Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Казанцев Александр : " Трагедия В Нью Мексико " - читать онлайн

Сохранить .
Трагедия в Нью-Мексико Александр Петрович Казанцев
        Одно из последних произведений старейшего советского фантаста посвящено контакту землян с инопланетянами, произошедшему в 1947г.
        Прижизненная публикация.
        Александр Казанцев
        Трагедия в Нью-Мексико
        …Поскольку есть у каждого чуткости к страданиям за общественные бедствия, постольку он человек. И.Н. Крамской
        1.План ста городов
        Не рой другому яму -
        Себе устроишь драму.
        В овальном кабинете Белого дома президент США Гарри Трумэн вместе со своим помощником по национальной безопасности и командующим американскими войсками в Европе генералом армии Дуайтом Эйзенхауэром (будущим президентом) обсуждали проект Пентагона об одновременном уничтожении атомными бомбардировщиками ста русских городов.
        - Безумная авантюра, - определил генерал.
        - В чем безумство? - нахмурился президент, внешне напоминая процветающего галантерейщика. - Разве русских не надо поставить на место? Им нужна мировая революция.
        - Безумство в пренебрежении ответным ударом.
        - ЦРУ заверяет, что у русских нет атомной бомбы. Их корифеи-физики отказались участвовать в атомной разработке: и академик Иоффе, вице-президент Академии наук СССР, и прославленный академик Петр Капица. Считали, что расщепление ядра атома не имеет практического значения для человечества.
        - Повторили слова лорда Резерфорда, - вставил помощник президента, докладывавший предложения Пентагона.
        - Я, как президент Соединенных Штатов, горжусь, что наш генерал Гревс и руководитель Манхеттенского проекта профессор Оппенгеймер доказали обратное!
        - Америка не знала военных действий на своей территории, участвуя в двух мировых войнах, - заметил Эйзенхауэр.
        - Этого и впредь не должно быть! - отчеканил Трумэн. - Ив Пентагоне заботятся об этом.
        - Ты, Гарри, не знаешь русских так, как я, воевавший вместе с ними против Гитлера. Понеся тяжелые потери в первые два года войны, утратив промышленность и территорию размером в пол-Европы, за последующие два года они создали самое передовое вооружение и разгромили сильнейшую армию в мире, которая нам была не по плечу. Они захватили раньше нас и вражескую столицу, и столицы покоренных Гитлером стран. И нам пришлось унизительно выторговывать наше военное присутствие в Праге, Вене, Берлине.
        - Наши эксперты утверждают, что атомная бомба появится у русских не раньше 1954 года, - вставил помощник президента.
        - Через семь лет! - усмехнулся Эйзенхауэр. - А какова гарантия, что русские за два года после победы над Гитлером не создали свою атомную бомбу? И не сбросят ее ответно на Вашингтон, Нью-Йорк или Чикаго? Вспомни, Гарри, с каким азиатским безразличием отнесся Сталин к твоему конфиденциальному сообщению в Потсдаме, что после взрыва в Неваде у нас, именно только у нас, отныне есть ни с чем не сравнимое оружие уничтожения.
        - Он не понял его значения. Хиросимы еще не было.
        - Так пусть никогда не будет ни Хиросимы, ни Нагасаки на американской земле.
        - По-моему, президента Америки, указанию Пентагон и проработал превентивный удар.
        - Пора всем понять, что в атомной войне победителей не будет. Только побежденные. И на том закончится существование человечества, да и всего живого на Земле. Еще одна мертвая планета появится в Солнечной системе.
        - Так что же? Президенту сидеть, сложив лапки и поджав хвост? - раздраженно спросил Трумэн.
        - Во всяком случае, не служить интересам военно-промышленного комплекса, который без войны и прибылей существовать не может. Не «бизнесмены Смерти», а люди Разума должны вести страну!
        Дверь в президентский кабинет распахнулась, и в нее вбежал взволнованный дежурный офицер с депешей в руках:
        - Спешная шифровка, мистер президент! Летательный аппарат невиданной формы приближается к нашей засекреченной военной базе Корнуэлл в штате Нью-Мексико!
        - Это русские! - вскричал Трумэн. - Они начали первыми! Засылают к нам своих воздушных шпионов. Сбить! Немедленно сбить! Не тратить время на шифровку. Как президент Америки, приказываю передать открытым текстом: «Сбить!»
        2.Сбитый объект
        Плохой советчик страх -
        Поспешность, глупость, крах.
        Летящее в небе дискообразное тело, напоминавшее два поставленных одно на другое блюдца, видели в штате Нью-Мексико много людей, не понимающих, что это такое.
        А внутри инопланетного зонда в его кольцеобразной кабине командир корабля Коэн положил на пульт управления координаты выбранного им места, еще раз сформулировав их цель:
        - Центр безумия, адских средств уничтожения преступно арсенал собравший. Отсюда существам разумным взаимоистребление грозит. Пора задачу выполнить: помочь несчастье им предотвратить.
        - Исполняю, - отозвался пилот и вложил свои маленькие шестипалые ладони в точно по ним сделанные углубления в металлическом пульте. И весь аппарат стал частью организма пилота, подчиняющегося импульсам его мозга.
        Командир обратился к третьему члену экипажа:
        - Тебе, Коэлли, доченька моя, как с башни звездной, зорко наблюдать. Увидеть пропасть, что у безумцев впереди.
        - Да, я знаю, в погоне за богатством ненависть и злоба сменяют здесь любовь. Преступность торжествует. Их недоразвитость нам не понять. Помочь же им - долг сердца. И ради этого мы к ним стремились. И уже у цели.
        - Ты говоришь как Дочь Вселенной! И я тобой горжусь.
        - А я тобой, - добавила наблюдательница, прильнув к одному из своих приборов. - Запечатлеть поверхность, глубины разгадать, помочь в великом начинании. Я счастлива, отец!
        - Пусть аппарат над средоточьем зла зависнет, чтоб нам помочь тебе.
        - Ясность полная! - отозвался пилот, ощущая аппарат как собственные руки и ноги.
        Внизу простиралась каменистая пустыня с движущейся по ней точкой.
        - Всадник мчится на коне. И головной убор из ярких перьев, - доложила Коэлли.
        Лошадь индейского вождя шарахнулась в сторону при орудийном залпе замаскированной зенитной батареи.
        Самонаводяшийся снаряд попал в главный вибратор космолета, заменяющий двигатели. Он вызывал в летательном аппарате и во всех космитах, находящихся в нем, колебания, кратные вибрации вакуума.
        Его кванты состоят из соединившихся частичек вещества и антивещества. Физические свойства их взаимно компенсируются, и вакуум неощутим, не обладая ни плотностью, ни чем-либо материальным (кроме способности передавать электромагнитные сигналы), и потому воспринимается как пустота. Но эта псевдопустота взаимодействует с оказавшимся в нем телом.
        Возникающая вакуумная сила входит сомножителем в массу тела. В том же случае, когда оно само вибрирует кратно частоте квантов вакуума, возникает явление резонанса и силовое взаимодействие исчезает, а масса, помноженная на нуль, сама превращается в нуль. Происходит ее «обнуление».
        Такое вибрирующее тело без массы и веса лишено инерции и обретает бесценные качества с необозримыми возможностями. Вот почему непостижимо быстро разгоняются до огромных скоростей неопознанные летающие объекты и могут круто под острым углом менять направление движения.
        Взорвавшийся внутри корабля снаряд разрушил вибратор, колебания аппарата разом прекратились. Исчез и резонанс в вакууме и вернулось его силовое воздействие на находящиеся в нем тела, восстановив их былую массу и вес.
        Летящая в небе маленькая луна на глазах скакавшего по пустыне индейского вождя, уподобясь диску метателя на исходе полета, круто заскользила вниз. И рухнула на камни близ невысоких скал.
        Взрыв снаряда в кабине отбросил Коэлли с разорванным и обожженным бедром к отцу. На нем висел малый нагрудный вибратор, сохранявший невесомость командира при аварии.
        Коэн схватил дочь и прижал к себе, стремясь передать ей вибрацию, чтобы смягчить падение. Однако удар о землю был столь сильным, что аппарат развалился на части, и космиты оказались разбросанными в разные стороны.
        Командир Коэн был еще жив и в отчаянии думал о своей несчастной Коэлли. Жива ли она?
        Чужое светило нещадно жгло. Воздух для Коэна, не рассчитывавшего на высадку, был слишком разряжен и удушлив. Раскрытый рот судорожно хватал его, а слезы текли по напряженному лицу.
        3.Свидетели
        Всем нам с поры известно давней,
        Что тайное все ж будет явным.
        С военной базы Корнуэлл видели падение неопознанного летающего объекта, сбитого зенитным залпом.
        Два солдата бегом кинулись к месту катастрофы.
        Это был чернокожий сержант атлетического сложения, первый игрок баскетбольной команды Базы, и силившийся не отстать от него белый очкарик, тащивший с собой громоздкую кинокамеру. Как кинооператор Корнуэлла, он обязан зафиксировать последствия падения сбитого вражеского аппарата.
        Но раньше них там оказался индеец на коне. Яркие перья головного убора говорили, что это вождь племени.
        - Эй, краснокожий брат мой, убирайся отсюда, - крикнул сержант и добавил: - Если ты ничего не имеешь против.
        - Быстрый Бизон! Здесь плохо пахнет. И начальство примчится, - в свою очередь предупредил знакомца из резервации оператор, снимая с плеч съемочную камеру.
        Всадник спокойно отъехал в сторону и там спешился.
        - И что за штуковину выдумали эти русские, чтобы добраться до нас?
        - Сейчас она ни на что не похожа. И снимать нечего. Разве что с обломков кабины начнем. Здорово ее разворотило. Впрочем, что-то вроде пульта управления можно снять.
        - И даже с собой захватить отвалившуюся планку с надписями на русском языке, - говорил сержант, подобрав длинную, почти невесомую серебристую полосу. - Интересно, из чего ее русские сделали?
        - Скорее китайцы или японцы. Русские иероглифов не знают, - поправил оператор, щурясь и протирая темные голливудские очки.
        - Смотри, очкарик, на пульте углубление, как для ладоней, только уж больно маленьких…
        И атлет приложил к углублению свою огромную лапищу.
        - Они не только для маленьких, но и шестипалых.
        - Разве у русских по шесть пальцев? - недоуменно спросил сержант.
        - Я про то и говорю, что на русских не похоже.
        - Тогда пойдем к ним самим. Крепко они шлепнулись и разлетелись. Вон они, бедняги, валяются.
        - Ну, не нам их жалеть, сержант. Их сюда не приглашали.
        - Сдается мне, приятель, что ростом они не вышли. Видно, не из баскетбольной команды.
        - Ты все о своем. Пораскинь мозгами, кого к нам заслали.
        - А ты что, с ними знаком?
        - Не надо знакомства, чтобы понять, что это дети.
        - Детей в разведку посылать? Это кем же надо быть? - простодушно возмутился атлет.
        - Коммунистами, сержант. В них основная опасность для нашей Америки. И русские, и китайцы, одно слово - коммунисты.
        - Лет по десять мальчишкам было, - вздохнул сержант.
        - Не только мальчишкам. Вон там с изуродованной ногой, должно быть, девчонка лежит.
        - Как это ты узнал? В очки свои темные лакомое разглядел, что ли?
        - Раковинки ушные крохотные у нее и мордочка милая.
        - Ну, вижу, истосковался ты по женскому полу. Лучше вон на того погляди. Вроде шевелится.
        Они подошли к командиру космолета. Он приподнялся при виде их, прижимая нагрудный вибратор. Хотел облегчить свой вес и подняться на ноги. Достойно установить контакт.
        - Э, да он с оружием! - крикнул сержант и сорвал с груди пришельца вибратор.
        Но тут произошло невероятное. Аппарат, вопреки всем земным законам, выскользнул из рук сержанта и взвился в воздух, как взлетает со дна погруженная в воду пробка.
        Солдаты ошалело смотрели вслед «воздушному шарику». Они поняли в произошедшем не больше индейца, издали наблюдавшего за ними.
        На «виллисе» подкатил бригадный генерал Томас, начальник Базы.
        Оператор, вытянувшись во фронт, доложил:
        - Начаты киносъемки на месте сбитого нарушителя. Предположение, что это русские, не подтверждается. Малы ростом, как дети. На руках, а может быть и на ногах, по шесть пальцев.
        - Молчать! - взревел генерал. - Ничего ты этого не видел и тем более не снимал. Никому ни слова. Пленку сдашь мне. Произошла здесь авария с воздушным шаром, пролетавшим над Нью-Мексико. Пострадавшим воздухоплавателям оказана медицинская помощь. Зарубите вместе с сержантом это себе на носу. В штабе Базы оба дадите строгую подписку о неразглашении. И никаких русских!
        - Все понятно, генерал. Но один из пострадавших жив и обезоружен сержантом.
        - Где он? Сержант! Возьмешь под строгую охрану. Такой тип для русских лакомый кусочек.
        - Он до Базы не долетел и ничего не видел, - попробовал возразить оператор.
        - Молчать! - снова прикрикнул генерал. - Этот тип напичкан такими военными сведениями, которые ни нам, ни русским не снились! Пока он жив, надо из него их повытрясти.
        - Это мы сумеем, - заверил сержант. - Но вот как понять его? Надписи на пульте тарабарские или шифрованные.
        - Ну, это не твоя, сержант, забота. Стереги его, как опаснейшего преступника. А мне покажите, что это за птица.
        Генерала провели к Коэну, а по радиовызову начальника Базы к месту «аварии воздушного шара» подъезжали тяжелые грузовики и подъемный кран.
        Металлические остатки «воздушного шара» собрали с камней и увезли. За погибшими «аэронавтами» приехала санитарная машина, а полуживого Коэна, вместе с его чернокожим охранником, генерал забрал в свой «виллис» и уехал.
        Оператор снимал все происходящее, нещадно тратя пленку. Чем больше окажется бобин, тем легче будет утаить хотя бы одну.
        Он уже понял, КТО здесь разбился, и прикидывал в уме, сколько можно будет получить (пусть через положенный срок рассекречивания) за такой фильм? Документальный про инопланетян!..
        4.Тревога
        Сигнал! Объявлена тревога!
        Но вот от черта или Бога?
        Президенту Трумэну передали шифровку из Нью-Мексико: близ военной базы Корнуэлл потерпел аварию инопланетный корабль, двое членов его экипажа погибли, один в тяжелом состоянии, но жив. Делаются попытки установить с ним контакт, но пока безуспешно. Начальник Базы бригадный генерал Томас ждет указаний.
        Трумэн созвал секретное совещание.
        Присутствовали: помощник по национальной безопасности, Государственный секретарь и министр обороны, глава Пентагона.
        Президент был явно растерян. Окажись там русские, он знал бы что делать, план атомной бомбардировки ста русских городов Пентагон подготовил, а тут инопланетяне!.. Неизвестно, что они замышляют.
        Мнения разделились. Государственный секретарь рекомендовал предать все гласности и через ООН создать Союз всех государств Земли во главе с Соединенными Штатами для отражения инопланетной агрессии. Но остальные были против всякой огласки, предлагая уничтожить всю существующую по этому поводу документацию. Версию генерала Томаса об аварии воздушного шара принять и распространить для общественного мнения.
        - Но о самом главном никто не обмолвился, - с ехидной хитрецой сказал президент. - В наших руках человекоподобное, как я понял, существо из другой, видимо, более высокой цивилизации. Оно может обладать ценными для нашей военной мощи сведениями, которыми не прочь будут завладеть русские. Я, как президент, вижу первостепенную задачу уберечь пришельца от таких контактов. У нас нет оснований полностью доверять и тем нашим экспертам, кому удастся наладить с ним контакт. Бог с ними, с его знаниями! Лучшее - враг хорошего. Нам хватит своего. Как президент страны, считаю, что для нации безопаснее уничтожить эту инопланетную особь.
        - Но это же не гуманно! - запротестовал Государственный секретарь.
        - Мы не остановились, сбрасывая атомную бомбу на Хиросиму, а тут речь идет не о сотне тысяч подобных нам людей, а об одном насекомом. Генерал Томас сообщает, что все прилетевшие на Землю особи бесполы. Вроде рабочих пчел или муравьев. Так чего мне, президенту Соединенных Штатов, церемониться с какой-то козявкой, к тому же нарушившей наше воздушное пространство.
        Так была решена судьба командира Коэна с его миссией предотвращения взаимоистребления обнаруженных на планете разумных существ. Но были ли они вполне разумны?
        Ни о чем не подозревая, Коэн ждал своей участи, находясь в кислородной камере одного из военных госпиталей близ Атланты.
        И он думал о своей Коэлли и обо всем, что предшествовало случившемуся.
        5.Тайны Вселенной
        Не отыскать Вселенной полюс,
        Как скрученный она вся пояс.
        Они сидели тогда, отец и дочь, на берегу моря. На песчаную отмель набегали волны и, как бы закипая седой пеной, откатывались с шипением назад. И рядом о ближние скалы валы разбились, взлетая белыми фонтанами. Но скоро их не стало видно. Доносился только несмолкающий шум прибоя. Над горизонтом зажглись первые звезды.
        Коэлли зачарованно смотрела на них:
        - Созвездий дальних россыпь золотая! Когда я девочкой была, хотела верить, что моя мама там и смотрит на меня из невозможной дали, - и она продолжала задумчиво: - И вдруг теперь я узнаю, что ты, единственный, заботливый и нежный, меня покинешь ради звезд. Как это пережить, не знаю.
        - Лететь к планете, где бедствие грозит, повелевает долг. Ему противиться никто не может. Тебя оставить одинокой я тоже не могу и потому привел тебя сюда на берег моря.
        - Да разве успокоит меня шелест волн иль взлеты пены белой?
        - Конечно, нет, моя родная. Я должен рассказать, как я пошел в Совет наш Высший и там признался, что не могу с тобой расстаться.
        - У Высшего Совета нет дел других как помогать какой-то там девчонке?
        - В том власти высшей подлинная суть. Там поняли меня и предложили участвовать в полете дальнем нам двоим.
        - И мне лететь? Неужели нужен там балласт никчемный?
        - Эксперимент намечен дерзкий. И ты, и я удвоиться должны.
        - Понять как утешительную шутку?
        - Принять всерьез и дать согласие на копию свою.
        - Чтобы была еще одна Коэлли?
        - Ты будешь нераздельной с нею, хотя она всего лишь биоробот.
        - Не все я поняла, но чтобы не расстаться и быть с тобой, на все, на все согласна! Но как прожить века. полета? Нельзя ж лететь скорей луча.
        - Тебе попробую все объяснить. Вселенная созвездий и галактик замкнута, хоть беспредельна, и потому цель дальняя близка.
        Волны все так же мерно шумели, когда отец и дочь мысленно уносились в бесконечность.
        Коэн снял с себя пояс, свернул его кольцом и, соединяя концы, один их них перевернул. Потом попросил дочь взять пояс в любом месте большим и вторым пальцами руки и самым маленьким шестым пальчиком другой руки провести по верхней поверхности пояса начиная от второго пальца, зажимающего пояс сверху.
        Коэлли выполнила это и, завершив круг, коснулась шестым пальчиком своего большого пальца другой руки, оказавшись под вторым на внутренней поверхности кольца. И так было в любом месте свернутого так пояса, сколько она ни повторяла опыт.
        - Как в сказке дивной! - радостно воскликнула она. - Пусть долог путь луча меж звезд. А вот сквозь пояс - всюду рядом.
        - Да, поясу Вселенная подобна. И бесконечны дуги, ведущие в созвездиях к цели, но краток путь сквозной.
        - Для кораблей, по космосу плывущих?
        - И для биосвязи с ними.
        - И для полета надо, чтоб я… и биоробот стали бы едины? И будет он умней меня?
        - Тебя всего лишь дополняя и действуя, как ты, вдали.
        - На все согласна! - воскликнула Коэлли, бросаясь на шею отцу.
        6.Биороботы
        Способна ты на шаг любой,
        Когда ведет тебя любовь!
        Много тысячелетий назад предки Коэна и Коэлли научились создавать аппараты, способные выполнять некоторые функции мыслящего мозга, хотя используемые для этого кристаллы ничуть не напоминали живые нейроны. Результаты были впечатляющие.
        Но возможности живых клеток, несущих генетическую и фундаментальную информацию, неизмеримо превосходили мертвую природу. Чего стоила одна только генетическая программа наследственности, формирующая живое существо от мошки до слона или человека!
        И мнемонические кристаллы и микросхемы стали заменяться в помощниках человека живой материей. Так появились биомашины, служившие людям.
        Многовековые поиски наиболее работоспособных форм привели к созданию «мыслящей», говорящей и объемно видящей машине. Прямостоящая для широты обзора, передвигаясь по любой местности на паре ног, она имела свободные от ходьбы конечности, способные к труду. Словом, Коэн и Коэлли жили в эпоху человекоподобных роботов.
        Особенно эффективны те были, соединенные биосвязью с человеком, который обретал своего двойника, действующего в необычных условиях, непригодных для человека, скажем, на иных планетах.
        При желании двойник-биоробот мог выполняться внешней копией ведущего человека, воспринимающего все, что видит и слышит биоробот, где бы тот ни находился. И человек мог руководить его действиями, словно сам присутствовал там. Эта биосвязь была двусторонней, и человек переживал все то, что выпадало на долю его «рабочего двойника».
        Планету бедствий исследовали на протяжении многих тысячелетий по ее десятиричному, а не дюжинному, как у Коэна и Коэлли, летоисчислению… Сейчас там назревал кризис, грозивший гибелью всего живого. На этот раз было решено членам экипажа остаться на родной планете, а на исследуемую отправить биороботов.
        Однако люди, их двойники, воспринимая через биосвязь всю обстановку, в какой те находятся, рисковали вместе с ними. Биосвязь делала каждого участника разделенным, но общим с биороботом организмом. И судьба его копии становилась его судьбой.
        Все это Коэн объяснил дочери:
        - Биосвязь с находящимся на космолете твоим биодвойником нерушима. Ты будешь ощущать себя и там и тут, и в корабле, и дома. Эксперимент такой проводится у нас впервые. Населенная планета может погибнуть, и сохранить там жизнь важнейшая задача наша.
        - Страшновато, - призналась Коэлли. - Но я согласна не расставаться так с тобою.
        - Тебя скопируют, как и меня.
        - Не будет больно?
        - Только если двойнику.
        - А когда с ним самое худшее случится?
        - Успеть необходимо биосвязь прервать. Риск не исключен.
        - Тогда придется пережить как бы собственную гибель? Да? Конечно, ужас! Но все равно согласна!
        Для копирования предстояло поехать на завод биороботов.
        Их встретил молодой радушный биоинженер, подвижный и внимательный, особенно к Коэлли. Он представился как Эвиэн:
        - Восхищаюсь отвагой вашей, прелестная Коэлли! Мало кто решится на то, чтобы с биороботом связать судьбу свою, столь обещающую и заслуженную вами.
        - Почему? Процедура так опасна? Мне естественнее струсить? Вы думаете так? - с вызовом спросила Коэлли.
        - Нет! Вовсе нет! Психологически машины частью трудно стать.
        - Она ведь лишь помощник мой. Не так ли?! - уточнила Коэлли.
        - Не совсем. Считайте, что срастетесь с близнецом, обогатитесь заложенной в нем уймой космознаний, но станете неотделимой, - разъяснял Эвиэн. - Я не пытаюсь вас отговорить, но все открыть обязан.
        Коэн шел молча, не вмешиваясь в разговор. Инженер вел гостей по аллее сада.
        - Деревьев тень здесь ласкова у нас, цветов душистых аромат. Все это важные условия выращивания биоклеток, - увлеченно говорил биоинженер Эвиэн, любуясь Коэлли и показывая ей парк, менее всего напоминавший производственный цех завода.
        - Расскажите о моем биодвойнике. Какой он будет? Такой, как я? - снова спросила девушка.
        - Совсем нет! Только внешне она, био-Коэлли, будет так же прекрасна, как вы, при полном внутреннем отличии. Другая энергетика, основанная только на солнечном питании. Нет пищеварения. Продолжение рода не нужно двойнику. Для этого завод наш предназначен. Но интеллект ваш будет в биороботе запечатлен. Однако носитель информации, принятой от вас, конечно, необычен. И с мозгом вашим он никак не схож.
        - Буду я и не я? - задумчиво произнесла Коэлли.
        - Удвоитесь с невиданными способностями и возможностями, если это вас не отпугнет.
        - Ах, милый, Эвиэн хочу признаться вам, что я уже давно душой срослась…
        - Ну да, конечно… - умолк, потупясь, биоинженер.
        - С отцом, мой друг, с отцом, - лукаво рассмеялась Коэлли.
        Коэна и Коэлли поочередно помещали в герметическую камеру, где автоматы делали с них матрицы для их будущих искусственных двойников.
        Довольно долго пришлось просидеть с глухим шлемом на голове.
        Потом отец с дочерью прошли мимо безликих манекенов, которым предстояло стать Коэном и Коэлли.
        - Так безобразно выглядеть? - ужаснулась Коэлли.
        - Полуфабрикаты, - пояснил биоинженер. - Получат вашу внешность и ваш интеллект. В кабине космолета ощутите себя им. Или ею…
        Коэлли, сама не зная почему, вздохнула.
        - Будем вместе, - поддержал ее отец.
        7.Созвездия минуя
        В безмерной звездной дали
        Самих себя они узнали.
        В назначенный срок Коэн, командир корабля, пилот и наблюдательница Коэлли заняли свои места в макете стартующего космолета. А их биороботы-двойники - в самом космическом аппарате.
        Коэлли не могла бы определить, где она находится. Рядом с нею отец, и она была спокойна, насколько возможно при обнулении масс космолета и его экипажа. И с этого мгновения была уже только летящей в космосе Коэлли. Она не одна - и в этом главное!
        При обнулении масс корабля и его экипажа она ощутила чарующую легкость и, наслаждаясь ею, не заметила, как прошли они в таком состоянии сквозь высшее измерение, которое представил ей недавно отец в виде толщины свернутого кольцом пояса.
        Космолет оказался совсем в другой части Вселенной, даже в иной галактике, откуда световому лучу лететь за время смены геологических эпох на родной планете.
        И Коэлли даже не ощущала себя на ней. Вокруг - незнакомые созвездия, чей свет она даже не увидит, вернувшись домой. От сознания этого ее бросало в дрожь.
        Но отец был спокоен, не в первый раз оказываясь здесь. Он уверенно направлял пилота, будучи и командиром и звездным штурманом.
        Не имея массы, они не чувствовали огромного ускорения разгона и сравнительно быстро достигли системы желтого светила, где третья планета была носительницей высшего сокровища всего сущего - Жизни, притом разумной!
        Открытая после долгих поисков, эта инопланетная жизнь достигла там критического уровня развития, когда разум становится безумным, способным уничтожить сам себя.
        Высший Разум на планете Коэна и Коэлли не мог устраниться и не принять необходимых мер спасения братского очага жизни, ибо прежде всего сказывалось его гуманное начало.
        Но этого нельзя было сказать о планете, прекрасными ландшафтами которой любовалась с высоты Коэлли.
        8.Катастрофа
        О Разуме нет даже речи,
        Когда с Безумием ждешь встречи.
        Последнее, что увидела Коэлли, приближаясь к выбранной отцом цели, был всадник в ярком головном уборе, скачущий по замкнутой скалами каменистой пустыне.
        Ослепляющее пламя и острая, ни с чем несравнимая боль в бедре, удар и мгла, окутавшая Коэлли…
        Провал в небытие.
        Только командир Коэн не погиб. Отброшенный и оглушенный ударом о землю сбитого зенитным снарядом космолета, он очнулся на каменистой поверхности планеты. Нагрудный вибратор сохранил ему жизнь. Очнулся, и сразу пронзила мысль о Коэлли. Жива ли она, находясь близ главного вибратора, где произошел взрыв?
        Когда его отбросило при ударе о землю, контакт нагрудного вибратора с телом Коэна нарушился, командир обрел свою массу и, хотя при падении его вдали от Коэлли, он сильно ушибся, все же сразу пришел в себя.
        Вскоре увидел двух приближающихся гигантов, вдвое его больших.
        «Аборигены!» - подумал он, прижав к себе вибратор, чтобы облегчить вес, попытаться встать и установить контакт.
        Но тот, кто был выше с темной кожей лица, вырвал у Коэна вибратор, видимо, не представляя себе, что это такое.
        Не имея массы и веса, вибратор выскользнул из неумелых рук и унесся вверх, вытесненный тяжелым, по сравнению с ним, воздухом.
        Коэн не мог подняться из-за слишком большой тяжести и вместе с тем задыхался в разреженной и, видимо, обедненной кислородом атмосфере. Высадка на Землю не предусматривалась. Лицо его было влажным от невольных слез при мысли о Коэлли. Биосвязь у нее могла не прерваться и вызовет непредсказуемые последствия!
        Гиганты говорили между собой на неизвестном языке, но телепатические способности командира позволили ему понять, что его принимают за плачущего ребенка. Это сразу высушило слезы.
        Чернокожий и его белокожий спутник с аппаратом и темными стеклами перед глазами, очевидно, смягчавшими слишком яркий, трудно переносимый и Коэном, свет местного светила, подошли к подкатившей «музейной» для посланца далекой планеты машине и выслушивали громкие слова приехавшего.
        Чернокожий гигант подвел к лежащему командиру космолета своего начальника, по его приказу поднял Коэна, как ребенка, и усадил в стародавнюю машину. С тарахтением, прыгая на ухабах, она поехала по властному приказанию генерала. В пути они обменивались фразами, и Коэн понял, что здесь больше всего боялись его контакта с противниками, столкновение с которыми и могло привести к глобальной катастрофе.
        И он заключил, что Миссия его не закончена. Изменились условия, но не цель. Биосвязь с профессором должна помочь. Надо лишь собрать все силы. Возможности родной планеты огромны и Высший разум окажет гуманную помощь недоразвитой цивилизации.
        9.Допрос
        Сошлись тогда два антипода
        Разумного, казалось, рода.
        Президент Гарри Трумэн не решился вопреки мнению участников секретного совещания уничтожить инопланетную особь. Его советники настаивали на попытке допроса с пристрастием попавшегося живьем в Нью-Мексико инопланетянина. Генерал Томас получил приказ препарировать трупы космитов в особо секретных условиях. После чего сжечь с отданием военных почестей как погибшим аэронавтам с воздушного шара. О всем случившемся составить отчет в одном экземпляре. У всех свидетелей события взять строгую подписку о неразглашении, нарушение приравнено к измене Родине. Разъяснить им о каре электрическим стулом без права помилования. Население Земли «во имя его спокойствия» не должно знать, будто оно не одиноко во Вселенной, что противоречило бы Библии.
        Провести допрос инопланетянина с привлечением надежных лингвистов президент поручил директору ЦРУ лично. Даже ФБР не должно об этом знать.
        Так начиналась гуманитарная Миссия командира Коэна на планете Земля.
        Директор разведывательного ведомства США, элегантный джентльмен в золотых очках с безукоризненной манерой общения с любыми людьми. Ему предстояло иметь дело Бог знает с каким существом, представляющим особую ценность. Он считал себя на это способным. «Если существо это разумно, то должно понимать собственную выгоду», - думал он, покидая Атланту, прилетев туда и направляясь теперь в роскошном лимузине в военный госпиталь, где содержалась насекомообразная особь.
        «Никогда не рассчитывал допрашивать осу или термита», - про себя усмехнулся он, входя в госпиталь в сопровождении встретившего его усатого Главного врача с безукоризненной военной выправкой.
        - Благодарю вас за любезность предоставить для беседы с вашим пациентом свой кабинет. Но мне кажется, что будет лучше, если вы выделите для этого палату поскромнее, о которой не подумаешь, что «стены имеют уши», и у дверей хорошо бы стоял на страже дюжий санитар. Разумеется, если вы ничего не имеете против.
        - О'кэй, сэр. Все будет выполнено. Генеральская палата отвечает вашим пожеланиям и по уставу охраняется.
        - Вы крайне любезны, полковник. Говорит ли ваш пациент по-английски? Меня сопровождает наш доверенный лингвист, знающий шестьдесят с чем-то языков.
        - Не могу вам ответить, сэр. Он произносит непонятные звуки, воспринимаемые нами как прекрасная английская речь.
        - Любопытно, не правда ли? Есть ли еще особенности?
        - Чисто медицинские, касающиеся жертвы радиоактивности. Надо полагать природного мутанта, поскольку после Хиросимы прошло лишь два года, а мы имеем дело со взрослым человеком.
        - Человеком? Вы вполне в этом уверены, доктор?
        - Но вполне, сэр. Требуется основательное исследование этой аномалии. Он не ест, ограничивается солнечным светом. Впрочем, подобный случай с одной девочкой описан в литературе.
        - Я постараюсь предоставить вам такую возможность, доктор. Разумеется, если внешние обстоятельства не помешают, и вам не придется ограничиться вскрытием.
        - Очень не хотелось бы. сэр. В госпитале лечат…
        - Все будет зависеть от его откровенности, полковник.
        - О'кэй, сэр!
        Они вошли в комфортабельную со вкусом обставленную палату.
        - Прошу извинить, но мы вынуждены открыть кран кислородной магистрали, что необходимо вашему собеседнику.
        - Придется почувствовать себя в зарослях Амазонки. Вы там не бывали? Благодарю вас, доктор. Мы с лингвистом воспользуемся вашей любезностью и подышим кислородом. Надеюсь, он не слишком повредит нам?
        - О нет, сэр! - заверил Главный врач, повстречавшись в дверях с креслом-каталкой, где сидел на вид десятилетний, наголо остриженный мальчик.
        - Как поживаете, сэр? - обратился к нему директор ЦРУ, движением руки удалив санитара. - Мне передали, что вы понимаете английскую речь.
        Доставленный сюда, как он понял, для контакта с кем-то влиятельным, Коэн произнес несколько невнятных звуков, которые директор ЦРУ воспринял как английские слова, а лингвист как редкий африканский диалект угу-угу:
        - Спасение вашей планеты - первостепенная забота нашей цивилизации.
        - От чего вы хотите спасать нас, сэр? - с сарказмом спросил высокий посетитель.
        - От взаимоуничтожения разумных существ вашей планеты, - передал Клэн, не раскрывая губ.
        Директор ЦРУ покосился на привезенного с собой помощника.
        - Я думаю, что напрасно обеспокоил вас, майор. И буду крайне признателен вам, если вы сочтете возможным передать сейчас Главному врачу мою благодарность за оказанный прием.
        Военный лингвист щелкнул каблуками и удалился, удивляясь, как это директор ЦРУ понимает африканский диалект угу-угу.
        - Рад встрече с вами, сэр. Как позволите обращаться к вам? - начал беседу высокий гость.
        - Командир Коэн.
        - Простите за любопытство, чем пришлось вам командовать?
        - Межгалактическим космолетом.
        - И вы пробыли в полете не одну тысячу лет, достигнув столь почтенного возраста?
        - Отнюдь нет. Нам известна структура Вселенной, и наш космолет не так долго пробыл в пути.
        - И по недоразумению сбит нашими военными в Нью-Мексико. Я сожалею об этом, сэр. Но чем привлекла вас база Корнуэлл?
        - Сосредоточением там пагубных средств уничтожения.
        - Для кого пагубных, хотелось бы спросить?
        - Для всего живого, что на планете расцвело с зачатком разума у вам подобных.
        - Не выглядит ли это преувеличением? - еле сдерживая себя, спросил шеф разведки.
        - Мне, вернее, нам на нашей планете это представляется Безумием Разума.
        - Ваше нормальное общество, надо думать, обладает средством против этого?
        - В свое время оно пережило такой период. Перестроить надо психику ваших людей, кого даже религия не сдерживает.
        - Откуда вам известны такие подробности?
        - Мы тысячелетиями изучаем вашу планету, за вас страдая.
        - Откуда вы прилетели к нам на Землю? Ответьте, если это вас не затруднит.
        - Из одной из множества галактик другой части Вселенной.
        ДиректорЦРУ был убежден, что общается наедине с инопланетянином по имени Коэн, как звучало в его мозгу имя командира космолета. Ему и в голову не приходило, что перед ним лишь биоробот, связанный с инопланетным ученым, его двойником, и что вокруг подлинного профессора Коэна не в генеральской палате военного госпиталя, а в макете улетевшего космолета находятся члены Высшего Совета чужой бесконечно далекой планеты, заботящиеся о судьбе сходного с ними человечества, начавшего опасный путь в бездну небытия.
        - Чего же вы хотите? Применить против нас всесокрушающее оружие? Какое, позвольте узнать?
        - Не уничтожения.
        - Каким же еще оно может быть? Не могу себе представить!
        Председатель Высшего Совета родной планеты Коэна шепнул ему:
        - Предложи, профессор, показать им погибшую по той же причине планету.
        Сидевший в каталке лысенький человечек, не размыкая губ, передал шефу американской разведки:
        - Мы доставим на место гибели недоразвитой, как у вас, цивилизации…
        - Кого? Разъясните, пожалуйста.
        - Ваших мудрецов, экспертов, представителей власти. Вас, например.
        - И что они увидят, хотелось бы узнать?
        - Погибшую планету мертвых пустынь и руины городов.
        - От чего погибшую?
        - От Безумия разума, охватывающего сейчас вас.
        - В чем же выразилось там это «безумие»?
        - Во взаимном уничтожении людей, в презрении гибнущей Природы.
        - Послушайте, мистер Коэн, если я правильно выговорил ваше диковинное имя. Как я могу доверять вашим словам, беспомощного ушибленного пришельца, командира погибшего корабля, рассуждающего, как адмирал космической флотилии, скорее всего рожденной в его больном воображении.
        - Отказ ваш будет преступлением перед населением Земли, - передал Коэн мнение членов своего Высшего Совета.
        Директор уже не мог сдержать себя:
        - Не будь вы пострадавшим в крушении, а мы гуманны, я усмотрел бы в вашем предложении попытку похищения американцев.
        - Я предлагаю только помощь.
        - Вам известны те средства вооружения, которые погубили упомянутую вами планету?
        - Известны и недопустимы.
        - При всей моей симпатии и уважении к вам лично, мне трудно будет отстоять вас, нарушителя американского воздушного пространства, если вы не поделитесь со мной своими знаниями по этому поводу.
        - Не надейтесь, - твердо, как показалось директору, прозвучали в его мозгу слова Коэна.
        Понявшие это члены Высшего Совета, находясь рядом с самим профессором Коэном в макете корабля, одобрительно кивнули.
        - Разговор окончен, - оборвал директор и громко крикнул, - уберите эту… - он не сразу нашел нужное слово, - эту особь! - закончил он.
        Санитар вошел из коридора, чтобы увезти странного пациента.
        10.Необычные страдания
        Ее, как мертвую, терзали,
        Страдала ж за нее живая.
        - Как Коэлли? - обернулся профессор Коэн к членам Совета.
        - Очень мучается, бедняжка. Очевидно, ей не удалось отключить биосвязь и она все чувствует за своего двойника. Даже если…
        - Если тот погиб? Конечно так! От взрыва! - в отчаянии воскликнул Коэн. - Она не могла успеть!
        - Несчастная! - произнес отвечающий за своих биороботов биоинженер. - Робот может погибнуть, но биоклетки его останутся живыми, и с ними биосвязь не прервалась. Прелестная Коэлли все будет ощущать, пока…
        Он не договорил, но все поняли его.
        Коэна отвели домой, где врачи пытались облегчить страдания Коэлли.
        Пока биоробота-отца допрашивал директор ЦРУ, био-Коэлли, как погибшую, отвезли в операционную госпиталя Базы для… препарирования.
        По приказанию свыше предстояло узнать строение чужепланетного существа.
        Узнав от врачей об этом, Коэн был в отчаянии. Коэлли предстояло выдержать непереносимые мучения вместо своего, уже не чувствующего двойника.
        Эти мысли терзали Коэна, пока его вели из генеральской палаты после беседы с вежливым главным разведчиком страны, и он понял, что его Миссия действительно не закончилась и ему предстоит борьба за спасение обреченной на гибель всего живого на планете.
        Он оглядел гладкие стены кислородной палаты, больше похожей на тюремный каземат. Мысли вернулись к живой Коэлли, страдающей в неимоверной дали, о чем и подумать не могли резавшие ее врачи.
        - Бедняжка! Как сможет она перенести вскрытие, не мертвая, живая! Халаты. Скальпели. - Все это с пугающей ясностью представил себе Коэн.
        И был прав в своей тревоге. Трудно вообразить, что ощущала бедная Коэлли, неразрывно связанная с еще живыми клетками бездействующего тела биоробота, удивлявшего видавших виды анатомов.
        Она лежала в своей постели, а чувствовала себя на жестком, холодном столе в операционной. Если дома она видела белые халаты врачей, заботившихся о ней, то там они тоже в белых халатах или в операционных передниках. Они брали со столика аккуратно разложенные там острые инструменты и вонзали их в ее тело. Она непроизвольно вскрикивала, пугая своих врачей, а не тех, кто с любопытством обнажал ее внутренности, дивясь отсутствию пищеварительных органов, женских признаков и всего им привычного. Они не понимали, что биороботу это не нужно, что он воспринимает солнечную энергию совсем другими органами. Они вырезали и вытаскивали их из нее, причиняя немыслимую боль, не догадываясь об их назначении.
        И пришли, конечно, к заключению, что это существо (в своем биороботовском воплощении, чего они не знали) - не человек!
        И когда извлекли ее мозг, переложив его в стеклянный сосуд, то не нашли никакого сходства с человеческим, как будто в их автоматах платы с нанесенными на них электрическими схемами походят на нейроны!
        Врачи в операционной не заметили как раскрылся ее рот, но доктора у постели Коэлли слышали истошный, непроизвольный крик страдалицы.
        Искромсанная, изрезанная среди чужих звезд, она мучилась, изнемогая еще сутки, пока тело биоробота не было сожжено и живые клетки не перестали существовать.
        И биосвязь наконец прервалась.
        Измученная Коэлли или забылась в тяжком сне, или потеряла сознание. Но перестала страдать.
        Для отца же его страдания еще были впереди.
        11.Сестра
        Она на ангела похожа,
        И ложью ласковой все может.
        Президент Трумэн немедленно принял директора ЦРУ, едва тот попросил его об этом.
        - Я был прав! - раздраженно сказал он, отодвигаясь от стола и закидывая одну ногу на другую. - Эта козявка не понимает цивилизованного обращения. Боюсь, вы не решились бы сбросить бомбу на Хиросиму. Чрезмерная интеллигентность не украшает шефа разведки. Пораскиньте мозгами, как эффективнее продолжить допрос. Поучитесь у гангстеров и добудьте нужные нам сведения, не дожидаясь, когда это сделают русские.
        - Как я понял Главного врача, инопланетянин беспокоился о своей дочери, входившей в экипаж космолета. К сожалению, она погибла.
        - Какой осел мог сообщить об этом малорослому папаше?
        - Это надо проверить.
        - Не проверить, а опровергнуть! Убедить, что она жива и жизнь ее зависит от его идиотского упорства. Пусть ради отцовских чувств выкладывает нужные нам сведения.
        - О'кэй, сэр! На этот раз, я полагаю, ему придется быть сговорчивее.
        - Действуйте, - напутствовал президент, придвигаясь к столу.
        В военном госпитале близ Атланты среди персонала не было женщин. Огромный пышноусый Главный врач считал свой госпиталь боевым подразделением и соответственно комплектовал его силовым персоналом. Поэтому появление там сестры милосердия было для всех неожиданным.
        Сестра, как она отрекомендовалась всем медикам, приехала в великолепном кадиллаке, блистательно одетая по последней моде.
        После беседы с глазу на глаз с «усачем» в его кабине, она, шурша дорогим платьем, прошла в отведенную ей комнату, откуда вышла уже совсем другой скромной, в белом халате и причудливом головном уборе сестры милосердия, похожая на монахиню, не поднимающую ни на кого глаз, прикрытых длинными ресницами.
        Ее провели в кислородную палату, где биоробот Коэн сидел у окна, заряжаясь в ярких лучах южного солнца.
        Он вздрогнул от неожиданности при виде Сестры. Ему показалось, что вошла его Коэлли.
        Сестра и в самом деле напоминала ее своей миниатюрностью и даже отчасти чертами миловидного лица. Пышный головной убор скрывал ее головку, и Коэну казалось, что она такая же привычная, гладенькая, как у его дочери.
        - Как поживаете, мистер Коэн? Как самочувствие? Ваши новые друзья очень беспокоятся о вас и прислали меня заботиться о госте Земли. Так представили вас всему ее населению, которое высоко ценит вашу заботу о нем. Я не утомила вас своей болтовней? Вы хорошо меня понимаете? Я чешка по происхождению. Меня привезли в Штаты еще совсем маленькой. Зовите меня просто Сестра. Я сделаю все, что вы пожелаете. Я обожаю ухаживать за пациентами. Мы с вами будем гулять в парке по солнечным лужайкам и, я уверена, подружимся, хотя, быть может, я выгляжу для вас дикаркой. Итак, дружба, сэр! О'кэй?
        Коэн был ошеломлен обрушившейся на него тирадой и успел лишь мысленно передать, что радуется такому общению, в особенности если оно будет способствовать его цели - помочь земной цивилизации.
        - А как же иначе! Считайте меня своей первой и преданной помощницей в вашем святом деле.
        Она села напротив него, внимательно изучая его лицо:
        - Вы расскажете мне все, все о вашей сказочной планете. Считайте меня связанной с нею, ведь я знаю уже двух ее обитателей…
        - Двух? - не удержался Коэн от мысленного вопроса.
        - Як вам прямо из базы Корнуэлл. Мне привелось помогать как хирургической сестре при тяжелой операции одного из ваших спутников, вернее., спутницы. Ужасная рана бедра и ожог. Бедняжка так страдала. Наши наркотические средства оказались непригодными для внеземного организма. К счастью, все обошлось. Рана заживает. Ваша спутница жива.
        - Эта спутница - моя дочь.
        - Правда? И вы не побоялись взять ее с собой в такой опасный рейс? Я счастлива за вас! Ведь вы могли счесть ее погибшей! Она такая прелестная у вас. Я была польщена, услышав, что чем-то напоминаю ее.
        - Это правда, - согласился Коэн.
        - Вот и отлично, дорогой Коэ. Я могу вас так называть? Вы стали мне уже таким близким. Одно меня беспокоит.
        - Что именно, Сестра? - поинтересовался Коэн, размышляя о том, в какую ошибку впали его соплеменники, приняв спасительную операцию за препарирование. Не следует забывать, что они участники первого эксперимента. Еще нет ни у кого опыта.
        - Меня беспокоит, что она, выздоравливая, попадет в жесткие лапы с когтями агентов ФБР. Они постараются узнать у нее, как лучше убивать большие массы людей, о чем она, наверняка, и представления не имеет. А они изощренные палачи.
        Коэн был ошеломлен. Узнать у самой Коэлли, что происходит с ее биодвойником, пока она в забытьи, невозможно.
        Словоохотливая и настойчивая Сестра вытащила Коэна на прогулку.
        Ему было тяжело преодолевать земное притяжение. Сестра раздобыла легкое кресло на колесах и ласково, как малое дитя, посадила туда Коэна.
        - Ну вот и солнце нам светит. Как я завидую вам, воспринимающему, как мне сказали, его энергию вместо отвратительной нашей процедуры поглощения и переваривания пищи. Гадость! Я преклоняюсь перед вами, не говоря уже о вашей высшей гуманности, приведшей вас на нашу неустроенную планету. Я благодарю Бога, что он позволил нам встретиться. Я очень религиозна и предана католической вере. Побывала в Риме, имела счастье поцеловать руку самому Папе. Мне казалось, я возношусь к небу. И представьте себе, нечто подобное ощущаю и теперь, общаясь с вами. Вы - святой для меня. И посланы нам Богом.
        - Не знаю, Сестра, чьей заботою сердечной вы посланы ко мне.
        - Да, заботой о вашей раненой дочери, которой грозит такая опасность. Как уберечь ее от негодяев, которые самыми недостойными методами будут выпытывать у нее нужные им сведения. Я ломаю себе голову, как уберечь такую очаровательную девушку.
        - И это можно сделать? - прозвучал в мозгу Сестры вопрос Коэна.
        - Можно! Но, конечно, не обращаясь к высшей власти, у которой не дрогнула рука разом уничтожить сотни тысяч мирных, даже не военных людей. Что им до какого-то чужепланетного существа…
        - Если не они, то кто же может ей помочь?
        - Вы, Коэ, только вы!
        - Каким же образом? Я с радостью дочь бы заменил.
        - Я уверена, что мы поймем друг друга и убережем вашу девочку…
        - Сестра, вы - ангел, - готов был расчувствоваться не только биоробот в военном госпитале близ Атланты, но и подлинный Коэн. Он спешил убедиться, что его Коэлли очнулась в соседней комнате и поделится с ним впечатлениями ее биороботного двойника.
        Но когда он вошел в комнату еще не очнувшейся дочери, то увидел вскочившего с сиденья у постели биоинженера.
        - Извините, профессор, меня. Я не мог ее покинуть. Это выше моих сил.
        Коэн потрепал его по плечу:
        - Вы говорите так, будто биоробота Коэлли не существует, а она жива!
        - Не может того быть! - воскликнул Эвиэн. - Мои приборы подтверждают, что биосвязь Коэлли с биоклетками двойника прервана из-за их уничтожения, видимо, огнем.
        - А мне передали информацию, что Коэлли в биороботе жива, подверглась лишь операции, спасшей ее ногу. Не подействовал только наркоз, что здесь вызвало ее страдания.
        - Ввели вас в заблуждение, профессор! Такого случиться не могло. Прелестная Коэлли ваша не операцию без наркоза перенесла, а препарирование с изъятием внутренних органов жизнеобеспечения робота.
        - Как странно, - в смущении произнес профессор Коэн. - Должно быть я психологически не разобрался в людях тех!
        Но в людях своей планеты, в чувствах молодого биоинженера он разобрался точно и с внутренней улыбкой попросил добровольную сиделку позвать его, когда очнется дочь.
        Редакция журнала
        поздравляет
        Александра Петровича
        КАЗАНЦЕВА
        с 91-м Днем рождения!
        Здоровья, творческих открытий.
        12.Анатом и капеллан
        Кто верует, всегда блажен.
        Средь крепостных церковных стен.
        Врачи, препарировавшие погибшую в сбитом объекте загадочную девушку без женских признаков, долго не могли прийти в себя.
        Извлеченные из трупа органы ни на что не походили. Ни на желудок, ни на кишечник, ни на печень или почки. И мозг был ни человеческий, ни обезьяний. Словом, препарированное существо, очевидно, разумное, судя по высокой технологичности летательного аппарата без обычных двигателей, не было человеком, созданным Богом по образу и подобию своему. Как же это могло быть?
        И старший из патологов доктор Браун, связанный не только устрашающей подпиской о неразглашении, но и клятвой на Библии в присутствии священника базы Корнуэлл отца Майкла, за невозможностью обратиться еще к кому-нибудь пришел за разъяснениями к нему.
        - Сочтите это за исповедь, святой отец. Но сделанное нами препарирование неизвестного существа лишило меня покоя. Враг человеческий подкинул этого урода, чтобы усомниться нам в Священном писании.
        - Похвально, сын мой, твое обращение к церкви, чтобы приобщиться к Святой Истине.
        - Потому я к вам пришел, святой отец.
        - Любой интеллигентный человек, не сомневаясь в вере, должен понимать Божественную символику Священного писания. Семь дней творения от вечности идут. И всяких динозавров и свет далеких звезд, миллиарды лет летевший к нам, в единый тайный акт включают.
        - Где ж человек, подобный Богу, повелевшему ему жить и размножаться, когда у этой инопланетянки нет того, что отличало Еву от Адама?
        - А кто сказал, что Всемогущий, звезды зажигая, планет не создал вокруг них и не позволил жизни там развиться?
        - И разумные там лишь внешне человеко- или богоподобны?
        - Почему внешне? Не знаем мы пока, каких нам братьев Бог сотворил. И к нам летя, мечтали ли они о встрече с лаской или посланцы дьявола они. Все в Высшей воле, доктор Браун. Останься с верою, сын мой.
        Но доктор Браун был все же врач. Загадочные внутренности препарированного существа по-прежнему смущали его. Вот если бы не грозная подписка о неразглашении и поспешное сожжение пришельцев, американская наука внесла бы неоценимый вклад в познание мироздания. Но… сидящие вверху считают, что им виднее…
        Законопослушным католиком остался доктор Браун.
        13.Обольщение арифмометра
        Каким высоким ни был сан,
        И все ж обман - всегда обман.
        Президент Трумэн сам позвонил директору ЦРУ, чтобы узнать, как продвигаются дела с раскрытием инопланетных тайн.
        Он был раздражен упорством профессора Оппенгеймера, создателя первой атомной бомбы, который, терзаемый тем, что сделал, наотрез отказался от работы над более разрушительной водородной бомбой, предложенной венгерским эмигрантом Тейлором. Пришлось Оппенгеймера отстранить от совершенно секретных работ, к которым не допускать и сторонников пресловутого письма Эйнштейна и Сцилларда Рузвельту, протестовавших против применения атомного оружия, хотя они же и предложили его из опасения, что оно раньше появится у Гитлера.
        Директор ЦРУ заверил президента, что все идет по плану и в отношении инопланетянина приведено в действие «оружие», превосходящее атомную бомбу, - Секс-бомба.
        - А вы уверены, что она на них подействует? Мне, как президенту Соединенных Штатов, нужны гарантии безошибочности действий.
        - Если командир космолета так беспокоится о своей дочери, значит он мужчина, самец и уязвим. К тому же по вашему совету, - продолжал докладывать шеф разведки, - ей уже удалось его убедить, что дочь жива и он может спасти ее от мучительных процедур. Несомненно, он поделится с нашей доверенной дамой своими знаниями, которые будут сейчас как нельзя более кстати. Если русские хотят иметь свою Хиросиму в кармане, то им надо преподнести что-нибудь покрепче.
        - Будьте молодцом, Тэдди, - похвалил шефа разведки Трумэн. - Вы на правильном пути. Это говорит вам ваш президент! Видит Бог, СЕКС - великое дело и может нам помочь.
        Сестра, явившись рано поутру к своему подопечному в военном госпитале, застала Коэна бодрствующим, принимающим у окна заряд утренних солнечных лучей.
        - Вы завтракаете, сэр? Как это прелестно выглядит! Вы не будете ничего иметь против, если я присоединюсь к вам? Но мне придется сбросить с себя все, что мешает общению с солнцем, кроме мини-мини…
        И, не дожидаясь ответа Коэна, она стала бесцеремонно раздеваться, причем делала это с непревзойденным изяществом классического стриптиза.
        Коэн со смесью удивления и неловкости наблюдал за ее движениями.
        - Считайте, что мы с вами на пляже. О'кэй? Как я выгляжу, на ваш взгляд? - говорила она, усаживаясь рядом с ним к окну и касаясь его голым плечом.
        - Когда солнце разморит меня, мне так хочется в постельку. А вам? Нам надо крепить нашу дружбу, Коэ. Не так ли?
        - Думаю, что не так, мадам, - прозвучало в мозгу секс-бомбы, не знавшей отказа испытанным приемам.
        - Почему не так? Я вам не нравлюсь? У вас другие женщины? Скольких вы любили? Кого больше всего запомнили? Признайтесь! Мы же друзья!
        - Я мог бы сказать, Сестра, что не вполне понимаю вас, но это было бы ложью. А я ее не принимаю. Мне хочется постигать истину.
        - Вот и отлично! О'кэй! Я знала, что вам захочется… - она запнулась и кокетливо закончила, - узнать земных людей. И в первую очередь нас, женщин. Не правда ли, Коэ?
        - Вы заблуждаетесь, мадам, - жестко прозвучал неслышный голос Коэна. - Вы считаете меня не за того, кто я есть.
        - Как это не за того? За отца прелестной Коэлли, на которую, по вашим же словам, я похожа. Ну, дотроньтесь до меня. Как до дочери.
        Дверь в кислородную палату открылась, и на пороге показался Главный врач:
        - Гм, - пробасил он в усы.
        - Мне кажется, что я не совсем вовремя явился со своим врачебным обходом, - и он дал знак сопровождающим медикам остановиться.
        - Пусть вам это не кажется, - возмутилась Сестра. - Я же просила…
        - Прошу извинения, я сожалею и тотчас удалюсь.
        - Нет, прошу вас, доктор, не уходите! - запротестовал Коэн.
        - Мне требуется ваше медицинское заключение.
        - Это не ко времени! - повысила голос Сестра. - Сейчас, я считаю, важнее всего помочь дочери мистера Коэна, которая попала в руки агентов ФБР.
        ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ СЪЕМКА ОПЕРАЦИИ ИНОПЛАНЕТНОГО СУЩЕСТВА, ПРОИЗВЕДЕННОЙ В ОДНОЙ ИЗ СЕКРЕТНЫХ ВОЕННЫХ ЛАБОРАТОРИЙ США ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ ЛЕТАЮЩЕЙ ТАРЕЛКИ В НЬЮ-МЕКСИКО В 1947 ГОДУ.
        - Извините, но это за пределами медицины, - заявил врач.
        - Но то, что ваш пациент или узник обходится без пищи, интересует медицину? - спросил Коэн.
        - О да, конечно, сэр! У нас так мало подобных примеров. Особенности мутантов, жертв радиоактивности, представляют большой интерес для нас.
        - У вас в госпитале есть вычислительные устройства?
        - Разумеется, сэр.
        - Вы кормите их за своим обеденным столом?
        - Коэ, друг мой! Зачем эти нелепые вопросы? - протестовала Сестра, начав одеваться, ничуть не стесняясь присутствия мужчин.
        - Это очень важно, - настаивал Коэн.
        - Мы их подключаем к электрической сети, - недоумевая ответил Главврач.
        - Ну, а, скажем, арифмометры, которыми прежде пользовались ваши бухгалтеры… Вы не заботились о том, чтобы они дали потомство?
        - В прошлом мы покупали новые в магазине. Простите, мистер Коэн, но ваши несколько странные вопросы тревожат меня как врача. Возможно, сказываются последствия травмы.
        - Отложите ваши медицинские темы, - властно потребовала Сестра. - МиссКоэлли в опасности. Надо вызвать сюда агентов ФБР. Мистер Коэн расскажет им все, что их интересует.
        - Это бесполезно, - твердо передал Коэн. - Никакой опасности для биологического устройства, поврежденного близ Корнуэлла, нет. Оно было запрограммировано под мою дочь Коэлли, как мое устройство запрограммировано под ее отца, профессора Коэна, за которого вы меня принимаете. И напрасно стараетесь уверить, что погибшее и препарированное биоустройство Коэлли продолжает существовать, рассчитывая получить опасные для человечества сведения.
        - Вы безумны, мистер Коэн. У вас бред! - забеспокоился Главврач.
        - Не хочет ли он в этом бреду сказать, что я обольщала арифмометр? - вне себя от возмущения воскликнула Сестра.
        - Такая гипотеза может многое объяснить, если я, конечно, не ошибаюсь, - заметил, ухмыляясь, врач.
        - Вы не ошибаетесь, доктор, - подтвердил Коэн.
        - Но откуда эта особь может знать, что произошло с другой особью в Корнуэлле? - вне себя от возмущения вопрошала Сестра.
        - Я биологически связан с профессором Коэном, представляя его здесь, как была связана со своим биоустройством Коэлли.
        - Разбирайтесь с этими арифмометрами или биоустройствами сами, - высокомерно бросила разгневанная Сестра, покидая палату.
        Главный врач проводил ее насмешливым взглядом.
        - И чему их учат в разведшколе! - сказал он, садясь напротив Коэна.
        - Ваша информация представляет еще больший интерес, чем исследование предполагаемого мутанта, - и, расправив усы, он устремил на загадочное существо внимательный, пронизывающий взгляд.
        14.Быстрый Бизон
        Благородство, гордость, смелость,
        Пренебреженье к пришлым белым.
        Быстрый Бизон, вождь индейского племени из ближней к военной базе Корнуэлл резервации, вернулся с охоты, спешился, отдал коня и охотничьи трофеи сыну, узнав от него, что его ждет белый гость из Корнуэлла.
        Неторопливо величавой походкой вошел вождь в открывшуюся со скрипом дверь, церемонно молча поздоровался за руку со знакомым военным кинооператором базы и уселся напротив него у тлеющего посередине помещения костра. Дым уходил в отверстие потолка, вернее крыши.
        По его знаку темнолицая женщина с иссиня черными, заплетенными в косички волосами подала вождю две трубки, набитые табаком. Хозяин дружески протянул одну из них гостю. Тот знал, что отказаться нельзя, и, затянувшись слишком крепким для него табаком, закашлялся. В полном молчании попробовал еще раз. И только когда кинооператор пришел в себя от угощения, Быстрый Бизон безразличным тоном спросил:
        - Что привело Охотника за всем, что можно снять, в вигвам Быстрого Бизона?
        - Уверенность, что нет более гордого, отважного и верного вождя, чем Быстрый Бизон. Только ему можно доверить великую тайну всего человечества.
        - И гость знает ее? - как бы между прочим, спросил вождь, впившись в гостя глазами.
        - Не только знаю, но принес ее вождю на сохранение на пятьдесят лет.
        - Уже двести лет как белокожие пришли в наши прерии, люди племени Быстрого Бизона не живут так долго.
        - Я говорю о племенах всей Земли.
        Индеец глубоко затянулся и выпустил такой клуб дыма, что он столбом устремился к отверстию в потолке.
        - Их очень много. Больше, чем цветов весной в прерии.
        - Скорее, колючих кактусов, норовящих в пустыне любого уколоть.
        - И все дороги становятся тропами войны, - заключил вождь.
        - Вот этого больше всего испугались большие начальники, когда наша пушка сбила летевшую в небе маленькую луну.
        - С маленькими шестипалыми людьми, - добавил индеец.
        - Как можно рассмотреть? Ведь далеко стоял.
        - Быстрого Бизона в детстве звали Птичий Глаз.
        - В катушке, которую я прошу хранить пятьдесят лет, он разглядит, что маленькие люди - не люди и живут на другой Земле у иной звезды. Она светит им, как наше солнце.
        - Большие начальники боятся, что маленькие шестипалые люди придут на Землю и поступят с ними так, как сами они двести лет назад - отнимут у живших здесь их землю.
        - Быстрый Бизон верно говорит про начальников. Они судят по себе, стремясь захватить все больше, загнав хозяев здешней земли в резервации, страшатся, что шестипалые умнее их и будут держать их в скотских загонах. И подобно страусу со страху прячут они голову в песок. Словно скрыв появление звездных людей, они избавятся от них! И приказано у нас сжечь все, напоминающее шестипалых, запугать всех, кто видел их, заставляя считать, что ничего этого не было. Я снял много катушек о шестипалых и их корабле, и все их для вила сжег, все, кроме одной, которую сохранит для людей будущего самый смелый, самый мудрый из вождей. Пусть Быстрый Бизон возьмет эту катушку. Она прольет свет тем, кто познать хочет Великий звездный путь, что серебрится ночью в небе.
        Индеец протянул руку и молча взял переданную ему бобину.
        - Сын Быстрого Бизона Зоркий Ястреб даст тебе коня и проводит до базы, - прощаясь, сказал вождь.
        В лунном свете каменистая пустыня казалась застывшим в штиль морем, и поблескивающие россыпи камней сливались в сказочную лунную дорожку, ведущую к ночному светилу.
        У гряды скал, поднявшихся как бы из-под земли, кинооператор узнал место падения инопланетного аппарата. С грустью смотрел он на камни, куда не суждено было ступить загадочным звездным людям, поразившим патологоанатомов отсутствием знакомых органов.
        Земля на фоне освещенных луной скал казалась особенно темной и неприветливой.
        - Ястребиный Глаз видит огонек, - сказал сын вождя и повернул коня в сторону, там спешился и снова, не касаясь стремени, вскочил в седло. В руке его что-то поблескивало.
        Он показал кинооператору полоску:
        - Была мягкая, не как теперь. Кто-то хватал, вдавил руку.
        На серебристом металле отпечаталась ладошка шестипалого пилота.
        - Надо спрятать, - посоветовал оператор.
        - Нет, - возразил индеец.
        - Это талисман!
        Дальше оператор пошел знакомой дорогой пешком, а индеец, ведя другую лошадь в поводу, ускакал.
        ОТПЕЧАТКИ-СЛЕПКИ ШЕСТИПАЛЫХ РУК. ВЗЯТЫ С ПОВЕРХНОСТИ НЕОПОЗНАННОГО ЛЕТАТЕЛЬНОГО ОБЪЕКТА.
        15.Клятва Гиппократа
        Когда-то была свята
        Клятва Гиппократа.
        Джентльмен в шляпе, надвинутой на узко посаженные глаза, прошел в кабинет Главного врача военного госпиталя и потребовал у санитара немедленно вызвать того для разговора.
        Главврач застал непрошеного гостя в неснятой шляпе, развалившегося в кресле, положившего ноги на журнальный столик.
        - Садитесь, док, - указал он рукой хозяину кабинета на его кресло, - говорить будете с федеральной спецслужбой. О'кэй?
        - О чем разговор? - недовольно пыхтя в усы, спросил Главврач.
        - Ну, об этом насекомом, мутанте… или как его там…
        - Вы имеете в виду мистера Коэна с другой планеты?
        - Вот-вот, о нем вам и придется позаботиться.
        - Мы, как врачи, заботимся о нем. Ему требуется больше кислорода, и мы поместили его в кислородную камеру. Представьте, вместо пиши ему нужен солнечный свет, мы чисто вымыли стекла в его палате. Наблюдаем за ним и ликвидировали последствия травмы.
        - Насчет травм мы еще подумаем, а вот кислород и свет - это ему ни к чему.
        - То есть как это ни к чему? Как вас понимать, сэр?
        - А вы пораскиньте мозгами, док. Тогда поймете, как надо служить Америке да еще в звании полковника.
        - Я это звание получил именно за службу в армии Соединенных Штатов, молодой человек.
        - А теперь для армии Соединенных Штатов нужны некоторые сведения, известные вашему ублюдку, а он упорствует, объедается у вас солнечным светом, а ему врачебная диета нужна. Поэтому вам надлежит прикрыть окна в его камере глухими щитами, пока у него не развяжется язык.
        - Я врач, сэр! И давал клятву Гиппократа лечить, а не пытать пациентов.
        - Вы давали присягу, полковник. И она сейчас действует, как считает наш президент, а не клятва какому-то древнему язычнику. И вам придется выполнять мои указания от имени президента.
        - Я не могу наносить вред пациенту и скорее подам в отставку, чем поступлю против своей совести.
        - Считайте свою отставку принятой, а о щитах на окна я сам распоряжусь.
        - Может быть, вы возглавите врачебный обход госпиталя?
        - Я лошадиных клятв не давал. Ведь ваш Гиппократ ипподрому сродни.
        - Я сообщу о своей отставке пациенту, не хочу, чтобы он обо мне плохо думал.
        - Пусть он лучше думает, как бы ему не было плохо.
        Главврач вошел в кислородную камеру, когда окна в ней стали закрывать снаружи. В комнате становилось сумрачно.
        Коэн, сидевший у окна, встал при виде вошедшего Главврача.
        - Они хотят оставить вас без света и темнотой вынудить вас сообщить какие-то сведения. В связи с этим я подал в отставку, не желая принимать в этом участие.
        - Это делает вам часть, доктор. Требуемые сведения касаются наилучших способов убивать людей, которых вы лечите. Но они ошиблись, доктор. Мое биологическое устройство рассчитано на пребывание в космической темноте в течение трех миллионов (по вашей десятеричной системе) ударов сердца.
        - В течение месяца! - мгновенно сообразил врач.
        - Но я ощущаю и недостаток кислорода. Меня, доктор, можно уничтожить, сжечь, как мою бедную био-Коэлли, но нельзя сломить. Ведь я - часть профессора Коэна, который в другой галактике недосягаем.
        - Какое безумие отказаться от общения с вами, скрыть ваше существование, брать с нас клятвенные подписки о неразглашении! Если б я, как подавший в отставку, мог бы задержаться в госпитале, я бы часто навешал вас, чтобы узнать о вашей планете и каким должно быть человечество. Но я уже знаю, что не таким, как у нас!
        Когда врач уходил, в открытую дверь хлынул солнечный свет. Но дверь плотно закрылась, а подошедший санитар запер ее на ключ.
        16.Президенты
        Не в гибели машин беда.
        А в лжи правителей всегда…
        В январе 1948 года по американской традиции прежний президент Гарри Трумэн передавал дела управления страной вновь избранному президенту генералу Дуайту Эйзенхауэру.
        Они проводили много времени вместе, проявляя лояльность друг к другу, хоть и представляли разные партии и республиканец сменял демократа. И все же различное отношение к политическим вопросам порой прорывалось у них.
        Так, 20 января за пять дней до вступления генерала в президентскую должность в том самом овальном кабинете Белого дома, где в прошлом году они обсуждали план Пентагона атомной бомбардировки ста русских городов, Гарри Трумэн вспомнил об этом и сказал:
        - Так кто же выиграл войну, поставил последнюю точку: ты, командовавший американскими войсками во время войны, или я, президент Соединенных Штатов, не побоявшийся сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки?
        - В этом не было военной необходимости, - заметил генерал.
        - Как не было? Я заставил перепуганных японцев капитулировать!
        - Атомные бомбы были сброшены в начале августа, а капитуляция произошла 2 сентября, после разгрома русскими Квантунской армии, когда японцы фактически лишились сухопутных сил. Лучше было бы послушать Эйнштейна и Сцилларда и не побуждать русских создавать свое атомное оружие, которое не позволит нам применить свое, ибо, как я уже говорил, победителей в атомной войне не будет.
        - Сенат не согласится с тобой, ядерное оружие надо совершенствовать, и новому президенту заботиться об этом. И венгра Тейлора с его водородной бомбой тебе, Дуайт, придется поддержать.
        - Придется, потому что ядерная гонка началась, и я не уверен, кто первым взорвет термоядерную бомбу - мы или русские. Кстати, о русских. Помнишь, Гарри, как ты открытым текстом приказал сбить предполагаемый их аппарат. Он оказался, как писала пресса, воздушным шаром.
        - Это дело особой секретности, которое я откладывал на коней нашей работы.
        - Что же это было? Можно познакомиться с документами?
        - Я приказал все уничтожить, сжечь.
        - Но это противозаконно, Гарри. Существует срок давности, после чего тайное становится явным.
        - В данном случае срок давности - вечность. Люди никогда не должны узнать об этом!
        - Но почему?
        - Потому что это противоречило Библии. Я хранил веру в Бога.
        - Чем же можно опровергнуть Священное писание?
        - Бог создал человека по образу и подобию своему, и не могут прилететь из космоса на Землю разумные существа, не похожие на создания Господа.
        - В Нью-Мексико прилетали инопланетяне?
        - Их сбили, как я приказал. Двое погибли, третьего взяли живым. Как президент, ты должен знать об этом. Для остальных - произошла авария с воздушным шаром. Двоих погибших препарировали. Оказались бесполыми, а внутренности их ни на что не похожи. И сродни Божьим тварям, разве что насекомым.
        - А третий?
        - Третий умел беззвучно передавать английские слова и грозился превратить Землю в мертвую планету страшными средствами уничтожения, какими они располагают. Попытки узнать, чем они владеют, не увенчались успехом.
        Пришлось уничтожить это вредное насекомое. Жаль, наши техники не смогли разобраться в принципах действия их аппарата. Двигателей, нам привычных, в обломках не оказалось. Что-то болтали о неведомых психических полях. Но скорее всего, эти болтуны сами были психами.
        СНИМОК ШЕСТИПАЛОЙ СТУПНИ ЧЕЛОВЕКОПОДОБНОГО СУЩЕСТВА, НАХОДИВШЕГОСЯ ПОД ОБЛОМКАМИ ЗВЕЗДОЛЕТА. ФОТО И. ЧУНУСОВА
        - Трагичное это, на мой взгляд, дело, - вздохнул Эйзенхауэр.
        - Ну что ж, будем считать это трагедией в Нью-Мексико.
        - Нет, дорогой президент. Это трагедия всего обманутого тобой человечества, которое должно знать, что оно не одиноко во Вселенной!
        - А как же церковь?
        - Будет молиться Богу, еще более Всемогущему, разнообразно сотворившему всю Вселенную.
        Трумэн с неприязнью посмотрел на своего преемника:
        - Во всяком случае я надеюсь, что при новом президенте это не будет предано гласности.
        - В американской истории президенты не порочили своих предшественников. Со мной или без меня, люди узнают о своих братьях по разуму.
        Эйзенхауэр сдержал свое слово, хотя при нем и зародилась уфология и неопознанные летающие объекты стали обрастать легендами…
        Но только через пятьдесят лет, пока престарелый индейский вождь хранил утаенную от уничтожения бобину, фильм о препарировании инопланетянки стал общим достоянием. Он вызвал много споров. Эксперты утверждали невозможность подделки, а скептики все равно сомневались, считая кино великим обманщиком. Никто не понял какие кровоточащие органы были внутри взрезанного тела пришельца, и никто не понял, что эти органы принадлежали существу, не нуждающемуся в пище, не способному к размножению, и что это были биороботы.
        17.Эпилог
        На планете чтоб жизнь сохранить,
        Надо мир на ней свято хранить.
        На торжество свадьбы Коэлли и Виэна в дом профессора Коэна пришел сам Председатель Высшего Совета.
        И так уж получилось, что после традиционного чествования молодых старшие мужчины собрались в кабинете профессора и разговор зашел о трагедии последней экспедиции Коэна.
        - Судьба твоего робота-двойника, погибшего не только от темноты в камере, где он мучился, задыхаясь, но и от темноты самих людей, его захвативших, говорит о многом, - произнес Председатель.
        - Судя по светлому уму и благородству Главного врача, с которым я общался через своего двойника, - сказал профессор Коэн, - не все люди безнравственны там. Но, видимо, не им подобные захватывают власть, бросая мирные народы в войн губительных пучину…
        - Когда узаконивается попрание основных заповедей сосуществования людей в обществе, - закончил за Коэна Председатель, - лишь дети душой чисты и восприимчивы к влияниям.
        - Вы правы, Председатель, - согласился Коэн. - Настал черед активных действий. Мало только наблюдать. Должно исцелять.
        - Но как? Есть ли у тебя план новых экспедиций?
        - Конечно, есть! Я только ведь о том и думал.
        - Так поделись с Советом. Ведь никого нет опытней тебя.
        - Свидетелем я прежде был бесчеловечных взрывов городов, где погибали разом сотни тысяч. Я рассмотрел в приборы детишек тени на оплавленной стене. Двойники мой и моей Коэлли летели убедиться в том, что замышляется уничтожение сотен городов. И не будет зашиты от ответного удара по разнузданным безумцам. Ведь после каждого такого взрыва в земле и в воздухе повиснет смерть. Останется пустыня без лесов да городов руины, где ползать будут двухголовые уроды. Не будет жизни на Земле.
        - Беда таится в них самих! Воздействовать необходимо на основные их начала. Подавить зачатки зла, агрессии, пороков.
        - Вот в этом главная задача, - согласился с Председателем Коэн.
        - Готовься к новой экспедиции, профессор.
        Вошла сияющая от счастья Коэлли: она услышала последние слова отца и Председателя Высшего Совета:
        - Вы готовите новые экспедиции?
        - Не наблюдения, а преображения людей Земли, - ответил ей отец.
        - Позвольте предложить вам помощь. Молодой мой муж Эвиэн, я им горжусь, для биороботов своих придумал препарат, пропитывать что семена цветов. Их аромат становится волшебным. Эманация подавляет порочные гены. Если наши космолеты насытят тучи над Землей «Эвиэтом», то на людей прольется дождь любви, надежды и добра, - закончила Коэлли.
        - Увы, прелестная Коэлли! Ошибку страшную мы б совершили, когда решились бы природу исправлять, в нее вторгаясь грубо. Геноведение - оружие обоюдоострое и психотропным может стать. Сегодня ангелов мы сотворим, а завтра и рабов покорных. Надеюсь, на Совете профессор нам предложит план иной.
        - Спасибо, милая Коэлли, я не успел с тобой поговорить. Земля населена людьми, какими были мы когда-то, питаясь трупами, как хищники лесные. Теперь мы содрогаемся от мысли убить кого-нибудь, чтоб съесть. Земные ж люди таковы, наш путь минувший повторяя. Суть существа любого - его пища. У нас она давно искусственною стала. И давние пороки в поколениях изжились. На Землю мы должны прийти помощниками и учителями, чтоб там свой опыт передать. Считалось, что нет большего врага людей, чем мир микробов. Но именно они готовят пишу, которая сравниться только может с радостью солнечных лучей, дарящих биороботам энергию бескровно. И люди на планете дальней сумеют есть, не убивая, с агрессией наследственно утратив и ненависть, и злобу, и жажду убивать. Каждый что он ест, таков он есть. И расцветет там солнечная жизнь!
        - Твой план, Коэн, звучит как песня. Но петь ее придется на Земле.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к