможность уйти на яхте ночью, лейтенант?
        Белосельский пожал плечами.
        - Если погоня по суше уже вышла, то скоро за нашей яхтой вышлют на поиски галеры. Им то ветер не помеха! Ещё до темноты они будут здесь.
        Генерал кивнул:
        - Значит, бросаем корабль и идём конно на Выборг. У нас есть запасные лошади. Пусть на них сядут твои моряки. Только поторопитесь!
        Вскоре, бросив тоскливый взгляд на своё покинутое судно, Белосельский и его люди присоединились к отряду беглецов.
        Путь к шведской границе занял три дня и три ночи. Если поначалу им повезло реквизировать сменных лошадей в постоялых дворах, то к утру, вернувшись на главный тракт, встретились с остатками одной из групп своих бывших сторонников оставленных на выезде из города. Выглядели варнаки потрепанно. По их словам, на тракте их ночью догнал большой отряд драгун. После недолгой схватки разбойники рассеялись по лесу. Их отлов, а главное сбор ворованного золота, похоже задержал дальнейшее продвижение погони, но чтобы не искушать судьбу Дмитриев-Мамонов решил свернуть с проторенной дороги.
        Выложив приличную сумму золотом, в одной из деревень наняли проводника, который повёл их в глубину болот, подальше от тракта. Шли медленно, по чавкающей грязи, проклиная невозмутимого ижорца. Несколько раз выходили к небольшим унылым деревенькам. Здесь уже ходили слухи, что их отряд повсюду ищут армейские разъезды. Приходилось вновь сворачивать и по бездорожью упрямо двигаться на север.
        Последнюю часть пути пришлось проделать вплавь на реквизированных лодках по узким речушкам и многочисленным озёрам. Лошадей оставили и припасы с остатками золота несли на себе. Наконец, так и не наткнувшись на погоню, выбрались на шведскую территорию. По крайней мере, так утверждали проводник и не понимавший ни слова по-русски староста ближайшей деревни.
        (29/11/15)
        Глава 20
        Моё желание присоединиться к походу на север оказалось трудновыполнимым. Оказалось, сборы в поход (а не просто манёвры) требуют значительно больше времени. Сначала пришёл Миних вместе с генералом Иваном Юрьевичем Фермором. Предложил назначить его генерал-квартирмейстером на предстоящий поход. Припомнив свои планы о структуре генерального штаба, я предложил сделать это назначение постоянным. В конце концов, история Генерального штаба в России начинается с появления должности генерал-квартирмейстера в 1702 году на период петровских войн.
        О поимке банды Дмитриева-Мамонова новости были противоречивые. Какой-то отряд разгромили на выборгской дороге, и сейчас идёт прочёсывание леса на месте сражения. Выловлено и перебито немало бандитов, возвращено много золота и серебра.
        - Сколько примерно?
        - Около трети пока, но ведётся дознание куда припрятали остальное.
        - Хорошо. Что с главарями? Их поймали?
        - Увы, пока нет, Государь. Часть бунтовщиков пошла более длинным путём, по взморью. Видимо шли на встречу с группой Белосельского. Его корабль найден брошенным недалеко от мыса Лисий Нос.
        - Это мой корабль, моя яхта!
        - Прошу прощения, Ваше Величество. По счастью, твоя яхта не пострадала, но Белосельского пока не выловили. Судя по всему, он вместе с Мамоновым надеется пересечь границу со шведами и попросить у них защиты. Чтобы предотвратить это, комендантам Выборга и Кексгольма отосланы приказы вывести гарнизоны и перекрыть все пути отхода усиленными заставами. Однако они могут просто не успеть закрыть все лазейки.
        - Будем исходить из того, что изворотливый Мамонов сумеет прорваться. А значит, нам не избежать полномасштабной военной операции. Докладывайте её план, генерал.
        Миних достал карту Карелии. Я поморщился от её качества. Более-менее точно обозначен только морской берег. Всё что на суше нарисовано как-то по-дилетантски. На военную карту это мало походило.
        - Прежде чем ты продолжишь, Христофор Антонович, возьми на заметку подготовку создания Корпуса военных топографов.
        Миних кивнул, а я пометил у себя в тетради, что нужно поручить директору Инженерной школы Гольцману создать первую российскую таблицу условных топографических знаков. Опередим Стейнхеля лет на сорок. Корпус же в другой истории был организован только через сотню лет. Состояло в нём не меньше полутысячи топографов и геодезистов, что и позволило в итоге закартографировать все потенциальные театры военных действий. Кое-что в этом плане делается уже сейчас, например географический атлас Кириллова или сборник военных карт Ивана Браска из инженерной школы. Но этого явно недостаточно. Вернулись к плану военной компании. Границу с Россией в Финляндии держали три главные крепости: Хельсингфорс, Вильманстранд и Нейшлот. Гарнизоны их насчитывали несколько тысяч солдат. Но за пару месяцев шведы могут собрать армию до двадцати тысяч человек. Во всяком случае, примерно столько они имели во время войны лет через десять в известной только мне истории.
        - Куда могут отвести людей Мамонова после того как они сдадутся свеям? И есть ли шанс, что их отведут вглубь территории, например в Або или Стокгольм?
        - Маловероятно, Ваше Величество. Скорее всего, первые недели их будут держать в одной из крепостей, пока наместник будет вести переписку с риксдагом и пугаться от наших отнюдь не пассивных действий.
        - Было бы не плохо.
        Я подумал, что Остерман, Юрьев и бывший посол в Стокгольме Василий Лукич Долгоруков уже подняли свои связи и агентов, чтобы воспрепятствовать передвижению беглецов за пределы нашей досягаемости.
        - Исходя из карты дорог, маловероятно, что Мамонов пройдёт мимо Выборга к Хельсингфорсу. Наверное он попытается пересечь границу в глуши между нашими крепостями и выйдет поблизости от Вильманстранда.
        - Значит, будем надеяться там они и застрянут. Готовьте осаду крепости, генерал.
        Ещё шесть лет назад вся Финляндия была под нашей властью. Потом по условиям Ништадтского мира вернули шведам. Так что местность неплохо изучена. Саму крепость тоже уже штурмовали. Я не сомневаюсь, что и в этот раз удастся оттеснить шведскую армию и взять крепость в осаду. Проблема только, как доставить тяжёлые осадные орудия по болотистой местности за десятки вёрст от моря. По счастью, мы уже обсуждали транспортировку артиллерии с генерал-фельдцейхмейстером Гинтером. Не один раз тренировались летом в быстрой погрузке пушек и припасов на корабли, подготовке дорог, использовании систем блоков и лебёдок для помощи упряжкам из пятнадцати лошадей. Указал я и примерные цели: Данциг в Польше, Очаков и Азов на юге, Хельсингфорс, Або, Нейшлот и тот же Вильманстранд в Финляндии. Так что должны справиться, если начнут готовиться уже сейчас.
        Сейчас не время, но Миниху я не так давно уже обозначил основные задачи, которые должен решать Генеральный штаб, помимо традиционных для квартирмейстерской службы (орагнизация расположения и передвижения войск плюс картографирование). По Клаузевицу это разработка приказов и уставов. Это тоже важно и Миних уже пишет свою 'Экзерцицию пеша' о том, как надо проводить боевую учёбу. Издадим её на три года раньше. Надо бы и сам петровский Устав совершенствовать, но пока у меня не хватает для этого ни опыта, ни времени, ни авторитета. Картографирование с сегодняшнего дня тоже станет намного масштабнее. Будет и своя армейская разведка, и своя академия. Но основная задача Генштаба в мирное время - проверка и обеспечения Боевой готовности войск. Мною обозначены степени боеготовности, виды подготовки и намечены способы проверки. Осталось только воплотить всё это в реальность для каждого полка и гарнизона, что потребует времени и усилий.
        Миних отчитался о засылке диверсионных групп на финскую территорию для перехвата конвоя сопровождающего Мамонова. Сейчас это называют Малой войной. Специалистов по партизанским действиям у нас достаточно, особенно среди новообразованных егерских подразделений. Этим головорезам может только не хватить связи с нашими агентами и местным населением. Посоветовал поговорить с главой внешней разведки Юрьевым.
        - Из этих солдат нужно создавать отдельные отряды армейской разведки в твоём подчинении и с содержанием на уровне гвардии.
        После Миниха и Фермора была аудиенция главы полиции Чернышёва. Будущий граф доложил о том, что все выходы из столицы заблокированы. Было несколько жалоб от иноземных дипломатов на помехи в отправке курьеров и почты. Кроме того, в городе усилилось брожение против шведов, которых народ обвиняет в покушении на царя. Разгромлено несколько лавок (отнюдь не шведских) и трактир на Васильевском острове.
        - Беспорядки пресекать. А особо буйных наказывать по закону, Григорий Петрович.
        - Разумеется, Ваше величество, но есть ли возможность для тебя побывать на людях, чтобы успокоить народ, беспокоящийся о твоём здравии после давешних событий? Иначе сами себя слухами застращают, и Бог знает до чего ещё додумаются горячие головы!
        - Хорошо. Через пару часов буду в Троицком соборе. Предупредите Матюшкина и обеспечьте доступ знати в храм за исключением иностранных послов. Я не собираюсь сейчас отвечать на их вопросы.
        У меня появилась мысль назначить Чернышёва петербургским генерал-губернатором. Вроде бы он хорошо справлялся в Москве на аналогичной должности через несколько лет. Однако лучше это сделать по всем правилам. Моя канцелярия пошлёт запрос в Сенат о подборе кандидатуры на освободившийся пост, а на словах будет передано моё пожелание. Сенаторы проведут обсуждение и предоставят мне варианты, в том числе мой собственный, который я в итоге и утвержу. Запутанно? Зато все довольны и авторитет Сената будет повышаться. Кроме того, я учитываю возможность, что могу ошибиться снова, как с Дмитриевым-Мамоновым. А сенаторы могут что-то умное подсказать до момента начала неприятностей.
        (06/12/15)
        Возможно, Голицын и Остерман были правы, настоятельно отговаривая меня от участия в походе на север. Мелкий промозглый дождь начался ещё ночью и продолжается до сих пор. Епанча отяжелела от влаги, а снизу к земле тянут полупудовые куски грязи, налипшие на сапоги. Я стоял у обочины разбитой дороги от Выборга в Вильманстранд и наблюдал, как измотанные лошади безуспешно пытаются вытащить двухсотпудовое орудие вверх по склону. Вокруг суетились артиллеристы и помогавшие им гренадёры моей первой роты первого батальона Перображенского полка. Командовал всей этой суетой капитан Антон Томилов.
        Стоявший рядом со мной его начальник генерал-фельдцейхмейстер Иван Гинтер досадливо поглядывал на остановившееся продвижение полка осадных орудий. Позавчера, закончив сосредоточение ударного корпуса на границе и получив известие от агентов, что Дмитриев-Мамонов находится в Вильманстранде, наши войска, переодевшись в статскую одежду, начали вторжение. Передали, что свейские пограничники, потеряв в коротком бою несколько десятков человек, отошли вглубь своей территории. Идущие быстрым маршем им вслед драгуны сходу попытались зайти за стены, но шведы были настороже последнюю неделю, наблюдая сосредоточение наших войск. Поэтому Миних приступил к осадным мероприятиям. Однако для успешного штурма нужно как можно скорее доставить к армии два десятка тяжелых крупнокалиберных пушек, гаубиц и мортир. Как-то не верится мне, что комендант Вильманстранда благоразумно выдаст нам российских государственных преступников.
        Погрузка орудий на корабли, доставка в Выборг и разгрузка на берег прошли благополучно. Осталось протащить тяжёлый груз полсотни вёрст по разбитой дороге. В середине следующего века здесь проведут Сайменский канал, соединивший Выборг и бассейн большого озера Сайма, на берегу которого стоит Вильманстранд. Если Финляндия будет присоединена уже при мне, то придётся сразу планировать это строительство. Тем временем, по приказу Томилова артиллеристы начали крепить наверху гряды лебёдку, чтобы помочь буксующим лошадям. Гинтер одобрительно кивнул, и мы продолжили с ним увлекательную беседу о перспективах артиллерии.
        Несмотря на трагическую гибель Корчмина опыты по созданию бомбических орудий были продолжены. Теперь этим занимался мой юнкер Корнилий Бороздин. На девятнадцатилетнего выскочку косились и завидовали старшие офицеры, поэтому я сегодня закинул удочку по изобретению карронад. Гинтер с интересом выслушал новое техническое задание и обещал заняться им сразу после окончания нынешнего налёта.
        - Не стоит откладывать, Иван Яковлевич. Да, такие орудия будут стрелять недалеко из-за малого заряда пороха. Но короткий ствол облегчит, а значит, ускорит заряжание. Меньший вес позволит устанавливать орудия большого калибра даже на верхнюю палубу корабля. Представляете, насколько возрастёт огневая мощь наших судов в ближнем бою?! А в сочетании с доведёнными до ума бомбическими орудиями нашему флоту не будет равных!
        Есть ещё кое-какие нюансы для карронад, которые я подскажу позже: небольшая камора для пороха и скользящий станок вместо колесного лафета.
        - Всё это очень интересно, Ваше Величество. Вы так уверенно об этом говорите, но как это получится в реальности?
        - Вот и проверьте. Отливайте орудия из чугуна, а не из меди. Это гораздо дешевле обойдётся. Жду к весне первые результаты!
        Нет у меня времени затягивать преобразования на флоте. Подозреваю, что англичане начнут скоро что-то подозревать и перейдут к активным действиям. Нужно показать им клыки к этому времени, чтобы не зарывались. Бомбические орудия и карронады это не все сюрпризы, которые я готовлю.
        - Давай, генерал, поговорим также о сухопутной артиллерии.
        - Слушаю тебя внимательно, Пётр Алексеевич.
        - Первое, наведи порядок со стандартами калибров, весом орудий и точностью размеров каналов стволов. Лучше половину наших пушек заново переплавить, но ужесточить приёмку новых изделий на заводах, чтобы мастера не расслаблялись.
        - Ja, mein Kaiser! Но мне понадобится твой строгий письменный указ, чтобы заставить ленивых в Туле, Петрозаводске, Сестрорецке и на Урале соблюдать правила.
        - Готовь текст, я подпишу. И уберите все эти ненужные украшения с пушек. Они только утежеляют их вес. Ненамного кажется, но в бою каждый лишний фунт крови стоит.
        - Не забудь про лафеты. Достаточно иметь их всего два типа, для шестифунтовых и двенадцатифунтовых орудий. Специальные повозки для зарядов а не случайно подвернувшиеся неуклюжие телеги. Коней тоже прикрепить к артиллерийским подразделениям постоянных, да покрепче, а не этих обывательских доходяг. И присматривайте, чтобы командиры лошадей на сторону не уводили!
        - Сие будет очень разумно, Ваше Величество! Но дорого!
        - Не дороже победы в войне. Обратите особое внимание на мобильность пушек приданных кавалерийским полкам. На марше и в бою конная артиллерия не должны отставать от драгун. А значит, нужно всю прислугу посадить на лошадей и облегчить как можно больше сами орудия и припасы к ним! Конную артиллерию уже пытался создать мой дед, но окончательную форму этому важнейшему для нынешней эпохи роду войск придаст через тридцать лет тот самый Корнилий Бороздин, которого я сейчас продвигаю как одного из своих молодых сподвижников.
        Гинтер почтительно внимал моим глубокомысленным указаниям. В который уже раз я с сомнением представил, как это выглядит со стороны, поучения тринадцатилетнего мальчишки. Но, надеюсь, за прошедшие полгода наработал достаточно авторитета, чтобы моё окружение воспринимало это нормально. На всякий случай не стал пока ставить задачу конструирования единорогов, заменивших в русской полевой артиллерии гаубицы. Пусть для начала разберутся Бороздин, Глебов и Гинтер с корабельными пушками. Время для единорогов ещё придёт. Ну и разные тупиковые идеи вроде мортир-канонов, многоствольных орудий и секретных шуваловских гаубиц я вовремя приторможу, так что есть шанс, что нужный мне результат будет получен гораздо раньше, чем в известной только мне истории.
        (13/12/15)
        Генерал-аншеф Миних стоял на вершине Мельничного холма (по местному Муллумяки) и разглядывал бастионы Вильманстранда, иногда прикладывая подзорную трубу к глазу. Вокруг суетились солдаты Ингерманландского полка, после недавнего кровавого боя отбившие редут у шведов. Кто-то помогал раненным кто-то уносил трупы, свои и чужие. Артиллеристы разворачивали захваченные орудия в сторону крепости. Сапёры и инженеры укрепляли фашинами батарею. Молодцеватый полковник Григорий Орлов стоял поблизости так, будто не участвовал в недавней атаке, стоившей жизни сотне его бойцов.
        - Так сколько у них осталось солдат за стенами?
        - По моим сведениям, кроме сотни постоянного гарнизона только те, кого успел собрать генерал Лёвен. Всего не больше двух тысяч.
        Василий Юрьев недавно сделал стремительный рывок в карьере, превратившись из неприметного обер-секретаря Коллегии иностранных дел в руководителя службы внешней разведки. Сейчас он находился при армии, поблизости от своей агентуры в крепости, чтобы не допустить дальнейшего бегства Дмитриева-Мамонова с важнейшими бумагами. Заодно помогал войскам информацией. Миних ещё раз порадовался царскому повелению организовать подобную же службу при вооружённых силах. Пока что большая часть подобранных им для этой цели людей вместе с несколькими ротами конных егерей ушли на территорию противника. Подчинялись они генерал-поручику Фёдору Балку, возглавившего сейчас Корволант российских войск из нескольких драгунских полков. Миниху пришлось отдать подчинённому большую часть наличных сил, так как по Уставу от 1716 года Корволант должен насчитывать от шести до семи тысяч рядовых. Зато можно быть спокойным за то, что в Вильманстранд не придёт подмога в виде корпуса генерала Левенгаупта. А егери вместе с армейскими разведчиками (с лёгкой царской руки получившие название диверсантов) перекроют дальние берега озера
Сайма от бегства осаждённых по воде.
        К лифляндцу Балку Миних относился с уважением . В отличии от от большинства обывателей не считал что своей карьерой генерал-поручик обязан супруге Матрёне, сестре одной из первых фавориток Петра I Анны Монс. Скорее, из-за своей Балчихи прибалт имел больше проблем. Сначала из-за участия супруги в измене сестры с неким Кенигсеном (тогда она попала на три года в тюрьму), а затем в измене императрицы с Виллимом Монсом, братом Анны и Матрёны Монс. Последняя история приключилась на закате жизни Петра Великого. Балчиха отделалась битьём кнутом и ссылкой в Тобольск. После воцарения Екатерины её бывшая статс-дама вернулась ко двору, но у императрицы появились уже новые фавориты вместо казнённого бедолаги Виллима. Сам же генерал счастливо избжал репрессий и продолжает верно служить уже внуку Петра I несмотря на интриги своей супруги.
        К сожалению, с выделением Корволанта у Миниха пока мало сил для штурма обновлённых укреплений Вильманстранда. Одна надежда на подход гвардии вместе с царём и осадной артиллерией.
        - Готовьте бивуак. Ставьте палатки, обеспечьте горячее питание и тепло солдатам. Не хватало, чтобы из-за этой чёртовой непогоды половина армии полегла из-за болезней!
        Прикомандированный к штабу армии глава Медицинской канцелярии Иван Блюментрост удовлетворённо кивнул. Автор нового Медицинского Устава жаждал на практике опробовать все свои нововведения в борьбе с антисанитарией и в заботе о здоровье солдат. Ещё в Петербурге Государь недвусмысленно предупредил Миниха о всяческом бережении рядовых от болезней.
        "Я знаю, что погода мерзкая, времени мало и задача непростая Христофор Антонович. Верю, что ты справишься, но очень прошу тебя всячески помогать Блюментросту в его начинаниях. Это не последняя война и нам нужно научиться избегать массовой гибели людей не от пуль и ядер, а от недугов дальних походов!"
        Уже на марше некоторые роты оценили горячую пищу, которую готовили прямо на ходу в специальных железных полевых кухнях. Новшеством оказался также запрет на использование некипяченой воды. За нарушения уже прилюдно наказали немало народу, так что солдаты обходили стороной попадающиеся по дороге колодцы и родники. В лагере перед вторжением Миних в сопровождении Блюментроста потратил несколько часов, чтобы проверить наличие у солдат тёплой одежды и сменных чулок и обуви. Пришлось сотни людей оставить на границе до получения нужного инвентаря, а несколько младших командиров наказали за недосмотр. Продуктов пока хватало, но если осада затянется надолго, то возникнут проблемы с подвозом продовольствия по разбитой дороге.
        На редут со стороны лагеря поднялась группа людей во главе с гвардии майором Иваном Альбрехтом, новым заместителем нового руководителя Тайной канцелярии Алексея Шаховского. Прусак в походе исполнял щекотливую миссию охраны семьи беглого петербургского генерал-губернатора. Сейчас Прасковья с сыном ехала вместе с гвардией, а майор привёл с собой одну из её служанок.
        - Нужно послать эту девицу с белым флагом в крепость с письмом от Прасковьи.
        - Что в письме?
        - Увещевает мужа покориться царской воле и явиться с повинной.
        - Боюсь, теперь, когда пролилась кровь, шведы никого из наших бунтовщиков просто так нам не отдадут.
        - Это было бы слишком хорошо, Ваше высокопревосходительство. Однако у служанки есть ещё одна задача, убедить его, что если он станет разглашать государственные секреты, то не сносить головы ни его жене, ни сыну.
        Миних поморщился. Все эти грязные игры с шантажом и убийством младенцев не красят боевого офицера. Однако Альбрехт, похоже уже вжился в новую зловещую роль жандарма Тайной канцелярии.
        - Я подготовлю своё письмо коменданту крепости и генералу Лёвену с требованием выдачи всех преступников и обещанием штурма в случае отказа. Пусть служанка передаст и его тоже.
        (18/02/16)
        Глава 21
        Иван Дмитриев-Мамонов сидел у зарешечённого окна и перелистывал в очередной раз бумаги из архива русского царя. Написаны от руки, но старательным крупным почерком по тонким линиям, равномерно пересекавшим листы. Такую разлинованную бумагу недавно стали использовать в петербургских канцеляриях для удобства работы. Писал царь самолично, но не пером, а углём, точнее редким графитом. Последние недели он надевал для этого специальную перчатку (чтобы не запачкать сажей руку), а Ваня Долгоруков вытачивал для него в большом количестве толстые стрежни с острым концом. Об этой причуде гадали между собой придворные, а в записях Петра второго Мамонов нашел схему устройства под названием 'карандаш'. Похоже, скоро в России появится очередная новинка.
        Листов было много. Все они были пронумерованы и озаглавлены различными темами. Многие содержали чертежи. Было несколько карт мира и России с дорисованными берегами морей, значками месторождений угля, нефти, золота, железа и других металлов. Несколько любопытных записок по политике, экономике и истории. Были списки множества известных и неизвестных Мамонову лиц с краткими биографическими данными, а некоторые даже с датой смерти в будущем. Две недели назад именно этот список поразил генерала больше всего после того как он нашёл в нём себя.
        'Иван Дмитриев-Мамонов. Скоропостижно скончается в 1730 году. Предотвратить смерть нет возможности'. Последние дни этот приговор постоянно стоял перед глазами генерал-губернатора. Он уже не сомневался, что мальчишка или кто там в него вселился, каким-то образом знает будущее. Более того, он это грядущее меняет, но, похоже, смерть отменить не всегда может. Вспомнился конец другой записи, посвящённой самому Петру II: 'должен будет умереть от оспы в январе 1730г. После вакцинации есть хороший шанс этого избежать'. Себя этот дьявол на троне похоже надеется спасти!
        Где-то недалеко в городе послышался грохот. Сидевший с унылым видом на своей койке Михаил Белосельский встрепенулся и прислушался.
        - Похоже, наши начали бомбить город.
        Несмотря на то, что русские войска пришли по их души, Белосельский привычно называл их 'нашими' в отличии от тюремщиков-шведов. Впрочем, место их заключения сложно было назвать тюрьмой. Просторная комната с мебелью. Правда на окнах решётки и у двери часовой. Но обращались с ними вежливо, кормили хорошо. Даже солдат и калмыков не притесняли, хотя и поместили их отдельно от Мамонова, Белосельского и тайши Лекбея. Но тюрьма есть тюрьма и за последние дни все они стали испытывать отвращение к холодно-презрительным хозяевам. Большую часть награбленного золота отобрали и держали в отельной комнате под охраной. Шведы более-менее разобрались, каким разбоем занимались попросившие у них убежища беженцы-русские. Пришедшая же следом русская армия и первые потери в начинающейся войне остудили отношение большинства свеев к заключённым до состояния крепкого мороза.
        Дмитриев-Мамонов аккуратно свернул и спрятал бумаги, подошёл к окну и прислушался. Вдали отчётливо громыхнуло орудие, и через мгновение в городе раздался треск попадания. Наверное, ядро пробило крышу дома у какого-нибудь местного бюргера.
        - Это не осадная артиллерия. Полевая гаубица, скорее всего.
        Скрипнула входная дверь и вошедший в комнату шведский офицер кивнул присутствующим.
        - Увы, генерал, но это русские развернули в сторону крепости захваченную у нас недавно батарею.
        Иоганн Седерспарре говорил по-русски с сильным акцентом, но достаточно уверенно. Являясь заместителем коменданта крепости Вильманстранд, он в том числе приглядывал за трансграничной контрабандой и с русскими общался часто. К беглецам он внешне относился получше остальных шведов. Мамонов это ценил и, понимая что их только что подслушивали, всё же благодарно кивнул на предоставленную информацию.
        - Я сожалею о гибели ваших и русских солдат, майор.
        - Поздно сожалеть, Ваше превосходительство. Миних привёл войска и поставил моему командиру ультиматум - отдать вас и золото или он разрушит город.
        - И каков же был ответ Лёвена?
        Седерспарре пожал плечами.
        - Все мы когда-нибудь умрём. Очень может быть, что в ближайшие дни. Но отдавать вас русскому царю на расправу генерал-майор Лёвен отказался.
        - Передайте нашу признательность генералу и восхищение его мужеством.
        - Пустое, генерал, но у меня для тебя ещё послание.
        Седерспарре отошёл от двери, и в комнату зашла женщина. По одежде - типичная служанка из богатого дома, коей и являлась. Она испуганно огляделась и низко присела в книксене перед Дмитриевым-Мамоновым.
        - Машка? Ты как здесь оказалась?
        - Я принесла письмо от Прасковьи Иоанновны.
        Оглянулась на шведа и майор протянул генералу свиток. Печать была сорвана. Видимо предварительно шведы прочли послание сами, но не найдя ничего опасного позволили знатному пленнику прочитать письмо от супруги. Дмитриев-Мамонов проглядел неровные строчки и потребовал у посланницы:
        - Рассказывай.
        - Ваше превосходительство, Прасковья Иоанновна и твой сын сопровождают Его императорское величество и скоро будут здесь.
        - Как они?
        - Здоровы, Слава Богу, однако немец Альбрехт, который нас охранял, велел передать, что их жизнь в твоих руках.
        - Что это значит? Он угрожает их убить?
        - Да, Ваше превосходительство, он именно так и сказал, что убьёт их обоих, если ты разгласишь государственные секреты.
        Дмитриев-Мамонов побледнел, а Седерспарре, с интересом прислушивающийся к речи испуганной служанки, скривился.
        - Ваш царь поступит мерзко, если убьёт невинное дитя и твою супругу. Не понимаю только, о каких секретах идёт речь.
        Дмитриев-Мамонов тяжело взглянул на шведа. Ему нужно было принять трудное решение. Если, читая бумаги Петра II, он успел проникнуться некоторым уважением к самозванцу, то сейчас его душила ярость. Вот так вот опустить руки и сдаться? Не слишком любимую супругу было не жаль. Гибель сына, судя по царским записям, тоже произойдёт естественным путём, не сейчас так через пару лет. О старшей замужней дочери речь в угрозах Альбрехта не шла и есть надежда, что она вне опасности. А значит его, Дмитриева-Мамонова, кровь не умрёт и он может побороться. Зло усмехнувшись, генерал ответил Седерспарре.
        - Секретов у царя много, Иоганн. Хочешь их узнать?
        Швед мотнул головой.
        - Я всего лишь обычный солдат. А за многие знания могут и голову оторвать. Однако в Стокгольме есть более любопытные, чем я люди. Собирайся, Ваше превосходительство, лодка переправит тебя на другой берег озера, и ты сможешь рассказать о царских тайнах подальше отсюда. Возможно, нам повезёт и вместе с твоим уходом Миних уберёт свою армию.
        (20/02/16)
        В процессе недолгих сборов Белосельский странно поглядывал на Дмитриева-Мамонова. Решился заговорить только по дороге к пристани.
        - Неужели ты отдашь им эти секретные бумаги, Иван Ильич?
        - Могу и отдать. Что с того, унтер-лейтенант?
        - Ведь это же нанесёт вред не только царю, но и России! Это измена и предательство.
        - А мы с тобой и есть изменники и предатели. Поздновато в тебе совесть заговорила! Надеешься, пощадят тебя за то, что ты царя убить пытался, да не убил?
        - Не жду я милости от царя. Однако не хочу, чтобы земле моей враги её вред причинили.
        - Чтож, похвальное желание. Только сейчас самый главный враг Руси на троне сидит. И я свой выбор сделал, когда решил с ним бороться. А теперь, встав на скользкую дорожку, буду идти до конца. Бумаги же эти помогут свергнуть узурпатора и остаться живыми.
        - И как тебе новые башмаки, Лазарь, не жмут?
        - Как на меня шили! И не башмаки, а на французский манер bottine называются. Ногу не трут, только вода попала, когда из лодки выпрыгивал у берега.
        - Вот-вот! Сапоги али ботфорты всяко лучше. А ты посуши ноги то! Всё равно неизвестно сколько ещё нам тут куковать придётся.
        - И то дело! Дозволите, господин сержант разуться, ноги и обувку посушить?
        Молодой командир Данила Свешников кивнул и снова задумался о чём-то своём. Подчинённый ему десяток егерей лейб-гвардии Преображенского полка несколько часов назад захватил рыбацкую лодку в прибрежной сайменской деревеньке и переправился на пустынный островок Пикисаари. Здесь постоянно никто не жил, а в эту тревожную пору рыбаки и лесорубы тоже не рисковали здесь появляться. Поэтому отряд без проблем расположился в кустах на южной оконечности острова. В ста саженях, за проливом, на небольшом полуострове расположился городок и крепость Вильманстранд. Где-то дальше к югу подошли русские полки и оттуда время от времени доносился гром артиллерийских орудий.
        Небольшому отряду егерей до прибытия остальных подразделений поручили пресекать бегство любых лиц из осаждённой крепости. Только как это сделать, если беглецам достаточно будет держаться подальше от подозрительных берегов? Помогут ли штуцеры и новые пули, которыми снабдили элитный отряд разведки Генерального штаба?
        Парочку особых пулелеек два дня назад вручил Свешникову лично Миних.
        'Твой отряд неплохо себя показал за последние дни, сержант. Генерал Балк о тебе хорошо отзывался. Поэтому Государь позволил мне с твоей помощью использовать новое секретное оружие. Однако ты головой своей отвечаешь за то, чтобы эта тайна не попала в руки свеев'.
        Пока искали лодку для переправы на остров, егери в стороне от лагеря русской армии опробовали собранные со всего войска для их отряда штуцеры и новые пули конической формы с выемкой в донце. Результат оказался превосходным и по точности и по дальности и по скорости перезарядки. Остаётся надеяться, что сегодня беглецы из крепости окажутся в пределах досягаемости засадных штуцеров.
        - А мне нравится быть егерем. Хоть и не гвардия, зато кафтаны тёплые, - вновь подал голос солдат Федот Руднев. Их отряд ещё месяц назад, как и всех егерей переодели в новую форму неброского цвета, зато более тёплую и удобную.
        - Это да. Вот помнится, четырнадцать лет назад такой же поздней осенью мы сильно мёрзли в Пялькене.
        Самый старший из бойцов, Лазарь Афанасьев, успел повоевать в Северной и Персидской войнах. Истории сражений, в которых он учавствовал, все уже слышали, но лучший способ скоротать время, это послушать чей-нибудь рассказ.
        - Мы тогда шли войском от побережья вглубь Финляндии и шведы решили попробовать нас остановить на узком перешейке между двух озёр. Там всего верста была по фронту, да ещё речка Пялькене, за которой свеи укрепились. В лоб их штурмовать гиблое дело, поэтому командующий Апраксин послал отряд Михайла Голицына в обход на плотах через озеро. Туман и ночь нам сначала помогли, а потом прискакали шведские драгуны и мы с ними перестреливаться стали. Пришлось под пулями да в холодную воду прыгать, чтобы быстрее до берега добраться! Хоть и октябрь был, а холоднее чем сейчас. Немало людей полегло потом от простуды, да всё меньше чем тех, кто шведские окопы через реку штурмовал.
        - Но ты не заболел ведь, Лазарь Моисеевич?
        - Молодой был ещё, да горячий! Сейчас бы от такого купания точно помер!
        - Да. Не вовремя эта война началась. Снег вот-вот ляжет, и застрянем все тут до весны! И лыжи эти в лодке оставленные не помогут. Всё равно никто в них бегать не умеет!
        - Не скажи, Федот. Для зимы полезная штука эти лыжи. Вот помнится в четырнадцатом году мы после Пялькене пошли дальше на север. А зима уже, снег кругом по самую макушку. Не пройти - не проехать, только по узкой дороге можно идти чуть ли не гуськом. И эту тропу шведы у Напы перегородили со своим войском. Командовал нами в этот раз Михаил Голицын. Часть войска он отправил по бездорожью, через лес да замёрзшие болота в обход левого фланга шведов. А были бы у нас лыжи - так и в тыл к супостату забежать смогли бы.
        - Ну, так победили же всё равно!
        - Надо будет, русский солдат по снегу и без лыж побежит! Ударили свеям во фланг, смяли их, бежать им некуда было кроме как по узкой дороге. Так и разгромили всю их армию и Финляндию покорили!
        Негромкий возглас наблюдателя за крепостью заставил всех встрепенуться и подобраться к опушке. От недостроенного берегового укрепления отчалили пара баркасов и двинулась прочь.
        - Бегут всё же, сучьи дети! И мундиры зелёные российские есть. Видать увозят изменников подальше.
        - Сколько тут до них?
        - Саженей двести, а как выйдут на большую воду, то все четыреста могут быть!
        - Не дострелим. Подождём немного и попробуем перехватить их на своей лодке.
        Ломанулись по узкой тропе к спрятанной подальше чухонской вене. Сели впятером, больше не влезло. В четыре руки и два весла пошли на перехват. Свешников сидел у руля и подбадривал гребцов. Шведы на баркасах, увидев погоню, тоже прибавили ход. Людей и вёсел побольше, хорошие шансы уйти, да только придётся подплыть на дистанцию выстрела! Афанасьев и Руднев, как лучшие стрелки, оставили греблю товарищам, а сами, перекрестившись, взялись за штуцеры. Первыми же выстрелами кого-то ранили и сбили скорость головному баркасу. Быстро перезаряжаясь, открыли убийственную пальбу. Шведы, поняв, что боя не избежать, попытались развернуться и дать залп из своих гладкоствольных фузей. В крепости рявкнула пушка, но ядро не долетело. Не обращая внимания, егери продолжали расстреливать все, что шевелилось на первом баркасе. Вторая шлюпка успела развернуться и отойти под прикрытие крепостных орудий.
        Сделав ещё несколько залпов, охотники догнали брошенный шведами баркас. Осторожно заглянули внутрь. Руднев перепрыгнул через борт и принялся перевязывать двух тяжело раненных. Брошенную веревку зацепил на носу и трофей медленно отбуксировали к острову. Уже на берегу Свешников в одном из убитых опознал беглого генерал-губернатора Дмитриева-Мамонова.
        (25/02/16)
        Гаубица рявкнула и дернулась. Я убрал руки от ушей и сглотнул. Выглянул в щель бруствера, проследил, как чёрная точка бомбы перелетела стену и свалилась где-то в крепости. Оттуда послышался хлопок разорвавшегося снаряда. Если повезёт - осколки заденут кого-то из жителей или защитников Вильманстранда. Переживаю ли я за то, что оборвал чью-то жизнь? Нет, я просто делаю свою кровавую работу. Я принял правильное решение начать боевые действия. И сделал свою работу, когда вчера обходил выживших при штурме Мельничного холма, раздавая награды. Я сделал свою работу, когда приказал позаботиться о пленных шведах, защищавших холм. И сейчас тоже тружусь, разрушая противостоящий нам город.
        Ближе к бастионам расположена батарея осадных 24-фунтовых пушек. Их трёхсотпудовые хищные чёрные туши изредка с грохотом выплёвывали тяжёлые ядра в находящуюся всего лишь в семидесяти саженях стену. От этих тяжких ударов содрогалась земля, а земляные бастионы разлетались в пыль. Изначально чёткие очертания укреплений оплывали и осыпались. Уже сейчас мои гренадёры смогут легко забраться наверх во время штурма. Но наш 'концерт' будет продолжаться день и ночь до утра, когда придёт время пехоты.
        Иногда шведы пытаются подстрелить канониров из своих ружей (их пушки уже уничтожены), благо батареи недалеко. По счастью фашины защищают наших артиллеристов, а лучшие наши стрелки отстреливают желающих поохотится со сторон шведов. Всё же я не рискую там появляться, а разместился на более удалённой батарее, где сосредоточены наши гаубицы и мортиры. Берегу свою царскую тушку, но и труса не праздную.
        Появляться в штабе Миниха на другом холме я тоже стараюсь пореже. С началом военной компании, после постановки перед всеми задач, я стараюсь не мешать подчиненным делать свою работу и своей свите тоже не даю вмешиваться с критикой и советами. Да и сколько сейчас той свиты? Часть осталась в Петербурге. Другие вспомнили, что они офицеры гвардии и сейчас находятся рядом со своими ротами и батальонами в лагере или на передовой. Со мной только Ваня Долгоруков и артиллеристы, из тех, что помоложе.
        Снова бухнула гаубица и Корнилий Бороздин чертыхнулся:
        - Опять бомба не туда полетела!
        - Почему? Прицел ведь не меняли?
        - Наверное, из-за асимметрии корпуса гранаты.
        Я хмыкнул. С разрывными снарядами в половине выстрелов всегда какая-то проблема приключается. Бомба может разорваться раньше времени или вообще не разорваться. Чугун корпуса иногда раскалывается при попадании. Или вот сейчас, полетела в непонятном направлении.
        - Ты записывай, Корнилий, собирай статистику. Закончим войну, станем думать, как улучшить и исправить.
        Всё же пришлось ввести в обиход слово 'статистика', чтобы обозначить то, чем занимаются мои юнкера, наблюдая за деятельностью коллегий. В управление не вмешиваются, но статистику собирают. А потом на основе этих цифр Кириллов и Остерман выдают поручения и указы от имени моей канцелярии.
        - Да главное тут даже не железо дрянное, а дороговизна изготовления этих ядер!
        - Цену тоже можно снизить, если придумать машину какую-нибудь. Как, например, Батищев изобрёл механизм для сверления орудийных стволов.
        Разговор увял. Я поглядывал в подзорную трубу, как таят укрепления шведов, и думал о том, всё ли сделал, чтобы снизить потери своих солдат? Кроме необходимого для успешной осады предварительного захвата Мельничного холма были ещё потери в боях, которые вёл корволант Балка, стремясь не допустить корпус Левенгаупта к Вильманстранду. В итоге шведы сожгли недостроенную пограничную крепость Фридрихсгамн (финны упростили название до Хамины) и отступили к Хельсингфорсу. Теперь копят силы для нового сражения.
        Гораздо больше меня беспокоит надвигающаяся зима. Снега пока мало, но ночью мороз нещадный, а днём иногда идёт мерзкий мокрый снег. Поэтому каждый день я обхожу лагерь вместе с Минихом и Иваном Блюментростом. Проверяю, как солдаты накормлены, сухо ли в палатках и шалашах, а также состояние одежды и обуви. Простуженных и кашляющих отправляем в тёплые избы окрестных деревушек. Вшивых и блохастых в баню и к цирюльнику. В общем, смертей от болезней пока мало, но если осада затянется, картина начнёт ухудшаться. Ваня Глебов, сержант-артиллерист, уступил место у гаубицы Бороздину и присел отдохнуть с трубкой.
        - Что там с нашим планом о переселенцах?
        Юнкер вынул трубку изо рта и принялся докладывать.
        - Побывал в камер-коллегии, вотчинной коллегии, почтовой канцелярии и во втором отделении твоей канцелярии, Государь. Они все обещали предоставить свои соображения в Консилию Министров на ближайшее заседание.
        - Понятно. А ты сам что придумал?
        - Винюсь, Пётр Алексеевич, не знаю пока всех мелочей, чтобы умнее матёрых чиновников прожект составить.
        - Если задача не поддаётся решению - попробуй её упростить. Вот, например, я жду к весне сообщения о заключении торгового договора с Китаем. Это далеко, тысячи верст на восток. Понадобится в ближайшие годы обустраивать дорогу для товаров и почты. Собственно, указ о строительстве Сибирского тракта ещё сорок лет назад подписан после Нерчинского договора. Но только сейчас до него руки дошли. Нужно будет заселять ямщиками почтовые станции, укреплять крепости на границе и посылать крестьян, чтобы хлеб выращивать и всех кормить. Сосредоточься на этом направлении для переселения крестьян, оно сейчас важнейшее.
        Глебов кивнул, внимательно слушая и записывая. Моя привычка вести постоянные походные записи передалась моим юнкерам. На холоде, правда, чернила замерзали, но сержант всё же что-то умудрялся карябать в своём блокноте.
        - Работа предстоит огромная, но твою задачу можно ещё упростить, разбив тракт на четыре участка. Первый, от Москвы до Казани и выше по реке Кама практически обустроен. Второй участок сейчас идёт по Бабиновскому тракту от Соликамска до Верхотурья через Уральские горы. Но в тех местах сейчас многое меняется. Строятся заводы, основаны новые города южнее этой дороги. Поэтому будем прокладывать новый тракт от Перми на Каме, где четыре года назад основали Егошихинский медный завод и один из Горных бергамтов. Далее будет старый город Кунгур, там Татищев ещё один Горный бергамт основал и Екатеринбург, которому тоже как и Перми четыре года всего, но Геннин в нём свою главную контору держит, то есть обер-бергамт. Ты, однако, не сильно беспокойся и об этом Уральском участке Сибирского тракта. Последние годы Берг-коллегия тысячи людей приписала к заводам и Геннин с её помощью должен справиться сам с заселением окрестностей.
        Ухнула гаубица и раздался треск лафета. Чертыхаясь и матерясь, мы кинулись проверять, что случилось.
        - Ось из дрянного железа не выдержала вертикальной отдачи от выстрела, - прокомментировал Бороздин причину поломки, характерную для гаубиц.
        - Запиши себе, Корнилий, ещё задачу, как определять и измерять качество металла для осей артиллерийских лафетов.
        Честно говоря, смутно представляю, что можно тут изобрести. Наверное, для начала ввести клеймение для металла из разных месторождений и от разных заводов. Как-то определить количество серы и фосфора? Нетривиальная задача, учитывая, что только самые продвинутые химики знают о существовании такого вещества, как фосфор. Ещё можно придумать прибор для измерения пластичности и твёрдости, только сначала попросить Эйлера разработать понятийный аппарат всего этого сопромата.
        Мастера занялись починкой лафета, а мы с Глебовым продолжили разговор о переселенческой программе.
        - Основное внимание удели третьему участку Сибирского тракта. Он тянется от Тюмени до Томска и здесь тоже нужно прокладывать новую дорогу не как обычно по рекам, а напрямую через степь. Земли там плодородные, но беспокойные. С юга могут налететь киргизы или джунгары. Поэтому нужно обустраивать новую укреплённую линию. Восточную часть её Бухгольц, Лихарев и Чередов провели по Иртышу, возведя за последний десяток лет ряд крепостей от Омска до Усть-Каменогорска. Там сейчас достаточно безопасно, но крестьян не хватает, особенно на юге, в Усть-Каменогорске. Будет возможность - помоги казакам, но не в ущерб основной задаче.
        Я на минуту задумался, формулируя мысль.
        - В общем, подели эту тысячу верст на участки вместе с Остерманом, где какие почтовые станции будут стоять. Отпишись воеводам в провинциях, чтобы прислали по два человека охочих людей в проводники. Собери их к весне в Москве и езжай до Томска. Если кто не успеет прислать - заменим из числа солдат. Распредели станции так, чтоб на каждую было по два охотника непременно из разных провинций. Накажи им, чтобы с местным начальством готовили магазины с запасами еды, инструментов и скота для переселенцев. Пусть сами там перезимуют, чтобы потом людей не погубить. На обратном пути проверь, как справились, а через год можно будет доверить им везти крестьян. Как-то так.
        - Почему так сложно, Государь? Не проще ли указ издать, чтоб воеводы сами всё решали?
        - Не проще. Кто-то протянет время, кто-то приказ не исполнит по неумению, невозможности или лености. А люди и дело пострадают! Привыкай к тому, что эта задача поручена тебе на ближайшие десятилетия и с тебя будет спрос за огрехи! Возьми с собой геодезиста также, пусть составляет карту маршрута. Вернёшься из Томска, представишь всех помощников мне и доложишь, как обстоят дела. Кого-нибудь пошли дальше, за Иркутск к китайской границе, потому что через год и там нужно будет тракт обустраивать! Надеюсь, к тому времени, когда придется заселять дальние земли, ты разберёшься, как избежать ошибок. Всё, иди, пиши письма воеводам.
        Глебов ушёл озадаченный, а я отмахнулся от тревоги, что если мы с ним что-то не продумаем, половина переселенцев помрёт по дороге, а вторая половина - в Сибири на новом необжитом месте!
        На батарею поднялись несколько человек во главе с генерал-аншефом Минихом. Чуть позади шли гвардии майор Альбрехт из Тайной канцелярии, а за ним смутно знакомый рослый егерь. Кажется Свешников, если память не начала мне изменять. После приветствий, генерал протянул мне папку с бумагами, в котором я узнал свой похищенный архив.
        - Твой план сработал, Альбрехт? Мамонов испугался за семью и отдал бумаги?
        - Нет, Государь. Изменник попытался бежать через озеро, но был убит нашими доблестными солдатами.
        Я мазнул взглядом по лицу Свешникова. Он вроде сержант. Чёрт, пора уже вводить нормальные знаки различия, погоны там и петлицы!
        - Пленные есть? Кто-нибудь ещё читал эти бумаги?
        - Есть два раненных шведских солдата, но по-русски они не понимают и бумаг не видели.
        - Вы, надеюсь, тоже не смотрели что в них написано?
        - Никак нет, Ваше императорское величество.
        - Хорошо.
        Я открыл папку и быстро проглядел пронумерованные листы. В своё время потратил немало усилий, чтобы расшифровать часть своего архива и привести в доступный для чтения и понимания вид. Это на случай если со мной что-нибудь случится и начатые мною изменения останутся незавершёнными. Что-то вроде завещания моим приемникам, будь это сестра Натали или кто-то из тёток. Дмитриев-Мамонов каким-то образом узнал о бумагах, про существование которых знали только я и Остерман, и украл вместе с золотом из хранилищ Петропавловской крепости. Собственно, всю эту войну я на самом деле затеял не ради того чтобы покарать предателей и не ради возврата похищенных сокровищ, а чтобы не допустить попадания этих сведений врагам российского государства.
        Подальше от запасов пороха на батарее горел небольшой костерок. Подошёл к нему, бросил бумаги в огонь и наблюдал, как сгорает причина стольких бед.
        - Когда его высокопревосходительство возьмёт эту крепость, тебе, Альбрехт, нужно будет выяснить, не читал ли кто-нибудь кроме Дмитриева-Мамонова эти бумаги и не делал ли копии. Если нам повезёт, то эту неожиданную войну мы сможем на этом закончить!
        (07/03/16)
        Глава 22
        Небольшой дворец в усадьбе Средние Дубки недалеко от мыса Лисий Нос. В окно видны серые свинцовые тучи над серым морем, серые стволы невысоких молодых дубов, тонкий слой белого снега на дорожках и газонах. Зима наступила, но как-то пока неохотно. Сильных морозов нет, но много промозглого тумана. В комнатах тепло. Камин в голландском стиле пышет жаром.
        Этот дворец на будущий год должны подарить Адмиралтейству и в итоге разрушить. А мне жаль! Хоть и накладно содержать дюжину царских резиденций в Петербурге и окрестностях, но мне хочется сохранить для потомков память об основателе этого города. Поэтому я уже распорядился подготовить указ об архитектурном наследии и его защите. Сохранят Ближние, Средние и Дальние Дубки, домик Петра I на Городском острове, Летний и Зимний дворцы, Торжественный зал между ними, Итальянский дворец императрицы Екатерины на Фонтанке и её имение в Сарской мызе, а также имения вдоль Петергофской дороги (Подзорный дворец, Екатерингоф, Анненгоф, Елизаветгоф, Стрельна, Петергоф). В случае пожаров заповедую потомкам восстанавливать дворцы в прежнем виде. Лет через двести, когда город вырастет, их деревянно-мазанковая архитектура уже не будет так величественна, но вместе с расположенными рядом парками дворцы Петра станут любимым местом отдыха горожан. А чтобы здания не пустовали, их будут передавать в пользование разным посольствам, вельможам или государственным учреждениям, с контролем за сохранением изначального облика.
        Сегодня же мы собрались здесь на внеочередное заседание Совета Безопасности. Присутствуют кроме меня Михаил Голицын, Остерман, Головкин, Миних, Сиверс, Матюшкин, Чернышев. Нет уже погибшего Левенвольде и арестованного Ушакова. Зато добавились новый глава Тайной канцелярии Шаховской и председатель Сената князь Черкасский.
        Миних отчитался о завершении военной компании. Войска вернулись в пределы империи и следуют к местам квартирования. Часть полков пополнили гарнизоны Выборга и Кексгольма. В случае необходимости к ним придёт помощь из Петербурга. Впрочем, шведы, занявшие опустевшие и разрушенные Фридрихсгамн и Вильманстранд в бой не лезут. Возможно, копят силы к весенней кампании или никак не определятся как относиться к скоротечному набегу российских войск на их приграничные крепости.
        Адмирал Сиверс доложил о действиях флота. Если выпадают редкие погожие дни, корабли курсируют вблизи наших берегов. Из полусотни вымпелов российского Балтийского военноморского флота в активных действиях участвуют два десятка. Для остальных требуются дополнительные значительные средства для снаряжения к плаванию и формирования команд. При этих словах я взглянул на хмурого от больших затрат казны Михаила Голицына и кивнул головой. Князь понял меня правильно и отрезал, что денег нет, а потому половину флота использовать не станем. Если обстановка в ближайшие дни не обострится, возобновим 'консервацию' кораблей на берегу.
        Сиверс поклонился и продолжил. Российские торговые суда в опасении шведских каперов в море не выпускаются. Торговля от этого сильно не пострадала, так как большую часть перевозок обеспечивают нейтральные голландцы и немцы. В опасении налётов укреплены прибалтийские форты и крепости Рига, Рогервик, Ревель, Наргин, Выборг и Кронштадт. В Архангельск отослано предупреждение о возможном набеге шведских кораблей. Летом часть судов беломорской эскадры будет переведена к Кольскому острогу для охраны наших морских рубежей на дальних подступах.
        - Хорошая идея, - одобрил я. - Нужно подумать о постоянной дислокации там наших кораблей. Насколько знаю, в отличии от Белого моря и Архангельской гавани Кольский залив не замерзает. И проверьте зимой проходимость сухопутной дороги к Кольскому острогу от Кеми через Кандалакшу.
        Насчёт Кандалакши у меня были серьёзные отдаленнее планы. Там недалеко находятся огромные залежи апатитов. Хотя за удобрения я пока не знаю, как ухватится. Наверное, нужно будет поручить кому-нибудь исследовать использование минералов при выращивании растений. Фосфаты и калий несложно найти на российских просторах, а вот природная селитра, основа азотных удобрений в дефиците. И не представляю, как добывать азот искусственно в промышленных масштабах. Ладно, там видно будет. Пусть учёные сначала проведут исследования, а потом разработают технологии. Очень нужно поднять урожайность земледелия!
        Канцлер Головкин поведал о международной обстановке, которая итак очень напряжена противостоянием Ганноверского и Венского союзов, а тут мы добавили пороху в огонь, способный зажечь пожар очередной большой европейской войны! Шведы ведь могут запросить помощи против нас у союзных им датчан, Англии, Голландии и Франции. Тогда сегодняшние наши проблемы вырастут многократно!
        - А что наши союзники?
        - Прибыл новый посол Испании герцог де Лириа. Просит твоей аудиенции, Государь.
        Я кивнул, соглашаясь.
        - Австрийский посол вместо умершего недавно Рабутина пока не появился. Зато активно действует представитель Пруссии Мардефельд. Предлагает посредничество в урегулировании конфликта.
        Дополнил информацию вице-канцлер Остерман, под контролем которого помимо всего прочего находится внешняя разведка. В Швеции продолжается усиление антирусской 'партии шляп' в риксроде во главе с амбициозным Карлом Юленборгом. Они активно копают под правительство Арвида Горна, который совсем недавно разгромил дружественную нам голштинскую партию.
        - Ситауция сейчас такая, что, несмотря на прежнюю вражду, нам выгоднее поддерживать прагматика Горна, чем русофоба Юленборга.
        - А что думает сам король Фредерик?
        - Фредерик чужак в Швеции, родом из немецкого Касселя, и не вмешивается в дела правления. Кутит, гуляет, а страной в это время правят риксрод и канцелярия Горна.
        Делая обзор по шведским союзникам, Остерман нарисовал более утешительную картину. Англичане увлечены войной с испанцами и им не нужно активное противостояние с австрийцами и русскими. Датчане обнадёжены отъездом из Петербурга голштинцев и нежеланием нового российского правительства развязывать ради них войну с Данией. Французам наоборот выгодно отвлечение нашего внимания от их противостояния с Веной.
        - Есть подозрение, что за заговором Дмитриева-Мамонова торчат французские уши.
        - Ерунда, - возразил Головкин. - Кардинал Флёри не любит войны, а молодой Людовик XV не одобрит цареубийство.
        На моей памяти Головкин впервые так явно проявил свои разногласия со своим заместителем. Остерман, похоже удивился не меньше остальных и поспешил уверить, что его подозрения в отношении Франции умозрительны и не подкреплены никакими достоверными сведениями.
        О заговоре подробно рассказал князь Алексей Шаховской, новый глава III Оделения моей канцелярии и майор лейб-гвардии Семёновского полка. С отставкой Ушакова он показался мне хорошей кандидатурой ему в приемники. Имел богатый следственный опыт в одной из петровских 'майорских' канцеляриях. Учавствовал в расследовании злоупотреблений сибирского губернатора Гагарина. Кроме того, будучи выходцем из Семёновского полка, он немного разбавил преображенскую камарилью вокруг моей особы.
        По словам главы Тайной канцелярии в Вильманстранде был проведён допрос пленных шведов и русских мятежников. Подтверждено, что украденные бумаги из моего архива Дмитриев-Мамонов всегда держал при себе и никому их не показывал: ни сидевшим с ним в заключении Белосельскому и калмыкскому князю, ни тюремщикам-шведам. Это в своё время позволило мне отпустить на волю военнопленных после нашего ухода из Вильманстранда. Думаю, генерал Лёвен и те, кто выжил после бомбардировки и штурма были этим приятно удивлены. На всякий случай другого шведского начальника, майора Седерспарре тайком ввезли в Шлиссельбург. Уж больно подозрителен был этот тип, и именно он больше всего общался с Дмитриевым-Мамоновым. Сейчас его одновременно с Белосельским пытали с пристрастием, чтобы получить полную уверенность о том, что бумаги никто не читал и не копировал.
        Практически все мятежники уже выловлены. Большая часть казнена, а высокопоставленные изменники сидят под замком в ожидании своей участи. Осведомлённость Прасковьи и Екатерины Иоанновны о планах измены своего мужа и любовника не выявлена. Теперь мне и Совету нужно определиться с их дальнейшей судьбой.
        Принялись обсуждать варианты. Отослать к сестре в Митаву? Их там могут использовать наши враги. Казнить жестоко без серьёзной вины нельзя. Сошлись в итоге на решении сослать их в отдалённые места. Кто-то предложил разлучить матерей с их детьми для избежания проблем с престолонаследием в будущие годы. Но тут возразил я. В конце концов, тётки всегда были добры ко мне.
        - Не нужно быть жестокими без меры. Они всё же царского рода. Пусть живут спокойно в какой-нибудь Вологде или Томске и не суются в Москву или Петербург!
        Жизнь полна неожиданностей. Умру я и сестра внезапно, тогда у опальных царевен появится шанс снова возвыситься. Пока же за их окружением будут следить и не подпускать потенциальных заговорщиков к власти, гвардии и столицам!
        Единственный, кто пока не был найден из верхушки мятежа, это князь Урусов. Известно, что он не последовал вместе с беглецами на север, а скрылся где-то в городе. Наверное, у одного из бывших руководителей Тайной канцелярии были подготовлены пути отступления. Его ищут, но даже если не найдут я сильно тревожиться не стану.
        Князь Черкасский от имени Сената и Уложенной комиссии всемерно поддержал действия по поимке и наказанию предателей. Поручили ему подготовить кандидатуры на посты нового петербургского генерал-губернатора и председателя будущего Верховного Суда. Разумеется, это поручение всего лишь дань уважения полномочиям Сената по подборку кандидатур чиновников. Фактически я уже с Голицыным и Остерманом обсудил эти вопросы в узком кругу. Петербургским градоначальником станет датчанин генерал-аншеф Герман Бон, будущий эстонский просветитель. Миних, который в прошлой истории возглавлял Петербург, ныне уезжает со мной в Москву, но кому-то нужно позаботиться о Северной столице!
        Сложнее было подобрать человека на должность главы Верховного Суда. Дело в том, что я решил выделить судебные полномочия из Сената и создать постоянное судебное присутствие. Так сказать, завершить разделение законодательной, исполнительной и судебной власти. Для придания дополнительного авторитета на эту должность требовался кто-то из родовитых русских, притом достаточно образованный. Остановились на кандидатуре князя Ивана Трубецкого. Он сейчас в отставке, но рвётся вновь на службу. Звания фельдмаршала я ему в этой версии истории не дам, но звание Верховного Судьи всяко не меньше с моей точки зрения!
        Последним выступил Михаил Голицын и поведал о мрачном состоянии государственных финансов. Ограбление сокровищницы людьми Мамонова не так уж сильно нас разорило, тем более что большую часть золота уже вернули. Много денег потребовало содержание войск и флота во время боевых действий. И потребует ещё больше в следующем году, если война продолжится. Все усилия правительства по экономии средств идут насмарку, а значит, оказывается под угрозой планируемая отмена мелочных и внутренних таможенных сборов, а также нормализация оплаты труда чиновников и военных.
        - Я понимаю, куда ты клонишь, Дмитрий Михайлович, но реформы нужно продолжать ради нашего будущего.
        - Можно продать некоторые откупа. Их отмена очень сильно ударила по поступлениям в казну.
        Я вздохнул. Связываться с откупщиками очень не хочется. Могли бы помочь кредиты, но в эту эпоху они не распространены. Государственный банк только заработал и ещё не один год пройдёт до того момента, когда он сможет выпустить какие-нибудь облигации государственного займа. Спасло бы печатание ассигнаций, но там ещё много нерешённых технических проблем.
        - Подготовь предложения, князь. Будем думать, как нам не разориться!
        (15/03/16)
        От дворца, стоявшего на островке посреди круглого пруда, к морю идёт небольшой канал. Вдоль него аллея, по которой неторопливо прогуливаемся я с Дмитрием Голицыным. Погода немного наладилась и в длинной меховой епанче мне тепло. Иногда собираю рыхлый снег с земли и кидаюсь снежками в стволы молодых дубов.
        - И всё-таки, Дмитрий Михайлович, как нам сейчас поступить с финансами? Ввести внеочередной сбор?
        - Если военные действия не возобновятся, то можно избежать экстраординарных мер, Ваше величество. Но меня беспокоит отмена внутренних таможенных пошлин.
        Ещё бы это не беспокоило министра финансов! Вместе с кабацкими сборами таможенные откупа составляли главные финансовые потоки, которые контролировала непосредственно камер-коллегия. Одним своим указом я вдвое умалил её власть. И одновременно увеличил влияние конкурента Остермана, который через свою комиссию о коммерции контролирует коммерц-коллегию, а значит и внешнеторговые пошлины которые по тому же указу будут увеличены. Зато скоро Голицын через своего брата, назначенного главой Военной коллегии, сможет прибрать к рукам подушную подать.
        - Скажи, князь, если отвлечься от наших текущих проблем, какие подати у нас должны быть в идеале? К чему стремиться?
        Слава богу, в моей речи обычно доминирует моя здешняя половина, а то слова 'налог', 'налоговая система' слишком режут слух современников. Впервые этот термин использует историк Поленов лет через сорок, а пока в обиходе синоним 'подать'. А вот слово 'система' уже вошло недавно в русский язык из французского. Голицын покосился на меня и начал вещать. О необходимости следовать традициям и справедливости в податях, не разорять подданных, но и о государственных нуждах не забывать. Я внимательно слушал, пытаясь увязать свои представления с нынешним веком. Мы успели дойти до берега моря, а князь всё говорил. Поймал паузу в его рассуждениях и начал глаголить сам.
        - Я считаю, что первый принцип в податях - это стараться избегать их частых изменений. Привычное бремя люди легче переносят, чем постоянные мелкие новшества вроде повышения подушной подати или введения нового сбора.
        Князь кивнул, но сделал замечание:
        - К сожалению, жизнь заставляет придумывать новые способ пополнения государственных финансов.
        - Отсюда второй принцип. Налоги вместе с запасами казны должны учитывать необходимость больших экстренных трат в случае каких-то войн и бедствий.
        Вообще-то эти мои принципы явно не полные. И не похожи на принципы налогообложения, которые через полвека изложит пока ещё четырёхлетний младенец Адам Смит. Но для Голицына моё уверенное изложение такой непростой темы звучит как откровение. Надеюсь, он возьмёт эти идеи на вооружение, а пока мой министр финансов прямо расцвёл. Его идея-фикс состоит в том, что государственная кубышка должна быть переполнена запасами денег. Когда Мамонов разорил сокровищницу, он плюнул в самую глубину сердца моего первого министра. Но я продолжил:
        - Ты говорил о справедливости податей, а я считаю, что правильным будет не разбрасываться на взимание десятков мелких сумм, а сосредоточиться на улучшении работы с основными поступлениями. У нас это подушная подать, внешнеторговая пошлина, акцизы на вино и откупа за вино и соль.
        - Ну, если сильно упрощать, то так оно и есть.
        - Всё остальное не даёт и десятой доли денег в столичную казну. Поэтому мы отменяем мелочные сборы в соответствии с третьим принципом - сбор податей должен быть простым. Любое усложнение даёт малый эффект и требует много усилий.
        - Всё же есть ещё монетная и горная регалии, которые собирает Берг-коллегия. Есть канцелярские и гербовые сборы, мостовщина, перевозы, рыбные ловли, бобровые, сенокосные, бортнические, сборы за корабельный лес и поташ. Они все играют свою роль и с них кормятся коллегии и провинции.
        - Значит, есть четвёртый принцип. Большую часть мелких сборов лучше оставлять на местах, воеводских канцеляриям, горным бергамтам, представителям Адмиралтейства или твоим камерирам. Ту же плату за пользование мостами, рыбными ловлями или за перевозы лучше оставлять магистратам. Земства найдут куда их потратить с пользой для себя и для государства.
        Голицын аж споткнулся. Вслед за отменой внутренних таможенных пошлин и мелочных сборов я готовился отобрать у казны еще часть налоговых поступлений! И это в момент возникновения дыры в бюджете! Хотя у меня было ощущение, что сейчас как раз самое время провести налоговую реформу, пока войны имеют ограниченный характер. Впереди конфликты по всему периметру наших границ и тогда точно будет не до перемен в финансах. Но князя я постарался немного успокоить.
        - Разумеется, магистраты должны уведомлять твоих камериров в провинциях о своих поступлениях и расходах. Также как это делают земские комиссары, которые собирают подушную подать и тут же отправляют её в полки.
        К сожалению, неразвитость финансовой отчётности позволяла лишь с трудом понимать общую картину в регионах. Фактически в государстве существовало несколько слабозависимых бюджетов и деньги от одного ведомства переходили к другому очень тяжело. Сейчас Кириллов, Яков Шаховской и Петр Аксёнов бьются над совершенствованием финансовой документации коллегий, губерний и ряда столичных предприятий. В этом деле двадцативосьмилетний камерир Пётр Лукич Аксёнов оказался замечательной кадровой находкой для меня. Он уже лет десять является главным разработчиком отчётности в камер-коллегии и обучению этому делу канцелярских служителей из всех мест. Принцип обязательной двойной записи в бухгалтерии он воспринял на ура и сейчас стоит во главе процесса модернизации российского документооборота.
        - Всё равно. Ничего хорошего из этого не выйдет, Государь. Стоит тебе дать столько послаблений подданным, как в казне не останется денег ни на что. Ни на выплату жалования чиновникам, ни на содержание Академии наук или твоего двора.
        - Ну, мой двор дворцовое ведомство и дворцовые крестьяне содержат. Академия пока не так много просит, а что касается чиновников, то я всё же рассчитываю, что сокращение армии позволит часть податей использовать на содержание коллегий.
        - Как скажешь, Государь. Мне подготовить указ?
        - Да, Дмитрий Михайлович. Но это ещё не всё и это не главное.
        Князь снова напрягся, а я поделился с ним планом упорядочения сбора денег за торговлю вином или по-простому 'кабацких сборов'.
        Для России винные откупа очень важны сейчас и станут ещё более нужными в будущем. Лет через сто почти половина поступлений в казну будет за счёт откупщиков. И, тем не менее, после отмены крепостного права эту систему довольно успешно заменят на выдачу патентов. Далее, через двадцать лет снова вернут государственную монополию на виноторговлю (уже четвертую по счёту, а третья закончилась девять лет назад). Ну а дальше будет мировая война и сухой закон. Есть теория, что этот закон и разрушил империю, как позже Советский Союз. Ну и я подставляться не собираюсь, однако и патентная система мне не нравится. Она итак сейчас существует в виде выборных целовальников на вере. Иногда земство само решает, кто его будет спаивать. А если целовальник после этого не выплатит оговорённый оклад государству, то всех горе-избирателей потащат 'на правеж', то есть выпорят. Но народ у нас к порке привычный, особенно в большой компании. Иногда это ему предпочтительнее, чем долги выплачивать. Поэтому, с гораздо большим энтузиазмом государство предпочитает продавать сбор денег откупщикам. Умный человек и с чиновниками
договорится и бизнес улучшит так, чтобы окупить затраты. Для полунатурального хозяйства России кабак является самым удобным инструментом для сбора тех копеек, что есть у нищих крестьян от их промыслов и подработок. Все остальные товары земледельцы предпочтут сделать сами, а не тратить немногие гроши в лавках. Вот на спиртное, для некоторых единственное в жизни удовольствие, крестьянин деньги всегда найдёт. Есть ещё, правда, корчма, по терминологии XX века означающая самагоноварение. Но государство с этим явлением борется и откупщики в этом деле первые организаторы. Содержат даже специальную корчемную стражу и контролируют въезды во все крупные города на предмет ввоза незаконного спиртного.
        Разумеется, жалоб на откупщиков огромное количество. Ими недовольны все: церковь за развращение нравов, помещики за монопольные закупочные цены, государство за недоимки и коррупцию, выпивохи за недолив, разбавление или навязывание дорогих напитков. Но отказаться от контроля розничного рынка спиртного и сосредоточиться только на акцизах производителей я считаю опрометчивым. Рассчитываю, что при моём правлении народ будет богатеть. Однако другого механизма кроме винных откупов для увеличения доходов казны с ростом рынка у меня пока нет. Время подоходных налогов придет к концу века, когда они сначала будут введены для граждан Англии, а еще через сотню лет появятся и в России в виде промыслового налога с предприятий и предпринимателей. Налоговый иммунитет дворянства и сословное неравноправие тормозит нас в этом отношении по сравнению с более демократичными странами. Налоги же с оборота возможны только при развитой бухгалтерии и финансовой отчётности. Первыми их ввели немцы в 1916 году, а в середине XX века французы довели их до ума, то есть до НДС. В итоге я решил не лишать себя и Голицына такой
радости как винные откупа, но потребовал навести порядок хотя бы на том уровне, который был осуществлён через сорок лет при Екатерине II.
        - Подготовь Устав о вине, Дмитрий Михайлович. Нужно в каждой провинции завести казённые палаты, подчинённые воеводам и губернаторам, но под ревизией твоих камериров. Нужны казённые склады, на которые винокуры будут сдавать вино.
        - Это вызовет определённые хлопоты, но кажется мне разумной мерой.
        - Далее, нужно подготовить Типовой контракт и опубликовать его, чтобы охочие люди могли подготовиться к торгам и взять откуп на четыре года. Однако необходимо требовать в залог имущество на треть от сумм контракта. И продавать вино в кабаках по фиксированной цене. А зарабатывать они будут на более дорогих напитках, еде в трактирах или на штрафах с корчемщиков.
        На самом деле основной заработок будет конечно с недолива и разбавления, но тут особо ничего не поделаешь. Нельзя позволить трактирщикам произвольно завышать цены на вино (на самом деле это водка, просто это слово пока не прижилось), чтобы не разорять крестьян и горожан. Винные бунты мне не нужны.
        - Ну и помочь откупщикам следует. Повесить на трактиры государственный герб. Дать откупщикам звание коронного поверенного и разрешить носить шпагу.
        - Как бы не обидеть дворян равнением их с жадными безродными откупщиками.
        - Ничего, стерпят, деньги важнее. А чтобы дворян умилостивить нужно объявить им исключительную привилегию винокурения на продажу.
        - А что делать с теми, кто варит для себя?
        - Сибирь у нас пустая и ждёт ссыльных. Но для чинов разных классов можно разрешить определённое количество вина для домашнего пользования. Скажем, XIV классу тридцать вёдер в год, а первому классу - тысяча.
        Голицын задумчиво покивал. Это нововведение не взывало у старого чиновника отторжения, но обещало немалые плюсы для государства. Бардак в откупах ему самому не нравился.
        Я же рассчитывал, что втискивание формирующегося алкогольного рынка в правовые рамки поможет ему быстрее развиться. То, что при этом будет уничтожено производство домашних наливок по древним семейным рецептам или что коррупция получит новый источник развития меня волновало, но пока я не видел иного выхода где ещё достать деньги на развитие.
        (25/03/16)
        Небольшой обоз с раненными въехал за ограду военного гошпиталя и занял небольшую площадку перед главным корпусом. Я стоял чуть в стороне и наблюдал, как 'тяжёлых' заносят внутрь, а те, что имеют раны или болезнь послабее, идут сами. Санитар и больные поглядывали в мою сторону, кланялись и, повинуясь распоряжениям нового главного врача Иоганна Фишера, распределялись в хирургическое и инфекционное отделения. Сорокалетнего рижанина я вызвал с частной практики на родине, вспомнив, что он достаточно успешно работал архиятром (главой медицинской канцелярии) после Ивана Блюментроста и москвича Иоганна Ригера через несколько лет. Учитывая, что столица переезжает в Москву, мне нужно на кого-то оставить все мои здешние медицинские задумки. А дел начато немало.
        Во-первых, оба гошпиталя, военный и морской, решено объединить для экономии средств и удобства. Более того, должность главы гошпиталя объединена с должностями декана нового медицинского факультета Петербургского университета и главы опять же нового медицинского отделения Академии наук. Надеюсь, Ригер со всем этим справится. Не даст потеряться связи между медицинской практикой, наукой и образованием.
        Во-вторых, многочисленные постройки на территории обоих гошпиталей поделены на отделения по выполняемым функциям: приемное, инфекционное, хирургическое. Строится новое здание родильного отделения вместо временного помещения на Невском. Хотел какое-то время здесь же разместить санитарную инспекцию, но после определённых размышлений оставил её поближе к городским властям.
        Телеги с раненными опустели и я в сопровождении братьев Блюментростов пошёл в помещение больницы. За месяц, что меня не было, мало что изменилось, но те требования, что я вдалбливал врачам до этого, уже, похоже, стали привычными. Нашлись даже халаты и бахилы для всех раненных и для моей свиты. В регистратуре число медицинских карт на полках заметно выросло, полы чистые, а стены сияют светлозелёной краской.
        В палате присоединились к медицинскому обходу во главе с профессором Даниилом Бернулли. Он пока ещё занимается медициной, но уже готовится к переходу на кафедру математики, где займётся фундаментальными исследованиями по гидродинамике.
        - Нет ли вестей от твоего отца, Даниил?
        - Увы, пока не получил ответа, Ваше величество.
        Насколько помню, в Базеле, у отца моего медика, сейчас обучается математике Альбрехт Галлер. Пока молодой студент ещё не определился с местом своей будущей работы, я надеюсь заманить великого физиолога в Россию.
        - А как ваши успехи, Иоанн? - обратился я к другому врачу, итальянцу Иоанну Аццарити. Выпускник Падуанского университета, он знаком со своим земляком и тезкой, Джованни Морганьи, основателем науки патологической анатомии.
        - Сожалею, Государь, но почта из Падуи идёт так медленно!
        - Я надеюсь на вас. Даже если не удастся убедить вашего друга приехать - поддерживайте с ним переписку, он великий человек!
        Вообще 'охотой за головами' учёных занимается Шумахер, но я стараюсь использовать и личные связи тех, кто уже работает в России. Пока что особых успехов нет. Разве что удалось чуть ли не силой выдернуть из шотландской глуши Уильяма Смелли, 'отца современного акушерства' для помощи в родах тётки Анны. Надеюсь, под его наблюдением она сохранит свою жизнь и мне удастся перетащить затем учёного в Петербург или Москву.
        На обходе порадовали аккуратные коробочки с медицинской картой, прикреплённые у каждой койки с больным. Пока кто-то из врачей делал осмотр какого-нибудь испуганного моим появлением пациента, один из учеников Гошпитальной школы (ныне гордо называвшейся медицинским факультетом Санкт-Петербургского университета), споро записывал результат. Использовали вовсю уже термометр, стетоскоп, замеряли пульс по часам и фиксировали изменения внешнего вида, от цвета глаз и языка до величины покраснения вокруг ран. Надеюсь, столь же тщательно работают в инфекционном отделении, куда я не рискнул пойти из опасения подхватить какую-нибудь заразу.
        В лаборатории мне с гордостью показали большую коллекцию всяческих снадобий. Сомневаюсь, что есть какая-то польза от подавляющего большинства этих порошков и растворов. Зато порадовался появлению пары примитивных микроскопов отечественного производства. Под исследования микроорганизмов выделена отдельная комната заставленная помимо прочего стеллажами с 'чашками Петри' которые называют 'чашками Вейтбрехта' по имени молодого адьюнкта Академии, который работает теперь здесь вместе с парой студентов. Подозреваю, в будущем он станет известен не как физиолог, а как основатель микробиологии.
        Не забыл я и про столовую, где оценил качество питания пациентов, сытность и свежесть продуктов. Ели чинно, обсуждая медицинские темы. Лаврентий Блюментрост похвастался письмом от секретаря лондонского королевского общества Джеймся Джурина с поздравлениями по поводу изобретения вакцины. Англичанин уже несколько лет пропагандирует вариоляцию и пытается на цифрах доказать что 1% смертности от таких прививок всё равно в целом меньше чем треть умерших из непривитых и заражённых оспой. Появление же вакцины Блюментроста, смертность от которой вообще пока не зафиксирована, вызвало огромный интерес в европейских медицинских кругах.
        А я припомнил также разосланные Джурином по всей Европе инструкции по наблюдению за погодой. Англичанин пытается создать первую международную метеорологическую сеть. Мы решили поддержать и развить его инициативу. Адмиралтейская коллегия готовит сейчас комплекты приборов метеорологического наблюдения российского производства. В него входит новое изобретение оптика Беляева, объединённый максимальный и минимальный термометр. Там принцип тот же что и в обычном градуснике - ртуть застывает в капилляре на максимальном значении за время измерения. Только минимальное значение фиксируется с другой стороны между ртутью и спиртом, закачанным в глухой конец градусника, который еще и изогнут в U-образную форму для двух шкал, минимальной и максимальной температуры.
        Сложности пока есть с конструированием анемометра, прибора для измерения скорости ветра. Этим занимается мастерская Адмиралтейства. Но, на мой взгляд, там нет непреодолимых сложностей, как перевести скорость быстрого вращения крыльчатки в определенное положение стрелки. Думаю, в комплекте с сектантами анемометры станут необходимым оборудованием для любого парусного корабля.
        За механические барометры я даже пока не брался. Есть ртутные барометры и ладно. Итак, рассылка десятков бесплатных комплектов уникальных приборов обойдётся казне в немалые деньги. Делиль, который курирует метеорологическое направление, обещает, что со временем стоимость оборудования компенсируют научные общества других стран, например то же Лондонское королевское общество. Сомневаюсь, конечно, и не то чтобы я ожидаю большого прорыва в метеорологии от этого проекта. Без хорошей мгновенной связи между метеостанциями к предсказаниям погоды мы не скоро придём. Но зато зафиксируем некоторые изобретённые нами стандарты вроде температурной шкалы или скорости ветра в футах в минуту. А то Фаренгейт уже четыре года как описал свой способ и шкалу измерения температуры. Надеюсь англосаксы, немцы и французы предпочтут всё же делилевскую шкалу.
        Пока я провожал раненных и инспектировал гошпиталь, к городу подходили полки полевой армии и понемногу перебирались через Большую Невку на Городской остров по наскоро сооружённому наплавному мосту неподалёку от церкви Сампсония Странноприимца. Этому абсолютно негероическому святому, покровителю бедных и врачевания, повезло иметь день памяти 27 июня, в годовщину Полтавской баталии. Поэтому храм в его честь это одновременно памятник величайшей петровской военной победе. Деревянная постройка уже сильно обветшала и Синод давно ставит вопрос о её перестройке в камне, но средств на это пока нет.
        Мост возвели временный, не такой обстоятельный как на Неве, напротив дворца Меншикова. Только чтобы переправить домой десять тысяч солдат, кроме тех, что усилили гарнизоны Выборга и Кексгольма. Лет через тридцать в этом месте наведут наплавной мост посерьёзнее, потом правда переведут его ближе к центру и только в начале двадцатого века появится постоянный Гренадерский мост.
        Соскочив с лошади, я осторожно прошёл по гуляющим под ногами на речной волне доскам настила. Хотя краем города считается застава на Выборгской стороне, но даже на этом берегу домов почти нет, кроме кабака у переправы и усадьбы Феофана Прокоповича. Я в ней не раз бывал, интересовался его школой сирот всякого звания. Справа, за речкой Карповкой, на Каменном острове расположились земли канцлера Головкина. Его большой дворец отсюда не виден, так как находится на противоположной стороне острова напротив того самого 'камня' на реке. В этих же местах позже будет ботанический сад, а через несколько лет должен развернуть стройку сын канцлера и его наследник Александр Головкин. Он пока ещё посол в Берлине и представитель на международном конгрессе в Камбре. Этот конгресс, а также меняющий его в будущем году конгресс в Суассоне в нынешние времена является чем-то вроде ООН. Представители великих держав съезжаются и пытаются договориться о мире и международных отношениях. Прошедшим летом англичане, французы и голландцы 'убедили' австрийцев не лезть в Индию. Испанцы весь год безуспешно пытаются отвоевать у
англичан Гибралтар и скоро подпишут с ними мирный договор. Прусаки, опасаясь нашей армии, вышли из Ганноверского союза и сейчас, подписав уже союз с нами, пытаются сделать то же самое с Австрией. Датчане ищут поддержку против голштинцев и нас. Португальцы готовятся заключить династический союз с испанцами. Ну и так далее. Надеюсь, до открытия в начале лета конгресса в Суассоне шведы не начнут с нами войну и Головкин совместно с другими дипломатами их утихомирят.
        Сосланного в Тобольск по делу Толстого обер-церемониймейстера итальянца Франца Санти заменяет в придворных мероприятиях Остерман. Сейчас барон обсуждает что-то с командиром преображенцев Григорием Юсуповым. Повинуясь окрикам офицеров солдаты выстроились в длинную колонну. Наконец, убедившись, что всё готово к торжественному шествию, вице-канцлер подошёл к нам.
        - Всё готово, Ваше императорское величество.
        Я кивнул, и забравшись на лошадь, направил её в голову колонны вместе с Минихом. Горнист передал сигнал, и мы не спеша двинулись в сторону центра города сначала по пока ещё безымянной улочке, будущей Малой Дворянской, а позже улице Чапаева. Любопытные горожане теснились к заборам и стенам одноэтажных домов, снимали шапки и кланялись. Мальчишки с криками бежали по сторонам и впереди. Сзади наигрывали что-то маршевое гобоисты преображенского полка вместе с барабанщиками и несколькими флейтистами, приписанными к гренадерским ротам. Иногда подальше, за батальонами гвардейцев доносились звуки медных горнов у драгун. Но время громогласных медных духовых оркестров ещё не пришло. Инструменты из меди пока не обладают такими возможностями как те же флейты или гобои. Попробовать что ли изобрести пистоны для труб, валторны и туб? Через тридцать лет первые клапаны на валторнах применит чех Кёльбель, который и сейчас состоит в моём придворном оркестре. Нужно поторопить его и помочь с расчетами всех этих тональностей и организацией производства. Хотя предвижу большие сложности, ведь недаром ещё полторы сотни лет
не смогли создать приемлемые по звуку хроматические валторну, трубу и тубу, которые вместе с тромбоном составляют основу любого оркестра медных духовых инструментов. Ну, хотя бы приоритет зафиксируем.
        Привстав на стременах, я обернулся. Следом за нами ехали ещё два генерала, Балк и Гинтер. Вместе с Минихом вечером я вручу всем троим ордена Александра Невского. Они заслужили эту награду за успешные действия во время прошедшей военной компании. Заодно верну ордену статус высшей награды за полководческие подвиги, а то императрица Екатерина и Меншиков испортили немного эту задумку моего деда, раздавая орден кому попало, мне в том числе. Чуть дальше ехала пара первых кавалеров Ордена Святого Георгия. Григорий Орлов, полковник Ингерманландского полка, возглавивший отчаянную атаку своих солдат на Мельничный холм у Вильманстранда. Вторым оказался Мусала Муртазалиев, мой аманат из кумыков с Кавказа. Вместе с драгунами Балка он отлично проявил себя в одной из стычек со шведами Левенгаупта.
        Далее шли десяток солдат с темными крестами медали Георгия. Егери во главе со Свешниковым, подстрелившие Дмитриева-Мамонова, гренадеры-преображенцы, первыми зашедшие на стены Вильманстранда во время штурма, несколько солдат Орлова и пара диверсантов удачно взорвавших мост перед корпусом Левенгаупта идущим на помощь Лёвену. Воины вышагивали с крстом на груди и гордо поглядывали на зевак по сторонам.
        За героями вели в позвякивающих цепях немногих выживших мятежников. Некогда гордый красавец Белосельский еле передвигал ноги, измученный многодневными пытками. Рядом ковылял низкорослый калмыкский тайши, а сзади ещё несколько разбойников. Их всех казнят на Троицкой площади в конце нашего триумфального шествия.
        За бедолагами ехала телега, на которой установили виселицу с покачивающимся и болтающимся в петле трупом бывшего генерал-губернатора. Хоть и зима наступила, но тело уже сильно разложилось. Палачам-умельцам пришлось немало потрудиться, связывая потускневший и замаранный мундир и тело веревками, чтобы части мертвеца не оторвались во время шествия. Раздутое и почерневшее лицо трупа было неузнаваемо и ужасно. Зрители от такого зрелища крестились и шептали молитву, а затем с некоторым ужасом поглядывали на меня. Отвернувшись от неприглядного вида, я покрепче уселся в седле и придал лицу надменное выражение. Что-то вроде картины Сурикова 'Утро стрелецкой казни'. Пусть боятся, пусть помнят все, что к изменникам я буду беспощаден.
        (05/05/16)
        Глава 23
        Ещё долго перед моими глазами стояло кровавое зрелище четвертования и колесования Белосельского, его подельников и даже изрядно подгнившего трупа Дмитриева-Мамонова. Чтобы там не думали подданные про мою жестокость, сам я к ней ещё не привык. Тем не менее, жуткая казнь вечером не помешала мне ночью предаться другим, более традиционным развлечениям.
        В программу торжественного концерта, посвящённого возвращению из успешного похода, входили выступление персианского комедианта Куль Мурзы, пение армянина Ваниса Григорьева, музыка придворного оркестра и танцы придворных танцовщиц.
        Перс на самом деле азербайджанец из нашего Баку. Поёт мелодично, но непривычно даже для меня. Музыкальное сопровождение и у него и у армянина отсутствует. Тем более уважение вызывает их a cappella. Зрители сидят чинно в большом зале торжеств в Летнем саду. Только когда выбежала четвёрка танцовщиц, в рядах зрителей прошла волна оживления. Танцы обычные, бальные, польский и менуэт. Одежда балерин тоже не отличается от нарядов придворных, без всяких появившихся через столетие балетных пачек, пуантов и голых ног. Ничего особого, в общем, на любой ассамблее можно увидеть то же самое от обычных любителей. Но фигурки девушек изящные, улыбки манящие. Немного странно выглядит отсутствие кавалеров. Всё-таки в бальных танцах отражены взаимоотношения мужчин и женщин, приветствия, флирт, а тут девицы приседают и скользят друг перед другом. Тем не менее, по моему совету сестра подобрала среди горожанок несколько девиц поизящнее, создав по-сути первую российскую балетную труппу. Танцуют, что знают и могут, пока нет у них толкового балетмейстера. Прибытие основателя русского балета, Жана Ланде, ожидается только
через три года. По моему указанию приглашение ему уже отправлено, но я не уверен, что он рискнёт приехать раньше срока, да ещё в Москву, а не в более понятную для европейца северную столицу.
        Я обернулся к Натали, сидевшую слева от меня, и одобрительно кивнул. Сестра радостно улыбнулась и шепнула:
        - Тебе понравилось?
        - Да. Всё замечательно. Только, боюсь, духовник наложит на нас епитимью за развлечения в Рождественский пост.
        Наташа округлила глаза, хлопнула веером себя по губам и перекрестилась. Я успокаивающе пожал несильно ей запястье и обернулся к импровизированной сцене. Нужно будет отцу Тимофею на исповеди как-то объяснить будущее значение балета в российской и мировой культуре. Сомневаюсь, что он поймёт и одобрит, но уж как-нибудь я отмолю покровительство эдакому 'разврату'.
        За моей спиной послышались шепотки: 'Сергеева... Долгоруков'. Наверное, последний камер-паж уже в курсе очередного скандала с участием Вани Долгорукова. Траур по отцу, репрессии против заговорщиков, война со шведами не помешали ему закрутить роман с одной из танцовщиц. Во время последнего посещения гримерной Аксиньи Сергеевой он застал у своей пассии её партнёра по танцам. Неизвестно, что там князю не понравилось, но в итоге танцор был выкинут в окно. По счастью, отделался ушибами, но шум поднялся знатный, танцор был из дворян. Пришлось мне исполнить давнее обещание и отослать Ваню в наказание подальше, уже даже не в Петрозаводск, а на Урал.
        - Поторопи там Геннина с поисками рассыпного золота. И с пустыми руками не возвращайся.
        Ваня повёл широкими плечами, шмыгнул носом, вздохнул виновато и, наткнувшись на мой непреклонный взгляд, вынужден был откланяться и отправиться в 'ссылку'. Думаю, чтобы не оставлять меня надолго без своего присмотра Долгоруков весь горный округ на уши поставит. До открытия рудного золота на реке Пышма в районе Екатеринбурга крестьянином Марковым осталось меньше двадцати лет. Надеюсь, Геннин и Долгоруков найдут жилу уже на будущий год, а главное - научатся добывать рассыпное золото. Как только получат первые унции золотого песка, я дам наводку на месторождения Сибири. Через сто лет в районе Мариинска (ныне это село Кийское на Сибирском тракте) на верхнем притоке Кии речке Берикуль начнется Сибирская золотая лихорадка. А ещё через тридцать лет найдут золото на речке Бодайбо впадающей в Витим, приток Лены. Интересно, какой эффект получится от трёх одновременных золотых лихорадок: Уральской, восточнее Кузбасса и на Витиме? Какой-то плюс будет для бюджета, но я рассчитываю на ускоренное развитие Сибири. Кто-то добывает там пушнину, кто-то займётся торговлей с Китаем, а кто-то станет добывать золото.
Ещё бы что-то придумать с земледелием в этих суровых краях.
        Сидевший левее Натальи Остерман раздражённо обернулся на шум в задних рядах и ропот придворных стих. На сегодняшний день обер-гофмейстер стал высшим должностным лицом среди более сотни допущенных ко двору императора и его сестры. Формально более важный обер-гофмаршал Яков Брюс после смерти Петра I удалился на пенсию в своё подмосковное имение. А обер-камергер Меншиков пока ещё сидит в Петропавловской крепости. Вчера я наконец-то навестил его в заточении.
        Когда я появился в камере, Светлейший князь учтиво поклонился и невозмутимо выдержал мой изучающий взгляд. Без парика, в сумраке каземата он выглядел сильно постаревшим. Воздух здесь спёртый, и я припомнил про туберкулёзный артрит, которым он страдает. Задержав дыхание, отступил в коридор. Если я подхвачу чахотку - лечить её будет нечем. Наверное, со стороны моё шараханье выглядело как неожиданный испуг, раз узник удивлённо поднял брови и поинтересовался:
        - Я так плохо выгляжу, Ваше императорское величество?
        Я мотнул головой:
        - Не в этом дело. Пойдём, поговорим где-нибудь в другом месте.
        Только в кабинете, отгородившись от источника инфекции столом, я сел на стул и немного расслабился:
        - Присаживайся, Александр Данилович, и откройте кто-нибудь окно. Душно здесь.
        Свежий зимний воздух немного взбодрил заключённого. Приказал налить ему вина и, выпив чарку, князь вновь стал выглядеть как обычно, собранным и готовым к шутке или любому активному действию.
        - У тебя, похоже, чахотка, князь, и я не хочу заразиться от миазмов, которыми наверняка переполнена твоя камера.
        - Чахотка? Но я ведь не кашляю кровью?
        - Это такая особая чахотка, действует на кости.
        Не показывая удивления от такого уверенного диагноза с моей стороны, Меншиков фаталистически кивнул.
        - Значит, я скоро умру.
        - Ну, несколько лет у тебя есть.
        Вообще-то в другой жизни Меншиков и его дочь, моя бывшая невеста Маша умрут через пару лет от оспы в Берёзове. Но вакцина должна их спасти, а сколько лет это добавит бывшему временщику, я могу только предполагать. Князь усмехнулся:
        - С одной стороны, такая новость не радует. С другой стороны, это означает, что голову мне завтра не отрубят.
        - Нет. Не отрубят. Будет ещё суд, но я попрошу сенаторов признать тебя невиновным в измене.
        Совсем недавно Сенат уже осудил Дмитриева-Мамонова и Белосельского. Я в тот момент находился в походе, но за быстрым расследованием и приговором следил. Мне совсем не хочется прослыть самодуром. Да и подданных нужно приучать к важности соблюдения законов и авторитету судей. Процесс же над бывшим всемогущим временщиком поднимет авторитет Сената ещё немного.
        - Благодарю, Государь. Рад, что ты убедился в моей верности тебе. Боюсь только, что твои враги всё равно доберутся до меня, чтобы потом погубить и тебя.
        Меншиков пытливо смотрел на меня, с полным ощущением правоты своих слов. Я покачал головой:
        - Не думаю, что ты так интересен моим врагам, Александр Данилович. Пока ты находился под арестом, кое-что изменилось. И к власти я тебя больше не допущу.
        Генералиссимус встрепенулся, но я поднял ладонь:
        - Подожди, я договорю. Мне нужно объясниться.
        - Тебе не надо ничего объяснять мне, Государь. Ты в своём праве и я со смирением приму любое твоё решение...
        - У тебя есть несомненные заслуги перед моим дедом и передо мной. Трон я занял, в том числе и благодаря твоим усилиям. Тем не менее, ты в итоге оказался в заточении и в моей немилости. Хочешь знать почему?
        - Да, Ваше императорское величество.
        - Ты зарвался, Александр Данилович. Начал за мой счёт и за счёт Государства решать свои проблемы. Убрал Девиера, пытался выдать дочь за меня...
        - Всё ради твоего блага, Государь. Пока ты не вошёл в полную силу, наше родство прикрыло бы тебя от ударов врагов.
        - Ты ошибаешься. Мою пулю принял не ты, а Федя Лопухин. Погибли Левенвольде и Долгоруков, десятки верных трону солдат. Хотя ты и не виноват в измене Дмитриева-Мамонова, но и пользы от твоего самоуправства не было. Я не доверяю тебе как правителю, поэтому ты тихо уходишь в отставку. А чтобы поменьше интриговал, запрещаю тебе и твоим родственникам приближаться ко мне и ко двору ближе, чем на пятьдесят вёрст.
        Я холодно смотрел на князя. Светлейший моргнул, отвёл взгляд, поднялся со стула, вздохнул:
        - Благодарю, Государь, за милость и надеюсь, что ты смягчишь свой приговор хотя бы для моей семьи.
        Я не отвечал и смотрел в сторону окна. Это один из известных ему знаков, что аудиенция окончена. Светлейшему князю пришлось только поклониться и вернуться в свою камеру. Я же припомнил, что пришлось выдержать нешуточное давление со стороны Остермана, Голицына и покойного Алексея Долгорукова, чтобы не поступить так, как в другой истории. Конфисковать огромное имущество бывшего петровского фаворита? Сильно богаче я от этого не стану, а вот на ниве частного предпринимательства Меншиков ещё может сделать что-нибудь полезное. Отослать его в Сибирь? Пусть остаётся в Петербурге, поможет новому генерал-губернатору развивать морские ворота России, в то время как двор и сильные рода вернутся в Москву. Наказать за воровство? Так доказанных фактов немного, а воруют все. Ничему я никого в народе не научу, если попытаюсь разыграть эту карту без справедливого расследования и соблюдения законности.
        (09/05/16)
        Моё любимое место - возле окна. Смотрю, как с неба плавно спускаются большие снежинки, чтобы раствориться в так и не замерзшей пока воде Невы. Это мой кабинет в Зимнем дворце. Кроме меня в комнате неизменный секретарь Яковлев и вице-президент коммерц-коллегии Генрих фон Фик. Этот гамбуржец личность легендарная. Свою службу моему деду он начал во время Северной войны с масштабного шпионского сбора сведений об устройстве шведских правительственных коллегий. В результате он смог вывезти в Петербург сотни регламентов и ведомостей, чтобы принять активное участие в административной реформе моего деда.
        - И как обстоят дела с контрабандой?
        Фик замер, пытаясь осмыслить значение нового слова.
        - Это итальянское слово. Обозначает беспошлинно ввезённый товар.
        Урожанец Гамбурга кивнул, запоминая термин.
        - С нарушителей взимается промыт, то есть двойное мыто. Если средств на уплату штрафа не хватает - конфискуются товар и судно.
        - И как успехи?
        - Всё равно пытаются везти. Особенно те товары, что облагаются высокой пошлиной.
        Я покивал головой.
        - Нужно будет подумать, как снизить со временем пошлину так, чтобы отбить желание у законопослушных торговцев рисковать.
        - Тогда нашим купцам будет труднее продавать свой товар против заграничного.
        - Не должно так быть. Наоборот, произведённые в России товары должны быть дешевле тех, что к нам привозят. Впрочем, снижение пошлин должно быть взаимным. Готовьте торговые договоры с англичанами, французами, голландцами и цесарцами о взаимном снижении пошлин.
        - Это трудно. И больше зависит от коллегии иностранных дел.
        - Да, конечно. Но и вы поучаствуйте. Для того и существует Комиссия о коммерции Остермана.
        Фик пометил что-то у себя в блокноте, а я перешёл к другой теме.
        - Мне нужен доклад по производству тех ввозных товаров, которые в России не делаются или изготавливаются в недостаточном количестве. Мыла ароматные из Испании и Италии, полотна вощёные, лощёные, печатные и крашеные, стекло посудное и оконное. Подготовьте предложения, как организовать подобные производства в России. Назовём это импортозамещением. Любой более-менее значимый товар можно произвести в империи.
        - А как же сахар-сырец, Ваше величество? Или заморские пряности из жарких стран?
        - Тоже нужно думать. Если ничего не придумается - так и отпишитесь.
        Я помолчал, прикидывая как научиться добывать сахар из свеклы. А некоторые пряности можно попробовать вырастить на Кавказе. Но это сейчас не главное. Всё равно в таможенном тарифе из 57 ввозных позиций тридцать девять посвящены изделиям из ткани и кожи. Это то, на чем выстроен внешнеторговый оборот, хотя подозреваю, что у коммерц-коллегии просто не хватило сил на составление более обширного списка позиций в Таможенном тарифе 1724 года. О необходимости расширения списка Фик уже в курсе, как и о том, что новые таможенные пошлины лучше пересчитать не в процентах, а в фиксированных ставках. Удобнее для работы мытарей-таможенников.
        Спросил немца, как продвигается перестройка работы по отраслевому принципу. Видя, что чиновник мнётся, не зная чем похвастать, принялся объяснять.
        - Знаю, Генрих, это огромная работа, но её нужно делать тоже. Начните со списка отраслей производства подотчётных как коммерц-коллегии, так и другим ведомствам. В следующий раз обсудим, кому и какие письма нужно отсылать, чтобы получать нужные цифры по отраслям экономики.
        С некоторым облегчением Фик кивнул. К сожалению, даже таких умных людей мне часто приходится шаг за шагом подводить к нужному результату. Я стараюсь сохранять терпение и продолжаю ненавязчиво учить современников более сложным методам администрирования. Заговорили об отмене внутренних таможенных пошлин. До Нового года, когда это произойдёт, осталось всего две недели.
        - Нужно очень аккуратно провести эту реформу и не нарушить сильно баланс поступления денег в казну. Так что не позднее 1 марта жду доклад о том, сколько мы потеряли за истекший срок внутренних пошлин и сколько получили дополнительно от увеличения отвозных пошлин. Хотя бы в масштабах Петербурга и Москвы, это поможет экс... по аналогии просчитать общегосударственный эффект.
        Хотел сказать 'экстраполировать', но включился внутренний фильтр. В это время всё что связано с функциями является высшей математикой, о которой имеет представление несколько академиков, но сложно ожидать от юного царя, любителя охоты и войн. Итак уже я всё больше расслабляюсь, позволяя себе не в меру умничать со смирившимися с моими странностями окружающими. Заговор Дмитриева-Мамонова в той истории не произошёл. А в этой его причиной могли стать какие-то мои неосторожные действия и слова. Не стоит умножать риски сверх возможного чтобы спровоцировать очередное покушение.
        Вообще-то вряд ли мы увидимся с Фиком в марте. Я уезжаю в Москву, он остаётся в Петербурге, проследить за делами коммерц-коллегии в Северной столице. Но у него хорошие отношения с Александром Львовичем Нарышкиным, президентом коммерц-коллегии, которого я и спрошу позже по всем сегодняшним вопросам.
        Когда Фик закончил доклад, и мы обсудили все текущие вопросы, я передал ему лист с проектом нового указа.
        - Ты знаешь, что в последнее время наши мастера сделали ряд изобретений, а кое над чем продолжают ещё работать. Это всё не обычные безделушки, они востребованы и в армии и у частных лиц у нас в стране и за границей. Чтобы дела изобретателей не замедлялись, я хочу организовать в Петербурге и окрестностях несколько новых заводов на базе существующих предприятий. За каждый завод будет отвечать помимо директора его куратор, будь это генерал-губернатор Бон или президент морской коллегии Сиверс. Но меня беспокоит сбыт их продукции, особенно в других странах. Согласно указу при каждом заводе будут также приказчики, отвечающие за увеличение продажи продукции. За зиму их нужно набрать, подучить, а по весне отправить в наши торговые представительства оставить образцы и провести переговоры с местными покупателями.
        - Что-то вроде того, что мы сделали в этом году?
        - Да. Экспедиция Бредаля ещё не вернулась, но его корабли повезли наши традиционные вывозные товары: полотно, пеньку, кожи. Новые же заводы изготовят нечто уникальное с одной стороны, а с другой стороны малопонятное покупателям. Для того и образцы нужно оставлять в представительствах, а приказчики должны объяснения покупателям дать и пожелания их услышать. Вот я и хочу, чтобы ты лично проконтролировал набор и обучение этих приказчиков по сбыту. Фик принял моё указание к исполнению и ещё раз вчитался в список, который я ему дал.
        1. Санкт-Петербургский приборостроительный завод на базе Адмиралтейства. Директор Кондрат Билов, изобретатель воздушно-тепловой машины (стирлинга, как его про себя называю только я). Куратор - морской министр Сиверс. Завод займётся производством термометров, анемометров, секстантов, керосиновых ламп и собственно стирлингами (которые ещё нужно довести до ума).
        2. Сестрорецкий машиностроительный завод на базе Сестрорецкого оружейного завода. Директором и там и там пока будет Беэр, а куратором генерал-губернатор Бон. Надеюсь, им удастся в скором времени довести паровой двигатель до какого-то товарного вида.
        3-4. Санкт-Петербургский завод измерительного инструмента и Санкт-Петербургский станкостроительный заводы на базе токарни Летнего дворца будет возглавлять Андрей Нартов, а помогать ему в этом станет гофмаршал Дмитрий Андреевич Шепелев, глава Дворцовой канцелярии. Нартов замечательный конструктор, а Шепелев влиятельный и толковый администратор. В будущем именно он построит новый Зимний дворец (Растрелли 'всего лишь' станет архитектором жемчужины Петербурга). С ресурсами дворцового ведомства Шепелев и Нартов смогут обеспечить успех новых подотчётных им производств. И я надеюсь уже на будущий год получить много новых токарных и сверлильных станков плюс очень много всяких линеек, циркулей, штангенциркулей и рулеток. Правда, рулетки нужно ещё 'изобрести' за 140 лет до американца Элвина Феллоуса.
        5.Завод металлических изделий на базе Литейного двора возглавит Ферстер открывший по моему указанию тигельную плавку стали и теперь радующий Нартова неплохими токарными резцами, а прочих - хорошими пружинами. Курировать завод будет советник Берг-коллегии Блюэр. Заодно новый завод займётся производством болтов и гаек вместо тесной токарни Летнего дворца.
        6.Петрозаводский завод металлургического машиностроения. Куратором его будет Блюэр, а директора я до сих пор не знаю. К сожалению, за полгода своего царствования я так туда и не добрался. Простаивающему после окончания Северной войны предприятию теперь нужно будет озаботиться распространением новых технологий металлургии, прежде всего цилиндрических мехов и установками предварительного подогрева воздуха.
        7.Санкт-Петербургский завод химического машиностроения на базе Охтинских пороховых заводов. Директор Батищев, куратор - генерал-губернатор Бон. Экспериментальное целлюлозно-бумажное производство на удивление быстро добилось успеха. Теперь Батищев озадачен изготовлением целых промышленных бумагоделательных линий для переноса их в другие регионы. Заодно осваивает изготовление нефтеперегонных кубов под будущий керосиновый бум. Может быть, также часто бывающий в Охте Гмелин сообразит что-нибудь новое с красками на неорганических растворителях.
        Эти семь заводов я надеюсь, ждёт большое будущее. Пусть станут одним из моих подарков родному городу. У них есть уникальные патенты, лучшие российские инженеры, готовые промышленные площадки уже действующих петербургских предприятий, поддержка кураторов и моя. Ещё и Государственный Банк поможет им кредитами. Бибикову по моему указу поставлена задача завести счета для предприятий из списка и помочь им внедрить нормальную бухгалтерию. Надеюсь, это не сильно усложнит жизнь моим питомцам.
        (18/05/16)
        После долгого перерыва снова иду по коридорам Посольского дворца, больше известного в истории как дворец Меншикова. Моим планам по расширению Академии Наук и Художеств, а также Университета при ней не хватает удобных помещений. Решил в итоге ускорить передачу этого здания Университету на два столетия и перепрыгнуть через эпоху существования здесь Шляхетского кадетского корпуса. Александр Данилович, выбравшись из камеры, будет неприятно удивлён, что его дом без его ведома, заняла орава студентов. Хотя несколько десятков канцеляристов и обер-офицеров по вечерам трудно пока назвать оравой. Даже с учётом трёх десятков уже действующих студентов-дневников переедущих сюда из старых помещений на троицком подворье. По счастью, семья Меншикова давно переехала в Ораниенбаум под конвоем жандармов и сейчас туда же вывозится отсюда дорогая мебель, гобелены и прочие ценности. На их место плотники Академии мастерят простые и прочные кровати, стулья и столы для учащихся. Что-то мне подсказывает, контингент тут в итоге будет разношерстный. Богатые дворяне, вероятно, будут посылать детей учиться на кафедру
камеральных и коммерческих наук. А вот новосозданные медицинский факультет, инженерный факультет, кафедру технологических и горных наук, а также кафедру педагогики мне, наверное, придется заполнять студентами из подлых сословий. Уж больно много потребуется через несколько лет учителей, врачей и инженеров.
        Рядом со мной идут довольные новым академическим приобретением Лаврентий Блюментрост и Василий Татищев, старый и действующий ректоры университета и Президенты Академии. На шаг позади Георг Бильфингер, заместитель Татищева по научной работе и Иван Шумахер, зам по административным делам. Все слушают меня внимательно, а я ставлю задачи Академии на ближайшие годы, пока меня не будет в Петербурге.
        - Главная задача Академии - научные исследования. Руководствуйтесь не чувствами, а разумом, следите, чтобы работа не замедлялась и всегда вела к ценным для науки результатам. Оценивать должны опытные мужи из научных советов кафедр. Если же у кого-то из специалистов возникнут серьёзные сомнения по правдивости или значимости какой-либо научной работы, то тебе, Георг, необходимо вмешаться и на научном совете всей Академии разрешить спор, а меня поставить в известность. В остальном пусть кафедры живут своей жизнью. Тебе лишь, да и всем остальным нужно только поддерживать в Академии любовь к знанию и науке.
        Я остановился и оглядел академиков строгим взглядом.
        - Чтобы всем было понятно, за сохранение преклонения перед наукой в Академии отвечает Георг Бильфингер. От него я буду получать регулярные доклады на эту тему, и с него же будет спрос.
        Татищев и Шумахер согласно наклонили головы. У них свой круг задач и к коллеге они не ревнуют. Немцу достанется материальное обеспечение деятельности всех академических заведений, а Татищеву - общее руководство и конкретные проблемы развития академического университета.
        Уезжая в Москву, я оставляю в Петербурге множество толком не начатых проектов связанных с Академией Наук. Без меня всё это может заглохнуть, а учёные мужи скатятся к имитации научной работы. Чтобы процесс не останавливался, пришлось издать особый указ о целевых научно-исследовательских программах.
        1. Аналитическая механика. Разработка математической теории движения точки, тела и жидкостей. Здесь заняты, прежде всего, три знаменитых математика: Якоб Герман, Леонард Эйлер и Даниил Бернулли. Эйлеру итак уже было суждено в ближайшие годы закончить разработку всеобъемлющую теории динамики точечного тела, а Бернулли отметится масштабной работой по гидродинамике. Так что за эту программу и кафедру математики я спокоен.
        2. Систематика живых организмов. Семь лет осталось до публикации Карлом Линнеем своей знаменитой 'Системы Природы'. Надеюсь, он сделает это в Петербурге. Если же переманить его с учёбы в Лундском университете не удастся, то задача научной систематики живых видов поставлена Даниелю Мессершмидту. Сейчас немец пытается разгрести те огромные материалы, которые привёз из своей многолетней сибирской экспедиции. По моему указанию ему выделили помощников, деньги, помещения и личного куратора, того самого Бильфингера, неравнодушного к ботанике а главное более практичного. Собственно, я надеюсь, что знания Мессершмидта плюс кругозор и решительность Георга помогут им довести до целостной систематизации не только сотни накопившихся гербариев, но и известных науке животных и прочих организмов. В качестве намёка я уже провёл пару разговоров об интересе к таксонам живых организмов и их иерархии. Так что Мессершмидт уже присваивает открытым им сибирским травам классические двусловные названия по роду и виду, а Бильфингер планирует, кого бы послать с такой же задачей в Париж, Амстердам и Лондон, посмотреть
тамошние коллекции, ботанические сады и зоопарки. Скорее всего, это поручат сидящему пока в Париже члену-корреспонденту Академии Петру Дешизо. Хотя глава кафедры, чахоточный Буксбаум не слишком хорошего мнения о французе как учёном. Так что кафедре ботаники тоже найдётся, чем заняться.
        3. Пневматическая и аналитическая химия. На днях пришла из Англии заказанная мною посылка с изобретённой недавно Стивеном Гейлсом 'пневматической ванной' для сбора газов, выделяемых при разложении веществ. Гмелин, не успевший завершить работу над свойствами продуктов нефтеперегонки, теперь занялся анализом разложения различных веществ и минералов с учётом выделяемых при этом газов. В помощь ему отданы все более-менее толковые химики и пробиреры Академии, Берг-коллегии, Главной Аптеки и охтинских бумажного и пороховых заводов. Мастера уже сделали копии пневматических ванн и разослали их по лабораториям вместе с образцами минералов, которые необходимо исследовать. Как это сделать, мало кто понимает. Кинулись с вопросами к Гмелину, а он и сам с трудом соображает, чего же хочет его императорское величество. Всё-таки Гмелин пока ещё только молодой малоопытный асессор кафедры химии. Но более образованных в этой отрасли наук в России сейчас не найти. Так что, стараясь не беспокоить меня докучливыми вопросами мастера, аптекари и пробиреры принялись крошить минералы, нагревать, плавить, растворять
кислотами, выпаривать и конденсировать. Все эти опыты подробно описываются, результаты взвешиваются и фиксируются. Гмелину остаётся только подкидывать задачи, исправлять ошибки, контролировать результаты и постепенно работа идёт. Думаю, через какое-то время последуют серьезные открытия, в том числе новых химических элементов. Разберутся в отличиях углекислого газа, азота, водорода и кислорода. А значит придёт понимание, из каких веществ состоят минералы и по каким основным законам они взаимодействуют.
        4. Оптика и микробиология. Пока Эйлер прорабатывает теорию света, мастер Беляев и его помощники конструируют всё более совершенные микроскопы, физиолог Вейтбрехт с парой помощников разглядывает микроскопическую структуру организмов. Ничего сногсшибательного ещё не нашли. Первые сливки в микроскопических исследованиях ещё полвека назад снял Марчелло Мальпиги и другие европейцы. Но Вейтбрехту поставлена задача зарисовать всё и вся на микроскопическом уровне, а также замерить, оценить и прочее. Думаю, систематическая работа со временем даст результат. Хотя бы докажет необходимость санитарных и противоинфекционных мер, предпринимаемых сейчас в России братьями Блюментростами. Кроме того, есть надежда, что Беляев скоро сконструирует с помощью Эйлера ахроматические линзы. По крайней мере, мне он уже показывал вполне прозрачные крон и флинт. Сейчас он из них собирает особо мощную подзорную трубу мне в подарок. На очереди - телескоп и микроскоп. А с мощным микроскопом, тщательно проградуированным на кратность увеличения (спасибо Эйлеру с расчётами), Вейтбрехт наверняка найдёт много интересного в        Пришлось, правда, разработки Беляева засекретить. Об этом заботится хмурый 'особист' при Академии, который уже настрочил доносы на почти всех приехавших в Академию иностранных учёных об их переписке с зарубежными коллегами и прочими непростыми людьми. Но воли пугать допросами специально приглашённых учёных, у него нет. Зато мастеровые его побаиваются. Были уже случаи с проникновенными беседами в казематах Петропавловской крепости. Да и иностранцы, тот же Эйлер, периодически подписывают бумаги о неразглашении некоторых технологических секретов под страхом разрыва контракта и высылке из России. Для примера уже отослан профессор логики и метафизики Христиан Мартини. Хотя там причина была в его некомпетентности, но слухи гуляют разные и иностранцы предпочитают избегать контактов с сотрудниками особо засекреченных кафедр химии и оптической лаборатории. Надеюсь, это не повредит исследованиям.
        5. Паталогическая анатомия. Этим занимается Аццаритти в госпитале. Им с помощниками поставлена задача исследовать тела всех умерших от разных болезней, тщательно протоколировать вскрытия и набирать материал для обобщений. Помнится его учителю, а теперь 'конкуренту' Морганьи пришлось провести 700 вскрытий, чтобы прийти к написанию фундаментальной работы по паталогической анатомии через тридцать лет. Думаю, видя успехи своего ученика в России, Морганьи возьмёт его в соавторы или сам переедет в Петербург из солнечной Падуи.
        Это основные научные программы, которые займут нужными делами не такой уж большой коллектив учёных Петербурга на годы вперёд. Уверен, что попутно будут совершены важнейшие открытия в смежных областях, но эти программы дадут учёным постоянную точку опоры в своей жизни и работе, а значит, пресловутый дух научного творчества не угаснет под бременем каких-нибудь жизненных неурядиц.
        (30/05/16)
        В Большой зале Зимнего дворца собрался народ на новое необычное мероприятие - Оглашение Царского послания по итогам прошедшего 1727 года и на будущий год. В зале расставили стулья. Предполагалась, что знатная публика будет слушать своего императора сидя, что вызвало серьёзный переполох и споры об умалении императорского достоинства. Но Пётр II оказался непреклонным и церемониймейстеры сошлись на том, что в данном случае царь с высоты всего своего величия обращается через лучших подданных ко всему своему народу.
        В центре первого ряда расположились Великая княжна и наследница Наталья Алексеевна. Справа от неё новый царский фаворит, Первый министр Дмитрий Голицын. Слева - канцлер Головкин и престарелый генерал-адмирал Фёдор Апраксин. Сбоку и сзади - чиновники и военные второго ранга, а также Члены Святейшего правительствующего Синода. Ещё дальше - десятка три генералов, адмиралов и тайных советников, за ними - президенты и вице-президенты коллегий, полковники, бригадиры, штаб-офицеры гвардии, графы, камергеры, камер-юнкеры, богатые промышленники и купцы. У дальней стенки - юнкеры V Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии.
        Дмитрий Голицын, в ожидании появления царя, вёл учтивую беседу с великой княжной и митрополитом новгородским Феофаном. Одновременно размышлял о том, что полгода назад, на принятии присяги Его Величеству, было много людей, успевших за последующие месяцы попасть в опалу. Первым в апреле пострадал Петр Толстой, его сын, а также обер-церемониймейстер граф Санти. Почти сразу же репрессии коснулись личных врагов всесильного тогда Светлейшего князя Меншикова. Сначала временщик расправился с командиром преображенцев Иваном Бутурлиным, а затем с графом Девиером и генералом Скорняковым-Писаревым, бывшим директором Морской Академии. После этого репрессии не закончились, хотя и заметно смягчились. Уехали из России поляки Сапеги, в ссылку отправлен глава коммерц-коллегии Александр Нарышкин. Правда, Нарышкин уже успел вернуться после отставки самого Меншикова. Да и Девиера с Писаревым царское прощение догоняет где-то по дороге в Сибирь.
        Летом петербургский двор покинули дочери Петра I, Анна и Елизавета, вместе с мужьями-голштинцами. Ушёл в отставку по старости генерал-адмирал Апраксин и сегодня он впервые вновь появился при дворе. Голицын скосил глаза на флотоводца. Дряхлый вид старого приятеля навевал грустные мысли на самого шестидесятидвухлетнего Первого министра. Старость неумолимо приближается ко всем. Разве только Его Величество ещё далёк от этого. Но у него не так много шансов дожить до преклонных годов, судя по количеству заговоров и покушений, которые он пережил за этот год.
        Арест самого Меншикова, опала его сторонников Арсеньевых и Волковых стала третьей волной чистки сильных петербургских родов. Четвёртый этап наступил после второго покушения. Сначала погибли два воспитателя Петра: Алексей Долгоруков и Рейнгольд Левенвольде. За их гибель царь жестоко отомстил. Дмитриев-Мамонов убит, Ушаков под пытками даёт показания, царевны Екатерина и Прасковья Иоанновны сосланы вместе со своим дядей Василием Салтыковым. Другой Василий Салтыков, стольник и командир Санкт-Петербургского драгунского полка, ушёл в отставку и отослан, а генерал-лейтенант Семён Салтыков отставлен от командования гвардии и отправлен в Низовой корпус, на смену Василию Долгорукову. Вроде бы даже повышение получил, но вдали от трона и на опасной войне, где от болезней гибнут чаще, чем от пуль.
        Четыре волны репрессий сильно проредили верхушку российской власти. А ведь ещё было дело о воровстве командующего галерным флотом адмирала Змаевича, трагическая гибель генерала Корчмина, отъезд на белгородское губернаторство князя Юрия Трубецкого и высылка лучшего друга царя, молодого Ивана Долгорукова на Урал. При дворе резко усилились иностранцы. Одна надежда на переезд в Москву, где сохранили свои посты Ромодановский, Матвеев, Мусин-Пушкин и Леонтьев. Но, зная крутой нрав царя можно начать беспокоиться и за их судьбу. На смену старым сподвижникам Петра Великого идёт молодёжь. Вот и сейчас тихо гудят разговорами сзади молодые офицеры-юнкеры Канцелярии Его Величества. Хотя ведь казнённый Белосельский тоже был из их круга. Так что старики ещё поборются!
        Церемониймейстер начал громко зачитывать длинный императорский титул, публика поднялась и притихла, а затем дружно наклонила головы, когда из боковой двери вышел Его Величество. Мальчик уверенной походкой прошёл за деревянную стойку, украшенную золотым императорским орлом. Стойку сколотили недавно, говорят, её называют 'кафедра' и она предназначена для ораторов, если они не помнят о чём говорить и хотят не слишком заметно подглядывать в текст. Однако Пётр II уже прославился своей отличной памятью и в бумаги не заглядывал во время произнесения всей своей речи. Наверное, подсказки нужны были на всякий случай. Предусмотрительность была ещё одной чертой Его Величества.
        - Прежде чем мы начнём подведение итогов за год, - начал своё послание Пётр Алексеевич, - предлагаю почтить память Их Императорских Величеств Петра Великого и Екатерины Алексеевны.
        Он повернулся в сторону иконостаса в углу, помнившего ещё погребальные церемонии Петра I и его супруги в этом самом зале. Митрополит Феофан забормотал молитву. Когда он закончил, Пётр обернулся к залу.
        - Прошу всех сесть.
        Дождавшись, когда пыхтение некоторых стариков и скрип стульев утихнут, мальчик продолжил говорить, оглядывая устремлённые в его сторону лица спокойным взглядом. Похоже, учителя риторики сумели обучить его непростому умению не сбиваться с плавной речи и одновременно постоянно оценивать реакцию собеседника. Бросалась в глаза и сдержанная жестикуляция. По сути её не было, руками Пётр Алексеевич не махал, с ноги на ногу не переминался. Вообще вёл себя не как непоседливый тринадцатилетний мальчик, из которого выплёскивается энергия, а как уверенный в себе сдержанный юноша.
        - В уходящем году подведены окончательные итоги переписи населения империи от 1724 года. Насчитано почти 5 миллионов 700 тысяч мужских душ податного населения. Но возникли затруднения с переписью населения на окраинах: в Эстляндии, Лифляндии, Ингерманландии, Слобожанщине, Гетманщине и в Сибири. Надеюсь, в следующем году эти проблемы будут решены.
        Пётр II перевёл взгляд с Кириллова, главы статистической конторы своей Канцелярии на самого Дмитрия Голицына. Князь наклонил голову, принимая наказ, и внутренне вздохнул. Эта самая статистика за последние месяцы стала для всех чиновников одним из главных источников головной боли. При каждой аудиенции царь требовал конкретных цифр по доходам, расходам, бюджету. И врать нельзя, на следующей встрече обязательно припомнит, поймает на неточностях и в лучшем случае укоризненно промолчит!
        - Хороший урожай в центральных губерниях позволяет избежать на будущий год голода и гибели крестьян, а также увеличить отпуск товаров за границу. Но нужно думать о будущем годе, делать запасы на случай недорода, вовремя докладывать о проблемах и принимать меры помощи нуждающимся. Хочу подчеркнуть персональную ответственность губернаторов, воевод и помещиков за гибель крестьян от голода. Наказывать буду сурово.
        Взгляд Петра Алексеевича потяжелел, губы поджаты, лоб угрожающе наклонён. Несколько секунд внимательно оглядывал слушателей, показывая готовность уничтожить любого, кто не примет серьёзно последние его слова. Забота о приращении численности крестьян была для нового царя одним из главных приоритетов. Уже озвучивались планы о необходимости подготовки акушеров и посылке во все создаваемые волости. Дело дорогостоящее, но спорили только те, кто считал, что крестьяне итак расплодятся, был бы хлеб в амбарах. Новостью стало упоминание ответственности помещиков за прокорм своих крепостных. Похоже, проект Анисима Маслова по ограничению всевластия помещиков пользуется царской поддержкой.
        - Будущее империи лежит в умножении мануфактур, заводов и шахт. В ушедшем году Охтинская бумажная мануфактура впервые в мире освоила производство дешёвой бумаги из опилок. На Нижнетагильском железоделательном заводе заработала крупнейшая в мире доменная печь.
        Вот как? О таком серьёзном достижении Акинфия Демидова Голицын не слышал. Впрочем, у императорской канцелярии свои источники информации и далеко не всем Остерман делится с Первым министром.
        - Империя продолжает прирастать новыми землями. К северу от Кавказских гор заселяется округа крепости Святого Креста. Южнее, за горами идёт переселение наших подданных в опустошённый после мятежа три года назад Баку. Ещё южнее, в провинции Астара князь Василий Долгоруков основал крепость Екатеринополь. Укрепляются наши владения в Гиляне, где по-прежнему происходят столкновения с персами.
        По поводу бесконечной персидской войны у российского правительства не было единого мнения. Содержание Низового корпуса стоит дорого в деньгах и людских жизнях. А пользы пока мало из-за разрушенной торговли с персами и усиления османов, захвативших территории вокруг узкой прибрежной полосы русских владений в Закавказье. Доминировала точка зрения, что персам надо как-то незаметно помочь в их войне с турками и афганцами. Но и земли отдавать жалко.
        - А теперь о том, что я ожидаю от будущего года. Предлагаю сконцентрироваться на проведении трёх важнейших реформ. За финансовую реформу отвечает Первый министр и президент камер-коллегии, князь Дмитрий Михайлович Голицын. За административную реформу буду спрашивать с главы моей канцелярии барона и вице-канцлера Андрея Ивановича Остермана. Реализацией военной реформы займётся военный министр князь Михаил Михайлович Голицын.
        Первый министр про себя посочувствовал брату, который ещё не успел добраться до столицы. По сути, он станет отвечать за то, что сейчас творит его первый заместитель Миних. И за увольнение тысяч военных со службы, и за сокращение финансирования армии, за неоконченную пока войну со шведами и теми же персами. Ему придётся смириться с появлением Генерального штаба, с вмешательством Блюментроста, получившим огромные санитарные полномочия, с дорогостоящим перевооружением с фузей на штуцеры.
        Пётр Алексеевич заговорил о реформе финансовой и Дмитрий Голицын начал сочувствовать уже себе самому.
        - Необходимо без проблем пройти период сокращения числа податей и отмены внутренних таможенных пошлин. Продолжить оформление счетов в Государственном банке не только коллегий, но и провинций, а также крупных мануфактур. К концу следующего года все перечисленные организации должны быть подключены к системе счетов Государственного банка. Также на будущий год планируется первый выпуск ассигнаций Госбанка. Нужно подготовить в столицах сеть пунктов обмена ассигнаций на золотые и серебряные рубли, чтобы не было проблем у тех, кто станет пользоваться бумажными деньгами.
        Голос у Петра Алексеевича немного охрип за эту долгую речь. А может быть это просто возрастные изменения от звонкого мальчишеского дисканта к приятному юношескому баритону. Лакей поднёс бокал с водой и царь на несколько мгновений отвлёкся. Затем, глядя на Остермана, продолжил:
        - Административная реформа уже идёт. Образованы Консилия министров, моя Канцелярия, Совет Безопасности, ряд межведомственных комиссий, реформируется Сенат, восстанавливаются уезды и формируются волости. Но большие изменения будут происходить и в следующем году. Нужно научиться работать по-новому. Примером здесь служит моя канцелярия, где уже появились статистическая, контрольная и экспертная конторы. Их аналоги должны в ближайшее время заработать в крупнейших коллегиях: Военной, Камер, Вотчинной и в Синоде. Но и остальным коллегиям, а также губернским и провинциальным администрациям уже сейчас нужно осваивать эти три метода управления. Во-первых, сбор статистики и составление на её основе прогнозов и бюджетов. Во-вторых, учёт приказов и постоянная отчётность их исполнения. В-третьих, постоянное обновление ведомственных уставов и инструкций в письменном виде. Кто не научится использовать эти три метода, по итогам следующего года будет снят с должности.
        Голицын мысленно схватился за голову, представляя какой хаос начнётся от ложных статистических отчётов, взятых с потолка прогнозов и дурацких вопросов 'Что делать?' со стороны малограмотных воевод. Похоже, нужно срочно подыскивать десятки кандидатур на замену тем, кто не справится. Впрочем, может быть это неплохо, ведь влияние родной камер-коллегии будет усиливаться, так как назначение воевод шло в основном через неё.
        (12/07/16)
        Почти две недели Святок от Рождества до Крещения всегда были моим любимым временем года. Морозы, наконец, пришли по-настоящему. Нева покрылась толстым льдом и можно отправляться в Москву по ровному зимнику, но я решил дать себе и придворным несколько дней отдыха. Вчера, в сочельник, поприсутствовал на Литургии, затем 'с первой звездой' сели за стол Святовечера. Кроме меня присутствовали чета Остерманов, Голицыны и несколько моих приятелей из тех, что помоложе. Сестры увы не было, томилась 'под арестом' в Петергофе. Хотя в известной мне истории она подхватила корь где-то по дороге в Москву, но я решил подстраховаться, оградив её от контактов с кем бы то ни было заранее, во избежание случайной инфекции. Загородный дворец оцепила целая рота гвардейцев и люди Матюшкина во главе с ним самим. После двух едва не удавшихся покушений на мою особу глава службы охраны пытался реабилитироваться.
        - Не знаю, Михаил Афанасьевич, поможет ли это уберечь сестру от судьбы, но если с нею этой зимой что-нибудь случится, виноватым будешь ты! - напутствовал я его. Пусть нарабатывает опыт противоэпидемической защиты царя и наследницы.
        Потом было всенощное бдение в Троицком соборе. Под утро сани довезли меня уставшего до любимого Летнего дворца, и я завалился спать.
        Утром умылся, растолкал приятелей и заставил их делать зарядку вместе со мной. Снулые после бессонной ночи они не посмели возражать, только пруссак Кристоф Манштейн с удивлением косился на наши гимнастические ужимки. После моей просьбы собственный отец выдернул наследника с учёбы в прусском кадетском корпусе. Надеюсь, шестнадцатилетнего юношу ещё можно сделать патриотом России, а не Пруссии. Будущий генерал должен был в итоге по любому послужить в русской армии, а затем что-то не поделить с новой императрицей Елизаветой и сбежать в Берлин к Фридриху Великому. Мне же он интересен как автор замечательных записок о моём правлении. В Генштабе остро не хватает толковых офицеров, хорошо владеющих логикой и пером.
        После зарядки и умывания разговелись. Сильно наедаться не стали, а нарядившись во всякие причудливые наряды, пошли гулять по Почтовой набережной, которую в будущем переименуют в Дворцовую. Со мною кроме Манштейна увязались Петя Шереметев, Петя Стрешнев и Вася Лопухин. Последний со мною недавно, что-то он не мог поделить с Ваней Долгоруковым. Наверное, не сошлись два сильных характера.
        Вася приходится мне двоюродным дядей. С отъездом всех теток он неожиданно оказался моим ближайшим родственником в Петербурге (без учёта сестры). Дослужится до генерал-аншефа и геройски погибнет при Гросс-Егерсдорфе. Песни о нём казаки и солдаты будут слагать ещё лет сто.
        'Лопухин едет в полку,
        Курит трубку табаку...'
        Ну и дальше всё как о былинных богатырях.
        О Петьке Стрешневе, ещё одном шестнадцатилетнем недоросле, ничего пока сказать не могу. Знаю, что тоже сделает блестящую карьеру. Вероятно за счёт родства со свояком Остерманом и с царями (основатель династии Романовых был женат на Стрешневой), а может и как генерал будет не безнадёжен.
        От Петра Шереметева я подвигов не жду, хотя чин генерал-аншефа он тоже заработает. По матери он родственник Салтыковым, а значит и возможной будущей царицы Анны Иоанновны. Ну и с Елизаветой Петровной дружен. Совсем ещё недавно, до её отъезда и моего возвышения мы крутились в одном кругу 'золотой молодежи' Санкт-Петербурга. Но страдает леностью и отсутствием административных способностей. Порученное ему мною задание по подготовке учебников и курсов лекций передоверил Шумахеру, а сам предпочитает участвовать в моих развлечениях вроде сегодняшнего. Особенно после отъезда Вани Долгорукова, распугивавшего всех, кого считал соперниками во влиянии на меня.
        Поскрипывая ботфортами по снегу, мы миновали здания Торжественной залы, бассейна, зверинца и почт-гауса. Недавно ресторан при почтовом дворе получил имя 'Варшава' и дозволение именоваться поставщиком императорского двора и просвещать русское общество в польской кулинарии, благо регулярные пакетботы из Данцига причаливали как раз здесь. Мы некоторое время постояли под галереей почтового двора, послушали игру музыкантов оповещающих столицу о наступлении полдня.
        Ещё при Главпочтамте уже год работает Академическая школа, обучающая художников. Там натурщиком позирует ражий крестьянин Фома Быков. Недавно вставал вопрос, чьё лицо должно быть у нового памятника неизвестному солдату в Петропавловской крепости. От идеи использовать лицо Быкова отказались, как и от повторения бюста 'первого российского солдата' Сергея Бухвостова. Кстати, герой ещё жив и числится в Санкт-Петербургском гарнизоне в звании капитана гвардии. В итоге граф-скульптор Карло Растрелли пообещал сделать полноразмерную фигуру с обобщёнными чертами лица. Надеюсь только, мои приемники не уничтожат это его произведение, как бюст Бухвостова и многочисленные фигуры Летнего и Петергофского садов.
        За Почтовым двором шли дворцы и особняки знати: князей Валашских Кантемиров, кухмейстера Фелтена, офицеров Короткого и Чевкина, старого собутыльника деда попа Битки, опальных Ушакова и Волкова, писаря лейб-гвардии Иванова, покойных Корчмина и Арескина (бывшего лейб-медика), дворцового управителя Мошкова и капитана моей яхты Мурзина, князя Василия Долгорукова (который сейчас на Кавказе командует) и графа Мусина-Пушкина (главы Московской сенатской конторы), корабельных мастеров Гаврилы Меншикова (бастарда Светлейшего князя) и Феодосия Скляева. Затем находится мой Зимний дворец, дом придворных прачек, графов Чернышева, Скавронского (только купил у наследников почившего в ушедшем году адмирала Крюйса), бывшего обер-гофмейстера Екатерины Олсуфьева, Ягужинского, Рагузинского (который ещё не добрался из Китая с подписанным им Кяхтинским договором) и Апраксина. Дальше уже Адмиралтейский луг, само Адмиралтейство и Исакиевская набережная (будущая Английская), где живёт народ попроще. Но в такую даль мы не пойдём, нам хватит ближайших соседей.
        Кантемиры после смерти главы семьи перебрались в Москву, где судятся с мачехой, урождённой княгиней Трубецкой, за наследство бывшего молдавского господаря. А в их новеньком дворце поселился генерал-аншеф Миних с супругой и старшим сыном, недавно приехавшим из Швейцарии. Разумеется, явление знатных 'побирушек' не стало сюрпризом для всей улицы, так что обитатели дворца, их слуги и соседи встретили нас всех на крыльце, не успели мы отойти от почт-гауса. От нашей банды вперед вышел Шереметев, у которого уже был какой-то сценарий предстоящего действа, который он в нескольких словах объяснил нам по дороге. Наверное, не зря он позднее увлёкся театром.
        - Нельзя ли, любезные хозяин с хозяюшкой, у вас со звездой Христа прославить?
        Получив приглашение, мы зашли внутрь, прошли в большую бальную залу и стали перед образами. Спели тропарь 'Рождество твоё Христе, Боже наш'. Даже лютеранин Манштейн что-то подпевал или просто губами шевелил и подгукивал. Здоровяк Лопухин стоял позади, задрав к потолку шестиконечную звезду с подсветкой от керосиновой лампы внутри. Где он только керосин достал? После того, как мастер Шершавин сконструировал первую керосинку, мода на них быстро распространилась по городу. Даже маяк в крепости преждевременно переделали по новой технологии. В итоге топливо быстро закончилось. Нефтеперегонный куб Гмелина переработал всю наличную нефть, что была в Главной аптеке и на рынке. Новую партию сырья можно было ждать только через год из Охты или из Баку. А для маяка используют пока скипидар с Охтинского бумажного завода. В отличии от обычного получается он из отходов варки целлюлозы и сильно ядовит так что особого применения пока не нашел. Надеюсь, на маяке никто не потравится от паров, но смотритель, крепостной лекарь и глава городской санитарной службы предупреждены.
        Закончив петь тропари, мы попытались разыграть мистерию по чухонскому обычаю. Стрешнев, после некоторых споров был назначен мною на роль Царя Ирода. Протяжно завывая, он поручил рыцарю, которого играл Шереметев, убить младенцев в Вифлееме. Петя обошёл зал, распевая непонятно что и пугая деревянным мечом собравшихся зрителей. Я стоял в сторонке с намазанным сажей лицом, изображая 'короля мавров'. Покружив по залу 'рыцарь' вернулся к 'царю Ироду', сообщив что не нашёл новорожденного царя иудейского. За избиение младенцев получил кроваво красный крест на грудь и пошёл собирать мелочь у присутствующих, провокационно размахивая деревяшкой-мечом. Мы в это время спели очередную песню и закончив представление стали пробираться к столу. Только я и генерал-аншеф, рискнувший расцеловать мою чумазую физиономию, вначале отправились умываться.
        На обратном пути из мыльни в столовую я остановился поговорить с заехавшим по дороге в Москву моим духовником, отцом Тимофеем.
        - Уезжаешь, батюшка?
        - Да, Петр Алексеевич, погода замечательная, недели не пройдёт - буду в Первопрестольной.
        - В добрый путь, отец Тимофей. Жду тебя на своей коронации.
        - Буду, обязательно буду, а потом, не обессудь, поеду доживать свои дни к себе в Тростянец.
        - Долгих лет тебе, святой отец.
        - Спасибо, Государь, буду молиться за тебя и дела твои.
        Тяжело ступая, священник спустился с крыльца и забрался в сани. Перекрестил меня напоследок и лошади неторопливо повезли его в сторону новгородской дороги. В одном из баулов в его ногах лежала тонкая тетрадь, копия той, что я сжёг в Вильманстранде. В своё время пришлось отказаться от пера и пачкать руки кусками графита, чтобы продавливать плотные листы и получать сразу бледную копию с помощью подложенной копировальной бумаги (ничего сложного, сажа плюс воск ровным слоем по листу). Об этой копии я надеюсь, не знает никто, даже вездесущий Остерман. Не хотелось бы мне ошибиться снова, уж больно дорого обошлось похищение Мамоновым оригинала. Хотя шведы, собрав ударный корпус, так и не перешли в наступление и постепенно склонялись к замирению, но уже погибших в боях с их и нашей стороны не вернуть.
        Зачем я вообще составил этот сборник советов, прогнозов и технических описаний? На всякий неприятный для меня случай. Дважды я мог погибнуть в этом году и не могу знать, что ждёт меня в будущем. А тем, кто придёт на царство в случае моей преждевременной смерти, могут пригодиться эти записи. Мир меняется, это я меняю его и молюсь, чтобы грядущие беды обошли мою Родину стороной.
        (Конец второй книги)