Чужая ноша Наталья Дмитриевна Калинина
        Чужая ноша #1 Для Ларисы, девушки явно здравомыслящей, встреча с Вадимом стала поворотной. Молодых людей как-то сразу и намертво привязало друг к другу. Именно с этой встречи вокруг девушки начинают происходить невероятные и зачастую трагические события. Погибают близкие люди, снятся странные сны, ее любимый попадает в смертельно опасную ситуацию. За расследование берется сестра-близняшка Вадима, обладающая магическим даром. Она не верит в случайность и хочет выяснить, что это - мощный приворот, сделанный Ларисой, порча или проклятие?
        Наталья Калинина
        Чужая ноша
        В произведении использованы стихи Архиповой Дарьи
        ПРОЛОГ
        апрель 1956 г.
        Запись в дневнике.
« …Они женятся! Иван и эта Лида. Мне сегодня Зойка сказала. Лидка прибежала к ней в библиотеку утром радостная, сияющая и сообщила. Они ведь подруги - моя сестра Зойка и эта Лида. Ненавижу ее, ненавижу! Лидку… Если бы не она, Иван, может, стал гулять со мной. Он же ведь тогда, когда первый раз появился в нашем клубе, на танец пригласил именно меня, а не эту выскочку! Это уже потом ее заметил…
        Я очень его люблю - еще с того самого вечера, когда он в клубе подошел ко мне… А встречаться стал с Лидкой, не со мной… Она красивая очень, по ней многие ребята сохнут, и не только из нашей деревни. Вот и Ване тоже приглянулась. Лида всех женихов отшивала, только смеялась над ними, а вот с Иваном стала гулять. Она моей Зойке как-то сказала, что любит его. Она еще много чего рассказывала. Придет вечером к Зойке, они закроются вдвоем в комнате - шептаться, а я, прислонившись ухом к двери, слушаю. Слушаю и плачу. Один раз они меня так и застукали - подслушивающую и зареванную. Вначале отчитывали, потом смеялись, что, мол, маленькая, тоже на Ваньку-то глаз положила? Они считают меня маленькой не смотря на то, что я всего на три года младше их. Зойка с Лидкой ровня, Иван их на два года старше. Меня он тоже, видимо, маленькой посчитал.
        Я тогда, когда меня Зойка с Лидкой возле двери застали, разозлилась и убежала. Сестра меня полночи по всей деревне разыскивала. Нашла на сеновале колхозном - зареванную. Мы с ней потом до самых петухов прямо там, на сеновале, проговорили. Она все утешала меня, говорила, что встречу еще «своего Ваньку» - другого, а этот уже Лиду любит. А я возражала, говорила, что не нужен мне никакой другой ни Ванька, ни Петька, ни Серега. Никто. Только он. Я умру без него. Так и говорила ей, что без него - умру, жить не буду… Сегодня Зоя сказала мне, что Лида с Иваном женятся, у них на свадьбе вся деревня гулять будет. Зойка специально поторопилась мне первой сказать, пока я от других не узнала. Думала хоть так смягчить для меня это известие. Понадеялась, что я, узнав о свадьбе, пореву, да потом успокоюсь. Да разве успокоюсь? Только тогда, когда меня не станет. Это известие - мой приговор. Я не буду жить без Ивана. Или он станет моим, или не станет меня. Другого не будет. Я уже все решила…».
        Девушка, дочитав исписанную страницу, отложила ручку: сегодня она не будет делать запись. Вначале собиралась сделать, да потом передумала, просто перечитала последние страницы своего дневника и еще сильней уверилась в мысли, что приняла верное решение. Закрыв толстую тетрадь в клеенчатой обложке, она убрала ее обратно в тайник и из того же тайника достала женскую косынку для волос и засушенный цветок садовой астры. Она немного помедлила, с нежностью любуясь высохшим и утратившим красоту цветком, а затем бережно завернула его в косынку и спрятала сверток за пазуху.
        Ей удалось незаметно улизнуть из спящего дома, не разбудив ни сестру, ни родителей. Дворовый пес по кличке Партизан загремел цепью, вылезая из будки на шум, и громко брехнул, но, услышав приглушенный голос хозяйки, замолчал и приветливо замахал хвостом.
        - Тише, Партизаша, тише… Свои, - девушка присела к псу и потрепала его по загривку. Тот подозрительно обнюхал узелок, который хозяйка сжимала в руке - похоже, там была еда - и на всякий случай облизнулся.
        - Это не тебе, Партизаша… - девушка прижала узел, в котором были свежие куриные яйца и шмат сала, к груди. - Я тебе вкусное завтра дам.
        Пес, будто поняв ее слова, еще радостнее завилял хвостом и лизнул хозяйку в щеку.
        - Вот и славно, - девушка поднялась с корточек и вышла за калитку.
        Деревня спала. Только где-то вдали раздался приглушенный женский смех, оборванный мужским голосом, что-то неразличимо произнесшим. Видимо, не всем сладко спалось: не спали влюбленные, сбежавшие из своих заснувших домов и уединившиеся в укромном месте. Да еще в чьем-то дворе забрехала собака. Девушка поежилась и от ночной прохлады, и от скользнувшего в душу страха: идти нужно было далеко, в соседнюю деревню, да еще и пройти всю ту, направляясь к самому дальнему дому. Хорошо то, что до соседней деревни не так далеко, но все равно путь не близкий. Да еще ночью, одной, да под гнетом собственных мыслей и переживаний по поводу, получится ли… В какой-то момент решимость дала трещину, и девушка засомневалась в правильности принятого решения. Она даже остановилась и крепче прижала не занятой узлом рукой сверток, спрятанный под платком на груди. Стоит ли идти на такое? Но ведь… Ведь тогда у нее останется другой путь - последний, который не приведет уже никуда. И если задуманное не получится, то снова останется лишь второй путь…
        Она почти бежала. Она хотела как можно скорей миновать обе деревни и добраться до последнего дома. Ее там уже ждут. Она бы отправилась в свой путь раньше, но родители, как назло, сегодня легли спать позже. Пришлось дожидаться, когда дом полностью погрузится в глубокий сон. Позже всех уснула Зойка, которая еще долго ворочалась, вздыхала, пока, наконец, не засопела умиротворенно. Зоя наверняка перед сном думала о предстоящей в субботу свадьбе подруги, на которой соберется если не вся деревня, то уж полдеревни точно, и предавалась мечтам, что скоро ее тоже кто-нибудь возьмет замуж. Может, она мечтала, что ее мужем станет черноглазый Федор-тракторист, который уже вторую неделю оказывал ей знаки внимания. А может, грезила о таком же синеглазом и русоволосом парне, как Иван, за которого собиралась замуж ее подруга… Девушка, так подумав, вздохнула: ей в последнее время казалось, что все девушки, как одна, мечтают выйти замуж за парня, подобного Ивану. Просто с того самого дня, как она познакомилась с ним, для нее уже не существовало иного идеала.
        За мыслями об Иване дорога показалась не такой уж длинной. Девушка прошла первые дворы и идти стало не так страшно. Беспокоило только одно: дожидается ли ее старуха, не передумала ли… И получится ли задуманное.
        Ее ждали. В последнем доме свет не горел, но едва девушка боязливо толкнула калитку, как откуда-то из темноты донесся приглушенный женский голос:
        - Не боись, не боись. Я держу собаку. Иди смело к крылечку.
        В полной темноте девушка скорее интуитивно угадала, чем разглядела, в какой стороне находится крыльцо.
        - Проходи, проходи. Я сейчас зажгу свет-то.
        И тут же за спиной девушки брызнуло яркое желтое пятно. Старуха с фонарем в руке зашаркала к крыльцу.
        - Тебя вышла поглядеть - не заплутала ли. Собаки, услышала, забрехали на том краю деревни - кто-то чужой идет. Значит, думаю, ты. Проходи, проходи.
        Старуха открыла дверь, и девушка боязливо шагнула в темное нутро старой избы.
        - Не передумала, значит, - старуха мелко засмеялась, переступая вслед за девушкой порог. - Не будем света зажигать - ну его, это электричество. Нечего внимание людей привлекать. Свечи есть. Боися, наверное? Не боися.
        - У него свадьба в субботу, больше мне и нечего бояться! - ответила девушка с вызовом, маскируя таким образом робость и страх, все же обосновавшийся холодным комком в груди.
        - Не будет свадьбы, - старуха вновь засмеялась мелким дребезжащим смехом. Свечи, зажженные и поставленные на старую выщербленную и не покрытую столешницу, осветили ее лицо - морщинистое, с маленькими живыми глазками, в уголках которых застыла лукавая усмешка.
        - Вот… Это Вам, - девушка вспомнила про узел, который сжимала в руке. - Здесь небольшой гостинец.
        - Без гостинца могла бы, - проворчала старуха, но, похоже, обрадовалась. С любопытством развязала выставленный на стол узелок, наклонилась, чтобы лучше разглядеть содержимое и довольно заулыбалась. - Сало люблю. Но я бы тебе и так помогла. Ты вовремя тогда успела. Не отогнала бы собак - и… Ну, давай, принесла то, что я велела тебе?
        Девушка молча кивнула и торопливо достала из-за пазухи сверточек. Развернула косынку и немного помедлила, вновь разглядывая высохшую астру - этот цветок Иван подарил ей в тот сентябрьский вечер, когда впервые пригласил на танец, а затем решительно выложила принесенное на стол.
        - Садись, - старуха кивком указала на деревянный стул и придвинула к себе косынку и цветок. - Ейная-то косынка?
        Девушка кивнула и пояснила:
        - Ее. Она к сестре моей заходила - в этой косынке. Я ее и взяла незаметно.
        Старуха тем временем, нахмурив брови, придирчиво разглядывала цветок.
        - Мне не удалось найти что-нибудь из его вещей, - девушка испугалась, что старуха забракует принесенное и скажет, что так ничего не выйдет. - Он этот цветок мне подарил, еще в тот вечер, когда провожать пошел. В руках ведь он его держал. Вот я и подумала…
        - Это хорошо! Цветок этот - хорошо. Он тебе его дарил, установил, значит, связь. Так может оказаться даже лучше, чем просто его вещь. Я это оставлю себе, а взамен дам тебе… Впрочем, тебя подготовить следует. Не раздумаешь?
        - Нет! - отрезала девушка и решительно добавила:
        - Я не буду без него жить, я так уже решила.
        - Но-но, - рассмеялась старуха. - Молодая еще слишком. Все бы могло у тебя получиться и без таких вмешательств - с другим. Но раз уж так… Решительная ты и упрямая, на попятный не пойдешь, вижу. Горячая, как молодая лошадка. Да и безбашная такая же. Я бы не стала тебе так помогать, да в долгу у тебя оказалась. Твой любимый слишком уж любит ту девчонку, обычным приворотом не разрушить их связи. Разрушить бы, может, и разрушили, но ненадолго, временно. Не полюбил бы он тебя, все равно к ней через время вернулся. Сильная уж очень у них любовь. Да и твоя, знаю, по силе не уступает. Я на тебя расклад делала. На него, на нее и на тебя - думала, как помочь тебе. Только один выход есть. Но я, каюсь, не хотела бы прибегать к нему.
        - А он поможет? - девушка словно пропустила все второстепенное мимо ушей, вычленив из речи старухи только то, что хотела услышать.
        - Поможет, - усмехнулась старуха. - Это не приворот, это Единение. Твоим до могилы будет. Никто разрушить этот заговор не сможет. Но сила великая в этом Единении заложена, шутить с ней нельзя, да и, ежели правду говорить, лучше бы ее вообще не выпускать. Я не собиралась этого делать, хотела вернуть ее в исходное место, да вот ты объявилась.
        - Я… Я не буду шутить, - девушка будто в мольбе сложила руки на груди, боясь, что старуха передумает.
        - Глупая ты, - тихо засмеялась женщина. - Глупая… Понравилась ты мне, вот что. Боюсь, что и впрямь глупостей куда более серьезных натворишь - в реку сиганешь или еще что поганое с собой сотворишь. Хотя, при неразумном обращении, вещь, которую тебе дам, может и куда более страшных дел натворить…
        - Но… я буду с ним? - девушку интересовало только одно. Какие там страшные аморфные вещи! Страшное, что может случиться - это женитьба Ивана на Лидке.
        Старуха не ответила, только вздохнула, пожевала губами и строго сказала:
        - Слушать будешь меня внимательно. Очень внимательно. Сделать должна будешь все так, как я скажу - ни на долю не смей отступить. Я своего мужа так и получила, но вот… Да, впрочем, тебя это сейчас совсем не волнует! Что бы я ни сказала, ты все равно усвоишь только то, что интересно тебе. Я ж говорю - глупая… Вещи, которые ты мне принесла, нужны мне для приворота - простого, таким их связь не разрушить, не привязать его к тебе. Этот приворот нужен лишь для того, чтобы твой Иван пришел к тебе по какому-то поводу, заговорил с тобой, чаю бы у тебя попил… В общем, хоть как-то оказался коло тебя. Ведь иначе он тебя вовсе не замечает, да?
        Старуха вновь тихо засмеялась, затем встала и ушла куда-то в другую комнату. Вернулась уже с небольшой коробочкой.
        - Вот. Это и есть Единение.
        Девушка с любопытством покосилась на коробочку, но старуха не спешила отдавать ее ей.
        - Когда твой Ванька придет к тебе, дашь ему одну половину. Вторая у тебя останется. Это не может быть по отдельности, одна половина всегда будет стремиться к другой. Так и твой Иван не сможет быть без тебя. Впрочем, как и ты без него. Это - двустороннее. Считай, вечно будете повязаны. Даже после чьей-либо смерти - твоей или его - второй останется верен…
        - Я… Я заплачу Вам еще, если надо, только помогите, - девушка уже ни о чем другом не могла думать, как о содержимом коробочки, сулившем навечно соединить ее с любимым Иваном.
        - Да не надо мне платить! - засмеялась старуха. Долго смеялась. Отсмеявшись, сурово и с какой-то горечью произнесла:
        - Придет время, и ОНИ сами возьмут причитающуюся им плату. Ну как, не передумала еще?
        - Нет.
        - Тогда слушай, что и как надо будет делать…
        I
        Москва, сентябрь 2004 г.
        Машина свернула с оживленного шоссе на полупустую трассу.
        -… И все же ты мне не ответила!
        - Мы уже обо всем поговорили. Не затевай сначала, - девушка, уловив в голосе спутника такие знакомые и порядком надоевшие взвинченные нотки, устало отмахнулась, не поддаваясь на провокацию, и с досадой добавила:
        - Ты меня отвлекаешь от дороги.
        - Я не отвлекаю, я пытаюсь с тобой поговорить. Достучаться до тебя! Не будь такой глухой. И фиг уж с тем, что я оголил перед тобой душу - тебя этим, похоже, не проймешь. Ты о родителях подумай! Они не примут этого человека, он уже принес горе твоей семье.
        - А ты, значит, приносил только счастье? - ухмыльнулась девушка и, раздражаясь, попросила:
        - Не начинай сначала. Мне сложно следить за дорогой и одновременно спорить с тобой. Я давно не водила. Лучше бы ты сам сел за руль!
        - Я выпил.
        - Лучше бы не пил! Зачем ты пил?
        - Не заводись.
        - Не заводись?! Да ты меня сам сейчас заводишь! Я и так не уверенно чувствую себя за рулем, а тут еще ты…
        - Дорога свободная. Справишься.
        - Включи радио. Я хочу слушать музыку, а не твои выступления.
        - Пожалуйста. Исполню любой Ваш каприз.
        - Лучше бы ты раньше исполнял мои капризы, а не сейчас, когда поздно.
        Рассердившись, она поддала газу, словно пытаясь таким образом оторваться не только быстро остающихся позади машин, но и от собственного раздражения. Трасса была практически свободной, за окном умиротворенно мелькали ровные ряды лесопосадок - и это придавало уверенности в вождении.
        - Я не считаю, что уже поздно. Если бы ты захотела, все может… Осторожно!!! Че-ерт, откуда она взялась?!!
        Мужчина громко в сердцах обронил непечатное словцо, в доли секунд понимая, что машина, набравшая на свободной трассе приличную скорость, уже не успеет затормозить и обязательно собьет женщину, выскочившую на дорогу. Его спутница в ужасе завизжала и, бросив руль, закрыла руками лицо, чтобы не видеть, как машина сбивает женщину, появившуюся перед их машиной так неожиданно, словно возникшую из воздуха. Должен был быть удар, но удара не было, лишь на мгновение мелькнули и тут же исчезли белые развевающиеся одежды. Удар и звон были позже - когда машина, потерявшая управление, слетела с дороги и, кувыркнувшись, замерла в кювете.
        - …Ты жива?..
        - Д…да… Мы… Мы ее убили, да?…
        - Мы чуть сами не убились!
        Мужчина пошевелился - руки-ноги, вроде, целы - и попытался отстегнуть ремень безопасности. Хорошо хоть машина, кувыркнувшаяся при съезде с трассы, встала на колеса, иначе бы выбраться из нее самостоятельно оказалось проблематично.
        - Ты цела? - замок ремня поддался, и мужчина, получив бОльшую степень свободы, в тревоге повернулся к своей спутнице. Бледная как смерть, с крепко зажмуренными глазами, она молча кивнула.
        - Уверена? - он взволнованно всматривался в побледневшее лицо девушки, совсем не успокоенный ее кивком.
        - Да. Что там с женщиной? - она наконец-то открыла глаза и, боясь глянуть на дорогу, поспешно перевела взгляд на мужчину.
        Ах да, женщина… Черт. От такого удара вряд ли ей уже можно чем-то помочь. А удара-то вроде как и не было…
        - Посмотри, что с ней. Я… Я не могу!
        - Сейчас, - мужчина, бросив взгляд на еле живую от потрясения девушку, вылез из машины и торопливо побежал к трассе. Но вскоре так же торопливо вернулся назад, только теперь выражение беспокойства на его лице сменилось удивлением и озадаченностью.
        - Представляешь? Ты не поверишь… Черт!!! - спеша поделиться с оставшейся в машине девушкой хорошей новостью, он прокричал еще издалека, но тут же, оборвав себя на полуслове, выругался и стремительно бросился к автомобилю, из-под крышки капота которого вырвался язычок пламени. Нырнув в салон, он увидел, что его спутница все еще пристегнута ремнем безопасности и, наблюдая за пламенем расширенными от ужаса глазами, совершенно не предпринимает попыток освободиться.
        - Из машины! Быстро! - затормошил мужчина девушку, видимо, находившуюся в шоковом состоянии, и снова чертыхнулся, заметив, что пламя уже жадно облизывает капот, грозя в считанные минуты поглотить автомобиль целиком.
        - У ме… меня ремень заклинило… Не могу отстегнуть! - в ее голосе проскользнули нотки паники. Она затеребила ремень, безуспешно пытаясь справиться с замком, и испуганно всхлипнула. Вот только истерики не хватало!
        - Дай сюда! Гадство! Нож бы какой-нибудь…
        Мужчина лихорадочно порылся в бардачке, пытаясь отыскать что-нибудь режущее, чем можно было бы перерезать ремень, но кроме кассет и каких-то бумаг ничего не нашел.
        - Я не хочу!.. - девушка испуганно закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть стремительно расползавшееся по поверхности машины пламя, и всхлипнула.
        - Не реви! Сейчас выберемся. Успеем.
        Ах ты черт… Ну кто же придумал такие замки-капканы? Он тщетно пытался освободить свою спутницу из плена, одновременно утешая ее, и просчитывая в уме то количество секунд, которое еще есть в запасе, пока пламя не добралось до бензобака.
        - Это мне… В наказание… За то, что я убила ее…
        - Никого ты не убила!
        Кажется, кнопка стала поддаваться. Ну, еще чуть-чуть! А пламя уже лижет бок машины.
        -Нет женщины на трассе. Исчезла, будто и не было ее.
        От удивления девушка отняла ладони от заплаканного лица и недоверчиво посмотрела на мужчину.
        - Ка-ак нет?.. Я же ведь сбила ее… Я точно знаю, что сбила. И ты видел! Ты же ведь тоже видел?
        - Видел. Но женщины нет. И следов никаких. Будто никого и не было, будто мы сами по себе слетели с дороги.
        - Но ведь… Ничего не понимаю!
        - Я тоже не понимаю. Потом разберемся, когда выберемся отсюда.
        Кнопка поддалась, и металлический язычок ремня лениво, словно нехотя выскользнул из замка.
        - Быстро! Из машины!
        Но в тот момент, когда девушка взялась за ручку двери, раздался взрыв…
        Громкий грохот взрыва рывком выхватил из сна. Инга резко села и судорожно вдохнула, так, словно долгое время задыхалась от отсутствия воздуха под водой, а затем наконец-то вынырнула на поверхность. Легким даже стало несколько больно от такого глубокого вдоха, будто они и в самом деле какое-то время испытывали нехватку воздуха. Приложив руку к груди, девушка вдохнула уже осторожней и удивленным взглядом обвела свою комнату, словно не понимая, где находится. Приснившийся сон оказался настолько ярким и правдоподобным, что принять вот так сразу другую реальность в виде затененной легким вечерним сумраком комнаты оказалось трудно. Инга не помнила, как уснула. Она просто читала, лежа на диване, и ее даже не клонило в сон. И сейчас не могла объяснить себе, как умудрилась уснуть в то время, когда уже почти приблизилась к кульминационной развязке увлекательного детектива. Словно не уснула, а выключилась и внезапно перенеслась в другую реальность - с дорогой, непонятной аварией и парнем с девушкой, так и не выбравшимися из горевшей машины … Инга потянулась и встала, случайно пнув сброшенную во сне на пол
раскрытую книжку. Теперь детектив, которым она зачитывалась до того, как погрузилась в сон, казался глупым и неинтересным. Даже расхотелось знать, чем он таки окончится. Бросив книжку на диван, девушка прошла на кухню и, включив чайник, закурила.
        Странный сон, он посеял в душе непонятную тревогу. Странным казался не сюжет сна (сон как сон…), а та «виртуальная реальность», как бы выразился сын приятельницы, в которой оказалась Инга, и та непонятная тревога, которая теперь наполняла душу. Обычно она не придавала значения тому вороху снов, которые обязательно снились каждую ночь и являлись своеобразным «спамом», не несущим информационной нагрузки. Не придала бы и сейчас (кошмары и страшней, бывало, снились), если бы не ее способность чувствовать и выделять из общего «спама» сны-знаки, которые она про себя называла видениями. «Видения» снились ей не часто, но она всегда безошибочно выделяла их и делала охотничью стойку, ухватываясь за полученную информацию. И ни разу не ошиблась. К счастью, или к сожалению… Сейчас бы ей очень хотелось ошибаться, потому что видение это каким-то образом имело прямое отношение к ней самой. И, кажется, к Вадиму. Или к Вадиму, а потом уже - к ней. Пока не ясно. Приснившиеся парень с девушкой не были ей знакомы. Может быть пока. А, может, не будут знакомы и вовсе, являя собой лишь олицетворение кого-то. Жаль, лиц
Инга не запомнила, и, наверное, уже не сможет вспомнить. Зато хорошо запомнила разговор. Девушка еще раз мысленно «прогнала» сон, пытаясь найти в нем зацепки. Нет, «шестое чувство» упрямо помалкивало, не делая акцента ни на одном эпизоде. Видимо, еще рано… Ей пока «подкинули» общую информацию - как сигнал. И если чутье ее не подводит, скоро будут даны другие знаки… Инга, размышляя над сном, бродила по кухне, наполняя помещение дымом от зажатой в пальцах сигареты, про которую, задумавшись, совершенно забыла. Может, все же позвонить Вадиму? Просто для того, чтобы узнать, как у него дела - может, этот звонок ему на время заглушит тревогу, порожденную сном. Инга бросила в пепельницу дымившуюся сигарету и потянулась к мобильному телефону. Отыскивая в телефонной книжке нужный номер, усмехнулась: со стороны ее тревоги и умозаключения по поводу приснившегося постороннему человеку вероятней всего покажутся паранойей и излишней мнительностью. Но она и не будет направо-налево рассказывать свои сны и делиться предчувствиями.
        - Алло! Вадька, у тебя все в порядке?
        - Здравствуй, для начала! Да, в порядке, а что?
        Его веселый смех в трубке и бодрый голос пролились бальзамом на душу, в мгновение ока излечивая ее от тревоги.
        - Здравствуй! - Инга запоздало поздоровалась и тоже рассмеялась. Нет, все же надо иногда сдерживаться и не поддаваться панике по поводу «видений», а то скоро и близкие люди, не говоря уж о посторонних, сочтут ее ненормальной паникершей, погрязшей в своих «предчувствиях».
        - Да ничего! Просто захотела услышать тебя!
        - А я уж подумал, стряслось что… Звонишь и, не здороваясь, как оглашенная орешь в трубку, все ли у меня в порядке. Уверяю тебя, я жив и здоров! У самой-то как?
        - Все нормально. Извини. Не хотела тебя напугать. Сам знаешь, со сна я иногда забываю здороваться.
        - Ты спала?
        - Уснула случайно, когда книгу читала.
        - Видать, такая интересная книга была! - он снова весело рассмеялся. - Никак чьи-нибудь философские труды изучала?
        - Нет, это был детектив. Вадька, я по тебе соскучилась. Может, приедешь? Или у тебя планы на этот вечер?
        - У меня только один план был на вечер - напроситься к тебе в гости. Я уж взялся было за телефон, чтобы позвонить, но ты, как всегда, меня опередила.
        Они оба засмеялись: ситуация, когда кто-нибудь из них опережал другого телефонным звонком в тот самый момент, когда другой только собирался позвонить, случалась часто. Вот и не верь после этого в особую связь!
        - Вот как хорошо! Значит, ты мне и хлеба по дороге купишь. Я, как всегда, забыла.
        - Не удивила! Ладно, куплю. Я уже выезжаю, минут через двадцать жди. Что еще купить?
        - Да ничего, только хлеб. Вадька, будь осторожен! - все же тревога, навеянная сном, вновь шевельнулась в душе, напомнив о том, что не умерла, а лишь уснула.
        - Угу. Хотя, что может со мной случиться, когда у меня есть ты - мой ангел-хранитель!
        Беззаботный смех Вадима в трубке на этот раз немного рассердил: любит он посмеиваться над вещами, над которыми совсем не следует смеяться. И так же иногда любит подтрунивать над ней и ее способностями.
        - Береженного Бог бережет! - Инга сердито отрезала и оборвала разговор:
        - Все, Вадим, когда приедешь, поговорим.
        II
        Будильник прозвонил на двадцать минут раньше. Лариса сонно сощурила глаза, разглядывая циферблат с подсветкой, и с досадой хлопнула по кнопке, обрывая пронзительный звон. Бред какой-то… Она ведь ставила будильник на привычные шесть- тридцать. Или вчерашняя размолвка с Владом настолько выбила ее из колеи, что она ошибочно завела будильник на шесть-десять? Да ну к черту… Все к черту - и будильник, и несуразно раннее утро, и опохабленный очередной ссорой вчерашний вечер.
        Засыпать вновь, когда до обычного подъема осталось меньше двадцати минут показалось бесполезным. Лариса выбралась из теплой, но неуютной без Влада, постели, умылась и отправилась на кухню. Ежась от утренней прохлады и кутаясь в легкий, мало спасающий от холода халатик, она торопливо зажгла две газовые конфорки и уже после этого включила чайник. Шесть семнадцать… Если бы не «глюк» будильника, она бы еще спала оставшиеся тринадцать минут. От этой мысли невыносимо захотелось обратно в постель - спать, спать, спать. Погрузиться бы в долгий глубокий сон, в котором нет рабочих будней, будильников, вымерзших за ночь кухонь, опустевших заварочных чайников с присохшими к стенкам чаинками, вечерних ссор и уже ставших почти привычными раздумий «кто прав, кто виноват» на сон грядущий. Лариса вздохнула и оглянулась на шум закипающего чайника. Секунду поколебалась, раздумывая, заварить ли чай или сэкономить время, ограничившись ложкой растворимого кофе, и выбрала последнее.
        Усевшись за стол с чашкой горячего кофе, она, вопреки своим собственным запретам не курить «натощак», выбила из лежащей на столе пачки сигарету. Слишком много всяких мыслей в голове… Таких уже постоянных и привычных, что временами начинало казаться, будто в голове ничего и нет, кроме этих постоянных дум. Начало мыслей - Влад, конец мыслей - Влад. Замкнутый круг их отношений. Лариса отпила кофе и машинально пролистала чистую «студенческую» тетрадь, оставленную с вечера на кухонном столе. Вчера почему-то взбрело в голову завести «тетрадь расходов». Впрочем, идея эта вполне полезная, если, конечно, не забывать вносить в нее траты, а если и не забывать, то не ограничиваться двумя-тремя до смешного лаконичными записями: «проездной - пятьсот рубл., колготки - сто, мелкие расходы - вся остальная зарплата». А потом оставшиеся три недели судорожно вспоминать, что вошло в эти «мелкие расходы», беззастенчиво сожравшие почти целую зарплату. Собственно говоря, подобные тетради и заводятся ради того, чтобы, наконец, расшифровать загадочное инкогнито пресловутых «мелких расходов». Вчера у нее еще хватило
терпения внести аккуратным разборчивым почерком покупки с указанием цен в графе напротив. Интересно, на сколько хватит ее идеи с «тетрадью расходов»? Усмехнувшись, Лариса перевернула страницу и размашисто написала на заманчиво-чистом листе: «Влад - дурак!». Отголосок вчерашней ссоры… Не все удалось высказать вслух, что хотелось бы. Может, оставлять Владу утренние записки с такими вот лаконичными, но емкими записями? Если, конечно, он вернется. Да, впрочем… « И что ты в нем нашла?» - это был излюбленный мамин вопрос.
        - И что я в нем нашла? - Лариса усмехнулась, любуясь дотлевающим кончиком сигареты. Вопрос был риторическим, задаваемым за последний год не единожды. Ответа не подразумевалось - как на любой риторический вопрос. Неужели их с Владом отношения дотлевают так же безнадежно, как сигарета, грозя в скором времени осыпаться пепельным столбиком? И даже уже почти не грустно от подобных мыслей… Лариса выбросила в форточку окурок и одним глотком допила остывший кофе: остатки резервных двадцати минут, подаренных неожиданно свихнувшимся будильником, догорели вместе с сигаретой.
        Рабочий день протекал более чем банально. Почему-то по дороге на работу возникло стойкое ощущение, что день, начавшийся с прозвонившего не во время будильника и сохранившегося кислого осадка вчерашней ссоры, пройдет со «звездочкой». Так - «со звездочкой» - Лариса называла дни, которые несли мелкие или крупные неприятности. Количество «звездочек» варьировало от степени и глобальности неприятностей. Но нет, обычный рабочий день, последний на этой неделе. Утро, расписанное по минутам, превратившееся в своеобразный ритуал: девять ноль-ноль - планерка у шефа, девять пятнадцать - обсуждение с коллегами за чашкой чая минувшей планерки («шеф добрый» - «шеф злой» - в зависимости от того, не повысил ли тот вновь планку отчетности), девять двадцать пять - возвращение на рабочее место. И дальше - поиск новых клиентов, переговоры с уже имеющимися, прием претензий, переадресация тех же претензий «жалобщикам», как между собой сотрудники называли отдел рассмотрения претензий, передача заказов дизайнерам и т.д. В качестве небольших перерывов - пятиминутные перекуры, пара чашек чая и более-менее сносный обед в
буфете. Обычный рабочий день специалиста по продажам в небольшом рекламном агентстве - в меру напряженный и насыщенный, и который вылился в вечер так равномерно и быстро, как остывший чай из чашки - в раковину. И по уже давно устоявшейся традиции пятничный вечер - у родителей.
        По дороге Лариса заскочила в кондитерский магазин за пирожными для младшей сестры Алены и купила в салоне связи телефонную карту для мамы. Покупая карточку, подумала о том, что Влад за весь день ни разу не позвонил. Впрочем, это не удивило: он практически никогда не делал первым шаг к примирению.
        Этот вечер в кругу семьи был похож на предыдущие пятничные вечера как брат-близнец. Мама хлопотала наседкой, пытаясь скормить Ларисе недельную норму домашних разносолов, та категорически протестовала, отец невозмутимо ужинал, степенно поднося ко рту ложку, и лишь изредка усмехался в усы, наблюдая за
«сражением» жены и старшей дочери. И Аленино опоздание к ужину являлось обязательной составляющей выученного и отработанного до автоматизма сценария всех пятничных вечеров. Первая часть «сценария» всегда отыгрывалась без запинки:
        - Лара, ты совсем ничего не ешь!
        - Я ем! - Лариса возмущенно фыркала и демонстративно зачерпывала ложкой из тарелки, чтобы мама хоть ненадолго сменила излюбленную тему. Мамы хватало ненадолго:
        - Лариса, у тебя почти полная тарелка! Тебе разве не нравится, как я готовлю?
        - Нравится! Очень нравится! Но я не слон - съесть столько! Я уже сыта.
        Здесь уже фыркала мама, скептически пожимая плечами и передразнивая дочь:
        - «Сыта»… Клюнула, как цыпленок - и сыта. Ты, как стала жить отдельно, похудела страшно, наверное, совсем ничего не ешь. И все в сухомятку. Давай, положу добавки…
        - Нет!!!
        В тот момент, когда «кулинарные страсти» достигали своего апогея, на сцене появлялся отец. Он степенно откладывал в сторону ложку, промокал салфеткой усы и, вступаясь за старшую дочь, спокойно и невозмутимо осаживал жену:
        - Оля, оставь, ну что ты, в самом деле? Не хочет она больше - значит, и правда не хочет. Девочка взрослая, за свои желания-нежелания отвечает. Гляди, добьешься того, что Ларка вообще перестанет к нам приходить.
        И незаметно подмигивал дочери.
        - Чего это она перестанет к нам приходить? - мать упирала руки в бока и разворачивалась к усмехающемуся отцу.
        - Закормишь ее!
        - «Закормишь»… Ее закормишь! Смотри, какая тощая! - мама, следуя сценарию, привычно возмущалась. И на этом «кулинарная» сцена заканчивалась. Далее шел вольный перевод с импровизациями, но в рамках полюбившегося сценария.
        И этот вечер в кругу семьи тоже не стал исключением. Уже блестяще была отыграна обязательная «кулинарная» сцена, Лариса, мысленно ужасаясь тому объему еды, который она, потакая маме, съела, ожидала чай (чай пить совсем не хотелось, но он являлся обязательной составляющей вечера), только вот Алена сегодня задерживалась немного дольше, чем обычно.
        - Усвистела на свидание. Обещала не задерживаться. Но Аленкины обещания - тьфу! Слова на ветер, - отец проворчал не то чтобы сердито, но недовольно. - Дождется, когда-нибудь сниму ремень и приучу к порядку. И пусть не вопит о том, что уже взрослая. Взрослыми можно считать тех, кто научился нести ответственность за свои слова и поступки…
        - Николай, она просто задерживается! Ну мало ли…Знаешь, как это у молодых бывает. Свидание, время бежит незаметно, на часы не смотрят, про обещания забывают. Придет!
        - Любишь ты ее выгораживать, - отец сердито метнул взгляд на жену, которая разливала чай по чашкам. - А потом первая за сердце хватаешься: что-то с Аленой, почему ее так долго нет? Отходить ее раз ремнем, может, надолго пропадет охота циркачить.
        - Ну что ты сейчас разошелся? На пустом месте… Заводишься, заводишься, и меня накручивать начинаешь! Она обещала прийти к ужину и придет, немного задерживается, но придет. Лара, пей чай. И пирог попробуй - для тебя пекла.
        - Спасибо, - девушка улыбнулась матери и тоскливо покосилась на пирог, который и был без сомнения вкусным, но только вот места для него не осталось.
        - Алена так и не познакомила вас со своим новым «женихом»?
        Видимо, Лариса затронула больную тему, потому что мама тут же горестно вздохнула, а отец недовольно сдвинул брови и с усердием принялся мешать сахар в кружке.
        - Не познакомила. Тайны все, тайны! От всех разговоров лишь отмахивается…
        Родительское беспокойство было понятно. Зная удивительную способность младшей дочки периодически влюбляться «раз и навсегда» в разных типов и по причине
«неземной любви» пропускать занятия в институте, а то и впутываться в неприятные приключения, родители гораздо спокойнее чувствовали бы себя, если бы лично познакомились с ее новым ухажером, которого та описала, как «на этот раз - хороший парень!».
        - Познакомит. Если у них все серьезно, значит, познакомит, - Лариса, дуя на горячий чай, постаралась успокоить мать, прекрасно понимая, что это ей не совсем удастся. Слишком много всяких винтов успела выкинуть Алена раньше… Эгоистичная ветреная девчонка.
        - Ларка, может быть тебе, как сестре, она расскажет, что за парень и как далеко зашли их отношения? Беспокоюсь ведь. И отец, хоть и не подает виду, тоже волнуется. Да, отец? Знаем лишь то, что Аленкин парень уже достаточно взрослый и работает то ли каким-то финансистом, то ли менеджером. А может, он женат, а Алена это от нас скрывает! Или сама не знает. Как бы не ввязалась она в неприятности!
        - Ладно, попробую с ней поговорить, - Лариса, дабы успокоить мать, вяло согласилась, отлично зная, что Алена больше того, что сама захочет, не расскажет. Если она влюблена, то ничего компрометирующего и неприятного про объект своей любви не сообщит просто потому, что в этом состоянии ей все видится в радужных цветах. Послушать Алену, так влюбляется она лишь в одних идеальных принцев. Которые в последствии оказываются идеальными негодяями.
        - У тебя-то как? - мама перевела разговор с младшей дочери на Ларису. Отец, до этого молча прихлебывавший чай и делавший вид, что ему нет дела до женских разговоров, внимательно прислушался: дела старшей дочери, которую он видел раз в неделю, интересовали его больше, чем «амуры» младшей.
        - Нормально. Завтра корпоративный выезд на природу. Шеф в добровольно-принудительном порядке решил собрать нас на шашлыки. Будем праздновать день рождения нашего агентства.
        По поводу праздника разговоры в организации ходили уже целый месяц. Директор решил не скупиться и развернуть пиршество на широкую ногу - все же как-никак трехлетие компании. Для этих целей в Подмосковье на один день сняли пансионат, пригласили музыкантов и ведущего, тщательно обсудили меню с поварами и до мелочей продумали сценарий праздника. Делалось все это большей частью не ради того, чтобы сотрудники агентства хорошо погуляли, а ради извлечения коммерческой выгоды: в списке гостей фигурировали влиятельные персоны, с которыми руководство надеялось в неформальной обстановке завязать деловые контакты. Так, в качестве приглашенных значились руководители нескольких крупных предприятий, представители довольно известных фирм и одной широко разрекламированной страховой компании. И всю эту неделю сотрудников агентства тщательно инструктировали по поводу завязывания на празднике контактов с
«нужными людьми», которые бы в будущем принесли не малую коммерческую выгоду рекламному агентству. Начальство брало на себя «крупных рыб», сотрудникам рангами ниже доставались «рыбы» помельче. Кесарю - кесарево, пекарю - пекарево. Ходили так же слухи (усиленно подтверждаемые директором на планерке и подкрепляемые его мольбой-напутствием сотрудникам «держать марку»), что приглашен так же вице-президент одного довольно известного банка, крупной финансовой поддержкой которого шеф надеялся заручиться. Некто Дохновский Вадим Юрьевич. Ни фамилия, ни имя-отчество Ларисе ни о чем не говорили, однако шеф произносил фамилию Дохновского с благоговейным придыханием. Видимо, уповал на этого Вадима Юрьевича почти как на бога в надежде получить от его банка нужный финансовый кредит под особо выгодные проценты.
        - Так что я завтра гуляю! И завязываю знакомства с важными дядями - как шеф молил, - Лариса весело рассмеялась и отставила пустую чашку. Смеялась она по поводу одной причины, упоминать о которой маме не стала. Влад, наслушавшись от Лары рассказов о предстоящем мероприятии с приглашенными важными персонами, затеребил ее просьбами достать приглашение и на него. Понадеялся тоже завязать нужные его небольшому бизнесу знакомства. Ларисе не доставило особого труда выполнить его просьбу, и в итоге на завтрашнее мероприятие они собирались отправиться вдвоем… Если бы не вчерашняя ссора.
        Приглашение так и осталось у Ларисы, и теперь Влад, думая о завтрашнем празднике, наверняка кусал себе локти. И вполне возможно, что, спохватившись, сегодня вечером начнет названивать с целью перемирия, а то и вовсе явится собственной персоной. Только вот Лариса решила, что мобильный телефон она отключит, а дверь, если Влад все же приедет, не откроет - маленькая женская месть. Пусть знает, как ссориться с ней! Не возьмет она его с собой на праздник, поедет одна.
        - Чему это ты улыбаешься? - мама, заметив, что дочь мечтательно подперла ладонью щеку и загадочно улыбается своим мыслям, с подозрением спросила. И отец, сдвинув на переносице брови, тоже посмотрел на Лару с любопытством, но промолчал.
        - Да так… Собиралась ехать с Владом, а теперь поеду без него. Пусть знает!
        - Опять поссорились?
        Та-ак, сейчас, похоже, начнется вторая часть спектакля, именуемая «не понимаю, что ты нашла в этом Владе?..». Антракт с чаем закончился, Алена еще не вернулась, а значит, на сцене будет разворачиваться действие с Владом. Тоже обязательное в сценарии пятничных вечеров.
        - Да нет… - Лариса еще предприняла попытку вычеркнуть из сценария нелюбимую сцену. Да только, к сожалению, у мамы она являлась любимой - после «кулинарной», естественно.
        - Что «да нет»? Либо да, либо нет. Лариса, мне не нравятся твои отношения с Владом. И ты это знаешь. Что он тебе даст? Полтора года уже мозги тебе парит, а жениться даже не думает! Не понимаю, почему ты так в него вцепилась? Уже давно могла бы выйти замуж за другого порядочного человека. А ты в этого Влада…
        - Ма, - Лариса недовольно поморщилась и оборвала мать, оседлавшую своего любимого
«конька» - пилить дочь по поводу ее близких отношений с «непорядочным» мужчиной. - Давай сейчас не будем. Моя жизнь, и мне решать, как ее устраивать.
        -Да ты и не хочешь ее устраивать! Вцепилась в этого Влада и с другими мужчинами уже не знакомишься! Как будто он тебе муж - этот Влад…
        - Вот завтра и буду знакомиться, - Лариса рассмеялась. - Следуя напутствиям шефа, буду завязывать контакты с важными дядечками на благо нашей конторы.
        - Лучше бы на благо себе, а не конторы, знакомилась - мама недовольно поджала губы. А Лариса усмехнулась. Мысль «закадрить» важную «персону» веселила своей нереальностью - не для нее, Лары, подобные романы. Не обладала она, как считала, ни неотразимой внешностью, способной наповал сразить «объект», ни женской цепкостью и хваткостью, ни алчностью охотницы за тугими кошельками, ни другой совокупностью качеств, необходимых для достижения цели выйти замуж за богатого и влиятельного человека. Но мама, похоже, считала иначе, и опять завела знакомую песню:
        - Вот что твой Влад?..
        Лариса демонстративно тяжело вздохнула и процедила сквозь зубы:
        - Опять начинается…
        Мама, видимо, решила отыграть свою любимую сцену «с Владом» до конца. И отыграла бы, если бы в это время не пришла Алена.
        - Привет! - младшая сестра объявилась на кухне, как была - в куртке. Не обращая внимания на ворчание родителей по поводу того, что опоздала к ужину, она присела на свободную табуретку и тоном капризного ребенка спросила у Ларисы:
        - А пирожные принесла?
        - Принесла, - Лара усмехнулась и кивнула в сторону холодильника. - После ужина попробуешь.
        Пирожные выпекали в небольшой частной кондитерской, расположенной неподалеку от Ларисиной работы. Алена, однажды попробовав их, заявила, что вкусней пирожных не ела (чем несколько обидела мать, которая тоже иногда пекла), и теперь в каждый визит старшей сестры ожидала обязательный гостинец. Эта коробка с пирожными оставалась едва ли не единственным крепким звеном, связывающим родных, но таких разных сестер.
        - А я не хочу ужинать! Меня уже накормили.
        Последняя фраза должна была послужить пусковым механизмом для долгого и надоедливого возмущения мамы, оскорбленной тем фактом, что ее дочь уже накормили в каком-то кафе или ресторане, когда дома столько всего вкусного и полезного наготовлено. Но Лариса опередила мать, невозмутимо отрезав младшей сестре:
        - А раз накормили, то и пирожных, думаю, тебе тоже не захочется.
        И подмигнула отцу в ответ на его одобрительную усмешку.
        - Не будешь ужинать, не получишь сладкое, - мама с готовностью ухватилась за подкинутую ей правильную реплику и отвернулась к плите, чтобы подогреть суп.
        - Я суп не буду! - Алена, протестуя, завопила, но в ответ получила лишь новое замечание отца:
        - Сними куртку. И руки вымой. А вопить, хочешь ты супа или не хочешь, будешь своим кавалерам.
        - А после и пирожные получишь! - Лариса поддакнула отцу и усмехнулась, провожая взглядом младшую сестренку, выбравшуюся из-за стола и прошествовавшую мимо с достоинством оскорбленной королевы - переодеваться и мыть руки.
        - Артистка…
        - Циркачка, а не артистка, - отец вздохнул и тихо добавил:
        - Сами виноваты, мы же ее и избаловали.
        Да и как было не избаловать. Алена была младшей дочерью, в детстве часто болела, и поэтому ей, как младшей и болезненной, доставалась бОльшая часть родительского внимания. К тому же она родилась на удивление красивой девочкой. Аленина красота привлекала внимание еще с детства - вначале родственников, маминых подруг и просто случайных прохожих, которые, не скрывая восхищения, вслух любовались маленькой нарядной «куколкой». Родителям льстило такое внимание к внешности их младшей дочери, и они еще больше баловали Аленку, покупая той красивые наряды, дорогие игрушки и потакая любым ее капризам. Неудивительно, что в последствии младшенькая выросла в эгоистичную, капризную и ветреную барышню, к своим двадцати годам прочно усвоившую жизненное кредо, что мир создан лишь для того, чтобы вращаться около нее. Ее яркая красота расцвела утренней свежей розой, и Алену баловали вниманием и подарками еще больше, только теперь - влюбленные в нее мужчины.
        Лариса же, в отличие от сестры, не обладала столь привлекательной внешностью, была скорее просто миловидной девушкой, чем красивой. Осознание того, что младшая сестра превосходит ее и внешне, и по количеству оказываемого ей внимания, наложило свой отпечаток, создав некий комплекс неуверенности в отношениях с мужчинами, но компенсировало его стремлением добиться карьерных успехов. Окончив институт с красным дипломом, Лара устроилась в тогда еще только организующееся рекламное агентство и за довольно короткий срок прошла карьерную лестницу от помощника менеджера до ведущего специалиста отдела продаж. И тогда же, сразу после получения диплома, реализовала свое стремление к самостоятельности, переехав из родительского дома в маленькую «однушку». И с тех пор, как она стала жить отдельно, большинство связующих ее с младшей сестрой звеньев рассыпалось. Слишком разными, если не сказать противоположными, они были, и слишком мало оказалось общих точек соприкосновения. Одной из таких точек была пятничная коробка с пирожными.
        III
        Это был странный сон. Сон-пустота, в котором ничего не было - ни людей, ни животных, ни улиц, ни зданий - ничего, кроме густого белого тумана. Этот туман казался таким плотным, будто молочный пудинг, и при желании его можно было бы резать ножом, нарезая на ровные порции. Но он не был пудингом. Он был Туманом - живым и дышащим. И оттого, что во сне не было ничего, кроме этого густого тумана, становилось жутко. Не страшно, а именно жутко - до холода в позвонках. Туман просто наполнял собой сон полностью, до краев, словно сон был емкостью, формой, способной наполниться содержимым и удерживать его. Лариса не видела себя в этом сне-тумане, но знала, что является ядром, которое туман плотно и равномерно обволакивает. Она словно попала в его эпицентр. Странный сон - без персонажей, без действий, без обстановки. Странно было и то, что такой пустой сон и был сном - снившимся, длившимся бесконечно-долгое время и запомнившимся до мельчайших
«подробностей». Этот «пудинговый» туман, как ни странно, обладал подробностями. Вначале он казался лишь некоей однородной субстанцией, а потом словно ожил. Он дышал - вначале тихо и неуверенно, затем все более различимо, громче. Со стоном, придыханием, будто умирающий человек. И холодок ужаса, наполняющий позвонки, постепенно превращался в стужу, от которой, казалось, спинномозговая жидкость замерзала, превращаясь в колкие кристаллики льда. «…Верни-и…» - то ли туман судорожно всхлипнул, то ли действительно сквозь хриплое, стонущее дыхание послышалось различимое слово. «Верни-и…». На этом сиплом протяжном стоне Лариса и проснулась. Футболка, в которой она спала, оказалась мокрой от пота и прилипла к спине. В первые мгновения показалось, что сон продолжается, только туман резко, будто рассеченный ножом, сменился полумраком, в который неожиданно и как-то абсурдно вклинились детали обстановки - мебель, занавески, люстра… Но даже после полного осознания грани между приснившимся и действительностью страх полностью не исчез. Лариса встала с постели и торопливо зажгла в комнате свет, не смотря на то, что уже
почти рассвело. Ей казалось, что электрический свет, брызнувший из лампочек-миньонов, окончательно убьет и воспоминания о сне, и остаточный страх, холодком щекочущий позвонки. Она походила по комнате, стараясь окончательно проснуться. Жуткий сон… Ложиться в постель и досыпать оставшийся до звонка будильника час уже не хотелось. Хоть и суббота, но будильник пришлось завести, чтобы не опоздать на корпоративное мероприятие.
        На включенном мобильном оказалось два сообщения от Влада («Куда ты пропала?! Перезвони») и одно - от подруги. Майка желала хорошо отдохнуть на предстоящей вечеринке и завязать роман с состоятельным бизнесменом. Шутила, конечно… Богатые дяди - это Майкин удел, а не ее, Ларисы. Девушка усмехнулась и сунула мобильный в приготовленную сумку.
        Директор рекламного агентства и правда не поскупился на организацию праздника. Основные хлопоты, конечно, легли на плечи его помощницы Лидочки и офис-менеджера, которым было поручено организовать все на высшем уровне. И теперь, глядя на развернувшееся пиршество, не возникало ни тени сомнения в том, что и офис-менеджер, и помощница получат свои премии заслуженно. Удачно было выбрано место мероприятия - недорогой, но комфортный пансионат, расположенный в живописном уголке Подмосковья; тщательно продуманы детали праздника - от мелких сувениров и футболок с символикой агентства до смешных конкурсов. На празднике не оказалось ни одного скучающего лица. И хозяева праздника, и гости, облачившись в яркие футболки с символикой, с удовольствием участвовали в конкурсах и розыгрышах, бодро отплясывали на импровизированной танцплощадке под попсу, угощались, пили на брудершафт и безбожно флиртовали.
        Ларисе удалось незаметно, хоть это и было не просто, ускользнуть с праздника. Ей, уставшей от шума, музыки и танцев, захотелось немного пройтись одной по территории пансионата. Со своими рабочими обязанностями она, как считала, справилась блестяще. В атмосфере легкого, ни к чему не обязывающего флирта, несерьезных восклицаний «ах, какая очаровательная девушка» и не обременительных рассуждений на тему роли «правильной» рекламы в бизнесе, поставленных перед Ларисой задач оказалось достигнуть не так уж и сложно - несколько солидных и сулящих хорошие заказы визиток опустилось в ее карман. Расслабленные вином, праздничной шумихой и обществом любезных девушек - «таких умниц и красавиц» - разгулявшиеся гости охотно обменивались визитками с представительницами агентства. Шеф оказался прав, заявив недавно, что многие крупные сделки завязываются в неформальной обстановке. Теперь остается зацепиться за добытые в праздничной атмосфере визитки и договориться с новыми знакомыми о заказах на рекламу.
        Лариса неторопливо обошла территорию пансионата. Ничего нового и интересного не обнаружив, но получив удовольствие от своего недолгого уединения, она решила вернуться на праздник и в качестве обратной дороги выбрала малоприметную тропу, петляющую между деревьев посадки. Тропинка вела не к фасаду здания, а на хозяйственный двор и обрывалась заасфальтированным «пятачком». Лариса прошла мимо гаражей и складских помещений и вышла на асфальтированную дорожку. Осталось лишь обогнуть здание, и дорожка приведет прямиком к площадке перед центральным входом, на которой развернулось празднество. Но, заметив в посадке широкий пень, Лара решила еще немного продлить свое уединение и свернула тропы. Присев, она достала сигарету и порылась в карманах в поисках зажигалки. Черт, а ее-то и нет… Посеяла где-то. Не во время ли зажигательного танца с престарелым, но активным директором фармацевтической компании? Еще раз бесполезно исследовав свои карманы, девушка разочарованно встала: перекур в одиночестве на облюбованном пне накрылся из-за потерянной зажигалки. И, как назло, курить захотелось смертельно. Но и так же
смертельно вдруг перехотелось возвращаться ко всем. Лариса в сомнениях потопталась около пня, взвешивая, какое из двух желаний окажется сильнее, и выбрала последнее, вновь с удобством усевшись. Ничего, она недолго посидит здесь, продлевая наслаждение от уединения, а потом, вернувшись ко всем, стрельнет у кого-нибудь зажигалку.
        Какое-то время Лариса сидела, погрузившись в собственные мысли. Задумчиво теребя цепочку на шее, она пыталась решить проблему - звонить ли сегодня Владу или все же потянуть еще какое-то время, «маринуя» его своим молчанием. Ничего не решив с Владом, она переключилась на приснившийся под утро сон. Сейчас он уже не казался таким кошмарным, как утром: праздничная обстановка, пробивающийся сквозь высокие колонны сосен солнечный свет и доносившиеся до слуха громкие разговоры и смех сглаживали впечатление и топили все страхи. Теперь думать о сне стало как-то… интересно. Приснится же такое! И вообразить подобное сложно - сон без персонажей и обстановки, но живущий этой своей пустотой. Вечером можно будет позвонить Майке и со смехом заявить: «А мне сегодня, представляешь, туман снился… Да нет, вот именно, что во сне ничего, кроме тумана и не было!». Майка уж очень охоча до чужих снов - любит их слушать и даже пытается разгадывать, ссылаясь то на изрядно потрепанный сонник, купленный на барахолке, то на собственную интуицию. Перескочив мыслями со сна на подругу, Лара еще некоторое время размышляла над
понравившейся идеей нагрянуть завтра к той в гости или, наоборот, пригласить к себе. И пришла к решению вечером обязательно позвонить и предложить встретиться. С Майкой можно будет поговорить о Владе - привычно пожаловаться, привычно пообещать изменить собственное же поведение по отношению к нему, привычно поругать его и так же привычно подвести итог риторическим вопросом «а не послать ли мне его?». Как правило, вопрос расправлял свои орлиные крылья после бокала-другого вина, встречал не менее горделивое и пафосное Майкино полное согласие и разбивался о робкое ее замечание: «А с кем ты тогда останешься?..». С кем тогда она останется, Лариса не знала, поэтому зажимала в кулаке съежившийся до размеров маленького воробушка риторический вопрос, смущенно пожимала плечами и залпом допивала остатки вина. На этом все и заканчивалось. Однако в этом пустом «сотрясании воздуха», как называл женские разговоры все тот же Влад, было свое удовольствие. Мужчинам не понять. Да и не надо…

…И только уже собравшись уходить, Лариса заметила незнакомого парня, стоявшего неподалеку от нее около старого полуразвалившегося крыльца служебного входа и разговаривавшего по мобильному телефону. Видимо, парень решил уединиться, чтобы праздничный шум не помешал его телефонному разговору. Похоже, он прибыл на праздник недавно - Лариса не видела его среди гостей - и еще не успел окунуться в атмосферу бесшабашного веселья и раскрепощенности.
        Быстро закончив разговор, парень сунул телефон в карман и, облокотившись о перила крыльца, закурил. Лариса, уже собравшаяся было уходить, почему-то замешкалась и осталась сидеть на пеньке, украдкой рассматривая незнакомца. С ее места было хорошо видно его, тогда как он, повернувшись к ней профилем и о чем-то задумавшись, не замечал ее. Он был симпатичным, но приметным красавцем назвать его было нельзя. Черты его лица хоть и были правильными, но именно из-за этой правильности казались обычными, малоприметными. Нормального телосложения, высокого роста, одетый, как и большинство гостей на празднике - в джинсы и спортивный джемпер. Интересно, от какой он организации? Лариса усмехнулась и мысленно оборвала себя: профессиональный интерес подначивал подойти к незнакомцу, чтобы обменяться визитками и навязать рекламные услуги своего агентства. Хватит уже! Целый день только это и делала.

…И все-таки, чем он занимается? Скорей всего этого она так и не узнает, но ставку сделала на менеджера фирмы, торгующей офисной мебелью или техникой, либо на личного водителя кого-то из подгулявших важных персон. В пользу последней версии играло то, что парень, похоже, только прибыл, не торопился вливаться в суету праздника (читай - подходить к столу со спиртными напитками) и не стремился как можно скорей завязать побольше нужных знакомств, чтобы пополнить клиентскую базу фирмы, которую представлял.
        - Извините, у Вас не будет зажигалки?
        Она все же решилась и подошла к нему. Молодой человек повернулся и кивнул в ответ на Ларисину просьбу. Короткий, ничего не значащий взгляд, даже лишенный банального любопытства. Не заинтересованный, ни, наоборот, холодный, даже не равнодушный, просто вежливый.
        - Спасибо, - Лариса поблагодарила и неловко улыбнулась, не уверенная в том, заметят ли вообще ее улыбку. Заметили - просто потому что так положено из вежливости. Молчаливая улыбка в ответ и легкий кивок - вместо «пожалуйста». Больше никакого интереса. Попросившая прикурить девушка - секундный перерыв в мыслях, короткий, практически не заметный. Лариса развернулась и двинулась к своему облюбованному пню. Интерес к незнакомцу, если он и возник на какие-то секунды, пропал, даже не помахав на прощание ручкой, осталась только тихая радость курящего человека, который наконец-то получил возможность утолить никотиновый голод.
        - Дохновский! Ты здесь? - из-за угла здания выпорхнула незнакомая девица и торопливо, даже как-то обрадовано устремилась к молодому человеку. - Вадим, тебя уже хватились!
        Девушка приблизилась к парню и, кокетливо подхватив того под локоть, легонько потянула, увлекая за собой:
        - Пойдем скорей!
        - Да к чему такая спешка? Здесь куда лучше, чем там, - парень с легкой улыбкой, то ли в шутку, то ли всерьез засопротивлялся, выражая свое нежелание возвращаться на праздник. Но все же, уступая девушке, выбросил окурок и машинально провел ладонью по взъерошенным ветром русым волосам, пытаясь их пригладить.
        - Там с тобой хотят познакомиться, - девушка, не отпуская его локтя, заканючила. - Зря, что ли, мы ехали? Ну же, Дохновский…
        Значит, Дохновский. Дохновский Вадим Юрьевич - откуда-то из памяти всплыло отчество и органично, как нужный пазл, вписалось к только что услышанным фамилии и имени. Тот самый вице-президент солидного банка, чье имя с благоговейным придыханием повторял шеф последние две недели. Лариса, услышав фамилию, которую за последние две недели привыкла слышать ежедневно на планерках у директора, уже с бОльшим интересом и возникшим уважением посмотрела на нового гостя. Неожиданное открытие - «звездной персоной» оказался вовсе не солидный дядечка в возрасте с обязательным, придающим солидности брюшком и уважаемой лысиной, а парень лет двадцати восьми-двадцати девяти. Вот тебе и «менеджер по продаже мебели», и
«водитель» до кучи… Усмехнувшись своим мыслям, Лара поднялась с пенька, отряхнула джинсы и отправилась вслед за Дохновским и его спутницей на праздник.
        Под конец вечера Ларисе стало даже немного скучно. Усталость взяла верх, и нестерпимо захотелось домой - в тишину маленькой квартирки. Сбежать бы с праздника пораньше, да вот незадача - неизвестно, сколько проторчишь на трассе (и сколько топать пешком до этой самой трассы) в ожидании проходящего автобуса, идущего на Москву. Остановить попутку Лариса одна бы не рискнула, и ей ничего не осталось, кроме как ждать служебный автобус, который приедет специально за подгулявшей публикой не раньше, чем часа через два. Сюда еще накинуть минут сорок на коллективные сборы и рассаживание по местам, да еще время на дорогу… Прикинув в уме приблизительное количество времени, через которое она сможет наконец-то оказаться дома и впечатлившись неутешительным результатом, Лариса даже вслух застонала, удивив своим стоном Сашку из дизайнерского, в компании которого курила. Чтобы больше не участвовать в надоевших конкурсах, они с Сашей тихонько улизнули от всех в лесопосадку и с удобством расположились на приспособленном под «лавочку» поваленном бревне. Вытянув с наслаждением уставшие ноги, с не меньшим наслаждением
закурили.
        - Ты чего? - Саша подозрительно покосился на девушку, удивленный ее неожиданным стоном.
        - Ничего, - Лариса ответила ему кислой улыбкой. - Представила, во сколько смогу попасть домой и ужаснулась. Устала до чертиков! Я домой хочу, Саш - валяться на диване с книжкой, пить чай и есть яблоки, болтать с подругой по телефону, либо просто лежать на спине и тупо смотреть в потолок. Я субботу жду, как ждут дождь в засуху, а меня обязали тащиться на этот пикник - и все ради пары-тройки новых контрактов, которые еще то ли получится заключить, то ли нет.
        Саша понимающе улыбнулся и щелкнул зажигалкой, прикуривая новую сигарету.
        - Да, но если получится, в карман тебе капнет премия - об этом забывать не стоит. И потом, сейчас тебя уже никто не заставляет танцевать или участвовать в дурацких конкурсах. Расслабься! Сиди себе спокойно, дыши воздухом и птичек слушай. Наслаждайся природой! - Саша, как всегда, невозмутимо ответил. Подняв вверх лицо, он с прищуром посмотрел на сходившиеся куполом где-то под самым небом верхушки сосен и с наслаждением выдохнул:
        - Хорошо!
        Лариса лишь усмехнулась.
        Они с Сашей сдружились давно. Дружба их началась с какого-то скандала, причину которого сейчас вспомнить не смог бы ни он, ни она. Помнится только, что Лариса тогда очень громко вопила на Сашу, в чем-то сильно провинившегося. А тот, нисколько не смущенный ее гневом, стоял и улыбался, глядя ей прямо в глаза. И такие честные у него в тот момент были глаза, что Лариса, смутившись, замолчала. А потом неожиданно для себя выгородила его перед шефом. Позже, помнится, Саша помог ей наладить что-то в рабочем компьютере. Услуга за услугу, и рабочие отношения постепенно стали перерастать в приятельские. В курилку - вместе, на обед - тоже. Коллеги поначалу шутили и сплетничали на их счет, а потом перестали. Просто стали воспринимать их как единое целое и частенько обращались к Ларе с просьбой пристроить клиента «именно к Сашке Ловцеву». Саша был одним из самых талантливых дизайнеров агентства, сайты делал - клиенты только жмурились от удовольствия. К нему записывались в очередь, и он часто, ссылаясь на сверхзагруженность, отказывался от новых заказов. Ларисе он никогда не отказывал, брал ее клиентов «в
работу». Этим и пользовались коллеги, пытаясь через нее пристроить какого-нибудь важного клиента к Ловцеву. Конечно, частенько они не смертельно ругались по работе - когда клиент торопил, сроки поджимали, Лариса давила на Сашу, тот в ответ огрызался, что «если торопиться, халтура выйдет…». Но в курилке мирились. И снова ругались в процессе работы. Иногда в знак дружбы Саша подвозил Ларису на своей
«Хонде», а она покупала для него сигареты и кофе.
        - Саш, ты не знаешь, кто те люди? - Лара локтем пихнула замечтавшегося парня в бок. - Вон, с нашим шефом общаются.
        В сторонке, тоже отделившись от общей массы народа, стоял Дохновский все с той же спутницей, и мирно разговаривал с директором рекламного агентства. Лариса и сама не поняла, зачем ей понадобилось уточнять у Саши по поводу заинтересовавшей ее пары.
        Саша посмотрел туда, куда указывала Лара, с полминуты молча рассматривал гостей, а затем покачал головой.
        - Да кто их знает, кто они есть… А зачем тебе?
        - Так, просто… - Лариса с деланным безразличием пожала плечами.
        - Еще у них визитки не взяла? - Саша понял ее интерес по-своему и понимающе рассмеялся.
        - Да нет, не в этом дело. Видишь, шеф перед ними как-то по-особому заискивает? Если я не ошибаюсь, Сашка, то тот парень и есть тот самый Дохновский.
        - Да нет, брось ты… - Саша недоверчиво протянул и с интересом уставился на парня, до которого еще секунду назад ему не было никакого дела. - Вряд ли. С чего ты решила, что это он и есть?
        - Услышала. Я у него прикурить попросила, а потом та девушка, что с ним, окликнула его по фамилии. И еще - по имени. Вадим Дохновский. От шефа я слышала это имя-отчество только в совокупности с должностью вице-президента банка. А ты?
        Сашка, сраженный Лариными доводами, покрутил головой, словно прицениваясь, принять или не принять сей факт. Почему-то оказалось сложным воспринять своего сверстника как вице-президента известного банка.
        - Молод еще для такой должности… Я бы, Ларка, на девяносто девять процентов поверил бы, что вице-президентом банка является тот вон дядечка, который сейчас подошел к ним.
        К компании присоединился еще мужчина, одетый, как и все на празднике, в простой свитер и джинсы. Хлопнул Дохновского по плечу, как старого приятеля, хоть по возрасту и годился тому в отцы, с достоинством пожал руку директору агентства, с улыбкой поклонился девушке. Шеф, еще минуту назад что-то сдержанно рассказывающий парню и девушке, тут же переменился в лице, заулыбался еще приветливее и засуетился.
        - Судя по всему, прибыли недавно… А вообще-то, Ларка, это твоя обязанность - знакомиться сегодня с людьми и узнавать о них все-все. И потом приводить их ко мне, как уже наших клиентов, - Саша рассмеялся и шутливо дернул Ларису за волосы, завязанные в «хвост». Та хотела ответить ему чем-нибудь в таком же духе - щелкнуть по носу, дернуть за свитер или пихнуть в бок, но в этот момент у нее зазвонил мобильный. Влад. Она несколько секунд поколебалась, ответить или не ответить. И все же ответила
        - Алло?
        - Привет! Ты где? - голос Влада бодро звучал в трубке. Слишком бодро для обидевшегося человека. Удивило уже то, что Влад раньше после ссор и размолвок практически никогда не звонил первым.
        - Как где? - Лариса невозмутимо ответила и даже невозмутимо пожала плечами, хоть Влад и не мог этого видеть. - На пикнике за городом!
        - Я знаю, что ты на пикнике… Я спрашиваю, где именно ты сейчас находишься и что делаешь? - удивительно, но он весело смеялся, будто был очень чем-то доволен. Лариса даже растерялась:
        - Я? Курю. На бревне…. С Сашей.
        - И где это твое бревно с Сашей находится?
        - В лесопосадке… Справа от центрального входа. А… Ты сам-то где?
        - Я? Здесь! На пикнике, где и ты! - и Влад снова довольно рассмеялся. Лариса от удивления не нашла, что ответить. Влад, не дождавшись от нее ответа, сообщил, что сейчас подойдет к «той самой лесопосадке справа от входа» и отключил телефон.
        - Саш, ты покури здесь, ладно? Я… Мне нужно отойти! - под вопросительным взглядом приятеля она вскочила с бревна и отряхнула джинсы. - Влад приехал. Уж не знаю, как он здесь оказался и кто его пропустил…
        Она пробежала мимо все еще мирно беседовавшего квартета Дохновский - девушка -шеф - неизвестный мужчина и встретилась с Владом. Тот, как ни в чем не бывало, привычно поцеловал ее в щеку и обнял за плечи:
        - Ну что, красавица, как тут отдыхала? - в его темно-карих, почти черных глазах расплескалось непонятное веселье, словно Влад был чрезвычайно доволен впечатлением, которое произвел на Ларису своим неожиданным приездом.
        - А как ты здесь оказался? - она проигнорировала его вопрос, задав свой, который ей казался куда важнее.
        - Приехал за тобой. Только что.
        - А…
        Нужно бы что-то ответить. Возмутиться или обрадоваться, но Лариса не испытывала никаких эмоций - ни радости, ни раздражения. Может, от усталости…
        - Устала? - Влад словно прочитал ее мысли.
        Она кивнула и спросила:
        - А ты приехал, чтобы, как хотел, с кем-нибудь здесь познакомиться? Приглашение ведь осталось у меня…
        - Дурочка, - он рассмеялся и поцеловал ее в макушку. - Я приехал за тобой. Не собираюсь я здесь ни с кем знакомиться. Сейчас сядем в машину и поедем домой.
        Домой… Как хорошо! Не надо ждать служебного автобуса, общих сборов… Сейчас она сядет в машину к Владу, и он повезет ее домой. Нет, все же, наверное, неожиданный приезд Влада ее обрадовал.
        - И все же… Почему ты решил приехать за мной?
        - Дотошная какая! - он рассмеялся и погладил ее по растрепавшимся волосам. - Потому что ты не отвечала на мои звонки! Да просто захотел тебя увидеть. Решил, вдруг тебе станет здесь скучно, и тогда я тебя заберу. Достаточно?
        - Достаточно, - она приняла его доводы и, увлекаемая им, последовала к выходу. Случайно обернувшись, неожиданно встретилась взглядом с Дохновским. На секунду ей показалось, будто тот слушал не то, что ему в этот момент рассказывали, а наблюдал за ней и Владом. Показалось, потому что в то же мгновение, как их взгляды встретились, он отвел глаза. «Глупости…» - Лариса тут же категорично отмела свое нелепое предположение, будто Дохновский наблюдал за ней. Но в душе словно вспыхнула маленькая теплая искорка.
        IV
        Денег на такси не оказалось. Алена со вздохом пересчитала наличность и обречено поплелась по направлению к метро. Впрочем, этого и следовало ожидать - как финальный аккорд неудачно складывающегося с самого утра дня. Началось все с того, что она опоздала на занятия в институт и поскандалила с преподавательницей, не пожелавшей пустить ее, как опоздавшую, на семинар. По большому счету Алене плевать было и на преподавателя, и на семинар, и институт в целом, но вопли преподавательницы настроение испортили. Потом она зачем-то потащилась в общагу на вечеринку по случаю дня рождения знакомого четверокурсника Макса Демина. Идти не хотелось, но уговорила подружка Юлька. Девушки решили, что заскочат ненадолго - лишь поздравят Демина и уйдут, да вопреки своим намерениям, засиделись. Юлька-то вот никуда не торопилась, а Алена собиралась провести вечер (и не только) со своим молодым человеком. Накануне ей без особого труда удалось отпроситься у родителей на ночь, сочинив историю с ночевкой у сестры. И даже Лариска не особо ворчала и отчитывала ее, как обычно бывало, когда она звонила ей с просьбой прикрыть ее
перед родителями. Но на этом везение и закончилось. Загулявшись на вечеринке, Алена пропустила время, в которое за ней должен был заехать молодой человек. Опомнилась лишь тогда, когда он позвонил ей на мобильный:
        - Ты где? Я уже весь институт обыскал. Мне сказали, что ты ушла и давно.
        Пришлось признаться, что она находится в общежитии на дне рождении. Он красноречиво промолчал - ему не нравились те студенческие вечеринки в общежитии, на которые она ходила. Вчера она пообещала ему не ходить на них, а уже сегодня нарушила свое обещание.
        Он все же заехал за ней. Но свидание протекало совсем не так, как Алене хотелось. Ее спутник во время ужина в ресторане был молчалив и хмур. Отчитал Алену за то, что она опять, хоть и обещала ему, отправилась на «эту развратную вечеринку». На ее лукавый вопрос, неужто он ее ревнует, досадливо поморщился и выдал, что не ревнует, но ему не нравится то, что она ведет себя как глупая, взбалмошная девчонка, у которой в голове - ветер. Одни тупые вечеринки и ничего более. Такой поворот Алену совсем не устраивал. Лучше бы он сказал, что ревнует. Мужчины должны восхищаться ею, а не отчитывать, как и в самом деле несмышленую девчонку. Вспылив, она высказала ему все, что думает. В конце концов, имеет она право ходить на вечеринки или нет? Он ей не папочка, и она не обязана перед ним отчитываться! Да, вот так! Она даже притопнула ножкой под столом. Только вот молодой человек, вопреки ее ожиданиям, с невозмутимым видом отсмотрел весь «спектакль» и с таким же невозмутимым видом принялся за салат. Совсем не такой реакции Алена от него ожидала… Ни один из других ее поклонников не стал бы сидеть с таким
невозмутимым видом, когда она сердится. Что-нибудь бы сделал - попытался утешить, извинился, пообещал бы подарок или еще что в таком духе. А он… Выслушал ее с таким невозмутимым видом, будто она и в самом деле ведет себя… как девчонка. Или будто ему плевать, сердится она или нет. Словно совсем не боится ее потерять! А может, он просто ее не любит?..
        - Ты меня не любишь! - от такого категоричного заявления ее спутник должен был броситься убеждать ее в обратном. Так обычно делали другие мужчины.
        - Алена, - он досадливо поморщился и отложил вилку. - Прекрати спектакль.
        Вот уж этого она стерпеть не смогла. Встала и ушла с видом оскорбленной королевы. Выскочив на улицу, Алена зашла за угол и немного подождала, украдкой выглядывая, не бросится ли парень вслед за ней. Он и правда вышел, только немного позже, чем она рассчитывала. Посмотрел по сторонам, немного потоптался возле своей машины, а потом сел в нее и уехал. И Алене, наблюдавшей за ним из-за угла, неожиданно захотелось плакать. Глупо как-то все вышло… Слезы уже защипали глаза, она вытерла их кулаком и отключила мобильный. Пусть теперь побеспокоится, названивая ей и натыкаясь на механическое «абонент временно недоступен»! Пусть помучается! Эта мысль немного подняла настроение. Только вот денег на такси не оказалось…
        Лариса несколько удивилась, открыв на звонок дверь и увидев, кто пожаловал.
        - А разве ты не на свидание собралась? - она недоуменно вскинула брови и посторонилась, пропуская в квартиру сестру.
        - Свидание окончилось! - буркнув себе под нос, Алена быстрым шагом прошла в коридор и, не церемонясь, бросила сумочку на телефонный столик.
        - Что-то быстро… Я, грешным делом, подумала, что ты заночевать у кавалера решила, а иначе зачем, спрашивается, просить меня об одолжении прикрыть тебя перед родителями? - Лариса с легкой иронией усмехнулась и протянула сестре «плечики» для плаща. Похоже, младшая сестренка сильно не в духе, наверное, со своим «бойфрендом» повздорила. Ничего, бывает…
        - Я решила заночевать не у кавалера, а у тебя, - Алена, сняв плащ, разулась и прошла в комнату. Сев на диван, она посмотрела снизу вверх на вошедшую следом сестру и запоздало спросила:
        - Можно?
        - Ну-у… Я вообще-то к Майке собралась. С ночевкой, - Лара замялась, раздумывая, что предпринять. Подруга уже ждала. Из-за визита Алены и так приходится задерживаться. А менять планы категорически не хочется.
        - К Майке? А-а… - Алена удрученно пощипала ворс пледа и расстроено закусила нижнюю губу. Ну все сегодня не так! Вернуться домой? И выслушать недоуменные мамины вопросы по поводу того, почему она не осталась у Ларисы, как планировала. Еще чего доброго, «предки» начнут высказывать предположения о том, что таким образом она пыталась их обмануть и заночевать совсем не у старшей сестры. Дальше последуют нотации… А потом…
        - Но если хочешь, можешь остаться. У меня есть запасной ключ - Влад забыл.
        Голос Ларисы прервал безрадостные мысли.
        - Ой, здорово! - Алена радостно оживилась. - А… Влад где?
        - У себя.
        - Поссорились? Опять? Из-за чего?
        Обсуждать с младшей сестрой отношения с Владом не хотелось, поэтому Лариса как можно безразличней пожала плечами и уклончиво ответила:
        - Старая песня… Разберемся. Потом.
        И достала из сумочки зазвонивший мобильный: Майка интересовалась, куда Лариса запропастилась.
        - Сестра неожиданно нагрянула, - Лариса, бросив смеющийся взгляд на по-свойски развалившуюся на диване Алену, кратко пояснила и пообещала в течение часа прибыть.
        Майка встретила традиционным «Мерло», сырным ассорти, привычными жалобами на шефа (девушка работала секретарем в небольшой фирме) и рассказами о новом ухажере.
        - … Ему сорок лет, он бизнесмен. Женат, конечно, но не в этом суть, главное, состоятельный и не жадный…
        Лариса усмехнулась и приподняла бровь: характеристики Майкиных кавалеров были словно написаны под копирку: состоятельные господа далеко не юношеского возраста, чаще всего женатые и с детьми, с залысинами и солидным брюшком. Как правило, каждый роман длился не более трех месяцев, но за этот срок предприимчивая девушка успевала собрать с каждого кавалера значительную коллекцию дорогих подарков. И уж если быть совсем честной, крутила Майя романы не с самими ухажерами, а с их деньгами.
        - Чему усмехаешься? - Майка обиженно дернула плечом и закурила. В небольшом пространстве кухни дым от выкуриваемых одной за другой сигарет повис тяжелым сизым облаком.
        - Да так, ничего… Еще один из «ларца, одинаковый с лица». Только не рассказывай мне сказки, что влюбилась в него.
        - Еще чего! - Майка презрительно хмыкнула и тряхнула шикарной гривой густых вьющихся волос.
        - Выдоишь его и бросишь?
        - Угу! Мне сапоги новые к зиме надо. А если получится - и шубку.
        - Ох, Ма-айка… - Лара лишь покачала головой и улыбнулась. Подругу не изменить. Да и стоит ли? У нее есть один талант, очень пригодившийся в жизни - «цеплять» состоятельных мужчин и умело раскручивать на дорогие подарки. Майя практически жила за счет своих кавалеров.
        - Что, «Ма-айка»? Учись! Так нет, ты у нас гордая и честная…
        - Я не могу спать, с кем попало, лишь ради сапог и шубок.
        - А ради чего тогда? - Майя иронично усмехнулась и выпустила Ларе в лицо облачко сигаретного дыма. - Ради любви? А есть ли она, эта любовь? Ты вот спишь с Владом - что это тебе дает? Неужели так любишь его? Или просто спишь с ним по привычке? Скорей всего последнее. И ничего ты с этой «привычки» не имеешь, кроме скандалов. Я вот тоже сплю «по привычке», но имею с этого хорошие дивиденды.
        - Майка…
        - Что «Майка»? Не нравится мой цинизм?
        Подруги посмотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись. Хохотали долго и без причины. Может быть просто потому, что вино оказалось хмельным.
        - Майка, представляешь, мне вчера на мобильный позвонила мадама! Гадостей наговорила - жуть.

«Мадамой» Лариса называла бывшую жену Влада, которая имела гнусную привычку влезать в жизнь бывшего супруга.
        - Мы из-за этого с Владом снова поссорились. Какого черта его бывшая жена звонит мне на мобильный? Откуда узнала номер? Не иначе, как Влад сказал. Только зачем? Я так и сказала ему, чтобы разбирался со своей бывшей женой сам, а меня в это дело не впутывал! И выгнала его.
        - В очередной раз, - Майка грустно подвела итог. - Что-то часто вы с ним стали ссориться. И мадама эта объявляться тоже стала часто. Никак имеет на Влада виды. Не нравится мне это, Ларка.
        - А мне как-то все равно.
        - Это мне тоже не нравится. Слушай, а не могла ли эта мадама что-нибудь сделать, чтобы у вас все пошло в разлад? Например, порчу навести.
        Лариса, услышав такое заявление подруги, только презрительно фыркнула: она никогда не верила в подобные вещи и частенько посмеивалась над Майкиным увлечением гаданиями, ворожейками, снами и подобной ерундой.
        - А ты не фыркай! Веришь, не веришь, а правда все это. Хочешь, я свожу тебя к одной женщине? Она тебе сразу скажет, есть что на тебе такое, или нет. И поможет. Я у нее часто бываю!
        - Майка-а, завела свою любимую песню! Не верю я в этих бабок-ворожеек! И не пойду ни к одной шарлатанке, как бы ты меня ни уговаривала! Ты веришь - твое дело. Хоть каждый день к ним ходи, только меня не привлекай. Ну не верю я в это, пойми!
        - А зря! - подруга, похоже, даже немного обиделась. - Леонелла - ясновидящая, к которой я хожу - меня еще ни разу не обманула! Проверено!
        - Ну и слава богу, что не обманула, - Лариса ухмыльнулась и потянулась к пачке сигарет. - «Леонелла» - это же надо, какое имя. Ну и имечки они себе выдумывают, эти твои ясновидящие! Из-за одного только имени уже к ним не пойдешь.
        Алена проснулась оттого, что ей нестерпимо захотелось пить. Выбираться из теплой постели катастрофически не хотелось, но жажда пересилила, и девушка, поеживаясь от прохлады, пошлепала на кухню. Выйдя в коридор, она вдруг обнаружила, что проем кухонной двери освещен. Странно… Алена в недоумении приостановилась, рассматривая яркий прямоугольник - она ведь, уходя вечером с кухни, погасила свет. Впрочем, могла и забыть - с нее станется. Сонно зевнув, девушка вошла на кухню и удивилась во второй раз: возле стола, повернувшись к выходу спиной, стояла женщина. Изумление от того, каким образом в запертую квартиру проникла незнакомая женщина, оказалось сильней испуга, и Алена даже не вскрикнула от неожиданности, просто про себя удивилась и молча остановилась на пороге. Женщина, услышав за спиной шорох, быстро обернулась и, увидев девушку, приветливо заулыбалась:
        - Не спится?
        - Я пить хочу, - Алена, с любопытством рассматривая незнакомку, сердито буркнула, недовольная тем, что присутствие той на кухне может помешать утолить жажду.
        - Сейчас, сейчас, - женщина засуетилась, наливая в чашку воды из глиняного кувшина, стоявшего на столе. - На здоровье!
        - Спасибо, - девушка приняла чашку из рук незнакомки и, не сводя с той взгляда, медленно принялась пить.
        - Еще? - женщина, когда Алена напилась, взяла из ее рук пустую чашку и вопросительно кивнула на кувшинчик.
        - Нет, спасибо.
        - Не за что!
        Алена потопталась с ноги на ногу, поджимая замерзшие на холодном полу пальцы, и, все так же изумленно таращась на незнакомку, запоздало спросила:
        - Вы кто? И как сюда попали?
        -Два вопроса, Алена, - женщина тихо засмеялась и, по-хозяйски присев за стол, поинтересовалась:
        - На какой из них отвечать?
        - На оба!
        Алена, в отличие от незнакомки, не присела, осталась стоять около двери, сложив на груди руки.
        - На оба не могу, только на один и позже. Объяснять долго, а времени - мало.
        - Я не тороплюсь, - Алена хмуро глянула на женщину, а в голове мелькнула здравая мысль: может, вызвать милицию? Мало ли что…
        - Милиция не поможет, Алена. Пользы от нее не будет, уверяю, - незнакомка будто прочитала ее мысли и тихо засмеялась.
        - Зато ей Вы расскажете, кто Вы и как здесь оказались.
        - Милиция - это лишнее, поверь мне, Алена. Я только покажу тебе кое-что и уйду. Это очень важно!
        С этими словами женщина встала и подошла к окну. Алена не двинулась с места, все так же хмуро взирая на незнакомку с порога. Босые пальцы совсем замерзли, захотелось обратно в постель - под теплое одеяло. Но не оставишь же здесь непрошеную гостью… Откуда она взялась?
        Женщина тем временем открыла окно, и порыв холодного ветра ворвался в кухню. Алена поежилась и поджала уже совсем заледеневшие пальцы ног.
        - Ты все сделала правильно, Алена. Поэтому я обязана показать тебе кое-что… Ну, иди сюда! Не бойся! - женщина обернулась и приветливо улыбнулась. Ветер, врывающийся в открытое окно, развевал ее легкие, будто воздушные, одежды.
        - Это очень важно, Алена.
        И девушка, внезапно послушавшись, двинулась к незнакомке. Но, не дойдя до открытого окна нескольких шагов, так и не узнав, что такого важного хотела показать ей женщина, неожиданно… проснулась.
        Какое-то время она, лежа в постели, разглядывала сереющий в утренних сумерках потолок, недоумевая, как оказалась в кровати, когда только что находилась на кухне. Слишком реальным был сон. И ноги замерзли, будто она и в самом деле какое-то время простояла босая на холодном полу. Только вот пить все же хотелось. И это желание почти убедило Алену в том, что недавние события всего лишь приснились, ведь во сне она уже утолила жажду. Девушка встала, надела тапочки и вышла в коридор. На какое-то мгновение ей показалось, что она сейчас увидит освещенный проем кухни, а затем и черноволосую женщину в развевающихся белых одеждах. Но нет. На кухне свет не горел, и никого там не было. Алена включила свет и облегченно перевела дыхание: неужели она и в самом деле ожидала увидеть незнакомку? Девушка налила себе воды и залпом выпила. И уже поставив чашку в раковину, повернулась и заметила, что окно - приоткрыто. От неожиданности сердце неприятно екнуло, но Алена тут же мысленно успокоила себя: какая, право, ерунда! Видимо, вечером она, проветрив кухню от табачного дыма, плохо прикрыла окно. И женщина в белых
одеждах, обещающая рассказать что-то важное, не имеет отношения к приоткрытому окну просто потому, что она приснилась. Алена закрыла окно и вернулась в постель. Засыпая, она подумала, что хотела бы увидеть продолжение сна. Ей было любопытно, что такое важное хотела показать ей странная женщина. И еще хотелось спросить у нее, что именно она, Алена, сделала правильно. Но ей приснился совсем другой сон. И ничего в этом сне не было особого. Просто какая-то деревенская свадьба, девушка-невеста в венке из белых цветов, жених в вышитой рубахе, разгулявшиеся под гармошку гости и еще одна девушка - несчастная и заплаканная, уединившаяся на сеновале.
        V
        Перед самым обедом Ларисе позвонил шеф с просьбой зайти к нему в кабинет. Удивило то, что шеф вызвал к себе не через секретаршу, а лично. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, где находился кабинет директора, Лариса гадала, что послужило причиной вызова к «самому» - какая-то провинность или особое задание. Перебрав мысленно все проколы, которые она могла бы допустить в последнее время, и которые могли бы послужить причиной вызова к шефу, она с некоторой робостью постучалась и вошла в кабинет.
        - Здравствуй, Лариса!
        Шеф пребывал в самом лучшем расположении духа и прямо-таки источал радушие. Причина его радушия выяснилась сразу же, стоило Ларисе переступить порог и встретиться взглядом с Дохновским Вадимом.
        - Познакомьтесь! Вадим, это - Лескова Лариса, ведущий специалист отдела продаж, - шеф был сама обходительность. - Ларочка - это Дохновский Вадим, специалист отдела кредитования в банке.
        Специалист отдела кредитования? Позвольте… А кто же тогда вице-президент?
        - Лара, у меня к тебе огромная просьба! Вадиму нужно сделать отличный сайт. Ты знаешь, к какому веб-дизайнеру его следует направить…
        Понятненько, шеф прямым текстом намекает на то, что пристроить этого Дохновского надо к Сашке Ловцеву, и чтобы тот в кратчайшие сроки создал не сайт, а шедевр. Все на высшем уровне, без сучка и задоринки.
        - К Ловцеву? - это был даже не вопрос, а утверждение. Уточнила просто так, на всякий случай. «Само собой, разумеется», - прочиталось на лице шефа. Интересно, почему он сам не подошел к Ловцеву с такой просьбой? Впрочем, упрямому Сашке и сам директор - не указ. Если не захочет брать заказ, то и шефа не побоится послать. Одной Ларисе только не отказывает.
        - Ларочка, ты не могла бы сейчас пойти к Ловцеву и поинтересоваться у него на предмет наличия «свободных мест» в очереди? - шеф хохотнул и с лучезарной улыбкой повернулся к стушевавшемуся от такого внимания Дохновскому:
        - Ловцев - это наш гений, не сайты, а шедевры делает. Клиенты к нему в очередь стоят. Парень с характером, иногда приходится уговаривать, чтобы взял в работу, но это того стоит.
        - Может, не надо уговаривать? - Дохновский улыбнулся, и Лариса отметила, что у него красивая улыбка - по-мальчишески задорная. И ямочки на щеках…
        - Мне не обязательно шедевр нужен, а просто хороший сайт, - он еще попытался урезонить директора и, словно прося у Ларисы поддержки, перевел взгляд на нее. …А ресницы у него - длинные и пушистые, такие и должны обрамлять бездонные серые омуты, в которых женщины тонут добровольно, почти не сопротивляясь или уже не имея сил для сопротивления… Лариса даже на мгновение потеряла нить разговора и, чувствуя, что ситуация выходит из-под ее контроля, отвела взгляд.
        - Можно и к другому дизайнеру обратиться, если этот очень занят…
        - Нет-нет! - директор категорически запротестовал и легонько кивнул Ларисе:
        - Действуй.
        Уже возле лестничной площадки шеф неожиданно нагнал Ларису:
        - Лескова, подожди!
        Девушка удивленно оглянулась и остановилась.
        - Ларочка, это моя личная просьба… Постарайся сделать так, чтобы наш Ловцев взял этот заказ в работу. И с пометкой «срочно». Сделай что угодно, но сделай. Не хотелось бы сесть в лужу, понимаешь? Вадим Дохновский, с которым я тебя сейчас познакомил - родной племянник Дохновского Вадима Юрьевича, вице-президента банка. Того самого, ну, понимаешь? Банк дает нам кредит, о котором мы и мечтать не могли. Неужели мы откажем племяннику вице-президента в такой маленькой услуге, как изготовление сайта? Ты сейчас сходишь к Ловцеву, обработаешь его, а потом уже отведешь к нему Дохновского. И держи ситуацию под контролем! Вся ответственность - на тебе. Ясно?
        Ларисе ничего не оставалось, как кивнуть.
        Сашка, как обычно, вначале долго ломался, не соглашаясь взять заказ и ссылаясь на загруженность. Потом так же долго смеялся, узнав, что «вице-президент» оказался всего лишь его племянником.
        - Ну зовут их одинаково! И дядю, и племянника! - Лариса почему-то оправдывалась, а Саша смеялся еще больше. Но в итоге согласился сделать сайт - в обмен на банку кофе от Ларисы.
        - Ладно, веди, давай, этого своего племянника…
        - Он не мой племянник!
        - А чей бы-то ни был! С тебя - банка кофе. Принесешь завтра, а то у меня кофе осталось лишь на одну чашку.
        - Шантажист и вымогатель!
        - Не-а… Услуга за услугу, Ларка!
        Вернувшись к себе, Лариса позвонила директору и сообщила, что Ловцев согласен. Шеф поблагодарил и сообщил, что лично проводит гостя к дизайнерам, чем несколько расстроил Ларису. Почему-то ей хотелось самой отвести Вадима Дохновского к Сашке Ловцеву.
        Она в одиночестве сходила на обед и вышла на перекур во двор. Дворик был небольшой и ухоженный. И такими же ухоженными были припаркованные здесь машины. Лариса знала все автомобили сотрудников и некоторые - постоянных клиентов. Мысленно она делила машины во дворе на «свои» и «чужие». Сейчас «чужими» среди «своих» были новенькая
«Ауди» цвета «синий металлик» и белая «десятка». Машины клиентов. Лариса закурила и, прищурившись, словно оценивая, оглядела «гостей». «Десятка» интереса не вызвала, а вот «Ауди» привлекла ее внимание. Лариса была не равнодушна к хорошим машинам и уже давно мечтала о собственном авто. Водить она умела и любила и иногда практиковалась в вождении на машине Влада, когда тот бывал в особом расположении духа. Со временем, как она надеялась, ей удастся накопить на собственную машину. Конечно, не на такую, как эта красавица «Ауди», гораздо скромнее. Возможно, лишь на подержанную «десятку», подобную той, соседствующей с «Ауди»… Лариса не удержалась и обошла кругом красавицу «гостью», борясь с желанием погладить ту по холеному синему боку. А затем, воровато оглянувшись по сторонам, заглянула в салон машины. Как было бы замечательно погрузиться в удобное кожаное кресло, нажать на педаль и плавно двинуться с места. А потом набрать скорость и полететь по свободному шоссе птицей…
        - Нравится?
        От неожиданности Лариса вздрогнула и резко обернулась. Прямо за ее спиной стоял Дохновский и улыбался.
        - Нравится… Извините, - от неловкости она залилась краской. Черт ее дернул сунуться к его машине!
        - Извиняю, - он усмехнулся и, достав сигарету, закурил.
        - Хорошая машина.
        Он пожал плечами, будто ему было все равно, хорошая машина или плохая. Или будто таких машин у него был целый автопарк.
        Лариса неловко потопталась с ноги на ногу, не зная, как поступить дальше - попрощаться и уйти или все же из вежливости завести светскую беседу. И выбрала последнее, поскольку Дохновский неторопливо курил и, чуть прищурившись, с легкой улыбкой рассматривал ее.
        - Поговорили с Ловцевым?
        - С дизайнером? Да, поговорил. Знающий молодой человек, сразу понял, что мне надо и предложил несколько вариантов. Я даже растерялся от такого выбора! - он рассмеялся. - Не знаю, на чем остановиться.
        - Саша поможет определиться. Он хорошо знает свое дело, - у Ларисы словно камень с плеч свалился. Почему-то она волновалась, найдут ли общий язык Ловцев и Дохновский.
        - Я приехал к директору продолжить наш разговор по поводу кредита, начатый на празднике. И заодно решил узнать, можно ли у вас сделать сайт. Оказалось, что можно.
        - А… А Вам понравилось на празднике?
        Сигарета дотлела, Лариса отшвырнула окурок за ограду и, чуть поколебавшись, достала из пачки новую. Вадим тут же с готовностью поднес к ее сигарете зажигалку - как вежливо!
        - Я приехал уже к окончанию. Вместе с дядей и сотрудницей. Переговорили с Вашим шефом и уехали. А Вы, помнится, уехали еще раньше.
        Он улыбнулся, и на его щеках вновь обозначились ямочки. Лариса еще больше покраснела - от непонятного волнения и удовольствия, что, оказывается, Вадим запомнил ее на том празднике.
        - Да, за мной заехали, - она кратко ответила и сменила тему:
        - Саша оставил Вам свою визитку?
        - Да, оставил. Но мне все равно придется пару раз приехать. Так что, возможно, мы с Вами еще встретимся, - Вадим снова улыбнулся и, щурясь от яркого солнца, посмотрел на Лару.
        - Возможно, - она согласилась с ним и отшвырнула недокуренную сигарету, решив, что пора уходить. Она и так уже слишком задержалась. Да еще это непонятное волнение, которое тесным комком образовалось в груди…
        - Тогда до встречи! Рад был познакомиться.
        - Взаимно. До встречи, - Лариса улыбнулась ему на прощание вежливой служебной улыбкой («нет-нет, ничего личного!») и направилась к входу в здание. За ее спиной хлопнула дверца, и мгновением позже раздался шум заведенного мотора. Старательно не оглянувшись на отъезжающую машину, Лариса вошла в помещение и по гулкому коридору устремилась к своей комнате. …Дурацкое волнение. Откуда оно взялось? Ну да, парень - ничего, приятной внешности, но и только, глупо даже предполагать, что он вот так быстро ей понравился… Каблучки звонко стучали по выщербленным плиткам пола, и им в такт, учащенно и громко, стучало сердце. Непонятный интерес. Как он появился? И даже не столько интерес как к мужчине, больше просто…. Как к объекту. Или нет? Сбитая с толку своими непонятными ощущениями, Лариса вошла в комнату и, мельком поймав в небольшом настенном зеркале свое отражение, ужаснулась своим пунцовым щекам. «Раскраснелась, как влюбленная дурочка на первом свидании…» - сравнение показалось ей глупым. Сердясь на свои разрумяненные щеки, выдающие волнение, Лариса пробралась на место и, плюхнувшись на вертящийся стул, с
излишней усердностью вперилась глазами в открытый на экране договор. Как хорошо, что в комнате сейчас никого нет - девчонки, видимо, отправились на обед. Иначе бы пришлось отвечать на их любопытные вопросы, что случилось и почему у нее щеки такие пунцовые…
        К концу рабочего дня по внутреннему телефону позвонил Сашка и шутливо напомнил про кофе.
        - Принесу, принесу, - Лариса заверила его. - Какой тебе?
        - Да все равно! «Нескафе» какой-нибудь там или «Чибо»… Я не разбираюсь в сортах. Главное, чтобы кофе! Без него срочные сайты не делаются! - Саша намекнул на сегодняшнего клиента и хихикнул в трубку:
        - Между прочим, этот племянничек знаешь, какой сайт заказал? Обхохочешься! Когда он изложил свою просьбу, я от удивления чуть со стула не свалился. Какой-то ведьминский! Со всякими там картами Таро, сновидениями и прочей хиромантией. Ну, каково? А ты - «банкир, банкир»… Бабка-гадалка он, а не банкир!
        - Да ну, - Лариса удивленно присвистнула. Как-то очень не состыковывались банковская должность, синяя «Ауди» и карты Таро. - Может, он не для себя?
        - Ага, для дяди! - Саша весело хохотнул. - Ладно, заказ принят. Получит твой Дохновский свой сайт в лучшем виде. А в качестве оплаты пусть погадает мне. На картах Таро!
        Сашка громко загоготал и повесил трубку.
        Синяя «Ауди» уверенно перестроилась в крайний ряд и свернула на полупустое шоссе. Измученная простоями в «пробках» и наконец-то попавшая на свободную дорогу, она плавно набрала скорость и полетела легко и стремительно, словно вырвавшаяся на волю птица. Вадим любил быструю езду и дорога от дома до работы, когда бОльшую часть времени приходилось простаивать в пробках, казалась ему сплошным мучением. Другое дело - дорога к Инге! Шоссе не так давно расширили, поэтому оно не было перегружено, как дороги в центре.
        Как же хочется увидеться с ней… Даже не столько хочется, сколько необходимо. Может, она бы поняла, что с ним происходит. Что вдруг пошло не так? Но Инга сегодня уехала. Толком ничего не объяснила, забежала рано утром перед его работой и сообщила, что уезжает на несколько дней. Чмокнула на прощание в щеку и попросила навещать ее квартиру и кормить золотых рыбок. Может, она что-то и объясняла по поводу своего отъезда, да только он со сна ничего не понял? Она что-то говорила, а он стоял в коридоре, с непривычки щурился на свет и сонно хлопал глазами. Инга догадалась, что, неожиданно разбуженный, он ничего не понимает из того, что она ему говорит, рассмеялась и сунула ему в ладонь связку ключей от своей квартиры:
        - Вадим, я тебе потом позвоню, когда окончательно проснешься! Я тороплюсь.
        И так же стремительно, как и появившись, убежала, оставив за собой шлейф сладких духов.
        После работы он сразу же поехал к Инге. «Рыбок кормить…» - он усмехнулся и тут же отмел хлипкое оправдание. Не стоит врать самому себе. Он ехал к ее жилью, как раненый - к лечебнице, в надежде получить помощь и покой даже просто от нахождения в стенах «целильни».
        Да черт возьми, что происходит?! Почему на душе так погано, словно стряслось большое горе? Ничего ведь не стряслось. Ну да, был небольшой разлад, ну да, Инги нет в городе - и все. Все! Ничего не произошло! Впал в непонятную тоску, словно малахольный… Но какое-то острое желание разрушить все то, что уже имеется, неприятно точит изнутри. Бросить все и отправиться … в никуда. Словно его кто-то зовет, манит в пустоту. Бред какой-то… Инга бы посмеялась и сказала, что он заработался. И посоветовала взять отпуск. А может быть, не стала смеяться, просто посидела бы с ним рядом - и все бы прошло. Все же его любовь к ней переходит разумные границы, практически превратилась в зависимость. Впрочем, так было и раньше, так будет всегда. Между ними особая связь, как она любит повторять, а он любит соглашаться. Ведь они - единое целое. Интересно, она чувствует сейчас, что ему… нехорошо? Вполне возможно - если учесть и их связь, и ее особые способности.
        До дома Инги оставалось не больше десяти минут, но на перекрестке образовалась неожиданная пробка. То ли сломался светофор, то ли небольшое ДТП. Вадим досадливо хлопнул ладонью по сигналу - просто так, в сердцах, и «Ауди», тоже протестуя против стояния в пробке, отозвалась длинным гудком.
        - Ничего не поделаешь, придется ждать… - Вадим произнес то ли себе, то ли машине и порылся в бардачке в поисках дисков. Сунул в магнитолу первый попавшийся и покрутил ручку, делая звук громче.
        …Идя от простого вернемся к
        простому
        Без сложностей лишних, ненужных
        трудов.
        Вернем себе схему: в работе и дома.
        Без пафосных, громких,
        Напыщенных слов.
        Диск Инги. Вадим усмехнулся: она, как ребенок, умудряется заполнять собой все пространство, быть везде и всегда. Ее духи, песни с дисков, забытые вещи постоянно напоминают о том, что она рядом. …Частенько они спорят и иронизируют друг над другом -не серьезно, вроде как в шутку. Ссориться «всерьез» у них не получается.
        Вся сила века между нами.
        Теперь, отныне и навек
        Скрываем чувства за словами,
        Как сделать в силах человек.
        Прижмусь украдкою к подушке,
        Запрятав боль за стены век.
        Сумел попасть в свою ловушку
        Такой наивный человек.
        Я улыбаюсь. Все нормально.
        Все верят, не ловя мой взгляд.
        А я тону и так банально.
        Ты знаешь, что такое ад?
        Как зовут-то ее, эту девушку «с диска»? Инга недавно говорила. Она вообще в последнее время только и говорила, что об этой певице. Лёка, кажется. То ли имя, то ли псевдоним. Будущая рок-звезда, как о ней отзывалась Инга. Ну что ж, ей видней… Вадим усмехнулся и, заметив, что «пробка» начала рассасываться, плавно тронулся с места. Кажется, эта Лёка недавно в каком-то маленьком клубе давала концерт - для узкого круга. Но отзывы были громкие. Может, и правда пробьется. Песни ее и в самом деле не плохие, за душу берут…
        Дальше дорога была свободной, и уже минут через пять Вадим припарковался возле нужного дома. Выйдя из машины, он по привычке задрал вверх голову, надеясь увидеть свет в Ингиных окнах. И тут же одернул себя: ну что он, как маленький… Ничего, сейчас он войдет в уютную квартиру, заварит себе чаю с какими-то ароматными травами, которые Инга любит добавлять в заварку, и с чашкой усядется на удобный пуфик в гостиной. Свет зажигать не станет, включит музыкальный центр. И, может быть, даже поставит диск той самой Лёки, о которой Инга трещит все последнее время.
        Алена, уткнувшись лицом в подушку, тихо плакала. Причина для слез была очень серьезная - за весь день ее парень не позвонил ей. Ни разу! И даже не сбросил ни одной самой малюсенькой смс-ки. Безобразие! Или трагедия? Алена долго не могла решить, что это - безобразие или все же трагедия. Вначале склонялась к первому и сердилась. Ну, она покажет ему! Покажет! А потом поняла, что никакое это не безобразие, а самая что ни на есть настоящая трагедия. С ней еще никогда так не поступали! Неужели он ее не любит? Быть такого не может… Не может, и все тут. Она ведь красивая. Ну и что, что немного взбалмошная - мужчинам и нравятся такие непредсказуемые девушки, а не постные серые мышки. Правда, мама любит часто повторять, что женятся-то как раз на домашних скучных «мышках», а такую, как Алена, замуж брать побоятся. Капризная и избалованная она! Ну, мама так говорит в сердцах, когда сердится. А так она Алену очень любит. И гордится тем, что у нее выросла такая красивая дочь.
        Не может он ее не любить! И бросить не может! Алена вытерла кулаком злые слезы и села на диване. И с чего она решила, что он ее бросает? Он ведь даже не заикался об этом. Скорей всего у него на работе приключился какой-то аврал, вот и не смог позвонить. А может, он забыл дома телефон - и это верней. Потому что, какой бы аврал ни приключился, он бы все равно нашел время позвонить. А сейчас рабочее время уже закончилось, и он вернулся домой. К телефону. Но ждать больше Алена не могла. Хватит, она и так уже прождала целый день! Схватив со стола новенький мобильник (его же подарок), она набрала нужный номер.
        - Ты мне не позвонил сегодня!
        Едва в трубке раздалось «алло», как она, не поздоровавшись, вылила свое негодование.
        - Алена, здравствуй для начала… - голос у него был то ли уставший, то ли недовольный, словно она ему помешала.
        - Ну, здравствуй! Ты мне не позвонил сегодня!
        Тяжелый вздох в трубке и пауза.
        - Алена, не веди себя, как маленькая девочка! Я сегодня забыл телефон дома.
        Ну вот, примерно это она и ожидала услышать! Алена улыбнулась и капризно проныла в трубку:
        - А-а… А я волновалась! Мог бы найти, откуда позвонить… Я соскучилась!
        Обычно она никогда не говорила первой мужчине, что соскучилась по нему. Но сейчас… Ей показалось, что ее слова понравятся ему.
        - Как провела день? - он словно пропустил ее признание о том, что она по нему соскучилась, мимо ушей.
        - Обычно… Скучно! Ездила в институт, высидела там целых четыре пары! Чуть от тоски не померла на лекциях. Представляешь, поставить подряд три лекции! О чем они думают, в этом деканате… Не люблю институт! И зачем меня туда родители запихнули, ума не приложу…
        Он тихо рассмеялся и сказал, как говорил и раньше:
        - Аленка, ты - забавная зверушка…
        От этих его слов у нее потеплело на душе. И с какого перепугу она решила, что он бросает ее?! Чушь.
        - Маленькая еще и не смышленая. Институт - это хорошее дело. Пригодится в жизни. Ну бросишь ты его, и куда пойдешь? Будешь темная и неученая.
        - Я не люблю экономику! Я хотела стать актрисой или моделью, а папа сказал, что в модели берут одних б…дей. Или ими там становятся! И отправил меня в этот гребанный институт.
        - Але-ена, ну как ты выражаешься? Красивая девушка, а знаешь такие некрасивые слова.
        - А ты мне не папочка - учить, - она надула губы.
        - И слава богу! - он рассмеялся.
        - Почему «слава богу»? - Алена подозрительно спросила.
        - Потому что тогда мне было бы не позволительно звать тебя на свидания.
        Вот, это ей уже нравится!
        - Когда мы увидимся? Завтра? Я хочу завтра!
        - Ладно, давай завтра, - он согласился. И не было понятно, согласился потому, что ему в самом деле хотелось с ней увидеться завтра, или просто потому, чтобы не спорить. - Хочешь, сходим в кино?
        - Нет, хочу в ресторан!
        - М-м-м… Ладно, - он устало произнес, а Алена тут же потребовала:
        - Скажи, что любишь меня!
        - Люблю.
        Этого оказалось достаточно. Счастливо засмеявшись, Алена попрощалась и отключила телефон.
        - Алена! - в коридоре раздались шаги, и мгновением позже в комнату вошла мама. - Ты сделала то, о чем я тебя просила утром? Дала поздравительную телеграмму бабушке? У нее завтра день рождения.
        - М-м-м, - Алена невнятно промычала. Ну почему мама пришла в комнату, чтобы испортить ей настроение, именно сейчас? Конечно же, она забыла дать телеграмму!
        - Ясно, - мама все поняла и укоризненно покачала головой. - Поэтому я и попросила Ларису тоже дать телеграмму. Знала, что ты, как всегда, забудешь. Как так можно - забыть поздравить бабушку Зою с днем рождения?
        Сокрушенно качая головой, мама вышла из комнаты, а Алена сердито показала ей вслед язык. Забыла и забыла, с кем не бывает.
        VI
        Осенью время тянется бесконечно долго. Это весной и летом дни проносятся со скоростью птицы, а осенью из-за бесконечного конвейера одинаковых серо-тоскливых дней, пропитанных промозглой сыростью, кажется, будто время впадает в спячку.
        Бабье лето закончилось, и наступил период занудных моросящих дождей. Лариса всей душой искренне ненавидела подобную погоду. Она впадала в грусть и постоянно мерзла. Не спасали даже толстый безразмерный свитер, надетый в офис вопреки дресс-коду, и кружка горячего чая. И если от унылого настроения можно было избавиться, загрузив себя работой, то от холода скрыться, казалось, было негде. Пока не начался отопительный сезон, холодно было и дома, и в офисе.
        К концу сентября работы в агентстве прибавилось, и Лариса стала задерживаться в офисе допоздна. Еще одна причина, по которой она предпочитала задерживаться на работе - Влад. Отношения с ним в последнее время стали катастрофически разлаживаться. И если раньше зачинщиком ссор выступал он, то сейчас ситуация противоположно изменилась. Теперь Лариса всячески провоцировала Влада, чтобы громко, от души с ним поскандалить. Скандалить не получалось, поскольку Влад неожиданно стал стараться гасить все конфликты. Удивительно! Они словно поменялись ролями. Она взрывалась, он искал компромиссы и первым делал шаги к примирению. И все бы хорошо, но Ларису такой поворот событий уже не устраивал. Ей хотелось бури и выяснения отношений, чего раньше за ней никогда не наблюдалось. Ее будто подменили. И Влада - тоже.
        Что произошло? Она не могла понять. Просто почему-то ей стало невыносимо тяжело находиться рядом с ним. Не только морально, но и плохо физически. От мысли, что она сейчас приедет домой, а Влад - там, ждет ее, хотелось выть. Она не выла, а просто задерживалась на работе.
        Теперь странными казались мысли, что когда-то она любила его и боялась потерять. Гасила возникающие конфликты, и даже если не прав был Влад, просила у него прощения. Нередко, переживая размолвки, она плакала. И еще безумно ревновала Влада - к бывшей жене, которая периодически лезла в их жизнь, к бывшим пассиям и настоящим сотрудницам. Влад был видным мужчиной, женщины на него заглядывались, и Лара ревновала его чуть ли не ко всем особям женского пола, которые оказывались в радиусе километра. Ревновала тихо, про себя, без скандалов, но сильно и болезненно. Когда-то… Казалось бы, еще так недавно, но это время уже безнадежно кануло в «когда-то».
        Может, им и в самом деле пора расстаться? И все же она почему-то тянула с разрывом. Ей, не смотря на все то раздражение, которое она испытывала сейчас к Владу, было жаль его. Он не хотел разрыва отношений - она видела это. И, не решаясь проявить инициативу, оттягивала момент, когда придется поставить точку.
        За эти дни она два или три раза на работе мимолетом виделась с Вадимом Дохновским. Он, как и сказал ей при первой встрече, приезжал по финансовым делам - к директору агентства и по поводу сайта - к Саше Ловцеву. Короткие встречи в коридоре, вежливый обмен приветствиями и обязательными «как у Вас дела?». Больше ничего. Если не считать того, что после каждой такой встречи Лариса долго и скрупулезно перебирала в памяти мельчайшие подробности вплоть до тех, что и с какой интонацией произнес ей Вадим, как улыбнулся, как поздоровался и как попрощался, вспоминала каждый его жест и взгляд, запах одеколона и цвет галстука. И мысленно каждую
«подробность», словно драгоценность, бережно упаковывала в отдельную «коробочку» и убирала в отдельный «ящик» - для лучшей сохранности.
        Ловцев уже не хихикал по поводу «ведьминской хиромантии», а, увлекшись работой, чуть ли не с высунутым языком ваял заказанный сайт. И судя по тому, что почти что ночевал у компьютера, работа увлекла его сильно.
        - Это не «конфетка» будет, а гораздо больше! Шоколадка, вот! - Сашка, когда Ларисе все же удалось оторвать его от компьютера и вытащить в «курилку», довольно похвастал. Ларе хотелось расспросить его о Дохновском, и она завуалировала свой интерес вопросами о сайте. И тут же об этом пожалела, поскольку Саша с энтузиазмом принялся вываливать на нее технические подробности своей работы.
        - Ловцев, не выражайся! - Лариса, услышав от приятеля очередное техническое словечко, недовольно поморщилась. - Не забывай, что здесь - женщины. Которые ни черта не смыслят в твоем профессиональном жаргоне.
        - Ты же сама спросила, - парень недоуменно захлопал голубыми глазами.
        - Я имела в виду, как движется работа в общем, близится ли к концу. Мне шеф наказал стоять у тебя над душой, пока этот сайт не сваяешь. Вот я и стою - дотошно и занудно.
        - У меня шеф и сам над душой стоит, а это еще занудней. Между прочим, я, пока этот сайт делаю, много чего интересного узнаю. «Племянничек» мне столько разной литературы натащил, что я уже сам, как бабка-гадалка, что хочешь предскажу. Хоть на картах, хоть на рунах, хоть на звездах. И сны читать научился! Теперь каждое утро, вскочив с постели, анализирую приснившееся - к чему бы это.
        - И что, сбывается? - Лариса скептически сморщила нос.
        - Не-а, - Саша беззаботно ответил и рассмеялся.
        - Не понимаю, зачем ему этот сайт понадобился…
        - А это не ему! - Саша охотно пояснил. У него, поскольку он чаще, чем Лариса, общался с «племянничком», информации было больше. - Для девушки какой-то.
        - Для девушки? - Ларисе почему-то неприятно было услышать такое объяснение, хоть она и ожидала нечто подобное. Ну не самому же Дохновскому, в самом деле, понадобился сайт магии и оккультных наук! И все же, все же… А Сашка, не замечая изменившего выражения Лариного лица, продолжал вываливать на нее информацию:
        - Да, для девушки. Он приезжал пару раз с ней. А потом она и сама приезжала, говорила, что и как нужно ей сделать. Красивая, черт возьми! Очень красивая! Влюбишься в такую, сам не рад будешь. Потому что такие девушки не из «простых». Из высшего света, что ли… Не знаю, как объяснить. Не для простых смертных. Вся такая из себя… Красавица. А не зазнаистая, вот парадокс! Легкая и приятная в общении. Мда-а…
        - Ты увлекся, что ли, ею? - Лариса подозрительно покосилась на Сашку. Слишком мечтательное выражение приняла его физиономия, когда он заговорил про девушку.
        - «Увлекся»! - он с какой-то горечью фыркнул. - Такой, говорю, простому смертному, как я, увлекаться нельзя! Себе дороже. Ей вон подстать банкиры типа этого племянничка. Тоже весь из себя такой… Похожи друг на друга. Э-эх…
        И Саша сокрушенно вздохнул. А у Лары этот разговор оставил неприятный осадок. Чувство горькой безнадежной тоски… Себя она тоже относила к простым смертным. Не подстать разъезжающим на новеньких «Ауди» банкирам с ямочками на щеках и бездонными серыми глазами.
        В один из вечеров Влад, желая сделать Ларисе сюрприз, заехал за ней на работу и, раздуваясь от важности, почти торжественно сообщил, что приглашает ее в ресторан. И даже заранее заказал столик. Он, наверное, ожидал, что Лара от радости бросится ему на шею, но она лишь кисло улыбнулась и без особого энтузиазма собралась.
        Весь вечер Влад старался развлекать Ларису. И даже, хоть и не любил танцевать, заказал романтичную песню и пригласил ее на танец.
        - Влад, что происходит? - Лара, положив в танце ладони ему на плечи, тихо рассмеялась. Все же старался он не зря - настроение немного поднял. - Ресторан, романтический ужин, музыка, танец… Ты - сама любезность и обходительность… Что происходит?
        - Я тоже хочу знать, что происходит… с нами. Но об этом не сейчас, не сегодня. Хорошо? Тебе нравится эта песня?
        - Да, нравится. Влад, и все же, ты за мной будто… снова начал ухаживать. Как в первое время после знакомства.
        - Тебе не нравятся мои ухаживания? - он насторожился и даже немного отстранился от нее, обеспокоено заглядывая ей в глаза. - Но я хочу как лучше! Ты стала от меня отдаляться, а я не хочу тебя потерять!

«Ты меня уже потерял…» - мелькнула мысль, которая тут же была испуганно задавлена. Неужели и в самом деле так все плохо? Их отношения изжили себя? Вернее, ее отношение - к нему? Лариса ничего не ответила, только еле слышно вздохнула. И почувствовала себя крайне неловко - ужин в ресторане, романтический танец - Влад явно старался, желая ей угодить. На него это не было похоже, но раз он кардинально изменил свое поведение, значит, и в самом деле боялся ее потерять. Только вот ей от этого только хуже. Лучше бы он вел себя, как прежде. Тогда ей было бы легче с ним… расстаться.
        - Я что-то делаю не так? Ты погрузилась в свои мысли и будто отдалилась от меня.
        - Все так. Но не привычно… Я привыкла к тебе другому. Влад, может, вернемся за столик?..
        - Как хочешь, - он согласился с ней, но было заметно, что расстроился.
        Вернувшись за столик, Лариса тут же с излишним аппетитом набросилась на принесенное горячее. Есть не хотелось, но тогда бы пришлось разговаривать с Владом, улыбаться ему, делать вид, что ей хорошо и она довольна вечером. Не умела она лицемерить и обманывать. И еще, чувствуя себя виноватой перед Владом, боялась встречаться с ним взглядом.
        - Вкусный шашлык! - она нарочито бодрым голосом провозгласила и полила мясо соусом. Влад же, в отличие от нее, не притронулся к своей порции. Поставив локти на стол и сцепив пальцы в «замок», он внимательно смотрел на девушку. Она чувствовала его взгляд, от которого ей делалось еще более неловко, но не осмеливалась попросить, чтобы он перестал так на нее пялиться.
        - Лариса, может, поговорим? Сегодня и сейчас.
        Она вздрогнула и, отложив вилку, подняла глаза. Влад, чуть нахмурившись, внимательно смотрел ей прямо в лицо. Ну раз хочет, может, и в самом деле не тянуть больше…
        - Давай… Поговорим, - и выжидающе уставилась на него. Первой начать трудный разговор не хватило решимости.
        - Лариса, что происходит… между нами? Или, верней, что происходит с тобой?
        - Между нами, Влад, а не со мной, - она поправила его. - И знаешь, наверное, происходило раньше, а сейчас уже… ничего не происходит. Мне кажется, что наши отношения изжили себя.
        Шалея от собственной решимости, Лариса выпалила ему все, что уже не первый день занозой сидело у нее в мыслях. Влад, видимо, хоть и ожидал подобного разговора, готов к нему не был. Он удивленно и расстроено захлопал глазами, и девушка вновь почувствовала себя виноватой. Хотя, черт возьми, в чем она виновата? Это она выступала в роли хранителя очага их отношений, делая все возможное, чтобы он не угас, а Влад принимал ее усилия как должное. А сейчас спохватился и недоумевает, что произошло! Почему она опять, поддавшись старой вредной привычке, решила почувствовать себя виноватой? Не виновата она перед ним! Этот ужин - капля в море по сравнению с тем, что раньше делала она, и что не делал он. Лариса вдруг почувствовала злость на себя за то, что чувствовала себя виноватой перед Владом. От этой злости на душе стало …легче и как-то задорно весело. И решимость, робко было проклюнувшаяся на свет, расправила крылья и теперь гордо взирала с высоты орлиного полета. «Молодец!» - одобрила бы Майка. - «Давно пора!».
        - Да, Влад, изжили, - словно закрепляя печатью все произнесенное выше, Лариса уверенно повторила и закурила. Чуть сощурившись, она сквозь дым рассматривала ошарашенное лицо Влада. Красивое лицо, которым она на протяжении полутора лет любовалась. И которое теперь не вызывало никаких эмоций.
        - Ларка, мне кажется, ты торопишься с выводами… Еще все можно вернуть, дать вторую жизнь нашим отношениям. Видишь, я стараюсь…
        - Вижу. Только уже поздно, Влад, мне кажется, я …не испытываю к тебе прежних чувств.
        Эта фраза все же далась нелегко. Получилась скомканной и неуверенной, словно Лариса еще сомневалась в том, что ее прежние чувства к Владу закончились. И он уловил эту ее неуверенность.
        - Лара, я понимаю, что причинил тебе, видимо, много неприятных моментов… Но я считаю, что нам стоит попробовать строить наши отношения по-другому. Все же я люблю тебя.
        - Вах, дождалась, - она горько усмехнулась. - Лучше бы ты раньше говорил мне о своих чувствах. Хоть иногда. И еще бы сказал об этом своей мадаме, а то она что-то слишком навязчиво стала в последнее время напоминать о себе. Никак, вновь имеет на тебя виды.
        - А-а, вот в чем дело! - он, сделав свои выводы, обрадовано улыбнулся. - Ты просто ревнуешь меня к Ленке! Вон оно что! А я-то голову сломал, думаю, что с тобой происходит? Ну, что она тебе такого наговорила? Не бери в голову ее бред, Лариска, ну ее к черту! Хочешь, прямо сейчас позвоню ей и пошлю к чертовой бабушке? Скажу, что люблю только тебя!
        - Ой, Влад, - Лариса досадливо поморщилась. - Уже не в ней дело! И не в других твоих дамочках! Не ревную я тебя ни к кому. И это правда. Правда.
        Она сделала паузу, словно набирая в легкие воздуху перед прыжком в воду, и выпалила коронную фразу, которую в последнее время чуть ли не репетировала перед зеркалом:
        - Знаешь, нам все же лучше было бы расстаться. Хотя бы на время…
        - Расстаться?! Ну что ты говоришь такое… Лариска, ну что, что произошло?! Объясни мне? - Влад уже всерьез занервничал. К такому повороту событий он совсем не был готов. - Ты меня разлюбила? Почему? Когда это произошло? Как? Почему я ничего не заметил?

«Потому что ты вообще мало, что вокруг замечал…» - Лара снова поморщилась, но вслух произнесла другое:
        - Влад, давай не будем выяснять отношения в ресторане. Не хочу скандалить с тобой. Успокойся.
        - Я спокоен! - он почти криком ее заверил. На него стали оборачиваться, и Лариса снова зашикала:
        - Тш-ш, Влад, давай лучше уйдем отсюда.
        - Нет, мы выясним все здесь и сейчас! Почему ты хочешь со мной расстаться?
        - Потому что мне тяжело с тобой! Потому что я не люблю тебя, как прежде! Все.
        Влад помолчал, обдумывая сказанное ею. Скомкал салфетку и бросил на тарелку.
        - Хорошо. Давай… расстанемся… на время. Только скажи мне, кто он?
        - Что? - Лариса не поняла.
        - Скажи мне, кто он, - Влад, глядя ей в глаза, четко и уверенно повторил. - Где и когда ты с ним познакомилась?
        Лариса от неожиданности поперхнулась сигаретным дымом и закашлялась. Влад невозмутимо подождал, пока она прокашляется.
        - Влад, это бред! - она рассмеялась. - Ты решил, что я хочу расстаться с тобой из-за того, что встретила другого парня? Уверяю тебя, другого не существует! Чувства могут пройти сами по себе, не обязательно должна быть замена.
        - И все же. Прости, но я не верю в то, что у тебя нет другого. Ты в последнее время стала часто задерживаться на работе.
        - Так я работаю! У меня много работы, и я работаю!
        - Он с твоей работы, да? - Влад упрямо гнул свою линию, и Ларисе стало мерзко. Как об стену горохом!
        - Это Сашка? Да? Ты часто о нем упоминаешь.
        - Знаешь что, тебе от паранойи лечиться надо! Наш разговор сейчас уже переходит все допустимые границы. Я не хочу, чтобы ты на публике устраивал скандал. Пойдем отсюда! Если не хочешь уходить, я уйду одна и поймаю такси.
        Лариса раздавила в пепельнице докуренную до фильтра сигарету и решительно встала. Влад, удивительно, послушался.
        - Подожди, поедем вместе. Я только расплачусь с официантом.
        - Я подожду на улице.
        Не оглянувшись, она вышла. На улице снова закурила. Вот и все. Решительный разговор состоялся. Может, Влад все же поймет. А если не поймет, то хотя бы из глубокой обиды не будет беспокоить ее какое-то время. А дальше она придумает, что делать. С плеч словно свалилась тяжесть. Значит, отношения с Владом и в самом деле были для нее тяжелой ношей.
        Влад вышел на улицу, когда Лариса уже почти докурила. Открыл машину и жестом пригласил девушку сесть. И молча, не проронив ни слова, отвез ее домой. И только уже притормозив у подъезда Ларисиного дома, тихо произнес:
        - Знаешь, а я все еще верю, что у нас наладится…
        - Не знаю, Влад, - Лариса натянуто улыбнулась и, чтобы не развивать тему, открыла дверь и поспешно вошла в подъезд.
…Алену кто-то тихонько хлопал по плечу. Не сильно, еле слышно, но настойчиво. Алена долго не могла проснуться, считая, будто похлопывание по плечу ей снится, но в итоге нехотя открыла глаза и повернулась. Комнату освещал холодный свет полной луны - не ярко, но достаточно для того, чтобы хорошо можно было рассмотреть комнатную обстановку. И женщину. Это она тихо трогала Алену за плечо, желая разбудить. Странно, но девушка, увидев в своей комнате уже знакомую ей непрошеную
«гостью», не испугалась и на этот раз. А даже несколько обрадовалась, ведь та важная тайна, которую хотела открыть ей женщина в прошлый раз, так и осталась неоткрытой.
        - Алена… Не бойся, - на лице женщины показалась улыбка.
        - Я и не боюсь, - девушка села на кровати и потерла кулаками сонные глаза. Ей хотелось как следует рассмотреть незнакомку и расспросить о том, что она не успела поведать в прошлый раз. Освещенная серебряным светом луны, женщина казалась молодой и красивой. Она, как и в прошлый раз, была облачена в легкие белые одежды - многоярусные то ли платья, то ли длинные развевающиеся туники. «Сейчас так не одеваются…» - подумала девушка, с интересом рассматривая одеяние женщины. И та, как и в прошлый раз, будто прочитала ее мысли:
        - Это удобная одежда, Алена. И красивая, правда?
        - Правда, - девушка послушно подтвердила и, спохватившись, что времени, как и в прошлый раз, окажется мало, напомнила:
        - Вы что-то хотели мне рассказать и показать. В прошлый раз не успели.
        - Да, хотела, - женщина вздохнула - то ли сокрушенно, то ли устало. - Но немного позже, Алена. Еще рано.
        Вот это номер! А зачем, спрашивается, тогда вообще явилась? Сообщить, что расскажет все потом?
        - Всему свое время, Алена, - женщина опять угадала ее мысли и не обиделась. Наоборот, ласково улыбнулась и слегка провела ладонью по волосам Алены. - Узнаешь все, обещаю. Пока скажу только, что ты сделала все правильно, но не до конца. Ну ничего, я доработаю… А после ты все и узнаешь.
        - Что я сделала правильно? - игры в загадки порядком надоели. Алена немного рассердилась и потребовала:
        - Объясните!
        Женщина тихо засмеялась, слегка запрокинув голову.
        - Нетерпеливая какая… И это ты тоже узнаешь! Я еще приду к тебе.
        - Скажите, Вы мне… снитесь? - Алена, пока женщина не исчезла, торопливо спросила. Ей хотелось получить ответ хотя бы на этот вопрос.
        - Снюсь? Даже не знаю, как тебе сказать… И да, и нет. Пойдем, покажу, - женщина отступила к выходу из комнаты и поманила девушку за собой. Алена торопливо встала с кровати и отправилась за женщиной. Они вышли в коридор и прошли на кухню, освещенную, как и комната, серебряным светом луны. Женщина, не оборачиваясь, подошла к окну и остановилась, выглядывая что-то на не освещенной фонарями улице. Алена тоже торопливо двинулась к окну, но в это мгновение кухню наполнил яркий свет электрической лампочки. От неожиданности Алена вздрогнула и резко обернулась. Возле выключателя, щуря на ярком свету сонные глаза, стояла мама:
        - Алена, это ты?
        Девушка медленно кивнула и украдкой оглянулась на окно. Женщины, конечно же, не было. Исчезла. Или ее не было… вовсе?
        - Я… попить вышла… - в голову пришла какая-то отговорка. Мама, удовлетворившись ею, зевнула и сонно пробормотала:
        - Я услышала, что ты тут бродишь. Думала, тебе не спится.

«Мне очень даже хорошо спится», - Алена проводила взглядом мамину спину, сердясь на то, что мама помешала ей узнать что-то важное. И все же непонятно… Приснилась ли ей эта женщина, или явилась на самом деле… Может, все же и приснилась (хотелось думать так), но как тогда объяснить факт, что Алена «проснулась» не в своей кровати, а на кухне? Ломая голову над этой необъяснимой загадкой, девушка добрела до своей кровати и легла. И через какое-то время уснула.
        VII
        День прошел с тремя «звездочками», как про себя характеризовала Лариса степень неприятностей. Прямо с утра, едва она вошла в офис, ее вызвал к себе шеф и долго и обстоятельно «песочил» по поводу провороненного ею важного клиента. Случай был уже недельной давности, но, видимо, информация к шефу поступила только сейчас. Клиент, представляющий крупный косметический концерн, попал к Ларисе «по рекомендации». Промучив девушку часа полтора, дотошно выспрашивая каждую мелочь и после каждого Ларисиного ответа с мерзким хихиканьем отпуская ехидные реплики вроде «что ж Вы так плохо ориентируетесь в современных разработках?», противный мужичонка ушел с туманным обещанием «подумать». Ларисе очень хотелось отправить его по известному адресу, не нуждающемуся в рекламе, еще с первых минут общения, но она, взяв волю в кулак, мужественно вытерпела полтора часа подобного «общения». И все же клиент обратился в другое агентство, гораздо более известное, чем Ларисино. Виновной в том, что она упустила клиента, Лара себя не ощущала (положа руку на сердце, даже тихо возрадовалась тому, что противный мужичонка ушел к
конкурентам), но шефу ведь этого не объяснишь! Тем более, что клиент был «рекомендованный».
        - Лескова, если ты можешь позволить себе швыряться такими клиентами, значит, с выполнением плана у тебя все в порядке. Не значит ли это, что тебе следует поднять план ежемесячных сборов? - шеф ехидно завершил «лекцию». И, сменив тон, с беспокойством поинтересовался:
        - Что там с сайтом Дохновского?
        -Уже близится к завершению. И заказчик вполне доволен.
        - То-то же… - шеф с удовлетворением улыбнулся и наконец-то отпустил раскрасневшуюся Ларису.
        Следующую «звездочку» дню присвоила смс-атака от Влада. Проскучав без Ларисы два дня, он решил, что тайм-аут, взятый ею в их отношения, истек, и перешел к активным действиям в виде нескончаемого потока смс-сообщений. И ругался, и умолял, и признавался в нежных чувствах, и жалобно истерил по поводу того, что ему без нее -
«сущая смерть». Не дождавшись в ответ ни одного ее сообщения, снова ругался и даже попробовал робко угрожать. И в итоге получил от Ларисы долгожданный ответ. Она в сердцах отстучала лаконичное: «КОЗЕЛ!». И отключила телефон.
        Третьей «звездочкой» послужило Сашкино сообщение в курилке о том, что опять приезжали Дохновский и его дамочка - советоваться по поводу завершающих штрихов. Саша на этот раз опустил подробное описание технических моментов своей работы, зато отдал должное описанием раскрасавицы-подружки «племянничка». Ларисе почему-то неприятно было слушать восторженные Сашкины разглагольствования, и парень, заметив это, удивленно рассмеялся:
        - Эй, Ларка, ты что, ревнуешь?
        Ревнует? Сашкин вопрос неожиданно и остро кольнул где-то под сердцем, причинив секундную боль. Неужели она и правда ревнует этого Дохновского? И это… так заметно?
        - Ревную? - Лариса, повернувшись к Саше, скривила губы в деланной усмешке.
        - Ну да! Ты аж прям в лице переменилась! - он расплылся в довольной улыбке. - Ведь ревнуешь, да? Меня к этой красотке!
        - Еще чего! - девушка фыркнула от неожиданности и Сашкиной самоуверенности и рассмеялась.
        - А жаль, - Саша сразу как-то сник. И в Ларисину голову закралось смутное подозрение, не старается ли он рассказами о красивой подружке банкира вызвать ее ревность. Бред! Лара тут же отмела подобное предположение.
        И все же она жалела о том, что не встретилась сегодня, пусть и мимолетно, с Вадимом Дохновским. Это расстроило даже сильней, чем известие о том, что он приезжал со спутницей, и грозило присвоить дню четвертую «звездочку». Но, решив, что расстраиваться по этому поводу глупо и беспочвенно, Лариса категорично отмела
«звездочку» и позвонила Майке, чтобы пожаловаться той на неудачный день.
        - Это был даже не просто «звездный» день, а «звезданутый»! «Отзвездили» меня сегодня все, кому ни лень - начиная от шефа и заканчивая Сашкой-дизайнером.
        - А он-то что тебе сделал? - Майка недоуменно спросила. И Лариса, опомнившись, прикусила язык: и в самом деле, Саша-то ни при чем…
        - Да та-ак, по работе… Опять спорили!
        - А с Владом ты правильно поступила! Молодец! Два дня ты уже выдержала, продержись еще хотя бы месяц, а то знаю я твои уходы-приходы…
        - Майка, я с ним вообще рассталась! Совсем!
        - Да ну? - подруга, видимо, придерживалась обратного мнения. - «Совсем» - это громкие слова, милая моя. Особенно, если они исходят от тебя и касаются ситуации с Владом. Проходили это не раз! Удивительно уже то, что ты два дня сумела продержаться!
        Майка весело съехидничала и прыснула со смеху.
        - Смейся, смейся, ехидна, - Лариса не обиделась, понимая, что подруга не так уж и не права в своих сомнениях. Только вот она почему-то была уверена в том, что на этот раз порвала с Владом окончательно.
        - А что? Знакомая история… Сказка о белом бычке - это о твоих с Владом расставаниях. А вообще, я бы только порадовалась тому, если бы ты послала его окончательно. Надоел мне этот типчик в твоей жизни!
        - Так он же был в моей жизни, а не твоей, - Лариса звонко рассмеялась. Телефонная болтовня с подругой заметно улучшила настроение.
        - Да, но наши с тобой жизни тесно соприкасаются, не забывай об этом, Лескова! - Майка рассмеялась в ответ и весело предложила:
        - А знаешь, я, наверное, постараюсь тебе помочь расстаться с этим надоевшим Владом! Тебе и правда пора бы завершить эти отношения. Так вот, чтобы ты не вздумала возвращаться к Владу, я постараюсь для тебя найти ему замену! Чтобы ты втрескалась в кого-нибудь другого!
        - И какую же замену? - Лариса скептически сморщила нос. - Сорокалетнего женатого? У тебя, насколько мне известно, только такой круг «женихов».
        - А хотя бы! - Майка в шутку обиделась.
        - Ну-ну. Поглядим, кого ты мне найдешь… Майк, может, встретимся сегодня, а? В кафе посидим, поболтаем, а то тут - работа, понимаешь ли… Не поболтаешь.
        - М-м-м… - Майя задумчиво промычала. - Такое дело, Ларка… Встретиться бы можно, только я сегодня… в одно место… собралась. У меня уже запись. Не хотелось бы отменять.
        - К гадалке, что ли? - Лара, усмехнувшись, небрежно спросила. И судя по тому, как Майя что-то нечленораздельно промычала в трубку, увиливая от прямого ответа, собралась она именно туда.
        - О-ох, Майка…
        - А что? Я же тебя с собой не зову! Хотя… Может, сходим вместе, а? А потом в кафе посидим! Давай, а? Я запишу тебя! И денег одолжу!
        - Да на фига мне это! - Лариса брезгливо поморщилась. И в итоге согласилась.
«Центр магии Госпожи Леонеллы», - прочитала Лариса на вывеске и следом за Майкой переступила порог.
        Признаться, на первый взгляд центр магии разочаровал. Лариса никогда не была в подобных местах, но, слушая Майку, представляла себе обстановку подобного заведения, мягко выражаясь, несколько иначе. Ладно, допустим, центр магии тоже снимает помещение, подобное офисному - не в избушке же, в конце концов, ему размещаться! Но от внутренней обстановки Лара ожидала большего. Или, правильней сказать, иного. Где таинственный полумрак, в который, по ее представлениям, должен быть погружен Центр магии? И где магические шары и кристаллы? И свечи в серебряных подсвечниках? Или хотя бы ароматические палочки и благовония? Нет, внутри Центр очень напоминал маленькую частную клинику: те же дерматиновые кресла для посетителей вдоль крашеных стен, плиточный пол и даже стойка «ресепшен», очень напоминающая поликлиническую. Для полного сходства с медицинским учреждением не хватало белого халатика на девушке-администраторе, сидящей за стойкой. Но и ничего
«магического» в стиле одежды администраторши тоже не было: черная водолазка и синие джинсы. Лариса разочарованно уставилась на поднявшуюся им навстречу девушку: хоть бы какие-то амулеты висели у нее на шее, и то бы было как-то правдивей… Для центра магии.
        - Здра-авствуйте, вы по записи? - девушка нараспев спросила у Майки, улыбаясь, как дорогому гостю, самой приветливой улыбкой (впрочем, как отметила про себя Лариса, они с Майей здесь и правда были дорогими гостьями - судя по цене только за одну консультацию у «ясновидящей»).
        - Да. Мы записаны к госпоже Леонелле. Майя и Лариса, - Майка облокотилась о стойку и уставилась в журнал записи, по которому девушка, сверяясь, уже водила пальцем.
        - Записаны к Самой?.. - администраторша заулыбалась еще приветливей и, найдя нужные имена, подняла сияющие радостью глаза:
        - Заплатите, пожалуйста, за прием и проходите. Одной из вас придется подождать.
        - Иди первая, - Лариса тихо шепнула подруге на ухо. Майка кивнула и отсчитала нужную сумму.
        - Пойдемте, я вас провожу.
        Лариса, озираясь по сторонам, послушно поплелась за девушкой и Майкой. «Интересно, а эта магиня принимает в белом халате? И на шее у нее висит фонендоскоп? Прямо так и хочется переименовать Центр магии в Центр медицины…». Лариса опустилась в одно из дерматиновых кресел рядом с дверью, за которой скрылась Майя и, сложив чинно на коленях руки и отказавшись от предложенного администраторшей чая, приготовилась ждать.
        Майка вышла через двадцать минут с сияющими глазами. Никак, магиня пообещала ей в скором будущем замужество с молодым красивым олигархом…
        - Иди! Леонелла ждет тебя.

«Иди, мой друг, настал твой звездный час!» - вспомнились слова то ли из какого-то фильма, то ли из книги. Майка произнесла свою фразу с пафосом, и Лариса, фыркнув от разбиравшего ее смеха, шагнула за приоткрытую дверь.
        Комната не разочаровала, а, наоборот, реабилитировала Центр магии в ее глазах. Здесь был и таинственный полумрак, и тихая музыка, и магический шар на причудливой подставке, и любовно расставленные по периметру комнаты свечи в канделябрах. Ну и, конечно, ароматические палочки… Вдохнув их «благовония», Лариса тут же позорно громко чихнула.
        - Извините… - она смущенно пробормотала и робко глянула на уважаемых габаритов даму, восседающую за столом, подобно царице. Одета дама была как и подобало, по Ларисиным представлениям, магине: в темный с серебристым отливом балахон. На шее у нее болталось несколько причудливых амулетов, черные, вьющиеся, как у Майки, волосы сдерживала украшенная камнями и бисером повязка. Госпожа Леонелла собственной персоной.
        Кивком она «извинила» Ларису и поманила к себе унизанной перстнями рукой:
        - Проходи, дочь моя. Присаживайся.
        Царственным жестом дама указала на стул напротив себя. Лариса послушно присела, и Госпожа заулыбалась ей медовой улыбкой.
        - Ну, дочь моя, с какой бедой пожаловала?
        - Я… вообще-то в первый раз, - Лариса несколько растерялась, не зная, с чего начать. Ни с какой бедой она не пожаловала, пришла за компанию с подругой, но не расстраивать же подобным признанием Госпожу Леонеллу!
        - Ах, ясно! - дама не растерялась и заулыбалась еще приветливей. - Посмотрим по Таро, изучим ладонь и, если Он будет благоволить, просканируем ауру. У многих обратившихся ко мне за помощью оказываются закупоренными чакры, из-за этого энергетические потоки блокируются. Отсюда и многие беды.
        Госпожа сокрушенно покачала головой, и камни на повязке тут же «заиграли», отражая блики множества свечей. Лариса как завороженная рассматривала богатый головной убор Леонеллы. Ни слова из сказанного ею она не поняла: что такое чакры, потоки и что собираются ей сканировать, если таинственный Он позволит… Но богатое убранство Госпожи приковывало к себе внимание.
        - Клади ладони на стол, - магиня, бодро тасуя колоду карт, мягко приказала, и Лариса повиновалась.
        - О-о, хм… - Госпожа Леонелла выложила первый ряд карт и, разглядывая его, задумчиво нахмурилась. - Был у тебя не очень счастливый период, надо сказать. Недомогание, ссора, на работе неприятности - не сильные, но малоприятные. На дальнейшей твоей карьере они вряд ли скажутся. Короля рядом с тобой вижу. Брюнет. Красивый. Да?
        - Да, - Лариса растерянно согласилась. Может, и права Майка? Леонелла пока говорит то, что было на самом деле.
        - Из-за женщины вы с ним ссорились, я права? - Госпожа, хитро подмигнув, постучала украшенным перстнем пальцем по карте с дамой. - Не переживай, напрасны были твои подозрения. Так, посмотрим, что карты дальше говорят…
        Леонелла бодро принялась выкладывать второй ряд, по ходу комментируя:
        - Потеря. Ты потеряла этого короля. Не переживай, встретишь другого. Другой пока не выпадает, но вижу думы о нем … Женщина… Ох, нет!
        Госпожа, выложив еще одну карту, неожиданно вскрикнула и испуганно прикрыла ладонью рот. Лариса с любопытством уставилась на карты, силясь понять, что же так напугало гадалку.
        - Ох, может я и ошибаюсь… Надеюсь, - магиня зашелестела колодой, торопливо выкладывая на стол одну за другой карты. Выложив целый веер, отложила колоду и прижала к груди пухлые руки.
        - Ох, беда, беда… Не могу я тебе сказать такое! - испуганно глядя на Ларису, она покачала головой, а затем внезапно сгребла выложенные карты в кучу. - Не могу!
        Лариса непонимающе глазела на Госпожу, гадая, в самом ли деле магиня увидела в карточном раскладе что-то ужасное или просто затеяла эффектное представление с целью дальнейшего «развода» на деньги. Почистить ауру, пробить потоки, продуть чакры - или еще что там…
        - Дай-ка ладонь! - Леонелла, сменив плаксивый тон на командный, схватила Ларисину руку. Поизучав ее ладонь с минуту, закрыла глаза и с чувством выдохнула:
        - Беда.
        - И… что за беда? - Лариса осмелилась нарушить затянувшееся молчание. Леонелла открыла глаза и внимательно посмотрела на девушку:
        - Дочь моя, не хотелось бы мне в этом признаваться, но у тебя очень несчастливый и путаный расклад. Сильнейшая порча, наложенная на поколения. Или, страшно сказать, даже проклятие… Мне, магу в третьем поколении, боюсь, и то не под силу будет справиться с ним.
        - И что же мне делать? - Ларисе, как ни странно, страшно не было, напротив, все происходящее почему-то казалось ей театральным представлением. Ох и выскажет она потом Майке все, что думает про ее гадалок!
        - Молиться! Молиться, дочь моя! И то… Смерть на твоем раскладе, вот что. Смертью помечено…
        - И… что это за проклятие такое? Чем оно вызвано? И кто его наслал?
        - Не знаю! - госпожа Леонелла, как ни странно, занервничала. - И врать не буду! Все, дочь моя, сеанс окончен. Я потратила много сил… Скажу, чтобы сегодня ко мне больше никого не приводили.
        С этими словами Леонелла поднялась, давая понять, что вопросы больше не принимаются и, сложив на груди руки, с трагическим выражением лица подождала, пока Лариса выйдет.
        - Ну, Майка! - едва они вышли на улицу, Лариса тут же набросилась на подругу. - Сроду к твоим гадалкам больше не пойду!
        - А что она тебе такого сказала? - Майя растерянно спросила. Она, видимо, ожидала от подруги восторгов в адрес Госпожи Леонеллы, но никак не бурного возмущения.
        - Да ничего! В том-то и дело, что практически ничего! Промурлыкала какие-то общие слова, а потом сгребла карты в кучу и прогнала меня.
        - Ка-ак прогнала? - Майка в изумлении округлила глаза и даже остановилась.
        - Ну, не в буквальном смысле прогнала, но дала понять, чтобы я уходила, едва только разложила на меня свои карты, - Лариса ухмыльнулась. - Видимо, хотела раскрутить меня на финансовые вложения, да потом почему-то передумала.
        - Леонелла не раскручивает на деньги! Если на тебе ничего нет, она не станет зря наговаривать с целью получения энной суммы! - Майка тут же рьяно бросилась на защиту гадалки, к которой, несомненно, испытывала симпатию.
        - Ну не зна-аю, - Лариса с сомнением протянула. - Могла бы уже за те деньги, что мы заплатили за гадание, сказать что-нибудь более конкретное. Или хотя бы приврать для виду. А то - кинула карты, сказала три слова и закатила глаза: устала она.
        - Ничего не понимаю… - Майка тихо себе под нос пробормотала. - А что она тебе все же сказала?
        - Да ну! Ерунду всякую, даже рассказывать не хочется, - Лариса пожала плечами. - В общем, я убедилась в лишний раз в том, что делаю правильно, не принимая твоих, Майка, гадалок всерьез.
        Под впечатлением от похода в Центр магии Ларисе приснился сон. Малопонятный и не сказать, чтобы приятный. Она снова пробиралась через уже знакомый ей туман, только теперь в этом тумане, дышащем и как будто живом, появилась Госпожа Леонелла, которая долго и надоедливо кудахтала наседкой:
        - Ох, беда, беда…
        Лариса пробиралась через туман чуть ли не на ощупь, а Леонелла следовала за ней по пятам и скорбно причитала. Потом туман резко, словно отсеченный ножом, закончился, и девушка вышла на залитую светом «поляну». Эта поляна мало походила на настоящую: ни растительности на ней и вокруг, ни хотя бы каких-то предметов обстановки. Скорее это было просто некое подобие платформы, укутанной туманом. Но Лариса поняла во сне, что у нее под ногами - «поляна». Причитающая Леонелла осталась в тумане, и Лару ничуть не расстроила подобная «потеря». Но зато вместо
«ясновидящей» она увидела девушку лет двадцати. Та сидела прямо на «земле», расправив подол простенького платья, и, похоже, специально ждала Ларису.
        - Вот ты какая! - незнакомка с любопытством и даже неким восхищением оглядела ее с ног до головы. Лариса в свою очередь тоже рассмотрела девушку: симпатичная, но не красавица, заплетенные в две простые косы волосы тоже светлые, как у Лары, только глаза, в отличие от ее, не голубые, а светло-карие. Большие и печальные.
        - Мне давно хотелось тебя увидеть, - незнакомка улыбнулась, но улыбка у нее получилась грустной. Лариса молчала, ждала, что ей еще скажут.
        - У меня мало времени, очень мало… Только лишь для того, чтобы сказать… Останови их! Прошу тебя, - на глазах девушки даже показались слезы. И Ларисе внезапно стало жаль ее.
        - Что остановить? Кого «их»?
        - Не могу сказать… - девушка зажмурилась и потрясла головой. - Поймешь все сама. Но останови! Беда будет, если не остановишь. Большая беда!
        И Лариса догадалась, и с плеч будто свалился камень. Тихо засмеявшись, она спросила:
        - Это Вам Госпожа Леонелла про беду наговорила? Так она же врет! Она этим зарабатывает!
        - Нет, - девушка снова энергично замотала головой. - Нет. Я знаю… Я потом узнала! Останови!
        - Да что остановить? И кто Вы?
        - Я?.. Бабушка… твоя.
        Вот это номер! Лариса чуть снова не рассмеялась. Как может ей приходится бабушкой двадцатилетняя девушка? Но, стараясь сохранять серьезный вид, она уточнила:
        - Бабушка Зоя? Или бабушка Света?
        Обе Ларисины бабушки - Зоя, по маминой линии, и Света - по папиной - были живы, относительно здоровы и проживали в провинциальных городках, не в Москве.
        - Нет. Я - твоя бабушка…
        Бабушка, так бабушка… Лариса про себя решила, что у девушки не все в порядке с головой, и поэтому спорить не стала. Тем более что та, вдруг спохватившись, торопливо встала и оправила подол платья:
        - Мне пора!
        - До свиданья, - Лариса вежливо попрощалась и даже помахала ручкой: мало ли что еще взбредет ненормальной в голову, вдруг ей не понравится, что ее провожают не с почестями. А девушка, уже было повернувшаяся, чтобы уйти, оглянулась и, печально глядя на Лару большими карими глазами, произнесла еще одну непонятную фразу:
        - Под полом… Третья дощечка, она отходит… Возле старого комода.
        На этом Лариса проснулась. «Ну, Майка, погоди! Только заикнись мне еще хоть раз про своих гадалок! Во сне уже являются…». До подъема еще было два часа, и Лариса, побормотав под нос несерьезные угрозы в адрес подруги и ее «ясновидящих», уснула.
        VIII
        Алена проснулась первой. Осторожно, чтобы не разбудить молодого человека, она выбралась из-под его руки, обнимающей ее во сне, и перевернулась на живот. Ей нравилось смотреть на него спящего - он казался ей таким красивым, что ее сердце сладко замирало от нежности и любви. Алене очень хотелось погладить пальцами его заросший легкой щетиной подбородок, но она побоялась, что разбудит парня. Впрочем, уже через несколько минут бодрствования «в одиночку» девушке стало скучно, и она легонько похлопала его по голому плечу.
        - М-м-м, - он, не желая просыпаться, недовольно промычал, но все же открыл глаза, и, сощурившись, посмотрел на разбудившую его девушку.
        - Доброе утро! - Алена жизнерадостно поприветствовала и засмеялась: он был таким забавным, когда со сна так щурился.
        - Доброе… Который час?
        Алена бросила взгляд на стоявший на тумбочке будильник и снова жизнерадостно провозгласила:
        - Пятнадцать минут восьмого!
        - Аленка, с ума сошла?! - он тут же оправданно возмутился. - Кто будит в субботу в такую рань? Хоть бы в девять…
        - Мне без тебя стало скучно!
        - Эгоистка, - он не зло буркнул и, обняв Алену, снова закрыл глаза в надежде уснуть.
        - Мне без тебя скучно! - девушка настойчиво повторила и вывернулась из-под его руки.
        - Алена, ну что ты за человечина такая? - он снова сонно возмутился. - Нет чтобы дать поспать человеку еще полчаса!
        - Ну и спи! - Алена не серьезно обиделась и выбралась из постели. - Я пойду готовить завтрак!
        Парень, не открывая сонных глаз, усмехнулся: Алена собирается готовить завтрак?! Сложно представить! Ну, если это ее развлечет…
        - Угу, - он дал ей «добро» хозяйничать на его кухне. Лишь бы она дала ему еще минут пятнадцать поспать. И что на нее сегодня нашло? Обычно ее не добудишься… И завтрак готовит он, пока она еще нежится в постели. А сегодня она неожиданно вскочила бодрой птичкой в такую рань. Он услышал шум воды, доносившийся из ванной: Алена принимала душ. А еще через какое-то время из кухни раздался грохот и звон: она приступила к приготовлению обещанного завтрака.
        - Го-осподи-и… - парень простонал и накрылся одеялом с головой. Аленка, похоже, там не завтрак готовила, а руководила оркестром, состоящим из одних ударных инструментов. А он-то наивно мечтал поспать еще минут пятнадцать!
        - У меня все готово! - еще через какое-то время Алена звонко провозгласила из кухни и мгновением позже ворвалась в комнату и прыгнула на кровать.
        - Пойдем! - она, как маленькая, забралась к нему под одеяло и, обняв руками за шею, горячо зашептала на ухо. - Я все-все приготовила! Для тебя! Ну, хватит спать! Соня!
        - Сейчас… Аленка, отпусти, мне нужно в душ…
        Она нехотя разжала руки, и он, сев на кровати, потянулся. Алена со сладким замиранием в душе залюбовалась его широкими плечами и гладкой спиной и с трудом подавила в себе желание снова броситься к нему с объятиями.
        После того, как он ушел в ванную, Алена растянулась на кровати и обняла подушку, на которой он спал, и которая еще хранила запах его одеколона. Она так его любит! У них все будет хорошо! Он ведь тоже любит ее - Алена в этом не сомневалась, особенно после минувшей ночи. И, возможно, скоро он предложит ей выйти за него замуж. Она с мечтательной улыбкой еще крепче обняла подушку, но, наткнувшись локтем на что-то холодное, села и, пошарив ладонью по простыни, вытащила знакомую цепочку. Видимо, во сне парень случайно ее порвал и сейчас не заметил, что потерял. А может, и не во сне… Алена улыбнулась, вспоминая минувшую ночь… Отдать ему цепочку сейчас? Или все же после того, как починит ювелир? По пути к институту есть одна ювелирная мастерская - Алена недавно относила туда подгонять по размеру золотое колечко. Сделали все быстро и качественно. Можно будет в понедельник перед занятиями занести цепочку ювелиру, а на обратном пути забрать.
        - Алена, и где ты? - с кухни донесся его веселый голос. - Завтрак вижу, тебя - нет.
        - Иду! - девушка отозвалась и, сунув цепочку в карман джинсов, отправилась на кухню.
        Рабочая неделя пролетела быстро и без «звездочек». Напротив, принесла несколько приятных моментов, скрасивших унылое осеннее настроение. Во-первых, Ларисе удалось заключить с владелицей сети турагентств дорогостоящий договор, который сулил ей неплохие проценты. И вдобавок заказчица презентовала Ларе сертификат, дающий хорошую скидку на туристическую путевку.
        Во-вторых, в понедельник Лариса встретилась в агентстве с Вадимом Дохновским, который приезжал оплачивать выполненный заказ. Ничего не значащий пятиминутный перекур в его компании с разговорами на рабочие темы и темы осенней непогоды, но он, однако, принес Ларисе хорошее настроение.
        В-третьих, Влад, бомбардировавший ее малоприятными смс-сообщениями и терроризировавший телефонными звонками, угомонился и уже целых три дня не давал о себе знать. Похоже, понял, что отношения с Ларисой закончились.
        И, наконец, в-четвертых, разгулявшаяся непогода с затяжными дождями и ветрами к пятнице неожиданно успокоилась. Небо, видимо, устав рыдать, просветлело и улыбнулось ярким солнцем. Лариса закончила рабочий день и, поддавшись на зов редкого октябрьского солнца, решила изменить своей устоявшейся привычке проводить пятничный вечер у родителей и прогуляться по городу в одиночестве.
        Она неторопливо шла по тротуару вдоль дороги, по которой с шумом проносились машины. Ей не хотелось никуда торопиться, она наслаждалась безветренной погодой, пьянящим чувством свободы и тихой радостью от предстоящих выходных. Возможно, она проваляется все выходные на диване с книжкой или посмотрит диски со старыми фильмами, а, может, позвонит Майке и пригласит ту в гости с ночевкой… Как бы там ни было, выходные она проведет по-своему усмотрению. Вторые выходные без Влада. Только сейчас она в полной мере поняла, как устала от этих отношений.
        Домой возвращаться еще не хотелось, и Лариса решила съездить в торговый центр на Курской: сходить в кино, а после сеанса прогуляться по магазинчикам цента и присмотреть подарок Аленке на день рождения. А Майку попросить составить ей компанию… Лариса достала мобильный и набрала номер подруги, но телефон той оказался выключенным. Девушка разочарованно вздохнула и приостановилась, чтобы написать Майке sms-сообщение. Подруга получит сообщение, когда включит телефон, и, может, тоже приедет на Курскую…
        Сосредоточившись на написании сообщения, Лариса не обратила внимания на автомобильный гудок. И только когда повторно посигналили совсем рядом, оторвала взгляд от телефона и рассеянно оглянулась. «Ауди» цвета «синий металлик» чуть сдала назад и затормозила возле кромки тротуара рядом с ней.
        - Привет! - Вадим Дохновский открыл дверь и с улыбкой поздоровался. Лариса от неожиданности тут же забыла и о фильме, и о сообщении для подруги.
        - Привет! Как… Вы меня заметили?
        - Так и заметил, - он усмехнулся и сделал приглашающий жест. - Садись, подвезу.
        Лариса секунду поколебалась, все еще находясь в растерянности от столь неожиданной встречи, и шагнула к машине. И снова в нерешительности замерла, заметив, что сиденье рядом с водителем занято огромным букетом.
        - Ой, сейчас… - Вадим, спохватившись, взял букет и довольно небрежно бросил на заднее сиденье. - Садись.
        Букет для той красавицы, которой так восхищался Сашка. И для которой делался сайт… Несложная догадка все же впрыснула капельку яда в хорошее настроение, грозя если не отравить его окончательно, то хотя бы подпортить. Но Лариса тут же отогнала все непрошеные мысли, грозящие испортить настроение. Какое ей дело до того, какие букеты дарит Вадим своей девушке.
        - Куда тебя подвезти?
        Машина плавно двинулась с места.
        - А… на «Курскую». К торговому центру, - Лариса, испытывая жуткую неловкость и смущение (опять это треклятое волнение, грозящее разрумянить щеки!), неуверенно промямлила и, как в спасательный круг, вцепилась пальцами в ручку своей сумочки. Спохватившись, что Вадиму может быть не по пути, запоздало добавила:
        - Если… Вам будет удобно, конечно…
        Он тяжело вздохнул и, не поворачиваясь к девушке, четко произнес:
        - Лариса, смешной ты человек, ну раз я предложил тебя подвезти, значит, мне это удобно. Неужели думаешь, что я, услышав, куда тебе надо, решу, что мне это не по пути и попрошу тебя выйти? И вообще, мне как-то неловко оттого, что ты упорно называешь меня на «Вы». Вроде я не намного старше тебя. Или ты думаешь иначе?
        Он выдал эту тираду с самым серьезным видом, но, договорив, бросил на притихшую девушку смеющийся взгляд и улыбнулся.
        - И правда смешная… На работе ты более бойкая, чем сейчас.
        Лариса еле слышно вздохнула. Работа - это ее «территория», на которой она и должна чувствовать себя уверенно. А сейчас она оказалась допущенной на его «территорию», представляющую собой малое замкнутое пространство, в котором концентрация его привлекательности представляла для нее вполне осязаемую угрозу.
        - Я просто подумала, что вдруг… ты… торопишься, а мне бы не хотелось сбивать тебе планы, - Лариса, стараясь придать своим словам больше уверенности и спокойствия, пояснила и, набравшись смелости, посмотрела на Вадима. «Ну вот, совсем как во времена школьной влюбленности - боюсь посмотреть, волнуюсь и краснею. Что за бред?
».
        - Уверяю, мне ты планы не собьешь, - Вадим усмехнулся и лихо обогнал идущий впереди «Фольксваген». - Я… просто так гуляю. Катаюсь. Колешу по городу. Без особых планов.
        - А букет?
        Вопрос вырвался неожиданно и смело, Лариса тут же смутилась и покраснела.
        - А букет… А что букет? Если ты хотела спросить, не тороплюсь ли я на свидание, могу честно ответить, что не тороплюсь. Уже не тороплюсь, - Вадим усмехнулся и спросил:
        - У тебя нет сигарет? Мои закончились. Надо бы остановиться возле какого-нибудь киоска, купить…
        - Есть, - Лариса торопливо порылась в сумочке, отыскивая свою пачку. - Только у меня с ментолом.
        - Валяй с ментолом. Какая разница, когда курить хочется. Ты тоже, если хочешь, кури.
        Лариса, отрицательно покачав головой, отвернулась к окну, рассматривая машины, которые Вадим лихо обгонял. Влад, помнится, просто трясся над своей неновой
«Шкодой», водил аккуратно, не превышая скоростного режима. Хозяин новенькой
«Ауди», похоже, предпочитал максимальную скорость.
        - Лихо водишь… - Лариса, упорно глядя в боковое окно, усмехнулась.
        - Есть грех.
        - Не боишься разбиться?
        Вадим безразлично пожал плечами и философски заметил:
        - Больше, чем отведено, все равно не проживешь.
        И, усмехнувшись, добавил:
        - Я год назад уже разбил машину. Причем ехал довольно спокойно, не гнал. В меня врезались. Машина - в хлам.
        - А сам-то?
        - Ну, немного помяло… Но, как видишь - не «в хлам», - Вадим засмеялся и в угоду девушке сбавил скорость. - А ты на «Курской» живешь?
        - Нет, не на «Курской». Я в кино собралась, в «Формулу…».
        - С подругой или молодым человеком? - Вадим с интересом спросил и перестроился в крайний ряд: почти приехали.
        - Нет, ни с подругой, ни с молодым человеком. Одна. Решила прогуляться после работы, - Лариса охотно пояснила. И с сожалением бросила взгляд на торговый центр, к которому они уже подъехали: с Вадимом прощаться не хотелось.
        - Ясно, - он лаконично ответил и, заметив, что освобождается одно парковочное место, устремился туда. - Приехали…
        Они оба помедлили, словно не желая расставаться. Лариса нервно мяла в пальцах ручку сумочки, оттягивая обязательное прощание, но и понимая, что пауза слишком затянулась. И в тот момент, когда она уже собралась произнести слова благодарности и попрощаться, Вадим опередил ее:
        - У тебя есть еще пара минут? Или ты опаздываешь?
        - Нет, не опаздываю. Я вообще не знаю, во сколько сеанс, и на какой фильм пойду, поехала наобум, - она улыбнулась и снова откинулась на спинку сиденья.
        - Хорошо. Кино - это хорошо, - он задумчиво произнес, думая совершенно о постороннем, не о фильме. - У тебя еще остались сигареты?
        - Да, конечно, - она протянула ему пачку.
        Они молча закурили. И только когда сигареты почти дотлели, Вадим снова первым нарушил молчание:
        - Хотел бы с тобой в кино напроситься. Если ты, конечно, не против компании.
        - О чем речь! - Лариса обрадовалась слишком явно. Она, пока курила, подумала о том, что можно было бы позвать Вадима в кино, только вот не знала, как бы это удобней было сделать.
        После кино они, оставив машину возле торгового центра, решили прогуляться пешком.
        - Хорошее совпадение - ты никуда не торопишься, я - не тороплюсь. Можно сказать, нашли друг друга, - Вадим весело засмеялся и подстроился под Ларисин шаг. Фильм им обоим понравился, и они еще какое-то время делились своими впечатлениями, затем, как обычно водится, заговорили о других фильмах - кто какие жанры предпочитает смотреть, о музыкальных вкусах, работе. Краткая общая информация, которой обычно делишься в светской беседе с человеком, с которым познакомился недавно. За разговором они не заметили, как далеко ушли от места парковки. Свернув с центральной улицы в какой-то переулок, куда уже не доносился с автострады машинный шум, они неторопливо шли и так же неторопливо, но увлеченно беседовали.
        - В банке, где я работаю, некоторые продолжают считать, что я всего добиваюсь благодаря дядиной должности… И мне постоянно приходится доказывать, что я сам по себе тоже чего-то стою. Но с другой стороны, это обстоятельство как раз и стимулирует меня, не дает расслабиться и опустить руки, - Вадим усмехнулся и задернул на куртке «молнию»: похолодало. Лариса зябко поежилась и сунула замерзшие руки в карманы. Вадим заметил это и обеспокоено спросил:
        - Замерзла?
        - Нет. Не очень, - ей не хотелось, чтобы он прервал прогулку из-за того, что она замерзла. С Вадимом было легко и интересно общаться. Вряд ли когда-нибудь еще выпадет подобный шанс так вот просто прогуливаться с ним по городу и говорить на любые темы.
        - Обманываешь! Нахохлилась, как воробушек, и нос покраснел от холода, - он усмехнулся, как будто понял, почему Лариса не сказала правду. - Если ты и в самом деле не торопишься домой, могу предложить посидеть в одном уютном месте. По улице гулять и в самом деле холодно, не май месяц.
        - Не тороплюсь!
        - Давай тогда вернемся к машине. Этот ресторанчик находится не близко отсюда.
        Что за чудесный подарок судьбы! Подобного вечера не было в ее жизни давно - еще, наверное, со времен начала романа с Владом. Впрочем, помнится, к Владу тогда она испытывала совершенно иные чувства. Ей льстило его внимание, шутки казались забавными, может, она даже с некоторым восхищением слушала его рассказы о нем самом и любовалась его красивым профилем, но когда заканчивалось время свидания, спокойно, без особого волнения и грусти расставалась с ним и отправлялась домой. Сейчас же, прогуливаясь в компании Вадима, она дорожила каждой секундой, проведенной с ним, как каждой песчинкой, зажатой в кулаке горстки золотого песка.
        Она не осмелилась бы назвать те ощущения, которые сейчас испытывала, чувствами - просто побоялась бы признаться самой себе, что Вадим за такой короткий период
«шапочного» знакомства умудрился вызвать у нее чувства. Ее ощущения были сравнимы с легкой предутренней дымкой, робко и бережно вуалирующей спящие бутоны. Эта дымка недолговечна - с первыми лучами солнца она растает, обнажая нежную красоту раскрывающихся бутонов. К этой дымке хочется прикоснуться, но из боязни не острожным и грубым прикосновением разорвать ее паутинное кружево, наслаждаешься ее красотой на расстоянии. Украдкой рассматривая Вадима, Лариса силилась понять, что так ее в нем привлекло. Он не обладал такой яркой внешностью, как Влад, и все же было в нем нечто особое, что-то, что на уровне неясных ощущений и еле улавливаемых подсознанием волн приковывало внимание, стреноживало, не позволяя выйти обратно за линию его обаяния. Точечные удары не расплескавшихся феромонов, остро и метко бьющие по инстинктам.
        В машине Вадим включил печку, и Лариса тут же с готовностью подставила замерзшие ладони под горячую струю воздуха.
        - Так сильно замерзла? - он нахмурился и неожиданно для Лары взял ее озябшие пальцы в свои ладони. - А так теплее?
        Она не смогла ответить, молча кивнула и потупила глаза.
        - Не руки, а ледышки, - он тихо засмеялся и легонько помассировал пальчики девушки. - Сама тоже замерзла? Не надо было так долго гулять, лучше бы сразу вернулись к машине.
        Она, слушая его озабоченное бормотание, лишь молча улыбнулась. Так хорошо, как сейчас, ей уже давно не было. Наверное, сейчас она была самым счастливым человеком на земле. И если бы представилась такая возможность, она бы безропотно отдала свою душу в обмен на то, чтобы вот так сидеть в машине Вадима, вложив свои ладони в его, и молча ему улыбаться.
        - …биотоки…
        - Что?
        Оказывается, она, ошалев от счастья, совершенно не слышала того, что он ей говорил.
        - Биотоки, говорю. От твоих пальчиков будто идут какие-то особые биотоки. Руки замерзшие, но я чувствую волну тепла, исходящую от них, - он, почему-то смущаясь, попытался объяснить свои ощущения, но оборвал себя на полуслове и усмехнулся:
        - Не бери в голову, я несу какую-то чепуху…
        И выпустив из ладоней ее ладошки, завел двигатель и тронулся с места.
        В ресторане Ларисе понравилось. Этот ресторанчик совсем не походил на те рестораны, куда иногда водил ее Влад. В чем была разница, Лара не смогла бы объяснить, все дело было в том, что здесь ей - понравилось. Возможно, Влад выбирал рестораны, отдавая предпочтение их престижу, а не уюту. А может, Лариса в последнее время просто перестала чувствовать себя комфортно в его обществе.
        Вадим проводил ее в отдельный маленький зал и выбрал столик в дальнем углу.
        - Мне нравится это место. Здесь немноголюдно и кухня замечательная. Я довольно часто здесь бываю.
        Оценив Ларисин заказ, состоящий всего лишь из чашки кофе, он неодобрительно покачал головой и, не слушая возражений девушки, заказал ей блюд на свое усмотрение.
        За разговорами время летело незаметно. Ларисе очень хотелось спросить Вадима, для каких целей и для кого он заказывал сайт, но не решилась. Если начать подобный разговор, он наверняка коснется девушки Вадима, а вот о ней слушать сейчас категорически не хотелось.
        Спохватились они, когда время уже перевалило далеко за полночь.
        - Заболтались, однако, - Лариса, глянув на часы, удивленно ахнула, но Вадим спокойно ответил, что подвезет ее к дому.
        Он привез ее к самому подъезду. И когда Лариса, поблагодарив его и попрощавшись с ним, собралась выходить из машины, обернулся к заднему сиденью и достал букет.
        - Держи. К финалу нашего вечера. Можешь выбросить, если не нужен.
        Вадим засмеялся и, перегнувшись через Ларису, открыл ей дверь.
        - Пока, - она попрощалась и, неловко обхватив огромный букет, выбралась из машины. И тут же услышала громкий оклик:
        - Лариса!
        Возле припаркованной во дворе машины, которую она не сразу заметила, стоял Влад. Видимо, он наблюдал за тем, что происходит в освещенном салоне «Ауди», а когда Лариса наконец-то вышла из машины с букетом, гневно ее окликнул.
        - Влад?.. - девушка, растерявшись от неожиданности, беспомощно замерла, прижимая к груди подаренный букет.
        - Так вот это с ним… ты?! Вот с этим?! - Влад, кипя от злости, ткнул пальцем куда-то за спину Ларисы. - Ты мне врала! Врала!
        - Влад, что ты здесь делаешь? - она взяла себя в руки и, постаравшись, чтобы ее голос прозвучал спокойно, спросила.
        - Как что?! Тебя жду! Весь вечер жду! Караулю! Хотел дождаться и поговорить с тобой! Видишь, приехал? - он кивнул на свою машину.
        - Влад, ты же знаешь, по пятницам я ужинаю у родителей…
        - У родителей?! А он кто - папочка твой, или мамочка?! - Влад, закипая, кивнул за спину Ларисы. Судя по смолкнувшему двигателю «Ауди», Вадим передумал уезжать.
        - Влад, это…
        - Я знаю, кто это! - он неожиданно вырвал из рук Ларисы букет и с силой отшвырнул его в сторону, а потом грубо схватил девушку за руку, так, что она даже вскрикнула от неожиданности. Влад бывал груб, но таким разъяренным она его еще не видела.
        - Ты просто психопат…
        За спиной Ларисы хлопнула дверца машины, и секундой позже она услышала голос Вадима:
        - Оставь ее!
        - Оставить? Значит, это с тобой она таскается…Из-за тебя решила от меня уйти!
        - Послушай, уважаемый…
        - Уважаемый?! - Влад просто зашелся от ярости. Выпустив Ларисино запястье, он рванул, было, к «сопернику», но Лара крепко схватила его сзади за куртку и крикнула Вадиму:
        - Уезжай, пожалуйста!
        - Не уеду!
        Вадим проявил неожиданное упрямство, и Лариса, все еще удерживающая Влада за куртку, занервничала. Влад явно нарывался на драку, и она бы не смогла его удержать.
        - Ну что, ты уже ее трахал, да? - Влад нехорошо усмехнулся, и, отмахнувшись от девушки, направился к Вадиму, который тоже враз подобрался, будто приготовился к драке.
        - Вадим, я прошу тебя! Уезжай, - Лариса почти в отчаянии крикнула. Ну что они совсем как глупые мальчишки! Расквасят друг другу физиономии, соседи, проснувшиеся от шума, вызовут милицию, и ночь у них троих гарантированно будет «веселой».
        - Влад, ну успокойся же! Пошли в дом, а? Пошли! Это совсем не то, что ты думаешь…
        - Да иди ты… - Влад отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.
        - Зря ты так, уважаемый, девушку обижаешь… - Вадим недобро усмехнулся и непроизвольно сжал пальцы в кулаки. Лариса чуть не расплакалась от бессилия. Ну что они, как пацаны? Без приключений жить скучно?
        - Вадим! Я прошу тебя! Я очень тебя прошу, уезжай!
        - Ты уверена?
        - Да, уверена. Мы сами разберемся, - Лариса чуть не плакала от отчаяния. Снова вцепившись в куртку Влада, потянула его за собой. - Влад, пойдем. Дома поговорим.
        Удивительно, Влад послушался. Что-то зло пробурчав в адрес «этой сволочи», нехотя потащился за Ларисой к подъезду.
        - Вадим, все будет нормально, - Лариса, оглянувшись, бросила через плечо все еще стоявшему во дворе парню. - Уезжай.

«Пусть он уедет, пожалуйста, пусть он уедет!». Не хватало, чтобы Вадим дождался во дворе Влада, и они подрались. Она даже несколько разозлилась на Вадима за его неожиданное упрямство. Мальчишество! Жажда приключений…
        - Что ты там устроил? - едва закрыв дверь квартиры, она зашептала громким злым шепотом. - Скандальная ты баба, а не мужик! Приключений ему захотелось…
        - Приключений не мне захотелось! - Влад, усмехаясь недоброй усмешкой, покачал головой. - Где ты его откопала? На своей фирме? И давно ты с ним?
        - Влад, не начинай снова… - Лариса, прижав ладони к вискам и закрыв глаза, будто у нее сильно разболелась голова, устало попросила. - Какая тебе уже разница? Между нами все кончено, ты об том знаешь. Тебе теперь нет никакого дела до того, с кем я встречаюсь.
        - Ты с ним спишь? Скажи, ты спишь уже с ним?

«Го-осподи, тебя волнует только одно…» - Лариса мысленно простонала, и, глядя Владу в глаза, уверенно произнесла:
        - Да, я с ним сплю!
        Влад, хоть и решил для себя все про Ларису и ее спутника, все равно не был готов, что она вот так уверенно сознается. Да и Лара не могла объяснить себе, зачем ей понадобилось врать. Продолжая смело смотреть Владу в лицо, она заметила, как у него дернулся рот, словно он хотел что-то сказать, но остановил себя в последний момент. Крепко сжав челюсти, он, действуя на порывах, поднял руку, словно хотел ударить девушку, но так и замер с поднятой рукой, смутившись ее пристального взгляда. Он еще никогда не видел в ее взгляде вызова. Еще никогда ее голубые глаза не казались ему такими холодными, словно льдины. В них больше не было любви к нему - Влад это увидел и наконец-то осознал. Медленно опустил руку и крепко сжал пальцы в кулак.
        - Влад, уйди… Прошу тебя.
        Ни слова не говоря, он оттолкнул ее и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Лариса вздрогнула и, прижавшись затылком к холодной стене, прикрыла глаза. Глубоко вздохнула, приходя в себя после напряженной сцены, и, немного успокоившись, уставшая и опустошенная, поплелась спать.
        IX
        Утром Ларису разбудил звонок мобильного. Бросив взгляд на незнакомый номер, высветившийся на экране, она сонно ответила:
        - Алло…
        - Лариса, извини, я тебя, наверное, разбудил… Это Вадим Дохновский.
        Сон как будто рукой сняло. Или это все же продолжение сна?
        - Ой, привет. Откуда у тебя мой номер?
        - М-м-м, понимаешь… - он замялся, будто не хотел признаваться в том, как раздобыл ее номер. - Ты мне свою визитку не оставила, а оставил тот парень, который делал сайт. Позвонил ему и, сославшись на срочный рабочий вопрос, попросил твой номер. Извини.
        Похоже, он смущенно улыбнулся - по крайней мере, Ларисе так показалось.
        - Ясно…
        - Я просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке. Вчера вечер не очень хорошо закончился. У тебя, похоже, из-за меня возникли проблемы…
        - Нет, все нормально! - она бодро его заверила и тихо засмеялась. Надо же, он, оказывается, беспокоился о том, что у нее возникли проблемы! - Это мой бывший парень. Мы с ним расстались, только вот он… Я не ожидала, что он будет караулить меня возле подъезда!
        - Наверное, мне надо было остаться, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке.
        - У меня и так все в порядке, Вадим! Мы разобрались тихо и мирно. И довольно быстро. Он… очень импульсивный. Я боялась, что затеет с тобой драку.
        - Ничего, отбился бы! - Вадим весело рассмеялся, будто тема казалась ему забавной. И еще раз уточнив, что у Ларисы все в порядке, попрощался.
        Лара разочарованно уставилась на свой телефончик, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, ее очень обрадовало то, что Вадим беспокоился за нее и ради того, чтобы узнать, как у нее дела, раздобыл ее телефон. Но с другой стороны… Он и позвонил лишь ради того, чтобы поинтересоваться ее делами. «На что ты надеешься? Сама ведь знаешь, что надеяться глупо… Он, в отличие от тебя, не расстался со своей девушкой - об этом он ничего не говорил. И намеков на дальнейшие встречи тоже не делал».
        Майка, которой Лара вечером по телефону поведала о вчерашних событиях, удивленно присвистнула и с восхищением произнесла:
        - А ты, Лескова, не так уж и проста, как кажешься! А этот твой банкир хоть симпатичный? И лет ему сколько?
        Банкиры из Майкиного круга общения симпатичными не были, и нижняя возрастная рамка их переваливала за сорок лет.
        - Двадцать восемь - двадцать девять. И симпатичный, - Лариса со вздохом ответила. - Только он не мой банкир, на этот счет успокойся.
        - Ну да… - Майка скептически хмыкнула. - А то, что он чуть не ввязался в драку из-за тебя, так это так, просто его мимолетное развлечение? Лариска, не будь вороной, бери этого парня в оборот!
        В оборот. Легко сказать! Это у Майки все так складно и гладко получается со всеми этими банкирами. С ее-то внешностью и оборотистостью… Лариса мысленно вздохнула и, подойдя с прижатым к уху мобильником к зеркалу, критическим взглядом оглядела себя. Увиденное не порадовало. С завязанными в «хвост» светлыми волосами, не накрашенным лицом и в бесформенном домашнем костюме Лариса показалась себе настоящей дурнушкой. Хуже не бывает. И еще раз вздохнула, на этот раз вслух.
        - Ты чего там вздыхаешь? - Майка тут же подозрительно спросила.
        - Себя в зеркале разглядываю, вот и вздыхаю. Майк, как ты думаешь, я слишком невзрачная?
        - Невзрачная? - подруга возмущенно фыркнула. - Ты - натуральная блондинка! О цвете твоих волос только мечтать стоит! И глаза у тебя красивые!
        - Зато нос - «картошкой»… И без косметики я - бесцветная, как моль.
        - Моль не бесцветная, она серая, - Майка машинально поправила. - Слушай, Лескова, ты там что, решила устроить безудержные рыдания по поводу своей внешности? Так я сейчас мигом приеду и все твои сомнения развею! Буду ругать и очень нехорошими словами. Лескова, сколько можно повторять: ты - симпатичная девушка! Только очень неуверенная в своей неотразимости. Поэтому и кажешься… незаметной.
        - На фоне моей сестры у тебя тоже подобные комплексы по поводу внешности развились бы, - Лариса огрызнулась и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Ей бы Майкину, не говоря уж об Аленкиной, внешность… Или хотя бы более выразительные черты лица.
        - Слава богу, Алена - не моя сестра, а то я бы пристукнула ее уже на третий день, - Майя, как на духу, выпалила. Ларисину младшую сестру она, мягко выражаясь, недолюбливала.
        - Зато она красивая.
        - Лескова - ты неисправимая зануда! Это мой диагноз тебе. - Майка, похоже, рассердилась. Но тут же, весело фыркнув, к Ларисиному неудовольствию поставила ей второй «диагноз»:
        - И вообще, похоже, ты влюбилась!
        - Я? Влюбилась? В кого?! - Лариса притворно возмутилась и тут же увидела в зеркале, как у ее отражения покраснели щеки.
        - В банкира своего! Не зря ты стала так к своей внешности придираться. Банкир запал тебе в душу, вот и оправдание твоим всплывшим старым комплексам!
        - Я не влюбилась в него!!!
        Майка только фыркнула и, предупреждая следующий возмущенный вопль подруги, торопливо проговорила:
        - Лескова, я, между прочим, уже опаздываю…
        - На свидание к тому дяде, о котором ты мне не так давно поведала? - Лариса с иронией, мстя за «диагноз» влюбленности, поинтересовалась. Майка же пропустила иронию мимо ушей.
        - Угу! Мы в казино идем. Не знаю, говорила ли я тебе о том, что у Семена доля в игорном бизнесе… А на сапоги и шубку он мне уже раскошелился! Приедешь ко мне, похвастаюсь. А потом ты поведаешь мне все-все об этом банкире, вместе подумаем, что тебе делать.
        - Майка!
        - Все, дорогая, чао! Крепко тебя целую! На днях встретимся.
        И подруга отсоединилась.
        Лариса бесцельно побродила по квартире, размышляя над Майкиными словами и вспоминая вчерашний вечер и утренний звонок. В мобильном телефоне сохранился определившийся номер Вадима, руки так и тянулись позвонить и… Но что последует после того, как она позвонит, Лариса совершенно не представляла. У нее не хватило бы смелости даже поздороваться с ним. Наверное, она бы просто глупо промолчала, услышав его «Алло», и быстренько отсоединилась. Подобная выходка - верх глупости, поскольку ее номер определится, и Вадим поймет, кто звонил. Глупо все! Сердясь на себя за навязчивые мысли, Лариса взяла пачку сигарет и отправилась на кухню. Ошибается Майка! Не влюблена она в этого Дохновского… Закуривая и безуспешно пытаясь избавиться от воспоминаний о вчерашнем вечере, девушка, почти сдавшись, допустила робкую мысль, что Майя, может, в чем-то и права. Когда сигарета дотлела, Лара выбросила белый флаг и с позором капитулировала перед атакой собственных мыслей. Похоже, с Майкиной догадкой придется согласиться. Вспомнив, что подруга предложила вместе «что-нибудь придумать», Лариса усмехнулась и решительно затушила
окурок о край блюдца. На днях она съездит к подруге в гости, вот и посмотрит, чем та может помочь!
        Однако подруги увиделись гораздо раньше, чем предполагали. Глубокой ночью, уже ближе к утру, Ларису разбудил настойчивый звонок в дверь. На пороге стояла растрепанная и зареванная Майка.
        - Май?.. Что случилось? - сон как рукой сняло. Лариса пропустила в квартиру всхлипывающую и дрожащую то ли от холода, то ли от нервного возбуждения подругу и закрыла дверь.
        Майя не смогла сказать ни слова. Она только повисла у подруги на шее и в голос заревела.
        - Господи, да что случилось?.. - Лариса перепугалась не на шутку. В таком состоянии подругу она еще не видела.
        И лишь только после того, как она усадила Майю на диван, укутала в теплый плед и заставила выпить ложку «Новопассита», подруга смогла более-менее связно рассказать о том, что случилось.
        - Ме… меня… чуть не у… убили-и! - она, всхлипывая, выдала ошарашенной Ларе и вытерла кулаком покрасневшие от слез глаза.
        Из сбивчатого Майкиного рассказа стало ясно, что около полуночи она и ее кавалер решили уехать из казино и поехать к ней домой. Мужчина позвонил своему водителю и попросил подогнать джип к выходу из казино. И в тот момент, когда Майя и ее спутник вышли из дверей и направились к машине, раздался оглушительный взрыв. Джип взлетел на воздух, водитель погиб, а Майя и ее кавалер чудом остались живы. Потрясенных девушку и мужчину еще потом долго допрашивали в милиции. Выдвинули рабочую версию - происки конкурентов и, пообещав девушке, что ее еще несколько раз вызовут для дачи показаний, наконец-то отпустили. Майка вызвала такси и всю дорогу до Ларисы проревела от испуга.
        - Я ведь могла сесть в машину! - она снова взвыла белугой. А Лара содрогнулась, представив себе, что если бы подружка и правда успела сесть в джип. А все ее любовь к богатым бизнесменам, вернее, к их состоянию! Вряд ли, получая от богатых
«папиков» в подарок сапоги, шубку или украшения, Майка задумывалась о конкурентных разборках и о том, что может стать их случайной жертвой.
        - У те… тебя… во… водка есть?
        Майкино желание выпить было вполне понятно, только вот водки у Ларисы не оказалось.
        - Нет. Есть мартини, которое ты же когда-то и притащила.
        - Давай. И без сока.
        Наступление утра подружки встретили в хорошем подпитии. За чудесное Майкино спасение распили литровую бутылку мартини сидя прямо на полу кухни, «закусив» изрядной дозой никотина.
        - Хор-роши ж мы с тобой… - Лариса, глядя на сидящую напротив живую и невредимую Майку, пьяно и счастливо захихикала.
        - Угу, - подруга полностью согласилась. И, размахивая зажженной сигаретой, как указкой, торжественно провозгласила:
        - Но нам можно. Сегодня - можно!
        И, чуть подумав, уже с гораздо меньшей уверенностью выдвинула новый лозунг:
        - К черту всех этих бизнесменов и банкиров! Без них спокойней… На фиг!
        Лариса, закуривая последнюю оставшуюся сигарету, полностью с ней согласилась и с жаром повторила:
        - На фиг!
        X
        Лариса выдержала ровно до среды. Измаявшись мыслями о Вадиме, получив на работе нагоняй за свою рассеянность, чуть не поссорившись всерьез с Сашкой из-за его неосторожной шутки по поводу «банкира и карт Таро», Лара твердо решила, что нужно взять себя в руки и решительно стерла из памяти телефончика номер Вадима. Но только за последние дни она настолько часто заглядывала в телефонную книжку,
«случайно» пролистывая злополучный номер, что успела запомнить его наизусть. Разбуди ее ночью, и она бы без запинки, как детскую считалочку, выдала бы на гора въевшуюся в память комбинацию цифр.
        - О господи, - Лариса обречено вздохнула и вновь внесла в память телефона неистребимый номер. Воспользоваться им она так и не решилась. А Вадим, естественно, сам больше не звонил.
        Вчера перед сном она еще поплакалась Майке по телефону на «симптомы неизлечимой болезни». Подруга уверенно подтвердила «диагноз»: влюбилась. И прописала «рецепт»:
        - Звони! Спроси, как у него дела.
        Лариса в ужасе чертыхнулась и послала подружку с ее рецептами подальше.
        - Патологическая неуверенность в себе и собственной привлекательности, - Майка со вздохом поставила очередной «диагноз». - Медицина здесь бессильна.
        А в среду после работы, измаринованная навязчивыми мыслями о Вадиме, ужасаясь и удивляясь своей нелепой выходке, Лариса поехала в ресторанчик, в котором они с Вадимом в пятницу ужинали.

«Лескова, ты сошла с ума, сошла с ума… Зачем ты сюда притащилась?» - робко с нелепой надеждой озираясь по сторонам, чертыхаясь на саму себя, она заняла тот самый столик в углу и заказала себе кофе и мартини:
        - Чашку мартини с сахаром и сливками и пятьдесят грамм кофе с соком.
        Официант усмехнулся, но понял все правильно. Немного подумав, Лара заказала к кофе еще и мороженое.

«Ну и на что ты надеялась?.. Он сказал, что бывает здесь часто… А вдруг он и в самом деле появится, что делать?». Лариса нервно курила, а мысли растревоженным ульем гудели в голове, мешая насладиться вкусным кофе. Одно она знала: она отчаянно не хотела, чтобы Вадим сейчас зашел сюда. Если бы он вдруг пришел и увидел ее, сидящую за тем самым столиком, она сгорела бы на месте от неловкости.
        И по закону жанра, чего боишься, то и случается. В тот самый момент, когда Ларисе уже принесли счет, в помещение зашел Вадим с девушкой. Лара, более-менее справившись с первым потрясением, поняла, что именно об этой девушке и говорил Саша Ловцев. Мысленно моля бога, чтобы Вадим не заметил ее, Лариса украдкой бросила оценивающий взгляд на его спутницу и с внутренним смирением вздохнула, принимая поражение. Красивая, Ловцев ничуть не преувеличил. Именно такая спутница и подходит Дохновскому - к его банковской должности, синей «Ауди», взъерошенным русым волосам и обаятельной усмешке. Высокая, чуть ниже Вадима, с длинными черными волосами и правильными чертами лица. Одета девушка была просто и неброско - джинсы и спортивного стиля джемпер, однако одежда сидела на ее стройной фигурке так ладно и сексуально, как на модели в журналах мод.

«Только не оглядывайся, не оглядывайся…» - Лариса, чуть пригнувшись к столу, напряженно следила за тем, как Дохновский и его спутница усаживаются за соседний столик. Однако Вадим, словно услышав ее мысленные мольбы, но поняв их абсолютно наоборот, оглянулся. Увидев за соседним столиком покрасневшую до корней волос Ларису, удивленно приподнял брови и, что-то сказав своей спутнице, пересел к Ларе.
        - Привет!
        Он улыбнулся ей так, будто и в самом деле искренне был рад встретить.
        - Привет.

«Плохая идея - приехать сюда…». Лариса от неловкости не знала, куда деваться. Конечно же, теперь Вадим поймет, что она приехала сюда из-за него. Черт! Утопиться, провалиться, повеситься - что угодно, без выбора, лишь бы мгновенно и сию секунду!
        - Значит, тебе здесь понравилось! Ну что ж, я рад.
        И зачем он к ней подошел? Теперь и его спутница смотрит на Ларису с интересом. Наверняка потом спросит, кто та растерянная девушка за соседним столиком с бордовыми щеками. А он наверняка безразлично отмахнется: так, просто одна знакомая, пересеклись пару раз по работе…
        - Может, пересядешь к нам за столик?
        Предложение Вадима прозвучало так неожиданно, что Лариса, потеряв дар речи, уставилась на него круглыми от удивления глазами. Он что, издевается?
        - Н-нет, спасибо. Я уже ухожу, - она выдавила скованную улыбку. Торопливо попрощавшись с ним и из вежливости кивнув девушке за соседним столиком, схватила сумочку и, стараясь не споткнуться, спешно покинула ресторан. Сбежала.
        Дома Лариса первым делом наполнила ванную и забралась в горячую воду. Ее все еще трясло от холода и нервного напряжения. О ситуации в ресторане думать было стыдно и больно. Лариса попыталась убедить себя, что ничего страшного не произошло, но в итоге махнула рукой на эти тщетные попытки и закрыла глаза. Она подумает о чем-нибудь другом. И о ком-нибудь другом. Может, о Майке. Или Алене. Да, лучше о сестре - у нее в пятницу день рождения, а подарок все еще не куплен. Надо будет завтра же отправиться по магазинам и что-нибудь выбрать. Кофточка, духи, комплект белья или золотое украшение - безошибочные варианты… Лариса мысленно прорисовала завтрашний маршрут, вспомнив все известные ей магазины, встречающиеся на пути, и, немного отвлекшись на тему подарка, более-менее успокоилась. Жаль, не осталось мартини, небольшая порция спиртного ей бы не помешала.
        Она облачилась в теплый домашний костюм, завязала мокрые волосы полотенцем и, выйдя из ванной, отправилась на кухню. Чашка чая и какой-нибудь бутерброд… Готовить или разогревать уже приготовленное категорически не хотелось, а вот бутерброд со сладким чаем - самое то. Наспех перекусив, Лара привычно закурила и уже почти привычно вновь подумала о Вадиме. Нет, нельзя, не надо. Со вздохом затушив сигарету, она сняла с головы мокрое полотенце и отправилась сушить волосы.

«Может, Майка и права… Не такая уж я уродина, вполне симпатичная», - разглядывая свое отражение в зеркале ванной, Лара даже улыбнулась. Зеркало правдиво поведало, что у нее - красивая улыбка, которая делает ее совсем привлекательной. И волосы у нее хорошие - Майка в этом тоже права. Лариса тряхнула головой, и высушенные волосы светло-золотистыми волнами легли по плечам. Может, ей стоит чаще ходить с распущенными волосами, а не завязывать их в скучный хвост? И краситься чуть ярче, чем обычно? Развеселившись, Лариса скорчила своему отражению рожицу. Помнится, еще несколько дней назад они с Майкой отправили всех бизнесменов и банкиров на фиг. Ничего не изменилось - на фиг, так на фиг! И только Лариса так решила, как зазвонил ее мобильный. Отложив фен, девушка бросилась бегом в комнату, где на столе надрывался телефон. Схватив его, она бросила взгляд на высветившийся номер.
        - О черт…
        Еще пару секунд назад она мысленно так бодро отправила «банкира» в головокружительное путешествие на фиг, а сейчас, увидев его высветившийся номер, растерялась, как первоклассница. Постаравшись, чтобы голос не выдал излишнего волнения, ответила:
        - Да?
        Голос все же предательски задрожал.
        - Лариса? Вадим Дохновский… Я потревожил тебя?
        - Ты? Нет, не потревожил… - а голос звенит, как у взволнованной пионерки на торжественной линейке. «Возьми себя в руки, Лескова. Тебя не собираются пытать на вопрос, что ты делала в такое время в том самом ресторане. И, может, даже не станут уличать в шпионаже и подстраивании встреч…».
        - Лариса, ты еще не ложишься спать?
        - Нет. Я так рано не ложусь, - она бодро заверила, мысленно гадая, зачем ему понадобилось это спрашивать.
        - Отлично! - Вадим заметно обрадовался и, немного помолчав, попросил:
        - У меня к тебе не совсем обычная просьба… Может, ты сочтешь ее несколько странной… Можно, я сейчас к тебе зайду?
        - Что? А… А ты сейчас где? - если это и была его просьба, то она уже изумила.
        - Я во дворе твоего дома. Если разрешишь, я поднимусь к тебе и изложу свою странную просьбу, - он усмехнулся, и Лариса, на мгновение прикрыв глаза, представила, как у него на щеках появились ямочки. «Черт, встряхнись, Лескова!».
        - Д-да, конечно… Заходи, о чем речь. Шестая квартира.
        - Уже иду! - он бодро сообщил и отключился. А Лариса в панике заметалась по квартире. Зеркало, перед которым она остановилась, безапелляционно показало разрумяненные щеки, распущенные, немного растрепанные волосы и бесформенный домашний костюм. Пошарив по подзеркальной тумбочке в поисках заколки и вспомнив, что оставила ее в комнате на столе, Лариса чертыхнулась и бросилась открывать дверь на звонок.
        - Привет! Можно зайти?
        - Да-да, конечно, - Лариса посторонилась, пропуская Вадима в квартиру. Он вошел в коридор и в неловкости остановился. Сунув руки в карманы расстегнутой куртки, пропутешествовал взглядом по оклеенным обоями стенам, посмотрел на свои ботинки, снова перевел взгляд на стены и после этого уже посмотрел на прислонившуюся к стене девушку.
        - Неожиданный визит, понимаю… И просьба будет тоже неожиданная, - он усмехнулся и, вынув руки из карманов, тоже, как и Лариса, привалился боком к стене. - Ты не могла бы сейчас съездить со мной к моей сестре?
        - Что?
        - Нелепая просьба, понимаю… Мы мало знакомы, да и вечер уже поздний… Я и сам очень удивился, когда она попросила меня об этом. Не знаю, что на нее нашло! Чуть ли не ультиматум мне выдвинула: приезжайте вместе и сегодня…
        Он пытался хоть как-то оправдать свою странную просьбу, но Лариса, почти не слушая его оправданий, для себя уже уяснила самое главное, и сердце затопила согревающая радость. Боясь ошибиться, она все же, перебив его, уточнила:
        - В ресторане… это была… твоя сестра?
        - Ну да! Я разве еще не сказал?
        - А я подумала… - Лариса улыбнулась и, спохватившись, оборвала себя на полуслове:
        - Не важно.
        - Так как? - похоже, Вадим волновался, хоть и старался не показывать этого. И торопливо, пока Лариса не успела отказаться, проговорил:
        - Мы не надолго. Только туда и обратно, ну, может, чаю попьем. Инга такой потрясающий чай умеет заваривать! Я тебя обратно привезу, не волнуйся! Не знаю, почему, но она очень хочет с тобой познакомиться. И мне не объяснила, зачем.
        - А ты не говорил, что у тебя есть сестра! - Лариса усмехнулась и бросила беглый взгляд на настенные часы. Ничего, еще не слишком поздно.
        - Разве? - Вадим искренне удивился. - Странно, обычно я о ней не молчу… Ну, значит, сейчас исправляю свою ошибку. И даже приглашаю тебя к ней в гости.
        Лариса замялась, словно справляясь с какой-то внутренней борьбой, и затем ответила:
        - Ладно, поехали.
        - Полчаса на сборы хватит? Можешь не краситься, ты и так красивая - без косметики, - он поспешно произнес. И Лариса понимающе усмехнулась: не хочет ждать, пока она будет делать макияж. Но все же слышать от него комплимент было весьма приятно.
        - Я только переоденусь…
        Минут через десять она уже появилась перед Вадимом, готовая к выходу. Он оценивающим взглядом окинул девушку с ног до головы и, остановив взгляд на ее завязанных в «хвост» волосах, с искренним сожалением произнес:
        - А зря… Тебе так красиво с распущенными волосами!
        - Ничего, потерпишь, - она весело отозвалась и сунула в карман куртки мобильный и ключи.
        Вадим, как только завел двигатель, тут же позвонил по мобильному:
        - Инга? Минут через двадцать встречай нас!
        - У тебя красивая сестра! - Лариса с искренним восхищением произнесла, на что Вадим шутливо отозвался:
        - А я - тоже ничего! Или ты считаешь иначе?
        - Еще не определилась, - Лара лукаво усмехнулась и, стащив из его пачки сигарету, закурила. - Так почему твоя сестра так срочно захотела со мной познакомиться?
        - Не знаю. Я ж говорю, сам удивился ее просьбе. Сидели себе спокойно в ресторане, ты только что ушла. Она немного подумала и выдала, что хочет с тобой встретиться. Поговорить. Не бойся, сестра у меня не агрессивная. И на стерву по складу характера тоже не тянет, - перехватив настороженный взгляд девушки, он, рассмеявшись, поспешил ее успокоить. - Вот приедем, она сама и объяснит, зачем ей понадобилось вытаскивать тебя из уютного дома на ночь глядя.
        - А сестра тебя младше?
        - Старше! На целых пятнадцать минут.
        И, перехватит еще один удивленный взгляд Ларисы, он снова засмеялся:
        - Мы с ней двойняшки. Но Инга упорно мнит себя старшей сестрой - на основании того, что умудрилась опередить меня в рождении на пятнадцать минут. И считает, что это дает ей право периодически читать мне нотации.
        - Забавно - у тебя есть сестра-двойняшка!
        - Да ничего забавного! Сестра и сестра… А что, мы разве с ней не очень похожи?
        - Ну, не знаю… Я мельком ее видела. Только она, в отличие от тебя, брюнетка…
        - Перекрасилась, - Вадим хмыкнул и свернул во двор. - Настоящий цвет волос у нее не темнее моего.
        Минут через десять они уже въехали во двор высотного дома.
        - Привет! Я - Инга, сестра Вадима, - хозяйка, пропустив гостей в квартиру, приветливо улыбнулась и протянула Ларисе ладонь. На тонком ее запястье тихо звякнули серебряные кольца браслетов. Инга уже переоделась в домашнюю одежду - узкие черные брючки и цветную тунику, которая очень ей шла.
        - Здравствуйте, - Лара смущенно улыбнулась, гадая, зачем она понадобилась Вадимовой сестре, и в знак приветствия легонько сжала протянутую ей ладонь.
        - Лара, давай на «ты», если не возражаешь?
        - Нет, совсем нет!
        - Вот и славно! Вадим, поухаживай за Ларисой и проводи ее в гостиную. Я сейчас!
        Инга тут же упорхнула, а Вадим, убрав Ларисину курточку в шкаф, проводил ее в одну из комнат. Лара переступила порог и огляделась. Просторная комната, стильная современная обстановка, все предметы подобраны со вкусом. Ничего лишнего, никаких тебе громоздких шкафов, диванов и кресел. Низкий стеклянный столик и удобные пуфики вместо кресел - вот, пожалуй, и все атрибуты «мебели». Да еще встроенный в стену плазменный телевизор, огромный аквариум с рыбками и музыкальный центр. Пол застлан пушистым ковролином, по которому наверняка приятно ходить босиком и просто лежать на животе и читать какое-нибудь легкое чтиво.
        - Присаживайся, - Вадим опустился на один из пуфиков и пригласил Ларису. - Инга на кухне хозяйничает, чай готовит.
        И точно, через минуту хозяйка появилась на пороге с большим подносом. Ловкими и быстрыми движениями составила чашки с блюдцами, чайничек с заваркой и блюдо с тортом. Еще раз сходила на кухню и вернулась уже с большим чайником.
        - Сейчас чайку попьем, познакомимся, - с приветливой улыбкой она разлила по чашкам чай и разложила по тарелочкам нарезанные куски торта. Теперь, рассмотрев Ингу внимательней, Лариса обратила внимание на то, что она очень похожа с Вадимом - те же серые глаза, правильные черты лица, и у нее так же на щеках появляются ямочки, когда она улыбается. Только, в отличие от брата, волосы у нее - иссиня-черные. Если и крашенные, то этого не скажешь, настолько они ухоженные и естественные.
        - Лариса, прежде всего я хочу извиниться за то, что так неожиданно вытащила тебя из дома… Считай моим капризом или безумной выходкой, - Инга чуть смущенно засмеялась и поднесла к губам чашку с чаем. - Вадим сказал, что это с твоей помощью мне сделали такой замечательный сайт. И я не удержалась, решила пригласить тебя в гости и лично поблагодарить…
        - Да это не я сайт делала, а мой коллега, - Лариса смутилась и опустила глаза.
        - Я еще съезжу его поблагодарить! Как раз ты и просветишь меня, какой презент лучше вашему компьютерному гению преподнести.
        - Не знаю. Ну… обычно он кофе просит, - Лариса пожала плечами и смущенно улыбнулась. Все же хоть Инга и понравилась ей, и обстановка была уютной, она чувствовала себя немного скованной. Неожиданное приглашение в гости. Неожиданный визит Вадима. На нее за сегодняшний вечер свалилось столько потрясений, что она еще не знала, как с ними справиться. И как правильно реагировать. Инга словно почувствовала ее неловкость:
        - Ты, наверное, не очень уютно сейчас себя чувствуешь… Гадаешь, что на самом деле мне от тебя надо и зачем я позвала в гости? Если скажу, что мне просто было бы приятно с тобой познакомиться, поверишь?
        - Постараюсь, - Лариса улыбнулась и отпила из чашки. Чай Инга и правда заваривает потрясающий. Наверное, добавляет какие-то душистые травы, которые придают чаю особый тонкий аромат. И торт вкусный.
        - Инга, ничего себе прихоть! - Вадим, услышав заявление сестры, тут же громко возмутился. - Вначале ты мне заявляешь, что у тебя возникло какое-то срочное дело к Ларисе, которое ну никак не может подождать до утра, и мне приходится везти к тебе Лару в гости практически ночью! А в итоге оказывается, что тебе вот просто ну очень захотелось познакомиться с ней! Просто прихоть и каприз! Убью, сестрица, за такие капризы!
        Вадим с шутливой угрозой покачал головой, и девушки рассмеялись.
        - И к тому же Лариса может подумать, что ты очень ревнивая сестра и под предлогом чаепития заставляешь меня привозить к тебе «на смотрины» всех девушек, с которыми я имел счастье или несчастье пару минут пообщаться на твоих глазах. И все для того, чтобы после чая наговорить обо мне гадостей и навсегда отвадить девушку от меня.
        -И что, часто он привозит девушек «на смотрины»? - Лариса, смеясь, в шутку поинтересовалась. И Вадим, и Инга ответили хором:
        - Ни разу!
        И все трое засмеялись. Напряжение, еще сохранившееся в первые минуты общения, теперь исчезло, будто его и не было. Словно Лариса бывала в этом доме частой гостьей. Будто и Инга, и Вадим уже давно и прочно вошли в ее жизнь.
        - Надо же когда-то начинать! - Инга, разливая по чашкам новые порции чая, смеясь, продолжила позабавившую их троих тему. - От Вадьки не дождешься, чтобы он познакомил меня со своей девушкой! Вот я и решила проявить инициативу.

«Инга решила, что я - девушка Вадима? Но на основании чего?». Лариса снова смутилась, хоть предположение сестры Вадима и польстило ей. Странно, но и сам Вадим не торопится опровергать Ингину версию… Чтобы сменить тему, Лариса задала уже давно интересующий ее вопрос:
        - Инга, а для чего тебе этот сайт? Ну… такой необычный.
        - Братец решил надо мной поглумиться таким образом, - она ухмыльнулась и покосилась на скромно опустившего глазки Вадима. - Вообще-то я психолог по образованию. Но еще немного магией увлекаюсь, так, просто, пустяки, в качестве хобби… Немного практикую… Ко мне приходят некоторые дамочки за разрешением семейных проблем. Считают, что я им магией помогаю, а на самом деле я с ними больше как психолог работаю. А Вадька решил надо мной пошутить и заказал этот сайт. Я и не знала поначалу! А потом сама загорелась идеей. Сайт просто отличный вышел!
        - Забавные шутки… - Лариса с усмешкой покосилась на Вадима, который с деланным интересом ковырял ложечкой сливочную розу на своем куске торта.
        - Ничего, нормальные. Инга оценила. Пусть теперь народ в массовом порядке знает, что она - профессиональная колдунья. Или ясновидящая. Инга, как тебя назвать-то, а? Ведьмой - как-то язык не поворачивается, все же родная сестра…
        Они втроем вновь рассмеялись, после чего Лариса в продолжение темы сказала:
        - Я недавно была у одной «ясновидящей». Оказалась профессиональной шарлатанкой!
        И она, развеселившись и расслабившись в уютной обстановке, очень похоже изобразила и передразнила Госпожу Леонеллу:
        - «Беда, дочь моя, ой беда-а!». И с позором выгнала меня! Наверное, ей не понравилось, что я громко чихнула, надышавшись ее ароматических палочек.
        И Вадим, и Инга рассмеялись - очень уж забавно Лариса изобразила магиню.
        - Вот-вот, и Инга тоже - профессиональная шарлатанка! - Вадим усмехнулся и шутливо пихнул сестру в бок. Та то ли в шутку, то ли всерьез рассердилась:
        - А-ах, та-ак, значит, «шарлатанка»?! Вадим, ты меня сильно обижаешь и выставляешь перед Ларисой прямо какой-то мошенницей… А ты вспомни, кто тебе помогал сдавать экзамены в институте, когда ты к ним благополучно забывал готовиться? Заговор на хорошую отметку и легкий билет кто тебе делал? И что, всегда срабатывало!
        - Срабатывало, - Вадим послушно согласился и подмигнул Ларисе. Та улыбнулась, наблюдая за перепалкой брата и сестры. Инга уперла руки в бока и выпрямилась во весь рост, нависая над братом. Видимо, его смешки над ней все же ее задели.
        - Когда у тебя на работе намечается важное дело, к кому бежишь советоваться? И, согласись, мои советы тебя еще ни разу не подвели!
        - За советы я тебя очень ценю, любимая сестренка, - Вадим попытался было утихомирить сестру. Но Ингу, похоже, уже трудно было остановить:
        - А прошлогодний случай, когда я тебя настоятельно просила избавиться от той машины?.. Только ты меня не послушал. И врезался так, что мало не показалось!
        - Вот и избавился от неугодной тебе машины! - Вадим усмехнулся.
        - Да, но если бы я охранку на тебя не поставила…
        - Все, все, сестренка, беру свои слова обратно! Не шарлатанка ты, - Вадим взял Ингу за руки и легонько потянул вниз, чтобы она присела. Когда девушка вновь опустилась на пуфик, обнял ее и чмокнул в щеку. - Ты у меня самая замечательная!
        - Вот так, Лара, всегда… - Инга вздохнула и мягко освободилась из объятий Вадима. - Такой у меня брат. Вначале пошутит как-нибудь неудачно, раздразнит, заведет, а потом - подлизывается. Мы с ним часто спорим, но не всерьез.
        - Так ты и правда обладаешь какими-то особыми способностями? - Лариса, заинтересовавшись, спросила. Сюда бы Майку! Она бы просто так от Инги не ушла, выпытала бы у нее все-все-все. И почему-то Лариса неожиданно для себя поверила, что Инга и правда что-то такое умеет особое, магическое… По крайней мере у нее ничего не было общего с Госпожой Леонеллой.
        - Да нет, брось! - Инга, к разочарованию Ларисы, рассмеялась и покачала головой. - Вадька прав, я, скорее - шарлатанка, начитавшаяся пособий по разгадыванию снов. Ты спросила, для чего сайт, вот мы с Вадимом и разыграли маленькое представление.
        Вот тебе и на… Лариса озадаченно уставилась на Ингу:
        - Так сайт для чего все же?
        - Захотелось поделиться некоторыми добытыми и собранными мной интересными вещами с народом. Я много перечитала книг и по психологии, и по оккультным наукам - просто из любопытства. И знаю, что сейчас пошла «волна» массового интереса к магии. Вот я и решила все прочитанное мной систематизировать и выложить на сайт в качестве полезной информации. Добытыми знаниями ведь иногда хочется поделиться!
        - А-а, ясно, - Лариса несколько разочарованно протянула. Почему-то ей хотелось верить в то, что Инга и правда обладает какими-то особыми способностями. Ей бы это пошло.
        - Да, кстати, Инга, в понедельник я беру отгул. Наконец-то договорился поменять сломанный замок в двери, - Вадим резко сменил тему о магии.
        - Тогда я тебе сейчас верну ключи.
        - Да потом, - Вадим поморщился. - Просто сказал… Новые ключи я тебе потом привезу.
        - И все же я сейчас верну. Чтобы не спутать, - Инга засмеялась и поднялась. - Все равно до понедельника к тебе я точно не соберусь.
        Сходив в другую комнату, она принесла Вадиму брелок с ключами и обратилась к Ларисе:
        - Лара, можешь мне помочь? Хочу чашки сполоснуть и еще чайку поставить.
        - Могу! - Лариса тут же с готовностью поднялась и, захватив со стола чашки, отправилась вслед за Ингой на кухню.
        - Вы там только не очень мне косточки перемывайте! - Вадим громко крикнул им вслед, и девушки тихо рассмеялись. - А то знаю я Вас, барышень…
        - А ты, брат, чтобы тебе не скучно было, сходи-ка пока на балкончик, покури… - Инга тут же бодро отозвалась из кухни и поставила на стол принесенный чайник и тарелки.
        - Веселые у вас отношения, - Лариса выгрузила в раковину чашки и открыла кран с горячей водой. - У меня с моей сестрой совершенно не такие.
        - Упс, гостям мыть посуду запрещено! Лучше поставь чайник, - Инга мягко оттеснила гостью от раковины и повязала фартук. - А какие у тебя отношения с сестрой?
        - Ну… Совсем не такие! Между нами нет ни понимания, ни теплоты. Общих тем и интересов тоже нет. Как будто мы - два совершенно чужие друг другу человека. Она младше меня, красивая очень, избалованная и капризная. Переживаешь из-за нее, глупышки, да только ей и мои, и родительские переживания - тьфу. У вас с Вадимом совсем другие отношения. И споры у вас не серьезные, скорей забавные.
        - Угу, «забавные»… Вадим иногда такие «забавы» выкидывал, что совсем не до смеха было.
        Но в целом да, отношения у нас очень теплые. Мы - двойняшки, две половинки одного целого, поэтому просто не можем ругаться всерьез. Я всегда чувствую, когда у него что-то случается, когда ему плохо.
        - А я тебя за его девушку приняла, - Лариса, осмелев, созналась и смущенно улыбнулась.
        - Приревновала?
        И Лара снова, чуть покраснев, призналась:
        - Приревновала.
        - Вы с ним встречаетесь? - Инга закончила мыть посуду и теперь перетирала чашки полотенцем.
        - Нет, не встречаемся. На моей работе познакомились благодаря твоему сайту. Пересеклись пару раз, да в прошлую пятницу случайно встретились в городе и погуляли вместе. Вот и все.
        - Да? - Инга весело ухмыльнулась. - А мне Вадим сказал, что ты - его девушка.
        - Вот как? - Ларису удивило такое неожиданное признание. И душа наполнилась каким-то необыкновенным теплом.
        - Да, так и сказал. Правда, прибавил, что ты об этом еще не знаешь!
        И они обе рассмеялись.
        За чаем, веселыми разговорами и в уютной компании время летело незаметно. Лариса, случайно бросив взгляд на наручные часы Вадима, ужаснулась: уже половина первого ночи! - Вот так ненадолго! - она бросила укоризненный взгляд на парня и, поблагодарив Ингу за гостеприимство, напомнила Вадиму про обещание отвезти ее домой.
        После отъезда Вадима и Ларисы Инга неторопливо убрала со стола и прошла в свой рабочий кабинет. Спать не хотелось, ей нужно было о многом подумать. И, возможно, поработать.
        Квартира у Инги была большая, спаренная из двух квартир. В одной половине Инга жила и принимала гостей, другая часть квартиры служила рабочими «хоромами», в которых она принимала клиентов и проводила ритуалы. В рабочей части был оборудован и небольшой кабинет, в который она редко кого пускала, даже брата.
        - Что ты там прячешь? - Вадим иногда подшучивал над ней по поводу «засекреченного» кабинета.
        - Сказку про Синюю бороду помнишь? Так вот, это обо мне, - она отшучивалась в своей манере и щелкала любопытного братца по носу.

…Инга зашла в кабинет и зажгла свечи. Опустившись в кресло, она прикрыла глаза и какое-то время посидела так, перебирая в памяти подробности минувшего вечера, пытаясь отыскать зацепки. Началось все с ресторана. Вернее, с того момента, как Вадим неожиданно подсел за соседний столик к незнакомой девушке. Та через минуту ушла, а Инга почувствовала запоздалый укол в груди. Будто внутри что-то обожгло. Она не могла объяснить себе возникшие ощущения тревоги и беспокойства, но поняла пока одно - ей нужно встретиться с этой девушкой. Возможно, встреча с ней даст еще какой-то знак. Первый знак был дан сном, приснившимся более месяца назад… Или она ошибается?.. Может, она зря сделала «охотничью стойку»? И не там вовсе? Но первый знак уже был - она не могла ошибиться. И вот сегодня тоже, будто ей перекрыли дыхание… Вадим на ее вопрос, кто эта девушка, неожиданно ответил - что это его девушка. И было по нему видно, что и сам не ожидал подобного ответа от себя. Странно. Инге тоже казалось, что он встречается с другой барышней. Впрочем, брат уже очень давно не знакомил ее со своими пассиями. Если вообще когда-то
знакомил…
        Лариса оказалась симпатичной и приятной в общении. Она сразу понравилась Инге. Но вот что-то все же в этой девушке настораживало, словно от нее исходили особые волны, которые читать могла одна Инга. Знаки?… Нет, для знаков слабовато…
        Она открыла глаза и достала из ящика стола колоду карт. Расклад, конечно, без присутствия Вадима и Ларисы получится не очень точным, но все же хоть какие-то сведения дать сможет. Инга сделала первый расклад на Лару и, забывшись, что чертыхаться не желательно, чертыхнулась - отчаянно и от души. Собрала карты снова в колоду, перетасовала и теперь раскинула уже на Вадима. И еще с большим отчаянием выругалась - гораздо крепче. То ли карты чем-то так рассержены, то ли… Ну не могут же они так врать? В третий раз перетасовав колоду, Инга разложила уже на себя - этот расклад должен получиться самым точным. Долго смотрела в карты, запустив пальцы в густые волосы и ероша их. Карты не врут. Но и говорят путано. Малопонятно. Указывают следствие, но укрывают причину.
        Странная связь между этой Ларисой и Вадимом. Даже не любовь. А связаны они будто намертво. Вот именно, намертво… Инга расстроено усмехнулась и вновь задумчиво взъерошила волосы. Может быть, эта девочка попыталась Вадима приворотом привязать? Таким, дилетантским… Несколько похоже. Проверить это будет не сложно, снять, если что, тоже. Если и был приворот, то совсем халтурный, по девчонке может рикошетом ударить. Надо бы снять, пока не вернулся ей в троекратном размере. Но сначала - убедиться, что на самом деле приворот имел место. Инга машинально чертила на листке бумаги какие-то черточки - это помогало ей думать. Если она не ошибается, на девушке есть несильная порча. Тоже дилетантская. От женщины, желающей разлучить ее с мужчиной. К Вадиму это не имеет никакого отношения. Снять эту черноту тоже можно будет. Но это все так, мелочи, не та главная суть, которая сложилась из трех раскладов. Инга, бросив чертить на листке, откинулась на спинку кресла и, закрыв глаза, вновь восстановила в памяти три расклада. Нет, приворота здесь нет. Не занималась девушка подобной фигней. Связь здесь совсем другая.
Вспомнился к месту шутливый рассказ Ларисы о ее недавнем походе к «ясновидящей». Только вот у Инги, в отличие от Лары, были некоторые основания в чем-то той магине поверить. Есть некая черная связь, и объединяет она и Лару, и Вадима, и Ингу. Сплетает в один крепкий треугольник. Стороны - они, а вершины углов - смерть. Смерть их и связывает крепким узлом.
        XI
        Алена в ожидании подруги Юльки сидела в студенческом кафе. Заказав себе чашку кофе и эклер, она разложила на столе журнал «Космополитен» и лениво перелистывала страницы. Настроения не было, его не могло даже поднять ожидание дня рождения. Беда полная - завтра день рождения, а настроения нет… Алена со злостью перевернула страницу, так, что чуть надорвала ее, и отпила кофе. На странице обнимались и счастливо смеялись парень с девушкой. И, судя по их счастливым лицам, все у них было прекрасно, любовь до гроба и что там еще… Когда что-то не ладится в собственной жизни, подобные картинки раздражают. Алена в сердцах вырвала страницу с фотографией «голубков» из журнала и, скомкав, швырнула в пепельницу. Отхлебнув еще кофе, достала из пачки сигарету и закурила. Ну все к черту… Завтра у нее день рождения, а свои проблемы она решит после него. Впрочем, может все разрешится даже на ее дне рождении. По крайней мере, Алена на это надеялась. Позвонив с утра своему молодому человека, она ядовитым тоном поинтересовалась, помнит ли он вообще, что у нее завтра - день рождения. Он помнил. И даже пообещал приехать.
«Даже пообещал…». Алена скептически усмехнулась и ткнула сигаретой в скомканную в пепельнице журнальную страницу. Что-то в их отношениях серьезно не заладилось. Они уже почти неделю не виделись. Неужели он и в самом деле решил ее бросить? Ну уж нет! Так просто он от нее не отделается…
        Алена бросила взгляд на наручные часики: подруга опаздывала. И где ее носит? Девушка достала из своей сумочки мобильный телефон и позвонила. Юлька пообещала быть минуты через три.
        - Жду, Сокольская! - Алена нажала «отбой», сунула телефончик в сумку и вытащила кошелек. Сегодня, перед тем, как отправиться в кафе, она наконец-то забежала в ювелирную мастерскую и забрала из ремонта цепочку. Так получилось, что она попросту забыла ее в джинсах, а вчера, перед тем как их постирать, проверила карманы и нашла.
        Алена вытряхнула на ладонь цепочку, полюбовалась ею и причудливым украшением, а затем, не долго думая, нацепила на шею.
        - Привет! Извини, - Юлька вихрем ворвалась в кафе и плюхнулась на свободный стул напротив Алены.
        - Сокольская, опаздываешь! Конспекты принесла?
        - Угу! За выходные перепишешь?
        Алена сморщила хорошенький носик и скептически посмотрела вначале на толстую тетрадь, а потом - на подругу.
        - Издеваешься? У меня ж день рождения завтра, забыла разве? Вечером в клуб поедем, отрываться до утра будем. Субботу я отсыпаюсь, а за воскресенье не думаю, что перепишу… До вторника?
        Юля что-то недовольно проворчала, но, решив не занудничать, согласилась и завела разговор об Аленином дне рождении.
        - С клубом уже определилась?
        - Угу! В «Фараоне» погудим. С ребятами приезжай туда к десяти. Я вначале к родителям заеду - на семейный ужин. Заберу Лариску и приеду к вам.
        - А твой красавец?
        - Со мной приедет, - Алена уверенно ответила. Незачем Юльке знать, что у нее возникли кое-какие проблемы в отношениях с молодым человеком. Все равно скоро этих проблем не будет. - Привезет меня с Лариской. Ее тоже пришлось позвать. Сестра у меня недавно со своим рассталась, пусть развлечется.
        - А она у тебя не занудная? - Юлька настороженно спросила. Двадцатипятилетняя сестра Алены по возрасту казалась ей уже чуть ли не старушкой.
        Алена поморщилась и неопределенно пожала плечами:
        - Когда как… Но, надеюсь, она не будет читать мне проповеди в мой день рождения!
        Подружки еще немного обсудили предстоящую вечеринку, поговорили о нарядах и косметике, полистали журнал, а под конец Алена небрежным тоном поведала Юльке про свои странные сны.
        - Сокольская, не знаешь, к чему такое может сниться?
        Но Юля не знала. Такие сны, когда явь смешивается со сном, ей никогда не снились.
        В пятницу Лариса отпросилась с работы на час раньше и поехала к родителям. По дороге купила цветы для сестры и, решив, что с букетом толкаться в метро не хорошо, поймала такси. Дорога до родителей заняла не более двадцати минут, а в счастливых мыслях так вообще пролетела незаметно. Лариса вспоминала позавчерашний вечер, и ей казалось, что она попала в счастливую страну, в которой сбываются мечты. Разве может быть в серой осенней действительности так много счастья?.. Лариса улыбнулась и, прижав к груди букет, отвернулась к окну, глядя на проносившиеся по шоссе машины. Она думала о позавчерашнем вечере, когда Вадим ее поцеловал. …До этого момента Лариса еще в подробностях помнила вечер - они пили у Инги чай, шутили и смеялись, потом Вадим повез ее домой. По дороге домой они молчали. Может, и перебросились парой незначительных фраз, но в основном молчали. Возле ее подъезда он заглушил мотор и поцеловал Ларису. И с этого момента, как его губы неожиданно коснулись ее, она уже помнила все обрывочно, не мысленно, а на уровне ощущений. Она словно окунулась в вязкий сон. Позабыв обо всем, она отдалась
этому короткому, но оглушающему выплеску страсти. «Ты очень красивая…» - он шептал ей и целовал ее губы, глаза, снова губы. «… Мне другой не надо… Только ты…». Она отвечала на его поцелуи с такой страстью, с какой еще никого не целовала. Словно целовалась в первый раз и одновременно в последний. Словно в ее жизни больше не будет таких поцелуев. Словно понимая, что вместе с утром растает сон, и со сном - этот короткий всплеск страсти…
        - Девушка, приехали! - громкий бас водителя так некстати вклинился в мысли. Лариса вздрогнула и, с сожалением расставаясь со своими грезами, достала кошелек и расплатилась.
        Алены еще не было. Мама с улыбкой встретила старшую дочь и проводила к накрытому столу.
        - Приедет, скоро приедет! Уже позвонила. Сказала, что едет не одна, а со своим женихом.
        - Женихом? - Лариса скептически приподняла бровь. Кажется, Алена еще не упоминала о том, что собралась замуж.
        - Ну, это мы так над ней подшучиваем, - мама радостно рассмеялась и кивнула отцу:
        - Шампанское достань из холодильника! Алена уже с минуту на минуту будет.
        - У нее минута равняется трем часам, - отец проворчал, но все же послушно отправился на кухню. А мама, улучив минутку, наклонилась к Ларисе и зашептала:
        - Похоже, все же нашу Аленку скоро отдадим замуж! Она сказала, что ее парень сделал ей предложение… Сегодня познакомимся с ним! Они вместе приедут!

«Ну-ну!» - Лариса мысленно усмехнулась, совершенно не представляя себе младшую сестру в роли покладистой жены. Интересно, и какого дурачка ей так удалось окрутить? А мама от радости сияла не хуже начищенного самовара. Достала свой самый лучший наряд и в честь визита предполагаемого жениха дочери нарядилась. Отца тоже заставила надеть парадные брюки и рубашку с галстуком. И наготовила-напекла, словно к ужину ждала не двух дочерей и молодого человека одной из них, а роту солдат в полном составе.
        - У тебя как?
        - Отлично! - Лариса снова вспомнила, с каким исступлением целовалась с Вадимом позавчера в машине и подумала, что дела у нее не просто отлично, а прекрасно. Лучше быть не может!
        Отец вернулся в комнату с запотевшей от холода бутылкой шампанского.
        - Дождемся Аленку и откроем в честь ее дня рождения.
        - Ой, уж и не верится, что такие у нас, отец, дочки большие стали… - мама подперла щеку ладонью и затуманенным взглядом посмотрела на старшую дочь. Но удариться в ностальгию ей помешал звонок в дверь.
        - Алена пришла!
        Мама тут же бросилась открывать дверь. В коридоре послышались приглушенные голоса - мамин, Аленин и мужской. Лариса, хмыкнув про себя, с любопытством уставилась на дверной проем: все же интересно посмотреть на жениха сестры.
        - Проходите, проходите! - мама появилась в комнате, чуть не раскланиваясь приглашая дочь и гостя. Похоже, Аленкин бойфренд произвел на нее должное впечатление.
        - Привет! - Алена, счастливо улыбаясь и прижимая к груди огромный букет роз, ворвалась в комнату. Но когда Лариса перевела взгляд на вошедшего в комнату заявленного сестрой жениха, ее счастливый мир рухнул в одночасье. Следом за Аленой вошел Вадим Дохновский.
        Вот и все… Все треснуло, как зеркало, на которое случайно или нарочно наступила нога в тяжелом ботинке. И теперь прошлые дни показались такими далекими и нереальными, будто взятыми из давно прочитанных и почти забытых книг. Они словно оказались за полупрозрачной ширмой: очертания видны, но суть не ясна. Теперь все, когда должно быть понятным, показалось неясным, противоречивым. Будто глаза долгое время скрывала темная повязка, не дающая увидеть и рассмотреть мир, который представлялся ярким, солнечным, смеющимся, полным жизни. А сейчас, когда злополучная повязка спала с глаз, мир предстал совсем другим, не таким, как в мечтах - серым, тусклым, дождливым, одиноким. И снова захотелось накинуть спасительную пелену на глаза, отгородиться от действительности, погрузиться в вымышленный мир фантазий и грез. Лариса, кутаясь от ветра в теплый шарф, торопливым шагом шла к метро. Еще теплилась слабая надежда, что Майка прочтет оставленные на автоответчике сообщения и приедет к ней. И тогда они вдвоем выпьют вина и просто помолчат. А потом, набравшись храбрости, Лариса поведает подруге о своих горестях и
перескажет вчерашние и сегодняшние события. Она теперь сможет рассказать, не боясь, что расплачется. Все слезы впитала бессонная ночь вместе с горьким сигаретным дымом.
        Ей должно быть больно, но в груди, где комком должна была обосноваться боль, образовалась пустота. Так не может быть, пустота не может быть там, где еще вчера билось сердце… Лариса сжала замерзшие пальцы в кулаки и сунула в карман. В метро она отогреется. И в баре отогреется. Она едет в их любимый с Майкой бар, в котором они привыкли делиться секретами и жаловаться друг другу на мелкие неудачи. Интересно, разбившиеся вчера мечты и иллюзии можно отнести к мелким неудачам?
        Сейчас вчерашний вечер вспоминался Ларисе лишь отдельными эпизодами. Словно цельная картина и правда разбилась, сохранились лишь отдельные осколки-фрагменты. Кажется, до чая она не смогла высидеть. Да и как тут высидеть - под прицелом таких же изумленных, как у нее глаз. Не ожидал Вадим, и правда не ожидал… Интересно, Аленку он тоже целует с такой страстью, с какой накануне целовался с ней в машине?
        Сильный порыв холодного ветра растрепал волосы. Лариса зажала уши ладонями и поморщилась. Надо было одеть шапку, а не форсить. Скорей бы в метро, согреться в сухом теплом помещение, смешаться с толпой. Может быть в метро мысли тоже испуганно смешаются, растеряются, заблудятся и не будут больше причинять такую боль?

«…А ты, Вадим, не просто запутался, ты вляпался, и сам уже этому не рад. Только вот сочувствовать тебе сил уже нет. Так же, как и себе. Непонятно только одно: зачем ты Алене рассказал?..».
        Алена днем ворвалась в квартиру и прямо с порога чуть не набросилась с кулаками. Она кричала и оскорбляла, она плакала и билась в истерике, обвиняя старшую сестру в том, что только по ее вине Вадим решил разорвать отношения с ней - Аленой.
        - Я ребенка жду! От него, - Алена уже не рыдала, она просто всхлипывала и, как маленькая, размазывала слезы кулаком.
        Удивительно, но и это известие Лариса приняла с нордическим спокойствием. Может, она и в самом деле умерла эмоционально - за минувшую ночь?
        - Если понадобится, я и до дяди его дойду! Я найду способы испортить ему карьеру, если он бросит меня сейчас! И ты мне помешать не сможешь! - Алена на прощание выкрикнула угрозы и, хлопнув дверью, убежала.
        Следующим пожаловал сам виновник раздора. Лариса и здесь не удивилась. Приняла его визит, как само разумеющееся. Что он там говорил в оправдание, она уже не помнила. Все его оправдания разбились о ее на удивление спокойный вопрос:
        - А ты знаешь, что Алена ждет от тебя ребенка? Нет? Так теперь знай!
        Видимо, для него это известие послужило полной неожиданностью. Он ничего не сказал, только долго в изумлении смотрел на Ларису, а затем, так же не сказав ни слова, ушел.
        Господи, а ей-то самой что теперь делать?.. Неужели за несколько коротких встреч можно так влюбиться в человека, что жизни без него не представляется? Без него она - не живая. Ее душа медленно в мучениях умирала минувшей ночью, тлела вместе с сигаретами, осыпалась пеплом, рассеивалась сизым дымом. Осталась холостая оболочка, мертвая без души. «…Майка, приглашаю тебя на панихиду по моей умершей душе… Представляешь, а ты оказалась права - я влюбилась. Только прошлым вечером моя новорожденная любовь попала в автокатастрофу, разбилась насмерть… Ты придешь? Я буду ждать тебя в нашем баре. Приходи поскорей, а то вдруг я без тебя наклюкаюсь…». Глупое и пафосное сообщение, оставленное ею на Майкином автоответчике. Как жаль, что подруги не оказалось дома, а ее мобильный, видимо, разрядился.
        Метро… Длинные тоннели, похожие на кишку. Турникеты-капканы. Еще с детства остался приглушенный страх того, что в турникете что-то не сработает, и металлические створки выскочат из своей засады, не больно, но неожиданно стукнув по ногам. Серая безликая толпа… Большой муравейник. Такого столпотворения, как здесь, наверное, нигде нет. Лица меняются с такой частотой, что сложно выцепить и зафиксировать взглядом из общей массы лиц одно конкретное. Здесь, в метро, как будто теряешь свою индивидуальность, становишься одной из многочисленных капель, сливающихся в один общий поток. Мысли отключаются, ноги сами идут - машинально, автоматически, ими уже управляет не мозг, а эта река-толпа, заключенная в берега-стены тоннелей-переходов. Пересечь встречный поток, влиться в свой… У каждой «капли» - свои мысли, свои проблемы, но здесь и они словно копируются: общий маршрут, общая ползущая вверх-вниз лента ступеней. Параллелепипедная колба вагона… «Капли», расталкивая друг друга в стремлении опередить, растекаются по освободившимся местам. Не успевшие - вновь сливаются в одну общую массу, застывающую на время
двух-трехминутных перегонов, и выплескивающуюся порционными волнами на каждой станции. На одной из станций - нужной - волна с тобой выплеснется на омраморенный
«берег» платформы и, повторив ритуал с тоннелями-переходами и ползущей лентой ступеней, выбросит из подземелья. И раздробится на многочисленные одиночные
«капли», далее раскатывающиеся в разных направлениях.
        Серая, разбухшая в октябрьских дождях улица… Хлюпанье под сапогами грязной воды. Мысли вновь возвращаются. Они липнут, как назойливые жужжащие мухи к разгоряченному летним зноем потному телу. И совершенно бесполезно от них отмахиваться. На какой-то момент они отстают, перебиваются, заглушаются другими мыслями - пустяковыми, менее значимыми, немного спасительными своей пустячностью: сапог измазался грязью чуть ли не до голенища, красный свет светофора, оборвавший на время движение, окажется ли в баре свободный столик, а если нет, не податься ли в соседний бар. И потом - снова мысли, ТЕ мысли, навевающие беспросветную тоску, раскаленным железом вжигающиеся в мозг, душу, тело. Правда показалась такой нереальной, такой несопоставимой, что сложно оказалось принять ее на веру. И увиденное глазами, и разрывающие душу слова, и признание, самое главное - признание - неоспоримые доказательства, прокладывающие путь Правде. Но нужна ли такая правда? Она может убить. А ложь, сладкая ложь способна приносить облегчение. Но это облегчение тоже окажется ложным. Таким же ложным, как и бегство от реальности с
помощью наркотиков - временное «путешествие» в фантастический мир с транзитными остановками-галлюцинациями и конечной остановкой в виде смерти.
        Хоть в чем-то повезло - свободных столов в баре оказалось предостаточно. Но, может, из-за того, что Лариса пришла еще слишком рано.
        - Салат и жульен, пожалуйста. Сок и графинчик водки…
        Бармен знакомый, он не будет расспрашивать, почему молодая девушка сидит одна и пьет вместо привычного вина непривычную водку.
        - Пожалуйста, не подсаживай ко мне никого. Я не хочу ни с кем знакомиться и завязывать разговор, - вложенная в меню денежная бумажка сделает свое дело. Бармен лишь понимающе улыбнулся и, незаметно перекладывая бумажку в карман, легонько кивнул в знак согласия.
        - Спасибо, - Лариса с улыбкой поблагодарила.
        Алена бесцельно бродила по улицам. Холода она не чувствовала, не смотря на то, что одета была в легкую куртку. Отворачиваясь от встречных прохожих, она иногда вытирала ладонью лицо, мокрое от дождя и слез. Никогда еще в жизни ей не было так плохо. Никогда еще она никого ни ненавидела так, как сейчас - старшую сестру. И никогда еще в жизни ей не было так себя жаль.
        Зачем Вадим рассказал ей про Ларису? Ведь между ними ничего не было - Алена, когда первый шок прошел, тут же поинтересовалась, спал ли он с ее сестрой. «Нет, мы просто знакомы… Но я останусь с ней». Когда успели познакомиться? Где? Как? И, черт возьми, что все-таки между ними есть?!
        Алена в очередной раз, наверное, уже двадцатый, набрала номер Вадима и в очередной раз наткнулась на равнодушное «абонент временно не доступен». В сердцах отключила телефон и сунула в карман куртки. Ничего не изменилось. Только то, что теперь он для нее - не доступен.
        Бестолковый дождь… Бестолковый, как и мысли. Бестолковый, как надежды. Впрочем, надежда, говорят, всегда умирает последней. Разумный выход - поехать к Вадиму и дождаться его там. И не уходить, пока все точки над «i» не будут расставлены. Если он снова скажет, что они должны расстаться, она пригрозит ему. Она найдет способы сделать так, что ему в таком случае не поздоровится.
        Наверное, плохая идея - топить печаль в спиртном. Мысли расплываются, но не исчезают. Наоборот, только они и остаются, только теперь к ним примешивается острая жалость к себе. И какой умник додумался, что печаль хорошо топить в вине? Дурак, а не умник… Лариса сурово сдвинула брови и разболтала в бокале еще водки с соком. Она не умница, она - дура. Поэтому и пытается заглушить мысли спиртным.
        Ну где же Майка? Неужели еще не вернулась домой? Ч-черт. Трижды. Лариса порылась в сумочке и извлекла из ее недр мобильный. Майкин сотовый упрямо сообщил о недоступности абонента, а домашний опять включил автоответчик. Хоть плачь. Хоть разговаривай с автоответчиком. И Лариса, кажется, все же «поговорила» с автоответчиком. Лучшего слушателя и не сыскать - автоответчик в сочувственном молчании выслушал ее слезные излияния и ни разу не перебил. «Умница!» - на душе стало немного легче, и Лариса мысленно поблагодарила автоответчик. Закуривая очередную сигарету, как от назойливой мухи отмахнулась от здравого смысла, пискнувшего о том, что она, кажется, уже пьяна, и щедро глотнула из бокала.
        - Заткнись, я тебя уже давно продала за серые глаза и поцелуи в машине, - буркнув негромко возмутившемуся вновь здравому смыслу, Лариса опять в жажде общения порылась в сумке, отыскивая телефон. «Абонент временно недоступен», - по очереди одинаково отозвались телефоны Майки, Алены и Вадима. Спелись. Сговорились. Отвратительный заговор, однако. И Лариса, не долго думая, вновь набрала Майкин домашний номер и поговорила с автоответчиком.
        Вадима дома не оказалось. Алена присела на подоконник с твердым решением дождаться его, во сколько бы он ни пришел, и достала смятую пачку сигарет. Глядя на разбивающееся о грязное оконное стекло капли дождя, она думала о том, что в это время Вадим, может быть, с Ларисой. И от подобных мыслей становилось так тяжело и больно, будто в грудь - в область сердца - втыкали длинные иголки. Включив телефон, Алена по очереди позвонила сестре и Вадиму. Лариса не ответила, а Вадим снова оказался не доступен. Не новость… Ну ничего, она все равно дождется его. Алена набрала номер мамы и бодрым голосом сообщила, что у нее - все в порядке, и они с «женихом» решили и эту ночь провести в модном клубе. Мама, было, всполошилась, что две ночи подряд без сна - это слишком вредно и тяжело, но Алена бодро уверила, что ни вредно, ни тяжело. Пряча телефон в кармане куртки, она неожиданно нащупала связку ключей, про которую совсем забыла. Победно улыбаясь, Алена спрыгнула с подоконника и спустилась на площадку к квартире Вадима. Комплект ключей, которые, как обмолвился вчера Вадим, вернула ему сестра в связи с тем, что в
понедельник будут менять замки. Он забыл их на столике в баре, когда что-то и зачем-то перекладывал из кармана в карман, а Алена забрала - с тем, чтобы потом вернуть ему.
        Она, украдкой оглядевшись по сторонам, открыла дверь. С нижним замком пришлось помучаться - он был сломан. Но в тот момент, когда Алена уж было подумала, что ей не удастся справиться с заевшим замком, он поддался.
        - Вадим? - она, проскользнув в квартиру, робко позвала. Ответа не было. Прикрыв за собой дверь, Алена разулась и тихо, словно боясь кого-то разбудить, прошлась по комнатам. Слишком много счастливых воспоминаний хранили стены этой квартиры. Здесь она была счастлива с Вадимом, они любили друг друга, и Алене казалось, что так будет всегда. Так бы и было, если бы он каким-то образом не познакомился с ее сестрой. Ну что, черт возьми, он в Лариске нашел?!
        В тепле разморило и резко потянуло в сон. Алена прилегла на диван, сворачиваясь уютным калачиком, и не заметила, как уснула. - Ларка!
        Девушка, среагировав на оклик, подняла глаза и увидела Майку, быстрым шагом приближающуюся к ее столику. Лицо подруги почему-то было очень встревоженным.
        - Ма-айка! Ну, наконец-то…
        - Слава богу, все с тобой в порядке!
        - В порядке, если закрыть глаза на то, что она уже изрядно набралась.
        С Майкой почему-то оказался Влад, который присел на стул рядом с Ларой.
        - А ты откуда взялся? Тебя не приглашали! - Лариса недовольно поморщилась и с вызовом буркнула.
        - Я пригласила! - Майя присела напротив Ларисы и оценивающим взглядом оглядела стол. - Ну ты, мать, и дала, сколько ж ты выпила?
        - У меня повод был! - Лара громко объявила и снова с вызовом покосилась на Влада. Тот в этот момент оглядывал зал бара. Завидев официанта, поднял руку и подозвал того к столику:
        - Счет, пожалуйста…
        - Я еще не собираюсь уходить! - Лариса тут же возмутилась и с неприязнью пнула Влада ногой под столом. Влад поморщился, но промолчал. Достал бумажник и расплатился с официантом за Ларисин заказ.
        - Ты на часы, подруга, смотрела? Не хочет она уходить… - Майка почему-то сердилась. - Да и напилась ты… Лескова, что с тобой происходит?
        Ох, лучше бы она не задавала подобного вопроса. Майя тут же пожалела об этом. Лариса словно и ждала, когда у нее спросят, что случилось. Решительно стукнув кулаком по столу, она поднялась, с грохотом уронив стул, и, не стесняясь присутствия Влада, громко, почти на весь зал объявила:
        - Он встречается с моей сестрой! И она ждет от него ребенка!
        - Тш-ш, Лариска… - Влад тоже вскочил и, с силой надавив ей на плечи, заставил сесть.
        - А ты не подслушивай! - Лариса снова возмутилась и дернула плечом, сбрасывая его руку. Он усмехнулся:
        - Не буду, если ты прекратишь делать на весь бар объявления о своих неудачах.
        - Влад, ты расплатился? Тогда бери ее в охапку и потопали к машине. Устроили балаган… Майка поднялась и цыкнула на попытавшуюся было возмутиться подругу:
        - Да угомонись же ты!
        Влад крепко обнял Ларису и уверенно повел ее, спотыкающуюся и упирающуюся, к выходу.
        - Ты как тут оказался? Я Майку звала, а не тебя, - Лариса, смирившись, перестала сопротивляться и позволила Владу усадить себя в машину на заднее сиденье. Рядом с ней тут же уселась подруга.
        - Искал тебя, чтобы поговорить. Дома тебя не было, на мобильный ты не отвечала. Я позвонил Майе спросить, не знает ли она, где ты. Она знала и как раз собиралась ехать на поиски тебя. Если честно, Майя была сильно встревожена и напугана.
        - Еще бы я не была встревожена и напугана! - Майка тут же сердито отозвалась и повернулась к Ларисе. - Ты мне, дорогуша, на автоответчике оставила записей на всю кассету. И такого там наговорила, что я уж и не думала, что увижу тебя живой и невредимой.
        - Мне надо было выговориться! Тебя не было, и я поговорила с твоим автоответчиком!
        - «Выговориться…»! Я тебе как-нибудь на досуге дам послушать эту кассету с твоими исповедями! Посмотрим, какое она на тебя произведет впечатление…
        Алена, внезапно проснувшись, открыла глаза и с удивлением увидела сидящую в ее ногах уже знакомую женщину.
        - Опять Вы? - девушка даже не удивилась, только недовольно поморщилась, боясь, что присутствие женщины может помешать ее разговору с Вадимом, когда тот вернется.
        - Я не помешаю, Алена!
        Тому, что незнакомка практически читает ее мысли, девушка уже не удивлялась.
        - Я помогу тебе. Ты же ведь не хочешь, чтобы он был с твоей сестрой? Он и не будет!
        - Я и без Вас это как-нибудь решу! - Алена довольно не вежливо ответила и с тревогой покосилась на дверь в комнату. Вдруг, пока она спала, Вадим пришел?
        - Он еще не скоро придет. И он не с сестрой сейчас твоей. И не будет с ней - за это можешь быть спокойна.
        - Так кто Вы? И зачем ко мне приходите?
        - Я прихожу, чтобы забрать свое. И ты мне в этом поможешь.
        - Я не знаю, что вам нужно!
        Алена села на диване и, словно отгораживаясь от женщины, обхватила колени руками. Ей неприятно было, что незнакомка в упор рассматривает ее. Женщина остановила взгляд на вырезе Алениного свитера и удовлетворенно улыбнулась:
        - Мне нужно только мое, Алена, и ничего больше. А я взамен сделаю так, что он с твоей сестрой не останется.
        - Он и так с ней не останется! Я придумала, как это сделать!
        Женщина, запрокинув голову, засмеялась, словно Алена сморозила несусветную глупость.
        - Девочка моя, наслушалась ты нелепых советов! Твой способ, может, и сработает, но надолго ли? Обман вскроется, и тогда он уйдет от тебя. Вымышленной беременностью тебе не удержать его. Здесь задействована совсем другая Сила, а справиться с ней только я могу. С твоей помощью. Поможешь мне?
        - Что вам надо? - Алена настороженно спросила. Ей не понравилось, что женщина, которая до сих пор не сообщила о себе ничего, так легко раскусила ее обман.
        - А вот это уже правильный вопрос, девочка моя! Сегодня я открою тебе тайну…Очень древнюю тайну! И ты поможешь мне воплотить одно маленькое предсказание. Я долго искала того, кто может это сделать. Поверь, я очень долго ждала!
        - Что это за тайна? Рассказывайте! - любопытство взяло верх, и Алена, боясь, что женщина исчезнет, так ничего не рассказав, поторопила ее.
        - Пойдем! - женщина встала и направилась к окну. Она словно плыла по воздуху, еле касаясь ногами пола. Ее белые одежды и длинные черные волосы развевались, как от легкого ветерка. Алена поднялась с дивана и, завороженная предвкушением скорого открытия какой-то древней тайны, последовала за женщиной. По комнате словно и в самом деле прошелся прохладный ветерок, Алена зябко поежилась и скрестила на груди руки, закрываясь от внезапного холода. Женщина тем временем открыла окно и как-то незаметно очутилась на подоконнике. Как она туда забралась, Алена проследила.
        - Я проведу тебя по лабиринтам древнего предсказания, буду твоим гидом. Ты сама все увидишь. Пойдем!
        - Куда? В окно?! - Алена испугалась и отшатнулась. А вдруг эта женщина - сумасшедшая?
        - Нет, Алена, не в окно! - незнакомка рассмеялась испугу девушки. - Это ведь уже не окно, смотри! Это - дверь в другой мир. Пойдем, не бойся. Дай мне руку!
        Алена медленно протянула ладонь незнакомке и тоже чудесным образом оказалась на подоконнике. Как вскарабкивалась на него она совершенно не помнила, просто увидела себя стоящей перед открытым окном. Но незнакомка оказалась права - это было уже не окно, а старая резная дверь из рассохшегося и потемневшего от времени дерева. И улицы за ней не было. Боязливо заглянув в дверной проем, Алена увидела длинный коридор, освещенный светом, льющимся откуда-то из его глубин.
        - У тебя еще есть шанс отказаться. Ты не узнаешь тайны, но это не так страшно. Я смогу найти другого человека, который мне поможет. Но твой любимый уйдет от тебя к твоей сестре.
        - Нет! Я не откажусь, - Алена бросила на незнакомку короткий решительный взгляд, и та ласково и как будто облегченно улыбнулась:
        - Ну, тогда идем?
        - Идем.
        И Алена шагнула вслед за незнакомкой в дверной проем. - …Лариска, да проснись же! Проснись!
        Ее кто-то настойчиво тормошил за плечо, а над ухом назойливым жужжанием раздавался электронный звон. Противный будильник! Выбросить его в окно…
        - Лескова, твою мать, разлепи глаза! Твой мобильный звонит!
        - А? Что? - Лариса неохотно открыла глаза и села. Комната Майкина, голова раскалывается от боли, мутит ужасно - «приятное» пробуждение! Слава богу, телефон заткнулся…
        - На, перезвони сама. Это, похоже, твой отец тебе звонил.
        Майка бросила ей на постель телефон и сама присела рядом.
        - Ч-че-ерт… - тошнило так сильно, что Лариса, дабы больше не лицезреть расплывающиеся стены комнаты, закрыла глаза и опять легла.
        - Пить меньше надо! - подруга тут же бойко констатировала и усмехнулась.
        - Больше не буду, - Лариса послушно ответила, мысленно зарекаясь когда-нибудь в жизни еще пить в таком количестве крепкие спиртные напитки. - Го-осподи, и почему так хреново?
        - Это у тебя похмелье, дорогуша. Что, разве никогда не испытывала раньше?
        - Никогда, - Лариса честно ответила и вздрогнула от вновь заоравшего мобильника.
        - Да, пап?
        И тут же подскочила на кровати, как ужаленная. Недомогание будто рукой сняло.
        - Что?.. Когда?.. Господи…
        Майя встревожено наблюдала за внезапно побледневшим лицом подруги. Что-то случилось?
        - Да, конечно, я сейчас приеду… Уже…
        Лара отключила телефон и закрыла лицо ладонями. Майя, боясь пошевелиться, затаив дыхание, смотрела на нее.
        - Майка, мне нужно сейчас уехать. Вызови такси, пожалуйста. - Лариса отняла ладони от лица и подняла на подругу заплаканные глаза. - Аленка погибла.
        XII
        В дверь звонили - очень долго и резко. Вадим досадливо замычал и нахлобучил на голову подушку. Пусть катятся к чертям, он хочет спать. В дверь перестали звонить, зато позвонили на мобильный. С телефоном оказалось справиться проще - Вадим просто дотянулся до него и отключил вообще. Но назойливый посетитель тут же затрезвонил опять в дверь.
        - Пошел на фиг, - он пробубнил под подушкой и повернулся на другой бок. Но заснуть вновь ему так и не дали: настойчивый гость вновь выдал на дверном звонке бодрую трель и для надежности затарабанил в дверь.
        - Кто ходит в гости по утрам, тот поступает дурно… - Вадим все же поднялся и, натыкаясь на предметы, потопал к двери. - Убью, гада.
        За дверью стояла Инга. На ее лице читалась твердая решимость во что бы то ни стало поднять брата с постели.
        - Инга, какого черта?!
        - Такого!
        Она решительно вошла в квартиру и, заперев за собой дверь, отправилась вслед за Вадимом в его комнату.
        - Гадство! - он по пути налетел на шкаф. Потер ушибленный лоб и в сердцах всадил в шкаф кулаком.
        - Помогло? - Инга с иронией поинтересовалась, наблюдая, как он потирает теперь уже ушибленную руку.
        - Инга, иди к черту… Не мешай спать.
        С этими словами он снова лег на диван, зарываясь лицом в подушку.
        - Ты на часы смотрел? Видел, который час? - она, не слушая его, уверенно подошла к окну, раздернула шторы и открыла форточку. Холодный порыв ветра ворвался в не проветренное помещение, заставив Вадима поежиться.
        - Драгоценная сестричка, к твоему сведению, у меня - недельный отпуск! Так что целую неделю я могу позволить себе роскошь не видеть часы и спать, когда мне хочется и сколько хочется, - он поднял лицо и, глядя на Ингу мутным взглядом, твердо отчеканил.
        - Дорогой братец, к твоему сведению, твоего отпуска, как ты называешь свое затворничество, осталась не неделя, а два дня. Если бы ты все же иногда поглядывал на часы и календарь, то наверное бы заметил, что сегодня уже пятница. Это во-первых. А во-вторых, мне решительно не нравится, что ты проводишь свой короткий отпуск пьяным. Убивает меня ситуация, когда женщины берут долгожданные отгулы ради того, чтобы посвятить их домашней уборке, а мужчины - чтобы нарезаться до писку.
        - Го-осподи, зачем ты привел на порог моего дома эту чудесную женщину, которая называет себя моей сестрой? Она просто сживет меня со свету своими проповедями, - Вадим вымученно простонал и снова уткнулся небритым лицом в подушку. А Инга, остановившись посреди комнаты и критическим взглядом оценив не порадовавшую ее глаз обстановку, молча покачала головой. Ненадолго оставив Вадима в покое, она вышла и вернулась в комнату уже с большим мусорным мешком. Брезгливо морщась, вытряхнула в мешок пепельницу, полную окурков, и со звоном сунула туда пустые бутылки.
        - Женщина, ты уймешься или нет? - Вадим, вновь потревоженный звоном и шуршанием, повернулся и недовольно посмотрел на прибирающуюся в его комнате сестру. - Инга, и в самом деле, чего тебя сегодня принесло?
        - Братец, ты просто радуешь меня лаской и гостеприимством! - она сыронизировала и, собрав с пола все бутылки, поднялась с корточек. - Решила, что пора уже тебя встряхнуть. И к понедельнику привести в надлежащий вид. То, что я сейчас вижу, никак не может быть сотрудником престижного банка, а вот обитателем вокзальных площадей - вполне-вполне…
        - Инга, ты знаешь, что произошло. У меня был повод напиться, так что отвянь.
        - Знаю. Я и дала тебе это сделать, не тревожила до сегодняшнего дня, - она пожала плечами и, подхватив пакет с мусором, вынесла его в коридор.
        - Господи, какие же вы, мужики, слабые! Любая неудача - надо напиться. А уж действительно серьезное несчастье воспринимается вами как повод оправданно уйти в долгий запой. Вот за это я не люблю, дорогой братец, ваш пол.
        - А женщины лучше? - Вадим хмыкнул и сел. Инга все равно не даст ему заснуть.
        - Не уверена, - она, словно мысленно взвешивая его слова, задумчиво протянула и, пожав плечами, подошла к шкафу с одеждой. - Но в чем-то лучше. Вадим, сними с себя эту замызганную футболку. Такое ощущение, будто ты ею зажевывал вместо закуски. Я, конечно, попытаюсь ее отстирать, хотя и сомневаюсь, стоит ли пугать стиральную машинку такой грязью.
        - Ее уже ничем не испугаешь, - Вадим тихо проворчал и послушно стянул с себя несвежую футболку.
        - На, держи, - Инга, порывшись в шкафу с одеждой, подошла к дивану и положила рядом с братом чистое белье и джинсы. - И чтобы вышел из душа трезвым, бритым и опрятным. Ненавижу неухоженных мужиков, от которых, вдобавок, несет перегаром. Я с тобой разговаривать не буду, пока не приведешь себя в порядок!
        - А я и не собирался сейчас с тобой разговаривать! Это, заметь, тебя принесла сюда жажда общения, - Вадим проворчал, но, послушавшись Ингу, поднялся и направился в ванную, захватив с собой чистую одежду и брошенную им на пол грязную футболку.
        - Вадим, душ - контрастный! Контрастный, это значит - холодный, а потом теплый, холодный-теплый и так далее. Пока не протрезвеешь, - она, усмехаясь, отправила ему в спину последнее напутствие. Он что-то неразборчиво забубнил в ответ, но Инга уже не стала вслушиваться. Открыв форточку пошире, она вышла на кухню варить кофе.
        Минут через двадцать Вадим появился на кухне. Инга оглядела его критическим взглядом и с удовлетворением произнесла:
        - Вот так-то лучше.
        В кухне витала смесь запахов сваренного кофе и еще чего-то аппетитного. Вадим сел за стол, и Инга тут же поставила перед его носом тарелки с яичницей, сосисками и нарезанным хлебом.
        - В твоем холодильнике - мышь повесилась. Я, конечно, подозревала, что так оно и будет, но решила, что за продуктами съезжу после того, как приведу тебя в чувство.
        - Я сам съезжу, - Вадим с набитым ртом заверил, но Инга лишь усмехнулась:
        - Вадим, позволь, я сегодня сама куплю тебе что-нибудь съестное, а то боюсь сейчас отправлять тебя в магазин. В лучшем случае ты вернешься оттуда с двумя бутылками пива и пакетиком чипсов.
        - А в худшем? - он усмехнулся и потянулся к тарелке еще за куском хлеба.
        - О худшем даже не хочется думать. Кофе налить?
        - Угу. Себе тоже - со мной за компанию.
        Инга налила две чашки кофе и села за стол напротив брата. Опустив взгляд на свою чашку, она задумчиво помолчала, а затем, решившись, вскинула на Вадима глаза:
        - Вадька, поговорим?
        - Поговорим, - он пожал плечами и вздохнул. Разговора все равно не избежать. - У тебя есть сигареты? Мои закончились.
        Инга, понимающе усмехнувшись, вытащила из кармана жакета нераспечатанную пачку и положила ее перед Вадимом.
        - Еды тебе не принесла, а сигареты купила.
        - Спасибо! - он закурил и с благодарностью улыбнулся. - Ты у меня замечательная!
        - А кто-то, помнится, еще полчаса назад обзывал меня невыносимой женщиной и посылал к черту. Молодой человек, Вы уж определитесь в своем отношении ко мне, - она усмехнулась и тоже закурила.
        -Уже определился. Люблю, ценю, обожаю, - Вадим с легкой улыбкой заверил сестру и перевел тему разговора:
        - О чем будем говорить? Вернее, о чем, я знаю, но что именно тебя интересует?
        - Меня интересует многое, - Инга затушила о край тарелки сигарету и, встав из-за стола, принялась медленно расхаживать по кухне. - Давай, я буду тебе задавать вопросы, а ты на них - отвечать?
        - Мне все равно. Инга, кофе еще остался?
        Она налила ему еще кофе и подошла к окну. Прислонившись к подоконнику, скрестила на груди руки и немного помолчала, словно обдумывая свои вопросы.
        - Вадим, меня интересуют твои отношения с этими двумя девушками: когда вы познакомились, при каких обстоятельствах и… что все же было, ну, ты понимаешь… Поверь, это не мое любопытство. Мне надо.
        - Фу-ух, - Вадим шумно выдохнул и потянулся за новой сигаретой. - Интимные подробности опустить можно?
        - Интимные подробности можешь оставить при себе. Я хочу понять, как так получилось, что эта девушка погибла, выбросившись из окна твоей квартиры.
        - Так она… и погибла, выбросившись из окна… Только, зачем тебе это все надо?
        - Надо, Вадим, - Инга твердо ответила.
        - Опять какие-то твои знаки и предчувствия?
        - К сожалению, предчувствия или знаки - называй, как хочешь - меня еще не обманывали. Ты знаешь это. Вадим, давай начнем с того, когда и как ты познакомился с Аленой. Ее так звали?
        - Да. Алена, - он, потупившись, помолчал. - Славная девчушка… была. Красивая, как картинка. Только капризная и вздорная… С ней тяжело строить серьезные отношения, но и не влюбиться в нее тоже невозможно. Я довольно сильно был ею увлечен. Капризы ее - так, по малолетству, детские какие-то. Бесили иногда, конечно… У нас с ней как-то быстро все завязалось. Я ее подвез однажды… Она каблук сломала и вынуждена была голосовать. Я и остановился. Пожурил еще так, мол, девушка, рискованно к незнакомым в машину садиться… Потом созвонились, стали встречаться. Вначале все просто идеально шло - месяц-полтора. Потом пошло вкривь и вкось. Капризы ее стали доставать. Да и не знаю, Инга… Бросить ее вот так сразу не смог, все же она мне нравилась, да и влюбилась она в меня.
        - А Лариса? - Инга, едва Вадим сделал короткую фразу, подбросила новый вопрос. Он усмехнулся, поймав ее прищуренный взгляд: ей надо было следователем идти работать.
        - Как познакомились мы с Ларисой, ты знаешь. Благодаря твоему сайту. Впрочем, первый раз мы встретились на вечеринке по случаю юбилея ее компании. Почему-то запомнил ее - и все. Хотя внешне она просто симпатичная девчонка, не сказать, чтобы очень заметная. Я бы сроду не подумал, что они с Аленкой - родные сестры!
        - Тебе Алена про нее не рассказывала?
        - Нет.
        Инга помолчала, нервно покусывая губы, словно ее беспокоила одна мысль, но она не решалась ее озвучить.
        - Я думаю, не могла ли Лариса как-то увидеть тебя еще до официального знакомства с тобой. Например, когда ты встречался с Аленой… Подстроить потом как-то встречу… Не знаю, как объяснить. Понимаешь, похоже, ты Ларе очень нравишься. Не могла ли она положить на тебя взгляд еще до того, как вы познакомились? Ты ведь встречался с ее родной сестрой, точек пересечения у вас могло быть предостаточно.
        - Не-ет, Инга, исключено, - Вадим усмехнулся и покачал головой. - Ты бы видела лицо Ларисы, когда я зашел в пятницу в комнату. Похоже, она и в самом деле не предполагала, что я встречался с ее сестрой. Это ты брось, Инга.
        - Не могу, - она честно призналась. - Между вами какая-то Связь.
        Заметив, что Вадим усмехнулся, услышав слово «связь» и явно понимая его по-своему, она поторопилась уточнить:
        - Я не половую связь имею в виду, а другую. Скажем, приворот…
        Вадим снова усмехнулся, всем своим видом давая понять, что в подобные вещи не верит. И как можно деликатней, стараясь не обидеть сестру, объяснил:
        - Инга, извини, но мне все равно как-то сложно верить в… некоторые вещи, которые ты допускаешь. Хоть ты и бываешь права, мне все же как-то легче принять… это, как совпадения, а не какую-то магию.
        Инга снисходительно улыбнулась и тут же задала другой вопрос:
        - Что ты к Ларисе испытываешь?
        - Инга, это - личное! - он тут же возмутился.
        - Извини. Но мне надо знать.
        - Не знаю! Меня очень к ней тянет. Причем потянуло сразу, как только мы познакомились. Она - не Алена, она другая. Не сумасбродная, домашняя, уютная такая… Но из всех «домашних» девушек меня почему-то потянуло именно к Ларисе. Сильно. Так, что мне даже плохо было. Хотелось все послать к чертям - все, что имею, ради того, чтобы быть с ней. С Аленой у нас уже все в разлад пошло, а тут вообще ссориться стали при каждой встрече. Я стал думать о том, как бы расстаться с ней. Не понимаю только одно - зачем я ей про Лариску сказал… Да еще на ее дне рождении. Будто кто-то меня за язык тянул, не мог заткнуться. Может, если бы я промолчал, Аленка бы не сделала такое…
        - Как она оказалась в твоей квартире?
        Вадим горько усмехнулся:
        - Ключи, которые ты мне вернула, я забыл выложить, таскал с собой. Видимо, где-то их оставил в ту пятницу, а Алена их подобрала. Что тебя еще интересует?
        - Этого пока достаточно… - Инга задумчиво походила по кухне. Затем остановилась и, заложив руки за голову, посмотрела в потолок.
        - Какие-то мысли возникли? - Вадим, наблюдая за ней, с усмешкой поинтересовался.
        - Возникли. Но ты все равно не примешь их всерьез.
        - Отчего же?
        - Потому что я не в детектива играю, пытаясь расследовать непонятную гибель девушки, а ищу ответы на другие вопросы. Я не хочу, чтобы ты в очередной раз стал иронизировать надо мной по поводу моих предчувствий.
        - А они есть?
        - Если бы их не было, я бы пришла к тебе просто сочувствовать и соболезновать, - она резко оборвала тему и, сев за стол, взяла сигарету. Какое-то время они оба молча, не глядя друг на друга, курили. Инга молчала, потому что то ли уже задала все интересующие ее вопросы, то ли решила прекратить «допрос» из такта и ждала, когда Вадим сам продолжит тему. Он молчал, потому что ему было, что еще сказать, но слова будто прилипли к языку - вязкие, труднопроизносимые, кипящие болью. На них трудно решиться самому, наверное, проще, когда тебе задают вопросы. Тяжело говорить о смерти молодой красивой девчонки… И все же решившись, он резко встал и, как недавно - Инга, подошел к окну. Повернувшись к сестре спиной, он заложил руки за голову и, чуть запрокинув лицо, посмотрел на седое в своей тоске пасмурное небо.
        - Я… ездил на похороны.
        Инга молча кивнула и затушила сигарету.
        - Наверное, все же мне не надо было ездить, но я не мог не поехать, ты понимаешь?.
        Ее мать устроила настоящую истерику, увидев меня. Кричала, что это я во всем виноват - на основании того, что Алена выбросилась из окна моей квартиры. Что я чуть ли не убийца. Мне пришлось уйти. С Ларисой тоже не поговорил.
        - Ты ей звонил потом? Ларисе?
        - Конечно. Но она не брала трубку. Ездил к ней домой, но она, видимо, перебралась жить к родителям. Я поехал к ним. Лариса мне открыла… Сказала, чтобы я больше никогда не приезжал. Она не хочет меня видеть, и это понятно. Потом на голоса из квартиры вышла ее мать и снова стала в истерике кричать, чтобы я убирался. Что из-за меня погибла Алена… Вот… Это все, Инга. Вчера вернулся от следователя и напился. Больше мне нечего тебе рассказывать.
        - Ты не виноват в том, что Алена выбросилась из окна твоей квартиры. Это фатальное совпадение, недоразумение…
        - Да при чем тут это - моя квартира или не моя?! - Вадим резко обернулся и заорал. Все те мысли, которые он думал-передумал за эти дни, накопившись, в одночасье снесли плотину молчания и выплеснулись наружу бурным потоком. - Я не понимаю, зачем она вообще это сделала?! Я уже какой день ломаю над этим голову! Зачем она это сделала?! Я виню себя в том, что вообще завел с ней разговор о том, что нам надо расстаться! И ладно бы просто сказал, что не испытываю к ней прежних чувств, так еще и сказал, что знаком с ее сестрой! И что она мне нравится! Идиот! Я словно безумным стал, когда встретил у Алены дома Лариску. Как затмение какое-то нашло! Весь вечер только о том и думал, что с Аленой у нас все кончено. Лариска, как увидела меня, ушла почти сразу, а я чуть за ней вдогонку не кинулся! Остановило лишь то, что у Алены - день рождения. Сидел я в том паршивом клубе и думал лишь о том, как и когда скажу Аленке, что хочу с ней расстаться… Как я мог знать, что она вот такое выкинет?! И почему она сделала это, так и не выяснив со мной до конца отношений?! Ларисе она сказала, что ждет ребенка. Мне она этого
не сказала! Может, она пришла ко мне за тем, чтобы сказать? Но почему тогда не дождалась?! И ни записки, ничего… Только ее куртка, сапоги в коридоре, и - распахнутое окно. Идиотизм! Так не должно быть! И Лариса правильно обвиняет меня в ее смерти. Не скажи я Алене… И как жить теперь с этим, а? Хоть самому - в окно.
        И он так же резко, как и перешел на крик, смолк. Словно выплеснулась порция накипевшего и временно наступило облегчение. Стараясь не встречаться с сестрой глазами, он сел за стол и вытряхнул из пачки очередную сигарету. Инга молча наблюдала за тем, как он курит: рука с зажатой в пальцах сигаретой дрожит от нервного напряжения, пальцы другой руки он нервно с силой сжимает и разжимает в кулак.
        - Вадим, дай мне, пожалуйста, телефон Ларисы.
        Он удивленно вскинул на нее глаза.
        - Зачем?
        - Мне надо, Вадим, очень. Прошу тебя, - Инга, сложив руки как будто в мольбе, с жалобной интонацией в голосе попросила. И видя, что он колеблется, терзаемый противоречивыми чувствами, еле слышно добавила:
        - Пожалуйста, Вадька…
        - Она не захочет с тобой разговаривать. Это бесполезно, Инга!
        - Она не хочет разговаривать с тобой, а мне еще не отказала. Вадим, мне нужно встретиться с ней.
        - Сомневаюсь, что у тебя получится, - он горько усмехнулся, но все же сходил за своим сотовым. Инга торопливо достала из кармана мобильник и набрала продиктованный номер.
        Трубку долго никто не брал. Инга, нервно покусывая губы, расхаживала по кухне, Вадим, затаив дыхание, следил за ней. Словно от того, возьмет ли Лариса трубку, зависела их жизнь. Она взяла.
        - Алло? Лара, здравствуй. Это Инга…
        Пауза… Вадим, боясь пошевелиться, следит за сестрой, ловя каждое ее слово.
        - Прими мои соболезнования…
        Снова короткая пауза. Видимо, Лариса благодарит за вежливое внимание.
        - Нет, Лара, это не он попросил меня позвонить тебе…
        Ингин взгляд на Вадима - короткий, словно случайный.
        - Мне нужно встретиться с тобой. Понимаю, что сейчас не время, да и ты, возможно, совершенно не жаждешь видеть меня, но, поверь, это очень важно. Не телефонный разговор.
        Еще пауза. На этот раз долгая. Инга, чуть нахмурившись, слушает, что ей говорят. Чиркает зажигалка - Вадим, не выдержав напряжения, в очередной раз закуривает.
        - Как можно скорей. Я постараюсь все объяснить тебе при встрече… Когда? Если бы можно было сегодня… Я бы заехала за тобой… Лучше ко мне… Спасибо, Лара. Диктуй адрес… Я заеду за тобой примерно через полчаса… Обратно тоже привезу… У Вадима попрошу… Нет, его точно не будет, не волнуйся… Понимаю… Это я тебе обещаю… Я позвоню, когда подъеду к твоему дому, и ты выйдешь. Да. Все. До встречи.
        Инга сложила телефон и, глядя брату в лицо, попросила:
        - Вадим, одолжи, пожалуйста, на вечер свою машину. Сегодня же верну.
        - Ты договорилась с Ларой о встрече?
        - Да. Я заеду за ней, и мы поедем ко мне. Лучше поговорить там. Я пообещала ей, что с тобой она сегодня не встретится…
        - Замечательное обещание, - Вадим кисло улыбнулся и с силой раздавил окурок в тарелке.
        - Машину одолжишь? Я потом завезу Лару домой и приеду к тебе. На обратном пути куплю что-нибудь из продуктов в круглосуточном маркете.
        - Да не нужны мне продукты… Сам завтра куплю. Машина на стоянке, знаешь где. Ключи сейчас принесу. - …Я не могу поверить, что она это сделала специально… Я не верю в то, что Аленка сама выбросилась! Это не самоубийство, Инга! Это что угодно, но не самоубийство, хоть и выглядит так. Где записка?.. Я даже не поверю в то, что Алена могла сделать такое в состоянии аффекта. Кто угодно, но не она.
        Лариса почти не притронулась к чаю, который ей налила Инга. Они снова сидели на уютных пуфиках, как в прошлый раз. Только тогда Лариса была очень счастливой, а сейчас, под гнетом большого горя, она даже не замечала, как по ее щекам катятся слезы.
        - Я не знаю, как она оказалась в квартире Вадима…
        - У нее были ключи. Помнишь, я еще при тебе вернула брату запасную связку? Так вот, они каким-то образом оказались у Алены. Вадим их где-то потерял, а она нашла, - Инга пояснила и, нахмурившись, потянулась за пачкой сигарет. Обычно она не курила в комнате, но сейчас махнула рукой на все свои правила. - Вадима не было дома, когда это произошло. Он был у меня.
        - Она не могла сделать так умышленно, Инга, - Лариса полными слез глазами посмотрела на свою собеседницу. - Скорей всего это был нелепый несчастный случай… Аленка сказала, что будет добиваться Вадима, чего бы это не стоило… Даже грозила тем, что испортит ему карьеру, если выйдет не по ее… Такое ее отчаяние. Она сказала, что беременная… Наврала мне в этом… Я поверила… Я бы не стала ей мешать, ушла бы в сторону. Я всегда так делала… У нее не было столь серьезной причины для самоубийства. Тем более что с Вадимом она не выяснила отношения до конца … Господи, ну почему произошло так?..
        Лариса закрыла лицо ладонями и шумно подышала, стараясь успокоиться.
        - Где у тебя ванная? Я умоюсь…
        Инга проводила гостью в ванную.
        - Ну вот… Я немного успокоилась… Извини, - Лариса, вернувшись в комнату, выдавила кислую улыбку и опустилась на пуфик.
        - Налить тебе свежего чаю? Или кофе сделать?
        - Нет, лучше чаю… Спасибо, - Лара с благодарностью приняла чашку и поднесла ее ко рту обеими руками. Чай был очень вкусным, Инга, как Вадим и упоминал в прошлый раз, заваривала потрясающий чай.
        - Я знаю, что это такое - терять близких. Утешения бесполезны в таких случаях. Это надо принять, как есть, попытаться сжиться с этим. Хоть это и тяжело очень… - Инга, не глядя на Ларису, глухо проговорила и снова выбила из пачки сигарету. Много же она за сегодняшний день курит… Практически сигарету за сигаретой.
        - Мы с Вадимом рано остались одни. Когда нам было по три года, умер папа, а в десять - маму сбила машина. Мы остались с бабушкой. До окончания школы жили с ней - в небольшом приморском городке. А потом дядя - папин младший брат - забрал нас в Москву. Помог обустроиться, содержал, пока мы учились. И сейчас нас поддерживает. Вадьке он помог с работой, мне вот - с жильем. У него нет своих детей, мы с Вадимом для него - как родные. Был когда-то женат, да развелся, вся его семья - работа да мы с Вадькой… - Инга задумчиво улыбнулась. - Бабушку я тоже хотела перевезти в Москву, но она отказалась. А два года назад она тоже умерла.
        - Инга, а… как сейчас… Вадим? - вопрос дался тяжело. Лариса почти все время, что находилась у Инги, мучалась им, не решаясь задать. Казалось бы, что после того, что произошло, ее больше не должно интересовать все, что связано с Вадимом. А вот нет же…
        - Вадим? Вадим поступил, как настоящий мужчина, - Инга ухмыльнулась. - Напился вдрызг! Вот, чем дольше живу, тем сильней убеждаюсь в том, что сильный пол - это женщины.
        Лариса улыбнулась и спросила разрешения закурить. Инга кивнула и с улыбкой произнесла:
        - Чудесный у меня братец - чего я только от него не наслушалась в свой адрес, пока пыталась разбудить и привести в чувство.
        - А… он обо мне говорил?.. - второй вопрос о Вадиме сорвался уже смелее.
        - Пока чертыхался со сна - нет, - Инга снова ухмыльнулась, и Лариса улыбнулась вместе с ней. - А когда более-менее пришел в норму - да. Переживает очень…
        - Мне, наверное, не надо так себя вести… И думать о том, о чем я думаю… У меня сестра погибла, а я думаю больше не об этом, а о… Мне очень плохо без него, Инга. Это так глупо и непонятно! - Лариса ранимо улыбнулась. - Знаю, что не должна думать о нем, а не могу. Мне без него на самом деле плохо…
        - Хочешь с ним встретиться?
        - Нет! Не сейчас, - Лариса горячо запротестовала. И, сделав небольшую паузу, неуверенно добавила:
        - Может быть потом. Позже. Мне тяжело сейчас его видеть, говорить с ним.
        - Понятно, - Инга вздохнула и, поднявшись с пуфика, сделала по комнате круг. К тому разговору, который она готовила для Ларисы, она так и не приступила и не знала, с какого края подойти к нему. А ведь просила встречи именно из-за этого разговора… Как же попытаться рассказать человеку, у которого уже случилось горе, что страшные вещи снова могут произойти, и не напугать его. И как объяснить свои предчувствия, «знаки» и тому подобные вещи…
        - Лара, знаешь, мне надо с тобой поговорить… Не о Вадиме, - поймав напряженный взгляд Ларисы, который та бросила на нее, Инга поспешно оговорилась. - Впрочем, это и его тоже касается, иначе бы я, может, и не стала затевать подобные разговоры. Понимаешь… М-м-м, не знаю, как начать…
        Инга прекратила кружить по комнате и снова села напротив Ларисы.
        - Понимаешь, у меня все же есть некоторые способности… Ну, мы говорили об этом в прошлый раз - вроде бы в шутку, когда ты спросила меня, зачем мне понадобился сайт оккультных наук.
        Лариса молча кивнула, внимательно слушая Ингу.
        - Я, например, могу предчувствовать, что с близкими мне людьми может произойти что-то нехорошее. Мне будто бы подаются «знаки» - через сны, внутреннее восприятие… Как будто в меня такие острые иголочки впиваются! Я предчувствовала мамину гибель за неделю до того, как это произошло. Тогда я была еще девочкой, и не могла разобраться в своих ощущениях. Мне снились сны, и я как-то поняла, что произойдет страшное. И что бабушка скоро умрет, тоже поняла, хоть она и была на тот момент относительно здорова и бодра. Но сильней всего я чувствую, что происходит с Вадькой. У нас с ним будто какая-то особая связь. Мы часто на эту тему шутим, но и я, и он признаем то, что связаны с ним через каналы особого восприятия. Может, потому что мы - двойня. Когда ему плохо, или у него что-то происходит неприятное, или еще только грозит - я это чувствую. В прошлом году он попал в аварию. А за месяц до того мне стали сниться сны, из которых я поняла, что с братом случится плохое. Я даже просила его продать ту машину или хотя бы не ездить на ней какое-то время. Но, как обычно, послушался он мало. Он может послушаться
только уже после того, как что-то случится.
        Инга усмехнулась и затушила о край блюдца сигарету. Лариса проследила за ее рукой, остановив взгляд на тонких, тихо звякнувших браслетах.
        - Куда-то он очень торопился, взял машину, и в него на скорости врезался пьяный водитель. Все произошло почти так, как мне и снилось до этого. Только я все же успела поставить ему некую… охрану. Обе машины разбились вдрызг, а сам Вадим отделался, если можно так сказать, малыми потерями. Сломал ключицу, а мог вообще погибнуть, как тот водитель, который врезался в него.
        - А сейчас ты тоже что-то… почувствовала? - Лариса, не поднимая взгляда, все так же машинально рассматривая Ингины браслеты, тихо спросила.
        - Да.
        - Связанное с Вадимом?
        - И с тобой.
        Лариса резко вскинула глаза на Ингу и встретила ее твердый взгляд.
        - Но… - Лариса беспомощно усмехнулась и развела руками, не зная, как выразить свои мысли словами. - Я вообще-то мало верю в подобные вещи…
        - Но ты ведь уже ходила к одной ясновидящей?
        - Да, но просто с подругой за компанию! И вообще мне та гадалка… не понравилась. Что-то про беду стала вещать… - Лариса тут же осеклась и испуганно посмотрела на Ингу.
        - Инга, а ты что почувствовала? Тоже… беду?
        Девушка молча кивнула и отвела взгляд. Старательно не встречаясь с Ларисой глазами, глухо сказала:
        - Мне сон снился… Непонятный такой. Парень с девушкой, мне не знакомые, но я почему-то поняла, что они каким-то образом будут иметь отношение ко мне и Вадиму. А потом в ресторане, когда Вадька встретился с тобой, я ощутила укол. И поняла, что мне надо с тобой встретиться.
        - Поэтому и попросила Вадима привезти меня?
        - Да. Я много получаю информации через сны-видения, через ощущения. И через карты. Но в этот раз я не смогла точно понять, что может случиться. Знаешь, такое ощущение, будто тебе показывают некий предмет через сильно запотевшее стекло - очертания видны, ты смутно догадываешься, что это может быть, но все никак не можешь определить, что это за предмет. Я чувствую что-то, очень сильную отрицательную энергетику, но будто хожу с завязанными глазами - не могу понять, от чего или кого она исходит и на кого направлена. Я в прошлый раз после того, как вы с Вадимом ушли, попыталась прояснить свои предчувствия с помощью карт. И они мне тоже ничего конкретного не сказали! Будто стоит мощный заслон на ясность информации. Увидела только одну странную вещь: между тобой и Вадимом имеется сильная связь. Я даже, грешным делом, допустила мысль, не делала ли ты приворот на него. Извини. Но потом прогнала такие мысли. Вряд ли это приворот. У вас - другая связь, более мощная. Я увидела, что вы как-то связаны смертью…
        - Алена?.. - Лариса тут же спросила одними губами. Инга помедлила, словно сомневаясь, и все же утвердительно кивнула.
        - Скорей всего. Но… есть что-то другое еще. Мы связаны втроем - я, Вадим, ты. Не понимаю, каким образом… Со стороны тебе, наверное, кажется, что я несу бред. Тем более что ты не веришь в подобные вещи.
        - Отчего же… Иногда начинаешь верить в совершенно необъяснимые вещи… Инга, а от меня ты чего хочешь? Если того, чтобы эта связь между Вадимом и мной оказалась разрушена, то так оно и будет. Я не буду с ним встречаться, тем более что в свете последних событий…
        - Я совсем не это имела в виду, - Инга нетерпеливо оборвала Ларису. - Между тобой и Вадимом - сильная связь, ее не разрушить только твоими желаниями видеться или не видеться с ним. Вы словно оба попали в некую воронку черной энергетики, а чтобы вам выбраться из нее, нужно понять, откуда она взялась и каким образом воздействует. Я бы хотела, чтобы ты позволила мне при тебе разложить карты. Мне нужно твое присутствие, если я раскладываю на тебя.
        - А ты можешь снять эту «воронку»?
        - Для начала я хочу понять, что она из себя представляет.
        - А ты, значит, умеешь делать всякие такие вещи… - Лариса пощелкала пальцами, подбирая слова. - Ну там гадать, порчу снимать или наводить, привороты… В общем, занимаешься магией, как та Госпожа Леонелла?
        Инга засмеялась и покачала головой:
        - Ну, допустим, порчу я не навожу и привороты не делаю. Снимать снимаю. Гадаю на картах, если меня об этом просят. У меня небольшая частная практика - помогаю дамочкам обрести счастье в личной жизни, дядечкам - удачу в бизнесе. Делаю некоторые амулеты, охранки ставлю… Меня всему этому бабуля моя научила, вот у нее практики в этих делах было предостаточно! Во мне она почувствовала способности и стала их развивать. Но вообще-то я не ставлю перед собой цели сделать карьеру
«ведьмы», как Вадим смеется. Все же у меня есть психологическое образование… Дядя считает, что я занимаюсь частной практикой психолога. Но не знает, что я параллельно совмещаю ее с практикой «гадалки», - Инга тихо засмеялась, и Лариса тоже улыбнулась.
        - Ты хочешь сейчас разложить карты?
        - Если бы ты согласилась…
        -Давай, - Лариса вздохнула. - Любопытно все же. Да и домой пока не хочется возвращаться. Сама понимаешь - родители, слезы, причитания…
        - Заварить еще чаю? - Инга поднялась и взяла опустевший чайник.
        - Давай. Я помогу тебе убрать, - Лариса поднялась следом и собрала со стола чашки и блюдца.
        - Я сделаю нам еще чаю, и мы с тобой пойдем в другую комнату.
        Лариса с любопытством огляделась. Инги привела ее в свой «кабинет», как она выразилась. Комната чем-то отдаленно напоминала «кабинет» Госпожи Леонеллы, только была гораздо меньшего размера и не такой кричащей о занятиях хозяйки. Здесь были свечки и иконы, стеллаж с церковными книгами и по оккультным наукам. Значительную часть кабинета занимал покрытый темной скатертью стол, по обе стороны которого стояли два массивных стула, в воздухе витал легкий запах ароматических палочек. Но не было никаких магических кристаллов, как у Леонеллы, и развешенных по стенам непонятных картинок и таинственных амулетов.
        - Присаживайся, - Инга указала Ларисе на один из стульев и сама села за стол.
        - Прямо как на приеме у той гадалки, - Лара улыбнулась и присела. Почему-то ее охватила робость. Инга же, наоборот, словно попала в свою стихию, стала предельно сосредоточенной. Уверенным движением зажгла на столе свечи и достала из ящика стола колоду карт.
        - Ты мне еще расскажешь про визит к своей гадалке… Хочу послушать, что она тебе сказала и проанализировать.
        - Да я уже и не помню! Я не приняла ее слова всерьез. Меня подруга туда затащила! Вот подружка моя, наоборот, очень любит ходить по гадалкам! Ты лучше ее поспрашивай, если хочешь что-нибудь узнать о Леонелле!
        - Поспрашиваю, - Инга серьезно пообещала и принялась тасовать карты. Попросив Ларису сосредоточиться и положить ладони на стол («Как и Леонелла», - тут же про себя отметила Лара, послушно кладя ладони на бархатистую скатерть), она медленно стала выкладывать карты.

«Ох, ничего себе!» - Инга отложила в сторону оставшиеся карты и, посмотрев на выложенную комбинацию, мысленно присвистнула. Все оказывалось еще хуже, чем было.
        - Ну, что там? - Лариса не выдержала мучительного молчания Инги, нетерпеливо спросила. Ее встревожило то, что Инга, нахмурившись, так долго рассматривает карты и ничего не говорит.
        - Кому ж ты, девочка, так насолила, что тебе сделали такую бяку? - Инга подняла на Ларису глаза и усмешкой постаралась смягчить неприятное сообщение.
        - Так все плохо?
        - Ну не то чтобы… Просто есть на тебе некоторая порча. Какой-то дамочке ты очень перешла дорогу, вот она и решилась на тебя сделать профессиональную порчу. И распространяется это на твоих близких. А тебе - страдания из-за несчастий и неприятностей, случающихся с любимыми тебе людьми. Снять бы надо …
        - А это можно снять? - Лариса встревожено спросила, мысленно перебирая знакомых
«дамочек», которые могли бы причинить ей вред. Никто не припомнился, только вспомнились давние Майкины слова по поводу бывшей жены Влада: «… А не могла ли она сделать тебе что-нибудь, чтобы у тебя все вразлад пошло? Например, порчу навести… .
        - Это снять можно! - Инга бодро заверила и убрала карты в ящик стола. - Как будешь готова, позвони мне. Только постарайся не тянуть слишком долго. Нужно провести несколько ритуалов, после которых я поставлю тебе защиту.
        - Инга… - Лариса несколько смутилась от того, как девушка бодро принялась перечислять, что собирается сделать. Замявшись, она все же задала нетактичный, как считала, вопрос:
        - Сколько это все будет стоить?
        - Тебе это ни сколько не будет стоить. Считай, что работать я буду не с тобой, а с братом. И больше тему оплаты не поднимай.
        - Но…
        - Ладно, найдешь мне клиента, - Инга засмеялась. - Таким образом компенсируешь.
        - Тогда я Майку приведу! Она, если услышит о тебе, тут же запросится! Просто помешанная на гаданиях!
        - Ок, позвонишь, - Инга поднялась, и Лариса встала следом. - Я отвезу тебя домой. А потом поеду возвращать братцу машину. Ох, прав он в том, что мне пора подумать о собственном транспорте! Только я водить не люблю.
        - А я наоборот - очень люблю. Мечтаю о собственной машине…
        Девушки вышли в коридор. Инга накинула куртку и проверила в кармане ключи от машины. Подождала, пока Лариса обуется и оденется.
        - Лара, и еще… Если вдруг тебе что-нибудь вспомнится такое… необычное или когда-то встревожившее тебя, или произойдет, расскажи мне. Даже если тебе это и покажется сущей ерундой. Позвони мне на мобильный, он всегда у меня включен и с собой.
        - Ладно, - девушка пожала плечами и вышла из квартиры.
        На обратном пути Инга заехала в супермаркет, как обещала Вадиму, и загрузила багажник пакетами. За такими мелкими хозяйственными делами хотелось немного отвлечься от мыслей, впившихся в мозг жалящими осами. Правильно ли она сделала, утаив от Ларисы истинный расклад? Отговорилась порчей, которую можно будет снять без особого труда… С одной стороны - правильно, что не договорила, незачем пугать человека страшными предзнаменованиями. Но с другой стороны - кто предупрежден, тот вооружен. Но у девочки и так случилось большое горе, зачем еще больше расстраивать и пугать ее… Но и опасность над ней висит огромная… Инга, терзаемая противоречивыми мыслями, нажала на газ и на скорости выехала на трассу.
        - Вадим, я скоро буду у тебя, - она, одной рукой удерживая руль, другой набрала номер брата. - Да, встретились. Уже отвезла ее. Потом, Вадим, я за рулем.

«Кто же тебе, девочка, так удружил?.. Впрочем, ты тут вряд ли виновата…». Мысли о Ларисе не отпускали, держали клещами. Это не порча, не приворот, не сглаз, сделанные дилетантом или бабкой-шарлатанкой. Здесь настолько мощное проклятие, что любой, даже сильный маг, безуспешно разобьется о него, не справится. И откуда оно взялось, так и не ясно. Карты будто сами запутались, растерялись и выкинули флаг капитуляции в виде комбинации, говорящей об их беспомощности. Как дальше будет - не известно. Карты намекнули и тут же «погасли», как выдернутый из розетки телевизор. Не будет счастья у этой девушки. У нее вообще ничего не будет. Проклятие на смерть, выжигающее заодно и все, что попадет случайно в его поле. Лариса - в эпицентре, ей сильней всех не поздоровится. На что сделано это проклятие? Откуда оно взялось? Кто из ее предков протащил через поколения чудовищную бомбу? Как его устранить? Инга даже тихо застонала… Инстинкт самосохранения подсказывал ей дать деру от этой девушки, пусть и не виновной в том, что над ней сконцентрировалось мощное облако беды. Но Вадима уже каким-то образом затянуло в эту
черную воронку. Надо бы посоветоваться с кем-нибудь более сильным… Ох, бабушка, как же тебя не хватает!
        Инга, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, порылась в бардачке, отыскивая диски, и с удивлением извлекла свой же диск.
        - Чудесно! А я его везде искала!
        Песни Лёки нельзя назвать веселыми, иногда они очень сильно и больно бьют по восприятию, вгоняя в транс печали и грусти, но ее голос теплом согреет сердце.
        …За спиною никого.
        За спиною - стены, стены.
        Все советы ни к чему.
        Все советы чужды, бренны.
        Что мне делать, что не так?
        Я опять ошиблась в чем-то.
        Вновь один неверный шаг
        Подведет к последней кромке…

… Можно будет попробовать пророческий сон… Инга иногда прибегала к подобному ритуалу, хоть и не любила его. Но только вот часто сон не дает прямую разгадку, а представляет собой еще более запутанный ребус.
        Наши радости непрочны.
        Ночь долой и все как прежде.
        Снова от тоски бессрочной
        В снах искать огни надежды.
        Инга сделала звук тише и снова достала мобильный. Бросая напряженные взгляды на дорогу, уже почти наугад набрала нужный номер.
        - Алло? Лёка? Здравствуй, хороший… Нет, я сейчас к брату еду… Просто услышать тебя… Я сейчас в его машине нашла твой диск… Как бальзам на сердце… Давай завтра? Я, наверное, заночую у брата… Да что ты! Вот это да! Ты - молодец! Я ж говорила, что пробьешься, не все сразу… Так когда концерт? Конечно, буду! Мы с тобой все завтра обсудим… Я тебя тоже… Целую.
        Разговор немного согрел душу и приглушил тревогу. Инга, сбросив скорость, въехала на автостоянку и, вытащив из багажника пакеты, торопливо зашагала к дому Вадима.
        XIII
        Лариса вышла на работу в среду. Шеф отнесся с пониманием к ее несчастью и предоставил ей по ее просьбе отгулы.
        Чувствуя гнет молчаливого сочувствия коллег, Лариса дежурно поблагодарила за выраженные ей соболезнования и приступила к работе. Накопившиеся за время ее отсутствия дела не давали погрузиться в хандру, и она с излишним рвением принялась за них.
        Сашка Ловцев встретил ее сочувственным молчанием. Ободряюще похлопал по плечу, как старинного друга и за руку повел на «никотинотерапию», как он иногда называл перекуры.
        - Что нового, Саш?
        Курить в молчаливом сочувствии было невыносимо.
        - Да все по-старому… Новое - ты вернулась, - Саша охотно отозвался, видимо, его тоже угнетало неловкое молчание. - Да еще на днях та красавица заезжала, для которой я сайт делал. Привезла мне презенты в знак благодарности.
        - Здо рово! - Лариса изобразила на лице заинтересованность. - Ты, наверное, обомлел от счастья.
        - Да нет, не обомлел. Приятно, конечно…
        - Разве не обомлел? Да ну, не поверю! - Ларису несколько развеселила эта ситуация. Признаться или не признаться Сашке в личном знакомстве с его пассией? Нет, она еще немного подразнит его:
        - Не мог ты не обомлеть, Саша, от такого внимания с ее стороны! Ты же ведь запал на нее!
        Или Инге признаться в том, что дизайнер, который делал ей сайт, заинтересовался ею? Да нет, не будет она так подставлять старого приятеля.
        - Да не на нее я запал! - Сашка в запальчивости выкрикнул и тут же осекся. Лариса просекла, что он неумело проговорился в чем-то и с лукавой улыбкой поинтересовалась:
        - А на кого же ты тогда запал? Неужто на ее брата?
        - На какого еще брата?
        Тут уже Лариса прикусила язычок. А Сашка, почуяв, что теперь она что-то недоговаривает, пытливо уставился на нее.
        - Да этот… племянник, он твоей пассии приходится братом, а не бойфрендом. Случайно где-то услышала.
        И она тут же поспешно перевела тему.
        Майка, едва услышала от Ларисы про Ингу, тут же запросилась на прием. Тем более что та собралась встретиться с сестрой Вадима в четверг. Ларисе опять приснился
«туманный» сон, и она, вспомнив просьбу Инги позвонить ей в случае, если что-то покажется необычным, решила рассказать той о своих повторяющихся снах.
        Инга согласилась принять Ларису с подругой.
        - За то, что я отвезу тебя к Инге, ты съездишь со мной к следователю! - Лариса тут же выторговала у подруги «бонус». И Майка на радостях согласилась сопровождать подругу к следователю, который вел дело по Аленкиной гибели.
        У Инги они пробыли совсем немного. Девушка извинилась перед гостьями за то, что должна уехать из дома раньше намеченного времени - у нее изменились планы, но Майе все же погадала.
        Майка вышла из комнаты, где ей гадали, насупленная и сердитая. Как только они с Ларисой вышли на улицу, ее тут же прорвало на гневные тирады:
        - Эта твоя Инга ничего не умеет и не знает!
        - С чего ты решила? По-моему, Инга умеет обращаться с картами.
        - Раскладывать она их, может, и умеет, но вот разгадывать - вряд ли!
        Майка безапелляционно заявила и сердито сдвинула брови, явно чем-то сильно рассерженная.
        - Что она тебе такого сказала? Пообещала мировое несчастье на твою голову?
        - Хуже! - Майя тут же взорвалась. - Сказала, что я очень скоро влюблюсь в одного мужчину, но он будет бедный! То есть жить будет на одну зарплату, излишне честный! Но хуже всего то, что я, по ее предсказаниям, выйду за него замуж! Ты представляешь? Я - и влюблюсь в нищего! Да такого просто быть не может!
        - Действительно, - Лариса ухмыльнулась. - Не может быть. Ведь все твои романы крутятся с деньгами.
        - Вот я и говорю, что твоя Инга - шарлатанка!
        - Зато твоя Леонелла наверняка сказала тебе, что ты выйдешь замуж за олигарха.
        Майка фыркнула и вздернула нос, всем своим видом дав понять, что так оно и было.
        Когда приехали на прием к следователю, Майя все еще была сердита из-за Ингиного расклада. Лариса, стараясь не обращать внимания на сердитое сопение подруги, постучала в нужный кабинет и тут же услышала просьбу подождать в коридоре пять минут.
        - Нам на шесть назначено! - Майка недовольно сморщила нос в ответ на Ларисино
«подождем, меня вызовут», но все же покладисто уселась в ободранное дерматиновое кресло.
        - Майка, подождать попросили всего пять минут! - Лариса раздраженно заметила, уже жалея, что взяла подругу с собой. Не вовремя на ту желание капризничать накатило!
        Однако вместо пяти минут прошло пятнадцать, а Лару никто так и не вызвал. И это обстоятельство вконец разозлило Майку. Не обращая внимания на благоразумные уговоры подруги, она решительно поднялась и так же решительно затарабанила в дверь с облезлой табличкой «Колосков Юрий Петрович. Следователь». Из-за двери недовольно отозвались, и Майя, которой словно вожжа под хвост попала, ввалилась в кабинет.
        - Здрасьте! - она, увидев за столом молодого парнишку, вероятно стажера, тут же воодушевилась и дала волю своему гневу:
        - Молодой человек! Это полное безобразие! Мы специально отпрашивались с работы, чтобы вовремя успеть на прием к следователю, а нас маринуют в этом обшарпанном коридоре! Мы уже целых пятнадцать минут ждем, а про нас забыли, словно нас и не существует! Где Ваш руководитель? Я буду ему жаловаться! Только не говорите мне, что господин следователь уже ушел домой или чрезвычайно занят и его нельзя беспокоить, потому что он пьет чай!
        Молодой человек, явно не ожидавший такого «темперамента» посетительницы, растерянно молчал и, глядя на разбушевавшуюся Майку, усердно хлопал ресницами. В довершении всего его щеки неожиданно залил яркий румянец, и молодой человек как-то враз стал похож на сконфуженного школьника. Сидит себе такой парнишка с торчащим на затылке белобрысым вихром, растерянно хлопает небесными глазами и от смущения отчаянно краснеет. «Одуванчик» - никак иначе. Майку подобная картина совсем обрадовала, и она, не обращая внимания на предостерегающие Ларисины одергивания, вошла в раж и, заняв эффектную позу, не менее эффектно провозгласила:
        - Если Вы сейчас не найдете следователя, к которому мы записаны ровно на шесть вечера, я Вам тут устрою «сладкую жизнь»! Вы меня надолго запомните!
        - Уже запомнил, - смущенный «одуванчик» пришел в себя и ответил неожиданно сочным басом. Майка в изумлении закрыла рот и замолчала. Если бы «одуванчик» пропищал тонким голоском, это еще было бы ожидаемо.
        - Ма-ай, угомонись, а? - Лариса, воспользовавшись паузой, прошипела подруге на ухо.
        - К счастью для нашего отделения и, возможно, для Вас, следователь уже нашелся, - молодой человек, пусть и несколько позже, чем требовалось, все же завладел ситуацией. И, приподнявшись из-за стола, представился:
        - Колосков Юрий Петрович. За Вашей спиной, вежливая леди, я вижу Лескову Ларису Николаевну, с которой у меня и назначено деловое свидание на шесть вечера, а вот как зовут Вас, и какое отношение Вы имеете к Лесковым Ларисе Николаевне и Алене Николаевне, к сожалению, не знаю.
        - Богородова Майя Геннадьевна, - Майка высокомерно фыркнула. - Я - близкая подруга Лесковой Ларисы Николаевны!
        - А раз близкая подруга Лесковой Ларисы Николаевны, то и покойную Алену Николаевну, смею предположить, знали не понаслышке. В таком случае, думаю, Вы тоже сможете предоставить некую информацию. Придется пригласить Вас для беседы.
        - У меня времени нет - сидеть в Ваших коридорах…
        - А мы Вас вызовем официальной повесточкой. И обещаю быть в следующий раз пунктуальным, - Колосков Юрий Петрович вежливо улыбнулся и даже поклонился вспыхнувшей от возмущения Майке. Майя, смерив его презрительным взглядом, круто развернулась на каблуках и под Ларисино тихое: «Допрыгалась!» вышла из кабинета.
        - Извините, - Лариса, смущенная Майкиным неожиданным поведением, извинилась и присела на предложенный стул.
        - Ничего, и не такое видели, - Колосков Юрий Петрович развел руками и приступил к делу.
«… Я получаю информацию через сны… Через сны и ощущения…» - Ингины слова целый день вертелись в голове. А через чужие сны она может получать информацию? Лариса немного жалела, что не успела сегодня рассказать Инге про свои «туманные» сны. Впрочем, может так и лучше - она успеет проверить, действительно ли в ее снах содержится некоторая информация или они являются… просто снами.
        Лариса прикрыла за собой дверь комнаты и тихо, стараясь не разбудить недавно уснувших родителей, открыла дверцы книжного шкафа. Одну из полок занимали фотоальбомы, девушка бегло пробежалась взглядом по их корешкам и вытащила самый старый - в переплете из потертой и выцветшей кожи. В этом альбоме хранились старые семейные фотографии, сделанные еще до ее рождения. Лара иногда, еще будучи девочкой, рассматривала старые пожелтевшие снимки, хранившие историю ее семьи, но потом уже много лет не брала в руки этот альбом.
        Забравшись с ногами на диван, она положила на колени фотоальбом и, медля его открыть, провела указательным пальцем по вытертому корешку. Что она хочет в нем найти? Она ведь даже не знает, что собирается в нем искать. Может, просто впечатлилась Ингиными признаниями о том, что той снятся «информационные» сны и теперь, как к соннику, решила прибегнуть к этому старому фотоальбому? «Инга, знаешь, мне уже три раза приснился туман! И я решила, что это - неспроста! Это что-то значит! И я решила разгадать свои сны с помощью старых фотографий», - Лариса усмехнулась, представив себе, как она заговорщицким тоном с фанатичным придыханием и с интонациями Госпожи Леонеллы вещает Инге про свои бредовые туманы. И правда бред…

…Ей опять снилось, что она пробирается сквозь хрипло дышащий и всхлипывающий туман. Ничего перед собой не видя она, выставив вперед руки, чтобы не наткнуться на какое-нибудь неожиданное препятствие, медленно шла вперед. Впрочем, понять, куда она идет - вперед, назад или в сторону - было нельзя, туман был плотным и однородным. Просто Лариса решила, что двигается вперед. Ей очень хотелось развернуться и броситься бегом назад, вдоль позвонков опять, как и в первый раз, разливался холод страха, но она упрямо шла, будто знала, что впереди ее ждут. Вскоре туман стал рассеиваться, и Лариса увидела знакомую «поляну». И снова, как и в прошлый раз, на «поляне», поджав под себя босые ноги, сидела девушка с печальными глазами.
        - Не уберегли Аленку, - грустно сказала девушка, и на ее глазах показались слезы. Лариса остановилась от нее в трех шагах и удивленно посмотрела.
        - Это она ее забрала… Она, - губы девушки дрожали, будто она боялась расплакаться. Лариса поежилась от холода и посмотрела себе под ноги, думая присесть. У нее много вопросов к этой девушке. Похоже, она знает, почему умерла Алена.
        - Не садись! - девушка, увидев, что Лариса собирается присесть, испуганно вскрикнула. - Ты здесь ненадолго!
        - Кто она? И кого забрала? Куда? - Лара послушно осталась стоять, но решила не терять времени и сразу задать интересующие ее вопросы.
        - Алену забрала… - девушка испуганно огляделась. - Она и ко мне приходила… И к тебе придет! Останови их! Останови!
        - Да кого остановить? Кто Вы?
        - Я ж тебе уже сказала… И где искать - тоже.
        С этими словами девушка вскочила на ноги и, развернувшись, торопливо пошла прочь от Ларисы.
        - Постойте! - Лара сорвалась с места вслед за девушкой, ускользающей в туман, но ее ноги, как это и бывает во сне, сделались будто ватными. Каждый ее шаг пробуксовывал, и она передвигалась так медленно, словно брела в вязкой жиже.
        - Подождите!
        Девушка уже почти скрылась в тумане. И, о чудо, Ларисины ноги отпустила связывающая их сила, не дающая быстро идти. Лара от неожиданности споткнулась и упала на колено, но тут же вскочила и бросилась бегом к туману, в котором только что исчезла странная девушка. Но в тот момент, когда она уже готова была погрузиться в густую молочно-белую субстанцию, туман будто превратился в упругую резиновую стену и отшвырнул Ларису, едва она с разбегу ткнулась в него. На этом она и проснулась.

…Почему-то по дороге домой, когда она возвращалась от следователя, в голову пришла мысль пролистать старый семейный фотоальбом. Может, просто потому, что вспомнился второй сон, в котором странная девушка на вопрос, кто она, ответила «я твоя бабушка». Лариса своих бабушек знала хорошо, но все же решила просмотреть старые фотографии.
        Ничего имеющего отношение к снам в альбоме не было. Он был папин, и папа еще будучи юношей вклеивал в него свои фотографии и фотографии друзей и сокурсников. Лариса, рассматривая старомодные прически юношей, улыбнулась: какие же они смешные! Хорошо, что современные молодые люди так уже не стригутся. Папин школьный выпускной… Смеющиеся девчонки и ребята, одетые не по современной моде. Три бравых друга улыбаются в объектив, мальчишка в центре - похоже, папа… Ему здесь лет семнадцать. Лариса улыбнулась. Сложно представить себе, что ее отец был когда-то таким задорным пацаном, носил смешную прическу и расклешенные джинсы. А вот он уже - повзрослевший юноша, студент. В объектив смотрит серьезным взглядом отличника и комсорга - никак иначе… А вот это уже, похоже, студенческая вечеринка. Девчонки и ребята. Фотокамера поймала не сделанные перед объективом серьезные выражения их лиц, а естественные, веселые и задорные, отражающие их настоящее настроение, А вот фотография, сделанная уже в студенческой аудитории кем-то исподтишка: папа задумчиво смотрит на сидящую за другой партой девушку. Он, похоже,
влюблен в эту девушку, но она не замечает его взгляда. Повернувшись к нему профилем она, смеясь, что-то рассказывает своей подруге. Лариса перевернула страницу и тут же, пораженная догадкой, перелистнула ее обратно и уставилась на фотографию. Девушка, которой папа тайно любовался, очень напоминала ту странную девушку из снов. Сердце заколотилось сильнее от волнения и предчувствия разгадки. Лариса лихорадочно пролистала еще несколько страниц и снова наткнулась на фотографию той же девушки. Крупная портретная фотография, вложенная между страниц. Лариса поднесла ее поближе к глазам. Девушке на снимке тоже было около двадцати лет, только все же, не смотря на сильное сходство с незнакомкой из снов, это была не она. Волосы, заплетенные в две косы, тоже светлые, черты лица - все равно что снятая копия с девушки из снов, но вот глаза - другие. У девушки на снимке глаза были светлые, у девушки из снов - карие и другой формы. Не она, но очень похожа… Лариса перевернула фотографию и увидела дарственную надпись. «Любимому Коле на долгую память от Ольги». Ну надо же, Лариса даже засмеялась - как она сразу не
догадалась! Пролистала еще несколько страниц и наткнулась на обязательные свадебные фотографии. Эта девушка, обряженная в белое платье и громоздкую фату, держит под руку серьезного юношу - Ларисиного отца. Дальше эта же девушка, только уже повзрослевшая и коротко стриженная, держит на руках толстощекого, удивленно таращившего в объектив круглые глаза, ребенка. Этим ребенком была сама Лариса, а девушкой - ее мама.

«Я твоя бабушка…». Значит, девушка из снов - Ларисина бабушка в молодости. Бабушка по маминой линии - баба Зоя. Только во сне бабушка почему-то отреклась от своего имени. «… Бабушка Зоя или бабушка Света?». - «Нет, я - твоя бабушка». Ну, сон как сон… Кем во сне себя только, бывает, ни увидишь, и как только не назовешься.
        Лариса закрыла альбом и, потарабанив пальцами по твердому переплету, еще раз мысленно «прогнала» все три сна с туманом. Бабушка появилась только во втором и просила остановить загадочных «их», иначе будет беда. Беда пришла - Алена погибла. В последнем сне бабушка сокрушалась по поводу смерти Алены и снова просила остановить «их», иначе снова придет «она» заберет кого-то и куда-то, как уже забрала Алену. Бред какой-то… Если бабуля и хотела через сон предать какую-то информацию внучке, могла бы явиться в своем настоящем облике и говорить не ребусами. Лариса усмехнулась и про себя приняла решение все же рассказать Инге сны - похоже, та-то как раз любит разгадывать подобные головоломки. А заодно, как выдастся случай, навестить бабулю. На похороны внучки приезжали обе бабушки, а потом, не согласившись задержаться в Москве подольше, вернулись в свои провинциальные городки - переживать горе наедине с собой. И еще надо бы побеседовать с Аленкиной подругой. Хоть с Юлькой уже и беседовал следователь, Ларисе хотелось поговорить с ней лично.
        XIV
        В пятницу Лариса прямо с утра позвонила сестре Вадима и снова попросила о встрече.
        - Приезжай ко мне вечером! - Инга тут же бодро отозвалась.
        - Мне сны странные снились… Хотя может они и не странные, и я просто под впечатлением от разговора с тобой посчитала их таковыми… В общем, может на них и не стоило бы тратить время…
        - Лара, если у тебя возникло желание рассказать мне какие-то свои сны, ты их расскажешь. А уж решать, пустые они или не пустые, буду я. В любом случае я буду рада тебя видеть, и время ты у меня никоим образом не отнимаешь, - Инга в своей манере немного резко отрезала. Потом, чуть замявшись, добавила:
        - Лара, только ко мне сегодня вечером Вадим собирался заехать… Если ты не хочешь с ним встречаться, я позвоню ему и попрошу приехать завтра.
        - Спасибо, что предупредила, - Лариса улыбнулась и в растерянности замолчала. Хочет ли она видеть Вадима? Да, хочет, однозначно… Наверное, каждая проживаемая ею минута заполнена мыслями о нем. Может быть она и звонит Инге в тайной надежде на
«случайную» встречу с ее братом… Но вот готова ли она встретиться с ним реально? Не в мыслях, не в мечтах, не в неопределенном «когда-нибудь», а сегодня вечером? Инга правильно поняла ее паузу:
        - Давай сделаем так. Ты приедешь ко мне, скажем, к семи, а Вадима я попрошу приехать к восьми. Если ты не захочешь его увидеть, ты просто уйдешь раньше и все. А если решишь с ним встретиться - задержишься.
        - Спасибо! - Лара, улыбнувшись, поблагодарила Ингу за удачное решение и попрощалась с ней до вечера.
        Но вечерние планы чуть не расстроились из-за звонка Влада. После похорон Алены он стал звонить Ларисе практически каждый день - лишь для того, чтобы корректно выразить соболезнования и сочувствие, заботливо поинтересоваться самочувствием Ларисы и в очередной раз напомнить, что она может безоговорочно рассчитывать на его поддержку.. Он не был навязчив, не терроризировал Ларису желанием «выяснить отношения», не упоминал о своих чувствах к ней и не просил вернуться к нему. Похоже, он выбрал тактику заботливого друга, который поддерживает в горе. Лариса, не испытывая к Владу ни отрицательных, ни положительных эмоций, больше не избегала его, но и никаких надежд тоже не давала. Относилась к нему нейтрально, будто уже привыкла к его ежедневным звонкам как к обязательной составляющей дневного расписания. Только вот именно сегодня, когда она запланировала встретиться вечером с Ингой, Влад позвонил и изъявил желание встретиться.
        - Влад, у меня планы на сегодняшний вечер.
        Он чуть было не спросил, не с «тем ли» она собирается встретиться, но вовремя остановил сорвавшийся было вопрос и тактично промолчал. Но промолчал так красноречиво, что Лариса все же «услышала» его вопрос и, усмехнувшись, ответила:
        - Нет, Влад, я собираюсь встретиться не с парнем. У меня скорее деловая встреча. С одной знакомой. По важному вопросу.
        - У меня к тебе просьба тоже, можно сказать, о деловой встрече.
        - А по телефону?
        - А по телефону - никак. Лучше встретимся в одном уютном месте и поговорим. Обещаю, недолго. - … И все же ты мне не ответила!
        - Мы уже обо всем поговорили, Влад. Не затевай сначала, - Лариса, уловив в его голосе такие знакомые и порядком надоевшие взвинченные нотки, устало отмахнулась, не поддаваясь на его провокацию, и с досадой добавила:
        - Ты меня отвлекаешь от дороги.
        Она нещадно злилась на себя за то, что поддалась на уговоры Влада и согласилась встретиться с ним в знакомом ресторанчике. И почему она такая безотказная? Нет, Влад сдержал свое обещание - надолго он ее не задержал, но вот тему разговора затеял такую, что Лариса сразу пожалела о том, что приехала на встречу.
        - Я не отвлекаю, я пытаюсь с тобой поговорить. Достучаться до тебя! Не будь такой глухой. И фиг уж с тем, что я оголил перед тобой душу - тебя этим, похоже, не проймешь. Ты о родителях подумай! Они не примут этого человека, как его… Вадим? Он уже принес горе твоей семье!
        - А ты, значит, приносил только счастье? - Лариса ухмыльнулась и, раздражаясь, попросила:
        - Не начинай сначала. Мне сложно следить за дорогой и одновременно спорить с тобой. Я давно не водила. Лучше бы ты сам сел за руль!
        - Я выпил.
        - Лучше бы не пил! Зачем ты пил?
        Лариса поджала губы и с укором бросила короткий взгляд на своего спутника. Влад был в чем-то прав, когда по телефону сказал, что приглашает ее на «деловую встречу». Он уже, видимо, заранее все обдумал, взвесил и принял решение - так, как принимают решение, заключать или не заключать предложенную сделку. Просчитывают наперед возможные ходы и анализируют, чего больше сделка может принести - доходов или убытков. И так же обстоятельно, как на деловом ужине - партнерам по бизнесу, он изложил ей суть своего предложения. Предложения выйти за него замуж. Поначалу Ларисе показалось, что она неправильно поняла Влада. Он предложил ей выйти за него замуж?! Уму непостижимо! Но пока она удивленно хлопала глазами, он четко, по пунктам изложил ей все «за», почему она должна выйти замуж именно за него, и почему он решился на такой шаг. Главный упор делался на то, что они уже давно знакомы и достаточно изучили друг друга. И еще - что он любит ее. «Буду тебе другом, мужем и любовником!» - контекстом шло в пламенной речи Влада. Но Лариса уже совершенно не хотела, чтобы «мужем, другом и любовником» ей стал Влад.
Когда-то давно, может быть… И она отказала ему. Он удивился и не принял ее отказ всерьез. Она сказала, что полюбила другого человека, он - вспылил и тут же четко, по полочкам, разложил, почему Лариса не выйдет замуж за полюбившегося ей человека.
«Из-за него погибла твоя сестра!» - он не постеснялся сделать акцент на случившемся. Лариса, похоже, уже так не считала. «Твоя семья никогда его не примет!». А вот с этим доводом пришлось согласиться…
        - Не заводись.
        - Не заводись?! Да ты меня сам сейчас заводишь! Я и так не уверенно чувствую себя за рулем, а тут еще ты…
        Лариса уже давно не водила. В ресторане Влад после того, как они долго и бесполезно спорили по поводу сделанного им предложения, в отчаянии заказал водки и выпил. Пил он очень редко. За рулем - никогда. На замечание Ларисы, что ему бы не стоило сейчас пить, поскольку ему еще вести машину, усмехнулся и выложил перед ней на стол связку ключей: «Ты уже давно хотела попрактиковаться в вождении, вот и случай представился!». Хорош же случай! Ладно, время хоть позволяет отвезти Влада домой. Она еще, возможно, успеет к Инге к назначенному времени. Влад и Инга по удачному стечению обстоятельств живут не далеко друг от друга, с разницей в одну остановку метро.
        - Дорога свободная. Справишься, - Влад расслабленно откинулся в кресле.
        - Включи радио. Я хочу слушать музыку, а не твои выступления.
        - Пожалуйста. Исполню любой Ваш каприз.
        - Лучше бы ты раньше исполнял мои капризы, а не сейчас, когда поздно.
        Рассердившись, она прибавила скорость, словно пытаясь таким образом оторваться не только быстро остающихся позади машин, но и от собственного раздражения. Дорога, ведущая в район Влада, была практически свободной - и это придавало уверенности в вождении.
        - Я не считаю, что уже поздно. Если бы ты захотела, все может… Осторожно!!! Че-ерт, откуда она взялась?!!
        Влад громко в сердцах обронил непечатное словцо, в доли секунд понимая, что машина, набравшая на свободной трассе приличную скорость, уже не успеет затормозить и обязательно собьет женщину, выскочившую на дорогу. Лариса в ужасе завизжала и, бросив руль, закрыла руками лицо, чтобы не видеть, как машина сбивает женщину, появившуюся перед их машиной так неожиданно, словно возникшую из воздуха. Должен был быть удар, но удара не было, лишь на мгновение мелькнули и тут же исчезли белые развевающиеся одежды. Удар и звон были позже - когда машина, потерявшая управление, слетела с дороги и, кувыркнувшись, замерла в кювете.
        - …Ты жива?..
        - Д…да… Мы… Мы ее убили, да?…
        - Мы чуть сами не убились!
        Влад пошевелился - руки-ноги, вроде, целы - и попытался отстегнуть ремень безопасности. Хорошо хоть машина, кувыркнувшаяся при съезде с трассы, встала на колеса, иначе бы выбраться из нее самостоятельно оказалось проблематично.
        - Ты цела?.. - замок ремня поддался, и мужчина, получив бОльшую степень свободы, в тревоге повернулся к своей спутнице. Бледная как смерть, с крепко зажмуренными глазами, она молча кивнула.
        - Уверена? - он взволнованно всматривался в побелевшее лицо девушки, совсем не успокоенный ее кивком.
        - Да. Что там с женщиной? - Лариса наконец-то открыла глаза и, боясь глянуть на дорогу, поспешно перевела взгляд на Влада.
        Ах да, женщина… Черт. От такого удара вряд ли ей уже можно чем-то помочь. А удара-то вроде как и не было…
        - Посмотри, что с ней. Я… Я не могу!
        - Сейчас, - Влад, бросив взгляд на еле живую от потрясения девушку, вылез из машины и торопливо побежал к трассе. Но вскоре так же торопливо вернулся назад, только теперь выражение беспокойства на его лице сменилось удивлением и озадаченностью.
        - Представляешь? Ты не поверишь… Черт!!! - спеша поделиться с Ларой, оставшейся в машине, хорошей новостью, он прокричал еще издалека, но тут же, оборвав себя на полуслове, выругался и стремительно бросился к автомобилю, из-под крышки капота которого вырвался язычок пламени. Нырнув в салон, он увидел, что Лариса все еще пристегнута ремнем безопасности и, наблюдая за пламенем расширенными от ужаса глазами, совершенно не предпринимает попыток освободиться.
        - Из машины! Быстро! - он затормошил ее и снова чертыхнулся, заметив, что пламя уже жадно облизывает капот.
        - У ме… меня ремень заклинило… Не могу отстегнуть! - в ее голосе проскользнули нотки паники. Лариса затеребила ремень, безуспешно пытаясь справиться с замком и испуганно всхлипнула.
        - Дай сюда! Гадство… Нож бы какой-нибудь.
        Влад лихорадочно порылся в бардачке, пытаясь отыскать что-нибудь режущее, чем можно перерезать ремень, но кроме кассет и каких-то бумаг ничего не нашел.
        - Я не хочу!.. - Лариса испуганно закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть стремительно расползавшееся по поверхности машины пламя, и всхлипнула.
        - Не реви! Сейчас выберемся. Успеем.
        Ах ты черт… Ну кто же придумал такие замки-капканы? Влад тщетно пытался освободить девушку из плена, одновременно утешая ее, и просчитывая в уме то количество секунд, которое еще есть в запасе, пока пламя не добралось до бензобака.
        - Это мне в наказание… За то, что я убила ее, - Лариса истерично всхлипнула, понимая, что выбраться уже вряд ли успеет. И, как назло, трасса пустая, помочь - некому. Или их, слетевших в кювет, просто не видно с дороги?
        - Никого ты не убила!
        Кажется, кнопка стала поддаваться. Ну, еще чуть-чуть! А пламя уже лижет бок машины.
        -Нет женщины на трассе. Исчезла, будто и не было ее.
        От удивления Лариса отняла ладони от заплаканного лица и недоверчиво посмотрела на Влада.
        - Ка-ак нет?.. Я же ведь сбила ее… Я точно знаю, что сбила. И ты видел! Ты же ведь тоже видел?
        - Видел. Но женщины нет. И следов никаких. Словно никого и не было, будто мы сами по себе слетели с дороги.
        - Но ведь… Ничего не понимаю!
        - Я тоже не понимаю. Потом разберемся, когда выберемся отсюда.
        Кнопка поддалась, и металлический язычок ремня лениво, словно нехотя выскользнул из замка.
        - Быстро! Из машины!
        Влад, перегнувшись через Ларису, торопливо распахнул дверь с ее стороны и с силой вытолкнул девушку из машины. Лара не удержалась на ногах и, поскользнувшись на раскисшей от дождей земле, упала и по инерции проехалась на животе вперед, поодаль от машины. Ткнувшись подбородком в грязь, она поморщилась и попыталась встать на ноги. Но в тот момент, когда она приподнялась, за ее спиной раздался взрыв.
        XV
        Лариса услышала рядом с собой тихий шорох и открыла глаза. Увидев Вадима, что-то сосредоточенно черкавшего в блокноте, от неожиданности зажмурилась, словно не поверила увиденному, и снова открыла глаза. Вадим не исчез. Напротив, почувствовав, что Лариса проснулась, прекратил черкать и, повернув блокнот, показал ей изрисованную страницу:
        - Смотри, вот это - Принц!
        Он ткнул ручкой в смешного человечка, на голове которого тут же нарисовал кособокую корону.
        - Не сказать, чтобы уж прекрасный и на белом коне, но вполне симпатичный. Симпатичный?
        Лариса молча улыбнулась, и Вадим, приняв ее улыбку за согласие, с воодушевлением принялся рисовать в блокноте, попутно продолжая рассказывать.
        - Всем Принц был хорош. Казалось, нет у него повода для печали, но на самом деле в глубине души он очень печалился. Ему нравилась одна Принцесса, - он снова показал блокнот Ларисе. Рядом с первым человечком он дорисовал второго - в треугольном платьице и с косичками, торчащими из-под короны.
        - Принцесса была очень милой, доброй и… ну просто красивой. Принцу она очень нравилась. Возможно, он даже был влюблен в нее, но об этом история умалчивает, поскольку в своих чувствах Принц боялся признаться даже себе. Так вот, он печалился, потому что Принцесса из-за одного его очень плохого проступка не пожелала с ним больше встречаться. И ее родители - Король с Королевой - даже запретили им видеться. Принц очень страдал, - Вадим изобразил разбитое сердце и плачущего человечка. - И придумывал всевозможные способы, чтобы реабилитировать себя в глазах Принцессы. Он хотел послать ей в подарок огромный букет роз из собственного сада, которые Садовник по его просьбе вырастил специально для Принцессы, и приложить к ним свое сердце, хоть и разбитое - пусть Принцесса поймет, что он любит ее.
        Вадим нарисовал охапку цветочков и к уже нарисованному сердцу пририсовал бантик.
        - Но не успел. Принцесса заболела, и ее положили в больницу.
        На листочке появился домик с крестиком, символизирующий больницу.
        - Принц опечалился еще больше, но зато он получил возможность видеть свою Принцессу. Помня о том, что она все же еще не прощала его и не изъявляла желание видеть, он приезжал тайно - когда она спала. И пока она смотрела сны, он тихо, стараясь ее не разбудить, сидел рядышком и любовался ею. Но был он у нее каждый раз недолго, потому что не хотел, чтобы Принцесса застала его и расстроилась. Побыв немного у своей спящей Принцессы, Принц оставлял ей розу из своего сада и смешную открытку, которую не подписывал, и тихо уходил.
        Вадим улыбнулся и нарисовал следы, ведущие от домика.
        - А однажды он вместо розы привез ей смешную куклу, - он наклонился и достал из пакета небольшую тряпичную куклу с торчащими светлыми косичками и посадил ее на кровать рядом с Ларисой. - Чем-то похожую на его Принцессу. И решил оставить записку, в которой бы пожелал Принцессе скорейшего выздоровления. Но немного просчитался со временем, и Принцесса, неожиданно проснувшись, застала его возле своей кровати… На этом сказка обрывается, потому что у нее несколько вариантов окончания. И как ей продолжиться, может решить только Принцесса.
        Вадим виновато улыбнулся и, закрыв блокнот, положил его на тумбочку. Лариса с молчаливой улыбкой посмотрела на парня, а затем, решившись, села и взяла с тумбочки блокнот и ручку.
        - … Принцесса однажды проснулась и застала рядом с собой Принца. Она очень удивилась и не поверила своим глазам, - Лариса открыла в блокноте чистую страницу и нарисовала на ней жирный знак вопроса, а потом - восклицательный знак.
        - Потому что, когда она спала, она видела в своих снах Принца. Она очень часто думала о нем. Часто - это значит, постоянно…
        Лариса быстро изобразила задумчивого человечка с косичками, а над его головой пририсовала облачко, символизирующее мысли, в центр которого поместила маленького человечка с короной.
        - Она мечтала о том, чтобы розы и неподписанные открытки оказались оставленными Принцем, но тут же отгоняла эти мечты, чтобы не расстраиваться. Принцесса боялась того, что однажды найдется тот человек, который тайно дарил ей розы, и это окажется не Принц, о котором она так много думала, а кто-нибудь другой. Например, подруга - другая Принцесса.
        Лара изобразила еще одного человечка с косичками и огромным цветком в тонкой ручке.
        - И еще она мечтала о том, что однажды Принц придет навестить ее. Что она будет делать и говорить, если ее мечта вдруг осуществится, не знала, просто мечтала о том, чтобы он пришел…
        Лариса нарисовала человечка, который идет к домику с крестиком.
        - Наверное, если бы Принц пришел, Принцесса бы улыбнулась ему и сказала, что она рада его видеть… И попросила бы его взять ее за руку, чтобы убедиться в том, что на этот раз он ей не снится.
        Девушка быстро нарисовала двух человечков, держащихся за руки.
        - Вот такое бы продолжение было у моей сказки…
        Вадим усмехнулся и, убрав из ее рук блокнот и ручку, взял в свои руки ее ладошку.
        - Привет!
        - Привет, - она застенчиво улыбнулась и бросила короткий взгляд на блокнот. Если это все же и сон, то хотя бы его часть осталась зарисованной.
        - Как себя чувствуешь?
        - Ничего, уже нормально. На днях выпишут.
        - Хорошая новость! - Вадим улыбнулся и легонько пожал ее пальцы.
        - Так это все же ты… оставлял мне цветы с открытками?
        Он пожал плечами и усмехнулся вместо ответа.
        - А почему так… тайно?
        Вадим кивнул на брошенный на тумбочку блокнот:
        - Я ведь все уже объяснил в нем…
        - Забавно…
        - Тебе понравилось?
        - Да, - она улыбнулась и снова покосилась на блокнот. - Мне уже давно никто не рассказывал сказки.
        - Мне тоже. Такие сказки-рисунки нам с Ингой в детстве часто рассказывала мама. Когда кто-нибудь из нас расстраивался, она брала бумагу и ручку и рисовала сказку по ситуации. Они всегда хорошо заканчивались.
        - Мне правда очень понравилось!
        - Я рад, - Вадим ласково улыбнулся и с видимой неохотой выпустил руку девушки из своих ладоней. - Надеюсь, Принцесса позволит мне хоть иногда видеть ее…
        - Я тоже там все написала… - Лариса кивнула на блокнот и тихо засмеялась. Впервые за последние дни она ощутила миг счастья.
        - Вот и славно, - Вадим обрадовался. - Скажи мне, в какой день тебя будут выписывать, и я отвезу тебя домой.
        - Ладно, - Лариса с улыбкой согласилась. Если это сон, пусть он никогда не заканчивается!
        - К тебе Инга хотела сегодня заехать.
        - Я знаю! Она была у меня позавчера. Мы с ней разговаривали, и она даже не намекнула мне на то, что это ты оставляешь цветы!
        - Я очень просил ее не говорить тебе. Инга умеет держать язык за зубами, когда надо.
        Они оба немного помолчали. У обоих в голове крутилось множество вопросов, которые они хотели бы задать друг другу, но обстановка больничной палаты не располагала к более личной беседе. И все же Лариса отважилась задать один из своих вопросов:
        - Вадим, скажи, Инга и правда обладает… необычными способностями? Ну, например, она рассказывала мне о том, что может предчувствовать некоторые события…
        Вадим вздохнул и задумался. Как бы так объяснить Лариске… Сам-то он мало верит в какую-то магию, но некоторые вещи и в самом деле объяснению не поддаются.
        - Тебе лучше на эту тему с Ингой говорить, не со мной, - он честно признался. - Да, я знаю, что она занимается практикой гадалки, какие-то там обряды совершает… Но что она говорит своим клиенткам, помогают ли им ее ритуалы - я не знаю. Но некоторые вещи, которые происходили со мной, и в самом деле выходят за пределы понимания. Инга очень сильно помогала мне в ситуациях, в которых, казалось бы, провал мне обеспечен. Как она это делает, я не знаю. Предостерегать от каких-то крупных неприятностей она тоже может. Я, конечно, частенько подшучиваю над ней на эту тему, просто потому что мне сложно принять как факт наличие каких-то магических сил. Но вот что абсолютно бесспорно - это то, что Инга будто мой ангел-хранитель. Чутье у нее прямо-таки кошачье.
        Он оглянулся на скрип открывающейся двери и усмехнулся:
        - Легка на помине.
        - Привет! - в палату с лучезарной улыбкой вошла Инга. - Говорили обо мне?
        - Как раз о том, что ты должна скоро прийти, - Вадим поднялся, уступая сестре стул. - Я так понимаю, что женские разговоры будут не для моих ушей, так что я удаляюсь. Инга, я подожду тебя в машине. Лара, я завтра заеду вечером. Выздоравливай!
        Лариса молча улыбнулась и немного смутилась от того, что он поцеловал ее на прощание в щеку.
        - Ну вот, кажется, если глаза меня не обманывают, и ты, и он - оба в хорошем настроении! Впервые за долгое время. Я очень рада, - Инга проводила взглядом брата и с улыбкой повернулась к Ларисе.
        - Он рассказывал мне сказку. В картинках. И подарил вот эту куклу. А еще сознался в том, что это он приносил мне цветы в то время, пока я спала. Это правда?
        Инга улыбнулась, обрадованная тем, что Лариса находится в хорошем настроении.
        - Правда. Он сильно переживал из-за тебя.
        - Значит, я и в самом деле ему не безразлична?
        - А ты сомневалась?
        Лариса вместо ответа улыбнулась и откинулась на подушку. Сегодня она - самый счастливый человек на земле, даже несмотря на пережитые недавно несчастья. Инга, глядя на ее светящееся от радости личико, решила не затевать сегодня разговора на неприятные темы. В другой раз, не сейчас, пусть Лариса хотя бы сегодня не вспоминает плохое… Но та сама начала разговор:
        - Инга, я тебе ведь еще не рассказала, как все произошло…
        - Может, не будем сейчас об этом? Мне бы не хотелось, чтобы ты сейчас испортила себе настроение плохими воспоминаниями.
        Но Лариса уверенно произнесла:
        - Нет, все нормально. Мы с тобой позавчера говорили о фотографиях и моих снах. Но я тебе не рассказала об аварии. Оказывается, я паршиво вожу…
        Лариса горько усмехнулась и опустила глаза. О том, что произошло в прошлую пятницу, вспоминать было тяжело, хоть она и бодрилась… И слез за эти дни выплакано в тощую больничную подушку было немало. Сначала Алена, потом - Влад… И с обоими перед их гибелью она ссорилась. Эти ссоры так и останутся камнем на ее сердце.
        - Я никогда больше не сяду за руль! Не смогу. Я бы и не села, если бы Влад не выпил. Он никогда не пил, если был за рулем, а тогда…
        Она замялась, а затем, решительно вскинув глаза на Ингу, продолжила:
        - Он сделал мне предложение, а я отказала ему. Потому что мне не он… нравится. Мы с ним долго спорили, и он заказал себе водки. Немного, но все же за руль пришлось сесть мне. В дороге мы продолжали спорить. Может, я отвлеклась и заметила ту женщину слишком поздно, но она так неожиданно возникла перед машиной, что я, в общем… Я ее сбила.
        Лариса снова сделала паузу. Инга, слушавшая ее с повышенным вниманием, нахмурилась, хотела что-то спросить, но передумала.
        - Я выпустила руль, и мы слетели с дороги. Кажется, перевернулись, уже не помню. Я была в шоке - не из-за того, что ударилась, а из-за женщины. Но самое странное то, что когда Влад бегал на шоссе смотреть, что с ней стало, ее там уже не было! Что с ней случилось, так и осталось невыясненным. Когда ко мне приходил следователь, он ни слова не сказал про эту женщину, будто ее и в самом деле не было. Но она была! Влад ее тоже видел, он еще заорал мне, указывая на нее. Если бы не эта женщина, мы бы не слетели с дороги!
        - А потом… Машина загорелась, а у меня заклинило ремень безопасности. Влад мог бы спастись, но тогда бы погибла я. Мы думали, что успеем… Влад вытолкнул меня из машины перед самым взрывом… О том, что он погиб, мне сказала подруга, когда приходила навещать. Влад погиб, спасая меня. Если бы не он…. Это все.
        Лариса замолчала и отвернулась в сторону, чтобы Инга не заметила навернувшиеся на ее глаза слезы. Инга тоже молчала. Остановив невидящий взгляд на Ларисиных руках, нервно комкающих одеяло, она будто отключилась от реальности, погрузившись в свои размышления. Промолчав довольно долго, она, все так же отрешенно глядя перед собой, спросила:
        - Скажи, та женщина, которая выскочила перед вашей машиной, была одета… м-м-м… несколько странно? Допустим, не по сезону. В такое легкое развевающееся то ли платье, то ли тунику…
        - Да, - Лара подняла на Ингу удивленные глаза. - Одежда еще взметнулась, когда я сбила ее. Что-то белое и легкое… Развевающееся на ветру. Откуда ты знаешь?
        Инга сморгнула и, глядя Ларисе в глаза, уверенно произнесла:
        - Знаешь, мне кажется, я могла бы пересказать тебе, о чем вы с Владом беседовали в машине. Не слово в слово, но довольно близко… Просто эту аварию я уже видела во сне. Два месяца назад.
        XVI
        Маршрут получился длинным и утомительным. Вначале Инга съездила в Центр магии. Несмотря на все опасения, что Госпожа Леонелла даже не захочет ее выслушать, не говоря уж о том, чтобы ответить на некоторые вопросы, разговор получился. Возможно, из-за того, что Инга очень щедро заплатила за прием - гораздо выше, чем стоила рядовая консультация.
        От гадания Инга отказалась, сразу сообщив Леонелле, кто она и с какими вопросами пришла. Госпожа вначале хмурилась и поджимала полные губы, отказываясь от разговора: конкуренток никто не любит. Но Инга объяснила, что она приехала за помощью. И пообещала тут же эту помощь оплатить, как скажем… м-м-м, обряд по снятию сильной порчи. Леонелла воодушевилась и даже пригласила гостью пройти в отдельный кабинет и отдала девушке-администратору распоряжение принести чай и печенье.
        - Помню, приходила такая девушка…- после того, как все церемонии с оплатой
«помощи» и подачей администратором чая были произведены, Леонелла неторопливо приступила к разговору.
        - У девушки сильно испорчена карма! У меня очень большой опыт работы, - Леонелла бросила на Ингу снисходительный взгляд. - Но мне еще не доводилось видеть такого.
        - Это не порча, - Инга, не выдержав, встряла.
        - Это не порча, - Леонелла недовольно покосилась на девушку, словно та решила усомниться в ее знаниях. - Это проклятие и, смею предположить, сделанное очень сильным магом. Настолько оно мощное. Вот что я увидела в раскладе этой девушки!
        Леонелла, округляя глаза, таинственным шепотом провозгласила и откинулась на спинку кресла с таким горестным вздохом, словно только что предрекла гибель планеты. Ничего нового для Инги она пока не сообщила.
        - Думаю, магический обряд был совершен с использованием крови и могильной земли…
        Инга об этом тоже догадывалась. Только, в отличие от Леонеллы, считала, что обряд был совершен не в единственном числе. Например, наложение обрядов - заклятие и наложение сверх первоначального заклятия другого, способного если не уничтожить его, так значительно исказить. Ингу интересовало, что Леонелла увидела в своем раскладе на тот момент и почему не взяла Ларису «в работу».
        - А снять его Вы девушке не предложили? Это ведь стоило бы хороших денег…
        Леонелла покосилась на Ингу с таким выражением, будто вдруг обнаружила, что беседует с сумасшедшей. Она даже поставила обратно поднесенную уж было ко рту чашку с чаем. Потарабанив по столу пухлыми, унизанными перстнями и кольцами пальцами, она еще какое-то время с неменяющимся выражением глазела на гостью.
        - Дочь моя… - Леонелла кашлянула и, снова сделав паузу, ответила на Ингин вопрос вопросом:
        - А Вы бы взялись за снятие такого заклятия, которое бы уничтожило Вас? Сломало бы, как спичку? Никакими деньгами такие жертвы не окупятся!
        И, помедлив, добавила:
        - И не факт, что его бы удалось снять даже ценой собственной жертвы.
        Инга ничего не ответила, только криво усмехнулась.
        - И не пытайтесь, дочь моя! - Леонелла, забыв о своем снисходительно-покровительственном тоне, испуганно вскрикнула. - Вы еще слишком молоды и неопытны! Да и, думаю, та девушка может спокойно жить и пока ни о чем не беспокоиться. Проклятие еще, как я увидела, находится в «спящем» состоянии. Девушка - просто его носитель. Оно может и не «проснуться».
        - Оно уже проснулось! - Инга перебила Леонеллу и, чуть улыбаясь краешками рта, уверенно посмотрела в ее испуганно округлившиеся глаза. - Недавно. Уже после того, как эта девушка побывала у Вас.
        Следующим пунктом назначения была библиотека. Инга провела четыре часа, роясь в книжках по магии и оккультизму, надеясь найти хоть какую-то информацию о всех известных старинных и относительно молодых проклятиях. Некоторые предания и легенды она выписывала в тетрадь с тем, чтобы потом более внимательно изучить их дома.
        Домой Инга попала уже довольно поздно, озябшая, голодная и уставшая.
        - Привет! - она устало поздоровалась с девушкой, вышедшей из комнаты встретить ее. - Не скучала?
        Девушка улыбнулась и привалилась плечом к стене, наблюдая за тем, как Инга разувается и снимает верхнюю одежду.
        - По тебе - скучала. Как у тебя?
        - Не знаю еще, - Инга потерла озябшие ладони и нахмурилась. - Устала и замерзла. И есть хочу.
        - Я сварила борщ. Сейчас погрею.
        - Замечательно! Я тебя обожаю, - Инга обрадовалась и поцеловала девушку в щеку. - Я пока приму горячий душ, согреюсь.
        После душа и ужина Инга, извинившись перед девушкой за срочное дело, села перед компьютером и вошла на закрытый сайт магии. Здесь пользователи - такие же, как и она, практикующие маги, делились некоторыми советами и запрашивали друг у друга в случае необходимости помощи. Инга набрала пароль и ввела свой ник «Инна», под которым ее знали, и задала на форуме вопросы.
        - Я не буду тебе мешать? - в комнату заглянула девушка и в нерешительности замерла в дверях. - Я тихо…
        - Нет, что ты! - Инга обернулась и ласково улыбнулась. - Я скоро закончу, Лёка.
        Девушка, которую Инга назвала Лёкой, тихо скользнула в комнату и свернулась уютным клубочком на диване.
        - Ты похожа на маленького рыжего котенка, - Инга, бросив на нее короткий взгляд, усмехнулась.
        - Мне нравится смотреть на тебя, - девушка робко призналась. - Когда я смотрю на тебя, мои мысли складываются в тексты песен…
        - Мне очень приятно, что я могу вдохновлять тебя на новые песни, Лёка.
        - Я возьму у тебя карандаш и лист бумаги?
        Инга молча кивнула и с вниманием уткнулась в компьютер: пошли первые ответы на ее запрос.

«Госпожа Серафима: …Инна, а ты не нагнетаешь ситуацию?..».

«Фирса: …Ни о чем подобном не слышала…».

«Белая Ведьма: …Инна, есть фотография клиентки? Привози, я посмотрю…».

«Летучая Мышь: …Некоторые старинные проклятия снять практически невозможно. Но надо хотя бы знать, на что они наведены, кем и.т.д.».

«Фирса: … Летучая Мышь, Инна у нас и спрашивает, чтобы узнать легенду проклятия…».
        Форумчанки спорили, охали, советовали Инге отказаться от этой клиентки и ничего дельного не предлагали. Девушка отвела уставшие глаза от монитора и, потянувшись, размяла затекшую спину. Лёка за ее спиной что-то тихо строчила на листке бумаги. Инга, бросив еще один взгляд на монитор, отстучала форумчанкам «отбой» и выключила компьютер.
        - Ну как? - Лёка, когда она подсела к ней на диван, с заботой спросила.
        - Да никак! - Инга откинулась на спинку дивана и, заложив руки за голову, посмотрела в потолок. - Клиентка у меня сложная, не могу справиться. Пытаюсь понять, собираю информацию…
        - А передать ее другому магу?
        - Не могу! Она - девушка моего брата, и раз я уж взялась… Да и есть некоторые другие причины.
        Инга, протянув руку, потрепала встревожено замеревшую девушку по коротко стриженному рыжему затылку и перевела тему:
        - Ну, что ты там написала новое? Почитаешь мне?
        - Потом, - Лёка застеснялась. - Ты же знаешь, я не могу читать стихи - это полупесни. Я могу только петь - когда есть музыка, когда есть стихи - все вместе. Лучше погадай мне!
        - Я же не давно гадала тебе! Говорила, что все у тебя будет хорошо.
        - Я еще хочу. Пожалуйста, - девушка трогательно, словно в мольбе сложила перед собой ладони и, глядя на Ингу большими зелеными глазами, умоляюще попросила.
        - Хорошо. Пойдем только в другую комнату. Давай в гостиную? Там уютно.
        - Я принесу нам чай! - Лёка, обрадовавшись, тут же радостно предложила и, получив согласие, ветерком сорвалась с места и побежала на кухню.
        Разложив карты, Инга чиркнула зажигалкой и закурила. Некурящая Лёка чуть поморщилась, когда табачный дым достиг ее обоняния, но промолчала. Затаив дыхание, она с напряжением всматривалась в лицо Инги, силясь прочитать по его выражению приговор, вынесенный картами.
        - Лёвина Катерина, и откуда у Вас в душе столько неуверенности и недовольства собой? - Инга оторвала взгляд от карт и с усмешкой посмотрела на сжавшуюся в ожидании «вердикта» девушку. - Катя, ну в самом деле…
        - Не зови меня Катей, я не люблю это имя. Я выбрала псевдоним и живу под ним.
        - Не буду больше, Лёка, - Инга с улыбкой повинилась. - А ты мне объясни, почему ты так неуверенна в себе и своем таланте? Через весь расклад проходит эта твоя неуверенность!
        - А что будет? Что меня ждет? - Лёка с волнением и тревогой всматривалась в разложенные карты. Ее щеки, обычно бледные, даже покрылись легким румянцем.
        - У тебя будет взлет, может быть даже стремительный, но тебе придется пройти через некоторые трудности. Несерьезные, но тебе они покажутся серьезными. Настолько, что ты даже… - Инга помолчала, не глядя стряхнула пепел с сигареты в пепельницу и подняла взгляд с карт на Лёку. - Что ты даже впадешь в депрессию. Вот этого я тебе делать не рекомендую! Ты можешь попасть в больницу со своим нервным срывом, но он этого не будет стоить. Поверь мне, можно обойтись и без срывов. Все получится!
        Лёка заметно с облегчением перевела дыхание и улыбнулась.
        - Только карьера требует жертв, сама понимаешь… В чем-то находишь, в чем-то теряешь.
        - А… потери будут серьезными?
        - Для тебя это не будет столь болезненной жертвой, - Инга улыбнулась, но в ее улыбке мелькнула легкая печаль. Мелькнула - и пропала, будто ее и не было. - Концерты, записи, новые люди - все это закружит тебя вихрем. Печалиться тебе будет некогда!
        Лёка обрадовано взвизгнула и бросилась Инге на шею.
        - Я тебя так люблю! Так люблю!
        Инга лишь улыбнулась и с нежностью убрала Лёкину длинную челку с ее лица.
        Лариса с некоторой тревогой погрузилась в удобное кресло рядом с Вадимом и с неприязнью покосилась на ремень безопасности. Парень перехватил ее тревожный взгляд и засмеялся:
        - Я не принуждаю тебя пристегиваться.
        - Да уж, пожалуйста… - она тихо проворчала. О недавней аварии и заклинившем ремне Лариса вспоминала еще с содроганием. И вообще она бы предпочла как средство передвижения метро, а не машину, но не осмелилась сейчас сказать об этом Вадиму.
        - Я не буду сильно гнать, не бойся, - он угадал ее страхи и завел двигатель. Машина тронулась с места и покинула унылый больничный двор.
        Чтобы немного отвлечься от своих страхов, Лариса спросила у Вадима разрешения включить музыку и, получив согласие, нажала кнопку магнитолы.
        …Мир изначально хороший,
        Связанный с будущим, прошлым.
        Мир предназначен для нас,
        Созданный нами здесь и сейчас.
        Свитый из сказок и песен.
        Изредка мрачен, изредка весел.
        Мир из улыбок и слез
        Глупая шутка всерьез…
        - Кто это поет? Что за группа? - Лариса, вслушиваясь в музыку и слова песни, снова повернулась к Вадиму.
        - Это Инга диск забыла, да все никак не заберет. Певицу зовут Лёка. Псевдоним, конечно, в жизни ее зовут по-другому. Еще неизвестная. Диск этот, кажется, записан на ее личные средства и не растиражирован. Если не нравится, посмотри в бардачке другие диски.
        - Нет, наоборот, очень нравится! - Лариса горячо заверила и сделала звук громче. - А откуда у вас с Ингой этот диск, раз он еще не тиражируется?
        - Это у сестры моей спроси, - Вадим усмехнулся. - Она с этой Лёкой общается.
        - Ладно, спрошу - Лариса ответила и замолчала, слушая песни.
        - Если хочешь, заедем куда-нибудь поужинать, - Вадим, покосившись на притихшую девушку, предложил.
        - Нет, хочу поскорей домой, - она сделала звук тише. - Я уже давно не была у себя. Вначале, после того, как Алена погибла, жила у родителей. А потом попала в больницу, где меня продержали целую неделю. Зачем столько? Я ведь практически не пострадала, травм серьезных не получила. Просто легкое сотрясение, шок, нервы… Все наложилось… Но я бы могла и дома прийти в себя.
        - Но в больнице тебе все же провели лечебный курс.
        - Мда-а, кололи уколы, от которых я сурком спала.
        - Зато отоспалась! - Вадим усмехнулся и, приоткрыв со своей стороны окно, закурил.
        - Это точно…
        …Мы уходим, чтоб вернуться
        И продолжить путь назад.
        По спирали каждый шаг.
        Для того чтоб вдруг проснуться.
        Где проснуться, с кем и как?
        Неотрывно, день за днем
        Сон сменяет новый сон.
        Ты мне снишься, ты в тумане,
        Снова пропасть между нами.
        По глазам ведешь рукою -
        Не проснешься, будь со мною.
        Лишь во сне мне это надо.
        Лишь во сне мы будем рядом…
        - Я обязательно расспрошу твою сестру об этой певице! Мне очень понравились ее песни.
        - Можешь взять диск домой послушать.
        - Ой, спасибо! - Лариса обрадовалась и пообещала:
        - Завтра же тебе и верну его!
        Вадим свернул в переулок и уже через минуту припарковал машину во дворе дома.
        Лариса зажгла в коридоре свет и с обрадованной улыбкой повернулась к Вадиму, вошедшему следом:
        - Вот я и дома!
        - Рада?
        - Еще бы!
        Сняв ботинки, она, не снимая куртки, прошлась по квартире, зажигая везде свет.
        - Пыльно только… Я уже столько времени не была здесь.
        Вадим разулся и с сумкой в руках прошел за Ларисой в комнату.
        - Твои вещи. Куда их поставить?
        - Да где угодно! Потом разберу. Я родителям еще не успела позвонить, не сказала, что меня выписали сегодня. Они думают, что в понедельник.
        - Позвони…
        - Потом! - она улыбнулась и плюхнулась на диван. - Очень торопишься?
        - До понедельника совершенно свободен, - он, присев рядом с ней на диван, с улыбкой заверил.
        - Значит, чай попьем вместе! Можешь немного подождать? Я хочу привести себя в порядок.
        - Я же сказал, что никуда не тороплюсь! - он с легкой усмешкой посмотрел на нее.
        - Почему ты так на меня смотришь?
        От его долгого пристального взгляда ей стало неловко, и она смущенно потупилась.
        - Любуюсь. Нельзя?
        - Нельзя! - она уверенно отрезала. - Пока я выгляжу как вылинявшая тряпка, нельзя!
        - Интересное сравнение! - Вадим засмеялся и проводил взглядом Ларису, вскочившую с дивана и принявшуюся что-то искать в приоткрытом шкафу.
        - Отвернись! Я собираюсь идти в душ и выбираю себе белье…
        Он опять усмехнулся: какая же она забавная! Но послушно отвел взгляд.
        - Я быстро! Можешь пока поставить чайник.
        Хлопнула дверца ванной, и через некоторое время послушался шум воды. Вадим поднялся с дивана и отправился на кухню. Поставил по просьбе Ларисы чайник и снова вернулся в комнату. Полистал немного женский журнал, оставленный на телевизоре, просмотрел подборку музыкальных дисков, прошелся по комнате, с любопытством рассматривая предметы обстановки. Ему интересно было знать о хозяйке квартиры как можно больше: как она засыпает - свернувшись калачиком или раскинувшись на постели. Как просыпается утром и взъерошенная и сонная бредет в ванную умываться. Какую музыку она слушает: под какую грустит, а под какую - радуется. И когда замерзает, в какой домашний свитер кутается. Осматриваясь в комнате, он пытался представить себе Лару в разных бытовых ситуациях. Ему казалось, что она бы нравилась ему в любом виде - даже когда сонная и растрепанная, с косметикой или без, светящаяся от настроения или с покрасневшим простуженным носом. Он старался не думать о том, какая она сейчас в душе, и мысли об этом превалировали. Он старался думать о ней в строгом деловом костюме и с завязанными в хвост волосами - какую
видел в офисе, но представлялась она ему такой, какой была сейчас в душе -
«одетой» лишь в переливающийся на свету водный бисер. Она выйдет из душа, и от ее влажных длинных волос и разрумяненной гладкой кожи будет пахнуть так притягательно, что… чай пить они уже вряд ли будут. Он просто не сможет сидеть напротив нее и следовать чинному чайному ритуалу, как чопорный англичанин на светском приеме. И ей тоже вряд ли на самом деле нужна эта «чайная традиция», но воспитание и застенчивость не позволяют сразу дать волю инстинктам. И каким богам помолиться, и в какое царство проторговать душу за еще сколько-то мгновений выдержки, которые покажутся адовой вечностью - для соблюдения «чайной церемонии». Изощренный «человек разумный» сам придумал себе множество пыток для усмирения инстинктов, дабы проложить еще бОльшую пропасть между человеком-животным и человеком цивилизованным. Чайная церемония - одна из них.
        Вадим сделал еще круг по комнате, прислушиваясь к шуму воды в ванной. И назойливые фантазии вновь атаковали воображение. Прямо беда… Он с шумом перевел дыхание и остановился перед сервантом. Лучше рассматривать чашки для той самой «чайной пытки», чем пытать воображение навязчивыми образами. Он сосчитал все чашки, которые стояли на верхней полке, и все блюдца. Количество чашек равнялось количеству блюдец - и это понятно. Считать чашки с блюдцами на второй полке показалось занятием надоевшим, и Вадим, открыв дверцу серванта, достал фотографию в рамочке, которую углядел. Лариса с Аленой - две сестры, совершенно не похожие друг на друга. Светленькая и темноволосая, спокойная и взбалмошная, но обе - смешные девчонки, милые и славные. …Аленка, улыбаться бы тебе еще в этой жизни, радовать молодых людей своим смехом и милыми капризами… Зачем ты это сделала?.. Вадим осторожно поставил фотографию на место и взял другую - Аленину. Здесь она еще не остригла коротко волосы и лет ей, наверное, семнадцать-восемнадцать. Милая девчушка, юный цветок, распустившийся ранней красотой и сорванный еще на рассвете. Мысли
об Алене отозвались приглушенной болью - от неприятия и непонимания факта такой ранней смерти. Ей бы закончить институт и найти интересную работу, ей бы кружить головы молодым людям и разбивать сердца, ей бы любить и самой купаться в любви, ей бы выйти замуж и родить такую же красивую девочку. Ей бы просто жить.
        - Ты… очень сильно любил Алену?
        Погрузившись в свои мысли, Вадим не услышал, как Лариса вышла из ванной и почти бесшумно подошла к нему сзади. Вздрогнув от неожиданности, он, крайне смутившись и растерявшись, торопливо поставил фотографию Алены на место и закрыл стеклянную дверцу.
        - Извини…
        Он неловко топтался перед Ларисой, стараясь не встречаться с ней взглядом. А она, пристально вглядываясь ему в лицо, замерла в ожидании ответа на свой вопрос. Сильно ли он любил Алену? Не сильней, чем сейчас - ее. И любил ли… Но кому-то там, наверху, зачем-то понадобилось прочертить три их разные линии через одну точку пересечения. Сплести три нити судеб в одну косичку. И разыграть чью-то жизнь в
«орел-решка». Не повезло Алене. Или это, скорей, происки темного царства? Спутать, смешать, растереть в одном котле. И любовь сделать разменной монетой.
        А Лариса поняла его затянувшееся молчание по-своему. И какой умник провозгласил когда-то аксиому, что молчание - знак согласия? И какой шкалой измерял доли секунд молчания, вводя критерий затянувшегося? Сколько возможных счастий разбилось об эту последнюю пограничную долю секунды, после которой молчание приговаривалось как затянувшееся и отправлялось на голгофу под вердиктом «знак согласия»?
        - Алена будет между нами стоять… - ее вердикт, произнесенный еле слышимым шепотом. Если сказать громче - голос сорвется от разрывающего сердце отчаяния, от смиренности и противоречащей ей непримиримости, от множества незаданных «почему?».
        - Она так и будет между нами… - ее горький шепот и отведенный взгляд. И его опять затянувшееся молчание, принятое ею под грифом «знак согласия». Он так и будет любить ее младшую сестру, не ее… Приговор, вынесенный ей фотографией в его руках и его молчанием.

«Она не простит, не забудет, гибель ее сестры встала между нами», - приговор, вынесенный ему ее фразой «Алена будет между нами…». На эту фразу ответа не нашлось; судья вынес вердикт, ошеломленный приговором подсудимый ответил молчанием. Ларисе не забыть ему смерти сестры, она не сможет быть с человеком, которого обвиняла в этом несчастье.
        - Мне лучше уйти… Прости.
        Она не стала его удерживать, проводила глазами, в которых уже закипали слезы, и вздрогнула от звука захлопнувшейся двери.
        …Я знаю - ошибка, но без сожаленья
        Я вижу, идет все без исключений.
        Надежды на что-то другое глупы,
        Попытки подняться с земли нелегки…
        Лариса лежала на диване, уткнув лицо в ладони и вслушиваясь в слова и музыку песен и в собственные мысли.
        …Заплакало небо слезами и снегом,
        Дождем и метелью над нами с тобой.
        Заплакало небо бездушно и слепо,
        Скрывая за тучами тягостный вой…
        Не опроверг и не подтвердил, словно попал в ловушку - что бы он ни произнес, все равно между ними заслоном уже встала фраза «Алена будет между нами». Их отношения, еще не окрепшие, новорожденные, лишь недавно ставшие на слабые ножки, уже разбиваются о ее ревность к младшей сестре. Так ли ей важно знать, любил ли он ее сестру? Неужели это для нее важней их настоящих отношений?
        …За временем серым скучаю несмело,
        Скучаю, тоскую, но не по тебе.
        Два вечных конфликта: душа бьется с телом
        И все это борется с тем, что извне…
        И избавиться бы от этого влечения к нему, странным образом превратившегося в болезненную зависимость, да не возможно. До слез невозможно, до боли, до немого крика, до сжатых кулаков, до искусанных в кровь губ. «Алена встала между нами…» - она бессильно пыталась бороться с собой, уговаривая свое истосковавшееся сердце.
«Твоя семья не примет этого человека…» - нашептывал внутренний голос. А душа, посылая к черту и разум, и внутренний голос, разбивая оковы, рвалась к запретному плоду.
        …Целую ладони, сжавшись в клубочек.
        Теперь никого. Мы с тобою одни.
        Теперь так неважно, что звезды пророчат.
        С тобой мне не страшно, хоть гаснут огни…
        Это даже не любовь, это - нечто большее. Это - зависимость, это - потребность быть с этим человеком, как потребность дышать. Без него ее не будет. Она умрет, задохнувшись без воздуха или выжженная изнутри кислотой зависимости. Засохнет, как цветок без воды. Ей уже не так важно, любил ли он ее сестру. И какой бы кощунственной ни казалась мысль, что ей практически все равно, что этого человека не примут ее родители, ей это уже и в самом деле стало все равно.
        Ей, чтобы жить, нужно быть с ним - дышать одним воздухом, скучать по нему уже с первой секунды разлуки, любить так отчаянно и сильно, как любят в первый раз, ловить его случайный взгляд, а, поймав, умирать и возрождаться от счастья. Отдавать признания в любви, как клятву, целовать кончиками пальцев его кожу и замирать от его прикосновений. Заниматься любовью с такой страстью, как в последний раз и, обессиленной, засыпать рядом, уткнувшись носом ему в плечо. Шагать с ним в новый день и, окунаясь в повседневные заботы, каждую мысль продолжать отдавать ему. Искать в толпе похожих на него и не находить, потому что уже есть он. Следовать за ветром, подбросившим с мимолетным дуновением как приманку запах его одеколона и, обманувшись, с улыбкой признавать свою доверчивость. И снова ловиться на затеянную ветром игру - завтра, послезавтра, через неделю.
        Несерьезно с ним спорить, несерьезно ссориться по мелочам и серьезно мириться. Раздражаться на его несговорчивость и искать компромиссы, упрямиться самой и сдаваться перед его уговорами. Делиться настроением, заботами и тревогами. Вместе молчать - потому что слов уже не требуется. Или, разговаривая, в азарте договаривать друг за друга окончания фраз. Сидеть с ним рядом, если он болен, а если больна она - с благодарностью принимать из его рук чашку с горячим чаем. Вместе проживать настоящее, строить планы на будущее и вспоминать общее прошлое. Позволять ему ее любить, принимая его любовь как бесценный дар. И просто любить самой.
        Лариса не сразу заметила, что диск доиграл, и ее мыслям теперь аккомпанирует тишина. Встав с дивана, она вытащила диск из музыкального центра. С Вадимом точки соприкосновения останутся - через этот диск, который нужно будет вернуть, через встречи с его сестрой… Интересно, что бы сказала Инга, узнав, что Лариса вновь засомневалась в чувствах Вадима… В лучшем случае бы просто усмехнулась, своей усмешкой ставя точку на ее сомнениях. Лара, подумав об Инге, взяла мобильный телефон, чтобы позвонить ей… И вместо Ингиного номера набрала номер ее брата. И одновременно с тем, как в трубке раздались длинные гудки, в дверь так же длинно позвонили.
        Лариса открыла дверь и увидела на пороге Вадима, который спешно пытался вытащить из кармана звонивший телефон.
        - Это я звоню, - она усмехнулась и нажала кнопку отбоя на своем телефончике, который все еще в ожидании ответа сжимала в руке. Вадим кивнул и сунул телефон обратно в карман. Все слова, которые он обдумал, сидя в машине под окнами Ларисиного дома, и которые он собирался ей сейчас сказать, вылетели из головы. Он молча, чувствуя себя крайне неловко за свое молчание, стоял по ту сторону порога, привалившись плечом к стене и, смущенно улыбаясь, смотрел на девушку. Она тоже с молчаливой улыбкой рассматривала его, забыв пригласить войти.
        - Знаешь, я вернулся, чтобы сказать тебе… - он усмехнулся и, сунув руки в карманы, пожал плечами. - Впрочем, уже и не помню, что хотел тебе сказать. А ведь подготовил целую речь! Наверное, пришел пожаловаться на свою никудышную память и сказать, что оратор из меня тоже плохой… Я болтливый, когда не надо, а когда надо - слова клещами из меня не вытащишь…
        - А я звонила сказать, что не на все слетевшие с языка вопросы так уж мне надо получить ответы. Мне гораздо важнее то, что есть, чем было…
        - Можно войти?
        - Да, конечно… Извини.
        И она, спохватившись, посторонилась, пропуская его в квартиру.
        XVII
        На следующий день - субботу - Лариса запланировала много поездок и встреч. Вадим за завтраком изъявил желание сопровождать ее, но после просьб девушки позволить ей самостоятельно выполнить намеченные планы, уступил ей.
        - Вадим, мы с тобой вечером встретимся у Инги!
        Инга еще до завтрака позвонила с просьбой о встрече, сказав Ларисе, что хочет с ней поговорить.
        - У Инги, так у Инги… - Вадиму осталось только со вздохом согласиться.
        За день Лариса успела съездить к родителям, побеседовать в кафе с Алениной подругой Юлькой и отвезти цветы на могилы Алены и Влада. И уже сделав все запланированные дела, Лара поехала к сестре Вадима.
        Инга, как обычно, угощала своим чудесным чаем с печеньем. Только, в отличие от Ларисы, ни к чаю, ни к печенью сама практически не притронулась, зато, изменяя своим правилам не дымить в комнате, много курила,
        - Вадим перед твоим приходом позвонил, сказал, что приедет где-то через час.
        Лариса, потупившись, молча кивнула. Она еще не совсем привыкла к счастливой мысли, что встречается с Вадимом, а в присутствии его сестры подобные мысли почему-то вызывали неловкость.
        - Это хорошо, что он приедет позже. Нам с тобой надо побеседовать с глазу на глаз. У меня к тебе серьезный разговор…
        Лариса вздрогнула и подняла глаза. Ей показалось, что Инга хочет поговорить про ее отношения с Вадимом, и этого разговора Лариса почему-то боялась.
        - Я хочу поговорить с тобой о некоторых вещах, которые могут показаться тебе совершенно не серьезными, не заслуживающими подобного внимания, - Инга, рассеянно перебирая кольца браслетов на правой руке, задумчиво произнесла. - Однако, я все же прошу тебя выслушать меня. Сначала выслушай, а потом уж и спорь, высказывай неверие и что там еще… Хорошо?
        - Мы будем говорить о моих снах, да? - Лариса догадалась и со слишком заметным облегчением перевела дух: говорить они будут не об ее отношениях с Вадимом.
        - Да, о снах. И не только. О многих вещах… Пожалуйста, постарайся не посчитать мой рассказ бредом! - Инга усмехнулась, а Лариса горячо заверила:
        - Не посчитаю!
        После того как Инга пересказала ей в больнице свой сон-видение и практически в точности, будто присутствовала третьей в машине, передала ее разговор с Владом перед аварией, все сомнения в ее способностях, если до этого какие-то и были, тут же отпали. Наоборот, у Лары проснулся огромный интерес, смешанный с восхищением, и слова Инги уже не могли казаться странными или вызывать недоверие.
        - Уже хорошо, - Инга расслаблено улыбнулась и допила свой остывший чай. - Понимаешь, я тебе не всю правду рассказала. Скрыла многое. Теперь понимаю, что надо было мне сказать тебе все, что я увидела в твоем раскладе. Но я не хотела и не хочу пугать тебя страшными предзнаменованиями… В общем, я не считаю, что случившиеся несчастья произошли просто потому, что… так получилось, что такая судьба или что там еще.
        - Что именно ты увидела в моем раскладе, Инга?
        - Что именно - не могу сказать, карты «сказали» слишком туманно, ясна была только суть. Я тебе уже сказала про порчу и про то, что снять ее можно. Порчу я сниму и защиту тебе поставлю - об этом можно не беспокоиться. Но есть кое-что пострашней - некое проклятие. И ты - будто его носитель. Возможно, оно было направлено не на тебя, но ты оказалась центральной мишенью.
        - Но… - Лариса растерянно усмехнулась. Инга и правда говорила малоприятные вещи, но в отличие от Госпожи Леонеллы, ей почему-то верилось. - Откуда оно взялось? И почему на меня? У меня нет врагов, кажется… Правда, когда я встречалась с Владом, его бывшая жена частенько вмешивалась в наши отношения. Ей, видимо, хотелось, чтобы мы расстались…
        - Это не то! - Инга категорически отмела ее предположение. - Понимаешь, это не недавно возникшее проклятие. Оно будто через поколения прошло. Я повторюсь в том, что, возможно, оно и не было направлено именно на тебя. Ты вполне могла оказаться случайной жертвой чьих-то прегрешений и носишь теперь проклятие как чужую ношу… Но от этого вряд ли легче, согласись? Я была у этой твоей Госпожи Леонеллы, спрашивала, что она тогда увидела в раскладе на тебя. Новым для меня оказалось лишь то, что на тот момент проклятие было спящим. Ты просто была его носителем, как, например, являются носителем какого-нибудь вируса, но при этом не болеют. Ты могла бы даже и не узнать о нем, ничего бы страшного не происходило. Ты бы просто относила эту «ношу» и, возможно, передала бы ее дальше «по наследству». Но что-то недавно произошло такое, что явилось катализатором. Проклятие «проснулось» и вступило в силу.
        - А остановить его можно?
        Рассказ Инги, может, и напоминал пересказ какого-нибудь захватывающего мистического триллера, и слушать его было бы беззаботно-интересно, если бы этот
«триллер» не имел прямого отношения к ней. Сейчас Лариса сидела перед Ингой с таким выражением лица, будто на приеме у доктора, только что поставившего ей неизлечимый диагноз.
        - Не знаю, - Инга честно ответила. «…Медицина здесь бессильна…» - воображаемый Ларой доктор сокрушенно развел руками.
        - Я хочу это сделать, поэтому и завела с тобой подобный разговор Но я не могу понять, что это такое, чем оно вызвано, на что или кого направлено, кем вообще сотворено и для каких целей.
        - Весело… - Лариса сокрушенно усмехнулась и, покосившись на пачку сигарет, взглядом спросила у Инги позволения.
        - Да кури, чего еще разрешения спрашивать… Я пытаюсь разгадать «инкогнито» твоего
«вируса» и найти для него «вакцину». Роюсь в библиотеке, сижу в интернете, собрала
«ведьминский шабаш» на форуме - что-то типа медицинского консилиума, - Инга усмехнулась. - Но пока ничего такого, что могло бы нам серьезно помочь, не нашла. Мне нужна твоя помощь. Твои сны, о которых ты мне рассказала, несут зашифрованную информацию. Думаю, в них есть какая-то разгадка. Кто-то все же старается тебе помочь и таким образом шлет сигналы. Кто-то, кто знает об этом проклятии…
        - Инга, я тебе еще одну вещь не рассказала… - Лариса, вспомнив сегодняшний разговор с Алениной подругой, поспешно проговорила. - Я сегодня разговаривала с подругой моей сестры Юлей… В надежде на то, что может быть Юлька, как близкая подруга Алены, сможет дать некоторое объяснение случившемуся… Но нет, Юля сама находится в недоумении, граничащим с шоком. Ничего нового и интересного она не смогла мне поведать, только вот упомянула о некоторых Аленкиных снах. Алене несколько раз то ли снилась, то ли виделась загадочная женщина, очень похожая на ту, которую я якобы сбила.
        - Интере-есно… - Инга задумчиво протянула. - Допускаю, что сны Алены имеют некое отношение к нашей «истории». Ей, видимо, тоже пытались дать сигналы. Возможно, что женщина, которую я видела во сне, которая являлась твоей сестре, и которую ты якобы сбила существует на самом деле и имеет прямое отношение к этому проклятию. С ума сходят по одиночке, а не массово, правда?.. Мне от тебя нужны рассказы о твоих родственниках. Бабушках-дедушках, тетях-дядях, какие-то семейные легенды и предания, истории, которые могли бы указать на разгадку… И еще надо бы снять с тебя ту «черноту», которую я в силах снять, и поставить защиту. Это хоть как-то убережет тебя. Чем раньше, тем лучше, желательно, начать работать с понедельника.
        -Хорошо, с понедельника так с понедельника… Как скажешь, - Лариса покорно согласилась. - Инга, мне только одно не дает покою… Почему ты так со мной носишься? Я ведь тебе, по сути, чужой человек, даже не как клиентка пришла. С Вадимом отношения у нас завязались недавно, да и вряд ли, думаю, стоит вкладывать столько собственных сил, чтобы помочь малознакомой девушке брата… От оплаты своих услуг ты отказалась. Да, душа у тебя добрая - никак иначе, но все же, Инга… Хоть я и не разбираюсь в магии, но предполагаю, что снятие с меня всякой порчи будет для тебя трудоемким процессом, и сил ты затратишь немало. Ты же ведь могла бы махнуть рукой на «порченую» девушку, отговорить брата не общаться со мной и…
        - Лара, послушай… - Инга перебила и, взяв Ларису за запястье, посмотрела ей в глаза. - Я тебе уже говорила в прошлый раз, повторю и сейчас. Да, можно было бы поступить так, как ты и говоришь - исключить тебя как девушку брата, попытаться Вадима отговорить от отношений с тобой, ссылаясь на то, что на тебе старое проклятие…
        Она иронично усмехнулась.
        - Вадим бы, конечно, не послушал, сказал, что я несу бред. Ну, сама понимаешь. Но! Я так делать не стала и не стану. Потому что, повторюсь, между тобой и ним - сильная связь. Не знаю, чувства что ли у вас возникли такие сильные, которые так вас связали… И то, что происходит с тобой, распространяется и на него. Понимаешь? Он тоже каким-то образом попал под действие этого проклятия. Через эту связь или еще как-то. Вы связаны, и все тут. Даже если бы я попыталась разрушить ваши отношения - не важно, какими способами - вряд ли бы вышло. На время, может быть, и получилось, но и только, да к тому же все бы мои действия вернулись ко мне рикошетом в усиленном размере. Мне этого не надо. Что я делаю для тебя, то я делаю и для брата. Если тебе сложно думать о том, что я буду с тобой работать бескорыстно, то думай тогда так, будто я работаю из-за брата.
        - Значит, я виновата в том, что и на Вадима… тоже эта дрянь… может распространиться. Несчастья всякие… - Лариса расстроено пробормотала, а Инга возвела глаза к потолку:
        - Господи, Лара… Никто тебя ни в чем не винит! Не виновата ты в том, что вы так связаны, и что на нем тоже «чернота» лежит… Здесь как-то без тебя обошлось. Я ж говорю, что ты носишь это проклятие не за свои личные грехи, а за чьи-то. И Вадим тоже. И я - тоже. Да-да, я тоже сюда замешана. Только я, в отличие от вас, вмешиваюсь по собственной воле, пытаясь разобраться.
        Она, договорив, отвлеклась на звонок мобильного.
        - Да, Вадим… У меня уже… Когда будешь?.. Ясно. Постарайся не задерживаться сильно, мне в девять надо уехать…
        Закрыв телефончик, она бросила на Ларису смеющийся взгляд:
        - Девичник продолжается! Вадим в пробке застрял.
        Лариса кивнула и в продолжение предыдущей темы произнесла:
        - Я поняла, Инга. Хорошо, я постараюсь со своей стороны помочь тебе разобраться с этой… гадостью. Сама понимаешь, терять близких людей и осознавать, что тоже можешь стать жертвой - не самое лучшее, что можно испытывать. Я съезжу к своей бабушке по маминой линии. Попробую узнать у нее какие-нибудь наши семейные истории.
        На этом тему закрыли. В ожидании Вадима девушки разговаривали на отвлеченные темы. Инга поставила чайник с тем, чтобы напоить брата чаем, когда тот приедет. Лариса, заметив на полке фотоальбом, захотела посмотреть фотографии, и Инга нехотя, но уступила ей.
        - Я не люблю фотографироваться, поэтому фотографий мало. Если ты хочешь посмотреть фотографии Вадима, то лучше попроси альбом у него, - Инга, правильно истолковав желание Лары смотреть фотографии, с легкой иронией улыбнулась, а Лариса заметно смутилась, чем еще больше развеселила Ингу.
        - Какая ты трогательная! Все время смущаешься. Лариса, все же я в курсе того, что вы с Вадимом встречаетесь, и нечего меня смущаться. Смешная…
        Лариса, рассматривая фотографии, пожала плечами и улыбнулась:
        - Еще не привыкла!
        И, замявшись, задала нетактичный, как считала, но любопытный вопрос:
        - Инга, а у тебя есть молодой человек? Ты красивая и очень эффектная, у тебя должно быть много поклонников…
        Инга фыркнула и рассмеялась:
        - Насчет поклонников не знаю, а молодого человека у меня нет.
        - Как это? - Лариса оторвала взгляд от фотографий и удивленно посмотрела на девушку. В голове не укладывалось, как это у Инги - такой красивой и интересной - нет молодого человека…
        - Так это! - Инга весело отозвалась и, немного помедлив, уже серьезным тоном созналась:
        - Но любимый человек есть - не без этого. Только это не мужчина, а… девушка.
        - Девушка?! - Лариса от удивления уж совсем не прилично вытаращилась на нее. Потом, спохватившись, осеклась:
        - Ой, извини…
        - Ничего.
        - Так ты… - Лариса не осмелилась произнести вертевшееся на языке слово. Но Инга, поняв ее, спокойно спросила:
        - Лесбиянка? Да, я живу с девушкой. Но все же я стала лесбиянкой вынужденно. Когда-то я влюблялась в мужчин, сексом занималась тоже с мужчинами, об однополой любви даже не помышляла.
        Инга замолчала, взяла из рук Ларисы протянутый ей фотоальбом, убрала его обратно на полку и снова вернулась на место. Вытряхнула из пачки две сигареты, протянула одну Ларисе, а вторую закурила сама.
        - Меня любимый человек когда-то предал. А я его любила. Вернее, тогда думала, что люблю. Даже замуж за него собиралась. Красивый он был чертовски - не втрескаться в него просто не возможно было, и я втрескалась по уши. Только внутри он с гнильцой оказался. Слабак и трус, - Инга презрительно бросила и ухмыльнулась.
        - Когда на чьем-то дне рождении его подвыпившие дружки меня насиловали, он закрылся в соседней комнате, чтобы не слышать моих криков. В общем, любовь у меня к нему быстро прошла. И к мужчинам вообще - тоже. Я четыре года после этого ни в кого не влюблялась, и только вот недавно… Так случилось! - Инга трогательно улыбнулась, а ее щеки слегка порозовели от смущения.
        - А что стало с теми, которые тебя… В общем, их наказали?
        - Безнаказанными не остались. Только их не гражданский суд наказал, а Высший. Со всеми произошли какие-то плохие истории - кто в тюрьму сел, кто на машине разбился и инвалидом остался… Я здесь ни при чем!
        Инга, перехватив Ларисин короткий взгляд, усмехнулась:
        - Я не колдовала, чтобы сделать им плохо. Я за такие дела не берусь.
        - Да я и не думаю ничего такого, - Лариса с улыбкой ее заверила и спросила:
        - А… кто твоя девушка? Расскажи!
        - Да я могу тебя с ней познакомить, если хочешь! - Инга тут же с энтузиазмом предложила. - Я как раз сегодня к ней на концерт еду, могу с собой взять. Она - рок-певица.
        - Это Лёка? - Лариса обрадовано выпалила и, поймав изумленный Ингин взгляд, осеклась и закрыла рот ладошкой.
        - А… откуда ты знаешь?
        - Извини… Просто мне Вадим вчера ее диск дал послушать. Ты его в машине оставила. Мне очень понравились песни, и я попросила взять диск до сегодняшнего дня. Но я ему его уже вернула! - Лариса поспешно заверила. - Я бы хотела попасть на концерт этой девушки! Хотела тебя расспросить о ней.
        - Ну и отлично, значит, поедем на концерт вместе. Она тебе понравится, - Инга с нежностью проговорила. - Лёка - чудесная девушка, такая забавная и трогательная…
        Она, когда заговорила о Лёке, резко изменилась - вся ее жесткая решительность и уверенность куда-то исчезли, в голосе появились совершенно иные нотки - более мягкие и нежные, а щеки зарделись легким румянцем. Лариса с улыбкой слушала ее, понимая, что Инга и в самом деле влюблена.
        - До Лёки я еще никогда не влюблялась в женщин. А после того случая, как мне казалось, совсем разучилась любить. Просто жила так - без любви, пробовала встречаться с мужчинами, но вскоре бросала их. Ничего не выходило, не любила, скорее, презирала их за слабость и похоть. А потом встретила Лёку и… влюбилась. На самом деле! Ты не поверишь! Я сама долго отказывалась верить. Не важно, что я влюбилась в девушку, главное, что я влюбилась. Сильно, эмоционально, болезненно - не без этого. И взаимно. Лёка - она знает только однополую любовь, для нее мужчины не существуют как сексуальный объект, она любила всегда только женщин. Она помогла сделать мне много открытий. Дала мне любовь и заново научила любить, открыла для меня совершенно другую любовь - которую я раньше не знала. Она пишет песни и дарит их мне. И я счастлива уже тем, что могу вдохновлять ее на новые песни, пусть и пишет она их скорее депрессивные, чем счастливые. Просто она такая по внутреннему складу. А я, в свою очередь, учу ее верить в себя и свой талант. Она очень ранимая и болезненно воспринимает неудачи… Вот такая она у меня!
        Инга с гордостью произнесла и смущенно улыбнулась. Странно было видеть Ингу смущающейся, но это было так.
        - А Лёка - это ее имя?
        - Нет, конечно. Псевдоним, сложенный из первых слогов фамилии и имени. Лёвина Катерина. Но она не любит свое имя, отзывается только на Лёку.
        Ларисе хотелось задать Инге еще массу вопросов касательно ее талантливой подруги, но ее остановил звонок в дверь.
        - Вадька пожаловал собственной персоной, - Инга с улыбкой проворчала и отправилась открывать дверь. И немного позже в коридоре послышался голос Вадима, что-то возмущенно рассказывающего про огромную пробку, в которую он попал.
        - Привет! - он, появившись в комнате, с улыбкой поздоровался с Ларисой и подмигнул ей. - Как настроение? Все свои дела успела за сегодня сделать?
        - Да, все. У тебя как? - голос немного чужой, глухой и «деревянный». Казалось бы, после минувшей ночи они должны бы сблизиться еще больше, стать более раскрепощенными, но у Ларисы возникло ощущение, будто она заново с ним знакомится. Или словно случайно встретила на улице мальчика, в которого тайно влюблена еще с пятого класса - голос от волнения чужой, щеки грозят окраситься багрянцем, а сердце глухо ухает в груди. Смущенно отводя взгляд, она старалась не думать об упругих мышцах, скрытых его свитером и ямке над ключицами, о родинке на плече и разгоряченной любовью гладкой коже…
        - У меня тоже все замечательно! В пробку только вот попал, а хотелось бы приехать раньше.
        - Вадим, чай будешь? - в комнате появилась Инга с чайником и дополнительной чашкой. - Только учти, времени на посиделки у нас осталось мало. Я еду на концерт…
        - К Лёке своей?
        Вадим спросил и, поймав Ингин настороженный и немного ревностный взгляд - не сказал бы брат чего-либо небрежного о ее пассии - с улыбкой быстро добавил:
        - Замечательно! Кстати, у меня в машине до сих пор ее диск…
        - И ты, конечно же, сейчас его захватить не догадался! - Инга с сарказмом заметила и объявила:
        - Между прочим, Лариса тоже собралась на концерт. Я пообещала познакомить ее с Лёкой.
        - А меня, значит, никто не приглашает, - Вадим недовольно проворчал и бросил обиженный взгляд на сестру.
        - Почему же не приглашает? - Инга ухмыльнулась и покосилась на Ларису, с улыбкой наблюдавшей за их несерьезной перепалкой. - Мы решили, что ты в особом приглашении не нуждаешься, а поедешь и так - хочешь этого или не хочешь. Брат, неужели не понятно, что я преследую корыстную цель: мне не охота тащиться на метро, а раз ты пожаловал на машине…
        И, засмеявшись, ловко увернулась от мстительного щелчка Вадима по носу.
        Концерт проходил в маленьком клубе, но, не смотря на то, что и клуб был не популярен, и певица - малоизвестна, публики набилось полный зал. Все столики были зарезервированы еще заранее, и тем, кому не хватило места, в ожидании концерта пришлось толпиться на площадке возле сцены.
        - Может быть Лёку подбодрит то, что на ее концерт пришло столько народу, - Инга с удовлетворением окинула взглядом небольшой зал. - А то она все время очень переживает по поводу того, что ее творчество никому не нужно.
        Инга заказала столик заранее, но когда объявили начало концерта, вскочила с места и потащила Вадима с Ларисой на площадку ближе к сцене.
        Под впечатлением от рассказов Инги и прослушанных на диске песен у Ларисы уже сложился некий образ Лёки. Она представлялась Ларисе высоченной мускулистой девицей лет двадцати восьми с пронизывающим взглядом и жесткой линией рта. Но на сцене появилась девушка, на первый взгляд которой нельзя было дать больше двадцати лет - маленькая и хрупкая, как дюймовочка. Она скорее напоминала еще не оформившегося подростка. И ни тяжелые ботинки на рифленой подошве, ни брюки и майка в стиле «миллитари», ни коротко остриженный рыжий затылок, ни гитара в руках не смогли придать ее внешности хоть немного брутальности. Лариса удивленно наблюдала за девушкой, готовящейся к выступлению - даже в ее движениях проскальзывала подростковая угловатость. Лёка застенчиво улыбнулась и сдержанно поприветствовала публику. Но когда она коснулась гитарных струн, и из динамиков раздались первые аккорды, вся ее угловатость и неуверенность куда-то исчезли, растворились в музыке. Чуть вздернув подбородок и прикрыв глаза, девушка запела, и публика, завороженная ее сильным гибким голосом, в восхищении смолкла. Зал наполняли только
аккорды музыкального сопровождения и завораживающий голос Лёки, сплетающий в неразрывное кружево музыкальные мотивы и пронизывающие до мозга костей тексты.
        …Неведомый зверь поселился внутри
        Когда и откуда не помню, не важно
        Он пьет мою кровь и сжимает виски
        А я за щитом укрываюсь бумажным
        А боль накрывает волна за волной
        Здесь бой для двоих, и ведется он честно
        Здесь боль вызывается биться со мной
        Здесь я и она, кто сильней неизвестно
        Откуда у этой девочки могут рождаться такие тексты, такая музыка? Наверное, не одна Лариса задавалась таким вопросом. Бросив украдкой взгляд на Вадима, она увидела на его лице тоже недоуменно-восхищенное выражение - такое же, какое было написано и на многих лицах в этой толпе.
        Лёка рассказывала, пела о своей боли, и эта ее боль сладким томлением находила отклики в душах каждого присутствующего, объединяла, растапливая каждую единичную каплю из толпы в единую лаву. Теперь толпа представляла собой не общество отдельно пришедших сюда людей, а единую массу, которая жила льющейся из динамиков песней.
        Аккорды первой композиции смолкли, и в зале по инерции еще несколько секунд висела звенящая тишина, пока толпа, опомнившись, не взорвала ее восхищенными аплодисментами и криками. Лёка чуть заметно улыбнулась и тут же перешла к другой песне:
        В плохие игры с одной улыбкой
        Играю снова, ныряя рыбкой
        Под камни дома,
        Под крылья близких,
        Мешая водку в стакане виски
        Рожденный ползать взлетает с планом
        С дыханьем горькой марихуаны
        А я с мигренью давно смирилась
        И с болью этой в висках сроднилась.
        Лежу без памяти, без движенья
        Нет смысла страха, нет мглы сомненья
        Одна - наверно, но где-то все же
        В душе уверенность слита с кожей.

…Лёка отыграла концерт и, немногословно поблагодарив публику, попрощалась и убежала со сцены. А толпа, обласканная и завороженная магией ее песен, в растерянности еще осталась стоять перед сценой, медленно приходя в себя, словно просыпаясь от глубокого гипноза, рассекающего сердца, прошедшегося по скрытым струнам душ, выворотившего с изнанкой сокровенные мысли и дробью ударившего по тайным желаниям. Словно сговорившись, люди расходились с площадки в потрясенном молчании.
        - Ну как? - Инга, после того, как они вернулись за свой столик, заметно нервничая, поинтересовалась.
        - Нет слов, - Лариса честно призналась, а Вадим, стараясь за нахмуренным выражением лица скрыть волнение, молча кивнул и потянулся к пачке сигарет.
        - Сколько хоть этой твоей Лёке лет? - он закурил и, хмурясь то ли от сигаретного дыма, попавшего в глаза, то ли от нежелания обнажать свое потрясение, произведенное концертом, поинтересовался. - На вид не больше восемнадцати дашь и то с натяжкой, а песни такие пишет, будто за ее плечами осталась целая жизнь.
        - Ей - двадцать четыре, - Инга, ухмыльнувшись, ответила. - Но главное не то, на сколько лет человек выглядит, главное - что и как он чувствует. А чувствует она многое.
        И достала из кармана зазвонивший телефон.
        - Да, я здесь… Очень… Я не одна, а с братом и его девушкой… Приходи. Хорошо, мы дождемся…
        Сложив телефончик, она пояснила:
        - Лёка скоро к нам присоединится. Тогда я вас и познакомлю.
        При ближайшем рассмотрении Лёка все же выглядела постарше, чем на сцене. Толстый свитер и широкие джинсы скрывали угловатости ее фигуры, делая ее менее похожей на не оформившегося подростка. Но все же выглядеть на свой возраст девушке мешала излишняя застенчивость, так не вяжущаяся с ее песнями. Видимо, Лёка чувствовала себя уверенной лишь на сцене, когда растворялась в собственной музыке. Стараясь больше отмалчиваться, чем говорить, она вежливо улыбалась в ответ на восхищенную похвалу в свой адрес и привычным движением убирала с лица длинную асимметричную челку, заправляя ее за ухо. И нещадно краснела от смущения, так, что веснушки, до этого хорошо заметные на ее бледной, словно прозрачной коже, становились почти незаметными.
        - Я рада, что вам понравилось… Если я когда-нибудь запишу студийный диск, я вам подарю.
        - Запишешь! Обязательно запишешь, - И Инга, и Лариса с Вадимом хором ее заверили, отчего Лёка раскраснелась еще больше.
        Посидев за столом еще с полчаса, Вадим с Ларисой решили тактично удалиться, дабы больше не смущать своими похвалами застенчивую певицу и не мешать ей и Инге отмечать наедине удачный концерт. Вадим из вежливости поинтересовался, не отвезти ли сестру и ее подругу домой, но Инга ответила, что вызовет такси.
        - Я просто потрясена… - Лариса, после того, как они с Вадимом сели в машину, тихо произнесла. - Она невероятно талантлива, эта Лёка.
        Вадим снова рассеянно кивнул, то ли соглашаясь, то просто машинально, задумавшись о своем. Лариса покосилась на него и промолчала.
        - Так-то оно все так… - чуть сощурившись, он с излишним вниманием следил за дорогой, словно за беспокойством о безопасном вождении пытался скрыть свое другое беспокойство. - Только я вот о чем думаю… Мне Ингу в этой ситуации жалко.
        Все же признание вырвалось, и Вадим, проговорившись, по-прежнему не глядя на Ларису, поджал губы.
        - Почему? - девушка удивленно спросила. - Инга ведь сейчас счастлива! Она любит и любима. Не важно, что она полюбила девушку, главное, что она любит. Чем Лёка плоха? Талантливая девушка…
        - Вот именно, - Вадим с нажимом произнес и попросил Ларису достать из бардачка сигареты.
        - Понимаешь, я беспокоюсь за Ингу, - прикурив, он зажал сигарету в пальцах. - Я не шокирован тем, что ее увлекла однополая любовь - пусть, если ей так нравится и хочется, она уже довольно взрослая девочка. Инга наконец-то полюбила, и я рад за нее. Но дело в другом. Лёка, как ты правильно заметила, очень талантливая девушка. Это сейчас ее еще не признали, но, думаю, она пробьется. Ее заметят - рано или поздно. И ей уже станет не до любви, не до отношений - начнется другая жизнь. Инга будет очень переживать… Понимаешь, о чем я?
        - Странно, Вадим, что тебя сейчас беспокоят такие мысли… Любые отношения могут закончиться, не обязательно, однополые они или разнополые. Да, я понимаю, что ты не этот смысл вкладывал в свои слова! - заметив, что Вадим попытался возразить, она поправилась. - Инга сейчас живет настоящим моментом, и она этим проживаемым моментом счастлива. А как будет дальше - это будет уже… дальше.
        Лариса с улыбкой закончила, и Вадим с видимым сожалением согласился с ней.
        - Куда мы едем? - девушка попыталась рассмотреть дорогу, по которой они проезжали. Местность показалась совершенно незнакомой.
        - Как куда? Ко мне, - он, как будто так и надо было, невозмутимо пояснил и свернул в переулок.
        - Ку-уда? - Лариса удивленно выдохнула и растерянно усмехнулась. - Но… Мы об этом не договаривались!
        - Разве? - Вадим покосился на нее с искренним удивлением. - Ладно, может быть я и в самом деле что-то напутал… Но мне казалось, что ты не будешь против. Разве не так?
        Он весело усмехнулся, довольный своим поступком, и Ларисе ничего не оставалось, как тоже иронично усмехнуться.
        XVIII
        К концу недели Инга была выжата, как лимон. Проведя над Ларисой несколько очистительных ритуалов и поставив ей защиту, она отдала много собственной энергии. После подобных ритуалов аура Лары должна была стать чуть ли не такой прозрачно-чистой как у ребенка, однако черный след неведомого проклятия сохранился.
        - Я поставила тебе защиту, но, боюсь, что это тоже не выход, - Инга, расстроено вздохнув, честно призналась. - Может, до поры до времени, но потом сила этого проклятия снесет все охранки, как река - хлипкую плотину. Искать надо, откуда оно взялось… Без знаний о том, что на тебя такое гадкое «повесили» я не могу его снять. На Вадиме тоже есть защита - я ставила ее еще раньше, но надо бы обновить. И все же эти защиты могут оказаться слабыми!
        - Завтра пятница, и я после работы поеду к своей бабушке. В воскресенье вечером вернусь в Москву. Постараюсь разговорить бабулю, может, она припомнит какие-нибудь истории, которые бы могли нам помочь… Если ничего не узнаю у этой бабуле, значит, потом поеду к другой, - Лариса с улыбкой сообщила Инге о своих планах. Та тут же предложила:
        - Может, попросить Вадима с тобой съездить?
        - Не надо, я сама, - Лара покачала головой и усмехнулась. Инга на днях рассказала брату о неведомом проклятии, на что тот отреагировал вполне ожидаемо:
        - Инга, я не сомневаюсь в твоих способностях и допускаю, что существуют некие предвидения и что там еще в этом духе… Пообщавшись с тобой, в любую чертовщину поверишь. Но все-таки, мне кажется, что ты уж слишком увлеклась. В общем, барышни, если вам нравится верить в подобные мистические истории и разгадывать загадки - пожалуйста, никто вам в этом мешать не будет. Только меня уж увольте, плиз.
        Гостить у бабушки впервые было так тяжело. Бабуля постоянно причитала по поводу гибели младшей внучки и, едва успокоившись, вновь начинала плакать. Лариса даже пожалела о том, что вообще приехала - ее приезд еще больше растревожил горе старушки. Поскольку до Лариного приезда бабушке поговорить было особо не с кем, то теперь, когда у нее появилась слушательница, она дала волю своему горю. Лариса, как могла, пыталась переключить бабушку на другие темы, но если это ей и удавалось, то ненадолго.
        - Ба, пожалуйста, хватит! - когда бабушка в очередной раз извлекал из кармашка халата платочек с целью поплакать, Лариса, поняв, что молить ее успокоиться без толку, решительно отрезала.
        - Я тебе сейчас принесу успокоительное, а потом мы просто с тобой посидим рядышком вместе - и без слез!
        Старушка послушно кивнула и, промокнув влажные глаза, убрала платочек. Лариса принесла лекарство и стакан с водой, и после того как бабушка приняла капли, предложила:
        - Ба, может, фотографии посмотрим?
        Она знала, что бабуля очень любит пересматривать фотографии, особенно если рядом находится слушатель. О каждой фотографии бабушка могла рассказать многое: кто сфотографирован, когда и почему - все это старушка хранила в своей памяти, как бесценную реликвию.
        - Давай! - бабуля, как и следовало ожидать, охотно согласилась и зашаркала к комоду, в котором помимо белья хранила и пакеты с фотографиями. Лариса, наблюдая за бабушкой, выдвинувшей верхний ящик комода и зашуршавшей пакетами с фотографиями, неожиданно подскочила, ужаленная одной мыслью. «… Под полом… Третья дощечка, она отходит… Возле старого комода…» - вспомнились ей слова странной девушки из давнего сна. Комод! Только у бабушки Зои сохранился старый комод, с которым та категорически отказывалась расставаться, упорно утверждая, что такую удобную мебель уже не производят. «Третья дощечка, возле комода…» - Лариса опустила взгляд на паркетный пол, с усилием подавляя желание тут же попробовать отодвинуть нужную паркетину. Пришлось терпеливо ждать, пока бабушка покажет ей все, уже не раз просмотренные, фотографии, обстоятельно рассказывая о каждой. Фотографии начинались с периода свадьбы Ларисиных родителей и дублировали те, которые были у девушки дома. Ларе бы хотелось посмотреть фотографии бабулиной молодости, но бабушка почему-то никогда не доставала пакета, в котором бы оказались снимки этого
периода. Может, не сохранились?
        Бабушка закончила показывать фотографии, аккуратно сложила их обратно в пакет и убрала в комод. И только после этого удалилась в соседнюю комнату спать. Лариса, дождавшись скрипа кроватных пружин под бабушкой, сорвалась с места и встала на колени перед комодом. Отсчитав нужную паркетину, она на пробу надавила на нее пальцами - продавливается. Тихо, стараясь остаться незамеченной бабушкой, она сбегала на кухню за ножиком и поддела лезвием продавливающуюся паркетину. Получилось. Лариса вытащила доску и, аккуратно положив ее рядом с собой, сунула руку в открывшийся проем. Похоже, здесь кто-то организовал тайник. Пальцы нащупали что-то клеенчатое, и мгновением позже девушка вытащила из тайника потрепанную тетрадь. Пошарив еще наудачу рукой под полом и больше ничего не обнаружив, Лариса аккуратно пристроила паркетину на место и устроилась на кровати с тетрадкой. Открыв наугад первую попавшуюся страницу, бегло прочитала:
«…апреля 1956 г.

…Они женятся! Иван и эта Лида. Мне сегодня Зойка сказала. Лидка прибежала к ней в библиотеку утром радостная, сияющая и сообщила. Они ведь подруги - моя сестра Зойка и эта Лида…».
        Интер-ресно… Бабушка никогда не рассказывала ни о какой своей сестре. По крайней мере Лариса ни разу не слышала от нее упоминаний о сестре. Двоюродная? Троюродная? Лариса, устроившись поудобнее, открыла тетрадь и погрузилась в чтение.

… Когда она перевернула последнюю страницу клеенчатой тетради, оказавшейся дневником молодой девушки, проживающей еще во времена бабушкиной молодости, стрелки часов на комоде показывали полтретьего ночи. Лариса зевнула и потерла уставшие глаза. Интересное дело - этот дневник. Не сказать, чтобы он дал много ответов, наоборот, породил еще массу дополнительных вопросов. Завтра надо будет попытаться разговорить бабулю и прояснить хотя бы часть из них. А потом как можно скорей дать почитать дневник Инге - может быть она обнаружит в нем нужную ей информацию.
        Много страниц в дневнике было вырвано, видимо, его хозяйка решила уничтожить некие свои уж слишком интимные тайны из страха, что дневник может попасть в чужие руки. А жаль, вырваны были как раз страницы, которые бы и пролили свет на многие вопросы. На сохранившихся же страницах девушка описывала свою несчастную любовь к некому Ивану («Не к моему ли деду…» - мелькнула у Ларисы мысль. Деда как раз звали Иваном, впрочем, это имя было в те времена самым распространенным), за которого потом все же вышла замуж («Нет, не мой дед…» - Лариса тут же опровергла свою догадку на основании того, что замужем за дедом Иваном все же была бабушка Зоя). Но было на страницах дневника и нечто любопытное, приковавшее внимание - упоминания о приходах некой таинственной женщины, которую девушка именовала «она», и которой, видимо, очень боялась.

«Инге будет интересно это почитать…» - с этой мыслью Лариса, сунув тетрадь под подушку, прилегла и вскоре уснула.

… Она снова была на уже знакомой ей «поляне». Только на этот раз Лариса сидела и ждала незнакомую девушку, называющую себя в снах ее бабушкой. И точно, незнакомка вскоре показалась - будто неожиданно выплыла из тумана, окружавшего «поляну», и остановилась перед Ларой. В руках она сжимала тетрадь, которую Лариса нашла под полом.
        - Это - мое, - девушка кивнула на тетрадь в своих руках и, протягивая ее Ларисе, добавила:
        - Было. Теперь - твое.
        - Как тебя зовут? - принимая из ее рук тетрадь, спросила Лариса.
        - Не у меня спрашивай, - девушка грустно покачала головой. - Здесь нет имен. В твоем настоящем его знают.
        - Кто такая «она»?
        - Не знаю, - проговорила девушка, испуганно озираясь по сторонам, словно таинственная «она» могла вынырнуть из тумана. - Я не знаю, кто она и как ее зовут, но она приходит забрать свое. Ко мне приходила, но не по ее вышло… Это она Алену позвала!
        Девушка истерично всхлипнула и со страхом выкрикнула:
        - Теперь она многих сможет забрать! Берегись.
        На этом Лариса проснулась. Первым делом, как открыла глаза, сунула руку под подушку и убедилась, что, по крайней мере, тетрадь ей не приснилась. А вот все остальное… Жуткий сон, особенно жуткой была последняя угроза девушки. Кто такая таинственная «она» так и осталось невыясненным.
        До автобуса еще оставалось часа два. Бабушка, вслух сокрушаясь, что внучка погостила у нее так недолго, потчевала ту испеченными про нее пирожками с капустой. Лариса с аппетитом уминала пироги, мыслями, однако, находясь далеко. Ей бы поговорить еще с бабулей, да как задать засевшие оскоминой в мозгах вопросы? Не спросишь же в лоб… Нервно поглядывая на часы и чуть ли не кожей чувствуя каждую ускользающую секунду, девушка лихорадочно прикидывала в уме, как можно было бы начать интересующую ее тему.
        - Ну, ангел мой, накушалась? - бабушка с ласковой улыбкой поинтересовалась, когда Лариса, отодвинув пустую тарелку, сердечно поблагодарила.
        - Мало ты кушаешь. Совсем отощала в этой своей Москве. Ты приезжай ко мне почаще, я буду про тебя пирожки печь. Откормлю хоть малость…
        - Бабуля, ты совсем как моя мама! Она тоже мечтает меня откормить. И откармливает - по пятницам, - Лариса ласково улыбнулась бабушке. А старушка возмущенно фыркнула:
        - Да разве это называется - «откармливает»? От тебя одна кожа да кости остались! Твоя мать в твоем возрасте не была такой тощей!
        - Это потому, что в моем возрасте у нее уже была я. Женщины после родов начинают полнеть.
        - Да она и до родов не была тощей! - бабушка убежденно воскликнула. - Уж и время было не особо сытное, но я старалась, чтобы Оленька была всегда хорошо накормлена. Она такой округленькой была, мальчишкам очень нравилась.
        - Сейчас - другие критерии красоты, - Лариса безапелляционно заявила и ввернула нужную просьбу:
        - Ба, а у тебя сохранились фотографии моей мамы еще до замужества? Как раз и посмотрю, какая она была кругленькая, как ты говоришь.
        - А разве я тебе их не показывала? - бабушка недоверчиво всплеснула руками и, получив отрицательный ответ внучки, энергично зашаркала к комоду с фотографиями.
        - Вот, вот сейчас и покажу! - на ходу надевая очки, старушка вновь появилась на кухне уже с пакетом фотографий. - А ты пока скушай еще пирожок! Да следи за временем, чтобы на автобус не опоздать.
        Лариса внимательно рассматривала мамины фотографии, которых в пакете оказался целый ворох - от пожелтевших снимков еще совсем маленькой девочки детсадовского возраста до взрослой барышни-студентки. Пару раз попались фотографии дедушки Ивана, которого Лариса не видела в жизни - он умер еще до ее рождения, а так же пара бабушкиных снимков. На фотографиях бабушки в молодости Лара заострила внимание, силясь найти сходство между девушкой с затертых временем снимков и девушкой из снов. Удивительно, но нет, сходства не было. На таинственную девушку, регулярно являющуюся в снах, была похожа мама в молодости, но не бабушка.
        - За Оленькой столько ребят бегало! - бабуля, заметив, что Лариса задержала взгляд на портретном снимке мамы - на том самом, копия которого с дарственной надписью была подарена папе, с гордостью выдохнула. - Но неприступная она была - жуть! Ребятам головы морочила, но и только. Говорила я все ей, что, мол, смотри, Ольга, довертишься, всех своих женихов разгонишь и в девках останешься. Но она только смеялась. Это уже потом она мне призналась, что в Кольку Лескова была тайно влюблена еще с первого курса. На третьем курсе они и поженились. А потом и ты через год появилась.
        Лариса улыбнулась и отложила снимок. А вот и свадебные фотографии родителей…
        - Я так гордилась Оленькой, когда она в институт в Москве поступила! А поначалу так переживала, когда она из нашего городка в столицу решила податься… - погрузившись в воспоминания, бабушка вздохнула и взяла из стопки фотографий ту, на которой держала маленькую Олю на руках.
        - Бедное дитя… Я так боялась, что не смогу дать ей достойную жизнь, сиротке моей, но, видно, Господь все же помог. Вырастила Ольгу, учиться отправила и замуж за хорошего парня выдала.
        - Сиротке? - Лариса, зацепившись из всех бабушкиных причитаний за одно слово, удивленно спросила. - У нее же ведь ты была!
        - Д-да, так… - бабушка смутилась, словно проговорилась о чем-то недозволенном. Отложив снимок, она нарочно бодрым тоном поинтересовалась:
        - На автобус, чай, не опаздываешь?
        - Не опаздываю! - Лариса, сверившись с часами, успокоила бабулю и попыталась вернуть разговор на интересующую ее тему:
        - Ба, ты мне про деда практически ничего не рассказывала, как вы с ним познакомились. И почему он так рано умер. И как ты маму одна растила.
        - Тяжело было, вот так и растила, - бабушка, посуровев, хмуро отозвалась и, сняв очки, собрала фотографии обратно в пакет. Потом, помолчав, словно принимая какое-то внутреннее решение, созналась:
        - Ольга-то ведь мне не родная… Вернее, кровь-то родная, но не я ейная мать. Я только ее вырастила и воспитала, но не родила.
        Лариса, мысленно ахнув, затаила дыхание в ожидании бабушкиного рассказа, боясь, что бабушка, проговорившись, на этом и закроет тему.
        - Я долго эту тайну хранила, не говорила твоей матери. А потом, когда она уже взрослая стала, когда у нее собственные дети родились, рассказала. Боялась, что она плохо примет то, что не я ее родила, да нет, будто ничего не изменилось. Сказала Оленька, что я для нее была мамой, мамой и останусь, вот так…
        На глазах старушки показались слезы, и она аккуратно промокнула их платочком.
        - Ольга - дочь моей младшей сестры Антонины. А мне племянницей родной приходится. Твой дед - Иван - был изначально женат на Тонечке. Тоже непонятная история вышла с их свадьбой… У меня подруга была - Лида. Вот с ней Иван и встречался. Любовь у них была сильная, свадьбу играть собирались, уже все готово было, полдеревни пригласили… А Тоня тоже Ивана любила. Сколько раз я ее заставала в слезах, утешала и ругала, да как исцелить разбитое девичье сердце? Тонечка совсем молоденькая была, лет семнадцати, для нее Иван был первой и единственной любовью. Никакие доводы не помогали, что встретит она еще другого парня и полюбит. Страдала сильно, когда узнала, что Иван на Лиде женится.
        Бабушка сделала паузу. Взяв чайник, налила чаю себе и Ларисе и снова пододвинула внучке блюдо с пирожками:
        - Кушай, ангел мой. Для тебя ведь пекла.
        Лариса, хоть уже и была сыта, послушно взяла пирожок, лишь бы бабушка не отвлекалась на уговоры и продолжала рассказывать.
        - А потом, незадолго до свадьбы, между Иваном и Лидой произошла, видимо, какая-то крупная ссора. Они размолвились, и Иван женился неожиданно для всех на Тоне. Я думала, что со злости, чтобы досадить Лиде, заставить страдать ее. Все никак не могла поверить, что Иван разлюбил свою Лиду и вдруг полюбил Тонечку. Ан нет, любил-то Иван Тоню… О Лиде совсем забыл, словно и не было ее вовсе. А на Тонечку надышаться не мог, только ею и жил…
        Бабушка горестно вздохнула, видимо, ворошить старое было очень тяжело.
        - После свадьбы Иван с Тоней уехали из деревни - подальше от сплетен и пустых разговоров. Обжились в этом городе. Ваня работу нашел, а от завода ему квартиру эту дали. Почти сразу. Дом построили специально для молодых специалистов. Тоня уже Олечку ждала, так что квартира была для них большим счастьем. Жить бы им да радоваться… Ох, горе, горе… Тонечка в родах умерла. Ох и мучилась, бедная, никак разродиться не могла. Я тоже в город переехала - хотела, как Иван, устроиться на завод. В деревне-то что делать молодой девчонке? Да еще думала сестричке первое время после родов с ребеночком помочь. Она ведь сама-то еще практически ребенком была! Да не судьба… Тоня незадолго до родов сама не своя стала, будто чувствовала свой конец. Плакала часто, боялась чего-то… Иван потом проговорился, что во сне она стала частенько бормотать, будто ей страхи какие виделись. Боялась, видимо, родов-то… Видимо, и правда, чувствовала смерть свою. Ох она и мучилась, бедняжечка, когда рожала. Криком кричала, а акушерка-то и помочь толком не могла. От боли Тоня даже помешалась немного, бредила. Себя чуть цепочкой не задушила,
на которой украшение носила, Иваном, видимо, подаренное. Мне это акушерка уже потом рассказывала. Вернула Тонечкины вещи вместе с порванной цепочкой, рассказав, что перед самой смертью Тоня с себя ее сорвала и на пол швырнула. Как Олечку родила, так и померла… Ох Иван и страдал. Видимо, тоже от горя помутился, долго дочку не признавал, обвиняя ее в Тонечкиной смерти. А чем малышка-то виновата? Едва появившись на свет, осиротела… С девочкой я стала нянчиться. А потом Иван, когда уж немного оправился от смерти жены, предложил мне замуж за него выйти, чтобы я могла девочку удочерить и воспитывать ее. Вот так я и вышла замуж за твоего деда. Мужем и женой друг другу мы так и не стали. Иван все не смог забыть Тонечку, сам не свой без нее был, запил. Вот так и жили мы - Ваня пил, а я девочку растила. Прожили мы вместе недолго, меньше года. Иван следом за Тоней ушел. Напился зимой и, уснув где-то на улице, замерз. Не смог жить без Тонечки. Дочку так и не полюбил - не удержала она его. Вот такая история, Ларочка…Такая, деточка, жизнь.
        Лариса, потрясенная, молчала. Рассказанная бабушкой история ввела ее в грустные раздумья.
        - Ба, а что стало с той девушкой, которую мой дед перед самой свадьбой бросил?
        - С Лидой? Не знаю. Страдала она очень. А потом куда-то пропала из деревни. Кто-то говорил, что видел ее… Я из деревни вслед за Тоней и Иваном уехала и приезжала туда потом считанное количество раз - на похороны матери, да потом - на отцовы. Тонечку тоже на деревенском кладбище похоронили. И Ваню. Лиду я не видела и ничего о ней больше не слышала. Мама твоя очень похожа на Тоню, только глаза - Ивановы. Ты тоже, Ларочка, в эту породу пошла - светленькая и глаза голубые дедовы. Аленушка наша, царство ей небесное, пошла в породу отца вашего - совсем другой внешности…
        Бабушка тяжело вздохнула и, бросив взгляд на настенные часы, всполошилась:
        - Ба-атюшки! Лариска, опоздаешь ведь! Мне потом переживать, а ну-ка на автобус не успеешь. Заболтала я тебя, старая чукча… Давай-ка, быстренько! А я пока тебе пирожков в дорогу заверну.
        Лариса на автобус успела, хоть и примчалась на автовокзал почти перед самым его отправлением. Ей повезло с соседкой по месту: пожилая женщина, поставив себе на колени перевязанную вместо крышки платком корзинку, мирно сложила на ней руки и уснула. Лара же спать не могла. Глядя в окно на унылый ноябрьский пейзаж, она слово за словом восстанавливала в памяти бабушкин рассказ и приснившийся накануне сон с тем, чтобы потом, когда она будет пересказывать все Инге, не упустить ни одной детали. «Я уже еду домой. Есть что рассказать», - на подъезде к Москве она отправила Инге сообщение на мобильный. И получила ответ: «Могу заехать к тебе сегодня, позвони». «Ок», - отписала она Инге. Какой бы уставшей она себя ни чувствовала, лучше сегодня передаст Инге дневник и отчитается по поездке.
        XIX
        Майя после работы поехал не домой, а в их с Ларисой любимый бар. Она заняла свободный столик и в ожидании подруги заказала себе слабоалкогольный коктейль. Задумчиво потягивая через соломинку напиток, она, пока не пришла Лариса, пыталась привести в порядок свои мысли и справиться с грустью. Но мысли, так неожиданно вышедшие из-под контроля, едва систематизировавшись, тут же снова в беспорядке рассыпались. Сталкивались, сбивались, разлетались - не последовательные, оборванные, мельтешащие. Прикуривая от зажженной свечки, Майя в сердцах даже выругалась, раздосадованная на себя и за хаос в мыслях, и за щемящую грусть, и за так неожиданно вспыхнувшие эмоции. Как они могли возникнуть - эти эмоции - у нее - немного циничной, расчетливой, «непробиваемой»? Недоразумение какое-то…
        Плохо было оттого, что она словно попала в ловушку собственных убеждений и предпочтений и так неожиданно вспыхнувших чувств. Она бы даже сказала, нелепых чувств. Ими бы и поделиться с близкой подругой, чтобы хоть немного выпустить их из души, клокочущие, как в закрытом автоклаве, да, с другой стороны, обнажить их - значит, признать, что все ее убеждения и предпочтения, на которых строилась ее жизнь - не более чем мишура, красивая фальшивка. Майя бы скорей признала, что фальшивка и недоразумение - ее вспыхнувшие эмоции. Она не сможет принести им в жертву зазубренные до автоматизма правила, по которым строила свою жизнь. И не признается, что угодила в ловушку собственных предубеждений.
        А эмоции кипят, накаляются, близятся к критической температуре, грозя в скором времени рвануть и разнести в осколки все то устоявшееся, монолитное, привычное, на чем, как на трех китах, строилась ее жизнь. Погасить их, убить, охладить - верное решение, пусть и сложно выполнимое. Но так ли ей хочется душить на корню едва только зародившиеся чувства, которые она не испытывала давно - так давно, что, казалось, и не было в ее жизни ничего подобного?
        Нелепость какая…
        Майя допила коктейль и, подозвав официанта, заказала еще порцию. Если Лариска не придет в ближайшие полчаса, она таких порций закажет неопределенное количество, что в конечном итоге грозит ей опьянением. Майя усмехнулась, вспомнив недавний случай с подругой, когда та в этом баре наглушилась водки с соком до полувменяемого состояния. Тоже топила свои чувства…
        Лариса немного опоздала. Влетев в помещение бара, она бегло окинула посетителей взглядом, отыскивая подругу, и, заметив, обрадовано устремилась к столику в самом дальнем углу.
        - Привет! Извини, задержалась на работе, - она с шумом села и перевела дыхание. - Жуткая погода, замерзла до посинения.
        - Гноябрь, - Майя криво усмехнулась, наблюдая за подругой, потирающей замерзшие ладони. - Ничего не поделаешь, терпи до весны.
        Лариса, чтобы согреться, сразу заказала официанту чашку горячего кофе, а Майя
«созрела» для более полного заказа, попросив салат и отбивную.
        - Я только на часик, - Лариса, обхватывая ладонями принесенную официантом чашку с кофе, предупредила.
        - Потом на свидание? - Майя понимающе улыбнулась и, когда Лариса утвердительно кивнула, попросила:
        - Расскажи о нем!
        - Да что о нем рассказывать? Обычный парень. Необычно в нем то, что он вызвал у меня такие сильные чувства. Прямо беда, - Лариса ухмыльнулась, ничуть не сокрушаясь по поводу того, что так сильно влюбилась. - Может быть, сегодня с ним и познакомишься, если он за мной заедет. Лучше ты расскажи, как у тебя дела.
        - У меня? Нормально, - Майя пожала плечами, но произнесла свои слова с фальшивой бодростью. Лариса сразу же почувствовала фальшь:
        - Что случилось, Майка?
        - Да ничего не случилось! - девушка одарила подругу слишком лучезарной улыбкой, за которой словно скрывала готовые брызнуть слезы. - Все нормально!
        - Что-то ты какая-то… не такая, как обычно, - Лариса, нахмурившись, подозрительно всматривалась подружке в лицо. - Ну, если не хочешь говорить, не надо…
        - Потом… Когда-нибудь. Не сейчас, - Майя кисло улыбнулась, и в свою очередь заметила:
        - Ты тоже какая-то… взвинченная, нервная. На работе неприятности?
        - Как тебе сказать… - Лариса грустно усмехнулась. - На работе, да не по работе, не неприятности, но и приятного мало.
        - «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…» - Майя, ухмыльнувшись, поддразнила подругу. - Ясней выражаться не можешь? Конкретней о том, что произошло. Ты радоваться должна перед предстоящей встречей со своей пассией, а ты сидишь с таким кислым видом, будто вас на обед кормили одними лимонами.
        - Майка, а какой бы у тебя был вид, если бы тебя случайно чуть не покалечило - и это в лучшем случае. И к тому же ты бы узнала, что твой хороший приятель испытывает к тебе совсем другие чувства? - Лариса вздохнула и вытащила из Майкиной пачки сигарету. Подруга, почти забыв о собственных переживаниях, ахнула и заинтересованно навострила уши.

…Лариса рассказала о том, что всю прошлую неделю на нее по непонятной причине обижался Саша Ловцев. Казалось бы, причин для обид быть не должно, напротив, Сашка должен бы обрадоваться тому, что его подруга вышла с больничного, однако он поздоровался с ней сухо и так же сухо, скорее ради приличия, выразил поздравления по поводу ее выздоровления. И на этом все их общение постарался свести к нулю. Выдержав неделю такой Сашиной «опалы», девушка решила наконец-то выяснить, в чем же, собственно, она провинилась перед ним. После долгих уговоров ей удалось вытащить Сашу на перекур. И чтобы избежать лишних ушей, курить они отправились не в общую курилку, а остановились на одном из пролетов «черной» лестницы между этажами. Лариса присела на подоконник и в упор спросила:
        - Саша, что случилось? Я все же имею право знать, за что ты на меня так обижен.
        Парень долго молча курил, хмурясь то ли от сигаретного дыма, попавшего в глаза, то ли от собственных мыслей, делиться которыми с Ларисой ему не хотелось.
        - Саш, пока не ответишь, отсюда не уйдем, - девушка решила проявить твердость.
        Парень усмехнулся и, сощурив глаза, с какой-то горечью, граничащей со злостью и обидой, задал ответный вопрос. Тоже, что называется, «в лоб»:
        - Ты встречаешься с этим «племянничком», да?
        Лариса, признаться, ожидала от Саши любого ответа, но не подобного, поэтому, чуть не поперхнувшись от неожиданности дымом, с удивлением ответила:
        - Ну да… А что?
        - Да ничего! - Ловцев зло отрезал и повторно закурил. Лариса с удивлением смотрела на него, курившего нервно и жадно. Старательно не глядя на Ларису, Саша слишком часто подносил сигарету ко рту, с силой затягивался и выдыхал дым с такой злостью, будто выплевывал. Словно внутри него все клокотало от ярости, а он с трудом сдерживал эмоции, сцеживая их постепенно, порциями, вместе с выдыхаемым дымом.
        - Са-аш… Саш, что происходит? - Лариса осторожно поинтересовалась. Неужели ее признание в том, что она стала встречаться с «племянничком», повергло парня в такую ярость. Но почему?
        - А неужели непонятно?! - Саша резко повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. В его голубых глазах обида граничила с болью, безысходностью и злостью. Лариса даже представить не могла, что может прочитать в Сашкиных добрых глазах такую гамму чувств, совершенно им не свойственных.
        - Лариса, неужели тебе и в самом деле не понятно? Или ты настолько привыкла ко мне, как к просто приятелю, бесполому другу, что даже предположить не можешь, что я могу тебя… ревновать. Что я могу испытывать к тебе чувства, не имеющие ничего общего с дружескими? Чувства мужчины к женщине.
        - Са-аш, но…
        - «Са-аш, но…» - он, скривив рот, передразнил ее. - Черт возьми, Ларка…
        Не договорив, он швырнул окурок в банку-«пепельницу» и, в бессилии сжав кулаки, отвернулся.
        - Сашка, но… Я даже не думала, что ты относишься ко мне совсем по-другому! - она почти в отчаянии выкрикнула. - Мы с тобой всегда были приятелями, коллегами. Ты даже виду не подавал!
        - Ладно, я сам виноват, - он, по-прежнему глядя в сторону, стыдясь своего эмоционального выплеска, глухо пробормотал. - Забудь. Не будем больше к этой теме возвращаться.
        И с обреченной смиренностью тихо добавил:
        - Все равно мне до него не дотянуть - до этого твоего «племянничка»… Господи, Ларка, когда успела?
        - Откуда ты узнал про наши с ним отношения?
        Выяснилось, что Саша решил проведать Ларису в больнице. Купил цветы и гостинцы и, отпросившись с работы пораньше, поехал. Но когда он тихо вошел в палату, увидел, что рядом со спящей Ларисой сидит тот самый парень, которому он недавно делал сайт. На тумбочке уже лежали цветы, принесенные «племянничком». Саше хватило буквально пары секунд, чтобы оценить обстановку и правильно ее истолковать. Постаравшись, чтобы его не заметили, он тихо вышел из палаты.
        Лариса, выслушав его признания, тихо простонала:
        - Са-ашка, ну какой же ты дурак… Ну почему ты раньше молчал, а? Почему скрывал свои истинные чувства?
        - А что бы от этого изменилось? - он тут же резонно заметил. - Ты бы влюбилась меня? Стала со мной встречаться? Да вряд ли! Если бы на горизонте замаячил этот весь из себя банковский плейбой, ты бы все равно ушла к нему. Разве не так?
        Лариса, не зная, что ответить, заерзала на подоконнике и, видимо, слишком сильно надавила спиной на стекло. А может, просто в верхней форточке стекло было треснутым или сидело в старой рассохшейся раме так хлипко, что для того, чтобы ему вылететь, оказалось достаточно небольшого сотрясения.
        - Осторожно!!! - Саша, который стоял лицом к окну, успел-таки среагировать и рывком сдернул девушку с подоконника. И мгновением позже в то самое место, на котором еще долю секунды назад сидела Лариса, гильотиной вонзился остроугольный кусок стекла внушительного размера. Лара еще не успела ничего понять, а Саша уже, пригнувшись над ней и прикрываясь рукой, загородил ее собой от разлетающихся осколков.
        - Ты цела? - после того, как звон и грохот утихли, парень выпрямился и, приобняв за плечи съежившуюся от страха девушку, с тревогой посмотрел в ее побледневшее лицо с расширенными от испуга глазами.
        - К-кажется…
        - Ну, слава богу, - Саша с облегчением выдохнул и даже улыбнулся. - Натерпелись страху!
        На шум и звон сбежались сотрудники. Узнав, что случилось, в ужасе, смешанным с любопытством (будут потом еще разговоры ходить!) заахали и заохали. Ларису в окружении девчонок-сотрудниц отправили в кабинет отпаивать валерьянкой и чаем, Сашу, у которого оказалась рассечена стеклом правая рука - в кабинет офис-менеджера, где хранилась аптечка. - … В общем, Майка, получился день сильных потрясений. Как подумаю о том, что если бы Саша вовремя не сдернул меня с подоконника - мороз по коже. Да о нем тоже все думаю… Весь остаток дня не выходит Сашка у меня из головы. Я даже не догадывалась о его чувствах ко мне! И тут - на тебе… Теперь даже не знаю, как себя с ним вести. Ведь не просто случайный знакомый парень он мне, а практически друг. Случайного парня и отшить можно, а Сашка - он много для меня значит. Да и не рад он, видимо, сам, что проговорился. Мы с ним потом уже «помирились», если можно так сказать - ведь и не ссорились же. Я пришла к нему с печеньем и банкой кофе - поблагодарить за то, что он так уберег меня. Мы с ним вдвоем кофе попили - за чудесное спасение. Вроде даже вернули отношения в
прежнюю колею - Саша постарался сделать так, будто и не было между нами того разговора, будто и не обижался он на меня. Только у меня осадок остался. Не хочу его терять, как друга!
        - Да почему терять, Ларка? - Майя возмущенно фыркнула. - Сама же ведь только что сказала, что Саша постарался вернуть ваши прежние отношения. Не будет он тебя домогаться своей любовью, раз и раньше не домогался. Тем более что знает, что ты стала встречаться с другим парнем. Ничего страшного, это уже его проблемы, не твои.
        Майка немного цинично в своей манере завершила и усмехнулась:
        - Лескова, а ты у нас «звездой» становишься! Роковой женщиной! За последнее время сразу три мужчины тебе сообщили о своих чувствах.
        - И как и должно быть по сценарию, вокруг «роковой женщины» - кровь и смерти… - Лариса, думая о чем-то своем, грустно проговорила. И чтобы Майка не уцепилась за эту тему, поспешно перевела разговор в другое русло:
        - Может, тоже поделишься, что произошло у тебя? Раз уж у нас такой вечер облегчения душ…
        Майкин рассказ был краток. Подруга очень долго колебалась, говорить - не говорить, и все же призналась в том, что, похоже, неожиданно влюбилась. Лариса недоверчиво хмыкнула и, расплывшись в обрадованной улыбке, выдохнула:
        - Ну дела-а, Богородова! «Циничное черствое сердце» оказалось растопленным жаром любви!
        - Не паясничай! Ничего смешного нет, - Майя обиженно поджала губы.
        - Извини. И кто он? Боюсь даже спрашивать…
        - Лучше и не спрашивай, - подруга горестно выдохнула, чем вызвала у Ларисы новую порцию удивления:
        - Майка, а почему такая тоска в глазах? И кислый вид? Только не говори, что любовь - безответная. Ни за что не поверю, потому что уж кому-кому, но не тебе страдать от безответной любви.
        - Представь себе… - Майя зло процедила и вдруг неожиданно расплакалась.
        - Богоро-одова-а… Ну что за слезы? Это так на тебя не похоже! - Лариса вконец растерялась. Ну и денечек - одни сюрпризы… Майка, достав из сумочки дрожащими пальцами платочек, промокнула слезы и высморкалась. И в самом деле, что это она. Разреветься на людях, поддавшись эмоциям, не в ее стиле.
        - Понимаешь, Ларка, мы не можем быть вместе… Даже если он и полюбит меня! Не можем мы быть вместе и все тут!
        - Почему?
        - Он - женат, - Майя, что-то спешно прикинув в уме, выпалила «причину», чем вызвала у Ларисы чуть не истеричный смех:
        - Богородова! Это тебе ли сокрушаться по поводу того, что твой милый оказалась женатым? Да все твои кавалеры были женатыми и ничего, встречалась ты с ними! Или ты замуж за него собралась? Так ведь есть в этом мире такая процедура, как развод, если, конечно, твоя пассия пожелает…
        - Иди ты! - Майя зло перебила Ларису. - Это совсем другой случай. Ну не могу я тебе объяснить!
        Она почти взмолилась, мечтая, чтобы Лариса оставила ее в покое и не задавала больше вопросов. Но Ларисино любопытство было не удовлетворено - это же надо, Майка влюбилась! Да за все их годы дружбы, если ей память не изменяет, подобного не случалось. Майя перманентно влюблялась в деньги, а не в их обладателей, с которыми крутила романы.
        - И все же, кто он?
        - Кто-кто, мужчина! Такой же, как все…
        - Очередной толстосум?
        - Ну… да. Конечно! Ты что, можешь представить себе, что я влюблюсь в какого-то простачка? - Майя с вызовом объявила, а Лариса, внезапно успокоившись, с облегченной улыбкой выдохнула:
        - Ну-у, Богородова, думаю, переживать так тебе не имеет смысла. Этот твой роман похож на остальные, как две капли воды с той лишь разницей, что на этот раз вызвал у тебя чувства. Ты точно уверена, что влюбилась в самого мужчину, а не в его дом на Рублевке и «Феррари»?
        - Много ты понимаешь… - Майя расстроено поджала губы и с любопытством подняла глаза на только что подошедшего к их столику парня.
        - Добрый вечер, барышни! - парень с приветливой улыбкой поздоровался, поцеловал тут же зардевшуюся Ларису и присел на свободный стул. - Не помешаю?
        - Майя, это - Вадим. Вадим - это моя подруга Майя, - Лариса представила Вадима и Майку друг другу, и они, вежливо улыбнувшись, произнесли полагающуюся фразу:
        - Очень приятно!
        Саша Ловцев ушел с работы самым последним, не считая, конечно, уборщицы и сменившихся охранников. И дело было не столько в срочном заказе, сколько в нежелании проводить вечер дома в омуте собственных мыслей и воспоминаний. В офисе мысли не так кипят болью. Когда мозг занят работой, Саше некогда думать о светловолосой девчонке из отдела продаж, которой он сегодня так неловко открыл свои чувства. «Прям как в историческом романе про рыцарей», - Саша, надевая куртку, невесело усмехнулся. Спас свою Даму сердца от неминуемой гибели и получил
«боевое» ранение. А Дама, как и полагается по сюжету, навестила «раненого», а вместо душистого цветка в знак признательности принесла банку кофе. И сердце Дамы, как и должно быть по жанру «рыцарского романа», уже занято другим.
        Саша вышел во двор и подошел к своему «коню». Пусть и не такому роскошно-новенькому, как «конь» «племянничка», но тоже не убогому. Девчонки из их агентства не раз бросали восхищенные взгляды в окно, наблюдая, как Ловцев лихо подлетает к офису на своей «Хонде» и с такой же лихой удалью «спешивается». Усаживаясь на кожаное сиденье мотоцикла, Саша с грустью вспомнил один из счастливых эпизодов недавнего прошлого: он подвозит Ларису к метро, она сидит сзади, крепко обнимая его за талию обеими руками.
        - Ладно, все, хватит… - он тихо проговорил себе под нос, и, нацепив шлем, завел байк. И стремительно сорвался с места, улетая навстречу позднему вечеру, холодному ветру и убегая от грустных мыслей.
        Инга, поджав под себя ноги в толстых шерстяных носках, уютно расположилась на диване с дневником Ларисиной бабушки. Она любила такие моменты, когда поздний вечер опрокидывал чернильницу, проливая темноту на улицы, ветер за окном кружил в вальсе редкие снежинки, и запозднившиеся прохожие, пряча в воротники раскрасневшиеся от мороза носы, торопились к своим светлым и теплым жилищам, а она, Инга, уже находилась дома, переодетая в толстый свитер, домашние брюки и шерстяные носки. И, прислушиваясь к сердитому ворчанию ветра, читала на диване какой-нибудь занимательный детектив, а на столике рядом дымилась чашка с горячим чаем и на тарелке лежало любимое печенье. И пусть сейчас она перечитывала не детектив, а дневник, над которым ей предстояло работать, уюта вечера это нисколько не умаляло. А даже увеличивало в троекратном размере, потому что сегодня с ней рядом был Лёка. Трогательно свернувшись на диване и положив голову Инге на колени, она умиротворенно дремала, и Инга, чтобы не разбудить подругу, старалась тихо переворачивать страницы тетради. Периодически она делала закладки на страницах, зацепивших
ее внимание. И хоть дневник и не давал полной ясной картины, все же на какие-то мысли натолкнул. В этой истории любви, изложенной Ларисиной бабушкой на страницах потрепанной тетради между строк можно было прочитать и другую историю, более-менее понятную Инге. И пусть девушка, видимо испугавшись того, что ее дневник когда-нибудь попадет в чужие руки, попыталась скрыть «следы преступления», вырвав нужные страницы, Инга по отдельным фразам, да еще приложив Ларисин устный рассказ, сделала вывод об имевшем место привороте. Без магии эта история явно не обошлась. Только жаль, девушка вырвала страницы, на которых, наверное, и написала, что именно сделала ради того, чтобы полюбившийся ей парень стал ее мужем.

«… Все получилось! Не верю своему счастью! Свадьба Лиды и Вани расстроилась, как мне и пообещала старуха… Иван стал оказывать знаки внимания мне…».

«… Как я счастлива! Ваня со мной, он на меня надышаться не может… И правда - чудо… .

«…Сегодня встретила ту старуху. Она спросила меня, как Иван, получилось ли, и не ошиблась ли я. Не ошиблась, сделала все так, как мне и сказали. Если бы ошиблась, результата наверняка не было бы… Я так и сказала старухе, но она лишь усмехнулась и промолчала…Неприятная старуха, я бы не обратилась к ней, если бы не отчаялась так…».
        Дальше в датах записей был перерыв в несколько месяцев, после чего девушка кратко излагала историю переезда в город и писала о том, что ждет от Ивана ребенка. Однако следующая запись уже не была такой радостной и умиротворенной, скорее, девушка делала ее, изрядно чем-то напуганная.

«… Может, это то, о чем меня предупреждала старуха… Мне страшно. Правильно ли я сделала? Но назад хода уже нет, мы - в неразрушимой связи. Мы - одно целое, как это кольцо, заключившее нас в себя. Мы едины. Но я боюсь не за то, что связь может разрушиться. Она не разрушится…».
        Далее несколько страниц было вырвано. По отдельно далее набросанным фразам можно было понять, что девушка боится.

«…Я снова видела ее. Красивая и страшная. Страшная своей красотой, уговорами и обещаниями. Я не верю ей …».

«… Я схожу с ума, схожу с ума… Она приходит и грозится забрать свое. Что ей принадлежит, не говорит. «Всему свое время», - ее слова. Я боюсь. Меня мучают предчувствия. Ребенок внутри меня тоже словно чувствует беду, стал беспокойным… Иван встревожен, говорит, я кричу по ночам. Я боюсь…».

«… До родов так мало времени осталось. Я боюсь, что она отнимет у меня мою деточку. Сегодня ночью она опять приходила и гладила меня по животу. Не отдам ей ребенка! Лучше я сама умру, чем - мой малыш…».

«… Я не знаю, кто она, откуда взялась. Она не говорит, только смеется. Я посулила ей то, что ношу на себе в обмен на то, чтобы она оставила меня в покое. Так и сказала, что если это твое, то я тебе его верну. Она смеялась и говорила, что не это ее. Сказала, что заберет совсем другое, и я ей в этом помогу. То, что я ношу - не ее… ».
        И совсем последняя фраза: «… Мне не жить. Я чувствую свой конец. Кажется, я поняла, чего она от меня хочет. Но не быть этому. Пусть заберет меня, но не так, как хочет… Милый мой Ванечка, прости меня! Только я одна виновата в том, что так случится. Я - и моя любовь к тебе… Я тебя очень люблю».
        Инга закрыла дневник и, задумавшись, долго сидела тихо, остановив невидящий взгляд на противоположной стене. Кое-что стало понятным, но далеко не все. Она дождется, чтобы проснулась Лёка, вновь сядет за компьютер и попробует отыскать в интернете ответы на свои вопросы. А завтра вечером попросит о встрече Ларису. И, возможно, Вадима. С ним тоже бы надо поговорить.
        Со скоростью, с ветром в лицо, с рассекаемым ночь светом от фары, с кипящим в крови адреналином вновь вернулось настроение, переходящее в драйв. Саша стрелой несся по ночному шоссе, освещенному фонарями и светом от встречных машин. Сейчас, когда адреналин от быстрой езды играл в крови, он уже не чувствовал себя таким несчастным и одиноким, как еще пару часов назад. Ларка - да, она, конечно… Чудесная девчонка, ее вины нет в том, что она полюбила не его. «Такова се ля ви», - как говорил герой какого-то мультфильма. Саша усмехнулся и притормозил на светофоре. «Хонда», временно приостановленная, азартно порыкивала, готовая в следующую секунду по указу хозяина вновь рвануть с места разгоряченным конем. Скорость, полет, азарт, адреналин - ингредиенты «энергетического коктейля» для повышения настроения. Жаль только, что сейчас из осторожности приходится придерживаться гораздо меньшей скорости, чем обычно. Все же сложно удерживать руль плотно забинтованной рукой. Наверное, потревоженная рана вновь открылась и закровоточила. Не во время…
        Светофор мигнул зеленым глазом, и «Хонда», обрадовано взревев, сорвалась с места. Пересекая пешеходный переход, Саша краем глаза заметил на освещенном уличными фонарями тротуаре женщину, своим внешним видом выбивающуюся из толпы других людей, застывших в ожидании зеленого сигнала светофора. Одетая не по погоде в легкое, развевающееся на ноябрьском ветру платье, она словно и не чувствовала холода, спокойно стояла себе на кромке тротуара и улыбалась, будто пребывала в хорошем настроении. И что удивительно, другие пешеходы совершенно не реагировали на нее, так странно одетую - не перешептывались за ее спиной, не усмехались и не показывали пальцем. Будто эта женщина была обычной составляющей их толпы. Или словно они вообще ее не видели. Саша, подивившись, пронесся мимо этой выбивающейся из толпы женщины. Он отвлекся от дороги всего на секунду, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы «Хонда», взбунтовав, вышла из повиновения и вильнула всторону, подрезая идущую чуть сзади иномарку. Саша не смог удержать и вовремя выровнять руль из-за больной руки, и «Хонда» по диагонали стремительно пересекла
шоссе и оборвала свой полет, наткнувшись на бетонный дорожный разделитель.
        ХХ
        С утра Инге позвонила Лариса и, захлебываясь в рыданиях, сообщила, что вчера вечером погиб ее друг и коллега - дизайнер, который делал Инге сайт.
        - Да что ты?.. Господи… - Инга вскрикнула и присела на край стола. Лёка, в это время причесывающаяся перед зеркалом, замерла с расческой в руках и испуганно повернулась к подруге.
        Из Ларисиного короткого рассказа, то и дело прерывающегося рыданиями, стало ясно, что Саша вчера разбился на мотоцикле по дороге домой, что сейчас в офисе все стоят на ушах из-за его гибели, девчонки хором ревут, а шеф заперся у себя в кабинете и по телефону отдает какие-то распоряжения касательно помощи его родственникам.
        - Инга… Он друг мой! Он мой хороший дру-уг…
        Лариса истерично всхлипывала и бормотала что-то еще не разборчивое.
        - Лара, ты можешь отпроситься домой? - Инга, нервно расхаживая по комнате под прицелом испуганного Лёкиного взгляда, поинтересовалась и прикинула в уме, через какое время сможет приехать к Ларисе.
        - Мо… могу! У нас все равно ни… никто работать не смо… сможет.
        - Возьми такси и езжай домой. Я к тебе через час приеду, устроит?
        Лариса пробормотала что-то утвердительное и сообщила свой адрес.
        Инга застала Ларису в слезах и истерике. Едва она переступила порог квартиры, как Лара тут же бросилась ей на шею.
        - Ну, ну, Лара… Лара, успокойся немного… - Инга обняла девушку и погладила ее по завязанным в небрежный узел волосам. Лариса, не в силах вымолвить ни слова, покачала головой и всхлипнула.
        Так они и стояли в коридоре, обнявшись, долгое время. Лариса сквозь слезы пыталась рассказать Инге все-все про Сашу, вспоминая моменты недавнего прошлого. И через слово твердила, что больше не может терять близких людей. Третья смерть за столь короткий период - это уже слишком, такое сложно вынести… И что пусть уж она сама погибнет, чем потеряет еще хоть одного близкого человека…
        Постепенно, выговариваясь, Лариса успокаивалась. Рыдания стихли, и она теперь икала и размазывала ладонями слезы по лицу.
        - Пойдем в комнату. Я тебе сейчас чай сделаю и дам что-нибудь успокоительное. У тебя есть хотя бы валерьянка?
        Лариса пожала плечами и попросила посмотреть в холодильнике на полочках дверцы. Инга сняла с себя дубленку и разулась. Пока Лариса будет умываться, она заварит чай и найдет что-нибудь успокоительное.
        Уехала она от Ларисы лишь тогда, когда приехал Вадим, и когда Лара смогла более-менее успокоиться.
        Сашу похоронили в четверг. И вечером этого же дня Инга, озабоченно расхаживая по кухне квартиры Вадима с зажатой в пальцах сигаретой, уверенным тоном объявила брату и Ларисе, что на выходные собирается поехать в деревню, в которой проживала когда-то Ларисина бабушка. На недоуменные взгляды девушки и брата ответила, что есть вопросы, на которые срочно требуется найти ответы, и что слишком много трагических случаев произошло за столь короткий период времени.
        - Инга, опять ты за свое, - Вадим поморщился, а Лариса поддержала Ингу:
        - Я с тобой. Мне тоже надо знать, что это за напасть такая на меня и моих близких. И еще я хочу найти могилы моих бабушки и дедушки, которых я никогда не видела вживую.
        - Барышни, уж простите меня, но вы слишком увлеклись всякими суевериями, проклятиями и игрой в загадки…
        - Вадим, это не игры! На твоих, можно сказать, глазах произошло несколько трагических ситуаций… - Инга остановилась посреди кухни и повернулась к брату.
        - Не вижу между ними связи. Это случайные трагические ситуации, не связанные между собой.
        - Я так не думаю! По крайней мере, одним звеном они уж точно связаны - все эти люди были близкими Ларисе, - Инга начала заводиться. В последнее время она тоже находилась на нервах и сейчас упрямое недоверие брата грозило окончательно вывести ее из себя. - Можешь не верить, но я в этих делах разбираюсь намного лучше тебя! И ты, кстати, не раз имел возможность убедиться раньше, что мои опасения и страхи не бывают безосновательными! В очередной раз тебе напоминаю.
        - Ребята, не ссорьтесь, - Лариса попыталась выступить «миротворцем» между готовыми вот-вот поругаться братом и сестрой.
        - Мы не умеем ссориться, Лара. Так, иногда чуть-чуть поругиваемся, - Вадим усмехнулся и бросил на сестру ироничный взгляд. Инга одарила его кривой усмешкой.
        - Инга, ты так до сих пор не сказала, прочитала ли ту тетрадь, которую я тебе дала. И нашла ли в ней что-нибудь полезное, - Лариса попробовала перевести тему, лишь бы Инга с Вадимом больше не «поругивались».
        - Прочитала. Вот поэтому я и хочу съездить в деревню, в которой жила твоя бабушка.
        - Стоп, барышни! С этого момента - подробней, я не в курсе.
        - Ишь ты, - Инга иронично усмехнулась и снова повернулась к брату. - А кто-то, помнится, только три минуты назад вопил, что «барышни» заигрались в магию и загадки. А теперь жалуется, что его не вводят в курс дела.
        - Инга, волей-неволей, поскольку ты у меня - магистр магии и оккультных наук… Шучу-шучу. А то ведь и правда испепелишь взглядом или превратишь в жабу… Так вот, раз уж ты решила, что я изначально должен быть в курсе всех тех загадок, которые ты взялась разгадывать, то уж будь добра и дальше вводить меня в курс дела. Верить слепо не обещаю, но может быть тоже чем-нибудь помогу.
        - Вадим, ты поможешь уже тем, что перестанешь делать в мой адрес выпады. Оставь свою иронию для других ситуаций.
        - О”кей.
        - Вот и лады, - Инга устало выдохнула и после паузы, во время которой снова закурила, сказала:
        - Лара привезла случайно найденный дневник своей бабушки. И еще поведала одну семейную тайну… Если Лара позволит, я расскажу.
        Лариса позволила, и Инга кратко пересказала Вадиму услышанную Ларой от бабушки историю. А так же упомянула о снах Ларисы и Алены, рассказала о собственном сне, в котором увидела аварию, имевшую быть место на самом деле, процитировала на память некоторые фразы из дневника. И в довершении всего рассказала о своем визите к Госпоже Леонелле и о «спящем» проклятии, которое увидела в своем раскладе Леонелла, и которое, как потом увидела Инга в картах, уже «проснулось».
        - Вот такую загадку мы и пытаемся разгадать, братец. Как ты и просил, в курс дела мы тебя ввели. А верить или не верить - твое уж дело.
        - Лихо! - Вадим восхищенно присвистнул. - Если, Инга, тебе все же удастся распутать этот клубок, можешь потом смело сесть за написание детективов.
        - Д-дурак! Мы не в детективы играем!
        - Все, все, молчу, - Вадим поднял вверх обе руки, словно сдаваясь. И, чтобы загладить свою вину, заинтересованно спросил:
        - Ну так, Инга, вернемся к вопросу Ларисы. Какие выводы ты сделала на основании прочтения дневника?
        - Я поняла, что в той истории не обошлось без магии. Сильнейший приворот, посредством которого Ларисина бабушка отвадила ее деда от другой невесты и женила на себе. Сделала, конечно, она это не своими руками, а обратилась к некой старухе, о которой упоминает в дневнике и которая, по-видимому, обладала магическими способностями. Это во-первых. Во-вторых, приворот был не «белым», а сделан «по черному». О последствиях девушка тогда не думала, у нее была одна цель - не допустить женитьбы любимого на другой. Приворот сработал стопроцентно и очень быстро, на основании чего я и смею предложить, что был он «черный». Далее… Похоже, девушка столкнулась с некими неожиданными последствиями своего, скажем так, нелицеприятного поступка. Ее стали терзать какие-то страхи. Может быть девушка и в самом деле стала сходить с ума… Ей постоянно являлась некая она. А еще меня зацепило в дневнике следующее, - Инга снова принялась расхаживать по кухне, цитируя дневник:
        - «…Но назад хода уже нет, мы - в неразрушимой связи. Мы - одно целое, как это кольцо, заключившее нас в себя. Мы едины. Но я боюсь не за то, что связь может разрушиться. Она не разрушится…». Смею предположить, что это был даже не приворот, а мощное заклятие, которое неразлучно бы соединило Ларисину бабушку и ее деда. Что это за заклятие - я не знаю, но мне надо узнать. Я хочу поискать ответ на этот вопрос, съездив в ту деревню. Надежда на то, что мне удастся найти человека, который бы хоть что-нибудь знал об этом, призрачна, но попытаться все же стоит.
        - Один вопрос, сестричка, - Вадим, как в школе, поднял руку. - Какое отношение имеет эта история из прошлого к настоящему, в частности, к тем трагедиям, которые стали происходить в жизни Лары? И какое отношение - к нам с тобой? Может, я что-то не понял, объясни.
        - Объясняю. Во-первых, я как раз и хочу понять, какое отношение это заклятие имеет к произошедшим недавно трагедиям - и имеет ли. Могло ли оно породить то проклятие, которое повисло над Ларисой, или все же нет, и это две разные вещи? А во-вторых…
        Инга замялась, словно сомневаясь, говорить или промолчать, и все же решилась.
        - А во-вторых, я уже не раз упоминала, что между тобой, Вадим, и Ларисой есть некая сильная Связь. Мощная, я бы даже сказала, неразрушимая. Я все голову над этим ломала, если помните… Так вот, мне кажется, что эта связь - подобна той связи, которая соединила Ларисиных бабушку и деда. Возникла не очень давно, но слишком стремительно.
        - О-паньки! - Вадим удивленно присвистнул. - Я не ворожил и не привораживал, ты же знаешь!
        - Я тоже не занималась… приворотами, - Ларисины щеки возмущенно вспыхнули.
        - Я знаю, - Инга невозмутимо ответила, тогда как и Вадим, и Лариса, переглянувшись, с негодованием на нее уставились. - Но Связь эта есть, и никуда от этого не денешься. Как-то же она возникла…
        - Инга, ты просто дрянь, - Вадим громко возмутился. - И бездушная садистка. Только что безжалостно растоптала все иллюзии. Мы-то с Ларисой считаем, что между нами вспыхнули чувства - сами по себе, потому что судьба или что там еще… А ты тут заявляешь, что нет, братцы, вы всего лишь завороженные-привороженные. И если бы не эта расчудесная магия, прошли бы вы мимо друг друга и даже бы не заметили. Заигралась ты, сестра, в свою магию.
        - Я не заигралась! - Инга в отчаянии вскрикнула, и на ее глазах даже показались слезы. И Ларисе стало жаль ее, она даже позабыла о своем негодовании, вызванном Ингиным заявлением. - Не заигралась! Я помочь хочу!
        - Чем помочь? - Вадим спокойно спросил и невозмутимо закурил. - Разворожить нас, сделать магические пасы над нашими головами и отворотить? А мы, может, не хотим! Нам и так хорошо - вместе. И жили бы мы себе, припеваючи, и бед бы не знали. И считали, что у нас такая любовь - сама по себе, не навороженная…
        - Вадим, хватит! - Лариса, до этого молчавшая, резко оборвала его, заметив, что по лицу Инги катятся слезы. - Хватит, Вадим…
        Он замолчал, только, отвернувшись в сторону и недобро сощурившись, курил. Лариса растерянно переводила взгляд с него на Ингу и обратно, не зная, что сказать или сделать. Впервые на ее глазах они, кажется, поссорились.
        - Между прочим, брат, у меня не было мыслей разрушить… отношения между тобой и Ларисой, - Инга, стесняясь своих слез, быстро вытерла их ладонью и вскинула голову. Она умышленно не стала употреблять слово «связь», заменив его словом
«отношения». - Ты меня спросил, я ответила. И не я это придумала. Да и не понятна мне твоя реакция сейчас, ты же ведь так любишь спорить и доказывать мне, что не веришь ни в магию, ни в привороты, ни в другие подобные вещи!
        Инга усмехнулась и вытащила из общей пачки, лежащей на столе, сигарету.
        - А тут неожиданно будто взял и поверил, да еще возмутился как! Если у тебя есть претензии, предъявляй их не мне, а тому, кто это сделал.
        - Если и правда сделал, - Вадим глухо проговорил, не глядя Инге в глаза. - Ладно, черт со всем этим! Сделали - не сделали, наворожили - не наворожили… Главное, Лариска со мной и отвечает мне взаимностью.
        Он хлопнул ладонями по столу и, подняв на Ингу глаза, с виноватой улыбкой добавил:
        - Извини! Не прав был.
        Инга снисходительно усмехнулась и промолчала, но ее красноречивый взгляд, брошенный на брата, явно произнес: «Не «выступай», раз ничего не понимаешь…».
        - Инга, а не получится ли так… - Лариса, воспользовавшись возникшей паузой, решилась задать вопрос, который возник у нее еще до перепалки Вадима и Инги, - Что если ты снимешь проклятие, то и связь между мной и Вадимом окажется разрушенной?
        Инга, словно и боялась подобного вопроса, не торопилась с ответом. Молча посмотрев вначале на брата, с усмешкой ожидавшего, что она скажет, а затем на Ларису, которая напряженно сжала кулачки, призналась:
        - Не знаю.
        И поспешно добавила, предупреждая новый выплеск негодования брата:
        - Но… не думаю. Если между вами и правда та Связь, о которой упоминается в дневнике, то она, как там сказано, неразрушимая. Впрочем, я, кажется, уже и раньше упоминала о том, что связь эта мощная и ни отворотами, ни какими другими способами ее не разрушить.
        - Успокоила, - Вадим иронично усмехнулся, но перевел дыхание с заметным облегчением.
        - Лариса, у меня к тебе есть вопрос, - Инга старательно не заметила ироничной усмешки брата. - В дневнике упоминается о кольце. Ты случайно не находила или не получала в подарок кольцо? Ну, мало ли… Вспомни. Может, по наследству досталось…
        Лариса, мысленно перебрав содержимое своей шкатулки с украшениями, покачала головой:
        - Нет. Я не люблю украшения, у меня их мало. И все кольца, которые у меня есть, куплены либо мной, либо при мне же - родителями. Нет, Инга. Нет.
        - Я, как знаешь, тоже колец не ношу, - Вадим, бросив на сестру смеющийся взгляд, с готовностью продемонстрировал ей обе ладони.
        - Мда-а, - Инга, о чем-то размышляя, задумчиво протянула, потом, словно спохватившись, хлопнула в ладоши и уверенно провозгласила:
        - Вернемся к первоначальной теме. В субботу с утра я отправляюсь в деревню Черногрязцы, где жила когда-то Ларисина бабушка. Лара, ты как?
        - Еду! - девушка с готовностью откликнулась. - Могу завтра поинтересоваться расписанием автобусов…
        - Стоп, барышни, одних за приключениями вас никто не отпустит, даже не смотря на то, что вы уже взрослые девочки. Обещаю не мешать вам, просто отвезу вас в ваши Черногрязцы и привезу обратно. Возражения есть? - Вадим с вызовом посмотрел на сестру, словно опасаясь, что та начнет возражать против его компании. Но Инга заметно обрадовалась и, улыбнувшись, отрапортовала:
        - Возражений нет!
        Остаток вечера прошел за обсуждением маршрута. Отправиться решили в субботу рано утром, чтобы в воскресенье вечером уже вернуться в Москву.
        XXI
        Лёка вошла в свою квартиру, на ходу рассматривая обложку музыкального обозревателя, выходящего по пятницам. Ее заинтересовала статья, вынесенная на обложку и озаглавленная как «Рок-звезды или рок-бездарности?». Не отрывая взгляда от журнала и стаскивая зубами перчатки, девушка закрыла за собой дверь и присела на телефонную тумбочку. Быстро пролистав страницы, она нашла нужную статью и тут же углубилась в чтение.
        Некий господин, подписавшийся как Ромашкин, возомнил себя музыкальным критиком и расстарался разгромной статьей на целую страницу. С ухмылкой и понтами он довольно грубо прошелся по некоторым молодым коллективам, игравшим музыку в стиле рок. Господин Ромашкин, видимо, считал себя великим экспертом в музыке, отлично разбирающимся в том, что гениально, а что - бездарно. Не мало досталось и самой Лёке. Не известно, был ли господин Ромашкин на ее последнем концерте или составил о нем мнение по впечатлениям третьих лиц, но, видимо, посчитал, что имеет право на злые выпады в адрес малоизвестной певицы. В частности, обозвав ее песни
«неудобоваримыми», от которых может приключиться «несварение слуха», убежденно доказывал, что у таких «музыкантш» будущего нет.
        Лёка дочитывала статью, даже не замечая, что по ее щекам катятся слезы. Эта статья, пусть и сляпанная грубо и безграмотно, послужила последней каплей, переполнившей чашу отчаяния. Сегодня ей отказали в ротации на радиостанции, заявив, что ее песни - не того формата. Концертов в ближайшее время не предвиделось. Денег на запись профессионального диска нет. А тут еще и грязная статейка Ромашкина… Наверное, это судьба, знак - впервые увидеть свое имя в прессе именно в разгромной, а не хвалебной статье. Лёка медленно, словно во сне, сняла куртку, шарф и шапочку. Небрежно бросив одежду на тумбочку, она, сбросив журнал на пол, прошла в комнату и, обняв себя руками, словно защищаясь, прилегла на диван.
        После работы Лариса заехала на обязательный «пятничный ужин» к родителям. Теперь, после гибели Аленки, вечера у родителей проходили в скорбном молчании, иногда прерываемом мамиными причитаниями. Как традиция, перед ужином Лариса вместе с родителями рюмочкой вина поминала Алену и Влада, а в эту пятницу - уже и Сашу.
        - Молодые-то все… - мама вздохнула и вытерла слезы. Лариса угрюмо промолчала. Высидев положенные два часа, она попрощалась и, пообещав быть осторожной, вышла на улицу. Достав из сумочки телефон, позвонила Вадиму и сообщила, что уже едет домой.
        - Можно, я к тебе заеду сегодня? - он с надеждой поинтересовался и с теплой интонацией добавил:
        - Соскучился! Мы с тобой уже сутки не виделись!
        - Заезжай! - Лариса улыбнулась. - Только, Вадим, не забывай, что завтра нам рано вставать. Тебе надо выспаться, потому что ты будешь за рулем.
        - Высплюсь, - он бодро ее заверил и засмеялся:
        - На крайний случай, если я вдруг от усталости буду клевать носом, ты или Инга на время смените меня за рулем. Водить обе умеете.
        - На меня - не рассчитывай! - Лариса твердо отрезала. - Я за руль больше не сяду.
        Она добралась до дома довольно быстро. И когда уже входила в квартиру, в сумочке затренькал мобильный. Увидев высветившееся на экранчике имя Вадима, она со смехом ответила:
        - Ты чего?
        И тут же осеклась, поняв по тону Вадима, что что-то случилось.
        - Лара, я не смогу к тебе сейчас приехать. Мне Инга только что позвонила в истерике. Лёка попыталась покончить с собой, ее отвезли в больницу. Я тоже туда сейчас еду.
        Внутри будто окатило холодной водой. Лариса замерла с трубкой, не зная, что спросить или сказать, все слова и вопросы будто разом вылетели из головы.
        - Лара?.. - он, испуганный ее долгим молчанием, спросил.
        - Д-да, я здесь… Как это случилось?
        - Не знаю ничего. Мне Инга позвонила, кажется, из «больницы». Я так понял, что она нашла Лёку в ее квартире и вызвала «скорую». Я тоже еду в больницу - поддержать и успокоить сестру.
        - Вадим, позвони мне, хорошо? Или, если сможешь, приезжай. У меня и заночуешь. Я не буду спать, дождусь твоего звонка или приезда. Хорошо?
        Вадим промычал что-то неопределенное и отключился.
        Приехал он около часу ночи, когда Лариса уже вся извелась, встревоженная отсутствием звонков и хоть какой-то информации о состоянии Лёки.
        - Извини, что так поздно, - Вадим устало поцеловал ее и прошел в комнату. Сел в кресло и, поморщившись, помассировал пальцами виски. Лариса, прислонившись к дверному косяку, замерла, не решаясь спросить. И все же, не выдержав молчания, спросила:
        - Как Лёка? Спасли?
        - Спасли, похоже… Глупая девчонка, кто ж таким способом решает свои проблемы? Беда с вами, барышни… Прочитала в газетенке грязную статью о себе и решила таким вот кардинальным способом… Инга сказала, что у Лёки сегодня был трудный день, на радио не приняли ее песни. А тут еще статейка - пустая, нелепая, но Лёка - барышня впечатлительная, вот и резанула себе от отчаяния вены. Хорошо, что Инга решила к ней заехать - успокоить после этого провала с радиостанцией. И ладно ключи от Лёкиной квартиры у нее были. Так и нашла ее - с перерезанными венами. Спасло лишь то, что времени мало прошло. Мы с Ингой долго просидели в больнице, пока нам хоть что-то вразумительное про Лёку смогли сказать. Потом отвез сестру домой, посидел с ней еще какое-то время, чтобы она более-менее успокоилась. И после - к тебе. Если позволишь, я рухну спать уже у тебя, не поеду домой…
        - Конечно, Вадим.
        Она предложила ему поужинать, но он отказался, согласившись только на чай. И когда Лариса уже готовила ему чай и бутерброды, сказал:
        - Инга уже не поедет, останется с Лёкой. Мы можем поехать вдвоем, если считаешь, что так надо. Решай ты, потому что мне - все равно. Мне и здесь с тобой хорошо, и уехать за город тоже хочется.
        Лариса задумалась, принимая решение. Что именно хотела разузнать Инга в деревне, ей было не совсем понятно. Гонять Вадима в такую даль ради того, чтобы посетить деревенское кладбище тоже было бы не совсем правильно.
        - Лариса, мне эта поездка не доставит каких-либо неудобств. Если ты колеблешься из-за меня, то это не правильно, - Вадим словно прочитал ее мысли.
        - Я не знаю, что именно Инга хотела выяснить там… Тебе она тоже вряд ли сказала - не до этого было.
        - Инга сказала две вещи. Первая - что она боится за тебя и ей не хотелось бы отпускать тебя в эту поездку. Два случая, произошедших недавно с тобой, всерьез обеспокоили ее и напугали. Она считает, что тебе надо быть предельно осторожной. А второе - наказала мне следить за тобой и оберегать, если ты все же не передумаешь ехать. Но об этом она могла бы и не говорить. Больше она ничего не сказала.
        - Я все же хочу разобраться с тем, что происходит со мной и моими близкими. Инга нашла некоторые зацепки и поэтому, Вадим, мы не будем отменять поездку. За два дня, думаю, управимся.
        - О”кей. Решили, - он кивнул, принимая ее решение. - Значит, завтра с раннего утра и отправимся.
        Встать пришлось рано, так как дорога предстояла не близкая, а вернуться надо было уже на следующий день к вечеру. Немного хмурые и молчаливые от недосыпа они сели в машину и отправились в дорогу. Но когда уже выехали за пределы Москвы, настроение у обоих поднялось. Вадим включил музыку и на полупустой трассе развил приличную скорость. В предвкушении небольшого путешествия настроение и у него, и у Ларисы постепенно поднималось, как ртутный столбик - в жару.
        - У меня настроение такое… Азартное! - Лариса с улыбкой поделилась с ним. - Наверное, в ожидании приключений.
        - Вот только «приключений» нам не надо, - он тут же с усмешкой отозвался. Но хорошее настроение тоже не смог скрыть.
        Дорога вскоре стала восприниматься Ларисой просто как некое путешествие, приносящее радость. Недавние тревоги, горе и переживания отошли, уступив место легкому настроению, игравшему в душе, как пузырьки шампанского. Пустынная дорога вдоль лесопосадок, стрелой несущаяся «Ауди», словно вырвавшаяся на волю птица, заводная музыка, придорожное кафе, в котором они остановились пообедать, горячая и вкусная еда, на которую они набросились с повышенным аппетитом, смеющийся и подшучивающий Вадим, сидящий напротив нее, смесь запахов кухни, сосновых поленьев и сигаретного дыма в кафе, небольшая метель, которая не встревожила, а больше обрадовала - все это было составляющими частями небольшого дорожного приключения. Ларисе уже было все равно, куда и зачем они едут, главное, что они куда-то ехали, были вместе и в хорошем настроении. В кафе Вадим позвонили сестре поинтересоваться состоянием Лёки. Инга уставшим и сонным голосом (видимо, ночью так и не смогла уснуть из-за переживаний) ответила, что с Лёкой все будет в порядке. Это известие вызвало всплеск радости, Лариса с Вадимом чокнулись стаканами с соком и
опустошили их за здравие Лёки. Даже очередная просьба Инги быть предельно осторожными и внимательными воспринялась как часть «приключения» и не нагнала ни малейшего облачка на сияющее солнцем настроение.
        - Часа через два, думаю, будем уже в твоих Черногрязцах. Надо будет подумать и о ночлеге. Интересно, есть ли по близости какой-нибудь районный городок, в котором можно было бы найти гостиницу? - сверившись с картой, Вадим присвистнул. - Ну и глухомань! К ближайшему городку мы только к ночи попадем.
        - В этом городке моя бабушка Зоя живет, - сказала Лариса, заглядывая через его плечо в карту. - На крайний случай можем и к ней поехать. А можем и в деревне попросить у кого-нибудь ночлега, заплатим. Или в машине останемся. Не пропадем!
        Похоже, ей гораздо больше хотелось ночевать у кого-нибудь в деревне или в машине, но не в гостинице - потому что от этого дорожное приключение обретало еще более яркую окраску.
        - Посмотрим, - Вадим сдержанно ответил. Видимо, просьбы и тревоги Инги принял с гораздо большим вниманием, чем Лариса.
        Метель к вечеру разыгралась, и Вадим несколько обеспокоился состоянием дороги.
        - Не в Москве все же, здесь никто расчищать не будет. Не застрять бы…
        И не проехали они и километра, как его опасения сбылись. Машина неудачно съехала с дороги на обочину и увязла боковым колесами в небольшой колее.
        - Гадство, - парень тихо выругался и еще раз предпринял бесполезную попытку выехать из колеи.
        - Выйти надо, подтолкнуть, - Лариса встревожено выглянула в окно.
        - А то и откапываться придется, - Вадим сквозь зубы ответил и вышел из машины. Девушка вышла за ним следом.
        - Не так уж глубоко и сели, - он внимательно осмотрел завязшую в смеси не замерзшей грязи и мокрого снега машину и несколько воодушевился. - Вот тебе и твои Черногрязцы! Название само за себя говорит. Обидно, что не доехали всего какую-то пару километров. Надеюсь, справимся сами.
        Однако провозиться им пришлось гораздо дольше, чем они рассчитывали. Машина фырчала, бешено вращала колесами, с усердием пытаясь вырваться из плена, да только увязала в грязи еще больше. Вадим, усадив Ларису за руль, сам подталкивал машину сзади.
        - Вот тебе и приключение, - он после очередной бесполезной попытки высвободить машину из «плена», устало проворчал и перевел дух.
        - Не получается? - Лариса вышла к нему.
        - Попробую еще подкопать, - взяв лопатку, он присел и вновь принялся откапывать завязшее заднее колесо. Лариса с найденной в багажнике картонкой присела возле переднего. Вот тебе и приключение, Вадим прав. Не заночевать бы тут на дороге. И, как назло, ни одной проезжающей машины, которая бы могла вытянуть их на буксире.
        Уставшие и перепачканные грязью, они наконец-то смогли выехать из колеи уже тогда, когда вечерняя темнота скрыла очертания округи.
        - Лучше поздно, чем никогда, - Вадим, когда машина, победоносно фыркнув, тронулась из колеи, устало заметил. Лариса вывезла машину на дорогу и вышла к нему, оставшемуся на обочине.
        - Почиститься бы надо, а то мы с тобой как из болота вылезли, - она критическим взглядом осмотрела в свете фар его и себя. - Давай отойдем к краю дороги, там снег чище. Или спустимся немного вниз.
        Дорога проходила по верху склона, у подножия которого темнела лесопосадка. Свет от оставленных включенными машинных фар освещал дорогу и часть склона. Лариса сошла с обочины и немного спустилась вниз. Присев, она принялась чистым снегом оттирать грязные руки и рукава куртки. Вадим спустился к ней.
        - Какие у нас дальше планы? До твоей деревни два-три километра, почти приехали. Рядом - метрах в пятистах - другая деревня. Можно будет заехать и спросить, где можно остановиться на ночлег. Вряд ты ли пойдешь отыскивать кладбище на ночь глядя, - Вадим резонно заметил и с силой потер снегом испачканную грязью почти до самого колена штанину.
        - Дай лучше я, тебе не удобно, - Лариса, понаблюдав за тем, как он пытается разглядеть штанины своих брюк сзади, предложила и поднялась с корточек. Но встала она слишком резко, не рассчитав, что стоит не на ровной поверхности, а на склоне. Нога соскользнула, и девушка, взвизгнув, покачнулась. Вадим, вовремя среагировав, успел подхватить ее и не дал упасть. Но сам при этом поскользнулся и, упав, немного прокатился вниз по склону, по пути больно ударившись коленом обо что-то твердое - то ли камень, то ли корягу.
        - Вадька? - Лариса испуганно вскрикнула откуда-то сверху, силясь разглядеть его в темноте. Сюда свет фар уже не достигал.
        - Стой там наверху и не вздумай спускаться! Со мной все в порядке, я сейчас к тебе поднимусь, - он прокричал ей и попытался встать, но тут же, охнув от неожиданной боли в ноге, вновь сел. Похоже, он здорово ушиб колено.
        - Вадим? - Лариса, не послушав его, уже спускалась к нему. - С тобой все в порядке?
        - Да, я ж сказал, - он процедил сквозь стиснутые зубы и кое-как поднялся на ноги. Так, на ногу ступить смог, уже хорошо. Только вот как вскарабкаться наверх?
        - Вадим? Точно все в порядке? - Лариса, обеспокоенная тем, что он медлит идти, снова встревожено спросила.
        - Не знаю… Ногой обо что-то ударился. Похоже, там камень был. Не волнуйся, сейчас пройдет, - он наклонился и осторожно потер ушибленное колено. - Сейчас… Сейчас пойдем. Подожди немного.
        Его заявление, что «сейчас все пройдет» нисколько не успокоило девушку, а, наоборот, встревожило. Она засуетилась, запричитала, и своей бесполезной суетой вызвала у Вадима лишь легкое раздражение.
        - Успокойся, все нормально, - он, лишь бы не слышать больше ее обеспокоенных причитаний, медленно двинулся вверх по склону. Когда он наступал на левую ногу, колено отзывалось резкой болью, которая, казалось, отдавалась даже в затылок.
        - Подожди, Вадька, - Лариса нагнала его. - Давай помогу.
        Идти, опираясь на плечо Ларисы, было немного легче, но все равно те несколько метров склона, которые он с трудом преодолел, показались ему адовой пыткой. Вот тебе, похоже, и начались приключения…
        После недолгого «совещания» решили доехать до ближайшей деревни и поинтересоваться насчет возможности у кого-нибудь остановиться на ночлег. Лариса еще заявила, что поинтересуется и наличием больницы где-нибудь поблизости.
        - Какая больница, Ларка? - Вадим скептически усмехнулся. - Здесь такая глухомань, что вряд ли в округе есть даже самый захудалый здравпункт. Обойдусь!
        - Сомневаюсь, - она, усаживаясь за руль, хмыкнула.
        Стучась в первый дом Лариса особо и не рассчитывала на удачу, но ей повезло. Дверь открыла женщина неопределенного возраста и довольно миролюбиво поинтересовалась, что девушке надо. Лариса извинилась за беспокойство и, кивнув в сторону машины, объяснила, что они с молодым человеком направляются из Москвы в некий город (она даже назвала какой-то для правдоподобности). Но вот из-за того, что потеряли много времени, пытаясь вытащить забуксовавшую машину, не успели до ночи доехать до районного городка и теперь ищут ночлега в этой деревне. Да к тому же парень получил травму. Если здесь по близости есть и больница… Но женщина, слушавшая с вниманием, тут же перебила Ларису:
        - Что ты, милая! Какие тут больницы? Мы, если заболеваем, к бабе Вале идем - она у нас за доктора. А что с парнем-то?
        - Ногу ушиб сильно, - Лара жалобно ответила и с надеждой посмотрела на женщину, которая про ночлег так еще ничего и не сказала.
        - Ну, это пусть баба Валя посмотрит! Она у нас во многих болячках разбирается! И на ночь, думаю, тоже пустит. Она радушная. Одна живет, скучно ей, гостям рада будет. Подожди, я провожу вас.
        Женщина исчезла в доме и громко крикнула кому-то:
        - Ва-ась, я счас девочку до бабы Вали провожу! Надобно ей.
        И появилась уже в тулупе и повязанном на голову платке.
        - Вот туточки она живет, баба Валя-то, - женщина указала рукой на один из домиков, которые они медленно проезжали. - Машину-то во дворе оставить попросите. У нас тут ребятни мало, да те, кто есть, вам утром мигом колеса с любопытства развернут, ежели машину тут бросите. Айномарка-то, дорогая…
        Чрезвычайно гордая тем, что ее покатали по деревне на «айномарке», женщина выбралась из машины с достоинством королевы и, поднявшись на крыльцо нужного дома, затарабанила в дверь:
        - Баб Валя! Баб Валя! Открой! Это Галка Смирнова! Открой, очень надо!
        Лариса тоже следом за женщиной вышла из машины и робко вошла во двор.
        - Че орешь, как оглашенная? - дверь со скрипом распахнулась, и в проеме показалось недовольное лицо старушки. - Чай не глухая, слышу хорошо. Че случилось-то? Заболел кто?
        - Да из Москвы тут ночлега просют! Девочка с парнем, заблудились они… Парень ногу расшиб, помощь твоя нужна.
        - Ну, пусть заходют, посмотрим.
        - Так они с машиной! Поставить во дворе можно?
        - Пусть ставят. Погоди, я счас выйду.
        Старушка открыла дверь пошире и вышла на крыльцо.
        - Здравствуйте, - Лариса робко поздоровалась.
        - Здравствуй, - баба Валя, нахмурившись, внимательно оглядела ее с головы до ног и, видимо, «фейс-контролем» осталась удовлетворена, потому что в следующую секунду уже заулыбалась:
        - Меня баба Валя зовут, а тебя, девонька?
        - Лара. Где бы… можно было у Вас поставить машину?
        - Да вот прямо во двор въезжайте!
        Под любопытные взгляды бабы Вали и женщины Лариса, сев в машину, завела двигатель и аккуратно въехала во двор.
        - Спасибо, - она поблагодарила женщину, проводившую их к бабе Вале, а Вадим в знак благодарности извлек из кармана денежную купюру:
        - Вам за беспокойство и помощь. - Чай, есть-то хотите? - баба Валя, похоже, и правда обрадовалась неожиданным гостям. И тут же пояснила причину своей радости:
        - Я одна живу, поговорить-то особо не с кем. Дети и внуки в городе давно живут, редко приезжают… Я счас накормлю-то вас, а потом уж и на ночь устрою. И ногу твою погляжу. Как звать-то тебя?
        Она, радушно улыбаясь, обратилась уже к Вадиму. Тот назвал свое имя и огляделся в поисках, куда бы можно было присесть. Баба Валя правильно его поняла:
        - Садись сюда.
        Она быстро подвинула ему табурет, и Вадим неуклюже присел, вытягивая левую ногу. Колено болело невыносимо.
        - Ты обожди пока тут, а я на стол соберу, - старушка излучала небывалую энергию. Ларисе было неловко за доставленные ей неудобства, и она в качестве компенсации предложила свою помощь в накрывании стола. Но старушка бодро ответила:
        - Ты и так устала, милая. Присядь, отдохни. Я сама управлюсь!
        На столе быстро, как по волшебству, появились миска с нарезанным толстыми ломтями хлебом и кувшин с молоком.
        - Чем богаты, тем и рады, - старушка вздохнула и пригласила к столу.
        Наверное, за всю жизнь ни Лара, ни Вадим ничего вкусней не пробовали. По крайней мере, так им казалось обоим, когда они с аппетитом жевали ломти пышного, с крупными дырочками деревенского хлеба и запивали его свежим молоком.
        - В Москве вашей и хлеб, наверное, не такой, и молоко - не молоко… - Бабуля, подперев ладошкой щеку, с умилением глядела, как они с аппетитом едят.
        Лариса молча кивнула, а Вадим, потянувшись за очередным ломтем хлеба, признался:
        - Очень вкусно! Даже за аппетит свой стыдно…
        - А ты не стыдись, милок! Кушай на здоровье!
        После того, как они наелись, бабушка так же ловко убрала со стола и бодро распределила, кто где будет спать. Лариса вызвалась застелить постели, пока баба Валя будет осматривать Вадиму колено.
        - Ой-ой-ой, милок, - старушка сокрушенно пробормотала. - Это как же ты, милый, так ушибся? Болеть ведь долго будет.
        Лариса, занятая постелью, оглянулась через плечо. Вадим, положив ногу на другой табурет, закатал штанину. Ушибленное колено сильно опухло, а на его внутренней поверхности образовался внушительный кровоподтек. Баба Валя легонько дотронулась до синяка, и парень поморщился от боли.
        - Плохо, милок… Тебе бы показать ногу врачу. Я могу лишь боль маленько снять. Мазь у меня хорошая от ушибов, сама варила по особому рецепту, да, боюсь, и она тебе не шибко поможет. В город как приедешь, к доктору сходи, иначе еще долго с ногой промаешься.
        Вадим, то ли уже от усталости, то ли измученный болью, безропотно позволил старушке заняться его ногой. Лариса, чтобы не терять время даром, решила расспросить бабу Валю на интересующую ее тему. Встав сзади Вадима, она обняла его за плечи и задала бабуле вопрос о местонахождении деревенского кладбища, мотивируя свой интерес тем, что хочет посетить могилы бабушки и деда.
        - Кладбище в километре отсюда. Как раз посредине между нашим Опенкиным и соседними Черногрязцами, - бабуля, прикладывая к колену Вадима свою чудодейственную мазь, охотно пояснила. - Только оно заброшенное. Кто туда ходит? Тот, кто остался в наших деревнях. А осталось мало народу. В основном все в город переехали. А вот раньше, м-м-м, какие наши деревни были обжитые! Особенно Черногрязцы! Там жисть кипела - и клуб был, в котором танцы по субботам устраивали и кино крутили, и колхоз процветал. А молодежи сколько жило! А потом все в город стали уезжать. Сейчас и в Черногрязцах, и в нашем Опенкине почти одни старики остались…
        Бабуля сокрушенно вздохнула, ностальгируя по былым временам и, обратившись к Ларе, попросила:
        - Милая, подай мне со стола бинт. Вот спасибочки! А твои дед с бабкой где жили, раз похоронены на нашем кладбище? В нашей деревне? Так, может, я их знала!
        - Нет, в Черногрязцах, - Лариса с волнением ответила. Вдруг баба Валя и правда знала ее деда с бабушкой? - Деда звали Иван Полетов, бабушку - Антонина. В девичестве Иванова.
        Баба Валя, занявшаяся перевязкой, замерла, вспоминая, знала ли названных Ларисой людей и, подумав, покачала головой:
        - Нет, не припомню таких.
        - А Зою Иванову? - Лариса назвала имя и девичью фамилию своей «не родной» бабушки.
        - Тоже не припомню. Говорю ж, в Черногрязцах много молодежи тогда жило, всех знать было сложно… Потерпи, милый, уже все. Обо что хоть ногу так расшиб?
        - О камень, кажется… - Вадим немногословно пояснил, и когда баба Валя закончила перевязку, с помощью Ларисы прошел к расстеленной ему постели.
        - Я тебе счас еще травяной отварчик сделаю. Выпьешь, и спать будешь крепко. Иначе всю ночь промаешься от боли. Не бойся, не отраву дам!
        Баба Валя, опережая его возражения, усмехнулась и с гордостью произнесла:
        - У меня вся деревня лечится, только спасибо говорят! Я в травах хорошо разбираюсь, меня знахарству моя родственница научила. Здесь же, в Опенкине, она и жила. На краю деревни. Тетка моя двоюродная. Ох и ворожейка она была! Ее почти все боялись, ведьмой считали. Но уважали. А мне вот ее дар не передался. Не научилась я ворожить, как ни пыталась. А знахарство освоила! Теперь вот ко мне все лечиться ходют.
        Лариса с Вадимом, как по команде, переглянулись, услышав о том, что в этой деревне жила «ведьма», которая, к тому же, приходилась теткой бабе Вале.
        - А… Привороты она какие-нибудь делала? - Лариса осторожно поинтересовалась, стараясь, чтобы баба Валя не заподозрила, чем мог быть вызван такой интерес к приворотам. Но бабе Вале, похоже, было все равно, о чем говорить, лишь бы поговорить.
        - Не знаю, может быть. Я ж говорю, что ворожить так и не научилась. Да и тетка, если честно, не особо пыталась меня обучить. Все говорила, что умение ворожить не принесет мне счастья. И о том, чем занималась, тоже не особо-то мне рассказывала. Вот, травы распознавать, отвары и мази из них готовить - этому научила. А больше я ничего не знаю и не умею!
        Баба Валя жизнерадостно пояснила и высыпала в деревянную миску из тряпичных мешочков какие-то травы.
        - Я счас отварчик приготовлю, выпьешь его, милый. Мазь-то хоть немного боль и опухоль снимет, да все ж без питься лечебного тебе не обойтись. Ох, горюшко, не осторожно как ты ушибся…
        Вздыхая и сокрушаясь, баба Валя растолкла травы пестиком и залила их водой.
        - Как ты? - Лариса шепотом, чтобы старушка не слышала, спросила у Вадима. - Очень болит?
        - Да уже не так, - он так же шепотом ей ответил.
        - Вляпались в «приключения»… - Лариса, косясь на его забинтованное колено, сокрушенно вздохнула.
        - Накаркала, - Вадим усмехнулся и ласково погладил ее по растрепанным волосам.
        XXII
        Лариса проснулась рано. Тихо выбравшись из постели, она на цыпочках прокралась к умывальнику и торопливо умылась. Бабы Вали, не смотря на то, что еще было очень рано, в избе уже не было. Вадим еще спал. Лариса тихо подошла к нему, полюбовалась им спящим и осторожно, стараясь не разбудить, поправила на нем одеяло. После чего оделась и вышла во двор.
        - Встала? Ранняя ты птаха! - баба Валя появилась ей навстречу из курятника. - А я вот курочек кормила.
        - Доброе утро! - Лариса улыбнулась ей.
        - Доброе! Как спалось?
        - Очень хорошо! - Лариса ни капли не соврала. Утомленная дорогой и
«приключениями», она уснула довольно быстро и спала крепко, без сновидений.
        - Вот и ладно! Парень твой тоже крепко спал, я вставала к нему ночью - проверяла, как он.
        - Он и сейчас спит! - Лариса улыбнулась.
        - Пусть спит! Сон - это здоровье. Ты собралась куда-то? - баба Валя подозрительно на нее покосилась.
        - Да. Пройдусь до кладбища, попробую найти могилки бабушки с дедом.
        - Да куда ж ты пойдешь?! - баба Валя всполошилась. - И не завтракала еще! Идти-то километр туда целый! Да снег, видишь, выпал, не думаю, что ты там что найдешь…
        - Я… все равно пройдусь, - Лариса упрямо ответила. - Позавтракаю, когда приду. Вадим к тому времени проснется, мы с ним вместе позавтракаем.
        - Ну, как знаешь! - баба Валя покачала головой, не одобряя Ларисино упрямство, но и не смея перечить. - Парню-то твоему что сказать, когда проснется?
        - Так и скажите! Он знает, что я хочу сходить на могилки.
        Лариса еще раз уточнила у бабы Вали, как удобней пройти на кладбище и отправилась в путь.
        Она уже больше часа бродила по старому заброшенному кладбищу, безуспешно пытаясь отыскать могилы дедушки и бабушки. Надписи на многих надгробиях и крестах были вытерты временем и смыты дождями. Лариса во второй раз обходила небольшое кладбище, пытаясь среди полуистертых надписей отыскать нужные. Присев перед очередным могильным крестом, почерневшим от времени, она пальцем принялась соскребать с надписи налипший снег. Еще пару могил обойдет - и повернет назад к деревне. Вадим, наверное, уже проснулся и хватился ее. Наверняка его не обрадовал тот факт, что она в одиночестве решила отправиться на кладбище. «Пол… ва…», - прочитала она оставшуюся на кресте надпись и быстро оглянулась на шорох за спиной. И от ужаса не смогла даже вскрикнуть - настолько то, что она увидела за своей спиной, было страшно. На какое-то мгновение ей показалось, что между двумя мирами - настоящим и потусторонним - стерлись грани или распахнулись двери, иначе как можно было объяснить наличие за своей спиной этого ужасного существа, словно восставшего из могилы. Лариса, вытаращив глаза и от ужаса хватая ртом воздух, смотрела,
как на нее, глухо бормоча и воя, надвигается Смерть.
        Так она и подумала, что это - Смерть. Без обязательной косы и не в балахоне, как принято обозначать ее на картинках, но в реальности еще ужасней. Желтая морщинистая кожа обтягивала высохшее, больше напоминающее череп, лицо с ввалившимся беззубым ртом, из под сбитого набок полуистлевшего платка выбивались пегие космы, в маленьких глазках застыло безумие. Протягивая к Ларисе высохшие руки с когтистыми пальцами, старуха что-то с ненавистью бормотала и глухо с всхлипываниями стонала. «Если это и есть она, о которой мне в снах говорила бабушка, то лучше пятьдесят раз умереть, чем один раз с ней встретиться…». Придя в себя, Лариса проворно вскочила на ноги и, задев плечом старуху (оказалась материальной, значит - не из потустороннего мира), спотыкаясь и чуть не падая, бросилась прочь.
        Она, выскочив за территорию кладбища, еще какой-то участок дороги бежала, словно боясь, что страшная старуха погонится за ней. Теперь, когда первый страх прошел, Лариса поняла, что напугавшая ее старуха вовсе не была Смертью или восставшим из могилы мертвецом, а, видимо, жительницей одной из соседствующих деревень. Но все равно, даже когда она осознала это, страх до конца ее не отпустил. Только об одном воспоминании о старухе в ужасе перехватывало дух. «Так можно и от страху на месте помереть», - Лариса мрачно подумала и всерьез пожалела, что отправилась на кладбище одна.
        - Ты бежала, что-ль? - во дворе встретила приветливая баба Валя, и Лариса от радости чуть не бросилась ей на шею. Слава богу, добралась!
        - Угу, - Лара, не вдаваясь в подробности, согласно промычала. - Торопилась.
        - Торопилась… - баба Валя, подозрительно на нее косясь, недовольно проворчала. - Разгорячилась, как бы не простыла на холоде. Марш в дом! Парень твой проснулся и с ума там уже без тебя сходит. Ругался на меня, зачем я тебя одну отпустила. А как я могла тебе перечить?
        Баба Валя, похоже, была расстроена и обижена.
        - Чуть уж, было, не отправился тебя искать он! Да я еле отговорила. Нога-то у него больная, куда ему идти в такую даль, по избе-то еле смог пройтись… Ох, беда с вами. Он уж тебе на телефон звонил, да ты его не взяла с собой, на столе забыла. На энтот телефон, как его…
        - Мобильный, - Лариса машинально ответила, направляясь к крыльцу. А баба Валя за ее спиной обрадовано воскликнула:
        - Ну да, мобильный!
        Вадим был рассержен не на шутку, таким Лариса его еще не видела. Едва она зашла в дом, как он тут же набросился на нее с упреками:
        - Лариска, совсем у тебя мозгов, что ли, нет? А я-то считал тебя умной и сообразительной девушкой! Куда одна отправилась?! Русским языком и мной, и Ингой было сказано: одной - никуда, быть осторожной! Или ты на турецком стала понимать? Приключений мало показалось?!
        - Вадим, - она, виновато улыбаясь, присела рядом с ним на постели. - Ну, прости.
        - «Прости»! - он возмущенно фыркнул и отвернулся. - Я чуть с ума не сошел! На бабу Валю «наехал» за то, что она тебя отпустила. Ты хоть бы телефон взяла! Далось тебе это кладбище! Блин, поседеешь с тобой…
        Лариса, виновато улыбаясь, обняла его и потерлась щекой о его плечо.
        - Вадька, я тебя так люблю…
        - Ни черта ты меня не любишь! - он все еще никак не мог остыть от доставленных ею переживаний. - И не подлизывайся ко мне!
        - Во-во, поругай ее! - в избу вошла баба Валя и, усмехаясь, покачала головой. - Впрочем, чего уж теперь, главное, жива и невредима вернулась…
        - Как твоя нога? - Лариса, перехватив смеющийся взгляд бабы Вали, попыталась сменить тему.
        - Нормально, - Вадим сердито буркнул.
        - Да где ж нормально? - баба Валя, нахмурившись, встряла. - Ходить-то с трудом можешь…
        И безапелляционно заявила:
        - Лежать сегодня будешь! Ноге покой нужен.
        - Я не могу лежать! - Вадим тут же воспротивился. - Нам ехать надо.
        - Куда ехать? Куда ехать-то?! - баба Валя, подбоченясь, с азартом ринулась в
«бой». - Кто тебя с такой ногой отпустит?! Ехать ему надо…
        - Нам и правда надо, - Лариса робко возразила. И баба Валя обиделась:
        - Ну и езжайте! Как птахи непоседливые - туды-сюды. Вся молодежь одинаковая - торопится куда-то, торопится… О своем здоровье вы не беспокоитесь. Впрочем, чего вам о нем сейчас думать - здоровье своем, только вот чуть старше сделаетесь, все болячки недолеченые вам припомнятся, вот тогда и забегаете…
        - Баб Валь, нужно ехать, - Вадим, смутившись, примирительно пробормотал. - Нам к вечеру уже в Москве быть надо. Завтра понедельник, день рабочий. С работы мы не отпрашивались…
        - Тебе не на работу надо, а к доктору! - баба Валя, нахмурившись, строго отрезала. - Какой из тебя работник - хромого…
        - Вот к доктору и отправлюсь завтра, - Вадим готов был согласиться с чем угодно, лишь бы уехать сегодня. Последний аргумент подействовал на бабу Валю, она покачала головой и с неохотой согласилась:
        - Ну ладно, езжайте сегодня, если так рветесь в свою Москву. Отпускаю с условием, что к доктору пойдешь завтра. А ты, милая, проследи за тем, чтобы он так и сделал!
        Бабуля, повернувшись к Ларе, строго наказала, и девушка пообещала, что
«проследит».
        - Вот обедом накормлю вас, и поедете… А тебя, милая, еще и завтраком накормить следует! Я оладий про вас напекла, да только пока ты на кладбище бродила, они остыли… Вадим-то горячих поел.
        Лариса, желая угодить бабушке, уверила, что с удовольствием поест оладий - даже и остывших.
        Оладьи и правда оказались вкусными, особенно с густой деревенской сметаной и чуть подогретым молоком. Бабуля, сев за стол напротив Ларисы, обхватила ладонями морщинистое лицо и с умилением наблюдала, как девушка с аппетитом ест.
        - Вкусно? Ну, на здоровье!
        Баба Валя очень обрадовалась тому, что ее стряпня пришлась молодежи по вкусу.
        - Я на обед вам щи в печке приготовлю! Таких в Москве вы не попробуете. Моя внучка, когда приезжает в гости из города, только и нахваливает мою стряпню. В городе разве такая еда? А здесь все свежее. А если уж в печке приготовить… М-м-м. Только вот не часто внучка приезжает, учится, только на каникулах и может. Скучно ей здесь - молодежи нет, гулять не с кем. Погостит два-три денька и уезжает в свой город. А я скучаю. Общаться-то особо и не с кем, только с соседкой Серафимой, да иногда с жителями, когда кто за помощью приходит… А ты, милая, нашла могилки-то?
        Лариса отрицательно покачала головой и, вспомнив страшную старуху, вновь почувствовала, как душа наполняется холодком страха.
        - Надписи полуистертые, не прочитать… Может, если бы я дольше ходила, то нашла бы.
        Вадим насмешливо покосился на нее. «Я так и знал», - открыто читалось в его взгляде.
        - Только вот… - Лариса помялась, говорить или не говорить о старухе, напугавшей ее. - Я на кладбище одну… пожилую женщину встретила. Испугалась. Страшная такая, я от страха даже онемела.
        Лариса усмехнулась, постаравшись, чтобы ее рассказ выглядел как некий забавный эпизод и не породил бы новых упреков со стороны Вадима и бабы Вали.
        - А-а, это ты, наверное, с безумной Лидкой встретилась! - бабуля, усмехнувшись, пояснила. - В Черногрязцах она живет, да только в основном все по кладбищу бродит. Лидка не причинит вреда, только напугать может. Она в прошлом году и внучку мою напугала, когда зачем-то в Опенкино забрела. Лидка сумасшедшая и уже давно, с молодости. Родни у нее никого не осталось, живет одиноко, все ее развлечение - бродить день и ночь по кладбищу. Жители к ней привыкли, подкармливают. Она только выглядит так страшно, а вообще-то безобидная.
        - Я б не сказала, - Лариса, вспомнив свое «приключение», тихо пробубнила.
        - А отчего она с ума сошла? Если с молодости, говорите…- Вадим, заинтересовавшись рассказом, спросил.
        - Да и не знаю! Разное говорили. В основном то, что в молодости ее жених перед самой свадьбой бросил и женился на другой. А она его шибко любила. Говорят, что от горя даже утопиться пыталась, да откачали ее. С тех пор и помутился у нее рассудок. Она тут всю жизнь прожила. И почему-то ей особо наше кладбище полюбилось. Поговаривали, что там ее любимый похоронен, который молодым умер. Вот вроде и бродит она по кладбищу, все якобы с любимым своим разговаривает. Лидка-то живет в другом мире - в том, когда еще девицей была, что вокруг происходит, совсем не понимает. Наверное, она тебя, Ларочка, шибко напугала. Так она никого не трогает, увидит какого-нибудь жителя местного и сторонкой пугливо обходит. А девчонок молодых не любит. В прошлом году, говорю ж, внучку мою так напугала. Ей, видимо, кажется, что это ее соперница, на которой любимый женился… Говорю ж, в своем мире она живет.
        Лариса, слушая рассказ бабы Вали, даже перестала есть. От волнения у нее порозовели щеки, она быстро оглянулась на Вадима и увидела, что он тоже слушает с повышенным вниманием. Интересно, тоже думает о том же, что и она? «…Они женятся! Иван и эта Лида. Мне сегодня Зойка сказала… Ненавижу, ненавижу ее! Лидку…» - вспомнилась ей фраза из бабушкиного дневника. И от ужаса в груди будто все застыло. Ох, бабушка, и натворила же ты бед…
        А баба Валя, обрадовавшись тому, что у нее есть такие внимательные слушатели, углубилась в свои воспоминания:
        - Я Лидку молодой помню. Она меня младше. Историю с ее не состоявшимся замужеством помню смутно, но вот однажды застала такое… Я ж говорила вам, что у меня тетка ворожейкой была. Я как-то пришла к ней, она меня на чердак за чем-то отправила - травы, кажется, для просушки развешивать. А в это время к моей тетке эта Лидка прибежала. Вообще-то тетку жители боялись и избегали, поскольку считали ее ведьмой. Мало ли что она наколдует? Старались обращаться к ней лишь в случае крайней необходимости. Конечно, она больше добрых дел делала - болезни снимала, скот лечить умела, да только вот люди - злые. Все несчастья, ежели какие случались, ее ворожбе приписывали. Но все же боялись ее трогать… Так вот, прибежала к ней эта Лидка - уже после того, как ее любимый на другой женился. И в таком девка отчаянии была, что бухнулась перед моей теткой на колени и в рыданиях умоляла наказать соперницу, разлучить с мужем. Не хорошо подслушивать, да любопытно стало. Я затаилась на чердаке, слушаю. Лидка рыдает, тетку мою о злодеяниях молит. Видимо, от отчаяния девка даже не ведала, что говорила. Тетка ее выслушала и
отказала. Сказала, что не возьмется разлучать женившихся. Уж не знаю, была ли моя тетка причастна к той истории… Может, и правда помогла другой девушке отбить у Лидки любимого. Не буду утверждать. Только Лидке она отказала, сказав, что «молодые» единством соединены… Кажется, так и сказала, хотя я могу чего-то напутать - много уже времени прошло. И это Единство уже не разбить никакой ворожбой. А когда Лидка забилась в новых рыданиях, умоляя «попортить» соперницу, усмехнулась и сказала, что Единство и так может бед куда более сильных наворотить, чем простая порча. Кажись, сказала, что придет время, и оно само возьмет причитающееся ему. Лидка от моей тетки ни с чем ушла. После этого и попыталась утопиться. Теперь вот бродит, полоумная, людей пугает…
        Баба Валя недовольно проворчала. Хотела еще что-то сказать, да на столе зазвонил Ларисин мобильный. Старушка вздрогнула от неожиданности и сердито поморщилась:
        - Заорал, как оглашенный!
        Лариса торопливо взяла телефончик и ответила. Звонила Майка. Едва услышав Ларису, подруга обрадовано затараторила:
        - Лескова, ты не поверишь! Я сегодня на свидание иду!
        - Кто пригласил? - Лариса, усмехнувшись, поинтересовалась. Майкины кавалеры менялись как перчатки - одни уходили и им на смену тут же появлялись новые.
        - Как кто?! - подруга даже несколько опешила от такого непонимания. - Тот, о ком я тебе рассказывала!
        - Ну, допустим, о нем ты мне ничего не рассказала. Только горестно шмыгала носом и вздыхала…
        - Он и пригласил, - Майя сердито ответила. Видимо, ожидала от подруги радости, а не иронии.
        - Я рада за тебя! - Лариса постаралась произнести с чувством. И все же Майкина новоявленная любовь не была принята ею всерьез. Надолго ли хватит подруги крутить роман с этим очередным престарелым толстосумом? - И куда пойдете?
        - Не знаю! Может быть, в кино…
        - В кино-о-о? - Лариса воскликнула с таким удивлением, что и баба Валя, и Вадим с интересом покосились на нее.
        - А что тут такого? Ну да, в кино… Я уже давно не была в кино, Лескова! - подруга с вызовом ответила.
        - Ну… Обычно тебя приглашают не в кино, а в дорогой ресторан, казино или ночной клуб. А тут - в кино, даже не привычно как-то… Майка, ты с кем там собираешься встречаться? С романтичным олигархом?
        - Да, с романтичным олигархом! Ну, в казино, клуб или ресторан мы еще успеем сходить. Лескова, ты что, не рада за меня?
        - Рада, конечно рада, - Лариса, постаравшись вложить в голос побольше сердечности, уверила. - Позвони мне вечером. Расскажешь, как прошло свидание.
        - Обязательно! - Майка пообещала и отключилась.
        Выехали они, как и хотели, после обеда. Отблагодарив бабу Валю за гостеприимство и помощь, с некоторым сожалением попрощались с ней.
        Ларисе, не смотря на свое заявление никогда больше не садиться за руль, пришлось вести машину. Поскольку вела она неторопливо и очень аккуратно, в Москву приехали уже поздним вечером. И едва они въехали в город, Вадим тут же набрал номер сестры.
        - Инга? Привет! Мы минут через сорок уже будем… Нет, ко мне едем… Ну приезжай. Как Лёка?.. Хорошо… Дядя? А что он хотел? Ну, наверное, будет уже поздно… А, он у тебя? Ладно, приезжайте оба. Хорошо, передам.
        Он отключил телефон и повернулся к Ларисе:
        - Тебе Инга привет передает. Хочет сегодня заехать ко мне. Вместе с дядей - ему что-то от меня понадобилось.
        Лариса молча кивнула. Выразить как-то по-другому свои эмоции у нее уже не было сил, дорога изрядно утомила ее. Вадим сочувственно покосился на нее и предложил:
        - Ларка, оставайся сегодня у меня. Куда, на ночь глядя, домой поедешь? Ты очень устала, у меня выспишься. Вот как приедем, так и ложись спать!
        - Мне завтра на работу, собраться надо, - она раздраженно ответила. Мысль о том, что завтра рано вставать вызывала у нее дрожь. Так бы хотелось выспаться!
        - А ты не ходи! Отпросись.
        Она усмехнулась:
        - Как?! Я и так в последнее время из-за всех этих несчастий на работе мало появлялась. Шеф не даст мне теперь даже дня.
        - А у меня идея! - Вадим, что-то быстро про себя прикинув, засмеялся. - Будет тебе завтра выходной! Сейчас ко мне с Ингой мой дядя приедет. Я его попрошу, чтобы он позвонил твоему шефу и отпросил тебя…
        - С ума сошел?! - Лариса, даже не дослушав его, перебила.
        - Нет, подожди… Твой шеф, я так понял, готов для моего дяди сделать что угодно. Дядя пусть попросит тебя приехать… м-м-м… в банк, чтобы дать тебе еще какой-то заказ. И ты под предлогом того, что проведешь целый день в банке, благополучно его проспишь. Мы что-нибудь придумаем!
        - Сумасшедший, - Лариса усмехнулась. - Не будем сюда еще и твоего дядю впутывать, сами разберемся…
        - Или я сам позвоню? Что-нибудь придумаю.
        - Сказочник…
        Они еще немного шутливо поспорили по поводу того, стоит ли отпрашивать Ларису завтра с работы или не стоит, но так ничего и не придумали, потому что уже приехали к дому.
        Лариса довольно неловко себя чувствовала, находясь в квартире Вадима, в которой, помимо него и Инги, присутствовал еще и дядя. Ладно, Инга-то знает про их с Вадимом отношения, но вот теперь еще и дядя окажется в курсе. И ладно бы просто дядя, но не тот самый Вадим Юрьевич, вице-президент банка, на которого Ларисин шеф чуть ли не молился. Вспомнив о шефе, Лариса мысленно усмехнулась: вот бы у того глаза на лоб полезли, если бы он сейчас увидел свою сотрудницу в компании «того самого» Дохновского, да еще в такой домашней обстановке.
        Дядя Вадима и Инги в обычной жизни и оказался обычным человеком, совсем не
«звездной персоной». Мужчина среднего возраста, с немного оплывшей фигурой и болезненным усталым лицом, в разговоре сдержанный и лаконичный, привыкший, видимо, решать дела четко и быстро. С Ларисой он вежливо поздоровался и внешне не высказал никаких признаков неудовольствия, любопытства или настороженности. Будто принял ее как само собой разумеющееся. Видимо, предпочитал не вмешиваться в личную жизнь своих племянников. И все же Лариса, не смотря на такой вполне дружелюбный прием, с заметным облегчением отправилась на кухню, когда Инга, занявшаяся больной ногой брата, попросила ее поискать в аптечке бинт.
        - Аптечка в кухонном шкафчике! Лара, и если не трудно, поставь, пожалуйста, чайник, - Инга крикнула ей уже вдогонку.
        Когда Лариса вернулась обратно в комнату, Инга и Вадим уже успели немного поспорить. Лара застала как раз тот момент, когда Инга не терпящим возражения тоном наказывала брату завтра же отправиться в травмпункт. Вадим, видимо, высказавшийся еще раньше, теперь хмуро ее слушал, все своим видом высказывая полное несогласие. Но когда Инга дотронулась до его распухшего колена, от боли громко выругался:
        - Инга, черт тебя подери… Больно же!
        - Вот что, родимый, - дядя, до этого молча наблюдавший за разворачивающейся сценой, теперь посчитал нужным вмешаться. - Инга права. На работу ты завтра не идешь, а топаешь, насколько это реально в твоем состоянии, к травматологу, берешь больничный и, сидя дома, выполняешь все рекомендации врача. Ведешь себя сейчас как мальчишка, ей-богу!
        Инга с благодарностью взглянула на дядю, который, вытащив из кармана мобильный телефон, уже отыскивал в телефонной книжке нужный номер.
        - Сергей Петрович? Дохновский… Извините за беспокойство… Да ситуация одна приключилась… Можешь помочь? Завтра в вашу клинику мой племянник приедет, колено повредил… Да не знаю я, не разбираюсь в этих вещах! Это уже Ваша область, - Вадим Юрьевич засмеялся и покосился на Вадима, прислушивающегося к дядиному разговору с обреченным видом. - Проводи его, пожалуйста, к хорошему специалисту. Буду благодарен. Как зовут?.. Да так же, как и меня! Мы тезки. Спасибо, любезный!
        Лариса с Ингой переглянулись и обе ухмыльнулись, довольные дядиным вмешательством.
        - Инга, отвези завтра Вадьку к доктору. Я уже договорился обо всем. Визитку с адресом я оставлю. Это очень хорошая клиника, специалисты там высококлассные и оборудование современное. Там мой знакомый работает. Если у вас станет вопрос в деньгах, об этом не беспокойтесь, я, если что, оплачу. Все, что назначат, делайте. Он мне на работе здоровым нужен, а не хромым, - дядя с усмешкой покосился на племянника, который в угрюмом молчании принял свою «участь». Видимо, с дядей спорить Вадим не смел.
        - Вот так я их и воспитываю, - Вадим Юрьевич неожиданно обратился к Ларисе и, усмехнувшись, развел руками. - Обормоты! Оба по очереди любят цирк устраивать, вот и приходится их, как тигрят, «укрощать».
        Инга ухмыльнулась и бросила на дядю смеющийся взгляд, а Лариса неожиданно почувствовала, что неловкость, овладевшая ею в обществе Дохновского-старшего, значительно уменьшилась.
        - О чем ты хотел со мной поговорить? - Вадим, потрогав перебинтованное Ингой колено, словно оценивая качество ее работы, обратился к дяде. Лариса, чтобы не мешать разговору, тут же под предлогом того, что пойдет заваривать чай, вышла на кухню.
        - О чем-то ведь хотел поговорить… Да ты меня с мысли сбил своей травмой. Да! Вспомнил. Вадим, мне для банка новый блок качественной рекламы нужен. Этим не я потом заниматься буду, но все же решил сам проконтролировать процесс и выйти на нужных людей. То агентство, которому мы недавно кредит сделали, вполне ничего себе. Я бы мог позвонить их директору, да все же решил с тобой вначале поговорить. Ты там вроде как какое-то время бывал, когда Инге сайт заказывал…
        При этих словах Инга покраснела до корней волос: от дяди она скрывала свою
«ворожейскую» деятельность, а сегодня, когда разговор зашел о рекламе, проговорилась. И ей пришлось показать изготовленный Сашей Ловцевым сайт, который дядю впечатлил профессионализмом и развеселил своей тематикой. «Инга, да ты, оказывается, опасная женщина! Гораздо опасней, чем я себе представлял!» - дядя пошутил по поводу ее увлечения магией, но против, вроде, не высказался.
        - Инга сказала, что ты там через какую-то грамотную девочку действовал, которая хорошо знает работу своего агентства и может посоветовать нужного специалиста. Понимаешь, если я буду звонить директору напрямую, то, боюсь, получу максимум заискиваний и лести и минимум информации. А мне нужна информация. Я бы прежде хотел побеседовать с той девочкой, кого она может порекомендовать, а потом уж и директору звонить. Можешь снова на нее выйти?
        - Могу, - Вадим с усмешкой кивнул и громко позвал:
        - Лара!
        И когда Лариса вошла в комнату, с триумфальным видом указал на нее ладонью:
        - А вот и эта девочка.

…Вадим Юрьевич любезно предложил подвезти ее домой, и Лара обрадовано согласилась. Вадим попытался, было, уговорить ее остаться, но она сослалась на сильную усталость и на то, что ей нужно еще собраться к работе. Пообещала, что завтра вечером приедет к нему, попрощалась с Ингой, которая решила остаться на ночь у брата («Хочу поговорить с Вадимом о вашей поездке, раз с тобой сегодня не получилось») и, удивляясь про себя некоторым причудам судьбы, села в машину к Вадиму Юрьевичу. Причудой судьбы она посчитала тот факт, что ее домой подвозит тот самый вице-президент банка, на которого чуть не молится ее шеф. И с которым ей довелось встретиться и пообщаться в обстановке, далекой от деловой. Вадим Юрьевич не стал сейчас задавать много вопросов, связанных с рекламой, а назначил встречу на завтра во второй половине дня в банке.
        - Приезжай, там и обсудим все. Встретишься с человеком, которому и будет поручено занимать вопросом рекламы банка.
        - Я с утра кое-что подготовлю, чтобы ехать к Вам уже с некоторыми предложениями, - Лариса с улыбкой ответила, представляя себе, как засуетится завтра шеф, узнав, что поступил заказ от банка. Сотни наставлений не избежать…
        Вадим Юрьевич, закрыв деловую тему, бросил на притихшую и оробевшую девушку смеющийся взгляд:
        - Ну, рассказывай о вашем с Вадькой путешествии. Без приключений, как я понял, у вас там не обошлось…
        И, перехватив ее испуганный взгляд, засмеялся:
        - Лариса, я спрашиваю просто из любопытства, а не с целью влезть в ваши отношения и держать их под контролем. Интерес человека, который уже давно привык проводить выходные, не расставаясь с мобильным телефоном и компьютером и не имея возможности уехать на пару денечков за город. Сам не могу отправиться в поездку, так хоть послушаю, как другие ездят. Мне Инга сказала, что вы с Вадимом ездили куда-то далеко в провинцию, отвозили лекарства твоей бабушке.
        - Да, - Лариса робко улыбнулась, мысленно поблагодарив Ингу за уже придуманную ею легенду поездки. И, опустив из своего рассказа все моменты, связанные с ворожбой, приворотами и подобными вещами, с воодушевлением рассказала о путешествии.
        XXIII
        Лариса закончила рабочий день раньше, чем обычно. После обеда она съездила в банк на встречу. Как она и ожидала, шеф очень воодушевился предстоящим заказом от банка и даже разволновался:
        - Лескова, ты уж не подведи! Сама знаешь, с кем едешь вести переговоры. Кстати, как Вадим Юрьевич на тебя вышел?
        - Ну… - Лариса немного замялась. Не признаваться же шефу в том, что она стала встречаться с племянником Дохновского-старшего? - Ему мои координаты передал его племянник. Я оставила визитку Вадиму Дохновскому, тот приезжал заказывать сайт. Помните?
        - Еще бы не помнить! Лескова, умоляю, не подведи. Сделай все отлично! Быстро, четко и на высшем уровне, понимаешь меня? Мы от банка во многом зависим. Сделаешь все без сучка и задоринки, получишь хорошую премию, я лично тебе это обещаю.
        Лариса, воодушевившись обещанной премией, подготовила к встрече в банке довольно объемный пакет предварительных предложений. Встреча прошла «без сучка и задоринки» - по крайней мере, на первый раз. Сегодня, решая деловые вопросы, Лариса чувствовала себя намного уверенней, чем вчера вечером по дороге домой. Просто сейчас она воспринимала Дохновского Вадима Юрьевича уже как крупного заказчика, а не родного дядю парня, с которым встречается.
        Переговорами остались довольны обе стороны.
        - Молодец, - Вадим Юрьевич, чуть понизив голос, чтобы не услышала секретарша, зашедшая в кабинет проводить Ларису, с отеческой теплотой в голосе произнес. На него произвело благоприятное впечатление, что Лариса умеет так оперативно и грамотно решать деловые вопросы. Видимо, людей он в первую очередь оценивал по их умению хорошо работать.
        Лариса освободилась часам к пяти и, рассудив, что она заслужила то, чтобы на час раньше закончить рабочий день, не стала возвращаться к себе в офис. Вместо этого приняла предложение Майки о встрече, которая, тоже освободившись раньше, позвонила ей на мобильный.
        - Майка, только у меня мало времени, - Лара тут же предупредила подругу. - Мне еще надо к Вадиму съездить.
        - А пусть он к нам в бар приезжает! Как в прошлый раз, - Майка тут же бодро предложила, но Лариса отказала:
        - Не сможет, он ногу травмировал.
        На Майкин любопытный вопрос, что случилось, коротко ответила:
        - Потом расскажу.
        И в виду отсутствия времени, предложила встретиться не в баре, а дома. Майе оказалось все равно, где встречаться с подругой, лишь бы повидаться. Ее горячее желание встретиться именно сегодня получило объяснение, едва она переступила порог Ларисиной квартиры. Оказывается, ей не терпелось поделиться подробностями о своем прошедшем свидании. Лариса, готовя на скорую руку ужин, лишь посмеивалась про себя, слушая Майкины восторженные охи и ахи:
        - … Потом он повел меня в ресторан. Самый дорогой, конечно… Мы заказали фирменные блюда и коллекционное вино. Не помню уже, какого года урожай… - Майя небрежно заметила. - Потратил он, наверное, уйму денег, но разве я этого не заслуживаю? Так вот, мы заказали салаты из морепродуктов…
        Лариса отвернулась к плите, чтобы скрыть от подруги свою улыбку. У нее сложилось такое впечатление, будто Майя делилась не подробностями прошедшего свидания с заинтересовавшим ее мужчиной, а пересказывала заученные наизусть названия самых дорогих блюд, ресторанов, клубов и информировала о марках машины, одежды и парфюмерных линиях, которые предпочитал ее избранник (самых дорогих, естественно). От этого ее рассказ не вызывал особого интереса и отдавал фальшью. Будто за перечислением всех материальных благ Майя старалась скрыть (или, верней было сказать, не замечала) самого человека и его личностные качества.
        - Майка, этот твой рассказ похож на все твои предыдущие, как две капли воды, - Лариса, не выдержав, усмехнулась. - Создается впечатление, будто ты влюбилась не в человека, а в его кошелек. То есть то, о чем я тебя как-то уже спросила.
        Майя, странно, не смутилась и не обиделась. Просто пожала плечами и, о чем-то задумавшись, отщипнула от лежащего на тарелочке ломтя хлеба кусочек.
        - У него-то хоть имя есть? У этого твоего мужчины? И цвет волос, глаз, рост, возраст? Ты мне сообщаешь о толщине его кошелька, причем делаешь на этом
«качестве» упорный акцент, а вот о самом человеке - ни слова. Ведь какие-то чувства он тоже может испытывать, этот твой Денежный Король? Романтик он или прагматик? Как он дышит, ест, спит?…
        Тут Майка неожиданно смутилась и, старательно глядя в сторону, призналась:
        - Я не знаю, как он спит. Сексом мы еще не занимались.
        - Да ну, Богородова? Удивляешь! Ты ведь секс ставишь на второе место - после материальных благ, конечно. Или он импотент?
        Лариса не понимала, почему так разошлась. Раньше она, хоть и подшучивала над Майкой, но в открытую так резко высказывать свое мнение не решалась. Подруга всегда доминировала и лидировала, это ей принадлежала роль иронично высказываться и наставлять. Странно и то, что Майя не ответила на выпад Ларисы ожидаемо, не вступила в спор, не усмехнулась иронично, мол, много ты понимаешь, не возмутилась, а потупилась и покраснела, как первоклашка, уличенная во вранье.
        - Он не импотент, - она тихо проговорила. - Просто… Считает, что между первым свиданием и первым сексом должно пройти какое-то время… И я поддерживаю его.
        - Богородова, ты меня удивляешь все больше и больше! Когда ты стала так считать? Слушай, Май, у меня почему-то складывается впечатление, что ты стала встречаться не с очередным олигархом, а настоятелем церкви - какая-то слишком праведная вдруг стала. Касательно секса, - Лариса тут же поспешно добавила. - В кино-то хоть сходили? Или сразу в ресторан отправились?
        - В кино? В кино да, сходили… - Майя натянуто улыбнулась. - Хороший фильм, мне понравился.
        Ей было непривычно обсуждать просмотренный фильм как часть рассказа о прошедшем свидании, она привыкла говорить о материальных достоинствах своих кавалеров - что ели, где были, сколько потратили, что купили. А вот звал ли ее кто из ее кавалеров в кино? Этого Майя припомнить не могла. Нет, наверное, не звал…
        - Ларка, я влюбилась в него. Странно звучит, но я влюбилась, понимаешь? - Майя, словно оправдываясь или проговариваясь о какой-то страшной тайне, изменившимся тоном произнесла. От той эйфории, с какой она перечисляла марки одежды и машины, не осталось и следа. Будто снялась фальшивая яркая обертка и на секунду проглянула суть - пусть серая и неказистая, но зато истинная.
        - Я… не могу тебе подробно рассказать о нем. Понимаешь, не готова…
        - Ты что, скрываешь его? У него какой-то физический недостаток? Или он… странный? - Лариса осторожно поинтересовалась, но Майя, покраснев еще больше, отчаянно замотала головой:
        - Нет. То есть да… То есть нет. Нет, с ним все в порядке. Понимаешь, я не могу… его вот так сразу открыть… Он… очень известный человек. Поэтому…
        Тщательно подбирая слова, путаясь в своих косноязычных объяснениях, помогая себе жестами, будто она и правда разучилась разумно объяснять, Майя попыталась донести до Ларисы причину, по которой скрывала своего избранника.
        - Но мне-то сказать можно?
        - М-м-м, давай потом… Не сейчас, - Майя поспешно пробормотала и с облегчением покосилась на так вовремя прервавший ее объяснения Ларисин мобильный. Лара, бросив на подругу укоризненный взгляд, ответила на вызов. Звонила Инга.
        - Да? Привет, Инга!.. Нет, не отвлекаешь. Я уже вернулась с работы, сейчас вот ужинать собралась… Спасибо. Как Вадим? Как съездили? Я собираюсь сегодня заехать к нему…
        Инга, ухмыляясь, сообщила, что Вадим не был бы Вадимом, если бы опять не проявил упрямство и не поспорил с врачом по поводу назначенного ему обследования.
        - Вадим возмутился тому, что ему предварительно назначили полное обследование, без которого в этой клинике не лечат. Возможно, что таким образом там пациентов
«разводят» на деньги - не знаю. Вадим сыронизировал, что если бы он обратился в клинику всего лишь с порезанным пальцем, его бы тоже заставили предварительно пройти полную диагностику, вместо того, чтобы просто обработать порез йодом. Но эту клинику посоветовал дядя, а он плохого не советует. Вообще-то клиника довольно многопрофильная, и хирургия там, и стоматология, и онкология, и лаборатория своя. С ногой у Вадьки ничего страшного… Назначили амбулаторное лечение и посадили на больничный. Я боялась того, что вдруг он связки порвал, но нет, обошлось, просто ушиб такой сильный.
        - Я тоже боялась. Все же я в некотором смысле виновата в том, что произошло.
        - Лара, перестань, - Инга решительно оборвала ее и сменила тему. - Вадим мне рассказал о вашей поездке, и все же мне с тобой тоже хотелось бы поговорить…
        - Ты сейчас где? У Вадима? - Лариса бросила взгляд на Майку, с интересом прислушивающуюся к их разговору.
        - Нет, я у себя. Вымоталась за сегодняшний день. Вначале с Вадимом полдня в клинике провела, потом, когда его домой отвезла, к Лёке отправилась…
        - Как Лёка? - Лариса, почувствовав легкий укол совести за то, что до сих пор не поинтересовалась состоянием Ингиной подруги, быстро спросила.
        - Ничего, нормально. С депрессией, похоже, тоже справится. Ее скоро выпишут.
        - Здорово!
        - Лар, ты могла бы мне по телефону рассказать о вашей поездке? Хочу еще раз услышать - уже от тебя. Особенно про рассказ этой бабушки-знахарки, у которой вы останавливались…
        - Инга, я тебе немного позже позвоню, - Лара снова покосилась на Майку, сделавшую вид, что ей вовсе не интересен телефонный разговор. - Когда к Вадиму приеду.
        - Ладно, буду ждать.
        Инга попрощалась и отключилась.
        - Это… Инга была? - Майя, едва Лариса закончила разговор, тут же с жадным интересом спросила.
        - Да.
        - Лар, а можно я как-нибудь… - Майя в нерешительности помялась. - … Как-нибудь снова к ней съезжу?
        - Гадать? - Лариса недоверчиво усмехнулась. - Тебе ж ведь не понравилось, как она гадает? Считаешь ее шарлатанкой!
        - Ну… Зато она мало денег берет!
        - Богородова, ты удивляешь меня все больше и больше! С каких это пор критерием для тебя стала цена? На своих гадалок ты денег, насколько я знаю, не жалеешь.
        - М-м-м, мне у нее совета спросить надо… Не как у гадалки! Она ж, ты говорила, психолог еще. Позвони ей как-нибудь насчет меня, а?
        - Позвоню, - Лариса с улыбкой пообещала. И на Майкины вопросы по поводу ее минувшей поездки с Вадимом - зачем, куда и почему - с усмешкой ответила:
        - Потом расскажу. Как-нибудь. Сейчас уже мало времени у меня.
        Маленькая месть Майке за то, что та решила создать ореол таинственности вокруг своего нового кавалера.
        Инга выпила две чашки чая, обдумывая рассказ Вадима. Лариса, позвонив ей немного позже, как и обещала, рассказала практически то же, что и он, только добавила от себя рассказ о «кладбищенских приключениях». Уже кое-что вырисовалось. По крайней мере, подтвердилось то, что Инге было уже и так известно, что в этой истории имеет место приворот. Не обычный приворот - с заговорами, «присухой», подсыпанием-подливанием в пищу «жертвы» зелий и порошков, а некий сильный магический ритуал, о котором вскользь упомянула знахарка. Некое Единение. К сожаление, это название Инге ни о чем не говорило. Ни о каких Единениях она не слышала. Но теперь можно будет задать уже более конкретный вопрос «коллегам по цеху».
        Девушка допила чай и сходила в комнату за листком бумаги и карандашом. Может, если изобразить распутываемую историю на листке в виде схем, она станет более понятной? Инге еще никогда не приходилось решать подобные головоломки, детективы она любила только читать, но сейчас со стыдом призналась себе, что эта история с братом и его девушкой увлекла ее гораздо сильней, чем любой детектив. Со стыдом - потому что история все же не являлась придуманным детективом, страшные и непонятные вещи происходили в реальности а если не распутать этот клубок, будут происходить и дальше. И интерес, который эта история вызвала, не должен иметь ничего общего с азартом разгадывания сложных, но любопытных головоломок. Инга тут же пристыдила себя и, закурив, принялась выписывать на листке все, что ей было уже известно.
        В центре она написала имена брата и его девушки и соединила их двумя противоположными стрелками, над которыми со знаком вопроса написала слово
«Единение». Еще не подтвержденный факт. «Подозревается гражданин Единение в совершении тяжких преступлений. У вас есть алиби, гражданин Единение?», - Инга, усмехнувшись, вновь сосредоточилась над листочком. Вверху она написала имена Ларисиных бабушки и дедушки и тоже между ними провела стрелки с указанием слова
«Единение», только уже без вопроса. Слева на листке написала слово «Погибшие» и друг под другом написала имена Алены, Влада и Саши. Есть ли между смертями этих людей связь - не известно, поэтому объединять имена стрелками Инга не стала. Немного поколебавшись, ниже написала слово «Жертва» и под ним - имя Ларисы с жирным восклицательным знаком. Справа вверху листа она написала слово «сны», подписала друг под другом имена Ларисы, Алены и свое и поставила фигурную скобку, объединяющую их. А за скобкой написала: «Женщина в белой одежде». Потом, подумав, вычеркнула слово «Сны»: Лариса женщину увидела не во сне, а в реальности. И от слова «Женщина» провела стрелку к имени Ларисиной бабушки. Может, об этой женщине и писала бабушка в своем дневнике, обозначая ее местоимением «она ». Раздумывая, Инга поглядела на свой листочек. Ясней не стало. Вадим с Ларисой каким-то образом оказались прочно связанными. Допустим, что тем самым Единением. Можно будет плясать от этого - подробней расспросить их о знакомстве, заставить вспомнить все свои чувства и ощущения с того самого момента покадрово. Может, что-нибудь и
всплывет, что сможет дать ключ к разгадке. Или хотя бы укажет направление.
        Инга, принявшись рисовать и раскрашивать в углу листочка квадратики, мысленно прикинула вопросы, которые ей надо решить.
        Попытаться понять, кем может быть та таинственная женщина из другого мира, которая являлась Ларисиной бабушке, Алене - через сны, и Ларисе - один раз перед аварией. Ее Инга тоже увидела во сне с Ларисиной аварией. Связь здесь есть, но пока не понятная. Женщина может иметь отношение к Единению, раз бабушка косвенно упоминала в дневнике об этом.
        Решить загадку с той «чернотой», которая нависла над Ларисой и затронула Вадима. Что это за мощные импульсы, даже не импульсы, а порывы ураганы, которые на неуловимом обычными людьми уровне исходят от Ларисы. Имеют ли они отношение к этому Единению? Или это разные ситуации и просто так совпало. И близкие Ларисе люди, погибшие не своей смертью, не являются ли случайными жертвами действия именно этого потока черной энергетики? Или погибли сами по себе? Потому что так по судьбе им положено. Инга, допустив ненадолго такую мысль, тут же ее прогнала. Нет, не просто так эти люди погибли. Связь имеется, только вот не все звенья пока собраны. «Если бы не он, я бы погибла» - Лариса произнесла эту фразу и после гибели Влада, и применимо к Саше. Может, она и в самом деле должна была уже два раза погибнуть, но ее спасли. Будто выторговали у Смерти ее жизнь в обмен на свою. Оба парня перед гибелью признались Ларе в своих чувствах - совпадение или все же нет?
        Инга, размышляя, чертила и чертила на листке различные квадратики, стрелки и объединяющие скобки, и в скором времени листок весь был исчеркан. Но вместо того, чтобы получить хоть какую-то ясность, Инга еще больше запутывалась. Со вздохом прилепив листочек на стенку над столом (пусть периодически мозолит глаза, может, в какой-то момент какая-нибудь деталь и зацепит), девушка затушила уже третью по счету сигарету и отправилась в комнату к компьютеру.
        Первым делом она проверила электронную почту, но ничего, кроме рекламных рассылок в ящике не обнаружила. С разочарованием закрыв «Outlook», Инга вошла на сайт магии и на форуме оставила вопрос о Единении. Вдруг кто и слышал… Взглянув на часы, потянулась и выключила компьютер. Лучше лечь спать пораньше, за сегодняшний день она очень устала. Однако она еще долго проворочалась без сна. Перед глазами так и стоял листок, исчерканный стрелочками.
        - Заигралась в детективы, - Инга вслух проворчала, борясь с нестерпимым желанием вновь отправиться на кухню за злополучным листочком с тем, чтобы еще раз его изучить.
        - Все, Инга Андреевна, спать, спать… Хватит.
        Вадим, задумчиво разглядывая потолок, ласково перебирал Ларисины распущенные волосы. Девушка, обняв его обеими руками, доверчиво жалась щекой к его груди. Разговаривать было лень, просто хорошо было лежать так вместе, остывая от недавнего выплеска страсти и набираясь сил для нового. И все же Вадим, невидящим взглядом рассматривая потолок, обдумывал одну мысль - как бы лучше преподнести ее Ларисе. Сам-то он уже давно все решил. Может быть и скоропалительно, но почему-то ему сейчас это решение не казалось скоропалительным. Будто он не решил, а знал, что так и должно быть - и никак иначе.
        - Ларка, перебирайся ко мне, а?
        - Я и так с тобой, - она сонно пробормотала и еще крепче обняла его руками.
        - Я не это имел в виду… Перебирайся ко мне жить, а? - он, уже проговорив первые слова, которые даются всегда трудней, чем последующие, воодушевился. И словно чтобы придать своим словам больше весу, приподнялся на локте и посмотрел потревоженной девушке в глаза. Она, словно не поняв, что он имеет в виду, захлопала ресницами и нахмурилась, и Вадим, подумав, что она собирается возразить, горячо зашептал:
        - Ларка, ну, в самом деле? И так, считай, практически уже вместе живем… Или ты боишься, что если мы с тобой будем жить вместе, вся эта «конфетно-цветочная» фаза ухаживаний быстро закончится?
        - Именно так и думаю! - Лариса рассмеялась и, перевернувшись на спину, мечтательно посмотрела в потолок. - Мне нравится, когда мне дарят цветы! Боюсь, что если мы станем жить вместе, вместо букетов цветов я стану получать лишь «букеты» хозяйственных забот.
        Она, конечно, шутила. От предложения Вадима у нее даже перехватило дыхание. Ей хотелось этого, но сейчас она растерялась и от растерянности посчитала, что тут же отвечать согласием … неправильно.
        - Будут тебе цветы, если только за этим дело встало, - он усмехнулся и оглядел свою комнату, словно прицениваясь. - Накуплю для тебя цветов в горшках и кадках, расставлю по всей квартире, только ухаживай на здоровье! Поливай там, удобряй… Ларка, давай серьезно, без шуток. Я предложил, а ты ни «да», ни «нет» до сих пор не сказала. Скажи мне все аргументы «против», а тебе тут же приведу «за».
        - Спорить любишь?
        - Ну… да. Разве еще не заметила? Лариска, не увиливай от разговора! - полулежать, опираясь на локоть, было не удобно, и Вадим сел. Но сел он не очень удачно - потревожил больную ногу. Колено тут же отозвалось резкой болью.
        - Черт… - он тихо выругался и поморщился. Лариса встревожено приподнялась на локте:
        - Осторожней, Вадька! И чего, спрашивается, тебе спокойно не лежалось?
        - Вот не лежалось! Нервничаю! Я вопрос задал, а ты не ответила до сих пор.
        - Да ты мне слова вставить не даешь, - она усмехнулась.
        - Все, молчу.
        - А я и не знаю, что сказать… - она смущенно пожала плечами.
        - Во, приехали! Ларка, давай для начала сделаем так… Ну, поживем вместе определенный срок… А дальше уже сама решай. Может, тебе не понравится мой характер! - он усмехнулся и еще больше взъерошил ее и так растрепанные волосы.
        - Совместная жизнь с испытательным сроком? - Лариса засмеялась. Дурацкий разговор получается! Вроде бы и серьезный, но они как будто оба стараются за шутливой и бестолковой перепалкой скрыть всю его серьезность. Будто если не договорятся до чего-то положительного, у них останется возможность оправдать себя тем, что разговор был «в шутку».
        - Ну, что-то вроде того. Говорю ж, может тебе не понравится мой характер или еще что-то! Есть возможность потом сказать: «ты не прошел испытательный срок» и спокойно уйти. О черт, Ларка, фигню несу. Давай серьезно, а?
        - Давай, - она кивнула. - Может, я пока поживу у тебя неделю-две? Пока ты на больничном сидишь. А дальше будет видно. Вдруг это тебе мой характер не понравится? - и она звонко рассмеялась.
        XXIV
        Инга как только проснулась, тут же бросилась к компьютеру проверять почту и форум. В почтовом ящике оказалось глухо, как в танке, на форуме опять затеяли бестолковый спор по поводу заданного ей вопроса. В хит-параде по степени информативности по поводу Единения лидировал ответ: «Что-то слышала… Когда-то. Но уже не помню. Кажется, была легенда про двух ведьм, что-то между собой не поделивших…». И второе место занимал ответ: «Да это вообще легенда! Единения в реальности нет».
        - А вот и есть! - Инга сердито буркнула и выключила компьютер. Надо будет съездить в библиотеку, от «шабаша» толку оказалось никакого. Сверившись с ежедневником, девушка с трудом подавила желание сразу же после завтрака отправиться в библиотеку: на первую половину дня были назначены три клиентки. После того, как у нее появился сайт, количество звонков от желающих записать на прием значительно возросло. Да только она все же пока старалась не загружать сильно дни консультациями и работой - до тех пор, пока не разберется окончательно с этой
«единенной» историей.
        За завтраком Инга, рассматривая пришпиленный к стене листочек, опять принялась размышлять над загадкой, уже мысленно вычерчивая линии связи. К концу завтрака она со вздохом приняла решение провести в ближайшем времени ритуал на вещий сон. Со вздохом - потому что не любила этот ритуал. Снившиеся после него сны хоть и в самом деле оказывались ценными в плане информации, но зато на целых добрых полдня выбивали ее из колеи. Как правило, ей снилась бабушка, и Инга просыпалась в слезах, отчаянно тоскуя по уже умершей бабуле. Хуже бывало только если во сне удавалось увидеть родителей - молодых и как будто живых. После таких снов Инга, проснувшись, еще долго оставалась лежать в постели, обнимая подушку и уткнувшись в нее заплаканным лицом. Вадиму про эти сны она никогда не рассказывала. И все же хоть и знала, что на нее «вещие сны» так плохо действуют, каждый раз, немного отойдя от слез, начинала страстно желать повторить ритуал - лишь бы снова через сон встретиться с бабушкой или родителями. И одновременно боялась своего желания, которое возникало во сне - шагнуть туда, в тот мир, в котором теперь «жили»
ее родные.
        Но делать нечего, она зашла в тупик. Ей срочно нужен совет и подсказка. Иначе опять быть беде. Слишком уж полюбилась ей и Вадиму Лариска. Вадька, если с Ларой что-то случится, не сможет без нее, сломается, опустеет - как Ларисин дедушка, потерявший молодую жену. Связь. Единение.
        Инга вздохнула и встала из-за стола. Ритуал она назначила на послезавтра. Подготовиться успеет.
        Ее мысли прервал звонок мобильного. Звонила Лара, которая взволнованным голосом сообщила, что Вадим вчера предложил ей переехать жить к нему.
        - Замечательно! Верное решение, - Инга обрадовалась и с иронией заметила:
        - Мой братец, похоже, повзрослел, раз стал задумываться о семейной жизни. Ты согласилась?
        - Ну-у… Я растерялась. Не знаю. Пока договорились о том, что поживем вместе недельку, а там видно будет.
        - Лара, если хочешь услышать мое мнение, то я - «за». И более того, я бы даже попросила тебя какое-то время пожить вместе с Вадимом. Мне так было бы спокойнее… за тебя. Ну, понимаешь?
        Лара поняла:
        - Инга, ты по прежнему считаешь, что мне угрожает какая-то опасность?
        - Да. Я так и не смогла еще полностью разобраться с этой непонятной угрозой. Мне надо еще немного времени и я пойму, что это такое и как от него избавиться. Лариса, тебе и правда было бы лучше пожить какое-то время у Вадима.
        - Ладно… Может, сегодня и перееду к нему… на какое-то время, - почему-то еще трудно было свыкнуться с мыслью, что она на какой-то период меняет место жительства, переезжая к любимому человеку.
        - Если хочешь, я помогу тебе перевезти кое-какие вещи. Возьму у Вадима машину и вечером приеду к тебе.
        - Да, спасибо, - Лариса с благодарностью приняла ее помощь. И еще подумала о том, что родителям пока не будет говорить о том, что переезжает жить к парню. Они и не узнают, все равно созванивается она с ними по мобильному телефону, а в ее квартирку родители наведываются очень редко. Просто она еще не готова признаться в том, что встречается с парнем, из-за которого, по версии мамы, покончила с собой Алена.
        Во второй половине дня Инга съездила навестить в больницу Лёку. Подруга чувствовала себя уже вполне ничего, только все еще пребывала в унылом настроении, даже не смотря на различные доводы, которые приводила ей Инга для придания уверенности.
        - Лёка, говорю ж тебе, все наладится! Пробьешься ты в этом чертовом шоу-бизнесе, станешь известной! Карты мне не врут, поверь. Я так видела!
        Лёка лишь слабо улыбалась в ответ на Ингины уговоры:
        - Ты меня просто утешаешь. Пытаешься таким образом…
        - Ёлки-палки, Лёка! - Инга, не пожелав больше слушать подобное нытье, решительно прервала подругу. - С каких это пор ты стала сомневаться во мне и моих предсказаниях?! Вспомни, что я тебе в последний раз говорила? Что все у тебя получится, только пройдешь ты через глубокую депрессию от собственной неуверенности… И настоятельно тебе рекомендовала не опускать руки до такой степени. Говорила? Говорила. И что ты? Соберись, иначе ничего не получится! Я не буду больше приезжать к тебе, если ты будешь так себя вести! Я хочу, чтобы тебя поскорей выписали, а в таком унылом состоянии тебя не выпишут!
        Инга даже почти раскричалась, забыв о том, что находится в больничных стенах. Лёка, испуганно оглянувшись, зашикала на нее:
        - Тише ты, тише…
        - Лёка, если бы ты знала, как я устала за последнее время, - Инга, послушно перейдя на шепот, грустно пожаловалась. - Я до сих пор не могу разгадать, что же это такое «висит» на девушке моего брата… И интуиция будто мертвым сном уснула. Я боюсь, что с Ларкой случится что-то плохое! Я этого боюсь, понимаешь? Скоро этот страх превратится в паранойю. И так уже много плохого случилось за последнее время. У Лары за короткий период погибло три близких человека, включая родную сестру. Сама она попадает в больницу… Потом ты у меня выкидываешь такой «номер»… Вадька травмируется… Я устала, Лёка! Я устала… Такое ощущение, будто я завязла в этих обшарпанных больницах, навещая вас всех по очереди - Ларку, тебя, потом с Вадимом болтаясь по врачам. И это постоянное чувство, что случится еще что-то страшное, кто-то умрет, погибнет, покалечится… Мне очень страшно, Лёка! Я в тебе искала отдушину, а ты вот так опустила руки и не хочешь помочь - ни себе, ни мне. Соберись! Мне хочется, чтобы ты поскорей вышла отсюда - совсем в другом настроении, не в том, в каком ты сейчас находишься. Я очень скучаю по тебе, по твоим
песням, по твоей застенчивости, по твоим запахам. Просто по твоему присутствию. Лёка, пожалуйста…
        Инга в отчаянии прошептала, сжимая в руках хрупкую тонкую кисть Лёки, борясь с отчаянным желанием сесть прямо на затертый линолеум и в голос разреветься. Может, тогда ее тоже госпитализируют с неврозом? По крайней мере, она к подруге будет ближе…
        - Я… постараюсь. Я и правда постараюсь, - Лёка, глядя на нее огромными глазами, неуверенно пообещала. - Я и правда не хочу здесь надолго задерживаться…
        - Вот и хорошо, - Инга улыбнулась и похлопала ее по тыльной стороне ладони. - Вот и хорошо.
        Уезжала она из больницы уже в гораздо лучшем настроении. По пути сделала еще одно важное дело: в тайне от Лёки отвезла на радио «Русский рок» диск с ее песнями. Лёке отказали на другой радиостанции, она сразу и опустила руки, не стала дальше пытаться пробиваться. «Русский рок» - относительно молодая радиостанция, еще заинтересованная в поиске новых талантов…
        - Все получится, получится, - уходя из здания, она как заклинание повторяла. И интуиция, дремавшая какое-то время, бодро отозвалась: получится. Но тут же в ответ пискнул другой голосишко - противный своей тоской: «Своими же руками все и разрушишь… Ты же ведь знаешь, по какому потом пути пойдет все, если получится то, что ты сейчас сделала… Для тебя это будет плохо».
        - Главное, что у Лёки все будет хорошо, - Инга сквозь зубы вслух проговорила, обрывая внутренний голос. - Без музыки ее не будет.
        Вечером она помогла перевезти Ларисе кое-какие вещи к Вадиму, недолго посидела у брата в гостях и вернулась домой еще более уставшая, чем вчера.
        - Если так пойдет и дальше, на вещий сон можешь не надеяться, - перед сном она укорила себя и отсрочила ритуал еще на день: ей надо внутренне подготовиться.
        К ритуалу на вещий сон Инга подошла со всей серьезностью: попостилась, убрала в квартире и сменила постельное белье. Приняв душ и обрядившись в чистую сорочку («ритуальную», как она называла про себя эту некрасивую ситцевую ночнушку), девушка зажгла в комнате свечки и благовония. Надев на палец кольцо, переданное по наследству бабушкой («Это не просто кольцо… Захочешь увидеть сон вещий - надень его», - говорила бабушка), распустила волосы и, очертив зажженной свечой круг перед кроватью, встала в него. Закрыв глаза, Инга принялась читать заклинания. «…О славное имя великого Бога живого, Которому от начал времен принадлежит все существующее, и я, Твой слуга… Умоляю Тебя послать мне Твоих ангелов, дабы они показали мне все, что я желаю видеть и знать чрез Господа нашего Иисуса Христа… Во имя Отца и Сына, и Святого Духа…». Она бормотала заклинания все громче и громче, с жаром, чувствуя, как каждое произносимое ею слово будто обретает вес. И одновременно ощущая, как от затылка к щиколоткам пробегает теплая волна, и голова будто тяжелеет, и веки смыкаются все плотней и плотней, будто спекаясь. Инга
закончила молитву-заклинание уже почти в голос, погасила в комнате все свечи и тихо скользнула под одеяло.

… Она поднималась вверх по лестнице. Лестница была без перил, состояла из множества крутых ступеней, которые будто вели в само небо. Верхняя площадка терялась в облаках, и нельзя было понять, насколько лестница продолжительна. Инга поднималась по этим ступеням, зная, что где-то там наверху ее ждет бабушка. Бабушка каждый раз меняла место «встречи», и Инга то шла длинными переходами, то улицами с цветущими деревьями, то скользила вниз по тоннелю, а сегодня вот поднималась по лестнице.
        Бабушка ждала ее на одной из лестничных площадок. Инга, поднявшись к ней, с любопытством задрала вверх лицо, силясь углядеть окончание лестницы, теряющееся где-то в облаках.
        - Тебе еще туда нельзя, Инночка, - бабушка, улыбнувшись, мягко осадила ее любопытство. Она всегда звала ее не Ингой, а Инночкой. «Ну что это за имя такое - Инга?» - возмущалась бабуля. «Назвали же так… Вот Инна - это я еще понимаю…».
        - Мы поднимемся вместе до туда, куда тебе еще можно, - старушка, взяв ее за руку, повела за собой. - А на самый верх никому из нас нельзя - там Сам…
        Инга молча шла за бабушкой, не решаясь задать интересующие ее вопросы. Отсчитывая ступеньки, она подумала о том, сколько же таких ступеней ей еще придется пройти, только уже не вверх, а вниз, на обратном пути.
        - Инночка, мама с папой по тебе скучают…
        - Я хочу с ними встретиться, бабушка, - Инга умоляюще попросила. Бабушка помолчала, словно взвешивая все «за» и «против», и потом решилась:
        - Хорошо. Это надо будет подняться еще выше - выше, чем тебе дозволено бы… Ну раз так… Остаться тебе очень там захочется - вот в чем опасность. Тебе ведь каждый раз хочется остаться с ними… И когда-то не выдержишь, останешься. А нельзя ведь пока тебе…
        - Бабушка, я очень тебя прошу…
        Родители выглядели точно так же, как сохранила память их образы. Мама - с той же прической и в том же платье, с неизменной ласковой улыбкой, какой она запомнилась десятилетней Инге. Папу девушка помнила лишь по фотографиям, и снился он ей, одетый в парадный костюм - как на свадебном снимке.
        Увидев родителей, Инга тут же почувствовала, как от слез защипало глаза, она из последних сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. «Расплачешься, и все будет загублено… Ты не за этим сюда шла и еще не получила ответ на свой вопрос. Ты даже вопрос не задала…». Но о чем она хотела спросить бабушку или родителей, Инга напрочь забыла. Ей хотелось только одного - остаться здесь, в этом умиротворенном месте, подняться вслед за родителями по лестнице на тот уровень, на который, по словам бабушки, ей еще нельзя. Ей до слез, до муки, до боли не хотелось расставаться с родителями и бабушкой. Здесь она вновь обретала родительскую любовь и вновь чувствовала себя защищенной.
        - Инночка, пойдем, - бабушка мягко взяла ее за руку и повела за собой вниз. Почувствовала, что внучка уже борется с непреодолимым желанием отправиться вслед за родителями. - Говорю ж, рано еще тебе…
        Они долго в молчании спускались по лестнице, пока последняя ступенька не оказалась вровень с землей.
        - Инночка, то, что ты пытаешься узнать, скоро тебе само откроется… Только ты не на того думаешь. Не за того боишься! Правильным путем идешь, но ошибаешься. Сама скоро все поймешь.
        - Бабушка, как снять это? - Инга, тут же вспомнив, о чем хотела спросить, в отчаянии прокричала. Бабушка покачала головой:
        - Смертью, Инночка, только так… Жертва может измениться, одно останется постоянным - смерть. Отсоветовала бы тебе, да не могу, не одна ты здесь замешана. Болит у меня душа за вас, Инночка…
        Бабушка выпустила ладонь внучки из своей: время «встречи» истекло. По щекам Инги уже заструились обязательные слезы.
        - Инночка, каждый раз ты плачешь… Не делай больше этого, слезы твои мне как нож.
        Бабушка с укоризной покачала головой и на прощание печально добавила:
        - Горько мне это говорить, но скоро один из вас, оставшихся, присоединится к нам. Из нашей семьи…

… Инга проснулась в слезах. Этот сон дался ей еще тяжелей, чем любой из предыдущих. Она долго лежала в утренних сумерках без сна, зарывшись мокрой щекой в подушку и невидящим взглядом уставившись на прорисовывающиеся в сумерках предметы комнатной обстановки. И стараясь запечатлеть в памяти ускользающие вместе с ночью образы родителей и бабушки.

«… Снять - только смертью, никак иначе… Скоро один из вас, оставшихся, присоединится к нам. Из нашей семьи…» - в голове вертелись слова, сказанные бабушкой, и от этих слов хотелось взвыть, расшибить кулак о стену или до крови искусать губы. Лучше бы не знать. Такое - лучше не знать. Впрочем, она уже и раньше знала - карты, сны, предчувствия дали понять. Только вот кто? Кто это будет? «Из вас, оставшихся… Из нашей семьи… Скоро…». Она, Вадим, Лара? Если Вадим женится на Ларе, та станет частью их семьи. И, значит, выбранной жертвой… Скоро… Скоро она все поймет, только вот поможет ли это знание? Не поздно ли будет? Снять - только смертью… Инга вслух застонала и все же с силой долбанула кулаком в стену - от отчаяния и невозможности хоть что-то сделать. Помог ли ей сон? Нет, добавил лишь еще тонну тяжелого груза на душу. Лучше бы и правда было не знать.
        XXV
        До Нового года осталось чуть больше двух недель, и предпраздничная суета с покупкой подарков и подготовками к новогодним вечеринкам заняла главенствующее место. Ничего плохого не случалось, наоборот, все как будто стало налаживаться. Выписалась из больницы Лёка, и за ее душевное состояние уже можно было не беспокоиться: она приняла решение бороться дальше и теперь с новым рвением объезжала радиостанции. Ларисе больше не снились тревожные сны с бабушкой и туманом. Вадим, вопреки уговорам сестры и Лары, проявил очередное упрямство и отправился-таки на работу. Видимо, трехдневное домашнее заточение успело ему надоесть. Майка, напросившись однажды к Инге, вышла после приема задумчивая, но не рассерженная, как в прошлый раз. Лариса, не удержалась и поинтересовалась:
        - Опять гадали?
        - Нет. Просто беседовали. Инга твоя очень ценные советы может дать - и как специалист, и как просто женщина.
        Заинтригованная, Лара вновь поинтересовалась у подруги, что же за роман у нее такой завязался, который даже потребовал совета специалиста. Но Майка вновь отмахнулась от вопросов:
        - Да ничего особенного! Пытаюсь принять этого мужчину таким, какой он есть.
        - Что ж там за мужчина такой… - Лариса подозрительно покосилась на Майку. Не свойственно было подруге скрывать свои романы.
        - Обыкновенный мужчина… Такой же, как и те, с которыми я раньше встречалась, - Майя отмахнулась, но видно было, что покривила душой: не считала она своего мужчину обыкновенным. Он был необыкновенен уже тем, что она умудрилась в него влюбиться.
        - Не хочешь говорить, не надо, - Лариса пожала плечами и сделала вид, что ей вовсе не интересна эта тема.
        Кажется, жизнь вернулась в свою колею - спокойную и размеренную. У Ларисы даже иногда стало возникать ощущение, не нагнетала ли сестра Вадима обстановку, говоря о каком-то проклятии, нависшем над ней, и сулящем очередные беды. Инга на эту тему молчала, и Лара решила сама не поднимать ее.
        В один из таких равномерных дней Инга, проводив клиентку - молодую даму, пожелавшую снять порчу с мужа, села за компьютер поработать. Она уже давно не заглядывала на страничку своего сайта, где вела рубрику вопросов и ответов. Вопросов накопилось много и нужно было дать хотя бы краткие ответы на каждый из них. Лёка, что-то негромко напевая себе под нос, занялась на кухне приготовлением ужина. Инга приоткрыла дверь комнаты, чтобы слышать подругу, но что именно та пела, услышать не удалось.
        - Лёка? - Инга, засмеявшись, громко позвала.
        - А? - на кухне что-то брякнуло, и парой секунд позже в дверной проем сунулось Лёкино личико. - Звала?
        - Лёк, можешь петь погромче? Я хочу слышать тебя.
        - Не могу! - девушка отрезала и засмеялась. - Арии, что ли, прикажете в полный голос распевать?
        - Лё-ёк… Ну, пожалуйста.
        - Работай! - Лёка снова засмеялась и исчезла. С кухни вновь раздалось какое-то бряцанье. Инга усмехнулась и углубилась в чтение вопросов. «Как распознать, есть ли на мне порча?…». «Ребенок не спит по ночам..». «Муж ушел к любовнице, помогите вернуть…». «Неудачи на работе…». Вопросы были типичными и ходовыми. У разных людей в их разных жизнях происходят одинаковые ситуации. Словно лишнее доказательство того, что все люди - марионетки, связанные одинаковыми ниточками, которые сходятся пучками в одни руки. Ниточки - те ситуации, которые, повторяясь, происходят чуть ли не с каждым.
        Инга напечатала ответ на последний вопрос и, закрыв сайт, потерла уставшие глаза. Лёкино пение смолкло, оборванное зазвонившим мобильным телефоном. Инга услышала, как подруга с вопросительной интонацией ответила на вызов и замолчала, видимо, слушая, что ей говорят.
        Прежде чем выключить компьютер, Инга зашла в свой электронный ящик. За те дни, что она его не проверяла, сообщений накопилось пять штук. Четыре были обычным спамом, а пятое, датированное позавчерашним днем - от неизвестного адресата. В теле письма - одна короткая фраза, заставившая Ингу подскочить на месте: «По поводу Единения могу дать подробную информацию». Далее был указан телефон, по которому предлагалось позвонить и спросить некую Марью Алексеевну. Инга, не веря своим глазам, еще раз прочитала шепотом короткую фразу, чувствуя, как от волнения сердце в груди готово вот-вот выскочить. Бросая короткие взгляды на монитор, словно опасаясь, что письмо вдруг исчезнет, она засуетилась, лихорадочно отыскивая свой мобильник.
        - Черт, куда же я его девала…
        Телефон оказался в сумочке. Поглядывая на монитор, девушка торопливо набрала указанный номер и застыла в ожидании ответа. Ответила молодая, судя по голосу, девушка. Инга представилась и объяснила повод, по которому позвонила. Девушка будто узнала ее, обрадовано воскликнув:
        - Да, это я Вам написала! Меня зовут Анной. Я - ученица Марьи Алексеевны. Обучаюсь у нее магии… Я зашла как-то на форум, прочитала Ваш вопрос об Единении и решила поинтересоваться у своей Учительницы, не знает ли она ответ на него. Я таким образом тоже обучаюсь - отыскиваю на форумах интересные вопросы и спрашиваю ответы у Марьи Алексеевны.
        - И? И что Вам сказала Ваша Учительница по поводу Единения? - Инга, нервничая, торопливо спросила.
        - Вы могли бы приехать к нам? Скажем, где-то через час? Марья Алексеевна сама бы хотела поговорить с Вами.
        - Да, да, конечно! - Инга, волнуясь, тут же воскликнула, едва девушка договорила. И торопливо записала на листочке продиктованный адрес.
        - Инга! Инга! Представляешь?! - в комнату ворвалась взволнованная Лёка. - Мне только что с радиостанции позвонили! Мои песни приняли в эфир! Меня будут крутить по радио! Радиостанция «Русский рок»!
        - Замечательно! - Инга, занятая своими мыслями, воскликнула, наверное, не с такой искренней интонацией, с какой нужно было бы отреагировать на подобную новость. Но Лёка, похоже, не заметила. Она от радости подпрыгивала на месте и возбужденно попискивала, а в руке до сих пор сжимала мобильный телефон.
        - Это очень хорошая новость, Лёка! - Инга обняла подругу и поцеловала ее в щеку.
        - Да, только вот я не припомню, чтобы отвозила на эту радиостанцию свои песни… - девушка озадаченно пробормотала.
        - Наверное, уже забыла, - Инга лукаво улыбнулась. Ей не хотелось открывать Лёке маленькой тайны, как ее песни оказались на этой радиостанции, пусть думает, что добилась всего сама.
        - Или, может, передали в ротацию с другой станции, на которую ты отвезла диск. Лёка, я же говорила, что у тебя все получится!
        - Да! Да! - Лёка радостно завизжала и бросилась Инге на шею. - Ин, отметим сегодня, а? Может, в ресторанчик сходим, а?
        - М-м-м… Понимаешь, Лёк… Мне сейчас надо срочно уехать, я не знаю, когда вернусь. Мне сейчас тоже позвонили. Нашелся ответ на мой вопрос о Единении. Мне назначили встречу. Это тоже важно, Лёка… Может, отметим сегодня вечером, когда я вернусь, только дома?
        - Ладно, - Лёка если и огорчилась, виду не показала. Радость, что ее песни будут звучать по радио, казалось, ничто теперь не могло омрачить.
        - Вот и славно, хорошая! - Инга поцеловала девушку в макушку. - Я постараюсь вернуться не очень поздно. Ох, и будет у нас с тобой сегодня разговоров на ночь глядя!
        - Я приготовлю что-нибудь особенное на ужин! Это же надо… Это же надо - мои песни и ответ на твой вопрос… Одновременно… - Лёка, восторженно бормоча, танцующей походкой отправилась на кухню. Инга улыбнулась, глядя ей вслед, и, спохватившись, засуетилась, собираясь на встречу.
        Лариса уже собралась, было, выходить из своей квартиры, но ее остановил телефонный звонок. Она, задержавшись в коридоре, порылась в сумочке, отыскивая мобильный:
        - Да, Инга?
        - Привет! Ты сейчас где? У Вадима или еще на работе? - Инга возбужденно затараторила.
        - Нет, я сейчас у себя дома. Заехала после работы, чтобы кое-что забрать. Я уж собралась было выходить и ехать к Вадиму, но ты меня остановила.
        - Очень хорошо! - Инга обрадовано выдохнула и перевела сбивающееся от волнения дыхание.
        - Что-то случилось?
        - М-м-м… Нет. Просто я узнала, что такое Единение. Нужно встретиться.
        - Ох, правда? Здорово! Может, у Вадима? Я у него меньше, чем через час буду.
        - Да, пожалуй, лучше у него. Лара, огромная просьба! Это хорошо, что я тебя застала дома… Привези, пожалуйста, свою шкатулку со всеми имеющимися у тебя украшениями. Надо очень, Лара, вопросы потом.
        - Ладно, - Лара пожала плечами. - У меня не так уж и много украшений, я их практически не ношу.
        Через час они втроем собрались у Вадима, как пошутил тот, на «консилиум». Инга влетела в квартиру последней, раскрасневшаяся от мороза и волнения. Вадим открыл ей дверь и помог снять верхнюю одежду.
        - Сестренка, заинтриговала! Мы с Ларой ждем не дождемся, что ж такого интересного ты нам расскажешь. Лариса как раз перед тобой приехала.
        - Вадька, дай пять минут отдышаться! Уф, летела… Чаю хочу!
        - Лариса уже на кухне возится, - он улыбнулся и, пропустив сестру вперед, прошел за ней следом на кухню.
        - Так ты все же вышел на работу? Не сидится дома? - Инга, бросив через плечо на него смеющийся взгляд, поинтересовалась.
        - Угу. Работы к концу года много, Инга, надо было выйти. Больничный еще не закрыл, не успел. На днях съезжу.
        - Привет, Инга, - Лариса поздоровалась с вошедшей на кухню сестрой Вадима. - Я привезла украшения, как ты и просила.
        - Хорошо. Потом их посмотрим. Чай заварили? Отлично! Умираю, как хочу пить.
        Лариса уже, видимо, привыкла к роли хозяйки в доме Вадима. Она, отказавшись от помощи Инги, быстро накрыла стол: разлила по чашкам чай, сделал бутерброды и выложила в плетенку печенье.
        - На скорую руку… Я только перед тобой вошла.
        - Вадим сказал, - Инга улыбнулась и села за стол.
        - Инга, не томи! - Вадим с Ларисой, ожидая рассказа, одновременно поторопили ее. Ни он, ни она к чаю так и не притронулись.
        - Дайте хоть чаю выпить! - Инга оправданно возмутилась. - Расскажу, но с условием - не перебивать и до поры, до времени не возмущаться. Принять мой рассказ не как забавную беллетристику, а как серьезную и важную информацию. А то знаю я тут некоторых… Любят поспорить.
        Она с намеком посмотрела на брата.
        - Клянусь, Инга! Буду паинькой! - он, словно сдаваясь, поднял обе руки.
        - С трудом верится… Ладно, слушайте. В общем, сегодня я обнаружила в своем электронном ящике письмо от неизвестной мне девушки, которая сообщила, что может дать информацию о Единении и оставила свой телефон. Я позвонила, мне назначили встречу с одной очень пожилой женщиной. Я тут же сорвалась и поехала домой к этой женщине. Зовут ее Марья Алексеевна, по возрасту ей не меньше восьмидесяти лет, но бабуля еще ой какая активная. Она меня вначале расспросила, почему я интересуюсь Единением. Я все ей честно рассказала. Все, что знаю сама, что знаете и вы. После этого Марья Алексеевна поведала мне одну легенду. Но заметила, что про Единение знает очень мало людей, да и те, кто что-то об этом слышал, считают это просто мифом, легендой, преданием. Марья Алексеевна же уверена в том, что Единение существует просто потому, что ее троюродная сестра с этим Единением очень тесно соприкоснулась. Проще говоря, приворожила, если можно применить это слово к Единению, своего мужа таким способом. Эта троюродная сестра Марьи Алексеевны, теперь уже покойная, жила, угадайте где… В Опенкине. Да-да, - Инга, заметив, что
Вадим с Ларисой удивленно переглянулись, усмехнулась.
        - Мир тесен. Именно троюродная сестра Марьи Алексеевны приходилась теткой той знахарке, у которой вы останавливались на ночлег. Та самая «ворожейка», деревенская ведьма, которой боялись жители Черногрязцев и Опенкина, и о которой писала в своем дневнике Ларисина бабушка. Теперь легенда.
        Инга сделала паузу, допила остывший чай и попросила у Вадима сигарету. Закурили все трое.
        - Много лет назад - сколько, не знаю, может, сто, может, двести… Не в этом суть. Так вот, жили две ведьмы. Обе молодые, и обе очень сильные. По магической силе, может, и не уступали друг другу. Вроде бы и подругами были, да только больше соперницами - кто все же окажется сильней в магии. Когда они устраивали между собой «состязания», по преданию, по округе то ураган проносился, то снег летом шел, то зимой чуть ли не засуха устанавливалась. Потешались таким образом
«дамочки». Такая у них специфическая дружба была. Звали их, по легенде, Ама и Йола. Однажды обе ведьмы полюбили одного мужчину, который ответил взаимностью Йоле. Ама сдаваться не собиралась и решила получить любимого во что бы то ни стало. Простым приворотом увести мужчину от Йолы не удалось бы - Йола разрушила бы любой приворот. Нужно было что-то гораздо сильнее. Мощное магическое орудие, я бы сказала так, которое бы отворотило любимого от Йолы и привязало к Аме так крепко, чтобы ни один маг не смог эту связь разрушить. Так появилось Единение, созданное Амой. Его еще называют Кольцом Амы. Может, если бы я знала второе название, быстрей бы нашла ответ…
        Инга сокрушенно вздохнула и сделала паузу. Лариса, нетерпеливо заерзав, поторопила ее:
        - Ну же, Инга, не молчи…
        - Ама изготовила два амулета - мужской и женский. Оба амулета обладают собственной сильной энергетикой, которая должна смешаться с энергией соединяемых мужчины и женщины. Если провести ритуал Единения и надеть амулеты соответственно на мужчину и на женщину, образуется Кольцо «амулет - мужчина - амулет - женщина», по которому, как по замкнутому циклу, будет протекать мощный поток уже общей энергии. Это Кольцо очень прочное, даже такому сильному магу, как Йола, разрушить его не удалось. Ама постаралась на славу, - Инга усмехнулась и покачала головой. Вадим с Ларисой слушали ее, не перебивая.
        - Но чтобы мужчину и женщину, включенных в Единение, потянуло друг к другу, одного энергетического Кольца мало. Они будут прочно связаны - и только. И Ама, изготовляя амулеты, помимо любовных заговоров использовала как мощное магическое средство кровь - свою и любимого мужчины. В «мужской» амулет она «вправила» капельку своей крови, а в «женский» - привораживаемого мужчины. Амулеты будут тянуться друг к другу, как два магнита, и мужчина с женщиной, носившие их, тоже потянутся друг к другу, как две половины одного целого. Вот такое предание.
        - Понятно, - Вадим, иронично приподняв бровь, усмехнулся. - Мудрая эта твоя Ама… Физик-ядерщик из нее отличный бы вышел. Жаль, не в мирных целях она направила свою энергию.
        Инга пропустила его замечание мимо ушей.
        - А что Йола? - Лариса, испугавшись, что Инга может отвлечься на споры с братом, постаралась вернуть разговор к нужной теме.
        - А Йола… Йола, конечно, попыталась разрушить это Кольцо и вернуть себе любимого, отобранного Амой, но у нее ничего не вышло. От ее заклятий Связь не разрушилась. И тогда Йола наложила на амулеты другое заклятие, которое бы при определенных условиях смогло значительно исказить действие Единения и, возможно, привести к его разрушению. Только вот беда в том, что Марья Алексеевна, которая поведала мне это предание, то ли не знала, то ли забыла его окончание. А мне-то как раз надо бы узнать, что это за заклятие, наложенное Йолой…
        - Инга, по-моему, ясней ничего не стало. Ну, узнали мы интересную историю, и что с ней дальше делать? - Вадим спросил серьезно, не иронизируя и не усмехаясь по своему обыкновению. И Инга так же серьезно, вздохнув, ответила:
        - Не знаю. Буду думать. Только для начала, ребята, я все же хочу убедиться в том, что сила, связывающая вас - Единение. И что Лариса носит проклятие, имеющее отношение к Единению, вернее, к заклятию, наложенному Йолой.
        - Инга, подожди… - Вадим, наморщив лоб, остановил сестру. - Только давай спорить не будем. Я хочу понять, а не спорить с тобой. Допустим, мы с Ларисой и правда оказались связанными этим Единением. А ты, я так понял, хочешь попытаться его разрушить… Инга, зачем?
        Лариса, приоткрыв рот, переводила взгляд с Инги на Вадима, боясь, что вдруг они начнут спорить и ссориться.
        - Вадька, я не хочу разрушить именно Связь, вас соединившую. Понимаешь, если бы вы просто оказались связанными Единением, ничего страшного бы в этом я не увидела. Жили бы вы себе на здоровье, и я была бы спокойна за вашу совместную жизнь, потому что вы друг от друга точно никуда бы не делись, - Инга улыбнулась и снова закурила. - Но, понимаешь, в этой истории есть вторая часть, связанная с наложенным Йолой заклятием. Что-то произошло, что запустило механизм проклятия, понимаешь? Что-то, связанное или с тобой, или с Ларой. И, между прочим, не очень давно. «Выплеснулось» мощное облако черной энергетики, которое несет разрушительную силу похлеще урагана. Смею предположить, что все недавние несчастья и явились последствиями этого проснувшегося заклятия. И оно не успокоилось, а набирает силу. Вот это я хочу снять. Иначе не избежать еще бед, Вадька.
        - Хорошо, это понятно, - Вадим кивнул, как послушный студент. Лара, не ожидавшая, что он настолько заинтересуется этой историей, удивленно на него посмотрела. - Инга, у меня есть вопрос, нет, даже два… Во-первых, каким образом мы с Ларисой могли оказаться связанными Единением? И во-вторых, если это Единение такое крепкое, то есть ли все же способы его разрушить?
        Инга с шумом перевела дух: чувствовала она себя будто на экзамене, такое напряжение сейчас испытывала.
        - К твоему первому вопросу, Вадька, мы еще вернемся, а вот по поводу второго… естно, затрудняюсь на него ответить, - девушка смущенно улыбнулась и пожала плечами. - Теоретически Связь разрушить можно, когда она ослабеет. Например, если один из включенных в нее людей умрет. Тогда, если так рассуждать, Кольцо окажется разорванным за счет выпадения одного «звена», энергия будет «вытекать», и Единение начнет слабеть. И если в это время найдется сильный маг, чья энергия оказалась бы больше энергии Единения, можно было бы попытаться его разбить… Но это только мое предположение. И, возможно, не верное. Ведь раз за такое количество времени это Единение не разбили… Хотя, может, никто и не пытался.
        - Инга, а эти амулеты обязательно постоянно носить? - теперь уже вопрос задала Лара.
        - М-м-м, думаю, что нет. Главное, чтобы потом амулеты хранились вместе, - Инга ответила ей и, вспомнив еще одну деталь, легонько хлопнула ладонью по столу. - Да, кстати… Не сказала еще. Марья Алексеевна упомянула об одном обязательном условие для тех, кто решил воспользоваться Единением: амулеты нужно передавать и в паре.
        - Поносил сам, передай другому, - Вадим усмехнулся, и Инга кивнула:
        - Что-то вроде того. Так что, Лара, как видишь, амулеты не обязательно потом носить на себе, наоборот, через какое-то время их нужно передать другой паре. Не знаю, правда, с чем это условие связано…
        - Может, так надо для того, чтобы энергия амулетов не ослабевала, Кольцо не разорвалось, - Вадим, задумчиво щурясь, высказал свое предположение. - От каждой последующей пары «привороженных» амулеты получают новую порцию энергии, ну и так далее…
        - Возможно, - Инга согласилась с братом и с усмешкой заметила:
        - Не ожидала, Вадька, что тебя заинтересуют подобные вещи.
        - А почему бы и нет?
        - Значит, нам осталось выяснить, что же такое наколдовала Йола и как с этим справиться… - Лариса задумчиво протянула, а Инга, согласившись с ней, добавила:
        - И узнать, каким образом вы с Вадимом оказались втянутыми в Единение. Теперь, Лара, неси шкатулку со своим «приданным».
        И Лариса по просьбе Инги вышла с кухни и вернулась уже с небольшой шкатулочкой.
        - Инга, неужели ты всерьез предполагаешь… - поставив на стол шкатулку, Лара не договорила и с сомнением покосилась на свою шкатулочку.
        - Предполагаю, даже почти уверена, - Инга усмехнулась и приподняла крышку. Осторожно покопавшись в шкатулочке, она вытащила серебряную цепочку с небольшим кулончиком:
        - Вот и доказательство.
        - Так это… и есть амулет? - Лариса ахнула и побледнела. - А я его… как украшение носила. Мне его подарила Алена!
        Вадим, взяв из рук Инги цепочку с амулетом, нахмурился, разглядывая «украшение». И затем медленно произнес:
        - Алена мне его тоже дарила. Один на двоих? Ничего не понимаю…
        - Стоп! Давайте разбираться по порядку! - Инга, хлопнув в ладоши, громко произнесла. - Лара, расскажи вначале ты, как и когда получила от сестры в подарок этот амулет?
        - Ну-у… Не очень давно. Может быть летом. Не знаю, где Алена нашла эти амулеты, но подарила мне один. Второй у нее был, она тоже носила его как украшение…
        - Я помню, - Вадим, не удержавшись, встрял. Он тоже, как и девушки, сильно разволновался. - Она носила такую штуку. А потом подарила мне.
        - Когда? - Инга быстро спросила, и Вадим наморщил лоб, вспоминая.
        - Ну, может тоже летом… В конце. Или нет, в начале осени. Точно, в начале сентября. Перед знакомством с Ларисой. Мы отправились в какой-то клуб, Аленка нацепила это украшение, я обратил на него внимание. И она то ли в шутку, то ли всерьез решила мне его подарить. Я отказался, но она заявила, что хочет подарить мне его в знак своей любви, привязанности… Что-то еще там такое наговорила, уже не помню. Ну, типа того, что обменяемся цепочками как кольцами. В общем, дурачились, несерьезно… Взамен я отдал Аленке свою цепочку, которую носил на запястье. Помнишь ее, Инга?
        - Помню, была у тебя такая.
        - Чтобы не обижать Алену, я какое-то время носил этот амулет. Думал, потом как-нибудь ей верну его, да как-то у нас с ней все в разрез пошло. Аленка часто на меня стала обижаться, я тоже как-то… охладел к ней. Решил немного подождать с возвращением подарка, иначе Алена бы восприняла это как знак разрыва. Импульсивная была… К тому же я тогда еще не был готов рвать с ней отношения, думал, у нас временный «кризис». А потом я амулет потерял. Не знаю, где он.
        - Я знаю, - Лариса тихо проговорила и, глядя на Ингу расширившимися от страха глазами, сообщила:
        - Когда Алена погибла, нам этот амулет вернули вместе с ее вещами. Видимо, он был на ней в момент гибели. И, в общем… Когда хоронили Алену, я, прощаясь с ней, положила в гроб ее цепочку с амулетом. Так что один из амулетов «похоронен» вместе с моей сестрой.
        Инга, услышав это, хлопнула ладонями по столу и резко встала. Закурив, она по своему обыкновению, когда нервничала или размышляла, принялась ходить по кухне.
        - Что-то не так? - Лариса испуганно спросила.
        - Не знаю. Наверное, не так, - Инга покачала головой. - Мне надо будет обо всем этом подумать. Кстати, почему ты перестала носить амулет?
        - Ну… Он почему-то потемнел. Алену похоронили, а потом я заметила, что мой амулет - почти черный. Серебро почернело за одну ночь. Не знаю, почему.
        - Я бы не сказал, что сейчас он такой уж черный, - Вадим, взяв амулет в руки, внимательно рассмотрел его.
        - М-м-м, и правда… - Лариса, бросив взгляд на «украшение», согласилась. - Я давно не заглядывала в свою шкатулку. Не до этого было.
        - Я вот знаете, о чем думаю… - Инга задумчиво проговорила, но одновременно с ней похожую фразу произнес и Вадим:
        - Я вот думаю…
        Они переглянулись, и Инга кивнула ему:
        - Давай ты первый.
        - Вот что, девушки… Получается, что не будь этих амулетов, мы бы с Ларисой не встретились? Я имею в виду, не полюбили бы друг друга? Все бы повернулось по-другому? Получается, Алена, сама того не желая, как бы «свела» нас с Ларисой… Честно, мне бы хотелось верить не в такую искусственно созданную любовь, а в естественно возникшую.
        - Не известно, как бы все повернулось, Вадим, и гадать сейчас уже не имеет смысла, - Инга вздохнула и перевела взгляд с брата на притихшую Ларису. - Давайте будем считать, что амулеты вам помогли сойтись, но любовь между вами зародилась уже естественным путем. Меня вот другое волнует… Амулеты обладают такой силой, что с легкостью, как картонную стенку, могут пробить защиту, которую я вам обоим установила. Это меня очень беспокоит. Даже пугает. Боюсь, для проклятия, наложенного на эти амулеты, защита, сделанная мной, не послужит преградой. На какой-то период задержит, но… - Инга сокрушенно развела руками. - Искать надо ответы на оставшиеся вопросы, и срочно!
        - Ясно, - Лариса, положив амулет себе на ладонь, со вздохом проговорила. - Попробую завтра узнать у мамы, что она знает об этих амулетах.
        XXVI
        На следующий же день, не дожидаясь «пятничного ужина», Лариса после работы отправилась к родителям, чтобы между делом узнать, как в их доме оказались злополучные амулеты.
        - Это мне бабушка Зоя когда-то давно подарила, - мама, когда Лариса во время ужина продемонстрировала ей свой амулет, пояснила. - Сказала, что их носили мои родители. Бабушка Зоя, как ты уже узнала, приходится мне не родной матерью, а теткой.
        - Да, знаю. Ма, расскажи об этих… украшениях. Мне очень интересно.
        - Да что о них рассказывать? Отец мой носил, и мать… Баба Зоя рассказала мне, что моя мама перед самой смертью сдернула с себя этот кулончик, так что потом цепочку пришлось паять. Вот и все. Носить я их не стала, потому что не люблю украшения, и, к тому же, мне они не понравились.
        - А как их Алена нашла? - Лариса, опасаясь, что ее вопросы могут вызвать у родителей непонимание и подозрение, все же поинтересовалась.
        - Не знаю… По-моему, когда она убирала в серванте, нашла коробочку с этими цепочками. Спросила у меня, можно ли их поносить. Я разрешила. А почему ты спрашиваешь?
        - Да просто любопытно стало! - Лара пожала плечами и усмехнулась только с одной ей понятной горькой иронией:
        - Как-никак, «фамильные драгоценности», полученные по наследству.
        В то время, когда она уже пила чай, ей на мобильный позвонил Вадим. Лариса под любопытным взглядом мамы вытащила из сумочки телефончик и ответила:
        - Да? Привет! Нет, я не дома, у родителей. Чай уже допиваю. А ты где?.. Тоже еще не дома?.. Заехать за мной?.. А через сколько?.. Отлично! Хорошо, когда подъедешь, позвони мне… Целую.
        Мама, едва Лариса отключила вызов, тут же с жадным любопытством поинтересовалась:
        - У тебя появился мальчик?
        - Угу, - Лариса кивнула и занялась чаем. Ох, сейчас мама и прицепится с расспросами… Ну что ж, если она хочет, то получит ответы на все вопросы, Лариса приняла решение больше не скрывать от родителей свои отношения с Вадимом.
        Она угадала. Глаза мамы тут же загорелись огнем любопытства, и даже папа, заинтересовавшись, поставил чашку, из которой пил чай, на стол.
        - А… как давно ты с ним стала встречаться? Ты мне ничего не рассказывала, - мама обиженно попрекнула. - Где ты с ним познакомилась? А кем он работает?
        Ну вот, понеслось… Лариса усмехнулась и поднесла к губам чашку и, отпив чаю, с деланным спокойствием произнесла:
        - Мама, я могу отвечать на каждый твой вопрос по отдельности, а могу дать один ответ, который исчерпает все твои вопросы, но очень тебе не понравится. Ладно уж… Работает он в банке, познакомились в начале сентября на корпоративной вечеринке. А встречаться с ним я уже не встречаюсь, потому что мы уже живем вместе. Прости, мама…
        Мама, услышав от дочери последнюю фразу, округлила глаза. Она даже не сумела от изумления второй раз попрекнуть дочь за скрытность. Лариса, опережая мамины вопросы, отставила чашку и честно призналась:
        - Это еще не все… Его вы знаете, это Вадим, который уже… пару раз приезжал сюда. На Аленин день рождения, ну и… после. Я скрывала от вас отношения с ним, потому что вам бы это не понравилось.
        - Не понравилось?! - мама даже вскрикнула. - Ларка, да что ты такое говоришь?! Боже… Дочка, послушай… Ведь этот твой Вадим был Алениным женихом! Из-за него погибла Алена!
        - Мама, ты ошибаешься! - Лариса от волнения тоже перешла на повышенные тона. - Алена, во-первых, погибла не из-за него…
        - Она выпала из окна его квартиры!
        - Да, она выпала из окна квартиры Вадима, и, причем, в его отсутствие. Это совсем не значит, что она погибла из-за Вадима! Это был несчастный случай, и тебе об этом уже не раз говорил следователь. Несчастный случай, даже не самоубийство! Вадим здесь ни при чем.
        - Но он был ее женихом, - мама, не зная, какие еще доводы привести, чтобы образумить дочь, ступившую на «неправильный путь», обескуражено произнесла.
        - Он не был Алениным женихом, это она тебе так преподнесла эту историю. Ей хотелось видеть Вадима своим женихом, вот она и представила его тебе так. Ты, мам, многого не знаешь…
        - Аленка врать горазда была, царство ей небесное… - отец, до этого молча слушавший жаркий спор дочери и жены, задумчиво проговорил, словно самому себе. Лариса бросила на него короткий благодарный взгляд:
        - Да, иногда она… присочиняла. Мам, прости, но я хочу закрыть эту тему. К твоему сожалению, ты не сможешь помешать мне продолжать отношения с Вадимом. Я очень сильно его люблю и на этот раз поступлю так, как считаю нужным, - Лариса с пунцовыми от вины щеками, но с решительным взглядом твердо отчеканила и ответила на телефонный вызов:
        - Да, я сейчас минут через пять спущусь…
        Родители, переглянувшись между собой, в ожидании посмотрели на дочь.
        - Я… пойду. За мной Вадим приехал, - Лариса развела руками и неуклюже поднялась. Испытывая чувство вины перед родителями, но, в то же время, и облегчения за то, что ей уже не надо будет скрывать отношения с Вадимом, и гордости за себя, что смогла вот так решительно заявить о своих чувствах, она скованно улыбнулась:
        - Пойду?..
        Родители оба молча кивнули. Лариса еще с секунду потопталась с ноги на ногу, словно в слепой надежде хоть на какую-то словесную реакцию родителей и, так ее и не дождавшись, несмело усмехнулась:
        - Жаль, что вы видите эту ситуацию лишь с одной стороны… Если бы вы пообщались с Вадимом, он бы вам понравился. Попробуйте перебороть себя и взглянуть на ситуацию с другой стороны. Например, с той, что я очень люблю этого человека, и он меня тоже. У нас серьезные отношения… Без него я не смогу.
        В машине Лара набрала номер Инги и пересказала той все, что удалось узнать у мамы, как в их доме оказались амулеты.
        Инга весь день провела в размышлениях. Все, что она ни делала, она делала машинально. Мысленно и даже вслух анализируя всю ту информацию, что ей удалось собрать касательно Единения, она пыталась состыковать ее с теми несчастными случаями, которые произошли. Благо, на сегодняшний день не было назначено ни одной клиентки, а Лёка прямо с утра умчалась на радиостанцию и еще на какую-то важную для нее встречу. Так что Инге никто не мешал ходить по комнатам, вслух разглагольствовать и внезапно менять траекторию движения, чтобы броситься к столу записать на листке возникшую мысль. На кухонной стене вместо одного исчерканного листочка было прилеплено уже целых три, на которых Инга постаралась схематично изобразить всю раздобытую информацию. Многое не состыковывалось, а то, что уже состыковалось, через минуту оказывалось рассыпавшимся.
        - Хреновый из меня детектив! Хреновый, - Инга, остановившись перед большим зеркалом, вслух поставила себе оценку. Отражение, повторяя за ней произносимые слова, согласилось с тем, что из Инги детектив - хреновый.
        Дым от выкуриваемых от одной за другой сигарет уже тяжелым сизым туманом заполнил собой не только кухню, но и комнаты.
        - С ума можно сойти! И я сойду, если не смогу разгадать, что же эта Йола наколдовала такое, и как это снять…
        Она вновь вернулась на кухню к своим листочкам и на четвертом - чистом - просто под цифрами в столбик записала все «звенья»:
1. Лара и Вадим связаны Единением.

2. Амулет носила Лара, носил Вадим. Познакомились практически сразу после того, как стали носить амулеты.

3. Алене являлась женщина, которая звала куда-то и хотела забрать свое. Женщина являлась бабушке. О ней предупреждала бабушка Ларису через сны. Ее же якобы сбила Лара. Ее же видела и я во сне. Кто она? Что хотела забрать?

4. Бабушка Лары перед своей смертью сдернула с себя амулет. Амулет вернули ее сестре, которая потом оба амулета передала Лариной маме.

5. У Ларисы - женская половинка Кольца. Вадим носил мужскую. Все правильно.

6. Мужскую половинку похоронили вместе с Аленой.

7. После смерти Алены Ларисин амулет (женская половинка) потемнел. Вчера, когда Лара мне показала амулет, он стал светлее.

8. Когда Лара ходила к Леонелле, проклятие еще не проснулось. Видна была энергетика, исходящая от амулета (ее увидела и я - мощное облако черной энергии), но проклятие, как сказала Леонелла, «спало». Проклятие - это заклятие Йолы?

9. Алена на тот момент (см. п. 8) еще была жива.

10. Леонелла сказала, что наложение проклятия связано с использованием крови (кровь Амы и ее любимого) и могильной земли (?).

11. Влад и Саша перед своей гибелью признались Ларисе в чувствах (имеет ли это значение?) и спасли ее от гибели.

12. Ларисе продолжает угрожать опасность. Ее защита может оказаться сломленной в любой момент, и тогда быть беде.

13. В вещем сне бабушка сказала мне, что снять Единение можно лишь смертью. И добавила, что я не на того думаю, не за того боюсь. И скоро кто-то из нашей семьи присоединится к ним.

… Проснулась она рано утром. Ее словно рывком выхватило из сна. Инга резко села и открыла глаза. Что-то такое ей только что приснилось… Что-то, что вытолкнуло ее из сна, словно пробку - из воды. Какая-то мысль, фраза, внезапно пришедшее в голову решение… Ничего, в голове пусто, если не считать дымки смутного воспоминания. Но она вспомнит, она постарается вспомнить.
        Инга переоделась в домашний костюм и неторопливо умылась. Войдя на кухню, она бросила взгляд на настенные часы: восемь двадцать. Рановато для нее… Поставив чайник, Инга достала из шкафчика металлическую коробку с заваркой. Повернувшись с коробочкой к столу, она по уже сложившейся за два дня привычке машинально пробежалась взглядом по приклеенному на стену листку. И в тот момент, когда она засыпала заварку в чайничек, в ее голове словно сложились все разрозненные детали головоломки в правильную фигуру, и от внезапно пришедшей разгадки рука дрогнула, и заварка просыпалась на стол.
        - Вадим! Это он должен погибнуть, а не Лариса!
        XXVII
        С утра Вадиму неожиданно позвонил доктор из клиники - сам, не администратор, что несколько удивило. Извинившись за беспокойство, доктор поинтересовался состоянием его колена.
        - Ничего, нормально. Почти не беспокоит.
        - Чудесно, чудесно! - доктор, прозванный Вадимом «чудесный» за его привычку к месту и не к месту произносить слово «чудесно», обрадовался так, будто ничто больше не могло его порадовать. А затем, сделав небольшую паузу и откашлявшись, вежливо поинтересовался, не может ли господин Дохновский подъехать сегодня в клинику для одного деликатного разговора.
        - Попробую, - Вадим удивился, но все же пообещал отпроситься с работы пораньше.
        - Вот и чудесно! Я Вас в любом случае дождусь.
…Инга еле дождалась того часа, когда можно было бы позвонить, чтобы звонок не оказался уж слишком ранним, Марье Алексеевне, так любезно рассказавшей про Единение. Она решила пока ничего не говорить ни Вадиму, ни Ларе о своих умозаключениях, пока не поговорит с Марьей Алексеевной и не убедится в том, что верно разгадала загадку.
        Пожилая женщина любезно согласилась принять Ингу у себя и назначила встречу на три часа.
…Вадим долго не мог вникнуть в то, что ему говорил улыбчивый доктор, который сегодня вместо улыбки наклеил на физиономию скорбное сочувствие. Вернее, отказывался вникать в то, что прекрасно слышали уши, но не воспринимало сознание. Какие анализы? Какие результаты? Черт их всех разберет - этих эскулапов с их таинственными обследованиями, на основании которых они потом таким вот будничным тоном выносят чудовищные вердикты.
        - Я понимаю Вас, молодой человек. Прекрасно понимаю Ваше состояние, - доктор, отводя взгляд, в неловкости прокашлялся. «Ни черта ты не понимаешь! Не ты сейчас сидишь на этом стуле, и не тебе только что намекнули на то, что совсем скоро ты умрешь от рака…» - Вадим почти с ненавистью посмотрел на врача. Почему-то он чувствовал себя героем какой-то дешевой мелодрамы - очень ситуация напоминала картинную, когда главному герою в расцвете лет ставят страшный диагноз, от которого он потом по сценарию чудесным образом излечивается.
        - Так вот, молодой человек… Анализы показали… Но чтобы быть уж точно уверенными, надо бы…
        - Сколько у меня времени? - Вадим, перебив чудесного доктора, недрогнувшим голосом спросил. Ему все еще казалось, что сейчас вот неожиданно щелкнет киношная
«хлопушка», и режиссер громко объявит в мегафон: «Стоп! Снято!».
        - М-м-м, понимаете, молодой человек… - а доктор не торопится открывать сразу все свои тайны, словно хочет еще потребовать выкуп за информацию. Или, гад, специально так тянет, растягивая садистское удовольствие?
        - Даже при высоком уровне современной медицины… Но на такой стадии заболевания, если оно окончательно подтвердится…
        - Сколько? - Вадим нетерпеливо поторопил. И почти с любовной ненавистью посмотрел на доктора. Зануда!
        - Три-четыре месяца, - доктор послушно выдавил с такой миной, будто только что расстался с уже полюбившимся ему сокровищем.
        - Ясно, - Вадим, наморщив лоб, развел руками. - Нет вопросов. Ну, я пошел?
        И, не дожидаясь ответа «чудесного доктора», поднялся со стула и вышел за дверь.

…Вот тебе и на… Нехорошие дела получаются. Остановившись на крыльце клиники, Вадим вытряхнул из пачки предпоследнюю сигарету и закурил. …Странно, но ведь его ничто не беспокоило в плане здоровья. Только колено, которое недавно травмировал. Вадим не знал, как должен себя чувствовать человек, который болен раком, но ведь, наверное, не пребывать в таком хорошем самочувствии, в каком еще до недавнего момента он пребывал. Тем более уже на такой стадии заболевания.
        Глупость какая-то… Нелепость. И как он скажет Инге, Лариске? Ничего, конечно, не скажет.

«Три-четыре месяца… Три-четыре месяца…». В голове набатом звенел голос доктора. Вадим мысленно чертыхнулся и затоптал брошенный окурок. Что можно успеть сделать за это отведенное время? Может, плюнуть на работу - теперь перспектива карьеры уже не казалась заманчивой, враз обесцветилась - и махнуть куда-нибудь на Мальдивы, чтобы в последний раз со вкусом отдохнуть. Взять с собой Лариску, Ингу с Лёкой - и рвануть. Наверное, он так и сделает, когда уже окончательно поверит в приговор врача и смирится с ним.
        Погрузившись в свои не радостные думы, Вадим шагнул на проезжую часть, чтобы перейти к своей машине, припаркованной на противоположной стороне. «…А машину, наверное, Инге оставлю… Ей уже давно пора обзавестись собственным авто…» - он еще в продолжение своих грустных мыслей успел подумать, перед тем как заметить
«Жигуленок», мчавшийся на скорости прямо на него. Единственная машина на этой пустынной дороге, которая неожиданно выскочила невесть откуда. «Придурок!» - Вадим, дернувшись назад, чтобы попытаться увернуться от машины, в сердцах обругал водителя, который, по-видимому, в свою очередь, тоже отправил не менее красноречивое словечко в адрес замечтавшегося пешехода.
        Он бы успел отпрыгнуть, если бы не подвела травмированная нога. Колено, недостаточно еще излеченное для подобных прыжков, пронзила острая боль, и Вадим, охнув, упал прямо перед носом истерично завизжащего тормозами «Жигуленка». Побледневшее лицо мужика-водителя, его бормочущие неслышимое ругательство в адрес пешехода губы и мертвой хваткой вцепившиеся в руль пальцы с побелевшими от напряжения костяшками - странно, но он все это успел хорошо рассмотреть, словно в замедленной съемке, прежде чем упасть и немного откатиться в сторону. Инстинкт самосохранения не подвел… Визжа тормозами, «Жигуленок» пронесся в полуметре от него, распластавшегося на дороге, и остановился.
        - Слепой?! Слепой, да, придурок? - из «Жигулей» выскочил водитель и подбежал к сидящему на проезжей части парню. На визг тормозов и крики стали останавливаться любопытные, с интересом наблюдая разворачивавшуюся сцену.
        - Надо было тебя размазать! Да сел бы из-за тебя! - мужик разорался на всю улицу.
        - Сам бы глаза разул! Правила дорожного движения учить надо было! Или оставаться на кукурузном поле за баранкой трактора, - Вадим зло огрызнулся и бросил короткий взгляд на противоположную сторону улицу - туда, где стояла его собственная машина. И с удивлением обнаружил рядом с «Ауди» странную женщину, одетую не по сезону в легкое белое платье. Женщина, глядя на Вадима, сжимала кулаки в бессильной ярости, словно у нее только что прямо из-под носа украли ценную вещь. Но когда Вадим мгновением позже повторно взглянул туда, женщина уже исчезла. Словно просто померещилась.
        - С тобой-то все в порядке? - мужик, наоравшись, уже встревоженным тоном поинтересовался. Его обеспокоило то, что парень, которого он вроде бы не задел, все еще продолжает сидеть на дороге и морщиться, словно от боли.
        - В порядке, - Вадим, взглянув в испуганную физиономию мужика, примирительно буркнул и, отряхиваясь, поднялся. Если не считать испачканной одежды, разболевшегося колена и ссаженной ладони - «убытков» никаких.
        - С ногой-то что? - мужик обеспокоено прокричал Вадиму в спину, когда тот, прихрамывая, направился в сторону тротуара. Испугался, видимо, что парень, которого он чуть не сбил, повредил ногу по его вине.
        - Ты здесь ни при чем, это еще до тебя… - Вадим, оглянувшись, устало произнес. Ну и денечек! Тебе сообщают, что пора в срочном порядке писать завещание, а четвертью часа позже сумасшедший «Жигуленок» чуть не размазывает тебя по проезжей части.
«Или напиться, или на Мальдивы…» - Вадим мысленно усмехнулся. И тут же поправился:
«Нет, напиться, а потом уж на Мальдивы». Бросив через плечо взгляд на свою «Ауди», он потопал опять к больничному крыльцу, решив почистить испачканные грязью брюки в туалете клиники.
        Когда он уже поднимался на крыльцо, в кармане зазвонил мобильный.
        - Да?
        Звонил «чудесный доктор», который с непонятными расшаркиваниями и многочисленными извинениями просил Вадима вновь зайти к нему, если он может сейчас вернуться.
        - Доктор, что Вам еще от меня надо? - Вадим устало вздохнул. - Хотите сообщить, что мне осталось не три месяца, а гораздо меньше?
        Но доктор не ответил и лишь попросил его как можно скорей вновь пришел в клинику.
        - Уже иду, - буркнув, Вадим отключился. И внезапно пожалел, что «Жигуленок» все же не сбил его - наверное, было бы лучше вот так мгновенно погибнуть, чем умирать долго и на глазах у родных людей. Только вот водителя «Жигулей» стало неожиданно жаль - посадили бы…
        Более-менее почистив одежду в уборной и перевязав ссаженную ладонь платком, он вновь поднялся на второй этаж в кабинет «чудесного доктора».
        Инга уходила от Марьи Алексеевны озадаченная, если не сказать расстроенная. Да, она правильно разгадала загадку, теперь все, что ей надо было знать про Единение, она знала. Марья Алексеевна, выслушав девушку, припомнила еще некоторые детали, и теперь предание оказалось полностью восстановленным. «Девочка, только беда в том, что эта магия - не управляема, ее действие сложно предсказать, сложней, чем погоду», - Марья Алексеевна грустно усмехнулась. Видимо, в своей жизни она больше всего не верила метеорологам. «Девочка, еще никому не удавалось разбить Единение! Моя троюродная сестра вот собиралась уничтожить его, да вот та девчонка появилась, которой парня надо было от соперницы увести… Спалит тебя это Кольцо, как спичку, вот что меня беспокоит. Надо такое количество энергии иметь, которое оказалось бы намного больше запаса энергии, покидающей тело внезапно умирающего человека. Не знаю, обладаешь ли ты такой силой…». «А иначе мой брат умрет», - Инга уверенно возразила, уже приняв непоколебимое решение. «Ну что ж, тебе видней…» - старушка развела руками, и на ее морщинистом лице появилась
сочувствующая улыбка. «Я уже решила», - Инга покачала головой и, улыбнувшись, поблагодарила старушку.
… Наверное, никогда еще в жизни Вадим ни на кого не орал так, как сейчас - на
«чудо-доктора». Еле сдерживаясь, чтобы не обложить побледневшего доктора матом, он орал так, что его, наверное, слышно было на всем этаже.
        - За такие шуточки в суд можно подать на Вас и Вашу клинику!!!
        - Послушайте, молодой человек… - доктор, нервно поправляя то и дело съезжающие на кончик носа очки, пытался вставить хоть слово.
        - Да что «послушайте»! Я Вас уже послушал, теперь Вы меня послушайте! И часто у Вас так путают результаты анализов? Вы понимаете, что своей «ошибочкой», как вы только что мне сообщили, могли бы та-аких ошибок наворотить! «Ошибочка вышла…». Черт! Да я из-за Вас и Вашего диагноза, который Вы мне навесили, чуть и в самом деле на тот свет не отправился! Задумавшись, чуть под машину не угодил - прямо напротив Вашей бездарной клиники! Чудесная ошибочка…
        - Вадим, послушайте… Пожалуйста, послушайте меня, - доктор, сложив ладони перед грудью, взмолился, и Вадим, уже наоравшись, замолчал.
        - Мы могли бы это… хм… неприятное дело уладить другими способами. Скажем, клиника могла бы в качестве компенсации за моральный ущерб оказывать Вам бесплатные услуги - какой-то период… Мы договоримся! - доктор заискивающе улыбнулся. - Ради всего святого, Вадим… Суд - это излишняя волокита… Ну, случилось так, да, мы виноваты. У нас еще не бывало такого в практике, чтобы мы путали анализы и ставили пациенту чужой диагноз… Впервые так случилось. У Вас чудесное здоровье…
        Доктор, блея оправдания, с заискивающей улыбкой смотрел на хмурого Вадима, боясь, что тот вновь поднимет скандал. Предложил чаю и тут же, не смотря на категорические возражения, схватил телефонную трубку и позвонил медсестре с просьбой принести чай.
        - Да не надо, не надо! - Вадим замахал на доктора руками, отказываясь от угощения. - Не буду я подавать на Вашу клинику в суд, успокойтесь. Время тратить не хочется.
        - Вот и чудесно! - доктор расплылся в счастливой улыбке и вытер со лба выступившие капельки пота. - Но медсестра пусть все равно зайдет, руку Вам обработает.
        И Вадиму, который уже мечтал поскорей покинуть эту клинику, пришлось остаться и вновь слушать заискивающее кудахтанье доктора, борясь с желанием в сердцах сказать: «Заткнитесь, доктор».
        - А знаете, доктор, Вы мне сейчас такой отдых испортили! - Вадим, воспользовавшись секундной паузой «чудо-доктора», с усмешкой вставил. - Я же ведь, после того, как Вы меня, как кукушка, огорошили сроком, сколько мне осталось жить, уже мысленно на Мальдивы собрался - отдохнуть напоследок. Послать работу к черту и махнуть на острова с девушкой! А теперь придется работать, работать, работать…
        Доктор заискивающе хохотнул и, поправив на носу очки, вновь завел оправдательную песню:
        - Сам не знаю, Вадим, как так получилось… Девочка-медсестра перепутала анализы! Лишу премии однозначно. Может, потому что фамилия Ваша настолько редкая… Да и имя. Вот если бы Вас звали, например, Сергей Иванов, ну или еще каким-то часто встречающимся именем… А так - смотрим, на бумажке написано «Дохновский», и имя Ваше. Решили, что Вы. Вот так и перепутали. А когда уже разобрались - год-то рождения совершенно не Ваш, да и отчество другое… Я сразу Вам и позвонил.
        - Постойте… - Вадим, выцепив из жизнерадостного кудахтанья доктора иной для себя смысл, перебил того. В груди будто обдало горячей волной, и сердце в тревоге застучало часто-часто.
        - У Вас что, есть еще пациент, который носит такую же фамилию? И такое же имя?..
        - Представьте себе, да! - доктор радостно объявил, словно только что сообщил преприятную новость. - Наша клиника дорогая, обслуживаются у нас в основном VIP-клиенты - не поточное, одним словом, обслуживание… Мы каждого клиента чуть ли не в лицо знаем. Но вот перепутали как-то… Бывают же такие совпадения - два пациента с одинаковыми редкими фамилиями и именами.
        В висках застучало, будто вся кровь прихлынула к ним. Бормотание доктора еле слышно, словно где-то вдалеке, аккомпанировало бьющим набатом мыслям. Почему-то в тот раз, когда врач поставил страшный диагноз ему самому, Вадим не испытал такого потрясения, как сейчас. Видимо, тогда еще не успел осознать.
        - Доктор, да замолчите же вы! - все же вертевшаяся на языке фраза, надежно, казалось бы, удерживаемая за сцепленными зубами, вырвалась, и доктор, изумленно замолчав, вытаращился на него.
        - Извините, - Вадим, смутившись, извинился. - Скажите, у того пациента, которого Вы перепутали со мной - рак? То есть все то, что Вы недавно произнесли мне, целиком относится к нему?
        - Да. Не повезло ему… Уважаемый человек, и вот такая беда, - доктор сочувственно выдохнул - то ли и в самом деле сочувствуя пациенту, то ли просто потому, что так полагалось по приличиям.
        - Год рождения его? И отчество?
        - Послушайте, Вадим… Информация вся конфиденциальна, мы ее не разглашаем, тем более при… - доктор смущенно кашлянул и выразительно покосился на медсестру, которая, обработав Вадиму ладонь, теперь собиралась ее перевязывать.
        - Спасибо, я обойдусь, - Вадим выдернул ладонь из рук медсестры. И снова, после того, как медсестра ушла, обратился к доктору:
        - Услуга за услугу. Я заминаю скандал и обещаю к нему больше не возвращаться, вы сообщаете мне отчество и возраст моего однофамильца.
        И, предугадывая возражения доктора, рявкнул:
        - Надо!
        - Ну хорошо, в порядке исключения, - доктор вздохнул и, порывшись в лоточке с бумагами, извлек нужные.
        - Дохновский Вадим Юрьевич, 1957-го года рождения.
        Вадим, не сказав больше ни слова, встал и, не попрощавшись, вышел.
        Когда Лариса вернулась с работы, Вадим был уже дома. Как будто расстроенный, он сидел за кухонным столом над тарелкой с уже остывшим супом и, отложив ложку, о чем-то думал. И когда Лара вошла на кухню, вздрогнул, словно внезапно очнулся от своих мыслей.
        - Привет! - она поцеловала его и нахмурилась:
        - Что-то случилось?
        - Да нет, ничего… - Вадим поднялся и, отодвигая свою тарелку, нарочно бодрым тоном сменил тему:
        - Я разогрею тебе ужин. Кстати, Инга звонила, просилась приехать. Ей не терпится что-то еще нам рассказать. У меня в последнее время стало складываться впечатление, что мы живем не вдвоем, а втроем - я, ты и моя сестра.
        Он усмехнулся, но видно было, что все же столь частые визиты сестры его не раздражают, и злословит он просто так, из «вредности».
        - А хоть бы и втроем! Ничего не имею против Инги, - Лара рассмеялась и отправилась переодеваться и мыть руки.

…Вадим все же с большой неохотой, но сдался перед Ларисиными настойчивыми расспросами, чем он так расстроен.
        - Барышни, есть у вас одна вредная черта - излишнее любопытство, граничащее с назойливостью, - он с усмешкой проворчал, а девушка, ничуть не обидевшись на его замечание, бойко парировала:
        - Барышни не из любопытства лезут в душу, а из желания помочь. Выговоришься, легче станет. Поверь мне.
        - Это вы, барышни, решаете проблемы, делясь ими с десятью подругами, а мужчины решают их, уходя в себя. Этим мы от вас и отличаемся.
        - Не только этим, - девушка усмехнулась и отставила пустую тарелку. Приятно, конечно, что Вадим за ней так ухаживает - ужин, например, готовит или разогревает, если приходит с работы раньше ее. Влад так никогда не делал. Впрочем, может и Вадима ненадолго хватит, как знать…
        - Чему улыбаешься? - он тут же подозрительно спросил.
        - Да так… Не увиливай от темы.
        - Если я закурю, не помешаю?
        - Бо-оже, Вадим, какой ты деликатный! Нет, не помешаешь. Я чай пока налью. Будешь?
        - Буду! - он кивнул и закурил, приоткрыв форточку. Затем, вздохнув, задумчиво произнес:
        - Боюсь, Ларка, при всем твоем огромном желании помочь ты не сможешь. Никто не сможет. Я вот тут узнал кое-что, совершенно случайно, и теперь не знаю, что с этим знанием делать… Денечек у меня аховый был, адреналина получил больше, чем на американских горках.
        Он, не вдаваясь в подробности, рассказал Ларе и про поставленный ему чудо-доктором
«диагноз», и про «Жигуленок», и про последовавшее за этим опровержение «диагноза».
        - Ошибочка у них вышла!
        - Ничего себе! - Лариса испуганно-возмущенно воскликнула.- Вадим, странно как-то получается… Я, конечно, допускаю, что в клиниках могут путать анализы, но вот так сразу тебя огорошить… И, наверное, на онкологию сдают какие-то специальные анализы. Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но все же мне кажется, что вряд ли бы тебя отправили сдавать такие анализы, когда ты обратился в клинику совсем по другому поводу.
        - Перепутали, Лара! Прикрепили к моей карточке листочки с обследованиями другого человека - на основании того, что нас зовут одинаково. Но не в этом дело, Лара. Понимаешь, меня перепутали ни с кем иным, как с собственным дядей. Это ему этот диагноз поставили. Он болен, а ни я, ни Инга об этом даже не подозревали! Я вот таким образом узнал… И что теперь делать - честно, не знаю. И Инге сказать не могу. Не знаю, Ларка! Дядя, когда меня в эту клинику сосватал, не предполагал, что там ухитрятся наши карточки перепутать, и я в результате этого узнаю о том, что он болен. Черт, Ларка! Не знаю, как теперь себя вести!
        Вадим легонько стукнул кулаком по столу и поднялся, отправляясь в коридор открывать дверь на звонок. Прежде чем выйти из кухни, предупредил Ларису:
        - Инге о дяде - ни слова. Не готов я еще ей сообщить. Ведем себя так, будто ничего не произошло, поняла?
        Лариса кивнула.
        Через минуту Вадим снова появился на кухне, за ним следом вошла Инга.
        - Привет, Лара! - она с улыбкой поздоровалась и ответила согласием на Ларисино предложение налить ей чаю.
        - Только у меня немного времени, - Инга тут же оговорилась и, нахмурившись, заметила брату:
        - Вадька, по-моему, ты хромать сильней стал… Зря поторопился вновь к активной жизни приобщаться.
        - Просто мне сегодня пришлось поневоле прыжками заняться, теперь вот хромаю, - Вадим усмехнулся и сел за стол.
        - Какими прыжками? - Инга, нахмурившись, недоуменно посмотрела на брата, затем перевела взгляд на Ларису. И та неожиданно для себя выпалила:
        - Его чуть машина не сбила, вот он и отпрыгивал…
        Вадим метнул на проговорившуюся Ларису укоряющий взгляд и беззаботно-весело, дабы успокоить внезапно побледневшую сестру, произнес:
        - Да ничего страшного не произошло, Инга! Ну, немного замечтался, когда переходил дорогу… Но я же удачно отскочил! Если не считать того, что потом растянулся на дороге черепашкой.
        Он усмехнулся, будто тема была забавной, однако Инга смотрела на него расширенными от ужаса глазами, не в силах произнести ни слова.
        - Да брось ты, Инга, все обошлось, - Вадим, глянув на нее, улыбнулся. - Впечатлительные вы, барышни, нельзя вам такие истории рассказывать! Ничего страшного не случилось, только зеваки какие-то остановились, чтобы послушать, как я с водилой «Жигуленка» собачусь. Людям только зрелищ давай. Одна ненормальная аж вся злобой изошлась из-за того, что шоу закончилось благополучно и быстро. Наверное, когда заметила, что на меня несется машина, специально остановилась поглазеть, как меня собьет. И жутко разочаровалась, что этого не произошло. Точно, ненормальная… Зима на дворе, а она в платье вырядилась летнее.
        - В какое платье? - Лариса, в отличие от Инги, еще не пришедшей в себя после такого рассказа брата, среагировала быстрее. - Белое, легкое, развевающееся?
        - Да разве я запомнил? Не на показ мод ведь пришел. Ну, да, белое какое-то… Ни шубы, ни куртки, одно только платье. Ненормальная, одним словом.
        - Между прочим, эта твоя ненормальная, как ты ее назвал, и правда очень расстроилась, увидев, что ты остался в живых, - Инга севшим голосом проговорила, и Вадим с Ларисой тут же перевели на нее взгляды. Лариса смотрела на нее встревожено, Вадим - с любопытством, но никак не с тревогой.
        - Значит, ты, Вадим, тоже увидел ее. Плохо, но этого и следовало ожидать, - Инга под перекрестом их взглядов допила чай и, встав из-за стола, налила себе чашку воды. Залпом выпила и налила снова.
        - Описаешься, Инга, - Вадим, заметив, что она залпом допивает уже и эту чашку, с иронией обронил.
        - С вашими приключениями точно описаешься, если не хуже, - Инга проворчала и, отставив чашку, вернулась за стол. - Все, быстро рассказываю вам окончание нашей душещипательной истории и мчусь домой. Меня там Лёка ждет.
        - Приняли у Лёки песни? - Лариса с любопытством поинтересовалась.
        - Приняли. Скоро услышим ее по радио, а там, глядишь, может, и диск ей предложат записать, и концерты пойдут…
        - Инга, между прочим, откуда ты знаешь, что та ненормальная расстроилась, что меня не задавила машина? Не заметил, чтобы ты там рядом стояла, и она делилась с тобой своими впечатлениями.
        - А мне там и не требовалось стоять, любимый братец, я и так разобралась, что этой дамочке в белом платье требуется. Между прочим, у нее есть имя, и зовут ее Йолой.
        - О-па, привет из потустороннего мира! - Вадим весело отреагировал, а Инга, разозлившись, грубо его осадила:
        - Смотри, чтобы тебе не пришлось оттуда в скором времени приветы передавать! Между прочим, этой дамочке по имени Йола нужен именно ты, вернее, твоя гибель. Я не правильно думала, что опасность грозит Ларисе.
        - Но… Зачем, Инга? Почему - Вадим? - Лариса, переводя взгляд с Вадима на Ингу, непонимающе воскликнула.
        - Интересно, что во мне такого ценного, раз за мной охотятся дамы даже многовекового возраста…
        - Вадим, помолчи! - Лариса раздраженно его оборвала. Если Вадим с Ингой затеют спор, саму историю удастся узнать лишь к утру.
        - Я вам уже рассказала половину легенды про Единение, однако не знала, что за заклятие наложила на амулеты Йола, у которой Ама увела любимого мужчину. Сегодня догадалась. Вернее, кое-что я сама поняла, а недостающее мне помогла восстановить Марья Алексеевна, к которой я снова съездила.
        После того, как Йола попыталась вернуть себе любимого, разбив Единение, и у нее ничего не вышло, она наложила некое заклятие, которое бы при определенных условиях сработало, и магическая сила амулетов оказалась бы искажена. Это мы с вами уже знаем. Йола была сильна в черных наговорах на могильную землю и воспользовалась этой своей сильной стороной, связав заговором мужской амулет с землей. Она предсказала, что однажды Кольцо окажется разорванным благодаря тому, что амулеты разлучат через могильную землю. И тогда Йола получит свое - любимого мужчину, битва за которого между ней и Амой продолжается до сих пор, но уже в другом мире.
        - Ну, это понятно, - Вадим пожал плечами. - Амулет закопан, Кольцо разорвано, энергия начинает вытекать, Связь слабеет, и Единение постепенно распадается. Все просто!
        - Не так просто, Вадим, - Инга с усмешкой осадила брата. - Но, в принципе, по такой схеме все и должно происходить. Только вот Единение начнет сопротивляться своему разрушению. Оставшемуся амулету потребуется усиленно восполнять теряемую силу. И для этого ему понадобятся «порции» энергии, равносильные
«выплескивающимся» при внезапной гибели человека. Не меньше.
        - То есть амулет будет провоцировать смерти, чтобы «питаться» энергией, покидающей тело умирающего? - Лариса, наморщив лоб, уточнила, и Инга кивнула:
        - Именно. Но это не все. Поскольку «осиротевшим» окажется женский амулет, то ему, чтобы получить энергию подобную той, какую он получал раньше от мужской половинки, нужна будет энергия влюбленных мужчин, питающих чувства к носительнице этого амулета.
        Лариса ахнула и закрыла ладонью рот, Вадим покачал головой, но промолчал.
        - Только не забывайте о том, что Кольцо из-за того, что мужской амулет находится в земле, разорвано. Энергия все равно будет вытекать, и женскому амулету придется восполнять ее постоянно. Йола все хорошо просчитала. Ей остается только ждать и в сторонке наблюдать за очередными гибелями «жертв». Мужчины, влюбленные в женщину - хозяйку оставшегося амулета, буду погибать один за другим, пока не останется последний мужчина - включенный в Кольцо. Ну или, другими словами, «привороженный» с помощью этого Единения.
        - Подожди-ка, Инга… - Вадим, что-то быстро прикинув в уме, перебил сестру. - Амулет не должен убить «привороженного» мужчину, потому что тот является одним из звеньев Кольца! Я правильно понимаю?
        - Правильно, но…
        - Подожди, Инга, - Вадим, решив высказать свое предположение до конца, снова остановил сестру. - Смотрите, барышни, если допустить, что этот мужчина… Не будем пока называть имен. В общем, если этот мужчина погибнет, то Кольцо потеряет еще звено. Утечка энергии будет колоссальная, Связь ослабеет еще больше, и Единение практически разрушится. Амулет не может такое допустить, ведь он же наоборот, пытается восполнить Силу!
        - Вадим, амулеты - не человек, они так рассуждать не могут, - Инга с иронией усмехнулась. - Но ты думаешь правильно. Все так и произойдет, только вот амулет все же убьет этого мужчину - в надежде получить мощную подпитку энергией. Ему уже больше ничего не останется. Только ситуация дальше повернет совсем по-другому. Это похоже на то, как если бы человек, провалившийся в прорубь, в стремлении спастись начал бы отчаянно барахтаться, да только обломал бы вокруг проруби лед и, выбившись из сил, утонул. С Единением произойдет то же самое. При гибели
«привороженного» мужчины освободится колоссальное количество энергии - его собственная плюс та, которой его раннее напитали амулеты. Только эта энергия уже не подпитает, а разрушит ослабевшую Связь. Таким образом, Единение практически само себя уничтожит. Йола все хорошо просчитала. И она таким образом получит назад своего любимого, больше не привязанного Единением к Аме. Вот такие дела.
        Инга остановилась, чтобы перевести дыхание.
        - Мудрые эти ведьмы, - Вадим удрученно проворчал. Лариса бросила на него виноватый взгляд, словно чувствовала себя виновной в том, что завертелась эта история с амулетами, а затем перевела взгляд на Ингу. «Что делать будем?» - читалось в ее испуганно расширенных глазах. Инга ободряюще улыбнулась и, закурив, подвинула ей пачку сигарет.
        - Вот такая, братцы, история… - Инга задумчиво выдохнула дым. - Теперь стала понятна картина, которая произошла раньше. Алена находит амулеты и, не зная о их действии, один дарит Ларисе, другой оставляет себе. Случайная выборка, но мужской амулет оказывается у Алены, женский - у Лары. Получилось бы наоборот, и история бы по-другому повернулась…
        - Тогда бы я в окно сиганула, а не Алена, - Лариса хмуро произнесла.
        - Возможно. К Алене начинает являться Йола, которая интригами пытается добиться своего. Видимо, Йола на этот раз просчитала все для себя удачно. Раньше она, возможно, тоже являлась некоторым носительницам амулетов, или носителям, не знаю, но своего не добилась - амулеты не разлучались и исправно передавались вместе от поколения к поколению. С Аленкой ситуация сложилась так, как надо было Йоле. Тем более что Аленушка уже умудрилась, сама того не ведая, включить в Кольцо Вадима и получить амулет назад. Лара, ничего не зная о Единении и его условиях, кладет амулет, который, как она считает, принадлежал ее сестренке, в гроб. Пророчество сбывается. Или, как мы раньше говорили, просыпается. Механизм запущен. В Лару влюблено трое мужчин - Влад, Саша и Вадим. Влад и Саша уже стали жертвами ослабевающего Единения…
        - … И остался я - жертвенный «баран» для Йолы, - Вадим закурил и, глядя в потолок и щурясь от дыма, глубокомысленно произнес. - Инга, эта Йола не сообщила, где и когда состоится жертвоприношение? Я хоть подготовлюсь, рубашку парадную надену. Раньше жертвенным баранам ленточки цветные на рога вязали, а я вот пока не успел рогами обзавестись - Ларка у меня уж очень целомудренная и верная оказалась.
        - Мне приятно, брат, что ты не теряешь свое чувство юмора даже в не смешных ситуациях, - Инга усмехнулась и ласково потрепала Вадима по стриженному затылку. Лариса же, потеряв дар речи от подобного расклада, полными слез глазами уставилась вначале на Ингу, потом на Вадима. Ей, в отличие от него, было совершенно не до шуток.
        - А что остается делать, Инга - умирать, так с песней. Блин, «радостный» денек получился! Ты уже третья, кто за сегодняшний вечер дает мне путевку на тот свет. Первым был чудо-доктор, который на основании рентгеновского снимка моего колена постановил, что у меня - метастазы в легких, печени и еще где-то там. Я вначале обалдел от такого прогресса в методах обследования, но потом выяснилось, что вышла ошибочка. Перепутали анализы, мне чужой диагноз навесили, - Вадим не стал сообщать, с кем именно его перепутали.
        - Потом, когда я вышел из клиники весь в мыслях, чтобы такого успеть сделать за оставшиеся мне три месяца, как меня и их чуть не лишил «Жигуленок». Благо, от
«Жигуленка» я увернулся, а доктор следом с извинениями и признаниями своей ошибки позвонил. Но не успел я дух перевести, более-менее успокоиться и жизни возрадоваться, как приходит любимая сестричка и под красивым соусом подает некрасивое известие. У меня уже иммунитет, похоже, выработался на подобные известия. Кстати, Инга, а почему этот «Жигуленок» так и не сумел меня размазать на глазах у доброй Йолы? Ей-то как раз это и нужно было.
        - Резво прыгаешь, даже с больной ногой, - Инга усмехнулась. - На самом деле тебя моя защита уберегла. Пока.
        - Инга, а это как-то можно остановить? - Лариса дрожащим голосом спросила. Слезы уже покатились по ее щекам, и она спешно вытерла их ладонью. Вадим покосился на нее и с неодобрением покачал головой. «Впечатлительная барышня», - так и читалось в его взгляде.
        - М-м-м, попытаюсь, - Инга нехотя ответила. - Для этого и разгадывали ребусы.
        - Знаешь, как?
        -Имею представление, Лара. Только сложно будет и… опасно. Мне надо время подготовиться, чтобы все прошло так, как надо.
        - Инга, если ты считаешь этот ритуал опасным, то… не надо его проводить, - Вадим, который до этого пытался шутливыми репликами разряжать обстановку, теперь заговорил другим тоном. - Оставь, как есть. Я не хочу, чтобы ты рисковала собой…
        - Стоп, Вадим, - Инга, выставив вперед ладонь, прервала его. - Риск есть, но я постараюсь свести его к минимуму. Я просто хочу вам сказать, что ритуал сложный, требует серьезной подготовки и соответствующего настроя. Вам тоже придется в нем участвовать…
        - Принесешь меня на алтарь? - Вадим усмехнулся.
        - Нет, буду делать все возможное, чтобы ты там не оказался! Шутки закончились, - Инга сердито оборвала его. - А если будешь и дальше продолжать отпускать свои шуточки не к месту, собственноручно обряжу тебя в жертвенные ленточки. Я найду, на что их тебе повязать. Сколько можно, Вадим?
        - Инга, если ко всему относиться слишком серьезно, можно свихнуться, а так я пытаюсь разрядить обстановку. Во время обряда, клянусь, буду паинькой, слушаться тебя буду беспрекословно.
        - Это просто нереально, - Инга вздохнула и поднялась из-за стола. - Поеду я домой. Лёка, наверное, заждалась.
        - Я тебя отвезу, - Вадим тут же предложил и поднялся следом.
        - Не надо, Вадька, я на метро.
        - Тогда мы тебя проводим до метро, да, Лара? Ну же, солнце, успокойся, - Вадим ласково улыбнулся испуганной и расстроенной девушке, которая все еще размазывала слезы по щекам, и обнял ее. - Инга, учти на будущее, что Ларка у нас слишком впечатлительная барышня, ей не следует на ночь рассказывать такие страшные истории.
        - Что поделать, приходится, - Инга вздохнула и развела руками, а Лариса натянуто улыбнулась:
        - Я… постараюсь, не быть такой… впечатлительной.
        - Умница, - Вадим улыбнулся и поцеловал ее в висок. - Пойдем, проводим Ингу?
        Лариса кивнула и с готовностью поднялась.
        XXVIII
        На следующий день, в субботу, Ларисе с утра позвонила мама и неожиданно пригласила ее на обед вместе с Вадимом.
        - Ларочка, мы тут с папой подумали… В общем, приезжайте к нам вдвоем на обед.
        - Обед будет мирный или как? - Лариса, усмехнувшись, шутливо поинтересовалась. А мама тут же возмутилась, будто дочь всерьез посмела уличить ее не в благих намерениях:
        - Ла-ара, что значит «или как»? Мы с папой приглашаем вас на обед, чтобы… м-м-м… Поближе познакомиться с твоим избранником. Выбор твой, а нам остается его только принять.

«И смириться», - угадала Лариса окончание маминой фразы.
        - Ма, вы найдете с Вадимом общий язык…
        - Я надеюсь, - мама вздохнула и в завершение разговора добавила:
        - В общем, мы с папой ждем вас. Будем рады видеть вас обоих.
        Обед у родителей, вопреки опасениям Лары, прошел вполне душевно. Мама была приветлива, отец, добродушно усмехаясь в усы, осаживал ее, если она начинала задавать много вопросов, но Вадим вежливо отвечал на все вопросы. А когда он, прощаясь, в очередной раз поблагодарил за вкусный обед, мама зарделась от удовольствия и, покосившись на дочь, шутливо заметила:
        - Ларка, наверное, тебя одними сосисками с яичницей кормит или бутербродами, да? Чем сама питается, тем и тебя пичкает. Вот приезжайте к нам почаще ужинать…
        - Ма-ама, - Лариса недовольно перебила мать, а Вадим, улыбнувшись, пообещал:
        - Обязательно!
        В машине Лариса, едва устроившись в кресле, с облегчением перевела дух:
        - У-уф, закончились смотрины… У меня было такое напряжение, будто я экзамен держала. Думаю, тебе тоже было неловко от маминых вопросов.
        - Да нет, почему, - Вадим улыбнулся и завел двигатель. - Твою маму понять можно. Как каждая мать, она должна знать, что за заезжий молодец покусился на ее сокровище-дочь. Лариса, брось переживать, твоя мама - замечательная. Вот только кормит много!
        Он засмеялся и со значением погладил себя по животу.
        - Но вкусно. Надо будет и правда воспользоваться ее приглашением и теперь уже вместе с тобой ездить на «пятничные ужины». Правда, ожирением чревато…
        - В спортзал чаще станешь ходить, - Лариса шутливо ответила. Настроение у нее значительно поднялось, тревожные мысли временно отступили.
        - А поехали в кино? - у Вадима настроение тоже было хорошее. Лариса улыбнулась и согласилась.
        Подъехав к одному из популярных кинотеатров, Вадим припарковал машину почти возле самого входа. И когда Лариса уже собралась выходить, неожиданно остановил ее, взяв за руку:
        - Подожди! Посмотри вон туда… - он кивнул в сторону освещенного фонарями крыльца кинотеатра. - Там случайно не твоя подруга стоит? Может, я и ошибаюсь, но похожа.
        Лариса посмотрела туда, куда указывал Вадим, и в самом деле увидела Майку. Но… в весьма странном обществе. Вадим тоже, рассмотрев и узнав неожиданно появившегося рядом с Майей молодого человека, удивленно присвистнул.
        - Слушай, ты случайно не знаешь, в чем твоя подруга провинилась, что ее решил допросить следователь, да еще на пороге кинотеатра? Посмотри, это точно тот следователь, который вел дело по гибели Алены? Как его там…
        - Колосков Юрий Петрович, - Лариса с изумлением наблюдала, как этот самый Колосков Юрий Петрович вытащил из-за спины розу и преподнес ее Майке. А Майка, что удивительно, приняла розу с таким восторгом, будто бриллиантовое колье. И даже в знак благодарности поцеловала следователя Юрия Петровича, и не в щеку, а в губы, и долгим страстным поцелуем.
        - О-па, дела-а. Твою подругу этот следователь тоже допрашивал по поводу?.. Впрочем, можешь не говорить, вижу, что допрашивал, - Вадим усмехнулся и, посчитав, что неприлично подглядывать за чужими поцелуями, отвел взгляд.
        - Допрашивал. Даже официальной повесточкой на допрос вызвал, уже после того, как Майка в его кабинете при первой встрече закатила скандал. Да, видимо, не один раз вызывал… - Лариса, дурашливо улыбаясь, проговорила и неожиданно для Вадима громко расхохоталась.
        - Ты чего? - парень удивленно на нее покосился, но Лара, не в силах от смеха что-либо произнести, лишь помотала головой и закрыла лицо ладонями.
        - О-ох, Ма-айка, - она простонала из-за ладоней и, посопев, попыталась успокоиться. Майя и ее кавалер тем временем, нацеловавшись, уже скрылись за стеклянной дверью кинотеатра.
        - Теперь мне все стало понятным, - Лариса отняла ладони от лица и, смеясь, посмотрела на все еще ничего не понимающего Вадима. - Поехали в другое место, а? А то встретимся с Майкой и смутим ее до крайности. Она потом сама все расскажет, но пока, видимо, еще не готова.
        - Да что тут такого? Ну завязался у нее роман с этим следователем и пусть, - Вадим пожал плечами, но, однако, послушался и выехал на центральную дорогу. - Так в кино все же поедем?
        - Поедем, - Лариса кивнула. - Но в любой другой кинотеатр. А насчет Майки… Ты просто не знаешь мою подругу, не пообщался с ней еще… до этого романа. Понимаешь, не хочу говорить о ней ничего плохого, но она из категории тех девушек, которые крутят романы исключительно с деньгами. У Майки в кавалерах такие толстосумы ходили, что даже сказать страшно. Конечно, все женатые, великовозрастные, с однотипной фигурой «лысая макушка, кошелек и брюшко». У нее удивительная способность где-то знакомиться с такими мужчинами и менять их, как перчатки. Романы ее по продолжительности вытягивали от силы два-три месяца, за это время она получала уйму дорогих подарков и меняла надоевшего толстосума на другого. Вот такая моя Майка. Циничная и расчетливая. Один раз она даже в историю вляпалась, когда на ее глазах взорвали джип одного из таких денежных дядей. Чудом уцелела. А недавно призналась мне, что влюбилась. Нонсенс! Майка - не влюбчивая натура, вся ее любовь - деньги и подарки. А тут… Слезы-сопли, охи-вздохи, в общем, типичная любовь-морковь. Подозрительным было то, что она своего избранника скрывала, придумывая
тысячу отговорок, из-за которых она не может рассказать мне о нем. И женат, дескать, он, и слишком личность известная, чуть ли не сам президент. А начнешь у нее расспрашивать подробней о ее кавалере, так тут же начинает заученно перечислять рестораны, в каких были, блюда, какие ели, марки одежды, что он носит и т.п. Теперь я поняла, почему Майка так страдала и скрывала от меня этого Колоскова Юрия Петровича. Боялась, что я ее на смех подниму за то, что все ее принципы полетели к чертями из-за встречи с этим вот симпатичным, но далеко не богатым следователем. Придумывала все эти казино-рестораны, чтобы я ни о чем не догадалась! А ведь она и правда влюбилась.
        Лариса счастливо рассмеялась, радуясь за подругу, и с доброй интонацией произнесла:
        - Дурашка… Сегодня же позвоню ей и скажу, что она дурочка, потому что нашла, чего стыдиться - своей любви к порядочному человеку. Кстати, Инга оказалась права, когда нагадала Майке, что та влюбится в небогатого человека и даже выйдет за него замуж. Ох, Майка тогда и разозлилась! И в тот же вечер познакомилась с этим Юрием Петровичем при весьма занятных обстоятельствах. Рассказать?
        - Расскажи, - Вадим с улыбкой попросил. И когда Лара рассказала ему историю Майкиного знакомства со «стажером», очень задорно и искренне рассмеялся.
        Инга словно перенеслась в Ларисин сон: ей тоже приснился туман, похожий на тот, который ей раньше описывала Лара. Только в этом тумане появилась не Ларисина бабушка в молодости, а Йола собственной персоной. Сжимая пальцы в кулаки и злобно сверкая глазами, ведьма долго угрожающе шипела Инге:
        - Не выйдет… Ничего у тебя не выйдет! Я сильнее, я уже почти добилась своего. Уйди, тварь, с дороги! Иначе и тебя сотру…
        Йола, видимо, не могла простить того, что убить Вадима ей помешала защита, поставленная Ингой.
        - Ты мне не помешаешь, дрянь, не помешаешь! - злобно прошипев на прощание, Йола растворилась в тумане. Но на смену ей появилась Ингина бабушка.
        - Инночка, ты обладаешь могучей силой. Ты даже сама не знаешь, насколько сильна, - бабушка протянула к Инге ладонь и коснулась ее лба, а затем груди. - Здесь твоя сила, Инночка, и здесь. Не растрать ее понапрасну, милая… Копи, понадобится.
        - Бабушка, мне надо Вадьку спасти, - Инга грустно покачала головой, не согласная с тем, что силу ей нужно копить и беречь.
        - Ты знаешь, что делать. Но береги себя, Инночка, береги, - бабушка вновь дотронулась ладошкой до ее груди с той стороны, где билось сердце. - Любовь тебе силы придает, милая, на жертвы она же и толкает. Силу дополнительную с Единения почерпни, только так и одолеешь его. Ты знаешь, что делать, а дальше сердце тебе подскажет. Береги себя, Инночка…
        Бабушка грустно улыбнулась, и сон на этом оборвался. Инга проснулась и еще какое-то время лежала на спине, вглядываясь в невидимый в темноте потолок. Рядом ровно дышала Лёка. Наверное, видела счастливые сны о том, как раскупаются ее лидирующие в хит-парадах альбомы. Пусть… Все у нее сложится.
        Инге внезапно стало очень грустно, и она тихо, чтобы не разбудить Лёку, встала и вышла на кухню. Сердце сжала тоска от внезапно пришедшей на ум мысли, что вместе с последними днями уходящего года ускользает и все то привычное, устоявшееся, хорошее, что есть сейчас у нее. Так уже не будет. Не будет именно так. Все наладится - у других. Пусть и близких ей людей, но все равно - у других, не у нее. С ней тоже что-то будет, какие-то события замелькают в жизни, горести будут чередоваться с радостями, но не будет уже так, как в настоящий момент. Словно из ее жизни уйдут некоторые близкие люди, и на их месте еще долго будут зиять пустоты. Инга вздохнула и, чиркнув зажигалкой, закурила.
        Лариса проснулась ночью от того, что ей внезапно сделалось неуютно. Причина
«неуюта» стала понятна сразу, как только она, протянув руку, чтобы обнять Вадима, обнаружила, что того нет на месте. Приподнявшись на локте, девушка, словно еще желая убедиться в том, что Вадима нет, погладила ладонью его подушку, а затем встала и вышла из комнаты.
        На кухне свет не горел, но Лариса сразу поняла, что Вадим - там. Почувствовала. Открыв плотно закрытую дверь, она вошла в кухню и увидела Вадима, сидящего около окна с тлеющей в пальцах сигаретой.
        - Вадька, ты чего? Не спится? - Лариса неуверенно подошла к парню. Тот обернулся на ее голос и смущенно пожал плечами:
        - Так… Я разбудил тебя? Не хотел…
        - Нет. Я проснулась сама. Почувствовала, что тебя нет рядом.
        Он, взяв подошедшую к нему девушку за руку, посадил ее к себе на колени и, обняв, привлек к себе так, что она прижалась щекой к его плечу.
        - Я вот… думаю… Думаю о том, каково это - терять близких людей, - медленно, словно не решаясь, говорить ей или нет, он признался. Лариса поняла:
        - Ты думаешь о дяде? О том, что недавно узнал?
        - Не только, - немного подавшись корпусом вперед, Вадим дотянулся до стоявшей на подоконнике пепельницы и затушил окурок. Затем обеими руками обнял девушку, доверчиво жавшуюся к его груди, и потерся щекой о ее затылок.
        - Обо всем, Ларка… О том, что было. О том, что есть. И будет. Наверное, нельзя привыкнуть к потерям. И подготовиться к ним тоже нельзя.
        - Ты не скажешь Инге?
        - Не знаю… Надо бы сказать, да вот все оттягиваю. Наверное, скажу уже после того, как она проведет этот свой ритуал. Сложное и опасное дело она затеяла. Боюсь я за нее. За себя - нет, а вот за нее… И не скажет ведь, что задумала. Не скажет, чтобы не волновать меня. Такие вот мы оба, - он усмехнулся. - Спорим, несерьезно ругаемся, ехидничаем, а друг без друга не можем.
        - Все обойдется, Вадим, - Лариса сказала лишь для того, чтобы немного успокоить его. Поверил ли он - она так и не поняла.
        - Да, наверное, - он задумчиво произнес и крепче обнял ее. Так они и сидели, обнявшись, еще долгое время, почти до самого утра.
        В среду Инга объявила, что готова к ритуалу и попросила Вадима с Ларисой не планировать на предстоящие выходные ничего другого.
        - Откладывать нельзя, ребята… Лучше все сделать как можно быстрей. Там - новогодние праздники начнутся… Да и не спокойно нам будет, если не покончим с этим…
        Ни Лариса, ни Вадим возражать не подумали. Вадим лишь попросил Ингу рассказать, что она собирается делать и какая при этом роль отводится им с Ларисой.
        - Технические моменты опущу, - Инга кивнула и, сцепив пальцы рук в «замок», принялась за пояснения. - Предупреждаю сразу, что требую от вас полной сосредоточенности и серьезности по отношению к проводимому ритуалу. Это не шутки, ребята. Я даже не прошу, а требую. Далее, для ритуала придется набраться терпения. Поскольку он займет достаточное количество времени. И еще…
        Она помялась, а затем, решительно вскинув глаза на притихших брата с девушкой, произнесла:
        - Проводить ритуал придется на кладбище, возле могилы Алены - потому что там закопан один из амулетов Единения. Лариса, ты как к этому относишься?
        - Ну, как… - Лариса не знала, как ей нужно относиться. - Надо, значит, надо. Тебе лучше знать.
        - Хорошо, - Инга кивнула. - Проводить ритуал будем ночью - чтобы не привлекать внимание посетителей кладбища, которых днем может окажется предостаточно.
        - Ночью и на кладбище - лучшего времени и места не сыскать! - Вадим по-своему обыкновению сыронизировал. И тут же серьезно поинтересовался:
        - Инга, что все-таки ты собираешь делать? Имеем право знать.
        - Вадим, скажу лишь то, что от вас с Ларой мне придется взять немного силы. А дальше будет видно. Да, и еще будьте готовы к некоторым … неожиданным встречам. Если все получится, то виновница «торжества» тоже пожалует на «бал», - Инга усмехнулась, а Лариса зябко поежилась.
        XXIX
        В субботу, ближе к полуночи, они приехали на кладбище. Оставив машину за воротами, в единодушном молчании прошли по плохо освещенной центральной «улице» и свернули на узкую, засыпанную снегом тропу, ведущую к могиле Алены.
        Лариса, присев на корточки перед запорошенной снегом могилкой, положила возле памятника принесенные цветы. Слева и справа от нее, следуя ее примеру, присели Вадим с Ингой. В сосредоточенном скорбном молчании они втроем отдали долг памяти усопшей, после чего Инга, выпрямившись, глухо проговорила:
        - Пора готовиться…
        Она достала из принесенной с собой сумочки свечки в стеклянных подсвечниках и, расчистив от снега могильную плиту, расставила их на плите по периметру. На всякий случай, если пойдет снег, Инга накрыла зажженные свечки стеклянными колпачками. Лариса молча наблюдала за ее приготовлениями. От нервного напряжения в ушах раздавался звон, а сердце в груди неровно и громко бухало, как после длительного забега. Нервничали все: Инга, чью нервозность выдавали дрожащие пальцы, несколько раз выронившие в снег зажигалку, Лариса, которая предпочла присесть на оградку, чтобы немного унять нервную дрожь в коленках, Вадим, который, выйдя за ограду на тропку, в напряженном молчании торопливо курил. За всю дорогу и то время, что они провели на кладбище, он, вопреки своей способности подшучивать в любой ситуации, не проронил ни слова. Лариса, вцепившись пальцами в обжигающий холодом металл оградки, практически перестала осязать - даже если бы ее пальцы примерзли к металлу, она вряд ли бы это почувствовала. Нервно переводя взгляд с Инги на Вадима, она пыталась предугадать то, что может произойти этой ночью.
Воображение рисовало картинки из повестей Гоголя с летающими панночками, разверзшимися могилами и извергающими проклятия злобными колдунами. От подобных мыслей холодный ветерок страха неприятно прошелся вдоль позвоночника, и Лариса заметно содрогнулась.
        - Боишься? - Инга, выпрямляясь, заметила ее движение.
        Лара в ответ промычала что-то неразличимое, и Инга, правильно поняв ее состояние, серьезно предложила:
        - Хочешь, я прочитаю заговор, чтобы тебе не страшно было.
        - Нет, не надо, Инга… - Лариса вяло улыбнулась и перевела взгляд с Ингиного лица, освещенного светом от зажженных свечей, на Вадима, который, закуривая вторую сигарету, прислушивался к их разговору.
        - Я скорей нервничаю, чем боюсь. Чтобы все получилось…
        - Получится, Лара, - Ингин голос, однако, прозвучал не столь убедительно, как ей бы самой хотелось. Она тоже нервничала, хоть и нельзя было допускать этого. Прикрыв глаза, Инга быстро прочитала про себя заговор на успокоение и сосредоточение: иначе с таким волнением провал будет обеспечен. Почувствовав, что железная хватка волнения значительно ослабла, она открыла глаза и позвала брата:
        - Вадим, давай… Пора начинать.
        Перед началом ритуала Инга сделала несколько пояснений и напутствий, которые и Лариса, и Вадим выслушали с молчаливым вниманием.
        -Мы станем в круг, я сделаю защиту… - ее голос, обычно чистый и глубокий, от напряжения звучал глухо и невыразительно. - Потом буду потихоньку брать у вас Силу, как бы перекачивать в себя. Не бойтесь, если вдруг почувствуете слабость. Я возьму лишь столько, сколько надо. И… если все пойдет как надо, я сумею вызвать Йолу. Все остальное я беру на себя. Вас прошу только об одном - ради бога, если Йола будет оказывать сопротивление, а она и будет его оказывать, не попадитесь ей под руку. Моя защита сильная, но Йола может попытаться ее пробить. Ну… все.
        Инга вздохнула и еще раз огляделась вокруг, словно проверяя, все ли подготовила.
        - С богом… - она, удостоверившись, что свечки горят, не погасли, сделала последнее приготовление - достала из сумочки амулет Единения, который еще неделю назад взяла у Ларисы. Лара обратила внимание на то, что Инга увеличила цепочку, на которой висел амулет, впаяв в нее дополнительно несколько серебряных цепей.
        Сжав в ладони цепочку с амулетом, Инга, подняв к небу лицо, полушепотом принялась читать заговор на начало важного дела. Вадим с Ларисой молча вслушивались в ее слова, произносимые скороговоркой.
        Закончив читать заговор, девушка присела перед могилой, разгребла ладонями снег и приложила к очищенной мерзлой земле амулет. Сложив вместе ладони, она вновь еле слышно забормотала заклинания, отдельные фразы которого долетали до слуха оставшихся стоять Вадима и Ларисы.
        - …Как тянутся друг к другу два магнита, так и вы тянитесь друг к другу две половины Кольца, разлученные землей могильной… Как горизонтом соединяются небо с землей, соединитесь, разлученные злым умыслом… Как ночь сливается с утром, слейтесь оставшейся Силой в Единую… Как осень повенчана с зимой, обвенчайтесь в Едином помысле… Воссоединитесь в Единое, изначально задуманное…
        Когда она, закончив бормотать, выпрямилась, Ларисе на мгновение показалось, что от амулета, который Инга спешно зажала в кулаке, исходит легкое свечение.
        - Возьмитесь за руки, - Инга тихо приказала, и Вадим с Ларой тут же повиновались.
        - Ближе подойдите, теснее встанем, - она вновь отдала указание, и после того, как Лариса с Вадимом, не размыкая рук, послушно придвинулись ближе, накинула себе на шею и на их шеи длинную цепочку с амулетом. «Вот зачем ей понадобилось удлинять ее…» - Лариса машинально подумала и, следуя новому указанию Инги, вложила свою ладонь в ее. Держась за руки, они втроем образовали тесный круг. Инга, запрокинув к небу лицо, тихо прочитала молитву и приступила к заговору на защиту. Лариса, попытавшись вслушаться в ее неразборчивое бормотание, ни слова не смогла разобрать, видимо, читался заговор на другом языке, возможно, на латыни. Однако немного спустя Лара почувствовала, будто от Инги исходит некое тепло, которое, перетекая через сцепленные руки, потихонечку распространяется вдоль тела, обволакивая его словно невидимым коконом. Сходные ощущения, видимо, испытывал и Вадим, потому что он вдруг, словно удивляясь, еле заметно покачал головой и бросил короткий вопросительный взгляд сначала на Лару, а затем - на сестру. Инга не обратила на него внимания, слишком сосредоточившись на выполняемом ею ритуале. Она
уже не шептала вслух, а, плотно закрыв глаза, посылала какие-то мысленные импульсы - судя по тому, что ее лицо приняло слишком сосредоточенное выражение. От напряжения у нее даже между бровей пролегла складка. И, видимо, нужного эффекта Инга добилась, потому что на ее губах неожиданно показалась мимолетная улыбка - всего лишь на какое-то мгновение, и ее лицо вновь приняло сосредоточенное выражение. И следом за этим Лариса почувствовала, будто теперь из ее ладоней вытекает тепло и перетекает в ладони Инги и Вадима. Но это было совсем не обратное действие предыдущему, когда они с Вадимом напитывались теплом от его сестры, а нечто другое. Будто через их ладони открылся новый канал, параллельный первому, через который энергия перетекала и замыкалась на Инге. «Наверное, она теперь берет нашу силу, как и предупреждала…» - догадалась Лариса. Ей уже не было страшно, а, наоборот, интересно. Она даже испытала чувство, подобное гордости за то, что ей позволили участвовать в неком Таинстве. Майка бы, узнай об этом, умерла на месте от зависти и любопытства. Подумав так, Лариса одернула себя: все же не в игры они
играют…
        Инга, установив защиту, теперь, как правильно догадалась Лариса, принялась потихоньку перекачивать силу из Вадима в себя. Маленькими порциями, постепенно и осторожно, словно дегустируя, она брала от него энергию и взамен возвращала такие же порции дополнительной защиты. Ей нужно было перекачать из брата в себя ровно столько энергии, чтобы тот престал быть интересен для Йолы как орудие для достижения ее целей. Той силы, что останется у Вадима, окажется недостаточно для того, чтобы разрушить Единение. Со временем он восстановит утраченное, но на данный момент планы Йолы окажутся сбитыми.
        Инга сквозь опущенные ресницы поглядывала на брата, следя за его состоянием. Главное, не переборщить, не обессилить его вовсе. И одновременно ощущала, как через ее ладони в тело вливаются покалывающие волны тепла. Ох и сильное же это Единение - Инга мысленно присвистнула, поняв, какой приблизительно объем энергии она уже смогла получить. Даже за тот короткий период, что Вадим носил амулет, он смог напитаться от него колоссальным количеством энергии. Пожалуй, план Йолы по разрушению Единения за счет гибели Вадима сработал бы стопроцентно. Только вот вмешательство Инги смешает ведьме все карты. Странно, что Йола еще не появилась… Если честно, Инга думала, что ведьма пожалует, едва только почует, что в ее планы вносят «коррективы», поэтому и поторопилась первым делом установить защиту. Ну ничего, чем позже Йола явится, тем лучше, Инга успеет собрать нужный ей запас энергии… Интересно, что бы сказал Вадька, узнай, что она роль «жертвенного барана» решила взять на себя? Разорался бы, однозначно, и ни в коем случае не согласился бы на этот ритуал. Инга мысленно усмехнулась и взяла еще порцию его
энергии. Для Йолы теперь Вадим не интересен, лакомым кусочком будет она, Инга - у нее теперь достаточно силы, чтобы разрушить Единение. Гораздо больше, чем было у Вадима: принятая от него сила смешивалась с ее собственной, обещая в скором времени превратиться в мощное оружие.

«… Накачала из Вадьки энергии - и что дальше?.. Будешь бить по Единению?.. Ты и в самом деле полагаешь, что поступишь правильно, сделав так?..» - внутренний голос, который ей удавалось заглушать раньше, сумел-таки пробиться на первый план. Собрав
«группу поддержки» в виде совести и раннее репрессированных сомнений, он теперь, похоже, готовился совершить переворот и сбить Инге все намеченные планы. Его соратница-совесть тут же не замедлила выступить: «Ты полагаешь, что имеешь право на разрушение? Кто тебе его дал? А они-то тебе ведь верят! И доверили тебе то самое ценное, что сейчас у них есть - Любовь. Не важно, каким образом возникшую».
«Мне брата надо спасти!» - Инга почти в отчаянии мысленно воскликнула, пасуя и перед совестью, и перед осуждением внутреннего голоса, и почти сдаваясь перед атакующими сомнениями. «Спасти брата ценою разрушенной любви?», - совесть усмехнулась и отошла в сторонку: «Ну-ну…».
        Инга бросила быстрый взгляд на брата, а затем на Ларису. Что если и правда вместе с Единением разрушатся и их отношения? Так и произойдет, если они только этой Силой и связаны. Инга, задумавшись, немного оплошала и взяла у Вадима гораздо бо льшую порцию энергии, но вовремя спохватилась. Брат, поморщившись, переступил с ноги на ногу и непроизвольно сжал ее ладонь, словно внезапно почувствовал резкую слабость. Возможно, так и есть. «Прости, родной», - Инга бросила на него незаметный виноватый взгляд. И мысленно сосредоточилась теперь на Ларисе, чтобы взять недостающую энергию у нее. Но едва она «коснулась» Лары, как почувствовала нечто такое, что заставило ее удивленно посмотреть на ни о чем не догадывающуюся девушку. От Ларисы исходила совершенно иная сила, другая, не та, которая бы получилась от смешения ее собственной энергии и энергии, данной амулетом. Эта сила, так удивившая Ингу, возникла у Ларисы дополнительно и совсем недавно. Мощная сила, которую может породить только новая зародившаяся жизнь. Инга, поняв это, от неожиданности на какое-то время потеряла сосредоточенность. Лариса заметила ее
удивленный взгляд и вопросительно приподняла брови. «Нет-нет, ничего, все в порядке», - Инга покачала головой и еле заметно улыбнулась. Лариска еще даже не догадывается…
        Нет, не может она теперь разрушить Единение - не имеет права так рисковать отношениями близких ей людей. Особенно после того, как ей открылась неожиданная правда. Новый план созрел молниеносно, может, в некотором смысле жестокий, но иного выхода Инга не видела. Воспрянув духом, она совсем немного, чуть-чуть, словно пригубив десерт кофейной ложечкой, взяла энергии у Лары и взамен уже десертной ложкой добавила ей взятой от себя защиты.
        И все же той силы, которую она собрала сейчас в себе, было недостаточно. «Потерпи, родной, так надо… Ты потом все поймешь и простишь», - чувствуя себя виноватой перед Вадимом, она вновь принялась брать у него энергию. Варварским, запрещенным способом, уже почти достигнув того предела, выход за который чреват необратимыми последствиями. Вадим, не понимая, что происходит, покачнулся и, чтобы устоять на ногах, сделал шаг назад. Вопросительно посмотрев на Ингу, он, однако, промолчал. « Прости, мой хороший… Так надо. Я не причиню тебе большого вреда, потерпи…». Ей нужна большая Сила, чтобы уничтожить Йолу вместе с ее заклятием, наложенным сверх Единения. Чувствуя, как все ее тело наполняется пульсирующей энергией, Инга запрокинула к небу лицо и зашептала заклинания:
        - … О ты, могущая и сильная Йола, я тебя заклинаю тотчас явиться всеми святыми именами… Я зову тебя и призываю именем Божества, силою Всемогущего повелеваю тебе…
        Лариса почувствовала внезапный сырой холод. Не тот, которым пропиталась морозная ночь, а иной, другой, чем-то неуловимо знакомый. И вскоре ей стало понятно, почему ей знакомо это ощущение сырого холода. Вначале робко и неуверенно, а затем плотней и гуще вокруг них стал собираться туман подобный тому, который ей неоднократно снился. Он опускался на землю с неба, поднимался навстречу с земли, обволакивал со всех сторон - мягко и бережно, будто упаковывал их в себя, как подарок в обертку. И вскоре они оказались в этом тумане, густом и плотном, словно в изолированной колбе. Исчезло кладбище, невидимым стал свет от оставшихся где-то за пределами тумана свечей, но туман будто подсвечивался сам по себе изнутри.
        - Дрянь… - где-то сзади раздалось злобное тихое шипение. Лариса не рискнула оглянуться, но почему-то сразу поняла, кто еще, помимо их троих, находится в этом тумане.
        - Дрянь, ты все испортила! - Йола, появившись из тумана в своих неизменных развевающихся одеждах, злобно взвизгнула.
        - Ошибаешься, - Инга спокойно ответила. - Я не испортила, я лишь сместила акценты. Тебе нужен был он, чтобы его силой разбить Единение. У меня теперь гораздо больше силы. Я помогу тебе.
        - Врешь, - ведьма недоверчиво усмехнулась. - Врешь.
        - Я не обманываю, Йола, - Инга попыталась придать своему голосу как можно больше проникновенности. Вадим с Ларисой, предпочитая не вмешиваться, молча следили за
«переговорами». - У меня теперь достаточно Силы, чтобы разрушить Единение. У меня получится, Йола…
        - Уверена? - ведьма криво усмехнулась, и в этот момент она не показалась такой красивой, как представлялась раньше.
        - Уверена, - Инга, подтверждая свои слова, кивнула и почувствовала, как Вадим и Лариса одновременно, словно сговорившись, крепко сжали ее ладони.
        Йола, все еще колеблясь, расставаться ли с собственными сомнениями или поверить Инге, снова усмехнулась и, неожиданно подняв руку, метнула что-то искрящееся в сторону девушки. Инга непроизвольно отшатнулась, а искрящийся комок, не долетев до нее нескольких сантиметров, отскочил обратно, будто натолкнулся на невидимую стену.
        - Защита! - Йола неприятно осклабилась. - Врешь ты мне! Ничего подобного, не собираешься ты разрушить Единение, иначе бы убрала защиту. Она ведь помешает, верно? И ты об этом не можешь не знать. Твоя защита не пропустит всей Силы, дабы сохранить ее при тебе. А для разрушения Единения нужна вся Сила в полном объеме, что ты сейчас выкачала из своего братца. Иначе не получится!
        - Я сниму защиту, - Инга спокойно ответила, а Вадим, теперь все поняв, протестуя, закричал:
        - Инга! Не смей!
        - Все нормально, Вадим, - она бросила на него короткий взгляд.
        - Ты не сказала мне, что будешь качать из меня энергию для того, чтобы самой подставиться этой!..
        - Вадим, все будет нормально, поверь мне, - Инга снова уверенно ответила и повернулась к Йоле:
        - Я сниму защиту с себя и ударю по Единению. Ты получишь то, что хотела - свое, и для этого чья-либо гибель не потребуется. Вадим тебе не нужен.
        - У тебя гораздо больше Силы, чем требуется для разрушения Единения! - Йола с подозрением взвизгнула.
        - Естественно! - девушка усмехнулась. - Подстраховалась! Я ведь собираюсь остаться в живых, да к тому же сохранить те способности, которыми обладаю. Ну?
        - Что тебе надо? - Йола хмуро кивнула, принимая доводы Инги.
        - Мне надо, чтобы в тот момент, когда я буду снимать с себя защиту, ты сняла с амулетов заклинание, наложенное тобой. Боюсь, оно может помешать. Мне нужно Единение в чистом, первозданном виде, не отягощенное твоим заклятием.
        Инга блефовала, но понадеялась, что ее блеф сработает. Внимательно глядя на Йолу, она высвободилась из цепочки, оставив ее на Ларисе с Вадимом, и вновь, взявшись с ними за руки, восстановила круг. Йола, наблюдая за действиями Инги, криво усмехнулась и с видимой неохотой вымолвила:
        - Согласна. Но если обманешь… Мне хватит силы, чтобы уничтожить и тебя, и их, - она кивнула в сторону Вадима и Лары, с напряженными лицами наблюдающими за происходящим. Вместо ответа Инга лишь усмехнулась.
        Они обе одновременно зашептали каждая свое заклинание. Инга, не особо веря в то, что Йола шепчет именно «контрзаклятие», все же, как и пообещала, принялась освобождаться от защитного «кокона», чтобы потом без помех нанести сильный удар. Она медленно и аккуратно снимала с себя защиту, словно расплетала кружево, и порциями, как недавно брала энергию, перекладывала ее на Вадима и на Лару. Больше - на брата, почти обессиленного «благодаря» ее «стараниям», держащегося на ногах лишь каким-то чудом. Лариса встревожено переводила взгляд с Инги на Йолу, обеспокоенная тем, что вдруг все пойдет не так, как должно, вдруг случится что-то неучтенное, непредсказуемое.
        На Инге уже почти не осталось защиты, она почти всю ее переложила на брата. И прежде чем полностью раскрыться, незаметно для Йолы вытащила свою ладонь из ладони Вадима и сжала пальцы в кулак. Сосредоточившись, Инга сконцентрировала в правом кулаке уже ставшую осязаемой всю накопленную Силу. Мощное оружие… Оно уничтожит Йолу в одно мгновение. Главное, сконцентрироваться и не опоздать. Один удар - и все закончится. Инга переложила остатки своей защиты на брата, и в тот момент, когда Йола закончила бормотать, резко вскинула правую руку и послала в ведьму невидимое заклятие. И одновременно с Ингой Йола тоже вскинула руку и выкрикнула непонятное слово. Видимо, ожидала подобного действия со стороны соперницы, или сама собиралась вероломно ударить по Инге, едва та освободится от защиты.
        Все произошло в какие-то доли секунды, но и Вадим, и Лариса сумели увидеть случившееся так четко и подробно, словно этот короткий эпизод кто-то снял на пленку и потом продемонстрировал им в замедленном варианте, растянув на поэтапные кадры. Заклинание Инги, неожиданно наткнувшись на препятствие в виде встречного заклятия ведьмы, срикошетило обратно и, рассыпаясь снопом искр, ударило девушку в грудь. Коротко вскрикнув, Инга упала и осталась лежать.
        - Инга! - Вадим, выпустив Ларисину ладонь и выскользнув из цепочки, бросился к сестре. - Инга…
        Встав на колени перед бесчувственной девушкой, он наклонился к ней и осторожно похлопал ее по щеке.
        - Инга…
        - Она мертва! - Йола, нависнув над ними, усмехнулась и, не сдержав своей радости, громко захохотала, запрокинув голову. - Мертва!
        - Нет! Нет, нет… - Вадим все еще пытался привести сестру в чувство, похлопывая ее по щекам. Лариса, прижав ладони ко рту, расширенными от ужаса глазами наблюдала за происходящим. Ее ноги словно парализовало, она не могла сделать ни шагу. Ей казалось, что все, что сейчас происходит - всего лишь один из тех снов, которые ей снились, и что скоро туман рассеется, и вместе с ним развеется и сон. И она окажется в постели. Но туман все не рассеивался, и сон не обрывался. И Вадим все еще продолжал стоять на коленях перед лежащей без движения Ингой, и его глухие стоны заглушал довольный хохот ведьмы в белых одеждах. И Лариса по прежнему от парализовавшего ее ужаса не могла сделать ни шагу.
        - Глупая самоуверенная девчонка, думала, что сумеет меня перехитрить, - Йола, наверное, уже давно так не радовалась. - Сама же себя и уничтожила! Силу она огромную собрала, да только вот правильно применить ее не сумела! А я поняла, что она меня ею убить собирается, у меня в таких делах опыта куда больше будет, чем у нее! Да не очнется она, не усердствуй.
        Йола почти ласково сообщила Вадиму. Ее, видимо, забавляли его тщетные попытки привести девушку в чувство.
        - Она не мертва!
        - Мертва. Если еще и жива, то это ненадолго. Она ведь опустошена! Опустошена! Ты не знаешь, что это такое? - Йола расхохоталась так, что ее одежда заколыхалась с новой силой. - Это - пустышка, мой мальчик, оболочка. Обертка без конфетки! Вот что теперь представляет собой твоя драгоценная сестричка! Кра-асота, мне это нравится! Не жить ей, мой мальчик, зря стараешься. Она хотела собой тебя спасти, что ж, в каком-то смысле ей это удалось! Глупые люди, жертвуете собой ради других. Не понятно! А сделала бы так, как и обещала мне - разрушила Единение, и осталась бы жива. Возможно. Да только она опять ради тебя, дурачка, постаралась! Побоялась разрушать твои чувства и этой твоей… Глупые люди!
        Вадим, оставив свои бесполезные попытки привести Ингу в чувство, теперь сидел возле нее, закрыв лицо ладонями, а Йола кружила вокруг него и, захлебываясь от восторга и радости, визгливым голосом обрушивала на него новые и новые порции своих излияний:
        - Плохо тебе без сестрички будет, мой мальчик! Ну ничего, переживешь как-нибудь… Тебе уже не привыкать к подобным потерям, верно? Одной больше, одной меньше, подумаешь…
        - Заткнись!!!
        - Она сама виновата, твоя сестрица! Влезла, куда не следует! А я ее предупреждала! Предупреждала, слышишь?! - Йола уже не хохотала, а, нарезая вокруг него и Инги круги, злобно выплескивала кипящие ядом слова.
        - Лара… Лара…
        Лариса не сразу услышала за спиной еле слышимый шепот.
        - Лара!
        Наконец сообразив, что ее зовут, девушка оглянулась и к своему удивлению увидела стоящую за ее спиной Алену. Сестренку можно было бы даже принять за живую, так реально она выглядела.
        - Аленка?! - Лариса и удивленно, и обрадовано вскрикнула.
        - Тс-с, - Алена приложила палец к губам и, покачав головой, грустно улыбнулась. - Возьми!
        Она протянула Ларисе второй амулет и показала глазами на Вадима.
        - Сделайте Кольцо… Скорее!
        Лариса неуверенно приняла из рук Алены вполне осязаемый амулет и неуверенно перевела взгляд с сестры на Вадима и обратно.
        - Скорей же, - Алена нетерпеливо ее поторопила и, улыбнувшись, скрылась в тумане. О ее появлении напоминал лишь согревающий ладонь амулет - зеркально противоположный тому, что болтался на Ларисиной шее.
        Еще не зная, что она будет делать, Лариса, следуя указке Алены, сделала осторожный шаг в сторону Вадима, который, отняв ладони от лица, уже выпрямился во весь рост и кричал Йоле:
        - … Ты ведь меня хотела убить, да? Так и убей! Чего ждешь! Подавись своими чертовым амулетами!..
        - Горячий юноша, - Йола, увлеченная перебранкой с ним, которая, судя по всему, ее изрядно забавляла, не замечала осторожно приближающейся к парню девушку. - Да ты мне уже и не нужен! Сестричка тебя опустошила так, что сил тебе хватит лишь для того, чтобы дотащиться домой. Убивать тебя - только силы напрасно тратить. Да к тому же она защиту на тебя навесила, о которую мне мараться не хочется. А вот девчонка твоя мне как раз и поможет! Сестрица не стала из нее силы выкачивать - пожалела, потому что… Потому что она теперь, видите ли, не одна! Ну это мне только на руку - такой двойной смертью как раз можно будет разбить Единение!
        Йола снова захохотала, запрокинув голову, и пропустила момент, когда Лариса, бросившись к Вадиму, быстро накинула ему цепочку на шею.
        - Стой! Не делай этого! - Йола, опомнившись, испуганно вскрикнула, но девушка уже взяла парня за руки. Старательно не глядя на лежащую без движения Ингу, Лариса выдавила в ответ на его вопросительный взгляд слабую улыбку: «Так надо…». И тут же они оба почувствовали, как по рукам заструилось тепло, постепенно наполняющее тела. Амулеты, вновь соединенные, будто ожили.
        - Нет! Нет! -ведьма, страшно выпучив глаза, визгливо завопила.
        - Ты же ведь сама разрушила свое заклинание, Йола, - Лариса ласково ей улыбнулась, ненавидя всей душой. - Ведь разрушила же, правда? Иначе бы амулеты не соединились.
        - Да! Нет! Нет! - Йола, уже не понимая, что происходит, переводила недоуменный взгляд с Вадима на Ларису.
        - Да, Йола. И теперь придется все начинать заново, верно? А ведь Единение уже крепнет, его не разрушить, даже если ты попытаешься убить меня. Ты проиграла, Йола! - Лариса усмехнулась, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно уверенней и не выдал бы того, что она просто блефует.
        - Уйди по-хорошему, Йола, ты уже ничего не сможешь сделать…
        Ведьма взвыла в отчаянии и, с ненависть зыркнув на девушку, стремительно вскинула руку и послала в нее заклятие, похожее на то, которым опустошила Ингу. Но Вадим, предугадав ее действие, среагировал быстрей и успел загородить Лару собой. Подобно Инге, он принял в грудь мощный разряд, который неожиданно срикошетил от него обратно в Йолу.
        Со стороны, словно она смотрела нелепый страшный фильм, Лариса увидела, как медленно, словно в замедленной съемке упал Вадим, как вспыхнула факелом Йола от угодившего в нее заклятия, услышала, как страшно и дико ведьма закричала, сгорая от собственного заклятия. И будто со стороны услышала свой собственный крик, переходящий в отчаянный вой. Закрыв лицо ладонями, чтобы не видеть ни горевшую ведьму, ни лежащего ничком Вадима, ни замеревшую в одной позе Ингу, Лариса опустилась на землю. В висках застучало, и дыхание перехватило, будто кто-то крепко сжал ее горло. Отняв ладони от лица, Лариса судорожно вдохнула и, теряя сознание, еще успела увидеть склонившуюся над ней незнакомую женщину с длинными рыжими волосами, одетую подобно Йоле. Женщина протянула руку к Ларисиной шее и, улыбнувшись, сдернула амулет. В другой руке она уже сжимала второй амулет, снятый с Вадима.
        Лариса очнулась от холодных прикосновений к вискам и лбу. Поморщившись от неприятных ощущений, она нехотя разлепила глаза и увидела Вадима, с обеспокоенным выражением лица склонившегося над ней. Это он пытался привести ее в чувство, обтирая ее лоб снегом.
        - Вадька? - Лариса удивленно посмотрела на него и приподнялась. На мгновение показалось, что все случившееся ей всего лишь приснилось, но, оглядевшись, она поняла, что находится на территории кладбища, лежит прямо на снегу, и свечки, зажженные Ингой, до сих пор еще горят.
        - Ты в порядке? - Вадим помог ей подняться и, когда она утвердительно кивнула, с облегчением выдохнул:
        - Ну, слава богу.
        - Я подумала, что тебя… тоже… - Лариса не смогла договорить.
        - Нет, только оглушила на какое-то время. Ингина защита помогла, - Вадим глухо проговорил и отвернулся. И Лариса, боясь ответа на свой следующий вопрос, еле слышно спросила:
        - Что с Ингой?
        Вадим вместо ответа присел перед все еще бесчувственной девушкой. Она уже лежала не на снегу, а на его куртке, которую он, сняв с себя, заботливо подложил под нее.
        - Я не знаю, что с ней. Но, по-моему, еще жива. Сердце бьется. Помоги мне, - он, вытащив из кармана брюк ключи от машины, протянул их Ларе:
        - Откроешь машину. И прибери здесь, - он взглядом указал на все еще расставленные на могильной плите свечки.
        Лариса, сунув ключи в карман курточки, торопливо загасила свечки и побросала их вместе с колпачками и подсвечниками в брошенную на снег сумку. Вадим тем временем поднял сестру на руки и вместе с ней вышел за ограду. Лариса с сумкой и курткой Вадима вышла следом и, опередив парня, заторопилась к машине, оставленной возле входа на кладбище.
        В машине Вадим бережно усадил Ингу на заднее сиденье, и Лариса тут же села с ней рядом.
        - Последи за ней. Если что, сразу скажи мне, - он, наморщив лоб, отрывисто проговорил, и Лариса, послушно кивнув, обняла привалившуюся к ее плечу девушку.
        Когда они уже выехали на шоссе, Инга еле слышно вздохнула.
        - Инга? - Лариса удивленно и обрадовано воскликнула. И Вадим, рискованно оглянувшись назад, быстро спросил:
        - Что там?
        - Кажется, в себя приходит… Инга? - Лара легонько похлопала девушку по щеке. - Ты меня слышишь?
        - Что… там?.. Получилось?.. - Инга едва различимо выдохнула и приоткрыла глаза. - Скажи… Сейчас…
        - Йола спалила сама себя. Она попыталась убить меня, но Вадим загородил меня собой. Заклятие оглушило его и отрикошетило в Йолу. Она сгорела. Твоя защита спасла нас, - Лариса улыбнулась и вытерла ладонью неожиданно заструившиеся по щеке слезы. - Вот так… А амулеты - оба - забрала другая ведьма. Наверное, это была Ама.
        - Хорошо, - Инга слабо улыбнулась, но тут же поморщилась. - Пустышка… Я теперь… ничто… Бессильна…
        - Инга, ты восстановишь силы, - Лариса тут же принялась уговаривать. Главное то, что Инга жива, а остальное - приложится.
        - Вряд ли… Ты… себя… береги, хорошо?.. Тебе… теперь надо… - Инга вздохнула и неожиданно попросила:
        - Вадька… пусть… радио включит… Тихо… а то, как… на кладбище…
        Лариса громко передала Вадиму просьбу, и он молча включил магнитолу.
        …Танцуй, даже если не можешь идти,
        Танцуй, если нет фонарей на пути.
        Без света и музыки в ритме шагов
        Под песню танцуй без мотива и слов.
        И страхи исчезнут за танцем мечты,
        Печали уйдут вместе с тенью тоски.
        И пусть за спиною твоей говорят
        О том, что ты глух и танцуешь не в такт,
        О том, что ты слеп и подобен кроту,
        Который бредет наугад в темноту.
        Поверь, уставала и я, чтоб понять
        Самой было трудно, зачем танцевать.
        Вопрос без ответа решать самому
        Танцуй вместе с ветром напротив всему…
        - … С вами - радио «Русский рок» и ведущий хит-парада «В десяточку» Макс Бесшумный! Итак, верхнюю строчку хит-парада на этой недели заняла молодая певица по имени Лёка. Прорыв, достойный восхищения. Мы полностью разделяем мнение наших радиослушателей, отдавших голоса за эту несомненно талантливую певицу, которой пророчат большое будущее. А я с вами прощаюсь до следующей недели. Как всегда, наша программа выходит по субботам в полдень, и для тех, кто предпочитает слушать радио ночью - в два часа. Всегда с вами, Макс Бесшумный…
        Инга, дослушав ведущего, счастливо улыбнулась и, проваливаясь в темноту, закрыла глаза.

…Она снова поднималась по уже знакомой ей лестнице. Она знала, что на этот раз сможет подняться до площадки, на которую раннее ей было запрещено подниматься. Ее там ждут. Инга, поднимаясь по ступеням, не чувствовала себя несчастной. Ведь все получилось, пусть и не совсем так, как задумывалось изначально.
        Ее и правда ждали. Бабушка встретила ласковой улыбкой, а из-за ее спины Инге улыбались родители. Девушка поднялась и остановилась на предпоследней ступеньке перед площадкой, на которой стояли ее родные.
        - Инночка, ну вот, теперь ты можешь остаться, - бабушка улыбнулась грустно, будто ее не совсем радовала мысль, что внучка теперь останется с ней. - Ты сделала все, что могла. Теперь там все будет хорошо - с Вадиком…
        Инга понимающе улыбнулась. Ей было здесь так хорошо, что хотелось поскорей сделать еще один шаг вперед, чтобы уж наконец-то соединиться со своими родителями и бабушкой. Но бабушка все еще стояла перед ней, мешая ей сделать этот последний шаг.
        - Он справится… Сможет, - бабушка сокрушенно вздохнула. - Рановато еще бы тебе, Инночка, но раз так повернулось… А Вадим тоже скоро с нами будет - другой Вадим.
        - Дядя? - Инга неприятно удивилась, и на душе беспокойно заскребли кошки. - Дядя Вадим?..
        - Да, Инночка. Я ж сказала тебе, что скоро еще один из нашей семьи присоединится к нам. Его время пришло, Инночка. А ты, милая, еще можешь попытаться вернуться, - бабушка неожиданно произнесла, и Инга удивленно перевела взгляд с нее на родителей и обратно.
        - Ты сильная очень, Инночка, ты можешь попытаться справиться. Однако тебе потом очень тяжело придется. Ты ведь другая станешь, не такая, как прежде. Ты большую жертву принесла. Захочется ли тебе быть не такой, какой ты привыкла себя ощущать…
        - Бессильной? - Инга поняла, что имеет в виду бабушка. И сердце неприятно сжалось. Да, бабушка права, она привыкла быть той, какой прожила всю свою двадцативосьмилетнюю жизнь - сильной, с особыми способностями.
        - Да, Инночка.
        Инга, колеблясь, перевела взгляд с бабушки на родителей. Они тоже с серьезными лицами молчаливо ждали ее выбора.
        Перед глазами стремительно, будто курьерский поезд, промчалась вся лента ее жизни - от раннего детства до последнего вечера. Она и мама, она и Вадька, она и бабушка, они втроем - она, Вадим и дядя, они с Вадимом уже взрослые. Она и Лёка. У Лёки теперь все получится. Все идет так, как Инга и увидела в картах. Стремительный Лёкин взлет - скоро ее закружит музыкальная карьера. Их отношения бы распались сами по себе - Лёке станет не до нее. Это было бы мучительно больно, но Инга бы справилась. Она ведь сильная. Была… У Вадьки с Лариской родится ребенок. У них тоже все образуется. Дядя… Дядя будет здесь, с ними… Вадьке придется пережить и это горе. Но он не останется один, у него будет новая семья.
        - Инночка, ты всегда была умной девочкой… - бабушка посторонилась, чтобы больше не загораживать Инге вход на площадку и таким образом не давить на нее в принятии решения. - Какое бы ты сейчас решение ни приняла, оно будет только твоим и верным.
        - Я уже решила, бабушка, - Инга улыбнулась ей, а затем перевела взгляд на родителей. - Я решила.
        И она сделала шаг назад.