Здесь будет сад Николай Калиниченко
        «Транспорт был огромен. За неделю кропотливой работы из обычного карьерного проходчика сделали сухопутный броненосец. Обшили борта стальными листами, устроили палубы для пассажиров, усилили каркас и заменили двигатель.
        В багряном полумраке вспыхнула сварочная дуга, особенно яркая на фоне темного корпуса.
        -Пушки ставят,- сказал часовщик Менакер.- Ночью на тягачах привезли.- И потом добавил, словно оправдывался: - У меня бессонница, я видел.
        -Пушки?- Надир Кулиев, худощавый светловолосый мужчина лет сорока пяти, удивленно посмотрел на старика.- Откуда в Тимирязеве пушки?
        Часовщик пожал острыми плечами. Седая голова на тонкой шее качнулась туда-сюда, точно маятник. В больших круглых очках сверкнул отраженный свет…»
        Николай Калиниченко
        Здесь будет сад
        Транспорт был огромен. За неделю кропотливой работы из обычного карьерного проходчика сделали сухопутный броненосец. Обшили борта стальными листами, устроили палубы для пассажиров, усилили каркас и заменили двигатель.
        В багряном полумраке вспыхнула сварочная дуга, особенно яркая на фоне темного корпуса.
        -Пушки ставят,- сказал часовщик Менакер.- Ночью на тягачах привезли.- И потом добавил, словно оправдывался: - У меня бессонница, я видел.
        -Пушки?- Надир Кулиев, худощавый светловолосый мужчина лет сорока пяти, удивленно посмотрел на старика.- Откуда в Тимирязеве пушки?
        Часовщик пожал острыми плечами. Седая голова на тонкой шее качнулась туда-сюда, точно маятник. В больших круглых очках сверкнул отраженный свет.
        Стражники подняли шлагбаум, и очередь двинулась к трапу. Беженцы медленно шли по улицам города. Мимо оставленных домов, мимо детских площадок и магазинов. За спинами уходящих гасли фонари.
        Когда Надир услышал про корабль с Земли, то сначала не поверил - слишком зыбкой была надежда. Потом информация подтвердилась. Большой звездолет «Коперник» совершил выход из гиперпространства в районе их звездной системы, получил сигнал тревоги и отправился на помощь. В сотне километров от города на старый космодром опустился челнок. Люди радовались: вот-вот пришлют униботы - паковали вещи, забирали сбережения из банка. Весь день прошел в ожидании спасателей, а вечером перед тимирязевцами выступил хаким Алтарев. Он сказал, что космонавты не знают местных условий и что над пустыней боты не пройдут. Прорываться к челноку придется самим. Надир ждал восстания, но ничего подобного не случилось. Алтарева уважали.
        Кулиев поднял голову к небу. Где-то там, скрытые завесой красной пыли, уже загорались первые звезды. Он полез в карман, достал пачку сигарет - все, что осталось от припасенного блока. Прочитал надпись «Тимирязевские. Особые», таясь неизвестно от кого, вытащил зажигалку. Этот маленький красный цилиндрик являлся пределом Надира, потолком возможностей, и в то же время недвусмысленно указывал на его место. Здесь, рядом с Менакером и остальными. А те, что в пустыне… бог с ними. Бог… Мужчина глубоко затянулся и выпустил облако сизого дыма, отгораживаясь от настоящего.
        -Надир абы! Старший брат!- Зеленые глаза, немного асимметричная, словно неуверенная улыбка и множество тонких черных косичек. Азиза, гибкая и легконогая, подбежала, обняла, поцеловала в щеку.
        -Я такое нашла! Такое! Зашатаешься!- она взяла его за руку.- Пойдем!
        Надир любил бывать в гостях у сестры. Ее дом стоял на самом краю поселка. Широкие арочные окна открывались прямо в сад. Ровные ряды плодовых деревьев уходили в бесконечность. Над зеленеющим океаном крон царили туманные зиккураты Радужных гор. Дом застыл, окруженный морем жизни, словно аскет в медитации. Теплый ветер свободно гулял по коридорам и комнатам, будоражил легкие занавески, играл медными колокольцами оберегов.
        -Я ездила на этюды к Радужным горам. Знаешь, там копают арык. Землю из канала достали, а убрать еще не успели. Я подошла, думала: найду пару ракушек или камней для панно. А там… вот!- девушка подвела Надира к низкому круглому столику. В центре изразцовой столешницы стояла стеклянная ваза с широкой горловиной. Емкость была доверху заполнена рубиновым песком.
        -Ты погляди, какой яркий цвет!- восхищалась Азиза.- Я из него такого понаделаю! Такого!
        Надир пожал плечами. Подумаешь! Чтобы не расстраивать сестру, подошел к вазе, взял горсть песка, растер между пальцами - слишком мягкий. Для раствора не годится.
        В детстве он сильно завидовал Азизе. Ее умению видеть волшебное в обыденном. Потом понял: каждому свое. Надир работал главным технологом на бетонном заводе, производил материалы, из которых были построены все дома в городе. Кулиев любил свою работу.
        -Пойду сварю кофе. Будешь?- Сестра упорхнула в другую комнату, не слушая ответ. Знала: брат никогда не отказывается от чашки эспрессо.
        Захотелось курить. Надир сунул сигарету в рот, несколько раз чиркнул зажигалкой. Пламя так и не появилось. Раздосадованный, он огляделся вокруг в поисках источника огня. Отчего до сих пор никто не удосужился изобрести вечную зажигалку? Внезапно внимание мужчины привлек едва слышный треск, словно разорвалась тончайшая мембрана. Звук исходил от вазы с песком. Красная субстанция в вазе образовала подобие водоворота, затем взбурлила, набухла пузырем и вдруг сгустилась в маленький блестящий цилиндр с темным отверстием жерла и единственной кнопкой. Словно во сне, Надир подошел к вазе, взял зажигалку, поднес к сигарете и нажал кнопку. Тут же возник веселый огонек. Мужчина неподвижно стоял и смотрел на пламя, которое только что создал. В коридоре ветер играл колокольцами. Раскачивались легкие шторы. В палисаднике у дома начали распускаться нарциссы.
        Хаким Рахматов был мудрый человек, заморозил строительство арыка у Радужных гор, позвал ученых. Место, где сестра Надира нашла красный песок, оцепили, поставили охрану. Развернули научную базу.
        Одного не учел хаким - масштабов открытия. Когда Азиза у него на глазах сотворила из песка райскую птицу - не статуэтку, не чучело, а самую настоящую, живую птаху,- Рахматов только мечтательно улыбался. Что виделось ему? Какие светлые грезы оживали в сознании пожилого человека? Нужно было создать змею или скорпиона. Может быть, тогда все сложилось бы иначе.
        Главная ошибка хакима была в том, что находку не сохранили в тайне. По телевидению регулярно показывали передачи о песке. Репортажи с научной базы шли в прайм-тайм. Каждый горожанин мог видеть, как послушные воле ученых красные крупицы превращаются в ключи, микроскопы, спички.
        «Это просто невероятно!- академик Огурцов, возглавляющий научную группу, нервно поправил ворот рубашки.- Материал обладает потрясающим потенциалом доатомной трансформации. Мы едва освоили синтез материи, а перед нами будущее. Причем весьма отдаленное. Каждая крупинка - это своего рода завод. Нет! Целая сеть заводов. Они могут производить все, что угодно: твердое и жидкое, живое и неживое. Мы не очень хорошо понимаем, как песок принимает команду от человека. Это чем-то напоминает опыт с магнитом и металлической крошкой. Наша мысль выполняет роль генератора поля, электронного стержня, вокруг которого формируется атомный скелет очередного «заказа», а следом и молекулярная плоть. Аналогом магнитной силы в данном случае выступает сила воображения».
        Азиза тоже была среди ученых. Никому, кроме нее, пока не удавалось создать живую материю. С легкой руки художницы материал получил название джиннит.
        -Смотрите-ка, что здесь! Не может быть…- Менакер вышел из очереди, аккуратно поставил на землю старинный кожаный чемодан и побрел в темноту.
        Они как раз достигли окраины Тимирязева. Здесь, на границе песков, запустение было особенно явным. Стены домов утопали в красных волнах. Город погружался в пустыню, словно корабль в морскую бездну.
        -Стой! Куда?- Надир покинул строй беженцев, подтянул лямки рюкзака и устремился за часовщиком. Менакер уже исчез в темном дверном проеме.
        Надиру приходилось бывать в заброшенных коттеджах, когда он с дружинниками прочесывал окраину. В сущности, ничего особенного: пустые коридоры, оставленные вещи. Однако сегодня все было иначе. Как в тот злополучный день…
        -Есть движение!- Павлов недоверчиво и как-то брезгливо разглядывал сканер, словно прибор вдруг обратился в жабу. Видно было, что дружиннику до чертиков не хочется лезть в пустой дом.- Может, программа глючит?
        «У меня семья, дети. На кой черт мне это надо?!» - так и читалось на лице бывшего мелиоратора. «Вот поэтому ты и здесь,- подумал Надир.- Потому что семья, дети. А я? Что нужно мне?»
        Рихард Плятт, командир группы, стремительно приблизился к Павлову, отобрал сканер. Чем дольше он разглядывал изображение, тем мрачнее становился. Узкое костистое лицо словно застыло. Только подрагивали уголки большого рта.
        «Стрекоза, он похож на стрекозу»,- Надир поежился. С Пляттом, которого за глаза называли Геббельсом, тоже все было понятно. Сын и жена исчезли в пустыне два месяца назад. Рихард не сдался. Отправился на поиски вместе с двумя друзьями. Через неделю он вернулся один. Шел пешком, оборванный, обезвоженный, с винтовкой, в которой не осталось зарядов. После этого милейший учитель истории стал таким, как сейчас. Хищным, ненасытным, опасным.
        -Зайцев! Вызывай стражников,- наконец процедил Плятт.- Скажи: мы нашли ее. Павлов, Кулиев - за мной…
        Дальнейшее напоминало раскадровку двумерного фильма. Темные коридоры, желтые прямоугольники входов. Сквозь проломы в потолке струится солнечный свет. Пыльные лучи высвечивают угол комода, спинку стула, куклу, сидящую у стены. Сердце заполошно бьется в груди и вдруг пропускает удар. Это не кукла! Резкий разворот. Что-то белое бросается в сторону от ствола винтовки. Выстрел, еще один. Щеку обжигают горячие капли.
        Дом оживает, шуршит, шепчет на разные голоса. В коридоре движение. Низкорослые, неуклюжие, с большими круглыми головами - они в самом деле похожи на заготовки для кукол. Только не бывает у игрушечных карапузов таких широких зубастых ртов.
        Кха-кха-кха - кашляет винтовка Рихарда. В полосе света возникает перекошенное лицо Павлова. Мелиоратору на шею опустилась черная бабочка, разрослась, раскинула крылья и вдруг потекла, вязко закапала на пол.
        Вспышка! Это Плятт бросил гранату. Хищные куклы валятся, словно подкошенные.
        -Зацепили!- кричит Рихард.- Быстрее! Шестая комната справа!
        Нет времени проверить оружие, нет времени осмотреть Павлова. Нельзя медлить. Иначе…
        Комната светлая, с большим арочным окном, как в гостиной Азизы. Ни мебели, ни вещей. Пол устлан ровным слоем красного песка.
        На широком подоконнике лежит девочка лет четырнадцати. Короткие, абсолютно белые волосы, прямой нос, загорелые плечи. Легкий алый сарафан в белый горошек измят и разорван. Из прорехи стыдно белеет исподнее. Одна рука свесилась вниз. Глаза плотно закрыты. По нежной округлой щеке ползет багровая капля. Хочется броситься к девочке, обнять, успокоить. Вместо этого Надир поднимает винтовку. «Ну же!»
        -Привет, Надир!- девочка внезапно оживает, садится на подоконнике. Улыбается. Острые белые зубы, озорной взгляд голубых глаз. Кровь на щеке исчезла.
        -Что ты здесь делаешь?- зачем-то спрашивает Надир. «Стреляй, идиот! Стреляй!» - надрывается в голове невидимый паникер.
        -Тебя жду.- Девочка легко спрыгивает с подоконника, подходит к мужчине вплотную, заглядывает в глаза.- Вообще-то я приходила к родителям. Хотела позвать с собой. Мама плакала. Она это умеет. А отчим взял винтовку. Представляешь? Хотел стрелять в меня. Куколки наказали его. Кусали за руки, за ноги, пока он не упал. Ты тоже хочешь стрелять в меня?
        Песок на полу приходит в движение, начинает обретать форму. Внезапно голубые глаза тускнеют, тело обмякает. Надир подхватывает девочку. Над красным в белый горошек сарафаном торчит рукоять ножа.
        -Скажи ему…- губы девочки едва шевелятся,- …скажи ему… все ради него…
        Фильм кончается. Время замедляет ход.
        -Слабак!- в окне маячил силуэт Плятта.- Еще одна ошибка - пойдешь под суд.
        Рихард перебрался в комнату. Осторожно подошел, тронул ногой безжизненное тело.
        -Как вы… как же вам удается?- Надира трясло.- Это же ребенок!
        Плятт оторвал его от девочки, резко вздернул на ноги. Встряхнул. Дал пощечину.
        -Очнитесь! Это не люди! Оболочка, а внутри…- он схватился за рукоятку ножа, вырвал его из раны.- Вот! Ни крови, ни гноя. Один проклятый песок!
        Тяжелый ботинок врезался в сыпучий покров на полу. По воздуху поплыла рубиновая пыль.
        Преследуя часовщика, Кулиев прошел дом насквозь и оказался во дворе, обнесенном невысокой каменной стеной. Пески отчего-то пощадили это место. Ржавый язык бархана впивался в город чуть севернее, а здесь все выглядело нетронутым. Уголок прежней жизни, словно экспозиция в краеведческом музее. Скамейка, качели, на крыльце под навесом кресло-качалка.
        Посреди двора возвышалось сухое дерево. Белый ствол поднимался из земли, а затем расходился в стороны двумя могучими руками-ветками.
        Менакер стоял у дерева и водил ладонями по гладкой, лишенной коры поверхности - что-то искал.
        -Это должно быть где-то здесь, у развилки, сейчас, сейчас…- бормотал часовщик.
        Надир подошел ближе, не решаясь прерывать старика.
        -Вам помочь, почтенный?
        -Простите, что не оборачиваюсь, молодой человек,- отозвался Менакер.- Я слышал, вы шли за мной. В этой темноте ничего не разглядеть. Если я обернусь, то придется искать сначала, тратить время, которого нет. У часовщика нет времени. Смешно.
        -Но что вы ищите?
        -Воспоминание. Всего лишь воспоминание.
        «Старик сошел с ума,- подумал Надир.- Как это горько. Неправильно. День за днем переносить кошмар, а затем, в самом конце, вдруг не выдержать и сломаться».
        Безумие - верный путь в пустыню. По законам города - смертная казнь. Может быть, не ждать, пока их найдут стражники? Без обвинений, без позора сломать старику шею и укрыть где-нибудь в доме? Главное, не закапывать в песок. Только не в песок!
        Неизвестно, кому из горожан первому удалось «позвать» джиннит. Может, это был клерк, недовольный низкой зарплатой, или бедный влюбленный, решивший покорить девушку небывалым подарком. Через месяц песок был повсюду. Он возникал из-под земли, точно сорняк, растекался красными лужами, поскрипывал под ногами. Администрация пыталась локализовать утечки. Но нельзя же оцепить весь город.
        Оказалось, что каждый человек «дружит» с песком по-своему. У одних лучше получалось создавать керамику, у других - стекло. Творить сложные механизмы и живых существ могли единицы. Людей, говорящих с джиннитом, называли по-разному: песочниками, трансфигураторами, даже волшебниками. Однако самым живучим оказалось словечко «саб». Надир точно не помнил, откуда взялось это странное прозвище. Кажется, все из тех же пресловутых телеотчетов с научной базы. Сабулум - по-латыни песок. Разве нет? Как бы то ни было, едва заслышав знакомый мелодичный звук, люди на улицах принимались квакать: «Саб-саб».
        Говорили, что если часто обращаться к песку - силы просящего возрастают, фантазия затачивается, как лезвие ножа. Появились клубы и общества по применению джиннита. Обсуждался вопрос о введении нового предмета в школах.
        Азиза возглавила одну из групп сабов. Они называли себя Мечтатели. Беззлобные, слегка рассеянные, эти люди сразу понравились Надиру. Он с удовольствием посещал их собрания и не столько совершенствовался, сколько наслаждался общением. Своей целью Мечтатели ставили создание нетривиальных вещей и живых существ. Они верили в то, что возможности песка куда шире, чем это принято считать. И, к несчастью, оказались правы.
        -Нашел! Идите сюда скорее,- Менакер махнул Надиру рукой.- Можете посветить?
        Надир подошел к дереву, достал зажигалку. Огонь осветил белый, словно мраморный, ствол.
        -Смотрите, вы видите ее?
        Надир наклонился еще ближе и вдруг разглядел профиль молодой девушки. Тонкие черты лица, крупный нос с горбинкой, волосы собраны в пучок на затылке. Это было что-то вроде барельефа. Только материалом для украшения служила плоть дерева.
        -Это Ребекка, моя жена,- тихо сказал Менакер.- Как уйти, не простившись?
        -Вы использовали песок?
        -Почему сразу песок?- Старик поморщился.- Вы так верите в эту… субстанцию?
        -Но это лицо в стволе… похоже на чудо.
        -Когда мы пришли сюда, здесь не было ничего. Сухая мертвая земля. Скептики говорили, что саженцы никогда не приживутся. И вот за пять лет на целине поднялись сады. Отсюда и до Радужных гор. Персики, вишня, алыча - тысячи квадратных километров. Вот - чудо!
        Они помолчали.
        -Это разновидность платана,- часовщик прикоснулся к стволу.- В юности его кора мягкая и чувствительная, точно кожа младенца. Я вылепил профиль жены из экопластика, закрепил его вот здесь, у развилки. Через год материал растворился, а форма осталась. Навсегда. Если мне становилось одиноко, я приходил сюда и говорил с Ребеккой. Потом начались перемены. Пришлось перебраться в центр. Я думал, коттедж давно снесли или песок пожрал его…
        -Я не знаю, что со мной. Мне снится осень. Листья опадают с деревьев. И каждый лист - это лицо. Человек, которого я знала. Я боюсь, брат. Боюсь, что однажды все листья в саду осыплются. Я забуду дорогих мне людей. Тебя, Федора… Егорку.- Азиза закрыла лицо руками.
        Благодаря джинниту дом Азизы преобразился. Он походил то на дворец султана, то на рыцарский замок. Интерьеры и помещения все время менялись. Надир восхищался каждым новым обличьем, хвалил сестру, однако тот, первый дом с окнами в сад и поющими колокольцами нравился ему куда больше.
        -Что говорит хозяин?- Надир относился к свояку с легким холодком. Если бы спросили почему - не смог бы ответить. Спокойный сильный мужчина, Федор Алтарев производил приятное впечатление на собеседников. Несмотря на свою молодость, он возглавлял охрану хакима. Помимо железной воли Федор обладал харизмой настоящего лидера. Бывалые стражники слушались его беспрекословно. К жене и сыну Алтарев относился, словно к иконам. Окружал заботой и буквально боготворил.
        -Он старается понять меня. Подбодрить. Но я же вижу. Ему трудно принять мои способности. Федя говорит: то, что не требует усилий, не приносит счастья. Он не понимает, какое наслаждение работать с джиннитом…- Упоминание красного песка как будто придало сестре сил. Ее взгляд прояснился, на лице появилась легкая улыбка.- Ну, что мы все про меня да про меня. Расскажи, как твои дела?
        -Нормально. Завод закрывают.- Надир постарался сказать это буднично, без надрыва.
        -Давно пора. Толку теперь от него…- Азиза махнула рукой, словно хотела стряхнуть пыль с рукава. Потом спохватилась: - Ой! Прости. Ты расстроился? Но ты должен понять. Человек ищет, где лучше. Теперь мы можем строить дома совершенно бесплатно. И какие дома!
        -Не строить, а создавать.- Надир все-таки не выдержал.
        -В чем разница?
        -Строительство - это сложный процесс. Требует труда, времени, квалификации. Чтобы стать специалистом, нужно учиться годы.
        -Ну вот, ты говоришь, как Федор,- поморщилась Азиза.- Зачем ты цепляешься за старое, брат? Пойми: так, как раньше, уже не будет. Люди станут все чаще использовать песок желаний. Мы перешагнем ограничения быта, козни политиков и бюрократов. Только свобода! Только творчество! Разве не к этому стремится каждый человек?
        -Не знаю. Не уверен. Люди по-разному понимают свободу.
        -Это все от незнания. Вот когда мы…
        -Дядя Надир!- в комнату вбежал Егор. Чертами лица он походил на отца, но зеленые глаза и улыбка достались мальчику от матери. На племяннике была легкая белая накидка и круглая школьная шапочка. Симпатичное лицо Егора портил внушительный синяк, набухший под левым глазом.
        -Ты почему не в школе?- напустилась на него Азиза.- И этот синяк… ты что, подрался?
        -Ну, подрался…
        -Не нукай! Говори толком. С кем? Из-за чего?
        -Из-за тебя!- выпалил мальчик.- Омар Багиров сказал, что ты - ведьма, отняла работу у его отца. Сказал, что таких, как ты, надо топить в арыке. Вот я ему и врезал.
        -Какая чепуха! Отняла работу. Кто его отец?
        -Ренат Багиров был техником на нашем заводе,- тихо сказал Надир.- Один из лучших, ударник. Его сократили месяц назад. С тех пор Ренат живет в чайхане.
        -Опять этот завод…- Азиза зачерпнула горсть песка из стоящей на столе вазы. Через мгновение она уже протягивала сыну пакет со льдом.- Вот, приложи к глазу, а Омару скажи, пусть его отец ко мне приходит. Я дам ему все, что он захочет. Возмещу любые убытки. В чем он сейчас нуждается?
        -Он нуждается в себе, трудолюбивом, уважаемом человеке. Кормильце большой семьи. Сможешь дать ему это?- Надир покачал головой.- Ты слишком долго жила в сказке, Зи.
        -Я… я не знаю. Мечтатели хотят только добра…- Азиза беспомощно посмотрела на брата и вдруг широко улыбнулась.- Мы сделаем вот что: соберем людей на площади, будем говорить с ними. Каждый получит компенсацию…
        -Это может кончиться плохо, Зи.- Кулиев взял сестру за плечи.- Я вчера встречался с рабочими - они в ярости. Обещай мне, что не пойдешь на площадь. Прошу тебя.
        -Хорошо, я подумаю,- Азиза недовольно нахмурилась.
        Егор молча смотрел на взрослых.
        Где-то в пустыне огромный шалун-котофей принялся рвать когтями обои. Неприятный звук стремительно приближался, нарастал. Надир резко обернулся. Пальцы самопроизвольно сжались, пытаясь нащупать несуществующее оружие. На вершине бархана танцевал неоновый демон. Он весь переливался, и сиял, и сотрясался, точно марионетка в руках эпилептика. Тело гостя казалось зыбким, нестабильным, а его антропоморфность выглядела насмешкой над человеческим телом.
        -Тише. Не провоцируйте его,- прошептал Менакер.- Возможно, он нас не видит.
        Надир опустил руки, усилием воли заставил себя успокоиться.
        -Соглядатай,- выдохнул часовщик.- Как вы думаете, оно… живое или это всего лишь кукла?
        Надир пожал плечами. Он понимал, что хотел спросить старик, но не знал ответа. Возможно, за этой чуждой пугающей формой по-прежнему скрывался человек. Возможно, даже кто-то из знакомых. Возможно…
        Пришелец вспыхнул ярче прежнего и вдруг заскользил по гребню бархана в сторону поселка, словно медуза, влекомая приливом. В то же мгновение на темном персте минарета невиданным брильянтом вспыхнул белый огонь. Что-то хищное с глухим ревом понеслось к демону, ударило точно в центр. Взрыв поднял в воздух облако песка.
        Через минуту над пустыми домами появился черный автобот. Разглядеть подробности с такого расстояния Кулиев не мог, но был уверен: на борту машины семь звезд и чинара - символ хакима. Капитан покидал свой корабль последним.
        Летательный аппарат обошел по дуге оседающий песчаный клобук, завис над барханом, а затем устремился прямиком к дому Менакера.
        -Заметили,- в голосе часовщика слышалась досада, словно ему было все равно, от кого прятаться, лишь бы оставаться невидимым.
        Машина приземлилась прямо за оградой. Человек в легкой броне стражника спрыгнул на землю. Подошел к дереву. Остановился.
        Надир молча разглядывал свояка. Алтарев постарел. Мощный покатый лоб окончательно освободился от волос. Очертания скул и подбородка казались слишком резкими, словно у персонажей комиксов. Хаким отключил гарнитуру визора, и Надир наконец рассмотрел глаза Алтарева - два дьявольских маяка в тени глазных впадин. Огненный взгляд одержимого. Надир неожиданно осознал, что Федор всегда был таким. Просто хорошо маскировался. Теперь скрываться не было смысла. Казалось, кости скелета внезапно уплотнились, сжимая душу хакима, и та выступила наружу, точно сок перезрелого фрукта. Ярость, безумие, неукротимая сила - все было на виду.
        «Как хорошо, что этот человек не умеет управляться с песком»,- невольно подумал Надир, прежде чем протянуть свояку руку.
        Люди собрались на площади. Их было много. Гораздо больше, чем он предполагал. Кулиев огляделся, выискивая знакомые лица. Вот крановщик Самсонов из соседнего дома насупился, смотрит зверем, а вон молоденькая продавщица Лидочка из магазина «Бытовые товары» - эта пришла из любопытства. Несколько студентов аграрного училища. Они-то что здесь забыли? Заводские явились все как один, привели друзей, родственников. Внешне люди выглядели спокойными, но это было спокойствие весеннего льда.
        Сообщение передали этим утром по всем каналам. Группа трансфигураторов собирается сделать заявление. За день перед зданием администрации возвели трибуну, и сейчас на нее поднимались знакомые Кулиева по клубу Мечтателей. Но где же Азиза? Надир облегченно вздохнул: сестры на трибуне не было. Шествие возглавлял муэдзин Ибрагимов - один из самых талантливых сабов в поселке. Ослепительно-белые одежды делали его похожим на ангела или святого. А вон красный сарафан в крупный белый горошек - школьница Юля Орлова, хрупкая, голубоглазая, с удивительными белыми волосами. Она влюблена в Ибрагимова. Смотрит на него как на божество.
        Муэдзин вышел вперед и поднял руки, призывая людей к молчанию. Постепенно голоса стихли. Жители поселка приготовились слушать.
        -Братья и сестры, друзья!- Тренированный ежедневным намазом голос Ибрагимова легко накрыл площадь.- Мы собрали вас здесь, чтобы прекратить разногласия и снять недовольство. Мечтатели знают о бедах горожан и понимают свою вину. Не печальтесь, смирите свой гнев. Люди песка желают только добра и процветания жителям города. Все, кто претерпел от нас, будут вознаграждены, ваши убытки возместятся втрое. Ваши семьи не будут знать нужды. Желающих говорить с джиннитом мы готовы учить. Совершенно бесплатно!
        Люди молчали. Надир чувствовал, как ослабевает напряжение. Муэдзин избрал верную тактику. Говорил только о вещественном, доступном. Ни слова о свободе и новом мире, который упоминала Азиза. Жадность цепко держала недовольных, однако у человечества хватало других грехов.
        -Кем ты возомнил себя, Ибрагим? Может, ты пророк или святой, чтобы указывать мне, как жить? Этому ли я учил тебя в медресе?- из толпы выступил Муаммар, преподаватель основ ислама и член Совета старейшин. Его седые волосы были взлохмачены, одежда в беспорядке.- Люди! Посмотрите, что делают эти грешники. Они лепят из песка предметы и всяких тварей, насмехаясь над единственным творцом! Это же ересь! Ересь!
        Толпа заволновалась, но ситуация еще не была критической. Если набожный техник Багиров готов был с ходу ринуться в атаку, то Самсонов и Лидочка плевать хотели на какую-то там ересь.
        -Одной рукой они будут давать, а другой отбирать!- брызгал слюной Муаммар.- Они забрали вашу работу, а потом отнимут ваши дома. Растлят ваших детей!- Костистый перст имама прицелился в Юлю Орлову. Та в ответ показала Муаммару язык.
        Как видно, упоминание детей сыграло свою роль. Толпа зашумела, придвинулась к трибуне. В рокоте недовольных голосов проявилось уже привычное «саб-саб-саб». Ибрагимов не испугался. Сошел по ступеням навстречу своему обвинителю.
        -Ты говоришь, мы - еретики? Но что, если джиннит - дар творца? Награда за наши труды?
        -Вот тебе моя награда!- Муаммар замахнулся и ударил муэдзина в лицо. Ибрагимов пошатнулся, сделал шаг назад, и тут горожане, стоящие в первом ряду, издали дружный вздох. Из разбитого носа муэдзина на бурнус сыпалась рубиновая пыль.
        -У него песок вместо крови!- взревел Муаммар.- Это демоны! Бейте их, люди! Бейте!
        Миг, и знакомые лица исказились, обратившись гротескными масками. Горожане устремились к муэдзину. Тот воздел руки, словно пытался защититься от толпы, и вдруг рассыпался, опал на асфальт конусом красной пыли. Тимирязевцы в замешательстве остановились. В следующее мгновение из центра того, что было муэдзином, взвился ревущий вихрь. Удар ветра отбросил стоящих впереди людей. Ряды горожан смешались. Кто-то кричал от боли, кто-то ругался. Однако замешательство было недолгим. Разъяренная толпа ринулась к трибуне, где по-прежнему неподвижно стояли Мечтатели.
        Дальнейшего Надир не видел. Работая локтями, раздавая затрещины и получая удары в ответ, он пробивался в сторону ближайшего переулка.
        Когда он вошел, Азиза спала. Кулиев сел на край кровати, осторожно прикоснулся к щеке женщины - теплая. Неужели под этой гладкой загорелой кожей струится песок?
        -Старший брат!- Азиза открыла глаза, потерла их кулаками, как в детстве.- Мне снился такой сон. Такой! Там был ты и еще Егорка. И сады цвели. Все деревья разом! Представляешь? Ветер подхватывал лепестки, кружил их и уносил к самым облакам. Это было так прекрасно!
        -Вставай, Зи,- Надир взял сестру за руку.
        -Но мне так хочется еще немного подремать…
        -Сейчас не время спать. Вставай.
        -Что-то случилось? У тебя лицо бледное,- она слабо улыбнулась.- Видишь, я не пошла на площадь, как ты и просил. Сначала хотела, а потом раздумала. Муэдзин сам все сделает. Он так хотел командовать. Смешной человек.
        -Нам нужно идти, Зи. У нас мало времени. Где Егорка? Где Алтарев?
        -Поехали к дальним арыкам ловить рыбу. Да что случилось?- Азиза села на кровати.
        Надир рассказал ей все.
        -Значит, Ибрагимов был прав. Преображение возможно,- наконец вымолвила сестра.
        Кулиев ожидал чего угодно, только не такой реакции.
        -О чем ты говоришь? Нужно бежать! Скоро здесь будет толпа. Я не знаю, что они могут сделать.
        -Да, ты прав, нужно спешить,- Азиза резко встала, теперь она выглядела старше, сильнее. Надиру показалось, что вместе с уютной детской сонливостью сестра оставила на кровати прежнюю себя - веселую, беззаботную девочку.- Пойдем. В гараже есть флаер.
        -Ты ничего не возьмешь из вещей?
        -Все, что мне нужно, со мной.
        «Она же саб! Создаст себе что угодно»,- подумал Надир и был поражен чувством неприязни, пришедшим вместе с этой мыслью.
        -Останови во-он там,- Азиза еще раз сверилась с навигатором и указала рукой вперед. Они забрались в самое сердце садов. Лучи фар выхватывали из сумрака ближние стволы, создавая иллюзию коридора. Ночные насекомые бились о ветровой экран флаера. Ноздри будоражил терпкий запах прелой листвы.
        Они приземлились на краю поляны. Впереди белели стены небольшой усадьбы - не то дома смотрителя, не то базы агрономов. Над островерхой крышей медленно проступала летопись чужих созвездий.
        -Я думал, мы едем к дальнему арыку,- Надир помог сестре спуститься на землю.
        Азиза ничего не ответила, подобрала юбку и направилась к дому напрямик, раздвигая высокую траву. Надиру ничего не оставалось, как пойти за сестрой. Вскоре заросший газон кончился, и они выбрались на площадку перед крыльцом. Под ногами заскрипел песок. Азиза взбежала по ступеням и дважды постучала. Скрипнула дверь, на пороге возник человек с фонарем в руках. Надир узнал муэдзина. Ибрагимов совершенно не изменился: тот же тонкий нос, короткие волосы, изможденное лицо аскета. Словно и не было красного смерча, сбивающего с ног людей.
        -Скольких удалось спасти?- сразу спросила Азиза.
        -Семерых,- коротко ответил Ибрагимов.
        -Боже,- женщина пошатнулась. Надир шагнул вперед, хотел поддержать, но Ибрагимов взмахнул свободной рукой, и что-то, стремительно поднявшись от земли, спеленало Надира по рукам и ногам. В густой тишине ночного сада прозвучал знакомый звук рвущейся мембраны.
        -Зачем ты пришел?- Ибрагимов сошел по ступенькам и приблизился к Надиру.
        -Теперь и сам не знаю,- Кулиев попытался двинуть руками. Однако путы держали крепко.
        -Немедленно отпусти моего брата!- Надир никогда не слышал, чтобы Азиза говорила так. Холодно, угрожающе. Что она могла противопоставить этому высокому и, без сомнения, сильному человеку? Надир не знал, и от этого становилось жутко.
        -Хорошо, но ему нечего здесь делать.- Путы, державшие Надира, исчезли.
        Азиза подошла, погладила брата по щеке.
        -Я останусь здесь, Надир-абы. Езжай домой. Передай Егорке и Федору, что я их люблю…
        Она двинулась к дому, муэдзин следом.
        -Что вы будете делать?- выкрикнул Надир им вслед.- Вас ведь ищут!
        Ибрагимов повернулся к нему:
        -Если ребенок не желает принять лечение - пилюли дают насильно.
        Больше он ничего не сказал. Кулиев вернулся в город.
        Утром между Тимирязевым и Радужными горами поднялся первый бархан.
        Двенадцать винтов, скрытых в корпусе флаера, глухо взревели напоследок и стихли. Поверхность посадочной площадки подалась вниз, фиксируя машину хакима на крыше транспорта.
        Алтарев настоял, чтобы Надир и Менакер летели с ним. Вслед за хакимом мужчины спустились в большое круглое помещение операторской, превращенное в подобие капитанского мостика. Над панелями управления парили световые экраны. Несколько стражников следили за тем, как последняя группа горожан поднимается по трапу в железное нутро транспорта. Другие наблюдали за пустыней. Крыша над операторской была частично убрана, и Надиру на мгновение почудилось, что они с часовщиком оказались на вершине погребальной башни из тех, что возводили огнепоклонники. Вот сейчас прилетят стервятники, и начнется кровавый пир. Вместо этого им принесли раскладные кресла, сухой паек и кофе. Тучный рыжебородый стражник, отдуваясь, втащил на площадку оставленный стариком чемодан.
        Через двадцать минут погрузка завершилась. В глубине бронированной громадины ожило и забилось огромное сердце. Пол операторской завибрировал в такт этим мощным ускоряющимся ударам. Надиру отчего-то показалось, что транспорт слишком тяжел и не сдвинется с места. Он затаил дыхание. Ну, давай же! Давай! Должно быть, беженцы на палубах думали сейчас о том же. Удары переросли в глухой протяжный рев. Мгновение, и вот огромные колеса повернулись, сдвигая машину с места. Исход начался.
        Вскоре на площадку поднялся Алтарев. Он так и не снял костюм стражника. Хаким подошел к защитному парапету, оперся обеими руками о металлический поручень.
        Где-то в глубине пустыни зарождалась гроза. Красный сумрак будоражили далекие вспышки. Холодный огонь озарял покатые плечи Алтарева. Ветер взлохматил редеющую шевелюру хакима, и Надиру показалось, что сквозь череп свояка прорастает трава.
        Надир кивнул Менакеру и направился к Алтареву. Два здоровенных стражника заступили ему дорогу.
        -Пропустить!- велел хаким, и телохранители тут же утратили к Надиру интерес.- Извини. После первого нападения я стал менее доступен.
        Алтарев оторвался от созерцания пустыни и повернулся к Кулиеву:
        -Первого? А что, были еще?
        -Всякое было,- туманно ответил хаким.- Ну, что молчишь? Задавай свои вопросы. Обвиняй меня в геноциде. Или что там еще у тебя на уме?
        «В самом деле, что мне нужно от этого человека?» В голосе хакима Надир слышал спокойствие мужчины, выбравшего свой путь. Можно было спросить его, к чему все эти чистки, аресты, слежка. Зачем удерживать тех, кто по собственной воле стремился уйти? За этими вполне резонными и в то же время ненужными вопросами зрел еще один, самый главный: почему ты отрекся от нее?
        Через три дня после бегства Мечтателей хаким Рахматов умер. В новостях сказали - инфаркт. Девяносто два года, ничего удивительного. Правда, ходили слухи о самоубийстве. Но доказательств не было.
        Надир до сих пор не понимал, как Алтареву удалось получить власть. Одно дело - склонить на свою сторону стражников, совсем другое - договориться с чиновниками и старейшинами. Тем более что именно Алтарев, являясь начальником стражи, не сумел предотвратить бойню на площади. В тот момент, когда разъяренная толпа терзала сабов, а муэдзин Ибрагимов убивал горожан в образе красного смерча, Алтарев ловил рыбу на дальнем арыке. Тем не менее хакимом избрали именно Алтарева.
        Новый лидер не стал тратить время на торжественные речи, а вместо этого ввел в городе чрезвычайное положение, арестовал всех практикующих сабов и устроил охоту за теми, кто успел бежать. Джиннит был объявлен вне закона. На рекордно короткой пресс-конференции новый хаким назвал всех членов группы Мечтателей опасными преступниками и обещал подвергнуть их справедливому суду. Таким образом, он фактически отрекся от собственной жены и лишил Егора матери.
        Надир задумался, как бы поступил его предок, могучий пастух с предгорий Копетдага, если бы его родную сестру решили затравить и уничтожить, словно дикое животное. Наверное, взял бы нож и пошел резать обидчика. С другой стороны, Азиза сама выбрала этот путь. Ослушалась мужа, бросила сына ради своей мечты о лучшем мире. Кому нужна такая жена? Здесь, далеко от родной планеты, от мудрости предков и святынь веры, все выглядело не так. Изначально простые законы и постулаты уже не казались таковыми.
        -Для чего ты собрал всех на этом… ковчеге?- наконец спросил Надир.
        -Хороший вопрос,- Алтарев сцепил руки за спиной.- Позволь спросить, что ты знаешь о джинните?
        -Странные речи в устах того, кто лично запретил любые упоминания об этой субстанции.
        -Не юродствуй.- Алтарев кивнул на раскинувшееся внизу красное море.- В нашем нынешнем положении всем этим запретам грош цена. Итак, что тебе известно?
        -Только то, что было в научных отчетах. Джиннит - это что-то вроде совершенного наносинтезатора, реагирующего на человеческие мысли. Умелый саб с хорошим воображением может создать из песка все, что угодно.
        -Это не так.
        -Не так? Но ты же сам видел, как они…
        -Создают что-то? Вовсе нет. Они всего лишь делают заказ и получают желаемое. Когда тебе нужно купить рубашку или буханку хлеба, ты идешь к принтеру, выбираешь нужный товар из списка, расплачиваешься, и машина формирует запрошенный продукт по заранее прописанной схеме. Тебе не нужно держать в голове все составляющие буханки хлеба на молекулярном уровне. За тебя это уже сделали разработчики программы. Раз и навсегда.
        -Ты хочешь сказать, что джиннит уже имеет все необходимые данные? Но откуда эта информация здесь? Земля далеко.
        -Я думаю, джиннит формирует свои конструкты исходя из неких базовых ориентиров, а потом достраивает заготовку в соответствии с воображением заказчика.
        -И какие же это ориентиры?- Надир не ожидал от Алтарева подобных рассуждений, присущих скорее ученому, нежели политику.
        -Данные о гравитации, электромагнитных полях, молекулярном составе элементов, метаболизме живых организмов - что угодно. Арестованные сабы на допросах подтверждали, что предметы, призванные ими с помощью песка, в деталях не соответствовали исходному образу,- хаким пристально посмотрел на собеседника.- У тебя в кармане лежит зажигалка. Скажи, она в точности такая, какой ты ее себе представлял?
        -Н-нет,- Надир был ошарашен осведомленностью Алтарева. Выходит, Федор все это время держал его на поводке и мог потянуть в любой момент. Сразу появилась гаденькая мысль: «Кто-то донес». Перед мысленным взором помимо воли замелькали лица знакомых.
        -Только не нужно делать из меня чудовище,- поморщился Алтарев, заметив выражение лица собеседника.- Я борюсь с корнем зла, а вовсе не с его мелкими проявлениями.
        -По-твоему, джиннит - зло?- Надир решил, что более шатким его положение все равно стать не может.
        -Сам по себе - нет. Проблема в нас. Сабы похожи на подростков, сующих руку в омут. Что там, внизу? Волшебный меч, сундук с пиратским кладом или погибель для всего мира?
        -Шкатулка Пандоры,- Надир почувствовал, что начинает проникаться идеями Алтарева.- Из-за этого ты велел казнить безумцев?
        -У меня не было другого выбора. Галлюцинации сумасшедших - очень яркие. Трудно представить, какие чудовищные формы мог бы принять джиннит под воздействием воспаленного сознания этих несчастных.
        «Он же параноик. Параноик, избивающий шизофреников. А я стою и спокойно разговариваю с ним».- Надир повернулся спиной к парапету. Оставленный город почти скрылся из виду. В красном сумраке едва угадывались очертания зданий.
        -Я бы хотел повидать племянника. Где Егор?
        -Он сейчас спит,- тонкие губы Алтарева тронула едва заметная улыбка,- намаялся за день. Ты увидишься с ним позже.
        «Вчера объединенными усилиями стражи и народной дружины была ликвидирована известная террористка и преступница Юлия Орлова. Ей приписывается ряд убийств и похищений, осуществленных в последние месяцы. В частности, жестокое убийство члена совета старейшин и учителя основ ислама Муаммара Ахметова».
        Надир выключил трансляцию. Вышел на балкон. Прямо перед домом висел плакат социальной рекламы. Молодая женщина и мальчик в школьной форме стоят на склоне холма, над которым проплывают облака. Малыш указывает на облако, напоминающее слона. Надпись под картинкой гласила: «У ребенка богатое воображение? Обратитесь к специалистам!»
        Из соседней комнаты долетали звуки старинной земной песни.
        И снится нам не рокот космодрома,
        Не эта ледяная синева,
        А снится нам трава, трава у дома.
        Зеленая, зеленая трава…
        Надир попытался вспомнить название группы-исполнителя и не смог. В молодости он, как и Егор, увлекался искусством двадцатого века. Чистое, наивное и в то же время по-своему мудрое, оно было наполнено мощной нерастраченной энергией. Предчувствием дальних светлых горизонтов. Мальчик мог бы скачать себе весь архив, но предпочитал ходить в гости к Кулиеву и слушать понемногу, растягивал удовольствие.
        Скрипнула дверь, звук усилился, потом опять стих. Через секунду Егор вышел на балкон. Молча встал рядом с дядей.
        -Наслушался?- Надир взъерошил мягкие черные волосы мальчика.
        -Ага… Надир-абы, скажи, ты веришь, что Мечтатели убивают и похищают горожан и фермеров?
        -Понимаешь, песок… он меняет людей.- Перед Надиром возникла девочка в красном сарафане. «Куколки наказали его. Кусали, кусали…» - Как бы то ни было, я не верю, чтобы… чтобы…
        -Мама никогда бы этого не сделала,- Егор улыбнулся, словно прочитал мысли дяди.- Она желает, чтобы всем было хорошо.
        -Идеалистка…
        -Это как?
        -Это… как бы тебе объяснить… Идеалисты - они точно космонавты из песни. Смотрят с большой высоты и видят все словно размытым. Трава им кажется зеленой и равномерной. А на самом деле в ней есть более и менее густые участки, проплешины, сухие места. Короче, при ближайшем рассмотрении все сильно меняется.
        -Значит, всем сразу хорошо быть не может?
        -Наверное, нет. Во всяком случае, я себе такого представить не могу.
        -А я могу,- тихо ответил мальчик.
        Послышался шум двигателей. Через минуту к балкону приблизился черный унибот. Крыша аппарата разломилась, точно панцирь жука, собирающегося в полет. Из салона показался стражник в легкой броне и шлеме.
        -Пора идти. Отец зовет.- Мальчик протянул Надиру руку, но отчего-то передумал, шагнул вперед и обнял дядю, по-детски прижался теплой щекой.- До свидания, Надир-абы.
        С тех пор Надир не видел племянника.
        Транспорт шел сквозь ночь, полагаясь лишь на приборы. Ни огонька, ни звука. Только скрип песка под тяжелыми колесами да вспышки далеких зарниц. Гроза шла стороной.
        Менакер в кресле клевал носом. Надир присел рядом со стариком.
        -А-а, это вы, молодой человек,- часовщик поднял голову, снял очки, протер их и снова водрузил на переносицу.
        -Простите, что разбудил.
        -Не стоит,- Менакер улыбнулся.- В моем возрасте сон слишком похож на смерть, а мне бы хотелось досмотреть этот спектакль до конца.
        -Скажите, вам не грустно покидать город?
        -Немного. Однако это приятная грусть. Я познал здесь все возможные виды счастья.
        -Но ведь все, что мы создавали столько лет, теперь потеряно.
        -Вы так думаете? А что, если мир - это книга? Открыть новую страницу - не значит уничтожить прочитанные.
        -Не слишком ли романтично звучит?- Надир грустно улыбнулся.
        -Нас завораживает величественное вращение галактик, вечное движение морских вод и суровая неподвижность гор. Мы восхищаемся цветущими садами и древней мощью вековых лесов. Неужели вы считаете, будто Господь дал нам возможность наслаждаться всем этим ради того, чтобы безвозвратно сдуть нас с лица мира? Это глупо! Непрактично.
        -Вы верите в бога? Какого?
        -У этого бога одно истинное имя и множество прозвищ.
        -Например, Саб?
        -Саб? Что ж. Полагаю, и так его можно назвать. В самом деле, почему бы и нет? Что есть песок, как не глина господня? Не из такого ли песка ребе Лев лепил своего голема?
        -И, насколько я помню, преуспел.
        -Так-то оно так, но что из этого вышло? Одни хлопоты. Я вам вот что скажу, молодой человек: в мире есть вещи, которые лучше не трогать. И песок - одна из них.
        Внезапный толчок швырнул их на пол. С пассажирских палуб раздались испуганные крики. Надир помог охающему часовщику подняться на ноги. Призрачный свет мониторов продолжал озарять капитанский мостик. За фронтиром защитного парапета вставала стена густого мрака.
        Наконец включили прожектора. В холодном белом свете глазам напуганных людей явился призрачный город. Сначала Надиру показалось, что они заплутали и вернулись в Тимирязев. Однако это было не так. Дома загадочного поселения имели весьма причудливые очертания. Черные колонны, тонкие и странно изогнутые, точно водоросли под воздействием прилива, контрфорсы, походящие на берцовые кости, башни-фаллосы и страстно обвивающие их змеи открытых галерей, борьба округлых форм и острых углов. На свет прожектора всплывали из темноты каменные лица ангелов, бронзовые хвосты рыб и ощеренные пасти гранитных рептилий. Строения стояли свободно и совершенно бессистемно. Они вырастали прямо из пустыни. Ничего похожего на дорогу видно не было. Сухопутный корабль задел одно из зданий. Часть стены обрушилась, открывая соты пустых комнат. Ни мебели, ни отделки Надир не заметил. Похоже, город был покинут или вовсе никогда не заселялся.
        -Напоминает огромную песочницу,- Менакер перегнулся через парапет, с интересом разглядывая открывающуюся картину. Это его и погубило.
        Нечто вырвалось из темноты над транспортом и рухнуло на плечи старика. Надир разглядел худые руки с невероятно длинными пальцами, большую голову на тонкой шее и бледное лицо с плоским носом. Существо схватило часовщика, встряхнуло, точно тряпичную куклу, и вдруг впилось в плечо старика, легко прокусив старый пиджак. Менакер закричал, забился в страшных объятиях и, вырвавшись, рухнул на колени. Время остановилось, как тогда, в пустом доме. Надир бросился вперед. Он с размаху врезался в пришельца, впечатав кулак в окровавленный рот монстра. Тварь отпустила парапет и сорвалась вниз. Из рассеченного лучами прожекторов ночного мрака раздался дикий хохот-плач. В тот же миг город вокруг транспорта наполнился движением и многоголосым шепотом. Песок вскипел, порождая армию причудливых существ. Над домами всплыли сияющие конструкты-наблюдатели. В окнах и на балконах вспыхнули тысячи зеленоватых светляков. Надир следил за тем, как армия бесов окружает ковчег. Этот жуткий центростремительный прилив завораживал, отнимал силы.
        В плечо Надира впились железные пальцы. Кто-то тряхнул его, дал пощечину. Кулиеву почудилось, что это покойник Плятт встал из могилы. Однако перед ним стоял Алтарев.
        -Пойдем со мной,- не попросил - приказал хаким.- Ты! Возьми старика! Следуй за нами.
        Все тот же рыжебородый стражник подхватил безвольно привалившегося к парапету Менакера. Часовщик был весь в крови. Вместе они начали спуск по винтовой лестнице, ведущей во внутренние помещения дредноута. Внизу обнаружился короткий коридор с единственной дверью в конце, у которой дежурили два стражника. За дверью - небольшая комната без окон. Очевидно, это была спальня для операторов проходчика. Вдоль стен, покрытых блеклыми фото обнаженных девиц, расположилось несколько коек. Под потолком тускло горели диодные лампы. Тучный стражник положил Менакера на одну из коек, встал на колени и принялся делать перевязку.
        Алтарев и Надир прошли в глубь помещения. Там, у дальней стены, возвышалась простая металлическая кровать. На ней, укрытый простыней, лежал мальчик.
        Надир едва узнал племянника. Егор был чрезвычайно худ и бледен. Его волосы приобрели странный пепельный оттенок, тонкие бескровные губы были обметаны лихорадкой. Он выглядел старше своих лет и в то же время более хрупким и беззащитным.
        -Что с ним?- Кулиев схватил хакима за руку.- Он болен?
        -Просто спит.- Алтарев легко освободился от хватки свояка, подошел к кровати, откинул одеяло. Невероятно худые предплечья Егора охватывали браслеты инъекторов. Там, где иглы вонзились в кожу, распустились синие цветки гематом. К груди мальчика присосался паук-диагностер.
        -Что ты с ним сделал? Отвечай!- Надир бросился на хакима, но тот стремительно шагнул в сторону, перехватил руку свояка, вывернул, резко потянул вниз и на себя. Надир упал на четвереньки, Алтарев оказался сверху, сильно ударил по ребрам, прижал к полу. Позади лязгнула дверь, затопали тяжелые сапоги стражников. Надира вздернули на ноги, заломили руки.
        -Ты несдержан, а потому предсказуем,- Алтарев почти не запыхался.- Но это сейчас неважно. Ты, кажется, хотел узнать, почему я собрал всех жителей в одном месте?
        Хаким подошел к кровати, наклонился над лежащим сыном, прикоснулся к экрану диагноста.
        -Просыпайся, малыш.
        С противным чмокающим звуком браслеты инъекторов отлепились от предплечий Егора. Мальчик с трудом открыл глаза.
        -Папа? Где мы?
        -Сейчас это неважно, сынок. Тебе нужно сосредоточиться. Скажи, что творится вокруг? Чего хотят люди?
        Веки Егора опустились.
        -Один человек ранен. Он без сознания. Тот, что рядом с ним, беспокоится за него, желает, чтобы раненый пришел в себя. Еще двое рядом с нами - у них нет собственных желаний. Они просто ждут твоего приказа. Дядя Надир желает причинить тебе вред,- глаза мальчика открылись.- Зачем ты хочешь навредить папе, Надир-абы?
        -Забудь о тех, кто находится в этой комнате. Чего хотят остальные?
        -Они боятся, хотят, чтобы их защитили… чтобы пушки стреляли,- мальчик поднялся на локтях, взглянул на отца,- их желания сильные, но нечеткие. Пушки не выстрелят, папа.
        -Им нужно помочь, Егор.
        -Хорошо,- мальчик вновь опустился на кровать, сжал кулаки,- я помогу.
        На минуту в комнате установилась напряженная тишина, а затем ковчег содрогнулся - раз, другой, третий. С койки на пол упал бинт, размотался белой полосой. Казалось, за стенами комнаты лопаются огромные воздушные шары. Тучный стражник подошел к Алтареву и развернул перед хакимом свиток тактического планшета. Камера показывала один из бортов транспорта и черные иглы орудий, плюющие сгустками дымного пламени. Затем изображение переключилось на город. В лучах прожекторов дрейфовали облака пыли. Из красноватой мути, точно пораженные гнилью клыки дракона, возникали закопченные руины домов. На одной из сохранившихся башен зажегся зеленый маяк светляка. В то же мгновение строение было уничтожено. Это было проделано столь стремительно, словно пушки транспорта обладали собственным интеллектом. На экране возник стражник в полумаске и легком шлеме, отдал честь.
        -Большая часть нападающих уничтожена первым залпом. Сканеры выявляют слабую активность вне зоны поражения. Должно быть, это те, кому удалось бежать.
        -Беглецов не преследовать. Продолжать движение,- распорядился Алтарев, а затем повернулся к Егору: - Молодец, сынок, я горжусь тобой. Тебе нужно поспать.
        -А дядя Надир не станет причинять тебе вред? Это он из-за меня?
        -Нет-нет. Дело не в тебе. Мы с дядей Надиром помиримся. Спи.
        Мальчик заулыбался - отец похвалил его,- сам протянул руку под инъектор. Алтарев закрепил браслеты на предплечьях сына, погладил Егора по голове. Когда он накрывал мальчика простыней, тот уже спал.
        Надир смотрел на происходящее и чувствовал, что медленно сходит с ума. Он был словно актер, ненароком угодивший на чужой спектакль. Не зритель и не член труппы. То, что происходило у него на глазах, было неправдоподобно, чудовищно.
        -Как… как ты… такое… со своим сыном?- прохрипел Кулиев. Слова давались с трудом. Вместо этого хотелось рычать и рвать зубами ненавистное горло. Он попытался освободиться из рук стражников, но те казались вырезанными из гранита.
        -Я знал, ты не поймешь,- спокойно сказал Алтарев.
        -Что я должен понять?! Ты обкалываешь ребенка наркотиками и ведешь с ним безумные беседы о каких-то желаниях. Из тебя не нужно делать чудовище. Ты и есть - монстр!
        -Может, и так,- хаким пристально посмотрел на Кулиева.- Но в отличие от тех, кто снаружи, я не пытаюсь тебя убить.
        Она явилась под вечер. Вошла в комнату и остановилась перед ним так просто, словно отлучалась на минуту. Тонкие черные косички, которые она любила заплетать, теперь удлинились и служили ей вместо одежды. Живой плащ не столько скрывал, сколько подчеркивал формы. По сравнению с той, прежней Азизой вечерняя гостья казалась более спокойной, уверенной и величественной. Было в ней что-то от застывшей соразмерности античных статуй. Древний дух земли, языческое божество - вот на кого была похожа эта женщина.
        -Я пришла поделиться информацией. Выслушай меня,- она говорила холодно и отстраненно. Алтарев много раз представлял себе эту встречу. Продумывал до мелочей. Он ждал чего угодно, но не такой фразы. Как будто не было шести месяцев напрасных поисков, бесчисленных одиноких вечеров и постоянных вопросов Егорки: «Когда вернется мама?»
        -Выслушать? И только? Ты исчезла черт знает когда!
        -Прошу тебя, не кричи. То, что было между нами, в прошлом. Я пришла к тебе как к лидеру городской общины.
        -Знаешь, в соседней комнате на кровати спит еще один осколок прошлого. Он сегодня получил пять по химии. Давай разбудим его, и ты скажешь, что он теперь пройденный этап на твоем блистательном пути в новый мир.
        -Не пытайся смутить меня. Я сделала выбор,- она говорила уверенно, а ее лицо казалось совершенно спокойным, и все же Алтарев уловил в глазах жены какую-то тень, отблеск чувства. Когда долго живешь с человеком, начинаешь замечать такие перемены.
        -Хорошо. Что ты пришла сообщить?- он ждал, когда же наконец этот панцирь безразличия даст трещину. Не дождался. Тон жены оставался все таким же отстраненно-официальным:
        -Город в опасности.
        -В чем заключается опасность?
        -Это все Ибрагимов. Когда мы начинали, он казался таким добрым и рассудительным, а после резни на площади словно сломался. Ему не нужен новый мир… Я не знаю, что ему нужно. Мы с Мечтателями создали город недалеко от старого космодрома. Хотели, чтобы желающие учиться работе с песком жили там. Муэдзин отказался помогать нам. С каждым днем он все больше отдалялся от остальных сабов, погружаясь в свои исследования. Словно одержимый, экспериментировал с песком. Он часто подвергал себя трансформации. Даже сейчас не многие из нас готовы решиться на такое. Через месяц он перестал являться на наши собрания. Вскоре поползли слухи, что муэдзин нападает на отдаленные фермы. Похищает людей. Мы искали его. Тщетно. А потом из пустыни начали появляться странные создания. Химерические существа, словно наспех слепленные заготовки. Иные из них были словно звери, другие обладали зачатками разума, умели говорить. Эти последние вели себя агрессивно. Мечтателям пришлось давать им отпор. Страшнее всего было то, что побежденные химеры молили нас о смерти. Вскоре их стало слишком много, и нам пришлось уйти. Но прежде от
одного из существ нам удалось выяснить, что муэдзин планирует напасть на Тимирязев.
        -Для чего?
        -Неизвестно. Может, хочет мстить за Юлю? Хотя вряд ли. Она была нужна Ибрагимову как средство, орудие. Бедная талантливая девочка была влюблена в него без памяти. Она не заслужила такой участи.- Азиза отвернулась, разглядывая пейзаж на стене - вишневые деревья в цвету. Это была ее картина.- Однажды мой брат сказал, что каждый понимает свободу по-своему. Тогда мне казалось, что это пустые слова. Однако теперь я думаю иначе. Быть может, свобода Ибрагимова в том, чтобы причинять боль другим?
        -Чего же ты хочешь от меня?
        -Муэдзина необходимо остановить. Мечтатели - не воины. У тебя есть опыт, оружие. Пошли стражников, а мы…
        -Ничего не выйдет,- хаким покачал головой.- Тимирязев - маленький город. Сил стражи едва хватает, чтобы поддерживать порядок на улицах. На дружинников надежды немного. Из оружия имеются только автоматические винтовки да световые гранаты. Разогнать толпу демонстрантов - вполне достаточно. Сражаться с муэдзином такими средствами бессмысленно. Мы сейчас в трудной ситуации. Община готова расколоться. Чтобы предотвратить самосуд, мне пришлось ввести чрезвычайное положение и арестовать самых известных сабов. Но что делать с ними дальше? Мы не можем долго удерживать столько людей.
        -Не отпускай их.
        -Прости?
        -Не отпускай их в пустыню.
        -Муэдзин?
        -Да. После событий на площади к нам присоединились несколько десятков сабов. В основном молодежь, студенты. Они считали своим лидером Ибрагимова. Однажды он повел их к Радужным горам, якобы основать еще одно поселение. Больше от них не было вестей. Мы думаем, он как-то использует других сабов, чтобы расширить свои возможности.
        -Уничтожить сады и окружить город песками тоже его идея?
        -Нет. Это было общее решение. Мы считали, так процесс приобщения жителей к джинниту пойдет быстрее.
        -Ты же любила деревья. Говорила, что не представляешь мира без цветущих садов. Господи, Аз! Во что ты превратилась?
        -Ты не поймешь этого, пока не обратишься к песку. Там,- она подняла руку, указывая в сторону пустыни,- может быть что угодно. Ты видишь только пыль, а нам являются образы небывалые и прекрасные.
        -Интересно, какие образы являются Ибрагимову?- Алтарев начал злиться.
        -Ошибки неизбежны. Но цель стоит того,- по ее лицу пробежала тень.
        -Вы не в состоянии справиться с одним безумцем, а если их станет пять? Десять? Что тогда?
        -Ты говоришь о том, чего не понимаешь. В нашей дальнейшей беседе нет смысла.- Она направилась к выходу.
        -Постой! Ты вот так уйдешь? Даже сына не повидаешь?
        -Нет.
        Дверь скрипнула, открываясь. Он бросился за женой, выбежал в коридор.
        Никого.
        Хаким с размаху впечатал кулак в стену. Принялся выкрикивать оскорбления и мольбы в пустоту. На крик сбежались стражники. Они уверяли, что никого не видели. Алтарев ворвался в комнату, заказал в синтезаторе бутылку водки. Налил прозрачную жидкость в стакан, жадно выпил. Алкоголь должен был согреть его, расслабить, но эффект был прямо противоположный. В глубине души Алтарева медленно набухало семя льда. Погруженный в свои переживания хаким не слышал, как за стеной тихо плачет маленький мальчик.
        -Она ушла, а через два дня на резиденцию напали. Прошло столько времени, а я до сих пор помню все в подробностях. Это и в самом деле были химеры. Не птицы и не звери. Очень шустрые, прыгучие и сильные. Стражникам удалось подстрелить нескольких, но большая часть проникла внутрь.- Алтарев провел пальцами по шраму, рассекающему левую бровь.- Я сражался. Вход в апартаменты узкий, мне удалось задержать их. Тогда самые ловкие взобрались по стене, вошли через балкон. Меня разоружили, загнали в угол. Наверное, в этот момент я впервые искренне верил в бога. Однако химеры пришли не за мной. Два существа - самые крупные и больше всего похожие на людей - двинулись к комнате Егора. Наверное, они выбили бы дверь, но та открылась сама собой. На пороге стоял мой сын. Один из пришельцев протянул к нему руки и вдруг распался, рухнул на пол грудой песка. Через мгновение то же самое случилось с другими уродцами в комнате. Некоторые из них распадались полностью. От других оставались кости. Пустые черепа падали на пол, словно бильярдные шары. Потом мне часто снился этот стук. Когда все было кончено, Егор вышел в
коридор. Через мгновение там тоже застучали бильярдные шары.
        Сын вернулся, улыбнулся мне. Я спрашиваю: Егорушка, как тебе это удалось? А он: понимаешь, папа, они очень хотели исчезнуть. Вот я и помог им. Можно было прямо из комнаты, но они хотели, чтобы с ними кто-нибудь побыл в последний момент. Я говорю: как это у тебя получается? А он: не знаю. Я это всегда умел. Вот когда почтенный Рахматов ушел на небо, ты очень хотел стать хакимом. Я помог. И когда дядя Надир хотел, чтобы мама на площадь не пошла,- тоже.
        Мы еще долго говорили. И чем больше он рассказывал, тем страшнее мне становилось. Вся наша совместная жизнь представилась спектаклем. А режиссер стоял передо мной и улыбался знакомой улыбкой женщины, которую я любил.
        Надир видел, как вспыхивает и гаснет безумный огонь в глазах хакима. Алтарев не врал. Он действительно верил в то, что говорил. Кулиев бросил взгляд на спящего мальчика. Неужели это правда?
        -Но как это возможно?- ребро сильно болело. Сильный удар у тебя, Федор.
        -Когда мы зачали Егора, Азиза уже была заражена джиннитом. Это внутриутробная настройка. Стопроцентная совместимость. Понимаешь? Стопроцентная!
        -Что значит - заражена?
        -Мы замечаем только крупные фракции песка, в крайнем случае пыль. То, что не фиксирует глаз, не стоит нашего внимания. Мы глотаем джиннит и вдыхаем его с тех пор, как обнаружили месторождение. Сами того не ведая, мы настраиваемся на него, а он - на нас. Можешь сказать, когда ты последний раз болел?
        Надир попытался вспомнить и не смог. Алтарев усмехнулся:
        -Вот видишь, ты даже не задумывался об этом. Песок исподволь проникал в каждого жителя города, но сабы получали куда большую дозу. Апофеозом этого слияния стало полное замещение базовых частиц организма человека модулями джиннита. Первый раз мы увидели это на площади.
        -Преображение,- прошептал Надир,- преображение возможно…
        -Верно! А Егор…- Алтарев погладил сына по голове.- Егор стал жертвой этого преображения.
        -Но это не объясняет, зачем ты держишь его на транквилизаторах.
        -А тебе бы хотелось, чтобы твою жизнь корректировал подросток? У него это получается само собой, как в туалет сходить. Скоро начнется период взросления, первая любовь, срывы, стрессы, приступы неожиданной радости и меланхолии. Ты не хуже меня знаешь, что творится в сознании взрослеющего мальчика. Через год от этого мира не осталось бы ничего. Все выкрутасы безумца Ибрагимова по сравнению с этим - детский лепет.
        -Ты настолько не веришь в своего сына?
        -Я боюсь его.- Алтарев сгорбился, опустился на койку и стал похож на старого стервятника.- Сначала Азиза, потом Егор. Этот мир отнимает у меня всех, кого я люблю.
        Транспорт остановился. Мотор продолжал работать, но ощущения движения не было.
        На запястье хакима ожил коммуникатор.
        -Что у вас?- В голосе Федора слышалась усталость.
        -Здесь что-то странное, мы не можем понять,- отозвался стражник,- что-то блокирует колеса.
        -Сейчас буду.- Алтарев поднялся на ноги. Он снова был самим собой - спокойный, сильный, властный.- Пускай мой родственник остается здесь,- велел хаким стражникам.- Я скоро вернусь.
        Едва за спиной Алтарева хлопнула дверь, хватка «нукеров» ослабла. Надир принялся растирать затекшие руки. Покончив с этим, он обратился к неумолимым стражам:
        -Вы слышали, что он говорил? Считаете это разумным? Ваш шеф сошел с ума!
        Великаны молчали. Они были словно близнецы: огромные, широкоплечие и опасные. Так выглядят боевые машины, внушающие страх своей многообещающей неподвижностью.
        -Сколько он вам платит, чтобы вы молчали? Или вы работаете за идею?
        -Они просто работают. Так уж получилось.
        Надир не ожидал, что будет так рад голосу старика.
        -Как вы себя чувствуете, почтенный?- он подошел к Менакеру, склонился над ним. Тучный стражник нехотя посторонился.
        -Как укушенный. Должен сказать, это чертовски больно,- голос старика был очень слаб.
        -Я запутался,- Надир покачал головой.- Там, на кровати, лежит мой племянник. Алтарев обкалывает его наркотиками, чтобы…
        -Я знаю.
        -Что?! Откуда?
        -Сейчас это неважно. Хотите пойти со мной и досмотреть спектакль до конца? Я чувствую, финал не за горами.
        -Пойти?- Надир удивленно смотрел на старика. Может быть, часовщик бредит?- Куда?
        -Для начала нужно выбраться отсюда.
        -Но как же…- Надир покосился на неподвижных стражников.
        -С этим мы справимся,- старик приподнялся на локтях.- Выключи их!
        Бородач шагнул к своим могучим товарищам, протянул руки ладонями вперед. Коснулся нагрудной брони великанов. Медленно, словно нехотя, неподвижные лица охранников дрогнули, потекли и принялись распадаться, словно береговой пласт земли под напором водного потока. Вскоре от них не осталось ничего, кроме одежды и оружия.
        Тучный стражник повернулся к Надиру и часовщику. Его лицо покрывали бисеринки пота, но толстяк улыбался.
        -Познакомьтесь,- сказал Менакер.- Это Гидеон, мой внук. Он…
        -Саб?
        -Разумеется. И притом - один из лучших. Я думаю, он не уступит знаменитым Мечтателям. Когда начались аресты, я сказал ему: «Пойди к хакиму и предложи свои услуги. Алтарев неглупый человек, согласится». Как видите, я оказался прав.
        -Алтарев использовал сабов?
        -Конечно. Гидеон при помощи этого бедного ребенка сделал хакиму истуканов для охраны, пушки для транспорта и многое другое.
        -От него вы узнали о Егоре?
        -Гидеон - хороший мальчик. У него нет секретов от деда. Но мы с вами заговорились. Пора подняться наверх.
        -Но ведь там Алтарев!
        -Хакима в операторской нет,- Гидеон говорил звучным басом.- Он покинул транспорт.
        -Вот видите, как все удачно складывается!- оживился Менакер.- Пойдемте скорее, а то что-нибудь пропустим.- Часовщик сел на койке и тут же скривился от боли. Гидеон подставил деду плечо.
        -Я не могу оставить племянника здесь,- развел руками Надир.
        -Хотите поучаствовать в игре?- старик хитро прищурился.- Что ж, так даже интересней.
        Егор проснулся почти мгновенно. Открыл глаза. Внимательно посмотрел на склонившегося к нему мужчину.
        -У тебя интересные желания, Надир-абы. Нужно помочь?
        -Нет. Пока нет.- Надир выключил диагностер. Паук подобрал свои полимерные лапки, недовольно замигал красными огоньками. Кулиев снял аппарат с груди мальчика.- Я сейчас пойду на капитанский мостик. Хочешь со мной?
        -Конечно, хочу!- Егор улыбнулся, потом помрачнел.- Только я очень ослаб. Не смогу идти.
        -Я тебя понесу.- Надир подхватил мальчика. Тот казался совершенно невесомым. Они прошли мимо останков «песочных стражей», миновали коридор и принялись подниматься по лестнице. Сверху струился белый свет, словно уже наступило утро.
        На капитанском мостике было пусто, только у самого парапета застыл Гидеон. Рядом со стражником стояло кресло. Над спинкой маячила седая макушка Менакера.
        Надир подошел к ним, посмотрел вниз.
        Пустыня в этом месте напоминала ровный ковер. Барханы остались позади.
        Прожекторы транспорта были включены, но куда ярче сияла огромная фигура муэдзина. Надир попытался прикинуть, какого тот роста. Пять, может быть, шесть метров? Кости обычного человека не справились бы с таким весом, но сейчас Ибрагимов был далек от нормы.
        Он стоял в сотне метров от транспорта. Сияющий покров обволакивал исполинское тело саба, скрывая детали, и только лицо было хорошо видно. Длинное, скуластое, с тонким прямым носом и покатым лбом. За спиной Ибрагимова в отдалении переливалась россыпь красных огней - космодром.
        Надир не сразу заметил человеческие фигурки, идущие через пустыню к сияющему великану. Несколько стражников и Алтарев. Хаким был без шлема.
        -Жаль, нельзя услышать их разговор,- вздохнул Менакер.
        Гидеон извлек из-за уха черную каплю интеркома, вставил в паз на пульте, увеличил громкость.
        Сразу стал слышен скрип песка под сапогами стражников и странный, едва слышный гул, словно поблизости фонил музыкальный усилитель. Звук постепенно нарастал. Наконец Надир узнал его - знакомый треск разорванной мембраны, приумноженный и повторяемый раз за разом. Ибрагимов постоянно использовал джиннит.
        Хаким остановился в нескольких метрах от гиганта.
        -Отпусти нас, муэдзин! Дай людям уйти!
        -Люди? А кто тебе сказал, что вы люди?- Голос Ибрагимова соответствовал его росту и был отлично слышен с борта транспорта.- Может быть, это я создал вас? Придал вам форму, вложил в головы мысли, позволил размножаться и растить сады? Теперь вы наскучили мне, и я заберу все это. Потому что оно мое.
        -Можешь забрать меня, если хочешь, но пропусти людей.
        -Торгуешься?- В голосе муэдзина звучала насмешка.- А у тебя есть силы, чтобы удержать товар? Хорошо! Я пропущу людей. Но ты отдашь мне мальчика.
        -О каком мальчике ты говоришь, почтенный?
        -Не трать мое время попусту, хаким!- Песок вокруг великана вскипел сотней маленьких вихрей.- Отдай мне своего сына и можешь убираться восвояси.
        -Для чего тебе мой сын?
        -Я воспитаю его. Обучу тому, что знаю. Мы сможем многого достичь вместе.
        -Это неприемлемо.
        -Я ждал такого ответа,- муэдзин поднял руки. По его зову из песка поднялись химеры. Их было множество. Тысячи гротескных созданий. Стражники сплотились вокруг Алтарева, подняли винтовки.- Ты зря покинул свой ковчег, хаким. Теперь я заберу всех.
        Армия муэдзина медленно двинулась вперед.
        -Нет!- Внезапный порыв ветра взвихрил песок под ногами химер, заставляя творения саба вязнуть в субстанции, из которой они вышли.
        -Мама пришла!- Егор заворочался в руках дяди.- Мама, здравствуй!
        Из темноты возникла еще одна гигантская фигура. Азиза не уступала в росте муэдзину. Длинные черные косы женщины пребывали в постоянном движении, напоминая то щупальца кальмара, то извивающихся змей. Обнаженная и разгневанная, Азиза стояла перед сияющим великаном, словно ожившая ночная тьма перед яркой звездой.
        -Явилась!- Муэдзин сложил руки на груди.- А где же остальные отступники?
        -Они не придут.
        -Вот как? Не желают помогать тем, кто хотел забить их камнями и утопить в арыках? Это можно понять.
        -Отпусти людей. Уходи.
        -Что тебе до них? Неужели проснулись материнские чувства?
        -Мы… я думаю, мы ошибались. Слишком увлеклись, разговаривая с песком. Утратили нечто важное. Забыли о цели.
        -Наши цели давно не совпадают. Пока ты и твои прихвостни занимались самокопанием, я развивался. Сейчас ты увидишь результаты!
        Муэдзин поднял руки к своему лицу и сорвал его, точно картонную маску. Из чудовищной раны извергся фонтан песка. Он засыпал грудь и плечи гиганта, поглотил яркий свет его одежд. В мгновение ока Ибрагимов утратил всякое сходство с человеком.
        Слуха людей достиг мелодичный шелест. Это миллиарды песчинок сдвинулись с места. Джиннит шел на зов муэдзина. Над равниной медленно и неотвратимо поднимался гигантский бархан. Нет, не бархан - волна из песка. Вдоль колоссального, растянувшегося на несколько километров гребня вспыхивали электрические разряды. Из глубины пустыни примчался горячий ветер, поднял в воздух красную пыль. Мгновение, и сестра Надира слилась с этой невесомой субстанцией, расстелившись над землей черным покрывалом, устремилась к подножию песчаного цунами.
        -Что происходит?- обратился Надир к Гидеону, но ему ответил Егорка:
        -Мама слилась с джиннитом. Она пытается помешать почтенному Ибрагимову обрушить волну.
        -Ты можешь ей помочь?
        -Нет. Ее желания слишком сложные. Я многого не понимаю.
        -А как насчет твоих собственных помыслов?
        -Моих?- мальчик удивленно заморгал.- Но папа говорил мне, что я еще слишком мал для собственных желаний…
        -Человек не может быть слишком молод для желаний,- Менакер протянул руку и коснулся плеча Егора.- Желания - это все, что у нас есть, и сами мы - венец чьих-нибудь желаний. Так уж все устроено.
        -Я… я не знаю. Боюсь…- На глаза мальчика навернулись слезы.- Вдруг я причиню вред? Сделаю что-то не так…
        -Ты сделаешь все правильно. Я верю в тебя.- Надир усадил Егора на парапет лицом к нависающей волне песка.- И почтенный Менакер верит, и Гидеон, и люди на палубах…
        -И я… тоже.
        Кулиев обернулся. На площадке стоял Алтарев. Он был сильно изранен. Костюм стражника висел клочьями. Из многочисленных порезов сочилась кровь.
        -Я верю в тебя, сынок. Покажи этому зарвавшемуся божку, что значит настоящий…
        Волна накрыла транспорт.
        В детстве Надир чуть не утонул. На спор прыгнул со стрелы крана в Тимирязевское водохранилище. Вода, такая теплая и ласковая, когда входишь в нее с берега, встретила юношу прямым в голову. Надир не лишился сознания, но почувствовал странное оцепенение. Он погружался все глубже и глубже в зеленоватую, пронизанную солнечными лучами воду. И ничего не мог с этим поделать.
        Когда масса песка врезалась в транспорт, Кулиев испытал сходные чувства. Правда, удар был куда слабее. Тем не менее его отбросило назад. Он не удержался на ногах, опрокинулся навзничь, сжался, ожидая столкновения с полом. Однако падение странным образом замедлилось. Песок, который должен был, точно наждак, рвать незащищенную кожу, душить, забивать рот и ноздри, мягко охватил его со всех сторон, не давая упасть. Надир отнял руки от лица, открыл глаза. Вокруг царил красноватый полумрак. Он казался упругим и вязким, словно клюквенное желе. Сквозь завесу бордовыми тенями проступали контуры ближних предметов. Разглядеть что-либо еще было невозможно. И все же там, в рубиновой глубине, что-то происходило. Надир ощущал это, как не рожденный еще ребенок ощущает мир за пределами материнского чрева. Смена света и тьмы, танец смутных теней, едва ощутимая вибрация и приглушенные звуки. Кто-то говорил, а может быть, пел странно высоким голосом.
        Вскоре желе начало истаивать, оседать. Отовсюду струился неяркий синеватый свет. На сей раз он имел вполне естественное происхождение. Наступило утро. Несколько часов, проведенных в красном плену, странным образом спрессовались в сознании, словно сон наоборот.
        Надир увидел остальных. Они застыли в нелепых позах там, где были застигнуты песчаным приливом. Кулиев вдруг вспомнил научно-популярный фильм «Последний день Помпеи». Однако, в отличие от несчастных жертв Везувия, пассажиры транспорта были живы. Поднялся на ноги невозмутимый Гидеон, у лестницы заворочался и застонал Алтарев, старик Менакер закашлялся и что-то вполголоса произнес на иврите - не то ругался, не то возносил молитву. Не хватало только Егора.
        Надир шагнул к парапету и не поверил тому, что увидел. Внизу, насколько хватало глаз, простирался шевелящийся изумрудный ковер. Трава была повсюду, даже на транспорт забралась. Там, где некогда стоял муэдзин, над зеленым морем возвышалось единственное дерево. Могучее, раскидистое, оно немного напоминало платан, что рос во дворе часовщика. Пышная крона отбрасывала обширную тень. Под деревом, прислонившись к стволу, сидела женщина с длинными черными волосами.
        -Егор ушел,- Азиза с благодарностью приняла из рук старшего брата плед.- Сказал, что боится навредить. Его можно понять. Такая сила…
        Надир вглядывался в знакомые черты и не узнавал сестру. Перед ним был чужая женщина. Не властная богиня, но и не прежняя ласковая легконогая художница.
        -Знаешь, там, в пустыне, самое сложное было не вспоминать, и все же я знала, где он, могла в любой момент бросить все и вернуться. Сейчас он ушел. Наверное, навсегда. Но тоски нет… И слез. Совсем нет.
        -А твои способности?
        -Исчезли. Ничего не чувствую,- она грустно улыбнулась.
        Откуда-то сверху, медленно кружась, опустился снежно-белый лепесток. Затем еще один, и еще. Надир поднял голову. Крону дерева охватило дымное облако раскрывающихся цветков. Процесс, обычно занимающий несколько дней, протекал стремительно. Вот легкий игривый ветерок уже похитил белую фату удивительного растения, однако на ее месте тут же распустились кроваво-красные цветки.
        -Маленькое чудо напоследок. Это же из моего сна. Вот хитрец!- Азиза неловко поднялась на ноги, пошатнулась. Надир шагнул вперед, поддержал сестру.
        -Пойдем-ка под крышу. Простудишься.- Он почувствовал, что за этой обыденной фразой последует еще множество таких же простых, привычных слов, жестов, поступков. Люди умеют забывать.
        Пилот челнока не верил своим глазам. Бывалый астронавт, он привык к чудесам и загадкам дальнего космоса. Однако здесь было что-то совсем другое. Родное, давно забытое и в то же время необычайное. Мужчина вышел на посадочную площадку и поднял голову, во все глаза наблюдая за удивительным зрелищем.
        Они скользили в светлом утреннем небе, точно кораблики фей. Снежно-белые и пурпурно-красные, лазоревые и золотые. Пилот наклонился, набрал горсть лепестков и подбросил их над головой, как обычный земной мальчишка бросает в воздух охапку листьев.
        Со стороны пустоши раздалось басовитое гудение. Приближался флаер. Астронавт стряхнул с плеча разноцветные эполеты, придал лицу суровое выражение и все же не удержался, усмехнулся в усы, разглядев, на какой развалине прибыл одинокий абориген.
        Между тем пришелец остановил своего железного жука на краю площадки, легко соскочил на землю. Подошел к пилоту, протянул руку:
        -Надир Кулиев из Тимирязева.
        -Белкин моя фамилия,- рукопожатие у технолога было что надо.- Что здесь у вас происходит? Где транспорт?
        -Транспорт? Он не придет.
        -Вот тебе раз! А зачем тогда «SOS» посылали?
        -Я, собственно, за этим и прилетел. Нам удалось преодолеть кризис своими силами. Помощь больше не нужна. Вы уж нас извините.
        -Но как же…- Пилот растерянно развел руками, повернулся к безмолвной громаде катера, словно призывая его в свидетели.- Вы думаете, это так просто - смотаться на планету и обратно? Что я капитану скажу?
        -Вот, возьмите,- Кулиев протянул астронавту пачку сигарет.- Понимаю, что глупо, но больше у меня ничего нет.
        -«Тимирязевские особые». Синтезированные?- заинтересовался Белкин, прикидывая, сколько может стоить такая пачка. На Земле табак давно был под запретом. Приличное курево сохранилось только на таких затерянных во времени и пространстве мирках.
        -Обижаете. Натуральные! Да вы попробуйте. Сами все поймете.
        Преодолевая жадность, Белкин извлек сигарету, поднес ко рту, слегка сжал зубами упругий фильтр. Царский подарок!
        -Сейчас дам огня.- Технолог сунул руку в карман и вдруг радостно засмеялся: - Вот незадача, моя зажигалка сломалась!
        Пилот покачал головой, глядя на полоумного туземца. Достал свое огниво. Над посадочной площадкой поплыли облака ароматного дыма.
        -И что же теперь? Что здесь будет?- Белкин сделал долгую затяжку.
        -Здесь?- Надир широко повел рукой, охватывая равнину.- Здесь будет сад!