Сохранить .
Якудза из другого мира. Том VI Алексей Владимирович Калинин
        Якудза из другого мира #6
        Остается всего один враг… По крайней мере так кажется, но вы же знаете, как мне «везет» на врагов!
        Новая незадача оборачивается новой проблемой. И теперь это уже не просто якудза или полицейские - теперь это ниндзя, воины ночи, против которых мне и моей команде придется сражаться.
        Всё бы ничего, справились бы и с этим, но судя по улыбке заклятого врага, он приготовил мне кое-что интересное. Хотя, он ещё не знает, что я теперь не мальчишка, а самый что ни на есть рассерженный монстр!
        Имя Имя
        Название

* * *
        Глава 1
        Как же задрали эти гребанные ниндзя. Уже который день идут по следу, но не нападают, а только следят. Зыркают раскосыми глазами и буровят мне спину, словно стараются прожечь дырки. А дырки упорно не хотели прожигаться.
        А всё почему? Потому что убил сына главы могущественного клана ниндзя Кода-рю.
        Нет-нет, убил не случайно - нарочно грохнул, причем готовился к этому не меньше двух недель. Ода Кабунага был сайко-комоном клана якудзы Хино-хеби-кай, то есть старшим советником - правой рукой оябуна, и, возможно, мог бы претендовать на место оябуна, если бы Сэтору Мацуда только дал слабину.
        Непонятно? Херню какую-то несу с выпученными глазами и ниндзяками за спиной? Тогда мда… причем «мда-а-а» два раза!
        Если вы вдруг каким-то чудом прошли мимо остальных частей моей истории, то я вкратце расскажу вам основную суть. Итак, я попаданец. Тот самый, про собратьев которого написано около полумиллиарда книг. Попал из обычного Санкт-Петербурга в мистическую Японию. Местный мир отличается от нашего наличием магии, оммёдо по-местному. Тут также стреляют, любят, предают и возвышенно признаются в ненависти.
        Как будто взяли, да и закинули в технологический современный мир с элементами манги Наруто.
        В прошлой жизни я подвизался на поприще наемных убийц. Был завален одной из жертв и перенесся в тело старшеклассника, который к тому же ещё и оказался из касты неприкасаемых. Правда, после закона хинины стали в равных правах с остальными людьми, но… Сила привычки порой сильнее законов, поэтому приходится бороться и с проявлениями дискриминации.
        Попал я в ласковые руки Мизуки Сато, дочки главаря одного из кланов якудзы Казено-тсубаса-кай, которая тут же ответственно спихнула меня под нежное крыло засушенного терминатора по имени Норобу. Сэнсэй Норобу сначала не хотел меня обучать, но потом сжалился, и в итоге мы с ним скорешились настолько, что души друг в друге не чаем. Но на людях постоянно собачимся, чтобы люди не увидели наших слабых мест.
        Так как я был в теле хинина, то и судьба моя должна быть незавидной. Максимум - работа ассенизатором или другая какая грязная шабашка. Простолюдину из бывшей касты неприкасаемых императорский дворец не светит. Но родители Изаму Такаги (так зовут пацана, в теле которого я обретался) решили, что пусть у их сына судьба будет лучшей, чем у них. Родители добровольно пошли в рабство, лишь бы Такаги выучился в старшей школе среди детей аристократов и смог стать человеком.
        Да-да, вот такая вот самоотверженность. Однако, их мысли встали поперек горла одному полицейскому чину, который по совместительству был главой другого клана якудза Хино-хеби-кай. Сынок полицейского, Сэтору Мацуда, учился в одном классе со мной! И это донельзя раздражало старшего комиссара. Прямо спать не мог - так его корежило. Он начал чинить мне различные козни, шантажировать жизнью родителей, заставлять участвовать в соревнованиях со смертельным исходом, но в итоге моё кунг-фу оказалось сильнее.
        На жизненном пути к нашему с сэнсэем тандему присоединился маленький оборотень - тануки по имени Киоси. Он оказался непоседливым, ленивым и непослушным. Возможно, именно поэтому и взяли на воспитание - мы ещё надеялись сделать из него человека.
        После смерти старшего комиссара его сын Сэтору взял на себя управление кланом якудза. Он так ловко подставил меня под месть рыжеволосой кицунэ по имени Шакко, что та едва не укокошила вашего непокорного слугу. На этот раз мне повезло. Не укокошили. Хотя и очень старались. Правда, мне все ещё пророчат смерть от лап кицунэ, но я не верю в эти байки. Мало ли чего люди говорят…
        В процессе моего укокашивания получилось выяснить, что и Сэтору и Шакко глотали волшебные пилюльки одного из аристократов. Стали при этом очень быстрыми и сильными. А фармацевт-аристократ вознамерился уничтожить меня. Причем не один, а вместе с девятью друзьями, которые тоже были не пальцем деланные. Постепенно у меня получилось убедить их всех, что моё кунг-фу со времен старшего комиссара не ослабло. После этого я обрел проблемы с девятью отцами-аристократами, но вроде бы получилось и это разрулить. У меня на руках оказалась запись признания доктора с пилюльками. Правда, эта запись стоила жизни одному неплохому человеку, но… Месть за этого человека была достойной.
        Когда же кицунэ Шакко узнала про обман, то на неё нацепили ошейник, готовый в любую секунду взорваться. Мало этого - Сэтору предупредил, что дальше она будет участвовать в «Черном Кумитэ», где после трех боев получит право снова сразиться с ним. Сэтору же был уверен, что у него получилось меня завалить путем утопления, я же не торопился его разубеждать, но всё-таки со временем пришлось.
        Два боя на «Черном кумитэ» прошли, остался последний бой - он трудный самый! Попутно из-за Киоси мы воскресили дух комиссара Мацуда, еле-еле отбились от него грязными трусами, но этот мудила всё-таки забрал с собой одного хорошего человека, Акиру Утида. Брата девчонки, которая мне нравится, но в этом я стесняюсь признаться даже сам себе. А вот вам признаться не стесняюсь - цените такое доверие!
        Ещё мы с учителем организовали нападение на клан Хаганеноцуме-кай, которому изрядно пощипали перья. Но и в этот раз из-за одного маленького тануки прозевали вспышку. Эта вспышка едва не вылилась в большой костер, но мы по-пионерски успели его затушить. И даже сам клан Хаганеноцуме-кай захапали, да пропихнули под крыло Казено-тсубаса-кай.
        Вот такая вот небольшая предыстория. Конечно, в целом было гораздо больше и интереснее, а ещё я стал не вполне человеком, но это отдельная история. Теперь я не молодой японец Изаму Такаги, а молодой ноппэрапон - монстр, который может менять лицо.
        Сейчас же мы шли с сэнсэем по многолюдной улице района Сибаи и негромко переговаривались.
        - И кто же тебя надоумил убить Оду? - спросил сэнсэй, когда мы перешли через дорогу на светофоре.
        - Никто не надоумил, - пожал я плечами. - Из опыта прошлой жизни я знаю, что организацию нужно начинать уничтожать сверху. Снизу её уничтожать бесполезно. Вот разгромили мы офис Хаганеноцуме и что? Да ни хрена! Ёсимаса Сакурай только проблем доставил, а сам клан даже не почесался от того, что было убито сорок человек. Но вот из-за того, что убираешь кого-то из верхушки, дела клана начинают идти совсем не так, как хотелось бы.
        Я чувствовал, что справа на меня уставился мужчина с газетой. Причем газета явно успела побывать в мусорном ящике, так как на краешке прилип кусок банановой кожуры. Эта черно-желтая нашлепка словно сигнализировала - чувак неспроста стоит возле рекламы ювелирного магазина и зарабатывает радикулит, подпирая спиной холодный серый бетон стены.
        - Да? И что же происходит в таком случае? - с ехидцей поинтересовался сэнсэй.
        - Как что? Прошлый раз, когда скоропостижно скончался оябун Хино-хеби-кай… - от этих слов сэнсэй только хмыкнул. - Да-да, когда скоропостижно скончался при невыясненных обстоятельствах. Так вот, когда он так сделал, то вспомни - какие волнения в Хино-хеби начались? Если бы Сэтору не обладал невероятной скоростью, то тяжело бы ему пришлось в борьбе за место отца.
        - Ему и сейчас тяжело. Но он справляется… Вернее, справлялся. Видишь того, с газетой?
        - Конечно же вижу. Стоит так напряженно, как будто хочет в туалет, но терпит из последних сил. А ещё банановая хрень прилипла внизу страницы. Очень плохо скрывается.
        - Он специально нам так показывается, чтобы привлечь внимание и отвлечь от другого - через десять метров двое рабочих укладывают плитку…
        - И что?
        - А то, что один то и дело смотрит в телефон. Заметь - дорогой телефон, с хорошей камерой. Такой не будешь брать в грязную перчатку просто так. Тем более, если он составляет половину стоимости месячной зарплаты этого самого рабочего.
        Я улыбнулся. В моём мире ради новомодных гаджетов могли пойти на многое. Занимали очереди возле магазинов и даже продавали места - лишь бы оказаться первым, кто купит новую штучку. Ради того момента, чтобы сфоткаться с новинкой, выложить в социальной сети и быть первым! Ради кучи лайков, ради этих мелких выражений одобрения, что в нашем мире заменили микродозы счастья.
        Вырвался вперед, купил, сфоткался и получил завистливое одобрение. Утер нос другим. Вот так вот просто. Не пахал годами, чтобы завоевать медаль, как спортсмен. Не драл глотку с рождения, чтобы выйти на сцену за наградой лучшего голоса. Не оттачивал десятилетиями мастерство, чтобы затмить своим искусным изделием другие творения. Нет. Всего лишь отстоял три-четыре дня в очереди, сфоткался и получил ПРИЗНАНИЕ.
        Сука, аж бесит! Аж скулы сводит от осознания, что есть ещё понторезы, которые думают, что могут отличиться вот этим… А ещё больше прикалывает, что есть идиоты, которые платят деньги, лишь бы щелкнуться с коробочкой. Даже не с самим гаджетом - упаковкой от него!
        Тем более, такие идиоты никогда не будут хватать дорогой мобильник грязной перчаткой, если только не провалились по уши в деревенский нужник. Тогда уже не до сантиментов. Тогда жизнь дороже понтов.
        В этот момент один из рабочих снова поднял телефон. Не звонил. Просто на секунду поднял и тут же убрал. Этой секунды хватит, чтобы сфотографировать и просмотреть прилегающую территорию.
        - Вот так вот и палятся шпионы. А женщину с такояки заметил? - решил я блеснуть наблюдательностью.
        Сэнсэй быстро метнул взгляд на ларек, стоящий в пятидесяти метрах от нас. Женщина не отрываясь смотрела на свою лопатку. Похоже, что в зеркальном отражении мы выделялись особенно отчетливо. Другой рукой она при помощи зубочистки переворачивала упругие шарики.
        - Та, что уже седьмой раз перекладывает такояки? Конечно же заметил. Они у неё скоро в угольки превратятся. А уж запах до сюда долетает. Я бы не стал у неё ничего покупать - слишком много специй наложила.
        - Она бы тебе и не продала. Или плюнула бы в тарелку. Вот я бы обязательно плюнул, - хмыкнул я. - Кстати, хорошая идея!
        - Тень, да перестань. Подумаешь, сморкнулся я позавчера разок тебе в мисо… - пожал плечами Норобу. - Это не повод для раздувания вражды.
        - Чего-о-о? - протянул я.
        - Да пошутил я, - отмахнулся сэнсэй, и чуть позже добавил. - Может быть…
        - Вот и я не буду плевать тебе в тарелку, дорогой учитель… Может быть…
        Мы переглянулись и расхохотались. От нас испуганно шарахнулась девушка с розовыми волосами и глазами испуганной пони.
        - Не бойся, милая, мы не кусаемся, - произнес сэнсэй.
        - А вот я иногда нет-нет, да и укушу за мочку уха, - пожал я плечами.
        Девушка поспешила убраться от нас подальше. Мало ли какие психи гуляют по Токио…
        - Укусишь тушканчика, когда поймаешь, - заметил сэнсэй. - Ладно, всё равно эти ниндзя от нас не отстанут. Расскажи лучше, как ты убил сына их главы. Хоть дорогу скрасишь.
        Я вдохнул поглубже, качнул головой вправо-влево и начал рассказывать.
        Глава 2
        Признаться, сама эта мысль пришла ко мне в голову после ликвидации сайко-комона клана Хаганеноцуме. Без старшего советника оябун растерял былое могущество и, опасаясь раздоров внутри клана, предпочел уйти на пенсию, и перевести остатки своего войска под твердую руку господина Сато, оябуна Казено-тсубаса-кай.
        Если оябун не смог вырулить ситуацию без старшего советника, то почему бы не ослабить Хино-хеби таким же образом? Лишить Сэтору грамотного управленца…
        Поэтому-то я и начал следить за Одой Кабунага. Найти его было не так тяжело, как кажется - якудза по своей сущности мало скрываются. Если ещё и сунуть на лапу тому, кто может поделиться важной информацией, то вообще не составит труда. А в мире, где нищета соседствует с отчаянным богатством, всегда найдется тот, кто протянет лапу.
        После случая с Сакураем я всё внимание перенес на слежку за Одой. Малыш и Тигр не годились для слежки из-за своих габаритов и бандитских рож, а вот Киоси на этот раз очень сильно выручил. Конечно, кто подумает плохое на мальчишку, спокойно бредущего мимо многоэтажного дома в сторону школы?
        Да во время моей работы в прошлой жизни я нанимал для таких целей карлика Василия. Природа не дала нормальных данных этому забавному существу, зато он не опустил руки, а перевернул свои недостатки в достоинства. Не раз можно было увидеть Ваську возле богатых домов, пинающего пустую пивную банку и отчаянно зевающего. Этот «малолетний распиздяй» сканировал местность и нес на своих плечах ранец, снабженный десятком камер. Информация с камер потом обрабатывалась и анализировалась.
        Василий проработал так пять лет, пока однажды, после бурной попойки не отправился на дело. Бредущий пятиклассник, от которого прет вчерашней сивухой - это уже повод заинтересоваться. А этот клоун, царствие ему Небесное, ещё додумался попросить закурить у охранников предполагаемой жертвы. В общем, на эту просьбу сначала посмеялись, а потом «малолетний разгильдяй» попался на глаза начальнику охраны. Прожженный волчара вцепился в карлика, как мондавошка в яйца, и не отпускал до тех пор, пока не выведал всё, что тот знал. Потом отпустил… с небоскреба… без парашюта…
        Тут я решил не рисковать с камерами, так как Киоси мог запросто вляпаться в какую-нибудь шпионскую крайность или из озорства нацелить камеру себе в трусы. Нет, я строго-настрого наказал ему просто смотреть перед собой и воспитывать периферийное зрение.
        - А зачем его воспитывать? - спросил Киоси.
        - Затем, чтобы ты мог краешком глаза видеть также четко, как и при прямом взгляде, - пояснил я малышу.
        Ну да, слегка обманул, не раскрыл истинных причин его километрового крюка, который он давал по пути в школу. Зато я получил информацию об утренних перемещениях Оды Кабунага. Киоси рассказал про воробьев, про кусты, про деревья и дома. Я пропускал это мимо ушей, хотя и кивал с довольным видом. Но самое главное - он рассказал, что ровно в семь двадцать утра пожилой мужчина выходил из многоэтажного дома и ровно двадцать три минуты гулял по улице. Выгуливал скандальную чихуа-хуа, которая бросалась на всех подряд, а в случае угрозы трусливо жалась к ногам хозяина.
        То, что рядом с человеком по утрам находится громогласная пискля, затрудняло дело. Собака могла броситься на обидчика своего хозяина, могла закатить дикий перелай и привлечь ненужное внимание, могла в конце концов потащить хозяина за собой и заставить сменить привычный маршрут. Поэтому утреннюю скоропостижную смерть Оды Кабунаги пришлось вычеркнуть из списка возможных.
        Потом, в девять часов сайко-комон выходил из дома и садился в машину, возле которой находился в полусогнутом состоянии водитель. «Мерседес» блестел хромированными деталями под солнцем и уносил Оду в дебри каменных джунглей. Всё с точностью до минуты. Это я уже засекал, наблюдая из кафешки напротив, уплетая за обе щёки рамэн с овощами.
        Наблюдать было просто, если умеешь менять личность. Я умел. Это мне досталось в наследство от прошлого врага. Да-а-а, теперь я полудемон-ёкай, которого многие знают под названием ноппэрапон. Монстр, который может менять лицо. По легендам, у меня вместо лица должен быть гладкий лиловый шар, но на хрена он мне нужен? В такой шар ни поесть нормально, ни девчонку поцеловать. Зато могу принимать облик как скукоженного под тяжестью лет старца, так и молодой поскакушки.
        Я предпочитал прежний облик Изаму Такаги. Привычнее он мне как-то.
        Но я отвлекся. В девять часов двадцать пять минут «Мерин» останавливался возле офиса Хино-хеби-кай, и Ода Кабунаги пропадал там на восемь часов пять минут. В семнадцать тридцать он показывался на пороге офиса, после чего «Мерседес» отвозил мужчину в небольшой ресторан под названием «Красный карп».
        В этом ресторане Ода со вкусом ужинал. Всегда один и тот же заказ: стакан апельсинового сока, удон с овощами, мисо с морепродуктами. Я три раза ужинал рядом, всегда под разными личинами - заказ не менялся.
        Дальше «Мерседес» вез мужчину в фитнес-клуб. Да-да, после ужина в спортзал. Там Ода Кабунаги полчаса занимался быстрым шагом на беговой дорожке, всегда поднятой под определенным углом - таким образом он разгонял кровь, которая могла скопиться от сидячей работы.
        После этого Ода шел в додзё и там, под руководством инструктора, практиковался в оммёдо. Не могу сказать, что кудзи-кири получалось плохо, но, учитывая его возраст и опыт, могло быть и лучше.
        В сам спортзал я не заходил - наблюдал за действиями Оды из окна с помощью квадрокоптера. Бесшумная машинка с прозрачными деталями растворялась в вечерней мгле и была незаметна для постороннего глаза. Она и передавала мне информацию о перемещениях Кабунаги.
        После занятий Ода шел в душ, где садился на одну и ту же скамеечку, омывался, лез в небольшой бассейн и в течение десяти минут нежился в горячей воде. Это было видно через небольшие окна почти под потолком комнаты.
        Выходил Ода ровно в двадцать часов. «Мерседес» отвозил его домой и после этого Ода пропадал внутри на десять минут. Машина за это время уезжала, сам Ода выходил гулять с чихуахуа. Мелкая пискля радостно гавкала на весь свет и срала там, где только успевала примоститься. Кабунага терпеливо убирал дерьмо в пластиковый мешочек.
        Прогулка продолжалась до девяти вечера. После этого Ода шел домой, где час читал, после этого смотрел серию долгого и нудного сериала «Цветы моей любви» и ложился спать.
        И так каждый рабочий день. Выходной у него был только в воскресенье. В этот день он вставал позже обычного, в десять часов. Выгуливал мелкую чихуахуа и отправлялся в «дом наслаждений» под названием «Влажный лотос». Публичный дом не из последних по контингенту, но и не первый по цене. Там он выбирал всегда одну и ту же юдзё, после чего закрывался в её комнате, и целый день оттуда доносились стоны и шлепки. Увы, подсмотреть сквозь рисовую бумагу на окнах не представлялось возможным, но и так было понятно, что они там не каллиграфией занимались.
        В восемь вечера он выходил от юдзё и упругой пружинящей походкой отправлялся домой. Натрахивался вволю…
        В девять вечера снова собачка выгуливалась и потом следовало традиционное чтение с просмотром сериала. Вот такая вот веселая жизнь - всё точно по расписанию. Всё просчитано до мельчайших подробностей. Ничего того, что может вывести его из равновесия. Ничего… кроме смерти.
        Или страха смерти. Этот человек был привязан только к одному существу на свете - к своей собачке. Это его слабое место, в него-то я и собрался нанести удар. Нет, не убить - я же не живодер и мне эта мелкая шерстяная ссыкуха ничего не сделала. У меня были вопросы к хозяину…
        Но для начала мне нужно было достать камеро-глушитель. Этот небольшой аппарат должен вырубить камеры на улице и блокировать сигналы сотовых телефонов. Пришлось задействовать связи семьи Окамото, чтобы на хорошую функционирующую модель. Масаши не стал спрашивать - для чего я хочу её использовать. Он знал, что я просто так ничего не делаю. К тому же, отвалить пришлось за эту модель очень большую сумму.
        Зато получилось определить частоту вещания камер на фасадах зданий. В нужный момент они перестанут записывать. Этот момент должен растянуться не более, чем на пять минут, а большего мне и не надо. Я всё приготовил, тем более что решил для этой операции использовать опыт прошлой жизни.
        В субботу Ода Кабунага вышел вечером выгулять чихуахуа. Как всегда маленькая стервоза сначала облаяла весь свет, а потом, с чувством выполненного долга отправилась справлять свою нужду. Я же к тому времени успел узнать её любимое лакомство и, заправив сахарную косточку изрядной порцией рвотного, положил на пути следования.
        Маршрут уже расписан с точностью до секунды. План начал претворяться в жизнь в тот момент, как хвостатая егоза унюхала «свою прелесть». Ода Кабунага уже предвкушал завтрашние объятия юдзё и поэтому не уследил, что его питомец в два притопа, три прихлопа схрумкала закладку.
        Я же наблюдал за всем из окна второго этажа его дома. Как оказалось - жильцы этой небольшой квартиры уезжали на выходные и любезно предоставляли домушникам жильё во временное пользование. Я домушником не был, но любезность в оставлении квартиры оценил. Тем более, что из окон этой квартиры открывался хороший вид на улицу. Да и до места приготовления ловушки было рукой подать. А уж открыть дверь при помощи отмычки для профессионала - вообще плевое дело.
        Поэтому я наслаждался моментом, посматривая из-за шторы так, чтобы меня невозможно было заметить. Разминал понемногу мышцы тела, чтобы стартовать в нужный миг. Белая одежда могла выдать взгляду с улицы, поэтому стараюсь сильно не высовываться.
        Как только собака первый раз чихнула и остановилась, недоуменно прислушиваясь к процессу внутри неё, я начал действовать.
        Включаю «глушилку» - в это время все камеры должны зависнуть на одной картинке. Быстро подхожу к двери, смотрю в «глазок» - на лестничной клетке никого. Отлично! Я выхожу наружу, быстро выворачиваю лампочку и аккуратно выкладываю на первом марше лестницы фальшивую ступеньку. Она ничем не отличается от настоящей, только увеличивает высоту на 4 миллиметра.
        В это время собаку должно стошнить уже второй раз, а хозяин к этому времени обязан начать беспокоиться. Я мог представить, что в этот момент он хватает и напряженно смотрит на мелкого питомца, которого выворачивает завтраком, обедом и ужином.
        Поднимаюсь выше, перелезаю через перила и упираюсь в распорки над подготовленной ступенькой. Вот для чего нужна белая одежда - при недостатке света я расплываюсь на фоне известки нижней стороны лестницы второго пролета.
        В это время Ода Кабунаги должен вытащить телефон и попытаться дозвониться до ветеринара. Но увы, мобильник не ловит сигнал - «глушилка» отрабатывает вложенные в неё деньги.
        Тогда мужчина должен броситься домой - ведь не побежит же он к знакомому ветеринару по опасному городу один. А дома телефон, который работает от сети. По нему можно вызвать врача для своей крохи. Так и происходит - открывается дверь, слышны торопливые шаги и голос Кабунаги:
        - Потерпи, Митоки, потерпи, сейчас мы…
        Что именно он хотел сказать чихуахуа так и останется для меня неизвестным, так как в этот момент срабатывает фальшивая ступенька.
        Если вы из года в год проходите по одному и тому же месту, то ваша мышечная память запоминает маршрут и вы можете пройти по этому месту даже с закрытыми глазами. Но если что-то немного изменить, поднять ступеньку на несколько миллиметров, то вы в большинстве случаев споткнетесь на этом месте.
        Ода Кабунаги не исключение из правил, поэтому он с матерком выпускает собаку из рук и летит на ступени. Я же расслабляю мышцы и пикирую на него разъяренным ястребом. Удар плашмя рухнувшим сверху телом добавляет скорости Кабунаги. Он бьется с легким стоном, оглушенный и дезориентированный, а я тут же хватаю его голову, чуть подправляю траекторию и с силой опускаю на ступеньку.
        Хруст костей переносицы, которые посылают обломки в мозг, сигнализируют об успехе операции. Рядом пытается гавкнуть чихуахуа, но её «неудержимо рвет на родину». Можно уходить.
        Я подхватываю ступеньку, сбрасываю маску, куртку и упаковываю всё в заплечную сумку. Под головой Оды Кабунаги расплывается темное пятно. Я бросаю последний взгляд перед тем, как покинуть здание и замираю…
        Голова Кабунаги поворачивается на сто восемьдесят градусов, как будто шея вообще не слыхала о наличии у неё позвонков. Окровавленная рожа страшна, как первородный грех, вдавленный нос не придает ей большей красоты. Неожиданно глаза трупа распахиваются, и он произносит замогильным голосом:
        - Хинин, моя семья отомстит тебе…
        После этого он закрывает глаза. Вот так вот пафосно и в лучших традициях ужастиков. Собаку от голоса своего бывшего хозяина прошибает понос.
        Признаться, я тоже едва не обосрался, но справился с собой и неторопливо вышел из здания. Уже за углом я выключил «глушилку» и поспешил прочь с места преступления.
        Глава 3
        Отрываться мы и не думали, так как пока «воины ночи» не нападали, они были как надоедливые мухи. Краем глаза отмечали их передвижение, но не более. Мы делали вид, что не замечаем их, они делали вид, что вовсе не думали следить за нами. Каждый играл в свою игру. Каждый развлекался, как мог.
        - Истинный Взгляд, - многозначительно произнес сэнсэй, когда я закончил свой рассказ. - Этим умением обладают многие ниндзя высшего порядка. Умирающие видят своего убийцу и передают другим ниндзя. Своего рода месть за смерть.
        - И почему же я этого не знал?
        - Ты многого ещё не знаешь, Тень, - покачал головой сэнсэй. - Многого не знаешь и многому должен научиться. Вот сейчас ты должен понести своего учителя на закорках - это старая традиция, и самым почтительным ученикам не стоит об этом говорить. Но ты не знаешь о наших традициях и можешь просто подставить свою спину…
        - В честь чего это? - поднял я бровь.
        - В честь того, что мы проходим около закусочной Мияго. Каждый уважающий себя ученик останавливается в этом месте и подставляет спину. Я не думаю, что ты себя не уважаешь…
        Я заглянул в глаза сэнсэя. Честности и раскаяния в них не было уже давно. Пришлось вздохнуть:
        - Сэнсэй, чеши по ушам Киоси… Да и то, после перерождения он вряд ли тебе поверит.
        - Ну, попытка не пытка. Как говорил мой учитель: «Если чего-то хочешь, то есть два пути: выиграть или проиграть. Если же откажешься даже от попытки, то остается один только выход…»
        - Твой учитель был мудрым. Жаль, что мне с таким не повезло…
        Так, беззлобно переругиваясь и подкалывая друг друга, мы продолжили свой путь.
        По пути заскочили в ресторан, взяли готовой еды на вынос. Всё-таки нас теперь стало больше, и Малыш с Тигром не дураки пожрать. Могли за один присест поглотить завтрак, обед и ужин обычного человека. Чтобы как-то их занять в наше отсутствие, я поставил Киоси вместо старшего.
        «Знакомые» прохожие держались на положенном расстоянии, не торопясь приближаться или покидать нас. Они просто фиксировали наш путь. В таком вот ненавязчивом сопровождении мы и добрались до дома.
        - Выше держи кулак, дуболомина! - раздался пронзительный крик тануки. - Джеб-тюдан! Фуку-тюдан! Не вытирай пот носками, они не для этого нужны! Ещё раз! Джеб-тюдан! Фуку-тюдан!
        Его голос было слышно даже через четыре дома. Таким пронзительным тоном кричали еврейские мамаши, зазывая гуляющих деточек на обед или же мучить древнюю скрипочку, а заодно и соседские уши.
        - Во, наш тануки разошелся, - кивнул сэнсэй. - Похоже, что Малыш и Тигр сейчас только нас и ждут. Может, ещё пару кругов по кварталу сделаем? Аппетит нагуляем…
        - Нет, надо спасать ребят, а то наш боец без правил вообще из них весь дух выбьет, - покачал я головой.
        - Ну смотри… А что по поводу Оды Кабунага… Хено-хеби без него ослабеет, это правда, а вот что он оказался родственником ниндзя… Вот это плохо. Эти черти полосатые специально заговаривают свои тела, чтобы при смерти могли передать изображение убийцы ближайшему из родни. Истинный взгляд - это тебе не пара граммов васаби. Это серьёзная штука.
        - Это что, они как факсы работают? То есть сфоткали и отправили по почте, а у кого-то в башке дзинькнуло и он высрал моё изображение? Выложил портрет на траве…
        - Зря ржешь, Тень. Это древнее искусство мести. Зря ты раньше времени стащил маску с лица. Надо было хотя бы перед выходом это сделать. А так… Мда, так ты добавил нам проблем.
        Я вздохнул. Вот если не везет, то не везет по-крупному. Вроде бы всё предусмотрел, а вот древнее оммёдо предусмотреть не смог. Да и как тут его предусмотришь, если про кланы ниндзя мог судить только по фильмам, а вживую с ними столкнулся только здесь?
        Нет, если бы я знал, то… Мда, если бы у бабушки был член, то она была бы дедушкой. Вредным дедушкой… почти как мой сэнсэй.
        - Плохое обо мне думаешь? - поинтересовался сэнсэй, вставая у порога.
        - С чего ты так решил? - не смог удержать бровь от изображения удивления.
        - А ты всегда, когда думаешь обо мне плохое, то идиотски улыбаешься.
        - Моя улыбка отражает мои мысли! - парировал я.
        - Хамишь? Смотри, поставлю тебя вместе с Тигром и Малышом упражняться, а ещё скажу тануки, что ты мечтаешь пнуть его под лохматый зад. Догадываешься, чем это тебе грозит?
        - Всё понял, улыбаться больше не буду.
        - А думать обо мне плохое?
        - Не отнимай последнюю радость, - я умоляюще сложил руки.
        Сэнсэй хмыкнул в ответ. Мы прошли за дом. Там обливались потом Малыш и Тигр. Грозный маленький Киоси занимался физподготовкой. От обоих мужчин шел пар… И это в июне!
        Чуть поодаль, возле декоративного столика, где обычно любил на свежем воздухе пить чай сэнсэй, сидел мужчина в обтрепанной одежде. Он держал в руках пиалу с когда-то горячим чаем и испуганно смотрел на нас. На вид не больше тридцати, судя по огрубевшим рукам, не чурался грязной работы. На щеке красовалась веточка сакуры.
        Седые пряди прослеживаются в волосах так же четко, как полоски снега на черноземе. Пыльные ботинки утверждали, что владелец больше передвигался на ногах, чем на транспорте. Возле правого кармана аккуратная заплатка, явно сделанная женской рукой. Незаметна, если не приглядываться, но я сейчас старался замечать всё подряд, потому что неизвестно - когда пригодится та или иная информация.
        Ему бы ещё бородку погуще и шапку-ушанку - был бы вылитый ходок у Ленина.
        - У нас гости? - спросил сэнсэй.
        - Здравствуйте, уважаемый сэнсэй Норобу, - тут же вскочил на ноги мужчина и поклонился. - Меня зовут Фудзивара Сота. Я из деревни Тосима…
        - Здравствуйте, Фудзивара-сан, - поклонился в ответ сэнсэй. - Чем обязаны вашему появлению?
        - А мы его спасли! - вместо гостя ответил Киоси. - Этот дурачок утопиться решил. С Радужного моста и сняли, чуть не сиганул, когда увидел покоцанную рожу Тигра.
        - Я думал, что это меня настигли кредиторы, - дрожащим голосом ответил Сота.
        - Должен кому? - спокойно спросил сэнсэй.
        - Да, взял кредит в банке и не успел отдать. С работы уволили, а это сами понимаете…
        Мужчина опустил голову.
        Я понимал. За время, которое я здесь провел, уже успел пронюхать, что обучаясь в высшем заведении ученики могут рассчитывать на помощь от заинтересованных корпораций. Да, большие фирмы платят за обучение человека, а потом забирают деньги из зарплаты выпускника. По сути, выпускник становится винтиком в большом механизме корпорации. Затачивается на работу до пенсии именно в этой корпорации или компании.
        И если «винтик» выбрасывается из одного механизма, то в другие берут его крайне неохотно. Да что там неохотно - на работу с прежней зарплату уволенный рассчитывать не может. В крайнем случае на треть ниже. И это будет считаться, что повезло. Поэтому и держатся за работу, вкалывают, как проклятые и не редко можно увидеть спящего за столом сотрудника, которого просто вырубило от усталости.
        Фудзивара ещё и долгом обзавестись успел. Это плохо. Плохо потому, что когда не отдаешь долг крупному банку, а у банка нет возможности взыскать долг, то он продает его с небольшим убытком банку меньше. Банк поменьше пытается получить с должника в свою очередь сумму с процентами, а потом, если не получается, продает долг банку ещё меньше. И так продолжается до тех пор, пока кредит не докатывается до продажи якудза. А те уже найдут способ взыскать долг… В крайнем случае должник отработает на стройках или же в портах.
        А если банки обратятся к полным отморозкам, то те заставят должника подписать соглашение на залог его внутренних органов, а это прямой путь в могилу, поскольку органы будут изъяты почти все. Да-да, почти все, которые сколько-нибудь функционируют.
        Жестоко? Увы, мир далеко не такой радужный, каким его видят бабочки-однодневки. И в моём мире тоже только создается видимость равноправия и порядка, а на самом деле такие же джунгли с хищниками и травоядными…
        - Господин Фудзивара Сота, я могу пригласить вас к столу, разделить свой обед, но не больше! - проговорил сэнсэй. - После обеда вы должны будете уйти…
        - Но, сэнсэй… - начал было я, когда увидел, как мужчина снова опустил голову. - Мы же можем помочь?
        - Изаму, - сурово оборвал меня сэнсэй, - помочь этому человеку может только он. Ты помнишь, как рассказывал про своё обучение плаванию?
        - Да, - кивнул я в ответ.
        - И как же?
        - Меня вывезли на середину реки, после чего выбросили из лодки… Сказали, что если захочу жить, то выплыву.
        - И ты научился?
        - Да, теперь я мог бы переплыть ту самую речку двадцать раз подряд.
        - Вот и мы должны отпустить господина Фудзивару в свободное плавание. Только он сам может стать хозяином своей судьбы. Либо выкарабкается, либо… Но это его судьба, и мы не можем в неё вмешиваться.
        - Но, сэнсэй!
        - Изаму! Я не привык повторять дважды. Мы можем накормить голодного, но только один раз, чтобы он не превратился в нахлебника. А помогать ему мы не можем… Даже советом…
        - Почему? - спросил Киоси.
        - Потому что если твой совет навредит, то будут винить только тебя. А если поможет, то никогда не вспомнят добрым словом. Поэтому не стоит тратить силы на того, кто один раз собрался шагнуть за предел… Господин Фудзивара может помочь себе только сам! Найти работу, подняться на ноги, развиться - всё только в его силах. Вы же подарили ему шанс начать новую жизнь… или всего лишь отсрочили финал любого человеческого существования.
        Фудзивара Сато сидел всё это время со склоненной головой. После слов сэнсэя он поднял голову и неожиданно… улыбнулся.
        - Сэнсэй Норобу, я много слышал о вашей мудрости. Сейчас же я получил возможность прикоснуться к ней лично. Вы правы. Я лишь сам могу помочь себе. И… Да, я допустил в своё сердце слабость, если подумал о самоубийстве. Я посмотрел в глубину, где нет ничего, кроме толщи воды. И эта вода будет дальше стремиться к океану. Ей всё равно - будет в ней мой тело или нет. И если она так безразлична ко мне, то, значит, не будет страдать, если наша встреча отложится на неопределенный срок.
        Я смотрел на него и видел, как перестает дрожать чай в пиале. Руки Сато обрели твердость, в глазах появился блеск. Не скажу, что морщины на лице разгладились, но улыбка их скрасила. Пусть неуверенная, но улыбка.
        Тигр и Малыш помалкивали, обрадованные появившейся возможностью похалявить. Они переглядывались, тяжело отдуваясь. Они знали, что если сейчас чего добавят к нашим словам, то могут запросто получить ещё полчаса душевыматывающей тренировки.
        - Что же, в таком случае я приглашаю вас на обед, - кивнул сэнсэй и показал мне глазами на крышу соседа, господина Абэ.
        Периферийным зрением я успел заметить, как из-за конька крыши высунулся, а потом тут же убрался небольшой кусок узкой трубы. Через десять секунд этот отрезок снова высунулся, как будто ветка под напором ветра. Вот только это была не ветка. За нами наблюдали…
        Господин Фудзивара отставил пиалу и вежливо поклонился в ответ на слова сэнсэя:
        - С радостью. Благодарю вас за доброту и участие.
        Я же решил присмотреться к этому мужчине. Когда над головой висит неизвестность, то учишься обращать внимание на любые мелочи. А Сато был явно не мелочью. Вроде бы и ведет себя нормально, но какой-то червячок грызет меня изнутри.
        Надеюсь, что это не паранойя. Мало ли что на уме у этих ниндзя - вдруг решили своим наблюдением свести меня с ума?
        Глава 4
        Обед мы не готовили. Сэнсэй сделал ход конем, вернее Тигром, заслав того в кафе «Такашито» за готовой едой. Надо ли говорить, что Норобу бессовестно пользовался тем, что я выкупил права собственности этого кафе? Теперь он даже не тратился на еду, стараясь лишний раз не выходить из дома.
        Думаю, что именно о такой пенсии он мечтал - иметь в своём распоряжении личных рабов и помыкать ими со всей силой ехидства, на какую только был способен. Ленивый Тигр и Малыш Джо безропотно всё сносили, ведь по иерархической лестнице они находились в самом низу.
        У нас получилось нечто вроде маленькой модели якудза, где я был оябуном, сэнсэй старшим советником сайко-комоном, а Киоси одним из старших бригадиров - вакагасирой. Тигру и Малышу достались самые унылые должности из разряда «принеси-унеси-подай-пошел на фиг-не мешай!»
        Но они и не роптали. Тигр и Малыш вообще приуныли, когда узнали, как себя вели под воздействием чар Запрещенного Оружия. Малыш старался вообще лишний раз не поднимать глаза - так ему было стыдно.
        Понятно, что это не они виноваты, но… Ладно, со временем забудется, сотрется из памяти. Однако, пока что я приглядывал за ними - мало ли какое харакири задумают сотворить из побуждений заевшей совести.
        Кстати, о харакири! Пока Тигр гонял за едой, мне захотелось разговорить Фудзивара. Я плюхнулся рядом с мужчиной и налил себе чай в пиалу. Паршивенький чай, должен признаться - Киоси так и не научился заваривать.
        - Скажи, Сато, как так получилось, что взрослый мужчина надумал решить свои проблемы с помощью смерти? Неужели у тебя нет родных, кто смог бы тебе помочь?
        Да, лезу в чужую жизнь. Кто-то скажет, что это меня вообще не должно волновать, но я этому «кому-то» даже руку не пожму. Человека волнует всё, а уж если его жизнь находится под угрозой со стороны клана ниндзя, то тут волноваться стоит даже больше. К тому же, решил просто пробить человека - вдруг он вовсе не тот, за кого себя выдает?
        К тому же, «ветка» над крышей дома господина Абэ не просто так покачивалась.
        - Я уже говорил, что взял кредит в банке на устройство. Хотел вытащить сестру Мичико из Тосимы. Молодая и красивая девушка вряд ли найдет своё счастье там, где живут всего триста человек, и все друг друга знают. Пары для неё в деревне нет, а отдавать сестру за старого вдовца Мирамото всё равно что самолично задушить родную кровь… Вот и хотел вызвать ей, обустроиться, найти достойную пару… Ведь она у меня хорошая, но только не повезло…
        Сато снова опустил голову.
        - Вот только не надо слез. Всё ещё устроится. Когда есть ради кого жить, тогда и жизнь наполняется смыслом. А жить без смысла - всё равно что плыть облаком по небу. Да и то у облака есть цель - оно плывет по небу к одному единственному человеку, чтобы хотя бы на миг даровать ему благословенную тень, - пространно начал я своё прощупывание. - Значит, в Осиме у вас не получилось устроиться… Но Токио вряд ли сгодится для человека из маленького поселка. Тут слишком большое движение, слишком много пройдох. Для такого человека, как ты, тут вряд ли найдется место.
        - Прости, господин, но я не из Осимы, а из Тосимы, - поправил меня Фудзивара. - У нас собирают камелии, да рыбу ловят. Но мы с сестрой выучились поварскому искусству и решили отправиться в большой город. Как только похоронили родителей, так и решили. Тосима нас больше не держала…
        Мда, грубое прощупывание не прошло. Что же, нужно пощупать тоньше.
        - Камелии же ярко-красные такие? Из них ещё чай готовят? - задал я нейтральный вопрос.
        - Да, ещё масло из семян, - подтвердил Сато.
        Ага, глаза он поднял вверх и чуть влево.
        - И скумбрии, наверно, много в океане? - подхватил мою волну прощупывания сэнсэй. - Еда с родных берегов всегда считается самой вкусной.
        Он вообще научился понимать меня с полуслова. Явно понял, что я делаю.
        Глаза Сато снова поднялись вверх и влево:
        - Да, скумбрии немало гуляет по волнам. Я с детства научился ловить её так хорошо, что отец с матерью не могли нарадоваться.
        Киоси подсел ближе. Он тоже налил себе пиалу чая. Маленький тануки взглянул на Малыша Джо, а после скомандовал:
        - Тридцать отжиманий на кулаках. Я не давал команды отдыхать.
        - Но, господин Киоси… - начал было Малыш.
        - Мне повторить второй раз? - поднял бровь тануки.
        - Раз, два, три… - тут же упал на кулаки Малыш и запыхтел.
        Я сдержал улыбку. Всё-таки тануки после смерти своего заклятого врага изменился. Словно с него сняли проклятие неуклюжести и неуверенности. Вот и сейчас - взял пиалу и даже не разбил, не расплескал чай. Уселся рядом с нами, как маленький босс. Учится командовать Малышом и Тигром. Те пока терпят.
        Только бы моча не ударила ему в голову, и он бы не задрал нос, как это часто бывает с получившим небольшую долю власти.
        - Фудзияра-сан, а откуда тебя уволили? - спросил я, переводя взгляд с пыхтящего здоровяка.
        - Из ресторана «Красный карп», - поджал губы мужчина. - Я там работал поваром, но оябуну якудзы, который покровительствует этому заведению, не понравился обед. Шеф-повар готовил обед лично, но… Господин Сидзуку побоялся признаться в своей оплошности… Он выставил меня виновником промаха и меня уволили… А я как раз снял квартиру для того, чтобы сестра приехала. Пришлось взять кредит, думал, что расплачусь с ним довольно быстро, но…
        Красный карп!
        Я увидел, как губы сэнсэя тронула усмешка. Мы знали, кто оябун крышующего клана. Говнюк Сэтору Мацуда! Тот, кого я должен победить после третьего боя в «Черном кумитэ». Правда, до этого с ним сразится Шакко, но если она не сможет его одолеть, то…
        И снова мужчина поднял глаза вверх и влево. Наблюдение за Сато показало, что его тело расслаблено, что он в основном говорит правду. Руки не дрожат, ноги не подергиваются, моргание обычное.
        Это только кажется, что мы вели обычную беседу. На самом же деле пробивали Сато по многим параметрам. По физиологическим, по психологическим, по магическим… Сэнсэй даже незаметно подсыпал щепотку порошка Правды в чай гостя. Доза небольшая, чтобы слегка скрутило, как от приступа поноса, но тут же отпустило. Это показало бы, что человек звездит. Но Сато говорил правду.
        Неправильно было подсыпать ему порошок? А что? На войне, как на войне. Если бы вас который день сопровождали ниндзя, то как бы вы себя ощущали? Тем более под неусыпным надзором «веточки» на соседской крыше.
        - Жаль, что с вами так всё случилось, господин Фудзивара. Надеемся, что у вас всё получится в будущем и всё сложится как надо, - кивнул сэнсэй.
        - Да, и это даже счастье, что вам удалось смыться из «Красного карпа», - хмыкнул я. - Тамошний оябун вообще безбашенный - мог бы вас на месте кастрировать.
        Мелкая шпилька в адрес Сэтору вызвала ещё одну улыбку на губах сэнсэя. Не могу сказать, чтобы сэнсэй тоже любил оябуна Хино-хеби. Пусть Сэтору сейчас и включил в школе тупой игнор вашего непокорного слуги, но это не умаляет того факта, что мы с ним смертельные враги.
        - Да, хоть мужское достоинство я смог унести, - грустно улыбнулся Сато.
        В это время вернулся с обедом Ленивый Тигр. Он принес в пакетах пластиковые лотки с едой. С поклоном передал Киоси небольшой контейнер с рисовыми булочками. Тануки обожал эти булочки с медом, поэтому Аяка, заведующая моим кафе всегда норовила их подсунуть.
        Тигр разложил принесенную еду по тарелкам, сервировал уличный стол, и мы приступили к еде.
        Неторопливый разговор за обедом должен ещё больше расслабить Сато. Недаром же многие важные решения принимались за столом, когда еда настраивала на нужный лад. Мы с сэнсэем не прекратили прощупывать Сато, но все наши уловки разбивались о правдивые ответы.
        Он в самом деле решил свести счеты с жизнью, когда кредиторы достали его своими «вежливыми» предложениями. А уж когда начали угрожать тем, что могут отправить сестру в дом терпимости для моряков, то…
        - Я думаю, что всё у вас получится, - сказал Киоси, беря очередную порцию суши.
        - Конечно получится, - кивнул Сато. - Вы были посланы мне как ангелы. Господин Аяда, я очень благодарен вам за то, что не дали совершить глупость. Господин Такаги, а вам благодарен за вкусный обед. Хотя нори я бы всё же взял класса голд, оно чуть дороже используемого, но, в сочетании с этим сортом риса, будет гораздо более выгодным по вкусовым качествам - это вам позволит привлечь больше посетителей. Вкусные блюда всегда являются лучшей рекламой. Так что о вас заговорят и к вам потянутся.
        - Да? Но если поднять цену, то это может отпугнуть уже прикормленных клиентов, - поднял я бровь. - Ведь с увеличением стоимости ингредиентов поменяется и стоимость блюда.
        - Вот это как раз спорный момент. Я заметил по васаби, что его покупают уже в готовом виде, когда как лучше брать в порошкообразном - так выйдет дешевле и не будет посторонних примесей. Консерванты, загустители, рапсовое масло, крахмал, кукурузная, соевая мука, уксус - всё это играет на усиление вкуса, но по факту создает дополнительную стоимость. Заменив пасту на порошок и разводя перед приготовлением, вы только выиграете в цене. Она как раз и компенсирует ваши траты на нори класса голд. Так что покупатели даже не увидят увеличение стоимости, зато почувствуют новый вкус и будут советовать другим ваше кафе, - улыбнулся Сато.
        Мы с сэнсэем переглянулись, после чего я занес заметку в телефон, чтобы не забыть. Деньги никогда лишними не бывают, так что если посетителей станет больше, то и прибыль увеличится. А с увеличенной прибыли можно и новую ресторацию забабахать.
        - Увы, это всё, чем я могу отблагодарить вас, - виновато развел руками Сато.
        - А как по мне, так нормальный хавчик! - произнес Тигр.
        - Да и для меня пойдет. Главное, чтобы было много, - проговорил Малыш Джо.
        - А как по мне, то кто-то слишком много разговаривает! - нахмурился Киоси.
        - Просим прощения, старший брат, - тут же склонились два якудза.
        Немного забавно было наблюдать, как два здоровенных лба признают старшинство маленького тануки. Уважают…
        - И я прошу прощения, господин Такаги. Могу ли я попросить вас о последнем одолжении? - спросил Сато.
        - Ну, не всё, что угодно, но всё, что в моих силах, - кивнул я в ответ.
        - Могу ли я позвонить с вашего телефона сестре? Пусть голос Мичико добавит уверенности в моё сердце.
        - Да, конечно, - протянул я мобильник.
        Сато встал, поклонился всей честной компании, после чего отошел к саду камней, набирая номер телефона.
        Я посмотрел на сэнсэя. Тот с непроницаемым лицом жевал булочку. Я нахмурил брови, но в ответ Норобу только покачал головой. Тогда я поджал губы. Ответом было хмыканье и перевод взгляда на другой, более достойный для осматривания предмет. Этим предметом оказался Малыш Джо, который сразу же опустил глаза и даже чуть согнулся.
        Всё понятно. Сэнсэй не хочет помогать потенциальному самоубийце сейчас. Возможно, когда-нибудь потом, если Сато сможет встать на ноги, но не сейчас. Я кивнул. Всё-таки Норобу мудрый человек. Если я сейчас поддамся эмоциям и помогу Фудзиваре, то вряд ли окажу этим ему благо. Мужчина сам должен решить - что для него важно в этой жизни.
        Есть такая японская пословица: «Если проблему можно решить, то не стоит о ней беспокоиться, если её решить нельзя, то беспокоиться о ней бесполезно». Сейчас сэнсэй предпочел не беспокоиться о проблемах Сато и это был его выбор. Выбор, с которым я тоже предпочел согласиться.
        В конце концов, мы не бюро добрых услуг. Выслушали, посочувствовали, накормили обедом и пустили в свободное плавание.
        Заплатить за него долг? Тогда к нам потянутся тысячи должников с разных концов Японии. Жизнь жестока, но это жизнь.
        Устроить на работу? Это означало бы лишение работы кого-нибудь из тех, кто уже работал у нас.
        Мы сделали всё, чем могли помочь в этой ситуации. И как бы я не желал помочь этому человеку дальше, но самым лучшим решением было позволить ему следовать по собственному пути.
        Он не из клана ниндзя, а это уже хорошо.
        Пока я так думал, Фудзивара Сато завершил свой разговор и вернул мне телефон. После этого он поклонился и сказал:
        - Благодарю вас за то, что спасли меня от неисправимой ошибки. Спасибо за ваши мудрые слова, которые вселили в меня желание жить. Я не забуду вас и обязательно угощу обедом, который приготовлю сам. Да что там сам - мне будет помогать Мичико, а у из-под её рук выходит неимоверно вкусная макрель.
        Норобу, на правах хозяина дома, поклонился в ответ:
        - А мы желаем тебе удачи, Фудзивара-сан. Надеюсь, что у тебя в жизни всё сложится хорошо и ты ещё много-много лет будешь любоваться цветением сакуры. Всего тебе доброго.
        Фудзивара поклонился ещё раз. Я пошел провожать его.
        Возле выхода записал свой телефон и вложил бумажку в руку Сато:
        - Если что, то звоните. Когда надумаю открывать второе кафе, то обязательно позвоню вам, господин Фудзивара.
        - Премного благодарен вам, Такаги-сан, - снова поклонился Фудзивара. - Ваша доброта не знает границ. Я обязательно угощу вас вкусным обедом. Обязательно.
        Я стоял возле выхода и смотрел, как он идет по улице. Сейчас Сато ступал твердо, это была походка уверенного в собственном будущем человека. Я тогда ещё не знал, что вижу этого человека в последний раз. Живого…
        Глава 5
        На другой день меня разбудил тануки. Вернувшееся ко мне чувство восприятия окружающей реальности заставило моментально открыть глаза, когда в комнате произошли изменения. Да-да, меня разбудило появление на пороге постороннего предмета.
        Это только кажется, что если человек крепко спит, то у него можно хоть румбу на башке танцевать. На самом же деле человеческие сенсоры постоянно работают и на малейшее изменение в среде обитания реагируют четко. Если вы никогда не просыпались от «велосипеда», то это означает, что у вас хорошие друзья и соседи.
        В нашей армейке были чересчур хорошие… И пробуждение от «велосипеда» считалось вполне обычным делом, направленным на улучшение восприятия и тренировку внимательности. Да что там говорить, если сам наш наставник майор Вячеслав Соколов имел на своей двери семьсот сорок два огонька.
        Непонятно пока? Ладно, объясню. «Велосипедом» назывался способ шутки над спящим, когда между пальцами ног аккуратно просовывалась папиросная бумага, а потом эти полоски зажигались. Чувствующий жар человек инстинктивно старался избавиться от предмета боли, вследствие чего начинал бить ногами по воздуху - крутить педали.
        Оборжаться… Особенно смешно тому, кого будят таким вот нетривиальным образом. Но показывать гнев и ярость нельзя - тогда ещё больше подкалывать будут. А тот герой, который устроил сие представление, может нарисовать себе огонёк на койку или, как в случае с майором, на дверь.
        Один раз и я не избежал подобной участи… Но одного урока хватило чтобы потом, когда затевалась новая поездка на велотренажере, я удачно заехал пяткой в глаз очередному шутнику. Проснулся тогда моментально, выждал момент и насладился сладкой местью.
        Зато, после этого случая с огненным пробуждением, бдительность повысилась в разы. Вот и сейчас тело среагировало на изменение потоков воздуха и послало в мозг сигнал, что творится какая-то неправильная херня. Мозг тут же дал пенделя глазам, а те, в свою очередь, уставились на тануки. Всего мгновение понадобилось на то, чтобы определить уровень угрозы и расслабить напрягшиеся было мышцы.
        Киоси застыл в дверях с блестящей звездочкой-сюрикеном в руках. С отверстия в четырехлучевой звезде свисала черная ленточка с белыми иероглифами. Похожая на одну из полос ткани, которыми обклеивались тренировочные залы для работы над оммёдо.
        Тануки уставился на меня:
        - Босс, доброе утро! Как ты меня услышал?
        - Ты топочешь, как стадо слонов, - буркнул я в ответ и поймал себя на мысли, что отвечаю точь-в-точь как ответил бы сэнсэй.
        Неужели я превращаюсь в Норобу?
        - Ладно-ладно, босс, я ещё подкрадусь, как стадо тануки, - хмыкнул Киоси в ответ и показал на сюрикен. - У нас вон что…
        - Что это за предмет народного творчества? - поднял я бровь, садясь на кровати. - Сам полночи делал?
        - Ну нет, я бы сделал лучше, а это… Это воткнулось у меня над головой, когда я утром вышел на порог дома.
        Я протянул руку, а Киоси отдал мне сюрикен. Обычная метательная звезда, но с необычным рядом иероглифов на ткани.
        Приходи в деревню, скрытую в бамбуке.
        Вот и всё, что было выведено каллиграфией на черной ленточке. То есть ни координат, ни улицы, ни дома. И как такой адрес забить в навигатор?
        Понятно, что нас приглашают на стрелку. И понятно, кто приглашает. Непонятно только одно - чего так долго тянули и выматывали нервы своей неумелой слежкой? Собирали информацию?
        - Ладно, это подождет до пробуждения сэнсэя. Мы столько ждали новости от ниндзя, что и они пусть пока покурят. Ну что, помчались на пробежку, Киоси?
        Тануки кивнул и помчался одеваться. Норобу смилостивился и пустил его жить с нами. После сражения с заклятым врагом Ёсимаса Сакураем с Киоси словно сняли проклятие неуклюжести. За две недели проживания с нами, он не разбил ни одной пиалы, не сломал ни одного стола и даже не повредил ни одной палочки-хаси. Да, всё такой же непоседа, но стал более ловким и ответственным.
        Возможно, именно поэтому я и спихнул на него тренировку двух амбалов - Тигра и Малыша. Дополнительная нагрузка в виде ответственности дает о себе знать. Даже оценки в школе улучшились. К тому же, два лба, встречающих Киоси после школы, добавляли ему веса в глазах одноклассников. Тануки уже опасались задирать.
        На наших глазах он, из зачморенного сироты, превращался в сурового и строгого начальника. Только бы не поймал звезду и не стал подобием одного из мажоров, которые прожигают заработанные отцами деньги, а сами из себя ровным счетом ничего не представляют.
        - Босс, я готов! Ого, ты побежишь в этом? - в дверях снова показался Киоси.
        Он удивился, когда увидел мой наряд. Ну да, вы бы тоже удивились, если бы увидели - жакет-утяжелитель, браслеты-утяжелители, ножные браслеты… Я довел общий вес до семидесяти килограммов и сейчас казалось, что на мои плечи закинули здорового сенбернара, с которым и надо было пробежать обычные десять километров.
        Да, ребята… Это необходимость. Это уже необходимость. Когда появились такие враги, как ниндзя, то нужно быть готовым ко всему. И тренироваться нужно гораздо упорнее. Тем более, что новое тело ноппэрапона только радуется возрастающим нагрузкам.
        - Да, Киоси. Я побегу в этом. И если ты от меня отстанешь, то я погоню тебя пендалями, - хмыкнул я в ответ.
        - Ага, босс, ты догони сперва, - улыбнулся Киоси, ловко увернулся от моего пинка и помчался вон из дома.
        Все десять километров он держался чуть впереди, иногда покрикивая на ранних прохожих, чтобы те смогли увернуться от двух бегущих школьников. Потом последовали обычные отжимания, пресс, приседания, подтягивания. Всё в быстром темпе, чтобы не снижать ритм сердечных сокращений.
        После такой тренировки футболку можно было выжимать от пота. Впрочем, остальные предметы гардероба тоже вряд ли можно назвать сухими. Надо ли говорить с каким удовольствием я сбросил все утяжелители?
        Да после них я не шел - летел!
        И мой полет споткнулся о гэнкан - возле порога дома стояли женские гэта. Деревянные сандалии с изящным изгибом и розовыми ленточками так негармонично смотрелись рядом с мужскими кроссовками, ботинками и шлепками, что у меня даже возникло желание выбросить гэта прочь. Забегая вперед, могу сказать, что не раз потом сожалел, что не сделал этого, выбросив хозяйку этих гэта вместе с обувью.
        - У нас гости? - уставился на сандалии Киоси.
        В нашу мужскую обитель из женского пола заходила только вакагасира Казено-тсубаса-кай Мизуки Сато, но она предпочитала туфли, а на худой конец кроссовки, но никак не деревянные гэта. Так что кто бы это мог быть?
        - Похоже, что так. Кто из твоих знакомых носит такие? - спросил я.
        - Фу, девчонки… - тут же сморщил нос Киоси. - Они такие надоедливые и противные! Последнее время вообще начинают приставать и угощать разными вкусняшками. Даже старшеклассницы… Эй, босс, не смотри ты так - я никуда от вас не уйду. Мне тут нравится…
        Надо ли напоминать, что у тануки есть такая маленькая изюминка в натуре - если кто их угостит едой, то они могут привязаться к этому человеку и душой, и телом. Да-да, так у меня с Киоси и произошло, когда я отбил его от атакующих мальчишек, после чего он напрочь отказался уходить из дома сэнсэя. А если грохнуть такого надоедливого засранца, то он вернется в виде духа и будет потом грохотать посудой на кухне да ссать по углам. Мы предпочли оставить его в живом виде, о чем потом не раз пожалели. Но… это всё дела минувших дней, а сейчас перед нами вставала новая проблема. Правда, о настоящих масштабах трагедии ещё не догадывались.
        - Ну что, как всегда, я первый? - спросил Киоси, когда мы разулись на гэнкане.
        - Когда это ты первым-то был? Всегда я сначала на лихом коне залетал, а потом уже ты… за конем навоз убирал.
        И снова я себя поймал на том, что разговариваю как сэнсэй. Надо вспомнить - когда же этот пройдоха умудрился меня покусать?
        - Ладно-ладно, босс, вот выпадут у тебя зубы, я тебе суши жевать не буду, - пробурчал мне вслед Киоси, когда я открыл дверь.
        Я только ухмыльнулся в ответ.
        - Небесный захват, - прозвучал негромко женский голос.
        Не успела ещё улыбка сойти с моих губ, как в шею тут же вцепились невидимые стальные клещи. Меня аж приподняло над полом. Рядом захрипел Киоси. Даже пнул от усердия высвободиться. Хотя, возможно, пнуть меня он задумал давно, а сейчас выдался такой удобный случай…
        - Петля Времен… - прохрипел я сквозь удушающий захват и метнул лассо из молний в тощую фигурку в зеленом кимоно.
        Петля описала в воздухе дугу и легла точно на шею, аккурат под линией седых волос. Я тут же дернул лассо, и петля затянулась. Мы оказались в связке - непонятная худая женщина с седыми волосами держала нас обоих в удушающем захвате, а я держал её и затягивал петлю в ответ.
        Да, не таким я представлял себе возвращение домой…
        Женщина походила на седую курицу, которая дожила до преклонных лет и собиралась умереть собственной смертью, а не пускаться в последний заплыв по бульону. Её небольшой нос очень сильно напоминал клюв и этот клюв сейчас даже покраснел от усилий, которые она применяла, удерживая нас. Небольшие черные глазки сверлили меня таким злобным взглядом, словно я был владельцем «МММ», а она год за годом отдавала в эту компанию свою пенсию.
        Пауза затягивалась. Произнести что-либо мешал захват. Тощая женщина явно берегла силы и ничего не произносила. Только руки в старческих пятнах чуть подрагивали, когда она выставила их в нашу сторону, удерживая в магических захватах.
        Киоси снова отвесил мне пендаля. Я не разобрал - то ли он побуждал меня к действию, то ли собрался выместить все накопленные обиды перед смертью.
        Легкие начинали гореть, требуя обычную долю кислорода. В ушах появился далекий шум - признак приближающегося кирдыка.
        - А вот и наш чай! - донесся со стороны кухни голос Норобу. - Сейчас мы насладимся не только радостной беседой, но ещё и чудесным вкусом напитка…
        Женщина тут же сбросила наши магические захваты и захрипела, вцепившись в моё лассо. Киоси шлепнулся на колени, не удержавшись на ногах. Он так удачно шлепнулся, что повалил и меня.
        А мне в этот момент хотелось только вдохнуть воздуха в горящие легкие, чтобы хотя бы чуточку их остудить. Чтобы снова почувствовать себя живым… Понятно, что я даже не думал отпускать лассо из молний. Оно как прежде, охватывало тонкую шейку. Из этой шейки всё также продолжали нестись хрипы, когда сэнсэй показался в дверях.
        - Да что вы тут устроили? Изаму! А ну немедленно отпусти Шизуки! Нефритовая Катана Печали! - сэнсэй выронил небольшой поднос, на котором дымился чайник и стояли две пиалы, а в его руках возник зеленый меч.
        Во мгновение ока сэнсэй оказался возле женщины. Меч рассек воздух, а вместе с ним и лассо из молний. Старушка закашлялась и картинно упала в объятия сэнсэя.
        - Что вы себе позволяете? Как вы смеете так себя вести с гостьей? - вскричал Норобу, обмахивая женщину платком и вытирая её чуть вспотевшее лицо.
        Я видел взгляд Шизуки, холодный, расчётливый, довольный произведенным эффектом. Она тяжело дышала, как будто затащила холодильник на седьмой этаж без лифта.
        Нужно было срочно оправдываться, а не то…
        - Она первая напала! - звонко воскликнул Киоси. - Мы ничего не сделали, а она…
        - Не ругай… Не ругай своих учеников, Норобу, - проговорила слабым голосом Шизуки и скользнула ладонью по морщинистому лицу сэнсэя. - Они очень любят тебя и хотели защитить. Ведь невозможно не любить такого мужественного человека, как ты… Не ругай их… Я вот уже простила удавку на своей шее, которая едва не задушила меня…
        - Как едва не задушила? - снова вскинулся Норобу.
        - Не ругай… Это пустяки, ведь я бы умерла с улыбкой на губах. Последний мой вздох произошел бы рядом с мужчиной моих грез. Я хотела всего лишь увидеть тебя, так что мне не о чем больше мечтать…
        Вот же разливается соловьем! И ведь не поспоришь. Говорит так, что не отрицает своего нападения, но почему-то виноватыми оказываемся мы!
        - Сэнсэй, произошло недоразумение, - я тоже попытался вставить слово, но куда там…
        - Конечно, всего лишь недоразумение, - тут же перебила меня женщина. - Ребята вошли и подумали, что я воровка или грабительница. Ведь возле тебя, Норобу, всегда ошивались опасные женщины, - при этих словах на губах сэнсэя возникла самодовольная улыбка. - Разве стоит их упрекать в излишнем рвении? Они очень любят тебя и поэтому такое недоразумение и произошло…
        - Исикава-сан, ты всегда умела всё так хорошо объяснить, - покачал головой сэнсэй, а потом метнул в нашу сторону гневный взгляд. - Вы должны немедленно извиниться перед госпожой Исикава!
        - Но она… - начал было Киоси.
        - Вы заставляете меня краснеть. Неужели достоинство не присуще моим ученикам? Имейте мужество признать свою ошибку и извиниться перед госпожой Исикава!
        - Не нужно заставлять ребят делать то, чего они не хотят, - тут же взяла слово старушка, взяв Норобу за руку. - Они всего лишь хотели уберечь тебя. Разве достойно императора ругать свою охрану за излишнее рвение?
        Императора!
        Улыбка снова расплылась на плотно сжатых губах Норобу. Эх, эта женщина умеет сыграть на тонких струнах мужской души!
        И сейчас, как бы ни пытались оправдаться, но всё равно останемся виноваты. Лесть закрыла уши сэнсэя для правды. Этот бой мы проиграли, но зато не проиграли войну!
        - Сэнсэй… - снова начал было Киоси, но я дернул его за рукав.
        Тануки недоуменно взглянул на меня. Я постарался сделать выразительный взгляд. Не знаю, насколько хорошо у меня это получилось, но Киоси в итоге замолчал и превратился в слух.
        - Сэнсэй Норобу, госпожа Исикава, мы приносим свои извинения за доставленные неудобства и нашу ошибку, - склонился в поклоне и заставил поклониться Киоси. - Мы были слишком взвинчены и расстроены произошедшим рано утром, поэтому излишне перестраховались…
        - Я принимаю ваши извинения, мальчики, - тут же сказала Исикава, едва видимо скорчив недовольную мину. Она явно рассчитывала на наши попытки оправдаться, на фоне которых могла стать в ещё более выигрышную позу. - Я бы тоже за сэнсэя могла глотку порвать…
        - Вот, видите, а вы на неё нападаете! - буркнул сэнсэй. - Госпожа Исикава из-за землетрясения попала в трудное положение, поэтому я, как старый друг и товарищ, хотел подставить плечо, а вы…
        - А пусть она тогда пообедает с нами, а потом идет на все четыре стороны? - спросил Киоси. - Чего вы на меня так смотрите? Вы же говорили, что человек только сам может помочь себе. Фудзивара Сато отправился вчера на поиски своего пути, так пусть и…
        Хлоп!
        Узкая ладонь прервала монолог Киоси. Тануки полетел кубарем от резкой затрещины и остановился возле порога. Он недоуменно уставился на сэнсэя.
        - Господин Фудзивара нам чужой человек, а госпожа Исикава далеко не чужая. Друзьям и родным всегда найдется место в доме Норобу, - с пафосом произнес сэнсэй.
        - Нет, если я мешаю, то конечно же сразу уйду, - женщина прижала к груди узелок с одеждой. - Мальчик прав, я…
        - Мальчик уже получил своё за дурные слова, - сказал сэнсэй. - Госпожа Исикава, пока я хозяин в этом доме - я решаю, кому здесь быть, а кто может отправиться спать в палатку!
        - Но, сэнсэй! - вскрикнул Киоси.
        - Да, молодые люди, пришла пора вам поспать на свежем воздухе. Не может же дама находиться в обществе молодых мужчин по утрам, пока не привела себя в порядок! - нахмурился Норобу. - Госпожа Исикава, вы можете оставаться тут, сколько пожелаете. Мой дом - ваш дом!
        - Благодарю вас за заботу, сэнсэй Норобу. Мне, право, неловко… - она злорадно зыркнула на нас и тут же ласково уставилась на сэнсэя. - Ведь я причиняю столько неудобств…
        - Никаких неудобств вы не причиняете. Я приготовлю вам комнату, а вы… - сэнсэй уперся в нас взглядом. - Собирайтесь в школу, а то опоздаете!
        - Сэнсэй, нам ещё прислали вот это, - я прошел в комнату и принес сюрикен с запиской на ленте. - Поэтому мы и приняли госпожу Исикава за ниндзя.
        - Ага, - прочитал Норобу. - Что же, займемся этим после вашей учебы. Днем увидимся, а сейчас… Бегом в школу!
        - Ох, я бы им приготовила бэнто, если бы знала… - притворно вздохнула Исикава.
        Сэнсэй не видел, как она скорчила нам злобную рожу, а потом провела большим пальцем по дряблой коже шеи. Зато видели мы и это вряд ли подняло нам настроение.
        Мы быстро собрались и вышли, поклонившись напоследок. Сэнсэй не обратил на нас никакого внимания, полностью поглощенный беседой с гостьей.
        - Что скажешь, босс? - спросил на улице Киоси.
        - Чувствую, что настают трудные времена. И всё, что было прежде, нам покажется легкой сказкой. Ладно, Киоси, мы с такими уродами справлялись - неужели с какой-то бабой не справимся?
        - Как раз с бабой-то нам справляться и не приходилось, - философски вздохнул тануки. - Чего-то я очкую. Чую, что эта война окажется самой тяжелой…
        Время показало, что его слова оказались пророческими.
        Глава 6
        Дела в школе шли как обычно. Учителя преподавали, ученики отвечали, я валял дурака. А чем ещё заниматься на уроках, которые помнишь по предыдущей жизни?
        Со сменой тела ко мне вернулась почти вся память из прошлой жизни. Если в теле Изаму его мозговые клеточки приходилось тренировать, как и пухлое тело, то сейчас я мог почти слово в слово повторить то, что написано в учебнике, всего лишь раз взглянув на страницу. Да-да, память мы тоже тренировали, находясь в условиях экстренной ситуации. Ведь никогда не знаешь - в какой момент пригодятся нужные знания. А так, как мы были молодой порослью, только-только покинувшей школьный порог, то и тренировались в основном на знакомых предметах и учебниках.
        В качестве примера одного из упражнений могу привести следующее занятие. Сначала на занятиях нам давали листок бумаги, на котором были фигуры, состоящие из точек и черточек. Минуту мы пялились, стараясь запомнить, а потом листок с фигурами убирался, а на его место ложился чистый лист. И вот взвод должен был повторить запомненные фигуры точь-в-точь. За возникающие ошибки следовала расплата - отжимания до седьмого пота.
        Когда пять раз подряд взвод смог воспроизвести фигуры без ошибок, то лимит времени уменьшался на десять минут. И так довели до пяти секунд. Потом включали сирену, мигали огнями - задействовали отвлекающие элементы. В этих условиях мы должны снова запоминать и записывать. Снова время сокращалось…
        Апофеозом этого всего удовольствия была ночная побудка, когда выла сирена, когда над ухом раздавались автоматные очереди, когда с потолка лилась ледяная вода. За пять секунд бойцы должны запомнить информацию, а потом воспроизвести её в точности.
        Причем информацией были не только фигуры - иногда это были листы из учебников. Так что текстовые объемы тоже щелкались семечками. После блокировки мозговой активности гормонами Изаму, когда думалось в основном о сексе, чистый мозг ноппэрапона с радостью поглощал новые сведения и собирал в багаж новые материалы и знания.
        Я давал ему эти знания походя, вспоминая из предыдущей жизни множество фактов. На уроках в основном наблюдал и раздумывал о сложившейся ситуации.
        После смерти сайко-коммона на Сэтору было одно удовольствие смотреть. Он осунулся, сгорбился. Теперь это был уже не высокомерный сын старшего комиссара полиции, а по совместительству оябуна большого клана. Теперь он напоминал кота, которого злые люди выбросили на улицу после смерти хозяйки. Всегда прилизанный и одетый с иголочки, Сэтору мог появиться с пятнами на пиджаке, растрепанный или же с почерневшими мешками под глазами.
        В среде якудза ходили слухи, что верхушка Хино-хеби трещит по швам, а со смертью Оды Кабунаги треск стал слышен далеко за пределы Токио. Мизуки как-то сказала, что у Хино-хеби потихоньку начали откусывать куски территории, а клан Мацуды только слабо огрызался. До того момента, как произойдет внутриклановый взрыв оставалось не больше месяца-двух.
        Зато пятым уроком была физкультура. Надо ли говорить, с какой радостью я её ждал? Не самой физической нагрузки, а встречи с учительницей Икэда. Мне нужно было кое-что проверить и эта проверка должна была стать приятной.
        Хоть что-то приятное в этот день. Но, как оказалось, не только проверка была приятной вещью, которая со мной сегодня произошла.
        Как всегда на большой перемене мы поменялись бэнто с Кацуми. Так как погода была хорошей, то мы вышли на улицу и уселись на лужок. Травка - изумрудная, небо - аквамариновое, девушка - бриллиантовая. Кругом одни драгоценности. С Кацуми рядом было приятно находиться. Её улыбка отгоняла мрачные мысли, а пригоняла наоборот - светлые и воздушные.
        - Изаму-кун, вот ты как-то говорил, что хорошо владеешь приемами этикета? - сказала Кацуми, когда после опорожнения половины бэнто. - Так ли это на самом деле? Или ты просто хвастался? Ну, про императора и его манеры?
        Я порылся в памяти, ну да, вроде как-то ляпнул, что могу и при дворе императора вести себя достойно. Но это было в пустяковом разговоре, я даже тогда не придал этому значения - трепался и трепался. А Кацуми это запомнила… Идти на попятную уже поздно, так что надо или всё обратить в шутку, или же идти до конца.
        Но какой мужчина не захочет слегка прихвастнуть?
        Просто в тот момент я не думал, что Кацуми интересуется этим не просто так. Я думал, что мы продолжаем наш незатейливый разговор. Жевал булочку, думал о хорошем и даже не подозревал о той пакости, какую она мне приготовила.
        - Да было такое. И могу подтвердить, что император сгорит со стыда, когда мы с ним разделим трапезу! - улыбнулся я в ответ.
        Вроде бы пошутил, но вот японская ментальность вовсе не чета российской. Кацуми мою шутку приняла за чистую монету. Она радостно оскалилась и ударила меня счастливой новостью:
        - Тогда я приглашаю тебя к нам в гости на дружеский обед. Завтра, после школы. Я так рада, что ты согласился! И так здорово, что ты знаешь этикет и мне не придется краснеть перед родителями! Так всё здорово складывается! Папа и мама будут рады твоему обществу. Мама давно спрашивала, что за молодой хинин так храбро держится среди аристократов? Так что они тебя ждут в гости…
        Глядя на её счастливую мордашку, я ощутил где-то глубоко внутри холодок. Похоже, что мне устраивают смотрины…
        И как теперь отмазаться? Сказать, что у меня дела? Что как раз завтра запланировано спасение мира и я смогу освободиться не раньше шести?
        Тогда обед просто перенесется на другое время, но мне рано или поздно придется предстать пред ясные очи семейства Утида…
        Так, стоп! А с хрена ли я очкую? Не съедят же меня там, в самом деле. А посидеть сегодня вечерок и промуштровать всяческие экивоки да реверансы я смогу. Где наша не пропадала?
        - Я согласен. Завтра в четыре часа буду как штык, - улыбнулся в ответ и постарался, чтобы улыбка вышла не очень кислой.
        - Тогда я приготовлю свои любимые вкусняшки, а ты попробуешь и решишь как я готовлю - лучше твоего повара, или хуже?
        - А если скажу, что хуже - что меня ожидает? Надо будет накидывать Доспех Духа или он тебе не помеха?
        - Да ну тебя, - Кацуми шутливо толкнула меня в плечо. - Подумаешь, скажешь неправду… За такое сильно не накажу!
        - Ух, вот ты уже драться начала, а если я тебя в ответ толкну? - «грозно» нахмурился и надул щеки.
        - У тебя не получится, - подняла кулачки Кацуми. - Не веришь?
        - Конечно же не верю, - тут же принял я вызов и резко выбросил вперед руку.
        Кацуми чуть пригнулась, пропустила руку над плечом и дернула её за область локтя. Меня невольно повлекло вслед за рукой. Чтобы удержаться, я растопырил ноги, изогнулся и… рухнул на Кацуми всем весом. Мы прокатились пару метров, шутливо борясь между собой, пока я не остановился.
        Она оказалась подо мной, а я невольно уперся рукой в левую грудь. Тут же отдернул и вызвал краску на лицо, чтобы показаться крайне смущенным. Хотя, ощущения мне очень понравились. Настолько понравились, что даже пришлось резко повернуть бедро. Чтобы не упереться… мобильником…
        Губы Кацуми оказались напротив моих. Глаза в глаза, нос в нос. Романтическая ситуация, ничего не скажешь… И черт побери, она была такой… такой… Головокружительной, что ли? Я и в самом деле едва не потерял над собой контроль, вовремя успев отдернуть потянувшиеся было губы…
        И это в новом теле. Что бы произошло, если бы я остался в теле Изаму?
        - Извини, - пробурчал я, бочком слезая с Кацуми и стараясь, чтобы мой пах не сильно выпирал вперед. - Я не рассчитал.
        - Да это я не рассчитала… Ничего. Всё же нормально?
        Я посмотрел на Кацуми. На её щеках возник румянец, дыхание стало более бурным, глаза заблестели. Похоже, что не только я один возбудился от нашей борьбы…
        - Да, всё нормально. Я просто…
        Губы Кацуми не дали мне договорить. Она неожиданно подалась вперед и поцеловала так горячо, что на миг я даже растерялся. Её глаза заполнили всё пространство, вся окружающая реальность перестала существовать, а в голове взорвалась Сверхновая.
        Сколько времени длился этот поцелуй? Я не могу сказать, так как потерял счет времени. На мгновение я вернулся в то время, когда в своём мире в первый раз поцеловался.
        Я тогда провожал девушку домой после фильма. С Невы тянул пронизывающий ноябрьский ветер, швырял нам в лицо мелкие капли питерской мороси. Мы продрогли до нитки, зонтики скорее мешали, чем помогали скрыться от непогоды. На Наташку было жалко смотреть и в то же время она была такой красивой и желанной, что я бы прошел вечность под ударами непогоды - лишь бы идти рядом.
        А уже потом, забежав в парадную, мы остановились возле лестницы первого этажа. Тогда-то и случился этот неумелый первый поцелуй. Сначала было неловкое молчание, напряженная работа ума - чтобы ещё ляпнуть, а потом… Потом я взял Наташку за руку, появилось легкое покалывание в пальцах. Она опустила глаза вниз, а я подался на встречу мокрому лицу… Наши губы соединились…
        И тогда тоже вспыхнула чистая энергия, осветившая старый подъезд ярче трехсотваттной лампочки. Колени чуть ослабели, а сердце попыталось проломить грудную клетку, колотясь со страстью пленника, который проснулся в неизвестном месте.
        И тот оказался настолько ярким событием, что вся его прелесть затмила вонь кошачьей мочи, расписанные стены, обгрызенные временем перила. Это была маленькая граница, перешагнув которую, я прекращал быть мальчишкой, а становился юношей. Возможно, это воспоминание было одним из тех десятков моментов, которое можно назвать счастливым. Вот то, что это мгновение было волшебным - не ходи к гадалке.
        Всегда нужно быть готовым к волшебству - оно же рядом, оно происходит. Вот только человеческий мозг не может принять природу волшебства и старается подвести всё под научную теорию.
        И всё равно я не был готов к тому, что губы Кацуми соприкоснутся с моими. Я опешил, поддался чувствам и воспоминаниям, а окружающая реальность не замедлила шарахнуть по башке.
        - Акика всё любила делать по-своему. Когда все девочки учились целоваться на помидорах, она тренировалась на огурцах. Позже выяснилось, что не прогадала, - раздался едкий голос Сэтору Мацуда.
        Кацуми тут же отпрянула от меня. Она покраснела, её грудь бурно вздымалась - или от гнева, или от неожиданности. Мне хотелось думать, что от возбуждения.
        Сэтору стоял в нескольких шагах от нас. Скалился так, что можно было увидеть трусы через глотку. Рядом с ним стояла Кимико. Улыбка на её губах варьировалась от границ досады до злобного ехидства. Она явно наслаждалась нашим смятением.
        Сам этот момент походил на один из тех неприятных эпизодов, когда вы идете по улице жарким днем, наслаждаетесь ледяным мороженым в вафельном стаканчике, а в эту секунду какой-то пернатый снайпер решает опорожнить свой кишечник. И всё это дерьмо попадает на мороженое… И ваше счастье, если вы успеете заметить привес в стаканчике…
        - Как всегда, Мацуда-сан, скорость вашего языка превышает скорость вашей мысли, - произнес я, не показывая, что смущен или раздосадован.
        Не дождетесь!
        - Это очень хорошо, хинин, что ты помнишь о моей скорости, - улыбка Сэтору стала ещё гаже. - Знаешь ли ты, что возможность быстрого нахождения общего языка очень зависит от техники поцелуя?
        Кацуми хватило времени, чтобы взять себя в руки. Она усмирила дыхание и процедила:
        - Надеюсь, что мы показали вам, как это правильно делается? Сэтору, ты успел записать? Или тебе снова зарисовывать нужно?
        Губы Сэтору чуть дернулись. Но он не показал вида:
        - От порнографических рисунков у меня изжога, а целоваться я предпочитаю на шикарной кровати, а не на голой земле, как это делает нищета Токио…
        - Да? Поэтому до сих пор нецелованный? - подколол я в ответ.
        - Что ты имеешь в виду, Изаму? - подала голос Кимико.
        - Что имею, то и введу. Тебе ли не знать, Миура-сан? - ответил я и не дал ей ответить. - Но не будем о грустном! Вы ведь куда-то шли? Мы не смеем вас задерживать и доедим свои обеды. Или вы тоже на это пялиться будете? Могу поделиться креветочкой, - я достал из бэнто небольшую красновато-розовую закорючку. - Вот, Сэтору, твой любимый цвет и твой любимый размер…
        Губы Сэтору дернулись ещё раз. Он явно собрался мне ответить позлее, поэтому я быстро зарылся в свои хранилища подколок. Победа в словесной дуэли должна достаться мне!
        Пауза затягивалась. Подходящие слова явно не находились. Да, похоже, что ситуация в Хино-хеби не шла на пользу оябуну, раз он начал так тормозить. Рядом были девушки из аристократических семейств, поэтому сделать выпад Сэтору нужно утонченный и донельзя презрительный. Ответить матом ему не позволяли находящиеся рядом.
        Ответить так, чтобы не уронить лицо, мог позволить себе только я. Порой низкое происхождение давало небольшое преимущество перед аристократией. Быдло в переполненном автобусе всегда в выигрыше перед интеллигентным человеком, если только второй не занимается боксом.
        - Идем, Сэтору, этот человек вряд ли сможет оценить всю остроту твоего ума, - Кимико потянула моего недруга за руку.
        - Почему же, по оценке от одного до пяти я бы сразу выбрал единицу, - моментально отреагировал я.
        - Не удивлен, что ты любишь это число, ведь оно совпадает с уровнем коэффициента твоего интеллекта, - процедил Сэтору.
        - Ух, какие сложные слова ты знаешь. Наверное, отец тебя не зря учил, - почувствовал, что ещё немного и доведу его.
        Да, ударил по гнилому… И вот ни капли в этом не раскаиваюсь! С моральными уродами стоит поступать так, чтобы больше не возникло желания лезть к вам. Резко, жестко, без угрызений совести. Пусть кто-то вещает о благородстве, а я не благороден - я и в табло зарядить могу, и матом обложить по первое число.
        И в этом моя сила!
        Тут нечем гордиться, но и страшиться этого не стоит. Всё равно, что под новым пиджаком пытаться спрятать грязную старую рубашку. Лучше принимать себя таким, каким есть, а уж что подумают о вас враги - вас это должно занимать в самую последнюю очередь.
        - Пока, хинин, - севшим голосом проговорил Сэтору.
        - Покакаешь дома, - в конец обнаглел я и улыбнулся точно такой же улыбкой, какой до этого улыбался Сэтору.
        Вернул ему его же первый удар.
        Кимико фыркнула в ответ. Неопределенно фыркнула. Я даже не понял - она или засмеялась над моей подколкой, или же возмутилась моим поведением. Предпочту думать, что сделала первое. Сэтору же выпрямился, словно ему в жопу воткнули лом, и с видом напускного безразличия удалился.
        Они отошли на приличное расстояние, когда Кацуми покачала головой и сказала:
        - Теперь я понимаю, почему бы покраснел император, если бы вы разделили трапезу.
        - Ну нет, император не такой противный, как Сэтору, - хмыкнул я в ответ. - К тому же, я могу вести себя за столом и даже иногда не подбираю куски с пола.
        Кацуми посмотрела на меня и расхохоталась.
        От звука её звонкого хохота Кимико оглянулась и не удержалась от демонстрации маникюра на среднем пальце. Этот жест отчаяния вызвал ещё больший смех.
        - Ладно, мне сейчас нужно отлучиться носик попудрить, а то от смеха могу не удержаться и… В общем, пора идти, - отсмеявшись, сказала Кацуми.
        - Хорошо, тогда я тоже загляну в кабинет для мальчиков. До встречи на уроке.
        - Ага. Не прощаемся, - кивнула Кацуми.
        Мы разошлись на время. И вот в туалете случилась неприятность…
        Нет-нет, не то, что вы подумали - я донес всё успешно. Но вот когда после опорожнения мочевого пузыря собрался было помыть руки, то струя воды из крана с такой силой ударила в раковину, что плеснула волной на мои брюки в области паха.
        Мда, ситуация для мужчины не очень хорошая. Тем более, что до звонка остается меньше пяти минут, поэтому толком просохнуть на солнышке брюки не успеют. Я попытался оттереть бумажными салфетками, но куда там. Ткань предательски выдавала, что на неё попала влага.
        Выйти в таком виде? И стать объектом насмешек? Нет, ударить в грязь лицом я могу, но лишний раз тратить нервные клетки на попытки удержать «покер-фейс» под градом усмешек не хочется.
        Я огляделся в поисках того, что мне может помочь и… Обнаружил электросушилку для рук.
        Вот оно! То самое средство, которое поможет мне не выглядеть обоссавшимся!
        Я попытался снять электросушилку, но она категорически отказывалась покидать своё насиженное место. Похоже, что даже была приклеена к стене. Что же, пришлось залезать на урну для бумаги, чтобы подставить своё промокшее место.
        Почему я не снял и не стал сушить брюки в руках? Хрен его знает. Думал, что услышу, если кто откроет дверь и успею спрыгнуть с урны. Сделал бы вид, что просто сушу руки. А вот если бы меня застали со снятыми брюками, то потом вряд ли кто поверил про кран и воду.
        Сушилка начала подавать горячий воздух, испаряя влагу с моих брюк. Успешно испаряя, прошу заметить! Если у вас когда-нибудь произойдет что-то подобное, то можете запросто высушить брюки, подставляя мокрую ткань под струю воздуха.
        Правда, чтобы сушилка работала постоянно, приходилось то и дело помахивать рукой, чтобы датчики срабатывали на движение. Это затрудняло дело тем, что, балансируя на урне, я держался за стену. Впрочем, я приноровился так, что начал придвигаться и отодвигаться тазом. Датчик реагировал и посылал воздух в область паха.
        Я почти что закончил сушку брюк, когда позади раздался издевательский голос:
        - В рейтинге приколов, по оценке от одного до пяти, я бы сразу выбрал пятерку. Похоже, что хинин так возбудился от поцелуя аристократки, что решил оттрахать сушилку. Улыбнись, хинин, тебя снимает скрытая камера. Можешь помахать ручкой.
        Я резко оглянулся и увидел стоящего с телефоном Сэтору. Камера направлена на меня.
        Интересно, он так долго стоял? И я не услышал, как открылась дверь…
        Я спрыгнул, чтобы кинуться к нему, но он исчез в ту же секунду. Мда, похоже, что если первый поединок в словесной дуэли остался за мной, то сейчас Сэтору оказался на коне.
        Глупо получилось… Но, где наша не пропадала? Не унывать же по этому поводу. Надо будет просто ржать со всеми остальными, кто увидит это видео. Ржать, чтобы не возникало желания подшучивать ещё больше, если покажу обиду и выкажу досаду.
        Ладно, Сэтору, этот бой за тобой. Но не война!
        Глава 7
        Вот если не везет, то не везет по-крупному. Мало того, что видео Сэтору к концу дня распространилось по всем телефонам школьников, так ещё и физкультуры не было!
        Вот это, конечно, не очень хорошо. Я чувствовал, что моё тело хочет секса. Хочет так, что утром приходится полчаса под холодным душем стоять, чтобы привести себя в порядок. Да ещё одну штуку хотелось попробовать, но… Без тела - нет дела, как любил говаривать майор Слава Соколов.
        Перед выходом я с трудом отвязался от Кацуми, которая попыталась затащить меня в «Оммёдо Кудо». После смерти брата она стала единственным мастером в этом клубе и была главой боевого подразделения старшеклассников. Я бы позанимался - испытал возможности нового тела, однако…
        Меня ждали ниндзя, и вряд ли стоило пренебрегать их ожиданием. Невежливо как-то сразу идти в отказ - нужно сперва сходить на стрелку. Да и взять с собой сэнсэя Норобу. Всё-таки он фигура не маленькая. Если меня грохнут, то мало кто слезу пустит, а вот сэнсэя среди якудза уважают, да и «старая гвардия» вряд ли так просто спустит с рук смерть друга.
        На выходе меня никто не встречал. Это и неудивительно, ведь меня не ждали в это время, а Малыш Джо и Ленивый Тигр отправились за Киоси. Маленькому тануки пока что везло с уроками и он возвращался раньше меня из школы.
        Ну так что же, можно и прогуляться. Взгляд привычно отыскал полицейскую машину, которая дежурила возле школы. Улыбнулся и помахал офицеру Наоки, порадовался нахмуренному лицу её партнера по дежурству. Кстати, Наоки тоже можно было бы пригласить на светский раут в какой-нибудь ресторанчик, а потом в отель и там её… до самого утра…
        От мыслей о соблазнительных формах, упругом теле и шелковистой коже внизу паха налилось горячим.
        Нет, не обоссался! Просто возбудился от одних только мыслей и воспоминаний!
        Срочно пришлось делать дыхательные упражнения на успокоение. Пока дышал, удаляясь по улице от школы, то заметил за собой слежку. На этот раз она велась профессиональнее. Слежку вели трое человек, причем если вел один, то двое других в это время не показывались - обегали стороной мой маршрут, по пути меняя внешность и одежду.
        Фокусники, блин!
        Даже походку меняли, то за мной шел старик на последнем издыхании, то молодая девушка, то пожилая дама. Переходили на другую сторону улицы, шли недолго следом, а то и вовсе обгоняли, чтобы завернуть за угол. Правда, чуть позже появлялся следующий человек и продолжал моё сопровождение. Если не знать, куда смотреть, то можно даже ничего не заподозрить.
        А смотреть чаще всего нужно на обувь. Если одежду, шляпу, походку можно сменить быстро, то вот с обувью дело обстоит хуже - чтобы её сменить нужно время, да и не будешь таскать с собой дюжину сменных пар обуви. Поэтому я запомнил кроссовки, ботинки и сандалии. По ним и отмечал очередной бредущий за мной хвост.
        Нет-нет, я не оборачивался. Ни в коем случае этого делать нельзя - тогда преследователи сразу же заподозрят, что их вычислили, и перестроятся на ходу, а может быть даже вызовут замену. Для того, чтобы отметить преследователей, достаточно было витрин магазинов и окон проезжающих машин. Быстрый взгляд, оценка обстановки и снова можно идти.
        Нападать они не думали, но вели вплоть до самого дома. Мне хочется думать, что это было сопровождение ради моей безопасности. Чтобы не замочили раньше времени…
        Во время пути у меня завибрировал мобильник. Я уставился на незнакомый номер, попытался разыскать похожий в голове и не нашел. Ну что же, это либо реклама, тогда я имею полное право обматерить оператора, либо кто-то из знакомых, но с чужого телефона.
        - Алло?
        - Здравствуйте, господин Такаги, - приветствовал меня знакомый голос. - Вас беспокоит вчерашний гость…
        - Фудзивара-сан? - спросил я. - Привет-привет! Ты уже телефоном разжиться успел?
        - Нет, что вы, это я звоню с телефона хозяина. Я устроился работать поваром у семьи господина Мияки. Звоню, чтобы поблагодарить вас и вашего молодого друга Киоси за то, что отвратили меня от плохих мыслей и не дали свершиться неисправимому. Мне тут обещали хороший пансион и даже небольшую комнату в домике для прислуги. Со временем, когда я накоплю достаточно денег, сумею снять небольшую квартиру и перевезу сюда сестру.
        Я почесал затылок - надо же как быстро нашел работу. Впрочем, повар при аристократах не очень хорошая должность - могут в любой момент попросить на улицу, но если душа лежит к плошкам-поварешкам и нет другого выхода, то…
        - Тогда поздравляю, господин Фудзивара. Искренне рад за вас, - ответил я.
        - Это вам большое спасибо. Сэнсэй, вы и ваш маленький друг смогли убедить меня, что жизнь очень хорошая штука. Сестра не знает о моих неприятностях, поэтому не буду её беспокоить и обязательно пригласим вас в гости, когда снимем своё жильё.
        - Отлично, я даже прихвачу с собой пару бутылок хорошего саке и мы отметим начало вашей новой жизни, - улыбнулся в ответ.
        - Обязательно отметим, обязательно! А сейчас мне пора идти. Я позвонил вам, чтобы отблагодарить и… и ещё раз спасибо, господин Такаги.
        - Пожалуйста. Ты это… Фудзивара, обращайся, если что, - попрощался в ответ. - Не пропадай, держи связь. Вдруг мне понадобится хороший шеф-повар, тогда я буду знать, куда обратиться.
        - Хорошо, но я обязательно приглашу вас на обед и тогда вы отведаете настоящие роллы.
        Мы душевно попрощались, после чего я взглянул в экран телефона. Камера показала, что очередной преследователь всё также движется позади. Ну и пусть себе стаптывают ноги. Я никуда сворачивать не собираюсь и доберусь до дома во чтобы то ни стало.
        Дома меня встретил крик:
        - Небесный Захват!
        А вот хуюшки - я успел уже наложить на себя три слоя Доспеха Духа, поэтому легко улыбнулся в ответ и произнес:
        - И вам добрый день, госпожа Исикава. Вы зря думаете, что я два раза попаду на один и тот же приём. Что вы хотите от сэнсэя? Почему так себя ведете?
        Мы находились с ней по разные стороны стола. На столешнице выставлены небольшие тарелочки с рисом, овощами, маринованными кальмарами и рыбой. В углу курилась благовонная палочка, а воздух пропах тяжелым духом сандала. Похоже, что я попал на романтический обед. Моего возвращения точно не ожидали в это время.
        И главное, что нигде не было видно сэнсэя!
        Гостья злобно зыркнула на меня и опустила руку:
        - А ты не настолько глуп, насколько показывает твоё лицо, хинин. Я хочу, чтобы вы с тануки убрались из дома Норобушки…
        - Из чьего дома? - не понял я.
        Норобушка… Нет, мой мозг отказывался принимать имя сэнсэя таком ласкательно-умилительном эквиваленте.
        Норобище! Вот так было вернее. Так я ещё мог понять и простить.
        - Ты понял всё с первого раза. Вы толкаете его на преступления, а ему поясницу беречь нужно! - проворчала Шизуки.
        - Вообще-то он сам хочет…
        - Не говори мне того, чего он хочет. Я знакома с ним не первый год, поэтому точно знаю, что именно ему нужно. А ему нужен покой и теплые носочки.
        - То есть вы хотите из нашего сэнсэя сделать домашнюю собачку?
        - Да как ты смеешь так говорить? Я хочу, чтобы Норобушка свои дни провел рядом с любящим человеком, а вовсе не с двумя дурно воспитанными мальчишками. К тому же ещё и очень дерзкими.
        Её ноздри раздувались, как будто она пыталась втянуть побольше воздуха и потом выплеснуть его наружу, сдув меня на фиг. Я стоял напротив и улыбался. А что мне оставалось делать? Вроде бы цели у неё благие, но вот манера исполнения…
        - Если сам сэнсэй Норобу скажет, чтобы мы убирались - мы уберемся, а пока что мы будем возле него, - проговорил я.
        - Нет, не будете! Или я не Шизуки Исикава! - вскричала в гневе женщина.
        - Что за крик, а драки нет? - послышалось со двора.
        Сэнсэй Норобу зашел в дом и я едва не прыснул от смеха. На поясе Норобу красовался пояс из верблюжей шерсти, на плечах накинута вышитая безрукавка, а из-под кимоно высовывались толстые вязаные носки из разряда «невероятно кусучие, но теплые». Сам сэнсэй походил на бодрого пожилого огородника, который только что закончил полоть грядки.
        - Норобушка, он тебя домашней собачкой назвал, - уперся в меня тощий женский палец.
        Сэнсэй недоуменно перевел взгляд на меня.
        - Изаму, почему ты меня так назвал? Что я тебе плохого сделал?
        Я вздохнул. Похоже, что начинается новый виток развития наших с Шизуки отношений.
        - Сэнсэй, я не хочу ругаться с вашей гостьей. Я лишь спросил, не хочет ли она сделать из вас…
        - Вот-вот, именно в этот момент он и назвал тебя, Норобушка, домашней собачкой, - не дала мне закончить Шизуки.
        - Да вовсе всё было не так! - возмутился было я.
        - Вот, теперь он ещё на женщину и голос повышает. Конечно, какие могут быть манеры у хинина. Но я думала, что он хотя бы тебя уважает, мой старый друг… А если он тебя ни во что не ставит, то я не могу этого стерпеть. Прости, Норобушка, но это выше моих сил.
        В голове сразу замелькали варианты развития дальнейшего разговора.
        Хамить и давить в ответ нельзя - как раз этого она и добивается. Тогда я буду в невыигрышном свете и меня задавят опытом. К тому же, сэнсэй пока что на стороне Шизуки, ведь я «обозвал» его домашней собачкой. А произнести подобное при женщине чревато…
        Ей нужен мой гнев и агрессия - не стоит их отдавать, а то в горячке могу наболтать такого, что потом вовек не отмоешься. Одно бранное слово, сорвавшееся с моих губ, может здорово пошатнуть мнение сэнсэя о своём лучшем ученике.
        Если я скажу, что такой тон беседы мне неприятен, то могу показать слабость и свою вину. Ведь у нас как - кто слаб, тот зачастую и виновен.
        Остается воздействовать психологическими наработками прошлого. Я… улыбнулся.
        Да, улыбкой я показал, что не считаю себя виновным. Исподтишка показал открытые ладони тыльной стороной наружу, чем продемонстрировал полное отсутствие оружия, и самое главное - я начал дышать в унисон с Шизуки. В это сложно поверить, но когда используешь синхронизацию с гневным человеком, когда находишь нужные вибрации, то невольно он видит в вас отражение себя, как в зеркале. И, постепенно переходя на более глубокое и спокойное дыхание, вынуждаете человека подстраиваться под себя. Так наступает успокоение…
        А теперь стоит призвать сэнсэя в судьи. Да-да, если атака Шизуки направлена на меня, с привлечением Норобу, то почему бы не воспользоваться её же приёмом?
        - Сэнсэй, госпожа Исикава права, - с улыбкой ответил я.
        Этими словами я обезоружил Шизуки. Она думала, что сейчас я буду сопротивляться, оправдываться или же как-то отмазываться, но я пошел другим путём и своими словами чуть выбил почву у неё из-под ног. Она слегка опешила, а мне только это и было нужно. Я всё также продолжал дышать в унисон с Шизуки, но внимание перенес на Норобу.
        - Я сказал, что ты вряд ли когда захочешь стать домашней собачкой, ведь на самом деле ты - дерзкий волкодав! А твоя стая, которую называешь «старой гвардией», за тебя любому глотку порвут. Кто же будет рвать глотку за болонку? Только какая-нибудь модница, у которой вся жизнь сосредоточена в гламуре и обустройстве собственного счастья. Так рассуди нас - неужели я мог назвать тебя болонкой?
        Удар за ударом я разбивал защиту Шизуки, но продолжал дышать и понемногу успокаивал дыхание. Голос звучал ровно, чуть убаюкивающе. Так мог вещать старенький профессор перед аудиторией, монотонно и заученно. Я использовал технику сравнения, причем надавил на возвеличивание, а не на преуменьшение, как это сделала Шизуки. К тому же ещё нанес укол по женскому полу, и заодно намекнул, что суровость и аскетизм более почитаем сэнсэем, чем домашний уют и загромождение ненужной мебели. Ещё и гламур упомянул, чего сэнсэй в принципе не приемлет.
        - Шизуки-тян, в принципе, я не вижу в словах Изаму дурного, - проговорил Норобу. - Да, если он и сравнил меня с маленькой собачкой, то вряд ли от плохих мыслей. От плохих мыслей он назвал бы меня старым кобелем, но никак не мелкой гавкающей пакостью. Я думаю, что ты немного не поняла косноязычие моего ученика и поэтому начала так кипятиться. В Изаму я уверен, как в себе самом.
        Последние слова были просто бальзамом на моё истерзанное сердце. Я улыбнулся ещё шире.
        Шизуки собралась было что-то возразить, но сэнсэй не дал ей этого сделать. Он взял меня за руку, а потом протянул свободную руку к ней и проворковал с умильной улыбкой:
        - Мне кажется, что вам нужно помириться друг с другом. Я знаю, что вы оба любите меня, но если вы будете собачиться, то обоим напиздюляю по первое число. Да, Шизуки-тян, я вижу, как ты пытаешься стать хозяйкой в этом доме, но прошу тебя об одном - не вставай между мной и учеником Изаму. Он меня никогда не предаст! Не то, что некоторые…
        - Тогда была ошибка! - вскричала Шизуки.
        - Мы с тобой оба поняли друг друга. Сейчас же я сниму эти гребанные носки, в которых хожу как по углям, этот платок, от которого вся жопа вспрела, и мы все вместе отправимся в деревню, скрытую в бамбуке. А ты можешь перестать щериться, Изаму. Один хрен я выкупил твои ухищрения на раз-два. Слишком вы слабоваты, чтобы манипулировать «дерзким волкодавом» и строить козни у меня за спиной.
        - Но тебе же нужен покой и умиротворение, - проговорила Шизуки. - Я могу тебе это предоставить. Мы сможем достойно встретить старость, Норобушка…
        - Ещё раз так меня назовешь и окажешься на улице, старая подруга. Ты же знаешь, как я не люблю это прозвище, так и не стоит лишний раз дергать тигра за усы.
        - Мужчины… - хмыкула Шизуки. - Все вы такие. О вас заботишься, а вы всё из себя героев корчите. Я же хотела как лучше!
        - Как лучше? У меня есть знакомый. В его семье тоже хотели «как лучше». Окружили старика заботой, выписали няньку, ничего не давали делать. И знаете, что? Он из бодрого пожилого человека превратился в старую дряхлую развалину. Всего какой-то год понадобился на то, чтобы вскрылись старые раны, чтобы новые болячки захватили тело. Мышцы одрябли, кожа обвисла. Родные своей заботой проложили ему прямую дорогу в крематорий. Так что не надо обо мне заботиться - я сам в состоянии принести себе стакан воды. И сейчас вы либо помиритесь и сделаете вид, что можете терпеть друг друга, либо оба отправитесь на улицу. А старый «дерзкий волкодав» будет жить себе дальше… Ну? Чего застыли?
        Мы с Шизуки переглянулись. Её взгляд вряд ли можно назвать добрым. Мой же был сама благожелательность и участие. Я поклонился, не вытаскивая руки из ладони Норобу:
        - Простите меня, госпожа Исикава, что подумал про вас плохое. Вы в самом деле заботитесь о моём учителе. Я буду рад оказать вам любую помощь, какая вам понадобится.
        Она чуть помедлила, потом перевела взгляд на сэнсэя. Тот поджал губы. После такого она тоже кротко поклонилась мне и произнесла:
        - Я прощаю тебя, Изаму-кун. Я искренне сожалею о происшедшем и, надеюсь, в дальнейшем у нас не возникнет подобных ситуаций.
        - Вот и хорошо. Молодцы! - проговорил сэнсэй. - А сейчас мы пообедаем и отправимся в деревню. Хорошо, что вы помирились, а то идти в деревню врага недругами вообще ни в какие рамки не лезет. Мы и так можем не вернуться, а если будем рычать друг на друга, то не вернемся наверняка.
        - Ты прав, Норобуш… Норобу, - поправилась Шизуки. - Но, может мы отправим туда молодого хинина? Всё-таки это его вина и, значит, ему и отвечать.
        - Вот в том и разница между нами, Шизуки, что я своих друзей не предаю, - усмехнулся Норобу.
        - Опять? Я уже не раз говорила, что тогда была ошибка. Неужели ты будешь напоминать мне об этом всю жизнь? - заломила руки Шизуки.
        - Ладно, я всё равно простил тебя, но… чувство сожаления осталось, - пожал плечами сэнсэй. - Приступим же к еде и отведаем, что приготовила старая подруга. Изаму, ты можешь взять себе на кухне - там ещё осталось.
        - С радостью разделю вашу трапезу, - с легким поклоном я отступил в сторону кухни.
        И опять взгляд Шизуки вряд ли можно было назвать дружелюбным.
        Глава 8
        Мы не стали дожидаться Киоси. Передали Тигру, что отправляемся в деревню, скрытую в бамбуке и строго-настрого велели не ходить за нами. Чтобы было понятнее, сэнсэй как следует обматерил Тигра и тот промямлил, что всё понял.
        Я и Шизуки сохраняли молчаливый нейтралитет. То есть между собой не общались, говорили в основном только с сэнсэем. Меня это устраивало, похоже, что её тоже. Норобу только посмеивался, глядя на нас. Он сидел на переднем сидении машины, любезно предоставленной Мизуки Сато. Водитель из якудзы молча приветствовал нас и повел автомобиль аккуратно, но быстро. Мы же с Шизуки разместились на задних сидениях и прижались к дверям так, чтобы между нами было как можно больше свободного пространства.
        - Эту деревню найти нелегко. Если не знаешь, куда идти, то и вовсе будешь блуждать по горам сотню лет, да так и не сыщешь. Недаром же она называется скрытой в бамбуке.
        - Я слышал, что ниндзя вообще все из себя крутыши, - сказал я, чтобы поддержать беседу.
        - Ты правильно слышал. Правда, большую часть историй сочиняют сами ниндзя, чтобы повысить стоимость своих услуг, но среди мифов есть и правдивые истории. Например, известно ли тебе о выдержке и выносливости ниндзя?
        - А что мне должно быть известно?
        - Есть история про то, как поразили сёгуна Токунава в уборной. Сёгун тогда вернулся из долгого похода и сел посрать, а его в этот миг поразил снизу меч затаившегося в сортире ниндзя. Тот ждал сёгуна трое суток, почти полностью утонувший в дерьме. Представляешь, какая выдержка должна быть у человека?
        - Трое суток дышать говном? Мда, не завидная у них работенка, - покачал я головой. - А как он узнал сёгуна? По форме жопы? Или сёгун разглядывал чего-то в бурой жиже?
        - Вот тебя в самом деле интересуют такие детали? - сморщила нос Шизуки. - Или это корни предков взывают?
        - Какие корни предков? - не понял я.
        - Хинины же всегда копались в земле и в нечистотах…
        - Шизуки, перестань. Кот тоже из хининов, но ты его не подначивала! - прикрикнул сэнсэй.
        - Прости, Норобу, не подумала, - тут же сменила тон Шизуки. - Кот хороший друг и товарищ. Он никогда бы не позволил друзьям попасть в беду из-за себя.
        Сэнсэй только фыркнул. Он переглянулся с водителем, который вежливо улыбнулся в ответ и снова обратил внимание на дорогу. За нами следовала неприметная малолитражка, водитель иногда поглядывал на неё, однако Норобу успокоил его, сказав, что это сопровождение, что так надо.
        Из Токио мы добрались до Титибу всего за какой-то час. По японским пробкам это считалось очень быстро. Во время пути я копался в телефоне, в поисках информации об этикете и как вести себя в гостях так, чтобы не уронить лицо. Мне же предстояло ещё выдержать испытание за столом семейства Утида.
        Норобу показывал путь, мы молчали. С асфальтированной дороги свернули на сельскую, каменистую. Сопровождающая нас малолитражка проехала дальше. Похоже, что сейчас нас повели другие люди. На этот раз более профессионально обученные, так как я не смог разглядеть по бокам скрытых наблюдательных пунктов. Понятно, что никто не будет расставлять вышки, но замаскированную лежку всё-таки иногда можно увидеть. Хотя бы по отблеску в линзах оптики.
        Горы высились по сторонам хребтами спящих великанов. Густая поросль деревьев порой скрывала каменистые проплешины так, словно там был настоящий чернозем, и каждое растение стремилось воткнуть в него свой корешок.
        Вскоре автомобиль остановился возле бамбуковой рощи. Норобу скомандовал высадку. Я вышел и чуть повел плечами, разминая их, а заодно незаметно оглядываясь по сторонам. Зеленые узловатые стволы бамбука частоколом пик тянулись в небо. Среди узких длинных листьев шуршал пробегающий ветер.
        Я не заметил никого, ни одной человеческой души. Пролетающие птахи косились на нас заинтересованно, чуть поодаль из рощи высовывалась точеная голова лани. Черный нос подрагивал, пытаясь определить источник бензиновых выхлопов.
        - Нас уже встречают, - негромко проговорил Норобу, а потом наклонился к машине. - Никуда не выходи. Развернись и стой на этом месте. Не вздумай опускать стекла. Машина - твоя крепость. Покинув её, ты окажешься на вражеской территории. А тебя не приглашали, поэтому ты - враг! Если не вернемся через два часа, то уезжай и выпей сакэ за упокой нашей души. Всё запомнил?
        - Да, сэнсэй, - кивнул водитель и потянулся было за сигаретами.
        - Я сказал, чтобы ты вообще не открывал окно! Ты в салоне курить будешь? А ну, выброси свой заменитель карликового члена! - рявкнул сэнсэй.
        - Простите, Норобу-сан, - тут же закрыл пачку водитель. - Такого не повторится!
        - То-то. Тут шутить не любят. Тут вообще ничего и никого не любят, кроме тех, кто живет в деревне… - вздохнул сэнсэй и перевел взгляд на нас. - Будьте начеку. В бамбуке возможны ловушки, если увидите что-нибудь подозрительное, сразу же дайте знать.
        - Может, я останусь в машине? - спросила Шизуки. - Заодно прослежу, чтобы водитель не курил…
        - Конечно, сэнсэй, пусть женщина останется в машине, - поддержал я. - Мы с тобой всё-таки мужчины, нам и разбираться, а Исикава-сан может подождать в относительной безопасности. Женщин надо оберегать, они же слабый пол и в битве могут стать обузой…
        - Я иду с вами! - тут же нахмурилась Шизуки. - Вдруг вы ещё чего-нибудь натворите. В Норобуш… В Норобу я уверена, а вот в других не очень. Поэтому лучше оставаться рядом с тем, в ком уверена. За кем, как за каменной стеной.
        Норобу только усмехнулся в ответ. Я поджал губы, стараясь сдержать усмешку. Мы вступили в бамбуковую тень. Как ни старался, но так и не смог увидеть тех, кто следил за нами. Однако, между лопатками чувствовал внимательный взгляд, фиксирующий каждое движение.
        Мы прошли мимо пешеходного знака, перечеркнутого двумя бурыми полосами. Почему-то мне показалось, что синий знак был перечеркнут вовсе не краской.
        - Ты их видишь, сэнсэй? - спросил я, когда машина скрылась за плотными пиками бамбука.
        - Я не вижу, но ощущаю кожей. Они могут быть где угодно. Возможно, ты сейчас наступаешь на яйца одному из ниндзя. А они терпят, не хотят выдавать своего местоположения.
        - Может быть стоило взять с собой хотя бы парочку пистолетов? - проговорила Шизуки. - Так, на всякий случай.
        - Не стоит. Нас пригласили на разговор, а пока мы разговариваем, то убивать нас не будут. Мы пришли безоружными гостями, значит, пришли с миром. Однако, если мы придем с оружием, то развяжем руки хозяевам и тут вступает в действие правило - кто с мечом придет, тот от меча и погибнет.
        Я невольно поежился. Вспомнил эту фразу из советского фильма «Александр Невский». Тогда она была высказана с такой энергией, что сразу же наполняла грудь суровой гордостью за свою отчизну. Хотя, сама фраза и была известна ещё в Древнем Риме, но вот произнесенная с экрана после сокрушительной победы над тевтонцами, после смертей подо льдом… Она действительно зажигала патриотический огонь в сердце зрителей.
        Всё-таки наши миры тесно переплетены между собой, если фразы и слова переходят из одного в другой. Неужели попаданцы из одного мира в другой…
        - Всем стоять! - вырвалось у меня.
        Сэнсэй и Шизуки застыли в тот же миг.
        - Что случилось? - глянул на меня сэнсэй.
        - Паутинка, - сказал я и показал на тонкую еле видимую нить под ногами.
        Как бы ни был я погружен в раздумья, но мозг среагировал на появление непонятного явления. Среагировал и тут же включил анализ. За мгновение анализ выдал растяжку. Уж чего-чего, а подобных сюрпризов я насмотрелся в армейке.
        - Мальчик испугался паутинки? - спросила с ехидством Шизуки. - Дать меч на случай появления страшного паука?
        - Мальчик знает, что паутинка не может быть так натянута, - парировал я. - Присмотритесь внимательнее. Видите, она на протяжении пяти метров не провисает и не зафиксирована на стеблях кустов. Это ловушка.
        Шизуки только хмыкнула, но Норобу проследил за протянутой паутинкой и велел отодвинуться всем на пару шагов. Он дотронулся до паутинки длинной бамбуковой палкой и оттянул её, как это сделала бы человеческая нога. Паутинка в тот же миг оборвалась, а на четырех уровнях над ней просвистели в воздухе острые бамбуковые стержни, спущенные невидимыми механизмами.
        Если бы я не предупредил, то мы бы с Киоси могли вернуться в дом Норобу… Да, вот такая мысль пролетела у меня в голове спустя секунду после срабатывания ловушки. Шизуки шла чуть впереди, поэтому основную массу «сюрприза» она приняла бы на себя.
        - Острия смазаны ядом, - Норобу вытащил один из тонких стержней, воткнувшихся в бамбук неподалеку. - Думаю, что змеиный, но от этих ребят можно ожидать чего угодно.
        - Я думал, что нас будут ожидать с рисом и мясом, а тут… - хмыкнул я в ответ.
        - Да уж, будут ниндзя ожидать убийцу сына предводителя деревни с рисом и мясом, - ухмыльнулась Шизуки. - Если уж они ловушки смазывают ядом, то какие там будут угощения? Я бы наперед подумала раз пять, прежде чем дышать одним воздухом с этими людьми. Может быть, мы отправим молодого хинина одного? А сами проследим, чтобы с машиной ничего не случилось?
        - Нет, мы будем сопровождать Изаму до предводителя. А ты можешь вернуться обратно, - улыбнулся сэнсэй.
        - Да-да, госпожа Исикава, мы с сэнсэем сами дойдем. Поговорим по-мужски, а то вдруг больше не придется, - поддержал я Норобу.
        - Да ну вас… Я же только хотела проверить, чтобы там водитель не курил! Не люблю ехать в прокуренном салоне, - тут же спохватилась Шизуки.
        Мы с Норобу переглянулись. Ничего не произнесли, но взгляды наши были красноречивее самых разных слов.
        Наш путь продолжился. По дороге, по которой нас вел Норобу, мы встретили с десяток замаскированных капканов. Я вспомнил игру «Сталкер», в которую любил иногда зарубиться во время отдыха. Там герой шел по дороге, бросая перед собой болты и гайки - проверял наличие скрытых аномалий. Тут же вместо аномалий были ловушки, а вместо болтов и гаек куски бамбука.
        Так и двигались: я метал куски бамбука, Шизуки скребла по земле длинным шестом, а сэнсэй помахивал мечом перед собой. Я помнил, что капканы первоначально были изготовлены не для охоты на зверей, а для поимки браконьеров. Теперь же капканы разных размеров и степени скрытости вставали перед нами в своём разнообразии.
        Там были скрытые ямы, утыканные заостренными бамбуковыми колами с почерневшими от яда остриями. Были растяжки, которые не только выпускали мелкие занозы, но и поднимали с земли расщепленные стволы. Падающие сверху бамбуковые стрелы могли запросто оставить в теле пару-тройку ран.
        Другие ловушки не отличались оригинальностью. Все западни норовили ударить, проткнуть, пронзить и повредить если не руки, так ноги или голову. Они были ориентированы на невнимательного туриста, который вздумает сунуться в запретную зону. Если бы я шел просто так, прогуливаясь и ловя мух, то не прошел бы и сотни метров по смертоносной зоне.
        - Теперь ты понимаешь, почему деревню называют «Скрытая в бамбуке»? - спросил Норобу, когда мы обезвредили очередной капкан.
        - Потому что все ловушки сделаны из бамбука?
        - А ты не так глуп, как можно подумать, - подала голос Шизуки.
        - Благодарю вас, госпожа Исикава, ваша похвала для меня слаще меда, - ответил я с улыбкой.
        - Это был сарказм…
        - А у меня ответная реакция…
        - Да когда же вы наконец успокоитесь? - со вздохом произнес Норобу. - Ваши склоки могут помешать делу, а мы почти пришли.
        - То есть как? - спросил я. - А где же деревня?
        В самом деле, где деревня? Если подъезжаешь к деревне в нашем мире, то за пару километров слышен собачий лай, мычание скучающих коров и пахнет березовыми дровами или же скошенным сеном. А тут… Только сотни метров ловушек и только. А деревня-то где?
        - А вон, - Норобу кивнул на выросший холм.
        Этот холм не был чем-то примечателен, если не считать небольшого знакомого знака, где пешеход перечеркнут двумя багровыми линиями. Вот вообще никак не походило на деревню Наруто из мультсериала.
        Холм как холм. Заросший бамбуком также, как и все холмы, по которым прошли чуть раньше. Кустарники переплетались с высокой травой в желании выжить под тенью бамбуковой рощи.
        - Слушай, а мы точно в деревне? Что-то тут вообще тишина и спокойствие, - спросил я.
        - Точно в деревне. Смотрите, - с этими словами сэнсэй сделал три шага вперед и остановился, подняв руки. - Клан ниндзя Кода-рю, оммёдзи клана Казено-тсубаса-кай по имени Норобу пришел на ваш зов! Со мной мой ученик Изаму Такаги и верная спутница Шизуки Исикава! Мы пришли без оружия и готовы вести диалог! Мы полностью в ваших руках и надеемся на вашу честь и достоинство!
        Ответом ему была тишина. Только ветер насмешливо шелестел в узких бамбуковых листьях.
        - Сэнсэй, может быть ты перепутал холмы и надо было поорать в другом месте? - осторожно спросил я.
        - Молчи, - прошипел сэнсэй. - Сейчас нас оценивают как никогда раньше.
        Прошла минута, вторая. Мы молчали. У сэнсэя явно начали затекать руки, но он всё также держал их поднятыми.
        - Деревня, скрытая в бамбуке, мы пришли по своей воле! - крикнул сэнсэй. - Мы пришли на переговоры, но мы можем и уйти, если вы не готовы к диалогу!
        И снова ответом ему была тишина, прерываемая шелестом ветра.
        - Сэнсэй, похоже, что мы тут незваные гости. Или всё-таки это не тот холм? Я ничего не хочу сказать, но вдруг память стала подводить? Вдруг ты… - я моментально замолчал, когда увидел, как от холма отрывается небольшой кусочек дерна.
        Так от ткани может отойти лоскут, а под ним показаться любопытная мордочка котенка. У нас же, вместо котенка, появился сухощавый мужчина с небольшим луком в руках. Через секунду ещё пять лоскутов поднялись, показывая других мужчин с двумя луками и тремя огненными фаерболами в руках. Они застыли, нацелив своё оружие на нас. Одежда не черная, как её показывали в фильмах, а зеленовато-коричневая - под цвет холма. Камуфляж типа «Флора», как определил мой наметанный на военную форму глаз.
        - Ну вот, а ты говоришь, что я ошибся, - хмыкнул сэнсэй.
        - Он вообще тебя недооценивает, - не могла удержаться от подколки Шизуки.
        - Да, твоя взяла, сэнсэй, - покачал я головой. - Умыл ты меня.
        В этот момент замаскированная под каменистый отвесный бок дверь отошла в сторону, и на свет из темноты холма вышел старик в черном кимоно. Седые волосы красивым водопадом падали на плечи, два длинных уса сосульками свисали с поджатых губ. Из-под лохматых бровей грозно блестели два карбункула.
        - Поклонитесь, - прошипел сэнсэй.
        Мы с Шизуки тут же склонились в вежливом поклоне. Выждали положенные десять секунд и вернулись в исходное положение. Старик не пошевелился. Он смотрел только на меня. Я не опускал взгляда. Если умирать, так с поднятой головой, а не прячущимся и трясущимся от страха.
        - Господин Митсэру Кабунага, мы пришли по вашему зову, - произнес сэнсэй твердым голосом. - Вы нам не враг. Ваш сын тоже не был нам врагом, но вражеской была его должность. Мой ученик искренне сожалеет, что из-за перехлеста интересов пострадал ваш сын. Вы знаете, что клан Казено-тсубаса враждует с Хино-хеби и ваш сын попал в эпицентр этой вражды. Я больше чем уверен, что если бы мой ученик и ваш сын поменялись местами, то Кабунага-сан не задержал бы тонто и на секунду, чтобы усомниться в правильности своего поступка.
        - Господин Норобу, ваши слова не в новинку для меня и моего клана. Я знаю, что сейчас Токио балансирует на той тонком лезвии бритвы, угрожая сверзиться в пучину войны между кланами. Мой сын пошел по иному пути, нежели мой род, - произнес старик. - Это его выбор и он сделал его сознательно. Я ни в чем не могу упрекнуть вашего ученика, он сделал всё верно, а его подготовка заслуживает уважения. Однако, моя кровь взывает к отмщению…
        Старик замолчал. Мы тоже молчали. А что тут говорить? Понятно, что просто так мы не уйдем, но если удастся договориться, то может быть даже получится склонить на свою сторону клан ниндзя? А что? Всякое же бывает. Тем более что старик сам сказал, что я сделал всё правильно.
        - А кровь ниндзя не может остаться без отмщения, - спустя полминуты сказал старик. - Она может смыться другой кровью, но…
        И снова завис, наблюдая за нашей реакцией. А мы чего? Мы стояли и терпеливо ждали, пока он доведет свою речь до логического финала. Из глубины пещеры выползла полутораметровая змея с темно-бронзовым окрасом чешуи. Она скользнула по нам ледяным взглядом и забралась в штанину главы деревни. Он даже не дернулся, зато отвис и произнес:
        - Это необязательно может быть кровь твоего ученика. Необязательно… Но в таком случае крови должно быть больше. В три раза больше…
        На этот раз он замолчал надолго. Так надолго, что я не выдержал:
        - Господин Кабунага, я правильно понимаю, что для того, чтобы искупить вину перед вами лично, я должен буду убить троих?
        Старик снова вонзил в меня пронзительный взгляд. Усы чуть дернулись, когда он проговорил:
        - Сообразительный молодой человек. Я считаю, что сыну была дарована честь умереть от руки такого умного и хитрого врага. Вы правильно поняли, господин Такаги. Клану Кода-рю мешают трое человек. Если вы сумеете их… устранить, то клан ниндзя больше не будет иметь к вам никаких вопросов. Мне кажется, что такой вариант устроит всех.
        - А если не устроит? - подал голос Норобу. - Ведь мы не знаем, на кого вы покажете…
        - Вы напрасно переживаете, господин Норобу, - поднял руку глава деревни. - Среди них нет никого, кого бы вы знали лично. Это не будут ваши знакомые и родные… Это посторонние люди, которые мешают нашему клану.
        Я заметил, как из рукава кимоно выглянула темно-бронзовая головка змеи. Её глаза-бусинки вспыхнули мертвенным светом, и она спряталась обратно.
        - Если это император или… - начал было Норобу.
        - Господин Норобу, это всего лишь небогатые аристократы, которые вознамерились лезть в наши дела. Они нам мешают… Впрочем, я дал вам информацию для размышления. Чтобы успокоить кровь моего сына Оды, мне достаточно и крови Изаму Такаги…
        Мы переглянулись с сэнсэем. Шизуки внесла лепту в наше переглядывание:
        - Норобу, давай отдадим им этого хинина? А что? Зачем он тебе? У тебя останется ещё тануки для обучения…
        - Замолчи, Шизуки. Я своих не предаю. Изаму, ты что думаешь? - сэнсэй перевел на меня взгляд.
        - Знаешь, сэнсэй, у меня столько проблем, что одной больше, одной меньше - я и не почувствую…
        - И что у тебя за такие глобальные проблемы? - влезла Шизуки.
        - Ну, мне нужно пройти последнюю арену на «Черном кумитэ», нужно одолеть Сэтору Мацуда, выручить Шакко… И самое главное - надо сходить на ужин к родителям девушки, которая нравится! Так что эти смерти всего лишь пустяки, по сравнению с остальными глобальными проблемами. Но есть одно «но» - я не смогу убивать невиновных… - вздохнул я в конце.
        - Изаму Такаги, убийца моего сына, я даю тебе слово чести, что у всех троих руки по локоть в крови, - подал голос глава деревни. - Но если ты откажешься, то мои воины не дадут вам выйти из леса…
        Ого, вот это у него слух!
        - Что же, в таком случае я согласен! - крикнул я в ответ.
        - Да что ты делаешь? - прошипел сэнсэй.
        - Спасаю наши жизни, - проговорил я. - Если сейчас откажемся, то нас по любому атакуют.
        - Хинин струсил, - хихикнула Шизуки.
        - Хинин беспокоится за жизнь одной ехидной дамы, - парировал я. - Пусть она этого и не заслуживает.
        - Я принял твои слова, Изаму Такаги. Имя первого человека ты вскоре узнаешь, - проговорил глава деревни ниндзя. - А пока…
        Он взмахнул рукой. Из рукава с быстротой молнии выскочила бронзово-чешуйчатая стрела и понеслась ко мне с распахнутой пастью, где блестели два выдвинутых клыка.
        Глава 9
        Неужели так и закончатся мои дни? А ведь я только-только начал жить…
        Вот такие мысли промелькнули у меня в голове за то мгновение, пока со скоростью «Сапсана» ко мне приближалась бронзовая смерть.
        Хоп!
        Пусть в башке носятся крылатые дурные мысли-кони, а вот тело сработало на отлично. Пальцы перехватили бронзовую головку в десяти сантиметрах от лица. Схватил точно - как раз за утолщением маленького черепа. Мою руку тут же обвило мускулистое тело, но это не удав, чтобы ломать кости своими кольцами.
        - Какой очаровательный червяк! - проговорил я насмешливо. - Вижу, что ласкаться бросился. Ух ты мой маленький, ух ты же мой хорошенький. На письку мою похож, только без зубов.
        - Фу, какая пошлятина, - фыркнула Шизуки. - Я даже представить себе такое не могу…
        - Показать? - тут же среагировал я. - Пусть все окружающие сдохнут от зависти.
        - Перестань, - сурово сказал Норобу и взглянул на главу деревни, который оглаживал свои длинные усы-сосульки. - Господин Кабунага, это ваш подарок?
        - Можете забрать себе, у меня ещё парочка тайпанов найдется, - с легкой улыбкой поклонился глава деревни. - А это… Я не мог не попытаться убить вашего ученика. Всё-таки традиции, обычаи… Мы должны им следовать. Я попытался, попытка не удалась. Теперь ваш ученик имеет послабление в глазах моего клана и может спокойно заняться своими делами. Тремя делами.
        - И тут бюрократия? - спросил я. - Подписи, закорючки, прошения и поправки. Благодарю вас за подарок, Кабунага-сан, но вряд ли я могу себе такое позволить.
        Я взглянул в холодные глаза змеи. Увидел собственное маленькое отражение. Змея словно почувствовала, что сейчас произойдет и захлестала хвостом. Она пыталась вывернуться, ускользнуть, но от меня не так просто отделаться. Я сдавил пальцами основание черепа, сдавил так, словно в руке был грецкий орех.
        Сэнсэй в качестве обучения как-то купил нам с Киоси целый мешок этих орехов. Понятно, что покупал он не на свои, а то бы взял мелкие и твердые. Но нет, он взял десять тысяч иен у меня и заставил Ленивого Тигра привезти с рынка мешок от торговца-китайца Ли Пиня. В таких мешках в моём мире перевозили картошку, а тут грецкие орехи, круглые, плотные, величиной со сливу.
        Норобу показал, как он ловко умеет щелкать орехи пальцами, сдавливая их бугристые скорлупки, напоминающие мозговые извилины. Апофеозом его представления стало сдавливание между большим пальцем и мизинцем. Тогда орех щелкнул так громко, что Киоси невольно посмотрел на небо - нет ли там где туч? Откуда же взяться грому?
        После демонстрации было предложено заниматься подобным и нам. Мы с Киоси, как два послушных ученика уселись в позу лотоса, усадили рядом Ленивого Тигра и Малыша Джо, после чего принялись тужиться и стараться повторить то, что показал сэнсэй.
        Не с первого раза, но у меня получилось сломать твердую скорлупу. В тот день я разломал пять орехов, а ребята ни одного. Если вы думаете, что это так просто, то попробуйте сами. И не по два в ладони, а один, зажав между пальцами. Это было упражнение на развитие силы пальцев. К концу дня пальцы ломило неимоверно. Ломило так, что даже палочки-хаси вываливались во время ужина. Сэнсэй тогда ещё прикрикнул, чтобы мы ели именно палочками, а не то будем есть как собаки из миски.
        На следующий день я сломал уже десять орехов, а Киоси два. Ленивый Тигр и Малыш Джо сделали по одному. Несмотря на боль, пальцы крепли, развивались, становились жестче и сильнее. К концу недели мешок подошел к концу, а у меня во рту появилось постоянное ощущение запаха грецких орехов. Второй мешок мы расщелкали в течение дня. Больше нам орехов сэнсэй не покупал, заменив их щелканье отжиманием на пальцах.
        Вот сейчас и пригодилось то самое умение для демонстрации смерти ползучего гада. Головка змеи щелкнула в пальцах скорлупкой моего самого первого ореха - глухо, с влажным треском. Хвост забил по рукам, по груди, но через несколько секунд обмяк, и душа смертельно опасной твари помчалась в свой змеиный ад рассказывать про незавидную участь. Я отбросил обвисшее тело прочь. Оно куском грязной веревки бронзового цвета шлепнулось в изумрудный ковер травы.
        - Впечатляет, - кивнул глава деревни. - Жизнь вы научились забирать легко. Думаю, что для вас не составит труда сделать то же самое с тремя врагами клана Кода-рю. Приятно было познакомиться. Прощайте!
        Старик развернулся и ушел в глубину своей пещеры, растворившись в тени сразу же, как только вступил под её защитное крыло. Каменная гряда снова заняла своё место, приняв вид природного образования. Остальные шесть человек остались на своих местах. Они не сводили с нас ни глаз, ни оружия.
        Я помахал им в ответ рукой. Заметил, что у одного из наблюдателей выделяются две выпуклости и это мне понравилось. Выходит, что не только грозные мужчины могут скрываться за масками с двумя прорезями для глаз. Я подмигнул той самой фигуре, а в глубине души понадеялся, что это не мужик с перекачанными сиськами.
        - Ну что, мы можем уходить? - спросил я сэнсэя.
        - А у тебя есть ещё какие-то идеи по этому поводу? Ну да, у главы деревни осталось же ещё парочка тайпанов, так что можешь задержаться, змееубийца, - хмыкнула Шизуки.
        Сэнсэй молча поклонился стоящим в напряжении ниндзя и повернулся в сторону машины. Я тоже сделал вежливый поклон на всякий случай. Вдруг мы с ними снова встретимся? Нужно быть вежливым по отношению к противнику до тех пор, пока не захочешь вывести его из себя.
        Обратный путь прошел без заминок и происшествий. Новых ловушек не было, а старые мы обезвредили. Не сказать, что мы шли, раззявив рты, но и особой опасности не ощущали. Сэнсэй молчал, я тоже был не в настроении поговорить. А вот Шизуки рассыпалась в незаметных комплиментах сэнсэю.
        Да, есть такие люди, которые исподтишка завоевывают симпатии человека. Для того, чтобы завоевать симпатию мужчины достаточно будет мягкой незатейливой лести, вроде той, что женщина чувствовала себя спокойно рядом с могучим воином, который мог бы одним мизинцем завалить всех врагов. И редко какой мужчина устоит перед таким легким давлением. Надеюсь, что сэнсэй устоял. Я не стал вмешиваться в этот словесный поток, так как понимал, что между ними что-то произошло в прошлом и сэнсэй не особенно рад вспоминать тот случай. Пусть Шизуки попытается умаслить грозного учителя - вдруг у неё получится сделать его помягче?
        Автомобиль стоял на том же самом месте, где мы его оставили. Водитель с упоением грыз ногти, наслаждаясь тишиной и шевелением узких листьев бамбуковой рощи. Окна и двери были плотно закрыты. Водитель явно осознал всю опасность, которую ему обрисовал сэнсэй. И надо сказать, что она обрадовался, когда увидел нас. Да что там обрадовался - улыбка не сползала с его лица вплоть до самого въезда в Токио.
        Дома нас ждала встревоженная мордочка Киоси. Рядом с невысоким мальчишкой стояли два бойца из якудзы - Тигр и Джо. Они казались двумя горами рядом с небольшим холмиком. И надо было видеть взгляд Киоси, когда он увидел, как мы выходим из машины.
        Нет, он не бросился к нам, а степенно подошел и поклонился:
        - В ваше отсутствие на вверенной мне территории никаких вражеских поползновений не обнаружено! Главный дежурный по дому сэнсэя Норобу - Киоси Аяда!
        Да, я в своё время обучил его этому докладу. Теперь не мог сдержать усмешки, глядя, с какой серьёзностью мальчишка произносит его. Только руку к фуражке не подносит. Два лба позади него внимали с благоговением словам своего босса. В нашей маленькой стае я лично назначил Киоси вакасю, и теперь он командовал Тигром и Джо. Обучался на двух боевых единицах командовать полками…
        - Вольно! - ответил я. - Спасибо за службу, бойцы!
        - Служим дому сэнсэя! - хором ответили Киоси, Тигр и Малыш.
        Не надо спрашивать - кто их так научил? Видели бы вы при этом довольную рожу Норобу, тогда бы не спрашивали.
        Сэнсэй со вздохом улыбнулся и прошел в дом. Шизуки последовала за ним. Два пожилых человека скрылись в доме, а троица застыла возле меня.
        - Босс, что там с ниндзя? - спросил на правах старшего Киоси.
        - Печально там… В общем, меня пока что оставляют в живых, но взамен я должен буду завалить троих. Троих незнакомых, чего вы так переглядываетесь?
        - Да нет, мы просто… А кого? Мы можем помочь? - спросил Киоси.
        - Если что, то наши мускулы в вашем распоряжении! - поддержал Ленивый Тигр.
        - А я могу бутерброды приготовить, - поддакнул Малыш Джо.
        Слишком уж неожиданными были его слова, чтобы влиться в общую канву разговора. Мы недоуменно посмотрели на него.
        - А что? Вдруг мы проголодаемся? А у меня и углеводная подпитка будет под рукой. Могу даже пару йогуртов с собой прихватить, если вдруг захочется чего-то молочного, - проговорил Малыш.
        - Ты в самом деле думаешь, что нам будет нужна еда во время дела? - серьезно спросил Киоси. - А может быть сразу с собой полевую кухню потащим? Нет, а что - завалим человека и тут же пожуем…
        - Извините, - прогудел Малыш. - Я не подумал, что вас это заденет.
        - Да не задело это никого. Просто… Просто слишком это как-то напряжно… - проговорил я. - Мне предлагают выкупить свою жизнь взамен на смерти троих. Это неправильно. Если враг сходится в битве с врагом, то сопутствующие смерти - удел террористов. Мы же не террористы. Мы почти что самураи!
        - Мы якудза, - тихо поправил Ленивый Тигр. - Да, у нас есть правила и устои, но… Я не знаю, что в наших правилах сказано по этому поводу.
        - Я тоже не знаю, - покачал головой Малыш Джо. - Вроде как договор на смерть является святым для двоих, его заключивших. А уж если этот договор скреплен кровью одного из двух…
        - Кровь сына главы клана считается кровью одного из двух? - спросил я.
        - Ещё как считается. Договор между убийцей и пострадавшим свята вдвойне. Однажды по ошибке был убит аристократ Дзияси Ияго. Его нить жизни оборвала рука самурая Киширо Омагучи. В тот дождливый день самурай принял Дзияси Ияго за своего старого недруга и напал на него в соответствии со всеми устоями и традициями… - проговорил Ленивый Тигр.
        - И что было дальше? - не выдержал я, когда пауза затянулась.
        - А что было дальше? Старый Дзияси Ияго был убит самураем. Тот повинился перед сёгуном за свой проступок и предложил тут же совершить сеппуку, если сёгун не наложит на него более тяжелое наказание. Сёгун наложил… Он повелел до конца жизни ухаживать за женой убитого и содержать его детей и наложниц.
        - Да уж, страшное наказание, - покачал я головой. - А не были жена Дзияси и самурай Киширо в сговоре? Вдруг таким образом они решили избавиться от старого мужа и завладеть его наследством?
        - Об этом история умалчивает. Она говорит только о том, что самураю пришлось оставить боевую славу и уйти на презренный покой, чтобы сгинуть под ласками ненавистной жены Дзияси и его наложниц.
        Я только усмехнулся в ответ. Надо же, как можно переиначить смерть неугодного богача - всего лишь добавить десяток негативных прилагательных в свой отчет и всё, гуляй, Вася-сан, трахай жен и наложниц…
        - Ладно, понятно. Я связан договором и, пока не осуществлю его полное выполнение, буду жить и тяжело наслаждаться жизнью. Да-да, всё в соответствии с вашим рассказом. Сейчас же мне нужно подготовиться к обеду в аристократическом доме. Кто-нибудь из вас знает манеры поведения за столом? - посмотрел я на троицу.
        Киоси почесал затылок и покачал головой. Ленивый Тигр хмыкнул в ответ. Только Малыш Джо несмело поднял руку:
        - Я знаю, вакасю Такаги…
        - Ты знаешь? Откуда? - насмешливо спросил Киоси.
        - Я из аристократической семьи, - просто ответил Малыш Джо. - Они от меня отказались, когда я перешел в якудза, а я… Я выбрал свой жизненный путь.
        Я посмотрел на этого бывшего сумоиста. Неужели он и в самом деле поменял стезю аристократической жизни на короткую карьеру якудза?
        - А с чего ты так решил?
        - С того, что в семье у меня была куча условностей. Нельзя было ходить туда, потому что аристократы туда не ходят. Нельзя было есть это, потому что это еда черни. Нельзя того, нельзя этого… В общем, кругом одни ограничения. Меня это бесило, потому я и решил свою судьбу двигать сам.
        - Да? Тогда ты можешь меня научить поведению за столом?
        - Я могу всех научить, а то ведете себя, как… - Малыш осекся, увидев прищуренный взгляд Киоси.
        - Как мы ведем себя? - неторопливо спросил Киоси.
        - Как не аристократы, - выдохнул Малыш Джо. - Как мужчины, но не как аристократы.
        - Вот мы и будем дальше так жрать! - рубанул Киоси. - А ты обучи босса, как надо себя вести за столом. И хорошо обучи, чтобы мужчинам не пришлось краснеть. А мы с Тигром пока займемся боевыми искусствами…
        - Так точно, босс! - козырнул Тигр и кинул насмешливый взгляд на Малыша. - Пока другие упражняются в балете, мы будем заниматься мужским делом.
        - Сейчас дозвиздишься и я тебя с собой возьму, - спокойно ответил я.
        - Нет-нет, я чего? Я ничего! Я только господина Киоси поддерживал… - пролепетал Тигр.
        - Вот то-то и оно, что не того ты поддерживал. Ладно, на первый раз прощаю. Малыш, поехали в моё кафе. Там всё покажешь. Тигр, мы забираем твой автомобиль. Где ключи?
        Тигр попытался что-то сказать, но под прямым взглядом Киоси проглотил слова и полез в карман. Он копался там так долго, что я уже собрался скомандовать вытряхнуть всё содержимое глубоких карманов. Но нет, в конце концов, на свет показались стилизованные под человеческие крести ключи от машины. Брелок в форме черепа послал сигнал машине, когда я нажал на правую рубиновую глазницу.
        Вел Малыш Джо. У меня ещё не было прав, всё как-то недосуг было их получить. А если бы нас остановила полиция, то у Тигра могли бы быть неприятные часы, пока он не забрал бы свою машину обратно.
        - Так из какой ты семьи, Малыш Джо? - спросил я, пока мы ехали в Такашито.
        - Я предпочту об этом не распространяться, вакасю Такаги, - ответил он. - Я даже взял другое имя, чтобы не позорить семью.
        - Ты считаешь, что нахождение в якудзе позорит семью?
        Малыш Джо покосился на меня. Я понял, что слегка лопухнулся со своим вопросом.
        - Якудзу не очень любят в кругах аристократов. Всеми путями стараются избегать общения с ними и вообще… Но мне моя жизнь нравится и вряд ли я променяю её на другую.
        - Подожди, а как же Сэтору Мацуда? Ведь почти всем известно, что он пришел на смену отца в клане Хино-хеби?
        - Одно дело учиться среди аристократов, совсем другое дело быть принятым среди них. Я не могу сказать, что Сэтору сохранит хотя бы часть своих знакомств после окончания старшего класса. Многие просто отвернутся от него, когда их пути разойдутся. Думаю, что такая же участь ждет и вас, вакасю.
        - То есть те, кто сейчас со мной вместе устраивает вылазки, бьет врагов и готов отдать за меня жизнь - после школы просто перестанут знаться? - хмыкнул я.
        - Да. После школы наступит пора университета. Там гораздо строже правила, гораздо сильнее контроль и гораздо пристальнее наблюдение за поведением студентов. Если кого-то причислят к числу якудза, то могут запросто завалить на экзаменах и не пустить обучаться дальше. На следующий год можно будет снова попытаться, но на вас так и останется клеймо якудзы. Даже без татуировки вы будете пугать людей… - со вздохом произнес Малыш.
        - И ты всё равно решил пойти по этому пути?
        - Да. И я ни капли об этом не сожалею.
        Мы остановились возле моего кафе. Всегда улыбчивая Аяка вышла встречать нас лично, проводила за стол и усадила с поклоном. Она была управляющей кафе и под её руководством заведение расцветало. Из официанток в управляющие… Могла ли она подумать о таком повышении? Я же был рад, что не ошибся в своём выборе.
        Вскоре нам принесли суши, роллы, мисо, закуски.
        - В общем, начнем с азов. Кончики палочек-хаси не должны касаться стола, для них есть специальная подставка. Дурным тоном считается сначала коснуться палочками одного куска, а потом взять другой. О том, чтобы рыться в поисках лучшего куска нужно вообще забыть - это по меньшей мере неприлично. Никогда нельзя втыкать палочки в еду, а тем более нельзя передавать еду из одних палочек в другие… - наставительным тоном начал просвещать меня Малыш Джо.
        - Это почему ещё? - спросил я, вспомнив, как одна моя бывшая приятельница любила порыться в моей тарелке и слямзить пару-другую кусочков повкуснее. Иногда я сам передавал эти кусочки из ложки в ложку.
        - Потому что это напоминает похоронный обряд, когда палочками вытаскивают несгоревшие кости и передают их другому человеку, чтобы тот положил в урну. По меньшей мере, это плохая примета. В большей степени считается пожеланием смерти другому человеку, - покачал головой Малыш Джо.
        Мда. Мне ещё предстояло многому научиться…
        Глава 10
        Я сидел на скамеечке под деревом во время большой перемены и неторопливо обедал. Рядом сидела Кацуми, весело треща о предстоящем знакомстве с родителями. Она столько раз повторила, чтобы я не волновался, что создала этим самым обратный эффект. Я невольно начал волноваться. А волнение переходило в состояние мэйваку, то самое состояние, при котором испытываешь душевный дискомфорт.
        По сути, мэйваку - это когда вы говорите по телефону в общественном транспорте, курите в неположенном месте, ругаетесь на людях и многое другое, что нарушает гармонию и спокойствие других людей. Перевести можно как «проблемы, беспокойство, неудобство, которое наносит человек окружающим людям». Любое посещение чужого дома это своего рода мэйваку для хозяев. Припрусь я в гости к семейству Утида и по любому нарушу гармонию дома и принесу беспокойство.
        Да-да, нарушу. Это я умею…
        На ум пришло воспоминание о том, как я познакомился с родителями моей бывшей девушки Ирины. В тот день я вовсе не планировал какого-либо знакомства, а просто провожал Ирку домой после последнего сеанса из кино. На улице кружился легкий снежок, он похрустывал под ногами и старался усесться на Иркины ресницы.
        Мы зашли в парадное, чуть пообжимались на лестничных пролетах. А потом Ирка пригласила меня на чашку кофе. Так как в этот день её домашние работали в ночную смену, то дома никого не было. Я уже пробил эту тему и предвкушал горячий и страстный секс. Ирка тоже была не против.
        Однако преградой в тот момент нам встала дверь в квартиру - Иркины ключи никак не хотели поворачиваться в замочной скважине. Похоже, что она очень сильно торопилась на свиданку, не правильно закрыла за собой, и сквозняком захлопнуло дверь на второй замок. А вот ключей от второго замка почему-то с собой не взяла. Но, кровь молодая и горячая жаждала секса, поэтому я геройски предложил перелезть через балкон и открыть дверь изнутри. Ирка согласилась.
        Я выскочил на улицу, забрался на козырек подъезда, с него перемахнул на соседский балкон, подтянулся и вскарабкался в нужное место. По закону подлости балконная дверь была тоже закрыта. Но что значила легкая дверца для возбужденного жеребца? Я бы стояком её вынес, если было бы нужно!
        После одного быстрого удара дверца поддалась, и я проник в квартиру. Тут бы я и открыл входную дверь, чтобы принять в жаркие объятия свою тогдашнюю любовь, но на пути встала обычная чугунная сковородка. Вернее, не встала, а взлетела. Да-да, взлетела и шарахнула вашего непокорного слугу точно в лоб. От удара вылетели такие яркие искры из глаз, что едва не сожгли всю квартиру к чертям собачьим. Я же геройски приземлился на жопу и на несколько минут перестал что-либо соображать. Даже когда зажегся свет и визжащая растрепанная женщина в ночнушке начала охаживать по бокам этой самой сковородкой, я думал, что именно так всё и должно быть.
        Оказалось, что у матери Ирины на работе случилось небольшое ЧП, и в этот вечер она вернулась домой. В полной уверенности, что любимая дочуля сопит в своей кроватке, мамаша бухнулась спать, не вытащив ключа из скважины. Она видела уже третий сон, когда в балконную дверь ворвалось чудо, припорошенное снежком, и без зазрения совести почесало через комнату по чистому паласу. Боевая «яжемать» не растерялась и схватила то, что было под рукой.
        Если вы спросите - почему у неё под рукой оказалась чугунная сковородка, то я спрошу в ответ - а вы не любите иногда взять с собой еду на просмотр какого-либо сериала, не заморачиваясь перекладыванием в чистую тарелку? Вот и мама Ирки так взяла с собой остатки жареного картофана, чтобы перед сном заморить червячка.
        Вот такое вот мэйваку я сотворил, когда неожиданно появился перед потенциальной тещей. Правда, она из разряда потенциальной так и не перешла в разряд реальной, но пару раз при встрече вспоминала тот случай.
        Сейчас же я волновался, как бы не обосраться перед родителями девушки, которая мне нравится. Я не думал о её социальном статусе, не думал про возможное будущее, нет. Я был пойман на своих словах и должен за них ответить - и я боялся ударить в грязь лицом.
        Малыш Джо столько вчера понарассказывал, что у меня к концу лекции разболелась башка и я попросил Аяку принести сто грамм саке. Дернул их залпом, занюхал роллом и продолжил слушать словоизлияния бывшего сумоиста. Теперь же оставалось надеяться, что я не спутаю ничего из того, что он мне говорил.
        Также я узнал, что быть званым в гости - большая честь. Пренебрегать ею означало нанести глубокую обиду приглашающим. И если Кацуми уже сообщила, что я буду, то мне придется быть, если не хочу обидеть семейство Утида.
        Обижать мне никого не хотелось, поэтому весь вечер у нас прошел в поисках подарков для отца, матери и самой Кацуми. Да, приходить с пустыми руками не принято, а с бутылкой и цветами… Это считалось не очень приличным. Сэнсэй в конце концов достал из глубин своей комнаты шкатулку, размером с обувную коробку, с искусно вырезанным на крышке драконом. Само по себе это творение претендовало на отличный подарок, но когда он открыл шкатулку, то Шизуки не смогла сдержать аханья.
        Шесть синеватых чашек-пиал стояли в два ряда на алом бархате. Они выглядели чуть корявыми, на одной даже был виден отпечаток пальца гончара. В общем, такие у нас считались бы убогими и дешевыми, а тут…
        - Тяван мастера Городзоку, - с придыханием сказала Шизуки. - Неужели они сохранились? Норобу, это же те самые тяван, которые…
        - Да, они самые. Пришла пора им покинуть мой дом и занять более достойное место. Изаму, это будет самый хороший подарок, какой ты только сможешь сделать семейству Утида.
        Киоси тут же потянулся к ним, чтобы посмотреть, но стоило сэнсэю сурово сдвинуть брови, как тануки сразу уселся на место. Пусть мальчишка и перестал ломать вещи, к которым прикасался, но к этим тяван сэнсэй явно испытывал особый пиетет.
        - А что в них такого хорошего? Вроде чашки как чашки, - пожал я плечами, осматривая ларец.
        Шизуки со свистом втянула воздух. Я понял, что ляпнул что-то не то.
        - Чашки, как чашки, - передразнил меня сэнсэй. - Как же ты всё-таки порой бываешь глуп, Изаму. Для семейства Утида это одно из самых ценных приобретений, так как их сделал предок того хинина, что спас мать и отца Кацуми. Для них это в первую очередь выражение почтения и заботы к истории фамилии. Лучшего подарка ты не сыщешь, хоть всю Японию на коленях проползи.
        Я поблагодарил тогда учителя глубоким поклоном, а он позвал меня на улицу. Мы вышли с ним под лучи уходящего солнца. Чистый горизонт приобрел оттенок старого тофу, а веселые стрижи росчерками проносились над раскинутой по городу сетью проводов.
        - Тень, не стоит благодарить меня раньше времени, - сказал сэнсэй, когда мы с ним уселись в позу лотоса возле каменного сада. - Это не подарок. Это вложение в будущее…
        - Какое же вложение? Что ты задумал?
        - Сколько камней ты видишь? - спросил сэнсэй, кивнув на сад камней. - Не вздумай дрочить, а то может выйти Шизуки. Ей ни к чему видеть подобный позор…
        - Да ладно тебе, сэнсэй, ты же знаешь, что тогда я…
        - Сколько ты видишь камней? - перебил меня сэнсэй, не давая закончить свои оправдания.
        - Четырнадцать. Тут как ни посмотришь, всегда видишь четырнадцать. Только с крыши дома можно увидеть все пятнадцать, - буркнул я в ответ.
        - Всё правильно. Только просветленный может увидеть пятнадцатый камень. Передавая тебе эти тяван, я вижу пятнадцатый камень очень отчетливо. Вижу, что вскоре ты покинешь ряды якудза и заживешь новой жизнью.
        - С чего ты это взял? - ошарашено уставился я на него.
        - Сузу нашептала. Эта маленькая провидица сказала, что ты завершишь свой крестовый поход и растворишься в высших сферах. Ты будешь здесь, но уже не с нами…
        Сузу стала оракулом после потрясения, когда двое якудза из клана Торано-шито привязали её к дереву и собрались бросать топорики. Хотели взять мзду с её отца… Я тогда вмешался и спас всю семью хининов. Отец семейства отплатил мне добром, когда спас от преследования осатаневших от приемов лекарств сыновей аристократов, а я заметил способности Сузу и перевел всю семью под защиту клана Казено-тсубаса-кай. Сузу тогда ещё сказала, что я приму смерть от рук кицунэ, но пока что жив и здоров, а дальше время покажет.
        Ведь иногда и самые хорошие гадалки ошибаются…
        - Иногда и самые хорошие оракулы ошибаются, - проговорил я.
        - Может и ошибаются… Но я сам вижу, что тебе становится тесно в рядах якудза. Сказать по правде, я знаю, что господин Сато опасается тебя. Опасается, что в один из моментов тебе захочется взять власть в руки и тогда… Тогда будет неизвестен исход вашего противостояния. Ты как бомба с неисправным часовым механизмом - никто не знает, когда ты взорвешься.
        Я попытался высмотреть пятнадцатый камень. Вот хоть убей не получается. Если отклониться в сторону, чтобы увидеть скрытый камень, то прячется другой элемент этого сада.
        - А ты как думаешь, сэнсэй? - спросил я наконец.
        - Я думаю, что буду счастлив сопровождать тебя в трудном пути, - проговорил сэнсэй, устремив рассеянный взгляд на камни. - Клан расширился, увеличился, стал почти в два раза больше. Ему нужно больше оммёдзи, а я… Я не люблю свою должность делить с кем-либо ещё.
        - Подожди, то есть, если я уйду из клана, то ты уйдёшь вместе со мной?
        - Вот и ты увидел краешек пятнадцатого камня, - чуть улыбнулся Норобу. - Глядишь, годам к восьмидесяти сможешь разглядеть полностью.
        Я почувствовал, как в горле встал ком. Теплый, упругий, похожий на теннисный мяч, застрявший в проволочной сетке забора. На глаза попытались было навернуться слезы, но я прицыкнул на них и они сразу же убрались обратно. Мужчины не плачут. По крайней мере, не плачут при других.
        - Сэнсэй, я…
        - Я думаю, что у тебя большое будущее. Да, твой путь будет тернист, но зато и цель неимоверно большая. Ради такой цели и голову сложить не жалко. Пусть Шизуки шипит, что мне пора уже на покой, что хватит уже сайгаком скакать по крышам, но разве мужчина будет слушать женщину?
        - Да, настоящий мужчина внимательно выслушает женщину, согласится, а потом сделает всё по-своему, - усмехнулся я в ответ. - Прямо гроза феминисток, этот настоящий мужчина.
        - В общем, прими эти тяван, как один из кирпичиков твоего будущего дома. И я буду счастлив любоваться с веранды этого дома закатом, сидя в кресле-качалке и потягивая саке из большой бутыли, - сказал сэнсэй и поднялся одним движением. - Пошли в дом, хрен ли расселся? Или думаешь передернуть, пока я не вижу?
        - Ага, постараюсь попасть на пятнадцатый камень, - пробурчал я в ответ, идя следом за сэнсэем.
        Норобу растрогал меня своей проникновенной речью, а потом похерил всё мэйваку последними словами. Ох и любит же он так поступать… А я? Тоже хорош, купился на россказни старого учителя и позволил ему нанести неожиданный укол. В следующий раз хрен растрогаюсь!
        Сейчас шкатулка с пиалами находилась в шкафчике, дожидаясь своего часа. Пока я вспоминал вчерашний день, Кацуми успела умять моё бэнто и теперь рассказывала про грядущий фестиваль музыки. Рассказывала, как она записала нас туда и нам предстоит отрепетировать новый номер…
        - Постой-постой, то есть как ты записала нас на фестиваль? И что, даже не спросила моего согласия?
        Кацуми вздернула бровки:
        - А что, неужели ты против?
        - Кацуми-тян, вообще-то у меня могут быть дела, - нахмурился я. - Что за неуважение к другому человеку?
        - Но я подумала, что раз ты не ходишь в «Оммёдо-кудо», то у тебя появилось свободное время и ты можешь посвятить его подготовке к номеру, - невинно захлопала глазами Кацуми.
        Её пушистые ресницы подняли ветер, который невольно растянул уголки моих губ в стороны. Как бы ни пытался их сдвинуть в суровую полоску, но всё равно не получалось. Тело радовалось новым ощущениям и было довольно тем, что я поиграю на гитаре. Всё-таки это новый опыт.
        Я бы согласился, но вот то, что меня записали без моего ведома… Это напрягало.
        - Кацуми-тян, я порву любого, кто тебя обидит, но ты сама обижаешь меня тем, что не спрашиваешь моего мнения по поводу совместных мероприятий.
        - Изаму-кун, ты порвешь за меня любого? Это так приятно, - Кацуми прижала ладошки к щекам.
        Вот и как с ней разговаривать? Она же слышит только то, что ей хочется. Я вздохнул, поднял глаза к небу. Небо осталось равнодушным к моим вздохам и взглядам. Оно и не такое видело.
        - Ладно, я помогу твоему выступлению. Но если ты снова испугаешься, то вытащу тебя на сцену и… - я хотел сказать, что заголю зад, налуплю как следует и потом приму бурю оваций, но сдержался. - И отругаю при всех.
        - Я не испугаюсь! Честно-честно, - снова захлопала ресницами Кацуми.
        Как там сэнсэй говорил про настоящих мужчин? Вот с одной стороны мне вообще это не уперлось ни коем боком, но с другой стороны… Подобная вольность от Кацуми развязывает мне руки и теперь она у меня в долгу.
        Я заметил, как из-за угла школы показался Сэтору. Он шел, уставившись себе под ноги. Худоба на лице заострила скулы, обескровила губы. Если бы я не знал, что это за человек, то мог бы даже пожалеть его.
        Но в том-то и беда, что я знаю этого человека. Я отвернулся, чтобы не портить себе аппетит. Меня ещё ждали сладкие булочки, а от взгляда Сэтору крем в булочках может прокиснуть.
        - Кацуми, я буду участвовать в твоей авантюре, если тебе это так нужно… Тебе ведь это очень сильно нужно?
        - Изаму-кун, это здорово! - Кацуми подпрыгнула и кинулась с объятиями. - Конечно нужно!
        Чтобы увернуться, мне пришлось отклоняться назад. Отклонение было чересчур сильным, к тому же Кацуми добавила веса и…
        Шлеп!
        Я опрокинулся на спину, а Кацуми рухнула сверху. Она со смехом обняла меня и прижалась грудью к моей груди. Два восхитительно упругих шара чувствовались даже сквозь ткань школьной формы.
        - Мда, хинину самое место в грязи, - послышался ехидно-ледяной голос Мацуды. - Но мало того, он с собой тащит и детей старинного рода…
        - Мацуда-сан, улыбнись же солнышку, - хихикнула Кацуми. - Нельзя же все время быть таким букой.
        - Да-да, улыбнись, - пропыхтел я, пытаясь выбраться из-под Кацуми. - Вдруг завтра будет дождь, а ты и не сохранишь тепло солнца в… да отпусти, Кацуми-тян!
        - Вот уж кому-кому, а тебе как раз следовало бы побольше улыбаться, хинин, - прошипел Сэтору. - Кто много улыбается, тот долго живет…
        - Тогда я буду жить вечно, Мацуда-сан, - парировал я.
        - Это мы вскоре увидим…
        К нам подошел Джун Танака. Под взглядом своего помощника по «Оммёдо-кудо» Кацуми слезла с меня. Джун понимающе кивнул:
        - Утида-сан, вы показывали Изаму новый приём? Весьма эффективный, должен признаться. Я наблюдал за вами со стороны и хочу поинтересоваться - возможна ли контратака с задействованием силы дерева? Если будет нанесен удар сверху, то… - Джун перевел взгляд на Сэтору. - Господин Мацуда, вы тоже заинтересовались этим приемом?
        - Я думаю, что это был вовсе не прием, - сморщил нос Сэтору.
        - То есть, вы хотите оскорбить род Утида своими домыслами? Кацуми, вы же показывали прием и ничего больше? - поднял бровь Джун.
        - Да-да, Танака-сан, - понимающе кивнула Кацуми. - Не знаю, что мог себе придумать Сэтору, но тут была только демонстрация приема.
        - Значит, мне только показалось, - прошипел Сэтору. - Я должен извиниться за то, что мои глаза дали мне не ту картинку.
        Против двух детей аристократов он вряд ли бы выстоял. Поддержки в лице Кимико не было рядом, так что он оказался в меньшинстве.
        - Господин Мацуда, будьте аккуратнее, глаза иногда обманывают и показывают вовсе не то, что есть на самом деле, - с нажимом в голосе произнес Джун.
        В школе раздался звонок. Пора было торопиться на урок. Сэтору хотел было что-то произнести, но сдержался. Он отвернулся с брезгливой гримасой на лице и пошел в сторону входа.
        - Фух, думал, что придется драться, - произнес Джун и сделал жест, как будто вытер пот со лба. После этого он повернулся к нам. - А вы бы поосторожнее «репетировали такие приемы»…
        - Спасибо, Джун-кун, - подмигнул я в ответ. - Будем осторожнее. Кацуми, догоняй. Кто последний, тот какашка Сэтору!
        Кацуми вспыхнула и так припустила, что только пыль пошла столбом. Я ринулся следом, но куда там…
        В общем, на урок я пришел последним.
        Глава 11
        Если вы думаете, что познакомиться с родителями девушки, это самое малое, то вы глубоко ошибаетесь. Нужно не просто прийти и сказать: «Здрасте, я Саша с Уралмаша!» Нет! Нужно ещё понравиться и сложить о себе самое хорошее впечатление.
        Моё знакомство с родителями Кацуми началось со слез…
        Да-да, вот прямо с натуральных слез, которые бриллиантами покатились из глаз матери Кацуми. Знал бы - ни за что не взял бы подсунутый сэнсэем Норобу подарок.
        Нет, сначала всё было нормально. Сначала мы с Кацуми уселись в её «Мазду» и понеслись по улицам Токио в сторону отдельно стоящих коттеджей. Я заметил, как за нами следует небольшая серенькая «Дайхатсу». Неприметной её делал мышиный цвет, аккуратное вождение, постоянная дистанция. Если не наблюдать за двумя-тремя машинами позади, то можно и не заметить. Это в фильмах за главным героем прицепом пристраивается черная машина, для нагнетания атмосферы преследования. У нас же это маленькая коробочка с мышкой внутри. Лицо девушки постоянно было в тени, так что запомнить его не получалось.
        «Дайхатсу» скрывалась то за большим грузовиком, то за небольшими фургонами. Но она всегда выныривала, когда Кацуми собиралась повернуть или перестроиться. Неприметная маленькая шпионка…
        Интересно, это та самая девочка, которая держала нас на прицеле? Или другая?
        Пока я ехал с Кацуми, то в голову закралась крамольная мысль - а насколько хороши девушки-ниндзя в сексе? Может быть они могут ночью прокрасться к мужчине в спальню, совокупиться так, что мужчина и не проснется, а потом просто исчезнуть, растворившись в темноте? Или звездочкой отчекрыжат сосиску, если мужчина будет их врагом?
        Брррр!
        Нет, надо подумать о чем-то приятном. Например, о тех правилах, которые нужно соблюдать за столом…
        Что ни в коем случае нельзя сжимать палочки в кулаке, а то так можно нанести смертельное оскорбление хозяину дома. Или что нельзя склоняться над тарелкой, а то будешь подобен собаке. Или что нельзя сморкаться, но можно, и даже нужно, громко втягивать в себя лапшу и причмокивать, тем самым выражая оценку вкуса блюд…
        Я думал об этом, вел непринужденный разговор с Кацуми, и, помимо своей воли, поглядывал на преследовательницу. В один из поворотов шаловливый луч солнца всё-таки отразился от вывески уличного торговца и упал на лицо «хвостика». Скуластое миловидное лицо. Губки созданы для поцелуев, а глазки для любования окружающей действительностью сквозь стеклышки оптического прицела.
        Это было считано за пролетающее мгновение. Я постарался забить в мозгу её лицо. На всякий случай, чтобы при встрече улыбнуться…
        Кованые ворота легко отъехали в сторону. Два человека из охраны поклонились, когда автомобиль подруги заехал на территорию. Кацуми уверенной рукой довела машину до коттеджа, где высадила меня на дорожке из плит, а сама загнала машину в темное жерло гаража. Я же имел возможность осмотреть её дом со стороны. Большой, красивый, современный, с большими панорамными окнами и стеклянными дверьми.
        Да уж, в тысячу раз лучше той квартирки, где ютились Изаму со своими родителями. Кому-то даны хоромы, а кому-то маленькая конура, где и развернуться-то толком нельзя, чтобы не сбить что-нибудь со стены.
        - Ну что, пойдем? Не волнуешься? - с хитринкой в глазах спросила Кацуми, когда пластиковая дверь гаража опустилась на место.
        - Да чего волноваться-то? Не съедят же меня в конце-то концов.
        - Ну, съесть не съедят, но покусать немного могут.
        На пороге нас встретил мужчина в идеально сидящем кимоно. По зеленому полю были рассыпаны алые кленовые листья. При каждом его движении казалось, что листья летят над изумрудной лужайкой. И это было красиво… Он с поклоном отодвинул дверь и пригласил нас внутрь дома. Причем отодвинул левой рукой, чтобы правой сделать поклон и приглашающий жест. И эти движения тоже были частью этикета - открывать дверь левой рукой, а приглашать правой. Именно в таком порядке.
        Я уже говорил, что Малыш Джо напичкал правилами этикета до такой степени, что в голове всё перемешалось? Теперь же пришла пора приводить мусорную кучу в башке в относительный порядок. Чтобы не обосраться придется попотеть.
        Вежливый поклон в сорок пять градусов от дворецкого адресован Кацуми, так как она дочь хозяев дома. Мне бы этот дворецкий вряд ли бы так на улице поклонился, так как на улице я ниже его по статусу и рангу. Ведь он не хинин…
        Но здесь и сейчас он должен поклониться вежливо и учтиво. Я же могу сделать стандартный вежливый поклон в тридцать градусов или просто кивнуть головой. Кивок я оставлю на долю хозяина дома, так как господин Утида мог как удостоить слугу своим вниманием, так и просто пройти мимо. Но если он был бы в благодушном настроении, то мог бы и кивнуть. Но никаких поклонов дворецкому, так как тот наемный слуга на службе аристократа. Я же согнулся в тридцать градусов…
        - Добрый день, Гоновара-сан, - кивнула Кацуми. - Спасибо, что встречаете.
        - Добрый день, госпожа Утида. Ваши родители ждут вас в гостиной, - снова поклонился дворецкий.
        Я успел подумать, что если буду приглашать гостей к Норобу, то обязательно найду Киоси такое же кимоно. Ух, какой это будет маленький самурай на встрече… Подумал и улыбнулся.
        - Это хорошо, что ты улыбаешься, - хмыкнула Кацуми, - значит, будет легче знакомиться.
        - Да я своим мыслям…
        Мы прошли мимо дворецкого и оказались в просторной прихожей. Что мне понравилось, так это обилие картин, висящих на стенах. На картинах в основном тушью изображали Фудзияму и лепестки цветущей сакуры. Придя в такой дом сразу настраиваешься на любование красотой.
        Большое круглое зеркало даровало мне моё отражение. Вроде бы ничего, только волосы чуть растрепались. Под зеркалом расположилась деревянная этажерка для обуви, где стояли в основном легкие туфли и сандалии. На пороге стояли войлочные гостевые тапочки. На пятниках услужливо вышиты размеры обуви. Зона гэнкан, где все разувались, а выше уже располагалась зона дома…
        Нужно снять обувь, поставить её носками к выходу, а пятки упереть в деревянный порожек. Поставить так, чтобы не мешало проходу других возможных гостей. Я стащил кроссовки, балансируя на одной ноге и нацепил тапки моего размера, ведь вставать уличной обувью на порожек тоже считалось неучтивостью. Также, как и вставать разутой ногой на сам гэнкан.
        Да-да, вот такой вот геморрой… Но это только цветочки, ведь в этих войлочных тапочках мне предстояло сделать всего десять-пятнадцать шагов, а потом снять их, чтобы пройти по татами в носках. Надо ли говорить, что чистые носки я надел загодя, уединившись для этого в мужском туалете? Кстати, если упоминать сам туалет, то в нем тоже есть свои, туалетные, тапочки. И надо не забыть их снять, когда закончишь все дела и выйдешь на волю…
        Кацуми провела меня по двум комнатам, уставленным хорошей кожаной мебелью. Я быстро оценил обстановку - явно не бедствуют. Картины на стенах в добротных рамах, сами стены одеты в качественные обои. Конечно, обстановка не в кричащем золотом обрамлении, призванном уверить всех и каждого в состоятельности хозяина дома, но и не просто вырубленые из кривых стволов табуретки. Всё строго, стильно, современно.
        Я прошелся по тростниковым циновкам, вскользь отмечая про себя, что они слегка похрустывают. Значит, всё-таки тут опасались ночного проникновения и явно ставили на шумовую сигнализацию. Я одобрительно кивнул. Лучше быть готовым к нападению, чем оказаться безоружным во время оного. Или, как говорится в японской поговорке: «Даже если меч понадобится один раз в жизни, носить его нужно всегда».
        Шустрый дворецкий бесшумной тенью проскользнул перед нами, после чего снова открыл дверь. Порядок действий рук был таким же, как и в первый раз. Вот его ночью разбуди, поставь перед дверью и то он в этот миг сделает всё верно - такое впитывается на уровень рефлекса и уже не забывается никогда.
        Моему взору открылась гостиная. Просторная комната пастельных тонов. Циновки, стол с блестящей столешницей, расписные подушки на полу. Широкое панорамное окно открывает вид на сад из декоративных деревьев бонсай и маленький пруд, который уместнее назвать большим аквариумом.
        Впрочем, был и сам аквариум - метра два в длину, метр в ширину и полтора в высоту. Внутри него медленно переваливалась через стилизованную корягу змея необыкновенной красоты. Пусть она была и не такой длины, как удав Каа из книги про Маугли, а всего с руку взрослого мужчины, но её от всех остальных змей отличала необычная раскраска - как будто природа постаралась кричащую яркость попугая передать ползучей твари. Разноцветные чешуйки походили на мелкие лепестки черники, как будто змея была невероятной любительницей полакомиться этими ягодами, поэтому и прилепила их на скользкое тело.
        «Шершавая древесная гадюка», - услужливо подсказала мне память.
        Возле аквариума стояли родители Кацуми. Они повернулись на тихий шорох дверей и вежливые улыбки озарили их лица. Я уже видел их раньше, на похоронах Акиры, их сына. Правда, тогда их лица были омрачены произошедшим. Сейчас же должен признать, что улыбка им шла больше.
        Отец Кацуми белел рубашкой. На шее чуть ослаблен галстук, это давало понять, что он находится в неформальной обстановке. Хозяин дома, глава клана, занимающегося разработкой нефтяных месторождений. Загорелое суровое лицо с обветренными губами. Явно не из тех, кто не вылезает из офиса с утра до ночи. Как я слышал, он сам не чурается проверять объекты и знает почти всех своих подчиненных по имени.
        Мать Кацуми с достоинством носила голубовато-розовое кимоно комон, расшитое цветами и радугами. Её лицо могло украшать обложки журналов типа «Крестьянка»… Хотя, для её лица больше подходило название «Аристократка» - миловидное, без намека на морщинки, с изогнутыми в форме лука губами.
        - Мама, привет! А вот и мы! - с радостным воплем запрыгнула в комнату Кацуми. - Это мой одноклассник Изаму Такаги.
        - Добрый день, господин Утида и госпожа Утида, - я поклонился так, как это предписывает этикет, то есть под углом сорок пять градусов. - У вас очень красивый дом.
        - Здравствуйте, Такаги-сан, - кивнул в ответ господин Утида. - Наша дочь уже успела представить нас?
        - Да, Кацуми говорила, что ваше имя Кенджи, а вашу спутницу жизни при рождении назвали Мегуми, - ответил я. - Впрочем, эта информация доступна любому человеку, кто хоть сколько-нибудь интересуется историей влиятельных семейств Японии.
        - А вы интересуетесь? - спросила грудным голосом мама Кацуми.
        - Да, госпожа Утида. Приходится интересоваться - вдруг дальнейшая жизнь сложит ручейки наших интересов в одну глубоководную реку, в таком случае лучше знать, с кем будем поднимать волну и миновать водовороты, - с улыбкой ответил я.
        Надеюсь, не слишком цветасто ответил, а то могут подумать, что я стою тут и выеживаюсь. Мелкий хинин, попавшийся на глаза одному из властелинов жизни…
        - Хорошие слова, Такаги-сан, - проговорил хозяин дома. - Вы точно уверены, что дальнейшая жизнь сложится так, что вам на пути будут попадаться исключительно аристократы?
        - В нашем мире можно быть уверенным только в восходе солнца и солености океана. Я буду к этому стремиться, так как хочу показать всем из моей касты, что добиться можно многого, даже невзирая на предубеждения и закостеневшие традиции. Раньше хинины не могли владеть кафе и ресторанами, а сейчас… - я с поклоном передал свою визитку господину Утида. - Если будете рядом, то милости прошу в моё заведение. Там всегда рады друзьям хозяина.
        По правилам этикета визитку нужно передавать двумя руками с легким поклоном. Это мне тоже рассказал Малыш Джо, с ним же мы и состряпали полсотни бумажек с телефонами и контактами. Пусть это и мелочь, но она здорово поднимает статус в глазах того, кому передаешь визитку. Это не просто написать на скомканной бумажке телефон, это уже чуть ли не официальный документ, дающий право позвонить и не быть посланным в прямом эфире.
        В основном свои визитки новые знакомые подают друг другу одновременно, обмениваясь ими. Визитка обязательно подается оппоненту двумя руками, лицевой стороной, так, чтобы текст был обращен к собеседнику, и он мог сразу его прочитать. По той же причине нужно, чтобы при этом текст на визитке не закрывался пальцами. При этом нужно сделать поклон и назвать свое имя.
        Желательно, чтобы при обмене визитками ваша находилась чуть ниже визитки оппонента. Часто при этом под визиткой держат визитницу - но так, чтобы визитка не лежала на ней. Принимают визитку также двумя руками (если это обмен, то одной, но затем сразу же берут в две), с ответным поклоном. Приняв визитку, нельзя сразу запихивать ее в карман - сначала нужно внимательно осмотреть ее и прочесть, высказывая уважение к партнеру.
        Все мелкие детали были учтены. Я сделал всё, как предписывали правила и был немало обрадован, что как только я достал визитку, так сразу же господин Утида вытащил из нагрудного кармана и свою визитку. Он готовился к этой передаче визиток, а это хороший знак. Это значило, что меня действительно ждали…
        Я рассмотрел визитку с небольшим узором в виде пролитой нефти. Ничего лишнего, всё сухо, сжато, по делу. После этого убрал её в бумажник.
        - Это же не очень далеко от школы? - спросил Утида, рассмотрев мою визитку в ответ.
        - Да. И он меня подсадил на рисовые булочки с медом, которые там так вкусно готовят, - подхватила Кацуми. - Вот если в один миг заметите, что я превращаюсь в шар, то будете знать, кого винить!
        - Кацуми-тян, чтобы тебе стать шаром, нужно не вылезать из кафешки и находиться без движения сутками, - улыбнулся я в ответ. - Хотя, судя по фигурам твоих родителей, шариком тебе стать не судьба.
        - Вывернулся? И мне польстил, и родителям угодил? - подмигнула Кацуми.
        - Всего лишь соблюдаю вежливость и пиетет, - парировал я.
        - Ваши мысли достойны уважения, Такаги-сан, - кивнул Кенджи и сделал приглашающий жест рукой в сторону стола, заставленного едой. - Прошу вас разделить с нами трапезу.
        Кацуми тут же запрыгнула за низенький столик и похлопала по поверхности расшитой подушки рядом. Как будто показала собаке запрыгнуть на сиденье… Или же дружеский жест, показывающий близость отношений? Я предпочел подумать, что это второе.
        Я чуть было не плюхнулся на подушку, но вовремя вспомнил, что правила этикета предписывают сначала подарить подарок. Да-да, сначала нужно подарить, а потом уже садиться.
        Черт побери, этот обед начал мне напоминать шахматную партию. Чтобы победить в этой игре, нужно делать правильные ходы и продумывать словесные комбинации за пять-шесть ходов. И сделать первый ход должен именно я, так как был рангом ниже, приглашенным и гораздо моложе хозяина дома.
        - Господин Утида, госпожа Утида, мой учитель просил передать вам этот подарок, - я вытащил из рюкзака упакованную шкатулку и с поклоном передал хозяину дома.
        - Благодарю за подарок, Такаги-сан, - поклонился Кенджи, после чего прошел в угол гостиной и взял с журнального столика небольшой сверток, на ощупь напоминающий завернутую шайбу. - Тут чай для вас и для вашего учителя. Надеюсь, что господин Норобу сумеет оценить его по достоинству.
        Пока Кенджи отдавал мне подарок, Кацуми распотрошила мой сверток и протянула шкатулку родителям. На несколько секунд воцарилась тишина. Кенджи и Мегуми рассматривали подарок так, как будто я сунул им в руки бомбу и попросил обезвредить за минуту.
        - Это слишком, Такаги-сан, - Утида протянул шкатулку обратно.
        Я едва не сел на задницу. Это как так? У меня не принимают подарок? Где же я лоханулся?
        - Господин Утида, но я… Мы же от чистого сердца, сэнсэй и я… Это без какой-либо задней мысли. Только в знак уважения… Позвольте же узнать - в чем причина вашего отказа?
        - Это работа мастера Городзоку, - проговорил наконец Кенджи. - Боюсь, что мы не сможем принять эти тяван. Они… Они слишком дорогие для нашей семьи. Потомок этого мастера спас наши жизни, вытащил нас из горящего автомобиля, но сам скончался от полученных ран…
        Мегуми взглянула на меня и… две слезинки прочертили дорожки на чистой коже щек. Как в тот день, когда хоронили их сына, Акиру.
        И я был причиной появления этой влаги на лице.
        - Эти тяван сэнсэй просил передать исключительно вам. Он сказал, что только вы сможете оценить их по достоинству. И что у вас гораздо лучшее место для пиал, чем у него, - покачал я головой.
        - Очень печальная история. Печальна и тем, что она имела продолжение. Мы заботились сколько могли о его жене, но бедняжка не смогла жить без мужа. Она не винила нас, но мы чувствовали себя очень неловко, когда пытались предложить помощь. Жена этого храброго хинина вскоре скончалась, а у нас на душе остался невыплаченный долг… - произнес Кенджи после недолгого молчания.
        Мда, не самое приятное первое впечатление я смог произвести. Опять сэнсэй меня подставил? А ведь Малыш Джо предупреждал, что приветственный подарок не должен превышать двадцать тысяч иен. Но нет, мне почему-то показалось, что эти символические чашки очень понравятся семейству Утида…
        А ведь надо было узнать, что произошло с потомком мастера. Надо было не только узнавать имена, но хотя бы чуточку покопаться в истории. Эх, Игорь, Игорь, какой же косяк…
        Я на секунду сжал упрямо губы. Если сейчас приму подарок обратно, то никакого разговора не получится. Обед будет испорчен и кусок в горло не полезет. Поэтому надо подобрать такие слова, чтобы подарок был оставлен у адресата.
        Кацуми притихла, уставившись в тарелку. Она тоже поняла, что сейчас может произойти катастрофа.
        - Ваш сын Акира Утида спас жизнь мне и учителю Икэда. Также он помешал нескольким взрослым ребятам, когда те собрались помочь мне попасть на больничную койку, - проговорил я, глядя в глаза Кенджи. - Это лишь малая толика той благодарности, которая переполняет меня и моего учителя. Сэнсэй Норобу благодарен вашему роду за воспитание такого храброго и самоотверженного воина. Примите же этот подарок, как выражение искреннего уважения и признательности. Пусть это будет не только напоминанием, что хинин помог вашей семье, но и то, что ваша семья помогла хинину.
        После небольшой паузы Кенджи взглянул на жену, прижал шкатулку с тяван к груди и поклонился. Как равному.
        Я заметил, что на лице Кацуми расцвела улыбка. Ну что же, похоже, что в этой шахматной партии мой дебют был на грани, но прошел неплохо.
        Глава 12
        Вся наша жизнь - игра!
        Так сказал Шекспир, а остальные ему вторили. И эта игра устанавливает свои правила, свои порядки, свои устои. Вот думал ли я когда-нибудь, что обычный званый обед превратится в пытку? В игру на выживание?
        Нет, не думал. Предполагал, что как-нибудь окажусь на приеме у знатных особ, но чтобы у знатных особ, дочь которых оказывает мне знаки внимания… Нет, тут надо не просто не ударить в грязь лицом, тут надо над этой грязью пролететь так, чтобы даже подошвы не запачкались.
        А это то ещё веселье…
        Ноги вытянуть нельзя, потому что если ступня коснется другого человека, то можно нанести ему смертельное оскорбление! Нет, я вовсе не собирался залазить носком под полу кимоно Мегуми, тем более не собирался трогать Кенджи, но вот то, что необходимо всё время сидеть на подушках, упираясь жопой в пятки… Это тоже не очень радовало. Я уселся было в позу лотоса, но там тоже долго не засидишься. А ерзать без причины тоже нельзя - этим самым выказываешь беспокойство и напряжение. Значит, обидишь хозяина, который не смог создать расслабляющую атмосферу для гостя.
        Я же не виноват, что этих аристократов с рождения приучали сидеть на коленях. А я только недавно начал практиковать это самое сидение. Нет, уже в большей части населения оценено удобство сидения на стульях, но вот в семье Утида явно следовали традициям. Впрочем, такое сидение шло на пользу - оно растягивало мышцы и связки на ногах.
        Да-да, именно как упражнение я и стал воспринимать эту муку.
        А ведь ещё надо не забыть - в каком порядке выставлены передо мной плошки с едой, чтобы потом, после опустошения одной, поставить её на то же самое место. И не забыть, что нельзя оставлять воткнутыми палочки. И не касаться общего блюда, когда из него набирают другие. И не шмыгать. И не почесываться. И не скрывать руки под столом, чтобы не дай Бог не подумали, что прячешь оружие. И не ставить локти на стол. И ещё много всяческих «И», которые надо соблюдать.
        - Всё ли устраивает нашего гостя? - спросил Кенджи, когда мы за едой поговорили об обязательных пустяках.
        - Да, всё вкусно и выглядит так, что ещё больше разжигает аппетит, - кивнул я.
        - Тогда не отведаете ли вы добин муси? - спросила Мегуми.
        Её взгляд был испытующим. Ага, очередной ход. Ну что же, я вчера с Малышом Джо и это проходил. Не так страшен этот суп, как его малюют.
        - С радостью, давно не ел это чудо кулинарии, - улыбнулся я.
        Сказать по правде, я никогда не ел его, но не могу же я показать своё невежество?
        Добин - это специальный глиняный чайник, в котором не готовят чай, как можно подумать, в нём варят грибы.
        А муси происходит от глагола «мусу» - выпаривать. Помимо грибов, часто добавляют креветки, гребешки и рыбное филе. Согласно правилам этикета, суп принято пить из специальной чашечки, которая находится на крышке чайничка.
        Ее нужно сначала снять правой рукой, положить на стол. Затем открыть крышку чайничка, взять лимон или лайм, который приготовлен заранее, правой рукой выжать сок из цитруса, при этом дамам принято прикрывать левой рукой правую, когда выжимаете сок, так выглядит более эстетично (для мужчин такого правила не существует).
        Затем, принято закрыть крышку. В правую руку взять чайничек, а в левую маленькую чайную чашечку, налить суп, буквально на два-три глотка и выпить. Когда весь суп выпит, принято открыть крышку чайничка, положить её на стол и палочками съесть грибы и морепродукты. По окончании трапезы закрыть крышкой чайничек, тем самым показать, что вы закончили есть.
        Блин, я бы лучше помахался с какими-нибудь мордоворотами один на десяток, чем вот так вот сидеть на коленях и стараться не пропустить какого-нибудь важного действа.
        - Чудесное блюдо. Чуть язык не проглотил, - проговорил я, когда чайничек опустел. - Я думаю, что этот добин муси сделали руки Кацуми. Почему-то мне так кажется…
        На самом же деле я видел, как она старательно косилась на меня, когда начал пробовать. Явно ожидала оценки и пыталась найти следы эмоций на моем лице. Я же подпускал блаженство и довольство. Старался только, чтобы не капало изо рта, когда буду радостно улыбаться.
        - Как догадался? - тут же вскинулась Кацуми.
        - Всё просто - ты любишь имбирь, Кацуми-тян, а тут тоже звучат его нотки. Так что я предположил, что это блюдо сделала именно ты, - я сделал полупоклон.
        - Редкая проницательность, - поднял бровь Кенджи. - Вот я вовсе не заметил. Впрочем, в таком деле, каким занимается Изаму-кун, нельзя обходиться без проницательности.
        Вот очередной ход со стороны хозяина дома. Он давно на меня искоса поглядывал, в основном вставляя небольшие реплики, когда мы обсуждали дела в школе, а теперь двинул вперед свою легкую фигуру, как бы прощупывая мои тылы. Он явно говорил не про кафе, тут скорее толстый намек на мою деятельность, связанную с якудза. Похоже, что пришло время держать ответ перед главой рода Утида.
        Да в принципе я уже успел понять, что приглашение шло не от Мегуми или Кацуми. Меня вежливо вызвал под свои ясные очи хозяин дома. Вызвал либо для того, чтобы основательно прощупать, либо, как любящий отец желающий своей дочери только добра, дать мне от ворот поворот.
        - Ваша правда, Утида-сан, - кивнул я в ответ. - В любом деле проницательность не будет лишней. А уж чем дело опаснее, тем проницательность ценится выше.
        Он кинул на меня взгляд. Вроде бы я ответил так, как надо. Не слишком дерзко, но и подобострастием не пахнет. Сейчас должен последовать новый ход, поэтому надо бы попробовать сделать уклон от скользкой темы.
        - В кафе разные люди приходят. Порой приходится загодя вызывать полицию, чтобы не случилось чего-то плохого. Вот тут как раз проницательность и нужна, - добавил я, переводя разговор на ресторанные лыжи.
        Ну да, собьешь этого человека так просто с пути…
        - Да уж, люди бывают разными. Кто-то может быть честным и справедливым - поест, оплатит и уйдет. А кто-то может и нагадить ресторанному бизнесу, сказав, что заведение плохое и хозяин у него весьма непочтительно относится к клиентам. Люди бывают разными, не каждого можно раскусить с первого взгляда.
        Такой намек тоже трудно не понять. Кенджи явно говорил о своей семье и о том, что не доверяет мне. Было бы глупо ожидать чего другого. Как заботливый отец и муж он имеет право волноваться о своих родных.
        - Но можно сразу понять, с чем пришел человек. Если он улыбается, если его привели хорошие завсегдатаи, то и доверия такому человеку больше, чем просто первому заглянувшему на рекламный огонёк.
        Да, я тоже не пальцем делан! Могу аллегорией по метафоре пройтись!
        - Но я слышал, что у твоего заведения есть не только защита полиции, - склонил голову Кенджи. - Другая защита может остудить даже самые горячие головы.
        Вот и добрались до сути. Всё-таки он выводил меня на разговор о якудза. Трудно такое не понять.
        Женщины молчали. Кацуми клевала палочками фасоль. Она не поднимала глаз, но по побелевшим костяшкам на кулачке можно было судить о её волнении.
        - Да, в наше время нужно иметь защиту не только от гневных посетителей, но и от горячих голов. А несколько правильно сказанных слов порой остужают горячие головы не хуже ледяного душа. Вы, как владелец большой корпорации, вряд ли не сталкивались с таким, - сказал я после небольшой заминки.
        - Сталкивался, - кивнул Кенджи. - И могу сказать честно - подобные столкновения мне пришлись не по вкусу.
        Легкая складка между бровями. Похоже, что накал шахматной партии входит в самый разгар. Сейчас каждое слово должно быть выверено и сказано так, чтобы не пришлось потом каяться и хвататься за голову.
        Но неожиданно помощь пришла оттуда, откуда я её вовсе не ожидал.
        - Ох, мужчины, вы всё о делах, да о делах. Как будто не за столом сидим, а в офисе. Изаму-кун, расскажи лучше о том, как тебе удалось попасть в старшую школу для аристократов? - спросила Мегуми.
        Я едва не выдохнул облегченно. Переход от опасной темы, когда Кенджи едва ли не в лицо мне сказал, что не рад моему статусу в якудза, давало небольшую передышку. Давало время для того, чтобы чуть отвлечься и выстроить новую стратегию игры.
        Вкратце рассказал историю о том, как оказался в старшей школе Сайконогакко. Как родители Изаму Такаги заплатили своей свободой за то, чтобы дать ему образование… Конечно же я чуть приукрасил тот момент, когда рассказывал про создание социальных сетей и выкуп родителей Изаму. Не всё поведал, а только то, что нужно для создания образа хорошего мальчика, который ещё иногда выдает гениальную мыслю.
        Не нужно им знать про нашу историю противостояния с родом Мацуда. Это только моё дело и дело Сэтору.
        По ходу разговора пища неторопливо поглощалась. Я старался не только говорить, но и держать себя подобно истинному аристократу. Или так, как меня научил этому Малыш Джо.
        После сладкого хозяйка дома позвала служанку. Женщина в возрасте начала быстро убирать со стола, а Мегуми попросила Кацуми помочь с выбором цвета нитей для шитья. Кацуми виновато посмотрела на меня, и одними губами проговорила: «Удачи».
        Да уж, даже глухому будет понятно, что это был повод, чтобы оставить мужчин для мужского разговора. Нет, я не думал, что меня сейчас будут звать покурить на балкон, как это заведено в России. Тут скорее другое - похоже, что мне сейчас начнут мягко намекать, что Кацуми для меня вовсе не пара и не хрен мне возле неё крутиться и лопать её бэнто.
        По крайней мере, я готовился к такому разговору. Недаром же Кенджи сумрачно поглядывал на меня в течении обеда. Он вроде бы был вежлив и тактичен, но взгляд темных глаз мог располосовать меня на небольшие роллы, если бы ему это было позволено.
        Впрочем, я не знаю, как бы ощущал себя на его месте. Если бы у меня была дочь, а какой-то прыщавый хлыщ начал бы возле неё ошиваться… Думаю, что я приложил бы этого хлыща пару раз, чтобы понял всю суровость отца, а потом потихоньку бы вызнал об его истинных чувствах - банальном желании трахнуть или же получить дозу первой любви?
        Когда служанка вышла с грязной посудой, то я решил подойти к Кенджи. Хозяин дома стоял возле аквариума со змеёй и любовался её неторопливым переползанием с места на место. Поза Кенджи была расслабленной, руки опущены вдоль тела, плечи не напряжены, ноги чуть полусогнуты. Обычная стойка человека, который просто застыл возле красивой картины.
        - Симпатичная у вас любимица. А как зовут эту переливающуюся змейку? Эй, красотка, как твоё имя? - окликнул я змею, которая скользнула по мне застывшим взглядом и снова начала переползать.
        - Змеи не слышат так, как мы, - проговорил Кенджи, не отрывая глаз от своего питомца. - Так что можешь хоть орать изо всех сил - она всё равно не обратит на тебя внимания. Но змеи чувствуют вибрации почвы, а некоторые даже ощущают колебания воздуха на уровне звучания нижней струны виолончели.
        Кенджи постучал кончиками пальцев по стеклу, и змея тут же повернула плоскую голову в его сторону. Замерла, высунула раздвоенный язык, как будто подразнилась, а потом отвернулась. Занялась своими делами.
        - Видите, Такаги-сан?
        - Да, вижу. А как же факиры с дудочками? Они же играют и змеи танцуют…
        - Змеи не танцуют, а уклоняются от дудочки. Многие не знают, что при дрессировке змее наносили удары именно флейтой и она невольно запоминает этот предмет возникновения боли. Когда флейта подносится ближе, то змея думает, что последует новая боль и отклоняется… Так и создается иллюзия танца. Но это один из способов дрессировки. Жестокий способ, должен признаться.
        - Во как, - покачал я головой. - Не знал. Думал, что добренькие дядьки с пятнышками на лбу выдрессировали змеюк любовью и лаской, а они их тумаками награждали…
        - Змеи, содержимые в неволе, постепенно вступают в дружеские отношения с ухаживающим за ними человеком, берут предлагаемую им пищу у него из рук или из щипцов. Они позволяют трогать себя, брать, носить в руках и даже могут быть до некоторой степени дрессированы… - проговорил задумчиво Кенджи. - Однако истинной привязанности к хозяину совершенно не замечается, а скорее даже наблюдается обратное - у сильных видов или способных к обороне благодаря их ядовитым зубам. Они ненавидят тех, кто пленил их… Зачастую у «танцующих» змей всегда вырваны ядовитые клыки, а факиры носят большие очки, чтобы «ползучий танцор» не плюнул ядом.
        Вот я и получил небольшой экскурс в мир змей. Вспомнился тот тайпан, которого перехватил при броске ниндзя. У того зубы были на месте…
        - Весьма интересно… Так как же всё-таки её зовут?
        - Змея, - ответил Кенджи. - Просто змея. Мы специально не давали ей имя, чтобы меньше сожалеть об её уходе из нашего мира.
        Намек на Акиру? Тогда надо бы ещё раз показать свою проницательность. Не для желания понравиться, а чтобы ещё чуточку показать интерес к семье Утида. Из вежливости.
        - Я говорил раньше, и повторюсь сейчас, что соболезную вам в вашем горе. Акира был, есть и останется в моем сердце примером доблести и самоотверженности, - произнес я, стараясь, чтобы голос не звучал излишне пафосно.
        - Даже когда он сломал вам ногу? - спросил Кенджи, не отрывая глаз от змеи.
        И об этом знает… Что же, это не такая уж большая тайна.
        - Даже тогда он был для меня другом. А друзьям иногда свойственно ошибаться. Я рад, что у нас получилось найти причину нашего разногласия и вернуть всё на свои места.
        - Причину вы нашли, но ничего не сделали для её ликвидации.
        Он про Сэтору? Да, Акира ничего не успел сделать… Дух отца Сэтору оказался проворнее, подлее, грязнее…
        - Уверяю вас, Утида-сан, что я делаю всё возможное для этого, - ответил я. - И в скором времени причина будет устранена. Отчасти в дань памяти Акире, а отчасти потому… потому что этот урод всех уже достал!
        Да, не сдержался. Ответил не по этикету. Мужчина не должен показывать своих эмоций, но у меня они вырвались самопроизвольно. Похоже, что после еды я излишне расслабился.
        Вот тогда Кенджи и взглянул на меня совершенно по-другому, с дружеской улыбкой. Он кивнул:
        - Я слышу в ваших словах такую твердость, что развевает все сомнения. Думаю, что вы приложите все силы для победы. Признаюсь, я уже не первый день приглядываюсь к вам, Такаги-сан. Для меня вы похожи на добин муси.
        - Почему это я похож на суп? - не понял я.
        - Не совсем на суп, а на форму подачи. Вроде бы на первый взгляд в чайнике должен быть чай, но когда начинаешь наливать, то из чайника льется бульон. А потом ещё и съедается то, что внутри. А ведь никто не ест заварку из чайных листьев. Потому-то вы и похожи на добин муси - вы не совсем тот, кем хотите казаться.
        Блестящий ход!
        Прямо-таки застал меня врасплох. Я на мгновение растерялся, а потом заставил свои губы растянуться в улыбке. Похоже, что это была просто аллегория, а не намек на моё попаданство. Иначе в этом мире в скором времени останется мало тех, кто не знает, что я из другого мира.
        - Вот супом-то меня ещё никто не называл… - ответил я с улыбкой, чтобы выиграть время.
        - Не примите это как оскорбление. Скорее это восхищение. Ведь по сути вы обычный хинин… Надеюсь, что вас название касты не оскорбляет? Прошу прощения, но от старых предрассудков труднее всего избавиться, - Кенджи с интересом наблюдал за моей реакцией.
        Я же сделал морду лица настолько довольную, как будто только что навернул полкилограмма шоколадных конфет. Всё-таки похвала, хоть и весьма продуманная: с одной стороны похвалил, а с другой прощупал - нет ли у меня кастового гнева?
        - Да, я хинин. Мои родители - хинины… Это судьба. Не всем суждено родиться с золотой ложкой во рту, но я надеюсь с такой ложкой умереть. А по пути сделать ещё жизни людей из моей касты легче.
        - Примерно такие слова мне и передала Кацуми, когда рассказывала про взрыв тихого забитого ученика-хинина на уроке. Тоже были громкие речи, резкие фразы, хлесткие эпитеты… Но сейчас я вижу перед собой не лидера, а вежливого молодого человека… Что внутри вас таится, Такаги-сан? Что ждет вас в рядах якудза? Какое будущее вам видится после школы?
        И снова этот проницательный взгляд. Я бы поежился, но не стал. Выдержал. Похоже, что пришла пора эндшпиля. И сейчас нельзя жертвовать даже жалкой пешкой, потому что она может стать могущественным ферзем.
        - Утида-сан, школа для меня всего лишь инструмент для развития и становления. Я хочу стать первым хинином, кто закончит старшую школу вместе с аристократами. Я хочу поступить в хороший университет и достойно отучиться там. Стать первым хинином, кто сможет закончить университет. А потом… - я чуть помедлил, выдерживая театральную паузу. - Я хочу создать свой клан. Хочу быть первым хинином-аристократом.
        Улыбка Кенджи погасла. Похоже, что своими словами я заставил его задуматься. Он отвернулся от меня и уставился на змею.
        Неожиданно он сделал несколько мудр и выпустил в сторону аквариума небольшую волну холода. Из центров его ладоней заструились мелкие снежинки, облепившие стеклянное дно и раскрасившие стенки морозным узором.
        Змея в аквариуме подняла головку, чуть дернулась, чувствуя чешуей смену температуры, а потом… подползла к свободному от корней коряги месту и свернулась кольцом. Её головка медленно опустилась к хвосту.
        - Что вы делаете? - недоуменно спросил я. - Это не повредит змеюке?
        - Смотри, Такаги-сан, - Кенджи перестал подавать холод из рук и сдвинул крышку аквариума.
        Он подхватил палку с крючком на конце, поддел этим крючком тело змеи и вытащил наружу. Змеюка была вялой. Она явно не вполне понимала - что с ней делают и где её вещи?
        - Видишь, у гадюки были свои планы. Она ползала в поисках добычи. Её горячее сердце стучало и билось, чтобы гонять кровь по телу. Но вот наступили заморозки, и она почти сразу же «устала», стала вялой, - Кенджи говорил, поглаживая голову змеи. - Если бы я взял её в руки тремя минутами раньше, то она вонзила бы в меня клыки, потому что для неё я всё равно остаюсь врагом. А сейчас… Сейчас она позволит даже раскрутить себя за хвост и швырнуть о стенку. Потому что её сердце немного подостыло… Так вот, не позволяйте своему сердцу остывать. Идите до конца, даже если вокруг будет ледяной холод, иначе вас запросто могут выдернуть из привычного аквариума…
        - Уверяю вас, что не позволю своему сердцу остыть.
        Похоже, что моя пешка всё-таки проходит в ферзи…
        Кенджи хмыкнул, положил змею обратно в аквариум и произнес:
        - Конечно, возможно то, что я сейчас скажу, будет большой глупостью, но… Я крайне редко вижу сны. Обычно проваливаюсь в черное небытие и выныриваю уже на следующий день. Однако, недавно мне приснился сон, где был Акира. Мы с ним разговаривали о том, о сём. И он сказал также и про тебя…
        Кенджи замолчал. Хм… Он тоже взял театральную паузу?
        - Акира сказал, что ты примешь смерть от рук кицунэ…
        Во как, даже с того света прилетают предупреждения. Ну что же, приму так приму. Остается надеяться, что смерть Сэтору наступит раньше.
        Я заставил себя улыбнуться:
        - Если такое и свершится, то я могу обещать, что Кацуми не будет рядом.
        - Я верю, - кивнул Кенджи. - Верю. Не могу сказать, что весьма доволен тем, что моя дочь общается с человеком из якудзы, но… Я вам верю, Такаги-сан. Что же, пришла пора навестить наших дам - не стоит томить их неизвестностью. Они явно гадают - чем кончился наш разговор.
        Он двинулся в сторону выхода и сам открыл дверь. Открыл левой рукой и сделал приглашающий жест правой. Всё по этикету. Я улыбнулся и прошел в указанном направлении.
        Похоже, что в этой партии я смог одержать победу.
        Глава 13
        Остаток времени я провел с Мегуми и Кацуми. Хозяина дома отвлекли на телефонный разговор, а после он и вовсе был вынужден откланяться и отправиться по своим делам.
        Что же, делового человека могли сорвать в любой момент. Мне тоже пару раз звонили, но я тактично отписывался, что сейчас не могу взять трубку и перезвоню позже.
        Вообще весь вечер я был таким вежливым и аккуратным, что аж блевать тянуло. И в то же время я получил неожиданный подарок. Когда Кенджи Утида покидал свой дом, то на прощание сказал, что я могу рассчитывать на его помощь в незавершенном деле со старой причиной.
        Я понял это так, что мне предложили поддержку в деле войны с Сэтору. И это были не просто слова, сказанные ради этикета. Кенджи и в самом деле хотел мне помочь. Да, он сказал, что недоволен тем, что его дочь общается с якудза, но не запретил ей делать этого, а лишь предостерег, что дальнейшее общение может вылиться в пустоту.
        Тут трудно не понять такого жирного намека, поэтому я ответил, что жизнь изменчива, как река, и она всегда может проложить новое русло. Этим самым я если не выказал Кенджи указание на то, что он может изменить своё мнение, то дал понять, что всё может измениться.
        Надеюсь, что изменится к лучшему.
        Кацуми была безумно рада тому, что я поладил с её отцом. Мегуми же лишь мягко улыбалась, глядя на нас. Мать Кацуми если и волновалась за дочь, то не показывала этого.
        После ухода хозяина дома я тоже не стал задерживаться. Всё-таки чужой мужчина в доме это уже повод для беспокойства, а мужчина, которого видят сегодня во второй раз в жизни - тоже не комильфо. Поэтому я распрощался с Мегуми и отказался от предложения Кацуми подвезти меня.
        Мы с Кацуми распрощались на пороге.
        - Ты знаешь, похоже, что ты понравился моим родителям, - сказала Кацуми, когда я уже собрался было уходить.
        - Они суперские, - подмигнул я в ответ. - Тебе повезло с ними.
        - Да, это да… Тебя точно не надо подвезти?
        - Точно, - кивнул я в ответ. - Я на такси прекрасно доберусь.
        - А о чем вы говорили с отцом? - наивно захлопала ресничками Кацуми.
        - О всяком-разном, - пожал я плечами. - О змеях поболтали…
        - Ну не хочешь говорить - не надо, - обиженно надула губки Кацуми.
        - Да мы в самом деле о змеях говорили. Вот тебе честное… - чуть не вырвалось «честное пионерское»… - самурайское!
        - Ты не самурай, - улыбнулась Кацуми.
        - Ну и что, подумаешь. От этого мои слова не становятся менее правдивыми. И вообще, чего я перед тобой оправдываюсь? Мне домой уже пора, а она тут о мужских разговорах спрашивает. Может, тебе ещё рассказать о том, как я в туалет хожу?
        Кацуми прыснула и толкнула меня в плечо:
        - Да ладно тебе. Мне же интересно.
        - Любопытной Мизуки на базаре нос прищемили, - улыбнулся я в ответ. - До завтра, Кацуми-тян. Всё было очень вкусно.
        - До завтра, Изаму-кун. Ты не обманул, когда сказал, что можешь посрамить императора за столом. Не знаю, откуда у тебя такие манеры, но мама была в шоке от твоих познаний в этикете. Сказала, что если бы не веточка сакуры на щеке, то она приняла бы тебя за отпрыска знатного рода.
        Польстило ли мне это? Ну, как оценка наших трудов с Малышом Джо вполне. Значит, не зря убили вечер на всяческие тонкости и отработку разных ситуаций.
        Я ещё раз улыбнулся и сделал ритуальный поклон прощания. Хотел было ещё присесть в издевательском реверансе, но не стал портить впечатления. Можно же весь вечер быть душой компании, а потом обосраться, неудачно чихнув и забрызгав соплями праздничный торт.
        Кацуми сделала ответный поклон и стояла на пороге до тех пор, пока я не вышел за черту ворот. За кованной оградой я помахал рукой и отправился восвояси.
        Небольшая «Дайхатсу» тронулась следом. Я не оборачивался, но мог лопатками ощущать взгляд преследовательницы. Интересно, она меня до дома будет преследовать?
        Через пару кварталов я углубился в ряды каменных джунглей. Бетонные коробки посверкивали вкраплениями окон, отражая лучи уставшего солнца. Люди спешили после работы попасть домой на ужин. Человеческий поток напоминал муравейник после того, как на него наступила нога проносившегося мимо лося.
        Я не стал брать такси - в такое время запросто можно завязнуть в пробках. Лучше всего было добраться на электричке. Да, в вагоне будет тесно, как в бочке с сельдями, но зато никаких пробок. Быстрее получится.
        Интересно - в этой толпе за мной тоже будет слежка? Я обратился весь во внимание, сканируя идущих рядом и позади меня людей на предмет слежения. В зеркалах и витринах магазинов отражались людские потоки.
        «Дайхатсу» к этому времени уже где-то пропало. Зато я смог из огромной текучки народа вычленить ту, которая следила за мной. Пусть она пока не подозревает о том, что я её обнаружил, это позволяет быть хозяином ситуации.
        Эх, если бы не тот луч солнца, который так нагло обнаружил лицо хозяйки малолитражки, то вряд ли бы я смог её узнать. Серый брючный костюм офисного планктона, скрытая грудь, минимум косметики на миловидном лице - всё это играет для неприметного скольжения в человеческой массе. Но я-то знаю, кого она пасет. Что же, пора пастуху получить пару толчков от бычка.
        На станции Наканобу купил билет на максимальную поездку. Постарался сделать так, чтобы преследовательница увидела оплаченную сумму. У меня уже в голове появилась хулиганская мысль об использовании «хвостика» для собственных нужд. Но для этого нужно, чтобы мы покатались как можно дольше.
        Да, тут покупали билеты не так, как в России - купил один и хоть весь день катайся под землей. В японском метро билеты покупаются в зависимости от дальности поездки, как на пригородных русских поездах.
        Когда я катался в прошлой жизни по питерскому метро, то был частенько недоволен толкучкой. Порой приходилось дожидаться следующего поезда, чтобы забраться в вагон, так как предел наполняемости был достигнут. Но по сравнению с этим метро - там было очень много пространства для комфортной поездки. Тут же даже есть специальные люди для заталкивания людей в вагоны - осия. Плечистые ребята утрамбовывали людей, не взирая на гневные крики тех, кто был в вагонах.
        Меня запихивать было не нужно - я катался ещё и на питерских трамвайчиках в час пик, так что навык «пропихиваемости» развит чуть ли не до высшего уровня. Тут протиснуться, там на ногу здоровяку наступить и, пока он возмущенно орет, пролезть дальше, когда все отшатнулись в испуге. А ещё ущипнуть за попу дородную даму и послушать её переливчатую ругань по пути к доступному месту…
        В итоге я оказался почти в центре вагона. А это почти такое же невероятное событие, что в девяностые купить бутылку водки без очереди и без талонов.
        Преследовательница-наблюдательница тоже не сплоховала и оказалась в моём вагоне. Что же, это только мне на руку.
        По разговорам с сэнсэем я понял, что ниндзя были мастерами рукопашного боя. Поэтому я и не хотел оставаться с девушкой наедине - вдруг она очень опытная в схватках, и я огребу по первое число? А вот на людях, да ещё и в некомфортной ситуации…
        Чего-чего, а заводить людей в подобные ситуации я умею.
        К тому же, я хотел вызнать у неё некоторые подробности жизни ниндзя, а именно - что из себя представляет деревня, скрытая в бамбуке? Получить такую информацию можно только из первых уст, а как открыть эти самые уста и не получить звездюлей?
        В сети существует много всяких роликов об домогательстве, большинство из них постановочные, но иногда попадаются и настоящие. Да что там говорить, если в час пик женщины в основном переходят в последний вагон, чтобы избежать этих самых домогательств?
        А чтобы получить нужную информацию, надо расслабить женщину. Недаром же Мата Хари была очень хорошей разведчицей - она получала инфу за счет секса. Надо бы и мне воспользоваться сведенными воедино нитями: набитый людьми вагон, в котором не повоюешь; японский этикет поездки, при котором даже телефоном не пользуются, чтобы не нарушить покой сидящих рядом людей; нестандартная ситуация, в которой жертва становится охотником. Это должно сыграть мне на руку.
        Всё это я думал, пока неторопливо подбирался к своей преследовательнице. Она пару раз скользнула по мне взглядом. Делала вид, что просто оглядывает вагон в поисках знакомых лиц? Ну что же, знакомое лицо идет к тебе…
        Искусство протискиваться помогло и на этот раз - вскоре я оказался прижат спиной к девушке. Я оглянулся. Она обоими руками держалась за поручень и читала рекламу рамёна, в котором «было невероятно много витаминов». От её волос приятно пахло вишневыми нотками.
        Ну что же, пора начинать добычу информации…
        Я повернулся так, чтобы пахом прижаться к женским нижним выпуклостям. Она вздрогнула, когда ощутила, как оттопыривается моя ширинка. Покачивание вагона дало возможность чуть отстраняться и снова упираться в женские брюки.
        Она оглянулась, но я сделал вид, что тоже невероятно заинтересован рекламой рамёна с «невероятным количеством витаминов». Читал рекламу уже в третий раз, а сам всё делал пародию на фрикции.
        Девушка попыталась отстраниться, но куда там - такое столпотворение, что дышать приходилось через раз. К тому же, я был начеку. Только она делала шажок влево, как я сразу же оказывался позади неё. Шажок вправо - и снова мой вездесущий пах.
        Она снова обернулся. А я как пялился, так и продолжал пялиться на рекламу. Даже сглотнул, чтобы показать, как жрать хочу. Да-да, крошка, жрать, а вовсе не то, что ты могла подумать!
        Вряд ли её это успокоило. Тем более, что моя правая рука коснулась её бедра. Легонько коснулась, как крыло бабочки. Дотронулся и тут же убрал руку, как будто сделал это случайно. В толчее.
        Девушка решила выбрать режим игнора. Ну да, чтобы не тревожить дремлющих людей, сидящих перед ней.
        Хорошо, милая, выбирай такой режим. Я дотронулся снова до серой ткани брюк, но на этот раз задержал руку на несколько секунд дольше.
        Она в десятый раз начала читать рекламу лапши. Тогда я прислонил руку к женскому бедру и оставил её там. Пусть моё тепло передается мурашками по нежной коже. О мурашках говорило то, что девушка поёжилась.
        Ух, я соболезную ей. Стоит и терпит. Сейчас бы поднять скандал, но тогда я просто скажу, что не думал даже домогаться, а всего лишь стоял и читал статью. И что это девушка сама начала тереться булками о меня. Это она сексуально домогалась, а я всего лишь невинная жертва! Это она хотела меня использовать не по назначению!
        К тому же я хинин, а разве могут подобные мне осмелиться дотронуться до девушки? Вдруг она аристократических кровей? Тогда скандала не оберешься…
        А между тем объявили новую станцию. Часть людей вышла, часть зашла. Предел сжатия был снова достигнут. Я же не дал девушке возможности ускользнуть, снова оказавшись у неё за спиной.
        На этот раз мой взгляд уперся в рекламу нового шоу. Пока я читал слоганы и крикливые вызовы, моя вторая рука легонько коснулась бедра. Первая так и лежала на месте. А тут вторая тоже присоединилась к веселью.
        И всё это под легкое покачивание и прижимание паха к очаровательно упругой попке.
        Её дыхание участилось. Это я заметил краем глаза по вздымающейся груди. Она продолжала держаться обеими руками за поручень, но сейчас было видно, что костяшки пальцев побелели.
        Не перестараться бы, а то начнет драку в ограниченном пространстве… Зацепит других… Это будет пострашнее драки на кухне в питерской коммуналке, а уж страшнее этой драки вряд ли что можно придумать.
        Я чуть сбавил напор, убрал руки, слегка отстранился и… почувствовал, что мой пах продолжает упираться в брюки девушки.
        Она прогнулась для этого в спине!
        Возможно, неосознанно, возможно, тело само так сдвинулось, но тем не менее.
        Ну что же, нельзя упускать такой шанс!
        Я провел руками по нижним выпуклостям и немного сжал их в ладонях. Упругие, спортивные, точно не в офисном кресле постоянно нежатся. Девушка замерла, как кролик перед удавом. Тогда я сжал сильнее.
        Вот тут она решила проявить порядочность и опустила одну руку, чтобы отодвинуть мои жадные ладони. К этому времени я уже вжикнул молнией своих брюк и выпустил на волю застоявшегося жеребца.
        Надо ли говорить, что приветливо ткнулось в женскую руку?
        Она вздрогнула, тут же отдернула руку, а я прижался к ягодицам. Словно намекая, что один слой ткани уже сдернут, пора бы убрать и остальные препоны. Руки уже сдавили плоть требовательно, подтягивая к себе.
        Девушка задышала тяжело, снова попыталась убрать мои руки, но куда бы её пальцы не опускались, везде их встречала радостная теплая штуковина. А я тем временем запустил одну руку под девичий пиджачок. Она змеёй скользнула по белоснежной блузке и мои пальцы захватили в плен левую грудь.
        - Ой, мужчина, что вы делаете? - еле слышно проговорила девушка. - Я же сейчас закричу…
        - Мне нужна информация, - в лоб ответил я. - А уж если закричишь, то провалишь всю операцию по слежению. Раскроешь себя, милая ниндзя, и завалишь операцию. Тебя вряд ли в Кода-рю за это похвалят.
        - О чем вы? Какие ниндзя? Ай! - она не смогла удержаться от вскрика, когда пальцы ущипнули за сосок.
        - Если будешь валять дурака, то я сдам тебя в клан Казено-тсубаса и из тебя там выкачают всю информацию. Вот сейчас нажму на секретные точки, да и пойдешь за мной, как послушная овечка. А как выкачают, так знаешь, чем тебя накачают в ответ? - я поднял бровь.
        Девушка оглянулась, нахмурилась, а потом… улыбнулась.
        - Я же могу тебя прямо здесь убить, хинин. Вот всего два удара и ты аккуратно сползешь на пол, а я закричу, что у молодого человека сердечный приступ. И не тычь в меня своей штукой - знаешь, как глупо ты будешь смотреться с приступом и торчащим из ширинки предметом?
        - Да, нами выпито немало, с утра головушка болит… Я за сердце - сердце встало. Я за хер и он стоит, - с улыбкой вспомнил я стишок из своего прошлого.
        - Во как, так ты ещё и стихи слагать можешь? - подняла бровь девушка. - Значит так, сейчас ты отодвигаешься от меня, на следующей станции выходишь и забываешь, как я выглядела. Это в первую очередь в твоих интересах. Иначе ты сейчас умр… Что ты делаешь? Ты совсем охренел?
        Её пафосную речь прервал небольшой треск ткани. Пока она болтала, я опустил руку и потянул в стороны брючную ткань. Крепкие пальцы растянули ткань так, что нитки на шве не выдержали. Брюки разошлись по шву, и я вонзил свой твердый предмет как раз между упругих булочек. Чуть присел и прошел между ног.
        Батистовая ткань трусиков оказалась мокрой…
        - Что я делаю? Внимательно слушаю тебя. Но пока так ничего и не услышал. Одно «бла-бла-бла», - улыбнулся я в ответ. - Да, вот так вот, сдави ноги сильнее. Мне будет очень приятно.
        Она покачала головой, а потом произнесла:
        - Знаешь, если бы я не была настроена против нашего главы Митсэру Кабунага, то сдавила бы сильнее и резко повернулась. Тогда бы у тебя появилась новая кличка - Изаму-кривочлен.
        - Ладно хоть не многочлен, и на этом спасибо, - продолжил я двигать тазом. - Так ты настроена против главы? И не боишься мне в этом признаться?
        - Ты его враг. А враг моего врага - мой друг. Так что мы можем объединиться в тандем и действовать сообща. Какую информацию ты хочешь получить?
        - Всю информацию, какая касается деревни, скрытой в бамбуке и лично Митсэру Кабунага. А насчет объединиться… Сначала надо убедиться - подходим ли мы друг другу? - я зацепил пальцами тонкую ниточку трусиков, отодвинул её в сторону и вошел в девушку-наблюдательницу также резко, как поезд входит в тоннель.
        Глава 14
        В толкучке мы занимались сексом почти незаметно для окружающих. Нет, была парочка мужчин, которые недоуменно вскидывали брови, но при виде моего нахмуренного лица сразу же отворачивали лица. Да, трахающийся хинин - страшный хинин. Лучше не нарушать его мэйваку своими советами и рекомендациями. Лучше уставиться в рекламу на стене, но искоса всё-таки подглядывать за бесплатным порно.
        Девушка оказалась горячей штучкой. Сначала она напрягалась, но потом приняла наше совокупление как жест закрепления союза и начала отдаваться со всей страстью. Правда, молчала, как героический партизан под пытками фрицев - не хотела нарушать мэйваку окружающих непотребными стонами.
        После завершения, как истинный самурай, я предложил ей… нет, не жениться - выпить по тявану чая. А что? Надо же где-то посидеть, успокоиться, восполнить потраченные калории?
        Пусть я недавно ел, но одно дело обедать и тратить много сил на создание положительного образа, а совершенно другое дело завалиться в придорожную жральню и отведать там очень вредного, но очень вкусного варева.
        Мы выскочили из метро, причем Арису Накагава скинула с плеч пиджачок и опоясала рукавами талию, закрывая порванные брюки. Ну да, идти по улице и сверкать голой жопой - то ещё редкое удовольствие.
        Небольшой ресторанчик с названием «Тихий лист» располагался в десятке кварталов от моего дома. Я даже не знал о его существовании, но Арису сказала, что лучшего тонкацу тэйсёку мне нигде не приобрести. Сам ресторанчик работал в режиме кафетерия - можно было зависнуть возле электронных цифровых панелей на несколько минут, выбирая нужные блюда. После выбора определенных ингредиентов оплатить заказ и передать талончик поварам, чтобы те собрали нужный набор.
        Удобно тем, что идет всё сразу и не ждешь, пока произойдет смена блюд. Не жуешь салфетку и не выглядываешь официантку.
        Тэйсёку - набор, в котором все блюда подают одновременно. Обычно в него входит рис и суп мисо. Основное блюдо может быть из рыбы, свинины, курицы или говядины с сезонными овощами. Часто в сет включают маринованные овощи цукэмоно. Тонкацу тэйсёку - популярный набор из свиной отбивной в панировке, риса, супа мисо, солений и салата из макарон с острой горчицей и сладким острым соусом барбекю.
        - Попробуй мясо, а потом начинай спрашивать, - кивнула Арису, когда мы уселись за столом с подносами еды.
        - Чего так? - поднял я бровь.
        Может быть, она чего-то подбросила в еду? Типа Порошка Правды…
        А что? Я бы не преминул этого сделать, чтобы узнать нужную информацию. Тем более, если на кону стоят человеческие жизни. Тем более, что секс - это ещё не повод для полного доверия.
        Кстати, а что если…
        - Да чтобы слюнями в процессе допроса не захлебнуться, - улыбнулась Арису, словно прочитав мои мысли. - Не бойся, я не отравила еду. Если бы хотела убить, то сделала бы это ещё в вагоне метро.
        - Мы уже выяснили, что не сделала бы, - взял я палочки. - У тебя просто не было простора для нанесения смертельного удара.
        - Да? А вот если так? - Арису взяла с плошки грецкий орех и опустила его под стол.
        Она улыбнулась, а через мгновение послышался треск. После этого она выложила две аккуратные половинки на стол.
        Ну да, неплохая демонстрация силы пальцев. Но я-то тоже такое умею!
        - И что? Научилась щелкать орехи пальцами? Нашла чем гордиться, - фыркнул я и, взяв с её плошки ещё один орех, сдавил между большим и указательным пальцем.
        Орех недолго сопротивлялся. Он сдался почти что сразу и возле двух ровных половинок легли ещё две.
        - Не совсем так, Изаму. Я щелкала их вовсе не пальцами, - снова улыбнулась Арису, а после снова убрала один орех под стол и положила ладошки на столешницу.
        Миг и раздался треск скорлупы. К четырем ровным половинкам добавилось ещё две. Я сглотнул и всего на миг представил, что вместо ореха могла быть моя…
        Постарался сильно не бледнеть. Нет, одно дело когда в бою враг вырывает кадык, а совершенно другое дело, когда во время секса приходит вот такой вот кердык.
        - А вот это впечатляет, - кивнул я. - Теперь я тебе верю. И охотно попробую мясо…
        Я откусил кусок свиной отбивной и зажмурился от удовольствия. В самом деле - такой феерии вкуса я ещё не пробовал. Словно у Олимпийских богов слямзили амброзию и замариновали в ней мясо. Редкая вкуснятина.
        - Я же не обманываю, - произнесла Арису, наблюдая за моим сощурившимся от удовольствия лицом. - Мясо и в самом деле вкусное. Такого нигде больше не попробуешь.
        - Да? Нужно будет обязательно взять рецепт у повара. Для своей кафешки…
        - Ага, так он тебе и рассказал. На одном этом рецепте весь ресторанчик и держится. Вряд ли повар откроет тебе тайну приготовления мяса, которая передавалась из поколения в поколение.
        - Ну что же, тогда остается только насладиться этой отбивной и задушевной беседой.
        - Да, спрашивай, белобрысый нахал, - снова показала белые зубки Арису.
        - Сначала расскажи - по какой причине ты хочешь мне помочь? Ведь если узнают, что ты со мной заодно, то вряд ли за это погладят по головке. А если и погладят, то только тогда, когда головка будет отделена от остального тела.
        Ариса закинула в рот очередной кусок мяса, прожевала, огляделась по сторонам.
        - Не бойся, за нами нет слежки. Кроме тебя за мной никто не присматривает, - ответил я. - Уж чего-чего, а на твоих товарищей у меня глаз наметан.
        Она грустно усмехнулась, а потом произнесла:
        - Не товарищи они мне вовсе… Я хочу убить Митсэру Кабунага. Хочу убить за то, что он с помощью обмана заставил три деревни ниндзя напасть на мою деревню. Митсэру двадцать лет назад похитил святыни из деревни падающего дождя, деревни песчаной бури и деревни летящего листа. Он подбросил все святыни в дом главы деревни небесного огня. Подбросил и святыню своей деревни. После этого распространил информацию о местонахождении святынь. Конечно, ему сначала не поверили, но когда разведчики донесли о том, что святыни и в самом деле содержатся на территории деревни небесного огня…
        Арису замолчала. Она вздохнула и сделала глоток чая, словно с помощью теплой жидкости старалась протолкнуть вставший в горле ком.
        - Я осталась одна из деревни. Митсэру Кабунага взял под свою опеку дочь главы деревни небесного огня. Я была наградой победителю. На самом же деле я была дочерью той, кто посмел отказать главе клана в любви и ласке. Так он отомстил моей матери. Деревня небесного огня просто-напросто перестала существовать, и никто не вмешался для помощи и защиты, так как воров нужно было наказать. Для всего мира мой клан исчез… Осталась я одна. Я очень сильно напоминала ту женщину, которая ему отказала. И отыгрывался Митсэру на мне за все те годы, что глотал обиду и сдерживал ненависть. Лишь только пару лет назад он ко мне подоостыл, найдя себе новую малолетнюю жертву. А я… Я стала наблюдателем и шпионом. Не выкидывать же на помойку то, что может пригодиться…
        - Месть… - сказал я, когда она снова сделала глоток. - Это блюдо, которое подается холодным.
        - Ты тоже блюдо, которое подают холодным. Вряд ли ты сможешь после трех заданий вернуться теплым и живым. А если и вернешься, то недолго будешь коптить небеса, - покачала головой Арису. - Митсэру хочет с помощью чужих рук справиться с трудными заданиями, а потом уничтожить исполнителя. Никто не будет сожалеть о хинине, который сошел с ума и начал валить всех направо и налево. А уж тем более, о хинине, который убил сына главы деревни… Да если он не убьет тебя, то потеряет лицо!
        - Что же, нечто такое я и предполагал, - кивнул я. - Слишком уж быстро Митсэру согласился решить насущную проблему. В принципе, подход верный - сначала чужими руками потаскать каштаны из огня, а после эти самые руки отрубить по шею. Что же, я тебе верю, Арису. Может быть, ты меня и обманываешь, но я тебе верю.
        - А ты проверь меня, Изаму. У тебя же есть Порошок Правды? - подняла бровь Арису.
        - Ты и про него знаешь?
        - Творение мастера Нагаи известно не только в пределах Токио. Так что можешь запросто испытать меня. Вот, посыпь мисо…
        - Зачем? Я и так подсыпал тебе в рис. Если ты до сих пор не корчишься на полу в судорогах, то это только результат правдивости твоих речей, - улыбнулся я в ответ.
        - Но как? Когда? - удивленно вскинула она брови.
        - А когда протянул руку за орешком. Неужели ты думаешь, что похвальба сыграет тебе на руку? Скромнее надо быть, девушка-ниндзя…
        Она уткнулась в плошку с рисом, выискивая крупинки инородных тел, после этого подняла глаза:
        - Изаму-кун, а ты далеко не так прост, каким пытаешься показаться. Сдается мне, что я сделала правильно, когда предложила тебе союз. Не хотелось бы мне оказаться на стороне Митсэру, когда ты отправишься за его головой…
        - Вот для того, чтобы твоя месть свершилась гораздо быстрее, чем Митсэру умрет от старости, ты и должна мне сообщить об устройстве деревни, скрытой в бамбуке. Расскажи мне о всех ловушках, какие есть внутри и снаружи…
        - Мой рассказ будет долгим…
        - А я никуда и не тороплюсь. Лучше помедлить здесь и сейчас, чем в битве с твоим заклятым врагом.
        Беседа заняла больше часа. Я и подумать не мог, что может представлять из себя обычный на вид холм. Как оказалось, это был целый комплекс для относительно комфортного житья и тренировок. Скрытая от глаз деревня уходила далеко вглубь земли. Продуманная вентиляция доставляла свежий воздух как на первые, так и на последние этажи. Вереница установленных зеркал гнала солнечный свет внутрь холма и распространяла его так, чтобы внизу было также светло, как и наверху.
        При этом всём, как я уже упоминал, сам холм не отличишь от других - никаких следов жизнедеятельности рядом. Пройдешь мимо такого и даже не подумаешь, что внутри обитает больше сотни человек.
        Комнаты внутри холма напоминали квартиры-малосемейки. К ним вела сеть разветвленных коридоров. Причем эти коридоры были нашпигованы ловушками, похлеще коридора смерти Индианы Джонса. Не зная расположения, можно запросто крякнуть в прохладной гробнице, не пройдя и полусотни шагов.
        Я даже порадовался, что мы с Кацуми пошли на званый обед после школы - у меня остались письменные принадлежности и вскоре на тетрадных листах развернулся подробный план коридоров деревни, скрытой в бамбуке.
        Вырванные листы аккуратно сложены и убраны в рюкзак. В самое ближайшее время надо будет придумать, как незаметно проникнуть на территорию и провести операцию по устранению главы деревни. Причем сделать это так, чтобы не было того самого гребаного Истинного Взгляда. Хватило мне и одного мстительного папаши. Очень не хочется ещё новых «друзей» на горб себе взваливать.
        Мы сидели за столом, занимали место просто так. На нас поглядывали повара, но говорить ничего не говорили. Чтобы у поваров не болела душа за пропадающее место, я заказал чипсы и чай. Под зеленый горячий напиток и разговор пошел веселее.
        - Скажи, а что у Митсэру со змеями? Что это, любовь или просто общее уважение? - спросил я, когда убрал последний лист с планом деревни, скрытой в бамбуке.
        - Это у него такое оммёдо. Он может повелевать змеями. Ходят слухи, что он с ними даже разговаривает, - негромко произнесла Арису.
        - Как Гарри Поттер? - вырвалось у меня.
        - Как кто? - подняла бровь Арису.
        Я чуть не хлопнул себя по лбу. В этом мире не знали очкастого волшебника.
        - Да был такой герой книжного цикла. На протяжении семи книг лысого гонял, - отмахнулся я. - Не обращай внимания. Значит, он может с ними болтать?
        - Возможно, это всего лишь слухи, но он очень любит змей. Знал бы ты, как он расстроился, когда ты убил его тайпана. Пусть это и не любимица, но всё же…
        - Да? А при нас он даже глазом не повел. К тому же - он собирался меня убить!
        - Он не собирался терять лицо. Снаружи был невозмутим, но после из его комнаты вытащили обломки деревянного человека.
        - Чун? Столб с палками для отработки ударов?
        - Да. Митсэру разнес его в щепки…
        - Ну, не надо было в меня бросаться змеюкой, - пожал я плечами. - Сам первый начал, так чего же теперь обижаться?
        - Вообще-то ты его сына убил, - напомнила Арису. - Смерть тайпана не прибавила тебе симпатии…
        - Что же, это плохо. Но если он хочет смерти трех, то значит, у меня ещё есть время для того, чтобы выпить десяток чайников, - улыбнулся я в ответ. - Будем живы - не помрем… Скажи, а какая будет твоя роль, когда я надумаю прийти к вам в гости?
        - Я смогу нейтрализовать пятерых охранников и ты проникнешь в деревню незаметно, - ответила Арису. - Это не так уж мало - ты сможешь войти бесшумно, а дальше…
        - Маловато будет, - сказал я голосом мужика из мультика «Падал прошлогодний снег».
        - А если у тебя ничего не получится? Я и так рискую, но если попытаюсь помочь больше, тогда кара возмездия коснется и меня. Если же ты умрешь, то я смогу найти другого человека для своей мести. Смерть Митсэру лишь немного отодвинется…
        Я грустно усмехнулся. В самом деле - чего я ожидал? Она видит меня если не в первый, то явно не в пятый раз. Друзьями мы не были, лишь стали временными союзниками. Интересно, а у неё уже были до меня подобные союзники?
        - Хорошо, мы решили, что ты снимаешь дозорных…
        - Нейтрализую. Сама я тоже буду лежать в бессознанке, пока по деревне шарится посторонний, - поправила Арису.
        - Нейтрализуешь… И я прохожу по вашим коридорам смерти. А что в комнате Митсэру? Там нет ловушек? Прости, Арису-сан, если будоражу воспоминания, но мне надо знать о расположении мебели в комнате главы клана.
        - Зачем?
        - Чтобы рассчитать тактику ведения боя, - пояснил я. - Постарайся вспомнить как и где стояла мебель. Чем больше вспомнишь, тем лучше.
        Арису взяла новый лист бумаги, чуть задумалась, а потом начала рисовать, приговаривая:
        - А чего там вспоминать-то? У него восемь клеток для змей по стенам стоят, а у дальней стены находится постель. Вот тут стоял раньше деревянный человек. Вот тут стойки с оружием, мечами и копьями. А в ногах большой сундук с вещами главы. Вот и всё, что я могу сказать.
        - Подожди, в его комнате восемь клеток для змей? Пустые?
        Арису фыркнула:
        - Вот ещё. Конечно же в каждой находится по змее. Сейчас, правда, их стало семь. Но думаю, что место недолго будет пустовать.
        Что же, на прямоугольнике листа постепенно возникла схема комнаты главы деревни, скрытой в бамбуке. Осталось только придумать - как именно его убить. Сделать растяжку или подсыпать что-либо в чай?
        - А есть у него какие-либо привычки? Может быть он чистит зубы по семь раз перед тем, как лечь в постель? Или приседает голышом? Есть что-либо, что он делает каждый раз, как заходит в комнату?
        - Зачем это тебе?
        - Чтобы побольше раскрыть характер предполагаемой жертвы, - пожал я плечами. - У каждого человека есть свой ритуал. Вроде как сходить в туалет после сна и прочитать там пару страниц книги, или полистать информацию в телефоне, или выкурить первую сигарету. Что-нибудь, что он делает постоянно и редко когда забывает про это.
        - Он любил перед сексом вытащить королевскую кобру и обвить её вокруг своего стоящего черенка, - насупившись, проговорила Арису. - Обвить, а потом протянуть так, чтобы змея прошлась по коже с головы до хвоста. Говорил, что его это возбуждает. Что опасность придает ему адреналина. Мерзкий извращенец…
        - Да уж, ну и привычка у него… Лучше бы он марки собирал, или крестиком вышивал, на худой конец.
        Арису только тяжко вздохнула. Я поджал губы. Действительно, у девчонки жизнь вышла не сахар. Сначала убили родителей, а потом сделали малолетней рабыней. А когда стала взрослой, то милостиво разрешили жить, оставив на самой низкой должности.
        Что же, Митсэру заслуживает смерти. Первые отблески плана смерти Митсэру начали проблескивать в моей голове.
        Глава 15
        С Арису мы расстались хорошо. Обменялись контактами, она снабдила меня ещё кое-какими подробностями жизни ниндзя. Ну что же, не всё так плохо, как может показаться. Если Митсэру захочет всё-таки от меня избавиться, то я загодя сделаю первый ход. Терять-то мне всё равно нечего.
        Выйдя из кафе, я двинулся к дому. Спустя пару минут вышла и Арису. Она продолжила играть роль наблюдательницы. Правда, мне пришлось чуточку подождать её - она забегала в магазин одежды. Я с щедрот отсыпал на рваные штаны, всё-таки была моя вина в появлении дыры на упругой попе.
        По пути я позвонил Мизуки.
        - Какого хрена тебе надо? - вместо приветствия спросила Мизуки Сато.
        - Приветствую самую прекрасную вакагасиру Токио! - проговорил я.
        - Какие проблемы ты свалишь в этот раз на мою бедную голову?
        Как будто я прямо Рог Изобилия проблем. Нет, ну в самом деле - я же всё решаю, пусть и не сразу…
        - Да нет, никаких проблем нет, просто я нашел союзника в деле расширения влияния Казено-тсубаса-кай.
        - Что? Малыш, ты меня действительно пугаешь - что ты задумал? Кого из близких я на этот раз недосчитаюсь?
        - Сато-сан, если всё пройдет гладко, то никого из близких вы не потеряете. Наоборот - ваше окружения станет больше.
        - А чего это ты ко мне на «вы» обращаешься? Ты там не один, что ли?
        Я незаметно оглянулся. Арису продолжала идти за мной. Она походила на уставшую после работы девушку, которая неторопливо плелась по улицам столицы. Даже чего-то жевала на ходу.
        - Я на улице, мало ли кто рядом уши греет. В общем, мне нужна информация на те места, где собираются вакагасиры и санро-кай («группа старших советников»), а также со-хомбутё («руководитель штаба») клана Хино-хеби-кай. Где их офисы, где они ужинают чаще всего, где бывают? Это возможно?
        - Зачем тебе всё это? - после некоторой паузы спросила Мизуки.
        - Знаешь, понемногу приближается последний бой «Черного кумитэ». Если я не смогу там победить… Или Сэтору придумает какую-нибудь пакость… В общем, я хочу растоптать этот клан и стереть его с лица Токио. Чтобы сделать клан Казено-тсубаса самым могущественным.
        - Малыш, порой ты меня действительно пугаешь. Неужели ты хочешь объявить войну клану, в котором не меньше двух тысяч человек?
        - Я уже объявил эту войну. Но мне не хватает информации. Сделаешь, Мизуки-сан?
        Снова пошла небольшая заминка. Она как будто с кем-то советовалась, прикрыв трубку ладонью. По крайней мере мне так показалось.
        - Ты сейчас где? - спросила наконец Мизуки.
        - Я бреду в сторону дома. Через час буду там.
        - Тогда я подскочу к вам. Без меня ничего не взрывайте.
        - Заметано, Мизуки-сан. Дождемся тебя и бахнем как следует, - улыбнулся и взглянул на отражение в витрине.
        В стекле отразилась небольшая фигурка Арису. Идет, бдит. Пусть её…
        Под её неусыпным контролем я добрался до дома. Не стал махать на прощание рукой - всё-таки дом тоже был под наблюдением. Зато дома меня ждала картина маслом…
        Умытые и причесанные Киоси, Малыш Джо и Ленивый Тигр сидели на полу и… Шили! Да-да, они шили. Судя по всему, их плодами труда являлись брюки никкапокка, брюки для строителей. По внешнему виду брюки больше всего напоминали казачьи шаровары, только вместо пояса-кушака использовался ремень. Грубая ткань призвана выдерживать атаки гвоздей, краски и дождя с ветром.
        Перед ними на подушечке восседала Шизуки, наблюдая за трудягами с выражением лица фараона, лицезреющего постройку собственной пирамиды.
        - Всем привет! Что у вас тут за рабочая артель? - спросил я на входе, готовый в случае чего сорваться на улицу.
        Да-да, чтобы не припахали заодно.
        - Босс, мы тут изучаем спокойствие и самосозерцание, - жалобно ответил Киоси. - Уже три часа…
        - Ага, от этого самосозерцания уже все пальцы в крови, - буркнул Тигр.
        - А ну, замолчите! Хотите есть еду сэнсэя - отрабатывайте! - прикрикнула Шизуки.
        - Мы не хотим есть его еду! У нас кафе босса есть для этого, - вставил своё слово Малыш Джо.
        - Да ты один способен его разорить, когда обедаешь бесплатно. Трудись давай, зарабатывай деньги. А ты, Изаму, иди на задний двор, - сменила тон Шизуки. - Там тебя ждет Норобу. О чем-то хочет поговорить… Кстати, это он усадил твоих бездельников за шитье, а вовсе не я.
        Я застыл, пытаясь придумать, как освободить ребят от подобного наказания, но сверкнувшие бриллиантами глаза Шизуки тут же заставили меня забыть об этом. Добавила она уже словами:
        - Ты тоже хочешь к ним присоединиться?
        - Нет-нет, как я могу заставлять ждать сэнсэя? - тут же спохватился и быстро пошел к выходу.
        - Босс, - жалобно протянул Киоси.
        - Терпи, тануки, самураем станешь! - пожал я плечами. - Спокойствие всегда важно, в любом деле.
        - Эх, а мне говорили - хочешь быстрых денег? Иди в якудза… Эх, а говорили - хочешь красивых тянок? Иди в якудза… А что теперь? - донеслось мне в спину.
        - А теперь вот тут подшей, а то разойдется, - ответила Шизуки. - Ну почему у тебя руки не тем концом вставлены?
        Я не стал улыбаться - ребята попали. Чего уж тут смешного? Похоже, что предприимчивая мадама под лозунгом «С паршивой овцы хоть шерсти клок» загнала ребят в собственное маленькое рабство.
        Сэнсэй сидел возле сада камней и старательно пялился на пятнадцатый камень.
        То, что я собирался показать Норобу, не должны видеть посторонние глаза, поэтому внимательно осмотрелся по сторонам. На этот раз не смог заметить какого-нибудь наблюдательного поста. Неужели с дома Норобу сняли наблюдение?
        - Здарова, атец! - бухнулся рядом и тоже уставился на сад камней.
        - Натрахался? - буркнул вместо приветствия Норобу. - По движениям видно, что у тебя недавно был секс. Причем секс неплохой.
        Я с трудом сдержал усмешку. Вот и как ему так удалось увидеть? Неужели яйца просканировал на предмет наполненности? Да нет, вроде как пялился на камни, так и не отвел от них взгляда.
        - Да ты чего? Я вообще-то в гостях у семьи Утида был.
        - И ты там трахался? Тебя нельзя пускать в приличное общество, растлитель и извращенец.
        - Да чего ты такое несешь? Я там и не трахался. Я после…
        - Я и говорю - растлитель. Кого ты на этот раз осчастливил своей небольшой креветкой?
        - У меня большая… Да ну тебя! Я не обязан тебе докладывать о своих приключениях. В общем, у меня есть план деревни, скрытой в бамбуке, - я порылся в рюкзаке и вытащил листки с указаниями и планом. - Вот тут коридорные ловушки, тут комнаты рядовых ниндзя, а вот тут квартирка Митсэру Кабунаги…
        - Ну и зачем ты это притащил? - старик лениво покосился на расчерченную бумагу.
        - Затем, чтобы ты мог оценить весь масштаб трагедии, а потом потеребить жиденькую бороденку и дать свой необыкновенно мудрый совет.
        - На хрен пойти не хочешь? - с неподдельным интересом спросил Норобу.
        - Вроде не было подобного желания. И вышивать тоже не хочу. Кстати, а чего ты ребят засадил за такой неблагодарный труд?
        - Чтобы они могли научиться работать в команде. Киоси у них командир и он должен показывать своим примером, что может лучше и больше остальных. Малыш Джо и Ленивый Тигр излишне вспыльчивы, так что им не помешает чуть подуспокоиться. А ничто так не успокаивает мозг, как монотонная работа.
        - Ну да, у меня были знакомые, которые на конвейере работали. Такими спокойными выходили, что прямо заставляли психологов рыдать. Они во время работы погружали мозг в расслабленное состояние и только тело двигалось на автомате.
        - Вот-вот, пусть немного поработают. Заодно хотя бы чуточку возместят ущерб твоему ресторану, а то только объедают и ни хрена не делают. По поводу делать… - сэнсэй залез за отворот кимоно и вытащил знакомую звездочку-сюрикен. - Вот что недавно воткнулось в дверь моего дома.
        Я взял сюрикен. На прикрепленной красной ленточке были написаны два слова: Хара Озэму.
        - Чьё это имя? - спросил я.
        - Ты думаешь, что я каждую собаку в Токио знаю? - проворчал сэнсэй. - Похоже, что это твой первый заказ.
        Я устремил взгляд на сад камней:
        - Знаешь, отец, а ведь в прошлом мире я брал заказы на неправильных людей. От моих рук погиб не один десяток преступников, до которых не могла добраться полиция. Неужели и в этом мире мне придется заниматься тем же самым?
        - Ты можешь таким не заниматься. Знаешь, у меня есть мысль… - произнес Норобу. - Давай просто пустим всё на самотёк и пусть будет как будет? А? Ну а что, подумаешь, какой-то глава деревни ниндзя, что он нам? Да мы его тапками забросаем и в ролл закатаем.
        - Издеваешься? - спросил я.
        - Есть немного. Ты же сам согласился на условия Митсэру, так что теперь отступать некуда. Найдешь Озэму, сделаешь так, чтобы его жизнь укоротилась и вот ты часть долга отдал.
        - Да не отпустит он меня… Даже если я выживу после трех убийств, то меня либо заставят снова и снова исполнять заказы, либо уберут, как ненужное оружие. Я познакомился с девушкой, которая жила раньше в деревне небесного огня…
        - Где? - удивленно переспросил сэнсэй.
        Он даже соизволил повернуть ко мне голову, а это уже было немало. Похоже, что он слышал про эту деревню.
        - В деревне небесного огня.
        - Странно, я думал, что всех жителей этой деревни уничтожили, - покачал головой сэнсэй. - Страшная тогда была резня, ручей у той деревни покраснел от крови…
        - Она одна выжила. Я проверил её Порошком Правды, так что она солгать не могла. Она захотела стать моей союзницей и даже обещала нейтрализовать сторожей, когда я вздумаю прийти в деревню, скрытую в бамбуке.
        Сэнсэй задумчиво пошевелил рукой листки бумаги. После этого взглянул на меня:
        - Ты хочешь убить Митсэру?
        - Либо он убьет меня, - пожал я плечами.
        - Но ты понимаешь, что выйдешь на поединок с мастером ниндзя, о мощи которого слагают легенды?
        - А может у меня есть козырь в рукаве? - я хитро взглянул в ответ.
        - Какой же у тебя козырь?
        А вот тут надо бы польстить, чтобы сэнсэй тоже взялся за это дело не на уровне советов, а влип гораздо глубже.
        - У меня есть знакомый сэнсэй, о мудрости которого давно ходят легенды. И эти легенды не раз были подтверждены делом.
        - Надеюсь, что ты меня с ним познакомишь, - вздохнул Норобу, но по дрогнувшим губам я видел, что моя лесть не прошла даром.
        - Да, вот как подойдем к зеркалу, так сразу же и представлю, - улыбнулся и похлопал его по плечу.
        За нашими спинами скрипнула половица. Я оглянулся - на пороге стояла вакагасира клана Казено-тсубаса Мизуки Сато.
        - Добрый вечер, мужчины, - кивнула она. - Вы тут тоже тренируетесь? Как те трое ребят внутри?
        - Добрый вечер, Сато-сан, - коротко поклонился Норобу. - Мы каждый миг тренируемся - ведь всегда нужно быть готовым к тому, что вы придете в гости и атакуете нас своей неземной красотой.
        - Эх, Норобу-сан, если бы вы были чуть помоложе, то я обязательно утащила бы вас в ресторан ужинать. Там бы развесила уши и послушала ваши красивые речи. Могла бы даже чуточку влюбиться, - улыбнулась Мизуки.
        - Мизуки-тян, да ты и так влюблена в меня без памяти, - покачал головой Норобу. - Вот только боишься в этом признаться даже самой себе.
        - От вас ничего не скрыть, прозорливый сэнсэй, - с придыханием ответила Мизуки. - Но вот можно вопрос - та женщина, которая командует ребятами… Разве это не…
        - Да, это она, - кивнул сэнсэй.
        - И после всего, что произошло, она снова в вашем доме? - вскинула брови Мизуки.
        - Да, после всего этого она снова в моём доме. Помогает по хозяйству и вообще… Но ты пришла говорить не про неё, не правда ли?
        Мне показалось, что сэнсэй специально перевел тему. Похоже, что между Шизуки и Норобу есть не одна история любви и предательства. Я тактично не стал спрашивать - захочет, сам расскажет. А не захочет, так я не буду бередить старые раны.
        - И снова вы правы, сэнсэй. Я тут из-за моего маленького друга, который замыслил большие дела. Малыш, что у тебя тут за листки?
        - Это план деревни, скрытой в бамбуке, - ответил я.
        - Это же деревня ниндзя? Зачем тебе понадобилась деревня «воинов ночи»? И когда я давала машину… Вы ездили именно туда? То есть машина нашего клана попала в поле зрения ниндзя? Надеюсь, у вас там ничего серьезного?
        - Да ну что ты, там никаких проблем и ничего серьезного. Я всего лишь убил сына главы деревни, - просто ответил я. - А он меня спалил Истинным Взглядом. Вот такие вот дела.
        Челюсть Мизуки отпала так, что едва не отдавила пальца на ногах. Она перевела ошеломленный взгляд с меня на сэнсэя, тот мило улыбнулся в ответ и кивнул. Мол, так всё и было. Вот такой вот у меня ученик - молодец!
        Я же рассказал историю смерти Оды Кабунаги. Причем намекнул, что сделал это ради клана Казено-тсубаса и только ради блага якудзы. Очень толсто намекнул, с привлечением в качестве примера сайко-комона Хаганеноцуме-кай.
        После того, как Мизуки смогла себя взять в руки, она произнесла сакраментальное:
        - И это ты называешь «никаких проблем»? Да ты охренел в конец, малыш? Тебе уже мало обычных убийц, детей аристократов, духов, смертников - ты решил ещё и ниндзя приплести? А кто будет дальше?
        - Да вроде бы он всех уже зацепил, - подлил масла в костер сэнсэй. - Больше вроде бы никого не осталось.
        - Ну нет, если поискать, то точно кто-нибудь найдется, - ответил я. - К тому же, мир большой, людей в нем много… Ай!
        Мизуки всё-таки не выдержала и закатила мне затрещину. Гулкий звук пролетел над садом камней.
        - Почему не согласовал акцию устранения со мной? Почему даже не поинтересовался о том, стоит ли трогать Оду Кабунаги? А если бы ты узнал, что мы уже которую неделю пытались перетащить его на свою сторону и он начал продавливаться? Эх, ну почему от тебя всегда столько проблем?
        - Я же хотел как лучше, - проговорил я, почесывая ушибленный затылок.
        - А получилось как всегда, - вздохнула Мизуки. - А мы ещё удивлялись, что такой мужчина, как Ода умер такой нелепой смертью. Оказывается, ему помогли… Но, судя по тому, что ты жив - вы сумели о чем-то договориться с ниндзя?
        - Да, - кивнул сэнсэй. - Изаму договорился, что он убирает трех человек, на которых ему покажут. Три смерти должны компенсировать одну…
        Мизуки взлохматила волосы. Как только она убрала руку, так волосы сразу же улеглись на свои места, словно были зачарованы именно на эту прическу.
        - Но вы понимаете, что ниндзя так просто от вас не отстанут? Глава деревни потеряет лицо, если не отомстит за своего сына…
        - Да, - кивнул сэнсэй. - Поэтому мы и рассматриваем вот эти листки - это план деревни внутри холма.
        - С ловушками и западнями? - подняла бровь Мизуки.
        - С ними самыми… Изаму хочет нанести удар первым. Прежде чем, это сделает Митсэру.
        Мизуки взяла в руки листки. Она перебирала их, задумчиво шевеля губами. После минутного молчания подняла на меня глаза:
        - А если мы сделаем для тебя похожий коридор, то ты сможешь натренироваться так, чтобы пройти по нему с закрытыми глазами?
        - В принципе, можно и зайца научить курить, - хмыкнул я в ответ. - Думаю, что смогу. У меня даже здание имеется на примете - мы там тренировались, когда готовили акцию против Хаганеноцуме.
        Мизуки взглянула на сэнсэя. Тот кивнул в ответ:
        - Да, там вполне можно всё оборудовать. Я могу даже помочь с этим делом. А ещё знаю троих балбесов, которые с радостью заменят швейную иглу на мастерок и шпатель…
        - Ладно, с этим мы определимся ещё. Мизуки-сан, а ты принесла то, что я просил?
        - Пока что я только дала команду собрать для тебя всю информацию, - отмахнулась Мизуки, после чего подняла сюрикен. - Это что у вас тут? Владелец рыбного завода? Зачем вам этот старый извращенец?
        Во как, только прочитала и сразу же дала определение. Надо же…
        - Ты знаешь Озэму Хара? - спросил я.
        - Да, а почему его имя на ленточке?
        - Он первая цель ниндзя. Человек, которого я должен убить. Расскажешь мне о нём? - улыбнулся я, после чего сделал глаза котика из мультика про Шрека. - Пожа-а-алуйста…
        Глава 16
        На подготовку было очень мало времени. Вернее, его не было совсем. Три дня - это ничтожно малый отрезок, чтобы за него можно было выстроить грамотную стратегию. То, что я узнал, должно помочь в деле устранения Озэму Хара, но большая часть всё равно будет построена на импровизации.
        Этот аристократ из древнего, некогда могущественного, а сейчас довольно-таки обедневшего, рода продолжал вести дела своего клана морщинистой рукой. Сам он владел не только рыбным заводом, но и крупным издательством, ориентированным на удовлетворение эротических мечтаний одиноких мужчин и женщин. Под управлением Озэму Хара выходили больше десятка печатных изданий, таких как «Розовые лепестки» и «Стволы бамбука».
        Надо ли говорить, что было представлено в этих самых журналах? Да вы и сами можете видеть подобные в ларьках возле станций метро. Их покупают как взрослые, так и прыщавые подростки. Последние, кстати, были на особом примете у старика Хара.
        Это была его слабость. И как раз эту самую слабость я и собирался использовать. Как мне удалось узнать - каждый четверг он ходил в один и тот же онсэн под названием «Одаиба». Там, под большой тайной к нему приводили мальчиков из бедных слоев общества, которых продавали собственные родители для плотских утех толстяка Озэму.
        Как мне рассказала Мизуки, Хара ещё и занимался ссудой денег нуждающимся. Был чем-то вроде российских жуликоватых контор по даванию «моментальных денег». Кстати, процент тоже задирал неимоверно высокий. К нему шли только те, кому не куда было деваться. А когда должник влипал ещё больше, то Озэму предлагал ему сделку - дать на вечер сына…
        Некоторые противились этому предложению, тогда с них через суд сдирали последнюю рубашку и выкидывали на улицу. Большинство этих несчастных так и умирали под мостами или в бедняцких ночлежках.
        Но были и те, кто соглашался. Тогда Хара списывал часть долга. Не всю… чтобы был ещё повод обратиться к этому должнику. И к его сыну.
        Мальчики после такого вечера возвращались домой, но жизнь их уже никогда не становилась прежней. Их в любой момент мог снова позвать в онсэн распаренный толстяк.
        Что же, на этот раз Мизуки смогла узнать - кого из должников «осчастливит» владелец порножурналов. Семья простолюдинов Итаку ютилась в небольшой однокомнатной квартирке на окраине Токио. Кента Итаку был как раз прыщавым, взлохмаченным и в меру костлявым мальчишкой. Его-то и заприметил в жертвы похотливый ростовщик.
        Как сказала Мизуки, он давно обхаживал семью Итаку, но те, даже еле сводя концы с концами, не сдавались и держались до последнего. Тогда в один несчастливый день, вернее ночь, овощной магазинчик отца Кента неожиданно вспыхнул и сгорел почти до тла. Как потом сказали пожарные - не соблюдалась техника безопасности. Вот так вот. Ещё и штраф впаяли разоренному отцу. До кучи, а то ему мало было разорения.
        Увы, но с законом не шутят и, чтобы выплатить штраф, главе семейства Итаку пришлось идти на поклон к Озэму.
        Когда Мизуки мне это рассказала, то я сразу же указал на поджигателя, но она в ответ только пожала плечами. У Хара было железное алиби, а тот, кто не пойман - не поджигатель. Можно хоть тысячи причин приводить, но если вина не доказана, то никто не будет судить только лишь за одно желание.
        Что же, желание как раз и будет наказано…
        Я снабдил необходимой суммой Ленивого Тигра, чтобы тот посетил онсэн. Правда, перед этим проверил, чтобы на его спине не было татуировок, а то люди пугались тех, кто состоит в якудза и многие онсэн отказывали в посещении татуированным людям. Снабдил и наказал всё-всё-всё рассмотреть. Особенно наличие камер и место серверной. А также расположение ресторанчика, места для уединений и прочие радости, которые предлагает заведение с хорошей репутацией.
        Тигр пробыл в «Одаиба» полдня, а после вернулся расслабленным и удовлетворенным. Сначала даже ленился что-либо рассказывать, а предлагал дать ему отдохнуть и завершить этот вечер чудесным чаем и прекрасным сном. Чтобы привести его в чувство, пришлось задействовать Киоси. После пары плюх молодого тануки Тигр схватился за покрасневшее ухо и моментально начал рассказывать.
        Я всё тщательно записывал, чтобы потом использовать в своей вылазке.
        Тигр описал онсэн так, как если бы пробыл там не меньше недели. Он заглянул во все уголки, был три раза выгнан с кухни, а на четвертый раз главный повар даже обещал отрезать Тигру его креветку. Зато результатом его посещения было получение важной информации.
        Я оставил Тигра в покое, когда он уже вовсю клевал носом и начал сбиваться в своих показаниях. В таком состоянии он запросто мог ляпнуть что-то не то и это могло повредить в разработке моего плана.
        Вечером второго дня мой телефон неожиданно взорвался звонком. Он вырвал меня из задумчивости, когда я застыл над планом онсэн, разрабатывая возможные маршруты отхода. Я взглянул на номер. Незнакомый.
        Кто бы это мог быть?
        Не брать нельзя - это мог позвонить сам оябун, а подобное невнимание могло караться отрубанием мизинца. Мой мизинец был мне дорог, поэтому я взял трубку:
        - Алло?
        - Добрый вечер, господин Такаги, - раздался дрожащий женский голос. - Меня зовут Мичико Фудзивара… Я сестра Сато Фудзивара…
        Я вспомнил нашего недавнего спасенного мужчину-повара. Того самого, которого выгнали из «Красного карпа», навешали долгов и выбросили на улицу.
        Откуда у его сестры мой номер телефона?
        Ах да, он же звонил ей с него… Возможно, тогда и сохранился.
        - Да, Фудзивара-сан, добрый вечер. Чем обязан вашему звонку? - ответил я.
        - Простите меня за беспокойство… я вовсе не хотела вам звонить, но… - женщина всхлипнула.
        Вот ещё! Только женских слез мне слушать не хватало. Да в честь чего она всхлипывает?
        - Что случилось, госпожа Фудзивара? - спросил я сухо.
        Не умею я разговаривать с плачущими женщинами. Тем более не умею разговаривать с плачущими женщинами, которых я никогда не видел. Вдруг я ляпну что-то не то и расстрою её ещё больше? Да она же мне через телефон все мозги своими слезными ливнями вымоет.
        - Простите ещё раз, что беспокою вас. Я… я не осмелилась бы вас тревожить, я и так благодарна вам за то, что в трудную минуту помогли Сато, но…
        Снова всхлип. Я вздохнул. Ну и что не так-то?
        - Не за что меня благодарить, Фудзивара-сан, Сато и сам смог бы всё сделать, но просто в трудную минуту немного поддался слабости. Думаю, что в следующий раз он будет достаточно смелым и выдержанным. Если вы звонили только поблагодарить, то…
        Я сделал паузу. Конечно, мои слова были бестактными, но лучше прослыть грубияном, чем слушать всхлипы и гадать, что послужило их причиной.
        - Нет-нет, - тут же раздался голос Мичико. Она словно испугалась, что я брошу трубку. - Я позвонила ещё для того, чтобы поинтересоваться - не знаете ли вы что-нибудь про Сато?
        - Ну, он вроде бы устроился поваром к аристократу по фамилии Мияки. Даже звонил и благодарил меня за поддержку и обещал угостить настоящими роллами. А что с ним не так? Он же звонил с рабочего телефона, вам он разве не перезванивал?
        - Сато постоянно мне звонил. Хозяин разрешал ему разговаривать двадцать минут в день по телефону, и мой брат делился своими успехами, но вот позавчера… Позавчера он не звонил. А вчера тоже… Сегодня я позвонила сама, но мне сказали, что Сато уволился, получил полный расчет и ушел в неизвестном направлении…
        - И ты подумала, что он пошел к нам?
        - Я уже не знаю, что и думать, - снова всхлипнула Мичико.
        - Фудзивара-сан, могу вам пообещать, что если я что-нибудь узнаю про вашего брата, или же он сам придет к нам, то обязательно вам позвоню. И не плачьте, может быть, у него просто нет возможности вам позвонить. Но он обязательно это сделает, когда такая возможность появится. Всё будет хорошо, не переживайте.
        А что я ещё мог сказать? Как утешить всхлипывающую женщину? Только обещанием, что всё будет хорошо. Не мог же я сейчас броситься искать Сато по всему многомиллионному Токио?
        - Спасибо вам, Такаги-сан. Вы очень добры. Я надеюсь, что всё будет хорошо. И ещё раз простите, что побеспокоила вас.
        - Ничего-ничего, не переживайте за меня. Лучше заварите себе зеленого чая и постарайтесь успокоиться. Я обещаю вам рассказать всё, что смогу узнать про вашего брата…
        Эх, если бы в тот момент я знал, что на самом деле случилось с её братом… Наверное, во время этого звонка он был ещё жив…
        - Доброй ночи, Такаги-сан. И ещё раз спасибо…
        - Доброй ночи, Фудзивара-сан.
        После того, как отключил вызов, я подумал про Фудзивару и поварское искусство. А что если…
        Да, надо бы это попробовать. В конце-то концов, чем черт не шутит, а вдруг прокатит?
        На другой день я уже запасся всем необходимым и подошел к дому, в котором квартировалась семья Кента Итаку в двенадцать часов. Как я узнал из источников, приближенных к жертве - Хара должен был поехать в онсэн через час.
        Да-да, есть такие источники среди слуг, которых можно разговорить при помощи небольших усилий. Малыш Джо прекрасно с этим справился, тем более что при его росте и харизматичной внешности повлиять на миловидную служанку господина Хара было не трудно. Они столкнулись на рынке, где та покупала овощи. Малыш попросил помочь с выбором имбиря, а дальше, слово за слово, ужин в кафешке и вот я стал обладателем очередного необходимого кусочка информации.
        В пять минут первого к дому подъехала машина. Из черного фургона вышли двое мужчин в костюмах и черных очках. Они прошли в бетонную коробку, а через десять минут вывели оттуда всю семью Итаку. Это были подосланные бойцы от Мизуки. Они должны были показать себя федеральными агентами службы безопасности, которые взяли семью Итаку и повезли для показаний по делу о мошенничестве и долгах господина Хара. Даже покричали немного, чтобы соседи услышали, почему забирают эту тихую забитую семью.
        Я вперился взглядом в выводимого Кента. Мне нужно было считать его походку и движения за тот короткий срок, пока мужчины вели семью к черному фургону. До этого видел его фотографию в школьном альбоме. Про таких ещё говорят, что это «серая мышь». Щуплый, с затравленным взглядом, с лохматыми волосами. Рубашка явно куплена на вырост - вон как закатаны рукава.
        Меня даже кольнуло под ложечкой - когда-то похожим на этого пацана был Изаму Такаги. А сейчас? А сейчас настоящий Изаму Такаги взял другое имя, а ноппэрапон под его личиной собирается как раз изменить личину и взять другую. Для этого нужно, чтобы семья Итаку исчезла на некоторое время.
        Мизуки договорилась со знакомым полицейским, что семью Итаку помурыжат пару часиков, поспрашивают о Хара и его делишках, а потом вернут на место. Протокол задержания и прочий спектакль нужен для обеспечения алиби этой семье. Я же возьму на себя роль Кента.
        Как только семью погрузили в машину, и фургон исчез с улицы, я вошел в дом. Подняться на нужный этаж и вскрыть дверь Итаку не представляло большого труда. Мебели было немного, в холодильнике и вовсе мышь повесилась. Даже вездесущих тараканов не было - явно смылись, чтобы их самих не съели.
        В доме я отыскал пару фотографий. Сняты ещё в то время, когда дела семьи Итаку шли более-менее хорошо. По крайней мере, на фотографии все трое улыбались.
        Я скинул с себя вещи, убрал их в рюкзак, а после покопался в шкафу и вытащил вещи Кента. Пришлось срочно похудеть - для нового тела это не представляло труда. Я всего лишь представил, как выгляжу в этой одежде, как становлюсь похожим на Кента.
        Держа перед собой фотографию мальчишки, я в другой руке сжимал зеркальце. Мысленно лепил как будто из пластилина своё лицо. Вот нос надо поуже, вот лоб чуть повыше, а ещё волосы чтобы стали черными. Возле правого глаза был небольшой шрамик, так что я и его скопировал в точности.
        Полчаса ушло на то, чтобы из себя сделать копию Кента. Приходилось работать не «на отшибись», а на совесть - Хара мог что-нибудь заподозрить и тогда весь мой план пойдет насмарку.
        У меня завибрировал телефон. Звук пришлось убрать, чтобы соседи не заподозрили присутствие постороннего в пустой квартире.
        - Да, - негромко ответил я.
        - От дома Хара отъехали две машины. Одна повезла жиртреста, а вторая походу отправилась за тобой, босс, - отрапортовал Киоси. - Сейчас сброшу номер авто…
        Он опять был на стреме и следил за домом Хара.
        - Отлично, никто тебя не запалил?
        - Да что ты, босс, я тут в книжке уже два часа подряд копаюсь. Сижу тут себе на скамеечке, никого не трогаю…
        - Примус починяешь? - вырывалось у меня.
        - Чего делаю? Кого починяю? - не понял Киоси мою отсылку к Булгакову.
        - Да ладно, забей. Это я чего-то ляпнул, не подумав. Ладно, благодарю за службу. Возвращайся к сэнсэю.
        - Опять никкапокка шить? Босс, да лучше я тут ещё посижу…
        - Нет, там лишний раз не рисуйся. Ты свою работу сделал, поэтому покинь вверенную территорию. Можешь погулять в другом месте. Не отсвечивай там лишку…
        - Всё понял. Пойду в парк, там посижу, съем пару булочек, покормлю лебедей третьей…
        - Отбой, романтик, - хмыкнул я и выключил телефон.
        Что же, если машина выехала за мной, то через двадцать минут прибудет. Надо бы её встретить на подъезде, а не то для глазастых соседей будет неприятным открытием появление того, кто недавно уехал с агентами службы безопасности.
        Накинув бейсболку на черные волосы, я ещё напялил и старую добрую черную маску в поллица, с вышитой улыбающейся мордочкой кота. Черные очки вовсе скрыли моё лицо. Я подумал и всё-таки достал своё худи из рюкзака - пусть одежда тоже будет другой. На углу квартала сброшу и останусь в одежде Кента.
        Ждать пришлось недолго. Вскоре показалась черная пуля представительской «Тойоты». Номер совпадал с тем, который прислал Киоси, поэтому я выставил руку в излюбленном жесте автостопщика и стянул маску с лица.
        Если водителю не показали, кого надо привезти, то он проедет мимо, а возле дома соседи расскажут о случившемся с семьей Итаку. Но, Фортуна сегодня была ко мне милосердна, поэтому стоило только нам с водителем встретиться глазами, как он тут же взял влево и остановился у тротуара.
        - Кента Итаку? - спросил водитель в опущенное стекло.
        - А вы от господина Хара? - спросил я и постарался, чтобы мой голос звучал чуть тоньше обычного.
        Вроде бы у меня получилось спародировать Кента, поскольку пару раз звонил на его телефон и представлялся службой социального опроса. Голос хоть и был загрязнен помехами, но Киоси говорил, что запись на телефоне и моя пародия были схожи.
        - Да, садись в машину. И подстели газетку, чтобы не испачкать сиденье, - поморщился водитель.
        - Чем не испачкал? У меня вроде бы чистые брюки, - неуверенно переспросил я.
        - А вдруг ты обосрешься от страха, когда представишь, зачем мы едем? - хохотнул водитель.
        Я обошел машину и залез на заднее сиденье. Даже подстелил газетку, чтобы показать свою покладистость и зашуганность. Но всё-таки не удержался и спросил:
        - А зачем мы едем? Папа сказал, что господин Хара набирает талантливых мальчиков в бой-бенд и хочет меня послушать. А так, как он очень занятой человек, то у него свободное время будет только в онсэне. Заодно меня послушают другие люди, которые будут в онсэне. Так я покажу, что умею выступать на публике.
        - Ну да, ну да, - снова улыбнулся водитель. - Именно за этим мы и едем. Что у тебя в рюкзаке?
        - Там полотенце и халат. У меня нет тысячи иен, чтобы взять их в аренду…
        Не мог же я сказать, что у меня там «подарок» для его хозяина. Пусть это будет сюрпризом…
        - Вот же нищета бесхалатная, - покачал головой водитель. - Ну да ладно, если ты понравишься господину Хара, то он тебя завалит иенами. Будешь кататься, как имбирь в васаби.
        - Вот и хорошо… - «обрадовался» я. - Я изо всех сил постараюсь понравиться. Я буду так сильно стараться, что понравлюсь всем. Если это мой шанс выбраться из бедности, то я постараюсь его не упустить…
        Водитель только усмехнулся, глядя на меня в зеркало заднего вида. Я же ответил беспечной улыбкой идиота, который вообще не догадывается, зачем его везут в онсэн.
        Пусть принимают меня за дурачка - с таких спрос меньше. Да и подумают на меня в самую последнюю очередь, когда всё случится.
        Глава 17
        В прежней жизни я каждое утро начинал с пробуждения от холодного душа. Как это? Да всё просто - поначалу я заводил будильник на одну минуту и вставал под самую холодную воду. Да-да, ни капли горячей, только хардкор. В итоге после того, как эта минипытка заканчивалась, я жестко обтирался полотенцем и окончательно просыпался.
        Сон слетал так моментально, как будто никогда не касался тела. Отфыркивался, ежился, порой даже стискивал зубы, чтобы не закричать от… счастья, но зато потом выходил с ясной головой и желанием жить.
        Тут я старался делать то же самое, хотя и попадал на укоризненный взгляд сэнсэя, который предпочитал просыпаться от чашки хорошего чая. Ну а я совмещал приятное с полезным - душ и чай помогали телу настроиться на день. А иногда чай даже прибавлял скорости на пробежке, когда очень сильно хотелось по-маленькому, а вокруг были спешащие на работу люди.
        Хотя, порой Норобу замечал, что моё поведение напоминает ему слегка подзабытый обычай аристократов. В японской религии, синто, существует обычай мисоги, омовения. В дни, когда в императорском дворце проводили важные церемонии, аристократы вставали рано утром и очищались духовно и телесно, принимая ванну перед тем, как покинуть дом. Этот обычай распространился и в народе, получив название гёсуй.
        На это я ему всегда отвечал, что пора бы этот обычай возродить, а то по утрам во рту словно кошки насрали, а подмышки пахнут далеко не розами. Иногда добавлял, что их комнаты сэнсэя ещё и доносятся запахи вчерашнего горохового супа на ужин. Правда, после этих слов приходилось убегать…
        Но это было, пока мы спали в доме. Нынче же мы с Киоси ютимся в небольшой палатке по ночам. Я уже дал задание Ленивому Тигру найти нам жилье неподалеку. Всё-таки не хочется сэнсэя оставлять надолго одного - Шизуки его тогда окончательно под себя подомнет.
        Сейчас же меня везли вовсе не в холодный душ, а в горячие источники. Там-то и должна произойти скоропостижная смерть старого сластолюбца.
        Водитель больше не разговаривал со мной, а я прильнул к окну и обозревал окрестности. Подмечал, куда лучше свернуть, если вдруг будет погоня. Вон в том углу тупика можно запрыгнуть на строительный мусор и перемахнуть через забор. А вон там можно ударить по сложенным штабелям бамбука и тогда полутораметровые трубы окажутся на свободе, чтобы радостно запрыгать по асфальту.
        - Мы приехали! - буркнул водитель, остановившись неподалеку от комплекса.
        Главный вход походил на ворота в императорский дворец - везде штандарты с четырехлистником клевера, большие бумажные фонари под изогнутой крышей, массивная потолочная арка изгибалась перевернутой ладьей. И вместе с традиционной атрибутикой соседствовали современные хромированные шесты, поддерживающие крышу, и поблескивали в глубине зеркальные раздвижные двери. Этакая совокупность старины и современности.
        - Иди, скажешь, что тебя ждет господин Хара. Там уже проводят.
        - Спасибо вам. Вы так добры ко мне, господин, - поклонился я. - Подскажите, а в какой стороне находится станция метро? Чтобы мне потом добраться до дома. Вы же не повезете меня обратно?
        Водитель фыркнул:
        - Убирайся! Я тебе не справочное бюро!
        - Эх, а я бы вам тоже спел, - с сожалением вздохнул я и начал выбираться наружу.
        Не стоило сердить водителя, а то он может потом что-нибудь упомянуть о маленькой слабости своего господина. Не хотелось бы лишний раз напрягать семью Итаку. То, что я планировал сделать, вовсе не должно соотноситься с младшим членом этой семьи.
        Я пошел в сторону онсэна. Когда вошел внутрь, то сразу же обратил внимание на многочисленные атрибуты такие, как самурайские доспехи, вышитые кимоно, большие веера с рисунками тушью и невероятным множеством стилизованных под бумажные фонарики ламп.
        Про этот комплекс успел прочитать, что тут воссоздана атмосфера эпохи Эдо. Улыбчивые привратники приветливо поклонились и сделали приглашающие жесты в сторону стойки с шустро снующими девчатами. Те брали оплату, передавали номерки шкафчиков или комнат для отдыха. Так же могли дать на выбор мочалку, зубную щетку с уже выдавленной пастой, банный халат и одноразовые шлепки. В общем, были смотрящими над мокрыми делами.
        - Здравствуйте, дорогой гость, - с улыбкой поклонилась миловидная девушка, когда до меня дошла очередь. - Рады приветствовать в нашем комплексе. Чем мы можем вам услужить?
        Я хотел было позвать её с собой понежиться в горячих источниках, но вовремя вспомнил - зачем я здесь. Очень уж сильно отвлекала от мыслей о деле мушка над нежной верхней губой девушки.
        - Здравствуйте, я здесь в гостях у господина Хара. У меня назначена с ним встреча.
        - Ах, вы к господину Хара. Что же, мы знаем этого уважаемого человека. Да, мы сейчас проводим вас к нему. Что-нибудь возьмете? - девушка обернулась к стеллажу, на котором стройными стопочками возвышались банные халаты и полотенца.
        Для иностранцев была даже указана привычная мера в сантиметрах и размерах. То есть под любую фигуру найдется свой халат. На самом видном месте возвышалась табличка с ценами на аренду халатов. Не очень дорого, в любое другое время я бы взял без раздумий, но сейчас мне нужно привлечь внимание для обеспечения алиби, поэтому я не должен выглядеть как однотипные мужчины и женщины, прохаживающиеся по комплексу.
        - Спасибо, уважаемая госпожа, но я взял свой банный халат, - с немного виноватой улыбкой протянул я в ответ. - Да, у меня своя юката.
        Уголки губ девушки чуть дернулись. Похоже, что такое было редкостью для этого онсэна. Если бы я не был гостем Хара, то привратники могла бы даже перестать улыбаться, взять моё бренное тело за шкирку, да и выкинуть вон. Чтобы не мог испортить настроение отдыхающим видом своих заплаток.
        Но это не воспрещено правилами, не поощряется, но не воспрещено. Поэтому девушка попыталась мне ещё впарить шампунь, полотенце и прочие мыльно-рыльные принадлежности, на что я с прежней виноватой улыбкой мотал башкой.
        На красивом личике тщетно пытались скрыться истинные чувства, которые девушка испытывала к стоящему перед ней клиенту. Фиг теперь она пойдет со мной в горячие источники, если я приглашу её как-нибудь! Такую нищету даже в приличное место пускать нельзя, иначе об этом месте может сложиться превратное отношение!
        Она настаивала, но я не сдавался. Говорил, что спасибо, но у меня всё есть. Она даже подпускала грудной хрипотцы и понижала голос, но у меня уже выработался иммунитет к подобным предложениям. Мало что ли, я в своё время наслушался ласковых банковских операторов, которые пытались втюхать мне кредиты под ма-а-а-аленький грабительский процент?
        В процессе уговоров на меня нацепили браслет со штрих-кодом, на которые должны были начисляться баллы покупок.
        После получения браслета вы можете ходить по локациям, сидеть в кафе, мочить ножки в бассейнах с рыбками на улице, фотографироваться или кушать в кафе. Сам комплекс состоит из нескольких бассейнов с разными составами и температурой воды. Для европейцев шокирующим является тот факт, что в этой закрытой зоне ходят без одежды, прямо совсем без неё. Чувствуешь себя неловко, но для японского менталитета это нормальное явление, поэтому подчиняешься общим правилам.
        - Аоки! - сдалась наконец девушка и позвала сидевшую поодаль девчушку лет двенадцати. - Проводи этого… господина в комнату господина Хара.
        Да, слово «господин» далось ей с видимым усилием. Всё-таки вежливость победила и меня не послали на хер.
        Черноволосое мелкое чудо подскочило и тут же согнулось в приветственном поклоне, показывая следовать за собой.
        - Фух, спасибо, а то я думал, что никогда отсюда не уйду, - не смог удержаться от того, чтобы не пустить шпильку в сторону красотки.
        Взгляд, которым она меня одарила, был гораздо холоднее моего обычного утреннего душа. Да красотка как будто вылила на меня ведро жидкого азота, чуть уши в трубочку не завернулись. И этот взгляд леденел поверх приклеенной улыбки.
        - Господин, вы точно ей понравились, - доверительно шепнула моя провожающая. - Ситоку ни на кого не смотрела с таким вожделением.
        - О как, а ты уже знаешь, что такое вожделение? - поднял я бровь.
        - Ну да, наша учительница так смотрит на нас, когда мы особенно её выводим из себя. Она вожделеет огреть нас указкой. Как она говорит - это от большой любви. Так что Ситоку в вас влюбилась…
        Я только хмыкнул в ответ и двинулся за провожающей. Аоки подождала меня возле мужских раздевалок. В раздевалке я быстро переоделся, сложил вещи в шкафчик. В красной юкате я бросался в глаза, но мне только это и нужно - когда одежда привлекает внимание, на лицо долго не смотрят.
        В моём мире даже был такой случай ограбления, когда грабитель ворвался в банк, навел пистолет на кассира и заставил того сложить все деньги в мешок. После этого забрал мешок и удалился. В банке было много женщин, но почти никто не смог описать лица грабителя. И всё потому, что этот находчивый чувак был голым. В то время ещё не были распространены видеокамеры, поэтому грабителя так и не смогли найти.
        Я сложил вещи в шкафчик и взял с собой только приготовленное загодя бэнто.
        А что? Я же был настолько беден, что не мог себе позволить еду в ресторанах и кафе. Аоки ничего не сказала, просто повела меня за собой.
        Мы прошли мимо кафешек, в которых люди сидели как на подушках возле низеньких столов, так и на европейский манер - на стульях возле обычных столов.
        Мощеные камнем дорожки привели нас в зону комнат для отдыха. В каждой комнате были кровати для отдыха, низенькие столы, шкафчики для вещей и небольшие сауны на двух-трех человек. За отдельной ширмой скрывался душ и туалет. Всё чисто и максимально стилизовано под манер древнего Токио.
        Это я успел выяснить загодя, поэтому и взял с собой бэнто.
        - Господин Хара находится здесь, - с легким поклоном сказала Аоки и показала на дверь.
        - Благодарю вас, Аоки-тян. И передайте Ситоки большое спасибо за приятное общение, - сказал я в ответ.
        Девчушка хихикнула, закрыв рот ладошкой, и убежала прочь. Я же постучался в комнату отдыха господина Хара.
        - Да-да! - послышалось в ответ.
        - Здравствуйте, господин Хара! - я подпустил дрожания в голос. - Это Кента Итаку. Мой папа говорил, что вы хотите послушать, как я пою?
        - Заходи мой мальчик, заходи! - ответил мужской голос.
        Я несмело потянул дверь на себя, поклонился и прошел в комнату.
        На кровати сидел пожилой толстяк, которого я сразу же узнал по фотографиям из сети. Озэму Хара. Красное лицо походило на блин и было также изрыто кратерами. Венчик черных волос венчал обширную лысину также, как любой закрытый каток облегают бортики безопасности. Носик пуговкой был почти скрыт за двумя холмами щек. Из шелковой юкаты выглядывала седоватая поросль.
        Я быстро огляделся по сторонам. Столик уставлен закусками. Среди залежей яств возвышались две бутылочки сакэ. За стеклянной дверью сауны горел свет и от неё едва ощутимо несло теплом, значит, сауна греется. В комнате был только Озэму.
        - Проходи, мой мальчик, проходи. Что это у тебя в руках? - со слащавой улыбкой проговорил Озэму.
        - Это мой бэнто, - застенчиво произнес я. - Я не успел покушать и взял с собой.
        - Да? А что там у тебя? Ого, грейпфрут, кусочки курицы в соусе терияки, рис и имбирь… Ммм, должно быть это всё вкусно? А можно попробовать?
        Он взял мой обед и начал разглядывать так, как будто это были редкие швейцарские часы. Вот же проглот - у самого стол от еды ломится, а он норовит у пацана последнюю еду забрать!
        Я подавил усмешку. Как же предсказуемы люди навроде этого старика - всегда падки на чужое. В принципе, в расчете на это я и взял любимое лакомство Хара. Информация про курицу в соусе мне добыла Мизуки. А уж грейпфрут… Это было моим особенным оружием против старика.
        Подобно бедному родственнику, я стоял возле входа и смотрел, как этот жирный кабан очищает бэнто. Он слопал обед в два захода, а после обтер масляные пальцы о юкату.
        - Ну, чего же ты стоишь, мой мальчик? Может быть, ты устал и хочешь присесть?
        Рука похлопала по кровати рядом. Вот же злодей, пожрал и сразу к соблазнению? Ну уж нет, засранец, мне нужно немного времени, чтобы спрятанные в грейпфруте лекарства достаточно хорошо подействовали.
        Надеюсь, что вам никогда не придется принимать препарат под названием «Виагра». Надеюсь, что у вас всё всегда будет хорошо. Но если всё-таки наступит такой период, то будет лучшим запомнить, что никогда не следует принимать этот препарат вместе с грейпфрутом или грейпфрутовым соком, так как данный фрукт значительно усиливает фармакологический эффект, что может привести к проявлению осложненных побочных эффектов и даже к передозировке.
        А у меня, кроме «Виагры» в этом фрукте были спрятаны и ещё некоторые лекарства…
        Но мне нужно выиграть время…
        - Может быть я лучше спою? - спросил я.
        - А давай. Садись рядом и пой. Знаешь, Кента-кун, если ты мне понравишься, то перед тобой откроются лучшие площадки страны. Ты сможешь выступить перед самим императором. Ты же любишь нашего императора?
        Я неуверенно кивнул.
        - Садись, чего ты встал?
        - А можно я спою вон в том кафе? - я показал на кафешку рядом.
        - Зачем? - уставился на меня Озэму.
        - Чтобы показать вам, что я не боюсь выступать на публике. Вы же так говорили папе? Говорили, что если я не испугаюсь толпы, то могу далеко пойти.
        Конечно же старый хрен ничего подобного не говорил Итаку. Но разве мог он отказаться от продолжения игры в гениального продюсера?
        Тем более, что всё это займет от силы десять минут, а потом Озэму вернется обратно и начнет «подписывать контракт» с мальчишкой.
        - Да, пойдем, малыш. Я думаю, что ты выступишь с честью.
        Он поднялся со своего места и дружески обнял меня за талию. Я едва не втащил ему с локтя по оскаленным в улыбке зубам. Сдержался только испуганно напрягся, а потом расслабил мышцы. Похоже, что Озэму это понравилось…
        - Сейчас схожу в уборную и тогда пойдем, послушаем тебя. Думаю, что ты поешь, как соловей, - сказал Хара и отпустил мою талию.
        Пока он журчал за ширмой, я быстро скользнул к сауне и поставил терморегулятор на максимум. Когда мы вернемся, там будет миниад. То, что нужно.
        Со стола взял две виноградины и засунул их себе за щеки. Чуть удлинил нос, вытянул уши. Заставил волосы улечься аккуратно, как будто смазанные гелем. Узнать Кента Озэму мог, но вот другие посетители ни за что бы не узнали меня. Всего лишь несколько штрихов и я стал другим мальчиком.
        - Ну, идем, мой маленький соловей. Мне так хочется услышать, как ты вскоре будешь петь, - проурчал Озэму, когда вышел из-за ширмы и снова потянулся обниматься. - Ой, а что это с твоим лицом?
        Даже не помыл руки. Меня едва не передернуло. С трудом, но я это вытерпел. Старику явно не хотелось никуда выходить, но если он «так говорил», то можно и потерпеть.
        - Я взял две виноградинки, - ответил я, вытащив заготовки из-за щек. - Очень кушать хочется. Нет-нет, не надо показывать на стол. С вашего позволения, я сначала спою, а потом поем.
        - Ну, ладно, по пути доешь, - понятливо кивнул Хара. - Сейчас споешь, вернемся и ты поешь нормально.
        Он всё ещё присматривался ко мне, так что пришла пора действовать.
        Я вежливо поклонился и двинулся на выход. Озэму шлепал рядом. Мы зашли в кафе, где было чуть больше десятка человек, и старик громко проговорил:
        - Дорогие друзья, приятного вам отдыха и приятного аппетита. Мой маленький друг хотел бы спеть вам песню, специально для улучшения вашего пищеварения. Мне кажется, что вскоре он будет украшать все сцены Японии своим появлением, так что пока он не очень знаменит, вам выпал шанс послушать его бесплатно! Поддержите же аплодисментами юное дарование!
        Сам он подал пример, захлопав в ладоши и усевшись на свободный стул. Охочие до представления японцы ответили тем же. Я получил небольшую дозу оваций. Ну что же, можно и спеть. Откашлялся и затянул песню Бориса Гребенщикова:
        - Под небом голубым есть город золотой, с прозрачными воротами и яркою звездой. А в городе том сад, все травы да цветы; гуляют там животные невиданной красы…
        Особо вытягивать не старался. Пел как поётся. А поётся мне громко и противно…
        Никто не снимал на телефон. Значит, пел достаточно противно, даже лицо Хара было такое, словно он ел лимон. Что же, это хорошо. Нет, Кента бы это никак не задело, но вот мальчишка в красном кимоно потом смог бы вызвать интерес у полиции.
        Когда я допел, то раздались вежливые аплодисменты. Вежливые, потому что гости явно ни хрена не поняли, но метафоры оценили. Или не хотели обижать молодого певца, тем более что представление было бесплатным.
        Вместе со всеми хлопал и Озэму. Он кивал так, что щеки ударялись об жирную грудь. Похоже, что он уже продумал стратегию соблазнения невинного дурачка и сейчас не мог дождаться того момента, когда мы войдем в комнату отдыха. Тем более, что «Виагра» должна была начать действовать.
        Озэму встал и поклонился посетителям.
        - Друзья, спасибо вам за поддержку. Она очень важна для нашего маленького соловья. Приятного вам аппетита и хорошего отдыха. Идем же, мой милый друг. Ты умеешь держать себя перед публикой. Ты - молодец!
        Он положил руку на моё плечо, и я почувствовал, какая она горячая. Его дыхание было учащенным, лицо раскраснелось ещё больше, и я даже немного испугался, что его хватит апоплексический удар раньше времени. Солнечные зайчики плясали на его лысине веселую польку-енку.
        - Да-да, идемте, господин Хара. Я так рад, что вам понравилось. Вы уверены, что меня возьмут в шоу-бизнес? - спросил я, увлекая его за собой в сторону комнаты.
        - Конечно же возьмут. Не сомневайся! - с легкой хрипотцой ответил он.
        Поодаль я увидел Ленивого Тигра, который поймал мой взгляд и кивнул в ответ. Отлично. Значит, записи с камер остановлены, моё лицо нигде не засвечено, а мальчишку в красной юкате вряд ли кто сможет точно описать.
        Мы дошли с Озэму до комнаты, где я почтительно пропустил его вперед. После этого вошел сам и закрыл дверь. Оммёдо, которое я должен был сделать, требовало немного времени, поэтому я начал складывать мудры сразу же, как только дверь закрылась.
        - Ну что же, теперь мы остались одни, мой мальчик, - повернулся ко мне Хара. - Теперь ты…
        - Теперь я убью тебя, - холодно ответил я и хлопком завершил сложение мудр в сильное оммёдо.
        Это оммёдо я упросил-таки показать Норобу. Он в своё время с помощью него заставил меня танцевать «ламбаду» перед садом камней. Хотя и самого сэнсэя сильнейший оммёдзи Дзун Танагачи заставил совершать неприличные телодвижения при былом споре. Но самое главное применение этому оммёдо пришлось на выдачу дерзкого босодзоку клану якудза. Тогда мотоциклист попал как кур в ощип и сейчас трудится где-то на стройках на благо развития Японии.
        Озэму выпрямился и устремил взгляд в стену. Его оттопыривающаяся в уровне паха юката была как лакмусовая бумажка - она показывала степень готовности клиента. Что же, к фармакологическому букету, которым я снабдил грейпфрут, не хватало приправы в виде жара.
        - Сними юкату, иди в сауну и сядь там, - скомандовал я.
        Хара послушно повернулся, скинул халат и двинулся в сторону сауны. Там он уселся на разогретую поверхность и всё также невидяще уставился на стену. Его смерть должна наступить с минуты на минуту.
        Я же подошел к терморегулятору и выкрутил на прежний уровень. Сейчас же внутри было сто десять градусов. Для опытных парильщиков это не такая уж большая температура, но вот для таких толстяков, как этот извращенец…
        Хара сидел за стеклянной дверцей и всё также пялился в стену. Лицо побагровело, тело начали посещать судороги. Он ещё дышал, но это были последние мгновения. Сердце не должно было вынести поднявшегося артериального давления, да ещё в совокупности с увеличенной температурой.
        Я же в это время изменил себе форму скул, черепной коробки, подбородка. Теперь даже одноклассники Кента Итаку не смогут сравнить меня с ним.
        Заходил один мальчишка, уходит другой. Семья Итаку в это время дает показания в полицейском участке. Камеры нельзя надолго останавливать, поэтому мне надо поторопиться. Я начал стирать отпечатки пальцев юкатой Хара везде, где только касался.
        Озэму накренился и бухнулся на скамью. Плешивая голова уперлась в горячую стенку.
        Я зашел в сауну и приложил палец к сонной артерии. Пульса не было. Озэму Хара умер.
        Что же, найдут его не скоро, так что можно спокойно удаляться. Я вышел, поймал взгляд Тигра, чуть кивнул и прошел в раздевалку. Рубашка и штаны, в которых я пришел, остались на дне рюкзака, а вот футболка и шорты пришли им на замену. Красный халат-юката тоже лег в рюкзак.
        На выходе я отдал браслет со штрих-кодом другой девушке хостесу. Другой девушке, не Ситоку. Та приняла и чуть посетовала, что я ничего не взял. Я улыбнулся в ответ и оплатил только сумму посещения онсэна. Ситоку скользнула по мне взглядом, когда я прошел мимо неё. Не узнала нищету…
        Что же, через пару часов в комнату отдыха должны будут постучаться и осведомиться - всё ли нормально? К этому времени мальчишка в красном халате будет уже далеко.
        Я вышел из онсэн, подождал за углом и сел в подъехавшую машину. Ленивый Тигр за рулем поинтересовался:
        - Всё нормально, босс?
        - Всё нормально, Тигр. Едем домой, а то мне хочется помыться.
        - Это после онсэна-то?
        - Это после прикосновений толстого выродка, - хмыкнул я. - Если бы не подстраивание естественной смерти, то бил бы его смертным боем до тех пор, пока не превратил в кровавую кашу из говна и раздробленных костей…
        Глава 18
        О смерти Хара мы узнали из газетных новостей. Причем одни газеты представляли эту новость как хорошую, а другие как из ряда вон выходящую. По статьям можно было понять - кому Хара был злостным конкурентом, а кого подкармливал с руки.
        Про мальчика в красной юкате было парочка упоминаний, но кто он, откуда взялся и куда ушел - мало кого волновало. Многие люди знали об увлечении Озэму, поэтому не стали лишний раз упоминать о любвеобильном аристократе в этом позорящем его ключе. Причиной смерти назвали остановку сердца из-за приемов лекарства от повышения артериального давления и неосторожного обращения с сауной.
        Хм… Мы-то с вами знаем, что это не совсем так. Знаем, но вряд ли побежим рассказывать об этом полиции.
        Вечером дня убийства Киоси притащил кунаи с привязанной запиской:
        «Первое дело сделано. Через пару дней будет названа новая цель».
        И вот обязательно было швырять кунаи в дверь? Там же след остался! Надо бы главе клана ниндзя телефон задарить - пусть смсками общается. И экономичнее, и практичнее.
        Два дня тишины и спокойствия прошли так, как будто корова языком слизнула. Вроде бы только-только привык к безоблачному небу над головой, как сразу же появилась новая напасть.
        Нет, в школе дела шли хорошо. Я не был среди лучших, но и среди худших тоже не числился. К тому же, Кацуми со своим фестивалем не давала никак пройти. Да, я согласился.
        Исаи тоже поддержал, так как после удачного выступления Кацуми на первом нашем фестивале, на него стали больше обращать внимания девушки. Понятно, что он не расстался со своей подругой, но женское внимание всегда льстит мужскому самолюбию.
        Мы начали репетировать, да так неплохо получилось, что я даже на три часа забыл, что на самом деле являюсь монстром, который может запросто завалить кого угодно. Рядом с Кацуми я был обычным старшеклассником, который умеет радоваться жизни.
        Умение радоваться жизни особенно остро выражено у тех, кто не огорчается смерти.
        С улыбкой на лице я подыгрывал на гитаре. Улыбался Кацуми, а она улыбалась в ответ, пела и подыгрывала себе на синтезаторе. Исаи лихо отстукивал на барабанах.
        На этот раз Кацуми тоже выбрала легкую, приятную песенку о девочке-шалунье, которая дразнит своего парня, но не дает ему целовать себя. Никакого мрачняка, обычная попса с незатейливым мотивом и несколькими повторами припевов. Что-то похожее исполнял коллектив «Балаган-лимитед» с песней «Чо те надо».
        - А ты точно уверена, что это зайдет толпе? - как-то спросил я Кацуми.
        - Конечно. Простой текст, почаще повтор припева и никакой смысловой нагрузки - вот три основных пункта для танцевального хита, - улыбнулась Кацуми в ответ.
        Я только покачал головой. Похоже, что наши миры в этом моменте похожи. Хмыкнул, собрался рассказать про то, что надо вкладывать идею в произведение, учить людей светлому, вечному, доброму и… продолжил играть. Мои слова могут вылиться в спор, который затянется на несколько часов, и в итоге каждый останется при своём мнении. А раз так, то лучше играть, чем говорить.
        Пока мы создавали, а после репетировали, «хитяру», рабочие под управлением Мизуки воссоздали «коридор смерти» деревни, скрытой в бамбуке. Через два дня этот самый пресловутый коридор был готов. Мизуки наказала мне найти Арису, чтобы та смогла оценить труды и внести коррективы.
        Найти наблюдательницу было просто - её серенькая «Дайхатсу» стояла неподалеку от школы. Мне достаточно было лишь пройти мимо и незаметно бросить бумажку с адресом в боковое окно. Девушка в этот момент старательно делала вид, что копалась в телефоне. Я же отправился дальше.
        Через три часа мне пришло смс с неизвестного номера, что коридор почти похож, только пять ловушек надо сместить на несколько сантиметров, но в целом не критично. Арису написала, что ночью она будет там. Потренирует меня.
        Сэнсэй в это время тренировал мою бригаду на заднем дворе дома. Я честно выполнял упражнения вместе со всеми боевыми товарищами. Глядя на мою возникшую на лице улыбку, Норобу предположил, что сегодня произойдет что-то из ряда вон выходящее, на что я ответил положительно и протянул ему телефон.
        - Я иду с тобой, - безапелляционно заявил сэнсэй.
        - С чего это ещё? - нахмурился я.
        Вообще-то помимо прохождения коридора я планировал ещё освободить тестикулы от скопившейся семенной жидкости. Но не будешь же заниматься сексом под укоризненным взглядом сэнсэя.
        - Ага, у тебя такой взгляд, как будто планируешь в одну харю торт со сливками навернуть. А потом будет живот болеть и нерассериха начнется. Не могу же я оставить тебя в подобном бедственном положении. Этот торт мы должны будем сообща.
        Я на миг представил, как мы с сэнсэем будем «есть торт» и мне немного поплохело. Не любитель я участвовать в групповушках. Впрочем, как показало недалекое будущее - мне не нравится участие тогда, когда там присутствуют другие мужчины, а вот женщины… Впрочем, не буду забегать вперед.
        - Я тоже хочу торт! - воскликнул Киоси.
        - И я бы не отказался от кусочка, - вставил Ленивый Тигр.
        - И на мою долю прихватите, - не остался в стороне Малыш Джо.
        Да уж, только этих ещё не хватало…
        - Да не буду я есть никакой торт! - возмутился я. - Просто Арису придет и поможет мне с прохождением коридора.
        - А потом у вас будет торт? - с надеждой в голосе спросил Киоси.
        Тигр и Малыш понимающе переглянулись. Сэнсэй же наоборот расплылся в довольной улыбке.
        - Не будет там никакого торта. Мы просто потренируемся…
        - Ну, раз вы просто потренируетесь, тогда я с вами. Вдруг мне тоже взбредет в голову пройтись по этому коридору - надо же будет знать, где соломки подстелить, - заметил сэнсэй и скромно добавил. - Да и молодежи потребуется мудрый совет от великого сэнсэя.
        - Да мы как-нибудь без тебя справимся, - буркнул я в ответ.
        - Это не обсуждается! - прикрикнул сэнсэй. - Я иду с тобой и точка!
        Когда он говорит таким тоном, то становится ясно - иного выбора нет. Я только вздохнул и продолжил выполнение упражнения.
        Ровно в полночь мы оказались на месте. Ленивый Тигр, единственный обладатель автомобиля и поэтому бесплатный извозчик, остался дремать в машине. Мы же с сэнсэем пошли в уже знакомое здание.
        Раньше мы использовали его для тренировок нападения на офис Хаганеноцуме, и практика доказала правдивость мыслей графа Суворова: «Тяжело в учении, легко в бою». Нападение прошло отлично, хотя Киоси тогда и сплоховал, правда, потом исправился.
        Сейчас же здание снова понадобилось для «тяжелого учения». Оно серело на темном фоне бетонными стенами, такое же унылое, как и при свете дня. Сэнсэй зажег фаербол, чтобы лучше видеть, я же включил фонарик на смартфоне.
        А что? Если есть возможность воспользоваться техникой, то зачем тратить силу на магию?
        Ночью возле здания никого не было. Трепетала на ветру ограждающая лента с табличкой: «Не входить, ведутся ремонтные работы». Это было предупреждением для любопытных. К тому же на углах зданий можно было заметить четыре человеческие фигуры, время от времени подергивающиеся и почесывающиеся. Четыре манекена с прошлой операции пригодились и на сей раз - им приделали небольшие механизмы и теперь они могли почесываться и поворачиваться в разные стороны.
        Изображали стражей…
        Когда мы опустились в подвал, то от стены отделилась неприметная тень и зависла в воздухе, когда сэнсэй вскрикнул:
        - Небесный Захват!
        Вот любят старички сразу же хватать за горло и душить. Как будто банальный удар кулаком в область лица действует хуже…
        - Это свои, - положил я пальцы на руку сэнсэя, когда увидел, как в воздухе качнулись знакомые прелести, чуть перетянутые темной тканью.
        - Да? Тогда приятно познакомиться, сэнсэй Норобу, - тут же убрал оммёдо Норобу и даже кивнул.
        Арису шлепнулась было на пятую точку, но в воздухе извернулась кошкой и приземлилась на корточки. Она неторопливо повернулась и гневно взглянула на сэнсэя. Я подал руку:
        - Не обижайся, сэнсэй старенький - нервы ни в звезду, ни в сёгунскую армию.
        - Я и не обижаюсь, я просто делаю выводы, - покачала головой Арису.
        Почему мы не заметили её сразу? Потому что она скрыла тело под темно-серой одеждой, почти слившись со стенами в тени. Маска на лице, напоминающая спецназовскую балаклаву, скрывала лицо, оставляя открытыми только полоску для глаз. Фигура затянута плотно, но ткань не сковывала движений - явно под полосками ткани таились ниндзюкинские сюрпризы.
        - Вот и хорошо. Ты сделала выводы относительно ловушек? - спросил я, кивая на черный провал подвального входа.
        - Сделала, - кивнула Арису. - Замечания скинула, но тебе можно и сейчас тренироваться… Вот, дай телефон.
        Она во мгновение ока вырвала у меня мобильник, отключила свет и отскочила в черный проем. Растворилась в тени.
        - Сейчас я положу телефон в конце пути. Ты должен дойти туда, забрать его и вернуться обратно, - донеслось из темноты.
        - Да легче легкого! - ответил я, начав разминаться.
        - Не спеши, - проговорил сэнсэй. - Сдается мне, что тут не всё так просто…
        Я хмуро взглянул на него. И чего же тут может быть непростого? Если всё сделали по плану Арису, то я мог бы пройти и с закрытыми глазами. Слишком долго я прокручивал в уме те ловушки, которые были изображены, и пути их обезвреживания.
        - Да что там может быть непростого? Пришел, увидел, победил. Делов-то, - я присел пару раз, встал на руки и вытянулся в струнку.
        - Нельзя использовать оммёдо, - проговорила Арису, появляясь из темноты. - Всё - твой телефон тебя ждет. Я активировала ловушки, поэтому прошу в путь-дорогу…
        Она даже издевательски поклонилась, сделав приглашающий жест рукой.
        - То есть почему нельзя? А как же без оммёдо нахерачить главе деревни? - спросил я.
        - Создавая оммёдо под землей, ты будишь древние артефакты, а те, в свою очередь, выпускают на волю духов древних ниндзя - защитников деревни, - пояснила Арису. - От них ещё ни один нарушитель не уходил…
        - Значит, даже свет использовать нельзя? Даже крохотный фаербольчик?
        - Ничего нельзя, - покачала головой Арису. - Артефакты реагируют на малейший всплеск силы, идущей по боевым меридианам посторонних. Так что либо ты научишься видеть в темноте, либо вызубришь путь по коридору так, что сможешь пройти с закрытыми глазами. Иначе духи древних ниндзя изрубят тебя в капусту ким чи.
        - А эти духи во всех деревнях есть? - поднял бровь сэнсэй.
        - Да, во всех. Они охраняют и защищают деревни от магических нападений.
        - Значит, деревню небесного огня захватили без единого всплеска оммёдо? - спросил сэнсэй. - Неужели ниндзя твоего рода были настолько слабы? Или ваши духи вовсе не так могущественны, как ты говоришь?
        - Из нашей деревни кто-то вынес все артефакты, - понурилась Арису. - Кто-то из деревни, потому что иных людей они бы к себе не подпустили… Я так и не узнала, кто это сделал…
        Сэнсэй поджал губы и покачал сочувственно головой.
        - Ну что, я пошел? - спросил я, когда возникла пауза.
        - Ты ещё здесь? Я думал, что ты уже вернулся, - хмыкнул Норобу и погасил фаербол.
        Вот же ехидный старик. Остатки лунного света долетали сверху, но их едва хватало, чтобы очертить фигуры, стоящие неподалеку от подвального входа.
        - Ну, чего застыл? Или ждешь, пока солнышко взойдет?
        Я вздохнул и двинулся в путь. Меня ласково обволокла темнота. Где-то впереди лежал мой мобильник, а мне надо было пройти по нашпигованному ловушками коридору. Как сказал один писатель из моего мира: «Куда бы не долетел свет - его там уже будет ждать темнота». Тут тоже было темно, как в жопе негра. Простите, афроамериканца.
        Если я правильно всё помню, то через два шага должна быть скрытая панель, которая активизирует выброс металлических шипов из пола. Вступишь на такую и ногу до колена наполнит новая кость из стали.
        Я аккуратно сделал большой шаг и замер. Ничего. Похоже, что прошел над панелью.
        - Да-а-а, ему бы в кабуки выступать - цены бы не было, - долетел голос Арису.
        - Если только евнухов после кастрации изображать, - дополнил Норобу.
        Я стиснул зубы. Сговорились. Специально поддразнивают, чтобы вывести меня из равновесия и заставить забыть про план.
        Да вот хрен им во все рыло, а остаток на воротник!
        Я шагнул дальше. Тут нужно пригнуться - тончайшая нить натянута на уровне пояса и стоит только её задеть, как сразу же превратишься в подушечку для иголок. Из стен радостно выпрыгнет полусотня стрел. А у этих стрел отравленные наконечники. И мало того, что нашпигуют, так ещё и отравят к чертям собачьим.
        - Вот если бы он так поклонился императору, то ему сразу же вбили бы в задний проход огромный кол. Нет, нельзя так кланяться особам императорской крови.
        - Жаль, что ваш ученик так мало знает об учтивости…
        Давайте-давайте, наваливайте. Я вот назло вам сейчас пройду, возьму телефон и…
        Наступил не на тот булыжник!
        Раздался резкий скрежет, а на меня обрушились мешки с сеном. В коридоре ниндзя будут каменные блоки, но пока их заменяли мешками.
        - Твою же маму! - взвыл я, когда попытался увернуться и задел натянутую нить.
        Нет, меня нашпиговали не стрелы, всё-таки не живодеры же делали тренировочные ловушки. Зато в меня шмальнули сразу полсотни пейнтбольных пистолетов. А если кто был на пейнтболе, тот знает, что такое выстрел с двух-трех метров.
        Я вернулся обратно с хмурой миной на лице. Одежда была разукрашена всеми цветами радуги. Места попадания шариков с краской дико саднили.
        Надо ли выкладывать те слова и насмешки, которыми меня осыпали эти два сговорившихся человека? «Хромоногий тюлень» - вот самое ласковое прозвище, которым меня обозвал Норобу.
        - Да уж, в конкурсе по неуклюжести ты занял бы первое место. Ладно, я пошла снова устанавливать ловушки, - наконец иссякла Арису и скользнула в подвал.
        - И надо было тебе туда наступать? - спросил Норобу. - Или ты испугался, что я тут с твоей девочкой что-нибудь сделаю?
        - Ничего я не испугался, - буркнул я в ответ. - Ваши насмешки сбивают…
        - А как ты хотел? Во время вылазки тебя будут сбивать всякие мысли, так что тебе нужно научиться отрешаться от всего сущего и видеть перед собой только одну цель.
        - Думаешь, что это так легко?
        - Нелегко, но научиться можно. Достаточно только слышать стены, чувствовать дуновение ветерка и быть хозяином своего тела.
        - Ага, это ты сейчас так говоришь. А вот если бы попробовал сам, то вряд ли бы болтал с таким пафосом и напыщенностью.
        - Да? А если я пройду? Что тогда? - поднял бровь сэнсэй.
        - А что тогда? - спросил и я. - Чего ты хочешь, старый прохиндей?
        - Я хочу, чтобы ты помог мне в одном деле. Но в каком - ты узнаешь только тогда, когда я скажу, - хитро улыбнулся сэнсэй.
        - То есть, ты загадываешь желание?
        - Да, можно и так сказать.
        - Что же, я согласен, - опрометчиво согласился и подумал, что вряд ли это будет что-то из ряда вон выходящее.
        В это время из подвала вернулась Арису.
        - Всё готово, так что можешь попробовать опять, - сказала она.
        - Дочка, а дай-ка я попробую? Ловушки твои я видел на бумаге всего пару раз, память у меня уже не та, но вот желание утереть нос одному молодому задаваке ох какое большое имеется…
        Арису с сомнением взглянула на меня, а я кивнул в ответ. Мол, пусть попытается. Она пожала плечами и отошла.
        Сэнсэй бесшумно скользнул в проем подвала и растворился в тьме. Сколько я не вглядывался - так и не смог его увидеть. Не было слышно ничего, кроме легкого шуршания кимоно по полу.
        Я ждал, что сработает какая-нибудь панель с шипами или на уровне пояса пронесется аналог широкого лезвия, которое должно располовинить незваного гостя. Или попадет в яму. Или выстрелят копья. Но нет, ничего такого не произошло. Через пять минут сэнсэй вернулся с довольной улыбкой на лице и телефоном в руках. Он с превосходством взглянул на меня, а я скорчил кислую рожу в ответ.
        - Это было также легко, как прогуляться по берегу Токийского залива лунной ночью, - с пафосом воскликнул Норобу. - Только неуклюжий тюлень не сможет пройти по этому автобану…
        - Да-да, я понял, что ты неимоверно крут, - ответил я.
        - Я сейчас верну телефон на место, а Изаму попытается пройти коридор опять, - проговорила Арису и забрала мобильник у сэнсэя.
        Её тоже не было около пяти минут. После чего она вынырнула из темноты и снова сделала издевательский приглашающий жест рукой.
        Блин! Да они оба так легко прошли этот коридор, а я…
        Неужели я в самом деле хромоногий тюлень?
        Мне вслед посыпались очередные остроты. Казалось, что у сэнсэя был припасен справочник по приколам и панчам. Арису не отставала от него.
        Я постарался отключить все эмоции, превратиться во внимание и стать бесплотной тенью, скользящей в кромешной тьме…
        Раз за разом тень скользила, ошибалась, возвращалась, осыпаемая градом насмешек и снова двигалась в путь.
        На сорок пятый раз мне удалось взять мобильник и вернуться обратно без каких-либо повреждений.
        - Ну, теперь ты более-менее знаком с системой ловушек, - сказала Арису, глядя на меня, разрисованного во все цвета радуги, осыпанного сеном и в порванных штанах. - Думаю, что завтра ночью мы ещё раз откатаем твои проходы, чтобы ты мог пройти по коридору с завязанными глазами.
        - Да уж, скоро рассвет, надо бы немного поспать, - поддержал её сэнсэй.
        Я только кивнул, так как сил говорить уже не было. Только в машине, когда мы подъезжали к дому, сэнсэй смог меня разговорить. Он сказал:
        - Значит, желание всё-таки ты мне проиграл.
        - Да проиграл-проиграл, - отмахнулся я. - Я даже не думал, что ты так ловко сможешь пройти по коридору смерти.
        - А я и не ходил, - хмыкнул старик.
        - Как это «не ходил»? - тут же забыл я про усталость. - А телефон?
        - У вас с Тигром похожие телефоны, так что я взял его мобильник, да и сговорился с Арису. Сам встал за поворотом, не доходя до первой ловушки пары шагов. Всё равно ты ни хрена не видел. Подождал пять минут, да и вернулся. А потом Арису сделала то же самое. Твой телефон как был в конце коридора, так и оставался там. Зато как смотивировало? Ты мог бы бросить на половине, но был раздосадован, что двое смогли сделать, а ты не смог. На этом я тебя и поймал. Кстати, Тигр, вот, возвращаю, - сэнсэй протянул мобильник Тигру.
        И в самом деле похож на мой. Марка такая же, такой же чехол. Книга автора выкладывается на сайте Автор. Тудей.
        - Прости, босс, - прогудел Тигр. - Меня заставили…
        Я посмотрел в смеющиеся глаза сэнсэя.
        - Нет в тебе ни капли стыда и ни грамма совести, - постарался сказать как можно более укоризненно.
        - Зато есть целое желание, которое выиграл у хитромудрого Изаму Такаги, - рассмеялся в ответ сэнсэй.
        Глава 19
        На следующий день, после уроков, я забежал в храм Дзуна Танагачи. Как и обещал старику в своё время, рассказал ему про своё житье-бытье в прошлой жизни. Заодно поведал про приключения в жизни настоящей.
        Старик внимательно слушал, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Его зеленое с золотым отливом кимоно порой даже не шевелилось. В такие моменты я ловил себя на мысли - а жив ли вообще мой собеседник? Вдруг своей историей я настолько поразил старика, что тот решил по-тихому слинять в высшие сферы?
        Но нет, он дышал, впитывал информацию и загадочно улыбался. Нахмурился только тогда, когда я начал рассказывать про противостояние с Мацуда. Тут седые брови сошлись в подобие мохнатого оврага. Глаза же наоборот, засверкали ярче полуденного солнца. Но ничего не произнес, терпеливо дождался до момента с работой на ниндзя.
        Я же закончил и, с чувством исполненного долга, выдохнул. Танагачи покачал головой:
        - Похоже, что ваша прошлая жизнь не отпускает вас. Все смерти, которые возникли по вашей вине в том мире, переходят в этот мир. Скорее всего, у вас там осталось незаконченное дело с этим… Цыганом. И пока вы его не завершите - вас так и будут преследовать неудачи. Как будто вы прокляты…
        Я вспомнил слова Цыгана после выстрела: «Будь же проклят, идиота кусок. Что, чертила, уже не трепыхнешься? А это, сука, один из твоих любимых ядов, которые парализуют жертву. Да, пришлось смазать картечь, но, сам понимаешь, при ловле Тени все средства хороши».
        - Да ну, какие неудачи? Я же со всем справляюсь, - отмахнулся в ответ. - Не может же проклятие перейти из другого мира за мной?
        - Вот в том-то и дело, что как только вы справляетесь с одной проблемой, так тут же ей на смену приходит другая. И новая гораздо сложнее и запутаннее старой. Вам везет, как будто вы родились под счастливой звездой, но насколько продлится это везение? Где будет тот порог, который вы не сможете перешагнуть?
        Я пожевал губами, сделал вид, что отпиваю чай, чтобы выиграть время для раздумий. Но так ни до чего хорошего и не додумался.
        - Я не знаю, где будет тот порог. Не знаю, когда мне перестанет везти, - признался я. - Честно, даже не знаю - почему мне так везет.
        - Тут всё просто - вы являетесь воплощением знака инь-янь - в вас есть как черное, так и белое. И, бескорыстно помогая людям, вы тем самым не даете черному захлестнуть вас целиком. Но это самое проклятие не дремлет, оно лишь на время успокаивается, забирая вместо вас тех, кто вам близок.
        Перед глазами встали все знакомые, которых я потерял в этой безумной гонке с Мацуда. Да уж, немало. А сколько ещё предстоит потерять, прежде чем один из нас вырвется в победители?
        Я мотнул головой, отгоняя черные мысли, и спросил:
        - То есть, переведя через дорогу старушку, я со спокойной душой могу идти крушить черепа врагов? Ну, я так… утрирую…
        - Принцип вам понятен, - кивнул Танагачи.
        - А если я перестану делать добрые дела, то превращусь в монстра?
        - Такого, какого ещё не знала Япония. Все войны по сравнению с вами покажутся ковырянием в песочнице…
        Вот это метафора. У меня аж дух захватило. Старик же сидел, с легкой полуулыбкой на губах, и наблюдал за мной. Его морщинистые пальцы поглаживали рукав кимоно. Как будто крупная курица лапой проходилась по зеленому шелку.
        - Но сейчас я планирую покончить с кланом якудзы Хино-хеби. Если я одолею эту группировку, а в частности его главаря, то не станет ли это тем самым толчком, который забросит меня в объятия тьмы?
        - Об этом я не могу судить, юный ноппэрапон. В человеке всегда борются две сущности: добро и зло, лень и трудолюбие, сострадание и жестокость. Каждая из этих сущностей постепенно набирает силу, и только сам человек выбирает ту чашу весов, на которую должен упасть больший вес…
        Ох уж эта уклончивость. Вот не может человек сразу сказать - да или нет. Наоборот, как и сэнсэй, Танагачи наворотит целую кучу метафор и нальет море воды в свою пространную речь. Куча слов, намеков, а цельных указаний как не было, так и не будет.
        Человек сам выбирает нужную чашу весов…
        Ну, раз так, то я выбрал нужную чашу. Сэтору всё равно не жить!
        Пусть я превращусь в монстра, но я не позволю этой твари ходить по земле больше недели после завершения «Черного кумитэ». Слишком много крови на руках этого рода, чтобы прощать его. Может быть, завалив Мацуду, я вообще стану ангелом?
        А что? Кто тут в ангелы крайний? Никого? Тогда я первым буду!
        - Понятно, значит, чтобы уничтожить клан якудзы, я должен буду целую вечность переводить старушек через дорогу.
        - А может быть вы сделаете великое добро, - пожал плечами Дзун. - И после этой бойни сможете очиститься от оков зла.
        Мог бы и не говорить такого. Вроде бы сказал, а вроде бы и нет. То есть пустое сотрясание воздуха…
        И в этот момент меня поразила одна мысль:
        - Танагачи-сан, а если я хочу задействовать других людей в моем походе против Сэтору и его клана, то ляжет ли на них моё проклятие неудач?
        Теперь пришла очередь старика отпивать чай. Он покивал своим мыслям, провел ладонью по бороде, разглаживая редкие волоски, и произнес:
        - Возможно, это будет как раз-таки благом для них. Всё-таки, как не крути, но Сэтору является якудзой, а это значит, что он по собственной воле выбрал этот путь. И путь этот редко когда обходится без крови. Сэтору уже вкусил сладость власти и некоторого могущества. Молодой волчонок вряд ли остановится, а с тем умением и навыками, которые у него есть, он является угрозой всему обществу. Даже если уничтожить его клан, но оставить его самого в живых, то это будет лишь половиной дела…
        Я усмехнулся:
        - Танагачи-сан, а не хотите ли вы сами поучаствовать в этом походе?
        - Тряхнуть стариной? Хм… Весьма заманчиво. К тому же я должен вам из-за племянника…
        - Ну что вы, какая там задолженность, - отмахнулся я. - На самом деле, вы здорово меня выручили, даровав новое тело. Так что это я вам ещё должен остался.
        Пошла дуэль «должников». Кто кому больше задолжал и кто кому больше воздаст. Если правильно разыграть партию, то на моей стороне в грядущем противостоянии окажется могущественный колдун. Согласитесь - это очень неплохая подоплека в борьбе?
        - Но вас самого едва не убил Сакурай.
        - Это правда, но в конечном итоге пострадал ваш род… Тануки исполнил свою месть.
        - Да ну, какой род, - отмахнулся Дзун. - Всего лишь непутевый сын моего брата. Вот как раз его в свои объятия и заключила тьма. Жаль, что я не сразу это увидел. И своей слепотой навредил вам и вашим друзьям. На той набережной умер ваш друг?
        Да, как раз племянник Дзуна убил Хаяси, когда тот закрыл свою хозяйку от пули. И этот факт можно использовать как ещё один плюсик в сторону привлечения главного оммёдзи.
        - Он был моим хорошим знакомым, - поджал я губы, опустив голову. - И был верным слугой Мизуки Сато, дочери главы Казено-тсубаса. Пару раз помогал и мне… Я вряд ли смогу забыть такого верного человека, который не пожалел своей жизни ради любимого человека.
        Не могу знать - любил ли на самом деле Хаяси Мизуки или нет, но вот чуточку эмоций стоило подпустить в ответ. Судя по тому, как старик реагировал на мои слова ранее - он уже был в моих руках. Осталось только чуточку подтолкнуть и воспользоваться симпатией.
        Да, хреново так пользоваться людьми, но ради благой цели можно. А над моральной дилеммой - «можно ли манипулировать людьми ради привнесения в мир добра или же нет?» я подумаю позднее. После завершения планируемого мероприятия. Когда победителей уже не судят.
        - Значит, ещё одна смерть вашего знакомого… Что же, думаю, что ваш рассказ о прошлом и ваши действия относительно Изаму Такаги достойны вознаграждения. Я уже успел вас немного узнать и знаете что? Я выступлю на вашей стороне в грядущем сражении, - с улыбкой ответил Дзун Танагачи. - Тем более, что клан Мацуда через Сакурая поставил пятно на моё имя. Пришла пора это пятно смыть…
        Есть!
        И ведь я не сказал ни капли неправды, всего лишь добавил эмоционального окраса в свой рассказ. Теперь надо чинно поклониться и смыться потихоньку, пока оммёдзи не передумал.
        - Танагачи-сан, я очень рад приобретению такого великого союзника, - поклонился настолько низко, насколько были поставлены рамки вежливости. - Пока в разработке план действий, направленных против клана Хино-хеби и Мацуда лично. И безумно рад, что вы в этом плане займете важное место.
        Я даже подчеркнул голосом «важное место». Конечно, Танагачи будет отведена не последняя роль в грядущей битве, но вряд ли она будет важной. Скорее, она будет такой же значимой, как и у остальных, но старику лучше знать, что он будет едва ли не на острие атаки. Мне это ничего не стоило, а вот оммёдзи польстило - это было видно по его растянувшимся в улыбке губам.
        Дзун поклонился в ответ:
        - Такаги-сан, а я буду рад сражаться рядом с вами. Что-то мне подсказывает, что смертью Мацуды не ограничится ваш путь к свершению добрых дел. И этому «что-то» я склонен доверять. Думаю, что вы ещё наворотите таких дел, о которых потом будут слагать легенды.
        Мистическая интуиция? Может быть. Я хрен знает, что там у этих оммёдзи шевелится под остатками седых волос. Я же поклонился ещё раз, произнес очередную благодарность и свалил подобру-поздорову.
        Когда я покинул здание храма Дзуна Танагучи, то сразу же позвонил Мизуки.
        - Привет, малыш! - послышался её голос. - Как тебе понравился мой коридор смерти? Быстро его прошел?
        - Кое-как, - признался я честно. - Буду ещё проходить и тренироваться, чтобы смог не то что полуползком пробраться, а страусом пролететь.
        - Ну, молодец, - ответила Мизуки. - А чего звонишь? Поблагодарить или пожаловаться?
        - Поблагодарил я тебя уже вчера. К тому же некоторые ловушки находятся не там, где надо. Но в целом ничего. Я же звоню по другому вопросу - ты смогла достать адреса офисов Хино-хеби? И где собираются якудза?
        - Да, собрала. Сейчас перешлю файлы тебе на почту. Ох и должен же ты мне за них буде-е-ешь, - протянула вакагасира клана Казено-тсубаса. - Пришлось всех стукачей на уши поднять ради такого.
        - Думаю, что тебе это окупится сторицей, - хмыкнул я в ответ. - Ведь если всё получится, то Казено-тсубаса получит новые земли в своё пользование. А догадываешься, за кого я буду держать слово перед оябуном Сато?
        - Как же ты великодушен, малыш, - хихикнула Мизуки. - Ладно, а теперь давай серьезно. Зачем тебе эти точки? Ведь если к ним подбираться группами, то это будет видно за добрую версту. Тут другие кланы могут возмутиться подобным поведением. А война с иными кланами может затянуться и здорово обескровить нас.
        - В том-то и дело. Я сейчас планирую встретиться с Сибатой, отцом маленького оракула Сузу. У хининов есть тайные ходы под Токио - если он покажет их, то группы наших бойцов смогут скрытно подобраться, зафиксироваться на исходных точках, а потом одновременно ударить по всем офисам Хино-хеби. Вся операция должна занять не более десяти минут. После этого клан Хино-хеби останется только в анналах истории.
        - Ох, как бы нам самим не остаться в этих самых «аналах», - съязвила Мизуки. - Погрузят нас в них по самое не балуй, да и будем там сидеть, как мелкие пташки.
        - Мизуки, что за упаднические настроения? Или ты не дочь своего отца? Вспомни всё, чему я тебя учил - жи-ши пиши с буквой «и»! - хохотнул я.
        - Ага, такую науку разве забудешь… Ладно, малыш, файлы я тебе отправила, теперь жду приглашения в гости, когда сможем обсудить твой план. Ух, как я размечу его по клочкам и закоулочкам… - с легким смешком ответила Мизуки.
        - Ну-ну, посмотрим, как ты его разметаешь. Что-то мне подсказывает, что ты ещё преклонишься пред моим военным гением, - усмехнулся я в ответ.
        - Да-да, свежо питание, да серется с трудом, - парировала Мизуки. - Пока, малыш, до связи.
        - До свидания, Сато-сан, - ответил я, чтобы придать своему звонку больше официальности.
        После этого звонка я вызвал такси и отправился в гости к Сибате и его семейству. По пути заскочил в магазин, чтобы купить вкусняшек для оракула клана Казено-тсубаса.
        Таксист привез меня в квартал, который полностью занимали члены клана якудзы. Тут можно пройтись даже ночью с мешком золота за плечами и не бояться быть ограбленным. Оябун придерживался принципа не срать там, где ешь. Если живешь в этом квартале, то можешь быть уверенным в охране и защите. Конечно, если не нападут другие кланы, которым в этот момент будет наплевать на принципы оябуна Сато.
        Семейство Сибаты расположилось не трехкомнатной квартире. По сравнению с той дырой, в которой они жили раньше, это было райским местом. Сам Сибата поправился в теле, уже не выглядел крепышом из Бухенвальда - сказывалось питание и относительно спокойная жизнь. Его жена избавилась от извечных кругов под глазами, теперь она носила красивое кимоно, а не серую хламиду с заплатками на локтях.
        Маленькая Сузу очень обрадовалась, когда увидела меня. Она повисла на ноге, прикрикивая:
        - Айя! Айя! Гость из другого мира принес вкусняшек! Гость из другого мира принес вкусняшек!
        - Да-да, я тоже рад тебя видеть, Сузу. Как у тебя дела? Как ты… Куда? Куда побежала? Ох, егоза! - помотал я головой, когда допустил ошибку и опустил пакет со вкусностями на уровень головы Сузу.
        Девочка тут же цапнула пакет и помчалась в свою комнату. Даже не поблагодарила. Скорее всего, она полетела показывать подарки куклам. Эх, дети-дети…
        - Добрый день, Изаму-кун! - с поклоном приветствовал Сибата. - Рады видеть вас в нашем доме. Жаль, что вы у нас последнее время мало бываете.
        - Достопочтенный Сибата, всё дела-дела-заботы, - поклонился я в ответ. - Всё ли у вас хорошо? Как жизнь молодая?
        - Во многом благодаря вам всё лучше и лучше. Вы проходите-проходите, мы как раз собираемся обедать, так что вы как раз вовремя.
        Человек с татуировкой сакуры на правой щеке увлек за собой. Я уселся за столиком, где вскоре появились суп-мисо, небольшие плошки с закусками, обязательный рис и большое блюдо с тремя нарезанными угрями. Куски рыбы были приличные и потрясающими на вкус.
        За обедом болтали о всякой ерунде. Прозорливая мать вовремя отжала у Сузу вкусняшки, чтобы та не испортила аппетит. Сузу сначала скуксилась, но потом пришла в хорошее расположение духа. Даже похвасталась успехами в обучении.
        Так как она была оракулом и могла предвидеть будущее, то якудза оберегали её и оплачивали учение на дому, не допуская до общей школы. Социальное школьное общение заменялось на общение с другими детьми, живущими в этом квартале. Из самого квартала девочку старались не выпускать - ради её же безопасности.
        Уже после обеда я отозвал Сибату и выложил свою просьбу по поводу карты скрытых подземных ходов. Чуть поколебавшись, Сибата согласился нарисовать карту и даже пометить места ловушек.
        Помнится, эти самые ходы здорово помогли мне в своё время, когда я скрывался от детей аристократов, обдолбанных лекарствами господина Ицаму. Теперь же они снова могли пригодиться для запуска карательных групп.
        Я показал на телефоне присланные Мизуки карты, Сибата с гордостью провел меня в свою комнату, где на столе стоял компьютер и был принтер. Распечатать карты было минутным делом. Ещё целый час Сибата старательно вспоминал и вычерчивал поверх карты подходы с пояснениями к ловушкам.
        Как я уже говорил, эти подземные ходы должны дать нам элемент неожиданности и скрытности. Якудза Хино-хеби просто не успеют подготовиться и устроить какой-никакой достойный отпор.
        В комнату забежала Сузу. Её губы были перепачканы шоколадом. Он снова обхватила меня за ногу и произнесла, подняв вверх умильную мордашку:
        - А ты зайдешь к нам после смерти?
        - Чего? - не понял я.
        - Ну, когда кицунэ тебя убьет - ты зайдешь к нам?
        - Сузу, - укоризненно произнес её отец. - Нельзя так говорить.
        - Да всё нормально, - успокоил я его. - Обязательно зайду. Буду твоим личным привидением… Буду подглядывать и иногда пугать твоих молодых парней, чтобы они не распускали руки.
        - Нет, - покачала головой Сузу. - Ты не станешь привидением. Тебе надо будет закончить свой крестовый поход, а потом ты придешь к нам в гости. Я знаю. И тогда купишь мне пушистого зайца?
        - Живого? - автоматически спросил я.
        - Ну какой же ты дурачок, гость из другого мира… Конечно же плюшевого. Я видела такого же у Акиро, он такой красивый…
        Я кивнул и положил руку на голову девочки, потрепал макушку.
        - Скажи, Сузу, а меня точно убьет кицунэ? Ты ничего не путаешь? Может быть она просто побьет меня, но убивать не будет?
        - Нет-нет, ты будешь совсем-совсем мертвый. А потом придешь… С зайцем придешь, как у Акиро.
        - Заметано! - подмигнул я Сузу.
        - У меня будет заяц! У меня будет заяц! - радостно закричала девочка и побежала к себе в комнату.
        - Ты прости её, Такаги-сан, - сказал Сибата. - У неё порой бывают видения, которые не сбываются.
        - Да пустое, - отмахнулся я. - Тем более, что я вернусь.
        Мы ещё час корпели над картами и планом города. В общем, оказалось, что большая часть офисов клана Мацуды располагалась неподалеку от выходов из подземных дорог. Так что в нужное время, в нужном месте сосредоточатся боевые бригады, ожидающие только команды, чтобы атаковать.
        После обсуждения плана Сибата заставил меня выпить чая на дорожку. Я честно выпил, попрощался с ним, с его женой и снова потрепал по макушке Сузу. Она напомнила мне про зайца, я клятвенно обещал принести его.
        Дома меня ждал очередной сюрикен. На ленточке было написано два слова:
        Мияки Мэнэбу.
        Глава 20
        Три дня мне понадобилось для того, чтобы внедриться в дом аристократа Мияки. Да-да, того самого, к которому попал в своё время Фудзивара Сато.
        Попал, а потом пропал…
        Когда я позвонил Мичико Фудзивара, то она опять расплакалась и сквозь слезы сказала, что от её брата ни слуха, ни духа. В доме господина Мияки её отругали и пригрозили, что если она снова будет доставать своими звонками и расспросами, то пришлют полицию.
        Сато нигде не появлялся.
        Совпадение ли это, или же очередной виток предполагаемого проклятия?
        Это и предстояло выяснить новоиспеченному повару по имени Мисату Хаякава. Да-да, я взял другое имя. На всякий случай. Причем в дом аристократа меня приняли так, как не принимали раньше ни на одной работе. Даже на разгрузку вагонов требовалось показать свою физическую форму, а тут…
        Два дня мои подручные копали по своим каналам информацию про аристократическую семью Мияки. Собрали немного - слишком всё было закрыто. Глава рода Мияки Мэнэбу жил отдельно от всех остальных своих родных. Жена и сын скончались от странной лихорадки, сгубившей пару за один день.
        Ближайшие родственники мало общались с главой рода, но по самым важным вопросам всегда спрашивали ценного мнения господина Мэнэбу. Сам род занимался поставками дерева и занимал немаловажную нишу в торговых связях Японии с остальным миром.
        Информацию о том, что в поместье понадобился новый повар, принес Ленивый Тигр. Он просто подъехал на своем драндулете к посту охраны и попросил закурить у наблюдающих за ним мужчин. Те дали, после чего Тигр вяло поинтересовался насчет работы. Ему сказали, что пока что свободно место повара…
        Вот так вот просто и непритязательно. Тигр передал мне эту информацию и вот я тут…
        О том, что дерево было основой благосостояния рода Мияки, говорили кованые ворота усадьбы, стилизованные под переплетение ветвей. Да и сам забор, окружавший немалую территорию поместья будущей жертвы словно создавался из дикорастущего вьюнка. Лишь при ближайшем рассмотрении можно увидеть тяжелую решетку и колючую проволоку по верху забора.
        Жил Мияки тихо, не привлекался, не участвовал, не был замечен. В общем, тихий пожилой человек доживающий свою жизнь в большом поместье. Этакий барин, который всех рассудит. И вот почему-то у него пропал Фудзивара…
        - Чего хочет молодой хинин? - донесся до меня голос пожилого охранника.
        - Да я мимо проходил и решил просто поинтересоваться - нет ли какой-нибудь работы для сироты?
        Да, вот так вот, сразу же обозначить, что я готов на всё. А если ещё жалостью по сердцам резануть, то проход откроется охотнее.
        - Сирота? - хмыкнул охранник. - А что за работа интересует «сироту»? У нас подыскивается человек на место повара, но не слишком ли ты молод для такого?
        - Я? Да я уже работал в «Золотом драконе» в своё время. Меня там очень ценили, но… по прихоти одного из важных гостей, я оказался не у дел. Конечно, если у вашего хозяина чересчур изысканный вкус, то я не смогу удовлетворить его. Вы правы, я и в самом деле молод. Однако, как-то раз готовил еду на сотню человек одновременно и все пять групп туристов были довольны.
        Надавил на чувство единения слуг. Как не крути, а охранник - наемная сила, и может быть в любой момент выставлена на улицу из-за господской прихоти. Тут же подчеркнул возможный изысканный вкус хозяина, который может разниться со вкусом слуги. И вишенкой на торте накинул количество туристов. Для прикола и расслабления. Уж кому-кому, но туристам в Японии можно втюхать любую пакость под видом национального блюда. Даже какашку на палочке, сообщив перед этим, что подобное яство - любимое блюдо императора.
        Охранник ожидаемо улыбнулся. Мои три действия вызвали в нем рождение симпатии. Ворота открылись. Я проник на вражескую территорию.
        Быстрое оглядывание вокруг дало некоторое представление о том, что тут явно не бедствуют. Дорогая машина класса люкс стояла под навесом и поблескивала ободами колес на уходящем солнце. Неподалеку от неё, возле беседки с двумя белоснежными креслами и таким же мраморным столом, находился весело журчащий фонтанчик в виде распахнувшего крылья аиста.
        Сам господин Мияки лично вышел ко мне, когда ему доложили о прибытии нового соискателя на место повара. Я вежливо поклонился и представился. Описал свою придуманную биографию и снова поклонился. Он оглядел меня с головы до ног, остановил взгляд на татуировке на щеке и кивнул. После этого развернулся и прошел внутрь дома.
        То есть пожилой человек с внешностью уставшего от жизни жиголо и копной седых волос на голове, просто взял и устроил меня к себе поваром.
        Всё!
        Я оказался принят!
        Вот сам был немного в шоке от происходящего, когда меня подхватил под руку управляющий поместьем, представившийся как Исаму Кичида.
        - Пойдем, я покажу твою комнату, - произнес он, подталкивая меня в сторону от главного входа.
        - А разве она не здесь? - распахнул я глаза.
        Надо было выглядеть наивным дурачком, поэтому я и старался изо всех сил.
        - Конечно же нет. В доме живет только господин и управляющий. Все остальные слуги живут в доме для слуг.
        - А если я буду себя хорошо вести? Мне будет позволено жить в доме?
        Тут главное не переиграть. Я видел, как нахмурилось лицо управляющего Исаму. Нахмурилось, а потом разгладилось. Словно морщинистая ткань после прохода утюга.
        - Да, если будешь себя хорошо вести, то будет позволено пожить в доме. Недолго, но зато интересно.
        - Не понял, - покачал я головой. - Это как?
        - А потом поймешь, когда время придет. Идем, не отставай. Скажи, ты ведь сирота? Это правда, что ты говорил на воротах охране?
        - Истинная правда. Мои родители умерли, когда мне было всего два года, так что я выпускник детского дома Изамиро. Знаете такой?
        - Слышал, - коротко ответил сопровождающий.
        После этого Исаму развернулся и, прямой, как будто нечаянно проглотил длинную жердь, прошествовал вперед. Я двинулся за ним. Дом для прислуги отличался от поместья. Длинный, как конюшня, и с похожими дверьми. Для каждого слуги была своя комната с отдельным входом.
        Мне досталась пустая комната, где из всей мебели был лишь престарелый комод с треснувшим над ним зеркалом. В углу за ширмой скрывался туалет, совмещенный с душевой комнатой. То есть вода и человеческие отходы утекали в одну дырку в полу. В другом углу на полу лежал свернутый матрас со спальными принадлежностями. Вот и всё обустройство.
        - Тут тебе предстоит жить. Обустраивайся. Вон та дверь ведет на кухню, - управляющий показал на черную дверь, полускрытую зарослями изумрудного плюща. - Подъем в шесть утра, готовишь завтрак на десятерых. Завтрак должен быть в восемь часов. Потом поход на рынок за продуктами и приготовление обеда. Обед всегда в двенадцать. Дальше идет свободное время и приготовление ужина. Ужин всегда в пять вечера. Работа шесть дней в неделю. Четверг всегда выходной. Зарплата в сто тысяч йен выдается в среду, - сухо проговорил Исаму и вышел.
        Вот и вся приемка на работу. Ни подтверждения профессиональных навыков, ни показ медкнижки, ни банальный опросник на тему «что я умею делать». Похоже, что тут я нужен вовсе не для готовки.
        Нет, ну вот вы взяли бы к себе повара с улицы, да ещё и без подтверждения его послужного списка? Даже банальной яичницы не дали приготовить.
        Если это не странно, то что же тогда можно считать странным?
        Остальные слуги были неразговорчивыми - к кому бы я не подошел, лишь зыркали на меня и отходили. Садовник, уборщик, горничные - как будто бы жили на своей волне. Они не вступали в контакт, только опускали головы, когда я пытался завязать разговор. Пришлось подходить к тому охраннику, который меня запускал.
        - Простите, уважаемый страж, не подскажете ли вы… - начал было я.
        - Чего так пафосно? Мы же с тобой не в высшем свете, - перебил меня охранник. - Можешь называть меня Уэта Кохэку.
        - Уэта-сан, - поклонился я, - тогда меня можете называть просто Мисату Хаякава.
        - Ты что-то хотел спросить, Мисату-кун? - вопросительно посмотрел Уэта.
        - Да. Я тут недавно, ещё не освоился и не совсем понимаю, что и как тут устроено. Мне…
        - Исаму должен был всё рассказать, - сухо оборвал Уэта. - Кроме того, что он тебе сказал, мне добавить нечего.
        - Но…
        - Никаких «но». Хозяин не любит лишних вопросов. Ты принят на работу, вот и выполняй её. Ничего другое тебя волновать не должно.
        Он взглянул на меня неодобрительно. Похоже, что градус симпатии падает и вскоре он просто-напросто станет таким же, как и остальные слуги.
        - Тогда можно последний вопрос? - спросил я.
        - Если только последний.
        - Да, скажите, Уэта-сан, а как так получилось, что у аристократа оказалось свободное место повара?
        - Иногда повара находят лучшее место, - ответил охранник Уэта.
        Его глаза странно при этом блеснули. Или мне показалось, так как мимо ворот проехал автомобиль, а свет его фар попал на лицо охранника?
        В общем, я погулял в этот вечер по территории за забором. Поместье построено в стиле эпохи сёгуната, с далеко выступающей крышей и фигурными балкончиками. Пруд с обязательными карпами местами порос ряской. По низу беседки, стоящей у пруда, кое где начала отходить краска. Небольшие признаки того, что за поместьем если и ухаживают, то делают это спустя рукава, были повсюду. То клок бумажки навеки прилип к одному из булыжников дорожки, то цветастая нитка трепетала на ветру, зацепившись за ветку куста жасмина.
        Как будто хозяин не наказывал слуг за подобное пренебрежение к тому месту, где они жили и работали.
        Ничего сверхъестественного не обнаружил, если не считать того щекотливого чувства, что за мной наблюдают. Однако, когда я подошел к небольшому зданию, которое в лучшие его годы можно было бы назвать сараем, то возле меня незаметно возник управляющий.
        - Повар Мисату, ты что-то ищешь? - холодно осведомился он.
        - Да нет, я всего лишь осматриваю новое место, где буду работать. В поместье пока что не захожу, оглядываю снаружи.
        Управляющий обошел меня вокруг. Он как будто принюхивался ко мне. Или так необычно приглядывался? Я почему-то почувствовал себя куском мяса, которое лежит на прилавке рынка под прицельным взглядом покупателя.
        - Оглядываешь снаружи? Хм… повар Мисату, я же тебе показал твою комнату и дверь, которая ведет на кухню. Что тебе ещё надо? Может быть ты подослан врагами господина Мияки?
        Я вздрогнул. Вот прямо в точку попал, стервец этакий. Неужели меня так быстро спалили?
        - Да что вы такое говорите, господин Кичида? Как вы вообще могли такое подумать? - проговорил я, подготавливаясь к тому, что сейчас нужно будет отпрыгнуть и дать деру со всех ног.
        - А так и подумал - ходишь тут, вынюхиваешь всё…
        - Ну, я только оглядывался. Пытался познакомиться с другими слугами. Только они не шли на разговор. Странные какие-то.
        - Ничего странного. В первую очередь хозяин любит тишину. Господин Мияки не терпит громких звуков, выкриков и смеха. Если ты пришел сюда позубоскалить и поболтать, то тебе явно тут не место, - хмуро заметил управляющий. - Ты должен сделать свою работу и всё, больше от тебя ничего не требуется.
        - Хорошо, господин, я всё понял, - включил я невинного дурачка. - Я не знал, что тут всё так строго. Я больше не буду шастать по двору и засяду в своей комнате.
        - Надеюсь, что ты всё понял и осознал, - кивнул управляющий. - Со временем ты привыкнешь к местным порядкам. Или же тебе придется уйти…
        - Я буду стараться, господин Кичида. Кстати, а можно поинтересоваться? Что это за сарай такой? - указал я на полуразрушенную пристройку.
        Пусть даже поместье начали подзапускать, но подобное строение требовало либо сноса, либо капитального ремонта. Не дело такому строению ютиться даже на задворках поместья аристократа. Оно было словно бельмо на глазу и сразу же выделялось своей несуразностью, стоило только углубиться в сад.
        Насколько дорого и богато выглядела машина неподалеку от входа в поместье, настолько же убого и нелепо смотрелся этот самый полуразрушенный сарай.
        - Это место, где складываются дрова на зиму. Порой отопления не хватает и приходится подтапливать камином, - быстро ответил Кичида. - Твоё любопытство удовлетворено в полной мере или ты продолжишь надоедать мне своей физиономией?
        - Нет-нет, я уже ухожу, - раболепно склонился я и поспешил в сторону своей комнаты.
        - Завтра не опаздывай с завтраком! - донеслось мне в след.
        - Конечно-конечно, - откликнулся я.
        - И не вздумай выходить ночью гулять - мы спускаем собак для охраны…
        Вот это уже плохо. Я-то думал ночью всё разведать под покровом темноты, а выходило, что собаки будут против моей прогулки под луной.
        Я вернулся в свою комнату и позвонил Киоси. Старался говорить негромко, чтобы чужие уши не могли подслушать наш разговор.
        - Привет, босс, ты уже убил Мияки? - послышался веселый голос тануки.
        - Привет, не совсем, но я стремлюсь к этому. Тут творится что-то странное. В общем так, Киоси, к тебе будет партийное задание - утром ты должен будешь доставить десять завтраков из «Такашито». Я приготовить не успею, а ты передавай Аяке, что это лично для меня. Я сейчас скину ей смс с подтверждением.
        - Босс, да она же мне верит, как родному, - протянул Киоси.
        - После того, как вы с Тигром и Малышом нагуляли на недельную выручку? Вряд ли она тебе поверит в такое.
        - Ну, это было давно и неправда. К тому же ты заплатил за нас…
        - Вот-вот, заплатил за вас. Не забывай, кому вы обязаны жизнью. Аяка собиралась вовсе вас повесить за яйца перед входом…
        - Ладно-ладно, мы бы ещё посмотрели - кто кого повесил, - хвастливо заметил Киоси. - Босс, как ты там устроился?
        - Всё нормально. Вот только хотел ночью выбраться на разведку, но они собак выпускают…
        - И что? - спросил Киоси.
        - А то, что откусят мне то самое место, за которое вас Аяка хотела подвесить, тогда придется стать хорошим танцором.
        - Босс, я и забыл, что люди не ладят с собаками. Я же тануки, а мы с собаками в родстве…
        - И что? - не понял я.
        - А то, что я смогу уболтать четвероногих не трогать тебя, вот что! - воскликнул тануки.
        - Да? Это было бы супер!
        - Вот только у меня нет стимула к тому, чтобы убалтывать собак, - притворно вздохнул маленький засранец. - Если бы один любимый босс забыл про то, что он как-то оплатил мизерный счет в кафешке, тогда бы…
        - Ах ты мелкий шантажист, - восхитился я. - Я же тебя за уши за это оттаскаю.
        - Так за уши или за это, босс?
        - Договоришься сейчас. Вот позвоню сэнсэю и тогда…
        - Всё понял, босс! Дурак был, теперь раскаиваюсь. Я помогу тебе бескорыстно. Ведь в твоей же власти забыть про тот маленький инцидент, а я с радостью помогу тебе, босс…
        - Ладно, если поможешь, тогда замнем это дело. Но если ты хочешь помочь, то приезжай в полночь. Я буду ждать сигнала от тебя, когда сможешь доболтаться со своей дальней родней.
        - Всё будет сделано, босс. Тогда прямо сейчас маякните Аяке, чтобы она приготовила десять завтраков - я сразу же вам их и закину. И ещё пусть приготовит пять хороших отбивных.
        - А отбивные-то зачем?
        - А как же мне договариваться с собаками без мелкой взятки? Тут с людьми такое редко прокатывает, а уж со зверями вообще не прокатит.
        - Хорошо, будут тебе отбивные и завтраки. Но смотри - если обманешь…
        - Тогда за яйца перед «Такашито» повесите! - перебил меня Киоси и отключился.
        Я посмотрел на телефон. Зарядки в нем оставалось ещё на день, а в моей комнате не было даже самой обычной розетки. Похоже, что обладание электричеством было прерогативой хозяина.
        Впрочем, никто не жаловался. Сто тысяч йен в неделю было очень и очень немаленькой суммой.
        Вот только жаль, что обещанная сумма никакому повару никогда не доставалась. Однако, об этом я узнал уже позже. Заодно узнал - куда именно пропал тот несчастный хинин по имени Фудзивара Сато. И сдается мне, что лучше бы ему было просто сброситься с моста…
        Глава 21
        Ночь пришла в то самое время, в какое я её и ожидал. Ни на секунду не задержалась. Она накрыла темным бархатистым ковром небесную чашу и скрыла свет далеких звезд под густой бахромой тяжелых туч. Скрыла поместье, забор, территорию и здания на этой самой территории.
        Из своей комнаты я слышал, как раздался свист, а следом послышался лай нескольких собак. Похоже, что ночная охрана заступила на смену. Теперь выйти не получится до самого утра…
        Не получится у остальных слуг, а вот мне нужно всего лишь дождаться до полуночи, когда придет мой маленький спаситель и освободитель по имени Киоси. Он-то и вызволит меня из плена, а там мы с ним вместе назвездюляем плохим ребятам и, со спокойной душой и чувством выполненного долга, отправимся домой.
        Я старался не включать без лишней надобности телефон. Он и так садился, нужно экономить заряд. Да и блики экрана могли привлечь к моей комнате внимание. Пусть тут на перекрестье реек окна и было натянуто полотно из рисовой бумаги, как дань традиции, или же чтобы подходило под стиль окружающих построек, но свет от телефона мог выдать моё бодрствование.
        Чтобы не разбудить никого, я заранее поставил телефон на вибрацию. Лежал в полной темноте, потихоньку разминался, чтобы мышцы стали разогретыми и подготовленными к возможной битве.
        Чего я хотел?
        Хотел узнать - куда подевался мой новый знакомец Фудзивара Сато и что скрывает за перекошенной дверью полуразрушенный сарай. А возможная битва могла произойти с собаками. Да, если у тануки не получится договориться, то придется подключать ноги и руки. Жаль животин, но что поделаешь… Либо они, либо я.
        И как меня встретят в доме, если обнаружат? Сразу пульнут огненным шаром и будут правы.
        За пять минут до полуночи под рукой завибрировало. Нет, я ждал звонка, но всё равно не смог удержаться от вздрагивания. Это сродни тому, что школьником ждешь друга, а он неожиданно выскакивает из подъезда и лупашит что есть силы портфелем по башке. Вроде бы и ждал, а вроде и неожиданно…
        - Слушаю, - прошептал я, когда увидел на экране имя Киоси.
        - Босс, я на позиции.
        - А где твоя позиция?
        - Двадцать метров слева от ворот. Мимо пару раз уже пробегали доберманы. Они явно почувствовали отбивные. Босс, жду указаний. Мне вступать в контакт?
        - Делай красиво, Киоси. Как только договоришься - сразу же дай знать.
        - Будет сделано!
        После этого телефонная трубка замолчала, а я превратился в слух.
        Ветер дул в щели и тонким свистом мешал слышать то, что творилось на улице. И всё же я разобрал негромкое урчание. Подобное можно услышать, когда гладишь собаку, а она от прилива нежности бухнулась на спину и выставила беззащитное брюхо - чтобы почесали.
        После этого послышались шлепки, чавканье и урчание стало громче. Шелест раздвигаемых ветвей вряд ли можно расслышать за подобными звуками, но я расслышал. Пусть это всё было в отдалении, но если знаешь, что слушать, то можно вычленить среди истошно скрежещущих цикад и порывов ветра.
        Вскоре чавканье стихло. Послышался прежний тихий перебор лап, бегущих по траве. Я затаился. Лапы приблизились, и в мою дверь осторожно поскреблись когтями.
        Деревянная заслонка отошла в сторону. В комнату мохнатым шариком вкатился тануки в своём животном воплощении. Он был похож одновременно и на песца, и на енота. Такой вот енотовый песец. Пушистый, маленький, забавный.
        - Босс, всё под контролем, - донеслось тихо из зубастой пасти.
        - Что под контролем? - спросил я.
        - Территория под контролем. Три добермана и боксер находятся на нашей стороне. Я договорился. Правда, одну отбивную съел сам, но уж очень вкусно они пахли. Охранник уже обезврежен…
        - Что вы с ним сделали?
        - Да дал по кумполу, он и отрубился. Босс, этот придурок что-то очень активно поглядывал на твою комнату, поэтому я так быстро тебя и нашел… Ну, ещё по запаху и благодаря необыкновенной смекалке…
        - Да молодец-молодец, - потрепал я Киоси по загривку. - А сам охранник где?
        В ответ на мой вопрос тануки мотнул головой в сторону двери:
        - Его собаки сюда притащили. Не могли же мы оставить его на виду у всех обитателей.
        - То есть охранник сейчас лежит у моих дверей? - поднял я брови. - Это же такое палево…
        - Да ничего он не лежит. Мы его прислонили к столбу и он сидит, пускает слюни на грудь.
        Я только покачал головой, видя такую святую простоту. Тут же подпрыгнул к двери, после чего аккуратно втащил в комнату «сидящего» охранника. Пульс прощупывался, дыхание, хоть и слабое, но всё же было. Псы при моем виде сначала заурчали, но, когда между моих ног показалась голова Киоси, тут же прекратили рык.
        Да уж, не хотел бы я связываться с такими здоровенными четырехногими амбалами. Все четверо были как на подбор - большие, мускулистые, поджарые. Явно отрабатывали свой хлеб на все сто процентов. Даже сейчас, находясь возле охранника, их уши локаторами вращались в разные стороны, стараясь уловить малейший посторонний звук.
        После того, как я старательно уложил на своё место охранника, покосился на Киоси:
        - Мне нужно будет кое-что проверить. Твои новые друзья не откажут мне в свободе действий?
        - Нет, босс, они разрешили тебе погулять час под луной. Но всего лишь час для того, чтобы ты смог осмотреться и обнюхаться. Правда, они поставили условие: чтобы ты не мочился и не оставлял своих меток на их территории, - оскалился маленький тануки.
        Меньше всего мне в это время хотелось бегать и оставлять свои метки на вверенной псам территории. Я укутал лежащее тело, накрыл его с головой - вдруг какому-нибудь случайному пассажиру захочется проверить нового повара. А я тут лежу и тихо соплю в две дырки. Ну, если попукивать вздумает, то в три.
        Сам же выскользнул наружу и бесплотной тенью двинулся в сторону заветного сарая. Очень уж мне хотелось узнать - что скрывается за перекошенной дверью.
        Лунного света хватало, чтобы не удариться лбом о стоящее дерево или споткнуться о камень. Но его было недостаточно, чтобы вычленить скользящего в тени Изаму Такаги. За мной по пятам следовал Киоси. Я пару раз замечал, как его носик-пуговка втягивает ароматы с окружающей территории.
        Псы старательно делали вид, что ничего не происходит, и они всё также прилежно несут свою службу. Бегали, кидали грозные взгляды, но нас в упор не видели. Вот и хорошо, пусть отрабатывают отбивные. Иногда полезно иметь среди друзей того, кто может договориться с животными. Но спасибо скажу Киоси потом, когда мы окажемся за воротами, да к тому же ещё и на километровом расстоянии.
        Короткими перебежками пополам с остановками я добрался-таки до развалюхи.
        - Стой на стреме, я пока нырну туда и всё разведаю, - прошептал я Киоси.
        - Ага, а если там что случится? - покосился маленький тануки.
        - Тогда ты полетишь в сторону выхода, разбудишь сэнсэя, соберете армию и раздолбаете это место ко всем чертям. Понял?
        - Полечу, разбужу, соберу… Босс, издеваешься? - обиженно проскулил тануки.
        - Следи за тем, чтобы сюда никто не пришел, - потрепал я его по загривку. - Если придет, то… Ты знаешь, что делать.
        Киоси едва слышно что-то пробурчал о том, что он проделает с пришедшим, но я предпочел сделать вид, что не знаю таких замысловатых ругательств. Не я его этому научил. Скорее всего, он как-то попал под горячую руку сэнсэя, а тот не стеснялся в выражениях.
        Странным было то, что в покосившуюся дверь был вделан современный замок. На то, чтобы открыть его, у меня ушло больше пяти минут. Да уж, пришлось поковыряться. Если бы не набор отмычек, то вряд ли я так легко проник бы внутрь.
        Внутри сарай был таким же неубранным и ветхим, как и снаружи. В нем беспорядочно валялись старые тряпки, ржавые инструменты, несколько деревянных колод. В общем, этот сарай был родом из тех, в которые сбрасывали весь хлам, который выкинуть лень, или который ещё может пригодиться. Как будто одна из комнат гоголевского Плюшкина.
        Сквозь решето крыши были видны звезды, жерди стен ребрами выступали за поперечные перепялины. И какого хрена на такой худой сарай ставить современный замок? Да самые завзятые воры тут скорее монету оставят на бедность, чем возьмут что-нибудь.
        Так ничего не выяснив, я повернул было к двери, но в этот момент моё внимание привлек знак на косяке. Это был иероглиф. Один из тех иероглифов, которые рисуют на полосах шелка в тренировочных или боевых залах. Он был частью заклинания сдерживания.
        Я двинулся дальше, чуть подсветил себе телефоном и нашел ещё один иероглиф. А потом ещё и ещё. Все они были призваны сдерживать возможные оммёдо и не давать им вырываться наружу.
        Тут занимались оммёдо? Или не хотели, чтобы какой-нибудь всполох вылетел? Но почему?
        Странно. Кому понадобилось в хреновом на вид сарае рисовать иероглифы сдерживания?
        Тут и так хрен развернешься от наваленного тряпья и ржавых железок. А чтобы ещё создавать разрушительное колдовство…
        Нет, тут явно что-то не то. Но вот что?
        - Киоси, - тихо позвал я тануки.
        - Чего? - тут же возник в дверях комок меха.
        - Ты чего-нибудь тут чувствуешь? Можешь унюхать?
        - Босс, я похож на ищейку? - обиженно протянул Киоси. - Зачем говоришь такие грубые слова?
        - Ты сейчас похож на девочку, которая глупо обижается по малейшему поводу и хочет, чтобы её взяли на ручки, - оборвал я его. - Я не просто так спрашиваю. Тут скрыто что-то, но вот что? Я не могу этого учуять, поэтому и прошу тебя. У тебя же нос получше моего будет…
        - Ну вот, как обижать, так Киоси - девочка, а как найти что - так сразу же великолепный нюх нужен, - пробурчал тануки.
        - Кого-то давно за уши не таскали? - я настолько ласково поинтересовался, что зверек сразу же прижал торчащие уши к голове.
        - Нет-нет, босс, я же просто шучу, - тут же отозвался тануки.
        - Вот то-то же, нюхай давай.
        Тануки шмыгнул носом и принюхался. Его носик-пуговка зашевелился, втягивая запахи сарая. Он пару раз чихнул, а потом направился к дальней от двери стене.
        Я шагнул следом. Киоси замер перед одной из куч тряпья:
        - В сарае очень сильно пахнет кровью, но вот самый сильный запах идет отсюда…
        - Из тряпья?
        - Под тряпками, - терпеливо пояснил тануки. - Там что-то есть…
        Я сгреб в сторону пахнущее пылью шмотьё и заметил широкое металлическое кольцо на полу, прибитое к половой доске здоровым костылем. Кольцо чуть светилось в лунном луче, доведенное до блеска полировкой ладоней и пальцев. Видимо, его очень часто использовали.
        - Оттуда тянет, - прошептал тануки.
        - Понятно, сейчас проверю. А ты… бегом на шухер! - шепотом окрикнул я сунувшегося было к кольцу тануки.
        - Ну вот, как нюхать, так Киоси, а как… Ой, - он вжал голову в мохнатые плечи, когда получил щелбан по широкому лбу. - Всё, бегу-бегу.
        - Вот то-то же, - проворчал я, глядя, как маленький тануки выскакивает из сарая.
        После этого потянул за кольцо. С легким шорохом крышка люка метр на метр поднялась и открыла взору лунных зайчиков уходящие внутрь ступени. Ни одна ступень не скрипнула, пока я спускался. Я тщательно прислушивался - не щелкнет ли где скрытый механизм, задействуя спрятанную ловушку?
        Но мой спуск прошел удовлетворительно. Ступени кончились, и я включил фонарик на телефоне…
        Через минуту я выбрался обратно. Закрыл люк, аккуратно стер с него отпечатки пальцев. После чего также аккуратно стер возможные оставленные следы с двери и замка.
        - Ну? Что там? - прошептал подсочивший Киоси.
        - Тебе не нужно туда спускаться, - ответил я. - Вообще не нужно…
        - А ты чего такой бледный, босс? Что там было-то? Почему от тебя так пахнет?
        Я открыл было рот и в этот момент услышал слабый вскрик, донесшийся со стороны комнаты, в которой мы оставили бессознательного охранника.
        - За мной, - скомандовал я и со всех ног бросился бежать.
        В висках стучала горячая кровь. Дыхания не хватало, словно я оставил его там, внизу…
        Так было нельзя, но… но так было. Увиденное не потрясло меня до глубины души, за время службы и киллерской практики я немало видел мертвых людей. Но чтобы так…
        По ночной прохладе я несся к «своей» комнате. Я уже знал, что увижу там. Знал, но спешил, чтобы застать убийцу на месте преступления. Правда, я не ожидал, что убийца - это не один человек…
        Когда я ворвался в комнату, то обнаружил там семь человек, склонившихся над лежащей фигурой. Слуги… У одного из них в руках трепетала небольшая свечка, но её света хватало, чтобы узнать всех семерых. И хватало, чтобы разглядеть рукоять ножа, торчащую из груди лежащего человека.
        Мужчина со свечкой повернулся на скрип двери и открыл рот, когда увидел мою перекошенную от гнева рожу. Остальные только начали поворачиваться. Нельзя было давать им времени на то, чтобы прийти в себя.
        - Ну что, девочки, потанцуем? - прорычал я и дунул что было мочи на пламя свечи.
        Она потухла, а я начал действовать. Мгновений, пока горела свеча, мне хватило на то, чтобы запомнить - где и кто стоял. Я видел их своим внутренним взором также ясно, как будто они стояли под солнечными лучами ясным летним днем.
        В начале тренировок у сэнсэя, он заставлял меня заниматься с разноцветным песком, раскладывая его по небольшим чашечкам. Глаза были завязаны. Задействовалась только память и мышцы рук. Эти упражнения сейчас очень и очень пригодились…
        Меньше минуты мне понадобилось на то, чтобы катнуться к лежащему телу, вырвать из груди нож и собрать кровавую жатву. В толчее и сутолоке слуги сначала попытались схватить меня, но когда на пол рухнули пять человек, то двое прыгнули в сторону выхода.
        Они не успели даже добежать до двери…
        Мохнатая мордочка Киоси сунулась в дверь:
        - Чего тут, босс? Ого, а чего тут все мертвые?
        - Да вот, пришли и умерли, - мрачно ответил я.
        - Тут воняет также, как в том сарае.
        - Пусть воняет. Недолго осталось. Киоси, идем в поместье, - ответил я.
        На этот раз я взял с собой нож. Он мог пригодиться в будущем. Да и просто ручка понравилась - удобная и обтянутая сыромятной кожей. В скользкой от крови руке нож не стремился выпрыгнуть вон.
        Охранник так и не пришел в себя, когда слуги убили «нового повара». Что же, я думаю, что и охранник заслужил свою участь…
        Псы только повернули в нашу сторону угловатые морды, но слово своё держали. Они не бросились, не зарычали, просто отвернулись, словно мы не заслуживали их внимание. По моим внутренним часам, у нас оставалось меньше пятнадцати минут. Что же, я собирался использовать их по максимуму.
        Управляющий метнул в меня молнию, как только я ворвался на первый этаж. Я пригнулся, бросил нож в ответ и сотворил Земляной Щит на случай новой атаки.
        Атаки не было - нож достиг цели. Я перепрыгнул Щит и кинулся наверх, туда, где находилась спальня Мияки Мэнэбу. По пути вырвал нож из горла управляющего. Холодное оружие словно мурлыкнуло, когда я чуть крепче сжал его рукоять.
        Нож достаточно напился крови, но не прочь отведать и новой. А я был не прочь подарить ему эту возможность.
        Ударом ноги я распахнул дверь в спальню и тут же отпрыгнул, на случай внезапной атаки. Но ответом была только тишина.
        Я аккуратно выглянул из-за угла. Пожилой аристократ сидел на постели и… улыбался. Рубаха не скрывала объемного пуза, пожелтевшие на паху кальсоны пузырились на коленях. На чайном столике неподалеку лежала наполовину обглоданная кость. Рядом светлела какая-то испачканная кровью тряпка.
        Кроме хозяина поместья в огромной спальне никого не было.
        - Киоси, будь на стреме, - бросил я назад.
        - Ну вот, как всегда-а-а… Понял-понял, - послышался голос убегающего тануки.
        - Еде неймется? - спросил Мияки надтреснутым голосом. - Знаешь, время завтрака ещё не подошло, зачем ты так рано будишь меня?
        - Жертва превратилась в хищника, - буркнул я. - Ты сегодня останешься без завтрака. Ты приговорен к смерти.
        - Ты убил всех моих людей?
        - Я убил всех твоих людоедов…
        - Мы всего лишь очищали улицы от мерзкой касты хининов. Как вам дали волю, так вы и начали себя вести неподобающе. Совсем забыли, кого надо бояться и уважать? А мы как были хищниками, так и остались. Хинины - это дрянь и мерзость. Вы должны быть истреблены, чтобы на ваше место пришли другие слуги, более покладистые и мягкие. Слуги, уважающие аристократов!
        Его рожа покраснела. Похоже, что он и в самом деле верил, что совершает добро.
        - Значит, всё дело только в древности крови, да ещё в татуировке? - я коснулся веточки сакуры на щеке. - А если убрать эту веточку, то, что будет? Мы будем равны?
        По мере того, как я говорил, Мияки вставал с дивана. Он протянул руку в сторону, а в его ладонь со стены влетела большая дубина. Её толстое навершие сверкало длинными алмазными клыками.
        Я тут же встал в стойку. В случае чего смогу перекатиться назад…
        - Мы никогда не будем равны! Никогда тигр не опустится до червя, а червяк не сможет возвеличится до тигра.
        Дубина взмыла над жирной головой и полетела в меня. Я нырнул вниз и распластался в полном шпагате. Дубина ещё раз свистнула в воздухе. Я перекатился и стал на шаг ближе к Мияки.
        - Небесный Захват!
        Мияки отмахнулся от моего выпущенного оммёдо каким-то странным знаком. После чего снова взмахнул рукой. На этот раз дубина развернулась и полетела ко мне. Она вращалась и норовила зацепить алмазными клыками.
        Три клыка вырвались наружу и едва не проткнули мне грудь. Я успел схватить стоящее у двери копьё и отбить их. Правда, копьё разлетелось на куски. Дубина вернулась и разбила второе копье, которое я подставил под удар.
        От толчка меня швырнуло вперед, и я стал ещё ближе на шаг к Мияки. Энергия ненависти кипела во мне водопадом. Я чувствовал, что становлюсь сильнее и сильнее.
        На этот раз дубина должна была ударить меня по ногам. Раздался крик:
        - Деревянная Месть!
        Я подпрыгнул над летящей дубиной и в воздухе ударил ногами в жирную грудь Мияки. Он пошатнулся и опрокинулся назад. Упал на кровать.
        Дубина вновь взлетела и мне пришлось распластаться на полу, чтобы она пронеслась над головой.
        Когда она пронеслась, то я одним ударом сломал обе руки Мияки. Они повисли сломанными дубовыми ветвями. Теперь он не мог управлять дубиной. И это было мне как нельзя кстати.
        - Не-е-ет! - завизжал Мияки, когда увидел, что его дубина возвращается назад.
        Я даже подпнул его ногу, чтобы удар дубиной пришелся в нужное место.
        Несмотря на то, что его оружие не в полной мере повиновалось ему, старик всё-таки сумел приостановить полет дубины. Вместо того, чтобы размозжить голову своему хозяину, дубина только изуродовала лицо, прочертив кровавые полосы по дряблой коже.
        Мияки завыл, упав на колени. Его вою начали вторить собаки на улице.
        В этот момент я увидел, что тряпка на столике аристократа ничто иное, как срезанный с кого-то скальп. Решение пришло ко мне моментально. Жрущий людей должен быть сожран сам.
        Я выхватил нож, быстрым движением очертил овал лица и сорвал маску кожи, показав лунному свету окровавленную морду аристократа-людоеда. После этого схватил скальп и напялил на воющего от боли Мияки. Надо ли говорить, что нож нечаянно взрезал язык и лишил его возможности ясно излагать свои мысли?
        Во время моих нехитрых приготовлений я принимал черты бывшего хозяина. Как только Мияки был готов отправиться в последний путь, так его начала выталкивать точная копия, только с нормальным лицом.
        - Киоси, это я, - быстро проговорил я мохнатому комку, когда тануки повернулся к нам. - Потом всё объясню. Сейчас надо доделать дело…
        - Понял, босс… А это что за урод?
        - Это жертва нашим четвероногим друзьям… - ответил я и погнал воющего от боли толстяка вниз.
        Уже на улице я пнул его под жирный зад так, что он запнулся и покатился по земле. Я же выпрямился и крикнул опешившим псам:
        - А ну, чего встали? Задайте этому проходимцу хорошую трепку! Если убьете его, то я каждого буду кормить отборными отбивными! Месяц!
        Поняли меня псы или нет, но после того, как громко проурчал Киоси, переводя мои слова, они кинулись на своего хозяина. Они видели перед собой не Мияки Мэнэбу, а вора, которого поймал их хозяин и кинул им на потеху. Да ещё и обещал кормить, как на убой…
        - Идем, - буркнул я в сторону Киоси, после чего двинулся в сторону серверной.
        Отпечатков в поместье я не оставил. Записи с камер стер, начиная с разговора охранника с Ленивым Тигром. Всё остальное оставил как есть. Меня тут словно и не было.
        Пока псы рвали затихшего хозяина на куски, мы с Киоси благополучно выбрались наружу. По пути я прихватил телефон охранника. Надо было сделать один звонок, а свой номер я светить не собирался.
        Уже за воротами я принял свой привычный облик. Киоси тоже превратился в прежнего мальчишку десяти лет. Он молча поглядывал на меня. А я же набрал номер офицера полиции.
        - Госпожа Наоки Хикамару? - спросил я, когда после пятого звонка ответил сонный голос. - Здравствуйте. Меня вы не знаете, а ваш телефон я нашел случайно. Я звоню вам сообщить, что только что видел убийство.
        - Что? Кто? Кто вы? Откуда? Где? - засыпала вопросами ещё не проснувшаяся Наоки.
        - В поместье господина Мияки Мэнэбу, - ответил я. - Я проходил мимо и видел, как толстый мужчина выбежал из длинного дома с окровавленными руками и ножом. А потом… потом на него напали собаки… Они сейчас рвут этого мужчину на куски, а я ничего не могу сделать. Приезжайте быстрее!
        После этого я разломал телефон на куски, а сами куски спалил при помощи фаерболов.
        - Босс, вот ты менял лицо… - произнес Киоси. - Скажи, ты ноппэрапон?
        - Эх, Киоси, я скрывал это до последнего. Я не хотел, чтобы вы это узнали…
        - Но ведь это круто! Ты можешь быть кем угодно, - присвистнул Киоси.
        - Да, могу. Но пока что я твой босс и даю команду: забудь о том, что я необычный человек и давай-ка дергать отсюда. Скоро прибудет полиция, а мне вовсе не хочется давать пояснения.
        - Да? Тогда давай, босс. Я уже всё забыл, кроме одного - что было в том подвале?
        Я чуть помедлил. Впрочем, когда полиция найдет этот подвал, то вряд ли останутся без внимания сорок две головы с веточками сакуры на лице, аккуратно заспиртованные в больших банках. Среди них я и обнаружил голову несчастного Фудзивара Сато. Эх, бедная его сестра… Надо будет обязательно принести ей соболезнования, когда всех опознают. Нет, такое количество народа вряд ли удастся замять, что-то да обязательно всплывет.
        Да и десять комплектов посуды на длинном столе, заляпанном кровью, тоже не пройдут мимо. Похоже, что роду Мияки здорово придется попотеть, очищая своё имя от пятна, которое оставит наследство Мэнэбу.
        Надо же, в одном из богатых домов Токио образовалась банда людоедов…
        - Там было плохое, Киоси. Тебе не надо было этого видеть. Жизнь у тебя долгая, ещё насмотришься всякой грязи, - проговорил я. - Двигаем живее, дорогой товарищ. Сегодня ты здорово мне помог!
        - Рад стараться, босс, - проговорил тануки, вытягиваясь в струнку.
        Глава 22
        Японская общественность забурлила, когда наружу вылезли тайны из полуразваленного сарая аристократа. Госпожа Наоки Хикамару стала звездой расследования. Она даже прекратила появляться возле школы, всецело занятая делом «десяти каннибаллят». «Пожиратели хининов» - как их окрестила пресса, ведь все сорок две головы в подвале имели веточку сакуры на щеке.
        Самой главной версией случившегося было безумие хозяина поместья. Его девять слуг пали жертвой приступа сумасшествия. Мияки Мэнэбу сначала зарезал собственного управляющего, а затем и остальных слуг, которые от ужаса набились в одну комнату.
        Увы, сам аристократ не ожидал того, что его опьяненные кровью псы бросятся на обезумевшего хозяина поместья. Умерли все, даже собаки, которых пришлось пристрелить после того, как нашли в их будках обглоданные человеческие кости.
        Вот такой вот печальный финал настиг одного из отпрысков старинного рода Мияки. И если честно, то ни капли не жалко ни его, ни его слуг. Эти твари спокойно убивали людей, жрали их, и вряд ли хоть один чувствовал угрызения совести. Вряд ли кто из них задавался вопросом «тварь я дрожащая или право имею?» Они сделали свой выбор. И если бы не ниндзя, то я бы и сам со временем добрался до них, чтобы поинтересоваться - куда подевался Фудзияра Сато?
        Новости про главу рода Мияки дошли и до императорских ушей. Недолго думая, император выдал указ лишить род герба, родных - лишить испачканной фамилии, а все имущество перечислить в государственную казну. На поднявшийся было ропот аристократии император с достоинством ответил, что этот пример будет показательным для каждого, кто посмеет опуститься до уровня животных.
        Когда же его спросили - чем виноваты родные, то ответом было указание на то, что они слишком мало заботились о главе рода. Если бы заботы было больше, то всех смертей хининов можно было избежать. Ведь это не война, это мирное время, просто кто-то возомнил себя выше остальных людей.
        Гвалт не стихал несколько дней. Общественность была слишком смущена случившимся, чтобы так просто взять, да и забыть о произошедшем. Мы же затаились и не отсвечивали. Собирали информацию о происходящем и отфильтровывали, чтобы вовремя заметить возможное упоминание о белобрысом хинине. Но ничего такого не было. Меня как будто не существовало в последний день жизни десятерых каннибалов.
        Я же ходил на уроки, как ни в чем не бывало. Ходил, учился, старался не цапаться с Сэтору и после уроков задерживался на репетицию с Кацуми и Исаи.
        Киоси в красках расписал собственное участие в операции так, что я будто и вовсе не при делах был, а только спал и проснулся лишь для того, чтобы покинуть поместье. Да ещё полдороги он тащил меня на себе, так как я не хотел просыпаться. Пришлось дать ему промеж ушей, чтобы память вернулась в нормальное состояние, а не забивалась досужими домыслами.
        Сестру Сато, конечно, жаль. Не дождется она брата из Токио, не получится им объединиться. Увы, но её, как и всех остальных родных убитых хининов, уведомили о произошедшем - головы достаточно хорошо сохранились, чтобы можно было опознать. Император распорядился вернуть головы родственникам, чтобы те могли провести похороны своих несчастных родных. Всю оплату похорон император распорядился произвести из средств бывшего рода Мияки.
        Связываться с Минору Сато я пока что не стал - у неё и без меня хлопот хватало. Да и светиться лишний раз в этом деле не хотелось. Поставил себе напоминание о том, что позже надо будет обязательно принести свои соболезнования.
        На четвертый день после произошедшего я после школы отправился домой пешком. Захотелось пройтись-прогуляться и чуточку подумать о том, что делать дальше. Я не раз замечал, что во время прогулки приходили хорошие мысли. За шагами мозг расслаблялся и решение глобальных проблем представало в лучшем свете.
        Ниндзя пока что молчали. Я даже не замечал за собой наблюдение, хотя уже вошло в привычку вычислять бредущих за спиной людей. Даже Асиру Накагава прекратила показываться на мои глаза. Похоже, что последнее задание будет самым сложным. А если я не выполню его, то вряд ли кто даст за мою жизнь ломаную йену.
        Что мне припасли эти «воины ночи»? Какую пакость они затеяли, чтобы чужими руками натаскать каштанов из огня?
        Я мерял улицы шагами, размышлял о происходящем. Выходило так, будто я снова вернулся в старое время, когда уничтожал одних плохих ради довольства и хорошей жизни других. Возможно, клану ниндзя заказали этих аристократов другие кланы, потому что убитые чем-то мешали существованию последних.
        Опять интриги, договоры, заспинные игрища. Бояре дерутся, а у холопов чубы трещат. Всё как всегда, всё как везде. Если у тебя есть власть, то ты можешь послать кого-либо выполнить то, что эту власть укрепит и увеличит. И власть становится тем самым заразным наркотиком, который требует всё больше и больше.
        Но не всем этот наркотик по карману - когда его потребление превышает границы, то появляются такие, как я. Таким как я насрать на количество власти в руках одного человека. Перед такими, как я, есть лишь цель - чтобы всё было по справедливости. Обманул кого? Получи по хлебалу и не обманывай впредь. Обманул ещё раз? Вот тебе перелом руки с последующим прогнозом плохой погоды. Обманул в третий раз? Тогда вперед - рассказывай о своих обманах апостолу Петру и умоляй охладиться в раю, после адской сковородки.
        С такими мыслями я встал в конец очереди за томорокоси. Это жареная кукуруза. Початки кукурузы жарят на углях и подают нанизанными на палочки с соусом мисо, сливочным маслом или соевым соусом. Чем-то томорокоси напоминали мне питерское метро, возле которого смешивались запахи шавермы, шашлыка и вареной кукурузы. Этакая легкая ностальгирующая нотка вкупе с приятным вкусом.
        Постепенно очередь двигалась. За мной пристроилось ещё семь человек. Я смотрел, как приближается лоток с томорокоси, ещё пять-шесть минут и я буду возле него. В это время я заметил, как к очереди подходит женщина с округлым животом. На её щеке тоже была отметина в виде веточки сакуры. Чуть испуганно она посмотрела на лоток и на нас.
        Женщина двинулась было к концу очереди, когда я её окликнул:
        - Госпожа, вставайте на моё место! Я займу ваше. Мне не к спеху, а вам всё равно ближе будет.
        Теперь испуганный взгляд достался уже мне. Мало того, что испуганный, так ещё и затравленный, как будто женщину всю жизнь били, колотили, об неё вытирали ноги. А теперь, когда она носит в себе ребенка, то вообще боится даже лишний раз вздохнуть в чужую сторону.
        - Ох, не нужно, молодой господин. Я постою тут, позади…
        И голосок чуть подрагивал. Вот прямо сердце сжалось от подобного зрелища. Стоящие за мной люди просто опустили взгляды. Они тоже чувствовали неловкость.
        - Госпожа, вставайте сюда, - я вышел и взял за руку женщину, после чего подвел к своему месту в очереди.
        - Спасибо, молодой господин, спасибо, - начала кланяться она.
        На нас начали оборачиваться. Впрочем, очередь продолжала двигаться сама по себе. Хозяин лотка бросил на нас заинтересованный взгляд.
        - Не стоит. Берегите себя и своего ребенка, - ответил я. - Ведь он родится уже без отметины на щеке. Свободным и равным в правах с остальными…
        Я поклонился в ответ и прошел в конец очереди. Занял место женщины. Краем глаза я заметил, что стоящий за моим местом в очереди человек тоже вышел из строя. За ним следующий и следующий. Они вставали за мной также, как стояли прежде. Молча улыбались и вставали. И в конечном итоге я оказался следом за беременной женщиной, которая в это время уже подошла к лотку с томорокоси.
        - Пожалуйста, одну кукурузу, - протянула женщина монеты продавцу.
        - У нас акция, кто носит в себе ребенка, тот должен есть за двоих, - улыбнулся продавец и протянул ей два лакомства вместо одного. - Питайтесь хорошо, нам нужно больше добрых людей.
        Надо было видеть, как расцвела женщина, которая недавно смотрела на всех затравленным зверьком. Она оглянулась на меня. Я улыбнулся в ответ.
        - Спасибо вам, я никогда не забуду вашей доброты. Будьте счастливы, молодой господин и вы, добрый лоточник, - поклонилась женщина и пошла по улице, но уже не сгорбившись, а выпрямив плечи.
        - Да уж, как мало надо, чтобы заставить человека улыбнуться, - покачал головой продавец.
        - И ещё меньше нужно, чтобы заставить его заплакать, - дополнил я его фразу.
        Я протянул деньги продавцу. Там было больше в два раза, хотел вознаградить за его поступок, но тот покачал головой и отдал сдачу назад.
        - Мы понемногу начинаем забывать, что добро надо делать просто так, без надежды на возможную награду. Просто по велению души. Удачи вам, молодой господин, - подмигнул продавец.
        - И вам удачи и хорошей торговли, - поклонился я в ответ.
        Оставшиеся в очереди провожали меня улыбками. Даже как-то день стал светлее, что ли?
        Всё-таки хорошо иногда следовать душевному порыву, а не потому, что так заведено и так надо. Прямо-таки настроение улучшается и появляется желание жить. Да, от проблем это не избавляет, но зато чуточку меняет взгляд на происходящее.
        Впрочем, настроение у меня оставалось хорошим не очень долгое время. Почти у самого дома завибрировал сотовый. Звонил незнакомый номер. На другом конце коридора связи мог быть кто угодно, поэтому я ответил:
        - Алло? Такаги-сан на связи.
        - Изаму, привет, - послышался голос из прошлого. - Не перебивай и слушай меня внимательно…
        Я сразу же узнал Шакко. Вот только сейчас её голос почему-то задыхался, словно она пробежала несколько десятков километров в быстром ритме.
        - Слушаю, - я даже покрепче прижал трубку к уху.
        - Мацуда задумал что-то очень плохое. Он вчера приходил и со смехом произнес, что если я хочу провести с ним поединок, то должна буду убить тебя. Вроде как ты ещё не знаешь, так что он будет рад увидеть твою смерть на арене. Будет рад увидеть твои глаза, когда я выступлю против тебя…
        - Постой, мы же с ним договорились, что я буду сражаться только в паре с тобой.
        - Я не знаю, что он имел в виду, но знай, что Сэтору задумал что-то очень нехорошее. Будь осторожен, Изаму…
        После этого телефон пискнул и отключился. Вот тебе и здрасте… Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.
        Я даже остановился, пытаясь представить себе - как же Сэтору собирается нарушить договор, задействованный Дьявольским Шаром? Ведь там была дана четкая формулировка, всё было произнесено так, что не подкопаешься.
        Неужели он нашел лазейку? Или готов рискнуть всем, лишь бы уничтожить меня?
        В это время возле меня остановился серый автомобильчик Асиру Накагава. Девушка мотнула головой, приглашая меня сесть в салон. Её миловидное личико было обеспокоено.
        Вот ещё чего не хватало. То тишина-тишина-спокойствие, а то сразу наваливается всё скопом и устанешь разгребать…
        - Что-то случилось? - спросил я хмуро.
        - Да, «что-то» случилось. У тебя осталось последнее задание и… В общем, скажи, насколько хорошо ты знаешь женщину, которую сейчас называют Шизуки Исикава?
        - Плохо знаю, - честно признался я. - Знаю только то, что она близкая знакомая сэнсэя Норобу.
        - А вот мне она показалась очень и очень знакомой, когда вы пришли в деревню, скрытую в бамбуке, а когда ещё я навела справки, то… В общем, она тогда была чумазой, как будто только-только вылезла из легендарного сортира Токунава, где ниндзя сидел три дня… А теперь я её узнала и могу сказать, что вы пригрели змею на своей груди.
        Вот тебе и здрасте - едва не вырвалось у меня. Второй раз за прошедшие десять минут. Сейчас-то что не так с этой старой грымзой?
        - Что с ней? Кто она такая?
        - Она одна из приближенных отца. Когда-то давно состояла в клане небесного огня, но после нашего уничтожения… Я думала, что эту женщину убили вместе с остальными, а она… Она стояла возле твоего учителя. И мне кажется, что она знала про мою судьбу. Знала, но ничего не сделала.
        - Думаешь, что она одна из тех, кто был на стороне Митсэру?
        - А что ещё мне думать? Скажи, она появилась у вас после того, как произошла смерть Оды Кабунага?
        Я вспомнил, как сэнсэй сначала всех нас выгнал на улицу, а её поселил в доме. Сначала я подумал, что это было из уважения к женщине, но потом… Потом встретил его неприятие некоторых вещей. Шизуки явно пыталась отдалить нас от Норобу. Она всеми силами пробовала выставить нас в неприглядном свете, то исподтишка, то напрямую показывая нашу жопорукость. Но, к чести сэнсэя, он не поддался на её игры. Да ещё и говорил про предательство в прошлом…
        И теперь, складывая кусочки мозаики, могу сказать, что Шизуки в нашем доме появилась неслучайно. И сэнсэй нас вовсе не выгонял, а убрал прочь, чтобы не ставить возможную доносчицу в известность относительно планов по убийству Митсэру Кабунага. Он не показывал вида, но явно не хотел, чтобы она была в курсе всех наших дел.
        Я ещё раз подивился прозорливости сэнсэя. Вот ведь старый прохвост - знал обо всем и, как всегда, вел свою игру. Ни словом не обмолвился перед Шизуки о готовящемся коридоре смерти, но и мне не сказал о прошлом старой знакомой.
        - Да, она появилась через несколько дней после убийства. И нагрянула так неожиданно, прямо рухнула снегом на голову.
        - Всё ясно. Что же, тогда имей в виду, что в твоём доме появилась опасная змея.
        - Это понятно, но почему ты говоришь об этом только сейчас? И где ты была раньше?
        - Неужели ты соскучился?
        Арису так лукаво улыбнулась, что я невольно хмыкнул:
        - Вот ещё. Я самодостаточный молодой человек. Да передо мной любая ноги раздвинет, не то, что какая-то симпатичная и очень привлекательная красавица из клана ниндзя.
        - Ты правда считаешь меня симпатичной и привлекательной? - чуть опустила голову Арису.
        Вот же женщины, как обычно слышат только то, что хотят слышать.
        - Конечно. Да, может быть, ты самая красивая из всех девушек, какие у меня только были! - с жаром откликнулся я.
        А что? Если получится присесть на уши, то меня может и секс ожидает…
        - А как же твоя подруга, Кацуми? Или она по сравнению со мной страшненькая?
        Вот же уела, так уела. Я не мог заставить язык произнести неправду, поэтому просто промолчал.
        - Вот видишь, как бы не волновалось твоё тело обо мне, но твоя душа украдена другой. А мне нужен такой спутник, с которым я могу обменяться душами. Пусть у него будет моя, а я стану обладательницей его души.
        - Значит, перепихончика не будет? - грустно спросил я.
        - Не в этот раз. Но, возможно, после смерти Митсэру…
        - Да я только ради этого готов грохнуть старика! Хочешь, я прямо сейчас возьму аванс, а всё остальное получу потом?
        - Даже ни на миг не задумаешься о Кацуми?
        Вот же зараза! Только-только начнешь разогреваться, да настраиваться на игривый лад, как тут же обламывает. Прямо королева динамо…
        - Задумаюсь, но только в положительном ключе, - ответил я и взялся за ручку двери. - У тебя всё, Арису-тян?
        - Митсэру что-то заподозрил, - неожиданно серьезным тоном проговорила девушка. - Он усилил охрану, и хочет выставить ещё несколько постов. Так что если надумаешь пройти коридор смерти, то не теряй времени - потом ты просто не сможешь до него дойти.
        - Я понял тебя, Арису-тян, - кивнул я в ответ. - Хорошо, думаю, что в ближайшее время мы выступим. Тем более, что последние новости донесли, что через неделю я могу и не вернуться с «Черного кумитэ».
        - Даже так? Что же, это будет твоей дополнительной мотивацией, Изаму-кун. К той, что тебя ожидает дома… А сейчас проваливай, тебя уже заждались. И да, я пока не смогу приезжать - за мной тоже начали приглядывать.
        - Хорошо, до встречи, Арису-тян.
        - До встречи, Изаму-кун.
        Я ещё немного посмотрел, как серенькая машина удаляется по улице, а потом прошел в дом.
        Дома меня встретили молчание и уныние. Сэнсэй, Шизуки, Киоси, Тигр и Малыш Джо сидели возле стола, на которой лежал очередной сюрикен с привязанной ленточкой.
        - Всем привет. Чего вы так гипнотизируете эту весточку? Хотите, чтобы она поднялась в воздух? - спросил я.
        - Нет, мы прочитали имя того, кто должен быть следующим, - спокойно ответил сэнсэй.
        Я подошел, взял сюрикен в руки и прочитал имя:
        Масахиро Харада.
        - Да? И кто же это? - спросил я сидевших.
        - Мой отец, - упавшим голосом проговорил Малыш Джо.
        Глава 23
        - Мы выступаем в пятницу! - так сказал сэнсэй. - Три дня на сбор информации. Хотя… У нас же есть Малыш Джо, так что можем справиться быстрее.
        - Но это же мой отец, он ничего такого не делал… - попытался было возразить Малыш.
        - И что? Твой отец провинился перед деревней, спрятанной в бамбуке. Предыдущие два человека доказали, что деревня не ошибается в своём выборе уничтожения плохишей. Значит, есть что-то, что скрывали даже от тебя, молодой господин Харада.
        - Нет, за своего отца я уверен! Это человек правильных устоев и хорошей нравственности. Он бы никогда не позволил себе подобных грязных делишек. Да он даже от меня открестился, когда я перешел в якудза…
        - Что же, похоже, что пришло время ему отомстить за это. А заодно и в наследование вступишь, - хмыкнул сэнсэй.
        - Не надо так говорить, сэнсэй, - попытался я его одернуть. - Это всё же…
        - Это всё же указание от старшего по званию. От вакасю! Или вы забыли, что, переходя в якудза, вы забываете прошлую жизнь и принимаете волю только одного отца - вашего оябуна? Вы всё это забыли? Освежить вашу память? Или вы напрочь выкинули из головы, что обязаны подчиняться Такаги? Тогда покиньте мой дом и постарайтесь не попадаться мне на глаза, иначе наша следующая встреча будет последней. Для вас…
        Мои подчиненные опустили головы. Они молча смотрели на кунаи с лоскутком ткани.
        - Вы должны слушаться сэнсэя, - подала голос Шизуки. - Если не его, то кого же тогда слушать? Кто вас ещё наставит на истинный путь и вознесет к вершинам преступного мира? Кто вас, недоумков, научит правильной жизни? Да вы должны песок целовать, по которому он ступал, а вы… Норобу-сан, я верно говорю?
        - Да, всё верно, Исикава-сан, - кивнул сэнсэй.
        Я смотрел на пожилую женщину, которая раскраснелась от гнева и чуть ли не потрясала кулачками, пытаясь донести до нас свою мысль. Она выглядела разъяренной фурией, ещё немного и языки пламени с её кимоно перекинутся на нас, чтобы сжечь в праведном огне.
        Интересно, что же за игру ведет сэнсэй? Он явно не согласен с ней, да и правый глаз у него чуть сощурился… Я уже успел заметить, что это признак блефа. И что же сейчас такое происходит?
        Малыш Джо наливается краской. Он ещё пока что не вспылил, но где тот порог, за которым бывший сумоист начнет рвать и метать? Да, его уход в якудза был своеобразным вызовом обществу в лице отца, но одно дело вызов, а совсем другое дело - смерть родного человека.
        После этой акции вряд ли Малышу будет доступен отход к прошлой жизни. Как ни крути, но иногда якудза покидают банды, не уходя в мир иной, а отходя от преступных дел. Да, на них будут смотреть косо, особенно если они нанесли на тело татуировки, но вот если тело чистое, то можно и начать с чистого листа на новом месте. Когда отрезают мизинцы, то на их место можно приделать протез.
        - Норобу, мне нужно попасть к сестре Наоки, она немного приболела. Но вы обязательно посвятите меня в детали грядущей операции, когда я вернусь, - сказала Шизуки, поднявшись на ноги.
        - Конечно, Исакава-сан, без тебя мы ни в коем случае не начнём. Ты же пару раз внесла хорошие поправки в операции Изаму, и только благодаря им он смог выйти невредимым из тех передряг.
        Шизуки улыбнулась в ответ и посеменила к выходу. Языки пламени по низу кимоно создавал эффект горящего подола. Мне почему-то захотелось затушить его. Возможно, даже по-пионерски.
        Однако, я не стал обоссывать старушку - это было бы чересчур. Впрочем, глядя на Киоси, можно было понять, что не только меня посещали хулиганские мысли. Он тоже не взлюбил подругу Норобу. Вон, даже глаз подергивается…
        - Но я обязательно вернусь, - обернулась она на пороге. - Хотя, сестра так по мне соскучилась, что скоро может не отпустить. Ведь хорошие люди хороши во всём, хоть в гостеприимстве, хоть в родственных связях…
        Малыш Джо заиграл желваками, а престарелая заноза хихикнула и вышла из дома.
        - В общем так, ученики мои ненаглядные, - начал говорить сэнсэй, вытащив из кармана клочок бумаги и ручку. - Я думаю, что меньше всего опасений вызовет Малыш Джо. Его можно послать на разведку, словно он соскучился по родным и близким…
        Сэнсэй что-то написал на листке и передал его Киоси.
        - Но, сэнсэй… - начал было Малыш.
        - Малыш, я не хочу слышать от тебя никаких «но». Мои приказы должны не обсуждаться, а выполняться. Иначе пойдет раздрай и полная анархия! - сэнсэй показал глазами, чтобы Киоси отдал записку дальше. - Ленивый Тигр должен будет обследовать близлежащую территорию на предмет полицейских кобанов. Как понял, Тигр?
        В этот момент Тигр закончил читать переданную Киоси записку и поднял удивленные глаза на сэнсэя. Норобу скосил взгляд на Малыша Джо.
        - Всё понял, сэнсэй. Я обследую территорию, выясню наличие кобанов и узнаю, кто в них работает. Если там толстые полицейские, то нам будет гораздо легче всё провернуть, - Тигр передал записку Малышу Джо.
        - А что буду делать я? - я решил тоже не оставаться в стороне и сыграть в словесную игру.
        В моей прошлой практике был такой момент, когда мы общались записками с клиентом в номере отеля, а на самом деле обсуждали меню. Я сознанием дела рекомендовал заказчику рыбу и мясо, а сам уточнял детали подъезда к дому и наличие камер на фасаде здания. Делал я так исключительно потому, что в номере отеля была возможна прослушка. Не хотелось на начальной стадии провалиться. Похоже, что сейчас сэнсэй делал то же самое.
        - Ты должен будешь отследить пути отступления. Мне очень не понравилось, как ты уходил из дома Мияки. Это тебе ещё повезло, что на улице никого не было. А вот если бы кто увидел, то связать смерти аристократа с прогуливающимся возле его дома хинином… Мда, это было очень рискованно. Так что оглядись как следует и просчитай путь, по которому будешь отходить, - мерным голосом говорил сэнсэй. - Возьми с собой Киоси, да пропусти его по возможному пути - посчитай время отхода…
        Он говорил, а я в это время читал записку:
        «Нас прослушивают. Через час встречаемся в Такашито. Идите так, словно за вами есть слежка - сбейте возможное наблюдение со следа».
        Всё-таки я угадал. И мои выводы относительно Шизуки оказались верны - она не совсем та, кто желает нам добра. Скорее, нам предстоит ещё столкнуться с её коварством в дальнейшем…
        - Как поняли, ученики? - спросил учитель, когда я смял записку и засунул её в карман.
        - Всё поняли, сэнсэй! - чуть ли не в один голос ответила наша четверка.
        - Вот и хорошо, что поняли, тогда вперед, пока солнце ещё высоко.
        Мы кивнули, поднялись и вышли на улицу. Без слов мы разошлись в разные стороны. Мы с Киоси двинулись вдоль длинного ряда небольших домов. Он шел чуть впереди, а я отстал от него на несколько десятков шагов - отслеживал наблюдателей.
        Однако, сколько я не высматривал их, ни одного так и не заприметил. Или наблюдатели были слишком хороши для меня, или сэнсэю всё-таки удалось убедить главу деревни, скрытой в бамбуке, что мы послушные овцы и безропотно выполним любое его указание.
        Я свистел Киоси коротким прерывистым свистом, после чего тот поворачивал направо. Либо насвистывал протяжную мелодию перед поворотом налево. Чуткие уши тануки четко угадывали очередное направление и он сворачивал в нужную сторону. Я же старался вычислить слежку.
        Нет, ничего не получалось. Похоже, что за нами и в самом деле никто не шел.
        Вскоре мы очутились в «Такашито». Через десять-пятнадцать минут к нам присоединились и остальные. Последним пришел сэнсэй. Управляющая «Такашито» Аяка быстро соорудила нам чай и сладости, после чего оставила мужскую компанию. Мы вопросительно уставились на сэнсэя.
        Тот не спешил с пояснениями. Он взял глиняный чайник, налил каждому в чашку и поставил его на стол. После этого ему следовало налить кому-то из нас. Так как я был самым близким из его учеников, то взял на себя подобное поручение.
        Норобу отпил чай, закусил вкусной рисовой булочкой с медом. Посмотрел на нас - мы смотрели на него в ответ и ждали пояснений происходящему. В принципе, я уже понимал его действия, но вот остальные были в недоумении. Киоси ерзал на диванчике, ожидая пояснения от сэнсэя. Тот не торопился, прожевал булочку и сделал ещё глоток.
        Мы ждали.
        Похоже, что сейчас он испытывал не только наши нервы, но и нашу выдержку.
        - Было это лет двадцать назад, - начал наконец говорить сэнсэй. - В то время половина из вас даже ещё в яйцах отцов не образовалась. Но я ещё был молод, крепок и силен. Почти как сейчас, но на голове было в десять раз больше волос. В ту ночь я собирал травы для своих зелий. Далеко не заходил, но очутился поблизости от деревни небесного огня… Неподалеку от их мест обитания…
        После этих слов сэнсэй снова сделал глоток чая. Мы всё ещё терпеливо ждали. Он потянулся было за очередной рисовой булочкой, но потом передумал. А его рука так и зависла над блюдом с угощением.
        - Я не хотел вмешиваться в клановые разборки ниндзя, тем более, не хотел вставать на чью-либо сторону. Однако, я не смог удержаться. Я увидел, как по залитому лунным светом лугу бегут две фигуры ниндзя. Они так быстро передвигались, словно не бежали, а летели. И ещё я увидел, что за первой остается темный след. Капли крови падали из раны на груди. Вторая фигура настигала первую и вот-вот должна была её догнать и ударить в спину.
        Мы молчали. Перед моим внутренним взором возникла эта картинка. Одна настигает другую, руки откинуты назад, чтобы быстрее бежать, а в правых руках зажаты мечи-ниндзято.
        - Тогда первая обернулась и метнула в противницу кунаи, не снижая скорости. Вторая тут же блокировала бросок и в прыжке обернулась вокруг своей оси. Завертевшийся на клинке кунаи отправился обратно к хозяйке и вонзился ей в правую ногу. Убегающая упала и покатилась по траве, впрочем, она сразу же поднялась на ноги, чуть припадая на раненную конечность. Вторая фигура метнула огненный шар, первая блокировала, но не очень успешно - огненный снаряд сорвал повязку с лица первой. И тогда я увидел женщину неземной красоты… Волна шелковистых волос упала на плечи, даже на таком расстоянии я увидел густоту и длину ресниц. А это изящное тело… В тот миг мне показалось, что прекраснее её нет в целом свете… Она выставила ниндзято и приняла бой.
        В этот раз сэнсэй всё-таки взял булочку с тарелки. На несколько десятков секунд он замолчал, разминая зубами лакомство. Мы не прерывали его.
        - Убегавшая была гораздо слабее преследователя. Она раз за разом пропускала удары и вскоре должна была упасть от потери крови. Со стороны деревни небесного огня слышались взрывы и звон клинков. Похоже, что одна из деревни сумела прорваться сквозь нападавших, но её догнали. Ловким финтом вторая фигура выбила из рук женщины ниндзято. Меч взлетел в небо, после чего упал далеко позади женщины. Она же рухнула на колени, но не склонила голову, а с вызовом взглянула в лицо преследователя. Я не хотел вмешиваться в дела ниндзя, но в этот момент моё сердце кольнуло и я допустил ошибку… Я вызвал Небесный Захват и атаковал преследователя.
        И снова пауза. Железобетонный сэнсэй как будто собирался с мыслями, а может быть набирался духа, чтобы произнести дальнейшие слова.
        - Надо отдать должное - женщина не сплоховала. Как только преследователь замешкался, так сразу же в воздух взметнулся кунаи. Он вонзился в горло врагу… Удар был настолько неожиданным, что преследователь не успел ни уклониться, ни поставить блок. Эх, как же часто жизнь обламывает нас в тот момент, когда до цели остается всего лишь одно движение… Враг женщины упал, а она прыгнула сверху и в несколько ударов завершила начатое. Только после этого повернулась и увидела меня. Это была Шизуки Исикава…
        Ещё один глоток, ещё одна булочка. Киоси даже рот открыл - так ждал продолжения рассказа. Тигр и Малыш сумрачно взирали на сэнсэя.
        - Я безумно влюбился в эту женщину, а она ответила мне взаимностью. Лишь потом, спустя время я узнал, что всё то время, когда она была рядом, Шизуки просто использовала меня. Она использовала меня, как прикрытие. Я был уважаем среди якудза, меня боялись враги, и я был скор на расправу. И я был ревнив. Я ревновал Шизуки даже к столбу, к которому она могла прислониться. Как раз моя ревность и открыла мне глаза…
        Сэнсэй вздохнул и посмотрел на меня. Я его взгляд истолковал правильно и долил чай. После пары глотков сэнсэй продолжил:
        - Я думал, что Шизуки спасалась от ниндзя из других кланов, которые истребили деревню небесного огня. Я представлял себя этаким героем, заступником и защитником слабых. А на самом деле… Когда Шизуки пошла в магазин, я потихоньку отправился за ней. Как ты думаешь - откуда я так хорошо знаю ловушки ниндзя? - Норобу вперил в меня взгляд.
        - Ты проследил за Шизуки, - кивнул я. - Так и узнал.
        - Да, но несколько ловушек я даже поймал на себя. Только Доспех Духа смог помочь мне пройти без особых повреждений. Я увидел, что она встречается с Митсэру, а также смог прокрасться поближе, чтобы услышать их разговор. И тогда я узнал, что Шизуки на самом деле была той, кто пронесла священные тотемы в деревню небесного огня… Она предала всех своих сородичей, а я убил… Я помог убить одного из мстителей, которые раскусили Шизуки.
        Сэнсэй замолчал, а я воспользовался паузой:
        - Об этом ты говорил, когда упоминал её предательство?
        - Да. Я не смог простить её. А уже когда она в сердцах бросила, что никогда не любила меня, а только использовала…
        - Сэнсэй, и ты пустил врага в свой дом? - спросил Киоси.
        - Она не враг мне, - грустно сказал сэнсэй. - Она та, кого я любил и… кого, возможно, ещё люблю. И, хоть она говорит, что давно завязала с ниндзя, но вот меня и Изаму не тронули в деревне, скрытой в бамбуке, только потому, что она была с нами. Так Шизуки хотела ещё больше втереться мне в доверие. Но я не поверил и был прав. Сейчас она несет новости о нашей решимости своему главе клана. Митсэру Кобунага…
        - Из-за неё ты отправил нас прочь из дома? Чтобы она не могла слышать про наши планы? - я тоже не удержался от вопроса. - А эта карусель с запиской тоже была нужна, чтобы притащить нас сюда? В доме есть прослушка?
        Сэнсэй кивнул. Он снова отпил.
        - Но почему ты вообще пустил её?
        - Друзей держи близко к сердцу, а врагов ещё ближе, - сказал Норобу. - Пока Шизуки не догадывается, что мы знаем про её двойную игру, она как змея без ядовитых клыков. Но когда догадается, то станет опасной и очень жестокой…
        - Но как же мой отец? - спросил Малыш Джо.
        - Неужели ты думаешь, что мы настолько отмороженные на всю голову, что пойти убивать твоего отца? Масахиро Хирада скорее всего кому-то перешел дорогу, а Изаму хотят использовать после двух уродов. Есть такой психологический момент - когда два раза делаешь доброе дело, то третье будет тоже восприниматься не таким уж и злом. И вот на это сделали ставку ниндзя из деревни, скрытой в бамбуке.
        Я согласно хмыкнул:
        - Ага, как в психологии продаж используется правило трёх «Да».
        - Что это за правило? Математика? - подал голос Киоси.
        - Правило трёх «Да» по своей сути предельно просто. Заключается оно в том, что нужно просто последовательно задавать вопросы собеседнику, но вопросы должны быть такими, с которыми он просто не сможет не согласиться, т. е. на которые он 100 % ответит положительно. Таких вопросов должно быть два. А после того, как собеседник на них отвечает, нужно задать свой основной вопрос - по инерции, а также, будучи подсознательно настроенным на положительные ответы, он, скорее всего, ответит «Да». Вот так и со мной хотели проделать. Нет, Малыш Джо, не беспокойся, я не настолько туп, чтобы попасться на эту уловку, - покачал я головой.
        - Спасибо, босс, - поклонился Малыш.
        - Да ладно, спасибо это не такое уж большое. Сэнсэй, мне сегодня звонила Шакко и сказала, что Сэтору хвастался, будто нашел способ свести нас в бою друг с другом… И, скорее всего, Шакко будет драться до последнего.
        - Понятно, - кивнул сэнсэй. - Что же, подумаем, как этого можно будет избежать. А сейчас… Изаму, я думаю, что сегодня как раз та ночь, в течении которой ты сможешь прорваться в деревню, скрытую в бамбуке. Шизуки ослабит бдительность ниндзя, а твоя подруга поможет снять часовых. И ты тогда ликвидируешь главу деревни, - сказал сэнсэй. - Если не сегодня, то другого шанса может не представиться.
        - Я понял тебя, сэнсэй. Что же, оставь тогда булочку - мне нужны силы для ночного похода. Я, конечно, не считаю, что ты уже седьмую схомячил, но вот мог бы и поиметь совесть, - подмигнул я сэнсэю.
        - Изаму, ты подумал о том, что если у тебя не получится, то какое последнее воспоминание у меня останется о лучшем ученике? - укоризненно произнес Норобу.
        - Только самые положительные. Думаю, что даже всплакнешь слегонца.
        - Не дождешься, - буркнул Норобу и всё-таки упер булочку.
        Глава 24
        За час до полуночи сэнсэй распахнул полу палатки. Я тут же проснулся.
        - Пора, - проговорил он.
        Киоси заворочался во сне, а я кивнул в ответ на взгляд сэнсэя и тихо выбрался наружу. Я не то чтобы спал, скорее дремал, чтобы расслабить тело и приготовить его к дальнейшим нагрузкам. Поэтому и не раздевался.
        Возле нашей палатки стояли Малыш Джо и Ленивый Тигр.
        - А вы здесь чего? - негромко спросил я.
        - Я лягу на твоё место, - сказал Тигр.
        - А я вас довезу до нужного места, - проговорил Малыш. - Всё-таки дело касается моей семьи… Моей настоящей семьи.
        - Что с Шизуки? - спросил я.
        - Спит сном младенца. Не зря же я пил с ней вкусный чай незадолго до сна, - чуть улыбнулся сэнсэй.
        - А наружное наблюдение? - поднял я бровь.
        - Тоже спит, только проснется уже далеко за полночь, - на сей раз улыбнулся Тигр. - Как оказалось, я не зря столько времени практиковался в искусстве фукибари-дзюцу.
        - Плевался из трубочки?
        - Ну да, сначала в школе бумагой по девчонкам, потом уже горохом по мальчишкам, а заканчивал уже стрелками-фукибари. Вот и пригодилось.
        - Мы тут ещё полчаса будем звездеть или всё-таки отправимся к твоей цели? - нахмурился сэнсэй.
        - Простите, Норобу-сан, - я улыбнулся и пошел следом за бредущим сэнсэем.
        Тигр скользнул на моё место, и мы даже не успели дойти до машины, как из палатки донеслось легкое присвистывание. Вот же нервы у человека… Только что усыпил ниндзю-наблюдателя, и тут же улегся спать, как ни в чем не бывало.
        Ладно, это всё понятно. Когда наблюдатель очнется, то с помощью возможного тепловизора сможет увидеть, что в палатке находятся два тела. Но вот как быть с Шизуки и замещающим сэнсэя телом?
        Норобу поймал мой взгляд, обращенный на дом:
        - Не тревожься, на моём месте тоже лежит человек.
        - Кто это?
        - Да какая тебе разница?
        - Ну, в принципе, никакой разницы, - пожал я плечами.
        - Малыш, тогда поехали, - проговорил сэнсэй и скользнул на переднее сиденье.
        - Поехали, - кивнул здоровяк, после чего мы тронулись по узким улочкам района, выбираясь на широкие автодороги.
        До Титибу на этот раз мы добрались гораздо быстрее, чем в прошлый. Сказывалось полуночное время поездки и отсутствие пробок на дорогах.
        Показывал дорогу сэнсэй, а я даже задремал, укачанный ровным гулом мотора и плавным покачиванием на заднем сидении. Похоже, что сказывалось напряжение последних дней и организм стремился всеми силами урвать минутку, чтобы расслабиться.
        - Вот тут направо, а тут держись левее. Поверни сюда, - доносился сквозь дремоту голос сэнсэя.
        Так продолжалось до тех пор, пока сэнсэй не скомандовал остановиться.
        Мы вышли в темноту японской ночи. Тучи скрыли звезды и луну, погрузив землю в первозданную темноту. Сэнсэй извлек из багажника сумку и вытащил два темных комплекта коричневато-зеленой расцветки. Один он протянул мне.
        - А как же классический черный костюм? - спросил я.
        - Ты будешь чернеть в темноте и станешь хорошей мишенью, - пояснил Норобу. - Это всё сказки про черные костюмы, взятые из театра кабуки. Там служка театра, которому было положено оставаться в темноте, носил такой костюм. А уже остальные распиарили это, как костюм ниндзя. Так ты будешь более скрытен среди леса.
        Пока я одевался, то успел оглядеться. Мы находились вовсе не в том месте, в каком были в первый раз. Темнота не давала рассмотреть всё капитально, но что-то удалось вычленить. Два скальных выступа образовали расщелину, со стороны которой слышалось журчание воды.
        - Ты завез нас не туда? - спросил я сэнсэя.
        - Да, завез с другой стороны деревни, скрытой в бамбуке. Тут начинается «Тропа чести», финальное испытание для молодых ниндзя, которые хотят проявить себя и показать, что они могут быть задействованы в настоящих делах. Прохождение этой тропы чревато травмами, даже смертью, поэтому она и не охраняется как следует - нет таких дураков, которые сунутся по этой дороге.
        - Но почему не пойти по тому пути, по которому мы шли в первый раз?
        - Потому что ловушки изменились и без провожатого мы не сможем пройти даже половины пути. Тем более ночью. Или ты не заметил, что нас вела Шизуки?
        - Да задолбали ваши интриги, ужимки и прыжки, - проворчал я. - Неужели нельзя было сказать сразу и выложить всё начистоту?
        - Нельзя, - вздохнул сэнсэй. - Тогда бы ты не смог сыграть так реалистично…
        - То есть, ты знал, что придется убивать кого-то нормального?
        - Догадывался, - уклонился от ответа Норобу. - Только не знал - когда именно это произойдет. Ладно, мы будем выяснять отношения, как две истеричные школьницы, или же займемся делом?
        - Делом, - буркнул я в ответ.
        - Сиди здесь и никого не пускай. Выключи фары, - строго сказал сэнсэй. - От наших действий зависит судьба твоего отца и… И потом, после всего случившегося, я выгоню тебя из якудза. Ты не приспособлен к этой роли.
        Малыш только хмуро кивнул в ответ. Похоже, что он уже всё для себя выбрал. Что же, кому-то нравится уголовная жизнь, а кто-то к ней не очень-то и приспособлен. Малыш своими эмоциями доказал, что он больше заботится о родне, чем о благе начальника-вакасю, а значит и всего клана.
        - Следуй за мной и не отставай, - скомандовал сэнсэй. - Я буду тебя подстраховывать.
        - Ты? Подстраховывать? - улыбнулся я.
        - А чего ты щеришься? Думаешь, что раз я стар, то не смогу дать тебе фору? Да я твой доспех могу месяц таскать, не снимаючи, а ты после пробежки и тренировки уже задыхаешься.
        - Всё понял, сэнсэй, - склонил я голову. - Веди…
        Сэнсэй двинулся вперед. Он прошел между двумя скальными наростами так тихо, словно был призраком. Я же пошел за ним.
        Когда мы сошли с дороги, то сэнсэй остановился так резко, что я едва не клюнул его в спину.
        - Встань возле стены и не двигайся, - проговорил сэнсэй.
        Я беспрекословно повиновался. Вряд ли Норобу будет меня расстреливать, но вот что-то он явно задумал.
        Его пальцы быстро-быстро замелькали, создавая странного вида мудры. Я едва видел его движения, полускрытые полночной мглой. После полуминутного плетения он резко выбросил руки, после чего я понял - почему сэнсэй велел встать мне возле стены. Его горячие ладони накрыли мои глаза. Я бы отшатнулся, но стена не дала этого сделать.
        В мозгу вспыхнула вспышка такой яркости, как будто посмотрел на баловника-сварщика. Немного заныли зубы.
        - А теперь открой глаза, - послышался голос Норобу.
        Я повиновался и чуть не ахнул. Конечно, я стал видеть не как днем, но гораздо лучше прибора ночного видения. Словно на мои глаза наложили киношный фильтр, превращающий день в ночь. Деревья, скалы, кустарники обрисовались в голубоватом свечении. Я смотре как будто через синие солнцезащитные очки в пасмурную погоду.
        - Ну как? Поморгай, повернись и попрыгай на месте, - посоветовал сэнсэй. - Так быстрее привыкнешь.
        Он по новой начал плести мудры.
        - Чего же ты мне в «коридоре смерти» этого не сделал? - спросил я.
        - Эффект кратковременный, когда дойдем до места - он с тебя спадет.
        - Поставишь новый, - пожал я плечами.
        В этот момент сэнсэй наложил ладони на свои глаза. Он чуть вздрогнул, выдохнул и взглянул на меня.
        - Это оммёдо требует много сил. Поэтому и надо было тебе выучить тот путь назубок. А этот… На эту дорожку у меня силенок хватит. Давай, посмотри на меня - делай, как я!
        После слов классика песенного жанра Богдана Титомира сэнсэй двинулся по расщелине в сторону обрыва. Туда, откуда раздавался плеск воды.
        Тощий старичок, затянутый в маскирующую одежду, подошел к правой скале и, чуть подпрыгнув, ухватился за выступающий камень. Левая рука метнулась дальше и следующий выступ оказался в плену крепких пальцев. Сэнсэй распластался на полости скалы, вися только на вытянутых руках. Он выдохнул, подтянул правую руку и снова выбросил левую. Новый выступ оказался захвачен.
        Подобно ленивому пауку на стене сэнсэй продвигался вглубь расщелины. Я подпрыгнул и двинулся следом.
        Да уж, я подивился выносливости старика, который держался лишь кончиками пальцев. Порой приходилось цепляться чуть ли не ногтями за мелкие выщерблены. Но сэнсэй беззвучно скользил впереди, а мне оставалось только двигаться за ним. Где-то внизу раздавался плеск воды.
        Мы проползли метров двадцать, пока я не заметил, как сэнсэй соскочил на выступ, позволяющий слегка перевести дух. Впереди покачивались распиленные вдоль бревна в человеческий рост длиной. Они были подвешены за лианы, которые верхними частями крепились к растущим на краях скал деревьям.
        - Ещё не сорвался? - спросил Норобу. - Учти, внизу острые, как клыки, скалы.
        - Да, ты умеешь подбодрить, - ответил я, всё также держась за выступы камней. - Что дальше?
        - А дальше мы будем изображать веселых обезьянок, - вздохнул сэнсэй. - Ты уж извини, я старенький и пойду первым…
        Что этим Норобу хотел сказать, я понял чуть позже. Он чуть присел, а потом оттолкнулся и взвился в воздух. Только пятки сверкнули. Мгновением позже он орлом приземлился на боковину бревна, обхватил распил руками-ногами и застыл, как будто переводя дух. На самом же деле от толчка висящее бревно качнулось и пошло в сторону от второго. Когда уже оно пошло на возврат, то сэнсэй дождался крайней точки, после чего кузнечиком сиганул на другое бревно.
        Я наблюдал всё это с выступа, на который успел приземлиться. Руки немного гудели, предвкушая дальнейшее напряжение. Ноги чуть потряхивало от выплеска адреналина.
        Сэнсэй тем временем уже оказался на четвертом бревне. И вот тут я понял - почему он пошел первым. После его прыжка бревно пошло в сторону, поэтому мне пришлось дождаться, пока оно достигнет максимального сближения с моим временным местом обитания.
        И вот, когда бревно пошло ко мне, я вдохнул, оттолкнулся и прыгнул на качающийся снаряд.
        Ветер быстро свистнул в ушах, а я попытался обхватить бревно также, как это недавно сделал сэнсэй. И вот тут-то едва не совершил ошибку - я не учел, что испарения, идущие от воды, сделали бревно сырым и скользким. Лишь в последний миг, когда уже моё падение казалось неминуемым, я смог вдавить ногти в дерево.
        Ноги болтались над темнеющей пропастью, откуда доносился веселый плеск воды. Бревно качалось, а я висел, собираясь с силами.
        - Может тебе помочь? - послышался тихий голос сэнсэя.
        - Не надо, я так разминаюсь, - пробормотал я в ответ. - Сейчас окончательно разомнусь и продолжу…
        - Ну-ну, - хмыкнул висящий на бревне Норобу. - Не задерживайся, а то скоро рассвет.
        Я напряг пальцы, ещё крепче впился в податливую древесину, а после поднял ноги, подтянулся, и обвил бревно. Сейчас я напоминал со стороны стриптизершу на пилоне, вот только возбужден был я сам, а не зрители.
        Единственный зритель уже достиг новой отметки для передышки. Сэнсэй угнездился горным козлом на одном из скалистых выступов и наблюдал за мной. Наверняка готовился подстраховать, если вдруг вздумаю сорваться.
        Да вот хренушки!
        Не таков я! Не подведу свою фамилию, пусть и ношу её только по случайности!
        Ноги напряг так, что даже услышал легкий треск дерева. Повис на них вниз головой и чуть расслабил руки. Потряс кистями, избавляясь от мышечного зажима. После этого снова сделал скручивание и уже плотнее обхватил дерево. Забраться, а потом начать перепрыгивать с бревна на бревно было делом половины минуты.
        - Ну вот, а я уже думал, что ты сорвешься на хрен и этим самым решишь все наши проблемы, - послышался голос Норобу, когда я завис на последнем бревне.
        - Не дождешься. Я ещё кашу жевать не буду, когда у тебя зубы выпадут, - парировал я, чуть отдуваясь.
        Всё-таки прыжки по подобным качелям были не совсем тем, чем я любил заниматься по ночам. Мне бы девушку под правый бок и женщину под левый…
        Сэнсэй снова полез по стене, цепляясь за мелкие выступы. На этот раз выступающие камни были закруглены в сторону краев. Чтобы было легче сорваться, наверное… Но не таков мой сэнсэй, чтобы херакнуться вниз просто так! Нет, он с упорством бешенной улитки полз по стене, иногда раскачиваясь и перебрасывая тело на новый уступ.
        В конце пути он завис на небольшом узком уступе, перебрал руками так, чтобы развернуться спиной к скале. Я был неподалеку от него и видел, как сэнсэй ударил пятками в каменистую поверхность и сиганул через пропасть к другой скале.
        Там он зацепился за длинный корень, свисающий с верхушки скалы, а потом перескочил на новый выступ.
        - Ну ты прямо кузнечик, - восхищенно прошептал я.
        - Жить захочешь - не так сиганешь, - ответил сэнсэй.
        Я повторил его путь, а Норобу уже перескочил на болтающиеся лианы. Это были уже не бревна - теперь скользкие стебли так и норовили вырваться из уставших пальцев. Легкий, как пушинка сэнсэй перелетал с одной лианы на другую, подобно Тарзану, спешащему проорать свой боевой клич где-нибудь на верхушке горы.
        Надо ли говорить, что я двинулся следом?
        Если сэнсэй пролетел обезьяной, то я едва не соскользнул с предпоследней лианы, когда она неожиданно пошла вниз. Только благодаря реакции, а также жуткому желанию жить, я смог перелететь на последнюю.
        В это время сэнсэй уже карабкался по наклонной скале, перебирая руками и ногами так живо, что казался бегущим за очередной вкуснятиной муравьем. Вот только по наклону он карабкался не сверху, что мог бы сделать и первоклассник, а снизу, так как строение скалы не позволяло передвигаться иначе. И снова сиганул на лианы.
        Уже не было островков для передышки. Дальше пошел только хардкор…
        На этот раз лианы были в три раза тоньше предыдущих. Приходилось цепляться чуть ли не зубами, чтобы хоть как-то удержаться. Попробуйте построить такой мост из бельевых веревок - убедитесь сами в правоте моих слов. Хорошо ещё, что лианы выдержали. Что-то мне подсказывало, что они были укреплены проволокой или чем-то подобным.
        Предпоследним испытанием было добраться до темнеющего впереди островка относительной безопасности с помощью копья-яри. Самое копьё крепилось между двумя скалами в узких расщелинах. Нужно было схватиться за древко, подтянуться, а после перебросить с помощью раскачки тело на метр-полтора вперед. Но не просто перебросить, а ещё успеть попасть в щели скалы, чтобы удержаться от падения.
        - Подстрахуй меня, - велел сэнсэй. - Если что - поддержишь в воздухе.
        - Хорошо, - кивнул я и чуть выше забрался по лиане.
        Я повис на одной руке, обвил лиану вокруг талии, а затем пропустил её между ног, зафиксировав ступнями. Таким образом руки оказались свободными, в случае чего я успею использовать Воронку Гармонии, чтобы подхватить сэнсэя.
        Сэнсэй начал передвигаться с помощью копья, вырывая его из расщелин и втыкая в новые. Он явно старался делать это бесшумно, но легкое позвякивание всё же выдавало перемещение. Вниз падали маленькие камни, выбитые лезвием.
        К чести сэнсэя, будет сказано, что мне так и не довелось воспользоваться Воронкой Гармонии. Он приземлился на островке, а потом повернулся и показал, что хочет бросить копьё мне.
        Я кивнул, поднял руку и выставил сначала три пальца, потом два и наконец один. Я был готов!
        Сэнсэй метнул снаряд подобно олимпийскому чемпиону. Копьё свистнуло в воздухе и едва не срезало мне кончик уха. Я вовремя успел перехватить его и едва не навернулся с лианы, увлеченный силой инерции.
        Когда же с укоризной взглянул на сэнсэя, тот только руками в стороны развел, мол, так получилось.
        Ну, раз так получилось…
        Я прицелился, вдохнул, выдохнул, выравнивая дыхание, а потом начал раскачиваться на лиане. Раз за разом я всё ближе подлетал к первой точке. Надо было так умудриться, чтобы попасть точно-точно в две дыры. Ну, с попаданием в одну дырку я уже навострился, так что тут вряд ли будет сложнее - утешал я себя.
        Наконец, в крайней точке качения, я отпустил лиану и взвился в воздух. Ветер приветливо свистнул в ушах, я выпрямил руки, выставил копье и…
        Промахнулся.
        Глава 25
        Ощущение пустоты под ногами…
        Свободный полет, а вернее падение в ничто…
        Резкий выброс в кровь адреналина, а затем… Затем рывок и злой шепот ветра, который не успел поиграть с падающим телом.
        Непонятно каким образом я успел выставить копьё так, что оно зацепилось между двух зубчатых валунов. Где-то внизу плескалась вода, где-то вверху ползли тяжелые тучи, а я болтался соплей на телеграфном проводе, которую высморкал жилец с верхнего этажа.
        Мало приятного было в подобном болтании, поэтому я решил перестать это делать. Да и руки начали соскальзывать, когда в очередной раз пошел на противоход.
        - Ты там ещё жив? - послышался шепот.
        Сначала я подумал, что это интересуется ветер, который не смог со мной совладать, но потом понял, что это проявляет заботу сэнсэй.
        - Твоими молитвами, - проворчал я в ответ.
        - Не очень-то я и молился…
        - Тогда может создашь какое-нибудь оммёдзи, да вытащишь меня отсюда?
        - Тебе мало этих двух валунов? Дальше давай сам, - послышалось в ответ.
        Я пригляделся к валунам. Хм… от правого булыжника ещё сыпалась мелкая крошка. Похоже, что сэнсэй подхватил меня на лету, заставив вырваться из скал каменные уступы.
        Что же, и на том спасибо. Я подтянулся, сделал выход на полные руки, а затем и встал на гнущееся копье. До заветных расщелин надо было ещё долететь примерно два метра, поэтому я чуть подергал ногой - древко пружинило. Не батут, конечно. Далеко не батут.
        Помочь в этой ситуации сэнсэй смог бы, но… Его надо будет об этом просить, а мне не хотелось признаваться в своей слабости. Куда уж больше, и так оказался в полной жопе - он потом обязательно припомнит и моё болтание соплей, и своё великое вмешательство.
        Ну что же, стоит хотя бы попытаться выкарабкаться из этой ситуации.
        Я вдохнул, выдохнул и сделал упор вниз, чуть приседая на правой ноге, а носок левой заводя за копьё. Древко прогнулось, а потом начало выпрямляться, подбрасывая меня вверх.
        Правая нога оттолкнулась от подкидывающего древка.
        Тут же дернул носком отведенной ноги, и копьё взмыло в небо. На краткий миг ветер снова залихватски свистнул, рассеченный острым лезвием. Я поймал его на уровне глаз ещё в полете, а потом выпрямил руки, как раз перед началом падения…
        Дзиньк!
        На этот раз копьё встало в пазы так чётко, словно я отрабатывал этот трюк херову тучу времени. Тупой конец хотел было выскользнуть, но после дергания руками, он встал ровно в паз.
        - Фух, - невольно вырвалось у меня.
        - Ты ещё долго там? - недовольно спросил сэнсэй.
        Он был явно недоволен тем, что я справился сам, без унизительной мольбы и жалкого зрелища.
        - Скоро буду, - пробубнил я в ответ.
        Я чуть повисел, давая отдых рукам, а потом начал раскачиваться. В высшей точке раскачивания следовал рывок. Копье вылетало из пазов затем, чтобы войти в новые. Раз за разом. Раз за разом. Ещё и ещё.
        Через десять рывков я спрыгнул на траву рядом с сэнсэем.
        - Я уже выспаться успел, - проинформировал меня Норобу.
        - Да? Тогда прости - не хотел тебя будить.
        Сэнсэй хмыкнул и показал на лиану, которая уходила на следующий выступ наверху.
        - Тебе туда. Тебя там уже заждались. Я останусь здесь, чтобы подстраховать.
        - Кто меня заждался?
        Норобу поднял глаза к небу, словно ища у туч поддержку. Но тучи, как люди в метро, молча шли мимо, забив на заботы сэнсэя. Норобу вздохнул и набрал в грудь побольше воздуха.
        Поняв, что сейчас последует очень ехидная речь, рассказывающая об уровне моих умственных способностей, я подскочил к лиане и начал карабкаться вверх. От скалы пахло мокрой землей. Сверху за шиворот сыпалось крошево.
        До верха оставалось совсем ничего, когда из-за обрыва показалась рука.
        - Держись, - раздался свистящий шепот.
        Я чуть шлепнул по руке, отбрасывая её в сторону.
        - Я сам.
        - Ну, как знаешь.
        Когда подтянулся и перевалился через край, то заметил сидящую на корточках Арису Накагава. То, что это была она, я понял по запаху духов и припухлостям в области груди. Во всём же остальном она была затянута в такой же как у меня костюм, трудно различимый в ночной темноте.
        - Вы долго, - прошептала она.
        - Пробки, - ответил я так же тихо.
        - Сейчас Митсэру находится в своей комнате. Он никуда не выходил, так что всё в твоих руках, Изаму Такаги.
        - Всё понял. Покажешь вход?
        Арису кивнула в ответ, а затем двинулась в сторону ещё одной ступени. Возле неё она провела рукой и в сторону отъехала небольшая дверца.
        - Иди, часовые пока что нейтрализованы, но зелья хватит ненадолго. Постарайся управиться до того, как часовые очнутся.
        Я кивнул и скользнул в отверстие.
        Внутри было темно, как в жопе афроамериканца. Да-да, так бы сказал толерантный человек, пытаясь обозначить непроглядную тьму. Но я-то видел!
        Я всё видел, пусть и не так ясно, как при дневном свете, но всё же. Как только вступил внутрь, так сразу же ночное зрение пропало. Вот прямо так взяло, да и исчезло. Действие оммёдо Норобу закончилось, так что у меня было два выхода: либо ползти в полной темноте по «коридору смерти»; либо сделать оммёдо сэнсэя.
        Я выбрал второй вариант. Правда, как сказал сэнсэй, это оммёдо очень энергозатратное. Как бы то ни было, но без зрения в логове ниндзя гораздо хуже, чем с небольшой слабостью.
        Повторив все мудры сэнсэя, я приложил руки к глазам. От них снова произошла вспышка в мозгу, а сердце пропустило удар. Неожиданно я почувствовал себя так, как будто полдня бегал без остановки.
        Ого, а сил это оммёдо и в самом деле отбирало немеряно. Интересно, сколько же сил осталось у сэнсэя, если он после двух таких смог прыгать с ловкостью обезьяны?
        Как только распахнул глаза, так тут же в голубоватом сиянии увидел длинный коридор. Почти такой же я проходил в обустроенном под тренировочный процесс здании. Что же, черт не выдаст, свинья не съест. Надо бы потихоньку двигаться вперед…
        Первая ловушка была точно там, где она располагалась в тренировочном коридоре. Я пригнулся. Двинулся дальше. Ступал осторожно, чтобы не активировать ни один спрятанный механизм.
        Шаг за шагом. Шаг за шагом я продвигался вглубь коридора. Впереди маячила цель, которой надо достигнуть бесшумно. За спиной осталась Арису - она следила за входом. Я бы сам с ней остался, но необходимость защитить семью Малыша Джо толкала вперед.
        Если бы кто меня сейчас увидел, то вполне мог бы принять за призрака - настолько тихо я двигался. И вместе с тем, мне удавалось легко и непринужденно избежать ловушек, расставленных то тут, то там. Всё-таки движения в полной темноте тренировок научили сопоставлять шаги, приседы, перекаты.
        Спустя пять минут неспешного передвижения тихонько дотронулся до двери главы деревни, скрытой в бамбуке.
        Голубоватое свечение выдало стоящие по краям комнаты большие аквариумы. Змеи спали, свернувшись морскими канатами. То же самое делал и глава деревни, правда он, в отличие от змей, клубком не сворачивался, а раскинулся морской звездой и чуть похрапывал, подняв куцую бородку к потолку.
        Убивать спящего не так почетно, как в бою, лицом к лицу, но я сюда вовсе не за честью пришел. Да и вряд ли смогу справиться с главой деревни, пусть даже он и будет после сна. Поэтому я решил его не будить, а хорошим ударом отправить Митсэру следом за сыном. Если он так соскучился по Оде, то пусть как можно быстрее увидятся…
        И вот насчет увидятся… Если меня так лихо спалили Истинным Взором, то почему бы не воспользоваться этим умением ниндзя и не повернуть его в свою сторону?
        Застыв на пороге, я стал перестраивать своё лицо. Да, пусть перед моим внутренним взором была только примерная картинка, но если все карты разыграть как надо, то я смогу задействовать ещё одну силу, которая невольно выступит за меня…
        Перестраивал недолго - время поджимало. Отражения не видел, но подумал, что и так сойдет. Я начал подкрадываться к спящему, когда краем глаза увидел небольшое движение - одна из змей подняла голову и уставилась на меня неподвижным взглядом. И тут меня прошиб ледяной пот - в аквариуме этой змеи не было стеклянной стенки.
        Похоже, что она была вместо охранника, почувствовала легчайшие вибрации моих шагов и теперь готовилась к прыжку.
        Готовилась прыгнуть на меня!
        Вот только этого мне для счастья не хватало!
        Чтобы после всего перенесенного я был укушен всего в трех шагах от предполагаемого трупа!
        Да вот хренушки!
        Я воскресил в памяти те мудры, какие делал Кенджи Утида перед аквариумом в своём доме. Воскресил, а после начал пальцами творить их…
        Змея всё выше и выше поднимала сплющенную головку. Ещё немного и…
        Она прыгнула, а я выставил последнюю мудру и выбросил руки в её направлении. Волна холода окутала летящую стрелу, не замедлила полет, но заморозила в полете. А я…
        Я поймал тайпана точно также, как ловил змею в первый раз, когда Митсэру бросил живой снаряд в меня! Правда, на этот раз в моих руках оказалась не хлещущая хвостом бестия, а ледяная дубинка с торчащими клыками и застывшим взглядом. На кончиках клыков даже желтенькие капельки яда замерзли.
        Вот и оружие, которое поможет справиться с главой деревни, скрытой в бамбуке. Пусть это не благородная катана, но захерачить можно и ледяной змеюкой. Главное - попасть в нужное место. Тогда кровь быстро разнесет яд по телу и, спустя несколько мгновений, глава деревни, скрытой в бамбуке, отправится догонять своего сына.
        Я приблизился к лежащему старцу. Его бородка всё также боевито смотрела в потолок, открывая незащищенное горло. На миг я заколебался, но это был всего лишь миг - я вспомнил, что этот утырок не моргнув глазом заставил вырезать целую деревню небесного огня.
        В следующую секунду клыки тайпана вонзились в горло старца. Он моментально проснулся от резанувшей боли, уставился на меня, бросил взгляд на покрытого ледяной коркой тайпана и прохрипел:
        - Сэтору, мы же договаривались… предатель…
        - О чем же мы договаривались? - невольно вырвалось у меня.
        Неожиданно сухая морщинистая рука взметнулась вверх. Если бы я не был настороже, то мне в глаз впился бы знакомый кунаи. Вот только на этот раз он был без записки. Похоже, что Митсэру всегда держал его под рукой. На всякий случай…
        Случай не выпал - я поймал заточенное лезвие. Чтобы не оставлять отпечатков пальцев - вытер о материю одеяла и положил рядом с судорожно содрогающимся телом главы деревни. Оружие должно оставаться с хозяином.
        Он пытался создать мудры, но пальцы уже не повиновались, а остатки силы ушли на бросок снаряда. Всё, что оставалось главе деревни, это со злобой прожигать меня взглядом. Впрочем, вскоре глаза заволокло поволокой, а после…
        - Мацуда, моя семья отомстит тебе, - вспыхнули алым зрачки Митсэру.
        Во как! Истинный Взгляд снова в деле. Что же, мне пора уносить ноги. Я всё разыграл как надо. Застывшую в горле умирающего главы деревни тайпана я бросил. Как только оттает, так пусть уползает прочь. Сейчас же я должен буду выбраться наружу, не смущая своим внешним видом возможных проснувшихся жителей деревни.
        Обратный путь я преодолел с возможной скоростью. Хрен его знает, как этот Истинный Взгляд работает? Вдруг он сейчас голосовым сообщением разлетится по головам спящих ниндзя, а те повыскакивают в одном нижнем белье?
        Я не хотел их смущать, поэтому вырвался на свободу так быстро, как только смог. Даже быстрее, чем в тренировочном «коридоре смерти». И ведь не задел ни одну ловушку!
        Сам удивился, но сделал!
        Как только выбрался из «коридора смерти» и аккуратно закрыл за собой скрытую в камне дверце, так тут же едва не получил в затылок заточенный сюрикен.
        Вот это встречка!
        И ведь получил бы, если бы нервы не были натянуты, как струны, а уши не работали хлеще локаторов. Тело само дернулось в сторону, а отточенная шестиконечная звезда наполовину погрузилась в каменную породу, как будто это была вовсе не скала, а по меньшей мере черничный пирог.
        Я сразу же накинул Доспех Духа и перекатился на новое место. Тут же раздался звон металла о металл. Туда, где недавно находились мои ноги, воткнулись ещё два сюрикена.
        Неужели это Арису сотворила такую подлость?
        Нет, Арису сама сражалась на выступе против двоих нападавших. В кромешной тьме мелькали лезвия мечей, а третий, тот, кто метал в меня заточенные снаряды, в очередной раз занес руку.
        Ага, буду я ждать, пока мою шкуру в очередной раз попробуют пробить. Чего ещё не хватало!
        Я перекатился колобком на новое место. В процессе перекатывания выхватил сюрикены из земли, после чего метнул их в обратку.
        На, фашист, держи гранату!
        Первая «звездочка» отлетела прочь, отфутболенная Доспехом Духа нападавшего, зато вторая прошла в то же самое место и проскочила через защитное поле. Неудавшийся убийца взметнул руками, словно собирался взлететь с места, после чего опрокинулся назад и упал навзничь. Во лбу горела окровавленная звезда…
        Любоваться подобным произведением искусства не было ни времени, ни желания, поэтому я сразу же создал Земляной Меч и кинулся на выручку Арису. Один из нападавших на неё махнул рукой. Ко мне полетели два небольших шарика. Они пробили подставленный Земляной Щит, но не долетели до меня, а упали в редкую траву.
        Под ногами взметнулись небольшие клубы дыма. Я резко отскочил в сторону и взмахнул мечом, отражая возможную атаку. Атаки не последовало, зато сквозь дым провалилась одна из фигур, нападавших на Арису. Вскоре стон второго противника дал знать, что плато свободно.
        - Как успехи? - донесся до меня голос Арису.
        - Всё норм. Митсэру даже пикнуть не успел, - ответил я.
        - Подожди, а что с твоим лицом? - удивленно проговорила Арису.
        - Ой, - только и ответил я. - Сейчас…
        Пришлось напрячься и заставить своё лицо принять прежний вид.
        - Ты ноппэрапон? - присвистнула Арису.
        - Пусть это будет нашим маленьким секретом, - пробурчал я в ответ.
        - Помогите-е-е, - донеслось снизу.
        Я тут же выглянул за порог - внизу сэнсэй сражался сразу с тремя ниндзя. Арису тут же метнула вниз сюрикены и кунаи, а я тем временем скользнул по лиане вниз.
        На этот раз Земляной Меч оказался как нельзя кстати. Мы с Норобу вступили в бой с превосходящими силами противника, но за три секунды сравняли количество. Когда же вниз спрыгнула Арису, то и вовсе противникам пришлось несладко.
        Мечи вращались в воздухе, рассекая ветер, и сталкивались с такими же мечами. Искры сыпались на вытоптанную траву, но не успели тухнуть, как на их смену возникали новые. Я бил, блокировал, снова бил, ускользал и пытался огреть нападавших как следует.
        Было не до оммёдо - сыплющиеся удары не позволяли взять передышку хотя бы на секунду.
        Мы сражались против двоих, но эти двое не давали нам спуска. И не дали бы и дальше, если бы не попавшийся под ногу камень. Я поскользнулся и рухнул вперед.
        Неожиданным выпадом мой меч проломил защиту одного из нападавших. Земляной Меч вонзился в грудь противника и застрял там. Я оказался без оружия.
        Человек с мечом в груди чуть удивленно посмотрел на моё оружие, перевел взгляд на меня. Я пожал плечами, мол, бывает, чо уж тут…
        После этого колени противника подогнулись, и он рухнул на скалистый выступ. Против нас остался всего один нападавший. Этот человек сразу же дернул маску с вырезом для глаз с лица, и на нас взглянуло знакомое лицо Шизуки.
        - Хм, а я думал, что моё снотворное будет сильнее, - проговорил Норобу.
        - Ты ошибся, Норобушка, - чуть ли не пропела она. - Когда я поняла, ЧЕМ ты меня напоил, то тут же приняла противоядие. Но всё-таки часть попала внутрь и я едва не проспала всё веселье…
        - Ты та, кого сейчас зовут Шизуки Исикава, - подала голос Арису. - И я узнала тебя - ты предала свою деревню…
        - Я никого не предавала. Я всего лишь хотела жить обыкновенной жизнью, а не тратить её на убийства и шпионаж. Уйти из деревни небесного огня просто так было невозможно, вот и получилось, что ради спасения жизни одного человека нужно было сотворить так много смертей… И знаешь… Я ни капли об этом не жалею, - улыбнулась Шизуки.
        - Ты поплатишься за это, тварь! - воскликнула Арису.
        Она подняла ниндзято и бросилась на свою заклятую противницу.
        Снова запели клинки, рассекая воздух. Две последние жительницы деревни небесного огня закружились на краю глубокой расселины. Мы с сэнсэем отскочили в сторону, чтобы не попасть под крошево танца мести.
        Арису отскакивала, прыгала вперед с атакой, а после уклонялась с контратакой. То же самое делала и Шизуки. Казалось, что они двигались симметрично и уже знали - куда ударит противница, а где поставит блок.
        Этот танец завораживал. Отточенность движений, просчитанные удары, вовремя выставленные блоки - всё это настолько затягивало, что мы могли бы стоять вечность, наблюдая за подобным представлением.
        Арису перекатилась через себя и ударила снизу вверх мечом, а Шизуки блокировала, скользящим движением ушла на полшага в сторону и рубанула наискось. Арису подставила меч и тут же сделала подсечку. Шизуки взлетела в воздух и, вытянувшись в струнку, ткнула мечом вниз. Снова блок, удар и снова кружение…
        Не хватало только музыки Хачатуряна для этого действия.
        Впрочем, как бы долго оно не длилось, конец всё равно пришел. Арису явно на что-то решилась, потому что завертела мечом над головой, как будто косплеила вертолет, и ринулась на Шизуки. Та увернулась и ткнула в незащищенный живот Арису.
        Пробила…
        Арису остановилась, как будто напоролась на каменную стену, а в следующий миг опустила руку. Меч пронзил плечо Шизуки и ушел глубоко в женское тело.
        Две фигуры застыли на краю обрыва, глядя в глаза друг друга. Они прижимались друг к другу, как будто два любовника в страстных объятиях.
        - Вот же гадство, - проговорила Шизуки.
        - Деревня небесного огня отомщена, - выдохнула Арису.
        Они покачнулись. Я дернулся было вперед, но рука сэнсэя перехватила мой локоть. Он покачал головой.
        Мне оставалось только наблюдать, как две женщины из одной и той же деревни ещё два раза пошатнулись, всё с той же ненавистью глядя друг на друга, а после Шизуки наклонилась вправо и рухнула в пропасть. Рухнула, увлекая Арису за собой.
        Через долгий период времени, почти что целую бесконечность, внизу раздался всплеск воды.
        Сэнсэй вздохнул, а потом нажал на рычаг, замаскированный под корень растения. Сбоку скалы выдвинулись небольшие каменные плиты, создавшие тропинку над пропастью. По ней мы двинулись в обратный путь. Как оказалось, эта тропинка была нужна для тех, кто завалил экзамен. И активировать его можно было только с этой стороны. Как только мы прошли половину пути, так плиты сразу же стали втягиваться назад, принимая обычный вид скалы.
        Малыш Джо оказался на месте. Он мотал по сторонам головой и ужасно обрадовался, увидев нас.
        - Почему ты мне не дал спасти Арису? - спросил я, когда уселся в машину.
        - Потому что Шизуки пронзила ей сердце. Они обе были мертвы, - со вздохом произнес сэнсэй.
        - А откуда взялась Шизуки? Она же не могла пройти мимо Малыша Джо?
        - У неё был другой ход… Неизвестный для нас. Вот из него она и выскочила с теми наблюдателями, каких смогла найти.
        - А чего ты там кричал? «Спасите-е-е»?
        - Да ну, тебе показалось. Или это кричал один из нападавших, - презрительно хмыкнул сэнсэй. - Чтобы я такое ляпнул? Ну и за кого ты меня держишь?
        - За самого смелого и самого умного, - ответил я.
        - Вот то-то, - криво усмехнулся Норобу, не заметив сарказма.
        Глава 26
        - Что-то слишком просто всё с главой деревни получилось, - произнес я, когда мы въехали в Токио.
        - Думаешь, что убил его и всё? - хмыкнул сэнсэй. - Нет, тут что-то не то…
        - Ну да, был Истинный Взгляд, но…
        Я надел чужую личину
        но я пустил его по ложному следу. А так… Никаких громов и молний. Просто умер старик от укуса змеи, да и всех дел… Прямо как-то всё обыденно, как будто не могущественного главу деревни ниндзя завалил, а какого-то дедка из дома престарелых.
        - Ты и таких убивал? - поднял бровь сэнсэй.
        Я вспомнил Козыря, престарелого вора в законе, который выглядел даже старше Митсэру, но всё никак не уступал дорогу молодым волкам. Он жил так, как будто и не собирался умирать, менял любовниц, любил дорогие машины и хорошие гостиничные номера. Обожал вкусно поесть. Вот только рыбья кость, застрявшая в горле, помешала ему с почетом перешагнуть девяностолетний рубеж. Надо ли говорить - кто помог этой кости оказаться в морщинистом горле?
        - Всякое бывало, - уклонился я от ответа. - Всего и не упомнишь.
        Когда вернулись домой, то первым делом наткнулись на вопросительный взгляд Киоси. Рядом с ним на порожке сидел Ленивый Тигр и старательно прикладывал пакет со льдом к правому глазу. Во дворе царил беспорядок и даже куски поломанной мебели.
        Похоже, что проснувшаяся Шизуки была не в духе…
        - Всё прошло нормально, - ответил я на безмолвный вопрос Киоси. - Отцу Малыша ничего не угрожает.
        - А нам? - подал голос Тигр.
        - Нам тоже, - буркнул сэнсэй. - Хватит изображать из себя умирающего лебедя… Бегом за саке, лоботряс!
        - Я пытался остановить… - начал было Тигр.
        - Второй раз я могу повторить только в оставшееся ухо, - наклонил голову сэнсэй.
        - Какое оставшееся ухо? - не понял Тигр.
        - А это сам выберешь - правое или левое, - почти ласково заметил Норобу.
        Всего две секунды понадобилось Тигру, чтобы пропустить сквозь себя информацию. Третья секунда застала его мчащимся к машине. Он прыгнул на водительское сиденье, оттолкнув Малыша Джо. Выдав клуб дыма, машина отправилась по указанному адресу. Малыш только покачал головой, глядя ей вслед.
        - Всем остальным три дня не приближаться к дому, - сурово потребовал Норобу. - Сэнсэй грусть грустить будет. От грусти могу и зашибить ненароком…
        - Может быть чего-нибудь надо? - спросил Малыш. - В благодарность за спасение отца…
        - Надо свою рожу мне не показывать, а то я услуги пластического хирурга могу произвести… Без наркоза.
        - Но… - начал было Киоси.
        - Ещё раз вякнешь и вообще из образа ободранной собаки не вылезешь, - пригрозил Норобу.
        - Сэнсэй, - тихо окликнул я его. - Ребята же не виноваты в том, что случилось. Не стоит огрызаться на них.
        - А я ни на кого и не огрызаюсь, - как-то подсдулся сэнсэй. - Всего лишь прошу оставить меня в покое.
        - Может быть мне остаться с тобой?
        - Ну и на хрен ты мне сдался? Я сейчас лучше Мизуки позвоню - с ней всё же веселее грустить…
        Так и порешили - Тигр притащил три бутылки саке, был награжден оплеухой и послан ещё за тремя с напутствием переломать в следующий раз ноги, если принесет так мало. Мизуки сначала побурчала на то, что её разбудили ни свет, ни заря, но, когда услышала ПО КАКОМУ ПОВОДУ, то сразу же принеслась. Следующие три дня из дома сэнсэя раздавались пьяные песни и различные воспоминания.
        Железобетонный старик дал слабину.
        Что же, и на старуху бывает проруха. Мы с Киоси на это время остановились в гостинице. Иногда наши телефоны передавали нам полупьяный бубнеж и признания в любви, мол, мы «хоть и засранцы малолетние, но за нас любого на суши…»
        Да уж, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. С одной стороны было приятно такое слышать, а с другой… Достал хуже пареной редьки! Через день я даже заблокировал номер сэнсэя, но коварный старик начал звонить с телефона Мизуки, а не брать трубку при звонке вакагасиры нельзя - можно нарваться на крупные неприятности.
        Приходилось в очередной раз выслушивать пьяные признания.
        Ну, а тем временем приближался очередной турнир «Черного кумитэ». Бой, в котором была приготовлена какая-то ловушка. У меня было достаточно времени, чтобы сложить все плюсы и минусы этого предприятия. Получалось, что то самое предсказание, о котором твердили большевики… то есть о котором твердили все подряд, свершится в этом бою и меня убьет кицунэ…
        Вот тут-то у меня и появился план, как можно и рыбку съесть, и… никуда не садиться!
        Я взвесил все «за» и все «против», после чего решил сделать так, как вы увидите в дальнейшем. Если Сэтору мне приготовил какашку, то я, в свою очередь, приготовлю для него заполненную до краев цистерну ассенизаторской машины.
        И пока сэнсэй топил своё горе в саке, я начал действовать.
        В первую очередь, я подкинул обездоленным ниндзя деревни небесного огня информацию о том, где Сэтору Мацуда собирает своих верных приспешников. Сделать это было легко - на крыше господина Абэ в ночь нашего возвращения всё ещё мирно посапывал один из наблюдателей. Положить ему в карман записку с указанием нужного офиса Хино-хеби-кай было легким делом даже для Киоси. Наблюдатель так и не проснулся, а клан деревни, скрытой в бамбуке, получил нужную информацию.
        После этого я собрал всех господ аристократов, чьи дети пали жертвами медикаментов господина Ицуми. Я описал им самого главного врага и его злодеяния. Да, чуточку добавил красок для образности, но получилось очень даже неплохо. И все осиротевшие отцы получили приглашение поучаствовать по мере сил в операции против Сэтору Мацуда и клана якудза.
        Они колебались недолго. Кивки были мне лучшим ответом, после чего я выложил свой план по нападению на офисы Хино-хеби-кай. Отцы-аристократы внесли свои корректировки, я поправил в ответ и наш разговор затянулся на весь вечер. Зато семь офисов Хино-хеби оказались под прицелом. И через два дня после «Черного кумитэ» они будут атакованы.
        Я смог добиться встречи с оябуном Сато. Он осведомился о состоянии сэнсэя, на что я ответил правду: «Пьёт и писает!» Оябун покачал головой, а потом спросил о моем походе против ниндзя. Я выложил всё, как есть. Даже ни капли не соврал. И уже после того, как мы пообщались на тему деревни, скрытой в бамбуке, я ещё раз уточнил и скорректировал ударные части Казено-тсубаса-кай, которые должны будут ударить по оставшимся офисам Хино-хеби.
        Мы договорились на то же самое время, в какое поступят сигналы для аристократов. Понемногу капкан вокруг клана Мацуды затягивался. Я решил подпустить ещё немного мистики и ужаса - всё-таки я остался должен Кашима Рейко, женщине без ног. Пусть её свидание с тэнгу и прошло довольно успешно, но должок в виде нескольких трупов я ей должен. Чтобы это не были трупы моих друзей и знакомых, я решил позвонить тэнгу, благо мой телефон всё ещё оставался у него.
        Кашима сначала обматерила меня. Ну да, мы с сэнсэем едва не запороли свидание её мечты, но потом-то всё выправилось. Вот об этом я и сообщил бессмертной мстительнице. Наш разговор тоже продолжался не десять минут, но в конце концов она согласилась участвовать в общем веселье. Даже пообещала захватить с собой прыгающих мертвецов.
        Вот это была поддержка, так поддержка!
        Уж если якудза могут выдержать натиск в виде людей, то разъяренные трупы и скачущая на руках взлохмаченная женщина заставит дрогнуть любое мужественное сердце.
        Также я осведомился у своих друзей и одноклассников. Масаши, Исаи и Танака тоже захотели поучаствовать в небольшой войнушке. Им и их слугам тоже нашлось по офису, который нужно было начать громить по сигналу. У моих друзей тоже нашелся зуб на Мацуду.
        Ещё на меня вышли старички из «старой гвардии». Они уже были в курсе происходящего, да к тому же сам Дзун Танагачи позвал их выступить против оммёдзи Хино-хеби, а от такой чести не принято отказываться.
        Похоже, что скоро Токио содрогнется от заварушки, которую я планирую. Пусть меня и убьют на «Черном кумитэ», но моё дело будет жить! А дело Мацуды свернется и накроется медным тазом!
        И вы не поверите, кто ко мне явился во сне - сама Оива собственной персоной. Она с улыбкой приветствовала меня и, после небольшой болтовни, тоже намекнула, что хотела бы принять посильное участие. Она выпустила бы десяток демонов, которые забрали с собой пару сотен душ из Хино-хеби. Я с радостью принял её предложение и тоже рассказал про назначенное время и выделил ей места для нападения.
        Заодно я выделил немалую сумму на обустройство последней драматической сцены, которая должна будет произойти с Сэтору. Связавшись с компьютерщиками и программистами, я забрал у них заказанный месяц назад предмет. Ребята сработали как надо. Мой план скоро будет готов претвориться в жизнь.
        Как только сэнсэй вышел из пьяного пике, я тут же обрисовал ему свой план и он согласился помочь с зельем. Теперь я готов к выходу на «Черное кумитэ»!
        Внутри меня бурлило от ожиданий. Даже покалывало кончики пальцев от напряжения. Я ждал последнего боя. А ещё больше я жил ожиданием взгляда, который бросит в последний раз на меня мой ненавистный враг Сэтору Мацуда!
        Глава 27
        Всё готово. Да-да у меня всё было готово. Пусть я не знал, что приготовил мне Сэтору, но зато знал, что приготовил ему я. Даже если что-то пойдет не так, то всё равно молодой Мацуда лишится своего влияния, а заодно и своего клана.
        Сейчас у меня «кони стоят пьяные, а хлопцы запряженные». Давненько я не организовывал такие масштабные операции. Да что там давненько - вообще никогда.
        Чувствую, что во мне пропадает стратег и офигенный тактик. Да что там говорить - я специально пустил слух, что планируется нападение на офис Хино-хеби на окраине Токио. Даже если и просочится какая-нибудь информация о грядущем глобальном истреблении клана якудзы, то всё это отнесут к нападению на тот самый захолустный офис.
        У каждой отдельной группы нападения была своя цель. Только конкретное место и ничего более. Атака по одному общему сигналу. Одновременно и безжалостно. Пришел, увидел, победил. Всё по Александру Македонскому.
        Конечно, «старая гвардия» во главе с Джуном Таганачи взяла на себя оммёдзи клана. Атака там должна произойти самая жестокая - вряд ли обороняющиеся будут считать жертвы, пытаясь сохранить свои жизни. Поэтому веселая пятерка уединилась в жилище Таганачи на целый день, вырабатывая стратегию нападения. Судя по запаху саке от сэнсэя и веселому настроению остальных участников заговора - переговоры прошли хорошо.
        День за днем, час за часом финальный бой приближался. Улыбка на лице Сэтору расцветала с каждым проведенным в школе часом. Он был необыкновенно любезен, явно наслаждаясь ожиданием грядущего боя «Черного кумитэ». Мне хотелось подпрыгнуть и пяткой стереть этот радостный оскал. Хотелось, но я терпел.
        Друзья восхищались моей выдержкой. Мы пару раз встречались после уроков, чтобы уточнить детали нападения. Исаи даже подпрыгивал иногда от возбуждения - в эти моменты он особенно казался мне ёжиком Соником, готовым сорваться с места.
        Кацуми словно чувствовала что-то - я то и дело ловил на себе её печальный взгляд. Я старался ничем не выказывать озабоченность, при ней был улыбчив и весел. Старался не переигрывать, чтобы она не почувствовала фальшь. И всё равно иногда ловил грустный взгляд красивых глаз.
        Да, я не забыл про обещание данное мной Кенджи Утида. Напросился в гости к семейству Утида под предлогом передачи книги по боевым искусствам. Когда Кацуми вышла в свою комнату за обещанной книгой, то я поклонился госпоже Утида, извиняясь за грубость, а после обратился Кенджи и попросил его на пару слов. Он без лишних слов прошел к своему кабинету, а я двинулся за ним. В кабинете я быстро описал предстоящее событие, после чего предложил ему принять участие и взять на себя отдельно стоящий офис Хино-хеби.
        Надо отдать должное Кенджи - он без колебаний согласился. Сразу уточнил место предстоящей дислокации, время нападения и несколько деталей операции. Я четко ответил на все заданные вопросы и, когда Кацуми вернулась с книгой, мы уже заняли свои прежние места и делали вид, что ничего не случилось.
        - Вот книга, - протянула Кацуми затянутую в целлофан рукопись. - Я почерпнула оттуда немало нужных вещей. Думаю, что и тебе она пригодится…
        - Конечно пригодится! - весело откликнулся я. - Спасибо огромное, Кацуми-тян! Я обязательно её вызубрю от корки до корки и тогда тебя победю… Побежу… В общем, одолею!
        Кацуми перевела взгляд с моего улыбающегося лица на лицо отца и нахмурилась:
        - Что вы задумали?
        - Что за вопросы, дочь? - ответил вопросом на вопрос Кенджи. - С чего ты взяла, что мы что-то задумали?
        - Глядя на ваши лица. Вы как будто приготовили какой-то сюрприз, и что-то мне подсказывает, что этот сюрприз вовсе не будет приятным…
        - Не стоит тревожиться, Кацуми-тян. Мы с господином Утида обсуждали размер букета цветов, которые он вынесет, когда ты споёшь свою прекрасную песню, - попытался я изобразить дипломата.
        - Я тебе сейчас двоечку пропишу, - нахмурилась Кацуми. - Покажу прием с восьмой страницы книги.
        - Кацуми! Не пристало девушке так говорить! У мужчин должны быть свои секреты, - одернула дочь госпожа Утида. - Мы же не расскажем отцу, куда делись его старые латы…
        - Ты сказала, что они не выдержали удар Золотой Молнии… - поднял бровь Кенджи.
        - Вот и продолжай так думать, дорогой, - обворожительно улыбнулась госпожа Утида.
        В этот момент мне подумалось, что я услышал достаточно, поэтому поспешил откланяться и умчался по делам. Последним своим пунктом назначения в грядущей операции, я выбрал посещение бара, где тусовались босодзоку. Да-да, те самые, которые в своё время выказали неуважение моему кафе. Для операции мне пришлось надеть личину их лидера, который сейчас трудился на стройке, принадлежащей якудза.
        Сначала мне не поверили, но потом, после нескольких ударов и одной проткнутой вилкой руки, босодзоку признали во мне лидера. Я сказал, что всё это время не просто пропадал, а планировал операцию, и что от четкого выполнения моих указаний, будет зависеть будущее всех членов банды. Простодушных и прямолинейных босодзоку было легко убедить в том, что их всех ждет безбедное существование. Их ждет сколько угодно вина и легкодоступных девушек для подкладывания риса. Их ждут реки золота и жизнь без забот… Правда, для этого нужно всего лишь…
        Босодзоку с радостью согласились принять участие в предстоящем приключении. Ещё бы - их лидер вернулся и позвал за собой. Банда снова оказалась на коне. А уж сделать то, что просит лидер… Да они большие преступления совершали, причем порой даже без выгоды. А тут…
        Я выпил с ними пару литров пива, а после снова отправился по делам. Большая сеть, наброшенная мной на Токио, начала стягиваться. Осталось только нанести один четко выверенный по всем фронтам удар.
        Странно, что молчали ниндзя. Я вылавливал крупицы информации, касательно деревни, скрытой в бамбуке, но ничего не было. Как будто в деревне ничего не случилось. Да, не было наблюдателей, но и не было нападений на Хино-хеби. Неужели ниндзя отказались от мести Мацуде? Неужели я напрасно менял личность на рожу Сэтору? Или они планируют нанести свой удар неожиданно?
        Много вопросов, касательно ниндзя, но они пока остаются без ответа. А самому появляться в деревне и пытаться всё узнать было бы верхом глупости.
        Сколько бы сказке не длиться, а конец всё равно будет. Вот и настал день «Черного кумитэ». Я на всякий случай попрощался с Норобу, Киоси, Тигром и Малышом. На всякий случай…
        Весь день с лица Сэтору не сходила улыбка. Он наслаждался каждой секундой, проведенной в классе. Я даже заметил, что он держал возле глаз небольшое зеркальце - наблюдал за мной. Я ласково улыбнулся в ответ.
        Чтобы он мне не приготовил - я приготовил ему гораздо хуже. Причем не только в этой жизни…
        Станция, поезд. Всё тот же лимоннорожий мужчина-проводник. Опять автомобиль и уже знакомое поместье. То самое место, где мне предстоит умереть…
        И, в лучших законах жанра, меня провожают не на скользкий путь, ведущий на Арену Смерти, а в уже знакомую комнату. Когда-то здесь сидел комиссар Мацуда, отец Сэтору. Он тогда лучился самодовольством и был рад видеть моё унижение. А сейчас за кофейным столиком восседал сам Сэтору.
        Парадное кимоно, расшитое золотой нитью, должно было внушить своим видом трепет и страх. Ну да, вышитые на черном поле тигры были как живые, особенно когда Мацуда шевелился, чтобы поднести к губам чашку чая или же откусить кусочек рисового пирога.
        - Вот и на хрена ты напустил пафоса? Думаешь поржать от души? Твой папашка сделал так и где он теперь? - спросил я прежде, чем Сэтору открыл рот.
        - Я решил в последний раз взглянуть на своего заклятого врага, - ответил Сэтору. - Решил взглянуть прежде, чем твои кишки расползутся по арене.
        - Теперь меня ждет получасовой монолог главного злодея? - спросил я. - А что - в хреновых фильмах без этого никак.
        - О чем ты?
        - О том, что каждая мстительная сопля упивается собственным превосходством. Но делает это ровно до той поры, пока герой не заставляет злодея нажраться вдоволь собственным дерьмом! И я думаю, что ты нажрешься от души…
        - Да? - улыбнулся Сэтору.
        - Манда, - огрызнулся в ответ.
        - Вот про неё-то мы и поговорим, - хмыкнул Сэтору и вытащил из кармана небольшой черный пульт. - Это заветный ключик от ошейника нашей дорогой Шакко Дзинко. И этот заветный ключик всегда со мной. Всегда…
        - После этого боя Шакко засунет тебе этот ключик в вонючую скважину…
        - Да? Может быть, но только ты этого уже не увидишь, - расхохотался Сэтору. - С Арены выйдешь либо ты, либо твоя подруга…
        - Ты так думаешь? А как же наш договор, скрепленный Дьявольским Шаром?
        - А он не будет нарушен. Всё будет так, как мы договаривались. Но я припас небольшой сюрприз… Уверен, что он тебе понравится.
        - У меня для тебя тоже кое-что припасено…
        - Нападение на офис? О-о-о, это так нелепо, - усмехнулся Сэтору. - Десяток мертвых слуг большой роли не сыграют.
        - Ты… Ты об этом знаешь? - я постарался сделать настолько озадаченную рожу, насколько это представлялось возможным.
        - Ну неужели ты думаешь, что у меня нет глаз и ушей в Токио? Да твоё нападение всего лишь капля в океане моей империи. После твоей смерти я начну наступление по всем фронтам. Останется всего один клан якудза, а остальные… Остальные либо сольются с моим кланом, либо будут уничтожены! Только Хино-хеби-кай будет главенствовать в Токио! Сначала столица, а потом и вся страна!
        - Ты псих, - покачал я головой. - Такой же припизднутый, как и твой отец.
        - Мой отец… - улыбка Сэтору чуть померкла. - Увы, он не смотрел настолько далеко. Ему хватало небольшой группировки, но мне этого мало! Я должен стать королем преступного мира! И никто мне не помешает! Никто!
        - Кроме одного хинина, - скромно заметил я.
        - Ты? Хинин, мерзкая кровь… Я ненавидел тебя с самого твоего поступления в школу. Ты был таким тихим, вежливым, скромным! Я возненавидел тебя сразу же! Ты грязь под ногами аристократов! И эта грязь посмела подумать, что может сравняться с особами древних родов? Да я помню своих предков до седьмого колена, а ты? Что ты знаешь о своих предках?
        - Только то, что им не повезло родиться не в той семье, - пожал я плечами. - Если бы ты родился хинином, то…
        - Я не мог родиться этой мразью! Я существо высшего порядка!
        Всё-таки у меня получилось вывести Сэтору из себя. Он покраснел, а его правая ладонь смяла рисовую булочку.
        - А между тем твой папашка сказал, что в твоих венах течет кровь хинина. Что у твоего деда перец не стоял, и он воспользовался услугами «мрази».
        - Ты всё лжешь!
        - Да мне насрать, что ты думаешь об этом, - пожал я плечами. - Я могу сейчас помереть, так что врать мне нет смысла.
        - Ты хочешь ужалить меня побольнее! И от этого я ещё сильнее ненавижу тебя. Ведь это не отец отдал приказ уничтожить тебя, а я! Я отправил троих убийц, чтобы они расколотили вдребезги твою рожу, а особенно твою дрянную татуировку! Да, ты удивил меня тогда, когда убил их…
        - Значит, это ты меня заказал…
        - И не просто заказал, а ещё внушил своему отцу мысль, что он ненавидит тебя. И ещё больше я удивился, когда ты смог одолеть папу…
        - Вот, всё-таки не можешь ты обойтись без пафосных речей, - вздохнул я. - Может, не будешь рассказывать мне про своё удивление и про свои интриги? Мне абсолютно насрать на них…
        Сэтору вздохнул и выпустил воздух:
        - Что ты за человек? Даже не даешь мне насладиться победой над ненавистным хинином. Ладно, я с удовольствием посмотрю на то, как ты будешь умирать на Арене Смерти. Ты же не сможешь выступить против своих принципов…
        - О чем ты?
        - А вот не надо было перебивать. Я бы всё рассказал, а так… Вали на Арену, хинин, и… И прощай. Ты был бы хорошим противником, если бы был одного уровня со мной. А так… Так ты всего лишь мелкая собачонка, которой повезло пару раз тявкнуть на слона!
        - Эта собачонка ещё и тяпнуть может, - усмехнулся я в ответ.
        - Вали давай, смертничек…
        Сэтору снова расплылся в улыбке, а в дверном проеме возник лимоннорожий.
        - До встречи, Мацуда, - кивнул я на прощание.
        Он промолчал в ответ.
        Что же, не больно-то и хотелось слышать его прощальные слова. Пусть насладится зрелищем, временной победой, а потом… Потом победа достанется мне. И я найду способ насладиться ею сполна.
        И вот я уже лечу по наклонному желобу. Открывается люк, и я едва успеваю сгруппироваться, чтобы не грохнуться на задницу.
        Рядом должна была приземлиться Шакко, поэтому я отскочил в сторону, чтобы она не сверзилась мне на голову. Пока что я был один на желтом песке Арены. Никого из противников, никого из напарников.
        Люк над головой распахнулся и оттуда… Оттуда вывалилась вовсе не Шакко!
        На песок рухнула мешковатая фигура. Я только успел увидеть белый хвост среди взметнувшихся юбок. Когда же подскочил помочь, то на меня взглянуло морщинистое лицо старушки.
        - Изаму? - послышался голос Шакко с другого конца Арены.
        Что? Шакко находилась на стороне противника?
        Но как? У нас же был договор с Сэтору, который он не мог нарушить!
        Я взглянул на Шакко. Рядом с её изящной фигуркой приземлился кряжистый мужик, похожий на оживший пень. Вот если бы брали картинку для изображения лешего, то этот мужчина как нельзя лучше подошел бы в качестве модели.
        - Да как так-то? - спросил я. - Шакко, почему ты на другой стороне?
        - Я вовсе не на другой стороне, молодой хинин, - ответила старушка. - Я буду сражаться рядом с тобой.
        В эту минуту догадка подлого сюрприза Сэтору пронзила мой мозг.
        - Вас зовут Шакко? И вы кицунэ? - спросил я.
        Я уже знал ответ, но не мог не удостовериться.
        - Да, молодой хинин. И я не знаю, почему это молодому аристократу понадобилась моя смерть. Но он предложил столько денег, что я не могла отказаться. Моя семья погрязла в долгах, а он…
        Я уже всё понял. Сэтору нашел-таки лазейку в нашем договоре. И сейчас… Сейчас я должен либо убить Шакко, мою Шакко, либо лечь мертвым от её ударов. А зная Шакко, могу сказать, что она не откажется от мести убийце своего отца. Значит, предсказание всё-таки свершится, и я приму смерть от рук кицунэ.
        Мда, ну что-то подобное я и ожидал, поэтому не зря принял меры…
        Глава 28
        И всё-таки Сэтору нашел лазейку… Но как?
        Мой мозг тут же восстановил события того дня, когда я рискнул всем и выложил Мацуде информацию про убийство его отца. За секунду я вспомнил, как он сидел на скамейке стадиона, а дух его отца, захвативший тело Исаи, наблюдал за нами.
        И наш договор:
        « - Я, Сэтору Мацуда, оябун Хино-хеби-кай, заключаю договор с хинином Изаму Такаги на предмет того, что не буду пытаться убить его до тех пор, пока он не проведет три боя… - медленно начал Сэтору.
        - Не проведет три боя в паре с кицунэ Шакко, - поправил я.
        - Пока Изаму Такаги не проведет три боя в паре с кицунэ Шакко, я буду терпеливо дожидаться финала боев. До этого времени Изаму Такаги не будет пытаться убить меня. И только после истечения трех сражений мы сможем сойтись в последней битве. Ты согласен, Изаму Такаги?»
        Я согласился, а он… Он всё-таки смог повернуть всё так, что мы вышли с Шакко друг против друга. Фактически, он не нарушил договор, а я…
        А я лошара!
        Черт побери! Да если бы я даже назвал Шакко по фамилии, то вряд ли это что изменило - этот ублюдок заставил бы старушку сменить и фамилию. О да-а-а, сейчас его харя точно треснула от злорадной улыбки.
        Как и ниндзя, он воспользовался той самой техникой продаж в виде «трех да». Расслабил, а третьим ударом нанес смертельное ранение… добил. Два боя были не сказать, чтобы очень тяжелыми, а вот самое основное Сэтору припас на третий бой. На решающий…
        Что же, неплохо, Мацуда, очень неплохо. Я бы сказал, что недооценил тебя, но как оценивал в качестве дерьма, так и буду оценивать дальше.
        - Бой ведется до смерти одной из пар. Участники, покажите хороший бой! - прогремел прежний голос неведомого конферансье.
        - Что же, пришла пора сажать лес! - выкрикнул мужчина, нынешний напарник Шакко.
        Мужчина рванулся в сторону и тут же начал творить мудры. Он вовремя это сделал, так как моя нынешняя напарница метнула в него огненный шар. Слабенький, но всё же снаряд. Шар вонзился в песок там, где недавно находились ноги лешего и на этом месте вспыхнуло яркое пламя. Если бы мужик оставался на месте, точно превратился бы в бегущий факел.
        Молодая Шакко даже ухом не повела, когда неподалеку от неё вспыхнул костёр для ведьмы. Она смотрела на меня, а в свете полыхнувшего языка пламени, я заметил блеск слезинки в уголке правого глаза.
        Какие мысли сейчас бродили под рыжими волосами? Хотела она бить меня? Ожидала ли такого поворота?
        Наверное ожидала, ведь Сэтору предупреждал её о сюрпризе. И вот этот самый сюрприз - мы стоим друг напротив друга и только один из нас уйдет с арены… И слезинка из её глаза вырвалась только от сожаления. Всё-таки месть для неё будет гораздо большим мотивом, чем жизнь какого-то хинина, пусть и вышедшего ради неё на Арену Смерти.
        - Не стоит долго стоять на одном месте, молодой человек. Моих боевых меридиан надолго не хватит, - послышался старческий голос вырвавший меня из кратковременных раздумий.
        Я заметил, что старушка выставила Огненный Щит, но сквозь него уже пролезают остро заточенные корни деревьев. Мужчина бил природной магией, задействовал силы трав и растений. Редкая магия. Опасная, ведь природа непредсказуема и может повернуться даже против создателя…
        - Да-да, конечно, - спохватился я и выпустил в сторону лешего лассо из молний.
        Молнии обвили возникший из земли столб, а сам мужик откатился колобком на свободное место.
        Шакко пока не двигалась. Она продолжала смотреть на меня. Боевая бабуля кинула на неё один взгляд, другой, а после шарахнула огненным шаром в сторону молодой кицунэ.
        Как в замедленной съемке я смотрел на летящий шар. Он всё ближе и ближе подлетал к Шакко. Отражался в её зрачках возрастающим огненным диском. Я видел, как легкие рыжие волоски отнесло назад. А Шакко даже не моргнула.
        - Земляной Щит! - крикнул кто-то и перед Шакко выросла преграда, которая в последний миг защитила девушку от удара.
        Спустя два мгновения до меня дошло, что это я сам выставил Земляной Щит. И это я кричал. И это я защитил противницу от неминуемых повреждений.
        - Да что же ты творишь, морда твоя татуированная? - взвизгнула старуха. - Неужели ты сражаешься за эту девку?
        - Нет, я сражаюсь за справедливость, - пробурчал я в ответ. - Мы должны с ней сражаться бок о бок, а кто-то поступил несправедливо, поставив вас вместо неё.
        - И что? Я сама пошла! - выкрикнула старая кицунэ. - Я уже пожила своё и сегодня-завтра должна сдохнуть! Мои дети должны жить! Мои дети не должны нуждаться в том, в чем мы нуждались! Плевать на смерть, ведь наши дети будут лучше, чем мы…
        - Таков закон сансары… - пробормотал я в ответ. - Круговорот людей!
        - Что? - округлила глаза старуха.
        - Ничего, навеяло чем-то из прошлого…
        - Мы сейчас сами станем прошлым, если не победим противников!
        - Звездный Бамбук! - выкрикнул мужчина, которому удалось-таки разрушить огненный щит, поставленный старухой.
        - И-и-их! - как-то тоненько вскрикнула моя несчастная напарница, когда из песка рванулись вверх тонкие острые стебли бамбука.
        Мой Доспех Духа тоже пострадал от этого неожиданного нападения, но ему удалось выдержать основной удар. Я выжил, а вот напарнице повезло гораздо меньше. Стебли пробили её тело зелеными штырями и даже подняли в воздух, как татаро-монгола на копьях поднимали былинные богатыри.
        Алые струи крови плеснули на песок, а старушка… она посмотрела на меня грустными глазами, печально улыбнулась в последний раз и обмякла.
        Я рванулся было к ней, разбивая выросшие бамбуковые стебли земляным мечом, но было уже поздно. Я ничем не мог ей помочь. Старушка рухнула на песок, когда стебли со злым шуршанием втянулись обратно. Зеленые окончания стали багровыми. Сочленения окрасили желтоватые костяные диски красными штрихами.
        - Минус одна! - радостно заорал мужчина. - Эй, рыжая, я грохнул одну сучку, а что сделала ты? Так и будешь стоять столбом?
        Шакко медленно повернулась к нему.
        - Я не буду стоять столбом, ублюдок! Но и тебе не дам атаковать Изаму. Клетка Яростного Огня!
        Она быстро сплела мудры и выпустила в сторону мужчины струю пламени. Огонь взметнулся к самому потолку арены, а после рухнул вниз, на лешего…
        Когда же большой купол пламени покрылся прорехами, то сквозь него можно было заметить скрючившегося мужчину. Он закрывал голову, как будто это могло помочь ему избежать жара. Огонь опал и принял вид горящей решетки. Эта решетка полыхала так сильно, что на ней запросто можно пожарить шашлыки. Мужчина с обликом лешего тоже это понимал, поэтому не делал поползновений в сторону освобождения.
        Я видел это краем глаза, пока сам держал умирающую старую кицунэ на руках.
        - Молодой хинин, мне очень нужны деньги… - произнесла женщина и закашлялась. - Прости, если что сделала не так… Я не хотела… Я только ради… ради детей…
        Из её рта хлынула темно-красная струйка, окрасившая появившийся на шее серебристый мех в грязно-бурый цвет.
        - А рыжая девчонка сражается ради родителей, - поджал я губы. - Покойся с миром, старая кицунэ, я обещаю, что позабочусь о твоих детях.
        Женщина в моих руках испустила последний вздох и начала превращаться. Она съеживалась, как будто высыхала под жарким светом софитов. Скоро в моих руках осталось выцветшее кимоно, в котором свернулась клубком серебристая треххвостая лиса. На её шкуре бурыми пятнами расцвели в форме гвоздик различные раны.
        Моя ладонь прошла по голове мертвой кицунэ, а после я поднялся.
        - Шакко, мы должны сражаться! - негромко окликнул я девушку, которая не спускала глаз с огненной решетки.
        - Я не хочу… - еле слышно проговорила она.
        - Создай меч, Шакко!
        Я крикнул так, чтобы она поняла - мне нужен ближний бой. Мне нужно как можно ближе подобраться и прошептать ей важные слова.
        Нет, не то, что я люблю её и мне без неё жить насрать. Нет, не это. Немного другое…
        - Я не хочу сражаться с тобой, Изаму Такаги! - выкрикнула Шакко.
        - Дура, создай меч! Поверь же мне хоть раз, ведь я поверил тебе и ради тебя сейчас здесь!
        Она вздрогнула, часто-часто заморгала, стараясь прогнать слезы, а потом… Потом быстро сплела мудры и в её руках загорелся язык пламени. Огненный Меч.
        Мои ноги напряглись. Песок выметнулся фонтаном, опадая далеко позади, вырванный моим броском вперед. Я помчался так быстро, что ветер свистнул в ушах. Земляной Меч был за спиной, но уже в трех шагах от Шакко он вырвался вперед.
        Мечи ударились друг о друга. Мой Земляной Меч всё-таки смог выдержать силу пламени. Мы почти соприкоснулись носами, и я прошептал:
        - Ты должна убить меня, Шакко…
        - Что? - её глаза округлились до размеров чайных блюдец.
        - Не чтокай, а слушай… Как только я крикну: «Будь проклят Сэтору Мацуда!» тут же бросай в меня фаерболом. Постарайся ударить по ноге или в живот. Доспех Духа ещё выдержит, но со стороны будет казаться, что ты меня убила… А теперь слегка потанцуем!
        Я отскочил и проделал серию ударов, стараясь бить так, чтобы Шакко могла блокировать. Со стороны мы сражались, а вот на самом деле…
        Ещё три удара и снова сближение.
        - Я не смогу так сделать! Лучше я умру сама! - жаркое дыхание Шакко опалило мне щёку.
        - Так надо сделать! Так нужно… Я не могу сразу всё объяснить, просто поверь.
        - Но ты же… Ты же…
        - Кицунэ, ты веришь мне или нет?
        Снова расход и снова удары. На этот раз нападала Шакко. Мужик следил за нами сквозь прутья решетки. Он пытался что-то сплести, но на каждую его мудру клеть сужалась, а потом медленно принимала свою первоначальную форму.
        Удар, удар, удар. Блок, блок, блок.
        Я пытаюсь ударить по голове, Шакко ставит блок и в этот момент я резко делаю подсечку. Она падает, а я достаю из кармана припасенный сюрприз компьютерщиков и падаю на неё сверху.
        - Ха-ха-ха! Хинин снова хочет затрахать свою соперницу! - раздался крик мужика из клетки.
        Шакко копошится подо мной, пытается сбросить. Со стороны мы похожи на влюбленную пару в пылу страсти. Вот только страсть у меня иного рода.
        - Что ты делаешь? - шепчет она, когда я стискиваю её в объятиях.
        - Спасаю тебя, дурочка! Ещё немного… Ещё чуть-чуть… Всё, сбрасывай меня!
        Кицунэ удается упереться мне ногой в живот и перебросить через себя. Я прокатился по песку и в процессе качения спрятал сюрприз в карман. В принципе можно было бы приступать к новой фазе плана, но в этот момент мой взгляд упал на серебристую лисичку.
        - Отпусти мужика, дай мне позабавиться напоследок, - спросил я Шакко, когда вскочил на ноги.
        - А может не надо?
        - Надо, Шакко, надо, - набычился в ответ и мотнул головой вправо и влево, разминая шею.
        Этого противника не просто так выставили. Сэтору поставил его если не наблюдателем, то явно ради какой-то подлости. Оставить его с Шакко, означало бы бросить девчонку в яму с голодным медведем. Он точно бы ударил в спину, ранив девушку, чтобы потом, при бое, Сэтору мог легко одолеть раненную кицунэ.
        Шакко взмахнула мечом и нанесла несколько ударов. Я успешно блокировал. Она явно сдерживала свою скорость, чтобы я успел увидеть движение и приготовить защиту. Мы снова пошли на сближение, едва не соприкоснувшись носами.
        - Хорошо, - сказала Шакко. - Я сниму с него клетку, но ты прежде шарахни меня фаерболом. Для правдоподобности…
        - Добро. Тогда приготовься!
        Я отпрыгнул и швырнул Земляной Меч в грудь Шакко. Отбить его не составляло труда для очень быстрой противницы, но следом за мечом полетел фаербол… Вот его-то она отбить не успела.
        Правда, я видел, что Шакко чуть дернулась в сторону, пропуская основную силу удара мимо, но всё-таки позволила краю огненного шара коснуться своей груди.
        Вспышка!
        Кицунэ отлетает в сторону и эффектно падает, раскинув ноги и руки в форме морской звезды.
        Вспышка!
        Клетка радостно сверкает лучами солнца, а после растворяется в гнилом воздухе Арены Смерти.
        Вспышка!
        Мужчина, похожий на лешего, швыряет в мою сторону сплетенное из мудр оммёдо. Огромный корень вырывается из песка возле его ног и летит в мою сторону гигантским удавом.
        Тут уже не до реверансов и экивоков - тут жопу надо спасать. Я уже чуточку пожалел, что попросил Шакко освободить этого полудурка. Но и шарахнуть сквозь прутья решетки безоружного мне не позволила бы совесть.
        Я бросаюсь в сторону, ухожу кувырком от падающего корня размером с фонарный столб. Позади ботает с такой силой, что пол Арены содрогается. Следом сразу же слышится шорох.
        И этот шорох идет в мою сторону!
        Взмываю в воздух и делаю головокружительное сальто, рискуя приземлиться на бедовую головушку. Этот прыжок позволяет сохранить ноги от перелома, когда подо мной проносится всё тот же неуёмный корень. Он замедляется, вновь возвращается ко мне, скручиваясь кольцами точь-в-точь как удав перед броском.
        Выставленный Земляной Щит даже ни на миг не замедляет движение орудия смерти. Слышится хохот мужика. Радуется, сука…
        Шакко старательно изображает лежащую без сознания леди. Даже дышит через раз…
        Снова прыжок и уже я начинаю плести мудры.
        - Тебе ни за что не одолеть меня, хинин! Я сначала завалю тебя, а потом выебу эту рыжевласку!
        - А это мы ещё посмотрим! Северная Морось!
        От моих рук в сторону противника устремляется морозная дорожка. Саб-Зиро из игры «Мортал Комбат» обосрался бы от зависти, увидев такое идеальное исполнение своего любимого удара.
        Дорожка проходит под пролетающим корнем и вот-вот должна коснуться ног мужчины. Но в последний момент из песка вылетают очередные корни, которые сплетаются между собой и образуют преграду. Эта преграда покрывается коркой льда, а в следующий миг она разлетается от удара изнутри. Показывается довольная рожа мужчины:
        - И это всё, на что ты способен, хинин? Да ты сейчас настолько жалок, что…
        - Взмах Крыльев Золотого Орла!
        Да-да, дорожка была отвлечением. Понятное дело, что я не рассчитывал на такую легкую победу, но мне нужно было чем-то занять мужика, чтобы он не видел мудр, которые буду плести. Он сам создал преграду своему взору, поэтому не смог рассмотреть тот подарок, который я ему приготовил. Всё его внимание было приковано к морозной дорожке.
        Тот самый могучий прием, который в начале моего пути использовала Мизуки Сато для полного уничтожения тел трех якудза из Хино-хеби-кай, снова появился под сводами Арены Смерти. Оммёдо требовало отточенных движений и полной концентрации, но у меня было достаточно времени, чтобы отработать его до совершенства.
        Нескольких секунд вполне хватило для создания мудр, а потом…
        - Ты… - только и успел произнести «леший», как под его ногами возник небольшой вихрь.
        Из вихря вверх выстрелили сотни невидимых лезвий, рассекая податливое тело на тысячи мелких кусков. Мужчина ещё стоял, когда оммёдо уже закончило своё действие, но после выпущенного мной фаербола на песок Арены грохнулся уже фарш, состоящий из мяса, костей и говна.
        Не сомневаюсь, что последнего в мужчине было больше.
        В это время и Шакко зашевелилась, словно приходя в себя. Как раз вовремя.
        Что же, пришла пора укрепить Доспех Духа, чтобы он точно выдержал попадание. Я произвел необходимые манипуляции, заодно достав из кармана небольшую рисовую лепешку.
        Нет, я не настолько сильно проголодался, чтобы перекусить во время боя. Жрать, конечно, хотелось, но лепешка была нужна для другого.
        - Вот мы и остались одни! - выкрикнул я с таким пафосом, что аж самому тошно стало. - Ты, приспешница ублюдка из Хино-хеби, сейчас познаешь всю ярость разозленного хинина! Будь проклят Сэтору Мацуда!
        Пока я нес последнюю пафосную речь Шакко успела подняться и начала плести мудры. Всё в лучших традициях плохого кино - злодей долго болтает, а герой восстанавливается, курит, пьёт кофе, закусывает селедочкой и, не торопясь, приступает к раскатыванию злодея в лаваш.
        Последние слова заканчиваются забрасыванием рисовой лепешки в рот. Как только мои челюсти сжали маленькую пилюлю смерти, так сразу же перед глазами вспыхнул яркий блеск фаербола.
        Шакко сделала своё дело. Умница! Спектакль закончился на трагической ноте, а я…
        Я умер.
        Глава 29
        - Мефистофель! Абраксас! Гамори! Примите жертву и заберите нас в лучший мир!
        Из темноты донеслись знакомые слова. Где же я их слышал?
        А ведь слышал!
        И ведь лежал на подобном полу. И знакомо пахло кровью…
        Я не открывал глаза, но активировал все те навыки, которым обучал сэнсэй Норобу. Далекие крики резонировали от отделанных вагонкой стен контейнера, огибали предметы внутри, а после чего устремлялись ко мне. Эхолокация. Прямо как у долбанного Сорвиголовы из комикса или летучей мыши и дельфина. Несмотря на все недостатки сэнсэя, вот за развитие этого навыка я был ему особенно благодарен. Пересыпание цветного песка ненавистной мандалы очень хорошо натренировало слух и ориентацию в пространстве.
        С закрытыми глазами я принял картинку: овальный стол, десять кресел, бар, небольшое помещение длиной двенадцать метров и шириной в два с половиной метра. Над моим телом склонился мужчина с дубинкой в руках. Окон нет, всё закрыто. Неужели тот самый контейнер?
        - Во, слышишь? Полудурки какие-то чертей вызывают. Вот на них и свалим твою мокруху. Гладко всё получается, Тень. Всё как по протоколу…
        И этот голос!
        Точно!
        Каким-то макаром я переместился между мирами обратно, только попал во время чуть раньше, чем меня убили. Я пустил волну распознавания по телу. Ведь оно в тот момент у меня было изрешечено картечью, смазанной ядом. А сейчас…
        Сейчас на теле ни царапины, только прильнула к спине мокрая от крови футболка. Это было моё прежнее тело! Всё-таки я вернулся, а сейчас должна последовать речь Цыгана и…
        - Жаль, что так вышло. Ты был нормальным пацаном. Припизднутым на своих принципах, но нормальным. Сейчас твои мозги разлетятся по полу, а дробовик я вложу… Да вон хоть Гиви в руку. Пусть менты подумают, что этот хач тебя вальнул. А потом всех положили терпилы сатанинские. Что же, прощай, Тень. Подготовь мне в Аду местечко пожарче. Слышишь, как соседи завывают?
        Этого ублюдка ждал сюрприз. Он видел тело, чья одежда порвана в клочья и обильно смочена кровью. Он чувствовал себя хозяином положения, но на самом-то деле… Я знал, что будет дальше.
        В висок знакомо ткнулось холодное дуло, а в следующий миг я начал двигаться. На этот раз я не дам Цыгану произвести выстрел.
        Рукой сбиваю дуло вверх, над ухом гремит выстрел…
        ТУММ!!!
        … но вся картечь уходит в золоченую вагонку на стене, где противно визжит рикошетом. Цыган вскрикивает от неожиданности, а я пружиной распрямляюсь и что есть дури луплю в грудь старого «приятеля». Он проламывает спиной золоченую вагонку и глухой звук удара уже тише дополняет прошлый гром. Я вижу, как из ладони Цыгана вылетает тонкая струйка крови.
        Дробовик отлетает в сторону одного из мертвых воров в законе. Гиви… По иронии судьбы именно в его руку и собирался вложить оружие Цыган.
        - К… как? - вырывается из груди Цыгана.
        - Каком вверх, - отвечаю я спокойно, вставая над ним. - Соскучился по мне, Цыганенок?
        - Ты… ты…
        - Жопой нюхаешь цветы? - подсказал я старинную детскую дразнилку.
        - Почему ты… жив?
        - Потому что я хренов терминатор и прислан из будущего, чтобы завалить всех гандонов. Ты сам сказал, что последний, поэтому моя миссия выполнена и машины никогда не возьмут верх над людьми.
        Цыган перевел взгляд на свою руку, на ладони чернело небольшое отверстие сквозь которое может запросто пройти карандаш. Рикошет картечи?
        - Я отравлен…
        - Бывает, Цыганенок. Как говорится: «Не рой чужому яму - сам в неё попадешь».
        - Сколько мне ещё пыхтеть?
        - Совсем немного, - покачал я головой. - Мой любимый яд убивает быстро. Есть что спросить напоследок?
        - А ты… правда, терминатор?
        Он смотрел на меня. Тот самый человек, благодаря которому я умер здесь и возродился в другом мире. Убийца, чьи руки обагрены кровью гораздо больше, чем у меня. Он смотрел и не мог поверить, что его хитрый план разбился на куски. Только что он был императором, а я последней ступенькой на пути к господству над Санкт-Петербургом, но… Он споткнулся о фальшивую ступеньку и упал…
        - Нет, Цыган, я человек. Я обычный человек, которому нравится справедливость. Ты же знаешь, что сила в правде. У кого правда, тот и сильнее. Сейчас правда на моей стороне. А ты… А ты сейчас сдохнешь и отправишься в Ад. Там сам выберешь себе местечко пожарче…
        - Но такого не может быть! Это невозможно! - выгнулся Цыган, а на уголках его рта начала пузыриться пена.
        - Сейчас нет ничего невозможного. Если ты гнида и урод, то рано или поздно я приду за тобой. И я не буду смотреть на твои прошлые заслуги - для меня ты мерзкая вошь, которую нужно удалить. Цыган, ты сейчас умрешь. У тебя ещё есть время покаяться!
        - Мефистофель! Марбас! Валефор! Дайте нам сил! - послышалось со стороны контейнера сатанистов.
        - Вот с теми рогатыми ребятами ты и встретишься, - кивнул я на соседей. - Думаю, что они тебя встретят с радостью.
        - А ты… Я тебя подожду, Тень… Ты… Су-у-ука-а-а…
        Бледность на смуглом лице Цыгана проступила даже через густую щетину на щеках. Яд действовал. Похоже, что в кровь его поступило немного, так как одной капли хватило бы для моментальной смерти.
        - А меня ты не дождешься, Цыган. Так что не питай надежд…
        Последние слова я договаривал, глядя в остекленевший взгляд. В контейнере стало на одного покойника больше.
        - Игоряша, ты тут всех убил? - послышался за спиной старческий голос. - Я могу войти?
        Последний вопрос я встретил, глядя в лицо Павла Семеновича Латуфьева. Рефлексы сами развернули тело, даже не дав понять, что я слышу голос ветерана Отечественной войны, которому помогал в прошлой жизни.
        В прошлой жизни? Или жизнь в той Японии мне привиделась?
        А что? Вдруг я на несколько мгновений потерял сознание и мне всё привиделось? А тело восстановилось за эти мгновения и теперь я вообще охрененная неубивашка…
        - Нет-нет, ты был там! Не смотри так удивленно, молодой хинин! - улыбнулся убеленный сединами Латуфьев.
        Хинин? Он и это знает?
        - Похоже, что у нас есть о чем поговорить, Павел Семенович? - спросил я.
        - Конечно же есть. Но не здесь. Давай-ка выйдем на воздух, а то, похоже, что твой последний клиент обосрался.
        Старик тряхнул копной седых волос и показал на выход. На этот раз он не горбился, не опирался на трость с вытертым от времени набалдашником. Теперь передо мной был не тот старик, которому требовался уход, а мужчина в последней стадии расцвета сил, когда дух молод, а вот тело начинает сдавать позиции. Костюм с иголочки, медали во всю грудь и походка статная, словно на параде вышагивает.
        Мы вышли под холодный пронизывающий ветер. Тела охранников, которых я положил перед входом в контейнер, шустро упаковывали в черные мешки для трупов шустрые ребята в камуфляже без опознавательных знаков. Крики сатанистов стихли. Или не было вовсе никаких сатанистов?
        Я перевел взгляд на старика, которому помогал с уборкой дома, приносил продукты, иногда чаевничал. Он с невозмутимым видом смотрел на Финский залив. Пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание:
        - Кхм, Павел Семенович, похоже, что у нас вопросов стало больше…
        - Не у нас, а у тебя. Мне-то всё ясно, как белым днем. Ладно, Игоряша, не буду тебя томить. Присаживайся, а то в ногах правды нет, - Латуфьев показал на стоящую рядом машину. - Минут десять у нас ещё есть…
        Раньше автомобиль принадлежал одному из воров-законников, а теперь он бесхозно стоял среди пары десятков таких же красивых и дорогих игрушек. Внутри пахло хорошим коньяком и сладковатым парфюмом. Кожаные сиденья чуть слышно скрипнули под нашим весом, поддерживая новых седоков.
        - Давай начну сначала… - сказал Латуфьев и замолчал, словно подбирая слова.
        - Я незаконный сын императора и теперь мне пришла пора взять власть над миром в свои руки? - не смог я выдержать затянувшуюся паузу.
        - Похоже, что другой мир всё-таки оставил на тебе свой отпечаток, - хмыкнул Латуфьев. - По крайней мере, раньше ты не выплескивал такое количество глупостей за пять секунд. Нет, ты не сын императора, хотя родословная у тебя вряд ли уступает королевской. Ты ведь побывал в другом мире, не так ли?
        - Так, всё так, - кивнул я. - Но как вы…
        - А потому что мы тебя туда и направили, - словно не слыша меня, ответил Латуфьев. - Во время Великой Отечественной ученые Гитлера обнаружили, что при умерщвлении огромного количества людей и совершении определенного обряда, открываются врата в другой мир. Тот, кому посчастливилось уйти в другой мир и вернуться обратно, утверждал, что там, наряду с техническим прогрессом, очень сильна магия. Мир похож на наш, но всё же отличается. И ещё тот человек сказал, что перемещался он в другого человека и смотрел на мир глазами носителя. Ты делал также?
        - Так вы всё знали, а это… - кивнул я на трупы охранников и вытаскиваемых из контейнера воров-законников. - Это часть вашего «определенного обряда»?
        - Да, наиболее удачное стечение обстоятельств. Всё было готово, всё сделано, только… Только появление того смуглого человека мы не предвидели. Он спутал наши карты и помешал чистоте эксперимента. Пришлось в срочном порядке включать устройство временного пузыря и возвращать тебя на пару минут назад. Твоё тело ещё не успело пострадать, а сам ты уже знал, что могло произойти. И ты справился…
        - Справился, - кивнул я. - Но что же дальше?
        - А дальше тебя ждет неминуемое схлопывание временного пузыря и ты… Игоряша, ты умрешь. Извини, но предел вытягивания тебя из временного отрезка пока что составляет пятнадцать минут.
        - Ничего не понятно, но очень интересно, - ответил я старым мемом. - Почему я? Что у меня за родословная? Кто вы такой вообще?
        - Я тот, кого ты знаешь под моим настоящим именем. Ветеран Великой Отечественной, ученый и разработчик устройства временного пузыря. А вот твои родители как раз работали над воротами в другой мир. При проведении эксперимента по небольшому перемещению предметов произошла авария и на свободу вырвались пары ядовитого газа. Твои родители, вместе с группой других ученых, оказались заперты в кабинетах. К сожалению, спасти никого не удалось. А тебя отдали в детдом, но никогда не выпускали из поля зрения. У тебя были очень хорошие показатели…
        - Показатели для чего? Для убийств?
        - Да, ты прирожденная машина для убийства. Вот есть гениальные художники, есть гениальные музыканты, а ты…
        - А я гениальный киллер, - сплюнул я на дорогой коврик под ногами.
        - Да. И по жизни тебя вели именно сюда. К этому моменту. К устранению всей преступной верхушки Санкт-Петербурга. У тебя же стойкая неприязнь к преступным элементам, к этим паразитам общества.
        - Вели?
        - Да, вели. Майор Соколов все соки из тебя выжимал, чтобы сделать тело и дух крепче стали, а я…
        - А вы?
        - А мои настои и чаи увеличили твою скорость, силу удара, реакцию. Знахари раньше умели творить такие настои, что щепотка могла инвалида поднять с кровати. Да ты слышал про Илью Муромца… Жаль, что сейчас всё это уходит в небытие, а природную силу заменяют фармацевтической химией.
        Я вспомнил детей аристократов, которые пали жертвой фармацевтики господина Ицуми. Да уж, про химию Латуфьев сказал правду.
        Вроде бы всё гладко получается, но вот…
        - Вы говорите, что у меня стойкое отвращение к преступному элементу, но… В другом мире я нахожусь среди якудза. Я состою в клане якудза.
        - Рано или поздно, но ты разрушишь этот клан. Непроизвольно, просто потому, что ты не сможешь спокойно жить, зная, что помогаешь творить зло. И ты уничтожишь всех тех, кто будет рядом с тобой. Сейчас ты с ними не дружишь, а используешь для своих целей, как использовал всех своих заказчиков, чтобы ликвидировать врагов. Ты бы и сам их убил, но так у тебя появлялась информация и поддержка других преступников. Припомни - ты же работал с одними, а потом приходил к ним же потому, что их заказывали другие. Это твой крест. Твой крестовый поход…
        Я чуть не вздрогнул, вспоминая слова Сузу. Она тоже говорила про мой крестовый поход. Про то, что я завершу его в этом мире… Но Сузу была в другом мире. Вот про него я и собирался спросить.
        - А перемещение в другой мир? Оно тоже было спланировано?
        Павел Семенович вздохнул тяжело, а после посмотрел на меня. Его глаза смотрели прямо, как будто он старался заглянуть мне в душу.
        - Это было уже моим предложением. Игоряша, после устранения всех криминальных авторитетов не должно оставаться следов. И было решено тебя пустить в расход при удачном завершении операции. Так что самое идеальное оружие для убийства сегодня должно прекратить своё существование. Ты стал слишком опасен для остального мира… Ты стал обладателем ценной информации, а власть не может допустить просачивания даже крошки информации в обывательскую среду. Я ничего не мог поделать с этим решением, поэтому и предложил, как вариант, совершить перенос в другой мир.
        Я криво усмехнулся. Вот тебе и пенсия, Игоряша, вот тебе и заслуги перед Родиной. Как только оказался слишком информирован, так тут же стал опасен. Я мог бы затаиться, мог бы изменить лицо, мог бы…
        Перейти в другой мир…
        Вот большего мне не дали. Я помнил, как на Арене Смерти съел рисовую таблетку с порошком Норобу, которая вызывает временную смерть. Когда-то давно такой же порошок слопал Киоси, потом лежал трупом несколько дней. Себе же я отвел всего пару дней на валяние, и тут…
        Зато Шакко победила и теперь сможет сразиться с Сэтору. А я вернусь и помогу ей в этом.
        А вернусь ли я? Если Киоси был жителем другого мира, то я…
        - Пузырь схлопнется и я снова умру? - спросил я.
        - Да, - кивнул Павел Семенович. - Всё так и будет, Игоряша. Твоё тело найдут возле убитых воров, будет расследование, громкий скандал, борьба между наследниками банд, но всё это просчитано и с преступностью в Питере вскоре будет покончено. Самые отмороженные пойдут на контакт с властями, иначе отправятся вслед за остальными.
        - А что вам известно по поводу другого мира? - спросил я.
        - Немного. Известно, что благодаря нашим стараниям касту хининов перестали воспринимать как отверженных. Ты…
        - Я, - кивнул я в ответ. - И не могу сказать, что хининам стало так уж легче жить.
        - Не всё сразу, Игоряша, не всё сразу. Постепенно и хинины обретут право голоса. С ними будут считаться, как с обычными людьми, - Павел Семенович посмотрел на часы. - Наше время заканчивается. Скоро раны вернутся, а потом твой мозг взорвется от выстрела. Если будет возможность, то передавай привет Дзуну Танагачи, мы с ним шапочно знакомы.
        - Но как… Как я сейчас-то вернусь?
        - Вернешься… Теперь ты житель другого мира. Пузырь времени схлопнется и ты вернешься. Надеюсь, что у тебя всё хорошо сложится, Игоряша. Я был счастлив знать тебя. И…
        Павел Семенович не успел договорить. Моё тело бросило вперед, губой ударился о подголовник впереди стоящего кресла, перед глазами вспыхнули звезды. Ощущения точь-в-точь те, которые были при выстреле Цыгана. Моё тело мешковато сползло вниз, а глаза наткнулись на взгляд Павла Семеновича. За эти мгновения он резко постарел, под глазами набрякли мешки.
        - Жаль видеть это второй раз, Игоряша. Очень жаль. Не думал я, что схороню сначала своего сына, а потом ещё и внука. Ты не волнуйся, твоё тело я положу рядом с Сережкой. Там березки, бережок и речка под обрывом. А чуть погодя и я к вам присоединюсь, - Павел Семенович нагнулся и погладил меня по жесткому ежику волос. - Вы уж меня дождитесь.
        Боль я загнал в дальний уголок сознания, попытался произнести хотя бы слово, но губы под воздействием яда уже не шевелились. Мне оставалось только смотреть на того, кому помогал, за кем ухаживал. Его слова били в мозг с такой силой, что мне хотелось кричать, но не получалось исторгнуть даже шепот.
        - Прощай, Игоряша, - вздохнул Павел Семенович в последний раз. - Будь справедлив и никому не давай спуска. Ты потомок славных родителей, так что не опозорь их имя. Твой крестовый поход в этом мире закончен…
        Я попытался спросить - как звали мою мать, но в этот момент пузырь времени окончательно схлопнулся. Мой висок взорвался раскаленной Вселенной, вбивая планеты в подкорку, расплескивая кометы по серому веществу и унося в невообразимый вакуум остатки мыслей.
        Когда же мелькание огней и вспышек закончилось, я распахнул глаза и обнаружил себя лежащим на собственной кровати в доме сэнсэя Норобу.
        За окном был вечер, закатное солнце расплескало алые прямоугольники по стене. Рядом с кроватью на стуле прикорнул Киоси. Как только я пошевелился, он сразу же подскочил и кинулся ко мне:
        - Ты ожил? Босс, скажи, что ты ожил!
        От его тряски моя голова начала болтаться по подушке влево и вправо.
        - Если не перестанешь трясти, то я… я снова… помру! - проговорил я непослушным языком.
        - Изаму, ты ожил? - в комнату ворвался Норобу.
        - Да, вроде как…
        - Вроде как? Тогда иди и подмывайся, а то мы уже устали твои «как» убирать! Я даже не мог подумать, что в одном человеке может быть столько дерьма! - проговорил сэнсэй.
        Я улыбнулся. Похоже, что мой крестовый поход в том мире и в самом деле закончен. А в этом…
        А в этом только начинается.
        Глава 30
        Пятнадцатого июля, ровно в двенадцать часов дня, около полусотни телефонов одновременно зазвонили. Принявшие вызов получили четкий приказ: «В атаку!»
        У одного из офисов Хино-хеби-кай, возле набережной реки Сумида, в районе Аракава остановились пять машин. Из автомобилей стремительно вышли молодые люди и устремились в здание. На подходах к зданию раздались негромкие хлопки, после чего два человека у дверей офиса повалились на асфальт, расплескивая по чисто подметенной поверхности содержимое голов. Группа нападавших организованно влилась в здание и хлопки раздались уже внутри. Спустя семь минут молодые люди погрузились в машины, и затерялись в улицах района.
        Воды реки Эдо в районе Эдогава окрасились алым спустя три минуты после того, как десять мужчин вошли в офисное здание якудзы. Алую краску холодным водам щедро подарил толстяк-бухгалтер «кайкэй» Шиджэру Хирата. Его грузное тело вылетело из окна под воздействием Удара Лесного Дождя. Знакомые по району Аракава хлопки прозвучали в этом здании наравне с громами и молниями оммёдо. Десять мужчин организованно покинули здание и растворились в каменных джунглях восточного района.
        Из скрытого под землей тайного хода в северном районе Адати показалась группа мужчин в хороших костюмах. Они перешли улицу и скрылись в офисном здании, которое несло на своём фасаде герб клана Хино-хеби-кай. Негромкие хлопки чередовались с проблесками молний. Со стороны могло показаться, что в офисном здании на всех трех этажах смотрят фильмы про природное явление. Вот только спустя пять минут никто из оставшихся в здании никогда уже не посмотрел ни одного фильма. Группа скрылась также организованно, как и появилась.
        В районе Тюо в этот день тоже произошли убийства. Люди в хороших костюмах прошли из банковского здания в офис со знакомым гербом. Прошли не просто так, а ради создания негромких хлопков. Через шесть минут люди вышли обратно и скрылись в банковском здании. Камеры на зданиях в этот момент почему-то отказались работать и фиксировать передвижение людей.
        Миловидная девушка вошла в офисное здание Хино-хеби в районе Бункё через минуту после того, как прозвучал приказ. Она улыбнулась мужчинам на входе, а потом прошла в дверь, опустив руки, в которых поблескивали два серпа. Мужчины ещё улыбались в ответ, когда их черепные коробки разделились почти на двое, срезанные идеально острыми орудиями крестьянского труда. Внутри здания миловидная девушка совершила головокружительное сальто, вот только её ноги остались стоять возле дверей, а верхняя половина тела закрутилась в смертельном вихре, щедро расплескивая удары серпами по находящимся внутри людям. Когда смертельный вихрь добрался до крыши, то залитую кровью половину онрё по имени Касима забрал краснолицый тэнгу. Они слились в поцелуе, улетая высоко в небо.
        Район Тосима тоже имел здание Хино-хеби-кай. Как раз его и посетили люди одного из аристократических родов. Глава рода недавно потерял сына при довольно-таки странных обстоятельствах. Странность развеялась, когда нашли виноватых. Как раз этих виноватых и должны были покарать люди господина Тонга. Сработано было четко, потерь среди нападавших не было. Атака была произведена в лучших традициях Александра Македонского. Пришел, увидел, победил.
        В Итабаси негромкие хлопки создали люди господина Кичи. Кто-то из клана якудза Хино-хеби-кай даже удостоился чести быть убитым не презренной пулей, а сталью самурайского меча. Вряд ли кто из офиса якудза в этот день предвидел столь быстротечную атаку. Боевики господина Кичи были обучены действовать максимально эффективно, пренебрегая правилами войны. Никто из офиса Хино-хеби спустя пять минут не видел солнечных лучей.
        Масаши Окамото со своей командой прошли яростным мечом по офису в районе Тиёда. Внука главы клана не пускали вперед, чтобы не нарвался на шальную пулю, но он руководил операцией и под его управлением зачистка здания прошла всего за три минуты. Конечно, он был в спецкостюме, но отец и дед строго-настрого запретили заниматься убийствами самолично. Масаши не посмел пойти против воли старшего поколения. Не стоило упоминать, что их появление и исчезновение тоже было скрыто от камер наружного наблюдения.
        Исаи Макото тоже имел спецкостюм, когда вошел со своими людьми в офис Хино-хеби в районе Тосима. И как раз Исаи словил шальную пулю, но экзоскелет сработал на отлично. Исаи только вылетел в окно, шарахнулся спиной о брусчатку, но никаких серьезных повреждений не получил. После этого он подпрыгнул, вскочил на ноги, бросился обратно. Кроме вот этого выстрела со стороны якудза больше не было ничего. Абсолютно ничего. Даже предсмертных хрипов.
        «Старая гвардия» во главе с Дзуном Танагачи атаковала офис оммёдзи Хино-хеби в районе Кацусика. Была задействована сила пяти стен. Здание накрыло клеткой из огня, воды, земли, воздуха и камня. После этого Дзун Танагачи запустил внутрь тучу шаровых молний, выжигая всё внутри с невероятно разрушительной силой. Даже если кто-то из оммёдзи клана Хино-хеби и пытался сопротивляться, то его просто замуровало в глыбу оплавленного раскаленного камня. После этого старики беспрепятственно растворились среди уличных толп.
        В районе Сэтагая офис клана якудзы сотряс мощный удар снизу. Пол первого этажа разлетелся на куски, а из провала начали один за другим выпрыгивать мертвецы. Касима Рейку неведомо каким образом донесла до прогнивших мозгов, что в этот день и в этот час нужно оказаться под зданием, где будет много разрешенной еды. Подрывные работы были проведены успешно, после чего толпа голодных мертвецов обрушилась на якудзу. Мертвецы копались дольше остальных, зато после их нападения в здании не осталось ни одного тела. Все трупы были унесены вглубь провала.
        Клан Утида тоже не остался в стороне. Отец Кацуми, Кенджи Утида, выбрал для атаки своих людей офис в районе Кото. Сам он не принимал участие, но его люди сработали четко и профессионально. Появились, уничтожили, исчезли. Как и на других объектах - камеры ничего не смогли зафиксировать. Глушилки сработали на отлично.
        Другие офисы Хино-хеби тоже подверглись атакам. Нападение было быстрым, стремительным, жестоким. Пощады не было - якудза знали куда шли. Некоторые нападения были не только на офисы, но и на частные дома вакагасир и сятэйгасир.
        Старуха с косой здорово повеселилась в этот день на улицах Токио. Сотни тел испустили дух всего за несколько минут после полудня.
        Но самое главное тело ещё оставалось в неприкосновенности, а как раз для него и отводилось наиболее глобальная роль в этом спектакле смерти. В районе Акасака раздались знакомые вам негромкие хлопки. На пуленепробиваемом стекле расцвели белые всполохи трещин. Следом за очередью рванул Удар Бушующего Пламени, который смог разбить ослабленное стекло и сделать небольшую дыру. Как раз в эту дыру и влетела световая граната.
        В принципе, план предусматривал скорость Сэтору Мацуда, который должен находиться в этот момент в квартире, поэтому босодзоку Кин Исий по кличке Мрамор не стал дожидаться вспышки, а выжал из своего байка газ и помчал прочь. Вспышка произошла уже после того, как на улицу вылетело тело Сэтору.
        Младший Мацуда приземлился по-кошачьи мягко и помчался следом за выпускающим шлейф дыма мотоциклом. Справа в него полетело два фаербола. Сэтору был вынужден распластаться в воздухе, чтобы проскользнуть между горящими шарами.
        Байкеры тут же рванули прочь, уходя от основного пути Мрамора. Если Сэтору побежал бы за одним из них, то на пути его встретили бы ещё несколько босодзоку. Он выбрал Мрамора, как первого из обидчиков. На это и был расчет, поэтому я и взял Мрамора как самого опытного и самого быстрого. Двое других были чуть менее опытные, но тоже быстрые - они могли бы привести Сэтору в нужное место.
        Как только Сэтору рванул за Мрамором, так сразу же включился механизм выбора мести. Сэтору взял за основу Мрамора и теперь видел только его. У Кина была конечная цель и на кону стояла его жизнь. Эта была лучшая мотивация для босодзоку, который гнал так, как будто за ним гнался демон.
        Впрочем, Сэтору и был демоном. Очень быстрым, очень жестоким. И этого демона вели в ловушку…
        На пути Сэтору вырастали каменные преграды, вспыхивали огненные стены, падали ливневые снега, но он прорывался сквозь них и мчал, мчал за Мрамором. Бежал, чтобы узнать про нападение и жестоко наказать.
        Он не отвлекался на других людей, которые стремились его остановить. Он бежал за Мрамором…
        Уже на подъезде Мрамора к заветному дому за Сэтору взялись всерьез. Возле его ног засвистели пули снайперов, сидящих на соседних крышах. Впереди возник большой глиняный холм с покатыми склонами. Молнии начали бить со всех сторон.
        Это всё не остановило Сэтору, но замедлило его передвижение. Он уклонялся, пока бежал по скользкому склону, а в это время его обидчик достиг цели.
        Мрамор бросил байк и вбежал в здание склада, где совсем недавно был воссоздан Коридор Смерти. Теперь эти «коридоры» были на каждом этаже. А чтобы подняться наверх, нужно было пройти их.
        Я не сомневался, что Сэтору их пройдет. Не сомневался, но приготовил ему несколько сюрпризов.
        Как только Мрамор вбежал в дом, так сразу же завернул за угол, где провалился в потайной люк и затаился там, стараясь не дышать и не пердеть.
        Сэтору прорвался через череду препятствий и влетел в дом, оборудованный для его прихода.
        - Ты меня убил, говнюк! - раздался женский голос сразу же, как только он вступил на порог. - Ты меня убил, но я жива в сердцах друзей. И они отомстят за меня.
        Сэтору замер на пороге. Впереди был темный коридор, а за ним, в освещенном квадрате стояла девушка. Она была миловидной и… чем-то знакомой. Он видел её не так давно. Правда, она была мертвой…
        Может двойник? Может ей удалось выжить?
        - Кто тут жаждет смерти? - спросил Сэтору.
        - Мелкий ублюдок, как же я ненавижу тебя, - девушка подняла пистолет.
        Сэтору рванулся вперед. Он успел увидеть вырывающиеся из стен стрелы. Он опередил их. Опередил рванувшийся диск деревообрабатывающей пилы. Скорость была его главным оружием всегда и сейчас она была ещё и главной помощницей. Пусть он немного устал, но враги явно просчитались, думая, что могут списать главу клана Хино-хеби-кай со счетов.
        Такие мысли читались на лице Сэтору, когда он мчался к стоящей девушке. А она была первым моим основным психологическим ударом. И этот удар пришла пора наносить.
        - Ты забыл Акеми Усина? А? Забыл, мерзкий подонок? По твоему приказу меня изнасиловали и убили! Ты виноват, мразь! И ты сейчас за всё ответишь!
        Девушка выстрелила. Сэтору инстинктивно пригнулся, спасаясь от пули, а сам бросился вперед, чтобы сбить эту дуру…
        Он пролетел сквозь неё. Пролетел и ударился о стену. Стена оказалась неприветливой, поэтому жестко ударила в ответ скрытой за слоем штукатурки боксерской перчаткой на пружине. Удар пришелся в челюсть. Правда, вскользь, но всё-таки моя ловушка, взятая из мультиков детства, оказалась эффективной.
        А ещё неплохо зарекомендовала себя голографическая запись девушки. Для этого пришлось задействовать мои способности ноппэрапона и магию «Голос Ямабико», магию звукоиммитации. Проекторы были укреплены на каждом из четырех этажей и на каждом этаже Сэтору поджидал очередной персонаж.
        - Тварь! Я доберусь до тебя! - выкрикнул в пустоту Сэтору, когда перестал трясти головой.
        Он разбил мощным ударом проектор, показывающий девушку, и растер в пыль динамики. Что же, неплохо для первого психологического удара. Посмотрим, как пройдут остальные.
        - Ты самый худший из моих экспериментов! - воскликнул господин Ицуми, когда Сэтору поднялся на второй этаж. - Шакко - идеальное творение, а ты… Ты всего лишь пыль на мензурке!
        - Ну вы и уроды, - прошипел сквозь зубы Сэтору.
        На этот раз он был осторожнее. Пробирался сквозь очередной «коридор смерти» с опаской, ускользал и замирал в тот миг, когда срабатывала новая ловушка. При этом он сумел поймать три стрелы, а пять сюрикенов просто откинул прочь, отмахнувшись от них, как от надоедливых бабочек.
        - Даже твой дебильный отец двигался лучше, чем его мелкое отродье. Что за черепашья скорость? Тебе срать подперло или просто так бегаешь? Что же за неумеха и увалень! Смотреть тошно!
        - Тварь! Я найду тебя! - выкрикнул Сэтору, когда растоптал очередной проектор и разбил динамики. - Найду и заставлю ответить за каждое слово!
        На третьем этаже стоял Акира Утида. Он презрительно кривил губы, глядя на то, как Сэтору пытается уклониться от очередных ловушек. На этом отрезке я приказал скомбинировать западни, поэтому мне удалось подпалить задницу однокласснику, когда он блокировал удар шипастой дубины.
        - Что за движения? Я бы ни за что не взял тебя в свой клуб! - воскликнул Акира, когда Сэтору провалился по колено в скрытую яму с дерьмом. - Пьяная лосиха куда лучше проходит по болоту, чем потомок грязного рода Мацуда. Наверное, ты любитель мальчиков, вон как отклячиваешь попку…
        Поджаренный зад вкупе с обидными словами заставил Сэтору взвыть. Психологические удары достигали цели, выводя моего противника из себя.
        - Мой род куда чище твоего! - выкрикнул Сэтору.
        - Какой же ты мерзкий ублюдок, выблевыш Мацуды, - в очередной раз губы проекции Акиры презрительно скривились. - Я не позволил бы тебе даже мои кроссовки чистить. Слишком уж ты грязен, утырок…
        - Я доберусь до тебя, кто бы ты не был! - рявкнул Сэтору, выламывая с проводами проектор.
        На четвертом этаже его ждал… я. Я стоял в полицейской форме с погонами старшего комиссара на плечах и улыбался.
        - Ты… Ты…
        - Какой же ты всё-таки жалкий, - произнес я. - Даже хинины не позволяют себе выглядеть настолько жалко. Ты всего лишь писькин харчок, случайно залетевший не туда. Твоё место глубоко в жопе, Сэтору Мацуда, так что зря ты оттуда выполз…
        В этот момент сквозь меня пролетел фаербол. Вернее, не сквозь меня, а сквозь мою проекцию. Сэтору вспомнил-таки про оммёдо и шарахнул изо всех сил в своего старинного врага.
        - А ещё Кимико говорила, что мой член гораздо лучше твоего вялого отростка. И что с тобой она была потому, что думала о тебе хорошо. Впрочем, после первого секса она перестала так о тебе думать! Ты же импотент малолетний… Тебе бы сельдерей пожевать, что ли…
        - Я найду тебя, урод, который всё это устроил!
        - Ну ты и лошара, Сэтору. Или тебя лучше называть маленький мальчик, который описялся? Эй, - в этот момент моя проекция оглянулась по сторонам. - Чей ребенок обоссался? Ребенок хинина и высокородной стервы?
        - Не трожь мою мать! - взвыл Сэтору, бросаясь вперед.
        На этот раз одна из подготовленных ловушек пронзила ему руку. Он даже не оглянулся на сквозную рану, нанесенную тонкой стрелкой. Сэтору несся вперед. Следующий лестничный пролет выводил на крышу, поэтому он резко ударил по проектору, и рванулся к выходу.
        Жаль, что так быстро, а то моя проекция показала бы ему ещё два выставленных средних пальца.
        Как и Ода Кабунага, он успел привыкнуть к высоте ступенек, поэтому невольно споткнулся на моей фальшивой ступени. Ну а я уже привычно упал на него сверху.
        Правда, в этот раз мне не удалось захватить голову Сэтору и приложить переносицей о выступающее ребро - он быстро перевернулся и оттолкнул меня ногами. Я перекатился через голову и вылетел наружу, на крышу дома.
        Как только инерция оставила меня, так сразу же подхватился и вскочил. Из двери неторопливо вышел Сэтору. С его руки капала кровь, но он явно её не замечал. Он смотрел на меня. И если бы только его взгляд мог прожигать человеческое тело, то я сразу же превратился бы в решето.
        - Ну и хули вылупился, Сэторуша? На мне узоров нет. Если есть что сказать, то говори, а если нет… - я наклонил голову вправо, а потом влево. - Если нет, то потанцуем!
        Глава 31
        - Ты жив, клоун с татухой на роже?
        - А вот не дождешься, выблядок, - ответил я. - Я ещё насморк подхвачу, когда буду пилить столетний дуб на твоей могиле, который сам же и посажу.
        Сэтору криво усмехнулся. Черные глаза пылали ненавистью, но сам он старался сохранять спокойствие. Глава клана якудзы Хино-хеби-кай стоял передо мной и ухмылялся. Да, его клан был почти весь истреблен, но сам он пока об этом не знал. Что же, пришла пора нанести предпоследний психологический удар.
        Я вытащил из-за спины телефон и показал на экране карту районов Токио:
        - Видишь зеленые точки? Это твои офисы… Вернее, это были твои офисы, Сэтору. Твои слуги мертвы. Теперь ты король без королевства…
        - Ты лжешь, - прошипел Сэтору.
        - А ты проверь сам, - пожал я плечами. - Ведь за игнор звонка оябуна полагается отрезание мизинца, так что ты можешь взять на заметку тех, кто принесет пальцы…
        Сэтору медленно вытащил из кармана телефон. Почти не глядя на экран выбрал имя и прислонил мобильник к уху. Как и ожидалось - ответа не последовало. Меня порадовала хмурая мина, возникшая на роже одноклассника. Второй номер тоже не отвечал. Рожа ещё больше скривилась. Третий, четвертый. А вот пятый номер ответил запыхавшимся голосом:
        - Оябун, вы где? Почему вы не с нами?
        - Исаши, что случилось? - резко одернул Сэтору.
        - Все наши офисы разгромлены! Кто-то завалил весь клан! Против нас как будто выступила армия императора! Оябун, прошу у вас прощения, но я ухожу! Я не могу… Я не хочу быть убитым! Эй, кто ты? Кто ты, ублюдок? А? Стой, не надо! Не стреляй!!!
        После этого мобильник пискнул и замолчал. Сэтору сжал в ладони мобильник, а после разжал руку. На битум крыши посыпались пластиковые осколки. После этого он снова взглянул на меня и хитро улыбнулся:
        - Радуешься, хинин? Думаешь, что победил меня? Но ты забыл про Шакко. Забыл про тот маленький сюрприз, который у неё на шее.
        Он вытащил из кармана брелок пульта и показал его солнцу:
        - Вот эта штучка подаст сигнал, и очаровательная рыжая головка разлетится на миллион кусочков. И тогда ты сможешь добавить к своим голограммам ещё одну красотку, а то у тебя явная нехватка трупаков…
        - Я тебя туда добавлю. Сделаю крючок, закреплю на месте твоего носа и буду вонючие носки туда вешать, чтобы видеть, как ты лыбишься от удовольствия, нюхая мои потники.
        Сэтору спрятал брелок в карман. Его руки засуетились, создавая мудры, а я выставил старый добрый Земляной Щит.
        - Восемь Хвостов Огненных Лисиц! - выкрикнул Сэтору.
        Перед ним в воздухе закружился хоровод из пылающих шаров. Вот же засада, а ведь я видел подобный прием! Видел в тот час, когда пришел из другого мира.
        И Земляной Щит от такого не спасет - пришлось балетными па уходить от летящих снарядов. Щит брызнул опаленными комьями земли, осыпая меня с ног до головы мелкой пылью. Но мало того - фаерболы не просто пролетели сквозь разрушенную преграду! Они остановились и, как самонаводящиеся ракеты, устремились за мной. Два из них разрушили Щит, а вот шесть начали гоняться по крыше за белокурым хинином.
        Ай-яй-яй, как же не хорошо-то!
        Этого я не предусмотрел!
        Пришлось сайгаком прыгать через трубы воздуховода и сбивать шары Земляным Мечом. Этакая смесь вышибал и бейсбола. Хреновая игра, ведь в качестве победы была моя жизнь, а мне её на этот раз терять было нельзя.
        Увернулся от одного, прыгнул над другим и встретил третий Мечом. Оружие вырвало из рук, когда фаербол взорвался. Осколок оплавленного меча дернул по щеке. Полилась густая теплая струйка.
        Новый Земляной Меч! И снова гонка. Прыжок, ускользание, удар, создание нового оружия. И всё это под аккомпанемент дьявольского смеха Сэтору Мацуда. Он наслаждался видом моего побега.
        Ну да, до этого бегал он, а теперь пришла моя очередь подсуетиться. Однако, и у меня есть несколько козырей в рукаве.
        Я метнул в стоящую фигуру огненным драконом, тем самым, оммёдо которого подсмотрел у семейства Окамото. А пока Сэтору защищался Хрустальным Щитом, я тоже послал в его сторону Восемь Хвостов Огненных Лисиц. И теперь уже Сэтору пришлось защищаться от летающих шаров.
        К слову сказать, с этим испытанием он справился неплохо. Все фаерболы он подбил на подлете и ни один не коснулся тела оябуна уже несуществующего клана якудзы.
        - А слабо на кулачках, по-пацански? А? Или ты зассал, Сэторушка? - выкрикнул я, когда он начал в очередной раз плести мудры.
        - Что? Ты хочешь со мной драться на голых кулаках? - Сэтору даже остановился.
        - Ну да, а что тут такого? Или ты боишься, что презренный хинин победит крутого оябуна? Так и скажи, что выбираешь путь бесчестия и боишься низкородную касту!
        Сэтору сморщил нос, а потом ухмыльнулся.
        - Это будет забавно. Давай, хинин. Посмотрим - как долго ты выдержишь.
        Я активировал экзоскелет Окамото и тут же метнулся к Мацуде. Успел увидеть, как чуть расширились зрачки врага, когда моя нога выпрямилась в полете. И…
        Каким-то образом Сэтору оказался на десять сантиметров дальше. Ступня мелькнула перед его лицом, а я едва не провалился вслед за ударом!
        Как же он быстр!
        Я тут же группируюсь и наношу прямой левый в голову.
        Джеб-дзендан!
        Головы Сэтору не оказывается на месте. Он чуть отклоняется в сторону и кулак пролетает мимо.
        Суторето-дзендан! Правый прямой в голову!
        Снова с тем же успехом. И всё это с ухмылочкой на кривящихся от презрения губах.
        Маэ-гэри! Маваши-гэри! Джеб-дзендан!
        Всё мимо! Ноги и руки бьют в пустоту!
        Ещё! Ещё!! Ещё!!!
        Сука! Он как долбанный Нео из «Матрицы» уклоняется от ударов, как от пуль и даже вся скорость суперкостюма не способна дать мне возможность коснуться его.
        Одиночный левый боковой в голову. Фуку-дзедан! И в этот миг Сэтору отвечает…
        Его мощный удар правой отбрасывает меня на пять метров. Причем я даже не вижу движения! Только результат - я отлетаю, а Сэтору застывает в крайней точке идеально исполненного приема.
        Поднимаю голову и вижу, как широкая улыбка освещает лицо Сэтору.
        - Хинин, неужели ты и в самом деле решил, что можешь быть мне достойным противником? Жалкий дурачок, да я всего лишь развлекался с тобой, наблюдая за бесполезными попытками выжить. Ты для меня как улитка для болида «Формулы-1». Я вижу каждое твоё движение даже до того, как ты собрался его сделать.
        - Ну ты и урод…
        - Я урод? Нет, это ты уродец, мелкий и ничтожный. Благодаря пилюлькам господина Ицуми я могу контролировать выработку адреналина в своём теле. Он синтезируется мозговым веществом надпочечников. Объём крови в организме перераспределяется, из печени и селезёнки она оттекает в сосуды тела, пополняя объём циркулирующей в них крови, вследствие чего сосуды, ведущие к сердцу и мозгу, расширяются, кровоснабжение органов улучшается. И я получаю невероятную скорость.
        - На допинге сидишь, придурок. Понятно, что просто так ты хрен меня заборешь.
        - Умами и телами живых существ управляют химические реакции в организме. А я заставил эти реакции подчиняться мне. Теперь я стал не просто человеком - я стал властелином над всеми людьми! И могу делать невероятные вещи даже без оммёдо! А с силой прокачанных боевых меридианов, я вообще непобедим! И ты, жалкая тля, смеешь бросать мне вызов…
        - Жалкая тля тебя сейчас отмудохает, - бурчу я в ответ, поднимаясь на ноги.
        - Ну, попробуй, - хмыкает Сэтору и опускает руку.
        Как будто расслабился. Ну-ну.
        Я бросаюсь в атаку. Прыжок, выпрямленная нога пяткой устремляется в голову, но… Взлетевшая змеёй рука хватает меня за горло.
        Всё так, как и должно быть. Он должен был показать своё превосходство, а я… Я тут же обвиваю его плечо ногами, стремясь сломать. Скрытые сервоприводы костюма напрягаются изо всех сил, но…
        - Дебил с татуировкой, неужели ты в самом деле вздумал меня обмануть? - улыбается Сэтору. - На этот раз я завершу работу своих слуг!!!
        Он размахивается и швыряет меня через всю крышу. Я едва-едва успеваю зацепиться за край и не бухнуться вниз. Сколько раз за время полета я успел перевернуться - два раза? Три?
        Подтягиваюсь кончиками пальцев, перехватываюсь и выпрыгиваю обратно на разогретый солнцем битум.
        - Я научился высвобождать скрытые способности. Вот сейчас я продемонстрирую, на что способно человеческое тело, если уметь им правильно управлять!
        Сэтору с места прыгает ко мне и пролетает размытой молнией не менее десяти метров. Я чувствую, что моя челюсть принимает сильный удар. Спасибо ученым рода Окамото - спецкостюм и на этот раз выдерживает приход пушечного ядра…
        Спиной пробиваю каменную трубу, осколки летят в разные стороны, а я перекатываюсь и вскакиваю на ноги.
        Блин, да он не человек, он какая-то машина для уничтожения. Как же мне удавалось всё это время оставаться в живых? Похоже, что Сэтору и вправду только играл со мной…
        - Я мог бы запросто забрать все мировые рекорды в спорте, но мне это на хрен не упало.
        - Да мне насрать! Я всё равно тебе наваляю, полудурок! - кричу я и снова бросаюсь к Сэтору.
        Почему я бросаюсь? Я в самом деле дурак или просто лыжи не едут?
        Нет, фигушки! Я заметил одну интересную вещь - когда Сэтору бьет и быстро передвигается, его рана кровоточит активнее. Даже самая охрененная машина для уничтожения не будет работать без масла. А у Сэтору это «скоро» должно закончиться…
        Снова левый прямой, правый прямой и…
        И бью с размаху челюстью во вражеский кулак!
        Или это он меня бьёт?
        Скорее второе, так как я лечу над крышей дружелюбным привидением без мотора и стараюсь перевернуться в воздухе, чтобы не сорваться вниз. Только бы зацепиться за что-нибудь, только бы зацепиться…
        Зацепиться не получается, зато снизу меня ударяет ракета «земля-воздух». Спустя миг я понимаю, что это подлетевший Сэтору прыгнул вверх и поддел меня плечом.
        Мы взмываем на пять метров, а после Сэтору делает сальто-мортале. На выходе он выпускает меня. Ваш непокорный слуга летит вниз со скоростью хорошего реактивного самолета. Вот только выйти из пике не получается и я врезаюсь на полной скорости в крышу.
        Черт побери! Каков же этот костюм… Даже наполовину пробив бетонное покрытие, я не ощущаю боли.
        Сверху каменным тараном накрывает сдвоенный удар ног Сэтору. Он вбивает меня ещё глубже. Я уже по пояс в бетоне. Руки прижаты к телу, ноги торчат наружу.
        Прямо как девица из темницы, у которой коса на улице. Мои ноги опускаются…
        - Какой же ты идиот, хинин! - слышится снаружи. - А ведь мог бы жить… Нет, тебе захотелось сравняться с аристократами! Что же ты за урод! Тьфу, на тебя даже жалко смотреть, говно на палочке! Вот и торчи тут, а я… Я пойду и поразвлекаюсь с Шакко. А после и её также вобью в бетон, если раньше не затрахаю в доску! Ах-ха-ха! Да я сегодня прямо шутник из шутников!
        Судя по вибрации бетона, он начинает удаляться. Пытаюсь вырваться, но не тут-то было. Ловушка из арматуры и бетона держит мертвой хваткой.
        Ещё одна попытка, ещё. Смех Сэтору раздается всё дальше и дальше.
        Неужели он так и оставит меня? Неужели он уйдет и снова победит?
        Перед моими глазами мелькнуло лицо Акеми, девчонки, которую убили по приказу Сэтору. Изаму Такаги на меня посмотрел большими глазами - ведь если бы не я, то его и его родителей тоже растоптали бы аристократические сапоги. Акира Утида умер только потому, что помогал мне, его взгляд тоже прошел перед внутренним взором. Хаяси, водитель Мизуки Сато принял пулю, которая предназначалась хозяйке. Арису Накагава, девушка-ниндзя с грустным выражением лица…
        Они все прошлись передо мной мельканием страдальческих глаз. Неужели я сейчас сдамся? Они не сдавались, а я сдамся? Они шли до конца и умирали за свои принципы, а я…
        Я же напрягаю изо всех сил руки и ноги, мелкие сервоприводы визжат от натуги, а потом…
        Потом я выпрыгиваю из бетонной ловушки, в которую меня вбил разъяренный Сэтору. Не знаю - спецкостюм это сработал или выработка адреналина, но сейчас я был готов разорвать врага на тысячу мелких Мацуда.
        - Слышь, а можно без щекотки? Мы же не девочки, ты ещё щипаться начни, - усмехаюсь я, глядя на его побелевшее лицо.
        Кляксы крови на битуме говорят, что Сэтору потерял не меньше двух литров крови. Это смертельно опасно даже для здорового человека, а вот для такого больного на всю башку чудака с большой буквы «м» тоже не фунт пороха.
        - Тварь, ты всё-таки никак не сдохнешь, - шипит Сэтору и бросается в атаку.
        Его правый крюк в челюсть должен отправить меня в ставший привычным полет, вот только… На этот раз челюсти не оказывается на месте!
        Я отдергиваю голову, перехватываю руку и делаю рычаг на локтевом суставе, чтобы ускорение Сэтору помогло ему вписаться дурной башкой в не менее дурной бетон. Однако, я всё также недооцениваю противника - Сэтору отрывается от земли, делает короткое сальто и приземляется на ноги!
        Он перехватывает меня за коленную чашечку, подрубает ногу, взмывает в воздух и с силой падает вниз, выставив локоть. Если бы прием удался, то его локоть мог бы воткнуться мне в грудную клетку, и я не был бы так уверен в крепости своего спецкостюма…
        Но прием не удается, так как я тоже изгибаюсь кошкой, приземляюсь на четыре кости и отпрыгиваю в сторону. В стороны летят осколки разбитого бетона - Сэтору вскакивает на ноги, потирая локоть.
        Я же футбольным ударом бью в перекошенную рожу и вновь промахиваюсь - Мацуда отскакивает мячиком и движением брейк-данса делает подножку.
        Снова сальто-мортале и удар вниз. На этот раз я почти касаюсь подошвой кроссовка мочки уха Сэтору. В ответ меня бьет снизу вверх очередная ракета «земля-воздух». Я подлетаю и тут же провожу ногой удар маваши-гэри.
        И в этот раз Сэтору попадается!
        Я не зря задержался, чтобы подарить ему секунду - от могучего апперкота меня подбросило на высоту пятого этажа, но я этого и добивался. Взлетевший следом Сэтору получает удар в челюсть, но у него нет спецкостюма, который выдержит удар!
        Ещё два удара я наношу в то время, пока мы летим к раскаленному битуму. Два мощных удара в лицо и потом ещё приземляюсь двумя коленями на грудь падающего врага.
        Мы вместе врезаемся в крышу и добавляем ещё один глубокий кратер. Она и так уже похожа на лунную поверхность. Не хватает только прыгающих американцев и развевающегося под лунным ветром звездно-полосатого флага.
        Вместо радостных прыжков на поверхности крыши следует очень быстрая серия ударов. Эта серия превращает рожу Мацуды в нечто похожее на гуляш с мясной подливой.
        - За Акеми! За Акиру! За Хаяси! За Шакко! За Изаму! За всех тех, кого ты убил, свинья! - я ору изо всех сил и также изо всех сил продолжаю бить.
        И всё равно, даже после сотого удара глаза Сэтору смотрят с ненавистью. Мои ноги блокируют его плечи, жопой я примостился на узкой груди, а вот ногами он вовсю колотит по моей спине. Пусть колотит, я же в ответ охаживаю изо всех сил с частотой швейной машинки «Зингер».
        Приходит пора последнего психологического удара и я наношу его - моё лицо меняется и на Сэтору смотрит его отец. Его отец, старший комиссар полиции Мацуда, бывший оябун Хино-хеби-кай мутузит что есть силы своего сына.
        - Отец! - выкрикивает ошеломленный Сэтору.
        - Молчи, мерзкий прыщ! - копирую я голос комиссара. - Молчи и терпи! Будь аристократом!
        Даже если у Сэтору были какие-то попытки вырваться, то мой последний психологический удар полностью лишил его способности сопротивляться. Я раз за разом вбиваю кулаки в ненавистное лицо. Одновременно превращаюсь обратно. Чтобы никто не увидел - от греха подальше.
        Прекращаю лишь тогда, когда уже десять секунд ноги Сэтору не касаются моей спины. Похоже, что я всё-таки победил его!
        Я вытаскиваю из кармана ошейник Шакко, который при помощи глушилки стащил во время «Черного кумитэ», и затягиваю его на лбу Сэтору. Да, пришлось за глушилку и прибамбасы технологов отдать круглую сумму, почти опустошившую мой счет, но дело того стоило. Ненависть в глазах Мацуды сменяется страхом. Вот за этот момент я готов заплатить ещё столько же.
        - Вот твоя корона, император всех народов. Ты хотел править людьми, теперь правь. И знай - на самом деле я не убивал твоего отца. Я всего лишь дал ему неисправный пистолет, а он выстрелил мне в спину. Он сам себя убил и теперь мучится в подчинении Оивы. И ещё - там и тебе припасено местечко…
        - Ты… Ты… - выдавливает из себя Сэтору.
        - Я не убью тебя, Сэтору Мацуда. Ты ведь не мой кровник. Но есть та, которая жаждет увидеть твою смерть. Шакко! Клиент созрел! Твой выход! - крикнул я в сторону входа на крышу.
        Сэтору повернул окровавленную рожу туда, куда я посмотрел. На битум вступила нога босодзоку за которым он гнался и который привел Мацуду на крышу.
        Босодзоку по кличке Мрамор был своим для стаи голодных до крови мотоциклистов, они были готовы рвать за него глотки, поэтому я и призвал его. Вот только сам Мрамор в это время сидел в одном из кобанов, заключенный туда временно госпожой Наоки Хикамару. Задержали временно и исключительно по моей просьбе. Его же одежду и его шлем надела на себя Шакко. Она и привела Сэтору к дому-ловушке.
        Она же и стянула с себя комбинезон с подложенной для объема ватой, а потом стянула шлем. На плечи девушки упала волна рыжих волос, красиво подсвеченных солнечными лучами.
        Да, лицо у неё всё было в синяках и царапинах, но оно всё равно выглядело мило. Даже со щербиной сломанного переднего зуба, который она показала в зловещей улыбке.
        - Ты…
        - Я, Сэтору, я, - кивнула Шакко. - Твои утырки хотели меня ослабить перед боем, но… Изаму предусмотрел и это. Правда, всё чудесно получилось? Вот и пришел тот час, когда ты ответишь мне за смерть моих родителей…
        Она грациозно подошла к Сэтору, взглянула на меня, а я вытащил из его кармана брелок от ошейника. Страх в глазах Сэтору сменился ужасом, и он забился так, что я почувствовал себя на родео, где отважные ковбои седлают быков и стараются как можно дольше удержаться на покатой спине.
        - Я убью вас! Я убью вас всех! Я… Я…
        - Головка от хуя, - вырвалось у меня. - Лежи спокойно и не дергайся!
        Шакко тем временем вырвала из бетонного провала, где недавно я торчал жалкой морковкой, четыре армированных прута. Она подошла к лежащему Сэтору, согнула прутья пополам, что заставило меня удивленно распахнуть глаза, и вбила их в бетон крыши так глубоко, что можно вытащить только с помощью спецтехники. Сэтору оказался распят на крыше в форме морской звезды.
        Как раз вовремя, а то мой спецкостюм отчаянно заморгал предупреждением, что его силы на исходе и дальше я должен крутиться как хочу.
        Шакко же вложила брелок в руку Сэтору и, несмотря на его сопротивление, заставила нажать большим пальцем на кнопку.
        - Вот теперь всё в твоих руках, Сэтору, - очаровательно улыбнулась девушка, показав в очередной раз щербину. - Теперь твоя жизнь зависит от того, как долго ты сможешь держать палец в напряжении. Но, судя по твоей ране на руке, делать ты сможешь это недолго…
        Да уж, лужа под рукой Мацуды и в самом деле натекла изрядная. Он держался только на смеси ненависти и страха.
        - Мы… мы же должны сражаться! - рванулся было Сэтору. - Дай мне умереть в бою!
        - Смерть в бою? Нет, это достойная смерть, а ты её не заслужил. Лежи смирно, Сэтору. Лежи и вспоминай всех тех, кто из-за тебя погиб. А если ты так хочешь боя, то… - Шакко на мгновение задумалась, а после отвесила хлесткую пощечину. - Я победила с одного удара. Теперь я свободна, а ты… Ты тоже свободен.
        Она потянула меня за собой. Мы отошли в сторону, оставив скулящего от бессильной злобы Сэтору лежать под палящим солнцем. Он выл, пытался вырваться, но пролитая кровь не давала возможности сделать этого. Всемогущий недавно Сэтору теперь был слабее ребенка.
        У меня внутри что-то шевельнулось. Жалость к поверженному врагу? Может быть. Да вроде как-то не по-людски это - смотреть и ждать смерти. Одно дело в бою, а другое вот так вот…
        - Может, и в самом деле его того… этого… - проговорил я, проведя пальцем под подбородком.
        - Нет, - жестко ответила Шакко. - Он это заслужил и пусть хлебнет страха перед смертью сполна. Мои родители будут отомщены, Изаму. А если ты сделаешь хотя бы шаг по направлению к нему, то я буду с тобой сражаться не на жизнь, а на смерть. Знаешь, каково это жить в постоянном напряжении? Жить и знать, что можешь сдохнуть в любой миг, стоит только одному полудурку нажать на кнопку. Да он даже мог случайно сесть на неё, и моя башка разлетелась бы на куски. Смерть от жопы - достойная смерть?
        - Молчу-молчу, характер мягкий, - пожал я плечами. - Однако, его умирание может затянуться, а мне…
        - Будьте же вы прокляты! - выкрикнул в этот миг Сэтору Мацуда.
        Он взмахнул кистью, разжал пальцы и черный овал брелка взлетел вверх. В следующий миг прозвучал глухой взрыв, как будто взорвалась застоявшаяся фляжка с брагой. Вот только вместо браги по битуму разлетелось совсем другое вещество.
        Я вздохнул и отвернулся. Шакко же продолжала смотреть, словно старалась запомнить мельчайшие подробности смерти своего заклятого врага.
        - Сколько всего было. Сколько грязи, сколько смертей и всё только из-за одного ублюдка. Сейчас мир стал гораздо чище.
        - Чище? Да в мире подобных Сэтору не один и не два… - покачал я головой.
        - Знаешь, я думала, что будет облегчение, когда увижу его смерть. Я ждала этой секунды, но сейчас… Сейчас какое-то опустошение, как будто из меня вытащили застарелую боль, а вместе с ней и все остальные чувства.
        - Чувства вернутся, а вот боль… Отпусти её. Твои родители отомщены, ты не должна больше мучиться. Если тебя это утешит, то смерть Сэтору ещё не конец - после смерти его ожидает одна очень властная особа. И могу тебя уверить, что она тоже отомстит за твоих родителей…
        Шакко взглянула на меня глазами, полными слез. Несмело растянула губы в улыбке и вытерла глаза.
        - Это… Пойдем, что ли? - тронул я её за плечо. - У меня ещё кое-какие дела остались…
        - Пойдем. Мне сейчас срочно нужно пару литров саке и горячую ванну. Если хочешь - присоединяйся, - усмехнулась Шакко, опять продемонстрировав щербатую улыбку.
        - Как-нибудь в другой раз, когда ты приведешь себя в порядок, - ответил я.
        - Что-то я тебя не узнаю, Изаму Такаги. Тебе девушка предлагает перепихнуться, а ты морду воротишь.
        - Эта девушка только что хладнокровно завалила врага! Вон его мозги на антенне болтаются!
        - Раньше тебя это не останавливало, - покачала головой Шакко.
        - Это было раньше, - вздохнул я. - Ладно, почапали. Дела ждать не любят.
        - Скажи, Изаму… Это всё? - дернула за руку Шакко.
        - Знаешь, сдаётся мне, что всё только начинается, - усмехнулся я в ответ.
        Глава 32
        - Господин Сато, - с поклоном начал я. - Я счастлив, что ваша кампания увенчалась успехом. Наши потери минимальны, а клан Хино-хеби-кай практически прекратил своё существование.
        Всё по протоколу: сначала выказал своё уважение; потом отдал все лавры оябуну, тем самым превознося его над собой; и в конце ещё раз подчеркнул совершенное деяние. Да, без меня бы этого не случилось, но каждому приятно ощущать себя стратегом. А в свете грядущего разговора мне лучше умаслить оябуна прежде, чем выложить на стол горькую пилюлю.
        Наша небольшая компания собралась в уютном кабинете оябуна. Помимо меня тут был сам оябун Казено-тсубаса-кай Кейташи Сато, его дочь вакагасира Мизуки Сато, сэнсэй Норобу, вакагасира Иширу Макото, сайко-комон Хамада Изао, Киоси, Ленивый Тигр и Малыш Джо. Шакко не пустили на собрание, решили пока помариновать её до выяснения истинных мотивов кицунэ.
        Оябун, вакагасиры, сайко-комон и сэнсэй сидели в удобных креслах перед журнальным столиком, а мы, как самые младшие члены клана, стояли перед ними в легких полупоклонах. Сейчас я готовился к произнесению страшной вещи, которая может стоить мне если не жизни, то одного из пальцев точно. Но я был к этому готов.
        - Признаюсь честно, Изаму, ты удивил меня, - кивнул оябун. - Сначала я не хотел поддаваться на эту сомнительную авантюру, но Мизуки поручилась за тебя головой. Должен сказать, что чуйка у моей дочери отменная.
        - Да, я рада, что не ошиблась, когда вытащила этого чудика из битвы с тремя уродами Хино-хеби. А ведь они могли запросто убить нашего малыша, - поддержала с улыбкой Мизуки.
        - И мне понравилось, как он разрулил всё дело с отцами убитых аристократов. Как он показал «пояс шахида» и сказал, что готов покончить с собой в любой момент. Конечно, в тот момент я испытал легкое беспокойство, но сразу понял, что пацан блефует. А вот отцы поверили. И вон как оно всё повернулось, - проговорил вакагасира Иширу.
        - А после присоединения клана Хаганеноцуме-кай наши доходы почти в два раза удвоились, - поддержал сайко-комон Хамада.
        - Я тоже горжусь своим учеником, - добавил сэнсэй. - Пусть он и редкий раздолбай, но такого отчаянного бойца у меня ещё не было. Он совершил свою месть и сделал это достойно!
        К моим щекам прилила кровь. Всё-таки приятно, когда хвалят. Пусть даже и за то, что убивал и бил очень хорошо. И всё равно, приятно.
        - Но не стоит забывать и про других его друзей, которые хотя и были в подчинении, но делали всё плечом к плечу, - дипломатично упомянул остальных оябун.
        Теперь пришла очередь краснеть Киоси, Тигру и Малышу. Они потупились, только не начали ковырять носками новых ботинок дырки в дорогом паркете. Пришлось на них чуть шикнуть, чтобы оттаяли и вспомнили про правила приличия.
        - Рады стараться, оябун Сато! - почти одновременно проговорили ребята и поклонились.
        Оябун кивнул им и перевел взгляд на меня. На краткий миг я заметил признак тревоги на лице Кейташи Сато. Его глаза были открыты чуть больше обычного и напряжены, верхние веки подняты, а нижние растянуты. Всего лишь мгновение, но этого мгновения мне хватило, чтобы понять - оябун боится меня. В тот же миг он придал своему лицу прежнее невозмутимое выражение. И всё-таки чуточку прокололся.
        Значит, сэнсэй был прав, когда говорил, что оябун испытывает передо мной страх. Он слишком не уверен в своем вакасю, чтобы доверить мне прикрытие спины. Кейташи каким-то звериным чутьем чувствовал, что если я и дальше буду состоять в его клане, то вряд ли это закончится чем-то хорошим. Ну да, может быть, я ещё повоюю, Казено-тсубаса-кай обретет невероятное могущество, но потом… Потом же мне этого будет мало. Вряд ли я усижу на жопе ровно, пока будет твориться несправедливость…
        - Вы хорошо потрудились и на ваши счета будет перечислена благодарность Казено-тсубаса, - кивнул оябун сайко-комону.
        Старший советник кивнул в ответ. Судя по его довольному лицу, бакшиш нам упадет немаленький.
        Да всем из якудза Казено-тсубаса-кай от нашего наступления стало лучше. Многие выжившие из низшего состава Хино-хеби коленопреклоненно умоляли принять в состав победителей. Из старшего же состава почти никого не осталось - результат молниеносных атак и наступления моего «войска». Да, я всё спланировал, выверил и разъяснил, но самое главное… самое главное было в людях. Именно они не дрогнули, не предали, не выдали. Поэтому эффект неожиданности здорово сыграл нам на руку.
        А теперь… Теперь пришла пора мне прощаться с Казено-тсубаса-кай. Я помнил слова Латуфьева о том, что не смогу существовать среди якудза. Помнил и о речи сэнсэя, когда он предупреждал меня об отношении оябуна. Всё накладывается одно на другое и сейчас я предпочту уйти, пока мы ещё находимся в хороших, почти дружеских отношениях, чем позже, когда придется идти по окровавленным телам бывших «друзей».
        - Оябун Сато Кейташи, я был вам сыном всё это время, но… - я не хотел брать паузу, но как-то само собой получилось. Вдохнул, выдохнул и проговорил твердо. - Но сейчас я прошу вас отпустить меня. Я принял решение выйти из клана якудзы. Не просто из вашего клана, а решил завязать с преступной деятельностью вообще…
        Воцарилась тишина. Мизуки распахнула глаза так широко, что я мог посмотреться в них, как в боковые зеркала заднего вида. Киоси икнул. Тигр и Малыш побледнели. Нет, ребята были в курсе относительно моего решения, но одно дело знать, а другое - стоять под прицелом жестких глаз и ждать решения.
        А молчание тем временем затягивалось.
        Вакагасиры переглядывались с сайко-комоном, но не смели сказать и слова - ждали оябуна. Я же мог выдохнуть спокойно - увидел, как уголки губ Кейташи дернулись. Он сначала напрягся, когда я начал речь, но потом не смог сдержать небольшого выплеска эмоций. Улыбку подавил, но вот уголки губ дернулись. Пусть на миллиметр, всего лишь на чуть-чуть, но для опытного физиогномиста это немало.
        Сэнсэй тоже молчал. Только кивнул, как будто одобряя моё решение. Или одобряя мои слова. Ну да, это смелый шаг, ведь назад вряд ли будет путь.
        - И чем же вызваны такие слова? - спросил наконец Кейташи Сато.
        - Да, чем? Ты же можешь очень хорошо подняться в нашем клане. Со временем можешь даже стать правой рукой оябуна! - проговорил сайко-комон.
        Старший советник был на втором месте после оябуна в иерархии якудза, поэтому мог позволить себе говорить после босса. Вот вакагасиры должны ещё помалкивать, а сайко-комон уже мог открывать рот.
        Я покачал головой:
        - Я принял решение идти дальше в политику. Хочу дальше добиваться свобод и разрешений для людей, чьи щеки всё ещё изуродованы татуировками веточек сакуры. По большому счету, я могу остаться в якудза, но… Смогу помочь только десяткам, может сотням людей, а мои амбиции простираются не меньше, чем на миллион. Да-да, именно миллион, примерно столько хининов живет в Японии, но всё ещё остается в роли изгоев и народа неприкасаемых. Я хочу стать первым аристократом, который вышел из хининов. Первым из низов, на которого смогут равняться другие люди.
        - Ты хочешь славы? Денег? Богатства? - спросил оябун.
        - Нет, ничего из этого. Я знаю, к чему приводят три эти составляющие и Сэтору Мацуда и его отец тому яркие примеры. Когда у человека есть всё, то ему становится скучно и он, вместо того, чтобы помогать другим людям, начинает наслаждаться их мучениями. Ведь счастливчик живет в теплом доме, ест вкусную еду, пьёт вволю, а остальные… А остальные должны работать, сгибаясь в три погибели, чтобы обеспечить счастливчику подобное существование. А почему так? Потому что когда-то древний предок смог ухватить птицу счастья за яйца? Но в этом нет никакого участия нынешнего счастливчика. И я хочу это самое счастье разделить среди всех людей. Показать, что и среди хининов есть достойные хорошей жизни люди…
        - Да ты революционер? - поднял бровь оябун. - Ты хотя бы представляешь, что тебя сожрут с говном, если ты только осмелишься выступить против аристократов?
        - Представляю… Поэтому и хочу сам стать аристократом! - ответил я, не отводя глаз от немигающего взгляда Кейташи Сато. - Хочу показать, что прошла пора кичиться замшелыми портками давно умерших предков. Наступает время выживания под солнцем, и выжить смогут более приспособленные, а не те, кто волею судеб сорвался с аристократического хуйка, а не с мужицкого члена. Я хочу перевернуть эту загнившую систему, будет много возни, будет много неприятностей, но это не идет ни в какие параллели с путем якудза, поэтому я и хочу выйти из ваших рядов. Мои друзья сами вольны решать - уйдут они со мной или останутся в якудза.
        Оябун опустил голову. Снова воцарилась тишина. Я даже подумал - не перегнул ли палочку? Не слишком ли много на себя взял?
        Кейташи поднял голову и неторопливо осмотрел каждого из моей команды.
        - Я поддержу Изаму, господин Сато, - в нарушение принятого этикета подал голос сэнсэй. - Я хочу с ним уйти из Казено-тсубаса-кай и продвигать ту справедливость, которую мы видим. А если будут по нам стрелять, то пусть не задевают клан якудза…
        - Я тоже с ними, - встрял Киоси. - Куда босс, туда и я. Конечно, если он меня возьмет туда, а то говорит, что я пока не годен не в звезду, ни в Красную Армию. Не понимаю, о чем он, но я всё равно с ним.
        - А для меня оказалось, что настоящее родство находится в приоритете над интересами якудза. Я не готов ещё отказаться от отца и матери, господин Сато. Прошу вас отпустить меня вместе с господином Такаги.
        - Ну а от меня вы и сами захотите избавиться, - хмыкнул Ленивый Тигр. - От меня же одни проблемы. Так что я только окажу благо клану, если выйду из него.
        Оябун тяжело вздохнул. Ага, это он начал спектакль для своих вакагасир и сайко-комона. Если бы мы были наедине, то просто послал бы нас на три буквы, да и забыл бы наши имена, но надо было держать лицо и выказывать сожаление. Всё-таки уходят два человека, которые здорово помогли Казено-тсубаса добиться такого положения. Я имею в виду сэнсэя и себя.
        - Что скажете, сыновья мои и дочь? - обратился Кейташи к вакагасирам и сайко-комону. - Стоит отпускать таких ценных людей?
        - Конечно же не стоит, - помедлив, ответил сайко-комон. - Но раз они приняли решение, а мотив этого решения высокодуховен, то… Оябун, эти ценные люди ещё не раз пересекутся с нами на пути, по которому собрались идти, поэтому я думаю, что нам лучше двигаться по горной тропе с приятелями и поддерживать друг друга, чем ругаться на узкой тропке и бояться повернуться спиной.
        - Порывы молодого человека благородны. И сам он всегда боролся за правду. Думаю, что рано или поздно, но наступит тот миг, когда придется дать поручение, не вполне сочетающееся с его принципами. И не хотелось бы, чтобы это поручение было провалено, а сам молодой человек подвергнут наказанию. К тому же, сайко-комон сказал правильные слова - лучше идти по пути друзьями, чем ругаться и драться на узкой тропе.
        - Мне больше всего будет не хватать малыша… - начала было Мизуки.
        - Меня? - округлил глаза Малыш Джо.
        - Заткнись, - оборвала его Мизуки. - Я говорю про Изаму. А ещё больше не будет хватать наших посиделок с сэнсеем Норобу. Хотя… Что-то мне подсказывает, что вы не сможете долго ходить безнаказанными - вы рано или поздно, но вернетесь к нам.
        Я же упрямо покачал головой. Даже если придется иметь дело с якудзой, то вступать в их ряды я не собираюсь - будет хуже для них же самих.
        - Вернетесь-вернетесь, - хмыкнула Мизуки. - Я это чувствую…
        - А мою девочку чуйка редко подводит, - почти также хмыкнул и оябун. - Что же, возражений я не услышал. Тогда я отпускаю вас, дети мои. Отправляйтесь в своё опасное плавание и не забывайте названного отца.
        На Киоси, Тигра и Малыша было жалко смотреть - они едва не расплакались после таких слов. Чтобы их взбодрить, я положил руку на столик, растопырил пальцы и вытащил нож. Всё внимание друзей переключилось на меня.
        Я знал, что должен отрезать мизинец и принести его в качестве извинения за свой подобный проступок. Знал и был готов к этому. Даже не стал закусывать край воротника, а заранее загнал все чувства в далекий уголок сознания, чтобы стоном не показать свою слабость.
        Холодная сталь коснулась фаланги пальца и под остротой клинка распался на две половинки белесый волосок.
        - Прекрати! - выкрикнул оябун. - Ты мне сейчас тут всё кровью зальешь, а потом свой палец, как ящерица хвост, отрастишь у сэнсэя. Подобный фокус я видел, поэтому мне его снова показывать не надо. Придумайте что-нибудь другое!
        Сэнсэй тут же выдернул из моей руки нож, дал мне оплеуху и поклонился оябуну. Я тоже совершил вежливый поклон.
        Что придумать? Что придумать, что было бы сопоставимо с традиционным отрезанием мизинца? Я начал ломать голову, но на помощь пришла Мизуки:
        - А пусть споёт?
        - Что? - поднял бровь оябун.
        - Пусть споёт, - улыбнулась Мизуки. - Он как-то заставил меня горланить в караоке, так пусть споёт в отместку.
        - А что, интересная мысль, - кивнул сайко-комон. - Если опозорится, то мы будем знать, что выгнали из наших рядов хренового певца.
        Почему «выгнали»? Вообще-то я сам уходить собрался!
        Но спорить сейчас мне не с руки, поэтому я терпеливо ждал решения оябуна. Иширу Макото лишь пожал плечами в ответ на подобное предложение.
        - Что же, спой, Изаму-кун, - сказал оябун. - Спой что-нибудь такое, чтобы взяло якудзу за душу. И если хорошо споёшь, то отпущу и тебя, и твоих друзей. Даже сэнсэя отпущу, хотя этого старого прощелыгу вообще отпускать не собирался. Но если споёшь плохо… Тогда никто из вас не увидит завтрашнего утра. Согласен на такие условия, или струсишь?
        Я почувствовал, что все взгляды вновь перекрестились на мне. В этот миг от меня зависела не только моя судьба, но и судьба моих друзей.
        Или нет? Или шутит оябун?
        На этот раз он не дернул ни одной лицевой мышцей. Похоже, пробил, что я читаю его лицо. И теперь остается только гадать - правда его слова или нет?
        И что спеть такое, чтобы якудзу взяло за живое?
        Что спеть? Про кошку, у которой четыре ноги? Что-нибудь сиротское?
        А тем временем Мизуки вышла из кабинета и вскоре вернулась обратно, неся в руках гитару. Вот и отмазаться отсутствием музыкального аккомпанемента не получится.
        Что же выбрать? Что же выбрать?
        Я взглянул на Мизуки, перевел взгляд на сэнсэя, тот усмехнулся в ответ. Киоси, Тигр и Малыш ждали моего ответа.
        И я выбрал песню! Тронул струны гитары, они послушно издали перезвон. А потом я неторопливо начал перебор и запел:
        - Среди связок в горле комом теснится крик, но настала пора, и тут уж кричи, не кричи. Лишь потом кто-то долго не сможет забыть, как, шатаясь, бойцы о траву вытирали мечи…
        Начало песни встретили улыбками, но уже ко второму куплету песни Виктора Робертовича Цоя улыбки погасли. Якудза вслушивались в неспешный перебор и слова, падающие каплями крови под уходящим на закат солнцем:
        - И как хлопало крыльями черное племя ворон. Как смеялось небо, а потом прикусило язык. И дрожала рука у того, кто остался жив, и внезапно в вечность вдруг превратился миг…
        Киоси, Тигр и Малыш понурились. Они затаили дыхание, вслушиваясь в странные слова песни. Не сомневаюсь, что перед ними сейчас открывалось поле, усеянное трупами, по которому брели победившие воины. Воины-якудза, которые победили Хино-хеби-кай.
        - И горел погребальным костром закат, и волками смотрели звезды из облаков. Как раскинув руки, лежали ушедшие в ночь, и как спали вповалку живые, не видя снов…
        На краю глаза Мизуки я заметил слезинку. Она украдкой смахнула её, зло на меня взглянула. Я же словно не видел её движения и продолжал петь:
        - А жизнь - только слово, есть лишь любовь и есть смерть. Эй! А кто будет петь, если все будут спать? Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать…
        Как только затихли гитарные струны, воцарилась тишина. Спустя полминуты оябун неторопливо захлопал в ладоши. Тут же его движения подхватили вакагасиры и сайко-комон. Мои ребята тоже несмело начали хлопать.
        - Душевная песня, Изаму Такаги. Душевная… Как раз про якудзу и про то, что недавно произошло. И спел хорошо, как будто прожил сам… Ладно, прощай, хинин, я был рад видеть тебя своим сыном. Видимо, сейчас пришла пора сыну покидать родительское гнездо. Не забывай нас, хинин Такаги, - проговорил оябун, после чего встал и поклонился.
        Этот поклон дорогого стоил. Он был сделан как равному и это мне, всего лишь вакасю, который и добился-то хрен да маленько. Я тут же сотворил поклон в ответ и на этот раз постарался, чтобы он был ниже поклона оябуна. Вроде бы удалось. Точно также удалось проделать и с остальными членами верхушки Казено-тсубаса-кай. Мизуки даже чмокнула меня на прощание.
        Мы расстались с якудза друзьями. Нас не провожали зрачки пистолетов, когда мы выходили из центрального офиса, но и не окрикивали голоса знакомых. Сейчас мы уже были не в якудза. Сейчас мы были сами по себе.
        За оградой нас ждала Шакко. Она изгрызла все ногти на руках и явно собиралась приступить к ногтям на ногах - так нервничала и переживала.
        - Ну что? Что там?
        - Всё нормально. Теперь мы свободные люди, - улыбнулся я в ответ.
        - И что? Это всё? А почему у вас мизинцы на местах? - округлила глаза Шакко.
        - Да потому что нам всё по хуй, - философски заметил сэнсэй.
        - Босс, можно я отвечу, как ты учил? - тут же подскочил Киоси. Он не стал дожидаться моего согласия, а повернулся к сэнсэю и отбарабанил: - По хуй колготки у пидарасов, поэтому они постоянно этим и хвастаются.
        Сэнсэй так и застыл с открытым ртом. Похоже, что сейчас Киоси достанется…
        Я подскочил, дернул тануки за шиворот и прокричал:
        - Бежим, долбоящер мохнатый! Бежим, пока он не очухался.
        Тануки не надо было повторять дважды. Мы стартовали так, как будто под нами горела земля. Ну, на самом деле пока ещё не горела, но это только вопрос времени.
        Мы успели пробежать метров двадцать, когда позади раздался возмущенный рев:
        - А ну повтори, как ты меня назвал?!!
        Эпилог
        В небольшом переулке, который пытливый читатель сразу же определит как тот, где в первый раз появился Игорь Смельцов в теле Изаму Такаги, вспыхнуло пламя. Огонь создала женщина, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном.
        Она медленно развела руки в стороны и огненный шар опустился на грязный, заплеванный асфальт. Несколькими мгновениями позже к этому горящему шару устремились с разных концов переулка восемь змей. Они кидались на шар, словно это был их злейший враг. Кидались и исчезали в нем.
        С каждой новой змеёй шар темнел.
        Восемь Хвостов Огненных Лисиц превратились в один большой черный шар, по которому пробегали огненные всполохи. Женщина дотронулась до шара и кожистая оболочка лопнула, упала на асфальт старой змеиной кожей.
        Перед женщиной очутился скрючившийся молодой человек в черном костюме ниндзя. Он медленно поднял голову. Его лицо не было закрыто маской, и с долей небольшого труда в молодом человеке можно узнать юного Митсэру Кабунага.
        - Повелитель, я сделала всё, как вы велели, - произнесла женщина, встав на колени перед мужчиной.
        - Шизуки Исикава, ты сделала всё великолепно. Хинин и старый оммёдзи даже не поняли, что их использовали. Украденный порошок смерти заставил хинина поверить в мою смерть, а та девчонка из деревни небесного огня…
        - Она мертва, повелитель, - не поднимая головы проговорила женщина.
        - Что же, очень хорошо… Очень хорошо… Но каков хинин… Мне раньше всего два раза попадался такой серьезный противник. Что же тем будет слаще убить его, - улыбнулся молодой Митсэру.
        - Да, повелитель. Я рада, что вы возродились в своём молодом обличии. Но… вы говорили, что и мне подарите молодость.
        - Подарю, - кивнул Митсэру. - Вот как только справимся с этим мальчишкой, так сразу же и подарю. Не сомневайся во мне, Шизуки. Никогда во мне не сомневайся…
        КОНЕЦ

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к