Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Кальк Салма / Магический Xvi Век : " №04 Джулиана Или Ведьминские Козни " - читать онлайн

Сохранить .
Джулиана, или Ведьминские козни Салма Кальк
        Кальк Салма. Джулиана, или Ведьминские козни
        Цикл: RS
        Пролог
        Жила-была девочка, и звали её Элоиза.
        Она выучилась в школе, потом пару раз в университете (и второй раз даже защитила в итоге диссертацию), потом некоторое время поработала в разных местах, пока не приехала в Рим, в аналитический отдел музеев Ватикана. И было ей к тому моменту уже хорошо за тридцать.
        Работа ей понравилась. Стиль и результаты той работы высоко оценил его высокопреосвященство Шарль д’Эпиналь, непосредственный начальник Элоизы, и вскоре она стала его ведущим аналитиком.
        Служебная квартира в старинном дворце неподалёку от границы Ватикана тоже понравилась Элоизе. А самым интересным оказалось общество, встретившееся в том дворце - и на той работе.
        К настоящему моменту Элоиза, что называется, в отношениях с первым местным кавалером. Себастьяно Марни, герцог Савелли, возглавляет службу безопасности кардинала д’Эпиналя. Он военный в отставке, у него самого огромный дворец в городе и двое детей от давно покойной жены.
        Элоиза и Себастьяно долго шли друг к другу, и дошли не так давно. Но у них отлично получается работать вместе - разгадывать загадки, которые подкидывает им и работа - со старинными предметами то и дело что-то случается - и просто окружающая жизнь. История жившей много лет назад мадонны Фьоры, коварство графа Барберини, призрак давно покойной Марии-Эстеллы или просто проверка на работе - всё это им, что называется, по зубам.
        Элоиза одарена свыше сверхъестественными способностями, это семейная черта. Однако, много лет она никак их не использовала и старалась жить, как обычный человек. Пока не оказалось так, что эти способности могут принести и ей, и окружающим её людям немалую пользу…
        А жизнь, тем временем, идёт себе дальше.
        01. Прекрасная дама остаётся одна
        * 1 *
        В один из понедельников в середине ноября на традиционном совещании у кардинала Шарля д’Эпиналя главные обитатели и сотрудники дворца обсуждали надвигающееся важнейшее событие: буквально на днях в Нью-Йорк отбывала грандиозная выставка живописи из Ватикана. Основные организационные вопросы легли как раз на местных искусствоведов, юристов и сотрудников службы безопасности. Кардинал отправлялся вместе с картинами, он должен был открывать выставку ровно за месяц до Рождества, затем его ожидала поездка по стране, и к Рождеству он планировал вернуться. И его особу, и экспонаты должны были обязательно сопровождать, с ним планировал отправиться лично Себастьен Марни и некоторая часть его дружного коллектива.
        После совещания Марни подошел к Элоизе и попросил разрешения заглянуть к ней в кабинет на минуточку.
        - Конечно, заходите, монсеньор, - благовоспитанно ответила она. - Могу попросить прислать с кухни кофе.
        - Правда, было бы неплохо, - согласился он. - У Шарля в этот раз было все так плотно, что до кофе даже и не дошло. Мы зайдем вместе с Лодовико, нормально?
        - Конечно. Попрошу принести побольше кофе. Бутерброды, пирожные?
        - И того, и другого, - рассмеялся он. - Сейчас тут с Варфоломеем немного договорим, и мы заглянем.
        - Хорошо, я вас жду, - кивнула Элоиза и отправилась к себе.
        По дороге думала - что им обоим понадобилось?
        Вообще в последние несколько месяцев между ней и Себастьеном сохранялись некоторые отношения, которые радовали обоих, но держались в строжайшей тайне. Они по-прежнему были друг с другом на «вы», по-прежнему наедине говорили по-французски, но мир виделся ощутимо ярче и объёмнее.
        В пределах дворца они были коллеги и друзья, и даже самые внимательные глаза видели разве что всю компанию разом, а самые заядлые сплетники могли обсудить разве что посиделки в «сигме», опять же компанией. Но раз в две-три недели они срывались куда-нибудь далеко вдвоём, и там уже делали друг с другом что душа просила. Иногда к тому находился повод в виде какого-нибудь дела службы безопасности или же просто частного расследования компании друзей. Так, за осень они нашли одно потерянное в Неаполе колье, освободили одного похищенного наследника большого бизнеса и помогли одному хорошему человеку справиться с несколькими не слишком хорошими, но сильными, которые угрожали отобрать у него источник дохода в виде пары милых кофеен - одна располагалась неподалеку от дворца, вторая во Флоренции. А иногда Себастьен просто приходил в кабинет, садился напротив и начинал рассказывать сказки про какое-нибудь место на карте. Он там почему-либо знал каждый закоулок, а она не бывала ни разу, и всё это обставлялось так, что мало ли, как сложится жизнь и в каком городе произойдет их следующая операция, а вдруг именно
там? А вы, сердце моё, и не в курсе, что там и как. Так что собирайтесь и поехали.
        Последняя поездка на выходные в Прагу неделю назад была именно такая. Никакого конкретного дела, зато много прогулок по городу, много местной еды и много тепла, душевного и телесного. С тех пор все были какие-то занятые. Нет, они, конечно, встречались каждый день, улыбались друг другу и говорили о делах, но он же уедет через три дня, а она, честно признаться, не готова на свидание, или что это у них вообще такое, здесь, во дворце, где у каждого есть мнение по поводу всех и всего. Но она целый месяц не увидит его лица, не посмотрит ему в глаза, не коснётся его - ни руками, ни губами…
        Пришла, позвонила на кухню и попросила прислать закуски и сладости, отдала брату Франциску некоторые материалы с совещания, с которыми ему предстояло работать. Затем ответила на пару писем по делу и написала пару комментариев в обсуждение на сайте, носившем неформальное название «Под крылом у кардинала» и игравшем роль корпоративной социальной сети. А потом явились оба достойных кавалера и разом с ними из кухни прислали кофе и еду.
        Элоиза пригласила гостей садиться к кофейному столику.
        - Господа, я вас очень внимательно слушаю.
        - Вы знаете, что мне предстоит уехать, - начал Марни. - Вместо меня главным по всем вопросам, так или иначе связанным с безопасностью, остается Лодовико.
        - Да, я слышала об этом, - кивнула она.
        - Но я, кроме официальных полномочий, хочу попросить вас обоих еще и о некоторых частностях.
        Лодовико молчал и обычным серьезным взглядом смотрел поверх чашки, Элоиза приподняла бровь.
        - О чем же?
        - Он уполномочен мной также решать все вопросы, которые на первый взгляд кажутся непонятными и невероятными. Я очень прошу вас, Элоиза, если у вас возникнет необходимость искать пропавшие пятьсот лет назад драгоценности, ловить привидения, душить уродов или раскрывать какие-нибудь старые тайны - обратитесь к Лодовико, он вам поспособствует. Я доверяю ему, как самому себе, и вам советую поступать так же, - Марни был собран и серьезен.
        - Но… ведь наступление всех названных вами событий совершенно не обязательно, - возразила Элоиза.
        - Когда существуешь бок о бок с вами, сударыня, могут наступить абсолютно любые события, я полагаю, - усмехнулся в ответ Марни.
        - Это претензия? - уточнила она.
        - Это констатация факта. Вы меня очень обяжете, если не станете решать возникающие проблемы без посторонней помощи, или не решать, но позволять им завладевать вашей жизнью.
        - И это все причины, которые привели вас сюда сейчас?
        - Не поверите - да. Мне бы очень хотелось провести этот месяц спокойно. То есть - не испытывая беспокойства о том, что происходит здесь.
        - Но все же, с чего вы решили, будто что-то должно происходить?
        - А с вами всегда что-то происходит, донна Элоиза, - вступил в разговор молчавший до того Лодовико. - Я не жду, что вы станете раскрывать мне свои тайны, но полагаю, что должен знать, если по дворцу снова станут бродить привидения.
        - Полагаю, это мимо вас никак не пройдет, - сверкнула на него глазами Элоиза.
        - То есть, я могу считать, что мы договорились? - строго спросил Марни.
        - Хорошо, считайте. Но я искренне думаю, что вам не о чем беспокоиться.
        - Раз мы договорились, то на самом деле не о чем, - рассмеялся он. - Скажите, вы же умеете как-то уговорить кухню, чтобы вам приносили самые вкусные пирожные?
        - Я просто всегда вежлива и не жалею для них комплиментов, - улыбнулась Элоиза.
        И далее уже ничего важного сказано не было. Ровно до полуночи, когда телефон Элоизы засветился и показал сообщение:
        «Сердце моё, вы ещё не спите?»
        Она взяла его и перезвонила. Нет, она не спит. И конечно же, будет очень рада, если он зайдет. Да, ненадолго. Или как получится.
        02. Две недели прошло, две осталось
        * 2 *
        Кардинал д’Эпиналь с картинами, Себастьен Марни, Карло и еще некоторые личности отбыли в Нью-Йорк. Во дворце остались секретарь его высокопреосвященства отец Варфоломей как полномочный представитель кардинала, и Лодовико Сан-Пьетро как исполняющий обязанности главы службы безопасности. Остальные структуры работали обычным образом.
        В аналитическом отделе, который возглавляла Элоиза, кипела жизнь - у ее сотрудника Хосе Переса заканчивался контракт, он сказал, что не собирается его продлевать, потому что у него не так давно умер отец и ему нужно ехать домой и заниматься наследственными делами. Кроме того, Элоизе наконец-то удалось обосновать финансистам необходимость еще одной штатной единицы в отделе. Бернар Дюран, глава финансового отдела, закатил глаза и сказал:
        - Элоиза, ваша взяла. Получайте вашу ставку, я надеюсь, вы перестанете всех убеждать и писать бумаги кардиналу и в общий музейный финансовый отдел. Обсуждайте с Софией Ларгой, пусть служба персонала извещает о вакансии и что еще там положено делать в таких случаях? А может, у вас уже кто-то есть в рукаве и вы готовы представить нового сотрудника?
        Элоиза задумалась.
        - Пожалуй, нет. Все мои однокурсники сейчас хорошо устроены и пока не ищут лучшей жизни.
        - Тогда София вам быстренько кого-нибудь подберет, место-то козырное!
        - Надеюсь, - хмыкнула Элоиза и отправилась к себе.
        Когда она утром просыпалась и выключала будильник в телефоне, то непременно обнаруживала сообщение от Марни - хотя бы «Привет» или «С добрым утром». Когда она приходила в кабинет и включала компьютер, то ее поджидало либо письмо, либо личное сообщение «под крылом» - коротенькие забавные рассказы о том, где они с кардиналом и Карло были накануне, или фотографии с видами и с лицами со смешными подписями. Дней через пять она поняла, что ждет этих писем и новостей из-за океана, да так, как не ждала ничего и не от кого. Конечно, они расставались и раньше, и что это вообще на неё нашло? Но даже в воскресенье она, проснувшись, первым делом взяла телефон и читала почту, а потом уже пошла умываться. Отвечала всегда сразу же, пусть он тоже проснётся и первым делом увидит её письмо, но очень сдержанно и аккуратно, хотя хотелось вставить кучу смайликов, написать эмоциональных глупостей и ласковых слов. Так и переписывались - стабильно, доброжелательно и сдержанно.
        * 3 *
        Две с небольшим недели прошло, две недели осталось. Элоиза нигде этот факт не фиксировала, но утром, просыпаясь, по заведенной с детства привычке вспоминала, какой сегодня день, какие важные дела ее ждут, и - сколько дней осталось до Рождества. То есть до возвращения Себастьена.
        Существовала традиция - рождественским вечером в палаццо д’Эпиналь устраивали большой праздник для сотрудников. Открывался банкетный зал на двести персон, приглашали в помощь главному повару Марчелло Гамбино дополнительных поваров, кондитеров и специалиста по изготовлению мороженого по папскому рецепту XVI века, музыканты играли до утра всякую всячину от вальсов и танго до современных хитов, а желающие после ужина развлекались интеллектуальными играми.
        Год назад Элоиза не пошла на этот праздник жизни, она как раз переживала очень тяжёлый период внутренней борьбы между острой влюбленностью в Марни и самозапретом на ее реализацию. Она училась спокойно общаться с Марни и не желать при этом сорваться ни на крик, ни на объятия. Поэтому когда кузина Джина, старшая по официальному титулу среди их разветвленного семейства, изъявила желание собрать всех родственников в фамильном замке на Рождество, Элоиза подумала, повздыхала и приняла приглашение. У Джины было, как, впрочем, и всегда, смертельно скучно, если бы не приехавшие в последний момент Линни с дочкой - праздник был бы совсем провальным.
        А потом она вернулась в палаццо д’Эпиналь. Там ей радостно рассказали и показали много фоток о том, как нормальные люди ели, пили, пели и танцевали, а потом отец Варфоломей обыграл Марни, Лодовико, Маурицио Росси и Бернара Дюрана в исторической викторине и получил в качестве приза от кардинала медальон с очаровательной миниатюрой второй половины XVII века. Когда Элоиза об этом вспомнила, то посмеялась про себя - именно с медальона, только другого, и началась их бурная жизнь весной. А что? Джанни Моллини, укравший позже тот, другой медальон, ведь был тогда на празднике, и при нем уж наверное говорилось, что на чердаке целый склад некаталогизированных предметов всякой, разной, непонятной и спорной собственности. Может быть, тогда в его голову и заронили идею поискать там что-то стоящее для себя…
        В общем, в этот раз Элоиза решила на праздник непременно идти. Это значило - придумать образ и воплотить его! Сначала она одолевала сестрицу Линни просьбами придумать ей платье - та при случае и сшить сама могла, ей это было не в диковинку, а уж придумать-то и вообще без проблем, но по заказу не работала. То есть ничего не придумалось. Зато возник град расспросов о том, кого это ради она, Элоиза, не желает довольствоваться готовым платьем от какого-нибудь приличного дизайнера, а хочет что-нибудь этакое. Элоиза тяжко вздохнула о своей несчастной доле и обратилась с той же просьбой к сестрице Марго, обладавшей несомненным художественным вкусом и рисовавшей эскизы твердой рукой. Марго попробовала превратить в картинки невнятные Элоизины пожелания, а потом отправила ее искать ткань - может быть, если она увидит нужную ткань, то и детали додумаются.
        Элоиза взяла за компанию Анну Тритти, управлявшую хозяйственной частью палаццо Эпинале и свою приятельницу, и в ближайший выходной отправилась в поход по магазинам тканей. В итоге были приобретены двадцать метров шелкового шифона трех оттенков - от глубокого изумрудного до светлой молодой листвы. Также был заказан пояс из звеньев в виде золотых листиков с пряжкой в виде бутона, в глубине которого прятался зелёный камень, и пара аналогичных застежек.
        - А на шею, руки, голову? - спросила Анна. - Снова заказывать? Не успеют же сделать, это бы успели!
        - А у меня есть, - лениво усмехнулась Элоиза. - Я уже все придумала, Марго была права, когда отправляла меня за тканью. Завтра повезу все это богатство к мастеру, который сошьет.
        - И что, ты опять накрутишь на голову эту свою вечную фигушку?
        - Нет, я уже договорилась с Витторио, он приедет днем двадцать пятого и сделает мне прическу.
        Глаза Анны сделались большими и круглыми.
        - Витторио? Согласился потратить на тебя половину праздничного дня?
        - Ну да. Я его уговорила. Кстати, если хочешь, я его попрошу попутно и тебя причесать.
        - Она еще спрашивает, хочу ли я! Чтобы меня причесал Витторио! На рождественский вечер! Конечно, хочу! - Анна чуть не выпрыгнула из машины.
        Когда Элоиза еще только обживалась в Риме, она долго не могла найти мастера, который бы ухаживал за ее волосами так, как ей было бы надо. После нескольких неудачных экспериментов она заикнулась о проблеме тётушке Полине, та обладала подобными же волосами и как-то с ними справлялась. Полина рассмеялась, сказала, что нужно было сразу же её спрашивать, и тут же позвонила Витторио, молодому и амбициозному мастеру, который занимался ее собственными косами уже пару лет и время от времени летал в Милан причесывать перед спектаклями Лианну. Витторио посмеялся, но согласился взять под опеку еще одну представительницу семейства, и постоянно сетовал, что Элоиза за волосами только ухаживает, но никогда ничего из них не делает, кроме строгих узлов разной конфигурации. Исключение случилось однажды - когда прошлым летом Лодовико фотографировал её на своём новом байке и пожелал видеть образ прекрасный и свободный. Пришлось соответствовать. И когда Элоиза договаривалась о прическе на праздник, она в числе прочих доводов привела еще и то, что в кои веки раз хочет изобразить на голове не узел, а нечто намного более
романтичное. Витторио поупрямился, а потом дал себя уговорить за всего лишь вдвое больший против обычного гонорар.
        Именно так время то ползло, то летело, две недели прошло, две осталось.
        03. Что бывает, если заходить домой через главный вход
        * 4 *
        В понедельник после работы Элоиза отправилась на примерку платья и захватила с собой Анну - за компанию, и чтобы кто-нибудь сторонним взглядом посмотрел, хорошо ли выходит. Не то, чтобы ей были очень нужны советы со стороны, но ведь хотелось получить на выходе если не идеал и совершенство, то хотя бы просто нечто выдающееся. А для этого следовало удостовериться, что все идет, как надо, и тот самый сторонний взгляд оказывался вовсе не лишним.
        Элоизе нарождающееся платье понравилось, Анне тоже. После примерки они, не торопясь, поужинали в городе и подъехали к палаццо д’Эпиналь уже часов в десять. Увы, въезд в подземный гараж был заперт и не открылся ни просто сам по себе, как должен был бы при появлении знакомой машины, ни после некоторого ожидания, ни после того, как в запертые ворота постучала разъярённая Анна.
        Элоизе, в отличие от Анны, было очень лениво выходить и ругаться с запертой дверью, поэтому она просто потянулась за телефоном - ей же был выдан человек, которому доверяли, как себе, и с которым рекомендовали решать все непонятные вопросы? А этот вопрос был очень уж непонятный, ибо все технические службы во дворце всегда работали, как часы.
        Однако не успела она найти в телефоне контакт Лодовико, как ей позвонили с дежурного поста охраны. Очень извинялись, сообщили, что ворота заклинило с четверть часа назад, и что уже выехали специалисты из фирмы, установившей и обслуживающей эти ворота. А пока уважаемую госпожу де Шатийон просят подъехать к западному боковому выходу, там ей лично отопрут ворота и пропустят ее на территорию, а когда неполадки устранят, то если только она доверит ключи от машины ну хоть кому-нибудь, то уже утром машина будет ждать ее на законном месте в гараже. И пусть госпожа де Шатийон еще раз примет извинения за доставленные неудобства.
        - Ну что? - Анна заглянула в машину. - Что с нашими воротами?
        - Говорят - заклинило, не открываются. Нам откроют западный выход, поехали.
        - А машину куда потом?
        - Вот пусть там и стоит, - мстительно сказала Элоиза. - Прямо под любимыми олеандрами Шарля, жаль, что он не увидит.
        Она подъехала к тем самым западным воротам, ее тут же запустили внутрь. Припарковав машину под олеандрами, Элоиза выбралась наружу и спросила охранников на воротах:
        - Господа, что вообще происходит?
        - Ой, донна Эла, если по-честному, то ерунда какая-то происходит, - скривился Гвидо Форте, тот, что запирал за ней ворота, здесь они не были автоматическими в отличие от ворот гаража. - Вот чего в гараже ворота сломались? Только две недели назад профилактику делали!
        - Может быть, пора поставить новые ворота? - сварливо ворчала Анна, выбираясь из машины.
        - Да предложим, когда приедут ремонтировать, а там уж как скажут, - ответил Гвидо.
        - Господин Форте, машина пусть стоит здесь. До утра. Утром решим, что с ней делать дальше, - Элоиза наклонила голову, прощаясь, и отправилась по аллее к главному входу во дворец.
        Гвидо оставалось только покивать согласно в ответ удаляющейся спине - с Элоизой не спорили.
        - Эла, куда тебя понесло? - Анна догнала ее, пошла рядом. - Ты не пойдешь внутрь?
        - Да ладно, погода отличная, пройдемся по парку, всего-то минут пять идти. Не хочу долго идти коридорами, вот если бы в рабочий кабинет - тогда да, было бы близко. Пойдем, прогуляемся!
        - Ну ладно, уговорила, пойдем! А вот кстати, ты не могла бы посмотреть пристально на мои платья и подумать, что мне надеть на праздник?
        - Могла бы. Да хоть сейчас пойдем, еще не поздно. А у тебя все платья здесь, или что-то в доме матери?
        - В основном здесь.
        - А может быть, тебе тоже что-нибудь сошьем? Если не слишком сложный крой, то еще можно успеть, - Элоиза стала осторожно подниматься на своих высоких шпильках по широкой мраморной лестнице к главной двери.
        - Да ладно! Я никогда в жизни ничего себе не шила. Ни сама, ни кто-нибудь для меня не шил.
        - Но можно же начать? - Элоиза с улыбкой обернулась к Анне, подмигнула и толкнула тяжелую дверь, успев мимолетно удивиться тому, что у двери никого нет.
        За почти два года в этом доме она успела привыкнуть к тому, что ей самой не приходится открывать большие и тяжелые двери.
        - Я прямо не знаю, ты, конечно, умеешь уговорить, но я еще подумаю, - начала отвечать зашедшая внутрь следом Анна, а потом вдруг продолжила изменившимся голосом: - Эла, что это за чертовщина?
        Элоиза обернулась… Войдя в двери, посетители через небольшую отгороженную колоннами площадку попадали в обширное пространство, которое обитатели дворца называли кардинальским атриумом. В центре журчал фонтан с беломраморной девой в середине, от него разбегалась мозаика пола, выполненная по античным рисункам, по периметру стояли растения в кадках и белые колонны, возносившиеся под высокий, в три нормальных этажа, потолок. Центральная часть потолка была застеклена, днем через нее проникал свет, в темноте - красиво подсвечена. Здесь часто брали интервью у самого кардинала и тех его сотрудников, которые как-то подавали к тому повод, здесь проходили официальные мероприятия, сюда просто приходили посидеть так же, как и в зимний сад. В общем - не самая плохая часть дворца.
        В левой части атриума громоздилась аппаратура, колонны были увешаны какими-то дополнительными осветительными приборами, ко всему этому прилагались весьма делового вида люди, которые направляли камеры, слепили лампами, время от времени кричали и ругались друг на друга. А на бортике фонтана расположились три девицы, две были полностью обнажены и обнимались, а третья, в ярких туфлях на толстой подошве и высоченных каблуках, сидела чуть поодаль и то снимала с плеч какую-то очень уж леопардового вида шубу, то надевала ее обратно. Невидимый голос сверху, с опоясывающей атриум галереи, командовал девицам то подсесть ближе, то отодвинуться, то еще как-нибудь изменить позу…
        Элоиза глубоко вдохнула, выдохнула, удержала рвущиеся с языка абсолютно непарламентские выражения и сдержанно ответила:
        - Не знаю. Как там говорят - кот из дому, мыши в пляс? Сейчас выясним, - она достала телефон и все-таки набрала номер Лодовико.
        Он ответил не сразу и сухо спросил:
        - Донна Элоиза, вас запустили в дом?
        - Да, дон Лодовико, спасибо. А вот скажите, что в данный момент происходит в нашем атриуме?
        - В смысле? А что там происходит? Снова привидения? - хмыкнул он.
        - У вас, полагаю, есть поблизости какой-нибудь монитор с камеры оттуда. Вы посмотрите, вам понравится, - ехидно сказала она.
        Элоиза отлично знала, что на всех компьютерах высших, так сказать, офицеров местной службы безопасности есть возможность посмотреть данные с любой камеры в любом месте дворца. В трубке некоторое время слышались разные шумы и щелчки, свидетельствующие о перемещениях по помещению и об общении с техникой, а потом раздалось выражение столь многоэтажное и замысловатое, что она поняла - нет, он не в курсе происходящего, и его тоже занимает вопрос, что именно там происходит. Элоиза не удержалась и хихикнула.
        - Прошу прощения, донна Элоиза, - буркнул Лодовико.
        - Право, не стоит. Когда я увидела эту милую сцену, мне тоже захотелось произнести что-то подобное.
        - А я бы послушал, - рассмеялся он. - Вы сейчас там? Я вас не увидел.
        - Да, здесь, мы с Анной случайно зашли во дворец через главный вход, остановились закрыть дверь и увидели это. Зрелище меня настолько поразило, что я решила поделиться увиденным с вами.
        - Правильно сделали. Сейчас разберемся. Стойте там, не высовывайтесь и наблюдайте за ними, хорошо?
        - Договорились, - Элоиза отключилась и опустила телефон в раскрытую сумку.
        И тут их наконец-то заметили.
        * 5 *
        Голос сверху вдруг завопил громче обычного:
        - Эй, что там у входа происходит? Девки от Лупо приехали? Посмотреть! Разобраться!
        Двое из команды бросились к дверям.
        - Чего стоите? Переодеваться и работать! - заорал тот, что был поближе.
        Элоиза и Анна переглянулись и рассмеялись.
        - Я прошу прощения, милостивый государь, но мой рабочий день на сегодня уже давно окончен, - серьезно сказала Элоиза тому, кто добежал быстрее.
        - Ты, девка, чего несешь? Без денег остаться захотела? Быстро работать!
        Анна даже прислонилась к колонне, чтобы не упасть от хохота.
        - Эй, ребята, полегче! Эта дама шутить не любит и излишним милосердием не страдает!
        - Так ты не от Лупо что ли? - парень явно не понимал, что происходит.
        - Да какая разница, от Лупо или нет, они нам подходят! Смотри, какие красотки, сейчас мы их к делу приставим! - пришедший вторым оттер первого плечом и уставился на Элоизу.
        - Господа, вы заблуждаетесь. Мы не от Лупо, и не от Пупо, и даже не от Дупо…
        - Да плевать, откуда вы, если вы сейчас здесь, значит - будете работать! Будете работать хорошо - дадим денег и отпустим, будете работать плохо - вам же хуже! Все, рты закрыли и пошли раздеваться!
        - Ладно, я схожу и посмотрю на их кухню, мне любопытно, - засмеялась Анна.
        Пришедший первым взял ее за локоть и повел на другую сторону атриума.
        - Сходи, твои комментарии могут оказаться бесценными, - засмеялась в ответ Элоиза. - Ну что, одной жертвы вам достаточно?
        - А ну заткнулась и пошла, куда сказано, - тихо прорычал оставшийся и вытащил пистолет.
        Вот не было печали, подумала Элоиза, мигом стряхнула с себя остатки веселья, собралась, дождалась, пока дуло поднимется до уровня ее груди и парализовала ему пальцы обеих рук. Это оказалось ой как непросто, он сопротивлялся и норовил вырваться из ее мысленной хватки, но потом она одолела, и он затих. Рука с пистолетом опустилась, как тряпочная. Она перевела дух, обнаружила, что до сих пор держит в руках сумку, в которую складывала телефон, достала свой пистолет и приставила дуло к его подбородку снизу.
        - А теперь я буду угрожать.
        - Ты… ты… - дальше было много бессмысленных, но эмоциональных слов по поводу женщин вообще и Элоизы в частности, она только отметила, что Лодовико ругался намного более замысловато.
        Вспомнишь про черта - а он тут как тут. Сверху загрохотало:
        - Всем оставаться на местах, и в этом случае никто не пострадает! При малейшем движении открываем огонь!
        Элоиза улыбнулась - Лодовико не мелочился. Неужели он правда будет стрелять в атриуме Шарля? Ну и если он командует сверху, значит там уже никаких непрошенных гостей не осталось.
        Тем временем люди при аппаратуре послушно замерли, девиц Анна, недолго думая, затолкала прямо в бассейн фонтана, а сама спряталась за противоположным от камер бортиком. Девицы оказались понятливыми, или не в первый раз попадали в переделки, и послушно полезли в воду - Элоиза понадеялась, что она не слишком холодная. Наверное, комнатной температуры. Бррр…
        Дальше всё было быстро. Сотрудники службы безопасности стремительно заполняли помещение, обыскивали пришельцев, отбирали оружие, затем отправляли под контролем снимать осветительное и прочее оборудование. Лодовико тоже спустился вниз, обежал взглядом пространство, потом направился туда, где за рядом колонн стояла Элоиза со своим пленником.
        - Донна Элоиза, вы здесь?
        - Да, дон Лодовико. И даже с добычей, - усмехнулась она.
        - Какой еще… - начал он было, а потом прямо расцвел: - Ох ты ж вашу мать, простите, донна Элоиза, это ж Микелаччо, самый уродливый идиот и самый идиотский урод в нашем городе! Это он, похоже, здесь всем и рулил!
        Пленник мрачно глянул на него и сплюнул себе под ноги. И молниеносно получил кулаком под глаз.
        - Вы знакомы? - Элоиза вернула пистолет обратно в сумку.
        - Ещё бы мы не были знакомы, - усмехнулся Лодовико и махнул рукой кому-то наружу.
        Появились Антонио Виваче и освободившийся с поста у ворот Гвидо Форте, они зафиксировали добычу с двух сторон. Лодовико вынул из онемевших пальцев пленника его пистолет, и она вернула пальцам чувствительность.
        - Скажите, донна Элоиза, вы стреляли? Вам можно будет что-то предъявить, и нужно как-то решать вопрос, или все было тихо? - озабоченно спросил он.
        - Стрелять не пришлось, к счастью, этот господин оказался благоразумен и уступил превосходящим силам противника, - ответила Элоиза. - Что это было, не расскажете?
        - Отчего же, расскажу, - легко согласился Лодовико. - Сейчас разместим этих вот, чтобы до утра никого не беспокоили, а потом сядем, переведем дух и расскажу. Идите пока в «сигму», хорошо? - он кивнул своим, Антонио и Гвидо испарились вместе с пленником.
        Элоиза подошла к Анне, помогла ей подняться.
        - Ну как, не удалось сняться в порнофильме?
        - Представляешь, нет. Раз в жизни подвернулась оказия, и такой облом, - Анна посмотрела на нее, и обе захохотали, как безумные.
        Тем временем девицы вылезли из воды, очень быстро определили, кто здесь теперь главный и вцепились в Лодовико. Прямо как были раздетые и мокрые, так и вцепились, все три.
        - Господин, спасите нас!
        - Господин, помогите нам!
        - Господин, мы видели, вы все можете! Мы сделаем для вас все, что захотите!
        Лодовико хмуро посмотрел на них.
        - Оделись бы, что ли. Вас было трое?
        Две темноволосых, бойких, заговорили разом.
        - Нет, сначала снимали еще троих, но их на сегодня уже отпустили, и еще была Тесса, но она уехала к Лупо еще за двумя девушками, она девушка босса, ей все можно, а нас, чуть что, бьют и не дают денег, а у меня дети!
        - А у меня никого, даже детей, и некому за меня слово сказать!
        - Мы не при чем вообще, нас просто заставляли работать!
        - И даже убежать не получалось!
        Третья, блондинка с длинными волосами, очень светлыми глазами и бледной кожей, просто затравленно смотрела и молчала. Элоиза с Анной подошли к этой живописной группе, и Анна взяла инициативу в свои руки.
        - Лодовико, ты вправду хочешь выбросить их на улицу? - нахмурилась она. - А вдруг им потом еще больше достанется? Опять же, говорят, у них дети, а дети вообще не при чем!
        - Ладно, разберемся. Жалко тебе стало? Вот и займись ими! Всё, забирай их и уходите!
        - Одеваться, быстро! - скомандовала Анна девицам.
        04. Истории жизни, как она есть
        * 6 *
        Через четверть часа Элоиза пришла в «сигму» и обнаружила там Лодовико, ещё одного заместителя Марни - молодого Гаэтано Манфреди, и кое-кого из тех, кто участвовал в так, сказать, операции - Луку, Марко, еще пару парней, имен которых она с ходу не вспомнила. Тут же была Анна и те самые три девицы. Девицы были одеты и умыты, блондинка выглядела еще бледнее, чем раньше, из двух брюнеток одна оказалась совсем юной, тоненькой и большеглазой, а вторая наоборот, лет тридцати с небольшим. Эта вторая сидела, как на иголках, все время поглядывала на часы и как будто торопилась.
        - А куда торопится наша гостья? - недоуменно спросила Элоиза.
        - Госпожа, эти люди… ну, которых поймали… они знают, где я живу. Они нас так просто не отпустят. Здесь было всего несколько человек, на самом деле их намного больше! Они приедут в мою квартиру и заберут детей, и моих девочек никто не спасет!
        - Адриано, съезди с ней и с Фелицио и проверь, что и как, - распорядился Лодовико. - Отзвонись, как доберетесь.
        Двое парней, имён которых Элоиза не вспомнила, поднялись.
        - Идемте, сударыня, - один из них, видимо, Адриано, поклонился. - Кстати, как вас зовут?
        - Катарина, - прошептала она и подала ему руку.
        - Ступайте, ступайте, - Лодовико нетерпеливо махнул рукой. - Донна Элоиза, располагайтесь. Кофе, вино, коньяк?
        - Пожалуй, немного коньяка.
        - Лука, быстро налей донне Элоизе коньяка, кофе и положи пару пирожных.
        Элоиза не успела опуститься в кресло, как на столике рядом материализовались все названные предметы.
        - Ладно, продолжаем. Следующая. Как вас зовут? - обратился он к самой юной даме.
        - Кьяра… Кьяра-Мария Маури.
        - Да ладно, девочка, не съедят. Уж раз с порога не прогнали, теперь тем более не прогонят, говори, не бойся, - Анна похлопала ее по плечу. - Лет-то сколько?
        - Восемнадцать…
        - Родители где?
        - В Сестино…
        - Это где? - поинтересовался Лодовико.
        - Вероятно, далеко, - хмыкнула Элоиза. - Что же вы, госпожа Маури, делаете здесь?
        - Ну, я закончила школу…
        - Похвально, а дальше?
        - А дальше я хотела сниматься в кино. Я увидела объявление в интернете, что приглашают девушек на пробы, можно без образования. И что предоставляют жилье и обеспечение на время обучения. Я и поехала. Оказалось, что кино - это порно, я сначала отказалась, а потом меня пригласили в ресторан как бы в подарок от фирмы, напоили и сняли несколько сцен… показали мне, пригрозили, что если я уйду, то выложат это в интернет, а еще пошлют родителям, а я же им правды не сказала, сказала, что у меня все хорошо… Сначала было неуютно, потом втянулась. Сказала родителям, что учусь. Еще и деньги им начала посылать, они вообще стали всем довольны… Но в последнее время как-то было совсем нехорошо, чуть что - били, денег платили мало, уйти не разрешали, глаз не спускали. Ну и была я там девочкой для всех, кто хочет и может заплатить, только бить до синяков и калечить не разрешали, а всё остальное - да… Если вы сильнее их, помогите мне уйти!
        Мужчины молчали, Анна тоже.
        - Скажите, госпожа Маури, а что вы умеете делать? Ну, кроме как сниматься в кино. Вы где-нибудь учились, кроме школы? - продолжала расспрашивать Элоиза.
        - Нет… я не успела, я думала, что все так хорошо складывается…
        - Вы понимаете, что вам придется чем-то заниматься и как-то зарабатывать себе на жизнь?
        - Да, но я же могу научиться! Я была не самой последней ученицей в школе, прямо сказать - одной из первых!
        - Это уже что-то… Анна, у тебя сейчас есть какие-нибудь вакансии, не требующие специальной подготовки?
        - Есть, но ничего особенного, только полы мыть, кстати, в твоем отделе тоже. Но сначала придется учиться обращаться с паркетом и мрамором. И с антикварной мебелью. Наверное, мы можем попробовать… если милая барышня не будет возражать.
        - А у нас просто нет других предложений, - усмехнулся Лодовико. - Если барышня будет возражать, она вольна отправиться обратно. К Микелаччо или в эту, как ее там…
        - В Сестино? - подсказала Элоиза, подняв бровь.
        - Да, точно. Туда. Так и быть, сейчас не прогоним, ночь во дворе, но к утру извольте определиться. Анна, у нас есть свободная комната?
        - Конечно, - откликнулась Анна, отставив бокал. - Сейчас позвоню.
        - Ой, погодите, да я согласна, да я хоть на что согласна, только бы от Микелаччо уйти! И у него еще мои документы…
        - Подумаем про документы, - бросил Лодовико.
        Анна взяла телефон, кивнула Кьяре.
        - Сейчас позвоню кому-нибудь из дежурных, тебя проводят.
        - Куда проводят? - испугалась та.
        - Спать, дурочка!
        - А, вот как… - ее глаза были большими-большими. Она подумала, помолчала и вдруг спросила: - А вы вообще кто?
        - В смысле? - Анна изумленно смотрела на нее.
        - Ну, куда меня привезли? Нам же не сказали!
        - Да, и почему у нас на воротах никто до сих пор не повесил большую табличку? - усмехнулась Элоиза.
        - Давайте напишем! Только что? - Анна тоже начала смеяться. - Цирк? Музей?
        - Зоопарк, - мрачно произнес Лодовико. - Сударыня, вы находитесь в резиденции кардинала Шарля д‘Эпиналя. Я - Лодовико Сан-Пьетро, в данный момент исполняю обязанности начальника местной службы безопасности. Госпожа Элоиза де Шатийон - наш ведущий аналитик. Госпожа Анна Тритти руководит здешним хозяйством. Остальные - мои люди.
        - Но вы… вы знаете этого гада Микелаччо!
        - Конечно, хорош был бы я на своем месте, если бы не знал всех главных гадов этого города, - хмыкнул Лодовико.
        - Так-то да, - согласилась Кьяра.
        Она даже повеселела немного.
        - Ладно, детка, иди спать, - сказала Анна. - Сейчас придет Роза, отведет тебя в свободную комнату.
        - А с документами завтра решим, - подвел итог Лодовико.
        Пришла Роза, забрала Кьяру. Лодовико перевел дух, глотнул коньяка и только обернулся ко второй девушке, как у него зазвонил телефон. Ответил, включил громкую связь.
        - Шеф, тут и вправду неладно, - говорил невидимый Адриано. - Приехали, здесь девчонка лет десяти и пара кукол мелких, лет по пять, двойняшки, не спали, мать ждали. Мы вовремя успели, сюда пара качков уже при нас приехали, хотели детей забрать, мы не дали. Без фанатизма, они, в принципе, смогут на своих ногах уйти, только еще не прямо сейчас. Может нам того, всех забрать и на какую-нибудь базу?
        - Да чего на базу, сюда вези, - проворчал Лодовико. - пусть возьмут, что там им надо, а тут разберемся.
        - Понял. Скоро будем, - и отключился.
        - Красный Крест, Армия спасения и кризисный центр в одном лице, черт побери, - Лодовико встал и плеснул себе еще коньяка.
        - Ладно, с одной решили, вторая едет, что с третьей? Барышня, а вас как зовут? - спросила Анна блондинку.
        - Асгерд, - девушка говорила тихо, но уверенно.
        - Как-как? - переспросил удивленный Лука.
        - Дурак, не так надо спрашивать, - перебил его Гаэтано. - А вы откуда?
        - Из Гётеборга, - ответила она.
        - Ну надо же, как бывает, - улыбнулась Анна. - А вас как сюда занесло?
        - А я тоже нашла в интернете кадровое агентство. Я им написала, что очень хочу поработать по специальности именно в Италии, они ответили, подтвердили, что да, с удовольствием подберут мне вакансию… Пригласили на собеседование. Я прилетела. Встретилась с милой девушкой Тессой, хозяйкой агентства. Она долго ходила вокруг да около, пела песни о том, что вот прямо сейчас вакансии нет, буквально вчера закрылась, но она же еще непременно будет, и может быть я пока не откажусь показать мою замечательную внешность в паре фильмов? В массовке, специальной подготовки от меня не потребуется. Ведь я же уже приехала, что я буду ждать просто так? Опять же, денег заплатят. Я не знаю, какой бес меня торкнул, что я согласилась. И документы отдала - как бы копию снять. А потом была встреча с этим вот мерзавцем Микелаччо. Он уже говорил прямо, что у него на меня есть огромный расчет, что паспорт, диплом и разные квалификационные сертификаты отдаст, когда я соглашусь на съемки в фильме. То есть все, как у Кьяры, но поскольку я старше, то оказалась изрядно дурнее.
        - Хорошо, но кто же вы по специальности? - спросила Элоиза.
        Асгерд ответила, но так тихо, что Элоиза скорее догадалась, чем услышала.
        - Кто-кто? - недоверчиво переспросил Лодовико.
        Асгерд подняла голову и откинула волосы за спину.
        - Реставратор. Я на самом деле хотела поработать в итальянских музеях.
        Лодовико повернулся к Элоизе и начал хохотать. Нет, даже не хохотать, а ржать и валяться.
        - Скажите, донна Элоиза, откуда они на нас все валятся?
        - Представления не имею, дон Лодовико, - она пригубила коньяк и поставила бокал на столик.
        - И как, хороший реставратор-то? - спросил Лодовико сквозь смех.
        Кажется, Асгерд смогла не обидеться и спокойно ответила:
        - Да, хороший. Если я придумаю, как вернуть документы, я вам их покажу, ну и могу выполнить какую-нибудь работу. Я специализировалась по живописи эпохи Ренессанса.
        Тут уже и Элоиза не удержалась и начала хохотать.
        - Марко, глянь в камеру - у отца Варфоломея в кабинете свет есть? - Лодовико кивнул на монитор.
        Марко подскочил и исполнил требуемое.
        - Да, шеф, есть. Опять полуночничает.
        Лодовико снова взялся за телефон и снова с громкой связью.
        - Чего звонишь, сын мой, никак грехи твои тяжкие спать не дают? - вопросил телефон голосом Варфоломея.
        - Тут такая жизнь, что сам не уснешь, - проворчал Лодовико. - И есть кое-что по твоей части. Приходи, нальем. Ну и сам оценишь, так сказать, тяжесть грехов.
        - Нельзя оставлять ближнего во грехе, - согласился монах. - Где сидите-то?
        - Приходи в «сигму», а уж пьянствуем мы тут или еще что делаем - сам увидишь.
        Не успел он отключиться, как дверь распахнулась, и Адриано одной рукой втащил в комнату Катарину, а в другой руке сонно моргала глазами хорошенькая девочка лет пяти. Абсолютно такую же девочку держал на руках шедший следом Фелицио, а за руку Катарины держалась еще одна девочка, лет девяти-десяти.
        - Шеф, отчитываюсь: девушка и дети доставлены, без повреждений. Уроды очнутся к утру, они видели, кто их бил и опознали нас, но Катарина снимала все на телефон, и там отчетливо видно, что они первые начали. Куда их теперь?
        - Как куда - спать, конечно! - Анна подскочила, заглянула в лицо одной младшей девочке, другой… - Дети, есть хотите?
        - Хочу, - прошептала старшая девочка, и мгновенно была усажена перед тарелкой с бутербродами и сладостями.
        - Вообще, на кухне есть и суп, и еще что-нибудь, принести? - Анна была готова сама бежать на кухню.
        - Нет, госпожа, спасибо вам, нам бы и вправду поспать! - всплеснула руками Катарина.
        - Сейчас я могу дать вам только одну большую комнату, там кровать и еще есть диван, а завтра посмотрим, - Анна уже взялась за телефон и давала указания.
        Суматоху отлично дополнил появившийся отец Варфоломей.
        - Дети мои, и какого рожна вы все здесь полуночничаете? О, какая необыкновенная компания! - он обвел взглядом ночное сборище.
        Правда, картинка была так ничего себе. Адриано с рассаженной скулой. Прижавшаяся к нему Катарина. Хлопавшие глазами младшие девочки. Фелицио с разбитым носом. Анна, хлопотавшая вокруг старшей девочки. Замершая и старавшаяся слиться с обивкой кресла Асгерд. Ухмыляющиеся Лука, Марко и Гаэтано. А также хмурый Лодовико и Элоиза, прячущая улыбку за бокалом.
        - Располагайтесь, отец Варфоломей, - улыбнулась Элоиза. - Не желаете поздний ужин?
        - Не поверите - желаю! Я читал один необыкновенно интересный текст, но, впрочем, лучше я вам завтра его покажу, остальные олухи его все равно прочитать не смогут, потому как он на латыни, и как-то не следил за временем. Поэтому не откажусь подкрепиться, - он принял у Гаэтано тарелку и бокал, благословил его и принялся за еду.
        Тем временем старшая девочка сказала, что не сможет съесть больше ни крошки, подошла вновь вызванная Анной Роза и увела семейство спать. Адриано и Фелицио отправились проследить, чтобы все было в порядке, и помочь донести младших.
        Стало потише.
        - Так вот, драгоценный ты наш Варфоломей, слушай внимательно и не говори, что не слышал. Мы рискнули оторвать тебя от твоих высокоученых занятий только потому, что у нас тут обнаружилась дама, которая утверждает, что она высококлассный реставратор живописных полотен со специализацией по эпохе Ренессанса. Не нужен ли тебе для какой-нибудь надобности такой специалист?
        - И откуда ты взял такую даму посреди ночи? - полюбопытствовал Варфоломей.
        - Сама завелась, - мрачно ответил Лодовико.
        Элоиза еще подумала, что если бы они тут сидели тесным мужским кругом, без нее, без Анны и без Асгерд, Лодовико выразился бы куда эмоциональнее.
        - Дочь моя, это вы реставратор? - обратился монах к Асгерд.
        - Да, это я, - абсолютно безэмоционально ответила она.
        - Сын мой, что ты сделал с этой девочкой, она же еле шепчет! Дочь моя, что вы пили нынче вечером? Как ничего? Лодовико, ты болван. Лука, налей девочке коньяка и дай сюда лимон… ну и еще что-нибудь.
        - Благодарю вас, не стоит, - тихо и твердо проговорила она.
        - Голод и усталость - плохие советчики, дочь моя. Даже если вам и выпали в жизни испытания, это не повод устраивать их себе еще и самостоятельно. Как вас зовут?
        - Асгерд. Асгерд Юханна Перссон.
        - Где вы учились?
        Тем временем Лука поставил на столик возле кресла Асгерд бокал, приборы и тарелку с закусками, и вторую со сладостями.
        - Я окончила Стокгольмский университет, а после стажировалась в Париже, Лондоне и Вене.
        - А вы ешьте, ешьте. Даже если вы нам и не подойдете, то это не повод вас сегодня не кормить, - Варфоломей протянул Марко бокал и тот проворно его наполнил. - Скажите, дочь моя, какого вы вероисповедания?
        Если вопросы об образовании отторжения не вызывали, то тут Асгерд воззрилась на монаха в изумлении.
        - В смысле? Что ли в какую церковь я хожу? А ни в какую, я обычная безбожница. То есть, меня в детстве окрестили, как положено, но никаких преимуществ я в этом не вижу.
        - Ну и зря. Вот и остались без водительства, а самой ума не хватило, чтобы никуда не вляпаться. Лодовико, я правильно понимаю, что девушка вляпалась?
        - Именно так, - с удовлетворением подтвердил Лодовико.
        - Можно подумать, - в Асгерд пробудилось какое-то подобие жизни, она даже привстала, глаза ее сверкали. - Этот подонок Микелаччо и вся его компания исправно ходят к мессе, и что? Стали они от этого лучше? Да ничего подобного!
        - Так скверна-то в них не от Господа, а от них самих, месса сама по себе ничего человеку не даст, как и затверженные с детства слова, это ж еще и самому нужно подумать и над собой поработать! Ладно, дочь моя, если не сбежите, еще поговорим. Лодовико, отправляй уже ее спать, завтра разберемся!
        - А можно просто воды? - вдруг спросила Асгерд.
        - Да сколько угодно, - Лука с полупоклоном подал ей стакан.
        Анна взялась за телефон и в очередной раз вызвала Розу. Та через некоторое время появилась и забрала Асгерд, вскоре следом отправились Гаэтано и Лука с Марко.
        - А теперь, когда все лишние уши удалились, расскажи уже, что происходит, и куда ты меня опять втягиваешь, - Варфоломей протянул бокал, Марко проворно его наполнил.
        - Сейчас…
        Лодовико глотнул коньяка и закашлялся. Выругался. Элоиза и Анна снова засмеялись.
        - Не сквернословь чрезмерно, сын мой, язык отвалится.
        - Да ну тебя, - отмахнулся Лодовико. - История-то простая. Жил-был один молодой идиот, который хотел стать знаменитым режиссером. Родители у него не бедные, поэтому выучили его, как он хотел, да вот только способностей не было ни на грош, и ни диплома нормального он не получил, ни больших денег не заработал. А хотел, очень хотел. Тогда он решил, что больше заработает, снимая порно. Но для этого нужен, гм, специальный контингент участников. И его познакомили с Микелаччо, у которого девки - одна из основных статей дохода. На всяких уровнях - и просто разовые услуги, и сопровождение на мероприятиях и в поездках, и фотостудии, и кадровое агентство, через которое он себе кандидаток и находит. Поэтому он легко включился в кинобизнес и все жили бы себе счастливо - ну, кроме наших сегодняшних гостей. Да вот только захотелось нашему, мать его, убогому от рождения герою луну с неба, то есть снять сцену с кучей девок в красивом помещении, а не в его заштатной студии. К несчастью, наш урод приходится каким-то ну очень дальним родственником кардиналу Бертоне и как-то раз в его свите был тут у нас. И вот тут-то
он и вспомнил про наш атриум, задница собачья, и решил, что это самое лучшее в городе место для его паскудных съемок. Решил, понимаешь ли, что если посадить в наш беленький фонтан кучу голых девок, то они удачно дополнят имеющуюся мраморную. И ясен пень, он понимал, что если придет, как положено, и спросит, то пошлют его далеко и недвусмысленно, а ему ничего не останется кроме как утереться и пойти. Тогда он пошел к своему именитому родственнику и сказал все, как есть. Ну, кроме того, что именно он там хочет снять. Он почему-то перед такими родственниками не афиширует, что снимает порно. В итоге, когда сегодня вечером к нам в отдел по связям с общественностью поступил звонок из приемной Бертоне с просьбой предоставить на три-четыре часа помещение, никто ничего не заподозрил. Более того, секретарь попросил не афишировать, что это будет съемка, и обитателям дворца ничего не говорить. На звонок ответила Сильвия Полетти - знаете такую?
        - Дура, - припечатала Анна.
        - Это что ли та дивная барышня, которая вечно влипает в какие-то странные истории? - нахмурилась Элоиза. - Которая случайно портит экспонаты, которая вкладывается в какие-то сомнительные финансовые проекты в интернете и теряет все деньги, которая всегда падает со всех лестниц и к которой всегда вяжутся все сомнительные мужчины в городе?
        - Да-да, именно она, вы ее очень точно охарактеризовали, - хмыкнул Лодовико. - Так вот, эта… особа не соизволила даже сообщить дежурной смене охраны, не то, чтобы сказать мне! Позвонила, пропищала, что у их отдела вечером мероприятие, и пусть не мешают, да и все. А сейчас, когда Шарль в отъезде, атриум не очень-то используется, так что был реальный шанс, что этих деятелей не застукают и не накроют. Дальше уже была цепочка случайностей - заклинило ворота гаража, вам, - Лодовико кивнул Элоизе и Анне, - пришлось возвращаться в дом через боковые ворота, дальше вас почему-то понесло на главный вход, где вы их во всей красе и увидели. Наверху, в галерее, был сам несостоявшийся режиссер, внизу работнички, ну а с Микелаччо вы лично познакомились. В итоге мы имеем некий, гм, наезд на нас, а также трех девиц, сбежавших к нам от Микелаччо, одну из них еще и с кучей детей. Оно нам вообще было надо?
        - А если бы тебе сказали? - подняла голову от тарелки Анна.
        - Я бы сам позвонил в приемную Бертоне и спросил, в чем дело. И лично бы взялся контролировать процесс.
        - И что теперь? - поинтересовалась Элоиза.
        - Утром позвоню кое-кому, поговорю. Вот что, пойдемте-ка все спать. Завтра будет видно, что теперь.
        05. О реакции Вселенной на ночные события
        * 7 *
        Наутро за завтраком в зале только и говорили, что о вчерашнем происшествии. Как всегда, подробности знали только те, кто непосредственно участвовал, а они молчали, как рыбы. Но многие слышали шум и видели странное движение в районе атриума, это будоражило воображение и порождало слухи.
        Кроме того, слухи ходили вокруг происшествия с гаражными воротами. К тому моменту как сотрудники, жившие в городе, начали прибывать на работу, ворота уже исправно открывались и закрывались, но о том, что с ними что-то было, тоже шептались.
        А лучше всех себя чувствовали те, кто ни в чем не участвовал и ничего не знал. Они просто позавтракали и отправились по кабинетам.
        Лодовико позвонил Элоизе часов в десять утра.
        - Донна Элоиза, вы сможете подойти в мой кабинет за полчаса до полудня?
        - Да, дон Лодовико, смогу. Есть новости?
        - Есть. Я вам их как раз расскажу, в полдень подтянутся остальные участники вчерашней драмы, там и решим, что дальше.
        - Отлично, я буду.
        И погрузилась в работу - для того, чтобы высвободить себе время в середине дня, ей нужно было сделать всё запланированное чуточку заранее.
        * 8 *
        В половине двенадцатого Элоиза вошла в приемную Лодовико. На секретарском месте сидел молодой человек лет восемнадцати, и обликом своим он напоминал прекрасного юного ангела из какого-нибудь небесного воинства с картины отца Варфоломея. Он был высок, обладал приличным разворотом плеч, буйными кудрями и горящими любопытством глазами, и всегда излучал неиссякаемый позитив. Элоизе сей молодой человек напоминал собак, которых держал брат Филипп де Шатийон - те тоже были крупными и очень добродушными, но кусались по-настоящему.
        Молодого человека звали Октавио Гамбино, и он приходился племянником шеф-повару господину Марчелло. Юноша очень хотел в службу безопасности, был принят туда на стажировку, но во время какой-то тренировки решил показать удаль молодецкую и неудачно прыгнул с большой высоты. Сломанная нога требовала длительного лечения и дозированных нагрузок. Поэтому, как только врач палаццо Эпинале Бруно Бернардини разрешил Октавио вставать с постели, Лодовико приставил его к документообороту вместо почтенного Джакомо Дзани, достойного господина преклонных лет, который идеально справлялся с секретарскими обязанностями, но, к сожалению, в настоящее время восстанавливался после инсульта. Обычно Октавио сидел в приемной Марни, но в Нью-Йорк его не взяли, и Лодовико посмеивался, что унаследовал юнца от Себастьяно вместе с начальственными обязанностями.
        - Добрый день, донна Эла, проходите, дон Лодовико ждет вас, - улыбнулся он Элоизе.
        - Добрый день, Октавио. Как ваша нога?
        - Нормально. Когда меня не берутся лечить всякими экзотическими способами.
        - Например? - поинтересовалась Элоиза.
        - Ну, матушка тут пыталась кормить меня толченой яичной скорлупой, фу, гадость!
        - На самом деле не лишенная смысла гадость. Хотя приятного мало, согласна.
        - Ой, нет, я уж лучше что-нибудь другое попробую!
        - Попросите отца Варфоломея одолжить вам Чезаре. Приложите к больной ноге и пусть помурлычет. Будет вроде физиолечения.
        - Ну вот, еще один дельный совет! Да он же мне глаза выцарапает! Раньше я хоть убежать мог от черного гада, а теперь-то силы ой как неравны!
        Чёрный кот Чезаре обитал в покоях его высокопреосвященства, а по дому перемещался вместе с отцом Варфоломеем. Он был известен среди местных обитателей своим громким голосом и неуживчивым нравом.
        - Да ладно, с ним можно договориться, - рассмеялась Элоиза.
        - Это вам можно, вы, говорят, знаете специальное слово и он вас слушается! А я не знаю, разве что вы сжалитесь и мне его по секрету скажете, - Октавио умильно улыбнулся, не рассмеяться в ответ было просто невозможно.
        - Октавио! - из кабинета донесся рык Лодовико.
        - Да, шеф?
        - Не заговаривай зубы госпоже де Шатийон! Она по делу пришла! - Лодовико появился на пороге кабинета и пригласил Элоизу заходить. - Проходите, донна Элоиза. Октавио, бездельник, ты все письма отправил?
        - Нет, шеф, все не успел, только половину. Я ж маленький и у меня нога болит, а писем много! Они никак не заканчиваются! - Октавио снова скорчил умильную рожу.
        - Можно подумать, ты на кнопки мыши ногами нажимаешь! Меньше болтай, и они быстрее закончатся, - проворчал Лодовико. - Позвони там, куда следует, чтоб нам кофе принесли на четыре персоны, - зашел в кабинет и плотно закрыл дверь. - Карло, поганец, все мозги молодежи задурил, теперь все его копируют. Треплются и ржут по всякому поводу.
        - Может быть, это не так и плохо? - улыбнулась Элоиза. - Слушаю вас, рассказывайте, что и как.
        - Сейчас еще придут Анна и Варфоломей. А кстати, вы вчера здорово напугали Микелаччо, он до сих пор заикается, когда вас вспоминает. Что вы с ним сделали?
        - Честно говоря, почти ничего. Если бы он не стал угрожать мне оружием, я бы вообще его пальцем не тронула.
        - Вы как всегда. Лично обезвредили главную ударную силу нападавших, и делаете вид, будто ничего не случилось, - усмехнулся Лодовико.
        Но продолжить им не дали, в кабинет важно прошествовал отец Варфоломей, следом за ним принесли кофе, и потом сразу же прибежала запыхавшаяся Анна. Все расположились вокруг рабочего стола Лодовико, взяли себе по чашке и приготовились слушать.
        - Ну что я вам скажу, дорогие коллеги, главное в том, что нам принесли извинения.
        - Кто же? - не поверила Анна.
        - Во-первых, кардинал Бертоне лично. Вчера ночью я отправил ему родственника с нарочным, имевшим приказ сдать объект из рук в руки. И видеозапись мероприятия с нашей камеры. И очень попросил оградить дом и офис нашего высокопреосвященства от подобных акций. Утром мы поговорили с кардиналом по телефону, и поскольку я не стремился афишировать все происшедшее, это ведь и не в наших интересах тоже, то мы легко пришли к пониманию. Вопросов к нам с той стороны не будет.
        - А кто был вторым, сын мой? - отец Варфоломей с аппетитом поглощал вкуснейшие пончики, присыпанные мелким сахаром, но внимательно следил за речью Лодовико.
        - А во-вторых, у Микелаччо есть покровитель, но об этом мало кто знает. Он как бы сам по себе, но на самом деле не так, в свое время ему помогли встать на ноги и до сих пор имеют право ему приказывать. Случилось так, что я это знаю*. И вот как раз с человеком, имеющим неограниченное влияние на Микелаччо, я тоже утром поговорил, и с той стороны перед нами тоже извинились. Наши ночные гостьи вольны делать, что им вздумается, их никто не станет преследовать. Их документы нам прислали в качестве материального выражения извинений. Ну и этот человек считает себя некоторым образом должным мне, что тоже может оказаться полезным. Но если бы донна Элоиза вчера не стреножила Микелаччо, если бы ему удалось сбежать и мы бы его не отправили куда следует сразу же подобно родственнику Бертоне - то и говорить было бы не о чем. Это не режиссер-недоучка, такого не очень-то испугаешь. Так что еще раз снимаю шляпу, донна Элоиза. Вы снова обеспечили успех нашей операции и превратили позор в победу.
        Анна захлопала.
        - Благодарю, - коротко ответила Элоиза. - А что дальше будет с нашими спасенными?
        - Я попросил привести их сюда к полудню. Кстати, Варфоломей, ты пока можешь познакомиться с верительными грамотами мадам реставратора, а ты, Анна, почитай аттестат нашей маленькой птички из какой-то там деревни. Донна Элоиза, только вам я не могу предложить ничего, кроме кофе и сладостей.
        - Да, у меня есть сейчас даже две вакансии, но для них требуется как минимум специальное образование, - пожала плечами Элоиза.
        - Поэтому возьмите это пирожное.
        _____________________________________________
        *История Лодовико рассказана в книге ""Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере", глава "О делах давно минувших дней".
        06. Чем подписывают контракты
        * 9 *
        Ровно в двенадцать улыбающийся до ушей Адриано привёл в кабинет Катарину, Кьяру и Асгерд. Ссадину свою он носил, как орден.
        - Шеф, доставил в лучшем виде, как вы и просили. Отец Варфоломей, донна Элоиза, донна Анна, - поклонился всем и исчез за дверью, и оттуда сразу же донесся громкий смех.
        Спасенные накануне дамы несколько выспались и успокоились. Кьяра всем лучезарно улыбалась, она оказалась очень симпатичной, когда улыбается. Асгерд наоборот - не улыбалась нисколько, но выглядела спокойнее, чем ночью. А Катарина то улыбалась, то растерянно вертела головой.
        - Итак, дамы. Вот ваши документы, можете забрать. Проверьте, всё ли здесь, - Лодовико пододвинул на край стола стопку листов и корочек.
        - Спасибо, господин Сан-Пьетро. Да, здесь всё, - Асгерд откликнулась первой.
        Остальные согласно закивали.
        - Далее. Какие-то ваши вещи должны были доставить в ваши комнаты.
        - Всё верно, доставили, - вновь кивнула Асгерд.
        - Тогда перейдем к животрепещущему вопросу - что дальше?
        Катарина и Кьяра привстали и хотели было уже разом начать говорить, но отец Варфоломей осадил их крестным знамением.
        - Дети мои, по очереди, пожалуйста. Вот ты, дочь моя, - кивнул он Кьяре, - тебе этот мрачный рыцарь что-нибудь предлагал?
        - Он - нет, - рассмеялась девушка, - мне предлагала вот эта важная дама, - и кивнула на Анну.
        - А я думала, что важная дама у нас Элоиза, - рассмеялась Анна.
        - Это слишком важная дама, - Кьяра смешалась под Элоизиным взглядом и опустила глаза. - Мне сказали, что я буду мыть пол в ее комнате. Я согласна, у меня пока все равно нет сейчас других предложений.
        - Ну, положим, до её комнат я тебя повышу, если хорошо себя покажешь, там вопрос нетривиальный, - хмыкнула Анна. - Пока будешь содержать в чистоте ее офис и некоторые прилегающие территории. Раз согласна - я сейчас позвоню в службу персонала, пойдешь, скажешь Софии, что я тебя послала, будешь оформляться. Может быть, ты умеешь кормить рыбок?
        - Рыбок? - Кьяра сделала большие глаза.
        - Ну да, рыбок. Таких чешуйчатых, в воде.
        - Вообще-то умею, - пробормотала растерянная Кьяра, - у отца большой аквариум.
        - Значит, посмотришь наших и займешься. У нас аквариумист в отпуск собирается. Все, иди.
        - А меня кто-нибудь проводит? Я же заблужусь… - Кьяра растерянно посмотрела на Анну.
        - Октавио! - рыкнул Лодовико. - Найди для девушки провожатого до кабинета Софии!
        - Есть, шеф! - раздалось из-за двери. - Только где девушка-то?
        - Ступай, дочь моя, все будет хорошо, - Варфоломей осенил ее крестным знамением и подтолкнул к двери.
        - Раз начал болтать, то тебе и слово. Берешь девушку в реставраторы? - нарочито грозно спросил Лодовико.
        - Беру, сын мой, беру. На испытательный срок. Покажет себя - останется.
        - А вы вообще кто? - нахмурилась Асгерд.
        - Священник бенедиктинского ордена Варфоломей, личный секретарь его высокопреосвященства д’Эпиналя и неформальный руководитель искусствоведческого и реставрационного отделов. Документально тебя, дочь моя, примут в реставрационный отдел, но фактически будешь сначала работать под моим руководством. А дальше посмотрим. Сейчас решишь все формальные вопросы, потом придешь, покажу мастерскую и то, чем мы там занимаемся.
        - Хорошо, но мне же стоит из ваших хором на улицу выйти, как меня опять люди Микелаччо к себе уволокут!
        - Не уволокут. Вас не будут ни разыскивать, ни преследовать. У меня есть способ это контролировать, - ответил Лодовико.
        - Интересно, каким это образом? Вы же в полицию, как я понимаю, обращаться не стали?
        - Ага, только огласки нам и не хватало! - всплеснула руками Анна. - Ты вправду думаешь, что в таком случае можно спрятать шило в мешке? Прекрасные заголовки в интернете: «Съемка порнофильма в палаццо д’Эпиналь!» «Кардинал д’Эпиналь покровительствует порнографии!» и прочее разное, нам не поможет даже то, что сейчас его высокопреосвященство на другом конце света. Репутация, знаешь ли, дается человеку только один раз!
        - Госпожа Перссон, - раздумчиво и веско сказала Элоиза, - вам придется поверить. Или не верить, дело ваше, конечно, но в таком случае остаться здесь не получится. Вам, в общем-то, повезло, что вы попали к нам, здесь вы можете получить ту самую работу по специальности, которую вы искали и ради которой сунули голову в пекло. Кардинал д’Эпиналь занимается некоторыми делами музеев Ватикана, в том числе вопросами реставрации имеющихся предметов и приобретением новых, а они тоже попадают к нам в разной степени сохранности. Ваша работа будет абсолютно легальной, и впоследствии станет очень весомым аргументом в вашу пользу при прочтении вашего резюме кем угодно. Кроме того, вы сможете поселиться здесь, вас будут кормить, поить и решать ваши бытовые проблемы. Предложение остается в силе… ну, еще минут пять, после чего вы вольны отправляться, куда вам угодно.
        - И я… смогу уйти в любой момент?
        - Да ты уже сейчас можешь уходить, никто тебя не держит! - вспылила Анна. - И какого чёрта я вообще вчера вас всех из фонтана выудила?
        - Не суетись, дочь моя, все образуется, - Варфоломей похлопал ее по плечу. - Девушка подумает и решит правильно.
        - Да как-то вы все тут говорите слишком хорошо и складно, - хмыкнула Асгерд.
        - А, так девушка научилась осторожности, это похвально, - хмыкнул Лодовико. - Вот что, барышня: вы на самом деле можете отправляться на все четыре стороны. Только вот прямо сейчас, понятно вам? И уже не возвращайтесь, хорошо? Забирайте ваши бумаги, вещи и отправляйтесь. А я вызову вам провожатого. Октавио!
        Асгерд зажмурилась на мгновение и произнесла:
        - Хорошо, я остаюсь. Если пять минут еще не истекли.
        - Не истекли, - ответил Лодовико. - Но провожатый все равно понадобится. Вам нужно будет пойти к уже упоминавшейся Софии Ларге и подписать контракт.
        - Кровью, надеюсь? - истерически хмыкнула Асгерд.
        - Вряд ли, - вежливо ответил Лодовико. - Насколько я знаю, София пользуется обычными шариковыми ручками.
        Когда за Асегрд прибыл провожатый и увел ее к Софии, взоры оставшихся обратились на Катарину. Та сразу же сникла.
        - А я что? Я не реставратор ни разу, ничего толком не умею и у меня дети. Здесь их не достанут, но вы уверены, что мне не захотят по тихой отомстить? Лаура ходит в школу, малышки - в подготовительный класс, вдруг их оттуда похитят?
        - Сначала решим с вами. Анна, ты ничего не предлагала этой даме? Она уходит от нас сейчас? - вопросил Лодовико.
        - Что умеешь делать? - спросила Анна.
        - Да ничего я не умею, сидела дома с дочкой, занималась хозяйством, муж зарабатывал, а потом у нас родилась двойня, а муж погиб. Несчастный случай на стройке. Я уже вообще не знала, как денег заработать, и тут меня приятельница привела в это проклятое кадровое агентство! Нет, они платили, конечно, и квартиру мне сами снимали, но не столько, сколько обещали сначала, нам еле-еле хватало, и все время угрожали, что если я только вякну, они заберут Лауру и продадут какому-нибудь любителю маленьких девочек!
        - Ладно, тогда начнем с детей, - решительно вклинилась в разговор Элоиза. - Сколько младшим лет?
        - Пять с половиной… Осенью в школу.
        - А старшей?
        - Десять…
        - Нормально, - сказала Элоиза.
        Взяла телефон и набрала номер.
        - Кому это она? - спросил у Анны Лодовико.
        - Понятия не имею. Но у нее есть очень удивительные знакомства, - ответила та.
        - Это уж точно! - усмехнулся Лодовико, припомнив рыцаря Дамиана*, привидение которого решило весной одну очень неприятную проблему.
        - Добрый день, Доменика. Точно, я по делу, и вот какому странному: у тебя есть возможность принять двух девочек пяти с половиной лет и одну - десяти? Да, до конца учебного года, а там видно будет. Нет, пока не сможет, через месяц-другой посмотрим. Ага, вот так, значит. Хорошо. Я уточню и перезвоню, спасибо.
        - Куда это вы хотите деть моих детей? - с подозрением спросила Катарина.
        - Да, донна Элоиза, мне вот тоже вопрос с детьми кажется сомнительным, - сказал Лодовико. - Не держать же здесь их безвылазно, детям надо в детский сад ходить и в школу, общаться, а их бы спрятать на годик подальше, пока все утихнет.
        - Вот именно поэтому я и позвонила в Санта-Магдалена ди Маре, тамошней настоятельнице.
        - Да ладно вам, а если туда кто-нибудь нагрянет и потребует отдать? - нахмурился Лодовико. - Что там монахини сделать смогут? И уроды какие-нибудь придут и все получат.
        - Черта лысого они получат, - хмыкнула Элоиза.
        - Да ну? - Лодовико недоверчиво нахмурился.
        - Вы там бывали?
        - Не доводилось.
        - В принципе, можете съездить посмотреть, хотя вас не пустят дальше приемной. Там стены разве что тяжелой техникой брать, или с воздуха, плюс кое-какие современные защитные навороты тоже есть. Ну и люди там не промах. Дядюшка с монсеньором Марни, пожалуй, взяли бы, и то не силой, а кое-чем другим, а слизняку вроде вчерашнего в принципе ничего не отломится, - с торжеством в голосе сказала Элоиза.
        - Ну, раз вы говорите… Ладно, принимается. Итак, озвучьте ваше предложение нашей гостье, а то она тут сидит, ни жива, ни мертва.
        - Ваших девочек можно - если будет на то ваше согласие, конечно - устроить в очень хорошую школу с полным пансионом. Туда принимают с пяти лет. Только девочки, отличное обучение, индивидуальный подход к каждой, подготовка к любому высшему образованию.
        - И кто же их туда возьмет? - Катарина оторопело смотрела на Элоизу.
        - Директор. Я только что с ней говорила, возможность есть.
        - А где я деньги такие возьму? Это же не бесплатно?
        - Два первых месяца бесплатно по моей личной просьбе, а потом заработаете, - бесстрастно ответила Элоиза.
        - Да кто же вы такая? - в полной тишине изумленно спросила Катарина.
        - Элоиза де Шатийон, ведущий аналитик кардинала д’Эпиналя, - пожала плечами Элоиза. - Так что, вам подойдет такой вариант? Если да, то завтра съездим в школу, и вы своими глазами всё посмотрите.
        - Так что, у этой школы недостатков вовсе нет?
        - Почему - есть. Во-первых, ни одного мальчика, во-вторых - посещения родителей не чаще раза в месяц, а то и реже.
        - Ну ничего себе! И как же так? - возопила Катарина. - Вот вы бы сами так попробовали!
        - Не поверите, я училась именно в этой школе, - любезно ответила Элоиза.
        - Правда, что ли? И после этой школы становятся такими, как вы? Тогда я согласна! - воскликнула Катарина.
        А Лодовико, Анна и Варфоломей смеялись.
        В конце концов, Катарину пока определили помогать на кухне. На следующий день они с Элоизой съездили в Санта-Магдалена и встретились с Доменикой Примой. Катарина согласилась отдать дочерей в школу, а Доменика - принять, пока до конца учебного года. Кьяра училась ухаживать за старинным паркетом и кормила кардинальских рыбок, а Асгерд начала работать в реставрационной мастерской, и Варфоломей ее похваливал.
        Элоиза описала происшествие в подробном послании за океан, получила в ответ много восхищенных слов. Она очень хотела бы знать, что Лодовико рассказывал другу и начальнику о случившемся, но не решилась предпринимать что-либо в этом направлении. Нет, она могла бы, конечно, задурить Октавио мозги, проникнуть в кабинет, прочитать переписку… Ладно, она потом, когда Себастьен вернется, сама его спросит об этом.
        Чуть больше двух недель прошло, чуть меньше - осталось.
        _________
        История рыцаря Дамиана рассказана в книге "Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого", глава "Ночь в монастыре Санта-Магдалена".
        07. Мирные развлечения
        Через пару дней после истории со съемками Элоиза возвращалась с тренировки. Ворота гаража работали исправно, ничего недозволенного во дворце не происходило. Она шла к себе длинным коридором второго этажа, но вдруг подняла голову и увидела в окно, что наверху, в «сигме», горит свет. Интересно, там дела или посиделки?
        Она не знала, что заставило её подняться наверх и заглянуть внутрь. Картина была донельзя мирная - Лодовико и отец Варфоломей играли в шахматы, рядом сидела Анна и отвлекала их болтовнёй.
        - Эла, привет, заходи же! Ты с тренировки? И, наверное, не ужинала? Сейчас я позвоню и попрошу что-нибудь тебе принести, что ты будешь сидеть у себя одна, как зверь в норе? - Анна оживилась, вскочила и практически втащила её внутрь.
        Элоиза зашла и осталась допоздна. Партию выиграл Варфоломей, следующую - Лодовико, а потом они просто пили вино и разговаривали обо всём на свете. Когда расходились, Лодовико пригласил её заходить ещё.
        «Ещё» наступило на следующий день. Играли уже не в шахматы, а в карты, и пригласили её присоединяться. Конечно же, она не устояла и присоединилась.
        Играли на желания. Проигравшую Анну обязали к следующему вечеру собственноручно испечь пирог. Затем отцу Варфоломею пришлось притащить из библиотеки и почитать для увеселения публики вслух забавные истории, записанные кем-то из монахов его ордена лет триста назад, о существовании которых знал Лодовико. А когда проиграл сам Лодовико, то Варфоломей и Анна радостно переглянулись, потерли руки и хором сказали:
        - А ну быстро за гитарой! Одна нога здесь - другая там!
        Лодовико тяжело вздохнул и отправился.
        - Дон Лодовико играет на гитаре? - удивилась Элоиза.
        - А ты не слышала? - ответно удивилась Анна. - Ещё как! И прекрасно поёт!
        - Я слышал, у Элоизы есть музыкально одаренные родственники, у неё могут быть свои критерии прекрасного, - усмехнулся монах.
        - Знаете, моя сестра действительно оперная певица, но, уверяю вас, кроме оперы она может петь ну почти что угодно, - хмыкнула Элоиза. - Особенно для увеселения хорошей компании.
        Тут вернулся Лодовико с гитарой. И оказалось, что он на самом деле играл и пел очень хорошо. У него обнаружился приятнейший баритон, а пел он кучу каких-то неизвестных ей песен - про несчастную любовь, про героев и подвиги, а завершил очень смешными и совершенно неприличными куплетами про жизнь в палаццо, слушатели их знали и долго его просили, а Элоиза услышала впервые и хохотала до слез. После чего Лодовико объявил, что концерт окончен, и прогнал всех спать.
        Впрочем, на следующий день гитара уже сразу оказалась в «сигме», Анна предложила не тратить время на карты и сразу же просить Лодовико петь. Но он заговорщически переглянулся с Варфоломеем и сказал:
        - А вот и нет. Сдаётся мне, сегодня всё будет иначе, - и скомандовал Варфоломею сдавать карты.
        Элоиза очень скоро поняла, чего они хотели. До того она не делала ошибок и потому не проигрывала, но они очень старались. Видимо, очень хотелось придумать для неё желание, а то и не одно. Кроме того, они всё время смешили её, отвлекали и всячески сбивали с мысли. И в итоге она проиграла, целый один раз. Конечно, общий счет был в её пользу, но пришлось исполнять желание.
        - Донна Элоиза, не удивляйтесь, но мы будем хотеть от вас того, что не сделает никто другой, - хитро улыбнулся Лодовико.
        - Да вы сговорились, - возмущенно воскликнула она.
        - Конечно, - улыбнулся отец Варфоломей. - Донна Элоиза, мы придумали следующее: Лодовико будет играть, а вы - танцевать. До нас дошли слухи о вашем искусстве, их необходимо проверить.
        - Здесь что ли? Сейчас? - изумилась Элоиза.
        - Именно, - радостно подтвердил Лодовико. - Если хотите - можем убрать ковер.
        - Убирайте, - мрачно хмыкнула она. - Что танцевать-то?
        - Я поиграю, а вы поимпровизируйте, - надо же, каким очаровательным он может быть!
        Ковер свернули, Элоиза сбросила туфли, вышла в приемную, потянулась, размяла ноги и руки. Тем временем Лодовико начал играть - сначала тихо, потом громче. Она почему-то сразу вспомнила флейту графа Барберини - хотя не было ничего общего ни с мелодией, ни с манерой исполнения. Вот ведь, еще один, тоже, наверное, с легкостью может завлечь любую девицу! Кто бы мог подумать, ага.
        Впрочем, надо настроиться, открыть дверь и… Элоиза сначала хотела просто сделать парочку комбинаций из своего обычного классического экзерсиса, но потом ноги вдруг поймали ритм и получилось то самое - па-де-бурре, па-де-бурре, па-де-бурре, па-грав, па-де-бурре, контрато, па-де-бурре, купе, балансе, балансе, пируэт, пируэт, па-де-бурре, ассамбле… Руки и ноги сами, помимо разума ткали содержимое этого странного танца, а потом Лодовико увеличил темп, и она забыла, что не в зале, забыла, что мало места и три прыжка хорошей длины просто не поместятся, успела только увидеть огромные глаза Анны и услышать полувсхлип-полувздох. Поворот-поворот-вперед-прыжок… и музыка оборвалась. Реверанс. Точка.
        Элоиза выпрямилась и успела увидеть, как Варфоломей выключает телефон и прячет в карман рясы.
        - Что это вы делали, отец Варфоломей? - как могла грозно вопросила она, отдышиваясь.
        - Сохранил себе на память отблески того чуда, что вы здесь творили, - с готовностью ответил тот. - Когда ещё удастся вас так подловить!
        - И что вы планируете делать с записью?
        - Ничего, - рассмеялся он. - Нет, я не выложу её никуда, и даже с большой вероятностью никогда никому не покажу. Буду любоваться сам.
        - Не бей его, всё в самом деле было очень-очень здорово! Они знали, о чем тебя просить, я бы не догадалась, - сияющая Анна теребила её за рукав.
        - А что, есть традиция - кого о чем просить в таких случаях? - ворчливо спросила Элоиза, отходя к столу.
        На самом деле ей, конечно, было приятно. Она не Линни, на публике не выступает никогда и не собирается, но сделать что-то вот в таком узком кругу для друзей оказалось неожиданно здорово. Прямо даже хочется позвать Лодовико на тренировку и поимпровизировать ещё.
        - Да как сказать… Лодовико чаще всего просят петь, это так. Меня как-то просили потанцевать, но я-то так не умею! - Анна скорчила гримаску. - Больше и не просили, с пирогами вернее. Карло просят считать в уме большие числа на скорость…
        - А он умеет? - быстро обернулась к ней удивлённая Элоиза.
        - Ещё как умеет! А еще он рассказывает неприличные анекдоты.
        - Это как раз в его случае совсем неоригинально. А о чем просят монсеньора Марни? - Элоиза налила себе большой стакан воды и вернулась в кресло.
        - Много о чем, - пожала плечами Анна.
        - Во-первых, Себастьяно тоже умеет играть и петь, - начал Варфоломей.
        - Правда? - воистину, сегодня день откровений.
        - А ты никогда не слышала? Его, конечно, упросить посложнее, чем Лодовико, но иногда получается, - фыркнула Анна. - Ещё его просят стрелять.
        - А что в этом удивительного?
        - Ага, с завязанными глазами на слух, - хмыкнул Лодовико. - Мне не удаётся делать это с такой точностью. Кстати, иногда ещё и с левой руки, в зависимости от того, как велик проигрыш.
        - А если к тому времени уже напились? - рассмеялась Элоиза.
        - Так ещё веселее, - пожал плечами Лодовико. - А ещё он в юности писал отличные стихи, и сейчас только таким образом можно уговорить его что-то вспомнить.
        - Прямо кладезь талантов, - пробормотала Элоиза.
        - А вы думали, всё так просто? - тем временем Лодовико и Варфоломей вернули на место ковёр и монах уже занял своё кресло и взял бокал.
        - Я, честно признаться, вообще об этом не думала, - она взяла протянутый бокал и спряталась за ним.
        - Тогда продолжайте танцевать, у вас отлично получается, - рассмеялся монах.
        08. Новости издалека
        Прошла неделя после странных съемок странного фильма. В очередной понедельник Элоиза утром спустилась к завтраку и обнаружила в общей зале хаос. Стоило ей войти, и тут же к ней подбежали несколько человек, в том числе - Бернар Дюран и Маурицио Росси.
        - Ну Элоиза-то должна знать подробности, - сказал Росси.
        - Подробности, простите, чего? - нахмурилась Элоиза, обежала взглядом зал и поняла, что сотрудники службы безопасности отсутствуют, как факт.
        Вообще ей где-то с ночи было как-то беспокойно и муторно. Она списала на общее состояние атмосферы и не слишком здоровый организм, но ведь могло быть и что-то еще?
        - Да ладно, мы все понимаем, но скажите - все живы? А то кто его знает, что там на самом деле, вряд ли в новостях говорят все, как есть! - Дюран заглянул ей в глаза.
        Вокруг них столпилось еще некоторое количество местных жителей и сотрудников.
        - Господа, но я сейчас ничего не могу вам сказать, - покачала головой Элоиза. - Если что-то узнаю, сообщу обязательно, - кивнула обоим и вышла из залы.
        Отошла за угол и достала телефон.
        - Дон Лодовико? Не скажете ли, что случилось, и о чем у меня хотят выпытать подробности все обитатели нашего зоопарка?
        Лодовико тяжело вздохнул.
        - Ладно, подходите к нам, мы тут с Варфоломеем в приемной Шарля.
        Элоиза пришла в приемную, увидела перед дверью Луку и Марко.
        - О, доброе утро, донна Эла. Идите, они там, - кивнул на дверь мрачный Марко.
        - Благодарю вас, - благовоспитанно кивнула она и вошла.
        В приемной были только Лодовико и отец Варфоломей, они стояли у окна и молча смотрели на улицу.
        - Проходите, донна Элоиза, располагайтесь, - кивнул Лодовико.
        - Успеется еще, - она подошла к ним. - Выкладывайте, что случилось. О чем все уже прочитали в новостях, а я еще нет, потому что до завтрака новостей не читаю.
        - Вчера вечером в Детройте какой-то идиот бросился с ножом на Шарля. Все живы, Себастьяно немного поцарапан, нападавший с переломанными костями в больнице. Всё случилось на улице и поэтому попало в новости в раздел происшествий.
        - Что значит - немного поцарапан? - глаза Элоизы расширились и потемнели еще больше против обычного.
        - Я думаю, то и значит. Он сказал, что получил ножом по шее, но клинок соскользнул, прошел по касательной и содрал изрядное количество кожи, без серьезных внутренних повреждений. Главным образом было много крови, - по-деловому говорил Лодовико.
        Сердце заколотилось, как бешеное, Элоиза рванула из кармана жакета телефон и стала судорожно тыкать пальцем в экран.
        - Дочь моя, - мягко начал Варфоломей, но она отмахнулась.
        - Элоиза, - Лодовико осторожно взял ее за запястье.
        - Что такое? - она сверкнула на него глазами.
        - Там сейчас ночь. Три часа ночи. Я полагаю, что он спит после всего, что было вчера вечером, - мягко сказал Лодовико, не выпуская ее руки. - Поверьте, Элоиза, я с ним разговаривал, и он уже был в порядке.
        - Ой, спасибо, что напомнили, - Элоиза стала тиха и спокойна, Лодовико разжал пальцы, рука с телефоном опустилась. - Ну да, он же никогда не выключает звук на телефоне. Сейчас лучше не звонить, вы правы.
        - Позвоните ему в обед, там уже будет утро, - Лодовико кривовато подмигнул ей. - Думаю, он с радостью с вами поговорит.
        Элоиза перевела дух.
        - А Шарль? С ним все в порядке?
        - Да, донна Элоиза, - улыбнулся Варфоломей. - Я с ним тоже разговаривал, он не пострадал. И все остальные в порядке. И мы уже возблагодарили за это Господа.
        - Ну и я поблагодарю тоже, - пробормотала она, опустив глаза. - Я буду у себя, если что.
        * 12 *
        Когда за Элоизой закрылась дверь, Лодовико внимательно посмотрел на отца Варфоломея.
        - Ты понял что-нибудь?
        - Полагаю, что да, - монах самодовольно погладил себя по внушительному пузу.
        - И что ты понял?
        - Всё понял, - Варфоломей по-прежнему лучился самодовольством.
        - Ну? Говори же.
        - Я не был уверен в том, что госпожа Стальная Принцесса - так же вы ее называете, да? Так вот, что она как-то эмоционально выделяет Себастьяно из огромного количества окружающих ее здесь людей. Про то, что он на нее запал, знает даже павлин Максимилиан, а вот в том, что он ей не просто интересен как друг и собеседник, или как мужчина на пару ночей, и что он тоже её как-то зацепил, я не был уверен. Я думал, у нее есть какой-то роман на стороне, такая женщина редко бывает одна.
        - Да нет у нее никого на стороне, мы давно выяснили, - пробормотал Лодовико.
        Ему очень не понравилось, когда давным-давно, еще больше года назад Себастьяно попросил следить за Элоизой, но он понимал все резоны и организовал слежку. И сообщил Себастьяно о нулевом результате. Ну а после того, как они всё-таки начали изредка встречаться, и вовсе вопроса не возникало.
        - Вот. Ставлю вон того Джотто, - Варфоломей кивнул на висевшую на стене картину, - против любой старой табуретки с чердака, что он ей совсем не безразличен, просто она это очень хорошо скрывает. Уж не знаю, для чего ей это понадобилось. В этом свете я, как старый сплетник, очень хочу увидеть их первую встречу после его возвращения.
        Лодовико ухмыльнулся.
        - Пожалуй, я бы тоже посмотрел. Придумаем что-нибудь.
        * 13 *
        Элоиза впоследствии не помнила, как она в тот день доработала до обеда. Когда часы показали 13 - 00, она решила, что в семь утра уже можно позвонить человеку, который обычно встает рано. Она обеспечила невозможность прослушивания, выпила воды, пошевелила пальцами, чтобы не дрожали, и ткнула в нужный контакт.
        Много длинных гудков, она уже было малодушно подумала, что позвонит потом, и тут на звонок ответили.
        - Элоиза, неужели это вы? - столько радости в голосе от факта ее звонка она уже сто лет ни у кого не слышала.
        - Добрый день, Себастьен. То есть, доброе утро. Да, это я, - она старалась говорить раздумчиво и спокойно. - Лодовико сказал, что вы вчера пережили некое происшествие?
        - Не слишком серьёзное, уверяю вас. Все в порядке.
        - Лодовико сказал, что вам досталось?
        - Не особенно, не берите в голову, уже все хорошо. Мне убрали почти оторванный кусок кожи и заклеили порез. Больше и рассказать-то нечего. Ну да, набежали журналисты, пришлось давать интервью, и мне, и Шарлю, и бог весть, что там еще напишут про это.
        - Уже написали! Новости попали в интернет, к утру уже половина местных жителей всё это прочитали и к завтраку дворец стоял вверх тормашками.
        - Я думаю, Лодовико всех успокоит. Вы тоже скажите там, что все в порядке, хорошо?
        - Конечно. Скажу, что лично с вами разговаривала, - она не осознавала, что сидит с ногами в кресле возле кофейного столика и улыбается.
        - Вот и хорошо. Расскажите про себя - что вы поделываете? Как ваши тренировки? Вы же собираетесь на праздник в рождественский вечер?
        Он забросал ее вопросами, они говорили, говорили…
        Стук в дверь раздался, как гром среди ясного неба.
        - Ой, тут ко мне кто-то пришел.
        - Ну да, у вас же разгар рабочего дня! Вы хотя бы сходили пообедать, сердце мое?
        Элоиза растерянно посмотрела на часы. Гм. Половина третьего.
        - Нет, но я как-нибудь решу этот вопрос. До свидания, монсеньор, я желаю вам скорейшего полного выздоровления.
        - До свидания, Элоиза, сердце мое. Мысленно обнимаю вас, и ступайте работать, и пусть у вас все складывается наилучшим образом и пусть к вам приходят только с хорошими новостями.
        Она поняла, что если бы они разговаривали лицом к лицу, а не по телефону через океан, то простым прощанием дело бы не ограничилось. Спустила ноги на пол.
        - Заходите, - произнесла она, вставая с кресла, и слегка встряхнула затекшие стопы.
        Дверь отворилась и брат Франциск ввел в кабинет неизвестную ей девушку - невысокую блондинку с очень прозрачными светлыми глазами и точеной фигурой, подчеркнутой удачно подобранными юбкой и жакетом. Правда, жемчужные серьги с бриллиантами показались Элоизе слишко крупными для рабочего дня.
        - Госпожа де Шатийон, это госпожа Джулиана Уильямс. Она желает побеседовать с вами о возможности занять имеющуюся вакансию. Госпожа Ларга звонила вам, но у вас было занято, тогда она написала вам и направила госпожу Уильямс сюда.
        - Благодарю вас, брат Франциск. Госпожа Уильямс, проходите, пожалуйста.
        Наваждение прошло, работа продолжалась. Ладно, сейчас узнаем, насколько хорошие новости к ней пришли.
        09. Кандидат раз
        * 14 *
        Элоиза попросила брата Франциска заказать на кухне еды для нее, сладостей для соискательницы и кофе для обеих, а сама зашла в почту посмотреть, что там пишет София.
        Оказалось, что на самом деле радостного мало. Означенную госпожу Уильямс, двадцати пяти лет, прислали чуть ли не ценной посылкой из Штатов, потому что она оказалась родственницей кого-то с принимающей стороны, кто и замолвил за нее перед Шарлем словечко. Шарль просил взять кандидатку хотя бы на испытательный срок. С профильным образованием у нее было все в порядке, а практического опыта не было совсем, поэтому семейство было заинтересовано в том, чтобы пристроить чадо на хорошее место, где бы всему научили и после которого, если вдруг что, легко можно было бы устроиться куда-нибудь ещё.
        Более того, в почте обнаружилось еще и письмо непосредственно от Шарля, который лично просил взять барышню на испытательный срок и поучить уму-разуму и профессии. Но сразу оговорил - если фатально не будет справляться, то тогда после испытательного срока распрощаемся.
        Мало кого Элоиза так не любила, как чьих-нибудь родственников, которых пристроили на хорошее место, оказавшееся им не по зубам. Но, впрочем, может быть, она несправедлива и всё будет в порядке?
        С кухни прислали еду и кофе, Элоиза пригласила девушку присоединиться. На обычные вопросы об образовании и опыте работы та ответила предельно откровенно - образование есть, не самое плохое, опыта нет, никакого. Только практика в отцовской компании.
        - Госпожа Уильямс, почему вы решили работать именно здесь?
        - Мне сказали, что здесь хорошие условия, - улыбнулась Джулиана.
        - А какие условия для вас хорошие? - подняла бровь Элоиза.
        - Мне сказали, что здесь можно жить припеваючи, получать хорошую зарплату, и при этом всего лишь выполнять свои обязанности и ничего более, - ответила девушка. - Вот, например, вы же сейчас не работаете, а пьете кофе!
        - Я, положим, сейчас пытаюсь понять, стоит ли мне брать вас в свой отдел или посоветовать вам поискать другую вакансию, - хмыкнула Элоиза.
        - Ой, простите, я об этом не подумала. Мне показалось, что если начальница службы управления персоналом меня к вам отправила, то уже все решено, - недоуменно пожала плечами Джулиана.
        - Нет, это только рекомендация, - покачала головой Элоиза. - Про ваше образование все понятно, а вот скажите, что вы еще умеете?
        - В смысле? - нахмурилась Джулиана. - Вам недостаточно того, что у меня специальное образование?
        - Наша работа предполагает некий, гм, широкий кругозор и незамутненный взгляд на вещи. Можете вы этим похвастаться?
        - Но… я не знаю, я же еще ни разу нигде не работала, - недоуменно пожала плечами Джулиана.
        - Хорошо, предположим, что я посажу вас работать с завтрашнего утра. Вы представляете, что вам придется делать?
        - Я думаю, вы мне всё расскажете. А я сделаю. Я вообще прилежная и старательная, - улыбнулась Джулиана. - Нет, правда, я очень-очень хочу работать здесь, дайте мне шанс, пожалуйста. Я научусь, правда. Ну да, я пока ничего не умею, потому что мой отец был против того, чтобы я работала во время учебы, он всегда говорил, что я должна учиться и полноценно отдыхать, а время для работы еще придет. Он даже был против, когда я участвовала в конкурсе красоты! А ведь я выиграла его и стала мисс Флорида! Но отец не захотел, чтобы я стала мисс Америка, он считал, что я должна учиться. И вот теперь я выучилась и готова работать, и что? Меня спрашивают, а что я еще знаю и умею, кроме математики…
        Элоиза сосредоточилась и попыталась просканировать девушку. Что говорит правду, это было понятно сразу же, но нет ли еще какого двойного дна? Да вроде бы не просматривается. Ну что, если Шарль так просит, то можно взять на испытательный срок. Если не удастся сработаться - там и посмотрим.
        - Сейчас у нас разные итоговые отчеты к концу года, вот и начнете встраиваться завтра с утра. Господин Перес скоро покидает нас и уезжает домой, он завтра утром введет вас в курс дела. А потом подойдете ко мне и я дам вам конкретное задание.
        - Ой, спасибо! Я так рада! Конечно, завтра в девять я буду на месте.
        - Скажите, госпожа Уильямс, вы будете жить во дворце или в городе?
        - Конечно, во дворце! Здесь так красиво, я никогда в жизни не жила в таком роскошном доме, несмотря на весь достаток моего отца!
        - Вы уже говорили с кем-нибудь о вашем размещении?
        - Нет, я пока остановилась в гостинице.
        - Хорошо, сейчас решим этот вопрос, - Элоиза взялась за телефон. - Анна, привет. Можешь подняться ко мне вот прямо сейчас? Нет, кофе не нужно, у нас есть, ты сама приходи, - отключилась и кивнула Джулиане: - Сейчас придет госпожа Анна Тритти, она ведает здешним хозяйством, она вас разместит.
        - Скажите, госпожа де Шатийон… Вы не могли бы называть меня просто Джулианой? Меня никто никогда не называет госпожой Уильямс.
        - Я не могу вам этого обещать. Вот если вы у нас приживетесь, и мы сработаемся - тогда и будет видно. Впрочем, я вообще мало кого в своей жизни называю по имени, так что вы не одиноки. Вам еще об этом расскажут, полагаю, - усмехнулась Элоиза.
        Анна ворвалась в кабинет, как вихрь.
        - Эла, привет! Говорят, у тебя самые свежие новости из первых рук, так, признавайся?
        - Какие еще новости? - нахмурилась Элоиза.
        - Ну как - из-за океана конечно!
        - Все живы и местами здоровы, меня заверили, что все отлично, - хмыкнула Элоиза. - А тебе кто сказал, что я в курсе вопроса?
        - Лодовико, кто ж еще. Сказал, что по его разумению, ты непременно позвонишь и сама все узнаешь.
        - Ну да, никто не мог сказать ничего внятного, то есть нет, они сказали, но я не поверила, и поэтому сама позвонила и всё узнала. Но сейчас я вообще не об этом. Госпожа Джулиана Уильямс с завтрашнего дня работает в моем отделе. Посели ее, пожалуйста, у нас же есть свободные комнаты?
        - Да, есть. Вы как предпочитаете - побольше, поменьше?
        - Конечно побольше! - глаза Джулианы загорелись.
        - Тогда допивай кофе и забирай ее, идите смотреть комнату. А мне еще надо довольно много сделать.
        - Пойдемте, барышня, - подмигнула Анна, - подберем для вас что-нибудь. О! Отличная большая спальня с душем, выходит в не менее отличную гостиную, в нее же выходят комнаты еще двух юных дам, недавно поселившихся у нас и отлично известных Эле.
        - Это Кьяра и Асгерд? - подняла брови Элоиза.
        - Ну да, они так и продолжают жить практически вместе, и там есть еще третья комната.
        - Почему нет? А если госпожа Уильямс покажет себя каким-нибудь выдающимся образом, там и подумаем про отдельные апартаменты…
        Они вышли из кабинета, а Элоиза переместилась за компьютер, проверила почту, нашла там свежие фото из-за океана - улыбающиеся Себастьен, Карло и Шарль, а также Себастьен отдельно, сохранила портрет Себастьена к себе в телефон, закрыла браузер и принялась за работу.
        10. Кандидат два
        * 15*
        Дни до Рождества стремительно утекали, и события завертелись с такой скоростью, что Элоиза просто не успевала сесть и порефлексировать - скучает она, или нет, ждет возвращения, не ждет или что еще там. Просто все время нужно было что-то делать, и непременно самой.
        Джулиана оказалась именно тем, чем выглядела - юной, ничего не умеющей и очень амбициозной. Элоиза выдала ей огромное количество данных, которые было нужно собрать в сводные таблицы по разным параметрам, и посадила работать. Пока Хуан Перес дорабатывал свои последние три дня, Джулиану посадили за свободный компьютер в дальнем углу большого просторного кабинета аналитиков, а когда он отбыл домой, предварительно напоив в хлам весь отдел и всех так или иначе причастных, Джулиана расположилась за его машиной. Она сходила к Маурицио Росси, он сначала строго говорил ей о всяких правилах пользования техникой в аналитическом отделе, потом, правда, подмигнул и пригласил запросто обращаться, если вдруг что. И выделил ей сотрудника, чтобы настроил все на машине. После наступил черед консультаций с сотрудниками отдела информационной безопасности - сначала, правда, Лодовико с обычным своим мрачным видом и без каких-либо куртуазностей побеседовал о безопасности вообще, потом передал из рук в руки Ланцо, тот поработал с допусками в разные сети и показал на пальцах, куда ходить, а куда - лучше не стоит. После
чего Джулиана была посажена за работу. Элоиза проконтролировала все это и тоже вернулась к своим актуальным делам.
        Да-да, на прощальную вечеринку уходящего сотрудника Элоиза, конечно же, пошла. Посидела в уголочке с Анной, посплетничала вполголоса о новеньких и их адаптации, пожелала Хуану удачи в дальнейших делах и отбыла спать довольно рано, не засиживаясь за полночь. Остальные гудели почти до утра и на следующий день просили на кухне и у медиков разных средств от похмелья.
        Через пару дней после появления Джулианы звонок Софии известил ее о еще одном кандидате на свободную вакансию.
        - Ох, Эла, я уже в самом деле не знаю, откуда они такие лезут и почему все лезут именно к тебе. Этот фрукт тоже с нехилой такой протекцией, за него просят из понтификальной комиссии. Правда, мне удалось выговорить нам право послать его на все четыре стороны, если он не устроит нас по итогам испытательного срока. Вроде бы с образованием все в норме, есть какой-то там опыт работы, проверяем, я еще попросила Лодовико тоже проверить по его части. Ты с ним хотя бы поговори, что ли. Если совсем не понравится - ну, единым фронтом как-нибудь откажем.
        - Конечно, я поговорю, спасибо, София. Когда?
        - Сегодня после обеда. Сначала он ко мне придет, потом я позвоню.
        - Хорошо, жду звонка.
        После обеда София на самом деле отзвонилась и коротко сказала, что кандидата доставят к ней в самое ближайшее время.
        Кандидат оказался мужчиной примерно ее возраста, безусловным красавцем, с волнистыми черными волосами и яркими темными глазами. Сверкнул зубами в улыбке, небрежным жестом прикрыл за собой дверь. Какая-то легкая, но как будто точно рассчитанная небрежность была во всем его облике - в расстегнутой верхней пуговице сорочки, расслабленном галстуке с ярким рисунком, распахнутом пиджаке. Элоиза небрежности не терпела, даже рассчитанной, на рабочем месте считала вовсе неуместной и просто записала в уме кандидату жирный минус.
        - Добрый день, сударыня. Я - Филиппо Верчеза, и я хочу у вас работать. Вот не ожидал, что грозный начальник, которым меня все тут пугали, окажется очаровательной дамой!
        - Добрый день, садитесь, - предлагать кофе она в данной ситуации не сочла нужным. - Я - Элоиза де Шатийон. А вас действительно можно напугать начальником?
        - Строгим и суровым начальником можно напугать кого угодно, уверяю вас. Я же человек мягкий, нежный, к окрикам и ругани привыкаю, конечно, но не люблю, очень не люблю.
        - Чем же вы таким прославились, что на вас приходилось кричать? - поинтересовалась Элоиза.
        - Нет, я неправильно выразился. На меня, конечно же, никто не кричал, моей работой всегда все были более чем довольны. Вот мои рекомендации, можете ознакомиться. Я немного в курсе профиля здешней работы, и думаю, что отлично впишусь в ваш дружный коллектив.
        - Я знаю, что ваши бумаги в порядке. К сожалению, сейчас я не смогу сказать вам ничего определенного. Если наши службы проверят ваши данные и дадут принципиальное разрешение на вашу работу здесь - вам перезвонят и сообщат об этом.
        - Но я хотя бы могу надеяться на благополучное разрешение такого важного для меня вопроса?
        - Я пока не скажу вам ничего, именно для того, чтобы не создавать преждевременных надежд. Сейчас наш разговор окончен. Но считаю нужным заметить, что я не кричу на сотрудников. Если меня что-то в них не устраивает, я их попросту увольняю, и все. Так что бояться вам нечего, ваша тонкая душевная организация не пострадает. До свидания, - подошла к двери, распахнула ее. - Брат Франциск, господин Верчеза уже уходит, проводите его, пожалуйста.
        - До свидания, сударыня, буду ждать вашего ответа, как соловей лета, - на прощание он небрежно поклонился.
        Элоиза дождалась, пока гость отправится восвояси, потом позвонила Софии.
        - Скажи, пожалуйста, нам правда нужно брать вот это на испытательный срок?
        - А, вы встретились! Да, к сожалению, если Лодовико не найдет за ним никаких явных грехов.
        - Черт побери, - уныло сказала Элоиза.
        - О! Я видела мужчину, который заставил тебя ругаться?
        - Да, который способен вытащить наружу все давно похороненные низменные черты моей натуры. Его стоит послать подальше уже только за это!
        Однако, к неудовольствию Элоизы, ничего компрометирующего Лодовико про кандидата не узнал. У нее не было причины сомневаться в проделанной им работе, поэтому она вздохнула тяжко и пригласила Филиппо Верчезу на окончательное собеседование. Целое утро она говорила себе, что сотрудники вовсе не обязаны ей нравиться и что работать надо с теми, кто есть, а не с теми, кто вызывает симпатию.
        Кандидат снова был развязен и небрежен, но Элоиза в процессе разговора сделала вид, что не замечает ничего, а когда дело дошло до конкретных требований, то в числе прочего разного она под занавес добавила:
        - И я полагаю, что ваш небрежный внешний вид останется исключительно для неформальных и внерабочих дел.
        - Как скажете, госпожа, готов сделать все, чтобы угодить такой несравненной красавице.
        Элоизу передернуло.
        - Мне угождать не обязательно. Достаточно просто хорошо выполнять свою работу. Ступайте.
        Брат Франциск проводил новоявленного сотрудника, а потом заглянул в кабинет.
        - Госпожа де Шатийон, попросить для вас кофе? - спросил он с очень озабоченным видом.
        - Да, пожалуйста. Это явление необходимо запить. И заесть. Так что просите кофе, бутербродов, пирожных и приходите сюда, будем смиряться с неизбежностью.
        * 16 *
        Филиппо Верчеза был принят на испытательный срок и разместился в пустующей комнате жилого крыла. На Анну он произвел ровно такое же впечатление, как и на Элоизу, но Анна его начальством не являлась и обрезала развязные речи быстро и недвусмысленно. Верчеза не обиделся и пошел искать, с кем бы ему все же обсудить жизнь и нравы обитателей палаццо д’Эпиналь. Такой человек нашелся - в процессе устройства ему, как и другим, пришлось общаться с Маурицио Росси, и что-то их друг к другу привлекло. Росси предложил тем же вечером сыграть в карты и выпить бокал - другой в его гостиной, Верчеза согласился и явился в назначенный час. После пары проигрышей и нескольких бокалов коньяка он спросил:
        - Вот скажи, ты нормальный парень, без всяких там сложностей, как ты уживаешься в этом гадюшнике? Одни откровенно разговаривают через губу, другие просто настолько убойно вежливы, что ты чувствуешь себя тараканом у них под каблуками, третьи вообще только здороваются, и все!
        - Да ладно, привыкнешь, у нас на самом деле нормально. Ну да, есть специфичные, но к ним тоже можно привыкнуть. Лодовико, конечно, тот еще жук, но дело свое знает и всяких гадов видит насквозь. И сотрудники у него такие же, не знаю уж, чему и как он их учит, в итоге парни получаются очень наглые, но, безусловно, профессионально грамотные. Анна - просто прелесть, и одна, то есть у нее нет ни мужа, ни постоянного любовника. Мне, правда, с ней пока не доводилось, но это не является невозможным.
        - А моя фееричного нрава начальница?
        - О, Элоиза! Да, способна поразить воображение, еще как способна.
        - Она, скорее, способна напугать до полусмерти!
        - Эк тебя легко запугать-то, ты смотри, у нас пуганые не держатся. А Элоизу нечего бояться, она просто такая и есть.
        - Какая?
        - Убийственно вежливая, страшно манерная, так выражается, что я, бывает, и слов-то таких не знаю. Но нормальная, абсолютно нормальная. И в карты играет так, что любо-дорого посмотреть - ни одной ошибки! Считает, говорят, как калькулятор, сам не видел, врать не буду. И еще доктор философии в придачу.
        - Так, а еще что про нее хорошо бы знать?
        - Ну, из до фига родовитой французской семьи, поэтому несколько задирает нос. Но только до тех пор, пока не поймет, что с тобой можно иметь дело. Ее дядя - глава какой-то там партии, член правительства и что-то там еще.
        - Ну а спит-то она с кем? Или она замужем и на выходные ездит к неведомому мужу?
        - Не замужем. И ни с кем.
        - Да ну, так не бывает. Никто что ли не пробовал к ней подойти с недвусмысленным предложением?
        - Да все пробовали. Она когда только пришла сюда работать, к ней кто только не подкатывал. И молодые, и старые, и красивые, и не очень, и молчуны, и болтливые, всякие-разные.
        - И что? Неужели никто не?
        - Нет. От нее можно услышать только вежливый и недвусмысленный отказ. Если ты все понимаешь и отвязываешься - то ничего тебе и не будет. Ну, то есть, будет здороваться, беседовать, если встретитесь в неформальной обстановке, что бывает редко, потому что она никуда не ходит - может даже парой фраз с тобой переброситься.
        - А если не понимаешь и продолжаешь?
        - Знаешь, я сам настаивать не стал. Но я знаю точно, что такие были, и что им потом не поздоровилось. Без подробностей, сам понимаешь, о такого рода обломах никто особо не распространяется даже по пьяни. Но слухи ходят, говорят, что даже Карло Каэтани серьезно пострадал, и будто бы она над ним издевалась каким-то ну очень нехорошим образом, пока он не извинился*.
        - Кто такой Карло Каэтани?
        - Личный помощник шефа службы безопасности, в прошлом - сослуживец Лодовико Сан-Пьетро, военный в отставке. Не последний человек здесь, язык подвешен, да и экстерьер не подкачал. И, тем не менее, говорят, что она неплохо на нем оттопталась.
        - Сколько она здесь уже работает?
        - Да почти два года.
        - И два года ни с кем? Нет, я не верю.
        - Ну разве что с Марни. И так, что об этом никто точно не знает.
        - Кто это - Марни?
        - Себастьяно Марни, шеф службы безопасности. Большая шишка в этом доме и в штате кардинала. Сейчас вместе с кардиналом в Штатах, вернутся к Рождеству.
        - И чем он знаменит, что с ним может переспать такая фифа без ущерба для собственного раздутого достоинства?
        - Полковник в отставке, тоже из до фига старой знати, фамильный замок и куча денег, все дела. Ни одного нерешенного вопроса, ни одной неразрешимой проблемы. Про него-то доподлинно известно, что она его сильно зацепила, а вот ответила ли взаимностью - история об этом умалчивает.
        - А о чем история рассказывает?
        - О том, что наша принцесса в последнее время нередко участвует в операциях службы безопасности. И даже получает от них некие наградные знаки, как бы если она и вправду сделала что-то очень значимое. И время от времени тусуется с ними в «сигме» - это у них конференц-зал для своих.
        - Принцесса?
        - А, так ее зовут как раз безопасники, ну и прицепилось. Но не советую обращаться непосредственно к ней таким образом - рискуешь получить неприятную плюху. Очень вежливую и корректную, но он того не менее обидную.
        - И при этом она типа крутой специалист.
        - Именно так. Все, кто с ней напрямую работает, говорят, что она лучшая, с кем им доводилось работать вообще.
        - Тут, говорят, будет праздник. Она ходит на такие праздники?
        - Год назад не пошла, а в этот раз, по слухам, собирается.
        - Ну вот там и попробуем с ней поработать.
        - Э, не надейся сильно - во-первых, всех руководителей отделов посадят за отдельный стол, а во-вторых, к Рождеству вернется Марни.
        - Ну и что? А я тоже не просто так мимо шел.
        - Ну смотри, но не говори потом, что тебя не предупреждали…
        _________________________________
        История о том, как Карло искал благосклонности Элоизы и о том, что из этого вышло - в "Мадонне Фьоре", предыстория вторая, глава "Осколки и угли".
        11. Через океан
        * 17 *
        До Рождества оставалось четыре дня. Дворец преобразился - его украшали с раннего утра и до позднего вечера. Вверх дном стояли все службы, начиная от инженеров-эксплутационников (ведь всю иллюминацию пришлось согласовать с ними) до реставраторов, потому что всех их временно перевели в декораторы, и сам отец Варфоломей бросил приёмную на Чезаре и вдохновенно командовал оформительскими работами. Чезаре с важным видом лежал на его столе в приёмной и громким кошачьим матом ругал всех, кто туда заглядывал.
        В итоге снаружи дворец переливался сотнями праздничных огней, колонны на главном входе обвивали гирлянды из еловых веток, в атриуме появилась ёлка, обеденную залу украсили звезды, венки из падуба и омелы, и прочая мишура, а зимний сад превратился в зачарованный сказочный лес. В домовой церкви соорудили вертеп, и ещё один - в атриуме. Вездесущие сотрудники службы безопасности, как оказалось, очень любили разного рода гирлянды - их протянули везде, и в офисы, и в комнаты, и в «сигму», и они мигали и переливались разноцветными огоньками.
        Более того, как-то вечером в дверь апартаментов Элоизы поскреблись. Она открыла и увидела на пороге доблестных сотрудников службы безопасности Марко Массари и Гвидо Форте - один был до сих пор тихо благодарен за избавление от назойливой родственницы*, а второму она как-то по случаю мимоходом затянула какой-то неприятный порез на ладони. В руках у Марко была небольшая ёлка на подставке, а Гвидо держал в руках ворох гирлянд и удлинителей.
        - Донна Эла, мы тут подумали… у вас же нету ёлки, это непорядок, - сказал Марко.
        - И вы решили принести мне ёлку? - изумилась она.
        За все годы её одинокой жизни никто и никогда не приносил ей ёлку.
        - Вроде того, ага, - кивнул Гвидо. - И огоньков. Всё веселее будет.
        - Заносите, раз принесли. Благодарю вас, - она могла только стоять и смотреть, слова находились с трудом. - Только вот - вы же всё поставите, как нужно, правда?
        - Конечно, донна Эла, о чем разговор! - Гвидо сгрузил своё богатство на пол и отправился искать розетки в её гостиной.
        В итоге ёлку установили возле камина, украсили стеклянными шарами и мишурой, и опутали гирляндами всю комнату, она теперь сияла и переливалась ровно так же, как и другие помещения дворца. Показали, где всё это богатство выключать, и исчезли.
        Элоизе оставалось удивляться и радоваться.
        Днем она писала отчеты и учила работать новых сотрудников, вечерами ходила на тренировки и подбирала подарки для родственников и друзей. Подарков набралось изрядное количество, теперь было нужно организовать доставку до всех необходимых мест к вечеру 24 декабря. Подарок Анне тоже был подобран и упакован, дальше начинались сплошные вопросы. Год назад она, не задумываясь, делала подарки для своих сотрудников, но год назад у нее в отделе не было неприятных ей лично людей. Наверное, это испытание ей дано свыше для тренировки терпимости и прочей любви к ближним? Значит, нужно выходить из ситуации с честью. К тому же, четки и математический трактат семнадцатого века для брата Франциска были припасены уже давно, равно как и парочка манускриптов - для отца Варфоломея и для кардинала.
        Еще некоторые люди были сочтены возможными для подготовки им подарков… и тут Элоизе все же пришлось откровенно отвечать на вопрос - какой рождественский подарок она будет дарить Себастьену Марни. Человеку, благодаря которому она снова смогла ощутить настоящую жизнь. Который просто одним своим существованием сумел сделать так, что к ней из небытия вернулось множество ощущений и умений, да таких, которыми она либо давно не пользовалась, либо вообще никогда не замахивалась. В которого, что и говорить, она по сей день была влюблена. Вопрос оказался каким-то очень непростым. Сделать подарок ни о чем не говорящий? Или наоборот, очень личный?
        В конце концов, Элоиза придумала два варианта подарка. И решила, что один подарит в любом случае, а второй - если вдруг возникнут особые, располагающие к нему обстоятельства. Она сама не собиралась таковые обстоятельства организовывать, но была уверена в больших способностях Марни в этом вопросе. К тому же, на второй день рождества обитатели палаццо и просто сотрудники, включая самого кардинала, собирались отправиться в Альпы на несколько дней и покататься, кто на чем хотел. Предполагалось пробыть там до наступления Нового года, а потом уже вернуться в город и к работе. Элоиза собиралась поехать, Марни, она слышала, тоже собирался, обстановка будет сплошь неформальная, кто его знает, что и как там вообще сложится?
        На самом деле она, конечно, скучала, и скучала сильно. Ее уже не развлекали никакие мелкие происшествия, даже готовое платье не вызвало в итоге столько радости, сколько могло бы. И какие-то забавные истории, которыми ее пытались развеселить, тоже не имели успеха. Анна сообщала о местных сплетнях («Представляешь, эта дурища Сильвия вчера снова попала в городе в историю и звонила Лодовико, чтобы он ее спас!»). Отец Варфоломей извещал о мировых новостях («Взгляните, донна Элоиза, на фото этого прекрасного гребня начала девятнадцатого века. Серебро и аметисты, одиннадцать крупных камней и десять помельче, и совершенно божественная работа с металлом! Представляете, какой-то идиот купил его на американском аукционе за абсолютно нереальную сумму!») Сотрудники службы безопасности рассказывали истории («Донна Эла, вы слышали новый анекдот? Идут по третьему этажу Карло, отец Варфоломей и новая девушка из финансового отдела, и вдруг девушка запнулась и упала, и кто, вы думаете, подхватил ее первым и почему?»)
        Ее раздражали новые сотрудники, которые на ее взгляд умели так мало, что это граничило с «почти ничего». Она понимала, что никто не упадет на неё с небес, уже будучи заточенным под её требования. Но нужно было как-то доживать до каникул, и еще чтобы никто при этом не пострадал.
        Вечером Элоиза упаковала и подготовила к отправке очередную порцию подарков, и это заняло столько времени, что больше уже ничего сделать не удалось. Она постояла под душем, надела кружевную сорочку и забралась в постель. Взяла телефон, открыла книгу. Уже час ночи, конечно, но немного почитать и отвлечься казалось правильным. Почему-то сложные серьезные тексты в последнее время не читались совсем, только романы. Она еще подумала, что даже и роман уже не интересен, как вдруг телефон ожил и сообщил, что с ней вот прямо сейчас желает поговорить Себастьен Марни.
        - Добрый вечер, монсеньор, - она вдруг осознала в собственном голосе и удивление, и радость, и восторг.
        - Добрый вечер, Элоиза. Я невероятно рад вас слышать, честное слово. Скажите, с вами все хорошо? - он, судя по голосу, был какой-то слегка встревоженный.
        - Да, Себастьен, спасибо, со мной все хорошо. А в чем дело? Что-то случилось?
        - Абсолютно ничего. Просто какое-то смутное беспокойство. Мне показалось, что сейчас обязательно нужно вам позвонить. Почту вы посмотрите только утром, сообщение посылать - так тоже вдруг не увидите, а вот у звонка был шанс. Я вас не разбудил?
        - Нет, я еще не сплю.
        - Отчего же? Завтра же рабочий день, рано вставать и все такое?
        - Да вот, сидела и думала, читать книгу на сон грядущий или сразу спать. Тут-то вы меня и поймали.
        - Тогда рассказывайте новости. Лодовико говорит, у вас новые сотрудники? Почему вы мне о них ничего не пишете?
        Она задумалась на мгновение, а потом ответила честно:
        - Да потому, что никак не могу примирить интуицию с необходимостью и внешними обстоятельствами. Боюсь наговорить лишнего про ни в чем не повинных людей и создать у вас предвзятое впечатление.
        - А что говорит ваша интуиция? Мой опыт общения с вами подсказывает, что вашу интуицию игнорировать ни в коем случае нельзя.
        - Что гнать надо обоих в шею, да поскорее, пока не наворотили каких-нибудь дел. И я опасаюсь, что это просто личная неприязнь, а никакая не интуиция.
        - В двух словах опишете?
        - Барышня двадцати пяти лет, взялась откуда-то от вас, то есть из Штатов и Шарль лично просил меня принять ее на испытательный срок. Образование есть, и даже нужное, но опыта никакого и пока я не вижу очень большого желания его приобретать.
        - Кажется, я что-то такое слышал. Девочка хотела в модельный бизнес, а папа запретил и отправил в Европу работать.
        - Да-да, она рассказала про конкурс красоты. Пока она адаптируется, конечно, и до каникул ничего особенного натворить, полагаю, не успеет, но после уже придется пристально смотреть.
        - Понятно. Может и вправду, если не сработаетесь, в модельный бизнес? Пусть платья показывает, там сидеть за компьютером и работать с данными не нужно. А кто второй?
        - Еще колоритнее. Мужчина, тридцать девять лет, за него просил кто-то из понтификальной комиссии, я даже не вникала, Лодовико должен знать, кто именно. София, конечно, выговорила нам возможность отказать ему после испытательного срока, но пока пришлось взять.
        - И что с ним не так?
        - Опыт есть, небольшой, но это как раз не проблема. Проблема в том, что он весь какой-то липкий, бесцеремонный и привязчивый, нарочито небрежный, лезет в глаза и хватает за руки, комплименты какие-то дурацкие, знаете, такой типаж шута горохового, у которого за безобидным фасадом скрывается что-то нехорошее.
        - Что, и вас за руки хватает? Так вы скажите Лодовико, он его окоротит, а потом и я вернусь, и будьте уверены, добавлю!
        - Нет, не меня. Ко мне просто нехорошо подлизывается. Неприятный тип, в общем.
        - И Лодовико его проверял, но ничего не нашел… Хорошо, будем проверять еще, и последим, и только пусть где-нибудь высунется не там. Мы ему ничего не спустим и отправим на улицу в лучшем виде. Годится?
        - Годится, - она даже улыбнулась. - Вы снова решаете мои проблемы.
        - Такого рода проблемы - моя святая обязанность, и не только в отношении вас. Просто сделать это для вас мне особенно приятно. К тому же, вы-то тоже не дремлете, Лодовико рассказывал, как вы задержали Микелаччо.
        - А что там рассказывать - он-то как раз не видел ничего, - пожала плечами Элоиза.
        - Он видел результат и оценил его, - улыбнулся Марни. - Так что вы, как всегда, на высоте. Скажите, вы ведь собираетесь на рождественский прием?
        - Да. Решила в этот раз пойти.
        - Отлично. Я не уверен, что смогу вернуться к рождественской службе, с этим могут быть проблемы, но к приему буду непременно. Скажите, Элоиза, можно обратиться к вам по этому поводу с просьбой?
        - Конечно можно, а что я могу для вас сделать в связи с праздником?
        - Очень многое, - рассмеялся он, - стоит только захотеть. Скажите, не могли бы вы быть моей дамой на этом приеме? Я понимаю, что с такими просьбами обращаются лично, но могу опоздать. Поэтому хочу договориться заранее.
        - А… что от меня потребуется?
        - Да не так уж и много, на самом деле. Погуляем вместе по банкетному залу, не дадим друг другу скучать, а если вдруг вам захочется танцевать, а кавалеров не будет - я всегда к вашим услугам. Не верю, что вы забыли, как ходить с кем-то на прием или банкет. Помню, был один примечательный прием, на котором мы выпили с графом Барберини…
        - Конечно, не забыла, такое не забывается, - рассмеялась она. - Просто в каждом месте существуют свои традиции…
        - Всё абсолютно как везде. А после банкета - тоже как везде, то есть по взаимной договоренности. Но об этом поговорим лично, - она прямо физически ощущала его улыбку. - Скажите, это правда, что вы заявились на Большую Игру?
        - Правда. Не знаю, что это, но хочу попробовать.
        - Вот и отлично. Возьмите меня в команду, правилами это до определенных пределов допускается. Думаю, вместе мы способны дойти довольно далеко.
        - А вы сами?
        - В этот раз нет. Мне грозит бессонная ночь и сдвиг часовых поясов, причем в неудобную сторону, поэтому я не рискну соревноваться с такими зубрами, как отец Варфоломей, Бернар Дюран, Лодовико и Маурицио Росси. Поэтому всё то, что останется к тому моменту от моих мозгов - к вашим услугам.
        - Спасибо. Но вам придется рассказать мне о тонкостях правил и подробностях - я всё время забываю расспросить из-за текущих дел.
        - Легко. Но сначала два момента - вы ведь мне так и не ответили на мой вопрос, - вкрадчиво говорил он. - Так вы согласны или нет? Или вы уже обещали кому-то другому?
        - Да никому я ничего не обещала, - а про себя подумала - ага, рискнул бы кто-нибудь другой к ней с таким делом подойти! - Мой ответ - да. Охотно.
        - Благодарю вас. Я счастлив.
        - А второй момент?
        - Сердце моё, сколько сейчас у вас времени?
        - Половина второго, а что?
        - А ложитесь-ка вы спать. Завтра я позвоню раньше, ну, например, в полночь. И мы обсудим Игру. Договорились?
        - С вами очень сложно спорить.
        - Но вам это удается. Это комплимент, если что, - он снова смеялся. - Спокойной ночи, Элоиза. Спите и не думайте ни о чем неприятном, хорошо?
        - Хорошо. Спокойной ночи, Себастьен.
        Когда утром зазвонил будильник, Элоиза обнаружила, что спала с телефоном в руке, подсунув его себе под щеку.
        __________________________
        *История родственницы Марко Массари - в книге "Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого".
        12. Накануне праздника
        * 18 *
        Звонок Марни оказал на Элоизу прямо-таки живительное воздействие. Утром она легко встала, несмотря на то, что спала мало, и за день очень много сделала. Когда Джулиана по обыкновению принялась ныть, что у нее ничего не получается, Элоиза нашла в себе силы улыбнуться, посадить ее в кресло, напоить кофе, а потом отправить работать дальше с мысленным импульсом - иди, мол, не ной и все получится. А когда Верчеза попытался сказать ей пошлый комплимент - слегка приморозила ему кончик языка, так, что до обеда он не мог произнести ни слова. После обеда она сняла заморозку, он тут же прискакал к ней в кабинет и начал изумляться происходящим с ним событиям, но она только подняла глаза к потолку и сказала, что кара Господня, не иначе. И посоветовала держать в чистоте не только язык, но и мысли.
        За ужином к ее столу подсела Анна.
        - Ты никак перевоспитала Верчезу?
        - Да ну? Не верю.
        - Он ведет себя почти прилично, ни к кому не клеится и не говорит чуши!
        - Я рада. Я просто объяснила ему, что некоторые вещи, гм, неуместны.
        - Как, интересно, тебе это удалось?
        - Как смогла, - хмыкнула Элоиза. - Впрочем, я думаю, что всегда можно попросить, и его побьют.
        - О да, - радостно сказала Анна. - Я тоже уже об этом думала. Кстати, насчет попросить, вот скажи, если Лодовико тебя попросит пойти с ним на прием - ты откажешь?
        - А что, он собирается это сделать?
        - Нет, но вдруг?
        - А не вдруг. Знаешь, я понятия не имела о том, что на этот прием ходят с кем-то, была поймана врасплох и уже согласилась.
        - Да ну? - удивлению Анны не было предела. Она даже раскрыла рот и прикрыла его ладонью. - И… кто же это? Хотя… дай, попробую догадаться. Вряд ли это человек без имени и статуса. Кардинала нет, Варфоломей вряд ли, о Лодовико ты не в курсе… Я думаю, вариант-то единственный. Он позвонил тебе и предложил, а ты не отказалась?
        - Кто это - он? - сощурилась Элоиза.
        - Как кто - Марни конечно. Я не думаю, что он стал бы ждать у моря погоды! Ну как, я отгадала?
        - Отгадала, - рассмеялась Элоиза.
        - Ну и молодец, что согласилась, - припечатала Анна. - На него всегда девки гроздьями вешаются, а с тобой поостерегутся. Кстати, платье-то готово?
        - Конечно, а прическа и маникюр будут двадцать пятого днем.
        - Вот и хорошо, умнеешь прямо на глазах!
        - Не уверена. А Лодовико откуда взялся?
        - Да он меня позвал, а я подумала, что если ты еще без никого, так лучше с ним, чем одной.
        - Чем лучше-то?
        - Ну… по-моему, на приеме в принципе лучше с кем-то, чем самой.
        - А я не должна буду сидеть со своими сотрудниками? - Элоиза вдруг осознала, что бывает и так.
        - Ничего подобного. Традиции таковы, что руководители отделов сидят за специальным столом, с Шарлем и Варфоломеем. А остальные - за другими столами. Более того, будут карточки с именами и план рассадки гостей у распорядителей, так что случайно перепутать место не получится.
        - Ну и отлично. Хотя бы о чем-то не буду беспокоиться.
        * 19 *
        Вечером Марни позвонил минута в минуту, как и обещал. После обычного обмена приветствиями Элоиза предложила переходить к делу.
        - Расскажите, в чем таком я согласилась участвовать.
        - Это давняя, лет десять уже, традиция палаццо д’Эпиналь. Придумал ее Шарль с предыдущим своим секретарем, еще до Варфоломея. Варфоломей был просто искусствоведом и реставратором. И первым победителем, кстати. У него наибольшее число побед - четыре, если я не ошибаюсь. Мне повезло всего один раз, один раз Лодовико, Дюрану - дважды. Победитель всегда только один, в качестве приза Шарль вручает какой-нибудь антиквариат из своей коллекции. Приз остается тайной до начала Игры, его представляют публике перед первым кругом вопросов. Общих кругов три. Десять вопросов и после них остаются десять человек, которые дали больше всех правильных ответов. После второго круга - пять человек, после третьего - три. А дальше просто - два вопроса, после которых либо уже победитель, либо остались двое, и последний вопрос, который и решает судьбу приза. Первые три круга вопросов можно отвечать с поддержкой, но поддержку нужно заявить до начала Игры. То есть я предлагаю нам объединиться и разгрызть это дело совместно.
        - А можно мне все же попробовать самой? Не потому, что я вам не доверяю или плохо к вам отношусь, просто хочу сделать это сама.
        - Как скажете, конечно. Но думаю, что смог бы вам помочь.
        - Не сомневаюсь. А вам кто помогал, когда вы дошли до финала?
        - Никто!
        - Вот. Я тоже хочу сама. Получится - так получится. А нет - так и ладно.
        - Но если вы передумаете, то скажите, хорошо? Помогу вам с удовольствием.
        - Спасибо за предложение, но - нет.
        - Ну и ладно. Как поживают ваши новые сотрудники?
        - Некоторые методы воздействия оправдали себя, - усмехнулась Элоиза.
        - Все живы в результате?
        - Конечно, что это за постановка вопроса такая! Я своих сотрудников не ем, даже тех, которые меня не вполне устраивают.
        - Верю, - рассмеялся он.
        Несмотря на то, что разговор начался раньше, они снова проболтали почти до двух часов. На этот раз Элоиза вспомнила о времени, посмеялась и распрощалась.
        Надо ли говорить, что они созванивались и болтали по полночи до самого Рождества? А если жизнь Элоизы и наладилась, то с полуночными беседами она никак это не связывала. Праздник же скоро, вот и жизнь наладилась!
        13. Дамы собираются на праздник
        День Х в конце концов наступил. Накануне Элоиза завершила всю работу, вечером сходила на праздничную службу, к которой как раз вернулся кардинал д’Эпиналь, потом долго разговаривала по телефону с разными родственниками, итальянскими и французскими, все всех поздравляли, и все было отлично. Когда она закончила разговор с Лианной и подумала, что, наверное, на сегодня всё, и можно спать, позвонил Себастьен.
        - Сердце мое, до вас непросто дозвониться!
        - Ой, я и вправду очень долго болтала с родственниками. С Рождеством!
        - И вас с Рождеством! Я уже в аэропорту, скоро вылетаю в вашу сторону.
        - Отлично. Удачной дороги!
        - Спасибо. О, посадка на наш рейс. До встречи, Элоиза, скоро увидимся!
        А после оставалось только лечь спать.
        На следующий день незадолго до часа, назначенного для прически, в комнаты Элоизы северным ветром ворвалась Анна, тащившая за руку Софию.
        - Ты представляешь, она пришла в кабинет и работала! Говорит, что-то не успела доделать!
        - София, ты чего? - воззрилась на нее удивленная Элоиза. - Тебе на самом деле нужно работать? Сегодня?
        - Ну… я понимаю, что перфекционизм - зло, но…
        - То есть не так уж и нужно?
        - На самом деле да. Просто я подумала, что сегодня, в тишине и покое, пока все готовятся к приему, сделаю то, до чего обычно руки не доходят.
        - Расслабься. Ты вот лучше скажи, где твое платье, прическа и маникюр?
        - Ну, маникюр у меня еще не такой старый, платье висит в комнате, а прическу сделаю сама…
        - Короче, - Анна подтащила ее к креслу и усадила, - Эла, мы берём её под покровительство?
        - Безусловно, - подтвердила Элоиза.
        - Значит, сейчас придет человек и причешет тебя тоже. Маникюр же будет, я правильно понимаю? - спросила она уже у Элоизы.
        - Конечно, - улыбнулась та.
        - Вот. Всё будет в лучшем виде. А сейчас ты выпьешь кофе, а потом встанешь, пойдешь к себе и принесешь платье. Ну и все, что к нему нужно.
        София ошарашено смотрела на Анну и Элоизу.
        - Анна все правильно сказала - иди, собирай нужное и неси сюда. Нас причешут, накрасят, сделают ногти, потом оденемся, и как раз уже нужно будет спускаться вниз.
        - Хорошо…
        Анна тоже принесла платье - серебряное, переливающееся, отлично облегающее ее фигуру. И туфельки к нему тоже серебряные - легкие, на тонких каблуках, и серебряную сумочку. Платье Софии оказалось алым, длинным, с высоким разрезом.
        - Эла, ну покажи уже, что тебе сшили, я же не видела, что получилось, - Анна раскладывала на комоде в гардеробной свои украшения.
        - Смотри, - Элоиза достала из шкафа платье на плечиках.
        Зелень и золото, три оттенка зеленого шифона, пышная длинная юбка, лиф из двух драпировок, образующих аккуратное и глубокое декольте, на плечах золотые застежки, пояс висит отдельно.
        - Круто! Но надо на тебе смотреть, так не очень понятно на самом деле. А что наденешь к этому великолепию?
        Элоиза молча достала обтянутые темно-зеленым атласом туфли строгого фасона на изрядных шпильках с бантами на пятке, такого же цвета сумочку на изящной желтой цепочке, тонкие чулки и комплект темно-зеленого, в тон самой темной ткани и туфлям, белья. Сложила все на стул, плечики с платьем повесила на подставку. Потом достала из сейфа шкатулку и открыла.
        На опять же зеленом бархате лежал золотой гарнитур с изумрудами - серьги, кольцо, два браслета, колье, брошь, диадема и семь шпилек.
        - О, черт! - вырвалось у Софии. - И где такое берут, позволь спросить?
        - Среди фамильных драгоценностей, - пожала плечами Элоиза.
        - Вот вам и реальная польза от того, что кто-то родился в аристократической семье, - хмыкнула Анна.
        В этот момент в наружную дверь постучали, и в прихожей появился Витторио - подтянутый молодой человек, его темные волосы были подстрижены, уложены перьями и местами покрашены рыжими пятнышками.
        - О, какие прелестные дамы! Эла, их тоже следует причесать?
        - Именно, Витторио. Мы все рады вас видеть и с нетерпением ждем начала священнодействия.
        - И что вы хотите сегодня видеть у себя на голове?
        - Примерно вот это, - Элоиза показала эскиз. - С боков приподнять, сзади выпустить, применить декоративные шпильки.
        - Отлично! Мне даже уже самому интересно, что это будет. Так, быстро мыть голову и накрутим волосы на бигуди, а далее уже посмотрим.
        Элоиза молча раскрутила узел на затылке и собралась уже идти в душ, когда София издала сдавленный писк.
        - Эла… и ты вот это прячешь в своей вечной шишке? Ты ненормальная, да?
        София носила волосы до плеч и подкрашивала отдельные пряди в рыжий цвет. И очень переживала, что отрастить длиннее не получается.
        - Не расстраивайтесь, сударыня, мы и с вашими волосами сейчас кое-что сделаем, глаз будет не отвести!
        Пока волосы Элоизы сохли на бигудях, Витторио мыл и укладывал головы Анны и Софии. Тем временем прибыла маникюрша Виола с объемным чемоданчиком, она уже несколько месяцев ухаживала за ногтями Элоизы и очень удивилась, когда та попросила ее принести весь возможный набор лаков и кисточек.
        - Какой оттенок сегодня, Элоиза? - спросила она, доставая ящичек, в котором стояли флаконы привычной для Элоизы сдержанной красно-коричневой гаммы.
        - Нет, не это, - улыбнулась Элоиза. - Посмотрите, мне нужен цвет в тон вот этой ткани, - и она принесла из гардеробной платье.
        - Зеленые? - сказать, что Виола удивилась - значит, не сказать ничего
        - Да. И сверху расписать золотом. Сможете?
        - Конечно!
        В итоге всех помыли, завили, уложили и покрасили. Примерно в четверть седьмого все три блистательные дамы спустились в атриум, чтобы через запертые обычно, но распахнутые в этот день двери попасть в банкетный зал.
        14. Гости собрались
        * 21 *
        Банкетный зал был беломраморным и высоким, с потолка спускались хрустальные люстры, паркет стелился по полу хитрыми узорами, недалеко от входа переливалась огнями наряженная елка. Вдоль стен стояли небольшие столики, а у противоположной от входа стены - большой стол. Все столы были накрыты и красиво украшены хвойными ветками, венками со свечами и цветами. По колоннам и стенам переливались неизбежные гирлянды.
        У входа дам встретил распорядитель торжества, один из заместителей Анны. Их было трое, и двум их них эта каторга выпадала по очереди - в нынешнем году была очередь Модесто Валли.
        - Донна Анна, донна София, донна Элоиза, - кивнул он всем троим. - Проходите, пожалуйста, ваш стол - самый большой.
        - Спасибо, Модесто. Ты молодец, зал производит отличное впечатление, - кивнула Анна.
        Они не успели сделать и нескольких шагов, как их приветствовала примечательная группа кавалеров. Отец Варфоломей в новой шёлковой рясе лучился довольством, успевший вернуться из-за океана Карло сиял, как начищенное столовое серебро, а на галстуке у него красовался кто-то вроде Микки-Мауса, и даже Лодовико был благостен и улыбался, хоть и не позволил себе никаких вольностей в одежде.
        - О, какая встреча! Язык пламени в лампаде, лунный блик на поверхности спокойного моря и… - Карло запнулся и завис на полуслове.
        - Изумрудная фея? - подсказал Варфоломей.
        - О да, волшебница Изумрудного города! - воскликнул Карло.
        - Вот еще, придумали, - фыркнула Элоиза.
        - Я, помнится, читал одну русскую сказку, и там была могущественная волшебница, хозяйка горы. Она ходила в малахитовом платье, а сзади по спине у нее змеилась длинная черная коса, и при случае она умела оборотиться в ящерицу, как вам? - предложил следующую версию начитанный отец Варфоломей.
        - С длинной косой - это моя сестра Лианна, тоже не подходит. И в ящерицу оборачиваться я не хочу, - рассмеялась Элоиза.
        - Тогда остановимся на изумрудной фее, - радостно завершил Карло.
        Тем временем Лодовико взял Анну под руку и что-то ей тихо говорил, она хихикала.
        - София, радость моя, а с кем ты планируешь провести сегодняшний праздник? - продолжал болтать Карло.
        - Не поверишь, с мужем. Он скоро должен приехать, - злорадно улыбнулась София.
        Мужем Софии был один из юристов, которые не работали непосредственно на кардинала д’Эпиналя, но к услугам которых время от времени прибегали.
        - Эх, не повезло, - Карло картинно вздохнул. - А я так надеялся!
        Лодовико подмигнул Элоизе.
        - Он уже во дворце и скоро появится здесь. Только приведет себя в должный вид после самолета и родственников.
        - Благодарю вас, дон Лодовико. Я думаю, пока имеет смысл поприветствовать тех, кто уже пришел, - она взяла под руку Софию и отправилась обходить зал.
        Скоро их догнала Анна.
        - У Лодовико, паршивца такого, какие-то секреты с отцом Варфоломеем. А я думала, он нас пофотографирует, пока не началось!
        - Да ладно, еще успеешь. Вот, он как раз извлек камеру и прилаживает к ней объектив, так что получишь ты еще свои фотки. А пока пойдем, посмотрим, кто в чем пришел, - хмыкнула София.
        - Смотрите, наш новый урожай сбился в кучку, живут рядом, и ходят тоже вместе, - отметила Анна.
        В зал вошла еще одна тройка дам. Все они были молоды, блистали распущенными волосами, ультракороткими платьями с глубокими декольте, высокими каблуками и крупными украшениями. Но если у Асгерд это была черная бархотка с большим тканевым цветком на шее, что неплохо сочеталось со стильным маленьким черным платьем, ярким, но отлично сделанным макияжем, бледной кожей и очень светлыми волосами, то две другие барышни - Кьяра и Джулиана - были с головы до ног обсыпаны блестками и пайетками. У красного платья Кьяры по подолу шевелилась при каждом шаге блестящая бахрома, а Джулиана к ярко-бирюзовому платью надела гарнитур с большим количеством крупных бриллиантов.
        - Какое незабываемое зрелище, - промолвила завороженная блеском Элоиза.
        - Но реставраторша-то ничего себе, - возразила София.
        - Да, единственная из всех троих, - хмыкнула Анна.
        - У оставшихся двух либо слишком мало жизненного опыта, либо слишком много денег, - философски заметила София.
        Карло тоже заметил блистательную во всех смыслах троицу и подлетел к ним, кланяясь и болтая без умолку.
        - Милые дамы, вы очаровательны, все три, я прямо даже не могу предположить, кому из вас я бы отдал заветное яблоко, будь я Парисом!
        - Спасибо, без меня, - промолвила Асгерд. - Я помню, чем там всё закончилось.
        - А кто вы? - Кьяра взмахнула ресницами.
        - Карло Каэтани, личный помощник шефа службы безопасности, к вашим услугам. Только-только из драматичной и насыщенной событиями поездки в Нью-Йорк!
        - Ах, вот откуда я вас знаю! - заявила Джулиана. - Ну конечно, вы были вместе с кардиналом д’Эпиналем и встречались с моим отцом!
        - Кто же вы, милое создание?
        - Я работаю в аналитическом отделе, - очаровательно улыбнулась Джулиана и взяла его под руку.
        - Что-то мне подсказывает, что Карло сделал неправильный выбор, - усмехнулась Анна.
        - А мне показалось, что выбирал вовсе и не он, - усмехнулась Элоиза в ответ.
        И они отправились дальше по залу приветствовать остальных гостей.
        * 22 *
        Себастьяно Марни появился на пороге праздничной залы в половине седьмого, и то едва успел - утром прямо с самолета он отправился в фамильный замок навестить родственников, а уже оттуда добрался в палаццо д’Эпиналь. Спать практически не пришлось, но сейчас он об этом и не помнил - ведь где-то здесь Элоиза, и она согласилась провести этот вечер с ним, спать будем потом!
        Внутри недалеко от входа он обнаружил качественную засаду - Лодовико и отец Варфоломей стояли, посмеивались и Лодовико фотографировал входящих.
        - Можно подумать, у тебя недостаток моих изображений, - сощурился Марни. - Она здесь?
        - Где ж ей быть, сын мой, конечно, здесь, - ответил Варфоломей. - Да вон она.
        Марни обежал зал взглядом. По привычке он искал стройную фигуру в черном с тяжелым узлом волос на затылке, но не находил. Так, вот Анна, с ней София и еще кто-то в зеленом, с фантастическими кудрями почти до талии, они, похоже, задирают Маурицио Росси и еще кого-то, отсюда не разглядеть. И тут фигура в зеленом сделала очень характерный жест правой рукой, повернула голову…
        - Ничего себе, - выдохнул Марни и стремительно направился туда.
        Он не заметил, что Лодовико и Варфоломей поспешили следом.
        По пути Марни кивал разным людям, целовал руки одним дамам, улыбался другим, и в конце концов добрался до уже покинувших Росси Анны, Софии и Элоизы.
        - Приветствую вас, милые дамы. София, ты очень хороша в этом алом, Анна, от тебя просто невозможно отвести взгляд, и эта прическа идет тебе необыкновенно, - улыбнулся каждой, легко обнял, а потом повернулся к Элоизе. - Я невероятно рад видеть вас, госпожа де Шатийон. Сегодня в этом зале просто нет ни одной некрасивой женщины, но вы превзошли всех, - он говорил очень спокойно и вежливо, но очень надеялся, что снаружи не видно, как трудно ему дается это спокойствие.
        - Добрый вечер, монсеньор, - она слегка наклонила голову, приветствуя его. - Я надеюсь, ваше путешествие было приятным и не слишком утомительным?
        - Все отлично, Элоиза. Ради этого вечера стоило терпеть любые неудобства, - он шагнул к ней, обхватил за талию, приподнял над паркетом и закружил. - Фея, как есть фея. Фантастическая изумрудная фея!
        - Благодарю вас, Себастьен, за ваши любезные слова. Если вы поставите меня на пол, мы сможем вместе куда-нибудь направиться, - она улыбнулась, а когда оказалась на полу, взяла его под руку. Осмотрела с головы до ног. - Надо же, Рыцарь с розой! Даже с розами. Какая у вас прелестная бутоньерка!
        Конечно же, розы! А он о них совсем забыл. На самом деле извлеченная из петлицы бутоньерка легко разделилась на две, каждая половинка была вставлена в специальный серебряный наконечник.
        - Скажите, вы сможете прикрепить эту розу к вашему фантастическому наряду? - он протянул ей розу.
        Роза была темно-красная, с бархатистыми лепестками, окруженная темно-зелеными, точь-в-точь как Элоизино платье, листиками.
        - Да, спасибо, - она подняла глаза и просияла улыбкой, той самой, от которой внутри что-то переворачивалось.
        Извлекла из сумочки что-то вроде булавки и собиралась было приколоть бутоньерку к платью сама, но он опередил ее.
        - Вы позволите мне?
        - А вы справитесь? - прелестные брови взлетели вверх.
        - Постараюсь, - пожал он плечами и прикрепил цветок к ткани, на мгновение коснувшись теплой мягкой кожи. - Вот, теперь совсем совершенство, не так ли? - предложил ей руку, она приняла, и он гордо развернул ее к Лодовико и компании.
        - Все предусмотрел, надо же, молодец, - одобрительно хмыкнул Варфоломей.
        А Лодовико щелкал камерой. Впрочем, не только он, вокруг них собралось уже немало народу с камерами и телефонами.
        - Вы еще не дошли до нашего стола? - спросил у нее тихонечко.
        - Нет, но мне сказали, что существует какой-то план рассадки гостей…
        - Элоиза, уверяю вас, в этом доме не идиоты работают. Вот увидите, все будет, как надо. Пойдемте, посмотрим, и вы убедитесь сами.
        Он подвел ее к столу, и они пошли вокруг, читая то, что было написано на карточках. И на самом деле, возле прибора справа от Шарля стояла карточка «Себастьяно Марни», а на соседней тарелке - «Элоиза де Шатийон».
        - Ой, и правда, - она снова просияла улыбкой.
        * 23 *
        Они абсолютно не замечали того, что происходило вокруг.
        За их спиной Лодовико отлистал в камере несколько кадров и они с Варфоломеем и Анной углубились в их изучение.
        Джулиана теребила Карло за рукав:
        - Скажи мне, кто это? Он здешний? Он здесь работает? Я немедленно хочу с ним познакомиться! Слышишь?
        - Кто-кто тебе занадобился? Себастьяно? А ты его видела?
        - Ну да, - Джулиана даже подпрыгнула от нетерпения, - он приходил к моему отцу вместе с кардиналом! Я думала, это какой-то отцовский партнёр или друг!
        - А отец не представил его тебе?
        - Я же не пойду слушать, о чём он с партнёрами разговаривает, это смертельно скучно! Пойдём же скорее, познакомь меня! Он мне нравится!
        Карло засмеялся, потом понял, что барышня может обидеться и погладил ее по плечу.
        - Без шансов, девочка.
        - Это еще почему? - Джулиана, похоже, таких слов не знала.
        - Видишь даму рядом с ним?
        - Еще бы, век бы ее не видела, это ж моя начальница! Никогда бы не подумала, что она способна так одеться! Она ж вечно одета очень строго, как монашка! Ей нужно вон к тому толстому монаху, - кивнула она на Варфоломея, - они оба учёные, им вместе будет хорошо! Чтоб ей кот колготки порвал!
        - Детка, не трожь Варфоломея, ясно? Он достойный человек и хороший священник. А про донну Элу… Во-первых, она способна очень на многое. Во-вторых, с котом у нее особые отношения и он ей ничего ни разу не порвал. А в-третьих, ходят слухи, я, правда, сам не в курсе, но знающие люди говорят, что это не колготки, а чулки, - подмигнул он ей.
        - Да она же старая, ей же уже лет тридцать пять, не меньше!
        - Мне кажется, даже немного больше. Следовательно, у нее лет на десять, чем у тебя, поболее опыта обращения с мужчинами. Смотри и учись!
        Филиппо Верчеза тряс за рукав Маурицио Росси.
        - Маурицио, черт тебя возьми! Это она что, для него так вырядилась? Ну ни хрена ж себе! И что, сядет сейчас за большой стол, и с ней даже не потанцевать?
        - Почему? Приглашай, и если она не против, то танцуй. Но шут ее знает вообще, согласится или нет. Только ты, того, галстук завяжи нормально, это для мелких девок ничего, а Элоизу ты так не поразишь. Но танцы будут только после первой перемены блюд.
        Без пяти семь в зал вошел Шарль д‘Эпиналь, и праздник начался.
        15. Закуски и танцы
        * 24 *
        За большим столом разговор вертелся преимущественно вокруг поездки в Нью-Йорк. Те, кто ездил, рассказывали о путешествии, те, кто оставался - о том, что происходило в это время во дворце. Элоиза по большей части молчала, иногда вставляла в общую беседу слово или два, и время от времени улыбалась Себастьену. Ей очень хотелось взять его за руку, погладить ладонь, заглянуть в глаза, и гори оно потом все синим пламенем, но она держалась, изо всех сил держалась. Благодарила за переданные закуски, точными репликами поддерживала разговор… и улыбалась.
        На столе можно было увидеть всяческие изыски, которыми славилась кухня палаццо д’Эпиналь. Разнообразные рулеты и паштеты, мясное и рыбное заливное, птица и дичь, сыры и овощи - хотелось попробовать всего хотя бы по маленькому кусочку, но это было абсолютно нереально, а еще впереди горячее и сладкое!
        Когда интерес к закускам пошел на убыль, на первый план вышли музыканты. До того момента они скрывались где-то в углу за колонной и играли что-то фоновое, а теперь заняли площадку слева от входа и заиграли уже определенно для танцев. Тут же в середине на паркете образовались пары, желающие танцевать.
        - Элоиза, мы танцуем? - спросил Себастьен.
        - Конечно, - откликнулась она. - Давно не танцевала с партнером, с удовольствием пойду.
        Он встал, предложил ей руку и они, не торопясь, вышли на свободное место. Без изысков, без каких-либо фигур или чего-то еще, просто его руки оказались одна на её талии, вторая на лопатках, и она пропала, пропала совсем, она могла только смотреть на него неотрывно и все. Еще разве что положить руки ему на плечи. Нет, даже обхватить за шею. И ничего больше не делать, ничего больше…
        - Элоиза?
        - Да?
        - Все хорошо?
        - Да, - улыбнулась она. - Отлично. Хорошая компания, прекрасная еда, и у меня самый лучший в этой зале кавалер.
        - Вы сегодня как-то подозрительно благосклонны ко мне, Элоиза. Но я с легкостью верну комплимент, ваш сегодняшний образ - это что-то потрясающее. Честно, я вас не сразу узнал. Я искал в зале что-то более привычное взгляду, а вот оно как оказалось, просто невероятно, - он взял одну из ее рук и поцеловал кончики пальцев. - Ух ты, и ногти тоже! Честное слово, вас нужно рассматривать отдельно, по частям, каждую деталь!
        - Спасибо, Себастьен, - на ногти она как раз решалась дольше и тяжелее всего, ведь так легко было выбрать обычный темно-бордовый цвет с классическим матовым покрытием, и он тоже был бы уместен. Но Виола подобрала отличный насыщенный оттенок, в покрытие ногтевых пластинок безымянных пальцев вклеила по золотистому стразу, а остальные расписала поверх изумрудной зелени золотистой вязью.
        - Я думаю, мы вернемся к этому разговору чуть позже. Не вздумайте сбегать, ясно вам? Мне очень нужно будет сказать вам несколько слов без свидетелей.
        - Пожалуй, мне тоже есть, что вам сказать, - согласилась она, подарок-то нужно вручить! - Позже, - и улыбнулась.
        - Вот и договорились, отлично, - под финальный аккорд он все же пару раз провернул ее под рукой, и она легко провернулась, юбки и волосы взлетели вихрем.
        Затем её приглашал Лодовико, потом откуда-то возник Карло… в общем, скучать не пришлось, а потом уже и горячее принесли.
        Главное - не объедаться, ведь все так восхитительно вкусно! Несколько видов мяса, рыба, соусы - просто невероятно.
        - Марчелло совершил чудо, не так ли? - улыбнулась она всем окружающим.
        - Элоиза, вы очень точно выразили мысли, посещавшие нас всех, - улыбнулся ей в ответ кардинал. - Вам нравится вечер?
        - О да, ваше высокопреосвященство, - она слегка наклонила голову в ответ.
        После горячего снова были танцы.
        - Сейчас со мной, а потом - с кем хотите, - с этими словами Себастьен снова вывел ее на паркет. - Покажите уже ваших новеньких, как-то я их пока еще не отследил.
        - Мне показалось, их очень даже видно, - хмыкнула Элоиза. - Мое американское горе - это вон та милая барышня, у которой весь вечер Карло вместо вешалки, простите мою язвительность. Господин Верчеза - вот он сидит, вместе с компьютерщиками, глазами по залу стреляет. Хорошо, хотя бы оделся прилично, а не как обычно на работу ходит, - ядовито добавила она.
        - А дамы, которых вы спасли от Микелаччо?
        - Там не только моя заслуга, - пожала плечами Элоиза. - Пышноволосая барышня в красном платье за столиком с вашими сотрудниками - это Кьяра, младшая из той компании.
        - Это она у Шарля рыбок кормит?
        - Точно. Пока справляется. Еще, говорят, устроилась на какие-то подготовительные курсы, чтобы в следующем году сдавать вступительные экзамены куда-то там. Вторая - стройная блондинка в черном платье, Асгерд, сидит с искусствоведами, видите?
        - Которую Варфоломей взял под опеку?
        - Да. Он говорит, что дама на самом деле много чего умеет.
        - Дама изысканной внешности, надо сказать. Что-то нечеловеческое в ней есть, я бы какого-нибудь эльфа так себе представил. А третья?
        - Катарина сидит с Адриано, он как ее приметил еще в ту самую ночь, так и не оставляет.
        - Это у нее дети, судьбу которых вы решили, говорят, не ставя на стол чашку кофе? - улыбнулся он.
        - Я просто решила вопрос, потому что у остальных не было подходящих возможностей, и все. Ей очень повезло, что матушка Доменика согласилась взять девочек в школу, не брать в первые месяцы плату и не задавать ей вопросов о том, что она делает и как попала в такую ситуацию. Впрочем, сейчас уже все хорошо.
        - Да, Лодовико рассказывал, как вы, сверкая глазами, доказывали, что стены святой обители можем взять только мы с генералом и то, если только вооружимся тяжелой техникой!
        - Может быть, сейчас уже не скажу точно, как это было.
        - Вы молодец, Элоиза. Вне зависимости от того, как в точности это было.
        * 25 *
        Музыка гремела, одно блюдо сменялось другим, все бродили между столами, болтали, танцевали, ели и пили. Элоиза не пила ничего крепче вина - а кто его знает, какой длины будет ночь, и вообще, раз она собралась участвовать в каких-то интеллектуальных развлечениях, то необходимо сохранять хотя бы отчасти ясный ум. Зато танцевала вволю, и недостатка в кавалерах почему-то не было.
        Маурицио Росси танцевал не очень, в основном перетаптывался с ноги на ногу, но хотя бы пытался занимать ее забавным разговором, а вот Бернар Дюран оказался очень даже ничего, несмотря на внушительное пузо и шарообразную в целом комплекцию. Они славно попрыгали в полечном ритме и остались очень довольны друг другом. Сотрудники службы безопасности в целом танцевали хорошо, а ее собственные сотрудники - так себе, хоть учи их вечером после работы, как даму вести, право слово. Филиппо Верчеза попытался показать, будто что-то умеет - подошел к ней, когда они с Себастьеном сидели за столом и делали вид, что нет ничего необычного в том, что они едят вдвоем один кусок мяса - в тот момент такой кусок был уже слишком велик для одного, а попробовать хотелось. Весь из себя раскланялся и пригласил танцевать, но на самом деле вести-то он тоже не особо умел, фигур никаких придумать не мог, попытался приобнять, но обниматься с ним не было решительно незачем, так что танец оказался ни о чем. Про что Элоиза сразу же собралась рассказать на ухо Анне.
        - Пойдем, расскажешь, - Анна утянула ее за кадку с пальмой к окну. - Я еще думала, танцевать с ним или нет!
        - А ничего не потеряешь, если не будешь. Одни амбиции и мало умений. Впрочем, как и во всем остальном тоже, - рассмеялась Элоиза.
        - Постой, а твоя девочка-то смотри, как выделывается! - Анна кивнула на середину зала, где в тот момент Джулиана обвивалась вокруг Карло всем своим телом.
        - Ну, может быть, хотя бы Карло обиженным не останется, - фыркнула Элоиза.
        - Скажи, ну а у вас-то что?
        - А что у нас должно быть?
        - Ну, вы… вы как будто сто лет друг друга знаете, сегодня встретились в тысячу первый раз, не жили месяц в разных концах света, да и не нравитесь друг другу совершенно!
        - А мы только что познакомились и нравимся? - подняла бровь Элоиза.
        - Да ладно, знаешь, о чем люди в зале спорят?
        - О чем же?
        - Вы хотя бы раз поцеловались или нет?
        - Это самый важный на сегодня вопрос?
        - Да, - рассмеялась Анна. - А правда, скажи - вы хотя бы раз поцеловались? Я понимаю, сегодня вы под прицелом весь вечер, но вы ведь талантливые? Я не удивлюсь, если вы не только целоваться станете прямо в зале, и этого никто не заметит! - хихикнула она. - Нет-нет, я ни для кого ничего не выпытываю, у меня просто личный исследовательский интерес!
        - Анна! - Элоиза сверкнула глазами.
        - А что? Людям же интересно! - подмигнула Анна. - Ладно, не злись, пошли уже обратно, а то нас потеряют и пойдут искать.
        Тем временем за столом происходила следующая перемена - фрукты и десерты. И особое мороженое по старинному папскому рецепту. Хрустальные креманки привезли на специальной тележке и ставили каждому, кто просил. Мороженое было украшено свежими ягодами.
        - По-моему, оно должно быть прекрасно, - сказала Элоиза, усаживаясь на свое место.
        - А вам не доводилось попробовать? - удивился Марни.
        - Нет. Я же не пошла на этот праздник жизни год назад, а в другие дни не подают, - вздохнула она.
        - Тогда пробуйте, - он на секунду поймал ее взгляд, она улыбнулась в ответ и спустя мгновение перевела взгляд в креманку.
        Мороженое оказалось восхитительным, оставалась последняя ложечка… и тут ее окликнула Анна. Капля сорвалась с ложки и упала бы на юбку, но Элоиза подставила вторую руку и юбку-то спасла, но сама оказалась вся в мороженом.
        - Анна, ну ты даешь… Я теперь вся липкая и сладкая!
        - Не скажу, что это недостаток, - усмехнулся Себастьен и взял ее испачканную руку.
        - Нет-нет, не сейчас, - она покачала головой, встала и отправилась мыть руки.
        Это заняло некоторое время, и когда Элоиза вернулась в зал, там снова танцевали. Она поймала несколько удивленных взглядов - как это она вот прямо сейчас не танцует?
        - Что происходит? - спросила Элоиза у сидевшего за столом отца Варфоломея.
        - Объявили такой танец, когда дамы могут приглашать кавалеров сами. Не сказать, чтобы они раньше этого не делали, но ведь так приятно, я полагаю, набраться смелости и позвать того, кто тебе иначе никаким образом не светит, - философски заметил монах.
        Теперь Элоиза оглядела зал более внимательно. Себастьен танцевал с Джулианой, точнее, это Джулиана танцевала с ним. И пыталась обнять его всеми частями тела со всех сторон разом. Лодовико танцевал с Кьярой, а Карло - с Габриэллой Кортезе. Анна что-то шептала на ухо Марко, и оба ржали, как кони, а Филиппо Верчеза явно не знал, куда ему деться от Сильвии Полетти. Вдруг откуда-то взялось ощутимое количество дам, они разобрали всех умелых танцоров и пытались каждая по-своему быть милыми и обаятельными.
        - Забавно, - сказала она.
        - Весьма, - согласился отец Варфоломей. - А вы не хотите сделать что-нибудь…этакое?
        - Этакое? В смысле, позвать кого-нибудь этакого? Например, вас?
        - Нет, я тучен и ленив, ни тело мое и ни душа от того не возрадуются.
        Элоиза улыбнулась, подмигнула Варфоломею и подошла к кардиналу.
        - Ваше высокопреосвященство, я отчетливо понимаю, что это наглость, но все же - не потанцуете ли вы немного со мной?
        Кардинал улыбнулся, встал и поклонился ей.
        - С удовольствием, Элоиза. С большим удовольствием, - он взял ее за руку, и они вышли на паркет, сопровождаемые ошалелыми взглядами. - На самом деле мне даже бывает несколько жаль, что статус не позволяет танцевать много и часто.
        И он оказался отличным танцором! Он умел и вести, и закружить, и придумать фигуру-другую, очень скоро они привлекли к себе всеобщее внимание, им хлопали, свистели и орали.
        - Ваше высокопреосвященство, я не предполагала, что мое невинное предложение вызовет такой резонанс, - улыбнулась Элоиза.
        - Не берите в голову, все отлично, танцуем дальше, - улыбнулся кардинал ей в ответ.
        В финале он раскрутил ее так, что она не сразу нашла точку равновесия, но он поддержал, остановил, и под всеобщие аплодисменты нарочито медленно подвел к столу и передал уже стоявшему там Себастьену.
        - Возвращаю вам вашу даму, Себастьен. Она, оказывается, не только отличный аналитик, но и прекрасно танцует, слухи не обманывают, - кардинал передал ее руку в руку Себастьена. - И кстати, через четверть часа начинаем игру!
        Распорядитель объявил это громко, и суета в зале многократно усилилась. Все те, кто собирался участвовать, подтягивались к большому столу. А те, кто хотел посмотреть, располагались вокруг.
        Себастьен взял её за руку и вывел из зала в атриум.
        - Элоиза, вы не передумали?
        - Вы о чем?
        - Об Игре. Я по-прежнему предлагаю вам помощь.
        - Себастьен, ничего личного, но - нет. Или справлюсь, или не справлюсь, но сама. И спасибо вам за предложение.
        - Как хотите, конечно. Тогда я буду сидеть рядом и морально вас поддерживать, годится?
        - Конечно, - она улыбнулась ему, взяла под руку и увлекла обратно в зал.
        …Они не видели, что за их удаляющимися спинами из-за огромного олеандра, возле которого они разговаривали, вылезли взъерошенные Джулиана и Карло.
        - А почему они говорят между собой по-французски? - недоумевала Джулиана.
        - Между ними так принято, - хмыкнул Карло. - С самого начала.
        - Да ладно, я же слышу, они говорят друг другу только общие вежливые вещи, и они между собой на «вы»! Ну о чем ты вообще!
        - Молодая ты еще, не поняла ничего. Ладно, повзрослеешь - поймешь, - усмехнулся Карло.
        - Что я должна понять? - пробормотала Джулиана.
        - Если бы меня кто-нибудь таким образом называл на «вы», я бы пять лет жизни за это отдал!
        16. Большая Игра и стремительное бегство
        * 26 *
        Тем временем за большим столом нашли место для всех участников Игры, официанты убрали лишнее, добавили сладостей и фруктов, налили желающим коньяк - по традиции, играли именно под коньяк. Элоиза оглядела стол - кроме нее, заявились всего две дамы, София и Габриэлла Кортезе, эксперт-искусствовед. Остальные участники представляли цвет всех служб палаццо - от отдела эксплуатации здания до историков, включая программистов, финансистов и службу безопасности. Тема была объявлена неделю назад, она была обширна и могла включать в себя все, что угодно - в этот раз вопросы должны были быть посвящены истории Европы в XVI веке. Элоиза шестнадцатым веком крепко переболела лет в двадцать пять, и надеялась, что какие-то остаточные знания у нее еще сохранились. Правда, вопросы могли быть про что угодно, правилами это не ограничивалось - люди, события, политика, искусство, военная история… Элоиза подумала, что если выйдет в третий круг - будет здорово, а дальше пусть уже специалисты разбираются.
        Тем временем брат Франциск обошел стол и раздал всем участникам бланки, в которые нужно было вписывать ответы в первых трех кругах. Традиционно жюри представлял кардинал в одном лице, а брат Франциск исполнял обязанности помощника, поскольку отец Варфоломей являлся лицом заинтересованным, даже очень заинтересованным.
        - Дамы и господа, приветствую всех участников нашего полуночного развлечения, - кардинал встал и раскрыл небольшую шкатулку. - Вот этот перстень с камеей, на которой вы можете увидеть головы девушки и юноши, датируется тем самым шестнадцатым веком, о котором мы сейчас будем говорить. Все знают, я полагаю, что ответы на вопросы первых трех кругов нужно будет кратко записать в те листы, которые вам дал брат Франциск. Те, кто останется в Игре после третьего круга, будут отвечать на вопросы вслух, и там уже - кто первый назовет правильный ответ. Все готовы?
        Ответом было разрозненное, но несомненное «да».
        - Ни пуха, ни пера, - шепнул Марни на ухо Элоизе.
        Он по-прежнему сидел рядом с ней и поглядывал на чистые листы через ее плечо.
        - К черту, - так же шепотом ответила Элоиза.
        Первый круг вопросов оказался легким - как звали художника, который изрядную часть жизни прожил в Милане, а умер во Франции, у кого из королей было шесть законных жен, какого короля убили на турнире… Элоиза ответила, первой отдала лист брату Франциску и повернулась к Марни.
        - Вы всегда отвечаете на такие вопросы под влиянием первого импульса? - спросил он.
        - Я или знаю, или нет. От того, что я буду сидеть и смотреть в лист, я больше знать не стану, - покачала головой она. - Вы подглядывали в мой лист?
        - Нет, - улыбнулся он. - Вы же сказали - все сами, - он плеснул ей коньяка в бокал. - За первый круг?
        - Да, - улыбнулась она в ответ.
        Минут десять заняло у кардинала чтение ответов и подсчет правильных. После чего оказалось, что Элоиза во второй круг прошла, у нее было десять правильных ответов из десяти, но точно так же оказалось еще много у кого из прошедших. Отец Варфоломей, Лодовико, Бернар Дюран, Габриэлла, - все они тоже получили десять из десяти.
        Второй круг был чуть сложнее - нужно было помнить даты и подробности, по которым и называть то или иное имя, но Элоиза справилась. Снова у нее оказалось десять из десяти, вместе с Варфоломеем, Лодовико и Бернаром. Пятым в третьем круге оказался программист Валентин Харди.
        В третьем круге были специфичные вопросы - о Реформации, об иезуитах, о папах. Элоиза ответила, Валентин и Лодовико - нет.
        - Дамы и господа, мы дошли до финала, - объявил кардинал. - Далее мы продолжаем в следующем составе: отец Варфоломей, Бернар Дюран, Элоиза де Шатийон. Если вы знаете ответ, следует поднять руку. Брат Франциск попросит вас произнести то, что вы знаете. Вопросы для финала, как обычно, подготовлены особо и мне понадобятся помощники. Есть желающие?
        - А что делать? - спросила вездесущая Джулиана.
        - Вытянуть вопрос, - пояснил Карло.
        Джулиана наморщила лоб, тем временем откуда-то из-под руки брата Франциска возникла Кьяра, заглянула кардиналу в глаза и спросила:
        - А можно мне?
        - Идите сюда, дитя мое, и достаньте листок, - кардинал подвел Кьяру к вазе, в которой лежали скатанные в трубочки листочки бумаги.
        Кьяра зажмурилась и достала листок, протянула кардиналу.
        - Вопрос: в 1559 году ко двору Филиппа Испанского по рекомендации герцога Альбы прибывает молодая дама, уже прославленная на родине, и вскоре завоевавшая популярность при тамошнем дворе. Чем занималась дама?
        Конечно, искусствовед отец Варфоломей, ни секунды не думая, назвал Софронисбу Ангиссолу, вызвал бурю восторгов, криков и аплодисментов, глотнул коньяка и погладил свое объемное пузо.
        - Так-то, дети мои, - улыбнулся он двум оставшимся.
        - Следующий вопрос для госпожи де Шатийон и господина Дюрана. Детка, вытаскивайте.
        Кьяра достала из вазы следующую трубочку.
        - Спорим, что ответит принцесса… - услышала Элоиза сзади-сбоку.
        Не стала отвлекаться и выяснять, кто это, сосредоточилась на вопросе.
        - Так, предыдущий вопрос был о художниках, теперь о книгах. В 1589 году каноник одного французского кафедрального собора издал книгу, которая рассказывала о популярном в то время способе развлекательного времяпровождения. Материал книги представлен в виде диалога мастера и ученика…
        - Я знаю, - улыбнулась кардиналу Элоиза. - Или думаю, что знаю. Это «Оркезография»?
        - Да, госпожа де Шатийон, это именно «Оркезография». Браво!
        Подтверждение кардиналом правильного ответа утонуло в шуме и восторженных воплях. Бернар подошел к Элоизе и поцеловал ей руку.
        - Элоиза, это был по праву ваш вопрос, я такого в принципе не знаю. Что за книга-то?
        - Трактат о танцах Туано Арбо, - улыбнулась она. - Меня по нему много чему учили в юности.
        - Ну тогда вообще вопросов быть не может, - пробормотал где-то за её спиной Лодовико.
        Когда шум стих, кардинал снова обратился к Кьяре.
        - Дитя мое, доставайте последний вопрос, - взял у нее из рук листок, развернул. - Итак. В июле 1571 года в Геную прибывает испанская эскадра, которую встречают торжествами и празднествами, однако, она не задерживается в городе долго и следует дальше. Куда направлялась эскадра?
        Военная история никогда не была любимым местом Элоизы, поэтому она расслабилась - этого не знаю, да и ладно. Но отец Варфоломей тоже молчал! Похоже, он тоже такие темы не жалует. Сзади скрипел зубами Лодовико - видимо, он как раз знал ответ. Кстати! Лодовико и Карло, и их вечная болтовня и вечные поддевания друг друга…
        - Она могла направляться к месту битвы при Лепанто? - неуверенно спросила Элоиза.
        И дальше ей показалось, что одна из люстр упала на пол, такой начался шум и грохот. Она не поняла, как это произошло, но ее подняли со стула, стали обнимать и целовать все подряд, и кто знает, до чего бы вообще дошло, но Себастьен отогнал самых ретивых - Карло и Маурицио Росси и дал ей в руку бокал.
        - Госпожа де Шатийон, вы снова удивили всех, - сияющий кардинал подошел к ней со шкатулкой в руках. - Прошу вашу руку, - он достал из шкатулки перстень, и ей пришлось лихорадочно освобождать средний палец правой руки. - Поздравляю!
        Кардинал надел ей перстень, вручил шкатулку и сообщил, что покидает праздник и желает всем оставшимся хорошо повеселиться.
        Затем подошел с поздравлениями отец Варфоломей.
        - Никогда не думал, что вы специалист еще и по морским сражениям, донна Элоиза. Но в любом случае мое восхищение вами только растет!
        - Ничего подобного, отец Варфоломей. Я просто вспомнила один разговор между доном Лодовико и доном Карло, они как раз спорили про это самое Лепанто. То есть дон Карло спорил, прямо скажем. Ну и некоторые формулировки показались мне знакомыми.
        Лодовико от души хлопнул Карло по плечу.
        - Никогда бы не подумал, что из твоего трёпа может выйти что-то путное!
        А Варфоломей взял вазу с вопросами, прочитал все оставшиеся и громогласно объявил, что вопрос о Лепанто был единственным, на который он не знал ответа.
        Еще минут через десять Элоизе уже захотелось убежать и спрятаться, потому что все, решительно все хотели выпить с ней, поздравить ее, потрогать ее хотя бы пальцем и посмотреть камею. После ее обычно не слишком громкого и публичного образа жизни это оказалось как-то чрезмерно. Она очень обрадовалась, когда распорядитель снова предложил всем дамам выбрать себе кавалеров и пригласить их на танец. Она повернулась и тихо спросила Себастьена:
        - Не хотите ли вы сейчас пойти танцевать со мной, монсеньор?
        - С удовольствием, сердце мое, - он взял ее за руку и повел на паркет.
        Мелодия оказалась из не так давно вышедшего фильма, это был по сути своей вальс, нежный и хрустальный, как будто старинная музыкальная шкатулка открылась и заиграла. Ноги просили вальса, но она не знала, что про это думает Себастьен, а вести самой такого кавалера полагала невоспитанным и излишним. Поэтому они медленно кружились каким-то странным шагом, обнявшись, и молчали.
        - Элоиза, хотите еще мороженого? - вдруг спросил он.
        - Хочу, - тихо ответила она. - А разве не всё съели?
        - Вряд ли. А сбежать отсюда не хотите?
        - Официальная программа закончилась?
        - Да, Шарль уже не вернется, он всегда так делает, чтобы не напрягать народ. И сейчас народ традиционно пустится во все тяжкие. На самом деле какое-то приличное продолжение с деликатесами, напитками и умными разговорами будет в узком кругу у него в приемной, но я вам предлагаю пожертвовать этим пунктом программы и пойти есть мороженое куда-нибудь, где никто не станет нам надоедать.
        - Очень соблазнительное предложение, в самом деле. А знаете, кстати, о чем, оказывается, люди говорили весь вечер? Даже, полагаю, пари заключали?
        - О чем же?
        - О том, целовались ли мы с вами хоть раз или же нет, просто так ходим, - рассмеялась она.
        - Как я рад, что люди не могут знать всего, - пробормотал он, впрочем, улыбаясь.
        - Вот и я о том же. А вы еще обычно возражаете!
        - Хорошо, я буду осмотрительнее в своих возражениях. Но я подозреваю, что если мы уйдем, то за нами потащится куча народу - просто посмотреть, куда это мы отправились.
        - Это я могу поправить. Вернемся за стол, а потом встанем и убежим, и никто не обратит на нас внимания. Только надо будет подгадать момент…
        - Полагаюсь на вас!
        Они на самом деле вернулись за стол, к десертам, бокалам и людям. Марни сходил к официантам и, видимо, попросил принести еще мороженого, её тем временем опять звали танцевать, но она отговаривалась усталостью и уже ни с кем танцевать не пошла. Марни вернулся к ней, затем объявили какой-то общий танец на простых шагах и почти все пошли строиться в две линии, скакать и прыгать.
        Элоиза сосредоточилась, взяла Марни за руку и подхватила свою сумочку.
        - Вперед. Ни на кого не смотрите и ни с кем не заговаривайте.
        На самом деле, они беспрепятственно вышли из залы, пробежали через атриум и юркнули в лифт - все смотрели в разные другие стороны, на их уход не обратил внимания никто.
        - И правда, получилось! - засмеялся он. - Я попросил принести мороженого ко мне, идемте?
        Она бросила на него пронизывающий взгляд, но он был открыт и благостен.
        - Хорошо, идемте. Есть мороженое - это так увлекательно, правда же?
        Они вышли из лифта в крыле службы безопасности, пробежали до входа в комнаты Марни, он распахнул дверь и пригласил ее внутрь.
        - Проходите дальше, - он провел ее через прихожую-приемную во внутренние покои. - Я надеюсь, что тут за месяц моего отсутствия ничего не предусмотренного моими замыслами не завелось и вообще всё в порядке.
        Элоиза зашла в гостиную. Никакого антиквариата, зато темно-синие тканевые обои. Плазма в полстены, белый кожаный диван, белый ковер. И как-то абсолютно нормально сочетающаяся со всем этим хрустальная люстра с подвесками. И на стенах еще три подобных же светильника. Стеклянный столик на колесах стоял возле дивана и был абсолютно пуст, она положила на него сумку.
        Себастьен зашел следом за ней, неведомым ей способом включил свет как раз в светильниках на стенах. Потом запер дверь, прислонился к ней и выдохнул. Они посмотрели друг на друга, рассмеялись оба, а потом бросились друг к другу и поцеловались, и реальность в этот момент стала абсолютно не важна.
        * 27 *
        Они бы, наверное, так и простояли у дверей до самого рассвета.
        - Надо же, настоящая живая Элоиза, не буквы в сообщении, не голос по телефону, а на самом деле Элоиза, - говорил он. - Что там - поцеловались ли мы хоть раз? Да пятьсот тысяч раз уже, и еще столько же! И не говорите, что не скучали, я не поверю все равно.
        - А я и не буду говорить, потому что скучала, - просияла улыбкой в ответ она. - Я привыкла, что вы находитесь где-то в непосредственной близости, поэтому не заметить ваше долгое отсутствие было просто невозможно.
        И тут из прихожей послышался какой-то шум, затем ручку двери подергали, ничего не добились и принялись долбиться в дверь.
        - Я Красная Шапочка, принесла вам кусочек пирога и горшочек масла! - пропищал снаружи Карло.
        - Карло, иди к черту, - сказал в ответ Себастьен с тяжким вздохом.
        Так сказал, что явно в прихожей было слышно.
        - А мороженое тоже к черту? - спросил Карло, уже нормальным голосом.
        - А мороженое давай сюда, - Себастьен выпустил Элоизу, кивнул ей на диван, отпер дверь и вышел.
        Элоиза на диван не села, а подсматривала в щелочку между дверью и косяком. Оказывается, в приемную собралось много народу - Карло с подносом в руках, при нем Джулиана, тут же Ланцо и Марко, и Лука, и Фелицио, и пара девушек из финансового отдела.
        - А мы готовы разделить мороженое с тобой, - заявил Карло.
        - А я не готов, - сказал Себастьен. - Ты давно в официанты перекинулся?
        - Только по особому случаю!
        - Так тебя с утра перевести на кухню? Я спрошу у Анны, есть ли там вакансии, - лениво произнес Себастьен.
        - Эй, я пошутил! Не надо меня на кухню!
        - Тогда давай сюда поднос и чтобы духу твоего здесь не было! И остальных тоже забирай, ясно?
        - Ясно, командир, - вздохнул Карло, передал поднос и взял под руку Джулиану. - Ладно, пошли что ли.
        Марни взял поднос, отворил ногой дверь, занес его и поставил на стол.
        - Прошу вас, Элоиза, садитесь, и будем есть, пока не растаяло!
        Мороженое им положили в широкую невысокую вазу и поставили на лед, украсили малиной и клубникой, полили шоколадом. К мороженому еще выдали графин с водой, тоже в ведерке со льдом, и бутылку с коньяком, стаканы и бокалы, и ажурные ложечки с длинными ручками.
        - Здорово, - она сначала осторожно присела на краешек дивана, а потом передумала, скинула туфли и забралась с ногами.
        - Может быть, попросить еды?
        - Ой, нет, сколько же можно есть, и так всю ночь едим! Или вы хотите, чтобы эту еду нам снова Карло принес?
        - Я полагаю, Карло все понял и до завтра мы его не встретим. Он вообще понятливый, - хмыкнул Себастьен и передал ей бокал. - За вашу победу и нашу встречу?
        - Принимается, - согласилась Элоиза. - Давайте уже есть мороженое.
        * 28 *
        Понятливый Карло вывел Джулиану из приемной Марни.
        - Ну и что? Ты же не видел, есть у него кто-то или нет! А вдруг он один? - нахмурила брови Джулиана.
        - Крошка, если бы он был один, то легко пустил бы меня внутрь, понимаешь? А он меня послал, и не просто, а недвусмысленно послал, поэтому я не сомневаюсь - он там не один, - и спросил: - Ну что, возвращаемся?
        - Куда? - презрительно хмыкнула она. - Что ли опять на пьянку? Да ну!
        - Ну тогда пошли ко мне, - не смутился Карло.
        - Ага, сейчас, разбежалась. С твоим-то дурацким галстуком! Иди ты! - отпихнула и убежала куда-то по коридору дальше.
        - Ну и черт с тобой, - сказал Карло и пошёл к лифту.
        Явиться на посиделки в приёмную с этаким чудом было равносильно появлению с говорящим попугаем на плече. Первые пять минут - прикольно, а потом быстро надоест.
        Вверх или вниз? Сначала вниз. А там уже - если все нормальные люди ушли к Варфоломею, то можно туда.
        В атриуме он первым делом увидел как раз Варфоломея. Он сидел на бортике фонтана и утешал стройную блондинку в черном платье, горько рыдавшую у него на плече. Кажется, эта блондинка в самом начале зашла в зал вместе с поганкой Джулианой.
        - Что происходит? - спросил Карло у монаха.
        - А вот что, - Варфоломей встал, ловко поднял даму на ноги и передал в руки Карло. - На, держи.
        - И что мне с ней делать? - вытаращил глаза Карло.
        - Да что хочешь, только бы не плакала, - усмехнулся Варфоломей. - Если что - заходи. Один или нет - это уже как решишь.
        - Если чтобы не плакала - так это легко, - хмыкнул Карло. - Ты кто, красавица?
        - Это мой новый реставратор, обращаться осторожно, прямо скажу - нежно. Она мне еще нужна, понял?
        - Понял, понял, - вздохнул Карло, обнял Асгерд за плечи и повел ее в зал. - Пошли, красавица, съешь сейчас яблочко, ну или ягодку, запьешь коньяком, и расскажешь мне свои печали. А потом мы их все как-нибудь победим…
        17. О рождественских подарках и не только о них
        * 29 *
        Мороженое закончилось, бокалы отставили, столик отодвинули, сидели обнявшись, разговаривали. Элоиза сама не заметила, как взяла-таки его правую руку в свои, гладила ладонь, потом откуда-то взялась и его вторая рука, пальцы переплелись…
        - И честно, я бы этого человека и пальцем не тронула, но он вздумал угрожать мне оружием. Пришлось защищаться, потом свой пистолет доставать, а потом еще и оказалось, что это был самый нужный человек, и я все сделала правильно, - закончила она рассказ о делах минувших дней.
        - Он просто не знал, что у него нет шансов против вас, - усмехнулся Себастьен.
        - А вы? Как так получилось, что на вас кто-то там напал?
        - Идиотов везде хватает, - пожал плечами он.
        - Постойте, а ваша шея? Вы говорили про шею, не так ли? - как она могла забыть!
        - Да ладно, там все насмерть заклеено и абсолютно терпимо, скоро, надеюсь, зарастет.
        - Нет-нет, я хочу посмотреть. Снимайте вашу чудесную бабочку и расстегивайте ворот. Ну, или не только ворот, увидим. Или я сама сниму, - ее как кто-то за язык тянул, впрочем, сколько она уже выпила к этому моменту?
        - Ух ты, я правильно понимаю, что вы желаете меня раздеть?
        - Я желаю посмотреть вашу шею, - она осторожно развязала узел у бабочки и сняла ее, а потом расстегнула ворот сорочки и еще пару пуговиц. - Нет, не получается, снимайте смокинг.
        В итоге он остался без смокинга, без жилетки и в расстегнутой сорочке. Элоиза развернула его спиной к себе, прошлась кончиками пальцев по приклеенной повязке, а потом без предупреждения одним точным движением оторвала ее. Он шумно выдохнул.
        - Элоиза, может быть, оставим мою бедную шею в покое? - он, конечно, улыбался, но под повязкой была присохшая корочка, определенно ему было несладко.
        - Простите меня, пожалуйста, я не хотела причинять вам излишнюю боль. Сейчас. Секунду. Станет легче, правда, - она подышала на пальцы и положила правую руку на корочку.
        Первым делом снять боль. Это легко удалось, он сразу же распрямился и стал дышать спокойнее. Ну а теперь просто убрать неприятные эффекты, какие получится. Что-то подобное давным-давно, то есть прошлой весной, проделывала с её разбитыми коленками Доменика. Корочки отшелушиваем, под ними чтобы даже не пленка, а уже полноценный нормальный рубец. Чтобы воротники не скребли по только что наросшей коже. А потом можно будет еще сделать пару сеансов на предмет смягчения новой кожи и чтоб у нее был нормальный вид. Сейчас же - чтобы не болело и не мешало, косметика потом.
        - Элоиза, а почему там теперь так чешется? - он попытался заглянуть ей в глаза, не поворачивая головы, это было забавно.
        - Вероятно, зарастает, - она пожала плечами.
        Одним плечом, потому как правая рука была все еще в работе. Черт, а почему только правая? Положить левую сверху, аккуратно закрепить результат, ну, а остальное можно доделать как-нибудь потом.
        - Что там происходит? - он все же пытался вертеть головой.
        - Уже ничего, - она резко отняла от его шеи обе руки и стряхнула пальцы.
        Ему наконец-то удалось повертеть головой.
        - Слушайте, не болит! Вы там что, новую кожу нарастили?
        - Нет. Я не мастер, я так. Просто чтобы не болело и не мешало..
        Он осторожно потрогал то место на шее… а потом схватил ее в объятия и она вдруг оказалась у него на коленях.
        - Вы лучше всех врачей, которые меня когда-либо лечили. Скажите, этот метод где-нибудь вообще применяется? Ну, то, что вы делаете?
        - Применяется, конечно… теми, кто умеет. Я умею очень мало, и многие навыки вообще растеряла с юности. Но что могу - делаю. И все, тема закрыта.
        - Ух ты, как строго! А почему закрыта? - он умудрялся еще и целовать ее между словами.
        Она закрыла глаза, положила голову ему на плечо и руку на второе, и молчала. Ох, хорошо-то как!
        Однако он продолжал гладить ее по голове и вообще куда дотягивался, и говорить тоже продолжал.
        - Вы бросили отвечать, потому что я говорю какие-то совсем несусветные глупости?
        Пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться в реальность.
        - Вам правду сказать? - она приоткрыла глаза и вернула в прическу выпавшую шпильку.
        - Конечно, только правду и ничего, кроме правды!
        - Когда я у вас на коленях, я не соображаю. Ни-че-го.
        - Ух ты, буду знать. И пользоваться в корыстных целях. Так, а это еще что такое? - спросил он вдруг изменившимся голосом.
        Она даже встрепенулась, отстранилась и полностью открыла глаза.
        - Где?
        Нда, момент был ничего так себе - он гладил ее ногу под пышными юбками и что-то ему не понравилось в резинке чулка. Ах черт, ну да, конечно. На него определенно произведет впечатление.
        Она, смеясь, приподняла юбку и продемонстрировала роскошный синяк размером с пол-ладони на правом бедре, частично он был под резинкой чулка, а частично - под самим чулком. Ему было дня четыре, он был в самом, что называется, соку - переливался всеми цветами радуги и на ощупь отличался от нормальной кожи вокруг.
        - И что это, хотелось бы мне знать? - хмуро спросил он.
        - Как что - гематома, - пожала она плечами.
        - И откуда у вас эта, с позволения сказать, гематома?
        - А, заработалась, мимо кофейного столика в кабинете не смогла пройти без потерь, - беззаботно ответила она.
        - И что теперь? Скруглить ему углы? Или изъять его из вашего кабинета, раз он угрожает вашей безопасности?
        - Безопасности не угрожает. И даже целостности не угрожает. Как я буду тогда пить кофе, если вы мой столик заберете? А вас как буду кофе поить? И углы скруглять ему нельзя, он старинный. А синяк пройдет.
        - Погодите, а почему вы его не полечите? Ну вот как мою шею сейчас?
        - Да руки не доходили. Если бы только могла подумать, что он вас так расстроит - убрала бы, конечно.
        - А сейчас не можете убрать?
        - Нет, сейчас уже не буду. Разве что потом сразу же спать пойду, а я вам еще подарок не подарила, - она уже слезла с его колен, более того - встала на ноги и взяла со стола сумочку.
        - Стоп, я вам тоже еще подарков не дарил. Чур, я первый!
        - Нет, я первая об этом заговорила, и у меня всё здесь, - она помахала сумочкой.
        - А я хозяин комнаты, и вообще - на моей стороне сила, - он взял сумочку из ее рук, положил обратно на столик и отпихнул столик ногой. - Сердце мое, я ж не отказываюсь, я очень-очень люблю подарки, а подарок от вас я уже люблю заочно, каким бы он ни был. Но дарить подарки я люблю еще больше, ясно вам? Давайте компромисс - я подарю вам сначала один подарок, потом вы, а потом я - еще один, годится?
        - У вас целый мешок подарков? - подняла она бровь.
        - Небольшой, - усмехнулся он, легко вскочил с дивана и пошел в одну из комнат, дверь которой выходила в гостиную.
        Элоиза встала, пошла за ним, заглянула через плечо и увидела, что это кабинет. Успела заметить книжные полки во всю стену с самыми разными корешками - от старых потёртых до современных блестящих, модель парусника, на второй стене - много холодного оружия, на столе - монитор, клавиатура, внешний жесткий диск, куча флешек и проводов и две шкатулки. Он взял как раз шкатулки и направился обратно.
        - Вы потом разрешите мне прийти и поразглядывать книги? - улыбнулась она.
        - Да сколько угодно, приходите, когда захотите. Вы ведь, кстати, едете со всеми на альпийские каникулы?
        - Да, решила в этот раз ехать.
        - Вот и славно. Но сначала подарки, в рождественский вечер они просто жизненно необходимы!
        - Пожалуй, вы правы, - рассмеялась она.
        Ей-то родственники прислали очень много подарков, она даже не все успела как следует рассмотреть.
        - История такова: я шел, бросил случайный взгляд, увидел вот эту россыпь и не смог пройти мимо, - он тем временем уже открывал первую шкатулку и ставил ее к ней на колени.
        В шкатулке лежали - кто бы мог подумать? - четыре камеи. Две маленьких, одинакового размера, из них были сделаны серьги. Еще одна, побольше, прикреплена к черной бархатной ленте. И самая большая - явная брошь.
        - Ой, - только и смогла она сказать.
        - Почему ой? Вы не любите камеи? Я не видел на вас ни одной, но, может быть, у вас их просто нет, подумалось мне, и я решил восполнить этот пробел.
        - Но это же… Они же старые, - подняла она на него глаза.
        - Да, чертов антиквариат, которого тут вокруг пруд пруди. Но этот, в отличие от всякого другого добра, будет не лежать под стеклом или в каком там запаснике, вроде нашего знаменитого чердака, а жить дальше у вас. Мне кажется, это правильно. Конечно, про каждую из них есть какая-то минимальная историческая справка, и еще потом Варфоломею покажем и Шарлю, они тоже могут что-то дельное рассказать, но - никаких уже музеев. Я это вам дарю, чтобы вы это носили. Вот эта штука просто самой судьбой предназначена для того, чтобы жить на шее живой прелестной женщины, а не чтобы пылиться в витрине, - он извлек из шкатулки бархотку и приложил к ее шее. - Черт возьми, мне нравится. Кстати, ленту пришлось заменить, старая едва жива, она там, внутри футляра. Если вам так хочется, отнесите ее в хранилище, пусть там опишут.
        - Нет, я не готова так поступать с вашими подарками, - тихо сказала Элоиза.
        - Мне радостно это слышать. И еще я сильно порадовался, что вы выиграли кольцо Шарля, потому что колечка-то и не нашлось, хотя я искал. Все, убирайте в шкатулку и кладите в ваш мешочек, это теперь ваше. А как-нибудь я загляну к вам на огонек, мы сядем и поразглядываем эти штуки подробно, я уверен, там множество всего интересного. У вас же камин в гостиной в рабочем состоянии?
        - Да, - подтвердила она.
        - Вот, самое то - долгими зимними вечерами сидеть у камина и любоваться камеями. А теперь я тоже хочу подарок! - он пододвинул ногой столик, дал ей в руки сумочку, а сам тем временем плеснул коньяка в бокалы.
        Очень своевременно, у нее еще после лечебной процедуры голова кружилась. От поцелуев немного полегчало, а сейчас опять как-то нехорошо, коньяк должен помочь.
        - Спасибо вам, Себастьен, - улыбнулась тепло, выпила одним духом, а потом взяла свою сумку и принялась искать в ней нужное, а попадалось все время не то.
        - Я очень рад, если вам понравилось, - улыбнулся он в ответ.
        - Правда понравилось, просто я этого еще пока до конца не осознала, - хмыкнула она. - Пожалуй, и вправду, нужно сидеть и рассматривать подробности.
        Ой, вот, наконец-то нашелся нужный мешочек.
        - Вот это для вас, - она положила ему в руки мешочек из мягкой кожи.
        - Что-то весомое, - он развязал мешочек и извлек из него фигурку леопарда размером в четверть ладони. Пятна на золотой шкуре были выложены мелким черным жемчугом, а глаза сияли зеленым в свете ламп. - Это же мой геральдический зверь! Он просто прекрасен сам по себе или у него есть какие-то скрытые свойства?
        - Я заметила ваш неподдельный интерес к хищникам, мне показалось, этот зверь вам понравится. Кроме того, - она поддела незаметный рычажок, и оказалось, что в брюхе у него скрывается кольцо, - на него можно поместить ключи, например, от вашей любимой машины.
        - Замечательно, я так и сделаю, и вы знаете, что это за машина, - усмехнулся он.
        - Да уж, знаю, - спрятала улыбку Элоиза.
        - Или поставить на стол в кабинете? Впрочем, я еще подумаю, - он ловко убрал кольцо внутрь зверя, откинулся на спинку дивана и поставил его себе на грудь. - Здорово, а глаза-то как горят!
        - Вам понравилось? - тихо спросила Элоиза.
        - Ну еще бы! Спасибо, - он привлек ее к себе и целовал ещё и ещё. - А теперь снова моя очередь, так? - он сел, поставил фигурку на колено и дотянулся до второй шкатулки, значительно большего размера. - Закройте глаза!
        - Зачем еще?
        - Кусать за нос не буду, закрывайте, закрывайте, - он дождался, пока она на самом деле закроет глаза, потом мелодично звякнул замочек. - Только для настоящей феи сегодняшнего вечера! Открывайте!
        Она открыла глаза. На черном бархате серебрился гребень. Аметисты и филигранная работа с металлом. Да-да, именно этот гребень, то есть его изображение, ей показывал Варфоломей. Но это значит… Она непроизвольно схватилась за голову.
        - Это же… Это…
        - Это такая штука, которую, как я понимаю, носят на голове. И вы, сердце мое, единственная из известных мне женщин, кто сможет применить этот предмет по назначению. Вот что вам стоит надеть в следующий раз фиолетовое платье, скажите?
        - Но это же немыслимая драгоценность, - выдохнула она.
        - Ага, и на вас таких немыслимых сейчас полный комплект, - возразил он. - Скажете - нет?
        - Да, но это фамильное, - она еще пыталась слабо возражать.
        - Ну а эта штука будет просто ваша. А со временем - тоже фамильная. Я отдавал ее почистить, камни укрепили, зубчики подправили, так что будет служить вам долго и счастливо. Скажите, у вас есть аметистовые серьги? Ну и на шею что-нибудь?
        - Серьги есть, на шею нет, - машинально ответила она.
        - Понял, подберем, - он достал гребень из шкатулки и приложил к ее волосам. - Это же вот взять и вставить?
        - В принципе, да, - она попыталась слабо улыбнуться.
        - Элоиза, что-то не так?
        - Знаете, я просто… очень, очень удивлена, - в последний момент все же удалось заменить так и вертевшееся на языке лианское слово «офигела» на более вменяемый вариант.
        - Нечему удивляться. Красивые вещи создавали для того, чтобы их носили на красивых шеях, руках, головах… вот берите и носите. Не обсуждается, - он вернул гребень в шкатулку, запер и отдал ей в руки.
        - Тогда мне ничего не остается, кроме как подарить вам еще один подарок, - сказала она и снова взялась за сумочку.
        - Как еще один? - удивился он.
        - Обычным образом. Еще один. Вот, держите, - и положила ему в ладонь маленькую изящную коробочку, обитую зеленым бархатом.
        - Амулет от Изумрудной феи? - спросил он, открывая коробочку.
        - Нет, абсолютно практического назначения предметы. У вас подобные встречаются, - она очаровательно улыбнулась.
        Он открыл и увидел пару запонок с изумрудами и такую же булавку в галстук.
        - Но это не современная работа, - он поднял на нее глаза. - Тоже нашли где-то на аукционе?
        - Нет, в моем сейфе, - ответила она, отбрасывая за плечи пряди волос.
        Все-таки хорошо Витторио их уложил, сколько уже времени прошло - а локоны как новенькие!
        - Это тоже ваше фамильное? - продолжал допытываться он.
        - Хорошо, я расскажу. Это шатийонское. Гарнитур сделан в конце девятнадцатого века по заказу тогдашнего герцога и хранился в семье, его носили младшие братья герцога. То есть, например, мой отец. Однажды я разбирала старые вещи в квартире, где когда-то давно жили мои родители. Нашла эти камни. И отнесла их дядюше Жану. А дядюшка почему-то не стал отдавать его Полю, а вернул мне. Сказал, что камни слишком напоминают ему о брате, и пусть я подарю их хорошему человеку когда-нибудь. Вот, я и дарю. Сто с небольшим лет камни прожили у Шатийонов, теперь пусть живут у вас еще как минимум столько же.
        - Элоиза, а вы уверены? - спросил он каким-то изменившимся голосом.
        - Конечно. Кстати, я вас чуть ранее спрашивала примерно о том же, и вы были уверены вполне.
        - Ну то я, а здесь вы и ваша, как вы говорите, шатийонская половина… Для меня это огромная честь, Элоиза. Почему я и спрашиваю - уверены ли вы.
        - А зачем бы я их вам принесла, если бы не была уверена, скажите? У меня нет ни одного мужчины ближе вас.
        - Я сокрушен и раздавлен. Драгоценности из семьи Шатийон несопоставимы с любыми гребнями и камеями, сколько бы им ни было лет. И одновременно у меня выросли крылья и я как будто всесилен сейчас, понимаете?
        - Мне кажется, что понимаю, - улыбнулась она.
        Поцелуй был долгим, драгоценности рассыпались по ковру, и те, которые были только что подарены, и отчасти те, которые были надеты на Элоизе.
        * 30 *
        - Скажите, сердце мое, вам можно задать неприличный вопрос?
        - Вы полагаете это в принципе возможным?
        - Конечно, всегда остаются такие возможности, поверьте, - он весело сверкнул на нее глазами.
        - В таком случае слушаю вас. Мне любопытно.
        - У вашего прекрасного платья есть, гм, застежка? Или его собирали прямо на вас?
        - Да, и да, - рассмеялась она. - Есть, и собирали на мне. То есть я сама и собирала. Застежки на плечах. Металлические.
        - Черт, как же я сразу не догадался… Эффектно, очень эффектно. А дальше? Не снимается?
        - А дальше - пояс. Осторожно, застежка немного слишком плотная, можете уколоть палец, мы с Анной застегивали вдвоем.
        - Застежка плотная для того, чтобы случайно не расстегнуться и вам не остаться без платья?
        - Нет, она просто новая. Дальше тоже необходимы пояснения?
        - Спасибо, нет, дальше я справлюсь. С тем, с чем сочту нужным, конечно, чулки вот пока мне кажутся на месте, пусть там и остаются.
        - Это чтобы не видеть так огорчивший вас синяк?
        - И для этого тоже…
        * 31 *
        - Монсеньор…
        - Да, госпожа де Шатийон?
        - Мне показалось, или вы и правда что-то говорили о ночном перелете, сдвиге времени и бессонной ночи?
        - Нет, не показалось, но уверяю вас, сейчас это не имеет абсолютно никакого значения.
        - Но может быть, мне следует поместить вас под душ, а потом в спальню? И проследить за тем, чтобы вам хорошо спалось, и снились приятные сны?
        - Согласен, но - немного позже. И с одним условием - вы в самом деле лично проследите за всеми этапами процесса. Если вы не возражаете…
        - Не возражаю. Но, как вы говорите - немного позже.
        * 32 *
        - Элоиза, куда это вы так смотрите? Там что-то не в порядке?
        - Почему же? Все в порядке. Просто я до этого момента ни разу в вашей спальне не была. Поэтому любопытствую.
        - Можно подумать, вы здесь раньше не были по моей вине!
        - Нет, я так не говорю. Я осознаю, что недостатка в предложениях не было. Впрочем, вы правы, рассмотреть можно и потом, сейчас я готова продолжать рассматривать вас, это ещё более увлекательно.
        - Взаимно, сердце мое…
        18. Утро. Элоиза
        * 33 *
        Элоиза проснулась. И где это она? Темно. Под одеялом тепло, снаружи прохладно. И… ах, черт. То есть фантастика. Весь вчерашний вечер. Абсолютная фантастика. Как же вчера у нее крышу-то снесло! Ни единой мысли не возникло, что не надо бы оставаться ночевать там, где она осталась в итоге. Ну и черт с ним. То есть с ними, с принципами решениями и чем там еще. Потому что она соскучилась… и он тоже. Он прав, живой человек - это совсем не то, что буквы в письме и голос в телефоне, в письме можно что угодно написать, а когда он пришел и заглянул в глаза, то уже и говорить было не о чем. Плюс кураж от платья и прически, и танцы, и игра эта сумасшедшая… Немудрено, что не осталось никакой силы воли и ни малейшего желания противостоять фантастическому кавалеру и откладывать свидание до каких-нибудь лучших времён, когда никто не будет стоять над душой.
        Фантастический кавалер спал. Да-да, бессонная ночь в перелете и всё такое. И потом еще весь вечер и половину ночи с ней. Но интересно, сколько сейчас времени и не караулит ли их кто-нибудь любопытный снаружи?
        Она сосредоточилась и прислушалась. Ничего себе! Вообще она удивительно ясно представила себе приемную, выход в коридор, окрестные комнаты… ага, в комнатах Лодовико никого нет, а тут что? Карло спит на диване? Одетый? А кто в его спальне? Ух ты, Асгерд. Ничего себе! А дальше?
        Элоиза с пугающей ее саму легкостью просканировала весь этаж в этом крыле здания и легко выяснила - кто, где и с кем. Но в коридоре было абсолютно пусто. Сколько же времени?
        Осторожно выбралась из-под его руки и из-под одеяла, вышла в гостиную. Нда. Увиденное ее очень развеселило. Отсмеявшись, подняла с пола платье и белье, собрала шпильки и прочие украшения, которые были вчера на ней. Ой, еще же были подарки… так, вроде бы ни одна камея не потерялась, шкатулка - тоже вот она, просто закатилась под диван… а что еще закатилось? Вот, застежка от платья, и вторая тоже. Как хорошо, что хотя бы футляр с гребнем сразу оказался на столе и никуда не падал. Как и коробочка с запонками.
        Так, а времени-то сколько? Элоиза нашла сумку, в ней телефон, и обнаружила, что всего-навсего половина восьмого. Дурацкий организм проснулся, как на работу. Ну и к лучшему, сейчас явно все спят после шумной ночи и она доберется до своих комнат без нежелательных встреч в коридорах… Надеть платье, затолкать в сумку все остальное, туфли надевать ой как не хотелось, ладно, пойдем босиком. На всякий случай нужно притормозить запись на камере в коридоре, пусть подождет, пока дверь захлопнется снаружи. Ну и дальше как бы набросить на себя невидимость, то есть ты идешь, а камеры тебя не видят…
        Мысль заглянуть на прощание в спальню была отброшена, как малодушная.
        Дверь в собственные комнаты Элоизы была качественно заперта, однако уже в гостиной она в очередной раз обнаружила, что для человека целеустремленного это ни разу не препятствие. Посреди комнаты, в вазе, которая обычно одиноко скучала в углу и представляла собой украшение интерьера, стоял букет из множества роз, в точности таких же, как та, что уже подвяла в бутоньерке на ее платье. Элоиза бросила на пол туфли, поставила рядом сумку и вернулась к розам. Опустилась на ковер и зарылась лицом в эти розы. Вот ведь…
        Улыбка не сходила с ее лица, когда она, как приличная, унесла в гардеробную туфли, разложила по гнездам в шкатулке свой изумрудный гарнитур, осторожно повесила на плечики платье, сложила изумрудный комплект белья в корзину для грязного… и тут поняла, что про чулки-то она и забыла! То есть, они довольно долго оставались на ней, а потом были сняты… и валяются где-то на полу в спальне Себастьена. Ага, раньше Золушки теряли во дворцах принцев туфельки, а теперь, значит, исключительно чулки.
        Смеялась Элоиза долго. Конспираторша хренова. Камеры дурит, а чулки разбрасывает по чужим спальням. Ладно, чего уж там! Душ и спать. Еще часа четыре хотя бы. А дальше посмотрим.
        * 34 *
        Когда Элоиза проснулась во второй раз, на улице был белый день, и даже какие-то солнечные лучи пробивались сквозь щель между плотными шторами. Воспоминания о ночи по-прежнему вызывали дурацкую счастливую улыбку.
        Звонок Анны застал ее за сборами на завтрак.
        - Привет, ты где?
        - Где я могу быть? У себя, конечно, сейчас спущусь вниз за кофе.
        - Ладно, спускайся, там и поговорим, - а голос у нее прямо дрожал от нетерпения.
        Второй звонок раздался, когда она уже завязывала шнурки на туфлях.
        - Доброе утро, сердце моё. Вы где?
        - Доброе утро, Себастьен. Я у себя и собираюсь спуститься вниз и поискать там кофе.
        - Хорошо, встретимся там.
        После такого оставалось только действительно спуститься вниз. Анна в серебристой водолазке сидела за столиком в стратегическом месте: видела всех, но вокруг нее было очень много свободного места. Она сразу же начала призывно махать руками.
        - Ну привет же, иди уже скорее сюда и рассказывай.
        Элоиза попросила у проходящего официанта кофе и сладкого, и села.
        - Привет, о чем тебе рассказывать?
        - Я так полагаю, что все хорошо? Ты прямо светишься!
        - Да ладно, у меня всегда всё хорошо, - она поблагодарила за кофе и стала его пить.
        Кофе в это утро казался каким-то особенно вкусным.
        - Не заговаривай мне зубы, хорошо? Вы же вчера ушли вместе, так?
        - Ну, и что?
        - Ты осталась у него?
        - Тогда я бы, наверное, пришла с ним?
        - Это нормальные люди так делают, а вы оба - не слишком, - хмыкнула Анна. - В общем, так: камеры сказали, что ты ночевала у него.
        - А камеры сказали, когда я от него выбралась?
        - Прямо не сказали, но Лодовико отметил сбой в работе той, что размещена напротив входа в его комнаты, где-то в полвосьмого утра. Поскольку модно все странности списывать на тебя, то мы так и поступили.
        - И с кем вы обсудили этот момент? - вот так, живешь и никого не трогаешь, а тут вокруг тебя сплошные заговоры происходят.
        - С Варфоломеем, - с готовностью ответила Анна. - Он удовлетворился предоставленными данными, почесал пузо и сказал, что так примерно и предполагал. Не переживай, мы больше ни с кем это обсуждать не планируем. Я не знаю, в теме ли Карло, но он ночью к нам на посиделки не приходил.
        - Я знаю про Карло - у него была девушка.
        - А, ну и ладно.
        - А вы что, до утра заседали и смотрели в камеры?
        - Ничего подобного. Мы заседали часов до трёх, не без приятности, а потом оставили Варфоломея и Бернара Дюрана за бутылкой, а сами ушли ко мне до утра. Вот и всё. Кстати, а что это за чудные серьги и брошь, ну прямо в комплект к выигранному перстню?
        Элоиза не сразу решилась, но потом все же надела серьги с камеями, а брошь прикрепила под воротником изумрудного цвета блузки.
        - Это рождественский подарок, - улыбнулась она.
        - Ну да, как же иначе? - рассмеялась Анна. - Ладно, главное, чтобы у вас и дальше все было хорошо, и прячьтесь, сколько хотите и по каким хотите углам! Я думаю, что он не упустит случай в горах. Сначала будете кататься, потом греться, а потом и все остальное!
        - Вот скажи, почему ты не едешь?
        - А когда я еще столько времени с детьми проведу? У них каникулы, у меня тоже.
        - Точно, я не подумала.
        - Вот-вот. Ой, смотри, кто появился, - Анна кивнула на двери, от них к их столику шел довольный улыбающийся Себастьен.
        - Доброе утро, дамы. Анна по-прежнему в виде лунного блика, а Элоиза по-прежнему изумрудная фея, - он поцеловал руку сначала Анне, а потом ей, и легко пожал пальцы, прежде чем отпустить.
        - Доброе утро, рыцарь с розами, - кивнула Элоиза.
        - Так вам понравилось? - он снова заискрился улыбкой.
        - Да, розы прекрасны, - Элоиза уставилась в чашку, но там уже почти ничего не было.
        - Я очень этому рад. Подают ли кофе сегодняшним утром или все выпили ночью?
        - Было бы поучительно, если бы некоторым особо буйным с утра не наливали, - фыркнула Анна. - А то всю ночь лакали и буянили, а потом утром похмеляться приползли!
        - Например, кто? - Марни глотнул крепкого горячего кофе и блаженно улыбнулся.
        - Например, господин Верчеза, - ядовито сказала Анна. - Вчера он пил, потом приставал к девушкам, потом его побили, потом он опять пил и опять приставал! Пока не свалился в углу банкетной залы. Когда утром запирали двери, то нашли там его и ещё пару таких же упившихся.
        - Ну, этого не жалко, - хмыкнула Элоиза.
        - Ладно, я пошла. Тебе кого-нибудь прислать, чтобы помогли вещи собрать?
        - О да, пожалуйста. А то я опять что-нибудь забуду, - улыбнулась Элоиза.
        Анна поцеловала Элоизу, подмигнула Марни и убежала.
        - Как вы загадочно улыбаетесь, Элоиза, признайтесь, что послужило причиной?
        - Вы или всё нашли и сами догадаетесь, или находка вам еще предстоит, и я о ней заранее говорить не буду, - усмехнулась она.
        - Кажется, я догадался, - усмехнулся он в ответ. - Приличные принцы утром после бала идут по своему королевству и примеряют дамам туфельки, а мне оставили вовсе не туфельку, и более того, я отлично знаю, кто это был…
        - О, вы подумали о том же самом, забавно, - она изо всех сил старалась оставаться серьезной.
        - Вы зачем снова сбежали?
        - Я не готова кормить информацией толпы любопытных и сплетников. Все отлично, и вчера тоже, но быть весь вечер под прицелом мне не понравилось, а вам?
        - Хорошо, ваша взяла. И я очень рад видеть на вас эти камеи. Все правильно, именно так я это себе и представлял. Скажите, когда мы приедем в горы, вы не откажетесь поселиться в комнате рядом с моей?
        - Видимо, не откажусь. И я удивлена - рядом? Мне казалось, вы захотите, чтобы прямо в вашей…
        - Если это предложение, то оно без разговоров принято, - улыбнулся он
        - Нет, это утренний бред. Скажите, как поживает ваша шея?
        - Отлично поживает! Не болит, никаких неудобств не доставляет, разве что немного чешется. Хотите взглянуть? - подмигнул ей он.
        - Позже, - она снова заглянула в чашку и снова ничего там не увидела.
        - Принесите еще кофе госпоже де Шатийон, - кивнул Марни проходящему мимо официанту. - И узнайте, пожалуйста, не осталось ли после банкета того изумительного мороженого, которое бывает только раз в год.
        - Но монсеньор, есть мороженое быстро у нас с вами не получается, а уже через пару часов нам нужно будет в аэропорт? - удивилась она.
        - Мне кажется, это не повод отказывать себе в удовольствии. В этот раз мы съедим его здесь и не пойдем с ним никуда…
        19. Утро. Молодёжь
        * 35 *
        В апартаментах, состоящих из трех спален и гостиной, собрались все три их обитательницы. Одна из них ночевала дома, встала уже давно, позавтракала и теперь изнывала от любопытства и обиды - что это вообще происходит и где ночевали соседки? Две другие появились недавно, и теперь приводили себя в порядок после ночи и после душа.
        - Ну? И где вы обе были? И почему мне ничего не сказали? - возмущалась Джулиана.
        После расставания с Карло она вернулась к себе и не стала искать никакого другого общества, а теперь сожалела об этом.
        - Знаешь, я была бы слишком дурной компанией, - передернула плечами Асгерд.
        Она была еще более бледная, чем обычно, с темными кругами под глазами, и вообще по ней нельзя было сказать, что ночь удалась.
        - Это почему же? - удивилась Джулиана.
        - Да потому что нельзя столько пить. Особенно если в обычной жизни почти не пьешь.
        Даже если тебе наговорили гадостей. Впрочем, почему гадостей? Просто назвали вещи своими именами. Но от того не стало менее противно.
        - Ты пила в звездной компании? Мы видели тебя с отцом Варфоломеем, он выпить не дурак, - Кьяра сосредоточенно подводила глаз.
        Она-то как раз выглядела донельзя довольной, разве что не выспавшейся.
        - Если бы! Он передал меня тому мужику с забавным галстуком, на котором весь вечер висела Джулиана. Вот прямо руками - взял и передал. Я даже не спросила, как его зовут. Мне было уже без разницы, в общем-то. Но пить он здоров! И его совершенно не смутило, когда мне стало так плохо, что ой.
        - Ты заблевала ему спальню? - хихикнула Кьяра.
        - Нет, только туалет. Кажется, он потом укладывал меня на кровать, не помню, это не сон был, а ерунда какая-то, голова кружилась, уснуть удалось уже под утро, и вообще столько пить нельзя, и мне до сих пор плохо, - Асгерд бессмысленно смотрела в зеркало и не очень-то видела, что там.
        - Его зовут Карло, - обиженно проговорила Джулиана. - Он друг того потрясающего мужика, который весь вечер не отходил от моей начальницы, и он сказал, что у меня нет шансов!
        - Парни из безопасности тоже сказали, что у тебя нет шансов, - подтвердила Кьяра, рисуя второй глаз.
        - А ты-то где была? Асгерд, значит, пила с моим несостоявшимся кавалером, а ты? Вид-то у тебя довольный, но какой-то потрепанный, - Джулиана пристально ее оглядела.
        - А я не пила, ну то есть, пила, конечно, но не до смерти, я трахалась. Всё круто, но всё болит, как будто сутки физкультурой занималась, - фыркнула Кьяра.
        - Ну вот. Все при деле, одна я как дура!
        - Гаэтано или Октавио? - поинтересовалась Асгерд, приоткрыв один глаз.
        - Эээээ… - задумалась Кьяра.
        - Оба что ли? - хмыкнула Асгерд.
        - Ну…
        - То есть не только они? И сколько же их было? Я так, чисто из любопытства, мне, в общем, без разницы.
        - Октавио напился и почти сразу отвалился спать. А вот Гвидо и Гаэтано - нет…
        - И как они?
        - А знаешь, парни из службы безопасности все хороши, по-моему. Они воспитанные и прикольные, с ними интересно потрепаться и не только, и пить с ними тоже можно, да, и они знают, что делать с девушкой, чтобы ей было хорошо, а не только им, любимым.
        - И что, они тоже заявили, что у меня нет шансов? - влезла Джулиана.
        - В плане монсеньора? Ни малейших, - Кьяра закончила макияж и осталась довольна.
        - Это еще почему?
        - Потому что монсеньор любит донну Элу, и это знают даже рыбы в кардинальском аквариуме. Это уже, говорят, происходит не первый месяц и все привыкли. Это как дождь на улице или там ветер - просто есть, и всё, ты можешь с этим не соглашаться, но изменить не сможешь.
        - Почему это? Я же моложе и красивее!
        - Ну и что? Как говорят, все молодые и красивые давно поняли, что им ничего не отломится, и успокоились. Ты смотри, не зарывайся, а то она уволит тебя нафиг и поедешь обратно в свою Флориду к папе, он по головке не погладит!
        - Ну вот. Одна пьет в хлам, вторая трахается до полусмерти с половиной службы безопасности, а я, значит, не зарывайся!
        - А кто тебе не дает пить и трахаться, если тебе нужно именно это? Никто над душой не стоит и не запрещает, - пожала плечами Кьяра. - Впереди каникулы, мужиков и выпивки полный дом, только успевай!
        - Нет, спасибо, я уже решила ехать в горы. А вдруг там у меня что-то получится с монсеньором?
        И тут у Асгерд зазвонил телефон.
        - Интересно, что от меня нужно моему начальству? - удивилась она.
        - А которому? Формальному или фактическому? - поинтересовалась Кьяра.
        - Фактическому, конечно. Формальное всё усвистало на каникулы, - Асгерд дотянулась до телефона и ответила. - Слушаю вас, отец Варфоломей. Да, спасибо, всё в порядке. Что? Я? Обещала? Он так говорит? В самом деле? А где он? Хорошо, я сейчас спущусь… - она опустила телефон с очень растерянным видом.
        - Ты обещала вчера по пьяни кому-то, что выйдешь за него, а потом забыла? - хихикнула Кьяра. - И тебя ждут в церкви?
        - Нет, он говорит, что я обещала поехать со всеми в Альпы кататься… И спрашивает, какую мне нужно комнату… Ни черта не помню. Ладно, сейчас пойду вниз и спрошу, что там и как.
        Вообще ощущения от ночи были отвратительными. Сначала сволочь Верчеза обиделся, что она не стала с ним ни танцевать, ни целоваться, и проехался по её небезупречной репутации - мол, не на пустом же месте про неё говорят, что она девушка доступная, и чего она ломается? Потом у неё не хватило ума уйти реветь к себе домой, и её нашел отец Варфоломей. Он не стал ни о чём спрашивать, вывел её из-за кадки с цветами, усадил на бортик фонтана и говорил что-то утешительное, чем очень её удивил. А потом пришёл тот, с галстуком, он ещё в самом начале праздника им троим зубы заговаривал. Он и ей потом зубы заговаривал. Она попыталась объяснить, в чём дело, он сказал, что имеет смысл только одна вещь - девушек обижать нельзя, а остальное ерунда. Позвал ещё двоих, они нашли Верчезу, увели его в гараж и на её глазах побили, приговаривая - не смей, мол, больше вообще к этой девушке близко подходить. А потом он привёл её к себе, спросил - чего она сейчас хочет, она сказала зачем-то, что ещё выпить, и они стали пить дальше…
        Внизу, то есть у входа в обеденную залу, толпился народ. Болтали, смеялись, вспоминали ночные приключения - у кого они были, конечно. Асгерд поморщилась - после ночи громкие звуки все еще вызывали у нее неконтролируемое раздражение. Пробурчала приветствие, ее пропустили, но она услышала-таки пару безобидных шуточек про своё кислое зелёное лицо, и пару предложений пойти совместно полечить больную голову. Протиснулась в залу и прямо на входе врезалась в широкую спину.
        - Извините, - пробурчала она спине.
        - Вот ты где! - радостно сказала спина, обернувшись, и беззастенчиво сгребла ее в охапку. - Варфоломей, я ее нашел! Доброе утро, красавица. Ты почему сбежала и даже записки не оставила?
        Да, именно это лицо она и видела ночью, точно. И ведь пил не меньше, чем она, но по нему этого никак не скажешь. Ну, бледноват, но она ж его не знает, может быть, он и на самом деле такой.
        - Доброе утро, - пробормотала она. - Извини. Ты спал.
        - Разбудила бы, что ли, - он рассматривал ее и улыбался.
        - Сын мой, почему ты смотришь на девушку, как будто в первый раз увидел? - к ним подошел отец Варфоломей.
        - При свете дня - в первый, - ответил ее кавалер. - В косметике и по пьяни не считается.
        - Дочь моя, этот разгильдяй утверждает, что тебя следует посчитать среди едущих в горы, это так?
        - Конечно так, - ответил разгильдяй. - Более того, она обещала сделать еще кое-что…
        Ах, да, его зовут Карл. Джулиана же говорила.
        - Мне уже самой интересно, что я успела наобещать, - пробормотала она.
        - В таком случае я подтверждаю твое участие, а вы уже дальше сами разбирайтесь, - сказал отец Варфоломей и отправился наружу, бурча на толпившийся у входа народ.
        - Ты правда не помнишь, что именно обещала? - спросил он, убирая с ее лица прядь волос.
        - Нет, - пожала плечами она. - Вероятно, могла наобещать что угодно. Будешь ловить меня на слове?
        - Буду. С меня еще ни разу в жизни не рисовали портрет, а ты сказала, что легко, - снова просиял улыбкой он.
        - Это и вправду легко. Но ведь все едут кататься?
        - Конечно, кстати, ты на чем-нибудь катаешься? Если нет - не переживай, научим, не пропадешь!
        - Катаюсь. На доске, но… - начала было она, но он подхватил ее на руки и с восторженными воплями закружил по зале.
        - Наконец-то! В этой дыре! Нашелся! Хоть один человек, который меня понимает!
        - Понимает? - сдавленно просипела она, и он вернул ее на пол.
        - Ну да. Все говорят - лыжи, и всё, а я лыжи не люблю, я люблю доску. И я очень рад компании!
        - Ну, если так, - улыбнулась она.
        - Скажи, ты хоть кофе пила с утра? А то бледная, как из могилы.
        - Нет. Я только глотнула у тебя на столе коньяку. И всё.
        - Это правильно. Пошли, добудем кофе, - он повел ее к столу, все еще держа за плечи. - И скажи уже наконец, как тебя зовут? Может, я ночью и спрашивал, но абсолютно этого не помню!
        20. Каникулы
        * 36 *
        Быть на каникулах Элоизе неожиданно нравилось. Она сто лет не каталась, и еще дольше не ездила никуда в большой, шумной и очень ей симпатичной компании. Нет, если бы в компании не было Филиппо Верчезы, Маурицио Росси, который спелся с Верчезой и тоже по всякому поводу строил ей глазки, и Джулианы Уильямс, жизнь была бы и вовсе великолепной, но, как известно, чудеса редки, а идеал недостижим. И без того у неё была такая отличная защита, что, кроме как построить глазки, горе-кавалеры больше ни на что и не отваживались. А это можно было пережить. Вежливость и дистанция всех спасут.
        С Джулианой было хуже. От бесцеремонной и липкой девушки охрана не спасет, тем более что и пристаёт девушка вовсе не к ней. А Себастьен вежливо скользил по ней взглядом, учтиво улыбался, при случае пододвигал стул и придерживал дверь. Он это вообще делал по отношению ко всем. Но все улыбались, благодарили и шли дальше, а Джулиана заглядывала в глаза, трогала за рукав, то и дело что-то ему передавала, или о чем-то спрашивала, а вечерами ещё и всё время звала потанцевать. Правда, Себастьен не соглашался, вежливо отказывался, а потом демонстративно танцевал с Элоизой, но Джулиану это не останавливало. Впрочем, в какой-то момент она притихла и только сверкала на Себастьена глазами. Элоиза не взялась выяснять, что случилось, она просто порадовалась, и всё.
        А в остальном время проходило отлично. Днем катались, причем их с Себастьеном опять обозвали сумасшедшими маньяками, потому что никто больше не катался с тех склонов, где нравилось им. Лодовико фыркал, что они себе шеи свернут, кардинал восхищался, а до мнения остальных им дела не было. Карло не говорил ни слова, ему было не до того - он нашел родственную душу в лице Асгерд и они катались на досках где-то отдельно.
        Вечерами играли в карты (Элоиза больше не проигрывала), сидели у камина и разглядывали камеи, Лодовико пел для всех желающих, Асгерд рисовала отличные карандашные портреты всех подряд. А в какой-то момент Элоиза церемонно прощалась и уходила, спустя какое-то время уходил Себастьен, они запирали наружные двери в свои комнаты и открывали маленькую дверь в стене, отделявшей одну комнату от другой. Небольшой секрет, о котором знал Себастьен, и не знали остальные. Кроме Лодовико, а тот, естественно, молчал.
        И конечно же, скучно им вдвоём не было.
        * 37 *
        В новогодний вечер собирались посидеть за накрытым столом, поэтому в тот день катались недолго, вернулись рано и принялись приводить себя в праздничный вид. Элоиза долго мыла и сушила волосы, а Себастьен всё это время сидел у неё и наблюдал за процессом, процесс ему очень нравился. Правда, когда с прической было всё решено, она выставила его с предложением тоже уже одеваться, а то есть опасность, что они вообще никуда в этот вечер из комнат не выйдут.
        Платье было приготовлено и специально взято с собой, оно было черным, с длинной юбкой и без рукавов. Она не сразу решилась украсить волосы Тем-самым-гребнем, но подумала, что Себастьену будет приятно его на ней увидеть. К нему она надела серьги и браслет с аметистами, а на шею - крупную сложносочиненную серебряную подвеску без камней. Чулки-туфли-немного парфюма-немного помады - и можно спускаться. Раз Себастьен до сих пор за ней не зашёл, то нужно зайти за ним.
        Он был у себя, он был почти готов и возился с белым галстуком.
        - Элоиза, вы не спасёте меня? Я пытаюсь совместить этот кусок ткани и вашу прекрасную булавку, и пока мне это не удалось, - а потом он рассмотрел её, и она точно могла сказать, в какой момент он увидел аметистовый гребень. - Сердце моё, это самое то, о чем я думал, когда увидел эту штуку. Эти камни у вас совершенно на месте, в ваших волосах они еще прекраснее, чем сами по себе.
        Дальше Элоиза искренне пожалела о том, что сначала накрасила губы, а потом пошла к нему. Нужно было поступать ровно наоборот.
        Но, впрочем, после она завязала ему шейный платок, заколола его Той-самой-булавкой, заново накрасила губы, и они отправились вниз.
        * 38 *
        Отец Варфоломей спустился к новогоднему столу одним из первых, он хотел острым взором проверить, всё ли на месте, и сделать это до прихода кардинала. Дверь в столовую была заперта, это было странно. Он открыл и вошел, и обнаружил внутри примечательную компанию - Маурицио Росси, Филиппо Верчеза и Джулиана Уильямс. Интересно, что эти трое здесь делали, да ещё и закрывшись, явно же не закуски со стола пробовали?
        - Господа, приветствую вас. Почему закрылись? - грозно вопросил он.
        - А случайно дверь захлопнулась, - беззаботно сказала Джулиана.
        - Джулиана, врать грешно, - нахмурился монах и принялся оглядывать комнату.
        Ему-то было отлично известно, почему барышня притихла и перестала приставать к Себастьяно - он был незримым свидетелем разговора, который состоялся между дурной девчонкой и объектом её симпатии. Себастьяно был безупречно вежлив, выслушал всё, что она к нему имела в тот момент, а потом так же спокойно и вежливо сообщил, что она не интересует его нисколько, и если она не оставит его в покое, то по возвращению с каникул будет немедленно уволена, так как к ней будут вопросы по линии службы безопасности. Как, она не понимает, какие именно? Очень жаль, потому что душевный покой - это необходимое условие для работы, а если она планирует нарушать его своими выходками и дальше, то ей придется отправиться домой к папе. И кстати, раз она не понимает, как там вообще с профессиональной пригодностью? Неужели его информаторы были правы? Джулиане явно не хотелось домой к папе, поэтому она вспомнила о хороших манерах и правилах приличия, и хотя бы внешне отстала от Себастьяно и перестала шипеть за глаза на Элоизу. Зато она прибилась к Верчезе и Росси, вот ведь компания!
        От этой компании отец Варфоломей ничего доброго не ждал и пошёл вокруг стола, придирчиво осматривая всё, что попадалось на глаза. И он увидел - традиционно рядом с прибором кардинала стоял прибор с карточкой «Себастьяно Марни», дальше, по уму, предполагали разместить Элоизу, но вместо этого на карточке значилось «Джулиана Уильямс».
        Варфоломей отправился дальше, ему было любопытно, куда же эти насекомые собрались посадить Элоизу - ага, на дальний конец стола, аккурат между ними самими. Да, или скандал неминуем, или… Он направился к дверям, предполагая их запереть и пропесочить придурков, но тут в столовую вошел Лодовико. Отлично!
        - Закрой-ка дверь, сын мой, и полюбуйся на народное творчество, - он кивнул на карточку Элоизы. - Я всегда говорил, что звать в такие поездки всех подряд - не самая хорошая идея.
        - Вы что, последний ум потеряли? - хмуро спросил Лодовико у мужчин.
        - А мы тут ни при чем, - покачал головой Росси. - Мы пришли, и оно уже было именно так!
        - Если вы настаиваете, - скучно начал Лодовико, - мы, конечно, можем начать канитель с отпечатками пальцев на карточках. Но тогда я сейчас вас всех троих отсюда удалю и отправлю домой.
        - Мы будем возражать, - пискнула Джулиана.
        - Вас, милостивая государыня, когда на работу брали, предупреждали, что с представителями службы безопасности не спорят? Вы, видимо, редкостно непонятливы. Вас, Верчеза, предупреждали тоже, и не так давно, можно было бы запомнить, - потом повернулся к Маурицио. - А ты каким боком к этим недоумкам затесался?
        - Лодовико, ты чего? - вытаращил тот глаза.
        - А ты думал, что раз мы с тобой в карты играем, то тебе всё можно?
        - Да что я сделал-то такого?
        - Даже если и не сделал ничего, - мерзко усмехнулся Лодовико. - Оказался рядом с людьми, которые сделали то, что им лучше бы не делать.
        - Но вы ничего не докажете. И никаких отпечатков вы не найдёте, - злорадно сказала Джулиана.
        В этот момент дверь открылась и зашел Себастьяно Марни собственной блестящей персоной.
        - Что за мрачные лица? - он был радостный и довольный, впрочем, он был такой все время с момента возвращения из-за океана.
        И Варфоломей подозревал, что причина совершенно не в поездке.
        - Да рехнулись люди совсем, раз под Новый год взялись пакостить, - буркнул Лодовико.
        - Насколько сильно напакостили?
        - Да пока ничего такого, что нельзя поправить. Но изо всех сил делают вид, что они тут не при чём, а предметы сами по столу ходят, - Лодовико взял за углы обе переставленные карточки и показал их Марни.
        - А вы не знаете, что среди нас есть люди, которые на слух отличают ложь от правды? - лучезарно улыбнулся Марни, но в его голосе прорезались некие новые нотки.
        - Да ну, так не бывает, - хмыкнул Росси.
        - Я тоже так думал, - кисло усмехнулся Лодовико. - Что, прямо сейчас и начнем?
        - Почему нет? Я сейчас пойду, отыщу нужного человека и сформулирую запрос. Потом этот человек постоит за дверью и послушает, и скажет, кто виноват. А что делать, мы уже сами потом решим, - Марни продолжал улыбаться, но радость и легкость исчезли из голоса бесследно. - С кого начнем? Господин Верчеза, с вас? Или с вас, госпожа Уильямс?
        - И что со мной будут делать? - она была разом и возмущена, и испугана.
        - Да ничего особенного. Посмотрят на вас, послушают, - Марни смотрел прямо на нее и уже не улыбался.
        - Не смотрите на меня так! - взвизгнула она.
        - Не вам это решать. Пойдемте.
        - Куда? - она окончательно испугалась.
        - В другую комнату, где нам никто не помешает. Вы ведь очень желали отправиться со мной в какую-нибудь комнату еще так недавно? - он недобро сверкнул глазами.
        Варфоломей подумал, что пригласи вот так Марни его самого, он и то не решился бы пойти, а тут дура-девчонка…
        - Нет! Я никуда не пойду! Да, это сделала я, но придумал все вот он, - она показала на Филиппо, а он, - кивнула на Маурицио, - стоял, смотрел и смеялся! Да, я подумала, что это классно, потому что все воспитанные и не будут скандалить при кардинале, а сядут туда, куда написано! И все! Что вам, жалко, что ли? - и заревела.
        Громко, а слезы прямо ручьём хлынули.
        - Господи, спаси нас всех от идиотов, - пробормотал Варфоломей. - Господин Верчеза, забирайте девушку и ведите успокаивать. Маурицио, брось дурить, сядь и не отсвечивай. Лодовико, ставь карточки на места. Себастьяно, все в порядке, никого убивать не нужно. Я ничего не забыл?
        Филиппо увел рыдающую Джулиану.
        - Я что-то правда не подумал, шутка зашла слишком далеко, извините, - пробормотал Росси и тоже выскользнул наружу.
        Варфоломей подошел к Себастьяно и положил руку ему на плечо.
        - Всё нормально, правда. А идиоты есть везде и всегда.
        - А мы-то зачем? Как раз для того, чтобы в нашем маленьком уютном мире этих идиотов не было!
        - Разберемся. Где дамы? Где Шарль?
        - Элоиза пошла чем-то помочь твоей реставраторше, про других не знаю, - пожал тот плечами.
        И тут появилась Элоиза.
        - Что происходит? - нахмурилась она с порога.
        - Уже все хорошо, - улыбнулся ей Варфоломей.
        И обомлел. Нет, этого не может быть! Надо рассмотреть поближе.
        - Монсеньор, я оставила вас на четверть часа в совершенно ином состоянии. Что случилось? - она подошла к нему и обеспокоенно осмотрела.
        - Все в порядке, сердце моё, - сказал он тихо, но монах услышал - потому что близко подошёл.
        - Элоиза, дайте-ка рассмотреть вашу прическу… Это именно то, о чем я думаю?
        - Да, - она просияла улыбкой. - Это именно оно. У меня, наверное, было такое же лицо, когда я воочию увидела эту штуку.
        - И скажите же, откуда это у вас?
        - Рожественский подарок, - она снова улыбнулась.
        - Понимаю… Да, вы способны вдохновить на такой подарок. Вы потом разрешите мне осмотреть эту вещь? Очень уж любопытно.
        - Конечно, - она взяла под руку Себастьяно.
        Тем временем в столовую приходили новые и новые гости. Вернулся Маурицио. Потом вернулись Филиппо и Джулиана, барышня уже не ревела, но смотрела на всех волком. И в первую очередь - на парочку из двух начальников. А потом вошел Карло, а с ним…
        21. После каникул
        * 40 *
        Элоизе было плохо. Она искренне не понимала, что именно с ней происходит - состояние не было похоже ни на традиционный сосудистый криз, ни на простуду, ни на какие другие теоретически возможные сбои в работе организма. Ей вот просто на ровном месте было плохо. Голова кружилась, она никак не могла сосредоточиться, при попытке встать из-за стола темнело в глазах. Кофе не спасал, таблетки тоже. Но до конца дня было необходимо доделать работу, поэтому она сидела в кабинете, неотрывно смотрела в экран и делала то, что должно, но очень медленно.
        Когда она, наконец, сохранила файл и посмотрела на часы - то те показали половину восьмого. Нельзя так работать, честное слово. Особенно на второй неделе после каникул. Первую-то вообще все были сонные, добрые, в фотографиях и воспоминаниях. Нет, работали, конечно, но без фанатизма. А вот сейчас уже пришлось местами как раз с тем самым фанатизмом.
        Элоиза задумалась - выпить ли еще кофе, или уже идти к себе, переодеваться и ужинать? За этими раздумьями её застал стук в дверь, а потом в кабинет осторожно проникла голова Кьяры.
        - Ой, донна Эла, вы еще здесь? Тогда я начну убираться с вашего соседнего кабинета. И с приёмной.
        - Заходи, я уже закончила. На самом деле думала, пить кофе или ужинать идти. Хочешь кофе? - Элоиза сама не знала, зачем позвала Кьяру на кофе.
        Они никогда не разговаривали, просто здоровались, да и всё. Элоиза разве что благодарила за уборку и вежливо спрашивала, как в целом дела. Кьяра смущалась, отвечала, что всё хорошо, и бежала дальше.
        В последнее время Кьяра выглядела как-то иначе - тише и скромнее, чем в первые недели во дворце. Она не обнималась и не целовалась со всеми встреченными молодыми людьми в обеденной зале и в коридорах, говорила сдержанно, но вместе с тем язвительно. И, по словам Анны, на посиделки и тусовки с молодежью не ходила, днями пропадала на своих подготовительных курсах, а вечерами работала. Интересно, что случилось?
        - Ой, - смутилась Кьяра. Потом подумала немного и решилась: - Конечно, хочу!
        - Тогда налей нам, пожалуйста, кофе из машины в приемной и садись, - кивнула Элоиза на кресло возле кофейного столика. - Там есть пара кусочков торта, мы можем их доесть. А то мне кажется, что у меня вообще сил нет, я до своих комнат не доберусь, - она выбралась из-за рабочего стола, в глазах привычно потемнело, но она все же аккуратно перебралась в кресло, держась за тот самый стол.
        Кьяра принесла кофе и взяла себе торт.
        - Донна Эла, а можно вас спросить?
        - Можно, - кивнула она. Конечно, она сейчас не сказать, чтобы полностью в себе, но поговорить-то может.
        - Вот скажите, вы все время едите сладости, но по вашей фигуре этого никак не скажешь. Как вам удается?
        Элоиза рассмеялась.
        - Поверь, мне это ничего не стоит. У меня в этом плане прекрасная наследственность, мне просто повезло. Мой обмен веществ справляется со всем, чего бы мне ни захотелось. И я этим пользуюсь.
        - А ехидна Джулиана говорит, что вы на тренировки ходите, потому что боитесь растолстеть, - рассмеялась Кьяра.
        - Нет, я просто танцую, от этого не слишком-то похудеешь, разве что в форме будешь.
        - Вот, а Джулиана танцевать не умеет, поэтому болтает всякие гадости. Скажите, она, может быть, хотя бы работает хорошо? А то жить с ней в соседях - скука и мука, она злая и нудная, и все время ноет и жалуется. В общем, я понимаю, почему монсеньор смотрит на нее, как на мышь, которая заползла к нему в начищенный ботинок и сдохла там, а вся служба безопасности над ней за глаза ржет, - глаза Кьяры прямо искрились радостью от того, что она нашла благодарного слушателя. - Она бы хоть переспала с кем, что ли, а то только щурится на всех, как будто ее прелестей тут никто не достоин! И ведь есть парни, которым она нравится, они пытаются с ней встречаться и её куда-нибудь звать, она сначала соглашается и ходит, а когда ее уже зовут откровенно в постель, устраивает скандал, обвиняет бедняг во всех смертных грехах и исчезает. Знаете, уже человек пять пробовали, она всех обломила, и теперь она им больше не нравится, как мне кажется. А какой у нее в комнате бардак, вы бы только видели! Она как-то раз просила меня убраться, но я отказалась. Пусть сама с донной Анной договаривается, раз такая важная, - хитро
улыбнулась Кьяра и глотнула кофе.
        Да-да, если Элоизе решить подобный вопрос в конце концов удалось, то Джулиане он, похоже, не по силам. И с умением общаться у нее тоже как-то не блестяще. И милая барышня успела прожить в их сообществе неделю до рождества, потом каникулы, и еще две недели после каникул…
        - А она вообще с кем-нибудь общается? - не то, чтобы это было интересно, но, кажется, лучше знать, чем не знать.
        - С Филиппо Верчезой, он имеет на вас виды, вы знаете? Так-то ее даже господин Росси с трудом переносит, а с Верчезой они каждый вечер пьют! Кстати, мне тут под большим секретом рассказали, что она как-то нехорошо выступила на новый год, когда вы все кататься ездили. Вы не знаете, что она там натворила?
        - А откуда информация? - насторожилась Элоиза.
        - Дон Маурицио сболтнул по пьяни, - хмыкнула Кьяра. - Правда, не мне и без подробностей.
        - На самом деле, я тоже не знаю подробностей, - покачала головой Элоиза.
        Она мгновенно поняла, о какой ситуации идет речь, но тогда сразу расспрашивать Себастьена не стала, а Лодовико с Варфоломеем не сказали ей ни слова. Вроде как решили проблему, и всё, говорить не о чем.
        - И еще в последнее время, как с каникул вернулись, она спелась с Паолой Перини, знаете такую - в финансовом отделе у дона Бернара работает, вся такая яркая, глазами стреляет по сторонам, говорят - умеет мужиков привораживать. Только почему-то они возле нее долго не держатся, - ехидно добавила Кьяра.
        - Может быть, не только в привороте дело? - рассмеялась Элоиза. - Может быть, еще что-нибудь нужно?
        - Ну что тем мужикам нужно, я не знаю, сама бы на таких не позарилась ни разу, - хмыкнула Кьяра. - Скажите, а правду говорят, что вы тоже можете приворожить? - и смотрит при этом так, как будто для нее что-то от ответа зависит.
        - Кто же говорит, интересно, - рассмеялась Элоиза.
        - Да, кое-кто говорит, - смутилась Кьяра.
        - Если я скажу, что за все время, пока здесь живу, никого не привораживала, ты поверишь?
        - Я-то поверю, а другие - вряд ли, - хмыкнула она. - Про вас слишком уж удивительные истории рассказывают. Скажите, а вы можете ко мне кого-нибудь приворожить?
        - А тебе зачем? У тебя, вроде бы, и так все хорошо? - удивилась Элоиза.
        - Это смотря что считать хорошим, - усмехнулась Кьяра. - Если думать только про то, чтобы весело провести время - да, без проблем, я это умею, мне это нравится и здесь хватает людей, готовых пойти мне навстречу.
        - А ты уже не хочешь проводить время весело?
        - Я хочу понять, по силам ли мне что-то серьезное, - с Кьяры разом слетела вся веселость. - Но пока у меня ничего не получается.
        - То есть тебе нравится кто-то, кто не замечает тебя? - вдруг поняла Элоиза.
        - Именно, - опустила глаза Кьяра.
        - И? - Элоиза хотела, чтобы девочка сама сформулировала, чего же хочет.
        - Если вы можете приворожить… так я лучше вам поверю, чем дуре Паоле, она тупая и злая.
        - А ты уверена, что приворожить - это хорошо?
        - Но он же будет со мной!
        - Будет, да. Но любви в условиях задачи не предполагается. Положим, вы проведете вместе некоторое количество дней… и ночей, безусловно, тоже. А потом тебе наскучит. Но он-то будет к тебе привязан, и зачем тебе такое горе?
        Кьяра замолчала, распахнула глаза широко-широко, и задумалась. Элоиза тоже поставила на стол пустую чашку.
        - А вы откуда знаете? - спросила Кьяра после долгого молчания.
        - А ты думаешь, я не попробовала, когда поняла, что могу?
        - И… что вы сделали? Ну, когда вам наскучило?
        - Отпустила. И больше не пыталась. Если человек для меня что-то значит, я никогда не буду идти против судьбы, законов мироздания и разного прочего. И никому не посоветую.
        - А что делать-то? - почти простонала Кьяра. - Я же не дура Джулиана, чтобы на него вешаться!
        - Да и не нужно вешаться, - улыбнулась Элоиза. - Может быть, ему просто улыбнуться? Или просто с ним поговорить?
        - Ага, сейчас. Он ни в жизни не станет со мной разговаривать!
        - Почему? - удивилась Элоиза.
        - Ну… где он, а где я, - пробормотала Кьяра. - Да он меня вообще не замечает.
        - Может быть, у него семья? Или любовь?
        - Да никого у него нет, я всё узнала. У нас же невозможно ничего скрыть!
        - А я его знаю? - полюбопытствовала Элоиза.
        - Конечно, вы общаетесь.
        - И? - улыбнулась она.
        Кьяра замолчала. Молчала недолго, потом сказала:
        - Ладно, я сама попробую. Аккуратно. И с улыбкой.
        - Вот-вот, пробуй, - ответила Элоиза. - А если вдруг не сложится - приходи, подумаем вместе.
        - Правда, можно? - заискрилась улыбкой Кьяра. - Я приду!
        Телефон Элоизы, лежащий на столе, тренькнул, извещая о сообщении.
        - Ты не можешь передать мне телефон?
        - Да, сейчас, - Кьяра вскочила и подошла к столу, оглядела его. - А где он? Ой, увидела, под бумагами, - взяла и только хотела передать, как вдруг остановилась. - Скажите, а почему у вас булавки из кресла торчат?
        - Какие булавки? - удивилась Элоиза.
        - Вот, две штуки, - Кьяра уже хотела было вытащить и показать, но тут до Элоизы дошло.
        - Стой! - скомандовала она таким голосом, что та не смогла не повиноваться.
        - Что такое, донна Эла? - переспросила девочка удивленно.
        - Сама сейчас посмотрю, - ответила Элоиза, встала и подошла к столу.
        Кофе со сладким помогли - она смогла нормально подняться и твердо стоять на своих ногах. Подошла к креслу и сосредоточилась. Да, так и есть, две штуки сверху, по одной с боков, и еще снизу парочка, и одна в спинке с обратной стороны… И точно, из тех предметов, которые голыми руками лучше не брать и носить специальным образом. Хотелось бы знать, это всё, или ещё есть какие-то сюрпризы? Она закрыла глаза и просканировала кабинет. Похоже, проблема только в кресле. А у нее, как назло, с собой ни кольца, ни медальона! И сложить некуда. Придется идти за оборудованием. Интересно, кто же её так сильно не любит?
        Всё становилось понятным - и слабость, и головная боль. Неизвестно, что именно хотели с ней сделать посредством этих булавок, ну да это она сможет посмотреть позже, в лабораторных, так сказать, условиях. Так, а что делать с креслом и девочкой?
        - Кьяра, ты сможешь помочь мне в одном важном деле?
        - Конечно, донна Эла! Я за вас всегда!
        - За меня можно еще не сейчас, но нужно обезвредить кресло, и мне для этого нужно кое-что принести из моей спальни. И нужно, чтобы ни одна живая душа сюда не зашла, пока я не вернусь. Покараулишь?
        - Да не вопрос, конечно!
        - И еще момент. Я не знаю, как отреагирует твой организм, если в кресло сядешь ты. Может облезть кожа. Могут выпасть волосы. Может случиться еще что-нибудь неприятное. И незащищенными руками брать эти булавки нельзя, поняла?
        - Еще бы! Идите, я пока мусор выброшу, и пол здесь у вас вымою, - Кьяра смотрела на Элоизу, как на сверхъестественное существо.
        Элоиза дошла до жилого крыла и своих комнат, взяла в сейфе и надела кольцо и медальон, а еще в том же сейфе лежала парочка серебряных контейнеров, для ее нынешней цели очень подходящих. Она взяла тот, что поменьше - на семь булавок много места не нужно. И еще прихватила посеребренный пинцет из маникюрного набора.
        Кьяра дождалась, как и было велено. Она тем временем вымыла пол в приемной и в кабинете, отправила на кухню посуду и помыла кофемашину. Еще бы - быстро-то быстро, но минут двадцать у нее было.
        - Никто не приходил? - спросила Элоиза.
        - Нет, никто, - Кьяра при ее появлении встала с гостевого кресла и отложила телефон.
        - Отлично, - Элоиза подошла к креслу, еще раз сосредоточилась и очень явственно увидела все семь булавок.
        Вытащила их пинцетом и сложила в контейнер, который захлопнула, и теперь только ее рука могла его открыть. Ну, или другая специально обученная, таковых она знала еще три пары - три Доменики, настоятельница и два врача, и все они обитали отнюдь не во дворце.
        - Донна Эла, вы верите, что это сделала Джулиана? - Кьяра стояла сбоку и смотрела на нее во все глаза.
        - Я, скажем так, не исключаю такой возможности. Но я не исключаю и других. Может быть, я еще кому-то дорогу перешла?
        - Другой такой бешеной ненависти я просто ни у кого не знаю, - ответила Кьяра.
        - Разберемся… - начала было Элоиза, но голову повело.
        Она шагнула к стене и оперлась на нее, но это не помогло - сознание погасло, и то, как её бесчувственное тело сползало на пол, она уже не ощущала.
        22. Подозрения
        * 41 *
        Кьяра испугалась. Нет, не просто испугалась, а очень сильно испугалась. И первую минуту вообще не могла сообразить, что ей делать. Вокруг пусто, из офисов все давно разошлись, звать на помощь некого.
        Потом вспомнила про существование телефона, схватила, долго металась по списку доступных ей контактов, и наконец, сообразила.
        - Детка, я немного занят, ты можешь перезвонить через полчасика? Или я сам тебе позвоню, как освобожусь? - промурлыкал в телефон Гаэтано Манфреди, второй заместитель монсеньора и один из ее близких приятелей.
        - Да я не просто так, я по делу, дай договорить, - рявкнула Кьяра. - Позвони монсеньору и скажи, что донна Эла упала в обморок! В своем кабинете! А я тут, но я вообще не знаю, что делать! Понял?
        - Погоди, - соображал он быстро, уж всяко быстрее, чем она. - Я сейчас передам ему телефон, сама все скажешь.
        Кьяре стало совсем страшно - как, вот прямо сейчас ей объяснять самому монсеньору, что случилось?
        - Слушаю вас, сударыня, что произошло? - услышала она в трубке спокойный властный голос.
        - Монсеньор, донна Эла упала в обморок, вот прямо сейчас, в своем кабинете, я не знаю, что делать. Она тут лежит, и руки у нее холодные! Я подумала, что нужно вам сказать! - а может, она неправа, и ему это вообще не надо?
        - Я сейчас подойду, - голос не дрогнул, но что-то в нем изменилось, что-то такое, чего она бы объяснить не смогла. - Вы сообщили Бруно?
        - Не сообщила, у меня нет его телефона, - вдруг градом полились слёзы, она прямо не знала, что с ней такое.
        - Так, спокойно. Будьте, пожалуйста, с Элоизой, я сам позову Бруно и сейчас мы придем. Не уходите никуда, хорошо?
        - Конечно, - всхлипнула Кьяра.
        Монсеньор отключился, а она взяла на кофейном столике салфетку и принялась вытирать слезы.
        Он появился минут через пять, а то и меньше, она только и успела, что сопли подобрать, еще не хватало тут при нем рыдать.
        - Добрый вечер, - бросил ей и опустился на пол возле донны Элы.
        Погладил ее по щекам, пару раз поцеловал - и о, чудо! - она открыла глаза. Задышала громко, зашевелилась.
        - Монсеньор? Вы здесь? Что со мной?
        - Я бы сам очень хотел знать, что с вами, сердце моё. Наверное, вы слишком много работаете, - сказал по-французски, тихо и мягко, Кьяра ни разу еще не слышала, чтобы он так с кем-то разговаривал, ну да она его встречала нечасто и знала в основном по рассказам парней из безопасности. - Я думаю, что в кресле вам будет лучше, чем на полу, вы согласны? - он повернулся к ней и вдруг вернулся на итальянский. - Сударыня, принесите, пожалуйста, воды.
        - Да, конечно, - Кьяра подскочила с пола, выбежала в приемную, налила там воды и вернулась.
        Донна Эла уже сидела в кресле, монсеньор сидел рядом с ней на подлокотнике, обнимал её за плечи, а второй рукой держал безжизненно лежащие пальцы.
        - Спасибо вам, - сказал он ей. - Вас ведь Кьяра зовут, так?
        - Да, монсеньор, - кивнула она и протянула ему стакан, потому что давать его донне Эле было бесполезно. - Вы же сами все сделаете, да?
        - Конечно, - кивнул он и поднес к губам донны Элы стакан.
        И тут в кабинет стремительно вошёл дон Бруно.
        - Что случилось? - он подошел к донне Эле и взял ее за руку.
        - Уже очнулась, как видишь, - ответил монсеньор. - Но когда я вошел, лежала на полу и не подавала признаков жизни. Скажите, Кьяра, вы видели, что она здесь делала?
        - Когда я пришла убираться, донна Эла сидела за компьютером. Потом она пригласила меня пить кофе, мы его пили, потом я убрала чашки и прочее, донна Эла собрала свои бумаги и уже надумала уходить, но вдруг упала, - Кьяра сама не знала, почему решила скрыть происшествие с булавками. Но она чувствовала, что без разрешения донны Элы об этом говорить не следует, вот не нужно, и все тут.
        - Элоиза, это опять какие-то ваши шуточки с организмом? - хмуро сказал дон Бруно. - Или тут дело в чем-то, чего я не знаю? Я бы рекомендовал вам обследование, и не далее, как завтра с утра. Монсеньор, это официальное распоряжение. Вы сможете проследить за тем, чтобы оно было выполнено?
        - Безусловно, - кивнул монсеньор. - Будет отказываться - сам за руку приведу. Элоиза, вы слышали?
        - Да, монсеньор, слышала. Можно, я подумаю об этом завтра? - сказала она очень тихо.
        - Посмотрим, - он и впрямь посмотрел на нее как-то очень внимательно. - Бруно, что сейчас можно для нее сделать?
        - Доставить в комнаты, уложить, если получится - накормить. А завтра жду вас, Элоиза, в девять утра, - он кивнул всем и вышел.
        - Кьяра, позвоните Анне и попросите прийти в апартаменты госпожи де Шатийон. А потом берите её сумку и догоняйте нас.
        - Двери-то запереть? - уточнила Кьяра.
        - Конечно. Запирайте и догоняйте.
        * 42 *
        Элоиза забралась на диван с ногами, рядом сидел Себастьен, перед ними на столике стоял ужин. При попытках шевелиться голова еще кружилась, поэтому она как раз не возражала против обследования. И она бы еще к какой-нибудь из Доменик съездила пообследоваться, но это уже позже. И только после того, как организм будет гарантированно в порядке, можно будет заниматься чертовыми булавками.
        Себастьен привел ее домой, Кьяра принесла из офиса вещи, Анна пришла и приготовила ей всяких капель и отваров, а потом организовала ужин. Жизнь в целом продолжалась.
        - Элоиза, а все-таки, что случилось? Почему-то мне кажется, что дело не в переутомлении от большого количества работы, - он был ласков и недоверчив, впрочем, она, будучи на его месте, тоже вытрясала бы из него подробности всеми доступными способами.
        - У меня нет достоверных данных. Только слухи, сплетни и домыслы. Я могу вам сказать - да, я предполагаю некоторое недоброжелательное вмешательство в мое личное пространство. Я могу протряхнуть мозг тем, кого подозреваю, но будет ли это доказательством? Мне бы не хотелось рисковать репутацией всего штата сотрудников в целом, потому что объекты моего, гм, исследования будут скандальны и многословны. За руку никто не пойман, а мне хотелось бы, чтобы был пойман, или чтобы как-то иначе, но вопросов бы не было.
        - Может быть, вы все же перетряхнете мозг? Так, для того, чтобы знать, в каком направлении искать?
        - Более того, я собираюсь это сделать. Завтра же.
        - Стоп, завтра вы идете к Бруно!
        - Иду. Но я надеюсь, что это не на весь день.
        - Имена-то назовете?
        - В отделе Бернара Дюрана есть дама по имени Паола Перини.
        - Знаю такую, да, что-то несложное выполняет, вполне заменяемый сотрудник.
        - Было бы хорошо отследить её контакты вне дворца.
        - Ищем что-то конкретное?
        - А вот я и не знаю. Она у меня не работает, поэтому вызвать на приватную беседу, не вызывая подозрений, не получится, можно спугнуть. Видимо, это уже позже.
        - Последим, - Себастьен плеснул вина в бокалы, взял свой. - А кто ещё?
        - Всеми нежно любимая госпожа Уильямс.
        - Вот уж и вправду нежно любимая! Она умудрилась разозлить парочку настолько приличных и невозмутимых обычно парней, что я просто смотрю и удивляюсь.
        - Она ходила с ними на свидания? - усмехнулась Элоиза.
        - О, вам рассказали? Не только ходила, еще и принимала подарки, а потом позволяла себе весьма неласковые высказывания в адрес дарителей. Мне их жаль, конечно, но единственный совет, который тут можно дать - не связываться с дурами. Особенно - с избалованными самовлюбленными дурами. Вы не хотите поучить означенную барышню манерам?
        - Знаете, нет. К сожалению, барышня не смогла завоевать моё расположение, уж не знаю, как так получилось, я вообще довольно терпима к людям. Пускай барышня выпутывается сама.
        - Некоторые молодые люди, прямо скажем, очень рассержены на означенную барышню.
        - И готовят жестокую месть? - усмехнулась Элоиза.
        - Ничего об этом не знаю, - усмехнулся в ответ Себастьен. - И слежку за ней можно даже специально не устраивать - каждый её шаг и без того фиксируют профессионалы, причем по собственной инициативе.
        - Значит, пусть идет куда идет. Сама.
        - Именно. Скажите, ваше здоровье позволит вам нанести мне визит?
        - Сейчас? - улыбнулась она.
        - Конечно.
        - Увы, нет. Может быть, пару дней спустя?
        - Вас снова смущает дворец и его жители?
        - Нет, меня смущают некоторые части моего организма. Позвольте без подробностей, - нет-нет, в постель с мужчиной ей сегодня никак нельзя, даже с самым лучшим на свете.
        - Хорошо, раз уж вы так хотите - пусть сегодня всё будет без подробностей. Знаете, с тех пор, как каникулы закончились, у нас с вами ни разу еще не выпала возможность посидеть и поговорить ни о чем и обо всём. Мы встречаемся слишком редко и слишком коротко. Чем вы занимаетесь вечерами, сердце моё?
        - Да практически ничем, на самом деле. Почему-то до сих пор не могу привести организм в нормальное работоспособное состояние.
        - Так нельзя же после отдыха, лени, гор и любви вот прямо сразу возвращаться к обычному образу жизни, сердце моё, - он обнял ее за плечи и поцеловал куда-то в пробор. - Я, конечно, сам хорош - ушел в дела и только сообщения вам пишу да за обедом на вас смотрю, но и вы тоже потерялись. Почему?
        - Перевариваю всё происшедшее, - усмехнулась она. - У меня никогда в жизни не было таких… насыщенных каникул.
        - Вам не понравилось?
        - Что вы, наоборот! Очень понравилось. Хочу подольше побыть с этим ощущением, чтобы не расплескать.
        - Понимаю. Но, может быть, нам по силам поискать еще каких-нибудь ощущений? Чтобы не только хранить старое, но и жить новым?
        - Я думаю, все возможно, - улыбнулась она. - Но сейчас я, пожалуй, отправлюсь спать, а в какой-нибудь следующий раз мы вернемся к этому разговору, хорошо?
        - Хорошо, Элоиза, - легко согласился он. - Спите и выздоравливайте. И девочка ваша молодец, кстати.
        - Что за моя девочка? - удивилась она.
        - Которая меня разыскала. Кьяра. Вашими же стараниями она у нас здесь завелась?
        - Да, я некоторым образом поучаствовала в ее судьбе, но свой статус во дворце она приобретает сама. Как может.
        - Ну и пусть, - улыбнулся он.
        - Тогда доброй ночи. И спасибо за помощь и за то, что привели меня в сознание.
        - Всегда рад помочь, сердце моё.
        23. И чашки
        * 43 *
        На следующий день Элоиза в самом деле провела в медицинском крыле несколько часов. Бруно был въедлив и пристрастен, её просветили со всех возможных сторон и не нашли никаких новых отклонений. Кое-о-чем проблемном она, конечно, уже знала, сосуды головного мозга и некоторые внутренние органы показали вполне ожидаемые отклонения от нормы, но никаких сюрпризов не обнаружилось. Элоиза успокоилась, так что время в целом было потрачено не зря. Получалось, что или булавки были в кресле недолго, или заряжены не на тотальный вред организму. Или она чего-то не понимала.
        Но на всякий случай написала Себастьену и попросила изучить записи с камер в её кабинете на предмет того, кто туда заходил и что делал.
        Результат по камерам был предсказуем - заходили только сотрудники. А если не сотрудники - то к Элоизе лично и в её присутствии. Сотрудники же несколько раз приходили вдвоем-втроем, и если в отсутствие Элоизы, то, по словам брата Франциска - чтобы либо отдать, либо забрать какие-то документы, и располагались вокруг стола так, что камеры видели только спины. А за спинами можно было манипулировать с креслом сколько угодно. В двух случаях из трех в кабинете разом находились и Джулиана Уильямс, и Филиппо Верчеза. То есть, нужно было выяснять подробности дальше.
        За небольшое время до окончания рабочего дня Элоиза позвонила в кабинет к сотрудникам и пригласила Джулиану Уильямс зайти к ней.
        Та явилась, с опущенными глазками и серьезным выражением лица. Приняла приглашение на чашку кофе, села в кресло. Вид у неё при этом был такой, как будто не то на казнь пришла, не то украсть что-то собирается.
        - Скажите, госпожа Уильямс, вы здесь работаете уже почти месяц. Ваш испытательный срок подходит к концу, через неделю мы будем решать, оставлять вас или же нет. Расскажите, пожалуйста, о вашей работе в течение месяца - как она видится именно вам. Я, безусловно, знаю, чем именно вы занимаетесь, что делали и с чем не справились, но мне сейчас важно понять, как это видите вы.
        Джулиана растерялась - видимо, она ожидала чего угодно, только не этого.
        - Ну да, я работаю… - растерянно произнесла она. - Наверное, справляюсь. Вроде бы я все делаю, что вы мне поручаете…
        - Продолжайте, пожалуйста. Научились ли вы чему-нибудь за это время? Нравится ли вам то, что вы делаете? Не жалеете ли вы, что работаете и живете здесь?
        - Жить здесь просто отлично! - наконец-то девочка нашла почву под ногами. - Очень комфортные условия. Отличная кухня и очень внимательный персонал. Соседки у меня, правда, не очень, но это же не навсегда, правда? Я же когда-нибудь от них переберусь, так? Я уже просила Анну, но она пока не нашла для меня подходящих комнат.
        - А чем соседки-то плохи? - удивилась Элоиза.
        - Вы же знаете, - Джулиана посмотрела на нее так, как будто та не видит очевидного.
        - Боюсь, нет, - Элоиза подтолкнула ее продолжать.
        - Они же глупые! Про них говорят, что они попались, как дуры, и их снимали в порнофильмах!
        - Скажите, госпожа Уильямс, а вы никогда не думали, что можете попасть в непростую ситуацию?
        - Нет, конечно! Я же не такая! - глаза барышни были большими-большими. - Я же сначала думаю, а потом делаю! И не совершаю опрометчивых поступков, - гордо завершила она.
        - Это очень разумно с вашей стороны, - усмехнулась Элоиза. - А про работу не расскажете?
        - А что тут рассказывать - я же стараюсь! Я всегда стараюсь!
        - Отлично, вот вам повод еще немного постараться. Нам нужно будет провести работу по анализу реставрационной деятельности за пять лет. Реставраторы в курсе дела. Я прошу вас связаться с реставрационным отделом, получить от них отчёты, которые они уже готовят, и свести данные вот в эту форму, - Элоиза открыла на экране табилцу. - По итогам я буду принимать решение о вашей дальнейшей работе. Вам понятно?
        - Да, - сказала она так, как будто услышала что-то, оскорбительное для себя.
        - И все же, если вдруг возникнут вопросы - обращайтесь ко мне, к брату Франциску или к Донато Ренци.
        - Нет, я поняла, - отмахнулась она. - Я постараюсь сделать всё наилучшим образом.
        Намерения барышни читались легко и просто - она была уверена, что ею все довольны и ни у кого даже и мысли не возникает о том, что кто-то может думать иначе. Даже нелюбимая начальница. Которая пользуется вниманием и уважением и даже любовью других людей совершенно незаслуженно. И она, Джулиана, непременно займется восстановлением справедливости в данном вопросе.
        Кроме того, она все время поглядывала на кресло. На спинку Элоиза специально бросила жакет - так, что из-под него не было видно, там булавки или нет. Джулиана уже не в первый раз заворачивала голову и щурилась - свет падал так, что ни отблеска, ничего. А видеть с закрытыми глазами она, конечно же, не умела.
        Зазвонил лежащий на столе телефон, Элоиза встала и подошла к столу. Звонил Бруно.
        - Элоиза, вы у себя?
        - Да, конечно.
        - Я зайду сейчас.
        Что ему нужно, интересно бы знать? Неужели что-то в её организме все-таки не в порядке?
        Джулиана уже не выворачивала шею, она смотрела в чашку.
        - Госпожа Уильямс, если вы не хотите больше ничего мне рассказать - ступайте к себе. Сдается мне, вас ждет там неотложная работа.
        - Да, госпожа де Шатийон, я, пожалуй, пойду, - тихо сказала она, встала и хотела было уже уходить, но тут дверь отворилась, и зашел Бруно.
        За спиной Элоизы каблуки простучали по полу, затем зашумела вода в туалетной комнате.
        - Элоиза, вы забыли у меня в кабинете вот этот склад драгоценностей, я решил отдать их вам лично в руки, забирайте. Тем более, что вы просили ни под каким видом не прикасаться к ним.
        Он действительно нес на листе бумаги кучку металла, которую и положил на Элоизин стол. Пять колец, серьги и брошь с камеями, несколько шпилек с жемчужинами, ажурный браслет, и тут же кольцо с голубым кристаллом в филигранной оправе и медальон.
        Да-да, для томографии нужно было снять весь металл, она и сняла. Несколько шпилек потом взяла, чтобы закрепить волосы, а все остальное так и осталось у Бруно. Элоиза первым делом надела именно перстень с кристаллом и медальон, сосредоточилась и еще раз глянула на стоящую у порога Джулиану. Та прямо пожирала глазами кучку украшений на столе.
        Черт побери! Да ведь она радуется, что прямо у Элоизы под носом умудрилась ей как-то напакостить, а она, Элоиза, и не заметила.
        - Благодарю вас, Бруно, - кивнула она, и только хотела остановить Джулиану, как та быстро шмыгнула за дверь.
        - Не разбрасывайте ваши сокровища, далеко не все будут готовы их вам бескорыстно вернуть, - подмигнул тот и тоже вышел.
        Элоиза оглядела кабинет - поганка Джулиана не просто ушла, она еще и прихватила с собой одну из двух кофейных чашек со стола. И чья это была чашка - никто уже не скажет, потому что вторую она помыла. По крайней мере, Элоиза этого не видела.
        24 И так тоже бывает
        * 44 *
        Вечером после тренировки Элоиза пришла в «сигму», где сидели за ужином и совещались - Себастьен, Лодовико, отец Варфоломей и Карло.
        Элоиза рассказала о попытке поговорить с Джулианой.
        - И представляете, она утащила чашку. У меня в кабинете кофейный сервиз, да вы все его знаете. И вот она ушла вместе с этой самой чашкой. Я не могу понять - это она сама что-то не то пила или меня поила?
        - А почему вы её не остановили? - удивился Лодовико. - Это был бы нормальный законный вопрос - куда она направилась с чашкой. Вы, вроде, очевидных глупостей обычно не делаете?
        - Честно говоря, не сообразила. Я почему-то в последнее время вообще соображаю медленно и не сразу.
        - И при этом Бруно сказал, что вы в порядке? - удивился Себастьен.
        - Да. В плане составных частей организма и их функционирования - в порядке. Возможно, мне нужна еще одна консультация. Постараюсь устроить её себе на завтра.
        - Вот-вот, постарайтесь, как-то спокойнее будет.
        - Есть новости по наблюдению за госпожой Уильямс? - спросил Лодовико.
        - А как же, - разулыбался Карло, - есть, и еще какие! Она собирается на очередное свидание, на этот раз с Октавио, и сдается мне, оно закончится не вполне так, как предыдущие.
        - Да нет же, ты скажи, что известно о её передвижениях по городу, - нахмурился Лодовико. - Мне о ваших развлечениях знать без надобности.
        - Да что надо, то и известно, - хмыкнул Карло. - Погоди денечек, будет тебе всё на блюдечке! А развлечения вовсе и не мои, я так, случайно всё знаю. Да и девочка сама напросилась, прямо скажем.
        - Эй, вы там что задумали? Нам её ещё родителю возвращать, и нужно, чтобы без повреждений! - встрепенулся Себастьен.
        - Да что мы, идиоты, что ли? Не будет никаких повреждений, так, кое-кто немного развлечется, и только, - возразил Карло.
        - Всё равно. Что-то мне это не нравится, - покачал головой Себастьен.
        - Тьфу на тебя! Ты ведь ничего не знаешь, и всё! Ещё бы мы с тобой не ссорились из-за этой дуры!
        - Да просто как-то мутно и неуютно, - ответил Марни. - А тут ещё и Элоиза пострадала, и как бы ещё чего не вышло!
        - Монсеньор, - вмешалась Элоиза, - я с вами вчера поделилась некоторыми невнятными соображениями, но только в частном порядке и абсолютно бездоказательно. Поэтому не нужно обращать на них слишком много внимания.
        - А если вы были правы?
        - Увидим, - пожала она плечами.
        - Может быть, вам исчезнуть на пару дней? К родственникам, или там еще куда? Просто переждать, пока эта история закончится? Я чувствую, что здесь дело нечисто, но абсолютно не могу понять, что происходит. И можете представить, насколько мне это не нравится.
        - Вот ещё, - буркнула Элоиза. - То есть, простите, монсеньор, но это не кажется мне хорошей идеей.
        Карло хихикнул.
        - Донна Эла, скажите, как есть, ваши манеры сегодня восхищают, - он подмигнул ей и спрятался от Марни за бокалом.
        - Как есть, говорите? Есть так, что кроме меня никто здесь в этом не разберется, понятно? - Элоиза заводилась, ей это не нравилось, она вдохнула глубоко и отвела глаза.
        - Вы и вправду так считаете, Элоиза? - недоверчиво спросил Марни.
        - Если вам кажется, что вы всегда лучше всех все знаете, то это ваше дело, конечно, а я пошла, - она встала и направилась к двери.
        - Элоиза, постойте, пожалуйста, не уходите вот так, ну её, эту Джулиану Уильямс! - воскликнул Себастьен.
        - Значит, завтра с утра вытрясу из нее душу и уволю к чертовой матери, - буркнула Элоиза.
        - Может быть, все-таки вы не будете пока с ней общаться и её увольнять, а тем временем… - начал он, но её понесло.
        Она отчетливо понимала, что именно понесло, но ничего не могла с этим сделать.
        - Можно, я сама решу, что делать со своими сотрудниками? Если она вам так ценна, можете взять её к себе, хоть в отдел, хоть в приёмную, хоть в постель, а меня жить не учите, ясно вам? - она уже просто орала, как не орала ни на кого никогда в жизни.
        Она обозвала его множеством непечатных слов, прибавила нелестных эпитетов, а потом пулей вылетела в приёмную и дальше.
        Прибежала к себе, заперлась и рыдала практически до самого утра.
        * 45 *
        Мужчины после побега Элоизы остались в крайнем изумлении.
        - Вы скажете мне, что это было? - Себастьяно, словно придавленный к дивану, переводил озадаченный взгляд то на Лодовико, то на Карло, то на Варфоломея.
        - А что тут сказать - донна Эла хоть в чем крутая, ругаться - так тоже как никто! Ни разу в жизни не слышал, чтобы в принципе воспитанная дама выражалась так виртуозно и замысловато, - рассмеялся было Карло, но увидев мрачные лица вокруг, быстро смеяться перестал.
        - А чего она ругалась-то? Ты мне это скажи. Я, вроде, ей ничего не сделал. И я не понимаю, что теперь. Что делать-то? Бежать, догонять, успокаивать? Так я знаю, что если она вздумала убежать, то её не вдруг найдешь!
        - Мне показалось, что госпожа Элоиза немного не в себе, - покачал головой Варфоломей. - Может быть, она всё-таки нездорова?
        - Бруно уверил нас всех, и её в том числе, что всё с ней в порядке, - пробормотал Себастьяно. - Мне-то что делать? - повторил он вопрос, встал, принялся ходить по комнате.
        - Ждать, - бросил Лодовико.
        - То есть? Ты думаешь, что-то изменится? - Себастьяно остановился возле него.
        - Вернется, - ответил тот.
        - Пожалуй, соглашусь, - кивнул Варфоломей.
        - Объясните, не понимаю ничего, - Себастьяно присел на стол.
        - Сдаётся мне, мы тут сейчас видели чуть ли не объяснение в любви, - хмыкнул Лодовико. - Просто на своеобразный, наизнанку вывернутый манер, но что у нас госпожа Принцесса по-человечески делает? Всё ещё не понимаешь?
        - Нет, - Себастьяно в самом деле не понимал.
        - Ты видел когда-нибудь, чтобы она повышала голос ну хоть на кого? А ведь у неё здесь далеко не всё и не всегда хорошо?
        - Нет, никогда, - согласился Себастьяно.
        - Ты заметил, что изо всех нас она начала орать именно на тебя? Не на Карло, который всю дорогу над ней подсмеивается, не на меня, а я её критиковал, а на тебя, причем ты просто обычным образом хотел спрятать её от всех возможных опасностей, истинных и мнимых, в этом нет ничего нового, ты всегда так делаешь.
        - Ну да, всё верно, - снова согласился Себастьяно.
        - То есть, еще раз, дано следующее: уважаемая госпожа Элоиза позволила себе заорать на Себастьяно, практически на пустом месте. Именно на тебя, да, при том, что из всего дома именно с тобой она общается больше, чем с кем-либо. Я о мужчинах, если что. А выбор у неё был неплохой, сам понимаешь, к ней кто только не клеился. Но она, я так полагаю, выбрала тебя.
        - Если и так, то мне она об этом сообщить забыла, - буркнул Себастьяно.
        - А голова у тебя есть, сын мой? - вдруг встрял Варфоломей. - Ты у нас обычно не слепой и не глухой, да и в женщинах вроде понимаешь, как я всегда думал.
        - Видимо, нет у меня головы, потерял, - пожал плечами Себастьяно.
        - Ну так находи обратно! - рыкнул Варфоломей. - Видел бы ты, как она дернулась, когда мы ей рассказали, что тебе шею ободрали! Хотела тут же тебе звонить и убеждаться, что ты жив и здоров, еле отговорили подождать до вашего тамошнего утра!
        - Она в самом деле мне тогда звонила, точно, - припомнил Себастьяно.
        - Вот-вот, - сощурился Лодовико. - Подведем итог. Есть некая особа, которая отказала всему дому, начиная с нашего Карло и заканчивая Маурицио Росси, но которая при этом готова проводить с тобой кучу времени. Ездить с тобой ужинать, говорить, по твоим словам, обо всем на свете, помогать тебе в делах так, как никто не поможет, кататься на лыжах на тех же самых сумасшедших склонах, гонять ночью без правил на машине по пустым дорогам, путешествовать с тобой по делу и без дела, танцевать с тобой в обнимку, да и, как я полагаю, время от времени с тобой спать. Есть такое?
        - Ну, и? - нахмурился Себастьяно.
        - И эта самая особа, будучи, как мы полагаем, немного не в себе, начинает орать именно на тебя. Перед кем еще она готова так открыться? Кого из нас она готова так близко к себе подпустить? Ну и у кого ей, если что, не заржавеет прийти и попросить прощения? Да любит она тебя, просто почему-то не говорит, хрен бы знал, почему, я-то точно не знаю, может Варфоломей знает, спроси его, он умный. А почему вместо ласковых слов обматерила - ну тоже спроси, вдруг ответит, - Лодовико завершил речь и налил себе коньяка. - Могу и тебе налить, кстати.
        - Налей, - согласился Себастьяно. - Варфоломей, ты что, тоже так же думаешь? Ты с ним согласен?
        - Полностью, Себастьяно. Мы еще под Рождество всё это на пару подытожили. И на рождественском приеме убедились окончательно.
        - И ты тоже думаешь, что придет?
        - Обязательно. Не завтра, так через три дня, но придет.
        - Мне самому её не искать?
        - Не искать. Хотя бы неделю. Одумается - придет.
        - Да никуда она не денется, - Лодовико передал ему бокал. - Пей и забей. Вернется. А не вернется - подумаем, что делать.
        25. Утро тяжёлой ночи
        * 46 *
        Элоиза проснулась по будильнику… и тут же вспомнила вчерашний день. То есть вечер. И лицо Себастьена, когда она орала, как ненормальная. И лица остальных, которые и подумать не могли, что она на такое способна.
        Она уже была готова идти и извиняться, но некая мысль возникла в голове еще ночью и, похоже, что в ней был смысл. А что, если она до сих пор под вредным воздействием? И не видит его? Потому что она после каникул жила на редкость бестолково, за что и поплатилась. Распустила себя и подставилась под неплохой такой удар, распустила сотрудников… Если осуществленная любовь стала тому причиной, так может быть ну её, эту любовь? Может быть, она, Элоиза, не способна одновременно и встречаться с мужчиной, и работать, и заниматься собственным развитием? Много ли женщин успевают? Правда, услужливая память тут же подсунула ей кузину Доменику, но Доменика-то крутая, не все же такие!
        Решение оказалось непростым, но иного она не придумала. Сначала - к той самой Доменике, потом на некоторое время отсюда подальше. Успокоиться, прийти в себя. А там будет видно.
        Элоиза попросила завтрак в комнату, потом с готовым заявлением отправилась к Софии и согласовала себе неделю отпуска с маленьким хвостиком. Предупредила Шарля, оставила главным в отделе Донато Ренци, взяла самый минимум необходимых вещей, купила билет в Париж на дневной рейс, позвонила Доменике Секунде и отправилась к ней в клинику.
        * 47 *
        Кузина Доменика была бодра, весела и довольна собой и окружающим миром - то есть, как всегда. Но уже вторым взглядом она внимательно оглядела Элоизу, взмахом пальцев заперла дверь и хмуро поинтересовалась:
        - Скажи, дорогая, где ты нацепляла на себя столько всякой дряни?
        - На работе, - с готовностью ответила Элоиза.
        - И чего ты хочешь от меня?
        - Помоги разобраться.
        - Почему сама всё не сняла?
        - Потому, что глупая. Нет, я в теории всё себе представляю, а практически хочу, чтобы ты меня проконтролировала. Прямо сейчас.
        - Если так - то ладно, делай. То есть снимай одежду, откладывай её вон туда и делай. А я ассистирую.
        Элоиза полностью разделась и распустила волосы, оставив только кольцо и медальон. Сосредоточилась и постепенно, шаг за шагом, вывела из себя концентрат из злости, ревности, вспыльчивости, слабости, подверженности чужому влиянию и агрессии. Процесс занял около часа. Доменика не вмешивалась, она, как и обещала, смотрела со стороны и готовилась подхватить нить действия, если понадобится. Однако, не понадобилось, Элоиза справилась.
        Завершила и села прямо на ковер, на котором стояла.
        - Все в порядке, так? - спросила у Доменики.
        - Да, нормально, вставай. Вставай, говорю, и одевайся, сейчас налью кофе, и ты ответишь мне еще на один вопрос.
        Элоиза оделась и привела себя в порядок. Доменика тем временем отперла дверь, проветрила кабинет, мимоходом почистила его от разных неприятных выбросов и попросила принести им кофе.
        - Ты хотела знать подробности? - спросила Элоиза, усаживаясь.
        - Я хотела знать, почему у тебя такой вид, будто ты ревела полночи, - хмыкнула кузина.
        - Я отвечу, но можно два условия?
        - Ну, давай, - прищурилась Доменика.
        - Ты не станешь обсуждать ситуацию ни с кем из семьи и не попытаешься вытянуть из меня больше, чем я сама скажу, - выдохнула Элоиза.
        - Договорились. Семья-то тебе чем не угодила?
        - Начнут болтать почем зря.
        - Как же без этого? - усмехнулась кузина. - Ладно, рассказывай. Почему же?
        - Потому, что бестолочь. По-глупому подставила себя под удар, не защитилась, огребла сама, и еще на ни в чем не повинного человека вызверилась. Красота просто.
        - И кто тебе это все устроил?
        - Как это сказать? Соперница, - Элоиза это слово произнесла с большим трудом, раньше в её лексиконе такого слова не было.
        - Ух ты, - оживилась Доменика. - У тебя бывают соперницы?
        - Это она так думает, - пожала плечами Элоиза. - Юная барышня, моя же сотрудница, редкостно бестолковая особа, зато привыкшая, что отказов и обломов в жизни не бывает.
        - Отличная барышня, - рассмеялась Доменика. - И что? Вы не поделили одного мужчину?
        - Да как тебе сказать… Не делила я никого и ни с кем. Я знаю, что он меня любит. Он меня долго добивался, потом подловил в один момент, когда у меня не было сил возражать и… в общем, я не отказала ему. И не пожалела ни разу. Все мои рефлексы вопят о том, что афишировать наши отношения, какими бы они не были, не нужно ни в коем случае, мы и не афишировали. А перед Рождеством к нам прислали эту мелкотравчатую дрянь, да еще и в мой отдел! Работать не хочет, учиться чему-либо тоже, зато решила, что будет добиваться Себастьена. Я долго делала вид, что ничего не происходит, и что мне вообще нет до этого дела, хотя барышня назойлива и не слишком хорошо воспитана. Вот и дождалась, что мне начали булавки с наговорами в кресло втыкать и травить моим же кофе из моей же чашки!
        - Себастьен? Постой, это его ты тогда, давно, еще прошлой весной спасала от зелья Барберини? - глаза Доменики заискрились любопытством.
        - Да, - хмуро ответила Элоиза. - Только тогда у нас ничего еще не было. Ну, почти ничего.
        - В твоих устах «почти» может означать все, что угодно, - рассмеялась Доменика. - Ну да ладно. Ты-то его любишь?
        Элоиза просто молча кивнула.
        - Только ты не обсуждай это с роднёй, пожалуйста.
        - Всё так серьёзно? - улыбнулась Доменика.
        - Я не знаю. Я, в самом деле, не знаю. Я хочу посидеть в тишине и попытаться понять.
        - Посиди и попытайся. Вдруг это и в самом деле судьба?
        - Да чего сразу судьба, можно подумать, я не влюблялась раньше ни в кого! - вскинулась Элоиза.
        - Ладно, может быть и не так. Ты не хочешь рассказать мне больше подробностей?
        - Пока нет. Может быть, чуть позже. Сначала я в голове покручу и сама подумаю - вдруг не разучилась ещё?
        - Так, постой, а ты говорила, что тебе булавки куда-то там втыкали. Где эти булавки? - вдруг вспомнила Доменика.
        - В герметичном контейнере. Я не чувствовала себя в силах их обезвредить. После этих булавок я даже сознание потеряла.
        - Ну ни … ж себе! - Доменике случалось не стесняться в выражениях, особенно в процессе затягивающей творческой работы. - А томографию сделать ты не хочешь?
        - Сделала уже, - отпарировала Элоиза. - Твой знакомый Бруно осмотрел меня после обморока и заставил на следующий день прийти и обследоваться всеми возможными традиционными методами.
        - Ладно, успокоила, - буркнула Доменика. - Но если что - мигом ко мне, ясно?
        - Вполне, - хмыкнула Элоиза. - Непременно.
        * 48 *
        Себастьяно проснулся утром еще с большим количеством вопросов, чем накануне. Точнее сказать, сном это вообще можно было назвать с большой натяжкой - так, иногда мутные мысли сменялись мутными же видениями. И нельзя сказать, что много выпили накануне… нет, совсем немного, но ведь и без выпивки уже хватало всякого и разного.
        Когда вчера Лодовико и Варфоломей разложили ситуацию по полочкам, она показалась вполне понятной, и вообще с ними хотелось согласиться. Это было не вполне так, как он привык, именно потому, что не нужно было никуда бежать и ничего делать. Но всё же приемлемо. Утром же дело виделось в ином свете - беспросветно и тоскливо, хотелось немедленно отправляться к Элоизе, тормошить её и добиться-таки понимания, что такое вчера было.
        Однако он уговорил себя подождать и не дергаться. Позавтракал у себя, потом огородами добрался до своего кабинета. Звонок Софии застал его именно там.
        - Привет, к тебе можно заглянуть вот сейчас?
        - Привет, именно сейчас как раз и можно, - ответил он. - Заглядывай. Кофе? Сладости?
        - Кофе да, но в остальном я не Эла, - рассмеялась София, - и сладостями не питаюсь.
        Она появилась через четверть часа. Вошла и тщательно заперла за собой дверь.
        - Привет. Может быть, ты мне скажешь, что у вас с Элой произошло?
        - У нас с Элой? - черт возьми, опять весь дом в курсе?
        Элоиза права и нужно молчать?
        - Ну да, с Элой. Она прибежала ко мне полчаса назад, сунула заявление на неделю отпуска, сказала, что всё со всеми согласовала и убежала. Но вид у неё был такой, будто она ревела всю ночь. Вы поссорились? Ну чего ты на меня смотришь, как будто впервые видишь?
        Он вдохнул и выдохнул.
        - София, ты меня знаешь уже сто лет как, и местами - довольно близко. Скажи - что во мне не так?
        - В тебе не так? - рассмеялась София. - Ну, это как на чей вкус, знаешь ли. Ты больной на всю голову тиран, с тобой рядом ни вздохнуть, ни расслабиться, у тебя неистребимые аристократические замашки. И машину ты водишь как ненормальный, вот, - она улыбнулась, подождала минуту и добавила: - Но сдается мне, что ряд этих вопросов твоей нынешней даме свойственен ровно так же, как и тебе, а остальное вы просто отбросили за ненадобностью. Почему ты спрашиваешь?
        - Скажи, она когда-нибудь с тобой обо мне говорила?
        - Нет, никогда. Спроси у Анны, может ей больше повезло, мы с Элой вовсе не близкие подруги, так, обо всём и ни о чем. Со мной она не откровенничает. А вы что ли правда поссорились?
        - Мне показалось, что да, а свидетелям той сцены - что нет.
        - У вас всё, не как у людей, даже поругаться по-человечески не можете, - хихикнула София. - Я прямо остро жалею, что не была в числе свидетелей той сцены. Но она планирует вернуться на работу в следующий понедельник. Глядишь, остынет и всё выяснится.
        - Скажи, что ты думаешь про неё и про меня, вообще? Что видно снаружи?
        - Снаружи я видела только рождественский вечер. А на нем она была вся твоя, со всеми её странностями. И светилась так, как будто полностью счастлива. Неужели ты не заметил?
        - Мало ли, что я заметил, - буркнул он.
        - Я в тебя верю, ты умеешь и любить, и показать, что любишь. Жить с тобой жизнь я, конечно, не была готова никогда, но вспоминаю о нашем совместном времени с удовольствием.
        - Вот, и она тоже не готова жить со мной жизнь! Только иногда тихо встречаться. Поэтому я снова возвращаюсь к вопросу - что со мной не так.
        - О, а ты спрашивал, готова ли? А она знает все твои обстоятельства?
        - В общих чертах.
        - Ты что ли сам рассказал?
        - Что-то рассказал, что-то само выплыло, да еще у нас обоих есть разные родственники, которые, как оказалось, близко знакомы между собой. Так что каналов информации достаточно.
        - А ты тоже в курсе про её жизнь до тебя?
        - О чем-то, конечно, знаю. Не особенно, на самом деле. То есть, я выяснил факты, но они ни о чем. И ничем мне не помогли.
        - Так может быть, вам просто нужно сесть и поговорить? О вас самих? Вам вообще удается разговаривать? Или вам пока не до разговоров?
        - Удается иногда, - он не смотрел на Софию, он смотрел куда-то в пространство.
        - Так и поговорите!
        - Она не хочет, все время уходит от ответа.
        - По-моему, ты умеешь быть убедительным. Со мной, во всяком случае, был.
        - Спасибо тебе, - он попробовал улыбнуться, но вышло плохо.
        - Да ладно, мы же друзья. Если я поссорюсь с мужем, то к тебе первому приду рыдать, - рассмеялась София, поцеловала его в щеку и унеслась по своим делам.
        Он долго сидел, смотрел в телефон и думал - позвонить или нет? И не позвонил.
        26. Когда родственникам не всё равно
        * 49 *
        Неделей позже, в субботу днем, Элоиза задумчиво сидела над чашкой кофе в Париже, в городском доме Шатийонов на улице Турнон. Полная изоляция от привычного круга общения сначала злила, так и хотелось позвонить, спросить о новостях, написать… к четвергу злость утихла. Сестрица Марго, зеленоглазая ведьма с рыжими кудрями, всё время пыталась выпытать, что же случилось, и к счастью, она не умела читать мысли. Но Элоиза спокойно отшучивалась, всю неделю ходила с ней на разные тусовки художников и прочих творческих личностей, встретилась с несколькими университетскими знакомыми, а вечером пятницы отправилась посидеть в баре с Адриенной, близкой приятельницей философских времен. Там их разыскала Марго, её сопровождал… ох, и чего его вообще принесло в Париж разом с ней? В общем, человек, с которым Элоиза некоторое непродолжительное время встречалась, пока писала диссертацию. В их общении всегда было больше разговоров, чем секса, они скорее дразнили друг друга, нежели любили. Больше, чем на одну ночь, но меньше, чем на всю жизнь. Вдохновения хватало для обоснования теоретических положений, но недоставало
для написания стихов. А после их разнесло по разным частям мира. Впрочем, они переписывались, немногословно, но стабильно, интересовались жизнью друг друга, а встретились лично раза два за все истекшие годы. Встречались, разговаривали, прощались. А вчера…
        Конечно, в этой компании все знали всех. Ну, или почти все почти всех - Андре и Адриенна знакомы не были, но это не оказалось проблемой. Сначала Марго выпила пару бокалов и её понесло. Адриенну всегда легко несло и без бокалов, с Марго они всегда с полуслова входили в резонанс… в общем, в итоге все вчетвером отправились домой к Адриенне и устроили вечеринку в стиле «вспомним прошлое». Правда, тогда, много лет назад, был бы сплошной секс, а разговоров и алкоголя меньше. А сейчас… Он сделал ей множество намёков и одно недвусмысленное предложение, но ей не хотелось ни намёков, ни предложений, ни его самого. Пришлось немного надавить на всех, и в итоге Марго и Андре скрылись в спальне, а они с Адриенной прикончили под разговоры бутылку коньяка и взялись за вторую, а потом пришла Марго, присоединилась к ним, а когда и вторая бутылка закончилась - вытащила её из кресла и вызвала такси до дому.
        И что дальше? Черт возьми, сходить извиниться все равно придется. Вне зависимости от того, что ей скажут в ответ. И если вдруг ответно пошлют далеко и недвусмысленно - сама виновата.
        Проблему с Джулианой тоже нужно решать именно ей, нечего перекладывать свои беды на других. Элоиза уже чувствовала себя в силах разобраться и с заговоренными булавками… и с другими аспектами этой истории тоже.
        За этими мыслями её и застала появившаяся в гостиной Марго.
        - Привет! Сколько времени? - почти простонала она.
        - Да третий час уже, - хмыкнула Элоиза. - Что, совсем плохо?
        - Угу, - буркнула Марго.
        - Подобное следует лечить подобным, - Элоиза дотянулась до телефона и позвонила на кухню с просьбой о черном кофе, некоторой еде и бокале с коньяком.
        - А ты какая-то подозрительно живая, раз даже есть можешь, - заметила сестрица, угнездившись в кресле.
        - Я уже минут сорок здесь сижу, было время адаптироваться, - Элоиза кивнула на две пустых чашки из-под кофе и пустой же бокал.
        - Но в целом, ты, конечно, не очень. И ночью была мрачная какая-то, да и сейчас. О, добрый день, Франсуаза, спасибо огромное, ставьте сюда, - кивнула Марго появившейся горничной, которая принесла поднос с едой и питьем. - Ты вообще сегодня смотрела на себя в зеркало?
        - Не помню, - Элоиза налила себе в маленькую чашечку черного кофе.
        - Ну так подними голову и посмотри, - Марго глотнула из бокала, поморщилась, затем тоже стала наливать себе кофе. - О, а ты чего вдруг пьешь черный кофе? Мир перевернулся?
        - Нет, я просто решила попробовать. Что чувствует человек, который всегда пьет кофе без сливок и даже без сахара, - Элоиза последовала совету сестры и посмотрела в висящее напротив зеркало.
        Ничего особенного, в самом деле. Ну, бледновата, ну, круги под глазами, так надо меньше пить и больше спать. И не нервничать. В зеркале отражалось неидеальное лицо, полураспущенная коса и мятая шелковая пижама. Нашлась крутая! Собственный отдел не может в руках удержать! Что-то в службе безопасности никто так не выделывается и под собственное начальство не копает, или долго на месте не остаётся.
        - Кто это у тебя пьет кофе без сливок и сахара? - сощурилась Марго.
        - Почему сразу - у меня?
        - Ну не у меня же! Скажи, ты с кем-то поссорилась? У тебя что-то было, а теперь ты сидишь и думаешь, что дальше?
        Нет, Марго не умеет читать мысли. Но с эмпатией у нее все в порядке, и она отлично разбирается в любовных отношениях. И знает её, Элоизу, как облупленную.
        - Почему ты думаешь, что поссорилась?
        - Да вчерашняя ночь навела на размышления. Когда ты не в грузовых раздумьях, у тебя всё иначе. Давно не видела, чтобы ты напивалась в хлам. Кто тебя укусил?
        - Одна малолетняя идиотка. Которую, впрочем, я сама распустила. Она в моем отделе работает.
        - И что она тебе сделала?
        - Напакостила.
        - А почему? То есть, почему напакостила - раз, и почему ей вообще это в голову пришло - два. Ты недостаточно заняла ее работой? Ты ведь, сдается мне, не самый мягкий начальник, я бы с тобой в жизни работать не стала, - Марго допила кофе и уже сама стала звонить и просить следующую порцию.
        - Потому, что я непозволительно расслабилась. Ну и… в общем, девица претендует на мужчину, с которым встречаюсь я.
        - Она ненормальная? - расхохоталась Марго. - Или ты не серьезно?
        В самом деле, здесь, в особняке Шатийонов, сама мысль о том, что какая-то юная барышня взялась спорить с ней из-за мужчины, показалась Элоизе нелепой.
        - Я странно, - ответила Элоиза.
        - Угу, я так и поняла, что странно. Давай, ты уже скажешь что-то внятное, хорошо? А то сидишь, что-то там внутри пережевываешь. Говори, и дело с концом. Что за мужчина, откуда?
        - С работы.
        - Ну, ничего нового, ты неисправима. Чем он занимается? Опять мужчина с компьютером?
        - Руководит службой безопасности кардинала.
        - А, опять мужчина с оружием. И?
        - Что - и?
        - Он тебе нравится?
        - Да. Очень. До невозможности дышать и дрожи в коленях, - Элоиза сказала и поняла, что уже надо это проговорить.
        Вслух. Кому-нибудь. Чтобы услышали и что-нибудь ей в ответ сказали. И чтобы это был кто-то не из дворца и не из Винченти. У первых они и так всё время на виду, а вторые того и гляди сами залезут, куда не просят.
        - И что у вас с ним? - Марго отставила чашку и принялась слушать.
        Элоиза начала рассказывать. С начала, то есть с миланской оперы и кошмаров. И до конца, то есть до того момента, как она обругала его прилюдно и убежала.
        - Я как минимум приду и извинюсь. Перед ним и перед остальными, которые это всё слышали. Ну и разберусь с девицей. А дальше… как получится. Ну, чего молчишь?
        Марго в самом деле молчала. Молчала, смотрела в бокал, вертела его в руках, потом поставила и подняла на нее свои зеленущие глаза.
        - Вот знаешь, если бы ты сейчас начала рассказывать что-нибудь обычное - ну там познакомилась, влюбилась, у него завораживающий голос и красивое тело, и какими извращенскими способами вы доставляли друг другу удовольствие - я была бы спокойна. А ты сидишь передо мной и говоришь совсем другое - про какие-то засады, погони, крыши, горы, машины и гонки! Ты сама-то понимаешь, как всё серьёзно?
        - Что именно тебе кажется серьёзным?
        - Что вы так странно совпали. Что ты встретила кого-то, с кем у тебя столько всего общего. Я, честно, не знаю ни одного мужчины, которому бы понравилось, как ты водишь машину.
        - Ты же понимаешь - я его читаю просто непроизвольно. По крайней мере то, что выплескивается наружу. Поэтому я всегда знаю, что он ко мне в данный момент чувствует.
        - Да отключи уже этот свой спецэффект!
        - Ага, если бы я могла, - хмыкнула Элоиза.
        - Погоди… а он может знать, что ты его читаешь? - насторожилась Марго.
        Безусловно, она знала о наличии у Элоизы способностей. И, не раздумывая, просила помочь, если это было возможно и уместно.
        - Знает, - мрачно бросила Элоиза.
        - Это как? Ты вот взяла и ему рассказала? И он поверил?
        - Это случайно вскрылось во время совместного расследования.
        - Так это что, он вообще всё про тебя знает? - уставилась Марго на неё.
        - Нет, не всё. Но столько про меня не знал ни один мужчина никогда.
        - И что он сказал, когда узнал?
        - Ему это интересно. Он смеётся, говорит, что я фея, и не стесняется обращаться за консультацией, если нужно разрешить какую-нибудь странную или непонятную ситуацию.
        - Невероятное что-то. Ну ладно, я поняла, вы друзья-не-разлей-вода. А вообще-то, у вас с ним что-нибудь кроме гор, засад и гонок, было?
        - Красивого тела и удовольствия от него всё сказанное не отменяет, с этим пунктом нет проблем, - усмехнулась Элоиза.
        - У него что, вообще нет недостатков? - недоверчиво хмыкнула Марго. - Или ты их пока не просекла?
        - Есть, - рассмеялась Элоиза. - Он любит всё решать за всех. У него была жена и есть дети. Еще у него непростые родственники. Но мои тоже не сахар, сама понимаешь.
        - А куда делась жена?
        - Умерла.
        - Удобно. Никто в спину проклинать не будет. Ну, кроме влюбленных в него мелких девок, - не упустила шпильку Марго. - А зовут его как?
        - Себастьен.
        - Фотка есть?
        - Есть, - Элоиза нашла в телефоне фото Лодовико с рождественского приема и показала Марго.
        - А ведь и правда очень хорош, - улыбнулась та. - И ты ничего, это то самое платье, про которое ты меня спрашивала? Очень удачно получилось. Слушай, а мне кажется, что я его откуда-то знаю. Это возможно?
        - Возможно, - кивнула Элоиза.
        Если Марни коротко знаком с братьями Марго, то естественно, что она могла видеть его хотя бы на фото, даже если они и не знакомы лично!
        - Но ты не хочешь сказать, кто он?
        - Нет, - замотала головой Элоиза. - Если само собой вскроется - то и ладно. А если ничего не получится - то и говорить ничего не нужно.
        - А в чем проблема-то? Ты не хочешь, чтобы о вас сплетничали - ну так съезжайте из дворца и живите сами!
        - Ага, ты, можно подумать, не знаешь, как хорошо я умею жить сама!
        - Он не знает слова «прислуга»?
        - У него титул и куча наследственных владений.
        - Тем более!
        - Так я управляться со штатом прислуги тоже не умею, как будто не знаешь! Даже с собственными сотрудниками не могу разобраться, а ты говоришь - живите сами! Да я не знаю, как. Я дважды в жизни жила с мужчиной в одном пространстве, и первый раз сама знаешь с кем, в шатийонской мансарде, ты там у нас бывала, мы были весьма юные, и нам было плевать на всё, кроме нас самих. А второй раз в доме, ты тоже знаешь с кем, и во что мы этот дом очень скоро превратили, ты тоже видела.
        - Да это какие-то неубедительные доводы, дорогая. Он тебе нужен?
        - Да.
        - Хоть в чем-то не сомневаешься! А ты можешь обсудить с ним - чего он хочет, и хочет ли вообще?
        - Не знаю. Так-то он даже замуж меня звал, причем не один раз.
        - Значит, он готов жить с тобой такой, какая ты есть.
        - Да он не слишком знает, какая я есть.
        - Лукавишь. Может он и не знает, какой хаос ты способна устроить в своей спальне, но он знает, как ты водишь машину и как катаешься на лыжах. Ну и какова ты в любви, тоже знает, как я понимаю. И даже знает про твои способности. Думаешь, после этого ты его ещё чем-нибудь удивишь?
        - Не знаю.
        - А у него в спальне как, кстати? Не как у тебя? - хмыкнула она.
        - Я там была всего однажды. После того, как он месяц в доме отсутствовал. Там было идеально чисто.
        - Если он тебя любит, то уж такую-то проблему решит легко, - хмыкнула Марго. - Ты поговори с ним, поговори. Или у вас до разговоров о вас самих дело не доходит? Вы или работаете, или экстримом каким занимаетесь, или любовью?
        - Доходит иногда, - Элоиза смотрела в пустую чашку. - Только моя интуиция говорит о том, что не стоит афишировать наши отношения. Чем меньше о них люди будут знать, тем лучше для всех.
        - Что-то новенькое в нашей программе. Тебе же всегда было глубоко наплевать, что о тебе люди подумают?
        - Да причем тут «подумают»! Я раньше не прислушивалась к своим предчувствиям, и всегда это оказывалось напрасно. А сейчас я пытаюсь развивать у себя этот момент, и не хочу игнорировать то, на что чутьё, или что там у меня, пытается обратить моё внимание. И мне очень не хочется, чтобы ещё и эти отношения закончились печально.
        - В этом деле я тебе, сама понимаешь, не советчица. Но с чисто человеческой точки зрения ты неправа. А с нечеловеческой - ну тебе же есть, с кем обсудить свои предчувствия?
        - Две старших Доменики. С одной я даже немного поговорила.
        - Поговори много. Это про предчувствия и прочее. Но мне кажется вот что - если это ну прямо судьба, то хватай и держи.
        - А если наоборот? - криво усмехнулась Элоиза.
        - То есть?
        - Если судьба такова, что все, к кому я серьезно привязываюсь, имеют шанс плохо кончить?
        - Знаешь, тогда такой судьбе тем более наплевать на огласку. Вы или вместе, или нет, ты или любишь его, или не любишь. Судьбе без разницы, венчались вы в церкви при большом скоплении народа или тайком целуетесь за семью замками. И точка. Но я, как ты знаешь, далека от всяких иррациональных материй, это просто частное мнение не постороннего человека.
        Элоиза озадачилась.
        - Черт, мне такая постановка вопроса в голову не приходила!
        - Вот и обдумай на досуге. А с мужиком поговори тоже, поняла? Ты хоть сказала ему, что влюблена?
        - Нет.
        - И он, бедный, даже не знает, как сильно тебя впечатлил?
        - Вот как раз про это я ему иногда говорю. Только про любовь не говорю.
        - И зря. А если он решит найти другую, которая будет и любить, и говорить ему об этом?
        - Значит, такова жизнь, и всё.
        - Вот вредная! Ладно, расскажи про него что-нибудь обычное. Это он любит крепкий черный кофе, да? А куда вы с ним ходите?
        - В засаду, - буркнула Элоиза. - А ещё поужинать.
        Марго теперь не слезет, душу вытрясет. Но она, Элоиза, вроде бы сама этого хотела, а сказав «раз», следует сказать и «два»…
        - А как он тебя называет? Помнишь, твой дурацкий Николя называл тебя «прекрасная Шатийон»? Да-да, не спорь, дурацкий, кстати, я его недавно видела, весь облезлый и скучный, читает лекции в каком-то колледже, жена - тележурналистка и дочка лет пяти. Судя по фотке, твой нынешний несопоставимо лучше. Так как?
        - Он очень быстро выучил моё имя.
        - Которое из? - усмехнулась Марго и продолжила допрос. - А ты его как называешь, кстати? Монсеньором? Тьфу на тебя. А какого цвета у него глаза? А во что он одевается? Правда, тебе нравятся его сорочки? Тонкие и белоснежные, говоришь? И примеряла, наверное? Нет? Только запонки? А почему? И подарила ему отцовские изумруды? И как? Не пожалела? - Марго взглянула Элоизе прямо в глаза и выдала последний вопрос как контрольный выстрел: - Скажи, раз всё так, то почему ты сейчас здесь со мной, а не там и с ним?
        - Я же говорю - меня отравили, я его обругала…
        - И что тебе помешало тут же, как только ты поняла, что происходит, поговорить с ним?
        - На мне было множество всякой гадости. Ну, короче, ко мне привлекали всякие неприятности, они привлеклись… не знаю, как сказать. Мне нужно было привести в порядок и себя, и содержимое головы. Сейчас я уже могу поговорить с ним, как разумный человек.
        - А тебе бы наоборот, как неразумный, - хихикнула Марго. - Ты вроде умеешь!
        - Я подумаю, - улыбнулась Элоиза.
        - И думать нечего! Сегодня, конечно, нужно приходить в себя и спать, но завтра ты встанешь и отправишься обратно, ясно? Я сама сейчас подыщу тебе билет.
        - Да я справлюсь, - возразила Элоиза.
        - Но я все равно проверю, - припечатала Марго.
        И спорить с этим было совершенно бесполезно.
        27. Возвращение
        * 50 *
        Элоиза вернулась в палаццо д’Эпиналь около пяти часов вечера в воскресенье. Еще не слишком поздно, можно сначала решить некоторые неотложные проблемы, а потом уже идти и решать… другие, тоже неотложные проблемы.
        - Господин Форте, - веско сказала она сидевшему на посту охраны в гараже Гвидо, - я буду вам очень признательна, если известие о моем возвращении не разлетится по дворцу мгновенно. Если вас спросят те, кто имеет право знать всё - пожалуйста, но таковых я лично знаю очень мало. Понятно?
        - Да, госпожа де Шатийон, понятно. Монсеньор и его преосвященство, так?
        - Так, - кивнула она. - Спасибо за понимание.
        И отправилась к себе.
        У себя начала с подготовки на завтра - пересмотрела одежду, выбрала то, что показалось подходящим. Потом взяла из сейфа контейнер с памятными булавками, заперлась с ним в ванной и открыла его.
        Булавки ничуть не изменились - Элоиза вытащила их пинцетом на серебряное блюдечко, разложила определенным образом и сосредоточилась. Провела над блюдечком левой ладонью, а правой положила рядом медальон.
        В принципе, ничего особенного. Просто заряжены на то, чтобы запустить уже существующие в организме жертвы процессы и вызвать болезнь, желательно тяжелую. Ей в школьные времена приходилось выполнять задания по выявлению и обезвреживанию подобных предметов. Поэтому глубокий вдох, снять всю грязь и помыть сразу же руки. Кроме того, она уловила немного информации о, так сказать, авторе. Безусловно, это была не Джулиана, а кто-то другой, весьма опытный в подобных делах. То есть в привлечении всяческих пакостей к ближнему своему. Ну, об этом мы еще узнаем, всё расскажут, как миленькие!
        А теперь нужно узнать, не вытворили ли эти красавицы что-нибудь ещё. И поговорить уже с монсеньором герцогом.
        * 51 *
        Себастьяно понял, что в кабинет кто-то вошел, только услышав шаги за спиной. Что за черт, он же запер наружную дверь! Карло, что ли, развлекается? Да нет, вот он, в игре, разве что только Лодовико за него мышку держит. Они оба сидят в «сигме», это ему никого видеть не хочется, поэтому на виртуальное общение в игре он готов, а вот сидеть за соседними компьютерами нет никакого желания. Он обернулся и обнаружил, что возле двери стоит Элоиза.
        - Вы? Здесь? - он подскочил с единственного оставшегося в кабинете кресла быстрее, чем понял, что вообще делает.
        После того, как в четверг вечером играли и пили здесь, кабинете, стулья пришлось отдавать в перетяжку, их пока ещё не вернули.
        - Добрый вечер, монсеньор, - она была бледна и серьезна, и выглядела как-то совсем просто, разве что знакомое колечко на пальце блеснуло.
        - Добрый вечер, госпожа де Шатийон. Проходите, пожалуйста. Садитесь. Правда, особо некуда, но вы все рано садитесь. Я рад вас видеть, в самом деле, - он не знал, что ей говорить, хотел сказать что-то очень важное, но язык сам болтал какие-то ничего не значащие слова и не мог остановиться.
        Элоиза кивнула и зашла. Вдохнула глубоко. Волнуется? С чего бы? Или Лодовико и Варфоломей были правы?
        - Монсеньор, выслушайте меня, пожалуйста. Я хочу извиниться за свое неподобающее поведение на прошлой неделе. Простите меня. Я не должна была говорить таких слов, вообще никому, а вам особенно. Я была неправа, абсолютно и полностью. Вы очень значимый для меня человек и близкий друг. Если я могу что-то сделать для вас - скажите об этом, пожалуйста.
        Так просто? В самом деле, пришла, и даже готова признаться в собственной неправоте? И не нужно искать её и уговаривать? Улыбка сама собой появилась на его лице.
        - Госпожа де Шатийон, я очень рад слышать ваши слова. Конечно же, я принимаю ваши извинения. И вы, наверное, не знаете, что это было?
        - Почему же, знаю, - раздумчиво ответила она. - Я очень глупо попала под глупый удар. Но не беспокойтесь, я разберусь с ситуацией, полагаю, что уже завтра.
        - Мне? Не беспокоиться? - заявление позабавило его. - Вы разберетесь?
        - Именно, - она по-прежнему оставалась собранной и серьезной. - Монсеньор, могу я вас попросить?
        - Да о чем угодно, Элоиза, вы же знаете, - он уже не понимал ничего, но раз фея Элоиза все знает, то и ладно.
        - Я вас немного осмотрю, - она подошла к нему совсем близко, заглянула в глаза, обошла вокруг, легко коснулась на мгновение левого виска. - Вы в порядке, вам никак не навредили, это очень хорошо, потому что у меня были опасения, и я рада, что они не подтвердились. А прошу вот о чем - вы не могли бы взять этот предмет, надеть и носить пару-тройку дней? - достала из-под рубашки в клетку знакомый медальон, сняла и показала ему. - Вы уже знаете его, и раньше проблем не было, - она как будто запнулась. - Но если вдруг что - он вас защитит.
        - Надевайте, - нахмурился он, она кивнула и надела. - Если вы ещё объясните мне, что происходит, - начал было он, но она перебила.
        - Объясню непременно, но сегодня не смогу. Сначала я должна убедиться кое в чём и проверить некоторые свои подозрения. Возможно, уже завтра. Скажите, были ли какие-то значимые новости во время моего отсутствия?
        - Смотря, что считать значимыми новостями, - пожал он плечами. - Все живы и здоровы, драгоценностей не пропадало, преступлений и странностей не происходило.
        - Очень хорошо. Доброй ночи, монсеньор, я, с вашего позволения, пойду.
        Как пойдет? Куда пойдет? Вот так сразу? Нет! Вдох, выдох, и спокойно, очень спокойно, улыбнуться и спросить:
        - А далеко пойдете?
        Она обернулась уже с порога.
        - Ну как - поужинать нужно, и ещё кое-что до завтра сделать, - и опять смотрит на не на него, а куда-то в пространство, что за дурацкая привычка у лучшей из женщин!
        - Поужинать можно и здесь, я как раз тоже собирался, может быть, присоединитесь?
        - Вы… в самом деле так считаете? Это будет уместно? - неуверенно переспросила она.
        Она ещё спрашивает!
        - Да, Элоиза, это будет уместно. Более того, это будет очень хорошо.
        Она обернулась.
        - Хорошо, я принимаю ваше предложение. Давайте поужинаем.
        - Отлично, - он взял со стола телефон, позвонил и попросил принести ужин к нему в гостиную. - Вот, все решается одним звонком. Не верите?
        - Вам невозможно не верить, монсеньор, - вдруг маска серьезности исчезла, её сменила улыбка. - Вы бываете очень убедительны.
        А потом она шагнула к нему и обняла, и спрятала лицо у него на груди.
        - Элоиза, вернулась чудесная Элоиза, - только и смог он сказать.
        Компьютер вопил и требовал внимания. Себастьяно крутанулся в кресле, увидел несколько возмущенных сообщений от Лодовико и Карло с одним вопросом - куда он подевался? Написал одним пальцем - «Пришла Фея, заканчивайте без меня», и закрыл окно.
        Повернул кресло спинкой к компьютеру и поцеловал Элоизу.
        * 52 *
        Далекий стук в дверь вернул ощущение реальности. Элоиза открыла глаза, встретилась взглядом с Себастьеном и улыбнулась. Стоило взрастить самую маленькую искорку, и вот! Так и сидела бы всю оставшуюся жизнь у него на коленях… Видимо, права Марго, и Доменика тоже права.
        - Наверное, это наш ужин, - предположила она.
        - Точно, я уже забыл, - рассмеялся он. - Придется идти и открывать.
        Элоиза погладила его по щеке и встала.
        - Ну да, пока будете идти - застегните что-нибудь, - сама она тоже взялась приводить себя в порядок.
        Из гостиной слышались звон посуды и разговор.
        - Элоиза, идите уже сюда, - позвал Себастьен.
        Она застегнула последнюю пуговицу на рубашке и вышла.
        - Располагайтесь, - он кивнул ей на диван. - Слушайте, вся неделя - просто мрак какой-то. Ничего не помню. То есть знаю, что именно делал, что происходило, что не успели, что осталось - но все равно как в тумане. Не сбегайте больше, пожалуйста, - он взял ее за руку и погладил ладонь.
        - Я представляла опасность для окружающих. Я же могла не только ругаться, вы понимаете?
        - Понимаю и не боюсь. Вы же решили этот вопрос? Значит, смогли. В следующий раз можно обсудить вместе и решить тоже вместе, не думаете?
        - Мне нужно подумать об этом, - она, конечно, уже очень много ему про себя рассказала и даже показала, но невозможно же рассказать всё!
        - Вы же неделю где-то сидели и явно думали?
        - Я сидела в доме Шатийонов, - рассмеялась она. - Общалась с сестрицей и её нынешней компанией. Вы с ней знакомы, кстати?
        - Нет, только с вашими кузенами. Но не уходите от ответа, пожалуйста. Вы, как мне со стороны кажется, только и делаете, что сидите и там себе что-то думаете. Я был бы очень рад, если бы вы посвящали меня в эти ваши раздумья. Вдруг бы я вам чем-нибудь помог? Помнится, такое уже случалось. Или вам кажется, что я слишком многого хочу?
        Элоиза задумалась - а как много знает, например, Фальконе Фаэнца о способностях своей жены Доменики и о том, как она их использует? Или что в этом плане думает Валентин о Полине и Лианне? Она посмотрела ему прямо в глаза.
        - Наверное, нет, это не слишком много. Просто - вот скажите, Себастьен, у вас есть какая-то важная часть жизни, о которой вы не говорите никому и никогда? Только тем, кто знает о ней с момента рождения, своего или вашего. Никому, понимаете? А вам я говорю, в самом деле, довольно многое. Честно, вы знаете обо мне столько, сколько не знал никто и никогда, исключая близких родственников. И я сама не заметила, как так получилось.
        - Элоиза… это правда? - сверкнул он глазами.
        - Вы, конечно, на слух не отличите, но, помнится мне один разговор, когда вы утверждали, что хорошо разбираетесь в людях…
        - Элоиза, я ведь так могу потерять последние остатки разума!
        - А они вам очень нужны вот именно сейчас? - она поставила бокал на стеклянный столик, сбросила балетки, забралась с ногами на диван и обняла его.
        * 53 *
        Она проснулась от того, что её целовали и звали по имени.
        - Элоиза-Элоиза-Элоиза, просыпайтесь!
        Себастьен. Она улыбнулась и открыла глаза.
        - Я задремала?
        - С добрым утром, сердце моё. Вы уснули, я тоже. Но уже утро, и я подумал, что вы захотите встать и пойти работать.
        - Что? - она подскочила и села на постели, собирая в кучу растрепанные незаплетенные волосы. - Сколько времени?
        - Семь, начало восьмого. Я не знаю, во сколько вы хотели встать, надеюсь, мы всё успеем, - он погладил её по голове.
        - Уф, - выдохнула она. - Мой будильник стоит на половину восьмого.
        - Тогда ещё поваляемся, - он откинулся на подушки и притянул ей к себе.
        - Я опять усну, - пробормотала она.
        - Не получится, - улыбнулся он. - Не дам.
        - Тогда ответьте на вопрос по делу, я вчера забыла спросить.
        - Ммм?
        - В течение прошедшей недели ваши сотрудники продолжали следить за госпожой Уильямс?
        Он скривился.
        - Да.
        - Скажите, а можно мне поинтересоваться результатами? Они же есть какие-то, правда?
        - Можно, конечно можно, тем более вам. Но не здесь же и не сейчас! Может быть, поступим так - вы придете ко мне на чашку кофе часиков в одиннадцать, мы сядем перед монитором и посмотрим? Есть записи с камер, есть отчёты какие-то, я, честно говоря, не интересовался. Как, годится?
        - Да, я приду к вам в одиннадцать часов. Схожу на общее совещание, потом пообщаюсь со своими сотрудниками и приду.
        - Отлично. А сейчас у нас еще четверть часа.
        - Ой, нет, мне нужно волосы подобрать. Я-то во сне никак не могла понять, что мне спать мешает! Неужели вам не мешали?
        - Не слишком, - рассмеялся он. - Нет, я понял, зачем вы плетёте косу на ночь. Но для этого мне нужно было попробовать!
        - Да, а сейчас мне нужно будет это расчесать, - пробурчала она.
        - Вы справитесь, я верю…
        * 54 *
        Отец Варфоломей спустился на завтрак в общую обеденную залу, а не в трапезную для монахов, потому что прослышал о возвращении потерянной было Элоизы де Шатийон, и ему хотелось посмотреть на её явление народу. Подробностей не знал никто, даже Лодовико, сообщивший ему вечером новость о том, что она приехала и сама пришла к Себастьяно поговорить. Натура старого сплетника жаждала информации.
        В зале было как всегда утром - шум, смех, разговоры за столами, кто-то пьет свой кофе на бегу, а кто-то задумался над большой кружкой. Себастьяно и компания сидели на своём любимом месте в центре зала и явно что-то обсуждали, сблизив головы над чашками и тарелками. Тут же стоял четвертый стул и еще один прибор.
        - Дети мои, это вы для меня приготовили? - вопросил Варфоломей, подойдя к столу.
        - Нет, не для тебя, - сварливо проговорил Карло, - как ты мог такое подумать? Мы не пьем и не играем в карты, почему мы должны держать стул для тебя?
        - И тебе спасибо на добром слове, сын мой, - Варфоломей благословил его, усаживаясь. - Себастьяно, ты выглядишь значительно лучше, нежели всю прошлую неделю, наконец-то стал на человека похож. Какое целебное средство тебе помогло, признавайся?
        - Средство по имени Элоиза, - рассмеялся Карло, - Кстати, вот и она, смотрите! Как настоящая!
        Элоиза вошла, оглядела зал и, не задерживаясь, направилась прямо к их столику. С ней здоровались, она отвечала и - о диво! - улыбалась в ответ. Смотреть на неё, как всегда, было сплошное эстетическое удовольствие - пышная коса вокруг головы, в пряди вплетены цветочки с недурными на взгляд Варфоломея бриллиантами в чашечках, жакет расстегнут, под ним белоснежная блузка с кружевным жабо, длинная юбка… впрочем с таким разрезом сбоку, что даже ему вздохнулось. Дивные камеи в ушах и на воротнике, он их уже на Элоизе видел как-то мельком, но возможности рассмотреть пока не представилось, нужно это сделать. На одной руке памятный по рождественской игре перстень, а на второй - приметное кольцо с неизвестным ему голубым кристаллом.
        Пока он на неё глазел, она подошла к столу. Тем временем Себастьяно моргнул, и рядом с ним из ниоткуда появились стул и еще один прибор. Впрочем, все они тут же поднялись и приветствовали её.
        - Доброе утро, господа. Очень хорошо, что я застала всех вас разом, - улыбнулась Элоиза.
        - Так это несложно, - хмыкнул Карло. - И вам, кстати, доброго утра, и еще с возвращением. Садитесь, пожалуйста.
        - Господа, мне нужно сказать вам несколько слов, а говорить их лучше стоя и глядя в глаза. Я хочу принести вам свои извинения за свое крайне неприглядное поведение на прошлой неделе, коему вы все были свидетелями.
        - Да ладно, донна Эла, вы неслабо расширили наш кругозор, а местами, я подозреваю, и словарный запас, - расхохотался Карло.
        - Он прав, донна Элоиза, мы все на вас не обиделись нисколько, - вдруг улыбнулся Лодовико. - Поэтому ваши извинения приняты и инцидент исчерпан.
        - Про словарный запас - это к моей сестре Лианне, я не специалист, - покачала головой Элоиза. - Отец Варфоломей, а вы что скажете?
        - А я, честно говоря, любуюсь вашим внешним обликом. Вы, как никто, умеете создавать образ интересный и волнующий. С вас сейчас можно написать портрет, стилизовать его под модерн и с успехом морочить головы ученой искусствоведческой общественности, - усмехнулся он.
        - Займись, - рассмеялся Себастьяно. - Элоиза, вы нынче утром предпочитаете гренки или омлет?
        Элоиза явно зависла.
        - Донна Эла, голосуйте за омлет! Он вкуснее! Он желтый и с сыром, - Карло уже было собрался исполнить оду омлету, но Лодовико невежливо потянул его за воротник.
        - Пошли, ленивец. Кофе догонишься в кабинете за работой, - встал сам и поднял Карло.
        - Кстати, я тут пыталась несколько дней пить кофе без сливок, - скорчила гримаску Элоиза.
        - И как оно? - на лице Себастьяно был живейший интерес.
        - Не так вкусно, как со сливками, - ответила она. - Поэтому ничего не изменилось.
        - А я привык, - пожал он плечами. - Вы не передумали приходить ко мне пить кофе и получать информацию?
        - Нет. Эта информация мне будет очень нужна, - просто ответила она.
        Тут ей принесли тот самый омлет с сыром, Себастьяно позвонили, он распрощался и умчался, а самому Варфоломею уже пора было идти кормить Чезаре. Поэтому он тоже распрощался до ближайшего совещания и отбыл, захватив предварительно деликатесов для кота.
        28. О Нарнии и о сотрудниках
        * 55 *
        Элоиза закрыла файл, зажмурилась и потянулась. Неделя отпуска подействовала на неё самым благотворным образом - голова соображала идеально, настроение было отличным, утро прошло, как песня. Она была искренне рада видеть брата Франциска и своих сотрудников, по крайней мере, половину из них. Сначала она по-быстрому обсудила с Донато Ренци и братом Франциском работу отдела на прошедшей неделе и текущее-важное, потом сходила на совещание к кардиналу, где тоже была рада видеть всю местную верхушку, и с удивлением обнаружила, что все они ничуть не меньше рады видеть её. После совещания она зашла в кабинет к своим сотрудникам и назначила каждому из тех, с кем еще не поговорила, время для беседы об их непосредственных задачах. Посмотрела на каждого внимательно, прочла спокойную готовность у Иво ди Мори, браваду у Филиппо Верчезы и панику у Джулианы Уильямс. Вернулась к себе, написала пару писем и отправилась в службу безопасности за информацией, кофе… и за парой теплых взглядов тоже, да.
        - Здравствуйте, донна Эла! - Октавио Гамбино пулей вылетел из-за компьютера, стоило ей только заглянуть в приемную Марни, и распахнул ей дверь в кабинет. - Монсеньор, пришла госпожа де Шатийон.
        Себастьен оказался у порога.
        - Проходите, - пригласил её внутрь и запер дверь.
        - Стоит ли запирать дверь, монсеньор?
        - Чтобы Октавио не сомневался, что мы именно работаем? - рассмеялся он. - Уверяю вас, он вот прямо сейчас приложит ухо к замку и будет слушать. А если мы не запремся, так будет слушать, не вставая с места, ещё и в щёлочку подсмотрит.
        - И вы это терпите? - удивилась она.
        - Я имею это в виду. Садитесь, будем смотреть всякое и разное. Кофе, сливки, пирожные? Я не знал, каких вам сейчас захочется, и попросил всех, какие есть.
        - Спасибо, - она села и улыбнулась ему.
        - Элоиза, расскажите, а к чему сегодня такой торжественный вид? Нет, не подумайте, я не против, мне просто любопытно. Обычно вы в рабочее время выглядите очень строго.
        - О, к тому много поводов. Но главный, наверное, вот в чем. Я же - как это говорится? - существо в броне и в башне? - так сегодня это определенно броня.
        - А эти ваши украшения в волосах… памятные мне по одной нашей с вами странной встрече. Вы ведь вчера сказали, что надеваете их только на какое-нибудь торжество? Или в оперу?
        - А вы вчера натолкнули меня на одну интересную мысль, я решила её сегодня осуществить.
        - Расскажете?
        - Непременно, но - когда уже будет известен результат.
        - Элоиза, мне немного тревожно. Вы явно стоите на поле боя, разыгрываете какую-то комбинацию и молчите. А вдруг вас нужно будет подстраховать?
        - Не нужно. Я справлюсь. Возможно, какой-то результат будет уже к вечеру. А сейчас я вся внимание - рассказывайте, что узнали ваши сотрудники о моей барышне.
        Сотрудники работали очень тщательно и справки содержали исчерпывающую информацию. Когда встала утром, где и чем завтракала, во сколько пришла в офис и так далее. Во сколько покинула рабочий кабинет (да-да, Донато Ренци сказал, что все время отпрашивалась пораньше) и куда направилась после. А дальше было два варианта - либо на свидание, либо… вот, вот оно! Что-то такое Элоиза и предполагала. Трижды Джулиана в компании Паолы Перини ездила на окраину и там посещала некую Джузеппину делла Рива, проживающую в собственном доме, и по сведениям, полученным от соседей, знающуюся с нечистым и занимающуюся колдовством. Дважды это случилось в первую неделю после каникул, и один раз - в тот день, когда Элоиза всё бросила и сбежала в Париж.
        - Скажите, вы это искали? - Себастьен заметил, что она перестала листать документ.
        - Да, я подозревала что-то подобное. Скажите, а можно побеседовать с этой дамой на предмет получения информации о моей выдающейся сотруднице? Узнать, каким образом к ней обычно попадают на приём, и я либо сходила бы сама вечерком, либо кто-нибудь ещё, я бы дала защиту на всякий случай?
        У него загорелись глаза.
        - Поехали вечером!
        - Не сегодня, завтра. И нужно будет побеседовать с госпожой Перини. Это правда, что она не слишком ценная сотрудница? Бернар Дюран не обидится на нас? Её же придется уволить, я полагаю.
        - Думаю, не обидится. Он пару раз высказывался, что бывал ею недоволен, и держит её до первой проблемы.
        - Тогда решено. Я предлагаю побеседовать с ней завтра в конце рабочего дня, а потом изолировать её на некоторое время.
        - Почему завтра?
        - Потому, что сегодня я хочу дать Джулиане Уильямс свободу действий. В последний раз. И если она воспользуется шансом так, как я думаю, то завтра вечером вы будете связываться с её отцом и приглашать его забрать обратно своё сокровище.
        - Тогда нужно следить за ней особенно тщательно?
        - Если она соберется ещё раз посетить означенную госпожу делла Рива, хорошо бы получить доказательства того, что она там была и общалась с хозяйкой. Фото, видео… Это возможно?
        - Да.
        - Тогда пришлите ко мне после обеда тех, кто этим займется.
        - Вы дадите инструкции?
        - И защиту тоже, это может быть нужно. Что обозначает этот ваш взгляд?
        - Восхищение, ничего больше. Я очень не люблю быть в ситуации, когда от меня не только ничего не зависит, но я еще и не в курсе происходящего, но, кажется, я готов вам довериться сегодня.
        - Спасибо, - она даже слегка растерялась. - Я вечером все расскажу, правда. А вдруг я снова что-то проспала, прошляпила или не заметила? И все на самом деле не так? Вечером же будет понятно. Но мне приятно, правда.
        - Я рад. Скажите, у вас ещё много дел до обеда?
        - Честно говоря, нет. Я не знала, сколько времени займет выяснение интересных мне обстоятельств. Все дальнейшие планы - уже на потом.
        - Вот и отлично. Тогда я сейчас вам кое-что покажу, - он поднялся из-за стола и поманил её за собой к шкафу.
        Обычный такой шкаф. Ну, то есть, в стиле его ультрасовременного офиса, весь такой кобальтово-синий и сверкающий.
        - У вас есть скелет в шкафу? - поинтересовалась она, подойдя. - Или там хранятся документы со страшными тайнами?
        - Нет, скелет - это не так интересно, на мой взгляд, - подмигнул он.
        Внутри шкаф оказался пуст, зато в его задней стенке обнаружилась еще одна дверь. То есть, задней стенки как таковой, просто не существовало, а дверь была в стене. Маскировочный шкаф же был просто привинчен и к стене, и к полу.
        - Ой, - сказала Элоиза. - Это что, Нарния?
        Неожиданно!
        - Нет. Или да, как сказать, - он открыл дверь прикосновением (что ли супер-замок, настроенный на его ладонь?) вошел и пригласил её войти тоже.
        За дверью оказался балкон.
        Такой длинный балкон, вероятно, во всю длину стены его офиса, и шириной метра два. На балконе стоял диван (конечно, кожаный), и столик (конечно, стеклянный). На столике лежал выключенный ноутбук. Внешняя стена представляла собой большое сплошное окно, выходящее в сад его высокопреосвященства.
        - Что это, Себастьен?
        - Это место, куда можно сбежать на четверть часа или чуть больше, чтобы остаться наедине с собой, если работа или еще какой зверь слишком сильно держит за горло.
        - Вы выкроили его из своего кабинета?
        - Это сделал еще мой предшественник, правда, он не догадался разобрать стену и устроить окно. Стекло снаружи зеркальное, кстати. Так что никто никогда не увидит, что я здесь… и с кем я здесь.
        - А с кем вы здесь бываете?
        - Мало с кем, в самом деле. Чаще всего - или нужно срочно переключиться, чтобы потом придумать идею, или нужно обменяться соображениями с кем-то доверенным по ходу дела, или просто послать весь мир ненадолго. Мой помянутый предшественник здесь пил. Я тоже иногда здесь пью, честно говоря. Но чаще просто сижу один и смотрю на фонтан Шарля.
        Она подошла к окну, он оказался сзади и обнял её за плечи.
        - Как хорошо, что вы вернулись, Элоиза.
        - Я не могла не вернуться. Кроме разного другого, я очень удивилась, когда поняла, что скучаю по работе! И сегодня очень обрадовалась встрече с братом Франциском и остальными.
        - А ваши нелюбимые сотрудники?
        - Если вопрос с одной из них будет решен, второй притихнет, я надеюсь. А если он вздумает работать плохо, то я не стану держать его ни дня.
        - Разумно, - согласился он. - Скажите, у вас с собой есть помада?
        - Странный вопрос. Да, есть. Я же собиралась пить кофе? И оставила весь слой на чашке, - достала и продемонстрировала блестящий флакончик. - Начальница - стерва должна выглядеть идеально, так ведь?
        - Отлично, - он развернул её к себе и поцеловал.
        - Вы полагаете, что мы будем лучше делать всё то, что должны, в состоянии растрёпанном и взъерошенном? Или что помятость добавит мне бонусов и уровней в глазах сотрудников?
        - Я полагаю, что вот мы с вами, и у нас есть немного времени. И не пользоваться этим - просто преступно. Что из вашей одежды мнется?
        - Всё!
        - Чулки тоже? - сощурился он.
        - Чулки - нет, - рассмеялась она в ответ.
        - Значит, их и оставим, - заключил он.
        * 56 *
        Конечно, предполагаемой четвертью часа дело не обошлось. Нужно было и посидеть в обнимку на диване, и сказать друг другу позитивных глупостей, и потом еще застегнуть друг на друге все пуговицы. И снять существующие и несуществующие соринки. Впрочем, из шкафа оба выбрались уже вполне по-деловому и вместе отправились обедать.
        Сели за стол к Анне и Софии, весь обед веселились и заражали своим весельем соседей. Элоиза отметила краем глаза, что Джулиана сидит в углу, нахохленная, и шепчется с помянутой Паолой Перрини, девицей высокой и худой, и, на взгляд Элоизы, чрезмерно накрашенной. Все-таки офис, не вечеринка.
        Что Анна, что София разглядывали их обоих и в глазах стоял очевидный вопрос: что у вас? Вы помирились? Вы вместе?
        Элоиза осторожно транслировала наружу мысль «у меня всё хорошо, а подробности не важны», Себастьен же улыбался обеим, но думал-то про неё и про свидание в шкафу. Неужели проникся и согласен продолжать хранить тайну? Хорошо бы, спокойнее будет.
        Она закончила обед, попрощалась со всеми и пошла к себе в офис.
        Пришла, заперла дверь и позвонила Марго. Та уже с утра прислала десяток сообщений разной степени беспокойства и любопытства.
        - Ну? - начала любимая сестрица с места в карьер. - Вы встретились?
        - Да.
        - Помирились?
        - Да.
        - И? Где подробности?
        - Да не будет никаких подробностей, - рассмеялась Элоиза.
        - Но вы были ночью вместе? Ты поэтому вечером не перезвонила?
        - Поэтому.
        - А потом?
        - А потом стало сегодня и рабочий день, может быть, у тебя не так, а у меня дело и сотрудники, и я неделю на работе не была!
        - А еще?
        - А еще поздравь меня, я докатилась до свидания в офисе, - хмыкнула Элоиза.
        - Так у вас же там всё - один сплошной офис?
        - Нет, офис - это только одна часть дворца. Есть ещё и другие.
        - То есть, ты вот прямо про рабочий кабинет?
        - Именно.
        - А раньше ты что ли не? - искренне удивилась Марго. - У тебя же всегда все мужчины с работы?
        - А раньше я всегда разделяла работу и увлечения.
        - Так то были увлечения, а это я даже не знаю что! Я уже хочу познакомиться с этим сокровищем. Он очень уж хорошо на тебя влияет.
        - Я в принципе не исключаю такого варианта, - посмеялась Элоиза. - Ладно, мне уже нужно работать, я сегодня начальница-стерва, пора когтить подчиненных.
        - Ты там смотри, осторожнее!
        - Я как раз собираюсь решить вопрос так, что осторожничать больше нужды не будет.
        - Тогда удачи! И держи в курсе, что там у тебя и как, хорошо?
        - Непременно.
        Часы показывали без двух два, сейчас должна явиться Джулиана Уильямс.
        29. Комбинация
        * 57 *
        Она явилась, крепко вцепившись в бумаги, села и была готова отвечать на вопросы. Ей было не по себе, но она держала себя в руках.
        - Итак, госпожа Уильямс, расскажите о вашей работе на прошлой неделе.
        - Но разве Донато не рассказал? - растерялась Джулиана.
        - Я хочу услышать, как вы сами оцениваете то, что вы делаете.
        - Ну… я стараюсь. Я сделала… не всё.
        - Верно, вы не закончили задачу. Я заглянула в общую папку и посмотрела файл. Там отсутствует больше половины нужных данных. Почему? Что вам помешало?
        - Я не совсем поняла, - бодро сообщила она. - А вы уехали.
        - Вы остались в одиночестве? Больше в отделе сотрудников не было? Или господин Ренци отказался вам помочь?
        - Нет, я его не спрашивала…
        - Вы обращались в реставрационный отдел за отчётами сотрудников?
        - Да, я говорила с Эдвином, он мне скинул свой.
        Эдвином звался молодой стеснительный художник, который общался очень мало с кем во дворце, зато руками умел делать потрясающие вещи, Варфоломей показывал.
        - А вы говорили с госпожой Дельфино?
        Оливия Дельфино, дама пятидесяти с лишком лет и фантастических габаритов - две Элоизы в неё поместились бы легко, а то и поболее - возглавляла реставрационный отдел. При этом она как-то спокойно уживалась с тем же Варфоломеем, который, конечно же, тоже руководил всем, чем мог и совал нос везде, хотя формально занимал совсем другую должность. Очень позитивная дама, с убойным чувством юмора.
        - Нет, я её опасаюсь. Она очень строго разговаривает и недобро смотрит.
        - А с отцом Варфоломеем?
        - Я ни разу с ним за это время не встретилась. Понимаете, сначала у меня завис компьютер. Я попыталась сама понять, что с ним не так, мне удалось его выключить, а потом снова включить, но он опять завис, и так ещё три раза.
        - А почему вы не пригласили никого из службы техподдержки? Эти ребята умеют решать проблемы с зависшими компьютерами.
        - Но они же всегда такие занятые, зачем им мешать?
        Да-да, а ещё ты ходила на свидание с Даниэле Карлино, который обычно решает рутинные вопросы, связанные с техникой аналитического отдела. И после тебе совсем не хотелось его о чём-то просить!
        - Я не была уверена, что правильно всё делаю, в отчёте Эдвина был местами трудночитаемый бред, но я старалась, я очень старалась! Я же всегда стараюсь!
        - Скажите, а какой толк в вашем старании, если его ни к чему практическому не прикладывать? - это был риторический вопрос, конечно же.
        - Ну почему же не прикладывать? Я же научусь когда-нибудь обязательно!
        - Госпожа Уильямс, вы не выполнили данную вам работу, однако систематически отпрашивались, чтобы уйти пораньше. Как одно согласуется с другим?
        - Когда я видела, что все равно больше не могу работать, я отпрашивалась и уходила, - сообщила Джулиана.
        - Я вас поняла, - кивнула Элоиза. - И должна сказать вам следующее: к сожалению, вы не прошли испытательный срок. Ваша работа у нас заканчивается в пятницу, вы уже сейчас можете присматривать билеты домой. Возможно, в другом месте вы будете работать успешнее.
        - Как это? - удивилась Джулиана.
        - Обычным образом, - любезно улыбнулась Элоиза.
        Она не стала говорить, что сама, придя на первое место аналитической работы, сделала все, чтобы выполнять порученное наилучшим способом из возможных, при этом не пользовалась никакими способностями, кроме обычных человеческих, и не наводила порчу на начальство. Не стала и говорить, что начальство представляло собой мегеру-перфекционистку пятидесяти лет, которая не спускала ничего и никому, и которой могла понравиться только идеально выполненная работа*.
        - И что мне теперь делать?
        - Сейчас я позвоню госпоже Ларге, вам следует её навестить сегодня же и решить все вопросы с документами. А потом можете связаться со своим отцом и попросить забрать вас отсюда.
        - Но… я же не должна уезжать вот прямо сейчас?
        - Вы решите этот вопрос с госпожой Тритти.
        - Но может быть… вы передумаете? Я не хочу увольняться и уезжать! - Джулиана заморгала часто и зарыдала.
        - Госпожа Уильямс, - сказала Элоиза тихо, - во время предыдущей нашей встречи я предупредила вас о необходимости выполнить данную вам задачу. Вы не выполнили, да и, честно говоря, не особенно старались, на самом деле. Поэтому мне придется уволить вас и искать себе другого сотрудника, а вам - искать себе другое место работы. Возможно, идея о модельном бизнесе в вашем случае не так уж и плоха, - не удержалась она от финальной реплики.
        - Это просто вы меня ненавидите! Что я вам всем сделала? - рыдала в голос Джулиана. - И эти придурки из службы безопасности, чтоб им провалиться! Все обманщики! И их начальник! И вы! Все!
        - Госпожа Уильямс, выпейте воды, - Элоиза налила в стакан воды и протянула рыдающей девушке.
        - Не хочу, - голосила та.
        Элоиза нахмурилась, облизнула два пальца правой руки и приложила к её виску. Джулиана всхлипнула еще раз и затихла.
        - Выпейте воды и ступайте. До конца недели я прошу вас завершить начатую работу. Обо всех формальностях вам следует поговорить с госпожой Ларгой сегодня. Вы меня услышали?
        - Да, - тихо сказала Джулиана, выпила воду из стакана, поставила его на стол, встала и вышла.
        Элоиза тут же позвонила Софии.
        - Знаешь, я приняла решение уволить госпожу Уильямс.
        - Давно пора, - с чувством высказалась София. - Хватит уже ей всем тут нервы мотать и выставлять нас на посмешище!
        - Ты о чем вообще?
        - Про нервы, думаю, тебе самой лучше знать, а про второе - спроси у парней из безопасности, они лучше знают, я только обрывки слухов ловила. Где-то напилась и попала в полицию, что ли.
        - Только этого не хватало! Всё-всё-всё, пусть отправляется домой. Я её к тебе отправила, документы оформлять.
        - Хорошо, пусть приходит. Прямо скажем, жду с нетерпением.
        * 58 *
        Далее следовало оставить Джулиану если не в одиночестве, то в дружественной компании. Поэтому следующим Элоиза пригласила Иво ди Мори. Он поначалу был в нее слегка влюблен, потом остыл, но как сотрудник был абсолютно прекрасен. Элоиза предложила кофе, они с пользой и приятностью обсудили текущую работу и расстались в отличном расположении духа. Тогда она поставила в туалетную раковину грязные чашки, выдала последнее оставшееся пирожное брату Франциску с наказом немедленно съесть и пригласила Филиппо Верчезу.
        Тот явился, сладко улыбнулся и сел на предложенный стул.
        - Господин Верчеза, расскажите, пожалуйста, о вашей задаче и о том, как вы её решаете.
        - Охотно, госпожа де Шатийон, - он был слегка липуч, но говорил по делу, работа была выполнена полностью, она сама бы сделала иначе, но результат её в принципе устроил.
        О чем она сразу и сказала.
        - Благодарю вас, господин Верчеза. Вы еще желаете остаться работать здесь?
        - Да, я очень этого желаю, - сказал он с улыбкой.
        Может быть, для кого-то эта улыбка и была приятной, а ей показалась противной.
        - В таком случае, вас порадует известие о том, что вы прошли испытательный срок и если желаете, можете оставаться.
        - Спасибо, госпожа де Шатийон, я очень рад это слышать, - он продолжал на неё вопросительно смотреть.
        - Вы хотели узнать что-то ещё?
        - Да, спасибо. Скажите, вы, в самом деле, собрались уволить Джулиану?
        - А вас это удивляет? Меня не устраивает, как она работает.
        - А мне показалось, это личное.
        - Личная нелюбовь к нерадивым сотрудникам? Да, у меня есть такая черта характера.
        - Но она же так молода, она ещё научится!
        - Она может научиться где-нибудь в другом месте. Где её ничего не будет отвлекать от работы.
        - Вот, говорю же я, что это у вас личное! Вы её просто не любите!
        - Скажите, а я по какой-то причине должна её любить?
        - Мне кажется, что вы бедняжку не любите абсолютно без причины. Вы как собака на сене - сам не ам, и другим не дам. А у девочки, можно сказать, единственный приличный шанс в жизни!
        О как. Интересно. И почему это вдруг единственный шанс?
        - Вы в самом деле хотите мне это всё сказать? - подняла бровь она. - Вы хорошо подумали?
        - Ну а что? - удивился он. - Вы ведь привязались к господину герцогу потому, что он богат и из аристократической семьи?
        - Что? - нахмурилась она.
        - Вам же нужен мужчина знатный и обеспеченный? Почему вы на других-то не глядите? Другие ведь ничуть не хуже!
        Элоиза молчала и считала про себя - до десяти и обратно. Если бы ей сейчас глотнуть того кофе от Джулианы, то она бы уже орала не хуже сестрицы Линни, на всех известных ей языках и некоторых неизвестных. Но она была в здравом уме и твердой памяти. Продышалась и рассмеялась.
        - Господин Верчеза, я еще не сообщила в отдел управления персоналом о том, что вы прошли испытательный срок и остаетесь.
        - И что? - а ведь он и правда не понял ничего и считает, будто все в порядке.
        - То, что я могу и передумать. Послушаю ещё вас сейчас и передумаю. Скажите, вы собираете по дворцу сплетни из любви к искусству или с какой-то другой целью?
        - Я? Сплетни? Да просто вы мне очень нравитесь! Я сам не против проводить с вами время!
        - Извините, не получится. Я не собираюсь проводить с вами свое время. Если вас это по какой-то причине не устраивает - вам придется хорошо подумать о дальнейшей работе в моём отделе.
        - Почему это? - вскинулся он.
        - Потому, что я не уверена в том, что вы впишетесь в коллектив, и что от вашей работы будет польза. Более того, я приношу вам свои извинения, но я ввела вас в заблуждение. Ваш испытательный срок продлен на месяц, считая от сегодняшнего дня.
        - Как так?
        - Легко. Мне очень важны спокойствие и комфорт на работе. Я готова ради этого подходить к каждому сотруднику со всей возможной строгостью. И если я услышу, или до меня ещё каким-то образом дойдет информация о том, что вы сплетничаете ну хоть о ком, не обязательно обо мне - вы в тот же день станете абсолютно свободны от работы в моём отделе. Вам понятно?
        - Вполне, - мрачно кивнул он.
        - Если вас что-то не устраивает - вы можете нас покинуть. Если устраивает - ступайте работать.
        Верчеза молча встал и вышел. Тут же из приемной раздался взрыв хохота. Элоизе было интересно, что там, и кроме того, теперь следовало сделать кое-что ещё. Она встала из-за стола и двинулась в приёмную следом за Верчезой.
        За креслом брата Франциска стояли Ренци и Мори, вместе с монахом они что-то разглядывали на экране и хохотали. То есть, брат Франциск улыбался, а хохотали остальные.
        - Ну что, жив? - спросил Верчезу Донато Ренци.
        - Жив, - буркнул тот. - Продлила испытательный срок на месяц!
        - Что, не удалось придержать язык? - преувеличенно сочувственно глянул Мори. - А мы тебя предупреждали, между прочим.
        Элоиза решила, что дальше подслушивать нехорошо, и вышла.
        - Как хорошо, что вы все здесь, господа. Брат Франциск, вы уже рассказали о нашем новом проекте?
        - Я думал, вы сами это сделаете, - ответил секретарь.
        - Расскажите общие моменты, а я сейчас подойду, и обсудим все вместе, - Элоиза улыбнулась всем и вышла.
        Как она и предполагала, Джулиана пользовалась одиночеством и рыдала. Увидела её, подняла голову и принялась вытирать слёзы.
        - Госпожа де Шатийон, вы, может быть, передумаете? Я буду сидеть тихо-тихо, приходить на работу на час раньше и уходить позже всех! Я буду выполнять всё-всё, что вы мне поручите! Я же не такая уж и плохая, правда!
        - Госпожа Уильямс, мы сейчас не обсуждаем ваши личные качества. Меня не устраивает, как вы работаете, и как вы к работе относитесь, не устраивает тоже. Я думаю, вы найдете себя в каком-нибудь другом занятии. Признайтесь, вам не так уж и нравится аналитическая работа!
        - Вообще-то да, - с готовностью откликнулась Джулиана. - Может быть, меня возьмут в отдел связей с общественностью? Я умею давать интервью на камеру!
        Ну конечно, Элио Сарто, руководитель отдела по связям с общественностью, будет безумно рад такому сокровищу! Ему хватает своей Сильвии Полетти, но та хотя бы просто глупая, а не пакостная.
        - Я сомневаюсь в том, что господин Сарто согласится принять вас. Думаю, вам нужно поискать работу в другом месте, так будет лучше для всех.
        - Жаль, - вздохнула Джулиана. - Скажите, а у вас нет знакомых в каком-нибудь модельном агентстве?
        Наверное, Элоиза могла найти знакомых хоть у черта лысого, но не испытывала ни малейшего желания это сейчас делать.
        - Не знаю, не уверена. Зато я точно знаю, что ваш расчет будет зависеть от того, выполните ли вы до конца недели то, что я вам поручила. Поэтому я советовала бы вам не терять времени, а приниматься за работу. Я написала представление госпоже Ларге, вы уже были у неё?
        - Нет еще, - прохныкала Джулиана.
        - Сходите. Это неизбежно, лучше не откладывать.
        - Госпожа де Шатийон, - она подняла заплаканные глаза. - Раз уж вы все равно меня уволили… можно, я пойду к себе и успокоюсь? Уже пятый час, я все равно не успею и не смогу сегодня ничего. А завтра я приду и возьмусь за работу.
        - Ступайте, - пожала плечами Элоиза. - Дальше всё зависит от вас, я не стану вас задерживать.
        - Спасибо, - прошептала Джулиана.
        Элоиза развернулась и направилась к двери. Для того, чтобы из узла волос выскользнула шпилька, понадобилось минимальное усилие. Шпилька с бриллиантом в чашечке цветка легко опустилась на паркет, сверкнула в луче света и отправила Джулиане солнечный блик.
        Дверь в кабинет мягко закрылась за Элоизой.
        * 59 *
        Вернувшись к себе, Элоиза сначала позвонила Марни и попросила на инструктаж двоих из тех, кто должен был в этот день следить за передвижениями Джулианы. Затем вышла в приемную и следующие полчаса они обсуждали с не уволенными пока сотрудниками новый проект, им следовало заниматься в течение ближайшего месяца.
        А когда всё обсудили, и Элоиза вернулась к себе, то первым делом она зашла «под крыло к кардиналу» и написала объявление - потеряна шпилька, из комплекта, она, Элоиза, к ней очень привязана. Сфотографировала телефоном образец, присоединила изображение к сообщению. Если кто-то вдруг найдет - может просить её, о чём только захочет. Был некий риск, конечно, в такой формулировке, но никакие предчувствия неправильности происходящего Элоизу в тот момент не посещали.
        Потом явились те самые люди на инструктаж, и это оказались Октавио и Гвидо.
        - Дон Октавио? Монсеньор отпустил вас? - удивилась Элоиза.
        - Это моё дело, я хочу его завершить, - серьёзно сказал Октавио.
        Ему очень льстило, что Элоиза обращается к нему, как к взрослому - остальные-то не церемонились.
        - Монсеньор объяснил, какого рода информацию я хочу получить?
        - Да, - откликнулся Гвидо. - Если Джулиана опять потащится к ведьме, то мы постараемся записать их разговор.
        - Именно. Чтобы она впоследствии не смогла сказать, что её там не было, и она ничего не знает.
        - Не вопрос, сделаем. - Гвидо слегка поклонился.
        - Я сейчас надену на вас некоторые предметы, попрошу не трогать их ни в коем случае и не снимать самостоятельно, вернетесь, придете ко мне, и я сниму. Ясно?
        Они оба по-деловому кивнули. Элоиза извлекла из шкатулки два креста с кристаллами и надела обоим под воротники сорочек и спрятала между слоями одежды.
        - Что это, донна Эла? - у Октавио загорелись глаза. - Артефакт?
        - Можете так считать, - улыбнулась она. - Я полагаю, что это защитит вас от возможной агрессии ведьмы, если вдруг такое случится.
        - Ух ты! - восхитился Октавио и уже хотел было схватиться за крест, но Гвидо остановил его.
        - Стой! - хлопнул по пальцам. - Тебе сказали не трогать, вот и не трогай!
        - А что будет? - вопросил Октавио.
        - Явно же ничего хорошего!
        Октавио сделал страшные глаза, взялся за цепочку… и взвыл.
        - Ой, она горячая! - и с удивлением смотрел на набухающие на кончиках пальцев пузыри от ожога.
        Элоиза улыбнулась.
        - Как-то даже неловко говорить, что я вас предупреждала.
        - Да я не в обиде, вроде сам виноват, - Октавио сунул пальцы в рот и облизывал.
        - Дайте сюда, - взяла его пальцы и сняла боль, а волдыри традиционно оставила.
        - Ой, спасибо! А то я уже подумал, что монсеньор меня выгонит, если я работать не смогу - рука-то правая!
        А Гвидо крутил пальцем у виска.
        ____________
        *О первой аналитической работе Элоизы - рассказ "Прошлые жизни".
        30. О том, как разным людям хотелось любви и взаимности
        * 60*
        Элоиза снова досидела в своем кабинете до позднего вечера. Она внимательно просматривала всё, что сделали сотрудники в её отсутствие, и так увлеклась, что не замечала времени. Очнулась от того, что в дверь постучали, и в кабинет вошла Кьяра.
        - Здравствуйте, донна Эла, как здорово, что вы вернулись! - она и вправду была очень рада.
        - Добрый вечер, Кьяра, - кивнула Элоиза, - проходи. Я уже заканчиваю. Сейчас сохраняю файл и всё.
        - Отлично. А это правда, что вы увольняете Джулиану? - глаза Кьяры искрились весельем.
        - А ты откуда знаешь? - Джулиана нажаловалась всем, кому смогла?
        - Я её в комнате видела, она собиралась куда-то бежать и страшно на вас злилась. Она даже и не представляла, что вы можете не захотеть работать с ней. Глупая, что тут говорить!
        - Кстати, о Джулиане. А что за история про нее и полицию?
        Кьяра рассмеялась.
        - А вам еще никто не рассказал?
        - Я, видимо, просто не успела расспросить нужных людей, - пожала она плечами.
        - На самом деле, это всё Октавио. Она его очень обидела. Он пытался за ней ухаживать, а она сказала, что он для неё слишком молод и слишком незначителен. И ещё выразилась, не буду повторять, можно подумать, она с ним спала хоть раз, что такое говорила! А он сначала сильно увлекся. Вдруг получился бы роман? Он не собирался ехать с ней за океан и представляться её отцу. И ничего плохого ей не предлагал вообще-то. Да он классный парень, веселый, заводной, всё время придумывает что-нибудь прикольное, и деньги у него есть, между прочим, он не просто так при монсеньоре. И машину если не купил пока, так скоро купит, с теми премиями, которые у них бывают. Ну это так, если кому важно. По мне так он и на скутере классный. А Джулиана дура, я ей прямо об этом и сказала.
        - Ладно, Октавио отличный парень, а причем тут полиция?
        - Ей хотелось погулять, и чтобы всё было задаром. И парни решили над ней поржать. Октавио пригласил её в ресторан, задушевным голосом говорил комплименты и подарил дорогие серьги с крупным жемчугом, он мне показывал, я видела. Она слегка расслабилась, стала есть и пить, как не в себя, и тут он её напоил. Хорошо напоил, вкусно и качественно. Он вышел ненадолго, уж не знаю, или в туалет, или отзвониться кому, но когда вернулся, она успела поругаться с девушкой из-за соседнего столика. Началось из-за какого-то пустяка, девушка что-то сказала, нашей красотке не понравилось, она прицепилась и дальше была классическая разборка «кто круче», которая закончилась тем, что Джулиана чего-то там не перенесла, вцепилась девушке в волосы, сильно её поцарапала и порвала платье. Кавалер той девушки и вызвал полицию.
        В общем, когда вернулся Октавио, ему пришлось быстро разруливать очень неприятную ситуацию. Сами понимаете, что скандал нам ни к чему, поэтому он не стал бросаться на амбразуру один, а вызвал подкрепление. Пока туда к ним доехал Гаэтано, он болтал, уговаривал, убеждал не увозить Джулиану и подождать и всё такое, и ведь убедил. Гаэтано появился, взял дело в свои руки, заплатил штраф полиции, дал денег пострадавшим. А потом взяли они нашу красотку под белые ручки и повезли домой. Забавляться уже никому не хотелось.
        По дороге рассказали, что они о ней думают. А у неё, видимо, агрессивная фаза прошла, она сначала рыдала, что неудивительно, а потом, уже когда домой приехали, возьми и начни приставать. Ко всем подряд - к охране в гараже, к Октавио, к Гаэтано, к Гвидо, ну и еще пара парней там была. Ясен пень, они этим воспользовались. Но трахаться с ней никто не стал, они разве что отфотографировали её во всевозможных позах, да и отвели в комнату. Говорили, что пока она к людям в ресторане не цеплялась и пьяные скандалы не устраивала, еще казалась интересной, ну как же - они же у нас все из себя неотразимые и не могут пережить, что симпатичная девушка их посылает далеко-далеко. А теперь - сказали, что уже не нужна она им ни за чем.
        А наутро еще и «под крыло» фотки выложили, можете представить, что там. У меня к тем фоткам доступа нет, это в какой-то закрытой группе молодёжи из безопасности, мне Гаэтано по дружбе показал. Если хотите - спросите, вам, думаю, тоже кто-нибудь покажет. Но они сами смотрят и ржут. И больше никто Джулиану никуда не приглашал, так и говорят - а вдруг ты снова напьешься, и тебя придется от полиции отбивать?
        - Неужели напиться и поскандалить - так плохо в глазах доблестных сотрудников службы безопасности?
        - Так сама же виновата. Вот если бы к ней прицепились, а она сумела разрулить ситуацию так, что никакого публичного скандала бы не было - тогда да, она бы набрала кучу бонусов в их глазах. А тут мало того, что пристала к посторонней девушке, причем это было что-то из серии «а почему ты одета, как дура, у тебя что, денег нет?», так еще и до полиции дело дошло. Задираешься - так отвечай за свои слова, а если просто так - то и нечего, - отрезала Кьяра.
        - А что сказало начальство этих достойных молодых людей?
        Кьяра захихикала.
        - Октавио рассказал, да. Они наутро все пересказали монсеньору, а тот скривился и говорит - нет, он понимает, что с некоторыми людьми можно говорить только на понятном им языке, но этот процесс не обязан ему нравиться. И поэтому пусть его избавят от подробностей и от созерцания сомнительных прелестей госпожи сотрудницы аналитического отдела. И что он предупреждал - нечего с дурами связываться.
        - Скажи, а сейчас она где?
        - А шут ее знает. Прибежала в комнату, переоделась и унеслась куда-то в город.
        - Ну и ладно. Хватит работать, пора заканчивать, - Элоиза выключила компьютеры, встала из-за стола и потянулась.
        Стала собирать сумку, вспомнила, что в туалете в раковине стоят кофейные чашки, принесла их оттуда. Посмотрелась в зеркало.
        - Кьяра, можно тебя спросить?
        - Что случилось, донна Эла? - спросила подошедшая Кьяра.
        - Скажи, тебе сейчас нигде не попадалась вот такая шпилька? - Элоиза вытащила из волос образец и показала. - Их вообще было пять, а сейчас только четыре. Видимо, я где-то выронила. Написала «под крылом», но пока никто не нашел. Если встретишь - проси, чего хочешь, - рассмеялась она. - Я, все же, в определенных вопросах неисправима.
        - Ой, вот такая? - улыбнулась Кьяра. - Так я знаю, где она, только я не знала, что это ваша!
        - И где же?
        - У Джулианы на комоде лежала, в прозрачном пакетике. Она брала у меня фен вчера, а сейчас позвала - забери, мол, мне не нужно больше. Я зашла, смотрю - ух, какая штука красивая, раньше не видела! И даже спросила - неужели еще кто-то ей что-то дарит? Она пробурчала, что это не моё дело, и вытолкала меня из комнаты. Можно сейчас к ней пойти и посмотреть!
        - Ладно, дождемся, пока вернется, - ответила Элоиза. - Что я могу сделать для тебя?
        Кьяра замолчала и серьезно взглянула на Элоизу.
        - Да в самом деле я большинство своих проблем вроде бы решаю, - сказала она.
        - Неужели ничего? Так не бывает. Джулиана вот пыталась найти какое-нибудь модельное агентство, может быть, тебе тоже что-нибудь поискать?
        - В плане работы? Нет, пока нормально, я днем учусь на курсах, а вечером работаю, самое то, что нужно. Да и денег хватает, чтобы на будущее откладывать. Я же не Джулиана, мне бриллианты не нужны. Вот если вдруг не поступлю - там уже будет видно.
        - Ты подумай, подумай, - улыбнулась Элоиза.
        Кьяра выдохнула и решилась.
        - Замолвите за меня словечко, - сказала она еле слышно. - А то я улыбаюсь-улыбаюсь, но все без толку.
        - Кому? - быстро спросила Элоиза.
        - Дону Лодовико, - опустила глаза Кьяра.
        - Так это он? - удивилась Элоиза. - Он же старше тебя в два раза?
        - Ну и что? Он красивый и крутой, он нас спас, он и вы.
        - И он тебе нравится?
        - Очень, - прошептала Кьяра, и Элоиза поняла, что это правда.
        - Но тогда зачем тебе Октавио и прочие?
        - Так я боялась глаза поднять в ту сторону! А Октавио и Гвидо - они понятные, свои. Да и Гаэтано, в общем, тоже. А дону Лодовико уже лет сорок, наверное. И я не сразу убедилась, что он один и свободен. Это же еще нужно было набраться наглости и с донной Анной поговорить!
        - Ты и с ней его обсудила?
        - Да. В Рождество она же с ним была, вот я и подумала, что они вместе! А они не вместе, они просто по дружбе!
        - Ну да, всё так. Но у вас с ним не получится общей судьбы, - нахмурилась Элоиза.
        - Да я не уверена, что хочу вот прямо судьбу. Я хочу его. Даже если ненадолго. Постойте, а вы откуда знаете про судьбу?
        - Вижу, - пожала плечами Элоиза.
        И сама поняла, что и в самом деле видит. Видит их вместе, а потом… уже не вместе. И как будто их это не огорчит. Голова слегка закружилась.
        - Понимаете, если я сама приду к нему… - Кьяра запнулась. - В общем, если бы не Джулиана, я бы так и сделала. А я очень не хочу быть на нее похожей. Он ведь про меня и знать не знает, не то, чтобы думать и интересоваться. Я не хочу выглядеть дурой!
        - Влюбленной дурой? - уточнила Элоиза, подняв бровь.
        - Нет, просто дурой, - припечатала Кьяра. - Влюбиться - не беда, как влюбился - так и разлюбил, а вот жить без мозгов - это уже необратимо. Но на мне же не написано, что я не такая, тем более что ему уже доводилось решать мои проблемы.
        - Хорошо, - улыбнулась Элоиза. - Я обращу на тебя его внимание. Не более. Дальше - сама. Договорились?
        - Конечно! - просияла Кьяра. - Спасибо вам огромное!
        * 61 *
        Джулиана сидела в своей комнате и рыдала. Всё пропало! Если даже ведьма Джузеппина от неё отказывается! Нет, это немыслимо, не-мыс-ли-мо! Они не могут так поступать с ней, все, все разом, все, как один! Она же просто хочет любви и взаимности. От достойного её человека. Она молода и красива, она талантлива и успешна, почему же они этого не видят?
        Она искренне надеялась на помощь Джузеппины. В прошлый раз та сказала, что чашка из-под кофе хорошо, конечно, но предмет, который ненавистная ей, Джулиане, особа носит на себе, будет намного более полезен. А шпилька - она из прически, Джузеппина говорила, что волосы обладают очень большой силой, значит, она подходила идеально! Но она не успела вытряхнуть шпильку на стол из пакетика, как ведьма замахала руками.
        - Убери! Убери это немедленно! Что ты такое принесла? - на лице колдуньи проступило недовольство, и что-то ещё, Джулиана сказала бы - страх, но это было невероятно.
        Ведьма сама могла нагнать страху на кого угодно, это Паола говорила, что ерунда, с виду обычная, а Джулиане всё время было страшно - и ходить к ней, и просить.
        - Как вы сказали - вещь, - пролепетала растерянная Джулиана. - Вещь соперницы.
        - Так вот ты на кого колдовать пытаешься! Убери, отдай ей обратно, и никогда, слышишь - никогда ничего подобного против этой женщины не предпринимай! Если бы я только знала с самого начала! - ведьма сверкнула на неё своими страшными тёмными глазами.
        - Что бы вы знали? - Джулиана уже ничего не понимала.
        - Кто такая твоя соперница.
        - Она приворожила его, да?
        - Ей нет нужды привораживать. Она просто живет, как живет, и все. Она мне не по силам, ясно тебе? Она может меня в порошок стереть одним пальцем!
        - Вы знаете мою начальницу? - изумилась Джулиана. - А почему вы раньше не сказали?
        - Я вижу её отпечаток в её предмете, - покачала головой ведьма. - Забери и обязательно верни, поняла? И ничего больше против неё не предпринимай, понятно?
        - Так, я поняла, что от вас нет никакого толку, - обиженно проговорила Джулиана. - А кто сможет мне помочь, скажите?
        - Оставь эти свои мысли. Оставь этого мужчину, он не твой. Я тебе сразу об этом сказала, но ты была готова даже на несколько ночей. А теперь я понимаю, что даже на несколько ночей не получится ничего. И женщину эту оставь, она тебе зла не делала, а ты ей - уже не раз, она этого так не оставит!
        - Уже не оставила, она меня увольняет!
        - Вот и уезжай. Уезжай к себе домой, затаись минимум на полгода, не ищи никаких новых отношений, и тогда тебе удастся отвести от себя последствия всего, что ты наделала. Но только если ты не будешь больше им вредить, поняла? Немного подтолкнуть судьбу можно, но только немного, и не со всеми проходит. С этой женщиной - бесполезно. И мужчина этот явно под её защитой, оставь его и уезжай!
        - Но как? Это же просто невозможно!
        - Почему? Возможно, - ведьма успокоилась. - Всё, ступай. Никто тебе больше не поможет, это не в силах человеческих. Иди и не делай глупостей.
        Джулиана хотела придумать ещё какие-то доводы в свою пользу, но ведьма махнула на нее рукой и ноги её против воли подняли тело и понесли его к двери. Стало так жутко, что она зажмурилась и опомнилась только на крыльце. После такого уже не оставалось ничего, кроме как вернуться во дворец и там думать, что дальше.
        Но придумалось только одно: Джулиана взяла телефон и позвонила отцу.
        - Папочка, спаси меня, помоги мне! - она знала, что если представить ситуацию правильно, то отец что-нибудь придумает и всё будет хорошо.
        - Что случилось, девочка моя? - обеспокоенно спросил отец.
        Ну, кажется, надо пользоваться случаем. Джулиана выдохнула облегченно и принялась жаловаться на несправедливое начальство, которое замучило требованиями, а теперь вообще увольняет. И рассказывать о том, как у неё в остальном всё хорошо и как она хочет остаться здесь.
        - Понимаешь, папочка, здесь такая хорошая работа, но как мне так нехорошо придираются… - говорила она с хорошо рассчитанным вздохом.
        - Постой-ка, а чего увольняют-то, раз работа хорошая и вообще? Ты, может, не справилась? - Джулиана прямо воочию увидела, как нахмурился отец, и похолодела.
        - Нет, я старалась, я очень старалась, просто здесь такие люди… не очень хорошие, вот. Завистники.
        - А если люди нехорошие, зачем тогда тебе там оставаться? Что-то ты темнишь, детка. Давай-ка рассказывай, как есть.
        Как есть, она бы ни за что на свете отцу не рассказала. По доброй воле, естественно. Потому что это был бы конец. Домой под охраной, и никакой счастливой любви с красавцем-аристократом.
        - Не все люди плохие, есть и очень хорошие, и если ты замолвишь за меня словечко, все будет хорошо, - начала было она, но отец прервал её.
        - Джулиана! - рыкнул он. - А ведь я уже просил за тебя, в самом начале - помнишь? И это было всего лишь месяц и неделю тому назад. И уговор у нас с тобой был такой - я устраиваю тебя в хорошее место, а ты там ведешь себя, как подобает, и работаешь! Что ты натворила? Почему тебя увольняют? А ну признавайся!
        Джулиана принялась рыдать и уверять, что всё отлично, но, видимо, она где-то что-то сказала неправильно или же у отца было плохое настроение. Потому что он не желал слышать ничего! Он уперся, что она сама виновата, и всё. И в конце концов пообещал побеседовать с его высокопреосвященством и всё узнать, и бросил трубку.
        Последняя надежда решить дело миром рухнула. Значит, ей не оставили выбора, и точка.
        А шпилька… а шпильку подбросить Кьяре в комнату. И пусть отдувается, дура!
        31. Собраться с силами и сделать всё возможное
        * 62 *
        Элоиза отворила дверь «сигмы» и вошла внутрь. Как тихо! И темно - ни в приемной, ни в зале нет света. Видимо, она пришла рано и остальные еще не успели подняться? День вместил в себя очень многое, и пока не думал заканчиваться. Она чувствовала, что очень устала, но нужно было получить последнюю недостающую информацию, и они с Себастьеном договорились сделать это в «сигме».
        Элоиза включила свет в приемной, а затем и в зале.
        - Добрый вечер, госпожа де Шатийон, - оказывается, за портьерой у окна стоял Лодовико.
        - Добрый вечер, господин Сан-Пьетро, - кивнула она, дошла до кресла и практически упала в него. - Где монсеньор?
        - Вероятно, сейчас будет, - пожал он плечами. - Вина? Кофе?
        - Благодарю вас, пока ничего не нужно. Мне кажется, что если я выпью ну хоть что, я мгновенно усну.
        - Понимаю, бывает, - согласился он, и хотел было вновь исчезнуть за прозрачной тканью, но она остановила его.
        - Дон Лодовико, скажите, вы наблюдательны?
        - Мне кажется, что да, а почему вы спрашиваете? - он выбрался наружу и смотрел на неё.
        - Скажите, вы не замечали в последнее время некоего направленного на вас внимания?
        - Вы хотите сказать, что мне кто-то угрожает? - нахмурился он. - Нет, у меня не было оснований искать угрозы. Но если вы уверяете…
        - Нет, я как раз не об угрозах, - улыбнулась Элоиза. - Но если вы будете внимательно смотреть вокруг, вы сами без труда поймете, о чём я говорю.
        - Вы что-то знаете? - он продолжал хмуриться. - И не хотите мне сказать?
        - Да, я знаю, и именно что не хочу назвать вещи своими именами. Просто предлагаю вам внимательно посмотреть вокруг. Ничего плохого для вас я не вижу, честное слово. Просто посмотрите не с точки зрения угроз и опасностей, а с точки зрения обычного человека. Пожалуйста, - она снова улыбнулась.
        - Скажете тоже - обычного человека, - хмыкнул он. - Сами-то кто?
        Элоиза хотела ответить, но дверь отворилась, и появился Карло, а следом за ним - Марко, Октавио, Гвидо и Кьяра. И Макс из отдела Ланцо.
        - Ну вот, собрал всех, кто что-то знает о нашей маленькой голубоглазой проблеме, - усмехнулся Карло. - Что, сначала доклады, а вино потом?
        - Да-да, именно так, - подтвердила Элоиза.
        Она по-прежнему чувствовала, что после первого же глотка вина уснет прямо в этом кресле. Поэтому встала, подошла к Октавио и Гвидо и сняла с них артефакты. Тем временем остальные рассаживались.
        - Я не опоздал? - Себастьен появился, как его звериный покровитель - быстро и бесшумно.
        Оглядел сидящих, подошел к Элоизе, поцеловал ей руку и встал за её креслом.
        - Нет, монсеньор, вы вовремя, - она поймала его взгляд и улыбнулась одними глазами. - Вы не возражаете, если я буду задавать вопросы?
        - Нет. Вы планировали операцию - вам и спрашивать.
        - Отлично. Итак, дамы и господа, начинаем. Дон Октавио, дон Гвидо - расскажите, чем закончилась ваша экспедиция?
        Названные переглянулись, и Гвидо кивнул - говори, мол. Октавио холодно улыбнулся и начал.
        - Донна Элоиза, дон Лодовико, монсеньор, всё подтвердилось. То есть, Джулиана ходила к ведьме, Паола Перини её возила, мы это видели своими глазами и засняли. Более того, мы уверены, что ведьма Джулиану прогнала.
        - А Джулиана? - спросила Элоиза.
        - А что она? - хмыкнул тот. - Заревела и пошла. Вернулась к себе и сидит там с тех пор.
        - Общается в фейсбуке с Паолой Перини, жалуется на жизнь и на отца, который отказался просить, чтобы её обратно взяли на работу, - добавил Макс.
        - Она еще с кем-нибудь связывалась через интернет? - быстро спросила Элоиза у Макса, который, очевидно, занимался отслеживанием электронных контактов Джулианы.
        - Нет, только с Перини, но они обменивались фотографиями монсеньора, уж не знаю, зачем, - ответил Макс. - И еще какими-то странными текстами, полная бессмыслица как будто.
        - Это еще что такое? - нахмурился Марни.
        - Сможете показать их диалоги? - разом с Марни спросила Элоиза.
        - Да, у меня есть сохраненные, - кивнул Макс, открыл в телефоне нужную страницу и передал телефон Элоизе.
        - Монсеньор, я все объясню, - быстро взглянула на Марни Элоиза и перевела взгляд на Макса. - Перешлите мне это, пожалуйста.
        - Да, донна Эла, сейчас, - отозвался он.
        - Далее. Есть ли факты о моей пропаже? - тем временем продолжала Элоиза.
        - Да, донна Эла, есть, - кивнул Марко. - Вот запись с камеры в кабинете отдела аналитиков, на которой определенно видно, как из вашей прически падает шпилька, а Джулиана поднимает её с полу, кладет в пакет, а затем в карман.
        - А после того Кьяра видела этот самый пакет у нее в комнате, - добавил Октавио.
        - Отлично. Кьяра, ты не заходила к ней больше?
        - Нет, я только успела работу закончить, в наши комнаты не заходила. Но, наверное, если поискать - то найдется. Сейчас пойдем?
        - Завтра. Может быть, госпожа Уильямс к тому моменту одумается и вернет не принадлежащий ей предмет? - подняла бровь Элоиза. - Что-то ещё? - она обвела всех вопросительным взглядом.
        - Если вы хотите еще что-нибудь узнать, говорите - мы всё для вас выясним и расскажем! - улыбнулся Октавио.
        - Последнее действие отыграем завтра, - сказала она и подняла голову к Марни. - Монсеньор, вы сможете завтра в обед съездить со мной к особе, называемой ведьмой?
        - Конечно, мы же договорились. Что еще можно сделать для вас?
        - Последить за госпожой Перини. На всякий случай. И если она вдруг соберется за пределы дворца - последить за ней и там.
        - Не вопрос, донна Эла, - серьёзно кивнул Карло. - Сделаем.
        - Тогда спасибо всем за работу, вы очень помогли мне, - Элоиза улыбнулась. - А сейчас я уже должна откланяться, увы, - она поднялась с кресла и столкнулась взглядом с глазами Марни. - Монсеньор, я могу попросить вас о… - она задумалась.
        - Безусловно, Элоиза, - он легко поклонился. - Для начала я провожу вас.
        - Хорошо, - согласилась она.
        * 63 *
        Уже за дверью Себастьен взял её под руку.
        - У вас такой вид, сердце моё, как будто вы сейчас упадёте.
        - Да, я как-то необыкновенно устала. Но еще не падаю, нет.
        - Вы ужинали?
        - Нет, не успела. Не важно.
        - Важно, важно. Переодеться после работы тоже не успели, как с утра оделись, так и ходите в броне? Сейчас подумаем обо всём этом, - он придержал ей дверь её прихожей. - Сдаётся мне, вас нужно поместить под душ, а потом накормить. И уложить. Согласны?
        Она слабо улыбнулась.
        - Все, что вы говорите, выглядит в высшей степени разумно.
        - Тогда кладите ваш телефон, и что у вас там есть ещё, и отправляйтесь в ванную.
        Элоиза в самом деле отправилась в ванную, недолго постояла под душем, разобрала прическу, расчесала волосы, надела, что подвернулось под руку, и вышла в гостиную.
        Себастьен сидел на диване, что-то мешал в большой чашке. На столике перед ним был сервирован ужин.
        - Садитесь, Элоиза, я тут попросил для вас еды и горячего вина, - он усадил её рядом и дал ей в руки еще одну чашку, из которой умопомрачительно пахло гретым со специями вином.
        - Спасибо, но я хотела просто лечь спать, - она взяла чашку и вдохнула запах.
        - Непременно, - согласился он. - Но сначала съешьте что-нибудь.
        Она съела несколько кусочков мяса и сыра, и этого оказалось достаточно. Усталость никуда не делась, конечно, но жизнь стала выглядеть попроще.
        - Благодарю вас, Себастьен. Вы заботитесь обо мне так, как никто и никогда. Я сама для себя столько не делаю, сколько вы делаете для меня.
        - Глупости, Элоиза. Хочу, могу и делаю, - он поставил на стол свою пустую чашку и обнял её. - Сердце моё, расскажите мне всё, пожалуйста. Вы ведь уже собрали всю необходимую информацию?
        - Да, собрала, - кивнула она. - То есть, получила подтверждение всему, о чем знала и так.
        - Рассказывайте, пожалуйста, - он коснулся губами её виска.
        - Хорошо, слушайте, - она рассказала про семь булавок и обморок, про отраву в пропавшей чашке, про то, как подбросила Джулиане драгоценную шпильку и спровоцировала её ещё на один поход к ведьме, который и оказался зафиксирован.
        - Скажите, Элоиза, зачем вы всё это терпели? Я бы не знаю, что сделал, честное слово! Вы ведь могли выгнать её уже после случая с булавками? На следующее утро? А вы еще кофе с ней пили, и после тоже было, прямо скажем, много разного! Вы сомневались?
        - Да. Сами понимаете, вопросы непростые. Но я уже сказала ей, что увольняю её, написала представление Софии и попросила поискать мне другого сотрудника.
        - И правильно, - пробормотал он. - Элоиза, с вами что ни история, то прямо приключенческий роман. А для чего барышне понадобились мои изображения?
        - Сдается мне, она хочет попробовать вас приворожить. Так сказать, последнее усилие.
        - И что со мной будет? - улыбнулся он.
        - Думаю, ничего, - улыбнулась она в ответ.
        Посуда была давно отставлена, он растянулся на диване, привлек её к себе и перебирал кончиками пальцев пряди волос.
        - Сердце моё, вы полагаете меня устойчивым к такого рода воздействиям?
        - Я надеюсь, что вы не забыли о моей просьбе, и носите мой медальон.
        - Это и в самом деле так, можете проверить, - в полутьме она скорее почувствовала его улыбку, чем увидела.
        - Вот и не снимайте, пока госпожа Уильямс нас не покинет. И её подруга, кстати, тоже. И этого будет достаточно.
        - Проверять не будете?
        - Спать буду, - её глаза в самом деле уже закрывались, еще немного - она вот прямо так и уснет у него на груди. - Завтра тоже не самый простой день.
        - Вот прямо здесь и будете?
        - Хотелось бы в кровати, на самом деле. Но еще четверть часа - и я усну прямо здесь.
        - Не скажу, что я буду против такого варианта, но вам ведь удобнее в постели, так? - он сел сам и помог ей подняться. - Давайте уложим вас спать, а я обниму вас и буду сторожить до утра. Годится?
        - Да, - улыбнулась она. - Только сторожить меня не нужно, лучше обнимите и тоже спите.
        * 64 *
        Когда донна Эла и монсеньор скрылись за дверью, Кьяра оценила обстановку. Кажется, сейчас будут пить и как-нибудь развлекаться. А вдруг в самом деле её не отправят отсюда и получится поговорить с доном Лодовико?
        Тем временем кто-то звонил и просил принести еды и вина, кто-то включил компьютер и загружал какую-то игру, остальные подтащили стол и носили из шкафа в приемной посуду. Кьяра огляделась, поняла, что надо вот сейчас идти и делать, раз решилась, тем более что дон Лодовико после ухода донны Элы и монсеньора отошел к окну и стоял там за шторой. Она взялась рукой за крестик на шее, встала, подошла к окну и заглянула за штору. Сердце колотилось, как бешеное.
        - Дон Лодовико… можно? - проговорила она.
        - Что вам? - нахмурился он.
        Так, надо собраться. Решимость таяла прямо на глазах.
        - Я… я хотела сказать вам несколько слов. Вы… вы выслушаете меня?
        - Да, конечно, говорите, - он продолжал хмуриться. - Что произошло?
        - Нет-нет, ничего не произошло, всё в порядке.
        - Тогда в чем дело?
        Она зашла к нему за штору, встала напротив, задрала голову и взглянула в глаза. Собрала всю решимость и сказала негромко, но твердо:
        - Дон Лодовико, вы самый лучший из всех известных мне мужчин, и самый красивый. Я люблю вас, и ничего не могу с собой поделать. Нет-нет, я не Джулиана и не буду приставать и скандалить, нет, я не такая. Я просто смотрю на вас, и у меня голова кружится. Мне не нужно ничего, просто разрешите иногда приходить и смотреть на вас. Вы есть - и это счастье. И спасибо, что выслушали, - решимость вдруг кончилась, из глаз брызнули слезы, она нырнула под штору и выбежала в приёмную.
        Думала отсидеться там, но за ней кто-то выглянул и стал что-то ей говорить, тогда она выскочила в коридор и убежала в мастерскую, в которой Асгерд вечерами писала портрет Карло в обличье древнего божества.
        32. Главным образом об этике
        * 65 *
        Наутро Элоиза обычным образом спустилась к завтраку, и встретилась там с благостным Себастьеном и настороженным Лодовико.
        - Монсеньор, ничего не изменилось? Мы отправимся днем поглядеть на ведьму? - улыбнулась она.
        - Конечно, Элоиза, - кивнул Марни. - Никогда в жизни не видел ни одной живой ведьмы. По крайней мере, такой, которая бы открыто практиковала порчу и привороты. Лодовико, ты с нами?
        - А как же? Ты вправду думал, что я отпущу вас одних? - хмуро проговорил тот.
        - Дон Лодовико, с вами все в порядке? - какой-то он… необычный.
        - Да, донна Элоиза. Полагаю, что разгадал вашу вчерашнюю загадку. Точнее, она разгадалась сама собой.
        - Вам не понравилось? - подняла она бровь.
        - Да причем тут «понравилось» или «не понравилось», я просто пока не знаю, что с этим делать.
        - Подумайте. Вас ведь не торопят, так?
        - У вас секреты? - удивился Марни.
        - Один и небольшой, - улыбнулась Элоиза. - И он связан еще с одним человеком, я оказалась в курсе случайно. Впрочем, или вы вскоре тоже всё узнаете, или говорить не о чем. Мы встречаемся в гараже, так?
        - Да, - но во взгляде по-прежнему недоумение.
        - Тогда до встречи. Я отправляюсь в офис, а вы можете расспросить дона Лодовико. Возможно, он вам что-нибудь расскажет, - Элоиза вышла из-за стола и отправилась к себе в кабинет.
        В её отделе всё было как всегда, даже Джулиана тихо сидела за своим компьютером и что-то делала. Элоиза внимательно оглядела кабинет сотрудников, не увидела ничего необычного и удалась к себе.
        * 66 *
        Джузеппина делла Рива попрощалась с собеседницей и отложила телефон - поглубже на полку, за зеркало. Она сидела за столом в кабинете, в котором принимала посетителей - там всегда царил полумрак, окна были наглухо занавешены, разноформатные свечи стояли повсюду в кажущемся беспорядке. Везде лежали и висели всяческие предметы, которые должны были говорить любому входящему о роде занятий хозяйки - чучела птиц, зеркала непривычной формы, разноцветные кристаллы, странные фигурки. Несмотря на весь эпатирующий антураж, она в глубине души была обычным современным человеком - принимала клиентов по записи через интернет, вела бухгалтерию в компьютерной программе, ходила в бассейн и к косметологу, и предупреждала по телефону, если не сможет куда-то подъехать или кого-то принять. Вот и сейчас она именно что отменяла визит запланированного посетителя - какое-то смутное беспокойство не позволяло работать, как обычно, и Джузеппина, как человек предусмотрительный, решила не искушать судьбу, не игнорировать предчувствия и отменить сегодняшние встречи.
        Беспокойство возникло вчера, после появления этой безмозглой американской девицы. Джузеппина уже сто раз пожалела, что пошла на поводу у своей давней клиентки и согласилась поработать с невоспитанной истеричкой. Деньги у неё были, да, и дело на первый взгляд показалось очень простым - ну подумаешь, убрать соперницу, немного попугать, да и она сама уберется, обычно так и случалось. Но соперница оказалась крепким орешком, исчезла ненадолго, а потом вернулась. Конечно, кто бы сомневался! Если бы эта белобрысая дура сразу же догадалась принести вещь той женщины… Кто бы знал, что неизвестная окажется сильным магом! Уж она-то, думается, сразу раскусила все штучки Джузеппины и теперь неизвестно, чем всё закончится!
        Джузеппина протерла зеркало, переложила карты Таро и листы вощёной бумаги на столе… беспокойство не отпускало.
        Когда у ворот ее маленького, стоящего поотдаль от остальных зданий в округе домика остановились две дорогущие машины, всё стало понятно. Конечно, та женщина захотела сама посмотреть на неудачливую ведьму, что стала причиной её неприятностей.
        Они вошли, вошли втроем. Зачем ей охрана? Такой никакая охрана не нужна, она сама себе и опора, и охрана! Хотя… охрана ли? Двое мужчин были каждый по-своему примечательны, один носил защитный амулет, явно связанный с этой женщиной, и виделся Джузеппине окруженным плотным серебристым коконом, она толком и рассмотреть-то его из-за этого кокона не смогла. Кроме того, в его сердце живет любовь, любовь к этой женщине, да какая любовь! Приворожишь такого, как же! Она могла и не защищать его, любовь к ней служит ему такой защитой, какую руками и словами не создашь! Второй был столь же статен и красив, сколько мрачен, и за его правым плечом Джузеппина с изумлением увидела ангела-хранителя. Раскинутые во всю ширь крылья и меч. И пылающий яростью взгляд. Тогда Джузеппина посмотрела на пришедшую женщину… и тут же опустила глаза. Нет, внешне в ней не было ничего особенного. Чуть младше нее или того же возраста. Строгий костюм, строгая прическа, перстень на пальце - мощный артефакт. Но он ей не нужен, ей не нужны ни зеркала, ни кольца, ничего, всё нужное в ней от рождения… И что сейчас? Карающая молния с
небес? Или смерть, быстрая и неминуемая?
        Грозная гостья взглянула Джузеппине в глаза и спокойно сказала самым обычным голосом:
        - Добрый день, госпожа делла Рива. Извините, мы без записи и без приглашения. Можем мы присесть?
        - Да, конечно, располагайтесь, - глухо сказала Джузеппина.
        - Можем мы задать вам несколько вопросов?
        - Если они касаются моих клиентов, я не смогу вам ответить. Я всегда обещаю хранить тайну, - покачала головой Джузеппина.
        - Увы, наши расспросы будут касаться именно ваших клиентов. Некоторых. Как вам удобнее? Я могу назвать имена, могу показать вам фотографии. Но мне кажется, что вы отлично понимаете, о ком речь. Эти особы не смогли бы навредить никому без вашей помощи.
        - И что вы хотите услышать от меня, если вы все и так знаете? - устало спросила ведьма.
        - Только подтверждение, не более, - ответила гостья.
        - Вы сильней меня, я не смогу скрыть от вас ничего.
        - Мне кажется, было бы правильно, если бы вы сами всё рассказали. Подумайте хорошо, прежде чем отказываться.
        - И что вы со мной сделаете? - усмехнулась Джузеппина.
        - Я - ничего. Вы все сделаете сами. Ведь до меня вы вредили людям достаточно успешно, так? Пока не встретили такую вот странную жертву. Скажите, у вас есть какой-то повод желать мне зла, о котором я ничего не знаю? Мне кажется, сейчас самое время всё рассказать.
        - Да вы тут вообще не при чем, я думала, обычная клиентка и обычное дело! - вырвалось у Джузеппины. - Жить-то надо! А меня очень часто просят о помощи в любовных делах, люди редко хотят и могут решить свои проблемы сами! И эта девчонка белобрысая тоже не могла и не хотела, её моя давняя клиентка привела, и я ей её долю заплатила, как положено, не жадничала. Ну откуда я знала, что у неё такая соперница, которая сама может всё это сделать ещё получше меня…
        - «Может» - не означает «делает», - тихо сказала гостья. - А когда вам встречаются обычные люди? Вы спокойно изводите их, получаете деньги и живете дальше?
        - Никого я не извожу! Просто привлекаю неприятности и разрываю связи, которые не устраивают моих клиентов. Вероятность повышается, да, но не более!
        - Да ладно, я же чистила ваши булавки, там столько всего было… в общем, мне можете не рассказывать, я не ваша клиентка и вы сами видите, я кое-что понимаю в том, чем вы зарабатываете на жизнь.
        - Я не предполагала, что так получится. Я заговаривала на легкое недомогание. Наверное, ненависть девушки к вам усилила действие моего заговора!
        - А ведь у вас неплохие способности, и я вижу, что вы могли бы применить их лучшим образом. Зачем это всё?
        - Не все рождаются богатыми, некоторым нужно самим пробивать себе дорогу в жизни!
        - Да, но совесть при рождении видимо либо есть, либо нет. Подумайте на досуге обо всем том, что вы уже натворили. Неужели вам никогда не говорили, что всё сделанное таким образом зло к вам непременно вернётся? Если надумаете принести пользу - вот вам визитка, позвоните. Я порекомендую вас человеку, который сможет вам помочь, - гостья бросила на стол визитку, поднялась и вышла.
        Мужчины сдержанно поклонились и вышли следом за ней.
        На визитке значилось «Элоиза де Шатийон». И номер телефона. И больше ничего.
        Ей, в самом деле, не раз говорили, что рано или поздно к ней вернется всё то зло, которое она причинила другим. Не обязательно быстро, не обязательно сразу, но непременно вернется. Она всегда отвечала, что проживет столько, сколько ей отмерено, но проживет так, как ей хочется, в могуществе и без нужды. Мысли о возмездии она гнала от себя так отчаянно, что в последние годы они уже и не приходили.
        Джузеппина отбросила визитку от себя и заплакала. Почему-то ей вдруг показалось, что как раньше вроде уже неправильно, а по-другому она не умела.
        * 67 *
        Всю обратную дорогу Элоиза молчала. Всё было кристально понятно, но от того не менее гадко. Или это она с некоторых пор живет в башне из слоновой кости и считает, что все способности нужно перед использованием прогонять через этический фильтр?
        - Донна Элоиза, вы молчите так, будто мы все сделали что-то непоправимое, - повернулся к ней с переднего сиденья Лодовико.
        - Нет, не мы. Но от того не менее противно, - ответила она.
        - Но ей, скорее всего, и вправду сначала было больше нечем заработать на жизнь, - пожал он плечами.
        - Она же не лечила, скажем, людей, и не помогала преодолеть безответные чувства и жить дальше, или как-нибудь без вреда завоевать симпатию того, кого любишь, она действовала проще и грубее, и чаще кому-то во вред, чем всем участникам на пользу. Конечно, потребителей такого рода услуг хватает, потому что многие люди в самом деле не готовы решать свои проблемы самостоятельно и брать на себя ответственность за них. Я понимаю, что дело житейское, но ситуация не обязана мне нравиться.
        - А разве вообще возможно, ну, как это - никогда, ни разу никому не навредить? - искренне удивился Лодовико.
        - Думаю, нет. Но есть вещи, которых делать не следует, даже если хочется. И даже если денег за них дадут.
        - Это еще почему? - удивился он.
        - Потому, что потом вам же и прилетит. Столько же и по тому же месту, как говорит господин Карло. А вам оно нужно? Мне нет. Но не думайте, я далеко не сразу стала такая вот вся из себя правильная, я ведь разное в молодости пробовала. И ни разу не случилось так, чтобы я навредила кому-то и осталась безнаказанной. Что вы думаете, достаточно выучить урок со слов старших, и всё будет отлично на всю жизнь? Уж конечно! Мне всё детство говорили, что большие способности обязывают ко многому, и я слушала, и кивала, а хотелось-то попробовать всего! И созидать, и разрушать. Меня наказывали, я обижалась. Я не верила. А в конце концов… ну, пришлось поверить. И в итоге почти всю свою сознательную жизнь я жила как обычный человек. Пока с вами не связалась, - буркнула она себе под нос.
        - А мне все равно кажется, что вы слишком усложняете. Вот, скажем, у моего противника плохонький пистолет, а у меня винтовка с оптическим прицелом, и что теперь, мне её не использовать?
        - Почему не использовать? У вас всё честно. Вы просто лучше подготовились. А вот если ваш противник оружия отродясь в руках не держал и вообще не знает, как вам ответить, что тогда?
        - А тогда я его голыми руками возьму, винтовка не понадобится, - проворчал Лодовико.
        - Вот. Вы понимаете.
        - Не уверен, в самом деле. Вот скажите, ходят же по дому слухи, что вы тоже умеете привораживать к себе, они ведь не на пустом месте возникли?
        - Если я вам отвечу, что никого не привораживала, вы мне, разумеется, не поверите, - горько усмехнулась Элоиза.
        - Честно говоря, не знаю, - он и в самом деле никогда об этом не задумывался.
        - Тогда я сейчас приведу такой пример. Некоторое время назад ко мне пришла одна особа вот ровно с такими же словами, как вы сейчас. Мол, по дому ходят слухи, что я кого-то там куда-то привораживаю. Я не стала допытываться, кто распространяет эти слухи, а могла бы, как вы понимаете. Я спросила - а зачем это ей? Она откровенно ответила, что если слухи верны, то она готова обратиться ко мне с просьбой, потому что доверяет мне больше, нежели той ведьме, к которой бегает Паола Перини, ну вы поняли, о ком речь. Я честно и откровенно рассказала ей, что её ждет в том случае, если я возьмусь совершить названное воздействие. То есть о том, что названый ею мужчина действительно будет с ней, пока смерть не разлучит их, но вдруг она его разлюбит? И окажется так, что он ей больше не нужен, а далеко не все процессы имеют обратную силу, всё зависит от конкретных людей. Ну и как таковой любви процесс не предполагает, только привязанность. То есть, простите, крышу не сорвет и колени дрожать не будут. Она задумалась. И через некоторое время сказала, что ей не нужны привороты и она попробует обойтись своими силами. А
теперь представьте, что эта особа пришла не ко мне, а к той милой даме, которую мы недавно покинули.
        - Она бы, думаю, не стала церемониться и за сходную плату все выполнила, и что тут такого? - хмыкнул Лодовико.
        - А то, господин Сан-Пьетро, что объектом приворота должны были стать вы. Вы вообще популярны в нынешнем сезоне, не находите? - язвительно произнесла Элоиза и отвернулась к окну.
        Лодовико несколько раз открывал рот и пытался что-то сказать, потом закрыл его окончательно и отвернулся тоже.
        - Эй, кончайте друг друга грузить, достали уже! - ругнулся на них Карло, который вел машину.
        Себастьен же наклонился к её уху и тихо сказал:
        - Мне кажется, я понимаю, о чем вы. Не скажу, что мне удалось в жизни хоть раз поступить подобным правильным образом, но думать-то доводилось, поверьте, - и легко коснулся губами её виска.
        - То есть Лодовико вам друг, но истина дороже? - нервно усмехнулась она.
        - Лодовико мне друг вне зависимости от истины, - рассмеялся он. - Но я могу понять, что сейчас движет вами. Скажите, вы хотите что-нибудь предпринять в отношении той ведьмы?
        - Нет, - замотала она головой. - Это не моё дело. Я очень испугала её, сама того не желая, и предложила ей подумать, если она не совсем глупа - додумается. А нет - так и говорить не о чем.
        - И что дальше?
        - Побеседовать с госпожой Перини. А потом уже приглашать на беседу госпожу Уильямс и предъявлять ей разного рода доказательства.
        - Хорошо, так и сделаем.
        Тем временем машина достигла кардинальского гаража. Выходили в молчании. Но перед тем, как отправиться наверх, Лодовико подошел к Элоизе и произнес:
        - Простите меня, госпожа де Шатийон. Я признаю, что разбираюсь далеко не во всем, и есть вещи, которые вам, безусловно, виднее.
        - Мне не за что на вас обижаться, честное слово. В свою очередь я, видимо, тоже была излишне нравоучительна и эмоциональна, это ни к чему. Приношу вам свои извинения.
        - Ничего подобного, донна Элоиза. Просто вы в вопросе разбираетесь, а я - нет. Поэтому ведьминские козни - вам, а винтовку - мне. И всё будет отлично. Зовите, когда буду нужен, - подмигнул он ей и исчез так быстро, что она этого момента даже не заметила.
        33. Неприятное неизбежное
        * 68 *
        Разговор с Паолой Перини получился какой-то очень уж быстрый - она совершенно не отпиралась, сразу же призналась, что да, по просьбе Джулианы познакомила её с ведьмой, а что там было дальше - знать не знает. Да, вроде бы Джулиане была нужна какая-то помощь в каких-то любовных делах, но зачем ей, Паоле, подробности? Далее Элоиза методично и бесстрастно расспрашивала - а откуда Джулиана узнала, что к ней вообще можно обращаться с подобными вопросами? Ах, кто-то подсказал? А кто в доме владеет такой информацией и наравне с вами представляет потенциальную опасность для окружающих? Вы не можете ответить потому, что с самого начала говорили нам неправду? Почему я так думаю? Да потому, что госпожа делла Рива нам прямо сказала, что делилась с вами доходом от тех клиентов, которых приводили к ней вы…
        Этот довод оказался, судя по всему, последней каплей. Элоиза уже было подумала, что барышня начнет рыдать, но барышня стала грязно ругать ведьму, что та ее так позорно сдала, а ведь она, Паола, привела к ней столько юных дурочек! И далее все присутствовавшие услышали гладенький рассказ о том, что это именно Паола увидела, как Джулиана сохнет по монсеньору, и предложила ей быстро и за небольшую денежку решить эту проблему. Джулиана, недолго думая, согласилась - да она бы хоть от кого помощь приняла и любые деньги заплатила, если бы ей пообещали вожделенного мужчину! И она, Паола, даже вместе с Джулианой ездила к ведьме - чтобы та точно с крючка не сорвалась. Да, она вчера помогала Джулиане сделать на монсеньора приворот по фото - чего не помочь человеку, на котором столько денег уже заработано! А на вопрос потрясенного Бернара Дюрана, которому было очень интересно, что за дело у службы безопасности и Элоизы к его не самой лучшей, но все-таки сотруднице - неужели она не понимала, что приносит вред? - та пожала плечами и ответила, что её это никаким образом не касается. И спросила нагло - что ей за
это сделают? Она же никого не убивала и вообще ничего невозможно доказать.
        - Как это - что сделают? - пожал плечами Марни. - Уволят по представлению службы безопасности, да и всё. И никто ничего доказывать не будет.
        - И никаких рекомендаций я не дам, не надейся, - Дюран вытер вспотевший лоб платочком. - Можешь хоть завтра отправляться на все четыре стороны! Надо же додуматься - поставлять клиентов ведьме!
        - Как - завтра? - такого поворота барышня не ожидала.
        - Как слышала, - пробурчал Дюран. - Все, уведите её куда-нибудь, глаза бы мои на нее не глядели!
        Марни вызвал дежурных и наказал им запереть барышню в её комнате, при этом отобрать телефон и другие возможные средства связи и отключить от интернета. Барышня вопила про самоуправство и произвол, но её никто не слушал, и вопли вскоре затихли вдали.
        - Себастьен, у тебя, я надеюсь, есть что-нибудь выпить? - жалобно произнес Дюран.
        Разговор происходил в кабинете Марни, и все - Элоиза, Лодовико, Гаэтано, Бернар - сидели вокруг синего стола, абсолютно пустого.
        - Найдем, не беспокойся, - улыбнулся Марни, встал и извлек из шкафа - другого, не того, который вел в местную Нарнию - бутылку и бокалы. - Кто еще?
        Но остальные покачали головами.
        - Еще же не конец, - грустно заметил Лодовико. - Я бы сказал - только начало.
        - Тогда кофе, - он выглянул в приемную и попросил Октавио распорядиться.
        Бернар глотнул коньяка, зажмурился.
        - Элоиза, скажите - как вы до всего этого докопались? Откуда узнали?
        - Бернар, если вас будут травить и сживать со свету - вы тоже, возможно, чему-нибудь такому научитесь, - улыбнулась она.
        - Но каковы девицы! Нет бы надеть что-нибудь посимпатичнее, поулыбаться, пользу какую принести… придумали тоже - травить и привораживать! - происходящее никак не желало умещаться у Бернара в голове.
        - Я рада, что кому-то всё это кажется ненормальным, - усмехнулась Элоиза. - А то поваришься в этом бульоне и сам потихоньку начнешь верить в то, что все так живут!
        Тем временем в кабинет доставили кофе, и некоторое время его пили практически молча.
        - Элоиза, нам нужно выслушать еще кого-нибудь, кроме Джулианы Уильямс? - спросил её Себастьен.
        - Думаю, нет. Мы уже представляем себе картину, и от госпожи Уильямс потребуется только подтверждение. Впрочем, тоже не обязательное. Я думаю, основной момент сейчас состоит в том, что нам всё известно. И ей предстоит узнать именно об этом. Она же искренне полагает, что я её просто не люблю, и в этом всё дело.
        - А вы её сложно не любите? - хмыкнул Дюран. - Не отвечайте, это абсолютно риторический вопрос. Я вас понимаю и изумляюсь разве что вашему долготерпению. Барышня в самом деле неприятная. Может быть, она хотя бы работала прилично?
        - Бернар, вы не первый, кто задает мне этот вопрос, - улыбнулась Элоиза. - Нет, работала она ровно так же, как и всё остальное делала. И увольняю я её в первую очередь за нежелание работать. Во всяком случае, я ей об этом сообщила именно в такой формулировке, вопросы о ведьмах мы не поднимали.
        - Разумно, - согласился Дюран. - Скажите, я вам еще нужен? Представление об увольнении Паолы я подпишу немедленно, мы с Софией согласуем формальности.
        - Идем сейчас, я тоже с тобой, - Лодовико отставил чашку и поднялся.
        - Гаэтано, пригласишь сюда госпожу Уильямс через… - Марни вопросительно взглянул на Лодовико.
        - Я быстро, до Софии и обратно, - ответил тот и они с Дюраном скрылись за дверью.
        - Через четверть часа, - закончил Марни.
        - Да, шеф, - Гаэтано поднялся и тоже вышел.
        - Элоиза, вы знаете, что отец Джулианы звонил Шарлю?
        - Нет, - удивилась она. - Шарль мне ничего не говорил.
        - Да он и мне не говорил, - усмехнулся Марни, - говорил Варфоломей. Шарль сказал, что это наше дело, и мы сами разберемся, и что если вы барышню увольняете - значит, так тому и быть.
        - Или отец проявил большую разумность, нежели дочь, или Шарль - наш добрый ангел, - улыбнулась она.
        - Понемногу и того, и другого, - улыбнулся он в ответ.
        - Мы же справимся, да?
        - Вы еще спрашиваете, сердце моё? - он взял её ладони в свои. - Да мы уже справились, осталась сущая ерунда. Даже не так - на самом деле, это вы справились. А мы вам немного помогли.
        Когда несколько минут спустя в кабинет вошел Лодовико, они так и сидели - молча и держась за руки.
        * 69 *
        Для разговора с Джулианой на всякий случай подготовили большой монитор - был призван вчерашний Макс и он держал под рукой разного рода записи и документы, ему в помощь придали Октавио. Все чашки и бокалы тот же Октавио, повинуясь взгляду монсеньора, затолкал в шкаф - потом, мол, разберемся. И когда Гаэтано привел Джулиану, обстановка в кабинете была самая строгая.
        - Садитесь, госпожа Уильямс, - Марни кивнул на свободный стул.
        Джулиана была бледна и напугана, она искренне не понимала, о чем с ней можно говорить, да ещё такой компанией - ведь уже всё сказано, не так ли? Она обвела затравленным взглядом сидящих за столом, то есть Элоизу, Марни, Лодовико, Гаэтано. Макса было практически не видно из-за монитора, а Октавио нарочито небрежно опирался о дверной косяк.
        - Госпожа Уильямс, мы хотим услышать от вас всю историю, - начала беседу Элоиза.
        - Историю? - изумилась Джулиана.
        - Да. Расскажите нам, пожалуйста, о том, кто такая Джузеппина делла Рива и зачем вы с ней контактировали.
        - Я не понимаю, о чем вы. Я не знаю, кто это такая, - пробормотала девушка.
        - Джулиана, будет лучше, если вы расскажете всё сами. Признание в каком-либо неблаговидном поступке - уже путь к осознанию и раскаянию, как сказал бы отец Варфоломей, - Элоиза напустила на себя вид усталый и почти безразличный.
        - Да нечего мне вам рассказывать! - взвизгнула Джулиана.
        Марни вопросительно глянул на Гаэтано, тот - на Макса.
        - Макс, показывай.
        Макс развернул монитор так, чтобы было видно в первую очередь именно Джулиане.
        - Посмотрите, госпожа Уильямс, - предложил Гаэтано. - Мы все эту запись уже видели, нам она не слишком интересна.
        На мониторе появилось изображение дома ведьмы. Из стоящей перед домом белой машины выбрались Джулиана и Паола Перини, и отправились внутрь. Камера с радиоуправлением на некотором отдалении последовала за ними, добралась до порога дома, затем переместилась к окну. Жалюзи были открыты, открыта и форточка, и вот как раз в эту открытую форточку и проникла камера, между шторами прямо в комнату.
        Далее Джулиана смогла увидеть, как ведьма выгоняет её.
        - Скажите, госпожа Уильямс, что за предмет вы приносили ведьме? - хмуро спросил Лодовико.
        - Это… это моя вещь, - пробормотала Джулиана. - Это мой браслет, вот этот, - она показала на тонкую золотую цепочку вокруг запястья. - Я хотела, чтобы ведьма привлекла ко мне удачу…
        - Звук, пожалуйста, - произнес Марни.
        Звук появился, он был не идеален, но вполне можно было разобрать, о чем речь.
        - Госпожа Уильямс, так получается, что это была вовсе не ваша вещь? Скажите, чья? - сощурился Гаэтано.
        - Я слышал, что у неё на комоде вчера видели пропавшую драгоценность госпожи де Шатийон, - заметил Октавио, все так же подпирающий дверной косяк.
        - А кто видел-то? - взорвалась Джулиана. - Кто? Ну скажи? Ты что ли? Так я тебя на порог не пускала ни разу, сколько ты ни лез, ничего ты не видел, не ври!
        - А никто и не говорит, что это был я, - ехидно улыбнулся Октавио.
        - Кто тогда? Дура Кьяра? Так это она сама её и украла, пол мыла и украла, она же нищая, для неё такая вещь - целое сокровище! А у меня своих украшений хватает!
        - Тогда скажи, почему ты всё время на свиданиях подарки выпрашивала, а она ни разу такого себе не позволяла? Наверное, наоборот, нищий здесь кто-то другой, - ухмыльнулся Октавио, но усмешка увяла под ледяным взглядом Марни.
        - А ты поищи в её комнате, вот и увидишь! - злобно прошипела Джулиана.
        - Где сейчас госпожа Маури? - быстро спросил Лодовико.
        - Минуту, - Октавио выскочил в приёмную и было слышно, как звонил на пост охраны. - Приехала полчаса назад, пошла работать, - прокричал он оттуда через минуту.
        Лодовико взялся за телефон и попросил поискать пропавший предмет в комнатах двух названных барышень.
        - А мы тем временем продолжим… Госпожа Уильямс, куда вы дели чашку из моего сервиза? - спросила Элоиза.
        - Я её взяла, чтобы за собой помыть, и случайно разбила, - с готовностью ответила Джулиана, видимо, этот ответ она заготовила давно и даже как будто успокоилась.
        - Знакомы ли вам эти предметы? - Элоиза взяла лист бумаги, положила на стол, и высыпала на него из серебряного контейнера семь злополучных булавок.
        - Это булавки, - пожала плечами Джулиана. - Не знаю о них больше ничего.
        Элоиза собралась, сосредоточилась и взглянула ей прямо в глаза, девица даже отшатнулась.
        - А теперь, пожалуйста, правду. Всю, как есть. Ясно? Я знаю, что было на тех булавках. Я знаю, что было в чашке. Я говорила сегодня с ведьмой. Я знаю всё, и хочу, чтобы остальные тоже это знали, - она себя не видела, но подозревала, что вид у неё в этот момент должен быть жутковатый.
        - Ой, - пискнула Джулиана, глаза её распахнулись широко, в них плескался страх. - Да. Скажу. Только не делайте со мной ничего!
        И гладко, как по писаному, стала рассказывать. О том, как к ней после возвращения с каникул подошла Паола и предложила съездить к ведьме, как ведьма дала ей эти самые булавки и сказала воткнуть в кресло Элоизы. Булавки должны были вызвать недомогание, и Элоиза должна была отправиться на больничный, а то и вовсе в больницу, а Джулиана будет тут как тут, и монсеньор обратит на неё внимание. Булавки не помогали, Элоиза не болела, и тогда Джулиана поехала к ведьме еще раз. Та дала ей порошок, наказала высыпать его в кофе соперницы - мол, тогда она непременно рассорится с любовником. И попросила принести её вещь. Джулиана и принесла - ту самую чашку из-под кофе, в которой была отрава. Но ведьма сказала, что в этом предмете нет отпечатка личности владельца, и он ничем не поможет. И тут Элоиза куда-то уезжает! Больше, чем не неделю! Подробностей никто не знал, но ведь уехала! Правда, и к монсеньору подобраться не получилось, и она слишком быстро вернулась, монсеньор не успел её разлюбить!
        Шум в приемной прервал драматический рассказ. Октавио выскочил и тут же вернулся вместе с Гвидо Форте и Марко Массари. За ними осторожно зашла Кьяра.
        - Донна Эла, мы нашли вашу вещь, - сказал Гвидо и положил на стол перед Элоизой её шпильку в прозрачном пакете.
        - Где нашли? - спросил Лодовико.
        - У Кьяры под подушкой. Но есть один момент, шеф… В общем, мы просмотрели камеры и получается, что она сама её туда положить никак не могла.
        - То есть? - нахмурился Лодовико.
        - Сейчас расскажем, мы же кое-что уже знали к тому моменту, как вы нас послали туда. Вчера рассказывали и показывали. Макс, покажи вчерашнюю запись из кабинета аналитиков!
        Макс показал то, что Элоиза вчера уже видела - кабинет, она говорит с Джулианой, затем идет к двери, из её прически падает шпилька, Джулиана подбирает её и прячет в пакетик и в карман.
        Далее разные камеры показали путь Джулианы до жилых комнат, она вошла внутрь, через некоторое время оттуда вышла Кьяра и отправилась в сторону офисов, и только потом - Джулиана, которая отправилась в сторону гаража.
        - Надеюсь, понятно, что если Джулиана пришла к себе с этой самой штукой, то она вряд ли стала отдавать её Кьяре, чтобы та положила к себе под подушку.
        - Она не могла сделать это позже? - поинтересовался Лодовико.
        - А вот как раз нет. Кьяра, знаете ли, домой не заходила, и камеры это подтверждают.
        - Как так? - удивился Лодовико.
        - Помните, она вчера сначала была с нами, а потом вдруг убежала ни с того ни с сего? Она, как оказалось, убежала в мастерскую к реставраторам, там просидела до утра, а утром прямо оттуда поехала на учебу. Вернулась с учебы и сразу же пошла переодеваться туда, где у неё швабры и веники стоят, а потом сразу работать, сказала - некогда было заходить, вечером зайдет.
        - Госпожа Уильямс, правду! - сказала Элоиза тихо, но очень злобно.
        Ещё не хватало другим людям проблемы создавать, достаточно того, что напакостила им с Себастьеном! Вот ведь дрянь!
        - Ну да, это я ей подсунула, когда поняла, что от ведьмы толку не будет! А почему ей все можно - и с мужиками трахаться, и пить, и гулять, а я сижу, как дура? Почему её все любят, а меня никто?
        Кьяра стояла за спинами мужчин ни жива, ни мертва, по лицу у неё текли слёзы. Октавио попытался обнять её и утешить, но она резко сбросила его руку и что-то прошипела в самое ухо. И принялась вытирать лицо.
        - И последнее: что вы делали вчера вечером вместе с госпожой Перини в фейсбуке? С фотографиями монсеньора герцога? И не смейте врать! - сверкнула глазами Элоиза.
        - Мы пытались приворожить его ко мне… Ведьма сказала, что так лучше не делать, но у меня больше не было шансов…
        - Господа, вы хотите еще что-нибудь знать? - спросила Элоиза.
        - Полагаю, всё ясно, - Марни поднялся и обвел всех тяжелым взглядом. - Гаэтано, госпожу Уильямс следует отвести в её комнату и там изолировать от окружающего мира. Телефон забрать, сети отключить. - Далее он взглянул на Кьяру: - Сударыня, вам есть, куда деться на то время, пока эту особу от нас не заберут? Вряд ли такое соседство будет спокойным.
        - Да, монсеньор, не беспокойтесь, - тихо сказала Кьяра. - Джованнина меня пустит в мастерскую, все нормально.
        - Да ладно, пошли пока ко мне, - Октавио попытался взять её за руку, получил по пальцам и обиженно отошел.
        Гвидо и Марко подхватили Джулиану под руки и вывели наружу.
        - И что с ней дальше? - снова нахмурился Лодовико.
        - Сейчас позвоню её отцу, пусть или сам забирает, или присылает кого-нибудь. Я хочу быть уверен, что это сокровище нас покинуло.
        - Тогда ладно. Слушайте, вечер уже, полдня потеряли на этих пакостных девок. Пойдемте в «сигму» ужинать, что ли?
        - Мне нужно зайти в офис, я там с обеда не была, - покачала готовой Элоиза.
        - Тогда не прямо сейчас а, скажем, через час? Все, кто пострадал от этих… - эпитет Лодовико добавил вполголоса.
        - Пойдем? - Гаэтано сверкнул глазами на Кьяру.
        - Мне работать надо, - замотала готовой та.
        - Но потом-то приходи, - сказала Элоиза.
        - Вы думаете? - переспросила Кьяра. - Хорошо, я приду, - и исчезла.
        Элоиза попыталась улыбнуться всем, вышло грустно.
        - Благодарю вас, господа, эту историю нужно было завершать. Я рада, что мы это сделали, - и тоже направилась к двери.
        Себастьен догнал её в полпрыжка. Таких леопардовых полпрыжка.
        - Вы придете наверх? - а во взгляде читается - вы вообще как? С вами все в порядке?
        - Да, монсеньор, приду. Спасибо.
        34. О спокойствии и интуиции, а также о звёздах
        * 70 *
        Когда Элоиза добралась до «сигмы», было уже часов девять вечера. Сначала она, как и собиралась, зашла в свой отдел и даже успела застать там дочитывающего что-то в сети брата Франциска. Он рассказал, что остальные очень интересовались судьбой Джулианы, ибо Гаэтано увел её с присущей всей службе безопасности мрачной торжественностью - даже не дал времени накрасить губы и не стал слушать её множественные возражения. Пришлось рассказать - вкратце, без подробностей о том, кто был целью действий Джулианы. История о ведьме впечатлила добросердечного и нравственного монаха настолько, что решение Марни изолировать её до приезда отца показалось ему абсолютно верным. Элоиза попросила его по возможности пресекать слухи, потому что барышня уже породила их великое множество, а им всем еще дальше работать после её, как все надеются, скорого отъезда на родину. Брат Франциск согласился, после чего они выключили технику, заперли двери и разошлись до утра.
        Далее уже можно было пойти к себе, забраться под душ, переодеться, расчесаться-заплестись и идти дальше. Откровенно говоря, уже ничего не хотелось. А хотелось просто спать. Но ведь ненадолго же? Съесть кусок еды, выпить глоток чего-нибудь и обратно.
        Судя по отчасти разгромленному столу, сидели уже некоторое время. Громко играла музыка, за большим монитором опять во что-то играли, а кроме знакомых и очень знакомых лиц из службы безопасности тут же были две девушки из службы управления персоналом - Агата и Кармела. Первая была усажена на почетное место за компьютером и её рукой с мышкой водили все по очереди. Вторая сидела рядом с мрачным Октавио, заглядывала ему в глаза и что-то говорила. Себастьен сидел в кресле у окна, в соседнем кресле сидел Гаэтано, и они о чем-то тихо разговаривали. Перед ними стоял отдельный маленький столик, еды на нем почти не было, а вот бутылка и бокалы - были.
        Впрочем, она успела только войти и оглядеться, когда Себастьен заметил её, встал и с улыбкой подошел.
        - Вы как не своя, честное слово, встали на пороге и стоите, - он взял обе её руки в свои и держал, пока она не оттаяла немного и не улыбнулась в ответ. - Пойдемте, - и повел её мимо остальных к тем самым креслам у окна.
        Гаэтано тем временем тоже поднялся и убрал на большой стол лишнюю посуду.
        - Устраивайтесь, донна Элоиза, - и кивнул ей на свое кресло.
        - А вы?
        - Работа, - пожал он плечами. - Есть неотложные дела, мы их как раз обсудили и теперь самое время пойти и заняться, - он кивнул им обоим и вышел.
        - А где дон Лодовико и дон Карло? - удивилась она.
        - А черт их знает, - Себастьен тем временем принес ей еды и приборы. - Карло, как вернулись с гор, каждый вечер пропадает где-то в мастерской у реставраторов. Сомневаюсь, что его решили приобщить к живописи, но что-то он там регулярно делает.
        - Мастерская реставраторов становится популярна, - заметила Элоиза. - Кьяра там даже ночует, по её словам.
        - Вот-вот, уже просто любопытно - чем им там намазано? А у Лодовико какие-то дела с Варфоломеем. Может быть, потом придут оба, может быть не придут, не знаю. Что будете пить?
        - Один глоток коньяка и много воды.
        - Почему только один?
        - Пока один. Дальше видно будет, - она тем временем продолжала осматривать помещение. - А что случилось с вашим юным оруженосцем? Он всегда такой веселый и шумный, а сейчас даже на хорошенькую девушку не реагирует?
        - Кажется, его не то кто-то бросил, не то отказал, не то он считал, будто что-то есть, а на самом деле не было, и он это понял… в общем, пострадает и перестанет. Молод еще, не всегда может отличить настоящее от выдуманного, пусть учится. Лучше скажите, все ли с вами в порядке? Когда вы уходили из моего кабинета, у меня было ощущение, что не очень.
        - Помните, я еще перед Рождеством говорила вам по телефону, что барышню не следует брать на работу? А ведь у меня тогда никаких фактов не было, только интуиция. Но Шарль очень просил, и я не отказала. Сейчас же получается - если бы не взяли, всё было бы проще. Но я же не могу сказать Шарлю, Софии и всем другим заинтересованным - вот, мол, у меня интуиция, она говорит, что этого человека брать не нужно, других данных нет. И как, по-вашему, это будет выглядеть? - криво усмехнулась она.
        - Сердечко моё, раз ваша интуиция в итоге оказывается права, то я лично готов ей верить. А для остальных придумайте, ну не знаю, например какое-нибудь заведомо невыполнимое задание, вы же сможете? Не выполнил - извините, вы нам не подходите, до свидания. Другое дело, что предлагать его только тем, против кого ваша интуиция настроена с самого начала, с первого взгляда.
        - Может быть, вы и правы, - улыбнулась она. - Я подумаю о таком варианте. Мне же снова предстоит подбирать себе сотрудника, и теперь я буду осмотрительнее и строже.
        - У вас еще остался господин Верчеза, - нахмурился Себастьен.
        - Говорят, дон Гаэтано устроил у меня в отделе целое представление, когда приглашал Джулиану в ваш кабинет на беседу. Теперь все озадачены.
        - Это хорошо, потому что раз уж у вас там сидит ещё один сомнительный субъект, пусть лучше будет озадачен, и работает, ему только на пользу пойдет.
        Дверь приотворилась и внутрь заглянула Кьяра. Видимо, она закончила на сегодня работу, да еще и успела зайти к себе и переодеться. В руке у нее была объемная сумка.
        Её встретил разносторонний гул, призывающий заходить и располагаться, Октавио так даже подскочил с дивана и попытался усадить её рядом.
        - Октавио, отстань, - нахмурилась девушка. - Я не обещала, что буду с тобой всю оставшуюся жизнь, я тебе вообще ничего не обещала, как и ты мне, и нам было неплохо. Не заставляй меня жалеть о том, что я вообще с тобой встречалась, хорошо? - она бросила сумку на пол у двери и внимательно оглядела комнату.
        - Донна Эла, может, я все-таки пойду? А то день тяжелый и вообще, - казалось, что ей вдруг почему-то стало неуютно в этой компании.
        - Ты хотя бы поешь, что ли, - кивнула Элоиза на стол.
        - Сядьте, сударыня, и посидите спокойно хотя бы четверть часа, - Себастьен поднялся, подвел её к столу, подставил стул, пододвинул к ней приборы и еду. - Что вам налить?
        - Не знаю… спасибо, монсеньор…, - она явно растерялась от такого внимания.
        - Расслабьтесь и ешьте. А потом уже бегите, куда вам там нужно. Так что налить? Вина?
        - Да, пожалуйста… - прошептала она едва слышно.
        Себастьен налил ей вина и вернулся в кресло.
        - А вам, сердце моё, налить что-нибудь?
        - Нет пока, спасибо. Скажите лучше, как вы отказываете в приеме на работу тем, кто вам не нравится? Если других причин для отказа нет?
        - Просто отказываю, и все. Я не могу работать с теми, кому не доверяю. Да вы помните, наверное, мою историю на эту тему.
        - Конечно, - наградных знаков она, как и решила, больше не надевала, но иногда поглядывала на них - в шкатулке, среди прочего добра.
        - А если вас очень просят?
        - Объясняю, что или очень просят, или спят спокойно. Шарль в таком случае обычно выбирает правильно.
        - Видимо, я тоже возьму себе на вооружение эту мысль. Спасибо, Себастьен, снова вы мне помогаете, причем в таких делах, которые я должна была бы делать сама.
        - Вы сами в итоге всё и раскрутили, так что осталось только сдать барышню родителю и поставить точку. Он сообщил, что завтра вылетает к нам.
        - Вот и отлично.
        - Может быть, второй глоток?
        - Пожалуй, - согласилась она и протянула ему бокал.
        * 71 *
        На пороге появился традиционно хмурый Лодовико, и прямо с порога рыкнул на громкую молодежь. Мол, и без того не дом, а вавилонская башня, и к ночи уже хочется тишины. Музыку сразу же выключили, играть ушли куда-то вниз, и только грустный Октавио сидел и меланхолично пил. Компанию ему составлял Гвидо, барышня куда-то испарилась.
        - Неужели в доме больше нет места, где можно надраться? Шли бы тоже куда-нибудь? - Лодовико сверкнул на них глазами, и этого оказалось достаточно - обоих как ветром сдуло.
        Лодовико сел на освободившийся диван. Элоиза и Себастьен переглянулись и рассмеялись.
        - Кто тебя укусил? - Себастьен, не спрашивая, протянул ему бокал.
        - Да все понемногу. Нет, еду мне не показывай, меня уже кормил Варфоломей, - он взял бокал, обернулся к столу и внимательно посмотрел на не успевшую убежать Кьяру. - Вы, значит, здесь, юная барышня.
        - Сейчас уйду, - пискнула та и подскочила со стула.
        - Ничего подобного, сядьте-ка вот тут, - он все так же хмуро кивнул на диван рядом с собой.
        Элоиза оглядела их обоих и повернулась к Себастьену.
        - Монсеньор, вы не проводите меня?
        - Легко, - он поднялся сам и подал ей руку. - Вы уверены?
        - Да. День был длинный, хватит уже всякого и разного.
        Они вышли в приемную, оставив за спиной напряженное молчание.
        - Что случилось? - спросил он.
        - Ничего. Просто я полагаю, что им нужно поговорить.
        - И вы знаете, о чем? - удивился он.
        А на лице у него было написано «Неужели им в принципе есть, о чем разговаривать?»
        - Только догадываюсь. Но если будет, о чем узнать, то мы, я полагаю, узнаем.
        - Предположим. Но куда вас проводить, вы не сказали?
        Она улыбнулась.
        - Куда хотите, Себастьен.
        - Неужели? Но вы же понимаете, что у меня есть множество вариантов?
        - Безусловно. Только я, как честный человек, считаю своим долгом предупредить: в любом выбранном месте я просто усну, и все. Спать хочется со страшной силой.
        - Тогда и говорить не о чем, идемте.
        Они дошли до его комнат, она даже нашла в себе силы забраться под его душ. Но как только оказалась в постели - глаза стали закрываться сами собой. Он гладил ее по голове и не только по голове, что-то говорил, она отвечала невпопад… пока не услышала:
        - Так дело-то во мне, если бы не я, то не было бы всей этой мерзкой истории с ведьмой и прочим…
        Она приподняла голову и, не открывая глаз, произнесла:
        - Если бы вас не было, звезды не светили бы так ярко. А это важнее любой истории, понятно вам?
        Ей очень хотелось спать. Но не ответить на этот поцелуй было просто невозможно.
        35. О безрассудной юности и зрелом рассудке
        * 72 *
        Кьяра сидела на диване рядом с доном Лодовико и молчала. Ей казалось, что это неправильно и нужно что-то сказать, но она как будто онемела и не могла сказать ничего. Впрочем, он тоже молчал. И хмуро смотрел на неё, словно впервые видел.
        Разговор все же начал он.
        - Скажите, вам есть, куда пойти на ночь? Или вы останетесь у себя, рядом с той дурой?
        - Всё в порядке, - проговорила она очень тихо. - Мне есть, куда пойти. Нет, я не буду оставаться через стенку от Джулианы. Я заходила домой, переодеться, так она услышала, что кто-то ходит, и тут же начала громко стучать в дверь и кричать. Там даже штукатурка сыплется. Поэтому лучше, если мимо никто ходить не будет, - в конце она даже осмелилась поднять на него глаза.
        - Куда пойдете-то? - смотрит внимательно, неужели ему вправду это интересно?
        - К Джованнине в мастерскую. Она сама там ночует, и я теперь тоже, - а чего скрывать?
        - Кто это - Джованнина? - он еще больше нахмурился.
        Она поняла не сразу.
        - Да Асгерд же, - рассмеялась и подумала - как это, он - и чего-то не знает? - Её Карло так зовет, её второе имя похоже на это, вот он и придумал.
        - А почему она ночует в мастерской? Я думал, она ночует, ну, у Карло?
        - Нет, всё не так, - она так обрадовалась, что может что-то ему рассказать, что чуть не подпрыгнула на диване. - Я расскажу вам, но только не говорите, что вы это знаете от меня. Вам мог рассказать отец Варфоломей, или кто-нибудь из реставраторов, или вы вообще сами в камеру могли посмотреть, так ведь? В мастерской ведь есть камеры?
        - Есть, но мне и в голову не пришло в них смотреть. Что там творится-то, почему вы все там живёте?
        - Я потому, что так получилось, Джулиану заберут - я к себе вернусь, видеть и слышать её не хочу. А у Джованнины вдохновение.
        - Что у неё? - он снова нахмурился.
        - Вдохновение. Она пишет портрет Карло. Она ему обещала в Рождество с дурной головы, а он поймал её на слове. И теперь он каждый вечер подолгу ей позирует.
        - Ничего ж себе! И прямо портрет?
        - Да, вот такой! - она обозначила руками размер - чуть меньше кресла.
        - Красками? Кистями?
        - Да, у неё куча кистей и разные краски, и она ещё их хитро смешивает, и она рисует так, как будто это очень старый портрет, и Карло на нем в виде какого-то древнего божества, представляете?
        - Карло? Древнего божества? - он определенно не верил.
        - Да. Я, на самом деле, ничего не понимаю ни в древностях, ни в древних божествах, об этом вы лучше спросите отца Варфоломея. Но картина получается очень красивая. Джованнина говорит, что когда закончит, то позовет всех вас и устроит презентацию.
        - И похоже получается? Его узнать-то можно?
        - Да вообще классно получается, - рассмеялась она. - Она целый день возится там с реставрацией, отец Варфоломей выдал ей картину со святым Себастьяно, её нужно почистить, она совсем тёмная от времени, а когда все остальные расходятся по домам, то она достаёт этот портрет и занимается им. Сидит допоздна, а потом уже бывает что сил нет никуда идти, она там и спит на диване. А я - на соседнем. Вот и вся тайна.
        - А с вами, сударыня, вправду нужно дружить - вы многое знаете, оказывается, - заметил он.
        - Не так и много, - вздохнула она. - А почему вы… - начала она, но запнулась.
        - Продолжайте, что такое?
        - Называете меня на «вы»? Я ж не очень важная особа. Не донна Эла и даже не донна Анна.
        - Но вы и не моя сотрудница.
        - Нет, на вашу сотрудницу я не тяну, - покачала она головой. - Я так, просто. А чужих сотрудников вы называете только на «вы»?
        - Не только. Но обязательно взаимно.
        - Ой, - и это было всё, что она смогла сказать.
        - Знаете, сударыня, не буду врать о том, чего нет, но думать о себе весь день вы смогли меня заставить. Скажите, что вы хотите?
        - Я? От вас? - Кьяра даже удивилась, вот ведь непонятливый! - Ничего. Вот мы разговариваем, и уже хорошо.
        - Да ладно, неужели вы вчера мне всё это сказали только для того, чтобы поговорить? - он снова нахмурился.
        - Нет. Я просто сказала, потому, что не могла уже держать это в себе, - сердце опять заколотилось, как бешеное. - Вы же меня вообще не видели, даже если смотрели прямо и не отворачивались. Поэтому совет улыбаться и быть к вам внимательной не сработал. Вы не замечали, и все.
        - Вы еще и советов просили?
        - Да, не называя имен.
        - И вам советовали улыбаться.
        - Ага. А потом - действовать. Вот я и действую. Не уверена, что правильно, но - как получается.
        - Вы же действуете зачем-то, не просто так?
        - Как умею, - прошептала она. - А похоже, что умею плохо. Получаются только глупости. Девочка из хорошей семьи, которая умеет только хорошо учиться. И больше ничего. А если берется делать - то получается ерунда. Если кино - то порно, если отношения - то поразвлекаться на ночь, а Джулиану я даже сначала подругой считала! Если мои родители узнают, как я жила и живу, после того, как из дома уехала, то они меня попросту убьют, отец точно. Поэтому мне нужно научиться тому, как правильно. Всему научиться - жить самой, деньги зарабатывать, и отношениям тоже нужно научиться.
        - И вы думаете, я тот, кто сможет научить вас правильным отношениям? - он даже рассмеялся.
        - Нет, не так. Я сама должна научиться, жить-то мне. Моя мама всегда говорит, что чужую голову на свои плечи не приставишь. А вы - прекрасный идеальный объект. От вас можно потерять голову и не искать её некоторое время. Я для вас слишком незначительна, но мою самооценку очень повышает то, что я не побоялась признаться вам в любви. И получила целый разговор, это дорогого стоит, - она говорила тихо, но уверенно.
        - Мне кажется, что я все равно чего-то не понимаю, - покачал головой он.
        - А может быть, вам и не нужно понимать мои бредни? - рассмеялась она. - Спасибо за то, что поговорили со мной. Вы сделали мой день, несмотря на всяких там ненормальных, я уже думала, до завтра буду в голове крутить её дурацкие обвинения. А теперь я просто счастлива, - она просияла улыбкой, подскочила с дивана, схватила сумку и выбежала за дверь.
        * 73 *
        Душа Кьяры пела. Она смогла! Она не сорвалась ни в слезы, ни в глупости, ни в пошлости, она сидела с ним рядом и разговаривала. Как взрослая. Почему-то это казалось прекрасным. Перескакивая через две ступеньки и напевая под нос, она добежала по темным коридорам до реставрационной мастерской. Из-под двери пробивалась полоска света.
        Кьяра зашла внутрь и увидела обычное - Асгерд, которая теперь Джованнина, за мольбертом, в драных заляпанных краской джинсах и такой же рубахе, волосы завязаны платком. Карло, полураздетый (или недоодетый - она не понимала этих тонкостей, но отчего бы не нарисовать вправду классное мужское тело?), стоял на специальной подставке, в руке у него был короткий меч, у ног лежал шлем с гребнем.
        - Не обращайте на меня внимания, я сейчас забьюсь в угол, - практически пропела Кьяра и в самом деле прошла между ними в угол, где стоял диван, на котором она рыдала всю вчерашнюю ночь. Пока не уснула.
        - Чего это ты такая радостная? - недоверчиво улыбнулся Карло. - Вчера ревела, а сегодня аж светишься вся?
        - Я счастлива, - сообщила Кьяра, устраиваясь на диване с планшетом и чашкой воды.
        - Ты, что ли, объяснилась с ним? - хмыкнула Джованнина.
        - С кем это? - тут же уцепился за информацию Карло.
        - А я не знаю, - пожала плечами Джованнина. - Она в кого-то без памяти влюбилась, а он на нее не обращает никакого внимания. Кто - не говорит.
        - Я еще вчера объяснилась. А сегодня мы поговорили.
        - И почему ты тогда здесь? - не понял Карло.
        - Потому, что мы именно поговорили, и только. Что я, дура что ли, навязываться человеку, которому я никто и звать никак? Ага, видели одну такую, поскорее бы её домой забрали, что ли.
        - Ты же не в Себастьяно влюбилась, я надеюсь? - расхохотался Карло.
        - Очень смешно, - фыркнула Кьяра. - Нет, они ушли с донной Элой. На них смотреть - просто завораживает, как будто с полуслова друг друга понимают!
        - Да не как будто, а так и есть, - пробормотал Карло.
        - Ладно, не завидуй, какие твои годы, еще научишься, - хихикнула Кьяра.
        Она забралась на диван, укрылась одеялом, взяла планшет и зашла «под крыло», куда ей не так давно по просьбе Гаэтано дали доступ. Открыла там страницу дона Лодовико и смотрела всякие его крутые фотографии, пока не уснула.
        * 74 *
        А Лодовико попытался проанализировать всё то, что ему наговорила юная девица, понял, что может нормально разбирать только чужие ситуации, а с этой без Варфоломея не справится. Решил, что идти к Варфоломею второй раз за вечер по одному и тому же вопросу - уже перебор. Обнаружил, что сидит с нетронутым бокалом в руке, как взял у Себастьяно, так и держал. Выпил его единым духом и пошел спать.
        36. На следующий день
        * 75 *
        Элоиза проснулась приятнейшим образом - Себастьен ласково тормошил её и звал по имени. Села на постели, открыла глаза… и обнаружила, что он уже не просто встал, а даже одет. Это разбудило её окончательно.
        - Доброе утро, сердце моё. Как вы?
        - Отлично, спасибо, - она улыбнулась. - А вы уже успели встать?
        - Я успел уже вернуться с тренировки, - рассмеялся он.
        - Что? - она даже перестала тереть глаза руками.
        - Так и есть, - развел он руками.
        - И во сколько же вы встали?
        - Без четверти шесть.
        - Если я так встану, я буду абсолютно неработоспособна, - пробормотала она, потом подняла глаза и снова улыбнулась. - Восхищаюсь, честное слово. Никогда бы так не смогла. И вам совсем не хочется спать?
        - Не особенно. Все отлично, - он сел рядом и обнял её. - Вы достаточно спали? Вы сможете работать?
        - Конечно, все хорошо. Благодаря вам вчерашний вечер получился замечательным, и все неприятные события безболезненно перешли в разряд воспоминаний.
        - Я рад.
        - Но сейчас-то нужно вставать, одеваться и идти собираться на работу!
        - Может быть, попросим завтрак сюда?
        - Увы, - покачала она головой. - В другой день непременно, когда не нужно будет торопиться.
        - Вы имеете в виду выходной?
        - Да. Перед работой завтрак должен быть последней операцией, уже после того, как я оделась и собралась, иначе я ничего не успею.
        - Договоримся сразу? - подмигнул он.
        - На завтрак в субботу? Хорошо, - легко согласилась она. - Но сейчас я все же пойду собираться.
        * 76 *
        Душ - прическа - макияж - одеться. Одеться можно без брони, то есть просто жакет и просто юбка, никаких шпилек с бриллиантами и антикварных камей. Впрочем, нет, камею-брошь она приколола-таки к жакету. Сам собой выбрался выигранный перстень, сам собой остался на руке голубой кристалл в черном кружеве. Можно идти, нет, не идти, бежать, потому что времени оставалось немного.
        В обеденной зале она сразу же увидела Себастьена, а с ним отца Варфоломея и Лодовико. Интересно, что получилось с Кьярой? Впрочем, всё, что ей нужно знать, её никак не минует, так что можно не задумываться.
        Она подошла к их столику.
        - Доброе утро, господа. Можно к вам присоединиться?
        - Элоиза, вам-то можно не спрашивать о таких глупостях, - рассмеялся Варфоломей.
        - А вдруг у вас совещание? - подняла бровь она.
        - Да если и совещание, - буркнул Лодовико. - Вы не помешаете, скорее наоборот.
        А Себастьен просто пододвинул ей стул и попросил для неё кофе.
        - Смотрите, какие красавцы, - Варфоломей кивнул на двери, возле них стояли и оглядывали залу Кьяра, Карло и Асгерд. Кьяра держала Асгерд за руку, потом, видимо, увидела того, кого хотела, и потащила её именно к их столу. Карло, посмеиваясь, шел следом.
        - Доброе утро, - Кьяра улыбнулась всем, ни на ком особо не задерживаясь, потом повернулась к Варфоломею. - Отец Варфоломей, я могу обратиться к вам с просьбой?
        - Конечно, дитя моё, - он не понимал, что происходит, но улыбался.
        - Вот эта ваша сотрудница, - она демонстративно потрясла рукой художницы-эльфа в воздухе, - нуждается в некоторой заботе и внимании, иначе она совсем перестанет есть, пить и спать. Сейчас я извлекла её из мастерской и привела завтракать, но днем у меня не получится этого сделать, могу я переложить эту заботу на вас? Или на кого-нибудь по вашему выбору?
        - А чем тебя не устраивает вот этот разгильдяй? - вопросил отец Варфоломей, кивая на Карло.
        - Вот именно этим и не устраивает. Он ненадежен. За ним самим необходимо присматривать.
        Карло наморщил нос и подставил ей рожки, за что молниеносно получил по пальцам.
        - Хорошо, дитя моё, я прослежу за тем, чтобы вот эта моя сотрудница пила и ела, - рассмеялся Варфоломей. - Не желаете присоединиться к нам?
        - Спасибо, мы сядем вон за тот свободный стол, - улыбнулась Кьяра, отошла и потянула Асгерд за рукав.
        Карло остался и сел рядом с Варфоломеем.
        - Ну что, ненадежный разгильдяй, за которым нужно присматривать, как ты до такой жизни докатился? - хмыкнул Лодовико.
        - Я уже жалею, что вообще стал ловить её на слове, её вдохновение - это что-то безумное, и это безумие заразно, - заявил Карло и вдохнул запах кофе из чашки. - Кто бы мне сказал, что я буду проводить ночи с прелестной девушкой, и при этом только стоять и пялиться на неё?
        - Ты снова попал в историю с девушкой? - рассмеялся Себастьен. - Рассказывай! Ты стал к ней приставать, и она наказала тебя?
        - Нет, не так. Я поймал её на слове, и теперь она ночи напролет пишет мой портрет, - простонал Карло.
        - Но это же прекрасно, - Элоиза отставила чашку и невольно улыбнулась, история ей вправду показалась красивой.
        - Она же только пишет, - пожал плечами Карло. - С безумным блеском в глазах. Больше её ничего не интересует!
        - Подожди, пусть закончит работу, там посмотришь, - Варфоломей поднялся и откланялся.
        Себастьен тоже отставил чашку.
        - Элоиза, отец госпожи Уильямс пару часов назад вылетел в нашу сторону. Когда он доберется до нас, то не исключено, что захочет пообщаться и с вами тоже.
        - Конечно. Звоните, и я подойду, - она вновь была серьезна. - Благодарю за компанию, я думаю, еще сегодня встретимся, - она кивнула всем им и отправилась в офис.
        Услышала, как они зашептались о чем-то за её спиной, улыбнулась про себя и пошла работать.
        * 77 *
        Работы хватило до вечера. Место Джулианы пустовало, на столе царил хаос, который остался ещё со вчера. Элоиза чувствовала напряжение среди сотрудников, но никак происходящее не комментировала.
        Себастьен не звонил, позвонил брат Варфоломей, уже в шестом часу вечера.
        - Элоиза, вы ведь у себя в кабинете?
        - Конечно, где бы мне ещё быть в этот час?
        - Отлично, - он без комментариев отключился.
        Через четверть часа брат Франциск открыл дверь.
        - Госпожа де Шатийон, к вам господин Грег Уильямс.
        - Просите, - она встала и вышла из-за стола.
        Отец Джулианы был подтянут, собран и отлично одет, но в серых глазах гнездилась какая-то смертельная усталость. Хотя не позавидуешь - из-за проделок взрослой дочки тащиться через полмира… С другой стороны, мог бы сам никуда не ехать, отправил бы кого-нибудь, уж явно у него должны быть подходящие для такого дела люди…
        - Госпожа де Шатийон, мне сказали, что моя дочь доставила вам много неприятностей, - начал он с порога. - Я приношу вам извинения от её имени, она всё равно не сообразит, что это нужно сделать.
        - Благодарю вас. Может быть, кофе? - она пригласила его сесть и попросила брата Франциска распорядиться.
        - В вашей компании? С большим удовольствием, - он сел, дождался кофе, и потом только продолжил. - Госпожа де Шатийон, могу я спросить вас?
        - Конечно. О Джулиане?
        - О ней. Скажите, как вы считаете, её вообще можно приставить к какому-нибудь делу? Или только за деньги людям показывать?
        Элоиза рассмеялась. Кажется, он не питает иллюзий по поводу своей дочери.
        - Может быть, как раз показывать людям будет хорошим вариантом? Ей не нравится работа с данными, ей не нравится работа в офисе. Выпустите её на подиум - может быть, это как раз то, что нужно?
        - Что-то я не верю в серьезность такой работы, - покачал он головой.
        - Зато вашей дочери она придется по душе. Она будет жить в том мире, который ей понятен, бороться с соперницами, и почувствует себя на своем месте. Возможно, даже деньги зарабатывать научится. У вас есть другие дети?
        - Да, два сына. Они выглядят более приспособленными к жизни.
        - Вот и не печальтесь, - улыбнулась она.
        Если у него нет к ней претензий - это хорошо. И про ведьму ему, похоже, не рассказали - это тоже хорошо.
        - Ваши сотрудники подскажут, остались ли в кабинете её вещи? Меня ждет самолет, нужно возвращаться к делам. Конечно, можно было отправить сюда помощника, но я давно дружен с его высокопреосвященством и считал своим долгом побеседовать лично.
        - Конечно, мы поможем вам. Наверное, еще нужен кто-нибудь для сборов в комнате Джулианы?
        - Госпожа Тритти прислала отличную сотрудницу, у которой руки растут, откуда надо, и за словом она в карман не лезет. Благодарю вас, госпожа де Шатийон. Простите, но моя дочь дура, раз не смогла тут прижиться.
        Как мило, что он это понимает. Впрочем, если они с Шарлем друзья…
        - Всякое случается, - пожала она плечами.
        - Благодарю вас, и не поминайте лихом, пожалуйста, - господин Уильямс пожал ей руку и удалился.
        Брат Франциск проводил гостя и заглянул в кабинет.
        - Госпожа де Шатийон, скажите, все в порядке?
        - Да, спасибо, - улыбнулась она. - Помогите собрать вещи госпожи Уильямс в кабинете.
        - Сделаем, - кивнул он.
        Снаружи доносились какие-то звуки… а она сидела и думала о том, что же дальше. Нужно искать нового сотрудника. Впрочем, а вдруг у кого-нибудь из её людей есть кто-нибудь в рукаве?
        Брат Франциск появился в дверях, за плечами у него маячили Донато Ренци и Иво ди Мори.
        - Госпожа де Шатийон, здесь возникла некоторая инициатива… я поддался убеждению и согласен, что она разумна и уместна, - после чего секретарь пропустил в кабинет остальных.
        В руках у Ренци была корзинка, судя по запаху - с какой-то едой, а Мори нес две бутылки вина.
        - Я так понимаю, господин Верчеза не удостоился приглашения? - хмыкнула она.
        - Он завершил сегодняшнюю работу и ушел. Мы не стали его задерживать, - Иво расставил принесенные из приемной бокалы на столике, а Донато тем временем притащил пару стульев.
        - Не могу сказать, что возражаю. Но у нас с вами снова возник вопрос о сотруднике. Скажите, есть у кого-нибудь знакомый приличный человек?
        - Мы поищем, госпожа де Шатийон. И обязательно приличного, - улыбнулся Донато.
        - Тебя не потеряют дома? - нахмурился брат Франциск.
        - Нет, я предупредил, что у меня много срочной работы, - рассмеялся тот.
        Через два часа дверь без предупреждения отворилась, и на пороге кабинета возник Себастьен Марни. На его лице отразилось все то безмерное удивление, которое он в тот момент испытал.
        - О как! - только и смог он сказать.
        - Монсеньор, присоединяйтесь, - Элоиза кивнула на стоящий рядом стул.
        - Благодарю, прошу прощения, но присоединиться не смогу. Госпожа де Шатийон, можно вас на полслова?
        - Можно даже на полтора, - Элоиза встала и вышла в приемную.
        - Я рад, что ваш отдел умеет не только работать, - улыбнулся он. - Честно говоря, думал, что вы опять в бумагах закопались, и хотел вас из них извлечь, но из хорошей компании никого извлекать не нужно. Скажете, как освободитесь? Есть совсем немного дел и… чуть побольше - не только дел.
        - Госпожа де Шатийон, мы поняли, что некоторым из нас пора домой, - в приемную высунулся Иво.
        - В самом деле, госпожа де Шатийон, мы засиделись, - заметил брат Франциск. - Монсеньор, будет хорошо, если вы проводите госпожу де Шатийон, а мы всё тут уберем.
        - Спасибо, - только и смогла она сказать.
        37. И опять новые люди
        * 78 *
        На следующий день прямо с утра брат Франциск вошел в кабинет Элоизы с видом даже более серьёзным, чем обычно. Насколько это вообще возможно, конечно.
        - Госпожа де Шатийон, вчера вы говорили о необходимости поиска нового сотрудника к нам в отдел.
        - Да, брат Франциск. Мне далеко не сразу удалось обосновать еще одну штатную единицу, и мы теперь никак не можем нормально подобрать человека. Обидно.
        - Дело в том, что с одной стороны, я, кажется, могу предложить вам кандидата. Но… после госпожи Уильямс этот кандидат может показаться вам… странным или вовсе неприемлемым.
        - Но этот кандидат обладает необходимой квалификацией? - спросила удивлённая Элоиза.
        - Думаю, да.
        - Вы думаете? Вот что, брат Франциск. Несите-ка кофе, садитесь и рассказывайте. Как есть, - Элоиза вышла из-за рабочего стола и села в кресло у кофейного столика.
        Брат Франциск принёс кофе и начал рассказывать.
        - Дело в том, госпожа де Шатийон, что это тоже молодая девушка. Это дочь моей двоюродной сестры и моя крестница. Ей двадцать три года. Она окончила университет год назад и работала по специальности, так что у неё есть даже некоторый опыт.
        - Хорошо, но в чём вы сомневаетесь? У вашей крестницы те же проблемы, что и у госпожи Уильямс?
        - Нет, другие, - вздохнул брат Франциск. - Она способная и ответственная, но у неё, прямо скажем, проблемы с воспитанием и с общением с людьми. Её отец - весьма безответственный человек и, к тому же, страдающий алкоголизмом, её мать, моя кузина, больше заботится о внешних приличиях, чем о сути отношений в семье, и мне в своё время пришлось настоять на том, чтобы племянница поступала в университет. И оплатить часть её расходов во время обучения, с другой частью она справилась самостоятельно. Она смогла неплохо окончить курс и даже сама нашла работу вскоре после завершения учёбы. Однако, она связалась с совершенно неподходящим, на мой взгляд, человеком и живёт с ним. Он очень редко позволяет себе работать, зато не видит проблем в том, чтобы жить за её счет. Мне это не нравится, я позволяю себе высказываться по этому вопросу, в результате мы почти не общаемся. С остальной семьёй она порвала уже довольно давно. Так вот, две недели назад она осталась без работы - я не знаю, по какой причине. Я чувствую ответственность за неё, поэтому подумал, что могу хотя бы рассказать вам о ней. Вдруг у вас прямо
сейчас нет другого кандидата, и вы попробуете поработать с этой девушкой?
        Элоиза смотрела на своего секретаря с огромным удивлением. За почти два года совместной работы ей и в голову не приходило, что у него есть родственники. Хотя ничего удивительного в этом нет, у всех какие-то есть. Кому-то повезло, кому-то - не очень. Себя она относила скорее к первой категории.
        - Брат Франциск, если девушка обладает необходимой квалификацией и готова работать - то я не возражаю абсолютно. Когда можно с ней поговорить? Я бы предпочла сначала сама с ней познакомиться, а потом уже, если мы договоримся, подключать госпожу Ларгу и службу безопасности.
        Брат Франциск облегченно вздохнул.
        - Я позвоню ей прямо сейчас. Когда вы сможете её принять?
        - Сегодня в течение дня. Зачем откладывать?
        Он достал из кармана рясы телефон и нашёл нужный контакт. На звонок долго не отвечали.
        - Добрый день, Франческа, - сказал он сурово, Элоиза и не подозревала, что он так умеет. - Не смей бросать трубку, слышишь? Ты уже нашла работу? Нет ещё? Тогда немедленно собирайся и приезжай ко мне. На собеседование. С тобой готовы поговорить, и если ты подойдешь - взять на работу. Как кем? Аналитиком, конечно, а ты думала? Актрисой? Да, прямо сейчас. Подъедешь ко входу - позвонишь, я встречу. Потому, что иначе тебя никто не пустит. Изволь думать, прежде чем говоришь! Жду звонка.
        Он отключился и убрал телефон.
        - Вы всегда с ней так строго? - удивилась Элоиза.
        - Комплименты пусть ей говорит тот бездельник, с которым она делит жилище, и подозреваю, не только жилище. А что-то толковое могу сказать ей только я. И, госпожа де Шатийон… - он вдруг запнулся.
        - Что такое? - снова удивилась она.
        - Не обращайте внимания на её внешний вид. Если вы согласитесь принять её, она, безусловно, станет соблюдать необходимый дресс-код.
        Элоизе уже стало нестерпимо любопытно - что это за крестница такая у брата Франциска?
        * 79 *
        Брат Франциск постучался к ней за час до обеда.
        - Госпожа де Шатийон, вы можете сейчас принять соискательницу?
        - Конечно, - Элоиза сохранила и свернула файл. - Пригласите, пожалуйста.
        - Проходи, - сказал он кому-то уже знакомым ей суровым тоном.
        В кабинет вошла девушка… Элоиза вдохнула и выдохнула.
        - Добрый день. Проходите, сударыня, - она кивнула девушке на кресло для посетителей.
        Девушка оказалась очень тоненькой, хрупкой, и обладавшей изрядным запасом изящества. Элоизе понравилось, как она двигается. В целом образ, безусловно, был гармоничным, и почему-то напомнил ей о фотосессии прошлым летом, когда Лодовико вдруг решил переодеть её, Элоизу, в байкершу-оторву и поснимать на своей навороченной технике. Наверное, такая девушка ему бы для подобных целей подошла.
        Первым делом в глаза бросился пирсинг. Колечко в носу, два в брови, что-то торчит из верхней губы, про уши можно вообще не говорить - каждое просто усажено металлом. Нда, а ведь, наверное, при такой любви к украшениям девушка не ограничилась видимыми частями тела, усмехнулась про себя потенциальная начальница. Бледная кожа, узкое лицо, ярко накрашенные большие глаза, много колец и браслетов. Джинсы, джинсовая крутка, платок на шее. И над всем этим - стильно подстриженные короткие волосы, выкрашенные в ярко-фиолетовый цвет.
        - Здравствуйте, - сказала девушка.
        Голос у неё оказался тихий и хрипловатый.
        - Расскажите о себе, пожалуйста. Кто вы, что умеете, каков ваш опыт работы, - Элоиза улыбнулась, постаралась максимально расположить девушку к себе и к разговору, и сосредоточилась.
        - Меня зовут Франческа Виньоле. Я окончила университет…
        Девушка сообщила о себе и своей квалификации то же самое, что уже рассказал брат Франциск. То есть, опыта работы у неё было ровно на полгода больше, чем у Джулианы. Она была правдива, ей отчаянно была нужна работа, в голове бились мысли о долгах за квартиру и за что-то там ещё.
        - Скажите, госпожа Виньоле, а почему вы оставили предыдущую работу? - спросила Элоиза.
        - Вы ведь будете проверять эту информацию? - спросила девушка.
        - Лично я - нет, но служба безопасности вероятнее всего будет. И мне, полагаю, сообщат о результате.
        - Поняла. Что ж, ко мне приставал руководитель отдела, а я ему отказала. Сделала это публично, так что свидетели могут найтись и рассказать, как было дело. Конечно, я после этого не задержалась там ни дня.
        - Благодарю за откровенность. Знаете, меня устраивает то, что я услышала от вас. Если вы готовы здесь работать, давайте попробуем.
        - Да, я готова. Что от меня потребуется?
        - Сейчас вы пойдете к руководителю службы управления персоналом, и она вам всё расскажет, - Элоиза встала, открыла дверь в приёмную и обнаружила там весь свой отдел. - Брат Франциск, вы проводите госпожу Виньоле к Софии?
        - Конечно, госпожа де Шатийон, - секретарь встал из-за компьютера и кивнул появившейся Франческе. - Идём.
        Они удалились, а стоявший возле стола Донато Ренци проводил их взглядом и поинтересовался:
        - Госпожа де Шатийон, а эта девушка вправду родственница нашего брата Франциска?
        - Похоже на то, - кивнула Элоиза.
        * 80 *
        - Элоиза, у нас не получится позавтракать с вами в субботу.
        Они сидели на диване в его гостиной и разговаривали. О прошедшем дне и обо всем на свете.
        - Что-то случилось? Что-то, о чем я не знаю?
        - Нет, не случилось. Но мне в ближайшее время придется часто уезжать, начиная с завтрашнего утра.
        - Понимаю. Но это ведь не конец света? Я-то никуда не денусь, - пожала она плечами.
        - О, вы готовы мне об этом говорить? Я рад.
        - Как оказалось, я готова даже уединяться с вами на глазах моих сотрудников, - рассмеялась она. - Кстати, вы видели, какую прекрасную деву привел в мой отдел брат Франциск?
        - Увы, не видел. Но слышал рассказы тех, кому повезло. Вы берете её?
        - Да. Она не показалась мне проблемной, несмотря на экзотический внешний вид.
        - Ваша интуиция в этот раз вас не предостерегает?
        - Нет. И госпожа Виньоле не собирается жить во дворце, у неё молодой человек в городе.
        - Буду рад, если в вашем отделе всё станет хорошо, - улыбнулся он.
        И мгновенье казалось настолько чудесным, что даже досадные мелочи в виде вдруг свернувшихся в комок от внезапной боли внутренностей общей картины не испортили. Элоиза сделала глубокий вдох, буквально на грани возможного разжала их обратно и уткнулась в его плечо. Всё будет хорошо. Она справится.
        Конец

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к