Особенности национальной магии. Риана Интераль
        Введите сюда краткую аннотацию
        Особенности национальной магии.
        Глава 1.
        Димка.
        Я проснулся оттого, что кто-то назойливо трепал меня по плечу.
        - Да иди ж ты в задницу! - зло буркнул я и натянул на голову одеяло. Впрочем, его тут же бесцеремонно и резко сдернули.
        - Дзинь-дзинь! Я твой будильник! - насмешливо прокрякал голос Алика, моего старшего брателлы. - Вставай, братец-кролик! Через несколько минут тебе предстоит самое далекое межпланетное путешествие в твоей недолгой жизни!
        Я раздраженно зарычал и зарылся лицом в подушку. Только не межпланетная поездка! Нет, я не выдержу. Я всегда плохо переносил портальные перелеты на другие планеты, блевал и блюю и буду блевать после этого минут по двадцать, а тут еще самое далекое.... Ну что ж, если я умру от перегрузки и рвоты, то Алика такой ужасный скандал дома ждать будет за то, что не проследил за младшим братом, а я буду сидеть на облаке и злорадствовать.... Нет, не хотел бы я оказаться в тот момент на его месте.
        Может, Алик просто прикалывается? А что, вполне в его духе шуточка. Это успокаивает, хоть и немного.
        Я все-таки оторвал рожу от подушки и вяло потянулся за футболкой.
        - Ты давай побыстрей, - поторопил братуха. - а то через четыре часа все порты между планетами закрываются...
        - Альберт! Сюда, немедленно! - раздался из кухни сорвавшийся на визг голос мамы, прервав речь Алика.
        Брат глухо зарычал от раздражения и пулей выскочил из комнаты. Маман, небось, увидела или мышку, или пчелу, и теперь будет умолять Алика спасти ее.
        Я лениво и медленно потянулся за одеждой. Сволочь этот брат. Не повезло с ним. Подымает ни свет ни заря, заставляет зачем-то лететь на другую планету, а сейчас как пить дать орать начнет. Я начал медленно натягивать футболку.
        А через десять минут...
        - Димыч, твою мать! - заорал из гостиной Алик. - мне тебя клещами оттуда вытаскивать, а?!
        - Да щас вылезу! Прицепился як горькая редька, - ответил я, орудуя на башке расческой, чтобы хоть немного пригладить растрепанный хайр.
        - Вечно надо тебя подгонять пинками, чтоб ты хоть немного пошевелился! - продолжал ворчать Алик.
        - Да заткнись ты! - не выдержал я.
        - Я те ща заткнусь!
        - Ну и затыкайся!
        - Замолчите, вы оба! - вспылила мама. - Надоели уже...
        - Алик первый начал! - поспешил вставить реплику я, выходя из комнаты.
        - Не верьте сопляку, маман! - высокомерно отпарировал Алик. - Он, гад, все сделает, чтобы мне досадить...
        - Я сказала: хватит! - громко топнула ногой мама.
        Алик насупился, а я от этого очень возликовал. На противного брата нашлась управа! Ха-ха-ха-ха-ха...
        - Димка, иди ешь, - буркнула мама.
        Мой желудок громко и жалобно заурчал. Я бросился на кухню. Там меня поджидали зеленый чай с лимоном и пирожки с яблоками. Я быстро ополоснул руки и принялся поглощать пирожки с такой скоростью, что "Формула-1" отходит на перекур.
        - Приятно подавиться! - раздался голос братца над самым ухом.
        - Заткнись, телепузик! - выдавил я сквозь набитый рот.
        Алик не очень нежно пихнул меня кулаком под ребра. Я поперхнулся, а брат заржал как сивый мерин. Я подумал: "Дождешься у меня, гнида. Я Верке такое про тебя сочиню, она тебя и видеть не захочет!". Поклявшись себе, что выполню угрозу, я воздержался от ответного рукоприкладства.
        Брат тем временем стоял у окна и задумчиво глядел на противоположную сторону улицы.
        - Алик.
        - М-м-м-м?
        - А че за планета, куда мы поедем?
        - Она называется Руп. Находится в системе 51 Пегаса.
        - Далеко?
        - Достаточно. Несколько сот световых лет.
        - А на фига тебе там понадобилось?
        - Там хорошие книжки про космические корабли продают. Тебе не помешает.
        Я скривил губы.
        - И в такую даль переться? Че, на Земле нельзя про космические корабли купить? Вот сам и лети на свой Руп,- возмутился я.
        - Цыц, козявка! - сверкнул глазами брателла. - как я сказал - так и будет! Мне тебя к перелетам адаптировать надо!
        Да, в упрямстве Алику не занимать. Как вобьет себе что-нибудь в башку, так ведь и не выбьешь.
        - Ты нажрался? - поинтересовался Алик.
        Я отставил чашку.
        - Наелся.
        - Умничка. Пошли.
        Я, все с так же искривленными губами, поплелся вслед за братом в гостиную.
        - Деньги не забыл? - сразу подлетела мама.
        - Нет, - ответил Алик.
        - Противоворовское заклинание сплел?
        - Сплел.
        - Смотри! А то руппяне, они же вороватые сволочи.... Ну, с Богом!
        Мы подошли к маленькому бронзовому столику в углу комнаты. Столик этот выполнен в стиле ампир, поэтому казался очень громоздким из-за финтифлюшек, вылитых из бронзы и в немереном количестве налепленных на ножки и столешницу. Выполнен в начале XIX века, давно пора заменить, но мама не соглашается - старинный раритет, да и работает еще хорошо. В этом я с ней согласен. Он слишком хорошо работает.
        Мы умудрились уместиться с Аликом на этом столике. Я услышал его мысль: "Система 51 Пегаса, планета Руп".
        Меня как будто подцепили крюком за пупок и резко дернули вверх. Мгновенно закружилась голова, и к горлу подступил противный склизкий комок. Где-то рядом, в этом изобилии красок и теней, летел мой старший брат. Я хотел крикнуть: "Алик!", но слова застряли в горле.
        Через минуту нас выбросило на твердую поверхность. Я с трудом поднялся на ноги.
        - Вот и планета Руп! - бодро провозгласил Алик.
        Мне было не до великолепия окружающего иноземного пейзажа - я отбежал максимально далеко от брата (насколько позволяло терпение), и мой измученный желудок освободился от съеденных пирожков.
        Когда я, наконец, отблевался, Алик уже издалека заметил мое состояние.
        - Э, брат, - протянул он, - надо тебе пройти курсы адаптации к межпланетным перелетам!
        - Давно пора...
        Мы пошли по руппянской дороге. Мне показалось, что Руп - несколько странная планета. Деревья здесь и на деревья-то не похожи, голые какие-то. Небо противного сине-зеленого цвета, который я терпеть не могу. И вообще, все здесь в каких-то излишне экспрессивных и ярких тонах, непривычных для глаза землянина, привыкшего к мягким пастельным оттенкам родной планеты.
        - Алик, а че, правда руппяне такие сволочи? Ну, кошелек там подрезать могут, или еще че? - поинтересовался я.
        - А то не могут что ль? - хмыкнул Алик. - у меня один раз подсекли портмоне с двумя тыщами рубликов, да так, что я не почуял вообще! Он у меня во внутреннем кармане лежал, а тут бац! - и нету... ну, ты помнишь, я еще возвращался, и мне пришлось с маман из-за этого немного поскандалить. Ты должен помнить.
        - Этого не забудешь, - протянул я.
        Мы шли по идеально асфальтированной дороге, и мне не давала покоя мысль: далеко ведь идти до руппянского города. Я сказал об этом брату.
        - А то вот без твоих соплей я не знаю! - бросил Алик. - Конечно, далеко, да вот только у меня здесь портал рабочий кое-где подвешен... ща найдем...
        Алик вытянул руки и начал как бы ощупывать воздух, проверяя волшебные колебания, исходящие от недавно действовавшего портала. Расхаживал он взад-вперед с вытянутыми руками точно лунатик где-то минут пять. Я уже начал зевать, как братуха воскликнул:
        - Оп-па! Нашел! Ща открою!
        Действительно, Алик взмахнул руками, и прямо в воздухе разверзлась огромная дыра со светящимися краями. Алик нырнул в нее, я поспешил за ним.
        Портал, похоже, перенял характер самого старшего братца - я чуть было не ткнулся носом прямо в руппянскую землю. Братуха, впрочем, оказался тут как тут и в своем репертуаре: он не замедлил схватить меня за шкирку и поставить на ноги. Я сочно выматерился (надо же, еще не разучился!), за что получил тыльной стороной ладони по губам от дражайшего близкого родственника.
        - В следующий раз за такие слова язык выдерну, обмотаю вокруг шеи и завяжу морским узлом! - пригрозил Алик.
        Я заткнулся. Ведь и правда может исполнить угрозу. С ним связываться все одно что ходить по лезвию ножа. Но я привык.
        Я огляделся. А городок у руппян очень даже ничего. Везде все так чистенько, заасфальтировано, ни пылинки, ни соринки, деревья и кусты растут все на своем месте - не город, а загляденье! У нас на Земле только в Англии да в Америке так, но никак не в России! Даже немножко обидно.
        - А ну отвали, скотина!! - раздался громкий возмущенный возглас из-за угла. Я без труда определил, кому принадлежит сей голос.
        Из переулка вынырнула стройная и сильная девчоночья фигура, настороженно идущая задом наперед. Ее теснил четырехрукий низенький руппянин с темно-коричневой кожей, агрессивно подняв два верхних кулачка.
        - Ты меня еще посылаешь! Знал я, что вам, землянам, доверять нельзя! - возмущенно пищал он, намереваясь пихнуть кулаком в ребра наглую девку. - Ты мне задолжала, так что возвращай!
        - С какого это перца я тебе что-то должна, а?! - последовала гневная реплика. - Что я должна, я тебе давно все вернула! Че те еще надо?
        - А в пятницу че было, не помнишь?!
        - Ах ты, рэкетир руппянский! Я у тебя, между прочим, ничего не выигрывала и не проигрывала, так что катись отсюда на фиг! Привязался тут...
        - В пятницу и впрямь ничего не было, Вован, - дипломатично вступился я за общую знакомую. - Мы вообще не на деньги играли...
        - Кирка, твою мать! - прогремел голос Алика. - Димыч! Что тут вообще происходит?! Да еще с руппянином...
        Угадал! Такая луженая глотка имеется только у наследницы семьи Адашевых Киры Адашевой. Ее услышишь везде, хоть на том свете.
        - Да ничего особенного, Альберт, - отмахнулась Кирка. - Так, бытовые проблемы...
        - Ни фига себе, бытовые... - насуплено проворчал руппянин Володя.
        - Все вы, руппяне, такие, - подытожила Кира. - Все сделаете, только бы бабок побольше слупить.
        - А ну вас всех... - обиженно буркнул Вовка и побрел за угол.
        - Эй, постой! - окликнул я его и повернулся к брату. - Ты пока иди, я скоро.
        - Смотри, аккуратней с руппянами, - предостерег Алик и отошел.
        - Ну чего тебе? - проворчал Володя, подойдя к нам.
        - Да вот ни фига ничего! - взвилась Кира. - Обобрать меня захотел... - и тут она выругалась матом так, что мы с Вовиком минут пять стояли со свернутыми в трубочку ушами и пытались понять, как такое можно сделать и возможно ли это вообще.
        - Кира, спокойствие, только спокойствие, - деликатно нарушил я возникшую тишину. - Не трать попусту нервные клетки! Они не восстанавливаются. А ты, Вовка, все же знай, - повернулся я к руппянину, - нехорошо ни за что вымогать денежки и применять гипноз. Тем более что на Киру он не действует.
        - Я его на этом и подловила! - затараторила Кирка. - Загипнотизировать меня хотел, чтоб я капусту ему отдала! Ух, гнида...
        - Кира, спокойно! - оборвал я ее. - Так, Вовик, все-таки проси прощения. Тебе и впрямь никто ничего не должен.
        Огромные, радужные и без зрачков глазищи чуть сощурились, а четыре маленьких кулачка сжались от бессильной ярости. Володя повернулся к Кире.
        - Пардон, - бросил он и с треском растаял в воздухе.
        - Димка! - затрещала Кира, как ни в чем не бывало. - Там у нас в Пиндюках такое произошло! нет, ты не поверишь - Хмырев пропал! В пять часов утра, сегодня... всю деревню чуть Кондратий не обнял...
        - Кто пропал? - тупо переспросил я, слегка опешив от такого неожиданного потока информации.
        - Леха Хмырев! - чирикнула Кира. - Ну, тот, с которым ты поссорился на футболе! Не помнишь, что ль?
        - А-а-а, - протянул я. Конечно же, помню.
        Неделю назад мы все играли в футбол, а меня угораздило спотыкнуться и мимо ворот пнуть мяч. В результате Великий Насмешник Хмырев отматерил меня и под конец своих речей бросил напоследок, что я - "Косишка от Данон", и что он понимает, почему наша сборная по футболу постоянно проигрывает. Надо мной весь вчерашний день молодежь Нижних Пиндюков то и делала, что подтрунивала и повторяла различные фразочки Хмырева, наиболее повторяющаяся из которых - "Косишка от Данон". Мне это, разумеется, не понравилось.
        Но после произошло нечто странное: я сам не ожидал от себя приступа такой сильной злобы, внезапно выросшей из простой обиды. Она преследовала меня с тех пор неотрывно, застилая глаза, мешая дышать, занимая мысли днем и ночью. Мщение, как мне не без страха кажется, может стать навязчивой идеей, и, надо сказать, меня это пугало даже сквозь приступы лютой ненависти, возникающей на абсолютно голом месте. Я, естественно, как могу, скрываю нежелательные эмоции, но идея о мщении прилипла ко мне, как пиявка. Я по натуре совсем незлой, а приступы злобы, совершенно мне не свойственные, возникли, я думаю, как следствие застарелого сглаза. Я о таком явлении слышал, и слышал не очень хорошие вещи. Иногда люди от таких застарелостей даже с ума сходили. Я просил взрослых целителей снять этот сглаз, но они только разводили руками, мол, ничего у тебя нет. Теперь не знаю, че мне делать.
        - И как же он пропал? - спросил я.
        - Без понятия! - развела руками Кира. - Вот, шастаю по планетам, ищу его...
        - Влюбилась, что ль? Ищешь... - хихикнул я.
        - А ты? - парировала Кира.
        Я вдруг заметил, что в Кире что-то изменилось. Похудела? Да нет, худеть ей некуда. Нос укоротила? Тоже нет, такой же крючковатый. Ага! Прическу изменила!
        Вместо толстенной длинной косы темно-русого цвета на Кирином затылке красовался узел, который был размером чуть-чуть меньше ее головы. Как только такую шевелюру шпильки держат? Может, чернобыльские шпильки? А может, парикмахерское заклинание какое-нибудь? вполне вероятно.
        Вместе с прической изменилось и лицо Киры. Кошачьи, чуть раскосые фиолетовые глаза были будто полуприкрыты, а уголки полных губ оттянуты в стороны. Даже нос словно укоротился. Я со смехом подумал, что в старости Кире не надо никаких пластических операций. Достаточно сделать такую прическу, и будешь как в пятнадцать лет.
        Кира услышала мои мысли.
        - Мама меня такую фигню заставила сделать, - призналась она. - На Рупе ведь не любят длинных волос.
        - Тяжело с таким узлом ходить? - сочувственно спросил я.
        - А то, - вздохнула Кира. - Как Людмила Гурченко, честное слово. Аж глаза не закрываются, и говорю еле-еле.
        - Да, не сладко, - покачал я головой и огляделся. - Ну, пошел я. Братец заждался.
        - Ща он тебя чихвостить будет. Ну, бывай.
        Кира махнула рукой и ловко нырнула в образовавшийся портал.
        Я завистливо вздохнул. Мне бы с такой легкостью путешествовать по всяким разным уголкам Вселенной! Я бы и Алику нос утер, и комплекса неполноценности из-за этого не было бы. Я всегда восхищался людьми (в их числе Кира Адашева), для которых блуждание по космосу - все равно что дышать. И при этом никаких неудобств, жалоб и плохого самочувствия. Может, курсы адаптации помогут? Хочется верить.
        "Димка!" - раздалось у меня в мозгу.
        "Чего, братуха?"
        "Ты че там застрял? Я тебя заждался!"
        "Ты где щас?"
        "Напротив тебя здание. Это книжный магазин. Иди туда, я там".
        Я послушно поплелся в указанное здание, украшенное неоновыми вывесками и плакатами.
        - Ого! - восхищенно воскликнул я, вертя головой.
        В этом магазине, помимо книг, по дешевке продавались предметы, продающиеся на Земле только в гипермаркетах и по заоблачной цене. Вот, например, безынерционный (т.е. не имеющий инерции) шарик в одном из московских магических супермаркетов стоит тыщу рубликов. А здесь только почти кругленький полтинник! Роскошь!
        Я с восхищением разглядывал оный безынерционный шарик. Он находился в коробочке из сверхпрочного стекла, притягивая взгляд нежнейшим мерцанием светло-бежевого цвета, в который был окрашен.
        - Ты на че глазеешь? - разрушил идиллию голос Алика. - а-а... шарик без инерции. Сам хочу купить, только не знаю, как его использовать.
        Я начал шарить по карманам джинсов - авось чего осталось после вчерашнего - и - о чудо! - в руке хрустнула ассигнация ровно в пятьдесят рублей. Надо же, осталось!
        На ценнике - сорок девять рублей. Как всегда один рубль надо убрать. Даже на другой планете.
        - Дайте этот шарик! - воспользовавшись тем, что Алик ушел к книгам, сунул я деньгу продавцу.
        Продавец-руппянин верхними двумя руками выбил чек, а нижними нашарил под прилавком и вручил мне стеклянный футлярчик.
        - Простите, а для чего он нужен? - спросил я с видом величайшего внимания.
        - Удивляетесь небольшой цене? - усмехнулся руппянин. - На Рупе такой предмет очень востребован для починки космических кораблей. Его обычно запускают под капот. Там находятся детали из радиоактивного полония, которые притягивают этот шарик. Иногда уровень радиации в деталях отклоняется от нормы, необходимой для хорошей работы корабля, а шарик, касаясь детали из полония, восстанавливает эту норму.
        - Ясно. А сам шарик без радиации?
        - Разумеется, - кивнул продавец, захлопав огромными радужными глазами очень красивой формы. - Иначе он просто так не продавался бы.
        - Димыч! Пошли, - прервал Алик.
        - Спасибо, - сказал я.
        - Не за что.
        Мы с братом вышли из магазина. У Алика была зажата под мышкой толстая книга "Виды космических кораблей, способы использования и починка".
        - Та-а-ак! - протянул братан, пристально буравя меня карими глазами. - За что продавца благодарил, Дмитрий свет Кириллович?
        - Да так, за информацию, - пожал я плечами, пытаясь незаметно засунуть в карман футлярчик.
        - А ну-ка ручку левую покажи! - сощурился Алик.
        - На фиг? - воспротивился я, но рука Алика уже нагло вытащила мою из кармана с зажатым в ней шариком.
        - Ах, ты... - прошипел Алик, увидев, что у меня в руке.
        - Ну, договаривай! Кто я? - криво ухмыльнулся ваш покорный слуга.
        - Да так. Руппянин в пальто, - буркнул братуха и отпустил мою руку. - Пошли домой.
        Он открыл портал, и моему ясному взору открылся знакомый пейзаж за городом. Алик этим временем сделал замысловатый пасс рукой.
        - Ну, быстрее, - поторопил он меня, подталкивая к разверзшейся дыре. Я скрепя сердце сиганул в нее. Вновь меня словно крюком подцепило за живот и замутило. Пятнадцать минут противных ощущений - и я стою на фигурном бронзовом столике в нашем доме. Мама тут же оказалась рядом.
        - Вернулись? Как хорошо.... Купил книгу? - затараторила она.
        Я не слышал окончания беседы - пулей вылетел из дома на улицу. Не блевать, просто подышать воздухом, а то и впрямь можно вывернуться наизнанку. Наконец-то я на Земле...
        Раздался звук раскрывающегося портала и страшная нецензурная ругань, а через полмгновения из портала вывалилась человеческая фигура и едва не сбила меня с ног.
        Ну, ясное дело, это Кира!
        - Вот ты где, - пропыхтела она, поднимаясь с земли. - А я тебя думала на Рупе искать.
        - В чем, собственно, дело? - спросил я.
        - А вот в чем, - начала заводиться Кира, остервенело выдирая из прически шпильки. - Я Леху Хмырева нашла. Срочно требуется твоя помощь.
        - Где нашла?
        - На планете Мартия, слыхал о такой? Уф... наконец-то.
        Самые шикарные волосы, какие я только видел, упали до самых колен Киры. Та ими тряханула, как следует, и принялась спешно плести косу.
        - Где? - переспросил я.
        - Значит, не слыхал, - подытожила Кира. - На Мартии, Димка, на Мартии. Я двух мартийцев вырубила своим собственным заклинанием, а его самого надо срочно спасать. Там такое!.. Так что пошли. Ты ведь мне поможешь, да?
        - Постараюсь.
        Кира схватила меня за руку и открыла портал. О нет, опять...
        Она прыгнула в него, увлекая за собой меня. Если меня в очередной раз вырвет в полете, то пусть потом не обижается.
        Мы мягко приземлились. Странно, но я не чувствовал никакого дискомфорта, как от нашего семейного столика.
        - Пошли быстрее! Тут недалеко, - замахала рукой Кира.
        Оглядываться не было времени, но в чем не было сомнений, так это в том, что мы в городе, только в мартийском - тусклом, угрюмом и каком-то сером. Мы нырнули в какую-то подворотню.
        - Здесь надо тихо, - шепнула Кира и бесшумно, вжавшись в серую стену, стала красться вдоль этой стены. Я последовал ее примеру.
        - Слышь, Кир, - шепнул я. - Меня не мутит после портала. Странно, да?
        - Ни фига не странно, - возразила Кира. - От таких межпланетных порталов ничего не бывает, а вот от таких, как твой столик, всегда какая-нибудь лобуда случается.
        Кира остановилась около калитки в стене, которая была настежь открыта, и аккуратно заглянула в нее.
        - Порядок. Пошли, - махнула она рукой.
        Участок двора, в который мы попали, представлял собой лабораторию под стеклянной крышей: везде расставлены непонятного назначения устройства и инструменты на столах, шкафы забиты колбами и пробирками с какими-то щекотливыми веществами, а у дальней стенки...
        - Криостат! - вырвалось у меня.
        - Да-да, криостат, - подтвердила Кира. - Вот что с Лехой хотели сделать. Уже и глицерин приготовили, вон, на столе.
        - Что я должен сделать? - спросил я.
        - Дотащить Хмырева до портала. Я такую тушу не дотащу - силенок не хватит. Так что подсоби.
        Я закатил глаза. Уж не могла ли по более существенному поводу позвать? Дурдом...
        - Показывай Хмырева. Где он хоть?
        - Глаза дома забыл? Вот, перед носом у тебя.
        Пардон. И, правда, прям под носом - рядом с криостатом.
        Я скосил мысленный взгляд на Кирку. Она стояла, не сводя глаз с бесчувственных криологов-мартийцев в белых халатах, валяющихся на земле. "На мушке держит", - усмехнулся я и подошел к столу, на котором лежал Хмырев.
        Все ясно - бессознательное состояние. Сознание, кстати говоря, отбито довольно сильным заклинанием, не скажу, правда, каким. Оно зависло в ауре красивым серебристо-серым цветом. Эмоции... эмоции весьма противоречивые. Вот испуг, запечатленный в биополе темно-коричневым цветом, и грязно-желтая злоба. Остальных по чуть-чуть, которые, похоже, немного стерлись - состояние-то бессознательное. Но вот испуг и злоба, судя по всему, на момент потери сознания были очень сильными.
        Грубовато сработали те, кто захотел заморозить Хмырева. Состояние не должно быть бессознательным, волшебник должен быть осторожно погружен в очень крепкий сон. Тогда психика не нарушится. Но эти лица, похоже, презрели правила крионики - науки, не терпящей ошибок.
        Я начал стаскивать Хмырева с обширного стола. Это было довольно трудно, но зато полбеды. Гораздо труднее взвалить его на плечо...
        - Дай помогу, - всплеснула руками Кира.
        - Я сам, - упрямо пропыхтел я, взваливая на плечо Леху.
        Мои коленки жалобно дрожали под весом неподатливого крупного тела. А как им не дрожать? Этот Хмырев выше меня на полголовы и шире в полтора раза. Следовательно, весит вдвое больше меня. Но я тоже не лыком шит, могу таскать на себе тяжести побольше меня по весу, так что ничего, справлюсь.
        - Сам? Ну, тогда пошли быстрее! - засуетилась Кира. - Я все следы убрала, так что потопали!
        Я, шатаясь из стороны в стороны, постарался успевать за шустрой Кирой. Напоследок оглянулся: криологи-мартийцы без чувств валялись неподалеку от открытого криостата. Это называется "школьники пятнадцати и шестнадцати лет похозяйничали".
        - Быстрей, быстрей! - торопила Кира. - Стремительность свою включи, что ли...
        Вдруг вес Хмырева уменьшился чуть ли не вдвое. От неожиданности я споткнулся и чуть не упал.
        - Осторожнее, - шикнула Кира, держа на весу раскрытую ладонь.
        Телекинез подключила.
        Я еще не пробовал включать свою стремительность с ношей на спине, но... обстоятельства вынуждают. Я попросил помощи у астрала, и он откликнулся. Ах, как прекрасно ощущение при почти звуковой скорости! Я через полсекунды уже стоял около поворота. Подоспевшая через несколько секунд Кира огляделась, потом кивнула:
        - Пошли.
        Мы дошли до места высадки, я, конечно, побыстрее, а Адашева - чуть позже. Кира открыла портал и пропустила меня вперед, потом прыгнула сама.
        Я ожидал, что мы приземлимся у меня во дворе, а оказались во дворе Киры.
        - Я перепрограммировала портал на мой двор, - объяснила Кира. - Пошли за дом, там никто не помешает.
        Она продолжала поддерживать Леху телекинезом, но я все равно покачнулся и чуть не наступил на курицу, которая прошмыгнула прямо у меня под ногами.
        Еще несколько десятков мучительных и тяжелых шагов - и голос Киры:
        - Клади его на лавку.
        С большим трудом мне удалось бережно уложить Леху на лавку. За первый год учебы я уже неплохо могу выводить из обморока и крионического сна, так что для меня это не проблема.
        Я сел на корточки около лавки, положил ладонь на голову Хмырева и воззвал к нему, чтобы он проснулся. Это мое индивидуальное действие, относящееся к особому разделу целительства. Никто пока не жаловался.
        Леха застонал и приоткрыл глаза. Кира помахала раскрытой ладонью у него перед носом.
        - Слышишь меня? - спросила она.
        - Слышу, - ответил Леха и покосился на меня: - ага, и Щеглов здесь же! Неуловимый мститель! Позолотить, небось, хотел философским камнем вчера, да?
        Я чуть не грохнулся на задницу от удивления. Откуда это он знает? Я напустил на свою физиономию серьезный невозмутимый вид и попытался соврать:
        - Не хотел я тебя золотить, вот ты мне сдался!
        Но Хмырев оказался ух каким детектором лжи! Он хмыкнул:
        - Прокурору расскажи! Не хотел золотить, тоже мне.
        - А ну хватит! - перебила Кира. - Леха, ты чего-нибудь помнишь?
        Леха зажмурился и проговорил:
        - Вонючий бухач... Я до полночи спать не мог, засобирался только где-то в третьем часу. Он как раз мимо проходил. Мне почему-то показалось, что он трезвый. Ну вот, я глядь в окно, и прямо ему в глаза посмотрел. А он жахнул меня по башке заклинанием. Я даже сделать ничего не успел. Очнулся только что здесь и ничего не помню.
        - Ты про дядю Васю? - спросил я.
        Леха кивнул. Мы с Кирой удивленно переглянулись.
        Дядя Вася - это наш деревенский алкаш. Сначала, когда он был еще обычным пацаном, как все, ходил в волшебную школу, даже входил в число лучших учеников. Учителя не могли на него нарадоваться, сулили прекрасное будущее, полное амбиций. Он и сам был весьма доволен собой, даже после школы захотел пойти учиться на мракоборца, но судьба распорядилась иначе - как говориться, от женщин все беды. А чего уж дальше рассказывать? Влюбился, она его отвергла, предпочтя другого, и он запил. И с тех пор его блестящая магия от алкоголя блокировалась, и дядя Вася не может сплести даже самого простейшего заклинания. Все наши - и простой народ, и мракоборцы - пытались его вылечить, да вот только не могли его нигде поймать. Если видят его на улице, то бегом-бегом готовиться, настраиваться, лечебные заклинания какие-никакие вспоминать, а алкаша и след простыл. Так и воюем с ним. Никто никогда не видел его трезвым. Кроме Хмырева. Если, разумеется, верить его словам.
        - А ты хоть знаешь, где был? - напролом пошла Кира. - Нет? ну, ща узнаешь.
        Она начала рассказ, как обшарила все планеты, в том числе и Мартию, на которой нашла его. Потом подключился я, и под конец нашего рассказа у Лехи был широко разинут рот.
        - Дела... - только и сказал он.
        - Вот именно - дела, - с нажимом подтвердила Кира.
        - Да! Я еще почуял, что кто-то папку с мамкой усыпил очень сильным заклинанием, - встрепенулся Хмырев. - Странно как-то. Отец всегда реагирует на любые заклинания.
        Чистая правда. Лехин отец - замечательный мракоборец. На версты злой умысел чувствует. Один раз как-то он со своей опергруппой ловил у нас в Пиндюках шпиона, и, надо сказать, шпион этот прекрасно замаскировался. Подозревали тогда Сеньку Петрова, слесаря, но оказалась шпионом Юля Качанова, на тот год заканчивающая школу. На Леху она заглядывалась, хотя была старше его примерно года на четыре. Тогда-то Леха помог ее словить. Ей по доставке в Магическое Правительство предъявили обвинение в шпионаже и посадили на пять лет. До сих пор срок отбывает.
        - Да странно, - согласилась Кира. - Ты-то как себя ощущаешь?
        - Более-менее.
        - Телепортироваться можешь?
        - Могу.
        - Тогда может, отправишься домой и придумаешь какую-нибудь сказку?
        - Так и сделаю. А тебе, Щеглов, огромное спасибо, что не успел сделать меня золотым, - с едкой насмешкой обратился ко мне Леха.
        Плохо он делает, напоминая мне об этом.
        - Не стоит благодарности, - холодно откликнулся я. - Все равно позолочу.
        Хмырев усмехнулся. Его объял белый туман телепортации, и он исчез.
        Моя злоба мгновенно куда-то улетучилась, не оставив и следа. Остались только безграничная усталость и вымотанные ненавистью силы. Я начал клевать носом и тут до меня доперло о происхождении старого сглаза.
        - Хмырев, скотина! - спохватившись, завопил я вслед рассеивающимся остаткам белого тумана.
        Но никто мне не ответил, только Кира ехидно захихикала.
        - Че ты ржешь? - кисло поинтересовался я, но ответ меня не интересовал. Впрочем, Кира и не ответила.
        Мы немного помолчали. Я попросил:
        - Кир, научи меня тому заклинанию, которым ты этих мартийцев грохнула...
        - Обойдешься. Это мое индивидуальное. Оно такой силы, что они очнутся и не вспомнят, что, собственно, произошло.
        - Жопа ты, Кирка.
        - Я знаю, - хихикнула она.
        - И вообще, как ты сумела вырубить двух довольно сильных взрослых волшебников? - наконец-то представился случай выразить недоумение. - Я же чувствовал, эти мартийцы - хорошие волшебники...
        - А то я сама прям не в курсе, что они сильные, - буркнула Кира. - Получилось, и все. Не знаю, как.
        Снова повисла недолгая тишина.
        - Знаешь, Кирунчик, - продолжил я, - мне кажется, что мы спасением Хмырева ввязались в какую-то опасную игру, и надо нам и Хмыреву беречься. Ты как считаешь, а?
        Кира, немного подумав, ответила:
        - Лично я считаю, что если мы во что-то и ввязались, то так же благополучно и вывяжемся.
        Значит, Кира тоже допускала эту мысль.
        - Выше нос, Димастый! - оптимистично воззвала Адашева. - Мы с тобой и не в таких передрягах побывали! Вспомни хоть Юленьку Качанову!
        Я усмехнулся. Да, тогда мы втроем вместе с Хмыревым набегались по кабинетам Магического Правительства...
        Кира взъерошила мне волосы.
        - Выше нос! - повторила она и погрозила пальцем. - Только никому ни слова!
        - Пф, естественно! - развел руками я.
        Темный Олигарх.
        - Шеф, произошло нечто неприятное и непредвиденное...
        - Ой, мать моя женщина, не пугайте меня, а быстрей говорите!
        - Хмырев пропал!
        - Это тот, которого...
        - Да-да, которого вы приказали доставить к себе замороженным в жидком азоте.
        - Пропал! Да как вы посмели такое допустить!? Почему криологи ничего не увидели?!
        - Они ничего не помнят. Их оглушили невероятно сильным и действенным боевым заклинанием. Вероятно, что индивидуальным.
        - И следов этого заклинания не осталось? Ну, чтобы можно было вычислить гостей?
        - Увы. Возможно, поработали Высшие. Именно Высшие, но не мракоборцы.
        - Куда уж мракоборцам меня разгадать... Высшие, говорите...
        - Может, вы сумеете увидеть следы этих Высших, если это вообще Высшие? Это заклятие похоже на индивидуальное заклятие пятнадцатилетнего подростка. Вероятно, еще не учившегося в Киллиейской школе...
        - Подростка? Еще не учившегося? Да еще и Высшего? Это очень интересно. Хорошо, собирайся, пойдем на Мартию, попробую почувствовать что-нибудь...
        Глава 2.
        Димка.
        Вот уже месяц, как мы учимся в самой престижной волшебной школе нашей Галактики. Она находится на планете Килли, чья система находится в нашей ветви, но ближе к центру галактики. Это наши, русские, додумались перенести школу с Земли на Килли, потому что на Земле сейчас очень беспокойно. Тусуются там всякие фашисты, натовцы и приспешники Темного Олигарха практически на каждой улице каждого города. К сожалению, волшебников очень мало, остальные люди не чувствуют ничего, а вся эта нечисть страшно хорошо маскируется. А Килли от этого всего оградили, и прорыва "плохих" не предвидится в ближайшее время.
        Азиаты, например китайцы или индусы, взяли пример с нас и переместили свои школы на другие какие-нибудь планеты, и, надо сказать, поступили очень верно. У нас, когда наши перенесли школу давным-давно, ни разу не было, чтоб из школы пропал человек. И наши азиатские соседи на это не жалуются. А у тупых самонадеянных американцев из их волшебной школы, находящейся на Земле, каждый год кого-нибудь, а не досчитаются. Смешно даже, у них нездоровые амбиции по поводу Темного Олигарха, навеянные голливудскими пацифистскими боевиками. Нет, я ничего не говорю, боевики эти очень яркие и эффектные, но насчет Темного американцы кое-чего не учли. А именно того, что нынешний Темный Олигарх - чисто-чисто русский по происхождению, и его победить у них ну никак не выйдет, потому что победить русского может только русский. Американцам ничего этого не известно, вот они спесивость никак и не умерят.
        Ну, мы не американцы, и пока можем учиться, радуясь жизни. У Киры с самого начала выявили уникальный дар - управление электричеством. Такого волшебного дара не было в нашей школе лет двадцать. Бывали дары разные: управление водой, огнем, провидение, перевоплощение, свечение, радиоактивность и проч., но управление электричеством - очень редко. А Кира талантливой "электричкой" оказалась - схватывает все на лету. Но, несмотря на свою исключительность, Кира не бросила своих штук - ссорится со всеми учителями подряд, кроме своего. Это вызвано ее чрезвычайной активностью. Не может она усидеть спокойно: то ножки стула какой-нибудь старой грымзе подпилит, то жахнет петардой прямо в классе, то поднимется на второй этаж к рубильнику и отключит свет. Короче, шалости в стиле "Ералаша". Но Кира проделывает эти шалости не безнаказанно. Ее каждый раз запирают в астрале, но, тьфу, разве Киру удержишь такими пустяками? Фигу! Вот только непонятно никому, почему она все это делает? Что хочет этим сказать? Школьные психологи пытались найти к ней подход, но Кира демонстративно отворачивалась и не желала ни с кем
беседовать. Лично я считаю, что за этими сумасбродными штучками стоит какой-то большой комплекс, хотя это трудно представить. Закомплексованная Кира... Даже звучит по-дурацки. Она никогда ни на что не жаловалась, что ее что-то не устраивает. Пришлось в который раз сказать себе, что Кира Адашева - сплошные ходячие секреты.
        А надо ли говорить, что Кирочка считает день пропащим, если ей не удастся хоть разочек заехать кому-нибудь по физиономии? Из-за каких-либо мелких неурядиц она рассорилась с половиной пацанов в школе, поэтому считала долгом чести лишний раз напакостить этой самой половине. Несколько раз Кира закатывала драки и дебоши на всю Килли, ее пацаны стали побаиваться. Она даже в трех "стрелках" участвовала, только в качестве одного из секундантов. Сама же не забивала эти самые "стрелки", поскольку считала это дело ниже своего достоинства и предпочитала выяснять отношения абсолютно открыто. Но доставалось ей за эти наглые выходки от униженных и оскорбленных по первое число. Впрочем, это ее только подстегивало, и Кируша продолжала в том же духе.
        Странно, но на ее успеваемость это не влияло никак. Она оказалась в списке самых талантливых учеников вместе со мной, в чем есть и моя заслуга. Сам-то я ответственный и усидчивый, но с некоторых пор во мне развивается Кирина "бацилла" - я тоже потихоньку начинаю портиться. Но, несмотря на это, я не боюсь и продолжаю общаться и помогать ей, игнорируя предупреждения наставников.
        Кстати, Леха Хмырев меня доставать перестал, да и "Косишку от Данон" все надежно и благополучно забыли, ровно как и я свою злобу - побочный эффект от сглаза. Теперь наш Алексей Хмырев доучивается последний третий год.
        Мое тело лежит в специальном отсеке нашей школьной больнички, а я сам сижу в астрале. Меня по Кириной милости посадили в астрал на три дня. Почему заперли? Все очень просто! Кира сегодня решила залезть в учительскую, стащить журнал и исправить все свои оценки на те, которые ее устраивают. Меня попросила постоять на шухере. Я долго отпирался, но эта несносная девчонка все-таки меня уломала, и я согласился посторожить. Кира мне назло в поисках журнала устроила в учительской всемирный погром. Я все это время не чувствовал ничьего приближения, зато Кируша напряглась и сказала мне: "Атас! Сюда кто-то прется!" Схватила меня за руку и прыгнула в окно, благо учительская на первом этаже находится. Я тормознул у окна и решил применить свой дар - стремительность - но кабинет, по-видимому, пронизан нейтрализующими чарами. Вот я и припозднился, меня и засекли. Потом начали спрашивать, мол, какими судьбами здесь оказался, что делал, отчего погром такой. Но я им ничего не ответил! Мог бы выдать Киру, но это было бы нечестно - Кира никогда меня не выдает, вот и я ее не выдал. Теперь сижу, скучаю в астрале.
        Я решил перенестись на родную Землю, в Пиндюки, посмотреть, что там и как. В астрале легко переносишься в любую точку только силой своего желания. Вот и я хотел перенестись в Пиндюки, да фигу! На полпути, похоже, застрял. Или уклонился с курса.
        Хотел было перенестись обратно, но что-то меня остановило, а именно - два, несомненно, мужских голоса. Один бархатный, низкий и довольно приятный, а другой - скрипучий и высокий. Тот, что с приятным голосом (я его окрестил Первым), спросил:
        - Ну-с, как у нас дела идут? Говори быстрее, а то я планом с тобой поделиться хочу.
        - Ой, не очень, шеф... - замялся Второй.
        - Не очень? А ну ближе к делу!
        - Пропала очень ценная папка из сейфа, - сказал Второй. - Эта, ну что с документами о...
        - Тихо, дурак! - шикнул Первый. - Я понял, с какими документами. Не распространяйся об этом, понял? А то шею сверну!
        - Да понял я все. Но стремлюсь Вас порадовать - в школе зафиксирована личность, которая Вам непременно поможет - только переманите ее на свою сторону.
        - Вот как? - Первый заинтересовался. - Это какая личность?
        - Я Вам непременно покажу ее, - заверил Второй.
        - Стой! Молчи! Нас кто-то пасет! - резко гаркнул Первый.
        Наступила тишина. Я, спрятавшись за заслоном, чтоб не засекли, внимательно слушал этот разговор, но когда они замолчали, я слегка запаниковал. Они же меня засекли! Интересно, что это за перцы? Опасные или не очень? Но, как бы то ни было, надо линять отсюда!
        - Держи шпиона! - заорал Первый.
        Черт, не могу перенестись! Меня перекрыли!
        - Держи! Держи!
        Я оглянулся и встретился с чьими-то оранжевыми глазищами. Ой, засыпаю...
        Кира.
        Ай да Димыч, ай да чей-то сын!
        Его должны были выпустить через три дня, а он провалялся целую неделю. Где он там застрял? Я без него еле концы с концами свожу, а он в астрале сидит, понимаешь, кайф ловит!
        Я сидела около Димыча - точнее, его тела - и неотрывно смотрела на него. Лежит такой безмятежный и спокойный, что аж самой хочется повесить голову и заснуть так, чтоб все суслики обзавидовались.
        Ты лежишь, а я тут без тебя заклинание одно дурацкое освоить не могу! Меня запирали несколько раз в астрале, но почему я не видела Димыча? Где он? Почему его нет? Эх, не бегать нам с ним теперь по зеленой лужайке с мячиком... Не сидеть нам вместе и разгадывать кроссворд! Не будет мне помощи от лучшего ученика школы! Господи, какая я несчастная! Димка - единственный мне друг, на кого я положиться могу. Больше я никому не нужна.
        Хотя, если подумать... Стоп! Нужна! Может, заручиться поддержкой Лехи Хмырева!?
        Точно! Все, бегу искать Лешку! Он-то, возможно, благодарен мне за спасение от коварных "заморозителей", то бишь криологов.
        Я вскочила с Димкиной койки и вышла из отсека для "комиков", который мне слишком хорошо знаком и который мне слишком сильно опротивел. В этом отсеке отбывают наказания. Никакой фантазии у наших преподов - только заключение в астрал и все. Может оно и к лучшему.
        Леха - моя единственная надежда, и эту надежду надо срочно отыскать. Я только потянулась к дверной ручке, как дверь распахнулась.
        На пороге стояла моя надежда - Леха Хмырев собственной персоной. От неожиданности и он, и я встали столбами.
        - Лешка, поговорить надо! - схватила я за рукав Леху, когда остолбенение прошло.
        - Поговорим, - кивнул Леха. - только сейчас к врачу сгоняю.
        - На что жалуемся-то?
        - Зуб болит.
        - Соболезную.
        Я отпустила его рукав, и он чуть не бегом кинулся к кабинету дантиста.
        Ой, как я ему не завидую! Сейчас либо накормят его болеутоляющим каким-нибудь снадобьем, либо на зуб положат смоченную в какой-то коричневой дряни ватку. У меня братишка старший постоянно мучается зубной болью, поэтому у нас в доме обязательно находится склянка с коричневой вязкой, как сопли, жидкостью с надписью "От зубной хвори". Я вижу, как мучается Славик, когда ему лечат зубья этой жидкостью. Не пробовала я ее, но все равно уже противно.
        Минут через пять Леха пробкой вылетел из зубоврачебного кабинета. Выражение лица у него, мягко говоря, не очень.
        - Ну и чего? Вылечили зуб? - спросила я и снова схватила Леху за рукав.
        - Вылечить-то вылечили, но скулы мне, похоже на всю жизнь свело, - ответил он, морщась.
        - А чего сделали?
        - Врач ватку в какой-то пакости смочил и велел на больной зуб положить, - пояснил Лешка. - На вкус страшно горькая. Вдобавок - жгучая.
        - Спасибо, что бормашины там нету, - вздохнула я. - Ну и чего, быстро перестал зуб болеть?
        - Да, подержал немного, и все прошло, - отозвался Леха. - Так о чем поговорить хотела-то?
        - Ой, точно! - спохватилась я. - Не поможешь мне с домашней работой? Там не много! А то, сам понимаешь, Димыч в коме, а одна я не протяну...
        Леха посмотрел на меня так пронзительно, что я почувствовала себя неловко под его свинцово-серыми глазами. Дар у него - сквозное зрение, судя по пронзительности взгляда.
        - Помогу, естественно, - весело кивнул Леха.
        - Ну, хорошо. Пойдем.
        Мы вышли из больнички. Я вздохнула свободно, потому что мне уже надоел запах карболки и йода - типичный запах любого врачебного заведения. Конец сентября, холодает уже, листья летят с деревьев вовсю, и ветер дует, и небо серое-серое, только изредка пробивается яркое солнце, вот как сейчас на данный короткий момент. Тем не менее, дышится легко не только мне, но и Лешке. Леха, между прочим, не преминул заинтересованно покоситься на двух хорошеньких сереброкожих киллиейек, чья блестящая кожа ослепительно сияла при свете недолгого, но лучистого солнца, а я не преминула подставить подножку Шурику Коршунову, который почему-то шел задом наперед. Он грохнулся на спину, увидел меня и лихо заматерился. Но при всем желании меня он перематерить не смог бы.
        - Чего, Леха, гормоны кипят? - поинтересовалась я, проследив за взглядом Хмырева.
        - Еще как! - хмыкнул Леха, взъерошив широкой пятерней русые волосы. - Ну, где встретимся для помощи?
        - За школой, на заднем дворе у деревянного камня, - пояснила я. - Знаешь, где это?
        - Знаю. Когда?
        - В полвторого.
        - Хорошо!
        Ну, на том и порешили.
        Я пришла домой и кинула на пол сумку. Полюбовавшись на восхитительный погром в комнате, я пошла готовить себе обед, а утром чуть не проспала, есть было некогда, и желудок теперь жалобно урчал.
        Вдруг тишину разрушил громкий звон, как от старого телефона с диском. Я опрометью кинулась в комнату и, сказав нехорошее слово, нажала на кнопку на стене около голограммного круга. В оном кругу мгновенно возникло изображение папы.
        - Папуля! - воскликнула я. - Привет...
        - Здравствуй, доча, - ответил папуля и оглядел мое жилище. - Чисто у тебя тут, однако...
        - Случайно вышло, - виновато опустила я голову. - Утром чистые носки искала...
        - Понятно. Ну-с, рассказывай, как делишки? Учишься-то как? Хорошо?
        - Сойдет, - пожала я плечами. - Сегодня пятерку слупила по крионике. Похвалили.
        - Молодец! - расплылся папка в довольной улыбке. Впрочем, тут же помрачнел. - А Димастый как там? Не вернулся?
        - Нет, - удрученно покачала я головой.
        - Жаль, - вздохнул папик. - мы в деревне все извелись, душа так изболелась, что не знаем, что и думать...
        - А как там старые пердуны поживают? Дермидонты которые? - перевела я разговор на другую тему.
        У папы улучшилось настроение.
        - А старые пердуны сидят на лавочке и семечки щелкают.
        - Не выяснили, кто из них настоящий Дермидонт?
        - Не выяснили. Спорят.
        - Ясно. А че еще у вас там произошло?
        - Пока ничего, но скоро произойдет! - тут папуля грозно нахмурился.
        - Ну-ну! Говори!
        - Председатель, скотина, ворует у населения провинции! - серое, чуть подрагивающее изображение папочки махнуло кулаком.
        - А в честь чего ворует? - поинтересовалась я.
        - Да не в чего! главное, пожертвовали деньги, много денег на строительство дороги, а то всем надоела слякоть эта проклятая по осени и весне.... Обещал пригнать каток на следующий день, а ждем уже неделю! Зараза-то...
        - Может, просто такие дела быстро не делаются? - предположила я, но все же разделяла мнение папеньки.
        - Но он обещал! - поднял вверх палец папа. - А раз обещал, значит, надо выполнять обещания. Так что я из него вытрясу. Обязательно.
        - Да ладно тебе, пап, - закатила я глаза. Для виду, конечно.
        - Не ладно! - возразил папуля. - Ты бы так же поступила! Да и любой из Адашевых так поступил бы! Ну, все, Кирушка, время - деньги. Я пошел.
        - Пока.
        Папуля махнул рукой, и голограммный круг погас. Я покачала головой. Это ж я в папеньку пошла такой авантюристкой. Жаловаться бесполезно. Привыкла ведь.
        Прошло еще три недели. Пока учусь и не тужу, а если что не получается - бегу за помощью к Лехе. Только если, конечно, застану его на месте, а то он круженный до ужаса, вечно где-то пропадает, как и Димыч. Но он не забывает добросовестно думать, кому и зачем надо было его заморозить тридцатого августа. Да и не только он, мы с ним вместе думаем, как же так, но, увы, на ум ничего не приходит. Но я, конечно, стараюсь не слишком часто напоминать ему об этом казусе, потому что он сразу становится каким-то недовольным и задумчивым.
        До сих пор от Димки ни слуху, ни духу. Все его ищут да безрезультатно. Как сквозь землю провалился. Либо заблудился в астрале, либо беспробудно заснул там же. Даже скажу, какого фига он ушел далеко от школы, если ушел, конечно же - ностальгия, небось, замучила, соскучился Димка по нашим Нижним Пиндюкам, вот и решил туда слетать. И даже предположу, что он не захотел вернуться в школу и остался дома, на Земле.
        Его и моим родителям, естественно, сообщили. Они там жуткий гвалт устроили: вот мол, что же вы не следите, да как вы сумели, да почему вы астрал не ограничили, да почему вы вообще учеников в астрале запираете и проч. Но вот Магическое Правительство сумело их успокоить так, что они мигом замолчали. Но не упустили случая пожурить меня, типа, как ты могла вытянуть его на это дело и бросить в учительской? Да мне и так из-за этого противно, вы еще начинаете...
        Вроде бы делов-то: взял да сплел поисковые заклинания, послал на поиски лучших искателей, и дело с концом. Нет, все хорошо, директриса все это сделала, вот только никаких результатов данные мероприятия не дали, что не могло не обескуражить нашу Василису Ивановну "Премудрую". Никто и никогда не видел ее такой рассеянной. То кому-нибудь уронит учебники на ногу, то вообще собьет с ног. Все от ее растерянности натерпелись здорово, но, несмотря на это, ее авторитет нимало не пошатнулся, особливо в моих глазах. Да и цены ей не будет вообще, если она справится и найдет моего товарища-тунеядца, о чем я и хочу у нее спросить.
        Я быстрым шагом топала по школьному коридору на третьем этаже. Мои шаги гулко раздавались по пустынному коридору. Сегодня воскресенье, никто не учится, все на улице гуляют, поэтому в школе нынче тихо.
        Я дошла до последнего, самого дальнего кабинета, на чьих массивных дверях красовалась надпись: "ДИРЕКТОР. БЕРЕНДЕЕВА В. И. "ПРЕМУДРАЯ". Я постучалась.
        - Заходи, Кира, - донеслось из-за двери.
        - Здрасьте, Василиса Ивановна, - поприветствовала я, заходя в кабинет, и тут же перешла к делу: - Василиса Ивановна, это... ну, как дела идут? Димыча нашли?
        Сидевшая за столом директриса печально посмотрела на меня поверх овальных очков.
        - Увы, увы. Никого мы не нашли, - покачала она головой. - Щеглов как в воду канул. Лучших искателей со всей России созвала, они стараются, как могут...
        - Василиса Ивановна, у Вас чайник кипит, - указала я на чайник с электрическим кипятильником. Чайник стоял на большом подоконнике большого цветного окна.
        - Ой, точно, - спохватилась Василиса Ивановна и махнула рукой в сторону булькающего чайника. Провод кипятильника выскочил из розетки.
        Я опять заметила, что директриса какая-то рассеянная. Я не без труда сдержала подступившее к горлу раздражение и просила:
        - Василиса Ивановна, не хотите ли сказать, что с Вами?
        Она удивленно воззрилась на меня. От этого взгляда мне стало не по себе. Прямо как от Лехиных глаз. Ну, это ж сквозное зрение, что с него взять.
        - Ну не знаю... - вдруг замялась я. - Рассеянная вы какая-то в последнее время. В чем дело?
        - Просто я в первый раз сталкиваюсь с таким случаем. Чтоб ученик в астрале пропал бесследно. Я постоянно думаю, почему так я упустила этот огрех. Но я отыщу. Сама лично искать буду.
        Я поняла, что мне пора делать ноги. Какое-то непонятное выражение было в голубых глазах директрисы, которое мне не понравилось.
        - Понятно. До свиданья.
        Я повернулась и направилась к двери, но глубокий голос Василисы Ивановны приостановил меня.
        - Василий Петрович заболел, - бесцветным голосом сообщила Василиса Ивановна.
        - И какой вместо истории у нас будет урок? - осведомилась я.
        - История и будет. Учитель другой будет.
        - Как зовут?
        - Он вам все расскажет сам. У вас завтра с третьим классом спарка. Они тот же материал проходят, только подробнее.
        - Ясно. До свидания.
        - До свидания.
        Я, едва не споткнувшись, потопала извещать Леху.
        Понедельник. Я на уроке щелкаю пальцами и безуспешно пытаюсь выработать двести двадцать вольт. Странно, надо сказать. У меня всегда получались эти долбанные двести двадцать, а сейчас ни фига.
        Значит, мой урок первый, а история - третий. Хочу сосредоточиться, а не могу. Предчувствия неприятные ни с того ни с сего одолевать начали. Они меня редко подводят.
        - Кира, ну что же это, в самом деле! - рассердился Евгений Матвеевич, мой учитель. - У тебя же получается это лучше всего! А ну сосредоточься!
        - Не могу! - капризно сказала я. - Не получается сосредоточиться!
        - Чего за "не могу"? все ты можешь!
        Евгений Матвеич всегда так говорит. "Все можешь" - это его коронная фраза. Каждый раз повторяет, мол, все можешь, все можешь, да вот только ничего я не могу!
        - Да! Только вам сейчас это говорить легко! У вас на третьем уроке не появится новый историк, который... Который засел мне в печенки и не хочет вылезать! - с вызовом поглядела я в черные глаза моего учителя.
        - А чего он у тебя засел? - усмехнулся Евгений Матвеич.
        - Да вот так и засел! Он мне не нравится! Тут что-то не так!
        Евгений Матвеич удивленно приподнял бровь.
        - С чего ты взяла? Ты еще его не видела, как он может тебе нравиться или не нравиться?
        - Ой, ну не знаю. Предчувствие, что ль. Они меня никогда не подводят.
        - Да брось, Кира. Увидишь его только сегодня, - резонно заметил Евгений Матвеич. - будь добра, выкинь все это из головы. У нас же урок, и ты должна мне двести двадцать...
        Перед третьим уроком я отыскала Леху в толпе начинающих мракоборцев, схватила его за рукав (почему-то это мой любимый жест - хватание за рукав) и повела за собой. Он послушно шел за мной.
        - Ой Леха... У меня нехорошее предчувствие! Заранее чую, не понравится мне этот историк.
        Леха сморщил орлиный нос.
        - Кира, дорогая ты моя, золотая моя! Умеешь все в мексиканский сериал превратить! Заткнись, пожалуйста.
        Я обиделась, но немного. Обижаться на Леху - все одно, что с ветром в чистом поле беседовать. Он редко когда прощенья попросит, но если и попросит - то обязательно свалит на другого. Сволочь. Как и я. Правильно Димка подметил первого сентября.
        Леха стоял, прислонившись к стене. Я мысленно показала ему язык. Он повернулся ко мне и подарил такой "ласковый" взгляд, что слабонервное лицо мигом бы хлопнулось в обморок. Я противненько захихикала, но вернулась к своей тревоге и попыталась понять ее причину. Увы, на ум мне ничего не шло.
        Звонок все не звенел. У меня уже голова закружилась от ожидания и раздражения. Девчонки какие-то проходят мимо и косятся на нас с Лехой. Ладно, в отношении Лехи я их понимаю - Леха парень довольно видный, не под стать неудачной фамилии, но нет - девицы красные еще переводят взгляд с него на меня с оценивающим выражением, и давай оживленно шушукаться. Так не долго и башню потерять.
        Наконец любимая музыка зазвенела, и нам позволили войти в класс. Леха занял вторую парту в первом ряду и помахал мне рукой, приглашая сесть рядом.
        После второго звонка в класс зашел предмет моих тревог. Класс поднялся со своих мест.
        - Здравствуйте, садитесь, - кивнул он.
        "Не так уж и плохо", - подумала я, глядя на подтянутого немалорослого киллиейца с красивым матово-бархатистым оттенком серебряной кожи, какой редко бывает у сереброкожих киллиейцев. На вид ему где-то лет тридцать. Ничего, симпатичный дядя. Но меня не обманешь мужественной красотой, не умаляет очарование тревоги!
        - Зовите меня Игорь Варфоломеевич, - представился киллиейский субъект. - Я пока у вас буду заменять Василия Петровича.
        - А что с ним? - спросил кто-то из класса.
        - Заболел, - пояснил Игорь Варфоломеевич.
        - Ваша фамилия Кретинов, - пискнула какая-то девчонка.
        По классу поползли смешки.
        - А ну тихо! - рявкнул учитель, хлопнув ладонью по столу.
        Ученики мигом закрыли варежки.
        - Давайте теперь узнаем, кто до нас сегодня не дошел...
        Просматривая журнал, Игорь Варфоломеевич сначала выразительно посмотрел на Леху, потом на меня. И в этот момент у меня в голове зазвучали слова:
        "Кира! Слышишь меня? Услышь, пожалуйста!"
        Так вот почему я все утро как на ломах сижу! Меня доканывал этот просящий о помощи голос! Нашел время просить. Я тут с новым Кретиновым не разберусь никак...
        "Ну, слышу я! Кто ты?" - попыталась я наладить контакт с неизвестным собеседником.
        Но ответом мне было молчание.
        Глава3.
        Димка.
        Сон и смерть...
        Н-да, сон и смерть... Эти понятия так близки, что мы, находясь в объятиях Морфея, не догадываемся, как близко находимся около объятий вечного покоя...
        Чего-то я мрачноватый. Наверное, это потому, что мне захотелось оказаться мертвяком, когда я очнулся. Реальность эта не прибавляла позитива.
        Я, оказывается, до сих пор находился в астрале, в этом фиолетовом холодном пространстве, а метрах в трех от меня полулежало какое-то тщедушное существо, сложением напоминающее человека. Но лицо у существа отсутствовало, а присутствовали только оранжевые эфемерные глазищи.
        Безмордый! Тьфу, Безликий!
        - Здравствуй, камрад Дмитрий, - скрипуче заговорил Безликий.
        - Хай. Только я тебе не камрад, - напряженно ответил я.
        - Разве? - притворно удивился Безликий, и вот тут-то я вспомнил - это же Второй! Скрипучий, как несмазанная телега, голос неприятно полоснул по ушам.
        - Да, разве! - упрямо подтвердил я. - Верните меня на место!
        - В какое еще место?
        - В школу!
        - Ага, щаз! Мы тебя в школу, а ты там наши с шефом тайны распространять и спекулировать будешь! - сощурился камрад Безликий.
        Я не знал, о чем, собственно, речь.
        - Какой такой разговор? - спросил я.
        - Большой и толстый! - съязвил Безликий.
        - А если в натуре?
        - Если в натуре... так я тебе и сказал!
        - Верни меня в школу тогда! - вспылил я.
        Безликий прикрыл глаза и раздраженно проворчал:
        - Убил бы...
        - И думать не смей! - грозно воскликнуло третье лицо. Я узнал в нем тот самый глубокий голос, принадлежащий Первому. Мне почему-то захотелось стать маленьким и незаметным, а еще лучше - находящимся в школе, в безопасности. Я чувствовал, что главный здесь - Первый, и начальник он очень грозный.
        - Да это не ему адресовано, - начал оправдываться Безликий.
        - А меня не волнует, ему или не ему! Он мне живым нужен! - продолжал сердиться Первый. - Вот как развоплощу тебя, не будешь словами кидаться!
        - Ой, не надо развоплощать! - взмолился камрад Безликий.
        - Ладно, не буду. А ну-ка живо иди писать рапорт о проделанной работе! Уже полдня как на должности, а денег я еще не видел!
        - А переговоры...
        - Знаю я твои переговоры, сам переговорю! Быстро иди! Приду - проверю!
        Безликий с кислой миной телепортировался. Я огляделся по сторонам.
        Никого.
        - Так-с, Щеглов Дмитрий Кириллович, тысяча девятьсот девяносто первого года рождения, проживает в волшебном селе Нижние Пиндюки, учится во втором классе и входит в пятерку лучших учеников школы, - с легкой иронией произнес Первый.
        - Ну и че? - настороженно спросил я.
        - Да ничего, просто...
        - Вы кто? - перебил я. Мне это уже совсем не нравится. Показался бы Первый, а то я уже немного бояться начинаю.
        Послышался тихий смех. Я удивился, услышав в нем больше грусти, чем веселья. Я считался в школе мастером по чтению эмоций, как бы ни хорошо они скрывались. Странно, что такой человек в данный момент даже не пытался скрыть искренней грусти.
        - А ты не угадываешь? - спросил Первый.
        - Ни в каком случае, мессир, - ответил я, но уже засомневался в том, что мне неизвестно данное лицо. Где-то я уже слышал этот голос, но где - убей, не помню. То ли он во сне мне раз приснился, то ли очень давно его слышал - не пойму.
        - Не ври. Децл есть, сознайся. Вспоминаешь ведь, - поймал меня с поличным Первый.
        - Ну ладно, децл есть, - согласился я. - Но точно не помню вас.
        - Уломал, скажу. Не пугайся только. Я являюсь не очень хорошим человеком. Я - Темный Олигарх.
        Мне захотелось развеяться в астрале на мелкие атомы, чтоб потом ни за что не услышать это заявление. Астральные волосы встали дыбом на астральной макушке. Я хотел было позволить ледяной волне ужаса захлестнуть меня с головой, но не получилось.
        - Вы... кто? - переспросил я.
        - Темный я, вот кто, - услышал я в ответ. Голос Темного Олигарха стал немного туманнее.
        - Как это может быть? - Я до сих пор не верил, в чьих руках оказался.
        - Очень просто. Не надо шастать на такие дальние расстояния, - хмыкнул Темный.
        - Могу я надеяться, что вы меня выпустите?
        - При определенных условиях - да.
        - При каких?
        - При очень простых. Либо ты сознаешься, что освободил Хмырева и становишься моим сотрудником, либо будешь сидеть здесь.
        Я несказанно удивился. Думал еще, кому мог понадобиться Хмырев, и у кого на побегушках дядя Вася, а тут ответ сам прикатил. Блин, ну как же предупредить Киру об опасности? Я наслышан об участи людей, вмешавшихся в дела Темного, и участь эта далеко не радужная. Что со мной будет, мне уже начхать, сам ввязался, но Кира...
        - Чего это вы так со мной не церемонитесь, я вам чего, вещь, что ли? - осмелился возмутиться я. Я не выдал изумления по поводу заявления Темного о Хмыреве, но не решился спросить, за каким фигом Темному понадобился Леха.
        - Не вещь, естественно, а ценный сотрудник, - ответил Темный. - Мне как раз со стремительностью сотрудников недостает. Да еще с планеты Килли, соотечественников моих, россиян... Но я гуманный: можешь сотрудничать по желанию, то бишь хочешь или нет.
        - Естественно, не хочу! - пробурчал я. - Почему это я должен сотрудничать с вами? Лучше прочистите мне память и верните в школу!
        Глупо, знаю. Темный подтвердил это смешком.
        - Не хочу прочищать память. Начистился за жизнь по уши...
        Я долго еще не мог поверить, что вот так запросто тогда говорил с самим Темным Олигархом, и он даже не пытается меня убить. Похоже, внушил мне ощущение безопасности, чтобы я не боялся. Интересно, почему? Все-таки пытается меня склонить к сотрудничеству? И зачем понадобился ему Хмырев?
        - Покажитесь, пожалуйста, - попросил я. Любопытно, как же выглядит Темный?
        - Не хочу.
        - Почему?
        - По кочану и по кочерыжке!
        - Нет, правда?
        - Понимаешь, я начальник очень строгий, но справедливый... - начал Олигарх.
        - Как Лаврентий Палыч Берия? - перебил я.
        - Как Иосиф Виссарионыч Сталин. Ну вот, из-за того, что я строгий, даже в моем окружении есть недовольные мной, и даже очень недовольные. Я знаю, кто они, но не скажу пока. Вот, я никогда не снимаю заклинание тени с лица, а то увидят, каков я, сфотографируют, поместят фотокарточку в газету и подпишут: "Разыскивается Темный Олигарх, такого-то года рождения, такие-то особые приметы..." Нет, такого счастья мне не надо...
        Где-то я это уже слышал...
        - ... вот и не снимаю с лица заклинание тени, - закончил Темный.
        Нет, чувство юмора у Темного определенно есть. Мог бы быть и хорошим человеком, но, увы, стать Темным - это его выбор, и кто я такой, чтоб его за что-то осуждать? А ну как сам прельщусь властью, приду к Темному и скажу: "Дяденька Темный, возьмите меня в ученики!" Да Темному-то чего? Говорит, что сотрудники со стремительностью нужны, вот и поступил бы к нему. Тьфу, чего это я встаю на путь неправильный? А ведь верно утверждение, что зачастую в светлое будущее нас зовут за собой люди с темным прошлым...
        - А теперь скажи мне, молодой человек, кто тебе помог вытащить Алексея? - подозрительно покладисто поинтересовался Темный.
        Этого вопроса я больше всего и боялся.
        - Вообще-то я сам помогал... - ляпнул я и внезапно заткнулся. Язык мой длинный, лучше бы его тогда Алик выдернул за матерное слово! Я же Киру опасности подвергаю! Не дай бог Темный и до нее доберется...
        - А кому? - продолжил допрос с пристрастием Темный.
        - Вы думаете, просто так и скажу? Ищите дурака! - саркастично ответил я.
        Это заявление было равносильно объявлению открытой звездной войны.
        - Ладно, не хочешь - не говори, - невозмутимо отмахнулся Темный. - Все равно ведь выясню.
        Допрыгался. Кира, покупай белые тапочки!
        - Где вы меня держите? - спросил я.
        - В астрале.
        - А конкретнее?
        - Возле моего офиса. Не спрашивай где, все равно не скажу. И не пытайся удрать - тут в радиусе пяти метров защита стоит. Ну, сотрудничать будешь?
        - А подумать можно?
        - Разумеется. Думай сколько хочешь.
        Думать-то я подумаю, только не как сотрудничать, а как сдернуть отсюда.
        Глава 4.
        Леха.
        Честно говоря, этот Игорь Варфоломеевич по фамилии Кретинов оказался полнейшим кретином - задал такое задание, что, кажется, ни нам, ни первоклассникам не осилить. Но предмет свой он знает - никогда еще не было такого интересного и красочного урока. Все выходили из класса и пересказывали фразы Кретинова. Так эмоционально рассказывал про объединение Магических правительств Польши и Румынии, что как будто бы мы сами оказались в семнадцатом веке. Только не нравится мне, как Кретинов этот на нас с Кирой странно косится: то на меня стрельнет взглядом, то на Киру и наоборот. Задушить готов.
        Когда зазвенел звонок, я догнал Киру. Она загадочно улыбалась. Я даже знаю, о чем она думала.
        - Псих какой-то, - хмыкнула она. - Но приколоться над ним надо, хоть режь.
        Улыбалась Кирочка и по другому поводу: она при выходе из класса двинула по наглой морде Марика Упыренко, который осмелился назвать ее нехорошим словечком.
        - Зато учитель, по-видимому, он хороший, - возразил я. - Рассказывает отлично.
        - Да, рассказывает он шикарно, - кивнула Кира. - Но приколоться все одно надо. Че он, крайний, что ль? Все учителя испробовали на себе мою привычку совать кнопки под задницы, и он пусть испробует!
        Я развел руками. Пусть что хочет, то и делает. Да я и сам думал так же. Давно хотел посодействовать Кире, да она проворачивала все без меня.
        - Придумаешь что-то - возьми меня с собой, - сказал я. - Пригожусь.
        - Естественно, - согласилась Адашева. - Ты-то мне и нужен. Пока на телекинезе буду продумывать идею, как бы его достать.
        Кира.
        "Высшие - особая группа магов, чьи способности и сила значительно превосходят способности и силу рядового мага. Их сила позволяет войти в астрал вместе с телом; их дары развиты в самом совершенном и чистом виде..."
        Так, это тоже надо списать. Боже, сколько писать придется! Сволочь этот Кретинов, задал сколько - вовек не осилить.
        Кстати, о Кретинове. Я все это время после телекинеза не могу сосредоточиться, потому что все думаю о гадости, которую предстоит сделать. Вот ничего в голову не идет, хоть убей, зажарь да и съешь. Обычно такого рода дела у меня сами в голову напрашиваются, даже когда я не в состоянии оставлять кнопки на учительском стуле, а сейчас напрочь заклинило.
        Я беспомощно огляделась вокруг. Домашнее задание я делаю в нашей школьной библиотеке. Школьная библиотека - вместилище знаний огромное, занимает половину третьего этажа. Сколько всего в ней есть: различные медицинские трактаты, пособия для мракоборцев, рецепты волшебных химических снадобий, художественная литература, словари терминов, справочники для разных волшебных профессий и многое другое. Есть даже специальный отдел, куда библиотекарша Василиса Ивановна "Прекрасная" не допускает никого без учителя или его расписки. А если принесли расписку, то она обязательно проверяет - а не поддельная ли. Если неподдельная, то пропускает, а если поддельная, то отсылает и в течение месяца не принимает никаких прошений о пропуске в этот отдел. Надо бы мне попытаться пролезть в этот отдел без всяких расписок и без всяких учителей. Знаю, в астрале меня за это запрут минимум на десять дней, но мне надо туда залезть. Интересно очень, что же они там такое прячут, что без вмешательства учителей нельзя туда попасть? Наверняка что-то жутко тайное и секретное, и я хочу его узнать.
        - Здрасьте! - услышала я знакомый голос.
        Леха приперся. Наверное, предложит мне вариант шалости над Кретиновым.
        - Кирка, я тут такое нашел в подвале!.. ты не поверишь! - грохнувшись на стул рядом со мной, без предисловий начал Леха.
        - Да ладно? - заинтересовалась я. - А ну-ка, выкладывай, камрад!
        - Короче, - заговорщицки понизил голос Алексей. - Я тут в подвале крысу хотел поймать Кретинову на десерт, так такое нашел!..
        - Ну-ну, показывай! - запрыгала я на стуле от нетерпения, забыв про доклад.
        Леха выудил из сумки нечто, похожее на алладинистую медную лампу, только с двумя носами, здорово потемневшую и закопченную.
        - Ух, ты, - вырвалось у меня, когда я разглядела под столом эту фигню получше. - Это че?
        - Сам не знаю, - почесал в затылке Леха. - хотел потереть, как полагается, а не решился. Че делать - не знаю. Посоветоваться решил.
        - Чего тут советоваться?! - воскликнула я. - Потер бы, и с концами!
        - Тебе легко говорить! - нахмурился Леха. - а вдруг фортель какой-нибудь выкинула бы, а я виноват!
        - Так. - Я захлопнула книгу. - Мы уходим как можно дальше от школы, трем эту загогулину и смотрим! Я знаю клёвое заклинание защиты, оно не подкачает! - поспешила заверить я, видя, что Леха собирается возражать.
        - Смотри! - погрозил он пальцем. - Если что - виновата ты!
        - Эх, - вздохнула я. - вечно я виновата... А я скажу, что это ты меня надоумил!
        - Еще чего!
        - А че, разве не так? Посторожите, пожалуйста, эту книгу, я еще вернусь, - попросила я Василису Ивановну "Прекрасную", кладя ей на стол книгу про Высших.
        Мы вышли из библиотеки и бегом кинулись по коридору в сторону лестницы. Вот едва не сбили с ног Евгения Матвеича, когда тот только-только поднялся.
        - Адашева с Хмыревым, астрал вам обеспечен! - крикнул он вдогонку, но мы не слышали.
        Выскочив из черного хода, который находился прямо под лестницей, мы остановились как вкопанные. Куда идти? Вокруг школы и ученических домиков лес.
        - Куда пойдем? - спросила я. - Направо или налево? Мне все равно.
        - Давай налево! - предложил Леха. Я кивнула.
        Он быстро побежал в сторону леса. Я едва успевала за ним. Леха ведь у нас главный атлет и футболист, и хоть я тоже вполне прилично бегаю, но все же не дошла до его уровня.
        Леха бежал легко, без проблем перепрыгивая через незаметные в высокой желтеющей траве камни и бревна. Я же постоянно спотыкалась. Мне бы его скорость и сквозное зрение... В результате Леха на две минуты раньше меня исчез за деревьями.
        Когда я остановилась рядом с ним, он уже разглядывал свою находку.
        - Чего встала? Ставь свое заклинание, - буркнул Леха.
        Меня покоробило от его тона, но заклинание я все же взялась поставить, благо оно несложное. Я вошла в астрал, сплела защитную паутину и растянула ее. Это мое индивидуальное заклинание, страшно неприхотливое и эффективное даже при сильном его растяжении. Я накинула его на нас обоих и немного подкачала в него силы, а то мало ли.
        - Все, - сказала я, вернувшись в реальный мир.
        - Так быстро? - удивился Леха, но с расспросами лезть не стал, а стал действовать.
        Он натянул на ладонь рукав своего светлого свитера и потер лампу. Рукав из бежевого стал серым. Леха выматерился.
        Внезапно лампа задрожала и запрыгала так, что удержать ее в руках не представлялось возможным. Леха бросил его на землю и отступил назад, прикрывая собой меня. В результате я взирала на происходящее из-за его плеча.
        А происходило вот что. Из обоих носов лампы показались две крошечные и прозрачные, словно сотканные из густого дыма, змейки и принялись драться. Вроде эти змейки были маленькие и не высовывались из носиков больше чем на половину, но, судя по тому, как их лампа прыгала, каталась по земле словно мячик, вертелась волчком вокруг своей оси, взметая вокруг себя вихрь из прошлогодней листвы и мелких веточек, то сила их была невероятна для таких размеров.
        Минут десять эти змейки не могли успокоиться. Они перевивались меж собой, шипели и старались перегрызть друг другу глотки. Мы с Лехой все это время находились в каком-то ступоре, тупо наблюдая за сими событиями.
        Вдруг лампа подпрыгнула где-то метра на два, и из нее при падении густо повалил серый с розовым оттенком дым. Нас он не коснулся - подействовало заклинание, - а когда он рассеялся, то нашим ясным очам представилась картина: две молодые бабенки остервенело дрались, норовя вцепиться друг дружке в волосы. Мы с Лешкой переглянулись: надо разнимать. И в этот самый момент сдавленное пыхтенье и ругань сквозь зубы смолкли. Дамочки, похоже, нас заметили и прекратили дискуссию. Теперь они смирно стояли и внимательно оглядывали нас, изредка перепихиваясь локтями.
        Эти две драчуньи были примерно одного роста и одной фигуры: плечистые и широкобедрые, они, тем не менее, имели осиные талии и длинные стройные ноги, и на этом, пожалуй, явственные сходства заканчивались. Одной было на вид эдак лет тридцать, глаза у нее большие, серые, нос чуть вздернут, губы плотно сжаты, а волосы длинные и светлые. Вторая на десять лет моложе, волосы приятного медного цвета, длиной ниже задницы, глаза зеленые с хитрым прищуром, нос идеально прямой, губы полные с саркастично приподнятым правым уголком. И все же было в них что-то неуловимо схожее. Порода, что ль, или типы лица... Непонятно.
        - Селям алейкум, - выдавил Леха.
        - Алейкум селям, - ответила светлая, а рыжая продолжила:
        - Исполним любое желание освободившим нас, о сухофрукты моего сада!
        Маскируются под джиннов, хотя внешне и по одежде (на обеих футболки и джинсы) никак не скажешь.
        - Дура! - Блондинка пихнула говорившую локтем в бок. - Мы же не представились!
        - Сама дура! - шикнула та, но улыбнулась нам и, чуть поклонившись, представилась: - Марьяна.
        - Александра, - добавила блондинка.
        - Леха, - сказал Хмырев.
        - Кира, - кивнула головой я.
        - А теперь скажите, - помрачнев, попросила Марьяна, - какой сейчас год, месяц, число?
        - Две тысячи шестой год, двадцать первое октября, - ответила я.
        Марьяна вскинула брови и мельком переглянулась с Александрой.
        - А где мы?
        - Планета Килли, территория волшебной школы, - отчеканил Леха.
        - Да вы что! - ахнула Александра и побежала на выход из леса. Мы и Марьяна - за ней.
        - Помню, помню... - пробормотала Александра, окидывая взглядом домики и школьное здание. - А деревянный камень еще здесь?
        - Здесь, здесь, - заверили мы. - Все здесь.
        Я же не стала слушать охи и ахи по поводу прибытия в школу, подбоченилась и спросила:
        - Милые барышни, не изволите сказать нам, кто вы есть?
        Этот вопрос охладил пыл дамочек. Они переглянулись, и Александра заявила:
        - Если вы не против, мы бы хотели все рассказать в домике у кого-нибудь из вас.
        - Тогда пойдемте ко мне, - предложила я.
        Этот вариант всех устроил, и мы последовали к моему жилищу. Девушки накинули на себя завесу невидимости, и мы могли беспрепятственно пройти к месту назначения. Но я все равно не преминула обматерить себя, что выбрала домик в самой середине ученического городка. А то так бы шмыгнули по-тихому в избушку, и все, так нет, надо переться вглубь поселка, привлекая внимание. Дура.
        - Быстрей сюда!
        Я пропустила гостей и заложила дверь изнутри. Слава богу, хватило ума убраться, а то краснела бы за бардак.
        - Садитесь, щас чай принесу!
        Я подмигнула лампочке, заставляя электрический ток бежать по проводам, и та ярко загорелась.
        - Ты "электричка"? - с любопытством спросила Марьяна.
        Я кивнула и зажгла конфорку, а странные выходцы из лампы - они позволили называть себя Маришкой и Лекой - начали свой рассказ.
        - Мы на самом деле жительницы планеты Иттран, - начала Лека. - Сестры мы родные. Я старшая, а Маришка - младшая.
        - Но вы не похожи! - сказал Леха.
        - Упаси бог! - Маришка перекрестилась. - Сгинь, нечистая!
        Лека презрительно фыркнула и продолжила:
        - Нам по пятьсот лет. То есть мне пятьсот, а Маришке - четыреста девяносто. Так получилось, что через некоторое время мы попали под заклятие Бессмертия. Тогда, во время Войны Миров под него попали многие, и тогда же в Галактике стало особенно неспокойно. Делать нечего, желание помочь родной планете было велико, мы с Маришкой выучились и пошли работать в разведку. Нам дали способность изменять облик в интересах разведслужб, и мы долгое время собирали компроматы на Темного Олигарха. Увы, он тоже попал под заклятие Бессмертия и был неуязвим, и мы ничего ему сделать не могли. Тогда мы решили пойти работать в качестве шпионов в Магическое КГБ на Земле, в СССР, и оттуда наблюдать за ним. Но наблюдали мы за ним слишком долго...
        - Заметь, по твоей милости, - фыркнув, перебила Мариша.
        - Тогда его сумел свергнуть нынешний Темный Олигарх, - продолжила Лека, не обратив внимания на колкость сестры, - который до этого был правой рукой поверженного. Мы выяснили, куда спрятался старикашка, и настигли его. Выяснилось, что его дорогой помощник лишил его сил, но заклятие Бессмертия не снял.
        - А как вы оказались в лампе? - спросила я, разливая чай по чашкам, заботливо расставленным по столу Лешкой.
        Теперь слово взяла Мариша.
        - Старый пердун оказался не так-то прост! - хмыкнув, сказала она. - Все-таки от своего ученика он взял что-то хорошее, а именно - чувство юмора. Нас он раскусил сразу - непонятно, как удалось? - и заклял нас, в результате чего нас затянуло в эту лампу. А код выхода он придумал, используя новоприобретенное чувство юмора. Этим кодом оказалось нехорошее слово, которое сказал Алексей.
        - Просто грязная лампа была, - зачем-то начал оправдываться Леха.
        - Во-во! - закивала Маришка. - Потому-то, если потрешь лампу, обязательно ляпнешь это слово. Рукав ведь испачкается.
        У меня в голове, взбодренной ароматным чаем, возник план.
        - А где вы нашли бывшего Темного? - невинно поинтересовалась я.
        Две иттранки подозрительно глянули на меня.
        - Не говорите ей, - прошипел Леха.
        - Скотина, - шикнула в ответ я.
        - А то она все бросит и устремится туда, - нарочно зля меня, продолжал паясничать Леха.
        Я бросила на него такой испепеляющий взгляд, что, будь я огненной волшебницей, а Леха - соломенным чучелом, то он вспыхнул бы на месте. Но для мести необязательно быть огненной, достаточно и даже сверхдостаточно быть "электричкой"...
        - А-а-ай! - взвыл Леха, содрогнувшись всем телом.
        - Что случилось? - встревожено повернулась к нему Лека.
        - Зачем током бьешься? - обиженно надув губы, буркнул Леха. - вольт тридцать, не меньше...
        - Почти угадал, - хихикнула я. - Только не тридцать, а пятьдесят.
        - Ты, Кира, аккуратнее с этим, - погрозила пальцем Лека. - Убьешь ненароком...
        - А то я прям не рассчитаю вольты! - раздраженно отмахнулась я.
        В воздухе повисло напряжение, хоть ножом режь. Маришка поспешила разрядить обстановку.
        - Слушайте, а не покажите нам школу? А то мы с сеструхой соскучились по ней... - предложила она.
        - А что? Давайте! - яростно закивала Лека в знак согласия.
        - Пойдем, - выдавил Леха. Мы с ним обменялись гневными взглядами, но на этом инцидент и был исчерпан.
        Иттранки снова накинули на себя завесу невидимости. Но это не мешало им обмениваться репликами, вроде "Смотри, Лека, что-то новенькое построили!" или "Ой, Маришка, глянь-ка, сколько деревьев насажали!". Но нас никто не слышал, и мы могли не шикать на весьма эмоциональных инопланетянок, чтобы немного призаткнулись.
        Я думаю, что Лехина находка может быть очень полезна. С такими боевыми девицами не страшны никакие драки и стрелки, они мигом могут стереть в порошок. А Кретинов.... Подождет Кретинов.
        Мы зашли в школу. Девушки за нашими спинами восхищенно заахали.
        - Ты смотри, как сделали! Как покрасили красиво! А линолеум! постелили все-таки! Класс....
        Я глянула на Леху. Он раздраженно закатил глаза. Выдадут же себя! Почему-то мне и Хмыреву казалось, что эти красавицы могут приманить к себе кучу неприятностей, если будут открыто светиться.
        Мы прошлись по этажам, то и дело здороваясь со знакомыми. Я чувствовала, как иттранки жадно ловят каждое наше слово. Они и впрямь очень соскучились по этому зданию.
        Мы также прошли мимо кабинета истории, из которого как раз выходил Кретинов. И тут началось самое интересное.
        За спиной раздался возбужденный шепоток:
        - Ой, Лека, глянь-ка, кто идет! Решился все-таки...
        - Ага, вот сейчас выгадаем момент...
        Мы с Лехой переглянулись. Он понимающе мне подмигнул, и мы спустились на первый этаж, куда держал путь историк. Девушки позади нас о чем-то шептались, но о чем - не очень-то понятно. Похоже, о достославном Кретинове. Мы решили им помочь, а в чем - не ведали.
        Я и Леха схоронились под лестницу так, чтобы мы видели все, а нас не видели. А посмотреть было на че.
        Спустившись с лестницы, Маришка и Лека стряхнули с себя невидимость и поспешили к Игорю Варфоломеевичу, который уже взялся за ручку двери учительской.
        - Ну, здравствуй, Кретинушка, - сладким голоском пропела Маришка и обольстительно улыбнулась. - Давно не виделись, правда?
        Психическая атака.
        Кретинов беспомощно заозирался.
        - Я.... Вы как сюда попали? - он явно сразу начал нервничать. - Откуда вы вдруг взялись?
        - Не твоего умишки дело! - прожурчала нежным тоном Лекина речь. - Должок когда вернешь, а? Нам еще столько же ждать?
        - Дайте хоть переварить ваше появление...
        - Давно пора переварить, - резонно заметила Марьяна. - А теперь, сеструха, пошли с ним в учительскую. Долг будем выбивать.... А ты не отпирайся, хачик. Пойдешь с нами...
        - Пустите, кровопийцы!!!
        Дверь учительской захлопнулась. Мы вылезли из-под лестницы.
        - Надо же, они знают Кретинова! - удивленно пробормотал Леха, обтряхивая пыль с джинсов.
        - Все, Игорь Варфоломеевич, прощайтесь с невинностью! - хихикнула я, сдирая с плеча серую паутину.
        - В кого ты такая пошлячка? - недовольно поинтересовался Леха. - хотя я знаю. В братана твоего.
        - Угадал! - хмыкнула я. - Слушай, Леха, тебе даже крыс не надо искать. Эти две инопланетницы потреплют его по первое число!
        - Не говори! - довольно протянул Хмырев. - Вместо одной маленькой крысы прикатили две, причем здоровенные!..
        Глава 5.
        Мишка.
        Уже месяц все перемывают косточки пропавшему в астрале Щеглову. Недоумевают, где он и что с ним, и, самое главное, никто не находит! Чой-то не может быть такого, чтобы за это время лучшие искатели не надыбали хоть чего-нибудь! хоть самому берись за поиски. А что, у меня сегодня выходной, в Магическое Правительство не вызывают, отчета за прошедшую неделю не требуют, так что могу сходить и поискать. Я же мракоборец как-никак, хоть и мелковатый - семнадцать лет.
        Я решил позвонить своему коллеге - мракоборцу Гоги Вампиридзе, он постарше и поопытнее меня в мракоборческом деле.
        "Абонент временно недоступен", - прозвучал в трубке на зубок заученный текст. "Вот сволочь!" - в сердцах подумал я и позвонил оператору сотовой связи. Выдал:
        - Урод ..., отзовись!
        Оператор фыркнул недовольно:
        - Я такое передавать не буду!
        "Нежные какие, скажите, пожалуйста!" - негодующе подумал я, но все же сказал:
        - Так, ладно... Передайте: "Гоги, перезвони Мишке!".
        - Хорошо.
        Как только я отключился от оператора, ко мне завалился... Гоги!
        - Миха, слюшай... - начал он, но осекся под моим взглядом.
        - Гоги, какого х... ты отключил телефон? - спокойно спросил я. - Я тут на звонок оператору раскошелился, чтоб тебе передать!
        - Мишка, иногда телефоны разряжаются, да! - строго зыркнул на меня Гоги. - и быстро причем!
        Я глянул на свой телефон, который держал в руке. Интересно, на сколько я разорился? Я решил проверить баланс, как трубочка запищала и выдала на дисплее: "Не смей тыкать своими грязными пальцами мне в лицо! Твой горячо любимый телефон".
        - Вот гнида... - прошипел я. - Распищался...
        Высвечивается и тут же исчезает: "Че ругаешься? Попищать нельзя?"
        - Нельзя! - рявкнул я, бросил телефон на стол и повернулся к Гоги. - Ну что с ним делать? Сглазил его кто-то...
        - А чего не снимешь сглаз? - спросил Вампиридзе.
        - Честно сказать? Не хочу. Мне так веселее, - признался я.
        Гоги хмыкнул, и в этот момент раздался вопль: "Ахтунг! Трубка хох, швайне! Шнелля!".
        - Босс вызывает, - с сожалением сказал я. Гоги покачал головой. Тоже с сожалением.
        - Да, Антон Степаныч! Как?.. ага... хорошо... ясно. Егор Валентиныч вместо меня? Ага. Спасибо. До свидания!
        - Ну, че там? - спросил Гоги с подозрением.
        - Да ничего, - отмахнулся я. - Сказал, что я могу отдохнуть еще денек.
        - Везет людям! - завистливо вздохнул Вампиридзе. - я, Миха, вот по какому поводу пришел. Книга по особо сильным заклинаниям у тебя?
        - Ага, - кивнул я.
        - Тогда дай ее мне, она мне нужна.
        Я порылся в книжных полках, выудил довольно толстую книгу и вручил ее Гоги.
        - Спасибо. Пока, - сказал он и удалился.
        А вот задать главный вопрос, по поводу которого я и хотел видеть Вампиридзе, я не успел.
        Телефон снова запищал. Я глянул на экран. Там было: "(...*...) - это попа. Если не разошлешь это SMS пяти своим друзьям, то окажешься в ней на сессии".
        - Заткнись ты, а? - кисло бросил я.
        "Ты же говорил, тебе так веселее! Вот и терпи".
        - ... на ...! - проворчал я.
        "Привет, я вирус, и я войду в твои мозги прямо сейчас.... Ой, извините, я ухожу, не могу найти мозгов".
        Я глубоко вздохнул и успокоился. Не стоит обращать внимания на какую-то тупую, мелкую и наглую технику, особенно говорящую и очень вредную.
        Ой, вспомнил! Я же обещал встретиться с одним из Безликих в астрале в полтретьего. А сейчас десять минут третьего. В запасе двадцать минут.
        "Не допускай утечки газу, прижмись плотнее к унитазу!"
        - Сволочь, - хихикнул я, удерживая красную кнопочку. - Поспи пока...
        "Ой, не надо!"
        - Надо! - повысил я голос. - Спят усталые игрушки, книжки спят, ля-ля-ля-ля-ля... фух, наконец-то, - вздохнул я, когда экран потух. Не будешь ботву гнать в следующий раз...
        Я улегся поудобнее на диван, заложив руки за голову, и вошел в астрал. Астрал принял меня холодными фиолетовыми объятьями, и я поежился. Пятьсот условных километров до места встречи пилить, но для меня это не проблема. Я представил, где хочу быть, и меня понесло туда с помощью мысли.
        Но застрял.
        Почему я не могу перенестись дальше? Я, полагаясь на свой опыт, проверил, в чем дело и удивился. Похоже, что поставили барьеры со всех четырех сторон, и цель у этих барьеров одна - ловить в свои сети всех, кто проходит это место. Они не заметны для рядового волшебника, это очень сильная волшба. Но что они здесь делают? И как мне вырваться?
        Я мысленно настроился на снятие оного сильного волшебства. Я представил, как крупноячеистая сеть ловчих барьеров становиться тоньше волоса и как ее становится легко рвать, но.... Моим планам не суждено было осуществиться. Сети вновь и вновь становились прочными, как я ни пытался их ликвидировать.
        Вдруг раздался довольно громкий смех, заставивший меня нервно вздрогнуть.
        - Ой, не могу, - выдавил смеявшийся, перестав веселиться. - А ты, брат, забавный...
        - Ты кто? - настороженно спросил я.
        - А где твое "Здравствуйте", а? - с издевкой спросил неожиданный гость. - Ладно, не будем сентиментальными. А ты кто таков будешь?
        А голос у говорившего красивый - низкий, бархатистый и приятный.
        - Так я тебе и сказал! - грубовато отрезал я. Почему я на "ты"? да потому что ко мне на "ты". И я не посмотрю, что, если судить по голосу, субъект гораздо старше меня.
        - А чего так резко? - будто возмутился нахал. - Я к тебе вежливо...
        - Насрать, - буркнул я, поняв, что с этим церемониться себе дороже.
        - Придется поучиться тебе вежливости, - с притворным состраданьем вздохнул собеседник.
        - Как бы самому не пришлось учиться, почтенный господин штурмбанфюрер, - бросил я.
        - Я таких, как ты, уважаю, - хмыкнул незнакомец, пропустив мою колкость мимо ушей. - Без пафоса, без церемоний.... Ты же мракоборец?
        - А тебе какая разница? - гордо заявил я.
        - Большая. Ты мне понадобился.
        - Зачем это? - подозрительно поинтересовался я и одновременно решился на маневр: резко рванул сеть барьера.
        "Штурмбанфюрер" расхохотался так, что эхо, похоже, разнеслось по всему астралу. У меня не только не получилось убрать это чертово барьерное заклинание, но от этой неудачной попытки еще и прошлась боль по всему астральному телу. Я не захотел выставлять свою слабость, поэтому только закусил губу.
        - Ой... ой, насмешил... - задыхался тем временем от хохота провокатор. - Ой, не могу...
        Я предоставил ему возможность от души посмеяться надо мной, чем он с лихвой и воспользовался.
        - Знаешь, мракоборчик, - оторжавшись, продолжил паясничать провокатор, - тут относительно недавно тоже попался один, только не понял, в чем тут замес, и не придумал ничего лучше, как поставить заслон и слушать наш с коллегой разговор, который для его ушей ну никак не предназначался.
        - И что с ним стало? Как он выбрался? - невинно спросил я. Самые неприятные подозрения закрались мне в голову.
        Невидимый собеседник едко хихикнул. Меня от этого покоробило.
        - А никак! - хмыкнул он. - Этот любопытный чувачок сейчас у меня, под моим надзором. Кстати, это же ученик школы на Килли! Месяц назад исчез в астрале. Слыхал о таком?
        "Щеглов!" - с внезапным ужасом догадался я.
        - Ага, Щеглов! - довольно подтвердил "штурмбанфюрер". - Вот уж я за эти восемнадцать лет не веселился так, как за этот месяц! Нет-нет, не над Щегловым, а над Василисой Ивановной "Премудрой". Я думал, она гораздо умнее...
        - Ах, ты, тварь ...!
        Гнев залил мне глаза и стиснул горло. Я мгновенно сплел огненный шар и пальнул в сторону голоса. Потом я долго буду проклинать себя за глупость. Файербол! А ничего тупее выдумать не мог!?
        - Значит, по-хорошему не хотим? - голос незнакомца мгновенно лишился какого бы ни было веселья. Теперь он насквозь пронизан ледяными и ужасающе спокойными нотами. - Хотим по-плохому, да? Что ж, по-плохому так по-плохому.
        Похоже, что мой жалкий файербол не причинил ему никакого вреда.
        - Зря ты, юноша, вздумал мне сопротивляться мне, - таким же ледяным тоном продолжил пленивший Щеглова. - Но ты мне понравился. Ты хороший волшебник и можешь мне помочь. Темный Олигарх милостив к тем, кто помогает ему.
        - Что? - не поверил я своим ушам. И своему голосу - тон его стал неверным. Ужас ледяной змеей поднялся откуда-то из желудка и стиснул сердце вместе с горлом.
        - Что слышал, - огрызнулся Темный. - Хошь или не хошь, а ты будешь со мной работать. С тобой, как с Щегловым, я сопли жевать не буду. А теперь спать... спать... спать...
        Я вдруг оказался бессилен перед этими сильными чарами. Тело налилось свинцовой слабостью, веки потяжелели и начали смыкаться. Сознание покрыл туман, и я стал медленно погружаться в сладостную пучину сна. Но успел подумать: "Я найду тебя, Щеглов! Я все выясню..."...
        Глава 6.
        Кира.
        Недавно произошло еще одно ЧП: исчез Миха Гречанинов, мракоборец. Его нашли в его же домике его напарники по профессии. Он явно был в астрале, но вызвать его обратно они не могли. Похоже, что он отправился на поиски Димки. Тоже мне, Бэтмен Суперменович Зорро. Похоже, что сложилась ситуация "Хотели как лучше, а получилось как всегда".
        Ой, как все переполошились! Опрометью бегали по коридорам, обсуждали, шептались, обменивались версиями и т.д. и т.п. Меня эта суета выматывала до предела, нигде спокойного места в школе нет, везде толкотня и сплетни. Плюс еще пожаловал этот голос, который в первый раз заявил о себе в начале первого урока с Кретиновым, и про который я и думать забыла. Сейчас он молил о помощи, но он не успел сказать, что надо сделать. Он попросил сказать что-то мракоборцам, но что, не договорил. Я тщетно попыталась наладить контакт, но не вышло. Что-то у меня вообще последнее время ничего не выходит.
        Но, как бы то ни было, расстраивалась я недолго. Других забот невпроворот. Кретинов, например. Нет-нет, никаких особо замечаний он нам с Лехой не доставляет, даже наоборот. Тихий стал, прекратил особо ворчать, но от язвительных замечаний не отказался. Похоже, Маришка и Лека устроили ему такую зачистку мозгов, что он до сих пор под впечатлением. А прочистили они ему мозг альтернативным методом: изрядным количеством затрещин, оплеух и пинков под зад. К сожалению, выяснить, что за долг, у девушек не удалось. "Это наши дела давно минувших дней", - вскользь пояснила Лека, и больше мы с Лехой с этой темой к ним не приставали. Кстати, они живут у меня, скрытно, разумеется. Время от времени они куда-то исчезают, наверняка проведывают родной Иттран, за что судить я их не имею права. Но в их отсутствие становится настолько скучно, что не знаю, куда деваться. Без них безобразия устраивать неинтересно. Но они всегда возвращаются, и веселье возвращается вместе с ними.
        Спустя неделю после оных событий у нас был урок с третьим классом. Я знала, что Леха заболел - подхватил ларингит, и его на уроке не будет, так что придется мне сидеть с Райкой Корецкой, стервозной особой, которая неравнодушна к Лехе. У нас многие пацаны за ней ухлестывают. Она достаточно красива, но как-то неестественна, искусственна. Типа как размалеванная кукла, больше не назовешь ее никак. Постоянно волосы густо выкрашены в черный цвет, поэтому никто не знает их природного цвета, глаза до самых бровей намазаны голубыми тенями, на длинных ресницах огромные комья туши, а на губах - миллиметры красной помады. Короче, смотреть страшно, а Кретинов, сволочь, посадил меня именно с ней на случай болезни Лехи. Надо ему еще несколько раз это припомнить.
        Зазвучал звонок, и все ввалились в класс истории. Райка презрительно фыркнула, видя меня, что она часто делает, и присела на самый краешек скамьи. У меня комок подступил к горлу, потому что помимо обильной краски на лице эта Корецкая вылила на себя как минимум три флакона дешевых вонючих духов.
        Зашел Кретинов и стал спрашивать тему урока "Как отнеслось волшебное сообщество к изменениям России при Петре I". Отвечать выскочил Саня Ганджубас, химик, с которым у меня довольно неплохие отношения, и начал бодро рассказывать:
        - Магическое сообщество, хоть уже и перенесло свой штаб на планету Килли, имело весьма отрицательную точку зрения по поводу проводимых царем реформ, т.к. считало, что коренные изменения подрывают весь волшебный потенциал российских волшебников...
        Я уже не помнила, что именно рассказывал Ганджа. Я только помню отвратительную вонь, идущую от Корецкой. Я пыталась от нее избавиться, вертясь по сторонам и нагло подглядывая в тетрадки оцепеневших от скуки однокашников. Даже Кретинов и тот тщетно пытался побороть зевоту.
        Действительно, Саня рассказывал долго и нудно, и все начали открыто посапывать, уронив головы на скрещенные на парте руки. Только мне одной не спалось, потому что я спасалась от аромата "типа Шанель Љ5". Блин, тогда и пересесть-то было некуда - все парты до единой заняты.
        Я привстала со скамьи, чтоб подглядеть в тетрадь храпящего на соседнем ряду Антона Саккулина, как сонный голос Кретинова пригвоздил меня к месту.
        - Адашева, что ты можешь дополнить по теме урока?
        Я встала с места, косо глянула в тетрадь Корецкой, и громко заявила:
        - Еланский - дегенерат!
        Стекла и даже стены затрещали от грянувшего хохота всех присутствующих и проснувшихся в классе, за исключением Кретинова и самого сони Ваньки Еланского, который сидел позади нас с Райкой, и еще не продрал глаза.
        - С чего ты взяла? - скучающим тоном осведомился Кретинов, когда хохот немного улегся.
        - А это в тетрадке у Корецкой написано! - невинным тоном ответила я.
        Райка взвизгнула - Ванек со всей силы дернул ее за длинные черные волосы. Она же в отместку двинула его учебником по голове. У Еланского глаза целеустремленно скрестились на переносице.
        - Садись, Адашева, - сказал Кретинов и стал что-то писать в журнале. - В чужие тетради заглядывать нехорошо, напоминаю. И ты, Александр, иди на место.
        А мне по фигу. Я приподнялась, чтобы посмотреть, что Кретинов поставил Сане. Наверно, выражение лица у меня было более чем нахальное, или же Кретинов разозлился на то, что я не понимаю с первого раза, но он вскинул на меня карие глаза, и в них была такая злоба, что я мгновенно и без базара плюхнулась обратно на скамью.
        - И в журнал заглядывать, Адашева, тоже нежелательно! - с нажимом произнес он.
        Прозвенел звонок. Ай да Саня! Весь урок рассказывал! Пятерка ему, наверное...
        - Все свободны, - сказал Кретинов. - Адашева останется. Вытрет доску. И, Адашева, я тебя прошу - не открывай ты шкаф! Ну не заглядывай!
        Ох, лучше бы он этого не говорил! Если бы не сказал, я бы не догадалась бы в него заглянуть, но теперь шкаф начал манить и притягивать меня, как какое-то гипнотическое устройство. А раз меня что-то притягивает и занимает мысли, значит непременно надо туда заглянуть.
        Кретинов вышел последним. Напоследок он бросил на меня вредный взгляд, а я вслед ему показала язык. Кретин, самый натуральный.
        Я кое-как повазюкала по доске мокрой тряпкой. Слова "Тема: Отношение волшебного сообщества к изменениям России при Петре I" исчезли под куском потускневшей фланели. Все-таки эти створки дверец шкафа, покрашенные в голубой цвет, манят меня, точно магнит, да еще заговоренный на гипноз...
        Ать-два! Шаг вправо.
        Вытираю стену.
        Ать-два! Еще шаг вправо.
        Вытираю дверцу вожделенного шкафа.
        До меня дошло, что я вытираю шкаф, поэтому бросила на пол надоевшую и ставшую бесполезной тряпку и стала тщательно исследовать створки дверцы. Сначала на ощупь, потом, чувствуя себя психически не вполне здоровой, начала обнюхивать и даже попробовала языком. Потом, вконец усомнившись в своей вменяемости, вкрадчиво постучала. Естественно, никто мне не сказал "Войдите!". Я в состоянии некоторого оцепенения, навеянного желанием заглянуть внутрь шкафа, попыталась заглянуть в узкую щель между створками. Там ничего не было видно, даже кукиш никто не догадался показать! Я бы не обиделась.
        Я была уже не в силах бороться с желанием бессовестно нарушить строгий-престрогий запрет Кретинова и распахнуть шкаф. Мои пальцы нащупали прохладную щеколду, и я медленно и осторожно раскрыла дверцы. Я ожидала увидеть что-то сверхъестественное, но в этот раз фигу мне показали, причем огромную.
        В шкафу стоял всего-навсего здоровенный скелет, переросший (если можно так сказать) меня на две головы. Его ухмылочка показалась мне насмешливой, а в пустые глазницы не помешало бы засунуть вырезанные из каталога "Эйвон" изображения разукрашенных разноцветными тенями глаз.
        Я облегченно и несколько разочарованно вздохнула. И чего Кретинов Игорь Варфоломеевич запретил мне заглядывать в этот шкаф? На фига ему вообще здесь этот скелет, не кабинет биологии, в конце-то концов! Дурдом.... Сделал тут тайну мадридского двора, хотя держать под печатью тайны подобное просто стыдно!
        - Бедный Йорик! - с чувством произнесла я и, повинуясь непонятному порыву, поднесла палец к челюсти скелета...
        - Р-р-р-р-р-р!
        Скелет с гортанным рычанием вцепился зубами мне в палец. У меня заложило уши от собственного вопля. Я завопила не столько от боли, сколько от ужаса, захлестнувшего меня с головой от созерцания оживших и хотящих сожрать мой палец человеческих костей. Эти кости еще подняли трясущиеся хлипкие руки, чтобы надавать мне несколько хороших щелбанов! Я хотела потерять сознание от эмоций, но каким-то внутренним чутьем почувствовала, что еще не время, и не потеряла.
        - Тьфу! - выплюнул скелет мой палец.
        Я по инерции отступила на пару-тройку шагов.
        - Тебе же было сказано - не заглядывай в шкаф! - назидательно погрозил своим пальцем скелет. Его голос гулко звучал во всех углах кабинета.
        - Я б-больше не буду! - заикнувшись, пробормотала я, не веря во всю реальность происходящего.
        - Вот и славненько! - хихикнул скелет, протянул костяную руку и медленно развернул меня спиной к себе.
        Я даже знаю, что сейчас все будет как в "Ералаше" - скелет даст мне подсрачника. И в самом деле, я полетела вниз головой, стараясь сохранить равновесие. И я его сохранила, выставив руки и столкнувшись ими с партой. Я даже не предполагала, что в костлявой коленке этого дистрофика окажется столько силы!
        - Ха-ха-ха-ха-ха! - оглушительно заржал скелет, помахав мне щелкающими от остеохондроза ручонками.
        У меня вырвалось звонкое "Ик!".
        - Р-ррав! - клацнул челюстями Йорик.
        Что было дальше - хоть убей, не помню.
        Резкий запах ударил в нос - и я вскочила с кровати, бешено озираясь по сторонам.
        - Жить будет, - удовлетворенно прохрипел чей-то голос.
        Я кое-как сфокусировала блуждающий взгляд на говорившем. Это Леха! Но как он изменился! Осунулся, похудел, побледнел, на виске жилка синяя бьется, под глазами круги, да еще и нос распух и покраснел, и все это за два дня.... Страшно смотреть!
        Он насмешливо подмигнул мне (его любимый жест), а я оглядела место своего нахождения и немногочисленных присутствующих. Я в больничке, сижу на койке, рядом со мной, помимо Лехи, Тамара Михайловна - медсестра, и Саня Ганджубас. Тамара Михайловна держала в руках какой-то пузырек с вонючей жидкостью. "Нашатырь", - догадалась я.
        - Ну, ты как себя чувствуешь? - участливо спросила сорокапятилетняя медсестричка.
        - Сойдет, - буркнула я.
        - Что ж ты залезла в этот шкаф? - с сочувствием и укором продолжила Тамара Михайловна. - Говорила я Кретинову - не озоруй! Ученики твоих шуток не поймут...
        - Ваша правда, - подтвердила я.
        - Ой, Кирка, только вот не надо тут ля-ля! - скривился Леха, в чьих больших, блестящих от болезни глазах читалась едкая ирония. - Нежная нашлась. Шуток не понимает. Так я и поверил...
        Саня чуть слышно хмыкнул.
        - На че намекаешь? - грозно нахмурилась я, вперив взгляд в Хмырева.
        - Да так, ни на че, - пожал плечами Леха, не пожелав вступать со мной в дискуссию.
        Тамара Михайловна удалилась, а Ганджа сказал:
        - Ты шестая, кто не устоял перед этим шкафом.
        - Ну почему не первая? - простонала я и откинулась на мягкую пуховую подушку.
        - Радуйся! - с нажимом произнес Ганджа. - тут первого еле выходили, у него чуть разрыв сердца не случился...
        - Психика слабая, - прокомментировала я и повернулась к Лехе. - Ну, че, как ты в целом?
        - Средней паршивости, - ответил Леха. - Горло болит.
        Он хрипло прокашлялся и шумно высморкался. Было видно, как ему больно отхаркивать. Он сидел с таким несчастным видом, что мне против воли стало его жаль.
        - Шалфеем полоскай, чай с малиной пей, - сочувственно посоветовала я.
        Леха еще раз громко шмыгнул носом и смеющимся взглядом посмотрел на меня.
        - Глянул бы я на тебя, если б тебе это предложили, - усмехнулся он.
        - Да уж, - признала я свое поражение. Кстати, а когда мне вылезать из этого помещения?
        - Тамара Михайловна, вы где? - спросила я в раскрытую дверь напротив.
        - Я здесь, - отозвалась медсестра, выглянув в дверном проеме. - Проблемы какие?
        - Мне можно уходить?
        - С какой стати? - удивилась врачиха. - До завтрашнего дня лежи здесь. Не кривись, не смертельно, - проворчала она, видя мое недовольство.
        Я зарычала и откинулась на подушку.
        - Злую шутку со мной сыграл Кретинов, - изрекла я. - Чувство юмора "черное"...
        - Не говори, - в который раз кивнул Леха. - похоже, у него сдвиг по фазе из-за этих двух...
        Я послала ему предупредительный взгляд, и он заткнулся. Правда, поздно - Ганджа уже навострил ушки и с любопытством переводил взгляд своих странных разноцветных глаз то на меня, то на Хмырева.
        - Слушай, Сань, а че он тебе поставил за нудный рассказ? - изящно перевела я тему в другое русло.
        - Пять, - с гордостью ответствовал Ганджа, и у него запищал телефон.
        - Пардон, - буркнул он, роясь в карманах.
        - Потопал я, а то вызывают, - провозгласил Саня, прочитав эсэмэску. - Пока.
        - Чао! - сказала я.
        - Ну и я пошел к себе, - развел руками Леха и встал со стула около моей кровати. Его спина содрогнулась от накатившего вновь кашля.
        - Подумай насчет шалфея, - сказала я.
        - Обязательно, - фыркнул он и вышел из моей палаты прямо в дверь напротив. Похоже, там он и лечится.
        Чем бы себя занять? Я порылась в тумбочке. О, листочки чистые. Хорошо...
        Леха.
        Я лег на свою койку и блаженно потянулся. И как меня угораздило так слечь? Температура под сорок, больные горло и нос, слабость.... Причем горло режет так, будто в нем острейшие шипы раздирают шею и мешают говорить и дышать. Кашлять тоже больно. Этот ларингит похуже гриппа будет. Все-таки воспользуюсь советом Киры. Но в ее предложении есть насмешка для нее самой, поскольку Киру во время болезни невозможно заставить прополоскать горло или выпить горячий чай. Кира вообще не умеет болеть тихо, обязательно простуда сопровождается воплями, матом и истерикой. Вы думаете, у Киры с рождения горбатый нос? Ага, щаз! Сия горбинка появилась у Адашевой на носу как результат пьяной разборки во время болезни полтора года назад.
        Тогда Кира подхватила инфекцию и сидела дома. Что тогда было! На всю деревню были слышны мат, адский ор и звон бьющейся посуды. Непосвященному могло показаться, что этот кошмар - звуки супружеской ссоры с попутным дележом имущества, но всем пиндюковчанам был хорошо известен несносный характер Адашевых, и мы приняли как должное, что Киру просто пытались заставить сделать ингаляцию. Но в тот вечер скандал достиг такого апогея, что даже долготерпимые родители Киры и Славика, откричавшись на дочь, которой кастрюлька с горячей водой и пихтовым маслом и покрывало казались страшными орудиями пытки, махнули на все рукой и на время умотали в город, оставив Славика наедине с разбушевавшейся сестрой.
        Предчувствуя конец света и смерть старшего брата Киры, я созвал Щеглова и Кирпича, чтобы помочь Славке. Тогда мы вчетвером посоветовались и пришли к выводу, что для больных Кириного типа лекарства лучше перцовки просто еще не создали.
        Не буду описывать детали лечения, но очень хорошо помню нецензурные посылы далеко и надолго и пинок ногой прям по челюсти. Звезды из глаз брызнули фонтаном, но операция под кодовым названием "Перцовка" прошла успешно: Славик залил-таки перцовую настойку в глотку едва сдерживаемой нами троими сестры. Мы ожидали, что Кирка будет прыгать до потолка и выдыхать пламя, но мы ошиблись. Кира несколько секунд бестолково глядела затуманенным взором в одну точку, потом закатила фиалковые глазки и блаженно чему-то улыбнулась, немного погодя тяжело уронив голову на грудь и сонно засопев. Лично я никогда не видел, чтобы люди пьянели с такой скоростью.
        На радостях мы откупорили двухлитровку "Жигулевского" и отметили это событие, но не тут-то было. Смирно сидящая на стуле и клюющая носом Кира вдруг встрепенулась, принюхалась и непослушным языком заявила: "Бухаете? А мне налить?". Мы тогда офигели, но плеснули Кире, чем и совершили глупейшую ошибку. Кирку тогда расплющило так, что у нее, видимо, в глазах зеленые черти двоились. Всего лишь пять бокальчиков пива, но если плюс перцовка.... Спирт ведь, как никак.
        Тяпнули еще по стаканчику, и бухая в лоскуты Кира заплетающимся языком сказала: "Ща я вам станцую", и ловко запрыгнула на стол. Мы со Славкой переглянулись, и в его глазах читался такой ужас, что я тоже содрогнулся. А Кируша тем временем уже вовсю лихо отплясывала фламенко, аккомпанируя себе двумя старыми деревянными ложками. Для ее состояния она просто поразительно держала равновесие и точность движений. Эта пляска продолжалась минут двадцать, под конец которой Кира так растопалась и распрыгалась, что ножки бедного стола не выдержали и затрещали. Мы переглянулись - запахло жареным. Сняли орущую отнюдь не благим матом и брыкающуюся Адашеву, и тут к ней (или к Славке) пожаловали непрошенные гости: Мотя Циклопенко, с которым Кира накануне повздорила, и еще несколько перцев. Пришли они как раз для того, чтобы начистить морду обидчице. Кира сквозь затуманенный алкоголем мозг хорошо это поняла, поэтому злобно сощурилась, трезво так, и как заорет: "Мочи козлов!", и первая кинулась махать кулаками. Нас тоже затянуло...
        Часа через три мы, побитые, покусанные, взъерошенные, по всему дому искали Киру. Славик матерился сквозь зубы, Щеглов тоже. Киру мы нашли - она оказалась всего лишь за креслом и... спящая! После такой потасовки Кира просто лежала, свернувшись калачиком в углу, и спокойно и умиротворенно посапывала! Нас чуть Кондратий не обнял, поэтому мы спешно растолкали Киру, убеждаясь в том, что младшая Адашева жива. Не обошлось и без травм во время этого процесса: Кирпич еще раз схлопотал пяткой промеж глаз, но еще большие травмы я обнаружил у Киры на теле, причем с первого раза. Похоже, во время дебоша ее весьма чувствительно приложили об стенку, заехали в глаз и по носу. Итого - два треснутых ребра, здоровенный фонарь под глазом и свернутый набок и кровоточащий нос. И она еще уснула!
        Я быстро вернул Кире нос на место. Она заорала от боли и треснула меня крепким кулаком по скуле. Я прекрасно понимал, как ей больно, и простил ей это. "Кривой нос будет?" - спросила она меня. Я говорю: "Кривой - нет, но горбатый - да". Она вздохнула с облегчением. Вот такой "ужастик".
        Надо сказать, что Кира после этого случая подозрительно быстро выздоровела и заключила хрупкое перемирие с Циклопенко, что редко за ней водится. Слава богу, что ее не додумывались уложить в больницу. В этом случае весь без исключения медперсонал почивал бы в гробу в белых тапочках уже в первый день. Но в школе-то кто ее спрашивает, когда запирает в астрале? но Кира все же несколько раз выражала протест с помощью силового метода - та-а-ак вышибала ногой двери больнички, что со стен осыпалась половина побелки, а двери слетали с петель. В такие моменты никто не смел даже и думать о том, чтобы запереть Адашеву в астрале. Боялись за судьбу здания школы.
        А че она сейчас делает? Я украдкой свесился с койки и поглядел в Кирину сторону. Саму Адашеву я не видел, но видел, что со стороны ее койки летают самолетики по всей палате. Где только бумагу откопала?
        Ее самолетики то мягко приземлялись, то врезались в стенку. В результате весь пол ее палаты был усыпан белыми, свернутыми оригами листками бумаги.
        Когда один из многочисленных самолетиков в очередной раз врезался в стену, раздался возмущенный голос Тамары Михайловны:
        - Кира, опять ты мне на нервы действуешь! Бумагу не для самолетиков в тумбочку положили!
        - Успокойтесь, Тамара Михайловна, - ответил скрипучий Кирин голос. - Я сама уберу их.
        - Никуда не денешься, уберешь, - убежденно подтвердила медсестра. - А то, клянусь Гиппократом...
        Сказать то важное, ради чего ей приспичило клясться Гиппократом, не дали. Просто приволокли кого-то орущего дурниной и громко рыдающего - похоже, от боли, - и позвали. Врачиха опрометью кинулась к новым пациентам. А самолетики в Кириной палате летают так же непринужденно, словно и не было возмущения медсестры.
        Я видел книгу в тумбочке, а то делать нечего, почитать хоть. Так и есть, в тумбочке оказалась маленькая книжечка в мягкой обложке. Я прочитал название. Ага, "Евлампия Романова. Следствие ведет дилетант", было написано красочными карикатурными буквами. Автор - Дарья Донцова. Ну, все ясно, дешевый бульварный детективчик. Но ворчать мне грешно. Хоть это есть. Говорят, прикольно Донцова пишет. Что ж, проверим.
        Я только начал читать "Огромный, похожий на медведя мужик несся по тускло освещенной улице, размахивая пистолетом...", как раздался еще один вопль. По полу Кириной палаты шустро затопали резвые пятки, чей звонкий топоток перемешивался с шарканьем тапочек. Похоже, даже Кира заинтересовалась происходящим и побежала посмотреть. Я тоже, недолго думая, скинул с себя одеяло и бросился вслед за Адашевой.
        - Ничего особенного, - разочарованно вздохнула Кира.
        Я тоже заглянул в щелочку двери, ведущей из палаты Киры в приемную. И, правда, ничего особенного. Сидит на стуле всхлипывающая Райка Корецкая, а Тамара Михайловна гипсует и перевязывает эластичным бинтом ее сломанную руку. Мало ей.
        - Дура тупая, - проворчала недовольно Кира. - Орет, как сирена...
        - Ты ж ее знаешь, - пожал я плечами. - И где умудрилась только?..
        - Не говори, - отмахнулась Кира.
        Я вернулся к себе и продолжил чтение. И, правда, прикольно Донцова пишет, но вскоре мне читать наскучило. В Кириной палате самолетики давно перестали летать. Похоже, бумага кончилась, а Кира ленится поднимать с пола готовые дельтапланчики. Я хмыкнул, и развлечения ради стал подслушивать волшебным слухом разговор и мысли врачихи и Корецкой, попутно включив сквозное зрение. Оказывается, Райка просто пыталась привлечь к себе внимание Ваньки Еланского, и каким-то абсолютно немыслимым способом слишком сильно перевесилась через перила и полетела вниз головой. Немыслимым чудом она осталась жива и отделалась лишь сломанной рукой. Зато воплей по всей школе о скорой смерти было немеряно.
        Корецкая по окончании забинтовки удалилась, и тут началось самое интересное. Я почувствовал, как Тамара Михайловна пытается с кем-то связаться, и навострил уши.
        - Алле, шеф! Слышите меня?
        - Да, Томочка, здравствуйте. Сколько лет, сколько зим...
        - Вот уж не лукавьте. Мы связывались с вами не далее, чем вчера утром. Вы просили передавать вам все, что я услышу необычного.
        - Ну-ну, я весь во внимании!
        - Вот, ничего масштабного не произошло, разве что ваша Адашева попалась на уловку этого Кретинова.
        - Эва! А что за уловка?
        - Да так, ерунда.... Выставил в шкафу в своем классе скелет, а Кира, сами понимаете, барышня любопытная, вот и не удержалась - глянула в шкаф...
        - И что?
        - Ничего, если не считать обморока, вызванного шоком. Лежит, отходит от обморока. Самолетики бумажные пускает, ничего не могу с ней поделать.
        - Жить будет, - В голосе собеседника прозвучало удовлетворение. - А Хмырев?
        Я прислушался еще сильнее, ведь разговор зашел обо мне...
        - Болеет, - ответила Тамара Михайловна. - Сильно болеет, но помаленьку выздоравливает.
        - Это хорошо. Пусть выздоравливает. Ну-с, тогда прощевай, я вынужден откланяться. Только это... ты докладай мне о них почаще, хорошо?
        - Разумеется. До свидания.
        Контакт прервался.
        Ах, я ишак! Я же не прикрылся! Все, как пить дать засекли. Сейчас Тамара Михайловна зайдет, подбоченится и потребует объяснений, почему подслушал чужой разговор, который в придачу не предназначался для лишних ушей.
        Так и есть. Она зашла в мою палату с бутылкой разбавленного фурацилина и легкой улыбкой.
        - Ну-с, Хмырев... (внутри у меня похолодело)... пора полоскать горлышко!
        Я вздохнул с облегчением, стараясь сделать это как можно незаметнее, и взял у врачихи бутылку с зеленой как моча жидкостью.
        Сполоснув истерзанное изуверским и постоянным кашлем горло над раковиной, я вернул сосуд Тамаре Михайловне и уселся обратно на койку.
        - Так, Хмырев... (волосы у меня на макушке стали дыбом)... как себя чувствуешь?
        - Плохо, - просипел я и кашлянул. Вновь полоснула по горлу беспощадная боль, мне кажется, что еще чуть-чуть - и я начну харкать кровью, такое создается ощущение при подобной боли.
        - Вижу, - сочувственно покачала головой медсестра. - Полежи еще дня три, я, может, выпрошу разрешение у директора подлечить тебя усиленными волшбой лекарствами. Мне самой плохо, когда я на тебя смотрю...
        Она еще что-то выясняла у меня насчет моего здравия, потом, причитая и качая головой, ретировалась.
        Я тщательно просканировал все ближайшие углы и комнаты, чтобы увериться в отсутствии Тамары Михайловны, потом пошел к Кирке. Надо же поделиться и рассказать!
        По дороге я поднял с пола пять самолетиков. Кира сидела на койке и насмешливо улыбалась.
        - Эх, Кира, Кира, не стыдно больного человека эксплуатировать? - с сожалением пропел я и бросил самолетики на тумбочку.
        - Тебя заэксплуатируешь, как же, - фыркнула Кира.
        - Но я к тебе не за этим, - обратился я к цели визита. - Вот слушай, что я услышал...
        И я постарался как можно точнее воспроизвести разговор медсестры с кем-то там. Кира сидела с сосредоточенным и внимательным видом - она слышала, что я ей передавал.
        - И что же это за чувак, который так нами интересуется? - задумчиво изрекла она, когда все прослушала.
        - Я вот тоже подумал, что за лошарик, - протянул я. - Только это, Кир, не ищи его, я тебя умоляю!
        - А кто сказал, что я его собираюсь искать? - удивленно вскинула она брови.
        - Да от тебя неизвестно чего ждать надо! - откликнулся я.
        Кира только слегка повела плечиком и уперлась остреньким подбородком в сцепленные между собой тонкие пальцы рук. Даже не стала биться током, что уже удивительно.
        - Как ты думаешь, а надо ли говорить директрисе?.. - с сомнением проговорил я.
        Кира замотала головой.
        - А зачем? - задала она логичный вопрос. - Вдруг ничего серьезного? Да и неэтично подслушивать. Что о нас подумает Василиса Ивановна?
        - Логично, - признал я. - Значит, оставляем это без внимания и забываем?
        - Можно поступить и так, - согласилась Кира.
        Иногда на Киру накатывают приступы благоразумия, и накатывают они, как правило, весьма кстати. Следовать им в такие моменты бывает очень полезно.
        - Ну-с, тогда решили? - спросил я. Кира согласно кивнула. - Ничего не говорим, словно я и не слышал ничего. Так?
        - Угу.
        В горле опять засвербело, и я снова был вынужден хрипло и болезненно откашляться.
        - Иди и ляг в постель, - напутствовала Кира. - А то заразишь меня, и я слягу...
        Я спешно бросился к двери своей палаты, ибо заражать Киру опасно, как вам уже известно. Вслед мне полетел самолетик.
        Глава 7.
        Тюня.
        Шмяк!..
        "Блин, долетаюсь когда-нибудь на фиг с этим плеером!"
        Эх, быть летучей мышью гораздо интереснее, чем человеком или каким-либо еще инопланетником. Согласитесь, мы, летучие мышки, более маленькие и юркие, к тому же умеем летать и взирать на мир с заоблачной высоты, нас не заботят проблемы, которые заботят человека. Разве что лично я не отказался бы от волшебных способностей некоторых людей, но, если рассуждать здраво, то они же ни к чему!
        Я, заслушавшись песенок "Раммштайна", весьма чувствительно врезался в ледяной сталактит пещеры и грохнулся кверху лапами на каменистый пол прямо между двумя сталагмитами. Правда, завязывать надо с этим, а то и впрямь зашибусь.
        Свежи воспоминания двенадцатилетней давности, когда моего хозяина замуровал здесь нынешний Темный Олигарх, то бишь... нет, имя не скажу в целях конспирации. Он долго расхаживал по этой пещере и размышлял вслух, куда же все-таки поместить хозяина. То он хотел использовать для этого систему лямбда Овна, то тройную Омрикон-2 Эридана, то каппу Южной Короны, то 39 Дракона.... Короче, он долго думал, даже допускал мысль об ипсилоне Андромеды, но решил, что мой хозяин должен быть подальше от Килли, ибо Килли находится как раз в ипсилоне Андромеды. И вот теперь мы с хозяином находимся на планете Кассаир, система 47 Большой Медведицы. Планетка эта нежилая, ибо температура на ней не дай бог никому - где-то -358 градусов по Цельсию. Только я и хозяин можем выдержать эти условия, плюс хозяин еще и в криостате...
        Мои большие уши уловили слабый шорох. Это... это... это... это хозяин!
        - Хозяин! - пискнул я и, сделав круг почета по пещере, опустился на плечо хозяина. Даже, несмотря на ядреную температуру вокруг, его тело было настолько холодным, что лапки мои с первого мгновения начали замерзать.
        - Тюня! Ты здесь, брат, - усмехнулся экс-Темный, потрепав меня ледяным пальцем по спинке. По ней мигом пробежала стая мурашек, невзирая на мою густую шерстку.
        - А где же мне еще быть? - я вспорхнул с плеча хозяина и замер прямо перед его лицом. - Куда я без вас?
        - Ну надо же, - удивленно приподнял брови хозяин. - Хоть кто-то меня не забыл. А раз так, то уже можно приступать к разработке планов мести. Не ожидал я, однако, от этого мальчишки такой подлянки, не ожидал.... Вот блин!
        Его глаз выпрыгнул из глазницы и, вращаясь, грохнулся на ледяной пол пещеры. Я подхватил его и снова завис у хозяина перед лицом. Он начал нервно расхаживать по пещере, приговаривая:
        - Вот елы-палы, вообще уже никуда не гожусь... вот уже и глаза выпрыгивают... скоро превращусь в детский конструктор "Собери Темного Олигарха".... А ну дай сюда глаз!
        Я послушно опустил ему на ладонь бледно-голубой глаз. Хозяин вставил его и отчаянно заморгал.
        - Итак, на чем мы остановились? Ага, месть! - Хозяин обернулся ко мне. - Ну-с, брат, какие ваши предложения?
        Я вспорхнул под свод пещеры, потом кое-как повис на сталактите, и сказал:
        - Пока никаких. Я кое-что слышал, и, кажется, нас не ждут во всех цивилизованных мирах. Наш пацаненок тоже не утруждает себя беспокойствами, но он не был бы Темным, если бы не предусмотрел наше появление!
        - Всегда восхищался твоим здравомыслием! - усмехнулся экс-Темный. - Да, ты прав. Я его слишком хорошо знаю. Он всегда предусматривает даже что-либо самое невероятное. Что же нам делать?
        - Обратите свой ясный взор на Килли. Эта планетка ему дорога, - сказал я.
        Лицо хозяина расплылось в довольной улыбке...
        Леха.
        "ВНИМАНИЕ! В период с 08.11.2006 г. по 20.02.2007 г. на строящемся общежитии будут проводиться фасадные работы методом промышленного альпинизма. Убедительное требование: веревки рабочим не резать!!! И другими способами не препятствовать их работе!!!
        Отдельная просьба к Адашевой К. Я.".
        Вот такое объявление появилось спустя где-то недели полторы после моего выхода из больнички. В чем дело? Да ни в чем. Просто наши заранее стали готовиться к приезду польской делегации и взялись за постройку общежития для нас, учеников, а наши домики собирались бессовестно отдать делегатам. Надо сказать, реакция у наших была не самая положительная, и я их понимал, ибо разделял общественную точку зрения, и не я один. Кира вообще так пылала от негодования, что мне казалось, будто у нее в любой момент может повалить дым из ушей. Невзирая на объявление и действуя только из духа противоречия, Адашева все же под покровом ночи попыталась перепилить трос, но была поймана на месте преступления и заперта в астрале. После этого Кира не пыталась более насолить строителям (они же не виноваты!), но ее треугольная мордашка имела выражение задумчивости и угнетенности, и не надо быть опытным читателем эмоций, чтобы понять это.
        Кстати, вышел на работу Василий Петрович, подивился слаженной работе Кретинова и похвалил его. Теперь идет прежняя история, нудноватая и неинтересная.
        Нет вестей также ни от Щеглова, ни от Гречанинова. Как сквозь землю провалились. Это совсем ни в какие ворота не лезет. Куда они все подевались? Борзёж полнейший и дурдом. Не дай бог вернутся... убью на месте, и не посмотрю, что это уголовно наказуемое деяние. А то меня заколебали уже вопросами "Ну, че, вернулись?". Если бы вернулись, че им, не сказали бы?
        Кирку я все-таки заразил ларингитом, но она переносит его лучше меня. Разве что только шпрехает через пень-колоду. Хрипит, то есть. И, что странно, тихо как-то она болеет в этот раз, без дрязгов и матерных выражений. Сегодня она почему-то не пришла. Надоть к ней сходить.
        Уже на подходе к ее жилищу я заметил, что Кира сидит за столом и что-то сосредоточенно мастрячит. Интересно, что?
        - Добрые денечки! - приторно заулыбался я, после стука войдя в домик.
        - И вам того же, - прохрипела Кира на манер профессора Лебединского.
        - Шо делаем? - поинтересовался я, но ответ пришел сам собой в виде сшибающей с ног вони вокзального сортира. Я сморщился. Кира засмеялась при виде моей реакции на сие обстоятельство.
        - Ты че творишь? - выдавил я сквозь плотно сжатые зубы, чтобы не опорожнить желудок прямо на ковер.
        - Я? Да я просто готовлю пакость для Кретинова, - пожала Кира плечами невинно так, словно бы ничего не произошло. - У-у-у, - протянула она, видя мое состояние, - похоже, придется свернуть производство...
        "Аромамагия" мгновенно исчезла. Я вздохнул полной грудью.
        - Давно бы так, - выдохнул я. - Че это хоть такое?
        - Да так... - Кира, морщась, хрипло откашлялась. - Тараканов дохлых и вонючих готовлю. В борсетку кретиновскую хочу подбросить.
        Я увидел на ее столе дымящуюся чашку чая и открытую банку малинового варенья. Мама мия, ёкрный бабай! Она еще в таких условиях умудряется что-то есть?!
        - А вот и мы! картина Репина "Не ждали"? - раздались веселые голоса, и, сбросив завесу невидимости, перед нашими очами предстали Марьяна и Лека. - А че не в настроении? - растерянно спросили они, глядя на мою кислую мину.
        - Он недоволен моей идеей! - обиженно попыталась воскликнуть Кира, но поперхнулась и болезненно откашлялась.
        - Какой идеей? - заинтриговались иттранки. - Это насчет Кретинова?
        - Ага, - закивала Кира.
        - А что именно? - шепнула Маришка.
        - Я решила наделать вонючих тараканов и подсунуть их дорогому историку. То есть Кретинову, - пояснила с усмешкой Кира, теребя тонкими пальцами конец толстой длинной косы.
        - Серьезно? - со счастливым в зюзю выражением лица вздернула Мариша брови.
        - Нет, прикалываюсь, - пискнула Кира.
        - Ой, а давайте мы с сеструхой их и подкинем? - предложила Лека.
        - Чур, я кидаю в борсетку! - подала голос Марьяна.
        - Ага, щас! - высокомерно возразила Лека.
        - Че щас? Я кидаю, и все!
        - Так, хорош выпендриваться! - подал я голос. - Я кидаю, и точка!
        - Ага, разбежал-л-л-с-си! - протянула Маришка, не дав сестре вставить слово протеста. - Давай своих тараканов.
        Кира вздохнула и завязала целлофановый пакет с каким-то малоприятным темно-коричневым нечто. Я догадался, что это и есть достославные туалетные тараканы.
        - Точно вонять будут? - недоверчиво спросила Маришка, рассматривая содержимое пакета.
        - Фирма гарантирует! - заверила Кира.
        Маришка кивнула Леке, и обе, накинув на себя невидимость, быстро и без лишнего шума покинули помещение.
        - Надеюсь, ты завтра придешь в школу? - поинтересовался я.
        - Не боись, на съеденье злому нехорошему Кретинову я тебя не отдам! - пообещала Кирка и вновь закашлялась.
        Кира.
        - Знаешь что, Адашева, это уже переходит всякие границы! Завтра чтобы отец был здесь!
        Я скромно потупила глазки и вперила взгляд в пол. Ага, я бы еще ножкой шаркнула, во картина Репина была бы!
        Короче, операция "Ы" прошла успешно. Марьяна и Лека благополучно закинули тараканов в борсетку Кретинова, и, разумеется, подумали на нас, то есть на меня. Эх, и я сейчас стою перед Кретиновым, а он читает мне нотации.
        День этот ваще какой-то бешеный. У Райки Корецкой весь день депресняк: у нее из кольца выпал камешек, и она от горя даже забыла сто первый раз глянуть в зеркальце. Маришка с Лекой передрались подушками так, что пух летел во все стороны, и моя комната ровным слоем покрылась снегом. Но я приду и заставлю убирать. Насорили они, а я не собираюсь тратить время на чужое свинячество.
        - Так, где голограммный круг? Ага... - Кретинов нажал на кнопочку в стене, и по кругу побежали маленькие разряды тока. Я все так же стояла, повесив голову и едва сдерживая смех.
        - Так, елы-палы, кого еще приспичило?.. О, Игорь Варфоломеевич! Очень, очень рад! - раздался папин голос.
        - Взаимно, - сухо кивнул Кретинов. "Да ты как с моим папой говоришь?.." - хотела вспылить я, но придержала гневную мысль в целях безопасности. - Вот только дочка ваша ведет себя не очень хорошо...
        - Ах, вот как? - старательно попытался папа изобразить на лице праведный гнев, но я-то папулю знаю лучше, чем кто-либо еще! И еще я знаю, что он мной очень доволен.
        - Да, вот так, - развел руками Кретинов и подманил меня рукой. - Адашева-младшая! Подойди-ка сюда.
        Я послушно дочикиляла до голограммного круга.
        - Так, рассказывай, - потребовал папа. - Или нет. Игорь Варфоломеевич, поведайте, пожалуйста.
        Кретинов поведал. С каждым его словом лицо папули приобретало все более и более довольное выражение лица. Да, он мной гордится.
        - Вот так вот, - подытожил Кретинов. - Я вас прошу, Ярослав Сергеевич, повлияйте на свое чадо, а то она меня со свету сживет.
        - Повлияю! - убежденно закивал папа. - Прям щас влиять буду!
        Я внутренне ликовала. Папа явно принял мою сторону!
        - Милости просим, - кивнул Кретинов.
        Папа повернулся ко мне.
        - Что ж ты семейство позоришь! - начал он. - Разве ты не знаешь, как вел себя в школе я? Или Славик? Это же не достойно поведения Адашевых! ПОЧЕМУ ТАК ХИЛО??
        - Ну, так получилось, - шмыгнула я носом.
        - В следующий раз если повторится все на таком низком уровне, ей-богу, ремня дам! А так молодец! - папа снова улыбнулся во все тридцать два зуба. - Хвалю! Сразу видно, наша кровь! Ты не стесняйся, обращайся, если вдруг идеек не окажется, ты же знаешь, всегда помогу! Ну, все, Игорь Варфоломеевич, будьте здоровы! - обратился он к Кретинову, чья физия медленно, но верно вытягивалась на протяжении нашего с папой диалога.
        - И вам того же! - выдавил историк.
        Голограммный круг погас.
        - Игорь Варфоломеевич, могу ли я идти? - пискнула я.
        Секунд пятнадцать тянулось тупое молчание, когда Кретинов наконец отойдет от удивления.
        - Иди, Адашева, - изрек он.
        Я, торжествуя, выскользнула из учительской. Эх, хорошо родиться в подобной семейке!..
        Вдоль по коридору неторопливо шел Гоги Вампиридзе, мракоборец, и я вдруг вспомнила про голос. "Передай мракоборцам..." - и все. Я решила частично исполнить волю просящего, и честно попыталась воспроизвести диалог с этим собеседником.
        Я несколько раз видела Гоги в коридорах и была разочарована. Ну что это за грузин? Ни фуражки, ни усов - только нос размером с гору Арарат, и все. Может, говорить будет с характэрным такым акцэнтом? Тогда, может, и заберу свои слова обратно.
        - Гоги, постойте! - окликнула я мракоборца и трусцой поспешила к нему. Он обернулся и остановился.
        - Я слушаю.
        Меня опять ждало глубокое разочарование, ибо характэрный акцэнт был выражен совсем чуть-чуть. Остался услаждать взор лишь нос.
        - Меня терзают смутные сомнения! - выпалила я. - Мне тут весточку мысленную прислали, вас, мракоборцев, касается. Я могу вам ее мысленно переслать!
        - Давай, - согласился Гоги.
        Ну, что ж, пожалуйста. Процесс передачи пошел...
        Загорелое лицо Гоги по мере передачи вытягивалось на кретиновский манер. Похоже, он об этом голосе что-то знает.
        - И как давно ты слышишь этот голос? - спросил он, когда диалог закончился.
        - В начале года был первый раз, а вот недавно - второй, - честно сказала я. "Может, у меня просто шифер би-би?" - шевельнулась мыслишка. Вполне возможно.
        - Что ж ты сразу не сказала? - рявкнул Гоги и припустил на всех парах к лестнице.
        "Ну, Кира, вот и вляпалась ты в историю", - подытожила я.
        Глава 8.
        Леха.
        Упс, упс, упс! Кретинов, Кретинов куда-то крадется! Мне тоже интересно. Заодно проверю, можно ли мне идти в разведку работать.
        Кретинов скрылся в углу, где подсобка. Я, крадучись вдоль стены, застыл соляным столбом как раз около поворота. Интересно, зачем он туда поперся? За запасным веником... или для передачи секретных данных? Черт, если второе, то надо срочно привлекать к возможному расследованию Маришку и Леку.
        Расследование, ха. Шерлок Холмс и доктор Ватсон, елы-палы. Или Швецова Марья Сергеевна и майор Винокуров...
        Вот, вот, вот! Процесс сбора компромата пошел!
        "Пароль - красные труселя. Шмель, нас кинули как лохов. Пчела".
        "Кто? Когда? Зачем?".
        "Самому интересно. Боюсь, что без этих двух стервозин дело не обошлось...".
        "Без каких таких стервозин?".
        "Без иттранок. Помнишь - Маришка и Лека? Ух они мои денежки поимели лет двенадцать назад...".
        "Стоп. Помню, помню. А откуда они взялись-то? Уж сколько времени ни слуху ни духу".
        "Сам малость фигею. Боюсь, что они могут своей энергией все нам испортить".
        "Да уж, те еще сволочи...".
        "Похоже, что без Адашевой дело не обошлось".
        "Достала уже эта Адашева со своим Хмыревым. Может, ты влюбился? Так предвзято к ней относишься?".
        "Ага, вот проведи у них денек историю, и я посмотрю, влюбишься или нет. Удивлюсь, если будет первое. А сейчас прощевай. Мне пора".
        "До скорого".
        Я почувствовал, что пора линять, поэтому просто прошел мимо так, что по мне и не поймешь, что я подслушивал.
        Да, компромат компроматом, а мало чего в нем понятно. Что за дело Кретинова? С кем он говорил? Откуда этот кто-то знает про нас с Кирой? Дела-а-а. надо найти сначала Киру и все ей рассказать, а уж потом, по возможности, - Маришке и Леке.
        Кира.
        Все, скоро доведу Евгения Матвеича до желтой горячки! Хотя ну что я такого делаю? Подумаешь, не выучила тысячу вольт, ну это же не такой повод для того, чтоб орать на меня!
        Я спешно семенила по коридору, стремясь подальше отойти от кабинета моего наставника. Вдруг на меня кто-то налетел сзади и обхватил за плечи. Сказать, что я испугалась - значит не сказать ничего. Сердце попросту ухнуло в пятки.
        - Кира, срочно требуется твоя помощь, - протараторил знакомый голос.
        Меня оттащили с середины коридора к окну. Я уже поняла, что это Марьяна.
        - Не пугай так больше, - проворчала я, но получилось недостаточно обиженно.
        - Хорошо, - кивнула Маришка так, словно бы и не слышала сейчас моей просьбы. - Кира, у меня к тебе дело...
        - Давай.
        - Как по-немецки будет "прораб"?
        Я поперхнулась. "Прораб", да еще и по-немецки... А как будет "прораб" на языке какого-нибудь южноафриканского племени ей не сказать?!
        - А я откуда знаю? - дернула я бровью. - И вообще, вам по пятьсот лет, и вы не знаете, как по-немецки "прораб"?
        - Знаешь, посидела бы ты в лампе двенадцать лет, я бы удивилась, если бы ты что-то помнила, - сморщилась Маришка.
        - Ой, ладно, ладно, не гони волну, - сказала я, примирительно подняв ладони вверх. - Не знаю я.
        - Жаль, - вздохнула Маришка. - Ну ладно, выкручиваться будем...
        Она развернулась и легким бегом побежала по коридору. Великолепные темно-рыжие волосы очень красиво колыхались в такт бегу, отчего у меня в душе шевельнулась зависть.
        - Стой! - крикнула я. - А в чем дело?
        Марианна на бегу повернула голову и махнула рукой, мол, неважно. Ну уж нет, мне важно!
        Я последовала за Маришкой, поднявшейся на третий этаж. Я, чего греха таить, включила сквозное зрение (спасибо Лехе!) и проследила с его помощью за передвижением младшей иттранки. Хм, кабинет химии. А там Лека и еще какой-то абсолютно незнакомый мне чувак.
        Я тихо подошла к прикрытой двери и стала слушать, не выключая сквозного зрения. Я видела, как Маришка наклонилась к уху сестры и что-то прошептала. На личике Леки отразился неподдельные ужас и изумление. Она вопросительно глянула на младшенькую, но та молча утвердительно кивнула.
        Я напрягла слух, потому что мужик, сидящий за учительским столом, что-то спросил у Леки, причем по-немецки. "Вот те раз! - офигело подумала я. - Немцы на Килли! Ой, что-то произойдет!".
        Лека, перед тем, как ответить, поелозила на стуле, еще раз мельком глянула на сестру и, помявшись, ответила:
        - Э-э-э, у-у-у, ы-ы-ы, мнэ-мнэ-мнэ... Группенфюрер!
        "Фриц" едва не завис в состоянии свободного падения на пути от стула до пола, а Маришка, стоящая за сестрой, по склочности характера взметнула руку вверх в приветствии рейха.
        В этот момент мне пришлось резко отпрянуть и сжаться в комок, ибо дверь распахнулась настежь, чуть не заехав мне по носу, а из проема на сверхзвуковой скорости вылетела Маришка и надежно впечаталась в противоположную стену, едва ее не проломив. Впрочем, было слышно, как затрещал кирпич, и вокруг Маришки начали распространяться трещины, в которых виднелась побелка и глина.
        Я опасливо глянула сквозным зрением на Леку. Та удовлетворенно потерла ладони и попыталась что-то вдолбить немцу, словно бы ничего и не случилось.
        Глянула на Марианну.
        - А подслушивать нехорошо, - прохрипела она. Я чувствовала, что она тщетно пытается пошевелиться.
        - Прости, - покаялась я. - Помочь?
        - Уж будь добра. Эх-х, я, похоже, щас размазана по стенке, как в третьесортном американском мультике...
        Я осторожно взяла Маришку за плечи и потянула на себя. Это оказалось трудно, поскольку от невообразимой противодействующей силы, передавшейся от стены, младшую иттранку словно бы парализовало. Она едва шевелила ногами, чтобы хоть как-то сохранить равновесие и конкретно на мне не повиснуть. Со стены, когда я ее отлепляла, посыпались кусочки темно-зеленой краски вперемешку с побелкой.
        Да уж, солидненькая вмятина осталась. Напоминает форму для выпечки. Ясно видны понятые вверх руки, четкий профиль, фигура и ноги. И вокруг всего этого дива куча трещин... От такой отдачи человек расплющился бы в лепешку, тогда как Марьяна просто была малость оглушена.
        Я пять минут поддерживала Маришку. Потом она стряхнула мои руки с плеч и помотала головой.
        - Фух, отошла, - выдохнула она и покачнулась. - Сволочь. Я же как лучше хотела...
        - Пошли ко мне, - предложила я. - Оклемаешься как следует. Вижу ведь - хреновато тебе.
        - Твоя правда, - согласилась Маришка, с некоторым удовольствием разглядывая вмятину в стене.
        - Не индефицируют? - спросила я, кивнув на "барельеф".
        - Куда им, - хмыкнула Марианна и, хищно блеснув кошачьими глазами, обернулась на дверь химии. Вытянула руку, сжала ладонь в кулак и резко дернула на себя. Пакостно захихикала, схватила меня за шкирдак и поволокла вниз.
        - Нам лучше слинять, - пояснила она на ходу. - Что щас буде-е-ет... Бедного немца три дня откачивать будут.
        Насколько я поняла, Маришка всего-навсего выдернула из-под Леки стул.
        Славик Адашев.
        Это куда летом мою сеструху угораздило прилететь? На Мартию? И за каким фигом? Блин, собственная сестра, а я о ее похождениях не знаю ровным счетом ни-че-го.
        Знаю только, что дура форменная. Я о мартийцах наслышан, и наслышан об их не очень хорошей репутации. Руппяне, которые хоть и прирожденные клептоманы, но кажутся рядом с ними шаловливыми ангелочками. Мартийцы же, если верить слухам, просто кровожадные психи, коль не скажешь чего похлеще. К счастью, узнать поподробнее, что собою представляют жители планеты Мартия, мне не доводилось, а вот сейчас довелось. Ух, в бой!
        Если честно, я слегка трусил. Да и удивительно ли не бояться, когда планета, на которой ты находишься, сущий рассадник головорезов? Тем более что землян мартийцы всегда не больно-то жаловали.
        А тут еще как назло город, который этими самыми мартийцами кишмя кишит! Ой, вляпался я в дерьмо по самое хочу. Вот почему всегда везет именно Кирке, а не мне? Она всегда сухой из воды и живой с Мартии выходит. Мне бы так!
        С другой стороны мало ли что на Мартии можно найти такое... э-э... редкое и интересное, что потом можно использовать в весьма корыстных целях. Мартийцы, они же ушлые, у них скорее всего можно найти кучу всяких прибамбасов со всех уголков Млечного Пути, начиная от каких-нибудь раритетных и заканчивая новоделом.
        На Мартии сейчас но-о-очь... Мартийцы очень любят ночь, они черпают в ней энергию, в отличие от остальных жителей Галактики. Ну разве что Нимра живет по таким же законам, как и дружественная ей Мартия. А нимриты, как и мартийцы, граждане очень непредсказуемые...
        Я тихо и аккуратно шагал по узким улочкам, вглядываясь в непроницаемую мартийскую темноту и опасливо оглядываясь. Да, темнота такая же темная, как и душа мартийцев... Тьфу ты, какого фига меня на философию тянет в такой момент?
        Хвоста нет? Нет. Значит, все отлично-о-А-А-А-А-А!
        Они тут канализационные люки заделывают хоть когда-нибудь? Тьфу, блин... Только они тут у них странные какие-то - пологий спуск, скользкий такой, как детская горка, только еще противнее. Наверное, для того, чтобы падать в люк незадачливым землянам было мягче...
        Спуск милостиво оборвался, и я кубарем плюхнулся рожей в весьма нечистую водичку. Теперь могу с гордостью отметить, что мартийцы тоже ходят в уборные.
        Смачно и нецензурно помянув предков мартийцев до пятнадцатого колена, я поднялся на ноги, едва удерживая равновесие. Это я в армии так научился материться, сеструха от зависти слюни пускала, когда я вернулся...
        Я глянул наверх. Нет, не выбраться просто так, а порталом опасно - могут запросто почуять чужеродное волшебство. Вот блин горелый...
        Я направился в неизвестном направлении, считай, на ощупь. Сквозное зрение не прокатит, а усиление зрения включать тоже рискованно, так что я, как водяная крыса, вслепую лазаю по каналюгам...Чтобы изменить документ по умолчанию, отредактируйте файл "blank.fb2" вручную.