Огонь и вода Салма Кальк
        Магический XХI век (однотомники) #6
        Единственный раз она поступила не по велению рассудка, а по зову сердца.
        Единственный раз он наутро не смог забыть ту, что случайно встретилась накануне.
        Но жизнь сложна, и она столкнула их снова.
        Говорят, противоположности притягиваются. Но хватит ли им одной силы притяжения, удержатся ли они рядом, ведь он - Огонь, а она - Вода?
        #магический XXI век
        #капитан Магического Легиона и маг-водопроводчик
        #босс и подчинённая
        #всё будет хорошо :)
        Обложка: Анна Калина
        Огонь и вода
        Глава первая, в которой герои случайно встретились
        
        Катрин считала себя человеком упорядоченным, да таковой, в общем, и являлась. И просыпаться в постели мужчины, которого вчера увидела впервые в жизни, у неё было не в обычае. Десять лет назад, в семнадцать, пришла бы в ужас от самой мысли, пять лет назад изумилась бы скорости грехопадения, а сегодня - разве что посмеялась. И сейчас она тоже не сразу поверила воспоминаниям о вчерашнем вечере, но - рыжая голова, сопящая на соседней подушке, вариантов не оставляла. К той рыжей голове ещё прилагалось весьма неплохое тело - хорошего роста, отлично сложенное, сильное-накачанное, и вдобавок - прорва магической силы. Наверное, в том и дело, что в жизни Катрин вообще нечасто встречались маги такой силы, и все они были уже в возрасте. Она и не подозревала, что у молодых так может быть, думала - столько силы можно разве что накопить годам к пятидесяти - ну, как преподаватели в столичной магической академии. А вот как оно, оказывается.
        И ещё, оказывается, невероятная ночь с сильным магом - вовсе не сказки. Нет, это понятно, что магу лучше с магом, даже со слабеньким. А если войти в резонанс с таким же сильным, как ты… нет, не обманывай себя, со стихийником сильнее тебя, то… получится то, что получилось вчера. Тело до сих пор хранило воспоминания о том, как он был… примерно везде, и следы кое-где хранило тоже. И что говорить, хотело добавки.
        И вообще, вчера всё пошло наперекосяк. Нет, сначала - по плану, когда в офисе отмечали успешное завершение её контракта. Уже бывшие коллеги сказали Катрин много добрых слов - о её работе и о ней самой, в целом это было приятно. Ну а что - радуются, что её контракт так и остался временным, и она никого не подсидела. Она, конечно, и так говорила, что не останется, но кто ж ей верил?
        Нет, она работает в первую голову на родные «Четыре стихии», а потом уже - на все те компании, которые приглашают её для консультаций. И она даже была рада покинуть уже наконец Массилию, но - немного страшила неизвестность. Что там ещё придумал для неё отец?
        Она не наследница, наследник - брат Франсуа, а её доля - обеспечить ему то самое наследство. Приемлемые контракты, прочные связи. И пока всё, что задумывал отец, работало. Кроме попыток привлечь к семейному бизнесу младших, Анриетту и Жиля, но им было глубоко наплевать на древний магический род и семейное дело, и всё славное фамильное прошлое оптом и в розницу, они жили сами, как могли и как хотели. Анриетта вот только что выпустилась из академии и искала себя в столице, а Жиль ещё был студентом, и тоже собирался поискать себя лет так несколько. Отец, правда, деланно изумлялся - где это они успели себя потерять, оба, но Катрин только пожимала плечами и никак всё это не комментировала.
        Так вот, вчера. Они чудно выпили шампанского с канапе и шоколадом в офисе после работы, а потом кто-то предложил пойти в бар «Бутылка» - там, мол, невероятные коктейли. Вот и пошли. Катрин, ясное дело, понятия не имела о том, где находится этот бар и что за публика там собирается, а находился он в районе грузового порта - ну да, недалеко от офиса, но в таком месте, куда она сама бы по доброй воле не пошла.
        В баре было очень шумно и накурено, их компанию из трёх девушек и двоих парней тут же приметили, видимо, какие-то местные уроженцы, как назвала их коллега Франсин. Подсели, предлагали вместе выпить, звали танцевать. В какой-то момент Катрин отошла в туалет, а когда вернулась - то оказалось, что из коллег осталась только та самая Франсин, и то она танцевала с кем-то, а парни и Ариана куда-то слиняли. Тогда-то к ней и начал клеиться тот мелкий тип - даже не маг, простец, и набрался он уже изрядно, и на что только вообще рассчитывал? Что она поможет ему до дому дойти, чтоб в лужу по дороге не свалился и шею не сломал?
        Катрин отказала ему, потом ещё раз отказала, а в третий раз позвала воду и вылила непонятливому на голову. Она всегда так делала в сложной ситуации - звала воду. Обычно работало, потому что мокрая курица - не противник. А если не хватало - ну, у неё ещё кое-что в запасе есть.
        И когда к пострадавшему прибежали друзья и предъявили претензии, она подумала - пора, запас тоже пригодится, нужно использовать и убегать, но - не понадобилось.
        - А ну, ребята, отстали от девушки, не видим что ли, что девушка - маг? Она вам не по зубам и не по чину.
        Катрин оглянулась и увидела, что их окружили парни - и мужчины - совсем другой наружности. Разного роста, возраста и масти, но их объединяло одно - сила. Исходившая от них сила, которую, наверное, ощущали даже простецы. И она вспомнила - ну конечно, в городе расквартирован Магический Легион, элитное подразделение боевых магов. И конечно, бойцам Легиона случается бывать в городе, и в барах, как видно, тоже.
        Противники мигом оценили ситуацию и растворились в пространстве, только их и видели, а высокий рыжий парень в форменных штанах, высоких шнурованных ботинках и простой чёрной футболке подмигнул Катрин:
        - А пошли с нами, чего с ними тут сидеть! Хочешь - проводим домой, хочешь - нальём, хочешь - потанцуем!
        Катрин согласилась, не думая. Сначала - на то, чтоб проводили домой. Пошла с ними - оказалось, компания оккупировала соседний зал, и там не то, что никто не курил, а даже и намёка на запах не было, и дикошарой музыки слышно не было, а играло что-то, более приятное слуху. Перед ней тут же появился стакан, и сказали - до дна за знакомство, и вот за Рыжего ещё, у него отвальная сегодня, и она почему-то послушалась. А дальше уже было море по колено.
        Она смеялась, танцевала, пила - уже не глядя, что, с чем и как, но её не брало, вот совсем не брало, только стало легко и весело. И чаще всего она танцевала как раз с рыжим парнем, его все так и звали - Рыжий, и целовалась с ним напропалую, и просто купалась в его искреннем смехе и его невероятной силе. А потом он спросил - а поехали? И она согласилась. А поехали.
        У него был мотоцикл, и чтобы забраться туда к нему за спину, ей пришлось задрать узкую юбку офисного платья по самое не хочу. Он с интересом смотрел на показавшиеся резинки чулок, даже потрогал осторожно, и коснулся кожи над резинкой - кончиком пальца, у неё от этого прикосновения дух захватило. Тогда он притянул её к себе и снова целовал до помрачения в глазах, а потом - поднял, посадил, сел сам, она обхватила его - и они полетели.
        Приехали, судя по всему, к нему домой, это была какая-то небольшая квартирка в мансарде, в ней царил хаос, и Катрин это не возмутило ни капли. Да и какая разница, вообще! Про душ они не вспомнили, а какая-никакая кровать нашлась, и это, пожалуй, было главным в тот момент. Одежда осталась где-то у порога, он просто подхватил её и утащил - куда-то, и зажёг кучу магических огней вокруг кровати, и наверное, он владел какой-то специальной магией, потому что не может обычный маг быть разом и сильным, и нежным, и чувствовать её так, что слова не нужны вовсе.
        И вот теперь за окном день - судя по солнцу, она - где-то, и наверное, по законам жанра надо подняться, тихонько одеться и уйти?
        Катрин зашевелилась и попыталась сесть на постели, но её поймала и остановила рука с длинными и красивыми пальцами, чью силу и нежность она сполна ощутила этой ночью.
        - Убегаешь, Фиалочка?
        Он всю ночь звал её Фиалкой - по аметистовой броши в форме цветка, оставшейся от матушки, которую Катрин носила на любой одежде, вчера вот - на платье.
        - А ты возражаешь? - сощурилась она.
        Впрочем, повернулась к нему и взяла его руку в свои - полюбоваться, из искреннего эстетического наслаждения. Ну не видела она так близко ни одного столь красивого парня! А руки мага, особенно боевого - рабочий инструмент. Погладить пальцы, коснуться ладони, поскрести по ней ногтем.
        - Я понимаю, Фиалка, что стихию не удержать. И что ты важная особа, судя по всему, а у важной особы непременно должны найтись такие же важные дела. Но если бы ты задержалась хоть чуть-чуть, то не пожалела бы.
        - Я редко жалею о том, что делаю, - отмахнулась она. - Но так сталось, что сегодня я свободна где-то до трёх часов.
        - А что потом?
        - А потом мне нужно домой, взять вещи и торопиться на пятичасовой поезд.
        - И куда уезжает прекрасная Фиалочка?
        - В Лим через Экс.
        - Эх, неблизко. Но знаешь, я тоже уеду, только завтра, и в столицу. Ты к кому?
        - К отцу. Семейные дела.
        - Вот и у меня они же, чтоб им там. Дядьку паралич разбил, а я - вдруг наследник. Надо понять, что за наследство, и в какую жопу его можно отправить.
        Вообще маги из Легиона и вчера не стеснялись в выражениях. Катрин не то, чтобы никогда ничего подобного не слышала, это невозможно, но сама не пользовалась. Обходилась.
        - А вдруг от него польза?
        - Тоже может быть. Но пока сомнительно. И раз у тебя ещё есть время, мы будем проводить его с несомненной пользой, хорошо, Фиалочка?
        Он мгновенно отбросил простыню и навис над ней - сероглазый, рыжий, довольный. Невероятно красивый. Она взглянула - и голову повело, прямо как вчера, хоть она сегодня и не пила ни капли, ничего, даже воды.
        - Хорошо, Рыжик, - дотянулась и сама поцеловала его.
        * * *
        Рыжий Годфри прижал к себе изящное девичье тело, прикрыл глаза и только что не замурлыкал от восторга. Кто б знал, а? Когда вчерашний забег по барам завернул в «Бутылку», он и не думал, что они там осядут надолго, потому что в целом бар был так себе, даже не для магов - для простецов, не говоря уже - чтоб для бойцов Легиона. Но лейтенант Ральф по прозванию Сизый Голубочек - потому что очень уж любил поджечь что-нибудь, и чтоб до пепла - сказал, мол, то, что надо, пошли. А девку-мага можно потом в Рулетке найти.
        Ну да, ну да. Рулеткой называлось приложение для телефона, через которое маги знакомились с магами - для одноразовой встречи или для отношений в течение некоторого времени. Когда получалось попасть в город - в увольнение там или вдруг в самоволку - искать кого-то специально было капец некогда, поэтому Рулетка - наш выбор. В Легион не берут задохликов, и встреча с любым - подарок для хоть какой выпендренной магички, даже не самой слабой. Потому что - всё одно слабее. И значит - не только удовольствие, но и польза, и значит - парням из Легиона не отказывают. В общем, девка на ночь и вправду не проблема.
        Тем более, что ему и надо-то - реально на ночь. Ну, или на две, в столице потом выспится. Да, пошлёт всю родню, сколько их там есть, на хрен, и выспится. И только потом - дела. Он со службы вообще, или как?
        Конечно, будь он правильный, то уже попрощался бы с парнями и пошёл типа вещи собирать. Но он - какой есть, поэтому ещё выпить, да, вон той вашей забористой дряни, зелёненькой, закусить есть чем? Лимон? Годится, сейчас сожрём. И что ещё, мясные чипсы? О, то, что надо. Что там? Простецы к магичке пристают? Так мы сейчас им объясним, что и как на этом свете!
        Магичка была невероятно, ослепительно хороша собой. Стройная, ловкая, белокурая, загорелая, а сила в ней так и играла, прямо загляденье! Рыжий уже видел её краем глаза, изумлялся ещё - что она забыла в этом странном месте, но она, по ходу, пришла с друзьями. Только вот где те друзья-долбодятлы, почему не защищают? Она, конечно, весьма эффектно разлила в пространстве не меньше кубометра жидкости, но это ж крайний случай, зачем? Надо просто в рожу, а то и не в рожу, а припугнуть.
        Собственно, припугнуть оказалось достаточно. Местные жители расползлись с полуслова, а девочка-фиалочка пошла с ними. Пить и танцевать. И как-то с ходу сложилось, что танцевала она с Рыжим, и ни с кем больше. Ох, как славно было обхватить её и вести в танце, беззастенчиво трогая сквозь тонкую ткань выпендренного платья - в таком ходят в офис суровые деловые мадам. Но Фиалочка - брошка у неё была в виде фиалочки - никак не походила на деловую мадам, а на очень даже мировую девчонку. И когда уже стало совсем невмочь, и хотелось не только целовать её, а пойти дальше, или, конечно, можно и целовать, но не только губы и шею, а ниже, что там у неё ещё, а выходило - что всё там есть, и какое надо, так вот, на прямое предложение она столь же прямо согласилась.
        В другой вечер Рыжий бы уже на ногах не стоял, если б столько выпил, а тут - хоть бы хны, ни в одном глазу. Бывает такое, когда силу надо куда-то деть срочно, она весь алкоголь и выжгла, так, лёгкое головокружение осталось. Потому он и наплевал, и усадил Фиалочку на мотоцикл, и сам сел, и они полетели через ночь - в его берлогу. Она так славно прижалась грудью к его спине, и дыхание её чувствовалось где-то там, на шее, а какие чулки у неё на ногах - так это лучше вообще не вспоминать, пока не доедем, иначе врежемся нахрен вон в то дерево, да-да, отвернуть в последний момент, и она тоже помогла, крутая. По ходу, ещё кому-то здесь силу некуда девать. Вот и славно, обменяемся.
        В его мансарду летели, как на крыльях, раздеваться начали, едва заперев дверь. Ему стоило изрядных усилий не содрать с Фиалочки платье к хренам прямо там, потому что - зачем красоту портить, лучше - как она сказала - расстегнуть молнию. Молния была длинная, и стоило её это самое - и тоненькая тряпочка сама на пол соскользнула, показав кружевное бельё… и чулки.
        Чулки он снимать и не стал, хотел сначала обтрогать. Подхватил её и утащил. Вроде, на кровати что-то постелено, когда там Луиза убираться приходила? Наверное, не слишком давно?
        В общем, им было по боку, что там, на кровати, а не было бы кровати - так и пол бы сгодился, и стол, и что там ещё бывает. И Фиалочка не пищала и не возмущалась, а разом с ним вошла в такой охеренный резонанс, что держите меня семеро, и у вас ещё и не получится. И потом уснула - прямо у него под боком, уткнувшись носом в подмышку.
        И вот теперь белый день, на часах - почти два, она сказала, что свободна до трёх. Можно ещё целовать её в каком-нибудь подходящем для того месте, а можно затолкать под душ, самому забраться туда же, и хоть арро гостью напоить, что ли. Больше-то всё равно ничего нет.
        Фиалочка с восторгом согласилась на душ и арро, но в ванной поджидал облом из обломов - душ, к такой-то его матери, поломался и отказался выдавать воду. Из крана в раковину она вполне себе текла, а вот в душевой кабине - ни фига, ни капельки.
        - Облом, Фиалочка. Но я сейчас посмотрю, вроде был таз, или ведро, или что там ещё. И полью на тебя сверху.
        - А потом я на тебя? - рассмеялась она. - Нет уж. Починить не починю, но на раз - сделаю. И помоемся, как люди, а дальше ты уж сам разбирайся.
        И поколдовала там что-то с тем душем, и вода полилась - всё, как надо.
        - Ты… ты почему это умеешь? Ну, ты водница, я ещё вчера понял, а откуда душ?
        - А у меня в дипломе написано, не поверишь, «специалист по магическому водоснабжению», - усмехнулась она. - Оттуда.
        - Бли-и-ин, - восхищённо сказал Рыжий. - Девушка - маг-инженер?
        - Вроде того, ага, - отмахнулась она. - Все мы приносим какую-то пользу и зарабатываем, так ведь? Пошли мыться, мне уже скоро убегать.
        - Довезу, не переживай.
        И они ещё очень славно размазывали друг по другу мыльную пену, и щекотились, и обливались этим самым душем, и вообще творили чёрт знает что. А потом он сушил ладонями её необычайно мягкие светлые волосы, а она убирала воду с пола и со стен.
        И даже на чуток посидеть осталось время.
        Уж конечно, её изумил его способ приготовления арро. А всё потому, что печка сломалась ещё в прошлом месяце, и кто б занялся её ремонтом. Хозяйка квартиры уехала куда-то в Арагонию, и только в мессенджере отписалась, что, мол, если он отремонтирует - то это в счёт аренды. А ему как-то некогда оказалось. И вот теперь он грел руками медную турку, а она смотрела на всё это с изумлением - сидя на единственной целой табуретке в его форменной чёрной футболке, ей та футболка была по размеру, как целое платье, даже не очень мини.
        - Ты как вообще питаешься-то? - смеялась она.
        - Чайник жив, заварить что-нибудь можно, а если захочется нормальной еды - так ведь проще заказать доставку или сходить в таверну, - не понял Рыжий.
        Или это просто специальный девчоночий рефлекс - чтобы в доме печка не только была, но ещё и работала?
        Впрочем, он оглянуться не успел, а девчонка уже стояла одетая обратно в своё платье. Рыжий погладил её через это платье - аккуратно, кончиками пальцев.
        - Эй, мне и вправду уже нужно бежать.
        - Так вперёд, - он распахнул дверь квартиры.
        Довёз её до дома - ну да, неплохой квартал, набережная, вид на море. Но она сказала - квартира съёмная, жила тут, пока работала по контракту. Контракт завершён, она едет домой, и там отец решит - где она нужнее теперь. Семейный бизнес, да. Тот самый, который в жопу. Нет, ей нормально, она любит свою работу.
        У Фиалочки ожидаемо был целый воз вещей, и пришлось заказывать такси, чтоб доставить её на вокзал.
        - Ты ж с какой-то там пересадкой едешь, ты там вообще как справишься?
        - Я поездом до Экса, там меня встретят и увезут дальше, - отмахнулась она.
        - Ну ладно, - пробормотал он недоверчиво.
        А то можно было бы поискать знакомых, чтоб встретили и помогли. Так-то у него везде знакомые есть, за десять-то лет службы, надо только поискать.
        На перроне они снова целовались, и… что? Она вот сейчас зайдёт в вагон, куда он уже успел затащить её чемоданы и коробки, в своё крутое одноместное купе, и - он больше никогда её не увидит?
        - Фиалочка, ты… - начал было он, но проводник уже махал - заходите, мол, в вагоны, поезд отправляется.
        Она шепнула:
        - Спасибо тебе, - поцеловала ещё раз и впорхнула в вагон.
        И ещё махала ему, пока её было видно.
        Годфруа де Вьевилль, ты идиот. И где ты теперь будешь её искать?
        Глава вторая, в которой герои соглашаются с меняющимися обстоятельствами
        Катрин оглядела себя в зеркало и сочла, что всё в порядке, и можно спускаться к ужину. За ужином в Лимее ожидались главные фигуры семейного бизнеса, и предстояло обсудить и её работу в Массилии, и предстоящие планы. Это нужно и правильно.
        Компания «Четыре стихии» занималась предоставлением магических услуг в быту и на производстве. Ещё сто пятьдесят лет назад предок Антуан де Роган, оставшийся не у дел ввиду сложностей тогдашней политики, решил не унывать, подобно другим родичам, а попробовать извлечь прибыль из магических способностей - своих и пятерых детей. Семья отличалась стабильностью наследования, магические способности никогда не были особо яркими, но никогда и не исчезали вовсе, как у представителей некоторых других фамилий. И представляли всё возможное разнообразие стихийной магии. Как правило, в одном поколении было не меньше трёх магов разных стихий, а то и все четыре, как в поколении Катрин, и это оказалось очень удобно - когда есть свои специалисты, и ты им можешь доверять, и они работают на тебя. Увы, у отца не было братьев и сестёр, а маме до самой её смерти не было особого дела до семейного бизнеса. Поэтому отец возлагал большие надежды на детей - Катрин, Франсуа, Анриетту и Жиля. И если двое старших были готовы оправдывать эти надежды и работать на семью, то младшие - пока нет.
        Катрин появилась в столовой последняя - остальные уже были там. Во главе стола восседал отец, Луи де Роган, предпочитающий не пользоваться титулом «Его высочество», на который традиционно имел право. Он владел силой всех четырёх стихий, но - понемногу.
        Рядом сидел Франсуа, родившийся через год после Катрин, ему лучше всего подчинялась стихия земли, и он был подобно отцу - зануден и основателен. Впрочем, Катрин тоже выросла той ещё занудой.
        Дальше - Феликс, друг Франсуа, сын отцовского друга и личный помощник отца, слабый воздушник. Катрин с ним немного встречалась, и мужчины семьи записывали его чуть ли не ей в женихи, она же скорее не возражала, чем хотела того сама. Она вообще не хотела замуж, если честно. Когда-нибудь потом, пока не до того.
        Единственной до появления Катрин женщиной за столом была Камилла, отцовская кузина, она занималась финансовой стороной деятельности «Четырёх стихий». Её родной брат Люка решал вопросы безопасности - как обычной, так и информационной. Они с Камиллой уродились неплохими менталистами.
        - Катрин, дорогая, мы рады тебя видеть, - выразил отец всеобщую мысль, отодвинул ей стул подле себя - как вернувшейся с задания, и велел подавать ужин.
        За ужином обсуждали новости - новый закон о налогообложении для всех, кто занимался бизнесом с применением магии. Простецы всегда хотели содрать с магов побольше, и при этом уже не мыслили себе жизни без них и без всех тех усовершенствований, которые несла в их жизнь магия. Они хотели, чтобы маги добывали для них полезные ископаемые, анализировали состав вещества, проводили работы, которые иначе не провести, шла речь о высоких температурах, разреженном воздухе или чём-то ещё, да и просто комфорт в быту тоже любили все. А теперь, судя по всему, в парламенте снова будут долгие дебаты между простецами и магами, и Франсуа, избранный в прошлом месяце депутатом от Лимея, намеревался отстаивать права магически одарённых - и имущественные, и прочие. Отец уже лет десять как входил в команду министра промышленности и торговли - как представитель магического сообщества и признанный консультант по вопросам магического бизнеса. Он и сам бы мог стать министром, но говорил, что это для него слишком хлопотно - держать в голове всю промышленность и бизнес страны, он обойдётся тем, что имеет к нему непосредственное
отношение. Зато «Четыре стихии» могли рассчитывать на некоторые государственные контракты.
        - Что же, Катрин, я изучил твой отчёт, и доволен им, - сказал отец, и это была наивысшая похвала, какую можно было от него услышать - хоть детям, хоть сотрудникам, хоть ты был бы разом и тем, и другим. - А теперь будь добра, поделись впечатлением - что ты думаешь о компании «Жизнь без границ».
        Что она думает? Что компания эта может представлять интерес только в случае полного поглощения и переустройства, потому что нынешний владелец не слишком-то готов вкладываться в развитие, он предпочитает действовать теми же путями и в том же объёме, как двадцать лет назад. В Массилии множество возможностей для расширения, но воспользоваться ими можно только в случае приобретения контрольного пакета акций, а Катрин не могла с ходу сказать, насколько это выгодно, но, впрочем, это уже не её дело, это дело отца и финансистов,
        - Изучим, - кивнула Камилла. - А что там про столичных клиентов? Они надумали?
        - А там всё оказалось сложнее, чем мы предполагали, - вздохнул отец. - Готье Треньяк сообщил, что намерен передать управление компанией близкому родственнику, и пока не собирается ничего продавать.
        И Катрин услышала, что пока она работала в Массилии, с одним из столичных партнёров отца случилась досадная неприятность - кровоизлияние в мозг. Отец предложил выкупить бизнес на очень хороших условиях, потому что дело налаженное, приносит стабильную прибыль и не приносит неприятностей, но - владелец отказался. Возможно, он ещё подумает и переменит решение, и хорошо бы его к этому подтолкнуть. У отца были связи с кем-то из держателей акций, и кроме того, там очень удачно есть вакансия ведущего инженера по водной стихии.
        - Катрин, я был бы тебе весьма признателен, если бы ты отправила им своё резюме, - сказал отец.
        - А что за предприятие? - спросила она.
        - «Волшебный дом». Строительство домов с магическим обустройством под ключ, и усовершенствование уже готовых домов и квартир. В последние пять лет спрос на подобные услуги возрос примерно втрое, если я верно помню цифру из доклада наших аналитиков. У нас же этот сектор пока представлен слабо.
        - Они работают только в столице? - уточнила Катрин.
        - Уже не только, но пока сотрудничают только с обеспеченными клиентами, которые заказывают сразу всё - и отопление, и водоснабжение, и очистку воздуха, и освещение, и поддержание чистоты. Плюс систему магической охраны. Но вакансия как раз в главном офисе.
        - Поняла, - весело согласилась Катрин.
        «Волшебный дом» так «Волшебный дом». Вдруг в нём тоже есть какие-то подводные камни или странные течения, которые сделают это приобретение невыгодным или вовсе нежелательным? Нужно будет узнать!
        * * *
        Рыжий Годфри пробудился в недрах дядюшкиного столичного дома.
        Вчера отлично встретились с дядюшкой Шарлем и другом детства Андре, и разве что дядюшка Готье не смог присоединиться к выпитому - по причине того, что алкоголь ему теперь противопоказан. Дядюшка страдал, пил минералку и морщился всякий раз, когда старший братец, Шарль поддевал его и подсмеивался над его нынче трезвым образом жизни. Закончилось это тем, что дядюшка Готье подпалил на дядюшке Шарле штаны - уж что, а магическая сила осталась при нём даже после инсульта, каким-то невероятным образом. А с огнём у него всегда было всё в порядке, и ещё с ментальной магией, и с артефакторикой - иначе не развернулся бы так. А он развернулся нехило.
        Если старший из двух братьев Треньяков был военным, а также сыном военного, внуком военного, пра- и праправнуком военного, шурином военного, и на закуску ещё и дядей военного, то младший уродился совсем в другую степь. У человека, кроме отца, есть ещё и мать, и госпожа Одри Валлю, в замужестве Треньяк, принесла в семью отличное приданое в деньгах и практическую сметку. Старшему сыну это качество помогло в военной карьере, потому что, начиная с какого-то момента, ты уже и управленец тоже, даже если у тебя всего десять человек под началом, а Шарль Треньяк дослужился до генерала. Дочери трезвый ум и умение хорошо считать позволили удачно выйти замуж и не дать растерять последние крохи имущества Вьевиллей. А младший сын впитал всё это по полной и организовал «Волшебный дом» - компанию, в которой работали маги, и зарабатывали на том, что несли простецам в жизнь и быт разные магические фишки и примочки, и делали так, чтоб работало без мага в доме.
        Вообще эта мода - магию в жизнь - развилась всего лет двадцать как. Но за прошедшее время она проникла повсюду, и на рынке магических услуг кого только не тусовалось - начиная от гигантов на правительственных заказах, вроде знаменитых «Четырёх стихий», и заканчивая совсем крохотными фирмочками, занимавшимися то обогревом, то вентиляцией, то безопасностью. «Волшебный дом» находился где-то посередине - и не слон, и не мошка, а так, и себе, и людям.
        И Рыжий Годфри никак не предполагал, что во всём этом вдруг придётся разбираться ему. Но почему-то именно на него показали пальцем все - начиная от обоих дядюшек, и в довесок ещё и Андре отметился. Андре, надо сказать, тусил с Рыжим с детства. У него магом был только отец, и работал он в какой-то магической охране, и сыну мог предложить примерно то же самое. Андре это дело быстро просёк и учился всю дорогу, как зверь - чтобы потом не в ту охрану на всю жизнь, а куда получше. И он даже, было дело, очаровался блеском Треньяка-военного, но учиться стал экономике, и работать пошёл под начало Треньяка-бизнесмена.
        И вот теперь этот самый паразит Андре, с которым вместе всё детство и ещё потом немного собакам хвосты крутили, тычет носом - что, мол, ты наследник этого всего, ты и садись в кабинет генерального директора!
        А какой из Рыжего директор? Разве только на поржать, он так и сказал им, всем троим. И обоим дядюшкам, и другу детства.
        - Поржали? Довольны? Теперь давайте по делу. Что мешает тебе, дядя Готье, остаться директором, а фактически отдать все права Андре? Будет исполняющим обязанности, или как там это у вас называется, первым замом или кем там ещё, и все счастливы. А я обратно пойду.
        Шарль вздохнул, Андре скривил рожу.
        - Стой, Годфри, не пори горячку, - сказал он, и пихнул Рыжего в бок. - Ты ж ещё, можно сказать, не пробовал, а уже говоришь - обратно.
        - Да что-то я пока для себя не вижу каких-то особых перспектив, - покачал головой Рыжий. - Я ж того, понятия не имею, что там делать. Там же полный офис народа, и все при деле, как я понимаю, и все лучше меня знают, зачем они там, каковы их обязанности и какой от них должен быть результат. Я думаю, они знатно повеселятся, когда меня увидят!
        - А чего веселиться от твоего вида? - не въехал Андре. - Вид как вид, девчонки ещё и вешаться начнут, там одиноких хватает.
        - Ну я ж того, зелёный совсем.
        - Так научишься, - влез Шарль. - Поднапряжёшься - и научишься. Это всё не просто так, а ради твоего будущего тоже. Особняк Вьевиллей нуждается в ремонте - на что ты будешь его делать? Я понимаю, что у тебя есть какие-то накопления, и это мудро, но - тут совсем другие затраты. И вообще, ты когда-нибудь женишься, и куда ты приведёшь жену? Где будут расти твои дети? И что ты им оставишь?
        - Чего? Какая, на хрен, жена с детьми? - ну это уже совсем! - Сами-то, что один, что второй, как-то не разбежались ни жениться, ни детей заводить, а мне, значит, надо? Ты вот, драгоценный дядюшка Шарль, хоть и старший сын и всё такое, а захотел на службу - и пошёл на службу. И никаких тебе жён, детей и компаний.
        - Тогда это было семейное дело, - пожал тот плечами. - И твой дед служил, и мы, можно сказать, другой карьеры и не знали. А теперь есть варианты.
        - Да какие тут нахрен варианты! Варианты - это когда тебя спрашивают, а тут что?
        - Так мы и спрашиваем, не заметил? - ехидно прошелестел Готье.
        У него пока ещё не восстановилась нормальная речь, и говорил он каким-то убойным магическим способом. И перемещался в кресле, и сам вообще ничего не мог. И это-то только потому, что были в доступе крутые целители и деньги на их услуги.
        Наверное, ему и впрямь нужно передохнуть и восстановиться, а потом уже идти на работу?
        -Тебе командир что сказал? - поинтересовался Шарль.
        Что-что… Вали, сказал, и решай семейные дела. Решишь так, чтоб без тебя работало - можешь вернуться, но не раньше. У генерала Саважа не забалуешь. Сказал - как отрезал, значит - не примет обратно, пока не выполнишь всё, и хоть ты тресни.
        - Сказал, что обратно возьмёт, как тут всё заработает. А оно ж вроде работает, нет?
        - Работает, работает, - кивнул Андре. - Но голова нужна. Хоть бы и рыжая. А если кто вдруг выпряжется или под шумок возьмётся пакостить - так лучше тебя никто не справится.
        - Вот разве что, - закивал Рыжий. - Так может меня хотя бы по безопасности? А не генеральным?
        - Скажи ещё - охранником, ага.
        - О да, я могу охрану тренировать, - усмехнулся Рыжий. - У меня неплохо выходит, я слышал.
        - Кто б сомневался, - усмехнулся Андре. - Вот и представь, что это всё - твои… охранники, их надо тренировать и вообще за ними приглядывать. На самом деле, не всё так плохо, как тебе кажется, в целом даже очень прилично. Всё работает. Вникнешь, разберёшься. Я смог, ты тоже сможешь. Заместители у тебя хорошие, расскажут-покажут.
        - А не хотел ли кто-то из этих заместителей сам сесть в кресло генерального? А им тут - посадят сверху какого-то хрена с горы, который вообще в вопросе ни в зуб ногой?
        - В магических искусствах ты очень даже в зуб ногой, а большинство сотрудников - маги.
        - Ну это понятно, что маги.
        - Значит, договоритесь. Только вот у нас дезертировал ведущий инженер-водник, нужно будет подобрать нового. Кадровая служба уже занимается, а самые приличные резюме посмотришь сам, встретишься с кандидатами лично, и возьмёшь того, с кем сможешь сработаться.
        - Я того, вспыльчивый. Я мало с кем могу сработаться.
        - Не говори ерунды, ты нормальный.
        - Это ты просто меня с детства знаешь, вот я тебе и нормальный.
        - Нам тоже нормальный, и в самом деле - не говори ерунды. В конце концов, если ты всё уронишь, то послать тебя пинком под зад мы успеем всегда, - ухмыльнулся Шарль.
        А Готье истово кивал - ну, насколько позволяла скрюченная левая половина. Ну да, в таком виде хоть на какой работе делать нечего.
        - Значит, я попробую. Только попробую - поняли, крокодилы?
        - Поняли, поняли, - кивал довольный Андре и разливал коньяк.
        - Но жить буду в квартире, найду и куплю, - отрезал Рыжий.
        Вот ещё, всякие древние пыльные особняки обживать!
        - Это как захочешь, - кивнул дядюшка Шарль.
        - Можешь сразу же протестировать на ней возможности компании по магическому благоустройству, - заржал Андре.
        - Может, и придётся, - пробурчал Рыжий.
        И вот теперь, утром, он чесал гудевшую голову и думал - тьфу ты, и на какой же капец он добровольно вчера подписался?
        Ничего, разберёмся. Придётся разобраться.
        Глава третья, в которой герои живут каждый сам по себе
        Отец был настолько доволен работой Катрин в Массилии, что предложил ей две недели отпуска - прежде чем она отправится покорять «Волшебный дом».
        - А если я им не подойду? - усмехнулась Катрин.
        - Почему это ты им не подойдёшь? По формальным требованиям ты проходишь идеально, и пусть кто-нибудь другой покажет такой же внушительный список выполненных задач и успешных проектов, - отмахнулся отец. - И с магической силой у тебя всё хорошо - пусть найдут второго такого водника, а я погляжу.
        - Ты возьмёшь его на работу, - заметил братец Франсуа.
        - Непременно. Лучшие кадры должны работать на нас.
        - А кто у них теперь будет генеральным? - поинтересовался брат.
        - Вроде бы племянник увечного Готье, сын его покойной сестры. Вот кстати, Катрин, заодно и присмотришься, что за фрукт, и что нам будет выгоднее - продолжать сотрудничество, как раньше, или всё же планировать поглощение, - в ближнем кругу отец всегда называл вещи своими именами.
        Катрин уже смотрела требования к кандидату - организация магического водоснабжения и водоотведения как в отдельно стоящих домах, так и в квартирах, являющихся частью многоквартирного дома. Магические водонагреватели, например. И всякая всячина вроде фонтанов, бассейнов, установок для полива растений и искусственных прудов. Сопровождение проекта на всех стадиях - от чертежей до напитывания силой контуров готового дома. Что ж, это интересно, это намного интереснее, чем очистка морской воды, которой она занималась в Массилии. И она не сомневалась, что её возьмут, а если задумаются - то при личной встрече все сомнения рассеются. Ещё ни разу не было такого, чтобы кто-то предпочёл кого-то другого умной, опытной и, что уж говорить, красивой блондинке.
        Впрочем, внешность как оружие Катрин почти не использовала. Служебных романов она не заводила никогда, считая это пошлостью. Менталисткой она уродилась не самой сильной, но способности позволяли уловить интерес к её телу на ранней стадии и притушить, чтобы не доводить дело до отказов и последующей неловкости. На работе надо работать, а не вот это всё!
        И она ещё раз задумалась - а не служебный ли роман сложился за эти годы с Феликсом, он, как-никак, личный помощник отца. Феликс её устраивал - как партнёр, с которым можно встречаться время от времени. Когда нет других отношений. Или когда расстался с кем-то. Феликс был, как брат Франсуа - незыблемый, серьёзный, предсказуемый. Она всегда знала, что он скажет по тому или иному поводу, уже даже можно было и не спрашивать. И это всегда устраивало её… до самого последнего момента.
        Что такого подправил в ней тот рыжий капитан Легиона? Почему она смотрела на Феликса, а видела… рака-отшельника какого-то? Ведь Феликс объективно неплох, ну подумаешь - ездит на машине, а не на мотоцикле, не открывает перед ней дверей - так она и сама может, больше говорит сам, чем слушает - все ж такие.
        И наверное, она согласилась поехать с Феликсом на море только потому, что хотела убедиться - с ней всё в порядке. Она не стала хуже от того, что провела ночь с незнакомцем, которого и не увидит-то больше никогда. Ей просто нужно вернуться в свой прежний мир и прежний круг общения.
        Но уже в первый же день так называемого отдыха Катрин вспомнила, почему она когда-то зареклась ездить в отпуск с Феликсом. О, они пробовали - три раза, последний был год назад. С тех пор ничего не изменилось.
        Занудный Феликс снова показывал себя во всей занудной красе - ему нужно было вставать утром и ложиться спать в одно и то же время, питаться он предпочитал в одной и той же ресторации, где подавали примерно одну и ту же еду, ходить гулять он не любил, потому что не понимал - для чего это. Его максимум - это организованная экскурсия с гидом, который весь день, или полдня, или два часа трещит на заданную тему, а Феликс контролирует того гида по заранее запасённому путеводителю и возмущается, если слышит какие-то расхождения. Купаться - только на пляже отеля, загорать незачем, это бесцельное времяпровождение. Он лучше пойдёт и почитает в сети новости.
        А ведь был ещё и секс. Нечастый, но техничный. Феликс старательно изучил особенности тела Катрин, и ему всегда удавалось вызвать её ответную реакцию. В отличие от многих других, он тщательно следил за тем, чтобы она тоже была вовлечена в процесс и получила свою долю если не удовольствия, то разрядки. И её это вполне устраивало. Раньше устраивало. Да и его черные глаза вкупе с чёрными волосами ей почти что нравились. Обычно и нормально - чёрные глаза и волосы. Почему у неё теперь сбит прицел, и она думает, что волосы хороши рыжие, а глаза - серые? И ещё чтоб веснушки?
        Сейчас же она с удивлением заметила, что прикосновения Феликса не вызывают в ней ничего. Совсем ничего. И поцелуи не вызывают ничего. И вообще, когда они добирались до номера, хотелось завернуться в одеяло и спать, и никак иначе.
        А потом они встретили приятеля Феликса, и он зазвал их посидеть в баре. Феликс согласился с неохотой, но с приятелем они давно не виделись, и этот довод пересилил. В баре, правда, приятель довольно быстро набрался, а что Феликс, что Катрин пили всегда очень умеренно. Набравшийся приятель принялся вспоминать какую-то общую с Феликсом молодость, а Катрин вышла на улицу - просто перевести дух. Как так вышло, что к ней стали приставать, она даже и поняла-то не сразу, потому что была погружена в свои мысли. Но когда поняла, то просто развернуться и уйти уже не выходило. Два парня-простеца были очень неплохо одеты и в хлам пьяны, и утверждали, что Катрин должна составить им компанию сегодня ночью на яхте. Слова о том, что она здесь не одна, никакого успеха не возымели, ей просто не дали зайти внутрь и позвать Феликса на помощь. Тогда пришлось применять проверенные методы - пара болевых импульсов в чувствительные местечки каждому, и по ведру воды на голову - по крайней мере, её отпустили, хоть и вопили что-то там про сумасшедших магов, от которых на улице не продохнуть.
        Тут-то появился Феликс, и этот раскрасавец вместо того, чтобы развить успех Катрин, молча взял её за руку и повёл в сторону отеля. И хорошо, что никому не пришло в голову потащиться следом за ними, чтобы ещё что-нибудь выяснять.
        - Феликс, это что, разновидность помощи и защиты? - поинтересовалась Катрин, стряхнув с себя его руку.
        - Ты должна быть благодарной за то, что я увёл тебя оттуда, пока ты ещё не нашла себе приключений, - сообщил мужчина, которого в данный момент она считала своим.
        И дальше Катрин узнала, что она особа крайне ветреная, что к скромным и приличным не пристают, и что ей следовало смирно сидеть за столом и никуда не уходить без него. Но она, очевидно, хотела себе развлечение на вечер, и она его нашла, и ему, Феликсу, очень стыдно за её легкомысленное поведение.
        - Ты уверен, что сейчас говоришь то, что нужно? - уточнила Катрин.
        - Вполне, - сообщил он. - И отцу твоему всё расскажу! Он должен знать, что упустил в твоём воспитании! И брату! И вообще, на мой взгляд, тебе нечего делать в столице, ты там сразу же попадёшь в историю!
        - Сдаётся мне, что тебя более никакие истории со мной не касаются, - покачала головой Катрин.
        Он что-то говорил, что до утра ждёт её извинений, но она уже не слушала. И когда они пришли в номер - люкс с двумя спальнями и гостиной - то она тут же села в сеть и нашла жильё на оставшихся семь дней - в скромном отельчике даже без собственного пляжа, фактически в пансионе. Но Феликсу, да и никому из других знакомцев, и в голову не придёт искать её в таком месте. Тут же упаковала свои вещи, вызвала сотрудника отеля и попросила вынести их наружу и вызвать такси. А поскольку номер был оплачен заранее и напополам, то вопросов к ней не было.
        Её приняли в новом месте прямо посреди ночи, поселили в маленький, но уютный одноместный номер, наутро она спустилась на завтрак в общую кухню и тут же познакомилась с парой девушек-студенток, приехавших отметить успешную сдачу экзаменов.
        И оставшуюся неделю она просто жила - спала, ела, гуляла, купалась - без Феликса. Он попробовал пару раз позвонить, но она сбросила и заблокировала его номер. Попробовал вызвать её по магической связи, но она тоже не отвечала, его вызов в целом слаб и его несложно игнорировать. А позвонившему отцу, который спросил - что случилось, почему Феликс вздумал жаловаться - ответила, что больше не желает ничего слышать об этом человеке, и отцу тоже не советует. Маги на должность личного помощника могут быть и поприличнее. Отец в целом согласился, но попросил её быть осмотрительной и не попадать больше ни в какие истории.
        А потом отпуск кончился, и пришло время ехать в столицу.
        * * *
        Вот так и вышло, что Рыжий согласился попробовать - из сочувствия к Готье, и поддавшись на уговоры Андре и Шарля. В то утро, когда нужно было знакомиться с офисом и коллективом, и начинать въезжать в дела, он вообще хотел сбежать по тихой, никому ничего не сказав. А что - сильному магу всегда найдётся работа, имя можно сменить, велика беда. И замести следы так, чтоб никто не нашёл.
        Потом, правда, он обозвал себя трусом и пошёл - в душ, одеваться и дальше.
        С одеждой тоже вышла беда. Ему не удалось доказать дядюшке Готье, что джинсы и чёрная футболка без знаков различия - это то, в чём ему комфортно находиться в офисе. И что это одежда нейтральная, не несущая смысловой нагрузки. Дядя сказал, что пусть сначала он разберётся, что к чему в том офисе, и пусть его начнут слушать сотрудники, а потом уже он сам решит, в чём ему удобно ходить на работу.
        Пришлось даже не в магазин поехать, а к, мать его, портному. Колоритному проворному старику - седому и морщинистому, того и гляди, развалится. Старик оглядел нового клиента с несомненным восхищением - мол, надо же, какая фигура, шить на такую одно удовольствие. А потом велел Рыжему раздеться до трусов и долго прыгал вокруг с какой-то ленточкой, и измерял его со всех сторон, да с такой прытью, что не всякий молодой сумеет. Рыжий даже спросил - а под срам сумочка будет? Бедняга не въехал, пришлось объяснять, что на одном из известных фамильных портретов великий предок, носивший такое же имя - да-да, который маршал, а не который кардинал и основатель магической академии, того иначе звали - изображён в вишнёвом бархатном костюме, и у него в нужном месте есть вышитый мешочек. И если Рыжему такой мешочек не положен - это ж непорядок. Сидевший тут же дядюшка Шарль, приглядывавший за процессом, проржался, а потом выписал Рыжему подзатыльник. И велел не гнать. И ведь не возразишь, потому как - старший по званию.
        Портной долго кудахтал, что мало времени, и что сейчас он сможет только подогнать по фигуре готовую модель, а вот где-нибудь через месяц будет костюм, сшитый прямо на господина герцога, он так и сказал, сожри его моль - господина герцога. Ну да, Рыжий имел право на титул, но кому они в задницу нужны, те титулы? Да примерно никому, и так уже сто с лишком лет. Что-то Луи де Роган, владелец «Четырех стихий», когда выступает в новостях, не называется высочеством, и никого это не парит. Хотя мог бы быть королём Франкии, если бы монархия дожила и не рассыпалась, но - стал королём магической промышленности. А Рыжий не хочет быть герцогом, он хочет быть генералом. А то и маршалом. Только кто б его спрашивал, ага.
        И во всём этом почти не оставалось времени для поисков Фиалочки.
        Он сам не мог понять, чем его зацепила та девушка. Может, тем, что даже контактов не спросила? И это обычно он сам был готов сквозь землю провалиться, только не рассказывать наутро, как его зовут и где найти, а тут что, задело, что она даже не попыталась?
        Впрочем, сам он тоже не попытался. Потому как все равно что по башке получил от мироздания, только и делал, что таращился на неё, разинув рот. Ладно, не только таращился, но всё равно. Или всё дело в том, что Фиалочка - сильный маг, а такие редки? Или всё же в том, что ни о чём не спросила, значит - больше он ей ни за чем не сдался?
        Впрочем, Сизый Голубочек начал поиски с её коллег, тех самых, с которыми она тогда пришла, и говорит, что дело небыстро, но движется. Дай-то бог.
        Пиджак и брюки доставили накануне его первого визита в офис. Рыжий надел, поморщился. Разве что сорочка хороша, белая и тонкая, и таких привезли пять штук. В принципе, надеть эту сорочку, джинсы - да, джинсы - и пиджаком сверху придавить. Он видел в новостях, так тоже ходят. Ну и галстук, чтоб ему.
        И это что, теперь ещё и камердинера какого-то там заводить? Потому что это вам не футболка и форменные штаны, которые снял с себя, в машинку стиральную закинул и порядок, тут же как-то по-другому надо! Тьфу.
        А потом они загрузились с дядей Шарлем в машину и поехали. Эх, теперь ещё и на машине ездить, а не как привык. Ага, ещё б водителя сказали завести, будто он сам безрукий и не умеет ничего! Ладно, машину ещё подобрать можно. И где жить, тоже подобрать, обязательно. Повыше, чтоб на всех сверху смотреть.
        Ладно, это успеется. А сейчас - в его офис, и звучало это для Рыжего почти как «в бой» или «операция начинается».
        Офис занимал отдельное здание - это правильно, в нём же прорва всего - и про строительство домов, и про начинку для этих домов. Интересно, а что, строительство тоже магическое? Или по старинке, руками-инструментами? Или как там ещё?
        Рыжий отлично понимал, как при помощи магической силы бить врагов. Как добыть информацию и как спланировать операцию. А как дома строить - не понимал. Наверное, ему объяснят.
        Дядя Готье ждал их с Шарлем на самом верху - очень гордый и прямо видно, что могучий, хоть бы и на колёсах. Велел пошевеливаться и следовать за ним, и привёл их в конференц-зал. Нормальный такой - с большим экраном, приличным оборудованием, не как у военных, но тоже ничего. А в зале было яблоку негде упасть, да что там яблоку - косточке яблочной. Толпа. Толпища. И…
        Готье, вражина, мог бы и сказать вообще-то! Рыжий думал, что в офисе если и не форма, как в армии, но этот, как его, дресс-код. А тут, мать их за ногу, не дресс-код в офисе, а клумба какая-то в ботаническом саду! Джинсы, футболки, толстовки, прозрачные маечки, сетчатые чулки, а у девок ещё и волосы всех цветов радуги. И какого, простите, хрена его с утреца заставляли галстук привязать, да ещё и дядюшкиного камердинера припахали для этого благого дела, потому что сам Рыжий на том галстуке мог разве что повеситься?
        - Дядя, а где пресловутый дресс-код? Чего они оделись-то не то как на пляж, не то как на вечеринку? - поинтересовался он у родственника.
        - Так маги же, натуры тонкие, - вздохнул дядя. - Их отругаешь, а они и работать не смогут. Ты смотри, осторожнее. Сейчас тут лишних людей нет, все на месте, и все - ценные сотрудники. Их нужно беречь.
        - А я, получается, не маг и не тонкая натура, так? Толстая, значит? И беречь меня не нужно? - продолжал упорствовать Рыжий.
        - А ты начальник. Командир. Вот и терпи, - ухмыльнулся зловредный дядя.
        Выехал на подиум и поднял руку, призывая к тишине. Тишина установилась мгновенно.
        - Коллеги, рад приветствовать. И сообщить, что хоть я и продолжу возглавлять совет директоров предприятия, генеральным директором «Волшебного дома» с сегодняшнего дня становится мой родной племянник, сын моей сестры, Годфруа де Вьевилль. Он человек опытный и бывалый, я думаю, вы сработаетесь.
        Рыжий поймал несколько мыслей на тему «а чего такой молодой», «откуда такой взялся» и ещё «ну и красавчик». Менталистом он был таким себе, не самая сильная его сторона, но кое-что умел, так вот и здесь. Сумел. Себе на радость.
        Но он же подписался, так?
        Значит, вперёд.
        Глава четвёртая, в которой герои движутся навстречу друг другу
        Катрин подъезжала к столице на поезде и смотрела в сети - что говорят о «Волшебном доме» в открытых источниках. Говорили немногое - в скандалах не замечены, обманутых покупателей не было, иногда мелькал разве что сам Готье Треньяк, владелец контрольного пакета акций. И то главным образом в связи с тем, что где-то был среди участников чего-нибудь, какой-нибудь встречи или конференции, или в связи с какой-нибудь благотворительностью. Или вот - что попал в больницу в тяжелом состоянии, а потом - что вышел из неё. Даже дал крохотное интервью - мол, компания работает, всё в порядке, причём Катрин видела - связные звуки он издаёт при помощи магии, недавняя целительская разработка, для простецов и слабых магов бесполезная, а если Треньяк смог воспользоваться - то он маг не из слабых, и инсульт на силу на повлиял никак.
        О его семье говорилось и того меньше - старший брат Шарль военный, генерал магических войск, покойная старшая сестра Николь была замужем за генералом Раймондом Вьевиллем, от этого брака есть сын, Годфруа. Очевидно, тот самый племянник. Готье, как и его брат, не женат и никогда женат не был, о детях ничего не известно, в свете появляется с Вероник Даркур, магом, адвокатом по имущественным вопросам, владелицей некоторого количества акций «Волшебного дома».
        А что там по акциям, кстати? Контрольный пакет у Треньяка. И ещё тридцать с небольшим процентов у других людей, потому, что на старте Треньяку не хватило собственных средств, и он привлёк инвесторов.
        По большому счёту - ничего особенного, работают, да и всё. Впрочем, завтра посмотрим - собеседование назначено на полдень.
        На вокзале Катрин встретил водитель брата Франсуа и привёз в фамильный особняк на улице Сен-Жан. Трехэтажной громадине было очень много лет - под восемьсот, кажется, и перестраивали дом с тех пор не раз, последние улучшения отец производил год назад. Дом был просторным и комфортабельным, жить в нём, должно быть, приятно - она тут не жила с того времени, когда училась в университете.
        Её комнаты содержались в идеальном порядке - впрочем, здесь иначе не бывает. Франсуа позвонил и передал, что ещё не вернулся домой с заседания парламентского комитета, но к ужину непременно появится.
        Он и впрямь вернулся к ужину, причём - с Феликсом, вот не было печали! Впрочем, Катрин было всё равно. С кем хочет, с тем и дружит. Она обняла брата, поздоровалась с бывшим, и села на своё обычное место.
        За ужином мужчины говорили о работе того парламентского комитета, в работе которого участвовал Франсуа, и Феликс что-то о том знал. А потом Феликсу позвонили, он извинился и вышел, а брат спросил:
        - Катрин, что у вас случилось? Почему Феликс говорит, что ты его глубоко обидела?
        - А мне показалось, что это он меня обидел, - усмехнулась Катрин.
        - Может быть, ты совершаешь ошибку? Феликс - достойный человек, я знаю его всю жизнь, и у меня нет причин сомневаться в нём.
        - Ну так и не сомневайся. И знаешь, я признаю за тобой право дружить с теми, кто тебе нравится, но и ты будь добр признать, что мои отношения с мужчинами не касаются тебя никак.
        - Ты моя сестра, они не могут не касаться меня.
        - Я отдельный взрослый человек. Старше тебя, между прочим. И если ты хочешь мне добра - не лезь, пожалуйста.
        - Катрин, я именно что хочу тебе добра. Тебе уже двадцать семь, ты могла бы давно выйти замуж и родить детей, и Феликс, на мой взгляд - подходящий кандидат.
        -Дорогой брат, ты совсем меня не слышишь? - уточнила Катрин больше для формы, чем по сути.
        Франсуа вообще очень редко прислушивался к кому бы то ни было, кроме отца и коллег по партии и парламентскому комитету. Ещё бы, если отец будет им недоволен, то его статусу и карьере придётся плохо, а если он не сможет договариваться с коллегами - то его тоже не ждёт ничего хорошего. Катрин же, во-первых, женщина, во-вторых, член семьи. С ней можно не считаться, ею можно командовать. То есть пытаться, потому что обычно не выходило, но Франсуа пытался снова и снова.
        И что, вот так - каждый день? Вечером домой - как в бой? Нет уж.
        - Благодарю за ужин и за гостеприимство, Франсуа. Боюсь, мы не уживёмся. Я сниму квартиру, а пока поживу у Анриетты. Возражения не принимаются.
        Катрин приморозила взглядом к полу и Франсуа, и вернувшегося Феликса, поднялась в свою комнату, порадовалась, что не разобрала вещи, вызвала такси и позвонила сестре.
        Анриетта обитала в квартире, оставшейся от их покойной матери, там Одетт Лимура жила до замужества. Три спальни, гостиная и кухня, дому лет полтораста, не особняк, но и не мансарда под крышей. Сестра сказала, что Катрин может приезжать в любое время, она соскучилась и будет очень рада, и Жиль тоже соскучился, он как раз вот здесь, они её ждут.
        Таксист вытащил три чемодана Катрин из машины и донёс до лифта. У подъезда стоял мотоцикл Анриетты, и чей-то ещё. Друг? Подружка? Сосед?
        Дверь открыла как раз Анриетта. Она являла собой дивное сочетание внешности отца - высокая, темноволосая и синеглазая - и характера матери. Франсуа был вылитый отец во всём, Жиль был вылитая матушка - тоже во всём. Катрин же всегда думала, что от матери взяла внешность, а от отца характер, но так ли это?
        Анриетта была рада, очень рада. Она с визгом повисла на шее Катрин, сказала, что Франсуа - дохлый таракан, пусть сам живёт в своём доме и другим тараканам указывает, как им жить, куда ходить, чем заниматься и с кем встречаться. А Катрин права, что послала его подальше.
        С последней встречи в ушах сестры добавилось колечек, а в волосах заблестели зелёные пряди. Уж конечно, братцу Франсуа никак не могло такое понравиться. Впрочем, какая разница, что у кого в ушах?
        Вышли поглядеть две кошки - у Анриетты всегда жили кошки, и это тоже было камнем преткновения для отца и Франсуа. Потому что кошки своевольны, и за ними нужно ухаживать. Анриетта терпимо относилась к своеволию и ухаживала - ну, как могла, но Катрин подозревала, что если бы не навыки магической уборки, то запах был бы невыносимым. Потому что кошек в доме было восемь - пять взрослых и трое котят.
        Боже мой, они что, совсем тут не убираются? В прихожей на полу лежали кучей какие-то вещи, стоял скейт, громоздились мешки с мусором, которые, очевидно, недосуг выбросить. Катрин уже хотела спросить, что это такое, но из ванной вывалился Жиль, подхватил Катрин и закружил по разгромленной прихожей.
        Братец, несмотря на невысокий рост и хрупкое с виду сложение, был весьма силён, и ей случалось думать, что ту силу бы на что доброе, но - уж как есть. Сероглазый красавчик с золотыми кудрями, невероятно мощный воздушный маг, которого до сих пор не выгнали из академии только за изрядный талант, жил где-то и как-то, а Анриетту навещал время от времени, по настроению или по большой нужде. Что, впрочем, не мешало ему любить обеих сестёр и чуть что, бежать обниматься - как в далёком детстве.
        Катрин подумала - и не стала ничего говорить про мусор и хаос. Разберёмся потом.
        В гостиной со стаканом и с очередной кошкой на коленях сидела Лали - подружка Анриетты по магической академии, приехавшая учиться откуда-то с восточных берегов Срединного моря, Катрин точно не знала, хоть и была с ней знакома. Вроде бы, её там хотели отдать замуж, а она выговорила себе несколько лет учёбы, что ли? Барышня была довольно строгих правил, но это совершенно не мешало ей дружить с оторвой Анриеттой.
        Впрочем, свободная комната была чистой и прибранной, и ужин Катрин тоже предложили - какой-то рыбный фастфуд, она с таким и знакома не была. Жиль притащил вина, его выпили за приезд Катрин и за её благополучное устройство на работу завтра, потом братец исчез, Лали осталась ночевать, и Катрин тоже отправилась, наконец, спать.
        * * *
        Рыжий и не подозревал, что управление бизнесом может включать в себя столько всякого и разного. Но оказалось - ещё как! Тут тебе и финансы, и юристы, и подбор сотрудников - а на компанию работало около двух тысяч человек, простецов и магов, и уже непосредственно вопросы строительства, эксплуатации, и технического обслуживания того, что построили и эксплуатируют. Да-да, техобслуживание компания тоже предоставляла своим клиентам по желанию, но всем же известно, что с магическими приблудами лучше всего разбираться тому магу, который их вытворил, поэтому услуга пользовалась спросом.
        А сколько всего входит в благоустройство дома, оказывается! Рыжему-то и в палатке ночевать случалось, и под кустом, и где ночь застанет, он вообще был без особых запросов на эту тему, но люди-то, по ходу, не дураки выдумывать себе в дома всякую навороченную хрень! А потом им нужны специальные люди, чтобы эту хрень устраивать и поддерживать.
        Ладно, строители, тут понятно. И главное отличие от обычного дома - это магическое укрепление конструкции и прокладка контуров, которые потом напитают магической силой. Но такие дома мало того, что всегда по индивидуальному дизайну, так ещё и клиенты далеко не всегда могли понять, что они вообще хотят. Рыжий съездил посмотреть на один из строящихся прямо сейчас домов - ничего такой домик, двухэтажный, в пригороде столицы, с садом, бассейном и клумбами. Сам бы пожил в таком. Андре рассказал, что это в целом типовая конструкция, дополненная деталями и наворотами по желанию заказчика. Одна из десяти типовых конструкций. Десяти пока хватает, но в целом проектировщики и дизайнеры работают ещё над двумя.
        Угу, проектировщики и дизайнеры. Рыжий зашёл в проектный отдел - познакомиться. Глянул на чертежи, послушал обсуждение, покивал с умным видом и вышел - дурак дураком. Ничего он в тех чертежах не понял, хотя, наверное, не сложнее какой-нибудь боеголовки будут.
        У дизайнеров было в целом повеселее - потому что одни девки. Но там другая беда - эти девки его чуть не съели прямо с порога. И если раньше он бы сказал - заверните всех, и не поморщился, а только наоборот, порадовался, то теперь-то он начальник, и если он кого-то приблизит, то остальные либо решат, что им тоже так можно, либо ещё что-нибудь придумают, а те, кого он так приблизит, тупо подумают, что им можно всё. Ему оно надо? Вот, поэтому - только работа, ничего личного.
        И как раз у дизайнеров и около водился самый что ни на есть цветник. Изящная, стройная и высокая Мари с волосами наполовину нормально блондинистыми, а наполовину розовыми, вся в блёстках и звёздах. Мимо не пройдёт, чтобы не поймать взгляд, и не улыбнуться завлекательно. Или её подружка, от которой из-за компьютера обычно были видны вообще только волосы - наполовину лиловые, наполовину тоже розовые, и такой длины, что Рыжий и не знал раньше, что можно столько на себе вырастить. А за соседними компами - реально все цвета радуги в волосах, как в зеркало-то на себя смотреть не устают? Ладно, пусть ходят, как хотят, только лишь бы работали. И в приёмной не болтались.
        А то к ним ещё заглядывала пресс-секретарь Валери, Вэл, как её все называли, у которой на голове было что-то длинное, кудрявое и ярко-голубое. Она не признавала блёсток и оборок, занималась спортом, на работу приезжала на скейтборде, поругиваясь на старинные булыжные мостовые, которых хватало, а выходные проводила в походах на природу. Она подсказала поблизости магический тренажёрный зал, сказала - хороший, и Андре потом подтвердил, что норм, всё, что надо, там есть. И она же могла добыть любую информацию о ком угодно, добиться комментария от любого высокопоставленного лица, и новости на сайте компании всегда были в лучшем виде, как и соцсети. Поэтому - да, пусть хоть серо-буро-малиновая, зато работает.
        Впрочем, встречались и не малиновые. И тоже работали.
        В приёмной сидит Мия, это дева модельной внешности, гордая и важная от того, что там сидит. Но документы в порядке, арро нужной температуры и консистенции, вся информация принимается и отправляется обратно так, как надо. Готье сказал - работает хорошо, доверять можно. Кроме прочего - он ей помог в сложной ситуации, поэтому дева работает не за страх, а за совесть, и за деньги, конечно же. А Рыжему она так умильно улыбалась, что он тут же выяснил - мужа нет, но есть парень. Вот пусть и идёт к парню.
        Или вот Кристин, отвечающая за озеленение и ландшафтный дизайн всех строящихся объектов, и офиса заодно. Когда в первый рабочий день Рыжего в кабинет вошла рыжеволосая дева, молча кивнула ему и принялась поливать цветы на окне, он ничего не понял. Только таращился на то, как она тыкала пальцами в землю, ковырялась там же деревянными палочками, отрывала сухие листья в специальную коробку и лила воду в горшки. Уже потом ему объяснили, что у Кристин степень не только в магических искусствах, но ещё и в биологии, и дядя Готье нашёл её где-то в провинции, где у неё был какой-то эксперимент в чьём-то саду, и уговорил прийти к нему работать, и она уже три года здесь, и польза от неё - несомненна. Среди её сил - ярко выраженная компонента жизни, вдобавок к воде, земле и воздуху, и растения у неё растут всё равно что сами собой, и даже палки цветут долго и обильно. Ещё рассказывали, что утром она приходит на работу и разговаривает с цветами в горшках, а потом открывает окно, и к ней прилетают какие-то пушинки, семена на парашютиках, лепестки чего-то, в общем - всякая растительная хрень, которая носится в
воздухе сама по себе, и она её потом как-то по-хитрому использует. Под началом у Кристин находился отдел озеленения и отдел ландшафтного дизайна, человек двадцать. О ней говорили - неулыбчива и немногословна, но в службу персонала всё время звонили и спрашивали - нет ли у них вакансии для биолога, ботаника, флориста или ещё фиг знает кого, потому что у них хорошо. И Кристин регулярно брала на практику студентов-магов, специализирующихся на ботанике и ландшафтном дизайне.
        Но на самом деле у Рыжего было не так-то много времени для того, чтобы разглядывать дев в офисе - нужно было ездить по объектам, и ещё в банк, и ещё дать интервью, интернет-порталу и в телевизор. И собрание акционеров - десяток солидных мужиков и дама, близкая приятельница дядюшки Готье, как он понял из намёков и взглядов. Правда, сейчас Готье делал вид, что между ними ничего нет, а госпожа Вероник молча улыбалась и хитро на него поглядывала.
        А ещё ведь нужно было встречаться с кандидатами на место ведущего водника. И что-то все они Рыжему не годились, ни мужики, ни тётки, чутьё говорило - нет, не надо. Поэтому - выслушать, задать пару вопросов по списку, попрощаться. Ну вот не нравились они ему, все эти люди. Ещё на стадии резюме не нравились, когда не было известно, что за человек, какого пола и возраста - только опыт работы и прочее подобное.
        К понедельнику второй недели его пребывания в должности неотработанное резюме осталось всего одно. Поговорить - а потом подумать, что делать, кого-то всё равно придётся выбрать. Наверное, нужно посоветоваться с Готье - вывалить ему всё, что Рыжий надумал и начеркал на маленьких листочках во время этих дурацких разговоров. Спросить - кого бы взял он сам.
        - Господин директор, - с придыханием произнесла в полуоткрытую дверь Мия. - К вам на собеседование госпожа ЛимурА.
        - Пусть заходит, - ответил Рыжий.
        Он сначала услышал стук каблуков по паркету, а потом учуял запах. Запах духов, или чем там эти девчонки пользуются. Запах, который он вспоминал иногда, на грани сна и яви, полузакрыв глаза и уже не имея сил думать ни о чём больше в этой жизни - с такой-то работой.
        А потом дверь распахнулась и вошла она - Фиалочка.
        Язык сам произнёс положенное - добрый день, проходите, что там ещё говорят. А мозг разве что отметил, что она смотрит на него очень даже расширенными глазами - неужели тоже не знала?
        Тренькнул телефон - пришло сообщение. Пока она располагалась в кресле напротив него, он взял гаджет и глянул. Сизый Голубочек.
        «Девушку зовут Катрин Лимура, она работала на компанию «Жизнь без границ», а сейчас отправилась на другую работу куда-то в столицу. В общем, найдёшь».
        Глава пятая, в которой герои не понимают, что происходит
        Катрин никак не могла понять, что происходит - как с ней, так и вокруг неё.
        Новая работа оказалась именно такой, как надо, как она и предполагала. Ей перезвонили из кадровой службы на следующий же день после собеседования, и сказали, что она принята, и что нужно приходить и оформляться. Она подхватила бумаги и пошла оформляться, это заняло примерно весь вторник. Уже под конец рабочего дня ей показали её кабинет, и познакомили с сотрудниками отдела, и потом ещё пригласили в приёмную.
        В кабинете, кроме проклятого Рыжего, был мужчина в возрасте отца на коляске - очевидно, прежний директор и всё ещё владелец, и ещё один парень - в очках, с выбритыми висками, а на макушке длинные волосы уложены в пучок. Вообще, конечно, здесь многие изумительно выглядели - в плане цвета волос, макияжа и одежды. Её юбка с жакетом иногда ей самой казалась чужеродным элементом, но Катрин не могла ничего с собой поделать в этом плане - вбитые намертво правила никуда не денешь. На работу - значит, одеться соответственно.
        И её порадовал Рыжий - во всём, кроме пламенного цвета волос, он был строг и деловит. Немногословен и довольно-таки мрачен - и тем не очень-то походил на безбашенного парня, с которым жизнь столкнула её на одну ночь в Массилии.
        Но почему он сделал вид, что не знает её?
        И почему она сама не нашла в себе сил сказать что-нибудь совершенно нейтральное вроде «Привет, я рада тебя видеть»?
        На совещании в кабинете с Катрин говорили приветливо и душевно, и больше всего говорил парень с пучком - Андре Флери, заместитель по общим вопросам. Господин Готье Треньяк подмигивал и улыбался - ещё бы, ему слова произносить непросто, если она что-то понимает в магической реабилитации после инсульта. И то как вообще хватает сил что-то говорить!
        А сам господин Вьевилль, прекрасный генеральный директор, главным образом молчал - пока Флери рассказывал о том, где прежде всего понадобится работа отдела Катрин. Что они сейчас строят, какие в целом приоритеты, и вообще - чем ей придётся заниматься в реальности. Потом её отпустили, а мужчины остались - обсуждать дальше.
        В среду Катрин до обеда знакомилась с сотрудниками отдела магического водоснабжения, и для них тоже оказалось сюрпризом, что начальником окажется блондинка, не достигшая ещё и тридцати лет. Двое суровых мужчин за сорок, трое парней её возраста и две важных дамы. Все они работали здесь уже не первый год, и понятным образом недоумевали про себя, а то и меж собой - что это такое им дали в начальники.
        Но уже в четверг с утра пришлось ехать на объект - готовый дом, всё сделано, ремонт завершён, нужно только напитать все готовые контуры магической силой. И там предполагалось несколько областей приложения сил - водоснабжение кухни и ванных комнат, бассейн, установка для полива растений в саду, заполнение водой пруда и двух фонтанов, связанных между собой системой ручейков. Ничего сложного, но - красиво, особенно - вот сейчас, летом, когда жарко и когда цветут разнообразные цветы. Растения, кстати, уже высадили - кусты и что попроще, и просто зелёное, и цветущее тоже. Катрин даже подумала, что, наверное, когда-нибудь тоже захочет себе подобный дом - небольшой, комфортный, нагретый солнцем, с каменными горками и звенящими ручейками, и чем-нибудь цветущим и пахучим. В распоряжении семьи, кроме особняка в столице, был ещё старинный замок Лимей, красивый, ухоженный, но - огромный и холодный, как музейная экспозиция. Братец Жиль смеялся, что в Лимее даже лягушки в пруду квакают хором и по команде. Катрин была готова восхищаться замком, как красивой картинкой, но жить там подолгу не любила. Отцу хорошо,
Франсуа - тоже хорошо, а всем остальным - почему-то не очень.
        Но все эти мысли быстро улетучились, потому что после запуска воды была ещё отладка магических контуров, провозились с ними до темноты, и к Анриетте Катрин добралась смертельно уставшая.
        Господин генеральный директор за эти два дня встретился в коридорах офиса раза четыре, и всегда вежливо кивал с вежливым же «Добрый день». И не более. И даже почти что на неё не смотрел.
        Он не вспомнил её? Нет, это невозможно.
        Она ему совсем-совсем не нравится?
        Наверное, придётся это признать.
        Тьфу, да о чём она вообще! Какое может быть «нравится», если она на работе? И он тоже? Вдруг он думает, как и она, что отношения на работе не ведут ни к чему хорошему?
        Да-да, она-то, конечно, думает. Прямо так думает, что иногда снова очень явственно ощущает его пальцы в тех местах, куда они тогда добирались, а добирались они… прямо скажем, много куда. И постоянно вспоминает рыжие завитки на белой подушке. И как она зарывалась в них пальцами, и пыталась на пальцы накручивать. И серые глаза с пушистыми ресницами - зачем вообще мужчинам такие? И невероятный ореол его магической силы - как ни у кого.
        Господин Флери тоже маг не из последних, но - если честно, до Вьевилля ему далеко.
        Но Вьевилль молчит. Кивает при встрече и молчит.
        К пятнице её внутреннее напряжение достигло апогея. Катрин блестяще справилась со сложным заказом, запоротым сотрудниками, потом ещё отсмотрела два проекта, день клонился к вечеру, раздражение нужно было куда-то девать. Кроме прочего, невероятно давила погода - жара сухая сменилась жарой удушливой и влажной, но никак не могла пролиться спасительным дождём. Грозу обещали на вечер, но пока по небу только тучи ходили.
        Спасение явилось в лице пресс-секретаря Вэл, которая пришла под самый конец дня спросить Катрин о том, какую информацию о ней можно дать на сайт и в соцсети, и какое фото она предпочитает. Фото нашли, данные обсудили, а потом Вэл спросила:
        - Ты вообще давно в столице?
        - Вообще родилась здесь, но сейчас - набегами. В последний раз долго жила, когда училась в академии. Всё очень сильно изменилось, и даже старые дома как будто выглядят совсем иначе. Когда-то чуть дальше по улице Сен-Тревиз была чудесная кофейня в подвальчике, а теперь её нет, там что-то непонятное.
        - Если это тот дом, о котором я подумала, то это отличная магическая тренажёрка.
        - Правда? И… что там есть?
        - Да что хочешь. Залы для отработки любых заклинаний и силовых воздействий.
        - И бассейны?
        - Три, большой и два маленьких.
        - Чудесно, надо познакомиться поближе, - кивнула Катрин. - Спасибо, это ценная информация.
        А не пойти ли ей в ту тренажёрку?
        В Массилии тренажёрные залы для магов не были распространены, их было мало. Катрин иногда заглядывала в корпоративный - был там такой, да и всё. В общем, нужно узнать, что за место и какие там условия, и ходить сбрасывать излишки… всего. Работа - это хорошо, но работа не спасает совсем, а нужно как-то найти равновесие в изменившемся мире.
        У Катрин давно уже не случалось такого ощущения - будто она стоит на одной ноге и никак не может опереться на вторую, эта вторая где-то, она сама не понимает, где. А нужно бы найти.
        В тренажёрном зале её встретила девушка-администратор, принялась радостно рассказывать - что у них тут вообще есть. Правда, Катрин сейчас не очень интересовало «вообще».
        - У вас можно занять бассейн на час? - спросила она.
        - Конечно, я сейчас гляну - да, самый маленький бассейн свободен, его сегодня никто не бронировал. Вода пресная или морская? Температура? Или вы сами?
        - Пресная, максимально без примесей, температуру я отрегулирую сама.
        - Отлично. Вот ваш браслет, он запрёт дверь изнутри. Там есть отдельные душ и раздевалка. Прошу, - девушка отперла дверь за спиной и пригласила Катрин.
        Строгий синий костюм отправился на плечики и в шкаф, блузка - туда же, чулки - хорошо, что есть запасные, запасного белья нет, ну да и ладно, до дому доберётся как-нибудь в том, что есть. Катрин потрогала пальцем ноги налитую почти вровень с бортиком воду, осталась довольна температурой и нырнула.
        Отлично, то, что надо. Она опустилась на дно, легла, раскинула руки… и вытолкнула весь объём воды из чаши к потолку. Подержала там пять ударов сердца, потом начала понемногу отпускать - тоненькими струйками во все стороны. Когда держать стало совсем невмочь, она просто отпустила руки - и подалась навстречу падающей с потолка воде.
        * * *
        Явление Фиалочки в виде специалиста по магическому водоснабжению госпожи Катрин Лимура оказалось для Рыжего ещё каким сюрпризом. И что же теперь дальше?
        То есть нет, вариант-то был один-единственный, и раз так сложилось, что судьба сама привела её к нему - то она его и будет, вопрос времени. Как надолго - а кто ж её знает, уж точно не Рыжий. Но не на один день, факт.
        И тут уже его нисколько не смущал момент, что она, вообще-то, пришла на него работать. Ну, пришла. Сама пришла, никто на верёвке не тянул. И никуда пока не рвётся.
        Хотя именно соображение о том, что если он с первой встречи даст понять, что они знакомы, то это знание просочится сквозь полуоткрытую дверь в приёмную и как бы невзначай разнесётся по всем трём этажам, тормознуло его при первой встрече. Ведь тогда вопросов не будет - явно ведь Вьевилль взял на козырное место свою девку. Сам сидит тут без году неделя, и ещё девок своих тащит. Тем более, что у неё в отделе есть пара кадров, которые сами на это место метили, да обломились, потому что, извините-подвиньтесь, она может и умеет больше. И если окажется, что она давно знакома с начальством, то к ней будет слишком много вопросов. А вот если их служебный роман расцветёт пышным цветом когда-нибудь потом - всё будет выглядеть иначе.
        А пока любоваться украдкой, если случайно встречается в коридорах. А она случайно встречалась, и тоже украдкой поглядывала.
        Вообще если бы она сказала - привет, рада видеть, и ещё что-нибудь, что люди в таком случае говорят, он бы поддержал с полоборота. Но она не сказала ни слова. Вежливо, отстранённо, на «вы». Железная выдержка, суровое воспитание.
        Рыжий попросил службу безопасности сделать тщательную проверку - узнать о Фиалочке Катрин всё, что только можно. Потому что не мог не думать - откуда она появилась так удачно. Обычная нормальная паранойя военного. Случайность - да, бывает. Но была ли это случайность?
        И ещё все командиры, как один, говорили - не торопись. Не понимаешь? Поймёшь. Не вышло? Выйдет. Дождись момента, момент непременно сложится.
        Вот Рыжий того момента и ждал.
        В пятницу уже прямо с утра хотелось кого-нибудь прибить. Дядюшку Готье, просто за то, что всё это устроил, но он болезный, его нельзя. Мию в приёмной, чтоб не смотрела так умильно, но её тоже нельзя, она пользу приносит. Дизайнершу Мари, которая напросилась с ним в ресторацию в соседнем доме на обед и всю дорогу на салфетках цветочки рисовала и ему подсовывала. Её тоже, в общем, нельзя, она замечательно генерирует и воплощает идеи по обустройству этих самых пряничных домиков. Ещё хотелось прибить друга Андре - просто для профилактики.
        Впрочем, вот это последнее как раз можно было осуществить. И когда под конец дня тот зашел спросить о планах на вечер, то Рыжий тут же откликнулся:
        - Пошли, подерёмся. А потом пожрём. Может, хоть дождь пойдёт, не так на голову давить будет.
        Вообще без регулярных тренировок жизнь выглядела пресной. Нужно это менять, тренировки нужны. А то как он вернётся обратно в строй, если за письменным столом растеряет все навыки? Поэтому - вперёд.
        Рекомендованный голубоволосой Вэл тренировочный комплекс для магов Рыжий к тому моменту уже изучил и обнюхал. Огнеупорный зал там был один, но хороший, с качественно заклятым периметром, ничего не порушится и за пределы того периметра не попадет. Значит - вперёд.
        В шкафу кабинета предусмотрительно завелись тренировочные штаны и футболка, и три дня из пяти рабочих Рыжий завершал в подвале дома чуть дальше по улице Сен-Тревиз. Андре с удовольствием составлял компанию - сам говорил, где ещё такого бойца найдёшь для практики.
        Андре всегда был неплохим стихийником, но в последние годы - больше менталистом. А всё потому, что в офисе сидел. Ну хорошо, не только сидел, а ещё кучу работы проворачивал, Рыжему довелось оценить. И если в рабочих делах Андре определённо был ему наставником, то на тренировке всё складывалось ровно наоборот.
        И вот сейчас они очень качественно друг друга пожгли и поваляли, и хорошо бы теперь в воду, да не просто под душ, без этого тоже никуда, но ещё бы после душа и в бассейн - подвигаться в воде, это снимает лишнее напряжение, оставшееся после драки, и смоет то, что не смыл душ. Рыжий присмотрел для таких дел маленький бассейн - как раз втроём-вчетвером максимум, двое тоже нормально, чтоб друг другу не мешать и с чужими не путаться. И пошёл к администраторше Сюзанне - сказать, что нужен бассейн, и попросить ключи.
        - Но бассейн занят, - Сюзанна похлопала на него своими длинными кукольными ресницами. - Я могу вам предложить только большой, там сейчас немного народу.
        И кому же, интересно, сдался в пятницу вечером тот бассейн? Рыжий согласился, но по дороге в большой завернул в отнорок коридора, было там одно местечко с маленьким окошком, откуда можно было в нужное место подглядеть. И подглядел.
        - Андре, иди сюда, это надо видеть.
        - Кто там?
        - Сумасшедший водник невероятной силы.
        Довольно-таки хрупкая фигурка мага располагалась на дне чаши, сколько там в глубину? Метров пять? Вот, там он и сидел, свернув ноги кренделем. А вся вода, сколько её в той чаше было, крутилась водоворотом под потолком, медленно опускаясь вниз. Опускалась, опускалась… потом с силой обрушилась на дно, погребая под собой мага, впрочем, Рыжий подозревал, что магу-то как раз ничего не будет - сотворивший с водой такое не испугается большой массы, он знает, что делать.
        Сзади Андре восхищенно присвистнул.
        - Ничего ж себе! Поближе бы поглядеть на того, кто это вытворяет.
        - Сам бы не отказался, - пробурчал Рыжий. - Такие редки и полезны. Ладно, пошли.
        Они выбрались обратно в холл где-то через полчаса, уже одетые, как люди, и готовые уходить. Поесть бы, думал Рыжий, после тренировки всегда зверски хочется есть. Он уже собрался позвать Андре поужинать, но тут отворилась дверь за стойкой, ведущая, как он знал, из того самого маленького бассейна. И оттуда появилась госпожа Катрин Лимура.
        Одетая - как в офисе. На каблуках. Причёсанная - волосок к волоску, волосы красивыми волнами лежат. Очень мягкие, между прочим, волосы. И вид у неё такой, что сразу понятно - перестаралась, красавица. Ну а что - такими водоворотами нужно вертеть с осторожностью. Того и гляди, сейчас прямо на Сюзанну завалится.
        Рыжий уже хотел подойти и подхватить, но влез Андре.
        - Госпожа Катрин? Это вы выгнали нас из бассейна?
        - Никого я не выгоняла, - выдохнула она. - Благодарю вас, - повернулась к Сюзанне, вернула ключи. - Думаю, я буду часто к вам приходить.
        Сюзанна сказала в ответ всё, что полагается, а Фиалочка взяла сумку покрепче, кивнула Рыжему и попыталась шагнуть мимо него, но не преуспела и пошатнулась-таки. Рыжий не мог не воспользоваться и обхватил её - за плечи рукой, удержал, потом взял её сумку и закинул себе на плечо вместе со своим рюкзаком.
        - Вы на машине, госпожа Катрин? - осведомился он.
        - Я… я пешком. Или на такси. Сейчас вызову.
        - Отвезу, - сказал он самым непререкаемым тоном, на какой был способен.
        Кивнул стоящему столбом Андре, открыл ей входную дверь и придержал.
        Гром прогремел и дождь закапал аккурат в тот миг, когда они вышли на крыльцо. Она жадно вдохнула свежий воздух, он мягко обхватил её второй рукой и привлёк к себе.
        - Ну здравствуй, Фиалочка.
        Глава шестая, в которой герои отбрасывают неуверенность
        Катрин понимала, что перестаралась, и что последнее упражнение уже не нужно было делать в девятый раз, но - ей очень хотелось. И помнилось, что раньше она так делала, и ничего ей не было, только усталость. Значит, нужно чаще тренироваться, да и только. А то скоро разучится воду в трубы наливать, не говоря уж о более сложных материях.
        Но выйти наружу на своих ногах оказалось непросто. Да ещё офисный костюм, будь он неладен, и туфли на каблуках - чтоб им провалиться. Может, лучше босиком? Или она сейчас вызовет такси, а до такси уж как-нибудь дойдёт?
        И совсем неожиданностью оказались стоящие в холле Рыжий Вьевилль и Андре Флери. Тьфу, никуда от работы не деться, машинально отметила Катрин. И от Рыжего. Впрочем, что удивительного в том, что он ходит тренироваться в то же самое место, оно ведь расположено близко к работе?
        Флери начал что-то ей говорить про бассейн, она отмахнулась, вернула ключи администратору и собралась уже выйти на крыльцо и вызывать такси, но голова закружилась как раз в тот момент, когда она шла мимо проклятущего Вьевилля. И Катрин ещё ничего не успела понять, а он уже крепко держал её, забросил её сумку на плечо и вёл к двери. И говорил, что не нужно такси, он довезёт. Ровно как тогда.
        А снаружи оказалось, что пошёл дождь, да не дождь, гроза. Ей захотелось выскочить и прямо побегать там, сбросив туфли, ей стало бы легче, наверное, но…
        Вьевилль развернул её лицом к себе, и обнял.
        - Ну здравствуй, Фиалочка, - и ни тени усмешки или превосходства или чего-то ещё такого же, только - радость встречи.
        И поцеловал, вот прямо поцеловал прямо на крыльце. А целовался он, как бог, это она ещё тогда запомнила. И ей хорошело прямо на глазах, и в ногах появилась какая-никакая сила, и вот уже она сама обхватила его и целовала в ответ.
        - И где же твоя машина? - оторвалась от него, рассмеялась.
        - Возле офиса, конечно. Добежим? Ты уже можешь?
        - Наверное, - кивнула она. - Спасибо.
        Они и побежали, но гром громыхал, молнии сверкали, а дождь припустил с такой силой, что Рыжий затащил Катрин под раскидистое дерево в крохотном скверике, в половине пути до офиса. Дуб такой густоты, что дождь его не пробивал. И об этом, очевидно, знали, потому что невидимая с улицы скамейка стояла как раз возле ствола, и оставалась совершенно сухой, несмотря на светопреставление снаружи.
        - Перерыв, - объявил он, падая на ту скамейку.
        Мгновение - сумки лежат рядом, а она оказалась у него на коленях, и они снова целовались, как сумасшедшие, будто в последний раз. А и правда - кто его знает, может потом он снова решит, что они незнакомы? Значит, надо брать, пока есть?
        Снаружи бесновалась гроза, иногда порыв ветра даже доносил какие-то шальные капли, но немного. И это было вот совсем не важно, потому что бесстыжий Рыжий сначала сам затолкал её ледяные после тренировки пальцы себе под футболку, а потом запустил свои ей под юбку. А она, между прочим, не нашла в себе сил надеть обратно пропотевшие трусы - думала, быстренько домой доберётся, и ладно. А оно вон как вышло.
        - Фиалочка, ты точно не как все люди.
        - Чего это вдруг?
        - Обычно на людях есть трусы, и нет чулок. На девушках тоже.
        - Обычно на меня не вываливаются разные странные, которые вдруг оказываются моими начальниками, ясно?
        - Ясно, Фиалочка, ясно. Ты супер, запомни это. И на работе, как оказалось, тоже супер.
        - Тоже? А ещё где?
        - А просто так.
        И он был готов подтвердить вот это «супер» прямо тут, на скамейке, не сходя с места.
        - А если кто-нибудь тоже решит скрыться тут от грозы? - сощурилась она, понимая, впрочем, что по большому счёту ей без разницы.
        - А обломятся. Ну или пусть завидуют, - ухмыльнулся он, и задрал её несчастную юбку до талии.
        Впрочем, в последний момент он всё же бросил на окружающие кусты какую-то защиту, деталей Катрин не поняла - не до того было. Подняла его футболку и вцепилась в спину пониже лопаток - пока он разбирался с ремнём своих штанов. А как разобрался, так и вовсе стало не важно, что там, вокруг.
        - Фиалочка…
        - Рыжик?
        - Тебя кто дома ждёт?
        Дома ждёт? Строго говоря, никто.
        - Ждёт?
        - Ну, с кем ты живёшь? Или одна?
        - С сестрой. И иногда ещё брат приходит.
        - Сестра маленькая? - деловито уточнял он, поглаживая её растрепавшиеся волосы. - Скучает? Заботиться надо?
        - Большая. Двадцать три года. Куда там скучает, у неё что ни день, то друзья и тусовки.
        - Отлично. Тогда сестра сегодня потусуется без тебя. Я не могу даже подумать о том, чтобы расстаться с тобой.
        - Я… - Катрин хотела было возразить - просто так, чтобы не соглашаться с ходу, но потом неожиданно продолжила: - Я тоже.
        - Вот и славно, - просиял он улыбкой, а улыбка там такая, что лучше магической силы пробивает.
        Они поднялись с лавки, поправили друг на друге одежду, и снова обнимались, смеясь. В целом, конечно, стало лучше, потому что лечить упадок сил сексом быстрее и эффективнее, чем душем, алкоголем, едой и сном. Но чёрт побери, Катрин и вправду хотела продолжить, очень хотела. Не о нём ли она мечтала украдкой всё это время? Так вот он, тёпленький, надо брать.
        С небес уже не лило с такой силой, но всё равно покапывало.
        - У тебя есть зонтик? - спросил Рыжий.
        - У меня? - изумилась Катрин.
        Лет с десяти научилась обходиться, всем на зависть. Не устояла и сейчас - струи воды соткались в прозрачную сферу, а под той сферой было даже лучше, чем под зонтом, потому что не только голова прикрыта, а и всё остальное тоже.
        - Невероятно, - он поцеловал её шею под ухом.
        Она чуть повернулась, поднялась на носочки и поцеловала ближайший к ней угол его рта.
        Вообще касаться его хотелось везде, и постоянно, и наверное, нужно дать себе разрешение это делать? Раз даже он сам не против? Феликс бы уже с ума сошёл от такого безобразия.
        До машины добрались без потерь, и он даже немного подсушил её и себя - под куполом-то, чтобы совсем мокрыми внутрь не лезть. Машина у него оказалась выпендренная спортивная - ну кто б сомневался. И то, наверное, с неохотой с мотоцикла пересел.
        - Как ты пережил замену двух колёс на четыре?
        - С трудом, Фиалочка, - усмехнулся он. - А ты как поняла?
        - А у меня сестрёнка ровно такая же, - Катрин представила Анриетту, которой предложили заменить мотоцикл машиной, и рассмеялась. - А ты вообще где живёшь? - поинтересовалась она уже внутри.
        - На границе старого города, в новенькой высокой башне. Огненный змей должен жить в высокой башне, нет? - подмигнул он, выруливая с офисной парковки.
        - Что б я понимала в змеях, - пожала она плечами. - Но если это то, о чём я думаю, то мы можем по дороге заехать ко мне, я хоть переоденусь.
        - Договорились, - кинул он. - Рассказывай, куда.
        * * *
        Рыжий никогда бы не подумал, что Фиалочка может жить в таком доме. Нет, сам дом был ничего себе, очень даже приличный, а у дверей стоит не самый плохой мотоцикл, прикрытый от всё ещё накрапывавшего дождя и прочих неприятностей качественной магической завесой. Но в квартире тусовалась изрядная толпа молодёжи, и выглядела та квартира соответственно - потому что все они пили, ели, орали, верещали, обнимались друг с другом и не только обнимались, наверное. Где-то в дальней комнате кто-то терзал электрогитару. Нет, во время учёбы Рыжий и сам с большой охотой тусовался в таких местах в любую свободную минутку, но годы службы взяли своё, и если бы сейчас пришлось вернуться после рабочего дня домой, а там такое - то поубивал бы мелких засранцев. Или просто прогнал тусить в другое место.
        А Фиалочка ничего, держится. Скривилась от громкой музыки, прорывавшейся из незапертой входной двери и раскрытых настежь окон, кивнула кому-то и пошла вглубь квартиры. Рыжий остался ждать её в прихожей.
        - А ты кто? - вопросила вылетевшая из недр помещения девчонка, высокая, чёрные волосы вперемешку с зелёными - как русалка какая-то, на руках она держала кошака - большого, серого, только уши странные, висящие.
        Вроде ж у собак уши висят, и то не у всех, а у котов - стоят торчком?
        - Я Рыжий, а ты кто?
        - А я Анриетта, - она была чем-то похожа на Фиалочку, неужели и есть та самая сестра?
        - Это ты - младшая сестра?
        - Ага. Тебе кота надо?
        - Мне? Кота? - никто никогда не предлагал Рыжему кота, он представления не имел, что с котами делать.
        - Ну а кому же, - деловито сказала девчонка. - Он здоровый, привитый, наверное, домашний был, мы две недели его хозяев искали и не нашли. Клёвый же, смотри! Молодой совсем, не больше года. В хороший условиях лет пятнадцать проживёт! - она ещё и повертела котом перед носом Рыжего.
        - Смотри, Ари, какая тачка! - завопила ещё одна девчонка, свесившись до пояса из окна во двор.
        Как раз туда, где Рыжий оставил свою машину.
        - Где? - девчонка сунула Рыжему кота и рванула к окну.
        Кот сидел на руках смирно, похоже - затаился. И поглядывал на Рыжего - оценивал опасность, вероятнее всего. Рыжий попробовал погладить кота - кот взялся обнюхивать его ладонь - и пошёл глянуть, что там девчонки нашли в его машине.
        - Ни фига тачка, - с уважением сказала Анриетта.
        - А мотоцикл рядом твой? - спросил Рыжий.
        - Да, - расплылась она в улыбке, по ходу - гордится. - Магически усиленный!
        В этом Рыжий её даже понимал. Но…
        - Ты что, в гонках участвуешь? - не поверил он.
        Потому что зачем ещё магически усиленный мотоцикл в городе?
        - Иногда, - задорно улыбнулась она.
        - А Катрин знает? И кто там ещё у тебя есть?
        - Ты что, такой же занудный, как братец Франсуа? - она с полоборота нахмурила брови.
        - Ничего не знаю про братца Франсуа, а я просто за безопасность. Посмотрел бы я на тебя в деле, - потому что на хрена Фиалочке лишние проблемы?
        А если эта русалка навернётся на полном ходу, проблемы будут.
        - Зачем? - девчонка продолжала хмуриться.
        - Чтобы если вдруг где какой непорядок - в тебе или в технике - сделать так, чтоб был порядок. Чтоб ничего на ходу не отвалилось, и чтобы магические контуры работали нормально.
        - А-а-а-а, - она только что рот не разинула.
        - Ты стихийница, да?
        - Да, преимущественно огонь, - нерешительно кивнула.
        - Оно и видно, - кивнул Рыжий. - Ладно, договоримся.
        - А ты чего тут вообще? Ты ей кто? - кивнула она на подошедшую Катрин.
        - Я её парень, - сообщил Рыжий, как ни в чём не бывало.
        - Где это ты отхватила такого парня? Я тоже хочу!
        - Там уже нет, - усмехнулась Фиалочка. - Идём?
        - Идём, - кивнул Рыжий и сунул кота обратно Анриетте.
        Вот только кот не хотел обратно, и вцепился в футболку Рыжего всеми четырьмя лапами.
        - Видишь? Он хочет к тебе! Я ему даже никакого имени не давала пока, надеялась, что он кого-нибудь выберет. Он выбрал тебя, - заявила нахальная девица.
        Метнулась вглубь квартиры, выскочила с большим пакетом в руках.
        - Я донесу! Там корм, наполнитель и лоток! И ещё миски и игрушки!
        Фиалочка смотрела на всё это с улыбкой и не сказала ни слова. А Рыжий подумал, что кота можно будет подарить сестрёнке Андре - она маленькая, ей подойдёт. А пока - ладно уж, домой.
        На улице мелкая Анриетта с восторгом оглядела машину Рыжего - обошла всю, потрогала. Завистливо повздыхала. Но Рыжий разве что подмигнул ей и передал кота забравшейся внутрь Фиалочке.
        - Держи, что ли. Раз уж твоя сестрица нам его выдала.
        Впрочем, целоваться на светофорах кот не мешал совершенно. Он флегматично поглядывал на них с колен Фиалочки янтарными глазами и разве что цеплялся за её шорты, когда она наклонялась к Рыжему слишком сильно, и он терял равновесие.
        Но потом всё равно приходилось отлипать друг от друга и ехать дальше.
        - На, закажи нам какой-нибудь еды, - Рыжий сунул Фиалочке свой телефон с открытым приложением. - Какую любишь.
        Сначала хотел сам, потом подумал, что не один же едет, можно и попросить?
        - А у тебя есть проверенная доставка? Я не разбираюсь, - вздохнула она.
        - Я пробовал разве что дальневосточную, кухню Срединного моря и обычные пиццы.
        Сошлись на лапше в коробочках и салатах к ней, вино у него есть, и минералка, ещё есть черешня, много, и арро тоже есть. И печка работает. А коту выдали еды. Так что все насущные вопросы решены, можно целоваться дальше.
        Глава седьмая, в которой задаются неудобные вопросы
        И снова Катрин проснулась… где-то в доме мужчины. Рыжеволосого красавца-мага, к тому же, её начальника. Вот только не хватало!
        Ладно, не обманывай себя. Он же тебе нравится так, что ты не можешь с ним в одном помещении спокойно находиться! А можешь дышать, как следует, только если касаешься его хоть немного, хоть чуточку, хоть одним пальцем!
        Катрин в жизни избегала слова «любовь», считала его пригодным лишь для театра, кино и художественной прозы. В поэзии она ничего не понимала, поэтому с ней и не сравнивала. Эх, да причём же тут любовь, это же просто… нездоровье это какое-то, вот. Потому что не удаётся ясно мыслить, а думаешь всё время о нём. Это когда его нет рядом. А когда есть - то вовсе уже ни о чём не думаешь…
        Вчера они добрались до его дома уже хорошо так в сумерках, и оказалось, что живёт он ни много ни мало на тридцать девятом этаже. Тридцать. Девятом. Самом верхнем. И его квартира занимает весь этот этаж в башне - большое пространство с окном в три стены из четырёх, посреди которого торчит шахта лифта, к ней пристроены туалет и ванная комната - к счастью, огороженные. А с другой стороны всё это делит единственная стена, обозначающая кухню, к ней пристроены печка, холодильник и раковина. И стол у окна, с парой табуреток.
        А вокруг всего этого - пустое пространство, белые стены, белый потолок, черный пол. Она бы свихнулась, наверное, живи она в таком, какой дурак придумал! Правда, Вьевилль с кривой усмешкой пояснил, что это он просто ещё не успел здесь толком обжиться, поэтому так пусто.
        И в одном из углов этого пространства - здоровенная кровать, возле неё шкаф и вешалка для одежды - кронштейн на колесиках. И всё!
        Ой нет, не всё. Внешняя стена оказалась не стеной как таковой, за ней был балкон. Застеклённый, с невероятным видом на старую часть города, всё как на ладони. И королевский дворец, в котором жили предки, а сейчас музей, и старые колокольни, и мосты через реку, и университет на острове, и башни магической академии… Впрочем, это они уже по ночной подсветке гадали, что и где, надо будет по свету посмотреть.
        Шорох, лёгкое поскрипывание пола, а затем - характерные звуки загребания лапой в лотке. Кот Анриетты проснулся. Вчера, когда он был доставлен в это невероятное жилище, то очень страдал, потому что не мог найти укромного угла - у Анриетты такого добра достаточно. Потом нашёл тот угол в кухне, между стеной и холодильником, и сидел там, не реагируя даже на еду в миске. Катрин с Рыжим ходили в душ, немного лежали на кровати, потом им привезли еды и Рыжий утащил коробочки на балкон, и уже туда в конце концов кот к ним вышел.
        На балконе стоял диван. Хороший мягкий диван, и возле него столик. На этот диван они забрались с ногами, а потом Рыжий поймал кота, сделал ему строгое внушение, что нечего отбиваться от коллектива, и тоже посадил его на диван, с другой стороны от себя. И они сидели так довольно долго - ели черешню, пили вино, смотрели на город. Почти не разговаривали, потому что устали оба - не передать. Иногда только говорили друг другу что-нибудь хорошее. О том, какая она красивая, или какой он вдохновляющий. И Катрин даже не вспомнила, что вообще-то хотела спросить - что это было? Он не хотел узнавать её в офисе по какой-то веской причине или просто так?
        Тяжёлое тело рядом заворочалось, в её шею ткнулся нос.
        - Фиалочка… Хорошо, что ты мне не приснилась, а я-то уже думал, что всё не по правде…
        - По правде, - она повернулась к нему и улыбнулась.
        Как легко, оказывается, ему улыбаться!
        Кот снова где-то что-то поскрёб и громко мявкнул - хорошим таким басом. Катрин вспомнила - у Анриетты этот кот то и дело командовал остальными, его побаивались. Наверное, поэтому она и поспешила его отдать - чтобы её нервных кошек не травмировал. Кажется, кто-то и здесь будет командовать. То есть, попытается.
        Рыжий поднялся с постели и, не утруждая себя надеванием чего-либо, пошёл посмотреть - что там. О чём-то строго говорил с котом, кот снова мявкал, но уже как-то не так уверенно. Потом что-то куда-то лилось и сыпалось, и снова Рыжий что-то внушал коту… а потом как-то без перехода она ощутила запах арро, божественный, невероятный запах. Пришлось открыть глаза.
        Он держал чашечку перед её носом, а в чашечке, судя по всему, было самое то, что надо.
        - Хочешь?
        - Хочу. Спасибо, - она проморгалась, села и взяла у него чашку.
        Он принёс себе ещё одну, сел рядом - так и пили. Молча, просто чёрный, без ничего. Касаясь друг друга плечами и локтями. И кто бы подумал, что так может быть хорошо?
        Рыжий унёс чашки и вернулся. И спросил:
        - А где подвох, Фиалочка? Я, конечно, рано или поздно сам до него докопаюсь, но, может быть, ты побережёшь наши усилия и сама расскажешь?
        - Подвох? - не поняла она.
        - Ну да. Понимаешь, ты как-то очень уж удачно появилась на этом месте, там же брать было некого, кроме тебя. Я просто не могу не подозревать двойного дна или чего-то в этом роде. Дядюшка почти не у дел, я только появился и ещё, откровенно говоря, не во всё въехал, во что надо бы. И тут ты. Слишком прекрасная для того, чтобы без подвоха.
        Вообще… он узнает, конечно, информация не секретная. Значит, лучше от неё, чем от своей службы безопасности.
        - Наверное, подвох в том, кто мой отец, - пожала она плечами.
        - И кто же он? Я не слышал ни о ком с такой фамилией.
        - Ещё бы, это фамилия моей покойной матушки. И она под ней даже была весьма известна - но давно, до брака с отцом. Уж наверное тебе тридцать лет назад не было дела до звёзд столичного балета.
        - Нет, - улыбнулся он. - Я тогда пешком под стол ходил. Твоя мать - балерина?
        - Да. И альпинист. А мой отец - Луи де Роган.
        О, она попала в цель - он не просто удивился, а очень удивился.
        - Ты… принцесса магического бизнеса? - расхохотался он. - А что, тебе идёт. Но почему ты не работаешь на «Четыре стихии»? Ни в жизни не поверю, что отец не найдёт для тебя тёплого местечка.
        - Потому, что у него хватает специалистов.
        - Или потому, что он хочет знать всё о других - изнутри? - усмехнулся он. - И что мне с тобой теперь делать? Увольнять с порога? С твоим отцом мы вроде ничего не делили. Или старый жук дядюшка Готье делил, а мне не сказал?
        - Отец говорил, что они с господином Треньяком - партнёры, - пожала плечами Катрин. - Я не работала непосредственно в отцовской компании уже лет пять, только начинала сразу же после академии. Поэтому деталей его сотрудничества с кем бы то ни было не знаю, - и это правда, она никогда не вдавалась в эти самые детали.
        По результатам её работы кого-то поглощали, а кого-то - нет, и как это решалось, она и представления не имела. И куда отцу «Волшебный дом» - тоже не понимала, небольшие частные заказы - это совсем не его сфера.
        - Значит, спросим у господина Треньяка, Фиалочка. А пока ничего в нашей жизни не изменилось, и мы просто будем получать от неё удовольствие, так ведь?
        - И ты… не будешь меня увольнять?
        Отец бы уволил тут же… если только можно вообразить себе отца на месте Рыжего Вьевилля. Наверное, нет, не получается его вот так вообразить. После смерти мамы для него как будто перестали существовать какие бы то ни было женщины.
        - Из постели - точно не буду, - усмехнулся Вьевилль. - Потому что ты хороша необыкновенно и нравишься мне до помутнения в глазах, Если бы ты на меня не работала, было бы проще, конечно. Но тогда бы мы не встретились, или встретились когда-нибудь там через сто лет, а это немного поздно, я считаю. Так что - всё к лучшему. Я теперь больше понимаю про условия и степень сложности задачи.
        - Про условия и степень сложности? - она-то как раз не понимала.
        - Если на меня имеется зуб в «Четырёх стихиях», то есть, не на меня, а на моё имущество - это любопытно. И раз оно вышло так - возвращаться обратно в Легион мне никак нельзя. Дядюшка Готье в своём нынешнем виде против такой глыбы не выстоит. А со мной - хотя бы попытается. И я пока неизвестный игрок на этом поле, никто сходу и не скажет, кто я - старый хитрый лис или же просто лисья жопка.
        - Кто-кто? - Катрин от неожиданности рассмеялась, да так, что чуть чашку не уронила.
        А чашка была красивая, белая, тоненькая, разбить было бы жаль. Вьевилль взял посудинку и отставил на пол - подальше.
        - Это наш командир так говорил, - улыбнулся он. - Что для противника всегда нужно быть загадкой. Вот я и стараюсь. Такой, что не вдруг разгадаешь.
        Что же он такое о себе полагает, что так говорит? - думала Катрин. А он, может быть, что-то и полагал, но целовать её это ему не мешало нисколько.
        * * *
        Рыжий никогда не заморачивался тем, что подумают о его доме девчонки, которых он туда приводил. Он их так-то звал не дом рассматривать, а его самого, и ещё ни разу не было, чтоб хоть одна ушла от него обиженной. Все были довольны и просили ещё.
        Фиалочка вроде тоже довольна, но… кто ж её знает-то, она ж целая принцесса, как оказалось! Лучше бы кто попроще, конечно, но теперь уже поздно, назад не отыграешь.
        Правда, вчера, выходит, он видел ещё одну целую принцессу? У которой что ни день, тусовки, куча кошаков и магически усиленный мотоцикл?
        - Скажи, а твоя сестра тоже на кого-то работает для вашего отца? - поинтересовался он.
        Так просто, чтоб знать.
        - Анриетта? Нет. Она в ссоре с отцом и живёт сама. О, он очень хотел собственного инженера по теплоснабжению, и ему даже удалось уговорить Анриетту окончить колледж по этой специальности. Он тогда хотел осваивать рынок магического обогрева помещений где-то на севере Другого Света, и думал, что она отправится изучать для него местные условия - подобно мне. Но Анриетта не захотела заниматься обогревом помещений и после грандиозного скандала ушла жить самостоятельно. И даже с праздниками отца не поздравляет.
        Вообще Рыжий девчонку понимал. Захоти кто, чтобы он занимался… обогревом помещений, он бы как-то так же поступил.
        - И чем она занимается? На что живёт?
        - Магические фейерверки устраивает на праздниках. С парой подружек. Говорит - ей на жизнь хватает. И ещё у них есть девичья группа, концерты устраивают, иногда даже за деньги.
        Тьфу. А что, нельзя было придумать для дочери такое место, чтобы и самому польза, и её не ломать?
        - Слушай, Фиалочка. А что, у вас в семье мужиков больше нет, что отец дочерей отправляет работать по чужим людям?
        - Ты о чём? - она даже глаза распахнула, свои огромные серые глазищи.
        - Да о том, что на хрена девчонок-то так подставлять? Девчонок нужно под бок садить, холить их и лелеять, радовать. Чтоб если что и делали - так для тебя, любимого, в хороших условиях. Чтобы с ними всё было благополучно. Потому что прости, но твоё наличие на работе в любой компании по профилю вызовет вопросы. И я не поверю, что тебе их ни разу не задавали.
        - Конечно, задавали, но пойми, я же не обязана всё время быть сотрудницей компании моего отца. Я тоже могу работать сама… как Анриетта. Удавалось объяснить. Или не удавалось, тогда приходилось уходить. И если ты скажешь, что не готов работать со мной - я уйду.
        - И твой отец тут же отправит тебя куда-нибудь ещё.
        - Это возможно, - кивнула она.
        - А ты сама? Где во всём этом деле ты сама?
        - Я сама? Да вот же она я, - пожала она плечами.
        Однако Рыжий видел, что ввёл её в некоторое сомнение. Он не мог сказать, что это его радовало, но… пусть подумает. Человек должен сам решать, как жить и что делать. И сам отвечать за себя, а не за… планы своего отца.
        Он дотронулся кончиком пальца до её щеки, легко погладил, спустился на шею, к ключице, и ниже… да к дьяволу её родню, вот она тут, с ним, и никуда не рвётся. И хорошо.
        - А ты, дорогой рыжий друг, не подскажешь ли, почему всю неделю делал вид, что знать меня не знаешь? - сощурилась она.
        Почему-почему… Потому же, почему и ты.
        - Сама-то ничуть не лучше, - усмехнулся он. - Тоже всю неделю как неродная. Хоть бы сказала - ну там, привет, рада встрече, что ещё люди говорят нормальные, когда видят знакомого?
        - Разное говорят, иногда и по голове дают с ходу, - она продолжала щуриться - как кошка.
        - И так бывает, - кивнул он со знанием дела. - А ещё, знаешь ли, простым приветом, чую, не обошлось бы. И потом красотка Мия рассказывала бы всем с придыханием, что я взял на работу не специалиста по магическому водоснабжению, а свою девушку. Тебе оно надо?
        Вытаращилась, будто не думала о таком совсем. А может, и правда не думала.
        - А почему вдруг… рассказывала бы?
        - А что, думаешь, стала бы держать язык за зубами? Я не Готье, меня ещё пока там никто безусловно не любит, и так же безусловно не боится. Что-то там Готье мне когда-то вещал, что пусть лучше боятся, чем любят, потому что любят по своей воле, а боятся - по твоей, и что это он не сам придумал, а в какой-то умной книжке прочитал, но сейчас не в этом суть. А в том, что для всех сотрудников компании «Волшебный дом» мы с тобой познакомились в тот момент, когда ты пришла на собеседование. А подружились - когда ты на нетвёрдых ногах вырулила из бассейна, и чуть на меня не рухнула, а я, как первостатейный бабник, тебя поймал и не дал пропасть. И Андре тому живой свидетель. Ты вообще в курсе, что у тебя в отделе на место главного метили Симона и Макс? Нет? - усмехнулся он, глядя на расширившиеся глаза. - Ну так вот, теперь живи с этим.
        - Симона не смогла вчера утром найти неполадку в магическом контуре. А Макс не смог её исправить, - покачала головой Фиалочка.
        - Но хотеть на твоё место это им нисколько не мешает. Правда, теперь они знают, что ты можешь и умеешь больше, чем любой из них. И очень хорошо, что на неделе у тебя был повод всё это продемонстрировать.
        Фиалочка только вздохнула - ну не глупая ж, понимает.
        - Знаешь, мне очень нравится эта моя работа. Я никогда не думала, что заниматься благоустройством таких вот домиков… интересно.
        - Тебе в самом деле интересно? - не поверил он.
        - Да, понимаешь, мне в самом деле интересно сделать так, чтобы вода текла туда, куда нужно, а не куда ей хочется. С наименьшими затратами и потерями по ходу движения. И разные красивые вещи с водой и из воды. Я видела, какие варианты есть, и хочу поговорить с проектировщиками и дизайнерами о том, что ещё возможно.
        - Так это же круто! - обрадовался он. - Непременно поговори. Будет здорово. Только вот в понедельник, кажется, тебе придётся заняться недоработкой твоего предшественника. Я его в глаза не видел, но добрых слов в его адрес уже слышал столько, что на два парома-контейнеровоза хватит.
        - А что там?
        - Там какая-то ерунда с неработающей скважиной, плюс вода не очищается и не нагревается там, где должна бы. Почему-то не работает, и ничем не лечится. Теплотехники сказали, что у них лапки, это водники накосячили. А водники разводят руками - это делал Самуэль, и всё тут, они знать ничего не знают. А того Самуэля уже и след простыл. Поэтому косяк чужой, но решать его придётся тебе, Фиалочка, уж прости.
        - А что тут прощать, всё понятно. Уже даже хочется посмотреть, что за скважина, и понять, в чём там дело. Я не боюсь задач по профилю, если что. А что до очистки - я тут этой очисткой последние восемь месяцев только и занималась, - фыркнула она. - Умею.
        - Вот и отлично, - заключил он. - Но всё это в понедельник, а понедельник только ещё послезавтра. Я надеюсь, сегодня ты никуда не спешишь?
        - Я и завтра никуда не спешу, - усмехнулась она. - Я ещё не успела возобновить старые связи в этом городе, а новыми пока не обросла.
        - Не поверишь, у меня та же песня, - он обхватил её и перебирал руками золотистые пряди, как будто светящиеся. - Но это ж успеется, так?
        - Так.
        И пусть идут к чёрту все возможные враги, а если нет - так отправим. И останемся победителями. С Фиалочкой.
        И раз на улице с ночи идёт дождь - и вовсе не нужно никуда торопиться.
        - А что ты вообще любишь делать? Кроме работы, я помню про работу, - усмехнулся он и погладил её плечо.
        Она даже как будто задумалась. Не знает, что она любит делать?
        - Ну ты спросил. Путешествовать люблю. Ходить пешком по незнакомому городу.
        - Это ж замечательно, я тоже это люблю. Куда поедем? Уж наверное, найдём такое место, где никто из нас не был, - он потянулся к своему телефону, открыл карту.
        Можно ж ткнуть куда-нибудь наугад?
        - Вот доживёшь до такого времени, что сможешь поехать в отпуск, там поговорим, - усмехнулась она, очень ехидно усмехнулась.
        И тут же погладила пальцем его нахмурившийся было лоб.
        - Ладно, предположим, - он отложил телефон. - А когда не отпуск? Что ты делаешь в жизни, кроме работы?
        - Книжки читаю, - рассмеялась она. - А, вот ещё бегать люблю. По утрам. Всегда стараюсь найти какое-нибудь приятное место, где бегать - в любом городе, где оказываюсь. И ещё йогу или танцы. Просто так, чтоб шевелиться.
        - О, это я тоже могу. Можем попробовать. Хоть сейчас.
        - Так дождь ведь.
        - Эх. Ладно, придётся развлекаться уже опробованным способом.
        Целоваться с Фиалочкой можно бесконечно. И не только целоваться.
        Глава восьмая, в которой герои решают рабочие вопросы
        Утро понедельника настигло Катрин внезапно - это её-то, у которой всегда всё загодя, по полчкам и по расписанию! И она даже порывалась вчера уехать от Вьевилля домой, но он усмехнулся и сказал:
        - Открой глаза, Фиалочка, и посмотри вокруг. Внимательно.
        Она открыла глаза - потому что лежала, привалившись к его боку, с закрытыми - оглядела комнату, ухмыляющегося Рыжего, и нет, он не стал хуже за эти два дня, и ещё кота, упорно ползущего на кровать, хоть Рыжий и пытался его прогнать. Потом взглянула на Рыжего.
        - И… что?
        - Тебе в самом деле хочется сейчас сбежать?
        - Но… нужно ж собраться утром на работу.
        - Мне тоже нужно. Утром соберёмся.
        Катрин понадеялась, что дома найдётся свежая блузка, и снова закрыла глаза. Обхватила его одной рукой, вторую подсунула ему под шею. Разберёмся А сейчас слишком хорошо, чтобы куда-нибудь бежать, он прав.
        Но утром пришлось подскакивать, как ошпаренным. Катрин очень испугалась громкого вопля, но оказалось - это его будильник, другого он, видите ли, не слышит. Бедный Анриеттин кот аж с кровати скатился с диким воплем ничуть не слабее будильника и сначала где-то спрятался, а потом уже вылез и пошёл в свой лоток.
        Вьевилль, не глядя, отключил будильник, потом сел, потом сгрёб Катрин в охапку и снова закрыл глаза. Она осторожно выпуталась и побрела в ванную - умоется, выйдет, разбудит. Но всё случилось иначе - она ещё зубы не дочистила, а он уже пришёл туда же, и забрался в душевую кабину, и как-то она оказалась там разом с ним.
        - Опоздаем же!
        - Не факт, - пожал он плечами. - Нужно же будет в тяжёлые минуты дня думать о чём-нибудь приятном? Давай обеспечим друг другу приятные воспоминания!
        Она думала было фыркнуть и сказать, что он дурак, но он принялся её целовать и не дал ей ничего сказать.
        Эх, у Анриетты она встаёт первая, все ещё спят, даже кошки. И никто ей не мешает умываться! Правда, приятных воспоминаний тоже никто не предлагал.
        Вьевилль завёз её к Анриетте, а сам поехал на работу, взяв с неё обещание, что она доберётся сама, и без происшествий.
        Катрин уже собралась и пила кофе, когда на кухню выползла сонная Анриетта.
        - Ничего себе ты загуляла, - произнесла она с восхищением. - Но у тебя реально крутой парень, я б от такого тоже не отказалась. Он вообще откуда взялся? Может, там ещё есть? Я б взглянула.
        - Он взялся из Магического Легиона. Хочешь - спроси, есть ли там ещё. Наверное, есть, - зевнула Катрин.
        Раньше подобные расспросы вывели бы её из себя. А сейчас ей было всё равно. Но раньше она бы на такого парня даже и не посмотрела бы, потому что где Магический Легион, и где она. А сейчас - отличный парень. Не был бы её начальником - был бы ещё лучше. Но и так неплохо вышло.
        Катрин зевнула, ополоснула чашку и убрала её на место. Пришло такси, пора ехать на работу.
        На работе она внимательно оглядела своих сотрудников, задержавшись на Максе и Симоне, о которых говорил Вьевилль. Максу за сорок, он отлично справляется с решением обычных рабочих задач - магически укреплённые водопроводы, бассейны, фонтаны. Душ, канализация, вода для стирки белья и мытья посуды. Симона напоминала стрекозу - в громадных очках с толстыми стёклами, и почему она не обратится к целителям, чтобы ей восстановили зрение? Денег жаль или так привыкла? И что, оба хотели на её место? Ну, сейчас поговорим, значит.
        - Макс, не зайдёшь ко мне? - в отделе демократия и все со всеми на «ты».
        Место Катрин было в углу большого кабинета, за стеклянной выгородкой. И она всех видит, и её все видят, и ничего тут не поделаешь.
        - Да, Катрин, слушаю, - он насторожился.
        Все же маги, значит - с обострённой чувствительностью.
        - Мне тут сообщили о каком-то объекте с засорившейся скважиной и не нагревающейся водой. Не расскажешь о деталях?
        - Ну, расскажу, конечно, но там как-то мутно.
        Катрин узнала, что суть этого заказа была не в строительстве нового дома, а в модернизации старого, построенного обычным путём, без магии, и самые обычные простецы жили в нём лет семьдесят. А в прошлом году дом унаследовал какой-то достаточно молодой человек, не маг, и он решил идти в ногу со временем - один раз вложиться, как следует, и потом не думать о решении бытовых вопросов. Такая работа стоит ничуть не дешевле строительства нового дома - как раз потому, что дом построен без учёта магических коммуникаций, и их там нужно как-то устраивать. А устраивать оказалось сложно.
        За заказ схватился самый молодой сотрудник - Кристоф. Запорол, пошёл с повинной к Самуэлю, тот долго ворчал и вроде бы как-то сделал, как раз завершил накануне своего увольнения. А уволился он сразу после того, как с господином Треньяком случился удар - прямо на рабочем месте, кстати. И уже после его увольнения явился хозяин дома с требованием сделать, как надо, потому что ничего не работает. Его, конечно, спросили, чем он думал, когда принимал работу и бумаги подписывал, но всё равно переделки не избежать, потому что гарантия у фирмы всё равно что пожизненная. Обычно все работают на совесть, и этот факт никого не обременяет, но проколы тоже случаются, и это - один из них.
        - И что же, Макс, ты сможешь взяться за эту работу?
        - Нет, Катрин, не смогу, - он честно взглянул ей в глаза, и она прочитала там - от такой мороки и за деньги надо бежать, а уж чужие, как сказал Вьевилль, косяки править - и подавно. - Не справлюсь. Ладно бы сам всё сразу делал, а в чужом - не разберусь.
        Оно, конечно, так, лучше всего с магическим оборудованием справится тот, кто его установил. Но бывают и исключения.
        Катрин отпустила Макса и позвала Симону.
        Симона добавила деталей - оказывается, хозяин дома сначала обратился с этим заказом в фирмочку поскромнее, занимавшуюся только водоснабжением. С задачей - новая скважина, от неё запитать весь дом, плюс очистка воды, магические водонагреватели и разводка той воды по дому - в кухню, в душевые и к бытовой технике. Там вырыли скважину и что-то с ней сразу пошло не так. Очень быстро засорилась.
        - Землю смотрели? - тут же отреагировала Катрин.
        - В смысле - землю?
        - В смысле звали кого-нибудь, кто работает с землёй? Земляного мага? Или хотя бы артефактора?
        - Нет, ни о чём таком Самуэль не говорил, а Кристоф и подавно.
        - Кристофу сколько лет? Двадцать пять? Он ещё, наверное, не выучил, что кроме водников, бывают и другие маги, а наш мир - целостная система, хоть с какой стороны посмотри, хоть с физической, хоть с магической, - не удержалась от шпильки Катрин. - А вот остальные почему спали - мне прямо любопытно.
        Да всё ясно, на самом-то деле - все спят и видят, как бы захватить себе заказ полегче и пожирнее, а другому спихнуть заказ похитрее и посложнее. А работать вдвоём-втроём на одном заказе тут не принято. И если один не справился - вот так и бывает.
        - Спасибо, Симона. И как, возьмёшься за доделку? - спросила Катрин чисто ради того, чтобы спросить, ответ она уже знала.
        - Ещё чего, доделывать тут за молодыми да ранними, - фыркнула она. - То есть, если ты решишь, что больше никто не справится - возьмусь. Я сама не видела, но вряд ли там что-то запредельное. Но честно говоря - не хотелось бы.
        - Спасибо за честность, - кивнула Катрин. - Где информация по этому заказу?
        - Что-то должно быть в твоём компьютере, но всё основное было у господина Треньяка, он хотел сам разобраться.
        - Значит, теперь у Вьевилля. Хорошо, схожу и спрошу.
        Катрин ощущала в кончиках пальцев знакомый зуд - ей уже хотелось ехать и смотреть, что там за засада. Значит, поедем и посмотрим.
        В приёмной сидела улыбающаяся секретарша Мия, она подскочила и стала предлагать Катрин арро и травяной отвар.
        - Господин Вьевилль с утра сидит у господина Флери, что-то решают. Я скажу, что вы пришли, а вы пока подождите.
        Катрин взяла чашку, в которой плавали какие-то замысловатые листики, и запах от неё был приятный - жасминовый. А Мия, беловолосая красотка, тем временем звонила и спрашивала - когда появится господин директор, тут к нему пришла госпожа Лимура. Да? Хорошо, так и передам.
        - Госпожа Катрин, вас очень просят пройти в кабинет господина Флери.
        Катрин оставила недопитую чашку - очень уж горячо - и пошла в кабинет Андре Флери.
        * * *
        Утром Рыжий подумал - а можно не ходить на работу? Остаться дома с Фиалочкой, потому что очень уж круто они привели выходные. Правда, она была настроена решительно, и двинула в ванную, даже толком не проснувшись. Значит, пойдём на работу. И там ещё с ней увидимся. И… нет, только увидимся. И поговорим.
        Впрочем, в душе она его задор вполне поддержала. Значит, проснулась достаточно. И потом улыбалась - когда одевались, пили арро, ехали к её дому.
        - Сама доберёшься? - спросил Рыжик возле её подъезда.
        - А если нет? - усмехнулась она, вот зараза! - Заблужусь, потеряюсь по дороге. Поднимусь и лягу спать.
        - Тогда останусь ждать тебя здесь. Или пойду с тобой наверх, ждать тебя там, общаться с твоей сестрой, её котами и кто там у вас ещё водится.
        - Езжай уже, - она погладила его по щеке.
        У Рыжего даже сердце в груди по оси повернулось. А всего-то - лёгкое касание. Впрочем, он и сам знал толк в лёгких касаниях. Посмотрим ещё, кто кого.
        Поцеловаться - и разбежаться.
        По дороге Рыжий заскочил в какой-то фастфуд и добыл там еды, раз предстоит работа - значит, нужно подкормить организм. И вообще, понедельник же, вечером же тренировка, и по идее, нужно было с Фиалочкой договориться. Может быть, она пошла бы с ним? Она ж наверное что-то умеет, что-то интересное, судя по тому, что он подглядел в пятницу. Но вообще он только сейчас понял, что они же почти не разговаривали в эти два дня, вот умудрились-то! А можно было её расспросить о миллионе вещей - о ней самой, о её жизни, где она была и что ей интересно. А они разве что о некоторых странностях поговорили, но без этого было нельзя. Что ж, значит - всё ещё впереди.
        А в офисе уже поджидал друг Андре с неприятной новостью. Ему притащили инсайдерскую информацию о том, что вскоре будет увеличено налогообложение той части магического бизнеса, которую не назвать ни мелкой, и ни крупной. Мелких давить не станут, это разнообразие, это предпочтения конкретных потребителей, это развитие. Гигантов тоже не тронут - потому что побоятся. А вот компании вроде «Волшебного дома» могут пострадать. Рыжий скривился - ну вот, начинается. И ему было совершенно непонятно, как действовать. Воевать не выйдет, нельзя, с правительством не повоюешь, никак не реагировать тоже нельзя. Приговорили - сейчас обсудить с финансовым директором Магдой возможные стратегии, а вечером ужинать с дядюшкой Годфри и самыми разумными и доверенными из акционеров.
        Про Магду Рыжий никогда бы не поверил, что она умеет ворочать финансами немалого предприятия, если бы просто встретил её на улице. Девчонка да девчонка, загорелая, золотоволосая, позитивная. И маг-менталист, конечно же не самый крутой, но - почему-то многие знакомые финансисты оказывались ещё и менталистами, мода у них такая, что ли?
        Хотя раньше Рыжий вообще не задумывался о том, как используют свои силы те, кто не борется с каким-нибудь мировым злом, а занимается вполне мирными делами. С другой стороны, здесь у них местами ничуть не проще, чем в Легионе, и мирными делами и не пахнет. Так что может быть, он и на своём месте, поглядим.
        Фиалочка-то довольная - задачи по профилю меня не пугают. Крутая.
        Тут Андре пихнул его под столом ногой и велел слушать Магду - о состоянии финансов, о возможном увеличении прибыли, о рисках и о чём-то там ещё. И Рыжий прилежно слушал, и соображал, и даже как-то правильно, судя по одобрению Магды, реагировал - ровно до того момента, пока не позвонила из приёмной Мия и не сказала, что его ищет Фиалочка. Наверное, по делу, вряд ли ей захотелось просто поболтать?
        Он поднялся ей навстречу, и Андре тоже, и дёрнул бровью на их взаимные улыбочки - что, неужели она ему тоже глянулась? А он, Рыжий, увёл её в пятницу из-под носа молниеносным натиском?
        Вообще она могла понравиться Андре, тому ещё в студенчестве заучки нравились. И когда Рыжему был прежде всего надобен укромный уголок, или хотя бы - густые кусты, или дерево во время дождя, ухмыльнулся он про себя, то Андре вечно часами ходил с кем-то по городу и болтал на философские темы. И сейчас друг детства был точно также одинок, как и Рыжий, то есть тьфу, Рыжий-то уже застолбил себе Фиалочку, и ни фига не одинок.
        Фиалочку хотелось поцеловать, помнится, с девушками из Легиона, с кем встречались, никогда не церемонились. Вместе - так вместе. А тут вечно какие-то танцы с бубнами вокруг всего.
        Ещё молнией пронзила мысль - а стоит ли обсуждать при ней их возможные проблемы - в свете открывшейся о ней информации? Потому что она может как помочь, так и наоборот?
        Но она не стала вводить Рыжего в разнообразные затруднения, а просто поздоровалась со всеми, подмигнула Рыжему - натурально подмигнула, умница какая, и спросила, где документы по заказу, проваленному дезертировавшим Самуэлем. Вообще папка лежала у Рыжего на столе, можно было сразу же сказать Мии, чтоб отдала, но тогда бы Фиалочка не зашла сюда, и они бы не увиделись, даже мельком. Так что…
        - Коллеги, я пойду и найду нужное, а потом вернусь, и мы продолжим, хорошо?
        Кивнуть Магде и Андре, загородить Фиалочку от них своим торсом и погладить по кисти снаружи кончиками пальцев. Улыбнуться в ответ на прямо вспыхнувшие глаза. Да, дорогая, можем, умеем, практикуем. И то ли ещё будет. Секс на столе в кабинете ещё, очевидно, не сегодня, но можно же и по-другому развлечься?
        Впрочем, пока шли по коридору, говорили совсем не о развлечениях.
        - У меня вдруг занят вечер, - сказал Рыжий. - А я уже хотел позвать тебя на тренировку.
        - Тренировка - это чудесно. Но я смертельно хочу спать, - и в подтверждение своих слов она очаровательно зевнула.
        - Спать я тоже хочу, - вздохнул Рыжий. - Тогда, может, завтра?
        - Может, - кивнула она. - Пока ничто не мешает. А сегодня я тогда тоже кое-какими делами займусь.
        И тоже не сказала, что у неё за дела.
        Рыжий позвал Фиалочку в свой кабинет, дверь закрывать не стал, очень вежливо пригласил проходить и располагаться, пока он ищет нужную папку, и пока искал - ещё пару раз успел потрогать её - за ухом, шею под волосами, погладить ладонь. Я здесь, и наши выходные нам не приснились, нет.
        А когда она взяла папку и ушла читать, он задумался - а вообще, нормально спать с девушкой и не доверять ей до конца? Раньше эти вещи его вообще не напрягали, потому что девушки по одной графе, а дела - по другой. И не пересекаются, кроме единственного момента в одних отношениях, впрочем, это было недолго и быстро закончилось. А что сейчас? Сможет ли доверять он? Будут ли доверять ему?
        Впрочем, увидим. А пока - вперёд, нужно дальше соображать про финансы.
        Глава девятая, в которой Катрин лезет в скважину
        Катрин проснулась по будильнику - своему будильнику с давно знакомой мелодией. Подумала ещё - не тот ужас, что у Вьевилля. Но - в остальном-то он хорош! И прямо радостно было от того, что есть шанс увидеть его хотя бы ненадолго - день-то она сегодня проведёт не в офисе. Ещё вчера договорились, что поедут смотреть - что там за волшебная скважина, в смысле - почему она не работает, как положено.
        А с Вьевиллем вчера разве что обменялись парой сообщений. Катрин дома долго отмокала в ванне и потом немного проглядывала новости, и уже собралась спать, когда он спросил:
        «Спишь?»
        «Почти», - ответила она, и это была чистая правда.
        «Тогда доброй ночи и до завтра, целую, я ещё не освободился» - после такого и впрямь оставалось только спать.
        Она уже выбралась в кухню, когда телефон тренькнул и выдал сообщение:
        «Привет! Как насчёт завтрака?»
        О как. Завтрака, значит.
        «Завтрака?»
        «Ну да, завтрака, знаешь, что это такое? :) Раз уж вчера не случилось ужина :) ну там или чашки арро с пирожными, или отвара из розовых лепестков - я ж не знаю, чем принцессы по утрам питаются :)»
        «Только не надо розовых лепестков»
        «Лепестки удаляем»
        «Где завтракать?»
        «О, конкретика. Уважаю. Знаешь булочную на углу Сен-Тревиз и Сен-Мартен? В двух шагах от офиса»
        «Знаю»
        «Жду. И если есть предпочтения - скажи сразу, я закажу, чтоб тебе не ждать»
        Вот так. Катрин уже было собралась написать какую-то ерунду про жареную луну в кляре, но потом передумала и попросила арро и круассан. И вызвала такси.
        Вьевилль уже поджидал её за обильно накрытым столом. Катрин понадеялась, что он сам всё это съест, потому что для неё и в обед-то немыслимо, а с утра и вообще. Но у боевых магов же какой-то нечеловеческий обмен веществ, они едят всё подряд в немеряных количествах, и на них это никак не сказывается.
        - Ура, Фиалочка! - он выбрался из-за стола, обхватил её, приподнял, поцеловал и только потом вернул на место.
        - И тебе доброе утро, - улыбнулась она. - Вчера поздно освободился?
        - Да, увы. Если эта дурацкая работа отнимет даже тренировки, я точно буду искать другую.
        - Может быть, сегодня?
        - Хорошо бы. У тебя вечер как?
        - Узнаю - скажу, - сморщилась она. - Мы поедем смотреть косяк. То есть скважину.
        - Что-нибудь накопала вчера?
        - Нет, откуда бы? Только посмотрела исходники - проект, документы, стоимость работ, акт приёма и что там ещё в твоей папке было. Ничего особенного, кстати, никаких деталей. Мальчик Кристоф сказал, что начал это делать, но у него почти сразу забилась скважина, и он уже собирался делать рядом другую, но Самуэль забрал этот заказ, и всё.
        - Вот точно - и всё, - ворчливо сказал он, забирая на тарелку громадный омлет со сковороды. - Хочешь попробовать?
        - Разве что маленький кусочек, - улыбнулась она.
        О да, когда рядом кто-то ест много и с аппетитом - можно попробовать всего по маленькому кусочку. И тут бонус, кто б мог подумать.
        Катрин сегодня специально надела шорты, футболку и кроссовки - если лезть в скважину, то никак не в приличном платье и туфлях. Подобрала волосы в хвост, сложила в рюкзак платье и туфли - повесить в шкаф в офисе на всякий случай, мало ли. И первым делом шевельнула Кристофа - готов ли он.
        Кристоф был не готов, он ещё вчера что-то мямлил про другой срочный заказ. Но Катрин была непреклонна - твой косяк, мил друг, тебе и участвовать. Не только твой, конечно, но ты в этом деле по уши, так что… Звони, переноси завтрашние встречи, и поедем, будешь рассказывать, что там и как, и как ты до такой жизни дошёл.
        Он и сегодня был не готов, попытался что-то говорить про «что ли уже прямо сейчас», но Катрин сказала только - жду в машине через пять минут. Машину она тоже заказала ещё вчера - с парой сотрудников, занимавшихся выкапыванием скважин и прокладкой труб, и некоторым оборудованием, чтоб руками в земле не копаться. И возле машины уже ждал Даниэль - маг-стихийник с земляной специализацией.
        Консультация такого мага была делом обычным - при любом строительстве. Однако, в переданных ей вчера бумагах отметки о такой консультации Катрин не нашла, и заключения тоже не нашла. И в земляном отделе ей подтвердили - нет, не обращались.
        - Кристоф, а почему в земляной отдел не обращались? - спросила она подошедшего сотрудника.
        - Да там же вроде всё уже было, готовое, только старое, нужно было заменить на новое, и только, - пожал тот плечами.
        - Да-да, и только оно не заработало почему-то, - фыркнула Катрин и открыла дверь машины. - Садимся, что ли, и поехали.
        Кристоф, как она с удивлением узнала, был почти её ровесником - на пару лет помладше, но почему-то воспринимался вроде Анриетты или даже Жиля. И как он тут такой работает?
        Дом с вредной скважиной располагался в пригороде, и через пробки добирались туда почти час. С хозяином Катрин накануне созвонилась сама, и сказала - быть дома, приедем смотреть вашу скважину. Хозяин начал возражать - мол, завтра никак не выйдет - тогда она поинтересовалась, не желает ли он снять претензии, если не готов встречать представителей компании по поводу устранения неполадок? Он тут же пошёл на попятный и сказал, что да, к десяти утра можно, конечно, он перенесёт все другие дела.
        Этот самый хозяин встретил их у калитки - мужчина лет тридцати, очевидно - не маг. Увидел Катрин - и прямо глаза расширились.
        - Госпожа, это что, вы будете скважину смотреть?
        - Я, - весело кивнула она и протянула руку. - Катрин Лимура, инженер по магическому водоснабжению. Даниэль - инженер по магическим земляным работам. Кристофа вы знаете. Пойдёмте, покажете вашу скважину.
        Скважина была, как скважина - на полста метров в землю, по стенке скобы, чтобы спуститься внутрь. И больше одного человека внутри не поместится - потому что маловата, кто-то пожадничал. Вообще водные потоки в земле и в доме не ощущались аномальными, но производили впечатление каких-то… слабых, что ли. Будто и вправду вода в трубах еле течёт.
        - Сегодня как у вас с водой? - спросила она хозяина.
        - Так ветер же, - пожал он плечами.
        Ветер? И что? Катрин не поняла.
        - А ветер-то как вам помешал?
        - Ну всегда же плохо течёт, когда ветер, - сообщил тот, как будто о чём-то само собой разумеющемся. - И колонка гаснет сразу же. Газовая, - добавил он в ответ на её недоуменный взгляд.
        Ещё и колонка. Газовая. Ох. Раз делали магическое водоснабжение, не могли сделать магический же нагрев?
        - А почему газовая колонка?
        - Да вроде же работала, я и подумал - пока не надо менять, - пожал плечами хозяин.
        Ладно, это потом. Сначала - скважина. То есть, камера с оборудованием. Осмотреть, проверить.
        - Я отправляюсь, Кристоф за мной, проведёшь мне экскурсию. А вы ждите тут и не вздумайте разбегаться, ясно? - строго сказала Катрин остальным, сбросила кепку на рюкзак, тоже остававшийся снаружи, и полезла вниз.
        * * *
        Рыжий опомнился, когда до конца рабочего дня осталось меньше часа. Что-то слишком много разного навалилось, и все от него что-то хотели, и всё вроде важное, и послать подальше вроде как было не за что. А под занавес ещё и Леон, секретарь дяди Готье - личный, не офисный, маг столь же почтенного возраста - позвонил и сказал, что завтра он, Рыжий, зван на торжественный ужин к Луи де Рогану - комплектом к дядюшке. Уклониться нельзя, форма одежды - парадная. Ну да, кому-то же надо будет на том ужине есть, пить и болтать, уж явно не Готье. А Готье будет за силу, разум, влияние и что там ещё у него есть?
        Взглянуть лично на родителя Фиалочки было прелюбопытно, конечно. Интересно, а если взять её с собой и заявиться с ней под ручку - их там обоих не пошлют с порога? Или наоборот, усадят за стол и будут облизывать?
        Ладно, будет видно. А пока - где вообще та Фиалочка?
        Он попросил Мию узнать - вернулись или нет, с объекта-то? Но Мия узнала и сказала - нет, не вернулись. Что за подземное чудовище их там пожрало?
        Рыжий сказал, что его уже ни для кого сегодня нет, а если что приспичит Андре - то пусть звонит, а так он на объекте. Переоделся как для тренировки, доехал на машине до фамильного домины, взял в подземном гараже заскучавший мотоцикл и отправился на окраину - посмотреть, что там за дом такой, со скважиной. Огородами и тайными тропами удалось добраться быстро.
        По названному адресу стоял фургон с логотипом «Волшебного дома» - значит, свои ещё здесь, и рядом с ним миниатюрная белая машинка. Мотоцикл остался рядом с фургоном, Рыжий зашёл в приоткрытую калитку, прошёл по мощёной дорожке между каких-то кустиков, мимо скважины - в скважинах он ничего не понимал. Голоса доносились с симпатично увитой каким-то ползучим растением веранды дома, туда он и зарулил. И увидел премилую компанию.
        Верховодил какой-то мужик, видимо, хозяин? Наливал всем что-то из чайника, передавал тарелку с хлебом и чем-то ещё. Слегка чумазая Фиалочка сидела рядом с ним, улыбалась, и что-то тихо говорила сидевшей рядом с ней миниатюрной стриженой брюнетке в больших прозрачных очках, неизвестной Рыжему. Дальше были условно знакомые лица - водитель и двое парней из ремонтного отдела, в форменной одежде, плюс Даниэль из земляного отдела, и молодой парень из отдела Фиалочки, как там его? Кристоф? Память у Рыжего исходно была так себе, но генерал Саваж твердил, что своих людей и своих учеников нужно запоминать с одного раза. И тебе самому проще, и им приятнее. Сначала это казалось какой-то запредельной премудростью, а потом Рыжий втянулся, и теперь людей запоминал очень быстро.
        - Добрый вечер, - кивнул он, заходя на веранду без приглашения.
        Хозяин уставился и нахмурился, ребята-ремонтники признали и оживились - на прошлой неделе вместе на выезде были, Даниэль встал и подал руку, Кристоф вжал голову в плечи, Фиалочка разулыбалась.
        - Матье, это господин Вьевилль, наш начальник. Видите, как он заинтересован в каждом клиенте?
        Чернявый Матье глядел с опаской - ну да он ниже на голову и хлипкий какой-то. Но руку пожал, куда уж. И пригласил за стол.
        - Докладывайте, орлы, - Рыжий поблагодарил хозяина за чашку арро, хоть бы и растворимого, и уселся, проверив предварительно старый стул - не хотелось оказаться на полу при всём честном народе, а случаи бывали.
        - Вопрос решён, - с довольной улыбкой сообщила Фиалочка. - Но для решения пришлось привлечь стороннего консультанта.
        Чего? Какого ещё стороннего консультанта? А он вообще зачем и откуда? Или это как раз она?
        Рыжий уставился на миниатюрную деву, сидящую возле Фиалочки. И видимо, лицо у него было не слишком приятным, потому что она подняла тонкую бровь и представилась:
        - Адриенна Мур. «Четыре стихии», консультант по магической гидрогеологии.
        Дальше дева принялась с серьёзным видом вещать о водоносных слоях там, внутри, о том, как они устроены, как друг с другом сообщаются, и сообщаются ли, и что-то ещё, и по всему выходило - скважина была пробита неправильно ещё полста лет назад, и если по уму, её нужно переместить куда-то в другой конец огорода. Потому что в том месте какое-то… - Адриенна Мур увидела вытянувшееся от специфического термина лицо Рыжего и рассмеялась.
        - Представьте себе… например, силовой кабель. Большой мощности. И его перебили.
        - И все померли, - Рыжий представил, очень живо.
        Однажды было дело. Наблюдал, и хорошо, что только наблюдал.
        - Да, верно. Но у нас - магический силовой кабель. Он там… просто был, всегда. Был заложен от природы при сотворении этого участка земли. Так понятно? И через него какие-то очень умные простецы прокопали скважину. Они не померли, как я понимаю, - усмехнулась дева, - и водоносный слой определили правильно, но этот самый кабель не заметили, потому что не могли. Он никуда не делся, и теперь там внутри некоторая, гм, аномалия. Она-то и не даёт воде нормально течь, и вообще там… нехорошо, потому что образовался некий… резервуар, который переполнился, и его бы разрядить, и вообще восстановить там всё, как было. Так понятно?
        В общем, было понятно.
        - А если не разрядить, то что? Порвёт?
        - Это возможно. Также возможно частичное перерождение окрестных слоёв, скажем, я бы воду оттуда сейчас пить не взялась. Как минимум - должно быть невкусно, а ещё и не полезно.
        - Благодарю вас, госпожа Мур, за необыкновенно полезную нам консультацию, - кивнул Рыжий. - Очевидно, без вас это дело никак не могло бы сдвинуться с места.
        Чёрт побери, и теперь это нужно как-то разрулить. Как дядя Готье, здоровья ему крепкого, такое разруливает? Как его несравненное высочество Фиалочкин папенька такие дела разруливает? И почему, мать их, среди своих нормального консультанта не нашли?
        Оказалось - Фиалочка отвечает как раз на его последний невысказанный вопрос.
        - Описанная Адриенной аномалия практически незаметна, если не иметь насмотренного глаза и чувствительности к некоторым видам магического излучения. Это достаточно редкое явление.
        - Да, я с вашего позволения, опишу его в статье и выступлю на конференции в академии в будущем месяце, мне как раз очень подходит, - кивнула довольная Адриенна.
        - А вам, Матье, я позвоню… завтра, наверное, и мы определим объём дальнейших работ, - завершила Фиалочка.
        Тот подобострастно кланялся, и говорил, что всецело доверяет специалистам, тем более, они здесь такие хорошие. И дальше уже оставалось распрощаться с ним, с Адриенной Мур (Фиалочка прощебетала той на прощание, что свяжется вскоре), проследить за погрузкой сотрудников в фургон, и спросить Фиалочку:
        - Рискнёте? - и показать на мотоцикл.
        - С большим удовольствием, - просияла она.
        И вправду, прицепила свой рюкзачок, села, будто всегда так делала, а не пару раз, надела шлем, обхватила его покрепче… и понеслись.
        Скорость всегда приводила горячую голову Рыжего в норму, привела и тут. Но когда они выгрузились на офисной парковке, он так и не придумал, что делать.
        С одной стороны, вопрос глобально решён, и дальнейшее - дело техники. И она просто использовала имеющиеся лично у неё ресурсы, а знакомство со специалистом - это в данном случае ой какой важный ресурс. С другой стороны, она что, не могла предупредить? И если не санкцию получить на привлечение стороннего специалиста, так хотя бы поставить его в известность о том, что ситуация их силами не решается?
        Или… она просто не доверяет ему, зато доверяет людям своего отца? И вообще, сказали ли ему правду? Он так себе менталист, мог не разглядеть хитро запрятанного умелыми магами двойного дна. И что думает сама Фиалочка? Была ли эта… приглашённая звезда с ней откровенна?
        - Пошли, поужинаем, что ли, - сказал он. - И поговорим.
        Глава десятая, в которой обдумываются вопросы доверия
        Катрин пребывала в восторге и не сразу заметила, что Рыжий как-то непривычно задумчив. И как-то по-новому на неё поглядывает. Он молча открыл ей дверь ресторации, проводил к столу, отодвинул стул. И пока они выбирали еду и заказывали, не сказал ей ни слова. И только когда принесли салат для неё и какое-то холодное мясо с соусом для него, хмуро глянул и спросил:
        - Что там вышло-то в итоге? С той скважиной?
        - Я побывала в ней и ничего особенного не заметила - кроме того, что водоносный слой с одной стороны ощущается нормальным по его естественному и магическому фону, а с другой как будто ослабленным - по наполнению, и я не могла понять, в чём дело, потому что раньше не сталкивалась именно с таким случаем. От Кристофа вообще толку не было, он не видел проблемы и был готов разве что расширить канал и добавить силы, и можно представить, какие бы там были варианты развития ситуации. Его вообще кто учил и чему? Но я понимаю, что ты мне не ответишь, это так, риторический вопрос. Я выбралась наружу и попросила спуститься Дана, и посмотреть пристально и предметно по его части. Он посмотрел, но ничего не высмотрел. И тогда я связалась с Адриенной. Я предполагала, что может возникнуть такая необходимость, и предварительно поговорила с ней вчера. Она сказала, что может дать консультацию, и что степень официальности той консультации мы уже обсудим на месте. А сегодня приехала, забралась внутрь, провела там довольно много времени, что-то смотрела руками, что-то оборудованием - у неё есть какие-то щупы и датчики,
и потом выдала то, что рассказала тебе. Но вышло это сильно не сразу - она и Даниэля нашего задействовала, он сказал потом спасибо за то, что я позвала его и дала возможность увидеть работу отличного специалиста. Вот, собственно, и всё. Её предложение - всё-таки переносить скважину в другое место, а в это она хочет попасть ещё раз и поработать с той аномалией. Вместе с нашим Даниэлем. Перенос скважины будет делать Кристоф - обычным образом, но после того, как Даниэль найдёт подходящее место. Всё.
        - Слушай, а почему ты, ну, не предупредила, что есть нужда в стороннем специалисте? И не попробовала ещё кого-нибудь из тех, что есть?
        - Почему? - не поняла Катрин. - Да потому, что привыкла пользоваться всеми ресурсами, какие есть под рукой. Что теперь, не обращаться к специалисту, если знаешь о его существовании, даже если можешь, только потому, что этот специалист обычно работает на кого-то другого? Знаешь, Адриенна нередко консультирует за пределами своей основной работы, и когда она устраивалась к моему отцу, это было основным условием - не ограничивать. Она больше исследователь, чем инженер, потому и про конференцию сказала, она много пишет и много выступает. А я знакома с ней ещё с академии, мы в параллельных группах учились. Я когда-то давала ей рекомендацию в «Четыре стихии», потому что она уже тогда была лучшей. А сейчас она, кажется, входит в мировой топ-десять магов-гидрогеологов. И что, я не должна была её приглашать?
        Катрин вдруг поняла, что сомнения с той стороны, откуда не ждали, приводят её в состояние холодного бешенства.
        - И всего-то надо было - сказать. Ну, я бы с ней поговорил. Ты вот ей доверяешь? Не как профессионалу, а как человеку? Который не понесет по всем перекрёсткам, что в «Волшебном доме» без неё не обошлись?
        - Она именно что профессионал, с чего бы ей что-то куда-то нести? - нахмурилась Катрин. - Её ж не позовут больше никуда, если она станет так делать!
        - А в частной беседе? Пару слов по теме?
        - А тебе-то что в этом всём? Почему тебя так задело, что я позвала стороннего специалиста? Ты сам сказал - править чужой косяк. Я занялась. Сделала, что могла, и результаты уже есть. Какая вообще разница, как я их получила?
        - И если бы я не притащился туда сам, то ничего бы и не узнал? - сощурился Вьевилль.
        Да какой он сегодня гадости-то наелся?
        - Почему, узнал бы, - да что такое-то! - Приехали бы и отчитались. Или уже за пределами рабочего дня рассказала бы.
        Катрин не привыкла, что в результатах её работы сомневаются. Могли сомневаться в каких-то её частных особенностях, но - не в профессиональных решениях.
        - Мне было бы проще, если бы я был в курсе.
        - Каждой конкретной задачи, и как её решают? Каждый котлован, каждая стена дома, каждая труба, каждая скважина, каждый высаженный куст? Удивительный способ руководства. На десять человек ещё сгодится, но никак не на солидную компанию!
        Он нахмурился и так глянул на неё, что она даже успела пожалеть о последних вырвавшихся словах. Вообще, он недавно всем этим занимается, и кто знает, какой у него вообще опыт, после Легиона? А узнать подробнее было почему-то некогда, не до того им было…
        - Дорогая госпожа Лимура, если вас не устраивает компания - моя лично или «Волшебный дом» - то вас ведь никто не держит? - произнёс Вьевилль, не сводя с неё мрачного взгляда.
        Ах, значит, не держит?
        - Именно так, - бросила она.
        Поднялась, подхватила сумку и выскочила наружу. Подумала, что вызовет такси от офиса - он недалеко, за углом. Добежала до маленького фонтанчика, сняла кроссовки, сунула туда, намочила подошвы - теперь магическим способом её не найти, даже если очень захочется. В офисе тоже можно как-нибудь замаскироваться.
        - Госпожа Катрин? Что вы тут делаете в такой час?
        Андре Флери, свежий и подтянутый, смотрел на неё, стоящую с мокрыми кроссовками в руках, серьёзно и внимательно.
        - Я… вызываю такси. Домой, - быстро сказала она.
        Наклонилась и надела кроссовки.
        - Вы позволите подвезти вас? - тут же отреагировал он.
        - Я… Да, конечно. Благодарю вас.
        Машина Флери не отличалась выпендренностью - просто хорошая дорогая машина, у Феликса такая же, только не чёрная, а серебристая.
        - Улица Хрустального Камня, дом восемь, - проговорила Катрин.
        И когда из-за угла появился очень мрачный Вьевилль, они уже выруливали с парковки.
        Впрочем, дальше Катрин за дорогой не следила, потому что… не до того ей было. Что вообще случилось-то? Что с ней не так? И с ним что не так? Было ведь так.
        Она не сразу заметила, что машина остановилась у нужного дома. Поблагодарила Андре, выскочила наружу и побежала домой. Плакать.
        * * *
        Рыжий ожидал чего угодно, только не того, что Фиалочка просто встанет из-за стола и уйдёт. Да нет, не так. Он вообще ничего определённого не ожидал. Потому что извиняться ей не за что - это он такой чувствительный ко всему, что происходит вокруг этой дурацкой работы. Ну да, он начальник без году неделя. И раньше там, где ему случалось командовать, всё было проще - ну, для него проще, ясное дело, потому что он был в теме. Он знал, как ту задачу решать. А если не знал - значит, было, кого попросить о консультации. А если некогда, и нужно действовать вот прямо сейчас - то значит, действовать, вся ответственность на нём, с последствиями тоже разберёмся потом. Он же и разберётся. И бывало, разбирался. Когда нужно было.
        Сейчас, остывши немного, он не мог не признать, что Катрин действовала как раз в его стиле - решила задачу теми методами, которые были ей доступны, и была готова взять всю ответственность на себя. И вспомнилась пара случаев, когда он сам ввязывался куда-нибудь, в итоге выбирался и выплывал, бывало, что и без потерь, и с победой - но командиры хмурились и бурчали, потому что где-то утекла информация, где-то случился ещё какой-то прокол - в общем, всякое и разное. А тут был ли прокол? Или просто, ну, щелчок по его самолюбию? Да и его ли? Или вообще никакого щелчка? Наверное, дядя Готье сам не лез носом в каждую дырку, она права. И начальник он хреновый, в этом она тоже права.
        И что уж, а быть её начальником ему теперь не хотелось вовсе. Была бы откуда-нибудь ну хоть откуда со стороны, да и ладно. Не было бы нужды искать в ней двойное дно. А что теперь? Теперь он в каждом её действии будет видеть подвох? Да что это за ерунда-то такая?
        Ещё и сбежала, и следы замела магическим путём, зараза!
        А дома ждал кот. Рыжий уже вообще забыл про этого кота, он же хотел поговорить с Андре насчёт подарить его сестрёнке, Аннет. Но сейчас кот выперся в прихожую, или, блин, как это помещение называется, уселся напротив Рыжего, обвернул лапы хвостом и громко и грозно сказал:
        - Мааааау! - и добавил краткое и точное: - Мяв!
        - Ты чего? Типа, я тебе должен, и ты пришёл напомнить? Или ты жрать хочешь? Это решим сейчас. Или просто поздороваться вышел? - не въехал в предъяву Рыжий. - Ты, морда твоя серая, чего надо?
        Впрочем, на попытку взять в руки кот отреагировал, как надо - внутри завёлся моторчик.
        - Так это что, ты, типа, рад? Рад, что я домой припёрся? Но я тебе ничего не принёс. И про Аннет не поговорил, придётся тебе пока у меня тусить, а завтра будет видно. Но про пожрать верно, да, я сам-то поел, а тебя кормить надо.
        Еда в миске удовлетворила кота совершенно, потом ещё пришлось почистить горшок, а дальше - душ и постель. В одного постель оказалась какой-то слишком уж большой. Но блин же, как глубоко под кожу успела забраться эта зараза!
        И что с ней теперь?
        Впрочем, долго грузиться Рыжий не умел, и просто уснул. А разбудил его будильник, и разом с будильником кто-то как саданёт по нему через простыню! Он открыл глаза и подскочил в офигении, и не сразу понял, что это был кот - по ходу, зверь дрых у него, Рыжего, на пузе, и испугался громкого звука. Пришлось выключить орущий будильник, выдохнуть, найти на кухне между столом и холодильником кота, вытащить наружу и долго уговаривать, что всё на самом деле в порядке. И потом ещё магически зарастить царапины - потому что когти у товарища оказались вовсе не игрушечными, а следы от них - качественными и глубокими. Молодец, кот, хороший боец - думал Рыжий, пока умывался. Потом они вместе поели - кот фигнюшечки из своей миски, Рыжий арро из своей чашки - и Рыжий поплёлся на работу.
        Первым делом к нему заявился вчерашний Даниэль - петь дифирамбы стороннему консультанту. Как всякий повёрнутый на своём деле человек, взялся рассказывать про всякие тонкости той ситуации, о которых он сам и не подозревал, а очкастая девчонка вмиг унюхала, он прямо видел - как висела на лестнице и нюхала.
        Когда Дан ушёл, Рыжий залез в сеть и взялся смотреть, что известно про ту Адриенну Мур. Выпало до фига ссылок, и смысл был - да, специалист высококлассный. И им ещё, короче, повезло, что Фиалочка оказалась с ней знакома, и смогла её мигом сдёрнуть для дела с какой-то дрянной скважиной. И список организаций, прибегавших к её услугам, оказался внушительным - помимо пресловутых «Четырёх стихий», там кого только не было. Оказаться в такой компании было совсем не зазорно.
        Значит, Рыжий, ты дурак. Просто дурак - ну, это общеизвестно, а теперь ещё и в этом деле оказался дурак. И с девушкой дурак. Дурак в кубе. Интересно, это вообще лечится?
        А потом ещё позвонил Леон от дядюшки и напомнил про вечер и обед у проклятущего Луи де Рогана и про парадную форму, и о том ещё, что встреча в шесть тридцать у дядюшки дома, а оттуда уже стартуем. Тьфу. При нынешнем раскладе идти ему туда в одиночку. Зато думать только о делах, всё плюс.
        Впрочем, отправились они всё же командой - кроме дядюшки и Леона, был ещё Андре. И спросил дядюшку - а где же госпожа Вероник? Но тот только зыркнул, как умел он один, и Андре сразу же завял.
        С госпожой Вероник было непонятно - что за кошка между ними пробежала. Или она сама подалась в дальние дали после проблем у Готье, или он её отправил, не желая, чтобы с ним, немощным, возилась прекрасная дама. А Рыжий успел заценить - это была именно дама, и именно прекрасная. Впрочем, он сам от таких всегда старался держаться подальше - заглотят и не подавятся.
        Владелец «Четырёх стихий» жил в особняке если и меньшем, чем фамильное жилище Вьевиллей, то ненамного. И никакой вам затхлости и пыли с паутиной, всё, как надо - отменные магические контуры плюс немеряно человеко-часов работы - и вот вам идеальное состояние. Хозяин встречал гостей в просторном холле, дядюшку, Леона и Андре приветствовал, как добрых знакомых, с Рыжим вежливо поздоровался, когда дядюшка их друг другу представил. Что ж, общаться с людьми умеет, тут ему плюс.
        За столом пришлось судорожно вспоминать, чему его учили по поводу всяких разных ножей-вилок и прочих столовых приборов. Это ж такой сбоку бантик, нормальному человеку ни зачем не нужный, а в таком вот случае как маркер - свой или нет. Рыжий старался зайти за своего - мало ли, вдруг когда понадобится?
        При Рогане тоже был секретарь - молодой и чернявый, и ещё представили сына - очевидно, это и есть «занудный братец Франсуа». Сын являл собой кальку с отца - и внешне, и по поведению. Такой же осторожный в высказываниях, точный и компактный в движениях, вежливый и воспитанный. Не ругается, наверное. От него разило стихией земли, интересно, если загнать его в ту скважину, будет толк? В смысле - поймёт, в чём дело?
        Ещё за столом сидели несколько, как понял Рыжий, акул магического бизнеса - магический транспорт, магическое сельское хозяйство, магическая промышленность. Его всем представили, и Готье с гордостью говорил - у меня отличный преемник, но Рыжий пока себя тем отличным преемником не ощущал.
        А говорили о том самом новом налоговом законе. И о том, что с ним делать. У многих были какие-то свои депутаты в парламенте, одним из таких депутатов как раз оказался Франсуа де Роган - надо же. И говорили чётко и по делу - как ещё можно всё это притормозить на стадии слушаний в парламенте, чтобы до президента даже и не дошло. И выдвигали вполне разумные, на взгляд Рыжего, стратегии. Ему-то всё это было, что лес тёмный, и он уныло думал, что придётся ведь разбираться ещё и в политической борьбе и в тамошних рычагах влияния.
        Приговорили обмениваться сведениями и разошлись.
        Уже на пороге дома дядюшка сказал:
        - Присмотрелся? Это тоже важно и нужно, такие вот сборища. У Роганов - всегда по делу и только по делу, а бывают ещё и другие. И в Оперу надо ходить. И ещё кое-куда. И ещё девушку бы тебе приличную, с девушкой солиднее.
        О да, приличную девушку. Куда уж приличнее. Только вот девушка скрывалась.
        Реально скрывалась. Он даже пару раз заходил к ним в отдел - там все сидели тише воды, ниже травы, и говорили - на объекте. Будет поздно, или завтра. А завтра что-то случалось, и становилось не до того. Он даже один раз набрал её номер, но она сбросила.
        И так продолжалось до вечера четверга. Рыжий уже собрался уходить, но его внимание привлёк шум в приёмной. Мия громко с кем-то говорила, очевидно, по телефону.
        - Что? Вот прямо двигаться не может? А что случилось? На ровном месте, что ли? Не знаю, сейчас подумаем, где взять целителя.
        - Кому целителя? - высунулся наружу встревоженный Рыжий.
        - Что-то случилось с госпожой Катрин из водного отдела, я сама пока не поняла.
        Глава одиннадцатая, в которой Катрин подвергают лечебным процедурам
        Всё в жизни Катрин было бы хорошо… если бы не проклятый Вьевилль. Ну почему так-то? Вот угораздило же её встретить раз в жизни необыкновенного мужчину - и он мало того, что её начальник, так ещё и обиделся.
        Вообще она, подумавши, понимала - другой начальник тоже за такое дело бы по головке не погладил. Например, отец - если бы во внутреннюю кухню без его ведома допустили постороннего - пришёл бы в бешенство и наказал бы такого сотрудника финансово, даже если бы он решил задачу целиком и полностью. Поэтому, видимо, она неправа, а Вьевилль прав.
        Но как ему об этом скажешь? Не придёшь же просто в кабинет? И встретиться после работы не позовёшь тоже, это ж как вообще, она так просто не умеет!
        Ни разу в жизни Катрин не доводилось просить у мужчины прощения первой. А доводилось только у отца. Но отец - это отец, а тут - именно что мужчина. Был бы просто начальник, как она сейчас понимала, тоже давно бы уже пришла и принесла извинения.
        И даже когда он ей один раз позвонил, то она сначала задумалась - что делать-то? А потом рука дрогнула, и звонок отклонился будто бы сам собой.
        Поэтому в личной жизни всё оставалось беспросветным. Значит, нужно компенсировать это работой.
        Адриенна горела всей этой ситуацией с аномалией. Она обещала, что будет как-то её публично комментировать только после того, как всё разрешится окончательно. А пока целыми днями ползала на животе вокруг той скважины и внутри неё, замеряла что-то, недоступное Катрин, но понятное Дану, тот был в восторге от их общения.
        Во вторник и в среду Катрин съездила на объекты с каждым из своих сотрудников. Посмотрела их работу, оценила сложность задач и аккуратность исполнения. Кристофу пришлось помогать, Макс с охотой рассказывал о работе, у Симоны можно было поучиться кое-каким тонкостям, например - особенностям работы фонтанов без насоса. Та всё знала о перепаде высот и о том, как уложить трубы, чтобы вода текла даже и без магии. Но с магией-то вернее, это несомненно.
        А в четверг с утра её попросила приехать Адриенна. На ту самую скважину - она собиралась что-то раскопать там, внутри, но для того нужно было отвести в сторону воду. Дело понятное, и Катрин попросила машину, чтобы доехать, и прихватила с собой Кристофа и Дана - первого, чтоб учился, а второго попросила привезти Адриенна.
        Она объяснила, что хочет сделать, Дан понял всё, а Катрин - мало что, кроме, собственно, своей части - потому что эти землеройки говорили на своём птичьем языке. Зато когда обращались к ней, тут же начинали изъясняться по-человечески.
        В итоге Адриенна и Катрин полезли внутрь, Дан страховал их снаружи, Кристоф боязливо наблюдал за происходящим. Задачей Катрин было - отвести воду с некоторого оговорённого подземного участка, перенаправить и подержать так около часа. Ничего невозможного, хоть и тяжеловато. Адриенна за это время должна была решить свои задачи.
        Забрались, сделали прикидочный заход. Катрин плавно осушила нужный Адриенне пласт, пустив воду в обход - песчаная почва позволяла сделать это без затруднений. Подержала некоторое время, по знаку Адриенны вернула на место.
        Вылезли наружу, перевели дух. Договорились - вот сейчас, делаем, а потом идём к хозяину, и пусть поит нас арро. Со сладостями, да. А если нет сладостей - то пусть отправит Кристофа в пекарню, тут вроде есть поблизости.
        Они снова спустились - и приступили. Сначала всё шло хорошо, вода текла, куда надо, сгусток силы из аномалии преображался, повинуясь словам и жестам Адриенны. Она уже почти завершила преобразование, когда что-то хлопнуло, лопнуло, попало ей по лбу, и Катрин в последний момент удержала водный поток от того, чтобы он не хлынул наружу через стены, трубы и всё вокруг. Правда, для того пришлось изогнуться непонятной закорючкой, и она ещё порадовалась, что тело в хорошей форме, гибкое и послушное.
        - Так, прекращаем, - верещала Адриенна через посыпавшийся песок и тоненькие пока струйки воды.
        Катрин выдохнула и вернула воду на место. Силовой поток развалил одну из четырёх стен камеры, в которой они находились, но та стена, в которой были скобы, осталась цела.
        На поверхности они просто растянулись на земле.
        - Так, я поняла. Нужно пересчитать. Условия оказались немного другие. До завтра могу не успеть, что там дальше, суббота? Созвон в понедельник, хорошо? - спрашивала бледная Адриенна.
        - Хорошо, - выдохнула Катрин, она тоже изрядно выложилась.
        Не как неделю назад на тренировке, но тоже хорошо.
        А дальше был арро с пирожными, заверения хозяина территории в том, что ничего страшного, просто нужны более точные расчёты, и теперь уже более понятно, какие. Эксперимент дал положительный результат. Продолжаем в понедельник.
        А потом Катрин вернулась на работу, села за свой стол… и поняла, что устала до того, что руки мелко трясутся. Кажется, сегодня ещё что-то было запланировано?
        Сотрудников в кабинете не осталось - разбежались по объектам. И хорошо, не любила она показываться кому-нибудь на глаза в разобранном виде. Но - сейчас должна прийти Диана, дизайнер, и принести на обсуждение варианты фонтанов для сада возле дома - картинки, а Катрин обещала посмотреть, как организовать в них подачу воды. Может, позвонить и перенести? И вообще поехать домой?
        Но пока она тянулась к сумке и телефону в ней, Диана как раз и появилась. Она была мечтательной девицей, из тех, кто идёт по улице настолько погруженный в свои мысли, что то и дело налетает на прохожих. Её невероятно длинные волосы были на одной половине головы розовыми, а на другой - лиловыми, на шее - ажурное колье из бисера, платье голографически блестит. Дизайнер как он есть, думала Катрин. Наверное, они неловко себя чувствуют, если одеваются, как люди.
        Но разговор с Дианой отвлёк от телесных немощей. Катрин всегда было интересно с увлечёнными людьми, и вот они уже бойко передают карандаш друг другу и вносят в макет правки по очереди. А потом карандаш упал и закатился далеко под стол. Катрин не хотелось сходить со стула, она наклонилась почти до пола, потянулась… а потом спину под лопаткой пронзила острейшая боль, а из глаз прямо искры посыпались. То есть, теперь она знала, каково это - когда из глаз посыпались искры.
        Катрин замерла, потому что каждое движение тут же отдавалось острой болью. Черт, как же выбраться из-под этого стола?
        - Диана, я…
        - Что случилось? - всё же, иногда Диана обращала внимание на что-то вокруг.
        Например, когда исчезал собеседник по интересному разговору.
        - Кажется, в моей спине что-то испортилось.
        - Тебе как-то помочь? Тебя вытащить?
        Судя по всему, Диана представления не имела, что делать, но она смогла вывезти кресло с Катрин из-за стола, а потом помогла ей опереться на стол всем корпусом. Это было адски больно, но висеть с головой под стол - ещё хуже. И Катрин не сразу сообразила, что Диана куда-то звонит и сообщает, что не знает, что делать.
        - Ты… куда звонишь?
        - Мие, - пожала та плечами. - Она должна знать, где найти целителя. Обычно знает. Когда на прошлой неделе Кристин упала в обморок от резко упавшего давления, она быстро кого-то нашла. Или не она, но всё равно нашла.
        Голос то приближался, то отдалялся… вообще Катрин полагала, что нужно попытаться вытянуться, и то, что зажалось, придёт в норму, но не могла. Просто не могла.
        Кажется, открылась дверь и кто-то зашёл.
        - Ой, это вы? Да, у Катрин что-то защемилось в спине, она так говорит. И она ничего не может, вот совсем ничего. Вы знаете, что делать?
        - Катрин, вы слышите меня? - её плеча осторожно коснулась ладонь Рыжего Вьевилля. - Очень больно?
        Слышит ли она? Да, наверное. Слышит. Но смогла только вздохнуть.
        - Сейчас я немного приглушу боль… и будем вас спасать.
        * * *
        Ничего себе принцесску-то согнуло, что ж ей помогло-то, думал Рыжий, а руки сами собой опустились ей на спину, выискивая источник боли.
        - Так, Катрин. Сейчас боль уменьшится… ненадолго. Потом станет ещё хуже, но к тому времени я надеюсь передать вас в более опытные руки. Дайте знать, где болит, хорошо? Хоть как-нибудь?
        Она зажмурилась и только тяжело дышала, но тут он представлял себе, как может быть, потому что на тренировках случалось всякое, и такое - тоже.
        - Диана, - она же Диана, да, эта разноцветная девчонка? - что тут, мать вашу, вообще случилось?
        - Катрин потянулась под стол за карандашом, - с готовностью сообщила Диана, перекидывая за плечо розовую косу.
        Розовую. Длиной до… длинную, короче. Зрелище завораживало, но пальцы знали своё дело - Катрин задышала ровнее и даже приподняла со стола голову.
        - Спасибо, господин Вьевилль. Я сейчас попытаюсь растянуться, и пройдёт. Вы мне очень помогли.
        Блин, был бы парень - получил бы по башке. Господин, значит, Вьевилль. Растянется она. Сейчас, ага.
        - Не вздумайте шевелиться, госпожа… Лимура. Не вздумайте, сказал! Не для того я тут вам боль снимаю, чтоб вы шевелились без приказа!
        - А… для чего? - открылся один глаз.
        Голубой глаз. Один.
        - Чтобы дотащить до специалиста без потерь, - пробурчал он. - Лежать, не двигаться. Свалитесь - будет ещё больнее. Диана, у неё есть сумка, или рюкзак, или вещи какие-то?
        - Не знаю, - пожала плечами девчонка. - Наверное. Катрин, у тебя есть сумка?
        - На стуле, - проговорила та.
        Рыжий глянул - ну да, рюкзачок знакомого вида, всё верно. Не забыть бы. Ещё на столе телефон, и наверное, какие-то суперценные штуки.
        - Катрин, что нужно забрать со стола, кроме телефона?
        - Ничего…
        И то хорошо. Рыжий взял её рюкзак, положил туда телефон со стола, потом достал свой, нашёл и набрал номер. Тишина. Чёрт подери, чего она не отвечает-то?
        После третьей попытки дозвониться он плюнул, сунул телефон обратно и пошёл к висевшему на стене зеркалу. Поплевал на палец и принялся вызывать. Так не отвертится.
        Ура, есть! Зеркало затуманилось, вызываемый абонент не проявился, но хотя бы откликнулся.
        - Чего надо, чёрт рыжий?
        - Касс, ты прелесть, знаешь о том? Нужна твоя профессиональная помощь. Желательно прямо сейчас.
        - Прямо сейчас не выйдет, я освобожусь только через десять минут. У меня приём, знаешь ли, - в голосе так и звучало «в отличие от тебя, дурака и бездельника».
        - Значит, через десять минут. Портал откроешь?
        - К тебе?
        - Ко мне.
        - Что делать, открою, - вздохнула невидимая Касс на другом конце их… чего?
        Раньше, Рыжий слышал, говорили «провода». А когда не было никаких проводов, и разговаривать на расстоянии могли только маги по зеркалу - тогда как говорили?
        - Так. Диана, сидишь тут, караулишь вот её, чтобы больше ничего не вычудила. Катрин, лежишь и не двигаешься. Я сейчас до кабинета и обратно, и пойдём.
        - Куда… пойдём? - спросила принцесска.
        - К врачу, куда ещё, - снизошёл до ответа Рыжий и пошёл к себе - взять, что не взял, отпустить Мию и вообще завершить рабочий день.
        Мия была отпущена с заверениями, что ничего не надо, и нужный целитель уже найден, заглянувший Андре получил краткую сводку с полей, а Рыжий подхватил свой рюкзак и пошёл в отдел к водникам.
        Диана при его появлении с писком подскочила со стула и сообщила, что всё в порядке - кажется. Рыжий кивнул и отпустил её - пусть идёт уже. Тут Касс его и выцепила.
        - Готов? Открываю.
        И на глазах изумлённой принцесски посреди кабинета повис овал портала.
        - Пошли, что ли, - Рыжий единым движением поднял её со стула. - Держись, можешь сама держаться?
        Она схватилась за его шею, нервные вздохи, очевидно, обозначали неудачные, отдающиеся болью движения. Он же одной рукой придержал её, второй подхватил оба их рюкзака и шагнул в портал.
        Вышел в приёмной кабинета Касс, Кассандры, самого чумового на свете мануальщика. Руками она могла сделать так и столько, что после неё самые запущенные спины переставали болеть, самые проблемные суставы начинали гнуться, а самые безнадёжные ноги - ходить.
        - Кого это ты приволок, Рыжий? - они были знакомы давно и не церемонились.
        - Сотрудницу, радость моя, - сообщил он, пытаясь установить принцесску на ноги, хотя бы чтоб на него опиралась, а там уже и врачу передадим.
        - Откуда это у тебя такие сотрудницы? - не поверила Касс. - Опять трахался в какой-нибудь нечеловеческой позе, признавайся, животное!
        У принцесски на такое даже глаза открылись.
        - Фиалочка, не слушай её, хорошо? Её слушать не надо вот вообще, а руки у неё золотые, сейчас сама убедишься. Хорош трындеть, Касс, куда тебе пациентку грузить?
        - На стол, куда ж ещё! Где проблема? Спина?
        - Спина, спина. В общем, Катрин, это Кассандра, она целитель и мануальщик, самый лучший, какого я знаю, а я побывал в руках у нескольких. Касс, это Катрин, мой ведущий инженер-водник.
        - Твой… кто? Я слышала, что ты ушёл в отставку, но - ты что, делом занялся?
        - Нет, собакам хвосты кручу, - хрюкнул Рыжий. - «Волшебный дом» - слышала?
        - Слышала, - кивнула Касс. - У меня знакомая там к чему-то приценивается. Ей нужно жилье в столице, и она хочет, чтобы хорошо.
        - Твоя знакомая поступает очень мудро, что приценивается у нас, - кивнул Рыжий. - И если хочешь, потом созвонимся и выпьем, чего захочешь, и я расскажу. Я ж буду тебе должен после сегодняшнего, вот и возьмешь с меня, чем захочешь.
        - Чем захочу? - Касс сощурила свои и без того узкие глаза, длинные, длиннее, чем у любого нормального человека.
        А ещё она была очень высокая и неимоверно гибкая. Рыжий знал доподлинно - однажды, гм, довелось проверить. Давно, лет пять тому, когда он восстанавливался после ранения. Вообще про неё думалось, что она не вполне человек, а дед у неё был откуда-то с далёкого Востока, кто знает, какие сущности там водятся? Рыжему доводилось видеть человека-лису и человека-пантеру, а Касс определённо была человек-змея.
        Касс открыла дверь в кабинет и кивнула Рыжему внутрь - заноси, мол. Рыжий и занёс, посадил на стул.
        - Чего смотришь? Раздевай, раз принёс. Снять всё до трусов. Сама ж не сможет.
        Рыжий добросовестно стащил с принцесски кроссовки и носки, и футболку с лифчиком тоже. Она пыталась помогать, но толку с того не было. Может, она на том дурацком объекте повредилась? Ладно, будет видно. Поднял, уложил на живот, снял шорты. Принцесска же пыталась понять, где она вообще оказалась.
        А кабинет у Касс был приметный. Полумрак, зеленоватый магический свет, стеллаж со склянками - масла и мази, и какие-то курительные штуки для запаха - чтоб у больного во время процедуры ощущения либо притупить, либо наоборот, обострить. А в углу, в большой сухой и тёплой корзине - магический подогрев, не баран чихнул - лежала крупная чёрно-зелёная змея. Рыжий знал, что змею зовут Эффа. И искренне полагал, что это какая-то родственница Касс, которая, если захочет, превратится в человека. Змея компактно лежала в корзине, но, по ходу, почувствовала взгляд Рыжего, проснулась, из кучи колец высунулась голова… и он тут же отвернулся. Ну их на хрен, этих змей!
        Касс вошла - у неё рабочая форма всегда была как змеиная шкура, такой облегающий топик и шортики, помыла в углу руки, чем-то их обработала, что они слегка засветились - тоже зелёным. Прошлась кончиками пальцев по спине Катрин и ткнула куда-то под лопатку.
        - Здесь?
        Судя по тому, как дёрнулась Катрин, место было то самое.
        - Хорошо, приступаем. Ты тут не нужен, выметайся.
        - Когда подойти?
        - Через час.
        Рыжий кивнул, и закрыл за собой дверь с наружной стороны. За час он успел перегнать машину от офиса домой и заказать пожрать, чтоб потом не морочиться. Госпиталь находился аккурат посередине между домом и работой, так что - успел нормально. Можно было ещё кое-что решить… но это, наверное, чуть после.
        За дверью кабинета слышался негромкий разговор - о, у девушек контакт налажен, это хорошо. Он стукнул в дверь и вошёл, и вправду - Катрин лежала, накрытая простынёй почти полностью, Касс сидела рядом на стуле, змея обвилась вокруг тела Касс и положила голову ей на плечо.
        - О, явился, хорошо. Значит, так. Девушку не переохлаждать. Раз. Спать положить на хорошем матрасе - есть такой?
        - Не факт, - прошелестела девушка.
        - Есть, - кивнул Рыжий.
        Потому что нормальный у него матрас. Хороший ортопедический, или как там их зовут.
        - Сегодня никакой нагрузки и спать, завтра ко мне на приём к четырём. Там посмотрю и скажу, сколько ещё сеансов понадобится, и понадобится ли вообще. Случай не запущенный, так что - не слишком много.
        - Как скажешь, - кивнул Рыжий. - Привезу завтра к четырём.
        - Я сейчас скажу, куда прислать счёт, - Катрин зашевелилась под простынёй.
        - Это к нему, - кивнула Касс на Рыжего. - Он мои расценки знает. Так, одевайтесь, что ли, я тоже уже хочу домой.
        Рыжий помог Катрин одеться, всё, что надо, застегнуть и зашнуровать. Она честно попыталась встать сама, но после процедуры у Касс это было затруднительно, Рыжий знал это точно.
        - Благодарю, - сказала Катрин, когда смогла встать, опираясь на Рыжего.
        - Принимается, - кивнула Касс, поднимаясь и спуская с колен змею, которая принялась вить петли вокруг ножек массажного стола. - Эффа, иди в корзину, мы сейчас поедем домой. А вам я даю мазь с её ядом, после неё обязательно сразу же мыть руки, втирать под лопатку сегодня три раза с перерывом в час, первый раз - через пятьдесят минут. Успеете добраться до кровати?
        - Успеем, - кивнул Рыжий. - Спасибо, Касс. Остальное потом.
        В принципе, Катрин вскоре поняла, что способна идти сама, и до машины дошла. И даже села. Но когда он выехал с парковки госпиталя и повернул не вполне в ту сторону, куда она рассчитывала, то нос тут же задрался.
        - Куда это ты меня везёшь?
        - К себе, - пожал он плечами. - У тебя там можно будет нормально лечь, как сказала Касс? И есть, кому помогать тебе ложиться и вставать? И ядом мазать?
        - Я справлюсь, наверное.
        - Тебе что сказано - никакой сегодня нагрузки.
        Она вздохнула… и затихла.
        - Спасибо тебе.
        - Пожалуйста. Спагетти будешь есть? Я заказал, сейчас доедем, и привезут.
        - Буду. Но… мне ж даже надеть нечего, кроме того, что на мне.
        - Решим.
        Из машины возле дома она выбралась, но потом пришлось подхватить. Почти что занести в лифт, и в квартиру тоже.
        - Видишь, Серый, какое у нас дело? - спросил Рыжий сидящего на пороге кота. - Нужно лечить нашу Фиалочку. И тебя кормить, куда ж без этого, но она сейчас у нас самая слабая, ей нужна помощь и поддержка. Ты следующий.
        В принципе, всё решилось - Фиалочка была уложена в постель в его чистой футболке и намазана змеиным ядом, кот накормлен. Еду привезли, сейчас яд щипать перестанет - и больную тоже будем кормить. А пока…
        Рыжий вышел на балкон, достал из поясной сумки маленькое противоударное зеркало, и позвал кота. Наверное, кот поможет дотянуться до своей прежней хозяйки.
        - Кто это? - сестрёнка Фиалочки была сильно удивлена.
        - Рыжий, - ответил он. - Нужна твоя помощь. Катрин у меня, ей защемило спину, но мы её уже показали специалисту. Будь добра, привези ей, чего там девушке надо, чтоб спать спокойно и не переживать, чем утром напудрить нос.
        - Сейчас? Хорошо, привезу. Говори, куда.
        Понятливая девушка, отлично.
        Пока Анриетта добиралась, Рыжий помог Катрин сесть и поесть, и поел сам. Тут же вертелся кот, он всё хотел как-то пристроиться к Фиалочке, и в конце концов привалился к спине. Приехавшая Анриетта шумно восторгалась его жилищем, держала руку сестры и говорила, чтоб та выздоравливала и говорила, что ей нужно, тискала кота и утверждала, что коту очень повезло. И отбыла к себе восвояси.
        А Рыжий понял, что смертельно хочет спать, а нужно ещё раз намазать Фиалочке спину. Минут через сорок. Эти сорок минут он мылся, чесал кота, укладывал его обратно ей под бок, тупил в телефон, и вот, наконец, можно тоже забраться под простыню, обнять её аккуратно, чтоб не повредить ничего, и тоже спать.
        А, да, сменить звонок будильника на вибрацию. Иногда прокатывает, пусть завтра тоже прокатит.
        И всё. Хватит на сегодня.
        Глава двенадцатая. Интермедия
        1. ПОГОДА БЫЛА УЖАСНАЯ
        - Ваше высочество, ступайте к батюшке, пожалуйста. Он велел вас немедленно позвать.
        Камеристка Жози поклонилась и исчезла.
        Всё по правилам. В Лимее все знают своё место - и камеристки, и конюхи, и дети его высочества принца Людовика. Батюшка позвал - нужно идти.
        Принцесса Катрин переглянулась с младшей сестрой, принцессой Анриеттой, пожала плечами в ответ на её недоумевающий взгляд, отложила книгу, поднялась и пошла в отцовские покои. Обычно его высочеству Людовику было мало дела до дочерей, дочерьми занималась его супруга, Анна-Изабелла, принцесса Лирсийская. Его высочество кивал в ответ на почтительные поклоны, дозволял поцеловать руку, и время от времени сообщал о своих решениях и касающихся детей новостях - да и всё. Так две недели тому Катрин узнала, что скончался её жених, имперский принц Максимилиан - от какой-то неведомой хвори. И по этому поводу её вскорости представят ко двору, а там поглядим - возможно, в качестве супруга подойдёт какой-нибудь кузен, девице в семнадцать лет уже нужен жених, а в перспективе - супруг и свой дом. Катрин была не очень хорошо знакома с кузенами, потому что почти не покидала Лимея, но с покойным женихом не была знакома вообще никак. Разве что видела портрет, но портрет и живой человек - это ведь совсем не одно и то же! Она знала, что свадьба состоится по договорённости, принц пришлёт за ней посланника, и она уедет в
имперскую столицу Видонию - осенью. И что жених старше её на пятнадцать лет. Это страшило, но - было привычным, у Катрин было целых пять лет, чтобы свыкнуться с этими мыслями.
        А теперь отец поглядывал на неё хмуро, будто она виновата в том, что принц Максимилиан не уберёгся от болезни! Наверное, сейчас скажет ей, что пришло время собираться ко двору. А она будет просить, чтобы и сестрице Анриетте разрешили поехать в столицу. Анриетта тоже просватана - за наследника герцога Сеголена. Ей всего тринадцать, до свадьбы ещё года три-четыре, можно не беспокоиться. Да и жених её приезжал в Лимей, когда заключали помолвку - молодой человек на год старше Катрин, воспитанный и образованный, с ним было интересно разговаривать.
        Пусть господь тоже даст Катрин поскорее какого-нибудь жениха, не самого плохого. Чтоб отец не хмурился.
        Сегодня всю ночь шёл дождь, и стучал по подоконникам и по окнам покоев Катрин особенно громко и настойчиво. Будучи неплохим для своих лет водным магом, Катрин дружила с водой, и всегда внимательно прислушивалась - не желает ли её стихия ей что-нибудь сказать. Её так научил наставник, господин Борго, которого отец приглашал заниматься с ней аж из Фаро, это где-то на Юге, на берегу тёплого бескрайнего моря, очень далеко. Господин Борго показывал, как слушать, на что - обращать внимание, а на что - не следует.
        Ночью Катрин просыпалась, прислушивалась, но не услышала ничего - кроме шума дождя. Впрочем, к утру дождь нисколечко не утих, и продолжал лить до сих пор.
        Дверь отцовского кабинета была приотворена, и оттуда доносился громкий хохот, а потом ещё - забористое проклятье в адрес мокрой погоды. Кто это осмеливается так смеяться и так ругаться? Отец был суров, сам улыбался редко, а матушка говорила, что это - от большой ответственности за всех, кто живёт на землях Роганов. И от отца всегда доставалось самому младшему, Жилю - потому что ему всё смех и проказы. Но Жиль мал, ему только лишь девять лет, и все его проказы были не злыми, а милыми - и если он вдруг видел, что обидел кого-то, то всегда подходил, брал за руку, смотрел ласково и просил прощения.
        И кто же позволяет себе так хохотать в отцовском кабинете?
        Катрин слышала от прислуги, что к отцу накануне вечером прибыли гости. Но дети могли не увидеть их вовсе, потому что к общему столу дозволяли выходить только Катрин и Франсуа, старшим, и то не всегда, а по особым поводам. Она и не думала, что увидит тех гостей, разве что случайно. Да и зачем они ей!
        Но батюшка позвал - нужно пошевеливаться. Катрин постучалась, открыла дверь и вошла.
        - Добрый день, ваше высочество, - приветствовала она отца вежливым поклоном.
        - Добрый день, Катрин. Вот, извольте видеть, Вьевилль, это моя старшая дочь. Катрин, это герцог Вьевилль, он попросил вашей руки. Я счёл эту партию хорошей, и дал ему согласие.
        Что? Кто?
        Из кресла напротив отцовского поднялось крупное тело. Катрин сделала заученный поклон, но исхитрилась и украдкой глянула в ту сторону.
        Высок. Нет, просто огромен! Рыж и лохмат, в Лимее никто не ходил таким лохматым, даже конюхи. Смотрит так, что - только бежать и прятаться от такого взгляда. Будто съесть готов. Маг! И кажется, огненный, боевой маг. Подобный жар исходил от сестрички Анриетты, в её магических способностях тоже преобладает огонь, но она - совсем юная девушка, и у неё нет столько силы. А здесь… да это просто страшно!
        Огромный рыжий маг поклонился - как будто нерешительно.
        - Ваше высочество, - произнёс он почему-то хриплым голосом.
        Катрин переводила взгляд с гостя на отца, но принц Людовик был совершенно спокоен и его серые глаза смотрели на дочь с укоризной. А Катрин не понимала, что ей делать, очень уж внезапным оказалось известие.
        И очень уж страшным выглядел новый жених!
        - Могу я… идти, батюшка? - пролепетала она.
        - Ступайте, - кивнул отец. - И будьте любезны выйти к обеду.
        Катрин поклонилась, глядя в пол, и выскользнула наружу.
        Анриетта ждала в комнате. Она прикрыла стены и дверь от подслушивания - это умели все дети принца Рогана - и зашептала.
        - На тебе лица нет! Что случилось, Катрин?
        - Отец выдаёт меня замуж. За людоеда. За страшного рыжего людоеда.
        2. ПРИНЦЕССА БЫЛА ПРЕКРАСНАЯ
        Его милость герцог Годфруа де Вьевилль жениться не собирался вовсе.
        Честно сказать, он и герцогом-то быть не хотел, да кто б его спрашивал! Родился единственным сыном герцога - и всё, деваться-то и некуда. Но если бы его спросили, то он бы честно ответил - да лучше быть бастардом дядюшки, генерала Шарля де Треньяка, можно только воевать и больше ничего не делать.
        Воевать Рыжий Годфри за свои двадцать два года научился лучше всего. Он отлично понимал, как окружить врага, заманить в ловушку, воспользоваться своими преимуществами против численно превосходящей армии, и добить - магией или оружием, а лучше - тем и другим вместе. Он уродился сильным боевым магом, и дядюшка-опекун положил немало сил на то, чтобы выучить его. Господин Шарль кое-что умел, но не слишком много, и поэтому три года Годфри провёл в Фаро, в тамошней школе боевых магов. И место, что надо, и люди там неплохие, и учили хорошо. Во всяком случае, он теперь знал и умел многое, даже побольше и получше дядюшки Шарля.
        Но дядюшка Шарль только усмехнулся и сказал - и тебе, мол, встретятся люди, умеющие больше и лучше. А твоя задача - использовать их так, чтобы всем было хорошо. И чтобы у твоих врагов только пятки сверкали.
        Чтобы у врагов пятки сверкали - это правильно. Особенно когда начали много о себе полагать и наглеть сторонники реформированной религии, а попросту - еретики.
        Наверное, Годфри дал бы им жить спокойно, этим еретикам. Но они ж сами не желали жить спокойно, лезли везде, и брали всё, что лежало плохо, и дрались за то, что лежало хорошо. И куда это годится? Правильно, никуда. Поэтому - бить.
        Ещё поднимали голову арагонцы, с ними приходилось делить южные территории. А на северо-западе - вечно лезут ставленники германских императоров, им тоже нужно указывать рамки и берега. И это - просто и понятно. Берём и решаем. Или берём и бьём.
        А тут…
        Началось с недовольства в родовых владениях, а они оказались какими-то немалыми. Старый Вьевилль и прилегающие территории - Новый Вьевилль, Экс, Амаран, и что там ещё. Где-то отказались платить подати в казну, где-то вдруг вспыхнула эпидемия заразы, где-то еретики взяли много воли, где-то был неурожай и прислали гонцов - ваша милость, помогите. А он-то что сделает? Он может только побить врагов, он не управляющий! И не эконом!
        И дядюшка Треньяк тоже не эконом, он генерал. Правда, он всегда повторял, что хороший генерал и про обеспечение армии тоже должен понимать - пропитание для людей, корм для лошадей, пушки, ядра, и порох. Обучение новобранцев. Взаимодействие пехоты, кавалерии и артиллерии. И поговаривал, что хороший командующий - он и эконом, и управляющий, и воспитатель, и надзиратель, и вдохновитель. А это всё от владетельного сеньора недалеко ушло.
        Но Годфри понимал про армию и не понимал про крестьян. И про пожар и рухнувшую крышу, и про крыс, которые грызли семенное зерно. Некроманта нанять, что ли, чтоб все крысы издохли? А некроманты умеют так, чтобы крысы издохли, а люди - остались?
        - Да не могу я сидеть ни в замке, ни в городском доме! И доподлинно знаю, что далеко не все владельцы больших территорий сидят по своим углам! Во дворце они, при его величестве, а ещё - на войне! - горячился Годфри и поминал дьявола и его дерьмо, великую тьму и тёмных тварей, в которых верили на юге, и ещё что-нибудь, столь же подобающее большому воспитанному вельможе.
        - Не горячись, - качал головой дядюшка. - Тебе нужен толковый управляющий. А ещё камердинер, экономка, кухарка… - и добавил, глядя на обескураженное лицо племянника: - Жена тебе нужна. Хорошая жена решает все эти дела мимоходом, перекреститься не успеешь - а у тебя уже всё идёт, как надо.
        - А тебе откуда знать? - с подозрением спросил Годфри.
        Дядюшка Шарль не был женат ни разу, и детей ни от кого не прижил.
        - А я наблюдательный, - улыбнулся дядюшка. - И вижу, что хорошая жена человеку в помощь.
        - А плохая? - ухмыльнулся племянник. - А то я знаком с некоторыми придворными дамами, и довольно близко, и не поверишь - все они чьи-то жёны.
        - Так выбирать нужно правильно. Чтоб держать себя умела, и воспитание чтоб, и остальное.
        - Ты думаешь, я отличу? И пойму, что вот эта - правильная? - продолжал веселиться Годфри. - Я, знаешь, с дамами только с одной стороны знаком, и с неё-то мне узнать невесту как раз и не позволят, если она та самая правильная, конечно.
        - Поглядишь с других, - пожал плечами дядюшка. - А я подумаю, кого бы тебе можно было сосватать.
        Разговор произошёл и забылся, точнее - это Годфри позабыл, а дядюшка-то не забыл ничего. И однажды вечером, явившись из королевского дворца, сообщил:
        - Из Видонии сообщили - их Максимилиан помер.
        - Туда и дорога, - пожал плечами Годфри и глотнул согретого вина - весна нынче выдалась сырая и холодная. - Не будет лезть к нашим границам.
        - Но у него, оказывается, была невеста, старшая дочка принца Рогана.
        - И что?
        - А то, что она осталась без жениха. И я советую тебе быстро-быстро отправляться в Лимей и свататься.
        - А она что, красивая, эта принцесса Роган?
        - Какая разница? Знаешь, девица в семнадцать лет некрасивой не бывает. В любом случае, она юна и свежа, и правильно воспитана. У её отца не забалуешь.
        С последним Годфри был согласен - ему доводилось встречать при дворе принца Луи де Рогана, младшего брата короля, и это был человек неулыбчивый и суровый. И что же, дочка у него такая же?
        - А мне точно надо на ней жениться? - усомнился он.
        - Это отличная партия, и если поспешишь - её за тебя отдадут. Ты же целый герцог Вьевилль, почти принц крови!
        - Я полковник, который хочет стать генералом и маршалом, остальное - от лукавого, - отмахнулся Годфри.
        - Вот это, боюсь, девице и её отцу совсем не важно. А важен размер твоих владений и твоего влияния при дворе.
        - Думаешь, достаточно? - усомнился Годфри.
        - Ещё как, - отмахнулся дядюшка и велел тащить ещё вина.
        Дорога в Лимей оказалась мерзостной - дождь, ветер, слякоть. Их с дядюшкой Шарлем и добрым приятелем Андре де Флери принял сам принц, пригласил посетить купальню с магическим нагревом воды и приказал подать обильный горячий ужин. А разговаривать о делах стали наутро.
        Принц благосклонно отнёсся к предложению Годфри - тот сам не понял, как язык повернулся такое сказать. Он - сватается? К какой-то девице? Зачем?
        А потом принц велел позвать её. Дверь дрогнула, и вошла…
        Тьфу, это ж не человек. Люди такими не бывают. Такими ясноглазыми и сияющими. С такими золотыми волосами. С такими маленькими ручками. А за талию, кажется, можно взяться двумя пальцами.
        Годфри отродясь не видел никого похожего, только в сказках слыхал, да ещё во всяких волшебных историях, что в походе вечерами у костра рассказывают.
        И… как же теперь быть? С этой девицей?
        Глава тринадцатая, в которой говорятся нужные слова
        Катрин проснулась в тишине. Просто проснулась, потому что выспалась, а не потому, что будильник и пора на работу. Всю ночь было той ещё задачей улечься так, чтобы ничего не отдавалось под лопатку, и черт же возьми, удобнее всего было лежать как-то полубоком, опершись спиной на Вьевилля. Вот кто бы мог подумать, называется!
        Она не ожидала, что он примет так близко к сердцу её спину, и так здорово поможет справиться с проблемой. Феликс в такой ситуации не представлялся вовсе, а больше никто из её прошлых мужчин не имел шанса узнать, что с ней произошла подобная досадная неприятность. Не могу встретиться - и всё. Детали не нужны. А тут… все детали наружу, до трусов, что называется. И дивная дама-целитель из госпиталя принцессы Жакетты тоже поглядывала на неё так, будто всё про них понимала, и её страшная змея - тоже. Дама сама походила на змею, во время процедуры Катрин глаз не открывала, но ощущения иногда были - как будто по её спине скользили не руки, а то самое змеиное тело, большое, длинное, кожистое, нечеловеческое на ощупь. Катрин ещё собиралась расспросить Вьевилля потом, откуда у него такие знакомства… но когда настало то «потом», то её просто свалило с ног, а стоило оказаться под простынёй на ровной поверхности - так она и вовсе сразу же уснула. Матрас у него хороший, это точно. В квартире Анриетты таких нет, все тамошние жители непритязательны.
        А он ведь и Анриетту выдернул, и та приехала, и где-то должна быть сумка с вещами…
        И ещё сон! Невероятный какой-то сон, реальный до мельчайших подробностей! Будто бы ей снова семнадцать, но все они живут не сейчас, а в какое-то допотопное время, судя по нарядам! Прямо сюжет для костюмированного сериала - юная красавица, которую отдают замуж за страшное чудовище с лицом юного Вьевилля. И все остальные похожи - Анриетта без зелёных прядей, колец в ушах и косметики, Жиль - совсем маленький, Франсуа - с вечно поджатыми губами. Отец - как отец, просто ведёт себя, будто он не современный человек, а старинный принц. Наверное, так реально и могло быть, да. И мама - с другим именем и другим характером, но тем же самым лицом.
        И к чему всё это?
        Катрин открыла, наконец, глаза, и обнаружила белый день. Так, стоп, а работа?
        Часы показали половину двенадцатого, кошмар! Телефон был выключен, просто выключен. А встать оказалось нелегко, и не только из-за спины, хотя сегодня уже болело намного меньше. Просто ту самую спину подпирал кот.
        Кот открыл янтарные глаза, глянул на Катрин, как на ненормальную, и сказал своим громким убедительным басом:
        - Мя!
        И так это походило на вчерашние отрывистые реплики Вьевилля, что она рассмеялась - вот ведь, Анриетта знала, кому отдавать скотинку, они определённо нашли друг друга. Потому что в кошачьем мяве слышалось несомненное - а ну ложись обратно, куда собралась?
        - Знаешь, друг, я же на работу проспала! - Катрин выпуталась из простыни и из кота, и села на постели.
        Сидеть удавалось намного лучше, чем вчера. Но увы, при попытке поднять руку всё ещё становилось больно. Ничего, прорвёмся. Во сколько нужно приехать на процедуру? К четырём? Наверное, получится.
        Но как только она опустила ноги на пол - коврик бы сюда! - как сбоку что-то затрещало и испугало её до чёртиков. Катрин повернулась… и не удержалась от смеха.
        На стене, на белой стене пламенела надпись. Вот прямо с пляшущими язычками пламени, и характерным потрескиванием.
        «Фиалочка, я выключил твой телефон. На работу пойдёшь в понедельник - если выздоровеешь. В кухне есть еда, не ходи никуда из дома, пожалуйста. Никакой нагрузки. Серый присмотрит. Я приеду после трёх и отвезу тебя к Касс».
        Она хотела дотронуться до стены… но надпись исчезла. Так обычно и случалось - юные хулиганы-стихийники разрисовывали городские стены всякой всячиной, а при попытке стереть написанное оно пропадало без следа. Впрочем, через некоторое время могло появиться вновь. Катрин помнила, как давно, ещё в школьные времена, братец Франсуа повздорил с какими-то одноклассниками. Она полагала, что сам он и был виноват, потому что держался со всеми жутким снобом. И однажды на воротах особняка на улице Сен-Жан магическим образом написали про него всяческих неприличных стишков - они светились в ночи, при попытке уничтожить - исчезали, а на следующую ночь появлялись вновь. Отец пришёл в бешенство, мама смеялась, Франсуа страдал. Отец ходил в школу предъявлять претензии, имел долгую беседу с классным наставником Франсуа, и вернувшись, надолго заперся с ним в кабинете. Никто из детей, даже вездесущий Жиль, не смог узнать, о чём они там говорили, но через день надписи с ворот пропали, и больше не появлялись. А Катрин крепко подозревала, что отец читал лекцию на тему - как управлять людьми, чтобы они не писали тебе на
воротах всякие гадости.
        И вот, оказывается, Вьевилль тоже владеет этим искусством, и не просто так, а ещё и со звуковыми эффектами! Нет бы написать по-человечески, на листе бумаги, она бы эту бумагу подержала в руках, а потом спрятала бы куда-нибудь и хранила…
        Но теперь ничего не мешало включить телефон и прояснить ситуацию до конца.
        - Слушаю, - раздалось почти мгновенно, и она прямо физически ощутила его улыбку.
        - С добрым утром, - пробурчала в ответ. - Почему не разбудил?
        - Потому что сказано - никаких нагрузок. Шипишь - значит, дело идёт на лад, я правильно понимаю? Поешь обязательно, и ложись обратно. Я уже скоро приеду. Серому привет, - и отключился.
        Занятой, значит.
        - Понял, Серый? Тебе привет.
        Катрин отложила телефон, почесала зажмурившегося от удовольствия кота, нашла вчерашний пакет от Анриетты со своими вещами и в нём - косметичку, и побрела в ванную умываться.
        * * *
        Рыжий ехал домой и улыбался, сам не мог понять, чему. Потом дошло - ведь дома не только Серый, но ещё и Фиалочка! Мысль о том, что дома у него не пустые стены, а кто-то, кто будет ему рад, оказалась какой-то новой и нетривиальной, раньше он никогда ни о чём подобном не задумывался. Дом есть - и ладно, а селить туда кого-то - да ну, зачем ещё? А вот как оно вышло, оказывается.
        Утром он постарался выместись из дома как можно тише, разве что умылся да оделся, и Серого накормил, и наказал ему не оставлять Фиалочку, а еду себе искал уже снаружи. И как пришёл в кабинет, велел Мие позвонить в водный отдел и сказать там, чтоб не теряли начальство, начальство приболело и лечится - ну, насколько ему известно. Да, слухи верны, он сам вчера нашёл для госпожи Катрин целителя, потому что знает, где таких целителей искать. Как это где? В госпитале принцессы Жакетты, там самые лучшие. Как туда попасть? По знакомству, или за очень большие деньги, или по очень большой нужде. А ему столько раз доводилось попадать по той самой нужде, что он там теперь всех знает, и проходит по пункту первому.
        Мия аж зажмурилась - наверное, представила, что значит «попасть в госпиталь по большой нужде». Не надо тебе такого представлять, крепче спать будешь, честное слово.
        День катился, как песня, дела делались, никто вредный на горизонте не возникал и нерешаемых проблем в клюве не нёс. А потом ещё и Фиалочка позвонила, и говорила уже намного более бодрым голосом, чем вчера, и хорошо. Правда, он не стал разговаривать с ней долго, потому что нужно было ещё кое-что сделать, а был шанс увлечься и про всё позабыть.
        Когда он приехал за ней домой, они с Серым спали, и проснулись от того, что он открыл дверь. Вот и правильно. Честно говоря, он бы тоже с ними поспал. Но это же можно и потом, правда? А лечебные процедуры необходимо выполнять.
        Она что-то попыталась ему высказать про то, что не разбудил, и про работу, и что-то там она кому-то обещала сегодня. Рыжий слушал-слушал, смотрел на неё, потом подошёл почесать кота, а потом молниеносным и точным движением вытащил её из-под простыни, поставил на ноги и стал целовать.
        - Фиалочка, я видел сегодня их всех, кто там у тебя есть, - сказал он чуть потом. - Они не умерли без твоего надзора, веришь? А если накосячили - ну, придёшь в понедельник и настучишь по башке, кому там надо будет. А болеть на работе нечего, ясно тебе? Никакая работа не стоит здоровья, - никакая обычная гражданская работа, на которой не надо никого спасать и защищать. - И вообще, собирайся, опаздывать к Касс нельзя.
        Они приехали вовремя, Касс оглядела их с ухмылкой.
        - Вижу, что сегодня лучше. Сейчас выясню, насколько, но мой прогноз - прийти ещё раз в понедельник, и хватит. Сегодня возвращайся через полтора часа.
        Сегодня Фиалочка была ершиста и не позволила Рыжему вытряхнуть себя из одежды и уложить на массажный стол. Ну и ладно, пусть сама справляется. Всё равно он после процедуры её заберёт… и вечер будет их, только их.
        Пока она оставалась в умелых руках Касс, он съездил до недалёкого объекта - глянуть, как работает кое-кто из Фиалочкиных подчинённых. А ничего работают, когда хотят - могут. Симона, тётка лет сорока с лишним, показывала фонтан - хороший фонтан, с изменяющимися режимами работы, в каплях воды сверкала радуга. Может быть, ему нужен дом с фонтаном? А то все вокруг заказывают у них эти самые дома, а он сам? Логово на вершине башни просто отличное, но ведь можно завести и домик?
        О том, что в исторической части города, недалеко от работы и ещё много от чего, на площади святого Ремигия находится Пале-Вьевилль, громадное сооружение, ничуть не меньше, а наверное, даже и больше, чем особняк Роганов на улице Сен-Жан, он предпочитал не думать. Хотя…
        Зачем ему приснился ночью этот странный сон про предка? Явно же, это тот самый знаменитый предок, который маршал, и отец другого знаменитого предка, кардинала. Чего он хочет?
        Но вот его невеста, тогдашняя принцесса Катрин… Рыжий представлял её себе по портрету в холле Пале-Вьевилль, парному к портеру маршала Годфруа, и была это важная, знающая себе цену дама - как же, родственница кучи королей, все дела, супруга маршала, мать знаменитых детей и бабушка знаменитых внуков и далее. А во сне это оказалась прелестная девчонка, очень похожая на Фиалочку. Но наверное, когда предок на ней женился, она и была такой вот девчонкой? Нужно спросить Фиалочку, наверное у неё есть какие-нибудь фотки, где она в таком возрасте? Интересно сравнить!
        В разъездах и мыслях оговорённое время и прошло. Когда Рыжий поднялся по лестнице госпиталя к Касс, девушки снова разговаривали, и даже смеялись. Он прислушался.
        - И я бы на твоём месте не стеснялась эксплуатировать Рыжего как отличный источник для восстановления здоровья и сил, - фыркала Касс. - Было время, знакомые мечтали от него хоть фрагмент заполучить, а тут он весь твой, прямо роскошество!
        - Что? - Рыжий прямо представил, как Фиалочка ведёт бровью. - Фрагмент?
        - Ну да, - ржала без стеснения Касс. - Он раньше был большим любителем тройничков или более сложных конструкций, а тут с тебя прямо глаз не сводит. И там такая регенерация, что это кладезь жизненной силы, и ему хватит, и тебе достанется. Если тушеваться не будешь, - усмехалась язва Касс. - И спина зажиматься перестанет. Наверное. А зажмётся в процессе - ну, ещё придёшь к нам с Эффой, разожмём.
        Вот ведь змея! Натуральная змея. Ядовитая.
        Рыжий без стука открыл дверь. Обе они, нет, все трое, считая и змеищу, которая не двуногая, а по полу ползает, повернулись, и уставились на него.
        - Забирай пациентку, - кивнула Касс. - Завершаем в понедельник, в пять. Ядом мазать вечером, один раз в день, сегодня, завтра и в воскресенье.
        - Понял, сделаем, - подмигнул ей Рыжий. - Созвонимся потом.
        Подхватил за руку Фиалочку и был таков. Потому что очень уж плотоядно на него поглядывала из-под стула Эффа.
        - Ты как? - спросил он её, когда уселись в машину.
        - Спасибо, неплохо, - Фиалочка была бледненькая, но улыбалась.
        - Тогда поехали ужинать. Дома всё равно шаром покати.
        - Дома? - приподняла бровь она.
        - Дома, дома. Ты ж не думаешь, что уже в силах жить самостоятельно и обмазываться змеиным ядом без посторонней помощи? - он глянул на неё, сидящую рядом, быстро и точно.
        - Не знаю, - она опустила взгляд на свои колени.
        Красивые очень колени, к слову. Он погладил ближайшее к нему.
        - Программа такая: ужин, дом, расслабление. Вино, вид на город, змеиный яд, немного любви. Или много, как захотим.
        Она молчала, довольно долго молчала. Потом взглянула на него.
        - Спасибо, Годфри. Без тебя я бы с этой ситуацией не справилась.
        - Хочу, могу и делаю, - сказал он.
        - Просто… я поступила с тобой не слишком красиво. Я должна была предупредить тебя о том, что консультируюсь с Адриенной. А ты всё равно мне помог.
        Ну ни хрена себе как бывает! Её высочество умеет признавать свою неправоту?
        - Знаешь, я тоже был неправ, и мог говорить с тобой помягче.
        Он дотянулся и поцеловал её. Был вознаграждён расширившимися глазами.
        - Это светофор. Место такое специальное, чтобы целоваться. Не знаешь? Теперь знай. Едем дальше.
        Глава четырнадцатая, в которой интересуются историей и друг другом
        Катрин приняла протянутую руку и вышла из машины. Было очень интересно, куда он её привез - он обычно здесь ужинает? Или это спонтанное решение? Или?
        Оказалось совсем интересно - потому что сначала Вьевилль о чём-то поговорил с официантом, а потом они поднялись на второй этаж, выбрались на затенённую террасу, и уже там он провёл её… на качели.
        Да, возле стола стояли не стулья и даже не лавка, а самые настоящие качели. С большим сиденьем, на котором можно было расположиться вдвоём, рядом, и смотреть с террасы на реку. По реке туда-сюда двигались лодки и кораблики, где-то вдали к крышам спускалось солнце.
        Она быстро просмотрела меню, сказала Вьевиллю, что она из этого хочет, и прикрыла глаза. Как же хорошо-то, оказывается!
        Нет, Катрин, конечно же, видела такие вот качели в тавернах, а ещё - подвесные кресла, они тоже качаются. Но она и не подозревала, что это может быть так здорово!
        Спина после процедуры Касс не болела совершенно, сейчас вечер пятницы, не нужно никуда торопиться, можно подставлять лицо солнечным лучам, жмуриться, как кот, и…
        - Ты чего? - рассмеялась она, когда Рыжий ласково развернул к себе её лицо.
        Кончики его пальцев пробежались по щеке и по скуле, он тоже рассмеялся.
        - А я прикрылся немного, нас не видят. Тьму лет назад, ещё в школе, когда только начинали практиковаться в таком деле, это было невероятно ценное умение - поцеловать девушку в людном месте, чтобы никто ничего не заметил. Ценилось среди девушек, конечно же. Я-то мог и просто так поцеловать.
        - Ах-ах, - усмехнулась она. - Только лишь поцеловать?
        - Сначала - да, - кивнул он, серые глаза искрились. - А потом - и не только… Засада в том, что я не единственный маг на земле, и если от простецов прикрыться - плёвое дело, то от другого мага уже посложнее. Особенно, если этот маг старше, сильнее и вообще круче тебя, понимаешь?
        - И как ты выходил из такой невероятно сложной ситуации?
        - По-разному, - ухмыльнулся он, наверное - что-то вспомнил. - Однажды мы с девушкой строили защитный барьер вместе, а она была в том профи, и тот барьер не то, что никто не пробил, а мы потом ещё и сами едва из него выбрались. Очень не сразу, представляешь? Хотели уединиться, ну, ненадолго, на четверть часа, что ли. А вылезли часа через два, прогуляли уроки и ещё что-то важное. Потом наш классный наставник жаловался родным.
        Вообще Катрин представила - и рассмеялась. Потому что в семнадцать пришла бы в ужас, да, а сейчас смеялась в том числе и над собой, той - несмелой, нерешительной, некрасивой. Уж она-то точно не стала бы строить барьер вместе с парнем, да на неё и парни-то тогда не смотрели, чего смотреть на заучку с хвостиком!
        Ничего, заучка с хвостиком потом всему научилась. И считалась одной из самых красивых девушек на курсе в академии - кажется. Во всяком случае, отбоя от поклонников не было, можно было поводить носом и повыбирать. И даже не все убегали, сверкая пятками, когда узнавали, кто её отец.
        Но сейчас она вспомнила ещё одну деву семнадцати лет, по виду - тоже, кажется, заучку с хвостиком, только выглядела она совсем иначе.
        - Представляешь, я сегодня видела сон. Будто я - это не я, а принцесса Катрин, которая жила когда-то давным-давно, - начала она, взяв его за руку.
        - Правда? - он как-то странно взглянул на неё, потом поблагодарил официанта, принесшего вино и сыр, а потом снова глянул на неё. - Расскажешь?
        - Да, конечно, очень уж это было странно.
        Катрин рассказала всё, что смогла вспомнить, а на удивление, помнила она многое. Кого там встретила, на кого эти люди были похожи, что делали, что говорили.
        - И ты там был! Высоченный и лохматый. И одетый в красное с золотом. Я испугалась, точнее - она, та девушка. А сейчас думаю - если ты ничуть не хуже нынешнего, то зачем тебя бояться? Только вот она-то этого не знает, она прямо как я - я в семнадцать тоже ничего не знала.
        - Слушай, - проникновенно сказал он, - а у тебя есть фотки, где тебе семнадцать?
        - Наверное. Может быть, даже в квартире есть, в смысле - дома у Анриетты. А что?
        - Хочу сравнить. Понимаешь, я ведь тоже видел сон. Будто я - это не я, а великий маршал Вьевилль в юности.
        - Кто? Маршал Вьевилль? - изумилась она.
        - Он самый, - гордо сказал Рыжий. - Ты никогда не интересовалась семейной историей?
        - Вьевиллей - нет, - покачала она головой.
        - Не только Вьевиллей, Фиалочка. Примерно пятьсот лет назад тогдашний герцог Годфруа де Вьевилль женился на принцессе Катрин де Роган.
        Ничего себе поворот!
        - А ты… откуда знаешь?
        - А это был один из моих любимых героев в детстве. И его портрет висит у меня дома в большом холле, сразу, как заходишь с улицы. И его супруги, кстати, тоже.
        - Постой, у тебя дома - это где? - не поняла она.
        - В Пале-Вьевилль, Фиалочка. Это такой, знаешь, громадный исторический склеп недалеко отсюда, на площади святого Ремигия, куда не дотянулись загребущие руки представителей компании «Волшебный дом», потому что даже у дядюшки Готье нет столько денег, сколько надо для тамошнего нормального благоустройства.
        - Постой, наши дома отец как-то благоустроил, а до него - дед…
        - Понимаешь, - усмехнулся он, - в том и разница между Вьевиллями и Роганами. Одни воюют, другие управляют. Судя по тому нашему сну, за пятьсот лет ничего не изменилось.
        - Я хочу посмотреть. Портреты сохранились с того времени?
        - Да, наверное, их когда-то тогда и повесили. А может, их дети, не знаю. Но уж конечно, я знаю, как их звали. И кое-что про их жизнь доводилось читать. А тебе?
        - Только учебники, я никогда не интересовалась историей больше того, что рассказывали в школе.
        - Тебе легко, потому что история в школе - это местами история твоей семьи.
        - Твоей, выходит, тоже.
        - Выходит, тоже. Забавно, правда, что мы с тобой вот так встретились?
        - Совершенно случайно.
        - Именно.
        - Вот и хорошо.
        Наверное, он снова прикрыл их от соседнего стола, потому что они смотрели друг другу в глаза, пили из одного бокала, ели один кусок сыра и целовались. И эти поцелуи были как отдельная жизнь - здесь и сейчас, с вином и закатом, и с ним.
        Катрин очень надеялась, что древняя принцесса поняла, насколько хороший жених ей достался. Потому что если он вот такой же - это же просто сказка…
        * * *
        Рыжий и не подозревал, какой хорошей окажется идея привести Фиалочку в таверну с качелями. Он увидел эту штуку случайно, они с Андре тут позавчера обедали. И две девчонки так задорно хохотали на этих качелях, что чуть стол не перевернули. Он подумал ещё, что идея клёвая, но не в одного же на эти качели? А вчера каким-то чудом судьба повернулась к Рыжему передом, и сегодня он позвонил сюда утром и забронировал на вечер.
        И вот теперь они сидят на этих качелях, и смеются, и говорят про всякую всячину, а Фиалочкины волосы чудесно золотятся в закатных лучах. Она вообще необыкновенно красива, а одетая в солнце - так и вовсе дух захватывает. Или не дух. Или что другое делает. Ладно, не важно, им не семнадцать и торопиться некуда. Приедут домой, заберутся в душ, а потом на прохладные простыни…
        Забавно, что ей приснился тот же сон. Или не тот же, но - про принцессу Катрин. Вот бы она правда нашла фотки, и будет ещё забавнее, если окажется похожа на ту прелестную девчушку.
        - Скажи, а ты вообще откуда знаешь про того герцога Вьевилля, ну, старого? Ты о нём читал? - вдруг спросила она.
        - И читал, и ещё мне рассказывали. Бабушка рассказывала, когда я был совсем маленьким.
        - А что читал?
        - Семейную хронику. Есть такая толстенная книжища в переплёте из кожи. И в ней записывали про каждого Вьевилля с незапамятных времён. У кого родился, кого взял в жёны или за кого выдали замуж, то есть - с каким родом связь. И какие дети, и тоже с какими родами они оказались связаны, и чем знамениты.
        - Ничего себе! - восхитилась она.
        - Мы не были королями, никто за нами не записывал, приходилось самим, - подмигнул он.
        - В Лимее, в тамошней церкви, у нас тоже есть книга, но там только крещения, венчания и отпевания.
        - И ещё учебники истории, - усмехнулся он. - Вот ведь, выдала судьба принцессу. Нет, ты не думай, я доволен. Великому герою нужна принцесса, обязательно. Я, правда, великим стать не успел, ушёл в отставку раньше, но может, ещё стану?
        - Я, строго говоря, тоже та ещё принцесса. Если уж по букве закона, то уже мои дети никакими принцами не будут.
        - Твои дети будут по мужу, а не принцы.
        - Если я решусь на них когда-нибудь, - усмехнулась она. - Покажешь хронику?
        - Покажу. Я и вообще могу весь дом показать, он реально огромный, целый день можно ходить, и всего не увидеть. И ещё, кстати, есть записки той самой принцессы Катрин, которую тебе в кино показали, то есть во сне.
        Её брови очень мило взлетели вверх.
        - А кто-нибудь когда-нибудь публиковал эти записки? Я бы почитала. Может быть, есть в сети?
        Он расхохотался.
        - Да кому это было бы нужно! Нет, конечно, это тоже такая, знаешь, книжица, исписанная стародавними буквами, нужно очень долго смотреть, чтобы эти буквы сложились хоть в какие-то понятные слова! Ты вообще хоть раз видела своими глазами старинный текст?
        - Видела, - кивнула она. - В Лимее хранятся письма первого короля из Роганов, Анри - в специальной витрине, под стеклом. Они и раньше хранились под стеклом, но отец пару лет назад заказал настоящее магическое музейное оборудование - такую штуку, в которой едва ли не воздух откачивается, чтобы листы не рассыпались от времени, и освещение там только в тот момент, когда ты смотришь, и очень слабое, чтобы чернила не выцветали.
        - А читать как?
        - А там рядом экран, ты можешь сесть и прочитать, всё давно оцифровано.
        - Знаешь, - задумался вдруг Рыжий, - как ты думаешь, а он, тот король Анри, хотел, чтобы его вот так, под стекло, без света и воздуха?
        - Он сам благополучно разложился в семейном склепе, - с нервным смешком ответила Фиалочка. - На его могиле очень красивая беломраморная статуя. И рассказывают, что его ближние люди и его сыновья настояли, чтобы сделали именно статую, и там он молод и прекрасен, и его супруга, королева Антуанетта, тоже. Никаких молящихся скелетов, а это, кажется, было модно в то время, и никаких королевских усыпальниц в столице. И в итоге столичную усыпальницу разрушили в революцию, а Лимей хорошенько скрыли, и он пережил. И вся его красота сохранилась.
        - У нас тоже сохранилась. Но обе книги - и историю рода, и записки принцессы - можно открывать и читать, просто руками. И я так и делал, когда был маленький. Сначала рассматривал картинки, потом читал, когда научился. Если хочешь - и тебе покажу.
        - Хочу, - она была серьёзна. - Вообще хочу посмотреть на тот твой дом. Скажи, а твои родители? Что с ними?
        - Погибли во время взрыва на стадионе, мне было три года. Какой-то урод решил взорвать президентскую ложу, а они сидели именно там. Урод, я слышал, умер на месте, а у первых лиц государства с тех пор магическая охрана.
        - И.. с кем ты жил?
        - У моей матушки два брата, старший и младший, она была средняя. Дядя Шарль военный, а дядю Готье ты знаешь. А где твоя матушка? У тебя же только отец?
        - Она любила горы, - вздохнула Фиалочка, глядя на салфетку. - Отец пытался ей запрещать, она только смеялась, тогда он просил, чтобы она туда больше не ходила, и она даже обещала, а потом они поссорились, и она уехала. И не вернулась. Говорят - лавина. От неё не осталось ничего, урна в склепе пуста.
        - Она была магом?
        - О да, сильным воздушником. И говорила, что нигде нет такого пространства, как в горах. Наверное. Я ни разу не отважилась подняться ни на одну вершину. Жиль наоборот - сказал, что когда-нибудь отправится туда, откуда она не вернулась, и непременно вернётся.
        - Сколько тебе было?
        - Восемнадцать.
        - И… что ваш отец?
        - Стал ещё суровее, хотя я думала, что это невозможно.
        - Но ты всё равно самая красивая на свете.
        - А ты просто замечательный. Как ни посмотри.
        Темнело, красивый вид с террасы постепенно пропадал в ночи, подсветка показывала какой-то совсем другой город, не тот, который они видели с этого же места пару часов назад.
        - Домой? - спросил он.
        - Да, - кивнула она. - Может быть, пешком? Здесь ведь не очень далеко?
        - Нет, пойдём. Твоя обувь позволит?
        - Да, вполне.
        Это оказалось гениально - выйти в ночную прохладу и пойти по булыжным мостовым, помнившим, наверное, и маршала Вьевилля, и его сына-кардинала, и короля Анри. Ну, может быть, не каждый камень, но уж наверное, есть некоторые? А если спросить знаменитых землероек?
        - Скажи, Фиалочка, твоя приятельница-геолог может общаться с камнями мостовой?
        Рыжий в детстве слышал сказку о том, что камни запоминают всё-всё, и если уметь, то можно разговорить их и очень многое узнать.
        - Не знаю, - рассмеялась она. - Могу спросить.
        - Это не слишком важно, так, просто, в голову пришло.
        - О чём спрашивать-то?
        - О том, сколько им лет, кто по ним ходил и ездил.
        - Может быть, проще где-нибудь в определённом месте? Возле твоего дома, если ты говоришь, его давно не перестраивали?
        - Может быть, - кивнул он. - Ладно, это потом.
        Ещё решит, что он совсем дурной? Впрочем, местами это так и есть.
        А дома начали с кормления Серого - Рыжий сыпал корм в одну миску, Фиалочка наливала свежей воды в другую. Потом насытившегося кота чесали в четыре руки, и он был доволен, а пальцы всё время сталкивались и переплетались в кошачьей шубе, и в конце концов Рыжий положил кота на кровать, а свой прекрасный цветок утащил в ванную. Кот - это хорошо, но есть ещё и они двое, так ведь?
        Целовались они, как будто сто лет друг друга не трогали. А и не трогали - в этом смысле. И хорошо, что не нужно никуда утром - можно не торопиться. Слизывать друг с друга капли воды, оставлять дорожки поцелуев, выдыхать какие-то важнейшие на свете слова, которые завтра, наверное, уже таковыми не будут.
        Но это же завтра? Значит, не важно. Важно, что вот он, вот она, и они вместе.
        Глава пятнадцатая, в которой нарисовывается семейное дело
        Следующую неделю Катрин прожила с Рыжим душа в душу. Ну как прожила - половину ночей она проводила у Анриетты, а вторую - у него. Каждый день у них не выходило - то у неё возникало что-то неотложное, то он допоздна занимался какими-то делами, в которые её не посвящал, а пару раз завис на тренировке. Она один раз посмотрела их с Андре тренировку, и так впечатлилась, что не сразу вспомнила, как дышать. Сказала - подумает, как можно применить к такому её силу в качестве поддержки любой из сторон, или ещё как-нибудь. И пока ещё не придумала.
        Зато рассказала Анриетте, и та только вздохнула. Катрин знала, что сестра тайком от отца и братьев пыталась поступить на факультет боевой магии, и недобрала баллов - по магической силе. Но все упоминания о боевой магии вызывали у неё священный трепет.
        В понедельник они с Адриенной разгерметизировали-таки возникшую в скважине аномалию, и Адриенна смогла перераспределить высвободившуюся силу по нормальным природным контурам - так она сказала, и ожидавший рядом Даниэль истово кивал. И вообще, Адриенна смотрела на него очень заинтересованно, вот прямо как на мужчину, который произвёл впечатление - или у Катрин сейчас у самой одно на уме, вот про всех других и мерещится?
        Но в любом случае, ей предстояло проконтролировать рытьё новой скважины - вроде бы, уже почти сделали, и организацию магических контуров, насосов и всего прочего нужного оборудования. Кристоф вроде бы справлялся - но она опасалась оставлять его с этим делом без присмотра, вдруг опять что-нибудь пропустит или сделает не так?
        В четверг новая скважина была готова и запущена в тестовом режиме. Заодно Катрин проверила все водонагреватели в доме, состояние сантехники - и кое-что посоветовала заменить, помогла Кристофу установить новые водяные фильтры и посоветовала ему проверить ещё и трубы отопления - всё ли с ними хорошо. Сейчас, конечно, лето, но оно ж не вечно, будет и сыро, и холодно. Хозяин всего этого великолепия уже ничего не спрашивал о том, когда финал, он с боязливым почтением следовал за Катрин по закоулкам его дома и только кивал на все её замечания о том, что и где ещё нужно сделать - чтобы довести дом до совершенства. Более того, он сам предложил заключить новый договор с «Волшебным домом» - о модернизации того, что ещё не было модернизировано.
        На совещании утром в пятницу Андре Флери очень хвалил работу водного отдела. Дану-землеройке тоже что-то перепало, какая-то премия. А если Катрин всё же поняла верно, то его ждало ещё и свидание с Адриенной тем же вечером. Жизнь идёт.
        После работы они с Вьевиллем снова ужинали на качелях, а потом дома сначала гладили кота, а потом - друг друга.
        А потом позвонила Анриетта.
        О нет, кажется, она сначала пыталась дозваться по магической связи, но Катрин было вот совсем не до магической связи. А игнорировать звонок уже не вышло, потому что Анриетта была настойчива. И в конце концов Катрин пришлось выбраться из рук Рыжего и дотянуться до телефона.
        - Катрин, тут пришла Джесс, и она говорит, что потерялся Жиль! Что нам делать? - вопросила сестра.
        Джесс, или Джессикой, звалась подруга Анриетты по магической академии, вместе с которой они сейчас устраивали фейерверки на праздниках и играли в группе какой-то суровый девичий рок. И вроде бы последние месяца три она встречалась с Жилем, и он даже обитал где-то у неё. Но всем известно, что Жиль исчезает и появляется по собственной воле, ровно как тот бродячий ветер, поэтому…
        - Анриетта, а что в данном случае значит - пропал? Я никогда не возьмусь утверждать, что знаю, где он находится.
        - Так то ты, а то Джесс! - сообщила та. - Она говорит - он три дня не приходил ночевать, не просил поесть и не искал денег взаймы! И не отзывается ни по телефону, ни по магической связи!
        - Может быть, он где-то загулял? Или просто решил пожить где-нибудь ещё? - все эти вещи с точки зрения Катрин были для Жиля совершенно естественными.
        - Нет, если бы он решил уйти от Джесс, он бы прямо так и сказал, понимаешь? Всё было хорошо, но пришла пора двигаться дальше - как-то так он говорит!
        Вообще да, это было похоже на Жиля. Сказать, как есть, и отправиться туда, где ему в данный момент времени интереснее. А не пропадать на ровном месте.
        - И ещё у них должна была быть совместная работа, за хорошие деньги! Джесс без него не выполнит, что они там обещали, а его нет!
        Работа за хорошие деньги - это уже хоть какой-то аргумент.
        - Так, а что ещё говорит Джесс? Зацепки какие-нибудь? С кем он встречался, общался, о чём говорил в последнее время?
        - Сейчас, - с готовностью сказала Анриетта, и Катрин услышала, как что-то куда-то падает, кто-то ойкает, кто-то куда-то прыгает, а потом сестра спрашивает: - Давай припоминай, что он говорил в последние дни! Может, он сказал что-то между делом, ты ни фига не слушала, а теперь ни фига не помнишь!
        Голос Джесс в ответ резонно возразил, что если она сразу не запомнила, то как теперь будет вспоминать?
        - Так, ладно, я сейчас её ещё потрясу, вдруг память улучшится, - бросила Анриетта и отсоединилась.
        А Катрин заметила, что Вьевилль очень внимательно прислушивается к разговору.
        - Что там стряслось?
        Катрин добросовестно пересказала ему всё, что сообщила сестра, и свои соображения добавила тоже. О том, что может быть, проблема есть. а может быть, её и нет, потому что их братец Жиль - птица вольная, и летает, куда пожелает, и извещать о своих делах и планах ой как не любит.
        Телефон зазвонил снова, и Анриетта сообщила:
        - Вспомнили! Он мельком говорил о каким-то мутном заказе, который должен был сделать для кого-то ещё позавчера за денежку! Но в тот день не было уже ни его, ни денежки, а на ту денежку были какие-то планы, как я понимаю.
        Вьевилль протянул руку и взял телефон у Катрин.
        - Анриетта, не девайся никуда, хорошо? И подружку свою придержи тоже. Мы сейчас подъедем.
        Катрин взглянула на него, но он был спокоен.
        - Поехали, посмотрим, что у них там. Всё ж равно спать пока не собирались.
        Это точно, не собирались.
        По-быстрому душ, пройтись по волосам и стянуть их в хвост, оставить кота за старшего и в лифт. А в гараже - сесть на его невероятный мотоцикл, обхватить, прижаться покрепче… и вперёд, в ночь.
        * * *
        Конечно, Рыжему не слишком хотелось выбираться из постели, от тёплого Фиалочкиного бока, и лететь в ночь, но сестрёнка твоей девушки - это ж всё равно что твоя, поэтому выбираешься и летишь. У Рыжего никогда не было сестрёнки, и он иногда завидовал тем людям, у которых они были. Нередко это были старшие братья девушек, с которыми он встречался… в общем, ему вполне доводилось увидеть и ощутить на своей шкуре, зачем девушкам нужны старшие братья. У Анриетты вроде такой даже есть, но почему-то звонить среди ночи она стала вовсе не брату, а сестре. И это при том, что брат - пуп земли, жирная бородавка, депутат парламента и ещё кто-то там такой же важный. Уж наверное мог если не сам что-то выяснить, это-то как раз вряд ли, но - найти людей, которые для него это сделают? И ведь потерянный маленький засранец и ему тоже брат! Дурные они какие-то, эти принцы. Принцессы вроде получше.
        Одна такая принцесса сейчас как раз дышала куда-то ему в шею, а её тонкие пальчики крепко обхватили его. Повернуть голову, потереться об неё - и вперёд. Да уже и приехали.
        Сегодня у зеленоволосой русалки никакой тусовки не было - не считая тусовки кошачьих, но эти здесь постоянно тусуются. Как она успевает их всех кормить, когда домой приходит, они ж сами хоть кого съесть могут - такой-то бандой? Двое представителей банды вышли их обнюхать, а больше никто интереса не проявил.
        В гостиной в кресле с ногами сидела девчонка пониже и попышнее худой высокой Анриетты, сверкала зелёными глазами.
        - Это Джесси, это Рыжий, - представила их Анриетта. - Катрин ты знаешь. Джесс, рассказывай ещё раз, пусть они послушают тоже.
        - А что тут рассказывать - пропал. Не отзывается. И я вообще не въезжаю, с какой стороны подступаться к его поискам.
        - Почему ты решила, что нужно искать? Катрин вот говорит, что он у вас любит пропадать, - заметил Рыжий.
        - Ну да, любит, но это другое, честное слово. У нас было до хренища планов на эти дни, и не просто потусоваться до умопомрачения, а ещё и подзаработать. Клиент был хороший и жирный, а я без него не потяну, я тупо так не умею, как тому клиенту надо.
        Оказалось, что Жиль оказывает магическое услуги за деньги - в том числе, разного деликатного свойства. Узнать информацию, проследить, получить доказательства чего-нибудь - ветер, ветер, ты могуч, в любу дырку задуешь, и что захочешь, узнаешь.
        - И что, нужно было получить информацию?
        - Нужно было проследить за девкой одной, её парень крепко подозревал, что она на него хер положила, причём чужой, - вещала Джесс.
        На её глаз все время падала ярко-розовая прядь, и она то и дело отбрасывала её с лица обратно.
        - А ты сама не умеешь.
        - Я не умею так, чтоб за углом стоять и всё слышать, что говорят. Мне хотя бы видеть человека надо, а ему - не обязательно. Он может как-то так настроить потоки воздуха, что ему каждое слово донесут, даже если он вообще в соседнем доме или в кабаке на соседней улице, - сказала дева.
        А неплохо так-то. И ещё можно представить, сколько желающих находится на такие вот услуги - да до хрена, как думалось Рыжему. Магическая слежка, не оставляющая никакой возможности поймать того, кто следит. Нет, он слышал о таких вещах, в армии бывает и разведка, и контрразведка, в том числе - магическая, но он искренне думал, что таких вот одарённых вычисляют ещё на вступительных экзаменах и тут же к делу пристраивают.
        - Слушайте, сестрички-красавицы, а почему вашего братика до сих пор никто большой и сильный на службу не определил? На военную или государственную? Такие таланты обычно примечают довольно рано.
        - Потому что его в дверь, а он в окно. Его за хвост, а он тот хвост откинет, как ящерица какая, и бежать. Ты пробовал запереть ветер? Меж пальцев ускользнёт, и был таков. Жиль настолько неорганизованное существо, что его невозможно определить ни в армию, ни на службу, никуда. Он в академию-то ходит через два дня на третий, и его не выгнали в шею до сих пор только потому, что таких одарённых выгонять нельзя, - фыркнула Анриетта.
        - Что ли так учиться не хочет? - не понял Рыжий.
        Обычно все маги хотели учиться магическим искусствам, потому что - это про тебя и твои возможности. И ещё если не выучишься - то конец тебе придёт. То есть, если ты так себе маг, то не придёт, просто неприятность случится. А если таков, как этот их Жиль - то конец и капец не просто придут, а на всех трёх хромых своих ногах прискачут, и ещё друзей приведут посмотреть. На дурака-мага, которому дали силищу, а он её просрал.
        - Там же не только магические дисциплины, а ещё и всякие общие, типа физкультуры, - пожала плечами Русалочка. - Вот их он и прогуливает обычно.
        - Дурак он у вас, - сказал Рыжий, впрочем, уже понимая, что сейчас надо будет соображать, где искать того дурака.
        - Да мы ж разве против, - фыркнула Русалочка. - Я и сама ему по башке бестолковой дам, и за кудряшки оттаскаю, пусть только найдётся!
        - Так может, он того, не хочет находиться? - подмигнул Рыжий.
        - Может, конечно, и не хочет, но не было ни разу такого, чтоб он от дармовых денег отказался. А тот заказ, который завтра делать, для него именно такой, это для меня - работа, а ему - всё равно, что башку почесать! - сказала Джесс.
        - Ладно, будем соображать. Вам с ним завтра когда надо тот заказ делать?
        - В шесть вечера. Но предварительные переговоры были сегодня, мне пришлось идти одной и врать, что он капец как занят, но завтра будет на месте и всё сделает. Заказчик - простец, но очень уж нервный, и любое изменение условий его выводит из себя. Просто он - богатый парень, и его девка - тоже не из бедных, и разорвать помолвку просто так он не может. А вот если на другом мужике её поймает с железными доказательствами - тогда уже может послать её далеко, и её родители не будут драть с него неустойку, а только три шкуры с доченьки, которая до свадьбы подождать не смогла.
        Как любопытно живут принцы, думал Рыжий. Он вот не принц, и у него и вполовину не такая весёлая жизнь. Впрочем, оно ему надо, такое вот веселье?
        С другой стороны, он представления не имел, какой бы была его жизнь, если бы не факультет боевой магии, а потом не Легион, в который ему дали рекомендацию как при выпуске, так ещё и дядюшка Шарль поспособствовал, потому что в Легион даже магу просто так не попасть. А тут, по ходу, как раз не хватило кого-то вроде дядюшки Шарля… или же нормального старшего брата, не как у них всех.
        Поэтому - погнали.
        Глава шестнадцатая, в которой определяется точка на карте
        Катрин была невероятно зла на Жиля - ну как так можно-то? Вообще ему время от времени случалось попадать в неприятные ситуации, и раньше их решал отец. Решал быстро и эффективно, после всегда пытался достучаться до Жилева разума, но - говорил, что, кажется, у Жиля разума нет, если жизнь его ничему не учит. Катрин иногда даже была с ним согласна, и никогда не думала, что ей тоже придётся участвовать в кампании по спасению младшего брата неведомо откуда.
        Впрочем, он ведь довольно долго никуда не влипал? Или просто ему удавалось выбраться без потерь, и Катрин о том ничего не знает?
        За размышлениями она едва не пропустила вопрос Рыжего.
        - Ну что, прекрасные девы, у кого в доступе есть знакомый некромант?
        Катрин уже хотела спрашивать - зачем, но её опередила Джесс.
        - А на кой тебе некромант среди ночи? Мы полагаем, что Жиль ещё жив!
        - Тебя где учили, солнце, и чему? Ясное ж дело, что если нужно найти предмет, то это к артефактору, а если человека - то к некроманту! Даже живого человека. Чуть хуже прокачанные воздушники, но наш с вами воздушник, как я понимаю, как раз где-то потерялся. И маги жизни, но ты вот видела хоть одного? Я - нет. И некроманты знакомые у меня есть, трое, но ни один не в столице, все на службе. Потому и спрашиваю - что с этим делом у вас.
        Анриетта и Джесс переглянулись и пожали плечами. А Катрин подумала, что кажется, ей есть, что сказать.
        - У меня есть однокурсница. Некромант.
        - На одном потоке учились? - заинтересовался Рыжий.
        - Да. Понятно, у неё была своя специализация, но общее мы учили и сдавали вместе.
        - Можешь сейчас её дёрнуть?
        - Попробую.
        Катрин не общалась с Изабель уже довольно давно, а можно было бы. Из множества знакомых по академии именно с Изабель у них было некое подобие дружбы - они проводили вместе изрядно времени, читали одни книги, смотрели одни фильмы, обсуждали мужчин и ездили отдыхать.
        Она открыла мессенджер в телефоне и для начала написала там - вообще-то ночь на дворе, люди имеют право спать.
        - Если не ответит сейчас - то уже только утром.
        - Понятно, - кивнул Рыжий, и почесал мохнатую голубоглазую кошку, забравшуюся сначала на диван, а потом и к нему на колени. - Нет, не рассчитывай, что я и тебя с собой заберу, у меня уже есть один шерстяной командир дома, и всё благодаря твоей хозяйке, поняла?
        Но Изабель ответила - нет, она не спит, ей можно позвонить.
        Катрин извинилась, что ночью и что по делу, но прямо сказала - нужна её консультация. Чем скорее, тем лучше. Та усмехнулась и ответила - хорошо, сейчас оденусь и приду. Куда придёт? Туда, где ты есть. Кто там ещё у тебя, много надевать-то надо?
        Она возникла прямо посреди комнаты. Облако пушистых светлых волос слегка подхвачено парой заколок, не то длинная футболка, не то короткое платье не доходит даже до середины бедра, на ногах - кроссовки. А, да, и некромантский амулет на шее - без него, как когда-то объяснила Изабель, с ней рядом никто не сможет находиться.
        - Добрый вечер всей компании, - кивнула она и обняла Катрин. - Рада видеть, хоть бы и по делу. Это же твоя сестра, я правильно помню?
        - Да, это Анриетта, это её подруга Джесс.
        - А прекрасный мужчина?
        - Это Годфри, мой парень, - рассмеялась Катрин, она хотела представить Рыжего как-то иначе, но вышло так.
        - О-о-о, - выдала Изабель уважительно-положительное подкрепление. - Честное слово, рада за Катрин, - и протянула Рыжему руку.
        Тот её - что бы вы подумали? - поцеловал.
        - Рад знакомству, прекрасная дама. И - это я просил Катрин найти мага вашего профиля, потому что не смог придумать другого способа найти нашу пропажу.
        - Жиль потерялся, - пояснила Катрин.
        - И вы думаете, я вам его найду? - усомнилась Изабель.
        - Я видел, что некроманты это умеют, - пожал плечами Рыжий.
        Изабель взглянула на него изучающе.
        - Я о вас чего-то не знаю?
        - Да, по ходу, ничего, - усмехнулся тот и поднялся. - Годфруа де Вьевилль, капитан Магического Легиона в отставке. К вашим услугам.
        - Ничего себе, - оценила она. - Изабель де Риньи-Кордье, служащая министерства внутренних дел. К вашим.
        - Господин Жан-Марсель вам родственник? - поинтересовался Рыжий.
        - Дядя, да, младший брат отца, - кивнула она. - Полагаю, вы встречались, раз в анамнезе Магический легион.
        - Да, доводилось вместе кое-что делать, - кивнул Рыжий.
        - Всё? Вопросов к компетентности нет? - рассмеялась Изабель. - А есть какая-нибудь вещь, принадлежащая вашей пропаже?
        - Анриетта? Джесс? - Катрин обвела суровым взглядом обеих.
        - Момент, - Джесс вытащила из угла свой рюкзак и принялась в нём рыться, а потом достала оттуда небольшую овальную вещицу на цепочке. - Он эту штуку всё время на шее таскает, но цепочка порвалась, и он её потерял. Но потерял дома, я нашла и цепочку ему починила, и не успела отдать, вчера только нашла. Пойдёт?
        Катрин глянула - на цепочке покачивался медальон, плоский золотой медальон. Более того, Катрин знала, что внутри - мамин портрет. Этот медальон Жиль, судя по всему, стащил у отца, а может быть и попросил, и тот отдал, но первый вариант казался Катрин более вероятным. Изабель взяла медальон, села прямо на пол и сжала его в кулаке.
        - Ох ты, какая сильная вещь, и он не глуп, ваш младший, что постоянно носит, и совершенно напрасно потерял. На медальоне очень мощная посмертная защита, кто ему дал его, ты знаешь?
        - Наша матушка дала отцу, отец носил, а после её смерти - перестал. Я не знаю, когда медальон оказался у Жиля, но - не удивлена.
        - Поняла, - кивнула Изабель, и зажмурилась.
        И некоторое время сидела молча, держа медальон в руках. Потом открыла глаза.
        - Карта есть?
        - Города? - тут же понял Рыжий.
        Ну да, он должен был видеть, как работает некромант.
        - Да.
        - Сейчас, - он достал телефон, покопался в нём. - Русалочка, есть что покрупнее телефона?
        - Да, сейчас, - она сбегала в комнату и принесла крупный планшет.
        Рыжий копался в нем, с чем-то сопрягал, делал ещё что-то, Катрин непонятное, но - открыл карту и положил перед Изабель. Та положила на планшет одну руку, медальон оставался во второй, и некоторое время посидела так.
        - Могу назвать примерную точку. Вот здесь, - она показала куда-то, увеличив предварительно масштаб.
        Рыжий долго вглядывался, потом спросил:
        - Кто-нибудь знает, что это? Я что-то не въезжаю.
        - Дома какие-то, - пожала плечами Анриетта.
        - Люди, поди, живут, - поддержала её Джесс.
        А Катрин посмотрела внимательно… и поняла.
        - Знаете, это же через забор от того участка, где скважина!
        Про скважину никто не понял, кроме Рыжего.
        - Ты уверена? Что ему там делать?
        - Уверена, я там вторую неделю околачиваюсь. Вместе с Адриенной, кстати, - сообщила она всё ещё сидящей на полу Изабель.
        - О, вы видитесь? Передавай ей привет.
        - Обязательно. А теперь - нам-то что делать?
        - Выносить частный дом среди ночи кажется мне не самой здравой идеей, а вот утром я бы туда наведался, - сказал Рыжий.
        - Не в одиночку же?
        - Наверное, нет, особенно если ты знаешь секреты соседнего участка и сможешь использовать их к нашей пользе, - усмехнулся он.
        - Я смогу договориться, чтобы нас пустили на тот участок и ещё о соседях расспрошу, - усмехнулась Катрин в ответ.
        - Вот и славненько. Что-то мне подсказывает, что сейчас мы все отправляемся спать, а работаем дальше уже завтра. Соображения? Возражения? Нет? Вот и отлично. Изабель, спасибо за помощь, сами мы бы так быстро этот вопрос не решили.
        - Всегда рада помочь. Катрин, я позвоню на неделе, хорошо? Есть дело.
        - Конечно, - кивнула Катрин.
        И ещё обняла её на прощание - прежде чем Изабель просто растворилась в пространстве.
        - Как она это делает? - пробормотала Джесс.
        - Пользуется доступной некромантам изнанкой мира, - пожал плечами Рыжий. - Так, девы. Нам бы стартовать пораньше, понимаете?
        - Понимаем, - кивнула Анриетта. - Кровать в комнате Катрин достаточно велика, и вам нет нужды куда-то ехать сейчас, уже два часа ночи.
        Пожалуй, да, думала Катрин, хорошо, что никуда не поехали. А сразу же легли, обнялись, и… всё, день закончился.
        * * *
        Подружка у Фиалочки оказалась профессионалом - любо-дорого посмотреть. Рыжего когда-то учили наблюдать за работой некроманта - на что обращать внимание, и всё такое - и он видел клубящиеся вокруг девчонки тени, когда она сидела, сжав медальон в руке, и искала место на карте. И нашла ведь, дотянулась. Но если сотрудник министерства - это всё понятно, там просто так никого не держат.
        Некроманты, служившие в Легионе, тоже умели так искать - например, господин Жан-Марсель де Риньи, оказавшийся дядей девчонки. Да у них и внешне что-то общее есть - в лице, глазах, чём-то там ещё. Мир вообще тесен, а магический мир - особенно.
        Но потом девчонка Изабель ушла обратно своими теневыми путями, а они с Фиалочкой загрузились в её здешнюю комнату - да так там и остались. Кровать, как и предсказывала Анриетта, вместила обоих, и ещё кого-то из здешних кошаков, кто беззастенчиво открыл лапой дверь, запрыгнул на кровать и разлёгся по ним сверху. Ладно, не важно. Пусть.
        А утро настало с кошачьим рёвом - Рыжий оказался прав, кормить кучу кошаков - то ещё удовольствие. И все они лезут под руки и под нож, шевелят усами, тянут на стол лапы - кто достаточно велик для такого дела, и не успокаиваются, пока все не получат еды. Бррр, с одним проще!
        Людей Русалочка накормила столь же легко и быстро - выдала всем по чашке арро и по куску хлеба с сыром, и сказала:
        - Давайте ешьте, и пошли уже.
        - А ты куда собралась? - поинтересовался Рыжий.
        - С вами, - как будто это само собой разумеющееся. - Мало ли, что там!
        Вообще, конечно, да.
        - А ты что умеешь? - спросил он.
        - Ну… - девчонка замялась. - Так. Кое-что.
        - Атака? Защита?
        - Защита да, атака тоже, но совсем немного.
        - Почему немного?
        - Да просто, ну, я же слабосильная.
        - Что-то не верю, - качал головой Рыжий, он и правда не верил. - Знаешь магическую тренажерку на улице Сен-Тревиз?
        - Неа, - замотала она головой.
        - Найдёшь, она там одна. В понедельник, в семь. Придёшь, будем смотреть, что ты можешь.
        - Правда? - сказала она с такой радостью, что Рыжий аж опешил.
        Потом вспомнил себя лет в тринадцать, когда удавалось попасть на тренировки к дядюшке Шарлю и бойцам, которыми он тогда командовал. Наверное, так же выглядел.
        - Правда. А сегодня сильно вперёд не лезь, поняла? Дальше. Джесс, что умеешь?
        - На гитаре играть, - буркнула Джесс.
        С утра девчонка была сонной и неповоротливой - не то, что ночью.
        - Это нам, ясен перец, очень поможет, - кивал Рыжий. - По делу что умеешь?
        - Ну, немного подслушать могу. Если рядом. Или через стену. Хотя бы через одну. Не больше.
        - Уже что-то, будешь нашим разведотрядом.
        Вообще Рыжий пожалел, что нет сейчас в городе никого из тех, кого можно было бы позвать прошвырнуться. Придётся соображать на месте. И находить нужных людей, если вдруг что. Если туго - то можно ведь и к тому же дядюшке Шарлю обратиться, он поможет и подскажет, где людей взять.
        - Значит, так. Сейчас разведка - кто, что, где, что за люди и вообще. В идеале нам удастся попасть на соседний участок, там Катрин уже примелькалась, и даже меня могли раз или два приметить. И магов всех специальностей Катрин туда таскает только в путь. Поэтому сами по себе мы подозрения не вызовем. Если, конечно, хозяин того участка не в курсе всего, не заодно с соседями и не в доле и вообще. Понятно?
        - Понятно, - ответили нестройным дуэтом младшие девчонки.
        - Катрин, ты сможешь объяснить хозяину наше появление?
        - Думаю, смогу. А если что не так, то… тоже смогу, - усмехнулась, смотрит прямо на Рыжего.
        Интересно, чего такого она сможет? Впрочем, увидим.
        А она достала телефон и самым бодрым голосом принялась кому-то объяснять - да хозяину той дурацкой скважины, кому ещё! - что возникла необходимость показать его аномалию ещё двум специалистам, он не возражает, если они приедут сейчас? Кажется, никто не возражал, да по ходу этот мужик у Фиалочки с рук ест. Всё польза.
        И он определённо не маг, потому что встрял в такую хрень со своим оборудованием, и сам разрулить не смог никак. Поэтому есть надежда, что разные магические действия для него или на одно лицо, или он их вовсе не замечает и не отслеживает, так даже ещё и получше.
        Отправились в два мотоцикла - Анриетта чуть не облизала его ласточку, два круга нарезала, кончиками пальцев касалась, вздыхала с трепетом. Потом села на свой, подружка привычным образом забралась сзади. Вот и поглядим, что у них там с техникой, и с магическим усилением тоже.
        Рыжий сам проверил, нормально ли уселась Фиалочка, оглядел критически их отряд и скомандовал выдвигаться.
        По утреннему времени да по субботе - улицы пустые, все нормальные люди или ещё спят, или… тоже спят. Ну ладно, дела какие-нибудь неотложные делают, на рыбалку там едут, или на тренировку. Вот и мы… на рыбалку. Или на тренировку. Девочки спортивные, подтянутые, говорят - что-то умеют. И ещё на гитаре играть. Рыжий подумал, что послушал бы, любопытно. Сам он умел, но очень немного - что называется, на трёх аккордах. А тут - прям группа, ему ни разу в жизни не свезло в группу попасть, умений не хватало. Впрочем, у него, наверное, есть что-то ещё.
        И тут они увидели впереди знакомый забор.
        Приехали. Операция начинается.
        Глава семнадцатая, в которой навещают соседей
        Хозяин аномальной скважины разулыбался, увидев Катрин, но когда приметил за её спиной Вьевилля - притормозил. Поздоровался вежливо, спросил - что случилось.
        - О нет, господин Матье, ничего нового не случилось. Но Адриенна просила, чтоб вашу территорию посмотрели стихийные специалисты других направлений - на всякий случай. Я собрала их вместе и привезла, чтобы разом. Не беспокойтесь, скоро уже всё это безобразие завершится, и вы будете спокойно жить в отлично оборудованном доме, - пела Катрин, не сводя с него глаз.
        Он был сонный, непричёсанный и в криво надетой футболке. Наверное, спать не дали человеку. Ну и ладно, что ж теперь.
        - Скажите, Матье, а что вы знаете про ваших соседей? Дело в том, что границы нашей аномалии могут распространяться и на их участки, - заметила она как бы между делом.
        На самом деле аномалия была практически точечной, Адриенна обозначила границы очень чётко, и никаких соседей это не касалось. Но давайте же пользоваться естественным беспокойством простецов по поводу непонятных им магических вопросов!
        - Не так и много, я же здесь недавно, ещё не успел выучить всех, - пожал плечами Матье.
        - Как вы думаете, есть шанс застать их дома в субботу утром? - продолжила натиск Катрин.
        - Представления не имею, - пожал он плечами. - Мне казалось, что вон те вроде копошились с утра, кто-то у них там разговаривал. И вчера до ночи гудели, спать не давали, - Матье поскрёб кудрявый затылок и кивнул в сторону того участка, который был им совсем не интересен.
        - А соседи с другой стороны?
        - Они тихие и смирные, кажется, я пару раз соседа видел - большой, меня повыше, с вас ростом будет, - кивнул он на Вьевилля.
        - Ну что ж, лучше спросить и смирных, и буйных, так? Наверное, мы сходим и побеседуем? - тут же отреагировал Вьевилль. - Джесс, со мной.
        - Выполняю, - пробормотала всё ещё сонная Джесс.
        - А мы? - вскинулась Анриетта.
        - А вы тут что-то дообследовать собирались, как я помню? - сощурился он. - Работать. Ждать. Не высовываться.
        - Пошли, - Катрин потянула сестрицу за рукав. - Я тебя спрошу кое-о-чём, у меня тут есть один нерешённый вопрос.
        Они проводили взглядами Вьевилля и Джесс, которые пошли сначала к буйным соседям - нужно же отработать легенду. А дальше им тоже нужно было её отрабатывать, и Катрин повела Анриетту смотреть местный тепловой узел. Анриетта кривилась и вздыхала.
        - Так, дорогая, - Катрин закрыла дверь в теплоузел и прислонилась к ней изнутри, и не забыла прикрыть помещение от прослушивания. - Я не наш отец, я не заставляю тебя работать. Я вообще за то, чтобы люди делали то, что им нравится. Но так вышло, что ты сама позвала меня, и речь вроде бы о нашем брате, я правильно понимаю?
        - Правильно, - пробурчала Анриетта.
        - Значит, молчим и работаем, так? Я не верю, что ты всё забыла. Думаю, разберёшься, что и как здесь устроено.
        - Да наверное, - вздохнула пристыженная Анриетта, на Катрин она не смотрела.
        - Вперёд. Смотри и говори, что видишь, что знаешь, что думаешь.
        Анриетта вздохнула и пошла смотреть. Обследовала кончиками пальцев, едва касаясь, и трубы, и, как поняла Катрин, силовые контуры.
        - Тут косяк с водонагревом, - сообщила она через четверть часа внимательного обследования. - Контур нестабильный, сделан неаккуратно, утечка силы. Поэтому и нагрев должен быть нестабильным. Типа залезаешь ты под душ, включаешь воду, льёшь на себя, а она хрясь! - и холодная. И ты стоишь такой намыленный и ругаешься.
        - Матье что-то говорил про включить и выключить, - кивнула Катрин, - кажется, это помогает, но не всегда.
        - Ещё бы. Перезапуск не панацея. В общем, нужно для начала стабилизировать каналы, а потом посмотреть ещё раз.
        - Я поняла, - кивнула Катрин. - Спасибо, Анриетта. Мнение со стороны бывает очень важно, мне его недоставало. В понедельник с утра пойду беседовать с нашими, пусть рассказывают, откуда здесь взялись косяки, и чьи они.
        Тем временем экспедиция номер один завершилась победой - Вьевилль и Джесс вернулись от буйных соседей.
        - Катрин, ты не расскажешь этим добрым людям, что мы здесь вообще делаем, и какая от нас польза, и что им будет, если мы и к ним на участок зайдём? - со смешком поинтересовался Вьевилль.
        - О, ты и продавать умеешь? - восхитилась она. - Расскажу, хоть сейчас. А вы пока пойдёте рекламировать наши услуги другим соседям?
        - Вроде того, ага, - в глазах читалось удовольствие и азарт.
        Короче, предложили человеку интересную задачку, судя по всему. Только бы выгорело, что ли.
        Вьевилль отправился к воротам другого участка, Джесс брела за ним, позёвывая. А Катрин позвала Анриетту и пошла к буйным соседям.
        Впрочем, сейчас они совсем не выглядели буйными. Молодая пара, и ещё у них, кажется, какие-то гости. Выступать Катрин пришлось даже перед некоторой аудиторией - у гостей были дети, в общей сложности десяток человек, семеро взрослых и три если не младенца, то маленьких мальчика. Она очень пожалела, что никак не контактировала с рекламным отделом и не представляет, как вообще рекламируют такого рода продукцию. Но добросовестно рассказала, что вообще можно сделать в доме, если пригласить хороших магов-практиков, какой от этого толк, какие затраты, и чем волшебный дом может быть лучше обычного. Её спрашивали о деталях, она честно призналась, что лучше всего оперирует информацией о водоснабжении, потому что сама с ним работает, а вообще можно приехать в офис в понедельник и поговорить предметно. Да, приедут специалисты, изучат условия и предложат варианты. Бассейн можно, конечно. Фонтан можно, ручейки по участку можно. И дополнительную ванную комнату тоже можно, все расценки есть, конечно.
        Когда их с Анриеттой отпустили, напоив предварительно арро с круассанами из ближней кондитерской, оказалось, что прошло два часа. А Рыжий и Джесс так и не вернулись.
        * * *
        Не доходя десяток метров до ворот соседнего участка Рыжий притормозил под деревом, кивнул засоне Джесс, чтобы тоже тормозила, достал телефон, подумал хорошенько… и позвонил дядюшке Шарлю. Тот мог сориентировать на предмет к кому вообще обращаться по такому туманному вопросу, как исчезновение сильного мага.
        Шарль заинтересовался - что за маг, откуда взялся и на кой вообще сдался Рыжему в субботу с утра пораньше. Пришлось колоться, что не просто так маг, а младший брат девушки, что вообще парень по жизни раздолбай и у него такое в обычае, но девушка переживает. И что занимался этот маг всякой не слишком законной хренью, поэтому знающие мага люди даже и не подумали о полиции и официальном ходе для такого дела. И ещё - что хорошо бы знать, как вообще правильно действовать в такой ситуации. Рыжий всё понимает про случаи на учениях или в боевой ситуации, а как если просто в жизни? Вот пропал брат у девушки, и где его искать? В полицию, что ли, и всё? А там не пошлют с порога, как услышат, что с тем парнем случается пропадать на ровном месте? Во-о-о-от. Да, чутка почесались - получили консультацию некроманта, работающего на министерство внутренних дел, нашли точку. Девушка подсуетилась, это её приятельница. Да, хорошая девушка, очень полезная, очень ценная, и сама по себе тоже прекрасна. Нет, никуда её отпускать Рыжий не собирается, самому нужна. Да, он как раз сейчас возле той точки и планирует разведку.
Точка сама по себе дом, двухэтажный, в пригороде, при доме имеется участок, на участке что-то растёт. Ну как что - деревья какие-то, трава, цветы вот ещё, наверное. Он, мать вашу, не ботаник, чтобы во всей этой зелёной хрени разбираться! Нет, ничего магического не ощущается. Тут по соседству участок в работе, так там контуры разные, их-то Рыжий уже приучился находить, а тут - прямо тишина, как будто простецы живут самые простецкие, но дева-некромант указала на эту точку без колебаний.
        В итоге дядюшка Шарль запросил координаты точки и контакты тех, кто там с ним, в первую очередь девушки, получил запрошенное, и велел быть на связи. И сказал, что ждёт два часа, а потом уже сам что-нибудь предпринимает. Время пошло.
        Значит, ещё и время пошло. Рыжий прикрыл себя и девушку какой-никакой невидимостью, и скомандовал:
        - Так, Джесс. Идёшь за мной, слушаешь. Говоришь обо всём, что слышишь. Есть ли люди в доме и на участке, сколько, какие. Потом остаёшься снаружи и тоже слушаешь, внимательно, и запоминаешь. И если я долго не выберусь - то контактируешь с разъярённой Катрин и моим родственником, которому я сдал твои контакты. Дядюшка Шарль профессионал, он, если что - вытащит оттуда, откуда не вытащу я. Он и постарше, у него и мощи побольше, и связей тоже.
        - Полезный дядюшка, - пробормотала девчонка.
        - Родня вообще должна быть полезной, иначе зачем она?
        - Ага, Жиль-то наш очень полезный своей родне, - фыркнула девчонка.
        - Вот он потому родню и послал, что от него одной только пользы хотели, и ничего больше, я так понимаю, - пробормотал Рыжий. - Ладно, рассказывай, что слышишь.
        Они как раз оказались у забора. Если внутри кто-то видит сквозь невидимость - то капец, они тут как на ладони. Но с другой стороны, у них легенда - они волшебные дома продают. Оптом, в розницу, в рассрочку и ипотеку, как вам больше понравится.
        - Ничего не слышу, - нахмурилась девчонка.
        - Совсем что ли? Живых нет? - ну сестрички им зададут сейчас, если они вдруг опоздали!
        - Ой, нет. Есть. Спят. Больше одного, но не знаю, сколько.
        Ну это ладно, спать в субботу до обеда нормально. Сам бы спал, если бы не обстоятельства.
        - Всё поняла? Ждёшь тут. Если вдруг какой форс-мажор, звонить сюда, давай телефон, - он вбил ей дядюшку Шарля. - Обращаться - господин генерал, говорить всё, как есть. Ясно?
        - Ясно, - вздохнула девчонка и швыркнула носом.
        - Не кисни, всё будет в норме! Вытащим вашего мелкого засранца, обязательно вытащим! - он легонько щелкнул её по носу и отворил калитку.
        Калитка отворилась легко - была хорошо смазана. Рыжий шёл, вертел головой, не стеснялся - он же это, рекламный агент. И защищает соседей своих клиентов от страшных магических аномалий.
        Но на участке было пусто, в смысле - никого, даже собаки нет, и кота нет. И ладно, ещё от собак бы отбивался, делать нечего.
        Дверь в дом закрыта, надо постучать. Тихонько. Но на стук никто не вышел. Если спят - то и пусть спят. Рыжий повернул ручку - поворачивается. И вошёл.
        Внутри домик оказался просто капец каким захламлённым. Какие-то старые вещи - одежда, сапоги, остов велосипеда, ещё какой-то невероятный хлам. И тишина. То есть нет, не тишина, а будто кто-то напевает. Тьфу ты, он же храпит! И как душевно-то! В Легионе в таких ботинками кидали, чтобы добрым людям спать не мешали. А тут не надо, пусть себе спит. Рыжий пожалел, что не менталист настолько, чтоб усыпить вот прямо по-настоящему. Он мог, но - редко и с сомнительным результатом. А тут надо чтоб наверняка, поэтому - просто пройдём мимо тихо-тихо, это-то он умел хорошо.
        Дверь в комнату открыта, там кровать, оттуда храп. Заглянуть тихонечко - мужик, седой и крепкий, спит. Вот и спи, баю-бай, а я дальше пойду.
        Дальше была всего одна комната, и посреди неё зияла дыра, вниз уходили ступени лестницы. Ого, подвал. Тёмный, и холодом оттуда несёт не по-детски. Рыжий пошёл его обходить, и даже почти обошёл - а потом попал ногой во что-то. Прилип, попытался отлипнуть, потряс ногой, зацепился за что-то… и неожиданно для себя ухнул вниз. Естественно, с грохотом.
        Глава восемнадцатая, в которой рассуждают о приключениях
        - И что делать-то? - жалобно спросила Анриетта, которая поняла, что не вернулся не только Вьевилль, но и Джесс.
        - Сейчас я сама туда пойду, - сказала разъярённая Катрин. - Может быть, не туда, но хотя бы поблизости. Что там за чёрная дыра, в конце-то концов!
        - А я? - вздохнула Анриетта. - И если ты тоже потеряешься?
        - Я внутрь не полезу, - зло бросила Катрин. - Вдруг там что-то есть снаружи?
        Снаружи была Джесс в невидимости - переминалась с ноги на ногу, страдала. Ну хорошо, хоть кто-то живой и в порядке! Увидела Катрин, обрадовалась ей, как родной.
        - Катрин, там что-то случилось, - заверещала она, будто и так было непонятно. - Он ушёл, и, ну, с концами ушёл! Там были люди, внутри, больше одного, спали. И он пошёл. И не вышел, а сколько уже времени-то прошло!
        Катрин бы сама с великим удовольствием поныла, но если ещё и она сядет ныть, то кто будет действовать?
        - Так, прекращаем ныть. Он что-нибудь внятное сказал, когда уходил?
        - Да, дал телефон, куда звонить, если его долго не будет. Вот, смотри, - Джесс достала телефон, стала рыться в многочисленных контактах. - Он же мне записал его, вот только куда? Точно же записал, мать его, всё сохранилось, я видела! Правда-правда! Да блин, куда же делся? - в случае непонятной ситуации крутая бойкая Джесс резко превратилась в напуганную девчонку, как и Анриетта.
        Катрин уже была готова прибить бестолковую Джесс на месте, но телефон у той завибрировал и зазвонил. От неожиданности она чуть было его на асфальт не выронила.
        - Ой, кто-то звонит. Ой, да это же тот самый контакт!
        - Что значит - тот самый? - терпение Катрин было на исходе.
        - Который твой крутой парень оставил, - выдохнула та.
        И догадалась ответить.
        - Да, это я… нет, я не девушка, то есть девушка не я. Где девушка? Да вот она, сейчас, - и протянула телефон Катрин. - Поговори. Это кто-то крутой, твой сказал - ему говорить всё, как есть.
        - Добрый день, - сказала Катрин в полученный телефон.
        - Добрый день, - на другом конце был кто-то, мало того, что абсолютно спокойный, так ещё и посмеивающийся. - Это вы - необыкновенная девушка моего племянника?
        - Катрин Лимура, к вашим услугам, - осторожно произнесла она.
        - Шарль де Треньяк, - откликнулся телефон. - Рассказывайте.
        Ей показалось, что более уместным было бы «докладывайте». Да, Вьевилль говорил, что у него есть ещё один дядя, кроме господина Готье, и тот - военный.
        - Мы ищем моего пропавшего брата. Нам определили точку на карте, и Годфри пошёл туда - вероятно, на разведку. Около двух часов назад, и до сих пор не выбрался наружу. За это время из дома никто не выходил - так, Джесс? - та кивнула. - Значит, он внутри, и наш Жиль внутри, и какие-то хозяева, наверное, тоже внутри. Я не готова отправляться внутрь и пополнить их ряды, поэтому приму любой совет и любую помощь.
        - Где вы находитесь? - поинтересовалась трубка.
        - Улица Трёх маленьких улиток, это предместье Сен-Франсуа.
        - Недалеко. Четверть часа, и я буду у вас. Не пропадайте никуда, пожалуйста. Подъеду и позвоню.
        - Мы находимся в доме, который угловой - Три улитки и королева Аманта.
        - Понял. Но за домом-то приглядывайте, хорошо? - усмехнулся невидимый ей господин Шарль. - Мало ли что, от моего племянника можно ожидать всего.
        - От моего брата тоже, - коротко ответила Катрин. - До встречи.
        Дальше ей пришлось развить бурную деятельность - просто чтобы не сидеть и не накручивать себя. Для начала она поменяла местами Анриетту и Джесс - просто так, чтобы обе перестали ныть и сменили обстановку. Загнала Анриетту в невидимость и велела наблюдать, и если что - звонить, а Джесс усадила на веранде у Матье и попросила сделать для неё самую большую чашку с травяным отваром. Потом отправила Матье в уже знакомую кондитерскую - за едой и сладостями, всё равно они тут ещё будут сколько-то времени сидеть. Он пришёл, принёс круассанов с разными начинками и пирогов. И сварил для них для всех арро.
        Когда Катрин подумала, что арро скоро из ушей потечёт, раздался шум подъезжающей машины. Она выскочила на улицу, вышла к калитке и увидела, как из мощного внедорожника выгружается невысокий подтянутый мужчина лет пятидесяти, абсолютно неприметной внешности. Немаркие штаны, высокие ботинки, футболка песочного цвета. Но в выражении лица у него было кое-что общее с племянником, так что - вопрос идентификации не возник. У него, кажется, тоже.
        - Приветствую, - он отличался чёткостью движений - ничего лишнего, а попутно оглядывал окрестности. - Госпожа Катрин, как я понимаю? Ваше, гм, высочество? Генерал Треньяк, к вашим услугам.
        Вот только ж не хватало!
        - Просто Катрин, будьте любезны.
        - Как вам будет угодно. Я был знаком с вашей матушкой - до её замужества, конечно, пока она ещё выступала.
        И уж конечно, он знает, за кого она вышла замуж. Только плечами пожать, да и всё.
        А тем временем из машины выбрались ещё трое мужчин - одетых неприметно, но удобно, чтоб и прыгать, и лезть куда-нибудь, и на землю валиться, так поняла Катрин.
        - И где та дыра, что поглотила вашего брата и моего племянника?
        - Пойдемте, покажу.
        Она даже не стала возвращаться обратно на участок Матье, повела их вдоль забора.
        - Годфри сказал, что точку вам дал некромант.
        - Верно.
        - И вы не знаете, что внутри?
        - Нет. Я знаю, что на угловом участке - магическая аномалия, была, а что у соседей - увы. Туда наше предприятие не заходило.
        - Постойте, так вы тоже работаете на Готье? - дошло до генерала.
        - Именно.
        - Повезло Готье, - усмехнулся он. - Или Годфри. Или обоим.
        - Моя сестра Анриетта, - представила Катрин. - Генерал Треньяк. Что тут?
        - Да ничего тут, - Анриетта швыркнула носом. - Тихо.
        И вот как раз в этот момент тихо быть перестало. Внутри дома что-то грохнуло, да хорошо и качественно, потом еще раз, а потом с треском открылась дверь, хлопнула о стену, закрылась обратно. Была ещё раз открыта с ноги, и на улицу кубарем выкатился Жиль. Кажется - живой и здоровый.
        А следом за ним показался проклятущий Вьевилль - согнувшийся под тяжестью немалого мужика, которого он взвалил себе на плечи. Был ли мужик жив - Катрин не поняла, но вот Вьевиллю сейчас определённо достанется. И братцу тоже. Не от генерала - так от неё.
        * * *
        Когда Рыжий пришёл в себя, то сначала просто лежал и тупил - что вообще произошло-то? Куда он опять вляпался? Вроде ж уже не на службе, и что это?
        Тьфу, хуже, чем на службе. Там всё было плюс-минус чётко и внятно, а тут сплошь ерунда какая-то.
        Они пошли спасать откуда-то Фиалочкиного брата, и Рыжий куда-то вляпался в процессе. Где-то снаружи должна быть девчонка на страже, и ещё где-то сама Фиалочка, и вроде Шарля он тоже предупредил… Ладно, можно открывать глаза.
        Открытые глаза увидели темноту, только где-то вверху - светлый квадрат. Это, надо полагать, та дыра, в которую он ухнул. И ещё ступеньки башкой посчитал. А почему ухнул, спрашивается, ходил-то осторожно? Кажется, потому, что там хрень какая-то была по полу разлита, и Рыжий в неё ногой встряпался, а потом липкую ногу поднял, остался на нелипкой, и почему-то не удержал равновесие, ещё что-то на полу было, наверное. Дом засранцев, короче. И никакие ловушки не нужны - рассыпь и разлей по полу содержимое холодильника, и будет круто. И дыру в полу не забудь…
        Он пошевелился - вроде всё работает, руки-ноги шевелятся. Голова трещит, конечно, он неплохо так ею приложился, но тут уж как есть, хочешь поберечь голову - лежи дома на диване. Но нужно осмотреться - куда это он попал, и как отсюда выбраться.
        Первым делом добавляем света. Три неярких шара выплыли и осветили небольшое помещньице - по стенам какие-то полки, на полках банки. Интересно, с чем банки? Только бы оно не взрывалось от магических действий, а так пофиг вообще-то.
        Рядом валялась какая-то тряпка, он взял её и принялся тереть подошву ботинка - чтобы ещё куда-нибудь не приклеиться. Жаль, воды нет, но это потом.
        В противоположном углу зашевелилось что-то тёмное. Рыжий подобрался и выпустил ещё три осветительных шара, поярче - нужно ж видеть, где драться и с кем.
        Из угла выкарабкался парень, Рыжий глянул на него и заржал, вот просто заржал. В этом семействе черноволосые уродились высокими, что русалка Анриетта, что прилизанный Франсуа, что их папаша. А блондины отличались изяществом сложения, что Фиалочка, что этот вот бестолковец, который с трудом на ногах стоит, кажется. Всё, как в описании, даже кудряшки присутствуют, за которые его кто-то из девчонок собирался таскать. И мелкий, но если он у них самый младший, то - понятно. Ладно, драться не надо, пропажу нашли, можно выбираться.
        - Ты кто? - спросил пропащий.
        - А тебе какая разница? - спросил Рыжий.
        И глянул на часы - чёрт подери, он стартовал сюда полтора часа назад! А Шарль предупредил, что время пошло.
        - Да в общем, никакой. Рыбак не говорил, что ему нужен другой маг.
        - Рыбак - это кто? Мужик наверху?
        - Да.
        - Это он тебя сюда спустил?
        - И тебя, надо думать, тоже. А ты умеешь воровать инфу?
        - Я умею давать по башке. А воровать нехорошо, тебе в детстве не говорили?
        - Мне знаешь, сколько всего в детстве говорили, как только голова не лопнула!
        Зная его папашу, можно представить. Только ведь ни хрена не впрок оказалось. Наверное, говорили как-то неправильно.
        - По ходу, мало говорили, - Рыжий попытался подняться. - А ты чего тут сидишь, почему не выходишь наружу?
        - А ты попробуй, - ухмыльнулся Кудряшка.
        - И попробую, - Рыжий отскрёбся от пола, почти коснулся головой потолка, проверил руками лестницу на крепость и полез наверх.
        Каморка внизу была мала, а вот лестница наверх - метров пять, не меньше. Он лез, лез… пока не упёрся затылком в прозрачную преграду. Что за хрень?
        Хрень была явно магического происхождения, какая-то загородка. Артефакт, что ли? Рыжий принялся исследовать - преграда, прозрачная, физическим воздействием не преодолевается. То есть рукой не пропихнёшь, головой тоже.
        Физически не преодолевается, а магически? Он стряхнул правую руку и направил наверх немного силы. Просто наверх, просто направил.
        Блин, хорошо, что немного. Потому что зеркалит. И пришлось поймать и нейтрализовать.
        - Бесполезно, - вздохнул снизу Кудряшка, он тоже вылез из каморки и с интересом наблюдал, что выйдет у Рыжего.
        - Ты знаешь, что за хрень? Артефакт?
        - Артефакт.
        - Какого толка? Защитный, силовое поле, что-то ещё?
        - Что-то вроде силового поля.
        - Чем наполнено? Что за сила? - можно ж подобрать противодействие.
        - Это какой-то кустарный сплав нормального защитного барьера с силой некромантов, - сообщил парень. - Я уже пробовал снести, не выходит. Внутрь попасть можно, наружу нельзя. И орать снизу бесполезно - все звуки глушатся этим барьером.
        Раз некромантский - ещё бы, всё понятно.
        - А ты хорошо умеешь сносить некромантские барьеры?
        - Вообще не умею, - пожал тот плечами. - И напасть на Рыбака, когда тот приносит еду, мне пока тоже не удалось.
        - А на хрена ты ему здесь?
        - Инфу таскал за деньги.
        - Какого рода инфу?
        - А тебе-то что?
        - Пытаюсь понять, что происходит, и на кой хрен тебя здесь держат.
        - Да у них поломалось что-то в системе, они думали, я им помогу и сделаю, как было, а я не сделал, потому что не понимаю, кто им делал их угробищные артефакты и как они вообще работают.
        - Что делают арфтефакты?
        - Силу тянут. Тут почему-то до хрена силы, в нарушение всех законов природы. Рыбак потому и купил эту развалюху, что от здешней магической силы можно запитать кучу странных артефактов. А потом сила куда-то делась - на днях, и он подумал, что я верну. А я не врубаюсь вообще, ни откуда эта сила была, ни куда делась. Я только инфу воровать.
        - Ладно, инфа-то про что?
        - Так я тебе и сказал.
        - Лучше сказать, тогда я больше представлю о том, против кого мы работаем.
        - Мы?
        Тьфу ты.
        - Ну ок, не мы, я. Ты тут что-то немного наработал за то время, что сидишь в этом прекраснейшем на свете месте. Кстати, как давно ты сюда угодил?
        - Во вторник, - осторожно сказал кудряшка. - У них в понедельник поломалось, а во вторник они нашли меня. Вообще я Рыбаку сказал, что больше не работаю с ним, ещё на той неделе, но он, гадёныш, не поверил. Надо было бить его сразу, и валить, а я опасался, что будет сразу насмерть, а на кой мне насмерть?
        - Итак, инфу про что ты воровал Рыбаку? Не то, чтобы мне была прямо большая разница, но вдруг?
        - Про сделки с недвижимостью, - нехотя ответил Кудряшка. - Типа кто покупает, у кого деньги есть, и кого можно нагреть на этом. А здесь у них склад - фальшивых денег и немного оружия. А после того, как сила ушла и их защитные артефакты накрылись, они боятся, что какие-то конкуренты придут и им вломят. По мне так пусть уже приходят и вламывают, но они не торопятся.
        - И на хрена тебе всё это понадобилось?
        - Приключение, - пожал плечами тот.
        Наверное, Рыжий что-то не понимает в приключениях.
        - Какое тут на хер приключение!
        - Обыкновенное. Всяко ж бывает, иногда прокатывает, иногда нет. Но на конкурентов я бы посмотрел. А ты, часом, из них?
        - Я сам по себе. Точнее, не вполне. У тебя, лопуха, хорошая девушка. На, кстати, возьми, и не вздумай ещё раз просрать, это очень крутая штука, - Рыжий нашёл в поясной сумке и сунул Кудряшке медальон, который взял вчера у Джесс.
        - Откуда это у тебя? - вытаращился мелкий поганец.
        - Говорю - девушка у тебя хорошая, - сказал Рыжий. - И сестрёнки тоже.
        - Откуда ты их знаешь?
        - Откуда надо. Короче, ты уже выступил и всё, что мог, сделал. А сейчас слушаешь внимательно и действуешь только по команде. Вопросы?
        - Тебя что, Ари наняла?
        - Меня Катрин попросила. Всё, рот закрыл, вопросы потом.
        - Так это ты - тот самый крутой парень, который завёлся у Катрин? - кажется, баллы Рыжего немного повысились.
        - Понимаешь, если у твоей девушки куда-то делся любимый младший брат, то ты идёшь и выясняешь, в какую жопу он делся. И по возможности достаёшь его оттуда неповреждённым. Вот у твоей девушки есть младший брат?
        - У Джесс? А я откуда знаю?
        - А надо бы знать. Чему только тебя вообще учили? Ладно, повторяю, трёп отставить, слушать меня и вперёд не лезть. Сейчас я буду сносить эту штуку, будет жарковато. Я постараюсь точечно и без лишнего шума, но уж как выйдет. Атаковать умеешь? Хоть как-нибудь?
        - Умею, - кивнул Кудряшка.
        - Вот и супер. Будет надо - я скажу. А пока держись за спиной.
        Сносить некромантские барьеры в целом несложно, но нужна некоторая практика, там есть особенности. У Рыжего практика была, и преграда растаяла довольно быстро - после понимания её сути там делать было особо нечего.
        - Ничего себе ты можешь, - вздохнул за спиной Кудряшка.
        - Меня учили, - соизволил пояснить Рыжий. - И вообще я в академии учился, а не прогуливал. Потому после неё смог попасть в приличное место, а не в поганый подвал к каким-то простецам.
        - Так я и учусь, - сообщил мелкий. - Чему надо, тому и учусь.
        - Ещё б ты знал, что тебе надо, - усмехнулся Рыжий и полез наверх. - Держись за спиной.
        Он высунулся из подвала и огляделся. О, вот тут и впрямь разлита какая-то хрень, в неё не наступать ни в коем случае. Мёд, масло и что-то третье.
        - Ступаем осторожно, если вляпаешься - тут и останешься.
        Рыжий пролавировал между пятнами на полу и выглянул из комнаты. И почти упёрся в мужика выше себя - по ходу, как раз он спал, когда Рыжий зашёл в дом.
        Мужик разом подсёк ногой и двинул рукой. То есть - попытался. Рыжий легко ушёл и сам двинул в ответ, и рукой, и ногой, и второй рукой тоже. И ещё попавшим под руку старым сапогом из хорошей, но задубевшей кожи.
        - Ни фига ты, - Кудряшка уважительно выглядывал сзади.
        - Ах ты ж, - мужик попытался зацепить Кудряшку, но тот правильно ушёл в направлении двери.
        Дверь хлопнула, открылась, долбанулась снаружи и закрылась снова. Рыжий легким тычком отправил Кудряшку в сторону улицы, тот выкатился. Дальше уже дело техники - двинуть мужика головой об косяк, взвалить на себя и тоже вытащить наружу, вслед за выкатившимся мелким поганцем.
        А снаружи, не поверите, ждал целый комитет по встрече. Обе сестрёнки-принцессы, и дядюшка Шарль со своими людьми. Русалочка бросилась к братцу - осмотреть на предмет общей годности и количества повреждений, Шарль посмеивался, а на лице Фиалочки была написана такая ярость, что Рыжий залюбовался.
        Она всплеснула руками, меж них оказалась невесть откуда взявшаяся вода. И та вода взмыла вверх, распылилась мельчайшими капельками, в них на мгновение вспыхнула радуга. Два, нет, три потока, невероятные водопады, или водовороты, или фонтаны - всё это резко закрутилось вокруг Рыжего и красиво вылилось ему на голову.
        Скандал в исполнении её высочества Катрин де Роган выглядел фееричненько. Хорошо, не сковородкой, подумал он, отряхиваясь. Я тоже люблю тебя, дорогая.
        Глава девятнадцатая, в которой спят и лечатся
        Катрин было стыдно.
        Куда это вообще годится - так вести себя на людях! Ей уже не семь лет, она взрослый разумный маг, как так можно!
        Она показала кулак Жилю, который с блаженной улыбкой обнимался с Джесс, а Анриетта сзади дёргала его за волосы - дорвалась, называется. И пошла к Вьевиллю и его дяде.
        От Вьевилля шёл пар. Умница сушится. Тот человек, которого он вытащил наружу, лежал на дорожке, и Вьевилль что-то говорил своему родственнику. Но повернулся к ней - с улыбкой.
        - Прости меня, пожалуйста, - сказала Катрин. - Я не должна была… так поступать. Ты цел?
        Он как будто обрадовался и сгрёб её в охапку.
        - Да, я цел. Шарль, это Катрин. Она безусловно прекрасна и невероятно разумна. И отличный маг с великолепной подготовкой. И ещё у неё невероятное количество полезных знакомств на все случаи жизни.
        - Благодарю, мы уже познакомились, - усмехнулся генерал Треньяк. - Прекрасная дама очень чётко доложила обстановку. А теперь будь добр, докладывай ты - кого это ты притащил и зачем.
        Вьевилль стал докладывать, и Катрин услышала дивную историю о том, как какие-то простецы приохотились пользоваться дармовой магической силой, возникшей из-за известной всем аномалии. А потом аномалию устранили, и сила тоже перенаправилась, куда положено. И артефакты перестали работать. И эти умные люди решили, что Жиль, который уже что-то для них делал, поможет им всё восстановить. То есть дураки.
        - Эй, Кудряшка, оставь девочек в покое и иди сюда, - позвал его Вьевилль. - Вот герой нашей истории, представить его не могу, потому что понятия не имею, как он изволит называться - у них в семье всё сложно.
        - Про семью я, кажется, понимаю, - снова усмехнулся генерал.
        - Это мой самый младший брат Жиль, - сказала Катрин. - Ему девятнадцать лет, он учится в академии, на факультете стихийной магии. Когда учится, конечно, - не удержалась она от шпильки.
        - И какую же стихию предпочитает ваш брат? - спросил генерал.
        - Он отличный воздушник - будет, если изволит выучиться, - поджала губы Катрин.
        - Чего это буду, я уже, знаешь, - начал было бессовестный бездельник, но она прервала.
        - Знаю. «Уже» настанет, когда ты не будешь попадать в ситуации, подобные сегодняшней. Сколько ещё они собирались тебя там держать?
        - Пока бы не заработало.
        - А оно бы не заработало никогда, - изволила пояснить она.
        - Почему это? - не понял младший.
        - Потому что я лучших земельных магов на уши поставила, чтобы закрыть эту дрянную аномалию, понимаешь? И они это сделали. Потому что на этом участке интересы нашей компании.
        - Нашей - это какой? - ухмыльнулся паршивец. - Неужели папочкиной?
        - Нет, «Волшебного дома». Отец на отдельные дома не разменивается, будто не знаешь.
        - Как же это, ты же всегда работаешь в первую голову на «Четыре стихии»? - ехидно спросил Жиль.
        А вот этого он мог и не говорить! Потому что… сейчас она работает на «Волшебный дом», и точка.
        - Не всегда, - отрезала она. - Сейчас у меня совсем другой контракт и совсем другая жизнь. И вообще, если бы ты не попал в эту глупую ситуацию, я бы и не узнала так много о том, как и чем ты живёшь. Может быть, пора что-то менять?
        - Я не очень-то понял, что он умеет, - ухмыльнулся Вьевилль. - Ну, кроме как попадать. В ситуации.
        Разъярённый Жиль глянул на него недобро и закрутил вокруг него вихрь. Тот приподнялся - немного, потом парой жестов вернул себя на место и вихрь - владельцу. Жиль, надо сказать, устоял на ногах, но пошатнулся.
        - Как ты это делаешь? Покажи! - потребовал тут же.
        - Понедельник, семь часов вечера, тренажёрка на Сен-Тревиз, - пожал плечами Вьевилль. - Там поговорим. А пока я бы того, пошёл домой, если задача выполнена.
        Господин генерал согласился, что задача выполнена, и был готов взять на себя заботу о пленнике по прозвищу Рыбак. И порешать вопрос со здешней самодеятельностью - не сам, как поняла Катрин, но через специалистов, которые у него водились. Вот и хорошо, нечего тут мошенничать под боком у её клиентов, нечего.
        - Думаю, на этом всё, - сказал господин генерал. - Буду рад поглядеть на тебя в более цивильном виде, и даму приводи тоже, - он кивнул Катрин. - И если говоришь, что был без сознания - то покажись врачу, пусть посмотрит, всё ли в порядке в голове.
        - А что там может быть не в порядке? - изумлённо спросил Вьевилль.
        - Мало ли, - усмехнулся генерал. - Был бы там у тебя просто кусок кости без содержимого - я б не беспокоился ни мгновения. Но я подозреваю, что содержимое у твоей головы всё же есть. Госпожа Катрин, - он вдруг повернулся к ней, - проследите, хорошо? Ему я не доверяю в этом плане, а вы, как он говорит, разумны. Невероятно.
        И дальше он командовал погрузкой пленника в свою машину, а потом отбыл вместе со своими людьми, а все остальные отправились в дом Матье - нужно же попрощаться.
        Катрин заверила Матье, что всё отлично, Джесс вызвала такси - втроём они бы на мотоцикл Анриетты не уместились, и все отправились по домам.
        Дома ждал кот. Он был не в духе - очевидно, от того, что хозяин где-то пропадал всю ночь, и не кормил его утром. Вьевилль взял кота на руки и рассказал ему историю о том, как жил-был на свете молодой балбес, который любил попадать в истории, и однажды так попал, что сам не выбрался, и пришлось его спасать. Это было невероятно смешно, и Катрин хохотала - пока не заметила, что Вьевилль стоит с закрытыми глазами, прислонившись к стене.
        - Годфри, что случилось?
        Он отозвался не сразу, а когда открыл глаза, то некоторое время смотрел на неё, как будто не понимая, что она от него хочет.
        - Тьфу ты, видимо, я и впрямь башкой приложился больше, чем следует, - сказал он.
        - Я подумаю, что можно сделать, - сказала Катрин. - Кота я сейчас покормлю, а ты давай-ка в душ и ложись, что ли.
        Кот был накормлен, Вьевилль помыт под душем и уложен в постель вместе с котом. А Катрин взяла телефон и ушла с ним на балкон. Номер она знала на память.
        - Здравствуй, дядюшка Антуан!
        - Детка Катрин, как я рад тебя слышать!
        Камердинер отца не был им родственником никаким боком, но зато он был сыном отцовской няни, и фактически, всю жизнь находился рядом с отцом - и с ними всеми. И многие вопросы с отцом было проще всего решить как раз через дядюшку Антуана. И конечно же, он был в курсе всех частных вопросов, касающихся отца.
        - Я по делу, дядюшка Антуан, - вздохнула Катрин. - Скажи, как быстро найти хорошего целителя со специализацией в неврологии? Человек сильно ударился головой, нужно показать его врачу.
        - Позвони Терезе, она, я думаю, помнит тебя, и подскажет. Господин Луи в последние полгода не навещал неврологов, вдруг там что-то изменилось?
        Терезой звали сотрудницу госпиталя принцессы Жакетты, которая администрировала крупных частных клиентов вроде отца. Да, Катрин была с ней знакома, можно и через неё.
        - И позвони господину Луи, хорошо? Он сердится, что от тебя нет никаких вестей.
        Весь отец в этой фразе - сердится, но сам ничего делать не будет. Впрочем, вряд ли отец интересуется её жизнью - скорее всего, он хочет послушать про «Волшебный дом» - её частное мнение. И раньше она бы им уже поделилась, а тут… и в голову не пришло, честно говоря.
        - Хорошо, дядюшка, я позвоню. И спасибо!
        Позвонит, конечно, но не прямо сейчас. А как будет свободная минутка.
        Контакт госпожи Терезы у неё был, позвонить, представиться Катрин де Роган и попросить найти невролога, который может посетить человека на дому - дело недолгое. Нет, оплата не с фамильного счёта, а с её личного, данные должны быть. Да, чем скорее, тем лучше.
        Сонный Вьевилль очень удивился, когда посреди его жилища открылся портал и оттуда возник целитель - молодой парень, возраста Катрин, или даже младше. Бодро осмотрел пострадавшего буквально несколькими касаниями, почесал кота и сказал, что коты тоже целители, всё верно, что-то подправил в рыжей голове, велел воздержаться от алкоголя и лежать хотя бы до завтра. Завтра связаться с ним снова, и если не будет улучшений, то он придёт ещё раз, а там уже будет видно, что делать.
        После ухода целителя Катрин подумала - и тоже легла спать. Спали мало, волновались много. Если специалисты говорят, что сон лечит - пусть так и будет.
        * * *
        Рыжий проснулся утром - замечательным солнечным летним утром. От вчерашних приключений осталась разве что некоторая общая расслабленность - ну да это ерунда, если больше в подвалы не летать, то ещё через день и следа не найдёшь. А пока всё замечательно - утро, воскресенье, с одной стороны кот, с другой Фиалочка. Оба спят, кстати. Ой нет, кот проснулся, смотрит своими янтарными глазами и намекает, что приличные хозяева котов вообще-то кормят.
        Рыжий тихо-тихо выбрался из-под простыни и кивнул коту - пошли, мол. Тот спрыгнул и пошёл - понятливый.
        И когда после некоторого шевеления в кухонном углу возникла Фиалочка в его черной футболке, они с Серым уже сварили арро и благоденствовали - Рыжий с чашкой, кот с миской сливок, и эту миску ещё пришлось держать перед кошачьим носом, потому что кот наотрез отказался сходить с колен на пол.
        - Привет, - она дотронулась до его плеча. - Всё хорошо, да?
        - Да, - встать не получилось, потому что придавлен котом.
        Но можно поставить свою чашку и притянуть Фиалочку к себе. Полный комплект. Все в сборе.
        - Голова в порядке? - она ж принялась обследовать ту голову кончиками пальцев.
        Поглаживать. Перебирать волосы. Был бы котом - уже лежал бы брюхом кверху и мурлыкал.
        - Ещё как в порядке, - Рыжий даже глаза прикрыл.
        Возмущённый недостаточным количеством внимания к своей особе кот соскочил на пол, и Рыжий тут же этим воспользовался - усадил на нагретые колени Фиалочку. Уткнулся носом куда-то в мягкие пряди волос за её ухом, руки засунул под футболку и поглаживал поясницу и спину между лопатками. Кажется, сейчас ещё кто-то закроет глаза и замурлычет, руки-то уже обхватили его покрепче, и губы куда-то дотянулись…
        - Ты меня вчера изрядно напугал, - сказала она.
        - Так вышло, уж поверь, не специально. И вообще, привыкай. Если каждый раз будешь встречать меня с задания ведром воды с красивой радугой - это, конечно, весело, но только однажды, - рассмеялся он. - Вот правда, как только смогли, сразу же и вылезли.
        - И что там было?
        - Засранство и артефакты. Люди занимались каким-то мошенничеством с участием твоего брата, а когда ты им прикрыла аномалию, их артефакты перестали работать - почти все. И они решили, что ваш Кудряшка всё починит. А он не по этой части.
        - Он по части попадать в истории. - фыркнула Фиалочка. - Ты что, правда собрался смотреть, что он может?
        - Ну да, - а что такого-то? - Вдруг и правда есть толк, и эту силу удастся применить в мирных целях?
        - Жиля? В мирных целях? - не поверила она. - Это ж невозможно, пока не перебесится. Во всяком случае, отцу не удалось.
        - Отец-то, наверное, строил, так? - усмехнулся Рыжий.
        Таких хоть застройся - толку не будет. Утекут меж пальцев, и ищи потом ветра в поле.
        - Так, - кивнула Фиалочка.
        - А он у вас вообще умеет что-то, кроме как строить? Нет, я понимаю такой подход, иногда и построить не грех, и прямо даже очень нужно. Сломать, и чтобы не выделывались. Но зачем вашего Кудряшку ломать? Его нужно заинтересовывать, чтоб сам бежал. Ставить ему задачу. Такую, чтобы по зубам, но чтобы решение далось ой как непросто.
        - И как ты это себе представляешь?
        - А вот представляю.
        На самом деле, Рыжий уже всё решил, и завтрашняя демонстрация ничего не изменит. Кудряшка будет сдан дядюшке Шарлю - если он уже сейчас играется с добыванием информации, то что дальше-то будет? Его нужно в хорошие умеющие ставить задачи руки, и чем скорее, тем лучше. Для всех. И для самого героя, и для сестрёнок, которые беспокоятся. И для Рыжего, чтобы снова башкой подвальные ступеньки не считать.
        - Хорошо, я тебе доверяю. Ты очень понимаешь в людях, и в том, что с ними делать. За тобой идут, и тебя слушают, - проговорила Фиалочка.
        - Меня немного учили, - пожал он плечами.
        Учили, правда, командовать, но тоже с той точки зрения, что каждого подчинённого нужно использовать там, где от него наибольший толк.
        - Меня вроде тоже учили, но так хорошо не выходит.
        - Ты расковыряла ту хренову аномалию. И обломила кучке простецов какие-то неправедные доходы, теперь ими заинтересуются те, кому положено такими делами интересоваться. И ещё целителя мне вчера где-то нашла. Признавайся, где? Я лежал и думал, что у дяди Готье должен быть кто-то, кто в таких делах понимает, но это ж надо отскребаться от кровати, собираться с мыслями и звонить Леону, чтоб тот наводку дал, но было совсем лениво.
        - Да не лениво было, просто ты был сильно нездоров. А целителя я нашла тоже по семейным каналам. Мой отец очень трепетно следит за своим здоровьем и регулярно обследуется. Наверное, не хочет, чтобы как твой дядя.
        - А я ж с ним познакомился, я говорил? И с твоим ещё одним братом, - усмехнулся он.
        Она аж гладить его и мурлыкать перестала.
        - Когда успел? - и смотрит, будто это он, а не Кудряшка Жиль, у простецов инфу таскал почём зря.
        - Да тут был момент, у нас с тобой были дипломатические осложнения, а дядя велел его сопровождать в ваш фамильный особнячок.
        - И… что скажешь?
        - Скажу, что вы, трое оставшихся, в той семье как приёмные. Твой чернявый брат сразу видно, что сын своего отца. Русалка Анриетта немного похожа - ростом и глазами, а повадками - другая. А вы с Кудряшкой совсем другие.
        - Франсуа - вылитый отец, точно. Жиль - вылитая наша мама. А мы с Анриеттой серединка на половинку. У неё внешность отца и характер мамы. А у меня наоборот.
        - Да нет, ты нормальная, - не поверил Рыжий. - Даже облила меня вчера с иллюминацией. Твой черноволосый братец не смог бы.
        - Ещё бы, он воспитанный. А я, выходит, не очень.
        - Ты живая, это в миллион раз важнее, понимаешь?
        У Фиалочки зазвонил телефон, она слезла с колен и пошла смотреть, кто там. Вернулась растерянная.
        - Представляешь, нам хотят привезти торт.
        - И кто же хочет привезти нам торт?
        - Джесс. А Жиль с Анриеттой составляют ей компанию.
        - Мы ведь не готовы отказываться от торта? - спросил Рыжий.
        Особенно с учётом того, что дома шаром покати.
        - Нет, наверное, - Фиалочка была растеряна.
        - Тогда так: звоним в доставку, просим привезти нам еды, и едим всё это с ними, как приедут. Годится?
        - Да. Только нужно уже начинать.
        - Легко, - Рыжий поднялся на ноги, удерживая Фиалочку. - Совсем немного - и мы начнём.
        - Эй, кому вчера сказали поберечься? - пискнула она, когда он укладывал её на постель и освобождал от форменной футболки.
        - Ничего подобного, мне запретили только пить. Я и не пью. А всё остальное способствует восстановлению сил и здоровья, не знала? Так вот знай.
        Впрочем, целовалась она ласково и задорно. Значит - жизнь продолжается.
        Глава двадцатая, в которой контактируют с окружающим миром и дерутся
        В понедельник Катрин сначала провела совещание отдела - обсудили текущие проекты, подвели итоги работы по скважине и аномалии, распределили парочку новых заказов. Потом она направилась к теплотехникам, хотелось побеседовать о том, что накопала в субботу Анриетта. Сестре и её квалификации Катрин доверяла, и после мнения Анриетты хотелось послушать ещё и местных специалистов.
        Местные специалисты внимательно выслушали её запрос, а потом начали по очереди пожимать плечами - мол, по этому заказу работал Морис, он уволился и уехал, а все остальные заняты, если хочешь - вот тебе Элль, покажи ей, что там случилось. Вообще всё было хорошо - заказчик же принял и не жужжал, так? И какие к ним претензии?
        Претензии были, но… Катрин не пошла с ходу в кабинет генерального, подумала - успеет. Но в коридоре ей попался Андре Флери.
        - Есть минутка? - с ходу спросила она.
        - Конечно, - кивнул Флери.
        Он был строг, неулыбчив и мог бы напоминать брата Франсуа и ещё кое-кого, если бы не взгляд. Взгляд у него был очень тёплый, почти всегда, даже с некоторым смешком, чего Франсуа не позволял себе никогда, или просто не умел. Андре Флери умел. И ещё Вьевилль говорил - у него нет матери, но есть маленькая сестрёнка, лет десяти. И он с ней возится. И этот факт в глазах Катрин добавлял заместителю генерального директора по общим вопросам немало бонусов.
        Она изложила ситуацию быстро и конкретно, и вот прямо всё, как есть. Про Жиля, про консультацию некроманта, про спасательную операцию. И о том ещё, как они с Анриеттой осматривали тепловое оборудование - чтобы оправдать своё наличие в доме и на участке. И что Анриетта, специалист с профильным образованием, увидела проблемы. И что ситуация в плане раздолбайства в целом сходная с той, что допустили сотрудники водного отдела. И тоже виновный уволился, что характерно. Они не дружили часом, раздолбаи из водного и теплотехнического отделов?
        Флери слушал, и оказалось, что у него наличествует весьма живая мимика. Брови так и взлетали, глаза расширялись, а они и так немалые, и даже губы шевелились, будто он готов был произнести пару-тройку тех словечек, что Вьевилль произносит то и дело, к месту и без оного.
        - Я понял, Катрин, большое спасибо. И сторонние специалисты не всегда приносят вред. Передайте благодарность вашей сестре, а с Арно я сам поговорю. И потом вместе решим, как будем завершать тот заказ. А завершить его нужно непременно, тем более, если вы там ещё и соседей под нашу руку подтягиваете.
        Арно звался начальник теплотехников, он-то ей и сказал почти открытым текстом, чтобы она, если называть вещи своими именами, не лезла не в своё дело. А она будет лезть, потому что куда это годится?
        Задумалась - а возможно ли такое в «Четырёх стихиях»? И подумала - возможно. Потому что человеческий фактор есть всегда и везде. Кто-то с кем-то что-то не поделил, кто-то хочет почесать своё чувство значимости, у кого-то другие, не связанные с работой и намного более важные дела. Вот и выходит… разное.
        Ладно, вдох, выдох, и отправляемся к себе. А у себя в сумке тренькнул телефон - и это была Изабель. И она предлагала встретиться в обед и поболтать - как в старые добрые времена.
        Никаких договорённостей насчёт обеда у Катрин ни с кем не было, поэтому она спокойно отписалась - да, с удовольствием. И место было назначено неподалёку - ресторанчик в подвале на соседней улице. То подразделение министерства внутренних дел, в котором работала Изабель, тоже располагалось неподалёку, и обеим оказалось удобно.
        Когда Катрин пришла на место встречи, Изабель уже ждала её. Сегодня - невероятно строгая, в белой блузке и чёрных брюках, и только пышные волосы облаком нарушали её строгую гармонию. Впрочем, в академии Изабель пыталась бороться с волосами - обстригала их чуть ли не совсем под ноль, но они быстро отрастали и вились ещё упрямее. И вот сейчас она изучала меню и накручивала прядь на палец.
        - Привет! Я невероятно рада, что ты нашлась, Катрин, - прядь была брошена, а Изабель выскочила из-за стола обниматься.
        - Я тоже рада, как всё вышло, - улыбнулась Катрин. - Огромное тебе спасибо, Жиль нашёлся именно там, где ты сказала.
        - А с чего бы мне ошибаться? Так, давай соображать, чтоб мы будем есть, и я расскажу тебе свою беду.
        Бедой оказался - кто бы мог подумать - мужчина. Мужчины клевали на Изабель, как рыбки на красивое насекомое, правда, о крючке внутри того насекомого их тоже никто не предупреждал, прямо как тех рыбок. Некромант - это специфично, намного более специфично, чем любой другой маг, они даже амулеты носят, чтобы никого ненароком не зацепить своей силой. И некроманты редки, это стихийников полно, и даже целители не редкость. И найти себе другого некроманта - большая удача. А если он нашел тебя сам?
        Оказалось, что в министерство приехал по служебным делам некромант с Полуночных островов. И его отдали в руки Изабель, как того сотрудника, который в курсе специфики и может наилучшим образом помочь гостю решить все его вопросы. И конечно, он из древнего и хорошего рода, и он не женат, и в отношениях, как сказал, не состоит. И недвусмысленно подкатывает к Изабель с первого дня знакомства.
        А она? Да что она, она пока не поняла, нужен он ей, или нет. Даже на раз. И поэтому - не согласится ли Катрин посмотреть на него со стороны?
        Катрин, конечно же, согласилась.
        - Чудесно, - Изабель расцвела. - Предлагаю такой план. Послезавтра закрытие сезона в Опере, у меня есть свободная ложа, добыла на работе. Пойдём? Я, он, ты, и твой харизматичный рыжик? Он вообще ходит в Оперу, или как?
        Катрин была вынуждена признать, что понятия не имеет - ходит ли Вьевилль в Оперу. Но она спросит, непременно спросит, прямо сегодня вечером. Там намечается событие века - он взялся посмотреть, что её младшие из себя представляют в плане магии. Так что потом она позвонит и скажет - что и как. В крайнем случае, подумала Катрин, пойти в Оперу можно и без Вьевилля, если ему не захочется.
        Они подозвали официанта, рассчитались, выбрались из-за колонны, которая прикрывала их стол от остального зала, и упёрлись в помянутого Вьевилля.
        Он сидел за столом с целительницей Касс и ещё какой-то девицей восточной внешности, и все трое оживлённо болтали, и хохотали так, что посуда на столе дрожала. Катрин прямо в ступор впала - подойти и поздороваться или как?
        - О, на ловца и зверь, - невозмутимо сказала рядом Изабель, возвращая Катрин на землю. - Пойдём, спросим?
        - Хорошо, - согласилась Катрин.
        Их заметили уже почти возле самого столика, Вьевилль и заметил. Тут же поднялся, обнял Катрин, подмигнул Изабель.
        - Добрый день, - кивнула Катрин девушкам за столом.
        - Привет, как спина? - тут же отреагировала целительница.
        - Большое спасибо, всё в порядке. А где Эффа?
        - Охраняет мой кабинет от любопытных, - рассмеялась Касс. - Это Мэй Лин, моя приятельница. Ей нужны кое-какие услуги вашей компании. Это Катрин, она маг-водник.
        Катрин постаралась кивнуть круглолицей и темноволосой девушке как можно более дружелюбно.
        - Я покупаю дом в городе, - произнесла девушка негромко, Катрин еле расслышала.
        - И хотите магически обустроенный быт? Понимаю, - кивнула Катрин. - Тогда не будем мешать совещанию, - она кивнула всем, взяла Изабель за руку и повлекла к выходу.
        * * *
        Рыжий не мог понять - откуда на его бедную голову столько девушек. Обычно понедельник был как-то… поспокойнее.
        Сначала в приёмной рыдала Мия, а утешала её финансовый директор Магда. Вышедший на звуки изумлённый Рыжий услышал, что все мужики - козлы, а бывший парень Мии - первый в этом роду-племени. Магда закатила глаза, вздохнула и сказала, что это пройдёт, может быть - не сегодня, но непременно пройдёт. И пусть господин Вьевилль не беспокоится.
        Потом звякнула Касс. Вообще Рыжий был ей нехило благодарен за спасение Фиалочки, и без разговоров согласился встретиться в обед по нужному ей вопросу. Тем более, что вопрос был совершенно по профилю - поиск дома в столице, хоть нового, хоть на вторичном рынке, и магические коммуникации для того дома. Вообще дело яйца выеденного не стоило, и решалось в отделе по работе с клиентами на «раз», но дева оказалась очень уж трепетная и желала получить личные уверения от генерального директора компании.
        Рыжий был не очень в курсе, что сейчас есть на продажу из готового, позвонил в отдел продаж, уточнил, и сказал, что госпоже Мэй Лин всё равно придётся пройтись до офиса и там уже ей расскажут конкретику. А он может лишь заверить, что в таких домах они устраивают всё самым наилучшим образом.
        Попутно выяснилось, что эта самая Мэй Лин училась где-то у себя на дальнем-дальнем Востоке, а сюда приехала год назад, подготовила и защитила диссертацию, и остаётся преподавать в академии. И ей нужно где-то жить, желательно - с комфортом. И у неё есть кошка, она тоже любит комфорт.
        Ну, про кошек-то и Рыжий мог позаливать, благо - объект есть. Оказалось, что кошачьи истории - отличная тема для разговоров с незнакомками, кто бы мог подумать! Мэй Лин оттаяла и согласилась пройтись до офиса и до отдела продаж.
        А потом из-за колонны вдруг вывернули - нежданчик, да? - Фиалочка и её некромантская подружка Изабель. И эта Изабель, как отметил краем сознания Рыжий, была чертовски хороша в чёрных узких брюках и белой сорочке, и на каблучках, и с пышным облаком волос вокруг головы.
        Но - если бы не было в мире Фиалочки. А Фиалочка стояла рядом и изумлённо оглядывала стол, Касс и Мэй Лин. Впрочем, девушки перекинулись парой слов, познакомились - и разошлись. А Рыжий проводил-таки Мэй Лин в отдел продаж.
        Фиалочка появилась в его кабинете уже за пределами рабочего дня - они ещё утром договаривались, что пойдут в тренажёрку вместе, а перед тем перекусят что-нибудь, чтоб не на голодное брюхо. И он даже уже позвонил в доставку, и во-вот должны были принести еду. А Фиалочка спросила, будто ни в чём не бывало:
        - Скажи, ты пойдёшь в среду в Оперу? Изабель нас с тобой приглашает.
        - О как. В Оперу?
        Что-то такое говорили дядюшки - что, мол, надо туда ходить. Для чего - Рыжий не очень-то понимал, но если такие вот чудесные особы, как его Фиалочка, туда ходят, то может, и ему не зазорно?
        - Да, в Опере закрытие сезона, и Изабель позвала нас едва ли не в министерскую ложу, - рассмеялась Фиалочка.
        Да хоть к черту на рога, с ней-то. Так и сказал. Тем более, привезли еду, нужно было быстро поесть и бежать дальше.
        Дальше оказалось интересно. Сестрёнка Русалочка приехала на своём мотоцикле, и надо сказать, Рыжий ещё в субботу заметил нестабильность магических контуров.
        - Где магическую обвязку делала? Или сама?
        - Нет, не сама, - замотала своей чёрно-зелёной головой. - В мастерской, Жиль посоветовал.
        - Ну, короче, гони снова в ту мастерскую, поняла? А пока не доберёшься - езди, как человек, мой тебе совет, - и увидев скуксившуюся мордаху, продолжил: - Я тебе не отец и не начальник, поняла? Я просто в теме. И мне будет невесело, если у Катрин возникнут проблемы. Да и если у тебя проблемы, мне тоже это незачем. Услышала?
        - Ага, - пробормотала, опустила голову, что-то там себе думала.
        Но потом появился её братец - просто пешком пришёл, и она повеселела, что-то он ей такое с ходу сказал, Рыжий не разобрал. Впрочем, он знал, что есть такие люди, которые умеют с ходу поднимать настроение - просто парой слов, и похоже, что Кудряшка был как раз из таких. Ну хоть в чём-то от мелкого польза.
        В зале от мелкого тоже была польза, и нефиговая такая польза! Вообще Рыжий начал с традиционного: вот он я, стою, задача - пройти мимо меня. Русалочка Анриетта сначала стеснялась, а потом попробовала просто проломиться, и ясное дело, ничего у неё не вышло. Потому что больше силы нужно, чтоб проламываться.
        А вот её братик удивил. Создал столько силовых завихрений, что Рыжий чуть не проморгал и не свалился, потому что голову заворотил. Правда, опомнился и подсёк Кудряшку вместе с его завихрениями, ну это у него просто опыта больше. Тот разозлился, и добавил мощи, ну, Рыжему тоже было, что добавлять, в общем, он понял, как тот действует, и скрутил его не сказать, чтоб легко и быстро, но результативно.
        - Как? Как ты это делаешь, покажи! - громко требовал отскребшийся от пола Кудряшка.
        - А вот смотри, оба смотрите, - и дальше пошла нормальная такая тренировка, Рыжему очень даже случалось гонять новобранцев.
        Тут не новобранцы, конечно, но тоже дело. И сам попрыгал, и их заставил. А потом ещё пришла Фиалочка, она сначала-то в свой бассейн улизнула, но он очень попросил прийти. И сделать много-много густого тумана - чтоб вот прямо облако, и не видно ничего. И сказал младшим - раздувайте, как можете.
        И это оказалась та ещё потеха! Фиалочке было сказано - просто держать, и всё, не атаковать. И она держала, и чёрт возьми, её туман не брали ни Кудряшкины завихрения, ни Русалочкино тепло. Умница, чудесная девочка. Душа прямо поёт, когда всё это видит.
        - А теперь смотрим, - Рыжий молниеносным выпадом осушил большую часть влаги в воздухе. - Раздувай остальное, - кивнул Кудряшке, тот понял с полуслова и завершил.
        - Круто, - сказала Русалочка. - Катрин, ты не говорила, что так можешь!
        - Катрин очень многое может, её ни в коем случае нельзя сердить, - усмехнулся Рыжий. - Так, среда у нас занята, в пятницу чтоб были оба, как штыки. Ещё Андре позовём для пущей важности, с ним тоже хорошо. Всё ясно?
        Очевидно, было ясно. Мелкие распрощались и исчезли, а Фиалочка села прямо на пол перевести дух.
        - Спасибо тебе, - сказала вдруг она.
        - За что? - не въехал он.
        - Возишься с моими младшими.
        - Да они у тебя прикольные, оба. Это не в напряг, правда, - честно сказал он. - Пошли домой, а? И что-то я опять есть хочу.
        - А разве бывает, что ты есть не хочешь? - рассмеялась Фиалочка.
        А по дороге домой тренькнул телефон. В закрытом чате бывших сослуживцев светилось объявление: Паскаль в столице, и в субботу ждёт всех на вечеринку в бар «Три лиловых крокодила».
        Глава двадцать первая, в которой собираются в Оперу
        Итак, на ближайшие дни перед Катрин стояло две задачи - доведение до ума участка со скважиной и поход в Оперу с Изабель. Точнее, с Вьевиллем. С Изабель тоже, конечно, но…
        Вьевилль согласился, сказал - с ней хоть куда. И хорошо. Правда, добавил, что не очень-то понимает, для чего туда идти, но раз некоторые уважаемые им люди ходят, то - и ему, наверное, не зазорно? Она только посмеялась, а потом подумала - может быть, ему просто не случалось ходить в Оперу, вообще или достаточно часто? Она-то умела и любила слушать такую музыку, мама водила их всех в разные театры часто, и много рассказывала. Что за спектакль, почему он именно такой - что за костюмы, что за исполнители. Если опера или балет - так и вовсе, иногда она даже брала их за кулисы - договаривалась с бывшими коллегами, чтобы разрешили посмотреть репетицию, гримёрки, реквизит. Поэтому Катрин много знала об Опере - о том, как всё это работает, и о тех, кто на сцене, и о спектаклях. И вдруг поняла, что готова рассказывать кому-нибудь ещё… например, Рыжему Вьевиллю, если он вдруг захочет слушать.
        А он, на удивление, захотел. Сказал - это ж правильно, представлять себе то место, в которое собираешься, так что - рассказывай. Только завтра, хорошо?
        Было это в понедельник, после рабочего дня и после тренировки, все уже устали, хотелось спать - больше всего на свете.
        - Тогда завтра, вечером, после работы, договорились? Завтра же у нас нет ни тренировки, ни чего-то подобного? - спросила она, устраиваясь поудобнее у него на плече.
        - Нет, - он потёрся носом о её макушку.
        - Вот и хорошо. С одной стороны. А с другой, я замечаю, что не дотягиваю до того, что могла раньше, - наверное, он как раз тот человек, который поймёт. - Я о тренировке. Для Анриетты и Жиля я могу много, конечно. Но - вижу, что раньше могла больше.
        - Когда больше занималась, понятно, - согласился он. - Знаешь, сам бурчу, что мало времени на тренировки остаётся.
        - Нужно хотя бы бегать по утрам, что ли.
        - Неплохая идея, Фиалочка. Но тогда нужно жёстче себя организовывать, чтобы больше успевать. И не делать лишних движений. Например, для чего ты то и дело шмыгаешь в Русалочкину квартиру?
        О да, он им всем придумал прозвища, но эти прозвища почему-то не возмущали, а наоборот, казались милыми. В конце концов, женщин по имени Катрин в мире много, а Фиалочка - она одна.
        - У меня там вещи. Кстати, завтра нужно забрать платье и туфли для Оперы.
        - Да забери ты уже всё, - сказал он. - Если что, найдём большую машину, у дядюшки Шарля попрошу, у него есть.
        - Это ты о чём сейчас? - насторожилась она.
        - О том, что уже хватит тратить время на эту беготню бессмысленную. И на работу ездить удобнее вдвоём. Утром вставать, бегать, пить кофе и ехать на работу. И заезжать куда-нибудь завтракать по дороге. Так же лучше, чем как сейчас. И еще если бы ты водила машину, было бы быстрее.
        - Чего нет, того нет. Я не дружу с техникой.
        - Давай научим тебя, будешь дружить. Это полезно.
        - Да я как-то… привыкла обходиться.
        - Водителем и такси?
        - Точно.
        - Можно и водителя, конечно, но мне приятнее возить тебя самому. В общем, подумай, ладно?
        - Ладно.
        Утром удалось неплохо побегать - рядом с домом располагался парк, разбитый давным-давно королевой Антуанетой, супругой первого короля из рода Роганов. В нём нашлись удобные дорожки, и удобные скамейки, чтобы перевести дух, и даже турник, на котором она повисела, а Рыжий - не только повисел, он мог и умел многое. После пробежки есть хотелось даже Катрин, поэтому она без возражений согласилась поехать прямо в таверну, а оттуда - на работу. А за платьем можно будет съездить в обед.
        На работе Катрин уже ждала Эль - сотрудница теплотехнического отдела.
        - Расскажи, что там за неполадки, - вздохнула она.
        - Знаешь, я совсем не понимаю. Я вижу только то, что про меня или моё. А тепло и огонь - только по самому минимуму, свет да посушиться. Давай так - я сейчас позвоню хозяину, узнаю, дома ли он сегодня, и свяжу вас, хорошо?
        - Хорошо, - уныло согласилась Эль.
        Попутно выяснилось, что этот заказ считался неудачным уже тогда, когда его выполняли на первый раз, и никто не хотел с ним связываться. Почему неудачным? Да потому, что переустраивать готовый дом всегда сложнее, чем новый, сразу же построенный под магические коммуникации. И хозяин был не очень-то готов вкладываться, хотел обойтись минимумом вложений. Вот и обошёлся.
        Катрин связалась с господином Матье, тот вздохнул, что сейчас не дома, но будет после обеда. И согласился дождаться специалиста, который посмотрит нагрев воды и систему отопления. Эль получила его номер и обещала сегодня же побывать на месте и всё осмотреть, и завтра отчитаться. Да-да, Арно велел отчитываться Катрин, а он сам об этом слушать не желает. Великолепно. Но тут можно ещё раз нажаловаться Флери, пусть сам с ним разбирается. Потому что симпатии симпатиями, а дело нужно делать.
        И вечером Катрин рассказывала Рыжему не только про Оперу, но ещё и обо всём этом, даже - сначала обо всём этом. Тот хмыкал, говорил, что кто-то, видимо, давно по башке не получал, раз так себя ведёт.
        - Но смотри, это ж всё ещё при господине Готье было! - сказала Катрин.
        - Да, а он был уверен, что у него самые лучшие сотрудники, и все отлично работают.
        - Да всякие, как везде - и хорошие, и обычные, - усмехнулась она. - Но в этом заказе конец уже виден, осталось совсем немного.
        - Вот и хорошо, Фиалочка моя. А я, всё же, удачливый, раз небеса мне тебя послали. А сейчас ну их всех, хорошо? Ты обещала что-то более интересное, давай, рассказывай!
        - Охотно, - улыбнулась она.
        И дальше был вечер воспоминаний - о детстве, о сказках, о волшебных историях, которые разворачивались на сцене и которые они так любили смотреть. Да, если на сцене маг, то можно ведь усилить некоторые эффекты - и сказки станут по-настоящему волшебными.
        - А завтра как будет? - заинтересовался Рыжий.
        - А завтра у нас «Жанна» - классическая опера о Столетней войне, с минимумом магии и спецэффектов.
        - О, так даже слова знакомые есть! - обрадовался он.
        - Ещё бы, должны были быть, - усмехнулась она.
        - А что, бывают такие, где много магии и спецэффектов?
        - Конечно. Есть балеты по сказкам - как там без магии? Есть невероятная рок- опера про космические войны, три года назад поставили, я специально приезжала на премьеру, я тогда в Льене работала, очень здорово! Если в следующем сезоне она будет в репертуаре - обязательно сходим.
        - И что, прямо рок-музыка в классическом театре?
        - В исполнении прекрасного симфонического оркестра! Услышать и умереть понимаешь?
        - Верю, - усмехнулся он, - и уже хочу услышать. Но умирать потом не буду, даже и не проси.
        На этом они уже вроде бы и уснули, но он вдруг встрепенулся.
        - Слушай, а ты пойдёшь со мной в субботу?
        - Куда ещё? - Катрин успела задремать, и пробуждение её не вдохновило.
        - У нас встреча сослуживцев.
        - А что мне там делать? - не поняла она.
        - Ну как, на такие сборища ходят с жёнами, мужьями или с кем встречаются, с тем и ходят. Хвастаться буду.
        И поцеловал - куда дотянулся.
        Вот так, хвастаться. Дожила.
        Она обхватила его и закрыла глаза. И уже почти сквозь сон ответила:
        - Пойду…
        * * *
        Фиалочка оккупировала ванную комнату полчаса назад и не отзывалась - Рыжий искренне не понимал, что там можно так долго делать. Он сам от души порадовался, что можно не привязывать галстук, а прицепить бабочку, она меньше, и её устройство не предполагало плясок с бубном. Правда, Фиалочка хитро усмехнулась и сказала, что настоящую бабочку тоже нужно привязывать, а ещё бывают шейные платки - и он просто замахал на неё руками, потому что не нужно ничего никуда привязывать, пожалуйста. Она посмеялась и упорхнула в ванную, и там пропала. Утекла вместе с водой, чтобы не сказать хуже.
        - Серый, может, ты постучишься, а? Меня она не пускает. Или сядь под дверь и скажи, что голодный? - говорил Рыжий коту, но кот приоткрыл один глаз, посмотрел на Рыжего, как на дурака, и закрыл его обратно.
        - Катрин, ау… Фиалочка, открой дверь…
        - Да погоди ещё минутку, сейчас, - внутри перестала бежать вода, что-то щелкнуло, что-то хрюкнуло, и дверь открылась.
        Он не сразу понял, кто это. И только когда она увидела его обалделое лицо и засмеялась своим чудесным, совершенно настоящим смехом - он поверил. Потому что…
        Её прекрасное лицо стало ещё прекраснее - если возможно, конечно. Глаза больше, губы ярче. Волосы лежали красивыми волнами. Платье… если это называют платьем, то он ничего не понимает в платьях, совсем. Оно было чёрное-чёрное, и её кожа казалась белой-белой, светящейся, как у волшебного существа из сказки. Особенно там, где грудь, на границе между чёрным - и белым… Он подхватил её и поцеловал - туда, в ложбинку.
        - Рыжий, я потом опять буду собираться час, и мы опоздаем, - смеялась она.
        - Да может и ладно, пусть опоздаем? - попробовал он сыграть отступление, но командир Катрин была непреклонна.
        - Ничего подобного, мы обещали. Помочь тебе с запонками?
        - О, а ты можешь, да? Спасибо… - он не ожидал, и был ей чертовски благодарен.
        Уж конечно, она выросла не в доме дядюшки Шарля, и всё знает о всякой выпендренной одежде. Во всяком случае, запонки застегнула быстро и ловко, и ещё спросила - есть ли булавка.
        - Чего? Какая, к чёрту, булавка? - не понял Рыжий. - Чтоб не болталось, что ли?
        - Чтоб красиво, - невозмутимо сказала она, но в глазах черти плясали.
        Тогда он просто достал и дал ей в руки шкатулку со всякими ерундовинами, которые остались от отца и прочих предков. Он сам как-то не отваживался туда заглядывать, мало ли, что там, но вдруг она что-то толковое найдёт?
        - Ух ты, - похоже, нашла.
        Фиалочка просто постелила на кровать полотенце и вывалила на него всё содержимое шкатулки. И глаза у неё при этом сверкали так, что он слегка забеспокоился - пойдут ли они сегодня куда-нибудь. Так, самую малость забеспокоился, потому что если не пойдут, то он сейчас стащит с неё это платье… или нет, не сразу стащит, сначала будет гладить мягкую ворсистую ткань, и её через эту ткань…
        - Вот, смотри! Но запонки придётся заменить.
        На Фиалочкиной ладони лежали три голубых звёздочки, они так и сияли в свете заходящего солнца. Красиво! Где это она только выкопала?
        В общем, он охнуть не успел, а две из них уже сияли у него в манжетах сорочки, а третью она присобачивала куда-то к смокингу. И ещё сунула старинный перстень с такой же сияющей каменюкой, и велела надеть.
        - Там защитное заклинание, - пояснила она.
        - А ты откуда знаешь?
        - Чувствую. И если ты дашь себе труд прислушаться - тоже почувствуешь. А вообще тебе бы и в уши вместо этих твоих колечек тоже бы что-нибудь подобрать.
        Что? В уши? На фига? Или ей виднее?
        - Но сейчас уже поздно, потом подумаем, - она шевельнула пальцами хитрым жестом, и вся эта куча металла и камней послушно приподнялась и вернулась в шкатулку. И крышка закрылась, и замочек. Ух!
        - Ты великая волшебница, - промурлыкал он ей в ухо.
        - Застегни, пожалуйста, - она перекинула волосы на грудь и сунула ему в руки какое-то произведение ювелирного искусства.
        Он глянул - чёрт, а похоже! Семь камней, очень похожих на те, что были в его запонках, переливались, связанные сложной системой цепочек. Рыжий нашёл застёжку, понял, как она работает, примерился… и уткнулся носом в то место её шеи, где кончались длинные волос, и росли маленькие, пушистые.
        - Эй, ты не кот, - сказала она со смешком.
        - Я не кот, я лучше, - рассмеялся Рыжий, застегнул ей эту штуку, а потом ещё и браслет. - Скажи мне, сокровище моё, это что - каждый раз так, да? Если в Оперу?
        - Можно и не каждый раз, но если сегодня мы будем сидеть в министерской ложе, то об нас все присутствующие глаза обломают, поверь. И ещё журналисты.
        - Что? Какие, нафиг, журналисты?
        - Которые пишут о театрах и вообще о культуре. Таких хватает.
        - Вот и пусть пишут о культуре, мы-то на хрена им сдались?
        - Как же, новый глава «Волшебного дома», молодой, харизматичный, рыжий и наглый, - рассмеялась она, сняла с вешалки его смокинг и подала ему. - Надевай уже.
        - Что, прямо так про меня и пишут? - так-то он не против, пусть.
        - Может и не такими словами, но смысл тот. Ты, что ли, не читаешь? Спроси Вэл, пусть она тебе подборку сделает, она всё это железно мониторит.
        Точно, у него же есть целый пресс-секретарь, пора уже привыкнуть.
        - Спасибо, спрошу. Я и впрямь не подумал.
        - Это не самое страшное в жизни, поверь, - улыбнулась она.
        Обошла вокруг него, осмотрела. И такой восторг он прочитал в её глазах, что… Гори она, эта Опера, в общем! На него девчонки так смотрели, было дело, но чаще всего - или когда он был одет во что-то, более привычное, и ещё на мотоцикле, а то и вовсе без одежды. Но что он может восхитить кого-то в этом вот маскарадном костюме, в котором и в рожу-то дать затруднительно?
        - Ты…
        - Я, да, - она дотянулась и поцеловала его. - Ни разу в жизни не ходила в оперу с таким красивым мужчиной, вот. Тебе говорили, что ты прекрасен? Нет? Значит, слушай и запоминай - ты прекрасен. Я восхищаюсь. И ещё я знаю, что ты умеешь не только красиво стоять и ходить, а и ещё кое-что…
        - Что же? - интересно же.
        - Потом расскажу. Когда вернёмся домой. Я вызываю такси.
        - На чёрта такси?
        - Что, даже и бокала вина не выпьешь в антракте?
        - Я? Ну, наверное, выпью. Ладно, вызывай.
        Такси нашлось быстро, она впорхнула в туфли на каких-то невесомых высоченных каблуках, подхватила чёрную кружевную штуку, через которую её плечи смотрелись ещё соблазнительнее, почесала нос Серого и сообщила:
        - Я готова. Отправляемся.
        Значит, отправляемся.
        Пока вся эта суматоха выглядела даже весело. Ещё веселее было бы теперь никуда не ходить, а потихоньку раздевать друг друга обратно, но может быть, у них ещё получится - потом, когда вернутся? А пару часов он, так уж и быть, потерпит.
        Глава двадцать вторая, в которой ходят в Оперу и другие места
        Катрин была очень благодарна Изабель за приглашение, потому что, только лишь войдя по мраморным ступеням в великолепное здание, снова очутилась в детстве. Те же звуки, те же запахи, точно такой же свет - всё это навалилось и поглотило в себе. Она остановилась, зажмурилась… точно, всё так, будто она снова маленькая девочка, и пришла с мамой смотреть сказку про волшебных жаб, приносящих богатство и счастье…
        - Фиалочка, ты чего? - Рыжий мгновенно обхватил её за плечи. - Что случилось? Ты в порядке?
        - Да, спасибо, - закивала она. - Понимаешь…
        - Пока нет. Расскажи, постараюсь понять.
        Вообще о таком не говорят, но он кажется тем человеком, с которым можно.
        - Ты когда-нибудь смотрел балет «Волшебная жаба»?
        - Нет, конечно, мне только сказку бабушка рассказывала, и ещё книжка с такой сказкой у меня была, может, где-то в старом доме и лежит, - откликнулся он.
        - Нужно сходить, - сказала Катрин. - Потому что это самая-самая волшебная сказка, и балет тоже волшебный. Он у меня в детстве был самым любимым. Я, конечно, никогда не видела, как мама исполняет партию заколдованной принцессы, но её друзья много рассказывали об этом. И сейчас я вошла… и как будто мне снова пять лет. Всё такое же. Только вокруг не дети, а взрослые.
        Он развернул её к себе и посмотрел серьёзно.
        - Это же очень хорошие воспоминания, так?
        - Так.
        - Значит, храни. В таких воспоминаниях сила. В таких местах - тоже. И спасибо, что поделилась, - он легонько поцеловал её. - Идём? Ты, наверное, знаешь, где мы должны сидеть?
        - Конечно, - улыбнулась Катрин. - Пойдём, найдём Изабель.
        Изабель нашлась недалеко, и с ней был мужчина, красивый холодной северной красотой - если кто такое любит, конечно. Он был безупречно одет и безупречно вежлив - приветствовал их с Вьевиллем, пожал ему руку, поцеловал руку Катрин и даже слегка поклонился. И он, несомненно, был некромантом. И звали его Джон, лорд Торнхилл. А на Изабель он смотрел… наверное, так выглядит крайняя степень интереса и увлечения у вежливых и выдержанных некромантов.
        Более того, раньше Катрин только такой вариант и признавала. Строгость и выдержка, и достаточно. Сейчас же, посмотрев в глаза Вьевилля, да не раз… эх, точно она думала, что он сбил ей прицел. Сбил же. Теперь она всё и всех будет мерить по нему.
        Тем временем Изабель разговаривала с седовласой дамой-капельдинером, та обернулась… да это же госпожа Марта!
        - Здравствуйте, госпожа Марта! - Катрин очень обрадовалась встрече.
        - Здравствуй, деточка, - разулыбалась госпожа Марта. - Как твои дела? Снова в столице или проездом?
        - Снова, - кивнула Катрин, - с недавних пор работаю. Надеюсь, буду приходить часто!
        - Вот и чудесно! Пойдёмте, я вас провожу, - и добавила уже вполголоса: - Какие мужчины! Загляденье просто! Правильные! Сразу видно - непростые!
        Вот уж точно - непростые, усмехнулась про себя Катрин.
        В ложе можно было разместить восемь человек, но сегодня не ждали больше никого. И до начала оставалось ещё минут пятнадцать, можно было пройтись.
        - Катрин, ты ведь нас поводишь немного? - спросила Изабель. - Понимаешь, - сказала она Джону, взяв того под руку, - Катрин, можно сказать, выросла здесь, хоть её матушка тогда уже и не выступала. Она здесь всё знает.
        - Буду рад, - Джон улыбнулся, и улыбка у него оказалась очень приятная.
        Но всё равно не такая, как у Вьевилля, который просто не выпускал её руки ни на минуту.
        Они прошлись по фойе, заглянули в буфет, купили программки. Катрин прошлась по списку сегодняшних солистов - всех знает, отлично. Вечер предстоял прекрасный.
        Правда, она пока не понимала, как всё это Вьевиллю - он, оказывается, о чём-то тихо переговаривался с Джоном, пока она трещала с Изабель и предавалась воспоминаниям. Но может быть, всё будет хорошо?
        Сегодняшнюю оперу Катрин давно знала и любила, и стоило только услышать первые аккорды увертюры - она просто пропала. И вдруг с удивлением обнаружила, что уже антракт - как так?
        - Фиалочка, ты совсем не видишь ничего вокруг, - смеялся Рыжий.
        - Прости, - она взяла его за руку.
        - Не за что просить прощения. Ты б сказала, что так всё это любишь, мы б ну раз в неделю-то точно ходили! Слушай, расскажи-ка мне, с чего они решили, что экспедиционный корпус с Полуночных островов был так велик? Ничего подобного, просто лучше подготовлен!
        - Ты думаешь? - включился в разговор Джон.
        - Чего тут думать, я читал воспоминания моего предка Раймонда, который был разжалован из королевских маршалов как раз накануне всей этой хренотени из-за какой-то придворной ерунды, сидел дома, читал донесения и злился на короля. А когда король помер, послал нового короля по бороде, вылез наружу и пошёл командовать. А потом к нему пришла та самая девчонка, по ходу - отличный маг, просто без должной подготовки, какая там подготовка-то, в деревне? И вот они вместе врагу и наваляли, Раймонд и Жанна. Он, по ходу, и женился бы на ней, да у него уже была жена к тому моменту.
        И дальше Катрин только диву давалась, слушая. Вьевилль очень неплохо знал военную историю, и не только военную, и про войну с королями Полуночных островов услышал явно не в первый раз. И во время второго действия он комментировал всё - с точки зрения того, кто, кого, как и при каких обстоятельствах, сколько их было, как они были вооружены и чуть ли не во что одеты. Джон вежливо и односложно отвечал, Изабель хихикала. Катрин хотела уже пихнуть его в бок, но потом не стала. Пусть лучше так, чем скучает.
        - Ну что? - шепотом спрашивала Изабель во втором антракте, когда они пришли в буфет и пили белое лимейское. - Как он тебе?
        - Он? - не сразу сообразила Катрин.
        - Ну да, мой посланник.
        - Он некромант, - подала плечами Катрин, для неё это всё объясняло.
        - Ну и что теперь?
        - Тебе-то он как? Ты его… хочешь? - она хотела спросить помягче, само вырвалось.
        Опять понятно чьё дурное влияние.
        - Скорее да, чем нет, - усмехнулась Изабель.
        - Тогда чего глазами хлопаешь? - Катрин украдкой глянула на Джона, но тот как раз слушал речь Вьевилля о битве под Эксом и героической обороне какой-то там крепости.
        - Раздумываю, - усмехнулась Изабель. - Слишком привыкла быть одна.
        - Это лечится, - со знанием дела кивнула Катрин.
        - Заметно, - подмигнула Изабель. - Ты невероятно, дьявольски хороша. Я помню у тебя это платье, ни разу оно так тебе не шло. Этот рыжий идёт тебе на пользу. Ты снова живая, как в студенчестве, а в последние годы была словно замороженная. Он тебя расколдовал.
        - Тогда может быть, тебе тоже стоит расколдоваться от одиночества? Хоть бы и об него? - Катрин снова скосила глаза на некроманта, тот что-то тихо говорил Вьевиллю.
        - Я попробую. От вас так искрит, что это просто заразно!
        В третьем акте Вьевилль сидел, обняв Катрин за плечи. Сел так почти сразу, когда Жанна попала в плен, и сидел всё время, пока маршал Раймонд и другие пытались её спасти. А потом она сожгла врагов - и погибла сама.
        - А могла бы выжить, - вздохнул он, когда все приличные люди вставали и хлопали. - Только кто б её нормально учил. Боевому магу нельзя не учиться, - вздохнул, поцеловал Катрин в макушку. - Спасибо тебе, Фиалочка, никогда бы не подумал, что мне будет интересно слушать оперу.
        Изабель подхватила Джона под руку, и они упорхнули куда-то в ночь. Катрин вызвала такси - чтобы побыстрее домой.
        - Я буду знать, - кивнула она. - Мне очень приятно, что тебе понравилось.
        - Да, и я, кажется, даже запомнил пару мелодий. Завтра поищу, нужно послушать ещё раз.
        Кто бы мог подумать?
        А пока - вперёд, в ночь. И кажется, она знает, с чего они начнут, когда окажутся дома…
        * * *
        В Опере оказалось прикольно. Здоровенный красивый дом - в хорошем состоянии, между прочим. И коммуникации магические, а не обыкновенные, на это у Рыжего за последние недели глаз неплохо натаскался. Значит - не будет пожара, потопа или обрушения частей здания, а если какой урод задумает теракт - то тоже не сможет ничего. Если не будет магом, конечно. Но у магов, вроде, голова работает получше, чем у простецов, и подобной дурью они не маются.
        А Фиалочка как зашла внутрь, так прямо расцвела. Лепестки раскрыла, усиками зашевелила - или что там у них есть, у этих растений, надо у Кристин спросить. А потом ещё и рассказала, что ей это место - память о хорошем и добром. Вот кто бы мог подумать? Мимо ходил, сто раз видел, ничего не знал.
        А народу-то тут, оказывается! Не только девчонка-некромант Изабель и её приятель из-за пролива, а вообще прямо толпы. Фиалочка то и дело раскланивалась с какими-то знакомыми, просто на автомате. Даже Рыжий пару знакомцев нашел, а ему вроде так-то не с чего.
        Ну и она была права - их фотали. Правда, не нагло, а осторожно, но - фотали. И когда он один раз сурово глянул на задохлика с камерой - тот быстро исчез.
        Сама опера тоже оказалась ничего себе. Забавная интерпретация Войны-на-сто-лет. И предок Раймонд изображён не дураком, не способным командовать и решать задачи, как случается, а приличным человеком, что приятно. И если воспринять кое-какие намёки, то они с Жанной вместе не только врагов били, а и ещё кое-что делали. Но всё равно она погибла, а он остался.
        А вообще, конечно, интересная задачка - рассказать о давних событиях так, чтобы смотрели и слушали, хоть и прорва лет уже прошла. Рассказал бы кто про маршала Вьевилля и войны с еретиками, вот было бы здорово! С магическими битвами и всем, что надо. Рыжий бы даже денег дал на такое благое дело.
        А пока - едем домой с Фиалочкой, а там - там она обещала. Что всё потом, когда вернёмся.
        Вернулись, обиходили Серого - тот уже с порога потребовал положенной ему порции тепла, ласки и еды, глянули друг на друга - и рассмеялись. И она сама подошла и обхватила его, и потёрлась носом, и пальчики свои тонкие запустила в волосы… Потом, когда она уже уснула, он даже какие-то стихи придумывал, чего уже сто лет не случалось. Правда, потом уснул и всё забыл, и утром не вспомнил ни строчки, но это всегда так было, надо сразу куда-нибудь записывать. Зато придумал другое, и пока она умывалась, написал Кристин и спросил - где в городе самая лучшая доставка цветов. Получил контакты и тут же связался, и договорился, чтоб привезли корзину фиалок и установили её на стол начальника водного отдела. Она придёт - а там сюрприз.
        Спали, конечно, сильно мало. Хотелось Фиалочку обнять, по плечикам погладить да обратно уложить, и самому пристроиться где-то рядом, но может быть, дотерпим до вечера?
        Работа поглотила и хорошо, что хоть к вечеру обратно выплюнула. У Рыжего не было минуточки даже в телефон лишний раз глянуть, и он сделал это уже под конец дня, и обнаружил там восторги и благодарность от Фиалочки, и очень порадовался. Дождался её на офисной парковке, предложил - поесть где-нибудь, а потом домой-домой, добрать всё, чего ещё пока не хватило. Она с восторгом согласилась… и вечер сложился ничуть не хуже предыдущего. И даже смогли потом утром встать не совсем помятыми и сходить в парк на пробежку.
        А в пятницу вечером встретились в зале с её младшими. Те уже не выпендривались, а становились, куда велено, и делали тоже, что велено. И в общем было видно, что у девочки-Русалочки потенциал очень неплохой, только она сама какая-то помятая, тоже, что ли, спит мало? Но когда маг не спит толком от того, что с другим магом близко тусуется, то наоборот, сила через край, вот как у той же Фиалочки. Хоть она и вздыхает, что чего-то не может, но свои водовороты ворочает только в путь. А тут непонятно, нужно раскопать.
        А Кудряшка просто вошёл во вкус, и это хорошо, что вошёл. Рыжий ещё спросил его, много ли прогулял на этой неделе, грозно так спросил. Тот прямо уши прижал и сказал - что ни одной магической дисциплины не пропустил, только историю и физкультуру. Ну тут Рыжий просто не мог спустить. Про историю и потом вставить можно, в следующий раз, а сейчас он задал серию комплексных упражнений - на физподготовку плюс магия. И Кудряшке, и сестричке его, и Андре, которого с собой позвали, и присоединившейся к ним Фиалочке. И сам сделал, как без этого. Результат вышел ожидаемым: молодёжь сдохла раньше всех. Первая - Русалка, просто села на пол и сказала - всё, больше не могу. Потом сошёл с дистанции Кудряшка - в боку у него что-то закололо, ну ясен же пень, заколет, если тело не держать в порядке, ещё и не только заколет, а вообще отвалится, будет знать. Фиалочка продержалась значительно дольше, но в финал вышли всё равно они с Андре, и это было закономерно.
        - Итак, молодёжь, что видим? - Рыжий собрал их всех вокруг и вещал. - Чтобы выполнять подобные вещи без вреда для себя, нужно тренироваться. Не сбегать с физкультуры, - он щёлкнул Кудряшку по носу, - и держать себя в тонусе, когда никакой физкультуры никто не предлагает. Слабый маг - дохлый маг, проигравший маг, маг, которого поймали простецы и посадили в подвал, - он со значением посмотрел на Кудряшку, тот только засопел. - Маг, мало отдыхающий, тоже сможет немногое, так, Русалочка? Почему сегодня еле на ногах стоишь?
        - Неделя была тяжёлая, - вздохнула та.
        - А у кого она была лёгкая, скажи? Всем досталось.
        - Заказов много насыпалось, не отказываться же.
        - Может быть, от чего-то уже и отказываться. Или искать другую работу, менее убийственную. Или как-то более качественно восстанавливаться. Понимаешь, о чём я?
        - Неа, - мотнула она своей черно-зелёной головой.
        - Хорошо спать, хорошо есть, и завести хорошего парня под бок, чтоб не только кошки.
        Она пробормотала что-то про не его собачье дело, но Рыжий не спустил.
        - Пока ходишь ко мне заниматься - и моё тоже. Я хочу, чтоб люди у меня на занятиях были в хорошей форме и в приличном агрегатном состоянии, а не наполовину жидкие, наполовину газообразные, несмотря на то, что они вообще про огонь. Так, сейчас все собираемся и идём ужинать, ясно?
        Было ясно, возражений не нашлось. И в таверне Рыжий проследил, чтобы мелкие ели не какую-нибудь ерунду, а нормальную восстанавливающую силы еду. Кроме того, здесь подавали очень клёвые травяные отвары - самое то для мага после тренировки. Молодёжь и понятия не имела о таких вещах, пришлось показать и рассказать.
        - Скажи, Фиалочка, у вас в семье не принято учить магов по-человечески? - дома он просто не удержался от такого вопроса.
        - У нас принято делать всё так, как нужно отцу. А ты намного больше него знаешь и о магии, и об обучении. Его способности обширны, но неглубоки, и он никогда с нами не тренировался. Мама - да, а он только сам с собой. И вроде бы сейчас с Франсуа. С Анриеттой вообще сложно, он до сих пор не понимает, зачем девушке огонь, если она не хочет заниматься теплотехникой. Ну а что делать, если он уже есть?
        - Вот именно, уже есть. И если не учиться, будет фигня. А чего она вздыбилась, когда я про парня сказал?
        - У неё парни не задерживаются. В их компании не так много сильных магов, пожалуй, что она самая сильная. И парни не очень-то готовы быть долго с ней с такой.
        - Так и правильно, и ей с ними тоже делать нечего. Позвать её завтра, что ли? Вдруг с кем признакомится?
        - Попробуй, - усмехнулась Фиалочка.
        Он и попробовал, позвонил вот прямо сразу. Но оказалось, что у неё работа - какой-то именинник заказал фейерверк. Не судьба.
        - Ладно, в другой раз, - сказала Фиалочка. - А сейчас будь добр, расскажи - в чём туда идти?
        - Не как в оперу, это точно, - расхохотался он, потому что очень живо представил. - Просто в обычной одежде. Там друг перед другом не выпендриваются. Или выпендриваются, но не одеждой.
        Рыжий представил на минутку, как будут выглядеть кое-какие знакомцы, одетые во фраки с жилетками, и ржал ещё долго.
        - Посмотришь, убедишься сама. Да всё хорошо будет, ты не думай лишнего, и добавил: - Я ж рискнул с тобой в Оперу.
        - Так и я не отказываюсь, - улыбнулась она.
        И поцеловала его. И всё остальное уже стало в тот момент неактуальным.
        Глава двадцать третья, в которой происходит вечеринка сослуживцев
        Катрин расчесала волосы и завязала их в хвост. Наверное, нормально. Если это такое место, куда можно ходить в джинсах и футболке, то и хвост сойдёт. Наверное, она просто давно не ходила на такие вот неформальные вечеринки. Да-да, давно, в последний раз - в прошлом месяце, в Массилии. Когда отмечали её увольнение. И где она приобрела… да всё, что у неё сейчас есть, и приобрела, как-то так вышло.
        И сейчас она возьмёт это всё за руку. Или наоборот, это всё возьмёт её за руку. И они пойдут вниз… он сказал, идти недалеко, такси не нужно. О нет, он сказал - нафиг такси, ногами дойдём, а обратно - как выплывет.
        Они спустились на улицу, и пошли, и летний вечер был невероятно тёплым, и заходящее солнце светило как-то особенно ласково.
        - Понимаешь, Паскаль - он такой человек, которому всегда всего мало. Он не умеет просто так приехать и уехать, ему нужно накормить и напоить весь мир, и ещё что-нибудь, - говорил Вьевилль. - Наверное, он договорился с какими-то музыкантами, и с чем-нибудь ещё, и будет громко и весело.
        - Скажи, а почему - лиловые крокодилы, да ещё три?
        Он рассмеялся.
        - Этот бар содержит один знакомец, который тоже служил в Легионе, но совсем недолго, получил серьёзную травму и вышел в отставку. Он так и назвал. Ты не слышала выражение «допиться до лиловых крокодилов»?
        О нет, она не слышала. Но ничего так заявочка. Ладно-ладно, она не будет пытаться сбежать по дороге, она пойдёт вперёд и постарается получить всё возможное удовольствие.
        На вывеске и впрямь светились три лиловых… кого-то, крокодила или динозавра - Катрин было сложно определить. И над вывеской, кажется, поработал маг, потому что крокодилы не просто светились, они шевелились, наливали себе выпивку, чокались и пили.
        А когда они вошли внутрь… Катрин от неожиданности вцепилась в руку Вьевилля. Потому что на них обрушился невероятный грохот музыки, всё вокруг искрилось, переливалось и сверкало, и к ним тут же набежала вопящая толпа.
        - К нам присоединяется… кто присоединяется? - прогрохотало из динамика.
        Где-то был ведущий этой сумасшедшей феерии, и ему, видимо, что-то сказали, потому что он тут же продолжил:
        - К нам присоединяется Рыжий! Кто не знает Рыжего? Тот или совсем молодой, или глухой, или пропащий! Встречаем Рыжего и самую красивую девушку на свете! Как зовут девушку?
        - Девушку зовут Катрин, - Рыжий обхватил её за плечи и прямо так с ней вместе протиснулся к небольшой сцене, на которой стоял невысокий и щуплый парень в такой же чёрной футболке и штанах, и он радостно скатился на пол, не забывая, впрочем, про микрофон.
        - Встречаем Рыжего и Катрин!
        И вокруг завопили, засвистели, хлопали Вьевилля по спине, а с ней вежливо здоровались. Видимо, девушка Рыжего неприкосновенна. И хорошо, а то ей страшно стало.
        Её тут же принялись знакомить со множеством людей, она не успевала запомнить их всех, слишком уж быстро всё происходило. Кого-то звали Ржавый, а кого-то Сизый, а ещё про кого-то сказали - дежурит, собака зелёная, хотя ещё вчера обещался быть. Хозяина вечеринки Паскаля звали Белый - потому что был он пепельным, прямо как некромант, хотя ничего подобного Катрин в нём не ощущала. Вьевилль рассказал, что он сейчас на дипломатической службе и недавно вернулся откуда-то с Востока, из какой-то непростой миссии. Он был высок и строен, и невероятно голубоглаз, но Катрин пригляделась и с удивлением отметила, что он как-то странно двигает левой рукой.
        - Так собрали из кусочков, там наполовину рука, наполовину протез, очень хороший целитель собирал, иначе шанса сохранить руку не было, - пожал плечами Рыжий.
        Катрин мысленно ужаснулась, а для него, кажется, не было ничего особенного.
        Он увёл её в угол, за колонну, там был минимум магических огней, и туда не долетала часть звуков и безумная иллюминация, и прогнал там кого-то из-за столика, правда, мальчишки не возражали и уступили.
        - Молодые ещё в углу сидеть, - добродушно проворчал Рыжий.
        Потом он сходил к стойке, притащил каких-то бокалов с жидкостью изумительных цветов, и ещё тарелку с какими-то диковинными чипсами едва ли не из тех самых крокодилов - Катрин так подумала, потому что они были лилового цвета. А потом они танцевали, и там к ним прицепился какой-то смутно знакомый парень.
        - Ты нашёл её, да? Круто! - завопил он. - Прикиньте, прямо романтика - этот вот раздолбай познакомился с классной девушкой и даже не спросил, как её зовут! Хотите знать, как мы потом искали ему хоть какие-то следы той девушки? Долго и непросто, вот что я вам скажу!
        Точно, он был тогда, в тот вечер, когда Катрин познакомилась с Рыжим. И как оказался здесь? Не на службе, что ли?
        - Ральф-то? Он тут был по делам, - пояснил Вьевилль. - Завтра должен вернуться обратно. И дурак был бы, если бы не завернул сюда! А дураком он никогда не был!
        Ну да, эти парни производили впечатление буйных, шумных, диких, но никак не слабых и глупых, это точно. Впрочем, не только парни.
        Дама… да-да, дама в джинсах и майке прицокала к их столику на невысоких каблуках и обняла Рыжего.
        - Жив и здоров, бодр и весел, отлично!
        - Тея, Тея-Тея-Тея! - он подхватил её и закружил.
        Особа была невысокая, но не из хрупких, плотная, крепко сбитая, черноволосая и зеленоглазая. И кажется, даже старше Рыжего.
        - Тея, это Катрин. Моя Катрин. Катрин, это Тея. Она сестра моего командира.
        - Очень рада, что есть кто-то, о ком эта рыжая болтливая башка может сказать - моя, - со значением произнесла дама. - Ладно, увидимся, - она поцеловала Рыжего в щёку и исчезла за колонной.
        - Кто это? - наверное, у Катрин был очень изумлённый вид, потому что Вьевилль расхохотался.
        - Я ж сказал - сестра командира, Теодора де Саваж. Мы знакомы ещё с академии, ну да, она училась парой курсов старше. И потом… в общем, я тогда не знал, что мне выпадет служить под началом её старшего брата, - ухмыльнулся он. - И что она тоже там будет.
        - Брат не убил? - ехидно спросила Катрин.
        - Неа, - замотал головой Рыжий. - Отдал меня под её начало, представляешь? И стала Тея мне почти мамочкой. Она так-то совсем не мягкий командир, мне изрядно доставалось. И она давно замужем.
        - И чего тогда вы обнимаетесь?
        - Фиалочка, не усложняй. Мы просто хорошо друг к другу относимся. До сих пор. По старой памяти. И всё.
        Следующий эпизод «по старой памяти» возник из темноты. Вот да, только что в углу было темно, а потом - глаза. И белые шорты, очень ладно облегающие их обладательницу. Она была невероятно темнокожа, и двигалась с какой-то животной грацией. Всё остальное, кроме шортов, белков глаз и двух крупных жемчужин в ушах, было чёрным, абсолютно черным - майка, высокие шнурованные ботинки, волосы, кожа дамы. Чёрт возьми, это снова была не девчонка какая-нибудь, а зрелая красивая яркая дама. Куда ярче самой Катрин, что уж скрывать.
        И снова повторилось - объятия, поцелуи в щёчки, как дела, моя Катрин. Эту особу Вьевилль звал Пантерой - и ей это прозвище подходило необыкновенно. С такой… пантерой, наверное, лучше, чем… с Фиалочкой.
        Впрочем, наобнимавшись, он вернулся за стол и притащил ещё какого-то алкоголя и закуски, а со сцены приглашённая, как оказалось, группа музыкантов запела что-то бодрое про Легион, и все подхватили в кучу глоток.
        - Их тут много, ну, тех, с кем тебе хочется обниматься? - нервно спросила Катрин.
        Она ещё припомнила ехидные слова целительницы Касс - о том, что у Вьевилля отбою от девушек обычно не было.
        - Бывают, - согласился он. - Но пришёл-то я с тобой, и уйти собираюсь с тобой, это без вариантов.
        Потом они снова танцевали, а потом он проводил её за стол, а сам куда-то исчез. За колонну иногда заглядывали, видели её, кивали, здоровались и исчезали. Ей было очень не по себе в этом грохоте, в этом странном месте, где она не знала никого, и ей было решительно не с кем поговорить ну хоть о чём.
        Катрин поднялась, выглянула из-за колонны, увидела Вьевилля - на нём висела какая-то рыжая лохматая девица. Тьфу, да что ж делать-то?
        * * *
        Рыжего несло.
        Как же удачно всё сложилось-то, красота просто! И с Фиалочкой последние несколько дней прямо душа в душу, и теперь вот ещё друзья подвалили, загляденье!
        Он и забыл уже, как же это хорошо, когда со своими. Когда можно не трястись над каждым словом, чтоб случайно не ляпнуть не то и не тем. Когда вокруг нормальные люди, которые вместе с тобой поржут, а не станут кривиться - чего это ты такое несёшь вообще. И никаких вам домов, строек и магических коммуникаций! Только вещи простые и понятные - воспоминания, рассказы о том, что у кого сейчас, какие с кем случились истории, кто где вляпался, кто где победил, кто куда собирается. Старые добрые песни, и выпить, выпить со всеми и с каждым, и потом орать в сорок глоток про легион и великие победы. А потом танцевать с Фиалочкой.
        Правда, она как-то не так повела носом на Тею, ну да Тея безобидная совсем, если не знать её как боевого мага, она вообще мировая девчонка. Там силищи магической немеряно, Рыжий и не знал, будет ли у него когда-нибудь столько, особенно теперь, когда пришлось круто поменять службу на дурацкую гражданскую работу. Ладно, на семейное прибыльное хорошо поставленное дело. Все равно он жалел, он чертовски жалел, и только сегодня понял - нет, не смирился, душа его всё ещё рвётся туда. К настоящему делу и к друзьям. Нет, конечно же, дома нужны, людям надо где-то жить. И волшебные дома дороже обычных, значит что? - правильно, их продавать выгоднее, можно заработать больше. Значит, сиди, Рыжий, где сидишь, то есть - на жопе ровно, и не жужжи. Во всяком случае, пока дядюшка Готье на ноги не встанет. А там видно будет.
        А после Теи показалась Пантера Пазетт, он и не думал, что когда-нибудь ещё её увидит. Это с Теей они были долго, если не считать несколько случайных встреч в Академии - где-то полгода. То, что служили вместе - не считается, потому что там у неё уже были совсем другие приоритеты, это он сначала попробовал подкатить по старой памяти и был беззлобно послан, ну да и ладно. Тея крутая, ей можно всё.
        Так вот, Пантера, С ней было вообще ровно три встречи, одна случайно, одна совсем случайно, и третья напоследок. Наследница древних не вполне людей притягивала его необыкновенно. Для того, чтобы она согласилась провести некоторое время в рядах Легиона, командир потратил уйму сил. Зато потом они все нехило тренировались - как биться плечом к плечу с такими созданиями, как учитывать и использовать их сильные стороны, и какие они вообще. И что делать, если так вывезло, что оказался против них. Обычно потомки Старших не служили людям, но тут не вполне людям, а как бы стабильности в мире, а мир, как ни крути, у них общий, и этот довод, кажется, оказался решающим. И Пантера была с ними, была среди них, но другое дело, что он для неё был зелен и мал, и потом никак не мог понять, что её в нём в итоге привлекло. А в том, что привлекло, Рыжий не сомневался. Такие воспоминания дорого стоят, и судя по её искренней радости - их где-то на задворках памяти хранит не только он.
        Потом ещё вылезла Фи, чудо рыжее. С ней тоже встречались когда-то пунктиром, но там всё понятно - огонь в чистом виде, без примесей, без каких-либо ещё сил и способностей. Причём, она сегодня тоже отрывалась по полной и уже поднабралась. Рыжий встретил её, когда пошёл к стойке за парой бокалов для себя и Фиалочки, и она откуда-то вывернула, и повисла у него на шее с радостным визгом. Он её, конечно, тоже обнял, ну как, дело прошлое, конечно, но было же, и дальше пошёл. С Сюзетт и Клэр разве что поздоровался, и ещё кое-с-кем кивнули друг другу, да и ладно.
        А потом он пришёл за свой стол, где было так чудно сидеть с Фиалочкой и всё ей рассказывать… и не обнаружил её на месте. Вот просто не было - и всё.
        Сначала он не понял. Ну мало ли, за угол нужно отойти, всем бывает нужно, все люди. Но когда прошло минут двадцать, он изловил кого-то из знакомых девчонок и велел проверить - там или нет.
        Оказалось - нет.
        На вызов по телефону она не ответила, магическая связь не помогла никак. Тогда Рыжий позвонил Анриетте - вдруг в курсе - но у той телефон вообще был выключен, одно слово - раздолбайка.
        Тьфу ты, и что теперь? Где опять её искать? Куда она потащилась в ночь, спрашивается?
        Впрочем, охрана на входе была трезвая, и парень оттуда пояснил - да, приезжало такси, увезло девушку-блондинку. Минут сорок назад. Номер - конечно, запомнили, и службу, откуда - тоже, извините, это профессиональное.
        Таксист нашёлся путём несложных телефонных переговоров - да, всё верно, отвёз девушку на улицу Хрустального Камня.
        Значит, сбежала. Значит, к Анриетте. И не хочет отзываться. Ладно, хоть с ней всё в порядке, а то он уже напридумывал себе всякого. Тьфу, да что ж такое-то? Он же ей сказал - с ней пришёл, с ней и уйдёт, а всё остальное - так, мимо ходит, и не стоит её внимания нисколько. В конце концов, у неё тоже куча воспоминаний из прежней эпохи, и это просто им пока не свезло эти воспоминания повстречать. А наверное, захотела бы хоть словом перекинуться и узнать, как все они сейчас живут.
        Рыжий совсем не хотел сегодня думать о том, что это вообще такое и как теперь жить дальше. Очевидно, как-то, очевидно - снова брать штурмом, потому что жизни без этой заразы он себе уже не представлял.
        Дальше всё неразборчиво смазалось - потому что он столько не пил уже давно, очень давно. Всё подряд без разбору, и всех девок, которые пытались подкатить - слать нахрен, их уже хватило тут, всяких и разных. Кажется, он вылез на сцену и что-то пел, и куда-то свалился, и где-то лежал, а потом его доставали и грузили в машину, вроде Ральф, и кто-то ещё, и куда-то везли, кажется домой.
        Дома встретил Серый - таким воплем, что хоть уши зажимай и беги. Иди нафиг, кот, не до тебя сейчас…
        Глава двадцать четвёртая, которую герои проводят по одиночке
        Глаза Катрин были сухими, а руки холодными. Она лежала без движения на кровати в квартире Анриетты, и не реагировала ни на эмоциональные высказывания сестры, ни на кошек, которые приходили и тыкались мокрыми холодными носами то в шею, то в ладонь, то ещё куда. Как скотина Вьевилль, ага. Тоже тёплый и местами шерстистый, ага. И на это, а ещё на его взгляд, и на его силу, и ещё чёрт знает, на что ведутся девушки самых разных мастей.
        Как же Катрин жалела, что не умеет так же легко - плюнуть, растереть, пойти знакомиться и танцевать со всеми, кто бы подвернулся, а выбор там был не просто хороший, а весьма хороший, только покажи свой интерес. Но увы, единственный раз в жизни, когда у неё что-то такое спонтанное вышло, случился тогда в Массилии, когда они познакомились с Вьевиллем. И всё. Теперь она снова сдержанная воспитанная особа, которой не с руки заниматься таким вот. И все эти люди… хорошие, наверное, но совсем не то, что ей нужно.
        А что ей нужно?
        Чтобы гнал всех своих девок с порога? Ну так на порог они вроде и не приходят. Чтобы не разговаривал с ними? Ну так вроде в разговоре особого зла-то и нет. Чтобы они на нём не висли? Ну так у них так принято, все со всеми так поступают.
        А ей-то отчего так больно? И что сделать, чтобы стало проще?
        Когда он обнаружил, что её нет, то принялся ей звонить. Но она не ответила. И просто выключила звук у телефона - ну и пусть себе звонит. А она не будет отвечать, потому что не может она сейчас с ним разговаривать.
        Попытался звать по магической связи? И тоже не преуспел, она такое скидывает на «раз», умеет. Потому что… ну не знает она, о чём с ним говорить. Вроде он и подтвердил даже, что для него имеет значение только она, но, но… Наверное, ему нужно было что-то сказать. Но сказать она бы не смогла, только наорать, водой облить, опять же. А там столько шума, что на её выпад вообще бы никто не обратил внимания. И он бы попытался обнимать, говорить какую-нибудь ерунду, и она бы снова поплыла, и всё бы так же и продолжилось. До следующего раза, до следующих приятельниц «по старой памяти». А с ней так нельзя, нельзя! Даже дурак Феликс не позволял ничего подобного! Потому что… потому что нельзя. Вот.
        Катрин полежала, повздыхала, уснула. А проснулась уже совсем не утром, от того, что кто-то из кошек бесцеремонно трогал ей лапой нос. Тьфу, киса, что же ты делаешь? Серый себе такого нахальства не позволяет! Он вообще приличный и воспитанный. Приличнее своего хозяина, точно.
        Она дотянулась до телефона, проверила входящие. О да, с полсотни звонков, и они прекратились после пяти утра. Где-то угомонился?
        А ещё имелся недавний неотвеченный звонок от отца. И он заставил буквально подскочить, сесть на кровати и тут же перезвонить.
        - Добрый день, папа. Сплю, да. Так получилось. Неделя была тяжёлая. Анриетта? Не знаю, почему не отвечает. Наверное, не может. Или не хочет. Обед? Хорошо, я постараюсь…
        Она сначала нажала «отбой», а потом только поняла, что обед в отцовском доме уже через час, а она ещё на себя в зеркало со вчера не смотрела.
        - Я совсем с ума сошла, да? - спросила Катрин у сидящей на постели кошки, вышло жалобно.
        Кошка сощурилась - и, кажется, согласилась. Но пришлось вставать на ноги и идти умываться.
        Анриетта пила кофе в гостиной и что-то читала.
        - Привет. Что у вас стряслось? - спросила она первым делом.
        Вот, теперь все будут спрашивать. Это ужасно.
        - Ничего, - пожала плечами Катрин. - Ты почему отцу не отвечаешь?
        - Не хочу, - пожала та плечами. - Ничего хорошего мы друг другу не скажем, слать его в дальнее путешествие вроде бы тоже не слишком правильно, молчать проще. А ты что, ответила?
        - Имела неосторожность, - усмехнулась Катрин. - И поеду сейчас на улицу Сен-Жан.
        - Удачи, - кивнула Анриетта. - нет, привет от меня передавать не надо. Жива, и ладно, остальное его не касается.
        Катрин даже удалось не опоздать - она позвонила в ворота без пяти два.
        - Как хорошо, что ты пришла, Катрин, - кивнул отец. - Если бы ты жила здесь, а не у Анриетты, было бы ещё лучше, и я рекомендую тебе подумать об этом. Где Анриетта?
        - Осталась дома, - сообщила Катрин как можно более нейтрально.
        - И почему ты не взяла её с собой?
        - У неё были планы.
        - Какие могут быть планы в воскресенье? Это не планы, это недостаток планирования, - сказал отец. - Впрочем, пойдём. Очень хочу послушать твои впечатления о компании Треньяка.
        Какие, к чёрту, впечатления? - подумала сначала Катрин, а потом сообразила.
        Вообще отец ждал от неё впечатлений о любой её работе. Как развивается магический бизнес, куда идёт, какие подводные камни встречает, как их преодолевает. Всё это использовалось при построении долговременных стратегий, и было полезно. Отец всегда называл Катрин одним из самых внимательных сотрудников, и был доволен её отчётами.
        Но сейчас она не была готова делать отчёты, никакие. Она поняла, что прожила последние недели не как сотрудник «Четырёх стихий», а как обычный маг-инженер, устроившийся на работу в неплохое место. И завязавший служебный роман, ага.
        И если бы не этот служебный роман, она бы точно фиксировала информацию обычным образом. И сейчас ей было хорошо видно - процент халатности высок, едва ли не такой же, как процент горящих своей работой сотрудников. Компания работает в целом нормально, но можно лучше. А что из этого видит Вьевилль - она не представляла, не до того им было, вот совсем не до того.
        И стала говорить о том, что у «Волшебного дома» совсем другая направленность. Отец за максимальную стандартизацию, Готье Треньяк за разнообразие. И если поглотить и включить в семейную собственность обычным образом - потеряется значительная часть клиентов, и значительная часть прибыли тоже. И поэтому с её точки зрения - смысла нет. Во всяком случае, сейчас, когда в моде индивидуальность. А дальше будет видно.
        Отец вроде бы согласился с такой точкой зрения, во всяком случае, спорить не стал. Но и своими соображениями делиться тоже не стал. Может быть, ещё поговорят об этом, а пока - за стол.
        За столом были и Франсуа, и Феликс, и ещё кое-кто из отцовских людей и отцовских союзников. И как раз один из таких, отцовский приятель, и спросил её:
        - Катрин, а с кем это вы были на закрытии сезона в Опере? Такой приятный молодой человек.
        Ну вот, только ещё не хватало! Она сосчитала про себя до десяти и ответила:
        - Это генеральный директор «Волшебного дома», племянник господина Треньяка.
        - Отчего же вы не привели его с собой? Он производит неплохое впечатление.
        Это вы его вчера не видели, как он пил и с девками обнимался, потому и неплохое, ядовито подумала Катрин. А вслух сказала:
        - В воскресенье у всех планы. Честно говоря, мне бы и в голову не пришло позвать его на обед.
        - Отчего же, он был у нас однажды вместе с родственником, - заметил Франсуа. - Выглядел диковато.
        - Почему? - не поняла Катрин.
        - От него странное ощущение, будто угроза.
        - Так он боевой маг, - пожала она плечами. - Квалифицированный боевой маг.
        - И вовсе не управляющий бизнесом, - с торжеством сказал брат.
        - Кто ж его знает? - спросила она. - Может быть, у него и такой опыт есть, я не удивлюсь.
        И так всё время, пока уже не стало можно распрощаться и уйти. Да господи, какое им всем дело до Вьевилля? И до того, что она о нём думает? Сегодня - ничего хорошего не думает, вот. Завтра тоже вряд ли что-то изменится.
        Вечером уснуть удалось не сразу, но всё же удалось. А утром она пришла на работу - и сразу же закопалась в дела. Их много. И Вьевилля встретила уже хорошо так после обеда.
        Он был мрачен, от него прямо веяло безнадёжностью. Подошёл близко и спросил:
        - Поговорим?
        - Уйди с дороги, хорошо? - спросила она, не замечая, что руки сами поднимаются для характерного жеста.
        Опомнилась, сжала кулаки. Ещё не хватало тут водой обливаться, посреди офиса-то! И он, кажется, что-то понял, потому что отступил и дал ей пройти.
        Вот так. А что дальше… наверное, время покажет.
        * * *
        Всё воскресенье Рыжий прострадал.
        Дома не оказалось ни капли алкоголя, никакого. Даже вина. Потому что в последние дни вот вообще не следили за запасами пропитания. И выпивки. И, мать его, кошачьего корма - ни одной мелкой хреновинки в пакете не осталось, и вроде даже он об этом вчера помнил, но...
        Где брать выпивку, Рыжий в целом представлял, и уже был готов отправиться в расположенный неподалёку супермаркет, а вот продают ли там кошачий корм? Русалочка что-то говорила, о том, что какой попало нельзя, а нужен только премиум-класса, в целом Рыжий был не против, но где его взять-то, этот премиум-класс?
        Он нашёл телефон, дежурно набрал Катрин - не отозвалась, и тогда позвонил Анриетте. Та ответила, и был в её голосе некий живой интерес, который она даже и маскировать не стала. Катрин? Ушла на семейный обед. Она почему не пошла? А не захотела. Кота чем кормить? Совсем что ли нечем? Есть доставка, они привозят. Привезут ли в воскресенье, она не знает, но если вдруг нет - то позвонить ей, у неё большой мешок, она отсыплет. Или завтра на тренировку принесёт. Тренировка будет? Вот и отлично. До завтра.
        Доставку Рыжий тоже набрал, и ему повезло - сказали, привезут через два часа. А то Серый уже изготовился отгрызть что-нибудь ему - так сверкал глазами. И спал где-то, не пойми где, пришёл на кровать, понюхал его, выматерился и ускакал в сторону кухни. И до утра не появился. А утро тоже начал со скрипучих кошачьих проклятий.
        - Погоди, всё будет. Я б тебе сливок налил, но их нет. Ничего нет. Надо идти…
        Выпить полчайника, потому что очень уж хотелось, и идти. Добрести до магазина, запастись едой какой-нибудь, и арро, и выпивкой, да. Сегодня уже не выйдет, как вчера, потому что завтра с раннего утра на работу, но голову-то полечить надо!
        Он как раз успел вернуться и даже полечить голову, прежде чем привезли запасы для Серого. Десяток пакетов с разными вкусами - надо ж понять, что ему больше нравится. И до ночи они с котом пробовали разное - кто-то корм из пакетов, кто-то вино из супермаркета с сыром и ещё чем там нашлось. Утащили еду на балкон, сидели там и тупили, глядя в темнеющее небо. Абсолютно непродуктивно.
        Нет, Рыжий попытался ещё пару раз позвонить Катрин. И по магической связи позвать. Бесполезно. Не работало. Не отзывалась.
        А тут ещё фоток со вчера скинули - со всем безобразием. И как сначала с Катрин, потом без неё. Как пил, пел и ещё какой-то ерундой страдал. Да, если приходишь с девушкой, то наверное, не нужно надираться и обнимать других девушек. Но что такого-то? Они ж ему не сдались ни за чем вчера, ни одна. Как объяснить-то?
        Ну ладно, завтра на работе. Наверное. Нужно, чтобы получилось.
        Утром понедельника Рыжий отодрал себя от постели и погнал на пробежку. Нечего, хватит страдать и разваливаться. Ну да, всё плохо, но ведь может стать ещё хуже, дай только волю. Поэтому - вперёд.
        И правильно, нагрузка всегда голову на место ставит. Сразу же бросаешь себя жалеть и начинаешь думать по делу. Например - о чём говорить, какие слова припасти. Правда, слов толком не припасалось, но всё впереди, наверное?
        Он задумался про те самые слова, и когда на него уже возле самого дома из кустов с оглушительным лаем вылетела белая лохматущая собака, такая, не маленькая, почти по колено. Нога всё сделала сама - псина не успела укусить и полетела кувырком обратно в кусты, лай сменился визгом. Господи, что ж такое, что даже собаки на улице бросаются?
        - Совсем идиот, да? Делать нечего? - из кустов вылетела девчонка, державшая за ошейник ту самую собаку, и только что с кулаками на него не набросилась. - Что, думаешь, всё можно, да?
        - Ты чего? Это твоя собака?
        - Да, моя, и нечего её пинать, ясно?
        - Так, дура, - ну вот не до вежливости, честное слово. - Слушай сюда. Собак нужно на поводке держать, ясно тебе?
        - Таких, как ты, нужно на поводке держать!
        - Это тебе кто сказал или ты сама придумала? - ну вот вроде же маг, а туда же, как какая-то клуша старая! - Глаза разуй! Я боевой маг, у меня рефлексы. Я в такие моменты не думаю, когда на меня бросаются, поняла? Мог ведь не пнуть, понимаешь?
        - Нужно при себе держать рефлексы!
        - Вот на том и разойдёмся, хорошо? Я держу при себе рефлексы, а ты - своего пса. Уговор? Ты откуда тут взялась-то, раньше не видел.
        Вообще девчонка была очень даже ничего себе. Тоненькая, ладная, смуглая, длинные волосы в сто косичек заплетены, наверное, их перебирать прикольно. Не существуй в природе Катрин - клюнул бы.
        - Не твоё дело!
        - Будет не моё, если твоя собака на меня больше бросаться не будет, - проворчал Рыжий и пошёл себе - домой, одеваться, и на работу.
        В офисе уже поджидала хищная Мия с пачкой бумаг, с которыми нужно было ознакомиться непременно до обеда и принять решение. Правда, она принесла арро, и еды тоже заказала и принесла. Это помогло переварить бумаги и выдать резолюции, но не позволило найти Катрин и поговорить.
        На обед позвал Андре - обсудить кое-что по деньгам. После обеда пришлось поехать на объект, потом ещё дядя Готье захотел пообщаться по рабочим вопросам… в общем, до разговора с Катрин дело дошло только к вечеру.
        Она шла по коридору и не глядела вперёд, только под ноги. Он заступил ей дорогу, потому что утечёт же сейчас, и ищи потом опять.
        - Поговорим? - ну не смог ничего умнее придумать, не смог.
        - Уйди с дороги, хорошо? - сказала она с такой злостью, что он глянул внимательно.
        Так, кажется, сейчас будет акт водной магической агрессии. По ходу, нарываться не следует, потому что стоять с головы до ног мокрым командиру среди бойцов или главе древнего магического рода посреди своих владений - та ещё потеха. И так кто-то сзади копошится, ну их, короче.
        Отступление иногда есть единственный тактически верный ход. Если силы противника превосходят твои. Если есть, куда отступать, если нужно сохранить свои силы.
        Вот, ему нужно сохранить силы. И пробудить мозги. Потому что просто так она разговаривать не хочет, а не просто - это нужно что-то сообразить, а сегодня это невозможно, никак невозможно.
        Рыжий отступил и дал Катрин пройти. И украдкой глянул вслед - не оглянется ли.
        Нет, не оглянулась.
        Глава двадцать пятая, в которой герои встречаются с разными людьми
        Как Катрин жила до пятницы? Странно жила.
        С одной стороны, одиночество долгое время было для неё естественным состоянием. Она умела решать все необходимые вопросы, связанные с работой и жизнеобеспечением, она привыкла полагаться только на себя, она искренне полагала, что отношения - это, прежде всего, договор. О чём-то совместном. О регулярности встреч, о вариантах совместного досуга, о сексе, в конце концов. И это работало - и она искренне полагала, что как-то так живёт весь остальной населённый мир.
        Нет, конечно же, хватало знакомцев, у которых всё было всегда сложно. На раз, на полтора, то ли будет, то ли нет, любит - не любит, но это же не для неё! Она делает всё для того, чтобы не попадать в сомнительные ситуации.
        Да-да, делает. Сделала. Молодец.
        Договор с Вьевиллем? А вы попробуйте договориться с извергающимся вулканом, а я на вас посмотрю. Он же рядом окажется - и сразу же память отшибёт, какие там договоры! А потом пойдёт вспоминать былые подвиги - они же ни о чём не договаривались, верно? Всё было по обоюдному согласию и к обоюдному удовольствию. А больше ни о чём разговора не было.
        Или она не права?
        Он же хотел поговорить, может быть, нужно было его выслушать? Вдруг что-то новое скажет?
        Только вот почему-то ей хотелось убегать и прятаться, только она его видела. Сразу же вспоминалась его коллекция «старой памяти», у неё столько бывших нет. И какие - всякие и разные, чёрные, рыжие, разноцветные. Сильные. Непосредственные, и не переживающие о том, где он и с кем. И о том, что он, может быть, не только с ними. Как говорила Касс? Заполучить кусочек?
        О нет, Катрин не ощущала себя готовой довольствоваться кусочком. Эксклюзив меняется на эксклюзив, никак иначе. Поэтому… с ней так нельзя, она права.
        Но почему же тогда ноги всё равно что сами несут её к его кабинету, а голова пытается придумать какой-нибудь повод зайти? Она же трижды ловила себя уже практически взявшейся за дверную ручку, и убегала оттуда быстрее ветра.
        Время с ним было ни на что не похоже. Она как провалилась в другое измерение - ярче, острее, полнее, чем её обычная размеренная и со всех сторон учтённая и распланированная жизнь. Может быть, она жила иначе не потому, что была уверена в правильности такого варианта, а потому, что жизнь ей просто ничего другого не предлагала? Или она сама не научилась чему-то важному?
        Или просто никому не нужна холодная заучка строгих правил? Кроме дураков вроде Феликса?
        Как жить-то дальше?
        Ответа на вопрос не было, не приходило, не наблюдалось.
        Но разом с тем Катрин понимала, что случившееся немного вернуло её с небес на землю и заставило внимательнее смотреть вокруг. Да ещё и воскресный разговор с отцом подтолкнул. А понаблюдать было, за чем, очень даже. И сопоставить факты. Нет, сначала подкопить этих фактов побольше, а потом уже и сопоставлять.
        А ещё Изабель позвала участвовать в каком-то проекте для женского глянца, о жизни магов в современном мире. Нужно было дать интервью и поучаствовать в фотосессии, в результате будет материал в печатном журнале и в сети. Почему нет, в конце-то концов, Катрин это умеет, перед прессой не тушуется. Они с Изабель даже встретились за обедом и обсудили - когда съёмка, когда беседа. Та прямо светилась вся, чего раньше за ней Катрин никак не замечала. На прямой вопрос Изабель ответила - да, приезжий некромант оказался ровно тем, что надо. А где её рыжий дракон? Как так где-то на работе? Он же такой… харизматичный!
        Катрин не стала пояснять, что даже слишком. Не умеет она о своём, не научилась.
        А ещё на горизонте возник братец Франсуа, и тоже попросился встретиться с ней за обедом, в четверг. И она даже как-то не подумала - что ему от неё понадобилось. Разве что встречу назначила рядом с офисом - чтоб далеко не ехать.
        И что же? Франсуа явился в компании Феликса. Оба были дружелюбны и внимательны, и не касались в разговоре никаких острых и неприятных тем, и наперебой рассказывали какие-то истории, которые были ей понятны и забавны и даже немного подняли настроение. А потом Франсуа распрощался, сказав, что ему уже пора, а Феликс остался. И спросил в лоб:
        - Скажи, Катрин, может быть, ты не хочешь больше работать на фирму Треньяка?
        С чего это вдруг такой вопрос?
        - Почему ты спрашиваешь?
        - Ты не выглядишь довольной. Раньше, когда ты работала в других местах, ты была спокойнее и увереннее. А тут как будто ты делаешь что-то, что тебе совсем не нравится. И выглядишь несчастной.
        Ух ты, нашёлся доблестный рыцарь, готовый поинтересоваться несчастьями прекрасной дамы? Это он её на прошлой неделе не видел, вот и спрашивает. Видимо, в воскресение на семейном обеде она была очень уж нехороша.
        - И что же, ты полагаешь, что если мне не по нраву работа, то я не смогу оставить её?
        - И что тебе скажет его высочество Луи, если ты оставишь работу, о которой он тебя просил? - поинтересовался Феликс.
        Тьфу.
        - Вот там и посмотрим, - и глянуть на него так, чтобы не захотелось продолжать.
        - Зачем смотреть? Выходи за меня замуж. И тогда уже его высочество не будет указывать тебе, где работать.
        - Зато ты будешь, так? Феликс, если ты позабыл - мы завершили нашу совместную историю некоторое время назад, и я не испытываю никакого желания начинать всё снова. Я живу сама, ты живёшь сам.
        - Но у нас были неплохие моменты, Катрин, не будешь же ты с этим спорить?
        - Нет, Феликс, не буду. Были. Спасибо тебе за них. Но я хочу идти дальше, и тебе желаю того же.
        Катрин встала из-за стола, подхватила сумку.
        - Катрин, всё же, подумай, хорошо? Не отказывайся вот так сразу, - он тоже поднялся и подошёл - достаточно близко.
        - Я хорошо подумала, Феликс. Я думаю, нам сейчас проще по отдельности, чем вместе. Нам обоим нужно развиваться дальше, и мне, и тебе. На мой взгляд, наши отношения исчерпали себя. Я даже не могу сказать, что буду рада встретиться с тобой и просто поговорить. Может быть, когда-нибудь. Не скоро. Всего хорошего, Феликс.
        Она развернулась… и упёрлась взглядом в стоящего неподалёку, у колонны, Вьевилля. Тот просто пожирал её взглядом. О да, у неё с некоторых пор аллергия на столики в углах, вот они и сидели посреди залы. И их могли обозревать все желающие.
        Впрочем, Вьевилль не стал дожидаться, пока она куда-либо двинется, он молниеносно оказался у двери и исчез.
        И хорошо, что исчез. Потому что разговора ещё и с ним Катрин бы уже спокойно не перенесла.
        * * *
        Рыжий подохренел, когда пришёл пожрать, и увидел Катрин, сидящую и мирно беседующую с типом, которого он видел где-то в окрестностях её отца, в тот раз, когда дядюшка Готье зазвал его туда на обед. Кажется, их даже знакомили, и что общего может быть у Катрин с этим прилизанным лощёным насекомым?
        Он говорил себе, что у них могут быть дела. Раз тот тип - человек её отца, то они, уж наверное, давно знакомы и им есть, что обсудить. И вообще она сидела спиной, и что было написано у неё на лице, он не видел. А вот мужик-то выглядел капец каким заинтересованным, в глаза ей заглядывал и явно хотел за ручку подержаться, да почему-то не стал. Отшила, что ли? Или не отшила?
        Но когда встала из-за стола, то увидела Рыжего, и что-то нечитаемое было в её взгляде. Такое, что он почёл за лучшее не стоять у неё на дороге, кто её знает, что там на уме? А публичный скандал - это для журналистов хорошо, а больше ни для кого.
        И кстати, Вэл показала ему подборку фоток с закрытия сезона в Опере. И оба они вышли там прямо сказочно, и Катрин, как настоящая принцесса, и Рыжий, как герой какой-нибудь крутой истории, в общем - стоили друг друга. И что же теперь?
        Ему не хотелось думать, что всё потеряно, но случая поговорить судьба пока не предоставила. И самому создать такой случай пока не удалось.
        А вечером он приехал домой, и было уже довольно поздно. Чтоб не иметь сил для ерунды, он устраивал тренировки каждый вечер. Молодёжь стонала, но являлась без опозданий. Рыжий попробовал спросить Анриетту про Катрин, но та отмахнулась - ничего не знаю, она мне ничего не рассказывает, ничего передавать тоже не буду, давайте сами. Ну и ладно, сами - так сами.
        И вот Рыжий оставил машину в подземном гараже, и зачем-то вылез на улицу, вместо того, чтобы просто подняться на лифте наверх. Охладиться, наверное. А на улице шёл дождь, такой тёплый летний дождь, хотя нет, всё же гроза, просто далёкая, и громыхает не над головой, а где-то за городом, наверное. В тот вечер, когда они снова встретились с Катрин, было иначе. Воспоминания грызли душу и больно скреблись где-то внутри, ну так что теперь? Нужно действовать, однако.
        Он повернул к дверям, совершенно мокрый, но краем уха услышал какой-то левый звук. Будто кто-то плачет. Кто может плакать тут ночью под дождём? Вроде некому. Или показалось?
        Звук доносился из-за кустов, скрывавших, он знал, детскую площадку. Там стояли качели, карусель, какие-то фигуры зверей - настоящих и волшебных, и песочница, и домик, и даже деревянный корабль. Было бы Рыжему лет пять - он бы с той площадки не выводился. И местные дети как раз так и делали, под присмотром матерей и воспитателей. Но это днём, а ночью?
        Кто-то сидел на качелях, небольшая фигурка. Рыжий подошёл. Он не верил в волшебное существо со злыми умыслами ночью, на детской площадке, посреди большого города. Вот если бы в чаще леса на поваленном дереве кто-нибудь плакал ночью под дождём - он бы задумался, там могут быть варианты. А в городе все эти сущности не живут.
        На качелях сидела, обхватив себя за плечи, и ревела девчонка с косичками, та самая, которая с собакой. Тогда Рыжий спросил у консьержа - кто такая, потому что не видел раньше. И оказалось, что и вправду въехала только на прошлой неделе, и не куда-нибудь. а в квартиру аккурат под Рыжим, на тридцать восьмом, значит, этаже. И квартира там какая-то такая же, как у него самого. И точно, в квартире был ремонт, а недавно вроде закончили. Но он же был вообще не в себе, и не обращал внимания на все эти мелочи. Тем более, что звукоизоляция у него магическая, и посторонних шумов не слышно. И консьерж сказал - да, переехала недавно, зовут - госпожа Жозефин, и собачка у неё, белая, всё верно.
        Сейчас собаки рядом не наблюдалось. Потеряла, что ли? Оторвался и убежал? Или она опять без поводка гулять потащилась?
        - Эй, ты чего? Пса своего потеряла, что ли?
        Девчонка даже не сразу поняла, что с ней разговаривают. Пошевелилась, разглядела Рыжего - а так-то дождь льёт только в путь, и вообще ночь и темно. Но маг же. Подскочила, ощетинилась.
        - Чего надо?
        - Да ничего, просто пошёл посмотреть, кто ревёт, мало ли, может помочь надо.
        - А ты прямо вот идёшь и помогаешь всем.
        - Нет, не всем. Но иногда случается. Опять что ли пса вывела без поводка?
        - Ничего подобного, дома он.
        - Тогда парень бросил, что ли?
        - А ты ничего умнее не можешь придумать? Можно огорчиться только из-за того, что тебя бросил парень?
        - Нет, я понимаю, что жизнь штука непростая. Но девчонки часто ревут из-за того, что их бросили. Или ещё как-нибудь не так с ними поступили.
        - Можно подумать, бросить может только парень, - прорыдала она.
        - Девушка, что ли? - и такое случается, наверное.
        - Да причём тут девушка! Вот одно на уме, что за человек, - она даже рыдать забыла.
        Вот и славно.
        - Да уж какой есть. Так кто бросил-то? Может, того, дело поправимое?
        - Нет, - всхлипнула она. - Это если парень бросил, поправимое, потому что другой найдётся. А если ты твоей семье как кость в горле, то это навсегда.
        - Да ладно, - позволил себе усомниться Рыжий.
        И услышал дивную историю о том, что у девчонки где-то в провинции родители и младшие братья, родители были против того, чтобы она училась в столице, а она выучилась, и домой после учёбы не вернулась. А недавно они узнали, кем она работает, и решили, что такая работа не для приличной девушки из приличной семьи. И отец поставил ультиматум - или она возвращается домой, или у него нет больше дочери.
        - И вот… у него нет больше дочери, - щвыркнула носом девчонка.
        - А ты сказала, что у тебя тоже больше нет никого? - брякнул он первое, что пришло в голову.
        - Нет. Зачем? Это и так понятно, - слёзы полились рекой, мешаясь с каплями дождя.
        - Слышь, а ты где работаешь-то? В стриптизе что ли? Или в эскорте? - ну просто Рыжий не смог придумать никакого другого варианта, из-за которого можно было бы так вызвериться на собственную дочь.
        - Куда там! Я Жозефин Марту, я лучший корреспондент ТВП-27!
        - Что-о-о?
        В общем, Рыжий понял. И подумал, что родители - идиоты. Потому что это имя слышал даже такой далёкий от прессы человек, как он. И даже видел пару выпусков новостей и одну программу с её участием.
        Девчонка работала на очень горячих темах - происшествия и криминал, беспорядки, военные действия. Кажется… кажется, однажды она даже приезжала, когда столичный телеканал делал большую программу про Легион, их там было несколько, и она, вроде, тоже.
        - И что им не нравится? Что ты крутая?
        - Что я зарабатываю деньги на неприглядных сторонах человеческой жизни. Что у меня репортажи то про убийство, то про теракт, то про право женщин работать там, где им хочется. Я специально взяла псевдоним, это фамилия прабабушки. И не говорила, чем занимаюсь, а новости они не смотрят, или смотрят, но на государственных каналах. А тут им рассказали, что меня видели, и они посмотрели, много выпусков. И сказали, что не для того меня рожали и растили, чтобы я про убийства по телевизору рассказывала. И чтоб я немедленно увольнялась и возвращалась в Льен. А я не хочу. Я профессионал, и я хорошо делаю свою работу. И причёска у меня не идиотская… Ещё б сказали замуж выйти за отцовского племянника, ага, - она уткнулась лбом в опору от качели и продолжала рыдать.
        Рыжий попытался дотронуться - ну безобразие же, нельзя рыдать под дождём, даже если у тебя родители… такие вот. Но она оказалась насквозь мокрая, и он понял, что сам такой же.
        - Слушай, хватит мокнуть. Ещё только простынь и заболей, ага. На радость всем, кто злобствует. Там, наверное, те люди, которые тебя сдали, просто позавидовали.
        - Не знаю, и знать не хочу. Я только на квартиру заработала, на хорошую, и собаку завела, я не хочу отсюда уезжать!
        - Не хочешь - и не уезжай. Понимаешь, никто не может тебя заставить. А неприятие родных, ну, пережить. Может, остынут ещё, и помиритесь.
        - Не остынут, я их знаю.
        - Ладно, всё равно это не конец света, поняла? У тебя хоть выпить-то есть?
        Девчонку уже колотило крупной дрожью - кто её знает, сколько она тут сидит и ревёт?
        - Выпить? Зачем?
        - Чтоб согреться.
        - Нет.
        - Тогда пошли.
        - Куда? - она даже реветь перестала.
        - Ко мне. У меня есть, я запас сделал, - усмехнулся Рыжий, но усмешка вышла горькой. - Пса-то покормила? Или голодный сидит?
        - Покормила. Прогуляла и покормила.
        - Умница. А у меня кот голодный. Придём - нас сожрёт. Наверное. Но всё равно пошли. Будем греться.
        Глава двадцать шестая, в которой случилось много разного
        В пятницу утром Катрин оказалось как-то особенно сложно настроиться на работу - потому что днём общее совещание. Итоги недели, планы, новости. И нужно будет сидеть за одним столом с Вьевиллем. И делать вид, что всё в порядке.
        А оно было совсем не в порядке. Анриетта вчера пришла с тренировки и спросила:
        - Слушай, да что у вас там? Рыжий как с цепи сорвался, так нас гонял.
        - Ничего, - Катрин пожала плечами, будто и впрямь ничего.
        - Чем ты его достала?
        Катрин хотела уже сказать, что это ещё кто кого достал, но подумала - и промолчала. Всё равно Анриетта не поможет ничем, и не нужно вообще осложнять ей жизнь, у неё своих проблем хватает.
        - Не знаю. Ты лучше скажи, ты спала вообще сегодня?
        - Да, спала. Правда, меньше, чем бы мне хотелось, - усмехнулась сестра. - Днём работка, к ней пришлось подготовиться. Детский праздник. Буду изображать огнедышащего дракона. Пришлось кое-что сделать для костюма, Джесс создаст иллюзию, но лучше ведь, когда не только иллюзия?
        И Анриетта показала перепончатые крылья из золотистой ткани, укреплённые чем-то вроде бамбуковых палок, какими в офисе Кристин цветы подпирает. И ещё маску - тоже из блестящей золотистой ткани, и перчатки.
        - Да, хорошо получилось, - кивнула Катрин.
        Анриетта умеет всё - и сшить, и спеть, и еду приготовить. Не то, что Катрин. Ну и ладно.
        Катрин вызвала такси, допила арро с бутербродом, пожелала сестре удачи на празднике и пошла вниз. И с изумлением увидела, как кто-то отпускает уже приехавшую для неё машину!
        Тьфу ты, Феликс. Вот же непонятливый! Он нахальным образом передал водителю в окошко деньги и махнул рукой - мол, поезжай. Тот уехал, а Феликс облокотился на свою машину и глянул на Катрин.
        - Доброе утро, - стоит тут, как ни в чём не бывало!
        Она ещё поймала себя на мысли, что вот если бы Вьевилль так сделал, она бы не возмутилась. Наверное.
        - И тебе, Феликс, доброе, - ровно произнесла Катрин. - Почему ты оставил меня без такси?
        - Потому что хочу довезти тебя до офиса сам.
        - Неужели я вчера была недостаточно убедительна?
        - Ты была убедительна. Но я хочу ещё раз с тобой поговорить. В последний, честное слово. Больше надоедать не буду.
        - Не верю, Феликс.
        - Попробую убедить тебя, пока будем ехать до твоего офиса.
        - Хорошо, - она кивнула, открыла дверь машины и села.
        Он тоже сел, машина двинулась.
        - Катрин, я хочу сделать тебе предложение. Последнее. Если тебя не устроит… значит, не устроит.
        - Слушаю тебя.
        - Я не планирую навсегда остаться помощником твоего отца. Он велик и могуч, но мне хочется и самому что-то сделать в этой жизни, а не только выполнять его поручения. Я хотел бы уехать - или в Другой Свет, или на Восток. Это достаточно далеко для того, чтобы твой отец не указывал тебе, как жить. И если ты согласишься - мы уедем вместе. Точнее, я бы очень хотел, чтобы ты согласилась.
        - Почему? - Катрин предполагала ответ, но хотела, чтобы он сам об этом сказал.
        - Ты - идеальная спутница жизни для человека, владеющего большим бизнесом. Ты знаешь всё это сама со всех сторон, ты всё понимаешь про представительские функции. У детей, которых ты родишь, будет большая предрасположенность к хорошим магическим способностям, и это значит - им тоже достанется хорошее место в этом мире. Поэтому я предлагаю тебе разделить будущее со мной.
        Да, всё это он и собирался сделать, но… чего-то не договаривал, и это очень сильно ощущалось.
        - А о чём ты умолчал?
        - Почему ты решила, что умолчал?
        - Феликс, - вздохнула Катрин, - ты сам только что отдал некую толику уважения моим магическим способностям. И ты ещё спрашиваешь?
        Он слабый маг, почти простец. И не подозревает, что она его читает - не как открытую книгу, конечно, потому что не менталист, но - кое-что видит.
        - Да, я надеюсь, что брак с тобой убережёт меня от гнева твоего отца.
        - Отчего ему гневаться на тебя?
        - Он ведь надеется, что я до смерти на него проработаю, - пренебрежительно фыркнул Феликс.
        Что-то новое. Ещё полгода назад он отцу в рот смотрел, что изменилось?
        - Почему же? Сотрудники приходят и уходят, это с членами семьи иначе. Вот если ты станешь членом семьи, как раз в этом случае тебе придётся намного жёстче, чем сейчас. Отец решит, что имеет право приказывать тебе не только в рабочих вопросах.
        - Я думаю, Катрин, мы договоримся с его высочеством.
        - Тебе нужны мои деньги? Ты можешь сказать об этом открыто. Я тоже спрошу тебя - сколько у тебя денег, и как ты планируешь ими распоряжаться, тем более, если ты собираешься начинать какое-то дело. Только, прости, в любом случае это будет магический контракт с жёстко прописанными условиями пользования деньгами.
        - Зачем? - изумился он.
        - Затем, что я хочу, чтобы моим гипотетическим детям тоже что-нибудь осталось, - отрезала Катрин. - И если этот пункт тебе не подходит - извини, для меня он в таком договоре основополагающий.
        - Как же, а отношения? - деланно изумился Феликс.
        Катрин вздохнула. Вообще они уже доехали, и нужно было выходить из машины и идти.
        - Я вчера рассказала тебе всё, что думаю о наших отношениях. А сейчас я вижу, что ты лукавишь. Не вижу, в чём именно - недоговариваешь ты, или прямо вводишь меня в заблуждение - но полагаю для себя неприемлемым обсуждать что бы то ни было в таких условиях. Если я о чём-то договариваюсь, Феликс, то хочу знать всё. А если тебе есть, что скрывать - пожалуйста, но без меня. А сейчас мне уже пора, будь любезен выпустить меня.
        Феликс разблокировал двери машины.
        - Катрин, прошу тебя подумать над моим предложением. Возможно, ты просто не всё знаешь, но оно более выгодно тебе, чем может сейчас показаться.
        Она вышла наружу, наклонилась к открытой двери.
        - Вот, ты сам это сказал - не всё знаю. Отчего же ты не сказал мне всего? - усмехнулась она. - И мой тебе совет - не обманывай подобным образом моего отца. Он тебе этого не простит.
        Катрин закрыла дверь и повернулась ко входу в офис. О, конечно же, Вьевилля должно было принести на парковку именно сейчас. Он был какой-то несчастный и помятый, но смотрел на неё с живым интересом. И даже легко поклонился, когда она прошла мимо и ровным голосом произнесла «Доброе утро».
        Отдел, дела, итоги недели. Выполненные заказы, заказы в работе, новые заказы, за которые браться уже на следующей неделе. Обед, совещание руководства.
        На совещании тоже всё шло обычным путём, и даже господин Готье Треньяк прибыл, и всех слушал, и живо комментировал, и уже не через магический усилитель, а своим голосом.
        - Коллеги, ко мне обратился профессор Форже из академии с просьбой взять на практику нескольких студентов нашей направленности. Я был бы рад, если бы вы смогли принять их уже с будущего понедельника.
        Обычное дело, сама Катрин, будучи студенткой, каждое лето бывала на какой-нибудь интересной и полезной практике либо по протекции отца, либо по направлению академии. Так что…
        - Госпожа Лимура, в ваш отдел - хорошая девочка, - сказал господин Треньяк, остро глянув на неё.
        - Конечно, пусть приходит, - кивнула Катрин. - К десяти часам.
        Достала телефон, чтобы внести в рабочий ежедневник, и с изумлением увидела полтора десятка звонков с номера Анриетты - в последние четверть часа. Видимо, она звонила, не переставая. Что это ещё такое? А вдруг серьёзное?
        Катрин оглядела коллег за столом, извинилась и выскользнула с телефоном в приёмную. Кивнула Мие, вышла в коридор.
        Вызвала Анриетту.
        * * *
        Рыжий проснулся от того, что его дёргали за ногу.
        За торчащую наружу ногу, точнее, за пальцы. Что за чёрт, кто это вообще?
        Он открыл глаза, ничего не понял. Повертел головой, осознал, что вертеть нельзя, нужно аккуратно. Сел, придерживая Серого, который вольготно развалился у него на груди.
        Какого чёрта он завалился спать на балконе? На диване, который не самый маленький на свете, конечно, и сидеть на нём можно вдвоём, и даже втроём, если с Серым, но спать-то зачем? Пришлось как-то моститься, самому тесно, вон, ноги наружу торчали, и ещё котик придавил.
        Котик глянул сурово и сказал:
        - Мя!
        Он всегда говорил «мя», другое дело, что Рыжий уже научился различать в этом «мя» кучу оттенков. Сейчас это определённо было «ну и дурак ты, Рыжий, кто столько пьёт посреди рабочей недели?»
        Доля истины тут была, поэтому Рыжий погладил кошачью башку, сгрузил Серого на диван и пошёл посмотреть, что в доме.
        В доме была - кто б сомневался - вчерашняя девчонка. Жозефин. Которая не Жози ни в коем случае, потому что её так дома звали, а Фина. Которая видела и знает столько, сколько не у всякого мужика в голове уместится. Они вчера недурственно поговорили, и выпили тоже прилично, если судить по бутылкам, которые на балконе валяются. О, у них нашлось до чёрта общих тем, потому что девчонка бывала в некоторых местах, куда генерал Саваж солдат не гонял, и в некоторых - куда гонял. И в столице, как оказалось, тоже весьма неспокойно, и она много о том знает. И рассказывает другим - потому что нельзя о таком молчать. И её родные дураки, если этого не понимают. Но вдруг ещё поймут?
        Сейчас она стояла у дверей.
        - Мне нужно Босса выгуливать, а я не могу твою дверь открыть.
        - Не вопрос, - Рыжий вызвал лифт. - Ты в порядке?
        - Глобально - нет, но сегодня всё видится намного проще, - усмехнулась она. - Спасибо. Никогда бы не подумала, что ты не дашь мне пропасть.
        - Да ладно, само вышло.
        - Это точно, - усмехнулась она. - Если что вдруг нужно - ты говори, я вообще много могу. Только разобраться с отношениями в своей семье не могу, а всё другое - могу.
        - Тогда научи свою копну белой шерсти на меня не бросаться, - усмехнулся он в ответ.
        - Я вас познакомлю, - лифт приехал, Рыжий коснулся ладонью замка и двери открылись, она обернулась. - И желаю тебе помириться с твоей девушкой. Прямо сегодня.
        Вчера было, конечно, то ещё дело - привести домой незнакомую девчонку, ревущую в три ручья и насквозь мокрую. И это при том, что в квартире до фига вещей Катрин - то тут, то там. Фина, конечно, сразу же спросила - кто ещё здесь живёт, и пришлось честно сказать, что на этой неделе никто не живёт. Потому что он дурак. И теперь с ним не желают разговаривать. Но может, и впрямь сегодня получится?
        Голова нещадно трещала, короче, с неумеренной выпивкой пора заканчивать. Но вчера иначе было нельзя - потому что Фина начинала реветь с полпинка, стоило её только спросить ну хоть о чём. Рыжий понял, что не надо спрашивать, и отправил в ванную, выдав свою футболку и махровый халат, в котором она потом утонула. И ещё голову ей посушил - потому что нефиг с мокрой, заодно удовлетворил любопытство, потрогал косички. Волосы Катрин мягче, если что. А потом они сидели на балконе, ели, что нашлось в холодильнике, и пили, и Серый сидел с ними, он Фину обнюхал, возражать не стал, но и симпатии тоже не проявил. Забрался на колени к Рыжему и сделал вид, что её нет.
        И просидели они так часов до трех? Четырёх? Короче, капец долго. Рыжий кивнул в направлении кровати - иди, мол, спи. Утро вечера мудренее. Она спросила - а ты? Я, говорит, на тебя не претендую, можешь спать спокойно. Рыжий ещё ухмыльнулся, что если бы в фамильном особняке, то ещё можно было ржавый меч между ними положить, там найдётся. Никакого толку, но прикольно. А тут ржавого меча нет, значит - пусть идёт спать, и не парится. Она и ушла, а он посидел ещё немного с котом… и уснул там же с ним.
        И вот теперь нужно было собирать себя в кучу и гнать на работу.
        На офисной парковке он пронаблюдал прибытие госпожи Катрин - на машине того типа, с которым она была накануне в местной таверне в обед. Правда, лицо у неё было вовсе не такое, как бывает, когда счастливые любовники прощаются на целый долгий день. И Рыжий даже кивнул ей, когда мимо проходила. И получил в ответ «Доброе утро». Ну, всё лучше, чем ведро воды в рожу.
        Дальше была какая-то текучка, а после обеда совещание, на которое явился дядюшка Готье. Он был бодр и весел, выглядел уже не как мумия, которую работать заставили, а как не вполне здоровый, но человек. Послушал, как они тут живут, похвалил много кого, а под конец, когда уже почти всё обговорили, выдал, что его попросили взять десяток студентов на практику - в разные отделы. Больше всего к Кристин, магов-ботаников, пару в земляной отдел, пару в воздушный, двоих в магические охранные системы и одну деву - к водникам. Катрин кивнула, вытащила из сумки телефон - она всё такое в телефон всегда пишет, чтоб не забыть - и, по ходу, увидела в том телефоне какой-то вселенский капец, не иначе. Потому что извинилась и вышла, даже сумку раскрытой бросила. Что там такое-то?
        Рыжий кивнул Андре - завершай, мол, без меня, так-то всё важное уже сказано - и пошёл за Катрин. Она нашлась в коридоре, прямо на выходе из его приёмной. И говорила в телефон:
        - Где вы есть? Почему там? Ладно, сейчас. Я позвоню.
        Опустила руку с телефоном, а лицо белое-белое.
        - Катрин, что случилось?
        Она глянула на него - он ещё подумал, неужели и сейчас отправит его далеко? - но она сказала дрожащим голосом:
        - Анриетта попала в аварию.
        Что?
        - Неужели с мотоцикла навернулась?
        - Да… С работы ехала, и что-то там случилось, врезалась в большую фуру. Фуре ничего, а она в тяжёлом состоянии в больнице.
        - В какой? - в госпиталь надо, а не в больницу!
        - У святого Франциска, туда было ближе всего, оттуда врачи приехали.
        - Значит, так, - Рыжий кивал расходившимся с совещания сотрудникам, а сам говорил: - Сейчас собираемся и едем туда. Там по ситуации, но вообще если тяжёлая травма - то лучше в госпиталь, к целителям.
        - Да как туда попасть-то, просто так же не возьмут, - убито сказала она.
        - Попробуем, вдруг получится? В общем, собирайся, встречаемся на парковке через десять минут. Ты с кем разговаривала?
        - С Джесс, они вместе работали, детский праздник делали.
        - Ну хоть с той всё в порядке, - отметил Рыжий. - Так, пошли, сумку свою возьмёшь. Люди твои без тебя доработают.
        Она молча, безропотно пошла, забрала сумку, отправилась к себе. Рыжий сказал Мие, что ушёл до понедельника, и если что серьёзное - то к Андре, а несерьёзное само рассосётся.
        На парковке она появилась всего на пару мгновений позже него. Молча села, пристегнулась.
        Ну, полетели.
        Глава двадцать седьмая, в которой спасают Анриетту
        Когда Катрин услышала по телефону от Джесс, что Анриетта в больнице, с черепно-мозговой травмой и переломами, то просто впала в ступор. Что делать? Что-то делать нужно, но что? И как? Куда бежать? К кому? Звонить отцу?
        И раздавшееся в этот момент вьевиллевское «Катрин, что случилось» показалось ей гласом с небес. Потому что он знает, что делать в таких случаях. Не может не знать.
        Катрин сама изумилась своему дрожащему голосу. Нужно спокойствие, нервы потом. Но он сделал именно то, что сейчас было нужно - выспросил всё, и скомандовал, что делать. Господи, как хорошо. Кто-то, кто понимает. И готов командовать. И командовать по делу - она уже имела не один случай, чтобы убедиться.
        Через четверть часа они уже летели на окраину города - что только Анриетту туда занесло? Или заказ там где-то был? Ладно, это потом.
        Вьевилль неплохо знал закоулки, и они по каким-то дворам и непонятным местам то и дело объезжали пробки, и он ещё ворчал, что на мотоцикле было бы быстрее. Ну да, быстрее. Наверное. Вот, одной уже было быстрее - чуть было не сказала Катрин вслух, потом опомнилась.
        Они долетели за полчаса, сделали круг вокруг больницы в поисках входа, и под вывеской «Приёмное отделение» увидели сидящих прямо на крыльце Жиля и Джесс. Оба подскочили и бросились к ним, только завидев машину Вьевилля.
        - Катрин, ты приехала! Катрин, как хорошо, что ты взяла Рыжего! Рыжий, прикинь, да? На наших глазах! С ней же всё будет хорошо, да? Там надо какое-то согласие, а она упёрлась и не даёт! Вы там разберитесь, хорошо?
        Весь этот шквал информации обрушился на них мгновенно, и Рыжий просто поднял обе ладони и молчал пару мгновений, пока молодёжь увидела и притихла.
        - Так, чётко и по делу, пожалуйста. Что произошло? Куда ехали, как произошла авария, что сейчас.
        Говорить начала Джесс, и рассказала, что ехали с заказа, Анриетта на своём мотоцикле, а они с Жилем - на своём, и Анриеттин на ровном месте засбоил, вильнул и врезался на всём скаку в бок идущёй встречным курсом фуры, и отлетел на обочину, и ещё там перевернулся. Воображение Катрин тут же нарисовало ей жуткую картину, и она зажмурилась. Вьевилль же продолжал расспросы, и вышло - что отказали магические контуры. Судя по всему. Сейчас разбитую технику забрали в мастерскую - Жиль позвонил и договорился, Анриетту забрали в больницу - вот сюда, потому что ближе всего, и готовят к операции. Больше никто не пострадал, у фуры повреждён бок, придётся оплатить. Можно не прямо сейчас, да.
        - Ключи от её квартиры есть? Скорее всего, нужно будет ей что-нибудь привезти. Кошек кормить кто будет?
        - Я… Или может быть ещё Лали, - пробормотала Джесс.
        - Кто это - Лали?
        - Подружка наша…
        - Это супер, что есть подружки. Так, здесь понятно. Ждём команды, не разбегаемся. Катрин, пошли внутрь.
        Внутри их тут же остановила медсестра - средних лет и изрядно уставшая. День вселенской усталости, что ли?
        - Вы куда? Сюда нельзя.
        - К вам поступила Анриетта Лимура. Я её сестра.
        - Да? - недоверчиво глянула та. - Пройдите, я сейчас вам дам бахилы. Она вот здесь, - и кивнула на двери рядом. - А мужчина?
        - Это наш мужчина, - непреклонно сказала Катрин, использовав лёгкую долю принуждения.
        Без него мы просто не справимся.
        В бахилах и халатах они с Вьевиллем прошли в указанную дверь и увидели Анриетту на кушетке. Боже мой! Катрин зажмурилась, проморгалась, открыла глаза и решительно подошла. Синяк в пол-лица, ссадины, и что-то ещё под простынёй, господи. Пальцы левой руки видны снаружи, Катрин осторожно за них взялась.
        - Ой, Катрин, - прошептала Анриетта. - Как хорошо, что ты здесь. И Рыжий. Они что-то от меня хотят. Я не хочу операцию. Можно я как-нибудь так? Боевые маги ведь сами регенерируют, правда?
        Катрин не знала, смеяться ей, злиться или плакать.
        - Расскажи, что боевые маги делают? - спросила она у Вьевилля.
        Тот тем временем по-хозяйски обошёл кушетку.
        - Когда влипли? Лежат и ждут своей участи, - хмыкнул он. - Что тебе собираются делать?
        - Там что-то сломано, сказали - нужно собрать и зашить, и ногу на вытяжку потом на три недели, не хочу на три недели, - ныла Анриетта.
        Катрин уже было сказала, что нечего попадать в аварии, тогда и операция не понадобится, но Вьевилль вдруг спросил:
        - Слушай, тебя не обезболили, что ли?
        - Нет пока, сказали - сейчас придут и всё сделают, - прошелестела Анриетта.
        - Идиоты, - выдохнул он и положил одну руку ей на голову, а вторую куда-то в район солнечного сплетения.
        - Что это вы делаете, молодой человек? - раздалось от дверей.
        Женщина изрядных лет в медицинском костюме только что руки в бока не упёрла. Но Вьевилль не повёл ухом, завершил, что делал, и спросил:
        - Отпустило? - дождался кивка Анриетты, и обернулся. - Делаю то, что могли бы сделать и вы. Что вы планируете?
        - Подготовить к операции. Повидались? Отлично. Ещё можете ей патлы её зелёные прибрать, чтобы не лезли никуда, и из ушей всё лишнее вытащить, в больнице это не нужно, ей сейчас лицо обрабатывать, - отрезала местная сотрудница.
        И пробурчала под нос что-то вроде «сначала ездят на чём попало, а потом ноют тут».
        - Не надо из ушей, - прохныкала Анриетта.
        - И пусть подпишет согласие на операцию. Или вы подпишите, если родственница, ясно? Сейчас принесу, - тётка, Катрин не могла назвать её иначе, ушла.
        - Так, понял, - сказал Вьевилль. - Русалочка, не плачь. Сейчас попробуем решить по-другому. Катрин, зеркало есть? Моё где-то.
        - Есть, - выдохнула Катрин, нашла в сумке маленькое и дала ему.
        Он подышал на стекло, повозил пальцем. Ещё раз повозил пальцем.
        - Кого я вижу, Рыжий! - раздалось из зеркала. - А мне уже всё про тебя рассказали!
        - Да и пусть, привет. Слушай, ты на работе?
        - Где ж ещё? Конечно.
        - Сможешь взять человека прямо сейчас? От меня, или ещё ну хоть как. Очень нужно.
        - Смогу. Что там, травма?
        - Авария. Отказали магические контуры мотоцикла.
        - Бедняга. Где находится?
        - Больница святого Франциска. Я сейчас тут, можно по мне.
        - Пять минут.
        - Благодарю. Сочтёмся.
        - Да ладно, сочлись уже вперёд, - прохрюкало зеркало, наверное, тот, кто был на другом конце, так смеялся.
        - Ну вот, Русалочка, сейчас отправим тебя в госпиталь, там тебя соберут по высшему разряду. Никакой боли, никаких трёх недель. Но полежать всё равно придётся.
        - И с зелёными патлами возьмут? - тихонько спросила Анриетта.
        Вьевилль расхохотался.
        - Ещё как возьмут! Сейчас увидишь, кто за тобой придёт, всё поймёшь.
        - А кто за ней придёт? - не поняла Катрин.
        - И ты увидишь, - кивнул Вьевилль. - Всё хорошо, самый лучший специалист в этом городе оказался свободен, и это чудо господне, не иначе.
        Дверь распахнулась, появилась тётка с двумя медсёстрами.
        - Так, оформляем бумаги, и родственники покидают помещение!
        - Родственники забирают девушку в госпиталь, - покачал головой Вьевилль.
        - И что сразу не сказали? Мы б её сюда и не везли, - сварливо сообщила тётка.
        Терпение Катрин лопнуло.
        - Послушайте, что происходит? Человек попал в аварию и нуждается в помощи, зачем так разговаривать?
        Тётка только что-то пробурчала под нос, и тут рядом с ними всеми раскрылся портал. И из него шагнул…
        Мужчина был возраста Вьевилля, высок и хорошо сложен, а его короткие волосы… куда там Анриетте! Неоново-зелёные, надо же. За ним вошли двое молодых людей помладше.
        - Привет, рыжий змей! - завопил мужчина с зелёной головой. - Ну, показывай, кто тут у тебя! Ой, какие красивые девушки, ты, чертяка, всегда умеешь найти лучших!
        - Это Луис, он спасёт нам Анриетту. Это Катрин, сестра Анриетты. А это Анриетта, которую нужно спасать.
        Анриетта как увидела этого Луиса, так у неё даже рот открылся. Вот точно, такой человек ни слова не скажет про зелёные волосы.
        Вьевилль вышел, и за приоткрытой дверью командовал Джесс и Жилю - одному привести его машину в госпиталь, второй ехать к Анриетте за её вещами и потом тоже в госпиталь. Они с Катрин будут там.
        Тем временем зелёный Луис тоже бодро командовал - один из его людей что-то решал с местной недовольной особой и документами, второй отбросил простыню с Анриетты - ох… Но молодой человек что-то делал, что она приподнялась над кушеткой и даже хихикала.
        - Щекотно, между прочим, - сообщила она молодому человеку.
        - То ли ещё будет, детка, - сказал зелёный Луис и проследил за транспортировкой пострадавшей в портал.
        Катрин и Вьевилль шагнули следом.
        В приёмном отделении госпиталя был хаос, но не было суеты, и не чувствовалось недовольства - всё по делу, подумаешь, в аварию попала, бывает. Сейчас будем чинить.
        - Рыжий, обезболивал? - сурово спросил Луис.
        - А что, стоять и смотреть надо было? - усмехнулся Рыжий. - Я подумал, что к моменту отката я уже её к вам определю, и вы справитесь.
        Похоже, момент уже наступил, потому Анриетта зажмурилась и шумно выдохнула.
        - Ах ты ж…
        - Ну а как ты хотела? - не удержалась Катрин.
        - Так, стоп. Она так не хотела, поверь человеку, не раз получавшему травмы, - тихо и сурово сказал Вьевилль, а потом подошёл к каталке, на которую положили Анриетту, и взял её за руку. - Русалочка, слышишь меня? Всё уже случилось, хуже не будет. Зелёный - отличный целитель, соберёт тебя, будешь, как новая. А мы тут, рядом, я и Катрин. И отправили Джесс и Жиля домой, пусть тащат всё, что тебе надо.
        - Пусть кошек покормят…
        - Первым делом, - кивнул Вьевилль.
        Катрин поняла, что и вправду делает глупости, подошла с другой стороны и взяла сестру за руку. Пальцы слабо сжались в ответ.
        Ворвался вихрем Луис, велел везти Анриетту куда-то вглубь.
        - Я правильно понимаю, что вас хрен выгонишь? - спросил он у Вьевилля.
        - Абсолютно правильно.
        - Тогда просто валите куда-нибудь в пределах здания. Ну там в кафешку, или на террасу, или вот домой сгоняйте к ней, ей же понадобится одежда и что там ещё. Я вызову.
        - Понял. Спасибо тебе, слышишь?
        - Да, спасибо, - сказала Катрин.
        - Не беспокойтесь, прекрасная барышня. Сделаем всё в лучшем виде, - а Вьевиллю он просто подмигнул.
        Вьевилль взял Катрин за руку и потянул наружу. Они вышли из отделения - на дверях было написано «Травматология и хирургия» - и спустились на один пролёт лестницы. За стеклянной дверью была устроена терраса, открытая в сторону города, реки и солнца, там росли лимоны в кадках и ещё какие-то цветы, и стояли скамейки. Вьевилль усадил её на одну такую.
        - Вот, мне говори всё, что думаешь, поняла? Ей не надо. Ей и так больно, страшно и очень плохо.
        - Да я… Прости, я просто не соображаю.
        - Это нормально в таком деле, - кивнул он. - Поэтому - расскажи мне, что там у тебя в голове, а с ней потом просто посидишь.
        Она хотела сказать, что переживает и беспокоится, но слова куда-то ушли. Зато хлынули слёзы - вот прямо хлынули. Всё, что копилось за эту неделю и никак не могло выйти наружу.
        Он сел рядом и привлёк её к себе. И гладил по голове. И ничего не говорил.
        * * *
        Когда Рыжий увидел лежащую на кушетке Анриетту, у него аж сердце удар пропустило. Потому что говорил же, говорил! Или должен был взять за руку и отвести в мастерскую? Запереть дома, чтоб спала, сколько надо? Или что ещё сделать-то, чтоб девчонка таким образом не попадала? Парень ладно, парень выберется, а девчонку жаль, и себя буквально ненавидишь за то, что не уберёг.
        Девчонки могут ничуть не меньше, чем парни, это он хорошо знал, Взять тех же Теодору или Пазетт, или вот Фина ещё - тоже не тепличное растение. Но они ж всё равно исходно слабее и нежнее, и их по возможности следует беречь.
        А теперь нужно просто сделать всё, чтоб Анриетту вылечили. Но Луис справится, он профессионал. Если не он, то вообще никто. А он, Рыжий, наверное, сделал всё, что мог?
        - Всё будет хорошо, поверь, просто поверь, - сказал он Катрин, и себе заодно.
        Катрин сидела рядом, ревела в три ручья - да что ж у него за полоса такая в жизни пошла с ревущими девчонками! - прямо как будто и не было этой дурной недели. Но неделя была, поэтому, наверное, нужно говорить с осторожностью, и делать всё с осторожностью, потому что она ведь точно не сказала, что её подкосило на вечеринке в Крокодилах. А надо бы об этом знать. Пусть скажет, и скажет, как есть. Но не прямо сейчас, конечно.
        - Ты… давно знаешь этого врача?
        - Давно, - кивнул Рыжий. - Мы служили вместе.
        - Он был… военным врачом?
        - Знаешь, его отец - боевой маг, а матушка у него - целительница. И ему достались оба этих дара, - вот, хорошо, лучше говорить про Луиса, чем думать всякое. - Его родители учились где-то там, у себя, а он, знаешь ли, из-за океана, из Другого света. Его отец - начальник полиции небольшого городка, а матушка возглавляет тамошнюю же единственную больницу, оба там знамениты и уважаемы, как я понимаю. А для своего сына они захотели чего-то другого, и в здешний колледж при академии он попал лет в пятнадцать, посодействовали друзья друзей его отца. Мы с ним познакомились в академии, он учился-то на целительском, конечно, а боевые дисциплины ему назначали дополнительно, потому что там тоже силы немеряно. И как он всё это в себя вместил в срок обучения - я не знаю, ну да он крут, справился. Но в Легион его позвали буквально в день нашего выпуска, без всяких собеседований и вступительных испытаний. Это мне, скажем, пришлось подавать прошение о допуске к тем самым испытаниям, и прикладывать диплом академии, и потом все те испытания проходить - и просто по физподготовке, и по магии, и по всякой
общеобразовательной ерунде. А его так взяли, представляешь?
        - Представляю, что он должен быть хорошим специалистом.
        - Правильно, так и есть. И меня он латал не раз, и я его как-то из неприятной ситуации на горбу вытащил. Я доверяю ему свою жизнь, - сказал Рыжий, глядя в пол.
        Воспоминания такие воспоминания… приходят и не спрашиваются.
        Катрин сжала его руку, это было уже что-то. Вроде носом ещё немного хлюпает, но уже не ревёт. О, достала зеркало и платок, значит, немного успокоилась. Уже хорошо.
        - Почему… Почему ты взялся всё это сегодня для нас делать? - и смотрит так сурово, что хоть беги и прячься.
        Но он только сильнее обхватил её.
        - Потому что, Катрин, я что хочешь готов для тебя сделать. И что надо. И мои возможности иногда оказываются очень кстати, как выясняется. Знаешь, я бы лучше помогал в чём-нибудь более безобидном. Но кто ж может подумать, что сын Луи де Рогана свяжется с мошенниками и попадёт в подвал, а его же дочь перевернётся на мотоцикле? И что его самая старшая дочь почему-то не станет обращаться к нему за помощью.
        - Если честно - он бы помог устроить Анриетту сюда, но у него нет твоих здешних знакомств, он просто вип-клиент. И… нам всем проще, когда он не знает, что случается в нашей жизни. Он узнаёт, но уже постфактум.
        - А если бы узнал в процессе, что бы было?
        - Много бесполезных и бессмысленных нравоучений, Поэтому я расскажу ему, конечно, но когда уже мы узнаем, что Анриетту прооперировали, и прогноз благоприятный.
        Нравоучения - не требование всё бросить и ехать домой. Но с требованием проще порвать. Впрочем, с нравоучениями та же Анриетта тоже порвала, и Жиль порвал. А та же Фина пытается как-то соответствовать требованиям, хоть это в её случае и невозможно, как казалось сейчас Рыжему.
        Он взял холодные ладони Катрин в свои.
        - Всё будет хорошо, веришь? И знаешь… возвращайся, Фиалочка. Без тебя очень плохо. И ты даже поговорить не хочешь.
        - Я… я не знаю, о чём говорить.
        - Ты же почему-то убежала в субботу ночью. Ни слова не сказала, на вызовы не отвечала. Может быть, всё не так плохо, как тебе показалось?
        Она некоторое время собиралась с мыслями, потом сказала:
        - Мне показалось, что всё очень плохо. Потому что я не хочу делить тебя с другими и стоять в очереди, чтобы получить доступ к фрагменту.
        - А я тебе такого непотребства и не предлагаю, - покачал головой Рыжий. - Понимаешь, у всех нас была какая-то жизнь, раньше. Моя - вот такая, буйная и шумная. Но для меня и моих друзей - абсолютно безобидная, и даже полезная. Наверное, я был дурак в том плане, что не рассказывал тебе обо всех тех, кто там был, или рассказывал, но недостаточно. Понимаешь, у нас много общих воспоминаний, из таких, что не забываются никогда. Мы прошли вместе через многое. Но сейчас у меня совсем другая жизнь. И я очень хочу, чтобы в этой другой жизни была ты.
        - А как же… все те, кто по старой памяти?
        - Они и есть по старой памяти. У нас с ними было неплохое прошлое, но в моём настоящем они возникают хорошо, если раз в несколько месяцев, такие вечеринки редки, а просто так мы встречаемся ещё реже. Поэтому… нет, Катрин, твоему месту в моём сердце ничего не угрожает. Кроме твоего собственного желания.
        А сам сидел и думал - господи, что я вообще говорю! Кому она нужна, эта пафосная чушь про место в сердце или что там, уж точно не такой упорядоченной и логичной, как Фиалочка, у которой всё чётко и как бы не по договору.
        - Правда, да? - спросила она, и так жалобно это прозвучало, что он не удержался и ткнулся носом в её макушку.
        Как Серый приходит, и перед тем, как забраться на колени, тыкается мокрым носом куда-нибудь. И мордой трётся. Рыжий испытывал неодолимое желание потереться мордой. Обо что получится.
        - Там же, дома, твои вещи везде. Я когда смотрю - мне хочется башку об стену разбить, потому что они напоминают о том, как было круто, и как стало отвратительно.
        Она прижалась щекой к его груди, где-то там, где сердце, прикрыла глаза, и у неё снова потекли слёзы. Да что за чёрт-то!
        - Не плачь, Фиалочка, пожалуйста. Лучше говори - всё, как есть. Ругай меня, только рассказывай, за что. Но не уходи. И не молчи. Если говорить, то решим. Если тебе нужно, чтобы решили, конечно.
        Она же сказала, что не хочет его делить! Значит, есть шанс, что нужно.
        Пришёл Жиль, отчитался, что машина на парковке, отдал ключи. Пришла Джесс, рассказала, что кошки в порядке, Лали согласилась с ними ночевать, а вещи для Анриетты она привезла. Вот и славно.
        Вызов Луиса Рыжий ощутил бы даже на том свете, наверное.
        - Дай зеркало?
        Она достала и дала, и Рыжий ответил, и выслушал, и сказал своим:
        - Всё в порядке. Нас сейчас пустят, но очень ненадолго. Анриетте нужно спать.
        - Да понятно, - вздохнула Джесс.
        Они вернулись к отделению травматологии, там их встретила медсестра Наоми - Рыжий знал её по некоторым своим прежним визитам сюда. Провела в палату.
        Бедняга Русалочка уже была хотя бы без синяка, и то хорошо, и ссадины на лице ей тоже убрали. Левая нога и левая рука были зафиксированы, но это не страшно, всё зарастет, восстановится и заживёт.
        Жиль тут же сел рядом на кровать, Джесс принялась вещать про кошек, называя их всех по именам, а Катрин просто стояла у стены и смотрела. Выдыхала. Рыжий снова обхватил её за плечи.
        - Веришь, что всё будет хорошо?
        - Верю, - выдохнула она, и слабо улыбнулась.
        - Тогда сейчас едем ужинать, и домой, ладно?
        Она повернулась и даже чуть улыбнулась.
        - Ладно.
        Глава двадцать восьмая. Интермедия
        3. ВЫЙТИ ЗАМУЖ - НЕ НАПАСТЬ
        Катрин не помнила, как она в тот день вышла к обеду, а после и к ужину. Потому что рядом всё время был… он. Нависал и подавлял. И человеческим своим весом, и магической силой. Силищей. Разве у людей такая бывает? Точно людоед.
        Отец объявил об их помолвке за обедом. И сказал - свадьба через месяц, потому что - чего тянуть, всё ж готово. Так и так нынче собирались. Матушка в молчании почтительно наклонила голову, но Катрин видела - она рада. Её высочество Анна-Изабелла очень переживала о том, что для старшей дочери может уже и не найтись равнородного жениха, а тут - целый Вьевилль, неслыханная удача.
        Вьевилли не были принцами, но владели изрядными территориями. И само герцогство вошло в состав земель франкийской короны всего сто с небольшим лет назад. Катрин посмотрела карту в библиотеке - весьма и весьма, вдвое больше, чем у покойного Максимилиана. Немудрено, что отец согласился, не раздумывая!
        Камеристка Жози рассказала, что у герцога Вьевилля нет родных, кроме дядюшки, брата его покойной матери, генерала де Треньяка - того самого, который сопровождал его в поездке. И добавила шёпотом, что это хорошо, потому что никто не будет у вашего высочества над душой стоять и говорить, так вы дела ведёте или нет. Ах ты ж господи, ещё кто-то будет судить, так ли она ведёт дела!
        Но что уж, управлять Катрин учили. Принц Людовик самолично и при помощи толковых наставников учил этой премудрости всех детей, но если Катрин и Франсуа ученье давалось легко, то Анриетта и Жиль не преуспели. Сестрице было веселее вышивать и играть на лютне, и ещё читать украдкой новеллы о любви, а Жиль и вовсе сбегал с уроков, скрывшись в невидимости. Уж что, а магические искусства он не прогуливал, и владел своей силой отлично, для девяти-то лет. Все мыслимые магические шалости и каверзы были его - будто обычных мальчишеских шуток недостаточно!
        Но что там младшие, тут понять бы, что делать самой Катрин!
        Хотя… что тут сделаешь, ничего. Её просто отдают замуж, за богатого и влиятельного мужчину. А Жози ещё нашёптывала, что красивого, как ангел, но куда ж там красивого!
        - Нет, барышня, вы только на него взгляните, на этот разворот плеч, на стройные ноги, да как глазами-то сверкает! Говорят, при дворе дамы ему проходу не дают, а женится-то он на вас!
        - Женится он на мне потому, что я - родовитая и богатая невеста, - вздохнула Катрин.
        О нет, конечно же, ей доводилось украдкой читать о любви, поражающей на месте и едва ли не насмерть. Ей не хотелось знать той любви, потому что - было страшно. Кузина Диана в прошлом году очень страдала - любила женатого, а он на неё даже и не смотрел, а замуж её родители сговорили совсем за другого человека. Или вот ещё кузина Мадлен - влюбилась в короля из-за пролива и согласилась выйти за него, и отца упросила разрешить ей такое замужество. И что же? Обвенчалась с любимым, уехала, да и отдала богу душу там, за проливом - потому что холодно, сыро и вечная ночь, так рассказывали слуги, сама-то Катрин представления не имела о том, что там за страна и что за люди. И зачем она нужна, такая любовь?
        Меж родителями Катрин не наблюдала особой любви - только уважение. Матушка уважала отца, отец уважал матушку. Они никогда не ссорились, матушка не возражала отцу, отец всегда выслушивал всё, что она желала ему сказать, правда, решения принимал всё равно сам. Ну да у всех ведь так, отец Жози тоже решает, на ком женить сыновей и за кого отдать дочерей. Жози бы уже и отдали, но она - ближняя девушка Катрин, она и в новый дом с ней поедет, это давно решено. А там уже сама Катрин должна будет подыскать ей супруга и дать приданое.
        А то, что её жениху придворные дамы проходу не дают… так это же тоже не о любви, это о другом. О зове плоти Катрин знала главным образом понаслышке, ибо не должно благонравной девице о таком знать по опыту. Анриетта читала о чём-то подобном в рыцарских романах и иногда приносила показать Катрин, та читала, конечно, но представить себя на месте такой героини не могла никак.
        А матушка, призвав к себе старшую дочь, строгим голосом сказала - её, Катрин, долг повиноваться мужу во всём, и поскорее дать ему наследника. Катрин, правда, позволила себе спросить - а у мужа будет по отношению к ней какой-нибудь долг? Он даст ей что-нибудь? И услышала в ответ, что, конечно же, даст - положение замужней дамы, первой дамы в знатнейшем и богатейшем семействе! И она, матушка, весьма удивлена, что ей вообще приходится о таком говорить, все девицы возраста Катрин это давно сами знают!
        Знают-то знают, но Катрин думала, что матушка скажет ей что-то ещё, что открылось ей, как давно замужней даме и матери четверых детей, и не дано пока Катрин в силу юного возраста и отсутствия жизненного опыта. Но матушка ничего не сказала. Наверное, или не знает сама, или…
        А потом пугающий её жених, с которым они виделись дважды за обедом и дважды за ужином, распрощался и уехал. И сказал, что вернётся к свадьбе. И что будет думать только о ней. И ещё немного о еретиках, о том, как их ловчее побить, конечно же. Катрин не видела в жизни ни единого еретика, и зачем их бить - не представляла. Но наверное, он тоже что-то знает, чего не знает она? Как матушка? Интересно вот только, спрашивать его так же бесполезно, как и матушку, или он может что-нибудь ответить? И вообще, как его спрашивать-то - у неё ж язык во рту не шевелится всякий раз, как она его видит, она же не может ни вздохнуть, ни пошевелиться под его огненным взором!
        Правда, он с ней тоже был не очень-то разговорчивым. Но мужчины же всегда разговаривают главным образом с мужчинами! С отцом, со своим родичем генералом Треньяком и своим другом графом Флери он всё время о чём-то смеялся, а с ней - замолкал. Только спрашивал, налить ли ей вина и передать ли еды. Точнее, еду он просто брал в свою тарелку, отрезал добрый кусок и спрашивал почему-то едва слышно - будет ли она это мясо или этот пирог. Катрин боялась поднять на него взгляд и тихонько отвечала - да, но треть от этого куска. Или половину. Или четверть. А он ворчал, что она и так маленькая совсем, а если не будет есть - то и вовсе в воздухе растворится. Глупости какие!
        Ещё он после ужина взялся петь. Попросил графа Флери принести ему гитару, настроил, взял аккорд… и замолчал. И очень странно посмотрел на своего друга, если бы Катрин могла предположить, что мужчины смущаются - то так бы и подумала, но здесь явно было что-то иное. Граф переглянулся с генералом Треньяком, и они чему-то расхохотались, и ещё он шепнул что-то отцу. Отец тоже усмехнулся.
        - Про поход пой, - сказал генерал.
        Ну да, о чём ещё петь военному? Про поход, конечно же. Он и запел. А пел он очень хорошо, и играл - тоже, Катрин заслушалась. Не о любови же ему петь, и не баллады о чудесах и разных страшных делах, которые слышит где-то меж людей отца и мигом выучивает Анриетта!
        А потом он уехал, и Катрин думала - переведёт дух, потому что нельзя же всё время пребывать в беспокойстве и напряжении! Но казалось, что он незримо присутствует везде - и в коридорах, которыми она ходит, и на дорожках парка, и на берегу озера, и в разговорах родных и слуг.
        Её собирали в новую жизнь - готовили сундуки с приданым, проверяли бельё, постельное и столовое, утварь и посуду - серебряные блюда, столовые приборы - даже вилки, две серебряных вилки с витыми ручками, украшенными отполированными аметистами! И личные вещи Катрин - сорочки, платья, чулки, чепцы, плащи, перчатки, украшения. И ткань, два сундука с тканью, чтобы если вдруг всё же чего-то не достанет на месте - было, из чего сделать. Отец расщедрился и велел дать два кресла, что ему только нынешней зимой привезли из Феррайи - с подлокотниками и резными спинками, положить подушки - и сразу мягко и удобно. А ещё необыкновенный шкаф с маленькими ящичками, каждый ящичек закрывается на маленький замочек. И сундучок с монетами, и ещё один - с обработанными и необработанными драгоценными камнями, небольшой, но - очень ценный. Жози и другие камеристки повторяли, что Катрин не придётся бедствовать в замужней жизни, как бы ни относился к ней супруг. Даже если он не будет её содержать, как подобает, у неё найдётся, на чём спать и с чего есть. Также с ней должны отправиться полтора десятка человек - кроме Жози,
ещё три камеристки, и охрана. Её люди.
        И вдруг оказалось, что до венчания - пять дней, и жених известил, что уже близко, и прибудет к ужину.
        4. ЖЕНИТЬСЯ - НЕ ВОДЫ НАПИТЬСЯ
        Рыжий Годфри был уверен - ему в невесты досталась самая прекрасная девушка на всём белом свете. Никогда и ни у кого не видел он таких прозрачных, словно капля росы, и серо-голубых, словно весеннее небо, глаз, и белоснежной кожи, а ещё принцесса была сильным магом!
        Дядюшка усмехнулся - ничего, сказал, после свадьбы будет ещё сильнее. И детям передаст - с большой вероятностью.
        Да, после свадьбы. А ничего, что невеста на него глаз поднять не желает? И каждый раз, как он говорит ей хотя бы слово, шарахается от него, словно от еретика какого поганого? А он, как было верно замечено - герцог Вьевилль, и врагов бьёт хорошо, и сам по себе тоже неплох, ни одна дама ещё не осталась недовольной. И в чём же дело?
        Дядюшка, правда, только посмеялся, и сказал - радоваться нужно, что дева юна и скромна, и держит себя строго. Для хорошей жены это первейшее качество. Но Годфри сколько не глядел на принцессу Катрин за столом, а больше-то им никак встречаться и не дозволялось, столько и хотел просто взять её за руку, и чтоб она посмотрела на него, и улыбнулась - но если он вдруг касался под столом её ноги, она тут же отдёргивала ту ногу, и руку отдёргивала тоже. Он попробовал дотронуться кончиком пальца до лежащей на коленях кисти руки - но принцесса тихонько ойкнула и натянула кружевную манжету до самых ногтей, и всё это - не поднимая взгляда. Да что такое-то?
        Загадка разъяснилась случайно. Как-то, зайдя в отведенную ему спальню, Рыжий увидел нагло роющегося в его мешочке с магическими кристаллами и боевыми артефактами мальчишку - мелкого, лет десяти, а то и помладше. Он сосредоточенно разглядывал добычу, и не заметил появления хозяина. Рыжий бесшумно подкрался и бесцеремонно взял захватчика за ухо. Тот заверещал.
        - Эй, отпустите, я только посмотреть, я больше не буду, пожалуйста, отпустите, я больше не буду, ей-богу, не буду!
        И даже золотистые кудряшки на его голове трепыхались, так он старался убедить Рыжего, причем - с некоторой толикой магии, вот ничего себе! Не говоря о том, что сумочка была укрыта от простецов неплохой магической защитой - то есть, до сегодняшнего дня Рыжий почитал её за неплохую. Нужно пересмотреть систему защитных заклинаний?
        - Ты кто? - спросил он мальчишку. - И что потерял в моих вещах?
        - Я же сказал, я только посмотреть!
        - Ну, посмотрел. За погляд, говорят, деньги берут. У тебя есть?
        - Нет, - помотал головой мальчишка, - но я принц! Меня нельзя за ухо!
        - И что же ты за принц, что по чужим сумкам роешься? - усмехнулся Рыжий.
        - Самый настоящий! Жиль де Роган, вот!
        Ага, братец, значит.
        - И что скажет твой отец, если узнает о том, что ты тут делал?
        Мальчишка помрачнел, кудряшки печально повисли, и даже солнечный луч из окна куда-то делся.
        - Ничего хорошего, - шмыгнул он носом.
        - И как мы с тобой поступим с таком случае?
        - Отпустите меня, а? Я вам пригожусь.
        - И на что же ты мне пригодишься?
        - Расскажу что-нибудь полезное. Про Катрин.
        - И что же ты можешь рассказать про сестру? - хотя, если он вот так шныряет по всем комнатам замка, то, наверное, знает много.
        - Ну… я знаю, как она вас называет.
        - И как же?
        - Рыжим людоедом! - сообщил паршивец.
        - Вот прямо - людоедом? - уточнил потрясённый Рыжий.
        - Ну, - смутился мальчишка, - это я подслушал, как они с Анриеттой разговаривали. Больше-то ей кому сказать! Она же… как это… не позволяет себе ничего неподобающего, - и так это было сказано, что Рыжий понял - так говорил о принцессе Катрин кто-то из взрослых.
        - А почему людоед-то? - не понял он.
        Как-то грустно это всё. Ещё только людоедом он не был!
        - Она боится, - сказал мальчишка Жиль совершенно серьёзно. - Она говорит - вы страшный. Она никогда не видела ни одного человека, у кого столько магической силы! И она не знает, как с вами быть.
        Ну вот ещё только не хватало, чтоб им невинных девиц пугали! Прав он был, когда связывался только с замужними и вдовыми! И только ещё не хватало жениться на запуганной девственнице!
        Но жениться-то придётся, мрачно понимал Годфри. Мелкий Жиль был отпущен восвояси с наказом больше не попадаться, магическую защиту своих вещей пришлось усилить. А как поступать с девицей?
        Обычно ему были рады. Простолюдинки - потому что он молод и красив, и маг, и ради встречи не поскупится. Знатные дамы - потому что он знал, как заставить их трепетать и мурлыкать, словно кошки, было, у кого научиться. И тоже потому, что молод, красив и маг. А этой-то что не так? Что у неё на уме?
        Увы, ответа на этот вопрос мальчишка Жиль не знал, да и дела подоспели - очередной отряд еретиков под Эксом. Пришлось спешно отправляться, и заверить его высочество Луи, что дела - делами, и еретики - еретиками, а к свадьбе он прибудет в срок, и дядюшка Шарль тоже это подтвердил.
        Еретиков разбили, как то и положено, но это заняло время. Оказалось, что дядюшка, хитрый жук, успел заказать своему портному новый наряд для Рыжего - потому что, мол, негоже идти жениться в старом. Рыжий попробовал возразить, но получил по носу, и ещё дядюшка бурчал что-то вроде «дай тебе волю - в чёрном походном дублете венчаться явишься». Ну нет, что сразу так-то, Рыжий же не совсем дурной, понимает про древний магический род и про не посрамить его не только на поле боя, но ещё в церкви… и потом на брачном, чтоб его, ложе. С перепуганной девицей, ага. И это при том, что перепуганная девица - красоты небывалой, не земной, а какой-то прямо небесной.
        Сколько Годфри не видел её? Десять дней? Две недели? А как будто вечность, и прямо тоскливо ему было без её точёного профиля, и маленькой ручки рядом на столе, и едва слышного голоса. В доме дядюшки девки-служанки глазки строят, только помани. Приехали в Старый Вьевилль - и там та же песня, как же, целый владетельный сеньор, и на бастарда, случись таковой, денег даст, и вообще не оставит заботой - может быть. И Рыжий раньше никогда не отказывался от того, что само шло в руки, а тут как отворотило - не та. Не она. Не так смотри, не так дышит. И это он даже ещё не женился, а потом что будет?
        И в столице та же песня - придворные дамы, прослышав про его свадьбу, наперебой предлагали повеселиться напоследок, но вот веселиться он почему-то совсем не хотел. А хотел небывалого - увидеть улыбку на строгом девичьем лице.
        Его уже все спросили не по разу, что с ним такое. С Андре отшутился. С дядюшкой как-то ухитрился перевести разговор на другое. А потом подоспела артиллерия.
        Первым прибыл родич с отцовской стороны - младший брат деда, Бальтазар де Вьевилль, епископ Массилии. Как же - женится наследник, надежда рода и что там ещё есть! У отца братьев не случилось, материнский брат находился тут же и обычным образом ехидничал, а вот у деда Робера брат был. До сих пор был, и выглядел в свои шестьдесят с чем-то получше иных молодых. Епископ Вьевилль выезжал исключительно верхом, презирая все виды повозок, мог преотлично дать в лоб - кулаком, шпагой, кинжалом или магическим огнём, и словом тоже владел, как дай господь всякому. Он-то сразу просёк, что с надеждой рода что-то не то, придирчиво оглядел его во время примерки свадебного наряда, и велел после переоблачения в обычную человечью одежду явиться пред его светлые очи.
        - На исповедь? - вздохнул Годфри.
        Он знал - епископ Бальтазар вытряхнет из него душу без усилий. Потом, правда, вернёт на место.
        - И на исповедь, и просто побеседовать, - почтенный прелат оглядел алый с золотом дублет и такие же штаны, стоящие колом от золотого шитья, остался доволен и удалился, напомнив, что ждет Годфри у себя.
        Рыжий переоблачился из парадного, поскрёб затылок, да и пошёл - чему быть, того не миновать.
        - И чего же это ты такой смурной ходишь, что даже до меня дошло? - поинтересовался грозный родич. - Неужто жениться не хочешь, воли жалеешь? Но кто ещё род-то продолжит, если не ты?
        - Да я… да нет… да не так… - вдруг на ровном месте начал запинаться Годфри.
        Как объяснить-то, у него и слов-то таких нет!
        Но епископ Бальтазар оказался не лыком шит и из бессвязных восклицаний Рыжего как-то умудрился создать цельную картину.
        - Значит, она тебе крепко в душу запала, - раздумчиво произнёс родич. - И хорошо.
        - Ей-то я, выходит, вовсе не по душе, - вздохнул Рыжий.
        - Откуда ж тебе про то знать? Ты с ней поговорил? За руку подержал? Да не за обедом, а так, чтобы никого рядом не было, не верю, что не смог бы ты такое провернуть. Хотя бы при доверенной камеристке какой, которая ни слова потом не скажет! Она ж юная совсем, не знает ни жизни, ни мужчин, а ты хочешь, чтоб как те, что при дворе, которые на всё, что шевелится, броситься готовы?
        Про некоторых, которые при дворе, Рыжий был в целом согласен, но не с духовным же лицом это обсуждать? И уж конечно, он не хотел, чтоб её высочество Катрин держала себя таким же образом!
        - От тебя будет зависеть, какой она станет, ясно тебе? Ты муж, ты глава рода, ты красивый мужчина, от тебя будет зависеть, станет она смотреть только на тебя, или куда-то там ещё.
        - Да я что ли знаю, как это?
        - Ты уж точно знаешь о жизни поболее, чем она, - усмехнулся епископ. - О том и помни. И ещё о том, что хочешь получить добро - дай его сам. Скажи, что думаешь, дай понять, что ты не враг.
        Ну вот ещё, с чего он враг-то! Не еретик же какой поганый, право слово!
        Рыжий не заметил, как произнёс последние слова вслух.
        - Но ей-то откуда знать? - усмехнулся епископ. - О том подумай. И если готов исповедаться - то я готов принять твою исповедь.
        - Грешен я, - вздохнул Рыжий.
        - Куда ж человеку без греха? Признаёшь - значит, не безнадёжен, - заключил родич.
        А после епископа какими-то тайными магическими путями пожаловала, прослышав о новостях, госпожа Мелисент, сердечная приятельница дядюшки Шарля.
        Была там у них какая-то история юности, когда они обещались друг другу, но обещание сдержать не смогли - ни он, ни она. Ему родители не дали жениться на третьей дочери мелкопоместного дворянина, её родители сговорили за соседа. Дядюшка так потом и не женился, а госпожа Мелисент вдовела уже в третий раз. Её сыновья служили под дядюшкиным началом, и неплохо служили, Рыжий знал обоих, а дочь год тому как вышла замуж. Ныне госпожа Мелисент была свободна, и замуж больше не стремилась, но они с дядюшкой исправно друг друга навещали. Она не стеснялась хозяйничать в дядюшкином доме, и очень по-доброму относилась к Годфри. Пышнотелая, ладная, светловолосая - она казалась Годфри очень красивой, и он дядюшку вполне понимал. И конечно, она не могла не появиться, узнав о готовящейся свадьбе Годфри.
        Она подумала о том, о чём не подумал никто.
        - А куда ты, скажи на милость, привезёшь молодую жену?
        - Как куда? В Пале-Вьевилль, - пожал плечами Рыжий.
        - А всё ли там готово к её прибытию? Прибрано? Отчищено? Как там с припасами? Где разместишь её людей - она ж не одна к тебе отправится?
        Годфри скривился - он уже осознавал необходимость всех этих действий, но любить их больше от этого не стал.
        - Спасибо вам, госпожа Мелисент. Я… съезжу туда завтра.
        - Вместе съездим, - кивнула она.
        И очень помогла - поставила дом вверх тормашками, и заставила всю прислугу пошевеливаться.
        - Что она любит, твоя невеста? Какие фрукты, какие цветы? Чем её встретить здесь, чтоб ей не было тоскливо и горько после родного дома?
        - Почему тоскливо? - не понял Рыжий.
        - Потому что она молоденькая девочка, - улыбнулась госпожа Мелисент. - Которая, как я понимаю, почти не покидала замка своего отца. Да, она принцесса, но она такая же живая и чувствующая, как я, как ты, как любой, кого ты знаешь. Ей будет сложнее, чем тебе, ты-то у себя. А пока ей всё здешнее тоже станет «у себя», пройдёт время.
        Рыжий задумался.
        - И что? Как спросить-то?
        - Да просто поговорить. Договорись с кем-нибудь из её ближних, и поговори. Спроси её… про неё саму. И про себя расскажи. И за ручку подержи тихонько, она ж посторонних мужчин считай, что не видела, даже одетых, - усмехнулась госпожа Мелисент.
        - А что, я и раздетый неплох, говорят, - вздёрнул подбородок Рыжий.
        Госпожа Мелисент подошла и дёрнула его за ухо.
        - Ты-то, конечно, неплох, но если она увидит тебя раздетого и ещё больше испугается? Что будешь делать?
        - Не знаю, - искренне ответил Рыжий.
        Чего пугаться-то?
        - Будешь с ней терпелив и ласков - всё это вернётся к тебе стократ. Будешь жёстким и грубым - и себе не жди ничего хорошего, - сказала госпожа Мелисент.
        Рыжий вздохнул и задумался. Вот не было печали!
        Но ведь пути назад тоже нет, поэтому - занимаем позиции и принимаем бой. Наши позиции не так уж плохи, и если нам удастся сделать принцессу союзником - то совместные силы должны победить любого врага.
        Глава двадцать девятая, в которой ко всем приходят гости
        В субботу утром Катрин, проснувшись, первым делом потянулась к телефону. Вчера она звонила отцу уже от Вьевилля, но он не брал трубку. Тогда она позвонила дядюшке Антуану, и тот сообщил - отец на мероприятии в посольстве Полуночных островов, Франсуа там же с ним, оба будут поздно, велели не беспокоить. Но если что-то очень срочное - то можно позвонить охране, они передадут.
        Катрин подумала и сказала, что позвонит сама и завтра. Потому что всё срочное уже сделано, теперь просто нужно поставить отца в известность о факте травмы Анриетты и о том, где она сейчас находится. На том и завершили.
        После нужно было устранить хаос в единственной комнате и на балконе - она взялась сама, и Вьевилля тоже приобщила к этому благому делу. Вообще, он сказал правду - её вещи были везде. Что-то, вроде бархатного платья, в котором она ходила в Оперу - чинно висело на вешалке рядом с его же костюмом. И туфли аккуратно стояли под вешалкой, парой - его и её. А в кресле-мешке, которое доставили ещё на прошлой неделе, свалены кучей её шорты, топы и кое-что из белья, и, кажется, один чулок. И, судя по обилию шерсти, в этой куче кое-кто спал.
        Впрочем, какая-то одежда Вьевилля просто лежала в углу на полу, и в ней тоже кое-кто спал.
        Этот кое-кто был невероятно рад видеть Катрин. Он обтёр ей все ноги, и когда она взяла его на руки, то тыкался носом везде, куда дотянулся, обхватывал её лапами и громко мурлыкал. Кто бы мог подумать! Наверное, Анриетта права, что заводит кошек, раз от них столько позитива?
        В общем, пришлось начинать с наведения порядка. Разобрать одежду, запустить стиральную машинку, перестелить постель, на которой в некоторых местах тоже скопилось изрядно понятно чьей шерсти. И возблагодарить все высшие силы за бытовую магию и навыки магической уборки - а она в детстве ещё нос морщила, когда её учили этим пользоваться! Говорила - зачем принцессе убираться. А мама отвечала, что неизвестно, как жизнь сложится. И что сейчас даже принцессам лучше уметь всё, что предлагает эта самая жизнь. И раньше, наверное, тоже было лучше, если уметь, но можно было и так. А сейчас - ты же не знаешь, будешь ли нанимать полный дом прислуги, как отец? Может быть, ты захочешь жить сама, без толпы людей вокруг?
        И после, когда Катрин поступила в академию и попробовала жить сама, то не раз мысленно благодарила маму за науку. Помогало, ещё как. Позволяло не жить в хаосе и тратить минимум ресурсов на поддержание жилища в порядке. И - зависишь только от себя самого, что совсем хорошо.
        В общем, Вьевилль только разевал рот, говорил, что у него есть пылесос, он в шкафу, и его можно запустить, и ещё что-то тоже говорил, а потом поцеловал её, заказал ужин и пошёл выбрасывать валявшиеся на балконе пустые бутылки - их там скопилось как-то нездорово много.
        А Катрин вместе с Серым перестелила постель, вымыла скопившуюся посуду, собрала ещё некоторое количество мусора на выброс - и всё это едва ли не с песней. Анриетта в надёжном месте и надёжных руках, с Вьевиллем, кажется, что-то наладилось… как же, как она всю неделю жила без него? Без его серых глаз, без его тёплых рук, без его завораживающего голоса, без этой рыжей башки, в конце-то концов? И без подмуркивающего Серого?
        Они как раз собирались пойти на балкон и поесть, когда в дверь постучали. Да-да, постучали. В дверь. Вьевилль в недоумении глянул на Катрин и пошёл посмотреть, кто там, и уже возле самой двери вдруг усмехнулся. Открыл - и у Катрин глаза на лоб полезли.
        Потому что за дверью стояла девушка - ростом с саму Катрин, и возрастом, наверное, как она, тоненькая, смуглая, волосы заплетены в миллион косичек. В одной руке у неё был большой бумажный пакет, а в другой она держала поводок. Поводок вёл к собаке - белой и лохматой. Серый увидел собаку и угрожающе заворчал.
        - Серый, спокойно, - сказал Вьевилль. - Фина, привет. Катрин, это Жозефин, она живёт внизу. Фина, это Катрин. Она живёт здесь.
        - Добрый вечер всем, и отлично, что все, кому надо, здесь живут. Я вообще пришла спасибо сказать - понимаешь, Катрин, твой парень мне вчера нехило помог. Вот, держите, - она протянула Вьевиллю пакет. - А то вчера всё съели и выпили.
        Они оба синхронно заглянули туда - в пакете был торт из лучшей, на взгляд Катрин, столичной кондитерской, и две бутылки. Вино и коньяк?
        - Фина, ты уверена? - переспросил Вьевилль.
        - Да, совершенно.
        - Будешь пить это с нами?
        - Нет, мне Босса прогулять надо, я только что домой вернулась. И спать тоже надо иногда. Просто спасибо, и всё. И обращайся, если вдруг что.
        Босс, надо сказать, всё это время сидел смирно и только носом вёл. Серый же надулся шаром возле ноги Вьевилля и издавал отнюдь не дружественные звуки.
        Девушка уже обернулась выходить… и тут до Катрин дошло.
        - Постой… ты Жозефин Марту? Это твой проект - «Женщина в современном мире»?
        - Да, мой, - медленно кивнула девушка с косичками. - А ты… ?
        - Мне рассказала подруга, Изабель Кордье. И предложила поучаствовать.
        - Так, - Жозефин полуобернулась. - Босс, спокойно, мы уже почти ушли. Но она обещала мне принцессу Роган, - и прямо впилась взглядом в лицо Катрин.
        Катрин пожала плечами.
        - Что поделаешь, некоторым выпало родиться в семье Роган.
        - Так отлично же, просто отлично! Созвонимся, в общем, хорошо? Ты мне очень нужна. Сначала просто поговорим, чтобы нащупать важное, а потом уже - интервью, запись и всё такое.
        Теперь пришла очередь Рыжего разевать рот. Ничего, переживёт.
        И всё бы хорошо, но тут кое-у-кого кончилось терпение. Серый взвыл и прыгнул в направлении собаки, и был, кажется, остановлен в полёте хозяином. А Жозефин юркнула в лифт вместе с псом и закрыла двери изнутри.
        - Тихо, хороший мой, пёс ушёл и больше не придёт, - говорил Вьевилль, успокаивая разъярённого кота. - Нет-нет, в этом доме не будет никого другого, кроме тебя. И Катрин, но Катрин - она же наша, правда? Ты согласен?
        Кот ворчал и рвался на свободу, сколько ж силы-то, оказывается, у некрупного животного! Вьевилль отпустил его, тот удалился на кухню, нервно обмахиваясь хвостом, и там, судя по звуку, принялся есть.
        А Вьевилль обнял Катрин.
        - Ты и вчера кого-то спасал, не только сегодня? - нервно усмехнулась она.
        - Да, - просто ответил он. - И я понятия не имел, кто она. Девчонка да девчонка. И пёс её меня один раз уже чуть не сожрал. И понимаешь, мне случается помогать разным людям, и я не смотрю, какого они пола. И это не имеет ничего общего с тем, что у нас с тобой. И или ты поверишь, или нет. Если поверишь - всем будет проще, тебе самой в первую очередь.
        Катрин была слабым менталистом, но что он говорит правду - видела отчётливо. Значит, живём дальше, просто живём дальше.
        Дальше был ужин, закат, простивший их и пришедший потереться и посидеть на коленях Серый. А потом и Серый куда-то подался, остались только они - он и она. И всё то, что у них накопилось друг к другу за эту неделю. Катрин сама себе потом удивилась - что нежности-то оказалось в итоге больше всего. И хорошо.
        А ночью к ней во сне снова пришла древняя принцесса Катрин. Юная девушка, до смерти боящаяся замужества и своего жениха. Невероятно при том красивая, и отлично разбиравшаяся в реалиях управления огромным замком - Лимей ещё не был таким великолепным, как сейчас, но огромным и беспорядочным, и в нём жило очень много людей. А принцессе предстояло уехать и заниматься домом жениха… Катрин очень хотелось, чтобы ей показали тот сон до конца. Только знать бы, что для того нужно сделать!
        Утром она первым делом взялась за телефон - о да, отец уже звонил. Катрин села на постели поудобнее, погладила Вьевилля по щеке, поцеловала в ответ… и нажала на вызов.
        - Добрый день, папа. Да, я искала тебя. Анриетта в госпитале, она вчера попала в аварию. Нет, всё уже в порядке, я думаю. Да, я собираюсь к ней сегодня. Да, хорошо, там увидимся.
        * * *
        Рыжий полагал, что он где-то прогневал высшие силы, и сам того не заметил. Потому что откуда всё это на его голову?
        Ссора с Катрин, авария Анриетты, примирение с Катрин, Жозефин. Ещё Серый, красавчик, чуть белого пса не порвал, он может, как понимал Рыжий.
        И это ещё на работе всё было достаточно прилично на этой неделе! Обычно неприятности и неожиданности ходят стаей и сбиваются в кучу при малейшей возможности.
        Но вдруг полоса невезения закончилась? И дальше будет только лучше?
        Его Фиалочка вернулась. И под её руками квартира почти мгновенно превратилась из свинарника в приличное жилище, кто б знал, что принцессам подвластна бытовая магия! Но она как-то очень ловко всё привела в божеский вид, и на его предложение запустить в комнату пылесос только посмеялась. Ему осталось разве что убрать с балкона последствия пьянства, да заказать ужин, чтоб привезли.
        Правда, когда пришла Фина, точнее, когда оказалось, что за дверями лифта Фина, он дышать забыл. Потому что если Катрин снова что-нибудь подумает только потому, что Фина знает сюда дорогу…
        Но девушки как-то очень лихо между собой договорились. И вообще нашли какие-то интересы, с Рыжим никак не связанные. Он ничего не понял, но увидел - что пронесло. Не то, чтобы он чувствовал какую-то вину за визит Фины, но - нужно время, чтобы всё устаканилось. А потом он познакомит Фиалочку с Теей, и ещё с кем-нибудь, и пусть она сама видит, что они для неё никакой угрозы не представляют.
        Правда, Серый решил, что Босс представляет для него угрозу. И Рыжий едва успел его тормознуть, а то б порвал. Чёрт побери, его окружают ревнивцы, которые боятся его потерять? И что прикажете с ними делать, чтобы не беспокоились?
        Пока работал рецепт - хватать и гладить. И Серого, который обиженно сверкал глазами из-под стула на кухне. И Фиалочку, которая куда-то звонила и не дозвонилась, а потом оказалось - своему отцу.
        Плевать на весь окружающий мир, а сейчас - на балкон, на диван, есть, пить и смотреть на ночной город. И целоваться. И пытаться охватить её всю - и мерцающую в темноте ночи кожу, и сияющие глаза, и слова, и вздохи, и трепет. И пусть дальше будет только лучше.
        Ночной сон был ярким, как фильм, и древний ещё не маршал Годфри в нём был уморительно юным и уморительно влюблённым. Впрочем, а чего это он себя в старики записал? Вроде бы, тридцать два - ещё вполне себе молодость, нет? Но тот Годфри на десяток лет моложе, а каким был он сам в двадцать два? Если бы жизнь столкнула его с совсем юной особой, на которой нужно было бы жениться, а она бы шарахалась от него, как от чудовища из сказки? Рыжему было очень интересно, как вывернется предок. Потому что очень уж отличается та жизнь от сегодняшней, ни в глаза лишний раз не посмотришь, ни за руку не возьмёшь, ни обнимешь. Поухаживать толком и то, по ходу, нельзя. Видимо, он будет это делать уже после свадьбы? Когда никто его Катрин не будет караулить и указывать ей, как себя вести?
        А тут и день настал, и нынешнюю Катрин уже очень даже караулили. Она сидела на кровати с телефоном в руках и договаривалась о встрече с отцом, его высочеством Луи, королём магической промышленности и чего-нибудь ещё.
        Вообще с этим королём бы поговорить. В других обстоятельствах Рыжий бы сообщил ему своё ценное мнение о том, почему так случилось с Анриеттой, и почему Жиль парой недель раньше попал в подвал, и про Катрин бы тоже кое-что сказал. Другое дело, что, как говорится, С - субординация, и Луи де Роган плевал на его, Рыжего, ценное мнение с высокой ветки. Вот если б кто другой, кого он уважает - а никто другой с этой троицей принцевых деток не знается. Впрочем, поглядим.
        Подняться, умыться, сварить арро, отрезать по куску воздушного торта, принесённого вчера Финой - и можно ехать. Никаких машин сегодня, едем на мотоцикле, и Фиалочка вроде бы не против, хоть и напряжённая вся после разговора с отцом. Ничего, хорошая моя, переживём. Всё перемелется - как-нибудь.
        С сегодняшней дежурной медсестрой Рыжий тоже был знаком - её звали Тина, она училась на целительском и в выходные дежурила в госпитале. Её матушка Алекс возглавляла отделение неврологии и однажды, пару лет назад, приводила Рыжему башку в порядок после серьёзной травмы. Правда, та травма получилась в ходе выполнения некоей важной задачи, но от того не легче. Было тогда, сейчас-то всё в порядке.
        Тина проводила Рыжего и Катрин в палату Анриетты. Там было что-то вроде приёмной - с туалетом и шкафом для одежды и обуви, и была приоткрыта дверь внутрь. Оттуда доносился хорошо поставленный голос - его обладатель, по ходу, в жизни говорил много и охотно.
        - Конечно же, я всё выяснил, и всё оплатил. И штраф, и ремонт той фуры, которую ты повредила своим ненадёжным транспортным средством. Вот его ремонтировать я не собираюсь, и рекомендую тебе продать его на запчасти - надеюсь, ты убедилась, что на дороге тебе делать нечего. Будешь ездить с водителем. Я распоряжусь забрать из квартиры матери твои вещи.
        - Тебя не пустят в квартиру, - сообщила Анриетта. - Там магическая защита. Можно войти только тем, кого я прописала в контуре.
        - Ну так пропиши.
        - И не подумаю, - ответила любящая и почтительная дочь. - Там мои вещи. Там мои кошки. Там реквизит для праздников.
        - Какие праздники, Анриетта! Тебе нужна нормальная работа!
        - У меня отличная работа. С людьми. И с детьми. Мне нравится.
        - Можно найти другую работу с людьми. Благотворительный фонд. Или вот ещё Франсуа нужен человек, который будет встречаться с избирателями от его имени.
        - И вешать им лапшу на уши? Сам справится, - отрезала Анриетта.
        - Ты несправедлива к брату и его работе, - ответил принц, как ни в чём не бывало.
        И вообще, все выпады Анриетты его как будто не задевали никак - он просто гнул свою линию, и всё.
        - Уж как могу, - пробурчала Анриетта.
        - Так, я пошла внутрь, - вздохнула Катрин. - Попробую сгладить обстановку.
        Рыжий подумал, что его наличие ту обстановку не сгладит никак, и притормозил.
        - Я чуть позже, хорошо?
        - Да, конечно, - она погладила его по щеке, он уже выучил этот жест, и урчал от него не хуже Серого.
        Вошла, поздоровалась, спросила у Анриетты - как та себя чувствует. Та поддержала - всё, мол, хорошо, а будет ещё лучше.
        - Если Анриетта перестанет делать глупости, то - непременно будет лучше, - сообщил дочерям любящий отец.
        Рыжий подумал, что уже можно, стукнул в дверь и вошёл. Катрин и её отец сидели на стульях возле кровати Анриетты, и все трое синхронно посмотрели на него. Да, родственники. И не важно, что принц уже слегка лыс, и что Катрин - блондинка. Фамильное сходство налицо. И наверное, сходство не только внешнее? Упертые-то они все трое, один одного лучше, и парни из этой семейки ровно такие же, судя по всему.
        - Добрый день всем. Анриетта, очень рад видеть тебя бодрой.
        - Привет, - она разулыбалась. - И спасибо. Видишь, всё хорошо. Благодаря тебе.
        - Здравствуйте, господин де Вьевилль, - принц поднялся и пожал протянутую руку. - Я весьма благодарен вам за помощь моей семье.
        - Катрин узнала о случившемся прямо посреди совещания, - сказал Рыжий. - И я не мог оставаться в стороне, но мог - поспособствовать решению вопроса.
        Почему-то они с Катрин не договорились, что можно знать её отцу об их отношениях. А без согласования форсировать этот вопрос Рыжий был не готов, хотя ему самому ничего не стоило сказать, что помочь сестре твоей девушки - нормально для всякого разумного человека.
        - Буду рад видеть вас за обедом, завтра, в два пополудни, - кивнул принц. - Катрин, жду тебя тоже. Анриетта, до свидания, и подумай хорошенько о своей жизни, уже пора.
        Кивнул им всем и вышел. Анриетта шумно перевела дух.
        - Откуда только взялся, - проговорила она.
        - Это я ему сказала. Всё же, он наш отец.
        - И считает, что по этому поводу ему можно говорить мне всякую ерунду, - скривилась Анриетта. - Ну и ладно, пусть говорит, кто ж его слушает-то? Рыжий, скажи, мне тут долго лежать?
        - А что вчера Луис сказал?
        - Луис сказал - ни одного лишнего дня не продержит.
        - Так и будет, Русалочка. - Рыжий сел туда, откуда только что встал принц. - Давай, рассказывай - что тут у тебя происходит, что тебе можно есть, и что сказали о том, когда разрешат вставать на ноги.
        Глава тридцатая. Интермедия
        5. ПОСМОТРИ В ЕГО ГЛАЗА, И НЕ РОБЕЙ (С)
        Чем ближе подступала свадьба, тем страшнее было Катрин.
        Она даже и не думала о том, что с имперским принцем Максимилианом могло оказаться ничуть не лучше. И даже хуже - тут-то ей хотя бы показали жениха воочию, в натуре, так сказать, и вот он, прибывший с очередной победой, довольный, громогласный и смеющийся, снова занял место за столом возле неё.
        Она всю свою жизнь слышала о долге, который необходимо исполнить, но её никто не предупредил, что у того долга будут серые глаза, которые смотрят так, будто её сейчас съедят. Волосы - как небо на закате, как листья осенью, как огонь в камине. Голос - как гром небесный. И никуда не денешься, от грома-то хотя бы убежать и спрятаться можно, а тут куда убежишь?
        Больше того, жених принялся искать с ней встречи. Осторожно - поговорил с Жози, потом с Анриеттой. Не преуспел. Ещё бы! Зачем ему с ней встречаться, он и так получит её уже совсем скоро. Вот, получит. Как те два стула, или как ларец с драгоценностями. И ему совсем не важно, что она любит делать, где её любимые тропинки в парке, как зовут её коня…
        Он был настойчив, а она лучше знала все закоулки замка. Правда, он, кажется, вздумал искать её магическим путём, вот только не хватало!
        Прятки с женихом превратились в увлекательную игру - да-да, Катрин сама не заметила, как увлеклась. Он был азартен, и не привык отказываться от намеченной цели - судя по всему, а она… Она уже и сама не знала, что ей нужно.
        И однажды чуть было не попалась. Вихрем пронеслась через малую гостиную второго этажа и на лестнице уже было юркнула в потайной ход… но была остановлена братцем Франсуа.
        - Куда это вы так спешите, сестрица Катрин? - он заступил ей дорогу и смотрел хмуро.
        Франсуа из их четвёрки больше всех походил на отца - и лицом, и характером. В свои шестнадцать он был суров и серьёзен, рассуждал о строительстве новой башни замка и видах на урожай, старательно изучал магию, не пропускал ни одной фехтовальной тренировки. И не терпел вокруг никакого беспорядка.
        - Не ваше дело, братец, - тяжёлые шаги были слышны уже совсем близко, неужели она не успеет скрыться?
        - Отчего же не моё? Моё. Если вас не видит наш отец, Катрин, это не значит, что вам можно бегать по замку запыхавшись, будто дворовой девчонке! Мне казалось, что вы вполне понимаете, в чём состоит наш долг, долг семьи Роган!
        - Я знаю всё о своём долге - не хуже вас. Позвольте пройти. Перебранка между детьми его высочества - не лучшее зрелище для слуг, - придумала довод Катрин.
        - Вот и ведите себя соответственно! Вы просватанная невеста, сестрица, на вашей репутации не должно быть ни пятнышка, а вы носитесь по замку и водитесь с прислугой! - Франсуа говорил тихо, но от того не менее обидно.
        От несправедливых обвинений подступили слёзы, Катрин заморгала часто-часто, чтоб убрались обратно, но куда там! И стоит ведь, никуда не сдвигается!
        - Отстаньте от моей невесты, любезный родич… или почти родич, - раздалось над ухом.
        Это Франсуа ничего не видит и не слышит, а Катрин очень даже слышала, как тот, от кого она пряталась, настиг её. В страхе она зажмурилась. Что будет?
        - Ваша милость, наш разговор вас никоим образом не касается, - холодно промолвил Франсуа.
        - Отчего же? Касается. Что-то её высочество не рада с вами разговаривать, как я погляжу.
        - После венчания вы сами сможете разобраться, чему она рада, а чему - не особенно. Пока же она ещё не ушла из нашей семьи.
        - Ваше высочество, извольте закрыть рот, - сказал герцог Вьевилль. - И ступайте куда-нибудь… где вас ждут какие-нибудь дела, заждались ведь уже. А если вы непонятливы - так я ведь объясню, мне не трудно. И дорогу покажу.
        Катрин даже глаза открыла от неожиданности - потому что никто не смел так разговаривать с Франсуа, с ним даже матушка говорила вежливо. И увидела небывалое - Франсуа стоял с разинутым ртом и силился что-то сказать - и, очевидно, не находил слов. Потом сурово глянул на Катрин - и устремился вниз по лестнице.
        Катрин осталась с Вьевиллем. И что теперь? От спасителя не убежишь. Нет, убежишь, конечно же, дверка в тайный ход - вот она, прямо к озеру можно выйти. Но… нужно ведь хотя бы поблагодарить?
        - Благодарю вас, господин герцог, - еле слышно прошептала она. - Только… он ведь нажалуется на вас отцу.
        - Ну и пусть, - пожал тот плечами, своими широченными плечами. - У меня договор не с ним, а с его высочеством Людовиком. А с ним я уж как-нибудь договорюсь. Позвольте вашу руку? Я провожу вас, куда вы скажете, моя принцесса.
        Он протянул ей свою широченную ладонь, и её рука прямо утонула меж его пальцев. Он осторожно потянул её вниз.
        - Нет, не туда, - Катрин услышала внизу разгневанного Франсуа, и отца, который ему что-то отвечал. - Сюда, - быстро открыла свою заветную дверь, просочилась в узкий ход сама и затянула туда Вьевилля.
        - Ух, - тихо рассмеялся он. - Потайной ход. Прекрасно. Куда он нас выведет?
        - К озеру. Идёмте, - Катрин попыталась высвободиться, но не тут-то было.
        Вьевилль держал крепко. Но очень осторожно.
        Так и спустились - она впереди, он за ней, её рука в его руке. Тропа вела на берег, в заросли камыша. Там Катрин пряталась так, что её не находил никто.
        - Простите, я… я пойду, - сказала она, не глядя на него.
        Не могла она на него смотреть.
        - Позвольте с вами, моя принцесса? Мне очень нужно кое-что вам сказать.
        - Мне? Сказать? - ну вот ещё, что ему от неё может быть нужно?
        Он передумал жениться? Из-за гадких слов Франсуа?
        - Да, и чтоб нам не помешали. Вас будут искать?
        - Только… к обеду. Через час с небольшим.
        - Вот и отлично. Сдаётся мне, вы здесь знаете какое-нибудь место, где нас не найдут. Будьте любезны, покажите?
        - Хорошо, - неуверенно произнесла Катрин.
        И двинулась по тропе на берег.
        Он спокойно шёл за ней и молчал, она слышала только шаги и дыхание. И что же, вот прямо привести его на берег? Или… если он что-нибудь ей сделает, она… она его утопит, вот. Сегодня он ей ещё не муж, это мужу нужно повиноваться, как отцу, а ему - пока ещё нет.
        Эти странные мысли сначала ужаснули Катрин, а потом успокоили. Она не беззащитна. Наверное.
        Катрин остановилась среди высоченных камышей, на тропинке меж кочек и воды - берег был заболочен. Она знала, её даже и не разглядеть, а вот его голова торчит наружу, это плохо.
        - Пригнитесь, нас могут увидеть.
        - Не увидят, - спокойно сказал он и принялся что-то колдовать.
        - Что вы делаете? - забеспокоилась Катрин.
        - Защищаю это место от ненужного нам с вами любопытства, моя принцесса, - он завершил и поклонился. - Можно ли здесь куда-нибудь присесть?
        - Здесь болото, - с нервным смехом сказала она.
        - Ничего, осушим, - и он впрямь принялся сушить высокую кочку. А потом - ещё одну. Снял свой плащ - простой, без вышивки, длинный и тяжёлый - и положил на обе кочки.
        - Располагайтесь, моя принцесса, - и снова кланяется, будто на торжественном приёме!
        - Благодарю вас, - Катрин тоже поклонилась и села.
        Попыталась. Соскользнула и чуть не свалилась в воду, но была поймана, подхвачена и усажена на ту кочку, что повыше.
        - Осторожнее, моя принцесса. Если вы упадёте в воду - не утонете, я думаю, вы же водница не из последних, но мне придётся вас сушить.
        Он что, смеётся?
        Катрин глянула - точно, смеётся! Над ней? Или… просто так?
        - Вы… вы… - она понимала - что-то сказать нужно, но не знала, что.
        - Я очень рад, принцесса, что женюсь на вас, - сказал он.
        - Потому что я - это силы и связи моего отца? - быстро ответила она. - Его войска в случае нужды, и поддержка при дворе? И потому, что у меня богатое приданое? Два кресла из Феррайи и сундук с драгоценностями?
        - Это всё важно, принцесса, и я был бы глупцом, если бы сказал - нет. Но - не только. Главное - это вы. Вы - самая прекрасная девушка на всём белом свете. И на небесах, наверное, тоже никого прекраснее вас нет. Я хочу жениться на вас потому, что хочу вечность смотреть в ваши глаза и слушать ваш голос. И хочу, чтобы вы улыбались. Люди улыбаются, когда им хорошо. Что сделать, чтобы вам стало хорошо?
        Что? Чтобы улыбалась? Зачем?
        Он опустился прямо на дорожку - и его лицо оказалось близко. Она осмелилась - и взглянула, прямо в глаза. Серые, с искорками. Что ему надо?
        А он всё говорил. Негромко - он умеет негромко, оказывается! Что потерял покой с того дня, как впервые её увидел. Что живёт от обеда и до ужина, потому что она выйдет и сядет с ним рядом, и можно будет хоть кусок мяса ей подать, и посмотреть на её профиль в свете магических огней, и на её маленькие ручки, которые она, чуть что, прячет под манжетами. Что она любит? Какие цветы? Он достанет, если здесь таких нет. Какие фрукты? Можно привезти любые. Какие книги? У него в доме есть книги, много, два сундука, или даже три. Музыкальные инструменты? Шелк для вышивки, или чем она ещё любит заниматься? Может быть, она будет вышивать, а он - рассказывать истории, он знает много?
        Катрин сама не заметила, как начала отвечать. Про книги, про магические занятия. Про песни, которые поёт Анриетта. Про серого в яблоках коня Ветерка, который непременно отправится с ней в новую жизнь.
        А жених… он держал её ладони в своих, от его ладоней распространялось тепло. А потом ещё и коснулся губами по очереди - сначала правой, потом левой.
        - Если мы с вами подружимся, принцесса, я стану самым счастливым человеком на свете. И я готов защищать вас от всех невзгод, и от вашего глупца-братца тоже.
        - Он… не плохой, просто слишком важный.
        - Я заметил, - рассмеялся Вьевилль. - У меня нет братьев, и сестёр тоже. Я не знаю, как это - когда братья и сёстры. Может быть, вы одолжите мне ваших, и я что-нибудь пойму?
        - Мои - хорошие, - серьёзно сказала Катрин. - Даже если у нас бывают размолвки, всё равно хорошие.
        - Замечательно, - кивнул он в ответ. - Так что там с цветами? Каких добыть?
        - Я люблю… водяные лилии. Их не нужно добывать, они растут в нашем озере. Ими можно просто любоваться.
        Он только улыбнулся - она уже привыкла к этой улыбке. И вообще, не такой он и страшный. Оказывается.
        И когда раздался голос Жози, призывавший госпожу к обеду, она позволила ему поднять себя, поставить на ноги на твёрдую землю, и ещё раз поцеловать обе ладони на прощание.
        6. ТОЛЬКО НЕ ОТВЕДИ ГЛАЗ (С)
        Рыжий уже начал терять терпение - что ж такое-то, сколько можно бегать за девчонкой?
        Красавица принцесса оказалась весьма юркой и проворной. Она знала тьму разных потайных ходов в замке, и умудрялась исчезать на ровном месте. Вот и пойди, поухаживай за такой, называется! Ни взгляда её не поймать, ни словом украдкой не перемолвиться! Камеристка наотрез отказалась устраивать тайное свидание с госпожой, а младшая сестрёнка только посмеялась и убежала. Она уродилась бойкой - с ней вышло бы проще. Но - его цель зовётся не Анриетта, а Катрин. И как звезда в небе, по-прежнему недосягаема. Смотрит сурово, говорит тихо и очень мало, только по делу. Руку не подаёт. На него не смотрит.
        Рыжий понял, что не умеет ухаживать за приличными девами. Совсем. Он отлично умел завлечь в постель даму, которая хотела того сама. А как быть с той, что о постели ничего не знает? Андре Флери смеялся, что хоть бы песнями завлёк - но где ж там, один раз уже попытался. И вспомнил, что почти все песни, которые он знает - они, ну, совсем не для такого вот общества, а для похода, вечером у костра - самое оно, или после боя, или просто в доброй мужской компании. С трудом вспомнил хоть одну, чтоб все слова приличные и ни одного проклятья. Дядюшка Шарль и Андре посмеивались, и ещё принцу рассказали, в чём загвоздка, тоже смеялся, чтоб ему.
        Конечно, можно выучить других песен, да побольше, но нужно время, а его-то и нет! И ещё знать бы, какие ей нравятся.
        Значит, нужно разговаривать.
        Принцесса пряталась. Исчезала за поворотом, на ровном месте, посреди коридора. О нет, в какой-нибудь другой раз Рыжий был бы весьма рад поиграть в прятки, да и случалось ему, и с проигравшего брали понятно что. Он бы и тут взял, но… В общем, но. Сначала разговаривать, потом призы. Она прячется не потому, что хочет завлечь, а потому, что хочет убежать и спрятаться.
        Обидно, но… Противника необходимо оценивать здраво. Если ты преувеличишь свои силы и преуменьшишь возможности врага - то останешься в том месте, где это придумал. И тут так же - грустно сознавать, что не нравишься красивой деве ни капли, но и не заблуждаешься, и не рассчитываешь на то, что посмотришь на ту деву пристально, она и заинтересуется.
        Рыжий гонялся за невестой по замку пару дней, и всё - безуспешно. До тех пор, пока однажды принцессе не попался по дороге братец, наследник принца Луи, и не принялся наставлять её в правилах поведения. На взгляд Рыжего, принцесса знала все их отлично, и даже многовато было тех правил, если уж совсем по-честному. И судя по её виду, ей было очень обидно слушать всякую ерунду. Ну как тут было не вмешаться?
        Обиженный принц пошёл восвояси, спасённая принцесса показала Рыжему потайной ход наружу, потому что не желала объясняться ещё и с отцом. И они очень даже неплохо скрылись в прибрежном болоте, точнее - в камышах, которых росло предостаточно по берегам озера возле замка. Оказалось - у принцессы там нагретое место. Отлично же, отлично! Вдруг выйдет побеседовать?
        Рыжий ещё ни разу не видел невесту так близко, и не мог не восхититься ею ещё раз. Смотрел - и не мог наглядеться. Как капелька росы на листе, которая на солнце переливается всеми цветами радуги не хуже драгоценного камня, а тронь её саму или тот лист - прольётся наземь без остатка. Поэтому с ней нужно осторожно и бережно - чтобы сохранить эту хрупкую красоту. Усадить на кочку на его плаще, не дать упасть в болото, честно сказать, что у него на душе.
        Принцесса немного оживилась - заинтересовалась. Отважилась даже посмотреть ему в лицо - неужели? И говорила - о себе, о братьях и сестре, об их жизни здесь, об обучении магии. О книгах. Хорошо, будет, кому его книги читать, а то ему недосуг, а ценность большая, стоят немало.
        Рыжему очень хотелось коснуться губами её век, виска, нежных губ… но он понимал, что - преждевременно. И дядюшка Шарль, и учителя в Фаро доходчиво объяснили ему про преждевременную атаку, он усвоил и имел в виду. И когда принцессу позвали к обеду, только лишь поцеловал её руки - правда, обе, одну и другую. Как смог ласково. Потому что… она такая маленькая и нежная, что с ней нельзя стремительным натиском, а можно - понемногу, маленькими шажками. Кажется, первый они сделали.
        До ужина Рыжий тряс Андре на предмет того, какую песню можно спеть, чтоб не оскандалиться. Что-нибудь про любовь, про волшебство, про мечту. Тот думал-думал, потом вспомнил балладу о принце, которому спели песню о прекрасной деве, живущей на другом берегу Срединного моря. Тот принц услышал и влюбился, и не нашёл ничего лучше, как сесть на корабль и потащиться взглянуть на любимую воочию. Он сочинил сто и ещё одну песню, прославляющую красоту заморской принцессы, и до неё эти песни тоже дошли, и она восхитилась и полюбила их создателя. Путь их друг у другу был тернист и долог, как во всякой приличной балладе, он подхватил какую-то хворь и едва ли не умер, но доплыл до своей мечты, встретился с принцессой, и она исцелила его. И жили они, как водится, долго и счастливо. Рыжий, конечно, балладу сто раз слышал, и иногда в охотку подпевал, но сам никогда не исполнял, и принялся искать чернила и бумагу, чтоб записать слова, нашёл у мальчишки-принца Жиля, с помощью Андре записал. Дальше принялись подбирать музыку, потому что Андре её толком не помнил, а Рыжий вовсе не знал. И тот же Жиль унюхал, не иначе,
как что-то происходит, проник, и заинтересовался - что это тут делают два взрослых могучих мага, и очень удивился - надо же, песенка. И предложил в качестве аккомпанемента музыку ветра - мол, он знает, как сделать, чтоб из всех щелей засвистело, и не просто засвистело, а красиво, и вообще как надо. Оба могучих мага изумились до крайности - надо же, мол, как бывает, и взялись пробовать. Мальчишка заявил, что в комнате толку мало, а вот в большой зале, где ужин - там и каминная труба им в помощь, и щели, и ещё кое-что. И добавил, что его за стол не позовут, потому что он опять провинился, и вообще его почти никогда не зовут, но он спрячется возле камина, он знает, где, и никто его не найдёт. И поможет.
        За ужином Рыжий поглядывал на принцессу, и - о радость - принцесса иногда поглядывала на Рыжего. Не прятала глаза испуганно, но - смотрела заинтересованно. Молчала. Когда взялись петь - тоже молчала.
        Мальчишка Жиль не подвёл - когда они с Андре стали петь про влюблённого принца, сначала тихонечко подвыл ветром из высоких окон, а потом добавил ещё камин, и что-то ещё… Пели вы когда-нибудь под аккомпанемент ветра? Вот он теперь пел. Как флейта, нет, как много флейт, как сто походных труб, только каждая - со своим неповторимым голосом, и точно в мелодию. И вышло красиво, очень красиво. И его принцесса смотрела, и смотрела не куда-нибудь, а на него, не отводя глаз. И улыбнулась в конце - будто солнечный лучик, в полутёмной-то зале. Ему, не кому-то другому.
        И это была победа.
        Годфри после ужина попросил дозволения проводить принцессу до её покоев. По дороге она поблагодарила за прекрасную песню, и спросила - а можно ли будет услышать её ещё когда-нибудь. Анриетта не знает такой песни, она бы выучила. И сама Катрин подпевала бы, играет она не так хорошо, как сестра, и… как он.
        Ох, каким же мёдом звучали эти простые слова - намного слаще любых комплиментов придворных красавиц!
        Ну что же, и эта высота взята. Движемся дальше.
        А дальше настало утро, и на рассвете Рыжий отправился за водяными лилиями. Всего-то нужно было доплыть и сорвать, скажем, штуки три.
        Он прошёл вчерашней тропинкой, приглушив шаги - не тренированные маги не услышат. Шёл-шёл… и увидел радугу.
        Вот прямо радугу - невысокую, но полукруглую, касающуюся концами водной глади. Пригляделся - а там дуга, дуга из мельчайших капелек воды, и управляла ею - конечно же, принцесса. Она сидела на сухой кочке на самом берегу, в простом платье, ловила водной аркой лучи поднявшегося уже солнца… и улыбалась.
        Годфри тихо-тихо отступил в камыши. Прошёл назад вдоль берега, нашёл сухое место, сбросил там одежду и осторожно вошёл в воду. Впрочем, принцесса была увлечена, и не обращала на окрестности никакого внимания.
        Озеро оказалось глубоким, и внизу встречались какие-то водовороты - в общем, следовало быть осторожным, не зная здешних течений и здешнего дна. Впрочем, он добрался до того места, где росли лилии, нырнул, и ещё не сразу выдернул потребное количество - они крепко держались за дно, а ножа он прихватить не догадался. Взял в зубы стебли - аккуратно, чтоб не повредить - и отправился к принцессе.
        Мысль о том, что цветы можно вручить ей, не выходя из воды, возникла по дороге. Отдать, и потом уже плыть к вещам и одеваться. Он плыл к радуге, и думал - а если попробовать проплыть под ней, что будет? Удача? Или неминуемая смерть?
        Смерти не случилось, по крайней мере - сразу же. Принцесса увидела его, ойкнула и вскочила на ноги. Он же доплыл, выбрался на берег, отряхнулся и протянул ей цветы.
        - Доброго вам утра, моя принцесса. Вот, это для вас.
        - Доброго… утра, - она закрыла рот руками и смеялась.
        Чего смешного-то?
        Потом, правда, осмелела - сделала два шага в его сторону и взяла цветы.
        - Где ваша одежда? - спросила. - Где вы её потеряли?
        - Почему же потерял? Оставил на берегу. Зачем мочить сорочку лишний раз? Я, конечно, могу и высушить, но в сухой проще, поверьте, моя принцесса. Сейчас обсохну и оденусь.
        - Может быть… вам помочь? Скажите, где, я принесу. Я в обуви, мне проще.
        Он хотел было сказать, что отлично умеет ходить босиком, но подумал - а пусть помогает. Сама сказала.
        - Буду вам весьма благодарен, моя принцесса. Вон там, где начинаются прибрежные кусты. Вы увидите.
        Принцесса оглядела его - вот прямо с ног до головы, очевидно смутилась - щёки порозовели. Подняла взгляд на лицо. Да-да, смотри. Хотя бы в лицо. Не отводи глаз. Ниже тоже можно, но - потом.
        Она сунула ему лилии, подхватила юбки и побежала в ту сторону, куда он указал. Появилась довольно скоро, принесла всё, даже сапоги. Сложила на кочку, выудила из кучи сорочку.
        - Вот, держите. Я не смотрю.
        - Смотрите, сколько вам будет угодно, моя принцесса, - подмигнул он. - Я весь ваш, и душой, и телом.
        Быстро просунул голову в сорочку, завязал шнурки у ворота. Попытался проделать то же самое на рукавах.
        - Позвольте мне, - сказала она, не глядя. - Наверное, это вопиющее нарушение всех правил. Но я только завяжу вам шнурки, не более.
        - Буду счастлив принять вашу помощь, - поклонился он.
        Принцесса подошла, он протянул руку, и она ловко завязала все шнурки - на одной манжете и на другой. Потом так же подала ему чулки, штаны, сапоги по одному и дублет, и помогла застегнуть пуговицы.
        Годфри взял её руки в свои.
        - Буду рад тоже помочь вам в чём-нибудь, моя принцесса.
        До свадьбы оставалось два дня и две ночи.
        Глава тридцать первая, в которой герои размышляют о человеческих отношениях
        Катрин проснулась, но глаза открывать не хотела. Вот только что её очаровывал на берегу Лимейского озера юный Вьевилль, совершенно обнажённый и невероятно прекрасный, а ей было всё ещё страшновато, но очень любопытно, и она уже могла на него смотреть - почти без смущения, почти. Особенно, когда сорочку надел.
        Открытым глазам предстал другой совершенно обнажённый Вьевилль - рядом, голова на соседней подушке. Смотрит и улыбается.
        - Фиалочка, знаешь, что я сейчас во сне видел?
        - Если нам по-прежнему снятся одинаковые сны про наших предков, то - как они знакомились на берегу озера, - улыбнулась Катрин.
        Потому что не улыбаться вот этим многим килограммам чистого позитива и энергии невозможно.
        - Слушай, а это озеро правда есть? И цветочки там в воде растут?
        - Ещё как растут! Только замок сейчас иначе выглядит. Его перестроил тот самый Франсуа, который учил жить свою старшую сестрицу. А потом добавляли все, кто мог, но - по-умному, ничего не испортили.
        - Молодцы. А мне интересно - нам будут показывать только сериал про любовь, или эротику тоже подвезут?
        - А ты очень хочешь подглядывать за предками? - фыркнула она.
        - Мне любопытно, как господин маршал выйдет из непростой ситуации, да и всё. Я знаю, что эти двое потом много лет жили душа в душу, и хочу посмотреть, с чего всё началось.
        - Он не глуп, и он понял, что само в руки не упадёт, и нужно быть терпеливым и аккуратным… кажется.
        - Опять же, я могу не думать про предков, если вот тут есть ты, пусть не такая юная, но тем и лучше, потому что прекраснее.
        Он пододвинулся и обхватил её, и что-то мурлыкал ей в макушку не хуже кота, и целовал везде, куда дотянулся, и она не отставала. Потому что невозможно не откликнуться, когда к тебе вот так.
        Да-да, а потом ещё откуда-то пришёл Серый, заскочил на них сверху, прошёлся холодными лапами и громко сказал своё коронное «Мя».
        - Кот, ложись рядом, - пробормотал хозяин кота.
        Кот обнюхал руку Вьевилля и плечо Катрин, и снова сказал «Мя».
        - Он есть хочет. Наверное, - предположила Катрин.
        Шевелиться не хотелось вовсе.
        - Я, может, тоже хочу.
        - Ну так вставай. Тем более, нас ждут к двум часам обедать.
        Он усмехнулся как-то - она не поняла, что было в той усмешке.
        - Скажи, мы можем приехать туда вместе? Или нужно разыгрывать вот это вот - знакомы, да и только? И ты захочешь поехать на такси?
        Катрин приподнялась, подпёрла локтем голову.
        - Нет, не захочу. Поедем вместе.
        - И если нас спросят, как мы дошли до жизни такой, что ты скажешь? - он смотрел внимательно и испытующе. - Или у вас там, как в той древней истории - смотреть в пол, ни с кем не заговаривать?
        - Почему? Заговаривать. Прямо спросят - я прямо и отвечу. А никак не спросят - и отвечать не придётся.
        Вообще Катрин очень страшилась этого момента - признаться, что встречается с Вьевиллем. Хотя - ну ничего же особенного, всё совершенно нормально. Более того, по всем формальным критериям он отлично подходит - не беден, не бездельник, глава древнего магического рода. Но почему-то ей казалось, что чем меньше о том знают отец и Франсуа, тем лучше. Потому что… это только её, и никого больше не касается. Их - в первую очередь.
        - А то смотри, я ж могу сам с твоим отцом поговорить, - усмехнулся он. - Если тебе так проще. Как тебе проще - так и сделаем, хорошо?
        - Мне проще, если сегодня за столом мы не станем предметом всеобщего обсуждения.
        - Понял, - откликнулся он. - Я так понимаю, завтракать мы будем у твоего отца. Но хоть чашку арро-то нужно выпить, как думаешь?
        - Да хоть две, - Катрин поцеловала его, поднялась и пошла в ванную.
        Нужно выглядеть так, чтобы каждому, кто на неё посмотрит, было ясно - у неё всё в порядке. Ни плохо, ни хорошо, а просто - в порядке. И вообще, чем меньше внимания её особе - тем лучше. Спокойнее.
        С Вьевиллем и младшими, конечно, жить спокойно трудно, но потому она и живёт где-то между Анриеттой и вьевиллевским домом, а не на улице Сен-Жан - что так всем спокойнее.
        Они с Вьевиллем прибыли в отцовский дом без четверти два - это считалось хорошим тоном, и не впритык, и не слишком рано. Отец лично их встретил, поблагодарил Вьевилля за то, что привёз Катрин.
        - Очень хорошо, Вьевилль, что вы её захватили. Катрин упорно не желает ездить с водителем, - и посмотрел на неё так, что она, наверное, должна была устыдиться - как так, не ездит с водителем.
        Но Катрин не устыдилась, просто поздоровалась с отцом и с Франсуа. Последний - сюрприз - был с девушкой. И девушка эта, миловидная, бледная, светловолосая - ощущала себя не на месте, судя по неуверенному взгляду и тому, каким жестом она держалась за руку Франсуа. Братец же был доволен собой и ничего этого не замечал.
        - Катрин, это Агнесс, она недавно пришла работать в мой аппарат. Агнесс, это Катрин, моя сестра. А это господин де Вьевилль, наш партнёр, у него работает Катрин.
        Агнесс вежливо проговорила, что очень приятно, и опустила взгляд в пол.
        За столом разговором рулил отец - как и всегда. О судьбах магической промышленности и мира в целом, о налогах - да, есть же там какой-то непростой вопрос о сборе налогов со всех, кто получает прибыль с использованием магии, и о том, что с этим делать. К восхищению Катрин, Вьевилль говорил о тех налогах и о чём-то там ещё вполне со знанием дела - значит, разобрался, и это замечательно. Самой Катрин можно было молчать, и это её вполне устраивало.
        Она поглядывала на других, сидящих за столом - особенно на братца с девушкой. Братец желал участвовать в общей беседе о судьбах магического мира, а Агнесс пыталась о чём-то говорить с ним сама. И не преуспевала, конечно же. Ей, очевидно, было неловко за столом, и с таким количеством приборов она управлялась, судя по всему, с его подсказками. Он вздыхал, и объяснял. О да, дорогой брат, когда начинаешь с кем-то встречаться, то это - два разных мира. Они могут частично совпасть, а могут совсем не совпасть, миры-то. Может быть только телесное притяжение. И оно-то там, кажется, есть - судя по некоторым взглядам и жестам.
        Катрин очень надеялась на то, что их с Вьевиллем никто не разглядывает с тем же усердием. А Вьевиллю было всё равно - он смеялся строго выверенным шуточкам отца, временами шутил сам - не столь цивильно, но намного более смешно, и постоянно следил, чтобы у Катрин что-то было и в тарелке, и в бокале. Подзывал дворецкого, просил наливать вина, передавать блюда и приносить минеральную воду.
        И всего-то прислонился ногой к её ноге под столом, но - как будто намертво приклеился.
        Конечно же, с неё не сводил глаз Феликс, но - к счастью - не подходил, ничего не говорил и никак себя не проявлял. Вот и хорошо.
        Когда после обеда все пошли побродить и поговорить частным образом, Феликс двинулся было к ней, но было изловлен отцом и отправлен куда-то с поручением. Катрин облегчённо выдохнула.
        И тут к ней подошла Агнесс.
        Катрин залюбовалась - у девушки были очень длинные волосы, у неё самой волосы так не росли. И кажется, ей было очень не по себе в таком официальном обществе. За столом были другие женщины, но все - в возрасте отца. Кузина Камилла, и две супруги отцовских сотрудников.
        - Катрин, а ты живёшь одна? Не здесь? - спросила Агнесс.
        - Нет, я живу с нашей ещё одной сестрой в квартире нашей мамы.
        Как Катрин и предполагала, Франсуа не сообщил девушке ничего об их семье - зачем, все же всё знают, или что там ещё у него в голове? В общем, она рассказала о маме, об Анриетте и Жиле - без деталей, и не упоминая о том, что Анриетта сейчас в госпитале. И о том, чем занимается сама. Да, работает. Сейчас - не на семейный концерн, но долго работала на него. А какой маг Агнесс? Земля? Отлично, земля и земля лучше поймут друг друга, чем земля и кто-либо ещё. А чем увлекается? Выращивает цветы? Это же чудесно, у них в «Волшебном доме» есть Кристин, её все растения слушаются. О, Агнесс наслышана о ней, но не знакома? Так можно познакомить, это легко. Да, нужно будет созвониться.
        - Агнесс, ты опять о цветах? - недовольно произнёс возникший рядом Франсуа. - Зачем это Катрин?
        - Катрин очень любит цветы, если ты не знал, дорогой брат, - улыбка вышла ехидной. - И вообще, не только же работа должна быть у человека!
        - Не знаю, - покачал головой брат, и отошёл вместе с Агнесс.
        И даже то, что Катрин собралась уходить одной из первых вместе с Вьевиллем, не вызвало ни у кого ничего. Франсуа не обратил внимания, а отцу она сказала прямо - собрались вместе навестить Анриетту, сейчас туда и отправимся.
        - Господин де Вьевилль, - отец выглядел озабоченным, - мне сказали в госпитале, что вы оплатили лечение и пребывание там Анриетты. Я вам весьма благодарен, но считаю, что это излишне.
        - О, не беспокойтесь, - ослепительно улыбнулся Вьевилль. - Скажу честно - это не стоило мне ничего. У меня там, понимаете ли, протекция - и как у офицера Магического легиона, и непосредственно у этого врача. Есть некая квота, и я ею беззастенчиво пользуюсь для себя и для своих друзей.
        - И... Анриетта - ваш друг? - нахмурился отец.
        - Теперь уже да, - кивнул Вьевилль. - И ещё она сестра Катрин. Благодарю вас за гостеприимство, но если мы хотим успеть в приёмное время - нам следует поторопиться.
        * * *
        Рыжий с трудом высидел этот проклятущий обед. И что, если, так сказать, официально встречаться с Фиалочкой, то будешь обречён на такое вот действо время от времени? А можно как-нибудь без этого?
        Нет, всё понятно, что принц магический промышленности таким образом решает дела. Не только, но - в том числе решает дела. Явно была за столом пара кадров, с которыми он потом о чём-то беседовал индивидуально, или - договаривался о дополнительных индивидуальных беседах.
        С другой стороны, принц на ведении бизнеса собаку съел. А Рыжий в этих вопросах зелёный, как молодая трава, и только делает вид, что в курсе, а на самом-то деле разве что осознаёт глубину своего невежества и некомпетентности. И больше делает вид и говорит банальности с умным видом, чем реально понимает, что происходит, и что нужно делать ему. Эх, жаль, нет рядом дядюшки Готье, ему был задать пару вопросов!
        Впрочем, поговорить с дядюшкой можно и завтра - в рабочее время. По магической связи, или, если он вдруг может, пусть приезжает в офис. А там посмотрим. Сейчас же - вперёд, в госпиталь, в гости к Русалочке. А то ж заскучала, наверное.
        - Скажи, что ты думаешь про девушку моего брата? - вдруг спросила Катрин в машине.
        - А с чего вдруг такой вопрос? - изумился он.
        - Ты ж обращаешь внимание на всё, что движется, вот я и подумала, что составил какое-то мнение, - усмехнулась она.
        - Не была б ты прекрасной Фиалочкой и вообще моей принцессой, сказал бы, что ты чучело, - усмехнулся он. - Ну, видел, ну, девушка. Зажатая и неуверенная в себе. Это ты в тех водах с рождения, а она - как рыбка, которую из своего аквариума вытащили и в чужой бросили.
        - Она земляная.
        - Ну хорошо, землеройка, которую выкопали из грядки и выложили на воздух и на свет. Подходит, кстати, она бледненькая, будто и вправду в пещерах живет, а на солнце не бывает. А твой брат… ну, ему как будто редуцировали часть восприятия, он и не воспринимает добрую половину человеческих чувств.
        - Если он будет, как Анриетта или Жиль, нам всем будут грозить землетрясения, - усмехнулась Фиалочка.
        - А то я их таких не видел, можно подумать. Ну, развалит пару стен, с кем не бывает. Потом научится калибровать, да и всё, - пожал плечами Рыжий. - Раз в детстве не научился. Понимаешь, задавить часть себя - просто. Ну ладно, - сдал он назад, увидев её изумлённый взгляд. - Не задавить. Научиться держать всё в рамках и глубоко. Но тогда ты не имеешь доступа к своей силе в полном объёме - раз. И всегда может сложиться ситуация, когда ты не сможешь её контролировать полностью По голове хорошо получишь, например. Физически или виртуально. И тогда будут разрушения, и как бы не жертвы.
        - О нет, я думаю, Франсуа может контролировать всё, что у него есть, - возразила Фиалочка.
        - А мне он кажется немного недоучкой, - хмыкнул Рыжий, выруливая на парковку госпиталя. - Но впрочем, я ж его видел всего ничего, два раза, или три, что ли. Что я о нём знаю? Примерно ничего, да и всё. И дела мне до него нет. Пошли Русалочку развлекать.
        Однако, с развлечениями они опоздали. В палате Русалочки сидел Луис собственной зелёной персоной, и, покачивая в такт зелёной же башкой, играл на гитаре и пел. Пел и играл Луис круче Рыжего - потому что успел хорошо научиться ещё до академии. Вроде бы, он какие-то свои музыкальные способности и в целительстве использовал - усыпить, успокоить, дать хитрую разновидность наркоза, отвлечь. Кажется, сейчас тоже происходил дополнительный сеанс целительства.
        Они с Фиалочкой тихонько постояли у приоткрытой двери и дослушали песню про вольную птицу, которая жизнь и смерть доверила ветру, и только потом вошли.
        - Привет, Русалочка, и тебе привет, башка зелёная, - Рыжий осторожно поцеловал щеку Анриетты и обнялся с Зелёным. - Как наша девочка?
        Тем временем Катрин о чём-то шепталась с сестрой.
        - Девочка странно, - Луис стал серьёзным. - Восстановление идёт медленнее, чем должно бы. И я не могу понять, почему. Она в целом здорова, у неё нет хронических заболеваний, которые осложнили бы состояние. Но почему-то чахнет.
        - И ты используешь все доступные средства, даже на работу пришёл в выходной, - усмехнулся Рыжий.
        Но хорошо, что кому-то не всё равно на эту бедовую девчонку.
        - А я и так тут был, вызвали на срочную операцию. И потом заглянул к Анриетте. А почему она русалочка?
        - Потому, что зелёная, - рассмеялся Рыжий.
        - И что, она на самом деле дочь принца Рогана? Он тут приходил вчера, такой важный, всё хотел денег дать или ещё что-нибудь, а я его к ней отправил, чтоб посидел, поговорил, что-нибудь хорошее сказал. Только думаю, что зря.
        - Может, и зря. Мы ж сейчас от него - за обедом сидели. Скука и мука. И единственный сын, который полностью устраивает отца - такой же скучный.
        - Ладно, будем прогонять скуку, - улыбнулся Луис. - Катрин, располагайтесь. Вы любите петь песни?
        - Я больше слушаю, чем пою. Поёт у нас Анриетта, у них же группа.
        - Да, и кто-то очень печалится, что ещё долго не сможет играть, а потом нужно будет разрабатывать руку, - Луис подошёл к кровати, взял кисть Анриетты и немного размял. - Ничего, ещё сыграешь. Сыграешь для меня? - спросил Русалочку, испытующе глядя на неё.
        - Если смогу, - вздохнула та еле слышно.
        - Сможешь, куда денешься. Простецы-то зарастают, а ты маг, да ещё и огненный, у тебя регенерация - о-го-го!
        Вернулся на стул, взял аккорд.
        - У тебя третья струна не строит, - прошелестела Русалочка. - Самую малость.
        - Точно, - кивнул Луис и принялся крутить колки, потом взял аккорд, убедился, что строит. - Анриетта, ты про что любишь петь?
        - Про жизнь. И про любовь.
        - Про любовь попозже, непременно. А про жизнь - это как?
        - Когда все умерли, - пробормотала девчонка.
        - Да ладно тебе, все умерли. Может лучше - что наши победили?
        Она помолчала немного, потом ответила:
        - Можно.
        - Тогда давай про Легион, - кивнул Луис Рыжему.
        А чего бы не про Легион? - подумал Рыжий. И вступил в терцию точно тогда, когда было надо.
        Уже по ходу подумал - эту ж песню пели тогда в Крокодилах, вдруг Фиалочка взбрыкнёт? Но нет, сидит, слушает, а под конец даже припев стала подпевать потихоньку. Рыжий прямо пожалел, что не запомнил той песни из сна, которую там пели вместе с ветром. Но вдруг она где-то записана?
        Известный ему объём семейных хроник привёл в уныние, но ненадолго. Можно же пойти и покопаться вместе с Фиалочкой! Она, вроде, хотела.
        А песня не найдётся - ну так ещё что-нибудь полезное отыщут.
        Тем временем Луис как раз дошёл до той кондиции, чтобы петь про любовь - Рыжий эту песню знал, она о том, что он воюет, она о нём думает, а потом они встретятся, и всё будет хорошо, потому что вместе.
        Вот у предка во сне тоже пробегала эта мысль - что хорошо, потому что вместе. Может быть, им с Катрин тоже удастся - чтобы вместе?
        Глава тридцать вторая, в которой вскрывается некий нарыв
        В понедельник утром Катрин совершенно спокойно собралась на работу - все нужные вещи нашлись в квартире Вьевилля. И вся эта утренняя суета воспринималась уже спокойно - обнять Годфри, почесать и накормить кота. Накраситься можно и в комнате - в дверце шкафа большое ростовое зеркало. Позавтракать - в кафе по дороге в офис. И приехать на работу вместе.
        На парковке поймать удивлённые взгляды Мии, секретарши Вьевилля, и Симоны, собственной сотрудницы. Подумаешь, приехали вместе. Да мало ли, почему они могли приехать вместе!
        Впрочем, обе достойные особы вежливо поздоровались и с ней, и с начальством, и поспешили в здание.
        - Как ты думаешь, чем нам грозит эта встреча? - спросила Катрин у Вьевилля.
        - Ты о чём?
        Кажется, кто-то умудрился ничего не заметить.
        - Что могут подумать о нас коллеги?
        - Слушай, Фиалочка, вот лично мне очень мало разницы, что они о нас будут думать - если работают нормально. А если не нормально - то тоже пусть думают, что хотят, вопросы к ним будут, всё же, об их работе. Да и всё.
        Пожалуй, что и так. Они вместе вошли в лифт, Катрин вышла у себя на втором этаже, а он поехал к себе на третий.
        В отделе сотрудники стояли кучкой вокруг Симоны. Сплетни обсуждают? Катрин громко поздоровалась, напомнила, что начинаем с совещания, и прошла к себе.
        Впрочем, на совещании все были бодры и деятельны. Отчитались по текущим задачам и были готовы продолжать работу. Ну и хорошо.
        А после совещания она уже, было, собралась сесть вместе с Кристофом по итогам замены знаменитой аномальной скважины - заказ-то нужно завершать, кстати, теплотехникам тоже хорошо бы уже отчитаться - когда в дверь тихонько постучались, и вошла юная дева - в клетчатых брюках, простом белом топике, и с двумя толстыми и блестящими тёмными косами.
        - Добрый день, - сказала она. - Я Глория ди Реале, на практику.
        Тьфу ты! Катрин совсем забыла о том, что придёт студентка! А всё потому, что достала телефон - записать, увидела звонки с телефона сестры, и понеслось. А её ведь нужно ввести в курс дела и отправить посмотреть какой-нибудь объект… Если бы она не забыла, так хоть бы на совещании предупредила!
        - Добрый день, Глория, - Катрин кивнула и вышла. - Я Катрин Лимура. Проходите. У нас есть свободный стол, правда, он посреди кабинета, но я думаю, что это не страшно. Компьютер найдём.
        Дальше она звонила и просила найти компьютер, и проследить, чтобы на нём было всё, необходимое для работы. Кристоф сбежал под шумок - сказал, поедет на объект. Чёрт с ним, потом разберёмся.
        Процедуру прохождения практики Катрин помнила - и начала с общего введения в работу отдела. Какие задачи, как именно они решаются.
        - Скажите, у кого вы специализируетесь в академии?
        Ответ удивил.
        - Ни у кого. Я приехала на год, по обмену, из Монте-Реале. После практики уеду обратно, и буду доучиваться там.
        Об обучении по обмену Катрин слышала, но сама не сталкивалась. А вообще в Монте-Реале располагалась вторая по старшинству магическая академия - после школ Фаро. И девочка, судя по её имени, тоже имеет отношение к семье, которая там когда-то правила. Но это всё не слишком важно, а важно сейчас встроить её не две недели в работу отдела. И по-хорошему, ей нужно попробовать поработать со всеми сотрудниками, и с разными задачами.
        Пока Глория знакомилась с примером документации по заказу, Катрин подошла к столу Симоны.
        - Симона, ты сможешь взять сегодня Глорию с собой и показать ей пример заказа? У тебя обычно всё в порядке и без срывов, поэтому я думаю, что начать с твоей задачи будет правильно.
        Симона задумалась, потом едва слышно вздохнула и ответила:
        - Да, Катрин, конечно. Я покажу, пусть она будет готова поехать через полчаса, - а потом понизила голос и спросила: - А вы что, встречаетесь с директором? Вы давно знакомы?
        - Нет, мы познакомились здесь, - ответила Катрин. - Он не работал в этой сфере, а я не имела дел с магическим Легионом.
        - Так это правда? Что он служил в Легионе?
        - Чистая правда, - кивнула Катрин. - Глория будет готова выехать через полчаса.
        Ох, любопытство, говорят, не порок. Что делать, всем всё интересно.
        А сама-то она готова сказать всему свету, что встречается с Вьевиллем? Всем - отцу, Франсуа, коллегам, кому-то там ещё? Он-то готов, ему нет разницы, что о нём говорят. А ей каково?
        Дальше её поглотила текучка. Консультации для сотрудников - Макса и Пьера, разнос теплотехникам - потому что ещё не завершили отладку контуров и оборудования в доме господина Матье, а сроки уже трещали по всем мыслимым и немыслимым швам, и что-то ещё - подписать, согласовать, обговорить новый заказ. Даже обедала она, так вышло, с заказчицей - ту привели прямо к ней из отдела продаж с просьбой рассказать, как будут проходить работы и успокоить, что всё будет хорошо. Заказчица согласилась говорить в ближайшем к офису кафе, и Катрин надеялась, что она справилась с процедурой успокоения. Во всяком случае, заказчица не передумала сотрудничать и платить деньги.
        А потом ей вдруг посреди ясного неба позвонил господин Готье Треньяк.
        Нет, не сам позвонил, позвонил его секретарь господин Леон. Убедился, что она готова слушать, и соединил с высоким начальством.
        - Госпожа Лимура, что там у вас получилось со студенткой на практике?
        - То есть? Что получилось, господин Треньяк? Студентка получила задание и уехала с сотрудницей отдела на объект, там как раз сегодня должна начаться работа над новым заказом.
        - И почему же она просит найти ей другое место практики? - ехидно поинтересовался господин Готье.
        Катрин поняла, что ничего не понимает.
        - Если она появится в конце рабочего дня, как мы с ней договорились, я попробую что-нибудь узнать. Но если вы хотя бы намекнёте, в чём дело, мне будет немного проще. Вообще я прикрепила её на сегодня к самой толковой сотруднице отдела!
        - Увы, деталей я и сам не знаю, - смягчился господин Треньяк. - Но если вы их узнаете - будьте любезны, поделитесь, хорошо?
        - Да, конечно.
        Вот не было печали!
        Студентка Глория появилась уже перед самым концом рабочего дня - отчитаться. Вообще ей нужно было заполнить дневник практики, а Катрин - выслушать и подписать. Катрин сделала вид, что ничего не знает, выслушала рассказ о не новом уже доме, в котором нужно проложить магические коммуникации, а потом спросила:
        - Это всё замечательно, но почему вы решили сменить место практики?
        Та уставилась на Катрин, как на привидение.
        - Почему вы так подумали?
        - Я ничего не думала, но вряд ли тот человек, который мне об этом сказал, всё выдумал, он не таков. Когда он просил взять вас на практику, он характеризовал вас как ответственную студентку. Я определила вас к самой толковой и ответственной сотруднице отдела. И что же происходит?
        - А то, что ваша толковая сотрудница обсуждает с посторонними людьми, как завалить заказ! Многому я у неё научусь? А я хочу научиться, между прочим, - вздёрнула нос дева.
        - Как так? - не поняла Катрин. - Будьте добры объясниться.
        И дальше юная особа поведала, что Симона, к которой её на сегодня прикомандировали, на объекте отправила Глорию знакомиться с потенциальной схемой магических контуров дома и сада, а сама села в том саду на лавку с пришедшей к ней туда неизвестной дамой и обсудила этот самый заказ - объём работ, расценки, тонкости. У Глории магически усиленный слух, она и услышала - всё. В каком случае «Волшебный дом» берётся за заказ, в каком - нет, и что сделать, чтоб клиенты отказались от услуг, и чтобы заказ ушёл той самой даме и тем, на кого она работает. И вообще что сделать, чтобы сотрудники «Волшебного дома» не выдержали конкуренции, на чём сыграть, как поставить задачу. А Симона сделает так, чтобы задача в итоге досталась человеку, который запорет, и можно будет потом брать клиента тёпленьким, и он заплатит, сколько скажут, только бы сделали. И сколько Симона получит в итоге за информацию.
        Зачатки менталиста в Катрин видели, что дева не придумала всё это, а вправду транслирует, что слышала. Дева была обижена - ей обещали, что устроят на практику в хорошее место, а тут вот такое.
        Какая прелесть, что называется. Катрин серьёзно поблагодарила Глорию, и сказала, что раз так, то завтра она едет на другой объект с ней. Там нужно будет работать, а не сплетни слушать. И потом уже пусть решает - останется или уйдёт. После чего отпустила студентку и задумалась.
        А только ли Симона занимается такой вот ерундой? Может быть, теплотехники - куда-то туда же? Кстати, нужно выяснить, где работают те, кто уволился после запоротого заказа с аномалией, как-то очень уж вовремя всё это случилось - к болезни прежнего директора.
        Стоп, а не был ли инсульт господина Треньяка спровоцирован каким-то непотребством вот здесь?
        Катрин глянула на часы - почти шесть. Интересно, где обретается господин Вьевилль?
        Тот обретался у себя и сказал, что будет рад её видеть в любом виде и любом качестве. Хоть бы и дурного вестника, подумала она, но говорить не стала. Просто пошла наверх.
        Мии в приёмной не было, её компьютер был выключен. Ушла, и хорошо. Вьевилль читал с экрана какую-то бумагу, кивнул ей, вышел из-за стола и обнял.
        - Пойдём на тренировку? Правда, твой брат сказал, что у него возникли дела, и он не придёт, но хотя бы с тобой.
        - Сначала послушай, - и Катрин сообщила всё, что на неё вывалилось сегодня, а ещё всё, что сама подметила и надумала.
        Да, раньше бы она рассказала об этом отцу - первым делом. А теперь не будет рассказывать вовсе. Отца это никак не касается.
        - Спасибо, Катрин, - сказал Вьевилль очень серьёзно. - И сейчас тебе придётся повторить всё это ещё раз.
        Он вызвал Флери и ещё господина Антуана Пти-Кру, начальника службы безопасности. Те пришли и выслушали, и один хмурился, второй скрёб затылок, и оба сказали - господин Треньяк тоже должен знать, тем более, что его уже коснулось. И что до завтра думаем, а завтра начинаем разработку.
        Господин Треньяк, будучи спрошен, велел Вьевиллю приезжать на ужин через час. Непременно с Катрин. Ещё с Флери, да, Антуана тоже можно захватить. Подумаем.
        Названные покивали согласно и разбежались - договорились встретиться уже у господина Готье. А Вьевилль обнял Катрин.
        - Как чудесно, что ты всё это нашла. Я бы долго ещё ушами хлопал.
        - Случайность, - отмахнулась Катрин.
        - Не скажи. Если бы не твоя способность подмечать всякое и разное, то мы попали бы в задницу. Я не исключаю, что и так попадём, но кто предупреждён, тот, как известно, вооружён. И ты сейчас дала мне то самое оружие.
        Вьевилль усадил её на стол, обнял и поцеловал, да так, что она сама не поняла, как обхватила его и руками, и ногами.
        Дверь открылась с легким скрипом, и на пороге кабинета возник - откуда только взялся - брат Франсуа. Он почти что рот разинул, увидев их настолько явно обнимающимся, и застыл, а Вьевилль подмигнул ей, отошёл на шаг и сказал:
        - Проходите, господин де Роган.
        - Не буду вам мешать, - ехидно сказал тот, нахмурился и вышел.
        И закрыл за собой дверь.
        * * *
        Рыжий мечтал о тренировке и вечере с Фиалочкой, когда та самая Фиалочка пришла и рассказала про бардак в прекрасно работающей компании «Волшебный дом», которую он в текущем месяце имеет честь возглавлять. Вашу ж мать, люди, вы что, нормально работать не умеете? Или не хотите?
        И что теперь? Уволить всех нахрен? И сплясать на остатках имущества, которое приносит семье вменяемый доход?
        Произвести зачистку от вредителей? Хорошо бы, да вот только их бы пометить сначала, вредителей, чтоб за компанию кого приличного не подгрести.
        И вообще Катрин правильно сказала - а с чего вдруг на ровном месте случился инсульт у дорогого дядюшки Готье? Ну, работал, как вол, это понятно, но дядюшка Шарль старше, работает не меньше, и работа у него тоже связана со стрессом, вредностью и плюс ещё с реальной опасностью. И ничего - здоров, и долгих лет ему. А тут что за хрень случилась?
        И почему он, Рыжий Годфри, как последний дурак, до сих пор об этом не подумал, пока девушка в клювике не принесла?
        Ладно, что уж теперь, нужно шевелиться. Андре и Антуан Пти-Кру выслушали доклад и прониклись, и дядя Готье тоже проникся и сказал - все к нему сегодня. Он сейчас после очередной восстанавливающей процедуры очухается, и всех их послушает со всем удовольствием. То ещё удовольствие, конечно, ну да как вышло.
        И Рыжий был настолько благодарен в тот момент Фиалочке, и настолько восхищён ею, что усадил прямо на стол, и они бы провели этот час до ужина не самым плохим образом… если бы какая-то нелёгкая не принесла её брата. Того, который правильный во всех отношениях, не ворует инфу простецам, не сидит в подвалах, не живёт на шее у своей девушки и ещё чего-нибудь, наверное, тоже не делает. А делает только то, что правильно, но кто сказал, что правильно только так?
        Эк ему рожу-то перекосило! И что, никогда не видел, как людей друг от друга прёт? То-то его девушка такая бледненькая и замученная, явно не от того, что им ночью спать некогда! Тьфу, короче. Но неплохо бы узнать, что это вообще было за явление.
        Впрочем, Фиалочка уже соскочила на пол, схватила свой телефон и слушала длинные гудки. А потом ей ответили.
        - И что это было, дорогой брат? - поинтересовалась она. - Ты же не просто так пришёл? И что же тебе помешало? Ни за что не поверю, - и говорит-то не как воспитанная и нейтральная ко всему Фиалочка, а прямо как её высочество Катрин де Роган, дочь Луи де Рогана, надо же, умеет.
        Интересно, со своими в отделе она так же разговаривает? Может, где-то перегнула палку, что та тётка побежала за деньгами к кому-то другому?
        За размышлениями и за любованием завитком волос на Фиалочкиной шее Рыжий прохлопал ушами и не понял, чем и когда закончился разговор. Вот вроде она ещё что-то выговаривала братцу, а тут уже смотрит на него и хохочет.
        - Этот… любезный родственник хотел что-то обсудить с тобой. И, как я понимаю, не решился. Завтра позвонит.
        - Он что, ни одну секретаршу в кабинете не трахал? - брякнул Рыжий, не подумав.
        - Франсуа? Секретаршу в кабинете? Ну ты спросил, - фыркнула Фиалочка. - Он и сам не способен на такое непотребство, и от других не потерпит, - и сощурилась, как кошка: - А ты-то, конечно, мастер? По секретаршам?
        - А я, моя прекраснейшая на свете Катрин, до последнего времени, не поверишь, не держал ни единой секретарши. Не было нужды. И чёрт же побери, когда я оказался здесь, то мы с тобой уже к тому времени повстречались. Ясно? И Мия не в моём вкусе. Она не маг, у неё вечно какие-то там истории с какими-то парнями, слишком слащавая улыбка и слишком белые волосы. И на хрена мне секретарша, скажи, если у меня есть ты? И вообще, я ж не спрашиваю тебя, что ты делаешь со своими мужиками в отделе!
        - Преимущественно контролирую, - вздохнула она. - И теперь думаю, если бы меньше контролировала - было бы лучше или хуже?
        - Не попробуешь - не узнаешь, - пропел он. - Практикантка-то хоть толковая, из-за которой сыр-бор?
        - Практикантка, не поверишь, принцесса, - сообщила Фиалочка. - С очень конкретным взглядом на практику. У меня такой же был, - добавила с усмешкой.
        - Чего? - не понял Рыжий.
        Какая ещё принцесса?
        - Глория ди Реале.
        - Тьфу. Куда ни глянь - там принцесса. Что ей делать у нас?
        - Не поверишь, учиться. Чтобы потом приносить пользу дома… Или где-то ещё.
        Девушка-потомок правителей Монте-Реале - это любопытно, но не более. Но хорошо, что она вскрыла нарыв, а то неизвестно ещё, сколько бы он зрел и как прорвался. И вообще, у них с Фиалочкой ещё полчаса, ни туда, и ни сюда. Ехать ужинать бессмысленно, арро лучше пить уже у дядюшки, там вкуснее, чем из машины в приёмной, тренировка обломилась. Поэтому…
        Он закрыл дверь и запечатал её магически.
        - Ты чего? - не поняла она.
        - Ничего, - он подхватил её и снова усадил на стол. - У нас есть немного времени, впереди тьма, и только мы с тобой, и никого больше, понимаешь? И если всякие и разные думают о нас разнообразную хрень, то пусть хоть будет на то реальная причина, не находишь?
        - Эй, мне ещё в люди идти в этой юбке!
        - Это единственное возражение? К чёрту юбку, - он насколько мог аккуратно стянул кусок синей ткани и разложил рядом на стуле.
        Впрочем, в её глазах тоже плясали черти, и она сама взялась расстегнуть тяжёлую огнеупорную пряжку его ремня, то немногое, что он оставил от себя-прежнего. И потянулась к нему, и коснулась тонкими пальчиками щеки, и поцеловала.
        Невероятная Фиалочка. Как бы он жил без неё? Очевидно, как дурак. Поэтому лишь она и имеет значение, а всё остальное… победим. Как-нибудь победим.
        Глава тридцать третья, в которой начинаются розыски
        Вот так, совершенно неожиданно для себя, Катрин оказалась на ужине в доме господина Треньяка.
        По дому хозяин передвигался самостоятельно, опираясь на трость. Во всяком случае, встретил их, как полагается, приветствовал племянника, поцеловал Катрин руку.
        - Очень рад видеть вас у себя, госпожа Катрин. Годфри хорошо сделал, что привёл вас.
        - Я ведь обещала рассказать, что там со студенткой, - пожала плечами Катрин.
        - Это можно и как-нибудь так, а вы меня необыкновенно порадовали.
        Андре Флери уже бродил в столовой, забавлялся с котом - надо же, у господина Готье тоже живёт кот. Кот был серо-чёрный, громадный, мохнатый, с кисточками на ушах. У Анриетты таких не водилось. На слова «кис-кис» зверь презрительно усмехнулся.
        - Его зовут Маршал, - сказал Флери. - Осторожнее с ним, может сильно поцарапать.
        Раз может поцарапать - то и ну его, Катрин не Анриетта, это сестра на всех кошачьих бросается и обнимает. Катрин дома ждёт Серый.
        Что? Что она подумала? Дома? Давно ли тебе, дорогая, это место стало домом?
        Катрин отошла к окну и забралась за тяжёлую портьеру - продышаться. Что это, господи? Почему она так прикипела к этому человеку и всему, что у него есть? И ко всему, что его окружает? Что это вообще? Как так можно? Она всегда была самодостаточной и рассудительной, и это спасало, если в отношениях что-то шло не так. А если тут вдруг что-то не так? Зачем ей это?
        «Это» нашло её и за шторой.
        - Фиалочка, ты чего тут? От кого прячешься? Кошака видела? Как два наших Серых, да же? - он тоже забрался за штору и обнял её.
        - Флери сказал - кот агрессивен.
        - Да куда там агрессивен, его не злить - и он шёлковый, - усмехнулся Вьевилль. - Пойдём за стол, там подъехал Антуан.
        Господин Готье уже восседал за столом, он велел усадить Катрин возле него.
        - Когда ещё доведётся принимать в гостях такую прелестную особу?- говорил он и подмигивал.
        Честное слово, болтает он ничуть не хуже племянника. Правда, племянник приземлился с другой стороны от неё и принялся обычным образом интересоваться - что ей положить и что ей налить.
        Атмосфера за столом царила самая деловая. Совещание, да и только.
        Сначала Катрин пришлось рассказать, что вышло со студенткой. Господин Готье поулыбался, сказал, что да, девочка сама по себе хорошая и ещё из хорошей семьи, и если с ней хорошо - так это и с её родными потом можно будет о чём-нибудь договориться - если ей здесь понравится. Катрин только вздохнула - всё понятно, да, но какое-никакое первое впечатление уже создано, и не факт, что его удастся перебить. Но она попробует, конечно же.
        А дальше уже стали говорить «про вообще», как сказал хозяин дома. Катрин снова попросили рассказывать - излагать всё, что отметила и надумала. Пришлось излагать.
        - Я думаю, что и этот случай, и наша аномалия, точнее - вся история с тем заказом, и что-нибудь ещё - это всё об одном. Или кто-то хочет доставить вам неприятности, или поглотить, - хмуро сказала она в конце.
        Потому что одного, который был бы не против поглотить, она очень хорошо знала. Но отец, точнее, люди, которые работают на него, обычно делают чисто, без всякой этой вот ерунды. Решили - купили, либо само предприятие, либо понемногу скупили акции. Потому что нужно, чтобы работало, а не когда перепихивают, если ответственность, и тянут одеяло на себя, если доход. И с этой стороны на отца не похоже.
        И конечно же, этими мыслями она с хозяином дома делиться не стала. Впрочем, Вьевилль тоже молчал. Поглядывал на дядюшку - и молчал.
        С другой стороны от хозяина сидел его секретарь господин Леон - тоже в годах, лысый, невысокий, проворный. Следил за тем, что ест господин Готье, подливал ему минеральной воды, шикал на него, как на кота, когда он тянулся к бутылке с вином - вам, мол, пока ещё алкоголь не разрешили. Вот придёте к госпоже Алекс, она скажет, что всё в порядке - тогда пожалуйте, а пока даже и не думайте. Господин Готье картинно вздыхал.
        Флери и Пти-Кур предлагали последовательность действий - что проверять и у кого, за кем последить, с кем побеседовать, и - какие надёжные люди могут быть в каждом из отделов предприятия. Выходило - какие-то должны быть. Сама Катрин не успела узнать те отделы, с которыми по роду занятий не контактировала, и представляла себе только землю и теплотехников. У первых точно есть разумные, у вторых - вроде тоже. Другое дело, что предложили тем, кто занимается вредительством, и насколько им это выгодно. Кому-то нужны деньги, кому-то что-то ещё. Узнать бы.
        Впрочем, Антуан Пти-Кру как раз говорил о чём-то таком. И ещё о том, что завтра же выяснит, куда делись уволившиеся разом с болезнью владельца компании люди, не растворились же в солёном море и не стали пеной морской.
        - Катрин, вы сможете выяснить вопрос - были ли ещё заказы, подобные этому вашему, с аномалией? То есть где не аномалии, а обычное человеческое разгильдяйство, чтобы не сказать - осознанное вредительство? - спросил её господин Готье. - Кстати, про вашу аномалию я бы тоже послушал.
        - Она не моя, и даже не хозяина участка, она своя собственная. Лучше всего о ней расскажет Адриенна Мур, она с ней управлялась. Наш Даниэль был на подхвате.
        - Молодец, что справился с подхватом, а вы молодец, что привлекли такого специалиста, - кивнул господин Готье. - Когда закончим с этой ерундой - нужно устроить праздник для сотрудников компании. Какой-нибудь. Озадачим службу персонала, пусть придумают. И пригласим госпожу Адриенну Мур и других полезных людей.
        - Только сначала нужно закончить, - Вьевилль поднял голову от тарелки, или не от тарелки, а от чего-то внизу, и хоть что-то сказал.
        Катрин глянула - мамочки, а под скатертью, у Вьевилля на коленях, тот самый кот! Кот компактно лежал, даже хвост не свешивался, и, кажется, Вьевилль его не то подкармливал исподтишка, не то просто гладил.
        - Годфри, сколько раз тебе говорить - не порти мне кота! - рассмеялся хозяин. - Ты уйдёшь, а он потом на мне громоздиться будет всей своей немалой тушей! Своего заведи и с ним делай, что хочешь.
        Катрин рассмеялась.
        - Так завёл уже, - сказала она.
        - В самом деле? Какого же? Расскажите, дорогая Катрин. Племянник не балует меня визитами и рассказами о своей жизни.
        У Катрин в телефоне были фото Серого - потому что нередко невозможно пройти мимо и не сфотографировать. Она показала.
        - Одобряю, - кивнул господин Готье. - Но, Годфри, хватит отмалчиваться, скажи уже тоже что-нибудь.
        - А у меня пока мало данных, - покачал тот головой. - Со всем, что предлагает Антуан, я согласен. А что-то ещё смогу сказать, когда сам узнаю больше. Дядюшка, ты не хочешь взять дополнительную охрану - так, на всякий случай? Я знаю, где спросить и с кем договориться.
        - Да пока не вижу причины, - покачал тот головой. - Если вдруг - я тебя, конечно же, спрошу.
        Какой ещё «вдруг»? - думала Катрин, пока они прощались и шли к машине. Она заметила, что Вьевилль о чём-то тихо договаривался с господином Леоном, и ещё кому-то что-то писал в телефоне.
        - Ты-то не рвёшься одна ходить? - спросил он её уже возле дома.
        - Ты и ко мне хочешь приставить охрану?
        - Тебя я сам увезу везде, куда нужно.
        - Вот и договорились.
        * * *
        Рыжий хорошо знал это ощущение - когда с виду всё ок, а по факту уже только ощущение и осталось, по инерции, а на самом деле всё давно улетело к хренам. Удивлялся только, что прохлопал ушами, и никакая чуйка нормального здорового боевого мага ему не помогла. Но молодец Фиалочка, что сразу пришла и всё сказала, и дальше уже будем как-нибудь выгребать.
        Фиалочка же зародила в нём мысль, что с болезнью дядюшки тоже дело нечисто. Вообще Рыжий про это дело особо не задумывался. Ну, инсульт, ну, со всеми, по ходу, бывает, дядюшка вон старый уже. А сейчас прямо стукнуло - первым делом, что пятьдесят два - это не такой уж и старый вообще-то, в легионе встречаются и старше, и - как огурчики, так приложат, что мало не покажется. А Готье даже и не военный, а вообще дома строит, и даже не сам, а других организует, чтоб строили. И с чего у него этот самый инсульт на ровном месте, скажите?
        Когда к дядюшке приехали, Рыжий первым делом выцепил Леона, его секретаря и вообще доверенного человека уже бог знает сколько лет, и спросил:
        - А скажи-ка, дядюшка Леон, - да-да, меж собой они по-простому, - как так вышло, что нашего Готье по башке шибануло? Не на ровном же месте такое случается? Или всё же на ровном?
        Тот вздохнул, засопел. Глаза забегали.
        - Давай так. Завтра сможешь встретиться где-нибудь возле госпиталя? У господина Готье там процедура с полудня примерно на час, и вот в это время мы бы и поговорили.
        - Отчего ж не смочь-то, смогу, - о как, значит, там есть, о чём говорить, и лучше не при дядюшке.
        Леон кивнул и утопал - на нём в этом доме всё держалось, внеплановый обед - тоже.
        Тем временем Фиалочка внедрилась в столовую, Рыжий думал - найдёт дядюшкиного кота, но кот охотился на ноги Андре. Кот у дядюшки был знатный, здоровенный, мохнатый, как два нормальных - ну то есть, как два Серых, какой-то хитромудрой северной породы. Он был такой один на всю столицу, и чтоб его к кошке свозить, реально очередь стояла. Дядюшка Шарль давно ржал, что Готье пора делать бизнес не на волшебных домах, а на кошках, но тот был непреклонен - это не бизнес, это по любви. Кота звали Маршал, и с Рыжим у него сложились прекрасные отношения - когда он вообще осмелился к Рыжему подойти и познакомиться, а это случилось не сразу, с боевым-то магом. Рыжий думал, что и с Фиалочкой всё сложится, но она забурилась куда-то за штору, и ему еле удалось её оттуда достать.
        А дальше за обедом обменялись информацией, главным образом - ввели дядюшку в курс дела. Рыжий искренне надеялся, что ему с той информации не станет хуже, но с другой стороны, уже пора на ноги-то становиться. И лучше дядюшки этот гадюшник не знает никто, он же много кого чуть ли не сам на работу брал. Вот пусть и подумает, кому он дорогу перешёл, а кто просто выпрягся, и его бы немного окоротить.
        Впрочем, дядюшка был активен и деятелен, ухаживал за Катрин, смотрел фотки Серого в её телефоне, изумлялся - откуда у Рыжего кот. Но она просто сказала - так вышло. Ну да, всё правда.
        Кот ждал дома, и первым делом придирчиво обнюхал штаны Рыжего - в тех местах, где на них осталась длинная Маршальская шерсть. Ещё один ревнивец, мать вашу. Кота пришлось обкормить и со всех сторон почесать, и заверить в своей полной лояльности. Иначе никак не успокаивался.
        А Фиалочка была молчалива и нежна. И Рыжий искренне понадеялся, что это не новая беда какая-то, а только лишь отголоски того, что уже случилось.
        Наутро в офисе Рыжий прямо одёргивал себя, чтобы не смотреть пристально в лица всем, кто попадался по дороге или заходил в кабинет - грубо говоря, верный это человек, или крыса поганая. Впрочем, какая уж тут верность - чай, не времена великого предка, никто клятв верности и вассальных присяг не приносит, только подписывает контракт. С чётко оговорёнными обязанностями - в том числе. И надо глянуть - что там вообще прописано о разглашении внутренней информации и вот этого всего.
        Запросил, глянул. Пропёрся. Эту тётку из отдела Фиалочки уже можно увольнять нахер, только за руку желательно поймать. Вот и славно, можно отдавать приказ, чтоб ловили.
        К полудню Рыжий уже собрался на встречу с Готье, и даже в машину сел, но ему позвонил - кто б вы думали? Франсуа де Роган собственной противной персоной. Неужели будет предъявлять счёт по поводу сестрёнки? Ну так Рыжему есть, что сказать, стреляный. И Франсуа де Роган - это вам не генерал Саваж, вот совсем. Не страшно, то есть.
        Но потенциальный родич всего лишь сказал, что хотел бы поговорить с ним о делах. О взаимодействии политики и бизнеса. И если господин де Вьевилль не возражает, то сам он готов встретиться хоть сегодня.
        Чего это там загорелось? И как-то очень разом со всем другим, не находите? О нет, Рыжий не возражал, ему было любопытно. Договорились - после работы, вечером. Лично, вдвоём, так сказать.
        А пока он припарковался возле госпиталя и пошёл в известное ему здешнее кафе, где можно было очень неплохо пообедать, и где его уже поджидал Леон, вдыхавший аромат крепкого арро и облизывавшийся на свежую выпечку. Ну да, здесь вкусно - какие-то умопомрачительные пирожные с кремом и клубникой, надо захватить таких для Фиалочки. Сейчас же - обедать и говорить о деле.
        - Знаешь, Годфри, хорошо, что ты спросил. Потому что господин Готье считает, что ерунда всё это, и только отмахивается, а мне кажется - там дело нечисто. Ему ж очень несладко пришлось накануне всего этого - вроде, кто-то приходил и хотел купить компанию, только господин Готье не говорил - кто, и зачем ему это понадобилось. И потом ещё на собрании совета директоров они рассорились - господин Готье и ещё кто-то, об этом можно расспросить госпожу Вероник, она там была и должна знать. А потом он ушёл на работу с утра, и там всё приключилось. Мийка, дурища, чуть сама в обморок не грохнулась, когда господин Готье на её глазах упал, и хорошо, Андре тут же случился - не дал пропасть, мигом связался с целителями и со мной.
        Тьфу ты, Андре же тоже может знать. Он и на совет директоров вхож, и ещё много куда. Надо расспросить о вредоносных действиях.
        - А потом, когда дядюшка уже был в госпитале и дома? Пока я не приехал?
        - А о том ты тоже Андре расспроси, мне-то не до его работы было. Тут вопрос был - как его на ноги поставить, остальное уже потом.
        С этим Рыжий был полностью согласен, и полон решимости идти и докапываться до сути происходящего. Это кто-то просто не в курсе, что теперь во главе не хитрый лис Готье, любящий выжидать и досконально разбираться, а раздолбай Рыжий, которому в глаз дать - как нефиг делать? Или наоборот, знают, и думают, что раз из армии, то дурак? Ну так он дурак, конечно, но у него много умных друзей, и у него язык не примёрзнет попросить помощи.
        По-любому, знают не всё. Вот на этом мы и сыграем, и как только высунутся ещё раз - так сразу и сыграем. Или выкурим из норы и прищучим, тоже норм.
        А пока - прихватить сладости для Фиалочки и снова в офис, там ловить Андре, трясти его, как грушу, а потом ехать встречаться с его высочеством Франсуа. И его тоже трясти. Даже если за ним и нет ничего. Просто так. Для профилактики.
        Глава тридцать четвёртая, в которой говорят о личном и об общественном
        Наутро Катрин даже и не задумалась о том, что приехала на работу вместе с Вьевиллем. Приехала и приехала. Её намного больше напрягала неизвестность в собственном отделе - потому что ещё ни разу за всю её карьеру ни в одной компании не случалось такого безобразия. Люди или работали, или не работали и увольнялись, иногда не по своей воле, но ни разу - чтобы вот прямо с откровенным вредительством. И господин Готье ещё говорит, что у него все хорошие и все работают! Да всякие тут есть, и хорошие, и плохие!
        И сейчас Катрин предстояло проверить выполненные и не выполненные заказы за последний год - такой срок был назван на первой раз - и составить своё представление о масштабах проблемы. Она тех заказов не выполняла, у неё взгляд не замыленный - так ей вчера сказали мужчины, господин Готье и господин Пти-Кру. Хорошо, она попробует.
        Но сначала - дела текущие. И первое из них - сотрудники.
        - Доброе утро всем, - точно, все на месте. - На меня свалилась работа, поэтому я сегодня не еду никуда. Все продолжают работу по своим заказам, как вчера договорились. Я сама позвоню заказчику и отменю свой сегодняшний визит.
        А за Симоной уже следят. И Вьевилль вышел из лифта разом с Катрин на втором этаже, и направился в отдел безопасности - узнавать какие-то детали, и интересоваться, не нужна ли какая-нибудь поддержка, - например - не нанять ли для этой цели профессионалов. Может быть, и нанять, думала Катрин. Вдруг бы быстрее дело пошло?
        Да-да, а ещё есть Жиль, который информацию добывает на «раз». Можно подкинуть эту мысль Вьевиллю - пусть её подумает. Потом, в обед или вечером.
        - А как же я? - поинтересовалась Глория ди Реале.
        Она тоже уже была здесь, и недовольно смотрела на них на всех.
        - А вам, Глория, придётся сегодня отправиться на объект с Максом. У него совсем другая специализация, нежели у Симоны, сравните.
        Он сейчас обустраивает совсем новый дом, и пробует собственную систему минимизации вложения магических сил. Вот пусть юная дева посмотрит, что бывает - если он, конечно, снизойдёт до того, чтобы ей объяснить.
        Катрин подошла к столу Макса - тот как раз собирал большую сумку, с которой всегда ездил на объекты.
        - Макс, поработаешь сегодня вместе с Глорией? - и в ответ на нахмурившиеся брови добавила: - Я не прошу тебя раскрывать какие-то секреты, нет. Ей нужно понять, какие задачи бывают в нашей практике и как мы их решаем - в целом, всё равно у каждого своей метод.
        - Ну хорошо, - пробурчал Макс, - пусть собирается.
        Глория собралась, все остальные тоже - собрались и разлетелись. А Катрин взяла толстую папку с итоговыми отчётами по каждому заказу, и села читать.
        Отвлёк звонок, и был это - кто бы мог подумать - Франсуа.
        - Добрый день, Франсуа, что ты хотел?
        - Добрый день, Катрин. Я хотел бы встретиться с тобой и поговорить.
        - А потом ты опять исчезнешь, и оставишь вместо себя Феликса? Извини, не годится, - ответила Катрин с горячностью, которая удивила её саму.
        - Нет, Катрин, не так, - тут же открестился брат. - Это нужно мне, лично мне, не Феликсу. Веришь?
        - Верю, - кивнула она.
        Потому что и вправду верила. Вообще Франсуа был болезненно честным, он не лгал никогда, но отлично умел утаивать информацию. Как все дети Луи де Рогана.
        - Ты сможешь в обед?
        - Смогу, - кивнула она.
        У Вьевилля тоже была назначена встреча - с господином Леоном, помощником господина Готье.
        - Очень хорошо. Буду ждать в том же кафе, что и в прошлый раз, - сказал Франсуа, и отключился.
        И что это вообще? Что ему от неё может быть нужно?
        Обычно если отец и Франсуа что-то хотели, нужно было соглашаться и выполнять, потому что не слезут и будут потом припоминать её отказ и общее злонравие по любому удобному случаю. И всегда это её задевало, а сейчас… как будто уже нет. Во всяком случае, от Франсуа. У него своя жизнь, у неё своя, и хорошо.
        До обеда Катрин просмотрела треть от общего количества отчётов, но - или недостаточно внимательно, и ей не встретилось ничего подозрительного, или там и вправду ничего такого не было. Заказ, описание проделанных работ, участники, результат. Если привлекались сотрудники других отделов - это указывали. И если привлекали сторонних консультантов - такое случалось дважды - это тоже указывали, и их заключение прикладывали к отчёту. И приём работ клиентом здесь тоже был зафиксирован - обязательный отдельный документ с замечаниями, если они есть, и с подписью заказчика. Она отложила просмотренное отдельно, на всякий случай наложила на свой стол фирменное семейное заклятье неприкосновенности - мало ли, и отправилась общаться с братом.
        Франсуа уже ждал - подтянутый, строгий, безукоризненный. Ну, если кому нравятся такие, а ей вот, как оказалось, милее позитивные жизнерадостные раздолбаи.
        - Здравствуй, Катрин, - он поднялся, поцеловал её, отодвинул ей стул и пододвинул меню.
        - Здравствуй, Франсуа. Не буду спрашивать, как дела, или считать, что спросила?
        - В порядке, спасибо. Агнесс передаёт тебе привет.
        - Передай ей ответный. Ты не навещал Анриетту в госпитале?
        Она сама вчера не успела к ней, оба они не успели. Когда вышли от господина Готье, и Катрин позвонила сестре, та уже собиралась спать. Но была настроена бодро, и согласна подождать Катрин до завтра, то есть - уже до сегодня, после работы Катрин собиралась именно к ней.
        - Она не отвечает на мои звонки, - кажется, Франсуа был обескуражен и раздосадован.
        - Так загляни. Она всё время там, никуда оттуда не выходит - пока.
        - Ты думаешь? - он глянул неуверенно.
        - Думаю. Если что, я собираюсь сегодня после работы.
        - Сегодня у меня дело. И вот как раз о нём-то я и хочу поговорить. Скажи, что ты думаешь о Годфруа де Вьевилле? На самом деле, а не то, что ты говорила тогда дома за столом? - брат сощурился.
        - А я и тогда не обманывала, - пожала плечами Катрин. - Знаешь, для человека, который в бизнесе недавно, а до того занимался совсем другими делами, он просто великолепен. И он может быть очень неприятным для врагов, и врагам следует это знать.
        - Я не враг ему, нет.
        - Тогда зачем он тебе?
        - Хочу сделать ему предложение. И пытаюсь понять, как построить разговор.
        - Сказать, как есть. И не обижаться, если предложение ему не подойдёт, и он выскажется в ответ тоже, как есть. С убийственной прямотой по сути и по форме.
        - По форме он бывает с трудом выносим, - скривился Франсуа.
        - А ты будь проще и не кривись. Твоя работа предполагает, что ты найдёшь общий язык с кем угодно, вот и займись. А на Вьевилля прошлая жизнь наложила отпечаток. Он, знаешь ли, знает и умеет ничуть не меньше, чем все мы, его тоже не на улице воспитывали и не в лесу. А в некоторых вопросах - так и поболее всех нас. Думаю, ты не слышал, что он спас Жиля из очень неприятной ситуации. А потом ещё помог определить Анриетту к очень хорошему целителю, который когда-то спас его самого. И мне помогал не раз в сложных ситуациях.
        - И поэтому ты встречаешься с ним… на столе его кабинета? - брат смотрел осуждающе.
        В его глазах так и читалось - ты из Роганов, а Роганам неприлично так вот!
        - Просто - встречаюсь. Не важно, где. И закрыли тему.
        - Хорошо, я понял тебя, - кивнул Франсуа. - Спасибо. Агнесс что-то спрашивала про какого-то специалиста по цветам, ей для чего-то нужно.
        - Кристин? Да, у нас работает супер-специалист. Будь добр, дай Агнесс мой номер телефона, я их состыкую.
        - Благодарю, непременно, уже сегодня. До встречи, Катрин.
        - До встречи, - кивнула Катрин.
        Он направился к машине, а она - к себе в офис, там ждали папки с отчётами. Но, как оказалось, не только они - прямо поверх бумаг на столе лежали три пирожных в красивой бумажной упаковке. И - ни клочка бумаги.
        Катрин внимательно оглядела стол, стул, стену… точно. Огненное сердечко вспыхнуло на стене на мгновение и погасло.
        Улыбка сама проявилась, и не желала уходить всё время, пока она читала дальше. Дальше, дальше... до самого конца рабочего дня.
        * * *
        Рыжему было очень любопытно - на кой чёрт он сдался правильному Фиалочкиному братцу. Он, конечно, допускал вариант, что его примутся учить жить - ну, бывают идиоты. Но вдруг Франсуа де Роган не совсем идиот?
        Он поцеловал Катрин, собравшуюся в госпиталь, велел передавать привет Анриетте, и сказать, что он тоже непременно к ней заглянет, а сам отправился беседовать с её братом.
        Брат не подвёл - форма, то есть, тьфу, костюм в идеальном состоянии, пыль и прочее к нему, наверное, не пристаёт, а если пристаёт, то от стыда тут же обратно отваливается. И причёска тоже волосок к волоску, да как бы не уложена какой-нибудь специальной хренью, как у девок в офисе. Рыжий впервые мысленно поблагодарил дядюшку Шарля, что допинал его до дедка-портного, и что теперь этот червяк земляной воспринимает его не как непонятное насекомое, а как равного себе.
        Магическая аура у него была дивная - мощная, но сурово придавленная. Рыжий не относился к тем счастливчикам, кто смотрит на мага и всё о нём знает, но как тренированный боевой маг, ауру ощущал. Чтоб, так сказать, понимать, с чем придётся иметь дело, случись какая засада. И ему подумалось, что он бы посмотрел на умения этого вот принца, на максимуме, так сказать, должно быть любопытно. Но - возможно - с безопасного расстояния.
        Официант налил минералки и принял заказ, Рыжий выжидающе глянул на Франсуа.
        Вообще по материалам в сети, которые он успел просмотреть с утра, принц представлялся одним из самых деятельных депутатов парламента среди молодых. И уж точно самым молодым среди руководителей парламентских фракций. И Рыжий даже задумался, что послужило тому причиной - связи отца или личные качества. Сама по себе фамилия Роган внушала уважение, а кое-кому и священный трепет, но вот выезжал он только лишь на том трепете или сам тоже что-то мог? Впрочем, узнаем.
        - Я могу обращаться на «ты»? - поинтересовался принц.
        Охренеть, прямо охренеть, подумал Рыжий, а вслух сказал:
        - Да, - а то ещё, чего доброго, начнёт тут величать его господином герцогом, с такого станется.
        И вообще, это ж Фиалочкин брат. Младший.
        - Хорошо, - кивнул младший брат, и продолжил. - Я не слышал, чтобы ты интересовался политикой.
        - Как-то пока некогда было, - Рыжий не сводил с него глаз.
        - Понимаю. Мне не доводилось кардинально менять сферу деятельности, но я предполагаю, что это должно быть непросто.
        Предполагает он, ага.
        - Ничего, переживаемо, - Рыжий подцепил вилкой кусочек сыра. - И что же?
        - Мне нужна поддержка владельцев магического бизнеса. Владельцев заметного магического бизнеса, и это должны быть не только «Четыре стихии», потому что они - предприятие отца, и об этом знают решительно все. Но если на моей стороне будут собственники разного калибра, мне будет проще.
        - А чего ты хочешь-то?
        Говорил бы уже прямо.
        - Я хочу, чтобы простецам не приходило больше в голову ничего, подобного дополнительному налогообложению для всех, кто получает прибыль с использованием магии. Я собираюсь убедить их в том, что это вредно, и вредно в первую голову для них самих. А ты возглавляешь предприятие, которое как раз занимается тем, что несёт магию в жизнь простецов. И простецы должны понимать, что это они заинтересованы в такого рода услугах, это их жизнь делается комфортнее. Например, ты можешь уйти обратно в Легион, и твои сотрудники, думаю, тоже без работы не останутся. А вот клиенты, привыкшие получать такого рода услуги, потеряют много. Начиная с обслуживания того, что уже сделано, и заканчивая тем, что они больше не получат ничего подобного. Маги без простецов не пропадут, а простецы без магов?
        Зерно истины в словах принца было, но…
        - Открою тебе великую тайну - простецы без магов тоже не угробятся. Просто смысл в том, что в симбиозе проще. А симбиоз хорош, когда выгода всем, а не когда один за счёт другого. Если жук жрет дерево, то дерево рано или поздно упадет, и жуку будет нечего жрать, и жук тоже кончится. В плане жизни жука и дерева - конечно, кончится не тот самый жук, а его отдалённый потомок, но кончится же. Это пример плохого симбиоза. А хороший - если не жрать. Дядюшка Готье почему выстрелил с «Волшебным домом»? Потому что уважал и облизывал всех клиентов, даже если они простецы. Я понимаю, что ты избирался главным образом от магов и их ставленников, но магов всю дорогу сильно меньше, на одних магах не выедешь. Тебе есть, что сказать простецам, чтобы они поддержали тебя в следующий раз? Или тебе хватит одного срока? Что-то я сомневаюсь.
        - Ты за простецов против магов? - изумился принц. - Ты же глава древнего магического рода?
        О, начинается. Его что, не учили, что если ты маг, то в ответе за всех, кто не маг, а если сильный маг, то ещё и за слабых магов?
        - Я, знаешь ли, последние десять лет жизни занимался тем, что защищал одних простецов от других. И ещё от долбанутых магов - такие тоже встречались. И изредка - магов тоже, но они почему-то обычно сами неплохо справляются. И знаешь, я даже в самых пьяных снах не представлял себе наш мир зачищенным от простецов вовсе. Как это - господь за каким-то хреном создал и тех, и других, и коли так - значит, быть нам вместе. Но не жрать друг друга, и не зарываться. Я делаю бизнес на естественном интересе простецов к магии, ты рвёшься управлять больше, чем семейным предприятием. Нам обоим нужно учитывать интересы всех.
        - А ты хорошо говоришь, - заметил принц. - Знаешь, если бы ты согласился поучаствовать в дебатах о том самом проекте налогообложения для магов, то это было бы выгодно для нас обоих. Мне выгодно иметь такую фигуру на своей стороне, а ты дополнительно попиаришься среди простецов и получишь новых клиентов. Ты будешь популярен - с такими-то взглядами.
        - Ещё скажи - пойти на выборы в следующий раз, ага. Делать мне больше нечего. То есть - ты уверен, что тебе нужно именно это? И - это идея твоего отца, или твоя?
        - Моя. Отец думает, что просто купит всех, кто за этот проект, да и всё. Но там хватает идейных, кого не очень-то купишь.
        - И что? - с интересом спросил Рыжий. - Как будет воздействовать?
        - Искать подходы. К кому-то деньгами, к кому-то информацией, к кому-то ещё чем-то, - вздохнул принц. - А я хочу, чтобы сами поняли и отказались.
        Идеалист хренов.
        - Люди никогда не откажутся от дополнительного дохода. А растрясти магов на дополнительные деньги кажется им прекрасным дополнительным доходом. Так что - не откажутся, не рассчитывай. Но готовься трясти мошной, мы вот уже готовимся. То есть не ты сам готовься, а твой отец, конечно же.
        - Я понял тебя. Но если я договорюсь о дебатах на каком-нибудь популярном канале, могу я позвать тебя высказать всё то же самое, что ты сейчас говоришь мне?
        Рыжий пожал плечами.
        - Позвать можешь. А я подумаю, что ответить. От ситуации будет зависеть.
        Наверное, слать брата твоей девушки с порога в дальнее путешествие нехорошо?
        - Благодарю тебя, - кивнул Франсуа.
        - Я ещё не согласился, - покачал Рыжий головой.
        - Ты уделил мне время, а его у тебя, как я полагаю, не слишком много. И Катрин сказала, что ты оказал множество услуг нашей семье. Если я могу что-то сделать для тебя - будь добр, скажи.
        А вот это оказалось неожиданно. Интересно, что Катрин ему сказала?
        Ладно, не важно.
        - Я подумаю, - кивнул Рыжий.
        И отправился домой, то есть - звонить Фиалочке, выяснять, где она есть, и везти её домой, если она ещё не там.
        Глава тридцать пятая, в которой выясняются новые обстоятельства
        В среду Катрин уже пришлось отложить чтение отчётов по выполненным заказам и отправляться на объект, и везти с собой Глорию. Накануне ей удалось отсрочить свой визит к заказчику всего лишь на день, больше он ждать не желал. И в свете всех происходящих беспорядков работа должна выполняться. Отец всегда говорил - что бы ни случилось, работа должна выполняться. Договорённости должны соблюдаться, важные встречи - происходить, и если все просто будут выполнять свои обязанности - то и в мире всё будет в порядке. Работай, побуждай работать других - и всё будет. Насчёт мира в целом Катрин уже давно не была уверена, но в ближней перспективе правило работало и позволяло создать вокруг себя некую стабильную систему.
        Раньше, до того, как познакомилась с Вьевиллем.
        Он помог понять, что систему можно построить, не только основываясь на работе. А ещё на чём-то менее формальном, но более мощном. И он всю жизнь так живёт, просто живёт.
        Но Вьевилль был утром и будет вечером, а сейчас и впрямь нужно работать.
        Глория безропотно взяла рюкзак и пошла следом за Катрин - в служебную машину. Сегодня им предстояло осмотреть старый дом в историческом центре города, предложить варианты магических коммуникаций и оценить объём и стоимость работ. С ними вместе поехала Элль из теплотехников, а специалисты по земляным работам и циркуляции воздуха уже всё осмотрели и выдали свои заключения, дело было в водоснабжении, водоотведении и отоплении.
        Дом располагался недалеко от отцовского, через две улицы, на площади Ржавой Алебарды. Не такой старый, конечно, века девятнадцатого, но тоже ни о каких магических коммунальных услугах при постройке никто не думал. Воду носили из городского водопровода, дом отапливали печками, освещали масляными лампами и свечами, потом газом и керосином. И уже только лет сто назад провели водопровод, сделали теплый нормальный туалет и электрическое освещение. И водяное отопление.
        Катрин знала детали, потому что сама выросла примерно в таком же доме, и с детства совала нос в его магические коммуникации. Сравнивала с домами подружек по школе - а не все из них росли в магических семьях. Глория же выросла в Монте-Реале, там теплее. И с магическими коммуникациями связываются только те, кто очень уж хочет пустить пыль в глаза соседям. Что-то такое Катрин и представляла, но Глория рассказывала - и представилось ещё лучше.
        - А здесь наша задача состоит в том, чтобы дом стал удобнее и комфортнее, и для этого нам придётся заключить часть магической энергии в контуры внутри и снаружи дома, - рассказывала Катрин.
        Какая разница, что там рассказывали студентке Симона и Макс, пусть ещё раз послушает - на этот раз её.
        Они обошли дом вместе с Глорией и Элль, осмотрели стены, потолки, лестницы, комнаты жилые и подсобные - кухню, ванную, туалет, бойлерную. Проектный отдел уже составил примерную раскладку по этажам и отдельным помещениям, теперь нужно было на месте внести уточнения в проект и приниматься за работу.
        - Госпожа Лимура, вы сами будете работать с этим домом? - поинтересовалась Глория.
        - Да, я собиралась сама.
        - А почему вы работаете в этой компании?
        - Наверное, потому, что люблю делать разное с водой? - ответила Катрин почти без раздумий. - И люблю, когда это разное - на пользу. И особенно, когда можно прямо увидеть результат твоих трудов. Скажем, если работать в крупном магическом бизнесе, то результат будет только в общих цифрах и общем доходе, а когда вот так, то есть ощущение чуда, творимого своими руками. Маленького домашнего чуда.
        - И вам достаточно… домашних чудес?
        - Мне достаточно осознавать, что я на своём месте. Что я не просто самореализуюсь, но приношу реальную пользу реальным людям.
        - Это так важно - пользу людям?
        - Мне - да. Я могу больше, чем подавляющее большинство людей на планете. Значит, от меня зависит, насколько хорошо будут жить эти люди. Сейчас не приносят вассальную присягу, и ты просто заботишься о тех… кто пришёл в твой отдел продаж и попросил улучшить их жизнь. Раньше за охрану и заботу нужно было всю жизнь служить верой и правдой, теперь достаточно заплатить.
        - У вас… у ваших предков… были вассалы?
        - О да. И довольно много. Но сейчас, как вы понимаете, мы обходимся без них. Но всё равно есть маги, и есть обычные люди. И если мы можем больше, то с нас и спрос больше.
        - Откуда вы это взяли? - Глория смотрела недоверчиво.
        - Меня так воспитали, - пожала плечами Катрин. - Поэтому я устанавливаю людям в домах магические водопроводы, а моя сестра организует сказочные представления на детских праздниках и фейерверки для взрослых.
        Катрин не стала добавлять, что один из братьев отстаивает права магов в парламенте, а второй ворует у всех подряд информацию.
        Глория притихла и более вопросов не задавала. Слушала всё, что ей рассказывала Катрин, несмело предлагала варианты подачи воды и магических контуров. И в конце, когда они уже вернулись в офис, попросила разрешения съездить с ней ещё раз. Катрин обещала подумать.
        А пока ей нужно было досматривать клятые отчёты.
        Правда, поездка на объект разгрузила голову, и можно было уже не механически отмечать, что сделано, кем и как, но - обращать внимание на детали. И довольно быстро Катрин заметила, что проблемные заказы нет-нет, да и случались. Они стали встречаться в течение последних пяти месяцев, и обычно отвечал за эти заказы уволившийся Самуэль. Иногда с ним в паре работал Кристоф, иногда Роже, иногда Валентина. Но - не на главных ролях, как понимала Катрин.
        Симона в этих делах замешана не оказалась ни разу, она работала сама, и работала хорошо - вроде бы. До самого последнего времени.
        Ещё Катрин стало интересно - а как поживают те заказы, которые были выполнены этой ненадёжной командой? Тоже надо бы узнать. И результаты работы Симоны тоже неплохо бы проверить.
        Когда на горизонте возник Вьевилль и спросил, хочет она ночевать здесь, или, всё же, дома, ей оставалось просмотреть ещё примерно семь папок. Что ж, значит - завтра. Вот прямо с утра. А пока отложить всё, что кажется сомнительным, и накрыть заклятием неприкосновенности.
        Они с Вьевиллем очень славно заглянули к Анриетте - та выглядела поживее и вообще уже пыталась ходить по палате, опираясь на костыль. И утверждала, что Луис ей не просто разрешил, а прямо сам этот костыль принёс и сказал - надо понемногу вставать. Но магическая штука не позволяет ей ходить более, чем следует - потому что как только время выходит, её навершие загорается красным светом, а сама она начинает истерически вопить. И вопит до тех пор, пока Анриетта не уляжется в постель. А потом питается от датчика на её руке и из красного постепенно становится зелёным. И когда позеленеет - то можно снова встать ненадолго.
        Катрин пришла в восторг от такой системы, а Вьевилль посмеивался - то ли ещё можно увидеть, в жизни-то.
        Вчера он почти ничего не сказал о своём разговоре с Франсуа - только лишь то, что братец желает как-то использовать его в свое политической деятельности. Это было совсем неудивительно, но Вьевилль смеялся, и говорил, что никто ещё не выражал желания выпустить его в политические дебаты. Наверное, просто не понял, с кем связался.
        В четверг утром Катрин быстро и продуктивно досмотрела оставшиеся отчёты, и те, что внушали подозрение, отложила и вместе с остальными заперла в своём столе - ключом и магией. И уже было собралась поехать на площадь Ржавой Алебарды, когда ей вдруг позвонил по телефону Вьевилль и очень нехорошим голосом попросил прийти прямо сейчас в его кабинет.
        * * *
        Поиски злодеев показались Рыжему необыкновенно увлекательными. С одной стороны, всё совсем не так, как на боевом задании. Как-то… проще и мягче, что ли. Потому что, скорее всего, не убьют. С другой - а кто его знает, пока враг не определён, то и не понятно, что он хочет с тобой сделать, может быть - как раз убить. Но вдруг нет?
        Андре рассказал, что да, у дядюшки Готье накануне инсульта развелись какие-то тайны. Причём - в последнюю неделю перед происшествием. Андре привык, что всё хорошо, и думал, что успеет расспросить его - а вот как оно вышло. Потом же в течение некоторого времени господин Треньяк не мог говорить вообще, после - говорил с трудом, и вот, кажется, настало время для предметного разговора.
        Рыжий тоже считал, что настало. Тем более, в среду его известили о том, что кто-то начал скупать акции «Волшебного дома» - мелкие пакеты, находившиеся в руках у бывших сотрудников или просто людей, желавших вложиться в магический бизнес и получить некоторую прибыль. Таких акций, как понимал Рыжий, было в целом процентов пятнадцать, но в случае, если все они соберутся в чьих-то руках, они с дядюшкой получат непонятную фигуру на собрании акционеров - с непонятными, ясен пень, намерениями.
        А в четверг утром он начал с того, что побеседовал с Антуаном и прочими, кто за безопасность. Выслушал, как идёт слежка за Симоной, и отработка разных контактов дядюшки, могущих считаться подозрительными. Потом ещё перекинулся парой слов с Андре, получил сводку всякого за день, и потом только явился к себе, включил компьютер и запустил почту. И увидел письмо с неизвестного адреса, в теме которого значилось: «кое-что о Катрин де Роган».
        Вообще такие письма следовало отправлять в корзину, не читая, и ту корзину тут же чистить без возможности восстановления содержимого. Но он зачем-то открыл - рука все равно что сама на мышке дернулась, и палец нажал на «открыть».
        В письме не содержалось ничего, зато имелся прикреплённый видеофайл. В котором Катрин, именно она, да, сомнений не было, рассуждала о работоспособности компании в сложных нынешних условиях - и не просто компании, а «Волшебного дома». Говорила, что представляет себе слабые места, и что с ними делать. Говорила кому-то, он не сразу понял, кому, а потом камера чуть шевельнулась - и он увидел Луи де Рогана.
        Значит, это всё же был обычный промышленный шпионаж? Или… или нет? И это просто хитрый монтаж с целью рассорить их с Катрин?
        Рыжий позвонил ей и попросил прийти, прямо сейчас. Она пришла сразу же, радостная и довольная.
        - Я нашла, что смогла. Наверное, не всё, но можно ведь привлечь каких-нибудь специалистов, правда?
        Интересно, подумал он, каких бы специалистов ты предложила в таком случае? Своих, то есть, папочкиных, или каких-то ещё?
        - Это хорошо, но чуть позже. А пока взгляни вот сюда, - и он запустил присланный файл.
        Катрин смотрела… и прямо спадала с лица. Определенно, она что-то обо всей этой истории знала. Досмотрела, подняла на него взгляд. Полный ужаса.
        - Откуда это у тебя?
        - От доброжелателей, ясное дело. Скажи, это монтаж? Или нет?
        - Это монтаж, - кивнула она. - Но… все эти вещи я говорила на самом деле.
        И смотрела так, будто собиралась отправиться в безнадёжный бой.
        - То есть? - не понял он. - Что значит - на самом деле?
        - Это значит, что отец и вправду спрашивал меня, что я думаю о «Волшебном доме».
        - И ты говорила, что думаешь? - сощурился он.
        - Да, я обычно говорю, - сказала она. - И… он хотел, чтобы я рассказывала ему о том, какова твоя компания изнутри.
        - Значит, это правда? - он не мог поверить. - И твой брат был прав, когда говорил, что ты в первую голову работаешь на «Четыре стихии», а потом уже на тех, с кем у тебя контракт?
        - Так и было, да, - она выглядела потерянной. - До нынешнего раза. Пока я не пришла сюда и не узнала тебя, - подняла голову, смотрела прямо.
        - Все так говорят, ага, - вздохнул Рыжий.
        Впрочем, спроси его, что бы он хотел от неё услышать, он бы не ответил. Потому что… не ожидал. От неё - не ожидал.
        - Ты не веришь?
        - Я не знаю, Катрин, верить тебе или нет. С одной стороны, ты не обманывала меня ни в чём. С другой стороны - вот об этом я почему-то узнал только сегодня, и вовсе не от тебя. Ты могла сказать, что твой отец интересуется моими делами. Я был бы готов.
        - Я говорила, в начале. Но тогда… он не спрашивал, не о чем было. А когда спросил… я не сказала ему того, что он хотел. Но если ты всё равно не веришь… Я поняла, - она окончательно помрачнела и поникла. - Я уволюсь. Хоть прямо сейчас.
        Развернулась и вышла.
        А он остался в первую очередь в недоумении - что это было? Кто сделал эту хрень - и с ним, и с ней, и вообще? А с другой стороны - если бы она сказала, что нет, не говорила, он бы поверил или не поверил?
        Он хотел было удалить письмо с файлом, но потом понял - нет, этого делать нельзя. Нужно отдать его спецам по компьютерам и безопасности, и даже не здешним, а у дядюшки Шарля есть подходящие. Блин горелый, привлекать военную разведку к решению личных дел - ну, Рыжий, ты ещё до такого не доходил.
        Нет, мать их за ногу, не личные это дела, это семейное дело. Дядюшка Шарль - такой же Треньяк, как дядюшка Готье. И пусть помогает, если семья того и гляди ухнет в такую глубокую задницу, что потом не факт, что и выберется. Во всяком случае, самостоятельно. Поэтому - вперед, Вьевилль, всё ты правильно делаешь.
        Рыжий связался по магической связи с дядюшкой Шарлем, обрисовал проблему и попросил помощи. Тот велел переслать ему письмо, а дальше он уже определит его, куда следует. И сообщит о результатах.
        Теперь можно было идти ловить Катрин. Но в отделе её не было - сказали, схватила сумку и унеслась быстрее ветра, и лица на ней не было.
        Глава тридцать шестая, в которой герои пытаются поговорить
        В общем, Катрин поняла, откуда взялась эта клятая запись, которую прислали Вьевиллю. Основная часть - с камеры в отцовском кабинете, именно там они разговаривали в тот раз, когда она приехала на обед, будучи с Вьевиллем в ссоре, и отец спросил про впечатления от компании Треньяка. Другое дело, что в запись намешали ещё разных других фрагментов, с, так сказать, прошлых разов, и они уже не имели отношения к нужному месту, времени и именно этой компании - работала-то она много где, и в комментариях не стеснялась, что говорила - то и думала, опять же, чего не сделаешь, чтобы отец похвалил. Это сейчас она понимала, что смысл всех действий с её стороны был в первую очередь именно в этом - доказать отцу. Вот только что?
        Что она квалифицированный специалист? Так он сам это знает, иначе бы не предлагал ей такую работу. Что она не хуже Франсуа? Нет, не хуже, она другая, и сильные стороны у неё другие. Только вот задумалась обо всём этом она почему-то только сейчас. Когда в её жизни появился человек, который сбил ей обычный прицел. А она, выходит, поступила по отношению к этому человеку, как подлая предательница.
        Нет, формально она ничего против него не предпринимала. И ничего конкретного отцу не говорила. Другое дело, что запись составлена так, что не поверишь и не проверишь. Это она знает, потому что была участницей каждого разговора, из которых надёргали цитат и перемешали хитрым образом. А человеку, который при этих разговорах не присутствовал, откуда знать? И как сказать-то, что не вредила, теперь что ни говори - не поверит?
        И вот это было самое ужасное, что не поверит. Он-то к ней со всей душой, и не только ней, а к её младшим тоже. И она могла сказать, что отец пристально интересуется состоянием дел в компании. Почему не сказала-то?
        Да потому, что сама уже о том разговоре с отцом забыла. Ну, поговорили и поговорили. С Вьевиллем они тогда были в ссоре, потом случилась травма Анриетты, они помирились, всё стало хорошо… и она забыла, совсем забыла. И вообще, если совсем по-честному, привыкла, что ни с кем не обсуждает себя. Свою работу. Свои мысли про ту работу, и не только. Свои чувства. Потому что никого это не касается.
        А тут вдруг… касается. Касалось. И спасибо неизвестной скотине, пути назад нет.
        Было больно, невероятно больно. И больнее всего от того, что она сама виновата… в чём? В том, что такая, какая она есть. В том, что не считает важным то, что на самом деле как раз важно. В том, что не доверяет… не доверяла. Да умеет ли она вообще доверять? Доверяла ли она вообще кому-нибудь в своей жизни? Только если маме в детстве, а потом уже и некому было. А когда без доверия - то вот так потом и выходит, оказывается.
        Катрин в тяжких раздумьях добралась на такси до дома Вьевилля, от которого у неё были ключи, там ураганом пронеслась по комнате, изрядно напугав Серого, сгребла свои вещи в две сумки, поцеловала кота в нос и вызвала следующее такси. Ключи оставила у консьержа.
        Она направилась к Анриетте, но зайдя в квартиру, поняла, что остаться там не сможет. Пространство оккупировали Джесс, Жиль, и ещё какие-то их знакомцы, и Катрин не представляла, как жить при таком уровне хаоса и шума. Оставался единственный путь - выгрести остатки своих вещей ещё и оттуда, и вернуться на улицу Сен-Жан.
        Там не было ни отца, ни Франсуа, но был отцовский управляющий господин Грас. Он очень походил на отца, Катрин подозревала - втайне копировал его слова, фразы и жесты. Так и сейчас - он был невероятно, даже утомительно вежлив. «Госпожа Катрин, проходите, госпожа Катрин, если бы вы предупредили - ваши комнаты были бы идеальными, а так вам придётся подождать, но я распоряжусь подать обед, будьте добры пройти в малую гостиную второго этажа». Господи, и на это она обречена до конца жизни? И это то самое, из чего никак не вырваться, даже если попыталась? А почему Анриетте удаётся? Она сильнее?
        Обед подали, комнаты пропылесосили, её сумки занесли. Нет, разбирать не нужно. А нужно посмотреть объявления о сдаче квартир. Но непонятно, в каком районе лучше жить - потому что непонятно, где она теперь будет работать.
        Вьевилль позвонил ближе к вечеру.
        - Поговорим?
        Любит он это словечко! Вот опять - поговорим. Но надо, наверное, надо поговорить.
        - Да, хорошо.
        Они договорились встретиться в сквере неподалёку от особняка Роганов. Нет, она не сказала, куда делась. А он не спросил.
        Он уже ждал на скамейке у фонтана, когда она пришла. Пришла сама, без такси и всего прочего - чтобы собраться с мыслями. Но что она могла ему сказать?
        Он молчал, она молчала. Тоже, что ли, не находит слов?
        - Скажи, Катрин, ты в самом деле пришла работать в «Волшебный дом» по просьбе своего отца? - спросил он наконец.
        - Да, он и сообщил мне о вакансии, - ну а что ж тут скрывать-то теперь, поздно уже. - Но говорю тебе откровенно - я не передавала ему никакой значимой информации, я не говорила с ним о работе вообще - кроме того разговора, куски которого тебе прислали.
        - Куски? - нахмурился он.
        - Да, куски, - а она подумала, что сглупила - можно ж добыть полную версию из записей с той же самой камеры!
        И пусть посмотрит, как было на самом деле.
        - Ты хочешь сказать, что самое интересное мне ещё предстоит узнать?
        - Самое интересное? - не поняла она.
        - Да, твой блестящий анализ деятельности моего предприятия.
        - Мой анализ ты не стал слушать - я хотела рассказать тебе сегодня.
        Он и сейчас не слушал.
        - А вообще, как давно ты занимаешься шпионажем на «Четыре стихии»? Всю самостоятельную жизнь, что ли? - он тоже говорил с горечью.
        - Это даже не шпионаж, просто - мнение человека изнутри. А здесь даже и мнения-то не было, - сказала она, не глядя. - Только… ты ведь не веришь, да?
        Она смотрела и чувствовала - не верит.
        - Да, отец всю мою сознательную жизнь использовал меня именно так. Да, я не возражала. Почему-то. Не было повода задуматься, наверное. Да, я вижу теперь, как мерзко всё это выглядит. Честно, я не знаю, что делать и как жить дальше.
        - Вероятно, так же, - пожал он плечами.
        - Не получится, - выдохнула она.
        - Отчего же? Твой отец отлично решает, чем тебе заняться, где работать, как там себя вести, с кем заводить отношения.
        - Отношения - нет. Да понимаешь ли ты, что если бы не эти самые отношения, то я бы, наверное, как раз успешно докладывала отцу обо всём, что казалось мне интересным или подозрительным? И да, я понимаю, что сделать, чтобы поглотить «Волшебный дом». Но я не делилась этим с отцом, нет. Да как же сказать-то, чтобы ты услышал?
        - Зачем? Неужели очень нужно, чтобы я услышал?
        - Да, нужно! Очень нужно!
        - Чтобы снова морочить мне голову?
        Да что ж такое-то! Чем его пронять-то?
        Она рванулась к фонтану, потянула оттуда, что смогла захватить, и швырнула - некрасиво, но мощно. И… увидела, как он небрежным жестом превратил всю эту кучу воды в пар прямо на подлёте, и распылил где-то в атмосфере. На неё дохнуло невероятно горячей влагой, но - он сделал всё с ювелирной точностью, и не повредил ей никак, только напугал.
        - Осторожнее, принцесса. Не все вокруг простецы, встречаются и маги. И могут отбить - прямо на вас.
        Развернулся и ушёл.
        * * *
        Так хреново Рыжему не было уже давно, очень давно. И главное, не понять, кто на этот раз накосячил. Она? Он? Она могла бы и не молчать, да, и прямо сказать, что её отец интересуется «Волшебным домом». А он? Мог ли он что-нибудь?
        Единожды в жизни он не бежал от отношений. Не просто повстречаться и разбежаться, а… нечто большее. И что же теперь?
        А вдруг она и впрямь не так уж и виновата? Впрочем, что значит - виновата? Он же не сможет получить её слова с точностью до грамма, чтобы решить… что решить?
        Его всю жизнь учили, что он в ответе за тех, кто сам не может постоять за себя, и что тот, кому много дано, потом строже держит ответ на докладе всем высшим силам. Поэтому он и отвечал. Сколько мог. А тут что он вообще может?
        В прошлый раз он хотя бы напиться смог, а тут никакое бухло даже и не лезло, он плеснул в стакан - и тут же выплеснул обратно под одобрительным кошачьим взглядом. Так и сидели оба на балконе - мрачные и отвратительно трезвые. А потом переместились спать, да и всё.
        Утром он ехал на работу, когда позвонил Леон и сообщил, что дядюшка Готье сегодня прибудет в офис. Вот и славно, поговорим.
        В офисе встревоженная Мия не трещала, как обычно, но молча варила арро и разливала по чашкам, Андре пришёл и сел на стол, хотя обычно это Рыжий так делал, потом ещё пришёл Антуан Пти-Кру.
        - Ну что, насколько плохи наши дела и каким именно образом? - спросил Рыжий.
        Дядя Готье как приедет, так и приедет. От него не убудет, ему расскажем, что приговорим к тому моменту.
        - Десять процентов свободных акций из пятнадцати сменили хозяев за последние сутки, - сообщил Андре. - И мы не знаем, кто их скупает.
        - Контрольный пакет-то все равно у дядюшки, - пожал плечами Рыжий.
        - Верно, но имея больше десяти процентов, можно войти в совет директоров с правом голоса, - возразил тот. - А в случае смерти господина Готье акции достанутся вам с господином генералом напополам, и, скажем, если кто-то считает вас обоих дураками и солдафонами, ничего не понимающими в жизни, то может попробовать подтолкнуть вас к продаже.
        - И что мы можем сделать? Рассылку по акционерам с воплем - не продавайте, пожалуйста, не поддавайтесь панике? Или если продаёте, то продавайте нам? - усмехнулся Рыжий, но усмешка вышла невесёлой.
        - Можно и сделать, конечно, - кивнул Андре. - Вообще тебя бы показать где-нибудь. В телевизоре на популярном новостном канале или в сети. Ты уболтаешь кого угодно.
        - Меня сейчас только по телевизору показывать, уж конечно, - закивал Рыжий. - Ладно, подумаем ещё об этом. Что там по тётке из отдела… - он чуть было не сказал - отдела Катрин, но одернул себя. - Из водного, короче.
        - Госпожа Симона, не скрываясь, передаёт на сторону детали наших заказов, тех, что выполняла сама, - сказал Антуан. - Её уже можно приглашать, показывать ей, что мы по ней нашли, и увольнять. Сегодня парни досмотрят кино - и в понедельник сделаем. Ну и распространить причину её увольнения как можно шире - чтоб не отмылась уже никогда. Потому что репутация, и её нужно беречь.
        Вот именно, репутация. А Катрин, получается, в угоду отцу свою репутацию не берегла. А почему Луи де Роган её не берёг? Она ж ему не просто так, а дочка старшая, которая в клювике тащит важную инфу? Как можно не беречь такую дочку?
        Рыжий вдруг подумал, что со своей дочки он бы пылинки сдувал. Нет, учил бы её жить в мире, и за себя постоять - тоже, но стоял бы за неё горой. Да только какая ж ему теперь дочка?
        Раньше, чтобы быть хорошей дочерью, достаточно было выйти замуж за того, на кого укажет отец. А теперь? Шпионить в пользу его предприятия? Древняя Катрин де Роган была, очевидно, хорошей дочерью - в рамках своего времени. А нынешняя - в рамках своего. Тому Рыжему это оказалось очень даже на руку, а нынешнему как? Тот принц Роган был заинтересован в союзе с Рыжим, и отдал ему дочь без разговоров, а нынешний?
        Появление дядюшки Готье, гордо восседавшего на своей коляске, прервало бессвязный поток мыслей.
        - Так, молодцы, и что у нас плохого? - вопросил он, почти как раньше, разве что голос потрескивал поболее прежнего.
        Кажется, неприятности подстегнули дядюшку, и в нём взыграл боевой задор. Что ж, он брат генерала Треньяка и дядя капитана Вьевилля. Не просто так мимо шёл.
        Дядюшке рассказали про Симону из водного отдела и про скупку акций.
        - Про акции я не понимаю, может, ты знаешь? Что там вообще с акционерами? - спросил Рыжий.
        - Ты, мальчик мой, туда не лезь, хорошо? Пока. Я сначала сам попробую, а если по-хорошему не получится, тогда попрошу тебя, - усмехнулся дядюшка. - Лучше скажи, что случилось с прекрасной госпожой Катрин из водного отдела? Почему Шарль с утра звонил мне и интересовался моим личным мнением о ней?
        - Потому что… - ну вот он, момент истины.
        Между ними двоими этот вопрос уже не остался. Теперь придётся вытащить его на всеобщее обозрение.
        - Мне вчера прислали вот это, - Рыжий развернул монитор наружу и показал всем запись. - Госпожа Катрин… сказала, что это монтаж, но он составлен из её реальных слов. И подтвердила, что пришла к нам работать по указанию своего отца. И что ей и вправду случалось информировать господина Рогана о делах тех компаний, в которых она раньше работала.
        - Интересно, и что же она говорила Луи де Рогану о нас? Он никогда не давал понять, что знает обо мне или моём детище что-то неприличное, - усмехнулся дядюшка. - В общем, я Шарлю сказал - что при личном знакомстве дама не производит впечатления держащей камень за пазухой, как бы там оно не было на самом деле. Шарль согласился, и обещал сегодня прислать результаты работы с тем видео - вроде, он его вчера кому-то сосватал.
        Ну вот пусть присылает. А там поглядим.
        Дальше пошла работа - по всем последним заказам. Что могло утечь и куда, кто надёжен, а кто - не слишком. В процессе пару раз звонил дядюшка Шарль и склонял дядюшку Готье согласиться на охрану - хотя бы на неделю. Тот упирался.
        А потом тот позвонил лично Рыжему.
        - Знаешь, ребята разобрали тот файл. Искусно сделанная компиляция из записей примерно за пять последних лет. И от нынешнего места и времени - восемь процентов от общего времени файла. И плюс довольно топорная магическая обработка - для придания уверенности и чтоб не замечать нестыковок, они стали сильно заметны, как магию повычистили. Разная одежда и причёска госпожи Катрин, разное освещение и разное время года. Так что от текущей ситуации там реально только слова «Волшебный дом», да ещё твое имя. И ещё, если бы она о тебе что-то определённое говорила, то и никакая нарезка не понадобилась бы, прислали бы запись целиком. Сейчас скинут тебе отчёт и то, что вышло с файлом в результате.
        - Спасибо, - у Рыжего даже грудь немного разжалась, точнее, это он сейчас заметил, что она была сжата, и он не мог толком дышать - примерно со вчера.
        - Не за что, держитесь там, - сказал Шарль и отключился.
        Письмо прилетело тотчас, Рыжий глянул - да, посекундный и пофрагментный перечень того, что там есть, с указанием даты и времени исходных файлов. И почищенная от магического воздействия запись выглядела совсем иначе - сразу же бросались в глаза все нестыковки, о которых сказал Шарль.
        Запись была просмотрена всем коллективом, и дядюшка Готье резюмировал:
        - А ты не думал, что кто-то хочет вас рассорить таким незамысловатым образом? Лишить тебя разом и соображения, и компетентного сотрудника, а я не сомневаюсь, что госпожа Катрин - компетентна?
        Рыжий только воздохнул.
        - А причём здесь Луи де Роган, я не понял? - спросил Антуан.
        Андре как будто тоже не всё понимал.
        - Да потому, деточки, что он отец нашей принцессы, - усмехнулся дядюшка Готье. - Шарль, тот и её матушку знал, я-то ещё зелёный был и балеринами не интересовался, а он уже был при погонах и харизме. Только у Луи де Рогана, кажется, той харизмы тридцать лет назад было ещё поболее. Но дело прошлое, и госпожи Одетт Лимура уже нет на свете, а вот её дети - есть.
        - Раз мы заговорили о госпоже Катрин, она ж там искала косяки и дыры среди своих, она доложилась о результатах? - спросил Андре.
        - Хотела, - вздохнул Рыжий, - только тут как раз прислали этот сраный файл, и стало не до докладов.
        - Ладно, я сейчас узнаю. Или сам хочешь?
        - Узнавай.
        Андре достал телефон и включил громкую связь. После нескольких долгих гудков трубку сняли.
        - Здравствуйте, госпожа Катрин. Подскажите, вы завершили работу по анализу выполненных вашим отделом заказов?
        - Здравствуйте, - голос звучал глухо. - Да, завершила. Вы можете взять папки в моём столе… ой, то есть нет, не можете. Я заколдовала их и забыла об этом. Но не беспокойтесь. Мне всё равно нужно уволиться по правилам, я приеду. Сейчас вызову такси и приеду.
        Про такси Рыжий уже слышать не мог, он подошёл и забрал телефон у Андре.
        - Катрин, ты сейчас где? На улице Сен-Жан?
        Молчание, всхлип.
        - Нет. На площади Революции.
        - Что ты там делаешь? - странное место, особенно для принцесски.
        - Сижу, - снова всхлип.
        - Так, слушай. Сиди и не вздумай никуда деться. Я сейчас приеду и заберу тебя, и привезу сюда, и достанешь свои папки сама, ненавижу взламывать чужие заклинания. Поняла?
        - Да, - выдохнуло на том конце.
        Рыжий сунул телефон обратно Андре, обвел всех взглядом.
        - Ну, я быстро.
        И помчался вниз, к машине.
        Глава тридцать седьмая, в которой Катрин хочет начать новую жизнь
        Утром пятницы Катрин проснулась в своей спальне в отцовском доме и не сразу поняла, что она здесь делает. А потом поняла… и едва справилась со слезами. Потому что всё хорошее в её жизни закончилось.
        Да, кому-то выпадает долгая и счастливая жизнь. Кто-то иначе устроен, наверное, или иначе воспитывался, или просто умеет так, чтобы вместе, и не причинять друг другу боли. Как воспитывали ту, древнюю, принцессу Катрин, что она прожила со своим Рыжим много-много лет? Что ей помогло? Какое абсолютное заклинание она знала? Чего не делала никогда ни в коем случае?
        Сейчас Катрин чувствовала себя полной дурой во всех ссорах, которые случались у них с Вьевиллем. Она не договорилась о внешнем вмешательстве в заказ, она дёрнулась, когда он общался со своими приятельницами в привычном для них стиле, она не предупредила его об интересе отца. Да и просто она считала для себя приемлемым где-то работать и делиться с отцом разного рода информацией о работе, зная, что он будет эту информацию использовать в своих целях! Она искренне считала, что так правильно, потому что для Роганов. При том она сама даже и не пыталась называться этим именем, как же, это ж сразу же признаться, что она - оттуда, и привлечь к ней внимание!
        О да, человек с фамилией Роган может что-нибудь возглавлять, или мелькать в прессе по важным поводам, или заниматься благотворительными проектами, как мама в годы замужества, или избраться в парламент, как Франсуа. А лезть в скважину не может. То, что позволено быку, предосудительно для… как там его звали, древнего имперского бога? Не важно. Не позволено, в общем.
        Значит, сиди и не высовывайся. Что, Феликс хотел куда-то там уехать? Вот и славно. Значит, можно стать отцовским личным помощником, она справится. И забыть, не думать, не чувствовать, не говорить себе, что если бы…
        Вчера она ушла спать рано, отец ещё не вернулся домой, и Франсуа ещё не вернулся домой. И ни с кем она своё возвращение не обсудила, и никто не задавал ей вопросов, на которые она не хотела бы отвечать. Может быть, сейчас все они тоже уже разошлись по делам?
        Катрин взглянула на часы - дело к полудню. Нужно встать, умыться, что-нибудь съесть… Эх, это Анриетта выбирается из своей комнаты в футболке и трусах, а в квартире Вьевилля они и вовсе не думали о том, во что одеты, и одеты ли. Здесь можно договориться, чтоб приносили завтрак в комнату, но об этом следовало подумать заранее. Вчера. А вчера она не была способна думать об организации жизнедеятельности никак. Просто заползла в нору и там упала.
        Катрин привела себя в минимально пристойный вид и выбралась наружу. Её тут же засекли представители многочисленной прислуги и спросили, что она желает на завтрак и подойдёт ли ей малая гостиная. Подойдёт. Ей всё подойдёт. Ей сейчас нет никакой разницы.
        Отец появился, когда Катрин сидела с пустой чашкой в руках, и думала - стоит ли шевелиться, чтобы попросить наполнить кувшинчик арро ещё раз. Или так сойдёт. В её жизни никогда не было места этому «так сойдёт», потому что… Это не для Катрин де Роган, как бы там она ни называлась.
        - Добрый день, Катрин. Что случилось? Почему ты не на работе?
        Отец оглядел гостиную и её тоже, что-то понял, взял зеркало и позвал кого-то. Попросил убрать со стола то, что там было, и подать новую порцию арро и закусок. Всё это мгновенно принесли, а потом он закрыл дверь и запечатал от прослушивания.
        - Рассказывай.
        - А нечего рассказывать, - пожала она плечами. - У меня нет больше работы. Это должно было когда-то случиться, и вот оно случилось.
        - Что именно случилось? Мне казалось, ты довольна и этим местом, и тем, что ты там делаешь.
        - Была довольна, всё верно. Но когда стало известно, что у меня есть привычка рассказывать тебе разные детали о тех местах, где я работаю, это почему-то не вызвало понимания. Ты не знаешь, почему? Вот, скажем, ты бы узнал, что кто-то из твоих ведущих сотрудников делится внутренней информацией о «Четырёх стихиях» где-нибудь ещё, что бы ты сделал с таким человеком?
        - Наказал бы, - мгновенно отозвался отец.
        - Значит, я ещё легко отделалась.
        Отец нахмурился.
        - Рассказывай, пожалуйста. Что именно произошло?
        - А произошло то, что какой-то доброжелатель, имеющий доступ к записям с камер твоего кабинета, скомпилировал из этих записей чудное видео. Если верить которому, я чуть ли не обо всех происходящих в «Волшебном доме» событиях тебе докладываю. И о его нынешнем главе говорить тоже не стесняюсь.
        - Но постой, ты ведь ничего толком и не говорила!
        - Да, но кого это сейчас интересует? Никто не захочет иметь в штате бомбу замедленного действия. Я больше нигде не смогу работать, ясно тебе? Всё, канал информации прекратил свою работу, Навсегда. Вместе со всеми моими карьерными перспективами, кажется. И я бы посоветовала тебе проверить, кто там имеет доступ к твоим камерам и записям с них. Ты ведь не только со мной там разговаривал, как я полагаю, - Катрин горько вздохнула и уставилась в чашку.
        Отец похолодел.
        - Так. С записями я разберусь. Сегодня же. А ты немедленно прекрати паниковать и говори по делу, будь добра. Тебя уже уволили?
        - Формально я ещё не подписывала никаких бумаг, но думаю, это не за горами.
        - Вот и не подписывай. Тебе там нравилось? Возвращайся, как будто ни в чём не бывало, и работай.
        - Ты с ума сошёл? - горько усмехнулась Катрин. - И кто мне там теперь будет доверять? Ты сам бы стал доверять такому сотруднику?
        - Поработай с людьми. Улыбнись, кому надо, ты умеешь. Где-то выслушай, где-то просто посмотри. Это несложно. Люди имеют свойство забывать то, что уже случилось, и акцентироваться на тех бедах, что есть сейчас.
        - Сам выслушай, хорошо? Признай уже, что проект со мной потерпел крах. Всё, точка. Я больше не смогу быть тебе полезной, никогда. Тебе придётся найти другого сотрудника, если тебе так важен свой инженер-водник. И… нового шпиона тоже.
        - Катрин, ты не просто инженер-водник, ты моя дочь. Мне очень жаль, что ты сейчас так сильно огорчена и не слышишь меня.
        - Так и ты тоже не слышишь меня. Я провалилась, понятно? Теперь я смогу вернуться в эту сферу только под совсем другим именем и на краю света. Где никто не знает ни меня, ни тебя.
        - Ты можешь выйти замуж, родить пару детей, и вернуться через несколько лет. Все забудут.
        - Интересно, за кого это я могу выйти замуж? - всхлипнула Катрин.
        - Мы подумаем. Я, признаться, обходил вниманием это соображение, пока ты с готовностью работала, но ты ведь можешь и не только работать, правда? У меня есть неженатые партнёры, а у некоторых - неженатые сыновья. Я рассмотрю этот вопрос.
        - Даже и не думай. Ещё не хватало. Ты испортил мне карьеру, теперь хочешь испортить ещё и всё остальное?
        - Почему я испортил тебе карьеру? - нахмурился отец. - Катрин, мы с тобой обсудили всё это, когда ты выпустилась из академии. И ты совершенно не возражала, как мне помнится!
        - Ещё бы, что я там понимала-то, когда выпустилась из академии! А ты понимал больше, мог бы подумать, что всё оно закончится в один прекрасный день вот так!
        - Могло и не закончиться, - отец оставался невозмутимым. - Катрин, успокойся. Я скажу, чтобы тебе принесли каких-нибудь отваров из целительской аптеки. Поговорим вечером, или даже завтра утром. Я узнаю, что там с камерами, и о твоём замужестве тоже подумаю. В конце концов, у меня должны быть внуки.
        - От Франсуа, вероятно, - Катрин подскочила, одним махом снесла отцовскую защиту и выскочила из гостиной.
        Она пришла к себе, упала на постель и разрыдалась. О нет, отец - не тот человек, который предложит помощь и поддержку, он просто будет думать, как использовать её дальше в семейных интересах - исходя из текущей ситуации. И чтобы не использовал - нужно просто уйти. Найти в себе смелость и силы. Как Анриетта. Как Жиль. Или… как она сама. Что она за тряпка-то, в конце концов?
        Катрин снова собрала в кучу свои три сумки. Вызвала такси. Ей удалось выбраться из дома так, что её увидел только привратник, но ему она показала кулак, как это делал Вьевилль, и на удивление - сработало.
        Такси высадило её в таком месте, где никому не придёт в голову искать Катрин де Роган - на площади Революции. Она села на лавку, достала телефон и принялась просматривать объявления о сдаче квартир. Хоть каких-нибудь. Существовала возможность, что отец перекроет ей доступ к находящемуся в семейном банке личному счёту, нужно успевать. Вообще нужно вывести хотя бы часть денег, мало ли, как будет дальше? Но сначала квартира. Слёзы текли и мешали смотреть, но она смотрела, смотрела, смотрела… и ровно ничего не понимала в том, что видела.
        Звонок раздался посреди этого всего, и звонил Андре Флери. Катрин вытерла нос и ответила.
        * * *
        Когда Рыжий вылез из машины и увидел на лавке под фонарём знакомую белокурую голову, дрожащие плечи, связанные в узел ноги и кучу сумок рядом - у него сердце пропустило удар. Да что с ней такое? И с ним что такое? Где она была последние сутки и почему опять сидит на улице с вещами?
        Да и площадь Революции - место то ещё, и район так себе. Когда-то двести с лишком лет назад тут стоял дом одного долбанутого мага, которого прибили совершенно правильно, потому что от него было больше вреда, чем пользы, всем, и магам, и простецам. Мага пришибли, хоть и непросто это далось, его дом сожгли, несмотря ни на какие охранные приблуды, да и кончились они, наверное, со смертью-то хозяина. А борцы за правду потом воодушевились и пошли громить магов дальше, и так началась великая революция. Хрен знает, что в том великого, потому что после десяти лет беспорядков пришёл Наполеон и надавал всем по башке, и навёл порядок, даром, что простец. А потом ещё и женился на деве из Фиалочкиных предков, чтобы и вашим, и нашим. И благодаря тому Роганы проболтались наверху ещё лет семьдесят.
        А сейчас посреди площади типа памятник - доска на постаменте, на ней написано то самое, что написали разрушители, и так же грамотно. Мол, здесь жил маг-преступник, и ещё хрень какая-то, да ещё и в стихах. А теперь здесь будет площадь с цветочками и можно гулять. Только никто тут ни хрена не гуляет - потому что здесь, как бы сказала Фиалочкина знакомая крутая землеройка, аномалия. Ещё бы - простецы убили мага, и им ничего за это не было. Да было, наверное, каждому, не могло не быть, просто история о таких вещах обычно умалчивает. И уж конечно, никакой магической подсветки такому памятнику не сделали. И цветы тут не растут, сколько ни пытались посадить. Зато - площадь Революции.
        И вот в таком охеренном месте сидит на лавке и ревёт Катрин де Роган. Невероятно.
        Рыжий подошёл к ней - никакой реакции. Ревёт, сжимает в руках телефон.
        - Катрин, слышишь меня?
        - Годфри? - ну, хоть голову подняла, и то хорошо.
        - А ты думала, привидение давно покойного господина де Реньяна? Что ты тут делаешь? Кого ждёшь? Согласись, не самое лучшее место для ожидания кого бы то ни было.
        - Я… ищу объявления о срочной сдаче квартир.
        - Когда срочно, номер в гостинице быстрее. А что там делать? Рыдать?
        - Не знаю. Наверное.
        - Значит, так. Поднимаешься на ноги и пошли.
        - Куда?
        - В машину. Потом в офис. Там найдём твой схрон, дадим его специалистам, и после уже подумаем, что делать.
        - Хорошо, - кивнула она.
        Рыжий подхватил её сумки и понёс к машине, надеясь, что она идёт следом и не потеряется. Хотелось взять за руку, но было нечем. А сумки у неё знатные, впрочем, девчонка, которая не служит в Легионе и умеет упаковать весь свой хлам всего в три сумки, вызывает уважение. Но чтобы те сумки влезли в машину, пришлось их немного магически ужать.
        - Садись, - он открыл ей дверь.
        Шмыгнула носом, села. Платка у неё нет, что ли? А, вроде есть. Достала откуда-то. Умница.
        - Что случилось? Ты откуда сейчас?
        - Из отцовского дома.
        О как. И что, в отцовском доме нашей принцесске тоже несладко?
        - А дома что не так?
        - Всё. Я там… тоже поссорилась.
        А, понятно, период такой - со всем ссориться. Бывает, что всё в жизни плохо и несёт по кочкам.
        - Твой папенька не нашёл, кто в его камере ковырялся?
        - Не знаю, я ему сказала, чтоб проверил. У него есть специалисты, - снова всхлипнула она, потом поняла: - А ты откуда знаешь, что в камере ковырялись?
        И даже голову на него подняла. Хорошо, мозги ещё работают, не всё потеряно.
        - Так и у меня специалисты есть, не поверишь, - усмехнулся он.
        - И… ты видел, что там на самом деле?
        - Видел, - кивнул он. - Работа, как сказали те самые специалисты, мощная, но топорная, разобрали на составляющие быстро. Там и склеено не очень качественно, и заклинание не самое мощное, легко сняли. Но своё дело тот, кто такую работу провернул, вполне сделал, и я очень хочу на этого человека посмотреть. Ты вот думаешь, зачем это было сделано?
        - Компромат на меня, - пожала она плечами. - Тем более, было, за что.
        - То есть - рассорить нас с тобой. Кому это нужно? Твоему отцу? Вряд ли. Он бы, я думаю, предпочёл, чтобы ты и дальше сидела в «Волшебном доме» и о чём-нибудь ему рассказывала.
        - Не рассказывала я ничего, сказала, что ему не подходит. И вообще, там, откуда всё это взяли, если полная версия разговора. Почему её тебе не слили? Вот как раз поэтому.
        - Я думаю так же, на самом деле. Поэтому - официально к тебе вопросов нет. И если ты хорошенько подумаешь и придёшь в понедельник на работу, все будут только рады. Особенно твоя практикантка, она опять жаловалась дяде Готье - на то, что только появился приличный специалист, как тут же куда-то провалился.
        Она только вздохнула.
        Но они уже приехали, и Рыжий помог ей выбраться наружу и встать на ноги.
        - Пошли, - и потянул её к дверям, не выпуская руки.
        - А вещи?
        Ну вот ещё, вещи.
        - Они тебе в офисе зачем?
        Вздыхает. Но идёт.
        Зашли к ней на второй этаж, она зажгла магических огней и одним взмахом сняла со своего стола какую-то хитрую защиту - Рыжий смотрел на неё днём, оценил, но подступаться не стал, ну его. Если есть шанс, что заклинение снимет автор - зачем морочиться? А Катрин достала из ящика десяток папок и протянула ему.
        - Мне рассказывать, что там? Или сам?
        - Обязательно рассказывать, - кивнул Рыжий.
        Они поднялись наверх, в его кабинет. Там по-прежнему заседали дядя Готье, Андре, и Антуан, и уже сожрали, судя по пустым коробкам, три каких-то пирога. О нет, не всё сожрали, чутка им оставили.
        Рыжий усадил Катрин за стол, скинул папки перед ней, а сам положил ей на тарелку кусок пирога с какой-то до фига аппетитно пахнущей начинкой - кто-то, по ходу, забыл пообедать, и теперь слона съест. Но с девушкой в беде нужно делиться. И ещё арро добыть из машины в приёмной.
        Девушка в беде съела пирог в одно мгновение - тоже, по ходу, забывает про еду - и начала говорить. Кто косячил, как часто, какого рода косяки. В какие отделы ещё след тянется. И о судьбе каких заказов нужно узнать - как ей кажется - мало ли, что там. По делу, толково - в общем, как обычная нормальная Фиалочка. Заскоки у всех бывают, но не все в заскоках остаются соображающими, она вроде остаётся. И хорошо.
        Дальше Антуан уже по ходу прикидывал - какие меры предпринимать, и как скоро. Что-то, говорил, можно сделать уже завтра. И хорошо, и правильно.
        Послушали его, послушали Готье - тот тоже высказал соображения о том, с кем ещё побеседовать - и решили расходиться.
        - Катрин, - сказал Рыжий, когда все они разошлись, - я могу отвезти тебя в любую гостиницу по твоему выбору. А могу - домой. Ты как?
        - Но? - она подняла взгляд, и было в том взгляде что-то нечитаемое. - Но я же… Я даже не успела принести извинения за свои непорядочные действия в отношении тебя и компании. Хотя бы извинения. И… я их приношу, - она снова наклонила голову.
        - Принимается, - ответил он. - Я тоже мог бы остаться поспокойнее и говорить вчера поменьше, принимай и ты от меня. Так что, домой?
        - Домой? - она смотрела с… с надеждой, что ли, она смотрела?
        - Ну да, к нам домой. К нам с тобой. И чёрт побери, я уже устал от твоих стремительных побегов. Ты умеешь, ты крутая. Я заценил. Хватит, а? Поехали?
        - Поехали, - выдохнула она, и слёзы снова закапали.
        Ну вот ещё, не хватало. Ладно, решим.
        - Только там снова шаром покати, - усмехнулся Рыжий, - только кошачий корм, зато много. Но Серый не простит, если мы станем у него таскать. Поэтому придётся заказывать.
        Уже в машине он сунул ей телефон - пусть заказывает, всё не реветь. Что-то заказала, Рыжий понадеялся - что съедобное.
        Дома был радостный и громогласный Серый - он вопил, что голодный, тыкался носом в Фиалочкины ноги, она брала его на руки и зарывалась носом в шерсть на мохнатой башке. Еду привезли и даже съели, Рыжий сказал Фиалочке - идти в душ уже и ложиться, нечего. А то она всё время подвисает в разных местах - то на кухне, то посреди комнаты, то ещё где. А сам сел на балкон вместе с Серым - как-то слишком много всего вместилось в два прошедших дня.
        - Ты чего тут? - спросила она, выглянув из комнаты.
        - Да так, в раздумьях. Я могу тут и остаться, если ты вдруг что-то там лишнее думаешь. Или не лишнее, но всё равно думаешь.
        - Я думаю… что с тобой мне определённо лучше, чем без тебя, - выдохнула она. - Спать, что-нибудь делать. Жить, в конце концов.
        От неё это были… охрененные слова, в общем. После которых только и оставалось, что подскочить, подхватить её и утащить на кровать - успокаивать и мириться.
        Глава тридцать восьмая, в которой решают не сбегать, а договариваться
        Катрин проснулась и поняла, что ей хорошо и спокойно. Тесно, жарко, но - тихо, безопасно, и очень, очень хорошо.
        С боку её обхватывал лучший мужчина в мире, с которым они вчера каким-то чудом вернулись друг к другу. Сверху лежал кот.
        Кот, кажется, понял, что она не спит, и замурлыкал. Потом осторожно потрогал лапой нос Катрин. Она не поняла и поморщилась, но кот не сдавался. Даже осторожно выпустил самый кончик когтя - мол, эй, я тут тебе урчу, а ты?
        Пришлось вытаскивать наружу руку и гладить кота. Кот зажмурился и заурчал ещё громче - в тишине его было отлично слышно.
        Сопящий вовсе уже не кошачий нос потёрся об её шею сбоку.
        - Не спишь, Фиалочка…
        - Не сплю, - тихо проговорила она.
        Громко - не хотелось и не моглось. Как будто два прошедших дня вытянули из неё все силы.
        Рука Вьевилля выбралась из-под простыни и легла на загривок кота, и встретилась там с её пальцами. Кот заурчал громче - как же, со всех сторон тепло и ласка, самое то, что нужно.
        - Серый боится, что ты снова сбежишь, поэтому пришёл и придавил, - рассмеялся Вьевилль.
        - Заладили оба - сбежишь, сбежишь… Имею конструктивный недостаток - сбегать, как я поняла совсем недавно, - вздохнула Катрин. - Хотя иногда нужно не сбегать, а… стоять насмерть.
        - Хорошо, что ты о нём теперь знаешь, - улыбнулся он. - У меня тоже есть конструктивные недостатки. Например, когда от меня сбегают, я порчусь. Я умею стоять насмерть, но последние события заставили меня задуматься - всегда ли я прав, когда на чём-то стою.
        - В общем, мы оба такие, какие есть, - она посмотрела прямо ему в глаза.
        Хотела высвободить вторую руку и запустить в его рыжие волосы, но настойчивый магический вызов не дал. Пришлось выпутаться из них обоих и сесть на постели, и дотянуться до сумки, где лежало зеркало. Потому что отец просто так не отступится.
        - Я перезвоню, - сказала она, прикрыв поверхность рукой.
        Ещё не хватало, чтобы отец видел, где она и с кем. Потому что его это не касается! Катрин достала телефон и нашла контакт.
        - Добрый день.
        - Добрый день, Катрин, - голос отца звучал ровно, как всегда, и только очень тренированное ухо могло расслышать нотки тревоги и недовольства. - Где ты? Почему ты ушла?
        - Я ушла, потому что больше не могу. Извини. Вчера я поняла, что не могу совсем. Никак.
        - Я допускаю, что вчера мы оба немного погорячились, Катрин. Я огорчился, услышав твои новости. И разобрался со взломом моих данных. Если ты больше не хочешь работать на Треньяков - мы найдём тебе другую компанию, где никто не посмеет тебе слова лишнего сказать. И мужа найдём, я вчера уже подумал об этом. Я хочу, чтобы у тебя в жизни всё было хорошо.
        - У меня всё хорошо, - выдохнула Катрин. - И прости, но некоторое время я не буду выходить на связь.
        - Катрин, ты разумна, в отличие от Анриетты и Жиля. Ты понимаешь, что семья - это семья, это самое важное, что у нас есть. Другие люди придут и уйдут, а семья останется. Ты Роган, что бы ты о себе не полагала, от этого никуда не деться. И ты должна это понимать.
        - Я понимаю. Не заставляй меня сожалеть об этом, пожалуйста. До свидания, - Катрин разорвала связь и тут же выключила звук телефона.
        Отец, конечно же, не станет ей сейчас перезванивать, но мало ли? А так - не слышала и не слышала.
        Она дотянулась до кота, сгребла его в охапку и уткнулась носом в мохнатый загривок. Как больно-то, и что бы сделать, чтобы не болело?
        Вьевилль же сгрёб в охапку её саму - вместе с котом.
        - Что там, Катрин? Что он хочет?
        - Чтобы я вернулась, и чтобы всё было по-старому. А я не согласна. Я всегда осуждала младших, что они не желают знать никакого долга перед семьёй и перед всем, с чем семья сейчас связана, но теперь мне кажется, что они правы. А семья… наверное, где-то в конструкцию вкралась ошибка, и сейчас конструкция рушится. Но отец достанет меня хоть где, даже если я уеду на край света, понимаешь? Он слишком привык, что у него есть я. А иначе зачем дети, если они не делают того, что нужно тебе? Анриетту он не трогает потому, что ждёт - думает, она устанет жить сама и придёт мириться. А Жиля он не станет трогать, пока тот не завершит своё образование. Потом дотянется и будет пытаться встроить в свою империю. И это будет жестко, потому что оба неуступчивы. Понимаешь, он слишком привык, что у него есть Катрин, и она безотказна. Как же, она ведь по рождению Роган, хоть после школы и не называлась таким именем! И она не перестанет быть Роган даже на другом краю света!
        - Тогда мне кажется, нужно сделать что-то, что порвёт ему шаблон. Например, сменить тебе фамилию.
        - Не поможет, - замотала она головой. - Ты ведь знаешь, я уже.
        - Нет, - усмехнулся он, - я вовсе не о том. Тебе нужно выйти замуж и взять фамилию мужа. И тогда ты будешь всего лишь урождённой Роган, а фактически - Вьевилль.
        - Что? - она повернула голову и встретилась с его смеющимися глазами.
        - Что сделать, чтобы ты не убегала? Жениться на тебе, - продолжал смеяться он. - Нет, Катрин, я серьёзен, можно сказать - как никогда. Я не хочу без тебя, и ни с кем другим тоже не хочу. А хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, чтобы ты радовалась и улыбалась. И не парилась о делах своей семьи, у тебя там так-то три мужика, вот пусть они и парятся, а вам с Анриеттой нечего. Я дышать-то нормально и то могу только рядом с тобой, ну, или когда у тебя всё хорошо, и я знаю, где ты и как ты, и вечером мы увидимся.
        - Но я же… несовершенна! И пойми, твоё предложение - это выход из моей нынешней ситуации, идеальный выход, ты понимаешь?
        - Понимаю. И наслаждаюсь, не поверишь. Люблю идеальные выходы. А ты вчера вроде сказала, что со мной тебе лучше, чем без меня. Я хотел записать куда-нибудь эти слова и хранить до старости, но я сделаю лучше - я предъявлю права на тебя и буду хранить тебя до старости. Для себя и… для нашей, чёрт возьми, дочки. Я тут подумал, что дочка - это неплохо. Мы будем её любить и позволять ей всё, и пусть занимается, чем хочет, когда вырастет.
        - Чёрт возьми, Вьевилль, какая дочка? - почти что прорыдала Катрин.
        - Красивая, прямо как ты, - его, кажется, не сбить с толку. - Нет, не прямо сейчас, чуть позже.
        И ещё хохочет. Он что, серьёзно всё это говорит?
        - Так ты… серьёзно?
        - Серьёзней некуда, - он перестал смеяться. - Как там положено - я, Годфруа де Вьевилль, предлагаю тебе, Катрин де Роган, стать моей женой. Чтобы любить и хранить тебя в горе и радости, в болезни и здравии, в счастье и несчастии, пока смерть не разлучит нас.
        Катрин зажмурилась… и бросилась в омут.
        - Я, Катрин де Роган, принимаю твоё предложение, Годфруа де Вьевилль. И соглашаюсь стать твоей женой, чтобы заботиться о тебе, твоём имуществе и наших детях. Пока смерть не разлучит нас.
        Катрин показалось, что её устами говорит кто-то иной, не вполне она. Но она была совершенно согласна со всем сказанным.
        Дальше они целовались, и даже Серый не возражал, хоть и был намертво зажат между двумя людьми, не желающими друг от друга оторваться.
        Оторвались, когда затрезвонил телефон Рыжего. Он ещё коснулся губами её макушки, потом дотянулся и ответил.
        - Добрый день, дядюшка Готье. Да, всё в порядке… хорошо, мы будем. Да, оба, - он отложил телефон и хитро глянул на неё: - Вот и первый визит в новом качестве, дорогая госпожа Катрин. Нас ждут к ужину мои прекрасные родичи.
        - И что… нам нужно срочно искать священника? Мэрия в субботу не работает, - она похолодела.
        Всё же, страшновато - вот так, сразу. Хоть и с ним.
        - Зачем наспех? Для начала мы просто оповестим весь свет о нашем намерении, как то приличным людям и положено. Правда, я ни хрена не подготовился, и у меня нет кольца, которое нужно было бы на тебя надеть. Но мы что-нибудь придумаем.
        Вьевилль поднялся с постели, дошёл до шкафа и достал оттуда уже знакомую Катрин шкатулку. Вытряхнул её содержимое прямо на постель. Выглядело изумительно, конечно. А он спокойно порылся в куче фамильных драгоценностей и с победным воплем выудил оттуда что-то.
        - Смотри! Мне оно не лезет, я проверял. Значит, тебе будет в самый раз, давай руку, - взял её руку и надел кольцо.
        Крупный голубой камень, очень прозрачный и непривычно огранённый, тут же поймал солнечный луч с балкона. Оправа напоминала корону или крепостную стену - с фигурными зубцами. Кольцо село, как влитое, и Катрин ощутила, как кокон силы мягко обволок её. Она смотрела то на кольцо, то на Годфри, и не находила слов.
        - Это… это нормально?
        - Дарить невесте семейный артефакт? - уточнил он. - Думаю, да. Теперь можешь показывать его всем и говорить, что собираешься в ближайшее время сменить фамилию. И образ жизни, и всё-всё-всё. Кто не поверит - сам дурак. И вообще, я не уверен стопудово, но мне кажется, что это кольцо нарисовано на руке герцогини Катрин - той, древней. Надо пойти домой и посмотреть.
        - Домой? - улыбнулась она.
        - Да, в тот большой и неустроенный дом. Я думаю, пока мы поживём тут, ладно? А когда нам станет здесь тесно, то пойдём туда. Там можно разместить кучу народу, да и размещали, как я понимаю.
        У отца на улице Сен-Жан тоже размещена куча народу. Но об этом можно сейчас не думать, Вьевилль прав.
        - Спасибо, Годфри. Ты очень много делаешь для меня. И как будто - всё больше и больше.
        - А как иначе-то? Ты тоже многое делаешь для меня, и даже не всегда замечаешь это. И хорошо, будем учиться жить вместе. И не сбегать, а - договариваться.
        - Это будет мой девиз. Не сбегать, а договариваться. Наверное, мама сбегала потому, что с отцом не договориться, можно только принять к сведению его мнение. А с тобой, кажется, можно.
        - С тобой, мне кажется, тоже можно. Не попробуем - не узнаем, правда? - он подмигнул, наклонился и поцеловал. - У нас ещё прорва времени, так?
        - Так, - выдохнула Катрин.
        И тоже поцеловала его.
        * * *
        Рыжий ликовал - получилось, у него получилось! Она не оттолкнула, не отказала, не спряталась за семейными установками и привычками. А в колечке древней принцессы Катрин была зашита некоторая защита, и если он что-то понимал, колечко подарил принцессе великий предок. Вот, пусть носит и не парится.
        А с её отцом поговорим. И если ему хочется продолжать общаться с ней, а после - и с внуками, то ему придётся быть с ней ласковым, очень ласковым.
        Пока же она радостно плескалась в ванной, даже что-то напевала, кажется, и это чудесно, просто чудесно. И ужин вечером - это тоже хорошо, потому что пусть все получают Катрин в новом качестве.
        Но оказалось, что первыми узнают новости как раз родичи Катрин, правда - не вражеские, а дружеские. Позвонила сестрёнка Русалочка, и спросила - куда они все запропастились со среды? Катрин сказала, что в чёрную дыру, но уже выбрались, и готовы заехать к ней сегодня. Во сколько там ужин? В шесть? Значит, к четырём.
        Потом она бестолково металась по единственной комнате, потрошила свои сумки и искала платье - какое-то, но нашла только то, в котором ходила в Оперу, чёрное и бархатное.
        - Фиалочка, радость моя, дядюшка Готье вовсе не требует такой торжественности, как твой отец, - смеялся Рыжий. - Хоть джинсы надевай.
        - Он не при чём, это я требую, - вздохнула она.
        - Хорошо, если тебе так проще, - сдался Рыжий и принялся за поиски всех запчастей к относительно торжественному костюму.
        Вообще, наверное, правильно, он же будет представлять свою невесту своему семейству? Смокинг можно не надевать, и фрак тоже, а вот костюм с волшебным галстуком - можно. Галстук выглядел однотонно синим, если присмотреться - на ткани проявлялся рисунок в виде тонкой полоски, а совсем пристальный взгляд радовала невесть откуда взявшаяся картинка с замком на холме, очень похожим на Старый Вьевилль.
        Вообще замок был жив и здоров, только законсервирован, потому что если в городском доме ещё кто-то жил в последнюю сотню лет, то там - никого. Поэтому - магическая консервация, и по уму, нужно бы туда съездить и посмотреть, как оно. Шарль рассказывал, что отцу не раз поступали предложения сделать там музей хотя бы частично - пару раз в неделю пускать посетителей по предварительной записи за большие деньги. И так заработать на реконструкцию. Но вдруг он уже заработал на какую-нибудь реконструкцию, в Легионе платят так, что на гражданской службе и не снилось? Надо узнать. И ещё надо сводить Фиалочку в Пале-Вьевилль, вдруг ей понравится?
        В общем, когда они, расфуфыренные по самое не хочу, вошли в палату к Анриетте, та потеряла дар речи. И сидевший у неё Луис - на пару с ней.
        - Вы… вы чего так вырядились, черти? - спросил дорогой зелёный друг.
        - Минуточку, - важно сказал Рыжий. - Слушайте и не говорите, что не слышали. Сим представляю вам мою невесту, прекрасную принцессу Катрин де Роган, - и он поднял повыше её руку с кольцом.
        - Ну вы даёте, - восхитился Луис и подскочил обнимать их обоих.
        - А-а-а-а, я тоже хочу, а эта холера разрядилась! - верещала Анриетта, потрясая своим волшебным посохом.
        - Это не холера разрядилась, это ты разрядилась, - наставительно сообщил ей Луис. - Опирайся на меня, осторожно. Вот так, - он помог Русалочке подняться и подвёл её к ним с Катрин.
        Сёстры обнялись, и Русалочка что-то шептала, Катрин фыркала и улыбалась. Потом Анриетта обхватила Рыжего.
        - Ты крутой, что рискнул, - сказала она. - Отцу-то сказали?
        - Нет, - покачала головой Катрин. - Но скажем, - она сделалась серьёзной. - Луис, когда Анриетта сможет без ущерба для себя встать с постели? Это я пытаюсь понять, когда свадьба.
        - На кресле она может хоть сейчас, но вы ведь не торопитесь?
        - Нет, - согласилась она. - Мы не торопимся.
        - И хорошо! Потому что я хочу быть подружкой невесты! С кем-нибудь ещё! И надеть дурацкие одинаковые платья в пол, поняла? И ты должна бросать букет, а мы будем визжать и ловить! Понял, Рыжий? Подари ей такой букет, который не развалится к вечеру!
        И она ещё радостно трещала о чём-то, даже кончики зелёных волос задорно подрагивали. Луис увёл её обратно на кровать, Катрин села рядом, и они о чём-то тихо говорили - о семейном, кажется, о братьях. А Рыжий отвёл Луиса в дальний угол.
        - С ней всё в порядке? Регенерация идёт?
        - Да, но медленно. Это вы её развеселили, а пока два дня не приходили - лежала и смотрела в одну точку. Я пока не расковырял, что там у неё, но вообще как-то странно, не находишь - принцесса с хорошим магическим образованием живёт одна и зарабатывает на жизнь фейерверками для простецов!
        - Там нетривиально, - вздохнул Рыжий. - Я могу предложить ей работу в компании, но это не то, что ей нравится. Она хочет быть с людьми и в центре внимания, а её отец ей такого не предлагает.
        - Тут приходила её подружка кудрявая, которая с её братиком тусит, и они пели вместе, и хорошо пели, я тебе скажу! У меня есть знакомый продюсер, он мне должен, и я уже готов просить его их прослушивать, когда Ри нормально встанет на ноги и разработает левую руку. Ты что, они мне Наоми сбили с панталыку, эти девчонки, она к ним тоже петь просится, и говорит - умеет быть за ударника. Я прямо где стоял, там и сел.
        Медсестра Наоми, насколько знал Рыжий, была особой серьёзной, и мало чем интересовалась, кроме медицины. И вот как, оказывается.
        - Слушай, найди обязательно этого своего продюсера, ладно? Потому что пусть лучше поёт, чем фигнёй страдать. Правда, её отцу не понравится, ну да перетопчется.
        - Её отец - это его высочество Роган?
        - Он самый, да, - кивнул Рыжий. - И ему ещё предстоит узнать, что его дети идут своим путём, все, и это нормально.
        - Смотрю я и понимаю, как мне повезло - меня-то на этот самый путь прямо выпихнули, - вздохнул Луис. - А то сидел бы в нашем маленьком городке и ничего, кроме него, не видел.
        - Вот и девочки хотят посмотреть. И мальчики, кажется, тоже. И пусть смотрят, пока могут, и пока силы есть.
        - Рыжий, а ты ведь тоже играешь и поёшь, да? - спросила Анриетта.
        - Так себе, у Луиса выходит намного лучше.
        - Ничего, я и тебя хочу послушать! Может быть, ты знаешь что-нибудь этакое?
        Рыжий подумал, что вот бы найти какую-нибудь старинную балладу, которую пела тогдашняя принцесса Анриетта!
        - Слушай, а ты знаешь про древнюю принцессу Анриетту?
        - Про кого? - было понятно, что не знает. - Ну, вроде их было сколько-то.
        - Я сейчас про Анриетту де Роган, у которой были сестра Катрин, и браться Франсуа и Жиль.
        - Правда? - изумилась девчонка. - Нет. А чем она знаменита?
        - Героически обороняла замок мужа, - вздохнул Рыжий.
        - И погибла? - она чуть с кровати не соскочила.
        - Нет, выгорела. Жила потом долго, но болела. И вроде книгу какую-то писала, надо поискать, вдруг сохранилась?
        - О, а где поискать? Я бы… я бы всё за такую книгу отдала!
        - Тихо, тихо, - рассмеялся Рыжий, - всё не надо. Я подумаю, где в нашем доме могут быть такие книги. Та принцесса тоже играла и пела, была большая мастерица.
        - Ох, я бы сыграла что-нибудь такое, что пела она, - Анриетта прямо засветилась.
        - Значит, будем искать. Мы ж теперь родня, - подмигнул Рыжий. - Но сейчас нас уже ждут следующие родственники.
        - Твои? - понимающе глянула Русалочка.
        - Да. Но они хорошие, белые и пушистые, - сказал Рыжий.
        И потом все со всеми расцеловались, и он повёл Фиалочку к машине.
        Первый раунд представления родственникам прошёл отлично. Наверное, дальше будет не сложнее.
        Глава тридцать девятая, в которой обрисовываются новые перспективы
        Катрин было страшновато ехать в дом Готье Треньяка в качестве невесты его племянника, но - раз согласилась, то держись теперь. По сути, ничего страшного не случилось, все люди могут выйти за кого-нибудь замуж - или жениться. И в отличие от древней принцессы Катрин, у неё было время узнать своего жениха… со всех сторон. Как и у него - узнать всё о ней.
        Может быть, нужно выходить замуж лет в двадцать, и тогда сможешь чувствовать себя счастливой невестой? А чем дальше, тем больше груз всяких мыслей и соображений из разряда «а как теперь это, а как теперь то»?
        Она как-то умеет жить сама, и он как-то умеет. И вроде бы, вместе им не хуже, а даже наоборот - какие-то новые мысли, новые повороты, новые события и новые реакции на что-то старое. Так может быть, всё в порядке?
        - Выше нос, Фиалочка, - улыбнулся Вьевилль. - Когда ты радуешься, весь мир радуется, поверь. Неужели я вызываю у тебя такие тяжкие раздумья?
        - Нет, это просто дурацкая привычка думать. Больше, чем следует.
        - Отбросить привычку, - он смеялся. - Понимаю, что непросто, но ты попробуй? И вообще поглядишь, а нужна ли тебе такая привычка. Если что, Готье не кусается. И будет только рад увеличению семейства.
        Проверить пришлось уже совсем скоро - они вошли в дом Треньяков, и их там встретили и господин Готье, и его брат генерал, и ещё с ними была важного вида светловолосая дама, Катрин не то видела её саму, но то её изображения в сети, но вспомнить, кто она, не могла.
        - Да вы прям как на торжество, - восхитился господин Готье.
        По дому он передвигался с тростью, но на той трости Катрин не видела того хитрого магического датчика, как у Анриетты. Наверное, это преимущество госпиталя? Или преимущество доктора Луиса?
        - А мы и есть на торжество, - с довольным видом кивнул Вьевилль. - Представляю всем госпожу Катрин де Роган, которая согласилась стать моей женой, - и поднял её руку с древним кольцом.
        Братья Треньяки переглянулись, ухмыльнулись и младший хлопнул по плечу старшего, тот выглядел очень самодовольно.
        - Я предвидел подобный исход, - кивнул генерал Треньяк. - Госпожа Катрин, как старший в этом дурдоме, я приветствую вас от всей нашей семьи. Госпожа Вероник - это тоже всё равно, что семья, хоть мой брат и отмахивается от этого факта.
        Точно, это же госпожа Вероник Даркур, до инсульта они с господином Готье появлялись везде вместе!
        Госпожа Вероник очень тепло приветствовала их обоих - подмигнула Вьевиллю, улыбнулась Катрин. Но самая ослепительная улыбка была адресована господину Готье.
        Вот ведь - насколько они старше, и уже довольно долго вместе, как понимала Катрин, но - улыбаются.
        В столовой их поджидали Андре Флери и кот Маршал, первый бродил у стола, второй лежал на полу в пятне солнечного света. На новость отреагировали, как кому и положено - кот открыл глаза, глянул на всех и зажмурился снова. А Флери несколько мгновений изумлённо на них смотрел, а потом нерешительно произнёс «Поздравляю».
        - Скажи, неужели это хоть для кого-то вот прямо сюрприз? - спросил Вьевилль.
        - Что вы вроде как встречаетесь - нет, не сюрприз. Но что ты собрался жениться - да, я думал, ты ещё лет десять будешь собираться, с твоими-то обычаями, - хмыкнул Флери.
        - В моей жизни за последние месяцы поменялось примерно всё, обычаи тоже, - сказал Вьевилль.
        В моей тоже, подумала Катрин. Но говорить ничего не стала.
        Пришёл господин Леон, он распоряжался подачей блюд на стол. Ему тоже рассказали новость, и он воодушевился.
        - Как же это прекрасно! Я-то думал, наш Годфри как и вы, господин Готье, и как господин Шарль, не в обиду вам всем будет сказано, так в одиночку и состарится. А он молодец!
        - Нет, в одиночку не хочу, - засмеялся Вьевилль. - Катрин, ты готова состариться вместе со мной?
        - Это же входит в комплект, так? - отозвалась она.
        - Надеюсь, очень на то надеюсь, - Вьевилль тихонько сжал её руку.
        А дальше они уселись за стол, и вместе с обедом началось совещание. Правда, сначала всё равно выпили за помолвку племянника, и господин Шарль ещё и добавил про исторически обоснованную пару.
        - Ты знал? - изумился Вьевилль.
        - Знал, - кивнул тот. - Любопытный ведь факт.
        Тут же все за столом оживились и потребовали рассказать о любопытном факте, и господин генерал, усмехаясь, сказал:
        - Примерно пятьсот лет назад некий Годфруа де Вьевилль взял в жёны некую Катрин де Роган. И жили они долго и счастливо.
        - Детей-то много породили? - поинтересовался господин Готье.
        - Достаточно, среди них - знаменитый кардинал Вьевилль.
        - Тогда у нашей молодёжи блестящие перспективы, - закивал господин Готье.
        Но возвращаться к делам всё равно пришлось.
        Говорил господин Шарль - о том, что если нужна информация, то он поможет её получить. Говорила госпожа Вероник - что до неё начали в последние дни доходить слухи о проблемах в компании Треньяка. Говорил, в конце концов, господин Готье - что перед инсультом к нему приходил посредник и предлагал выкупить компанию за неплохие, вроде бы, деньги, но Готье не собирался ничего продавать.
        - Отец говорил, что тоже предлагал, или… это одно и то же? - спросила Катрин.
        - Нет, Катрин, ты же теперь позволишь запросто, да? Так вот, твой отец навестил меня в госпитале лично. Проявил расположение и предложил купить компанию. Но что я без неё делать-то буду? Я ему так и сказал, и он, как мне показалось, принял такой ответ.
        - И что же, господин де Роган до сих пор интересуется «Волшебным домом»? - поинтересовалась госпожа Вероник.
        - Я пыталась донести до него мысль, что это не вполне его профиль, и даже попыталась пояснить - почему. Мне казалось, что меня услышали, - Катрин сохраняла спокойствие.
        - Я слышал, господин де Роган очень трепетно относится ко всему, что имеет отношение к семье. А «Волшебный дом» теперь имеет к ней отношение, - усмехнулся господин Шарль.
        А ведь об этом Катрин не подумала совершенно, такая мысль могла развернуть всю ситуацию другой стороной.
        - Вы правы, - вздохнула она. - Я подумаю… как сообщить ему новость.
        - Представляете - все ресурсы его империи на защите наших домиков, - продолжал усмехаться Шарль.
        - Шарль, тормози. А то Катрин сейчас подумает, что я женюсь на ней по расчёту! - возмутился Вьевилль.
        - Что плохого в расчёте? По мне так ничего. Если он сделан правильно, так и отлично, - заметила госпожа Вероник. - Чувства если и не остынут, то изменятся, а практические соображения останутся.
        Интересно, была ли она замужем, подумала Катрин. Или предпочла остаться одинокой и независимой?
        - А что до поиска информации, то у меня ж теперь есть ещё один гениальный родственник, - сообщил Вьевилль. - Шарль, я вообще хотел сосватать его тебе, чтоб ты нашёл ему применение. Но забегался, и позабыл.
        - И кто же это? - господин генерал глянул на племянника из-за бокала.
        - У Катрин два брата, один из них - это всем известный Франсуа де Роган, а вот второй пока известен мало, и наверное, это хорошо. Шарль, ты его видел однажды, не так давно.
        - Тот малец, которого ты из подвала выудил?
        - Он самый. И если бы не его таланты, он в тот подвал бы и не угодил. Потому что таланты несомненные, а в голове ветер. Но если я что-то понимаю, у него не только в голове ветер, а и во всех других местах тоже, и это совсем не по малолетству, а устроен он так.
        - Покажешь, - кивнул генерал.
        - И что, хорошо умеет добывать информацию? - оживился господин Готье.
        - Да, неплохо, - кивнул Рыжий. - Должен выяснить, кто там точит зубы на наши акции.
        - Информация - это хорошо, поиски врагов - тоже неплохо, - кивнула госпожа Вероник, - но нам бы ещё поддержку медиа. Готье, твоя пресс-служба работает нормально, но её недостаточно. Нужно организовать пару интервью, или ещё чего-то подобного - у кого-нибудь из известных журналистов, кто не боится связываться с потенциально скандальными темами и согласится поговорить. Тебе же есть, о чём болтать на публику? Пусть все увидят, что ты жив и практически здоров, и вернулся к делам.
        - Может быть, нужно показывать не меня, а молодое поколение? - усмехнулся господин Готье. - Меня-то все знают, а Годфри может послужить хорошей рекламой.
        - Сомневаюсь, - мотнул головой Вьевилль. - Но мне кажется, я знаю подходящего журналиста, который ничего не боится, только вот станет ли она связываться с нашей ерундой?
        - Пожалуй, да, можно пробовать. Человек подходящий. А у тебя есть контакт? Давай, спросим, - Катрин поняла, кого он имел в виду.
        - Так вот и нет, - вздохнул Вьевилль. - Но мы с тобой знаем, где её искать, это плюс.
        - Вы о ком? - не понял Готье.
        - Если договоримся - расскажу. А договориться попробуем уже сегодня, - ответил ему племянник.
        * * *
        Так вышло, что от дядюшки Готье Рыжий стремительно отправился домой - в компании невесты, ну да это как раз хорошо, и ещё с ними увязался Андре. Мол, глянуть со стороны, что за человек ваш журналист и вообще. Рыжий не возражал, тем более, что увёз их водитель дядюшки - всех разом. И ещё обещал пригнать потом машину Рыжего.
        По дороге Рыжий рассказал Андре про Жозефин Марту - всё сначала, как её пёс его чуть не сожрал, потом как они пили у него не балконе почти до потери пульса, и как оказалось, что у них до чёрта общих тем. Он совсем не думал, что сможет заинтересовать Жозефин этой их тёмной историей, но вдруг она кого-то порекомендует? А Катрин рассказывала, что у Жозефин есть какой-то проект для женского глянца, что-то про самореализацию и место в мире и ещё какую-то очень важную хренотень, ну, это Рыжий считал, что хренотень, потому что никакого глянца отродясь в руках не держал. А если Фиалочка говорит, что это серьёзно - наверное, так и есть. И её подружка Изабель, оказывается, уже в такой глянец попадала, а она, по ходу, ещё серьёзнее Фиалочки и вообще некромант.
        Рыжий решил сразу же заглянуть к соседке снизу - вроде бы ему показалось, что свет на предпоследнем этаже есть. И он отправил лифт на тридцать восьмой. В конце концов, она-то к нему вполне стучалась без предупреждения.
        На стук сразу же залаял пёс - дополнительная система сигнализации, не баран чихнул. Интересно, если к нему кто без спросу притащится, Серый будет возражать?
        Пока он под собачий лай гонял мысли про Серого, дверь открылась. Сначала осторожно, потом пошире. Фина, в шортах и коротюсеньком топике, держала своего Босса за ошейник, а тот рвался на свободу изо всех сил и хотел кого-нибудь съесть.
        - Босс, тихо! - скомандовала Фина, и пёс, на удивление, поворчал, но послушался.
        Сел рядом и принялся нюхать - кого это тут принесло на ночь глядя?
        - Привет, Фина, - Рыжий выступил чуть вперёд. - Понимаешь, тут вдруг понадобилась твоя консультация, а у меня нет твоего контакта, никакого. И я увидел, что у тебя свет. Мы к тебе не ломимся, нет, но если ты зайдёшь ко мне - то с меня выпить, закусить, хорошая компания и интересное дело.
        - Ты прямо умеешь уговорить, - усмехнулась Фина, тряхнула косичками и потянула пса внутрь. - Хорошо, я сейчас приду. Босс, ты со мной не идёшь, нет, но если не будешь выть - потом сходим внепланово погулять.
        После чего оставалось только подняться к себе и провести ревизию запасов. Она показала не такой уж хороший итог: выпивка была, закуска практически отсутствовала, если не считать небольшого куска сыра и трёх яблок.
        Фиалочка осмотрела экспозицию и рассмеялась.
        - Знаешь, я слышала, люди делают дома запасы продуктов, чтоб вот так не попадать.
        Он тоже рассмеялся.
        - Не поверишь, я тоже слышал. Но у меня есть недостаток конструкции, или в настройках какой непорядок - я про других помню, что им нужно питаться, а про себя - не всегда. И не только про еду, ещё про некоторые вещи. Меня за это и на службе гоняли - что про своих людей помню, и про еду для них, и про где поспать, и про лечение, и про отдых, а у самого рубаха драная. И если это не вылечили ни генерал Саваж, ни Тейка, то я сам уже и не пытаюсь, - и увидев сделавшееся внимательным её лицо, добавил с усмешкой: - Тейка - Теодора Саваж, сестра генерала Саважа, младшая. Она была моим первым командиром в Легионе, когда я только после Академии пришёл. И вообще она давно уже не вполне Саваж, а Монтенеро, с её мужем я знаком, мы вместе не служили, но пересекались, а их сыну года три, что ли. Она для тебя безопасна. Круче того, она будет нефигически рада, что я собрался жениться, ну хоть на ком. Она уже спрашивала, когда у меня будет нормальный дом хотя бы. И вот - стоило мне встретить тебя, как у меня нормальный дом. Свой собственный, и даже с котом. Кстати, а где Серый?
        Серый исследовал Андре на балконе - предметно вынюхивал его одежду, руки и лицо.
        - Годфри, откуда у тебя кот? - поинтересовался Андре, когда Рыжий выглянул на балкон в поисках обоих.
        - От Фиалочкиной сестры, у неё много. Вообще, если честно, я хотел его твоей Аннет подарить. А потом передумал, потому что такой кот самому нужен. Но если хочешь - я составлю тебе протекцию, думаю, Анриетта поделится.
        - Я подумаю, спасибо, - усмехнулся Андре.
        У него тоже никогда не было никаких котов, только отец, сестра и работа.
        Тем временем Фиалочка вытащила на балкон порезанный сыр, помытые и порезанные яблоки, ещё пару каких-то персиков нашла в глубинах холодильника и банку оливок.
        - Ты супер, - Рыжий поцеловал её за ухом.
        - Я не голодная, но раз мы зовём гостей, должны же что-то предложить? Тем более, от той гостьи нам всем что-то нужно?
        - Как-то так, да.
        Фина пришла, они все как-то уместились на балконе - Рыжий с Серым на полу, Катрин и гости на диване. И Рыжий выложил ей суть предлагаемого дела.
        - Понимаешь, нам бы шумиху в медиа-среде, но в целом позитивную. Чтобы привлечь внимание, но такое, со здоровым любопытством.
        - Понимаю, - кивнула Фина. - Только вот не обессудь, дела бизнеса мне никак не интересны. Даже успешного, полезного, абсолютно законного и магического.
        - Так вот и мне понятно, но вдруг у тебя есть кто-нибудь знакомый, кто таким занимается? И ты ведь понимаешь, я могу не за интерес, а за деньги. И если кто-то готов деньги отработать, то - какие проблемы?
        - Погоди, я не договорила, - усмехнулась она. - Мне можешь быть интересен ты сам. Я вполне представляю себе интервью, в котором мы с тобой говорим о человеке, готовившемся служить, десять лет прослужившем в одном из лучших военных подразделений на планете, а теперь занимающимся этим вашим магическим бизнесом. Что тебе помогло, что тебя привлекло, и как ты вообще выплываешь. Плюсом будет твоя харизма, твоя рыжая шевелюра и аура древнего магического рода. И вот если ты сам готов на такое дело, то я - вся твоя, хоть бы и уже на следующей неделе. У меня там как раз есть некая проблема с прямым эфиром, мне редактор предложила несколько кандидатов, но меня они при первом рассмотрении не устроили. Я уже думала согласиться на кого-нибудь, кто посимпатичнее, но ты будешь покруче любого из них. И придёшь в студию вот таким - одетым формально, но немного растрёпанным. Думаю, Катрин присмотрит, и наши гримёры тоже помогут.
        - Какие, к черту, гримёры? - вытаращился Рыжий.
        - Не бойся, глаза подводить не будем, - посмеялась Фина. - Просто студия - это тебе не естественный свет, и чтобы выглядеть по-человечески на камеру, нужно над этим поработать.
        - Тьфу, - вздохнул Рыжий.
        Потом вспомнил, что генерал Саваж тоже когда-то ходил в студию о чём-то там разговаривать на камеру. Это что, его тоже… к гримёрам водили?
        - Знаешь, на сцене то же самое, - говорила тем временем Катрин. - Твои глаза должно быть хорошо видно с самого последнего ряда, и свет там тоже нечеловеческий, под ним очень жарко.
        - Ты бывала на сцене? - изумилась Фина.
        - Нет, но хорошо знаю это всё. Мама провела там много лет.
        - Так-так-так, а кто у нас мама? Прости, я не по светской жизни совсем, и не копала твою историю.
        - Одетт Лимура, - улыбнулась Катрин.
        - О как. Ты у нас, значит, дочь принца Рогана и звезды балета, чудесно, - Фина достала телефон и что-то в нём строчила. - Лив позвонит тебе в понедельник, договоритесь.
        - Лив - это кто? - осторожно спросила Фиалочка.
        - Лив Валлентайн, она возьмёт у тебя интервью для печатного глянца и для текста в сети. А потом договоримся о встрече в студии.
        - В какой такой студии? - нахмурилась Фиалочка.
        - Ты думаешь, я отпущу такую жирную добычу? - усмехнулась Фина. - Мне очень-очень нужно показать тебя людям. Чтобы ты рассказала, как это - жить дочерью принца Рогана и звезды балета. Как выживают такие реликты прошлых эпох, как адаптируются, как мимикрируют под обычных людей.
        - Можно… список вопросов заранее? - побледнела Катрин, Рыжему даже пришлось взять её за руку.
        - Конечно, - кивнула Фина. - Мы ещё всё предварительно обсудим, не переживай.
        Дальше Фина засобиралась домой, Андре тоже засобирался домой. Всё время разговора он промолчал, зато не сводил глаз с Фины.
        - Вызывать такси? - спросил его Рыжий.
        - Нет, я дойду, - отмахнулся Андре. - Прогуляюсь.
        - Тогда пошли, мы с Боссом тебя проводим, и даже не вздумай спорить, - сказала Фина, и оба они исчезли в лифте.
        - Скажи, ты считаешь - это нормально? Нам обоим идти куда-то на интервью? - неуверенно спросила Фиалочка.
        - Мы же пришли к выводу, что это поможет делу, - пожал плечами Рыжий. - Значит, попробуем. Но потом, хорошо? А сейчас пошли праздновать помолвку, или как там это правильно называется.
        Глава сороковая. Интермедия
        7. ДОЛГ, ДОЛГ, ДОЛГ
        В день свадьбы Катрин подняли на рассвете. Ночью она почти не сомкнула глаз - думала о женихе, и о том, каково оно будет, в новой-то жизни. Какой у него дом, насколько он велик? Много ли в нём проживает людей? Ей ведь придётся заняться этим домом, и наверное, прямо сразу, как она прибудет туда?
        А будут ли те люди её слушать? Как оно вообще бывает-то? Катрин попробовала ещё раз подойти с вопросом к матушке, но та глянула сурово и сказала, что её, Катрин, обязанность поставить себя так, чтобы ни у кого и мысли не возникло ей перечить. И что она, Катрин - урождённая принцесса Роган, а даже не графиня какая-то там, ей положено каждым своим шагом напоминать о власти и влиянии своего отца - и своего супруга. И ещё - что матушка надеется, Катрин не посрамит их род ни в чём.
        Ну вот, как всегда. Долг и не посрамить. Все эти слова Катрин знает и так, но слова - это одно, в жизнь - совершенно другое!
        В полном смятении Катрин отдала себя в руки Жози, матушкиной камеристки Бертиль и других. Они мыли ей волосы, сушили магией, завивали, смазывали лицо какими-то пахучими мазями и маслами, промокали тканью лишнее. И одевали Катрин к венцу.
        Сорочка из тончайшего полотна с искусной вышивкой мягко облегала её тело. Чулки, белые и тоже с вышивкой, охватили ноги. Жози подвязала их лентами, и надела на ноги новые туфельки - из мягчайшей синей кожи.
        Да, платье было синим - из редкостного бархата, расшитого жемчугом и золотой нитью. Вставки на лифе и юбке из золотой парчи с розоватым отливом должны были показать богатство и могущество семьи, из которой происходила Катрин. Цвет ей нравился, потому что - как вода. Как её озеро летним днём под синим небом. И как золотые сполохи от рассвета или заката на водной глади. Есть ли во владениях жениха озеро? Или хотя бы река? Наверное, есть, вздыхала она тихонько, иначе откуда там вода для всяческих хозяйственных нужд?
        Завитые волосы красиво уложили - водопадом на спину. А сверху на голову уместили чепец-арселе, тоже синий, тоже расшитый, и даже без какой-либо вуали - чтобы Катрин, как говорили девушки-камеристки, затмила сегодня своей красотой всех на небе и на земле.
        Куда уж на небе, думала Катрин, хотя жених ей тоже говорил такие слова. Говорил, что она ему очень понравилась, сама, не только её положение и сила её рода. Наверное, так и есть? Или все женихи говорят такие слова невестам? Или не все?
        Накануне, на исповеди, Катрин поделилась своими сомнениями с отцом Адрианом, который служил в замке, сколько Катрин себя помнила, и знал всех младших Роганов с рождения. Тот улыбнулся и сказал:
        - Всё в руке господней, Катрин, но мне кажется, что ты справишься. Ты сильна духом, у тебя доброе сердце, ты умеешь всё, что положено уметь знатной девице, выходящей замуж.
        - А… любовь? Откуда возьмётся в моём сердце супружеская любовь, если она мне неведома?
        - Возьмётся, если я что-то понимаю в людях, - улыбнулся отец Адриан. - Ты очень по сердцу твоему жениху, он не глуп и не подл, и я думаю, всё у вас сладится. Его родичи говорят о нём очень хорошо.
        Катрин не нашла в себе сил рассказать отцу Адриану о двух разговорах с женихом на берегу озера, потому что они касались только их двоих, её и герцога Вьевилля. Но лилии держала в кувшине в своей спальне, и никому не созналась, откуда они. Мало ли, и сама могла добыть, она умеет.
        И вот она вышла из своих комнат - глядя под ноги, чтобы не наступить на расшитый подол, и осторожно ступая, чтобы не потревожить красиво уложенные на груди жемчужные нити - и направилась в церковь вместе с матушкой, Анриеттой и дамами матушкиного двора. По пути их встретили отец и Франсуа, и даже Жиль был здесь - его тоже одели торжественно и строго-настрого запретили сегодня проказничать. Отец взял Катрин за руку и повёл к алтарю.
        Жених уже ожидал. И у Катрин дух захватило - как он был прекрасен сегодня в торжественном наряде, алом с золотом. Волосы пламенели, и казалось - отражаются сполохами в золотой вышивке на дублете. Тяжелая цепь с символом рода - меч в огне - лежала на груди, звенья были аккуратно расправлены. На руке фамильный перстень - и кажется, будто от него рассыпаются огненные отсветы. Или не кажется?
        Когда отец вложил её руку в руку Вьевилля, жених глянул на неё, подмигнул - и вокруг них закружились маленькие искорки. Катрин улыбнулась, вздохнула, призвала стихию - и свет от искорок преломился в мельчайших капельках воды, и на мгновение показалась радуга - как на озере. Они прошли под той радугой, глядя друг на друга - и обернулись оба к епископу Вьевиллю, родичу жениха.
        Он прибыл накануне, и выглядел величественно и сурово. Катрин побаивалась его - а потом, перед ужином, жених взял её за руку, подвёл и представил, и тот улыбнулся неожиданно по-доброму, приветствовал её с совершенно светской учтивостью, и добавил - какая хорошая девочка.
        И сейчас он объявил их с Вьевиллем мужем и женой.
        Но пока ничего не изменилось, просто - Вьевилль держал её за руку, и не отпускал. И смотрел так, что казалось - никогда не отпустит. И улыбался.
        Дальше было ещё так много всего - и гулянья вокруг замка, и народный праздник, на котором нужно было показаться, и поздравления с вручением подарков от многочисленных гостей - людей Роганов и Вьевиллей, и просто гостей, нескончаемая трапеза, за которой она не смогла съесть ни кусочка… Когда оказалось, что им пора вставать из-за стола, Катрин сначала выдохнула облегчённо - всё, она вытерпела, не потеряла лица и всё сделала, как надо. А потом поняла, что ещё не всё. И снова испугалась.
        Её привели в покои второго этажа, приготовленные специально для этой ночи. Жози и другие девушки принялись разбирать её подвенечный наряд, и приговаривали - не беспокойтесь, принцесса, ваш муж, может быть, и не останется с вами до утра, ему тут рядом приготовили ещё одну спальню. Катрин, правда, не понимала - как не останется, с другой стороны, у отца и матери разные спальни, значит - так правильно.
        Муж пришёл, запер дверь и наложил заклятье.
        - Чтобы не мешали, - сказал он.
        И вправду, в коридоре шумели и кричали всякое, но заклятье отрезало их от того шума намертво.
        - Скажите, моя принцесса, вы смогли поесть?
        - Честно - не очень, - тихо сказала она, не глядя на него.
        - Вот и я так же. Когда на тебя две сотни человек таращатся, никакой кусок в горло не полезет. Значит, я был прав.
        Он стукнул в дверь с другой стороны, из неё высунулась Жози.
        - Девонька, что там с едой?
        - Сейчас будет, ваша милость.
        Жози и ещё две девушки принесли два подноса с едой, кубки и кувшин, и поставили на маленький столик, и тут же исчезли, повинуясь знаку Вьевилля. А он сбросил дублет, снял сапоги и украшения, и подошёл к ней.
        - Подкрепим силы, немного, моя принцесса? А потом я попробую поучить вас любви?
        - Может быть… сначала сделать всё, что там положено, а потом уже - есть, пить, что-то ещё? - она не глядела на него, не могла.
        Он рассмеялся.
        - Простите, моя принцесса. Не подумал. Как скажете, - сел рядом с ней на кровать и обнял.
        Легко коснулся губами - волос, виска, потом её губ. Страшно? Нет, наверное, не слишком. Он представился ей в этот момент огромным сказочным существом с огненными крыльями, и почему-то это очень опасное существо оказалось к ней нежным и добрым. Уставшим не меньше неё, но - готовым терпеть её страхи и преодолевать их - вместе.
        Вместе, наверное, получится. И преодолеть, и победить. Как бы страшно изначально не было.
        * * *
        8. ДОБРАТЬСЯ В БЕЗОПАСНОЕ МЕСТО
        Рыжий ни в каком страшном сне не мог вообразить, что в свадебную ночь ему придётся утешать и успокаивать свою прекрасную молодую жену.
        Но, тыщщу дьяволов всем в печёнки, а что тут ещё сделаешь?
        Когда он пришёл в спальню, она была там - в сорочке, если это сорочка, конечно, вся в тончайших кружевах, будто в пене морской. Когда бы он ещё задумался об этих сорочках - обычно на даме был полный придворный доспех, ну, или не придворный, но всё равно платьишко какое-то, которое и нужно-то было всего лишь задрать. Или дама была вовсе раздета, и тогда можно было, мурлыча, тереться о её нежную кожу, целовать её в разных сокровенных местечках, и ещё сильнее воодушевляться самому, видя её желание.
        Тут же он получил в своё полное распоряжение прекраснейшую деву на свете, которая ждала его в той самой сорочке, с сурово сжатыми губами и страхом в глазах. Чёрт возьми, как мало времени им дали! Если бы удалось хотя бы пару раз постоять, обнявшись, и глядя на закат, или восход, и поцеловаться толком!
        Но - она делала, что могла, и очень красиво подхватила его затею - добавила в огненные искры капель воды, и как же здорово это вышло! Сначала в церкви, недолго, а потом, когда они вышли на улицу и их приветствовали все собравшиеся там толпы - как же, Вьевилль берёт в жёны принцессу Роган - тоже, и радуга простояла несколько мгновений, все успели увидеть и сочли хорошим знаком.
        Ну, пусть. Хорошим, да. А сейчас-то что?
        Он хотел поесть по-быстрому, а потом ласкать её до рассвета, но увидел эти глаза, полные страха, и просьбу - поскорее… Эх, в какой другой ситуации сбежал бы уже, а тут куда сбежишь? Некуда.
        Как вам будет угодно, госпожа моя и супруга. Всё для вас. Я постараюсь.
        Она не издала ни звука, только зажмурилась и стиснула зубы. Ничего, хорошая моя, ты ещё будешь смотреть на меня и улыбаться, и просить продолжать… Или это буду уже не я.
        Рыжий не знал, насколько был в тот момент даже не хорош, а вообще годен, слишком привык смотреть дамам в глаза и ловить их ответные взгляды. А когда на тебя даже и не глядят - ну, терпи, пока терпи, и надейся на лучшее. Когда-нибудь потом.
        А пока - унять кровь, унять боль, позвать служанку, чтоб сменила простыни и помогла госпоже помыться. Та что-то пискнула про ещё одну спальню для его милости рядом, но Рыжий так зыркнул на неё, что она тут же вымелась вместе с тазом и простынёй. А он сел на постель, усадил свою теперь уже всяко супругу на колени и гладил по голове, а потом ещё всякую ерунду начал рассказывать - как однажды видел в море зверей дельфинов, и громадного осьминога, который едва не утащил корабль в глубину. Видела она таких? Нет? Значит, непременно отправимся вместе в путешествие. И как охотились на волков прошлой зимой - потому что очень уж расплодились, и на кабанов, и потом запекали тушу на углях. О своём вороном коне Угольке и ловчем соколе Торе.
        Пару лет назад они с Андре и небольшим отрядом попали в засаду еретиков, и еле унесли ноги - пешими, и кроме них двоих, спасся ещё оруженосец Рыжего. Андре получил хороший удар в бедро, и не стоял на ногах, его пришлось полночи тащить через лес к своим. И заговаривать зубы - потому что был он в сознании, а дать по башке, чтоб отключился, Рыжий не додумался. Вот и тащил - одного на себе, второго за собой, а у мальца тоже глаза были полны впечатлений - и гибель отряда, и рана, хоть и позволявшая идти, но всё же, и ещё волки завывали неподалёку. И Рыжий травил байки всю ночь - чтоб отвлечь, чтоб поднять дух, чтоб дотащить обоих до безопасного места. Что характерно, дотащил, только, как вернулись, проспал от рассвета и до рассвета следующего дня. И весь язык отболтал, молчал после того дня три, только головой кивал да по башке давал, если кивать было не о чем.
        Так и теперь - сидит, гладит по голове, целует в макушку и рассказывает сказки. А она слушает, слушает… а потом как заревёт! Ну нет, не заревёт, просто слёзы закапали - на него. Пришлось вытирать - её же красивой сорочкой. И целовать - глаза, нос, губы, в конце-то концов, это ж не пёс, и не боевой товарищ, это прелестная дева, самая красивая на земле и на небесах, и вот, пожалуйте - плачет.
        Правда, вздохнула, успокоилась, сказала - что очень ему благодарна за доброту к ней. И рискнула сама коснуться его щеки - ох, принцесса, осторожнее, с вами сегодня нужно бережно, а мне бы удержаться.
        Потом ещё поели, и она даже начала немного улыбаться. Сама отрезала ему кусочки мяса и сыра, наливала вино в кубок. Он сразу ей сказал - не надо второго, пьем из одного, мы же теперь - того - вместе, да?
        Накормил, напоил, потом ещё сказок рассказал, и уложил спать, сколько ж можно-то. Сам лёг рядом, и обнял её. Пусть привыкает.
        Правда, она что-то мяукнула тихонечко о том, что у её родителей разные спальни, но вот ещё - слушать всякие глупости, хватит уже. Вообще она необыкновенно разумна, и не к лицу ей повторять всякое, хоть бы и за родителями.
        - У ваших родителей, принцесса, своя жизнь, а у нас с вами - своя. Как сами решим - так и будет. Как нам с вами будет хорошо. Хотите сейчас остаться одной? А зачем тогда замуж, скажите? Я вам настолько нехорош?
        - Вы мне… очень хороши. Мне не с чем сравнить, но… всё хорошо, господин герцог.
        - Какой, к дьяволу, господин герцог? Меня зовут Годфри. А тебя - Катрин. Близкие люди зовут меня - Рыжий, я не обижаюсь. Ты тоже можешь... Росинка.
        - Почему Росинка? - вдруг открылись невероятные серые в полутьме глаза.
        - Потому что такая… как на листе этой твоей лилии. Вот, смотри, хотел утром подарить, но сейчас тоже можно, - он дотянулся до поясной сумки и достал брошь.
        Цветочек - прямо как те, что он ей из озера вытащил. И на одном лепестке - дивный камень, и мастер сказал, что его нужно не полировать как все делают, а огранить, чтоб сиял, и тогда выйдет самое то, что вашей милости надо. Его милость ни хрена не понял, но когда в руки был выдан результат, то Рыжий увидел - да, это оно. Сверкающая в солнечных лучах капелька на лепестке цветка.
        - Какая красота, - она смотрела то на брошь, то на Рыжего. - Благодарю… тебя.
        - Я бы тебе прямо сейчас прицепил, госпожа моя и супруга, да спать будет неудобно.
        - Я положу под подушку… можно?
        - Да куда хочешь, правда, - он поцеловал её в кончик носа. - И давай уже спать, что ли.
        И когда на рассвете кто-то, больно умный, застучал в дверь и что-то захотел - Рыжий разве что послал этого ретивого по матушке, потому что нечего тут мешаться. А сам обнял свою Росинку и снова провалился в сон.
        Глава сорок первая, в которой герои осматривают старинный дворец
        Катрин стояла на площади святого Ремигия перед Пале-Вьевилль и смотрела на огромный дом с уважением. Он оказался больше отцовского - в два или в три раза. И что, вот в нём - жить?
        Она привыкла контролировать небольшие пространства. В отцовском доме это были её комнаты - три, спальня, ванная и гостиная, и так с детства. После окончания школы она жила в съёмных квартирах - тоже небольших. Но… стать хозяйкой вот этого невероятного дворца? Он же больше Лимея!
        Но утром, после сна о свадьбе древних Годфри и Катрин, как-то само собой вышло, что они с её Годфри собрались и отправились смотреть на наследство его предков.
        - Посмотришь, оценишь, - сказал Годфри. - Может быть, тебе придёт в голову какая-нибудь хорошая мысль об этом доме. Понимаешь, я вообще не могу сообразить, с какой стороны к нему подступаться. Но, наверное, это следует сделать. Давно пора. Фамильное имущество должно быть нашим активом, помощью и поддержкой, а не балластом.
        Катрин совсем не понимала, как такое имущество может быть активом - очень уж много вложений оно требует. И с изрядной долей скепсиса она вошла в высокие двери - никакого привратника или консьержа, только магические запоры, заклинание основано на крови владельца.
        - Ты тоже сможешь открывать замки рукой, но - если я всё правильно понимаю, после свадьбы, - сказал Годфри. - Разве у твоего отца не так?
        - У моего отца привратник на воротах, - пожала она плечами.
        - Доходы твоего отца внушают уважение, - Годфри преувеличенно вежливо кивнул ей. - Наверное, если бы я остался служить в Легионе, то к концу жизни заработал бы на это вот всё. Или нужно что-то придумать. Вообще, у дядюшки Готье дом приличный, ему никакой реставрации не надо, может быть, нужно поставить ему ультиматум, что с доходов пора приводить в порядок мой дом, а всё остальное - потом?
        Катрин вошла в огромный тёмный и прохладный каменный холл, и упёрлась взглядом в два портрета. Всё, как говорил Вьевилль - древний маршал Годфруа и его супруга, принцесса Катрин. Она приблизилась и подняла голову - портреты высели высоко и были написаны в полный рост, оба.
        Маршал - с седыми кудрями, в алом с золотом.
        Принцесса - с золотыми волосами под драгоценным чепцом, в синем платье, и на руке у неё - вот ведь! - явно то же самое кольцо, что не снимала со вчера Катрин.
        - Они прекрасны, правда? Хоть и прорва лет прошла, - Годфри подошёл, встал рядом, обнял её за плечи.
        - Да, - согласилась она.
        - И какими же они были при жизни, если умудряются пробираться в наши сны и сейчас!
        - Почему же пробираться? Может нам просто сниться… что-то?
        - Не обязательно руководство к действию? - усмехнулся он.
        - Да. Просто сны.
        - Конечно, может быть и так. Но мне приятно чувствовать такого рода связь поколений. В общем, спасибо, предки, - он помахал им руками.
        Катрин показалось, что на долю мгновения губы маршала с портрета дрогнули в усмешке… наверное, показалось.
        - Усмехаются, - вздохнул Годфри.
        - Тебе тоже показалось?
        - Я знаю, что некоторые портреты так умеют. У Саважей в доме есть такой портрет - там изображён тот герцог, который был маршалом Наполеона, и его супруга. Когда ходишь по гостиной, в которой он размещён, кажется, будто они наблюдают за тобой. И подмигивают, и одобряют или не одобряют. Нынешние Саважи то и дело ходят посмотреть.
        - А ты откуда знаешь? - недоверчиво глянула Катрин.
        - Доводилось получать приглашения пару раз, - усмехнулся Годфри. - И я непременно позову их на свадьбу, понимаешь? Это очень важные для меня люди - генерал Саваж и его сестра. С господином герцогом, их отцом, я встречался, конечно, но меня ему разве что представили. А вот их матушке я сдавал выпускной экзамен в академии.
        - Постой, она же до сих пор декан боевого факультета?
        - Да, верно. И у неё там есть разные программы переподготовки для уже выпустившихся из академии боевых магов. И я подумываю отправить к ней на тестирование твою Русалочку. Вдруг госпожа декан в ней что-нибудь разглядит и что-нибудь полезное выйдет?
        - Правда? - Катрин схватилась за его рукав.
        - Правда. Я не знаю, почему ваш отец не думает о разных вариантах будущего для детей. Не пошло одно - давайте пробовать другое. Но то, что я могу, я готов предложить, тебе и твоим близким.
        - Спасибо тебе, - она посмотрела на него и увидела в точности такую же усмешку, как у маршала с портрета.
        - Это тебе спасибо, без тебя вся эта история с волшебными домиками не была бы и вполовину такой захватывающей.
        А дальше они пошли смотреть дом - три этажа, подвал, чердак. Множество комнат. Огромная кухня в первом этаже, оборудованная где-то во второй половине прошлого века. Коммуникации обычные, не магические.
        Катрин смотрела - и отмечала, где и что она может сделать вот прямо даже ценой не слишком больших усилий. Да, нужен ремонт, но у них вообще есть в доступе специальные люди, которые занимаются как раз таким ремонтом. Нужно будет прикинуть общую стоимость работ, для того нужны данные о площади дома, планы с разметкой существующих коммуникаций и вообще оценка текущего состояния - не только ею, она водник, а ещё и разными другими специалистами.
        - Так, дорогой мой будущий супруг, - сказала она. - Покажи-ка мне документы.
        - Какие ещё документы? - не понял он.
        - Я уверена, что это замечательное сооружение стоит на учёте в муниципальном имущественном комитете - как любое здание на территории города, и ещё в комитете по учёту исторических памятников, это же исторический памятник, так?
        - Конечно, - кивнул Годфри, - всё это есть. Здесь, в кабинете. Пошли смотреть.
        Кабинет располагался на втором этаже, довольно далеко от главной лестницы. В укромном углу. Там Катрин увидела шкафы с книгами, два сейфа и письменный стол с лакированной мозаичной поверхностью. Не времён великого маршала, нет, века так девятнадцатого. И ящики стола открывались подобно входной двери - отзывались на хозяйскую кровь.
        Годфри достал картонные папки, разложил их по столу, увидел и выудил ту, что отличалась ярко сделанной надписью «право собственности».
        - Вот, смотри. Я однажды пытался это читать, так у меня на втором листе мозги в трубочку свернулись. Если у тебя получится что-то ценное отсюда выудить - я буду тебе нехреново благодарен.
        - Кажется, я вчера обещала заботиться о твоём имуществе? - усмехнулась Катрин. - Вот, уже начинаю.
        - Восхищаюсь, - он коснулся губами её макушки. - Я пойду позвоню, если что - зови.
        Катрин села за стол - кресло заскрипело, но приняло её в свои кожистые недра. Открыла папку, принялась смотреть, что там вообще есть.
        О, тут поработал кто-то очень разумный и системный. Но вообще у Вьевилля дядя - бизнесмен с очень упорядоченными мозгами и отличной деловой хваткой, может быть, он тоже тут отметился?
        Первым делом - свидетельство, очень недавнее, отмечено - что выписано на основании записи в книгу собственников Паризии от 1265 года. И что при утрате оно в любой момент может быть заменено. Тут же было помечено, что оригинал документа о покупке Сигизмундом де Вьевиллем участка земли на площади святого Ремигия находится во владении семьи и не может быть отчуждён никак, ибо является историческим документом.
        Дальше - точно, как она и предполагала, бумага о состоянии дворца из комитета по учёту исторических памятников города Паризии. Десять лет назад, то есть - занимался этим делом кто-то вроде того же господина Готье?
        И потом - то самое, что она хотела увидеть и подержать в руках. Планы дома - поэтажные, отлично составленные. Планы коммуникаций. Ну чудесно же.
        Катрин дотянулась до своей сумки, выудила оттуда рабочий блокнот и принялась считать.
        * * *
        Рыжий прямо восхитился - как ловко Катрин сориентировалась в его наследственном доме.
        Нет, он очень любил этот дом, но.. как-то странно у них с этим домом выходило.
        Начиная с того, что сам Рыжий никогда в нём не жил. Его отец, конечно, был генералом и уважаемым военным, и до женитьбы служил в Легионе, а потом его пригласили в команду военного министра. Матушка Рыжего, госпожа Одиль, поставила условием - пока сын ещё младенец, нужно жить там, где родня, люди, помощь и всё такое. А потом будет видно. Поэтому до смерти родителей они жили в доме дедушки и бабушки, родителей матушки, дядюшки Шарля и дядюшки Готье. Бабушка Треньяк была дамой очень деятельной и позитивной, никогда не лезла за словом в карман, и очень любила зятя - как Рыжий понял потом, считала, что дочери достался счастливый билет, и Рыжего тоже обожала - как-никак, единственный внук. Правда, счастье оказалось очень недолгим, и после гибели родителей он, конечно же, остался жить с бабушкой.
        Нет, она регулярно водила его в этот самый дом, и наставляла - говорила, что ему будет нужно вернуть жизнь в этот дом, раз отец не успел. Что этот дом - его крепость и его сила, и что она не Вьевилль, и ничего там делать не сможет, но он, когда вырастет, непременно сделает этот дом самым красивым на всём белом свете.
        Рыжий теперь понимал, что уважению к великим предкам он обязан как раз бабушке Одри. И деду Эжену - тот любил в подпитии повторять, что носит имя одного из древних Вьевиллей, и хоть не военный, но всё равно. И повторял внуку, чтоб учил историю - отечества и семейную, тем более, что это почти одно и то же.
        И вот теперь, кажется, появилась реальная возможность проявить уважение к предкам - хотя бы в виде благоустройства фамильного дома. Рыжий пока не вполне понимал, что он будет с тем домом делать, потому что им с Катрин и Серым достаточно его квартиры на тридцать девятом этаже. Но ощущал в себе потребность что-то делать с этим домом, как будто сны о древнем маршале как-то обязывали его к этому.
        Ну что ж, если Катрин поняла, с чего начать - то и хорошо.
        Сам он присел прямо на парадную лестницу, ведущую из холла первого этажа на второй, и заглянул в банковское приложение телефона. Что ж, вложить полученное за десять лет службы вознаграждение в благоустройство семейной собственности, наверное, правильно. А дальше - он же не лежит на лавке, он вроде тоже приносит пользу семейному бизнесу. И у него, как у директора, есть какой-то доход. Вот на тот доход и будем жить, а на накопления - реставрировать дом.
        Ещё ему очень хотелось, чтобы о знаменитом маршале знали не только члены семьи и историки. Нет, в Королевском музее есть целый зал, посвященный Вьевиллям, всяким и разным, там висят портреты, лежит оружие и написанные их руками приказы, реляции и письма. Бабушка его в детстве водила туда за хорошее поведение. И ещё однажды - когда он целый месяц пинал в школе балду, потому что болтаться по улице с друзьями было в тот момент интереснее. И тогда госпожа Одри, получив табель Рыжего с оценками за месяц, не стала его ругать, но наутро подняла и повела в тот самый зал Королевского музея. Попросила смотрителей выйти, поклялась, что ни она, ни её внук не причинят экспонатам никакого ущерба. И заставила взять в руки тот табель и читать его содержимое вслух. Пусть, мол, послушают и рыцарь Сигизмунд, и епископ Бальтазар, и маршал Раймонд, и кардинал Лионель, и маршал Эжен, и маршал Годфруа. И посмотрят, во что выродилась их семья. И на что способен последний потомок древнего магического рода.
        Рыжий, помнится, взялся возражать, но бабушка была магически сильнее и пресекла возражения на корню. И пришлось Рыжему зачитывать вслух свои отменно неудовлетворительные баллы - почти по всем предметам, и обычным, и магическим, кроме физкультуры, с ней-то всё хорошо было. Конечно, портреты ничего Рыжему не сказали, но после во сне явились к нему все разом, кто - гремя доспехами, кто - потрясая шпагой или мечом, кто - воздевая крест. И сказали, что Рыжий - дурак. И что ему уже пора бы перестать быть дураком, потому что несолидно - целый настоящий Вьевилль, и дурак. Настоящему Вьевиллю положено быть круче всех - сильнее, хитрее, удачливее, а он что? Прогуливаешь - догоняй всё, что прогулял. Нарушаешь правила - не попадайся. Не знаешь - узнай. Не справляешься - пойми, почему, что мешает, и что нужно, чтобы справиться. Ты всё можешь, только возьмись. И сделай. Что написано на фамильном гербе? Возвращаюсь с победой? Так и вперёд.
        И эти слова - ты всё можешь, только возьмись и сделай - потом вели его дальше через все пороги. В школе, в академии, на службе. Затык? Берись и делай. Просрал подготовку, завтра экзамен? Значит, сейчас берись и делай. Попал в окружение? Отряд за спину, сам вперёд, берись и делай. И работало, чёрт возьми.
        Значит, здесь тоже сработает. Если он возьмётся и сделает, конечно.
        Рыжий глянул на часы - вообще добрые люди уже давно пообедали. Он позвонил в знакомую доставку, и даже испытал некую гордость, говоря адрес - площадь святого Ремигия, Пале-Вьевилль. Позвонить ему у входа, он встретит.
        Курьер, парень лет двадцати, прибыл через четверть часа, и правильным образом офигел. Сказал - думал, в этом доме какое-то важное правительственное учреждение, это же какой-то исторический особняк?
        Рыжий вздохнул, взял курьера за что пришлось и привёл в холл - вот, мол, смотри. Господин маршал Вьевилль, собственной могучей персоной. И госпожа герцогиня, урождённая принцесса де Роган. У парня отпала челюсть, а Рыжий вещал - да, жили в этом доме, и они, и многие другие приличные люди тоже. Ходили в крестовые походы, били еретиков, выигрывали войны, поддерживали порядок в революцию. Парень слушал внимательно, а потом спросил - а вы экскурсовод, да?
        Рыжий заржал - какой из него, к чёрту, экскурсовод, он капитан Легиона и продавец волшебных домиков. Но про себя отметил - значит, он ещё и это может, прикольно.
        Катрин обрадовалась обеду. У неё очень правильно горели глаза, она с трудом оторвалась от бумаг.
        - Скажи, их можно выносить из здания? Я бы взяла завтра на работу и посмотрела там. Там просто есть спецификации других отделов. Но кое-что мне уже понятно, и сделать нормальное магическое водоснабжение не так и сложно. Мне не так и сложно, - улыбнулась она. - А этот заказ я не отдам никому, понял, Вьевилль?
        - Понял, Фиалочка моя, и очень этому рад. Легенда гласит, что древняя принцесса Катрин тоже очень нехило вложилась в эти стены. И если она смотрит на нас откуда-то с высоты, то ей будет приятно такое продолжение её дела.
        - Мне прямо неловко делается, если смотрит. Потому что она - из великих, а я - нет, - вздохнула Фиалочка.
        Это она почему-то не привыкла жить под пристальным присмотром великих предков, усмехнулся про себя Рыжий. А вслух сказал:
        - Привыкай, радость моя. Они тут всё время смотрят. Никуда не деться, понимаешь? Ещё, конечно, есть Старый Вьевилль, я там вообще был всего три раза за всю жизнь, и там у меня никогда не возникало этого ощущения - что они здесь, среди нас. А в этом доме - постоянно. Кто б ещё хранил его, что он дожил до наших дней?
        - И дожил в очень приличном состоянии, - заключила Катрин. - Значит - спасибо им за это.
        - Эй, предки, слышите, вам спасибо! - воскликнул Рыжий, вытащил Фиалочку из-за стола и закружил.
        На голову ему посыпалась штукатурка с потолка.
        - Если это не ответ, то я не знаю, что, - усмехнулась она.
        - Значит, вперёд и только вперёд! Уничтожить обед и продолжать, - скомандовал Рыжий.
        Возьмись и сделай. И это работает.
        Глава сорок вторая. Интермедия
        9. ПРИНЦЕССА НА ХОЗЯЙСТВЕ
        Гонец поклонился и вышел. Катрин вздохнула, отложила книгу, в которую управляющий её мужа Гийом Мару записывал приход и расход, и подошла к окну. Маленькому окошку, забранному цветными стёклышками. К счастью, по свету и по летнему времени окно было открыто, иначе - темно, и спасали только магические огни.
        Пале-Вьевилль, родовое гнездо её супруга, оказался холодным, тёмным, сырым и довольно-таки мрачным. Нет, герцог спросил её - что нужно сделать, чтоб ей было здесь хорошо. И сказал, что очень любит этот дом, но у него недостаёт времени, да что говорить - и умений, чтоб содержать его, как подобает.
        Содержать, значит, как подобает. Катрин до сих пор не могла пережить своё первое впечатление от этого дома - как, и здесь теперь жить? Всю жизнь?
        О нет, Лимей тоже местами тесноват и сыроват, и братец Франсуа то и дело поговаривал, что его нужно расширить. Перестроить комнаты в главном здании, застеклить нормально окна - пусть из Фаро привезут хорошее стекло, может быть, пристроить ещё крыло. Куда-нибудь. Потому что тесно, как в том муравейнике. В целом Катрин была с ним согласна - да, неплохо бы расшириться. Но отцу и так хорошо, он привык, а матушка ему никогда не возразит. Матушка показывала свой нрав только в те дни, когда отец уезжал в столицу или ещё куда по своим сеньориальным делам, и тогда она командовала домом и двором ничуть не мягче, чем отец.
        Но как матушка начинала, когда они с отцом только поженились? Каким ей пришёлся Лимей? Ничего этого Катрин не знала. Зато у неё самой теперь был во владении огромный дом, вдвое больше отцовского, что на улице Сен-Жан. И самым обидным было то, что её прекрасный супруг, сказавший ей столько прекрасных слов о своей к ней любви, ускакал куда-то с кем-то воевать через три дня после триумфального возвращения домой с молодой женой.
        О нет, он сделал всё по правилам - выстроил в холле всех-всех, кто живёт в доме, а их ничуть не меньше, чем в Лимее, и всякие-разные - мужчины, женщины, дети, старики… И сказал, грозно и радостно - вот моя супруга, её милость герцогиня Вьевилль, урождённая принцесса Катрин де Роган. Слушаться её, как меня, приказы исполнять - как мои. Люди, правда, помолчали, поклонились и разошлись по своим делам.
        В день приезда состоялся пир в огромной обеденной зале - больше, чем в Лимее, и не такой красивой. Но если здешние хозяева всё время воюют - то им просто нет дела до того, что творится дома. Стоит дом - и хорошо. Есть, куда вернуться из похода - и слава господу. Есть кусок хлеба и похлёбка, и куда голову ночью положить - тоже есть, и этого достаточно.
        Пир был обилен по количеству, но скромен по смыслу. Еда простая и незамысловатая, но много. Много - это хорошо, отмечала Катрин, значит - запасы есть. Впрочем, лето заканчивалось, следовало узнать - как там с видами на новый урожай, и вообще с припасами. Откуда поступают деньги, и в каком количестве. Откуда припасы, и тоже - сколько и каких. Вечером после пира она задала все эти вопросы супругу, и в ответ получила недоумённый взгляд.
        - Катрин, радость моя, ну откуда мне всё это знать? Я воюю, я защищаю их всех, а ещё моего короля, от врагов и еретиков. И в мою голову просто не помещаются ещё и все те дела, о которых ты спрашиваешь. Завтра я приведу к тебе управляющего, пусть отчитывается. Не захочет - дай ему по голове, сразу захочет.
        Катрин рассмеялась - она не представляла, как будет давать кому-то по голове, да и для чего это, тоже не понимала. Все ж сами должны знать, что от обеспечения припасами зависит, как они перезимуют!
        - Я ни разу не видела, чтобы мой отец или его управляющий давали кому-то по голове, - сказала она.
        - Что, и на конюшне никого вожжами не пороли? - изумился супруг.
        Может быть, и пороли, думала Катрин, но её это не касалось никак. А тут - что, вникать самой во всё? И в это тоже?
        Но пока супруг был дома, ни во что вникать не пришлось. Он, правда, провёл её по дому, показал, что и где, и сказал, что она может делать, что сочтёт нужным, и менять в доме всё по своему усмотрению. Но тогда она ещё не поняла, что делать придётся уже совсем скоро.
        А на четвёртый день, едва рассвело, сначала того самого супруга вызвали магической связью, и он прямо из теплой постели подскочил, схватился за зеркало, выслушал, и принялся командовать - кому вперёд, кому в засаду, кому держаться, а он выезжает. И потом ещё гонец примчался - тоже с донесением, кажется - от господина генерала де Треньяка, который прямо из Лимея отправился куда-то в военный лагерь. И Катрин ещё не успела решительно ничего понять, как он обнял её, стоящую на ступенях Пале-Вьевилль, поцеловал крепко, взлетел в седло и сказал, что вернётся с победой - у него иначе, мол, не бывает. А Катрин вернулась в дом, огляделась и спросила у стоявшей рядом Анриетты:
        - И что же теперь делать?
        Анриетту отпустили к ней погостить родители, и если бы не она - то Катрин пришлось бы ещё круче, и так-то крутенько вышло. О нет, у неё тут же спросили - когда её милость желает обедать, и что подать, и в какой покой - в гостиный или в личный. Желание затвориться в своей комнате, примыкающей к их с супругом спальне, было велико, но Катрин помнила отцовские наставления: если сеньор дома, он должен быть на виду. Это знак, что всё спокойно.
        Сеньор уехал, но выходит, что пока его нет дома, сеньор - она? Катрин вздохнула и велела подавать обед в большой зале, как положено. Вцепилась в руку Анриетты и вместе с ней вышла к тому обеду. Попробовала все поданные блюда, похвалила повара и управляющего, попросила на завтра сдобы с медовой помадкой и свежих овощей - чтоб подвезли.
        Вечером пришлось пережить ещё одно новшество. За те полмесяца, что она была замужем, Катрин привыкла спать в тепле и сухости. Просто потому, что богоданный супруг тоже сырости не любил, и что в пути из Лимея в столицу, что после дома ритуал укладывания в постель начинался с того, что он своими ручищами её сушил. И говорил, что в походе, конечно, по-всякому можно, а в доме нужно хорошо. И заболеть недолго, в сырости-то. Катрин была с таким делом полностью согласна.
        А теперь Жози сняла с неё тяжёлое платье, соответствующее статусу герцогини Вьевилль, подала ночную сорочку, помогла переодеться и ушла, пожелав доброй ночи. Катрин сунулась в постель - сыро, холодно… и одиноко. До того вечер каждого дня принадлежал им двоим, никому больше. Катрин не могла сказать, что супружеская любовь вызывала у неё восторг, во всяком случае, никакого особого телесного восторга она не испытывала. Годфри говорил - пока, дальше будет лучше. Но вот душевный восторг от своего супруга Катрин ощущала вполне. Ей очень нравилось беседовать с ним, обнявшись, обо всём на свете - он только и рад был рассказывать ей о своей жизни, о военных походах, о королевском дворе, об учёбе в Фаро, о магии и волшебных существах… всего и не перечислишь, что он успел повидать, а всего-то на пять лет её старше! Ласки же супруга ей были приятны, конечно, но не приятней тихого разговора в ночи, когда вокруг полный дом народа или пара-тройка десятков палаток походного лагеря.
        И вот теперь нет ни ласк, ни разговоров. Одна. И подумав, Катрин поняла, что супруг её, похоже, не оценит прелестей оседлой жизни, пока не переведутся на земле враги господа и короля. И что же, рыдать одной в сырой постели? Всегда? Жить воспоминаниями о том, что у них было? А у них было и не так-то много!
        Катрин вздохнула, сделала себе мысленную пометку - узнать, много ли магов среди жителей дома, сосредоточилась, вызвала тепло на кончики пальцев - она умела, конечно же, но с огнём ей было намного сложнее, чем с водой, и подсушила сырые простыни. Забралась, немного похлюпала носом о своей невесёлой семейной жизни, и решила утром подумать, как сделать её веселее. И уснула, касаясь под подушкой драгоценной броши в виде водяной лилии.
        Наутро она велела подать воды умыться - кстати, а воду-то здесь откуда берут? - и простое шерстяное платье, в котором ходила дома. Жози попробовала бунтовать - не по чину мол вам, принцесса, зачем только взяли - но Катрин быстро пресекла бунт. Попробовала бы Жози бегать по здешним лестницам в расшитом жемчугом бархате, Катрин бы на неё поглядела!
        А дальше - дела, дела, дела.
        Откуда берут воду? Откуда привозят припасы? Что из владений, что закупают в городе? Что там вообще на кухне? А в конюшне? Сколько прачек, где стирают бельё? Есть ли портные и белошвейки, и сколько? Есть ли сапожник? Есть ли купальня? Где отхожие места, куда вывозят их содержимое? Сколько магов среди челяди?
        Ответы были… разными. О нет, далеко не все рвались отвечать Катрин, но она отлично помнила, какие слова, какой тон и какой взгляд использует отец, когда желает получить ответ на заданный вопрос. И матушка тоже, но - когда отец не видит, при нём она всегда смотрит в пол и голоса её не слышно. А без него и прикрикнуть может. Отец на памяти Катрин не повышал голоса никогда и ни на кого, она решила, что и ей не след. Тем более, что она вдруг обнаружила в себе силу убеждения.
        Наставник господин Борго когда-то говорил ей, что у неё есть эта сила, и она должна пробудиться - когда-нибудь. Вот, значит, и пробудилась.
        Впрочем, с огнём и ветром тоже стало проще, оказалось - она не только водница, она вообще стихийник. Хотя - вода, конечно, отзывалась быстрее и проще. И когда ей попытались доказать, что носить воду из колодца слишком долго и муторно, поэтому лестницу никто не мыл, не моет и не будет мыть, она сощурилась, собралась, потянулась к колодцу, и вылила на ту лестницу и на лентяев хорошее такое количество воды. И спросила ещё - достаточно ли?
        Лентяи кланялись, просили прощения и говорили, что всё вымоют и потом просушат хорошенько - и паутину, и плесень. Стоявшая за спиной Катрин Анриетта смеялась и говорила, что посушить она поможет. И разбрасывала светящиеся шарики - под потолок, чтобы осветить самые тёмные углы.
        Жози вечером рассказывала, что про новую хозяйку говорят, будто в неё бес вселился, потому что принцесса так командовать не может - будто она не принцесса, а полковник, вроде его милости. Правда, в ответ слышали, что его милость же не просто так нашёл супругу, а как раз по себе брал.
        Дальше был поединок с господином Гийомом Мару, управляющим. Тот настолько привык, что в его дела никто не сует носа, что с ходу сказал - а нечего вашей милости в моих книгах смотреть. Можно подумать, ваша милость там что-то поймёт. Ворует, что ли, подумала Катрин, и надавила магической силой. В ответ получила расходную книгу за последние полтора года и злобное шипение в спину.
        О, как она была благодарна отцу и отцовскому управляющему за то, что научили её читать такие вот книги! Конечно, в лимейских-то был порядок, а здесь?
        Здесь выходило по-разному. Катрин разбирала по паре-тройке страниц в день, а потом приставала к господину Мару с расспросами - а это что? Куда дели три ковра заморских с длинным ворсом? Что они в кладовке делают? Плесенью покрываются? Написано - масло для люстры в большом зале. Когда ту люстру зажигали в последний раз? Что-то или магические огни, или факелы по стенам. Лён, сто локтей - какой выделки, насколько тонок? Сколько израсходовали, сколько осталось? И так со всем, решительно со всем!
        Кроме проверки расходных книг, Катрин занялась улучшением лично своей жизни. Она настолько привыкла к магической купальне в Лимее, что даже и не думала - как все люди живут без такой роскоши. Но Лимей стоит на озере, а здесь - колодец. Что делать? Рыть ещё один колодец, специально для устройства купальни?
        Отец отозвался по магической связи мгновенно, выслушал нужду Катрин, покивал понимающе и пообещал отправить к ней мэтра Роше, мастера магических земляных работ. Вместе, сказал, справитесь. Катрин кивнула и поблагодарила.
        Вообще с магами в хозяйстве было - не особо хорошо. Потому что всех магов-мужчин забирал на службу его милость, и это понятно - ему на войне нужнее, а в хозяйстве и так сойдёт. Но теперь не сойдёт, строго сказала Катрин. И потребовала предъявить ей всех, имеющих магические способности. Таковых нашлось шестеро - четверо малых детей, умеющих зажигать осветительные шарики, их она отправила к Анриетте и сказала - займитесь чем-нибудь полезным. Женщина средних лет по имени Марта владела бытовой магией, но не выпячивала свои умения - чтоб никто косо не посмотрел. И её дочка Анна тоже что-то умела из этой области. Катрин возблагодарила бога за помощь и поручила Марте с дочерью контроль за уборкой разных частей здания.
        Ковры заморские с длинным ворсом нашли, один Катрин забрала в спальню, второй - в комнату, которую она захватила под кабинет, а третий придержала пока - устроим гостиную, туда положим. Маг от отца прибыл, и вместе с ним удалось пробить колодец прямо из подвала и наладить туда подачу воды. И он рассказал, как сделать вместилища для силы, чтоб та сила работала и без мага - просто питала то, что нужно, и всё. А как воду подвести, Катрин сама догадалась.
        Местные обитатели смотрели - и дивились.
        Уж конечно, они не знали, почему она на ногах от зари и до зари. Чтобы не задавать себе вопросы - кто она тут вообще и для чего. И не скучать. Да, не скучать. Потому что супруг, от которого, кстати, не было ни слуху, ни духу, как-то ухитрился за небольшое время их знакомства заполнить её мысли целиком. Поселиться в них, будто так и было. И это оказалось мучительно - думать о нём, но не видеть, не слышать, не ощущать, да, сейчас она бы с удовольствием коснулась его груди, или запустила пальцы в буйные рыжие кудри…
        Но он никак не давал о себе знать. Уехал - и уехал. Вернётся.
        И вот, спустя месяц молчания - гонец. С вестью, что его милость изволил заночевать в одном переходе от столицы, и назавтра непременно будет.
        У Катрин просто всё валилось из рук - до того момента, пока не крикнули снаружи - едут, мол, встречайте. Она бросила на себя взгляд в зеркало, кивнула Анриетте, Жози, Марте, господину Мару и кому там ещё следовать за ней, и вышла на ступени, сдерживая отчаянно рвущееся из груди сердце.
        Жив и здоров. Спрыгнул с седла, идет к ней - весь в грязи, но сияющий.
        - Рада приветствовать вас, господин мой и супруг, - вежливо присела в реверансе Катрин, опасаясь поднять на него глаза.
        Он как на стену натолкнулся, выдохнул, остановился, поклонился.
        - И я рад видеть вас в добром здравии, госпожа моя и супруга, - скомандовал своим спешиваться и располагаться, а потом взял её за руку. - Пойдёмте, побеседуем.
        10. ИЗ ДАЛЬНИХ ПОХОДОВ ВЕРНУЛСЯ ГЕРОЙ (С)
        Рыжий ни черта не понял в представлении, устроенном для него Катрин на входе в дом. Что за дьявольщина, она что, его величество встречает, или супруга, которого месяц дома не было? Что за опущенные глаза? Что за едва слышные вежливые речи? Он, понимаешь ли, спешил к ней, а она?
        Он тащил её в сторону спальни, но она вдруг упёрлась посреди коридора.
        - Годфри, я думала, вы пожелаете помыться и переодеться с дороги.
        - Ну да, сейчас скажем, пусть несут воды.
        - Не нужно нести воды, пойдёмте. Вас ждёт купальня.
        - Что? - он вытаращился на неё. - Какая, к чёрту, купальня?
        - Обыкновенная, - дёрнула она плечиком, высвободила руку и пошла впереди.
        Привела его в подвал - в подвал! - в котором было, на удивление, тепло и сухо. Сухие лавки, на стене - крючки для, надо полагать, одежды. Большой чан, в который струится вода из трубы, труба торчит из стены. Из чана вода уходила опять же по трубе куда-то в пол.
        - Что это, Катрин? - воззрился он на дивное.
        - Неужели не нравится? - нахмурилась она. - Я думаю, мы сделаем здесь бассейн. Я узнаю, где заказать мраморные плиты, и какого цвета нам их могу привезти. Вас же, наверное, вскоре обратно куда-нибудь унесёт? Вот, а я тем временем сделаю.
        - Катрин, маленькая моя Росинка, ты делаешь мой дом пригодным для жизни? - изумился он.
        - Во-первых, нужно же мне что-то делать, пока ваша милость изволит воевать с врагами господа и короля. А во-вторых, дом пригоден для жизни, но - простой, походной и очень непритязательной. Я думаю, вы достойны большего, - вздыхает, на него не смотрит. - Так вы будете мыться? Я распоряжусь, чтобы вам подали свежую одежду.
        - Да, пожалуйста, пусть несут свежую рубаху, а дальше уже потом, - кивнул он, а сам сбрасывал плащ, дублет, сапоги и штаны. Оставшись в одной сорочке, обхватил её - сколько ждал-то?
        И для чего? Чтобы говорить о купальнях? Или чтобы целовать, не отрываясь от этих самых сладких в мире губ?
        - Я подожду вас наверху, в наших комнатах. И распоряжусь, чтобы готовились подавать обед.
        Отворил дверь, кивнула его оруженосцу и камердинеру, чтоб заходили, заносили и помогали, и только её и видели!
        Помыться в горячей воде было невероятным благом господним, после трёх дней в седле - самое то, конечно же, лучше и не бывает, и его Катрин невероятна, что устроила в доме такую штуку. Как это вообще делается, узнать бы. Или - незачем?
        А вот почему она такая хмурая, узнать бы обязательно. Годфри помылся, натянул свежую рубаху и домашние башмаки, а всё остальное, сказал, наверху, и по чёрной лестнице поднялся в свою гардеробную. Катрин поднялась с лавки и подошла.
        - Вы довольны?
        - Небывалым в моём доме комфортом? О, да, и благодарен вам за это, - он кивком головы велел убираться всем, и глянул на свою прелестную супругу. - Скажите, Катрин, чем я вызвал вашу немилость? Честно сказать, я мечтал вовсе не о таком холодном приёме.
        - Холодном… приёме? - сощурилась она, словно кошка, того и гляди - бросится с когтями. - Скажите, господин мой и супруг, вы более не способны пользоваться магической связью?
        - Отчего вы так подумали? - оторопел он.
        - Оттого, что за тридцать два дурацких дня, что прошли с вашего отъезда, вы не удосужились подать даже маленькую весточку! Я не прошу гонять ко мне гонцов, но можно взять в руки зеркало и просто сказать, что вы целы и благополучны?
        - Ты… ты беспокоилась обо мне? - дошло до Рыжего. - Тебе нужно знать, что я жив и здоров?
        Никому не нужно было, никогда. Вот он и не подумал…
        - Знаешь, сколько всего я тут уже передумала? - прошептала она, шагнула к нему, уткнулась в грудь и разревелась.
        - Радость моя, Росиночка, да я бы знал, - он обнял её и гладил по голове, и целовал - и о радость, она тоже отвечала ему!
        - Тебе, наверное, пожалуются, что я тут самоуправствую, - всхлипнула она. - Господин Мару - тот точно собирался. Он неплох, но ленится, его нужно постоянно гонять. Несколько воришек тоже нашлись, но я их выгнала, нечего. Вообще всё хорошо, но я успела немногое. Даже расходную книгу, и то не всю. И яму для нечистот не успела. Наверное, про неё тоже шепчутся по углам, но пусть лучше шепчутся по углам, чем гадят, правда же?
        - Господи, Катрин. Ты и в яму с нечистотами заглянула? - Рыжий не припоминал, чтоб ему самому такое доводилось.
        - Ну а как же, я ж хозяйка, - шмыгнула она носом. - Надо знать. Я ещё не понимала, зачем, когда отец говорил, что это надо. А вышло - что и вправду надо…
        - К дьяволу нечистоты, книги и господина Мару. Я вернулся домой, я не видел тебя месяц. Ты мне снилась, и под конец пути я уже и не верил, что ты есть, и что я увижу тебя воочию. Обещаю, буду извещать тебя, обязательно. Да, меня успокаивало только то, что ты в столице, и в безопасности. И я не мог дождаться встречи. Госпожа моя и супруга, радость моя, Росинка, - он целовал её меж словами, и снимал воротник и расшнуровал лиф платья, а юбку придётся просто поднять, да и ладно, сейчас - радость встречи, всё остальное потом.
        - Но нас сейчас позовут обедать, - пролепетала она.
        - Подождут, - усмехнулся он. - Дураки, что ли, не понимают, что я месяц жену не видел?
        И тут в дверь застучались, да как - громко и настойчиво.
        - Ваша милость! Ваша милость!
        - Да что ж там такое-то, - Рыжий пошёл к двери с намерением дать по башке любому, кто там встретится, а там стоял оруженосец Готье.
        - Королевский гонец, ваша милость! Говорит - срочно!
        Тьфу, подумал Рыжий. Не успел вернуться, называется.
        - Давай его сюда.
        Переживёт гонец герцога в рубахе, не преставится.
        - Ваша милость, - парень всё понял верно, и был краток. - Его величество ждёт вас завтра поутру. С супругой.
        Твою ж мать, с супругой. Конечно, Катрин нужно представить ко двору в новом качестве, но Рыжему-то хотелось запереть её от всех, чтоб никто не смел даже глаз поднять на его сокровище! Но…
        - Передай - буду. С супругой, - ответил он гонцу, и пошёл обратно.
        - Что там, Годфри? - супруга была встревожена.
        - Его величество желает с тобой познакомиться, - буркнул Рыжий.
        - Дядюшка? Но он со мной знаком давно и хорошо, - пожала плечами Катрин.
        - Это раньше он был тебе дядюшка, а теперь - сеньор твоего супруга, - Рыжий всё ещё был недоволен, что помешали.
        - Кровь - не водица, как говорят, - Катрин глянула на него, подошла и завязала сорочку.
        Как на озере тогда. Он обнял её, а за дверью снова завозились.
        - Ваша милость, обед готов! Велите подавать?
        - Может, ну его, тот обед, пусть сюда несут? - спросил он у Катрин.
        Она выскользнула из его рук и повернулась к нему спиной.
        - Зашнуровывай теперь! Люди должны видеть своего сеньора. Если он дома и здоров - он должен быть на виду, - обернулась, улыбнулась и добавила: - Но вечером мы запрём за собой дверь, и нам никто не помешает.
        - Точно не помешает? - глянул он на неё и ещё разок поцеловал.
        Потому что это был добрый знак - она сама желает запереть за ними дверь, и чтоб не мешали!
        За обедом Рыжий сидел довольный - как же, вернулся с победой, как и положено, а дома у него - красавица и умница жена, которая что-то делает с этим домом, что он становится похож на волшебный дворец! Такую жену нужно радовать и благодарить. Подарок он ещё придумает, а вот всякое другое пусть забирает уже сейчас.
        Она и впрямь сама заперла за ними двери в спальню, и строго сказала - его милость велел не беспокоить. И зажгла десяток осветительных шариков.
        - Вот, возьми, это забрали у разбойников, - он выгрузил на столик в спальне три мешочка с монетами. - Ты, думаю, найдёшь применение.
        - А людям раздал? - деловито уточнила она.
        Принцесса, настоящая принцесса.
        - Конечно, - кивнул он, и вспомнил - вот, дядюшка Шарль говорил, что надо, что сеньор в первую голову должен заботиться о своих людях, а оказывается - не только он считает, что так надо.
        - Тогда возьму, конечно, - она набросила на мешочки защиту какого-то сложного плетения. - У меня в кабинете есть сундучок, там деньги. Он тоже заклят, никто, кроме меня, не заберётся. Завтра унесу.
        - Ещё я привёз девчонку, она из семьи еретиков, но уродилась магом, и её чуть не утопили в мешке живьём, Онориной зовут, завтра увидишь. Умеет чистить плащи от грязи и варить еду, но у её отца была аптекарская лавка с какими-то снадобьями и притираниями. В общем, посмотришь, куда её применить.
        - Да, спасибо, маги нужны. А почему у тебя в доме так мало магов?
        - Так их вообще мало, радость моя. Мужчины - служат, а кто из женщин маги - я и не знал.
        - Я нашла двоих. Но мне бы ещё.
        - Бери на службу, кого сочтёшь нужным, - с каждым ее словом он понимал, что господь, не иначе, надоумил Шарля ехать свататься в Лимей.
        Потому что женился бы он на ком другом - и что бы тогда ждало его сейчас дома? А так - его Росинка восхитительна. Он обнял её, усадил на колени, коснулся губами нежных губ.
        - Как хорошо, оказывается, когда дома тебя ждёт любимая жена.
        Жена улыбалась, и сама целовала его - надо же, научилась, смогла! И хваталась за него, и не отводила глаз, и шептала его имя - никто в целом свете не умеет выговорить его так нежно и так сладко…
        И это была самая настоящая полная победа.
        - Скажи, ты так сурово встретила меня на пороге, потому что обижалась? - спросил он, обняв супругу и перебирая её золотистые пряди волос.
        - На пороге? Сурово? - встрепенулась она. - А… надо как-то иначе? Моя матушка всегда так встречает отца.
        - Ах, всё дело в твоей матушке, - рассмеялся он. - Я даже и не знаю. Если супруга герцога обнимет его при встрече, мир устоит?
        - Я надеюсь на это, - кивнула она, прикрыв глаза, но в тех глазах плясали смешинки. - Я очень скучала, Годфри. Я привыкла, что ты… ты есть. Ты приучил.
        - Я буду, Росинка моя, по возможности - буду. Сколько смогу - буду с тобой и для тебя. Всегда, пока я есть.
        - И я буду с тобой и для тебя. Всегда. Пока я есть.
        Глава сорок третья, в которой в жизнь героев вмешиваются
        В понедельник утром Катрин бодро вошла в свой отдел и поздоровалась - как ни в чём не бывало. Её появление вызвало целую гамму эмоций - и теперь у неё был повод присмотреться, а всё ли здесь так, и кого её возвращение не обрадовало.
        Не обрадовало Симону - и это понятно. Если бы она вдруг не вернулась, Симона бы попробовала пробиться в руководители, ключевое слово - попробовала. Понятно, что при нынешнем положении дел никто бы её не пустил, но она же об этом не знает.
        Явно огорчился Роже - тоже интересно, почему? Они ни разу не сталкивались, и у Катрин не было повода присматриваться к его работе. Как ей казалось - работает, выполняет всё, что нужно, проблем не создаёт.
        Макс же, наоборот, обрадовался. Он говорил, что имеет свойство чуять проблемы, и сейчас он явно почуял, что пришёл кто-то, готовый с теми проблемами разбираться.
        Так же обрадовалась практикантка Глория. У неё в глазах читалось явное: «Поехали на объект, сейчас!»
        Остальные же не проявили ни явной неприязни, ни явного облегчения. И Катрин положила сумку, а потом позвала всех за большой стол - на традиционное совещание.
        Она понадеялась, что нигде не перегнула палку. Ничего не сказала Симоне, когда та отчиталась о сделанном за прошлую неделю, и весь её вид говорил - а где вы, уважаемая, были половину четверга и всю пятницу, никто не знает! Похвалила Роже и Валентину - те очень хорошо справились с заказом, заказчик остался настолько доволен, что по его рекомендации в отдел продаж пришли ещё люди. Договорилась с Максом, что посмотрит его детали - для второго взгляда со стороны. Спросила Глорию - что та делала в пятницу, та понурилась и рассказала, что читала здесь, в отделе, спецификации текущих заказов. Тоже неплохо, пусть знает.
        Дальше нужно было как раз брать ту Глорию и ехать на объект, и они собрались и отправились, но по дороге на телефоне Катрин высветился незнакомый номер.
        - Добрый день, слушаю вас, - отозвалась она.
        - Добрый день, я Лив Валлентайн, мне дала ваш номер Жозефин Марту, - бодро ответили на том конце. - И я бы хотела побеседовать с вами, как только вы сможете.
        - Я смогу… да хоть сегодня, после работы, - чем раньше она это сделает, тем лучше.
        - Отлично, - обрадовалась неведомая ей Лив.
        Договорились, что встретятся в шесть тридцать в парке королевы Антуанетты - это возле дома, потом Катрин просто придёт домой. А Годфри после работы пойдёт на тренировку - если ничего срочного не упадёт, или будет решать то срочное, если оно упадёт-таки, так он сказал. И велел ничего не бояться, ну подумаешь - интервью! Она всё делает отлично, и с интервью тоже справится, иначе просто быть не может.
        Дальше воодушевлённая женихом Катрин порхала по объекту и заражала своим хорошим настроением всех - от уже работающих в доме теплотехников до практикантки Глории.
        - У вас что-то хорошее в жизни? - несмело поинтересовалась та, когда уже почти в шесть они выбрались из дома заказчика на улицу.
        - Да, - весело сказала Катрин. - Кажется, у меня в жизни всё хорошо, как никогда.
        Лив Валлентайн оказалась девой младше Катрин, наверное - как Анриетта, может, чуть старше. Зато с ней пришла девушка необыкновенно яркой внешности - голубые волосы, зелёные глаза, огромные каблуки - и было в ней что-то, очень Катрин знакомое. Но она не поняла, пока та сама не поздоровалась:
        - Привет, Катрин! Ничего себе встретились, да?
        - Флёр? - если бы не голос, не изменившийся совсем, Катрин бы не узнала.
        В школе Флер Фремон была тихой заучкой, подобно Катрин. Но в отличие от Катрин, у неё не было влиятельного отца. Никакого не было, а были мама и младшая сестрёнка Эстель. И если бы не закон об обязательном образовании, основном и магическом, то ничему бы сестры Фремон не выучились, потому что мама у них магом не была, и работала прислугой в чьём-то богатом доме. После школы они не встречались, и Катрин не знала, как сложилась судьба одноклассницы. Видимо, сложилась неплохо, потому что выглядела та утончённой красавицей, элегантной и ухоженной. В школе же она постоянно боролась с прыщами и лезущими волосами, и зашивала дыры на колготках. При этом прекрасно училась, и учителя только вздыхали - надо же, какое усердие, и какое старание, а будет ли толк?
        - Удивляешься, да?
        - Есть немного, - согласилась Катрин.
        - Повезло, - усмехнулась Флёр. - Попала в специальную программу в нашей академии, сдала ещё один экзамен сверх обычных, и меня приняли с большой стипендией.
        - Ты же менталист? - припомнила Катрин.
        - Да, Менталист-иллюзионист.
        В академию принимали всех одарённых бесплатно, но в особых случаях можно было ещё и получить стипендию от фонда поддержки одарённой молодёжи, этот фонд поддерживали древние магические фамилии, вроде Роганов, Саважей, де ла Моттов и кого-то ещё - если ты заслуживаешь. И выходило, что Флёр эту стипендию получила.
        - Здорово, очень рада за тебя, - искренне сказала Катрин.
        - А сейчас моя Эстель так же учится на стихийном, - сообщила Флёр. - Вместе с твоим самым младшим.
        - С Жилем? - вот как тесен мир!
        - С ним, - усмехнулась Флёр. - Говорит, он самый красивый парень на курсе, и самый большой балбес.
        - На него похоже, - вздохнула Катрин. - И что ты сейчас делаешь?
        - Фотографирую, - улыбнулась Флёр.
        Кажется, она и со своим лицом что-то сделала, раньше и нос был покрупнее, и глаза поменьше. Или это иллюзия?
        - И… это доходное дело?
        - Уверяю тебя, ещё какое! Посмотри, в сети много моих работ. Не только художественные выставки, но ещё и семейные фотосессии, лав-стори, фото детей и животных, котиков там всяких. Скажем, у тебя есть молодой человек?
        - Есть, - неуверенно кивнула Катрин.
        - Вот, могу вам снять лав-стори-фотосессию, - усмехнулась Флёр. - Просто в студии, на природе, в декорациях, в романтичных развалинах.
        - В старом неотреставрированном особняке? - усмехнулась Катрин.
        Кажется, Вьевилля может заинтересовать эта бредовая идея.
        - Очень даже, - кивнула Флёр. - Точно, у тебя ж есть особняк!
        - Мой только снаружи старый, а у моего жениха - практически невозделанный, - усмехнулась Катрин.
        - Жениха? - восхитилась Флёр. - А свадьбу поснимать вам не нужно?
        - Может быть, - Катрин отдала должное напору одноклассницы. - Я думаю, нам нужно встретиться втроём - мы двое и ты. И обсудить. В принципе, нам всё равно будет нужен фотограф, так лучше знакомый, правда?
        - И я о том же, - довольно промурлыкала Флёр.
        - И котик у нас тоже есть, - подытожила Катрин. - А сейчас ты тут зачем?
        - Как зачем? Снимать тебя для статьи.
        - Ох. Я же всё равно что из скважины вылезла! Можно было предупредить!
        - А мы сделаем сколько-то кадров сейчас, и ты посмотришь, и если тебе не понравится категорически - то встретимся ещё раз. В «Современницах» не должно быть плохих фото, понимаешь? Все, кто попадает туда, должны или вызывать желание стать такими же, или - море сочувствия, или столько же восхищения, по какому бы поводу они туда не попали. Поэтому - только лучшее!
        А дальше всё пошло как-то само собой. Они просто шли, втроём, с Флёр и Лив, и разговаривали - о Катрин и о её жизни. И проговорили так часа два, и Флёр их время от времени снимала. И когда Лив сказала, что всё, спасибо, текст пришлёт на сверку в среду, Катрин глянула на часы и поняла, что дело к восьми.
        - Минуту, ещё пару кадров в закатном освещении, - сказала Флёр.
        Кадры были сняты, они втроём вышли из парка и распрощались. Флер была на машине, а Лив - на велосипеде. Катрин же пошла в сторону дома.
        - Госпожа Лимура, - окликнули её через несколько шагов.
        Она обернулась - нет, она не знает этого человека.
        - Что вы хотели? - спросила она.
        В тот же миг её плотно взяли сзади за обе руки и накрыли лицо чем-то пахучим. Она не ожидала, вдохнула… и больше не ощущала ничего.
        * * *
        Рыжий весь день являл собой иллюстрацию мысли о том, что если тебя любят, то и живётся тебе лучше и красочнее.
        Мир вправду как будто заиграл яркими красками - громче обычного кричали птицы, небо было каким-то невероятно синим, а облака на нём - изумительно белыми. Конечно, может, оно и всегда так, просто он не замечал? Ну а вот сегодня заметил.
        Ещё заметил какую-то чрезмерную задумчивость у Андре, прямо спросил - стряслось что или вчера его белый пёс напугал? Тот отмахнулся, что с белым псом всё хорошо, нормальный пёс, понимающий.
        - Что, и даже сожрать тебя не пытался?
        - Нет, - пожал плечами Андре. - Поворчал, понюхал, да и только. В тебе, наверное, много кошачьего, да ещё огонь - вот он на тебя и лает. А я не столь талантлив, да и кота у меня нет, - усмехнулся дорогой друг. - Но девушка потрясающая, конечно. И это, спасибо, что познакомил.
        Во взгляде Андре Рыжий рассмотрел и смешинку, и довольство, и ещё что-то позитивное - вот и славно. Если весь мир будет счастлив, то и хорошо.
        Впрочем, полному счастью мешала необходимость продолжать расследование. И пока служба безопасности что-то там ещё узнавала и уточняла, прежде чем выдавать рекомендации к увольнению, следовало решить ещё один обозначенный вчера вопрос.
        Вызванный по телефону, Жиль де Роган ответил очень не сразу.
        - Ты чего? У меня как бы дела, - сообщил он.
        - А того, что ты мне очень нужен, и Катрин тоже. Надо поговорить.
        - А, ну, так бы и сказал сразу, - пробормотал родич, ещё не знающий, что он родич.
        Договорились встретиться в обед, а пока можно было послушать соображения о доходах, расходах и акциях от финансистки Магды. Соображения были, и вроде выходило, что дела идут в целом неплохо, вникать в эти детали Рыжий пока так и не научился. Но вроде бы Магда не из тех, кто косячит или бьёт в спину, так что - можно успокоиться.
        Будущий родственник пришёл в близлежащее кафе встрёпанным, сказал, что ему без разницы, что есть, лишь бы с мясом, потому что он с утра выложился и капец голодный.
        - Ты чего такой? - поинтересовался Рыжий.
        - Ничего, вышло так, - пробурчал Кудряшка.
        - Скажи-ка, а у тебя не должно быть какой-нибудь практики? А то у нас тут ходят некоторые ваши.
        У самого Рыжего практика была каждое лето, и ещё какая - любо-дорого вспомнить. Тренировочные полигоны Магического Легиона, сборы в горах, в джунглях и в пустыне - чтобы учиться действовать в разной обстановке, ему только за полярным кругом не понравилось - потому что холодно. А что у воздушников, он и не знал.
        - Ну, должно, только я того, хвосты сдаю, - пробурчал Кудряшка. - Сказали - сначала хвосты, практика потом.
        - А что за практика?
        - Да я не в курсе, все приличные места уже разобрали всё равно. Ветряки крутить, наверное, - пожал тот плечами, но Рыжий понял - кажется, кто-то сожалеет об упущенных возможностях.
        - Слышь, а если я тебе подгоню работку на моего дядю-генерала - тебе её засчитают за практику?
        - Чего? - Кудряшка даже от тарелки голову поднял, хоть до того мёл оттуда еду, как пылесос.
        - Чего слышишь. Нам нужна твоя помощь - по добыванию информации, я слышал, ты вроде это дело умеешь и любишь. И если поможешь - Шарль сделает тебе какие надо документы о практике. И вообще посмотрит на тебя - что ты умеешь и как ты работаешь.
        - Правда что ли? - нахмурился Кудряшка. - А что делать-то?
        - Понимаешь, «Волшебному дому» гадят. И мы хотим понять, кто.
        - Даже так? - малец встрепенулся. - А… что известно?
        - Конкретику тебе расскажет Шарль - если ты согласен.
        - Вот прямо сам он и расскажет?
        - Это наше семейное дело, - пожал плечами Рыжий. - И кажется, твоё уже неким боком тоже.
        - Это как? - Кудряшка глянул с опаской.
        - Мы с Катрин поженимся, когда Анриетта полностью выздоровеет.
        Дальше почти родич выдал некую гамму звуков и междометий, а потом поинтересовался:
        - Это вы сами решили или наш отец заставил?
        - Причём тут господин Луи? - не въехал Рыжий.
        - Ну мало ли, ему, поди, не понравилось, что вы тусите просто так, он у нас до чёрта правильный. Или Катрин того, залетела?
        - Слушай, мелочь, - расхохотался Рыжий, - о причинах тебе знать детали необязательно. Мы с Катрин решили, что нам так будет хорошо, и всё. Знает Анриетта и мои тоже знают, и вот теперь ты. Остальным мы скажем сами, ясно?
        - Чего неясного-то, - пробормотал Кудряшка. - Тогда вы можете столкнуться с тем, что у отца на Катрин были другие планы.
        - Ему придётся принять ситуацию, - пожал плечами Рыжий.
        - То есть, выходит, это уже почти собственность Катрин, да? - мелкий глянул хитро. - Ладно, я помогу. И просто так помогу, а если твой важный дядя сделает мне какую-нибудь полезную бумагу - так и вовсе. Рассказывай, что там у вас.
        - Я тебе деталей не расскажу, расскажет как раз дядя. Если можешь - то отправляйся в штаб прямо сейчас, я предупрежу, что ты придёшь. Он в курсе, и расскажет как раз детали и особенности.
        - Правда, да? Ладно, - парень даже выпрямился, до того сидел весь съёжившийся. - А скажи, вам норм, что я добываю инфу, ну, не вполне законно?
        - Вот об этом тоже поговоришь с Шарлем, он тебе поставит и рамки тоже - что можно, что нельзя.
        Потому что в военной, мать их, разведке инфу добывают очень по-разному. И если Шарль с Кудряшкой сработаются, это пойдёт обоим на пользу. Один получит хорошего сотрудника, а второй - задачи по силам, и перестанет болтаться… как кое-что кое-где.
        Вообще, конечно, рассказывать о помолвке нужно было им с Катрин вместе, но вдруг она не слишком обидится? Потому что в разговоре с её братом это дополнительный козырь, а её сейчас не достанешь, она на объекте. Впрочем, можно попробовать позвонить.
        - Слушаю, - откликнулась Катрин, и голос её звенел радостью, и было это - невероятно.
        - Знаешь, я тут рассказал твоему самому младшему о наших изменившихся обстоятельствах, - честно признался Рыжий.
        - Чтобы приманить его семейным делом? - тут же просекла Фиалочка. - И что он?
        - Да вот сидит тут, глазами хлопает, на меня смотрит.
        - Чего это я глазами хлопаю? - буркнул Кудряшка.
        - А разве нет? На, скажи сестре, что думаешь, - и протянул ему телефон.
        Тот взял, пробормотал что-то про «поздравляю» и вернул телефон Рыжему.
        - А вообще как, всё в порядке? - спросила Катрин.
        - Да, вполне.
        - Тогда встретимся вечером дома.
        Вот и отлично. Вечером дома. Катрин уже рассказала, что её поймала журналистка от Фины и они договорились встретиться в парке королевы Антуанетты, ну да это совсем рядом.
        Домой Рыжий добрался - так вышло - уже часам к девяти вечера, и на тридцать девятом этаже его ждал только очень голодный и соскучившийся за день Серый.
        - А где наша хозяйка? - спросил у него Рыжий.
        Тот посмотрел так, будто это Рыжий должен был ждать его с работы, а не наоборот. Тогда Рыжий позвонил - но телефон оказался недоступен. Смутное ощущение неправильности происходящего, до того возникавшее пару раз в течение последнего часа и тут же уходившее, подняло голову и завопило.
        Рыжий ещё раз попробовал позвонить - нет ответа, телефон абонента выключен. И на вызов по магической связи Катрин тоже никак не отозвалась.
        Глава сорок четвертая, в которой герои выясняют, что произошло
        Катрин пришла в себя… где-то. Господи, что было-то? Почему так хочется пить и почему так болит голова?
        Она открыла глаза и попыталась сесть - получилось. Что ж, комната совсем ей не знакома. Приплыли. Раньше ей случалось просыпаться в незнакомом месте только рядом со встреченным накануне мужчиной, и то - только один раз, и тот мужчина потом собрался-таки на ней жениться. А тут даже и мужчины-то не было. Серые крашеные стены, занавешенное окно, кровать, на которой она лежала, и пара стульев. Всё.
        С неё сняли туфли - стояли возле кровати, и на стуле лежала сумка. Катрин дотянулась до сумки - вдруг там есть таблетка от головной боли? И ещё надо бы понять, сколько времени, и позвонить - понятно, кому.
        Таблетки в сумке не оказалось - потому что последнюю она выпила когда-то давно, и запас не обновила. Вот что значит - жить здоровой. Телефона в сумке тоже не оказалось.
        Вообще, что было-то?
        Катрин вспомнила, как разговаривала с журналисткой Лив и с Флёр Фремон, которая теперь фотограф. А потом пошла домой. Вроде бы даже вышла из парка, и идти было совсем недалеко. Вроде бы, её окликнули. И… что дальше? У неё амнезия?
        Она поднялась - голова кружилась, но терпимо, не настолько, чтобы вот прямо лечь обратно. Нужно было выяснить, что, чёрт возьми, происходит, где она, и что здесь делает. Надела туфли, порадовалась, что вчера из-за поездки на объект не взгромоздилась на высокие каблуки. И открыла дверь наружу.
        Что ж, это квартира, ей неизвестная. Дверь открылась в прихожую, тут же Катрин увидела ещё две двери и проход на, видимо, кухню. Где туалет, интересно? И ванная? Ей бы умыться.
        Но в кухне послышалось шевеление, и оттуда выглянул неизвестный ей мужчина в серых штанах и футболке - похоже на форму охраны, только вот что за охрана? И ещё один остался там у окна.
        - Докладываю: пришла в себя, вышла из комнаты, - говорил вышедший кому-то в телефон. - Что? Затолкать обратно, ждать? Ладно, - он сунул телефон в карман и глянул на Катрин. - Нечего тут стоять, иди обратно!
        - Куда это - обратно? - спросила Катрин.
        - Где лежала, туда и иди!
        - А в туалет? И воды выпить? И объяснить, что происходит?
        - Сейчас босс придёт и всё объяснит, - сказал неизвестный.
        - Тогда туалет и вода, - не сдавалась Катрин.
        Неизвестный поколебался, потом кивнул на дверь - туалет, мол, там.
        За дверью действительно нашёлся туалет, и даже небольшая раковина там была, и бумажные полотенца. Катрин напилась из-под крана, умылась, и села на крышку унитаза. Так, выходит, что она где-то, неизвестно где, и её охраняют. Чтобы не сбежала.
        И от кого таким образом что-то хотят? От неё? От отца? От Франсуа? От Вьевилля? Вообще существовал даже такой вариант, что это Жиль куда-то снова вляпался. Тьфу. Одно слово - мужчины.
        Снаружи хлопнула входная дверь и раздались голоса, неизвестного мужика и - кого-то знакомого. Катрин не смогла с ходу понять, кто это, и вышла.
        - Добрый день, Катрин, - мужчина в отлично пошитом костюме в тонкую полоску, стройный и седеющий, смотрел на неё пристально и без улыбки.
        - Добрый день, господин Бертран, - а что здесь делает отец Феликса? - Это вы - тот человек, который ответит на мои вопросы?
        - Возможно, - кивнул он. - Идём.
        Господин Бертран открыл дверь в ту комнату, где она пришла в себя, и кивнул ей - заходи. Катрин зашла, и села на стул.
        - Будьте любезны объяснить, что здесь происходит.
        - Твой отец предъявил Феликсу серьёзное обвинение. Ему придётся отказаться от него, иначе он не увидит тебя живой. А если ему мало - ну так у тебя ещё одна сестра и два брата.
        Вот так заявочки! Нет, Катрин предполагала, что Феликсу досталось от отца, потому что копаться в данных с камеры было больше решительно некому. Но чтобы вот так!
        - Вы неплохо обошлись со старинным другом, - сказала она.
        - Он тоже, - господин Бертран мрачно глянул на неё. - Нет, Катрин, ничего личного. Просто - ребёнка за ребёнка.
        - Но Феликса обвинили не на пустом месте, - покачала она головой. - Я подозреваю, в чём там было дело. Такое не оставляют безнаказанным.
        - Да какая мне разница, это мой единственный сын! А у Луи вас много. Если ему вас не жаль - его проблемы. И ваши. Так вот, Катрин. Ты будешь здесь - пока. Телефон я забрал, еды тебе принесут - вечером. Если не будешь делать глупости - и если твой отец не будет их делать - то с тобой ничего и не случится.
        - Вы совсем не боитесь, что с вами может что-нибудь случиться?
        - Вряд ли твой отец решится причинить мне вред, пока ты находишься здесь. А твои братья настолько в себе и своих делах, что даже и не заметят, что тебя нет.
        А о наличии в её жизни Вьевилля он, кажется, не знает.
        Дверь хлопнула ещё раз, шаги - и на пороге появился Феликс собственной персоной.
        - Катрин, ты пришла в себя?
        Вот ведь, едва ли не бросился к ней, но остановился под взглядом господина Бертрана.
        - А было бы лучше, если бы нет? - поинтересовалась она.
        - Катрин, я предлагал тебе другой вариант, ты отказалась. Отец, я поговорю с Катрин, и она согласится.
        - Дурак ты, - пожал плечами господин Бертран, и вышел.
        Катрин услышала, как снова хлопнула дверь.
        - Катрин, теперь тебе не сбежать, - Феликс уселся на место своего отца.
        - Постой, тебе же предъявили обвинение? - не поняла она.
        - Отец внёс большой залог. Да, господин Луи уволил меня и заявил, что я нанёс урон ему лично и его компании, и требует тюремного заключения для меня, но это мы ещё посмотрим.
        - Смотри, но ведь можно как-то иначе? Ты совсем не умеешь решать свои дела сам? Без моего отца, без своего отца? Без меня, как сейчас?
        - Катрин, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты всегда мне нравилась больше, чем кто-либо ещё.
        - Феликс, я уже сказала, что у меня другие планы.
        - И что сталось с твоими планами? Ты ведь собралась уволиться, и куда ты теперь?
        - Пока я никуда не уволилась. И что же, ты думаешь, у меня остались хоть какие-то чувства к человеку, который устроил мне то, что устроил ты? Зачем ты прислал Вьевиллю то топорно сделанное видео?
        - Топорно - не топорно, но оно сыграло свою роль, - сказал он самодовольно. - Я так понимаю, что твоей работе в «Волшебном доме» конец? Что-то вчера ты провела там немного времени, наверное, тебя всё же уволили?
        - Вчера я провела совещание и уехала на объект, где и проработала до вечера. Понимаешь, твоё видео разобрали на составляющие.
        - И что? Неужели самого факта, что ты можешь сливать информацию, оказалось недостаточно?
        - Вот если бы ты прислал сюжет о том, как я её сливаю - было бы другое дело. А так - я полагаю, ты даже кое-чему помог, сам того не желая.
        - Хватит, Катрин. Ты здесь, и будешь здесь столько, сколько тебе потребуется, чтоб согласиться на моё предложение.
        - Да ну? А твой отец тут угрожал моей жизни, если мой отец не отзовёт своё обвинение.
        - Если ты станешь частью семьи, он передумает.
        - И будет шантажировать отца Анриеттой или Жилем, да.
        Анриетта или Жиль способны подкинуть те ещё сюрпризы, ну да сейчас мы не об этом совсем.
        - Может быть. Тебе придётся перетерпеть.
        - Извини, не хочу.
        Они всё продумали… кроме одного. Отец Феликса не маг, так уж вышло, магические способности Феликс получил от матери. Охранник снаружи - тоже не маг. И второй, кажется, не маг. Сам Феликс маг, но… слабенький, хреновый, как сказали бы Анриетта, Жиль, или… Вьевилль. Рыжий Годфри, мой любимый Рыжий Годфри.
        Катрин поднялась, двинулась к выходу, но он схватил её за руку.
        - Стой, куда это ты? - и тут же с воплем отдёрнул свою руку, потому что на ладони красовался ожог. - Что это у тебя?
        - Я - в туалет. Полагаю, что мне дозволено им пользоваться. А это у меня артефакт. Помолвочное кольцо. От представителя некоего древнего магического рода. Отойди с дороги.
        Катрин, не глядя, прошла мимо шипящего и трясущего рукой Феликса и юркнула в туалет. Голова болела всё сильнее, но сейчас ей просто необходимо сосредоточиться, потому что другого случая может не представиться.
        В туалете висело зеркало - просто зеркало. Но никто из этих… простецов и не подумал, что простое зеркало может служить отличным магическим артефактом.
        Сосредоточиться и вызвать. И вызывать, вызывать… пока ей не откликнулись.
        - Фиалочка! - и столько счастья было в этом радостном рёве, что у неё даже слёзы на глазах показались. - Где ты есть?
        - Я не знаю, где я, Рыжичек. Но если ты до меня сюда как-нибудь дотянешься, я буду тебе весьма благодарна.
        В дверь заколотили и завопили что-то вроде «открывай немедленно».
        - Ты в порядке? - быстро спросил Вьевилль.
        - Да, - твёрдо ответила она, хоть голова и раскалывалась. - Только взаперти.
        Дверь хрустнула под напором и вывалилась наружу вместе с дверной коробкой, или как там эта ерунда называется. Катрин обернулась к вломившимся Феликсу и охраннику, открыла кран для того, чтоб меньше сил тратить, и рванула оттуда воды. Примерно по ведру на голову каждому.
        - Понял! Иду! - раздалось с той стороны. - Жди и держись!
        * * *
        Рыжий как-то сразу понял, что Фиалочка пропала, и что случилось это вовсе не по её воле. Она предупреждала, что пойдёт разговаривать с журналисткой, ну так он в пять минут нашёл контакт этой журналистки. Она откликнулась и подтвердила - что да, разговор был, и при том разговоре ещё была одноклассница Катрин, ныне глянцевый фотограф, они всё сделали и разошлись, из парка вышли вместе, а дальше все отправились, кому куда было нужно.
        Фотограф-одноклассница тоже была мгновенно найдена и подтвердила всё, сказанное журналисткой Лив.
        Далее Рыжий пошёл вниз, на улицу - в то место, где, по словам девчонок, они расстались. Конечно же, там не было никого. Магическим поиском он владел хреново, обычно эту работу выполнял какой-нибудь специалист, значит - нужно и тут искать такого специалиста.
        Первый звонок - дядюшке Шарлю, потому что в сложной ситуации лучше сразу найти подпорку в виде профессионала. Катрин - это не её братец Кудряшка, она сама по себе никуда не пропадает, она девушка приличная и упорядоченная. Дядюшка Шарль только хмыкнул, и сказал, что понял, и что свяжется.
        Пока Шарль обдумывал задачу, Рыжий прямо тут же, у входа в парк принялся копать дальше. Найти контакт подружки Фиалочки некромантки Изабель оказалось чуть дольше, чем с журналистами, но тоже возможно, правда, тут поджидал облом - она сейчас находилась не просто не в столице, а вовсе на Полуночных островах. Уметелила в гости к своему парню. Что ж, Рыжий понимал и её, и парня, но - ему-то нужно что-то делать сейчас!
        Вообще, если уж прямо вот совсем, он знал ещё одного некроманта. Ну, немного. Зато этот некромант точно в столице. И Рыжий был готов к тому некроманту обратиться… если до утра ничего не узнает.
        Дальше он увидел свет в окнах квартиры на тридцать восьмом этаже, и подался туда. Перебаламутил Фину и обретавшегося у неё Андре - сюрприз! - и в итоге они все вместе пошли вниз вместе с Фининым Боссом, которому Рыжий предложил понюхать домашнюю футболку Катрин и дать ответ на вопрос, куда она могла деться. Рыжий не очень-то надеялся, что будет толк, людей искать - это вам не прохожих облаивать, но вдруг?
        «Вдруг» получилось, и пёс-балбес долго крутился возле выхода из парка, а потом потащил Фину за поводок вперёд, к их дому, и Рыжего с Андре вместе с ней. И метров через десять застопорился, принялся крутиться на месте и пару раз негромко гавкнул. Фина опустилась на корточки и принялась его хвалить.
        Выходило, что Фиалочка дошла вот досюда, а дальше? В небо улетела? Или, всё же, вмешалась какая-то дрянь? В дрянь верилось больше, но кому она могла помешать или, наоборот, понадобиться?
        В темноте было ни черта не видно - вдруг где-то рядом есть камеры, и можно посмотреть, что случилось? Ладно, это утром. А до утра ещё нужно было как-то дотерпеть.
        Как дотерпел? С трудом. Уже и Серый на него помявкивал - мол, ты чего, иди спать уже, совсем дурак, что ли? Да, совсем дурак. Потому что протупил, упустил что-то важное и утратил любимую женщину, которая теперь неизвестно где, и с ней неизвестно что.
        К утру, правда, забылся дурным сном - в котором снилось, что он куда-то падает, падает… и воздух, который, вроде, должен выдержать, не выдерживает. И летит Рыжий в огонь, и кто-то над ним говорит - поделом тебе, жил дураком, им же и помер.
        Помирать не хотелось, и он проснулся. Часы говорили - половина седьмого, так-то нормально, можно поднимать кости с кровати, кормить Серого, умывать рожу и валить из дому. А там глядишь, или что надумается, или Шарль позвонит, или ещё что.
        Первым делом он подался в то место тротуара возле парковой ограды, где вчера затормозил Финин моток белой шерсти. По темноте было ничего не понятно, вдруг по свету окажется иначе?
        По свету оказалось, что через дорогу от того места - некий небольшой магазин запчастей для автомобилей и некая совсем крошечная пекарня. Пекарня открывалась с рассветом, но закрывалась в пять. Магазин открывался в десять, и работал допоздна.
        Рыжий заглянул в пекарню, ни на что особо не надеясь. Маленькая комнатка - прилавок, высокие стулья и два столика у окна, и обалденный запах свежей выпечки. Голодное нутро Рыжего прямо заголосило о возмутительном с ним обращении, как только нос учуял тот запах.
        Зашёл с наглой рожей, показал жетон Легиона, мол - важное дело, пара вопросов. Видимо, вид у него был такой, что девушка-продавец решила, что прогонять его - себе дороже, и согласилась просмотреть записи с камер.
        - Я сейчас посмотрю, а вы пока, ну, булочку съешьте, что ли, - вздохнула она.
        Налила ему большой стакан арро из машины и принесла булочку и круассан с сыром, ещё тёплые.
        Комп, который копил в своих недрах записи с камеры, стоял у них в подсобке, туда она и нырнула. Рыжий откусил круассан, понял, что не жрал ничего со вчерашнего обеда - это ещё когда с Кудряшкой - и мигом проглотил остаток. Булочку тоже сожрал, потом пошёл за прилавок, нашел ещё несколько штук круассанов, употребил.
        Вошли какие-то посетители, начали возникать - где Марианна, Рыжий зыркнул на них - мол, сядьте и ждите, будет сейчас ваша Марианна. И видимо, правильно зыркнул, потому что и старая бабка, и важная тётка отошли к свободному столику и там затихли.
        Марианна, или как её там, позвала Рыжего из подсобки.
        - Посмотрите, вот, тут, - и показала на экран.
        Там, правда, само нужное место было не разглядеть, оно оказалось за пределами обзора камеры, но зад машины, стоявшей в предполагаемое время совсем рядом, был виден. То есть - марка и номер, мать их. Отлично. И как будто кого-то усаживали на заднее сиденье - чёрт, что они с ней сделали, почему она пошла с ними? Чем напугали?
        Рыжий расцеловал девчонку Марианну, признался, что сожрал половину её товара, сунул ей купюру покрупнее, сказал сдачу оставить себе, и отвалил. И уже с улицы позвонил Шарлю - а чего, утро, уже можно.
        Шарль рассказал, что ещё вчера скормил кучу данных Кудряшке, потому что крепко подозревает, что исчезновение Катрин связано с их общей дерьмовой ситуацией. И что тот сидел с данными весь вечер, потом ушёл подумать и послушать ветер, как он сказал, и в ночи отписался, что ему кажется - нужно попасти некоего господина Тибо Бертрана, приятеля господина Луи де Рогана. Нет, у него нет никаких доказательств, потому что это не его специальность, его специальность - факты. У него - такие. Если не нравятся - ну, значит, пусть господин генерал ищет кого-нибудь другого.
        И господин генерал, которому в ночи спросонья пришлось слушать этот вот массив данных, мог разве что пообещать начать с утра проверку. Чем он уже и занялся.
        Бертран, Бертран… о, был ведь некий Феликс Бертран, который служил где-то в окрестностях господина де Рогана. И что это? Завуалированная атака Фиалочкиного отца? Или что-то иное, своё собственное?
        Шарль получил на растерзание номер и марку машины, и дальше он уже знает, что с этим всем делать, а Рыжий поехал на работу. Там нашёл зевающего и отвратительно благостного Андре - ну, хоть у кого-то всё хорошо. Рыкнул на Мию, вызверился на безопасников, что до сих пор не подготовили представления на увольнение вредителей. Ушёл к себе, попытался въехать в документы на подпись, не преуспел. А потом Мия громко ойкнула и открыла дверь к нему широко.
        - Господин директор, вас тут спрашивают…
        Пятеро парней в форме прибыли явно от дядюшки Шарля, больше неоткуда.
        - Господин капитан, - кивнул старший. - Лейтенант Тьерри прибыл в ваше распоряжение от генерала Треньяка. При себе имею артефакт портала, - и показал футляр с прозрачным кристаллом.
        - Отлично. Ждём, лейтенант. И надеемся.
        И когда Рыжий ощутил магический вызов, то побежал отвечать прямо к большому Мийкиному зеркалу в приёмную. Поплевал на палец, не слушая Мийкины возгласы, и ответил.
        Она была растрёпана, бледна, но - несомненно жива. И замечательно.
        - Идём, ребята, - он взял из футляра кристалл и сжал его в ладони.
        Глава сорок пятая, в которой герои борются с врагами
        Феликс отступил и кивнул охранникам. Оба, и сухой, и мокрый, сунулись было в туалет и попытались вытащить оттуда Катрин, но она, вспомнив об ожоге у Феликса, выставила вперёд ладонь с кольцом и растопыренными пальцами. Хватайте, а я погляжу.
        Сухой охранник и схватил, и всё оказалось, как она и ожидала - сверху грохнуло, и он отлетел к противоположной стене прихожей, и ещё приложился о ту стену как следует.
        - Катрин, ты не сможешь просидеть здесь всю оставшуюся жизнь, - выговаривал ей Феликс. - И вообще, с кем ты там разговаривала, и каким образом?
        - Уроки в школе нужно было лучше учить, - зло бросила Катрин. - Тогда бы ты тоже так умел.
        Хотя это она, конечно, перегнула - уроки Феликс всегда учил прилежно, просто ему было очень мало дано, буквально - небольшое усиление работы всех органов чувств, да и всё. Может быть - осветительные шары и чуточку нагрева, и только. О том, что людям магия обычно для другого, он и не подозревал, наверное. И думал, да и сейчас думает, что все такие, как он.
        - Катрин, у входа в подъезд тоже дежурят люди, сюда никто не пройдёт, даже и не надейся.
        Катрин пожала плечами - ну вот ещё. Если Вьевиллю недостаточно информации - то она о нём чего-то не знает. Кажется, он как раз специализируется на таких вот задачках, где побегать, поискать и подраться.
        - Феликс, ты дурак, если думаешь, что все такие же, как ты, - вот, она это и сказала. - И дурак, что взялся ссорить нас с Вьевиллем. И запись твоя была топорная, так сказали специалисты.
        - И что же, твой брат правду сказал, что ты - любовница Вьевилля? - сощурился Феликс.
        - Не любовница, невеста, - поправила Катрин.
        И сделала мысленную пометочку - дать тому брату по лбу. Кажется, такой метод работает лучше, чем убеждение и человеческие слова. Если непонятно, о чём не следует болтать направо и налево - значит, только по лбу. Или ещё по глупой башке. Можно было бы за кудряшки оттаскать, как Анриетта Жиля после вызволения того из подвала, но Франсуа стрижётся коротко и кудряшек у него нет.
        - Да ну, невеста, - не поверил Феликс. - Он же маг из легиона, у них все девки на раз бывают!
        - А ты, можно подумать, служил в легионе и что-то знаешь о том, как там бывает, - не спустила Катрин.
        - Нет, конечно, что мне там делать? Я не безмозглая машина для убийства, - поджал губы Феликс.
        - Прежде чем навешивать на кого-то ярлыки, посмотри поближе на этого человека, - вздохнула Катрин.
        Вся эта тягомотина её уже порядком утомила, и голова болела всё сильнее. Она убрала выставленную руку, прислонилась к стене туалета и прикрыла глаза. И её тут же дёрнули за вторую руку - тот охранник, что оставался неповреждённым, хоть и мокрым.
        Ясное дело, она не удержалась на ногах. Упала, ударилась и без того болевшей головой.
        - Эй, осторожнее с ней, она мне живая нужна, - воскликнул Феликс. - А это ещё что такое?
        Последнюю фразу он произнёс настолько не своим голосом, что Катрин открыла крепко зажмуренные глаза. И увидела, как посреди прихожей разгорается овал портала, и как оттуда вываливается её Вьевилль, и за ним ещё несколько человек в форме.
        Катрин почувствовала, как к её голове приставили что-то холодное и металлическое.
        - Прострелю, - сказал уронивший её охранник.
        - Ах ты ж ублюдок такой, - Вьевилль только рукой повёл, а у угрожавшего ей придурка и оружие из рук вывалилось, и сам он отлетел куда-то наверх.
        Катрин шевельнула головой, глянула - точно, под потолком болтается, ногами дрыгает.
        - Забирайте их, ребята, - командовал Вьевилль, а сам бросился к Катрин. - Радость моя, ты в порядке? Ты почему на полу? Они касались тебя, эти слизни? Кто из них?
        - Кто касался, тот и получил, - пробормотала она.
        - Я вижу, они тут все превосходно мокрые, - восхитился Вьевилль. - Постой, это же та гнида, что служила твоему отцу, так? - кивнул он на Феликса, которого держали двое парней.
        - Да, это он прислал тебе то видео, - проговорила Катрин.
        - Ладно, значит - ещё будет, о чём с ним побеседовать. Так, почему мне кажется, что ты едва жива?
        - Голова очень болит. Они же вчера сунули мне под нос какую-то вонючую дрянь, и я отключилась.
        - Так, понял, значит домой через госпиталь.
        - Да пройдёт, наверное, нужно только таблетку выпить какую-нибудь, - вздохнула она.
        Глаза снова закрывались, силы кончились.
        - Это пусть спецы решают, что там нужно, - он поднял Катрин на ноги, передал одному из своих парней, а сам пошёл к зеркалу в туалете.
        Там он, как слышала Катрин, договаривался с кем-то, что сейчас доставит девушку, предположительно - с последствиями отравления. Голова очень сильно болит. Да, маг, в остальном вроде здорова. Да, посмотреть, мало ли.
        - Катрин, в этой квартире есть твои вещи? - раздалось у самого её лица, и Катрин почувствовала, как придерживавший её боец передаёт её Рыжему.
        - Сумка в комнате. И телефон они забрали.
        Вьевилль подошёл к донельзя изумлённому Феликсу и схватил того за шиворот.
        - Где телефон? - спросил он, да как-то так, что Феликс взвыл.
        - Эй, не я её похищал, и где телефон, я не знаю! Наверное, у моего отца!
        - Не ты, значит, похищал, но ты пришёл ей что-то здесь втирать, уродец, - Вьевилль с какой-то весёлой усмешечкой ударил Феликса по лицу.
        Катрин поморщилась, но поняла - нет, ей Феликса не жаль. Ни капельки. А Вьевилль продолжал:
        - И где сейчас твой отец?
        - Он ушел отсюда, мало ли, какие там у него могут быть дела? - сморщившись, ответил Феликс - как выплюнул.
        - Ладно, сам найдётся, - мрачно усмехнулся Вьевилль. - ребята, действуем так: сейчас я отвожу Катрин в госпиталь, потом вы уводите всех этих вот к дядюшке. То есть к господину генералу.
        Ему подтвердили, что поняли, и Вьевилль раскрыл портал.
        - Осторожнее, у них там ещё у входа на улице засада, - проговорила Катрин.
        - А вот пусть там и остаётся, - ухмыльнулся кто-то из его ребят. - Мы же им не скажем, что наведались сюда в гости, и забрали здесь всех подчистую. Пусть гадают, что тут случилось, и куда все подевались.
        Да, это было хорошо, так господину Бертрану и надо, подумала Катрин, а потом сознание покинуло её.
        Очнулась она уже лёжа на ровной удобной поверхности.
        - Видите, госпожа Алекс, очнулась, глазами хлопает, - говорил где-то рядом её Вьевилль. - Радость моя, ты как?
        - Жива, - выдохнула Катрин.
        - Чудесно, просто чудесно! Ты даже и не представляешь, сколько я тут всего успел передумать и куда кинуться, только чтоб тебя найти! А ты умница, сама отозвалась!
        - А если б не отозвалась? - слабо улыбнулась Катрин.
        Теперь можно. Расслабиться и улыбаться.
        - Пришлось бы использовать ещё более суровые знакомства, - ржал Годфри. - Твоя подружка-некромант успела сбежать к своему приятелю на острова, а из хоть как-то мне знакомых некромантов в городе сейчас только герцог Саваж. Вот он бы удивился, если б я к нему припёрся сегодня поутру, - продолжал веселиться он. - Нет, я бы, конечно, не танком попёр, я бы Тейку попросил составить протекцию, но всё равно забавно. И хорошо, что не пришлось, очень уж он суров.
        - Что? Герцог Саваж? Некромант?
        - Ещё какой. И я рад, в общем, что обошлось.
        - Где ж я снова-то?
        - А ты снова в госпитале, - радостно сообщил он. - Госпожа Алекс тебя осмотрела, распорядилась вколоть тебе какие-то препараты и ещё что-то сделала сама, руками. Говорит - интоксикация, усугублённая тем, что организм мага как-то плохо реагирует на ту дрянь, которой тебя накачали. Простец проспался бы и не заметил, а тебе досталось. Но уже всё в норме, так, госпожа Алекс?
        - Так, но сейчас госпожа де Роган останется здесь. Ночью за ней будут наблюдать, а завтра я осмотрю её и скажу, можно ли домой, - Катрин открыла глаза и увидела красивую пышноволосую даму-целителя - не то очень-очень загорелую, не то темнокожую, в очках и в медицинском костюме.
        - А мне можно тут рядом? - проговорил Вьевилль с интонацией голодного Серого.
        - А тебе незачем, - ответила госпожа Алекс. - Других дел нет, что ли? А госпожа де Роган всё равно будет главным образом спать.
        - У тебя там Серый дома озвереет от одиночества, - вздохнула Катрин. - То есть - у нас дома.
        - Ладно, пойду проверять Серого, - улыбнулся Вьевилль, и поцеловал её на прощание.
        * * *
        К Серому Рыжий отправился через палату Анриетты - он там уже был, рассказал ей, что Катрин сегодня на том же этаже, и пошёл сказать, что пришла в себя и восстанавливается понемногу. Вне рабочего времени у зеленоволосой Русалки ожидаемо торчал Луис - однако, зелёные тусят с зелёными, а волосы у них вроде опознавательного знака. Рыжий рассказал про Катрин, вообще про всю эту дерьмовую ситуацию, и получил в ответ законный вопрос Анриетты:
        - А папочка Феликса где, раз они так круто дуэтом с сыночком работают? Я их, если честно, терпеть не могла никогда, ни одного, ни второго. Что только отец и Франсуа в них нашли?
        - Я надеюсь, команда Шарля или уже в курсе, где он, или скоро будет. Я ещё в ту команду вашего Кудряшку пристроил, чтоб от него тоже польза была.
        - О да, - рассмеялась Русалочка, - он звонил, хвастался, что у него какая-то крутейшая не то практика, не то работа, и если с него будет толк - даже денег обещали.
        - Шарль никого не обижает, потому что хочет, чтобы лучшие работали на него, а в конечном итоге - на какое-нибудь там общее благо, - усмехнулся Рыжий.
        И тут у него зазвонил телефон, просто обычный телефон, и звонил ему - не поверите - Франсуа де Роган.
        - Скажи, ты можешь встретиться со мной сейчас? - спросил ещё один брат Фиалочки и Русалочки.
        И было что-то в его голосе, от чего у Рыжего вся имеющаяся шерсть дыбом встала.
        - Могу, - сказал он, вот ещё - бежать от возможной опасности. - Говори, где ты есть.
        - Ресторан «Аквариум».
        О блин, дивное место, ничего не скажешь.
        - Лады, я буду примерно через полчаса. Раньше не успею.
        - Хорошо, только приходи один, - кивнул невидимый Франсуа на том конце и отключился.
        - Что там? - насторожился Луис.
        - Я думаю - какая-то задница, - сказал Рыжий. - Ресторан «Аквариум» - это ж модное место, всё насквозь стеклянное, в нём вечно тусят какие-то малолетние мажорчики, и как туда занесло нашего депутата парламента?
        - Может он, того, ищёт себе поддержку среди молодёжи? - хмыкнула Анриетта.
        - Сомневаюсь, они ж на разных языках говорят. Простецовкая молодёжь и этот ваш великий политик.
        - Но ты же не попрёшься туда в одиночку? - спросил Луис.
        - И не подумаю. Сейчас доложусь Шарлю, а там уже видно будет.
        - Сообщай потом, что и как! - сказал Луис.
        Рыжий попрощался с Русалочкой и Луисом, и двинул наружу, а пока шёл, набрал Шарля. Тот не отзывался, тогда Рыжий добрался до машины, нашёл там противоударное и огнеупорное зеркало - ещё из прошлой жизни, и стал звать родича магическим путём. Дозвался.
        - Что там у тебя ещё? - вздохнул невидимый Шарль.
        - Да не ещё, а всё то же самое, - хмыкнул Рыжий и доложился.
        - Понял тебя. Иди, группа поддержки будет.
        Отлично, будет - значит, можно выдохнуть и идти. Рыжий подумал и подцепил к ремню сумочку, в которой жило то зеркало и ещё некоторые полезные мелочи, мало ли? И двинул в сторону «Аквариума».
        Эта пафосная едальня находилась посреди парка, и по летнему времени тусовки до середины ночи, а то и до утра случались там ежедневно. Само строение представляло собой стеклянную таблетку - с единственным большим залом внутри, в котором и тусовались. Вроде, по первости, Рыжий слышал, там и настоящие аквариумы пытались держать, но от грохота музыки и дебильного светового шоу все рыбы не то передохли сразу, не то ещё что с ними там стряслось. И потом их заменили магической иллюзией, будто эти рыбы прямо в зале там меж людьми плавают. Рыжему как-то не особо, а были кадры, кого с такого вполне пёрло.
        Он остановился на парковке, огляделся. С виду - ничего особенного, но это не значит, что так и есть. И тут у него ещё раз зазвонил телефон, и был это ещё один представитель выдающейся семейки - Кудряшка.
        - Привет, - тот почему-то шептал. - Мы видим тебя, ты приехал, это круто! Короче, внутри дебил Франсуа и старший Бертран, сидят прям посередине этого садка с рыбами, только рыб ещё не включили и всё видно хорошо. Бертран стращает, Франсуа отбрехивается. Меня тоже позвали туда потусить, но я пока тут на командном пункте и докладываю, о чём они там трындят. Как только меня отпустят отсюда - тут же присоединюсь. И спасибо за клёвую работу, мне тут капец как нравится!
        - Понял, - откликнулся Рыжий.
        Ну вот, всё понятно. Господин Бертран, значит. Отлично, познакомимся. И если Кудряшка где-то тут и слушает, значит - всё под контролем, можно идти и не бояться, что какая-то хрень пойдёт не так, у Шарля обычно всё учтено.
        Франсуа де Рогана Рыжий увидел вот прямо от входа - точно, сидит, миленький, с пафосно одетым мужиком за столиком прямо посередь зала. Вокруг них кольцо из шести таких же столиков, народ сидит примерно за половиной. Дальше кольцо пустого пространства, где тусить потом, как рыб включат и музыку. И уже у самой стеклянной стены по кругу - ещё десятка три столиков, занята тоже примерно половина. Один бок срезан - под стойку, и за той стойкой ещё кухня. Народу до фига, всем нужно быть осторожными.
        - Добрый вечер, - Рыжий подошёл и кивнул присутствующим. - Господин Бертран, я правильно понимаю?
        - Правильно, - кивнул тот без улыбки.
        - Не могу сказать, что рад знакомству, но любопытно, спасибо, - ухмыльнулся Рыжий.
        - Можете не радоваться, Вьевилль, мне достаточно того, чтобы вы исполнили то, что я вам скажу.
        - А напомните, с какой радости я должен для вас что-то исполнять? - поинтересовался Рыжий. - Так-то у меня и своих дел по горлышко.
        - Катрин де Роган, - пожал плечами Бертран. - Говорят, вы используете её не только как сотрудника. А она сейчас у меня в руках.
        Что, не донесли ещё о разгроме квартиры и захвате его сыночка с компанией? Ой, плохо. Лучше нужно связь налаживать, почтенный.
        - Ну, предположим, - теперь Рыжий уже позволил себе усмешку. - А ещё? Вдруг мне до той Катрин де Роган, как до неба?
        - Тогда - собственность вашей семьи. Если вы хотите, чтобы у вашего дяди Треньяка что-то осталось - ведите себя смирно, пока не лишились всех ваших акций.
        - Лично у меня нет ни одной, не поверите, у меня другие активы, - пожал плечами Рыжий. - А те, что сейчас есть, как я понимаю, в руках приличных людей. В основном. Или это вы скупали всё то, что по мелочи?
        - Представьте, я.
        Ну, как купил, так и обратно отдаст. Готье придумает, как провернуть. Но для того нужно его захватить…
        - А тебя чем он тут держит? - спросил Рыжий у Франсуа.
        - Сказал, что похитил Катрин, и не собирается выпускать её живой, - проговорил тот, и вид у него при этом был - не влезай, убьёт, только вот кого?
        - Ну, всякие бывают обстоятельства, это я про Катрин, если кто-то пытается что-то делать, ему не обязательно удаётся, - пожал плечами Рыжий.
        - Приветик, - раздалось с боку, и на последний свободный стул плюхнулся Кудряшка. - Пожрать дадите? Я не ел с обеда.
        Штаны какие-то огромные, футболка с неприличной надписью, кудряшки дыбом стоят. Принц, как он есть, короче. Франсуа как глянул - поджал губы. Рыжий просто поржал тихонечко.
        - Ну так вот, вы все здесь, и отлично. Я не смог связаться с вашим отцом, Франсуа, но теперь вы все будете делать это для меня. Мои условия - снятие обвинения с Феликса и денежные отступные. И не преследовать нас, ни Феликса, не меня. А вы, Вьевилль, будете убеждать вашего родственника передать мне контрольный пакет акций его компании.
        - Отец сегодня недоступен, - пожал плечами Франсуа.
        - Ага, щаз, - сказал Кудряшка.
        Рыжий усмехнулся.
        - А если не будем, то что? - поинтересовался он.
        - Тогда я сейчас выйду, а эта стекляшка взлетит. Со всем содержимым и с вами вместе.
        - Не взлетит, - пожал плечами Кудряшка. - Тяжёлая слишком. Вот, смотрите, чашка - может, а стекляшка - ну-у-у-у, вряд ли.
        Стоявшая перед Бертраном чашка с травяным отваром красиво взмыла вверх и перевернулась прямо над его благообразной головой. Жиль де Роган смотрел нагло и откровенно ржал.
        - Ну, знаете, - Бертран попробовал встать, и ему удалось, но - вместе со стулом, который, по ходу, кто-то приклеил к его заднице.
        - Да я вас сейчас… - Бертран сел обратно, и у него зазвонил телефон. - Слушаю. Как нет никого? Почему нет никого? Как выломана дверь в туалет, и ничего больше?
        Тут уже Рыжий откровенно заржал.
        - Охрана сменилась, да? И обнаружила непорядок? А вот лучше нужно понимать, против кого воюете, - и перемигнуться с Кудряшкой.
        - Вы пожалеете, - сказал Бертран, и набрал ещё какой-то номер. - Слышишь меня? Запуска-а-а-а….
        Рыжий и то не сразу понял, отчего по полу под ними пошла мелкая дрожь. А потом - более крупная. А потом пол под Бертраном вдруг треснул, и он провалился вместе со стулом. Куда-то вниз. А благообразный идеальный депутат парламента от департамента Лимей Франсуа де Роган сжимал кулаки и негромко говорил:
        - Сволочь ты, Тибо Бертран. И сын твой тоже сволочь. Говорила мне Катрин - не связываться с вами, и отцу говорила, и зря мы не послушали!
        Рыжий с восхищением слушал испуганные вопли откуда-то из подземелья, Кудряшка откровенно ржал, к столу бежали люди - и судя по их виду, они служили Шарлю, а не этому вот идиоту.
        - Эй, Франсуа, достаточно! - завопил вдруг Жиль. - Хватит, кому говорю! Всё, ты его уже победил! Переста-а-а-ань…
        Рыжий успел понять, что затрясся ещё и потолок, и его большой кусок прямо над их столом отвалился и полетел вниз. Он сиганул под стол и дёрнул туда же Кудряшку, а что сталось с творцом землетрясений - понять не успел, потому что тот кусок потолка свалился аккурат на стол, и понимать временно стало нечем.
        Глава сорок шестая, в которой герои решают семейные вопросы
        Катрин пришлось провести в госпитале три дня, потому что оказалось - отравление наложилось на какое-то там ещё перенапряжение, и она просто лежала пластом и не могла оторвать голову от подушки, потому что голова нещадно кружилась. В соседней палате примерно в таком же виде пребывал Вьевилль - что-то там у них вышло с отцом Феликса и с Франсуа, да так, что Франсуа развалил половину того ресторана, где они встречались. И счастье, что ресторан стоял посреди парка, и что в момент разрушения в нём почти не было обычных посетителей - а главным образом агенты генерала Треньяка. В общем, если бы Франсуа не понесло, то и вовсе обошлись бы без жертв, а теперь уже - как вышло.
        Всю эту историю ей рассказал на следующий день Жиль - захлёбываясь от восторга. Так вышло, что из всей семьи он один остался на ногах, потому что Франсуа тоже досталось, и на него упала обязанность навещать всех больных, и ещё ездить домой к Вьевиллю кормить и развлекать Серого. У Анриетты вроде хватало нянек для её кошек, а вот бедняга Серый остался один. Впрочем, Вьевилль ещё попросил о чём-то подобном Флери - потому что у того вдруг образовался роман с Жозефин Марту, чем-то они друг другу глянулись. Когда в квартиру Вьевилля попыталась войти Жозефин, Серый её, говорят, чуть не съел. А К Флери отнёсся спокойно, позволял себя гладить и кормить.
        А ещё пришёл отец. Катрин не могла сказать, рада она ему или нет, но он явился вот прямо в среду утром, после всех событий, случившихся во вторник, очевидно - отложил дела.
        - Здравствуй, Катрин, - и не просто сел возле её постели, а подошёл и взял за руку.
        - Здравствуй, папа, - кивнула Катрин. - Рада тебя видеть.
        Сказала, а потом поняла, что, пожалуй, это так и есть.
        - Прости меня, пожалуйста. Я никак не ожидал, что ты пострадаешь из-за моей ссоры с Тибо Бертраном.
        Катрин и не подозревала, что от отца можно услышать слова извинения или сожаления. Потому что раньше он сказал бы - ты должна понять, что иначе было нельзя.
        - Никто не ожидал, - вздохнула Катрин. - Я понимаю. Как говорят наши младшие - проехали, принимается.
        Он даже улыбнулся.
        - Наверное, пусть говорят, что хотят. Мне рассказали о Жиле и о том, как он помог всему. Я очень удивлён и очень горд.
        - Скажи об этом ему. Об удивлении не обязательно, а о гордости - скажи.
        - Его сначала нужно поймать, - усмехнулся отец.
        Надо же, усмехнулся.
        Впрочем, развить тему им не дали, потому что пришёл Вьевилль. Бледный, с повязкой на рыжей голове, и держась за стенку.
        - Доброе утро, господин де Роган, - он ещё попытался изобразить светский поклон.
        А потом просто дошёл до неё, уселся на постель и взял обе её руки. Посмотрел, подержал. Улыбнулся.
        - Господин де Роган, вы, может быть, ещё об этом не знаете, но мы с Катрин собираемся пожениться.
        У отца сделалось такое лицо, что стало понятно - не только не знал, но и не задумывался. Ну и ладно.
        - Я… я поздравляю вас обоих, - проговорил он. - Как скоро?
        - Как только все встанут на ноги, включая Анриетту, - сообщил Вьевилль. - Если вам интересно, где и как мы будем жить, то - пока мы отлично живём в моей квартире, а в наших ближайших планах - отреставрировать фамильный особняк на площади святого Ремигия.
        - Он сильно больше нашего дома, папа, - усмехнулась Катрин. - Но мне понравилось.
        - А работать Катрин будет в «Волшебном доме» - сколько захочет, - завершил Вьевилль. - Ей, вроде бы, нравится. Я, видимо, тоже. Ещё я тут немного вмешался в жизнь некоторых других ваших детей, и Жиль теперь работает на моего дядю, генерала Треньяка. Шарль сказал, что и практику ему засчитают, и ещё какое-то перспективы нарисуются. Анриетта же пока восстанавливается, а когда будет в порядке - сосватаю её декану боевого факультета, пусть её там протестируют, и вдруг что-нибудь предложат? И ещё - как только она снова сможет играть на инструменте, их группу послушает один продюсер, говорят, неплохой.
        - Неплохой? - изумился отец. - Может быть, нужен самый лучший?
        - Вы же понимаете, - смеялся Вьевилль, - если мне что-то не понравится, я его к хренам уволю, и найдём другого. Анриетта при всей своей огненности очень трепетная девочка, с ней нужно осторожно.
        - До Франсуа вы тоже дотянулись? - поинтересовался отец.
        - Ему я могу предложить разве что регулярные тренировки, чтобы в гневе ничего не разваливал, - ухмыльнулся Вьевилль. - Понимаете, там ничего необычного, просто недостаток практики.
        Отец смотрел так, будто увидел перед собой что-то невероятное. Впрочем, так оно и было - кто-то, кого он едва знает, рассказывает ему, что нужно делать с его детьми, чтобы всем было хорошо. И не просто рассказывает, а сообщает о результатах уже предпринятых действий.
        - Господин де Вьевилль, вы так ловко распорядились всем, так может быть, вы и про «Четыре стихии» мне что-нибудь расскажете? - отец всё ещё усмехается, это отлично.
        - Ничего не расскажу. О «Четырёх стихиях» никто не знает лучше, чем вы, и управлять ими так же хорошо, как вы сейчас, не сможет никто. Впрочем, если семейство Бертранов нанесло вам существенный урон, то мы можем вместе подумать, как его компенсировать.
        Отец поджал губы - видимо, там что-то было - потом подумал и, видимо, решился.
        - Феликс Бертран изъял из моих активов некую ощутимую сумму и почему-то думал, что этого никто не заметит, - брезгливо произнёс он. - Правда, я тоже хорош - думал, что никто никогда не решится меня обманывать или обкрадывать. Слишком привык, что меня слушают и уважают.
        - Он, надеюсь, не успел потратить её с концами? - поинтересовался Вьевилль.
        - Он, вы изумитесь, вложил её в покупку единичных акций «Волшебного дома», - отец снова поджал губы.
        - И планировал сбежать со всем этим куда-то на край света, прихватив с собой меня, - вздохнула Катрин.
        - Что? - отец продолжал хмуриться.
        - Эта гнида? - Вьевилль даже приподнялся с кровати, но плюхнулся обратно, попал на ногу Катрин, подвинулся и погладил ту ногу через простыню.
        - Он дважды уговаривал меня отправиться с ним, - пожала плечами Катрин. - Можете представить, что я ему ответила.
        - Полагаю, ты была вежлива, но непреклонна, - глаза Вьевилля искрились радостью.
        - Как-то так, да, - кивнула Катрин и пожала его руку.
        Отец выглядел обескураженным - ещё бы, король проморгал заговор в своих владениях, и чуть было не лишился… не всего, конечно, но изрядной части имущества, движимого и недвижимого.
        - Благодарю вас, господин де Вьевилль, - сказал он, глядя на Годфри. - Ваша помощь моей семье оказалась неоценимой. Если я могу для вас что-то сделать - скажите.
        - Очевидно - как это? - благословить мой брак с вашей дочерью? - усмехнулся тот.
        - Благословляю, - улыбнулся отец в ответ. - Думаю, у вас получится.
        - Да у нас уже неплохо, - ответил Вьевилль. - Чудная квартира, общая работа и красавчик-кот. Кстати, Катрин, твой телефон вчера нашли у младшего Бертрана, держи. Можешь показать его высочеству фотки Серого. И я надеюсь, Серый не сожрёт Жиля, когда тот придёт его кормить.
        Он протянул Катрин телефон, она глянула - всё в порядке. Открыла кадр с валяющимся Серым и протянула отцу.
        - Нам его Анриетта подарила, - пояснила она.
        Отец вежливо глянул и вернул - у него никогда не было никаких котов, только работа.
        Следующим пришёл Франсуа. Он вежливо поздоровался и занял ещё один свободный стул.
        - Катрин, я не подозревал, что Феликс окажется настолько неприличным человеком.
        - А я предупреждала, между прочим, - не удержалась от шпильки Катрин.
        Жиль ворвался свежим ветром - и встал столбом, стоило ему увидеть отца.
        - Ой, - только и сказал он.
        - Здравствуй, - кивнул отец. - Мне рассказали, что вчера ты показал себя очень хорошо. Я рад и горд, - добавил он.
        Жиль только рот развевать и мог.
        - Чего стоишь, проходи. Нам нужна только Анриетта, и семья будет в сборе, - ухмыльнулся Рыжий.
        Анриетте позвонили, и она приковыляла, опираясь на свою палку. Когда она вошла, индикатор ещё светился зелёным, но уже в палате сменился на красный и завопил. Вьевилль подскочил и помог ей добраться до ещё одного стула.
        - Вот сиди теперь тут, пока снова зелёный не загорится.
        - Катрин, ты завтракала? Нет? Значит, нам нужно это как-то организовать, - сказал отец.
        Позвонил вниз в кафе, чтобы оттуда принесли арро, травяные отвары, сок, круассаны с разной начинкой и сладости. Вместе с Жилем они подтащили к кровати столик, потом Жиль принёс снаружи ещё один стул.
        - За нашу невероятную семью, - сказал отец, поднимая стакан с яблочным соком.
        * * *
        Следующий заход на решение семейных вопросов состоялся в субботу.
        В пятницу Рыжий забрал из госпиталя Фиалочку и привёз домой. Его самого выпустили в четверг, но велели воздержаться от нагрузок - физических и магических - хотя бы дня три. Фиалочке Алекс сказала проще - больше отдыхать, гулять, спать, и молодой здоровый организм возьмёт своё.
        По этому поводу в кабинет Рыжего в офисе временно вернулся дядюшка Готье - так и сказал, временно. Посижу, пока тебя нет. И чтобы до понедельника и духу твоего тут не было.
        Поэтому всю пятницу Рыжий радостно провалялся с Фиалочкой и Серым дома. Разве что вечером выбрались наружу - поесть, да и всё. А в субботу уже пришлось подниматься - хотя бы к обеду, приводить себя в презентабельный вид и ехать домой к дядюшке Готье.
        Там уже сидели в гостиной и принц магической промышленности, и господин депутат парламента, и дядюшка Шарль, и Андре, как знающий всю кухню компании, и как только дядя Готье, паучина, до Фины не дотянулся, она ж тоже уже в теме и вообще? В углу смирно сидел Кудряшка, он по такому случаю даже рубашку белую надел, отглаженную, кто только его нарядил?
        Все эти родственники и почти родственники взялись интересоваться здоровьем Катрин, а Рыжий тем временем изловил кота Маршала - почесать. Кот с интересом обнюхивал руки и рубашку Рыжего, а дядя Готье ржал, что Рыжий сейчас станет таким же шерстяным, как кот.
        Последней прибыла Анриетта. Её привёз Луис - сказал, что под его контролем ей можно покинуть госпиталь на несколько часов, и вообще - пора уже шевелиться. Правда, попытался сбежать, но дядя Готье сказал ему не дурить и оставаться, явно ж не посторонний для девочки. Луис спорить не стал, а Русалочка вдруг так глянула на его зелёную башку, что стало прям понятно - ну да, девочка-девочка, кем бы там она себя не воображала. Сегодня она была поживее, чем обычно в последнее время, села рядом с Катрин и принялась о чём-то с ней шептаться. Девчонки, что с них взять.
        - Если мы собрались, то прошу всех за стол. Там и будем разговаривать, - сказал дядюшка Готье.
        Правда, за столом начали с того, что Рыжему пришлось ещё раз проговорить:
        - Да, мы с Катрин собираемся пожениться. Как только все, здесь присутствующие, смогут нормально передвигаться, стоять на ногах и вообще получать от жизни удовольствие.
        Принц Луи глянул на Рыжего странно - видимо, пункта об удовольствии в его чек-листе отродясь не встречалось. Ну да и ладно.
        Катрин продемонстрировала колечко, и рассказала, что при попытке явной агрессии в её отношении колечко обжигало того, кто пытался воздействовать на неё силой. И что у Феликса на ладони должен быть след. И их охране вроде как тоже досталось. А когда ей сунули отраву под нос, система не разобралась и не среагировала - видимо.
        Папа-принц к колечку отнёсся со всей серьёзностью, и ещё раз выражал Рыжему благодарность за что-то там, Рыжий уже и не въезжал особо. Чего тут разводить-то, между своими?
        А дальше понеслось.
        Да, все уплывшие в последние недели акции «Волшебного дома» оказались у Тибо Бертрана. И сейчас он задержан по обвинению в похищении Катрин, а его сын, кроме обвинения в похищении, обвиняется в краже - тех самых денег, на которые были куплены акции.
        - Пусть продаёт нам взад акции и возвращает деньги? - подмигнул Рыжий.
        - Пусть передаст акции Катрин, как пострадавшей от их происков, и как одной из Роганов, - сказал Луи де Роган. - А она, как мы все слышали, собирается сменить фамилию на Вьевилль. Так что ваша собственность останется в пределах семьи.
        - Согласен, - тут же сказал дядюшка Готье.
        Катрин смотрела большими глазами то на своего отца, то на дядюшку Готье, а Рыжий восхитился - молодец принц, хорошо придумал.
        - Шарль, а что там с этими полоумными? - спросил он другого дядюшку.
        - С Бертранами? Задержаны, и теперь их никто под залог не выпустит, я полагаю, - сказал Шарль. - Заодно пристально посмотрели на то охранное агентство, в котором они набирали себе людей, и те, кому такое интересно, теперь с этим агентством работают. Лицензии уже лишили, как я понимаю, и изучают дальше. Потому что раз господин Бертран их нашёл, то не просто ж так, с таким делом в первое попавшееся место не приходят.
        Рыжий только кивал - ну да, всё правильно. И думал - хорошо, что у него есть дядюшка Шарль. А у Фиалочки - братец Жиль. И братец Франсуа тоже, к слову, отметился.
        - Постойте, так если всё разрешилось, так это и в телевизор можно не ходить? - спросил Рыжий, до которого только что дошла эта прекрасная мысль.
        - Почему не ходить? - не понял дядюшка Готье. - Мы ж договорились, что ты идёшь создавать наш положительный образ, а он нам нужен всегда.
        - Я, значит, встречалась с журналистами, а ты не хочешь? - поддела Фиалочка.
        - Ты встречалась с журналистами? - нахмурился старший Роган.
        - Да, - улыбнулась она отцу. - Мы говорили… главным образом о личном.
        - У тебя так много личного, что об этом стоит говорить с журналистами? - продолжал он хмуриться.
        - Я тоже не думала, что могу оказаться интересной кому-то, кроме себя самой и близких. Но меня убедили, что во мне достаточно такого, о чём можно рассказывать. Я видела текст, мне его прислали, пока я лежала в больнице. Там нет ничего страшного. Он выйдет в понедельник.
        - И где же? - продолжал допрос принц.
        - Есть такой журнал, называется «Современницы». Женский глянец. Ты такое не читаешь, папа, - она очаровательно улыбнулась.
        - Придётся прочитать, - вздохнул принц.
        - А что сказала Жозефин, когда тебе идти и беседовать с ней? - спросила Фиалочка.
        - Так перенесли же, на вторник. Потому что в прошлый четверг меня ещё нельзя было людям показывать, - вздохнул Рыжий. - И вообще, обо мне и твоём брате и так на прошлой неделе в каких-то новостях говорили.
        Франсуа помрачнел и засопел. Рыжий посмеялся - но про себя. Там вправду получилось смешно - разгребать завал, то есть писать про взрыв в «Аквариуме», прислали в том числе и Фину, и она потом заявилась в госпиталь и попросила деталей - мол, между нами, я понимаю, что можно в мир, а что - лучше не нужно. Рыжий ей рассказал, попутно они ещё консультировались с дядюшкой Шарлем, и получилась стройная версия - вот всём виноват господин Бертран. А о том, что Франсуа де Роган в гневе может что-нибудь развалить, общественности знать не нужно. А то его ещё не пустят на заседание парламента. Ограничились тем, что просто упомянули - встречался с деловым партнёром отца, оказался среди пострадавших.
        - Я думаю, больше такого не повторится, - сверкнул глазами Франсуа.
        - Чтоб не повторилось, приходи к нам на тренировки. У нас там уже семейный клуб получается, - усмехнулся Рыжий.
        - Благодарю, - наклонил тот голову. - Я подумаю.
        Ну, хоть так, уже что-то.
        - Вообще я думаю, что мы можем предложить поучаствовать в восстановлении «Аквариума», - сказал дядя Готье. - Людскими ресурсами - всё же, нам по профилю. А деньги стрясём с семьи Бертран. Кажется, мой адвокат будет рад заняться чем-то таким во славу справедливости.
        А дальше можно было расслабиться. Хотя бы на этот день, а то и до понедельника. Там уже все они придут в офис, нужно будет решить вопрос с увольнениями неблагонадёжных и откровенно вредивших, и жить дальше - думать, где находить новых, планировать реставрацию семейного гнезда и свадебное торжество. Фиалочка уже говорила, что есть фотограф - та самая одноклассница, её бы сначала попробовать, конечно.
        Анриетта подошла к Рыжему, когда все вылезли из-за стола, бродили и разговаривали, кто с кем хочет.
        - Скажи, а ты правда готов рекомендовать меня кому-то на боевой факультет? - она смотрела недоверчиво.
        Тьфу ты, со всеми обсудил, кроме неё самой.
        - Да, как только ты достаточно окрепнешь, чтобы показывать, что ты можешь.
        - Я ж не сдала вступительные, - пожала она плечами.
        - Ну так это когда было? Сила человека растёт и бывает, что видоизменяется. Опять же, госпожа декан человек очень здравый, и даже если не сможет придумать для тебя ничего по своему профилю, то подскажет, что можно сделать ещё. Она не зря курирует центр переподготовки магов. Вообще, у боевиков обычное дело - эта самая переподготовка. Оторвало тебе что-нибудь, так, что не насмерть, но уже и не полный комплект - и всё, иди на другую работу. А это, поверь, непросто. Мне повезло - я не потерял никакую важную часть тела, и переподготовку мне устроили в рамках семейного бизнеса. Не всем так везёт, поверь. А тебе я советую подумать, чего ты вообще хочешь. Петь и играть? Устраивать праздники? Боевую магию? Или что-то другое? Ты сама, не кто-то иной. Кто ты есть? Ответишь на этот вопрос, станет проще с другими.
        И сам подумал - давно ли таким умным заделался? Вероятно, это всё Фиалочка и её благотворное влияние. И нужно не забыть ей об этом сказать.
        Глава сорок седьмая. Интермедия
        11. МУЖНЯЯ ЖЕНА
        Катрин в последние два года доводилось бывать при дворе, но никогда - без отца. Он всегда был рядом и сурово приглядывал, чтобы она или Франсуа не сделали чего-нибудь не так - не туда посмотрели, не так поприветствовали, отвлеклись, когда отвлекаться нельзя. Теперь же ей предстояло явиться туда не дочерью своего отца, но женой своего мужа… самой явиться, вот. И подобно матушке, держать лицо, что бы ни случилось, впрочем, что может случиться с герцогиней Вьевилль, урождённой принцессой Роган?
        Супруг имел военную привычку подниматься с рассветом летом и до рассвета зимой - сам так сказал. Но подмигнул и улыбнулся - мол, это у меня жены не было, вот я и подскакивал ни свет, ни заря, а теперь не буду торопиться. И поцеловал её при этом - да так, что она не только дышать забыла, а вовсе потерялась - на каком свете находится. Но сегодня как раз нужно торопиться, поэтому - подниматься, и пусть несут воды умыться.
        Катрин выскользнула из спальни в свою гардеробную, что располагалась по соседству, нашла там Жози и девушку, которую привёз Годфри - магичку из семьи еретиков-протестантов. Вчера было не до неё, поэтому спала она где-то тут, на сундуке. Жози попробовала выставить находку куда-нибудь в другое место, и было это громко, Катрин пришлось вмешаться. И сказать, что за одну ночь никто вон ту лавку в углу не пролежит. А утром разберёмся.
        А утром пришлось наскоро завтракать и одеваться со всей подобающей пышностью. Катрин велела подать то платье, в котором венчалась - пусть все видят богатство и знатность и отца её, и мужа. Только волосы прибрать - потому что не девица уже, не положено. Впрочем, для того был ларец с жемчужными бусами разной величины - потолще на шею, потоньше и подлиннее - перевить косы, прежде чем уложить их в причёску.
        Жози привычно заплетала волосы Катрин. Волосы привычно топорщились, то и дело норовили выскользнуть и рассыпаться.
        - Ваша милость, дозвольте мне, - раздалось еле слышное из угла, с той самой лавки. - Я умею, меня хорошо научили.
        - Ну вот ещё, - фыркнула Жози. - Я волосы принцессы всю жизнь знаю!
        - Что ж тогда они у тебя рассыпаются? - хмыкнула девушка, выбираясь на середину комнаты.
        Катрин разглядела её наконец-то - не слишком складная, бесцветная, волосы светлые, стянуты в суровый узел, фигура плоская, платье простое тёмно-серое, сорочка без вышивки. Куда ей до темноглазой красавицы Жози!
        - Тебя Онориной зовут, так? - спросила Катрин.
        - Так, - кивнула девушка.
        - Кто учил тебя?
        - У отца в лавке работает… работала мастерица, госпожа Элиз, она была магом. Умела ухаживать и за волосами, и за лицом, и за телом. Составляла магические средства и учила ими пользоваться, а отец продавал их городским дамам. И меня научила.
        - А что потом?
        - А потом отец умер, и лавку унаследовал старший брат. А он у нас в вере очень суров, и всегда считал, что и все остальные тоже такие, - Онорина поджала губы. - Моя мать была второй женой отца, и она была магом, только молчала об этом. Я тоже молчала, пока не пришли за госпожой Элиз - вести её на казнь, просто так, потому что кому-то пришло в голову сказать, будто она навела на нашего соседа порчу! А какая там порча, он просто слишком обильно ел и слишком много пил, и умер от обжорства, а вовсе не от магии! Я вступилась за госпожу Элиз, потому что больше было некому. И тогда брат сказал, что и меня тоже нужно казнить.
        И всё это - ровным голосом, не показывая своего отношения ни к наставнице, ни к брату.
        - И что же вышло?
        - Вышло то, что госпожу Элиз я не спасла, и сама бы тоже не спаслась, если бы не его милость герцог Вьевилль. Он спросил - что происходит, ему рассказали, и он велел схватить моего брата и наказать за самоуправство. Сказал, что это его земли, и только он несет перед его величеством ответ за то, что на них творится. И за каждого, кто там живёт. И только он может именем короля казнить и миловать, а никак не мой брат.
        - И что сталось с твоим братом?
        - Он жив, ваша милость. Его высекли, и я не стала лечить ему спину после порки. Пусть сам справляется. И лишили имущества, теперь лавкой владеет другой мой брат. А меня его милость забрал с собой и сказал, что кто не ценит магов в хозяйстве, тот дурак.
        С последним утверждением Катрин была полностью согласна.
        - Хорошо, попробуй заплести мои волосы, - кивнула она.
        - С радостью, ваша милость. Только пусть ваша девушка помогает, чтоб быстрее, я скажу, что делать.
        В четыре руки они уложили косы Катрин красивым узлом едва ли не в четверть часа. Онорина что-то с ними делала, и они всё равно что сами заплетались в косы и свивались в кольца. И жемчужины лежали там, где надо, чтобы неярко сиять через прозрачную вуаль чепца.
        Онорина прошлась руками по юбке платья - и складок как не бывало. Жози только рот разевала и ахала - мол, так умеет только Бертиль, камеристка её высочества Анны-Изабеллы.
        - А теперь у меня тоже есть такая камеристка, - улыбнулась Катрин, - спасибо моему супругу, его справедливому суду и доброму сердцу. Жози, помоги Онорине освоиться здесь. Пусть ей сошьют сорочек и платье на смену, и башмаки посмотрите, и что там ещё надо.
        - Ладно, - пробурчала Жози. - А мне косу заплетёшь? - спросила она новенькую.
        - Заплету, - спокойно кивнула та.
        Когда Годфри увидел наряженную Катрин - у него прямо глаза вспыхнули.
        - У меня самая красивая в мире супруга, - и наклонился поцеловать. - Так, Росинка моя, слушай: во дворце от меня ни на шаг, хорошо? Не вздумай потеряться.
        - Постараюсь, - рассмеялась Катрин.
        Он сам помог ей сесть в седло серого в яблоках коня Ветерка - просто поднял, да и всё, и ей осталось только усесться и красиво разложить юбки. Сам рыжей молнией взлетел в седло вороного красавца, и подал своим людям знак выезжать.
        Затрубили трубы, взвились вверх, к синему небу и золотому солнцу, штандарты Вьевиллей. Отряд двинулся по столичным улицам.
        И что же? Её герцога знали и приветствовали. Кричали, что он нашёл себе красавицу жену, и это было приятно. Желали долгой жизни и многих наследников.
        Ох. О том, что рано или поздно появятся те самые наследники, Катрин пока и не задумывалась. Впрочем, а как же иначе? Она подумала, что, наверное, сын, похожий на её прекрасного супруга - это хорошо?
        Дворец встретил гулом - но тут всегда шум и гам, очень уж много народу. Впрочем, Катрин вдруг заметила, что Пале-Вьевилль не очень-то и меньше, а может быть, и такой же. Это что, у неё в доме теперь столько же людей, сколько в доме у короля? Эта мысль поразила, и Катрин едва не проморгала тот момент, когда супруг подошёл помочь ей спуститься на землю.
        Глянул своим огненным взором, подмигнул, дождался, пока Жози расправит ей складки платья, подал руку. И повёл во дворец, а герольды уже кричали где-то впереди:
        - Герцог Годфруа де Вьевилль с супругой, урождённой принцессой де Роган!
        Рука об руку с мужем Катрин вошла в приёмный зал и приветствовала его величество вежливым поклоном. Король приходится отцу старшим братом, а ей, следовательно, дядюшкой, а его сын и наследник Генрих - кузеном. Супруга Генриха, тоже Катрин, принцесса из Феррайи, смотрела внимательно и серьёзно.
        - Значит, Вьевилль, вам всё удалось? Это вас теперь и не тронь, раз родня? - посмеивался король.
        - А меня и не нужно трогать, сир, я отлично справляюсь и так, - усмехнулся Годфри.
        А дальше Катрин обнаружила, что приезжать во дворец герцогиней Вьевилль - это совсем не то, что принцессой Роган. Раньше ей кланялись, но без особого внимания. Так, мимоходом. О, вот ещё одна принцесса, да и всё. А теперь - не спускали с неё глаз, изучали внимательно, а некоторые подходили и напоминали о том, что бывали в Лимее и давно ей представлены. Ну что ж, представлены - и хорошо. Катрин вежливо кивала и шла дальше, держась за руку супруга.
        Впереди обед с его величеством в честь их свадьбы с Годфри, прогулка и танцы. Одна она уже потерялась бы, а с мужем - только бы попробовала, он бы тотчас нашёл. Поэтому улыбнуться мужу - и вперёд.
        12. ЖЕНАТЫЙ МУЖЧИНА
        Рыжий смотрел на толпу придворных вокруг и понимал - не будь его Росинки рядом, поубивал бы всех, начиная с его богоданного величества. Но тут же говорил себе - не будь Росинки рядом, все бы на них так не таращились.
        Девица, да ещё дочь принца Рогана - это одно, а чья-то супруга - другое. Можно мельтешить у неё перед глазами, смотреть так, будто она не герцогиня Вьевилль, а жена какого-то мелкого чиновника, и даже пытаться что-то там ей говорить! Правда, нужно отдать должное Катрин, она была со всеми вежлива и непреклонна. Приветствовала, рук не подавала, о давнем знакомстве вспоминала, авансов не раздавала. С его величеством и принцем Генрихом, наследником, была почтительна, с остальными - холодна, подобно её отцу. Вот и подумаешь, что не так-то и плохо то, что воспитана она в строгости! Вот пусть и будет строгой… с ними всеми. А с Рыжим - нет.
        Она была так хороша… даже лучше, чем в день свадьбы. Тогда она страшилась неизвестности и его самого тоже, а сегодня - нет, сегодня она смотрит спокойно, говорит со всеми ровно, рука её в его руке, а взгляды, которые она изредка на него бросает, говорят прямо - я с вами, всё в порядке. Да, вот так.
        А ещё обед и танцы! Правда, за обедом она сидела рядом, между ним и наследником. Беседовала с Генрихом и его женой, рассказывала ему что-то про Лимей и порядки в нём. И рекомендовала задать какие-то вопросы её брату Франсуа - мол, он больше знает и лучше расскажет.
        На танцах же держать себя и никого не вызвать оказалось сложнее всего. Потому что все кавалеры двора желали танцевать с герцогиней Вьевилль! Он было попытался отправить наглецов восвояси, но наследника престола не отправишь так далеко, увы. И даже его величество изволил пригласить Катрин на павану! И говорил с ней о чём-то! Наверное, она потом расскажет.
        - Годфри, отчего вы так мрачны? - Катрин вернулась и взяла его за руку, сама взяла. - Кажется, вы готовы на какой-то опрометчивый поступок.
        - О нет, - пробормотал он. - Только лишь - танцевать следующий танец с вами.
        Следующий танец завезла к ним супруга принца Генриха, точнее, кто-то из тех придворных, что прибыли с ней из её родной Феррайи. Сначала долгое шествие в колонне по залу, затем - словно разговор в паре. И так вышло, что ни его величество, ни принц Генрих не танцевали, и Рыжий с Росинкой оказались в первой паре. Ах, как загорелись глаза его супруги, когда она это поняла! С какой гордостью она делала ему реверанс в начале танца, и после несла себя на цыпочках по мраморным плитам пола!
        Правая рука, левая рука - ух ты, даже пожимает его ладонь своими тоненькими пальчиками! И смотрит, не отрываясь, и даже немного улыбается. Пусть все местные сплетники знают, что герцог Вьевилль и его супруга - вместе, не только потому, что обвенчаны, и по всяческим союзным обязательствам, но ещё и по сердечной склонности.
        После, конечно, пришлось отпустить её ещё на пару танцев, Рыжий надеялся, что не слишком явно пожирает супругу глазами. А вольту он не собирался отдавать никому.
        - Госпожа моя и супруга, скажите, вас учили танцевать вольту? - спросил он тихонечко.
        Потому что благонравный Луи де Роган мог и не учить. Самого-то его Рыжий ни на одном придворном балу не помнил, может, тот и приходил, но когда-нибудь давно, скажем, когда Катрин ещё на свете не было? Нужно потом Шарля расспросить. Или не спрашивать, потому что какая ему разница, что там творил в молодости отец его прекрасной супруги? Даже если и ничего не творил, что вернее всего.
        - О да, немного. Я не уверена, что выполняю прыжок правильно, - она одарила его быстрым взмахом ресниц и опустила взгляд на свою юбку.
        - Это не страшно, - обрадовался он.
        Потому что прыжок они уж как-нибудь вместе сделают, с господней помощью. После всего, что им уже удалось.
        Так и вышло - он поднимал её вверх, и даже немного подбрасывал, и она летела и сияла улыбкой на всю бальную залу его величества Франциска. И возвращалась к нему в руки, и хотелось уже притянуть её теми руками к себе - всю и без остатка.
        Но удалось так сделать уже только дома, когда и коней увели, и люди по делам рассосались, и в коридоре никого рядом не было.
        - И как тебе двор, госпожа моя? - Рыжий обнял её и смотрел, смотрел - при свете неяркого магического огня - на бездонные глаза и отсветы на нежной коже.
        - Супруге герцога Вьевилля понравилось там больше, чем принцессе Роган, - со смехом отвечала она. - Но я надеюсь, что тамошние обитатели привыкнут ко мне в новом качестве и перестанут так смотреть, будто увидели что-то невероятное. И многие такие глупые - думают, раз я вышла замуж, то можно попытаться меня соблазнить!
        - Кто это у нас бессмертный? - лениво поинтересовался Рыжий.
        - Дураки какие-то, - со смехом пожала плечами Росинка.
        - Вот точно, - пробормотал он, целуя её наконец-то. - Нет, радость моя, соблазнять тебя сегодня буду я и только я.
        - Годится, - в тон ему ответил она. - Начнёшь прямо здесь? Или хотя бы избавишься от придворного наряда?
        - Могу и избавиться, - пожал он плечами, - как будет угодно госпоже моей и супруге.
        - Проводить вас в купальню? - она хитро глянула на него.
        - А и проводите, - важно согласился он. - Что я вообще знаю о тех ваших купальнях? Ничего, я ж человек простой и вообще военный.
        До купальни дошли вместе, там Катрин кликнула кого-то по зеркалу и велела прийти.
        - Помочь вам, господин мой и супруг? Сейчас придёт ваш Арно, и забёрет придворную одежду.
        - Я думаю, мы заодно отдадим ему и вашу придворную одежду, вам ведь будет неудобно, не так ли?
        - Как вам будет угодно, - она снова взялась за зеркало и позвала кого-то.
        - А пока я даже готов помочь вам, моя принцесса, - Рыжий важно поклонился, куда там придворным сегодня в танце, и стащил с её головы богато расшитый чепец.
        Он так надеялся, что из-под чепца выпадут её прекрасные золотые волосы, но увы! Они были крепко связаны в сложный узел, ещё и перевитый жемчужными нитями. Она тем временем расстегнула ему все пуговицы на дублете - и спереди, и на рукавах, и ему оставалось только помочь ей стянуть его восвояси.
        Рыжий, конечно, имел опыт снятия с дамы платья, но, прямо скажем, не очень большой. Потому что или то платье не снимать вовсе, или уже сняли без его ценной помощи. Так что пришлось попотеть - пока нашёл все завязки и развязал все шнурки. Рукава отвязывать не стал - их же потом всё равно обратно туда мостить, пусть сразу так будут. И стянул с неё верх от платья, и зарылся носом в кружева спереди, там, где виднелась грудь.
        - Погоди, - смеялась она, - я сейчас тоже с тебя что-нибудь сниму.
        И отшнуровывала дублет от штанов, и стягивала его, а штаны сами свалились. Пришлось вытащить её из юбки, то есть из всех юбок, сколько их там было.
        А ещё они всё время смеялись и целовались - даже когда он стягивал с неё жесткий лиф, а он застрял, и шнурки зацепились за жемчужины в причёске и запутались - Рыжий и так потянул, и сяк, побоялся, что или что-нибудь оторвёт, или как-нибудь ей повредит. Вытянул как-то, что лицо показалось наружу, и принялся целовать, а потом вытащил весь тот дурацкий шнурок, да и всё.
        Когда пришёл камердинер Рыжего Арно, оба они остались в одних рубахах, и босые. Рыжий схватил всю одежду, какая была, одной кучей, и велел тащить наверх, в гардеробную. А пришедшей следом девчонке Онорине отдал снятые с обоих поясные сумки, а которые упихали драгоценности - всякие там родовые цепи и жемчужные нити. На сорочке Катрин осталась только брошь - лилия с прозрачной росинкой, как только держалась на кружеве.
        - Вот теперь я могу помочь вам, снимайте же рубаху и полезайте, - важно сказала Катрин.
        - Дамы вперёд, - промурлыкал он.
        - Что? - изумления в глазах было, пожалуй, больше, чем недовольства… или не недовольства?
        - Вам, моя принцесса, никогда не приходила в голову мысль о том, что разделить можно не только ложе, а ещё и, например, купальню? - смеялся он.
        - Признаюсь, нет, но если вы расскажете мне, как это следует делать, - она будто бы не смотрела на него, но на самом деле поглядывала - из-под ресниц.
        - Я попробую, - он молниеносно стащил с неё рубаху, потом с себя, шагнул к ней и обнял.
        Какая разница, что - ложе, купальня, городской дом, родовой замок или что-то ещё? Можно и во дворце как-нибудь устроить… момент соблазнения. И ещё где-нибудь.
        Потому что жизнь длинная, и вся она у них впереди.
        Глава сорок восьмая, в которой герои становятся медиа-персонами
        ВСЕ ПРИНЦЕССЫ ТАК ЖИВУТ?
        ЕЁ ВЫСОЧЕСТВО КАТРИН ДЕ РОГАН - О ЖИЗНИ, РАБОТЕ, ХОББИ, СЕМЬЕ СОВРЕМЕННОЙ ПРИНЦЕССЫ
        ЛИВ ВАЛЕНТАЙН, ФОТО ФЛЁР ФРЕМОН
        БОЛЕЕ СТА ПЯТИДЕСЯТИ ЛЕТ РОГАНЫ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ПРАВЯЩИМИ МОНАРХАМИ. ОДНАКО ЖЕ, ОНИ ПРОДОЛЖАЮТ ЖИТЬ СРЕДИ НАС, НЕРЕДКО - КАК ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ. ОНИ УЧАТСЯ В ШКОЛАХ И ВУЗАХ, РАБОТАЮТ В ЧАСТНЫХ И ГОСУДАРСТВЕННЫХ КОМПАНИЯХ. ЕГО ВЫСОЧЕСТВО ЛУИ ДЕ РОГАН, ГЛАВА ФАМИЛИИ - ВЛАДЕЛЕЦ ОГРОМНОЙ КОРПОРАЦИИ “ЧЕТЫРЕ СТИХИИ”, ЕГО НЕ ЗРЯ НАЗЫВАЮТ КОРОЛЁМ МАГИЧЕСКОГО БИЗНЕСА. У ЕГО ВЫСОЧЕСТВА ЧЕТВЕРО ДЕТЕЙ - КАТРИН, ФРАНСУА, АНРИЕТТА И ЖИЛЬ. ДВОЕ МЛАДШИХ ВЕДУТ СУГУБО ЧАСТНУЮ ЖИЗНЬ, ФРАНСУА - ДЕПУТАТ ПАРЛАМЕНТА ОТ ДЕПАРТАМЕНТА ЛИМЕЙ, А КАТРИН - СОТРУДНИК КОМПАНИИ “ВОЛШЕБНЫЙ ДОМ”. ИМЕННО С НЕЙ МЫ СЕГОДНЯ ПОГОВОРИМ О ТОМ, КЕМ ВАЖНЕЕ БЫТЬ В НАШЕ ВРЕМЯ - ЖЕНЩИНОЙ ИЛИ ПРИНЦЕССОЙ.
        Мы встретились с её высочеством Катрин в парке королевы Антуанетты. Зелёные листья и мягкое вечернее солнце - отличный фон для беседы.
        Принцесса просит не обращаться к ней по титулу. Говорит - для стремительной современной жизни слишком долго выговаривать все буквы.
        - Почему вы выбрали это место, Катрин?
        - Потому что оно в моих глазах как раз говорит о непубличных сторонах жизни нашей семьи. По преданию, королева Антуанетта разбила этот парк для того, чтобы гулять здесь с детьми и супругом, когда у супруга оставалось время. И теперь в парке всегда есть такие уголки, где нет мощеных дорожек, только протоптанные, где даже осенью желтые листья свободно падают на землю и их тут же не убирают садовники, где лично мне очень нравится бывать, сидеть и думать.
        - Чем живут современные принцессы?
        - По образованию я инженер по магическому водоснабжению, и работаю в этой сфере с момента окончания академии.
        - Но вы работаете не на “Четыре стихии”, так?
        - Сейчас - нет. Я очень уважаю то, что делает мой отец, но у меня свой путь.
        - Этот путь не совпадает с тем, который выбрал для вас отец?
        - Я несколько лет работала на благо семейного бизнеса. Но в жизни каждого человека наступает такой момент, когда нужно понимать - кто ты есть. Заложник семейной истории, или же отдельный самостоятельный человек. Но “Волшебный дом” не конкурент “Четырём стихиям”, государственная магическая промышленность и частные заказы по индивидуальным проектам - это две параллельных вселенных.
        - Что для вас семья?
        - Очень большая часть моей жизни. Отец - безусловно, значимая фигура. Он повлиял на то, какое образование я получила, и на то, кем я в итоге работаю. И я люблю моих братьев и сестру. Я старшая, они появились на свет и выросли на моих глазах. Я хочу, чтобы в жизни они были счастливы.
        - Раньше предназначением принцесс было укрепление династии, в том числе - династические браки. А сейчас?
        - А сейчас, я считаю, проще укрепить династию правильными стратегиями развития бизнеса и правильными вложениями средств, - смеётся Катрин. - Заключать брак для этого не обязательно.
        - Но вы когда-нибудь планируете выступить в брак?
        - Думаю, что когда-нибудь я непременно это сделаю.
        - По выбору вашего отца?
        - А это вряд ли. Он сам в своё время вступил в брак по сердечной склонности, и мы, дети, никогда бы и не подумали, что это неправильно.
        - У вас уже есть избранник? В последнее время вы нередко появляетесь на людях вместе с главой дома Вьевиллей.
        - Без комментариев, - улыбается принцесса. - Как только мне будет, что сказать по этому вопросу - я непременно скажу. С Годфруа де Вьевиллем мы в первую очередь коллеги по работе, он сейчас возглавляет “Волшебный дом”.
        - Принцесса - это образ из сказки. Пышные перины, сладости, драгоценности, балы. Из чего складывается жизнь современной принцессы?
        - Из работы, в рамках которой мне бывает нужно, например, забраться в скважину, в которой что-то сломалось. Из хобби, на которые иногда остаётся время. Из отношений с любимым человеком - да, он у меня есть, и с его котом. Из семейных дел - большая семья требует внимания всегда, даже если ты живёшь отдельно.
        - Что же получается, принцессы сейчас живут, как обычные женщины?
        - Принцессе, как и любой другой женщине, необходима самореализация. И она вправе сама выбрать, в чём именно - в семье и детях, в любимой работе, в общественной деятельности или в чём-либо ещё.
        - Мне кажется, что до вас ни одна женщина из семьи Роган не делала подобных заявлений. Вы не оставляете никакого сказочного образа!
        - Сказочному образу принцессы место в сказке. Современная принцесса просыпается по будильнику, едет на работу, на работе может отругать коллег, а может похвалить, может схлестнуться с заказчиком, и может забыть пообедать. А если у принцессы есть муж и дети, то она изрядную часть жизни и мыслей посвятит им.
        - Но не всю?
        - Мне кажется, у любого человека должен быть где-то внутри уголок, в который нет хода никому, кроме него самого. Даже у принцессы.
        - Вы говорили о хобби, чем вы любите заниматься вне работы?
        - Я люблю оперу и балет. Это семейное, да, - смеётся Катрин.
        Мать принцессы Катрин, Одетт Лимура, до замужества была прима-балериной Королевской Оперы.
        - Вы никогда не хотели выйти на сцену?
        - Нет, я не чувствую себя на сцене комфортно, но очень люблю оперный театр - как зритель. Зато моя младшая сестра - солистка рок-группы и ведущая детских праздников.
        - Что ещё, кроме театра?
        - Движение. Я люблю бегать, танцевать, заниматься йогой. И магические тренировки.
        - Вы не только принцесса, женщина и компетентный специалист, вы ещё - маг. Как это отражается в вашей жизни?
        - Я маг всю жизнь. И если принцессой я осознала себя в некоем уже не очень маленьком возрасте, то магом - намного раньше. Магу необходимо выучиться управляться со своей силой - намного важнее, чем человеку, не имеющему таких способностей. А обучение мага - это всё то самое, что есть в обучении обычного человека, плюс примерно столько же. И учёба начинается не с пяти или семи лет, а с момента пробуждения способностей, и длится всю жизнь. Для успешной работы мне необходимо постоянно тренировать магические способности. Это и хобби, и это и необходимость.
        - Чего больше в жизни принцессы и мага - необходимости или желания?
        - Необходимости много, верно. Но ты далеко не всегда осознаёшь то, что от тебя ждут, как необходимость. Нередко это то, чего желаешь ты сама, и ты просто идёшь - и делаешь.
        - Что вы скажете напоследок нашим читателям?
        - Идите - и делайте. И пусть вам будет хорошо от того, что вы делаете, уже сделали, или только собираетесь сделать.
        * * *
        Рыжий сидел за столом под софитами и прикидывал, куда бежать в случае чего.
        Конечно, всё оказалось не так страшно - он приехал в студию, его встретили, как дорогого гостя, потом внимательно осмотрели, посадили к зеркалу, попытались пригладить рыжие вихры и обломились, прицепили микрофон и велели идти садиться за стол. Ну как стол - маленький столик, практически возле ног, как журнальный. С другой стороны села Фина, и сегодня она была ослепительна. Косички струились с макушки водопадом, рубашка сияла белизной, а чёрные брюки подчёркивали и без того стройные ноги.
        - Не дрейфь, всё хорошо. Ты прекрасен, зрительницы захотят съесть тебя без остатка, поэтому я задам провокационный вопрос о личных отношениях, а ты скажешь - занят, обломитесь.
        Рыжий ухмыльнулся. Ага, дал бы он кому-нибудь съесть себя без остатка, можно подумать!
        - Спасибо, что предупредила. А ещё есть какие-то острые темы? Ты лучше сразу скажи, ок? А то я могу сболтнуть лишнего, потом все долго прочухиваться будем.
        - Ты просто скажи то, что хочешь сказать миру, да и всё.
        - Миру? Ну ты хватила. Я миру ничего говорить не хочу. Максимум - тебе и твоим этим, как их, зрителям.
        - Этого достаточно, уверяю тебя, - улыбнулась Фина. - Начинаем. Здравствуйте, в эфире «Диалоги» и я, Жозефин Марту, и сегодня мы беседуем с необыкновенным человеком. Наш гость - капитан Магического Легиона в отставке, бизнесмен, глава древнего магического рода, и всё это отлично в него помещается. Годфруа де Вьевилль оказал мне любезность и согласился побеседовать в прямом эфире. Если вы захотите задать вопрос нашему герою - вы можете это сделать в нашем чате, в наших группах в социальных сетях, где будет транслироваться прямой эфир, а также - если позвоните в студию. На ваших экранах сейчас появятся все наши контакты. А мы приступаем. Скажите, Годфри, как так вышло, что успешный военный вдруг сделался бизнесменом?
        - Вдруг и вышло, - кивнул Рыжий. - Понимаете, у легионеров рефлекс - не отказывать, когда просят о помощи. А если вас попросили о помощи родные - значит, и вовсе деваться некуда.
        - И как вы пережили такую резкую смену сферы деятельности?
        - Если посмотреть с какого-нибудь боку, то выйдет, что не такую уж и резкую. Ну да, я больше не разгребаю последствия терактов и не участвую в миротворческих миссиях, но оказывается, что методы ведения бизнеса тоже у всех разные и не всегда законные. Просто кто-то закладывает взрывчатку, а кто-то засылает в нужную компанию своих людей, чтобы либо просто сливали информацию, либо откровенно пакостили. И с такими людьми тоже нужно говорить прямо и определённо, иначе и бизнесу конец, и всем тем вложениям, которые сделали в этот бизнес ни в чём не повинные заказчики.
        - Наш гость - генеральный директор компании, занимающейся магическим обустройством жилых домов. Скажите, Годфри, вам не скучно?
        - Нет. Скука - это последнее, что я могу сказать о своей работе. Понимаете, пришлось же во всём этом разбираться. Как строят, как копают скважины, как подводят воду, как устраивают тепло. Людям нужно где-то жить, почему не в наших волшебных домиках? Да мне в легионе не приходилось принимать столько разнообразных решений в единицу времени, почти никогда!
        - И ваше положение как главы магического рода не мешает вам?
        - Знаете, что я скажу про этот самый род? Мои предки служили все, как один. Так или иначе. Если вы зайдёте в Королевский музей и посмотрите там зал Вьевиллей - так их там очень много, и они все очень разные. Рыцарь Сигизмунд ходил воевать с неверными, кардинал Лионель занимался государственными делами и открывал магическую академию, которую мы все окончили, маршал Годфруа защищал границы государства от внешних врагов. То есть - все они делали что-то, чего не могли сделать другие. Те, кто родился без магических способностей. И сейчас я совершенно уверен, что если у тебя такие способности есть - то ты в ответе за себя, за свою семью, и ещё за всех тех, у кого способностей нет.
        - Думаю, многие маги не согласятся с вами.
        - Их право, конечно, но чему они тогда учились долго и упорно - сначала в школе-колледже, а потом и в академии? Я понимаю, люди разные, но если вы сильны - то вы сильны независимо от того, чем вы занимаетесь, сколько вам лет, как вас зовут, да в конце концов - маг вы или нет. И вам нет нужды показывать свою силу первому встречному на каждом перекрёстке, потому что это уже не сила, это иначе называется. А применить себя нужно, и значит - либо вы найдёте дело, где это возможно, либо дело найдёт вас само. Я десять лет защищал одних людей от других, а теперь я просто делаю жизнь людей немного лучше и комфортнее. А прежние навыки позволяют ловить недругов на подлёте и отправлять восвояси.
        - У нас вопрос из чата, я зачитаю. Скажите, если вам, как вы говорите, пакостят в бизнесе, нет ли у вас желания поступить в ними, как на войне, то есть взять и сжечь?
        - Вы удивитесь, но на войне тоже приходится поступать по-разному. Чаще всего задача - спасти людей, и когда командир ставит эту задачу, он начинает с того, что в любом случае нужно минимизировать количество жертв. Даже среди откровенных преступников - лучше мы постараемся задержать их, а потом те, кто имеет такое право, предъявят им обвинения и спросят по всей строгости закона.
        - А если те, кто не имеет магических способностей, захотят от вас слишком много? Будете ли вы соглашаться в ущерб своим интересам?
        - Слишком много - это как? - хищно улыбнулся Рыжий, он придумал по ходу классную штуку.
        - Когда считается, что раз маги - и так успешные, богатые и счастливые, и нужно делиться? - Жозефин смотрела с любопытством.
        - Знаете, есть тут такой вопрос - дополнительное налогообложение для всех, кто получает прибыль с использованием магии. Придумано не магами, конечно же. И если такой закон примут, то все те, кто, сам не будучи магом, будет желать получать магические услуги - он будет платить за них вдвое. Потому что как мы иначе сможем выполнить условия того закона? - и усмехнуться так, со значением.
        - И я даже не буду говорить, что вы неправы, - усмехнулась Фина. - Вопрос из нашей группы. Скажите, а у вас есть девушка?
        - У меня есть невеста. Это лучше, чем просто девушка, поверьте.
        …Рыжий поймал ощущение, что он вертится, будто уж на сковородке. Как будто дерёшься с несколькими противниками, и нужно и самому не открыться, и достать как можно большее количество врагов. Ту вроде не враги, но повертеться пришлось. Правда, Фина была корректна и ни разу не сказала «ну ты, Рыжий, и дурак», и это сильно облегчало процесс.
        - Всё, ты молодец, - она поднялась и потянулась. - Сейчас будем мониторить отзывы, я думаю, должны быть. Сам тоже поглядывай, и я посмотрю.
        - Вместе с Катрин будем смотреть, - проворчал Рыжий.
        - Ну да, она у нас вчера солировала, а ты - сегодня. Большое спасибо, что согласился. И я надеюсь, что всё это пойдёт на пользу всем - и нам, и вам.
        - Тебе спасибо, - Рыжий подошёл, сгрёб Фину в охапку и приподнял.
        Правда, тут же вернул на место.
        Дома они с Фиалочкой засели на балконе с вином и фруктами и принялись читать комментарии. Хватало всякого - и просто позитивных стикеров, и вопросов по делу, на которые тут же отвечал кто-то из редакции, и была пара высказываний вроде «ну и дурак». Но Фина ещё в редакции объяснила, что это хорошо, значит, никто не остался равнодушным. И пусть лучше так, чем вовсе молча.
        Они сидели, обнявшись, на балконе, телефон давно отложили и на комменты махнули рукой - успеется ещё. Серый лежал частью на ноге Рыжего, частью на колене Фиалочки, и тихо, но непреклонно урчал. За окнами полыхал огнями огромный город.
        - Рыжик, как ты думаешь, мы всех победили? - тихо спросила Фиалочка.
        - Не знаю, - честно ответил он, он и вправду не знал. - Понимаешь, мы вроде бы решили некую конкретную задачу. Внутренних крыс уволили, и им будет не очень просто найти себе новую работу в той же сфере. Внешних врагов вычислили и поймали, и никакой пощады этим гнидам не будет, потому что из-за Бертрана, выходит, и дядюшка Готье инсульт схлопотал. А если бы не тот инсульт, я никогда в жизни не ушёл бы в отставку. Мы бы не припёрлись в тот вечер в бар, и я не встретил бы тебя.
        - Знаешь, если бы отец не отправил меня работать в Массилию и у меня в тот день не закончился бы контракт, мы бы тоже не пришли в тот бар. И я бы не встретила тебя.
        - А судьба посмеялась над нами и столкнула нас нос к носу.
        - Или не к носу, - усмехнулась Фиалочка.
        - Или не к носу, - согласился Рыжий и коснулся её губ своими.
        А она только того, кажется, и ждала - обхватила его за шею, переместилась на колени, подвинула возмущённо мявкнувшего кота.
        - Я раньше не знала, что такое любовь, Рыженький.
        - А теперь знаешь? - поднял он бровь.
        - Думаю, да.
        - Мне расскажешь?
        - Расскажу, - она смеялась. - Это когда кто-то всё время где-то рядом, и не раздражает.
        - Это когда чьи-то вещи всё время вместе с твоими, и не раздражает.
        - Когда утром тебе принесли под нос чашку арро.
        - Или вечером заказали еды в твоей любимой доставке, не спрашивая тебя, что ты хочешь.
        - И сто раз за день прислали в мессенджер всякой ерунды.
        - И тебя не раздражает.
        - Нет, ни капли. И ещё когда тебя спасли от больной спины и от врагов.
        - И когда тебе помогли вытащить из жопы твоё предприятие.
        - И когда кот лезет на тебя и на него разом.
        - Кота подвинуть.
        - Точно.
        - Или самим подвинуться.
        Он осторожно поднялся, не отпуская её, и шагнул в комнату. Хорошо, кровать рядом, но если станет тесно - у них есть ещё один огромный дом.
        И там-то точно не будет тесно - ни людям, ни их любви. Сколько бы их не было.
        Эпилог
        ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
        - Катрин, ты не помнишь, где бумаги по теплоснабжению замка? Я вроде их приносил вчера домой почитать, но и прочитать не прочитал, и куда дел, не помню. И Ли куда-то запропастился, я не могу его найти, а нам уже пора выходить!
        - Мама, с кем мне пойти на праздник в школе? Мне нравится Дамиан, но он же некромант, и вообще старше меня!
        - Мяа-а-а-а-а-а-ау!
        Утро начиналось традиционно: с хаоса. Что ни делай, а хаос неистребим.
        - Годфри, бумаги лежат в кабинете на столе, в синей папке. Что значит, ты не можешь найти Ли? Он только что был здесь. Одетт, что ты имеешь против некромантов? В любом случае, праздник ещё не сегодня, а сейчас тебе нужно надеть школьную форму и позавтракать. Серый, я сейчас насыплю тебе корма. И почешу. И тебе, Белль, тоже. И остальным. А потом мы все разойдёмся до вечера, как всегда, и не вздумайте ронять мебель, если мы вдруг задержимся!
        Катрин за десять лет привыкла быть средоточием порядка для мужа, детей и котов. Видимо, ей это на роду написано, и ничего тут не поделаешь. Но она, вроде бы, справлялась. А когда не справлялась, то запиралась в комнате, которую назначила своей приватной территорией, и читала там записки древней принцессы Катрин. Большую лохматую книжищу, в которой её предшественница на закате жизни записывала всё, что помнила - из детства, юности, замужества, взрослой жизни. Почтенная дама была ехидна и не имела никаких авторитетов, зато на её стороне были муж, шестеро детей, два десятка внуков и всё население огромных владений Вьевиллей, с современностью не сравнишь. Нынешней Катрин досталось куда меньше, но - она считала, что этого достаточно.
        Ремонт фамильного особняка они одолели за пять лет. К тому моменту в холле нижнего этажа время от времени проводились мероприятия - свои личные, вроде свадебного торжества, с него когда-то начали, праздники «Волшебного дома» - ещё и потому, что сотрудники компании имели к ремонту непосредственное отношение, и праздники друзей. А потом Жозефин сделала про этот дом ещё один эфир - с ними обоими, и спрашивала о том, как они вписывают в старинные стены современную динамичную жизнь, и как вообще живётся памятнику древней архитектуры в наши дни. На взгляд Катрин, памятнику жилось отлично. Она так и сказала.
        Для того, чтобы в том памятнике жить, пришлось нанять много специальных людей. Повара, управляющего, горничных, рабочих. Правда, многим оказалось удобно поселиться тут же - дом велик, места хватит всем, и сотрудникам, и их детям. Опять же, пока дети были совсем малы, за толпой проще было присматривать.
        Сейчас Одетт, рыжая девица восьми лет, ходила во второй класс школы, а кудрявый блондин Лионель, младше её двумя годами, в детский сад, но школа тоже маячила в очень близкой перспективе. Дочь уродилась менталистом - кажется, и стихийные силы ей тоже были подвластны. Сын недавно начал демонстрировать отличное взаимопонимание со стихией воздуха, и местами доводил Годфри до зубовного скрежета. Например, как сегодня.
        Эмоциональный рык с первого этажа на втором был отлично слышен, и Катрин поспешила туда. В любимом всеми холле с портретами предков под потолком имелся балкончик, там размещали аппаратуру или музыкантов во время мероприятий. И сейчас на перилах этого балкончика сидел замечательный мальчик шести лет, полностью одетый для выхода на улицу - в приличной футболке, чистых шортах, белых носках и уличных кроссовках. Кудряшки топорщились. Отец замечательного мальчика стоял внизу, и лицо его выражало, гм, гамму разных испытываемых эмоций.
        - Ли, что ты там делаешь? Слезай, пожалуйста, нам всем нужно уходить!
        - Слезаю! Смотри, как я умею! - замечательный мальчик раскинул руки и прыгнул с балкона вниз.
        Три этажа, три долбанных этажа! Да, за десять лет замужества Катрин тоже научилась ругаться. Годфри, не стой, иди, лови его, ты успеешь!
        Но замечательный мальчик отлично спланировал мимо отца, мягко приземлился на древние плиты и подбежал к матери.
        - А мне дядюшка Жиль сказал, что так можно! И показал, как!
        Новая порция эмоциональных и бессмысленных слов, просочившихся из нутра дорогого супруга, дала понять, что означенному дядюшке Жилю при встрече не поздоровится. Но надо отдать брату должное - он всегда с удовольствием возился с их детьми, своих у него пока не было.
        - Мама, Белль стащила мой сыр с бутерброда! - сверху бежала Одетт.
        Белль прозвали кошку, которую недавно привёл в дом Серый. Она была белой в легкую шоколадную полоску, обладала голубыми глазами и громкими голосом. И нещадно тащила всю еду, которая плохо лежала. В домашнем кото-сообществе она была младшей, права голоса не имеющей, и поэтому добирала своё, где могла.
        Коты заводились в доме сами - не то приходили с улицы, не то их приводил Серый. Он оставался безусловным главным котом всех Вьевиллей, а остальные члены прайда безоговорочно признавали его высокий статус.
        - Не спи над тарелкой, тогда больше не стащит. Всё, выходим. Годфри, сначала завозим Ли, потом Одетт, потом едем в офис.
        - Слушаюсь, генерал Катрин!
        Годфри усадил детей, потом открыл дверь для неё. Дождался, пока она сядет и переведёт дух.
        - Фиалочка моя, - погладил её щёку, прежде чем завести машину. - Всё хорошо, веришь?
        - Верю, - со смехом отозвалась она, ибо сердиться на него или детей она была в данный момент неспособна.
        * * *
        Рыжий вырулил на оживлённую улицу и двинул в направлении площади Триумфа. В столице не так много детских садов были готовы принимать магов с уже прорезавшимися способностями, поэтому сына возили довольно далеко от дома. Зато - социализация, никуда не денешься. И формирование умений, необходимых для дальнейшей жизни в магическом сообществе, во. Дети без способностей туда тоже ходили, и с ними тоже нужно было учиться взаимодействовать. Заведение когда-то открыла для общественности Тея Саваж, которой очень хотелось пристроить куда-нибудь в люди своего сына, а связываться с гиперактивным трехлеткой-магом не хотел никто. Но Тейка умеет быть убедительной, и теперь там, прямо сказать, рассадник магически одарённых детей. Нужно же их где-то обучать и воспитывать?
        Сейчас, кроме Ли, в тот сад ходили две из трёх дочерей Луиса и Анриетты, третья ещё совсем мала. И все знакомые до сих пор ржут - как так вышло, что ни у одной девочки не зелёные волосы? Обыкновенные чёрные, если что. Угу, ещё бы спросили, почему у дочки Андре и Фины не стопятьсот косичек, а две. Правда, кто их знает, этих девочек, что они с собой сотворят, когда вырастут?
        Родители девочек только посмеивались. Луис по-прежнему работал в госпитале, а Анриетта занималась образованием магически одарённых детей - у неё теперь школа искусств, где дети занимаются музыкой, танцами, рисованием, ставят театральные постановки и что-то ещё. И она регулярно устраивает там праздники. А иногда собирается с Джесс, Наоми и остальными, и они вспоминают молодость и играют - был момент, когда их группа взяла первый приз на очень престижном музыкальном конкурсе. И все их с Луисом дочери тоже поют, а кое-кто уже и играет потихоньку.
        Его собственная дочь Одетт была прекрасна - и лицом, и характером. Лицом она уродилась в него, а нравом - в Фиалочку, такая же рассудительная. Необыкновенная. А столь же необыкновенный сын время от времени выдавал что-нибудь такое, что у Рыжего не находилось приличных слов… а потом он вспоминал себя, затыкался и шёл объяснять мальчику Лионелю, что такое хорошо и что такое плохо. И почему.
        У Франсуа народились только сыновья, двое. Анри, важный и серьёзный, весь в папашу, и трепетный ботаник Луи с сильной компонентой жизни, очень похожий на свою мать Агнесс. Что ж, принцу Луи будет, на кого оставить предприятие, потому что Франсуа не интересуется бизнесом и метит в президенты, а Анри уже в девять лет с важным видом рассуждает о прибыли и акциях.
        Один только Жиль из всей команды принцев Роганов не стремился вести оседлый образ жизни. Он отлично прижился под началом Шарля, и пошёл служить сразу же, как окончил академию, а до того просто время от времени выполнял разные поручения. Побывал, наверное, во всём обитаемом мире. Но всё равно, при встрече нужно дать ему по башке, чтоб детей с толку не сбивал.
        И вообще, не соскучился ли принц Луи по внукам? Сегодня пятница, не подкинуть ли ему деточек до завтра? А самим отправиться в квартиру на тридцать девятом этаже?Рыжий глянул на Фиалочку и подмигнул. Фиалочка подмигнула в ответ.
        ИНТЕРМЕДИЯ. СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ
        Маршал его величества герцог Годфруа де Вьевилль стоял на стене замка и смотрел вслед удалявшемуся большому отряду. Герцог Моретто увозил в свою далёкую болотистую страну на Юге их младшенькую - Франсуазу. Свадьба гуляла пять дней, всех напоили, накормили, развлекли и между делом решили пар-тройку важных вопросов - о проходе войск через границу, о поставках южных товаров, о совместных действиях против еретиков. Дети выступали единым фронтом, что старший, Эжен, что Этьен, родившийся на год позже, что младший Лионель, что мужья девочек - Шарлотты и Лионеллы. Когда новоиспечённый самый младший зять увидел эту команду в действии - только диву давался и благодарил господа, что тот надоумил его когда-то посвататься к самой младшей дочери герцога Вьевилля. Тем более, что франкийский посланник в соседнем с Моретто Фаро - герцог Саваж, друг-приятель Лионеля, служивший некогда под началом герцога Годфри. Он тоже приезжал на свадьбу, и отправился обратно, взяв с собой в пажи старшего внука Годфри, тоже Годфри, которому сравнялось одиннадцать лет, и пора было уже начинать службу. Герцог Моретто так и сказал -
вы дотянулись повсюду, даже туда, куда сразу и не разглядишь.
        Годфри же только усмехался в седые усы, усмехнулся и сейчас. Много он бы тянул сам, если бы не его Катрин!
        Катрин стояла рядом, держась за его руку.
        - Годфри, как ты думаешь, нашей девочке там будет хорошо?
        - Думаю, будет. Она знает и умеет всё, что положено знать и уметь знатной девице. Она не потеряется и не испугается. Она хороший маг - для её возраста. И она влюблена в мужа, а муж влюблён в неё.
        - И это замечательно, - Катрин обхватила его, и он обнял её.
        - А если что не так, у неё есть мы, и братья, и старшие сёстры, и Жанно Саваж там неподалёку, - усмехнулся Годфри. - Всё будет хорошо, даже и не думай ничего другого. Мы с тобой сделали всё, чтобы у наших детей жизнь сложилась не хуже, чем у нас самих.
        - Я надеюсь на это, - сказала Катрин тихо-тихо.
        * * *
        Катрин де Вьевилль, принцесса Роган обнимала богоданного супруга прямо на крепостной стене Старого Вьевилля и не чувствовала никаких угрызений совести. Им хорошо, а всем прочим не вредно знать, что его милость с супругой - не разлей вода, хоть и сколько лет уже вместе.
        Дети родились, выросли и разлетелись, и дай-то им всем господь жизнь долгую и радостную, а все трудности пусть окажутся по силам. А они сами… Наверное, придумают себе что-нибудь ещё.
        Годфри воевал, Катрин держала дом. Когда - занималась обустройством и хозяйством, когда - обороняла, когда - творила красоту. Сейчас легенды ходят и о доблести великого маршала, и о зачарованном саду в Старом Вьевилле - с преломляющими солнечный свет фонтанами, заросшими водяными лилиями прудами и звенящими ручейками. Одно имя маршала Вьевилля приводит в ужас врагов, а сюда, в его родовой замок, просятся в гости, чтобы посмотреть на её рукотворные чудеса.
        А их главные чудеса - дети и внуки - уже представляли собой небольшую, разношерстную, но очень неслабую армию. Увы, у Анриетты не было детей. Увы, у Франсуа выжил только один сын, зато Лимей сейчас процветал под его рукой. А младшенький Жиль, как всегда, получил всё и ещё чуть-чуть - достойную даму из семьи Саваж в жёны, дочь-целительницу, которая уже родила ему внука, трех приёмных дочерей и двоих собственных сыновей. Жизнь продолжалась.
        - Послушай, мой прекрасный рыжий маршал, помнится, давным-давно ты обещал мне отправиться в путешествие. Но за все эти годы так и не сдержал обещания, - Катрин легонько ткнула мужа кулаком в бок.
        - Так когда бы, Росинка моя, - усмехнулся он. - Но знаешь, я тут подумываю послать уже королевскую службу к чертям. Эжен готов сменить меня в любой момент, а я уже не настолько молод, чтоб терпеть капризы нового короля Генриха.
        - Думаешь?
        - Долго думал, ждал, пока все дети окажутся при деле, при семьях и при владениях. А теперь - уже можно. И путешествовать - тоже можно. А если вдруг я понадоблюсь - все знают, где меня искать, правда ведь?
        - Правда, - улыбнулась Катрин. - И как, с чего начнём?
        - Навестим Лимей, побродим там вокруг озера, посмотрим на водяные лилии. У нас тут, всё же, не такие, как я тебе выудил когда-то из воды.
        Катрин накрыла ладонью брошь в виде цветка, которую носила всю жизнь и любила более всех прочих украшений.
        - Отчего бы и не сравнить? А потом?
        - А потом - куда скажешь. Фаро. Арагония. Полуночные острова.
        - Хочу всё. Но - вместе с тобой.
        - Так и я хочу вместе с тобой, не поверишь.
        Почему же, думала она, поверю. Потому что тоже люблю.
        Иркутск, 29.05.2021 - 28.11.2021