Путь, №12 Чемпион Второй Пояс- библиотека РусЛит

Чемпион. Второй пояс Михаил Игнатов
        Путь #12
        Снова Второй пояс. У героя здесь есть немало долгов, а он не любит, чтобы они повисали на нем грузом. Он идет навстречу Небу свободный от всех обязательств. А еще Второй пояс полон врагов, которые тоже не прочь взыскать долги.
        График выхода глав - -

        «Каждый вторник, в 6.15 по Багдаду»
        • ТМ «Михаил Игнатов»
        Чемпион. Второй пояс
        Глава 1
        СПАСИБО ЧИТАТЕЛИ, ЧТО ВМЕСТЕ СО МНОЙ ПЕРЕБРАЛИСЬ В НОВУЮ КНИГУ. ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ГЕРОЙ И ЕГО ИСТОРИЯ ВАМ НРАВЯТСЯ. НЕСМОТРЯ НА ВСЕ НЕДОСТАТКИ И НЕКОТОРУЮ МРАЧНОСТЬ И КРОВАВОСТЬ. Я РАД. ДОВЕСТИ ЭТУ ИСТОРИЮ ДО КОНЦА ОДНОМУ БЫЛО БЫ НЕВОЗМОЖНО. СПАСИБО ВАМ ЗА ПОДДЕРЖКУ. ПОКУПКА ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ - ЭТО ВАШ ВКЛАД В ТВОРЧЕСТВО АВТОРА.
        Если вы хотите, чтобы история продолжалась, то жду вас на портале Автортудей:
        Двенадцатая книга цикла «Путь». Бесплатная первая книга здесь:


* * *
        Снова мгновение, когда вокруг ничего нет, когда мир словно моргает, уже даже привычное, ожидаемое и я, только что окружённый старейшинами сект, стою в одиночестве по пояс в воде.
        Под ногами твёрдое основание, легко просматриваемое сквозь почти чистую воду, над головой небо с клонящимся к закату или поднимающимся с рассветом солнцем, вокруг гладь болота и огромная, пустая голубая печать-круг, очерчивающая формацию Пути.
        Три вдоха я вслушивался в себя, в Прозрение, в боевую медитацию, в вяло скользящие потоки воды, а затем вскинул руки и захохотал.
        Да! Дарс побери этого безумного духа Изарда, я вернулся! Никаких тебе долгих лет непрерывных и отчаянных сражений, как он хотел. Никаких тысяч убитых сектантов за моей спиной. Обошёлся несколькими сотнями и половиной года.
        Как жаль, что безумный дух не может знать, что происходит вне его города. Но ничего, видит Небо, однажды я действительно приду к воротам города Тысячи Этажей и завалю их камнями!
        Опустив руки, я обратился к разделу карт. Передо мной развернулась надпись «Перекрёсток Тысячи Лотосов».
        Дальше я уже привычно скользнул мыслью по спискам к нужному и только чудом успел остановиться.
        Как-то я чересчур спешу. Вот было бы смеха, на самом деле нет, если бы я споткнулся на последнем шаге. Споткнулся до смерти. Своей.
        Покачав головой, я для начала стёр сектантские Указы над собой. Вот уж была бы глупость, попытаться войти в тайник Стражей, по-прежнему выдавая себя за сектанта. Подумав, я ещё и снял с себя маску, стянул личину Атрия, с которой уже невольно будто сросся.
        Вот теперь всё правильно, вот теперь всё так, как и нужно и можно вновь обратиться к жетону Стража.
        Формации.
        Зал Созерцаний.
        Мир снова моргнул, и вода исчезла, я оказался на сухом каменном полу, а вместо бесконечного дневного болота вокруг царила полутьма огромного подводного зала.
        Это точно то самое место.
        В центре зала всё то же круглое озерцо, из глубины которого сияет Сердце Стихии. К краю озерца ведёт дорожка грязи, оставшаяся от моего прошлого посещения. С меня и сейчас стекает вода, снова омывая рисунок камня и синий круг под ногами.
        Я оглядел купол свода. Сегодня здесь темней, чем в прошлый раз, вода снаружи купола почти чёрная. Видимо, сейчас там ночь.
        И пусть. Я не собирался глазеть сквозь стекло в поисках нового Змея. Во мне ещё плещется воспоминание о шторме, о буйстве моей стихии. Если это не лучший момент для того, чтобы коснуться Сердца Стихии и, наконец, уничтожить остатки тьмы в себе, то я даже не знаю, что можно считать лучшим моментом.
        Моя рука коснулась кисета. В любом другом месте я бы достал Флаг, чтобы Призрак охранял мою медитацию. В любом другом месте Альянса. Делать же это, находясь в тайном месте рухнувшей Империи было бы глупо.
        Здесь не было никого долгие десятилетия. Это место Стражи сохраняли специально для меня. Что бы они в моём отношении ни задумали.
        Я подумаю над этим позже. Когда стану Предводителем Воинов. Три года, Виостий? Я управился за два, как и хотел Клатир. Он, видимо, верил в меня больше.
        Я вытащил из кисета один из артефактов Фатии. Жабры ловцов даров моря. Увесистый кругляш, позволяющий забыть о том, что тебе нужен воздух.
        Не знаю, как это работало, но пока он на мне, можно спокойно дышать под водой. Главное, широко не открывать рот, когда дышишь, иначе можно нахлебаться.
        Миг и я шагнул с края озера, рухнул в его бездонную глубину, прижимая к груди ещё один амулет, на этот раз работы Древних. Тяжеленный амулет из Ордена, который позволял создавать мастеру Указов двухцветные печати. И нет, я не собирался накладывать печать на Сердце Стихии. К чему это безумство? Артефакт нужен мне сейчас только для того, чтобы камнем уйти на дно.
        Не знаю, что бы сказали другие мастера Указов, видя, как я использую такой ценный и уникальный артефакт в качестве простого груза для ныряния. Но для меня главное результат. Не моя вина, что среди моих вещей эти два артефакта для Указов самые тяжёлые.
        Хотя, конечно, с дном я погорячился, не прошло и пяти вдохов, как я уже погрузился достаточно глубоко, глубже мне просто не нужно, а артефакт исчез в кисете, сменившись другим, гораздо легче.
        Отсюда, из-под воды, Сердце Стихии выглядело совсем по-другому. Не знаю уж, в чём тут дело. В том, что оно стало ближе или в том, что вода теперь по другому искажала его очертания, но мне то и дело казалось, что его границы исчезают, словно оно пытается стать единым с той водой, в которой зародилось.
        Два гребка и я остановился в половине шага от него. Закрыл глаза и застыл, погрузившись в ощущение стихии.
        Потоки воды неторопливо скользили мимо меня, рассказывая о себе и той безумной глубине, с которой поднялись одни из них и куда стремились другие. Что там Фатия рассказывала мне о море и его глубине? Похоже, что это крохотное в поперечнике озерце Зала Созерцания могло бы поспорить глубиной с морем Итреи.
        Потоки, поднимающиеся снизу, ещё помнили, как они были стиснуты там, на бездонной глубине и шептали мне, что если бы я осмелился погрузиться туда, то они бы раздавили меня в лепёшку, невзирая ни на прочность моего тела, ни на наше родство.
        Я верил этому. Я слышал в их шёпоте отголоски той безумной мощи моря, которую испытал во время шторма. Что такое один идущий к Небу невеликой силы перед лицом стихии?
        Я открыл глаза и впился взглядом в Сердце Стихии, в Сердце Воды.
        Ну, что хранится в тебе?
        В нём было всё.
        В нём было прохладное, вязкое, душащее касание густого тумана.
        В нём было тягучее, едва уловимое движение болота, готового тебя поглотить.
        В нём была звонкая капель утреннего дождя.
        Сияние радуги на водяной завесе у подножия водопада.
        Ревущие потоки горной реки.
        Журчание лесного ручья.
        Благость первого весеннего ливня, дающего жизнь истосковавшимся пустошам.
        Прохлада вечернего озера, в котором утонули звёзды.
        Солёный утренний ветер моря.
        Рёв срывающегося в пропасть водопада.
        Бесконечность моря.
        Сокрушающая всё и всех мощь моря, в объятьях которого даже пиковый Мастер Духовной Силы не более чем соринка на волнах.
        Я ощущал всё это. Ощущал всё то, что видел в своей жизни, что испытал, чего коснулся и во что погрузился. Ощущал всё и ещё немного больше.
        Никогда я не видел гигантских водоворотов в море и даже не представлял, что такая вещь может существовать. Но сейчас, когда сияние Сердца Воды пульсировало передо мной, пульсировало внутри меня - я видел этот водоворот. Я ощущал его, я ощущал, как он засасывает огромный корабль, с каждым оборотом затягивая его всё глубже и глубже.
        Я был этим водоворотом, я желал утопить этот корабль и сотни людей, которые бегали на его палубе. Я был падающим на лес дождём, который желал напитать иссохшую землю, утренней росой, встречающей солнце, новорождённым родником и затхлой лужей, которую жадно выпил мучимый жаждой шакал, я был небесно-голубым морем, я был тяжёлой серой тучей над ним.
        Я был морем и тянулся к небу, и я был Леградом и тянулся к Небу. Я был стихией и я был человеком, идущим.
        А затем я увидел в Сердце Воды себя.
        Моё тело оказалось буквально пронизано стихией. Темнота тела сменилась мягким синим сиянием, меридианы были наполнены лениво плывущими змеями воды.
        Раньше я планировал создать в теле как можно больше Синего Жемчуга, чтобы создать запас стихии для борьбы за Тау-Ча-Крон. Теперь я знал, что, становясь Предводителем с помощью Сердца Стихии, - это совершенно не нужно.
        Единственную Жемчужину в своём теле я развеял одним только желанием. Вот она есть, толстая, несокрушимая, удерживающая в себе тьму, а вот её нет.
        Несколько вдохов я наблюдал за тьмой, но она даже не подумала выглянуть из своего убежища. Впрочем, если бы я видел вокруг столько сотен нитей чужой стихии, то тоже не подумал бы храбриться и не пытался напасть.
        Но сегодня это тьме не поможет. Время, когда я не мог позволить себе даже коснуться стихией узла Тау-Ча-Крон - миновало. Сегодня я верну себе своё тело, сегодня каждый узел моих меридианов будет только моим.
        Вместо сотен нитей стихии вокруг Тау-Ча-Крон их были уже тысячи. Мягкое синее сияние тела вне меридианов сменилось ослепительным светом, нити, змеи воды, туман стихии, капли, струи и все остальные образы воды, которые я только мог придумать, сплетались там, скользили друг возле друга, проникали друг в друга, становясь всё плотней и плотней.
        Вот это уже тонкие звенящие ручьи, вот потоки реки, чаша озера, а вот уже несокрушимая толща моря.
        Я улыбнулся и приказал.
        Вперёд.
        Моя стихия взметнулась волной и с рёвом нахлынула на Тау-Ча-Крон, ворвалась в его пределы, стиснула жалкие клочки тьмы в своих объятьях, а спустя миг поглотила, раздавив в своих тисках.
        Если тьма и пыталась бороться, то я этого не заметил. Если она и уничтожила часть моей стихии, то я этого не ощутил.
        А волны моря всё продолжали наполнять Тау-Ча-Крон. Раздутый во много раз больше нормального он принимал в себя их все. Потоки воды, струи ручья, капли дождя. Туманы, водопады, реки, озера. Всё, что я видел в своей жизни, всё, что я ощущал за время своего пути к Небу, всему находилось место в моём новом средоточии.
        А я, помня советы старика Тизиора, всё продолжал выискивать в себе все воспоминания о воде. И не только в себе. Образ гигантского водоворота, подаренный мне Сердцем Воды, образ падающего в море дождя тоже нашли своё место в создании средоточия.
        Я усердно вливал стихию в Тау-Ча-Крон, жадно поглощал её из бездонного озера, что окружало меня, из Сердца Воды.
        Тау-Ча-Крон, долгие два года полный тьмы, начал сиять голубым. Затем голубой цвет сменился синим.
        Но мне всего этого было мало. Старик сказал, что нужно идти до предела, что у меня будет только один шанс в течение горения большой палочки. И что только от меня будет зависеть, насколько качественным выйдет моё второе средоточие. Ведь размер - это ещё не всё.
        Поэтому я старался.
        Синий цвет Тау-Ча-Крон сменился тёмно-синим, мрачным. Как предштормовое море или… ночное небо.
        Моя стихия замерла, не в силах больше найти себе места в будущем средоточии, выплеснулась наружу, закрутилась вокруг него водоворотом. Я нажал ещё, попытался буквально впихнуть туда ещё нитей, тумана, потока, змея воды. Ну хоть что-то!
        И ничего не вышло.
        Я ухмыльнулся. Предел достигнут. Ещё десять-двадцать вдохов и в моём теле появится второе средоточие, сделав меня Предводителем Воинов.
        Но эти вдохи миновали, затем прошло ещё столько же, а мрачного тёмного цвета Тау-Ча-Крон и не думал преображаться. Я стиснул зубы.
        Дарсов старик, так вот цена твоих советов? Всё ли ты, сектант, поведал имперцу? Мог ли ты вложить в свои советы скрытый яд, умолчать о чём-то важном, чтобы моя попытка обернулась провалом?
        Я перебрал все свои воспоминания, в которых над стариком успокаивающе тлела вязь Правды и твёрдо ответил себе: «Нет. Старик ни о чём не умолчал. Когда он говорил, что рассказал всё без утайки, то не лгал. Ни мне, ни себе.»
        А значит, всё дело только в нерадивом ученике. Создать средоточие из своего понимания воды? У каждого идущего, даже пройди двое одними реками, будет своё понимание? Похоже, я что-то упустил, похоже, я собрал не все воспоминания.
        Одно за другим я вновь принялся кропотливо перебирать свои воспоминания о воде, о своей жизни, обо всём, что у меня было связано с водой. С самого начала. С самых первых своих воспоминаний. С пустоши Нулевого круга.
        Неожиданно своё место в Тау-Ча-Кроне нашлось и воспоминанию о жажде, когда ты под вечер возвращаешься домой с пустым бурдюком, воспоминанию о первых попытках Закалки меридианов и плывущих в воздухе голубых нитях, о прыжке в реку, о жадно впитывающей влагу иссохшей земле на огороде деревни, о бочках с водой во дворе бурсы Школы, рядом с которыми так приятно медитировать, о воде ручья в лесах Морозной Гряды, которая так приятно холодила раны, нашлось и место разговору Виликор о застывшей воде. Вперёд, к тёмному шару скользнуло хрупкое ощущение замершей в странном равновесии воды.
        Но на этом странности не закончились. Я шёл от воспоминания к воспоминанию. Одни за другими в мыслях мелькали воспоминания о прожитых днях. Город Тысячи Этажей с его водопадом и ледяной беседкой сменился жизнью у моря, его рассветами и закатами, его солёными ветрами, а затем…
        А затем я неожиданно вспомнил струи крови на площади перед дворцом главы секты Жуков. Вспомнил, как они пульсировали под ногами, сплетались в Марионетку, вспомнил, как их биение предупреждало меня об опасности.
        И вперёд, к Тау-Ча-Крон скользнуло это ощущение биения воды, бьющей в ушах в такт сердцу, и тут же Тау-Ча-Крон раздался в размерах, начал разбухать, принимая в себя всё новые и новые потоки стихии из водоворота вокруг себя, не теряя при этом глубины цвета.
        Я же не позволил себе даже изумления, сосредоточившись на том, чтобы не упустить этого шанса и вливал, вливал в него всё, что только было в пределах моего тела и всё, что мог добыть за его пределами.
        Но, наконец, всё закончилось, средоточие прекратило свой рост, поглотило почти всё, что было вокруг него, заставив истончиться круговорот. Наконец, сформировало свои границы, закрутило потоки внутри себя и создало истоки, а затем застыло, невзирая на ручьи стихии, которые я пытался в него вливать. Пытался и не мог.
        Только тогда я позволил себе посторонние мысли.
        Старик, конечно, рассказывал об этом. Обычное дело для того, кто прошёл все этапы формирования средоточия своей стихии. Но также старик говорил, чтобы я, со своим распухшим узлом Тау-Ча-Крон, на подобное даже не рассчитывал, что у меня и так есть заготовка, превышающая размерами все разумные пределы.
        Возможно, дело в том, что опыт старика не включал использование Сердца Стихии. Ни он сам, и никто из его учеников не встречали подобное сокровище и даже представить себе не могли, сколько в нём хранится стихии и его тайн.
        Даже я, который уже видел Сердце Стихии вблизи, который видел, как Зотар использует его для Возвышения, который знал, что Сердце Стихии может подтолкнуть в Возвышении целый отряд идущих, не представлял, сколько в нём стихии.
        По той простой причине, что Воин, пытающийся только нащупать свой путь Мастера, и не способен в полной мере ощутить эту самую стихию. И уж тем более не способен её использовать. Он может только пропустить её через себя, уловить намёки на её присутствие, движение, законы и сохранить всё это в себе, чтобы начать путь Мастера Духовной Силы, способного с помощью поддержки стихии использовать техники непрерывно.
        Миг отдыха, который я себе выделил, закончился.
        Теперь я должен был впервые пустить стихию в дело. И нет, совсем не так, как уже привык за многие месяцы и недели. Не циркулировать в меридианах, обретая вязь татуировки Единения, не выплёскивать из себя, отравляя противников.
        Сейчас мне нужно было использовать стихию так, как я не делал со времён Первого пояса. Отправить стихию из средоточия вовне, чтобы напитать ей узлы. Новые узлы новых меридианов, истоки которых я отчётливо различал в средоточии.
        Вернее, не так. Половину истоков, которые вели к старым меридианам духовной силы, мне даже не нужно было пытаться различить. Средоточие разбухло так сильно, что почти касалось ближайших к нему узлов, короткие меридианы от средоточия к этим узлам и превратились в истоки на границе средоточия.
        Именно через них я в конце вливал стихию, и они больше напоминали застывшие водовороты, чем привычные мне истоки первого средоточия.
        А ещё, во мне хранилась память всех тех Предводителей Воинов, что записали своё понимание набора техник Роака в свитки. Я десятки раз видел, где начинаются их истоки меридианов стихии.
        Всё, что мне нужно было, это сделать поправку на размеры своего невероятного средоточия, чуть приглядеться и вспомнить Школу и свой первый открытый узел духовных меридианов.
        Новый этап, новые правила, так старик?
        Стихия в средоточии колыхнулась, надавила на исток и выплеснулась за границы своего вместилища.
        Не просто выплеснулась, а словно проросла меридианом, с каждым мгновением всё чётче и чётче проявляя его в темноте тела.
        У Предводителя Воинов нет этапа Закалки, когда в теле закаливаются меридианы, становясь всё отчётливей и отчётливей. То, что в моём теле два года циркулировала стихия, ничего не значит. На этом этапе всё по-другому.
        Средоточие стихии было огромным и стихия быстро закончила свой путь. Темнота тела расцвела призрачным, зыбким узлом, в который стихия ухнула, словно в бездонный колодец.
        Точно такой, в каком я сам сейчас висел напротив Сердца Стихии.
        Позволив себе краткий миг усмешки от этого сравнения, я толкнул стихию из средоточия в следующий исток. Начал создавать новый меридиан.
        Каждое из первого стихийного созвездия моего набора Роака требовало пятнадцати открытых узлов. Разных.
        Нет, я, конечно, мог сосредоточиться только на одном меридиане, только на одном созвездии и только на одной технике. Я, в общем, так и собирался поступить, повторив опыт Возвышения Воина, когда я открывал узлы только для нужных мне техник, но не попробовать я не мог.
        Первый узел для Поступи потребовал от меня сотню, быть может, две сотни вдохов.
        Второй узел, который я начал открывать для созвездия Когтя, потребовал от меня чуть больше времени.
        Третьим вновь стал узел для Поступи и он открывался почти тысячу вдохов. Четвёртым стал узел для Когтя, и он открывался почти две тысячи вдохов.
        Для того, чтобы уловить суть, этого уже было достаточно, но удержаться от гримасы разочарования я не сумел. Сложность открытия нарастала очень быстро. Старик упоминал и об этом, но я не ожидал такого быстрого роста.
        Хотя…
        Возможно, я слишком предвзят.
        Если обратиться в своё прошлое новорождённого Воина, то за ночь, за двенадцать тысяч вдохов я открыл в Школе меньше десяти узлов.
        Но там я пользовался помощью возвышалки и едва успевал вливать в меридианы духовную силу, которая распирала моё средоточие.
        Здесь и сейчас у меня не было возвышалки для этапа Предводителя Воинов. Я пользовался только тем, что получил из Сердца Воды.
        Ничего меня не распирало, притока стихии извне почти не было. Во всяком случае, в сравнении с тратами двух бездонных колодцев узлов, которые я наполнял. Средоточие пустело и как бы оно ни было огромно, но рано или поздно оно покажет дно.
        Я с досадой вздохнул, осознав, что впереди у меня долгие дни, недели и месяцы кропотливого сбора стихии и продолжительные медитации над каждым узлом.
        Вот сейчас бы мне не помешало оказаться в землях Итреи с её богатством стихии вокруг. Но чего нет, того нет.
        Полного стихийного средоточия мне хватило на шесть узлов.
        На миг меня кольнула досада, что для Поступи этих узлов всего четыре, а два потрачено пока впустую, но я быстро задавил в себе это чувство.
        Открыл глаза и едва удержался от того, чтобы не завопить от радости.
        Вовремя вспомнил, что нахожусь на глубине и просто нахлебаюсь воды. Вернее, даже не вспомнил, а ощутил сковывающее неудобство мокрой одежды.
        Удивительно, но давления воды на плечи словно и не было. Проверяя себя, я поднял руку. Она двигалась с затруднением, преодолевая сопротивление воды, с этим всё было по-прежнему. Но вот даже намёка на неудобство от нахождения на глубине я больше не ощущал.
        Спохватившись, что не вижу Сердца, крутанулся на месте. С облегчением выдохнул. Вот оно. Крохотное, тускло светящееся.
        Честно говоря, я увлёкся, целиком погрузился в себя и свою борьбу за создание стихийного средоточия и потянул из Сердца больше, чем собирался.
        Рождение Сердца Стихии невероятно редкое событие. Восстанавливать же свою силу ему гораздо легче, чем появиться вновь.
        Я не хочу быть единственным, кто получит выгоду от этого места. Пусть через десять, двадцать, пятьдесят лет ещё один Страж получит возможность стать здесь Предводителем Воинов.
        Хорошо, очень хорошо, что Сердце уцелело, невзирая на мою невольную жадность.
        Я скользнул ближе, наслаждаясь тем, как естественно теперь я то ли плыву, то ли раздвигаю со своего пути потоки воды. Протянул руку, словно беря мерцающее синим Сердце Воды на ладонь.
        Расти, жди следующего идущего. И прости, что я воспользовался твоей силой. Таков мой путь к Небу.
        Затем я перевёл взгляд вниз, прислушался к себе, к потокам, к воде.
        Нет. Дно есть. Но оно так безумно далеко, что я не уверен, что мне хватит дня, чтобы достичь его.
        Зато уверен, что, даже если я попытаюсь это сделать, то не сумею. Не хватит прочности тела, чтобы удержать на плечах эту безумную толщу воды.
        Значит, не сегодня. Значит, не Предводителем.
        Десять вдохов и я всплыл, выбрался из озера и рухнул на камень пола, бездумно пялясь на свод.
        Темно. Нырял было темно, вернулся по-прежнему темно.
        Ну и ладно.
        Неожиданно накатила усталость, глаза закрылись словно сами, словно победив волю и силу Предводителя Воинов.
        С этой мыслью я и проснулся.
        Я - Предводитель Воинов!
        Вскинулся, оглядывая посветлевший зал. Наконец, захохотал, вскинув руки.
        Жаль, очень жаль, что я здесь один и мне не с кем поделиться своей радостью. Вот бы рядом была мама. Или Лейла. Было бы интересно сравнить наши достижения. Насколько она сильней меня сейчас?
        Но рано или поздно я приду к вам, и мы снова будем жить вместе.
        Не торопясь, я встал, сменил одежду, которая высохла на мне, собравшись в странные складки.
        И только потом принялся проверять себя и свои новые силы.
        Стихийное средоточие всё так же поражало. Совпадение, но размером оно оказалось почти так же велико, как исчезнувшая Жемчужина-тюрьма для тьмы. Огромный, тускло сияющий шар в голове, занявший почти всё свободное место между узлами духовных меридианов.
        Теперь, если я буду использовать техники духовного ранга в полную силу, то у меня раньше будет заканчиваться духовная сила в первом средоточии, чем стихия во втором. Если сравнивать со стариком, то мой запас стихии раз в шесть больше его. Увидеть бы его глаза, узнай он, старый сектант, об этом.
        Так, с самодовольной улыбкой, я выплеснул из тела стихию. Она, послушная моей воле, принялась трансформироваться вокруг меня, то стелясь туманом, то скручиваясь нитями, то рассекая воздух острыми каплями.
        Итогом, венцом моих тренировок стали десятки змеев воды, которых я заставил кружить вокруг меня.
        Мне срочно нужен кто-то, на ком я могу проверить всё это.
        А ещё, нужно восстановить стихию. Эти пробы сил израсходовали то немногое, что накопилось за время сна во втором средоточии.
        Только не здесь. Я с сожалением огляделся и повторил про себя. Только не здесь. Сердце Воды и без того слабое и истощённое. Не стоит забирать у него те крохи стихии, что здесь кружат.
        Напоследок я обошёл Зал Созерцаний. За стеклом становилось всё светлей, там явно утро сменялось днём. Само стекло было прозрачным, чистым, словно и не было для него почти четырёх сотен лет забвения. А вот вода оказалась мутной. Сейчас отсюда не вышло бы созерцать и наслаждаться видом. Его, вида, просто не было.
        Зато дважды я видел тень Змея в воде.
        Хороший был бы противник для проверки моей силы, но мне всё же лучше послабей, зато побольше числом, чтобы сравнить, что смертоносней - нити, туман или же змеи воды?
        Стоя посреди синего круга я обернулся и глубоко поклонился, прикасаясь кулаком к ладони. Спасибо за помощь в Возвышении, Сердце. Когда-нибудь я вернусь и проверю, как ты здесь.
        Почему бы и нет? Всё же я Страж, пусть пока и самого низкого ранга. Но уверен, это изменится, а Стражи могут перемещаться между Поясами.
        Потянулся мыслью к жетону, формациям, выбору места.
        Перекрёсток.
        Миг и над головой вечернее небо, вокруг болото, а я по пояс в воде.
        Ещё окрылённый желаниями, успехами, ощущением бьющей в меридианах новой силы я тут же повторил вызов формации Пути и увидел те же два места, что предлагал мне Пробой, сломанный сектантами Путь в землях Итреи.
        Вернее, на острове недалеко от берегов тех земель. Но это неважно.
        Равнины Рассветов.
        Ступени Плачущего Водопада.
        Жаль, что возможность перехода есть, но нет смысла. Я не стану ближе к землям Небесного Меча.
        Потребовал:
        «Переход в Павильон Познания Седьмого Мудреца».
        «Массив назначения заблокирован для прибытия».
        Никакого изменения. И всё же думаю, что это хорошо. Раз недоступен, то Академия по-прежнему хранит свои тайны и придерживает их для тренировки учеников.
        Значит…
        Я огляделся, пытаясь понять, где какая сторона света и куда мне идти своими ногами. Кажется, туда. Но сначала медитация.
        Здесь было слишком глубоко, чтобы сесть, но я запнулся лишь на вдох, не более, а затем подогнул ноги, скрываясь под водой с головой. Стоило ли менять мятый халат на свежий и сухой?
        На колени лёг Крушитель, прижимая меня ко дну и давая устойчивость, а амулет Фатии я так и не снял с шеи после прорыва у Сердца.
        Мне не нужны были глаза - вода и так сообщала мне обо всём, что находилось в ней на сотни шагов от меня. Как бы ни было грязно за пределами Перекрёстка, как бы ни было топко болото, но его основой всё равно оставалась вода. Она пронизывала собой ил, грязь и находила себе путь, донося до меня малейшее движение.
        Змея не было. Даже жаль.
        Да и стихии оказалось маловато, особенно, учитывая размер моего средоточия. Теперь я по-другому глядел на закон, который заставлял большую часть прорвавшихся за предел, поднявшихся на очередную ступень Возвышения, переселяться в другой Пояс. Это даже не прихоть, а скорее необходимость.
        Для Мастера Духовной Силы стихии во Втором поясе было достаточно. Он мог познавать её, возвышаться и двигаться к Небу.
        Для Предводителя Воинов её здесь было мало. Я сидел, с головой погруженный в свою стихию, но нитей её сущности, которые я мог бы поглотить и влить во второе средоточие, здесь было мало. Этого «мало» хватило бы мне раньше на то, чтобы оплести средней длины меридиан, но во втором средоточии это «мало» лишь едва прикрыло дно небольшой лужицей.
        Неудивительно, что Клатир в своё время под страхом смерти заставил меня перейти во Второй пояс. Пытаться возвышаться в месте, где мало силы Неба - это, скорее, наказание. Тюремный Пояс ведь для этого и предназначен?
        Потому-то талантов сразу отсюда и выдёргивают. Для них жизнь здесь лишь потеря времени. Хотя тот же Ярим, мальчишка-Мад, даже не заметил, что теряет здесь время.
        Значит…
        Я вернулся к Малому Испытанию Стражей, которое проходил в Миражном. Какие у меня были там достижения?
        Размер средоточия - средний.
        Самодовольно ухмыльнулся. В Миражном, в Малом Зале Стражи я выпил Малый Росток Средоточия. Затем… Затем было ещё много чего, много путешествий, испытаний, сражений, зелий и духовных камней, которыми я восполнял свои силы. Теперь думаю, что для второго средоточия я получу другую оценку. И впрямь, рана, сожжённые года и бедствие обернулись для меня благом. Вернее, я сумел с помощью многих людей обернуть всё это во благо.
        Талант к Возвышению - низкий.
        С этим соглашусь и снова сравню себя с Яримом. Рядом с ним я просто мусор рядом с драгоценным камнем.
        Сродство со стихией - низкое.
        И это тоже в прошлом. Я выпил с тех пор Малое и Среднее зелье Древних, которые должны были повысить моё сродство. Я почти целиком поглотил подарок Клатира - Сердце Воды.
        Восстановление сил - низкое.
        Вот сейчас моя главная беда. Будь мой талант в этом выше, то и скудность силы Неба меньше бы заботила меня. Я бы сумел поглощать больше, я бы сумел восстанавливаться быстрей.
        Проверка понимания - высочайший.
        Тот самый талант, который я долго считал не особо важной штукой, который лишь помогал мне экономить немного времени на изучении техник. Вот только чем дальше по дороге Возвышения, тем больше у других уходит времени на изучение техник. И дело уже не в днях или неделях, а в месяцах. Чем дальше, тем чаще они выбирают - что оставить и выучить, а что отложить в сторону и забыть навсегда.
        Тот самый талант, на котором я собираюсь построить свою собственную дорогу к вершине Возвышения.
        И есть ещё одно. Ещё один талант, на который проходила проверка в том испытании.
        Дух бойца - вне категорий.
        Что, что, а убивать я умею. Да и самих схваток никогда не избегаю, а наоборот, наслаждаюсь ими.
        Что мне рассказывал Клатир? Хорошие времена порождают слабых людей? Интересно, проходи то Малое испытание Стражей Сареф Тамим, не сломал бы он испытание? Или просто тоже получил бы оценку - вне категорий измерения?
        Не столь важно. Главное, что теперь, воспользовавшись подсказкой из прошлого, я отчётливо осознал свои слабые стороны. А ещё вспомнил, что их возможно исправить. Сродства со стихией мне, пожалуй, уже хватит. Можно ли найти в запасах магистра Ордена зелья, которые добавили бы мне таланта в восстановлении сил? Пока не доберусь до него, не вернусь в Орден, не узнаю.
        Пока же, мне ничего не остаётся, как снова использовать костыли.
        Я уже начал вставать, как мне в голову пришла новая мысль. Я замер, а затем и вовсе опустился обратно, вновь погрузившись под воду.
        Талант, да? Свой путь, да? А с чего ты решил, Леград, что этот путь будет узок, словно тропинка? Неужто для Форм ты используешь другую духовную силу? Неужто, даже используя другую духовную силу, ты не сумеешь провернуть свой трюк?
        Пробы сил показали, что вставать и впрямь не требуется. Но вот остальное… Остальное, к сожалению, не давалось. Я надеялся - пока не давалось.
        Чтобы воспользоваться Круговоротом, мне всё же пришлось раскинуть руки, иначе циркуляция срывалась. Ясно было одно, что меня снова ждут тренировки. Ещё и с ним. Да и со всеми остальными Формами тоже. Как будто новая ступень Возвышения добавила времени в сутках?
        Но даже Круговорот не заставил появиться Змея. Похоже, что за эти два года место хранителя Перекрёстка так и не занял Зверь похожей силы. Зато другой мелочи и не очень, привалило изрядно.
        Трёхцветный Сон принёс с собой ещё одно открытие. Вернее, подтверждение прошлого наблюдения.
        Цветок Вора Трав действительно побледнел, когда я вытянул одну из нитей его оков для Указа.
        Это означало, что запасы души в подарке Стража Виостия конечны. Во-первых. А во-вторых, намекало, что нити, которыми я сковал метку Вора, вытягивают из неё основу, ту самую душу, что вложил неизвестный мне сектант Властелин.
        До сих пор не понимаю, для чего на Хребте Трав понадобился такой сложный способ. Убить нарушителя на месте было бы проще, быстрей и потребовало бы меньше сил. Наверное.
        Разве что защита от случайной смерти? Но по тому, что я видел, не сказал бы, что глав сект и вольных городов так уж заботили случайные смерти простых идущих и вообще их смерти.
        Но, как бы там ни было, эта метка тоже обернулась для меня удачей, позволившей не только получить путь домой, вернее, во Второй пояс, но и позволила мне освоить новые грани своего таланта Указов.
        И раз уж я потратил на слабых болотных Зверей невосполнимый пока ресурс, то я постараюсь получить с них наибольшую выгоду. Для начала в качестве тренировки, а затем и как простой ватажник.
        Символ Сон исчез с ближайшей твари, больше похожей на огромную пиявку с зубами длиной в мой палец.
        Её Возвышение было всего лишь Воин. Разница в два этапа позволила одной только моей духовной силе уничтожить её. Я бы сказал, что давление моей силы буквально выдавило из неё жизнь. Или… Или выжгло её ядро, покрыв его трещинами.
        Я отряхнул ладонь от крошева ядра, убрал распотрошённую тушу в кисет, прикинул расход силы и снял Сон со следующего Зверя, ядовитой лягушки.
        Её встретила нить стихии. И мой стихийный яд подействовал безотказно. Едва ли не пиковый Воин, Зверь судорожно забился в воде, а затем затих. Пять вдохов.
        Следующий. Только теперь будет туман.
        Только Звери-Мастера могли сопротивляться моему духовному давлению и моему стихийному яду. Им хватало сил добраться до меня вплотную. На расстояние Крушителя.
        Некоторым хватало ума попытаться сбежать. Но ведь не после того, как я потратил на них трёхцветный Указ?
        Кстати, в следующий раз нужно попробовать создать такой же, но с помощью артефакта Жуков. Конечно, тренировка своих сил - это хорошо, но раз я пока не знаю, как их восполнять, значит, их нужно беречь.
        Тридцатого или сорокового Зверя встретил змей воды. Не в первый раз, ведь я чередовал все формы стихии в этой тренировке. Вот только результат в этот раз оказался совсем не таким, как обычно.
        Зверь этапа Мастера, Болотная Серая Крыса, у которой ватажники ценили мех и железу, привычно не сумела защититься от змея воды, и тот беспрепятственно проник в неё. Вдох ничего не происходило, а вот затем Крыса забилась в судорогах. Ещё два вдоха и она погибла.
        Уже одно это было необычно, но когда я шагнул ближе, чтобы достать из воды её тушку, то застыл в изумлении.
        Вокруг неё в прозрачной воде чаши Перекрёстка расплывалось кровавое пятно. Было такое ощущение, что Крыса попала под удар какой-то техники, а не стихийного яда. Кровь сочилась не только из пасти, но и из глаз, ушей и… в общем, из всех отверстий её тела.
        Больше того, стоило мне начать её потрошить, как я убедился, что она и внутри страдала от кровотечения. Брюхо оказалось наполнено кровью, словно яд моей стихии где-то разъел её внутренности.
        Теперь я встречал Зверей только змеями воды.
        И все они всё так же страдали от яда в той или иной степени, но упорно стремились убить меня и доживали до встречи с техникой или Крушителем.
        Понадобилось ещё больше полусотни Зверей, чтобы очередной вновь изогнулся в конвульсиях смерти.
        Вот только на этот раз никакой кровью он не истекал. Трудно истечь тем, что замёрзло в твоих жилах.
        Я стоял по пояс в воде и тупо глядел на тушу, которая проросла ледяными иголками. Они медленно таяли в тёплой воде, а я так же медленно ворочал в голове мысли.
        Как?
        Как это возможно?
        Моя стихия вода, а вовсе не лёд. Да, помнится, в городе Тысячи Этажей Виликор советовала попытаться продлить моё понимание стихии чуть дальше, чем обычная вода, дотянуться до родственного льда.
        Но разве я сумел это сделать?
        Разве то неожиданное воспоминание о ледяной беседке Виликор, когда я создавал второе средоточие, могло это означать?
        Впрочем, у меня и другого объяснения нет.
        Недавно это воспоминание о льде и воспоминание о крови Кровавой Марионетки словно подтолкнули создание второго средоточия, стали той малостью, которой мне не хватало, чтобы создать его границы и истоки.
        Но… Разве только они? И как это возможно, всё-таки? И что это может мне дать?
        Ближе к утру я проверил всё, что только можно было и столько раз, на сколько мне хватило терпения и стихии, трижды сменив место тренировки и трижды используя Круговорот и Ярость Зверей.
        Мои новые странности стихийного яда действовали сами по себе. Я не мог ими управлять. Они проявляли себя и с нитями, и с туманом, и с каплями, и… В общем, во всех формах стихии, которые я мог себе представить. Только с ними это случалось редко. Один раз на сто-двести применений.
        Со змеями воды всё выходило чаще. Гораздо чаще. Один из тридцати-пятидесяти змеев убивал свою цель. Но только если Зверь был не выше середины этапа Мастера. Все, кто выше ни разу не поддались.
        Эффекта я обнаружил три. Кровь словно разрывала их тела. Это происходило чаще. Либо вода их тел замерзала или кровь разрывала их тела алыми ледяными иглами. И это случалось реже.
        Невольно я начал вспоминать битвы с Предводителями, в которых участвовал или которым был свидетелем. Сареф Тамим и Тёмный, сектант и Нараш Саул, старик и верхушка секты Жуков, Кровавая Марионетка и я сам.
        Вернее, уже не старик, а старший Тизиор. Он полностью выполнил своё обещание, не обманув ни в чём, и я оказался во Втором поясе. Если уж дал себе обещание, что после этого начну называть его по имени, то стоит сдержать обещание. Тем более что дано оно самому себе.
        И всё же. Проявлялась ли в тех битвах какая-то особая сила Предводителей? Ну, кроме того, что их стихия отравляла всё вокруг?
        Больше всего меня интересовали змеи огня, которые заставили меня изрядно побегать. Уж очень они были близки к моим змеям воды. Но всё же это была техника, техника, которая проявлялась вот таким, почти живым образом. Точно так же, как птицы, которых использовал из артефакта Нараш Саул, точно так же, как птицы, которыми гонял меня стари… старший Тизиор.
        Это всё не то. Тем более что ни змеи Тёмного, ни птицы старшего Тизиора по мне не попали, и я даже не знаю, как они должны были действовать. И пока не скоро узнаю, хоть и заполучил себе эту технику.
        Нет, странные вещи следовало искать в стихии, которая окружает Предводителей Воинов по их воле. Но о ней я тоже не так много знаю. В битве с Тёмным я успешно ей сопротивлялся. В битве с сектантом у стен Приюта даже не совался туда, где десятки людей погибли от одного только удара. Ну а Марионетка, видимо, и не могла ничего…
        Я вновь сбился с мысли. Не могла, да. А те пульсации крови, которые я ощутил на площади? Не потому ли я заметил, почувствовал их, что они были родственны мне? И что случилось со мной, когда кровавая нить коснулась меня? Не вскипела ли моя кровь после этого? Не потому ли мне было так больно?
        Одни вопросы, на которые нет ответа, ведь я не вскрывал рану и не осматривал себя тогда взором лекаря. И старший Тизиор ни о чём таком не намекал. Видимо, придётся искать ответы самому. Хорошо, что у Ордена в достатке Предводителей, которым можно будет задать вопросы. Нужно только добраться до них.
        И снова я не сорвался в путь, как только решил закончить с попытками исследовать свою новую силу. Я Предводитель Воинов и кроме силы, это ещё означает возвращение в мою жизнь кучи рутины.
        Открытие узлов.
        Глупо отправляться в путь, когда второе средоточие заполнено больше чем наполовину. Особенно, если это моё средоточие. Мне хватит… Трети. Остальное должно быть пущено в дело.
        Медитация принесла ещё одно открытие. Похоже, что на этом этапе нужно больше времени на медитации. Я потратил, наверное, малую палочку времени только на то, чтобы пробить меридиан от уже раскрытого узла к ещё спящему. И это, кроме времени, потребовало и стихии.
        Лишние траты. Лишнее время. Но могу ли я хоть что-то с этим поделать? Нет. Значит, остаётся принять правила этого этапа. Впереди многие недели и месяцы медитаций и вливания стихии в узлы и меридианы.
        И не только новые узлы и меридианы. Я восстановил оплётку стихии на меридианах духовной силы, а затем добавил оплётку духовной силы на стихийных меридианах.
        Во-первых, это так хорошо скрывает мою силу, что Фатия даже считала, будто у меня есть техника маскировки. И очень обижалась, что так и не сумела выменять её у меня даже на составные техники.
        Да и я уже привык к тому, что скрываю свою силу, а все, кто меня встречают, недооценивают меня.
        Во-вторых, этот способ я придумал ещё в Школе Ордена Морозной Гряды. Тогда он помог мне ускорить открытие узлов. Уверен, опутай я новые, только открытые участки стихийных меридианов стихийной же оплёткой, я бы сократил немного потери стихии и ускорил бы открытие узлов.
        Вот только я ещё отлично помнил, к чему привело меня подобное ускорение в прошлый раз. К отставанию, к хрупкости тела, которое ученица мудреца в Морозной Гряде посчитала Стеклянным.
        Поэтому стихийной оплётки на стихийных меридианах не будет. Будет духовная оплётка и оплётка души на втором, более длинном стихийном меридиане. На это я потратил две нити из запаса силы Виостия, вернее, из запаса цветка Вора Трав. Не уверен, правда, что именно может дать мне эта оплётка. Сокрытие силы? Вероятно. Помощь душе? Не уверен.
        Не уверен даже, что Предводители Ордена Небесного Меча сумеют ответить мне на этот вопрос. Учителя в Академии не давали подобных советов по Возвышению, да и попечитель Рамас, помнится, удивлялся оплётке и поражался тому, как я сумел её создать.
        Не есть ли она ещё одно проявление моего таланта? Я вроде как управитель Ордена, один из его немногих идущих, достигших ранга Предводителя. Конечно, Орден - это не секта, но может же у меня появиться личный ученик или хотя бы помощник? Можно же это так назвать?
        И можно же ему передать способ оплётки, научить его ей, помочь оплести его меридианы, а затем проследить, как будет меняться его Возвышение и каковы станут его успехи с техниками, крепостью тела и прочим?
        Осознав, чего я желаю, не удержался и хмыкнул.
        Ну надо же. Мало мне медитаций, открытия узлов, забот с составными техниками сектантов, с созданием новых техник и прочим, прочим, прочим, на что мне не хватает времени, так я ещё пожелал повесить себе на шею дополнительное ярмо в виде ученика. Может, и вовсе остаться управителем Академии по-настоящему и день за днём решать чужие проблемы, вести уроки у десятков учеников и заниматься их Возвышением, вместо своего?
        Хотя, не так уж и много времени отдавал каждый конкретный учитель Академии ученикам. Сколько раз в неделю я видел того же Ксилима? А сколько раз за год вёл уроки глава Академии Шандри?
        Так что здесь есть над чем подумать. Впрочем, не уверен, что над этим, вообще, стоит думать. Я Предводитель Воинов. Раньше, чем этого ожидали от меня Клатир и Виостий. Но сути это не меняет.
        Перешагнув границу этапа, каждый идущий осознаёт, что теперь вокруг мало ресурса для его дальнейшего Возвышения. Не думаю, что я надолго здесь, во Втором поясе, останусь. Удивительно даже, что Виостия ещё нет рядом.
        Помнится, Клатир прошлый раз заставил меня перейти даже раньше срока. А тут я, считай, уже трачу время не лучшим образом - вокруг маловато стихии. Даже в сердце болота, в середине его топей - стихии воды вокруг маловато.
        Поэтому и задумываться над тем, что мне стоит стать учителем в Академии - не нужно. Клатир хотел получить мою помощь не во Втором поясе, не в Ордене Небесного Меча.
        Неясно только, как в этот раз связаться с этими двумя Стражами. Путешествие по землям Итреи изменило меня, по-другому заставило взглянуть на Стражей и Империю. Не настолько, чтобы последовать пути Тёмного или согласиться на предложение безумного духа Изарда, но достаточно, чтобы самому не искать встречи со Стражем, который отвечает за земли Ордена Небесного Меча.
        Помнится, он там сменился и не очень доброжелательно относится к Ордену. Пусть Виостий сам меня ищет, а я пока продолжу выполнять второе его задание, о том, чтобы сделать Орден сильней.
        Нужно только для начала хоть что-нибудь о нём узнать, да добраться до него.
        Поэтому я встал и положил руку на кисет.
        Миг и я уже смутно вижу болото, оно словно ушло на второй план зрения, стало призрачным, едва уловимым. Чётким, ясным открылось передо мной содержимое кисета. И подставка, которая долго пустовала после того, как я вернул меч Сарефа Тамим.
        Теперь в ней закреплён мой меч. Кажется, даже большего размера, чем прежний. Высотой в мой рост, ширина едва ли не в две мои ладони.
        Самое то, чтобы встать на него ногами. Меч Предводителя, который позволяет им летать.
        Я Предводитель, это мой меч, вокруг Второй пояс, в котором для этого достаточно силы Неба. Да, стихии маловато, но для такого меча она, вероятно, не нужна, в отличие от духовной силы.
        Мне предстоит это проверить. Не смотреть же на летающий меч и день за днём шлёпать по болоту?
        Ещё одно мгновение и пространство кисета исчезло, а мои руки дрогнули, принимая на себя увесистую тяжесть гигантского меча. Небесный металл не из лёгких пошёл на его создание. И вот эта тяжесть должна ещё и летать со мной?
        Мгновение недоверия и изумления вспыхнуло и погасло, а затем я резанул ладонь о край меча, обагряя его кровью и привязывая к себе.
        Глава 2
        Левее.
        Дарс!
        Я почувствовал, что заваливаюсь, дёрнулся, выпрямляясь и невольно заставляя меч вильнуть обратно.
        Да нет же, мне нужно левей, левей вон того облака на горизонте.
        Ле-еве-ей.
        Снова чуть согнул колени, настолько плавно, насколько только сумел, потратив на это несколько вдохов, но меч всё равно дёрнулся, завибрировал под ногами, разворачиваясь гораздо сильней, чем мне было нужно.
        Я снова выругался.
        Плавней, плавней поворачивай, дарсова штука!
        Дарсов артефакт! Для всех остальных даже не нужно ничего делать - защитный будет защищать, невидимости - делать невидимым. А с этим, ты погляди, нужно поворачивать только с помощью тела! И старик ещё называл себя лучшим артефактором земель Итреи!
        Впрочем, я тут же прикусил язык с проклятиями и руганью, стоило мне подумать, что виной такого странного поведения летающего меча мог быть не старший Тизиор, а я сам. Вернее, моя бездарность в медитации познания. Здесь бы сравнить для начала свой способ полёта со способом полёта обычного Предводителя, который, пусть и менее талантлив в познании техник, чем я, зато не обладает моим изъяном.
        Небольшое чудо уже то, что старик… Я прикусил язык и в который раз поправил себя.
        Небольшое чудо уже то, что старший Тизиор побеспокоился о том, чтобы его подарком мог воспользоваться даже такой обделённый познанием идущий, как я. На мече явно было нанесено что-то похожее на Сосуд Духа, начавшее действовать, едва я кровью привязал меч к себе.
        Во всяком случае, я мог вливать свою силу в меч и даже ощущал его, как часть себя. Онемевшую и непослушную, но всё же свою. Тем более что я надеялся, это вскоре пройдёт. Копьём или мечом я ведь тоже не сразу научился махать.
        Ладно. Поворачивать я худо-бедно уже научился. Пора снова попробовать набрать высоту.
        Не то чтобы я уже не пытался это сделать. Оно вышло случайно и первым, едва я залез на меч и заставил его двинуться с места.
        Делов-то - немного отклониться назад…
        Дарс!
        Я же лишь едва-едва подал тело назад, зачем так рвать в небо?!
        Хорошо ещё, что ноги словно прилипли к мечу, с первого мгновения, как я залез на него. Иначе я бы сейчас летел вниз, к болоту, а меч продолжал бы рваться вверх, к солнцу. Пока в нём хватало бы энергии неба, которую я в него успел влить.
        Он и сам тянул её через ноги. Достаточно было наполнить силой меридианы и само тело, отправить её вниз, в ступни, как меч сам потянул её из меня, поддерживая поток. В нём был и накопитель, да и ещё, как я подозревал, вглядываясь в пространство вокруг, меч тянул силу и из окружающего мира.
        И если для полёта ему действительно нужна была сила сразу из трёх источников, то неудивительно, что в землях Итреи, заднице Альянса, Предводители не летали на мечах. Там настолько скудно было с силой Неба, что она просто не держала в воздухе эти мечи.
        Что не мешало тем, кто перешагнул предел Предводителя, обходить это ограничение за счёт личной силы. Проверяющего от старшей секты, что примчал в город Жуков, я, конечно, не видел, смывшись подальше. Зато видел гения секты Тигров - Райгвара Разящую Бурю, который летал и без всякого меча и старшего Тизиора, который немало сил потратил, сначала доставив меня в центр бури, а затем и до острова.
        Но, видимо, справедливо и обратное. Стоит мне оказаться, к примеру, в Третьем поясе, где самая большая плотность силы Неба, как летающему мечу могут оказаться не нужны ни мои силы, ни сила накопителя. Воздух, с разлитой в нём силой словно сам будет его держать. Наверное.
        Правда, проверить я это смогу не скоро. Когда ещё Виостий найдёт меня и заставит перейти в Третий? Хотя…
        Взгляд сам переполз на руку. Ту самую, где совсем недавно был надет перстень с драконом.
        Кто сказал, что для того, чтобы перейти в Третий мне нужен Виостий? Я, дарс побери это приключение, только что закончил путешествие в Шестой и обратно. Я буквально пару дней назад выбирал, в какой Пояс мне отправиться.
        Да, сектанты могли проходить через сломанную формацию Пути только во Второй пояс. Но я-то ведь не сектант!
        Спохватившись, вскинул взгляд, проверяя печати над головой. Контракт со стариком стёрт бесследно, вероятно, его свиток сейчас выгорел, став цвета пепла, запас силы находится в более привычных мне печатях Империи. Хотя сейчас, после схватки с мастером Указов, я отчётливо понимаю, что указы Альянса более совершенны.
        И то, что я научился создавать и применять Указы Альянса не делает меня сектантом. Я шэн, Страж Империи с очень необычным кольцом в кисете. И, возможно, главное здесь вовсе не то, что я шэн и Страж.
        Искушение вернуться на Перекрёсток и попытаться отправиться, если уж не в Третий столичный, то хотя бы в Четвёртый или Пятый пояс было так велико, что на десяток вздохов я просто завис в воздухе, никуда не летя и борясь с этим жгучим желанием.
        Но я справился с собой. Не сейчас. Сначала Орден Небесного Меча, а затем проверка пределов перстня дракона.
        Глупо взвешивать, кто больше дал мне для развития и Возвышения. Самостоятельная жизнь, Академия или земли Итреи со старшим Тизиором. Я и не буду.
        Орден Небесного Меча - это моя фракция. Там мой друг, мои товарищи, мои соученики, мои учителя, моя Академия, Рейка, мои стражники. Сначала я доберусь до них, уверюсь, что у них всё в порядке и только потом задумаюсь о новом путешествии.
        А ещё, впереди меня ждёт тот, кого я легко могу назвать своим врагом. Кетот. Человек, который на моих глазах убил того, кто мог бы стать мне не только товарищем, но и другом. Я убивал за меньшее в детстве. Пусть я вырос, зато уверился, что на моём пути нужно следовать справедливости.
        Так Тола в своё время не смог остаться в Академии. Горечь смерти любимой так жгла его, что он просто не мог бездействовать.
        Что же, я не Тола, но и время моей мести всё ближе и ближе. Наверное, нужно даже надеяться, чтобы Виостий как можно позже нашёл меня. Клан Дизир, скоро на ваших землях появится путешествующий Предводитель Воинов. Вы готовы к этому?
        Ну а пока, этому самому Предводителю неплохо бы научиться летать быстрей. И для начала вновь сдвинуться с места.
        Я влил чуть больше силы в артефакт, на котором стоял и он почти плавно двинулся вперёд. Добавить ещё, ещё и ещё.
        Воздух со свистом расступался с моего пути, лететь на мече оказалось приятней, чем использовать Рывок. Мой летающий меч действовал точно так же, как и летающий меч старшего Тизиора и словно накрывал меня защитной техникой, поэтому ветер не трепал одежду, не бил в лицо. Правда, мне пришлось отогнать досадную мысль, что для этого он пользовался моей же силой, тратя её впустую. Не так уж и много я пока потратил силы. Сейчас важней понять, как быстро я могу лететь.
        Поэтому я всё больше и больше вливал силы в летающий меч.
        И всё бы ничего, но чем быстрей он мчал, тем сложней мне было стоять на нём и удерживать направление на нужную тучу.
        Лететь к ней, вообще, не самое умное решение, потому что она тоже не стоит на месте, но на этом дарсовом болоте просто не выбрать верного ориентира. Даже с этой высоты я вижу только болото, на горизонте в дымке не видно ни леса, ни вершины хоть какой-нибудь горы.
        Или видно? Что это там левей?
        Левей…
        Держаться, держаться, дарсова железка!
        Выше! Правей! Медленней! Выше, да выше же! Левей!
        Спустя миг я летел к земле, отчаянно проклиная строптивый меч, свою спешку и вообще артефакты.
        Причём я и меч летели отдельно.
        Мгновение я потратил на то, чтобы выбрать: добраться до меча и снова встать на него или же забыть о полёте и сосредоточиться на том, чтобы приземлиться.
        Выбрал оба пути.
        Сначала Рывком вернулся к мечу, ухватив его за рукоять и отправив в кисет, а затем выгнулся, впиваясь взглядом в стремительно приближающуюся жижу внизу, выбирая миг, когда я должен погасить набранную скорость Рывком в обратном направлении.
        Справился. Почти.
        С такой высоты я ещё не падал, да и до момента падения успел неплохо разогнать меч. Рывок продавил меня через тугой воздух, отбросил от болота, но он оказался чуть слабоват. Крохотного мига неподвижности я даже не заметил, меня тут же словно вбило в болото, вдавив в жижу с головой.
        Что сказать? Чем быстрей ты врезаешься в воду, тем неласковей она тебя встречает. И то, что ты Предводитель, познавший стихию этой самой воды, ничего в этом не меняет.
        Одно могу сказать точно - то, что я решил в воздухе подобрать меч, было очень верным решением. Не хочу даже проверять, сколько бы времени занял его поиск и насколько глубоко бы он вонзился в жижу на дне болота.
        Я подпрыгнул, встал Водомеркой на поверхность болота и скользнул в сторону. То, что было у меня под ногами даже в сотне шагов от места приземления всё равно нельзя было назвать чистой водой, поэтому я омыл лицо из фляги. И задумался.
        Почему я упал?
        То, что я слишком резко повернул меч, это понятно. Меня повело, я наклонился на мече, и он попытался выполнить то, что посчитал приказом, это ясно. Рывками дальше я лишь сделал хуже, меч завилял, запутался куда ему лететь. Но вот почему он буквально скинул меня? Как так случилось, что он перестал притягивать к себе мои ступни? Может быть…
        От размышлений мне пришлось отвлечься. Причём это было настолько необычно, что само по себе заслуживало внимания.
        Нет, я не услышал звуков. Не почувствовал предупреждения Прозрения или дуновения боевой медитации. Я ощутил волнение воды, которая, пусть и грязная, густая от ила, всё равно лежала под моими ногами.
        Кто-то мчался сюда, тревожа воду своими прикосновениями.
        Я повернулся, вглядываясь вдаль и тут же сопоставил то, что ощущал с тем, что увидел. Люди, идущие к Небу, Мастера. Мчатся ко мне, используя схожую с Водомеркой технику. А может быть, и вовсе её саму.
        Я остался на месте, не собираясь ни прятаться, ни убегать. Люди, у которых я могу узнать, где нахожусь, что случилось в Поясе за время моего путешествия, что творится в лесах Академии, через которые лежит путь в город Тысячи Этажей, и в какой стороне находятся земли Ордена Небесного Меча.
        Да и что эти Мастера могут мне сделать?
        Правда, через несколько вдохов моё спокойствие оказалось нарушено.
        Крепкий мужчина в замызганной лёгкой броне. Я ведь знаю его, только не помню его имени. Это тот самый ватажник, что встретил мой отряд на краю болота… Когда? Два года назад? Два с половиной?
        Но отсюда до края болота очень далеко, да и летел я от Перекрёстка по времени очень прилично.
        С досадой скривился. Это что, я настолько плох в определении направления, что, даже видя солнце, летел в другую сторону?
        Спохватившись, обратился к жетону Стража, выбрал карту, которую вложил в него ещё Клатир.
        Вот точка Перекрёстка, вот дорога, ведущая к землям Ордена, солнце должно быть тут, а я, вероятно, упал вот здесь. Нет, всё верно, я почти не ошибся в направлении, разве что нужно было забирать правее. Кажется. Мне не хватает Старага, который прошлый раз помогал мне искать дорогу. Но Старага рядом нет и уже никогда не будет, он погиб на площади Павильона Алхимии в городе Тысячи Этажей.
        - Эй, ты кто такой и что забыл на нашей территории?
        Я коротким движением смахнул призрачную карту, которая заслоняла ватажников, честно признался:
        - Забыл, как тебя зовут.
        Ватажник лишь нахмурился:
        - Чего? - потребовал снова. - Я спрашиваю, ты кто такой?
        Я кивнул:
        - Ну да, ты тоже не помнишь. Зачем запоминать имена тех, кого ты собирался убить? - усмехнулся и с издёвкой спросил: - Может быть, затем, чтобы убегать от них, когда снова встретишь?
        Ватажник переспросил:
        - Убивать? Чего ты мелешь? Мы честные ватажники и…
        К нему вдруг шагнул один из его людей, потянулся к уху и шепнул:
        - Чабол, чего-то тут нечисто.
        А я, без труда разобрав этот шёпот, довольно кивнул:
        - Точно, Чабол. А ты его более сильный и умный брат, верно?
        Тот, что за спиной Чабола бледнеет и снова шепчет, ещё тише:
        - Брат, здесь что-то не то. Такой слабак не мог забраться так глубоко в болото.
        Как всё же интересно меняется ощущение мира, когда ты обретаешь новые силы и поднимаешься на новый этап. Одно из самых важных отличий Предводителя Воинов от Мастера в том, что научившись использовать все узлы меридианов Мастера непрерывно, Предводитель может, по сути, непрерывно наполнять всё своё тело силой и оказывается способен непрерывно поддерживать Покров. Одно желание и туман силы наполняет тело и больше не спешит откатываться обратно в средоточие. Первое средоточие.
        Чабол дёрнул рукой, отдавая беззвучный приказ. Его ватажники, набежавшие за время разговора, по большей части Воины, использующие какие-то артефакты, а не техники для того, чтобы ходить по воде, раздались в стороны, явно собираясь напасть на меня по новой команде.
        А я ничего не ощутил. Прозрение не кольнуло спину, ветер опасности не предупредил тёплым дуновением, что мне следует шагнуть в сторону.
        Они слишком слабы, чтобы пробить Покров Предводителя и угрожать моей жизни.
        Покачав головой, я усмехнулся:
        - Честные ватажники, которые натравливают на путешественников ядовитых лягушек?
        Глаза Чабола расширяются, он орёт:
        - Убить его!
        Всё, что он успевает - это вскинуть руку. Многие из его людей успевают ещё меньше.
        Просто потому, что я произношу:
        - Замрите.
        Но это лишь внешнее, наносное. Печать в полсотни шагов от одного края до другого накрыла их всех мгновенно, стоило мне только пожелать. И символ Древних, суть которого я произнёс вслух, тоже появился там так же быстро.
        - Какого?! Тварь! Старши…
        - Молчать.
        Я вновь усмехнулся:
        - Так вот как привыкла вести свои дела честная ватага. Когда мой отряд пережил нападение ядовитых тварей, а я поймал твоего человека, Чабол, то мои люди предлагали вернуться и наказать вас. Я отказался, предпочёл предоставить вас вашей судьбе. Теперь выходит, что Небо снова свело нас вместе. И для чего? Только для того, чтобы я убедился - вы всё так же позорите имя ватажников.
        Я мгновение молчал, глядя на Чабола, который пытался что-то заорать, но был не способен противостоять Указу. Одноцветному Указу Империи. Его тело, его дух слабы.
        - Смерть.
        Два десятка мертвецов рухнули в болото. Вздохнув, я замер, глядя на мёртвых. Все ли они хотели напасть на меня? Все ли они подчинились приказу главы своей ватаги? Да и так ли это важно?
        Может, и не все. Тот, что стоял за спиной Чабола и называл его братом, явно был умней его. Он и прошлый раз остановил его и в этот раз заметил, что слабак не мог сюда дойти. Может, кто-то из ватажников и не решился бы напасть на сильного идущего.
        Что это меняет? Ничего.
        Не напали на меня, нападали на других. Слабых. На неспособных себя защитить. Ни один из них не удивился моему рассказу о ядовитых лягушках.
        Знали.
        Поэтому и нечего мучиться сомнениями, верно ли я поступил, убив их?
        Впору подумать о том, сколько жизней я не спас, не убив их ещё тогда, когда Чабол пытался не пустить нас на болота.
        Кисеты я срывал с их тел равнодушно. Может ли в них, у ничтожной ватаги, чей глава был лишь слабым Мастером, найтись то, что может меня заинтересовать? Жаль даже тратить время на то, чтобы перебрать всё их содержимое. Сюда бы Рейку, она бы занялась этим с удовольствием.
        Я усмехнулся, вспомнив, как она ни разу не пропустила шанса подобрать трофеи. Как она там говорила?
        Первый брат всегда говорит, что трофеями нельзя пренебрегать…
        Или нет? Первый брат это тот, который всегда талдычит о доблестях идущих. Не мог он такого советовать. Может, это был второй брат, тот что любит травить байки?
        Я тряхнул головой и усмехнулся.
        Неважно. Седьмой брат следует всем советам, кто бы их ни дал. Первый брат, третий брат, Страж или глава секты с коротким и неславным прошлым.
        Да и сама Рейка наверняка изменилась за то время, что я её не видел. Раньше она не знала, каким большим может быть мир, не знала, что мечта о победе над четвёртым братом это не предел мечтаний. Теперь она уже два года, как ученик не самой слабой фракции Второго пояса. Талант. Пусть не такой яркий, как какой-нибудь Ярим или Тола, но талант, ради поддержки которого Орден скупиться не будет.
        По-прежнему ли она так строга к сбору трофеев? Мне бы хотелось верить, что хоть в этом она не изменилась.
        Мешая воспоминаниям и мыслям, из-под ряски вырвалось стремительное гибкое тело. Тело действовало само. Я вскинул руку, и ядовитые зубы змеи сомкнулись на непробиваемой скорлупе наруча. Отчётливо скрежетнуло, словно зубы тоже были из металла. Спустя миг я отшвырнул тварь на несколько шагов от себя.
        На мгновение задумался, как защититься от тех, кто считает, будто я им по зубам.
        Повесить вокруг себя Указ, как я давно умею или же окружить себя стихией, раз я теперь Предводитель?
        Ответ очевиден. Не я ли недавно переживал, что не успеваю тренировать всё, чем овладел?
        Я выплеснул из себя стихию, обратив её туманом, который наполнил воздух вокруг меня, просочился даже в жижу, по которой я брёл, расплылся вокруг меня на десять шагов, окружая незримым ядом.
        Дальше я шёл, заставив себя отбросить воспоминания о Рейке, сосредоточился на том, что мне нужно здесь и сейчас. Я вспоминал, что привело меня к падению, и размышлял, как сохранить баланс меча на высокой скорости. А ещё, нет-нет, но колебался, не вернуться ли мне ещё и в город, в котором мне продали Лунный?
        Оружие явно было некачественным, кто знает, сколько людей платили за качество у того кузнеца и погибали в схватке?
        Но всё же я отбросил в сторону эту мысль. Это было слишком мелочно. Так можно докатиться и до того, что бегать наказывать за невкусную или холодную еду, которую мне подали в какой-то забегаловке у дороги.
        Пока я предавался спорам сам с собой и мысленным полётам на мече, облако стихийного яда действовало, оставляя за мной полосу смерти: всплывали дохлые лягушки, пиявки начинали биться в толще ила, вял тростник и скручивались листья белокрыльника.
        Больше того, даже вот такой негустой туман то и дело проявлял странные свойства моей стихии. То в толще болота расплывётся кровавое пятно, то пара стеблей тростника, мимо которого я прохожу, покроется крохотными ледяными иголками.
        И при всём этом этот туман почти не отнимал сил. Во всяком случае, я не мог пока заметить, чтобы стихия во втором средоточии убывала на глазах.
        Сейчас я наглядно видел, что Воинам Развития Духа и впрямь лучше вообще не приближаться к Предводителям Воинов - это для них смертельно опасно. Слабым Мастерам Духовной Силы - так же. Только если Мастер научился защищать себя от стихийных ядов, подавлять их в своём теле, он может рискнуть и попытаться напасть на Предводителя с оружием. И то, ни Кирту, ни Гавалу я бы не советовал надолго задерживаться в моём облаке тумана. Один удар и прочь, пока моя стихия не разъела защиту их духовной силы.
        Неудивительно, что для победы над одним Предводителем могут понадобиться сотни Воинов.
        И…
        Может быть, в этом причина того, что в так называемых тюремных Поясах ограничено знание составных техник? С ними у Воинов, а тем более Мастеров больше шансов заманить в ловушку Предводителя и уничтожить.
        По-прежнему сложно, но уже гораздо более возможно, чем просто пытаться прорваться к Предводителю на расстояние удара.
        Большая часть техник летит около сорока-пятидесяти шагов, боевая медитация накрывает все сто.
        Я остановился, сосредоточился. Туман силы принялся расползаться от меня, отравляя болото и всех, кто жил в его толще. Тридцать, сорок, пятьдесят шагов, шесть десятков, семь, восемь, девять, сотня.
        Не могу сказать, что это легко - удерживать облако тумана такого размера. Вот оно уже сильно заставило побледнеть второе средоточие. Но всё же это вполне возможно даже для такого слабого Предводителя Воинов, которым я являюсь.
        Впрочем, я талант в Указах и техниках. Возможно, мой талант помогает и в удержании облака такого размера. Будет неплохо сравнить свои возможности с возможностями Шандри.
        Пока же я наглядно удостоверился только в одном - любой Предводитель Воинов смертельно опасен для этих самых Воинов. Они просто не способны приблизиться к нему даже для удара техникой.
        Невольно вспомнилось, как в городе Тысячи Этажей я рассердился и вместе с духовной силой выплеснул из себя и нити стихии, едва не отравив тех, кто был рядом.
        Нужно быть осторожней и приглядывать за собой. Не хватало ещё выплеснуть свой гнев таким образом где-нибудь посреди города. Эдак не только нерадивый кузнец, но и все его соседи пострадают.
        Впрочем, так ли часто я настолько сильно сержусь на кого-то?
        Я втянул в себя туман силы, перестав уничтожать местных тварей. Пора, пожалуй, проверить насколько я сумел учесть ошибки полёта.
        А ещё проверить, могу ли также красиво встать на меч, как это сделал старший Тизиор.
        Миг и я Рывком ушёл в небо, разом оказываясь в сотне шагов над болотом.
        Лапнуть кисет, отыскать в нём меч на подставке, потянуться к нему, потянуть его из кисета и уронить рядом с собой в тот краткий миг, когда я уже не лечу вверх, но ещё и не падаю.
        Неуловимая доля мига и я лечу вниз, едва дотягиваюсь до меча, одна нога соскальзывает, потому что я не успеваю влить в него свою силу. И только вторая нога словно прилипает к полированной стали, позволяя мне удержаться и выпрямиться.
        Я выругался, признавая, что красиво не вышло. Меч швырнул не себе под ноги, а чуть в сторону, на ладонь дальше и вообще бы не дотянулся ногой и рухнул в болоте. Но не упал же? Ведь верно?
        Лететь…
        Я выругался, осознав, что убил всех ватажников, даже не подумав задать им нужные вопросы. Что это? Торопливость? Гнев? Небрежность? Или моя память стала так плоха с прорывом на Предводителя?
        Вздохнув, я признал, что эту ошибку уже не исправить. Придётся и дальше полагаться только на себя.
        Итак, Перекрёсток, кажется, там, я здесь, вон там солнце, а значит, мне нужно лететь вон в ту сторону, чтобы проложить прямой путь к городу Меча.
        Только в этот раз я буду вливать силу в меч осторожно и медленно.
        И я честно старался не поддаваться желанию лететь как можно быстрей. Осторожно пробовал свои силы, учился менять направление и высоту, притормаживать и резко ускоряться, не теряя при этом сосредоточенности и больше не позволяя себе потерять контроль и свалиться вниз.
        Результаты не заставили себя долго ждать. Откровенно говоря, летать на мече было гораздо легче, чем удерживать Круговорот или Единение. Поэтому ещё до того, как солнце начало опускаться к земле, я уже осмелился разогнаться даже быстрей, чем до падения.
        Я летел, наслаждаясь видами земли с высоты, где летают только птицы, гадал, что за дороги то и дело появлялись внизу, а затем вдруг понял, что что-то не так.
        Только я не мог понять, что именно.
        Понадобилось с сотню вдохов, не меньше, прежде чем я сообразил, что это не так - странное ощущение между лопаток. Не укол незримой стали, но холод, касающийся кожи.
        Что за?
        Я сбавил ход, принялся обшаривать взглядом лес впереди, а затем додумался обернуться и стиснул зубы.
        Позади, там, куда я не смотрел последние пять, а может быть и шесть тысяч вдохов, за мной летел человек. Он стоял точно так же, как и я на мече. И это уже было облегчение.
        Едва я обернулся, как в голове раздался голос:
        - Уважаемый, вы нарушили границы моей фракции, не хотите ли остановиться, представиться и сообщить, с какой целью вы появились на наших землях?
        Я буркнул про себя: «Нет».
        Преследователь позади тяжело вздохнул:
        - Как неприлично - молчать в ответ.
        Я сосредоточился и словно толкнул мысль в его сторону:
        - Нет, не желаю.
        - А я настаиваю.
        - Нет.
        Я совершенно точно не собирался делать то, что он хотел.
        Я ведь не дурак? Что мог означать холод между лопаток?
        Он мог означать только одно - этот тип на мече заметил меня, догнал и преследовал только с одной целью - убить. И скрывал своё желание. Тщательно и неустанно, сумев подобраться вплотную, пока я тренировался летать на мече.
        Не знаю, что я ему сделал, чем досадил и с чего он, вообще, нападает на других Предводителей, но только то, что он где-то чуть не удержал своё желание убийства, выдало его и предупредило меня.
        Будет мне урок - летаешь - не забывай оглядываться.
        Мне лишь интересно, он действительно думает, что только он способен меня убить?
        Я недобро ухмыльнулся, вновь обернулся через плечо, представляя, как создаю над преследователем трёхцветную печать Смерти и… И ничего, на его лице всё так же играла лёгкая, рассеянная улыбка. Он не ощутил предупреждения от Прозрения? Я стиснул зубы. Как так?
        Через мгновение я скользнул духовным взглядом в жетон Стража. Листнул длинный список врагов, доступный для тренировки и выругался вслух.
        Мастер Указов, Возвышение пика этапа Мастера Духовной Силы.
        Выходит, я убил тогда не Предводителя. Выходит, я убил его печатью Указа только потому, что заёмная сила пилюли исчерпала себя и его Возвышение вернулось к изначальному. А ещё, это выходит, что Властелин…
        Я оборвал себя. Не время.
        В списке врагов есть не только мастер Указов Жуков.
        Где-то ниже… Вот!
        Предводитель Воинов, Возвышение третьей звезды.
        Я сосредоточился, ощутил себя одновременно и на мече в сотнях шагов над землёй и на скале жетона, напротив врага. Растянул над замершим передо мной старикашкой трёхцветную, имперскую печать. Она рухнула мне на плечи непосильной тяжестью, стиснув зубы, я вписал в неё условие «Смерть». Ничего. Печать развеялась, старик рванул ко мне, заставив меня прохрипеть:
        - Стоять!
        Это мой мир, мой жетон, поэтому старик замер, не успев меня пришибить.
        Я разогнул спину, повторил попытку, только на этот раз используя трёхцветную печать сектантов.
        Тот же результат. Даже три цвета не ложились на противника, который сильней меня.
        Я снова выругался, разрывая тишину на скале, и вернулся в обычный мир.
        Вовремя.
        Как бы я ни старался, но одинаково хорошо контролировать оба мира одновременно я ещё не научился. Каждый раз, когда я обращаюсь к жетону, я словно разделяю своё внимание и концентрацию на две части. И чем больше я требую от жетона, чем глубже я в него погружаюсь, тем больше на это уходит внимания. Одно дело проверить разделы жетона, поглядеть карту или записи о техниках, и совсем другое дело сойтись в поединке на вершине скалы.
        Пока я проверял свои возможности, я явно меньше вливал в летающий меч силы - преследователь стал ближе. Ну, есть и другие объяснения этому - я лечу не в полную силу, его меч быстрей и я, вообще, не имею шанса оторваться от него.
        И должен ли?
        Я снова обернулся, снова оглядел чуть улыбающееся лицо совершенно незнакомого мне Предводителя. Имперца. Одного из руководителей фракции Второго пояса. Который хотел убить своего собрата по Возвышению и даже не особо скрывал этого намерения.
        Дарс его побери, да у меня в землях Итреи путешествие проходило более безопасно!
        Я впился взглядом глаза в глаза, представил, как его Указ становится моим, а затем я его убиваю.
        И снова ничего. Его губы даже не дрогнули, не сломали лживой улыбки. Зато у меня в голове снова раздался голос:
        - Юноша, тогда хотя бы утолите моё любопытство - к какой фракции вы принадлежите?
        Уважаемый сменился на юношу? Разглядел лицо? Я невольно скривился, пожалев, что не надел маску, когда покинул Зал Созерцаний. Может, кстати, и ватажники поэтому не узнали меня, потому что впервые видели Леграда? И жаль, что этот Предводитель увидел это лицо. Впрочем, Леграду ли печалиться о ещё одной опасности? Он и так тот, кого искали целых три фракции. Саул, Тамим и Поющие Мечи.
        А может, я неправ и моя попытка напугать его всё же удалась? Прозрение кольнуло его угрозой смерти и поэтому преследователь решил быть чуть вежливей? Да и меч его немного отстал, на три шага, но всё же.
        Я отвернулся, проверяя направление полёта и пытаясь выжать из меча всё, на что он способен. Что-то не очень выходит. Почему-то мне кажется, что до падения я сумел разогнаться сильней, а сейчас меч словно проталкивается через воздух.
        Обратиться мыслеречью к другому Предводителю, даже летя к нему спиной, оказалось несложно, и я буркнул про себя, выигрывая время:
        - Вежливо сначала было бы тебе самому представиться.
        - Это прозвучало грубо, не люблю, когда мне грубят.
        - Мне какое дело до того, что ты любишь?
        Преследователь процедил:
        - Как отвратительно ты себя ведёшь.
        Я рассмеялся:
        - Собрат Предводитель, и это говоришь мне ты? Я всего лишь путешествую по своим делам, не задевая ни тебя, ни твою фракцию. Это ты зачем-то преследуешь меня и задаёшь невежливые вопросы, требуешь остановиться. Не хочешь объясниться?
        Преследователь не ответил.
        Я вновь оглянулся через плечо, оценивая расстояние между нами. Добавился ли ещё шаг? Непонятно. Чего он, вообще, прицепился к другому Предводителю? Как так может быть, что я второй раз за сегодня встречаюсь с людьми и второй раз они пытаются меня убить? Как, вообще, можно было решиться напасть на Предводителя? Ведь это же пик Возвышения Второго пояса, каждый из Предводителей - это верхушка силы любой из фракций, убийство такого человека - это наверняка нарушение законов Пояса и верный способ испортить отношения между фракциями, вызвав что-то равное Дикому Времени или Бедствию.
        В этот миг мой взгляд упал на левую руку, которую я отставил в сторону, чтобы сохранять равновесие. Когда-то красивый халат сейчас больше напоминал тряпку, которой в дешёвой гостинице моют пол в общем зале - грязную и видавшую жизнь. Сама рука выглядела ему под стать - покрытая засохшими разводами.
        Отлично выглядишь, Предводитель Воинов. Действительно, настоящий представитель верхушки силы любой из фракций Второго пояса.
        Глупо было не сменить одежду после того, как взобрался на меч. Но я, во-первых, забыл, во-вторых, мог и не суметь бы этого сделать, стоя на мече в воздухе.
        Но неужели только то, что я непохож на гордого и талантливого ученика главы фракции, заставило преследователя попытаться меня убить? В конце концов, есть нефриты Души, нефриты Духовного Голоса и прочее, что может выдать имя убийцы.
        Я вновь оглянулся.
        И совершенно не похоже, что это его заботит.
        Я вижу этому только два объяснения - либо он уверен, что у меня нет таких артефактов, и это правда, либо у него есть способ избежать кары. Может, он вообще не местный, как и я, либо рассчитывает, что его лица никто не увидит. Помнится, когда стари… старший Тизиор готовил меня к городу Жуков, то прочитал целую лекцию о нефритах. Сейчас из всей лекции важно только то, что если мой преследователь талантливый артефактор или знаток формаций, то он может сделать так, что ни нефрит Духовного Голоса, ни нефрит Души не дотянутся до второй своей части.
        Я выругался вслух и обратился к жетону, к карте. Так. Если Шесть Ручьёв с этой стороны болота, а само болото уже сменилось лесом под ногами, то это выходит, начались и земли новой фракции. Тёмные Лощины.
        Я помрачнел, убрал карту, оглянулся, снова оглядывая преследователя.
        Эта фракция мне знакома. Здесь родился Хатий, тот тип, что владел Массивами и сколотил банду, которая убивала идущих на Полях Битвы. И это та фракция, что организовала давление на семью Виликор и убила её родных, когда она отказалась войти в их семью.
        Семья Ливат. Семья начертателей, а не артефакторов или знатоков формаций, но это ничего не значит.
        Я, не разжимая губ, спросил у преследователя:
        - Семья Ливат, верно? - он вскинул брови, впервые изменившись в лице, а я процедил: - Как грязен ваш путь Возвышения.
        Улыбка исчезла с его лица:
        - За такие слова нужно отвечать. Останови полёт и объяснись, кто ты и что делаешь на наших землях.
        Я кивнул:
        - Да, конечно, сейчас.
        Я и впрямь сбавил ход, меньше вливая силы в меч и замедляя его полёт, заставляя медленно сокращаться расстояние между мной и дрянью из семьи Ливат. Сейчас мой талант позволяет увидеть печати шагах в пятидесяти. Раскинуть свою печать я могу даже дальше, но с его Возвышением моя печать бесполезна. Мне нужна его печать, мне нужно время на то, чтобы её украсть. Поэтому приближаться к нему я буду неспеша, а как только увижу его Указ или контракт, так сразу добавлю скорости полёта.
        Моя уловка не осталась незамеченной:
        - Хитришь. Так где ты достал меч и где получил шанс Возвыситься?
        Я промолчал. Не вижу. Нужно ещё ближе. Ещё ближе.
        Самое неприятное, что с каждым шагом, который я отдавал, Прозрение всё сильней кололо мне спину. Дарсов стар… Дарсов старший Тизиор, не мог при встрече в твоём поместье нападать на меня в полную силу? Неужто ты так сильно там меня жалел, что сейчас, когда я уже Предводитель, я всё равно настолько слаб и меня так легко убить?
        Может, дело в том, что мы летим высоко над землёй и одна ошибка может привести к моему падению? Не верю, Рывок я не забыл, даже став Предводителем, так что сумею погасить падение и остаться в живых.
        Неожиданно я услышал, как преследователь шепчет:
        - …видишь нас?
        Ответный шёпот был мне незнаком:
        - Да.
        - От… готовь…
        Я похолодел от догадки. Прозрение всё сильней намекает мне о смерти потому, что я лечу прямиком в засаду, дарсов умник.
        Резко обернувшись, я вдох шарил взглядом по верхушкам деревьев впереди, словно мог что-то там увидеть, а затем наклонился влево и влил столько силы в летающий меч, сколько только он принимал в себя.
        Сзади раздался громкий рык:
        - Стоять!
        К моему мечу словно прицепили бревно, сделанное из Небесного Исполина. Я должен был рвануть вперёд, а вместо этого медленно заваливался влево и вниз, ничуть не прибавив в скорости.
        Какого?
        Я выпрямился, обернулся через плечо, ожидая увидеть в руках преследователя сияние техники или артефакт, но не увидел вообще ничего. Его руки были пусты и всё так же слегка расставлены в стороны, чтобы легче было сохранять равновесие.
        Вот только мой меч не только не летел быстрей, поглощая мою силу, но и вправо-влево поворачивал с трудом, словно двигаясь сквозь неподатливую жижу.
        И всё же я успел.
        Пусть медленно, но я вовремя начал сворачивать. Впереди и уже чуть правей, из леса в небо взмыл ещё один летающий меч и ещё один Предводитель. Полсотни вдохов и теперь у меня два преследователя, первый чуть дальше, второй чуть ближе. Этот оказался стариком. Благообразное и добродушное лицо. Ему впору с попечителем Рамасом читать лекции перед учениками, а он тут пролетающих мимо Предводителей убивает.
        На миг я ощутил досаду. Этот дарсов Тёмный летал по Поясу без всяких проблем, никто и никогда его не видел, даже Стражи ничего о нём не знали. Как приспичило, так он примчался сквозь земли Саул и Поющего Меча в своё подземелье и ни одна душа его не заметила. Но стоило мне первый раз встать на меч, как меня не просто заметили, а пытаются убить. Свои же, имперцы. Есть ли в этом справедливость?
        Я скривил губы в усмешке. Может, здесь небо поделено и любой, кто пересёк границы, становится врагом? Да, Тёмный тому доказательство.
        Удивительно и то, что я слышал за спиной разговор, который явно не предназначался мне:
        - Ты стараешься?
        - Нет! Как ты мог такое подумать? Я тут развлекаюсь.
        - Придержи язык.
        - Так же, как ты придержал свою жажду убийства? Он летел себе спокойно, а потом вдруг почуял, что дело нечисто и обернулся, а едва подлетел ближе - то рванул от тебя. От тебя, Равут, меня-то он не чуял полдня!
        - Ты что, окреп и почуял силу? Невзирая на твой талант, Ортий, я всё ещё легко могу надрать тебе задницу. А ещё могу лишить ежегодной поддержки.
        - Прошу простить, старейшина, я позволил эмоциям взять над собой верх.
        - Уже лучше. А теперь постарайся ещё с тем, чтобы заставить его остановиться.
        - Не могу, у него какой-то странный меч, мои приказы не действуют на него в полную силу. Или же что-то странное с ним самим, он слишком быстро убил тех ватажников.
        - Сплошные отговорки. Старайся лучше. Я вообще не вижу, чтобы мы его догоняли. Если твой план провалится…
        - Я стараюсь! Просто этот меч очень быстрый и я согласен, если вы, старейшина, заберёте его себе, не дело, что такая хорошая вещь оказалась в руках какого-то пройдохи.
        Я не выдержал и обернулся, сначала влево, затем вправо. Если молодой лишь ухмыльнулся мне в лицо, то старик тут же хмыкнул:
        - Юноша, тебе лучше остановиться. Ты и так сильно оскорбил нашу фракцию, без предупреждения нарушив её границу. Остановись, извинись, принеси подношение от лица своей фракции, чтобы искупить вину и отправишься дальше.
        Я не удержался:
        - Что ты несёшь?
        Старик помрачнел и процедил:
        - Похоже, я с радостью тебя проучу, сопляк.
        Я же отвернулся, пытаясь понять, это нормально, слышать их переговоры между собой? Судя по тому, что старик нёс, я не должен был слышать их разговор. Это ведь глупо, сначала при мне обсуждать, как они будут делить мои вещи, а потом предложить мне остановиться и поговорить. Но ведь я слышал же. И слышал обрывки их разговора, когда старик ещё прятался.
        И, кажется, я понимаю, почему не могу заставить меч лететь быстрей, и почему я вообще с таким трудом им управляю. Ну, глупо не понять, подслушав чужой разговор и то, что не было предназначено для моих ушей.
        Дарсов Хатий, мог бы и рассказать, что в твоей родной фракции был Предводитель мастер Массивов.
        Он наложил Массив на мой летающий меч. Помнится, Хатий пытался остановить именно меня сковывая и не давая дышать. Этот же действует по-другому. Не слышал даже, что можно заставить артефакт работать хуже. Зато теперь ощутил на себе.
        Тогда, на Поле Битвы, я сумел частично сломать Массив Хатия и вернуть себе свободу. Поглядим, не сумею ли заставить свой непослушный меч ускориться, если волью в него вдвое, втрое больше силы?
        Глава 3
        Я так и не сумел заставить свой меч лететь быстрей, только понял, что это зря тратит силу, а вот Равут сумел. Раз в пятьсот вдохов его меч резко набирал ход, сокращая расстояние. Четырежды он пытался этой уловкой заставить меня свернуть вглубь их земель. И четырежды я поворачивал куда угодно, но только не туда, куда им хотелось. Я уже толком не понимал, где мы, куда летим, но одно знал точно - земель Лощины под нами нет.
        А ещё, я знал точно, что моё средоточие больше, чем у большей части талантов. Ладно, больше, чем у половины талантов. И судя по тем разговорам, что я продолжал «слышать» за спиной, старик не принадлежал к первой половине талантов, и его средоточие готовилось показать дно. Даже учитывая то, что эта история началась тогда, когда моё собственное средоточие было неполным.
        Этот, Ортий, кстати, ошибается, считая, будто у меня тоже есть небольшой талант в Массивах. Нет. У меня талант к Указам, другой первой профессии, но это всё равно позволяет мне сопротивляться его повелениям. Или нужно говорить Повелениям, как я это делаю с Указами? Во всяком случае, другим объяснением того, что меня ещё не загнали туда, куда им нужно, будет то, что меч под моими ногами не просто необычен, а создан артефактором, который когда-то на голову превосходил их Возвышением.
        Я снова услышал в голове злое и неразборчивое шипение Равута:
        - Довольно. Мне всё это надоело.
        Только на этот раз он не ограничился пустой болтовнёй с Ортием - спину обдало жаром, заставив меня бросить меч влево и вниз, затем вправо. Правда, это совершенно не помогло - птица стихии всё равно настигла меня, ударила в спину.
        Жар опасности сменился болью. Птица пробила и Панцирь, и Покров, и амулет.
        Я обернулся, с ненавистью смерил Равута взглядом. Он уже давно достаточно приблизился, но толку? Ни одной печати на старом пне. Никто из равных не связал себя с ним контрактом, никто из старших не доверил ему тайны Стражей или ещё чего-то столь же опасного, чтобы удостоить хотя бы двухцветной печати. Пустота над его головой, ни следа даже старых контрактов, всё заботливо подчищено.
        И мои Указы не держатся на нём дольше мгновения, сколько бы цветов я их ни создавал. Он выше меня по Возвышению.
        Пусть и слабей.
        Вторую птицу я снёс Штормовым Копьём, не дав приблизиться. Но от Ортия уже неслась целая стая голубых лезвий, которые тоже следовали за мной невзирая на мои попытки увернуться.
        - Парень, это было наше последнее предупреждение.
        На этот раз эти слова явно предназначались мне, но я и не подумал отвечать. Уроды, которые решили, что им всё сойдёт с рук? Лжецы, которые явно не оставят меня в живых, чтобы никто не узнал об этом грязном деле.
        Я впился взглядом в лес впереди. Не Небесные Исполины, но раза в три выше, чем лес до этого. Вполне подойдёт. Нужно только решить вопрос с тем, как они меня сумели заметить в прошлый раз. Есть только три объяснения. Вернее, я вижу их только три.
        Спину снова обожгло жаром, старик запустил ещё одну птицу, использовав технику сути своей стихии. Ну да у него и выбора особого нет - его первое средоточие уже показало дно - или мощные техники или лететь, всё одновременно он позволить себе не может.
        - Спускайся!
        Птица догнала меня, ударила, снова пробила все слои защиты. Я сглотнул кровь и оскалился, пусть старик и не мог этого видеть. А я что, по-твоему, делаю, старик? Спускаюсь. Только рад ли ты этому будешь?
        Сосредоточившись, я принялся наполнять созвездия Прибоя. Предводителем это оказалось легче. Как ни удивительно.
        К моменту, когда меня настиг третий совместный удар, я уже был окружён сильнейшей из своих защит. И птица старика не сумела пробить её.
        Я довольно ухмыльнулся. Вот так, дарсы вонючие.
        Я вижу только три объяснения тому, что вы меня сумели заметить в небе. Это сам полёт. Это артефакт, мой летающий меч. И это моя сила, сила новорождённого Предводителя. Если я сумею на несколько вдохов скрыться с ваших глаз, если я перестану лететь, уберу меч и перестану быть Предводителем, сумеете ли вы снова заметить меня? Конечно, сумеете.
        Я помнил, что Предводители могут ощущать мир гораздо лучше, чем Мастера. В конце концов, я и сам уже ощущал его гораздо лучше - сфера боевой медитации словно стала плотней - не оборачиваясь, я мог уловить путь, по которому в мою спину летело каждое из воздушных лезвий. Вот сейчас Ортий решил использовать что-то гораздо более мощное, я ощущаю, как его руки замерли в другом положении.
        Поэтому мне нужно не только несколько вдохов свободы, но и скрыться на эти несколько вдохов с их глаз, чтобы осуществить задуманное. Вы обнаружили свежего, новорождённого Предводителя и решили поживиться за его счёт.
        Поглядим, не станет ли вам обоим в глотке мой летающий меч.
        Мне нужно хотя бы на два-три вдоха скрыться с их глаз.
        Эх, мне бы суметь открыть первые двенадцать узлов, и я бы не бежал, как квыргал. Обернувшись, я ещё раз оценил глубину силы врагов. Стиснул зубы и отвернулся. Очень много тёмных, непрозрачных струй закручивается в их обмелевших озёрах силы. Они ослабели, не вытянут долгой схватки, но сохранили то, чем могут меня смертельно удивить. Секретов и артефактов им, видимо, не занимать, а вокруг не стены Павильона, где меня заперли, а чистое и свободное небо.
        А ещё густой лес под ногами, чьи верхушки я уже почти цепляю мечом.
        Но разве это что-то меняет? Я не могу считать их собратьями по Возвышению, они ничуть не лучше сектантов. Они хуже их. Они должны умереть.
        Я закончил закидывать в кисет артефакты и духовные камни, добавил сверху ещё десяток пустых сектантских кисетов и сосредоточился, стискивая ладони и сияние духовной силы.
        Ещё, ещё, и ещё немного.
        Жар опасности вспыхнул между ладоней и я изо всех сил швырнул кисет вверх. А сам рухнул вниз, ломая мечом и собой ветки.
        Сначала наверху полыхнуло голубым, а затем ударило громом так, что я оглох. Грохнуло так, что я на миг снова ощутил себя в Молниевой Буре.
        Удар воздуха пригнул деревья, ломая слабые, сшиб меня в сторону, превратив моё резкое снижение в беспорядочное кувыркание.
        Но Барьер Прибоя выдержал.
        Я перестал вливать силу в меч, выгнулся, дотягиваясь до него ладонью. Миг и он в кисете. Не в том, что разрушился в небе, выплёскивая море силы, а в том, что остался у меня на поясе.
        Ярость Зверей. Третье созвездие.
        Рывок. На пределе сил.
        Ветки дерева я коснулся уже Воином и без всякой защиты.
        Коснулся, прижался спиной к шершавому стволу, тратя один вдох на то, чтобы сунуть за пазуху тяжеленный артефакт Жуков, второй на то, чтобы воткнуть в ветку Флаг Призрака, а затем вскинул взгляд к небу, в просвет между листьев.
        Какой красивый цвет у неба, а эти лёгкие перистые облака? Как же они прекрасны! А уж какой тут вид бывает на закате! Нужно будет обязательно поглядеть закат, оценить, как солнце подкрасит облака.
        Прошла, быть может, сотня вдохов и красоту неба заслонил медленно летящий меч, который нёс на себе Равута.
        Идеально.
        Я позволил скользнуть лишь этой мысли. Одной, опасной, а затем выбросил её из головы.
        Как там советовал два года назад Сареф Тамим? Не полагайся на обманные удары, Предводители держат доспех непрерывно? Нет, Сареф, ты неправ. Положиться можно, если этот удар будет обманным и настоящим, первым и последним.
        Я всё так же пялился в облака и небо в просветах ветвей, я не смотрел на странную летающую штуку, я наслаждался видом, мечтал об идеальном закате, я медитировал, неспешно наполняя меридианы и…
        Сейчас!
        Указ стёрся, возвращая мне моё Возвышение, Рывок протащил меня сквозь ветви, вбил точно в Равута, который даже не успел развернуться на опасность, а спустя миг я оплёл его руками и ногами, вонзил ему в шею Коготь Роака и наложил на него трёхцветную сектантскую печать.
        Замри!
        Равут дёрнулся, завалился набок, будто мог меня так скинуть с себя, а через вдох мы и вовсе рухнули вниз, словно его летающий меч не мог вынести нас двоих.
        Тяжесть Указа была нестерпимой, его границы колебались, то и дело пытаясь раствориться, распасться, но я накладывал его снова и снова, вливая силы без счёта, и Указ явно действовал, сковывая движения врага - рука Равута поднималась медленно, словно он находился под водой.
        И в чём-то это была даже правда. Два облака стихии столкнулись, смешались, мои змеи воды оплели Равута, кусали его, будто это могло помочь им отравить его.
        Вряд ли.
        Возвышение врага выше моего. И всё же я пытался использовать всё, что только у меня было.
        Мы ударились о ветку, перевернулись, мир вокруг стремительно раскрутился, чередуя небо, землю и деревья.
        Призрак, давай, сейчас!
        Костяные бусины на запястье вспухли, превращаясь в Летающих Убийц, сделали петлю, рванулись к Равуту, вонзились в его тело…
        Попытались, как и Коготь Роака. Покров Предводителя Воинов был прочен, не спадал через вдох и не позволил ни кинжалам, ни технике коснуться даже его кожи.
        Рука Равута поднялась ещё немного, я прохрипел:
        - Замри.
        Тщетно. Вся духовная сила и стихия, что я вливал в артефакт Жуков, словно проваливалась в бездонную пустоту. Десятки распадающихся трёхцветных Указов сделали Равута медленным, но и только.
        Равут всё же поднял руку, и в меня ударила чужая стихия.
        На миг мир исчез в ослепительной голубой вспышке, грудь стиснуло, а затем словно пронзило сотней лезвий. Изнутри.
        А затем всё закончилось.
        Мы грохнулись на землю, и Коготь Роака провалился вперёд, пронзая шею Равута и обдавая меня горячей кровью.
        Я моргнул раз, другой, пытаясь увидеть хоть что-то, на всякий случай провернул кулак и только тут понял, что исчезли жар опасности и тяжесть на плечах от Указа.
        Закашлялся, ощущая, как выплёвываю кровь и вдруг глаза снова начали видеть.
        Равут был мёртв. Коготь Роака действительно пробил ему шею. Как и Летающие Убийцы. Они буквально нашпиговали его: глаза, ухо, ямка между ключиц, подмышка, средоточие.
        На моих глазах они вырвались из ран, метнулись к руке, вновь превращаясь в браслет из бусин. Без моей команды. Это значило только то, что в них уже не осталось запаса сил.
        Ну и пусть, главное, я всё же сумел это сделать, не понадобилась даже помощь Зверей, которые ещё даже не прибежали на мою технику. Насколько сильней меня был Равут? На две, три звезды Предводителя Воинов?
        Его это не спасло.
        Я вымотал его погоней, заставил его потратить силу первого средоточия на полёт, а в решающий миг его запасов не хватило на то, чтобы выдержать все удары, что я обрушил на него.
        Непрерывной Коготь Роака, Летающие Убийцы, удары Призрака.
        Я снова закашлялся, сплёвывая кровь, и смерил взглядом Призрака. Нет, похоже, ему снова не досталось приза в виде жизни Предводителя, ведь старик не высох. Похоже, удары Призрака истощили Покров и амулет старика, а убил его действительно Коготь и Летающие Убийцы.
        Жаль, что это была самая лёгкая часть.
        Я попытался отдать приказ, но с губ сорвался только хрип, поэтому я использовал мыслеречь:
        - Вернись во Флаг и затаись.
        Призрак послушно метнулся прочь. Вот он стоит над телом старикашки, а вот его нет.
        Я использовал на себе одну, другую лечебную технику, на вдох заглянул в себя духовным взором. Ничего хорошего - вся грудь внутри словно источена червями, но не смертельно.
        Что же, теперь я точно знал, чем может быть опасен идущий, который познал воздух. Он может попытаться превратить этот самый воздух в сотни лезвий. Внутри тебя.
        Я выпрямился, утвердился на ногах, оценивая свои силы. Короткая схватка изрядно подточила мои невеликие, оставшиеся после погони запасы.
        Ничего, справлюсь. Самый сильный враг мёртв, а второго отпускать просто глупо. Им не место среди тех, кто управляет фракциями. Я ведь Страж? Я не буду без разбора и цели наказывать Бедствием, я уничтожу только тех, кто заслуживает смерти.
        Из кисета снова появился меч, я запрыгнул на него и взмыл вверх.
        Вовремя.
        Второй, молодой Предводитель, Ортий, уже понял, что всё очень сильно пошло не так и рванул прочь.
        Трус.
        Я скривился и стремительно рухнул вниз. Миг и тело Равута в кисете, вдох и я коснулся ладонью Флага, выдирая его из дерева, а затем вновь оказался над верхушками деревьев.
        Догнать.
        Я впился взглядом в спину убегающего Предводителя и вновь использовал мыслеречь:
        - Вершина Возвышения Второго пояса и так низко пасть. Чем вы, лидеры своей фракции, лучше бандитов с дороги?
        В ответе я явно ощутил дрожь и страх:
        - Дружище, мало ли какая глупость может стукнуть в голову? Это, вообще, была идея гархового старика Равута. Это он обнаружил тебя, когда ты учился летать. Он за это уже поплатился, давай разойдёмся, а?
        Я ухмыльнулся. А то я не знаю причины. Знаю.
        Только не сходится его ложь. Если бы меня первым действительно заметил Равут, то он бы просто убил меня там же, на месте.
        Но нет. Рядом был как раз ты, Ортий, не привыкший сражаться, а Равут вылетел позже и засел в засаде, только выдал себя жаждой убийства, которую я легко ощутил.
        Лжец. Мне даже не нужна помощь моих Указов, чтобы это понять.
        Это ты, Ортий, заметил меня, что-то выискивая на том болоте. Это ты предложил Равуту убить меня. Это ты направлял его в нужное место для засады.
        А ещё, это ты сдерживал мой меч своим умением Массивов. И сейчас либо не мог этого делать, не видя меня перед собой, либо истощил запас души.
        Я наверняка тоже больше не смогу сковать ещё одного Предводителя. Но мне это и не нужно. Я и так догоняю Ортия. Я и так справлюсь. Хватит Когтя и… Призрака. Должен же я наконец усилить и его? Мне нужен такой помощник, за которого я могу не бояться и который не будет сковывать меня, а будет действительно помогать.
        Ортий обернулся, облизнул губы и у меня в голове раздался его голос:
        - Старший, давайте решим всё миром. Вы хотите компенсации? Я брошу вам кисет со всем, что у меня есть, только остановите эту никому не нужную погоню.
        Мои губы тронула презрительная улыбка.
        Как изменился его тон. Сначала я был уважаемым, который должен представиться, остановиться и объяснить, что забыл на землях Ливат. А теперь я уже старший, который должен простить попытку убийства.
        Я смерил уменьшившееся расстояние между нами и покачал головой.
        Как бы не так.
        Ортий выругался вслух и даже попытался вновь замедлить мой меч. Смельчак.
        Надолго его не хватило.
        - Остановись. Я уже сообщил твои приметы в семью. Если ты убьёшь меня, то не уйдёшь от возмездия. Ты правильно сказал, я один из лидеров Тёмных Лощин. Я Ортий, очень ценный член семьи Ливат, остановись! Меня будут искать! Они уже л-летят с-сюда!
        Я не стал отвечать.
        И на полёт его тоже хватило ненадолго.
        Зря он упорствовал до последнего. В конце концов, когда он рухнул вниз, то в его средоточии, похоже, не осталось и капли духовной силы.
        Я не видел в нём ни глубины, ни тьмы опасности. Я видел на его лице только страх.
        - П-погоди! Давай решим всё…
        Я молча вбил в землю Флаг, заставив этого Ортия подавиться словами.
        - Эт-то что т-такое? Т-ты кто такой?
        - Он твой, Призрак.
        Полотнище взметнулось на невидимом ветру, выпуская из себя ленту чёрного тумана. Впрочем, вряд ли Ортий видел это, ведь в миг, когда я выпустил Флаг из руки, он стал невидимым, словно выцвел.
        Зато Ортий точно увидел Призрака и завопил:
        - С-сгуститься! Ок-ковы!
        Я склонил голову к плечу, наблюдая за происходящим. В схватке с Хатием, прошлым моим противником с талантом Массивов, он ничего не выкрикивал. Ни тогда, когда пытался убить меня, ни тогда, когда верно служил мне, скованный Указом.
        Но теперь я понимал, что делает Ортий. Он накладывает на… воздух, приказ, подкреплённый силой его души. Воздух стал оковами Призрака. Ортий Предводитель, а Призрак?
        А Призрак наклонил голову и медленно-медленно двинулся вперёд, заставив меня расплыться в улыбке. Силён. Силён. Не Предводитель, конечно, но пиковый Мастер? Путешествие по землям Итреи не прошло и для него впустую.
        - Нет!
        Отрий завопил, развернулся и бросился прочь. Без техник, на которые был уже неспособен.
        Мгновение я раздумывал, почему он не взялся за оружие или не использовал артефакты, а затем пожал плечами. Я ведь недавно уже ответил на этот вопрос. Потому что не умеет сражаться на самом деле. Умеет только делать гадости на расстоянии или из невидимости.
        Его Оков, оставленных без присмотра, хватило на пять вдохов. Затем Призрак просто исчез, появившись уже в шаге перед Ортием. Призраку понадобилось два десятка ударов, чтобы истощить защиту амулета и убить его.
        Когда иссушённое тело свалилось на землю, я равнодушно приказал:
        - Принеси мне его кисет и меч.
        Мёртв? Отлично. Подобные идущие не должны жить и это вполне справедливо.
        Меня сейчас заботит только то, чем он грозил перед смертью. Если стало понятно, почему эти двое не боялись того, что я свяжусь с кем-то по нефриту Духовной Связи, то у меня такой уверенности нет. Не буду верить в то, что Ортий лгал перед смертью.
        Прозрение не колет спину, но пока это ничего не значит. Совершенно не хочется вместо помощи Ордену привести к его воротам ещё одну проблему. Через неделю, к примеру.
        Я вытащил Крушитель и распахнул ворот халата мертвеца. Артефакта, который мог бы передать лицо убийцы, я не вижу. Но это мало что говорит, ведь я вижу нефрит передачи Голоса. Да и плевать. На мне сейчас нет маски и, как я уже говорил раньше, пусть Леграда ищут. Одной фракцией больше, одной меньше. А потом снова одной меньше. Нападение на Стража это чересчур для любой фракции.
        Главное, суметь доказать, что я Страж и суметь встретиться с другими Стражами, сообщить им о случившемся.
        Пока же нужно скрыться. Нет юного Стража, нет никакого обвинения. Говорите, этот Страж летел через болото и наш лес? Нет, не видели. Может, не рассчитал сил, упал и утонул? Такая жалость, такая жалость.
        Кроме лица, выдать меня преследователям может только отпечаток духовной силы. Но я уже придумал, что можно с этим сделать.
        Сначала я вновь разрушил один из трофейных сектантских кисетов, заставив лежащие в нём духовные камни выплеснуть свою силу. По лесу прокатилась волна разрушения, сдирая дёрн, срывая листву, ломая сухие ветви и затирая все следы схватки. Даже те, что были невидимы. Во всяком случае, я на это рассчитывал.
        Следом я трижды использовал Ярость Зверей, привлекая их к этому месту.
        Уверен, миром они не разойдутся, добавив здесь следов лап и своей силы. Заодно и тела Ортия и Равута сожрут.
        С трудом, но нашёл место смерти Равута и повторил там то же самое. Ярость Зверей и так уже привлекла к этому месту Зверей, а уж когда я повторил её над их головами…
        Лучше всего было бы оставить здесь оба чужих кисета, но…
        Вещи… Вещи станут мне платой за нападение. Тем более, там точно должно найтись то, что пригодится юному Предводителю. Хотя уверен, хватило бы и двух летающих мечей. Тут ради одного два Предводителя решили убить незнакомца.
        Прочь!
        Зверь, получивший Указ, шарахнулся в сторону и скрылся в кустах, позволив мне подобрать летающий меч Равута. И теперь уже я рванул прочь, стараясь держаться ближе к макушкам деревьев.
        Как бы я ни спешил, я всё же решил спрятаться.
        В лесу произошла схватка Предводителей?
        Значит, Предводитель должен на время исчезнуть.
        Едва внизу, разрезая лес, мелькнула дорога, как летающий меч исчез в кисете, а я использовал амулет невидимости, камнем падая в гущу леса. Жаль, что на мече он не действует.
        К дороге вышел уже другой я, Атрий в потрёпанной и видавшей виды лёгкой броне, которая отлично бы подошла одинокому идущему невысокой силы. Уж кому, а такому точно не кичиться личной силой, а больше полагаться на силу заёмную. Смешно, кстати. Ведь совсем недавно я победил двух Предводителей тоже с помощью заёмной силы артефактов.
        К вечеру на мою стоянку, где я расположился, свернул небольшой караван. Трое хмурых наёмников остановились рядом со мной:
        - Ты кто таков?
        Я сначала откусил, затем с ленцой оглядел их поверх палочки с мясом, и только прожевав, ответил:
        - Путник.
        - И куда идёшь?
        - Да куда вы идёте, туда и я.
        Ближайший, с короткой бородкой нахмурился:
        - Откуда ты знаешь, куда мы идём?
        Я хмыкнул:
        - Вам ведь в ту сторону? - для уверенности ткнул рукой. - Ну и я иду в ту сторону. Если место найдётся, то с вами и пойду, всё веселей.
        С бородкой скривился:
        - Я бы таких весельчаков не брал с собой.
        - А ты старший каравана?
        - Нет.
        Я снова откусил мяса и, жуя, спокойно заметил:
        - Ну, значит, и не тебе решать.
        Их старший, кстати, оказался не так подозрителен, а может, лучше умел это скрывать, но место мне выделил. Тем более что товара у них была лишь одна телега, а четыре остальных были как раз с путешественниками, которые платили за поездку, охрану и знание пути. Правда, подозреваю, что старший запросил с меня вдвое, чем обычно это место стоит, когда до города рукой подать. Пришлось торговаться. Для вида. Не может потрёпанный дорогой вольный так легко расстаться с такими деньгами.
        Мне же, скорее, нужно было не место в караване, а они сами - люди. Чтобы узнать, где я, вообще, нахожусь?
        Узнал. Всё ещё земли Тёмных Лощин, как бы я ни был уверен, что давно с них убрался. Удачно, но караван ехал к их границам, а не вглубь земель, так что вольный идущий Атрий не исчез ночью, а спокойно продолжил с ними путь к Равнинам Солнца.
        Ну, как спокойно? Почти.
        - Ты чего здесь забыл? А ну, шагай отсюда.
        Я вскинул бровь:
        - Ты в своём уме, приятель? Это я первый здесь сел, я принёс дрова, я развёл костёр, а ты пришёл позже. Давай, сам ищи другое место.
        Этот крепыш с сединой в волосах, тронутых зеленью стихии и впрямь мне уже надоел. С чего-то решил, что я спать не могу, а всё хочу оказаться поближе к его молодой госпоже и теперь каждый раз словно искал со мной ссоры.
        Крепыш втянул голову в плечи и сжал кулаки:
        - Ах ты, сопляк, сейчас я тебя проучу.
        Как бы не так. Я тут же заорал:
        - Глава! Глава!
        Крепыш выругался:
        - Трус, будь мужчиной!
        - Глава!
        - Даже не рассчитывай, что такое ничтожество сумеет заинтересовать молодую госпожу одной лишь смазливой рожей.
        Я пропустил его бред мимо ушей и снова завопил:
        - Глава!
        Он, наконец, добрался до нас:
        - Что ты орёшь, Атрий?
        Я ткнул пальцем:
        - Этот седой вообще рехнулся, все границы уже переходит, гонит меня от моего же костра. Хочет костёр, пусть сам разводит. Глава, заступитесь за меня, я такой же ваш клиент, как и они. Неужели, если они заплатили больше, то могут творить что хотят?
        Глава каравана оглядел меня, разложенную у костра еду, мою еду, кстати, насупленного седого крепыша и повёл подбородком:
        - Здесь сядут мои люди, вы, уважаемый, идите за мной.
        Крепыш скрипнул зубами и, одарив меня тяжёлым взглядом, шагнул за главой каравана.
        Я, глядя им вслед, покачал головой. Вот ведь. А меня глава каравана уважаемым не зовёт. С интересом проследил за девушкой, которая вышла из повозки, держась за руку крепыша. Ничего особенного в ней не вижу. Я сейчас Атрий. Стал бы он, действительно, искать встречи с ней? Сомневаюсь. Слабая, не очень красивая, не очень богатая. У Атрия всегда были большие планы. Ему нужна была дочь главы секты.
        Может ли эта девушка быть дочерью главы какой-нибудь фракции? Тех же Ливат?
        Заметив злой взгляд крепыша, я нарочно смерил его молодую госпожу ещё одним оценивающим взглядом, а затем напоказ пожал плечами и отвернулся.
        Нет. Не может. И дело даже не в дешёвом наряде или её глупых сопровождающих. Очень низкое Возвышение, дочь главы фракции не может быть так слаба.
        - Эй, Атрий, говорят, ты той девушкой увлёкся?
        Я хмыкнул:
        - Врут.
        А затем напоказ прикрыл глаза и погрузился в кисет. Понемногу, каждый вечер, каждую ночь я перебирал то, что мне досталось. Рейки ведь нет, некому поручить это скучное дело. Приходится седьмому брату самому мучиться.
        Того, что мне действительно было интересно, техник, у обоих Предводителей, считай и не было.
        По большей части всякая ерунда, которая неизвестно каким образом затесалась в вещах Предводителей. Возможно это те свитки, которые они учили Воинами и Мастерами. Остатки, так будет вернее сказать.
        Хороших техник было ровно две. По одной от каждого. Вот только обе для воздуха. Видимо, Ортий тоже имел сродство с ним.
        ГНЕВ НЕБЕС.
        ТЕХНИКА УНИЧТОЖЕНИЯ
        РАНГ: ДУХОВНЫЙ, КАЧЕСТВО: НИЗКОЕ, СОЗВЕЗДИЕ: ПЕРВОЕ, СТИХИЯ ВОЗДУХ
        ВЛИВАЕМАЯ В ТЕХНИКУ ЭНЕРГИЯ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ПРИЗРАЧНЫЕ КЛИНКИ, КОТОРЫЕ ОБРУШИВАЮТСЯ НА ВРАГОВ.
        ПЕРВОЕ СОЗВЕЗДИЕ ДУХОВНОЙ ЭНЕРГИИ.
        ПЯТНАДЦАТЬ УЗЛОВ.
        …
        ТРЕТЬЕ СОЗВЕЗДИЕ ДУХОВНОЙ ЭНЕРГИИ.
        СТО ДВА УЗЛА.
        …
        ПЕРВОЕ СОЗВЕЗДИЕ СТИХИИ.
        СЕМЬ УЗЛОВ.
        ПОСТИЖЕНИЕ: ГНЕВ НЕБЕС СПОСОБЕН УНИЧТОЖИТЬ НА ПЛОЩАДИ В ДВАДЦАТЬ ШАГОВ ВСЁ ЖИВОЕ, ЧТО ОСМЕЛИТСЯ БРОСИТЬ ЕМУ ВЫЗОВ.
        Очень пафосно названая духовная техника. Но всего лишь низкого качества, для воздуха и неполная, только с первым созвездием для стихии. И пусть я подозревал, что уже видел подобное в исполнении старшего Тизиора в городе Жуков, если я в чём и был уверен, так это в том, что у него качество было повыше, созвездие постарше, да и уничтожать всё живое клинки были неспособны.
        Если быть честным, то повезло, что эта техника требовала много сил и враги сразу её применить не захотели, а потом уже не сумели.
        Вторая техника была интересней. Техника движений, которая оставляла после себя призрачные образы, могущие ввести противника в заблуждение. Что-то подобное я провернул на экзамене при поступлении в Академию. Вернее, на представлении перед экзаменами, когда от нас просто требовали доказать, что мы Мастера.
        Жаль, что и эта техника для воздуха. Конечно, она тоже была хуже Поступи Роака, всего лишь земная, но открывала интересные возможности. Впрочем, я знал, кому она достанется.
        Артефактов было больше. Но с ними мне нужна была помощь. Очень серьёзная. Я конечно, мог уже понять, какими свойствами, скорее всего, обладал незнакомый артефакт… Ну, чаще всего мог. По форме, узорам и материалу. Беседы с Береком, Фатией и старшим Тизиором давали о себе знать.
        Но чего я совершенно точно не мог узнать, так это нет ли в этих артефактах двойного дна. Неприятно будет, если я сейчас использую чужой амулет защиты, а он приведёт ко мне врагов. Пусть с этим в Ордене разбираются. Сдам их Шандри, пусть разменяет их мне на духовные камни. Тем более, мне и не нужен чужой защитный амулет.
        Один из стражников каравана, что припёрлись к моему костру, заскучав за это время, окликнул меня, не обращая внимания на то, что я вроде как занят:
        - Атрий. Атрий, давай в кости?
        Я моргнул, отстранясь от пространства кисета, и буркнул:
        - Не, не хочу.
        - Сколько можно медитировать, парень? И толк вообще есть? Есть чем похвастаться?
        Я спокойно пожал плечами:
        - Ну не за неделю же.
        - Так ты с нами пять дней всего.
        - Так я и говорю, что с прошлого прорыва прошла всего неделя. Сколько у тебя уходит на новый узел?
        - У меня? - стражник коротко хохотнул и напоказ провёл рукой по седой бороде. - Да я уже старый пень, я ни новых звёзд давно не брал, ни на молодых девушек давно не заглядывался.
        Его сосед хмыкнул:
        - Брехло.
        - Ха-ха-ха, - расхохотался стражник, поправился. - Ну бывает, бывает, все мы люди. Да только я ж любуюсь издалека, а так меня можно наседкой для них нанимать, я уже для дела негож, у меня засохло всё, ножом не проковырять.
        Теперь хмыкнул я:
        - Тебе алхимию подсказать для этого дела?
        Сосед захохотал так, что слёзы брызнули из глаз:
        - Да он и так её знает, больше выделывается, брехун старый. Но тебе-то, Атрий, она и не нужна, твоё дело молодое. Слухи-то они на пустом месте не появляются. Чего тебе, вечером подсобить? Мы как раз на страже будем стоять с их стороны, - сосед словно невзначай кивнул в сторону девушки и седого крепыша у дальнего костра. - Проскользнёшь, может, чего у тебя и выгорит.
        Странное предложение. Очень странное. Не испытание ли это от главы каравана? Тоже не верит, что наша встреча была случайной? Я улыбнулся и покачал головой.
        - Спасибо, но ни к чему. У меня есть чем заняться, - съязвил: - Если никто опять отвлекать не будет, может, и выйдет в конце концов толк.
        Я напоказ устроился удобней, собираясь на самом деле медитировать, снова закрыл глаза. Услышал, как стражник буркнул:
        - Во даёт, мы в наше время были посмелей.
        Я, не открывая глаз, заметил:
        - И меньше интересовались Возвышением, так и высохли, а женщины стали ни к чему.
        - Аха-ха-ха! Уел, уел.
        Наконец, оба они отстали от меня, занялись сначала своим ужином, после костями на щелбаны, а затем и впрямь ушли сторожить лагерь.
        Я же продолжил медитировать. Все считали, что я пытаюсь раскрыть очередной узел Воина. В общем-то, я это и делал, но было одно "но". Небольшое. В два этапа. Я открывал узел Предводителя Воинов.
        Дело, правда, шло медленно. Второй пояс и впрямь сковывал меня. А ещё сковывала маска Атрия. Будь я один и не притворяйся слабым идущим, то раза два-три за день использовал бы Круговорот, поглощая стихию дополнительно к своему слабому таланту.
        Но ничего, два дня назад мы, наконец, пересекли границу Тёмных Лощин, а уже завтра, если не случится задержки, доберёмся до города Светлого Рассвета. Там Атрий, слабый Воин исчезнет, а я снова взлечу в небо. Недели с запасом хватит на то, чтобы скрыть следы и выждать.
        Никто не рассекает небо в поисках чужого Предводителя. Никто не скачет по дороге, расспрашивая о необычных событиях, вещах и путниках. Говоря никто, я имею в виду Тёмную Лощину и их людей. Их Предводителей, их стражу. Они даже на границе не задали ни одного лишнего вопроса, да и кто бы им сообщил, что их фракция только что стала слабее на двух Предводителей?
        Сколько их у них, вообще, было? Три, четыре, пять? Вряд ли больше. Что же, глупость и жадность наказуемы.
        К сожалению, сначала на нас напали Звери, затем на узком участке дороги мы вынуждены были замедлиться, упёршись в другой караван, огромный, в сравнении с нашим, так что в Светлый Рассвет мы въехали только через два дня.
        За воротами я огляделся, кивнул главе:
        - Спасибо за дорогу.
        Он повторил мой жест:
        - Тебе, Атрий, спасибо за Зверя, своё место ты отработал с лихвой. Не хочешь наняться ко мне? Я же вижу, тебе нравится дорога и ты к ней привычный.
        - Нет, спасибо, - я улыбнулся. - Когда-то я хотел объехать весь Пояс, может, когда-нибудь и объеду, но этот путь начнётся не сегодня.
        - Как знаешь, Атрий, - глава каравана ещё раз кивнул. - Прощай.
        - Прощайте.
        Спустя три улицы, в узком переулке Атрий, вежливый Воин невысокого Возвышения, бродяга в потрёпанном кожаном доспехе исчез. Вместо него появился Римило, сильный Мастер в дорогом синем халате.
        Я с досадой отметил, что едва влез в подарок Рейки. В росте я почти не прибавил за эти два года, а вот в плечах раздался. Снова.
        Теперь нужно пройти город насквозь и выйти через северные ворота.
        Я шагнул из проулка, зашарил взглядом по сторонам.
        - Эй, ты!
        На миг показал на ладони дешёвый духовный камень. Через вдох чумазый мальчишка уже оказался рядом со мной.
        - Что желает господин?
        Я открыл было рот и замер. Мальчишка? Я по-прежнему видел перед собой худого, грязного и босого мальчишку лет девяти с несколькими выгоревшими контрактами над головой. Вот только откуда-то совершенно точно знал, что это девочка.
        Я моргнул. Вероятно, это и есть одно из отличий Предводителя Воинов от Мастера? Возможность взглянуть глубже? Заглянуть под внешнее, наносное? Увидеть суть под грязью и короткими волосами?
        Девочка отшагнула назад, голос её дрогнул:
        - Господин?
        Я снова моргнул и сказал:
        - Покажи путь к северным воротам.
        Девочка зыркнула на меня, успев за миг оглядеть с головы до ног, и потребовала:
        - Сначала плата, господин.
        Я хмыкнул и швырнул камень. Он исчез в её обносках, а она тут же заулыбалась и мотнула головой:
        - Идёмте, господин.
        Я шёл за ней и вспоминал другую девочку. Та лишь притворялась оборванкой, а на деле была дочерью одного из самых влиятельных идущих Морозной Гряды. Когда-то я хотел найти её и просил за неё, не зная о её истинном происхождении. Особенно забавно было то, что просил за неё у её отца. Хорошие были времена в Первом поясе, а вот потом что-то пошло не так. Ровно с момента, как я пересёк Врата между Поясами.
        Невольно я вспомнил и другую девочку, которая однажды мне посочувствовала, отдав свою пилюлю. Дочь Домара. Драгоценная маленькая госпожа. Уверен, что её отец мёртв. Я сделал всё, чтобы он умер, не избежав моей мести. Но хотелось бы, чтобы за тот год, что я ему подарил, он сумел вывезти дочь из земель Саул или хотя бы устроить ей новую жизнь.
        Но можно ли на это надеяться? Отлично помню, что когда на площади оглашали Бедствие, намекали, будто Домара уже поймали, да и потом я же видел его выгоревший контракт.
        Жаль, что я не сумел отплатить той девочке за добро. Мимолётное, неощутимое, но шедшее от всего сердца.
        «Держи, станешь сильным!»
        Но слишком уж много ненависти стояло между мной и её отцом. Это нельзя было изменить и я отплатил её семье тем же, чем и они мне. Может быть, сейчас она тоже где-то побирае…
        Я сглотнул и впился взглядом в идущую впереди девчонку. Откуда у оборванки, что хватается за любую работу у ворот города, контракты? Кто оказался настолько щедр и безумен, что потратил на ту, чья работа беляш - дорогущий контракт? И почему они выгорели? Не потому же, что Закалка их переросла?
        Мне понадобился всего вдох, чтобы контракты, которые девочка носила над собой, стали моими, снова налились силой, а символы, которые были вписаны в них, стали читаемыми.
        Я, Аледо Саул, клянусь своему отцу Домару Саул, что не расскажу никому про лекарства, которые он…
        На миг я зажмурился, но красные символы контракта оказались словно выжжены передо мной, я видел их даже с закрытыми глазами.
        Это она.
        Вот так встреча.
        Вот так встреча…
        Впрочем, мне ли после встречи с Фатией, удивляться чему-то?
        Но я всё равно медленно покачал головой, словно помогая мысли улечься.
        Я всё же встретил эту девочку.
        Наше знакомоство было мимолётно, её помощь мне была бесполезна, но для чего случилась эта встреча сегодня? Разве для того, чтобы я увидел её, уверился, что она жива и пошёл дальше своей дорогой?
        Или… Нет?
        Глава 4
        Я оглядел коротко стриженый затылок, худые плечи, босые ноги, которые даже не замечали скорлупы от орехов, что тут и там валялась на мостовой.
        И покачал головой.
        Конечно же, нет. Не для этого.
        Спросил:
        - А родные у тебя есть?
        Плечи дрогнули, но Аледо тут же уверенно ответила:
        - Ага. Полно, господин.
        Я потёр бровь. Что, Леград, нравится ли тебе, когда тебя потчуют полуправдой по твоему любимому рецепту?
        Родных у Аледо Саул наверняка полно. Даже после Бедствия. Вот только я спрашиваю совсем не об этом.
        Над ней появилась ещё одна печать Указа. Свежего, моего, с кучей быстро вписанных символов, а затем я задал более точный вопрос:
        - Мать есть? - помедлив, спросил и то, в чём был уверен. - Отец?
        Аледо на миг обернулась, с улыбкой снова заявила:
        - Ага.
        Едва она отвернулась, как я вновь потёр бровь и скривился. Если про Домара я и сам всё знал - ещё помнил, как выгорел его контракт в моем кисете, да и саму печать контракта, такую же выгоревшую, совсем недавно видел над головой Аледо, то на то, что её мать жива - всё же надеялся.
        Я не сталкивался с ней, не знал какая она женщина. Знал только, что Домар любил её. Впрочем, Кардо тоже любил Орму. Что это меняет?
        С одной стороны - ничего. Я не жалею о сделанном. С другой стороны - всё.
        Теперь я точно знаю, что не сумею просто оставить горсть духовных камней Аледо и уйти через северные ворота. Братьев и сестёр…
        Я задал новый вопрос:
        - А братья и сёстры у тебя есть?
        - Ага, полно.
        Плохой вопрос. Недовольный собой, я спросил так, чтобы получить точный ответ:
        - В этом городе, родные?
        - Ага.
        Я довольно кивнул. Ложь.
        А через миг удивлённо хмыкнул. Аледо сорвалась с места, рванула влево, проскочила под лотком торговца, заставив его завопить от негодования, змеёй втиснулась в узкую щель между домами и пропала.
        Ловко.
        Прошлый я, Мастер, наверное, использовал бы Рывок, чтобы оказаться на крыше и оттуда проследить, куда она бежит.
        Сегодняшний я, Предводитель, шагнул в сторону, чтобы меня не толкнули спешащие по своим делам люди и прикрыл глаза, продолжая «видеть» Аледо.
        Это не было боевой медитацией. Вернее, это было что-то очень похожее на неё, что-то, что, возможно, выросло из неё, стало её продолжением, её развитием. Это точно не было ощущением моей стихии, но в чём-то всё же очень её напоминало.
        Я закрыл глаза, но всё равно словно продолжал видеть то, что находилось передо мной.
        Людей, лотки торговцев, дома, улицу, ведущую к северным воротам.
        Волна ощущения уползала всё дальше и дальше, открывая мне то, что лежало впереди. И не только впереди.
        Я видел и то, что осталось за спиной, я видел людей в соседних домах, пыль на крышах, крыс в темноте за решёткой подвала, узкую щель между домами, по которой сбежала Аледо.
        Безглазые Предводители, почему вы не смогли меня найти с такими способностями?
        Я всё так же видел Аледо, которая уже находилась шагах в семидесяти от меня. Скрытая от моих глаз двумя рядами домов, между прочим.
        - Господин, господин! Не желаете засахаренный боярышник? Господин!
        Я открыл глаза, заставив разносчика поперхнуться от моего взгляда, и повернулся.
        Туда.
        Она выскочила точно на меня, ойкнула, попыталась рвануть обратно и замерла, не в силах сделать и шага.
        Духовная сила, которая не легла на её плечи тяжестью, а сковала тело оковами, остановившись на расстоянии волоска от её кожи. Почти Массив, верно?
        Несколько вдохов я учился управлять этой уловкой точней, а затем оставил духовные оковы лишь на её ногах, вернув ей в остальном свободу. Иначе она бы и дышала с трудом.
        Она тут же с умом использовала эту свободу:
        - Стра…
        Хорошо, я успел залепить ей рот Указом молчания.
        Посмотрев на испуганно ощупывающую шею Аледо, я вздохнул:
        - Я не сделаю тебе ничего плохого. Я чту добродетели идущих. Как ты уже поняла, у меня высокое Возвышение и я невольно оценил и твоё, обнаружив, что у тебя неплохой потенциал, - спохватившись, спросил. - Ты знаешь, что такое потенциал?
        Помедлив, Аледо кивнула. Ну и хорошо, видимо, училась она на совесть, получше, чем получалось у некоторых собирателей кизяка и камней. Поэтому я продолжил придумывать на ходу. На самом деле, я, хоть и стал уже Предводителем, хоть и знал немало лечебных техник и что-то даже понимал в ранах, совершенно не знал, куда там глядеть в теле идущего, чтобы оценить его потенциал.
        Силу оценить мог. Понять опасность мог. А вот с остальным у меня плохо. Тем более, когда дело касалось всего лишь Закалки. Что тут, вообще, можно понять? Но мне на самом деле совершенно безразлично, может ли Аледо достичь значимых вершин на пути к Небу. Здесь и сейчас мне нужно лишь одно.
        - Я из Ордена Небесного Меча. Мы праведный Орден, который принимает к себе всех и неустанно ищет новых учеников. Ты можешь стать одним из таких учеников. Давай, ты дашь обещание, что не будешь больше звать стражу, и мы спокойно поговорим. Договорились?
        Аледо подумала и кивнула. Я развеял Указ. Сделал я это, готовый, что она обманет. Но нет, она и не подумала кричать. Вместо этого спросила:
        - И как ты это докажешь?
        Я пожал плечами:
        - Доказать что? Что я из Ордена? Могу сменить дорожную одежду на орденскую, но что тебе она скажет? Тем более что она…
        Я едва успел прикусить себе язык. Хотел сказать, что она выглядит совсем не так, как привычные ей одеяния Ордена Поющих Мечей. Она не должна знать, что я знаю, кто она и откуда.
        - …она без украшений, гербов и прочего. Просто однотонный халат с полосой на рукаве, которая указывает на то, где именно я служу в Ордене.
        Аледо кивнула:
        - Ладно. Тогда докажите, что не задумали ничего дурного?
        Теперь я развёл руками:
        - Как? Лучше сама подумай. Я очень силён, я очень богат.
        Она перебила меня:
        - А ещё, вы задаёте много странных вопросов, господин.
        Я отметил, что она вновь стала вежлива, и кивнул:
        - Потому что я могу чувствовать, когда меня обманывают, - и, пользуясь тем, что уж она-то этого не может, соврал. - Если бы у тебя нашлись родители или родные, я бы предложил им отправиться вместе с тобой в земли Ордена.
        - Чувствуете, когда вам врут? - Аледо прищурилась и выдохнула: - А докажите!
        Я хмыкнул и спросил:
        - Как тебя зовут?
        - Аори.
        - Нет.
        - Олая.
        - Нет.
        - Маро.
        - Может, хватит меня проверять?
        - А может, нет? - девочка азартно выдохнула. - Аледо.
        - А вот это правда, - заметив, как вспыхнули её глаза, спросил. - Убедил?
        - Убедили, господин, что вы это и впрямь умеете, - она развела руками. - Но что делать мне, а? Я ведь не умею разбирать лгут или нет.
        Я пожал плечами:
        - Ничем не могу тебе помочь, тебе предстоит решать самой, лгу я или нет. Я предлагаю тебе отправиться со мной на земли Ордена. Там я передам тебя в Школу, где займутся твоим обучением, отыщут твой талант, помогут раскрыть его. Ты станешь одной из нас, обретёшь свой дом и цель в жизни.
        - А кто это вы?
        - Орденцы, те, кто состоят в нашем Ордене Небесного Меча. Послушники, служители, попечители и прочие. Кузнецы, алхимики, артефакторы…
        Аледо перебила меня:
        - Стражники.
        - И они тоже. Я сам учился в отделении Меча и сражаться у меня выходит лучше всего. Но это не значит, что я готовлю тебе именно такую судьбу. Таких идущих, взрослых, уже знающих за какую сторону меча держаться, на наши земли и так приходит каждый год с избытком. Поверь, нам есть из кого набирать стражников в Армию Пределов.
        Аледо фыркнула:
        - Велика наука держаться за меч. Но мне всего десять и я только начала Закалку тела, а в Школы Орденов, я слыхала, берут только Воинов.
        - На год, другой и тебе найдётся место при Школе, а не в ней самой.
        Аледо молчала, не спеша соглашаться. Я потёр бровь, втянул в себя всю свою духовную силу без остатка, окончательно освобождая Аледо, и повторил:
        - Выбирай.
        Она коротко и зло рассмеялась:
        - Ха! Как будто мне есть из чего выбирать, господин. Конечно, я выбираю отправиться с вами.
        Я тяжело вздохнул:
        - Хорошо.
        Аледо подозрительно нахмурилась:
        - А вы будто не рады этому, господин?
        - Называй меня старшим. И нет, конечно, я не рад этому. Кто в здравом уме с радостью взвалит на себя заботу о десятилетней девочке?
        - Ха! Тоже мне забота. Я и сама… - Аледо запнулась, с подозрением уточнила. - А откуда вы, вообще, узнали, что я девочка?
        - Странный вопрос. Я умею отличать правду, заметил потенциал твоего Возвышения, неужто я мог бы обмануться в том, кто передо мной?
        Говоря это, я внутренне поморщился. Неловко выйдет, если никакого потенциала у Аледо нет. Я ведь не знаю, зачем Домар покупал своей дочери пилюли? И что это, если уж вдаваться, были за пилюли? Может, с её телом так всё плохо, что только эти пилюли спасали её от смерти?
        С другой стороны, она не принимает этих пилюль уже два года, если не больше. Жива. И пусть тощая и грязная, но быстрая и ловкая. В любом случае, даже послушником-Воином в Ордене ей будет жить лучше, чем сиротой-Закалкой на улицах. Неужели за три Возвышалки она не сформирует средоточие и не возьмёт ещё пару звёзд?
        Аледо тем временем кивнула:
        - А, ну да, ну да.
        Я усмехнулся и заметил:
        - А ещё ты даже не подумала возмутиться, когда я обратился к тебе, как к девочке, да и все имена, что ты называла мне для проверки - женские.
        Аледо впечатала себе ладонь в лицо, не давая мне увидеть его выражения. Глухо, сквозь пальцы спросила:
        - Так, значит, мы уходим из города, старший? Прямо сейчас?
        Я снова вздохнул:
        - Я хотел так сделать, пока не встретил тебя. Но теперь…
        Она чуть опустила ладонь и взглянула на меня:
        - А что теперь?
        - Теперь тебя нужно привести в порядок. Отмыть, одеть, купить тебе дорожные сапожки.
        Аледо опустила руку и голову, пошевелила пальцами на ногах. Покосилась на меня и тоже вздохнула:
        - Хорошо, старший.
        - К северным воротам меня теперь вести не нужно. Где здесь ближайшая гостиница, где нас могут поселить? И чтобы лавки рядом?
        - Туда. Тут недалеко.
        Пока мы прошли две улицы, Аледо успела вздохнуть раз пять, и я не выдержал:
        - Ну что?
        Она покосилась на меня:
        - Ничего, старший.
        - Так чего же ты так вздыхаешь, если ничего? Говори, не нужно меня бояться.
        - Я не боюсь, я… Старший, раз я… Раз вы видите во мне потенциал, то могу ли я… Ну, раз я найду своё место в Ордене, то буду и плату получать. Могу ли я… Могу ли я получить немного платы сразу? Сейчас?
        Я потёр бровь:
        - Для чего?
        - У меня нет здесь родных, но есть те, кто помогал мне. Я не хочу уходить, не отблагодарив их, - Аледо вдруг вскинула голову. - К тому же, среди них может найтись ещё кто-то с потенциалом.
        Остальные мне точно не нужны. Тем более что я ведь ничего не смогу оценить, если только среди них нет Воинов в девять или Мастеров в одиннадцать лет. Поэтому я просто похвалил её:
        - Орден следует добродетелям идущих к Небу. Среди них есть верность и товарищество. Очень хорошо, что ты следуешь этим двум добродетелям.
        - А какие остальные, старший?
        Я невольно хмыкнул про себя. Кто здесь недавно размышлял о том, что ему нужен ученик? Правда, даже я не думал, что таким учеником станет тот, вернее, та, кто едва начала свой путь к Небу. Тем не менее не молчать же мне, раз уж я начал с заумных речей о добродетелях?
        - Их семь. Почтение, мужество, усердие, верность, справедливость, умеренность и товарищество.
        Аледо кивала на каждую добродетель и, кажется, повторяла их про себя. Затем вдруг задумчиво протянула:
        - Жаль, что среди них нет безжалостности к врагам.
        Я с напускным безразличием спросил:
        - У тебя уже есть враги? Те, что оскорбляли тебя или толкали в грязь?
        Аледо мотнула головой:
        - Нет, старший, те, что лишили меня семьи.
        Я заставил себя сказать:
        - Тогда тебе подойдёт справедливость, - и не смог остановиться. - Вот только эта добродетель одна из тех, что безжалостна и очень обманчива на вид. Будет ли справедливо, если сын убийцы станет мстить стражнику, который убил его отца, защищая караван?
        Аледо вскинулась:
        - Мой отец не убийца!
        Я взглянул ей прямо в глаза и спросил:
        - А кто сказал, что я говорил о твоём отце?
        Аледо стиснула зубы и опустила голову. Помедлив, я надавил:
        - Не думаешь, что следует извиниться за то, что накричала на меня?
        - Простите, старший.
        А меня словно понесло. Точно так же, как снег у подножия Братьев, когда я подрубил его Звёздным Клинком и он понёсся вниз, на моих врагов.
        - Так те, кто лишил тебя семьи в этом городе?
        - Нет.
        - Не хочешь рассказать, что с ними случилось?
        Аледо покосилась на меня, буквально обжигая взглядом:
        - Не хочу. Быть может, тогда, когда вы доведёте меня до своего Ордена и сделаете хоть немного сильней? Например, Мастером пятой звезды? - помедлив, она добавила. - Старший.
        Я хмыкнул. Мне постоянно говорили, что я очень непочтителен к старшим. Эта Аледо словно наказание, которое свалилось на меня, услышав все их жалобы Небу.
        - Ладно. Веди к своим товарищам, младшая.
        Да, я понимал, что это смешно, но удержаться не сумел.
        Там всё оказалось точно так же, как я и ожидал. Большая и полуразвалившаяся хибара у подножия стены. Пристанище для целого десятка детей-сирот. Для вида я оглядел каждого из них, как и просила Аледо. Двое старших, здоровых и широкоплечих лба уже были Воинами, сумев создать средоточие, но это явно не то, что можно было бы назвать талантом. Не в их возрасте, не во Втором поясе.
        Поэтому я лишь покачал головой в ответ на безмолвный вопрос Аледо. А вот с прощальными подарками я постарался так, как только смог. Трое получили простые защитные артефакты, чудом завалявшиеся у меня в кисете. Старшему их… банды? Старшему я вручил кисет Путника с духовными камнями, десятком лечебных зелий и шестью возвышалками.
        Возвышалки серьёзно усилят их в сравнении с другими бандами. Камни позволят некоторое время не заботиться о пропитании, да и уберегут их от воровства или прочих опасных дел. Главное, чтобы они с кисетом не решились на какую-нибудь дерзкую и крупную кражу. Ну и не засветили его перед другими бандами. Но теперь всё в их руках.
        А затем я просто вышел на улицу, позволив Аледо попрощаться. Впрочем, это не стало помехой для моего слуха. Он тоже стал гораздо лучше, позволяя словно отсекать лишнее, и слышать только то, что я хотел.
        - Аледо, ты уверена, что у него добрые намерения? Стелет он мягко, но так и не сказал, что же за талант у тебя.
        - Даже если таланта нет, плата всё равно щедрая, разве нет? Такого не платит ни один Дом Цветов за новеньких, так ведь?
        - Т-ц, Аледо… Ни наши старшие, ни мы сами, заняв их место, никогда до такого не опускались, не говори мне таких злых слов.
        - Прости.
        - Так. Сейчас Проныра метнётся к стражнику Юмину и…
        - Не надо. Я всё решила.
        Я вздохнул и заставил себя услышать спор птиц за стеной города, а не этот шёпот.
        Аледо понадобилось на прощание и уговоры меньше времени, чем я ожидал. Она вышла, не оборачиваясь, подошла ко мне и указала рукой налево:
        - Старший, нам туда. Так мы окажемся и ближе к северным воротам и выйдем возле рынка и гостиницы, как вы и хотели.
        Я лишь кивнул:
        - Веди.
        Она так и не обернулась.
        Гостиница оказалась большой, в три этажа, но не очень приветливой.
        - Две комнаты, господин? - хозяин вскинул брови, покосился на босую и чумазую Аледо. - В такое время?
        Я пожал плечами:
        - Даже знать не хочу, что это за время. У тебя есть две комнаты?
        - Есть, но, господин…
        - Значит, мы заселяемся. Тебе какая разница, от кого получать деньги?
        Хозяин прищурился:
        - Время сейчас такое, господин, что комнаты подорожали. Наплыв. Сразу два больших торговых…
        Я на миг коснулся кисета и показал на ладони десяток духовных камней. Хозяин запнулся, а затем заорал:
        - Пас! Пас! Где ты там шляешься? Живо сюда, нужно подготовить комнаты для господина. Ирма!
        Я передал Аледо набежавшим служанкам, чтобы они привели её в порядок и сменили одежду. В лавку лучше привести чистого, пусть и одетого с чужого плеча ребёнка, чем оборванца с улицы. Сам же принялся размышлять о том, что происходит со мной.
        Эта девочка, Аледо. Да, я вспомнил о ней. И что? Не могла она стать для меня преградой в Возвышении. Не верю в это. Я скорее поверю, что те две мёртвых служанки в доме мастера Указов Жуков могли бы стать для меня преградой. Так какой смысл в этой встрече?
        Ладно Фатия. С ней я могу понять, почему Небо столкнуло меня с ней. Но Аледо?
        И вообще, не слишком ли я предвзятого к себе мнения. С чего бы Небу так сильно вмешиваться в мою жизнь?
        На это я тут же нашёл ответ.
        Может быть, с того, что я брат Говорящей с Небом?
        Я задумался, крутя чашку и вглядываясь в танцующие листья чая. Могло ли это случиться потому, что Лейла говорила обо мне с Небом?
        Но я был долговым слугой в Ясене. Вся моя семья была долговыми слугами там, как и сама Лейла. Мы день за днём ходили на краю наказания или… или надругательства. И ни о чём Лейла не просила, ничего не происходило такого, чтобы спасти нас или изменить нашу судьбу.
        Да, Небу было интересно, но не более. Так говорила Лейла. Могло ли что-то измениться за эти… за эти два с лишним года? Лейла выросла, изменилась, стала вести себя по-другому, стала считать по-другому?
        Не исключено. Я в десять и я в двенадцать это совсем разные люди. Я в двенадцать и я в четырнадцать тоже поступал по-разному. В четырнадцать я стал более снисходителен и милосерден к чужим поступкам.
        И это хоть как-то может объяснить всё происходящее со мной. Не случись встречи с тупыми и жадными Предводителями, я бы не попал в этот город.
        Подожди, подожди, подожди.
        Я перебил сам себя. Это слишком просто. Это не просто жадные и глупые Предводители, которым словно Небо отняло разум и они загнали меня в нужное место. Это Предводители из фракции Тёмных Лощин. Той самой фракции, которая пыталась заставить Виликор войти в их семью, а затем убили отца Виликор.
        Я что, собираю долги не только за себя, но и за Виликор?
        Отставив невкусный и горький чай, я лихорадочно закопался в трофеи. Я, конечно, ещё тот знаток артефактов, но одно дело не суметь понять, какой из двух амулетов лучше, а совсем другое - не сообразить, что передо мной предметы, предназначенные для начертателей.
        Просто в прошлые разы, когда я проглядывал содержимое кисетов, я не искал подобного, а сосредоточился только на ядрах, техниках, амулетах и всём том, что может пригодиться здесь и сейчас, и при этом ещё и не выдаст меня.
        Кисет молодого, Ортия, того, что был мастером Массивов, ничего мне не дал. Зато в кисете Равута я отыскал огромный стеллаж, полностью занятый этими самыми предметами: десятки перьев, кистей, стеклянных палочек, чаш, сосудов с чернилами и составами и прочим, прочим и прочим.
        Словно этого оказалось мало, я отыскал на полке футляр, который мне был очень и очень знаком.
        Миг, и я вынырнул из кисета, сжимая этот футляр. Медленно открыл его, вытянул из него стальное перо. Один в один как то, которым Винар Тразадо наносил знаки на мой Верный и Пронзатель. Я дважды видел его в деле, но не могу ли я ошибаться? Это просто футляр, это просто стальное перо.
        Чьё ты?
        Случилось что-то странное. Я словно на мгновение провалился в это самое перо. Почти так же, как уходил духовным взглядом в кисет или тело больного. Почти так же, но неуловимо по-другому.
        Провалился для того, чтобы увидеть внутри пера шесть образов. Пять смутных, туманных, неразличимых. И один яркий.
        Образ Винара Тразадо.
        Я отложил перо, ухватился за чашку чая, отпил из неё, пытаясь уложить в голове произошедшее и не обращая внимания на горечь, а затем принялся хвататься за другие вещи, в конце концов, завалив весь стол.
        Амулет Фимрама. Четыре ясно различимых образа. Я сам, мужчина в расцвете сил, юноша и старик, совершенно непохожий на Фимрама. Если бы я не знал, что он сжёг свою жизнь в схватке, то не понял бы того, что увидел, но я знал. Я, Фимрам, его сын и мастер, который создал амулет, вот кого я увидел. Все мы владели амулетом именно в такой последовательности. Остальные смутные образы - это те, кто касался амулета, но не владел им долго и уж точно не привязывал его к себе.
        Наконец, я добрался и до картины. Два самых ясных образа - это Тола и один из старших учеников. Хозяин и создатель. Ещё один смутный - я сам с лицом Римило.
        Значит, нет никаких сомнений, что среди моих трофеев вещи отца Виликор. Я верну их ей и… И что? Это поможет ей преодолеть преграду? Но я не замечал, чтобы та трагедия создала у неё преграду. Впрочем, много ли я замечаю в чужой голове? Может это и не преграда вовсе, а лишь память об отце? Наследство, которое принадлежит ей по праву? Кто знает.
        А если всё же принять, что Небо словно подталкивает и помогает мне закрыть все мои долги в этом Поясе, то кого ещё я могу встретить в дороге? Ведь мало встретить, нужно ещё быть готовым узнать. Если бы я не вспомнил об Аледо, то просто расстался бы с ней у ворот города. И всё.
        Названный брат, Зотар? Нет. Я выполнил уговор с его дедом - перевёл во Второй пояс, затем освободил от долгового контракта, помог с Возвышением, техниками и всем, чем только мог. Иначе мы бы и не стали называть друг друга братьями. Если я встречу его снова, то снова помогу, как и он мне, но между нами нет долгов.
        Рейка? То же самое. Она узнала каким большим может быть мир. Пусть наслаждается. Лекарь, который умеет неплохо постоять за себя, сумеет поглядеть на весь Пояс, а может быть и забраться в следующий.
        Одна за другой в моей памяти мелькали встречи Второго пояса. И одну за другой я откидывал их в сторону. Всё это не то. Мимолётные, незначительные, ни к чему не обязывающие. Точно такие же, как и встреча с Аледо, верно?
        Может быть, это не более чем случайность?
        В конце концов, я гораздо сильней обязан тому же Кирту. Сколько раз я обещал ему помочь с поиском его сестры? И сумел ли хоть раз помочь? И вот, я вернусь в Орден, в Академию, и как я помогу ему?
        Да, я стал сильней, вон, даже научился видеть что-то вроде отпечатков владельцев на предметах, но как это поможет с поисками девушки, которую выкупил какой-то купец годы назад и совсем в другой стороне Пояса?
        Что я, если подумать, с этим могу поделать? Разве что заставить его отказаться от службы мне, всучить побольше духовных камней и отправить его жить ради себя и поисков сестры. Это будет лучшим выходом. И Гавал пусть идёт с ним.
        - Господин, - голос служанки вырвал меня из раздумий. - Как вам, господин?
        Я оглядел вымытую Аледо, которую нарядили в халат дочери одной из служанок. Кивнул:
        - Ну, вроде по росту.
        - К-хм, - служанка явно ожидала от меня чего-то другого, но лишь поклонилась. - Хорошо, господин.
        И утащила Аледо обратно за дверь.
        А я вгляделся в опустевшую чашку и решил, что убегать от самого себя не лучшая идея.
        Если и есть тот, кому я должен, то это тот, кто тоже называл меня братом, только в этот раз младшим.
        Самум Тамим.
        Тот, который знал, что идущий по имени Даргел-Леград сражался на Поле Битвы и носил с собой меч его отца. Тот Самум, что требовал остаться под стенами Приюта и ответить на его вопросы. Тот Самум, который даже спустя месяцы продолжал искать меня и щедро платил за любой слух о Леграде, Даргеле или похожем на них человеке. Тот Самум, который по слухам, что принесли мне, ненавидел меня за то, что я оставил гнить тело его отца в подземелье, а не спрятал в кисете в ожидании достойных похорон.
        Вот уж с кем Небо должно было бы устроить мне встречу, если хотело, чтобы у меня не осталось долгов.
        А кроме него есть ещё тысячи тех жителей земель Саул, которые верили, что я украл печать Врат, обрушил на их земли Бедствие и стал причиной гибели их родных и друзей.
        Например, Гилай из земель Биот, которого Бедствие лишило отца, матери и сестёр.
        Но он как раз ждёт меня на землях Ордена. И мне ещё предстоит с ним разговор. До сих пор не могу понять, услышал ли он моё настоящее имя во время нашей беседы с духом Изардом или нет? Если нет…
        Я сам раскрою ему его. Нет, конечно, я не буду с ним сражаться. Я высоко оцениваю его талант, но вряд ли он, за минувшее с нашего расставания время, стал Предводителем. Просто не хочу, чтобы эта тайна продолжала оставаться между нами. Вряд ли для него это станет преградой, скорее подтолкнёт его стать сильней и догнать меня. Если, конечно, Ирая не стала в его жизни новой семьёй и не залечила рану потери.
        Которую я снова могу разбередить. Вот и думай, что здесь лучше, не оставлять между нами недомолвок или промолчать. Промолчать? Обойти стороной? Я подозреваю, что он знает, он знает, но сам молчит? И вообще, я не виноват в Бедствии, а его ненависть направлена на Саул, Стражей и Императора. Правда, я и есть Страж. А Аледо дочь того, кто нарушил правила и стал поводом Бедствия. Как же все сложно. На землях Итреи было проще. Я имперец, они сектанты. Они нападают, я убиваю.
        - Господин? - в дверь заглянул сам хозяин гостиницы, угодливо согнулся в поклоне. - Я услышал, что вам не понравилось первое платье, взял на себя смелость всё же послать служанку в лавку, не гневайтесь. Взгляните, что нам примерить?
        Ладно, жизнь покажет. Я поднялся из-за стола, шагнул за хозяином. Почуял запах денег? Когда я зашёл сюда с Аледо, то он не был столь приветлив, оглядывая её лохмотья, хотел отказать в комнатах.
        Увидев платья, я не удержался и хмыкнул:
        - Кажется, я говорил вам, что мы затем отправимся в дорогу. Вы думаете, в этом можно путешествовать? У меня повозки нет и не будет.
        Шесть платьев с вышивкой. Длиной наверняка до самой земли и ещё ниже. В таком ходить по поместью какого-нибудь богача, а не загребать пыль на дороге. Я вижу, что Аледо они нравятся все, все до единого, но даже не подумаю разрешить ей их померить. Вот пока меня здесь не было, могла померить всё, что хотела, а раз меня позвали…
        - Понятно, господин, понятно.
        Хозяин вновь согнулся в поклоне, махнул рукой служанкам, командуя выносить другие халаты, а я его поправил:
        - Называй меня старшим, мне это привычней.
        - Конечно, старший, конечно.
        Я едва удержался от гримасы. Эти его повторения одного и того же слова. Кто так разговаривает в обычной жизни? Переигрывает в своей угодливости. Лучше бы хоть каплю приветливости проявил, когда встречал нас.
        Ну да пусть. Зато мне, похоже, не придётся идти с Аледо по лавкам - его служанки вполне справились с этим, вот эти халаты слева именно то, что и нужно. Неброские, удобные, самое то для долгого путешествия. Со штанами, которые поддеваются под халат, что немаловажно для той, кто будет вместе со мной лететь на мече.
        Я надеюсь, больше никаких странных встреч ни Небо, ни люди мне не готовят? Ткнул пальцем.
        - Вот это и мерьте.
        - Конечно-конечно, господин.
        Заметив, каким взглядом Аледо проводила предыдущие платья, я вздохнул:
        - Ну и одно из этих выберите, - покачал пальцем. - Одно.
        Даже затрудняюсь сказать, кто оказался рад больше этим словам - Аледо или хозяин гостиницы. Он что, собирается продать мне их по двойной цене? Вот уж почуял, где можно на пустом месте заработать.
        Улыбаясь, я шагнул обратно в соседнюю комнату и замер, не в силах поверить тому, что видел.
        Со стола исчезла половина вещей. Амулет Фимрама и невидимости, перо Винара, кольцо с пантерой… В общем, исчезло всё мелкое, что так удобно красть. Предводитель Воинов, рассуждает здесь о том, кому и в чём должен отдать долг, воображает, что все встречи в его жизни что-то там значат, устроены самим Небом.
        А в это время его просто и без затей обворовывают. Это тоже устроено Небом? В этом тоже есть смысл? Когда, вообще, меня последний раз обворовывали? Никогда? Никогда, дарс всё это побери, меня не пытались обворовать. Ни в Первом поясе, ни во Втором, ни в землях Итреи. Убить пытались не раз, но обокрасть? Кровавую яшму из комнаты мамы?
        Служанка нерешительно шепнула:
        - Господин, сделайте, пожалуйста, ещё шаг, я не могу закрыть дверь.
        Придя в себя, я рявкнул:
        - Хозяин, это как понимать?
        - Господин, - он змеёй ввинтился мне под локоть, проскользнув в комнату. - Что случилось?
        - Вор. Ты отвлёк меня, чтобы твой подельник успел меня обокрасть? На этом столе я оставил артефакты, где они?
        - Вор, господин? - хозяин побледнел, обернулся. - Господин, да что вы такое говорите? Да я бы и не подумал… - запнувшись, он прищурился, тон его неожиданно сменился. - А чем докажите, что вас обокрали? А?! Я щаз же пошлю за стражей и мы еще…
        Я разозлился:
        - Доказывать?
        Выплеснул из себя духовную силу. Немного, только чтобы все идущие её почувствовали и замаскировать ей свои действия, зато далеко, наверняка выплеснулось и на улицу. Приказал:
        - Замрите.
        Размер гостиницы я представлял себе неплохо. Печать на вдох накрыла её с небольшим запасом.
        Но достаточно ли этого? Как далеко мог бы убежать вор за то время, что я разглядывал платья и халаты? Да уж явно дальше, чем полсотни шагов.
        - Стража! Стража!
        Да уж какая тут стража, к дарсу?
        Хозяин подавился воплями под моим взглядом.
        - Ст… Г-господин… С-старший, старший! Простите, старого дурака, старший! Старый я стал, глаза уже не те, не разобрался, кого я вижу, старший! Мне бы сразу заметить вашу утончённость, вашу сильную талию и лицо просвещённого человека…
        Не обращая внимания на его испуганные и глупые оправдания, я обошёл его, остановился перед столом. Вспомнил об Аледо и служанках, махнул им рукой, стирая их Указы:
        - Отомрите. Аледо, держись рядом. А вы хватит верещать и не вздумайте убегать.
        Испуганные, они едва ли не хором проговорили:
        - П-поняли, старший.
        Аледо с любопытством уставилась на чашу, которую я достал:
        - Что это?
        - Увидишь.
        Сначала в артефакт легло ядро Зверя этапа Мастера, затем я толкнул в него духовную энергию. Меридианы руки загудели, пропуская через себя поток силы, мгновение подумав, я попробовал добавить к духовной энергии ещё и стихию и артефакт поглотил и её.
        Четверть первого средоточия и какую-то часть второго вобрал в себя артефакт Клатира. Поток силы прервался, оставив меня размышлять - это мой запас силы стал больше, артефакт стал потреблять её меньше или дело в том, что сила теперь была двух видов?
        Чаша засияла, заставив Аледо охнуть от восхищения, а хозяина гостиницы заверещать с новой силой. Он, бедолага, стоя спиной, подумал невесть что. Может, решил, что его оправдания не помогают и я собираюсь его убить?
        Ядро расплавилось, наполнив чашу жидкостью, а через миг выплеснуло всё наружу красной волной.
        Ну, теперь стража точно заявится сюда. Нужно поторопиться и убрать Указы до их прихода.
        Вокруг проявились десятки и сотни следов, покрывая комнату сплошным ковром. Я приготовился ломать над ними голову, определяя нужный мне след, но этого не понадобилось.
        Следы, которые раньше, под стенами Ясеня и в лесах Саул мерцали, становились то больше, то меньше, налезали друг на друга, сейчас были, как никогда, ясными, ровными, чёткими. И не налезали друг на друга, а находились каждый на своём уровне. Пол вокруг меня оказался покрыт десятками слоёв следов. Первые начинались на уровне досок, последние зависли на уровне пояса.
        Я замер, вглядываясь в них и пытаясь понять, что это значит. И первое, что заметил, это то, что выше всех - цепочки следов моих ног и Аледо. И хозяина. А они самые свежие.
        Значит. Обернулся, уже понимая, куда нужно глядеть.
        Аледо спросила:
        - Вы видите его следы, старший?
        - Вижу.
        - А можете оставить только их? - морщась, помахала рукой. - А то всё это так мерцает, что у меня перед глазами одно разноцветное пятно.
        Значит, это зависит от силы? Интересно. Как и насчёт выбрать. Раньше я не мог сделать ничего подобного, но ещё во время своей погони за родными я удивлялся, как расточительно использовать этот артефакт поиска и задавался вопросом о размере средоточия Клатира. Но что, если способности артефакта зависят еще и от того, насколько силён его владелец? И от того, насколько умел.
        Сжимая в руках чашу, я наклонился над нужной цепочкой следов, попытался сначала поддеть, коснуться её ладонью, а затем сделал это чашей.
        И ничего не произошло. Раздосадованный, я попытался влить в чашу ещё силы, затем, когда ничего не вышло, ещё добавил стихии, и она вдруг приняла их, потеплела в ладони, а затем все следы исчезли. Все, кроме одного, нужного мне.
        Я выпрямился, накинул на шею Аледо последний из своих защитных амулетов, приказал:
        - Жди здесь.
        Сам смахнул в кисет оставшиеся вещи и стремительно шагнул по следу, который был лишь чуть короче моего. По следу вора.
        Влево, вправо, в общий зал.
        Я скользнул через него, не обращая внимания на испуганно голосящих людей, замер на миг на пороге.
        Как и думал, вор успел выбраться за пределы гостиницы. Значит, нет смысла продолжать. Я потратил вдох на то, чтобы втянуть в себя духовную силу, наполнившую гостиницу а затем развеял Указы.
        Спустя миг уже оказался на той стороне улицы. Нужно торопиться. Снова важна не длительность, а дальность действия моего артефакта и то, как быстро перебирает ногами вор.
        Оказалось, не так уж и быстро. Но я никогда бы не нашёл его раньше, на этапе Мастера. Мне хочется на это надеяться. Это приятнее, чем думать, что Клатир вручил мне артефакт, но позабыл описать все тонкости его использования. Надежда на это есть, ведь одну только духовную силу чаша недавно не приняла.
        Я шагнул, загораживая путь долговязому мальчишке лет тринадцати, спросил:
        - Торопишься?
        Он побледнел, попытался отпрыгнуть, но не сумел даже шевельнуться.
        - И что теперь, старший, вы его убьёте?
        Я заметил:
        - Мне показалось, я приказал тебе ждать меня в гостинице.
        Аледо пожала плечами:
        - Я, наверное, так волновалась, так восхищалась вами, старший, что недослышала этого. Я исправлюсь, старший.
        Что-то я в этом сомневаюсь. Но нравоучения оставил на потом. Не посреди же улицы, перед неудачливым вором.
        - Знаешь его?
        - Нет. А это имеет значение, старший?
        Теперь я пожал плечами. Мне откуда знать? Наверное, нет.
        - Отдай украденное.
        Мальчишка, который только и мог, что беззвучно, про себя вопить от ужаса, послушно выполнил новую вязь приказа в Указе, выгреб из карманов амулеты, перо, перстень.
        Подумать только, какой куш он едва не сорвал. Чуть-чуть не повезло ему. А ведь я мог выложить на стол и перстень с драконом. В последний миг достал не его, а с пантерой.
        - Старший?
        Я даже не повернулся к Аледо, продолжая глядеть на мальчишку. Почему бы и нет?
        Над его головой появился ещё один Указ с символом времени. Год. Закалка не требовал от меня сил. Неощутимое усилие.
        Я приказал, сопровождая свои слова ещё одной строкой символов:
        - Не воруй.
        А затем просто стёр предыдущий Указ и отвернулся:
        - Возвращаемся.
        Аледо послушно пристроилась рядом, но молчала только три шага:
        - И что, вот это всё, старший?
        - Ты хотела, чтобы я его убил?
        - Ну, историй о том, как жестоко наказывают сильные идущие тех, кто их обидел, полно.
        - Он меня не обидел.
        - Ну, задел. Так лучше звучит, старший?
        - Он меня обворовал.
        - Хорошо, старший. Он вас обворовал и что, вы его даже не накажете?
        Я скосил взгляд:
        - Ты хочешь, чтобы я его наказал?
        - Ну, как вы там говорили мне? Справедливость?
        Я напомнил:
        - Старший.
        - Учитель?
        Я аж вздрогнул и с нажимом повторил:
        - Старший.
        Аледо кивнула:
        - Справедливость, старший?
        - Я обездвижил его, показав разницу между нами и дал совет.
        - Это да, это было круто, я думала, он сейчас обоссытся от страха.
        У меня зачесалась бровь, и я мрачно буркнул:
        - Так, чтобы я такого больше не слышал.
        - Ну, я попробую, старший.
        Я лишь покачал головой, не особо веря и тут рядом, от рынка, мимо которого мы проходили, раздался насмешливый крик:
        - Так вот какова цена обещаниям Ордена Небесного Меча? Они не стоят даже бумаги, на которой их пишут!
        Аледо вытянула шею, будто это могло ей помочь увидеть то, что там происходило, а затем спросила у меня:
        - Старший, а это же ваш Орден поносят? Небесный Меч, верно?
        - Аледо! До этого ты выражалась более приятно.
        - Ну так, - она пожала плечами. - А как тут по-другому скажешь?
        За спинами толпы снова кто-то завопил:
        - Всё! Никогда больше с вами связываться не буду и другим скажу не платить вам. Люди, запомните, Орден Небесного Меча - обманщики!
        Я вздохнул. Нет, пройти мимо не удастся. И кто же у нас там такой громкий?
        Глава 5
        Дело не столько в том, что я так уж озабочен тем, как относятся к Ордену в далёких от него землях. А эти земли точно нам не соседи и точно не самые близкие из земель Пояса. Сколько в том, что неверно говорить Аледо о том, что я старший из Ордена Небесного Меча и проходить мимо, когда его оскорбляют. Всё же я сейчас достаточно силён для того, чтобы закрыть рот девяносто девяти крикунам из ста.
        Да и не кричат такое просто так. Больше чем уверен, это кричат в лицо выходцу из Ордена. Кричат, чтобы вывести его из себя.
        Угадал. Даже больше того. Стоило протолкаться сквозь внешний круг толпы, как взгляду открылся целый отряд орденцев в таких знакомых серых и синих халатах.
        Здесь ряды лёгких разборных торговых навесов расходились в стороны, образуя нечто вроде круглой площади с большим деревом посредине. Сейчас вся она оказалась запружена повозками, на двух третях которых возницами сидели послушники Ордена.
        Стал виден и крикун. Мордатый мужик, в чёрном халате с вышитыми цветами сливы то и дело вскидывал руки, призывая людей в свидетели. Взгляд невольно притягивали его пальцы - унизанные перстнями. На некоторых пальцах было даже по два кольца.
        Ещё более примечательно было то, на кого он орал - на попечителя, голоса которого из-за спин толпы не было раньше слышно.
        - Обманщики!
        - Уважаемый, произошла ошибка и Орден примет на себя всю ответственность. Мы проведём расследование и…
        Мордатый перебил попечителя:
        - Какое мне до этого дело, безрукие? Ответственность? Что мне до этих пустых слов? Деньги, вот что важно. Кто теперь возместит мне убытки? - переведя дух, мордатый снова завопил. - Люди! Поглядите, что творится!
        - Уважаемый, мы, конечно же…
        Но мордатый не собирался выслушивать, что попечитель хотел ему предложить, он лишь набрал воздуха и снова завопил то, что заставило меня продираться сквозь толпу:
        - Люди! Не связывайтесь с мошенниками из Ордена Небесного Меча!
        Удивительно, но попечитель даже не попытался его заткнуть, хотя его Возвышение явно было выше, чем у этого мордатого. Вместо этого он снова принялся негромко уговаривать:
        - Мы возместим вам убытки, уважаемый, раз именно деньги так важны для вас.
        Мордатый перестал орать, опустил взгляд на попечителя:
        - Вот как?
        - Да, уважаемый. Груз был описан, ценность его известна и мы…
        Мордатый фыркнул, махнул рукой:
        - Да, что там за ценность могла быть указана в ваших бумажках? Жалкие гроши ради формальности. Это никак не возместит всего моего ущерба.
        Попечитель, широкоплечий Мастер с зеленью в волосах, в ярком красном халате со странной серой полосой, которую я раньше не встречал, пожал плечами:
        - Уважаемый, но таковы правила. Это не просто формальности и придумали их не на пустом месте. Когда ваш представитель отправлял товар, то он…
        Мордатый скривился и снова заорал:
        - Слышите?! Орден - обманщики, взвинчивают цены на перевозки, а сами не довозят грузы до места! Так и буду всем рассказывать - обманщики!
        Я оглядел остальных орденцев. Красные полосы - отделение стражи, чёрные - отделение дорог. Но старший с серой полосой на рукавах?
        Аледо хмыкнула, задрала голову, заглядывая мне в лицо, и с усмешкой спросила:
        - Старший, это правда?
        Я, пытаясь вспомнить, что означает серая полоса на одеяниях Ордена, буркнул:
        - А ты как думаешь?
        Попечитель попытался снова уговорить мордатого:
        - Уважаемый, не нужно так надрываться. Давайте уладим всё, как и положено между партнёрами. Мы праведный Орден, поэтому…
        Тот задохнулся от гнева:
        - Праведный?! Я вижу, какой он праведный! Да таких…
        Мне это надоело, поэтому я шагнул вперёд и, не сдерживая голоса, потребовал:
        - Придержи язык! Так высказываясь об Ордене, ты добьёшься, что это с тебя будут взыскивать деньги за оскорбления.
        Попечитель оглядел меня, перевёл взгляд обратно на мордатого:
        - Уважаемый, это ваш партнёр?
        - Чего? - тот выпучил глаза. - Да я первый раз его вижу! Небось, ваш человек, разыгрываете здесь передо мной представление, чтобы не отвечать за пропажу груза.
        Попечитель стиснул зубы, махнул рукой. Ко мне тут же молча шагнули два служителя невысокой силы. В смысле невысокой силы для меня сегодняшнего. Думаю, их возвышение ниже середины этапа Мастера, три, вряд ли четыре звезды. Вполне могучие бойцы для Второго пояса и простого каравана.
        Я же нахмурился. Это как понимать? Того, кто оскорбляет Орден, он пытается уговаривать и откупается деньгами, а того, кто заступается за Орден, решил сразу заткнуть силой? Я даже поднял взгляд, проверяя, есть ли над попечителем Указы и принадлежат ли они Ордену.
        Не успел.
        Служителям понадобилось три вдоха, чтобы добраться до меня. К их счастью, они оба лишь согнулись передо мной в приветствии идущих:
        - Уважаемый, это дело Ордена, посторонним в нём участвовать не следует. Вернитесь к остальным, уважаемый.
        Над ними Указы были. Двухцветные.
        Аледо рядом со мной фыркнула, опережая меня и напоминая, как это неудобно, когда ты путешествуешь не один:
        - Чего это посторонний? Мой старший тоже из вашего Ордена.
        - Старший из Ордена? - служители быстро переглянулись, оглянулись на попечителя. - Тогда почему вы не носите его одеяний? Каков ваш ранг, старший? Кто вы?
        Хорошие вопросы. Я честно сообщил:
        - Я управитель…
        Но это было всё, что я сумел сказать. Хохот мордатого заглушил остальные мои слова:
        - Аха-ха-ха! Управитель? Четвёртый ранг в старшинстве Ордена? Могли бы придумать шутку и получше. Такого слабака вы выдаёте за своего управителя? Постеснялись бы, обманщики! Люди! Вы видите, на что они только не идут, лишь бы не отвечать за воровство моего товара? Не верьте Ордену!
        Попечитель скрипнул зубами и махнул рукой. Служители тут же сделали ещё шаг ко мне. Тон их резко изменился, от вежливости не осталось и следа:
        - А ну шагай отсюда, обманщик.
        Я потёр бровь. Что с ними не так? Перед крикливым купцом рассыпаются в извинениях, а меня, назвавшего себя их собратом и вступившегося за них, пытаются вытолкать взашей.
        Громко, чтобы услышали все, приказал:
        - Замрите!
        На этот раз я не использовал Указы, только духовную силу. И при этом тщательно проследил, чтобы в ней не оказалось ни капли стихии. Не хватало ещё проверять, насколько эти служители из отделения стражи хороши в защите от стихийных ядов.
        Моя духовная сила рванула вперёд, оплела их ноги, навалилась им на плечи нестерпимой тяжестью. Не слабым Мастерам пытаться стоять перед Предводителем.
        Служители продержались вдох и рухнули на колени.
        Мордатый тут же завопил:
        - Люди, да вы поглядите на это представление! Да кто в это поверит?
        Я ухватил Аледо за руку, отрывая её от земли. Опустил обратно уже оказавшись в шаге от мордатого. Приказал:
        - Помолчи.
        Возвышением он был слабей служителей, поэтому грохнулся на мостовую так, что я пожалел его колени, как бы ему теперь не пришлось искать лекаря. Выпучив на меня глаза, мордатый захрипел:
        - Лю-ю-ди-и.
        Я повторил чуть громче:
        - Молчи.
        И добавил ещё каплю духовной силы ему на плечи.
        Попечитель впился в меня взглядом:
        - Уважаемый, кто вы?
        Я, наконец, подчинил себе его Указ и сумел его прочитать. Всё, как и должно. Верность и служение Ордену Небесного Меча. Поэтому я вновь повторил:
        - Я управитель Ордена Небесного Меча.
        Он скривил губы:
        - Уважаемый, ваша одежда никак не похожа на положенные вашему рангу одеяния.
        Я вздохнул, оглядел гудящую вокруг толпу. Нужно и их убедить, верно? Этот мордатый столько разного здесь проорал, что нужно и им дать доказательство того, что это не сговор против бедного-бедного купца.
        Поэтому я коснулся кисета и вбил в мостовую флаг, окружая себя непрозрачным куполом. Буркнул Аледо:
        - Отвернись.
        Спустя десять вдохов я убрал флаг и показался толпе в белом халате.
        Аледо кивнула:
        - А в этом вам лучше, старший. Только вы же говорили, что на рукаве у каждого орденца должна быть цветная полоса, а у вас её нет, только чёрный узор.
        Я хмыкнул:
        - На самом деле полоса есть. Она белая, - подняв голову, я спросил у попечителя. - Так лучше?
        Он помолчал, оглядывая меня сверху вниз, с высоты своего роста, а затем поджал губы и процедил:
        - Хорошая попытка, управитель дознания, кто бы ты ни был, но нет. Покрой верный, верна и вязь узора на рукавах, - по его губам скользнула злая усмешка. - Вот только материал подвёл. Такой в Ордене не делают, а значит, ты местный самозванец.
        - Самозванец?
        Я опустил голову к Аледо, которая и протянула эти слова. Спросил:
        - А ты кому поверишь?
        Она несколько вдохов внимательно на меня глядела, а затем выдохнула:
        - Вам, старший.
        Я довольно кивнул, а вот попечитель лишь фыркнул:
        - Трогательно, но для меня это ничего не меняет. Давай разойдёмся мирно, неуважаемый. Я забуду, что ты выдаёшь себя за управителя моего Ордена, ты забудешь, что хотел от нас что-то получить. Иначе…
        Я вздохнул:
        - Возможно, ты мне не поверишь, но я сильней тебя, поэтому будь вежливей.
        Он лишь повёл рукой:
        - Это ничего не значит. В Ордене никогда не было трусов.
        Я понял, о чём он говорит. Никакого сигнала я не заметил, но все служители уже соскочили с телег и растягивались полукругом, да и послушники за их спиной подозрительно напряглись. Надеется, что грубой мощи и количества хватит? Ну, если бы я был Мастером шестой или седьмой звезды, который тратит все свои силы на то, чтобы духовной силой задавить трёх чуть более слабых противников, этого, конечно же, хватило бы. На самозванца. Но я же не самозванец и не Мастер.
        Задумчиво протянул:
        - Ты не веришь, что я из Ордена, но с халатом угадал. Он не был сделан в Ордене Небесного Меча - это память о землях одной далёкой фракции и сделан именно там. Как же мне доказать тебе, что я из Ордена?
        Это и впрямь задача. Если в Ордене и были какие-то жетоны, то я никогда о них не слышал и не видел. Ну, кроме жетонов внешних учеников. Есть, конечно, ещё один способ, из записей мастера Указов Жуков. Но его следовало использовать сразу, да и не хочется мне к нему прибегать. Я, если честно, и не готов. Просто не помню дословно вязь символов.
        Служитель покачал головой:
        - Мне ничего доказывать не нужно. Пока ты ещё не упал без сил, перестань давить на моих людей и спокойно уходи, Орден не будет преследовать тебя.
        Я, пропустив его предложение мимо ушей, протянул, наконец, вспомнив, какое отделение обозначали серой полосой:
        - Ты из отделения торговли, верно? А я из отделения Академии и мы никогда не пересекались, но не слышать об Академии ты не мог, так ведь?
        Попечитель с удивлением переспросил:
        - Академии? Дознаватель?
        Я же продолжил вести свою мысль:
        - Главой Академии является комтур Шандри. Его заместитель Ксилим. Учителя Изар, Рамас, Ертий, Помот, Джанит и прочие. Часть из них погибла не так давно в проишествии перед Диким Временем, например, уважаемый учитель Урик, возглавлявший Павильон Меча Академии. Этого достаточно?
        - Я мало что знаю об Академии, - попечитель нахмурился. - Конечно, я знаю его главу Шандри, но об остальных…
        Я хмыкнул:
        - Тогда мы в равном положении, верно? Потому что я, просидев на горе Меча, тоже мало что знаю о твоём отделении торговли.
        Попечитель пробормотал себе под нос:
        - Ну, не имя же магистра мне спрашивать?
        Я едва сдержался, чтобы не хмыкнуть снова. А вот это, кстати, могло бы стать ещё одним камнем на чашу за самозванца и обернуть против меня попечителя. Просто потому, что я, к своему стыду, пробыв в стенах Академии больше года, так и не узнал имя магистра. Его всегда в разговорах именовали просто магистром и всё.
        Да и вообще, я уже слишком устал от всего этого и решил раз и навсегда оборвать всякие сомнения в своём происхождении. Я улыбнулся и обратился к попечителю духовной речью.
        «А этого будет достаточно для доказательства того, что я тебя не обманываю?»
        Попечитель вздрогнул, глаза его расширились, в буквальном смысле вылезая на лоб. Я хмыкнул:
        «Вряд ли Предводителю Воинов нужно выдавать себя за другого в таком мелком деле, как спор с купцом об утерянном товаре, верно?»
        Попечитель медленно кивнул, а затем спохватился и согнулся передо мной в приветствии идущих:
        - Старший! - на миг вскинул голову, обернувшись и резанув подчинённых взглядом. - Живо! Приветствуйте нашего старшего!
        Спустя вдох весь полукруг служителей в синих одеяниях, только что готовых напасть на меня, согнулся передо мной в приветствии идущих:
        - Старший!
        Я тут же освободил от своего давления двух служителей за спиной. Те тоже поторопились согнуться в поклоне.
        Толпа вокруг загомонила с новой силой, озадаченная таким резким поворотом. Вот эти орденцы готовы накостылять тому, что в белом, а вот они уже кланяются ему же.
        Попечитель медленно разогнулся и осторожно поинтересовался:
        - Старший, как вас зовут? Я… - он обернулся, смерив толпу недовольным взглядом, понизил тон. - Я не слышал о том, чтобы… - в этот миг его взгляд наткнулся на распластанного под нашими ногами мордатого купца и он скривился.
        Но я отлично понял его вопрос и порадовался, что с самого начала решил использовать своё орденское имя, а не выдумывать что-то иное:
        - Римило.
        - Римило? - попечитель перекатил моё имя на языке. - Что-то знакомое, старший, я… - внезапно его глаза расширились, и он выдохнул. - Академия? Мясник Римило?
        Аледо тут же вцепилась в это и переспросила:
        - Мясник Римило? Что значит это прозвище, старший?
        - Ничего, - я с досадой выдохнул. - Просто глупое прозвище, которое я получил от испуганных людей.
        Попечитель оглядел меня:
        - Старший, но ваша сила…
        - Мне пришлось покинуть на время Академию, - я мягко улыбнулся. - И мне сопутствовала удача.
        - Конечно, старший, - попечитель ответил мне такой же улыбкой.
        Гомон толпы перекрыл требовательный рык:
        - Что здесь происходит?
        Я повернул голову, обнаружив, что на площади появились те, о ком я и думать уже позабыл. Стражники города. Интересно, они прибежали на выплеск волны поиска из моего артефакта или на шум посреди рынка?
        Два десятка Воинов в лёгких доспехах и два Мастера. Один послабей держался позади, другой посильней стоял впереди и кричал. И при этом глядел только на попечителя.
        Моя улыбка стала лишь шире. Никто не видел во мне скрытой силы, все считали лишь слабым идущим. Интересно даже, сколько звёзд бы мне дал этот стражник. И какого этапа? Может, все и вовсе принимают меня за Воина? Да нет, вряд ли.
        Из толпы выскочил один из зевак, скользнул к стражнику и быстро, захлёбываясь, заговорил. Тот кивнул раз, другой, перевёл взгляд сначала на валяющегося купца, а затем и на меня. А после и вовсе шагнул вперёд:
        - Что здесь происходит, орденцы?
        Правда, в этот раз он не орал, перекрывая галдёж толпы, да и смотрел только на меня. Ответил же ему попечитель:
        - Уважаемый, у нас возник спор с нанимателем, - в голосе попечителя прорезался яд. - Мы доставили товар в указанное место, но оказалось, что в вашем городе две лавки с одинаковым названием и мы, конечно же, доставили не туда.
        Стражник кивнул:
        - Вашу сторону, орденцы, я услышал, хотелось бы услышать сторону уважаемого купца. Освободите его от давления духовной силы.
        Я втянул в себя духовную силу, которая всё ещё давила на мордатого и тот всхлипнул от облегчения. Несколько вдохов он так и продолжал лежать, а затем со стонами принялся подниматься. К нему тут же подскочили из толпы два крепких парня, со страхом косясь на меня, помогли ему взгромоздиться на ноги.
        Мордатый, бледный, весь покрытый каплями пота, вытянул в мою сторону руку и прохрипел:
        - Т-ты!
        Я вскинул брови и заметил:
        - Ты очень неуважителен, младший. Мне снова наказать тебя?
        Купец попятился:
        - Т-ты…
        Раньше, чем я успел покачать головой, между мной и мордатым уже шагнул стражник:
        - Стойте-стойте, уважаемые. Мы, стража города, подобного не одобряем. Один раз мы можем закрыть на это глаза, но повторять подобное снова? На наших глазах?! Мы что, пыль под вашими ногами?
        Я хмыкнул. Этот стражник, видимо, считает, что сильней купца и может защитить его от давления моей духовной силы? Ну, пусть. Я промолчал, попечитель, бросив на меня быстрый взгляд, тоже не стал ничего говорить, и стражник, довольно кивнув, повернулся к мордатому:
        - Уважаемый, я хочу услышать ваши объяснения.
        - К-хм! - мордатый прочистил горло, с нескрываемой ненавистью зыркнул на меня и заявил. - Полуденный глава, я требую защиты. Глупости они говорят! Какие ещё две лавки? В городе есть только одна лавка «Золотой петух» и все это прекрасно знают, а эти орденцы либо потеряли мой груз по дороге, либо продали его на сторону.
        Попечитель покачал головой:
        - Проводник по городу, которого нам, кстати, посоветовали нанять стражники у ворот, привёл нас к лавке, которая, как выяснилось, оказалась не та. Значит, лавок всё же две.
        Мордатый фыркнул:
        - Опять за своё? Тогда снова спрошу, где же этот твой проводник, орденец?
        Стражник перевёл взгляд на попечителя и получил ответ.
        - Сбежал. И я снова предлагаю уважаемому купцу решить дело мирно - Орден Небесного Меча дорожит своей репутацией и готов выплатить неустойку за потерянный товар. Либо давайте искать проводника и расспрашивать стражников у ворот, кого же они нам посоветовали.
        Мордатый покосился на меня, скривился, но кивнул:
        - Ладно, моя доброта сегодня не знает границ. Давай деньги.
        Но тут уже не согласился я:
        - Какие ещё деньги? Я и подошёл сюда только потому, что твои вопли, в которых ты оскорблял мой Орден, были слышны на несколько улиц. Ты что, хочешь сказать… - я сбился и спросил у попечителя. - Что это за земли и кто ими правит?
        И мордатый, и стражник выпучили на меня глаза. Ну да, наверное, это странный вопрос от того, кто стоит посреди рынка в этом городе. Я даже помню, что в караване, с которым я добрался сюда, не раз звучало имя этих земель. Да вот беда, мне было важно, что они идут прочь из Тёмных Лощин. А куда и прочие байки - меня не сильно волновало и я пропускал это мимо ушей. Равнины чего-то там, город ещё помню, Светлый Рассвет.
        Попечитель негромко ответил:
        - Это Равнины Солнца, старший. Правящая семья - Лоут, - подумав, он добавил. - Город Светлый Рассвет.
        Я благодарно кивнул и продолжил свой вопрос:
        - Ты что, хочешь сказать, если бы я так орал, оскорбляя семью Лоут, то не заслужил бы наказания?
        Мордатый поджал губы:
        - Вокруг земли Лоут, а не твоего Ордена.
        Я повёл рукой, обращаясь к стражнику:
        - И что, это позволяет любому жителю ваших земель оскорблять соседа?
        Мордатый возмутился:
        - Какой ещё сосед? До земель вашего Ордена ехать и ехать!
        Но меня нельзя было смутить:
        - Партнёра, который помогает зарабатывать тебе деньги?
        Мордатый тоже за словом в карман не лез:
        - Пока я только потерял с вашим Орденом деньги.
        Стражник кашлянул, прерывая нашу перепалку:
        - К-хм! Давайте начнём с того, что представимся.
        Мордатый буркнул:
        - Я Равер. Меня половина собак города знает, полуденный глава.
        Стражник кивнул, перевёл взгляд на нас.
        - Я Оглиус, глава этого каравана, - попечитель вытянул в мою сторону руку. - Это мой старший, Римило.
        Стражник на миг прищурился, видно, не ожидая, что Мастер середины этапа назовёт меня, слабака в его глазах, старшим, а затем снова кашлянул:
        - К-хм. Итак, вы согласны выплатить компенсацию за товар купцу Раверу, но желаете взыскать с него за оскорбление вашего Ордена?
        Попечитель Оглиус настороженно спросил у меня:
        - Старший, что скажете?
        Я пару вдохов глядел на него, пытаясь понять, что скрывалось за его тоном. Всё ещё не до конца доверяет мне и подозревает, что его втягивают в какую-то ловушку, в которой он ничего не может понять? Его право.
        Перевёл взгляд на стражника и качнул головой:
        - Нет.
        - Нет? - стражник нахмурился. - Так чего же вы хотите, уважаемый?
        - Справедливости.
        - Справедливости?
        Мгновение и на моей ладони лежит артефакт, который уже не раз выручал меня. Внешне это артефакт Истины, вернее, заготовка под него. Зачем мастеру Указов такие артефакты? Достаточно и заготовки, которая не рассыпется песком и позволит ему замаскировать свои действия.
        Голос мой был полон яда:
        - Пусть уважаемый купец Равер возьмёт амулет Истины и ответит на пару моих вопросов.
        Мордатый пятится, но моя духовная сила только этого и ждёт. Рывком просачивается между стражником и здоровяками-помощниками, накрывает мордатого и снова заставляет его со стоном согнуться.
        Стражник рявкает:
        - Довольно!
        Я хмыкаю:
        - А то что? - миг и мой голос гремит над круглой площадью, доносясь до каждого зеваки. - Что может быть проще, чем использовать артефакт Истины и узнать правду? Так почему же стража сама не прибегла к этому способу, почему же она не позволяет нам установить истину?
        Стражник пытается перекричать меня:
        - Довольно, я сказал!
        Но я легко заглушаю его вопль:
        - Не потому ли, что купца и стражу связывают деньги? Не потому ли, что одни покрывают грязные дела другого? Как вы считаете, люди? Вы же слышали, где мои собратья получили проводника?
        Толпа загомонила, её крики сливались в один, позволяя услышать лишь отдельные фразы.
        Мордатый хрипел уже на коленях, стражник, побелевший от злости, стиснув зубы, пытался взглядом проделать во мне дыру. Не получалось. Если и было в его взгляде что-то большее, то Прозрение и боевая медитация тоже молчала.
        Скажем так, став Предводителем Воинов, я стал более толстокожим, и многое стало для меня неощутимым. Например, мелкие угрозы от слабых идущих.
        Стражник, наконец, справился, процедил сквозь зубы:
        - Ладно, - обернувшись, рявкнул. - А ну, тихо! Стража готова использовать артефакты Истины!
        Поднял над головой руку, показывая уже свой артефакт. Не доверяет моему или намеревается обмануть?
        Я лишь кивнул и с улыбкой указал на хрипящего купца. Моя Истина будет действовать в любом случае.
        Стражник потребовал:
        - Освободите его от давления, уважаемый, и впредь не допускайте подобного в нашем городе. Это был последний раз, когда я закрыл глаза на вашу… наглость.
        Я улыбнулся:
        - Я постараюсь, но ничего обещать не могу.
        - В моей власти наказать гостей города за пренебрежение правилами нашего города.
        - Для начала давайте получим пару ответов от вашего купца, а уже затем решим, кто здесь пренебрегает правилами вашего города.
        - Так освободите его.
        Мордатый, не вставая с колен, рванул к стражнику, едва я втянул духовную силу. Вцепился ему в штанину, жарко выдохнул:
        - Полуденный глава, полуденный глава, давайте обойдёмся без этого. Я согласен, что погорячился, сейчас разошлю своих подмастерий, мы живо отыщем моё добро и того придурка, который решил свистнуть мой товар. Полуденный глава, давайте как обыч…
        - Заткнись! - на этот раз на мордатого рухнула духовная сила самого стражника. Затем он всучил ему в руку артефакт и сделал шаг назад. - Отвечай, где твой товар, который доставили орденцы? Живо!
        Я мгновенно повесил над мордатым Указ с единственным символом «Истина» и с любопытством приготовился слушать.
        Тот мгновение пытался молчать, а затем простонал:
        - Н-не знаю.
        Стражник потребовал:
        - Громче, чтобы все слышали.
        - Не знаю!
        - Покажи артефакт, - потребовал стражник, а едва тот показал его, не причиняющий ему вреда, задал следующий вопрос. - Ты знал, что товар доставят в другую лавку?
        - Нет, - не дожидаясь приказа, мордатый завопил на всю торговую площадь. - Не знал!
        Я нахмурился. Если всё так, то почему он так боялся допроса на артефакте? И почему символ в Указе на мгновение налился яркостью, словно наказывая за мелкую, неощутимую ложь? Артефакт ложный? Раньше, чем стражник успел открыть рот, следующий вопрос задал уже я:
        - Кто нанимал орденцев для доставки?
        Мордатый пожал плечами и с ухмылкой ответил:
        - Кто-то из моих людей в ваших землях.
        Я поджал губы. Не тот вопрос. Спустя миг мне на помощь пришёл попечитель Оглиус:
        - А ты догадывался, что с сегодняшней доставкой товара будут проблемы?
        И это был тот вопрос, что нужно. Символ Истины не просто на миг налился сиянием, словно моргнув, а сиял уже вдох, давя на купца. У него был опыт обмана контрактов и Указов, он сумел со всё той же ухмылкой выдавить:
        - Нет.
        Сумел сделать это, скрывая боль, проступившую испариной на лбу, показывая всем на площади артефакт, сжатый в ладони, но спустя миг Указ над ним стал двухцветным, и он завопил от боли, вцепившись в виски:
        - А-а-а! ДА! Догадывался, догадывался!
        Указ притух, выполнив своё предназначение. Купец, всё так же сжимая голову руками, со страхом глядел то на нас троих, то на стражника и всё пытался что-то сказать, но тут же сбивался и замолкал.
        Мрачный стражник поднял упавший артефакт, согнулся перед нами в поклоне:
        - Уважаемые гости города, прошу прощения за то, что ваш приезд к нам омрачён таким событием. От лица всей стражи города приношу свои извинения. Купец Равер не имеет к вам никаких претензий. Вы же можете потребовать с него плату за оскорбления вашего Ордена.
        Аледо, которая всё это время молчала, вдруг спросила:
        - А чего это вы его дальше не расспрашиваете? И чего это он на вас так глядит?
        Стражник покосился на неё, а затем вновь согнулся в поклоне, уже меньшем, перед нами:
        - Прошу простить меня, уважаемые гости, но мой артефакт Истины всего на десять вопросов и четыре из них я уже потратил. Я уже понял, что купец замешан в грязных делах и дальше проще действовать по-другому. От лица стражи, - оглянувшись, он обвёл взглядом жадно смотрящую на нас толпу и повысил голос. - От лица стражи города я, полуденный глава, обещаю, что купец понесёт наказание за лживую сделку! Стража сейчас же отправится к фальшивой лавке и начнёт поиски всех нечистых на руку!
        Помяв горло, стражник уже тише сказал, видимо, только нам:
        - К сожалению, там наверняка всё пусто. Поиски товара и тех, кто в этом участвовал, займут несколько дней, так что вам придётся подождать, уважаемые гости, или удовлетвориться только платой за оскорбления.
        Аледо снова фыркнула неожиданно для всех:
        - Мелочь какая. Да мой учитель отыщет их всех за полдня.
        На девочке скрестились сразу несколько взглядов. И мой был очень и очень недовольным:
        - Аледо, я не твой учитель и не буду им. У тебя будут совсем другие учителя. Поэтому будет лучше, если ты продолжишь называть меня просто старшим Римило.
        Аледо снова фыркнула, напомнив этим Рейку, и надула губы.
        Стражник осторожно уточнил:
        - Уважаемый, вы действительно можете это сделать? Или ваша… спутница ошибается?
        Я не стал сразу отвечать, перевёл взгляд на Оглиуса и спросил его мнения:
        - Тебе нужно, чтобы я нашёл этот товар?
        Он несколько мгновений думал, а затем согнулся в поклоне:
        - Старший, я буду очень благодарен за помощь. Это позволит окончательно очистить имя Ордена в этом городе и заткнёт большую часть злых ртов, да и мне даст больше возможностей для сделок. Конечно, я понимаю, что прошу о слишком многом, что это не по вашему статусу, но, старший, я…
        Я поднял руку, останавливая его:
        - Довольно. Раз собрат просит меня о помощи, значит, так тому и быть.
        Стражник оказался прав. Дом, куда нас привёл Оглиус, был пуст. Неудивительно, кстати, что его сумели провести вокруг пальца. Место оказалось ближе к воротам, как я понял, было довольно оживлённым, а нужная вывеска, хоть и была снята, валялась сразу за дверями. Не было только людей внутри, одни пустые сундуки и пыль с десятками следов в ней.
        Конечно, Клатир советовал особенно не показывать свой артефакт, но он советовал это два года назад слабому Мастеру, а не слабому Предводителю. Не так уж много найдётся людей, что решат отобрать что-то у идущего такой силы.
        Я, правда, уже встретил двух таких, причём, едва вернувшись во Второй пояс, но, насколько понимаю, там разом сошлось столько случайностей, что второго такого случая можно не опасаться.
        Не знаю уж, что делал на болоте Ортий, равный мне Предводитель первой звезды, что он там искал или кого ждал, но там он получил подтверждение, что за мной никто не стоит, что я только что стал Предводителем и слаб, неопытен.
        Но болото давно позади.
        Поэтому здесь, пусть и в чужом городе, пусть и только что поспорив с его стражей, я не боялся, что меня попробуют ограбить. Тот, кто решится на это, явно будет не Предводителем, если он, вообще, есть в этом городе, а с остальными я справлюсь. Так или иначе. Или опять сбегу.
        Стражник потребовал доказательств:
        - Это те самые ящики, которые ты ждал с караваном Ордена?
        - С-сундуки, - поправил его мордатый Равер. - Д-да, похожи.
        - Они, - кивнул Оглиус.
        Я вытащил чашу и ядро Зверя. Несколько вдохов и вокруг нас вспыхнули цепочки следов. Не так уж и много, к счастью.
        Проследив за ними по ложной лавке и её заднему двору, я выбрал те, что цепочкой, вместе, тянулись куда-то за забор, и, как подозреваю, влил всю силу ядра только в один из следов.
        Немного беготни по городу и вот уже стражники пинают и крутят в пыли заброшенного двора тех, кто, скорее всего, таскал украденный груз.
        Правда, его самого мы пока не нашли.
        Негромко спросил у стражника:
        - Может быть, воспользуемся нашим, орденским артефактом Истины?
        Не знаю, о чём он, полуденный глава, как называл его мордатый Равер, думал, но спустя десять вдохов он согласился.
        - Сколько использований выдержит ваш артефакт, уважаемый Римило?
        Я с усмешкой и намёком ответил:
        - Этот выдержит десять.
        Впрочем, делать вид, что сменяю «уставший» и готовый рассыпаться артефакт на новый не понадобилось. Когда ты можешь идти по следу и накладывать на собеседников Указ Истины, не так уж много времени нужно, чтобы отыскать всех, кто оказался замешан в обмане. И да, подмастерье мордатого купца Равера среди них тоже был.
        Стражник, по-прежнему избегая называть меня старшим, рассыпался в благодарностях и обещаниях заставить купца выплатить компенсацию за клевету, за товар и за вину своего подмастерья уже к вечеру, сам мордатый бился в оковах с воплями, что он ничего не знал, а догадки не в счёт, что он исправно платит все налоги до последней крошки духовного камня. Впрочем, я так и думал, что он прикрывал глаза и старался не замечать странностей своего подчиненного и проблем с товаром, опасаясь вот таких проверок на Истину. И проходи он её в любой другой день, ему бы и дальше всё сходило с рук, потому что налоги-то он платит, все налоги, даже в карман стражи. Но ему не повезло столкнуться со мной. Хотя мне сейчас хотелось лишь поскорей закончить с этим и остаться с попечителем Оглиусом один на один.
        Первым вопросом, который я задал ему, когда это всё же случилось, был вопрос о его странном поведении на площади.
        Оглиус смутился:
        - Старший, прошу простить меня. Но моей главной задачей является налаживание новых маршрутов и новых связей. В этом городе я впервые и не мог позволить себе раздувать скандал. Выгодней было как можно быстрей закончить эти крики и уговорить купца принять деньги вместо товара. Без ваших способностей, старший, поиски товара и доказательства нашей честности могло занять и неделю, и две. Проще было показать, что Орден достаточно велик и богат, чтобы просто выплатить компенсацию. Тем более что это обычное дело в дороге и мне на это отдельно выделяют духовные камни. Нужно было только осадить желание купца урвать куш пожирней.
        Я с усмешкой заметил:
        - Но мне ты не побоялся заткнуть рот.
        - Простите, старший, но я принял вас за сообщника купца, который сейчас будет выбивать с меня двойную цену.
        Я потёр бровь. Эти объяснения звучали для меня так себе, но я не водил торговые караваны по другим землям и не знал, правильно ли поступал Оглиус. Во всяком случае, когда я был простым старшим отряда наёмников, то сам требовал от своих людей, чтобы они вели себя тихо и не доставляли мне проблем. Так, значит так. Поэтому я лишь буркнул:
        - Сложное это дело, ходить по чужим и далёким землям. Оставим это, лучше расскажи, как Орден пережил Дикое Время. Я покинул Орден в самый его разгар.
        Оглиус вздохнул:
        - Да, старший Римило. Вы так внезапно исчезли, что одно время Дизир пустили слух, будто вы испугались их мести и сбежали из Ордена. Потом был слух, что вы просто спрятались и боитесь высунуть нос с горы Меча, называли вас и Академию трусами, - заметив мой взгляд, помотал головой. - Простите, старший, я лишь пересказываю слухи. Сам я так не считаю.
        В общем, слушая Оглиуса, я понял, что Орден пережил Дикое Время, но не так хорошо, как мне бы хотелось. Все города остались за Орденом, как и Академия и Шахты духовных камней. Но потери в землях всё равно были. В нескольких местах Дизир сумели организовать перевес в идущих и победили, силой доказав, что Орден не может защитить эти земли.
        Так что земли Ордена немного уменьшились.
        Из хорошего было то, что Оглиусу не было известно ни о каких серьёзных потерях среди старших Ордена. Ни одна битва Предводителей не зашла так далеко, не привела к смерти или тяжёлым ранам. Среди Мастеров всё было не так хорошо. Множество идущих Ордена раз за разом получали раны, сходясь в битвах с Дизир.
        Оглиус пожал плечами:
        - Но, как вы можете видеть по мне, старший, наши лекари и алхимия очень хороши. Я почти полностью восстановился и готов и дальше служить Ордену.
        Я кивнул:
        - Ордену слава. Наша сила - его мощь.
        Оглиус с улыбкой ответил:
        - Ордену слава. Его величие - наша гордость. Я горжусь тем, что получил раны, защищая Орден.
        Подумав, я протянул руку:
        - Я немного лекарь, позволь осмотреть твои раны.
        Оглиус продолжал улыбаться, но руку протягивать не спешил. Не доверял? До сих пор не доверял? Вслушивается в свою боевую медитацию, ищет подвох от того, кто выдаёт себя за Управителя Ордена?
        Я едва слышно хмыкнул и опустил руку, и в это же мгновение Оглиус решился и протянул свою:
        - Конечно, старший.
        Теперь помедлил уже я, плавно потянулся к Оглиусу, давая ему время убрать руку, если он опасается. Но нет, он позволил коснуться себя.
        Мгновение и мой духовный взгляд проникает в его тело.
        Долго искать не пришлось. Самая большая рана пересекала его плечо и уходила на грудь. Видимо, там под халатом был шрам толщиной в палец. Здесь же рана оставила свои следы на меридианах. В двух местах рана пришлась точно на узлы. Либо помощь была оказана не вовремя, либо рана сопровождалась ядом, либо была нанесена в момент, когда сами узлы были полны силы, но результат в любом случае был неприятен.
        Не узлы, а что-то жуткое, исковерканное. Пожалуй, я бы поставил на последнее, на то, что рана сорвала какую-то сильную технику у Оглиуса и его собственная сила, выйдя из подчинения, покалечила его.
        Но уж если я в чём и хорош, так это в том, чтобы быстро закрыть дыру в теле во время схватки и в том, чтобы убирать шрамы на меридианах. Конечно, идеально, если это шрамы на моих меридианах, на моём теле, идущем вслед за душой. Но Виликор я ведь сумел помочь с её шрамами?
        Помогу и Оглиусу.
        Повинуясь моей воле, моему желанию, сияние лечебной техники сжалось в крошечный шар, который полностью поглотил исковерканный узел, а затем словно влился в него. Бесследно.
        Раз, другой, третий, десятый. Очертания узла дрогнули, его угловатые, изломанные линии принялись смещаться, возвращаясь к прежней, близкой к шару форме. Я поднажал, раз за разом вливая в него сияние лечебной техники.
        Достаточно.
        Оглядел преобразившийся узел, придирчиво сравнил его с другим, непострадавшим и кивнул. Да, достаточно. Теперь второй.
        Едва я покинул тело Оглиуса, едва отозвал духовный взгляд лекаря, как он согнулся в кашле, держась за левую часть груди.
        - К-ха! К-ха-к-ха! К-ха!
        Трое служителей, которые вроде бы ограждали нас от внимания зевак и прохожих, схватились за кисеты, доставая мечи.
        Я поднял бровь:
        - Вы в своём уме?
        - Что ты сделал со старшим Оглиусом?!
        - К-ха! - тот поднял вторую руку, привлекая внимание. - Спокойно, к-ха.
        Кашель не отпускал его до тех пор, пока не выбил из лёгких кровавый сгусток.
        Надо же. Выходит, что повреждение узла, рана меридиана отражались и на обычном теле, а лечение узла исправило и рану тела.
        - Старший!
        Оглиус отмахнулся от подчинённого, даже скорее отогнал его прочь, выпрямился, вытер губы и с изумлением прошептал:
        - Старший Римило, вы что, только что применили лечебные техники без обращения?
        Я улыбнулся:
        - Зачем ты спрашиваешь очевидное, младший?
        - Очевидное? - он выпучил на меня глаза. - Да я об этом только раз слышал, старший.
        Ну да, я вот и вовсе об этом не слышал, пока не встретился с Фатией, так что он слышал разговоры очень интересных и знающих людей.
        Оглиус еще раз обернулся на своих подчинённых и снова шёпотом спросил:
        - Старший, вы что, Властелин Духа?
        Я хмыкнул и ответил вопросом на вопрос:
        - А ты как сам думаешь Оглиус? Похож?
        Ответ я увидел в его глазах. Не похож. Молод, наверное, слишком. А вот если бы не восстанавливал года, может, сейчас выглядел бы более солидно. Ну да и ладно. Я ведь все равно только Предводитель Воинов.
        Глава 6
        Уф! Наконец-то, этот город остался за спиной. Я даже обернулся, чтобы проверить, что я действительно оставил его северные ворота позади. Кто бы мог подумать, что моё желание пройти этот город насквозь выльется вот во всё это? Аледо, вора, орденцев, поиски мошенников и многочисленные визиты стражников, мордатого и хозяина гостиницы. Последний особенно забавлял со своими попытками оправдаться. Дошло до того, что платья Аледо мне достались даром, потому что он отказался брать деньги с “утончённого господина”.
        Но нужно спешить. Оглиус рассказал много чего об Ордене. Например, то, что наступило время турнира и в этом году его проводят в городе Меча, неизвестно по какой причине поменяв очерёдность фракций. И что-то мне подсказывает, что такие изменения не могут быть к добру.
        - Старший, мы и, правда, не будем присоединяться к каравану?
        - Нет, - я отмахнулся от Аледо и брякнул то, что крутилось у меня в голове. - Они лишь будут нас задерживать.
        И это, действительно, так. Оглиус вчера сказал, что начало турнира уже вот-вот. Я не могу больше позволить себе тратить время на неторопливые караваны. С ними путь растянется недели на две.
        Поэтому мы сейчас брели по дороге, позволяя нас обгонять, а я то и дело косился через плечо, с нетерпением ожидая, когда же закончатся поля. Когда же скроется деревня. Когда же, наконец, дорога вильнёт и позволит нам скрыться из виду. Когда же. Когда же.
        Наконец, с удовлетворением кивнул. Есть. Теперь второе условие.
        Я чуть придержал за руку Аледо, дожидаясь, когда группа Мастеров и Воинов нас обгонит, а затем быстро нырнул в лес.
        Левей, обходя неожиданно густую поросль Клинковой Травы. Мне-то ничего, но я-то ведь не один теперь. Сбить с ветки притаившуюся змею, обойти кругом куст с Багрянкой.
        Как много в лесу опасностей для Закалки. Боевая медитация, которую я перенёс на Аледо, обжигала буквально со всех сторон и на каждом шагу. Как-то в лесу Зимней Гряды с мамой и Лейлой было полегче.
        И всё же я сейчас был достаточно силён, чтобы не позволить ни одной гадости даже коснуться Аледо, а пройти нужно было всего полсотни шагов.
        Ну ладно, сто. Этот дарсов лес оказался неожиданно густым. А так, глядя с дороги, и не скажешь.
        Но я всё же нашёл место, где деревья чуть расступились, открывая небо.
        Остановился, отпустил руку Аледо и смерил её внимательным взглядом. Она ответила мне таким же, прикусив губу. Я довольно кивнул. Ну, вроде не ошибся. Опустил руку на кисет. Это всё пришлось покупать самому, на бегу, потому как хозяин гостиницы такого бы накупил для “возвышенного господина”, что проще и лучше стало бы выбросить, но лишь бы не было мало, а там…
        Аледо вдруг резко выдохнула и прыгнула прочь, прямо в заросли Бересклета. Проломила их и ринулась дальше, вглубь леса.
        Несколько вдохов я, выпучив глаза, глядел ей вслед, а затем опомнился и сорвался с места.
        Мгновение и я догнал её.
        - Стоять! Ты в своём…
        Аледо извернулась и всадила мне в руку короткий нож.
        Ну, как всадила? Попыталась. Ударила сильно и точно. Да только лезвие не сумело даже оцарапать мою кожу.
        Неверяще вскрикнув, Аледо повторила свой удар, затем резанула, не отрывая ножа.
        Ничего.
        И я даже не воспользовался помощью Покрова. Слишком несопоставима разница между нами. Между Закалкой и Предводителем Воинов.
        Аледо опустила руки, обмякла, закрыла глаза и прошептала:
        - Я сделала всё, что могла.
        Не дождавшись продолжения речи, я несильно встряхнул её за плечи:
        - Эй, как это понимать? Ты осознаёшь, что я поймал тебя за шаг до Ядожорки? С тебя бы сейчас кожа слезла от её яда.
        Аледо вздрогнула, обернулась через плечо, а затем снова обмякла:
        - Да какая разница? Ты, что ли, убьёшь меня не так больно?
        - Чего?
        Через миг до меня дошло, и я встряхнул её так, что клацнули зубы, рявкнул:
        - А ну, встала на ноги, Аледо, живо! И выбрось из головы свои глупости!
        Она сверкнула глазами, утвердилась на ногах, прикусив губу.
        А я снова опустил руку на кисет и достал, наконец, тёплые вещи. Швырнул их ей уколов:
        - Надевай, несчастная жертва.
        Она недоумённо оглядела тёплые толстые штаны, такой же плащ и вязанную шапку. Даже найти их оказалось не таким уж и простым делом, а тем более найти их нужного размера. В этих землях и рядом нет ничего подобного Братьям с их вечным снегом и холодом вокруг.
        Едва Аледо утеплилась, я схватил её, прижал к себе и вскинул руку с Крушителем. Просвет в ветвях для Аледо я больше искать не буду. Проще сделать его самому, чем снова проверять, попытается она повторить попытку если не сбежать, то быстро убиться.
        Едва срезанные ветки упали, я вбил нас обоих в небо.
        Рывком, влив в него энергию до предела.
        Аледо вскрикнула и дёрнулась, но мы уже были высоко в небе, мы уже падали вниз, на лес. Ровно вдох. А затем я встал на меч и влил в него духовную силу.
        Как же всё-таки жаль, что привычный мне амулет невидимости не действует на мече. Сейчас я, кстати, даже не так уверен, что тот же Ортий пользовался свойством своего меча. Скорее, он использовал что-то из своего арсенала мастера Массивов.
        Взлетать в сотне шагов от дороги, по которой движется множество людей самых разных талантов, не самая лучшая идея, но кто же мне виноват, что до этого я так со вкусом терял время в дороге, изображая Воина, а теперь внезапно заторопился?
        Выше, пока нас не заметили. Выше, пока нас не узнали.
        Аледо снова завопила. Я даже не мог честно сказать, чего в её крике было больше, ужаса или восторга.
        Десять вдохов и дорога превратилась в серую полоску среди бескрайней зелени леса.
        Я выругался про себя.
        Дарсов шакал Ортий.
        Меч ощущался ничуть не хуже, чем Крушитель. Часть меня. Послушная, верная часть, с готовностью откликающаяся на каждое моё движение.
        Никакой вялости, никакого рысканья, никакого заваливания набок или клевков носом.
        Дарсова тварь, теперь я точно знаю, что он следил за мной с самого начала. Едва я достал из кисета летающий меч, как он сразу воспользовался своим талантом.
        Даже интересно, что забыл один из сильнейших идущих фракции Ливат на чужих землях, на никчёмном болоте. Впрочем, я этого никогда уже не узнаю. Нужно было не убивать его так быстро, а задать несколько вопросов. Если бы я не торопился тогда, если бы не опасался появления ещё одного Предводителя, то, может быть, и попробовал бы так поступить.
        Но мне для такой храбрости нужно получить ещё пару звёзд Возвышения, чтобы начать, наконец, использовать достойные Предводителя Воинов техники.
        Коготь Роака. Первое созвездие стихии - пятнадцать узлов.
        Панцирь Роака. Первое созвездие стихии - это ещё пятнадцать узлов. Совершенно других. В сумме тридцать узлов. Третья звезда этапа Предводителя.
        Неприятно это признавать, но во Втором поясе я не вижу пока возможности открыть столько узлов в своём теле. Здесь просто недостаточно стихии. Что бы я там ни рассказывал стражникам в караване, но за все эти дни узел просто поглощал стихию, словно бездонная бочка.
        Духовных камней у меня тоже не так много. Стихии в них достаточно, чтобы помочь Мастеру наполнить тело нитями стихии, но наполнить моё второе средоточие? Это тоже та ещё бездонная штука. Медитировать, наполняя его в неудачном месте, далеко от воды, можно целый день. Неудивительно, что местные Предводители тратят десятилетия на несколько звёзд. Первых звёзд.
        Встряхнул подозрительно затихшую Аледо:
        - Ты как?
        Она задрала голову, упираясь затылком мне в живот. Наши взгляды встретились. Глаза её горели восторгом.
        - Старший, это так прекрасно!
        - Всё, я снова старший? Больше не считаешь, что я тебя убью?
        Она смутилась:
        - Старший, это было всё так подозрительно, - на её губах зажглась улыбка. - Но если бы я с самого начала знала, что вы Предводитель Воинов, то я бы, конечно, не беспокоилась и не выдумывала всякого-разного.
        Я лишь хмыкнул. Как будто высокое Возвышение может что-то гарантировать. Хотелось бы мне верить, что только честные, верные и справедливые люди могут достигнуть этого этапа. Умные, мудрые, добрые и прочее, прочее, и прочее.
        Да только я отлично знаю, что это не так. Фатия наглядно объяснила. Если веришь, что твой путь к Небу правильный, быстрый и удобный, для тебя удобный, то так и будешь покорять звезду за звездой, этап за этапом.
        Казалось бы, ты стал Предводителем. Подобного достигают во Втором поясе сколько идущих? Один из десяти тысяч? Один из ста тысяч?
        Ты стал одним из сильнейших в Поясе. Ты - старший в целой фракции. Ты один из тех, кто управляет тысячами людей, десятками торговых организаций, сотнями лавок и несколькими городами.
        Чего тебе ещё нужно?
        Оказывается, много чего.
        Власти, которой тебе не досталось, потому что и над Предводителем есть старейшины.
        Денег и алхимии, лишить которых тебе грозит старейшина.
        Артефактов, на которые тебе не выдают денег.
        Ощущения чужой жизни в твоих руках.
        И даже старейшина может позариться на твой летающий меч, если понимает, что никто не заступится за сопляка, которого он собирается ограбить.
        Поэтому я нравоучительно заметил:
        - Сила мало что значит. Всегда всё зависит от человека. Вот у тебя были друзья среди бездомных сирот. Большая их часть лишь Закалки, но ты ведь доверяла им больше, чем Мастеру, который вдруг остановил тебя на улице.
        - Вы про себя, старший? - голос её тут же изменился, стал сочиться подозрением. - И почему ребята “были”?
        - Потому что они теперь остались для тебя в прошлом. Вряд ли ты увидишь их ещё раз.
        - Да, - она согласно кивнула, смешно качнув шапкой, - земли Ордена очень далеко.
        - И дело даже не в расстоянии. Ты начнёшь Возвышение, у тебя появятся учителя, новые друзья, твои интересы изменятся. Ты будешь с удивлением вспоминать себя прежнюю и скоро даже позабудешь, что когда-то счастьем было достать лепёшку и съесть её целиком.
        Аледо смерила меня неожиданно тяжёлым взглядом, опустила голову и буркнула:
        - Этого я никогда не забуду. Как и многого другого.
        Я не стал спорить:
        - Может и так.
        Я ведь и сам не забыл. Ни своего гнева, когда на меня выливали помои. Ни своей беспомощности, когда нашу семью пытались уморить голодом. Ни своей ненависти, которая заставила меня впервые убить.
        Не забыл и Диру с Тукто. Дира погибла в Чёрной Горе. Так мне сказали. А вот судьба Тукто мне неизвестна. Вернее, мне неизвестно, что с ним случилось после того, как семья дяди Ди уехала из деревни. Сумел ли он взять десятую звезду Закалки, сумел ли стать чемпионом?
        Жаль, что я…
        Я даже замер от неожиданной мысли. А кто сказал, что нужно получить новый ранг Стража и разрешение на появление в Нулевом?
        Кто дал мне разрешение на появление во Втором?
        Не я ли недавно на болоте задумался над тем, что ещё неизвестно, что более важно в моих переходах между Поясами - то, что я Страж ранга шэн или то, что у меня на пальце кольцо с драконом? То самое кольцо, которое Клатир «не заметил» в трофейном кисете, который отдал мне. Да, «не заметил», зато каким-то удивительным образом привязал его ко мне. И где, спрашивается, только взял мою кровь для этого?
        Так что в следующий раз, когда я окажусь рядом с формацией Пути, нужно проверить не только то, есть ли у меня возможность оказаться в Третьем или Четвёртом поясе, но и есть ли возможность заглянуть в Нулевой.
        Я даже вывесил перед собой карту жетона и попытался добиться от неё большего, чем имел.
        Где находятся формации Пути? Массивы Пути? Где ещё есть места, подобные Перекрёстку Тысячи Дорог?
        Тщетно. Карта, которую мне дал Клатир, и не думала меняться. Жаль. Но попробовать я был должен.
        С каждым вдохом я по чуть-чуть, но прибавлял скорость, вливая в летающий меч старшего Тизиора всё больше и больше силы и стихии.
        Если бы я мог так мчать над болотом, то никакие Ливат не сумели бы меня догнать.
        Сейчас я мог твёрдо сказать, что мой летающий меч, творение рук старейшины далёкой секты, на голову выше тех двух мечей, которыми раньше владели Предводители семьи Ливат.
        Приятно. Хороший подарок. Спасибо, старший Тизиор. Пусть твои планы всегда исполняются.
        Как я и думал, на высоте, куда я забрался, чтобы нас не было заметно с земли, оказалось холодно, для Закалки, и тёплый плащ, и шапка для Аледо пригодились. Но вылезла другая беда, которой я совсем не ожидал.
        Она устала стоять. О том, что Закалке может оказаться холодно во время полёта, я подумал, а о том, что она устанет стоять неподвижно две тысячи вдохов - нет.
        Пришлось приземляться, чтобы просто размять ноги, хотя я собирался сделать это немного позже. Вообще, теперь понятно, что Сареф Тамим тогда, в подземелье уже подозревал ближайшие фракции в том, что именно они приютили Тёмного. Он ведь отлично осознавал скорость летающего меча и то, сколько времени Предводитель может на нём лететь.
        Он ждал Тёмного слишком скоро. Он подозревал, что тот находится неподалёку.
        Сколько я пролетел за эти две тысячи вдохов? Ведь приблизительно столько же мы ждали Тёмного? Ну половину, может быть, немногим больше земель Солнечных Равнин.
        Помнится, когда я убегал от Предводителей, то чем быстрей пытался лететь, тем больше тратил сил. Нужно это проверить.
        Только сначала восстановить запас сил.
        Аледо на время Круговорота я укрыл под защитной формацией. Для большей надёжности следовало бы ещё поставить Призрака, но это было бы чересчур. Я-то знал, что артефакты сектантов используют многие в Поясах, но объяснять это десятилетней девочке, которая только недавно считала, что я собираюсь её убить?
        Нет, среди моих талантов такого нет.
        Второй полёт с Аледо доказал мне, что догадка справедлива. Если лететь неспешно, то и сил тратится меньше, намного меньше. Хороший летающий меч, очень хороший.
        Аледо пришлось начинать тренировки раньше времени. Начали мы с тренировки стоять на мече четыре тысячи вдохов, а закончили тренировкой равновесия на летающем мече, ведь у неё ноги к мечу не прилипали. У неё и средоточия ещё не было.
        Зато она оказалась вполне ловкой, а главное, быстро привыкла к мечу, высоте и позабыла о страхе. Теперь она просто сидела на мече. Или лежала на нём.
        Если вдуматься, то со стороны мы смотрелись… очень странно. Впрочем, много ли я видел Предводителей на мечах? Сектант над Приютом, Шандри и его противник, старший Тизиор, да два Ливата-отброса. Но все они летали по одному, этого не отнять.
        - Старший, сколько нам ещё лететь?
        Я опустил взгляд на лежащую Аледо, со вздохом уточнил:
        - Опять устала?
        - Нет. Есть хочу.
        Я хмыкнул:
        - Я думал, ты привыкла есть редко.
        - К чему мучиться, когда у вас, старший, с собой много еды? Я ведь уже не голоногая оборванка, а ученица Предводителя.
        - Нет. Ты не моя ученица, а воспитанница Ордена.
        - А по мне лучше быть воспитанницей одного определённого человека, а не ученицей какого-то там Ордена, - Аледо помолчала и нравоучительно изрекла. - Если на дело не поставить человека, а сказать, эй, кто-нибудь, приглядите за улицей, то можно быть уверенным, что никто следить не будет, все решат, что это не его дело.
        Мысль была справедливой, а вот очередной намёк на то, что она моя ученица, мне не понравился. Поэтому я терпеливо сообщил:
        - Там, где ты будешь учиться, у всех есть своё дело и за всеми воспитанниками приглядывают учителя, которых назначили на это дело старшие Ордена.
        - Вы?
        - Нет. Я далёк от таких дел. Вольный путешественник по далёким землям.
        - Значит, мне повезло, что мы встретились.
        Я помедлил и кивнул:
        - Да, Аледо, тебе повезло, - и тут же перевёл разговор на другое. - Кстати, если бы твоё Возвышение было выше, то ты могла бы увидеть вон там внизу очередную границу земель. И на этот раз это граница земель Ордена.
        Я даже ткнул пальцем в нужную сторону. Там впереди и внизу, на дороге расположился небольшой лагерь Ордена. По обеим сторонам дороги были установлены чёрные флаги с серебристым цзянем и такой же, только большего размера, стоял в центре лагеря, развеваясь на ветру. Вероятно, Армия Пределов.
        Аледо привстала на мече, прищурилась, пытаясь увидеть то, что видел я, и не сумела. Буркнула:
        - Да тут и Мастер бы ничего не увидел. С такой-то высоты. Только и видно, что огни костров.
        Я не стал спорить:
        - Возможно.
        - А бывают Воины с острым взглядом, который впору только Мастеру? - Аледо покрутила рукой. - Ну, я имею ввиду, можно же стать в чём-то лучше раньше времени?
        - Можно. А в чём бы ты хотела стать лучше обычного?
        - Хочу стать Воином, который умеет сражаться лучше любого Воина и может сойтись с Мастером. Хочу стать Мастером, который умеет сражаться лучше любого другого Мастера и может выстоять против Предводителя.
        Я вздохнул. И для чего же Аледо нужно уметь так хорошо сражаться? Глупый вопрос.
        Честно сказал:
        - Знаешь, с одной стороны, ничего сложного в том, чтобы уметь сражаться, нет. Это гораздо легче, чем лечить или кожу выделывать.
        Аледо скривилась и переспросила:
        - Кожу? Это же низкая профессия, чего в ней сложного? Для неё даже не нужно Возвышение.
        Я хохотнул, развёл руками и признался:
        - А вот мне как-то довелось учиться этому делу. Немного. И я допускал много ошибок. То разрез не там сделаю, то обработаю не так. Мне было проще убить десяток Зверей, чем выделать одну шкуру.
        - А с другой стороны?
        - С другой стороны? - я сначала даже не понял, затем до меня дошло. - Ну, я когда мездрил, мог не дочистить, а бывало, мех натирал небрежно.
        - Да нет же! Старший, вы сказали, что с одной стороны сражаться несложно. А с другой стороны?
        - А, ну да, - я смутился, откашлялся. - К-хм. С другой стороны, как и в любом деле, у человека для этого должен быть талант.
        - Отец часто говорил, что отсутствие таланта можно заменить упорством или помощью алхимии.
        Я про себя заметил, что это первый раз, когда она, вообще, упомянула об отце. Что же, в чём-то Домар был прав. Но давая дочери совет про алхимию, не имел ли он в виду проблемы с её телом? Для чего он давал ей пилюли?
        Осторожно согласился:
        - Разумное суждение. Когда-то одна девушка, с которой мы боролись за старшинство в Школе Ордена, призналась мне, что недостаток таланта возмещает упорными тренировками от рассвета и до заката.
        - Я тоже так смогу.
        - Но часто даже этого не хватает. К тому же, я не думаю, что это твой путь к Небу.
        - Мой путь?
        - То, в чём ты хороша. Если у человека есть талант в алхимии, то, конечно же, он достигнет больших успехов в жизни, занявшись ей, а не пытаясь упорством овладеть начертанием и стать в нём признанным мастером.
        - И какой у меня талант?
        - И снова я отвечу тебе - в Школах и Академии Ордена есть формации испытания, которые умеют это определять. Там и узнаешь.
        - Это ладно, но что-то же вы увидели в оборванке на улице?
        Я попробовал улизнуть от ответа и заболтать Аледо:
        - Вот, уже лучше. Уже не считаешь, что я подобрал тебя, чтобы завести в лес и убить там.
        - Старший! - Аледо сверкнула глазами, а потом вскочила, встала в полный рост. Я уже привычно напрягся, готовый ловить её, если она оступится. Но она снова справилась и не свалилась с меча. Согнулась передо мной в неглубоком поклоне, коснувшись кулаком ладони. - Старший, прошу простить эту младшую за недостойные и глупые мысли.
        Я хохотнул:
        - Прощаю.
        Аледо выпрямилась и тут же спросила:
        - Так что же вы во мне увидели?
        Вздохнув, я попытался ответить полуправду, почти правду:
        - Скажем так, один из моих талантов - это умение замечать намёки Неба в событиях, что происходят вокруг.
        Или это вышла полуложь?
        Аледо нахмурила лоб:
        - Намёки Неба? Даже не соображу, как это, старший. Вы Говорящий с Небом? Тот, что из легенд?
        - Нет. Я точно не Говорящий с Небом, - про себя легонько хмыкнул. Я всего лишь её брат. Не в этом ли странность всех последних событий в моей жизни, а? - Но скажем так, когда ко мне подбегает мальчишка, а я вдруг понимаю, что это девочка, вижу в ней что-то необычное, то я понимаю, что эта встреча не случайна.
        Аледо пожала плечами, отвернулась, снова уселась на меч, свесив ноги вниз, в бездну и забурчала:
        - Случайно, не случайно, намёки, не намёки, то видеть намёк, то видеть во мне что-то необычное, а что необычное, то я тебе не скажу, то формации испытания покажут. Я уже запуталась.
        Я лишь довольно кивнул. Ну и отлично. Остаётся только надеяться, что хоть какой-то талант у неё найдётся. Подойдёт любой. Алхимия? Отлично. Её дядя обладал некоторым талантом к начертаниям и мог создавать и даже подделывать контракты. Может быть, и ей досталась по наследству часть его таланта?
        Достаточно небольшого, чтобы в будущем ей досталось место в одной из лавок или мастерских Ордена. Этого уже будет достаточно, чтобы оправдать мой к ней интерес. Мне не нужно, чтобы она там была талантом, который случается один раз в сто лет.
        Нет, она сама может надеяться на такое, но мне главное, чтобы в Школе она не оказалась разочарована тем, что полная бездарность.
        Нужно даже заняться этим вопросом лично, попросить, чтобы ей даже подделали результаты. Главное, первое время. Год, может быть, два. А там прошлое немного отойдёт назад, она отыщет себе новое место в жизни и новую цель.
        Я на это надеялся. Однако тот я, который когда-то сносил унижения в деревне Нулевого, собирал камни и вчитывался в наставление по Закалке Тела, кривил мои губы в усмешке.
        Наивный. Ты думаешь, что её мечта отомстить за смерть родных, меньше, чем твоя? Да, её отец не умирал на её глазах. Но, что насчёт её матери, госпожи Алетры? Как она умерла? И не была ли её смерть ещё более ужасной, чем смерть твоего отца, Леград?
        Ты думаешь, год жизни в Ордене среди сверстников, да ещё и без таланта, только из-за твоей жалости, заставит её позабыть о мести и прошлом?
        Ну надейся, надейся.
        Я стиснул на миг зубы, а затем разомкнул губы и хрипло сообщил:
        - Темнеет. Спускаемся на ночлег.
        Аледо ответила беззаботно, и не подозревая о мыслях, что меня терзали:
        - Отлично! А то просить второй раз об еде уже было как-то стыдно, хотя вы могли бы, старший, дать мне хотя бы яблоко или булку!
        Я только и сумел, что вскинуть брови на такое замечание. В общем-то, мог, но не подумал, да и спускался на ночлег не потому, что не мог продолжать лететь дальше. Тоже мог. Уверен, мы даже могли сегодня добраться до города Меча, в двадцать раз сократив время, которое прошлый раз понадобилось мне с отрядом Кирта и Гавала, чтобы добежать до него.
        Но я хотел выиграть себе время.
        Время на мысли.
        Я ведь люблю подумать, верно?
        Вот я и установил флаги формации вокруг места нашей ночёвки, всучил Аледо долгожданный ужин, а сам сидел, подбрасывал в костёр веточки и, наблюдая, как они вспыхивают, отдавая себя пламени, думал.
        Имею ли я, вообще, право на то, чтобы обманывать Аледо с результатами проверки таланта? С чего я, вообще, решил, что обман станет для неё благом? Разочарование? Ей, бывшей драгоценной госпоже Ясеня, не привыкать к такому.
        Я, так много и со вкусом размышляющий при каждом удобном случае о справедливости, уверен ли, что это будет справедливо? Дать девочке ложную надежду? Дать её мечтам и планам фундамент из песка?
        И сам себе же ответил. Разумеется, нет. Все планы, тем более планы на жизнь, нужно выстраивать на прочном фундаменте. На правде. Как я там думал, впервые взяв в руки наставление по Закалке? Поглядим, сумею ли я взять десятую звезду Закалки за четыре года или же навсегда останусь в Нулевом круге. Я ведь сразу признавал, что могу и не обладать талантом.
        Аледо с довольным вздохом отставила от себя тарелку и откинулась назад, опираясь спиной на ствол дерева. Я хмыкнул, оглядел оставшееся на столике, убеждаясь, что в неё просто не лезет больше, повёл рукой над тарелками, убирая всё в кисет. Буркнул:
        - Попробуй чай. Сам заваривал, как заметила. Все, кто пробовал, всегда хвалили.
        Аледо всплеснула руками.
        - О, старший, как же я могу отказаться от вашего чая?
        Я невольно поднял бровь, услышав знакомые нотки. Ей же ещё нет десяти, а она уже так похожа и на Фатию, и на Рейку. Или все женщины такие? Покачав головой, вновь уставился на огонь.
        Аледо же вдруг спросила:
        - О чём вы так мучительно думаете, старший?
        Я покосился на неё и не стал отпираться, раз уж это так заметно.
        - Размышляю о твоём таланте. Что я необычного увидел в тебе, что могло привлечь моё внимание?
        Аледо хлопнула ресницами:
        - Старший, но это ведь я вас об этом спрашивала.
        - Вот поэтому я и думаю об этом. Мне самому было достаточно этой необычности, тебе же требуется точный ответ. И чем дольше я об этом думаю, тем больше сомневаюсь.
        Аледо медленно поставила чашку на столик, но не произнесла ни слова.
        Вздохнув, я признался:
        - Вспомнил тут одну штуку из прошлого, когда я только попал в Школу Ордена и среди нас выискивали таланты.
        Ту штуку, которая стала первым для меня чужим уроком в печатях Указов.
        “Седой вскинул руки. В их движениях я угадывал те же мазки невидимой кистью, что делал сам.
        - Основы. Каждому. Множим. Условие-приказ: «Истина» и «Доступность». Это лучший выбор сегодня, проверенный поколениями наших предшественников. И этого достаточно. Залить силой и наложить, - мастер Указов махнул рукой, таким знакомым жестом, которым я сотни раз отправлял печати к джейрам в загоне. - Время пошло, младший.”
        - Не хочешь попробовать?
        Аледо буквально подскочила на месте:
        - Конечно хочу, старший!
        Я с улыбкой всунул ей в руки вычурный артефакт, маскируя свои действия. Нужно же как-то оправдать то, что сейчас её язык будет отвечать невзирая на её желания? Доступность не нужна, конфликтовать не с чем. Истина. И простой вопрос:
        - Твой талант?
        Аледо ответила мгновенно:
        - Пересаживать рассаду!
        - Э-э-э? - осознав, что этот странный звук издаю я сам, я торопливо захлопнул рот. Подумал. И всё же не сумел придумать ничего умней, чем переспросить. - Чего?
        Аледо и сама сидела, хлопая глазами в изумлении:
        - Ну, мама всегда меня хвалила, говорила, что у меня рука лёгкая, что рассада цветов у меня приживается лучше, чем у неё, - помолчав, Аледо беспомощно добавила. - Вот.
        Я молча потянул у неё из руки артефакт, одновременно стирая Указ. Тупой дарс. Столько лет уже пользуешься силой Указов и до сих не понял, что тогда произошло в Школе? Безопасник Школы всего лишь проверял, не скрывает ли кто из учеников своего таланта сознательно, не желая в нём признаваться.
        Это ведь всего лишь “Истина”, та самая истина, которая используется в амулетах правды всеми фракциями, во всех двух Поясах. Как она может помогать раскрывать талант?
        Если бы всё было так просто, то стал бы Орден Небесного Меча так стараться с теми многочисленными формациями, через которые пропустил нас перед Академией?
        Аледо вогнулась, пряча от меня лицо в коленях, дрожащим голосом прошептала:
        - Вот уж талант.
        - Эй! Спокойней, - я торопливо подбирал слова, вот тебе и привычная к разочарованиям драгоценная госпожа. - Это же была первая проверка, которую я прошёл, когда был лишь немногим тебя старше. Я тогда вообще ответил, что у меня нет таланта. И что? - я даже привстал и раскинул руки, словно красуясь. - Разве это помешало мне стать Предводителем Воинов? Этих проверок и гораздо более серьёзных, а не таких детских, будет ещё много.
        - Не нужно меня утешать!
        Я вскинул бровь. Пигалица. Я тоже умею голос повышать.
        - И не думал! Подумаешь, расстроилась, что её детский талант - это рассада. И что такого?! А если какой-нибудь старик-травник ищет себе такую ученицу, чтобы пересадить уникальную траву, которой даже нет цены, потому что она одна такая во всём Поясе? А если у него полный сад редких и драгоценных трав, для которых нужна именно такая драгоценная ученица?
        Аледо буркнула в ответ, но уже гораздо тише:
        - Не хочу. Я хочу стать сильной, а не вечно пересаживать травы.
        - Хорошо. Ты уже читала наставление о Закалке меридианов?
        - Да, - голос Аледо был всё ещё напряжён. - Я выучила его наизусть, как раз перед тем, как оказаться на улице.
        - Ты уже начала Возвышение?
        - М-м-м, - Аледо осторожно протянула, - старший, мне ещё нет десяти.
        Вообще-то, прошлый раз она сказала мне, что ей уже десять, ну да оставим это.
        - Разве я спросил об этом?
        Аледо помедлила и ответила:
        - Да, начала.
        Я снова хмыкнул. Как там было написано? Внимательно слушать наставления учителя и при малейшем сомнении просить о проверке движения энергии в меридианах духовным зрением. В пустошах таких учителей было не отыскать. Но я, хотя и не учитель и не могу дать наставления Аледо, зато обладаю духовным зрением.
        Поманил Аледо.
        - Подойди, дай мне руку, я оценю движение энергии.
        Аледо кивнула, подсела ко мне, протянула руку.
        - Как ты представляешь себе проявление энергии Неба?
        - М-м-м, так же, как отец. Я представляю, что земля подо мной светится от пронизывающей её силы Неба и втягиваю её жгуты через… - Аледо вдруг покраснела, запнулась и с трудом выдавила из себя. - В общем, втягиваю. В себя.
        Я оглядел её, скрестившую ноги и сидящую на земле. Ну, понятно, в общем, через что можно втягивать в себя силу из земли. Этот Домар был затейник. Аледо под моим взглядом покраснела ещё сильней.
        Необычная трактовка наставления. Как там я читал в Школе?
        Плоть человека рождена Землёй, а душа Небом. И к нему она и стремится, забирая в путь Возвышения и тело.
        Первый этап Возвышения заключается в сборе энергии, что пронизывает всё вокруг нас. Слабая душа стремится ввысь, облачая свои желания в визуальные формы.
        Домар буквально воплотил мысль о том, что человек из земли стремится к Небу.
        Не заостряя на этой смущающей визуализации внимания, я взял Аледо за руку и кивнул.
        - Давай, собирай энергию и прогоняй её через тело. И не молчи, сообщай мне, что ты делаешь, а я буду наблюдать, насколько происходящее в тебе соответствует твоим намерениям. Справишься одновременно собирать энергию и говорить?
        Аледо кивнула, облизала губы и закрыла глаза. А я потянулся к темноте её тела, используя духовное зрение.
        - Вбираю силу.
        С этим всё было отлично. И не сказал бы, что сила втягивалась в её тело через задницу. Скорее уж она сразу возникала чуть выше. Приблизительно там, где у идущего когда-то должно появиться третье средоточие. Что бы это ни значило в этом конкретном случае. Но я и, правда, не учитель и совершенно не понимаю, о чём это может говорить у Закалки. Может, это свидетельство таланта, а может быть, и наоборот.
        - Пропускаю силу через каждый уголок тела, закаляя его и пытаясь расширить меридианы.
        С этим тоже всё отлично. Собранная ею сила двумя волнами уходила вверх и вниз, зажигала на своём пути сетку меридианов. И они так и продолжали светиться в темноте тела ещё несколько вдохов, даже когда волна силы уже полностью растворялась в самых дальних уголках тела Аледо.
        Я отпустил её руку, и она тут же открыла глаза, жадно уставилась на меня. Хотел было пожать плечами, но сообразил, что выглядеть это будет так себе. Вместо этого улыбнулся и кивнул.
        - Всё отлично, ты всё делаешь верно. Твой способ визуализации удобен тебе, ты не ощущаешь позыва изменить его?
        - Нет, - Аледо даже помотала головой, чтобы мне было понятней. - Мне удобно.
        - Ну и отлично.
        Подумав, я всё же не решился дать совет в том, в чём совершенно не разбирался. Хотя мне было интересно, в будущем, когда она станет Воином, овладеет Круговоротом и боевой медитацией, как она будет поглощать силу Неба? Всё так же втягивая её в себя при каждом шаге? Через ступни? А когда станет Предводителем и поднимется в небо на мече?
        Или, создав первое средоточие и более полно ощутив мир и саму силу Неба, которая пронизывает всё вокруг, а не только землю, она будет втягивать эту силу отовсюду, а не только через… Ну, в общем, не только? Наверняка, иначе это окажется очень неудобно.
        Пока же я лишь повторил:
        - Да, отлично, продолжай Возвышение, занимайся подобной закалкой меридианов каждую свободную минуту.
        Аледо насупилась.
        - Старший, а можно добавить что-то кроме слов? Скажите, я добилась успеха? Я уже взяла четвёртую звезду?
        Я развёл руками и повторил:
        - Я ведь не учитель и давно не Закалка. У меня завалялся артефакт, который определяет Возвышение, - глаза Аледо вспыхнули, но я тут же безжалостно сообщил. - Но он определяет возвышение Мастеров, проверяя число узлов, которые они могут непрерывно использовать.
        - И что, совсем нет способа проверить меня? Вы же владеете духовным зрением!
        Пришлось вздохнуть и признать:
        - Есть.
        Аледо умоляюще протянула и даже сложила руки для верности:
        - Ста-а-арший.
        - Только давай договоримся. Ты примешь результат без разочарования, не так, как прошлую проверку.
        Она решительно кивнула:
        - Договорились, старший. Это, это другое. Это же не рассада.
        Верилось не очень, но я всё же положил ей на макушку руку и создал печать. На этот раз обойдусь без маскировки. Ограничение. Шестая звезда. Спросил:
        - Чувствуешь слабость?
        - М-м-м. Нет?
        Шестёрка сменилась на пятёрку.
        - А теперь?
        Аледо уже более уверено ответила:
        - Нет.
        - Теперь?
        - Тоже нет. Старший, а что это значи… Ох! Вот теперь чувствую. Словно весь день провела на ногах и хочется только рухнуть и ничего не делать.
        Я убрал руку и печать.
        - Прости, но ты всё ещё третья звезда Закалки, - внимательно следя за выражением лица Аледо, добавил. - Рановато ожидать результатов. Ты ведь сама призналась, что тебе даже рано заниматься Возвышением, хотя прошлый раз сказала, что тебе уже десять.
        Аледо поджала губы:
        - Жалкие пара месяцев не считаются. Кому важно, десять мне ровно или вот-вот стукнет?
        Помедлив, я спросил:
        - Ты не болела в детстве? Не принимала лекарств?
        Аледо помрачнела ещё сильней.
        - Болела. Принимала. Но отец обещал, что лекарства хорошие и дорогие. Что я перестану болеть и лекарства сделают меня сильной. И не говорите мне, старший, что он меня обманывал.
        Я кивнул и не стал этого говорить. Неполные десять лет, третья звезда Закалки, обычная для этого возраста. Правда, вокруг Второй пояс и я ожидал немного другого от драгоценной госпожи поместья Ясеня, которую кормили сектантскими пилюлями.
        Но раз уж у нас выходит вечер неприятных проверок и результатов, разговоров и размышлений, то стоит спросить и другое:
        - Твоя семья. Что с ней случилось? Отец, мать, брат? Почему ты осталась одна?
        Сначала я решил, что Аледо не станет мне отвечать. Она поджала губы, отвернулась к костру. Мы долго сидели, вдвоём глядели на пламя, а затем она негромко сказала:
        - Братьев и сестёр у меня не было. Но, кроме отца и матери, у меня ещё были дяди и дед. Дяди сгинули в лесах. Деда один сильный идущий заставил убить себя на глазах толпы. На отца напали и тяжело ранили, отрубили ногу. После этого мы бежали из дома, спасая свои жизни. Мы много дней бежали, а потом отец приказал нам дальше бежать без него. Сказал, что ему тяжело с одной ногой, что он задержится и отыщет лекаря.
        Аледо замолчала, потянулась к куче валежника и подкинула его в костёр. Когда ветки вспыхнули, затрещали, рассыпая искры, она тяжело уронила:
        - Врал. Я спросила потом у мамы, и она начала плакать, рассказала мне всё. Он остался позади нас, потому что был очень приметен без ноги. Потому что нас искали. Сначала всё было хорошо, а потом… Потом верные слуги подняли против нас мечи.
        Я тоже швырнул в костёр ветку и заметил:
        - Значит, не такие уж они были и верные, - взгляд Аледо обжигал не хуже огня. Но я лишь продолжил говорить: - Выходит, их верность держалась лишь на контрактах, а твой отец погиб, и они исчезли.
        Аледо отвела взгляд.
        - Возможно, вы правы, старший. Мама тоже так сказала. Но… Но мне какое до этого дело? Я помню, как всё детство они улыбались мне и называли маленькой драгоценной госпожой. А потом… Потом ударили маму в спину.
        И снова мне пришлось нарушать молчание вопросом:
        - Ты хочешь им отомстить?
        - Некому мстить. Мама убила их всех.
        Я невольно вскинул брови. Алетра была всего шестой звездой Воина, каким образом она сумела справиться с… А с кем она сумела справиться? Аледо сказала слуги, а не стражники. Что там у тех слуг было сил?
        - Они её ранили и ей пришлось выпить лечебное зелье, - плечи Аледо дрогнули. - Она так кричала. Если у меня окажется талант алхимика, то я сделаю такие лечилки, которые не доставляют боли.
        Я про себя вздохнул. Алетра, Воин шестой звезды, которая всю жизнь занималась лишь цветами, живя в безопасной скорлупе поместья. Лечебные зелья удваивают боль ран. Могу себе представить, что она ощутила, впервые его выпив. Только Аледо зря мечтает. Даже зелья Древних не могли заживить раны без боли. Только техники закрывают раны без боли. За это лекарей и ценят.
        - Когда мама пришла в себя, мы снова бежали. На этот раз нас было только двое. Мама надеялась, что в Рассвете мы сможем скрыться от всех, кто гнался за нами, - Аледо пожала плечами, криво усмехнулась. - Нас и впрямь не нашли, старший. Но мама была чужой в этом городе. Чужой, без покровителей и слишком слабой. Нашёлся тот, кто позарился на наши духовные камни, - несколько вдохов молчания, затем Аледо выдохнула. - Эту схватку мама не сумела выиграть, слишком сильны были те, кто пришли в наш дом.
        - Ты могла попросить меня отомстить им.
        - Нет! - сглотнув, Аледо упрямо повторила. - Нет. Я сделаю это сама. Имя нашего «благодетеля» я никогда не забуду. Одного из его прихлебателей видела вчера в толпе на рынке, надеюсь, что он меня узнал и помчался к хозяину. Пройдёт пять, десять, двадцать лет и я получу силу, а затем вернусь и постучу в его ворота, - Аледо подняла руки и протянула их над костром. - Я отомщу лично, вот этими руками. Скажите, я не права, старший?
        - Нет. Не скажу. Это твоя жизнь, это твоя месть.
        Аледо усмехнулась:
        - Справедливость, старший, так?
        - Так.
        Улыбка Аледо стала торжествующей, словно я только что пообещал ей вернуться и убить всех «благодетелей». Но мне ли упрекать её в том, как сильна жажда её мести? Помолчав, я подтолкнул Аледо продолжить историю. Не на справедливости же заканчивать посиделки у гаснущего костра?
        - Что было дальше?
        - Ничего интересного, старший, - она пожала плечами, взъерошила волосы. - Я боялась, что меня будут искать, решила, что должна спрятаться, - улыбка стала смущённой. - Не зря тайком от мамы читала историю про… В общем, читала. Сменила пару банд, пока не нашла своё место в этой, последней. Они оказались хорошими и добрыми, хотя тоже однажды догадались, что я девочка. Надеюсь, у них всё будет хорошо. Неплохо было бы, если бы ваши зелья, старший, сделали их сильней.
        Настала моя очередь пожимать плечами:
        - Это хорошая, качественная алхимия. Но здесь всё зависит от их таланта и старания. Мало получить силу, нужно ещё суметь найти ей применение, правильно суметь ей воспользоваться.
        - За этим дело не станет. У Пестро… В общем, есть те, кто принимает под свою руку всех Воинов, кто шагнул за первую звезду.
        Я хмыкнул:
        - Не лучше ли будет стать стражником и покончить…
        - Стражником? Им? Нет, старший, этого… - Аледо вдруг замолчала, а потом снова пожала плечами. - Не знаю. Почему нет? Может, так и будет. Вернусь потом в город и узнаю.
        - Хороший настрой, - я решил, что это идеальный момент, чтобы закончить, наконец, наш разговор. - Давай ложись спать.
        - А вы, старший?
        - Мне нужно меньше времени на отдых, поэтому я пока буду сторожить твой сон и медитировать.
        Аледо покосилась на стену тьмы, что поднималась за кругом света от пламени, но ни спорить, ни задавать вопросов о Зверях не стала. Свернулась под плащом у костра. Некоторое время я ещё видел, как огонь отражался в её глазах, а затем она уснула, оставив меня наедине с моими мыслями.
        Например, о том, что она верно подметила - идущий может становиться лучше в чём-то раньше времени.
        Больше того, идущий может одновременно проходить два этапа Возвышения.
        Став Воином, сформировав первое средоточие и открывая узлы, можно одновременно получать звёзды как Воина, так и Мастера.
        Я, Предводитель Воинов, создав второе средоточие и открывая узлы, разве не могу одновременно получать звёзды как Предводителя, так и Властелина Духа?
        Разве не об этом я сразу должен был подумать, едва узнал, что Властелины могут создавать техники без обращений?
        Я умею подобное. Значит ли это, что я уже и Властелин первой звезды?
        Может и нет, ведь у Властелина есть одно большое отличие от Мастера. Это третье средоточие.
        Но всё же. Как измеряют звёзды Возвышения у Властелинов? Не может ли это быть сложность техники, которую он способен выполнить без обращения, ведь больше узлов идущие не открывают?
        И если это так, то вряд ли его Возвышение проверяют на простых техниках, в которых задействованы только первые триста пять узлов.
        Значит… Значит, всё опять упирается в моё Возвышение и открытые узлы Предводителя Воинов. Только теперь я знаю, что мало открыть их и начать использовать тот же Коготь или Поступь Роака. Нужно ещё и добиться того, чтобы создавать их без созвездий и обращений.
        Что же, не только Аледо предстоит долгий путь, но и мне.
        И нечего на нём терять время.
        С этой мыслью я оценил, сколько во втором средоточии стихии и сколько её я могу отправить в меридиан для раскрытия узла.
        Начали. За половину ночи я могу успеть дважды использовать Круговорот, а среди моих флагов есть и флаг формации тишины. Даже если Звери прибегут, то Аледо они разбудить перед своей смертью не сумеют.
        Глава 7
        - Оу-оу-оу, - сначала я подумал, что это Аледо так зевает, поднятая ещё до рассвета. Но нет. Это было удивление. - Старший, мы что-то летим быстрей, чем вчера.
        Я усмехнулся:
        - Верно подметила, острый глаз.
        Я вчера снизился на ночлег ведь не только чтобы выиграть время на подумать, но и потому, что не хотел прилететь в город Меча ночью. Кто его знает, где ночью искать тех, кто меня знает? Я уже столкнулся с тем, что у меня нет ничего, что доказывало бы мою принадлежность к Ордену.
        Даже жетона внешнего ученика и то нет. Одно название, что я управитель. Управитель, про которого знает только Шандри.
        Зато я знаю, что именно сегодня начинается турнир фракций. Я знаю, где он будет проходить и уверен, что там будет и Шандри. Точнее, уверен не я, а попечитель Оглиус, который делился со мной знаниями о происходящем в Ордене и о том, как проходят подобные турниры.
        Всего-то делов - найти Шандри в ложе и обрадовать его своим возвращением.
        Аледо снова подметила очевидную вещь:
        - Старший, мы так рано снижаемся? А я думала, что мы прямо в город влетим и опустимся прямо на площадь. На главную площадь!
        - Нет, - я усмехнулся этой детской мечте. - Когда я покидал учителя, то был Мастером. Хочу сделать ему сюрприз.
        Аледо надулась:
        - Ну вот, у вас есть учитель, а у меня нет. Почему вы не хотите стать моим учителем? У меня ведь есть талант, - Аледо осеклась, видимо, вспомнив, какой мы вчера обнаружили у неё талант, но тут же выкрутилась, - такой отличный, что его даже не найти вашей простой проверкой.
        - Мы уже обсуждали это. Сначала Школа и обучение там. Я ничего не смогу тебе дать, просто потому, что не знаю, чему и как правильно учить Закалок и Воинов.
        - Учили бы как себя, да и всё.
        Я оставил её бурчание без ответа, продолжая снижаться. К дороге мы вышли уже, как два обычных путника.
        Ну, как обычных? Как управитель Ордена и мелкая девчонка с короткой стрижкой, что увязалась за ним.
        Я всё верно углядел вчера с высоты и верно прикинул по карте направление полёта. Это и впрямь город Меча.
        Ткнул рукой, ощущая странное чувство. Гордость? Неудержимое желание похвалиться?
        - Видишь блеск в стене?
        - Ага, - Аледо даже приставила ко лбу ладонь, чтобы лучше видеть. - Не пойму. Он ведь выше стены, старший? Что это блестит?
        - Это ворота, которые и дали название городу.
        - А как он называется?
        - Город Меча.
        Ну что сказать? Аледо и впрямь оказалась впечатлена воротами, этим огромным мечом, который служил ими. Она успела повидать за свою жизнь три или четыре города и ей тоже, как и мне в прошлом, было с чем сравнить. Такого она нигде больше не встречала.
        Мой халат привлекал внимание: толпа людей, что текла к городу, почтительно расступалась перед нами, многие кланялись. Пара купцов пыталась заговорить со мной, заводя речь о погоде, хорошем утре и начинающемся турнире.
        Но я лишь вежливо улыбался и отмалчивался. Не до них сейчас.
        Я пытался представить, как пройдёт моя встреча с Шандри и насколько он будет поражён мне и тому, кем я стал.
        Стража на воротах дружно меня приветствовала:
        - Старший!
        Их командир, служитель в синем одеянии и с красным кантом, подскочил ко мне, согнулся в поклоне, вбивая кулак в ладонь:
        - Старший, могу ли чем-то помочь вам?
        Я повёл рукой:
        - Нет. Продолжайте службу. Ордену - слава.
        Служитель кивнул и выпрямился, продолжил восхваление:
        - Его величие - наша гордость.
        На улицах города я вертел головой не хуже Аледо, с любопытством вглядываясь в суету утреннего города.
        Никаких особых отличий от того города Меча, каким я видел его два года назад - не нашёл. Те же люди, те же крики. Это радовало. Значит, Дикое Время не принесло непоправимого ущерба тем, кто жил на землях Ордена. Подумаешь, окраины чуть уменьшились. Раньше на границах можно было ставить в схватки новичков, испытывая их и не волнуясь, что можно проиграть и потерять часть земель. Сейчас никто подобными легкомысленными глупостями заниматься не будет. Я так думаю. Только сильнейшие, только достойнейшие, только уверенные победы. Уверен, не пройдёт и трёх-пяти лет и Орден вернёт себе то, что потерял.
        Аледо выдохнула:
        - Ух ты!
        Я с ней был даже согласен, разве что восхитился про себя. Всё же мне не пристало так по-детски восклицать.
        В этой части города я был впервые. В прошлый раз меня больше интересовал рынок и площадь, где проводили экзамен в Академию.
        Сейчас же мы с Аледо вышли на другую площадь. Огромную. В её центре было не очень высокое круглое сооружение. Я бы сказал, что оно высотой шагов в сто двадцать, не выше.
        Невольно я вспомнил Фатию, усмехнулся и попытался сказать правильно, а не как деревенщина из далёкой-далёкой секты.
        Три иня, чуть больше тридцати чжаней или сто бу?
        Да, как-то так.
        Крайние кварталы вокруг площади были невысокой застройки, что заставляло эту Арену выглядеть выше, чем она была на самом деле. А это была именно Арена. Какая это арена в моей жизни?
        Первая была в Школе, где мы бились за призы. Вторая была после, когда я бился против Тигра в Морозной Гряде.
        Это, выходит, третья?
        И самая большая. Оно и не удивительно. Прошлую построил небольшой Орден Первого пояса, а эту - одна из самых сильных фракций Второго пояса. Не сильнейшая, как Гарой. Не вторая по силе, как Тириот. Но если мы скажем, что десятые по силе в Поясе, то осмелятся ли те же Дизир сказать, будто они девятые?
        Да уж, как на меня повлияли эти высокие арочные стены, возносящиеся над головой к небу. Я так не восхвалял Орден, даже заучивая речёвки в Школе Морозной Гряды. Впрочем, я тогда и не носил халат управителя, а вокруг не кланялись мне люди, спешащие поглазеть на схватку лучших бойцов окрестных фракций.
        Аледо дёрнула меня за тот самый халат, цвет которого заставлял людей мне кланяться:
        - Старший, я спрашиваю, это она и есть, Арена для турнира?
        - Да.
        - Она даже лучше, чем описывалось в книгах, - Аледо запрокинула голову. - А сколько сюда влезает людей, старший?
        Я пожал плечами:
        - Много.
        Аледо покосилась на меня с осуждением:
        - Это я и сама поняла.
        Я лишь усмехнулся, ухватил её для надёжности за руку и двинулся вслед за толпой через площадь, выбирая, через какой вход зайти на Арену.
        А что мне ответить Аледо? Я очень странный орденец. Состою в нём немногим дольше двух лет, почти ничего в нём не видел и не знаю. Ни когда повесили ворота-меч, ни кто выковал их, ни сколько они весят, ни сколько людей вмещается на Арену города Меча. Очень и очень далёк я от жизни Ордена.
        Меня и отправляли сюда не для того, чтобы я всё это узнал. А чтобы я сам стал сильней и сделал сильней Орден. А поднять меч-ворота они сумеют и без моей помощи.
        - Старший!
        Меня торопливо поспешил приветствовать служитель в воротах. Самое неприятное это удивление в его глазах и серебряная окантовка на его синем халате. Отделение хранителей. Хуже было бы только встретить кого-то из отделения дознания. Но даже один из хранителей, которые отвечают за защиту важных персон Ордена, должен знать всех управителей Ордена по именам, а то и лицам.
        - Старший, не стойте в общей очереди. Идите сюда.
        Я вздохнул про себя, немного склонился в ответном приветствии:
        - Младший, благодарю.
        Он выпрямился, с улыбкой повёл рукой:
        - Сюда, старший, - а затем с той же улыбкой спросил. - Старший, могу я узнать ваше имя?
        Послушники за его спиной, с красными полосами на рукавах, чуть заметно переглянулись. А я с новым тяжёлым вздохом про себя, обратился к своему таланту. В конце концов, в записях мастера Указов Жуков нашлось гораздо больше советов, чем в книжице сошедшего с ума мастера Указов Ордена. Да я и сам ожидал, что не всё будет гладко сегодня, и поэтому подготовился.
        Можно было бы убедить их всех и без этого Указа, но к чему терять время и привлекать внимание? Здесь-то никто не орал проклятия в адрес Ордена? Меня просто тихо и незаметно отвели в сторону.
        Но на служителя, пикового Воина, уже легла вязь символов. Довольно любопытная комбинация условий, как подобные вещи назывались в записях мёртвого Жука. Пелена Доверия.
        Я повторил улыбку служителя и сообщил:
        - Я Римило.
        Служитель разулыбался в два раза шире и обрадованно воскликнул:
        - Старший! Я так рад увидеть вас снова, прошлая наша встреча была так давно.
        Стражники у стены расслабились, часть из них отвернулась и вновь принялась скользить взглядом по толпе, что медленно просачивалась через квадратный зал за моей спиной.
        Я кивнул:
        - Очень давно.
        Если быть точным - ещё до нашего с ним рождения. Сложный Указ словно погрузил разум служителя в туман, накрыл его мысли пеленой. Он просто доверяет мне. Не помнит почему, и кто я такой, но доверяет настолько, что обманывает сам себя. Одеяние управителя есть? Есть. Улыбка на моём лице есть? Есть.
        - Старший, могу ли я чем-то вам помочь?
        - Да, я очень давно здесь был, уже смутно помню дорогу. Проводи меня к ложам старших, я хочу увидеться с комтуром Шандри.
        Служитель поклонился ещё раз. Когда же он выпрямился, на его лице были буквально написаны извинения:
        - Старший, прошу простить меня, но правила есть правила.
        Ничего не понимая, я лишь кивнул:
        - Понимаю тебя.
        - Сюда, старший.
        Я проследил за его рукой. Ни о чём подобном Оглиус не рассказывал. Проход в соседний зал?
        Так и оказалось. Необычный, круглый зал, в который вели два узких прохода, расположенных друг напротив друга. Вход и выход. А ещё я вижу множество печатей за стенами зала. Там стоит не меньше двух десятков орденцев. Очень интересно.
        - Девочка ведь не состоит в Ордене, старший?
        - Нет. Я только намереваюсь отдать её в Школу. Счастливая встреча…
        Служитель кивнул, не дожидаясь, когда я закончу:
        - Да-да, старший Римило, я так и понял, тогда, девочка, встань вот сюда, в круг красного камня.
        Аледо покосилась на меня, не спеша выполнять чужое указание. Но я кивнул. Я, наконец, сообразил, где мы стоим и что сейчас будет происходить.
        Едва Аледо сделала три шага и встала в центре небольшой красной плиты, как служитель тоже кивнул. Но не Аледо или мне, а тому, кто управлял этой формацией.
        Вдоль стен поднялось голубое полотнище, заставив Аледо изумлённо выдохнуть. Следом под ногами зажглись символы одной, второй печати, вверх начали подниматься десятки искр, омывая меня и служителя и избегая приближаться к Аледо и красному камню под её ногами.
        И я здесь был единственным, кто всё это видел. Ну, кроме полотнища границ формации. Аледо не крутила головой, не вглядывалась в искры или знаки под ногами. Значит, она не обладает талантом ни в формациях, ни в Указах. Спустя миг я чуть осадил свою самоуверенность. Скорее, на этапе Закалки и невозможно определить подобную склонность: тело слишком слабо, оно ещё не умеет пропускать через себя потоки силы, меридианы ещё не закалились, не проснулись, и все таланты спят. Нужно набрать хотя бы две-три звезды и подняться чуть-чуть ближе к Небу.
        Тем временем искры делали то, что должны - смывали Указы над головой служителя. Пять вдохов и он уже свободен от них. Свободен от Указа Ордена и от моей Пелены Доверия.
        Вот служитель стоит, скучая в ожидании окончания проверки. А вот уже нахмурился и повернул голову в мою сторону.
        В любом другом случае одурманенный служитель поднял бы тревогу, избавившись от чужого Указа. В любом другом, но только не в том, когда он стоит бок о бок с мастером Указов.
        Я за вдох вернул на него Пелену и тут же спросил:
        - Что-то не так?
        Лоб служителя разгладился, и он с улыбкой покачал головой:
        - Нет-нет, старший Римило. Вспомнилось что-то странное. Не обращайте внимания на меня.
        Ещё пять вдохов и искры начали создавать над ним новый Указ. На этот раз орденский. Я отлично знал, что в нём написано. Верность Ордену, клятва хранить его тайны и клятва защищать Орден от врагов.
        В Академии была такая же формация, разве что размером побольше. Видимо, здесь Арена разделена на общую часть и часть, куда могут пройти только те, кто служит Ордену. Пройти, освободившись от старых Указов и заново получив двухцветный Указ Ордена. Отличный способ защититься от врагов и уберечь своих людей от чужого влияния.
        Жаль только, что даже этот отличный способ с изъянами. Он не работает, если чужой мастер Указов рядом и тут же восстанавливает свои печати. И он не работает, если идущий не по зубам самой формации.
        Она не сумела ни развеять мои пустые печати с запасом силы, ни навесить на меня двухцветную печать верности Ордену.
        И даже не сообщила о такой проблеме тому, кто ей управлял.
        Это плохо. Вряд ли, конечно, каждый день через подобную рядовую проверку проходят Предводители Воинов, но всё же, всё же. Если сравнить эту формацию со стеной, которая защищает деревню, то это дыра в стене. И в эту дыру сейчас пролез даже не квартик, а Монстр.
        Нужно заваливать выходы из этого зала, вливать всю силу в защитную формацию, чтобы я не пробил новый проход, звать на помощь. Но нет. За стенами все спокойны, служитель рядом улыбается.
        Нехорошо.
        Так, уже сам хмурясь, я и двинулся вслед за служителем дальше, к ложам старших Ордена.
        Если подумать, то и под личиной мелкой девочки-Закалки сюда тоже мог проникнуть враг. Удобно, что создатель формации позаботился, чтобы не наложить случайно Указ верности на гостя. Но очень, очень-очень легкомысленно.
        А ведь Орден после трагедии с Ущельями Академии мог бы и сделать выводы. Иногда одного человека, пробравшегося в сердце тайны, хватает, чтобы уничтожить всё вокруг. Особенно если этот человек - Предводитель Воинов.
        Шагая вслед за служителем, я повторил, на случай, если исчезновение моей комбинации Пелены что-то сломало:
        - Мне нужно увидеться с комтуром Шандри, главой Академии.
        Служитель уважительно протянул:
        - О… За время, что мы с вами не виделись, вы очень высоко поднялись, старший Римило. Мне есть на кого равняться.
        Аледо покосилась на меня. В словах служителя я выглядел прямо как образец для подражания. Вот только всё это не более, чем выдуманная история. Возможно, что два цвета для подобного Указа это много? Бедолага служитель так скоро вспомнит, как мы в Школе вместе учились.
        Теперь я покосился на него. Желание спросить: «Помнишь, как мы страдали на пробежках с грузом?», на миг стало нестерпимым. Очень хотелось увидеть, действительно ли Указ заставит его выдумать этот момент? Или не заставит ничего выдумывать, а затуманенный разум лишь вытащит из себя забытое воспоминание и заменит какого-то давнего знакомого образом Римило?
        Но я справился. Не стоит больше необходимого издеваться над несчастным. Я уже в шаге от возвращения в Академию. И там есть Ория, есть Милай. Есть Виликор, в конце концов, которая тоже знает о моём таланте.
        Есть Ксилим, между прочим, над которым я буду просто счастлив немного поиздеваться. Это будет очень забавно, правда ли он «вспомнит», как учился со мной в Школе Ордена до моего рождения?
        И впрямь, приберегу я эту тренировку лично для него. Теперь сойтись с ним на стали и техниках мне не светит, я уже слишком силён, зато сумею поиздеваться над ним другим способом.
        Хотя, конечно, поиздеваться это слишком громко звучит. Я не прочь его поддеть в разговоре, как и он меня. Это будет просто тренировка Указов, которая даст нам обоим немало поводов для смеха и поддёвок в будущем. Не более.
        Служитель остановился перед двойкой стражи и повёл рукой, указывая на дверь:
        - Старший Римило, ложа комтуров.
        - Спасибо, приятно было тебя увидеть.
        В его Указ добавился символ времени. Утром, проснувшись, он уже будет свободен от того, чтобы видеть во мне старого товарища. Раньше не стоит, только переполоха во время турнира мне не хватало. А утром кто-то от Шандри или отделения дознания ему всё объяснит.
        До двери оставалось три шага. Но мне пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, приводя мысли в порядок. Пути сюда для этого не хватило.
        А затем я сделал эти три шага, прошёл мимо двух склонившихся в приветствии послушников в серых халатах с красной полосой на рукавах и толкнул дверь.
        Лишь для того, чтобы обнаружить, что вошёл в ложу, и только. Никто даже не заметил моего прихода.
        От двери до кресел было почти два десятка шагов.
        Здесь оказалось три десятка кресел, стоявших у невысокого парапета, но даже треть из них не была занята. Не все комтуры сумели отложить дела и посетить турнир?
        Мысль уколола. А приехал ли сюда Шандри?
        Эти кресла слишком высокие и широкие, я даже не вижу, кто на них сидит, только ноги и золото халатов на подлокотниках. Не вижу и герба Стражи, слишком далеко для этого.
        Один из сидевших наклонился в сторону, высовываясь из-за кресла, и обернулся ко мне:
        - Чего застыл? Пришёл, докладывай. К кому… - ленивый, чуть недовольный задержкой подчинённого, голос умолк. Спустя миг седой комтур изумлённо выдохнул. - Ты кто такой?
        Через миг на его голос обернулись все комтуры. Восемь настороженных взглядов Предводителей Воинов - это не очень приятно: меня буквально обдало тёплым ветерком. Все они невольно допустили мысль об ударе.
        К счастью, не пришлось выкручиваться и убеждать их в том, что я свой.
        Один из них был Шандри. Золото с синим. Глава Академии. Комтур. Предводитель Воинов второй звезды.
        Голос его был полон неверия:
        - Это ты?
        Уж не знаю, что он хотел услышать в ответ. Что это не я?
        Я всего лишь согнулся, впечатывая кулак в ладонь:
        - Ученик Римило докладывает главе Академии о возвращении.
        Наверное, я надеялся, что Шандри вскочит, схватит меня за плечи, поднимая и радуясь моему возвращению. Наверное.
        Но Шандри лишь повторил:
        - Это, действительно, ты?
        Я выпрямился сам и вздохнул:
        - Видимо, вы считаете, что это невозможно, старший. Что ж, - я с насмешкой предложил, - тогда вам нужно проверить меня, спросить то, что мог знать только я.
        Шандри прищурился и тут же, без задержки спросил:
        - Сколько человек ты взял с собой «туда»?
        - Э-э-э… Старший, если бы вы спросили, сколько своих наёмников я взял с собой, я бы ответил. Но учеников… - я развёл руками. - Буду откровенен. Я даже не считал старших учеников. Толпа и толпа. У них был Точтал, у него и болела о них голова.
        Один из комтуров, комтур Школ, если не ошибаюсь, ведь только золото можно не видеть на золоте, заменив его вязью чёрного узора, хмыкнул:
        - Отличный ответ. И отличный ученик, Шандри, всё даже лучше, чем ты мне рассказывал. Не удивительно, что Ксилим постоянно задирался с ним, они же словно отражения.
        Другой буркнул:
        - Это ни о чём не говорит. Ты много говорил, что он странно ощущается, но то, что я вижу перед собой, выходит за все рамки. Слабый Мастер, который опасен мне?
        Я тоже невольно скользнул взглядом по всем комтурам, оценивая их. Глубину и опасность их силы. Понял, что ошибался. Передо мной не восемь Предводителей. Шесть. Комтур гильдий профессий, тот, что и обернулся ко мне первым, с жёлтыми полосами на отворотах и груди, всего лишь пиковый Мастер, не Предводитель. Не Предводитель и комтур с серыми полосами на золоте халата, это глава Оглиуса, глава отделения торговли.
        Я улыбнулся и с улыбкой послал мысль Шандри:
        «Старший, быть может, вам рассказать, как так вышло, что я снял с вас трёхцветный Указ Стражи?»
        - О, нет, - Шандри прикрыл глаза ладонью и повторил. - О, нет.
        Открыв глаза, он быстро сделал вперёд пять шагов, заставляя распахнуться за спиной герб Стражи с двумя перьями в хвосте и снова замер.
        - О, нет.
        Ветерок вокруг меня явно стал жарче. Никто из комтуров не раскрыл рта, но я отчётливо расслышал напряжённый голос. У себя в голове.
        «Шандри, что?! Кто он?!»
        Шандри буркнул вслух:
        - Это, действительно, мой ученик, Римило, нет никаких сомнений. И он стал Предводителем.
        Комтур Школ согласился:
        - Действительно, очень не вовремя. Очень.
        Шандри вздохнул и замахал рукой:
        - Отойди, отойди вглубь ложи, - спросил. - Как давно ты вернулся? Кто тебя видел?
        Помедлив, не понимая происходящего и пытаясь выиграть себе время на мысли, я попятился на три шага, а затем ответил:
        - Я вернулся сегодня. Прошёл сквозь город до Арены, попросил служителя проводить меня к вашей ложе.
        Кто-то хмыкнул:
        - Считай пара сотен человек.
        Шандри отрезал:
        - И вряд ли среди них нашёлся хоть один, кто его знал бы.
        - С этим не поспоришь, вряд ли твой Римило так неудачлив.
        Об удаче я бы мог с ними поговорить, тем более что у меня был свой взгляд на мою «удачливость», но я всё ещё не понимал происходящего и поэтому потребовал:
        - Старший, объясните, что происходит.
        Раздался голос без звука, чужая мысль.
        «Требует? Вот это наглость.»
        Этой мысли так же беззвучно ответил Шандри.
        «Ты не расслышал, что он, вообще-то, тоже теперь Предводитель и лишь немногим слабей тебя?»
        «Ох уж эта молодёжь, опьянённая силой.»
        Шандри вздохнул и сказал вслух:
        - Ты, вероятно, разочарован приёмом, Римило. Прости. Все эти месяцы я боялся, что ты сгинул без возврата там, куда я тебя послал.
        Я мягко напомнил:
        - Вы наговариваете на себя, старший. Это я уговорил вас отпустить меня туда.
        - Если бы я не хотел, чтобы ты меня уговорил, то сумел бы ты сделать это?
        Я вновь услышал призрачный голос без звука, только у себя в голове.
        «О Небо, сплошная патока. Мне срочно нужно хорошее сухое вино, чтобы запить всю эту слащавость».
        Один из комтуров, тот, что был главой дорог, и впрямь быстрым движением коснулся кисета и достал чашку и кувшинчик.
        Следующий голос был женским и не мог принадлежать никому другому, кроме комтура с голубыми полосами на золоте халата. Единственной женщины из неизвестного мне отделения Ордена.
        «Ловер! Ни стыда, ни совести! Тебе ли не знать радости от того, что твой ученик вернулся со смертельного задания!»
        «И я всегда такие встречи омываю вином, а не вот такими, такими, - комтур Ловер ткнул в мою сторону пиалой и закончил, так и не подобрав слов, - причитаниями.»
        Шандри словно и не услышал всего этого:
        - Я рад, я очень рад, Римило. Твоё возвращение словно скинуло с моих плеч гору. Гору вины, - он раскинул руки и шагнул ко мне. - Дай я тебя обниму.
        «О, нет!»
        «Да ладно тебе, Ловер. Даже твоя суровость должна иметь границы.»
        «Лучше бы о границах вспомнил Шандри»
        Раздался третий мыслеголос:
        «Ты бы лучше вспомнил, что это, вообще-то, уже четвёртый талантливый ученик Академии, сгинувший за год. Я бы на месте Шандри плакал от счастья, увидев его вернувшимся.»
        Комтур Ловер поперхнулся вином, принялся промакивать губы и подбородок рукавом халата. Я же перестал коситься в его сторону и просто шагнул навстречу Шандри, позволяя ему сомкнуть на мне объятья.
        Он крепко сжал меня, похлопал по спине приговаривая:
        - Хороший, хороший ученик. Я очень рад твоему возвращению, Римило. Я очень рад, что твой талант начал раскрываться и ты прорвался на этап Предводителя.
        Комтур Ловер и тут не удержался. Я уже узнавал его мысленный голос.
        «Только эта сила объявилась очень не вовремя.»
        «Может, всё ещё и обойдётся.»
        «Ты сам в это веришь? Дизир слишком хитрожопые, всё это нечисто, а магистр очень не вовремя заключил эту сделку.»
        «Критикуешь магистра?»
        «И делаю это открыто, заметь. Я уважаю его и моё уважение так сильно, что видя, как он ошибается, я говорю ему - старший, вы ошибаетесь.»
        «Ах, - усталость в чужих мыслях слышалась отчётливо. - Оставь это, уже ничего не изменить.»
        Шандри отстранил меня и, держа за плечи, ещё раз оглядел:
        - Хорошо выглядишь, сменил причёску, но оставил цветные пряди, словно всё ещё Мастер и для тебя остались тайны в твоей стихии. Ох уж эта привычка драконов скрывать свою силу.
        Я в смущении ухватил одну из своих двух прядей и пропустил её между пальцев. Честно говоря, я не делал это нарочно. Прядь была покрашена Фатией, чтобы я больше стал похож на Атрия. Одна прядь. А вот вторая просто не успела отрасти и сменить цвет. Я ведь стал Предводителем совсем недавно. К тому же, у самого Шандри тоже есть красные пряди в волосах, можно решить, что он придирается ко мне.
        Шандри же сделал шаг назад, отпуская меня, и признался в том, что я уже и так… Подслушал?
        - Но честно говоря, я не могу сейчас объявить о том, что ученик Академии прорвался на этап Предводителя, - он на миг обернулся, махнул рукой в сторону трибун. - Этот турнир очередной, обычный пятилетний турнир наших фракций. Но он должен был проходить на землях Плачущих Водопадов. Ими правит семья Ораз и мы, Орден с ними в неплохих отношениях.
        Кто-то снова беззвучно фыркнул. Очень неудобно с этой мыслеречью Предводителей - не зная голоса и не видя, как шевелятся губы, не понять, кто же это сказал.
        «Ну уж любимому ученику можно было и прямо сказать - они в хороших отношениях и с Дизир. Они со всеми, на ком зарабатывают, в хороших отношениях. Есть деньги - есть отношения, нет денег - нет отношений. Очень удобно.»
        Шандри же рассказывал мне совсем другое:
        - Они отказались от проведения турнира, предложили провести его на наших землях, чтобы поднять престиж Ордена после Дикого Времени и потерь земель.
        На этот раз один из комтуров заговорил вслух:
        - Шандри. Давай будем честными. Это мелкий турнир, который имеет вес только для наших пяти фракций. Всем остальным землям Пояса наплевать на него, никакого престижа не поднять на этом. Несколько десятков их представителей, конечно, сидят на трибуне, но это не более, чем жест вежливости с их стороны и желание развлечься, а вот предложение Плачущих Водопадов очень и очень подозрительное.
        Шандри вздохнул и кивнул:
        - Можно спорить о деталях, но не об этом. Мы и впрямь не настолько в хороших отношениях. Просто не сражаемся каждый год, как с Дизир, не более.
        Комтур Школ снова заметил:
        - А ещё, какое-то странное шевеление среди всех их учеников, да и заявлено их больше обычного, словно у них урожай на таланты.
        Я кивнул:
        - Я услышал, старший. Но вы же сами заметили, что мне нет равных в том, чтобы утаить свою силу. Я опоздал внести свой вклад в схватки Дикого Времени, но успел на турнир. Плохо, что я стал Предводителем? На арену выйдет всего лишь Мастер.
        Шандри снова ухватил меня за плечи:
        - Что ты такое говоришь, Римило! То, что ты вернулся - чудо. То, что ты стал Предводителем - достойно восхищения. То, что ты сделал это без поддержки Академии и Ордена - моя вина. Вот что плохо. То, что я не помог тебе на этом пути, не сумел дать ресурсов, не устроил тебе встречи с тем же Колезалом, который мог бы дать тебе совет по созданию средоточия. Видит Небо, если бы не все эти странности с турниром, то я бы прямо сейчас вывел тебя на арену и объявил на весь Орден, на весь город Меча, на все пять фракций, что Академия вырастила талантливого ученика, что новое поколение готово принять на свои плечи заботы Ордена.
        Я коснулся кулаком ладони и поблагодарил:
        - Спасибо, старший. Но пока выходит, что мне нельзя даже Мастером участвовать в турнире? Не зря же вы попросили меня отойти вглубь ложи? Нельзя, чтобы меня даже увидели?
        Шандри медленно кивнул:
        - Да. Это долго объяснять, и я надеюсь, что ты поверишь мне. Вспомни Толу. Он тоже не просто так скрывал свою силу. Скажем так, Орден набрал немало долгов и мы избегаем кредиторов.
        Всё тот же желчный комтур Ловер снова заметил.
        «Вот! Слышали? Шандри тоже считает, что магистр ошибся.»
        Я покачал головой и спросил:
        - А что с остальными учениками? Они вернулись?
        - Да, - Шандри явно с облегчением отнёсся к смене темы разговора. - Они не знают, как ты это провернул, но все они оказались буквально у подножия горы Меча и вернулись в Академию, уверяя, что это сделал ты.
        - Гилай?
        - И он тоже. Каялся при всех, просил назначить ему наказание и дать возможность заслужить прощение. Сражался после этого он и впрямь безрассудно.
        - Ну, я слышал, что Академия устояла, но всё же рад услышать это от вас лично.
        «Устояла! Как же!»
        Я невольно прищурился, услышав эту мысль.
        «Да хватит тебе, Ловер. Ученики Академии стали для тебя спасением, а ты ещё и норовишь ткнуть Шандри пальцем в рану. Не поступи так Шандри и мы могли бы потерять город.»
        Очень, очень хотелось спросить прямо ещё раз - принадлежит ли Академия Ордену до сих пор. Но я совершенно не был уверен, что вот так любой Предводитель должен был услышать эти слова. А раз я дракон, который должен скрывать свои силы, то, значит, я дракон и скрываю свои силы.
        К тому же всё равно сегодня-завтра я встречусь со всеми своими знакомыми и узнаю всё от них.
        Поэтому я спросил другое:
        - Виликор, Гилай, Ория они участвуют в турнире?
        Губы Шандри дрогнули в улыбке:
        - Виликор? Конечно, они участвуют.
        Я не понял его улыбки, задал новый вопрос:
        - И мне нельзя даже глядеть на их выступления?
        - Почему нельзя? Можно. Помнишь, Ксилим называл тебя учеником с сотней лиц?
        Намёк я понял.
        Бросил вполголоса:
        - Аледо, не пугайся.
        Положил пальцы на виски, закрывая лицо, и заставил маску сменить облик.
        Когда я опустил руки, то перед комтурами стоял Атрий.
        Один из комтуров, тот, что с жёлтой полосой, глава гильдии профессий, сказал вслух:
        - Бедолага Колезал буквально дерётся на всех окрестных аукционах за эти артефакты, выгребая казну своего отделения, требует от меня не меньше трёх масок в год, а тут у Академии обнаруживается неучтенка. С кем-то больше не будут пить вино, Шандри.
        Он буркнул:
        - Это артефакт самого Римило.
        Я с улыбкой поправил:
        - Зовите меня теперь - Атрий.
        Аледо подалась вперёд, заглядывая мне в лицо, и охнула. Шандри же с удивлением уставился на неё, будто впервые заметив.
        - Это кто?
        Я немного смутился:
        - Старший, это девочка, которую я встретил во время возвращения в Орден.
        «Девочка? Да быть того не может. Этот Римило видно считает, что мы тут все слепые.»
        Я даже бровью не повёл в этот раз. Кажется, я знаю, с кем Ксилиму нужно пить вино. С Ловером. Главное, третьим у них не оказаться.
        - Мне кажется, что у неё хорошие задатки и я хочу устроить её при одной из Школ Ордена.
        Шандри помедлил, оглядывая то меня, то Аледо, а затем спросил беззвучно.
        «Какого рода задатки?»
        Я смущённо ответил так же.
        «Старший, я не знаю. Я лишь надеюсь на это. Она сирота и мне хотелось бы найти ей место в Ордене и дать надежду на будущее. На место, дом, товарищей, достаток.»
        Шандри кивнул:
        - Хорошо. Это легко сделать, при Школах готовится много детей верных служителей Ордена, - он обернулся и спросил. - Так ведь, дружище?
        Комтур Школ кивнул:
        - Всё так.
        Я поклонился сначала ему, затем Шандри:
        - Спасибо, старшие.
        Он отмахнулся:
        - Это мелочь, недостойная благодарности. Я сам ещё не поблагодарил тебя за всё, что ты сделал для Академии и Ордена.
        С этими словами Шандри вдруг склонился передо мной в глубоком поклоне, вытянув перед собой ладонь с прижатым к ней кулаком:
        - Ученик Римило, я, комтур Шандри, глава Академии, благодарю тебя за то, что ты сохранил всех учеников, которых повёл за собой. Благодарю тебя за то, что ты исцелил всех старших учеников. Благодарю тебя за то, что ты рискнул и спас всех учеников, что ушли самовольно. Благодарю тебя за то, что ты помог им всем стать сильней, открыв тайный ход на второй этаж Павильона. Благодарю тебя за то, что ты сумел вернуть их назад, совершив чудо.
        Шандри выпрямился, на миг взглянув мне прямо в глаза, а затем вновь согнулся в поклоне:
        - Благодарю.
        И повторил свой поклон ещё дважды.
        От смущения я не знал, куда деться. Не каждый день тебе кланяется Предводитель Воинов. Да ещё и прилюдно, при пяти равных ему по силе идущих, ничуть не тяготясь тем, что ломает спину перед учеником.
        Или я уже вырос из ученика? Я уже стал равным?
        Но всё равно уверен, что даже останься я Мастером, Шандри точно так же поклонился бы мне.
        Выпрямившись, Шандри с усмешкой заметил:
        - Что ж, раз я не пускаю тебя сражаться за Орден, то хоть погляди на схватки. Теперь тебе можно не опасаться случайного взгляда. Думаю, в этом году мы поборемся за первое место и утрём нос Дизир. Их Кетот, конечно, хорош, но он приехал один, мои же ученики буквально превзошли самих себя. А ведь даже Ущелье Стихий всё ещё в руинах. Эх, если бы только они могли медитировать там, как прежде, тогда бы мы, вообще, ничего не бо… опасались.
        Шандри вздохнул, тряхнул руками, оправляя рукава, и жестом пригласил меня подойти ближе к парапету. Ложа комтуров находилась высоко, почти на самой вершине трибун Арены, но вид отсюда открывался удобный. Шандри принялся указывать:
        - Вон там, на той стороне, ложа магистра и высоких гостей.
        За спиной один из комтуров буркнул:
        - Век бы половину из этих рож не видеть.
        Я с интересом вгляделся. Хотя бы увидел магистра. Уже пожилой. Много седины. Пожалуй, сильно старше Шандри. Я бы на его месте уже начал подумывать о поиске преемника. Тот же Шандри бы, наверное, подошёл? Он вроде бы и называл себя будущим магистром Ордена, когда одно за другим присваивал мне ранги Ордена. Или то была попытка обмануть трёхцветный Указ?
        Ладно. Нечего гадать. Я вглядывался в тех, кто сидел в далёкой ложе справа и слева от магистра Ордена, за его спиной. Шандри называл их мне.
        Ораз из Плачущих Водопадов. Аркон из Жёлтых Скал. Семья с труднопроизносимым именем Кенкут из Острых Пиков.
        Впрочем, как оказалось, один из высоких гостей не нуждался в представлении. Должен был бы и сам догадаться.
        Лир Гарой.
        Если уж он назначен приглядывать за нашим краем Пояса, присутствовал на рядовой схватке за границы земель, то на подобном пятилетнем турнире он просто должен находиться. Обязан, прямо говоря.
        Ничуть не изменился за эти годы. Его помощника, того, что прошлый раз пытался его сдержать, не видно, кстати. Хотя там, за спинами всех этих важных шишек фракций, маячат фигуры. Не разглядеть за ширмами. Может, это не стражники Ордена, а верные помощники шишек.
        Шандри мягко заметил:
        - И, наконец, Дизир. Его глава Болайн.
        Я хмыкнул и уже собирался было спросить вслух, как опомнился и перешёл на мыслеречь, спросив для начала совсем другое:
        - Старший, просветите меня по поводу мыслеречи.
        - Х-м-м, - Шандри заложил руки за спину и покосился на меня, ответив так же мыслью. - Ты, вроде, и так неплохо справляешься. Сам научился?
        - Почти. Но я хочу спросить, а можно ли Предводителю разговаривать не только с одним человеком?
        - К счастью, это возможно. Иначе многие беседы было бы затруднительно проводить. Достаточно представлять себе образы тех, кому именно ты хочешь донести свои слова, как бы тянуться к ним или толкать им свои мысли. Тут уж каждый выбирает то, что ему удобней.
        - И никто другой, кроме этих образов, - запнувшись, я поправился, - людей, не может услышать то, что не предназначено ему?
        Шандри усмехнулся:
        - Для Предводителя Воинов - это невозможно. А вот в присутствии Властелина или Повелителя, я бы не надеялся на такое.
        Я глубокомысленно заметил:
        - Ага, - подумав, повторил. - Ага.
        - Что ага? Ты словно первый раз слышишь, что возможности Властелина выше, чем у Предводителя. Ведь все те Стражи, что давали тебе задания, безумные задания, между нами говоря, были как раз Властелины.
        - Ну, они не спешили делиться со мной знаниями. Со мной, вообще, мало кто делится ими.
        - К-х-м, - Шандри смутился. - Прости, Леград. Но я не ожидал, что ты менее чем за год пролетишь столько звёзд, да ещё и сумеешь сформировать второе средоточие. Будет интересно послушать, что же за приключения с тобой случились и куда этот безумный дух тебя закинул.
        - Обязательно расскажу, - я замолчал, решая, признаваться ли Шандри или нет. Решил, что сейчас мне, как никогда, важней совет. В конце концов, я получил много советов от главы далёкой секты с неславным прошлым, так что же я остерегаюсь старшего собственного Ордена? Поэтому заметил. - Но сначала поговорим о другом. Старший, не могли бы вы пояснить мне один момент? Дело в том, что я слышу разговоры всех остальных комтуров.
        Шандри широко раскрыл глаза, подумав, переспросил:
        - Что?
        - Да, старший, - я даже кивнул, подчёркивая слова своей мыслеречи. - С того самого момента, как сюда вошёл. И меня очень смущает то, что они явно не были предназначены для меня и то, что я точно не Властелин.
        - Ты… уверен?
        - В том, что я не Властелин? Конечно.
        Шандри покачал головой:
        - Почему в каждом поколении учеников окажется один, такой язвительный и ядовитый? Мне хватало Ловера и Ксилима, теперь и ты на мою голову добавился. Ты уверен, будто слышал то, что тебе не предназначалось?
        - Если про патоку и возвращение любимого ученика не предназначалось мне, то уверен.
        - М-да, - Шандри смутился. - Ты прав. Ловер не настолько бесстыден, чтобы позволить тебе услышать подобное.
        Некоторое время мы молчали. Я глазел на трибуны, прикидывал, сколько людей здесь находится. Много. Тысяч девяносто, не меньше. Всё было забито. Тут и там люди махали над головами флагами. В основном это было узкое чёрное полотнище Ордена с серебряным цзянем, но встречались и флаги других фракций. Например, зелёный флаг с фиолетовыми цветами сливы. Флаг клана Дизир.
        Шандри вновь заговорил с помощью мыслеречи:
        - Я вижу только два объяснения этому. Первое - это твой врождённый талант. В пользу этого такие доводы: ты мастер Указов, причём невероятно сильный. А мыслеречь это не более чем одна из граней свойств души. Кому, как не мастеру Указов, который клеймит сами души, обладать самым чувствительным «слухом»?
        Я кивнул. Хорошие доводы. Я и сам задумывался над этим.
        Отвлекая, Аледо вдруг недовольно заныла:
        - Ничего не вижу. Мы так высоко, что отсюда все люди, словно букашки.
        Но мне было не до неё. Шандри ведь продолжал:
        - Второе - это необычные свойства твоего тела. Например… - Шандри помедлил, растянул губы в усмешке и напомнил. - Часть силы Властелина Духа, она ведь до сих пор с тобой, ты не потратил её? Второй пояс беден на идущих такой силы, уж будем откровенны. И хотя Мастерам сила, вложенная в них Предводителями, не позволяет летать, зато с успехом защищает от стихийных ядов и атак. Кто знает, какими способностями наделила тебя сила Властелина?
        - И нет возможности узнать, что за способности даёт эта сила?
        - Наследие Ордена глубоко, вероятно, в записях, которые сохранились со времён ухода Ордена из Четвёртого пояса, есть подобные знания, - Шадри пожал плечами, - но их ещё нужно отыскать там. Ведь раньше это никого не интересовало, - отвернувшись, выдохнул вслух. - Началось.
        Над трибунами разнёсся звук. Длинный и протяжный. Рог? Огромный, похоже, да ещё, скорее всего, и не один. Зрители заволновались, принялись кричать. Но сюда, наверх, к нашей трибуне донёсся лишь слитный гул. На миг я напрягся, проверяя себя и действительно сумел разобрать десятки голосов, кричащих что-то своё. Кто-то вопил от радости, кто-то выкрикивал восхваления Ордену, Дизир, Плачущим Водопадам, кто-то желал победы просто всем участникам без разбора.
        Затем я позволил слуху ослабнуть и обратил своё внимание на площадку Арены. Она была круглой, раз в десять больше, чем та, на которую я когда-то выходил в Морозной Гряде. На сером камне отчётливо выделялись более тёмные, почти чёрные квадратные ринги, где, вероятно, и должны были проходить схватки.
        Участники выходили через ворота, расположенные по правую сторону от нас, ровно посередине между нашей ложей и ложей магистра и высоких гостей. Выходили они одной разношёрстно одетой толпой. На противоположной стороне от них были выстроены пять круглых помостов, над которыми возвышались флаги фракций.
        Ближним ко мне оказался помост Ордена, самым дальним - помост Дизир.
        Комтуры поднялись со своих мест, подошли ближе к парапету. Кое-кто даже хлопал в ладоши, приветствуя выход участников.
        Аледо тоже принялась хлопать и снова заканючила:
        - Далеко, ничего не вижу.
        Я нахмурился. И правда. Это нам хорошо, зрение Предводителей позволяло увидеть происходящее в малейших деталях, а у Закалки нет таких способностей. Здесь до камня Арены больше сотни шагов, конечно…
        Комтур Ловер перестал хлопать и изумлённо спросил:
        - Что, гарх их побери, они делают?
        Я вскинулся, отворачиваясь от Аледо и впиваясь взглядом в происходящее внизу.
        А посмотреть было на что. Вышедшие на камень арены идущие разделялись на ручейки, двигавшиеся каждый к своему помосту, каждый к своей фракции. Вот только если я, глядя издалека на цвета их одежд, ожидал, что они разделятся более или менее равномерно, на деле всё выходило по-другому.
        Синева халатов служителей тянулась к серебряному мечу Ордена. Под флагами других трёх фракций оказалось не более пяти-шести участников. Зато под флагом сливы Дизир выстраивалось многоцветье толпы. Их там собралось раз в пять больше, чем служителей Ордена.
        Шандри прошипел:
        - Твари. Вот же твари.
        Глава 8
        Я ещё раз оглядел эту пёструю толпу. Спутать те же халаты Плачущего Водопада с одеяниями фракции Дизир не вышло бы при всём желании. Пятеро из Водопада стояли на своей платформе, под своим флагом, а два десятка других под флагом Дизир.
        Всё ясно и понятно. Непонятно только одно. Я наклонился к Шандри и поинтересовался:
        - А есть правила подобных турниров?
        - Разумеется!
        - И что они говорят о таком?
        Ответил мне Ловер:
        - Да гарх его знает, что они об этом говорят. Я открывал их последний раз, когда учился в Школе. Помню, что броня запрещена. Как запрещены сильные разрушительные артефакты уровня Предводителей. Но, честно говоря…
        Его перебила женщина-комтур, Ольма, если я верно понимаю:
        - Не запрещено.
        Ловер тут же принялся её донимать вопросами, почему не запрещено, правда, пользуясь мыслеречью и считая, что теперь его никто не слышит. Так бы оно и было, не будь здесь меня.
        Я хмыкнул, ещё раз оглядел участников от Ордена, на миг задержавшись на Виликор, и мыслеречью спросил Шандри:
        - Теперь моим соученикам придётся сражаться против превосходящего их числом противника. Всё ещё не хотите, чтобы я открылся и спустился к ним?
        - Ты слишком силён.
        - Кто, глядя на меня, скажет подобное?
        - Как только дело дойдёт до схваток с талантами фракций, это поймёт и слепой, а я не собираюсь сообщать тем же Дизир, что у нас появился Предводитель в молодом поколении.
        Я хмыкнул. Молодое поколение. Это как считать. Давно ли по возрасту тела я действительно стал молодым? Ухватил синюю прядь и пропустил её между пальцами. Этот цвет лишь обман Фатии. Прядь седая. Два невосстановленных года жизни. Можно считать, что мне двадцать. Впрочем…
        Я покосился на комтуров, снова оглядывая их. Часть уже старики, сильно седые и готовые вот-вот сдать и сгорбить плечи. Тот же Шандри. Сейчас он свежее, чем в дни, когда Академия лежала в руинах, словно сбросил с себя тот лишний десяток лет, выглядит самым крепким из всех стариков-комтуров, но толку? Он всё равно стар и этого не изменить, даже если Орден снова рискнёт отправить отряд в город Тысячи Этажей.
        Другая часть комтуров моложе. Мужчины и женщины в расцвете силы. Сколько бы я им дал? Сорок лет, от которых я едва сбежал? Выходит, что я и впрямь сейчас то самое молодое поколение, которое должно прийти на смену старикам.
        Аледо снова заныла:
        - Старший! Я ничего, ничего, ничего не вижу! Старший!
        Я возмутился:
        - Да помолчи ты, - закопался в кисет, пытаясь найти, чем её занять. Нашёл. - На!
        Аледо повертела в руках засахаренные плоды на палочке и возмущённо спросила:
        - Старший, мне, по-вашему, пять лет, что можно сунуть сладость и забыть про меня? Турнир, старший! Турнир! Я ничего не вижу!
        Я с досадой выдохнул сквозь зубы, осознав, что хитрость не удалась, и пытаясь придумать, что с этим можно поделать. Тут бы подошёл какой-нибудь артефакт, который бы усилил зрение. Но где же его взять?
        Шандри хмыкнул и вдруг странно, как-то необычно воспользовался мыслеречью, будто толкнул её от себя, поднимая волну. Я услышал короткое, повелительное:
        - Стражник, зайди.
        Заинтересованный, я повернул голову, позволяя себе словно скользнуть за волной мыслеречи. Миг, и я будто стою за дверью, отлично видя обоих стражников. Они переглянулись, явно услышав голос Шандри, кивнули друг другу и вдруг, беззвучно что-то шепча, выбросили навстречу друг другу кулаки.
        Раз, другой, третий и разжали их. Один показывал три пальца, другой просто раскрытую ладонь. Мгновение они мерялись взглядами, затем второй вздохнул и шагнул к двери.
        Я тут же отпрянул духовным зрением, возвращаясь в ложу. Это, наверное, может лечь на первую чашу весов причин моей способности слышать мыслеречь, которая мне не предназначена. Если во время поисков Аледо это было открытое место, то здесь дверь закрыта. Я видел то, что происходит за закрытой дверью. Или увидеть Аледо за двумя рядами домов, пусть и под открытым небом, это круче?
        Дверь бесшумно открылась, пропуская проигравшего в какой-то игре стражника. Он тут же склонился:
        - Старшие, вы звали?
        Шандри толкнул Аледо в спину:
        - Эта девочка - моя личная гостья. Младший, возьми её, отведи на первый ярус и размести в одной из лож. Останься с ней до конца турнира и следи, чтобы её никто не обидел и чтобы она не потерялась. Затем приведёшь её обратно ко мне.
        Стражник тут же вбил кулак в ладонь:
        - Слушаюсь, старший.
        Шандри снова подтолкнул Аледо:
        - Иди-иди. Оттуда тебе точно будет всё видно. А ещё там полно детей.
        Я оглядел сияющую Аледо и мстительно потребовал:
        - И раз уж ты слишком взрослая для сладостей, то верни их, нечего зря портить.
        Аледо ойкнула:
        - Ой, как здесь шумно, ничего не слышно!
        И быстро-быстро шмыгнула за спину стражника.
        Едва они ушли, я коротко кивнул Шандри:
        - Благодарю, старший.
        Теперь фыркнул он:
        - Надолго ли я старший? - фыркнуть у него отлично вышло, даже невзирая на то, что он использовал мыслеречь. - Теперь тебе слишком тесно в нашем Поясе. Каждый день здесь это лишь напрасная трата твоего потенциала. Ты вернул себе юность, но она истекает сквозь пальцы с каждым днём. Я бы даже рискнул и вызвал Стража, если бы не сомневался в том, что он относится к фракции твоих благодетелей.
        Я так же воспользовался мыслеречью:
        - Рискнуть? Фракции среди Стражей?
        Нет, я и сам после разрушения Академии, в городе Тысячи Этажей решил, что у Стражей не всё так гладко, как кажется простым людям, но хотелось бы услышать и мысли Шандри об этом.
        Но он не успел мне ответить, гул трибун заглушил громоподобный голос, накрывший всю Арену:
        - Вольные идущие, жители пяти наших фракций и особенно жители города Меча, живущие под рукой Ордена Небесного Меча. У нас с магистром Ордена возник спор, и я хочу, чтобы вы все знали - никакого нарушения с нашей стороны нет. Правила турнира не запрещают принимать под свои флаги участников. Даже сейчас, когда участники уже вышли на Арену, любой из вас может присоединиться к ним и выступить под флагом любой из фракций.
        Я перевёл взгляд на ложу магистра.
        Он не сидел с улыбкой, как раньше. Был на ногах, стоял рядом с парапетом, поджав губы. Левей него стоял ещё один старик. Шандри представлял мне его. Болайн Дизир. Глава клана Дизир.
        Нет никаких сомнений в том, что это его голос разносится над Ареной.
        Впрочем, через миг я услышал и голос магистра. Он кивнул и тут же раздалось:
        - Подтверждаю. В правилах турнира есть пункт о вольных участниках, и клан Дизир решил им воспользоваться. Не так давно им не хватило своих сил на то, чтобы доказать, что они сильнее Ордена. На этот раз они решили прибегнуть к заёмной силе. Ничего достойного я в этом не вижу, надеюсь, Небо видит, на какие только жалкие уловки не идут некоторые из идущих к нему в попытке получить немного пустой славы.
        - Говори-говори. Но уж не Ордену бросаться словами о жалких уловках. Решил бы я сегодня принять под свою руку даже вольных идущих, которые не принадлежат ни одной из наших фракций, если бы в моём сердце не горела жажда мести за родного брата, его жену и ещё двух братьев, погибших от руки безумца из Ордена?
        Магистр заложил руки за спину, чуть качнулся вперёд-назад и ответил на всю Арену:
        - Я уже принёс извинения за Толу. Он и впрямь обезумел. От горя.
        - И не нашёл ничего лучше, чем напасть на невиновных! Мой брат Тиотий занимался только делами города. Его жена никогда и не знала, что такое меч, она была алхимиком! И он убил их! Убил в спину, подло, не дав даже шанса на честную схватку.
        - А что же твой названный брат Арик? Тот, кого называли Незримая Смерть? Он у нас тоже невиновный?
        - Я не буду отвечать на твою провокацию, Хорит.
        Я едва не засмеялся. Только то, что сейчас был самый неподходящий момент для подобного и удержал меня. Но всё же, как забавно, что на третий год жизни в Ордене, став его управителем, я, наконец, узнал имя магистра своего Ордена. И от кого? От врага!
        Забавно. Жаль, что момент сейчас совершенно незабавный.
        - Вместо этого я скажу тебе, магистр Ордена, что называет себя праведным, но принёс только горе на наши земли, я скажу тебе, что сегодня я привёл юное поколение клана Дизир для того, чтобы поквитаться с тобой и твоим гнусным Орденом.
        - Юное поколение Дизир? Я, конечно, стар и глаза мои уже не те, но кто это стоит там внизу? Дизир? - магистр захохотал, хохот его был ещё громогласней, чем голос, техника разносила его смех над всеми трибунами, заставляла пригибать головы Закалок и даже некоторых Воинов. - Дизир нынче так ослабли, что не могут победить своими силами на турнире, и наняли наёмников. Позор!
        Болайн хмыкнул, пренебрежительно махнул рукой:
        - Лай, старый пёс, пока ещё можешь.
        Кто-то рядом со мной охнул. Я и сам покрутил шеей. Одно дело бросаться скрытой в словах желчью и упрёками, другое дело перейти к прямым оскорблениям. И где? Когда? В центре земель Ордена, на турнире, который мы проводим.
        Этот Болайн себя что, бессмертным возомнил?
        Видимо, не у одного меня возник такой вопрос, потому что комтур Ловер вскинул руки, заставив сиять напротив себя обращение к Небу, и выкрикнул, разнося свой голос над всей Ареной, мои мысли буквально слово в слово:
        - Так ли должен вести себя гость? Или ты впал в маразм, старый дурак, и решил, будто бессмертен?
        Тот лишь расхохотался, вскинув руки:
        - Слышали, жители города, что сейчас именуется городом Меча, слышали гости турнира? Те, кто стоит за спиной магистра Ордена, его правые руки, не стесняются угрожать смертью! Как низко они пали!
        Ловер заскрипел зубами, явно готовясь ещё что-то сказать, но его ухватила Ольма, в буквальном смысле слова ухватила за руку, сбив ему технику и заставив исчезнуть обращение, которое усиливало его голос.
        А вот голос Болайна продолжал греметь над трибунами:
        - Что значит гость? Эти земли не принадлежали изначально вашему Ордену! Эти земли принадлежали тем, кто стал носить имя Дизир, дав нам право именоваться кланом.
        Теперь магистр махнул рукой:
        - Мир идущих к Небу, особенно мир наших Поясов, которые часто называют тюремными, жесток. Здесь всё решает сила. Когда-то и сами Молд получили эти земли силой. Так чего же они, получив размен той же монетой, продолжают рыдать спустя столько лет?
        Один из тех, что сидел в ложе высоких гостей во втором ряду, за спиной магистра, и улыбался до этого, вдруг вскочил и закричал. Гораздо тише, чем разговаривали между собой магистр и Болайн, только острый слух Предводителя Воинов позволил мне различить его слова, которые он вопил во весь голос:
        - Кто рыдает, лживый пёс?
        Его тут же ухватил за плечо ещё один гость. В цветах Плачущего Водопада. Принялся что-то шептать на ухо.
        Я невольно покосился на Шандри. Вот уж хорошие соседи. Чьи только. Ордена или Дизир?
        Теперь начал хохотать Болайн. Не тише, чем магистр до этого.
        - А-ха-ха! Как хорошо, что ты сам это сказал, старик. Сила. Ты прав насчёт неё. Всё решает сила, и сегодня я привёл сюда молодое поколение, чтобы напомнить тебе об этом.
        Магистр повёл рукой:
        - Ну, конечно, с таким-то преимуществом, сговорившись за нашей спиной с остальными фракциями, вы и впрямь легко получите первое место. И что с того? Вы можете подавиться этой трусливой победой. Таково моё слово.
        - Первое место на турнире? Старик, кому оно нужно? Дизир? Нет, ты ошибаешься, - усмехнувшись, Болайн шагнул в сторону и чуть склонил голову. - Уважаемый Лир Гарой, я очень рад, что вы прибыли на этот турнир. Приветствую вас.
        Я перевёл взгляд на Лира. Как, впрочем, и вся Арена, все эти десятки тысяч, собравшихся здесь.
        Тот помедлил, встал и приложил кулак к ладони, так же едва заметно кивнул.
        Техники я не видел, но голос слышал отчётливо.
        - Уважаемый Болайн, раз уж вы обратились ко мне, то я с сожалением замечу, что не ожидал, что на глазах тысяч людей старшее поколение опустится до сквернословия. Сейчас вы больше похожи не на главу одной из десяти сильнейших фракций Пояса, а на какого-то лавочника на рынке.
        Болайн отстранился, словно в изумлении, хохотнул:
        - Ха! Похоже, что молодое поколение входит в силу и только и следит, как мы, старики, дадим слабину.
        - Вы можете называть это как хотите, я же скажу, что это не более, чем правила приличия. Чем ближе к Небу, тем сильней нужно следить за собой, вы так не считаете?
        Шандри рядом со мной довольно хмыкнул. Мне тоже понравилось, как Лир уколол этого Болайна. Жаль, сам Лир мне был не очень симпатичен. Та пощёчина у Ворот Ясеня всё же была лишней в моём представлении.
        - Не буду спорить с вами, уважаемый Лир. Я и вспомнил о вас лишь для того, чтобы попросить рассудить спорную ситуацию.
        Теперь покачал головой я. Этот Болайн и впрямь, что ли, выжил из ума? Пусть Лир молод, но он представитель сильнейшего клана Пояса, он надзирающий за этими землями от клана Гарой. К чему злить такого человека? Зачем раз за разом оскорблять его неприкрытым небрежением?
        - Попробуйте, уважаемый Болайн.
        Тот усмехнулся, оправил рукава халата и повернулся в пол-оборота. Так, чтобы видеть и часть трибун и Лира.
        Голос его всё так же был отлично слышен в каждом уголке огромной Арены, доносился до каждого, кто пришёл на этот турнир, невзирая на его Возвышение:
        - Совсем недавно Орден прокрался в сердце нашего клана, ударил в спину моего ничего не подозревавшего брата, убил его, его бедную жену, которая в своей жизни не обидела ни одно живое существо, устроил погром и…
        - Довольно, Болайн! Ради чего ты сам сейчас устроил здесь беспорядок? Чтобы ещё раз выкрикнуть свои обвинения? Оглянись, даже те, кто называет сегодня себя твоим союзником, прячут улыбки. Ты и Незримую Смерть назовёшь безвинным?
        - Его нет, а остальных? Что ты возразишь мне по ним, старик?
        - Даже не подумаю ввязываться с тобой в базарный спор и поддаваться на провокацию. Уважаемый Лир Гарой прав, не пристало нам себя так вести, - магистр согнулся в приветствии идущих, согнулся низко и глухо, но отчётливо, на всю Арену выговорил. - Я, магистр Ордена, приношу свои извинения…
        - Старик! Подавись своими извинениями! Мы просили, умоляли Стражей обрушить на вас Бедствие за столь гнусное нарушение правил.
        Магистр выпрямился, лицо его пылало гневом:
        - Так где же Бедствие? Его нет! Не потому ли, что не всё было так просто с нападением на нашу Академию?
        - Это лишь слова! Обвинять нас в нападении легко. Но чем вы это докажете?
        - Но Стражам же хватило доказательств?
        - Не нужно играть словами, старик.
        - Я не старик, а магистр Ордена. И ты либо называешь меня так, как положено, либо, клянусь Небом, я вышвырну тебя и твой клан отсюда. Орден обойдётся и без турнира.
        - Снова нарушаешь правила, с… - Болайн медленно протянул первый звук, с ухмылкой взирая на магистра, а затем пожал плечами и произнёс то, что от него и требовали. Но произнёс таким тоном, что Ловер рядом со мной ухватился за кисет. - Ма-аги-истр. И мы оба знаем, что ты не сумел расплатиться за прошлую услугу со Стражами, так чем же ты собираешься расплачиваться сейчас?
        - Не слишком ли ты много на себя берёшь, юный Болайн? Может, пора позвать Стражей?
        Болайн помахал рукой:
        - Нет-нет, пока не нужно. Пока мне хватит и уважаемого Лира Гарой, - следом он чуть повернулся, обращаясь именно к нему. - Дикое Время тоже должно проходить по строгим правилам. Запрещено убивать…
        Здесь уже я скрипнул зубами, ничуть не хуже комтура Ловера. Что-то я уже не хуже коренного орденца, с детства жившего рядом с Дизир, начинаю их ненавидеть. Сами рассуждают о правилах, но сами же их и нарушают. Кетот убил Берека. На моих глазах. Нарочно, чтобы показать свою силу и убить того, за кого я просил. И что? Наказали его Гарой, раз правила были нарушены? Как бы не так.
        - …использовать внешнюю помощь и прочее, прочее. Но главное, что все вызовы на схватки должны получить ответ. И сейчас я, Болайн, глава клана Дизир, хочу напомнить всем гостям турнира, хочу напомнить всем орденцам момент схватки за гору вашей Академии. Как так случилось, что однажды она, в нарушение всех правил закрылась защитной формацией и после не ответила ни на один из вызовов?
        Магистр пожал плечами:
        - Не могу понять, к чему ты ведёшь, юный Болайн. Правилами разрешено использовать защитные формации, разрешено и закрываться ими, чтобы выиграть время на лечение ран или подход помощи. Дикое Время - это не только грубая сила, но и разум, хитрости и стратегия.
        Болайн вновь засмеялся, но на этот раз ещё и принялся хлопать в ладоши:
        - Отлично сказано, старый магистр. Ещё мой отец говорил, что у вас блестящий ум. Но есть одно но, - Болайн отмерил между пальцами что-то почти невидимое. - Маленькое такое «но», которое всё меняет, - сделав паузу, он припечатал. - Эта формация не принадлежала нашему Поясу.
        Трибуны Арены взорвались криками, которые больше напомнили мне шум моря, чем слова. Десятки и сотни голосов сливались в гулкий рокот, который волнами прокатывался под нашей ложей.
        Болайн довольно оглядел волнующиеся трибуны, а затем вскинул руки, продолжая свою обвинительную речь:
        - Я сам, лично исследовал формацию, пытался проверить её мощь и запас использованных в ней духовных камней. И могу с уверенностью сказать, что эта формация не могла быть создана Предводителями Воинов, как бы Орден ни славился своими формациями, - голос Болайна гремел раскатами грома. - Более того, я определил сердце формации и это тот самый знаменитый Меч, вбитый в склон горы Академии. Меч, который Орден принёс с собой из верхних Поясов.
        Ловер рядом со мной едко хмыкнул:
        - Принёс. Надо же. Хотел бы я поглядеть на руку, в которой его несли. Или хотя бы на кисет, в который этот меч влез. Пустобрёх.
        - Этот меч - артефакт - флаг-основа защитной формации, созданный вне наших Поясов, его сила невообразима, находится вне наших возможностей, а значит, является той самой внешней помощью, которая запрещена правилами Дикого Времени, - Болайн резко повернулся, глядя сейчас только на Лира Гароя и потребовал. - А вы что скажете, уважаемый Лир Гарой?
        Тот, усевшийся было за время речи Болайна, медленно поднялся, явно тяня время на размышления. Болайн тоже это понял и тут же надавил на него:
        - Ну же, уважаемый надзирающий от сильнейшей фракции Пояса, скажите, прав ли я в своих обвинениях?
        Тот вскинул подбородок:
        - Уважаемый глава клана Дизир, мне необходимо проверить, не было ли в прошлом подобных случаев, самому взглянуть на формацию и уже тогда…
        - Нет! - Болайн рявкнул. - Я, как вы сказали, глава клана Дизир, требуют ответа здесь и сейчас. В конце концов, именно в этом и заключается ваша работа, уважаемый Лир, судить наши споры и вставать на чью-ту сторону в них. И я хочу услышать ответ - нарушил ли Орден правила схваток или нет? На чьей стороне вы сегодня?
        Я отчётливо видел их обоих, отчётливо заметил и тень ухмылки на губах Болайна и то, как на миг стиснул зубы Лир, перед тем как ответить:
        - Что же. Тогда я отвечу. Поскольку за всеми, кто падает из Империи в наши тюремные Пояса, пристально следят Стражи, то можно быть уверенным в том, что и Орден не миновал их взгляда. Уверен, что за ними, напротив, приглядывали ещё более пристально, чем за одиночками. Поднять предмет такого размера невозможно ни для какого Предводителя, а значит, его перемещал идущий более высокого ранга. Раз Стражи позволили ему переместить этот Меч во Второй пояс, значит, сила этого Меча-артефакта была разрешена ими для использования и должна считаться собственным, внутренним источником Ордена, а не внешней помощью.
        Я хмыкнул. Интересно, на какой ответ рассчитывал Болайн, раз за разом окатывая Лира пренебрежением?
        Ловер тоже довольно прошипел:
        - Подавись, выродок.
        Я уже хотел было повторить свои мысли вслух, как понял, что что-то идёт не так. Почему Болайн, получив такую отповедь, ухмыляется ещё более довольно, чем комтур Ловер рядом со мной?
        А Болайн к ухмылке добавил ещё и хлопки:
        - Отлично сказано, уважаемый Лир Гарой. Беда только в том, что я готовился к этому дню. Очень тщательно готовился, уважаемый Лир Гарой. Старейшины Гарой, приветствую вас. Вы всё слышали, так что же вы ответите на мой вопрос? На чьей стороне вы?
        Увлечённый происходящим между Болайном, магистром и Лиром, я перестал следить за Ареной и трибуной магистра, слишком вглядывался в лицо Болайна и теперь поспешно моргнул, заставляя его лицо уменьшиться, а трибуну отодвинуться. За время спора в ней добавилось людей - у входа появилось ещё трое идущих с накинутыми на головы капюшонами.
        И сейчас они дружно шагнули вперёд, откидывая капюшоны и показывая старые, покрытые морщинами лица.
        - Приветствуем вас, глава Болайн. Приветствуем глав остальных фракций, давно не виделись. Приветствуем и нашего воспитанника Лира.
        Слово взял другой старейшина:
        - Мы скажем, что юный Лир ещё неопытен и поспешен в своих суждениях. Он один из ярких талантов клана, но больше увлечён сражениями, путешествиями и Возвышением, чем пылью архивов и историей.
        Голос и этого старика разносился над Ареной ничуть не хуже, чем у остальных. Впрочем, поверить в то, что они появились тут так вовремя, вдох к вдоху в нужное время… Поверить в это мог бы только полный дурак. Этот Болайн и впрямь хорошо подготовился. Наверняка и грубил Лиру намеренно. Ему на его мнение плевать, будем откровенны, он знал, что старейшины поддержат его.
        Но что дальше? Дизир потребуют отдать гору Меча и Академию? А магистр? Он согласится на это?
        Вперёд, к самому ограждению ложи, шагнул третий старик, произнося именно то, что я от него и ожидал:
        - А вот мы, посвятившие себя присмотру за землями Пояса, отлично помним тот договор, который был заключён между Орденом Небесного Меча и кланом Гарой, когда они переселялись в наш Пояс. И по этому договору Меч можно было использовать только для защиты… - старик сделал паузу, оглядывая шумящее море людей под собой, и закончил, - только для защиты от сектантов.
        - Протестую!
        Это рявкнул магистр Ордена. Он тоже шагнул к краю ложи, с жаром повторил:
        - Протестую. Я не знаю, с чего вы, старейшины клана Гарой, так искажаете истину, но если уж мы заговорили про договор, то в нём не было ни слова о сектантах, а было указано - внешней опасности. И если Меч основателя решил, что нападающие на гору - это внешняя опасность, то не так уж и легко доказать ему, что это добрые приятели, заглянувшие на чашку чая.
        Болайн ощерился:
        - Удобно отговариваться тем, что вы ни при чём, старый магистр. Но Меч - это не более чем формация, основа с внесёнными в него символами Древних. Он не имеет разума и, конечно же, не может действовать сам.
        - Разума не имеет, согласен, но уж насчёт действовать сам, кому, как не мне, главе фракции, что славится своими формациями, знать, что это не так. Меч Академии имел внесённые в него условия и когда они сошлись, он начал действовать и защищать Академию, не разбирая, кто напал - дизирцы или сектанты.
        Старик-старейшина шевельнулся, словно разделяя магистра и Болайна своим присутствием, спросил:
        - Значит, магистр Ордена, вы признаёте вину?
        - Нет! Не признаю. Да, формация защиты, оставленная основателем Дареном, сработала, но лишь потому, что согласно договору решила защитить Академию от внешней опасности. А Болайн солжёт, если скажет, что Академия скрывалась под формацией всё Дикое Время. Лишь три месяца из двенадцати она была прикрыта формацией защиты и едва учителя Академии разобрались, как управлять ей, они сразу сняли её и приняли очередной вызов клана Дизир. Ответь Болайн, так ли было?
        Я ожидал очередного этапа хитростей и разговоров, но тот неожиданно с улыбкой согласился:
        - Да, всё было именно так, старый магистр.
        Похоже, улыбка не понравилась не только мне. Шандри и Ловер переглянулись:
        - Что замыслил этот ублюдок?
        Болайн повернулся к трибунам, вскинул руки, словно обводя дружелюбным жестом всех, кто сейчас глядел на него и заговорил:
        - То и дело мы собираемся на турниры, где сравниваем силу наших фракций, спорим друг с другом, чьи ученики сильней и талантливей, кичимся их числом и успехами, обещаем победителям призы. Бывает, в запале ставим на кон между собой и груды духовных камней. Так почему бы в этом году не повысить ставки? Вы сами слышали, что магистр Ордена признался, как три месяца Академия пряталась под формацией. И кого я сейчас вижу внизу, на арене, под флагом Ордена? Не учеников ли Академии, не талантов ли Ордена?
        Магистр мотнул головой:
        - С чего бы мне повышать ставки? Турнир молодого поколения не более чем традиция, которой мы показываем, что неустанно готовимся сражаться с сектантами, и пестуем таланты не только для мирной жизни, но и для схватки.
        Болайн отмахнулся:
        - Ах, оставь эти красивые слова вашего Ордена для своих послушников, магистр. Мы платим Империи налог талантами, чего более? Устраивать красивые представления просто так? Скучно. Разве не лучше будет добавить остроты? - он неожиданно обернулся и спросил. - А что скажет уважаемый Лир Гарой на это?
        Тот помедлил и тихо, почти беззвучно после рёва Болайна, спросил:
        - На что это, Болайн? Выражайтесь ясней.
        Тот коротко хохотнул и выкрикнул:
        - Я предлагаю Лиру Гарой впервые назначить на этом турнире не только награду лично победителям, но и награду их фракции, а ставкой сделать те самые спорные земли Ордена. Гору Академии и Хребет Чудовищ.
        Магистр снова спросил:
        - И с чего бы мне так поступать, Болайн? Ты пришёл ко мне в дом, привёл с собой толпу приспешников с дубинами и предлагаешь впустить тебя жить? Слишком нагло. Слишком нагло даже для наглых Дизир.
        Болайн спокойно отмахнулся:
        - Ах, оставь, старый магистр. Не тебе это решать. Мы все признаём власть клана Гарой и следуем их правилам. Итак, уважаемый Лир Гарой, что скажете?
        У Лира на щеках вздулись желваки. Он не оглянулся, но я видел, как он на миг скосил глаза к плечу, туда, где за спиной стоял однин из его старейшин. Затем уголок его рта приподнялся в злой ухмылке, а его голос загремел над Ареной:
        - Я скажу, что подобные вещи не решаются на бегу. Я скажу, что это слишком смелое предложение и над ним нужно подумать. Месяц, два, а может быть, и до следующего турнира. Вот что я скажу, глава Болайн.
        Замолчав, он обернулся к своим старейшинам и уставился на них. Как и я. Думаю, мы оба подозревали, что на этом всё не закончится. И мы с ним оказались правы, как и все, кто думал так же.
        Вперёд снова шагнул один из старейшин.
        - В чём прав юный Лир, так это в том, что подобные вещи не решаются быстро. Но уважаемый глава Болайн подал нам протест ещё в тот день, когда Академия Ордена закрылась формацией. Всё это время глава Гарой и старейшины решали, как же нам трактовать этот случай. Сегодня вы все выслушали доводы обеих сторон. Нельзя сказать, что случай бесспорный. Нельзя и всерьёз принимать слова главы Болайна о том, чтобы подобным образом проводить все турниры. Но здесь и сейчас, в данном случае, мы можем решить этот спорный вопрос в пользу Дизир, повторив схватку за Академию.
        Магистр медленно поднял руки и захлопал, точно подражая Болайну.
        - Отлично! Отлично! Давно хотел сойтись в поединке с тобой, Болайн, - перестав хлопать, он повёл рукой, указывая на небо над Ареной. - Прошу, старый враг, поднимайся, сегодня я омрачу тебе вкус торжества.
        - Нет-нет-нет! - старейшина Гарой вскинулся, едва не хватая магистра за рукав. - Это будет уже чересчур, магистр. Схватки подобной силы могут принести множество разрушений и я…
        - Ерунда, - отрезал магистр. - Мы поднимемся так высоко, что ни наши техники, ни наша стихия не коснётся зрителей. Вам останется только поймать обломки меча и труп проигравшего, чтобы никому не свернуло шею.
        - Нет! Я запрещаю подобный поединок!
        - Вот как? Неужели вы боитесь, старейшина, что ловить придётся тело Болайна?
        Тот хмыкнул:
        - Мечтай. И не думай, что я трушу. Если бы мне разрешили, то я бы с удовольствием поквитался с тобой за все обиды между нами.
        - А ты, выходит, верный пёс, раз ждёшь разрешения?
        - Ты сам поменьше лай, а побольше кусай, магистр.
        Старейшина Гарой рявкнул, заставляя слабых зрителей с испуганным возгласом пригнуться:
        - Довольно!
        Похоже, он вложил часть своей силы в этот возглас. Нужно бы научиться подобному.
        - На кого вы похожи? Неужели я вижу перед собой глав фракций?
        Магистр ядовито спросил:
        - Так кто в этом виноват? Это я пришёл в гости, начал давить на хозяев и выкручивать им руки? Нет, не я? Значит, не стоит меня затыкать. Болайн, довольно слов! В небо! Пусть оно нас рассудит!
        Шандри рядом со мной скрипнул зубами, и я услышал мысль, которую не должен был слышать:
        - Старший, нет, вы уже слишком стары. Позвольте мне проучить его.
        А ещё я услышал ответ.
        - Вот именно. Я слишком стар. Тебе вести за собой Орден после меня, а мне пора отдать за него жизнь и заткнуть одного горластого выскочку.
        И снова старейшина Гарой рявкнул:
        - Запрещаю!
        Магистр не остался в долгу:
        - Лучше бы вы запретили Болайну нарушать правила, старейшина Гарой. В небо!
        Болайн напоказ сложил руки на груди:
        - И не подумаю, я не для этого сюда пришёл.
        - Трус!
        - Придержи язык, старик.
        - Не то что? Ты отправишься со мной в небо?
        Старейшина Гарой снова рявкнул:
        - Запрещаю! Ты оглох, магистр Ордена?
        Вместо ответа магистр вскинул руку, зажигая обращения. Арена охнула, а в грудь Болайна устремились две голубые птицы. Его заслонил старейшина Гарой, приняв технику сути стихии на свою грудь.
        - Как это понимать, магистр, вы нападаете на Гарой?
        Я быстро оглянулся, комтуры в ложе держали руки у кисетов, готовые сорваться с места и рвануть на ту сторону Арены.
        - У кулака нет глаз, а меч слеп. Так виноваты ли они, что посторонние встают у них на пути? В этой ложе только что объявили, что Дизир и Орден должны решить спор в битве. Так отойдите в сторону, называющие себя Гарой, дайте нам повторить схватку за Академию и останетесь целы.
        - Магистр, опомнись, нас четверо и если вдруг Орден решил выйти из повиновения, то наших сил хватит, чтобы склонить чашу весов на нашу сторону, а вот Орден может и исчезнуть.
        Я хмыкнул. Этот старикашка считает и Лира Гарой на своей стороне? Очень опрометчиво после того, как сам помогал его унижать на глазах у всех. Я бы на месте старейшины оглядывался, а то вдруг удар Лира немного промажет. Или же он считал не только Гарой?
        Быстро спросил у Шандри:
        - Сколько здесь Предводителей из чужих фракций?
        Он сразу меня понял:
        - Их и правда больше.
        Всё это очень неприятно напоминало то, что случилось у Жуков. Было только одно отличие. Я, мастер Указов на этот раз на стороне хозяев. В той ложе собрались главы фракций и что же, неужели у них нет трёхцветных Указов и они ни разу не встречались со Стражами? Не верю. Это не ремесленники, которым сила вскружила голову, и они решили поживиться за мой счёт. Хоть у кого-то…
        Опомнившись, я быстро спросил мыслью у Шандри:
        - Главы фракций, они встречались со Стражами, носят на себе их Указы?
        - М-м-м, я не вижу Указов, но точно знаю, что тот же Болайн встречался со Стражами.
        Я довольно кивнул. Ну хоть что-то. Скажем так, преимущество в силе наглых гостей не так уж и велико. Не сбить ли с вас немного спесь?
        Ложа магистра и высоких гостей была очень далека. Я мог из-за своего Возвышения ясно видеть происходящее там, различать лица, выражение глаз и подмечать даже морщины магистра, но не мог видеть глубину силы собравшихся там или печати Указов.
        Ну и что?
        Я с ухмылкой уставился на Болайна, представил, как его трёхцветный Указ Стражей становится моим, как я стираю прежние его условия и вписываю своё единственное. Смерть. А затем для надёжности вбиваю ему в сердце Коготь.
        Болайн вздрогнул, попятился от магистра, через миг опомнился, но ухватился за кисет. Моя ухмылка стала лишь шире, а взгляд переместился на старейшину Гарой. Того самого, что влез между магистром моего Ордена и его врагом.
        А у тебя есть печать Стражи?
        Есть.
        И этот отчётливо напрягся, явно ощутив сталь Прозрения между лопаток, зло зашипел:
        - Магистр! Тебе что, и впрямь наплевать на Орден? Гордость в голову ударила? Посмеешь убить гостя, и через неделю здесь будет Армия Пределов Гарой, которая выжжет земли Ордена!
        Теперь вздрогнул магистр. Вздрогнул и сделал шаг назад. Я тоже поспешил оборвать кровожадные мысли. Дарс побери этих гостей и этих Гарой, но что-то я не готов обрушить на Орден подобие Бедствия.
        А вот Ловер был готов. Я отчётливо разобрал его мысль:
        - Магистр! Мы готовы! Им не запугать нас.
        Магистр вскинул руку и сделал ещё шаг назад, с желчью заметив на всю Арену:
        - Что-то в этом году гости меня поражают. Наглеют, угрожают, а когда их призываешь к ответу, верещат, словно свиньи на бойне и грозят позвать братьев на подмогу.
        Старейшина Гарой процедил:
        - Подбирай слова, магистр.
        Магистр лишь вскинул брови:
        - Снова спрошу, на этот раз вас, старейшина Гарой. Подбирай слова или что? Чем вы будете грозить на этот раз за мои прямые слова? Снова Армией Пределов? Или снова возьмёте слово за Стражей и пригрозите мне Бедствием?
        - Магистр, мы раз за разом просим держать себя в рамках приличий и раз за разом вы отвергаете нашу руку помощи в деле разногласия между Орденом и Дизир. Давайте определимся, вы хотите разрешить спор по-хорошему или же по-плохому?
        Магистр кивнул:
        - Значит, снова грозите, - раньше, чем старейшина Гарой опять решил ему ответить, продолжил. - Ваше счастье, что я слишком беспокоюсь за Орден, ваше счастье, что я помню, что в Ордене живут десятки тысяч людей, многие из которых всего лишь слабые Воины и беззащитные Закалки, - он махнул рукой и потребовал. - Давайте, говорите ваши условия.
        Шандри вдруг с ненавистью выдохнул:
        - Твари, додавили. Только забыли, чем силён Орден, - опустился на колено, сложил руки в приветствии идущих и оглушительно закричал. - Верность Ордену!
        Спустя миг на колене стояли все комтуры в ложе.
        - Верность Ордену!
        На Арене стали задирать в нашу сторону головы, пытаясь увидеть происходящее в ложе, а затем от нас словно покатилась волна. Люди на трибунах начали вскакивать с лавок. У них не было места для того, чтобы опуститься на колено, но это не мешало им вбивать кулак в ладонь и кричать:
        - Верность Ордену!
        Кричали послушники в серых халатах, служители в синих, кричали люди, даже не носящие халатов Ордена, но считающие себя его частью. Тут и там в живом море людей краснели редкие пятнышки халатов попечителей. Над ближайшими из орденцев я видел двухцветный Указ Ордена. Верность, клятва хранить его тайны и клятва его защищать. Клятва, которая сейчас тлела спокойным неярким светом, не наказывая людей и не заставляя их сейчас объявлять о своей верности Ордену.
        От нашей ложи расходилась волна тех, кто добровольно, без принуждения клялся в верности Ордену. Хотя… даже я, мастер Указов не мог сказать, как точно они действуют и не влияют ли на разум исподволь.
        И всё же… Всё же, эти тысячи поднимающихся и кричащих людей… Мужчин, женщин, детей… У меня словно шкура дыбом встала и спустя миг я сам преклонил колено рядом с Шандри, добавив свой голос к тысячам голосов:
        - Верность Ордену!
        Волны верности окатили все трибуны, сомкнулись под трибуной магистра и высоких гостей.
        Шандри тут же рявкнул:
        - Магистр, прикажите, и мы будем защищать Орден от любого врага до последней капли крови!
        Комтуры тут же рявкнули:
        - Прикажите!
        И я рядом с ними тоже оскалился в крике:
        - Прикажите!
        Так, значит так.
        Глава 9
        Магистр шагнул к краю ложи, оглядывая море людей под собой. Навскидку, насколько я мог видеть с колена, поднялось больше половины собравшихся на Арене, много больше, как бы не две трети. И это только те, кто пришёл на турнир. А сколько всего людей на землях Ордена считаются орденцами? Сколько из остальных, простых вольных идущих последуют за ними?
        Хороший же я управитель Ордена, раз не знаю таких простых вещей. Или же это вовсе не простая вещь и никому не известна? Кто знает, что в голове у людей и ради чего они готовы отдать жизнь?
        Вон, два Предводителя недавно отдали свою жизнь в погоне за летающим мечом, просто поддавшись жадности.
        Старейшина за спиной магистра попятился, губы его шевельнулись. Я не слышал шёпота, было слишком далеко даже для возможностей Предводителя, но понял его и без этого.
        Фанатики.
        Ну уж нет. Это слишком сильное слово. Фанатиком я могу считать Ликия, который всю свою жизнь посвятил мести Ордену Морозной Гряды и хотел утопить в крови весь город Морозной Гряды.
        Фанатиком я мог бы сам сделать любого человека. Я ещё помнил тот свой Указ, который как-то повесил на Орию: Служение, Мужество, Отвага, Правда и ещё десяток условий.
        Но здесь и сейчас всё, что есть на членах Ордена - это Верность и клятва защищать его.
        А над комтурами и мной нет даже этого. Мы, Предводители, слишком сильны для подобного. Это просто наш выбор.
        Магистр же тем временем кивнул и поднял руки, медленно сложив их в приветствии идущих.
        Приложив кулак к ладони, он так же медленно поклонился. Один раз, другой, третий.
        Выпрямив спину, но не отнимая кулака от ладони, он громко сказал:
        - Спасибо. Спасибо вам всем. Я, как и многие из вас, вырос в Ордене, с детства повторял, что величие Ордена - наша гордость, что его сила - наша мощь. Но только сейчас, глядя на вас, понял до конца, что именно означают эти слова. Вы все, поднявшиеся сейчас в едином порыве и готовые защищать Орден и есть его гордость, его сила и его мощь. Я горжусь вами. Я горжусь, что я веду за собой таких людей.
        Высокие гости за его спиной переглядывались, кое-кто и вовсе поднялся, готовясь сражаться, один из трёх старейшин Гарой ухватил Лира за плечо и что-то ему явно нашёптывал мыслеречью.
        Магистр снова поклонился:
        - Спасибо вам всем. Но я уже сказал, что готов выслушать условия кланов Дизир и Гарой. Давайте сначала узнаем, чем нас вынуждают поступиться, угрожая силой, и уже потом будем решать, нужно ли нам всем вместе защищать сегодня Орден, - угрозу и предупреждение в его словах не разобрал бы только очень и очень тупой. Магистр опустил руки и повернулся к старейшинам Гарой. - Итак, что же вы хотели предложить Ордену?
        Ловер шепнул мыслью:
        - А ты, как всегда, хорош, брат Шандри. У тебя вышло гораздо лучше, чем у меня. Их там всех, гарховых гостей, проняло до печёнок. Я так и представлял, как вцеплюсь в эту перечницу-старейшину и сломаю ему шею. Он аж попятился, видно, не ожидал, что так может случиться, давно из своей норы не вылезал, позабыл, что Гарой не всегда были первым кланом Пояса?
        Я невольно покосился в его сторону. Вот оно как. Ну, если вдруг и остальные комтуры что-то там такое хотели сделать и представляли, как воткнут сталь и провернут её или оторвут голову, то удивительно, как старейшины Гарой и вовсе не убежали из ложи высоких гостей. Ну и ясно, что один юный Предводитель и мастер Указов слишком много о себе возомнил.
        Ладно, пусть.
        Я тоже разомкнул руки и поднялся с колена. Жаль, что мои способности, на чём бы они ни основывались, не действуют на таком большом расстоянии, и я не могу услышать о чём там сейчас разговаривают старейшины Гарой и глава Дизир. Но сомневаюсь что…
        Один из старейшин, кажется, всё тот же, самый морщинистый и старый из них, тот, что говорил и раньше от лица их всех, шагнул вперёд и снова разнёс свой голос над всеми трибунами Арены:
        - Отрадно видеть, как един ваш Орден.
        Я, не скрываясь, вслух процедил:
        - Двуличная тварь.
        Ловер хмыкнул:
        - Лучше и не скажешь.
        Женщина-комтур шикнула:
        - Да тише вы.
        Как будто этот громоподобный голос над Ареной можно заглушить.
        - Но вы зря тревожитесь. Нет ничего, что угрожало бы вашему Ордену и требовало от вас вступить в сражение за него здесь и сейчас. Глава Болайн уже намекнул на то, что он хочет сделать. Ваш магистр сам признал, что Академия на несколько месяцев выбыла из Дикого Времени и клан Дизир просит это компенсировать. Совет старейшин клана Гарой долго рассматривал это дело и, в конце концов, решил, что требование справедливо, - Лир в шаге от него что-то процедил, жаль мне не слышно, что именно. А старик-старейшина продолжал уговаривать, явно сменив тон. - Поэтому этот турнир будет отличаться от всех других. Сегодня, можно так сказать, Дикое Время вновь вернётся. Ставкой в битве между Орденом и Дизир будет Хребет Чудовищ и леса вокруг него.
        Магистр с насмешкой спросил у старейшины:
        - А кто сказал, что Орден согласен на такую ставку?
        Ловер же рядом со мной процедил:
        - Как мягко стелет. Хребет, леса. Стесняется сказать, что им нужна гора Академии и город Тысячи Этажей?
        Я буркнул:
        - Городом пусть бы подавились.
        Если все остальные комтуры лишь мельком обернулись на мой голос или и вовсе оставили без внимания, то Шандри протянул:
        - А ведь и верно.
        Через миг он отправил свою мысль к магистру и я снова её услышал:
        - Учитель. Пусть они подавятся городом, дух Изард сожрёт их всех, не оставив и костей. Отдайте его им. Это наш шанс. Наверняка он им и нужен, всё остальное их не интересует. Ну, кроме, может быть, Меча, но для него у них тоже руки коротки, они сдохнут, если попытаются покорить его. Он им не по зубам.
        Ответ магистра я снова услышал, словно он и не обращался только к Шандри:
        - Понял. Весьма здравая мысль.
        Следом он хмыкнул уже вслух, да так, что услышать его мог любой Закалка на Арене, хмыкнул, словно продолжая предыдущую мысль:
        - Ну уж нет. Ваша жадность не знает границ, клан Дизир. Удивительно, раньше вы были скромней, что же случилось сейчас? Почуяли силу? Нет, не думаю, не после того, как потеряли сразу четверых Предводителей.
        Болайн оскалился:
        - Ты!
        Магистр спокойно переспросил:
        - Да, я, и что? Ты нападёшь на меня и силой выбьешь моё согласие?
        Теперь уже я отправил мысль Шандри:
        - Я вернулся. И я Предводитель. Предводитель, мастер Указов. Если над этими дарсовыми ублюдками есть хоть один старый Указ или хоть один Указ Стражей, то они ничто передо мной, они сдохнут, дайте мне только десять вдохов на то, чтобы подчинить себе их Указы.
        Он резко обернулся:
        - Ты уверен?
        Я на миг поджал губы и смирил гордыню:
        - Ладно, пусть не десять вдохов, а сто, но я уже сейчас могу отправиться туда и заняться ими. Я уже убивал таким способом Предводителя. Сколько их должно оказаться с Указами Стражей, чтобы уравнять наши силы? Дайте мне время, и я смогу даже заставить их прямо здесь и сейчас предать Дизир и первыми ударить им в спину.
        Шандри покачал головой:
        - Мы праведный Орден и не опустимся до подобного, - предупреждая любые другие мои слова, он мягко сказал. - И тебе не стоит заниматься подобными вещами. Но кое в чём ты всё равно прав, если дело дойдёт до сражения насмерть, то ни в чём себя не ограничивай.
        Ободряюще улыбнувшись, словно скопировав улыбку Рамоса, он кивнул мне, отвернулся и обратился к магистру:
        - Учитель, я не успел вам сообщить, но вернулся мой ученик, Римило, тот самый. Он мастер Указов и уже стал Предводителем. Вы же помните, что я рассказывал вам про него? Все ублюдки в вашей ложе, над кем есть хоть один Указ, умрут, если решатся напасть на Орден. Сила за нами, учитель, как бы они сами ни считали. Давите, пусть они забирают город и дохнут в нём.
        Я услышал ответ магистра:
        - Твои ученики ведь вернулись, вернулся и твой Римило. Ты уверен, что не сумеют дизирцы?
        - Можно позаботиться и об этом, если…
        Я влез в их разговор, сам напрямую обратившись к магистру:
        - Старший, разрешите сказать мне. Никто другой не сумеет повторить того, что сделал я. Конечно, после моего бегства дух города, может, стал менее безумным, но мне в это не верится.
        Я сказал это и сам засомневался. Может, дарсов Изард, после того как отправил меня проверять какую-то его догадку и проходить какое-то там испытание и впрямь одумался? Поэтому поспешил подстраховаться.
        - Но решать, конечно, только вам.
        - Я понял тебя, юноша. Рад твоему возвращению.
        - Спасибо, старший.
        Пока мы переговаривались мыслеречью, Болайн лишь пытался пронзить магистра взглядом. Зато старейшины Гарой переглянулись и обратились к нему:
        - Ты хочешь воспротивиться, магистр? Это решение клана Гарой. Неужели ты пойдёшь против нас? Может, нам стоит объявить об отмене турнира, а вместо этого назначить на завтра схватки за спорные территории?
        Магистр усмехнулся:
        - На полгода раньше обычного? Что же, сильные могут навязывать свою волю слабым. Может быть, вы хотите назначить нашей фракции схватки ежемесячно? Или запретить нашим торговцам ездить по дорогам Пояса? А может, и не только нашим? Может, вы хотите добавить пару новых налогов? - тон его вдруг резко изменился, и он рявкнул. - Не много ли вы на себя берёте, клан Гарой? Вроде всё это мелкие нарушения, но не забывайте, что и над вами есть сила, которую вы однажды можете разгневать, когда этих мелочей станет слишком много.
        Болайн презрительно процедил:
        - Да все и так слышали, что у вас со Стражами особые отношения, можешь грозить прямо…
        Магистр оборвал его:
        - Особые они потому что наши основатели пожертвовали своим Возвышением и жизнями, чтобы основать наше отделение, а мы не отступаем от заветов предков ни на шаг, мы - те, кто всеми силами помогает Империи бороться с Альянсом Тысячи Сект. За это нас и ценят Стражи Империи.
        Но Болайн упрямо договорил. И произнёс совсем не то, что от него ожидали.
        - Да только мало кто знает, что из всего вашего Ордена только ваше отделение и осталось. Вы и есть весь Орден. И никаких скидок вам больше не будет.
        Ловер охнул:
        - Ах он тварь, да как он смеет произносить такую гнусь?! Гархов ублюдок, я всё же сегодня заткну ему пасть.
        Шандри же потерянно прошептал:
        - Откуда он узнал?
        Ловер подавился очередным проклятием, медленно обернулся к Шандри и переспросил:
        - Что ты сказал, брат?
        Шандри тяжело вздохнул.
        Болайн на том конце Арены, в ложе высоких гостей ощерился:
        - Или ты будешь отрицать?
        Ловер здесь, рядом со мной снова потребовал ответа:
        - Брат. Ответь.
        Вдоху Шандри вторил вдох магистра, который устало спросил то же самое, что и он:
        - Хотелось бы мне знать, откуда ты это знаешь, - а затем уронил тяжёлые слова. - Нет. Я не буду отрицать, просто потому, что не знаю этого. Да, мы филиал Ордена, но…
        Я пропустил все его слова мимо ушей, лихорадочно вспоминая. Шандри говорил, что Страж объявил весть о том, что он теперь магистр всего Ордена его учителю. И только что сам называл магистра учителем. Значит, магистр знает об этом. Но ничего не может говорить потому, что над ним наверняка трёхцветный Указ Стража, точно такой же, какой был над самим Шандри. И он сейчас просто вынужден лгать, чтобы не попасть под действие Указа. Он, возможно, и так испытывает сейчас боль, только от одного упоминания о том, что Орден уничтожен.
        Я вскинул голову, прожигая Болайна ненавидящим взглядом. Что-то мне подсказывает, что он подозревает о запрете. Иначе откуда бы такая гнусная ухмылка на его роже?
        Ловер уже шептал:
        - Брат…
        Мне оставалось только скрипнуть зубами. Как не вовремя сказался снятый мной Указ. Будь он на месте, то Шандри бы не успел проговориться, боль наказания заставила бы его прикусить язык.
        И что теперь ему…
        Шандри пожал плечами:
        - Брат, ты же слышал магистра, вот я тоже удивился, откуда он об этом узнал, сидя здесь, во Втором поясе.
        Ловер выдохнул:
        - Брат, не пугай меня так. Я уж на мгновение подумал, что ты ему поддакиваешь.
        И снова Шандри напомнил мне, что обманывать и недоговаривать умею не только я:
        - Ну ты уж лишку хватил, брат Ловер. Поддакивать этой твари, Болайну? Если такое случится, то пусть у меня кровь горлом пойдёт, чтобы слова застряли у меня в глотке.
        Ловер довольно хмыкнул, успокоенный, но я заметил взгляд Ольмы. Он ясно говорил - она Шандри не поверила. Да и не только взгляд. Сжатые, даже подрагивающие губы, разливающаяся по лицу бледность.
        Заметив, что я смотрю на неё, она стремительно отвернулась, уставившись на Арену и трибуну высоких гостей.
        И Болайна, который со всё той же презрительной ухмылкой дождался окончания речи магистра.
        - Отлично сказано. В формациях и речах Ордену и впрямь нет равных. Но по-другому и быть не может, когда во главу всего ставится верность Ордену, правда же? Слышал, что основатель Ордена не оставил вам формаций, которые бы накладывали Указы на Предводителей, но, похоже, что за десятилетия службы Ордену Указ Верности въелся в саму твою душу, магистр.
        - Разве это плохо?
        - Не знаю, не знаю.
        Магистр вздохнул:
        - Ну а какого ответа ещё ждать от того, кто привык на брата и детей накладывать Указы Верности, не доверяя им?
        - Ты! - Болайн на миг вспыхнул, похоже, магистр сумел зацепить его за что-то больное, но тут же взял себя в руки. - Пустые слова. Можешь сколько угодно бросаться ими.
        А меня вдруг пронзило жутковатое ощущение, что я уже слышал этот разговор. Что это уже было.
        Но мне тоже понадобился всего миг, чтобы справиться с этим ощущением. Да, было. Только был не этот разговор, а другой. В другом месте, с другими людьми, хотя на ту же тему Возвышения, верности и Указов.
        Что же, это и впрямь два разных пути. В одном ты всеми силами стараешься возвысить своего мастера Указов, чтобы никто из твоих людей не сумел выйти из-под контроля. В другом ты обходишься в Указах самой малостью, а затем и вовсе от них отказываешься, когда твои люди пересекают некую границу Возвышения.
        Орден многие годы даже не занимался толком поиском идущих с талантом к Указам, а имевшегося бездарно потерял.
        Правда, сейчас у них есть мастер Указов первой звезды Предводителя.
        И это ровно на одну звезду меньше, чем необходимо.
        Толку от моей силы, моего таланта, артефакта Жуков и сгустка силы Виостия в моём теле, если я всё равно не могу восстановить трёхцветный Указ Стражей над Шандри?
        Шандри Предводитель второй звезды и это ровно на одну звезду больше, чем мне под силу, схватка с мастером начертаний семьи Ливат это ясно показала.
        Будет мне впредь наука, что не со всеми Указами нужно поступать необратимо, что иногда лучше поглотить из них силу, словно сделав их выполненными, чем стирать безвозвратно.
        Я даже снова поднял взгляд в пространство над головой Шандри, но не нашёл там стёртого мной трёхцветного Указа Стражей. Невозможно, сразу понятно.
        Если только… Если даже здесь и сейчас появится Страж, то будет ли он из тех Стражей, что владеют Указами, а не пользуются артефактом? Что, если…
        - Но рискнёшь ли ты вызвать сейчас Стража, а?
        Я даже вздрогнул, услышав это и не сразу сообразил, что это не кто-то подслушал мои мысли и обратил ко мне мыслеречь, а звенит в воздухе выкрик Болайна, да и обращается он, конечно же, не ко мне, стоящему от него на другом конце Арены, а спрашивает он магистра Ордена.
        Магистр покачал головой:
        - Не думаю, что наша ссора - это дело уровня Стража и не думаю, что он будет рад тому, что я оторвал его от более важных дел, чем склоки мелких фракций.
        Болайн фыркнул:
        - Пустая болтовня. Клан Дизир прирос землями во время Дикого Времени, прирастёт и сегодня, а вот Орден скоро и впрямь станет считаться мелкой фракцией. Как раз перед тем, как исчезнет окончательно.
        Трибуны взревели. Тысячи идущих Ордена что-то гневно вопили, только на этот раз каждый на свой лад и слова их сливались в единый и грозный рёв.
        Ловер снова дёрнулся и снова его удержали. Я слышал жаркий разговор комтуров, которые пытались успокоить его.
        Да и сам мысленно потребовал объяснения:
        - Старший Шандри, что это значит, почему нельзя просто вызвать Стража?
        Он покосился на меня:
        - Вроде и так всё понятно, что тут разжёвывать? Никто не любит лишнюю работу. У каждого главы фракции есть лишь одноразовый артефакт вызова. И часто бывало, что Страж решал - вызов был из-за пустяка и не давал замены. А здесь дело ясное - мелкие склоки жадных фракций, Страж лишь разозлится, что его от завтрака оторвали.
        Невольно я вспомнил, что мне говорил об этом сам Страж.
        «Стражи не будут бегать за каждым виновным лично. Их участь в руках фракций их земель и их соседей. У каждого из нас по полсотни фракций на шее. Ты хочешь об этом поговорить? Это так важно для тебя?»
        Вот тебе и прямое подтверждение слов Виостия.
        Шандри вздохнул:
        - Считай, кто кого сегодня вынудит призвать Стража из-за этой ссоры - тот и выиграл. Я вот не уверен, что наш Страж из тех, что сочувствуют Ордену. А ещё не уверен, что он простит исчезновение надо мной Указа, который повесил один из его предшественников и не добавит Ордену наказание.
        Магистр коротко потребовал:
        - Тишина!
        Голос его словно прибил пламя гнева на трибунах. Десять вдохов и трибуны впрямь замолчали.
        Магистр кивнул под тысячами взглядов:
        - Благодарю, братья и сестры по Ордену. Сегодня мы должны быть как никогда вместе.
        Ловер подался вперёд, едва не вывалившись за ограждение нашей ложи, и заорал:
        - Вместе! Вместе! Вместе!
        Спустя вдох от нашей трибуны покатился рёв тысяч глоток:
        - Вместе! Вместе! Вместе! Вместе!
        Признаюсь, орал и я. Орал, срывая горло и испытывая странные чувства. Мне нравилось происходящее, нравился этот горячий спор в ложе высоких гостей, где не скрывали ненависти и злости. Нравился горячий и резкий комтур Ловер, нравилась верность идущих Ордена. Верность, которую, кстати, сейчас не подталкивал никакой Указ. Со своей ложи я видел десятки идущих внизу, видел и их Указы. Они были спокойны, не пульсировали, не подгоняли их болью, не принуждали.
        Здесь и сейчас тысячи идущих Ордена, вне зависимости от их силы и Возвышения, и впрямь были вместе.
        Не нравилось только одно - запреты Шандри.
        Ещё бы мне разрешили заняться Указами тех, кто пришёл сюда выламывать руки Ордену, то, глядишь, во всём Поясе не сыскалось бы более честных и неподкупных судей, чем эти трое старейшин клана Гарой. Глядишь, сегодня бы Дизир получили наказание за свою хитровыделанность на турнире.
        Магистр поднял руку и рёв начал стихать.
        Едва идущие утихли, магистр снова поклонился. Снова трижды, но на этот раз словно на три стороны Арены.
        Выпрямившись, обратился к кривящему губы Болайну:
        - Раз уж мы слабая и мелкая фракция, то пристало ли великому клану Дизир пользоваться своей силой и своими связями, чтобы с нами справиться?
        - Это что, ты уже признаёшь поражение?
        - Я лишь намекаю, что для Дизир будет слишком жирно получить весь Хребет Чудовищ.
        - Да ладно? А мне так не кажется.
        - Зато мне кажется. У Ордена тоже есть границы терпения, пусть мы маленькие и слабые.
        Ловер, который уже отстранился от ограждения, скривился:
        - Магистр, ну хватит, мне от одних этих слов больно.
        В ответ сосед ему буркнул:
        - Потерпишь, неженка. Слова ему уже больно делают.
        Шандри поддержал:
        - Лучше займитесь делом. Ну-ка, ещё раз напомним им, что маленький Орден прикончит всех их, если что.
        Ловер повернулся:
        - Шандри, ну хоть ты… - запнулся, прищурился и переспросил. - Всех?
        - Да.
        - Потянем?
        - Ты мне веришь?
        Ловер оскалился:
        - Да.
        Резко отвернулся, уставившись на ту сторону Арены, на ложу высоких гостей. Шандри на миг обернулся ко мне, поймал мой взгляд и напомнил мыслью:
        - Только если начнётся схватка, Леград.
        Я вздохнул и кивнул ему в ответ. Да, Шандри, я никуда не пойду, раз уж мы настолько праведный Орден, но если начнётся схватка, то все высокие гости, над кем найдётся хоть один выгоревший Указ, умрут.
        Едва эта мысль мелькнула у меня в голове, как я запнулся. Не в настоящем смысле, ведь я стоял на месте. А словно запнулся. Я уже поворачивал голову к трибуне высоких гостей, чтобы помочь комтурам напомнить этим самым гостям, что если переступить черту, то внезапно можно на своей шкуре ощутить, что все идущие смертны. И замер, так и не довернув головы.
        Очень уж логичная цепочка мыслей вырисовывалась. Да, я стёр тот трёхцветный Указ с Шандри, но я ведь не трогал те Указы, что были на нём раньше. Да я даже не проверял, есть ли над ним хоть что-то, что он перерос. Уже давно я научился отстраняться от того, что вижу над людьми, ещё с того времени, как столкнулся с тем, что в толпе я вижу тысячи этих печатей и они просто закрывают мне настоящий мир.
        Тем более, я не проверял эти печати над Шандри, когда впервые его увидел. Я был тогда ранен и почти умирал, затем был просто слаб, после был слишком зол на Ксилима и горел желанием проделать в нём пару дыр, а не глазеть на Шандри.
        Я привык к тому, что формации Ордена стирают старые Указы. Но стирают ли они выполненные трёхцветные Указы?
        Сомневаюсь, очень сомневаюсь.
        Поэтому я не стал помогать угрожать смертью приехавшим на турнир высоким гостям из других фракций. Вместо этого я впился взглядом в пустоту над головой Шандри.
        Ну же! Давай! Старый Указ Стражей, все условия которого он выполнил в молодости, проявись!
        Вот он!
        Будто услышав мои то ли требования, то ли мольбы, в пустоте над головой Шандри протаяла тень Указа, серая, едва заметная даже мне печать. Серая, бесцветная, но со слишком многими линиями, чтобы быть простой одноцветной печатью.
        Осторожно, словно боясь, что мои действия могут развеять её, я коснулся её линий, влил кроху сил, затем ещё немного.
        Если задуматься, то я даже не знал, какую силу я вливал в неё. Дух, душу, энергию окрашенную стихией или силой Виостия.
        Не знаю. Не время сейчас задумываться, а то можно и впрямь всё испортить. Это как в жаркой битве вдруг задуматься, как правильно сжать пальцы на древке, согнуть колени и нужно ли доворачивать клинок или нет.
        Я просто сделал это.
        Хотя нет, силу Виостия я точно не трогал. Это и не сделать просто так. Сначала ещё нить вытяни или забери с метки Вора Трав.
        Тем не менее, я это сделал, затаив дыхание, словно проворачивая подобное в первый раз.
        Печать медленно налилась красками. Сначала внешний контур, затем второе кольцо печати, а после и третье.
        Трёхцветная печать.
        Миг и символы раскрылись, расплываясь передо мной строками условий.
        Я, керос Орнум, приказываю эрию Шандри обеспечить Даргнуму, ученику Стражей доступ к городу Тысячи Этажей и испытанию в нём.
        Вот оно. То, что нужно. Я даже понимаю, что вижу перед собой. Начало истории про того типа, который вывел духа Изарда из себя, заставил его решить, что весь договор с Рамом Вилором - обман. Дал ему основания считать, что Стражи предали договор, раз вольно пускают на земли Империи сектантов, вместо того, чтобы бороться с ними.
        В общем, раскрыл ему глаза на то, что происходит за пределами города Тысячи Этажей последние пару сотен лет.
        Выходит, кстати, что этому Орнуму было очень, очень-очень важно, чтобы Даргнум попал в город Тысячи Этажей, раз он не обошёлся одним только заданием одного Стража другому.
        Низкий поступок. Уверен, каким бы неприятным ни был типом этот самый Даргнум, а он был, раз уж Ксилим до сих пор, спустя столько лет, исходит ядом при одном только воспоминании о нём, перенеся этот опыт на всех других, кроме Шандри, Стражей, но Шандри всё равно выполнил бы приказ даже без Указа. Да он бы допустил его в город просто так. Ведь тогда для этого нужно было лишь стать лучшим в учёбе.
        Не мог же ученик Стражей, пришедший с более высокого Пояса, оказаться настолько никудышным, что иначе, без Указа, его бы не пустили туда?
        Или мог?
        Глупо ухмыляясь, я стёр содержимое старого Указа, отложив в память имена, и собираясь позже мно-о-огое спросить у Шандри. Пока же вписал в Указ новое содержание. Не думаю, что каждый Страж так уж будет бросаться проверять, что оставил там предыдущий, но перестраховаться всё же следует.
        Поэтому я отправил к Шандри мысль:
        - Старший, как звали того Стража, что сообщил вам, что теперь ваш учитель магистр всего Ордена?
        Не оборачиваясь, не отрываясь от спора между магистром и Болайном, Шандри отмахнулся:
        - К чему ворошить прошлое?
        Но я был настойчив:
        - И всё же?
        - Орнум.
        Я вскинул бровь, оценив имя. Всё интересней и интересней.
        Но раз так, то:
        Я, керос Орнум, приказываю…
        На миг я сбился. Это было дарс знает сколько времени назад, пятьдесят лет назад, если быть точным, а значит, Шандри был ещё молод, как раз только после Академии и города Тысячи Этажей, а значит:
        … шэну Шандри хранить в тайне падение Ордена в Четвёртом поясе.
        И довольно этого. Я всё ещё вижу свой поддельный приказ, а вот любой другой мастер Указов при беглом взгляде, увидит лишь три разноцветных кольца и несколько символов языка Древних.
        Удобно.
        Со всё той же довольной, пусть и глупой ухмылкой, я сообщил Шандри:
        - Всё, готово. Теперь можно не бегать от Стража, старший. Я восстановил над вами трёхцветный Указ с запретом сообщать о падении Ордена.
        - Что?!
        А вот это Шандри проняло. Он сказал это вслух, да ещё и развернулся ко мне. Мгновение прожигал меня неверящим взглядом, затем отмахнулся от недоумённых комтуров и поманил меня в сторону, к краю ложи, будто он не Предводитель и не может пользоваться мысленной речью. Или не так всё с этим просто?
        Заслонив меня своим телом от остальных комтуров, став так, словно мы с ним просто глядим на ложу магистра и гостей, Шандри мысленно спросил:
        - Как понимать то, что я только что услышал?
        - Прямо понимать. Или мои слова можно как-то по-другому понять? Трёхцветный Указ на месте и до тех пор, пока другой Страж, обладающий талантом мастера Указов, не начнёт подчинять его себе, разбираться в каждой его букве, никто не поймёт подлога, - уточнил. - Этот Орнум был керосом, а вы, старший, были тогда шэном?
        - Ты его знаешь?
        Я качнул головой:
        - Я всего лишь восстановил один ваш старый Указ.
        Шандри тут же всё понял:
        - Указ о Даргнуме.
        Я лишь кивнул. Шандри вздохнул и поклонился. Неглубоко, едва заметно, но всё же.
        Я поинтересовался:
        - Так, может, теперь мне можно участвовать в турнире?
        - Нет. Этого делать по-прежнему нельзя. И на это есть много причин.
        - Если вы снова о талантах, то я могу скрыть своё Возвышение. Пика Мастера будет достаточно?
        - Нет, Леград, - Шандри даже использовал моё настоящее имя, чтобы я услышал его. - Кроме таланта есть ещё и обида на тебя со стороны Дизир. Сейчас, когда магистр более-менее додавил Болайна на нужные нам условия, не нужно лишнего обострения.
        - Понял, - я снова кивнул и с усмешкой уточнил. - То есть, то, что вы, комтуры Ордена, Предводители Воинов, сейчас дружно и в красках представляете, как убиваете всех тех, кто приехал к вам в гости, это ещё терпимо и допустимо. А выход на песок Арены одного маленького и слабого Леграда это уже лишнее? Я что, Монстр какой-то?
        Шандри сухо заметил:
        - На нашей Арене нет песка, а твоя язвительность не к месту. Ты, если угодно, тайна Ордена, наше тайное оружие, наша пиленая кость, которую мы выкинем немного позже и совсем в другом месте, и никак не на глазах тысяч людей и всех соседних фракций.
        - Наверняка лишь красивые слова, чтобы заставить меня сидеть смирно.
        - Ты ошибаешься. Погляди, как недоволен Ловер, погляди, как спокоен я. Как думаешь, почему такая разница?
        - Вы просто разные люди по характеру, а ещё вы за долгие годы привыкли всё держать в себе.
        Шандри хмыкнул:
        - Надо же, не прошло и года, а я подзабыл, каким ты вредным и язвительным можешь быть.
        - Я не ведусь на лесть, тем более такую незамысловатую.
        - Не ведёшься и ладно. Тогда скажу прямо. Потому что Ловер просто комтур, а я тот, кто должен в будущем занять место магистра, я его ученик и преемник уже долгие годы и просто знаю намного больше, чем Ловер.
        - А ещё вы Страж, старший. И поэтому тоже больше знаете, чем он.
        - Хорошо, скажу ещё более прямо. Мы много обсуждали с магистром то, что произошло в Ущелье Академии. Кто-то вложил очень много сил и средств в ту атаку, затем уже Дизир добились Дикого Времени, так что…
        - Погодите, - я зацепился за то, что Шандри мне сказал, не заметить этого было просто невозможно, он прямо-таки заставил это место выделиться в его словах. - Хотите сказать, что это разные силы? Что Ущелье уничтожили не Дизир?
        - Никто не может сказать, что Дизир слабые или бесталантные, но никто не может сказать и того, что в Ордене тупые и беспомощные. Защитные, сигнальные, охранные формации лучшей в Поясе фракции мастеров формаций вокруг Академии, разве можно их было так легко обмануть, а, Леград?
        Я перевёл взгляд за спину Шандри, на ту сторону Арены, на ложу высоких гостей, на тех, кто с ухмылкой глядел на спор магистра Ордена и главы клана Дизир, на трёх убогих старикашек и одного самодовольного придурка. С недоверием уточнил:
        - Гарой?
        Шандри лишь медленно покачал головой:
        - Сомневаюсь. Да, они сильны, но они лишь плоть и кровь от Второго Пояса.
        Я стиснул зубы. Намёк был более чем прозрачен. Никто во Втором поясе не смог бы провернуть того, что случилось в Ущелье Стихий Академии Ордена Небесного Меча, филиала Ордена Империи, вот что говорил мне Шандри.
        Вот почему он не хотел даже обращаться к Стражам. Как можно обращаться в трудный час к тем, кого ты подозреваешь в предательстве?
        Глухо спросил:
        - Указ, мне стереть его? Он лишний?
        - Нет. Он как раз вполне к месту и облегчит мне жизнь. Тогда я был слишком импульсивен, ослеплён болью и горечью утраты. Тола, он…
        Шандри замолчал, махнул рукой и отвернулся.
        Там, на ложе магистра как раз заканчивалось представление. Болайн прямо сейчас делал вид, что с неохотой, но идёт навстречу Ордену:
        - Хорошо, пусть будет так.
        Магистр же делал вид, что с неохотой, через силу, но поддаётся давлению Дизир. Вот сейчас он вздохнул, кивнул, повернулся, поведя рукой:
        - Уважаемый Лир Гарой, засвидетельствуйте слова главы клана Дизир.
        Лир кивнул, встал и в три шага оказался между ними, у ограждения ложи. Раскинув руки, выкрикнул:
        - Свидетельствую! Победитель в сегодняшнем турнире станет владельцем города Тысячи Этажей, - опустив руки, Лир внезапно улыбнулся и добавил. - Никогда ещё призы на турнирах молодого поколения не были столь великолепны. Ради такого куша здесь собрались многие, как я погляжу, так что клану Дизир нужно отдать должное, они решили сегодня действовать с гарантией и не полагаться на волю случая в этом турнире. И впрямь, какая глупость - сильные, умелые, талантливые победители, заслужившие свой приз в честных схватках. Разве можно надеяться, что именно выходцы из твоего клана будут такими?
        Лир Гарой вернулся на своё место, оставив главу клана Дизир стоять под насмешливыми взглядами тысяч зрителей.
        Я уважительно покачал головой. Всё же я зря подумал на Лира, что он замешан в нападении на Академию и закрывал на это глаза. Не с его характером, не с его верой в добродетели идущих. Да, он считает верность лучшей из добродетелей, но и остальные ценит, иначе не оскорбил бы сейчас прилюдно главу Дизир.
        А вот старикашкам из его клана всё это не по нраву. Ишь как заволновались. Болайн всё же натужно улыбнулся и напомнил:
        - Всё в рамках правил и даже число участников далеко от разрешённого предела, уважаемый Лир Гарой. Все, кто стоит сейчас на Арене, это члены клана Дизир, они принесли ему клятвы на верность. Хотя не буду отрицать, я принял их клятвы именно потому, что хотел, чтобы Орден не сумел избежать наказания за Дикое Время и своё нарушение.
        Я поморщился. Опять будет оправдываться по новой? Я всё это уже слышал, все кто собрался на турнир это уже слышали. Что толку болтать перед теми же орденцами, которых большинство на трибунах? Мы всё равно ненавидим Дизир и здесь ничего не изменить словами. Тем более, словами, которые лишь прикрывают ложь, хитрость и подлые трюки.
        Отвернувшись от ложи магистра, я принялся пересчитывать тех, кто собрался под знаменем клана Дизир. Сколько тут придётся на наших бойцов? Пятеро на одного или больше?
        Вот эти наглые рожи явно урождённые Дизир. Впереди красуется Кетот, кто бы в этом сомневался. Надеюсь, Гилай начистит ему…
        Если сумеет.
        Несколько мгновений я вглядывался в Кетота, пытаясь вот так, лишённый из-за расстояния между нами подсказки своего умения, понять, насколько он силён.
        Нет, не могу. Ясно, что одет отлично, держится уверенно, на лице печать власти и денег, но понять так Возвышение? Не сумею. Ясно только, что старший и нужно кланяться, если голова дорога, но и только.
        Спросил:
        - Старший, насколько сильны стали Гилай, Виликор и Точтал?
        Он ответил расплывчато:
        - Ордену сейчас выгодно притворяться слабыми.
        Ответ мне не понравился:
        - Притворяться или являться? Я тоже много кем могу притвориться, например, Мастером или Воином.
        - Они не обладают твоим талантом, а Ущелье Стихий мы ещё не успели восстановить, так что нет, Леград, они не стали Предводителями и не все стали даже пиковыми Мастерами, как ты надеешься.
        - Жаль.
        - С этим не поспоришь, но у них всё впереди.
        В общем, другими словами, победитель в сегодняшнем турнире предопределён. Не одному кулаку, как говорится, выстоять против четырёх.
        Или всё же против пяти? Что-то многовато этих самоназванных дизирцев толпится внизу, едва влезают в круг фракции. Семьдесят шесть, семьдесят семь…
        Мой взгляд зацепился за стоящих позади всех. За фигуру, которая стояла словно отдельно от всех других дизирцев. Стояла, не спуская взгляда с моих соучеников.
        Прошедшие два года совершенно не изменили его.
        Самум Тамим.
        Что ты там недавно размышлял о встречах и желаниях Неба, Леград?
        Долги раздавал?
        Вспоминал Самума, того, кто назвал себя твоим братом, Леград?
        Вот он, внизу. Как думаешь, что он забыл здесь, на другом конце Пояса, Леград?
        Тебя и справедливости, Леград. Тебя и справедливости.
        Давай теперь решим, ты готов отдать этот долг?
        Я колебался лишь миг.
        Готов.
        Глухо сообщил Шандри:
        - Я должен участвовать в турнире.
        Он отрезал:
        - Мы это только что обсуждали.
        - Я должен. Прикажите распорядителю или кто тут у вас отвечает за это, добавить меня к участникам Ордена.
        Шандри повернулся ко мне, нахмурился:
        - Мне казалось, что ты меня понял.
        - Казалось.
        - Тебя не должны узнать, это только принесёт проблем сегодня.
        Я с намёком провёл пальцами по щеке:
        - Не узнают.
        - Лицо ладно, но есть ещё оружие, набор любимых техник и приёмов боя. Думаешь, Кровавого Мясника не опознают?
        Я поджал губы. Нужно отказаться от Панциря, очень приметного, Звёздного Клинка, Когтя Роака. Крушитель Самум никогда и не видел, так что тут всё легче. Копьё Шторма, Семь Клинков, Сто Летящих Шагов, Алмазная Капля.
        Процедил:
        - Я заменю все свои обычные техники.
        - И сразу станешь слабей в несколько раз? Твоё наследие Стража сильней того, что могла дать тебе Академия, ты привык сражаться, полагаясь на их защиту и мощь, поменяв их сейчас, ты станешь допускать ошибки и раны.
        Я упрямо возразил:
        - Успею привыкнуть за время первых схваток.
        - Нет! Я тебе запрещаю! Тебя объявили подозреваемым в краже печати Врат, ты помнишь? Что тебе в голову вдруг ударило?
        Я замялся под взглядом Шандри. Он многое знает о моей жизни, почти всё, если уж на то пошло, но вот так рассказать о том, как я требовал от Кирта собрать мне слухи, об этих самых слухах и теле Сарефа Тамим, которое встало между мной и его сыном? Мне почему-то нужно на это решиться.
        Да и вообще, выйди я на Арену под чужим лицом и именем, сумею ли так отдать долг ему? Пусть даже проиграю ему, и он пустит мне кровь, этого ли он хочет, ради такой ли встречи он пришёл сюда из родной фракции?
        От размышлений и сомнений меня отвлёк звук двери. Кто-то вошёл в ложу, давая мне возможность уйти от вопроса Шандри, выиграть время на размышления.
        Сильный голос уверенно начал:
        - Старшие, я вынужден… - голос запнулся, а затем зарычал. - Старший, берегись!
        А я с удивлением ощутил тёплый ветер в спину.
        Шагнул вбок, разворачиваясь и вскидывая руку.
        Клинок, который должен был ударить меня в спину, бессильно звякнул об наруч, а спустя миг я создал Указ над нападавшим.
        Ограничение. Закалка. Третья звезда.
        Нападавшего повело в сторону, лицо исказилось в гримасе, он снова зарычал и направил вторую руку на меня.
        Но ничего не произошло.
        Если он и пытался завершить технику, то это ему, Закалке, не удалось.
        Это сложно объяснить, но я сам ощущал на себе во время тренировок, как сила из меридианов словно исчезает. Видишь средоточие, но зачерпнуть из него не можешь.
        Шандри шагнул вперёд, вывернул меч из руки нападавшего и удивлённо потребовал у него:
        - Реган, объяснись.
        Глава 10
        Ну да, это для меня, отшельника и неуча в собственном Ордене, он незнакомец, а комтур Шандри, конечно же, знает управителя отделения дознания.
        Забавно, что мы оба одеты в одно и то же одеяние. Белое с белой же полосой по краю рукава и ворота, где пущен чёрный узор, чтобы выделить эту невидимую полосу.
        Только Реган одет более… щегольски, как сказала бы Рейка. Или Фатия. Широкий шелковый пояс с большой голубой бляхой, которая прикрывает средоточие, алый кисет под левой рукой. Короткая щетина и небольшая аккуратная бородка, волосы на голове с левой стороны коротко подстрижены, почти выбриты, а с правой и надо лбом несколько прядей отливают синим. Или голубым? Ветер или вода? Вечно их путаю.
        Реган зыркнул на меня и с ненавистью прошипел:
        - Старший, это же самозванец! - утирая испарину с лица, заявил. - Берегитесь, старший, он вас чем-то одурманил!
        Шандри вздохнул и повёл рукой:
        - Римило, позволь тебе представить Регана, управителя отделения дознания, заместителя комтура Гиста и его будущего преемника, - снова сделал жест, на этот раз указывая на меня. - Реган, позволь тебе представить Римило, управителя Академии и мастера Указов Ордена.
        Я покосился на Шандри. Вот так раскрыть один из моих секретов? Впрочем, у всяких секретов есть предел. Мне ведь прямо сказали - передо мной тот, кто в будущем станет заниматься безопасностью всего Ордена. Впрочем, он наверняка ей уже и занимается. Только пока что не очень хорошо у него это получается, если судить по тому, что происходит, к примеру, сегодня на Арене.
        Ловер недоумённо переспросил:
        - Чего ты сейчас сказал, Шандри?
        Он лишь повторил жест, громко и с удовольствием повторив:
        - Друзья, позвольте вам представить моего ученика и нашего мастера Указов - Римило.
        И уже беззвучной речью, мыслью, пояснил мне:
        - Рано или поздно я бы сообщил им об этом. Да и не после того, как ты приложил Регана своим Указом, придумывать оправдание тому, что все они видели.
        Этот самый Реган с недоумением спросил:
        - Старший Шандри, но халат? Почему он не в одеянии Академии?
        Я пожал плечами и ответил сам:
        - Путь домой был нелёгким и это единственный халат, который у меня остался. Он даже не принадлежит Ордену Небесного Меча, а является памятью о другом Ордене.
        Шандри вздохнул и заметил:
        - Это долгая история, в общем.
        - Дольше, чем история о том, что у Академии и Ордена вдруг появился мастер Указов? Мастер Указов этапа Предводителя?
        Реган повторил:
        - Предводитель?
        Впился в меня внимательным взглядом. Я лишь поднял бровь при виде этого. Что он, Закалка, пытается во мне увидеть?
        Предупредил:
        - Не делай глупостей.
        Медленно повёл рукой, напоказ стирая Указ над его головой.
        Реган судорожно вздохнул, расправил плечи и несколько раз сжал свободную руку в кулак. Ну, хотя бы не попытался снова пустить в ход меч или создать технику.
        Комтуры тем временем от Шандри потребовали нового ответа:
        - Но как? Меч основателя ведь убивает мастеров Указов, ты сам это говорил.
        Шандри развёл руками:
        - Как оказалось, многое зависит от таланта. Его, - снова намекающий взгляд в мою сторону, - Меч основателя не стал трогать.
        Тоже не самый правдивый ответ. Возможно, он не стал трогать не мастера Указов, а Стража, пусть и всего лишь шэна. Может, если попасть к Мечу, то можно будет узнать, что именно правда. Как-то ведь учителя Академии использовали формацию защиты Меча? Жаль только, что на всё в этом мире не хватает времени.
        Реган снова смерил меня внимательным взглядом. Я ответил ему тем же, оценивая глубину и темноту его силы. Глубоко, но я вижу дно. Он может меня, конечно, неприятно удивить и ранить, но не более.
        А вот ему увиденное во мне явно не очень понравилось. Этот прищур, этот недоверчивый взгляд и поджатые губы я видел уже не раз. Да, я явно не выгляжу в его глазах на Предводителя Воинов. Бывает. Мне-то какая разница?
        За нашими спинами от ложи магистра загремел его голос:
        - Итак, пусть начнётся турнир и клан Дизир покажет нам, для чего же они собрали такую толпу новоявленных членов клана.
        Магистр хорош. Сильнее было бы прямо сказать, что он предлагает поглядеть, как Дизир толпой бьют Орден. Он тоже понимает, чем всё это рано или поздно закончится, если только не добавить ещё десятка три талантливых участников от Ордена. Неужели среди охранителей или дознавателей нет талантов, которых обучали вне Академии? Та же Ория, она ведь неплоха и может кое-что показать в схватках. Дизирцев с ней ждал бы неприятный сюрприз. Глядишь, и она разменялась бы в победах один к двум, вынеся пару человек с турнира.
        Да и я.
        Шандри заметил мой взгляд, покачал головой и перевёл внимание всех в ложе со схваток на другую тему:
        - Реган, для чего ты появился здесь и почему так бурно отреагировал на Римило?
        Тот тут же согнулся в поклоне:
        - Прошу меня извинить, старший Шандри. У нас чрезвычайное происшествие, неизвестные напали на охрану прохода к делегациям фракций и почти сумели пробиться сквозь них. Спешил доложить вам, как старшему после магистра, но у входа к вам в ложу обратил внимание на то, что на месте только один охранник, насторожился, а внутри увидел незнакомца, который выдаёт себя за одного из моего отделения, за равного мне, решил, что он один из этих убийц, - поджав губы, прервал поток слов, снова согнулся в поклоне, но на этот раз не стал разгибать спину. - Ещё раз прошу прощения, заместитель магистра, готов понести наказание. Как за нападение на мастера Указов, так и за ошибки в обеспечении безопасности турнира. Мне нет прощения, старший Шандри.
        Шандри вздохнул:
        - Твоя служба сложна, Реган, а я понимаю, как сложно узнать о сговоре между главами фракций или как легко добавить трёх старых слуг в делегацию фракции. Сам Лир Гарой не ожидал увидеть здесь своих старших.
        Реган выпрямился, медленно покачал головой:
        - Нет, старший, моя вина…
        Шандри нахмурился и недовольно махнул рукой, отправив в Регана волну силы:
        - Довольно об этом!
        Реган стиснул зубы:
        - Слушаюсь, старший.
        - Раз убийцы не смогли пробиться через охрану гостей, то с чего ты решил, что они могут причинить вред нам?
        Реган уточнил:
        - Двойную охрану, старший. Едва глава Дизир начал дерзить магистру, я тут же поднял все резервы и удвоил охрану везде, где только можно. Но даже так убийцы сумели убить одного из скрытых охранителей, а у него была девятая звезда, старший.
        Ловер фыркнул:
        - Мы здесь почти все Предводители. Убийцам нужно было бы очень постараться, чтобы суметь хотя бы ранить одного из нас.
        Реган снова поклонился:
        - Прошу простить меня, старший, я начал действовать быстрей, чем успел подумать.
        Один из комтуров заметил:
        - К тому же, убить можно не только ударив клинком в спину.
        - О чём ты, Хосо? Нам не приносят напитков или еды, если бы мы собрались выпить, то воспользовались бы запасом вина одного из нас, неужто ты думаешь, что один из нас отравил бы…
        Его оборвали:
        - Тихо ты, дурак.
        Повисла странная тишина. Для Регана, но не для меня, ведь я продолжал слышать беззвучный разговор комтуров, который они пытались скрыть от посторонних ушей.
        Шандри буркнул мыслеречью:
        - Да чего уж там, Хосо. Как будто я не слышал этих разговоров. Да, я был в Академии, когда оказалось разрушено сердце Ущелий. Да, я не могу объяснить, каким образом были проделаны те проходы в формациях и почему ни охрана, ни надзирающие за формациями ничего не заметили. Собрат Ксилим прошёл все проверки в формациях Указа, ответил под Истиной на все вопросы, которые ему задал Гист. Он не виновен и ни о чём не подозревал, никому не помогал. Да, мне эти вопросы задать не получится, потому что…
        Его перебил целый хор мыслеречи:
        - Брат, старший, Шандри, да ты чего, мы и не думали…
        Но он упрямо закончил:
        - …потому что я Предводитель. Я один из тех, кто вне выстроенной системы верности Ордену. Оставим в стороне то, что я год за годом был верен Ордену в каждом своём действии. Вспомним, что я, вообще-то, преемник магистра, я следующий магистр Ордена, мне вести его за собой дальше после его отречения. Проще уж тогда распустить Орден, если хоть кто-то допускает мысль о том, что я предатель.
        Комтуры переглянулись. Слово взяла Ольма:
        - Брат. Мы учились вместе, долгие годы вместе служили Ордену, конечно же, я верю тебе и если бы ты предложил мне вина сейчас, то я и не подумала бы отказаться. Ты же сам должен знать, как рождаются эти глупые слухи - не отыскать того ядовитого рта, который их выплюнул, не задавить до конца, в натуре людской всегда сомневаться и искать подвох в том, что ты не понимаешь.
        Ловер буркнул:
        - И не нужно коситься на меня. То, что я часто не сдержан на язык и ядовит в своих замечаниях, не означает того, что я подлец или трус. Реши я, что тот же Ксилим предатель, я бы избил его до полусмерти и заставил бы сказать правду.
        - Вот уж рецепт истины.
        Ловер огрызнулся:
        - Какой есть.
        - И не нужно коситься на Римило, - Шандри чуть шевельнул плечами, будто лишь намекнув, что пожимает ими, но даже так, в полной тишине это смотрелось странно. Но ведь для меня не было тишины. - Да, его возвращения я не ожидал, но вы сейчас сами видели, как он одним жестом заставил Регана шататься от слабости. Назовите мне ближайшую фракцию, которая имеет мастера Указов этапа Предводителя Воинов.
        Ловер хмыкнул и тут не сумев смолчать:
        - Ближайшую именно сейчас? Вон, там, за нашим магистром стоят три старых хрыча из Гарой. У них есть такой мастер.
        Ему возразили:
        - Только они бы не привезли его сюда. Они же не безумцы.
        Шандри заметил мой взгляд и поджал губы. Видно вспомнил что я всё слышу и тут же обратился к Регану:
        - Убийц ищут?
        Тот жутко оскорбился, это было видно по лицу:
        - Старший, конечно!
        - Отлично, - Шандри ничуть не смутился. - Сделать это сегодня непросто, Арена переполнена, а они, уверен, попытаются ударить где-то ещё. Им обязательно нужно ударить где-то ещё, чтобы выставить наш Орден жалкими неудачниками, неспособными даже обеспечить защиту гостям.
        - Я понял, старший, - Реган поджал губы, резко кивнул. - Удвою усилия.
        - Я не требую невозможного, младший, - Шандри покачал рукой, а затем вдруг указал на меня. - Я дам тебе помощь. Кому, как не Римило искать невидимок, - и намекнул уже мне. - Римило, я помню, на испытании с сектантами ты использовал один очень необычный артефакт для поиска.
        С Арены донёсся крик:
        - Какая напряжённая схватка, дорогие зрители. Наш Орден буквально вырвал себе победу. Приветствуем победителя!
        Я воспользовался беззвучной речью, чтобы язвительно спросить:
        - А не ищите ли вы повод, старший, чтобы не дать мне следить за поединками?
        Шандри изумился:
        - Что тебе важней? Глазеть и переживать без толку там, где результат уже предопределён или спасти жизни стражников Ордена?
        Я развернулся и буркнул Регану:
        - Идём.
        Тот помедлил и согнулся в поклоне перед Шандри:
        - Понял, старший.
        Если бы он прибавил в шаге ещё хоть самую малость, то я точно бы подумал, что он пытается убежать от меня. Мы буквально летели по лабиринту переходов, останавливаясь только там, где стражники проверяли нас. Впрочем, видя Регана и без подсказок ощущая его недовольство, они расступались ещё до того, как он успевал сказать хоть слово.
        Охраннички. Я скривил губы. Дайте мне время повторить лицо Регана и я сумею пройти Арену насквозь и ударить там, где никто и не ожидает.
        Поторопился с суждениями.
        Стражники возле очередной закрытой двери не только стояли, уже сжимая в руках оружие, не только оказались прикрыты сиянием защитной формации, но и не собирались в этот раз довольствоваться лишь знакомой внешностью Регана.
        - Старший, назовитесь.
        - Управитель Реган, - буркнул он, останавливаясь в шаге от пелены формации, перегородившей коридор, а затем поднял перед собой ладонь и произнёс какую-то чушь. - Речные заводи славятся синевой вод.
        Стражник вгляделся в ладонь и кивнул, вежливо добавив:
        - Старший.
        И пелена тут же исчезла, открывая нам проход. Дверь Реган открыл сам, бросил мне через плечо:
        - Не забудь закрыть её.
        Что я и сделал. И должен заметить, следующему посту стражи он сказал уже другую странную фразу, а затем мы оказались на месте.
        Да уж.
        Два десятка изломанных, мёртвых тел. Половину из них убили внезапно, остальные же…
        К Регану скользнул невзрачный тип в сером, отливающем сталью, шёлковом одеянии:
        - Старший, их было трое или четверо, не больше. Использовали мечи, метательные иглы и кинжалы. Всё с сильным ядом…
        Я, слушая вполуха, разглядывал тела, раны, брызги крови на стенах. Замер на мгновение, обнаружив висящие в пустоте Указы справа и слева от двери за спинами простых стражников, что стояли бледные, но крепко сжимающие оружие и готовые выполнить свой долг.
        Двухцветные Указы Ордена. Свои.
        Действительно, кому как не мне искать невидимок? Ладно, Шандри, уговорил. Хотя отыскать нужный след в той мешанине, что здесь натоптали за это время, будет очень и очень непросто.
        Дверь, перед которой случилось побоище, вдруг распахнулась, и к нам шагнул какой-то разряженный тип. Шагнул, да так и замер с раскрытым ртом:
        - Что, во имя Неба, у вас тут случилось?
        На его вопль развернулись и те, кто сидел в ложе, наблюдая за схватками на Арене.
        Реган неожиданно ответил жёстко:
        - А на что это похоже? Что наши стражники прилегли отдохнуть?
        Незнакомец вспыхнул:
        - Как-то ты невежлив с гостем, орденец!
        - А должен? - Реган склонил голову к плечу, с непонятной мне злостью глядя на этого идущего. - Не может ли уважаемый гость пояснить, зачем ему понадобилось выходить, хотя схватки турнира только начались? - Реган не только задал вопрос, но и тут же повторил то, что мы с ним совсем недавно слышали в ложе комтуров. - Если бы уважаемые гости захотели выпить, то они бы воспользовались тем, что разносят слуги ложи или своими запасами. Избавиться от выпитого? Это ведь ложа для дорогих гостей, для этого тоже не нужно покидать её пределов. Направо, уважаемый гость, внутри.
        Разряженный тип скривил губы:
        - Все в Ордене такие дерзкие?
        - А вы давно не сходились с нами в схватке на границах, гость?
        - Гляжу, Орден не ценит доброе соседство.
        - Доброе? Даже я, червь тёмных переходов, редко видящий солнце, слышал, что Плачущий Водопад сегодня только и делает, что поддакивает Дизир. Или ты, гость, осмелишься сказать мне, что ваши люди не встали под их флаги и не сражаются сегодня с моим Орденом?
        Я оглядел разряженного, пытаясь понять, где в его одежде можно отыскать намёк на цвета Водопада. Красное и синее? Не вижу. Реган знает всех подобных гостей в лицо?
        - Тебе какое дело до дел моей фракции?
        - Ты слепой? - Реган повёл рукой, обводя трупы, лужи крови и кровавые росчерки на стенах. - Кто-то напал на стражу Ордена. Они отдали свои жизни, не пустив в эту ложу убийц. Вы ничего не могли слышать, потому что пока двери закрыты, они замыкают формацию тишины. И я повторяю вопрос, с чего бы это тебе, гость, вдруг покидать ложу? Ложу, в которой тебе вообще не место, ведь она предназначена для тех гостей города, кто живёт в дальних фракциях Пояса. Кто подал тебе, представителю Плачущего Водопада эту идею? Не гость ли из клана Дизир?
        Разряженный нахмурился:
        - С чего ты так решил? Я не должен тебе отвечать, но видя, что ты сейчас не в себе от крови своих товарищей, отвечу - я заглянул сюда к своим знакомым, а сейчас решил узнать, как изменились ставки на победу фракций после начала схваток и вашей победы. Доволен?
        Реган хмыкнул:
        - Более чем, - и тут же рявкнул. - Шаг назад, гость! Шаг назад, пока ещё меня сдерживает гостеприимство и долг Ордену!
        Разряженный отшатнулся. И видно не только от крика, уж очень выразительным жестом он ухватился за кисет, уж очень знакомо пригнулся, готовясь отпрыгнуть от опасности.
        - Ты в своём уме, орде…
        - На нашей Арене нет Дома Ставок, - Реган презрительно ухмыльнулся и процедил, - гость. Шаг назад. Если ты пришёл сюда к знакомым, так проведи с ними время до конца турнира, гость.
        Разряженный поджал губы и сделал ещё шаг назад. Реган мотнул головой, и стражники тут же захлопнули дверь.
        Один из них, в синем халате служителя с красными полосами стражи, негромко спросил:
        - Старший, вы думаете, что он заодно с убийцами?
        - Этот дурак? - Реган мотнул головой. - Нет. Но вот сумели его сюда отправить те, кто явно знали, что неприятности должны были случиться, - вздохнув, Реган повёл рукой. - Не смейте поворачиваться спиной к этим дверям. Лучше перестраховаться.
        - Слушаемся, старший.
        Реган внимательно проследил, как стражники меняют места, довольно кивнул и повернулся ко мне. Негромко спросил:
        - Старший, ваша очередь. Как вы там должны мне помочь?
        Я не заметил в его голосе особой почтительности, пусть он и именовал меня старшим, но решил не обращать на это внимания. Не в такое время, не после такого разговора. У него, небось, сейчас едва кровь не кипит от злости.
        Поэтому я молча достал чашу и ядро.
        Уже привычные действия и под ноги проливается алая волна, в миг затапливая немалую комнату и оставляя после себя сотни следов.
        Действительно, сотни. Возможно, даже тысячи.
        Я чуть присел, чтобы лучше видеть наслоения следов. Самые свежие мне сейчас не помогут. Самые свежие следы - это следы меня и Регана. Вот этот слой тех, кто осматривал побоище, помогал выжившим, сменил мёртвых на страже.
        А вот это, немного ниже, именно то, что мне нужно.
        Следы сражающихся.
        Пришлось покружиться, прежде чем я разобрался в петлях и наслоениях, отсеял следы стражников от следов тех, кто их убивал.
        Сообщил Регану, который пусть и не приседал, но явно пытался разобраться в наслоениях светящихся отпечатков:
        - Я нашёл следы троих. Но в один момент времени могу идти только по одному следу.
        Он рявкнул:
        - Вперёд, бери любой!
        Я подхватил с пола меч, вбил его в пол, отмечая один из следов, повторил то же самое во втором месте, предупредил стражников:
        - Не трогайте их.
        А затем зачерпнул чашей третий след.
        Тысячи отпечатков истаяли, оставляя лишь один, который сначала пришёл в эту комнату, а затем покинул её.
        Реган рявкнул:
        - Живо, вперёд!
        По следу нас мчалось два десятка, Реган прихватил с собой целый отряд стражников, глазеющих на эти следы на ближайшем перекрёстке. Я спросил на бегу:
        - А есть возможность оповестить все посты, чтобы они знали, что означают появившиеся возле них следы?
        - Нет, - Реган мотнул головой. - Я могу объявить только тревогу для всех, но это уже давно сделано.
        - Повторить?
        - Нет.
        Я поджал губы, принимая это. Жаль, конечно, что у Ордена нет амулетов, которые бы позволили передавать голос всем стражникам. Но даже к комтурам Реган пришёл лично, а не послал голос по амулету. Всё же Орден - это фракция славящаяся своими формациями, а не артефактами. Вероятно, дорого. Это обычно самая распространённая причина, по которой нельзя создать много отличных вещей.
        За спиной один из стражников пробормотал:
        - И петляет, и петляет, чего он кружит?
        Это было ещё мягко сказано. Мы то поднимались, то опускались по лестницам, направо, налево и снова налево. Оставалось ясным только одно - мы так и бегали по одной и той же стороне Арены. Между ложами комтуров и магистра, то приближаясь к зрителям, то ныряя в паутину переходов.
        Снова поворот.
        Я завернул, привычно проследил взглядом цепочку уходящих вдаль светящихся следов и выругался. Впереди лежали тела. Послушники.
        За спиной процедили:
        - Ублюдок.
        Я на бегу предупредил:
        - Нужно брать живым.
        Реган огрызнулся:
        - Поучи меня ещё, - спохватившись, добавил, - старший.
        Вышло с явно различимой паузой. Да и тон…
        Я предупредил:
        - Побольше почтения.
        Он послушно склонил голову:
        - Прошу простить меня, старший.
        Я тоже кивнул, принимая его извинения и тут слева и сзади дохнуло жаром опасности. Я толкнулся ногой, прыжком уходя в сторону и тут же за спиной жахнуло огнём.
        Извернулся, чтобы не упасть, крутнулся на месте.
        Мне нужно увидеть, куда отправлять Указ.
        Куда там. Позади полыхало огнём до потолка.
        - Взять его!
        Миг и я пробил пламя Рывком, оказываясь на той стороне. Без толку.
        В узкий боковой проход уже вломились стражники, своими спинами закрывая мне убийцу.
        Я рванул за плечо одного, толкнул другого и тут шум схватки смолк, сталь умолкла, оставив после себя только стоны раненых.
        Четверо мёртвых. Четверо мёртвых стражников. Ещё один, с синеющими на глазах губами зажимает рану на груди.
        Я шагнул к нему, рванул в сторону его руки, халат, открывая чёрный, сочащийся какой-то пеной разрез.
        Шаг назад, вскинуть ладони, в последний миг напомнив себе: не стоит направо и налево показывать, что я могу использовать ещё и техники без обращений.
        С левой руки простой Очищающий Рассвет человеческого ранга, с правой Небесную Реку.
        Спустя десять вдохов стало ясно, что Рассвет бесполезен. Так я и думал в общем, но всё же.
        Мне понадобилось полсотни вдохов, чтобы справиться с ядом в его теле. Во всяком случае, до той степени, что я уже мог не опасаться за его жизнь. Воины слишком уж беззащитны перед стихийными ядами.
        Поэтому повёл взглядом по остальным раненым.
        - Все справились с ядом?
        - Да, старший. Да.
        Ну, хотя бы запасы хорошей алхимии у них есть.
        Правда, это не отменяет того, что мне, Предводителю и мастеру Указов не дали даже возможности использовать свои силы. Да и справился с убийцей Реган, а не стражники.
        Ну, как справился. Убил. Просто и без затей.
        Я не видел печатей, хотя видел лужу крови расползающуюся на полу, и цепочку ещё горящих следов, которая в ней обрывалась.
        Реган осторожно вытянул руку с мечом, коротко и резко повёл запястьем.
        В стену ударилась целая связка амулетов.
        Я со вздохом оглядел возникшее из воздуха тело и спросил:
        - И что это было?
        Реган вскинул бровь:
        - Засада. Он ведь тоже видит эти горящие штуки, верно? Сделал круг и засел возле тропы, как Зверь, попытался убить тебя. Человек со странной чашей в руках, идущий первым, тут любой бы догадался. Теперь пойдёшь в середине отряда.
        Я поджал губы, процедил:
        - Где я пойду, буду решать я сам. Я спросил - зачем ты убил его?
        - Он умер сам.
        - Со смертельной раной?
        - Я бил наверняка, чтобы он не сумел уйти. Уж прости, но трудно целиться в то, что не видишь, а уж три вдоха до зелья он протянул бы и с такой раной. Уверен, лекарь скажет, что он уничтожил себе сердце.
        - Ты забываешь добавлять - старший.
        Реган вздохнул и достал из кисета какой-то флаг. Небольшое древко, высотой всего лишь ему по пояс, с узким треугольным флажком на вершине. Вбил его рядом с ногой в пол и нас с ним тут же накрыл небольшой купол, словно сделанный из мутного дешёвого стекла.
        - Это, - Реган повёл рукой, - чтобы младшие не распускали уши и не стали свидетелями спора между старшими.
        Я кивнул, неплохая штука. Я даже лиц не могу разобрать у тех, кто остался снаружи. И не слышу их.
        Повторил:
        - Ты забываешь добавлять в разговоре - старший.
        Реган кивнул:
        - Виноват. Мне это нелегко даётся, но ты прав, старший, я буду стараться, чтобы соблюсти внешние приличия.
        Помедлив, я кивнул:
        - Хорошо, - мотнул подбородком в сторону тех, кто остался по ту сторону формации. - Верни всех этих стражников на место, они лишь мешаются под ногами.
        - С чего бы? Я же сказал, теперь ты пойдёшь под прикрытием их спин, старший.
        Я недоумённо переспросил:
        - Да что с тобой не так? Ты себя слышишь? Какое ещё прикрытие? Я - Предводитель.
        Реган поджал губы, а через несколько мгновений процедил:
        - Одно название. Предводитель, силы которого я даже не ощущаю? Предводитель, который пропустил нападение на себя? Предводитель бы ощутил этого убийцу за полсотни шагов и не допустил бы смертей стражников. Занимайся Указами и контрактами, старший, не лезь туда, где ничего не понимаешь.
        Я поджал губы.
        Упрёки… Были справедливыми.
        Я не совсем понимал, что он имеет в виду под «ощутил бы убийцу». Возможно, боевую медитацию, которую следовало бы растянуть на весь отряд, возможно, то самое странное умение, которое помогло мне быстро отыскать сбежавшую в городе Рассвета Аледо, но упрёки были справедливыми. Эти четыре стражника могли бы остаться живыми, действуй я по-другому.
        Поэтому я лишь коротко объяснился:
        - Я стал Предводителем лишь пару недель назад и ещё не успел освоиться со своими силами.
        Реган процедил:
        - Так и передам их семьям.
        Я смерил его взглядом и ужалил в ответ:
        - Лучше передай, что это ты сам не остановил их самоубийственную атаку. Тебе нужно было лишь дать мне вдох, чтобы я успел заглянуть в проход и приказать убийце замереть. Они не знали, но ты-то знал, что я мастер Указов и убийца будет послушен моей воле.
        Реган скрипнул зубами:
        - Я виноват и приму наказание.
        - Для начала просто отправь их обратно.
        - Нет. Если я потеряю мастера Указов, выращивая которого Орден потратил множество ресурсов, то никогда не смогу оправдать свою вину.
        Мне это надоело и я улыбнулся:
        - Значит, ты считаешь, что я слабак.
        - Я так не говорил, старший.
        Взгляд, да и тон, которым он проговорил своё «старший», говорили сами за себя.
        Поэтому я вздохнул и предупредил:
        - Когда досчитаю до трёх, то нападу. Защищайся.
        Реган оскалился:
        - Осторожно, мастер Указов, мне ещё возвращать вас к старшему Шандри.
        Впрочем, время он не терял, одним движением выхватив из кисета и надев на шею амулет. Знакомой формы. Защита от Указов. Думает, что я воспользуюсь ими?
        Глупец.
        - Раз, два, три.
        Шаг вперёд Поступью. Вбить кулак в грудь Регана, отшвыривая его на стенку купола.
        Поступь. Ударить левой, опрокидывая его, правой, поднимая снова на ноги. Пнуть.
        Пинок он отбил. Я согласился:
        - Не совсем безнадёжен.
        Реган хотел было что-то сказать, но я ещё был слишком зол для разговора.
        Он не сумел отбить и половины ударов.
        Упасть я так ему и не дал.
        Ухватил за ворот халата, спросил:
        - Такого доказательства силы достаточно?
        Мгновение он прожигал меня злым взглядом, затем зажмурился и кивнул:
        - Достаточно. Прошу простить меня, старший.
        На этот раз тон был тот, что нужно.
        Отпустив его, я устало поинтересовался:
        - Что на тебя нашло?
        Он ответил, не поднимая глаз:
        - Простите, старший, я ещё никогда не терял столько подчинённых в один день.
        - Подчинённых? Вы же вроде из разных отделений.
        - Сегодня они все подчиняются мне, и я был в ответе за всех них.
        - Ясно, - помедлив, я добавил. - Мне жаль.
        Не то чтобы мне действительно было жаль этих глупых и безрассудных парней. Но они выполняли свой долг, пусть и делали это плохо. Вместо того чтобы закрыться в защите и засыпать коридор техниками, зачем-то полезли вперёд, сражаться сталью с тем, кого даже не видели. Но они ведь всё равно оставались послушниками моего Ордена, да и что такое потери я очень хорошо знал.
        Вздохнув, я произнёс:
        - Давай постараемся, чтобы они стали сегодня последними.
        - Хорошо, старший.
        Реган вырвал флаг из пола, снимая искажающий барьер. Один из стражников хрипло и недоумённо спросил:
        - С-старшие?
        Ну у них и лица у всех. Барьер-то искажал детали, не позволяя прочесть разговор по губам, но мы-то говорили кулаками.
        Реган глянул на них так, что они невольно попятились:
        - Забудьте о том, что видели и не распускайте языки.
        - Д-да, старший, к-конечно.
        - Возвращаемся, быстрей.
        Там, где всё это началось, уже убрали тела и натоптали ещё сильней, но я уверенно зачерпнул второй след чашей у одного из оставленных мечей, быстро его отыскав.
        Реган покосился на меня, но приказал тем, кто вернулся с нами:
        - Ждать здесь, - а затем сорвался за мной.
        На этот раз я, наученный опытом, шёл по следам быстрей, используя и Поступь, и Рывок. Дважды мы проходили через посты стражников. Живых, настороженно, с оружием в руках взирающих на следы. Им повезло, что убийца прошёл здесь до того, как я использовал чашу. Невидимый и незаметный, не знающий ещё, что его ищут и по его следу скоро пойдут.
        Но время удачи остальных стражников истекало.
        Реган за спиной закричал:
        - Он идёт к десятой ложе шестого яруса. Быстрей, мы должны успеть!
        Как будто мне что-то говорило это название. Но следы-то всё ещё горели передо мной.
        Рывок.
        Я буквально вбил себя под потолок коридора, в самый верх лестницы.
        Поступью по ступеням, едва их касаясь.
        Лестница завернула, выводя меня в квадратный зал с тремя проходами.
        Влево Рывком, до поворота, на звук мечей и смерти.
        Рявкнул, не разбираясь в том, что происходит впереди, накрывая весь зал Указом:
        - Замрите.
        Снова Рывок.
        Оказываюсь прямо посреди застывшего сражения: тела, кровь, замершие на середине движения стражники.
        И застывшие в пустоте печати. Пульсирующие, пылающие. Двухцветные.
        - Сон!
        Невидимка рухнул, засыпая и заставляя свои печати угаснуть.
        Спустя мгновение рядом со мной уже стоял Реган. Выждав несколько вдохов, чтобы стражники сумели разглядеть его лицо, я снял свою печать с них, позволяя им шевелиться, а ему объясняться. Раненых ядом вроде нет, а мёртвым я помочь не в силах.
        Поэтому вытащил Крушитель и осторожно попытался вспороть халат невидимке, а следом подцепить артефакты на его груди и разрезать их шнурки или цепочки, что там у него было?
        Оказалось, и то, и то.
        Невидимость спала, открывая обычного мужчину, лет тридцати, может быть, сорока на вид. Одет, как горожанин невысокого достатка, не любящий ярких красок, не запоминающееся лицо. Ни шрамов, ни цветных прядей в коротких волосах.
        Рядом с ним присел Реган, пропустил его волосы сквозь пальцы и буркнул:
        - Покрашены.
        Я молча кивнул, а Реган потребовал:
        - А что скажете вы, старший? Что говорит вам ваш талант? Кто его послал?
        Справедливое требование. Я перевёл взгляд туда, где тлели Указы и занялся привычной работой. Нащупать что-то вроде единства от печати, влить в неё свою силу, подчиняя себе, и заставить развернуться символы Древнего языка.
        Зачитал:
        - Я, Туарук, клянусь своей жизнью держать в секрете тайны гильдии Теней.
        - Ублюдки.
        Я покосился на пышущего гневом Регана, подчинил себе второй Указ.
        - Не дай себя поймать. Не дай себя пленить. Не дай себя разговорить. Убей себя, если окажешься в плену, - хмыкнул. - Бестолковый тип, не сумел.
        Реган не согласился:
        - Тебе просто повезло, старший. Я слышал, ты отдал два приказа один за одним, дал ему время. Ещё бы мгновение и он бы сжёг себе сердце.
        - Может быть, - согласился я, но тут же добавил. - У него был вдох, он мог это сделать. Просто он слишком медленный.
        - Как скажете, старший.
        Я заметил, что Регана кидает от одного обращения к другому, но промолчал. Вместо этого раскрыл последний из чужих действующих Указов.
        - Я, Туарук, клянусь своей жизнью выполнить приказ Глаза…
        Запнулся, вспомнив, где уже видел подобное именование. У Зотара, который клялся Глазу Химари, что в течение двух месяцев убьёт какого-то Воина.
        Сглотнув, подался вперёд, кладя пальцы на лицо убийцы и пытаясь отыскать линию границы маски. Если ты сам носишь её месяцами, то отлично знаешь, что именно искать. Почти неощутимую разницу между живой кожей шеи и подделки маски.
        Нет. Ничего нет. Я вижу перед собой настоящее лицо. Это не Зотар, да и имя ведь в контрактах другое. С чего я вообще засомневался? Уж мне ли не знать Зотара? Этот убийца даже другого телосложения.
        Реган настороженно спросил:
        - Что?
        Я не стал скрывать, но и всей правды, конечно же, не сказал:
        - Проверял, нет ли на нём маски.
        - К-хм, - Реган кашлянул, опустил руки к поясу, а спустя несколько вдохов уже сжимал в руке большой квадратный артефакт. Бляху толщиной в палец, с тремя крупными, разноцветными камнями. Или мелкими ядрами?
        Миг и артефакт лёг на лоб спящего убийцы, а Реган опустил свою руку сверху.
        Вдох и он убрал артефакт, лишь подтвердив то, что я понял сам:
        - Нет, маски нет, старший.
        Я кивнул, принимая даже не ответ, а знание о том, что есть артефакты проверки на маски.
        Реган же потребовал:
        - А что с приказом? Невозможно прочитать, кто его отдал?
        Я перевёл взгляд обратно на Указ:
        - … приказ Глаза Рогнама и убить гостей турнира Ордена Небесного Меча в ложах северных трибун. Не меньше десяти Мастеров фракций отличных от Ордена Небесного Меча.
        Реган уточнил:
        - Всё? Исключения не прописаны в Указе?
        - Нет.
        Он на миг сжал губы, а затем упрямо сообщил:
        - Это ничего не говорит. Какое им было бы дело до каких-то Мастеров?
        - «Им», это Дизир?
        - А кто бы ещё заплатил за подобное безумное задание? Кому ещё это выгодно? - спохватившись, Реган добавил. - Старший. Простите, это всё выбило меня из равновесия.
        - Ничего. Возвращаемся или задаём вопросы?
        Реган ухватил какой-то амулет на груди, покосился на занятых ранеными стражников:
        - Пока больше никто не сообщает о нападении, давайте хотя бы узнаем точно, сколько убийц всего.
        Я хмыкнул:
        - Так значит, связь со стражниками всё же есть?
        - Не совсем так, старший. Я могу подать сигнал тревоги, сигнал внимания для всех. Они могут подать сигнал о том, что на них напали. Но не мне, а старшему охраны Арены, у которого собраны десятки вторых частей таких амулетов. А уже он может сообщить мне по нефриту Голоса, где произошло нападение.
        Я кивнул, принимая объяснение, и занялся убийцей.
        Длинная вязь Пелены Доверия. Моя вязь, позволяющая мне понимать, правду мне говорят или нет, не наказывая болью и не выдавая меня. Растерянность. Слабость. Ограничение Воин первой звезды.
        Ухватив убийцу за ноги, потащил его прочь из зала стражи, в коридор, прислонил к стене, в угол. Буркнул Регану:
        - Стой в стороне, не удивляйся, молчи, не вздумай тут орать или бросаться на меня.
        Он выпучил глаза:
        - Чего?
        - И используй свой артефакт пелены и тишины, младший.
        - Г-хм, простите, старший Римило.
        - Прощаю. В десятый раз.
        Реган насупился, но молча вбил в пол свой флаг.
        Я же для начала переоделся. Сменил халат управителя на один из простых халатов, которые носил во времена путешествия с Рейкой.
        Следующим шагом я вытянул всю силу из чужих печатей, заставляя их потускнеть, стать серыми и неотличимыми от десятка других выполненных Указов и контрактов. Может, ещё пригодятся.
        Скомандовал для надёжности:
        - Встань вот сюда в простенок.
        Реган послушно и без вопросов сделал шаг назад, в проём прохода в зал стражи ложи, скрываясь от глаз спящего убийцы.
        Свой Сон я просто развеял и присел перед убийцей.
        Спустя миг он широко распахнул глаза, а я тут же заговорил:
        - Туарук, очнулся? Слава Небу, я уж думал, что ты всё, отбегался.
        - О-от-тбегался?
        Убийца поднял руки, шевельнул окровавленными пальцами.
        Я возмутился:
        - Чего глазами лупаешь? Голову отбили? Я Атрий, мы виделись последний раз, когда вместе получали задание от Глаза Рогнама.
        В его глазах мелькнуло узнавание и облегчение:
        - П-помню. Ты что здесь делаешь, Атрий?
        - Глупый вопрос. То же, что и ты, только на восточных трибунах.
        Убийца протянул:
        - А-а-а, вот это денег ввалили в это задание…
        - Сколько вас было в отряде? Я вытащил только тебя. Остальные всё?
        - Трое в этот раз. Не знаю. Мы не смогли пробиться в ложу первой цели, и Амма приказала отступить, разделиться, устроить переполох и действовать по целям второго списка.
        - Ясно. Удивился, увидев меня? Думал, что вы одни здесь?
        - Да, Атрий, думал одни, - Туарук снова пошевелил рукой. - А что со мной? Почему такая слабость, а ран не вижу? Нас преследуют? Что за барьер вокруг?
        - Как много вопросов, - я скривил губы в усмешке и приказал. - Спи.
        Встал и перевёл взгляд на Регана:
        - Думаю, достаточно пока?
        - Да, старший, конечно, - покачав головой, добавил. - Я трижды хотел схватиться за меч, старший. Если подумать, страшно даже представить, на что вы способны со своим талантом.
        Я согласился:
        - Наверное.
        Реган тряхнул головой, шагнул вперёд, вырвал флаг и тут же принялся отдавать приказы стражникам:
        - Этого перетащите к дверям ложи. Охранять, пока не появится подкрепление. После, сдать им с приказом доставить его на первый ярус, в камеры, под усиленную охрану, - Реган повёл взглядом по трём мёртвым, раненым, мотнул головой. - Исполнять.
        - Слушаемся, старший!
        А затем мы сорвались с места. На этот раз первым бежал Реган, возвращая нас более короткой дорогой.
        Но мы не добежали.
        Реган замер, ухватившись за амулет на груди. Взгляд его стал рассеянным, отсутствующим, я бы сказал, обращённым внутрь себя.
        К голосам амулета.
        Через три вдоха он выдохнул:
        - Нападение. Двенадцатый ярус, пятая ложа.
        - Ничего мне это не говорит! Веди!
        - Назад, ко второму перекрёстку и его лестнице!
        Через пять вдохов я с досадой оценил эту самую лестницу. Широкая, способная пропустить много людей, но очень медленный подъём и невозможно одним Рывком взлететь наверх - нет просвета, в который я мог бы себя вбить.
        Пришлось Поступью, сдерживая себя и не используя третье созвездие, иначе мой проводник, Реган, отставал. А какой без него смысл? Ведь передо мной сейчас нет путеводной цепочки горящих следов.
        Но я не сомневался, что в этот раз они нам не понадобятся - не так уж много на Арене тех, кто пришёл сюда убивать гостей Ордена.
        Наконец, мы на двенадцатом ярусе.
        Реган уходит Рывком до конца коридора, я следую за ним, отставая лишь на миг и один шаг.
        Ещё раз до поворота.
        Свернуть.
        Рывком вперёд, вылетая буквально в центр сражения.
        Крики, стоны, кровь на стенах, сверкающие техники.
        Пятёрка стражников, едва стоящие на ногах, трупы вповалку.
        Пустота с печатями, к которым я добавляю свою.
        Сон.
        Реган гаркает:
        - Остановиться!
        Техники всё равно успевают сорваться с рук стражников, как и сталь в их руках успевает завершить удар.
        Печати отшвыривает к стене, на тело мёртвого стражника. Но амулеты убийцы выдержали, печати в пустоте не погасли, а сползли вниз, к полу, отмечая невидимку.
        Я быстро огляделся.
        Мертвец, печать Ордена исчезла. Мертвец. Мертвец. Мертвец. Ещё живой.
        Шагнул к нему, вскидывая руку и напоминая себе - только с обращениями, только с обращениями.
        Шандри был не рад и тому, что я вернулся Предводителем. Как и остальные комтуры. Что с ними станется, если среди послушников Ордена поползут слухи о том, что я Властелин, не хочу даже думать.
        А слухи, странные, обязательно поползут, если я забуду использовать Воды Итреи без обращения.
        Я пролил их на раны совсем молодого послушника раз, другой. Снова вскинулся, продолжая искать живых.
        Вот этот. Бросился к нему.
        Реган спохватился:
        - Тяжёлых к этому старшему, быстро!
        - Д-да, старший!
        Стражников можно понять, только что безнадёжный бой вдруг сменился спасением и прийти в себя непросто.
        Трое. Я сумел спасти троих. Не думаю, что лечебная алхимия позволила бы им дожить до более серьёзной помощи.
        Подмога, ещё два десятка послушников под командованием служителя, прибежали быстро, не прошло и пятидесяти вдохов, но лекаря среди них не было.
        За время, что я боролся за жизни послушников, Реган успел снять амулеты с убийцы.
        Я подошёл, стал с ним бок о бок. Сердце дрогнуло. На миг показалось, что передо мной лежит Таори, вторая тётя Волков. Нет, не она.
        Немного старше, может быть, под сорок лет. Схожие черты лица, её овал, но не более. Показалось. Наверное, ещё и из-за того, что её щеку пересекает шрам, очень похожий на шрам Мириота. Напомнило о нём, а следом и о Таори.
        Я отвёл взгляд от лица и поднял его выше. На Указы. Вгляделся, пристально, стараясь ничего не пропустить.
        Как их много. Десятки старых, выполненных контрактов уходили тёмным облаком от её головы, словно она флаг Сотни Убийств, над которым вьётся чёрное полотнище, обиталище Призрака.
        В чём-то моё воображение право. На этой женщине тоже немало смертей. Не сотня, как и на моём Призраке. Он убивает по моему приказу, она убивает по приказу…
        Два вдоха и первый из её действующих Указов мой.
        Я вслух зачитал его Регану:
        - Я, Амма, клянусь своей жизнью держать в секрете тайны гильдии Теней, - Всё знакомо, поглотил из него силу, перешёл к следующему. - Я, Амма, клянусь довести до конца обучения в этот триста семьдесят третий год не менее десяти кандидатов.
        Реган выдохнул:
        - Она ещё и наставник теневиков. Неудивительно…
        Оборвал сам себя, но его взгляд, который он бросил на мёртвых послушников, говорил сам за себя. Неудивительно, что она так умела в искусстве убивать.
        - Я, Амма, клянусь своей жизнью выполнить задание Глаза Рогнама на землях Ордена Небесного Меча.
        Чей-то злой, срывающийся голос с ненавистью произнёс:
        - Гархова тварь, убивающая за деньги.
        Я покосился на этого послушника. Он даже не глядел в нашу сторону, дрожащими руками оправлял одежду на мёртвом товарище, придавая его смерти достойный вид.
        Отвернувшись, я присвоил следующий Указ. Их на ней, словно блох на шакале.
        - Я, Амма, клянусь жизнью, что ни словом, ни делом не буду действовать против своего хозяина Рогнама. Клянусь, что убью себя, но не дамся в руки его врагов и не выдам его тайны.
        - Ого, - на этот раз не сдержался Реган. - А этот Рогнам не очень-то ей доверял.
        - И имена у вас похожие, может, они влияют на характер?
        Реган всё понял, вспыхнул, но сдержал первые слова, выдохнув, спокойно признал:
        - Да, я не очень доверчив, старший, но моя должность этого требует и я на своём месте. Неясно только, на что надеялся этот Рогнам с этой убийцей. Рано или поздно она бы сумела перерасти этот контракт.
        Я возразил:
        - Даже если бы он вышел из-под руки мастера этапа Предводителя?
        Реган лишь пожал плечами:
        - Она, похоже, была сильнейшей из всех троих. Думаю, она на пике Мастера, ещё не стара, могла однажды и прорваться. Тем более, ей наверняка доводилось получать уникальные трофеи, которые могли помочь с Возвышением или стать деньгами на него.
        Я лишь кивнул, соглашаясь, принялся за следующую печать.
        На этот раз это оказался полноценный Указ. Никакой клятвы, никакого «я». Только голые условия, которые ставил неизвестный мне мастер Указов, сильный мастер Указов.
        - Верность, послушание, честность перед лицом хозяина Рогнама, - сообщил то, что Реган, возможно, не понял. - Не контракт, Указ от мастера Указов. Не всё прописано символами Древних, да и как-то напыщенно всё выполнено, с излишней тратой сил.
        - И что это значит?
        Реган нахмурился, но я лишь развёл руками:
        - Что этот мастер не экономит силы? Что его обучение не полное? Что он любит покрасоваться перед заказчиками или самим собой? Не знаю. Давай глядеть дальше.
        - Это не последний? Вот уж накрутили, - скосив глаза в сторону послушников, Реган тише, буквально шёпотом добавил. - Она дышать-то могла без приказа этого своего хозяина? Дед рассказывал, он от такого и сбежал с Тёмных Лощин.
        Я отметил про себя знакомое название. Как тесен мир. Казалось бы, четверть Пояса разделяет эти земли, но сбежали именно сюда. Спросил:
        - Вроде бы к тем землям ближе Орден Поющих Мечей. Почему не к ним?
        Реган бросил на меня взгляд:
        - А ты хорошо знаешь географию Пояса, это ведь не самые близкие земли к Ордену, - не дождавшись от меня ответа, хмыкнул и ответил сам. - У них не самая лучшая репутация. Они очень строгий Орден. Если бы я был на месте деда, то тоже не переехал бы к ним.
        Я кивнул, принимая ответ. Мне ли не знать об их строгости. Наказание их мастера Указов за проступки очень впечатляет - он, Предводитель и мастер Указов, вливал немного своей силы в каждого, кого наделял своим Указом, а уникальная комбинация условий, заставляла нарушителя страдать не только от боли, но и от его стихийного яда. Я, кстати, теперь тоже могу так делать. Только не хочу.
        Вздохнув про себя, я, наконец, влил последнюю кроху силы, подчиняя себе чужую и сильную печать.
        Символы развернулись, снова подсказывая мне, что это полноценный Указ.
        - Ограничение Возвышения. Десятая звезда Мастера Духовной Силы.
        Реган хмыкнул:
        - А вы оказались правы, старший. Идеальная слуга, которая никогда не вырвется из-под твоего влияния.
        Я же застыл, складывая в голове две вещи воедино. Странный Указ и имя.
        Глава 11
        Не веря самому себе и своей догадке, я подался вперёд, словно в этом была нужда, скользнул взглядом и талантом по череде серых, давно выцветших печатей.
        Вверху ведь то, с чего всё началось, верно?
        Я, Амма, обязуюсь отработать пять лет у купца Гривена в оплату заботы о моём брате и налогах за него во Втором поясе на эти пять лет.
        Отстранился, вглядываясь в пылающие алым строки, в которые я снова влил силу оживив.
        Похоже, очень похоже.
        Я никогда не расспрашивал Кирта о его сестре, мне не было до этого дела. Но вот то, что вырвалось из него перед лицом смерти, в миг, когда я победил его, когда поставил на колени перед собой - эти полные боли слова отпечатались в моей памяти.
        Они осиротели и сестра заключила долговой контракт, чтобы дать ему время на Возвышение.
        Реган осторожно уточнил:
        - Что-то не так, старший?
        Я глухо признал:
        - Всё не так, - стиснув зубы, обдумал всё, спросил. - Что будет с убийцами?
        Реган пожал плечами:
        - Не знаю, - но поняв по моему взгляду, что такой ответ меня не устраивает, продолжил. - Теневики не сдаются живыми, но раз вы дали нам такой шанс, то допросы, тюрьма, пока всё решается и разбирается, пока из них вытягивают все подробности этого дела, а по итогу одна из Шахт. С их Возвышением они протянут там… Недолго. Год, может, два, может, и три, но вряд ли.
        Я процедил:
        - Ясно.
        Уставился на эту Амму. Вот так встреча. Раздача долгов, верно?
        Тряхнул головой.
        Нет, я должен убедиться.
        Приказал:
        - Установи свой барьер, Реган.
        Сам же очертил печать нового Указа. Ограничение Возвышения. Закалка. Третья звезда. Неподвижность. Истина. Запрет смерти.
        Негромко приказал, больше для того, чтобы происходящее, отмена сна не стала неожиданностью для Регана:
        - Очнись.
        Вдох и Амма открыла глаза. Судорожно вдохнула, оценив меня и Регана, замерших над ней. Зажмурилась, крепко сомкнув веки. И…
        Я участливо спросил:
        - Ничего не выходит? Нечем сжечь сердце? Не получается коснуться духовной энергии?
        Амма распахнула глаза:
        - Что?! - сглотнула и невольно ответила, по привычке подчинясь давлению Указа и даже не осознавая этого. - Не выходит и не получается.
        - Да и нужно ли это делать, когда на тебя больше не давит ни один из контрактов и Указов?
        И это была правда. За миг до отмены сна я поглотил всю силу из всех украденных мной контрактов и Указов, заставляя их истлеть и выгореть, присоединиться к облаку таких же серых и тусклых выполненных печатей.
        Амма несколько раз моргнула, по её щекам покатились слёзы.
        Реган фыркнул:
        - Поздно сожалеть, когда на твоих руках кровь стольких послушников и служителей Ордена. У тебя был выбор. Ты его сделала.
        Я глухо заметил:
        - Говорить о таком может только тот, кто сам носил на себе хотя бы один долговой контракт. Не хочешь испытать свою силу воли и стойкость, Реган?
        Спиной почувствовал его удивлённый и колкий взгляд:
        - Вы заступаетесь за неё, старший Римило?
        - Ты верно понял, - я обернулся, взглянул глаза в глаза и повторил. - Заступаюсь. Я был долговым слугой и скрипел зубами, стирая их в порошок, но всё равно выполнял то, что мне приказывали. Я могу в чём-то упрекать эту женщину, ты - нет.
        Реган выдержал мой взгляд, медленно покачал головой:
        - Это ничего не значит. Контракты и Указы не являются оправданием для преступлений против Ордена.
        Я отвернулся, снова перевёл взгляд на Амму, негромко сказал ей:
        - Сейчас я назову тебе имя и хочу услышать, что ты мне ответишь. И это имя - Кирт.
        Амма вздрогнула, сглотнула. Но всё так же молчала, хотя Истина начала пульсировать.
        Я надавил:
        - Отвечай, от этого ведь зависит твоя жизнь. Кто для тебя человек по имени Кирт?
        - Брат.
        Она замолчала, выдохнув этот короткий ответ. Молчал и я, всё так же ощущая на себе тяжёлый взгляд Регана.
        Что делать дальше, было ясно. Для начала я не могу оставить её здесь. Неясно, где мне искать её спустя пару тысяч вдохов. Неясно, что вообще с ней тут произойдёт без меня. Слова Регана о наказании и допросе это одно, а лишившиеся товарищей орденцы это другое. Для кого-то из них ненависть может оказаться сильней долга. Для кого-то из них ненависть может оказаться единственно верным исполнением долга, истинным служением Ордену. Кто-то может посчитать занесённый меч и свой удар - защитой Ордена.
        Один из символов исчез из моего Указа, я сам приказал:
        - Вставай, Амма. Реган, убирай свой барьер и веди меня обратно к ложе комтуров, - ткнул в Амму. - Ты - следуй за нами. Нет, погоди. Где её кисет? Дай мне.
        Сжав его в ладони, толкнул в него волну силы, ломая привязку. Амма даже не вздрогнула, хотя наверняка почувствовала боль.
        Я же быстро проглядывал содержимое кисета. Дешёвый, малой вместимости, не соответствующий статусу Мастера десятой звезды, зато подходящий для не самого любимого и ценного слуги.
        Немного алхимии, немного духовных камней, чуть артефактов, много оружия и чуть одежды, которая мне и нужна.
        Реган прошипел:
        - Не делай резких движений, убийца.
        Я отвлёкся от кисета, сообщил:
        - Она сейчас Закалка.
        - Мне нет разницы.
        Я принял этот ответ, бросил поднявшейся Амме свёрток одежды:
        - Переоденься и сотри с себя кровь, - заметив, как поджал губы Реган, заметил. - Мы ведь не хотим вести её в крови по переходам Арены?
        Реган смерил взглядом меня, затем ничуть не стесняющуюся нас Амму, покачал головой и, едва она переоделась, молча вырвал из плит флаг. Как всегда, на этом месте не осталось ни следа. Что-то вроде Опоры, только в исполнении мастера артефактов, который придал такое свойство флагу формации.
        Удивляясь, о каких глупостях размышляю, я шёл за Реганом. Оборачиваться, чтобы проверить Амму, не было нужды. Я ощущал её так, словно неотрывно на неё глядел. Я видел каждую складку на её новом сером одеянии, видел каждую черту застывшего словно маска лица так, словно стоял перед ней и вглядывался в него. Видимо, вот сейчас я снова использовал во всю мощь новоприобретённые способности Предводителя Воинов.
        Перед ложей комтуров снова стояли два служителя. Реган не удостоил их даже короткого взгляда, а вот наше появление в ложе встретили восемь внимательных взглядов.
        Шандри встал и нахмурился:
        - Вы вернулись? Уже всё, всех убийц поймали? Уверены?
        Я не удержался и хмыкнул. Так же вслух.
        - Старший, вы, кажется, не рады, что я управился так быстро?
        Он покосился через плечо на Арену и признался:
        - Да. Не думаю, что тебе будет приятно это наблюдать.
        Спустя вдох я уже стоял рядом с ним и сам, своими глазами глядел на Арену.
        Там никто не сражался, квадраты рингов были пусты.
        Через миг над Ареной загремел чей-то голос, объясняя происходящее словно по заказу для тех, кто всё пропустил, бегая по муравейнику Арены.
        - Итак, отборочный тур завершился. Впрочем, уверен, все, кто собрался сегодня на трибунах нашей Арены, поняли его исход ещё до его начала. Поэтому и я буду краток - все фракции, кроме нашего Ордена и клана Дизир - выбыли из турнира. Окончательно. Впервые такое происходит на турнирах меча. Честно говоря, то, что эти фракции показали, было так жалко, что даже судьи затруднились сходу определить, кому же из них отдать заслуги третьего места.
        Трибуны кричали, шумели, что-то откровенно вопили, но все вразнобой, не так, как они до этого поддерживали Орден, и разобрать что-то в этом многоголосом шуме нужно было ещё постараться.
        Я и не пытался. Отметил только, что все флаги проигравших фракций исчезли с трибун. Болевшие за них стыдливо их спрятали?
        Внизу участники схваток стояли только на двух площадках, только под двумя флагами - Ордена и Дизир - серебряный цзянь на чёрном полотнище и фиолетовый цветок сливы на зелёном полотнище.
        Сейчас, когда остались только они, разница в числе ещё сильней бросалась в глаза.
        - Пришлось подсчитывать их жалкие победы и ещё более жалкие проигрыши, чтобы…
        Я пропустил мимо ушей дальнейшие слова глашатая. Отметил только, что он в выражениях не стесняется. Не думаю, что после этого турнира наш Орден начнут любить соседи. Впрочем, мне до этого тем более нет дела. Участвуя в грязном деле, будь готов, что на тебе останется грязь.
        Ловер буркнул:
        - Ты слишком о многом беспокоишься за один раз, Шандри. И о многом, вообще, зря. Твой ученик уже совсем не мальчик и как-нибудь переживёт то, что не участвует в очередной драке без возможности выиграть.
        Так-то он был прав, за исключением пары вещей. И я не удержался:
        - С чего вы решили, уважаемый, что я бы не склонил чашу весов на нашу сторону? Я, Виликор, Гилай, Ирая, Точтал. Нам пришлось бы взять на себя всего лишь по двадцать противников.
        Он фыркнул:
        - По тридцать ты хотел сказать?
        Я покосился через парапет ложи на овал Арены, но считать не стал, просто пожал плечами:
        - Небольшая разница.
        Ловер неожиданно расхохотался:
        - Ты мне нравишься. Жду не дождусь, когда ты получишь ранг комтура и начнёшь перенимать дела. Надеюсь, тебя направят ко мне.
        Женщина комтур погрозила ему пальцем:
        - Эй, прочь загребущие руки от него. С чего ты решил, что он нужней твоим дорогам? Сейчас для нас важней всего Пределы.
        - Аха-ха-ха! - Ловер принялся смеяться с удвоенной силой. - Ольма, кто бы сомневался, что ты не позабудешь побеспокоиться о дорогом Шуе.
        - Значит, по делу возражений у тебя нет?
        - Есть. У Шуя хватает талантливых генералов, справится и так.
        - Это здесь при чём? Это, вообще, другое, генералы, по-твоему, что, участвуют в…
        Шандри стукнул ладонью по парапету:
        - Хватит вам! Вы как дети. С чего вы решили, что его Возвышение важней его таланта? Он гораздо больше пригодится здесь, в столице Ордена, в Академии, среди охранителей или дознавателей.
        Я же, слушая всё это, невольно вспомнил Аледо и вмешался в разговор:
        - Так, значит, мне уготован высокий пост в любом случае?
        Шандри вздохнул:
        - Римило, конечно.
        А вот его мысль была совсем другой.
        «Ты же должен понимать, что мы, Стражи, не совсем принадлежим себе. Тем более, не принадлежишь себе ты. Сомневаюсь, что ты задержишься в нашем Поясе ещё на хоть сколько-нибудь приличное время. Турнир закончится и будем ждать, когда с тобой свяжутся твои Виостий и Клатир».
        Клатир вряд ли, ещё не истёк срок его наказания и хорошо, если оно проходит в Первом, как и сказал Виостий. Если бы сбылись худшие предположения Клатира, то несладко ему пришлось бы в Нулевом, в месте, где почти нет силы Неба.
        Тем не менее слова вслух, для всех комтуров, были сказаны Шандри, и я с усмешкой повторил уже слова Аледо:
        - Так, может, мне можно получить в счёт моих будущих заслуг немного награды сейчас?
        - Чего?
        Под внимательными взглядами комтуров я снова стал серьёзен, согнал с лица глупую улыбку и указал рукой:
        - Это третья и старшая из убийц теневой гильдии. Она действовала под контрактами и Указами, которые заставляли её выполнять приказы. Долговая слуга, не более, не отвечающая за преступления, которые совершила.
        Реган процедил:
        - Как же, не отвечающая.
        Его слова не помешали мне закончить:
        - Я прошу, чтобы она была освобождена от наказания и принадлежала только мне.
        Ловер вскинул бровь:
        - Долговая слуга сменит одного хозяина на другого?
        Я не стал лгать:
        - Мне не нужен долговой слуга. Я стёр прошлые приказы и не собираюсь отдавать новые.
        - Так как мы можем быть уверенными, что она не продолжит убивать или просто не начнёт действовать во вред Ордену?
        Хосо, комтур Школ, заметил:
        - Обычная клятва верности Ордену решит эту проблему.
        Ловер возмутился:
        - С чего бы? Слышал бы тебя сейчас Гист! Ты слишком легко привык решать такие дела в своих Школах, если с рядовыми послушниками Орден может закрыть глаза на их мелкие преступления и дать начать им новую жизнь, то с ней, - Ловер ткнул пальцем в Амму. - Нет! Не бывать этому. Матёрая убийца теневиков, наверняка она в десятках розыскных листов множества фракций, возможно, что и в листах Гарой.
        - Вот уж Гарой я сегодня рад был бы послать куда подальше.
        - Нет! При чём здесь они? Это нарушение уже наших правил, правил нашего Ордена. Она сегодня убивала наших людей, а не Гарой!
        Реган хмыкнул и подлил масла в огонь:
        - Она ещё и наставница теневиков.
        Ловер вскинул руки:
        - Отлично! Просто отлично, может, нам просто объявить о дне открытых дверей для теневиков? Вернее, для убийц Теней?
        Хосо замахал рукой:
        - Ладно-ладно-ладно! Я тебя услышал, но что ты сам предлагаешь, Ловер? Самый простой способ с клятвой Ордену ты отвергаешь. Как ещё ты обеспечишь её верность? И что остаётся? Смерть? Тюрьма? Шахты? Первый? Это у нас просит парень?
        Все замолчали, только переглядываясь друг с другом. Действительно замолчали, потому что я не слышал их мыслеречи.
        Обернулся, оглядывая Амму, причину этого раздора среди комтуров.
        Она тут же рухнула на колени:
        - Господин, если вы приведёте меня к нему, то я согласна стать вашей долговой слугой. Мне достаточно будет увидеть его, после этого моя жизнь будет принадлежать вам, господин. Я приму любой ваш Указ и буду верно служить вам или умру, если вы прикажете мне жизнью искупить вину перед вашим Орденом.
        Ловер буркнул:
        - Какие страсти. Впору Небу расплакаться дождём, - обернулся, оглядывая небо над Ареной. - Но вроде нет, ясно.
        Я кивнул Амме и вновь повернулся к комтурам:
        - Раз возражений о моей награде нет…
        Ловер вскинулся:
        - Как нет?
        Шандри покосился на него и веско уронил:
        - Ловер.
        Тот снова вскинул руки, на этот раз молча. Развернулся. Так стремительно, что хлопнул подол его халата и шагнул прочь, к краю ложи, словно наблюдая за схваткой, что сейчас там кипела, и словно его больше ничего не интересовало.
        Шандри тоже покосился на Арену, но только не вниз, а на противоположную сторону, на ложу высоких гостей и магистра:
        - Мы раз за разом привлекаем к себе слишком много внимания. Я загривком ощущаю, как Болайн пялится на нас, и вижу это своими глазами.
        Ольма заметила:
        - Сомневаюсь, что он знает в лицо нанятых исполнителей и что лично хоть краем в этом замешан. Уверена, что даже под Истиной он бы сумел всё отрицать.
        - Всё как всегда, он опытный ублюдок.
        Хосо, комтур Школ, вздохнул:
        - Зато её лицо, действительно, может быть на листах, в этом Ловер прав.
        Амма негромко подала голос:
        - Простите, господин, это правда, за меня назначена награда в некоторых землях, но портреты всегда писали лишь по скупым описаниям и на них я и сама себя с трудом угадываю, - - провела пальцем по щеке. - - И на них нет этого.
        Я тоже вздохнул и вновь повторил:
        - Раз возражений о моей награде нет, - сделал паузу, оглядывая Шандри, спину Ловера, остальных комтуров и закончил, - то я возьму на себя ответственность за эту женщину. Погибшим стражникам я выплачу…
        Ловер резко развернулся:
        - Щ-щенок! Орден, по-твоему, что, пустое место? Рисунок на флажке? Орден сам позаботится о тех, кто погиб, защищая его. Засунь своё…
        - Ловер!
        - Ловер-Ловер-Ловер-Ловер, - он взмахнул руками и возмутился. - Что Ловер?! Скажи ещё, что я сейчас неправ, брат Шандри?! Твой мальчишка, может быть, и принёс Ордену и Академии много пользы, но я ведь помню, что он с чужих земель, он в Ордене всего два года, половину из которых шлялся неизвестно где. Сколько из проверок он прошёл? Две? Три?
        Шандри покачал головой:
        - Я не буду их считать, Ловер. В городе Тысячи Этажей он прошёл их столько, сколько не проходил ни один из тех, кто дорос сейчас до звания комтура, кто оказался достаточно верен Ордену, чтобы служить ему и без Указов.
        Ловер презрительно хмыкнул, изогнул губы в усмешке.
        Я же согнулся в поклоне:
        - Старший Ловер, я признаю, что прожил в Ордене не так много. Я учился с теми, чьи отцы и деды выросли в Ордене. Я признаю, что могу допускать ошибки и даже чем-то оскорбить тех, кто душой и сердцем болеет за Орден. Но это лишь ошибка, а не желание задеть или унизить Орден Небесного Меча. Прошу меня простить, старший.
        Ловер снова хмыкнул:
        - Всё равно тебе уже Шандри всё разрешил, что ты тут передо мной извиняешься понапрасну? - махнул мне рукой. - Иди, делай всё, что хочешь. Только помни, что ты сейчас добавляешь проблем Ордену. Надеюсь, ты не сбежишь, когда придёт время расплачиваться.
        - Я понял вас, старший Ловер.
        - Понял он… - Ловер покачал головой и возмутился. - И хватит называть меня старшим. Между нами разница в одну звезду. Тошно слышать это от того, кто в двадцать лет стал Предводителем.
        - Хорошо, брат Ловер.
        - П-хе!
        К Ловеру шагнул Хосо и постучал ему по спине:
        - Что, старик, боли в ранах мучают? Ты же, вроде, младше меня, нет?
        Ловер разогнулся и ожёг его взглядом:
        - А ты решил меня добить, мужчина в соку?
        Я позволил себе улыбку, и под моим взглядом оба комтура внезапно замерли и опустили руки. Молчание в ложе затягивалось, только снизу доносился азартный голос распорядителя, который объяснял зрителями тонкости схватки. Точтал там размазывал какого-то выскочку из Острых Пиков.
        Поэтому заговорил снова я:
        - Насчёт проблем не нужно беспокоиться, я постараюсь всё учесть.
        С этими словами я достал из кисета вторую маску, маску Симара Саул, которую так и не продал Фатии.
        Протянул её Амме:
        - Надень, положи пальцы на…
        Она перебила меня:
        - Господин, ваша слуга знает, как ей пользоваться.
        Десять вдохов и на меня глядела уже совсем другая женщина с грубыми, некрасивыми чертами лица, зато безо всякого шрама.
        - Ещё одна неучтёнка. Впору с пришлых учеников Академии плату за вступление брать.
        Я встретил взгляд Силлуса, комтура гильдии профессий, и с улыбкой признался:
        - Эта последняя. Больше у меня нет масок.
        Он согласился:
        - Вот именно, масок.
        Шандри с усталым вздохом унял уже его:
        - Силлус.
        - Молчу.
        Я шагнул к краю ложи, снова с досадой поняв, что опоздал. Точтал уже покинул ринг, вместо него туда поднимался другой старший ученик. Лицо я по городу Тысячи Этажей помнил, имени - нет. Громкий и говорливый распорядитель тут же мне его напомнил, но что толку? Сама его схватка мне не очень интересна. Ладно, придёт черёд и тех, на кого я хочу поглядеть. Пока остаётся только ждать.
        Точтал тем временем вернулся в строй орденцев, встал рядом с Виликор и, склонив голову, что-то говорил ей. Она кивнула, коротко ответила. Жаль, слишком далеко даже для меня, Предводителя.
        Зато шёпот рядом, в десяти шагах, я отлично разобрал. Реган шептал Ловеру:
        - Старший, мне всё это очень не нравится. Она стоит за вашими спинами, в одежде, которую я даже не обыскивал. Что, если у неё там спрятан артефакт, который может ранить даже Предводителя? Вы, как глава стражи, пусть и дорог, как никто другой здесь должны меня понять. Кровь служителей Ордена ещё даже не успела высохнуть на её руках, а она уже…
        Я буркнул, достаточно громко, чтобы меня услышали:
        - Я ограничил её, сейчас она не более чем Закалка. Бояться Закалки?
        Шандри тоже покосился в ту сторону и послал мне свой голос мыслеречью:
        - Обстановка в ложе и впрямь не самая дружелюбная. Даже я нет-нет, но кошусь за спину и прислушиваюсь к боевой медитации. Отвлекает, знаешь ли. Не хочешь увести её отсюда?
        Я смутился:
        - Старший, но куда? Здесь я хотя бы вижу её и не переживаю ни за то, что она натворит, ни за то, что с ней может что-то случиться. Вот закончится турнир, я постараюсь решить этот вопрос, отыщу…
        Он перебил меня:
        - Так реши его сейчас.
        Я прищурился, от раздражения едва не перейдя на голос и не сделав нашу беседу открытой для всех:
        - Старший, ваше желание убрать меня с Арены так велико? Что, дарс побери, вы скрываете?
        Шандри удивлённо вскинул брови:
        - Ты бы всё же выбирал выражения, Римило-Леград. От того, что ты используешь ругательства Нулевого, приятнее они звучать не стали. Не хочу я убрать тебя с Арены. Вон, - Шандри ткнул пальцем вниз и вправо. - Трибуны Ордена. Места внешних учеников Ордена. Кто из этих двоих нужен этой бывшей убийце? Или ей нужен кто-то из их подчинённых?
        Я шагнул ближе, перевёл взгляд туда, куда указывал Шандри, прищурился, заставляя приблизиться далёкие фигурки. Мне понадобилось десять вдохов, чтобы отыскать Кирта и Гавала и всего один вдох, чтобы согнуться перед Шандри в поклоне и вслух повиниться:
        - Старший, простите.
        Он добродушно отмахнулся:
        - Я всё понимаю. Реган, выдай им два жетона-пропуска и сообщи слова, чтобы спуститься ниже уровней Ордена.
        Он на миг стиснул зубы, глухо переспросил:
        - Два? И ей тоже?
        - Мне что, младший, уточнить, что это приказ?
        Он сверкнул глазами:
        - Простите, старший.
        Едва я принял из его рук два кругляша и выслушал его жаркий шёпот, как Шандри устало махнул рукой:
        - Иди уже.
        Под жаркий и беззвучный спор комтуров я стремительно шагнул прочь из ложи, жестом приказав Амме следовать за мной. За дверями обратился к левому стражнику:
        - Мне нужно попасть к трибунам внешних учеников Ордена, покажи мне дорогу.
        Он кивнул и шагнул вперёд:
        - Да, старший.
        Его перебила Амма:
        - Господин, я тоже могу это сделать, я знаю дорогу, - встретив мой взгляд, она склонила голову. - Господин, позвольте этой слуге быть вам полезной.
        Знакомая привычка говорить о себе, как о другом человеке. Очень помогает, когда нужно обмануть Указ или просто уменьшить от него боль.
        Стражник тем временем подозрительно косился на Амму. Его можно понять, одежда та же, а вот лицо уже другое.
        Я повёл рукой, возвращая стражника на место, и кивнул Амме:
        - Веди.
        Мы миновали с десяток ярусов и три поста стражи, прежде чем вышли на широкую, изогнутую галерею, которая, похоже, опоясывала всю Арену.
        Амма сбавила шаг, поравнялась со мной, отчётливо сглотнула, а спустя миг нерешительно спросила:
        - Господин, мы ведь идём… к нему? К моему брату?
        Невольно я отметил, что мне, да и ей очень повезло, что оба моих командира стражников пришли поглядеть на турнир. Не окажись здесь Кирта или веди я её просто в какую-нибудь казарму стражи, где она не раздражала бы своим видом Регана, мне бы сейчас пришлось её жестоко разочаровать.
        Об этом я ей и сказал:
        - Тебе повезло, он не только в городе, но и пришёл поглядеть на турнир.
        Амма выдохнула:
        - Господин… - срывающимся голосом взмолилась. - Господин, могу я попросить вас о милости? - поняв, что она действительно ожидает моего разрешения, я кивнул. - Господин, сейчас у меня другое лицо, можете вы не сразу сообщить ему, кто я такая? Позвольте мне сначала просто поглядеть на моего брата. Господин, прошу вас.
        Я нахмурился, пытаясь понять суть просьбы. Я ведь тоже не забыл, кто передо мной и тоже не до конца уверен в том, что Амма, пусть и освободившаяся от Указов и контрактов, не станет и дальше следовать тому приказу, который получила от Глаза, кем бы он ни был. Кто знает, что долгие годы связывало её и этого Глаза? Она покинула брата, став слугой, когда была ещё юной девушкой. Кем она выросла за эти годы, каким человеком стала?
        Что даст ей эта просьба? Возможность узнать, кого я называю её братом? Но потом ведь ей придётся снять маску и он её всё равно узнает. Или не узнает.
        Я остановился, смерил Амму тяжёлым взглядом:
        - Давай ещё раз повторим то, с чего мы начали. Долгие годы ты была долговой слугой, что переходила из рук в руки от одного хозяина к другому. Ты выполняла чужие приказы, которые вряд ли тебе нравились, по сути, была бесправной вещью. В итоге стала наёмной убийцей. Тебе нравилась такая жизнь?
        - Господин, такая жизнь не может нравиться никому.
        Я хмыкнул:
        - Юлить словами, обманывая Указы, я и сам умею неплохо, тоже побывал долговым слугой, если ты не расслышала моего признания. Но я снял с тебя все прежние Указы, все контракты убийцы, все принуждения. Что ты сейчас пытаешься обмануть? Или кого? Меня?
        Амма побледнела, опустила взгляд:
        - Господин, эта слу… Господин, я не пытаюсь вас обмануть.
        Лучше бы ей и впрямь этого не делать, потому что сейчас над ней моя комбинация Определения Правды и я потребовал прямого ответа:
        - Так скажи прямо, нравилась ли тебе такая жизнь?
        - Нет, господин, - ответила Амма, всё так же не поднимая взгляда, - не нравилась.
        - Ты понимаешь, что это я спас тебя? Если бы я не снял с тебя ограничения, то ты бы попыталась убить себя, чтобы сохранить тайны своего последнего хозяина.
        - Понимаю, господин.
        - Ты понимаешь, что только моё заступничество позволяет тебе, той, у кого на руках, и правда, только-только засохла кровь убитых послушников, оставаться свободной и живой в сердце Ордена?
        - Понимаю, господин. Я уже сказала вам, что за возможность увидеть брата я буду верно вам служить или отдам свою жизнь взамен отобранных, если вы захотите. Но к чему вам так сильно переживать об этом? Вы ведь мастер Указов, господин. Один ваш Указ и я просто не смогу предать вас.
        - Мне служат только по своей воле, безо всяких Указов и контрактов. Разве ты не слышала? Или не поверила?
        Амма подняла голову, впервые с начала нашего разговора поглядев мне прямо в глаза. Не знаю, что она там увидела, поверила ли, но она выдохнула:
        - Благодарю, господин.
        Впрочем, проверить, есть ли над ней Указ, она может легко. С её-то опытом.
        Я двинулся с места, решив, что продолжить этот разговор можно и на ходу. Эдак вообще не сумею поглядеть на схватки, всё закончится раньше, чем я закончу с беготнёй по Арене.
        - Есть ещё одна вещь, о которой ты должна знать. Что у тебя, что у Кирта были очень необычные Указы, наложенные сильным мастером Указов, служащим какой-то фракции. Эти Указы ограничивали ваше Возвышение, возможно, с самого детства. Я подозреваю, что вы…
        Она перебила меня:
        - Что, господин?! Мы не могли Возвышаться?
        Я покосился на Амму:
        - Ты не знала, да? Что же, теперь ты можешь объяснить многие странности, что в своей, что в жизни брата. Вы родились во Втором поясе или в Первом?
        Помедлив, она призналась:
        - Ни то, ни то, господин. Мы из Пятого пояса.
        Я довольно хмыкнул:
        - Так и знал.
        Кирт не мог ответить мне на этот вопрос, он помнил только Второй пояс, но они с сестрой осиротели, когда ему не было и семи. В десять он и вовсе остался один. Амма старше его на десять лет, а значит, помнит и знает больше. Я предполагал, что этот запрет был на них для того, чтобы помешать им подняться из Второго пояса, чтобы не дать им вернуться в Империю и теперь получил этому подтверждение.
        Объяснил ждущей ответа Амме:
        - На Кирте было ограничение, не позволяющее ему возвыситься выше восьмой звезды Воина.
        Амма медленно повторила за мной:
        - Восьмая звезда Воина…
        Замолчала, сбившись с шага и сжимая кулаки. Похоже, эта граница ей о многом сказала. Вероятно, однажды она, как и Кирт, в неё упёрлась.
        - Скорее всего, на тебе было такое же и однажды его обнаружил очередной хозяин, а затем использовал уже в своих целях. Он лишь немного изменил его, позволив тебе прорвать мнимую преграду Возвышения, но позаботившись, чтобы ты никогда не вырвалась из-под его… - я запнулся, подбирая слово, но справился. - Руки.
        Амма прошептала:
        - О, Небо. Всё, что он мне говорил…
        Замолчала, только побледневшие, сжатые губы говорили сами за себя. Что может быть проще, чем привязать к себе человека подобной услугой? Вот ты никчёмный Воин, не способный даже заплатить за себя налог Пояса, а вот человек решает твою проблему, даёт тебе уникальное зелье Возвышения, и ты стремительно рвёшься к Небу.
        Разве не так же вышло у меня с Киртом?
        Разве не то, что он впервые за долгие годы сумел сделать новый шаг в Возвышении, сделало его таким верным мне?
        Вздохнув, я внёс правку в Указ Аммы, сообщил ей уже правду:
        - Ограничение, что сковывает тебя сейчас - не более чем временная мера безопасности. Пожалуй даже, что Закалка - это слишком сурово, так ты не выдержишь объятий Кирта.
        На этот раз Амма покраснела смутившись:
        - Господин.
        Я хмыкнул:
        - Ты оставила его десятилетним мальчиком, а сейчас ему за тридцать и он крупней меня. Поэтому… - я помедлил, выбирая, какое ограничение вписать, - побудешь пока просто Воином.
        - Я поняла, господин. Благодарю за заботу обо мне. Теперь ясно, почему брат служит вам.
        Я хмыкнул:
        - Это долгая история, пусть о ней тебе рассказывает он сам.
        Честно говоря, путь к Кирту снова затянулся и на этот раз уже по моей вине. Я решил, что управитель, который заглянул на трибуны внешних учеников Ордена - это слишком большой переполох. Поэтому к нужной трибуне Амма вывела уже простого служителя. Тоже не так уж и мало, служитель Академии, который почему-то не вышел на Арену. Но на этот счёт хоть оправдаться легко - на Арене, вообще-то, только те, кто учится в Павильоне Меча или достаточно хорош в битвах, чтобы не опозорить Орден в турнире.
        Хотя… Сегодня, что ни делай - надежды мало. Если Орден скажет, что он десятый, то Дизир не осмелится сказать, что он девятый. Беда в том, что сегодня на Арене Дизир объединились с тремя другими фракциями.
        Не сомневаюсь, что под их родными флагами остались совсем не лучшие участники. Лучшие, сильнейшие, встали под флаг сливы. Они сегодня Дизир. А четыре кулака всегда лучше, чем один. Вот только даже повторяя себе эту правду раз за разом, менее горькой она не становится.
        Охрана здесь стояла только на выходе с лестницы, связывающей уровни Арены. Им тоже хватило жетона, который мне выдали и фразы про заводи. Реши убийцы Аммы устроить бойню среди простых Воинов и Мастеров Ордена - их бы даже никто не остановил. Вот только всё это слишком мелкие цели.
        Я толкнул последнюю дверь и на меня тут же навалились вопли тысяч людей и распорядителя:
        - Давай! Дави, дави его! Давай! Во славу Ордена! Держи технику, держи!
        - А вот и то, о чём я говорил - этот бой был предрешён с самого начала. Победитель - Точтал!
        Я едва не ударил по стене. Я что, снова пропустил его схватку? С трудом сдержался и, поджав губы, огляделся.
        Здесь, конечно, была совсем не ложа комтуров. Если там свободных мест было с достатком, то здесь их не хватало - внешние ученики стояли даже в проходах. Пожалуй, устраивать воссоединение семьи здесь, на глазах стольких людей - не лучшее решение.
        Стоило мне войти, как передо мной, а вернее, моим халатом и рангом в Ордене, тут же согнулись в поклоне все, кто здесь был. Кирт и Гавал не стали исключением.
        Я ткнул в них пальцем:
        - Ты и ты, идите за мной.
        - Да, старший.
        Ответили они без промедления, но я отлично заметил быстрый взгляд, которым они обменялись.
        Я остановился буквально за дверью, в узком коридоре, который вёл к кольцевой галерее этого уровня. Оглядел командиров своих стражников, замершую у стены Амму, которая не сводила с брата глаз, качнулся вперёд-назад, решая, как лучше поступить, а затем просто положил пальцы на виски, меняя лицо.
        Не думаю, что кто-то сейчас захочет покинуть ложу вслед за нами. Есть вещи поинтересней. Турнир, к примеру.
        Гавал неверяще выдохнул:
        - Господин? Вы вернулись?
        Кирт впился в меня внимательным взглядом и потребовал:
        - Господин, простите меня, но одного этого лица мало. Как мы впервые с вами встретились?
        Я покосился на Амму, пожал плечами:
        - Я стоял на коленях, а ты стоял за моей спиной и держал у моего горла меч. Ты обещал вскрыть мне горло, если я ещё раз дёрнусь, а я мечтал увидеть твоё лицо, чтобы запомнить тебя и убить, как только представится возможность. Правда, мы не скоро встретились лицом к лицу, и для начала я просто выжег твоё имя у себя в памяти, Кирт. Чтобы не забыть.
        Он поспешил согнуться:
        - Простите меня, господин, я…
        Я со смехом оборвал его:
        - Оставь. Всё это давно в прошлом.
        Гавал шагнул вперёд, словно закрыв собой Кирта:
        - Господин, мы так рады, что вы сумели вернуться. Мы очень надеялись, что однажды этот день настанет, мы верили в вас, но не ожидали, что это случится так скоро.
        С улыбкой заметил:
        - И говорите вы всё так же по очереди. Глупая привычка, но мне она уже кажется родной и приятной.
        Гавал смутился, но ответил мне всё же Кирт:
        - Простите, господин. Позвольте отчитаться. В тот день, когда мы с вами расстались, мы довели остальных учеников до горы Меча, а затем отправились к молодой госпоже Рейке. С тех пор мы всегда рядом с ней и стараемся, чтобы она не получала ран.
        Всё это было очень интересно, но главное я услышал - Рейка в порядке, - а я пришёл сюда по-другому делу и нужно бы с ним разобраться.
        - Я не сомневался в вас, - признался. - Я был не самым лучшим господином, много обещал тебе, не выполняя данных обещаний, но Небо дало мне шанс оправдаться перед тобой, - повёл рукой, указывая на Амму. - Сегодня я кое-кого привёл тебе.
        Теперь уже Амма положила на виски пальцы, закрыв ладонью лицо. Видна была лишь грубо очерченная линия подбородка, которая дрогнула на наших глазах, меняясь и проявляя свою суть, превращаясь в маску.
        Амме понадобилось два лишних вдоха, чтобы решиться и опустить руку, опустить маску, открывая своё настоящее лицо.
        И Гавал и Кирт встретили его спокойно, ничуть не удивившись. В глазах Кирта не мелькнуло ничего, ни капли узнавания.
        У Аммы задрожали губы:
        - Наверное, одного лица мало, да, пискля? Мы так изменились, ты стал у меня таким красивым.
        Кирт охнул и шагнул вперёд, вытягивая дрожащую руку:
        - Амма? Амма?!
        Она кивнула и заплакала. Принялась утираться тыльной стороной ладони, а через миг на неё налетел Кирт, сграбастав в охапку и закрыв от наших взглядов своей широкой спиной.
        Вдох я глядел на спокойно тлеющий Указ над головой Аммы, а затем шагнул к Гавалу шепнув:
        - Оставим их.
        Даже у моих подозрений и желания всё перепроверить должен быть предел. А вот у осторожности и привычки скрываться - нет. Поэтому в ложу с Гавалом вернулся Атрий. Все места оказались свободны - все внешние ученики сгрудились у ограждения и радостно вопили.
        Я с досадой буркнул:
        - Я так действительно весь турнир пропущу.
        Гавал тут же шагнул вперёд, расталкивая собравшихся и освобождая мне место:
        - Господин, давайте посмотрим.
        Теперь и мы стояли у ограждения. Эта ложа находилась сильно ниже ложи комтуров, но всё равно выше рядов для Закалок и Воинов. Смотреть, правда, пока было не на что - Орден победил и сейчас на ринг поднимался Хахпет. Не ожидал, что он так популярен у внешних учеников: они буквально рвут горло за него.
        - Давай! Давай! Покажи ему!
        Размышляя о неожиданных встречах, которые свалились на меня после возвращения во Второй пояс, я, неожиданно для самого себя, спросил:
        - Гавал, скажи, а если бы здесь оказались Алетра и Аледо Саул, они бы узнали вас с Киртом?
        Он не показал вида, что удивлён внезапным вопросом, подумал и покачал головой:
        - Сомневаюсь, господин. Домар разделял дела и семью, это были разные миры, и он не позволял им соприкасаться. Я почти всегда пропадал в лесах и не видел их. Кирт? - Гавал пожал плечами и повторил. - Сомневаюсь. Помнить лицо одного из тех, кого они даже не замечали в своей обычной жизни поместья?
        Я кивнул, не став больше ничего спрашивать или объяснять свой необычный интерес к этому прошлому. Гавал тем более не стал продолжать этот разговор о Саул и Ясене, наклонился, ткнул пальцем влево и немного выше, прерывая молчание:
        - Господин, вон Рейка.
        Я тут же повернул голову. И правда. Судя по одеяниям, это одна из лож для учеников Школы - все там с золотыми полосами на рукавах и отворотах. Рейка всё в том же сером халате послушника. Вытянулась за год, кажется, стала ещё тоньше в талии. Не кормили их в Школе, что ли? В чёрных волосах зеленеют пряди, на пальце правой руки всё то же простое и дешёвое колечко.
        О чём-то спорит с соучениками, машет руками. Можно было бы напрячься и попытаться услышать, но к чему?
        Гавал негромко сообщил:
        - Мы подоспели вовремя, к концу обучения их стали допускать до схваток с Дизир и мы сразу заявили, что стражники молодой госпожи и будем подчиняться только ей. Несколько раз нам пришлось просто следовать в отдалении и вмешиваться в сражения, словно мы посторонние и оказались там случайно. Но потом старшим Школы это надоело, они решили учесть наши жетоны внешних учеников и назначили Рейку командиром нашего отряда.
        Ого. Я с удивлением покосился на Гавала. Звучит на словах просто, но могу себе представить, что кроется за его рассказом. Да и вообще, Рейка - командир отряда?
        Гавал верно понял мой взгляд:
        - Конечно, молодая госпожа слушала наши советы, тем более что нам чаще поручали проверку дорог и уж в этом у нас больше опыта. Мы очень хорошо себя показали, в последний месяц Дикого Времени в Школе числилось уже четыре таких отряда, набранных из внешних учеников, нас всех обычно бросали туда, где ожидался перевес Дизир в слабых Мастерах и сильных Воинах.
        Да Рейка, оказывается, в Дикое Время внесла как бы не больший вклад, чем я. Вот тебе и лекарь.
        Я с довольной улыбкой ещё раз оглядел её. Не прошли даром мои уроки. Можно, конечно, поохать, возмутиться тем, что она рисковала собой, но я не буду этого делать. У меня было мало времени на её обучение, поэтому я заставлял её буквально шагать сквозь опасности - проходить сквозь поместья Поля Битвы полагаясь только на боевую медитацию, - так разве удивительно, что она, став сильней, продолжила так делать? И какая разница, что вместо поместья Древних она стала использовать дизирцев?
        Пока на её пути не встретился урод подобный Кетоту, она не могла умереть. И именно на такой случай я и просил Кирта и Гавала приглядеть за ней. Они бы дали ей время сбежать или возможность победить.
        Я оглянулся. Там, за дверью, всё так же ровно и спокойно светились мои Указы. Амма на месте. Кирт на месте. Я даже могу слышать их голоса, только это совершенно лишнее. Поэтому я отвернулся, не позволяя себе их слышать. Там как раз на ринг вышел, наконец, дизирец. Вернее, один из тех, кто сегодня стоит под их флагом, под зелёным полотнищем с фиолетовой сливой.
        Кто-то из других внешних учеников процедил:
        - Твари.
        Гавал рядом со мной вздохнул:
        - А вот теперь Орден начнёт страдать.
        Я потребовал объяснений:
        - О чём ты?
        Он пожал плечами и буквально повторил мои недавние мысли:
        - Четыре кулака лучше одного. До этого ученики Академии сражались со слабейшими, с теми, кого нарочно оставили под старыми знамёнами. Им нужно было лишь заставить орденцев потратить силы, и они отлично с этим справились. Из всех, пожалуй, только Виликор и Гилай берегли силы и старались закончить схватки как можно быстрей, потратив как можно меньше сил.
        Стоявший ближе всех внешний ученик Ордена, бородатый Мастер, может быть, второй звезды, скривился:
        - Слушай, Гавал, чуть больше уважения к Ордену и его талантам. Именуй их старшие Виликор, Гилай и так далее.
        Гавал хмыкнул:
        - Как только они появятся в этой ложе, я сразу так и сделаю. Сейчас же здесь все свои, к чему тратить уважение впустую?
        Взгляд бородача, которым он мазнул по мне, был более чем говорящим.
        Я хмыкнул:
        - Собрат, я тоже считаю, что среди своих можно немного расслабиться и не следить за словами. Не думаю, что в этой ложе есть хоть один человек, который не был бы верен Ордену.
        Бородач нахмурился, но оставил этот разговор, коротко кивнув:
        - Ордену слава.
        Я чуть польстил ему:
        - Его величие - и ваша заслуга.
        Гавал улыбнулся, но через миг улыбка исчезла и он вздохнул, кивнув на схватку внизу:
        - Вот, Хахпет тоже действует верно, но у него меньше опыта и таланта, поэтому и тратит больше сил. Некоторые же сражаются так, словно эта схватка у них сегодня единственная.
        Что правда, то правда. Хапет принимает удары там, где их можно было бы избежать, вместо того, чтобы ударить раз, промахивается, преследуя противника и теряя силы.
        Гавал покачал головой:
        - А ведь против них по-прежнему выходят не самые сильные участники.
        Я удивился:
        - Схватки идут не по жребию?
        - Нет, господин. Жребий определял схватки между фракциями, но они давно позади. Теперь, когда спорят только за первое место, очерёдность выхода определяют сами участники, это своего рода ставки, которые они делают. Правда, исход турнира всё равно очевиден…
        Бородач снова не выдержал:
        - Это ничего не значит. Нужно вынести с Арены как можно больше этих лживых ублюдков, которые сегодня сбежались под знамя Дизир.
        Гавал согласился:
        - Боюсь, сегодня так и будет. Дизир кинут в схватки сначала их, а когда измотают наших талантов, то выставят, наконец, и своих. Получится, что Орден победит самоназванных Дизир, вышвырнув их с Арены и только настоящие Дизир и будут стоять под своим флагом в конце, заполучив победу.
        Я невольно перевёл взгляд со схватки, где Хахпет сумел выбить своего противника за границы ринга, на толпу, которая ждала своей очереди под флагом Дизир. На Самума Тамим. Ты, тот, который как-то назвал меня младшим братом, тоже выйдешь добывать победу Дизир? Или ты появился здесь только в поисках меня и пока я не выйду на поединок, не сдвинешься с места?
        Ты ведь не для того проехал половину Пояса, чтобы слушаться чужих приказов? Даже если их отдают Дизир, принявшие тебя под свой флаг?
        Гавал кивнул и заметил:
        - А тут Хахпет молодец.
        Бородач снова покосился на меня и буркнул:
        - И всё же ты слишком панибратски произносишь имена участников, без должного уважения.
        - Какое им, талантам, тем, кто станет во главе Ордена, дело до уважения какого-то внешнего ученика?
        - А чего же ты орал тут со всеми о верности Ордену?
        - А чего ты смешиваешь эти две вещи? Для моей верности вовсе не обязательно с придыханием шептать имена тех, кто выходит на Арену, - Гавал и бородач уставились друг на друга так, словно пытались проткнуть взглядами. - Тем более что Хахпет живой человек, у него есть и хорошие черты и плохие.
        - Как будто такой, как ты может что-то о них знать!
        Раздался голос Кирта:
        - Хватит орать, Джалат, я тебя слышал даже за дверью. Вас с Гавалом наедине, что, вообще оставить нельзя?
        Я обернулся. Он вернулся с Аммой, крепко сжимая её за руку, пусть на ней и снова была маска, огрубившая и изменившая её черты.
        Гавал улыбнулся им обоим и просто отмахнулся:
        - Не преувеличивай. Всё равно первая же кружка сегодня вечером смоет все эти наигранные обиды.
        Бородач же выпучил глаза и изобразил страшный взгляд в мою сторону.
        - Кирт, хоть ты его утихомирь, нашёл же он время.
        Кирт и Гавал переглянулись и дружно ухмыльнулись. Ну да, в моём присутствии они могут не сдерживать языка и говорить всё, что хотят. Я ведь не какой-то неизвестный служитель из Академии, а тот, кого с ними связывают гораздо более серьёзные тайны, чем неуважительное именование участников турнира.
        Не знаю, как хотел Кирт ответить бородачу на этот раз, но над Ареной снова разнёсся невероятно громкий голос. Молодой, звонкий голос Рейки:
        - Магистр! Я, Рейка, выпускница Школы этого года, обращаюсь к вам с просьбой от лица всех моих соучеников.
        Я поспешно выглянул с ложи, выискивая взглядом Рейку. Вот она стоит, обратившись лицом в сторону магистра. Справа и слева от неё замерли парень и девушка, с горящими перед ними обращениями. Я даже знаю, что это за техники. Уверен, именно они помогают донести её голос до всех собравшихся здесь.
        - Только разрушения Академии и Дикое Время не дали нам пройти экзамены в Академию и стать её учениками. Иначе, сейчас бы я и мои соученики тоже стояли на этой Арене и защищали имя и славу Ордена Небесного Меча.
        Я невольно покрутил шеей. Вот это заливает, у кого только научилась? Даже если бы она поступила… Ладно, когда бы она поступила, то оказалась бы не более, чем учеником первого года обучения. Их бы даже из Академии сейчас не выпускали в лес, что уж тут говорить о защите Ордена на турнире. Не по их силам, вчерашним Воинам и ученикам Школы.
        Да только Рейка и не думала замолкать, напротив, продолжала требовать:
        - И разве сейчас мы, лишь по стечению обстоятельств не ставшие учениками Академии, можем стоять и глядеть, как сражаются за Орден те, кто должен был стать нашими соучениками? Магистр! Мы, ученики отделения Меча нашей Школы просим вашего разрешения выйти на Арену и доказать Дизир, что и сегодня, и завтра, мы, молодое поколение Ордена Небесного Меча готовы встретить их кулак своим!
        Рейка выкрикнула это и замерла, глядя наверх, через половину Арены на ложу магистра и ожидая его решения.
        Глава 12
        Кирт негромко спросил:
        - Господин, как думаете, разрешит?
        Я помотал головой:
        - Думаю, нет. Вы лучше меня знаете её Возвышение, есть ли ей смысл участвовать в турнире? Сможет она что-то там показать достойное, сразиться с талантами Дизир и прочих?
        Кирт повторил мой жест:
        - Нет.
        А вот Гавал не согласился с ним:
        - Сможет. Да, дойти до талантов она не сумеет, но ей это и не нужно. Нужно лишь увеличить число участников, чтобы давать больше отдыха уже нашим талантам, помочь им сберечь силы для важных схваток, - одного этого хватит, чтобы Орден выступил гораздо достойней и одержал больше побед.
        Бородач тоже раскрыл рот, собираясь что-то добавить, но ему помешал голос магистра.
        - Ученица, я горд, что Школы Ордена каждый год выпускают таких достойных и смелых послушников. Но ваше участие ничего сегодня не сможет изменить, ты и сама видишь, как Дизир подготовились…
        Рейка перебила его:
        - Магистр, так позвольте же и нам бросить своё участие на чашу весов, не одним же Дизир это делать!
        Бородач поперхнулся, Кирт же хмыкнул:
        - Перебила магистра. Интересно, в кого она столь наглая? И эта фраза про чаши весов, она мне тоже знакома. Не знаете, господин, откуда всё это у неё?
        Я даже смутился. Он что, намекает, что это я на неё повлиял? Ничего подобного! Это он просто не видел её на Поле Битвы. Она с самого начала вполне себе дерзила мне, даже когда осознала мою силу и число моих тайн. Что она, что Фатия, что Аледо. Мне кажется, что женщины, они, ну, все такие. Или это мне так везёт?
        Не знаю, что бы ответил ей магистр, но в разговор, который слышали тысячи и тысячи зрителей на Арене, вмешался ещё один участник. Болайн.
        - А что, девушка дело говорит, - голос его сочился участием и радушием, словно он переживал за родную дочь. - Раз она должна была стоять на этой Арене, но ваша Академия не сумела дать ей шанса, так, значит, этот шанс нужно дать сейчас. Одним орденцем больше, десятью больше, какая разница для Дизир? Я ведь уже говорил - пусть выходят все желающие, пусть выходит и эта девочка, магистр, чтобы никто не смел сказать, будто мы победили и получили город Тысячи Этажей только потому, что привели с собой вдвое больше людей.
        - Я против.
        - А я за, магистр. Раз она настолько храбра, чтобы её голос прогремел на всю Арену, то пусть решает сама, - голос Болайна вдруг изменился, он перестал притворяться и жёстко закончил. - Только пусть помнит, что у кулака нет глаз, меч слеп, а с тем, кто шагнёт на камни Арены, может случиться что угодно.
        Намёк был более чем ясен, его услышали не только зрители, но и участники турнира, его услышали дизирцы.
        Я снова выглянул за парапет, ища взглядом Рейку. Как назло, её заслонили с моей стороны вставшие рядом соученики. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы поймать просвет, увидеть в нём макушку Рейки и отправить ей злой окрик-мысль:
        - Дура, запрещаю! Не смей туда выходить!
        Она вздрогнула, втянула голову в плечи, но через миг вскинулась и громко ответила. То ли мне, то ли Болайну:
        - Как же я могу сделать шаг назад после таких слов? Чтобы меня и моих соучеников назвали трусами?
        Миг, и она шагнула на ограждение, прыгнула и Рывком ушла на Арену, под флаг Ордена. Следом за ней последовало ещё шесть человек. Спустя пару вдохов ещё два человека Рывком пришли откуда-то с той стороны Арены.
        Гавал вздохнул:
        - Да, дерзости ей и впрямь не занимать. Впрочем, если бы магистр действительно хотел запретить ей выходить, то отправил бы ей прямой приказ мыслеречью, уж такое она бы нарушить не посмела.
        Я невольно покосился на Гавала. А ведь она только что именно это и сделала. Нарушила приказ, пусть не магистра, его старый голос не спутать с моим молодым, но приказ какого-то Предводителя Ордена. Ей там что, в Школе, позволяли делать всё, что хочется?
        Гавал же продолжал рассуждать:
        - Жаль, что большая часть выпускников Школ раскидана по землям с заданиями. Их нагрузили, чтобы они оказались при деле и набирались опыта, раз уж год выпадает, - покосившись на меня, добавил. - Рейка рассказала об этом.
        Я отмахнулся от его слов, снова впился взглядом в Рейку и снова отправил к ней мысль:
        - Ну, погоди у меня! Обычно я жалел тебя, но сегодня седьмой брат готов взяться за ремень и выпороть тебя!
        Она снова вздрогнула, побледнела, завертела головой, и я ей подсказал:
        - Ложа внешних учеников недалеко от вашей школьной, я стою между Киртом и Гавалом.
        Вдох, и наши глаза встретились, Рейка подозрительно прищурилась, вглядываясь в моё новое лицо, но затем всё равно вспыхнула радостью, широко улыбнувшись.
        Жаль только, что я способен подслушать чужую мысль Предводителя Воинов, но не могу услышать того, что хочет сказать мне Мастер Духовной Силы.
        С другой стороны, может, и хорошо, что не могу. Что-то мне подсказывает, что Рейка сейчас хочет наговорить мне столько всего, что…
        Чуть наклонив голову, вполголоса уточнил:
        - А она знала, что я пропал?
        - Конечно, господин. Мы бы не посмели скрывать от неё подобное. Да и вопросов наше молчаливое возвращение вызвало бы слишком много.
        Внизу, в сердце самой Арены, поднялась суета, вызванная новыми участниками. Улеглась, когда на ринг шагнул очередной участник. И кто бы сомневался, что им станет сама Рейка.
        Ринги Арены были больше, чем памятные мне ринги Школы. Оно и понятно, там они предназначались для схваток Закалок и слабых Воинов, здесь же могли встретиться в битве два Предводителя. Конечно, им было бы тесно на ринге Школы. Здесь ринги со стороной в пятьдесят шагов. Каждый из них находился в центре круглой формации, линии которых отчётливо выделялись на камне Арены.
        Она защищает зрителей и остальных участников от техник сражающихся. Я уже пару раз видел, как на пути промахнувшихся техник протаивала едва заметная голубая плёнка, принимая на себя разрушительную мощь удара, в остальное же время не мешая наблюдать за сражениями.
        Противником Рейки оказался какой-то парень в жёлтых и серых цветах Скал.
        Вот они замерли на разных сторонах ринга, сжимая мечи и дожидаясь сигнала. Вот ударил гонг и они сорвались с места, столкнулись на середине. Стремительный обмен ударами, техниками, а затем на вдох засиял Звёздный Клинок, пробив плечо парню.
        Клинок угас, и Рейка сделала шаг назад, отводя меч в сторону. Спустя два вдоха запоздало ударил гонг, останавливая поединок, в котором уже был ясен победитель. Парень рухнул на колени, зажимая хлещущую из раны кровь.
        Амма презрительно фыркнула, Кирт кивнул, словно озвучив её мысли:
        - Слабак, не привыкший к настоящим битвам. Но его наверняка выпустили, просто чтобы проверить силу Рейки.
        Тем временем глашатай, или кто он там, буквально разрывался криком:
        - Какой великолепный бой! Какая отличная смена растёт у нас в Школах. Очень жёсткий, быстрый, бескомпромиссный стиль сражения. Я не побоюсь взять на себя ответственность и заявить, что мы видим первое появление на зрителях новой звезды Академии и всего Ордена. Я ещё не знаю, какое у неё будет прозвище, но уже вижу, что она его достойна. Приветствуем же победителя! Рейка!
        Через вдох многие на трибунах ревели:
        - Рейка! Рей-ка! Рей-ка!
        Гавал, Кирт, бородач и остальные внешние ученики ревели вместе со всеми. А вот я молчал, я глядел на арену внизу. И не на Рейку, а на Самума, который не отводил взгляда от Рейки. Узнал. Конечно же. Но меня сейчас волновало не столько это, сколько другое.
        Я послал мысль Кирту, заставив его вздрогнуть, повернуться ко мне и вытаращить глаза:
        - Я оставляю сестру на тебя. Скоро к ней вернутся её силы и она, как и ты в прошлом, двинется дальше в Возвышении, возможно став Предводителем. Но ты за неё отвечаешь, несмотря на её силу. Она убила многих в прошлом, она убила многих сегодня. Я обещал, что она больше не причинит вреда никому из Ордена, и за это будешь отвечать именно ты. Уже передо мной.
        Кирт пришёл в себя, поспешно согнулся в поклоне:
        - Господин, спасибо. Клянусь.
        Я перевёл взгляд на Амму, приказал ей вслух:
        - Ты остаёшься здесь, с Киртом.
        Она прищурилась, наклонила голову:
        - Господин, так не пойдёт. Я поклялась, что стану вашей тенью, я не могу оставить вас.
        Я скривил губы и ответил мыслеречью:
        - Что-то я не помню такого. Помню, как ты сказала, что станешь моей слугой, помню, что будешь мне принадлежать и будешь верно служить, помню, как обещала безропотно отдать свою жизнь в искупление смертей, если я захочу. Но что такое? Получила первый мой приказ и сразу же решила, что выполнять его не будешь? Такова цена твоим обещаниям?
        Амма рухнула на колени:
        - Простите, господин!
        Я хмыкнул:
        - Я сказал всё, что хотел. Надеюсь, ты меня услышала и поняла.
        Помедлив, бросил Кирту её кисет, сопроводив его мыслью:
        - Здесь все её вещи. Придержи их пока у себя.
        Шагнул прочь, торопясь, но успев услышать за спиной шёпот бородача:
        - Что-то я ничего не понял. С чего вы его через слово господином называете? Вы же вроде ничего не говорили, что встали к кому-то под контракт. А ты чего тут устроила? На нас все пялятся. Поднимайся, поднимайся, женщина, все и так невесть что уже думают про тебя и этого служителя.
        Я споткнулся и едва удержался от желания обернуться. Ну, Амма.
        Отправил мысль:
        - Кирт. Надеюсь на тебя, не дай ей совершить ошибку и заставить меня пожалеть о её свободе.
        Жаль, что ответа я не услышал.
        Из ложи внешних учеников Ордена вышел служитель, к ложе комтуров добрался попечитель. Хорошо, что ничьи глаза не сопровождали меня на этом пути, иначе впору поднимать крик про ещё одного убийцу, который пробирается по ходам Арены, меняя на ходу лица и одеяния.
        Стражники перед входом в ложу склонились передо мной в приветствии, но я проскочил мимо, даже не взглянув на них.
        И первое, что я услышал, оказавшись внутри, шипение Регана:
        - А где она?
        Я не был в настроении отвечать ему:
        - Тебе какая разница?
        - Как какая? Она наставница теневиков, она командир убийц, а я до сих пор не задал ей ни одного вопроса. И задам ли? Где она?
        Я зло сузил глаза:
        - Ты снова забываешь об уважении, младший?
        Шандри негромко сказал:
        - Реган, оставь это. Займись моим делом, а это отложи на потом.
        Реган ожёг меня взглядом, склонился в поклоне:
        - Слушаюсь, старший, - уже мне добавил. - Простите, старший.
        И тут же выскользнул прочь из ложи.
        Я же в три шага добрался до кресел комтуров и, наконец, позволил злости пролиться из меня:
        - Старший, как это всё понимать?
        Шандри поднял на меня взгляд:
        - Понимать что? Злость Регана?
        - Вот это! - я ткнул пальцем вниз, туда, где служитель Арены восхвалял смелость и умения новых участников. - Даже Рейка вышла сражаться, а мне вы по-прежнему запрещаете?
        - Да.
        - Что, «да»?
        - Я по-прежнему не разрешаю тебе выйти сражаться.
        Я проглотил ругательство, которое хотело сорваться с моего языка, и заставил себя сделать вдох.
        Ловер с насмешкой спросил:
        - А что, захотел встать рядом с этой Рейкой и показать ей, как ты могуч? Произвести впечатление на восходящую звезду? Ну, она мила, того стоит.
        Я ожёг его взглядом:
        - Она моя сестра, она и так знает, на что я способен.
        - Сестра? - Ловер вскинул брови, тоже упёр взгляд в Шандри. - А что ещё мы не знаем о твоих учениках? Они целой семьёй талантов к нам приехали?
        Я оборвал его:
        - Сейчас важно другое. Я вернулся, собираясь вести себя разумно и сдержанно. Вы, старший, сказали мне не выходить на Арену, и я не вышел, хотя очень хочу стоять плечом к плечу со своими соучениками. Я остался здесь. Но сейчас там Рейка, одна, без меня, и я хочу знать, почему. Почему?
        Ловер хмыкнул:
        - А если тебе не понравится объяснение, то что? Спрыгнешь на Арену?
        Я желчно процедил:
        - Угадал, брат Ловер.
        Ловер покачал головой и вдруг с усмешкой выдал:
        - А ты хорош, - обернулся к Ольме. - Ну куда ему к твоему Шую? Он же либо умом с ним двинется, либо в горло ему вцепится. Этого парня сумеем вытерпеть только я, да Шандри.
        Ольма отрезала:
        - Ты слишком о себе хорошего мнения, сам привык, что твои стражники только и умеют: " Да, старший; нет, старший; как прикажете, старший! ".
        Я в раздражении оглядел их обоих, прячущих улыбки остальных комтуров, и мотнув головой упёр взгляд в Шандри, а затем с расстановкой потребовал ответа:
        - Стар-ший!
        Он вздохнул, похлопал ладонью по свободному креслу рядом с собой:
        - Садись.
        Помедлив, я всё же сел.
        Внизу на Арене победил и второй ученик Школы, вышел за пределы ринга и защитной формации. Под флагом Дизир закончили переговариваться и вперёд шагнул новый участник. Служитель Арены тут же недовольно протянул:
        - Ну вот, снова не самые сильные участники. Когда уже Дизир повысят ставки? Или же они не собираются всерьёз сражаться за город Тысячи Этажей?
        Я про себя хмыкнул. Да, конечно, дождутся, когда Орден победит всех слабаков, затем извинятся и тихо вернутся домой, сделав вид, что ничего не было. Кто в такое поверит?
        Вдруг раздался другой голос, и я с удивлением понял, что этих глашатаев на Арене двое и второй явно не из Ордена.
        - А с чего бы нам сразу выставлять талантов? Всё же на турнире важно не только победить, но и показать себя, вот младшие и показывают, на что они способны, как много техник освоили и как хороши с мечом.
        Шандри вздохнул и обратился ко мне мыслеречью, отвлекая от происходящего внизу:
        - На то, чтобы ты не выходил, есть несколько причин. Первая - ты собираешься там побеждать или просто будешь участвовать как несильный Мастер, которого вынесут с ринга после третьей схватки?
        - Конечно, я собираюсь побеждать.
        - Значит, рано или поздно ты столкнёшься с противником, ради победы над которым тебе придётся показать чуть больше, чем ты хочешь.
        - И что?
        - И то, что это случится снова, снова и снова, пока ты не столкнёшься с Кетотом. Поддашься? - не дождавшись ответа, нажал на меня сильней. - Поддашься Кетоту, который убил Берека?
        Я стиснул зубы и процедил:
        - Нет.
        - И тогда Дизир узнают о том, что у нас есть молодые Предводители. Мы уже давно с трудом вытягивали назначенный нам налог, звание одной из десяти сильнейших фракций Пояса это не только слава, знаешь ли.
        До меня вдруг дошло. Я огляделся. Восемь комтуров, а кресел тут гораздо больше.
        Спросил:
        - Это из-за проблем с городом Тысячи Этажей?
        - Не только, но суть ты уловил верно. Налог назначен по количеству земель, числу Предводителей, которые имеются во фракции, по числу Шахт и прочего, что даёт нам ресурсы. Город Древних там тоже учитывается. По сути, нам сегодня выпал счастливый шанс избавиться от гири, опасной, покрытой ядовитыми шипами гири и скинуть её на Дизир. Пусть теперь они платят за неё налог и отправляют в эту ненасытную бездну своих гениев. Нужно только убедить их, что они силой вырвали этот приз, что мы недовольны этим, что мы бились на турнире изо всех сил и в ярости от потери. Поэтому твоя сестра как нельзя кстати заявила о себе.
        Я поёжился. А что, если я внушил Шандри и магистру ложную надежду? Что, если дух города пришёл в себя и больше не будет вмешиваться в судьбу тех, кто входит в город? Что, если Дизир спокойно будут доходить до Павильона Торговли, скупать алхимию Древних и будут спокойно выносить её наружу?
        Впору бежать к городу Тысячи Этажей и вопить там перед входом, понося духа Изарда и его выдумки, кричать, что ни дарса у него не вышло и не выйдет никогда. Одним словом, разъярить его так, чтобы он вновь сошёл с ума и выместил свою злобу на каждом, кто только сунется в его город.
        - Поэтому, Леград, мы и не должны ничего делать для того, чтобы выиграть этот турнир. Этот проигрыш - наш шанс перекинуть отраву Дизир и мы не будем его упускать, раз уж они сами этого хотят. Ты понял, наконец?
        Я нехотя кивнул:
        - Понял. А что с молодыми Предводителями?
        - Тебе мало причины с городом? - я продолжал глядеть на Шандри, и он сдался. - У нас накопились долги по налогам. Кое-кто из комтуров рад бы объявить себя налогом, но мы не можем снижать число Предводителей, пока длится вражда с Дизир.
        Я не удержался:
        - А она будет длиться вечно, вы немало для этого постарались.
        - Не буду отрицать. Раньше это было удобно и нужно, сейчас это приносит нам больше проблем, но жить приходится с тем, что имеем. Дизир, кстати, тоже видят, как наши комтуры стареют и не слишком торопятся уступить место молодым, но считают и не забывают говорить об этом всем другим, будто причина в том, что в Ордене всё меньше талантов.
        - Это не так?
        Шандри пожал плечами:
        - В год, когда пришёл ты, было маловато учеников, не спорю, но мы ведём учёт всем ученикам Школ и Академии за всё время существования Ордена на этих землях. Число талантов и, вообще, хороших учеников, которые не упираются в Преграды, год от года всегда разное, но поверь, бывали в истории Ордена времена, когда всё было гораздо хуже, а в Академии годами не появлялись яркие таланты. Это всё слепой случай и удача. Проблема в том, что мы, потеряв город Древних, год за годом вычерпывали запасы алхимии Древних и оказывали своим талантам всё меньше и меньше поддержки.
        Я жестоко закончил:
        - Стали на равных с Дизир, у которых этой поддержки не было изначально.
        Шандри хмыкнул:
        - Ты за Орден или Дизир? Или за справедливость, как всегда?
        Я смутился:
        - Прошу прощения, старший.
        Он отмахнулся:
        - Пустое. Долги. О долгах стало известно и Дизир. Больше того, на самом деле нападение Толы на Дизир выпало на неудачное время. Я ведь уже говорил, что у Стражей, похоже, существуют разные фракции и Дизир воспользовались удачным моментом, ведь сейчас за нашими землями присматривает Страж, которому плевать, что когда-то там Орден пришёл из Четвёртого пояса, чтобы учить тех, кто будет сражаться с сектантами.
        Я несколько мгновений хлопал глазами, а затем до меня дошло:
        - Он что, и правда хотел обрушить Бедствие?
        Шандри поджал губы, кивнул:
        - Мы тоже внутри Ордена разделились. Многие, как и я, не приняли решения магистра, считают, что лучше бы мы выдержали день-два Бедствия, прямо выполнив своё предназначение, схватившись с сектантами лицом к лицу, чем медленно и мучительно проходили Дикое Время. Но магистр не захотел рисковать жизнями простых жителей наших земель и пообещал сдать удвоенный налог Предводителей.
        Об удвоенном налоге я помнил. Смутно, но тем не менее. Шандри о нём мне уже говорил.
        - Раз пообещал, значит, вы могли бы его сдать?
        - Запасы алхимии Древних ещё не выбрали до конца, кое-что, лучшее, осталось. Но не в этом году. В этом году мы, конечно же, не сумеем сдать двойной налог, мы даже простой не осилим и получим предупреждение от Стражей.
        - Зачем?
        - Время. Мы получим ещё двадцать пять лет до следующего большого налога Предводителями. Уже через месяц после сдачи налога мы начнём помогать Виликор, Гилаю, Точталу и прочим скрытым талантам, своим личным ученикам, стать Предводителями, мы будем готовить их занять наши места, мы постараемся увеличить силу Ордена, пока Дизир ослаблен потерей четырёх Предводителей. А через двадцать пять лет, во время следующего налога мы, наконец, сдадим все наши долги.
        - Каким образом?
        - Всё, чего не хватит, мы возместим старой кровью - комтуры старшего возраста уйдут из Ордена налогом, они отрекутся от своих званий и должностей, передадут посты молодым преемникам.
        Я покачал головой:
        - Слишком наивно. План, рассчитанный на четверть века? Да за это время что угодно может пойти наперекосяк, как пошло с городом Тысячи Этажей или Ущельем в Академии, - огляделся, безжалостно подвёл итог. - Вы можете не дожить до следующей сдачи налога, как и Хосо, значит, уйдут Ловер, Ольма, наверное, и её Шуй, Силлус вообще недостаточно силён, чтобы пойти в счёт налога, потратите на него драгоценное зелье?
        Шандри спокойно кивнул:
        - Потратим. Только не драгоценное зелье, а дорогую, но вполне доступную нашему Ордену алхимию, которая даст ему силу в обмен на срок жизни. И да, Силлус знает об этом и готов.
        Я потёр лоб, пытаясь уложить всё это в голове. Безумие какое-то. Шандри же продолжал меня уговаривать:
        - А стоит только на этой Арене появиться Предводителю, как Болайн тут же воспользуется своим артефактом призыва и заявит, что Ордену есть чем отдавать налог в этом году. И тогда уже будет поздно кому-то из комтуров отказываться от должности и просить зачесть его. Не на глазах же Стража?
        - Я понял.
        Шандри прихлопнул по подлокотнику своего кресла:
        - Нет, не понял ещё. Давай теперь о тебе. Ты вообще на особом счету у Стражей. Тебя можно и нужно обучать, нужно помогать тебе, тебя можно использовать в своих планах, но нагло сдавать тебя, как налог, переправляя на Внешнее Поле Битвы? Упаси Небо от такой глупости. Ты должен сам дойти до ворот в Третий и заявить о том, что стал Предводителем и хочешь подняться в следующий Пояс, покинуть тюремные Пояса своей волей, а не налогом. Не дай Небо, я нарушу планы этих твоих Виостия и Клатира, Орден ещё будет с тоской вспоминать проблемы Дикого Времени и недоимок по налогам.
        - Они не такие жестокие и не так уж и беспокоятся обо мне. Я кучу раз едва не умирал и ничего, никого они не наказали за это.
        - Ты слишком наивен, Леград. Мне, который всю жизнь в этом крутится, лучше знать, что я могу сделать с идущим из Нулевого шэном, мастером Указов, могущего сражаться с их помощью, а о чём я даже не должен думать. И даже если вдруг я решу быстро закончить твои хождения по нашему Поясу, чтобы ты не терял времени здесь зря и вызову Стража, то как я могу быть уверен, что это Страж той фракции, которая тебя опекает? Что, если о тебе узнает тот, кто не должен был? Тогда наш Орден получит наказание уже от двух фракций Стражей! Полно, да сумеет ли после такого Орден уцелеть?
        Я буркнул:
        - Ты сгущаешь краски, старший.
        - А судьба Саул говорит мне, что это ты закрываешь глаза на очевидное. За какое преступление Стражи открыли пробои на территорию Саул? Открыли бы они их, если бы подобное преступление совершили над любым другим идущим, что поднялся из Первого пояса?
        Я поджал губы, бросил короткую мысль:
        - Да.
        И тут же услышал ответ, которого и ожидал.
        - Нет! В любом другом случае Страж появился бы перед одним из Гарой, выразил ему своё неудовольствие достигшими его слухами, и всё. Следом бы уже Гарой отправили кого-то из своих людей на расследование этого дела. Несчастного бы освободили, принесли ему свои извинения, семейку этих изгоев из Ясеня публично бы осудили за превышение полномочий и нарушение законов. Может быть изгнали бы из семьи.
        - Изгнали, и всё?
        Шандри подумал, кивнул:
        - Ты прав. Скорее всего, им бы просто покалечили Возвышение и вышвырнули всей семьёй в Первый пояс. Ну, тем, кого ты не успел бы убить к тому моменту.
        - Старший, - я вздохнул, пытаясь понять, как сказать об этом правильно, но разве за один вдох можно успеть это сделать? - Я был бы благодарен, если бы вы не упоминали больше про эту историю, тем более вслух, а не мыслью. Та девочка, что я привёл с собой, это как раз девочка из той семьи изгоев и она не знает, что я и есть тот Леград.
        Шандри несколько вдохов внимательно оглядывал меня, а затем медленно покачал головой:
        - А может, я слишком приземляю эту историю? Может быть, мне стоит глядеть повыше? Что там какие-то Стражи, когда тут само Небо приглядывает за тобой?
        Я смутился. Смутился, несмотря на то, что сам не раз задумывался над этим. Смутился, несмотря на то, что был братом Говорящей с Небом и сам с подозрением поглядывал на это самое Небо.
        Смутился и отвёл взгляд от Шандри, уставился на Арену, где очередных бойцов выставлял Орден.
        На ринг в этот раз шагнул Гилай.
        Распорядитель дождался, когда стихнет рёв трибун и восторженно, словно и не был уже известен исход сегодняшних схваток, объявил:
        - Как видим, мы снова предлагаем Дизир повысить ставки. На ринге восходящая звезда Академии - Гилай, получивший за свою стихию и стиль сражения прозвище Карающее Пламя. Приветствуем его!
        На этот раз я, больше не занятый разговором с Шандри, разбирал слова, которые ревели собравшиеся на трибунах.
        - Пламя! Пламя! Гилай!
        А может, дело было в том, что за прошедшие схватки зрители уже выбрали, что будут кричать и не размывали свои голоса в сотнях разных выкриков.
        Толпа под флагами Дизир закончила перешёптываться, и вперёд шагнул высокий и какой-то худой, что ли, парень.
        Распорядитель Арены тут же принялся то ли пояснять, кого мы видим перед собой, то ли в очередной раз насмехаться над Дизир:
        - И-и-и! Хотел бы я сказать, что мы, наконец, увидели кровного Дизир, но это не так. Очередной Дизир на день, ещё утром вошедший в город под флагом Плачущих Водопадов. Есть только три интересных для нас с вами момента. Первый - он силён. Второй - он из тех редких идущих, что совмещают путь сражений и путь ремёсел. Третье же и самое интересное, он один из двух идущих на этом турнире, которые используют формации для сражения.
        Я невольно поднял брови, не сдержав своего удивления. Распорядитель тут же подкинул веток в огонь интереса:
        - Согласитесь, это даже забавно, что в наш Орден, который славится своими формациями, пришёл на турнир такой участник. Вдвое забавно то, что у нас в Ордене уже лет тридцать нет мастера формаций, который бы учился в Павильоне Меча. Мне о таком только рассказывал мой наставник, который застал времена, когда старший Силлус сражался на турнире молодого поколения.
        Я невольно покосился на этого самого Силлуса, который сидел от меня на расстоянии пяти шагов. Комтур в золотом халате, с жёлтыми полосами гильдии профессий.
        Он повернул голову, встретил мой взгляд и широко улыбнулся:
        - Да, было время.
        Я отвернулся. Но теперь хотя бы понял, почему Силлус согласен с тем, что уйдёт налогом через двадцать пять лет. Он учился в Павильоне Меча, сражался, привык к тому, что иногда приходится рисковать своей жизнью и, уж конечно, готов обменять жизнь комтура во Втором поясе на жизнь простого пришлого слабака в Третьем, если того требует Орден. Достойный продолжатель традиций Ордена Небесного Меча.
        Распорядитель объявил:
        - Проверка на ранг артефактов!
        Три вдоха и шар в его руках отчётливо засиял успокаивающим голубым светом, показывая всем зрителям, что проверку оба участника прошли.
        Распорядитель сделал шаг спиной вперёд, уходя за пределы ринга, а затем и за пределы защитной формации, оставив бойцов одних.
        Гилай и его противник спокойно стояли на месте. Из прошлых схваток, которые я всё же успел зацепить краем глаза и уха, я знал, что сейчас они не могут наполнять меридианы силой, готовясь нанести удар. Время, которое проходит с момента ухода распорядителя и до удара гонга, каждый раз разное. А формации, которые окружают их, следят за этим, не позволяя никому заранее получить преимущества. Всё начнётся только в момент удара гонга.
        И он ударил.
        Гилай тут же шагнул в сторону, через вдох сорвался с места Шагами, по дуге налетая на противника.
        А тот всего лишь опустил руку на кисет, а затем махнул ею, отправляя навстречу Гилаю пять флагов, которые рухнули на ринг и засияли, заключая Гилая в пятиугольную клетку из полупрозрачных переливающихся стен.
        Я покосился на распорядителя, шар в руках которого всё так же сиял голубым. Интересно, если я достану летающий меч старшего Тизиора и попытаюсь ударить им противника, формации сочтут это нарушением, ведь это артефакт, созданный Предводителем? Или не сочтут?
        Силлус хмыкнул:
        - Хороший ход. Формация Раковины. Теперь у Гилая пять вдохов на то, чтобы ударить в уязвимую точку.
        Его противник тем временем метался по рингу, вбивая в камень всё новые и новые флаги.
        Я нахмурился. Выбросить из кисета заготовленные флаги это гораздо легче, чем наполнить меридианы сильной техники. И как, дарс побери, искать эти самые уязвимые точки формации?
        Подозреваю, что на втором или третьем году обучения в Академии это могли проходить, да только где…
        Гилай ударил крест-накрест, рассекая стену между собой и противником алыми росчерками.
        Силлус фыркнул:
        - Ну или так, пробить голой силой. Вечно эти с мечами не любят думать головой и учиться.
        Я кивнул, отмечая для себя этот момент. Значит, даже для тех, кто с копьём и не любит думать головой, есть выход. Чего у меня в избытке, так это силы.
        Тем временем тот, что был противником Гилая, пытался сопротивляться: метался по рингу, его флаги вспыхивали огнём и льдом, вставали на пути Гилая каменными и воздушными стенами, осыпали его техниками.
        Но всё было бесполезно.
        Тридцать вдохов и ринг забрызгала кровь, зазвенел крик о сдаче, а через миг ударил гонг, останавливая сражение. Гилай замер, спрятал мечи, дождался, когда стонущего и зажимающего грудь противника выведут с ринга и только затем покинул его сам. Остановился возле Виликор, что-то ей сказал. Она кивнула, и Гилай шагнул за спины орденцев, замер там в знакомой позе - раскинув руки. Вот она - цена быстрой победы и уничтожения формаций голой силой.
        Ловер буркнул:
        - Вот за это и терпеть вас не могу, артефакторов. Год сидите, заполняете свои кисеты, а потом, как начнёте сыпать ими - только успевай отмахиваться. И главное, вёрткие, словно блохи какие, пока прорвёшься сквозь ваши подарки, пока доберёшься до вас, семь потов сойдёт и всю силу истратишь.
        - Ты погляди, обиженный! - Силлус скривился, оглядев Ловера. - Ты помнишь, сколько стоит заказать формацию за свой счёт, а не получить из запасов Ордена?
        - Как будто этот парень к турниру всё покупал сам. Всё, до последней деревяшки и последнего ядра получил от своей фракции.
        Силлус вдруг расхохотался:
        - И спалил всё в битве за Дизир. Надеюсь, они взяли с них достаточно, чтобы возместить все свои убытки.
        Ольма поддержала его смех:
        - Ну уж дураков сражаться бесплатно среди них точно нет.
        - Чему ты так радуешься?
        - Пытаюсь подсчитать, во сколько выльется Дизир «покупка» нашего города Тысячи Этажей. Дорогое удовольствие. Прямо греет душу.
        Ловер буркнул мыслеречью:
        - Это мы всегда использовали его как место для обучения наших талантов, - покосившись на Шандри, добавил. - Мне так рассказывали. А вот Дизир могут действовать по-другому, так, как сделал он, - теперь Ловер ткнул пальцем в меня. - Только ещё проще. Алхимией накачают три десятка ключей, каждому дадут по полсотни слабаков и будут отправлять всех в город. Если с алхимией Древних вернётся даже один такой отряд, то они отобьют все затраты. А хоть один вернётся обязательно, если каждый новый отправлять по другому пути.
        Шандри возразил:
        - Там один верный путь.
        Ловер отмахнулся:
        - Ты понял, о чём я говорю, Шандри.
        Я лишь поджал губы, подслушивая их разговоры. Верно ли я поступил, дав надежду Шандри и магистру на то, что дух города никому не позволит избежать отправки к сектантам?
        Через миг мотнул головой. Я слишком много о себе возомнил. Шандри ведь ясно сказал - они увидели шанс сбросить этот груз на Дизир. Возможно даже, что они думали над подобным ещё до моего появления. Да, я подтолкнул их принять это решение, но был лишь крохотным камнем, что сдвинул, наконец, эту давно нависшую лавину.
        Я сомневаюсь в своих поступках, комтуры сомневаются, магистр колеблется. Никому из нас не дано увидеть будущего, нам остаётся лишь надеяться, что мы поступаем верно.
        Например, что верно поступаю я, продолжая сидеть в ложе комтуров. Зачем я вернулся сюда? Возможно, нужно найти Регана и уговорить его провести меня к ложе магистра и высоких гостей? А может, спуститься вплотную к схваткам, притворится каким-нибудь послушником, что помогает приводить ринг в порядок и устроить им… Или несправедливо будет своим талантом купить победу для Ордена? Несправедливо будет действовать исподтишка?
        Значит, спуститься? Только в открытую?
        Шандри ухватил меня за руку, шепнул мыслью:
        - Не надо. Сиди здесь. Всё уже решено. Эти проигрыши, это унижение Ордена обернётся нашей победой в будущем.
        Я также ответил мыслеречью, впервые признавшись:
        - Если дух Изард не пришёл в себя и не стал спокойней относиться к гостям.
        Шандри ответил без промедления:
        - У Дизир будет два пути - либо отправлять талантов, которые будут пытаться пройти до испытания Стражей, либо кучу слабаков, которые начнут опустошать хранилище города. Давай подумаем - вот пришли молодые, наглые, самоуверенные, которые хотят стать Стражами и получить награду за испытание. Этот твой Изард даст им стать шэнами?
        А вот я помедлил, представляя перед собой духа. С его безупречным лицом, развевающимися на невидимом ветре волосами, с его разноцветными глазами, в которых горит алое и ледяное презрение, вновь услышал его голос:
        «Допустим, я ошибался. Самый простой способ проверить это всё - выживи и убей как можно больше сектантов, шэн Страж, а там, глядишь, мы когда-нибудь и встретимся.»
        Покачал головой. Нет. Не верю. Дух Изард собирался ждать окончания своей проверки, он собирался ждать нашей с ним встречи. Позволять год за годом десяткам людей становиться шэнами? Даже я, убивший сотни сектантов, заслуживший от духа Изарда отдельного разговора - не заслуживал пройти испытания Стражей от его собрата Маорса.
        Отправил мысль к Шандри:
        - Нет. Дух Изард не даст дизирцам пройти испытание.
        Шандри кивнул, по его губам скользнула улыбка:
        - И я так считаю, учитывая, что пришлось показать тебе, чтобы его заинтересовать, чего он требовал от остальных учеников и скольких он в итоге выбрал, предлагая им свой путь. Значит, остаётся второй путь.
        - Тот самый, который и предположил Ловер.
        Шандри зло прищурился:
        - Пять отрядов уже двигаются к городу Тысячи Этажей. Пять ключей ведут за собой тех, кто встретит дизирцев на первых этажах, когда те попытаются вернуться с добычей из Павильона Алхимии.
        Я похолодел, ухватил Шандри за руку:
        - Погодите! Как это встретят?
        Шандри ответил ледяным взглядом:
        - Ты же не десятилетка, который только начал путь к Небу и ничего ещё не понимает в нашем мире идущих? В прямом смысле. Они преградят им путь, став первым или последним испытанием города Тысячи Этажей и проверят, достойны ли те этого города.
        У меня в голове заполошно метались сотни мыслей и обрывков разговоров. Рассказывал ли мне что-то о подобном Волк Мириот, чем закончилась распря отрядов разных фракций в Миражном? Не помню, но это и неважно. Сильней сжал пальцы на руке Шандри:
        - Старший, это запрещено правилами…
        Он оборвал меня:
        - Запрещено помогать на пути туда. Мешать? Нет такого запрета. Чем больше препятствий, тем лучше. Именно на этом фракции основывают защиту своих городов Древних, не пуская туда никого постороннего.
        - Да, но…
        - Уверен, так же обстоит дело и внутри. Твой дух Изард будет только рад новой забаве и тому, что эти глупые идущие новой Империи рвут друг другу глотки.
        Я возмутился:
        - Да с чего бы он был мой? - спохватившись, что это совершенно не важно сейчас, оборвал сам себя. - А что, если это не так?
        - Не ты ли рассказывал мне с Ксилимом, как собирался схватиться с Волками сразу после входа в Миражный? Что же тогда тебя не остановила эта мысль?
        - Мне казалось, что у меня тогда не было выбора.
        Шандри отрезал:
        - У Ордена сейчас точно нет выбора. Мы сбросим город Тысячи Этажей клану Дизир и позаботимся, чтобы он стал ядовитой костью, которая застрянет у них в горле и высосет у них все силы.
        - Но Дизир тоже не дураки и могут сначала отправить туда тех, кто очень силён.
        - Мы тоже не поскупились, у Ордена в избытке нашлось добровольцев, которым возраст или Возвышение не позволяют сегодня выйти на Арену, но которые готовы отдать свои жизни за Орден, - Шандри повёл свободной рукой, блеснул на солнце шёлк его халата. - Хватит, Леград. Всё решено, отряды уже давно вышли из города Меча и мчатся к городу Тысячи Этажей, будущие ключи уже получили набор алхимии. Десять лет они будут стоять на его страже.
        Я отпустил руку Шандри. Так вот что обсуждали Шандри и магистр, пока меня не было в ложе, вот каких разговоров мыслеречью я не услышал, гоняясь за убийцами. Зло заметил:
        - Лучше бы вы пустили меня в ложу к магистру. Убить или сделать своим подчинённым главу Дизир это гораздо лучше, чем отправить полсотни людей на десять лет в заточение, лучше, чем заставить их рисковать своей жизнью. Вы сами сказали, что дух не дал вернуться тем, кто шёл только в Павильон Алхимии и обратно. Неужели вы думаете, что он даст вернуться тем, кто десять лет сидит на одном месте?
        - Леград, остынь, заставь себя рассуждать трезво и без эмоций. Вызвать Стража на местечковую разборку за кусок леса? Риск самому получить наказание. Но вызвать Стража, когда главы сильнейших фракций начнут вести себя странно? Если бы Стражи хотели, чтобы все фракции Пояса подчинялись тем же Гарой, неужели они бы не создали традицию какой-нибудь присяги на верность или что-то похожее, чтобы ни одна фракция даже не смела думать о самостоятельности?
        Я стиснул зубы, осознав, о чём говорит Шандри. О том, что Стражи хотят, чтобы главы фракций были свободны во всём, кроме трёхцветных Указов. Что Стражи не потерпят, чтобы кто-то, кроме них, управлял фракциями. Иначе какая-то фракция давно бы влила все ресурсы в одного мастера Указов и начала подчинять себе окрестные фракции, стремительно набирая силу.
        Но я не слышал о таком и не видел ничего подобного на тех двух Предводителях, которых убил.
        Зато слышал и сталкивался с амулетами, которые сопротивляются моим Указам. Я могу сломать такие амулеты, но чаще всего хозяева замечают его разрушение.
        В словах Шандри есть изъяны. Неизвестно, есть ли такие амулеты на высоких гостях, не так уж и часто я их встречаю. У меня могло получиться сделать всё осторожно, только с теми, кто оказался беззащитен передо мной и уже направляя их, испортить Дизир весь день. Я мог бы после турнира вернуть всё как было и не оставить никаких доказательств. В конце концов, все знают, что у Ордена нет мастеров Указов.
        На этом рассуждении я осёкся и смерил Шандри очередным злым взглядом. Он сегодня объявил о том, что я мастер Указов. Пусть объявил всего лишь в этой ложе комтуров, но кто сказал, что тот же Реган не сообщил об этом кому-то из своих подчинённых? Да я и сам вёл себя неосмотрительно во время погони за убийцами и их допросах, дав любому наблюдательному свидетелю кучу доказательств того, кем я являюсь.
        Шандри, видимо, понял по моему взгляду, что я до сих пор не согласен, скупо добавил:
        - Мы - Орден, владеющий формациями-Указами. Все всегда подозревали, что основатель Ордена дал нам рецепт и таких формаций, что действуют даже на Предводителей. Ты не найдёшь ни одного Дизир в ложе высоких гостей без амулета защиты.
        Я поджал губы.
        Даже если я сумею незаметно сломать такой амулет, то невозможно верно разыграть свою карту, не направляя приказами тех, кого я подчиню. И что, они забудут молодой голос, который говорил им, что делать и что говорить? Забудут или не будут о нём никому рассказывать? Бред.
        Есть ещё один изъян. Стражи никому не позволяют подчинять Указами глав фракций. А ведь я сам Страж, в конце концов, как и Шандри. Беда только в том, что я Страж Империи Сынов Неба, а в Поднебесной Империи Стражи не считают за равных каких-то там шэнов. Мы никто, не более чем бесправные послушники, у которых куча обязанностей, но нет прав и возможностей.
        Шандри вгляделся в меня и кивнул:
        - Поэтому успокойся и дай нам превратить торжество и победу Дизир в полную яда ловушку.
        Глава 13
        За последние сто вдохов я так часто стискивал зубы, что скоро они у меня трескаться начнут. Но это, похоже, всё, что мне остаётся.
        Я отвернулся от Шандри и уставился на ринг, перекатывая на скулах желваки и пытаясь и впрямь успокоиться.
        О чём я жалел, так это о том, что изначально, добравшись до города и Арены, отправился искать Шандри, чтобы поразить его своим появлением. Отправься я искать Кирта и Гавала, или Рейку, или кого другого, даже расположись я простым зрителем, то всё бы сложилось по-другому.
        Я бы увидел, как Дизир давят на Орден. Уверен, я бы тоже вскочил со всеми, готовый отдать свою жизнь за Орден, а затем бы просто и без затей отправился в ложу магистра и высоких гостей. Устроил бы там переполох и думать не думал бы о запретах, угрозе появления Стражей, ловушке для Дизир и прочем. Один старикашка бы умер. От старости. Другие бы резко прикусили языки. Главы фракций, выступившие на стороне Дизир, обгадились бы на трибуне от страха.
        Было бы весело. Возможно, всё бы закончилось не очень хорошо, но я бы не мучился сомнениями и раз за разом не уговаривал бы Шандри выпустить меня на Арену.
        Эта дарсова Арена меня просто убивает. Ещё немного и всё это может стать преградой на моём Возвышении. Вон, внизу бьются все, кто мне дорог, пока я гляжу на них сверху вниз.
        Толку от того, что я знаю, что Шандри и Магистр решили превратить победу Дизир в ловушку для них? Никакого толку для моей злости и раздражения. Я ведь тоже могу скрывать свою силу, могу проигрывать при нужде. Дизир бы всё равно победили, как и планировалось Шандри, но я бы стоял внизу на Арене и сражался с товарищами плечом к плечу.
        Нужно и впрямь успокоиться, отыскать для себя хоть что-то хорошее в происходящем и понять, что всё, случившееся сегодня, случилось к лучшему и Шандри прав.
        Как только это сделать?
        Я всё же заставил себя разжать зубы, медленно выдохнул.
        Если бы я не появился здесь, в ложе комтуров, то не познакомился бы с Реганом и не поучаствовал бы в поимке убийц. Не отыскал бы Амму.
        Без меня этих убийц не сумели бы так быстро отыскать, и Амма бы прорвалась на ложу гостей из дальних фракций, убила бы там всех на глазах всей Арены. Посеяла бы панику среди простых зрителей, вызвала бы ярость среди остальных идущих.
        Уверен, живой бы она не сумела выбраться с Арены. Как бы она ни была сильна, сколько бы опыта у неё ни было, но выжить бы она не смогла, её Глаз, приняв заказ, послал её на смерть.
        Я бы никогда не увидел её Указов, Кирт бы не сумел узнать в этой, обожжённой жизнью женщине свою сестру и всю жизнь продолжал бы её искать. И, в конце концов, когда-нибудь мог всё же докопаться до истины, проследить весь её путь и узнать, что сестру убили на его глазах.
        Я этого избежал, я отдал долг одному из верных своих людей. Разве одно это не стоит всех сегодняшних переживаний?
        Возможно, что нет. Возможно, что эта встреча и этот долг не стоит жизней тех пяти отрядов, что спешат сейчас в город Тысячи Этажей, получив приказ от магистра или Шандри.
        Жаль, что я ещё недостаточно силён и не могу выполнить своё обещание - появиться перед городом Тысячи Этажей и завалить вход в него. Завалить так, чтобы его не сумели раскопать, обрушить туда гору в две-три тысячи шагов высотой.
        На миг мне даже стало интересно, какой же силой мне нужно обладать, чтобы провернуть такой трюк. Повелитель? Властелин?
        На ринг вышла Рейка, заставив меня отвлечься от мыслей.
        Теперь я лучше понимал происходящее на Арене. Это что-то вроде игры. Только не такой простой, как кости, а сложней. Каждая из сторон, Орден и Дизир, делают свой ход по очереди, выставляя участников, а затем ждут, как ответит противник.
        Он может выставить слабого участника, пожертвовав им, может выставить сильного, сметя твоего участника с ринга и выбивая его из турнира. Может, конечно, выставить и равного, бросив судьбу хода на волю случая. Проблема в том, что у клятых Дизир сегодня участников во много раз больше.
        Ладно, Леград, успокойся. Теперь ты знаешь, что Ордену нужен проигрыш, теперь ты знаешь, что Орден сам решил отказаться от города Древних. Не получал от него выгоды последние лет двадцать и дальше не сможет получать. Я вот тоже не рискну отправить новых учеников Академии, ту же Рейку, в город Тысячи Этажей.
        Надеяться на то, что дух пришёл в себя? Я что, дурак?
        Договориться с психом невозможно. Его сила такова, что остаётся либо отвечать отказом и тогда тебя вышвыривают из города Тысячи Этажей на одно из Внешних Полей Битв или в земли Итреи - сражаться с сектантами, пока ты не погибнешь.
        Либо же соглашаться с ним во всём и основывать ради него новую фракцию, которая может сравниться по силе с другими фракциями Второго пояса. Тёмный, кстати, вполне неплохо шёл по этому пути, вон, пытался придумать новый алхимический рецепт, чтобы создавать Предводителей из верных себе…
        Я уставился на Рейку, которая коротко приветствовала своего противника. Вот только не видел толком ни её, ни дизирца.
        Погоди-ка, Леград, а кто сказал, что дизирцы не договорятся с этим безумным духом? Кто сказал, что их таланты не решат создать ещё одну фракцию, какой-нибудь клан Тёмных Дизир и не используют полученные от духа знания и ресурсы для увеличения своего влияния?
        Кто сказал, что это невозможно?
        Я даже обернулся к Шандри, чтобы сказать ему об этом, как мне пришла в голову другая мысль. А кто сказал, что они, вообще, сумеют дойти до духа?
        Я уже видел в городе Тысячи Этажей тела, которые могли принадлежать только дизирцам. Гилай не сумел довести свой отряд до цели - упёрся в перекрытую дорогу и не нашёл ничего умней, как проломить её, пройдя напрямик. Дизирцы поступили так же - проломив стену-паутину.
        Даже моя карта, карта Ордена, самая подробная из существующих, не раз проверенная в деле предыдущими поколениями учеников Академии - подводила раз за разом, тоже в итоге приведя меня к тупику.
        К тупику, который создал дух Изард, восстанавливая свой город.
        Никто, кроме Стража, у которого есть жетон с картой города, с картой, которую, возможно, даёт сам город, не сумеет подняться не то что к испытанию, а даже к Павильону Торговли.
        Точно.
        Нет, не точно.
        Я едва удержался от искушения побиться головой о парапет, ограничивающий ложу. Как легко в сражении - бей или будешь убит. От всех этих размышлений у меня уже голова раскалывается, а самое ужасное, что я даже не понимаю, какое из них верное и правильное.
        Дизирцам и не нужно проходить весь путь, чтобы увидеть Изарда. Хорошо, если они просто уткнутся в препятствие восстановленного поместья и обнажат мечи, чтобы пройти его насквозь. Это оскорбит Изарда и участь их будет решена - бесконечные схватки, пока все они не погибнут.
        Но что, если какой-то из отрядов просто повернёт назад, как это сделал я?
        Тогда Изард перенесёт их к себе. Оценит их, выберет среди них таланта, заслуживающего его предложения, и заговорит с ним. И снова я возвращаюсь к тому, с чего начал - это орденцы откажутся от предложения Изарда, а дизирцы?
        А-а-а-а!
        Пошло оно всё к дарсу!
        Я потряс головой, пытаясь выбить из неё все эти мысли, размышления, сомнения и переживания.
        Не могу, не хочу и не буду больше об этом думать.
        Я заставил себя глядеть на ринг.
        Рейка действовала стремительно и жёстко. Наседала на противника, тесня его, и при этом не использовала ничего лишнего, сберегая каждую кроху сил.
        Умница.
        Её противник был ей равен и тоже использовал обычный имперский меч. Вот они снова сошлись в стычке, цзяни столкнулись, полыхнув техниками.
        Звёздный Клинок скользнул выше, дизирец сумел в последний момент вывернуть мечи, оказавшись чуточку сильней и узкий призрачный клинок не пробил ему плеча.
        Череда быстрых ударов.
        Рейка больше не использовала Звёздный Клинок, не получая удачной позиции для удара, но каждый раз, когда она блокировала чужой удар, мечи выплёскивали из себя сноп искр. Какая-то оружейная техника. У дизирца.
        Рейка изгибается, пропуская над собой очередной удар, из каменных плит рвётся огромная зелёная лиана, заплетающая ногу дизирцу. Рейка тут же буквально взрывается десятком стремительных ударов. Зелёные шипы с левой руки и лезвия с кончика меча буквально накрывают дизирца с головы до ног, не оставляя даже просвета.
        На мгновение мне показалось, что это всё, победа, но Рейка стремительно уходит спиной вперёд, изворачивается в воздухе, отталкивается ногой и мчится прочь, петляя по рингу.
        За её спиной вспыхивают огненные цветки. Она опережает их буквально на шаг.
        Её зелёные шипы исчезают, открывая сияние защитной техники, которая спасла дизирца. Следом исчезает и она, позволяя увидеть его самого. Злого, держащего перед собой земное обращение.
        Силён, дарс.
        Дизирец кривит губы, что-то кричит, но здесь, на ложе комтуров, вознесённой почти к самому верху Арены, его не слышно. Сияние обращения, кажется, становится ещё сильней, и огненные цветки начинают расцветать и перед Рейкой, заставляя её не только убегать, но и уворачиваться.
        Я тоже кривлю губы. Нет, этим ты её не возьмёшь. Рейка очень хороша в боевой медитации, я учил её, не давая спуску на ловушках Древних на Поле Битвы. Ты лишь зря тратишь силы, дизирец.
        Но и Рейка не собиралась метаться по рингу до утра, выматывая дизирца.
        Рывок. Второй. Третий.
        Рейка, размываясь в неощутимую тень, заметалась по рингу, замирая на долю мига между Рывками и засыпая в это время дизирца своими зелёными шипами. Дизирец прикрылся техникой, закрутил головой, пытаясь удержать её в поле зрения, но это была лишь уловка.
        Перед Рейкой засияло земное обращение, цзянь удлинился на шаг призрачным клинком, Рывок и Звёздный Клинок черканул по дизирцу.
        Рейка замерла с выкинутым в сторону цзянем, медленно опустила его и обернулась.
        Я хмыкнул про себя. Позёрка.
        Дизирец стоял, сжимая левой рукой обрубок правой. Рейка снесла ему руку с цзянем выше локтя. Если он и успел добавить к защитному амулету Покров, то техника духа Каори его даже не заметила.
        Ещё один вдох царила тишина, затем ударил гонг. Я уже немного соображал, что к чему и не читая правил. Бой останавливают либо когда один из участников признаёт поражение, либо когда поражение признаёт распорядитель от участника. Вот эти двое говорунов, что обсуждают каждую схватку - они не единственные. Другие молча стоят у края защитной формации ринга, следя за схваткой. И уже они могут решить, что продолжать бой бессмысленно.
        Но Рейка хороша. Это точно не было второй звездой Звёздного Клинка и силы, как и стихии, туда было влито до предела, раз пробило и защиту Покрова, и амулет дизирца. Да и провернула она это стремительно, не дав ему ничего сообразить и увернуться.
        Умница.
        Распорядитель Ордена завопил:
        - Рей-ка! Рей-ка! Рей-ка!
        Его тут же поддержали трибуны и орали всё время, что понадобилось, чтобы вывести бледного дизирца с ринга, а ещё убрать с камней кровь.
        Распорядитель восхищённо протянул:
        - Нет, подобные стремительные победы просто требуют, чтобы у нашей героини появилось прозвище. Но каким же оно будет? Стремительная Тень, Разящий Клинок, Призрачный Жнец, Фея Одного Удара?
        Трибуны загудели, обсуждая прозвища и пробуя их на слух. Я же скривился. Ничего из этого. Не знаю уж какое будет прозвище у Рейки, но хотелось бы другое. Эти мне не нравились, в них не было красоты и изящества. Если первое ещё хоть как-то звучало, то остальные просто убоги.
        Распорядитель от Дизир тоже был не в восторге, буркнул:
        - Что-то у Ордена совсем с фантазией плохо, - и заглушая возмущение своего собеседника, громогласно заявил. - Продолжаем схватки!
        Теперь на ринг поднялся дизирец. Навстречу ему почти без промедления шагнул из-под нашего флага один из соучеников Рейки.
        Вот они замерли друг напротив друга, дожидаясь, когда их проверят и поднимется защитная формация. Вот ударил гонг и наш участник сорвался с места.
        Дизирец принял первый удар грудь в грудь, отшвырнул парня, явно использовав технику усиления, а через вдох между ними уже поднялась настоящая стена из шипастых лиан. Дерево, та же стихия, что и у Рейки, даже техника схожа, но и только, явно выше качеством.
        Не сказал бы, что парень, соученик Рейки по Школе, был так уж слаб или плох.
        Он стремительно передвигался, был хорош в боевой медитации, использовал сильные техники.
        Только это ему слабо помогало - противник мало того, что оказался для него очень неудобен, так ещё и явно был сильней его.
        После первой стычки он использовал только одну технику - этих самых лиан, непрерывно поддерживая её мастерское исполнение. Они одновременно и защищали его, накрыв чем-то вроде почти глухой беседки, и нападали на парня, гоняя его по всему рингу.
        Он пытался пробиться ближе к дизирцу, прорубиться через стены беседки, ударить в её просветы техниками. Только ничего не выходило.
        Играется. Дизирец просто забавляется с парнем, позволяя ему трепыхаться на ринге, и надеяться на победу.
        Шандри поморщился и обронил:
        - Как и ожидалось, недостаточно хорош. Нужно было, конечно, выставлять Гилая или Виликор, они бы легко сумели переломить ход схватки в свою пользу, но они ещё мало отдохнули.
        Я уцепился за слово, которое меня задело:
        - Ожидалось?
        Шандри на миг оторвался от ринга и схватки, скосил глаза на меня и ответил мыслеречью:
        - Это ведь большой турнир окрестных фракций, который проводится раз в пять лет. Не каждому поколению Академии выпадает возможность в нём участвовать и сойтись в схватке сразу со всеми соседями. Неужели ты думаешь, что Орден, я и Академия отнеслись к нему небрежно? Пусть сейчас не очень спокойные времена, но мы потратили две недели на то, чтобы рассмотреть каждого из возможных противников во всех четырёх фракциях. Твои соученики знают, какая стихия, любимые техники и оружие у восьми из десяти участников. Ксилим даже проводил с ними тренировки, разыгрывая схватку против того или иного таланта Дизир или Скал.
        Я только и смог, что кивнуть. Как-то я не ожидал подобного. Выходит, сейчас только Рейка да я глазеем на каждого нового противника, как на незнакомца, а остальные даже знают, кому против кого выходить? Только не всегда могут это сделать.
        Парень пропустил один удар лианы, другой, отлетел в сторону, буквально цепляясь за плиты под собой, вбил в камень клинок и остановился у самого края ринга. Остановился, только затем, чтобы получить в грудь сразу строенный удар лиан, который выбил его за пределы ринга.
        Жаль.
        Спросил:
        - А Точтал, Хахпет, Ирая?
        - Стихия и стиль схватки не очень подходят для этого противника. Они бы потеряли очень много сил в этой схватке, неравный обмен. Лучше уж было скинуть одного из тех, что вышел с твоей сестрой, заставить потратить дизирца силы. И он хорошо это сделал, долго тянул схватку.
        Так, значит, он не просто так метался по площадке, а тянул время? Ловко. Интересно, каково это - выйти, зная, что ты должен проиграть? Наверняка не очень приятно, так что этот парень молодец.
        Задал Шандри ещё один вопрос:
        - Так не лучше было бы побыстрей провести все схватки, в которых известен финал? Тем более, что сегодня всё и так уже понятно - проигрыш Ордена неизбежен.
        Комтур Хосо покосился на меня и недовольно процедил:
        - Мог бы выразиться и помягче.
        Ловер фыркнул:
        - А смысл? Перед кем ему выбирать выражения? Нет, этот парень мне всё больше и больше нравится, я точно отыщу ему место в своём отделении.
        Шандри коротко хохотнул:
        - Поглядим, останется ли ему время на твои дороги.
        - В твоих словах я слышу пренебрежение, а ведь именно дороги - это меридианы наших земель, и за ними нужно следить, держать их…
        Половина комтуров дружно, едва ли не в один голос протянули:
        - Снова ты начал.
        Шандри покачал головой, махнул рукой, призывая меня вернуться к разговору и не слушать этих болтунов. Во всяком случае, именно так бы я перевёл выражение его лица.
        - Нет, Римило. Это плохая идея. Во-первых, обязательно нужно показать Дизир и всем, кого они втянули в это дело, что мы уступили их давлению, приняли новые условия турнира, но буквально зубами цепляемся за любую возможность, не желая терять город Древних.
        - Понимаю.
        - Не думаю, - Шандри снова качнул головой, перешёл на мыслеречь. - Те, кто был с тобой, рассказывали о телах неизвестных, что вы нашли там, рассказывали и о том, как ты торопил всех войти, подозревая, что возможно нападение у самого входа в город Тысячи Этажей. Уверен, ты опасался не зря. Уверен, за вами следили, впервые за многие годы получив доказательства того, что мы продолжаем отправлять в город Древних талантливых учеников. Больше того, вышло просто идеально - дизирцы пришли на турнир и увидели на Арене тех, кто входил туда - живых и сильных.
        На мои губы невольно вылезла злая ухмылка:
        - Они уверились, что город Древних по-прежнему делает Орден сильней.
        Шандри ответил мне такой же хищной улыбкой:
        - Пусть видят, что они с мясом вырывают у нас этот сладкий кусок. К тому же, есть ведь ещё и во-вторых.
        Я ухмыльнулся ещё шире:
        - Как всегда. Никогда не слышал, чтобы было только во-первых и всё.
        - Пусть так.
        Шандри махнул рукой, мельком глянул на очередную схватку. Я поступил так же. Ничего интересного. Снова кто-то из старших, чьего имени я не помню. Их имена я не записывал в жетон, не вёл по ним записей. Может, и зря. Из важного вижу только, что Гилай закончил восстанавливать силы Круговоротом и о чём-то разговаривает с Виликор, Точталом и незнакомым мне идущим лет сорока, в халате стражи Ордена. Ирая молча замерла рядом с Гилаем и только и делает, что поворачивает голову, следя за разговором.
        - Второе, это то, что мы должны провести турнир достойно. Не всегда можно победить и стать первым, особенно в этот раз, но обязательно нужно показать свою силу людям своих земель, соседним фракциям, дальним соседям, чтобы слухи об этом турнире разошлись как можно дальше и каждый рассказывал, что Орден, конечно, проиграл, но проиграл достойно, сражаясь изо всех сил, и в нём не перевелись молодые таланты.
        Я осторожно уточнил:
        - Зачем?
        - Престиж, - видя, что я не особо понял, Шандри вздохнул и постарался объяснить подробней. - Само устройство Ордена позволяет нам притягивать к себе идущих с других земель. Их манит свобода, возможности, равенство, минимум Указов и строгая, понятная иерархия, в которой они тоже могут отыскать своё место. Любой Орден всегда получает приток свежей крови с других земель, больший, чем обычная правящая семья и гораздо больший, чем кланы. В этом тоже часть нашей силы. Но и для того, чтобы этот приток не иссякал, нужно напоминать о себе этому самому миру за пределами наших земель и наших ближайших соседей.
        - Понял.
        - На самом деле, - Шандри задумчиво протянул, глядя при этом на далёкую ложу магистра и высоких гостей, - часть проблем с Дизир вызвана тем, что Орден основан в отличном месте, здесь очень много ресурсов, но при этом одновременно в очень неудачном месте.
        Я растерянно протянул, забыв о мыслеречи:
        - Э-э-э?
        - Не понял? - Шандри повернулся ко мне, хмыкнул, оценив моё лицо. - М-да, - и со вздохом разъяснил. - Земли Ордена неудачно расположены - мы окружены четырьмя фракциями. Те же Дизир участвуют в турнирах фракций дважды за пять лет, потому что их приглашают на ещё один подобный турнир другие соседи. Так же обстоит дело и с тремя остальными нашими соседями. Мы лишены такой возможности, поэтому год за годом прогрызали через территории Дизир выход за пределы четырёх фракций, чтобы получить больше влияния и известности. Ну, и чтобы чаще участвовать в турнирах, позволяя молодёжи обмениваться опытом.
        Я поморгал, укладывая всё это в голове, а затем даже вызвал перед собой из жетона карту, чтобы увидеть то, о чём рассказал Шандри, наглядно, своими глазами. Но всё было точно так, как и он и говорил. Орден действительно был окружён землями четырёх соседей, лишь немного не дотягивая до земель Извилистых Рек.
        Раздался рёв распорядителя Ордена, и я перевёл взгляд на Арену и площадки схваток.
        - Что же! Мы не дождались сильного хода Дизир и теперь! Делаем! Такой ход! Сами! Точтал! Восходящая звезда Академии! Ну же, Дизир, делайте достойный ответный ход!
        Едва рёв распорядителя стих, как я мысленно спросил у Шандри:
        - Именно поэтому этот крикливый парень так старается?
        - Вообще-то, он старше тебя и прилично, так что называть его парнем это буквально оскорблять его. Но да, в том числе и поэтому, чтобы выставить нас с лучшей стороны, он и старается. А ещё потому, что многие зрители Арены просто не знают ни имён участников, ни их силы. Не понимают, куда глядеть во время схватки и что сделали участники, чтобы победить. Они же не более чем простые жители, далёкие от мира идущих к Небу, даже если некоторые из них и добрались до этапа Мастеров.
        Я понятливо кивнул и тут же, словно всё это время он набирал воздуха для ответа, заорал распорядитель Дизир:
        - А кто сказал, что Орден настолько силён, что нам нужно против восходящей звезды Ордена выставлять восходящую звезду Дизир?!
        Ему не замедлились с ответом:
        - Никто. Но ведь всё равно из всех таких звёзд сегодня приехал только Кетот, а значит, ему рано или поздно придётся выйти на ринг.
        - Скорее поздно, судя по тому что я вижу. Итак! Участник клана Дизир! Азмур!
        Орали оба распорядителя хорошо. И гораздо больше, чем раньше. Видно и впрямь, схватки решили прибавить огня и остроты.
        Точтал на ринге был спокоен. Стоял, спокойно держа у бедра меч, ожидая, когда его проверят.
        Его противник - не был столь невозмутим. Я отлично видел, как он то и дело начинал прикусывать губу. Тоже мечник с обычным цзянем.
        Сияние защитной формации очертило круг, показывая, что площадка для схватки готова, прозвучал гонг, давая начало самой схватке.
        Азмур тут же сорвался влево, уходя от возможного удара, но Точтал лишь неторопливо шагнул вперёд, поднимая левую руку.
        Что это он пытается сделать?
        Три вдоха от гонга и Азмур наполнил силой земную технику, которая зажгла перед ним обращение и выпустила из себя алые диски, неприятно напомнившие мне земли Итреи.
        Я даже нагнулся вперёд, пересчитывая их. Девять. Нечётное число. Техника Империи, а не Альянса. Что-то я уж совсем с ума схожу. Мало Дизир сговора с соседями, так заподозрить их в том, что они наняли себе бойцов в сектах? Леград, ты в своём уме?
        Да и даже если бы было десять дисков, то что? Мало ли трофеев ходит по аукционам?
        Даже спросил:
        - Артефакты уровня Предводителя нельзя использовать, вложенной ими силой пользоваться нельзя, а можно ли пользоваться артефактами сект?
        Ловер обернулся, растерянно протянул:
        - Э-э-э, ну, наверное, можно.
        Ольма насмешливо поддела:
        - З-знаток! - кивнула мне. - Да, можно, как и лечебными пилюлями, за исключением боевого допинга.
        - Даже Флагами Сотни Убийств?
        - Э-э, - спохватившись, Ольма замолчала, затем тряхнула головой, заставив волосы разметаться по плечам. - Формально да, но это вызовет жуткие споры среди всех участников и зрителей. Дизир на такое не пойдёт, да им и незачем.
        Я кивнул:
        - Ясно.
        Промолчав, что я, вообще, не думал о Дизир, когда задавал свой вопрос. Снова перевёл взгляд на Арену.
        Точтал был хорош и в этот раз. Сдвигался ровно настолько, чтобы пропустить мимо себя технику противника. Азмур бил четыре раза, Точтал отвечал на это один раз, уже дважды зацепив его, и использовал каждый раз одну и ту же технику, дистанционную, что-то вроде узкого едва различимого с такого растояния Лезвия.
        Точтал явно тратил гораздо меньше сил, чем Азмур. Только я уже видел, что у Азмура нет шансов победить Точтала и ему можно потратить все свои силы в этой одной-единственной схватке, а вот Точталу сегодня ещё нужно не раз выйти на ринг Арены.
        Точталу бы заканчивать побыстрей, чтобы…
        Он словно услышал меня, движения его стали быстрей, резче. Теперь он не просто уклонялся в последний момент, а рвался вперёд, угрожая мечом.
        Сшибка, и Азмур почти сразу отступил, разорвав дистанцию. Вторая сшибка, Точтал учёл ошибку, и Азмур на этот раз получил рану на предплечье.
        Отступил. Но все зрители увидели, как на его жёлтом халате расплывается кровавое пятно.
        Больше Точтал отступить ему не дал, он загнал его в угол ринга, к границам, за которыми его ждёт поражение.
        Третья сшибка, сплетение стали и техник. Азмур использовал всё, что у него было и полыхнувшее под его ногами пламя на миг скрыло от зрителей обе фигуры.
        Когда же опало, то всем стало ясно, кто победил, а кто проиграл.
        Точталу обожгло лицо, а вот Азмуру разворотило весь бок. Тут и без гонга, без слов о сдаче ясно, что он не способен продолжать схватку.
        Но гонг всё же ударил и только тогда Точтал опустил меч и отступил на шаг, свободной рукой ухватившись за лицо. На мече, кстати, ни капли крови. Видно…
        - Да! Победа Точтала! Он сумел связать своего противника сталью и нанести удар техникой с левой руки. Простая и безотказная комбинация.
        Ну, распорядитель Ордена только что объявил, почему Азмур ранен, а меч Точтала чист.
        - Победа, не поспоришь. Да только не кажется ли Ордену, что и эта их восходящая звезда чересчур увлеклась? Это всё же турнир, а не битва, а уже два наших участника тяжело ранены.
        Я даже вгляделся в этого Азмура. Нет, не кажется. Он стоит на своих ногах, кровь почти не льётся, насколько я вижу, даже дышит легко, а значит, рана не так уж и глубока, лёгкое не пробито. К чему сгущать краски?
        Ловер тоже этого не понял, процедил очередное желчное замечание:
        - Трусливые ублюдки, им теперь что, даже пальчик прищемить нельзя?
        Зато Шандри на миг приподнялся в кресле, но тут же рухнул обратно прошептав:
        - Я понял, я понял.
        На него покосился не только я или Ловер, но и все остальные комтуры. Почувствовав наши взгляды, Шандри с горечью отмахнулся:
        - Повод! Эти ублюдки тянули время, дожидаясь повода и, наконец, получили его, теперь у них развязаны руки, никто не сможет сказать, что они начали это первыми.
        - Начали что?
        Шандри вспыхнул:
        - Мне что, ещё сильней разжевать? Вам сколько лет, вы впервые видите турнир или схватки идущих?
        Ловер процедил:
        - Не нужно, я понял. А то ещё гадал, почему на этом турнире Дизир такие неженки. Вот же и впрямь ублюдки.
        Ольма рявкнула:
        - Хватит говорить загадками!
        Снизу рявкнул и распорядитель от Ордена:
        - А вот, наконец, достойный ответ на наш прошлый ход!
        Ему вторил распорядитель от Дизир:
        - Зрители Арены, приветствуйте Илака!
        - Да какие загадки? - Ловер ткнул рукой на ринг. - Поглядите на ухмылку этого ублюдка, он уже предвкушает, как сильно сумеет ранить нашего поединщика.
        Шандри нагнулся ближе к ограждению, я услышал мысль, которую он отправил вниз, к участникам турнира:
        - Виликор! Выстави Виликор!
        Не успел. Вперёд из рядов Ордена уже шагнул Хахпет. Вдох, техника и он пронёсся над камнями, уже заступил за линию, отмечающую защиту ринга.
        Шандри с досадой ударил по подлокотнику:
        - Мальчишка, даже не заметил, как всё изменилось.
        - Старший?
        Этот мысле-голос был мне незнаком. Но судя по тому, куда глядел Шандри и что говорил, это был орденец, который и выставлял участников на ринг. Я бы предпочёл увидеть на его месте Ксилима, уж тот лучше знал сильные и слабые места своих учеников, чем этот служитель Арены.
        Гонг.
        Всё, как всегда - оба поединщика тут же рванули с места, чтобы уйти от возможного Рывка противника, оба вскинули свободные руки, готовясь использовать техники.
        Вдох и первая сшибка. Пока только мечи. В них Хахпет не дурак позвенеть сталью, но противник был ему под стать. Вдох, они обменялись десятком ударов, но никому не удалось нащупать брешь в защите.
        Вспышка обращений.
        Хахпет ударил снопом каменных шипов, этот дизирский Илак ответил огненным полотнищем, которое сожгло шипы и заставило Хахпета отскочить. Мгновение и полотнищ стало два, они повисли слева и справа от Илака, удлинились, утончаясь и превращаясь в грубые подобия мечей. Что-то вроде огромных, тяжёлых двуручных дао. Только созданных из огня.
        Хахпет покрутил шеей, разминая её, неторопливо двинулся влево, обходя Илака. Тот же опустил руку без меча, но обращение не погасло, огненные мечи всё так же висели рядом с ним.
        Хахпет исчезает, появляясь в пяти шагах от прошлого места, его рука без меча уже вскинута, уже озарена сиянием земного обращения. В Илака снова летит волна шипов, а Хахпет снова исчезает, быстрыми шагами очерчивая вокруг Илака круг и отправляя в него всё новые и новые шипы.
        Впустую.
        Илак отбивает всё, что в него летит. Не только сталью. Огненные мечи тоже оживают, сметая техники Хахпета.
        Рывок.
        Хахпет буквально ударяет в Илака, мечи сталкиваются, Илака протягивает по камням ринга на три шага спиной вперёд. Хахпет успевает нанести ещё один удар, прежде чем огненные мечи обрушиваются на него слева и справа, не оставляя и шанса.
        Хахпет и не пытается, он отступает, отвечая огромным шипом, который бьёт Илака из-под земли.
        Мимо.
        Илак делает ровно шаг в сторону, уходя от опасности, а затем нападает сам.
        И Хахпет отступает вновь и вновь, даже не пытаясь одним мечом отразить сразу три. Некоторое время они мечутся по рингу, сталкиваясь лишь на доли мгновения.
        На миг мне даже показалось, что Хахпет растерялся. Но нет. Он лишь готовил ловушку.
        Илак рвётся вперёд, чтобы догнать Хахпета, и влетает в настоящую каменную стену, которая стремительно встаёт на его пути. Миг и сзади бьёт частокол каменных пик, пытающихся насадить его на свои острия.
        Пытающихся.
        Илак изворачивается в середине Рывка, вбиваясь в стену не плечом, а ногами.
        Он словно становится на неё, взрываясь десятками ударов. Сталь и огонь его мечей размазываются в воздухе, создавая перед ним серо-алую завесу.
        Все пики разрушены, разрублены на куски и осыпаются на камни ринга.
        Рывок спиной вперёд и Илак взлетает над рингом, над стеной-ловушкой, снова изворачивается в воздухе, ловя взглядом Хахпета.
        Тот не стал избегать столкновения.
        Новый Рывок и Илак буквально вбивает себя в Хахпета.
        Столкновение стали было слышно даже здесь, на ложе комтуров.
        Из-под ног Хахпета брызжут осколки плит, когда Опора пытается удержать его на месте.
        Но он не просто бездумно подставляется под удар, а сам отвечает ударом.
        С левой руки он встречает Илака каменным копьём. Оно тоже не выдерживает столкновения, разлетается в пыль, но пробивает Покров Илака.
        Мечи противников размазываются в десятках ударов, затем Хахпет уходит спиной вперёд, спасаясь от удара пламенных мечей. Уходит, только чтобы влететь уже в ловушку Илака, в пламя.
        Вырывается из него уже через вдох, его короткая шевелюра стала ещё короче, а синий халат ученика Академии тлеет. Вырывается, чтобы столкнуться с Илаком. Тот давит, преследует, не отпускает больше от себя, и как бы ни был хорош Хахпет с мечом, он всё же не Виликор. Совсем не Виликор. Ему не выстоять с одним мечом против трёх. И Хахпет совсем не Гилай - попытка использовать в левой руке каменный клинок его не спасает.
        Судорожный вздох Арены и Хахпет пропускает удар, затем ещё и ещё один. Мгновение и он ошеломлён. Мгновение и он уже пробит двумя клинками - сталью и огнём, а затем Илак проворачивает клинки, отшвыривая Хахпета в сторону.
        Хахпет кубарем катится по плитам ринга, заливая их кровью. Запоздало бьёт гонг Арены, останавливая схватку и не давая Илаку нанести ещё удар.
        Мгновение царит тишина, а затем Арена наполняется гулом негодования. Словно только его и дожидаясь, раздаётся голос распорядителя Дизир:
        - Победа! Безоговорочная победа клана Дизир! Боец Ордена даже не может встать с ринга, такое ощущение, что он потерял сознание от боли. Странно, я думал, что таланты Ордена более суровые ребята, а они неженки?
        Гул Арены становится сильней, я же морщусь, вглядываясь в Хахпета. Сознания он, конечно же, не потерял, но ему явно несладко. Я его понимаю - сам когда-то получал в плечо рану от огня. Здесь же ему засадили технику огненного меча в грудь. Дышать ему сейчас явно непросто.
        Распорядитель Ордена сдержанно отвечает на ядовитые слова:
        - Нет, наши таланты не неженки, но они всё же пришли на турнир, а не на смертельный поединок. Ещё немного и удар одного из мечей пришёлся бы в сердце.
        - Кулак слеп, а у меча нет глаз. К тому же, - голос распорядителя Дизир всё так же сочится ядом. - Кто, как не вы, первые напомнили нам, что раны на турнирах обычное дело? Один из наших участников лишился руки, другой тоже получил удар рядом с сердцем.
        Ольма растерянно спрашивает у Шандри мыслеречью:
        - Старший, но чего они этим добились? Они и так должны выиграть сегодня, к чему все эти раны? С нашей стороны это было не более чем случайностью, но ведь мы и правда можем ответить тем же.
        - Им это выгодно, - речь Шандри звучала глухо. - Три четверти тех, кто стоит под их флагом - это не их люди. Так почему бы не добавить в турнир крови? Раны, затраты на лечение, а возможно, и повреждения меридианов - им всё это выгодно.
        - И другие фракции пойдут на это?
        - А дело уже не в них. Или ты думаешь, теперь наши ученики будут сдерживаться, если перед ними не кровные Дизир?
        - Почему бы и нет, старший? Ведь ваши ученики знают, что такое дисциплина.
        Шандри покосился на меня и буркнул:
        - Поглядим.
        На Арене тем временем сразу десять Мастеров стихии земли приводили Арену в порядок. Они буквально за десять вдохов вернули разбитым плитам их первозданный вид. Прошлые схватки не были такими ожесточёнными, и я не видел этих служителей Арены.
        Ученики Ордена сомкнулись плотней, прислушиваясь к тому, что говорил им распорядитель и решая, кто сейчас должен шагнуть на ринг.
        Но всё это было зря, потому что вперёд уже шагнула Рейка.
        Ловер покосился на меня и ехидно уточнил:
        - Сестра, говоришь? Дисциплину ей ты преподавал?
        Я промолчал, лишь стиснул зубы. Ладно, даже средней тяжести рана не опасна для лекаря, Рейка выдержит это, я выдержу это и останусь здесь.
        Шандри вдруг кивнул и негромко сказал:
        - Разумный выбор. Тёмная лошадка, чьи силы неизвестны Дизир. Какого же бойца они выставят? - впрочем, через миг он поморщился и уронил. - Ясно. Они решили не рисковать исходом и надёжно выбить её. Дроган. Скалы. Не блистает как талант, но всяко сильней, чем выпускница Школы.
        Я впился взглядом в этого самого Дрогана. Высокий, жилистый, в длинных волосах изрядно голубых прядей. Копейщик. Самодовольная ухмылка. Ублюдок, что ты задумал?
        Ловер тоже оценил эту ухмылку:
        - Как лыбится-то. Им там Дизир не пообещали чего-то сверху от себя за победы?
        - Наверняка. Не за спасибо же все они переметнулись на их сторону. Но Реган ничего не может об этом сказать - наверняка всё держалось в секрете у старших и сообщалось мыслеречью.
        Теперь морщился я. Реган не смог, а вот я смог бы, если бы Шандри позволил мне подслушать разговоры в ложе магистра. Вряд ли, конечно, они бы там по шестому разу повторяли свой план по пунктам, но вдруг чего бы полезного и услышал?
        - Рейка! Наша восходящая звезда!
        - И Дроган! Сегодня он покажет Ордену всю силу копья!
        Губы Дрогана дрогнули, он что-то говорил Рейке. Не сомневаюсь, что слова эти не самые приятные. Ладно. Надеюсь, Виликор отомстит ему за эти обиды…
        Ловер наклонился ко мне:
        - А ты что скажешь? Сможет твоя сестра победить его?
        Я оборвал свои мысли о проигрыше, ещё раз оглядел сосредоточенную Рейку, что-то с улыбкой говорящего Дрогана и пожал плечами:
        - Всё может быть. Я учил её сражаться изо всех сил, а этот тип явно не считает её за равную.
        Шандри буркнул:
        - Она и не ровня ему, он четвёртая звезда, на две звезды выше её, так Хосо?
        Тот обернулся, помедлил пару вдохов, а затем кивнул:
        - Да, она выпустилась второй звездой Мастера. Очень хороша, но ей явно не хватит сейчас года обучения в Академии и ваших Ущелий.
        И тут ударил гонг.
        Я отвернулся от Шандри и Хосо, перестал их слышать, впившись глазами только в то, что происходило далеко внизу, но одновременно стояло буквально передо мной.
        Этот дарсов Дроган полагался на копьё, явно считая себя в нём талантом.
        Его беда была в том, что долгими неделями в Тренировочном Зале Стражи именно я сходился с Рейкой в поединках, и я точно был лучше его в копье.
        Ещё его беда была в том, что он считал, будто две звезды разницы это уже залог победы, а я давно научил Рейку и всех, кто пришёл с ней на Поле Битвы из Школы - что это не так.
        А ещё научил идти до конца.
        Глава 14
        Ударил гонг.
        Но ни Рейка, ни Дроган не заметались по рингу, как это происходило в предыдущих схватках.
        Дроган лишь неторопливо двинулся вперёд, небрежно раскручивая перед собой копьё, Рейка и вовсе осталась на месте. Ни один из них не поставил на быстрое сближение и удар. Рейке и не следовало этого делать при такой разнице в силе, Дроган не собирался заканчивать всё быстро.
        И всё же, первой начала Рейка.
        Между ними - двадцать шагов.
        Дроган делает очередной шаг и стремительно жалит копьём камень ринга, вбивая остриё в рванувшие в него из плит зелёные лианы. Копьё в его руках расплывается, нанося десятки новых ударов и прокладывая хозяину дорогу через стремительно растущие зелёные заросли.
        Десять шагов.
        Рейка тоже делает шаг вперёд, поднимая клинок на уровень груди. Остриё цзяня указывает на Дрогана.
        Между ними восемь шагов.
        Семь.
        Шесть.
        Пять.
        Дроган очередной шаг превращает в выпад, выбрасывая копьё вперёд, я буквально слышу, как сталь рассекает ставший плотным воздух.
        Рейка подныривает под удар, пропуская жало копья над самым плечом, а сама тянется вперёд, к врагу, стелясь над землёй в прыжке.
        Дроган рвёт копьё к себе, пытаясь уязвить Рейку в спину, рассечь её остриём, ударить древком, но она слишком опытна, чтобы попасться на такую жалкую уловку, цзянь уже скользит по древку копья, отталкивая его, защищая хозяйку и одновременно стремясь к врагу.
        Удар, ещё удар, ещё.
        Рейка вплотную к Дрогану, там, куда он её сам допустил, сделав бесполезным преимущество длины его оружия.
        Я невольно приподнимаюсь в кресле, вцепившись в подлокотники, беззвучно прошу: «Дави!».
        Рейка не слышит меня, но и без того старается, непрерывно бьёт, бьёт и бьёт. Цзянь так и мелькает в её руках, каждый её шаг сопровождает сияние Звёздного Клинка, удары шипов и лианы под ногами Дрогана.
        Но две звезды разницы - это две звезды разницы. Опыта схваток Дрогану тоже не занимать, он окутывается голубым свечением, рассекает на части сковывающие его лианы, разрушает их духовной защитой и разрывает дистанцию.
        Теперь уже Рейке приходится изо всех сил спасаться от десятков ударов. Копьё в руках Дрогана жалит непрерывно. Он бьёт в голову, ноги, живот Рейки, не давая ей и шанса приблизиться на длину цзяня. Ей только и остаётся что отбивать, отбивать и отбивать сыплющиеся на неё удары.
        Ловер слева от меня шепчет:
        - Хороша, ох как она хороша.
        И тут Дроган ошибается, его копьё проваливается в ударе на ладонь дальше, чем он мог себе позволить, а Рейка в тот же миг делает шаг навстречу. Голубой росчерк, сорвавшись с кончика копья, лишь срезает волосы ей над ухом, а она уже заплетает древко левой рукой, бьёт Дрогана цзянем по пальцам, а затем пинает его в грудь.
        Первый удар был хорош, но в него было вложено мало силы, вряд ли она успела использовать что-то, кроме первого созвездия Звёздного Клинка и ему не хватило сил пробить Покров Дрогана. Второй же удар был откровенно плох. Не Рейке простым пинком пытаться сбить с ног более сильного противника. Дроган даже не пошатнулся, надёжно укрепившись Опорой, и уже сам ухватил Рейку за ногу.
        Вспышка.
        Я не вижу обращения, но вот Дрогану вложенной в человеческую технику силы хватает, чтобы пробить Покров Рейки. Вдох и они уже снова замерли в пяти шагах друг от друга.
        Только если Дроган довольно скалится и был цел, то у Рейки вся штанина одеяния ниже колена - окрашена кровью.
        Он снова что-то ей говорит, а через миг они опять сходятся в схватке. И снова Рейка вынуждена защищаться, скованная жалящим копьём.
        Вдох, второй, третий.
        Вся Арена замерла, надеясь на новую ошибку Дрогана, надеясь, что Рейка сумеет прорваться через завесу жалящей стали.
        Тщетные надежды.
        На этот раз ошибается Рейка.
        Удар и сияющее голубым копьё сметает со своего пути цзянь и пробивает Рейке плечо.
        Они замирают друг напротив друга. Ухмыляющийся, что-то говорящий Дроган, насадивший Рейку на копьё и Рейка, поднявшаяся на цыпочки, чтобы смягчить боль в раздробленной ключице.
        И вот это снова ошибка Дрогана. Возможно, он хотел покрасоваться, возможно, он предлагал Рейке сдаться, возможно, он думал, что уже выиграл. Только Рейка так не думала.
        Когда-то давно, в битве Ущелья Стихий на моих глазах Богомол насадил мою соученицу Зору на свою лапу-клинок. От боли она ничего не соображала, не сумела даже услышать мой совет-приказ пинком сорвать себя с клинка. Рейке не нужно было сегодня какого-либо совета или приказа. Я сумел дать ей достаточно опыта, чтобы она могла выжить даже в такой ситуации.
        Глупец Дроган своим промедлением лишь дал Рейке время на то, чтобы наполнить созвездие техники.
        Когда Дрогана опалило опасностью, он уже ничего не успел сделать. Ни отступить, ни сбросить Рейку с копья, ни защититься.
        Рейка Рывком насаживает себя на копьё до конца, буквально вбивает себя в Дрогана. Себя и удлинившийся Звёздным Клинком цзянь.
        На этот раз Покров Дрогана не выдерживает, Звёздный Клинок пробивает его насквозь, а через миг Рейка рвёт цзянь дальше, в сторону, рассекая ему грудь, и Дроган лишается ещё и руки. Отшатывается ошеломлённый, ослеплённый болью, пытается отшатнуться, позабыв, что копьё связало их двоих в одно целое.
        Но Рейка крепко вцепилась в копьё, Дрогана крепко сжимают её плети, растущие из плит ринга. Только через вдох Дроган отпускает древко, выплёскивает из себя духовную защиту, уходит спиной вперёд, бросив своё оружие, а ещё через миг, наконец, бьёт гонг, заканчивая схватку.
        Голос распорядителя от Ордена глухо сообщает:
        - Ничья. Оба участника выбывают из схваток.
        К Дрогану уже бегут дизирцы. Он ещё стоит на ногах, но хлещущая из него кровь подсказывает, что дела плохи. Ударь Рейка на два пальца левей, и она пробила бы ему сердце. Но и без того его двойная рана серьёзна - рассечённое лёгкое и отрубленная выше локтя рука.
        Рядом с Рейкой тоже трое орденцев в синих и красных халатах. Но Рейка очерчивает вокруг себя круг сталью, не давая им подойти.
        Какого дарса?
        Рейка что-то кричит, но её голоса не слышно. Вдох не слышно, а затем распорядители Арены явно что-то делают, и её хриплый голос слышат все зрители Арены.
        - Протестую! Я не выбыла из схватки.
        Голос распорядителя от Ордена мягок:
        - Тебе нужно оказать помощь, ты достойно сражалась и теперь…
        - Чушь! Я отказываюсь принять чужую помощь. Объявите меня победителем схватки.
        - Девочка, - на этот раз звучит голос распорядителя от Дизир. - Ты просто истечёшь кровью. С такой раной тебе не хватит обычного зелья, чтобы оправиться до следующей схватки, у тебя раздроблена ключица и тебе нужна помощь. Сторонняя помощь во время турнира запрещена, а значит, ты выбыла из него. Ничья.
        - Протестую. Пусть вся Арена будет свидетелем, что я отказываюсь от помощи.
        - Без лекаря ты…
        - Я и есть лекарь, мне не нужна чужая помощь.
        На этот раз в голосе распорядителя от Дизир нет ни следа сочувствия, лишь яд:
        - Так значит, даже с копьём тебе не нужна помощь?
        Но Рейка лишь упрямо поджимает губы:
        - Нет!
        Она поднимает цзянь, через три вдоха он озаряется сиянием земной техники, и Звёздный Клинок обрушивается на древко копья. Рейка рубит его у самой своей груди.
        Вся Арена слышит её хриплое, мучительное дыхание, слышит, как отрубленная часть древка падает на плиты ринга. Через миг Рейка опускается на колени, роняет меч, поднимает перед собой ладонь, а затем бьёт себя в грудь, выбивая из себя обрубок копья.
        Арена вместе с ней заходится в мучительном выдохе, следом руки Рейки озаряются сиянием техник и запечатывают кровь. Десять вдохов лечения самой себя, и она поднимается с колен, вскидывает подбородок, с вызовом спрашивая:
        - Так кто же победил в этой схватке?!
        Вдох тишины и короткий ответ:
        - Победа за Орденом.
        Миг трибуны молчат, а затем заходятся в рёве. Сначала в нём не разобрать слов, но затем откуда-то слева всё чётче и чётче доносятся слаженный выкрик, которые через двадцать вдохов начинают орать все:
        - Несгибаемая! Несгибаемая! Несгибаемая!
        Трибуны беснуются до тех пор, пока Дрогана не уносят с ринга, и пока Рейка не уходит с него. Её даже ставят словно отдельно, навиду, перед всеми участниками от Ордена. Видимо, чтобы все видели, что помощи она так и не получает. Глупая девчонка. На сколько схваток её ещё хватит? На одну. Следующий дизирец не будет её щадить. Глупая и храбрая девчонка.
        - Что же, - этот голос мне знаком и уже надоел сегодня. Снова глава Дизир Болайн решил поболтать на всю Арену, - приятно видеть, что у Ордена есть столь сильные духом ученики, такие таланты. Жаль только, что этих талантов теперь так мало в Ордене, жаль, что даже лекарям Ордена пришлось выйти на Арену, чтобы защитить честь Ордена, потому как больше некому.
        - Ах ты ублюдок…
        Я даже не сразу сообразил, что это прозвучало не на всю Арену, а лишь на всю ложу. И что сказал это не Ловер, как можно было ожидать, а Шандри.
        Через миг я услышал уже не его слова, а яростную мыслеречь:
        - Быстро! Свяжитесь со всеми попечителями и управителями, которые есть на Арене, пусть запретят своим личным ученикам…
        Ловер перебил его, ткнув рукой на Арену:
        - Поздно.
        Тут и там с трибун срывались редкие фигурки идущих. Они взмывали над зрителями и приземлялись уже на ринге. Через вдох стали слышны и их крики:
        - Я, Дэм, личный ученик управителя Фамоса, прибыл защитить честь Ордена.
        - Я, Морн, личный ученик попечителя Кроуна, прибыл защитить честь Ордена.
        - Я…
        - Ублюдок, - Шандри грохнул кулаком по подлокотнику, сломав его и даже не заметив. - Да сколько же ловушек ты сегодня приготовил?
        Шестеро. На Арену спустилось шестеро. Я улыбнулся и встал. Шандри вперил в меня злобный взгляд и прорычал:
        - Ку-уда-а?!
        Я помедлил и честно ответил:
        - Старший, сегодня я ясно понял одну вещь. Вот это всё, - я обвёл рукой ложу, потом пояснил, спохватившись, что мой жест непонятен, - вот это сидение в ложе, созерцание того, как другие сражаются вместо тебя, сражаются по твоему приказу, вот этот выбор кому отправиться выполнять твоё смертельное опасное задание, с которого они никогда не вернутся - не для меня. Сегодня я достаточно выполнил ваших приказов и просьб, чтобы понять - это не для меня.
        - Ну уж тебе я никогда и не пытался приказывать. Ты - уже равный мне.
        Я оглядел халат, который был на мне надет и кивнул:
        - И это тоже. Старший, вы присвоили мне ранг управителя, но сегодня я понял, что сид… - я запнулся, смягчил свои слова, - оставаться в безопасности и распоряжаться жизнями других - не для меня. Это не мой путь. Мой путь ведёт туда, вниз.
        Помедлив, я отступил к стене, уходя от большей части возможных взглядов, и оборвал рукава с чёрной вышивкой, затем оторвал и полосы с груди, поднял взгляд на Ловера и спросил:
        - Брат Ловер, не против, если объявлю, что я твой личный ученик?
        Тот молча мотнул головой, а вот Шандри процедил:
        - Не мой?
        Теперь я перевёл взгляд на него, согнул спину, прикладывая кулак к ладони:
        - Старший, боюсь, что это слишком быстро выдаст меня.
        - Выдаст? Значит, ты и не надеешься скрыть себя?
        - Надеюсь, старший, но не до конца.
        - Ты же понимаешь, какие проблемы ты принесёшь этим себе и Ордену?
        - Понимаю.
        - Мальчишка!
        - Возможно, но иначе, боюсь, в моём Возвышении появится преграда, которая никогда не даст мне достичь высот Возвышения. Иногда нам приходится выбирать, как выбрал когда-то Тола, - Шандри побледнел, услышав это имя, а я прикусил язык. - Простите, старший, простите, если сегодня я подвёл вас и не беспокойтесь, я помню, что сегодня Орден должен проиграть.
        Шандри промолчал на этот раз, лишь стиснул зубы. Я вскочил на парапет, а за моей спиной Ловер недоверчиво прошептал:
        - Должен что?
        Я промолчал, не я должен отвечать на этот вопрос, ушёл Рывком в небо.
        Миг падения, когда раззявленные рты трибун под ногами становятся все ближе и ближе, новый Рывок, ещё один. И я тоже стою на Арене рядом с этими шестью и присоединяю свой голос к их голосам:
        - Я, Атрий, личный ученик комтура Ловера, прибыл защитить честь Ордена.
        На мне скрестились взгляды всех орденцев, что стояли здесь, под флагом. Моих старших соучеников, моих соучеников, Рейки и того парня, что вышел вместе с ней от Школы, тех шести личных учеников, что и перевесили чашу моего терпения и послушания, распорядителей Арены.
        Рейка насмешливо подняла брови, явно смеясь над моим новым обликом и именем, смеясь даже с серыми от боли и страдания губами. Но выйти сразу, как Римило? Это было бы чересчур. Я постараюсь немного продержаться, скрывая своё настоящее имя. Скрывая все свои свои настоящие имена. Дизир, надеюсь, вы не разочаруетесь моим выступлением. У вас много ловушек для Ордена, я же сумел приготовить только одну - себя.
        Один из личных учеников, кажется, Дэм, недоумённо переспросил вполголоса:
        - Комтура Ловера? - убедившись, что его голос больше не разносится на всю Арену, уже громче и смелее продолжил. - Разве его ученик не Талаф?
        Я улыбнулся в ответ:
        - Не только.
        - Но, - помедлив, Дэм всё же возмутился, засыпав меня вопросами. - Но почему ты такой оборванный? Что за рваньё на тебе надето? С каких пор у комтура Ловера есть такой старый ученик?
        Я спросил в ответ:
        - Думаешь, я обманываю? Ты видел, из какой ложи я появился?
        Судя по его лицу - видел, хотел ещё что-то спросить, но тут заговорил тот самый распорядитель Арены, с которым раньше совещались все участники от Ордена, старший, назначенный Орденом для сегодняшнего турнира.
        - Довольно вам.
        Ну, довольно так довольно. Я шагнул к Рейке, прижал кулак к ладони и сказал вслух:
        - Младшая, я восхищён твоей стойкостью. Ты достойная ученица нашего Ордена.
        Мыслью же я отправил ей совсем другое:
        - Но седьмой брат просто обязан будет наказать тебя неделей тренировок.
        Рейка, не имея возможности ответить мне мыслью, лишь возмущённо покрутила шеей, едва-едва, оберегая рану, а я усмехнулся и шагнул вплотную к ней, опуская руку на здоровое плечо.
        Напомнил себе - только без обращения. Спустя вдох я оказался в теле Рейки, метнулся сквозь его темноту к туману раны и отправил в него сияние лечебноё техники. Раз, второй, третий.
        С сожалением вернулся в настоящий мир, покинув её тело и так и не увидев там её образа. Судя по тому, что никто вокруг не вопил о нарушении - у меня всё вышло так, как я и хотел. Судя по порозовевшему лицу Рейки - ей стало легче. Жаль, что прямо сейчас я не могу продолжить.
        Один из личных учеников недовольно зыркнул на меня, видимо, возмущённый моей вольностью, но и только. Они все были больше заинтересованы тем, что происходило на ринге.
        А происходит там избиение. Парня, который вместе с Рейкой спустился на Арену и уже успел выйти сражаться, буквально гоняли по всему рингу, осыпая техниками, на нём уже с десяток ран, но дизирец, из какой бы фракции он ни был на самом деле, и не думает жалеть его. Мне даже кажется, что он нарочно не торопится завершить схватку одним ударом.
        Нет, показалось. Каменные шипы ударили снизу, подкидывая парня, пробивая и ломая ему ноги. Тут же, без промедления ударил гонг, заставляя дизирца погасить обращение. Он что, хотел нанести ещё один удар?
        - А вот и победа клана Дизир! Что же, у меча нет глаз и не всякий удар можно остановить. К тому же, Ордену ли ставить нам в вину, что схватки на ринге так ожесточились?
        Распорядитель Ордена возразил:
        - Почему бы не поставить этого в вину Дизир, который и начал всё это сегодня?
        Дизирец ответил ему лишь хохотом, который разнёсся на всю Арену:
        - Ха-ха-ха!
        Всё ясно. Дизир дождались повода и даже победу Рейки обернули в свою выгоду, заставили спуститься на Арену всех смелых и талантливых учеников Ордена, и сразу подняли ожесточение схваток, раня и калеча орденцев сверх меры. Но в такое всегда можно играть вдвоём. Рейка неплохо это показала.
        Я повёл взглядом, оглядывая наших участников. Все внимательно слушают, что говорит им распорядитель Ордена.
        - Поэтому мы выберем кого-то сильного, чтобы не допустить подобного, чтобы быстро закончить схватку. Дизир могут поступать как хотят, но я же напоминаю вам, что…
        Мне стало всё это неинтересно и я молча двинулся к рингу.
        - Стой! Эй, Атрий, стой, говорю тебе.
        Я лишь принялся шагать шире. Какие-то три вдоха, и я уже внутри формации защиты. Голос распорядителя позади как отрезало, хотя шум трибун и голос Рейки я слышал.
        - Давай, покажи им.
        И не только её голос.
        - Знаешь его?
        - Этого Атрия? - Рейка хмыкнула. - Первый раз вижу, но ведь болеть за своих нужно даже тогда, когда их не знаешь, верно?
        Я усмехнулся. Хорошо сказано. А мне, наконец, пора не только болеть, но и поучаствовать. Напомнил себе снова. На этот раз правила схватки - никакого Панциря Роака с Когтём. Они очень приметные. Остальное можно, но очень нежелательно.
        Коснулся кисета, на ходу частью сознания перебирая вещи в нём. Где же я положил их? Нашёл. Вот она эта полка. Быстро я позабыл своё обещание всегда носить на поясе кинжал, чтобы не остаться без оружия. Ну да ладно.
        В моей руке появился цзянь в потёртых ножнах. Всё, как я и просил у старшего Тизиора - никаких примет, что это оружие вышло из рук сектанта.
        Главное же, что на нём Сосуд Духа.
        Мгновение я медлил, а затем вытащил меч, но оставил ножны в левой руке. Проверим, сумею ли я повторить старый трюк, став гораздо сильней? Трюк, который однажды применил на улицах Морозной Гряды.
        Ещё один шаг, и я заступаю за границу самого ринга - большой, квадратной площадки, мощёной каменными плитами.
        Распорядитель от Ордена оглашает на всю Арену:
        - Атрий.
        Просто Атрий? Ни восходящей звезды, ни скрытой, ни таинственной?
        Ну и ладно. Всё равно, уверен, сегодня будет звучать совсем другое моё прозвище.
        Из-под флага Дизир вышел вперёд мой противник, а у меня в голове раздался голос Шандри, донесённый до меня мыслеречью:
        - Из Водопадов, обучается в их Академии второй год, не хватает звёзд с неба. К нам в город вообще не приехал никто из их самых лучших. Быстр, силён, предположительно четвёртой звезды, больше полагается на меч и оружейные техники, чем на схватку на расстоянии. Выпустили кого не жалко, чтобы проверить тебя.
        Я спросил:
        - А стихия?
        Ответ Шандри сочился недоумением:
        - Разве ты не видишь прядей в его волосах? Ветер.
        Едва Шандри закончил, как распорядитель Дизир объявил мне имя противника:
        - Велий.
        Просто Велий? И даже имя похоже. Два безвестных, ничем не знаменитых ученика фракции вышли на ринг. Ну что же, для начала я потяну время, насколько это возможно. Раз уж нас меньше и нам нужно больше отдыхать, чтобы восстанавливать силы, то я постараюсь дать нам больше этого самого времени.
        Проверка.
        И артефакт в руках послушника вспыхивает алым.
        На миг я вскидываю брови недоумевая. Мне казалось, что турнир для всего молодого поколения, а достиг ты Предводителя за двадцать лет или остался всего лишь Мастером - твои проблемы.
        - Артефакты, старший, - послушник торопливо вносит ясность. - Ваш учитель явно доверил вам артефакты уровня Предводителя. Нужно их оставить за пределами ринга.
        Действительно. У меня в кисете есть артефакты созданные Предводителями. Например, летающий меч от старшего Тизиора. Больше того, у меня есть артефакты, созданные и теми, кто шагнул за пределы Предводителя Воинов. Та же чаша для поисков.
        Я покачал головой, извинился перед Ареной:
        - Простите, спешил отстоять честь Ордена.
        Скользнул духовным зрением в кисет, торопливо решая, что выложить. Летающий меч обязательно. Вернее, все мечи. Чашу. Вот этот кисет с артефактами Жуков и их мастера Указов. Весь. Не перебирать же мне там все прямо здесь? Все вещи убитых Предводителей туда же. Ну и хватит, пожалуй. Проверим эту проверку.
        Бросил кисет послушнику:
        - Передай его кому-нибудь из учеников Академии.
        Проверка. И на этот раз шар вспыхивает спокойным голубым, а я ухмыляюсь. Что и требовалось проверить. Ни колец Древних, ни наручей, ни маски эта проверка не обнаружила. Как и прочих вещей, оружием или защитой не являющихся. Да и сила Виостия, как и цветок метки Вора Трав никуда не делись, а гляди-ка…
        Гонг.
        Я напрягся, но ни следа жара опасности вокруг или уколов Прозрения в спину не последовало после сигнала. Я недоверчиво склонил голову к плечу, вглядываясь в неторопливо шагающего ко мне Велия. Это он и впрямь даже не пытается атаковать меня и не может причинить мне неприятностей на своём уровне Возвышения или же мне стоит самому понизить свой уровень, чтобы более правильно воспринимать его как противника?
        Обойдётся.
        Я просто неторопливо двинулся ему навстречу, использовав лишь первое созвездие Единения со Стихией, то, при котором вязь узоров на коже не выползает из халата.
        Когда между нами осталось десять шагов, он остановился и сказал:
        - Атрий, да? Первый раз слышу твоё имя.
        Я равнодушно пожал плечами:
        - Могу ответить тебе точно теми же словами - первый раз слышу твоё имя.
        Велий усмехнулся и поднял меч:
        - Нападаю.
        Через вдох он сорвался с места, заставив меня почувствовать лёгкий ветер опасности. Действительно, не хватает звёзд с неба.
        Шаг влево, пропуская сталь чужого меча мимо, ударить ножнами по руке, цзянем рассечь какую-то летящую в меня технику, три быстрых шага назад отступая.
        Велий усмехнулся, повёл плечами и снова рванул вперёд, осыпая меня ударами. Я встретил его сталь к стали, едва сдерживая напор его техники усиления. Мечом в грудь, ножнами в колено. Гляди-ка, а ведь у меня получается. Только ножны бы, как и в прошлый раз - потяжелей, обитые сталью.
        Этот Велий, Мастер, даже не заметил, что я ударил его в колено, даже не потратил Покров, положившись на крепость тела, а лишь попёр вперёд, тесня меня градом ударов.
        Так я и пятился, едва-едва отбиваясь и почти не пытаясь напасть в ответ. Единение расходует стихию, которой у меня полное средоточие, её мне не жалко - всё равно почти ни на что другое я не могу её пустить, даже став Предводителем. Крохи, которые я расходую на самые простые Шаги и оружейную технику Саул - не в счёт. Всё равно энергии в средоточии у меня не так много осталось после поисков убийц, и мне скоро придётся восстанавливаться Круговоротом.
        Но не после этой схватки.
        А вот Велий вёл себя не так, как должен. Злиться, когда противник ускользает от половины твоих атак - это в порядке вещей, но не до такой же степени?
        Ножны хрустнули, не выдержав очередного удара, разлетелись обломками во все стороны, и я Рывком ушёл вперёд и влево, выигрывая себе время. Где эта штука? Где Ломатель Мечей погибшего от рук Симара Думейна? Ведь видел же где-то только что.
        Распорядитель Дизир возмутился:
        - Да сколько этот ваш Атрий может бегать по рингу?
        - Что не так? Этот ваш Велий пусть перебирает ногами быстрей и, наконец, догонит его.
        Вот он. Я сумел отыскать это странное оружие. Привычная рукоять меча, обтянутая кожей, гарда в виде позолоченной пасти яростного зверя и четырёхгранное стальное тело-палица с гравировкой по граням.
        Велий на вдох замер, под его ногами засияло обращение, и он тут же ринулся на меня, став быстрей. Но мне даже не понадобилось второе Единение, просто на этот раз я действительно с трудом успевал отбивать его удары, а не просто делал вид, и Ломатель Мечей пришёлся как нельзя кстати.
        Что мне не нравилось, так это то, что всё больше и больше ударов целились мне в глаза, сердце и средоточие.
        Цзянь заметался передо мной, разрушая летящие в меня техники. Ветер опасности, и я снова отступаю, призрачные мечи бьют в пустое место, а мой меч снова скрещивается с цзянем Велия - не может же он раз за разом попадаться на одну и ту же уловку?
        Удар в плечо. Встретить его сталью, позволить лезвию пройти на палец выше плеча. Удар в пах - отбить. Укол в грудь - встретить его Ломателем, отводя левей, ответить уколом в открывшуюся подмышку. Удар, удар, удар, жар опасности!
        Призрачный меч, который появился в левой руке Велия, не сумел пробить Покров, а через миг я снова сбежал, уйдя Рывком вперёд и вправо.
        Раздался рёв распорядителя:
        - Ого! Наконец-то, Велий сумел достойно зацепить своего противника. Неужели орденец начал выдыхаться?
        Я опустил взгляд, засунул палец в дыру халата. Этот удар был нанесён слева, в бок, под углом и пришёлся по итогу точно в средоточие. Поднял взгляд на Велия:
        - Ты в своём уме?
        Тот оскалился:
        - Что не так? Техника немного промазала?
        Что не так? Промазала?
        Я снова сошёлся с ним сталь к стали, сталь против техники. Но в этот раз потратил время на то, чтобы подчинить себе его Указы и контракты. Ничего. Над ним не оказалось ничего, что бы заставляло его служить Дизир или пытаться покалечить меня.
        Он сам решил, что я его что? Унизил перед зрителями или товарищами? Он сам решил, что можно бить насмерть.
        Ну ладно, мы тут уже достаточно носимся по рингу, вдохов сто, не меньше. Пора заканчивать. Вязь Единения расползлась по моему телу вторым созвездием.
        Шаг вперёд, сталь к стали.
        Как мне когда-то давно объясняла Виликор - Покров у Воина - это очень хорошо, но он не защищает, если противник сильней и быстрей тебя, если он выкручивает тебе руку. Покров защищает лишь вдох и лишь от удара.
        Скользнуть ближе, пропуская чужую сталь у груди, принимая чужую технику в тело, вбивая Ломатель ему между ног и вмазываясь плечом в грудь Велия, заплетая ему левую руку.
        Мне понадобился как раз вдох, чтобы сломать ему эту руку.
        Короткий крик боли. Никто ещё ничего не понял, никто ещё не поднял руку, чтобы ударить в гонг и остановить схватку, а я уже крутанулся вокруг Велия и снова стоял перед ним меч к мечу.
        Вдох мы глядели друг на друга, а затем Велий попытался ударить техникой, но я просто шагнул сквозь неё, растворяя её в духовной защите. Он попытался ударить сталью, но она лишь безвредно скользнула по Покрову, а через миг я заплёл ему уже правую руку, выпустив из рук Ломатель и цзянь.
        Не пятой звезде Мастера соревноваться в силе с Предводителем, пусть и первой звезды, который усилил себя Единением со Стихией. Уже семь её узлов усиливали меня так же, как человеческие техники среднего качества. Сейчас на мне была вязь шестидесяти одного узла. Если Велий и знал столь же достойную технику усиления, то использовать её не успел.
        Правая рука Велия жутко, неприятно хрустнула, когда я выломал её первый раз. В плече. Когда я сломал её в локте, Велий заорал, и тут же ударил гонг.
        Я отпустил его и сделал шаг назад, чтобы не давать повода заявить о нарушении правил. Несколько мгновений никто ничего не говорил, а затем раздался голос распорядителя от Ордена:
        - Как необычно закончилась эта схватка. Выходит, что Атрий, личный ученик Ловера, обладает выдающейся силой или очень хорош в техниках усиления? Признаюсь, это первый раз, когда я вижу, чтобы схватка Мастеров завершалась подобным образом. Может, Атрию следует и вовсе выступать безоружным? Ха-ха-ха!
        - Не вижу ничего смешного.
        Я слушал спор распорядителей, которым они то ли развлекали зрителей, то ли тянули время, когда меня позвали со спины:
        - Атрий, выходи.
        Я оглянулся. Звал меня Гилай, стоявший у границы формации защиты. Мгновение я глядел на него, а затем улыбнулся:
        - Зачем?
        - Что зачем? Ты выиграл схватку, покинь ринг, теперь очередь Дизир.
        - Точно.
        Спохватившись, я зашагал к Гилаю. Как неудобно вышло. Я упустил время, пока лечил Рейку. Если бы я тогда сразу ответил на ход Дизир, то сейчас бы просто остался на ринге, потому как была бы наша очередь выставлять участника.
        Шагнув за линию формации, я остановился. Гилай, уже шагнувший прочь, замер, смерил меня взглядом:
        - Чего встал?
        Я пожал плечами:
        - Я только разогрелся. Сразу и отвечу на их вызов, а вы пока отдыхайте.
        Гилай катнул по щекам желваки, но спокойно заметил:
        - Атрий, ты, конечно, личный ученик Ловера, а он комтур, но здесь и сейчас мы все лишь участники турнира. У нас есть назначенный старший, есть план и все должны ему следовать. Ты и так уже выделился, друг, показал характер, когда без приказа шагнул на ринг. Давай будем действовать сообща и по правилам? Не думаю, что стоит добавлять к турниру ещё и спор возле ринга о том, кто сейчас должен сражаться. Не ты, друг.
        Какой он рассудительный. Прямо не узнаю его. Не сумев сдержать улыбки, я кивнул:
        - Хорошо.
        И шагнул на этот раз вперёд первым, оставляя его за спиной и не давая ему увидеть мою широкую улыбку. Так, значит так. Как приятно всё же находиться здесь внизу, среди всех, а не сидеть в ложе, не болтать и не думать о том, что может свести с ума. Заодно гляну, как там Рейка. С такой раной, сколько бы я ни влил в неё лечебных техник, следующая схватка станет для неё последней. Нужно убедиться, что она это понимает и не будет биться до последней капли сил или крови. Ещё нужно узнать, у кого мой кисет.
        Гилай догнал меня, пошёл плечом к плечу:
        - Ещё одно, Атрий. Дела сегодня и так идут совсем не так, как ожидалось, поэтому не добавляй проблем нам всем, друг, жестокости и крови сегодня и так через край, не давай дизирцам лишний повод ожесточиться.
        - Ты ослеп, наблюдая за схваткой? - я остановился, снова засунул палец в дыру на своём халате, ту самую, и сказал. - Удар шёл слева, вот так, видишь, куда пришёлся в итоге? Ты это видел?
        Гилай нахмурился и поджал губы, признался:
        - Не видел. Может, случайность во время схватки? - я вскинул бровь, без слов отвечая на эту наивность, и Гилай выругался. - Да что с ними всеми не так? Он же даже не дизирец, откуда между нами обиды?
        Я молча пожал плечами, занятый другим.
        Навстречу нам шагала Виликор. А вот она точно такая же, какой я её навсегда запомнил ещё в Школе Ордена Морозной Гряды. Холодная, невозмутимая.
        Я на миг оглянулся. Дизирец уже вышел на ринг, а я даже его имя пропустил мимо ушей. Кто же он, если против него отправили Виликор?
        Спохватившись, я вновь уставился на Виликор, оценивая глубину и непроглядность её силы, и едва не поджал губы, сумев это сделать.
        Хорошее, глубокое озеро, но вот вода его стала прозрачней, чем была до города Древних. Она отстаёт, как отстал когда-то в городе Древних Гилай, что шагает плечом к плечу со мной.
        Как… неприятно это видеть. А ведь в городе Тысячи Этажей, когда Виликор прибавила две звезды, я радовался росту её силы, гадал, насколько сильней и опасней она станет, когда она добавит к талантам сражений и меча новые техники.
        Как так вышло? Как вышло, что прибавив ещё звёзд, получив в Академии техники, она начала отставать? Я ведь не получил новых сильных техник, не открыл узлов Предводителя для стихиальных созвездий Поступи или Когтя. Неужели дело в том, что та череда смертельных схваток на Хребте Трав настолько закалила меня?
        Или же дело в том, что мне теперь доступен, как Предводителю, непрерывный Покров? В размере второго средоточия, заполненного стихией, которую я могу обратить в яд? В силе и крепости тела, которую добавил мне новый этап Возвышения?
        Гадать можно долго, действительности не изменить - сейчас Виликор, девятая звезда Мастера или же пиковый Мастер - мне не соперник.
        Жаль.
        Виликор смерила меня коротким ответным взглядом, а через миг мы разошлись, едва-едва не задев друг друга плечами.
        Едва мы добрались до остальных, как распорядитель от Ордена объявил на всю Арену:
        - Виликор! Настоящее сокровище Ордена, Ледяная Фея вновь выходит на ринг, чтобы постоять за честь Ордена!
        Я поморщился. Вот уж нахваливает. Это чтобы Дизир лучше поняли, кого не следует жалеть в схватке?
        Обернулся, чуть прищурился, заставляя ринг приблизиться, чтобы не упустить ни одной детали схватки, но, словно назло, весь вид тут же загородил тот распорядитель Арены, что наставлял моих соучеников и давал советы, кому выходить для схватки.
        Если бы он ещё что-то дельное сказал мне, так нет же, по сути, лишь повторил то, что уже говорил мне Гилай - слушаться распоряжений, не ломать выстроенной стратегии схваток. Слова-то какие. Я словно вернулся в Академию на очередной заумный урок. Хорошо, что тот же Ксилим подобной заумью не страдал, и чаще выражался более ясно и просто.
        Я покивал, безоговорочно соглашаясь с этим средних лет идущим:
        - Да, да, да, конечно.
        Он смерил меня недовольным взглядом. Я что, разучился удерживать на лице необходимую безразличную маску понимающего спокойствия? Или что-то не так с голосом? Но всё же распорядитель шагнул в сторону, давая мне возможность увидеть, как сражается Виликор.
        Это было всё так же великолепно. Всё та же завораживающая красота неудержимой, опасной стали, для которой нет преград - танец клинка, разрушающего перед собой всё и рвущегося к цели, несмотря ни на что.
        Кто бы ни вышел против неё, какое бы Возвышение у него ни было, он не был ей равным. Что бы он ни использовал, какие бы техники ни обрушивал на Виликор - он не сумел её остановить или ранить.
        Ей понадобилось полсотни вдохов, чтобы прорваться сквозь все техники, загнать его в ловушку и трижды ранить.
        В этот раз Шандри не помогает мне рассказом о дизирце, и я негромко спрашиваю у стоящего рядом Гилая:
        - Это кто?
        Он недовольно косится на меня, но отвечает:
        - Один из младших талантов Дизир. Седьмая звезда. Быстр, вынослив.
        Я киваю. Кратко и ясно. Есть только одно но.
        - А он не слишком ли хорош для седьмой звезды?
        Гилай хмурится, но лишь молча пожимает плечами, и тут на ринге всё подходит к концу.
        Виликор, загнав противника в угол ринга, замирает с отведённым к плечу клинком, предлагает:
        - Сдавайся.
        Я, Предводитель, отчётливо слышу её голос, несмотря на почти две сотни разделяющих нас шагов, а уж рёв ответа ей, слышат вообще все, стоящие здесь, внизу.
        - Нет! Ни за что!
        Дизирец вскидывает руку, которая озаряется сиянием обращения. Через миг в Виликор отправляется целый шквал огненных всполохов. Цзянь в её руке сияет, размазывается от скорости, разбивает технику, превращая её в тысячи искр, дотягивается до дизирца и жалит его.
        Первый выпад он принимает на свой меч. Второй приходится ему в плечо и встречает на своём пути Покров. Затем целый вдох мы слышим только звон стали. Дизирец прижат к самому краю ринга, полшага назад - и он проиграл, прорваться в сторону ему не даёт меч Виликор, а едва вдох истекает вместе с Покровом, как Виликор снова жалит его, на этот раз в бедро. Сначала в одно, затем в другое.
        Слышен её жёсткий, злой голос:
        - Распорядитель, признайте его поражение.
        - Нет!
        Но бьёт гонг, останавливая схватку. Виликор тут же отступает и пылающий меч дизирца рассекает пустоту.
        Раздаётся рёв распорядителя:
        - Довольно! Схватка окончена!
        Виликор сделала ещё десять шагов спиной вперёд, не сводя глаз со своего раненного и проигравшего соперника. Проигравшего, но не принявшего поражение. Только после этого она развернулась и показала ему спину, а едва оказавшись под флагом Ордена, среди нас, опустилась на землю, погружаясь в медитацию.
        Не так уж и легко ей далась эта схватка, как мне казалось со стороны. Или же пришло время? Какая это её схватка по счёту с начала турнира? Четвёртая, пятая?
        Следующие схватки прошли не так хорошо для нас. Возможно, наш распорядитель боя делал ошибки, но, скорее всего, дело в слабости наших участников. Вылетел последний из тех, что спустился вместе с Рейкой. Вылетели четверо из тех, что спустились со мной. Вылетело и двое старших соучеников, что даже после излечения не сумели догнать Виликор или Точтала. Все они яростно сражались, но это ничего не изменило - их противники были слишком сильны для них и были слишком жестоки - каждый из парней сдался только получив серьёзную рану, а то и не одну.
        И никто из Дизир, Арконы, Кенкута или Ораз и не думал вести схватку подобно Виликор, нанося удары в руки или ноги. Нет. Впрочем, никто больше и не бил в средоточие, как вышло в моей схватке.
        Нас под знаменем Ордена оставалось всё меньше и меньше, а вот Дизирцы таяли гораздо медленней, чем мне хотелось. Так что Гавал оказался не очень-то и прав, когда говорил мне, что главное добавить участников от Ордена, чтобы они успевали отдыхать. Что-то это почти ничего не изменило. Хотя та же Виликор хотя бы получила больше времени для медитации.
        Вперёд шагнул Ганвол.
        Я хотел было привычно толкнуть локтем Гилая, требуя от него рассказа о противнике Ганвола, но того рядом не оказалось. Я в удивлении крутнул головой, высматривая его, и нашёл его рядом с Ираей и Рейкой. Ну и отлично, мне ведь тоже нужно её проведать, а не только, позабыв обо всём, глазеть на схватки.
        Выглядела она получше: к губам вернулся более естественный цвет, да и цвет лица стал лучше. Рану перетянули плотной повязкой, руку согнули в локте и плотно примотали к телу в таком положении. Даже такая тонкая кость, как ключица, не может срастись в мгновение ока.
        Оказавшись плечом к плечу с Гилаем, я снова его толкнул локтем и указал на ринг:
        - А этот кто?
        Он ожёг меня взглядом, буркнул:
        - Друг, я не нанимался тебе болтать языком. Просто молча гляди на схватки и всё. Как все мы.
        Ирая улыбнулась, зажала ножны меча под мышкой и подняла руки, складывая их в приветствии идущих:
        - Прости его. Его зовут Гилай и иногда мне кажется, что огонь коснулся его сильней прочих, сделав его похожим на себя - вспыльчивым, нетерпеливым и горячим. Я Ирая и стараюсь его уравновешивать.
        Мгновение я не понимал, чего она от меня хочет, всё так же прижимая кулак к ладони и пристально на меня глядя. Затем до меня дошло и я ответил ей тем же жестом и представился:
        - Я Атрий.
        Ирая кивнула и опустила руки:
        - Приятно познакомиться, Атрий, - ухватив меч посередине ножен, махнула им, указывая на ринг. - Там тот, с кем нашему собрату Ганволу не справиться. Райлан. Один из ярких талантов Дизир. Говорят, что он был учеником у Предводителя Арика. Ты же слышал о нём, Атрий?
        - Незримая Смерть, - я мельком глянул на ринг, где они сошлись в схватке на клинках. - Выходит, что он владеет формациями? Так почему же не использует?
        Гилай фыркнул:
        - Возможно, потому, друг, что он восьмая звезда, на две звезды сильней Ганвола и может победить даже без этого?
        Я кивнул. Так вот каков вес таланта. Даже пройдя город Тысячи Этажей, получив несколько недель медитации в Павильоне Здоровья, поддержку Академии, Ганвол за год стал лишь шестой звездой, по-видимому, уперевшись в преграду. А Виликор, Гилай, Точтал и прочие - не заметили этой преграды, поднялись до девятой, а то и десятой звезды.
        Всмотрелся в Гилая и Ираю, оценивая глубину и темноту их силы. Первый не так опасен, как Виликор, а вот Ирая всё равно слабее его. И прилично. Её талант хуже. Печально.
        Спохватившись, что я слишком долго и пристально на неё гляжу, да ещё и в присутствии Гилая, горячего парня, который и Римило ревновал к ней, я перевёл взгляд на Рейку. Не хватало ещё и Атрию добавить этой же проблемы.
        - Гляжу, тебе лучше, Несгибаемая?
        Рейка фыркнула:
        - Буду надеяться, что у меня появится другое прозвище, более приятное.
        - Например, такое, где оценят твою красоту?
        - Почему бы и нет? Разве я не достойна этого?
        Улыбнувшись, я шагнул ближе, положил руку ей на плечо:
        - Ты молодец.
        И отправил духовный взгляд в её тело.
        Первое, что я увидел - это висящую в тёмной пустоте крошечную фигурку Рейки, окутанную зелёным сиянием. Отправил ей мысль:
        - Слышишь меня?
        Она кивнула.
        Со вздохом я предположил:
        - Но ответить не можешь?
        Она лишь развела руками. Жаль. А я на миг решил, что хоть здесь, где важно то, как сильно духовное зрение лекаря, можно обойти ограничение на мыслеречь. Но нет. Одного меня не хватает на то, чтобы поддерживать общение для двоих.
        - Полетели, оглядим твою рану, - Рейка беззаботно махнула рукой, но я настоял. - Хочу увидеть сам.
        Ну, в общем, она была права: туман раны был редок и, судя по всему, единственное, что здесь требовалось - время, которое залечит остальное. Поэтому я махнул рукой:
        - Возвращаемся.
        Первое, что я услышал, когда увидел обычный мир, был голос Гилая:
        - Эй, друг, вы знакомы, что ли?
        - М-м-м, - мгновение я раздумывал, как поступить, а затем привычно придумал историю, смешав ложь и правду. - Знакомы. Я же ученик комтура отделения дорог, а она со своим отрядом помогала именно нашему отделению в конце Дикого Времени.
        - Ясно, - Гилай кивнул, покосился на руку, которую я так и не убрал с плеча Рейки и повторил. - Ясно, - через миг, вперив в меня взгляд прищуренных глаз, спросил. - Только почему же она сказала перед этим, что первый раз тебя видит, друг?
        Я растерялся на миг, но Рейка тут же фыркнула, опередив моё оправдание:
        - П-ф! Всё тебе объясни, друг. Откуда же я знала, что Атрий признается? Обычной выпускнице Школы, пусть и столичной, до личного ученика комтура очень и очень далеко, знаешь ли, приходится молча страдать и сжимать гордость в кулачок. Ты же меня понимаешь, старший? А ты, старшая?
        Гилай зажмурился на миг, а затем помотал головой:
        - Так. Ничего не хочу знать.
        - Так зачем спрашивал, старший?
        Но насмешливый вопрос Рейки остался без ответа - Гилай уже развернулся и, подцепив за локоть Ираю, едва ли не бегом бросился обратно к остальным под смех Рейки, оставив нас одних.
        Я с улыбкой проводил их взглядом, а затем до меня дошло, что именно сказала Рейка и кем она нас выставила перед ними.
        Ах ты… Только выздоровей у меня. Клянусь, седьмой брат действительно возьмётся за ремень!
        ****
        Вот и свершилось. То, чего так долго ждали, произошло. Леград на Арене. Что же, пожалуй самое время поставить лайк. Вернуть его на заслуженное место.
        Глава 15
        Ганвол не справился. И для этого Райлану действительно не понадобилось использовать свои таланты в формациях, хватило тяжёлого меча и техник. Сначала он сошёлся с Ганволом на голой стали, не отвечая техникой на технику, проломился через всё, что Ганвол пытался обрушить на него, показал и ему, и всей Арене, что на мечах он лучше, заставил Ганвола отступить, истекая кровью из распоротого бедра.
        Я бы даже сказал, что дал шанс закончить схватку, признав поражение. Но мог ли Ганвол так сделать, после показанной Рейкой стойкости и жажды победы?
        Нет, конечно. Ганвол никогда не был трусом, он всегда был резким парнем. Даже сходясь со мной в тренировочных сражениях и зная, что победы ему не видать, он нападал на меня без раздумий и рвал жилы, пытаясь хотя бы задеть.
        Так случилось и сейчас, он потратил лишь несколько вдохов, чтобы запечатать энергией рану, а затем вновь кинулся в бой.
        Простой схваткой турнира это уже назвать было нельзя - Ганвол сошёлся с Райланом, не жалея ни себя, ни запаса энергии в средоточии. Он не хуже всех остальных понимал - шанс у него только один и старался изо всех сил.
        Только вырвать себе его он не сумел.
        Райлан принял удар стали на диск защиты, изогнувшись, проскользнул под всполохом техники, оказываясь вплотную к Ганволу. Коротко, без замаха, почти незаметно резанул его лезвием меча, развернулся и ударил ещё дважды. На этот раз в полную силу, крест-накрест.
        Ганвол рухнул одновременно с ударом гонга. Но Райлан и не думал бить ещё раз. Он прекрасно знал, как сильны были его прошлые удары. Ганвол рухнул, заливая камень ринга кровью. Не знаю, что там с первым ударом, с тем порезом, почему он так его ошеломил, но эти два со спины…
        Он там, вообще, жив?
        - Лекаря!
        Я повернул голову к Гилаю. Не давать повода ожесточиться?
        Распорядитель Дизир со смущением произнёс на всю Арену:
        - Приношу извинения всем зрителям. По-видимому, Райлан не ожидал, что этот Ганвол не успеет использовать даже Покров.
        Гилай явственно поджал губы. Думает о том же, о чём и я? Не ожидал, а знал? Первый, почти незаметный удар был с техникой, которая ошеломила Ганвола или заставила его потратить впустую Покров? И вообще, почему те, кто могут использовать формации во время сражений есть у Дизир, а не у Ордена? Почему между Орденом и этим Незримой Смертью было столько вражды? Нет ли там ещё одной мрачной истории со сбежавшим учеником Ордена, который унёс к Дизир часть тайн Ордена?
        Наш распорядитель боя негромко сообщил:
        - С Ганволом всё в порядке. Да рана, да, рёбра разрублены, но он жив, а это главное, Покров всё же смягчил удар. Снова призываю вас - будьте осторожны.
        Ему ответил негромкий и нестройный хор:
        - Да. Конечно.
        - Сейчас мы выставим…
        Рейка перебила его:
        - Давайте меня, старший. Всё равно я не смогу победить, пусть лучше старшая Виликор подольше помедитирует.
        Распорядитель кивнул:
        - Хорошо. Я не хотел требовать этого от тебя, но раз ты сама всё понимаешь, то так будет лучше. Твоя схватка была великолепна, но в этот раз не нужно ничего подобного. Выйди, выдержи три удара и сдайся. Вся Арена понимает, как тяжело ты ранена и что тебе давно пора к лекарю.
        Рейка фыркнула, недовольно повторив:
        - Да я сама лекарь.
        Распорядитель лишь улыбнулся, повёл рукой, предлагая ей двинуться к рингу.
        Я проводил её тяжёлым взглядом и неслышимым другими наставлением:
        - Этот человек сказал всё верно. Не вздумай геройствовать. Один удар и сдавайся.
        Она покосилась через плечо. Всё же действительно хорошо, что Мастера не могут посылать мыслеречь Предводителям.
        На ринг двинулся и противник Рейки. Ирая выругалась сквозь зубы. Я смерил её недовольным взглядом и тут же ткнул Гилая в бок, потребовал:
        - Кто?
        - Урмал. Плохой противник. Не по зубам ей.
        Кто бы в этом сомневался. Только меня не совсем это интересует.
        - Чего ждать?
        - Полагается на скорость. Его стихия Ветер и он очень хорош в техниках усиления, - покачав головой, он повторил. - Очень хорош.
        Только я хотел услышать не это, недовольно переспросил:
        - Чего ждать в схватке? Будет ли он щадить её или ударит сразу во всю силу?
        Гилай пожал плечами:
        - Мне откуда знать, друг?
        Урмал переступил черту ринга и тут же громко выкрикнул:
        - Эй, сестра-идущая. Признаю за тобой силу духа и поэтому предлагаю тебе сдаться. Хватит страдать от ран.
        Неплохой парень. Я тут же послал мысль Рейке:
        - Сдавайся, - она молчала, и я нажал. - Ну же.
        Всё, что она сделала - это подняла меч перед собой. Ну, погоди у меня.
        Урмал пожал плечами и тоже поднял меч.
        Проверка. Гонг.
        В то же мгновение Урмал сорвался с места, уходя влево вдоль края ринга. Куда он так мчится? У Рейки цела только одна рука, вряд ли она пытается использовать какую-то дистанционную…
        Не пыталась. Этот Урмал просто разгонялся. Просто разгонялся и ничего больше. Десять вдохов схватки миновало, а он лишь мечется перед Рейкой не нападая. Но и скорость его уже так велика, что я без Единения с трудом успеваю переводить взгляд, когда он меняет направление.
        Что-то вроде того, как я сдавал экзамен в Академию, когда с помощью Поступи пытался двигаться настолько быстро, что зрители должны были видеть, как моя фигура разделилась на четыре.
        Стычка. Урмал сменил направление бега, напав на Рейку. Первый удар она отбила сталью, явно полагаясь на боевую медитацию, закрылась защитной техникой. Большего она сделать не смогла.
        Три вдоха, и эта тварь десятками ударов исчерпала её защиту, заставила расколоться на сотню обломков, вбила меч в бедро. Рейку спас Покров, но он длится лишь два вдоха и имеет предел.
        За эти два вдоха Урмал нанёс пять ударов. Неспешных, несильных. Шестым вбил меч в здоровое плечо Рейки. Седьмым в левое бедро. Восьмым в правое.
        Я рванул вперёд, лишь в последний момент сумев сорвать технику и спастись от жара опасности. Проще говоря - не размазать нос об взметнувшуюся перед нами пелену формации.
        Остальным повезло меньше.
        Одновременно с ударом гонга рявкнул распорядитель боя:
        - Назад! Немедленно!
        Ну как рявкнул - его голос с трудом перекрыл рёв трибун. Пусть там мало кто мог оценить то, как именно победил Урмал, но вот рухнувшую Рейку, истекающую кровью из ран - видели все - Закалки, Воины и Мастера.
        И все они сейчас горели жаждой мести и сыпали проклятья Дизир.
        Вопил и распорядитель от Дизир:
        - Это лишь схватка! Меч слеп, а удар тяжело остановить! Наш участник не ожидал, что всё закончится так быстро! Он предлагал ей в начале сдаться! Это не более, чем случайность!
        - Назад! Не позорьте Орден!
        Гилай, не успевший остановиться и ударившийся о пелену формации, прошипел чуть впереди меня:
        - Это кто ещё позорит. Ну ладно, Урмал, да и вообще, Дизир. Клянусь Небом, я пытался быть сдержанным, но опыта у меня маловато, хватило меня ненадолго.
        Рейка, на которую проливали свет техник лекари, шевельнулась, попыталась приподняться и сесть.
        Я с облегчением вздохнул и развернулся, чтобы не видеть её крови, беспомощности и довольной, ничуть не смущённой улыбки Урмала. Надеюсь, что Гилай не успеет меня опередить. Ты, дарсова тварь, которую я посчитал хорошим парнем, должна получить справедливое возмездие от моих рук. Я седьмой брат или нет?
        Двинулся влево, туда, куда должны были выносить Рейку с ринга. Следом за мной тут же шагнули и остальные.
        Мы встретили Рейку за границей ринга, и я оказался не первым, кто ухватил её за руку, первой оказалась Ирая:
        - Как следует займись своими ранами, я слышала слух, что уже осенью Академия примет к себе учеников и буду ждать тебя на горе Меча. Такая младшая сестра в Павильоне Меча мне точно нужна.
        Я, который вроде первым двинулся к Рейке, с трудом пробился через стену всех тех, кто желал ей выздоровления, хвалил за стойкость и смелость, и, наконец, положил пальцы ей на запястье. Но не успел ничего сделать, она тут же змеиным движением вывернула руку, покачала головой:
        - Не надо, Атрий.
        Между мной и ней тут же оказалась Ирая, негромко предупредила:
        - Она не хочет, чтобы ты её трогал.
        Я хмыкнул. Конечно, не хочет, только всё совершенно не так, как ты себе вообразила, Ирая. Покачался на месте, размышляя, а через миг шагнул в сторону и вперёд, огибая Ираю, и метнул Рейке невзрачный кисет. Следом отправил мысль:
        - Давно, ещё на первом нашем Поле Битвы, всё думал отдать тебе эти записи. Это записи из того места, где тебя держали в клетке. Ты уже звезда Павильона Меча и Лотоса, так добавь к своей славе ещё и рецепты новых зелий. Не пропадать же им, оплаченным столькими жизнями, пусть Орден пользуется на благо идущих. Может, и своим родным что-то выберешь, не одному же второму дяде в вашей семье хвастаться алхимиком?
        Ирая смерила меня недовольным взглядом, но видя, как Рейка, пусть и нахмурившись, всё же накрыла кисет ладонью, ни слова мне не сказала.
        Распорядитель боя встретил нас укоряющим взглядом, тяжело вздохнул:
        - Я всё понимаю, но сегодня такой день, что мы должны полностью отличаться от Дизир. Да, мы проиграем, но мы покажем всем, что бьёмся до конца и достойно. Достойно, вы слышите меня? Они же нарочно выводят вас из себя, чтобы опозорить нас на глазах жителей и всех гостей наших земель. Нет ничего хуже, чем вмешаться в поединок, тем более, вмешаться толпой.
        Не знаю, стал бы ему кто-то возражать, но над Ареной разнёсся голос распорядителя Дизир, напомнивший нам, что ничего ещё не закончилось:
        - Каймар! Неплохая ставка от нашего клана, чем же ответит Орден, кого из своих талантов они посчитают достаточно сильным, чтобы справиться с ним?
        Я обернулся. Знакомое имя. Кажется, я уже его слышал сегодня, а ведь я видел не так уж и много схваток. Вгляделся. Точно. Это тот тип, что вынес соученика Рейки. Тот, что с лианами.
        Распорядитель вздохнул:
        - Нужно, чтобы вышла девушка и размазала его, чтобы омрачить дизирцам вкус победы над младшей Рейкой.
        Ирая опустила взгляд, а вот все остальные перевели взгляды на Виликор. Она всё это время так и сидела в медитации, но сейчас открыла глаза и кивнула:
        - Хорошо. Я это сделаю.
        Едва она сделала пять шагов, как уже распорядитель от Ордена заорал, срывая горло и выжимая всё из техники или формации, что разносила его голос над Ареной:
        - Виликор! Ледяная Фея! Приветствуйте!
        Трибуны и впрямь принялись орать, дружно выкрикивая её имя и прозвище, словно повторяя за распорядителем:
        - Виликор! Ледяная Фея!
        Нужно хоть имена распорядителей узнать или как их должности правильно называются. Один нами командует, другой толпу заводит на крики. Виден опыт. Третий вон нас пытается усмирять и наставлять.
        Через пару вдохов мне стало не до этих ленивых рассуждений - Виликор вышла на ринг, где её уже ждал противник.
        Замерла, расслабленно держа цзянь у бедра.
        Гонг.
        Виликор сорвалась с места, Рывком перенесясь на другую сторону ринга. Столкновение. Каймар снова принимает первый удар грудь в грудь. И снова выдерживает его, а через миг опять поднимает между собой и Виликор стену из шипастых лиан.
        Вдох, и Виликор буквально взбегает по ним, уклоняясь от выпадов тонких и острых побегов, бьющих по ней со всех сторон, отыскивает слабое место и прорубает себе дыру.
        Новый Рывок, но на этот раз Каймар просто сбегает, не давая Виликор приблизиться. Лиан становится всё больше и больше, они раз за разом встают на пути у Виликор, мешаются ей, нападают на неё, пытаются пронзить её.
        Такое ощущение, что чем больше Виликор рубит их, тем сильней они растут.
        Меч Виликор озаряется светом, вырастает в размерах, становясь длиной шагов в десять, прорубает целую просеку в лианах, вставших между ней и Каймаром. Этот удар пробивает пять из семи стен. Следом летит какая-то техника, замораживая шестую.
        Рывок, и Виликор просто разносит её на куски, которые бесследно тают позади неё.
        Последняя, самая прочная и толстая стена. Теперь это не просто беседка, а что-то большее. Каймар буквально накрылся глухим и толстым куполом из лиан, как я, бывало, накрывался Ледяным Куполом или Панцирем Роака. Ни единого просвета.
        Виликор врубается в эту защиту, кромсая цзянем, а уже через миг отступает, когда лианы разом выпускают в неё все свои шипы.
        Я невольно поднимаю голову к ложе комтуров и спрашиваю мыслеречью:
        - Старший, разве не вы говорили, что против него нужно выставлять Виликор, потому что она бы ЛЕГКО переломила ход схватки в свою пользу?
        В голосе Шандри легко угадывалась горечь и злость:
        - Если бы Каймар был, как и записано в наших записях, шестой звездой, то так бы и случилось. Зато мы теперь знаем ответ, чем расплатились Дизир с фракциями за их помощь.
        Я скользнул взглядом дальше схватки, на ту сторону ринга, где стояли участники турнира от Дизир, где стоял Самум. Уточнил, спросив прямо:
        - Возвышалки? Мне помнится, что таланты фракций избегают их принимать, пытаясь достичь этапа Предводителя своими силами. Я однажды столкнулся с Сарефом Тамим, который называл себя таким талантом, гением поколения, и при этом он был всего лишь Мастером в свои тридцать.
        - Главные ветви правящей семьи действительно пытаются пестовать таланты и стараются добиться как можно большего только своими силами, но кто тебе сказал, что это Каймар и прочие участники из главных ветвей? Хорошо, если там таких двое на фракцию. И кто сказал, что возвышалки были простыми?
        Он намекает, что это были зелья Древних? Похоже, я очень вовремя отдал Рейке записи Алхимика Тёмного. Может быть, в них и Орден отыщет что-то интересное для себя.
        В этот раз я ничего уточнять не стал, поглощённый схваткой. Виликор, похоже, перестала сдерживаться и экономить силы, начала сражаться в полную силу.
        От бедных лиан только клочья летели, всё, что успевал Каймар - убегать, тратой сил покупая себе вдохи на ринге. Его хватило на десять вдохов, а затем Виликор загнала его в ловушку. Миг, и он сам вбивает себя Рывком в голубое сияние, вставшее у него на пути, оказываясь в плену настоящей ледяной глыбы.
        Ещё миг, и Виликор стоит вплотную, упирая меч в поверхность глыбы. Вспышка, Виликор опускает меч и разворачивается, а за её спиной глыба расходится трещинами от места удара и трескается всё сильней и сильней с каждым её шагом, освобождая из ледяного плена Каймара.
        Непростой это был плен. Я, как и многие на Арене, был уверен, что ударом меча Виликор поставила точку в схватке, но, как оказалось, всего лишь разрушила свою технику - ледяная глыба не просто поймала Каймара в ловушку, а буквально стиснула его частоколом шипов - сползающие куски льда обнажили под собой нанизанного на ледяные пики Каймара.
        Сколько же она вложила в неё сил, раз он не сумел защититься ни духовной защитой, ни Покровом?
        Ударил гонг, завершая схватку.
        Невольно я вспомнил птичку-мясника, которая любит так нанизывать свою добычу. Толпа же дружно орала:
        - Фея! Фея! Фея Льда! Фея! Фея! Фея Льда!
        Наверное, им хотелось видеть только красоту льда, а не ту кровь, которой были окрашены его бесследно исчезающие куски.
        Наш распорядитель довольно кивнул Виликор:
        - Отлично сработано. Теперь пойдёт… - его взгляд скользнул по нашей, не такой уж и многочисленной кучке, я хлопнул себя по груди и сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание, но он даже не подал виду, что заметил это, кивнул. - Точтал.
        Тот тут же двинул к рингу, а у меня в голове вдруг раздался насмешливый голос. Не Шандри, как можно было бы ожидать, а Ловера:
        - Что, Атрий, не особо тебе помогло то, что представился моим учеником? Не горят желанием пускать тебя сражаться?
        Я вскинул голову, ловя комтура Ловера взглядом, и спросил:
        - Брат Ловер, ты ведь не имеешь к этому никакого отношения?
        - Шутка могла бы получиться неплохая, но сейчас не время для шуток, да и ты парень слишком резкий, захочешь, сам выйдешь, не дожидаясь разрешения. Хм, чего это я, ты ведь уже так и сделал, дважды, да? Аха-ха-ха! Давай ко мне в отделение дорог, есть у меня тут пара дел, где такая здоровая наглость, да ещё и поддержанная силой, окажется очень к месту. Пара вольных идущих, которые сумели подобраться к преграде между Мастером и Предводителем, слишком уж зазнались, стали позволять себе лишнее…
        Я прервал его:
        - Брат Ловер, не кажется вам, что сейчас не место и не время для всех этих рассказов и, вообще, всего постороннего? Сейчас меня занимает только турнир.
        - Чем он тебя занимает, если ты пообещал Шандри, что Орден проиграет и не собираешься уничтожать Дизир на ринге?
        В голосе Ловера яда бы хватило, чтобы отравить половину участников Дизир, я лишь со вздохом напомнил:
        - Это решение принял магистр Ордена.
        - И это снова то решение, с которым я не согласен.
        Я снова вздохнул и постарался заглушить голос Ловера, выбросить его из головы и больше не пускать туда. Нашёл ведь время.
        Впрочем, он тоже, по-своему прав. Смотреть особо было не на что. Точтал выиграл, но сделал это с явным трудом, не сумев подавить своего соперника. Скажем, он оказался лишь немногим лучше и победил лишь за счёт опыта и более сильных техник.
        Наш распорядитель боя буркнул:
        - Ждём, кого они выставят, нам нужна ещё одна победа, поэтому пойдут или Ирая, или Гилай, потом можно и… Хм, не знаю такого.
        Зато я знал.
        Использовав техники, на ринге оказался Самум. Судя по парню, который застыл на полпути к рингу, жестам и лицам остальных дизирцев и уже их распорядителя, вышел он, нарушив очерёдность.
        - Сегодня я уже не раз видел, как Орден выставлял всё новых и новых участников для турнира. Но так и не увидел того, кого хотел. Я проехал половину Пояса, полагаясь лишь на жалкое подобие следов и обрывки слухов. Но точно знаю, что приехал сюда не зря. Твоя сестра здесь, какие ещё нужны мне доказательства? Римило Мясник, хватит скрываться, спустись и встреться со мной лицом к лицу, взгляни мне глаза в глаза и ответь, наконец, на все мои вопросы.
        Я вздохнул и потёр бровь. Как же не вовремя ты выбрал время, Самум. Я рассчитывал ещё с десяток схваток быть Атрием, которого никто не воспринимает всерьёз, затем стать Атрием, которого опасаются, и только в самом конце, когда подберусь к Кетоту, стать Римило. Следом бы и настала твоя очередь. С чего ты потерял терпение и влез в дела Дизир?
        - Ну же, Римило! Я не верю, что ты, как твердят на всех углах, пропал по заданию Ордена, я буквально чувствую на себе твой взгляд. Давай, спускайся, бейся за честь Ордена! Это лучший момент, чтобы уладить все наши разногласия!
        Наш распорядитель боя мрачно огласил:
        - Не будем рисковать, тем более после того, как эти дизирцы снова заводят разговор о Римило. Гилай, давай.
        Гилай кивнул, шагнул к рингу, но Самум выкинул в его сторону меч и рявкнул на всю Арену:
        - Стоять! Ты не Римило. Я вышел сюда сражаться с ним и только с ним.
        Я вздохнул. Видимо, так сильно, что на меня даже обернулись Ирая и один из старших учеников. Похоже, у меня нет выбора. Как неудачно вышло, я ведь почти пуст, и против Самума нельзя использовать мой талант Указов. Он знает о нём, наверняка подготовился защищаться, да и это не то, что мы оба хотим от этой схватки.
        Хотя чего мы, вообще, хотим от неё? Чего я от неё хочу? Мне бы просто поговорить, объясниться, а не сходиться с ним сталь к стали под взглядами тысяч людей, на их глазах выясняя наши отношения.
        Распорядитель от Ордена недовольно спросил:
        - Как всё это понимать? Вы выдвинули участника, мы выдвинули участника. Схватка должна состояться. Дизир, объяснитесь.
        - Она и состоится. Самум против Гилая.
        Самум тут же рявкнул:
        - Нет! Если он посмеет шагнуть на ринг, то я буду биться насмерть и его смерть будет на вашей совести, - набрав в грудь воздуха, заорал. - Римило! Я жду!
        Трибуны заворчали, да я и сам недовольно скривился. Как там Ирая сказала? Кажется, стихия коснулась его немного сильнее, чем прочих? Вроде у Самума и стихия не огонь, но он что в прошлый раз вспыхнул буквально на пустом месте, всадив мне кинжал в плечо, что сейчас говорит такие вещи, оборачивая против себя всех - и зрителей, и Орден, и Дизир. Дизир бы, может, и рады убить кого-то из наших, но ведь не так же прямо об этом заявлять.
        А выхода нет. У меня нет выхода. Вот он, момент, которого избежать не выйдет.
        Я вздохнул ещё раз и снова поднял руку, но в этот раз не для того, чтобы потереть бровь, а к маске, собираясь выйти на ринг как Римило и, скорее всего, проиграть.
        И тут раздался новый голос:
        - Ха! Похоже, у меня не остаётся выбора. Если брат Римило далеко от этих мест и не может ответить на твой вызов, а сестра Рейка ранена, то остаюсь только я.
        Вдох, и у края ринга появился идущий, который был мне знаком. Я и голос его не узнал сразу лишь потому, что слышал его последний раз очень давно.
        Зотар.
        - Самум, я помню, как ты называл Римило своим младшим братом. Я же называл его старшим. Выходит, что сегодня я, младший из всех братьев, выйду к тебе, старшему, чтобы ответить за среднего.
        С этими словами Зотар сделал ещё один шаг вперёд, заступая на ринг.
        Распорядители тут же рявкнули в один голос:
        - Стоять!
        Я тоже собрался послать мысль к Зотару, приказать ему выйти с ринга, сказать, что я сам смогу ответить за себя. Но замер. А нужно ли это делать? Это решение Зотара, Самум, как бы ни был на меня зол, всё же идущий, который уважает добродетели идущих, иначе выскочил бы на ринг ещё тогда, когда увидел на нём Рейку. Ведь он узнал её. Сейчас же… Сейчас же результат схватки мне известен, и лучше будет, если Зотар на любой вопрос Самума сможет честно ответить, что ничего обо мне не знает.
        И поэтому я задержал мысль, замер, следя за тем, как Зотар шагнул на ринг, а у меня в голове раздался вопрос Ловера:
        - Да какого размера ваша семейка? Это уже просто смешно.
        Я невольно покосился на трибуну комтуров. Да, обхохочешься. У меня есть ещё вторая названная сестра-сектантка, живёт в Шестом поясе, а родная и первая сестра - Говорящая с Небом, и её забрал к себе клан Небесного Мада.
        Но, конечно, мысль с этими словами я никуда не отправил, оставил при себе.
        Не знаю, чем был недоволен распорядитель от Дизир, а вот распорядитель Ордена потребовал:
        - Ты не из Ордена, покинь ринг!
        Зотар пожал плечами:
        - Да сегодня на этот ринг столько народу вошло, что можно просто с улицы набирать, так, как это сделал Дизир.
        Теперь завопил распорядитель от Дизир:
        - Вон!
        Ему явно не понравился камень в их огород, Зотар же развёл руками, перед левой из которых сияло обращение:
        - Понял-понял! Если бы здесь была сестра Рейка, то она бы подтвердила вам, кто я такой, но не тревожить же её из-за этого пустяка? Вы ведь Орден, принимаете к себе любого желающего? - не дожидаясь ответа, Зотар вскинул правую руку вверх. - Я, вольный идущий Зотар, приношу на один день клятву Ордену в верности, клянусь сегодня и сейчас, на этом ринге и в этой схватке, быть одним из Ордена, - опустив руку, спокойно поинтересовался. - Этого довольно?
        Распорядитель от Ордена фыркнул:
        - Это просто смешно! Нет, не…
        Но Самум не собирался его слушать и сорвался с места, словно ударил гонг.
        Миг, и он уже стоит там, где только что был Зотар. Последний его шаг заставил содрогнуться ринг и пойти его поверхность трещинами. Зотара, конечно же, там уже не было, он был уже в десяти шагах от этого места. Не такой простой атакой в лоб взять его, с таким бы справился любой, мало-мальски опытный идущий. Из тех, разумеется, кто привык сражаться за жизнь.
        На несколько вдохов распорядители замолчали, видно не понимая, что делать - схватка не объявлена, а по сути, идёт. Я бы, если бы был магистром Ордена, остановил бы её и вышвырнул их обоих с ринга силой подвластных мне комтуров, довольно на сегодня случилось всего, что нарушает правила, обычаи и прочее. Это уже действительно смешно - на турнире и правда бьётся кто хочет, в этом Зотар прав.
        Правда, я не на месте магистра и из тех, кто меньше всего имеет право вмешиваться в решения двух своих названных братьев. Не вышел сразу, когда на ринг вступил Самум, вызывая меня по имени, так теперь нужно стоять и молчать, мой шанс упущен, жди следующего, когда всем станет ясно, что я - Римило.
        Я и правда не был магистром, над Ареной разнёсся его спокойный голос:
        - Ударьте в гонг. Пусть этот турнир запомнится всем нашим гостям. Где и когда они видели что-то подобное сегодняшнему безумному представлению, которое заварили Дизир?
        Вдох, и раздался гонг, схватку накрыл купол формации, а у меня в голове тут же прозвучал голос Шандри:
        - Рядом со мной Реган и он просто глаз не может отвести от твоего младшего брата Зотара. Скажи, ему кажется или для Зотара привычней наносить один смертельный удар, а затем исчезать?
        Я не торопился с ответом, вглядываясь в схватку и гадая, что же этот Реган увидел здесь необычного. Да, Зотар не стремится встретить атаки Самума в лоб, но, учитывая, что у них просто не может не быть разницы в силе, это вполне объяснимо.
        Шандри, видно, устал ждать и спросил прямо:
        - Он ведь теневик, верно?
        Помедлив, я признал:
        - Да. Думаю, он имеет отношение к Глазам теневиков или же встречался с ними.
        - И на нём есть Указы?
        - Раньше не было, сейчас… - я пожал плечами, зная, что меня отлично видно. - Ринг очень далеко от меня, не скажу. Будь иначе, и все схватки уже бы завершились нашей победой.
        - Грязный трюк. Именно поэтому участники и отделены расстоянием и формацией от самой схватки. Но не переводи тему. Ты понимаешь, к чему я задаю вопросы о Зотаре?
        Я поморщился. Зотар размазался чередой призрачных образов, закружил вокруг Самума, атакуя его едва ли не со всех сторон одновременно. Тщетно. Самум легко подловил Зотара, ударив всего дважды, двумя разными техниками с небольшой задержкой. Уходя от одной, Зотар влетел точно под удар второй, и пролилась первая кровь - не помогли ему его призрачные образы. Может и прав Реган, что Зотар не очень привык к схваткам сталь к стали, техника против техники, на поле возле Приюта он был хорош, но, в конце концов, тогда тоже оказался тяжело ранен.
        - Леград, ты со мной собираешься разговаривать или Регану проще к тебе спуститься и поговорить с тобой голосом?
        Я буркнул:
        - Понимаю. Хорошо, после турнира я попрошу Зотара ответить на вопросы Регана. Но только на те, на которые он сам захочет ответить, - подумав, добавил. - С Аммой у меня нет ограничений, пусть Реган спрашивает её обо всём, о чём только пожелает, она расскажет всё.
        В мыслеречи Шандри отчётливо слышался смех:
        - Реган будет счастлив.
        Скорее всего. Правда, не думаю, что будет счастлив Зотар, но тут уж мне придётся его попросить о помощи, раз уж он на день решил поклясться Ордену в верности, да ещё и под своим настоящим именем. Должен же он был понимать, что его увидят тысячи глаз и среди них обязательно найдётся те, что оценят его манеру боя.
        На ринге Самум давил всё сильней и сильней, то и дело что-то говоря Зотару. Расстояние не позволяло мне услышать слова, даже с моим Возвышением, если их не усиливала техника голоса. Но что, дарс его забери, он мог у него спрашивать? Какая погода?
        Десять вдохов, и Зотар ещё дважды ранен, загнан в ловушку техники земли, в настоящую клетку из острых шипов, единственный выход из которой перекрыл Самум.
        Зотар с улыбкой поднимает руки и что-то говорит Самуму. Я вижу лицо Зотара, но у Самума лишь плечо и спину. Бьёт гонг.
        - Победа за кланом Дизир! Не так уж и хорош оказался тот, что назвал себя братом Римило.
        Я усмехнулся. Распорядитель Дизир, ты глуховат на ухо? Зотар же сказал, что они оба мои братья, или же ты предпочёл об этом умолчать?
        И снова эти двое не спешили следовать правилам. Самум, не опуская меча, шагнул ближе к Зотару. Я нутром, словно растянул свою боевую медитацию и на Зотара, чувствовал угрозу, которую излучал Самум и его меч.
        Он что, посмеет ударить уже после гонга? Он что, угрожает ему ударом?
        Я сжался, впился взглядом в происходящее на ринге, приготовился сорваться с места. Нет, не верю. Самум горячий парень, но при этом честный. Зотар, не упрямься.
        Словно услышав меня, словно я отправил эту мысль Зотару, тот кивнул, и Самум опустил меч, шагнул ближе, протянув ему руку, Зотар положил сверху свою. Амулет Истины.
        Я невольно выдохнул, заставил сведённые мышцы расслабиться.
        Распорядитель от Ордена молчать не стал, правда, и речь завёл не об этом:
        - Победа победой, спорить не буду. Но это ваш участник нарушил правила, он начал схватку, не дожидаясь проверки.
        - Как будто проверка могла бы что-то показать. Он справился и своими силами, любой, кто имел глаза, мог это понять и сам, пока наблюдал за схваткой. Преимущество нашего участника было неоспоримым и нет никаких сомнений, что заёмная сила не использовалась.
        - Как скажете, Дизир, - усмехнулся наш распорядитель, - как скажете. Но не пора ли освободить ринг для следующих участников?
        Помедлив, распорядитель от Дизир негромко, не на всю Арену позвал:
        - Самум.
        Вдох, десятый, двадцатый, но Самум даже не повернул голову в его сторону, а всё продолжал задавать вопросы Зотару и выслушивать ответы.
        Дизир нажал сильней и громче:
        - Самум.
        Наш распорядитель тут же подлил масла в огонь, громко рассмеявшись:
        - Аха-ха-ха! Чего ещё ожидать от тех, кого нахватали в свои ряды ради этого турнира. Из какой фракции был этот парень изначально? Или он вольный?
        Не видел лица распорядителя Дизир, но наверняка он сейчас был багровый от гнева:
        - Самум!
        - Если Дизир думают, что я отдам приказ вытащить его с ринга, то вы ошибаетесь, Орден и пальцем не пошевелит, справляйтесь со своими людьми сами.
        Наш распорядитель явно так многословен и желчен не сам по себе. Удобная всё же штука - мыслеречь - можно отдать приказ, который никто не услышит и сидеть себе в ложе дальше, с улыбкой наблюдая за происходящим. Жаль, я далеко от ринга, Самума с Зотаром и распорядителей - не могу подслушать. Всё же интересно, приказ был от кого-то из комтуров или от самого магистра?
        - Самум! Немедленно покинь ринг!
        Вот этот вопль наверняка слышали нижние трибуны, а может, даже и следующие за ними. Да и Самум, наконец, повернул голову и ответил:
        - Ты ещё добавь, что это приказ. Я ненадолго встал под ваши знамёна на строго определённых условиях и ради схватки с определённым человеком. Что мне до твоих желаний?
        - В моих силах вообще не допустить тебя к последующим схваткам. И что тогда?
        Самум отмахнулся:
        - Пустые угрозы. Уже ясно, что нужного мне человека действительно нет в Ордене, и я зря заключил эту сделку. Была тяжело ранена его сестра, а он так и не показался. Его брат спустился с трибун, отвечая на мой вызов, а он так и не появился. Как только я закончу разговор с Зотаром, то покину и ринг, и Арену.
        Я невольно распахнул глаза. Что? А как же моя схватка, которую я хотел провести позже?
        Впрочем, упрёки были справедливыми. Рейку действительно дважды тяжело ранили на моих глазах, а я не сумел ей помочь, и не сумел пока отплатить за её раны. Да и с вызовом Самума медлил слишком долго, словно трусил. Что же… Значит, сегодня не день нашей встречи. Вернее, не день нашей схватки.
        Разговор. Вот что мне нужно. Разговор с Самумом.
        Жди меня вечером, Самум, я найду тебя, и мы постараемся разрешить наши разногласия без взглядов тысяч зрителей. Я допустил ошибку, но можно ли меня винить за неё так сильно, как это делаешь ты, пройдя за мной десятки земель и почти половину Пояса? Может, тебя послали искать то кольцо, как и Агоста? Кольцо с пантерой или даже с драконом? Их я отдать не могу. Прости. Но об этом я тебе тоже честно скажу.
        Через десять вдохов Самум убрал свою руку, техникой ушёл сначала с ринга к флагу Дизир, затем и дальше - к выходу с овала Арены.
        Зотар двинулся с ринга обычным шагом.
        А я… Я просто послал ему мысль:
        - Спасибо, брат Зотар.
        Он не сбился с шага, не изменился в лице, лишь приподнял одну бровь.
        Я подсказал:
        - Среди участников Ордена, парень с двумя синими прядями и в халате с оборванными рукавами.
        Через миг наши взгляды встретились, и я ещё раз поблагодарил:
        - Спасибо. Мне было приятно, что ты решил сойтись с Самумом вместо меня. Давно не виделись и, похоже, ты приехал не просто так, а с какими-то вестями. После турнира обязательно встретимся, - вспомнив, добавил. - Своими навыками ты выдал принадлежность к теневикам и люди из отделения безопасности Ордена очень хотят с тобой встретиться. Я согласился, но предупредил, что ты ответишь только на те вопросы, которые захочешь, а они не будут на тебя давить. Так что если к тебе сейчас подойдёт орденец по имени Реган, то не стоит от него убегать. Но и воли ему не давай, сразу говори, что брат Римило против и не нужно давить.
        Зотар, кажется, поверил, что это действительно я, а не какой-то посторонний орденец Предводитель. Шагнул за пределы ринга, затем в мою сторону, улыбнулся и сложил руки в приветствии идущих:
        - Таланты Ордена, ваш собрат на один день приветствует вас. Мне приятно было выйти на этот ринг и сразиться на одной стороне с вами.
        Неожиданно, из всех нас ему ответила Виликор:
        - Нам тоже было приятно, что этот турнир и несправедливость схватки тронула сердца даже вольных идущих, которые явно гости на нашей земле. Я ведь права?
        Зотар со смехом склонился ещё раз:
        - Хорошо сказано, но ты выставляешь меня слишком в хорошем свете, старшая. Я спустился, потому что было упомянуто имя моего старшего брата. А Орден, - Зотар пожал плечами. - Орден достаточно силён и горд, чтобы обойтись и без моей помощи.
        Гилай хмыкнул:
        - Сказал красиво, видно, что язык у тебя подвешен хорошо.
        Зотар лишь рассмеялся:
        - Спасибо, старший, стараюсь.
        Распорядитель Дизир напомнил:
        - Выдвигайте участника, Орден, чего вы ждёте?
        Виликор отмахнулась, спросила у Зотара:
        - Ты и впрямь брат Римило?
        Он даже глазом не повёл в мою сторону:
        - Да, старшая. Конечно же, названный, если ты хочешь точного ответа. У Римило есть только родная сестра, все остальные братья и сестры у него названные.
        - Хорошо, - Виликор кивнула. - Ты проиграл, поэтому должен покинуть Арену, но мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов, да и не только мне, поэтому я прошу тебя подойти ко мне после окончания турнира.
        - Конечно, старшая, - Зотар широко улыбнулся. - Думаю, сегодня меня ждёт много расспросов.
        Я, как и остальные, провожал взглядом Зотара и даже не сразу сообразил, что это обращаются ко мне:
        - Твоя очередь, говорю. Атрий. Атрий, ты заснул стоя, что ли?
        Я, наконец, услышал своё имя и повернулся к распорядителю боя. Он молча повёл рукой, указывая на ринг, но я подумал, вспомнил накал схватки Виликор, представил, что сейчас вернётся на Арену Самум, и покачал головой:
        - Нет, не могу. Мне нужно восстановить силы.
        Он опешил, затем со злостью прошипел:
        - Какие ещё силы? Ты провёл всего одну схватку и уже без сил? Чем ты всё это время занимался, почему не медитировал? Ты развлекаться сюда вышел?
        Я развёл руками, распорядитель явно выругался, правда, беззвучно, одними губами, но гарха я точно разобрал. Резко отвернувшись от меня, он скользнул взглядом по остальным. Выбирать, правда, тут было уже особо не из кого, медленно, но неумолимо наши ряды таяли.
        - Митай. Давай ты. Если противник серьёзный, то избегай опасных ран, не давай загнать себя в ловушку. В остальных случаях не торопись заканчивать схватку, у нас тут Атрий, оказывается, пустой.
        Митай на мгновение покосился на меня и шагнул прочь, к рингу. Я проводил его спину взглядом. У меня остались о Митае не самые лучшие воспоминания после города Тысячи Этажей, в остальном же не могу не признать, что у него есть умения. Он всё же оказался в числе тех, кто выступает на турнире. Молодец.
        Правда, подозреваю, что его взяли лишь ради числа. Он слаб, слабее даже, чем Ория, охранительница. И, конечно, гораздо слабее, чем Ирая или Гилай с Виликор. Удивительно, что его не вынесли в предыдущих схватках.
        - Атрий, ты собираешься восстанавливать силы или как? Глотай воинские возвышалки, делай что хочешь, но когда я скажу тебе выходить на ринг, ты выйдешь на него даже с пустым до дна средоточием, ты меня понял?
        Я кивнул распорядителю боя, отвернулся от Митая и шагнул за спины других. Раскинул руки, становясь в позу Круговорота, и толкнул энергию по кругам циркуляции.
        Пять вдохов, десять.
        Недовольно поджал губы. Как мало здесь силы. Нет, много на самом деле, больше, чем за пределами города, больше, чем на трибунах. Эти места под флагами явно непростые, концентрация силы Неба здесь выше, наверняка дело в формации, которая стягивает её сюда. Но мне, с моим средоточием, и времени нужно больше, чем другим.
        Митай же ничем порадовать не сумел. Противник оказался сильней его, и Митай не продержался в схватке и сотни вдохов. Правда, и пострадал не особо, отделавшись десятком неглубоких ран.
        Лучше бы и впрямь вместо него взяли на турнир Орию. Хотя нет, ей ведь больше двадцати, она не проходит по возрасту.
        При этой мысли я похолодел, вспомнив слова Шандри.
        Добровольцы, которым возраст или Возвышение не позволяют выйти на Арену, но готовые отдать свои жизни за Орден. Те, кто уже вышел из города и спешат к городу Тысячи Этажей.
        Ория ведь именно такая, которой возраст не позволяет выйти на турнир, но которая отлично знает сам город Тысячи Этажей и вполне может быть…
        Нет. Она не может быть ключом. Она тоже не подходит по возрасту и Возвышению для этого.
        Зато… Зато она может быть одной из тех, кого ключ ведёт в город.
        Нет, глупости. Она уже была в нём. Войти дважды в город нельзя. Всё, что в её силах - поделиться опытом, полученным в городе Древних. В этом она может быть полезна. Наставник, который за день или два, что займёт путь к городу Тысячи Этажей, может передать свой опыт тем, кто уходит в него.
        Уже легче. Нас достаточно многое связывает с ней, чтобы я волновался о её судьбе.
        Распорядитель боя мазнул по мне недовольным взглядом, но не стал требовать прервать Круговорот. Тем более что я и не собирался этого делать, да и очередь выставлять участника была за Дизир.
        - Илак!
        Знакомое имя. Этот тот, что вынес с ринга Хахпета.
        Кого выставит Орден? Да и так ли это важно?
        Глава 16
        Схватки шли одна за другой, единственное, что напутствие нашего распорядителя битвы немного изменилось. Он тоже заметил, что чем дольше длилась схватка, тем яростней и безжалостней становились те, кто сражался со стороны Дизир. Это помимо того, что они все оказались сильней, чем ожидалось.
        Неудивительно, что быстро, я ещё даже не успел закончить с Круговоротом, как всех слабых с нашей стороны выбили, а против остальных начали выставлять бойцов вершины рейтинга, если он существовал в соседних фракциях.
        Вот вернулся, прихрамывая, Точтал. Вот быстро, давя напором и сталью, сумела победить своего противника Виликор, хоть и расплатилась за последний удар глубокими, неприятными на вид ранами, одна из которых перечеркнула щеку.
        Это не дело. Пусть помощь сторонних лекарей запрещена, пока мы собираемся продолжать схватки, но я не намерен позволять незамеченному в суете яду изуродовать Виликор.
        Усилил свою неспешную циркуляцию, заставив силу Неба хлынуть ко мне, и заполнить средоточие до предела. Десять вдохов, и готово, стоящие ко мне спиной и встречающие Виликор соученики даже не обратили на это внимание. Один только распорядитель боя недоумённо обернулся. Что, не складывается воедино то, что ты видишь во мне и то, что ощущаешь? Бывает.
        Я опустил чуть гудящие руки и шагнул ближе к Виликор, а скорее к небольшой толпе, что собралась возле неё.
        Разговор шёл интересный.
        Точтал недовольно качал головой:
        - Мне ведь не показалось? Он использовал набор техник, который требует для себя больше, чем двести шестьдесят узлов.
        Виликор кивнула:
        - Да, он явно не седьмая звезда, как мы считали. Они все словно скрывали свои силы до этого дня.
        Нахмурившись, она подняла руку и осторожно коснулась щеки, ощупывая края раны.
        Я торопливо шагнул к Виликор, но неожиданно на моём пути оказался Гилай, угрюмо спросил:
        - Чего тебе, друг?
        Я пожал плечами:
        - Хочу спросить, как себя чувствует сосестра Виликор.
        Гилай всё так же хмуро буркнул:
        - Ты вроде хороший парень, Атрий, хотя и не хватаешь звёзд с Неба, но твоя привычка хватать девушек за руки не очень приятная, знаешь ли. Ты можешь спросить и отсюда, друг, а лучше обойдись просто взглядом. Видишь, с ней всё отлично.
        Спокойно кивнул ему:
        - Понял тебя, собрат Гилай, - глянул ему через плечо. - Там не твоя очередь идти на ринг?
        Гилай даже не обернулся, лишь прищурился, пристальней вглядываясь в меня:
        - Что-то в твоём голосе говорит мне, друг, что ты лжёшь. Ничего ты не понял.
        Мне надоело терять время, и я процедил:
        - Дай пройти.
        Это не подействовало, и я рявкнул мыслеречью:
        - Освободи дорогу!
        Гилай дёрнулся, вывернул голову вверх и влево, глядя на верхние ложи. Скривившись, сделал шаг в сторону.
        Это что, он не узнал сейчас моего голоса у себя в голове? Нахмурившись, я попытался вспомнить, отличается ли обычный голос того же Ловера от его мыслеречи? Вроде нет.
        Вот уж не думал, что у Гилая проблемы с запоминанием голоса и он уступит лишь приказу неизвестного ему Предводителя Ордена.
        Согнав с лица улыбку, я в два шага оказался возле Виликор, и тут же ухватил её за руку под недовольное шипение Гилая за спиной:
        - Сосестра Виликор, не было ли стихийного яда в его технике?
        Через миг я уже пронёсся духовным взглядом через всё её тело, осмотрев каждую рану. Ничего, чисто. В щеке в том числе. Успокоенный, отпустил её запястье и сделал шаг назад. Виликор проводила взглядом мою руку и спокойно ответила:
        - Нет, Атрий, если у него и была подобная техника, то он не успел её использовать, а то, что он резко прибавил в силе, не говорит о том, что он сумел познать управление стихией вне тела.
        Рядом уже оказался и распорядитель битвы, снова смерил меня внимательным взглядом:
        - Атрий, вижу, ты вполне восстановил силы, поэтому…
        Жест его был более чем красноречив, и я кивнул:
        - Конечно. Теперь ваша очередь отдыхать, собратья и сосестры, - помедлив, спросил, считая, что подвергать их здоровье и Возвышение опасности без их ведома нечестно. - Ещё одно. Здесь, - мой жест тоже был более чем красноречив и ясно дал понять, о ком я говорю, - остались лишь самые сильные. Вы знаете, что наш проигрыш неизбежен, а наша задача состоит лишь в том, чтобы достойно показать себя на ринге.
        - Ближе к делу. К чему ведут эти речи?
        - Не хотите ли вы немного опустить Дизир с Неба на землю и добавить в их победу горечи, пусть это и станет немного опасно для нас?
        - О чём ты?
        Я улыбнулся и спросил ещё раз:
        - Хотите или нет?
        Гилай развёл руками:
        - Конечно, хотим. Что мы, по-твоему, здесь делаем?
        Я довольно кивнул:
        - Отлично. Тогда стоит немного ужалить их, невзирая на опасность. Верно?
        Мне ответили лишь недоуменными взглядами, а вот Виликор прищурилась, вглядываясь в меня:
        - Собрат Атрий, дай-ка и мне глянуть твою рану.
        Ирая вполголоса прошипела ей на ухо:
        - Ты чего?
        Виликор отмахнулась, протянула ко мне руку, но я уже шагнул прочь, на ходу вытаскивая из кисета меч и палицу-цзянь.
        За спиной Гилай процедил:
        - Наконец-то. Сколько можно тут впустую болтать языком?
        Ирая со смехом заметила:
        - Странно, мне казалось, что Хахпет давно нас покинул, но, кажется, Хахпет ушёл, а его речи остались.
        Я покачал головой. Забавляются за мой счёт. Что же, имеют право.
        На ринг шагнул мой противник. Мне ничего не сказало его имя, да и Шандри не стал мне ничего о нём сообщать.
        Едва он шагнул за границу ринга, я предложил ему:
        - Сдавайся.
        Он лишь нахмурился и отвернулся.
        Как хочет.
        Сама схватка не продлилась долго. Крепкая пятая, быть может, шестая звезда, быстрый, ловкий, умелый. Но в этот раз я не собирался затягивать схватку, и едва он сделал второй свой удар, наложил на него печать. Шаг, и парень споткнулся. Удивительно, как тебя могла подвести техника, которую ты выполнял тысячи раз? Это просто «Замри» на один миг.
        Три удара Ломателем Мечей по голове он выдержал, четвёртый стал для него последним.
        Такого никто не ожидал. Даже я. Как-то я отвык пользоваться усиливающими техниками узкого направления. Неужели эта техника силы из запасников Ордена так хороша? Сомневаюсь. Я когда-то разбил вдребезги одно своё оружие, заставил треснуть Молот Монстров, так что хорошо представляю, насколько сильно могу ударить под Единением. Здесь и близко такого не было.
        Но гонг всё же раздался, прервав ошеломлённую тишину трибун и распорядителей. Я пожал плечами, быстро дошёл до границы ринга и сделал ровно один шаг за него. Развернулся и поднёс к глазам Ломатель Мечей. Так ли ты прост, как я считал раньше? Может ли быть, что…
        Со спины раздался недовольный голос Гилая:
        - Друг, возвращайся. Никому нельзя стоять рядом с рингом, правила это запрещают, если ты не знал.
        Не оборачиваясь, я спросил:
        - А зачем мне возвращаться? Следующая схватка тоже моя. Отдыхайте пока.
        - Ты что, вообразил себя тут самым сильным?
        Я всё же обернулся:
        - Конечно. Или ты против, Гилай?
        Он растерянно моргнул раз, другой, видно подбирая ответ без ругательств, но тут прогремел ещё один голос, голос распорядителя Дизир:
        - Орденец, освободи круг формации.
        Я, напрягая горло, ответил:
        - Ни к чему. Я и есть следующий участник. Не хочу ноги бить напрасно.
        - Что же, орденец, ты прав, этот турнир и так уже затянулся, - несколько вдохов тишины, и над Ареной прогремело знакомое мне имя. - Урмал!
        Я, не веря своей удаче, уставился на ту сторону ринга. Нет, действительно он. Урмал, дарсов ублюдок, что буквально искромсал Рейку. Впору благодарить Небо, если бы я не думал, что оно и так слишком часто и слишком пристально следит за мной.
        И всё же…
        Я на миг поднял глаза к голубому небу, что нависало над Ареной. Спасибо.
        Сделал шаг вперёд, пересекая границу ринга.
        Дизирцы, видимо, решили, что в прошлых схватках я проявил силу, посчитали её моим сильным местом и выставили против меня того, чья сильная сторона - скорость.
        Отлично.
        Она всё равно ему не поможет.
        Проверка. Гонг.
        Урмал буквально исчезает со своего места, разом оказавшись в двадцати шагах правей и набирая скорость.
        Всё точь-в-точь как и с Рейкой.
        Я потянулся к нему Указом, но наткнулся на шипастую защиту, которая обожгла меня болью. Интересно, но ничего не меняет.
        Усыпляя его осторожность, перехватил Ломатель Мечей под мышку и запустил целую волну мелких шипов с ладони. Простая и быстрая техника. Но он легко просочился между шипами и, наконец, ринулся ко мне.
        Ледяной Купол.
        Урмал снёс его за два вдоха, разбил на сотню ледяных осколков и вбил мне меч в плечо, заставляя на миг использовать Покров.
        А через миг я пустил в ход свой цзянь и Ломатель Мечей.
        Урмал за два вдоха нанёс десять ударов, я отбил лишь половину, поплатившись неглубокими ранами, но это было уже не важно.
        Он ощутил жар опасности, попытался отступить, но я уже стоял вплотную, я уже влепил ему Ломателем в голову, заплёл его руку своей, я врос в камень ринга Опорой, я не дал ему сбежать, став прямо в порыв тёплого ветра, навалился всей отмеренной мне силой Предводителя и техникой усиления Ордена.
        Урмал оскалился, ударил мечом. Быстро, невероятно быстро, так быстро, что я даже не успел заметить движения меча.
        Его клинок вошёл мне в плечо, ожёг уже не жаром опасности, а болью раны, покинул плоть, обжигая болью ещё раз, замер на долю мига перед новым ударом, но я лишь оскалился и нажал сильней.
        Его рука жутко хрустнула, когда я сломал её, вывернулась вниз, заставляя его согнуться и промазать с ударом, но он даже не успел завопить от боли, закончился его Покров, и уже я ударил мечом. Раз, другой, с левой, третий, четвёртый…
        Я не был сейчас так быстр, как был он, у меня не было техники, которая позволяла бы так быстро, как он, наносить удары, но я успел ударить четыре раза цзянем и дважды Ломателем, прежде чем раздался гонг.
        Я едва успел дёрнуть руку и вбить Ломатель в плиты ринга, а не во вторую ногу Урмала. Медленно поднялся и сделал шаг назад от Урмала, которому я успел сломать руку, ногу и сделать четыре дыры в теле.
        Поднял голову и, проговаривая каждое слово, заявил:
        - Это лишь схватка. Меч слеп, а палицу тяжело остановить. Ваш участник не ожидал, что силач сумеет поймать его в ловушку. Я не предлагал ему сдаться лишь потому, что считал, что он более достойный противник и сумеет показать себя.
        На этот раз голос распорядителя от Дизир был не то что тише, но не такой гулкий и раскатистый. Уверен, сейчас он говорит не для трибун и гостей.
        - Хорошо. Я тебя услышал, Атрий. Уверен, и все, кто стоит под флагом Дизир, тебя услышали.
        - Победа Ордена! Уверен, каждый на трибунах вопит лишь с одной мыслью - наша восходящая звезда Рейка отомщена! Пусть Атрий впервые сегодня показался на глазах публики, но этой своей победой он уже завоевал благосклонность всего Ордена. Это была потрясающая победа и даже рана Атрия не омрачает её.
        Меня оттеснили в сторону лекари, которые выбежали на ринг. В этот раз половина из них оказалась в цветах Дизир. Не доверяют? Пусть не доверяют. В его ранах нет яда. Пока я обхожусь без него. Это я тоже оставлю чуть на потом.
        И снова я шагнул за границу ринга и тут же развернулся, делая шаг обратно.
        Помедлив, распорядитель Ордена объявил:
        - Атрий!
        Через десять вдохов распорядитель Дизир ответил:
        - Олар!
        В голове у меня раздался голос Шандри:
        - Один из младших талантов Острых Пиков. Седьмая звезда. Значится ею в наших записях. Земля. Силач, если повторить твои недавние слова.
        Я смерил противника внимательным взглядом. Жаль, что расстояние на ринге не позволяет оценить силу противника. Могу сказать только одно - он с амулетом защиты от Указов, а его оружие - здоровенный посох, ему под стать. На миг я даже принял его за копьё, но нет. Это посох, толстая палка, на конце не лезвие в форме цветка лотоса, а сам закрытый цветок в виде шара.
        Да уж. Я не уверен даже в том, что цзянь выдержит столкновение, что уж говорить про Ломатель. Какие бы странности я не подозревал в нём, но это было оружие лишь Воина.
        - Сдавайся.
        Он усмехнулся и промолчал.
        Гонг.
        Ни я не сорвался с места, ни Олар не побежал. Он расправил плечи и всего лишь неспешно шагнул ко мне, раскручивая перед собой посох. Любитель сойтись сталь к стали? Было бы интересно, не реши я придержать появление своего Крушителя и разоблачение Римило на более серьёзные схватки.
        Я прищурился, коснулся кисета, убирая оружие, и вскинул левую руку, зажигая перед ней земное обращение.
        Кровавые Плети.
        Третье созвездие.
        Из камней ринга выстрелили вверх голубые струи, похожие на щупальца, закрутились вокруг фигуры Олара, заплетая его в кокон. Он рванулся, одним взмахом посоха сметая плети со своего пути, но я уже вскинул и правую руку.
        Штормовое Копьё.
        Первое созвездие.
        Олар сделал ровно один шаг в сторону, уходя с его пути, а затем чем-то вроде Рывка рванул ко мне.
        Впустую.
        Я уже отступил, всё так же продолжая наполнять энергией Кровавые Плети.
        Несколько вдохов мы метались по рингу. Я убегая, он преследуя, а затем я изменил эту игру.
        Он очередным рывком попытался догнать меня, а я рванул ему навстречу.
        Он оказался не только силён, но и быстр. Почти успел отбить мой удар, но лишь почти. Цзянь чиркнул его по боку, оставляя после себя кровавую полосу.
        Я недоверчиво хмыкнул. Не поверю, что он не успел бы толкнуть Покров. Придерживает его на более серьёзную опасность?
        Новая стычка. Кровавые Плети слева, сзади, снизу и сверху. Удар цзянем справа, снизу, справа. Пригнуться под разрубающим воздух посохом, отступить.
        Шаг вперёд, три удара, шаг назад. Закрыться Плетями, подставляя их под удар.
        Не выходит.
        Отступить, сменяя технику.
        Два вдоха на наполнение созвездия. Всё вокруг вспыхивает жаром опасности, заставляя меня уйти Рывком вверх.
        Внизу все мои Плети распадаются на голубую пыль. Сложно расти на покрытом шипами поле.
        Я падаю на ринг, успевая изогнуться так, чтобы не насадиться на каменные пики. С удивлением ощущаю под сапогами каменное крошево. Сколько сил вложил в технику этот Олар, что разрушил плиты ринга, и как он это провернул?
        Неважно.
        Через миг я уже мчался по каменным зарослям, даже толком не видя самого Олара, следуя лишь за ощущениями Предводителя.
        Хотя он наверняка ощущал меня не хуже, предупреждённый боевой медитацией.
        Стычка.
        На этот раз в обеих моих руках было оружие. Цзянь в правой и Ломатель в левой. Жаль, что Ломатель без Сосуда Духа.
        Цзянь же жадно поглощал вливаемую в него силу и распался на семь копий, ударивших Олара со всех сторон.
        Семь Клинков.
        Третье созвездие.
        Отбить девять одновременных ударов со всех сторон?
        Сомневаюсь, что даже Виликор сумела бы это сделать.
        Теперь я не отступал от Олара ни на шаг, скользил рядом, лишь на волос уворачиваясь от его посоха и техник, которыми он пытался огрызаться.
        И бил, бил, бил, прогрызая его защиту.
        Полсотни вдохов мне понадобилось, чтобы этот здоровяк рухнул, буквально покрытый ранами.
        Я сделал шаг назад, не дожидаясь гонга. Хорошая схватка, которая отлично показала всю силу техники Семи Клинков. Олар оказался недостаточно хорош со своим посохом, а я оказался чуточку быстрей, чем ему бы хотелось.
        На миг сжал ладонью бедро, проверяя самую глубокую рану от каменного лезвия. Пустяк. Здесь хватит лишь одной лечебной техники.
        Шагнул за границу ринга, мгновение оглядывал своих четверых товарищей, а затем развернулся и снова замер на искрошенных плитах.
        Помедлив, распорядитель Ордена негромко спросил:
        - Атрий, у тебя с десяток ран. Ты не хочешь пропустить ход и отдохнуть?
        - Нет.
        - Хотя бы использовать лечебное зелье?
        - Нет. Я достаточно крепок на раны, эти царапины меня не очень тревожат.
        - Царапины, к-хм, - спустя миг распорядитель повысил голос. - Итак! Дизир! Ход снова за вами. Наш участник уже показал, что он может быть очень силён и не менее быстр. Чем ответите вы? Силой, скоростью или же выставите того, кто очень хорош в техниках?
        Короткое оживление в рядах Дизир, и вперёд шагнул парень. Невзрачный. Я и имя его пропустил мимо ушей. О нём ничего не сказал Шандри, на него легко лёг Указ.
        Слабак, которого выпустили, лишь чтобы потянуть время и заставить меня потратить немного сил. Неплохой план. Наверное. Сил у меня сейчас много, стихии тоже немало, а вот защиты от Указов у ваших слабаков нет совершенно. Что за дыра в планах, Дизир? Вы забыли, что Орден славится формациями Указов? Думали, они не будут использовать их, потому что это нечестно? Всё может быть, но у меня свой путь к Небу, да и не владею я формациями.
        Вам не донесли ещё весть о мастере Указов Ордена? Нет? Это хорошо.
        Так, не скрывая ухмылки, я посоветовал:
        - Сдавайся.
        Этот ответил:
        - Глупое предложение. Я приехал сюда не для того, чтобы сдаваться.
        Я пожимаю плечами. Тоже верно.
        Гонг.
        Парень тут же лихорадочно принялся закидывать меня техниками.
        Глупо. В смертельных схватках на Хребте Трав я бы не выжил, если бы такое, в исполнении всего одного идущего было бы для меня опасным.
        Печать.
        Один вдох.
        Вскинуть руку, отправляя в противника одиночное лезвие и одновременно вписывая в печать последний символ.
        «Боль»
        Парень принял технику на какой-то щит, но тут его на мгновение скрючило, мастерское исполнение техники сорвалось, а я уже толкнул в меридианы Рывка силу.
        Ломатель ударил раз, другой, третий. Парень отбил все три удара, изогнулся, тянясь ко мне и толкая от себя тёплый ветер.
        «Замри»
        Ужалил мой меч, впиваясь ему в плечо.
        Крушитель.
        Не моё копьё с лезвием в виде листьев, а старая оружейная техника, полученная ещё от бывших стражников Саул. Всего восемнадцать узлов.
        Ему хватило. Разворотило половину плеча.
        Я сделал шаг назад, насмешливо и громко спросил:
        - Продолжаешь или сдаёшься?
        Ударил гонг, не дав ему ответить.
        Впрочем, по глазам вижу - продолжил бы.
        Неплохой парень.
        Они все были неплохие. Все те, кто выходил следом за ним, пытаясь измотать меня. Кто-то оказался чуть слабее, кто-то чуть сильней его. Все они носили на себе разные одеяния: Острых Пиков, Жёлтых Скал, Плачущих Водопадов. Объединяло их только одно - они выполняли приказ своих старших, которые поставили их под флаги Дизир. Уже одно это сделало их моими врагами.
        Не для того я отдал два года жизни Ордену Небесного Меча, обрёл в нём товарищей, принял в него Виликор и её брата, обещал сделать Орден сильней, чтобы какие-то хитрые ублюдки жалили его в спину и отрывали от него куски.
        Я поднял Ломатель с раздробленной ноги очередного противника и привычно сделал шаг назад. Напомнил себе - Орден должен проиграть.
        Ударил гонг.
        Я сделал шаг за ринг и тут же вернулся.
        - Атрий!
        А людей под флагом Дизир поредело. Сколько я уже вынес? Пятнадцать, двадцать?
        Кто следующий?
        - Мы требуем проверки Атрия на возраст.
        Я моргнул раз, другой, пытаясь понять, почему имя очередного противника звучит так длинно и странно. Затем до меня дошло. И не только до меня.
        Распорядитель Ордена недоумённо переспросил:
        - С чего бы?
        - Он выглядит старше двадцати.
        Я хмыкнул. Конечно, выгляжу. Атрий и был старше, если я верно понял рассказы Фатии. Но Атрий это ведь только маска. Перебивая нашего распорядителя, громко спросил:
        - С чего бы это я должен проходить проверку? - уточнил. - Меня слышат на Арене?
        Миг промедления, а затем распорядитель Ордена выдохнул:
        - Теперь да, повтори.
        Я и повторил, с удовольствием.
        - С чего бы я должен проходить проверку? Вас, Дизир, всё устраивало, когда вы буквально умоляли всех желающих спуститься с трибун и выступить против вас. Вот я здесь, сражаюсь уже не первую схватку. Почему я должен проходить проверку? Некоторые ваши участники, которым я слом… Простите, которых я победил, тоже выглядели не как мальчики.
        Это, конечно, не совсем правда, но кто сказал, что я не могу здесь повеселиться? Шандри? Нет, молчит.
        - Так говорят правила. На турнире могут участвовать только те, кто не достиг двадцати. Это турнир молодого поколения, если тебе больше, то жди турнира своего поколения, там и будешь дерзить.
        - Зрители турнира свидетели, дерзит сегодня только Дизир, ну да Небо вам судья, - не дожидаясь, когда распорядитель придёт в себя от моего замечания, кивнул. - Ладно, так и быть - проверяйте, - минуло уже пять вдохов, но никто из стоящих вне ринга даже не шевельнулся, и уже я потребовал. - Распорядитель Ордена, что-то у Дизир пошло не так, проверьте меня сами, чтобы их клевета не бросала тень на наш праведный Орден.
        Послышался явственно различимый смешок и ко мне буквально бегом бросился один из послушников, из числа тех, что стояли в отдалении от ринга. Я же накинул на себя печать. Не дело, если проверка раньше времени покажет мою настоящую силу. Не верю, что Дизир так уж озабочены моим возрастом.
        Оказавшись рядом со мной, послушник вытянул руку с артефактом, медленно, словно позволяя всем увидеть, положил на него вторую ладонь и тут же огласил цифры, которые зажглись над ним:
        - Проверка! Пятнадцать лет!
        Протянул артефакт мне.
        Я так же медленно положил руку на него, и послушник тут же завопил:
        - Восемнадцать лет!
        Я пожал плечами и с показным смущением постарался извиниться:
        - Просто выгляжу старше своего возраста, наверное, из тех, что седеют рано.
        Ответа не прозвучало, зато из-за поредевшей толпы участников Дизир выскочил какой-то парень и тоже рванул на ринг. И тоже сжимая в руках артефакт.
        Не дожидаясь, когда он добежит, я воспользовался тем, что мой голос всё ещё разносился на всю Арену:
        - А гости турнира сегодня решили наглеть, так наглеть. Вы поглядите, они даже не верят проверке Ордена, бегут со своим. Это же просто смешно. Что дальше? Они начнут сами проверять участников на артефакты уровня Предводителя? Сами начнут поднимать вокруг ринга защиту или и вовсе начнут сами решать, кто победил честно, а кто нет?
        Парень-дизирец буквально вбил ноги в землю, останавливая свой бег. Беда была в том, что до этого он спешил со всех ног и уже заступил на ринг. Растерянно закрутил головой, видно, пытаясь поймать взглядом того, кто его послал.
        Не дожидаясь этого момента, я махнул ему рукой:
        - Эй ты, который на побегушках, чего уж там, тащи сюда свою проверялку, глянем, честно ли ведёт дело Дизир.
        Мгновение никто не понял, что я сказал, а затем трибуны грохнули хохотом так, что даже здесь, внизу, безо всякого усиления голоса, этот грохочущий смех, напоминающий рокот прибоя, отчётливо различался.
        Дизирец покраснел, спрятал руки за спиной, сделал шаг назад, но я, охваченный каким-то нездоровым и будоражащим кровь весельем, толкнул энергию в меридианы и мигом оказался рядом.
        Я, пусть и под ограничением Мастера восьмой звезды, был гораздо быстрей, чем этот парень, всего лишь Воин. Куда там ему суметь отдёрнуть руку.
        Раз!
        И всё - артефакт у меня.
        Я сжал его в ладони. Ничего. Плеснул из себя чуть силы, и он тут же зажёг над собой цифру.
        Ну и отлично, простая, безотказная вещь. Даже в руках такого бездаря с артефактами, как я.
        Я тут же огласил результат:
        - Восемнадцать лет, - даже поднял руку над головой, чтобы все, кому Возвышение позволяло, могли увидеть это своими глазами. Добавил, чтобы снова задеть Дизир. - Как видите, Дизир действуют честно. С этим артефактом. Не пытаются устроить скандал на пустом месте и с ложной основой.
        У меня в голове раздался захлёбывающийся от веселья голос Ловера:
        - Слушай, Римило, ты будешь отличным зятем для моей дочери, у меня как раз внучка подрастает, я сегодня вас познакомлю.
        Хорошо, что я уже закончил говорить и захлопнул рот. Иначе или подавился бы словами, или язык прикусил.
        Толкнул мысль обратно:
        - Нет, спасибо, я как-то не тороплюсь, пусть растёт спокойно, приглядывает себе пару среди хороших парней, которые не лезут на рожон.
        - Да она с ними от скуки высохнет. Мне одного такого, мужа дочери, хватает. С ним от тоски удавиться можно, такой серьёзный, даже шутить не умеет.
        - Сбегу.
        - Так будет ещё интересней, ловить тебя будем всем городом Меча. Такое сможет в легенды города и Ордена войти.
        Я даже обернулся, ловя взглядом ложу и самого Ловера. Вот он сидит, улыбается от уха до уха.
        До меня дошло. Да полно, есть ли у него, вообще, внучка? Нашёл время для веселья и розыгрыша.
        Я с осуждением покачал головой, заставив его закатиться от смеха, отвернулся, напомнив себе, что я, вообще-то, на ринге, идёт турнир, а я сам только что пытался как можно злей ужалить Дизир. Клятый Ловер, отвлёк меня, теперь время упущено и поздно болтать языком.
        Парень-дизирец подскочил, рванул у меня из руки артефакт. Удерживать его и использовать такой дешёвый трюк, чтобы просто потянуть время, я не стал. Беги, неси результаты проверки старшим. Даже если этот артефакт проверяет Возвышение, никакой правды вы обо мне не узнаете, Дизир.
        Пара вдохов, и я снова один на ринге. Правда, ненадолго.
        Из рядов Дизир ко мне шагнул какой-то неулыбчивый, суровый парень.
        - Дарин!
        У меня же в голове снова раздался голос, донесённый до меня мыслеречью. Только на этот раз голос Шандри:
        - А вот это интересный участник. Особенно для тебя. Появился года четыре назад на землях Плачущих Водопадов, влился в одну из боковых ветвей семьи Ораз. Про него служба Гистра сумела узнать не очень много, но главное в том, что ходят упорные слухи, будто он выходец из Нулевого.
        Это и впрямь очень и очень интересно.
        Проверка. Гонг.
        Ни Дарин не попытался тут же нанести удар, ни я сам не спешил начинать схватку или предлагать сдаться. Помедлив, Дарин всё же шагнул вперёд, а я повторил его шаг.
        Десять шагов, и между нами осталось уже не такое уж и большое расстояние, а ветер вокруг меня явно стал сплетаться в тёплые струи. Торопясь, я негромко позвал:
        - Дарин.
        Он замер, не став делать очередной шаг, чуть склонил голову к плечу, но и только.
        Я усмехнулся. Вот уж суровый парень. Спросил:
        - Мне рассказали, что ты выходец из Нулевого.
        Вдох я думал, что он нападёт, но он всё же ответил:
        - А если и так, то что? Попробуешь рассказать мне, что я чем-то отличаюсь от тебя или что мои родители были слабаками?
        - Нет, мне интересно, откуда именно ты родом.
        - Что тебе скажет название того места, орденец?
        - Неужели это такая большая тайна? Что-то мелкое, что даже не заслужило первой звезды или один из больших городов? Плекто? Крисол? Ну хоть место назови. Чёрная пустошь, Белая пустошь, Водопады?
        Дарин наклонил голову к другому плечу, словно оглядывая меня с разных сторон, хмыкнул:
        - Ты очень хорошо знаешь географию Нулевого.
        Дарс его побери, как жаль, что я вышел на ринг Атрием, а не Римило. Не Римило Арадешем. Ведь это имя героя Крисола я взял как раз для того, чтобы у любого выходца из Нулевого возник вопрос, откуда я.
        Впрочем, что меняет то, что сейчас у меня другое имя? Улыбнувшись, я подначил:
        - Возможно, потому, что я сам родом из Нулевого?
        Дарин прищурился:
        - Возможно, - помедлив, сказал. - Алма. Тебе что-то говорит это название?
        Я неверяще покачал головой, Дарин презрительно скривил губы, неправильно поняв меня, видимо, решив, что я расписываюсь в своём незнании, я же потрясённо выдохнул:
        - Как тесен мир. Ты из Алмы, подумать только. Признаюсь, этот посёлок на колёсах произвёл на меня неизгладимое впечатление. Никогда до того дня я даже не представлял, что на колёса можно поставить целый дом.
        - Хм, - Дарин смерил меня взглядом с ног до головы. - А кто глава посёлка и как он выглядит?
        Ответить мне помешал громогласный голос распорядителя:
        - Что-то странное происходит у нас на ринге. К тому, что схватка может затянуться, если участники равны, мы уже все привыкли, но к тому, что схватка будет идти на словах? Такого даже я не ожидал. О чём же говорят…
        Дарин поджал губы, я же вскинулся и рявкнул:
        - Нет! Не усиливать наши голоса! Мы говорим о том, что совершенно неинтересно зрителям.
        В ответ мне рявкнул уже другой распорядитель, от Дизир:
        - Так сражайтесь! Дарин!
        Я перевёл взгляд на него:
        - Погоди. Схватка будет, но куда нам торопиться? Тебя ведь послали сюда, чтобы ты как можно сильней вымотал меня, пользуясь размером своего средоточия и не жалея силы Неба? Можешь не отвечать, и так всё ясно. Но ты ведь не из Дизир. Да, твоя семья временно заключила с ними союз, но есть ли разница твоим старшим, как именно пройдёт наша схватка, будем ли мы болтать перед ней или сразу сойдёмся кулак к кулаку?
        Дарин оглянулся на миг, хмыкнул:
        - Уговорил. Но для начала всё же ответь на мой вопрос.
        - Дирман Стон. Высокий, худощавый, с острыми и резкими чертами лица, будто вырезанными на куске свинцового дерева. Короткая стрижка и бородка, полностью седые.
        - Хм, такое вряд ли можно отыскать в книгах Второго пояса, а если и можно, то они описывали бы его молодым, так что теперь я верю тебе, - он покачал головой. - Удивительно, какая встреча. Во Втором поясе, два выходца из Нулевого, друг против друга. А ты откуда?
        - Безымянная деревушка, которая даже не имеет своего названия.
        - А город, от которого ты стал чемпионом?
        Я уже открыл было рот, чтобы ответить, да так и замер. Помедлив, подумав, вздохнул:
        - Нет, Дарин, прости, но давай это останется моим секретом. Не то чтобы я вправду думаю, будто Дизир сумеют навредить как-то той фракции Первого пояса, которая меня приняла к себе, это всё же слишком мелко, но… Пусть будет секретом.
        - Жаль, - он качнул мечом. - Тогда что, дерёмся, раз уж наш разговор закончился?
        - Хм, - я подумал, позагибал пальцы, подсчитывая, и предложил. - Давай по-другому. В триста шестьдесят седьмом году я не только видел Алму, но и удостоился личной беседы с Дирманом Стоном, пока посёлок ехал мимо нас. Ты не мог видеть меня в это время?
        Теперь задумался Дарин, покачал головой:
        - Нет. Я стал чемпионом в триста шестьдесят шестом.
        - Жаль, - я вздохнул, и тут мне в голову стукнуло воспоминание. - Слушай, раз уж Нулевой давно позади, и все его тайны неважны, подскажи. Я много думал об этом и стал подозревать, что Дирман Стон принял Чёрный Гриб, чтобы навсегда остаться в Нулевом. Думаю, он и выглядит так - болезненно худым, словно высохшим, именно поэтому, - спохватившись, на всякий случай уточнил. - Ты же слышал про Чёрный Гриб? Его яд останавливает Возвышение Закалок.
        - Кх-м, - Дарин снова покрутил головой. - Теперь сомнений не осталось, ты и правда поднялся из Нулевого, жаль, что мы с тобой должны сражаться.
        Я усмехнулся:
        - Ну почему же жаль. Я выбрал путь сражений, для меня это обыденность. Сегодня я просто дам тебе урок, как старший младшему, надеюсь, ты сумеешь извлечь из него что-то полезное.
        - Аха-ха-ха, - суровость Дарина на миг слезла с него, словно кожура с драконьей сливы, обнажая его другого. - Самомнения тебе не занимать, брат Атрий.
        - Так что с моим вопросом по Дирману?
        - Никогда об этом не задумывался, но, возможно, ты прав, он слишком хорош для Нулевого, поверить в то, что такой человек упёрся в последнюю преграду и не сумел проломить её за столько лет со своими навыками и связями? - Дарин развёл руками. - Но я его понимаю. Иначе он бы не сумел осуществить свою мечту об Алме. Сам задумываюсь о том, нужно ли мне двигаться дальше или нет. Правда, законы Поясов не столь суровы. Чем выше, тем меньше запретов о Возвышении.
        Я кивнул:
        - Да. Зелья, Формы, рунные печати, передача силы, - хмыкнул. - Не удивлюсь, если в Третьем закрывают глаза и на жертвоприношения.
        Дарин покачал головой:
        - Нас не слышат трибуны, но хватает других ушей вокруг нас. Ты бы следил за словами, брат Атрий, нехорошие вещи говоришь.
        - Прости-прости.
        Он повёл плечами:
        - Ладно, спасибо за беседу, брат Атрий, это было очень приятно, встретить человека, прошедшего тот же путь и понимающего несправедливость Поясов, но не будем забывать, где и зачем мы стоим. Я благодарен тебе за разговор и нахлынувшие на меня воспоминания, но… - он вперил меня взгляд неожиданно потемневших глаз. - надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не меняет, и сражаться я буду в полную силу?
        Я усмехнулся, качнул мечом:
        - Отвечу правдой на правду. Это не то оружие, в котором я силён. Давай поглядим, младший, достанет ли тебе сил заставить меня достать моё настоящее оружие.
        - Хм. Я тут вспомнил, как ловко ты сумел сломать предыдущих противников и вдруг понял, с чего ты так ловок в бою без оружия, да и какое оружие твоё тоже начал догадываться, - Дарин расплылся в ухмылке. - Раз уж мы оба охотники из Нулевого, так не начать ли нам и вовсе без железа? Осмелишься ли ты, как мужчина, встретить мой кулак своим кулаком?
        - Ха-ха-ха! - я смеялся долго и с удовольствием, а затем махнул рукой. - Распорядитель, а ну-ка, пусть наши голоса звучат на всю Арену. Повтори, брат Дарен.
        И он повторил. Громко, со вкусом проговаривая каждое слово:
        - Осмелишься ли ты, как мужчина, встретить мой кулак своим кулаком?!
        Глава 17
        Через миг Дарен расхохотался, а затем и я присоединился к нему. Так и грохотал над Ареной наш безумный смех.
        Отсмеявшись, я кивнул, Дарен тут же повторил мой жест и шагнул ко мне. Вдох, другой, третий, и вот мы замерли на расстоянии двух шагов друг от друга. Я уточнил:
        - Что насчёт техник усиления?
        - Давай без них, брат нулевик. Вообще без техник.
        - Как ты меня назвал? - я покатал это слово на языке. - Нулевик… - кивнул. - Неплохо звучит. Достойно, как бы ни считали те, кто ни разу не падал из своего Пояса и не поднимался вверх. Без усиления, значит, без усиления, без техник, значит, без техник, - я поднял перед собой правую руку, сжал её в кулак. - Раз. Два. Три!
        Мы одновременно сделали шаг вперёд с левой ноги. Не знаю уж, кто учил Дарена в Нулевом, уж наверное, в Алме было достаточно и охотников, и стражников, и учителей из Первого. Я же делал то, чему меня учили Виликор и Гунир уже в Школе Ордена, скрутил тело, добавляя к удару руки силу ног, спины и плеч.
        Ничья.
        Мы впечатали кулак в кулак, но никто не сумел ни ранить другого, ни оттолкнуть назад. Я честно не использовал ни Единения, ни Опоры. Судя по тому, как сапог Дарена скрипнул по камню, он поступил точно так же. Брат-нулевик был честным парнем.
        Я устыдился самого себя. Он был честным до конца, но что делать мне, Предводителю? Ограничить себя? А куда деть тело Предводителя Воинов? Я могу, конечно, наложить на себя ограничение, но оно никак не вернёт моим костям прочность этапа Мастера Духовной Силы.
        Но хоть что-то же я должен сделать?
        Я отвёл руку, отступил на шаг и выпрямился. Спросил:
        - Брат-нулевик, а какое у тебя Возвышение?
        - Седьмая звезда. Упёрся в преграду. А твоё?
        Я вздохнул:
        - Выше.
        Надо мной тут же появился Указ.
        Ограничение по времени. Сто вдохов. Ограничение Возвышения. Седьмая звезда Мастера Духовной силы.
        Дарен хмыкнул:
        - Не стоит вздыхать. Я ведь родом из Алмы. Преграда - это не всегда плохо, мне ли не знать? Да и разве плохо жить во Втором, если всегда помнишь на губах песок Нулевого?
        - Твоя правда, - согласился я и тут же предложил повысить ставки. - Теперь добавим техники?
        - Согласен.
        - И твоя очередь считать.
        Дарен кивнул, и тут напомнили о себе распорядители, о которых я как-то позабыл. Хорошо, что они хотя бы убрали технику усиления голоса, и наши разговоры остались только нашими, а не стали известны всей Арене.
        - Пожалуй, впервые я вижу такую схватку. Алхимики сражались неделями передо мной, кузнецы соревновались, случалось мне даже быть на турнире лекарей. Но впервые я вижу на турнире молодого поколения соревнование в голой силе и схватки без оружия. Вот уж встретились два громилы.
        Я изумился. Громилы? С чего…
        - Раз. Два. Три!
        Первое Единение, Опора. Шаг вперёд. Столкновение.
        Едва слышно хрустнуло - мой кулак провалился на полладони дальше, чем в прошлый раз - рука Дарена поддалась под моим ударом.
        Дарен скривился и признал:
        - Твоя взяла, - отвёл руку и принялся осторожно ощупывать пальцы, недовольно буркнув. - Я словно по камню лупанул.
        Я усмехнулся:
        - По камню Древних.
        - Точно.
        - Сдашься?
        Он вскинулся:
        - Ещё чего! Так просто?! Ни за что! - уже гораздо тише Дарен добавил. - Да и не могу я.
        - Я всё понимаю. Давай потихоньку подкидывать кизяк в костёр. Техники для тела, без оружия, - едва Дарен кивнул, отсчитал. - Раз, два, три!
        Мы сорвались с места одновременно, столкнулись, сплелись, обмениваясь ударами рук и ног.
        На миг я ощутил, что снова вернулся в Школу Морозной Гряды, а напротив меня Гунир. Сильный, резкий, упёртый, стойкий на удар.
        Несколько вдохов я прилично огребал, но затем тело словно само вспомнило всё, что я когда-то вбивал в него. Шаг влево, пригнуться, впечатать локоть в затылок Дарена, крутнуться, подбивая его ноги.
        Не сработало. Опора.
        Плевать.
        Отбить удар сверху, выгнуться, вставая на ноги. Левой, правой, колено, подбить руку, ударить в подмышку, в узел меридиана, выплёскивая из тела силу Неба.
        - Дарсово отродье!
        Дарен скособочился, прижимая руку к телу, попытался отогнать меня пинком, но я лишь ухватил его за ногу и пнул по второй.
        Меня ударила в грудь плотная волна воздуха, отшвыривая от Дарена, сам он тоже техникой ушёл прочь. Всё ещё перекосившись на один бок, провёл под мышкой рукой, оглядел ладонь, буркнул:
        - Снова победа за тобой. Что это за дарсова штука была? Опасности не ощущалось, а затем мне показалось, что ты всадил в меня какую-то технику и сделал во мне дыру.
        - Нет, это не техника. Уловка, которую на мне тренировал один умник из Первого пояса. Неприятная штука, верно?
        Дарен не стал отвечать, пошевелил плечом и сам задал вопрос:
        - Переходим к стали и техникам?
        - Как скажешь, брат-нулевик.
        - Раз, - в руках Дарена появился из кисета тяжёлый меч, что-то среднее между цзянем и дао. Очень похоже на тот, которым пользовалась Фатия. Надо же, а ведь я был уверен, что его оружие - это копьё. - Два, - Дарен пригнулся. - Три.
        Я ушёл в сторону от ветра опасности, потратил миг на то, чтобы продлить своё ограничение, миг на оружие, а затем едва успел толкнуть энергию в меридианы, и на этот раз принимая Дарена лоб в лоб.
        Столкновение. Лязг стали.
        Дарен жалит меня каменными шипами с левой руки, из-под ног, заставляя меня тратить Покров. Я отвечаю Семью Клинками. Ничья.
        Удар в плечо, в пах, отбить чужой меч, резануть по бедру, принять опасную сталь на наруч, Ледяной Шип с левой, укол в глаз, пнуть в ногу.
        Шесть вдохов, и мы одновременно отступаем. Замираем на миг, оценивая раны. Четырежды мы использовали Покров, и трижды он спадал, открывая бреши для удара. Я действовал по-честному, ограничение позволяло мне не задумываться о Покрове и не отсчитывать его длительность, оно само длилось столько, сколько и должно длиться у Мастера или Воина.
        У меня наполовину срезана правая синяя прядь и рассечено плечо. У Дарена три раны.
        Он растягивает губы в улыбке:
        - Какие у тебя отличные наручи спрятаны под халатом. Интересно, они выдержат земную технику?
        - Проверь. Раз, два, три.
        Стычка.
        На этот раз Дарен использует более сильные и опасные техники.
        Я… Мне нечем ему ответить, ничего достойного из оружейных техник у меня под воду нет. Только Семь Клинков. Я попробовал обойтись Штормовым Копьём и Кровавыми Плетьми, но…
        Мы снова отступаем и снова оцениваем раны.
        Дарен подводит итог:
        - Нет, не пробить.
        В этом я и не сомневался, но результат стычки не в мою пользу - ещё три раны у Дарена, но две больших и десяток мелких у меня. Неприятная эта штука, его разрывающиеся шары. Сразу, с первого раза и не поймёшь, в чём именно опасность.
        Спрашиваю:
        - У тебя и правда седьмая звезда, как и было раньше? - намекаю более откровенно. - Ты не стал сильней сегодня? Или на днях?
        Он кривит губы, едва слышно роняет презрительное:
        - Тому, кто поднялся из Нулевого и повидал жизнь, глотать всё подряд, что суют такие заботливые старшие?
        Мне этого достаточно. Ответный намёк, более чем понятный.
        Что-то там голосят распорядители, орут трибуны, но нам, нулевикам, нет до этого дела.
        Дарен отсчитывает:
        - Раз, два, три.
        Времени мне хватает, чтобы сменить обращения, которые висят передо мной.
        Ты достойный противник, Дарен, мой собрат по Возвышению, мой собрат по Нулевому, раз вынудил меня воспользоваться моими сильнейшими и любимейшими техниками.
        Звёздный Клинок сияет лишь первым, самым быстрым созвездием. Он не удлиняет клинок цзяня, а лишь обволакивает его голубой плёнкой, придавая ему невероятную остроту.
        Три вдоха, шесть вдохов, девять вдохов.
        Мы расходимся.
        Дарен прихрамывает. Щупальца Кровавых Плетей разодрали ему ногу. Левое плечо рассечено до кости, а по пальцам правой, сжимающей меч, медленно стекает кровь.
        У меня же распорот бок и прорублена рука. Чуть выше наруча. Дарен смышлёный малый.
        С усмешкой предлагаю:
        - Заканчиваем в полную силу?
        - Заканчиваем. Видимо, мне не по силам заставить тебя сменить оружие. Твой черёд считать.
        Меня не нужно упрашивать.
        - Раз, два, три.
        Стычка.
        Сталь в сталь, техника в технику, лицо к лицу.
        На этот раз Дарен полностью покрыт каменной бронёй. Он стал медленней, но и мой слабый Звёздный Клинок не с первого раза пробивает его доспех, и я повышаю ставки.
        Прости Дарен, но третье созвездие Звёздного Клинка - это всего лишь сто пятьдесят узлов. Оно доступно Мастеру седьмой звезды.
        Десять вдохов, и даже огромные зазубренные летающие диски, пытавшиеся перемолоть меня, несмотря на духовную защиту, не сумели переломить ход схватки.
        Я замираю, сжимая цзянь, который пробил Дарену второе плечо. Он выворачивается, срывает себя с клинка, лишь делая рану больше. Хрипит:
        - Этого недостаточно!
        И снова намёк более чем ясен.
        Я размазываюсь Поступью. Ударить слева, справа, снизу, пробивая в броне бреши, Щупальца бьют Дарена в спину.
        Семь Клинков.
        В каждую из старых ран, в каждую из брешей его каменной брони вбит призрачный, синий образ цзяня.
        Мгновение, и они исчезают, а Дарен падает на колени.
        Ну что, Дизир, ну что, Водопады, этих ран достаточно, чтобы Дарен получил право считаться проигравшим?
        Ответом мне служит гонг и вопль распорядителя:
        - Победа Ордена! Какая схватка! Какая схватка! Клянусь, по накалу она не уступала прошлой схватке Ледяной Феи!
        К Дарену подскакивают и утаскивают его с ринга. Я провожаю его взглядом, стираю с себя ограничение и одна за другой использую на себе три лечебных техники. Тайно. Выглядеть ослабевшим после этой схватки это хорошо, но не хватало ещё истечь кровью в самом деле. Забавно вышло бы, повтори я своё безумство с разбитой головой и ограничением времён жизни в деревне.
        Заодно оценил и свои силы. Ещё достаточно. Ещё одну, а может быть и, две таких же жёстких схватки вполне можно простоять.
        Поднял руку:
        - Можно я не буду туда-сюда ходить? То с ринга, то на ринг. Дизир, можете выставлять следующего своего участника.
        Распорядитель Ордена осторожно уточнил:
        - Атрий, не хочешь передохнуть?
        - Нет.
        - Тогда хотя бы используй зелье лечения. Оно разрешено правилами, только позволь послушнику опознать его. Истечь кровью, даже не замечая этого - плохой исход.
        Пожав плечами, я достал из кисета Сердце Тигра, поднял его на раскрытой ладони. Десять вдохов на то, чтобы его опознали. Кстати, не только послушник от Ордена, но и скуластый мужичок от Дизир. Разрешение, и я опрокидываю зелье в рот.
        Ох. В голове даже чуть зазвенело. А ран у меня оказывается, прилично, особенно, когда их боль удваивается.
        - Глаут!
        В голове раздался голос Шандри:
        - Талант семьи Аркон. Был восьмой звездой. Двоерукий, пользуется двумя топорами. Не очень быстр, малый запас техник, но очень силён. С ним бы я не советовал тебе бить кулак в кулак.
        Да ладно? Предводитель испугается сойтись в честном состязании с Мастером? В чём тогда вообще суть Возвышения и моего пути к силе, если я буду избегать таких схваток?
        Я оценивающе оглядел своего нового противника и предложил:
        - Сдавайся.
        Он ответил мне таким же взглядом, а затем ухмыльнулся:
        - Осмелишься ли ты встретить мой кулак своим кулаком?
        Я оскалился ничуть не хуже:
        - Давай только сократим проверки силы, ладно? Сразу с техниками усиления.
        - Согласен.
        Кивнув, я поднял руки и вынес левую ногу вперёд, становясь в стойку.
        Давай проверим, Глаут, глотал ли ты наградное зелье от Дизир и сколько звёзд получил к своим старым. Хватило ли тебе награды на то, чтобы преодолеть последние преграды и коснуться этапа Предводителя.
        Единение.
        - Раз. Два. Три!
        Опора, Шаг вперёд. Столкновение.
        Боль. Хруст.
        Вот только хрустели не мои кости.
        Я медленно отвёл руку назад, а вот Глаут согнулся, обхватив запястье.
        Нет. Он не Предводитель. Да и основа его силы не так уж и хороша, не знаю даже, к чему был этот совет от Шандри.
        Если раньше Глаут и пользовался двумя топорами, то сейчас не сможет этого сделать.
        Я несколько раз медленно разжал и сжал правый кулак, проверяя пальцы. Да, больно, но не более.
        Нечестная схватка, ведь тело Предводителя не может быть более хрупким, чем тело Мастера. И что с того? Кто сегодня из Дизир может поклясться, что действует честно?
        Эти, которые встали под их знамёна по приказу своих старших - ещё более жалки, чем сами Дизир. Их купили за зелья возвышения. Ну или купили их старших - не суть важно. Зато ясно, почему здесь нет ни одного яркого таланта. А если и есть, то я буду рад, если у зелий Дизир обнаружится пара нехороших побочных эффектов.
        Глаут, наконец, разогнулся. Пальцы его правой руки выглядели нехорошо - распухали буквально на глазах.
        Я хмыкнул:
        - Кажется, тебе пора признать поражение.
        - Как бы не так!
        Миг, и он уже рвётся ко мне, сжимая в левой топор, а правую выкидывая перед собой для обращения.
        Зря он попытался испортить мне наслаждение от схватки с Дареном. И меня разозлил и сам пострадал, лишился своей сильной стороны.
        Я рву из кисета меч и Ломатель.
        Десять вдохов и Глаут получает три раны.
        Силы духа ему не занимать, но продолжать схватку, когда кровь из тебя буквально хлещет? Бьёт гонг, и я отступаю, давая Глауту время понять, что всё уже бессмысленно.
        Он с проклятьем швыряет топор под ноги, а затем его ведёт в сторону и он сам едва не падает сверху на свое оружие, через миг его подхватывает под локти один из служителей Арены.
        Тоже так себе служба - помогать тем, кого ты, возможно, ненавидишь. И ничего, не жалуется, выполняет то, что ему поручено, в отличие от других умников. Но и я ведь уже давно не служитель и даже не послушник.
        На миг вскидываю взгляд наверх, к ложе Шандри. Наши взгляды встречаются, но он ничего не говорит мне. Да и я молчу.
        Опускаю взгляд. С трибун на Ломатель. На нём свежая и глубокая зарубка - использовать его, чтобы отвести удар топора - плохая идея. Миг, и Ломатель возвращается в кисет. Не так уж у меня много вещей, которые несут с собой память. Ни к чему ломать его.
        - Прайм!
        И снова Шандри просвещает меня о противнике:
        - Не сказал бы, что талант. Но, возможно, из скрытых драконов, потому как очень стремительно поднялся за последний год. Ещё год назад числился одним из младших в Острых Пиках, а сейчас приехал на турнир молодого поколения. Редкая стихия Стали.
        Я смерил противника взглядом, пытаясь отыскать приметы, подобные Ирае, - прядь волос или травинку в руке. Ничего подобного. Он даже меч не прижимал к себе. Парень как парень - со светлыми волосами, забранными в высокий хвост.
        Проверка.
        Я привычно погасил Единение, чтобы не давать повода обвинить себя в нечестной схватке. Не уверен, правда, что артефакт может определить Единение. Всё же это не техника, которую запрещено наполнять силой до гонга, а Форма, да и основано оно не на силе Неба, а на стихии. Но к чему рисковать? Не то время, чтобы проверять свои догадки.
        На всякий случай спросил:
        - Не хочешь сдаться?
        - Нет.
        - Не будешь предлагать мне помериться силой?
        Прайм медленно качает головой:
        - Нет и нет. Сила - это не то, в чём я хорош. Предпочту другое.
        - Другое?
        - Увидишь.
        Гонг.
        Я медлю миг, вслушиваясь в ветер вокруг себя. Ничего. Пожимаю плечами и делаю первый шаг вперёд. Прайм отвечает тем же - неспешно шагает мне навстречу.
        Всё начинается, когда между нами остаётся десять шагов - Прайм срывается с места, буквально толкает в мою сторону волну тёплого, ласкового ветерка.
        Я где проскальзываю между его потоков, где рассекаю их цзянем.
        Иглы. Человеческая техника, создавшая тонкие, почти невидимые иглы из стали. Очень уж тонко пропели они под ударами моего меча.
        Стычка, и я ухожу в сторону, заполучив разрез на бедре. Неглубокий, но всё же.
        Вывод простой - в мече он лучше меня.
        Не Виликор, но мне хватит. Мне не помогли даже Семь Клинков. Его же оружейная техника позволяет даже не замечать защиты амулета, разом пробивая её.
        Он тоже это понял, не дал уйти, навалился, насел, жаля сталью со всех сторон. Меч, иглы, лезвия, то и дело они преодолевали тонкую защиту духовной силы.
        Я метался посреди жаркого ветра, пытаясь решить, пора раскрыть ещё одну часть себя или рано?
        А если пора, то какую? Сменить цзянь на Крушитель? Третье Единение? Панцирь Роака? Коготь?
        Много думать вредно.
        Мечи сталкиваются в очередной раз, сияние земной техники едва ли не слепит, и мой цзянь звенит в последний раз, звенит громко, оборванно, раскалываясь на части.
        Покров.
        Два вдоха неуязвимости для Мастера, пока тело наполнено энергией, пока она защищает от чужой стали.
        Я использую их до последнего мига, буквально проломившись через стену острых лезвий.
        Останавливаюсь, выйдя из Рывка, только в двадцати шагах и слыша за спиной насмешку.
        - Ну же, я лишил тебя оружия, в котором ты не силён. Доставай своё настоящее оружие, я хочу проверить и его на прочность.
        Я оглядел рукоять цзяня, которая только и осталась у меня в руках, отшвырнул её в сторону. Да иди ты к дарсу под хвост, чтобы я ещё и плясал под твою дудку? Я сумел сбежать за два вдоха, отмеренных Мастеру, сумею справиться с тобой и без оружия.
        Сейчас на ринге я должен унижать дизирцев, а не они меня. Сейчас Орден должен прославиться на этом турнире, а не Дизир и их прихвостни.
        Кто сказал, что копьё и набор техники Роака это всё, на что я могу положиться для победы?
        Сегодня я видел множество необычных сражений, неужто я не смогу использовать их опыт для себя?
        Против одного из противников и Виликор оказалась в затруднении, потратила немало сил для победы. Разве это не то, что мне нужно сейчас?
        Переспросил:
        - Так, значит, ты считаешь себя хорошим в мече?
        - Не только, Атрий, не только. Доставай, что там у тебя? Два клинка, копьё, палица, цеп?
        Вместо ответа я вывесил перед собой обращение и наполнил его силой. Силой и стихией.
        КРОВАВЫЕ ПЛЕТИ
        ТЕХНИКА СКОВЫВАНИЯ
        РАНГ: ЗЕМНОЙ. КАЧЕСТВО: ВЫСОКОЕ. СТИХИЯ: ВОДА.

        ВЛИВАЕМАЯ В ТЕХНИКУ СИЛА НЕБА ПРЕОБРАЗУЕТСЯ В ПЛЕТИ, КОТОРЫЕ СЖИМАЮТ ВРАГОВ В СМЕРТЕЛЬНЫХ ОБЪЯТИЯХ, ОКРАШИВАЯ ВОДУ ИХ КРОВЬЮ. ПРОЧНОСТЬ И ОСТРОТА ПЛЕТЕЙ ЗАВИСИТ ОТ СОЗВЕЗДИЯ И ВЛИТОЙ СТИХИИ.
        Созвездие у меня третье, сто двадцать два узла, а вот стихия… Стихии у меня столько, сколько не может быть ни у одного Мастера.
        На миг меня кольнула досада - сумел обойтись двумя вдохами в Покрове, сумел обойтись без Звёздного Клинка и прочего, а тут… - но только на миг, а едва он истёк, как я щедро влил в технику стихию из второго средоточия, а затем ещё, ещё и ещё.
        Из камней выстрелили вверх голубые струи, закрутились вокруг фигуры Прайма, заплетая его…
        Пытаясь заплести.
        Он растерзал их за два вдоха, растворил в своей духовной силе, вырвался из их плена с широкой ухмылкой, вырвался, только чтобы влететь в клетку в три раза большую.
        Техника жадно впитывала всё, что я только ни вливал в неё. Никогда раньше мне не удавалось влить в неё столько силы и создать столько плетей. Но никогда раньше я и не пытался влить в неё столько стихии - у меня её просто столько не было в те времена.
        Кровавые Плети заполнили уже половину ринга, поднялись между мной и Праймом настоящим лесом, окружили меня, поднялись над моей головой, сплетаясь в куполе защиты. Я использовал все трюки, которые успел подметить в схватках Каймара.
        Прайм оказался силён. Половину Плетей он сносил сталью и техниками, половину уничтожал духовной защитой, даже и не думая жалеть запасы энергии в средоточии.
        Но всего этого было мало. Чем ближе он пробивался ко мне, тем более прочными становились Плети. Духовная защита не так хорошо справлялась с вложенной мной стихией, а я вкладывал её всё больше и больше, осваиваясь с новой гранью старой своей техники.
        Рывок Прайма увяз в Плетях. Когда до него дошло, что нужно было уходить вверх - стало уже поздно.
        Он сумел снести первую волну хлынувших на него Плетей, но завяз во второй, в двадцати шагах над рингом.
        Вдох и он рухнул вниз, буквально притянутый к камням ринга моими Плетями.
        Ещё вдох, и все наконец увидели, за что эта техника получила название Кровавой - прозрачные до этого плети окрасились в красный, в цвет крови, которую они пустили Прайму.
        Я выждал миг, но гонг так и не прозвучал.
        Оскалившись, я потребовал:
        - Признайте его поражение! Ну!
        Тишина.
        Я выругался, выждал ещё вдох и рассеял технику Кровавых Плетей.
        Ещё два вдоха они шевелились, ещё давили на Прайма, ещё защищали меня, а затем побледнели и растворились бесследно, обнажая из-под себя тело.
        Выглядел Прайм плохо - одежда разорвана на сотни лоскутов, ни одного целого места, весь покрыт сотнями ран. Большая часть неглубокие, но видны и настоящие дыры, где Кровавые Плети пробили защиту духовной силы, Покрова и амулета.
        В этот раз всё прошло совсем не так, как в схватке с Кетотом. Если бы Кровавые Плети тогда были хотя бы вполовину так хороши, как сейчас, то Берек остался бы жив - я победил бы Кетота ещё в первой сшибке, до погони за ним, до попытки взять измором.
        Наконец, бьют в гонг.
        - И снова победа нашего Ордена! Как был великолепен Атрий! Не знаю уж как вас, а меня он не перестаёт поражать. Вот так ученика нашёл себе комтур Ловер. И невероятно силён, способен, наверное, и Косматого Медведя заломать голыми руками, очень быстр, неплох с мечом, так ещё и вы только поглядите, что он сотворил с помощью техники! Довольно обычная техника, многие идущие стихии воды в Ордене ей владеют. Кровавые Плети, если не ошибаюсь. Но как они были исполнены! Просто невероятно.
        - Конечно, невероятно, - голос распорядителя от Дизир был глух и сочился недовольством. - Он слил в неё всё, что у него было. Поставил всё на один удар, продержись Прайм хоть на вдох больше, и ваш Атрий бы оказался пустым перед его мечом.
        - Но он ведь не продержался, верно же? Да и схватка эта для него совсем не первая, так что поставил он всего лишь половину сил.
        - Оставшихся.
        - И этого хватило. К чему спорить о неслучившемся?
        Я привычно обратился внутрь себя, чтобы оценить запас сил. Ну нет, распорядители ошибаются. Оба они ошибаются. Я не потратил половины сил на эту схватку и вполне способен продолжить. Только делать этого не буду. Меч уничтожен какой-то необычной оружейной техникой, у меня остался только Крушитель. Стоит мне его вытащить и много у кого появится подозрение, кем является Атрий, личный ученик Ловера, всё станет гораздо серьёзней, а я, как назло, снова с неполным запасом сил.
        Нет. Да и одного Крушителя мало, Мясник получил своё имя не потому, что бегал везде со здоровым, тяжёлым и необычным копьём. Будет лучше, если к тому времени, когда я напомню всем, за что получил это прозвище, большая часть учеников Ордена покинет турнир. Заодно восстановлю силы и подготовлюсь к тому, что случится потом.
        Поэтому я развернулся и двинулся прочь с ринга. Шагнул за его черту, а затем и дальше, за границу защитной формации.
        Кивнул своим соученикам. Думаю, тут и без слов всё ясно. Вперёд шагнула Виликор. Она? Ну, в общем, у нас и осталось не так много участников, почему бы и не…
        Виликор шагнула не мимо, к рингу, а ко мне, вскинула руку и ухватила меня за предплечье. Быстро, ловко, внезапно, не дав даже шанса отшатнуться. Я всё же оставил схватки позади и не ожидал ничего подобного.
        Её пальцы стиснули руку, буквально вцепились в меня, погружаясь в одну из начавших зарастать ран.
        Я возмутился:
        - Эй!
        Но Виликор уже отдёрнула руку, поднесла окровавленные пальцы к лицу и вдохнула запах крови. Точно так же, как и в тот день, когда я привел её в Академию.
        Под взглядом Виликор я даже не решился ничего сказать. Взгляд её был хищным, предвкушающим и многообещающим.
        Рядом с ней возник Гилай, спросил то, что не успел я:
        - Что происходит?
        Через миг увидел и её пальцы, и её выражение лица, а сама Виликор с улыбкой объявила:
        - Вот и наша пропажа отыскалась. Мы себе места не находим, а он развлекается. И почему я не удивлена?
        - Про-па-жа? - Гилай медленно протянул это, переводя взгляд с меня на Виликор, а затем до него дошёл намёк, и черты его лица заострились. - Ну, конечно - Нулевой же! Значит, это ты?!
        Я развёл руками. Глупо, конечно, получилось. Очень глупо я выдал себя с этим разговором по душам с Дарином. Не так уж много людей поднялось до Второго пояса из Нулевого. Ещё меньше таких людей знакомо Виликор. Не помню, говорил ли я в городе Тысячи Этажей о своей родине Гилаю, но, выходит, говорил, раз он об этом упоминает.
        Виликор хмыкнула:
        - С возвращением, - качнула головой. - Вот уж не ожидала, что наша встреча случится так скоро. Теперь даже можно подумать над тем, чтобы принять предложение Шандри.
        Я с интересом спросил:
        - А что он предложил?
        - Остаться в Ордене, обрести в нём новую семью и новую цель. Ведь это была мечта отца - вернуться в Третий и всё и всем доказать. Отца нет, а значит…
        Слова Виликор на миг заглушило объявление распорядителя:
        - Точтал!
        Я обернулся лишь на миг, чтобы оценить, успел тот подлечиться или нет? Вроде не хромает. Затем снова вернул взгляд на Виликор, и она закончила:
        - Значит, можно, наконец, жить для себя, - пожав плечами, добавила. - Даже брат уже вольная птица. Благодаря тебе. Но раз тебя не нужно искать, раз тебе не нужно помогать…
        Виликор снова пожала плечами и улыбнулась. Я же понял смысл, который она вкладывала в свои слова. Шандри уговаривал её остаться во Втором и стать одной из тех, кто примет на свои плечи заботу об Ордене через двадцать пять лет. А как мне заливал, что у него всё решено, хотя на самом деле Виликор хотела что? Отправиться в Третий и искать меня?
        Долго же она бы искала меня. В лучшем случае - годы. В худшем - мои кости на Хребте Трав в землях сектантов Шестого пояса она бы не отыскала никогда.
        Гилай тоже вцепился мне в руку. Хорошо, пальцы запускать в рану не стал. Прошипел на ухо:
        - Ты должен мне разговор, ты должен объясниться.
        Я кивнул, сразу поняв, что именно он хочет от меня:
        - Конечно. Правда, не знаю, что я смогу тебе объяснить - я был лишь поводом, за который все радостно уцепились.
        Гилай на миг стиснул зубы:
        - И об этом мы тоже поговорим.
        Я снова без слов с ним согласился. Всё же он и правда слышал моё настоящее имя в городе Тысячи Этажей во время спора с духом. Дарсов дух, и чего бы ему не оставить тот разговор про Стражей между нами? К чему было давать остальным его услышать?
        Гилай смерил меня странным взглядом и ушёл, оставив нас с Виликор наедине. Ну, как наедине? Под взглядами тысяч зрителей, сделав всего пять шагов от нас.
        Но раз уж выдался такой момент…
        Несколько вдохов на поиск, и вот я протягиваю Виликор кисет:
        - У меня случилась необычная встреча по пути сюда. Возможно, само Небо хотело, чтобы я отдал за тебя долг одной неприятной семейке.
        Виликор нахмурилась, чуть наклонила голову к плечу, оглядывая кисет, затем приняла его.
        Короткое, неуловимое мгновение, неприятное ощущение и кисет сменил хозяина, позволив ей отправить внутрь духовное зрение.
        - Не может быть! - Виликор вскинула на меня взгляд. - У кого ты это получил?
        Продолжать этот разговор - вот так, открыто, там, где нас могли слышать десятки ушей - сущее безумие, Ордену только мести со стороны семейки Ливат не хватало, второго Дикого Времени или же и вовсе Бедствия.
        Поэтому я отправил Виликор мыслеречь:
        - Его звали Равут из семьи Ливат. Думаю, он был начертателем семьи, - помедлив, я добавил. - Предводитель.
        Виликор опустила руку с кисетом, покачала головой:
        - Песчаное Чудовище. Я всегда только догоняю тебя, сгорая от зависти к скорости твоего Возвышения. Может, не стоит и пытаться?
        - Победитель - Точтал!
        Я нахмурился, недовольный тем, что распорядитель мешает разговору, важному разговору. Какие знакомые слова. Кажется, я уже слышал их. В Первом поясе, в Морозной Гряде, в Школе, на его ринге. Или возле него? Ведь с ринга Виликор тогда меня вынесла. Но слышать их снова, здесь, во Втором поясе, на турнире? Эта горечь в них. Нехорошо. Так и до преграды в Возвышении недалеко.
        Поэтому я хмыкнул:
        - Разве у нас с тобой соревнование, кто быстрей добежит? Я никогда не сравнюсь с тобой в пути меча и это никогда не изменится. Пройдёт десять, двадцать лет, но я всегда буду как заворожённый глядеть на танец стали в твоих руках, - с улыбкой добавил. - И, конечно, завидовать. Твоему таланту и твоим знаниям.
        Виликор улыбнулась в ответ:
        - Да, утешение принято, а ты прав - у нас не соревнование.
        Слова вроде были правильные, но вот то, что таилось под ними - мне не понравилось. Хорошо, что после турнира игры Шандри и магистра в скрытность и неторопливость закончатся, и Виликор получит…
        В этом месте я сбился с рассуждений. Что получит? Доступ к местам со стихией льда? Или одно из зелий Древних? Если зелье, то, надеюсь, среднее, такое же, как я получил в городе Тысячи Этажей. Но что-то я уже сомневаюсь, что у Ордена они есть. Очень уж сложно получить такое - для этого нужно быть шэном и оказаться в Павильоне Торговли, а ведь дважды войти в один и тот же город Древних невозможно - дух не пустит, следуя условиям Договора.
        Нужно будет расспросить Шандри на этот счёт. Как они собираются помочь талантам Ордена стать Предводителями? И нет ли у меня возможности помочь с этим, пока не появились Клатир или Виостий? Где мой кисет, кстати? Мне-то к чему те два летающих меча? Не лучше ли продать их на аукционе вдали от земель Ордена?
        Виликор бросила взгляд мне за плечо:
        - Ладно. Ты потратился, поспеши восстановить силы, Ирая тоже вот-вот закончит схватку, а нас тут не так чтобы много осталось.
        Я обернулся. И впрямь. Это объявление о новой схватке я тоже пропустил в раздумьях. Правда, неясно, как закончит Ирая - победой или поражением, очень уж силён её противник. Только зря он подошёл так близко к краю ринга, я ведь еще не вернулся под флаг. Я потянулся к нему Указами, но словно упёрся в стену, причём эта стена расположилась не так уж и далеко от меня, это не его амулет. Пелена формации? Она не даёт мне использовать Указы на тех, кто находится под ней, на ринге?
        Какая интересная формация. Нужно будет потренироваться с ней и её разрушением. Я таких в Академии не видел.
        Отвернувшись, я кивнул Виликор и шагнул прочь, двинувшись под флаг. Замер, когда она схватила меня за рукав.
        - Спасибо. Спасибо, что ты отомстил. Не уверена, что этот человек устроил всё то, что случилось, но раз вещи отца очутились в итоге у него, то он в любом случае причастен, получил с этого дела выгоду. Спасибо.
        Я кивнул, ухватил Виликор за руку и крепко сжал, прежде чем шагнуть в сторону. Все те беды, что я испытал, пока за мной гнались эти двое из Ливат, стоили этой благодарности и этого облегчения в голосе Виликор.
        Об остальном промолчим. Кто я такой, чтобы напоминать - в гибели её семьи есть и её вина? Есть ли у меня на это право? В гибели моего отца ведь есть и вина моей матери. Она ударила Кардо на раздаче мяса, и с этого всё и началось. Но разве я имею право хотя бы напоминать ей об этом случае?
        Не имею.
        Встав так, чтобы видеть ринг и схватку Ираи, я опустил руки на кисет, отнял их полными духовных камней. Мне нужно восстановить много сил и сделать это очень и очень быстро, всё же Виликор права - теперь нас под флагом Ордена гораздо меньше и между мной и моим возвращением на ринг стоит лишь Ирая, Гилай и сама Виликор. Три схватки - вот отмеренное мне время. Сколько умников на той стороне ринга, под флагом Дизир догадалось о моём имени?
        Не уверен, что даже пиковым Мастерам хватит сил на то, чтобы разрушить в Круговороте духовные камни, да и время сейчас неподходящее для того, чтобы давать Дизир ещё один повод для подозрений.
        Значит, применим хитрость.
        Да ломайтесь же вы.
        Камни, наконец, хрустнули в моих кулаках, осыпались мне под ноги звонкими обломками и искрящимся песком, а я раскинул руки и закрутил энергию в меридианах. Быстрей, ещё быстрей. Ещё быстрей!
        Это было, конечно, не Прозрение, но я буквально кожей, шкурой, как Зверь, ощутил десятки направленных на меня взглядов.
        В голове у меня раздался недовольный голос Шандри:
        - И конечно же, мало того, что ты спустился на Арену, мало того, что побеждаешь с выражением тоски на лице, мало того, что ты завёл на глазах тысяч зрителей разговор о своём прошлом, буквально выпрашивая своё разоблачение, так ты ещё и тут решил выступить так, чтобы у всех глаза на лоб лезли? К чему?
        Упрёк был справедлив, но было одно «но». Помедлив, я не стал скрывать, тем более что часть этой истории Шандри и так знал. Поднял взгляд и поинтересовался:
        - Помните, я говорил, что помог прошлому Ордену решить внутренние разногласия, выступив на стороне одной из сил внутри него?
        - Похоже, ты не всё рассказал о том случае, верно?
        - Верно.
        Воздух вокруг меня протаял десятками, сотнями цветных нитей, которые сочились из крошева духовных камней. Ко мне устремились синие, закручиваясь вокруг меня в Круговороте, остальные остались свободными.
        Ненадолго.
        Чем сильней я раскручивал Круговорот, тем шире он становился, и тем дальше от меня раскручивало в водовороте силы Неба цветные нити стихии.
        Буквально пять вдохов, и они накрыли Точтала и Виликор, стоявших в десяти шагах от меня, на моих глазах нырнули в их тела. Тёмные, почти коричневые, в тело Точтала, и пара синих в тело Виликор. Лёд, дочерняя стихия Воды.
        Жаль, что я большую часть этой стихии поглощаю сам, но тут уж ничего не поделать - Круговорот - штука такая - только для одного идущего. Я и так с камнями провернул трюк Сарефа, по сути делясь излишками стихий.
        Теперь и Гилай, глядя на происходящее, шагнул ближе, забирая себе огонь, сам раскинул руки в Форме Круговорота.
        Я невольно подметил схожесть того, что происходило сейчас, с тем, что происходило в подземелье Древних. Хмыкнул и продолжил разговор с Шандри:
        - На самом деле у тех, кому я стал союзником, был план того, как мне нужно действовать. Подробный и довольно продуманный. Пойти к воротам, использовать печати Указов, чтобы изобразить нападение сектантов на город, затем дождаться появления на стенах сильных идущих из числа противников моих союзников и так далее.
        Шандри недовольно осведомился:
        - Похоже, что на самом деле всё пошло совсем не так, как они хотели?
        - Верно, старший. Мне не понравился их план и я действовал по-своему.
        - И как, справился? Впрочем, о чём это я, конечно, справился, раз очутился здесь. Спрошу другое - чей план был лучше?
        Я пожал плечами и честно признался:
        - Да откуда же мне знать? По их плану, их противники умерли бы геройски, сражаясь с сектантами на глазах половины города. По моему, они умерли как предатели Ордена, которыми и были. На глазах послушников и служителей.
        - Похоже, Ловер во многом прав. Я не успел тебя изучить, я слишком давил на тебя, вписывая в свои планы, позабыв, что ты из тех, кто рано или поздно идёт против правил. Ещё одна моя ошибка.
        - Ещё одна? Старший?
        Шандри не ответил. Я вскинул голову, снова поднимая взгляд, отыскал его. Он сидел всё там же, никуда не девшись, но сидел, уткнувшись лбом в кулаки. Помедлив, я не стал больше настаивать на ответе, опустил взгляд. К чему докучать тому, кому только что разрушил планы? Не спрашивать же в ответ, чей план был лучше?
        Наверняка его. Скрыть силы, скрыть Римило, скрыть Предводителя-шэна и молча, в тайне от чужих глаз восстанавливать былое могущество Ордена.
        Ладно. Римило вряд ли удастся скрыть, меч, созданный у старшего Тизиора, слишком быстро сломался. Впрочем, он меня предупреждал, что и его материалы, и мои слишком низкого качества и меч не будет прочным. Хорошо ещё, что мне не приходится драться летающим мечом, иначе, боюсь, долго бы он не продержался.
        Конечно, старший Тизиор заглядывался на мои наручи и не раз, даже не два просил дать ему их, но лишаться такой вещи ради меча, который служит лишь страховкой? Кто же знал, что всё так повернётся?
        Так что следующая схватка уже заставит меня снять одну из масок. Атрий уйдёт в прошлое, но вот скрыть свою силу я всё же попытаюсь. Клан Дизир выиграет турнир, получит город, но сделает это едва-едва. Слава об этом турнире прогремит на все окрестные земли. А если не прогремит, так пусть Реган поднимет задницу и разошлёт со всеми торговыми караванами отдельных послушников, которые будут рассказывать о нашем турнире и о том, как мы выстояли одни против всех, почти выстояли, сразив противников втрое больше.
        В конце концов, почему я, собиратель камней и дерьма из Нулевого, должен думать за них? Моё дело простое - надрать сегодня как можно больше дизирских задниц и не более.
        Может и правда, пойти в отделение Ловера или этого, Шуя? Драться и действовать там, где слова закончились - у меня получается лучше всего. Вон, даже Шандри не выдерживает такого ученика, может, язва Ловер, который не скрывает своего мнения и открыто его высказывает, сумеет со мной сработаться?
        Ладно, пустое, это явно будет не сегодня, хотя и сегодняшний день что-то всё длится и длится, никак не в силах закончиться.
        Так я и стоял в центре вихря силы, наблюдая за схваткой Ираи вместе с остальными.
        Не так уж и долго эта схватка продлилась. Она старалась, использовала свои сильные стороны, но и противник был отнюдь не слабаком. А если мои догадки о зельях-подкупе верны, то хорошо, что он не сумел пробить преграды до самого пика Мастера.
        Ирая снова не сумела зацепить его в атаке, а вот он сумел, и она отступила, перешла в защиту, явно собираясь продолжать сражаться от неё.
        Засияло опоясавшее её обращение. В десяти шагах от неё частоколом повисли в воздухе призрачные мечи.
        Отличная техника, но расходует очень много сил и полностью отдаёт инициативу противнику. Со мной в паре это был хороший выбор, в одиночку же…
        Стоило мне об этом подумать, как Ирая ухватила меч и второй рукой, заставляя обращение скользнуть вдоль руки, а лезвие отбрасывать отсветы в виде символов языка Древних.
        Я всё это уже видел, это…
        Ирая перехватила меч, направляя его лезвием на противника. Призрачные мечи резко повторили движение настоящего меча, провернулись в воздухе, уставившись на дизирца, а миг спустя, хищно заблестели сталью и сорвались с места.
        Дизирец ушёл в Рывок, смещаясь влево, но это не помогло, движение руки Ираи оказалось столь же быстрым, летающие мечи лишь чуть задержались, вильнули, преследуя его, а затем ударили точно в цель, вонзились в сияние защитной техники.
        Несколько вдохов так и продолжалось - Ирая создавала мечи один за другим, отправляла их в дизирца, а он лишь прятался под защитой.
        Но едва она раскололась, шагнул прямо навстречу потоку мечей, вскинув своё оружие.
        И снова я отметил - этот тоже не Виликор, совсем не Виликор. В его движениях не было её изящества, её скорости и невероятной лёгкости. Скорее, дизирец напоминал меня - неуклюжего ученика Виликор, которого она обучила своему трюку, но который никогда не сравнится с учителем.
        Ему и не нужно было. Ему хватило сил, сноровки и умения, чтобы пробиться сквозь поток мечей на десять шагов вперёд, а затем напасть уже самому.
        Уход вправо, влево, вверх, Рывок к Ирае.
        Она срывает технику, встречает его сталью, но это лишь начало конца. Пять вдохов, и дизирец дважды ранит её. Гилай рядом со мной рычит:
        - Сдавайся.
        Как будто Ирая его услышит, как будто Ирая его послушается.
        Под её ногами вспыхивает новое земное обращение, а сверху начинают молотить стальные капли-иглы. Дизирец и не думает отступать из-под этого стального дождя, вскинув над головой левую руку, прикрывшись овалом защитной техники, он наседает на Ираю и наносит ей третью рану.
        Лязг стали, возглас боли, удар гонга сливаются воедино.
        Распорядитель Ордена орёт:
        - Шаг назад! Шаг назад, дизирец!
        Тот ухмыляется, вырывает меч из Ираи и делает шаг назад.
        Гилая уже нет рядом со мной, он уже возле пелены формации, что отделяет ринг от зрителей.
        - Снимайте, ну!
        Ирая, которую мы видим со спины, чей синий халат полностью окровавлен с правой стороны, медленно поворачивается к нам, с трудом изгибает губы в улыбке:
        - Всё хорошо.
        Видим мы, как всё хорошо. Спереди зрелище гораздо ужасней. Последний удар был нанесён с оружейной техникой - вся правая сторона тела у неё будто разорвана изнутри - в дыру можно просунуть кулак, и там отчётливо видны осколки ребёр и сизое лёгкое.
        Меч Ираи звенит на камнях ринга, выпав из её пальцев, пелена исчезает, и Гилай тут же оказывается рядом с Ираей, подхватывает её на руки.
        С ненавистью цедит дизирцу:
        - Дождись, когда я выйду на ринг, не струсь, выйди ко мне, покажи, так ли ты хорош против равного.
        Тот лениво отмахивается:
        - Не бери меня на рык. Кто ты такой, чтобы я тебе что-то доказывал?
        Возле Ираи и Гилая уже пятеро служителей и послушников, руки двоих из них сияют обращениями, мне нечего там делать. Всё, что мне остаётся, это тоже бросаться словами:
        - Друг Гилай, не переживай, не ты, так я обязательно до него дотянусь и дам ему попробовать стали.
        В наш разговор вмешивается ещё один голос, голос распорядителя от Дизир:
        - К чему бросаться угрозами, Орден? Разве достойно это тех, кто называет себя самой праведной фракцией Пояса?
        Наш распорядитель не задерживается с ответом:
        - Если мы назовём себя второй из самых справедливых фракций, то осмелится ли Дизир сказать, что они первые? Правила не одобряют использование калечащих тело и меридианы оружейных техник.
        - Не одобряют, но допускают место случайности, а это не более чем очередная случайность в схватке. Когда бьются равные противники, трудно уследить, отобьёт тот удар или нет. Или Орден будет утверждать, что жизнь вашей участницы в опасности?
        Я растягиваю губы в ухмылке. Отлично. Сегодня такой день, что мне нужен лишь предлог. Предлог спуститься сюда я всё-таки нашёл, пусть для этого и понадобился пример личных учеников. Предлог Предводителю скрывать свою силу, унижая Мастеров в неравной схватке, я тоже отыскал. Теперь же у меня появился ещё один предлог вспомнить, как у меня появилось прозвище Мясник. Вовремя, ведь цзянь разрушен.
        Негромко сообщаю:
        - Следующий участник я.
        Гилай одёргивает меня:
        - С чего бы это? - осторожно передаёт Ираю с рук на руки служителю и повторяет мои слова. - Следующий участник это я, - тыкает пальцем в дизирца, который успел вернуться к своим под флаг. - Выходи, бери пример с моего собрата Атрия, ты не успел потратить много сил, а я хочу сойтись с тобой в поединке.
        Я пожимаю плечами и делаю шаг назад. Мне без разницы, на схватку раньше, на схватку позже. Пусть Гилай попробует взять свою месть. Если он ожидает, что Дизир дадут ему месть, то он слишком хорошо думает о Дизир.
        И… Прости, Гилай, но чем меньше вас останется за моей спиной, когда я выйду на ринг, тем лучше.
        Глава 18
        Конечно же дизирец не вышел. Распорядитель от них что-то там задвинул про недопустимость личных обид на турнире, про добродетели и прочее. Смешно. Во всяком случае мне было смешно, а вот Гилай распалился сверх меры.
        И впрямь, вспыхивает, словно в нём всегда спит огонь, готовый проснуться по любому поводу.
        Толкать Гилая в бок, чтобы он рассказал о своём же противнике, у меня бы не вышло, до него вон сколько шагов, Шандри молчал, Ловер мог и не знать, слишком далёкий от всего этого, пришлось спрашивать Виликор.
        И её рассказ оказался подробней, чем у любого из них.
        Она бросила на меня короткий взгляд и начала издалека и основательно:
        - Я видела твоё имя на Стеле в Академии. В каждой фракции есть что-то подобное для молодого поколения, чтобы разжигать в них дух соревнования. У нас оцениваются очки, которые ты зарабатываешь на заданиях и учёбе. У других может использоваться очень похожая система оценок, а может быть выдумано и что-то совершенно своё. Как бы там ни было, но Рундар, - жест в сторону ринга, где уже сражались, не оставлял сомнения, о ком она говорит. - Входит в десятку лучших на их Стеле, но никогда не поднимался выше седьмой позиции.
        Я поправил её:
        - Не поднимался раньше.
        Она два вдоха глядела, как Рундар ловко успевает против двух мечей Гилая, и кивнула:
        - Да, не поднимался раньше.
        Они столкнулись на ринге сталь к стали. Уверен, каждый из них щедро выплёскивал из себя духовную защиту, разрушая техники противника, вкладывался в оружейные и усиления, давил и давил на противника.
        Вокруг Гилая ещё и полыхало пламя, которым он постоянно пытался обжечь Рундара. Не выходило.
        Я уточнил:
        - Он первый раз сегодня вышел на ринг?
        - Да.
        Ладно. Это ничего не значит, Гилай тоже вот буквально только что использовал Круговорот рядом со мной, а значит, на недостаток сил жаловаться не может. Вспомнив о нём, я и сам снова раскинул руки, собираясь добрать то, что недобрал. Немного осталось, вряд ли станет той малостью, что мне не хватит, но чего зря терять время?
        Точтал недовольно буркнул:
        - Ты слишком частишь с Круговоротами, стоит ли травмировать меридианы ради… - замолчав, уставился на меня, а затем махнул рукой. - Действительно, о чём это я, Атрий.
        Подколку в его словах не заметить было невозможно. Но я не обиделся. Что есть, то есть. Тело, идущее вслед за душой, позволяет много чего. Как говорил когда-то попечитель Рамас: «Твоё тело - это твоё самое большое преимущество перед другими. Судя по шрамам на меридианах, любой другой уже стал бы калекой на твоём месте». Но так ли уж он был прав с телом? Не стоит ли глядеть глубже? Не вернее ли будет сказать, что моё самое большое преимущество перед другими - это очень сильная душа, которая позволяет много чего и телу?
        Виликор не дала мне додумать эту мысль, спросив:
        - Ничего не напоминает?
        Я пару раз моргнул, заставляя себя сосредоточиться на схватке. Через несколько вдохов понял, о чём она говорит. Этот Рундар наседал на Гилая, раз за разом сходясь с ним чуть ли не вплотную, лишая его преимущества двух клинков. Он был немного быстрей Гилая, что и позволяло ему проворачивать этот трюк, а пройдя сквозь сталь клинков, использовал какую-то земную технику для голой руки, выращивая себе сияющие зелёным когти.
        В общем, действовал точно так же, как действовал бы я, и даже схожей техникой, если держать в уме Коготь Роака.
        Гилай же горячился, открывался, словно нарочно приглашая дизирца нападать, трижды его ранил на таких сближениях. Сам пошёл вперед, насел, размениваясь ударами, но вдруг отшатнулся, ушёл в защиту, вращая мечи, окружая себя завесой стали, но Рундар окутался обращениями, рванул прямо сквозь мечи, использовал свои когти, чтобы отбить удар слева, принял сталь в сталь правый, проскользнул под локтем, оказываясь вплотную, и буквально размазался в десятке ударов, тут же ушёл в сторону и громко потребовал:
        - Гонг.
        Гилай, вытянув в его сторону мечи, с натугой усмехнулся, шагнул вперёд раз, другой, вдруг замер и покачнулся, а его пламя резко опало. Любой, у кого было хоть мало-мальски острое зрение, мог бы увидеть, как по камням под ним забарабанили капли крови.
        Он сделал ещё один шаг вперёд, и тут ударил гонг.
        - Да, - Виликор покачала головой. - Седьмой в списке Скал не смог бы так легко справиться с Гилаем, всего за три раны отыскав недочёт в защите. Неплохо он вложился в этот проход. Сто Призрачных Вспышек?
        Точтал хмыкнул:
        - Похоже, ты права. Они усилили всех, кто не относится к главным ветвям, и теперь наши соседи стали гораздо сильней.
        Виликор едва заметно пожала плечами:
        - Интересно, как они уговорили или заставили сделать это все побочные ветви. Ведь каждый стремится вырастить истинного таланта, чья родословная свободна от возвышающих зелий и их побочных эффектов, а теперь они на поколение выпали из борьбы.
        - Не знаю. Я бы поставил на зелья Древних, но глядя, сколько наших противников внезапно выросли в силе, сомневаюсь, что у всех этих фракций, вместе взятых, нашлось бы столько сокровищ, тем более вряд ли одни Дизир нашли для платы им всем столько зелий Древних.
        Я напомнил:
        - Зелья с Поля Битвы. Или зелья, которые сжигают жизнь в обмен на Возвышение.
        Точтал переспросил:
        - Что? Ну, второе ещё может быть, хотя жертва и велика, а вот на первом многого не добьёшься, чего ты… - оборвав себя, он протянул. - А-а-а, ну да, у вас же толком не было второго года обучения. Там как раз рассказывают об этих зельях. Те зелья не истинные зелья Древних, а их эффект ограничен. С разрушением городов исчезло что-то важное и теперь зелья с Полей Битвы имеют изъян, - тут он нахмурился. - Хотя погоди. Ты же, вроде, стал лучшим на экзамене и должен был получить что-то в награду. Разве учителя не предупредили тебя о побочном действии и травмах, когда выдавали зелье?
        - Не успел получить, - ответил я.
        Сам же мысленно пожал плечами. Наверное. Как-то в суете дел после разрушения Ущелий было не до наград в виде зелий, меня больше интересовали техники.
        - Но о побочных действиях я знал и так. Просто не думал, что они так серьёзны.
        Точтал пожал плечами:
        - Насколько я знаю, первой десятке рейтинга Академии едва ли не запрещают принимать эти зелья и советуют их либо придержать на будущее, когда уже будут дети, либо продать.
        - Дети?
        Вот про них я точно ничего и никогда не слышал.
        Мне неожиданно ответил распорядитель боя, который только что вернулся с ринга, где следил за помощью Гилаю и спрашивал лекарей о тяжести ран:
        - А что тебя удивляет? Да, Орден не семья и тем более не клан, у нас магистр выбирается из лучших, а не из старших детей одного определённого рода, мы не скованы правилами наследования в других фракциях, но даже мы следим за тем, чтобы в семьях орденцев рождалось как можно больше талантов, ведь это год за годом нас усиливает. А как это сделать, если сами таланты принимают зелья, разрушая будущее ради силы здесь и сейчас? Поэтому и Школа, и Академия ограничивают приём зелий для лучших учеников. Есть предел, за которым появляются не только шрамы на меридианах, но и ломается что-то более глубокое, что отражается на детях.
        - Ага, - я подумал и ещё раз глубокомысленно протянул. - Ага.
        Это хорошо, что, попав на Поле Битвы с учениками Школы и выбирая что с ними делать, я выбрал тренировки, а не уничтожение големов на скорость, чтобы собрать как можно больше зелий Поля Битвы. Хорош же я был бы, напоив возможных талантов Школы и Академии зельями с изъяном.
        Жаль, что Рейку я ими напоил ещё раньше.
        Какие интересные детали всплывают. Узнав это, совсем по-другому смотрится один из законов о Возвышении для Нулевого. Тот самый, что запрещает любые зелья Возвышения.
        Получается, что обычные идущие, принимая возвышалки, раз за разом что-то ломают в себе. Кто-то больше похож на меня и может пережить сколько-то зелий без последствий, кто-то похож меньше. Но у всех рано или поздно появляются жёны, затем дети, всё повторяется и однажды случается так, что очередное поколение оказывается слабей прежнего. И…
        И семейству приходится либо терять в деньгах, платить кому-то за покровительство, с большим, чем раньше, трудом зарабатывать деньги, и о зельях они, так или иначе, забывают. Если же и это не спасает семью, то они вылетают в Первый пояс. Там требования пониже и у них есть шанс исправить всё в новых поколениях и вернуться.
        Но вот если упасть в Нулевой, то всё станет гораздо строже. Проверяющие от фракций, Воины среди Закалок, будут пристально следить, чтобы все, кто из поколения в поколение передают изъян Возвышения, так и остались в Нулевом, чтобы их не смогли выручить никакие деньги, никакие зелья. Из Нулевого можно подняться, только обладая настоящим талантом, а не полагаясь на стороннюю помощь.
        Странно, конечно, что выходцы из Нулевого не самые завидные женихи и невесты в Первом. Впрочем, что я знаю обо всём этом? Я там и увидел только небольшой Орден Морозной Гряды и кусочек жизни в соседних землях.
        Разговоры о невестах были в Школе? Были. Мне немало об этом рассказали. Рассказали даже, что одна из девушек убежала в Школу, обокрав родителей, лишь бы только не выходить замуж за того, кто ей противен. Уже и не помню её имени, только саму суть истории. С кем же она потом ходила в Школе? С…
        Точтал хлопнул меня по плечу:
        - Ладно, старший-младший, довольно болтать, дизирцы уже заждались, пора и мне забрать с собой одного из них.
        Улыбнувшись, он отступил на шаг, развернулся и Рывком ушёл сразу на ринг, заставив распорядителя завопить:
        - Точтал!
        Я негромко спросил у Виликор:
        - Он что, даже не надеется на победу?
        Она спросила в ответ:
        - Учитывая, кто ещё остался из талантов соседей под флагами Дизир и что он никогда раньше даже не входил в десятку Стелы? - видя, что я не понимаю её, спокойно отрезала. - Нет.
        - А ты?
        Она немного помолчала, затем пожала плечами:
        - Если бы мне нужно было убить их, то я бы пережила пятерых, а то и шестерых, прежде чем…
        Распорядитель боя зашипел:
        - Виликор!
        Она усмехнулась:
        - Но поскольку никто не поймёт, если я начну убивать, приходится сражаться с осторожностью и соблюдая ряд правил. Это сковывает меня, - покосившись на меня, добавила. - И тебя тоже. Ты ещё больше, чем я, привык сражаться насмерть, а не на турнире.
        Я кивнул, не стал говорить, что не очень понимаю её. В моей жизни было немало тренировочных боёв, в которых я не пытался убивать. Конечно же.
        Что мешает бить наверняка, но не насмерть? Руки и ноги тоже вполне достойная цель. Правда, их и легче уводить от опасности, но есть ещё и грудь, живот, избегая средоточия, в конце концов, можно…
        Я оборвал пустые размышения. Поглядим. До этого момента мне эта осторожность не мешала. Правда, если уж говорить начистоту, то я сегодня не провёл ещё ни одной равной схватки. Даже с Дарином, когда я ограничил своё Возвышение.
        Какими были мои схватки? Предводитель резвится среди Мастеров?
        Я скользнул взглядом по строю Дизир, остановил его на Кетоте, который что-то говорил соседу, и представил, как вбиваю Коготь Роака ему в средоточие. Он тут же стиснул зубы, обернулся в нашу сторону, но я уже перевёл взгляд на Точтала.
        Что-то мне подсказывает, что уж Кетот точно не Мастер. А скорее всего, не только он один. Если уж Дизир сегодня весь день расставляли ловушки для Ордена, то могли ли они положиться в деле победы на турнире просто на волю случая? А что, если бы заступиться за честь Ордена с трибун спустилось не десять человек, а две сотни молодых идущих? Три сотни? Что, если бы среди них оказались скрытые драконы уровня Толы?
        Нет. Дизир должны были предусмотреть подобное, пусть и не против трёх сотен, а против одного-двух драконов. Среди наших противников есть Предводители, в этом нет сомнений. Сколько? По одному на каждую фракцию? По двое? Как давно они приняли зелья Дизир? Насколько они хороши? Сколько стихии сумели собрать в новых средоточиях и как велики сами эти средоточия?
        Я ещё раз тряхнул головой. Снова лишние мысли. Какая разница? Я должен смести с пути всех, если хочу добраться до Кетота. Лучше бы, конечно, Кетот выступил не последним. Тогда бы я легко сумел и свести счёты за Берека, и выполнить план Шандри. Хоть в чём-то выполнить. Нужно будет ещё пару раз задеть Кетота, разозлить его, может, хоть так удастся вытащить его на ринг, раз он сам не спешит на него выходить?
        - Фальди!
        Я хмыкнул:
        - Долго они выбирали ставку.
        Распорядитель боя покосился на меня, пояснил:
        - Зато не рискуя. Фальди один из лучших во фракции, стал бы достойным соперником даже в обычный день. Сегодня же…
        Распорядитель пожал плечами, я понял его без слов.
        - В чём хорош?
        - Во всём. Силён, быстр, познал множество техник, хорош с копьём.
        - Копьём?
        Я с интересом уставился на ринг. Не так уж и часто мне выпадает шанс встретиться с таким противником. Ну, или оценить его талант со стороны.
        Вот и копьё. Обычное, я бы даже сказал, ничем не примечательное. Ни богатой отделки, ни дополнительных отростков, лезвий и всего прочего, к чему привык я.
        Общая длина копья чуть выше роста этого Фальди. Полированное коричневое дерево древка. Стальное жало длиной в две ладони хищно блестит в лучах солнца, которое уже скоро скроется за краем Арены.
        Проверка, которая непонятно что проверяет. Гонг.
        Оба сразу попытались прощупать друг друга техниками. Даже я, Предводитель, затруднился бы сказать, кто успел ударить первым.
        Оба использовали что-то простое из человеческих техник, обоим понадобилось меньше половины вдоха, чтобы наполнить меридианы и отправить в противника сияние техники. Земля и огонь.
        Оба ударили и оба отступили одновременно.
        Скользнули по рингу, закручивая по нему спираль и сближаясь.
        Снова сияние техник. Земных на этот раз. Сначала засияли обращения, затем уже проявились техники.
        Мимо.
        Фальди буквально проскользнул сквозь частокол каменных лезвий, выросших у него на пути. Точтал несколькими быстрыми рывками в разные стороны ушёл с пути алых вращающихся дисков.
        Между бойцами уже всего двадцать шагов, обращения перед ними и не думают гаснуть. Новый удар, явно на созвездие выше, никто из них не теряет зря времени.
        Фальди на миг окутывается пламенем, запуская в полёт в два раза больше дисков, а через миг каменный лес вспухает не перед ним, а везде вокруг него, протягивая к нему зазубренные ветки.
        В ход идёт оружие. Копьё в руках Фальди расплывается чередой призрачных образов, перемалывая всё на своём пути. Точтал же окружает себя завесой стали со всех сторон - диски в этот раз, даже промазав, делают круг и бьют его в спину.
        Два вдоха, и они уже рядом друг с другом. Ни на одном ни царапины.
        Короткий рывок, и сходятся на стали.
        В первые мгновения видны вспышки обращений, но я даже отсюда вижу сияние духовной силы, которую они выпустили из тел - они разрушают техники за миг до их проявления и оба в этом хороши.
        Вдох, и обращения гаснут, в ход идёт чистая сталь, противники словно взяли с меня и Дарина пример.
        Да, Фальди хорош в копье. На мгновение я даже захотел, чтобы Точтал проиграл, оставив мне такого соперника. Только на мгновение, через миг я уже пристыженно потряс головой, выкидывая из неё эту глупую мысль, а ещё опустил руки, потому как в меня уже не лезла духовная сила, осыпаясь пылью с кожи.
        Давно знаю за собой эту беду - что ради хорошей схватки я готов решиться на любое безумство. Вроде и вокруг уже давно не Нулевой, и я давно не Закалка. На моём этапе Возвышения опасные схватки не могут помочь с преградами Возвышения, не добавят мне звёзд, но гляди-ка, никак не избавлюсь от этой опасной привычки искать достойного, опасного соперника.
        А Фальди был достоин схватки. Его копьё жалило как змея - стремительно, опасно, каждый раз с неожиданного направления - снизу, сверху, закрутившись вокруг меча Точтала.
        В этот раз я видел точно, что именно Точтал решил поднять ставки - именно он первым снова зажёг обращение вокруг правой руки - решил перейти от голой стали к оружейным техникам. Миг спустя Фальди ответил тем же.
        Два вдоха и Точтал с такой силой отбивает удар копья, что звон стали слышен на трибунах и безо всякого усиления звука. Какая интересная оружейная техника, что-то такое я видел в запасах Академии, не припомню только названия, но в жетоне она у меня есть.
        Фальди отступает ровно один вдох, на который отставал в наполнении техники. Едва сталь его копья становится багряной - он переходит в наступление.
        Они скользят шагами над плитами ринга, кружатся друг напротив друга, осыпают друг друга ударами. Точтал реже, заставляя каждый раз копьё Фальди вибрировать, Фальди чаще, роняя с лезвия злые алые искры.
        Движения становятся всё быстрей, удары всё чаще и сильней, и Точтал пятится.
        Арена охает, подрывается с мест, начиная вопить что-то в поддержку Точтала, и тот тут же буквально врастает в землю.
        Вдох, второй, третий. Звон ударов сплетается в завораживающую мелодию, так и хочется достать цинь и попробовать добавить к их музыке звучание его струн. Но я даже не думаю тянуться к кисету. Создать мелодию боя мог бы старик Ертий, мой учитель игры на цине, но не я с одной-единственной более-менее выученной мелодией. Даже Призрак, его часть, девушка-музыкантка, и то сделала бы это лучше меня.
        Четыре вдоха. Точтал не успевает с отбитием и на его плече вспухает первая рана. Ткань халата расходится под бритвенно острым лезвием, тут же намокает от крови - рана глубока.
        Виликор глухо роняет:
        - Равные. Фальди тоже пиковый Мастер, но он лучше в стали. У Точтала не было достойного соперника с копьём для тренировок.
        На мгновение меня колет чувство вины. Странное, словно в моих силах было изменить то, что случилось в прошлом. Я сходился с Точталом в копье, сдерживая техники и Возвышение. Я дал ему всё, что мог, а затем наши пути разошлись. В остальном дело было за Академией. Неужто во всём Ордене не нашлось умельца с копьём для тренировок учеников Академии?
        Да, многие учителя погибли во время разрушения Ущелий, но разве это оправдание?
        Точтал не отступает под этим напором, и даже вторая рана не заставляет его сделать шаг назад. Вместо этого он убирает одну руку с рукояти меча, растопыривает пальцы, и перед ними тут же загорается земное обращение.
        Теперь Точтал изо всех сил рвётся к Фальди, стремится не просто достать его мечом, а прорваться ближе, ударить ладонью левой руки.
        Не выходит, не выходит, не выходит. Везде Точтала встречает жалящее остриё копья.
        Точтал рычит, наседает, не обращая внимания на новые раны и всё же прорывается.
        Стремительное движение, и он в шаге от Фальди. Меч его жалит в бедро, левая ладонь ударяет в грудь Фальди.
        Ощущения, что Фальди либо ушёл сам спиной вперёд, либо его отшвырнула ладонь Точтала, ударив словно лапа Зверя.
        Судя по тому, как он схватился за грудь, опустив копьё, верен, скорее, второй вариант.
        Точтал рвётся следом, вытянувшись над камнями ринга, тянет вперёд меч, Фальди вскидывается, очерчивает перед собой копьём круг защиты, зрители слышат только дробный перестук стали, я же вижу десяток отбитых ударов. А ещё вижу кровь, текущую по груди Фальди.
        Но его это словно только разъярило. Он окутывается пламенем, пламенем, которое не в силах задавить духовная защита Точтала. Оно давит, наседает на Точтала не хуже копья, заставляет вспыхнуть рукава его халата, чего не сумел сделать в своей схватке Гилай.
        Распорядитель боя шепчет:
        - Неужели он сделал полшага к Предводителю? Почему проявление его стихии так сильно?
        Виликор равнодушно замечает:
        - Другого объяснения нет. Иначе формации ринга сообщили бы об использовании заёмной силы.
        Я невольно киваю. Так вот как это работает. А следующий шаг это, выходит, мои змеи воды, которые могут уничтожать внутренности врага одним прикосновением. Правда, только слабого врага, но кто сказал, что они не сумеют принести беды, попав в рану, да не один десяток за раз? Люди - это не Звери, они гораздо слабей в стихиях, а я ещё не испытывал змеев воды на достойных противниках из людей.
        Теперь я невольно растягиваю губы в хищном оскале и, только получив локтем от Виликор, обнаруживаю это.
        - Уймись, Песчаное Чудовище.
        Я обижено цежу, едва шевеля губами:
        - У меня, вообще-то, имя есть.
        - Имён много, а Чудовище, радующееся схваткам, одно. Ты совершенно не изменился со Школы.
        Распорядитель косится на нас, заставляя меня придержать ответ на языке. Ещё мгновение я трачу на то, чтобы сдержаться и не ответить Виликор мыслеречью, а затем всё моё внимание оказывается прикованным к рингу.
        Точтала накрывает огненное облако. С головой. Накрывает и Фальди, скрывая от нас их фигуры. Видны лишь смутные тёмные тени внутри алого, они мечутся, кружатся, сплетаются.
        Вдох, второй, третий. Пламя опадает, открывая стоящего Фальди и упавшего на колени Точтала, который опирается на меч и пытается подняться.
        Фальди поднимает голову и кривит губы:
        - Бейте в гонг. Или мне нанести ещё одну рану, чтобы доказать мою победу?
        В тишине раздаётся удар гонга. Точтал тяжело вздыхает и оставляет попытку встать.
        На ринг набегают послушники и служители Ордена, склоняются к нему, заливают его сиянием лечебных техник, а затем подхватывают под руки, и всем становятся видны ужасающие раны на животе и бёдрах.
        Фальди оборачивается в нашу сторону и с насмешкой спрашивает:
        - Что такое? С чего бы такая жажда убийства с вашей стороны? Разве я нарушил правила? Разве я нанёс ему смертельные раны? Это турнир, где он встретил более сильного, так в чём проблема?
        Виликор шипит краем рта:
        - Чудовище.
        Я отвечаю так же:
        - Да это не я.
        Между прочим, говорю правду. Фальди всё верно сказал. Да и кто мне Точтал? Лишь собрат по Ордену и обучению. Я даже раны Рейки воспринял спокойно, так что сейчас и в мыслях не было представлять, как я там всаживаю Коготь в Фаль…
        Торопливо сбил себя с этой мысли. Не было, говорю!
        Это кто-то другой и достаточно сильный, чтобы доставить смертельные неприятности даже пиковому Мастеру. Может, кто из родных Точтала или его знакомых. А может, это тысячи взглядов простых Мастеров и Воинов, которые дружно сейчас ненавидят этого Фальди. Кто знает?
        Фальди с усмешкой качает головой и уходит с ринга. Недолгое молчание и распорядитель Дизир объявляет своего участника, свою ставку, сейчас их черёд:
        - Райлан!
        Знакомое имя. Я сегодня уже его слышал. Один из ярких талантов Дизир, ученик Предводителя Арика, которого убил Тола. Тот самый парень, что вынес с ринга Ганвола, даже не используя своих сильных сторон.
        - Достойный противник, чтобы закончить день.
        Виликор делает шаг вперёд, но я хватаю её за край рукава:
        - Погоди. Мне ещё пригодится твоя помощь.
        - В чём?
        - В том, чтобы ты дала мне время на ещё одно восстановление, - намекаю, считая, что только ей решать. - Но это будет опасно. Еще более опасно, чем было до этого.
        Виликор отворачивается от меня, быстро оглядывает тех, кто ещё остался под флагом Дизир. Да, многовато, согласен, но Ордену ещё рано сдаваться.
        Распорядитель боя недоумённо переспрашивает:
        - Ты? Знаешь… - оборвав явно что-то не очень лестное, говорит совсем другое. - Нам сейчас нужно постараться вырвать хотя бы одну победу, чтобы прервать череду поражений, а затем достойно закончить турнир.
        Я с усмешкой переспрашиваю:
        - Так разве не лучше тогда оставить Виликор напоследок, а сейчас отправить меня?
        Не дожидаясь ответа распорядителя, Виликор делает шаг назад:
        - Давай. Ну и позволь мне отдариться, а то что-то ты меня оглушил своим подарком, я и забыла. Если не за вещи отца, то хоть за прошлый раз. Это от нас с Эрастом.
        Протягивает мне руку, на ладони лежит обычный серый кисет.
        Я беру его, пытаюсь заглянуть внутрь, но он с привязкой, а мне не хочется ломать её и заставлять её морщиться. Не сейчас, когда она под взглядами тысяч людей.
        Поэтому я лишь улыбаюсь и прячу его к себе. Раз он был с ней, то сдавать его послушнику не нужно, да и она с Эрастом ещё не Предводители. Благодарю:
        - Спасибо.
        Уже привычные шаги от постамента с нашим флагом до квадрата ринга.
        Едва я перешагиваю его границу, как Райлан с явно слышимой насмешкой обращается ко мне:
        - Атрий! Тут мне донесли слух от уже выбывших участников о твоём разговоре с Дарином. Мне тоже хочется попробовать, сумею ли я вынудить достать тебя любимое оружие.
        Я пожимаю плечами:
        - Придётся мне тебя огорчить. Меч мне сломали, а он был у меня один. Так что я сразу достану любимое оружие, и твоей заслуги в этом нет.
        Сказано - сделано, и моя рука сжимает привычное древко Крушителя.
        Райлан чуть вскидывает бровь, уже приоткрывает губы, чтобы что-то сказать, и застывает. Хмурится, пристально в меня вглядываясь.
        Проверка. Гонг.
        Райлан не спешит нападать, да и я с интересом жду, чем закончится его внимание. Узнает, не узнает? Проведу я ещё одну схватку как Атрий или нет?
        - Очень, очень приметное оружие, - наконец произносит Райлан. - Позволь спросить, почему у него такая необычная форма? Ты подражаешь одной известной в вашем Ордене личности?
        - Нет, - я усмехаюсь. - Прости, но в этом случае я никому не подражаю. Ни к чему.
        - Объясни, что-то я ничего не понял.
        - Всё же очень просто. К чему подражать самому себе?
        Я медленно поднимаю левую руку к лицу, берусь большим и средним пальцем за виски, закрывая лицо от взглядов ладонью. Но всё равно, все желающие видят, как плывёт контур лба и подбородка. Преображение закончено, и я опускаю руку.
        Слышен вздох мыслеречи Шандри:
        - Ох, Леград, Леград…
        Райлан пару вдохов пялится на меня, а затем выдыхает:
        - Римило?
        - Он самый.
        Отмечаю, что голос чуть изменился вместе с лицом, ну, хоть теперь не каркаю хрипло, как прежде. Этот голос ближе к моему настоящему.
        Арены гудят, волнуются, что-то кричат многоголосое и неслитное. Да, к сожалению, никто не скандирует моё имя. Будем считать, что всё у меня впереди. Моё противостояние с Дизир только начинается. Орден должен проиграть достойно? Он проиграет достойно.
        Пытаюсь повесить печать на Райлана, но лишь кривлю губы в усмешке - амулет. Колючий, зараза.
        Райлан выдыхает с издёвкой:
        - С чего ты вылез только сейчас? Тебя тут звал, срывал горло этот, наглый парень, не помню его имени.
        - Врёшь, - спокойно замечаю я. - Имя того, кого так недолюбливают, всегда помнят.
        Райлан хмыкает:
        - Я совершенно к нему равнодушен.
        - Как скажешь, как скажешь.
        Он на миг стискивает зубы, я вижу это даже через пятьдесят разделяющих нас шагов. Снова спрашивает:
        - Так с чего ты вылез только сейчас?
        - С чего бы я должен тебе что-то объяснять? Тебе как, уже разрешили сражаться против Римило, или ты и дальше будешь стоять, ждать приказа? Может, сдашься?
        Он снова вскидывает брови, а через миг меня едва-едва обдувает тёплым ветром опасности. Со всех сторон, выбирай я, куда бежать, даже не сумел бы определиться - ветер дует даже сверху.
        А Райлан лишь резко взмахивает рукой, словно выкидывает из рукавов флаги. Они и правда возникают буквально в воздухе, но это лишь видимость, способная обмануть Воина или слабого Мастера. Я - Предводитель - отлично вижу движение руки к кисету и от него.
        Но быстр, конечно, быстр.
        Полвдоха, и Райлан исчезает. Там, где он стоял - никого нет, пустота. Спустя ещё миг исчезают и трибуны, всё, что лежит за пределами ринга, а ветер становится чуть теплей.
        Я усмехаюсь. Как там объясняли Ловер и Силлус - пять флагов, Формация Раковины, да? Пять вдохов на пробитие или потом настанет пора жалеть?
        Два уже прошло.
        Я вскидываю Крушитель, перехватываю его двумя руками и наполняю энергией меридианы Звёздного Клинка.
        Рывок.
        Стена формации отыскивается в двадцати шагах от меня. Руки сотрясает отдачей, а затем вся формация, накрывавшая меня словно раковиной - лопается с тихим стеклянным звоном.
        Ещё один Рывок к Райлану.
        Жар опасности.
        Я влетаю в него на полном ходу, уже не в силах отменить или сорвать технику.
        Ловко.
        Выплёскиваю из тела духовную защиту, окружаю себя словно бронёй в два пальца толщиной и проламываюсь через стену огня.
        Вправо. Райлан там.
        Сразу с двух сторон в меня бьют огненные плети. Одну пропускаю над собой, вторую рассекаю Крушителем, но время потеряно. Я вижу фигуру врага, вижу, как он один за другим выкидывает из кисета флаги.
        Каждый из них атакует меня. Огнём, молнией, ударом сотен мелких лезвий, вспухающими под ногами острейшими пиками.
        И каждый удар достоен сильного, умелого Мастера, которому дали время наполнить меридианы земной техники в честные три созвездия.
        В эти мгновения я, как никогда, понял Ловера и его нелюбовь к мастерам формаций. Попробуй такое провернуть сам - ничего не выйдет. Не успеешь. Не хватит проводимости меридианов, не хватит силы в средоточии засыпать противника градом столь сильных техник.
        Я мечусь по рингу, то уворачиваясь, то рассекая техники, то проламываясь через удары и преграды. Но рано или поздно мой Рывок, моя Поступь приводит меня к очередному флагу, который я рассекаю надвое.
        Давай, дизирец, покажи всё, на что ты способен, истрать все свои запасы, выкинь все свои духовные камни на эту драку.
        Я даже замедлился, сдержал одну Поступь, другую, давая ему время достать два дополнительных флага. Давай, трать свои запасы, пытайся победить Предводителя. Тебе кажется, что моя опалённая одежда и кровавые следы на халате - это признак того, что ты вот-вот победишь?
        Нет. Это признак того, что я даже не использую Покров, чтобы хоть немного добавить тебе шансов.
        Глупо, да. Однако, сколько вас там ещё осталось? Три десятка человек? Когда останется десяток, мне нужно, чтобы я выглядел наполовину умирающим и ослабевшим от ран. Тогда настанет время бросить вызов Кетоту, и он точно не сумеет удержаться от соблазна.
        Сорвать Поступь, упасть, проскальзывая под десятками призрачных мечей, оттолкнуться левой рукой от каменных плит, поднимая себя на ноги, короткий Рывок к флагу.
        Жар опасности опалил так, что казалось, волосы затрещали.
        Ловушка.
        Ловушка, в которую я влетел сам, добровольно, с головой.
        Всё, что я успеваю - это вскинуть Крушитель, раскручивая перед собой вихрь стали, рассекая жар, да толкнуть первое созвездие простой защиты. Через миг, скрипя зубами, добавил ко всему этому и духовную защиту.
        Каменные, иззубренные диски, летевшие в лицо, я разнёс Крушителем.
        Защита на миг сдержала взметнувшиеся из-под ног щупальца, только затем исчезла, словно её и не было, рассыпавшись серебристой пылью.
        Бритвенно острые щупальца метнулись ко мне, пытаясь схватить и сковать, а позади них уже поднималась волна пламени, грозящая захлестнуть меня с головой.
        Больно. Это было больно.
        Не все щупальца я успел растворить тонкой духовной силой, часть из них прорвались, ударили, рассекли кожу. Следом же пришёл огонь, хлынул в уже пробитые в духовной защите бреши, опалил раны.
        Звёздный Клинок перечеркнул все три флага, не дав им ударить второй раз.
        Никакого этому Райлану дополнительного времени, никаких ему дополнительных флагов. Если он успеет расставить ловушку из десяти таких флагов, то ещё неизвестно, кто победит в этой схватке.
        Однако два вдоха я потратил не на то, чтобы догнать Райлана, а на то, чтобы наполнить силой Кровавые Плети.
        Хватит тебе бегать без проблем, приятель.
        Райлан сразу стал менее прытким, сразу перестал с двух рук раскидывать флаги и ухватился одной рукой за меч.

* * *
        На одной из трибун Ксамт, верный и старший среди телохранителей господина, давно отставший от него в силе, но, единственный из слуг продолжающий верно следовать за ним, впился в ограждение так, что пальцы побелели, а камень начал трещать и лопаться.
        Это он. Нет никаких сомнений. Голос не похож, но раз на нём маска, а он её так и не снял, то это ничего не значит. Даже самый дешёвый подобный артефакт искажает голос, а маска, хранящая в себе два облика, не может быть дешёвой.
        Это он. Другое оружие, но тот же стиль. Некрасивый, не похожий ни на один из известных ему стилей копья, но всё столь же смертоносный и завораживающий.
        Другие техники, но вот эти плети… Какая разница, чем сковывать врагов? Под стенами Вольного Приюта это был лёд, здесь же явно более близкая техника воды.
        Глупо было бы ожидать, что спустя столько времени техники окажутся теми же. Любой идущий с радостью сменит слабые техники на более сильные, тем более, вступив в такую известную фракцию, как Орден Небесного Меча. Их наследие глубоко.
        Впрочем…
        Ксамт впился взглядом в сияние, которое удлинило копьё Леграда. От некоторых техник он так и не отказался. Это не совпадение, как он думал раньше. Это, наверное, плата за вступление в Орден.
        Господин. Он должен найти господина и доложить ему, что этот Леград стоял в сотне шагов от господина и не ответил на его вызов. Господин ушёл слишком рано, он слишком хорошо думал об этом гархом подранном Леграде. Тот стоял, спокойно глядел, как ранят девчонку. Он стоял, спокойно слушал, как господин вызывает его на поединок.
        Он должен найти господина, чтобы тот, наконец, разрешил свои обиды. Господин талантливей даже старого господина, он, верный слуга, не может допустить, чтобы на пути его Возвышения появилась Преграда.
        Ксамт разжал онемевшие пальцы, толкнулся от ограды, едва не свалив с ног соседа.
        - Эй! Ты чё творишь, придурок? Зубы жмут?
        Ксамт молча пихнул возмущённого в плечо, освобождая себе путь, придавил силой, чтобы не терять время на спор и драку. Его мучил вопрос - где, собственно, искать господина в чужом городе? Арену он покинул, в этом нет сомнения, иначе уже стоял бы под флагом этих Дизир, прожигая взглядом Леграда. Но он точно не вернулся в гостевые покои Дизир.
        Ксамт знал своего господина.
        Трактир или гостиница с большим пустым залом на первом этаже. Нет сомнения. Место, где никто не будет задавать вопросов тому, кто их не хочет, место, где можно остаться наедине с собой и мыслями, выгнав всех. Но какой трактир? Их в этом городе даже возле самой Арены - десятки. Ближайший? Лучший? Самый большой? Самый дешёвый?
        Ксамт пнул дверь, которая встала на его пути.
        Неважно. Он обыщет их все. Он отыщет господина. Он принесёт ему весть.

* * *
        Десять вдохов мне понадобилось на то, чтобы сократить расстояние и свести всё к двум флагам между нами, ещё три вдоха мне понадобилось на то, чтобы оказаться на расстоянии Крушителя от Райлана.
        Шаг вперёд, древко стремительно скользит в ладонях, остриё Крушителя змеёй крутится перед лицом Райлана, жаля со всех сторон. Плеть бьёт его в спину, заплетает флаг в воздухе, не давая ему упасть на ринг и начать действовать, через миг ломает его.
        Шаг вперёд. Не нужно от меня убегать. Это бесполезно. Семь Клинков. Укол.
        Восемь стальных жал бьют со всех сторон.
        Половину Райлан успевает отбить сталью, половину принимает на защитную технику и пытается сбежать, отступить, выиграть время.
        Сбежать от Предводителя? Смешно. Время? Я больше не намерен его давать.
        Поступь горела под ногами непрерывным сиянием обращения, несла меня шаг в шаг за Райланом, не давая ему ни пяди выигрыша.
        Рывок спиной вперёд? Я так не умею, моя техника Рывка этого не позволяет, зато отлично позволяет преследовать тебя лицом к лицу.
        Семь Клинков. Семь Клинков. Семь Клинков.
        Отбивает все. Отбивает половину. Выкидывает три флага, которые успевают вонзиться в камень ринга и закрыть Райлана тремя голубыми полотнищами. Семь призрачных копий Крушителя беспомощно раскалываются об их поверхность, рассыпаются осколками.
        Сам Крушитель яростно дрожит у меня в ладонях, тоже не в силах пробить этой формации.
        Райлан снова хватается за кисет, я же вливаю энергию в меридианы Звёздного Клинка.
        Он успевает раньше. К трём флагам присоединяется ещё три. Треугольник защиты превращается в шестиугольник, в центре которого Райлан.
        Пустое.
        Звёздный Клинок, третье созвездие, сто пятьдесят узлов наполнены до предела духовной силой и стихией. Стихии, как мне кажется, залито сверх предела, я даже замечаю бледный синий круг обращения у техники, что должна быть земной.
        Крушитель снова бьёт в полотнище защиты, и узкое призрачное лезвие уничтожает всё на своём пути.
        Раскалывается, словно стекло, защита, сыпется осколками. Чернеют два из шести флагов, не в силах выдержать то, что я на них обрушил.
        Призрачное лезвие упирается в Райлана, а затем я чуть проворачиваю древко.
        Звёздный Клинок гаснет, гаснет едва не выдавшее меня обращение, я выпрямляюсь и ставлю Крушитель на подток. Всё кончено.
        Бьёт гонг.
        Райлан же зажимает обрубок руки и заходится в крике:
        - Протестую! Было нарушение! Протестую!
        Мгновение тишины, формация защиты ринга спадает, пропуская к нам лекарей от Дизир и Ордена, а затем всё наполняется гулом и криками.
        Вопят трибуны, снова кричит Райлан и на этот раз его голос разносится на всю Арену, заглушая трибуны:
        - Протестую!
        Распорядитель от Ордена откашливается:
        - Кхм. В чём было нарушение?
        - Формация Шести Стальных Вуалей способна защитить от нескольких ударов Предводителя! И что? - Райлан тычет целой рукой в выгоревшие флаги. - Он не просто пробил их защиту. Сила его удара была так велика, что разрушила сами флаги. Нарушение! Он явно использовал чужую, заёмную силу, его оружие явно сделано Предводителем!
        Я хмыкаю:
        - А даже если и сделано, то что? Не выходить же мне на ринг с поделкой Воина?
        - Ах ты!
        Райлан захлёбывается возмущением, а может, лекарь неосторожно касается его раны, причиняя ему боль, но мгновением позже гремит голос распорядителя от Ордена:
        - Ринг стоит на формации проверки. Стоит только использовать заёмную силу, отличную от силы участника, как она тут же сообщит об этом.
        Я пожимаю плечами, бью носком сапога по одному из уцелевших флагов:
        - Ты слышал? Я, кстати, тоже могу поднять крик, что ты наполнял эти свои палки месяц за месяцем. Ни одно средоточие не сравнится с запасами, которые мастера формаций носят в своих кисетах. Но я же не поднимаю крик.
        - Это моя сила, всё по правилам, а ты использовал заёмную!
        - Нет, не использовал. Разве был сигнал о нарушении? Или ты хочешь обвинить Орден в том, что они подыгрывают мне?
        Лекарь плещет на обрубок Райлана зелье, и тот заходится в долгом стоне, скрежет его зубов слышит вся Арена. Едва отдышавшись, он рявкает:
        - Да! Обвиняю!
        - Внаглую, на глазах всех зрителей и даже великих Гарой?
        - Да!
        Трибуны завопили с новой силой, перекрывая их, загремел голос распорядителя Дизир:
        - Нет! Нет! Мы никого не обвиняем, Райлан погорячился, его можно понять после такой раны, всё, что мы…
        Я лишь развожу руками, перебивая распорядителя:
        - Меч слеп. Мне пришлось сильно постараться, чтобы пробить такую сильную защиту, стоит ли удивляться, что тело Райлана оказалось более хрупким, чем его флаги? Да он и сам виноват, нельзя полагаться только на них, как бы хороши они ни были, я полагал, что такой сильный Мастер, едва его опалит опасность, хотя бы дёрнется в сторону, а не продолжит стоять на месте, словно обезножев от страха.
        Райлан шипит что-то неразборчивое, а распорядитель упорно продолжает:
        - Всё что мы хотим, это понять, как ты сумел пробить такую сильную защитную формацию.
        - Сильная, согласен. Но, чтобы она выдержала несколько ударов Предводителя? Не заметил такого качества, - и в этом я совершенно честен. Я ведь использовал узлы Мастера, да и ударил всего один раз. Предположил. - Может быть, Райлан нарушил рецепт?
        - Рецепт?
        Я пожимаю плечами:
        - Ну или как там у них называется та штука, по которой он делал эти свои флаги? Я, признаюсь, далёк от этой профессии, совершенно не разбираюсь, как их делать, умею только ломать их.
        Райлан потеряно выдыхает:
        - Как ты мог так быстро отыскать слабую точку?
        Я развожу руками:
        - Ну, прости.
        - Да это невозможно!
        - Довольно! - звучит уже голос нашего распорядителя. - Этот турнир и так затянулся, если так продолжится, то нам придётся заканчивать его в темноте. Дизир, у вас есть претензия к схватке? Вы заявляете о нарушении? Будете требовать проверки нашей формации?
        Несколько мгновений промедления, которые явно ушли на то, чтобы дождаться приказа Болайна или другого старшего Дизир, затем раздаётся ответ:
        - Нет. Победитель - Атрий. Или же Римило?
        Я отмахиваюсь:
        - Называйте как хотите, я привык к обоим именам.
        Райлана, придерживая под руку, выводят с ринга. Я провожаю его в спину ядовитой улыбкой. Если мерить его мерками Ордена и Академии, то разве он достоин быть учеником Павильона Мечей? Потеря руки, и тебе уже нужны трое, чтобы идти? Так ли вела себя Рейка сегодня? А ведь она всё же больше достойна Павильона Лотоса, чем Меча.
        Но всё же я промолчал, ничего не сказал. Развернулся и тоже двинулся прочь, к флагу Ордена, к серебряному цзяню на чёрном фоне, к Виликор, с едва уловимой усмешкой глядящей на меня. Двинулся только для того, чтобы сделать шаг за границу ринга, развернуться и тут же шагнуть обратно. На ринг.
        Сварливо сообщил:
        - Эти хождения туда-сюда так утомляют, я ещё в прошлый раз заметил. Да и времени тратят слишком много. Может быть, мы обойдёмся пока без них?
        Скользнул взглядом по дизирцам, остановился на Кетоте. А может, пора, чего тут ждать? После этой схватки всем стало ясно, что ко мне нужно относиться с опаской. Выйти он, конечно, не выйдет, но начало ругани уже будет положено. Когда, если не сейчас, после своего раскрытия, что я Римило?
        Негромко потребовал:
        - Голос. Разнесите мой голос, - выждав два вдоха, начал задуманную речь. - Ты…
        Замолчал, поняв, что мой голос и не подумали усилить формацией. Мазнул взглядом по строю послушников и прочих орденцев, выглядывая распорядителя. Вот он. Потребовал снова:
        - Мой голос.
        Ничего.
        Я рявкнул мыслеречью:
        - Голос ему, живо!
        Отчётливо заметил, как вздрогнул распорядитель, как вскинул голову, а через миг странно повёл рукой.
        Я тут же попробовал ещё раз:
        - Ты!
        Отлично. Голос гремел так, как и нужно. Вдобавок ткнул в Кетота пальцем, чтобы вся Арена поняла, с кем я разговариваю:
        - Ты. Давай выходи, Кетот. Прошлый раз ты трусливо сбежал от меня на склоне горы Меча, в этот раз будь смелей, - поднял голову к ложе высоких гостей и магистра. - Кстати. Вы, Дизир, хотели сегодня обвинить меня в нарушении правил турнира, а не хотите наказать Кетота за то, что он в нарушение законов Дикого Времени, убил ученика Академии?
        Глава 19
        Несколько вдохов царила тишина, затем раздался сварливый голос распорядителя Дизир:
        - Что происходит? Что за представление тут разыгрывает ваша пропажа?
        - Представление? - я возмутился. - Вам ли говорить об этом, клан Дизир?
        - Довольно!
        Я рявкнул ничуть не тише:
        - Действительно, довольно! Вы пришли сюда и обвинили мой Орден в том, что он нарушил правила Дикого Времени в Академии…
        У меня в голове раздался усталый голос Шандри:
        - Что ты творишь? К чему вот это выступление? Почему ты уверен, что и здесь, в Ордене Небесного Меча, ты умней всех тех, кого ещё недавно называл старшими? Неужели я не убедил тебя, что ты не должен себя выдавать?
        Одновременно и распорядитель Дизир если не орал, то грозно и громко восклицал:
        - И вся Арена слышала, как ваш магистр согласился с обвинением, которое поддержали Гарой.
        Я сумел выслушать их обоих, не потерять ни слова из их речей. Обернулся, на миг ловя взглядом лицо Шандри, но ничего ему не сказал. Отвернулся, переводя взгляд на ложу магистра и высоких гостей, половину из которых с удовольствием бы обеспечил печатями на год-другой, чтобы научить вести дела честно. Гарой? Зря ты вспомнил о них, распорядитель. Переспросил дизирца:
        - Гарой? Какие такие Гарой? Которые добавляют от себя слова в речи Стражей и думают, что это будет вечно сходить им с рук? - Арена охнула, я же не остановился. - Тех самых Гарой, которые смотрят там, где ничего нет, но закрывают глаза там, где нужно глядеть?
        Я всё же добился своего. Один из старикашек гаройцев подался вперёд в своём кресле и спросил:
        - Ты клевещешь, юноша. В своём ли ты уме?
        - Разве? - изумился я. - Давайте проверим, многоуважаемые старейшины. В одном из первых вызовов клана Дизир у подножия Академии был убит ученик Павильона Флага, любознательный Берек, будущий мастер формаций. Убит Кетотом, талантом клана Дизир. Тем, кому он по определению не мог противостоять на равных. Вы хотите сказать, что этого не было? Ваши люди были в Академии, они следили за происходящим, но стыдливо закрыли на это глаза. Так пусть глава Дизир, многоуважаемый Болайн поднимется, и скажет, что этого не было, что Дизир чисты перед Орденом и никого не убили в тот день.
        Болайн выслушал меня, вскинул бровь:
        - Римило, ты в своём уме?
        В голове у меня раздался ещё и мыслеголос магистра:
        «Чего ты добиваешься, юноша?»
        Я ответил ему честно:
        «Всего лишь, пока никто не может заткнуть мне рот, пытаюсь побольней ужалить всех тех дарсовых ублюдков, которые решили сегодня поживиться за наш счёт. Хочу показать, что не такие уж они и правильные, что всё говорит о том, что Гарой получили от Дизир деньги, унизить их на глазах у всех, кого только можно.»
        «А сумеешь?»
        «Не попробую, не узнаем. Но раньше у меня неплохо получалось злить собеседника.»
        «Заметно. Не зря Шандри сетовал, что он не хочет отпускать тебя, видит в тебе того, кому с облегчением передал бы ношу магистра в своё время.»
        Я растерянно выдохнул:
        «Что?»
        Но магистр не ответил мне, вместо этого он развернулся к Болайну и хмыкнул уже вслух:
        - И мне бы тоже хотелось услышать ответ на этот вопрос. Я выдвигал обвинения и к Гарой, и к Дизир, пересылал показания всех свидетелей, но, - яд в голосе магистра буквально лился ручьём, - подозреваю, что все мои письма как-то затерялись в переписке.
        Болайн повёл рукой:
        - Думаю, мы обсудим это после турнира, сейчас есть дела важней.
        Магистр ответил неожиданно жёстко:
        - Нет. Не после. Мы поговорим об этом сейчас. На глазах у всех, кто здесь собрался. Кем станет Орден, если будет закрывать глаза на убийство своих талантов?
        Болайн вспыхнул:
        - Кто бы говорил! Что у вас есть? Ничего у вас нет, это вы убийцы! Это ваш ублюдок Тола при сотнях свидетелей убивал тех, кто не мог ему противостоять! Это на вас обрушено Дикое Время! Всего лишь оно, хотя вы заслуживаете Бедствия!
        - Да, - кивнул магистр, и его спокойный голос резко отличался от гневного вопля Болайна. - У вас нашлись свидетели. Нашим же свидетелям, которые видели, как ваш Кетот перерезал горло Береку - не поверили.
        - Наблюдающие Гарой не нашли на месте схватки убедительных доказате…
        Это было трудно, но я постарался, едва не сорвал горло, но добился-таки, что мой голос перекрыл голос Болайна:
        - О-о, да-а-а! Гарой, которые внезапно ослепли! Гарой, которые, может быть, даже написали, что это Берек сам себе перерезал горло, чтобы досадить дизирцам!
        Болайн привстал и ткнул в меня пальцем:
        - Закрой свой рот, младший! Ты вышел на ринг, так дерись!
        - Этот младший закроет свой рот не раньше, чем выскажет вам, старшим, все свои обиды!
        - Да что ты о себе возомнил?!
        Болайн вскочил, словно собирался спрыгнуть ко мне, вниз и заткнуть мне рот силой.
        Не знаю уж, что бы он сделал, только на его пути встал магистр.
        Ну, как на его пути… Тоже поднялся с кресла, подняв руку. Убедившись, что Болайн не двигается с места, кивнул и потребовал:
        - Этот младший скажет всё, что хотел сказать, перед тем, как начнёт свою схватку.
        Болайн скривил губы:
        - Я отказываюсь участвовать в этом балагане.
        Магистр усмехнулся:
        - Но я же участвую в твоём балагане, юный Болайн? Или ты хочешь остановить турнир?
        - Остановить? - тот покачал головой. - Ну уж не надейся, старый Хорит. Ваши младшие тут слишком много трепят языком. Пожалуй, я уже не обойдусь одним только городом Древних. Пожалуй, нужно повысить ставки.
        Я поспешил вмешаться:
        - С чего бы это? Вы обвиняете Академию и Орден в нарушении. Но сами нарушили правила первыми, убив ученика Ордена, поэтому ставка на турнире недействительна.
        - Недоказуемо.
        - Конечно, пока Гарой говорят то, что вам выгодно.
        В голове рявкнул Шандри:
        «Леград!»
        Магистр предупредил меня гораздо мягче:
        «Будь осторожней, не имея доказательств. Пусть ты и шэн, но даже Стражу, если ты потребуешь его вызвать, нужны будут серьёзные доказательства и свидетели. Поверь, одними словами с ними не обойтись.»
        Я уточнил:
        «Даже если будет достаточно Указов с Истиной?»
        «Леград, - магистр вздохнул. - Люди уровня главы клана или их старейшин никогда не будут вести такие дела прямо. Ты думаешь, Болайн положил руку на плечо Кетота и сказал ему: „Отправляйся под гору, убей там кого-нибудь?“ Поверь, под Истиной ты ничего не докажешь.»
        " Жаль."
        Болайн тем временем процедил:
        - Десятки тысяч людей слушают тебя. Давай, скажи прямо - что ты хочешь сказать своими странными словами?
        - Ничего, - я даже развёл руками. - Ничего, что могло бы порочить статус первого и честнейшего клана нашего Пояса.
        Старейшина от Гарой презрительно махнул в мою сторону рукой:
        - Только и можешь, что лить в своих речах яд.
        Я не согласился:
        - Не только. Мои уважаемые старшие слишком горды, чтобы оправдываться в мелочах, но я, младший, не имею их гордости.
        - День был очень долгий, возраст даёт о себе знать, - старейшина Гарой усмехнулся, устроился поудобней в кресле. - Ты уже давно отбросил свою гордость, обвиняя старших, давай, говори быстрей, мы уже устали слушать твои пустые речи и хотели бы поглядеть твою схватку, так ли ты хорош с копьём, как с языком.
        Таким меня не смутить:
        - Конечно. Буду краток. Когда Академия накрылась защитной формацией, она и впрямь сделала это из-за нападения внешних врагов, сектантов.
        Старейшина наклонил голову к плечу, словно птица:
        - Что? Повтори.
        - В Академии открылся пробой и ученикам Академии пришлось сражаться с ними.
        - Что за?.. - Болайн переглянулся со старейшинами, переспросил, косясь в сторону. - И магистр молчал об этом?
        Я развёл руками:
        - Гордость. Наше отделение было основано, чтобы уничтожать сектантов во Втором поясе. Разве можно гордиться и тыкать в лицо тем, ради чего существуешь? Что сказали бы наши братья из Четвёртого пояса?
        Болайн фыркнул:
        - Но ты не стесняешься, да и нет никаких у вас братьев в Четвёртом. Вы - всё, что осталось от Ордена.
        Я усмехнулся:
        - Вы можете это доказать? Откуда вы, вообще, это узнали?
        Болайн неприятно усмехнулся в ответ и не стал отвечать, перевёл взгляд на магистра:
        - Вы сражались два месяца?
        Но тот лишь отмахнулся с усталым видом, не проронив и слова. Тогда Болайн потребовал у меня:
        - А ты как можешь доказать эту чушь? Два месяца подряд бились с сектантами?
        - Не каждый день, конечно, но пробой-то никуда не девался.
        - Пробой? - усмехнулся Болайн. - В Академии? Неужто само Небо наказало вас за смерть моего брата?
        Мне неприятно царапнуло слух это обращение к Небу. Да, у меня тоже нет доказательств того, что это Дизир уничтожили Ущелье, более того, если верить Шандри, то они для этого недостаточно сильны, а значит, Тола мстил не тем и убивал непричастных.
        Я бы решил так, не случись сегодня этого турнира. Я уже достаточно не люблю Дизир. Просто так, за всё, что случилось. И я уже не совсем имперец. Как там мне объясняла Фатия? Ты выбираешь путь и то, что на нём дозволено. Выбираешь сам. Я выбрал. Дизир мои враги.
        Болайн явственно смерил меня с ног до головы с мыслями о моей смертью - в спину кольнуло, хорошо так кольнуло - фыркнул:
        - Всё, закончили с этой чушью. Схватка с Кетотом, которую ты просишь? Тебе? Лжецу? Ты её недостоин.
        Но я лишь оскалился, не обращая внимания на Прозрение:
        - Чушь? Лжец?
        Коснулся кисета, зачерпнул полной горстью медальонов сектантов и вскинул руку:
        - Такого доказательства достаточно? Мало?
        Накинул цепочки медальонов на лепесток Крушителя, зачерпнул ещё и ещё, пока лезвие Крушителя не скрылось под ними полностью, превратившись из копья в странный посох.
        - А так? Достаточно? Весь ваш турнир, вся ваша ставка состоялась лишь потому, что магистр Ордена считает ниже своего достоинства оправдываться перед вами.
        - Что ты несёшь? Что ты трясёшь тут запасами Ордена? - Болайн снова вскочил, оказался у самого края ложи, вцепившись в ограждение. - Я же чую, как ты лжёшь в каждом своём слове!
        - Я? - изумился я. - Лгу? Да я готов подтвердить каждое своё слово под амулетом Истины. Я, Римило, ученик Ордена, день за днём, ночь за ночью отбивался от сектантов и только по этой причине не мог участвовать в Диком Времени и продолжать рубить ноги-руки вашим людям. Только благодаря ученикам Академии десятки сектантов не разбежались по окрестностям Академии и не соорудили свои логова в лесу, не пришли за головами дизирцев, что шлялись по нему в то время.
        - Довольно! - Болайн рявкнул. - Вся эта ложь не имеет смысла, потому что магистр согласился на ставку.
        Я кивнул:
        - И это отлично. Правда. Иначе как бы я сумел встретиться с Кетотом? Я вызываю его на поединок!
        Болайн снова впился в меня взглядом, снова Прозрение ясно сообщило мне о том, что он был бы очень рад меня убить. Растерзать своими руками, если говорить прямо. Даже магистру я не соврал - бесить людей, если уж говорить откровенно, у меня выходит отлично.
        Я чуть, словно скрывая от чужих взглядом свою слабость, скривил губы, шевельнул лопатками, пытаясь прогнать незримую сталь. Всё только для того, чтобы убедить Болайна, что я силён, опасен, но не чрезмерно. Ровно настолько, что выпускать против меня Кетота можно.
        Замер.
        А может, следует шагнуть во всём этом безумии чуть дальше? Разве это предел того, насколько сильно я могу взбесить самого Болайна?
        Накинул на себя ограничение. Десятая звезда Мастера.
        Снова шевельнулся, словно пытаясь избавиться от засевшей в спине стали намерения убить меня.
        Медленно поднял голову, впившись взглядом в глаза Болайна:
        - А может, вы лично спуститесь и накажете этого сопляка Римило? Он стоит тут перед вами, несёт чушь, сыплет ложными обвинениями, - глаза Болайна вспыхнули. - Вам же хочется, я же ощущаю это, Прозрение не даст мне солгать.
        - Прозрение? - магистр шагнул в сторону, разрывая наше противостояние взглядами с Болайном. - Болайн! Недостойно старшему поколению угрожать младшему. Это не наш турнир.
        Я едва удержался от недовольной гримасы. Магистр! Ну зачем? Я же только начал!
        Болайн хохотнул:
        - Старик, я бы никогда не опустился до подобного. Ваш юнец - это ваш позор. Молодое поколение Дизир, разумеется, справится и само, без какой-либо помощи. Ну, чего замерли, слушаете пустую болтовню? Выставляйте участника!
        На этот раз я скривился, не став сдерживаться. Всё же я недостаточно ещё хорош в том, чтобы заставить человека сорваться от злости, позабыв обо всём на свете. Нужно бы ещё поработать над собой.
        Или над причинами злости. До этого я, Предводитель, всё же жалел своих противников, которые не были мне ровней. А если не стану? Сумею ли я заставить Болайна спуститься и вмешаться лично?
        Опустил взгляд, вперил его в Кетота:
        - Слышал? Выходи!
        Он лишь фыркнул, а вдох спустя вперёд шагнул совсем другой дизирец.
        Причём именно дизирец, видно по одеянию.
        Я пропустил мимо ушей его имя, едва он шагнул за черту ринга, предложил:
        - Сдавайся.
        Он смерил меня взглядом и не удостоил ответа.
        Гонг.
        Слабак, которому даже не выдали амулет защиты от Указов. Слабак, который рассчитывал потрепать меня и заставить растратить часть своей силы.
        Пять вдохов, и он лишается руки и ноги.
        Запоздало бьёт гонг, но я уже стою в трёх шагах от него и развожу руками:
        - Не ожидал, что он, дошедший до последних схваток, окажется так слаб, что не выдержит и двух ударов. Не ожидал, что всё закончится так быстро, я ведь предлагал ему сдаться в начале.
        - ТЫ!
        - Что я? - удивился я воплю распорядителя Дизир. - Это не более чем случайность. Так ведь сказал в прошлый раз ваш Урмал, верно? А нет, простите, это ведь сказали вы сами, я ошибся. Да и сам повторяюсь с этим оправданием, - развёл руками и вздохнул. - С другой стороны, что же мне ещё говорить? Только правду.
        Трибуны орут:
        - Мясник! Мясник! Мясник!
        Заглушая их, уже наш распорядитель оглашает очевидное:
        - Победа Ордена.
        Я усмехаюсь, вскидываю над головой Крушитель. А ещё стираю над дизирцем все печати, которые только на нём висели. Не читая их.
        Ты пришёл в Орден? Ты стал свободен. Воспользуйся свободой с умом.
        Не дожидаясь, когда его унесут с ринга или уберут кровь, я стукнул подтоком:
        - Я всё ещё стою здесь и жду. Ваш ход, Дизир. Быстрей, вы же сами хотели успеть до темноты.
        Ещё один. На этот раз не дизирец. Жёлтый и серый на халате. Жёлтые Скалы и семья Аркон? Отлично. Самое то, чтобы ещё раз задеть всех, кто сегодня пришёл к Ордену, польстившись на посулы и плату.
        Амулет и неплохое Возвышение? Ерунда.
        Гонг.
        Мы сходимся на середине ринга, сплетаемся в схватке, разрушая духовной защитой все техники друг друга. Я не спешу давить, показывать всю силу, мне сейчас не нужна быстрая победа. Не с ним. Он жертва, хотя ещё ничего не знает об этом. И то, что надо мной ещё не истёк ограниченный вдохами предел Возвышения - ничего не может изменить.
        Он восьмая, девятая звезда?
        Остриё его длинного меча жалит вдоль древка, я давлю сверху, но это лишь обман: его сталь целит в другую руку, рассекает мне рукав халата, цепляет руку пониже локтя, я даже вижу стихию, которую он выплёскивает из себя в ударе.
        Девятая, скорее.
        Выпад Крушителем в плечо. Воздух стонет, расступаясь под напором стремительной стали. Попал. Скальника отбрасывает на шаг. Сбегаешь? Тебе это не поможет.
        Шагаю следом, жалю в другое плечо, в лицо, в грудь, крест-накрест, рассекая ему халат и обнажая грудь.
        Вот оно, вижу!
        Заплести меч, оттолкнуть его, ужалить в длинном выпаде.
        Скальника снова откидывает на шаг, снова его спасает Покров и то, что он не использует Опору.
        Хитрец. Но это всё зря. Своей цели я уже добился.
        Перехватываю Крушитель, неспешно шагаю вправо, обходя скальника по кругу, он вдох настороженно следит за мной, а затем вскидывает руку, явно решая использовать технику, раз вырвался из-под гнёта моей духовной защиты.
        Всё зря. Мало того что он не может меня победить, так мой последний удар и не должен был его ранить. Я бил в амулет, предположительно, тот самый, что защищает от Указов. Попал. И угадал.
        Ограничение силы уже спало с меня само, провисев строго отмеренное ему время.
        Указы и контракты, которые были над скальником, тоже исчезали один за другим.
        В последней печати над скальником один за другим появлялись совсем другие символы Древних.
        Злость. Нетерпение.
        Вижу, уже действует.
        Упорство. Презрение. Ярость.
        Довольно или можно добавить что-то ещё?
        На меня обрушивается сразу две техники. Одна бьёт из-под ног, другая расчерчивает пространство между мной и скальником сотнями крохотных каменных осколков.
        Но у меня в руках Крушитель.
        Древко стонет, изгибаясь в моих руках, сталь звенит, разрушая всё, что несёт для меня угрозу.
        Вдох, второй, третий.
        Скальник так и держит технику, словно что-то может измениться.
        Или он думает, что каменные оковы, которые сковали меня по пояс, должны вот-вот принести ему победу?
        Пустая мечта, они даже не могут коснуться меня, застыли словно вторая одежда, истаивают с каждым мгновением, разрушая сами себя в пустом усилии.
        Подначиваю:
        - Это всё, что ты можешь? Две техники? Они не ощущаются как техники высокого качества. У тебя должны быть свободны ещё узлы, только ты не знаешь техник для них, верно?
        На Гнев ложится просто отлично.
        Скальник в буквальном смысле рычит, забывает о своих техниках, стелется над плитами ринга в прыжке, едва не догоняет свои каменные осколки.
        Наивный.
        Сталь встречается со сталью, сплетается, звенит в отчаянном усилии, не в силах дотянуться до моего тела. Спасибо Виликор за основы, спасибо сектантам за доведение их до совершенства.
        Скальник забыл обо всём, кроме битвы, а вот я - нет. Схватка? Сколько их прошло сегодня и сколько ещё будет?
        Главное сейчас - это ещё сильней унизить Дизир и заронить сомнения в их союзников.
        Поэтому я тянусь мыслью к распорядителю от Ордена, приказываю ему:
        - Усиль голос сражающихся.
        Вдох, второй ничего не происходит, а затем рык скальника разносится над трибунами. Я тоже растягиваю губы в оскале. Отлично.
        - Отличное зелье вам раздали, с ним только две проблемы, - повторяю для всех то, что они не слышали. - Первая - это пустое Возвышение. Узлы ты раскрыл, а техник для них выучить не успел. Не ожидал, что в ближайшие месяцы получишь эти звёзды?
        Скальник рычит:
        - Хватит нести чушь!
        Я хмыкаю. У тебя ещё хватает разума вести со мной беседу? А я ожидал, что Гнев захватит тебя полностью. Всё же не зря я говорил, что они все тут отличные ребята - сильные, смелые, упорные. Встали только не на ту сторону, выбрали не того союзника. Враги.
        - Вторая проблема - это побочные эффекты. Чем дольше ты сражаешься, тем сильней гнев захватывает тебя. Гнев и желание сражаться, уничтожить противника. Скажешь нет?
        - Нет!
        Сталь его меча свистит у самого уха, обжигая меня горячим ветром. Скальник резко ускорился, разом превзойдя моё второе Единение. Его клинок источает из себя серую дымку. Не иначе, стихию земли.
        Наверное, она должна была меня обжигать, отравлять, оставлять после себя раны.
        Наверное.
        Всё, на что она оказалась способна - бесследно растворяться в моей духовной защите, где плавает немало синего тумана. Сама голая сталь и то оказалась опасней для меня, прорвавшись на шаг ближе, чем мне хотелось бы, скальник лишил меня преимущества длины Крушителя, каждый его удар в шею, в лицо, в грудь - грозил раной.
        Грозил, не более.
        Не успевая видеть ударов, не желая выкладывать козыри третьего Единения или непрерывного Покрова Предводителя, я целиком положился на боевую медитацию, скользя между порывов жаркого ветра.
        Вдох, второй, третий.
        Я презрительно выдыхаю:
        - Слабак.
        Мой негромкий голос формация ринга разносит на всю Арену, мой голос гремит со всех сторон, переплетаясь с криком трибун.
        - Мясник! Мясник! Слабак! Слабак!
        Не сразу я понимаю, что трибуны подхватили мой выпад, раз за разом обрушивают его на скальника. А вот он понимает, разум окончательно покидает его: глаза наливаются красным, он начинает сжигать свою выносливость, а может быть, и жизнь.
        Распорядитель Дизир орёт:
        - Запрещаю! Прекратить!
        Бьёт гонг, останавливая схватку, пытаясь её остановить - скальнику нет дела до этого звука, нет дела до криков и приказов - гнев полностью захватил его, подчинив его единственной цели - убить меня.
        Не меньше.
        Меч догоняет меня раз, другой, третий, а затем из-под наших ног поднимается сияющая волна силы и затапливает нас по пояс, мы словно оказываемся по пояс в воде, которая сковывает наши движения.
        Дарсовы придурки.
        Я и так скользил на самой грани, а эта дарсова штука разом лишила меня преимущества техники движения. Скальник уже в двух шагах от меня, а я теперь отступаю слишком медленно, он навалился, рассёк плечо, грудь, полосуя меня сталью. Я подставил наруч, заплёл ему руку, наваливаясь изо всех сил, врастая в ринг Опорой, сошёлся с ним лицом к лицу.
        Вдох, и на нас навалились сразу четверо служителей, буквально оторвали друг от друга и помогли мне всё же сломать ему руку.
        И если я лишь равнодушно выпрямился, скованный чужими руками и формацией ринга, то скальник продолжал яриться, биться, рваться ко мне, не обращая внимания на сломанную руку. Ткнул мечом одного служителя, полыхнул земной техникой в другого, не слушая приказов и окриков.
        Служители, державшие меня, переглянулись, отпустили меня и рванули к скальнику на помощь своим.
        Я же тронул пальцами рану плеча, незаметно для зрителей используя Длань на ней и останавливая кровь, а затем поднял взгляд на скальника, бьющегося в объятиях служителей.
        Алые глаза, пена на губах, за эти мгновения он совершенно забыл, что у него есть техники. А вот служители, наконец, справились. Если не ошибаюсь, то это всего лишь знакомая мне Длань. Только не лечебная, которую использовал я, а Длань Наказующего, которую я испытал на себе в исполнении Ксилима.
        Интересная деталь. Они точно не использовали её, как составную, разделив на четверых. Да это и не усилило бы её. Сейчас они просто использовали её одновременно, буквально задавив скальника влитой в технику силой. Длани усилили друг друга, преодолев разницу в Возвышении и таланте, точно так же, как сотни атакующих человеческих техник могут рано или поздно исчерпать защиту земной.
        Торопливо выбросил лишние мысли из головы, занялся делом, спеша дожать Дизир и их союзников, заставить всех зрителей взглянуть на происходящее другими глазами.
        - Что и требовалось доказать - вот они - побочные действия вашей платы, Дизир. Неудивительно, что вы привезли на этот турнир только тех, кто не блистал талантом, только тех, кто не относится к главной ветви ваших семей. Вы приняли плату, но догадывались о побочных действиях, верно?
        - Орден! - гремит, перебивая меня, голос распорядителя от Дизир. - Да что вы себе позволяете? Уберите усиливающую формацию! У нас тут турнир или балаган, где каждый сопляк может бросить грязь на ваших гостей?
        Я усмехаюсь:
        - Конечно, балаган. Ведь это вы, Дизир, и начали его, верно? Но я сейчас обращаюсь не к Дизир, я обращаюсь к тем, кто временно встал под ваши знамёна. К тем, кто получил приказ своих старших. Мне интересно, ну ладно, ваши старшие получили выгоду и плату, а что получили вы? Силу? Так она отравлена, если вы не знали.
        Со скальника исчезает печать, оставляя его свободным. Сегодня все, кто выйдут на ринг против меня, станут свободными. Слушайте меня, думайте, решайте, хотите ли вы и дальше оставаться в своей фракции.
        Ваши старшие, конечно, подстраховались, вы прибавили в силе, но Указы с вас никуда не делись. Я даже краду их, тратя усилия, они явно наложены равным мне Предводителем.
        Но после сегодняшнего турнира это ничего не будет значить. Вы и только вы сами решите, оставаться ли верными своей семье и учителям. Жаль только, что эта мысль пришла мне в голову лишь сейчас. Если кто и заслуживал среди вас стать свободным от обязательств, так это мой собрат-нулевик Дарен. Нужно будет попросить Регана свести нас ночью и исправить мою ошибку.
        Пока же я занят другим. Раз формация усиления голоса ещё действует, то и я продолжу говорить, продолжу ронять яд.
        - Так что же вы получили в итоге? Раны? Я обеспечу их вам, недаром же меня называют Мясником. Славу тех, кто толпой пытался победить Орден? Вы, конечно, победите, вас слишком много, нас с сестрой Виликор не хватит на всех, но точно ли это слава? Сегодня славу получит лишь Орден, в одиночку почти выстоявший против всех четырёх ваших фракций.
        Кто-то из Водопадов шагнул вперёд, сжимая кулаки, яростно возразил:
        - Просто с нами нет наших старших!
        Я лишь с изумлением переспросил:
        - Ты глухой? Я только что об этом сказал. Ваших старших пожалели, не пустили туда, где в вас влили возвышалки с побочным эффектом, не пустили туда, где Орден мог восстать и начать резню, не пустили туда, где я отрублю вам руки и ноги.
        - Ты слишком много…
        - Хватит, - оборвал его распорядитель от Дизир.
        Я возмутился:
        - Что хватит? Пусть все зрители, пусть все жители земель Ордена Небесного Меча, пусть все гости слышат, как вы решили вырвать победу на этом турнире. Если Орден назовёт себя десятой по силе фракцией Пояса, то вам, жалким Дизир, нужно позвать трёх соседей, чтобы только сравниться с нами.
        - Довольно!
        На этот раз рявкнул глава Дизир - Болейн. Рявкнул, обжигая мне спину холодом стали от Прозрения. Но я лишь напряг горло, добавляя к формации и силу своего голоса:
        - Да! Довольно болтовни! Кто следующий выйдет против меня на ринг? Кто рискнёт? Пусть этот храбрец помнит, что чем дольше он бьётся, тем сильней влияют на него побочные эффекты гнилой возвышалки. Что только что сжёг ваш собрат? Выносливость или же саму свою жизнь? Чем он отделался? Месяцем слабости или на пару лет сократил себе срок жизни? Не затягивайте схватку, сдавайтесь, едва почувствуете, что теряете над собой контроль.
        - Орден! Довольно! Иначе…
        - Иначе что? - магистр повернул голову к Болайну, переспросил ещё раз. Переспросил, всё так же разнося голос на всю Арену, как и все мы. - Иначе что? Ты потребуешь остановить турнир? Ну же, скажи это - Дизир выходит из турнира. Скажи. Покажи всем, что вам не хватило силы, чтобы победить Орден Небесного Меча. Покажи всем, что правда, которая звучит из уст этого юноши, заставила вас бежать с турнира, поджав хвост.
        - Старик… - Болайн ожёг магистра взглядом и рявкнул. - Что вы там замерли, сломайте, наконец, этого ублюдочного Мясника, превратите его в Мясо! Старшие, вперёд!
        Я с надеждой впился взглядом в дизирцев. Потребовал:
        - Кетот!
        И тут же скрипнул зубами. Снова не он. Выплюнул оскорбление:
        - Ты трус, Кетот.
        Распорядитель Дизир потребовал:
        - Все посторонние вон. Живо!
        Служители, которые всё это время стояли над потерявшим сознание скальником, переглянулись, подхватили его и понесли с ринга, я же захохотал:
        - Аха-ха-ха! Вот она, цена ваших жизней и вашего здоровья, вашего Возвышения - вашему собрату дизирцы даже не помогли, оставили всё на Орден. Отлично, отлично. Вы думали, что усилите ваши ветви, а на деле лишь ослабите, всю же выгоду получат те, кто сюда не приехал.
        На ринг ступил кто-то из Водопадов, негромко, под нос, явно не желая разносить свой голос на всю Арену, буркнул:
        - Довольно. Дело наших семей - это дело наших семей, не забивай себе этим голову.
        Я хмыкнул:
        - Давай, отвлеки меня от этого дела, а лучше сдавайся, пока тоже не потерял разум.
        - Не дождёшься.
        В голове раздался усталый голос Шандри:
        - Был восьмой звездой. Любит сочетать техники и сталь.
        Ударил гонг.
        Странно. Вроде даже имя противника не объявили. Отбросим все эти глупости и правила?
        Давайте.
        Влево.
        Там, где я только что стоял, вспух огненный цветок. Слабо. Правда, этот, из Водопадов, только разогревался.
        Кто бы сомневался, что у него тоже найдётся амулет защиты.
        Я бы мог закончить схватку быстро. Я бы мог даже быстро покалечить его, обеспечив ему долгие дни и недели под присмотром лекарей, которые приращивали бы ему руку или ногу, я бы мог даже отравить его стихией.
        Но мне нужно было другое. Мне нужно было, чтобы он тоже словно сошёл с ума от побочных эффектов возвышалки. И неважно, были ли эти побочные эффекты на самом деле или нет.
        Впрочем, были, были.
        Я ясно видел, что чем дольше длится схватка, тем яростней сражается этот парень, тем хуже продумывает свои ловушки и обманные ходы, тем безрассудней сходится со мной сталь в сталь.
        То, что нужно.
        То, что я не смог провернуть в начале, я легко провернул через сотню вдохов после начала схватки.
        Семь Клинков, Звёздный Клинок, десять вдохов под ударами его огненных плетей, и он в моей власти, потеряв амулет.
        Ярость. Гнев. Злость. Нетерпеливость. Упорство. Презрение.
        На этот раз, едва его глаза вспыхивают алым, я тут же заканчиваю схватку.
        Звёздный Клинок. Духовная защита парня не в силах разрушить мою заполненную силой и стихией технику, а его Покров остановить её.
        Два росчерка Крушителя, и трибуны вопят:
        - Мясник! Мясник! Мясник!
        Мне не нравится это прозвище. В нём нет ни красоты, ни величия. Но сегодня я хочу отомстить за Берека, сегодня я хочу показать, что да, Дизир понадобилось позвать трёх соседей, чтобы справиться с Орденом, а значит, я потерплю и это прозвище, и кровь под ногами, и боль с ненавистью, которые горят в алых глазах этого парня.
        Ты свободен. В последнюю печать над его головой я добавляю символы времени. К ночи исчезнут и Упорство, и Презрение, ты станешь самим собой и сам решишь свою жизнь. Можешь даже затаить на меня ненависть и попробовать как-нибудь утолить её. Если успеешь до моей встречи с Виостием.
        - Победа Ордена.
        Гонг окончания.
        Гонг начала.
        - Победа Ордена.
        - Победа Ордена.
        - Победа Ордена.
        Трибуны орут, сходят с ума, моё прозвище гремит над ними, перекатываясь с одного края Арены на другой.
        Я снова поднимаю глаза от крови под ногами и снова требую:
        - Кетот. Я жду тебя. Не нужно трусить, на турнире ведь запрещено убивать.
        На этот раз он мне отвечает:
        - Придержи язык. Я сам решу, когда мне выйти против тебя, и стоит ли вообще это делать.
        И снова вместо него к рингу шагает совсем неизвестный мне парень. Снова талант, снова талант не первой руки, несравнимый с Виликор, мной и, конечно, Толой.
        Снова не оглашают его имени, а уже идёт проверка.
        Я качаю головой и не упускаю шанса поддеть:
        - Снова безвестный идущий бьётся во славу Дизир. Хорошо они устроились.
        Парень что-то пытается отвечать, что-то про то, что в мести за унижения нет славы, но я не пытаюсь соревноваться с ним в остроте слов. Он лишь ход Дизир, который я должен убрать с ринга, чтобы добраться до Кетота.
        Я лишний раз напоминаю себе - Орден должен проиграть. Но сделать это, если Кетот окажется последним - будет очень сложно.
        Через вдох из моей головы выметает все мысли об этом. Этот парень, чьего имени я даже не слышал, покрывается вязью зелёных узоров. Единение, только для стихии Дерева? Третье созвездие?
        Не меньше. Талант.
        Я со вторым оказываюсь и медленней, и слабей его. Отступаю, отбиваю два клинка, которые жалят меня со всех сторон, то и дело находя бреши в моей защите.
        Он ухмыляется, цедит презрительно:
        - Один кулак не выстоит против двух, одно копьё не успеет за двумя мечами. На мне твоя слава закончится.
        Я выдыхаю:
        - Да я даже твоего имени не слышал, кто ты, вообще, такой?
        - Я скажу тебе своё имя, - обещает он. - Как только втопчу тебя в землю.
        Где он только нашёл здесь землю, под ногами камень. Побитый, местами раскрошенный, но служители давно уже не выходят на ринг, чтобы восстановить его. Я тороплюсь, Дизир торопятся.
        А противник хорош. Я не то что не в силах дотянуться до его амулета, я даже не могу защититься от всех его ударов. Вот бы кому сойтись с Гилаем в схватке, со стороны бы это наверняка смотрелось потрясающе. Но чего не случилось, того не случилось. Гилая потрепали в череде схваток, измотали, а затем столкнули с тем, кто был лишь чуть сильней его.
        Сколько звёзд у этого? Было восемь. Значит, он шагнул за преграду седьмой сам, без помощи, талант. Как много дал ему этот толчок возвышалки? Всё, что только мог? Выходит, сейчас он пиковый Мастер? А может больше? Сделавший половину шага к Предводителю?
        Не уверен в последнем, в его ударах нет выплесков стихии, как у одного из прошлых, он не пытается отравить меня стихийным ядом, хотя к его ударам это напрашивается само собой. Я каждый миг ожидаю увидеть сыплющийся с его клинков зелёную пыль.
        Но не вижу.
        Вот она, грань между высоким талантом и талантом средней руки? Единение далось, а понимание стихии нет? Разве так бывает?
        Кто знает.
        Ещё две раны.
        Это уже становится не смешно.
        Несколько вдохов я трачу, пытаясь выбрать, какую из своих пиленных костей выбросить на стол. Третье созвездие Единения? Стихийный яд? Коготь Роака?
        Решаюсь и растягиваю губы в злой улыбке. Ни то, и ни другое. В конце концов, сколько можно отказываться от части себя?
        Тянусь к противнику, стискиваю руки на шипастой защите, что не даёт мне коснуться его.
        Ломайся.
        Ломайся.
        Ломайся же!
        Это был хороший амулет, но он всё равно не выдержал, яростно уколол меня напоследок и рассыпался, обжигая болью уже хозяина.
        Наверное, это должно было предупредить его о том, что защита пала. Наверное, он даже сообразил, что случилось, но какое всё это уже имело значение?
        Никакого.
        Пять вдохов, и он споткнулся, следом ошибся в технике, а я, получив время, помутил ему рассудок. Ярость и прочее, уже не раз испытанное сегодня.
        Кто говорит, что в ярости идущий лучше сражается? Злее, не жалея себя, не более.
        Хотя этот парень был хорош. Очень хорош.
        Он так и не нарушил правила, так и не начал сжигать выносливость, пытаясь уничтожить меня.
        Мне пришлось разменяться серьёзной раной, чтобы достать его.
        Одна рука за одну рану. Думаю, так будет честно.
        Я отступил от яростно хрипящего противника, мазнул взглядом по распорядителям.
        Гонг.
        - Победа Ордена.
        Парень вцепился уцелевшей рукой в одного из подбежавших, жарко зашептал ему на ухо.
        Надо же. Моя печать в два цвета не отбила ему ни соображения, ни памяти.
        Десять вдохов, и распорядитель Дизир кричит:
        - Протестуем! Протестуем! Схватка велась нечестно! Орден повлиял на Указы участников, помутив им разум!
        Трибуны гулко охают, вскакивают.
        - Орден использовал формацию ринга, чтобы помутить разум участников! У нашего участника разрушился амулет защиты от Указов! Орден играет нечестно!
        Трибуны гудят, волнуются, словно море перед штормом, а я, выждав вдох, рявкаю не хуже дизирца:
        - Протестую! Что значит «нечестно»? Что значит «формация ринга»? Это ложь! Я! Это сделал я и я использовал лишь свои силы и не более!
        - Свои силы?! - распорядителю Дизир требуется три вдоха, чтобы понять, что я сказал. - Хочешь сказать, что ты можешь ломать амулеты?
        Я скромно замечаю:
        - Не совсем, - вскидываю руки и громко заявляю на всю Арену. - Я плоть от плоти Ордена! Орден славится тем, что делает свободными тех, кто становится под его знамя. Ни один Указ не выстоит передо мной - рано или поздно я уничтожу любой Указ на том, кто выйдет против меня!
        Шандри шипит у меня в голове:
        - Зачем? Зачем?
        Я пропускаю его злость мимо себя. Сегодня я слишком часто использовал свой талант, чтобы новость о нём не разнеслась по Ордену. Я не особо скрывался во время допроса убийц, сам Шандри не скрывался, когда представлял меня комтурам и Регану, полно свидетелей моего таланта. А раз весть разнесётся по Ордену, то и до Дизир дойдёт. У всех фракций есть мастер Указов, так пусть появится и у Ордена. Делов-то.
        Поворачиваюсь к Дизир, напрягаю голос, хотя стараниями формации он и так разносится на всю Арену, но мне нужно, чтобы меня услышали даже те из дизирцев, что проиграли и сидят где-то в комнатах Арены, зализывают раны, а то у меня появились сомнения в их уме. Тем более, если я навещу их всех ночью, то должны же они будут знать, что стали свободны, пусть едут прочь в родные земли и пробуют - есть у них свобода или нет.
        - Я разрушитель! Я уничтожитель! Мне не нужна формация Ордена, все, кто вышел против меня, лишились своих контрактов и Указов. Помните об этом, когда будете возвращаться домой. Сегодня ваши старшие использовали вас…
        - Закрой свой рот!
        Я и не думаю слушаться:
        - …а что будет завтра? Сегодня вы сходите с ума от побочных действий возвышалок, а завтра…
        - Молчать!
        - …а завтра они отправят вас умирать!
        - Молчать!
        На этот раз вопит не распорядитель от Дизир, а сам Болайн. Он вскочил со своего кресла, вцепился в парапет, Прозрение в который раз жалит в спину, давит острой и горячей сталью.
        - Довольно клеветы из твоего гнилого рта!
        Я впиваюсь в него взглядом, глаза в глаза. Ну же, Болайн, давай, спрыгни на Арену, закрой мне рот. Сколько ты будешь терпеть всё это? Растянув губы в улыбке, спрашиваю:
        - С каких пор участникам турнира закрывают рот?
        - С тех самых, как они клевещут против моего клана и меня самого, щ-щенок!
        - Так закройте же мне рот, глава Дизир.
        Два вдоха мы меряемся взглядами, но что мне ненависть в его глазах? Я сталкивался и с гораздо большей. Он остаётся на месте, и я продолжаю:
        - Выпустите против меня достойного таланта, выпустите Кетота и пусть он принесёт победу Дизир, хватит загребать каштаны из костра чужими руками.
        - Магистр! - Болайн отворачивается от меня, вперивает взгляд в магистра. - Что позволяют себе ваши ученики? Разве я, я, глава клана, обязан выслушивать все эти оскорбления и подначки?
        - И что вы хотите? Чтобы я снял его с участия?
        - Чтобы он закрыл свой гнилой рот!
        - Не припомню такого правила для турнира. Но если вас и впрямь задели все эти слова, то вы можете сняться с турнира и покинуть его. Помнится, лет двадцать-тридцать назад вы так и поступили. Правда, тогда победителем будет считаться не тот, кто сбежал.
        - Ах вот оно что…
        Шипение Болайна всё так же слышат все трибуны. Меня едва не передёрнуло. Один в один, как шипение гадюки, только эта гадюка доросла до этапа Предводителя.
        - Отличный план для загнанных в угол. Но я отвечу лишь одно - не дождётесь! Вы, там, заткните эту грязную пасть и заканчивайте уже с этим!
        Я пожимаю плечами, изо всех сил борясь с ухмылкой, которая так и лезет из меня. Меня устраивает любой исход. Не вышло и во второй раз заставить Болайна грубо влезть в турнир, вмешавшись лично, не беда. Меня устроит и замена в лице Кетота. Главное, что за ним ещё остались участники, которые и принесут победу Дизир.
        Опускаю взгляд на флаг Дизир напротив себя и встречаюсь взглядом с Кетотом. Ну же, что сказал твой глава? Выходи. Жестом повторяю это, вызывая к себе. Выходи.
        - Погодите.
        Хриплый, старческий голос, который я сегодня уже слышал. Вскидываю голову к трибуне магистра. Старейшина Гарой.
        - Так значит, твоё имя Римило.
        Я молчу, да и не услышал я в этих словах вопроса, лишь повторение факта.
        - У тебя очень интересный талант, связанный с Указами. Ты пришёл из Первого пояса. Тебя искал юный Самум, пройдя ради этого половину Пояса. И, конечно же, это означает, что вы познакомились точно не здесь. А, например… в Вольном Приюте.
        Я лишь вскинул бровь. Ловко он всё сопоставил, и что? Я к этому готов. Хочет…
        Готов?
        Я похолодел, отвернулся от старикашки и зашарил взглядом по трибунам. Где? Где, дарс их побери, они устроились?
        Даже зрение Предводителя не давало возможности быстро найти их среди сотен и тысяч других зрителей. Внизу, они должны быть внизу. Да где же вы…
        Вот они!
        Я впился взглядом в послушника за спиной Аледо, толкнул к нему мысль:
        - Ты! Немедленно взял девчонку и увёл её с трибун! Это приказ! В казарму, к стражникам, за пределы этих стен, куда хочешь, но она не должна слышать и видеть того, что будет происходить на Арене дальше, - видя, что он замер, озираясь по сторонам, я рявкнул. - Младший, исполнять, живо!
        Послушник ухватил Аледо за плечо, развернул к себе, склонился, что-то объясняя. Она возмутилась, ткнула в мою сторону пальцем, на миг наши глаза, кажется, встретились, а затем послушник потащил её за собой. Мгновение, и её уже не видно за спинами десятков зрителей в той ложе.
        Вот и отлично, хорошо, что ему не понадобилось подтверждения, кто это вопит у него в голове. Я ведь понял, к чему всё идёт.
        - Что же ты молчишь?
        Я развернулся к ложе магистра и старейшине Гарой, к которому не испытывал ни малейшего уважения. Пожал плечами:
        - Прослушал, о своём думал. Что вы сказали?
        - Хо! - он зачем-то хлопнул в ладоши. - Действительно, наглость впечатляет. Тогда и я не буду ходить вокруг да около. Факт первый. Самум искал Римило. Факт второй - ты мастер Указов. Вывод, который я могу из этого сделать - имя Римило не настоящее, ты лишь взял его, когда прибыл в Орден. Твоё настоящее имя - Леград. Так?
        На этот раз я не прослушал, да и вопрос был задан прямо. Всё точно так, как я и думал. Гарой хочет поднять ту историю с Саул.
        Я медленно выдохнул. Не слишком ли далеко я зашёл? Через миг одёрнул себя - нет, не слишком.
        - Да. Моё имя Леград.
        Над Ареной повисло молчание. Ну, как молчание? Трибуны гудели, что-то даже кричали то там, то тут. Но я, признавшись, молчал, молчал и старикашка Гарой, сверля меня взглядом. Острая сталь Прозрения тоже никуда не делась, Болайн как мечтал меня убить, так и мечтает. А может, и не только он один, но что мне до них, пока они не спустились сюда?
        Я бросил играть в странные гляделки со старикашкой и скользнул взглядом в сторону и за него.
        К Лиру Гарой.
        Наши взгляды встретились.
        Несколько вдохов мы глядели друг на друга.
        Давняя история моей глупости и желания сделать всё как лучше. Всего-то нужно было выглядеть слабым, никчёмным человеком, которого не захотели бы взять к себе на службу хозяева Врат.
        Всё, что мне нужно было тогда - это день-два свободы, освоиться в Ясене, а затем я бы просто исчез вместе со всей семьёй. Никому не нужный.
        Кто же знал, что я так зацеплю Лира своей выдуманной историей?
        Из всех добродетелей я чаще всего поминаю справедливость, Лир же больше всего ценит верность.
        Хотя, при чём здесь Лир? Он, напротив, лишь сделал лучше, поддержав мой план, о котором не знал.
        Он напротив, оказал мне услугу, разом оборвав уговоры всех, кто ждал там таланты из Первого пояса. Он даже пригрозил карой тем, кто попробует меня взять к себе. Кто же знал, что Домар и вся его семейка давно ведут дела нечисто и не побоятся даже этой угрозы, давно наплевав на всех Саул и ненавидя их?
        Никто.
        Так что всё, что есть между мной и Лиром - это пощёчина.
        Пощёчина, которую получил трус и слабак Леград, лекарь небольшой семьи из Ста Мостов, переживший всех своих старших и купивший за их деньги лживое Возвышение. Он заслужил её по праву.
        Сегодня и здесь на камне Арены стоит Леград, талант Ордена Небесного Меча, который осмеливается насмехаться над главой Дизир.
        Я первым отвёл взгляд.
        Как раз вовремя, чтобы услышать, как старикашка предложил:
        - Может, откроешь своё настоящее лицо?
        Почему нет?
        Я поднял пальцы к вискам, а спустя два вдоха отправил маску в кисет.
        Старикашка кивнул:
        - Один в один. Лир нарисовал хороший портрет.
        Лир? Я снова скользнул к нему взглядом на миг. Ну… хорошо получился. Рисует он явно лучше, чем я играю на цине.
        Старикашка подался вперёд, впился в меня взглядом выцветших глаз.
        - Так вот тот, кто стал виной уничтожения семьи Саул, вот тот, кто лишил их печати Врат.
        Трибуны охнули, я же коротко рявкнул:
        - Ложь!
        - Тебе напомнить, как звучало объявление нашего клана о Бедствии? Вольный мастер Указов Леград подчинил себе представителей семьи Саул в городе Ясене, сделав их своими слугами и стравил между собой. Заставил последнего выжившего, Домара Саула бежать из Ясеня, похитив печать Врат.
        Я на миг повернулся, проверив, не вернулась ли Аледо. Нет. Её место уже занято каким-то худым парнем.
        Отмахнулся:
        - Ложь, которую попросил объявить Барерис Саул, пытаясь хоть как-то оправдаться. Почему бы тебе, старейшина…
        В голове у меня рявкнул Шандри:
        «Вы! Именуй его вежливо, Леград!»
        Но я даже и не подумал послушаться. Быть вежливым с этим? Ясно же, к чему он ведёт. Не зря же через раз упоминает печать.
        - …не вспомнить и не рассказать, с чего всё началось в Ясене? Домар Саул нарушил законы о Возвышении, его семья насильно заключали долговые контракты с возвысившимся из Первого пояса и нарушила клятвы Стражам. Именно за это на них и всех Саул и было обрушено Бедствие.
        - Но кто стал причиной этих нарушений?
        - Старик, ты хочешь обвинить одного из тех, кто пал жертвой, в том, что он всё это и провернул?
        - Ты преступник, которого разыскивают Гарой!
        Орать я тоже умею:
        - Ложь! Снова ложь! Как низко пал клан Гарой!
        Такого старейшина не ожидал. Отшатнулся, через вдох вскинулся в ярости:
        - Да как ты смеешь!
        - Смею что? Меня разыскивал лишь Барерис, глава семьи, которой уже давно нет. Это он объявил за мою поимку награду, не более.
        Старикашка стукнул сухим кулаком:
        - Но ты был внесён в нефрит Гарой. Неважно, исчезла семья или нет, преступником ты от этого быть не перестал! Ты не имеешь права стоять здесь, ты должен быть наказан!
        - Наказан за что? Нефрит? Так, может быть, проверим, есть ли там мой духовный отпечаток? Не слишком ли много берёт на себя старейшина, говоря за весь клан Гарой? - повёл взглядом по остальным Гарой. - Кто из вас ещё хочет сказать, что я преступник, которого разыскивают по всему Поясу?
        Поднялся один старейшина:
        - Ты преступник!
        Другой вскочил и повторил:
        - Преступник!
        Лишь один Лир остался на месте, только сцепил зубы. Верность. Я помню, Лир.
        Вернулся взглядом к первому старейшине, главному.
        - Что же, вы сказали. Так давайте, спустите сюда ваш нефрит. Давайте я пройду проверку, и мы узнаем, преступник я или нет. Или вы надеетесь, что все, кто смотрит на нас и слушают нас, поверят вам на слово?
        - Ты так смел лишь потому, что знаешь, существуют способы обойти проверку. Неужели ты думаешь, я поверю, что, подняв тебя так высоко, Орден не позаботился об этом?
        - Ха-ха-ха!
        Мой весёлый хохот формация усилила и разнесла на всю Арену так же, как и голос. Отсмеявшись, я вскинул руки:
        - Вы слышали? Старейшина Гарой обвиняет Орден в том, что тот нарушает законы Пояса и свои собственные правила. Орден принимает к себе всех желающих, но лишь с одним ограничением - этот человек не должен быть преступником. Старейшина, давай повтори ещё раз - вы трое утверждаете, что Орден нарушил свой закон и замаскировал мою силу?
        На старейшине сейчас наверняка скрестились взгляды половины трибун Арены, остальные, я думаю, глядели на меня. Я же глядел на трибуну высоких гостей и заметил, как по губам Лира скользнула улыбка. Неужели он понял, к чему я веду? Жаль, мне хотелось щёлкнуть старикашек по носу.
        К удивлению, Лир остался на месте, ничего не сказал, его губы не шевельнулись. Выходит, он Предводитель и предупредил старейшин не вслух? Впрочем, не стоило в этом и сомневаться, он был силён уже тогда, когда мы впервые встретились.
        Ладно, я сумею уязвить Гарой и другим, мы ещё не закончили наш спор.
        Помедлив, я с насмешкой протянул:
        - Что и треб…
        Старейшина гневно оборвал меня:
        - Утверждаю!
        Я не поверил своим ушам. Что? Да ладно?
        Я ощутил, как мои губы растягиваются в оскале:
        - Жители земель Ордена, гости турнира, вы это слышали? Клянусь, я всегда верил, что Гарой справедливы и честны, я уверял себя в этом раз за разом, но сегодняшний день окончательно сломал всё моё доверие и уважение к ним. Старейшина Гарой утверждает, что Предводитель Ордена внёс в меня свою силу, чтобы исказить духовный отпечаток и принять в Академию, обманув проверку Гарой. Вы все это слышали?
        Гул трибун стал мне ответом.
        - Магистр, вы это слышали?
        Он медленно кивнул:
        - Слышал. Не так уж и много у нас Предводителей, тем более в Академии. Слова старейшины Гарой бросают тень на Шандри, моего преемника.
        Старейшина поджал губы, буркнул:
        - Ему могли оказать помощь с сокрытием и вне Ордена. Я обвиняю лишь Леграда.
        Я кивнул:
        - Отлично! Уже проще. Раз Ордену не нужно ничего доказывать, то остаюсь только я. Тогда как же так выходит, что я, с силой Предводителя в себе, стою здесь и прохожу проверку формации ринга? Не использую эту силу? Храню в себе? Тогда всё, что нам нужно - это нефрит Гарой и артефакт, который проверит, несу ли я в себе искажающую чужую силу. Несите!
        Старейшина напрягся, явно осознав, что попал в ловушку, иначе я не был бы столь уверен.
        Виостий лично мне сказал, что Стражи запретили Гарой искать меня по всему Поясу, отвергнув просьбу Саул. Меня искали лишь в пяти фракциях, не более.
        Да, у Гарой есть мой отпечаток, но он всё равно не определит меня, ведь Виостий вложил в меня свою силу. Неужто у Гарой или Дизир отыщется артефакт, который определит вмешательство Властелина Духа? Не верю. Это сила не этого Пояса. Эту силу отсекают те, кто стоит на границе Третьего.
        Старейшина махнул рукой:
        - К чему всё это? Смешно. Ты не отрицаешь, что ты тот самый Леград, имя которого объявили на все земли Звенящего Ручья, но отрицаешь, что ты преступник. Смешно.
        - Ты, старейшина Гарой, так часто повторил это слово, что мне тоже стало смешно. Смешно, как один, ну, два, ну, три старейшины пытаются выдать свои желания и свои действия за повеление всего клана.
        Старейшина вскочил:
        - Что?! Сопляк! Следи за языком!
        - Иначе что? Меня обвинят ещё и в оскорблении Гарой?
        - Да! Я обвиняю тебя в оскорблении клана и требую наказать тебя! Магистр! Действуйте! Или я сейчас накажу его лично!
        Магистр мгновение молчал, затем пожал плечами:
        - При всём моём уважении, старейшина, я всё же хочу идти по порядку. Пусть ваши люди спустят на ринг знаменитый нефрит клана Гарой, в каждом из которых хранятся отпечатки духовной силы всех преступников Второго пояса.
        - Что?!
        Магистр жёстко оборвал старейшину:
        - То. Для начала я хочу очистить доброе имя Ордена Небесного Меча. Мы праведный Орден и следуем законам Пояса, преступникам не место в наших рядах. Если Леград в розыске, это одно дело, если же старейшина лишь разбрасывается словами, то это совсем другое дело.
        - Магистр, вы угрожаете? - недоверчиво прошептал старейшина.
        - Я лишь говорю как есть, - отрезал магистр. - Нефрит, старейшина, нефрит. Сегодня Орден достаточно отступал, всему есть предел.
        В голове раздалась мыслеречь Ловера:
        - Ох, и замешал ты дел, Римило-Леград, пожалуй, стоит и мне добавить.
        Что?
        Я вскинулся, успев увидеть, как Ловер вскакивает со своего кресла и орёт что-то, перегнувшись через парапет.
        Спустя пяток вдохов стало ясно, что именно он орёт. От его трибуны покатился рёв зрителей:
        - Проверка! Проверка! Проверка!
        Глава 20
        Я покачал головой.
        Красиво, конечно, вышло у Ловера. Ну, Гарой, давайте, тысячи зрителей требуют от вас проверки одного бедного, долго убегавшего преступника.
        О чём-то они там, старейшины, магистр и Болайн явно говорили в ложе. Но говорили используя мыслеречь, которую, я, при всём своём таланте, не мог подслушать на таком расстоянии. Ну и пусть. Небось, пытались выкручивать руки магистру или требовали его успокоить толпу.
        Он явно им отказал. Неважно, слышу я мыслеречь или не слышу, слышат ли её тысячи других идущих на Арене или же лишены подобного таланта, но глаза есть у всех.
        Все видят, как лицо старейшины Гарой медленно багровеет.
        Наконец, он прервал свой неслышимый спор, рявкнул уже вслух, с лёгкостью перекрывая крики зрителей:
        - Да будет так!
        Вдох и сам, лично, перепрыгнул через парапет ложи, используя какую-то земную технику.
        Я только и успел, что наложить на себя очередное ограничение. Конечно, они все мудрые, опытные люди, которые просто обязаны знать пределы силы мастеров Указов и всё понять обо и мне и так, но раз этот опытный, умудрённый жизнью старикашка вляпался с проверкой, то кто сказал, что не сглупит вновь?
        Не зря же я тут глотку рвал, крича про сокрушение Указов. Все знают, что Орден освобождает от Указов и контрактов, никто не удивится, что и мой талант однобокий и ему под стать.
        Надеюсь. Всё равно всё, что они могли знать про Домара Саул - это то, что я использовал на нём контракт. Домар явно рассказал это тем, кто его поймал. Просто потому, что это правда. Именно так всё и было в ту ночь в спальне Домара. Я тогда изо всех сил притворялся, что не полноценный мастер Указов, а кто-то очень похожий на его брата Симара, особый начертатель. Точно так же, как сейчас пытался уверить в очередной неполной правде всю Арену. Особый ломатель Указов.
        Прости, Шандри, но это всё, что я могу сделать. Всё равно, не так уж долго мне оставаться в Ордене, истекает срок, отмеренный мне Виостием и Клатиром на задания с городом Тысячи Этажей и усилением Ордена. Одно я уже провалил, нужно успеть выполнить хотя бы второе. Как там сказал Виостий? Я тебе не добряк Клатир.
        Я усмехнулся, но тут же сник. Дальше Виостий сказал, что хватит своевольничать, а я только этим и занимаюсь. Ну да не моя вина, что он так расплывчато дал задание.
        Могу чем угодно поклясться, что я сейчас именно этим и занимаюсь - делаю Орден сильней и служу его интересам.
        В голове у меня раздался голос магистра:
        - Я вёл Орден по своему пути много лет, но что-то растерял на этом пути наследие старших. Затем пытался вести его по пути моего будущего преемника, не спеша передавать ему свой пост, принимая на своё имя все его решения, часто спорные и их последствия. Но всё это привело лишь к этому турниру, когда нам с попустительства Гарой выворачивают руки. Я и Шандри много надежд возлагали на Толу, но смерть его любимой всё разрушила. Толы нет, но есть ты, столь же гордый, упрямый, талантливый и скрытный. Сегодня пришло твоё время, преемник моего преемника. Сегодня Ордену нечего терять. Возможно, пришло время поднять голову и действовать так, как и хотят молодые. Сегодня я поддержу тебя во всём. Во всём, что бы ты ни задумал, к чему бы ты ни привёл нас всех.
        Невольно я сглотнул, осознав, какую ношу взвалил на меня магистр. Пожалуй, нужно всё же помнить, что у любого своеволия должны быть границы. Не дай Небо, я и впрямь, с помощью Ловера, заставлю Гарой кинуть на нас свою Армию Предела. Помедлив, уложив в голове то, что я только услышал, я толкнул мысль в обратную сторону:
        - Благодарю, магистр, за то, что вы так верите в меня. Я помню, что Орден должен проиграть.
        - Разве я неясно сказал? Решать только тебе. Если ты намерен выиграть, если ты ощущаешь в себе силы сделать это, то порви этих Дизир. Учти только, что Кетот, которому ты хочешь отомстить, тоже Предводитель.
        Я поджал губы. Конечно, я подозревал, что если уж возвышалки достались платой чужим фракциям, то и сами Дизир раздали их своим людям. Но одно дело подозревать и не столкнуться до этого момента ни с одним Предводителем, другое - знать точно.
        Хорошо, что я не спешил расходовать запас стихии, берёг его на встречу с Кетотом.
        - Спасибо, старший.
        Старикашка из Гарой тем временем закопался в кисете, не спеша ко мне приближаться, но время от времени бросая на меня странные взгляды, от который у меня мурашки бежали. Оценивающие, что ли, неприятные.
        И вот ведь, штука, на деле этот гароец вряд ли старше магистра моего Ордена, да и выглядит ему под стать - старик и старик, не более, никакого сравнения с тем же уродливым старейшиной Тысячеглазых нет. Ну, высох чуть сильней, чем магистр, не более. А я всё равно упорно, даже в мыслях именую его старикашкой, как и его подручных. И не первый ведь раз. Кажется, это у меня повелось ещё с Нулевого, когда мама так называла того торговца, что отравил отца. Раз неприятен мне старик, то всё - будет старикашкой.
        Так, веселясь и думая о совершенных глупостях, я наблюдал, как старейшина Гарой достал, наконец, нефрит и шагнул ко мне, на ринг. И я не смог удержаться от очередной выходки.
        Мои губы сами изогнулись в усмешке, а следом с них сорвался возглас:
        - Так вот кто стал моим новым противником!
        Старикашка споткнулся, моргнул раз, другой, я уже расхохотался:
        - Аха-ха-ха! Боюсь даже представить, во сколько Дизир обошлось твоё участие, старейшина.
        Он лишь прошипел:
        - Закрой рот, безумец. Тебе жизнь не дорога?
        - Я безумец?
        Улыбка превратилась в оскал, а через миг я представил, как Коготь вонзается старикашке в сердце и толкнул энергию в меридианы.
        Поступь перенёсла меня вплотную к старейшине, заставив его вскинуть свободную руку и вывесить между нами защитную технику, давление его силы обрушилось на меня, давя на плечи, но я уже вышвырнул кровожадные мысли прочь, словно их и не было, рявкнул:
        - Управитель Леград прибыл для проверки у старейшины Гарой!
        Старикашка покрылся алыми пятнами и скрежетнул зубами, осознав, как я его опозорил перед всей Ареной.
        Как, заявишь о Прозрении?
        Нет, смолчал. Но в мыслях явно жестоко и долго принялся меня убивать - уже моё Прозрение проснулось, холодя уже мою спину сталью.
        Защитная техника рассеялась, истаяла, позволив мне протянуть руку к старикашке, давление с плеч тоже исчезло.
        Должен сказать, что и пахло от старикашки соответствующе моему представлению - чем-то неприятным, тяжёлым, едва ли не затхлым.
        Прожигая меня взглядом, он поднял нефрит, и я положил ладонь на холодную чёрную поверхность.
        Вдох, второй, третий.
        Я с сочувствием спросил:
        - Что, ничего? Нет меня в списках преступников?
        Мой голос всё так же разносился на всю Арену. Вот уж сегодня представление, так представление. Не только турнир, не только кровавые схватки, не только ругань между главами фракций, так ещё и склока с самими Гарой. Если Орден скажет, что он первый осмелился на такое, то найдётся ли тот, кто решится повторить подобное безумие?
        А я продолжал говорить то, что считал нужным, обращаясь ко всем, кто глазел на это безумное представление:
        - Как видим, три старейшины - это ещё не весь клан Гарой. Три старейшины могут думать что угодно про меня, но сам клан Гарой не считает меня преступником.
        Старейшина лишь ощерился:
        - Проверка ещё не окончена, - ловко выхватил какой-то артефакт из кисета, потребовал. - Другую руку, поглядим, нет ли в тебе искажающей отпечаток чужой силы.
        Я уже поднял было и вторую руку как замер. Удивительно вовремя в голове всплыли слова моего собрата-нулевика. И я с удовольствием повторил их:
        - Мне ли, поднявшемуся из Первого пояса и тут же угодившего в ловушку семьи Саул, которые наплевали на законы о Возвышении, брать в руки всякую дрянь, что суют мне старшие?
        Старейшина лишь оскалился:
        - Щенок! Магистр! Давай, спустись к своему наглому управителю и проверь мой артефакт, добавь к обидам моего клана ещё одну.
        Магистра не нужно было упрашивать.
        Три вдоха и он тоже стоит на ринге.
        Оглядел разбитые плиты и кровь на них, но вместо того, чтобы шагнуть к нам, поднял голову к ложе, откуда спустился:
        - Болайн, а знаешь, жаль, что ты не согласился сойтись со мной в битве. Вот тут, внизу, где мой Орден сегодня добывает себе славу, это ощущается особенно остро.
        Сверху донеслось:
        - Твой Орден сегодня добудет лишь проигрыш.
        - Разве я говорил о победе? Ты, вроде, моложе меня, Болайн, а уже плохо слышишь. Я говорю о славе.
        Магистр медленно повернулся, оглядывая трибуны и вдруг произнёс:
        - Проверка, - вдохом позже повторил. - Проверка. Проверка.
        На четвёртый раз трибуны сообразили, что он от них хочет, а может быть, снова постарался Ловер, но в четвёртый раз голос магистра потерялся в рёве трибун:
        - Проверка! Проверка! Проверка!
        Рёв прокатился по трибунам словно волна, дважды обогнул их и только тогда начал стихать.
        Заодно позволил мне услышать скрежет зубов старейшины от Гарой. Его мыслеречь, в которой он медленно, цедя слова, грозил магистру последствиями, я слышал и так.
        Но магистр лишь отмахнулся:
        «Снова Дикое Время? Бедствие? Изгои? Всё это требует одобрения Стражей. Можем вызвать их прямо сейчас и пусть решают, стоят ли ваши унижения, старейшина, всего этого.»
        «Смеясь и вспоминая про наказания Стражей, вы, магистр, забываете, что и клан Гарой совсем не пустое место в Поясе. Углубляйте ту яму, что станет вам могилой, углубляйте.»
        «Ха-ха! Как я могу забыть о вашей силе? Вы первый и сильнейший из кланов. Разве что клан Тириот осмелится сказать, что они вторые.»
        «Думаете уязвить меня их именем? Они знают своё место, а вы нет. Думаете, никто из соседей не бросит вам вызов?»
        «У нас не так много соседей и сильнейшие из них это Дизир. Мы живём с ними бок о бок уже много десятилетий и никогда они не бросали нам вызов. Даже после безумства Толы, всё, на что они осмелились, это протест вам и Стражам.»
        «Времена меняются, а Орден слабеет.»
        «Пока что я вижу, что Орден становится сильней, если можете, то докажите мне обратное, старейшина. Вызов ведь бросается не на пустом месте, вам ли этого не знать.»
        Крики смолкли, беззвучный обмен угрозами и колкостями тоже закончился.
        С улыбкой магистр, наконец, шагнул к нам ближе, ухватил с ладони старейшины артефакт и покрутил его в руках, рассматривая со всех сторон.
        Мысленно сообщил мне:
        - Обычный артефакт проверки вложенной в Мастера силы и его Возвышения.
        Я так же мысленно ответил:
        - Понял, магистр. А он способен обнаружить вложенную силу Властелина Духа?
        - Ты о силе Стража? Нет.
        Как я и думал. Правда, о том, что во мне есть сила не только Стража, но и какого-то вредного сектанта, я умолчал.
        Всего через вдох я опустил на артефакт руку.
        Над ним тут же, прорастая сквозь мою ладонь, принялась расти светящаяся пагода.
        Пять, шесть, семь, восемь, девять, десять этажей.
        Больше, чем я показывал прошлый раз, но меньше, чем есть на самом деле. Не знаю уж, как действует моя печать ограничения, но артефакт словно не видел ни крепости моего тела Предводителя, ни второго средоточия, ни уже открытых стихийных узлов. Я их видел, хотя и не мог дотянуться сейчас, а он не видел.
        Не знаю уж, как артефакт должен был показывать вложенную в меня силу, может быть, дополнительным сиянием на этажах, может быть, каким-нибудь символом над крышей пагоды, но ничего этого не происходило, вообще ничего не происходило больше с этой пагодой, и, старикашка, снова скрипнув зубами, первым потянул к себе руку с артефактом.
        Магистр вслух потребовал:
        - Объявите результаты, старейшина. Объявите, вся Арена, все десятки тысяч зрителей ждут этого.
        Тот медленно втянул в себя воздух сквозь зубы, а затем выдохнул:
        - Чист, не использует маскировку духовной силы.
        Магистр кивнул и рявкнул:
        - Орден, слушайте! Все обвинения - ложные! Ученик Леград не числится преступником Пояса и имел право стать одним из нас! Так повторим же имя нашего таланта! Римило! Римило! Римило!
        Трибуны не замедлили поддержать магистра, правда добавили и от себя:
        - Римило Мясник! Римило Мясник!
        Я вскинул руки, крутнулся, позволяя увидеть моё лицо со всех трибун. Да, это тебе не Ледяная Фея или Несгибаемая. Но, Леград, обходись тем, что есть. Стоя на залитых кровью плитах арены, глупо надеяться на красивое прозвище. Пусть одними гордятся и хвалятся, а другие в это время будут навевать ужас на врагов Ордена.
        Магистр повёл рукой:
        - Старейшина?
        Старикашка снова смерил меня странным взглядом, а затем я вдруг услышал в голове его противный голос:
        - Что же, я поглядел на тебя, странный мастер Указов, могущий использовать своё искусство в бою. Думаю, пока этого хватит.
        Миг и они зажгли под ногами обращения и рванули обратно к ложе, оставив меня одного. Оставив меня пытаться понять, что же всё это значит. Впрочем, думал я недолго. Не то время, не то место. Ясно только, что его я не обманул.
        Я крутнулся ещё раз, закончив оборот лицом к флагу Дизир. Нашёл взглядом Кетота и вновь потребовал:
        - Выходи!
        Тот лишь пожал плечами, до меня донёсся его негромкий, неслышимый Ареной голос:
        - Ты зря рвёшь горло, носящий много имён. Я всегда действую строго по приказу. Мне же приказали не поддаваться на твои крики и вопли. Я выйду на ринг лишь тогда, когда мне прикажет глава. Послушание, слышал о таком?
        - Так, значит, тебе приказали тогда убить Берека, послушный? Кто приказал? Тот Предводитель, что сражался над нами?
        Кетот поджал губы, моё обвинение прозвучало на всю Арену, миг спустя он отрезал:
        - Глупость. Это был несчастный случай, моя техника чуть промазала, у меня и в мыслях не было убивать его.
        - Лжец…
        Я оборвал сам себя, отвернулся, стиснув зубы, шагнул прочь. Если он не собирается выйти сейчас, то хочет сделать это позже, когда моих сил станет меньше. Хватит красоваться тут на ринге с полупустым средоточием. Я просил Виликор уступить мне место и помочь как раз ради такого случая.
        Распорядитель Дизир рявкнул:
        - Что мы видим? Талант Ордена, так много и громко говоривший, вдруг уходит? Неужели он не желает продлить череду своих побед?
        Я лишь чуть ухмыльнулся, буквально краем рта. Теперь жалить будут меня? Не дождётесь.
        - Но ведь он уже заявил себя участником схватки! Орден, неужели вы снимаете ставку и признаёте поражение?
        Я сбился с шага, но ответ нашего распорядителя уже гремел:
        - Глупости! Всё это было справедливо до проверки и появления на ринге старейшины. Наш участник устал ждать вашу ставку. Раз вы не поставили её за столько времени, то может быть, это вы признаёте поражение?
        Виликор уже шагала мне навстречу. Мы встретились ровно на середине пути между флагом Ордена и границей ринга. Она шепнула:
        - Недавно я говорила, что это хороший момент, чтобы закончить этот день, но теперь так не считаю, постараюсь протянуть подольше. Раз уж ты выстоял столько раз подряд, Песчаный Чудовищный Мясник, то нужно и Ледяной Фее попробовать хотя бы приблизиться к подобному подвигу.
        Я дёрнул уголком губ в улыбке. Снова соревнование?
        Но Виликор уже шагнула мимо, ничего не заметила. Пришлось обернуться через плечо и толкнуть к ней мысль:
        - Это не соревнование между нами и тебе ничего не нужно доказывать. Никому. Если против тебя выйдет Кетот или другой Предводитель, то заботься о том, чтобы не пострадать и принести Ордену пользу в будущем, а не получить рану здесь и сейчас.
        Она не обернулась, не повела рукой, давая понять, что услышала, а главное, приняла мои слова. Не услышать их она не могла, а с остальным… С остальным я ничего не мог поделать.
        Ничего. Она сильная. Когда-то я лишь стискивал зубы, получая от неё взбучку за взбучкой на ринге, но это только делало меня сильней и заставляло больше стараться.
        Теперь её черёд.
        Уверен, всё это не станет для неё Преградой. Не для Виликор Тразадо, когда-то жившей в Третьем поясе. Не для той, которая до сих пор знает и умеет больше меня. Не для неё, которая всегда была умней и предусмотрительней меня.
        Поэтому тень улыбки на моих губах превратилась в широкую, предвкушающую улыбку и я рявкнул:
        - Давай! Покажи этим ублюдкам из Дизир, как остра твоя сталь и как безжалостен твой лёд!
        Вот это её проняло. Она сбилась с шага, бросила на меня взгляд через плечо, а затем кивнула. Кивнула и шагнула в пределы ринга.
        Распорядитель Ордена тут же заорал:
        - Виликор! Ледяная Фея!
        Буквально через три вдоха на ринг уже вступил её противник. Не Кетот. Фальди. Тот, кто хорош с копьём. Я его помню и, кажется, второй, Рундар, уже был моим противником и я его вынес, освободив от Указов.
        Проверка.
        Гонг.
        Столкновение.
        Виликор была великолепна.
        Стремительная, неудержимая, смертоносная.
        Конечно, она не пыталась убить Фальди, но легче ему от этого не было. Ничего он не сумел противопоставить таланту Виликор и её мечу.
        Десять вдохов и он покрыт ранами.
        Двадцать вдохов и его кровь капает на камень ринга.
        Двадцать пять вдохов и на камень ринга падает его рука, всё ещё сжимающая копьё.
        Гонг раздаётся едва ли не быстрей, чем она касается земли, заставляя Виликор буквально застыть на середине удара.
        Но она справляется, опускает меч к бедру и расправляет плечи.
        Это что, и правда соревнование между нами?
        Неважно.
        Важно то, что дизирцы теперь пытаются подловить на ударе, чтобы получить возможность обвинить в нарушении - в ударе по проигравшему.
        Надеюсь, тот послушник, что бьёт в гонг, тоже поймёт это и будет медлить после крика дизирцев хотя бы вдох. Или там бьёт формация? Это тоже неважно.
        Важно то, что Виликор была великолепна, и я ору:
        - Виликор! Виликор! Виликор!
        Она не уходит с ринга, только повторяет мои слова:
        - Это хождение так утомляет. Пожалуй, я не буду топтать ноги. Я уже здесь, на ринге, кто будет моим следующим противником? Может быть, ты, Кетот? Это у брата Леграда был однажды шанс сойтись с тобой в схватке, а у меня нет, ведь я опоздала к началу Дикого Времени, а потом ты исчез из лесов горы Меча. Может быть, сегодня сжалишься над девушкой?
        - Пожалуй, нет.
        Я фыркаю. Кто бы сомневался. Но на самом деле лишь радуюсь. За Виликор и за себя.
        Она же вздыхает:
        - Жаль. Тогда кто выйдет вместо тебя? Обещаю, я постараюсь не заканчивать схватку так быстро, как вышло в этот раз.
        Возле меня в этот миг оказывается распорядитель боя, недовольно шипит:
        - Чего замер? Ты для чего ушёл с ринга, глазеть на Виликор?
        Опомнившись, я хватаюсь за кисет, загребаю полные горсти духовных камней и впечатываю их друг в друга. Что-то осыпается мне под ноги осколками и крошевом, что-то, уцелев, разлетается во все стороны.
        Неважно.
        Раскинуть руки, сформировать три круга циркуляции и заставить их вращаться.
        Быстрей. Быстрей. Быстрей!
        Крошево под ногами стремительно истлевало, исчезало, тая десятками разноцветных нитей. Моё тело жадно поглощало и их, хотя, казалось бы, куда, если средоточие стихии полное, и силу Неба, которая щедро изливалась из обломков духовных камней.
        Только мне этого было мало. Медленно.
        Ограничение. Снять.
        Быстрей. Ещё быстрей!
        Круговорот резко расширился, захватывая и те камни, что разлетелись в стороны, распорядитель боя попятился, отходя от меня, словно опасался, что его засосёт, а целые камни отдали первые нити и первые порции духовной силы Неба.
        Стихия - наплевать, её я потратил очень мало, а вот духовная сила…
        Тоже плевать, пусть всё идёт своим чередом, я сделал всё, что мог, сколько успею собрать, столько и использую в схватках.
        Краем сознания поддерживая вращение Круговорота, я впился взглядом в ту схватку, что кипела на ринге.
        Не понять, то ли соперник в этот раз достойней и сильней, то ли Виликор и впрямь тянет время, только уже не ради многих, а только ради меня.
        Десять вдохов и соперник даже не покрыт ранами.
        Двадцать вдохов, но на плитах не добавилось крови.
        Двадцать пять вдохов, и, наконец, первая рана.
        На Виликор.
        Она сплетается с противником сталь к стали, скользит в шаге от него, осыпая его десятками ударов и сама отбивая десятки выпадов.
        Я слишком далеко, я не вижу их духовной защиты, но знаю, что сейчас она сталкивается друг с другом, пытается продавить, разрушает все техники, что они стараются применить.
        Всё, что я вижу из этого противостояния - лишь всполохи обращений, которые впустую загораются каждый вдох.
        Пятьдесят вдохов и вихрь стали распадается.
        Виликор и дизирец в пяти шагах друг от друга и теперь уже у дизирца окровавленной плетью висит левая рука.
        Слышен звонкий голос Виликор:
        - Сдаёшься?
        В ответ лишь разъярённый хрип дизирца. Он и без моих Указов впадает в ярость, опоясывается огромным обращением и…
        И ничего. Виликор размазывается в воздухе синей тенью, влетает в дизирца, корёжа ему технику и заставляя её раствориться, даже не проявившись.
        Девять вдохов, и раздаётся вопль. Не боли, а злости и ненависти.
        Снова между Виликор и дизирцем пять шагов, но теперь у него нет правой руки и глубокая рана на бедре.
        Невольно я растягиваю губы в насмешливом оскале. Бедные дизирцы, я научил Виликор плохому и теперь она изо всех сил старается повторять за мной. Вот, даже пытается отрубить не только руку, но и ногу до удара гонга. Не вышло, но это лишь пока, мне ли не знать, как быстро учится Виликор.
        - Следующий. Теперь же ход Ордена? Я и есть этот ход. Давайте, поторопитесь, иначе Римило Мясник успеет заполнить средоточие.
        - Или травмирует меридианы третьим Круговоротом за половину дня.
        Виликор подначивает распорядителя Дизир:
        - Но станет ли вашим участникам легче от того, что их побьёт уже раненый орденец? По мне, так это ещё более позорно.
        От небольшой кучки оставшихся дизирцев к рингу срывается крайний.
        Если глаза меня не подводят, а меня они просто не могут подвести, то нашими противниками остались лишь настоящие дизирцы. Только их цвета, только их слива на одеяниях.
        Жаль, что такой красивый символ достался нашим врагам. Но это меньшая из бед, что должна меня сейчас тревожить.
        Проверка. Гонг. Столкновение.
        В этот раз мне не понадобилось и десяти вдохов, чтобы понять, теперь Виликор не тянет время, а действительно едва успевает отбиваться.
        Дарсов дизирец оказался не только отличным мечником, он ещё и великолепно владел техникам, не пытаясь атаковать её в лоб, в упор.
        Он сосредоточился только на одной земной технике, которая формировала элементы вдали от их схватки и уже оттуда била призрачными лезвиями в спину Виликор, заставляя её проявлять чудеса владения цзянем, чтобы отбить и их тоже.
        Трибуны, да и я, замерли, не дыша, впились взглядом в схватку, жарко желая Виликор выдержать.
        Да я просто не верил, что такое может её остановить.
        Новое сияние обращения, уже под ногами Виликор, и в десяти шагах от неё, справа и слева сгущаются из воздуха ледяные кристаллы размером в голову человека, неподвижно висят миг, а затем вдруг срываются в полёт, чертя вокруг Виликор круг.
        Пытаясь начертить - на их пути дизирец, в которого они с разгона врезаются.
        Я жду чего угодно, того что он рассечёт их мечом, уклонится, примет на защитную технику, но не того, что он их просто проигнорирует.
        Трибуны ахают, когда первый кристалл с треском рассыпается на сотни тонких сосулек, которые истаивают, не в силах дотянуться до дизирца.
        Я стискиваю зубы. Как это возможно? Качество техники ниже? У Виликор, таланта Ордена техника ниже качеством? Чем Шандри тут занимался, пока я бегал по землям Итреи? Неужто, заставлял её зарабатывать очки Стелы, чтобы получить доступ к Павильону Техник?
        Я так хотел понять, что происходит, что не заметил, как снова дал волю своей новой способности Предводителя. Что удивительно, даже формация защиты, которая накрывала куполом ринг, не сумела мне помешать. Или это как раз неудивительно?
        Мгновение, и уже внутри купола, едва заметно поблёскивающего позади меня. Ещё мгновение, и я словно зависаю в трёх шагах от схватки, на этот раз отлично видя серую пелену духовной силы, которую выплёскивают из себя Виликор и дизирец.
        У дизирца она выплёскивается дальше, она темней, уже не серая, а с чёрным оттенком, больше того, я отчётливо вижу в ней голубые искры.
        Предводитель.
        Виликор сошлась в схватке с Предводителем.
        Неудивительно, что она проигрывает противостояние в борьбе духовной защиты. Неудивительно, что техника дизирца не рассеивается. Он, как и я, наверняка вкладывает в неё столько стихии, сколько Мастеру Виликор недоступно.
        Я вижу, как каждый выпад меча дизирца словно рассекает духовную защиту Виликор, истончает её, впускает в разрывы духовную силу дизирца, его искры стихии, которые жалят Виликор, пытаются проникнуть в её тело.
        Миг я борюсь с желанием отправить мысль-совет к Виликор, но справляюсь с собой.
        Кто ты такой, чтобы давать совет тому, кто находится внутри схватки и поглощён ей? Кто ты такой, чтобы говорить очевидные вещи Виликор? Уж и без тебя она поняла, с кем имеет дело.
        И я кружусь над схваткой, захлопнув рот и придержав свои советы, которые лишь напрасно отвлекут Виликор.
        Всё, что я делаю - это пытаюсь использовать талант Указов, но то, что я словно перенёсся к схватке, ничего для него не значит. Я сам, моё тело, вращающее Круговорот, всё ещё стоит слишком далеко от врага.
        Я бросаю в ту сторону мимолётный взгляд, отметив пыль стихии, что осыпается с моей кожи, и забываю про себя, сосредоточившись на схватке.
        Виликор, давай.
        И она даёт. Сначала по шее и кистям рук проявляется чёрная вязь, очень похожая на моё Единение. Но я уже знаю, что это не оно, это начертание на тело, один из секретов и талантов семьи Тразадо.
        Следом цзянь в руках Виликор наливается холодным сиянием, словно покрывается льдом.
        Первый же удар, который пропускает дизирец, рассекает ему грудь, не замечая защиты Покрова и амулета, заставляет кровь раны застыть гроздью алых ледяных капель.
        Теперь уже Виликор давит, заставляет дизирца пятиться, раз за разом отступать от её жалящей стали и всё сильней и чаще бить её в спину призрачными клинками.
        Виликор игнорирует их, не использует защитной техники, полностью положившись на Покров.
        Невольно я считаю вдохи.
        Первый вдох. Второй вдох.
        Трибуны охают.
        Чуда нет. Виликор всего лишь Мастер.
        Два вдоха защиты Покрова истекли и первые два призрачных клинка вспарывают халат на её спине.
        Следующие два уже вонзаются в тело, заставляя пролиться кровь.
        Виликор замирает, застывая в выпаде. Её цзянь пронзил дизирца насквозь, насадив на сталь. На ледяную сталь. Цзянь уже не сияет льдистым блеском, но рана, рука дизирца, который ухватился за клинок, всё покрыто льдом.
        В тишине слышен негромкий голос Виликор:
        - Ты проиграл. Признай поражение и дай мне вытащить меч, пока лёд не достиг твоего сердца.
        Дизирец лишь рычит, а его глаза наливаются красным.
        Зато кричит наш распорядитель:
        - Дизир, ударьте в гонг!
        Тишина. Лишь вопли трибун и рык дизирца, который раз за разом бьёт Виликор мечом, который она принимает на откатившийся Покров. Мгновение и её меч снова сияет, она проворачивает сталь, заставляя лёд лопнуть, и рвёт меч в сторону.
        Где-то я сегодня уже это видел.
        Между Виликор и дизирцем три шага. Он лишился пальцев на левой руке и правой руки по локоть. Кровь хлещет из обрубка, но это не мешает ему осыпать Виликор призрачными мечами. Правда, что толку? Теперь, свободная от схватки, она с лёгкостью разносит их мечом, а спустя вдох, наконец, бьёт гонг.
        И ничего не меняется. Дизирец всё так же обрушивает на Виликор свою технику, всё так же заливает ринг своей кровью.
        Два вдоха и возле него служители Арены, вскидывают руку, используя Наказующую Длань, я отчётливо вижу знакомое обращение. Глупцы. Вам так втроём даже с пиковым Мастером не справиться, что вы тут пытаетесь сделать против Предводителя?
        До них доходит и дизирца буквально сбивают с ног, наваливаются сверху, прижимая к груди здоровенную бляху какого-то артефакта, что притащил на ринг четвёртый служитель.
        Дизирец резко обмякает, бешено вращает алыми глазами, а затем и вовсе теряет сознание, больше не мешая заниматься его ранами.
        Служитель бросает на него лишь одну лечебную технику, а затем разворачивается к Дизир. Молча. Но за него говорит наш распорядитель:
        - Что вы застыли, Дизир? Принимайте своего раненого и занимайтесь им дальше сами так, как считаете нужным. И потрудитесь объясниться за это нарушение правил турнира. Очередное нарушение.
        - Что тут объяснять? - голос дизирца спокоен. - Наш участник увлёкся. Сложно его винить. День выпал долгий, нервный, слишком уж много сегодня обвинений мы услышали и сделали открытий о сути вашего Ордена. Наказание для него? Конечно, накажем. Дома.
        Виликор вмешивается в разговор:
        - Он и сам себя достаточно наказал. Не упрямился бы и остался бы цел, вся Арена свидетели. Я предлагала ему сдаться.
        Тряхнув волосами, она опускает руку на пояс и поднимает перед собой фиал:
        - Прошу служителей Арены проверить. Лечебная алхимия.
        Я поджимаю губы и тянусь к Виликор, пытаясь проникнуть в её тело. Не выходит. Моё духовное зрение, хоть и способно видеть ринг так, словно я на нём стою, но не способно на то, в чём должно участвовать тело - коснуться Виликор рукой. Впрочем, раньше мне для этого нужно было ещё и использовать лечебную технику. Кто знает, может быть, и это изменится. Но не сейчас, к сожалению, а ведь рана в спине серьёзна, раз Виликор решилась использовать алхимию.
        На её бесстрастном лице ничего не дрогнуло, когда она опрокинула в себя фиал.
        Зрители тоже это оценили:
        - Ледяная Фея!
        Виликор швырнула фиал в сторону, заставив его разлететься десятками осколков, и поманила рукой:
        - Дизир, я жду.
        Едва ударил гонг, следующий её противник вскинул руки, проявляя перед собой сразу три обращения.
        Я даже стиснул зубы, так живо мне это напомнило мой набор техник Роака, которые использовали все узлы Мастера без исключения.
        Виликор тоже более чем ясно осознала угрозу, сорвалась с места, стремительно рванув через ринг.
        Ей понадобился вдох на то, чтобы наполнить меридианы и вдох, чтобы достичь врага.
        Эти два вдоха он использовал сполна - Виликор влетела в настоящую огненную стену.
        Вряд ли она не получила предупреждения от боевой медитации, вряд ли она не осознавала риска, но целиком положилась на защиту духовной силы, которую выплеснула из тела, проламывая ревущее пламя.
        Меня перекосило в этот миг. Много лет прошло с тех пор, как я сошёлся у подножия одного из Братьев с комтуром Пратием. Тогда там тоже были огненные стены и огонь в плече. Давно я уже преодолел последствия той раны и считал, что даже нелюбовь к огненной стихии осталась позади.
        Ошибался, как обычно.
        На миг мне даже показалось, что это не Виликор, а меня облизало жадное пламя, пытаясь проломить защиту плёнки духовной силы.
        Мгновение, и меч Виликор рассекает воздух. Дизирца уже нет на месте, одна из его земных техник - это техника движения. Неуловимый миг неподвижности, когда Виликор сменяет Рывок на Шаги и вот она уже преследует дизирца, засыпая его копьями изо льда. Преследует, проламывая всё новые и новые стены огня на своём пути.
        Дизирец мечется по всему рингу, мечется ловко, ничуть не походя на того, кто убегает изо всех сил, потеряв голову. Обращения перед ним сияют всё ярче и ярче, а огня на ринге всё больше и больше. Ясно, что, начав с самых слабых и быстрых созвездий, он сменяет их на всё более сильные.
        Стены огня всё выше, всё толще и всё плотней. Они уже не гаснут за спиной Виликор, остаются, соединяясь в настоящий лабиринт.
        Здесь мне тоже не нужно объяснять, что происходит. Дизирец вливает в земную технику стихию, щедро зачерпывая из второго средоточия. Предводитель. Очередной Предводитель. Пусть Предводитель, созданный возвышающим зельем, но какая разница здесь и сейчас?
        Распорядитель тоже орёт что-то о Предводителе, объясняет зрителями, что происходит на ринге, но я не слушаю его, я весь сосредоточен на том, что происходит вокруг меня, вокруг Виликор.
        Техники Виликор уже не в силах пронзить стены огня, догнать дизирца и заставить его тратить время на защиту.
        Вот она ещё гоняет его по рингу, а через миг уже замирает, закрываясь защитой.
        Стены лабиринта сменяют алый цвет на синий, пламя с рёвом рвётся вверх, а затем падает вниз, на Виликор, пытаясь испепелить её.
        Меня, вернее, моё духовное зрение буквально вышвыривает с площадки, на мгновение вызвав тошноту, словно меня перекрутило штормом. Или… Что меня настиг откат от срыва умения.
        Я облизываю мгновенно пересохшие губы.
        Придурок.
        Торопливо проверяю себя и своё состояние.
        Круговорот устойчив и привычно саднит меридианы. Тяжело, но привычно тяжело, не более.
        Если это и откат от техники дизирца, то последствия почти неощутимы. Смех, а не последствия, не сравнить с тем, что я испытал, когда прервали моё первое духовное зрение и первую попытку создать технику без обращения и созвездий.
        Не зря же лекаря, который обладает таким зрением и осматривает больного, запрещено тревожить.
        Наверняка подобные ограничения есть и у силы Предводителя. Тем более, такого слабого Предводителя, как я сейчас.
        Поэтому я и не спешу снова приблизиться к схватке, довольствуясь тем, что вижу отсюда, как обычный Мастер. Если обошлось один раз, то нельзя надеяться, что обойдётся и дальше.
        На месте, где должна стоять Виликор, бушевал огромный цветок из синего пламени. Его сияние было отлично видно сквозь алые стены лабиринта даже мне, а уж с трибун, сверху он был виден во всём своём великолепии.
        Красивая техника у дизирца, этого не отнять. Красивая и опасная.
        Два вдоха я, замерев, глядел на этот огненный цветок, а затем он поблёк, сменил оттенок, становясь обычным алым пламенем.
        Ещё спустя вдох, Виликор разметала его на части.
        Цветок лопнул, клочья пламени разлетелись во все стороны, открывая Виликор, которая стояла, вскинув меч над головой, озарённая сиянием обращения, которое горело на кончике цзяня.
        Не знаю такой техники, отметил я про себя. Не видел ничего похожего в запасниках Ордена.
        Пламя вокруг Виликор снова заревело. На этот раз оно не сменило цвет, не рвануло вверх, а неторопливо качнулось к ней, становясь на шаг ближе.
        Весь огонь ринга качнулся к ней уплотняясь. В этом пламени уже не видел, где прячется дизирец, словно он использовал амулет невидимости. Я был слишком далеко, чтобы видеть его Указы, я был слишком далеко, чтобы помочь Виликор подсказкой.
        Да и нужна ли ей была от меня эта помощь?
        Быстрое, едва уловимое даже для меня движение. Цзянь больше не указывает в небо, а стремительно жалит камень ринга. Виликор буквально вкалывает обращение в этот камень, отпечатывает его на нём. Была ли смена обращения, поменялись ли символы в нём - не видел, не заметил, сквозь стены пламени, которые становились всё толще - этих деталей не увидеть.
        Под ногами Виликор всё покрывается льдом. Она сама покрылась голубым льдом. Я ожидал, что она накроется защитой, чтобы подготовится к удару дизирца, но это была не защитная техника.
        Или же, вернее будет сказать, это была не такая защита, к которой я привык обычно.
        Виликор рванула влево, и круг льда под её ногами метнулся следом. Да и был ли он под её ногами? Может быть, она была центром этой техники, не менее?
        Как именно она проломила первую стену огня, я не видел, много ли разглядишь сквозь три других? Но вот проход через вторую уже увидел во всех деталях.
        Огонь опадал, стоило кругу льда коснуться его.
        Виликор рассекла ринг надвое, затем пробежала вдоль его края двадцать шагов и пересекла его уже из угла в угол, разрывая пламя на четыре неравные части.
        Оказалась так близко, не перекрытая пламенем, что я разглядел каждую чёрточку лица под слоем голубого льда. Ещё более белая, чем обычно кожа, ледяной, ничего не выражающий взгляд. Два обращения. Одно под ногами, другое перед грудью, отлично мне знакомое.
        Рывок и она снова врубилась в пламя, держа перед собой меч.
        Пламя загудело, взметнулось перед ней настоящим валом, который она уже не сумела заставить опасть.
        Я изогнул губы в улыбке. Нашла. Она его нашла.
        Рывок сменился неторопливым, едва ли не прогулочным шагом.
        Виликор неспешно двигалась вперёд, но была ли эта неспешность знаком пренебрежения к противнику?
        Сомневаюсь.
        Скорее, техника Виликор, которую она удерживала, с трудом проламывала усилившуюся технику дизирца.
        Пламя не опадало перед ней, скорее она раздвигала стену пламени, вклиниваясь в неё.
        Даже круг льда под ногами сжался, изменился, превратившись в узкий клин. Или же пламя дизирца так его стиснуло, пытаясь разрушить, растопить своим жаром.
        Дизирец не пытался убежать или отойти. Напротив, он стягивал к себе все стены пламени, которыми заполнил ринг, спустя двадцать вдохов Виликор уже было отлично видно почти с любой стороны, а пламя превратилось в огромной высоты огненный столб, который в поперечнике оказался не меньше, чем двадцать шагов.
        Невольно я примерил на себя, как бы справлялся с подобным.
        Вот представим, что дизирец стоит в центре пламени, обходить и бить с другой стороны бесполезно, везде нужно будет пройти десять шагов сквозь пламя.
        Пробить на скорости?
        Рассечь Звёздным Клинком, пробив и пламя и дизирца одним ударом?
        Закрыться Панцирем Роака?
        Использовать Стихийный Доспех, разменяв духовную силу на защиту от огня?
        Виликор выбрала именно этот путь, использовав духовную технику Стихийный Доспех, которую я сам выучил в Павильоне Техник Ордена.
        Ну, теперь я хотя бы вижу, что она имеет туда доступ, а Шандри не жалеет для неё техник. Все мои прежние подозрения пусты и глупы.
        Больше того, я бы использовал только Стихийный Доспех на двести шестьдесят шесть узлов, а Виликор добавила к нему ещё какую-то земную технику, тот самый лёд под ногами. Не ради красоты же она её использовала?
        Похоже, эта техника как-то усиливает Стихийный Доспех либо же помогает ему бороться со стихией противника - вон, пламя не в силах даже прорваться за границу клина льда.
        Или же эта техника позволяет расширить границу самого Доспеха и даже изменить его, ведь лёд, который покрывает Виликор, не очень похож на мою синюю плёнку.
        До дизирца дошло, что дело плохо, он пятится, это отлично видно по тому, как дрогнул, смещаясь, столб пламени.
        И он, и Виликор использовали слишком много узлов, чтобы у них осталось место для чего-то ещё. Один отступал и давил, другая наступала и давила не меньше.
        Такое ощущение, что сейчас всё зависит от того, кто быстрей ходит.
        Десять, двадцать вдохов этой странной погони. Столб пламени уже двигается по самому краю ринга, пламя жадно лижет камни за его пределом, а Виликор вклинилась в него уже на восемь шагов. Ещё шаг и её вытянутый меч достанет до центра огня.
        И тут пламя резко проседает по высоте и резко меняет цвет, снова становясь голубым. Клин льда под ногами Виликор удерживает усилившееся давление лишь миг, а затем с хорошо слышимым треском схлопывается, и пламя захлёстывает Виликор, накрывая с головой.
        Захлёстывает, накрывает, а спустя вдох опадает, словно потерявшая силы волна, разбившаяся об берег.
        Оно, бессильное, больше не скрывает за собой ни Виликор, ни дизирца.
        Виликор стоит, нанизав на меч дизирца.
        Вдох, и он падает одновременно с ударом гонга.
        Только сейчас я замечаю, что на Виликор уже нет защиты корки льда Стихийного Доспеха, что одежда её дымится, на коже вздуваются волдыри, а белые волосы опалены.
        Она разменяла защиту на возможность нанести удар с оружейной техникой и победила.
        Только какой ценой?
        На её ладони появляется фиал, а вся Арена слышит хриплый голос:
        - Проверьте.
        Распорядитель Ордена медлит, не торопясь направлять к ней послушника, а затем осторожно говорит:
        - Это был великолепный бой, который зрители не скоро забудут. Не каждый день можно увидеть, как Мастер побеждает Предводителя. Ты победила, в этом нет сомнений ни у кого, кто находится сейчас здесь. Но не хочешь ли ты отказаться от дальнейшего участия в турнире? Это достойный момент. Никто во всём Ордене не посмеет сказать тебе и слова. Ты наверняка потратила все силы на этот бой, окончи турнир победительницей, Виликор Ледяная Фея.
        Я тут же отправляю ей мысль:
        - Он всё верно говорит, Виликор. Ты открыла мне глаза на то, как нужно сражаться, используя Доспех. Не нужно, чтобы зрители видели, как следующий дизирец ранит тебя и побеждает. Звезда Ордена должна уходить с турнира победителем.
        Она оборачивается, и я тут же обрываю вращение Круговорота:
        - Спасибо, ты позволила мне восстановиться полностью, - немного кривлю я душой. - Теперь моя очередь, попытаюсь тоже закончить этот турнир красиво.
        Виликор кивает и убирает фиал обратно в кисет, медленно поднимает руки, воздевая цзянь к небу, и кричит:
        - Орден Небесного Меча!
        Через миг все трибуны вопят и орут кто во что горазд. Не нашлось в этот раз заводилы, который бы заставил их кричать что-то одно. Ну и пусть.
        Под восторженные крики зрителей Виликор уходит с ринга. Победительницей. Ну, хоть кто-то сегодня дружит с головой, хоть кто-то сегодня ушёл отсюда непобеждённым. Я себе такого позволить не могу. Орден должен проиграть.
        Глава 21
        Я, последний из Ордена на этом турнире, снова шагаю на ринг, ощущая на себе сотни, тысячи, десятки тысяч взглядов. На меня смотрят с радостью, с поддержкой, с воодушевлением, с безразличием, с ненавистью. Последних, наверняка меньше всего, сколько на турнире дизирцев и их союзников, одна сотая от всех гостей Арены, одна пятидесятая? Но взгляды эти тяжёлые, наполненные силой, поэтому их хватает, чтобы я ощущал их буквально кожей. Прозрением.
        Достаточно ли одних взглядов с трибуны магистра и высоких гостей, чтобы заставить меня остановиться?
        Нет конечно, смешно даже думать об этом. Сегодня дизирцам понадобится немного больше, чем просто взгляды, полные ненависти и желания убить.
        Магистр, конечно, сказал, что сегодня я сам выбираю путь, по которому иду сам и веду Орден, сказал, что я могу выиграть, порвать Дизир, если мне хватит на это сил.
        Наверное, хватит. Но одно дело яриться, когда тебе запрещают выйти и победить, а совсем другое дело решать самому - чем же обернётся для всего Ордена твоя выходка.
        Выиграть это хорошо, но к чему Ордену эта бесполезная гиря - город Тысячи Этажей? В этом Шандри совершенно прав. Не прав он в другом.
        Я заступаю за границу ринга и снова привычно требую:
        - Кетот, выходи!
        Мой голос усиливают, даже не приходится просить. И так же привычно Кетот пропускает мой крик мимо ушей, лишь смотрит немигающим взглядом.
        Имя противника я выбрасываю из памяти, едва услышав. Какая мне разница? Всего лишь очередная помеха на пути к Кетоту. Всего лишь тот, на ком я должен сейчас кое-что испытать.
        Смельчак, который решился выйти против мастера Указов.
        Он, конечно, закрыт амулетом, неподвластен моим Указам, и что с того? Кому сегодня это помогло?
        Бьёт гонг, я срываюсь с места.
        Первый вдох.
        Дизирец зажигает перед собой три обращения.
        Кто бы сомневался.
        Второй вдох.
        Между нами уже не сто шагов, а втрое меньше, я уже вижу глубину и темноту силы дизирца. Предводитель, нет никаких сомнений. Предводитель, который может доставить мне несколько неприятных мгновений.
        Третий вдох.
        Вокруг дизирца закручивается голубой, едва видимый вихрь, и одновременно Крушитель удлиняется на двадцать шагов.
        Удар, короткое движение древком, и Звёздный Клинок перечёркивает фигуру дизирца, рассекает вихрь, не замечая его на своём пути.
        Через миг вихрей на ринге - два десятка.
        Они встают на моём пути, разрастаются, раскручиваются, высекая искры из каменных плит.
        Звёздный Клинок гаснет, первый вихрь я огибаю, скользя по рингу в чём-то больше похожем на падение.
        Перекатываюсь, толкаюсь от камня Крушителем, поднимая себя на ноги, сменяю Поступь чередой коротких Рывков, сближаюсь с дизирцем.
        Вихри растут, тянутся друг к другу, заполняя весь ринг. Но всё это слишком, слишком медленно. Во всяком случае для меня.
        Десять шагов до дизирца, все эти десять шагов - сплошной круговорот из тугих, бритвенно-острых потоков воздуха, с рёвом кружащих вокруг него.
        Когда-то, впервые сойдясь в схватке с Предводителем, я Мастер, ничего не мог ему сделать с помощью Звёздного Клинка. Теперь я сам Предводитель и всё совершенно по-другому.
        Звёздный Клинок полон силы и стихии. В нём одном сейчас столько стихии, сколько, наверное, не было во мне Мастере.
        В этот раз я тщательно отмеряю её количество, чтобы не проявить сущности духовной техники, которая обнаружилась в Звёздном Клинке. Ни к чему это, ни к чему.
        Призрачное и узкое лезвие вспарывает воздушный вихрь, пронзает его духовную защиту, упирается в дизирца, заставляя его использовать Покров.
        Вдох, второй, я полосую его десятками быстрых росчерков.
        Казалось бы - бесполезно. Предводитель может использовать Покров непрерывно, но я и не пытался его ранить. Моя цель, как и прежде - амулеты.
        Ощущение горячего, колючего шара, зажатого в ладони, исчезает. Резко, вдруг, и я тут же делаю три вещи.
        Тянусь к Указам дизирца, убираю одну руку с древка Крушителя и отправляю в сторону дизирца змея, сотканного из стихии воды.
        Невидимый для всех змей проламывается сквозь вихрь, даже не замечая его, слегка замедляется в духовной защите, расплывается, но всё же бьёт в грудь дизирца и… Ничего не происходит.
        Только вихрь становится на шаг шире и пытается поглотить меня.
        Глупо было надеяться, что одного змея хватит, тем более против равного противника. Да, люди слабее Зверей в стихии, уже Зверь-Воин может отравить ядом стихии даже слабого Мастера, но не настолько же слабей?
        Я отступаю на два шага и отправляю шесть змеев воды, и шесть же раз рассекаю Крушителем воздух.
        Спустя пять вдохов бежать особо уже некогда - все вихри воздуха слились в один, заполнили собой едва ли не весь ринг.
        Я и не бегу - замираю на одном месте, выпустив из тела духовную защиту и туман стихии.
        Этого хватает, чтобы защитить себя от бритвенно-острых порывов ветра.
        Между мной и дизирцем полтора десятка шагов.
        Он стоит на месте, вливая силу и стихию в свои три техники, я стою на месте, вливая силу и стихию в Звёздный Клинок, отправляя в него череду змеев воды и подчиняя его Указы.
        Мысль, что дизирцы побеспокоились о них, вручив ему возвышалку и даже притащили ради этого мастера Указов огромной силы - мелькает и тут же исчезает.
        Тем слаще разрушить все их усилия.
        Пять вдохов. Ветер рвёт полы халата, бросает в глаза пыль. Мои змеи лишь расплёскиваются о грудь дизирца, не в силах преодолеть его защиты.
        Десять вдохов. Ветер гудит, стачивает плиты ринга, разгоняет каменную крошку, пытаясь сточить ей и меня.
        Я лишь щурюсь, да, наконец, толкаю из средоточия волну силы. Так же, как делал это сотни, тысячи, десятки и сотни тысяч раз до этого. Воином, Мастером.
        Теперь я Предводитель.
        Волна силы прокатывается по телу, достигает поверхности кожи и замирает, делая моё тело крепче во много раз и не спеша откатываться назад.
        Теперь это случится только по моему желанию.
        Я пока - не желаю и не считаю вдохи времени - я больше не притворяюсь Мастером.
        Каменная крошка бессильно рвёт халат, стегает меня по лицу, но теперь я даже не прикрываю глаз. Пустое.
        Двадцать вдохов, и очередной змей вдруг погружается в тело дизирца.
        Ещё вдох и тот содрогается всем телом, позабыв о техниках, обхватывает себя руками и заходится в кашле. Кровавом.
        Забывает он и о защите. Звёздный Клинок пронзает его раз, другой, тре…
        Бьёт гонг.
        С трудом выходит сорвать технику, она неприятно саднит в меридианах, но раз схватка остановлена, то есть ли у меня выбор?
        Огромный вихрь, который трепал меня, замедляется, опадает, засыпая ринг тонким слоем песка, в который сточил плиты под моими ногами.
        - Победа Ордена!
        А были сомнения?
        Не отказываю себе в удовольствии уязвить Дизир:
        - Похоже, силой вы своих парней наполнили под завязку, а вот с умением не вышло. Ишь, как сорвалась у него техника, даже телу несладко пришлось.
        Дизирец пытается что-то сказать, но лишь снова заходится в мучительном кашле, а на губах у него лопаются кровавые пузыри.
        Да, приятель, тебе лучше помолчать. Твои Указы тоже уже мои, и Ярость пройдёт через пару сотен вдохов, а к ночи исчезнут и сами Указы. Пусть Реган проверит, мастер Указов клана Дизир приехал в город Меча или нет.
        Четверо ещё стоят рядом с Кетотом. И снова на ринг ступает не он.
        Бедолаги служители, которые выскочили привести ринг в порядок, растерянно замирают, не зная, продолжать им восстанавливать плиты или бежать прочь и не мешать схватке.
        Короткий рык распорядителя Дизир заставляет их буквально подскочить:
        - Живей! Ну! Считаю до двадцати, и площадка готова для битв. Ваш Орден лишь зря тянет время!
        Я согласно киваю:
        - Да, не будем терять времени. Парни, можете не рвать жилы. Разве может мне помешать песок?
        Отворачиваюсь от дизирца и неспешно шагаю на свою сторону, в сторону флага Ордена, к той отметке, с которой должна начинаться схватка.
        Управляюсь тоже за двадцать вдохов.
        Разворачиваюсь к дизирцу лицом.
        Не сказал бы, что за это время ринг стал как новый, но песка под сапогами стало точно меньше.
        За границу выскакивает последний из служителей, неспешно разгорается формация защиты.
        Проверка. Гонг.
        В этот раз я срываюсь с места изо всех сил. Изо всех, которые позволяет Рывок, наполненный силой так, что трещат меридианы. Старая, но хорошая, отточенная до предела техника переносит меня вплотную к дизирцу, заставляя его позабыть о своих трёх. Обращения гаснут, когда он вынужден отбивать удар Крушителя, сменяются, едва я наседаю на него.
        Пусть ты и Предводитель, но не так-то легко защищаться и одновременно наполнять энергией несколько десятков узлов земной техники. Или же духовной?
        Я не знаю. Не знаю, что за технику используют дизирцы. Могу лишь предположить, что она земная самое меньшее.
        И что на первые её созвездия нужно хотя бы пару вдохов спокойствия, которых я не собираюсь давать.
        Плети, Звёздный Клинок, Семь Клинков - я давлю на дизирца, заставляя его отступать, тратить время на защиту, вливать энергию в оружейную технику, чтобы не заполучить пару дыр в теле.
        А ещё я давлю духовной силой и стихией на дизирца.
        И если первая лишь разрушает техники, которые он то и дело пытается использовать, то вторая буквально разъедает защиту дизирца.
        Я вижу серое облако вокруг него, я вижу, как моя стихия продавливает, прогрызает его, с каждым вдохом оказываюсь всё ближе и ближе к его телу.
        Ухмыляюсь в лицо дизирцу. Когда ещё выпадет возможность сразиться лицо к лицу с равным мне Предводителем и не опасаться за свою жизнь? Прошлый раз мне пришлось бежать, раз за разом получая удары в спину.
        Дизирец, кстати, хорош. Как бы я ни давил, но он успевает отбивать мои удары и даже наполнил одну из техник, которые я изначально ему сбил.
        Под ногами его разгорается земное обращение, и тут же серое облако его защиты резко разрастается, отжимает мою синюю пыль от себя на шаг. Теперь наши защиты давят друг на друга там же, где и сталь.
        Шаг вперёд, Крушитель давит на меч, со скрежетом отжимает его в сторону, ещё шаг вперёд, древко идёт вверх и влево, отжимая уже руку дизирца. Я вплотную, я вдавливаюсь в защиту дизирца, продавливаю её своим телом, правая рука на миг отпускает древко и впечатывается в грудь дизирца, впечатывает в него змея воды.
        Шаг назад и влево, закручивая вокруг дизирца полукруг.
        Мгновение я трачу на то, чтобы оценить последствия моего удара, прошедшего в полную мощь.
        Никаких?
        Никаких. Зато моей крошечной заминки, пустоты в вихре ударов дизирцу хватает на то, чтобы заполнить созвездие и второй техники.
        Песок, который не успели убрать служители, вдруг начинает ползти к дизирцу, словно гонимый к нему неощутимым ветром.
        Ползёт вверх по сапогам, покрывая дизирца бронёй.
        Только эта броня не проявлена силой его техники, а создана из настоящего камня, а значит, не развеивается в моей духовной защите.
        Ухмыляюсь про себя. Будет мне урок, не зря распорядитель Дизир заторопил служителей Ордена и не дал им привести ринг в порядок.
        Хотя… Есть ли мне разница, какую броню пробивать? Стальную, каменную или броню духовной защиты?
        Воздух стонет, не успевая расступаться с пути Крушителя, Звёздный Клинок полосует дизирца, заставляет его пятиться, но я его никуда не отпускал.
        Он хорош в техниках, не спорю. Но меч, а тем более схватка кулак в кулак - не его.
        Я опускаю руку, касаясь кулаком, в котором сжат Крушитель, кисета. Миг спустя моя рука пуста - Крушитель занимает место в стойке с оружием. Удар меча и оружейную технику я принимаю на голую ладонь. Шаг Поступи, и я вплотную к дизирцу. Придержать чужой меч, ударить в локоть. Трещит сустав дизирца, не успевший покрыться бронёй, трещит, но выдерживает, я бью второй раз, тре…
        Не выходит, приходится уворачиваться от жала меча, слишком уж горячий ветер. Увернуться, поднырнуть под руку, ударить в подмышку. Не просто ударить, а выплеснуть с ударом духовной силы. Того даже не перекашивает, мой выплеск не продавливает его Покрова.
        Дизирца опоясывает новое обращение, и плиты подо мной вдруг вспухают острыми пиками, которые пытаются пронзить меня, насадить на себя.
        Жар опасности предупреждает меня за миг до их появления. Я выплёскиваю из себя новую волну духовной защиты, но жар опасности и не думает стихать - едва успеваю шагнуть. Крошечный шаг влево, подтянуть правую ногу, убирая её оттуда, откуда стремительно жалит огромная каменная игла. Жалит, тоже даже не думая растворяться в моей духовной защите, жалит, вырастая мне по пояс, и только через вдох, словно впитываясь обратно в ринг, впитывается, чтобы ужалить в другом месте.
        Увернуться, отшагнуть от каменного жала, влепить дизирцу левой, правой, пнуть на новом шаге.
        Каждый мой удар сопровождает змей воды, каждый из ударов продавливает защиту дизирца до самого Покрова, до самого камня брони, которая поднимается всё выше, каждый из змеев воды словно ныряет в тело дизирца, просачиваясь мимо его духовной защиты.
        Сколько же мне нужно таких змеев, пока один из них не сумеет его ранить?
        Выясним.
        Пять, шесть, восемь змеев.
        Дизирца вдруг перекашивает, ведёт в сторону, я тут же пользуюсь этим, наваливаюсь, направляю его тело, заставляя завалиться точно навстречу очередной пике, которая жалит не меня, а его самого.
        Каменная пика не пробивает каменной же брони дизирца, лишь подкидывает его, заставляя снова выпрямиться.
        Ну, не больно и рассчитывал.
        Влево полшага, назад шаг, снова влево…
        Неплохая техника, но число пик, что жалят снизу, ограничено. А может, вернее будет сказать, что ограничена власть дизирца над камнем?
        Неважно.
        Я то ли прыгаю, то ли танцую вокруг дизирца, уходя от его пик и осыпая его градом ударов и пинков. Броня давно покрыла его с головой. Тонкая, но прочная. Теперь точно не сломать руку, можно даже не пытаться. Я и не пытаюсь, лишь раз за разом вбиваю в него кулаки.
        Очередной змей воды вдруг расплёскивается по броне, бессильный проникнуть в тело дизирца.
        Я уже тянусь к кисету за Крушителем, но затем стискиваю зубы, а через миг зажигаю перед собой обращения, наполняя меридианы силой.
        Вдох и обе мои руки удлиняются Когтями Роака. Первое созвездие, только которое и можно использовать вот так - удвоено и зеркально для каждой из рук.
        Отвести удар меча в сторону, высекая искры из стали, шаг вправо, пригнуться под ударом, срубить каменную пику, шагнуть, разгибаясь, на её место, ударить левой, ударить правой, ещё правой.
        Каждый мой удар выкрашивал каменную броню, вбивался в Покров, не пробивая его, но этих ударов было много. Дизирец, тебе бы нужно больше тренироваться с мечом.
        Может быть третья, завершающая набор техника и могла бы изменить ход схватки, но вот беда - я не давал ему такого шанса, я был слишком близко, я слишком опасно бил и заставлял дизирца тратить время и узлы меридианов на оружейные техники, на техники движения, на техники усиления.
        Он и так не успевал. Ни отбивать, ни отступать.
        Он даже погасил технику шипов, став через вдох быстрей, но это ему не помогло, а только сделало хуже.
        Раз мне больше не нужно убегать от опасности из-под ног, я замираю на одном месте, сосредоточившись только на ударах.
        Два клинка это не моё.
        Не моё, но дизирцу этого хватает.
        С левой, с правой, с левой, выкрашивая камень брони на его боках, принять меч на Коготь, вывернуть запястье, скользя Когтём по стали, черкануть по пальцам, вспороть каменную броню до самого локтя.
        Дизирец отшатывается, из раны хлещет кровь, кажется, под ноги сыпятся пальцы, но я не отпускаю его, преследую. Ударить в горло, пригнуться, пропуская над собой веер каменных сосулек, ударить в бедро, в живот, снова в живот.
        Дизирец вцепляется мне в плечи, наваливается на меня, обжигая жаром опасности. Само его тело пышет жаром опасности, заставляя меня вывернуть руки и упереться в него Когтями отталкивая.
        Броня дизирца вспухает буграми, прорастает острыми шипами.
        Он что, пытается насадить меня на них?
        Глупец.
        Конечно же, его броня не выдерживает, поддаётся под натиском Когтей, и те проваливаются на два пальца, упираясь в Покров.
        До дизирца доходит, он отпускает мои плечи, упирается мне в грудь, пытаясь теперь оттолкнуть меня, откидывается назад.
        Кто бы ему позволил.
        Его Рывок утягивает меня за ним, я отменил Опору, едва понял, что он пытается сбежать.
        Вскидываю правую руку, её Коготь высекает искры из каменной маски дизирца, а затем я раскрываю ладонь и обхватываю его шею, тяну его на себя, он пытается вырваться, сбросить меня, но лишь спотыкается, когда я заплетаю ему ноги.
        Через миг дизирец лежит на спине, я врастаю в ринг Опорой и давлю сверху, одновременно тяня дизирца на себя.
        Не выходит.
        Обращение опоясывает дизирца и меня вместе с ним. Из ринга бьёт первый каменный шип, второй.
        Ах ты дарсов хитрец.
        Я лишь скалюсь и отвечаю Рывком, вбивая себя в ринг и в дизирца. Он охает подо мной, но и только, а я снова вливаю силу в Рывок. Раз, второй…
        Третьего он не выдерживает, Коготь, который я всё так же упираю в него, входит в дизирца по самый кулак, прикалывая его к рингу.
        Он хрипит, но не сдаётся. Какие-то техники развеиваются, не успев даже оформиться, каменные пики бьют меня в лицо, в бедро, в плечо, раздирая халат, а затем я проворачиваю Коготь и дизирца выгибает дугой.
        Рычу:
        - Гонг!
        Тишина.
        - Мне, что, сделать в нём ещё одну дыру, чтобы вы признали его поражение? Гонг!
        И он бьёт, позволяя мне, наконец, отменить технику. Коготь исчезает, я отталкиваюсь от дизирца, поднимаясь на ноги. Тот хрипит под ногами, тянет ко мне руку, всё ещё покрытую каменной бронёй, и я торопливо отступаю на три шага, опасаясь, что он в горячке боя попытается достать меня чем-то посерьёзней.
        Не то, чтобы я не был бы рад уязвить Дизир очередным нарушением, но оно того не стоит.
        Набегают служители Арены и дизирцы, пытаются осмотреть его, лечить, а тот бьётся, не даётся. Может и впрямь стоило сделать в нём ещё одну дырку, чтобы был сговорчивей?
        Трибуны орут:
        - Мясник! Мясник!
        Я морщусь. Ну какой я вам Мясник? Вон, даже руку не отрубил.
        - Победа за Орденом! Нет никаких сомнений, что мы только что видели битву равных! Битву двух Предводителей! Ни на одном из двух прошлых турниров такого не происходило! Потрясающее зрелище!
        Конечно, не происходило, Тола был умней меня и удачливей. Ему не пришлось выдавать себя, у него и не было таких жестоких схваток. Думаю, что не было, ведь я видел лишь одну из них, в битвах за спорные земли.
        В голове раздаётся смутно знакомый голос:
        - Вот как, да? Клянусь, больше всего я мечтаю, что однажды лично выжгу норы Академии, из которых вы, гарховы таланты, всё выползаете и выползаете.
        Кетот.
        Это Кетот. Это его голос, а про норы он мне уже однажды говорил. У подножия горы Меча, где он убил Берека. Решил не таиться, дать волю языку, едва стало понятно, что я тоже Предводитель?
        Ты бы был таким послушным под горой. Или ты там и был послушным и делал ровно то, что тебе приказали? Снова эта мысль тревожит меня, не даёт покоя.
        Я тоже отправляю в сторону Кетота мысль:
        - Так нечего ждать, давай, начни прямо сейчас. Выходи и затолкай меня в нору, из которой я выполз.
        - Не переживай, придёт и твой черед. Я затолкаю тебя так глубоко и так основательно, что всё, что тебе останется - отправиться в свой Нулевой. Но всему своё время, Леград-Римило, всему своё время.
        Намёк более чем очевиден. Хочет сделать меня калекой, вот что значит его намёк.
        Равнодушно отвожу глаза от Кетота. Мы ещё поглядим, кто из нас двоих останется калекой сегодня. Иногда, Кетот, победа - это ещё не всё.
        Бок саднит, саднит и бедро. С удивлением отмечаю, что дизирец задел меня подземными пиками большее число раз, чем мне казалось в горячке боя. Я-то думал, я такой ловкий, что увернулся от всего, а нет, не тут-то было. Нужно было больше выпустить стихии, она бы развеяла или ослабила эту технику, а я увлёкся…
        Спохватившись, тянусь к печатям дизирца, снова наталкиваясь на колючую защиту амулета.
        Да, схватка окончена, но что мне с того?
        Сжать, стиснуть, сдавить амулет, почти не морщась от неприятных ощущений. Три вдоха, и я буквально ощущаю, как проминается его защита, хрустит, словно яичная скорлупа, оставляя хозяина беззащитным.
        Ещё сколько-то занимает их кража.
        Дизирец дёргается в последний раз, отбрасывая с себя руку лекаря, а затем обмякает.
        Да, Ярость ему ни к чему. Пусть немного поспит, а уже ото сна встанет свободным от всех запретов и договоров. Там и не нашлось ничего особенного, в этот раз у меня было время прочитать условия. Клятва, что он останется верен клану и будет верно служить Болайну ещё двадцать лет в плату за полученную силу.
        Раз клятва, то это не Указ, как я изначально подумал, а контракт. Контракт, который связал Предводителя. Дорогая для Второго пояса вещь, в этом нет сомнений. Дорогая и сильная, раз Болайн считал, что этот контракт продержится ещё двадцать лет. Это же огромный срок, больше, чем я прожил под Небом. За это время можно состариться и вырастить детей, а то и внуков, и, уж конечно, можно набрать одну, а то и две звезды даже в скудном на стихии Втором поясе.
        Над дизирцем охают:
        - Да у него внутренности в решето, такое ощущение, что его внутри рвали Звери. Это стихия! Быстрее, у кого есть Стихиальные противоядия?!
        Я встречаюсь взглядом с одним из лекарей клана Дизир и усмехаюсь ему в лицо. А змеи воды-то действуют.
        Лекарь шепчет себе под нос ругательства, а едва проигравшего выносят за границы ринга, я требую:
        - Следующий!
        Один, второй, третий, они выходили, не задерживаясь, а выходя, бились, не жалея себя. Как и я.
        Кажется, не так давно, обдумывая план встречи с Кетотом, я рассчитывал, что спустя сколько-то схваток буду выглядеть полумёртвым?
        Можно себя похвалить - у меня это отлично вышло.
        Халат я начал портить ещё сам, в ложе комтуров, пытаясь скрыть, что я Римило. Оборвал цветную окантовку рукавов и ворота. Глупец, лишь испортил вещь, которая принадлежала Первому поясу. Ведь и правда, могла бы стать отличной памятной вещью, а теперь висит на мне сущими лохмотьями.
        Я таким оборванцем не был с Нулевого - в дыры отлично видна узорная вязь Единения на коже, мои противники давно знают, что я им владею, можно было бы использовать уже и третье созвездие, не заботясь о его тайне, но я всё ещё берегу это для последней схватки.
        Всё точно так, как я и хотел, стою окровавленный на ринге, едва держусь на ногах.
        Со стороны.
        Мне понадобилось едва ли пять вдохов, всего одна речь нашего распорядителя, который перекрикивал зрителей, восхваляя меня, чтобы пронестись по телу духовным взглядом и тайно подлатать самые большие дыры прошедшей схватки. В очередной раз. В последний. На той стороне ринга, за его границей, под флагом Дизир остался лишь один противник. Кетот.
        Я неторопливо опускаю правую руку на кисет, достаю третье за сегодня зелье и требую:
        - Проверяйте.
        На левой ладони появляется четвёртое, пятое и шестое за сегодня зелье.
        - Проверяйте.
        На всю Арену оглашают результаты проверки:
        - Лечебное зелье! Воинские возвышалки!
        Распорядитель Ордена тут же торопится разъяснить всё для зрителей, которые далеки от всего этого.
        - Это уже третье лечебное зелье, и остаётся только позавидовать силе воли Римило. Пусть и прошло уже больше средней палочки, но не каждый Мастер выдержит три лечебных зелья за день и боль, которую они усиливают. Но мы же помним - Римило Предводитель! Что до Воинских возвышалок, то даже Мастера могут использовать их для того, чтобы восстановить запасы силы в средоточии. Римило же по рангу можно использовать и возвышалки для Мастеров, вред от них был бы едва заметен, так что…
        - Хватит болтать, - недовольно перебивает его распорядитель от Дизир. - Пора заканчивать этот бесполезный день.
        Я торопливо глотаю первое зелье. Ох… Сколько у меня ран. На несколько мгновений показалось, что меня снова, как два боя назад, пытаются поджарить.
        - …даже не думайте давить, Дизир. Римило в своём праве.
        Я убираю пустой фиал в кисет и глотаю следующий.
        - Возвышалки! Это может означать лишь одно - Римило уже так измотан битвами, что запасы его средоточия исчерпались. Это и неудивительно, достаточно вспомнить, сколько схваток он провёл. Давайте же поддержим его. Римило! Ри-ми-ло!
        - РИ-МИ-ЛО! РИ-МИ-ЛО!
        Трибуны орут, орут так, как никогда ещё сегодня не орали. Не могу не заметить, что и распорядитель, и они упорно используют то имя, которое не принадлежит тому лицу, под которым я выступаю. Моему настоящему лицу, между прочим, лицу Леграда. Вот она - цена всех моих притворств и множества имён.
        Для всех них я не Леград из Нулевого, а Римило Мясник.
        Бывает. Кого здесь винить? Да и какая мне разница?
        В желудок ухает последняя, третья возвышалка, растекаясь там горячим комом.
        Не так уж она мне и нужна на самом деле. Виликор дала мне достаточно времени на последнее восстановление, а в схватках я использовал запасы средоточий поровну. Запасы своих огромных средоточий. У меня ещё духовной силы половина, а стихии и того больше.
        Это всё очередное притворство. Не с именем и лицом, так с внешним видом и слабостью.
        Хорошо, что между мной и Кетотом такое большое расстояние - он не способен оценить мою силу и опасность. Я не вижу глубину и темноту его силы - он не видит меня.
        Жаль, что я должен проиграть, но кто сказал, что у победителя останутся целыми внутренности?
        Предыдущие Предводители выдерживали по двадцать-сорок змеев. Сколько выдержит Кетот?
        - Кетот!
        На этот раз я слышу, как объявляют имя последнего моего соперника. Честно говоря, я уже не ощущаю к нему ненависти. Устал. День и правда сегодня выдался слишком длинным. А ведь как хорошо начиналось моё возвращение в Пояс - создание средоточия, мерцание Сердца Воды в темноте, новые силы, первый полёт на мече. А потом всё пошло кувырком. И как вершина всех этих неприятностей - турнир.
        Но мне ли жаловаться? Сколько месяцев я мечтал отдать долг за жизнь Берека?
        Я и отдам. Спокойно, без ненависти и злости.
        Распорядитель напоминает мне:
        - Единение. Его нужно убрать.
        Я киваю и послушно гашу вязь его узора, не собираясь спорить, что это не техника, запрещённая правилами, а Форма, причём Форма очень необычная. Не собираясь признаваться, что до этого, пока был цел халат, иногда забывал его гасить. Ни к чему такие признания.
        Гонг.
        Первые два вдоха мы тратим каждый на своё.
        Кетот с ухмылкой зажигает три обращения. Кто бы сомневался, их всех, новоявленных Предводителей, словно один учитель гонял.
        Я же восстанавливаю Единение. Только в этот раз использую не второе, а третье созвездие. Ни к чему больше скрывать эту часть своей силы. Кетот видел, как быстро я могу двигаться, но я теперь стану быстрей.
        ЕДИНЕНИЕ СО СТИХИЕЙ
        РАНГ: ДУХОВНЫЙ
        СОЗВЕЗДИЕ ТРЕТЬЕ: СТО ДВАДЦАТЬ ДВА УЗЛА.
        Я наполнил его до последнего узла, завершил полную циркуляцию, вернув стихию в средоточие, и Единение проявилось синей татуировкой, покрыв меня полностью: тело, руки, ноги, лицо.
        И одновременно закончил наполнять силой и стихией Поступь Роака.
        РАНГ: ДУХОВНЫЙ
        ТРЕТЬЕ СОЗВЕЗДИЕ: ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ УЗЛОВ.
        Да, Кетот, теперь у меня в голове нет тьмы, теперь я могу использовать Поступь в полную силу, и ты не сумеешь убежать от меня, как сбежал тогда, на склоне горы Меча.
        Я срываюсь с места, толкаясь от плит ринга, стремясь как можно быстрей добраться до Кетота, пока он не проявил в полную силу свою стихию.
        Между нами пятьдесят шагов, но ветер уже закручивается вокруг меня.
        Воздух. Стихия Кетота. Я уже видел сегодня всё это, я уже сражался сегодня с Предводителем этой стихии.
        Между нами двадцать шагов, и я чувствую, как растягиваются мои губы в предвкушающей ухмылке. Без ненависти, но с радостью.
        Ещё через шаг ухмылка застывает у меня на губах.
        Я уже близко, Кетот уже рядом. Я вижу, что озеро его силы едва ли не бездонно, я не вижу дна, всё закрыто клубящейся в воде чернотой.
        Я бегу слишком быстро. Поступь слишком хорошо разогнала меня, неся меня наперегонки с ветром. Срывать её слишком поздно. Всё, что мне остаётся, это действовать дальше. Так как и задумал.
        Я и действую. Крушитель крепко сжат в руках, Звёздный Клинок наполнен почти под завязку, выпад.
        Кетот уходит от удара, сделав крошечный шаг влево.
        Через миг Крушитель и меч Кетота сплетаются, яростно звенят, пытаясь перерубить друг друга.
        Тщетно. Звёздный Клинок второго созвездия, который я успел наполнить, не в силах справиться со сталью его меча.
        Неудивительно, ведь передо мной Предводитель второй звезды. Или же третьей?
        Смена созвездия Клинка дорого мне обошлась - в три зарубки на Крушителе и прорубленном плече.
        Лучше плечо, чем лишиться пальцев.
        Столкновение.
        Духовная сила рвётся из нас, сталкивается, клубится вокруг, причудливо продавливаясь под чужим напором.
        Если во всех предыдущих схватках я продавливал чужую защиту, то здесь и сейчас меня едва хватает на то, чтобы не продавили меня.
        Вот так пиленая кость в рукаве у Дизир. Каким образом он стал так силён? Куда Дизир его засунули, что он успел собрать столько стихии и открыть столько узлов?
        А может, дело только в том, что он опасен и может меня убить? Может быть, там под тьмой воды его силы сразу дно?
        Меня опаляет жаром опасности, молнией пробивает мысль - вокруг меня же нет ничего, что показывал прошлый мой противник, даже поднявшийся было ветер - стих, мы бьёмся на стали. Если три обращения Кетота не создают огромный вихрь, то что это за техники? Оружейная, усиления и…
        Я только и успеваю, что выплеснуть из себя ещё тумана силы, отодвинуть его от себя как можно дальше, разменивая запасы на защиту, и отступить, уйти Поступью назад.
        Обращение перед Кетотом вдруг обретает ещё одно кольцо, голубое, а с левой руки Кетота срывается птица.
        Отчётливо видимая.
        Небольшая, с кулак птица.
        Мне хватает.
        Она распахивает крылья, пронзает туман духовной защиты, уворачивается, словно живая от укола Крушителя, пробивает и Покров, и амулет, вонзаясь в грудь.
        Больно, дарс его побери.
        Но это не первая такая техника, что попадает в меня. Равут уже угощал меня ими.
        Правда, теперь нет сомнений, что дарсов Кетот самое меньшее Предводитель второй звезды. Первое созвездие Сути Стихии, что подарил мне старший Тизиор за помощь с марионеткой Крови - это двенадцать узлов Предводителя, двенадцать открытых узлов стихии.
        Хорошо, что не больше. Не Тизиор. Вот у того птицы стихии впечатляли, но даже на них мне требовалось всего три удара. Правда, подозреваю, что старший Тизиор меня тогда жалел. Ведь он же объяснял позже смысл этой техники - придать форму стихии, и глупо думать, что тот, кто когда-то шагнул за пределы силы Предводителя Воинов, не мог победить меня только за счёт опыта и количества этой самой силы.
        Кетот щерится:
        - Ну что, удивлён? Я…
        Вдох назад я отступал от неведомой угрозы, теперь же рвусь вперёд, к уже знакомой опасности, затыкая рот Кетоту. Ты что, думаешь, со мной можно болтать? Я, по-твоему, так слаб?
        Пусть за нас что-то кричат распорядители, пусть орут трибуны, пусть за нас звенит сталь.
        Я наседаю на Кетота, давлю на него изо всех сил, но эта дарсова сволочь тоже не теряла времени - с мечом он стал ощутимо лучше, а ещё эти птицы Сути стихии…
        Одна из трёх, а то и двух то и дело прорывается ко мне. Это не прямолинейный удар обычной техники, эти твари словно живые уворачиваются от стали, от сияния Звёздного Клинка и врезаются в грудь, заставляя меня каждый раз на миг слепнуть от боли.
        Кажется, выпить перед схваткой зелье Сердца Тигра было плохой идеей.
        Ненависть, радость? Я полон ярости. Это я должен был покалечить Кетота стихией, а не он меня.
        Я выплёскиваю из себя змеев воды, отправляю их в сторону Кетота, и с изумлением вижу, как один из них сталкивается с птицей Кетота и сносит, отгрызает ей крыло, разом ослабляя её - я даже не ощущаю боли, когда она погружается в меня, снова не замечая ни Покрова, ни амулета Фимрама.
        Отлично, отлично. А вот о таком старший Тизиор не говорил, но я бы мог догадаться и сам. Если техника Сути лишь подпорка для проявления стихии, то не значит ли это, что мои змеи - это по сути и есть эта техника или может рано или поздно стать ей даже без созвездия? Во всяком случае то, что они могут воздействовать на чужие техники, уже повод о многом подумать. Только не сейчас и не здесь.
        Ни один из моих змеев не добирается до Кетота, все они растворяются самое большее в ладони от его тела, но мне это пока и не нужно.
        Три змея воды невидимыми встречают птицу на половине пути, заставляя её рассыпаться голубыми искрами. Кетот пятится, не понимая происходящего, цедит ругательства, но кто бы его теперь от себя отпустил. Я? Ни за что.
        Я только удваиваю усилия. Казалось бы, двигаться быстрей уже невозможно, но я словно выцеживаю Единение до дна, а Кетот это всё же не Виликор, совсем не Виликор.
        Вот я рассекаю ему плечо, затем проходит сложный обманный трюк, когда чешуйка Панциря Роака не меня защищает, а на миг задерживает меч Кетота на отходе, и он сразу обзаводится глубокой раной в бедре.
        А затем в ловушку влетаю уже я.
        Удар, который должен был ранить Кетота в предплечье, уходит в пустоту, его меч сияет, обрушивается на древко Крушителя и разрубает его, оставляя меня с двумя бесполезными кусками в руках.
        Любой другой бы идущий продолжил бы сражаться. Подумаешь, длинное копьё превратилось в короткое, главное, что враг промазал и не разрубил пальцы. Любой другой, но только не я, который не может ощущать оружие, который не может пропитать его своей силой, познав, только не я, которому нужно начертание Сосуд Духа на оружие. Начертание, которое Кетот только что разрушил.
        Я ещё пытаюсь сопротивляться, отмахнуться левым обрубком, тем, где лезвие. Но Звёздный Клинок погас, обжигая меридианы, а голая сталь не выдержала даже одного удара - меч Кетота рассёк сталь, словно это бумага.
        Два вдоха, десять шагов назад и четыре раны. На мне новые четыре раны, пока я едва ли не голыми руками пытался отбиться от стали с оружейной техникой земного, а то и духовного ранга.
        С этим Кетотом я уже ни в чём не уверен.
        Но эти раны были не напрасны - на каждой моей руке сияет Коготь Роака, вылезший из кулака, я успел наполнить силой два зеркальных созвездия.
        С ухмылкой подаюсь навстречу Кетоту, встречаю сталь Когтём с правой руки, тянусь к нему с левой и едва успеваю убрать голову, чтобы не заполучить в неё пол локтя железа - меч Кетота прорубает насквозь Коготь, лишь едва замедлившись.
        Снова пячусь, а меч уже снова жалит, преследует, маячит перед самыми глазами.
        Всё, что мне остаётся - это принимать его удары на предплечья, на наручи Клатира.
        К счастью, хотя бы они не подводят меня, все так же остаются несокрушимы.
        Так и продолжается - я защищаюсь едва ли не голыми руками, полагаясь лишь на броню, пытаюсь жалить в ответ Когтями, с каждым мгновением убеждаясь - я не Гилай, совсем не Гилай.
        Не выходит у меня ловко использовать сразу две руки, удары сразу стали довольно предсказуемыми, однообразными. Да, выручает то, что всё это больше похоже на безоружный бой - Когти торчат из кулаков, маши ими да маши, - но не более, первое созвездие всё равно слишком слабо для врага уровня Кетота - его Покров выдерживает мои удары.
        Так я его буду до ночи ковырять, а он не дурак, тоже всё понял про мои наручи, жалит так, что с каждым новым ударом всё сложней и сложней отбиваться ими.
        Один из Когтей, тот, что на левой руке, гаснет, зато правый, на миг исчезнув, наливается новой силой.
        Третье созвездие, семьдесят пять узлов, то, что способно разорвать всё что угодно.
        И снова я с досадой понимаю, что для земной техники, для одной лишь духовной силы - это не более чем преувеличение того, кто создавал свиток.
        Меч Кетота выдерживает столкновение.
        Радует, что хотя бы его Покров удара этим Когтём не выдерживает.
        Но теперь я снова вспоминаю, что с мечом я совсем не Виликор. Я, дарс меня побери, с мечом даже хуже самого Кетота.
        То и дело он обманывает меня в сплетении стали и Когтя, то и дело его меч жалит, оставляя после себя новые раны, а мои удары всё чаще приходятся в пустоту.
        Жар опасности. Слева, справа, снизу. Отбить, отбить, отвести, отступить на шаг, прикрываясь быстро исчезающей чешуйкой Панциря, ещё раз отбить.
        Ловушка, обман!
        Кетот на миг исчезает в коротком Рывке, оказавшись слева и позади. В спину меня толкает порыв ветра, даже скорее бьёт, словно тараном, сбивая с шага и прижимая к моей же чешуйке Панциря, которая больше не растворяется в чужой духовной защите.
        Едва успеваю скрутить тело, левым наручем не столько отбивая, сколько отталкивая меч, отжимая его от тела, и всё равно, он, сияя оружейной техникой, входит мне в бок, обжигая болью, словно перемалывая все внутренности.
        В голове звенит злой голос Шандри:
        - Глупый ученик! Хватит заниматься глупостями! Это не тренировка, а проиграть, не значит остаться калекой! Сдавайся уже!
        Да какие уж тут глупости? Я тут сражаюсь уже в полную силу, но никак не выходит сойтись вплотную с Кетотом, лишить его меча.
        Рычу в ответ:
        - Рано сдаваться! Мне нужно достать Кетота! Нужно!
        - Так достань его копьём, используй свои сильные стороны!
        - Сломалось!
        - Придурок! Ты что, даже не заглядывал в кисет Виликор?
        Мгновение я глупо хлопаю глазами, а затем сбегаю от Кетота. Нет, он пытается преследовать меня, но теперь мы словно поменялись местами. На склоне горы Меча я бегал за ним и не мог догнать, потому что второе созвездие Поступи и второе Единение не давали мне его скорости. Теперь он не в силах догнать меня, пока на моей коже горит полное Единение, а сила вливается в третье созвездие Поступи.
        Половина его птиц не успевает обогнуть Панцирь, закрывающий меня со спины. Половина достаёт меня уже изрядно обкусанными моими невидимыми змеями.
        Вдох мне понадобился на то, чтобы отыскать кисет Виликор. Вдох я потратил, ломая привязку. На третий я достал из него копьё.
        Вернее, то, что Шандри им называл.
        Молот Монстров.
        Один в один, как тот, что я несколько лет сжимал в руках. На нём даже повязана ярко-синяя лента.
        Только этот ощущался в руке не более, чем бесполезной железкой. Но я уже знал, что делать, я уже делал это с летающим мечом.
        Вот уж за что стоит «поблагодарить» Кетота, так это за то, что доступной крови у меня предостаточно.
        Всё, что мне остаётся сделать, левой рукой провести по ране в боку, щедро её смачивая, а затем мазнуть ей по древку и лезвию.
        По древку тут же пробегает волна свечения, на миг зажигая под кровью ярко-красные символы Древних и сложный узор, переходит на лезвие, проявляя там тот же узор, затем гаснет, а я ощущаю Молот как часть своего тела.
        Остановить побег, развернуться на месте, развеивая Панцирь, который теперь встал между мной и Кетотом, уже не защищая, а лишь мешая.
        Выпад!
        Придурок!
        С ужасом понимаю, что поторопился, что на радостях даже не использовал Звёздный Клинок, и пытаюсь голой сталью Молота встретить удар оружейной техники, которая перерубала даже первый Коготь.
        Звон стали.
        На миг даже забываю о схватке - Молот выдержал, только заполучил зарубку и всё!
        Только на миг, потому что Кетоту всё равно, выдержал мой Молот, не выдержал, удивлён я или нет, он, наконец, догнал меня и насел, пытаясь оказаться ближе и лишить меня преимущества длинного оружия.
        Как бы не так.
        Молот размазывается в воздухе, отбивая удар, жаля его в лицо, рассекая воздух сверху вниз и грозя ноге, выдвинутой вперёд.
        Кетот даже не пытается увести её или защитить, принимает удар голой стали на Покров, рубит сверху мечом, целясь в пальцы.
        Только их там уже нет, я уже толкнул левой ладонью древко вперёд, уже сделал выпад, проталкивая Молот вперёд, и меч Кетота рассекает воздух.
        А я уже провернул древко, разворачивая Молот, уже зацепил ему ногу крюком, уже шагнул назад.
        Ну… почти вышло. Удалось дёрнуть ему ногу, заставить его сделать неверный шаг, а затем он врос в землю Опорой, а я заполучил ещё одну рану в плече.
        Да, давненько я не держал в руках Молота Монстров, даже этот приём проведён с ошибкой и слишком медленно.
        Как там сказала Виликор - не было достойного соперника для тренировок?
        Вот он - передо мной. И то, что это не тренировка, лишь к лучшему.
        Отступить, уходя от жалящей стали, уже привычно и почти не замечая этого, отправить навстречу птице Сути трёх своих змеев, наполнить наконец, все сто пятьдесят узлов Звёздного Клинка, влить в него стихию. Немного, чуть меньше того предела, за которым у Клинка проявится круг духовного ранга. Даже если Клинок когда-то был записан в моём свитке как просто земная техника.
        Подарок духа Каори очень и очень непрост. Он выручал меня, когда я был Воином, верно служил, пока я был Мастером, и, похоже, может пригодится даже Предводителю. Отыскать бы ещё для него три созвездия, для стихийных узлов, но для начала, нужно всё же добраться до Кетота.
        Клинок моего нового Молота танцевал в воздухе, описывая круг за кругом, сплетаясь с лезвием меча Кетота, то и дело жалил, удлиняясь Звёздным Клинком, но всё равно не в силах был прорваться к телу врага и нанести ему рану.
        Кетот тоже танцевал передо мной, окружённый вихрем воздуха, изгибался, уходя от всех ударов.
        Металл скользил по металлу, наполняя воздух протяжным пением, которое то и дело ярилась звонкими ударами.
        Скользнуть вперёд на полшага, вскидывая руки и давя на уходящий меч, через миг ужалить сверху в бедро, проявляя Звёздный Клинок на нижнем шипе.
        Покров Кетота выдерживает, он сам бьёт мне мечом в голову, едва-едва недотягиваясь сияющим лезвием.
        Сшибка.
        Кетот бьёт меня ладонью в грудь, буквально впечатывая в меня птицу Сути, я отвечаю сменой хвата и с разворота вбиваю ему в голову подток, сияющий Звёздным Клинком.
        Кетот вздрагивает, разрывает дистанцию, оказываясь в двух шагах от меня.
        Тянется левой рукой к голове, к ране, но я не собираюсь давать ему время прийти в себя.
        Шаг вперёд, ужалить слева, заплести меч шипом, дёрнуть на себя, сбивая Кетоту танец стали и шагов, вывернуть Молот, ужалить снова, снова и снова.
        Я шагал, с каждым шагом нанося столько ударов, сколько только позволяла мне ловкость и скорость тела под горящим во всю силу Единением.
        В средоточии осталось только половина стихии, но мне этого хватит за глаза.
        Я жалил не только сталью, но и Звёздным Клинком.
        Отбил, отбил, отбил.
        Я ужалил снова, на этот раз добавив к выпаду и Рывок.
        Достал.
        Кетот с рычанием сорвался с Клинка, отскочил, и вся Арена увидела, как повисла плетью его правая рука.
        Через миг он лапнул кисет, буквально вбил в рану фиал, отступил ещё на два шага, перехватывая меч левой рукой.
        Трибуны что-то орали, что-то кричал распорядитель, но мне не было до них дела.
        Нет гонга, значит, нарушение не такое уж и сильное. Да и в чём-то я Кетота понимал - сложно идти против привычек тела.
        Понимал, но ухмыльнулся и толкнул к нему мысль:
        - Так-так-так. Может, и какую-нибудь Кипящую Кровь глотнёшь? Для надежности, раз не хватает своих сил?
        Кетот в ответ лишь зарычал, опоясываясь новым обращением, а вот Шандри устало вздохнул в голове:
        - Разве об этом я просил тебя? Разве этого мы хотели? Ещё двадцать лет платить налоги за город Тысячи Этажей? Леград, неужели я должен просить тебя? Умолять, чтобы не разрушал хотя бы этот план? Ты уже раскрыл себя полностью, уже все на Арене поняли, что ты Предводитель, вызов Стража уже предрешён. С чем ты оставишь Орден уходя?
        Я стиснул зубы. Упрёк был справедлив. Шандри прав. Я чересчур увлёкся. Что с того, что я всем доказал, что сильней Кетота? Разве это я собирался сделать? Всё, что мне нужно было - измотать его в схватке, показать всем, как упорно я сопротивлялся, затем добраться до него и суметь влить в него пару десятков змеев, чтобы отравить его своей стихией и изранить его тело изнутри.
        Как всё дошло до такого?
        В голове всплыло воспоминание. Виликор, стоящая в шаге и цедящая злое:
        - Песчаное Чудовище! Тебе бы лишь подраться!
        Пока я выслушивал отповедь Шандри и совестил сам себя, Кетот время не терял. К счастью.
        Такое я уже видел. Правда, в исполнении более слабого Предводителя, да и время ему тогда не дали на то, чтобы показать себя во всей красе.
        Сейчас дали, да и Кетот оказался быстрей.
        На ринге поднялось с десяток вихрей, закрутили воздух, втянули в себя всю пыль и песок с плит, превратившись в серые, полупрозрачные столбы, а затем ринулись на меня, соединяясь в одно целое - в один огромный смерч.
        Кетот сразу же словно исчез, я не видел его за пеленой мутного вихря. Вернее, я не видел его тела, но по-прежнему отлично видел печать над его головой.
        Амулет невидимости? Ещё ни один из участников турнира не использовал такой трюк. Тем более, против кого-кого, но против меня он бесполезен.
        На миг меня охватило желание смять его амулет, добраться до его Указа и добавить ему Ярости и прочего. Но только на миг.
        Шандри прав, я и так уже раскрыл всё, что только можно было. Нужно хотя бы оставить при себе то, что я могу красть Указы даже у тех, кто выше меня по Возвышению.
        Сколько мне понадобилось, чтобы в голове промелькнули все эти мысли? Казалось бы, сверкнули как молнии, даже шевельнуться не успел, но Кетоту и его техникам хватило.
        Смерч вокруг меня ускорился, закружил ещё быстрей, начав стачивать камень ринга. Теперь я с чистым сердцем мог назвать его песчаным вихрем. Песка в нём стало как бы не поровну с воздухом.
        Орден, нужно бы использовать на плиты ринга что-то более прочное, чтобы такие хитрецы как Кетот не пользовались этим.
        Одно дело пусть и острые, рвущие тело, но потоки воздуха, другое дело, когда этот воздух несёт в себе песок и словно стачивает с тебя одежду. На всё это не действует духовная защита.
        Сквозь вихрь я прорвался, потеряв халат окончательно, оставшись в одних штанах. Верх халата буквально растворился, распался на нити, остатки опали вниз, ещё стянутые поясом, кожу саднило, дарсов ветер ободрал кожу несмотря ни на какой Покров и духовную защиту.
        Первый не считал это ударом, вторая не считала это техникой, которую нужно рассеивать.
        Успел только порадоваться, что снял маску к этому бою, иначе и её могло бы повредить, а затем весь отдался схватке.
        И тут же вспомнил, что пусть я и вижу Указ, но сражаться с невидимкой - не самое приятное дело. Не видно ни положения ног, ни меча.
        Со вторым я справился, резкими взмахами заставив Кетота встретить меня сталь в сталь, с первым пришлось действовать, полагаясь только на опыт схваток, всё же не так много стоек может принять человек с мечом против копья.
        Не знаю, что там видели зрители, я временами не видел вообще ничего - вихрь догнал меня, сжался, поглотил меня, уплотнившись настолько, что казалось, я сражаюсь, засыпанный этим песком, поглощённый им с головой, расталкивая с пути Молота этот песок, словно пробивая стену из песка.
        Уж лучше бы Кетот коснулся стихии земли, чем ветра. Когда броня на теле противника, сражаться легче, чем когда эта броня словно живая и окружает тебя, а не его, только не защищает, а заставляет тебя раниться об неё, расплачиваясь за каждый удар.
        Плевать.
        Короткий Рывок.
        Выпад.
        Пробить плотную стену песка перед собой, напрячь руки, не давая увести Молот в сторону.
        Попал точно в ногу, куда и целил. Песок ожёг пальцы левой руки, которая погрузилась в него полностью, рванул болью щеку, но Кетоту пришлось гораздо хуже.
        Крик, кровь на плитах. Толку от твоей невидимости, Кетот?
        Плечо ожгло дикой болью, заставляя меня прикусить язык и рвануть назад, уходя за пределы вихря. Но Кетот, пробивший мне плечо мечом, и не думал меня отпускать.
        Вихрь качнулся следом, сгустился за спиной, гася мой рывок, навалился со всех сторон, проломил духовную защиту, завалил песком, забивая глаза, нос, горло, не давая мне дышать.
        Боевая медитация, почему она не предупредила меня? Как я мог пропустить выпад?
        Через миг я получил ответ.
        Опасность была повсюду. Вихрь терзал меня, сдирая песком кожу, рассекая сжатыми до остроты лезвия потоками воздуха. Я уже давно стою в центре обжигающе горячего смерча. Одной опасностью больше, одной меньше - нет никакой разницы. Сейчас я почувствую разницу, только если следующий удар вонзится в средоточие или снесёт мне голову с плеч.
        Я рыкнул, от плеча хлестнул Молотом, раскручивая его вокруг себя. С трудом на миг распахнул глаза. Где этот дарсов Указ? Не может же…
        Вот он, слева!
        Я ударил туда с оттяжкой, пытаясь вонзить в Кетота шип, затем захватить его крюком. Тщетно. Словно ударил в пустоту.
        Глаза горели, полные песка, с трудом удержался от невыносимого желания бросить Молот и схватиться за них, выцарапывая из них песок.
        Опасность сзади, жаркая, обжигающая даже здесь.
        Развернуться, пригибаясь, выкидывая вперёд Молот и вливая силу в Клинок.
        Мимо.
        Груди что-то коснулось, мимолётно, едва ощутимо, тут же заставляя хрипеть от боли. Не что-то, а птица Сути. Кетот сейчас засыпет меня ими и…
        Рыча, я накрылся Панцирем Роака вместе с песком, что кружил вокруг меня, выигрывая себе несколько мгновений, выплеснул из себя стихию, закружил вокруг себя туман, пыль, нити, струи, сплетая из них десятки змеев стихии и защищая себя ещё и ими.
        Я надеялся, что вышло именно это, вслепую я не могу даже ручаться, что сплёл этих самых змеев.
        Рыкнул снова, на этот раз на себя. Что, потренировался, Леград? Доволен? Сумел покалечить Кетота напоследок и красиво проиграть? Думал, твоей силы хватит на всех и на всё? Придурок, а не Предводитель. Толку от того, что ты Предводитель? Только протянешь дольше в этой ловушке.
        Панцирь со звоном лопнул, не в силах больше выдерживать давления вихря. Рывок. Вверх и влево, пробивая стену песка и острых воздушных лезвий.
        На вдох оказался вне ловушки, закашлялся, выплёвывая песок, сумел вдохнуть полной грудью, но не успел даже потянуться к глазам, как рухнул вниз, отбивая ноги, а через миг вихрь снова навалился на меня, снова рванул болью содранную кожу, словно ещё раз освежевал меня.
        Ещё один Рывок влево. Короткий, очень короткий. Я, дарс его побери, даже не понимаю, где стою. Может быть, ещё один шаг и окажусь за пределами ринга, проиграв даже не в схватке, а в бегстве.
        Не хочу.
        Если два Рывка я сделал влево, то теперь нужно вправо, обратно.
        Я уже толкнул энергию в меридианы, уже рванул туда, назад, когда меня словно ожгло сразу два воспоминания. Вовремя. Теперь я хотя бы понял, как выкроить себе время и проиграть так, как мне нужно.
        Глава 22
        Первое воспоминание - это воспоминание о том, что мои защитные техники не исчерпываются одним лишь Панцирем Роака, и Виликор мне совсем недавно показала это на своём примере.
        Второе воспоминание - это полные яда слова Регана. Да какой ты Предводитель? Предводитель бы ощутил убийцу ещё до того, как он решился бы напасть на нас.
        Я, дарсы меня подери и утащи к себе в норы, Предводитель или нет?
        И всё же первым я использовал Панцирь Роака. Я щедро плеснул в его созвездие стихии, уже не заботясь о том, что это может меня выдать. Кому? Меня сейчас даже Кетот и тот толком видеть не может, что уж говорить про остальных зрителей. Уверен, никто и не заметил, что на обращении проявился ещё один круг. Я и сам этого не видел, давно закрыв глаза, полные песка.
        Панцирь Роака продержался буквально три вдоха, да и то, только наполнение стихией позволило ему проявиться и так долго защищать меня - духовная сила Кетота всё равно растворила его, сделав бесполезным.
        Но я сполна использовал это время.
        Во-первых, словно отстранился от происходящего. От жжения в глазах, от боли в содранной коже, от жара опасности, сосредоточился только на меридианах, узлах и созвездиях.
        Во-вторых, наполнял всё это силой так быстро, как ни на одной из своих тренировок.
        Клянусь Небом, даже когда за мной гнались два Предводителя, намереваясь убить, я не сумел наполнить Барьер Прибоя так быстро.
        Одиннадцать частей. Триста узлов.
        Ветер стих. Песок больше не терзал лицо и грудь. Жар опасности исчез, тело словно погрузилось в прохладную воду, так велика оказалась разница с тем, что было и с тем, что стало.
        Спустя миг я вцепился в кисет.
        В нём мои глаза видели отлично, ничего не болело и не жгло. Да и не могло быть по-другому, ведь сейчас я использовал духовное зрение внутри артефакта, здесь совершенно не важно, закрыты у тебя глаза, засыпаны песком или залиты кровью.
        Мне же нужна была очень простая вещь - фляга с водой.
        Отпрянув из кисета, я одним движением вырвал пробку, плеснул на ощупь в ладонь, а затем в лицо. Спустя вдох и вовсе запрокинул голову, опрокидывая на себя флягу целиком.
        Дело сразу пошло веселей - моргнул раз, другой, позволяя воде промыть каждый уголок и, наконец, глаза начали видеть.
        Первое, что я увидел, это мерцающий надо мной купол Прибоя. Удивительно, но эта составная защитная техника не только выдерживала удары техники Сути, но и не обращала внимания на разрушающую силу духовного тумана Кетота, который просто бесполезно бился в её стенки.
        Впрочем, не совсем бесполезно, мне так лишь показалось. Все вместе - песчаный вихрь, птицы Сути стихии, духовное давление Кетота, буквально на моих, вновь открывшихся, глазах разрушали защиту, оставляя на ней трещины и даже вмятины. Миновал уже вдох, сколько ещё она продержится? Ещё вдох, два, три?
        Мне этого хватит. Хватит глупить и тем самым поддаваться врагу. С чего я вообще позволил ему, неизвестно какими возвышалками получившему свою силу, заставить меня защищаться?
        Я разжал пальцы, выпуская из них флягу, развёл руки в стороны, чуть прикрыв глаза и пытаясь снова нащупать то странное ощущение, которое я испытывал, когда Аледо убежала от меня, а затем, когда Реган меня устыдил, то самое, которое позволило мне следить за схваткой Виликор.
        Вон оно.
        Я словно воспарил над схваткой, над рингом, оказался чуть в стороне от беснующегося песчаного смерча и увидел, как он давит на тускло мерцающий внутри него купол защиты. Главное же, что я увидел Кетота. Стихийный Доспех? Нет, у меня свой путь.
        Перехватил Молот двумя руками, плотно зажмурил веки, чуть согнул ноги, отсчитывая мгновения и освободив голову от всех мыслей, сосредоточившись только на своей стихии, Рывке и слухе. Трещит, трещит, трещит, но ещё стоит.
        СЕЙЧАС!
        Купол защиты со звоном стекла осыпался буквально перед моим носом, я в облаке осколков, сгребая телом песок, пробил вихрь, вбивая Кетоту Молот в бедро.
        Через миг я раскрыл глаза, наслаждаясь гримасой боли на его лице.
        Боли и страха.
        Да, Молот без Звёздного Клинка не пробил его Покрова, да я и не мог бы за краткий миг наполнить эту технику, это точно за пределами моих возможностей. Пока за пределами. Потому что любую технику рано или поздно я сумею выполнить как Властелин - без обращений, одним желанием.
        Всё, что мне было нужно - вырваться из смерча песка, добраться до Кетота и не просто добраться, а оказаться вплотную к нему, я уже выполнил и неплохо так сообщил Кетоту, что объявлять о победе надо мной ещё рано. Настолько неплохо, что его амулет невидимости почему-то отказал.
        Вокруг меня клубились десятки змеев воды, невидимые для всех, отражение лишь моей воли, моего познания стихии. И сейчас они занимались не тем, что защищали меня от птиц Сути Кетота, а жрали чужую стихию, буквально прогрызая вихрь и не давая ему меня коснуться.
        О да, где бы Кетот ни получил свои звёзды Предводителя, в познании стихии он не мог справиться со мной. Я, дарс меня возьми, жрал молнии! Что мне какие-то вихри.
        Молот зазвенел по плитам ринга, когда Поступь буквально вбила меня в Кетота, не дав ему разорвать расстояние. Вихрь навалился сзади, теперь сдирая песком спину, но самого-то себя Кетот не мог калечить? Это же не стихия, которая не трогает хозяина…
        А со стихией я знаю ещё один трюк, позволь мне показать его тебе, Кетот.
        С ухмылкой я вцепился в Кетота двумя руками, захватывая вместе с одеждой и живую плоть. Крепче, ещё крепче, чтобы меня было не отцепить.
        Руки, объятые клубящимися змеями, продавили духовную защиту Кетота, оказались внутри, касаясь его кожи, а затем я принялся отправлять в его тело одного змея воды за другим.
        Жрите теперь его. Жрите! Как жрала меня тьма!
        С двух рук.
        Быстрее, быстрее!
        Кетот зарычал, рванулся, ударил меня мечом раз, другой. Первый удар был нанесён голым железом и вообще ничего не смог мне сделать, второй, более серьёзный, принял на себя только и ждущий этого Покров. Третий… Третий удар сорвался - Кетот вздрогнул всем телом, широко раскрыл глаза, а через миг у него изо рта выплеснулась кровь. Похоже, один из моих змеев сумел-таки проявить свои необычные свойства. Сумел даже с Предводителем. Не зря же я говорил, что люди не Звери, у них защита от стихии гораздо хуже.
        А может, и сожрал что-то важное, может, добрался до меридианов или надкусил средоточие.
        Кетот справился с болью и раной, вскинул руку, выворачивая меч, ветер опалил висок так, что, казалось, там сейчас кожа от жара пойдёт пузырями.
        В голове рявкнуло:
        - Сдохни!
        В последний миг сумел вскинуть локоть, чуть подправляя удар Кетота и меч лишь вспорол кожу на макушке.
        Больно, кровь хлынула по виску и лбу, но не более.
        Одна такая рана за два десятка змеев воды, которые так и жрут тебя изнутри? Хорошая мена.
        Кетот заплёлся со мной левой рукой, пытаясь оторвать меня от себя, использовал какую-то технику, которая бесполезно растворилась, успев лишь чуть меня толкнуть в грудь, а затем снова вскинул меч, грозя мне жалом.
        - Сдохни, сдохни, сдохни!
        В этот раз всё было гораздо серьёзней - сверху вниз, точно в средоточие.
        Кетота снова выгнуло от боли, рука чуть дрогнула, да и я дёрнулся в сторону, поэтому смертельный удар принёс лишь рану.
        Да, Кетот пробил мне грудь, заставив и меня кашлять кровью, но это точно не то, чего хотел сам Кетот.
        Отличный момент, чтобы признать поражение. Идеальный. Нужно лишь добавить ещё десяток, другой змеев, в надежде, что один из них сумеет снова прорасти внутри Кетота иглами льда или же вскипятит ему кровь.
        Я перехватился левой рукой, вцепившись в запястье Кетота и не давая ему вытащить меч из меня.
        Пять змеев, семь змеев…
        Ошибка.
        - Да сдохни же!
        На миг ослеп, на этот раз от боли. Дарсов Кетот использовал оружейную технику, а ведь меч всё ещё торчит во мне.
        Захрипев от ненависти, я сломал Кетоту запястье, отправил в него змеев, наверняка заполнив ему руку своей стихией и то ли выжигая там ей всё, то ли выжирая чужую стихию на своём пути.
        Жар опасности, который снова было вспыхнул, бесследно исчез. Что, Кетот, не выходит больше использовать эту технику?
        Десять змеев, полный рот крови, и я просто выплюнул её в Кетота, пятнадцать змеев, Кетот резко обмяк, захрипел, судорожно дёргая меч и снова разжигая перед собой обращение, можно отправить мысль распорядителю, чтобы он бил в гонг, пока Кетот действительно не прикончил меня.
        Не вышло, мысль, которую я толкнул из себя, явно ушла в пустоту, не дойдя до распорядителя. Я потратил миг, чтобы отвернуться от перекошенного болью и ненависти лица Кетота и найти взглядом распорядителя, и тут меч Кетота словно раздвоился во мне - в спину впился ещё один клинок, обдав холодом.
        Я даже не сразу сообразил, что это не рана, не подсказка боевой медитации, а Прозрение.
        Помог мне злой, свистящий шёпот в голове:
        - Ты…
        Причём шептал не Кетот.
        Кто это шепчет, что случилось и как это можно использовать в свою пользу, я понял сразу.
        Навалился на руку Кетота, разрывая себе грудь, но выворачивая ему запястье и локоть. Три змея и теперь уже локоть хрустнул, а я позволил Кетоту, наконец, выпустить меч. Я прижался к Кетоту, не давая ему и малейшего шанса сбежать или дотянуться до кисета за новым оружием, рукоять меча упёрлась в грудь Кетота, раздирая меня. От боли я ничего не видел, но мне уже и не нужно было видеть. С правой руки я всё так же вливал в тело Кетота змеев воды, на левой же зажёг Коготь Роака.
        Всего первое созвездие, которое духовная защита Кетота растворила бы через вдох, но мой кулак прижимался к его боку и у него не было этого вдоха.
        Кетот снова вздрогнул, снова захрипел и как-то обмяк в моей хватке.
        Коготь исчез, и я разжал руки. Кетот же просто выскользнул из моих рук, сложившись куда-то вниз, к ногам.
        Я несколько раз моргнул, смахивая багровую пелену боли перед глазами. Когда начал видеть, то Кетот так и лежал передо мной, даже не шевелясь. Правда, я видел над ним печать контракта, а значит, он был жив. Но выглядел он не очень хорошо.
        - Леград! Гарх тебя побери! Разве я заслужил такого?
        Голос Шандри в голове я проигнорировал. Открыл рот, чтобы потребовать победы, но закашлялся, едва не захлебнулся кровью, которая словно только и ждала этого мгновения, чтобы хлынуть мне в горло.
        Справившись с собой, прокаркал:
        - Гонг. И лекаря ему, Дизир, если не хотите, чтобы он умер.
        - Ты!
        Но гонг ударил.
        Меня же хватило, чтобы вытянуть из груди меч, запечатать дыру ладонью и растянуть окровавленные губы в ухмылке:
        - Что я? Меч слеп. Он мне тоже едва не пробил башку, а по дырам в груди мы равны, только мне с ударом повезло больше.
        Распорядитель медленно, словно не веря тому, что произносит, объявил:
        - Победил Орден. У Дизир больше нет участников, и в турнире победа также достаётся Ордену.
        Трибуны орали, перекрикивая распорядителя и даже не слушая его. Уж пустоту под флагом Дизир на Арене заметить не сложно, как не сложно и помнить, что схватка с Кетотом была последней.
        Правда, все они немного ошибались. Самую малость. Буквально на одного человека.
        Я медленно покачал головой и сообщил, не заботясь о том, слышит меня хоть кто-то или усиливают ли мой голос:
        - Ещё нет. Ещё нет.
        Перевёл взгляд с распорядителей дальше, в сторону, туда, куда раньше только уходили проигравшие участники и ещё никто из них не возвращался назад.
        Но ведь Самум и не проигрывал, верно? Поэтому и может вернуться.
        Именно он стоял там. Именно его желание убить меня я ощутил несколько вдохов назад. Сейчас же оно исчезло, словно мне всё это почудилось, точно так же, как почудился свистящий шёпот в голове.
        Но нет. Просто Самум справился с этой короткой вспышкой гнева. Думаю, окажись на его месте я, обнаружив, как меня обманули, я бы злился гораздо дольше.
        Жаль, что он не ушёл с концами, как обещал. Зато это позволило мне переиграть всё в последний миг.
        Скосил глаза на Кетота, вокруг которого склонилось сразу два лекаря, озарив его сиянием земных техник. Я вырвался из-под защиты Купола Прибоя с расчётом, что змеи воды покалечат его достаточно, чтобы подорвать здоровье и Возвышение. Нельзя на это надеяться полностью, но те фонтаны крови у него изо рта, что я видел, нельзя назвать простыми ранами, да и последний удар Когтя, на который меня подтолкнул Самум, я постарался направить так, чтобы зацепить средоточие. Не уверен только, что сумел достать, но…
        - Это нарушение правил!
        - Нарушение? Ты хочешь поговорить о нарушениях, орденец? Взгляни на Кетота? Это больше похоже на убийство, а не на победу.
        - До этого ни Дизир, ни уважаемых Гарой подобное не беспокоило, так вам ли говорить о нарушениях?
        - Никогда ещё травмы в этом турнире не были так велики.
        - Всё когда-то случается первый раз. Меч слеп, а кулак не имеет глаз, вы первые напомнили эту старую поговорку.
        - Давайте решим вопрос без взаимных упрёков. У нас есть ещё один участник и он имеет право выйти на ринг.
        - Он ушёл с Арены. Кто знает, что он делал за её пределами?
        - Что он там мог делать? - разъярённо шипел распорядитель Дизир, отлично понимавший, что терять последний шанс на победу не имеет права, а может, и получивший приказ мыслеречью. - Восстанавливал силы? Так он мог делать это и здесь, как делал ваш Римило-Леград. Обвинить его вы можете только в лечении ран, но вот ведь беда, у него не было ран! Он победил вашего участника не пострадав.
        - Правила гласят другое.
        - В них есть ОСОБЫЕ обстоятельства. Считайте, что это они и были. Живот прихватило у нашего участника, а теперь он вернулся. Есть возражения против такой трактовки?
        - Есть! - рявкнул наш распорядитель.
        Но спустя миг, едва стих его голос, я негромко уронил:
        - Возражений нет.
        И меня услышали. Распорядитель Ордена стиснул зубы, катнул желваки, явно не желая так легко сдаваться. Но во всём безумии, что творилось сегодня, Шандри пытался меня остановить лишь короткими нравоучениями и горестными восклицаниями, а магистр так даже поддерживал. Уверен, сейчас, когда план Шандри о городе Тысячи Этажей может спасти лишь ещё одна схватка, он точно на моей стороне, а магистр будет на стороне двух своих следующих преемников.
        Я даже вздрогнул, едва осознал эту мысль. Нет, нет и нет. Ни за что. Вон, в подчинение Ловеру пойду, гонять обнаглевших вольных, которые каким-то чудом возвысились до Предводителей. Не моё это - сидеть в кресле и взмахом руки отправлять людей сражаться и погибать.
        Распорядитель тем временем выслушал всё, что ему неслышно приказывали, справился с собой и недовольно согласился:
        - Орден принимает возражения, последний участник от Дизир допускается на ринг.
        Распорядитель Дизир торопливо рявкнул:
        - Самум!
        Тот тоже катнул желваки по скулам, неспешно двинулся к рингу, ко мне. Я, не сводя с него глаз, отправлял в рану под ладонью одну лечебную технику за другой, торопливо разбираясь с ней.
        Самум же, остановившись у края ринга, не сделав последний шаг, глухо буркнул:
        - Осталось только спросить меня - намерен ли я сражаться? Тем более, против того, кто едва стоит на ногах и залил своей кровью половину ринга?
        Распорядитель Дизир подскочил к нему, зашипел:
        - Ты обязан!
        Помедлив, я отправил к Самуму мыслеречь:
        - Думаю, он прав. Не просто же так тебе позволили присоединиться к Дизир? Наверняка ты обещал им, что подстрахуешь их.
        Не сразу, но Самум мне ответил. Точно так же, мыслеречью:
        - Мало ли что я обещал им?
        Я довольно кивнул. Всё так, как я и думал. Самум Предводитель со стороны, которого не жалко втянуть в это безумие и который идеально подстрахует Дизир на турнире. Возможно даже, что Кетот и не должен был выходить на ринг. Самуму же сказал другое:
        - К чему нарушать обещания? Ты искал меня, ты нашёл меня. Прости, брат Самум, что это произошло на моих условиях, что я скрывался, что я не вышел на твой зов, но, - я повёл рукой, обводя изувеченный ринг, - только так я мог отомстить за смерть товарища.
        - Товарища, не друга?
        - У меня не так много друзей.
        - Больше, чем братьев?
        Я оставил колкость без внимания, подумал над вопросом и честно ответил:
        - Меньше, чем братьев.
        Распорядитель тем временем склонился к уху Самума и что-то шипел. Так тихо, что даже мой слух Предводителя, даже моё странное видение мира, которое всё ещё продолжало действовать, подводило. Я буквально видел, как шевелятся губы распорядителя, но слышал лишь отдельные обрывки слов, которые не складывались в единое целое.
        Самум поморщился, пихнул распорядителя в грудь:
        - Хватит разбрасываться такими смешными угрозами. Они всё равно не заставят меня…
        Я поспешил добавить:
        - Ты же хотел встретиться со мной. Ты встретился.
        - Ты нужен был мне здоровый! А не едва стоящий на ногах!
        Я хмыкнул:
        - Ну, последнее - явное преувеличение. Да и зачем я тебе здоровый? Неужели ты собрался со мной драться?
        - А ты как думаешь?
        - Я думаю, что между нами много недопонимания и моих глупых поступков. Но нет ничего такого, из-за чего мы должны сражаться, - не удержавшись, напомнил. - И нет ничего такого, что стоило бы больше, чем кинжал в плечо.
        Самум скривился, распорядитель же принял это за свою победу, снова прянул к Самуму и снова получил удар в грудь. Быстрый, сильный. Бедолагу распорядителя унесло на десять шагов, заставив трибуны на миг замолчать, а затем взорваться гулом и рёвом.
        - Так чем же должно закончиться наше с тобой недопонимание, Леград?
        - Разговором.
        - Здесь?
        Жест Самума оказался более чем красноречив, но я не смутился.
        - Почему нет? Вообще, я хотел найти тебя вечером и поговорить, но раз Небо решило, что это нужно сделать сейчас и привело тебя сюда, то почему я буду отказываться от этого разговора?
        - Небо. Ха! Мой телохранитель, вот кто оббежал половину гостиниц города, но нашёл меня.
        - Я и не думал, что Небо лично спустится к нам. Главное же результат, верно?
        - Ты тянешь меня на ринг, но неужели ты думаешь, будто Дизир согласятся с тем, что мы только поговорим?
        - Какая им разница, как ты выиграешь, сталью или словами?
        Самум подозрительно прищурился:
        - Выиграю?
        - А по-твоему, ты можешь проиграть мне? Я хоть и не падаю с ног, но явно не ровня тебе сейчас.
        - Не так я представлял себе всё это, - покачал головой Самум.
        Я лишь повёл рукой, приглашая его сделать последний шаг.
        Самум вздохнул и шагнул. Распорядитель Дизир тут же заорал:
        - Участник Самум!
        Но едва стих его вопль, как я вслух сказал:
        - Здравствуй, брат Самум.
        Помедлив, он ответил:
        - Здравствуй, брат Леград.
        Я медленно выдохнул, не обращая внимания на рёв трибун. До этого момента я старался говорить уверенно, говорить так, словно знаю, что и о чём буду рассказывать Самуму. Беда в том, что я лишь представлял в мыслях, как однажды это случится. Только представлял, даже не пытаясь предугадать, о чём на самом деле буду говорить с Самумом. Даже если это должно было случиться уже сегодня вечером.
        У меня, как бы, сегодня на Арене находились и более насущные дела, которые не позволяли отвлекаться.
        Ударил гонг, заставив меня растерянно хлопнуть глазами. Была проверка или нет? И так ли это важно?
        В попытках чуть потянуть время я отнял ладонь от раны и негромко спросил:
        - Позволишь, я займусь этой дыркой, пока действительно не свалился?
        Самум медленно кивнул:
        - Конечно.
        На этот раз я не стал скрывать свои возможности, вернее, я не стал скрывать, что лечу себя. Неспешно наполнил силой земную технику и удерживал её достаточно долго, чтобы закончить латать рану. Конечно, она не заросла, но края огрубели, перестали сочиться кровью и телесной жидкостью, сама же дыра заново затянулась какой-то белёсой плёнкой, наконец, позволив мне дышать полной грудью.
        Почти полной, я старался не делать глубоких вдохов и не выдыхать воздух полностью.
        Погасив Длань Возрождения, поднял взгляд на Самума и предложил:
        - Спрашивай.
        Конечно же, сказал это не вслух, а пользуясь мыслеречью. Ни к чему ни Дизир, ни Ордену, ни тем, кто сидит на трибунах, знать хотя бы кусочек того, что встало между нами. Это наше и только наше. Ну, может быть, это ещё немного принадлежит Рейке, но не более.
        Самум плотно сжал губы, заледенев лицом.
        - Как ты встретился с отцом.
        - Начну издалека. Домар Саул подчинил меня, сделав долговым слугой, и использовал…
        - Как это возможно? - Самум перебил меня не дослушав. - Ты мастер Указов, причём очень необычный, как я услышал, пока бежал сюда, - губы Самума растянулись в бледной, едва уловимой усмешке. - Я разрушитель, я уничтожитель, ни один Указ не выстоит передо мной.
        Я от досады поджал губы. Точно, ведь он сам кричал, что я должен объясниться, как завладел Указом более сильного. Стоило ли скрывать это в схватке с Кетотом? Можно было просто украсть его печать, усыпить его на миг, изранить его всего, а затем привести в чувство. Из контракта же забрать свой дух, оставив Дизир гадать - как и что случилось.
        Да, задним умом все крепки.
        - Я же не уточнил время, верно? - спокойно возразил я Самуму. - Домар изрядно постарался, у меня ушёл не один месяц, чтобы набраться сил и разрушить Указ.
        - Ясно. Дальше.
        Я не стал указывать Самуму, что это он остановил мой рассказ. Не время для таких мелочей. Не тот разговор, чтобы как друзьям или братьям обмениваться колкостями.
        - Когда я вернул себе свободу, то вернулся и в Ясень, ведь там оставалась моя семья. С ужасом обнаружил, что буквально перед моим приходом на Ясень напали сектанты и увели с собой множество слуг, - помедлив, со значением добавил. - Пропала и моя семья. Вся.
        - Но ты оказался в итоге не в логове сектантов, а в подземельях Поля Битвы.
        - Потому что туда меня привели следы. Впрочем, если тебе интересно, то сам Домар считал, что сектанты - это не более чем маска тех, кто ему платил.
        - Платил? - Самум впился в меня колючим взглядом, услышав только то, что хотел. - Ты хочешь сказать, что Саул ещё и связались с сектантами?
        - С теми, кто ими притворялся.
        Самум снова пропустил мои слова мимо ушей:
        - Жалкие ублюдки. Они ещё легко отделались, всего лишь погибнув.
        Я покачал головой. Да уж. Это будет тяжелый разговор. Как сильна его ненависть к сектантам, раз даже забыл про отца. Интересно, что бы он сказал, вернее, чтобы он орал, если бы узнал, что я тоже связался с сектантами? Или мои дела с ними заслуживают гораздо более жёсткого слова, чем «связался»? Спелся, заключил союз, сам стал одним из них?
        А если бы он узнал, что этот союз позволил мне стереть с лица земли верхушку секты? Маленькой, слабой, но тем не менее верхушку из Предводителей? Согласился бы он, что такая плата равноценна?
        Вряд ли.
        Всё же есть вещи, которые скрывают и от учителей, и от друзей, и от братьев. Или от тех, кого за них считают. Самум и правда назвал меня под стенами Приюта младшим братом. Но считаю ли я сам его братом? Или всего лишь подыгрываю сейчас, пользуясь тем преимуществом, которое даёт мне это именование?
        Сложный вопрос. Я не готов ответить на него честно. Или готов?
        Готов ли я рассказать Самуму про то, что я Страж, что я связался с сектантами и даже уважительно называю главу одной слабой секты старшим?
        Нет. Не готов.
        Это ли не лучший ответ?
        Поэтому дальше я рассказывал только о Сарефе и только о Тёмном.
        - Там я освободился в очередной раз, начал искать свою семью по камерам и наткнулся на твоего отца, который был закован в оковы, что не давали ему доступа к силе Неба.
        - Как его поймали?
        - Он, по сути, повторил мой путь. Он тоже искал следы тех, кто год за годом заключал договоры с идущими ваших земель, нанимая их так, что они не возвращались.
        Самум прищурился:
        - Я понял, о ком ты говоришь. Выходит, мы раскрыли не все его дела, потому что о его притворстве сектантом я не слыхал.
        - Главный среди них, тот, кого я называл Тёмным, оказался сильней, чем твой отец ожидал. Предводителем. И подраться он был мастак.
        - Будь… - даже мыслеголос Самума сорвался, сглотнув, он сжал кулаки и упрямо повторил. - Будь проклята та фракция, что породила этого ублюдка.
        Я не стал отвечать или кивать. Это всё же было проклятье на мою фракцию, на фракцию Небесного Меча. Не мне разбираться, что там случилось на самом деле. То ли в воспитании Оркримара была допущена ошибка, то ли яд в словах Изарда оказался так силён, что отравил Оркримара, то ли он сам по себе оказался не слишком стоек, когда получил доступ к богатствам духа. Я убил его, уничтожив всё, что он создал, этого достаточно. Убил вместе с Сарефом Тамим.
        - …так он уговорил меня помочь ему в сражении. К сожалению, то оружие, что я мог дать ему, не выдерживало его новой силы и ломалось, то и дело мешая ему. Только меч Рейна Тамим оказался хоть немного хорош.
        Самум медленно кивнул:
        - Это ещё один вопрос, на который я должен получить от тебя ответ. Какое отношение ты имеешь к смерти Рейна?
        - Не поверишь, - я усмехнулся. - Но это же прямо во время битвы стал спрашивать и твой отец.
        - Поверю. Одно дело биться рука об руку с незнакомцем-освободителем, совсем другое с убийцей твоего родственника.
        - Что ж, я только могу повторить то же самое, что рассказал и твоему отцу. Я оказался долговым слугой в отряде Аймара Саул… Аймар убил Рейна, выместив на нём какие-то обиды между вашими землями, затем сам пал от руки своего племянника - Симара, а уже после этого все их вещи достались мне, включая вещи самого Рейна.
        Самум поморщился:
        - Вот уж семейка. Кубло ядовитых змей. Хорошо, что скоро и памяти о них не останется, стёртой временем, - чуть подавшись вперёд, потребовал. - Ты сказал, ВСЕ вещи Рейна.
        - Я сказал просто вещи.
        - Неважно. Перстень. Среди доставшихся тебе вещей должен был быть перстень.
        Мгновение я раздумывал солгать Самуму, но не стал этого делать. Медленно кивнул:
        - Я так и думал, что ты искал меня ради этого перстня.
        Я не договорил, замолчал, но Самум всё отлично понял, побледнел, лицо его заострилось, а сам он буквально прорычал, забыв про мыслеречь:
        - Да как ты смеешь?! Ублюдок, да если бы не твоё презрение к телу отца, то я бы…
        - Что ты? Не отправился бы в этот долгий путь? Не стал бы под чужой флаг?
        На миг меня опалило жаром опасности, а затем он так же резко исчез, как и появился. Самум же прикрыл глаза рукой и покачал головой:
        - Не буду отрицать. Всё так.
        Продолжил уже мыслеречью, снова сделав наш разговор тайной для всех, кто жадно следил за нашими фигурами на ринге.
        - Ты прав и не прав. Я бы всё равно отправился на твои поиски, и я не единственный из Тамим, кто тебя ищет. Но только я, ведомый жаждой истины и злостью сумел проследить твой путь, отыскать следы твоего отряда и даже пообщаться с двумя из них.
        - Двумя?
        - Первого ты отпустил возле самого Приюта. Глупый поступок.
        Я лишь развёл руками. Помню. У того идущего погиб товарищ во время схватки с сектантами. И да, я отпустил его и ещё двух. Я так решил и не жалею об этом.
        - Второго ты послал искать слухи обо мне. Умный поступок, но вот сам исполнитель тебя подвёл, делал это слишком грубо. Я сам принёс ему слухи обо мне, разменял правду на правду, так сказать.
        - Надеюсь, он жив?
        - Я был зол на тебя, я всё ещё зол на тебя, но я же не безумец, который убивал бы всех, кто с тобой связан?
        - Приятно это слышать.
        Я улыбнулся, но улыбка застыла на губах, когда внезапно раздался голос, который я уже успел забыть. Голос Болайна:
        - Моё терпение на исходе. Хватит болтать, сотри этого щенка в порошок и заверши этот турнир. Как и должен.
        Моя странная особенность, позволяющая мне подслушивать чужую мыслеречь. И нет, дело не в том, что Болайн неожиданно спустился с ринга, а в том, что он отправил эту мысль к Самуму, который стоит напротив меня. Тот покосился наверх:
        - Какое мне дело до вашего терпения, старший Болайн? Тренируйте его, если вам его не хватает.
        - Ты стал слишком дерзок, Самум.
        - Вы ложно приняли мою вежливость при первой встрече за заискивание перед вами? Я не только Предводитель в свои годы, но и внук главы всех земель Тамим, внук Предводителя Воинов четвёртой звезды Итефа Тамим, внук того, кого вам, глава Болайн, не стыдно было бы назвать старшим. Да, сами земли далеко, но что это расстояние для Предводителей, не так ли, старший Болайн?
        Я так и держал улыбку на лице, не торопясь продолжать разговор, но внимательно подслушивая и запоминая. А ещё делая выводы. Выходило, что Болайн либо третьей, либо и вовсе второй звезды, но, в любом случае, слабей Итефа. Неудивительно, что когда он прилетел в Ясень, старик Сирк предпочёл убить себя, отводя таким образом гнев от последнего сына.
        Предводитель четвёртой звезды. Интересно, можно ли подняться во Втором поясе выше и сколько, вообще, на это может уйти ресурсов и времени?
        Глава целой фракции, человек, сосредоточивший в своих руках все её богатства, старик, у которого уже небось и правнуки есть, сумел открыть только шесть десятков узлов. Да пусть даже больше, суть дела в том, что до преграды в сто двадцать узлов он так и не сумел добраться.
        Да уж. Жить Предводителем во Втором - только зря терять время и годы. Но каким тогда чудом, этот дарсов Кетот получил свою силу? Сколько лет он обменял на эти звёзды?
        Понимая, что моё молчание становится очень подозрительно, я продолжил, словно не слышал чужого разговора:
        - Хорошо, я понял, что мои слова прозвучали излишне предвзято. Прости меня.
        Самум усмехнулся:
        - Предвзято. А ведь пустоши Нулевого описывают, как места, где людям едва хватает сил выживать.
        - И это правда, - я кивнул и с удовольствием повторил свою любимую байку. - Я простой собиратель камней и дерьма из Нулевого…
        Самум согнулся в хохоте, который, честно говоря, должен был смотреться безумно. Стоят в тишине друг напротив друга два парня. Стоят и стоят, молчат, а затем вдруг один начинает хохотать. Что подумают все те, кто смотрит на нас?
        Как оказалось, распорядитель от Ордена не зря занимал своё место на Арене. Это для меня, сосредоточенного на разговоре и подслушивании, на ринге была тишина, а на самом деле - над ним гремел его голос:
        - Как видим, наши участники продолжают сражение на словах, всё так же пользуясь мыслеречью Предводителей. Нам же остаётся лишь гадать - вот этот смех - это удачный выпад кого из них? Кто побеждает в безмолвном поединке? Мясник Римило или же Самум - Брат Мясника?
        - Аха-ха-ха!
        Теперь согнуло от смеха меня. Я жаловался на то, что моё имя не звучит гордо? Бедолаге Самуму не досталось и той малости, что получил я сам. Он теперь всего лишь Брат Мясника. Ничего не досталось Дизир. Ни кусочка славы их последнему участнику. Это будет очень забавно, когда на турнире победит Брат Мясника.
        Самум отсмеялся чуть раньше, буквально за миг до того, как я подслушал рык Болайна:
        - Не много ли ты о себе возомнил?
        Самум тут же ответил:
        - Я приехал в эти земли с девятью верными телохранителями. Но вы и ваши люди видели только двоих, так ведь? Неужели думаете, что остальные семь, которым я только что сообщил, что вы мне угрожаете, не донесут эту весть до моего деда? Это если допустить, что я не воспользуюсь защитой Ордена.
        - Я ни словом тебе не пригрозил, а вот ты позволяешь себе слишком много. Особенно для того, кто пришёл из такой дали и из рядовой фракции, которая не может похвастаться ничем, кроме силы своего главы. А ведь репутация это вещь, которую молодым очень легко испортить.
        - Ах, глава Болайн, оставьте эти намёки. Мы оба отлично знаем, что вы хотели донести до меня. Победа? Будет вам победа, не волнуйтесь. Откиньтесь на кресле, попросите у Ордена принести вам чая с горной сливой, торговцы говорят, что он у них лучший в Поясе, успокойте нервы этим драгоценным напитком.
        Наверное, Болайн очень и очень многое хотел бы ответить Самуму, но не проронил ни слова, вернее, в нашем случае, мысли. Я же невольно смерил Самума уважительным взглядом. А он хорош. Это я, собиратель камней и дерьма, могу лишь кидаться обвинениями, угрозами и оскорблениями. Самум обошёлся без всего этого, но здорово уязвил Болайна.
        Вот эта фраза про чай, что она значила? Клан Дизир это слива на флаге. Значит, пожелание попросить чай со сливой у Ордена что-то да значило. Причём значило не самое приятное, но смысл от меня ускользает. Жаль.
        Самум уставился мне глаза в глаза:
        - Итак, я оправдался перед тобой, теперь - перстень. И не говори мне, что ты не нашёл ничего в трофеях, или что потерял его.
        Я не стал врать.
        - Нашёл. Не терял. Я отдал его.
        - Кому?
        - Стражу.
        - Где ты… - Самум замолчал на миг, затем медленно произнёс, пристально в меня вглядываясь. - Ты пришел из Первого. Ты сам Страж. Вот почему наказание Саул было столь быстрым и жестким.
        - Всего лишь шэн, - не стал я отрицать то, что отрицать было бы глупо. - По мнению современных Стражей не более чем бесправный неумеха, которому можно поручить грубую работу. И я выполнил порученное. Я послал весть Тамим о смерти твоего отца. Перстень же… - тут я немного соврал, - он не должен попасть в руки Тамим или Саул. Так сообщил мне Страж.
        - Ясно, - Самум искривил губы в едва заметной улыбке. - Отец сразу мне сказал, что дед зря уцепился за этот слух, что, даже если он окажется правдой, то Стражи не позволят нам владеть такой силой и хорошо, если не накажут за один только поиск этой лазейки, - покачав головой, добавил. - А может, мы и так наказаны. Отец, Рейн, все эти потери во время схватки за земли Саул.
        Я дождался, когда Самум успокоится и договорит, спокойно уточнил:
        - Теперь на очереди жетон Врат? Его я тоже не…
        Самум перебил меня:
        - Жетон? Ясеня? Его нашли буквально через неделю после того, как мы забрали себе Ясень. Домар оставил его в тайнике в главном зале поместья, разумно не став связываться с кражей подобной вещи. Саул, думаю, отлично знали о том, где его стоило искать, но предпочли солгать на разбирательстве, попытавшись свалить вину на одного пришлого мастера Указов. Забудь об этом. Я выполнил приказ деда, отыскал следы перстня. Теперь мне важно лишь узнать, как умер отец и почему ты оставил его тело гнить в том подземелье, - черты лица Самума снова заострились. - Если уж ты бился плечом к плечу с моим отцом, как орал об этом Агосту, то почему не почтил его память, не скрыл в кисете от тления и не передал его тело вместе с письмом? Почему, Леград? Так поступают только с презренными, ненужными больше слугами, Леград.
        Несколько мгновений я пытался вспомнить, кто такой этот Агост, которому я орал такое, вспомнил, а затем выкинул это знание из головы. Неважно, совершенно неважно.
        Медленно коснулся кулаком ладони и медленно согнулся перед Самумом в поклоне:
        - Я виноват. Признаю это. Прости меня за этот поступок. Твой отец пал жертвой проверки новых зелий Тёмного. Он стал Предводителем, но освободившись с моей помощью от оков, начал умирать, у него началось Пожирание Стихией.
        - Он знал, что это случится, когда просил тебя освободить себя?
        - Знал. Готовился, попросив у меня все мои стихиальные зелья. Видимо, пытался балансировать на грани Пожирания дольше, подавляя свою землю.
        - Дальше. Я слышу твоё признание вины, слышу судьбу отца, не слышу причин, по которым ты так поступил с ним в итоге.
        - Я дойду до этого, - я, не выпрямляясь, бросил короткий взгляд на Самума. - Твой отец сознавал свою слабость и поэтому я сражался рядом с ним, хотя скорее отвлекал на себя часть ударов Тёмного, не больше. Тогда я был слишком слаб. Затем и твой отец начал слабеть, не в силах противостоять Пожиранию и, не успев за отведённое ему время убить Тёмного, только вымотал его и заставил потратить силы.
        Самум молчал, я так и не дождался от него вопросов, поэтому пришлось перевести дух и продолжить.
        - Поэтому твой отец заманил Тёмного в ловушку - прижал к полу, накрыл себя и его каменной коркой, подавил его силу и приказал мне бить себе в спину, чтобы убить Тёмного.
        Самум всё ещё молчал. Я… Я продолжал говорить, как бы тяжело это ни было:
        - Трижды я пытался убить Тёмного, нанося удары в голову сильнейшей своей техникой. Трижды я не сумел оставить на нём даже царапины. Моя техника рассеивалась, сталь же не была способна пробить его Покрова. Твой отец спокойно сообщил мне, что у меня осталось всего три вдоха, повторил, что я должен бить его в спину, чтобы суметь преодолеть защиту Тёмного, что у меня нет другого выхода.
        И снова Самум не проронил ни слова, однако Прозрение всё сказало и без слов.
        - Я ударил. Ударил в полную силу, пронзив и камень твоего отца, и его тело, и Тёмного, - сталь в спине стала ледяной. - Тёмному я попал точно туда, куда и целил - в средоточие, рана же твоего отца была несерьёзной, - я чуть выпрямился, с намёком провёл рукой по груди, где совсем недавно была сквозная дыра, которая сейчас даже не мешала мне говорить. - Я подлечил его насколько хватало моих сил, но я оказался не в силах остановить Пожирание Стихией. К сожалению…
        - К сожалению он умер, не так ли? - хрипло каркнул вслух Самум.
        Я лишь покачал головой и выпрямился окончательно:
        - Нет. К сожалению, я не убил Тёмного своим ударом, а начав лечить Сарефа, допустил ошибку. Тёмный активировал формации логова, обрушив на нас невероятно мощный удар. Я с твоим отцом закрылся защитной формацией и защитной техникой, но всего этого оказалось мало. Огненные иглы разнесли всё это на осколки, пробили защиту и амулетов, и Покрова, и изрешетили и меня, и Сарефа. Я пережил этот удар, едва-едва пережил, твой отец нет.
        Самум снова молчал, лишь прожигая меня взглядом и леденя намерением убить, поэтому я, чеканя слова в мыслеречи, добавил:
        - Я сделал всё, что мог, ошибившись лишь раз, когда бросился помогать ему, а не добил Тёмного и честно признаю эту ошибку. Одну единственную.
        Самум разлепил губы и вытолкнул из себя лишь одно слово:
        - Тело…
        И снова я ответил ему мыслеречью:
        - Со смертью твоего отца ничего ещё не закончилось. Тёмный, пусть даже и умирающий, с разрушенным средоточием, лишённый духовной силы, всё ещё был жив и всё ещё мог использовать и оружие, и стихию, а я был пуст, совершенно пуст, у меня не было сил даже открыть кисет. Я с трудом, с большим трудом смог выжить, сойтись с Тёмным вплотную, сломать ему руку и лишить оружия.
        - Гер-рой.
        - Я лишь сражался за свою жизнь. Я лишь выполнял желание твоего отца, который больше всего желал смерти Тёмного. Тёмный умер, но нанёс мне ещё одну, тяжелейшую рану, а с его смертью подземелье затопило целое море огня.
        Самум снова сжал губы:
        - И раной ты хочешь оправдать то, что бросил его тело?
        - Нет. На самом деле у меня нет оправданий. В том подземелье я едва выжил, долго считал, что моя семья погибла в том огне, сжёг двадцать лет своей жизни, пытаясь справиться с последним ударом Тёмного, - вздохнув, чуть развёл руками. - Возможно, у меня помутился рассудок. Все камеры, все залы там были завалены трупами. Почему-то мне показалось, что собрать их всех в одном месте, вокруг мёртвого победителя и мёртвого убийцы, будет лучшим решением. Так, как в начале правления Рама Вилора хоронили бойцов после крупных сражений, создать гробницу.
        - Бред, полный бред.
        - Говорю же, тогда я был не очень в себе. Возможно, я и правда был словно в бреду.
        - Это все твои оправдания?
        - Это вся правда, что у меня есть. Ничего другого я не могу тебе сказать. Только эту правду, только то, как всё происходило на самом деле.
        Самум сквозь зубы выдохнул:
        - И что я, по-твоему, должен сделать, услышав всё это?
        Я пожал плечами:
        - Судя по Прозрению, тебе очень хочется всадить в меня меч. Но заслужил ли я этого?
        - Нет?
        - Нет. Я освободил твоего отца из оков, справиться с которыми у него не было никакой возможности. Я дал твоему отцу оружие и зелья, чтобы он мог отомстить. Я поддержал его в той неравной битве, я, в конце концов, убил того, кого он долгие недели, а может быть, и месяцы мечтал убить. Я бросил труп его врага к его ногам и устроил ему гробницу, достойную Сарефа Разящего Клинка.
        Лезвия из призрачной стали, что холодили спину, стали нестерпимо острыми, едва ли не вошли в меня, едва ли не обрели плоть.
        Я вздохнул вслух:
        - В конце концов, я уже попросил прощения за то, что немного свихнулся после той битвы. Что ещё ты хочешь? Чтобы я встал перед тобой на колени, а ты снёс мне башку? Этого я заслужил, сражаясь с твоим отцом плечом к плечу?
        Самум зажмурился, стиснул кулаки. Миновал вдох, второй, третий и призрачная сталь Прозрения исчезла. Самум открыл глаза и кивнул:
        - Ты прав, ты этого не заслужил. Я помню, как яростно ты сражался под стенами Приюта, помню, как мне самому кружили голову смерти на том поле, помню, как слава за руку старейшины секты досталась мне, а не тебе. Ты прав. Ты не мог знать, как быстро сумеешь доставить весть о смерти отца в клан. Если судить трезво, без эмоций, то погребальный зал и впрямь вышел достойный, точно в духе старых легенд. Думаю, отец, если бы у него был выбор, предпочёл бы именно зал и мёртвого врага у своих ног, а не пустоту кисета. Единственный на весь Пояс погребальный зал, а не обычную могилу, как у всех.
        Я снова коснулся кулаком ладони, только на этот раз не стал сгибать спину:
        - Спасибо, что услышал мои доводы. Прости и за то, что в тот день предпочёл сбежать, усыпив тебя. Но оправдываться, окружённым Саул, - не лучший выбор.
        - Теперь их нет.
        - Какая мне разница? - немного соврал я, а затем, нахмурившись, всё же уточнил. - Нет совершенно? Включая детей?
        - Насколько я знаю, кто-то сбежал, кто-то вошёл в новую фракцию, я говорю лишь о сильнейших из Саул, об основе их силы. Кто следит за остальными?
        Я кивнул. Такое я уже слышал. От Шандри, кажется. Тогда мы говорили об исчезновении Ордена Небесного Меча в четвёртом Поясе. Если погибли те, кто был основой фракции, то оставшиеся не способны удержать её на своих плечах. Так и здесь. Но тогда мне спокойней за Аледо, значит, нет никаких убийц, которые выслеживают кровь Саул по всему Поясу.
        Предложил:
        - Если мы уладили наше прошлое, то давай закончим наше настоящее. Вытягивай меч, а я сдамся.
        Самум как-то грустно хмыкнул:
        - Не боишься, что я лишь обманываю тебя, смирив на время свою ненависть, и сейчас воспользуюсь этим шансом, чтобы, как ты там сказал, башку с плеч?
        - Нет. Я достаточно узнал и твоего отца, и самого тебя, старший брат, чтобы знать, что ты такого не сделаешь.
        - Не уверен теперь, что всё ещё могу считаться твоим старшим братом. Тогда я так назвался, чтобы успокоить своих людей. Как же, - усмехнулся Самум, - внук главы клана и какой-то вольный идущий. Но теперь, - Самум поднял руки, обвёл напряжённо глядящие на нас трибуны. - Теперь ты надежда и гений Ордена, который сильней моего клана. Здесь и сейчас, а на самом деле и в будущем, твоё положение уже выше, чем единственный уцелевший внук одной из ветвей клана, как бы я ни бросал пыль в глаза Болайну.
        - Это так важно?
        - Разве нет? Я оценивал силу этого Кетота, провёл рядом с ним не один день. Я бы справился с ним, нет никаких сомнений, он так и остался Мастером, который просто дорвался до запасов стихии, но справился бы я с ним, проведя до этого столько схваток и получив столько ран?
        Я рассмеялся вслух:
        - Ну уж старшим я себя точно называть не буду.
        - Даже учитывая, что ты сжёг двадцать лет?
        - Я вернул их почти все, - уцепив пальцами обрезанную прядь, тряхнул ей. - На память осталось лишь это - седая прядь.
        - Брат?
        - Брат.
        Самум кивнул и медленно вытянул меч, так же медленно вытянул его вперёд, упирая мне в грудину.
        Глаза в глаза.
        Помедлив, я повторил его кивок и громко огласил:
        - Сдаюсь, кхе, кхе - закашлялся, оказывается, не так уж рана и не беспокоит. Справившись с собой, повторил. - Сдаюсь!
        До распорядителя, наконец, дошло, ударил гонг, а затем он срывающимся голосом объявил:
        - Победа Дизир!
        Трибуны взорвались негодованием, зрители вскочили, что-то кричали, трясли кулаками. В голове же у меня раздался усталый голос Шандри:
        - Спасибо.
        Я хмыкнул, отправляя обратно мысль:
        - Неужели вы и правда думали, что у меня хватит сил справиться ещё и с ним?
        - Учитывая, как много у тебя талантов, тайн и скрытых козырей? Ты за счёт одних своих Указов мог победить.
        Я окинул взглядом Самума, на котором, к удивлению, не было ни единой печати Указа или контракта и спокойно сообщил:
        - Не в этом случае.
        - Значит, вытащил бы из кисета тот Флаг, о котором рассказывал.
        - На глазах у тысяч идущих Ордена, который создан, чтобы сражаться с сектантами?
        - Неважно, - оборвал наше странное и глупое противостояние Шандри. - Спасибо.
        Я тоже сделал над собой усилие:
        - Пожалуйста.
        На ринг уже вбежали послушники и служители, первые подхватили меня под руки, вторые тут же принялись лечить, сразу используя земные лечебные техники.
        На миг я погрузился в себя. Обнаружил, что внутри меня пустота - ни один из лекарей не использовал духовного взгляда, не завис своим подобием в пустоте моего тела. То ли не положено это делать на ходу, то ли они не были так хороши в лекарском деле. Почти как я - дыру способны залатать и довольно, остальным займутся другие. Наверное, поэтому и дизирцы отравление стихией пытались лечить алхимией, а не техниками.
        Едва вынырнул обратно, как услышал довольный голос Болайна, который гремел на всю Арену:
        - Стойте! Стойте, Орден. Неужели вы решили, что вот это всё, на этом так и закончится?
        Шандри печально вздохнул:
        - А ведь я тебя предупреждал, Леград.
        Я молча поднял голову к трибуне магистра и высоких гостей. Болайн как раз склонился над ограждением, ткнул пальцем в мою сторону. Сейчас, когда зрение Предводителя словно приблизило меня к этой трибуне, ткнул едва ли не в лицо.
        - Предводитель! Я вижу на ринге Предводителя Ордена. Молодого, полного сил.
        Я отвёл глаза, обвёл себя взглядом. Штаны все в дырах, от халата остались одни лоскуты, удачно прикрывающие зад и всё остальное. На груди и руках кусками не хватает кожи и мяса, я весь покрыт запёкшейся кровью. С лицом, как мне кажется, всё ещё хуже. Скорее всего, точно так же, как с пальцами, которые песком ободраны до мяса. Поэтому мне и так больно разговаривать.
        Ладно, молодой ещё куда ни шло, но полный сил? Вот уж врун.
        - Ложь! Орден лгал, когда говорил, что у него нечем выплатить в этом году налоги Предводителей.
        Магистр, не вставая с кресла, хлопнул ладонью:
        - Довольно орать, молодой Болайн. Все и всё услышали. Вызывай Стража, если ты так уверен в своей правоте.
        Болайн замолчал, обернулся, несколько мгновений внимательно вглядывался в лицо магистра, а затем мотнул головой, оскалился и медленно поднял перед собой открытую ладонь.
        На ней стояла небольшая фигурка, изображавшая мужчину в традиционном одеянии и с мечом в руке. Хранитель. Точь-в-точь как тот, что дал мне когда-то Клатир.
        Миг и вдруг рядом с Болайном оказался старейшина Гарой, ухватил его за руку, явно что-то говоря лицом к лицу. Мыслеречью.
        Болайн дёрнулся, но не смог вырвать руку, лицо его покрылось багровыми пятнами.
        Дарс меня побери, да почему я так далеко от них и ничего не могу подслушать?
        Спустя ещё миг трибуны дружно ахнули. Я покосился вправо, влево, вдруг понял, что все зрители смотрят уже не на Болайна и старейшину, а куда-то надо мной. Тоже вскинул голову, обнаружив вверху и чуть в стороне, скорее всего, ровно в центре Арены, висящую в воздухе фигуру в ярко-красном халате.
        Глава 23
        Я прикусил губу и уставился на зависшего в воздухе Стража.
        Это как понимать? Клатир говорил, что бросит все дела и в течение двух тысяч вдохов примчится ко мне. В подземелье Тёмного я, дарс сколько времени, ждал, когда же он придёт на помощь и едва-едва дождался, при этом чуть не сдохнув. А тут, стоило только Болайну его позвать, как он…
        Что он? Перенёсся сюда за миг? Здесь прячется массив Пути Древних? Сомневаюсь. Тем более что Болайн так и не сломал фигурку.
        На всякий случай я даже обратился к жетону, зайдя в раздел формаций, Пути и карт. Ничего. Пустота. Арена города Меча не была отмечена нигде, не показал жетон вокруг меня или Стража формаций Пути.
        Значит?.. Значит, Страж давно здесь. Возможно даже, он здесь с самого утра. Не знаю уж, чем именно занимаются Стражи в Поясах, но есть ли сегодня дела более важные, чем турнир пяти поднадзорных Стражу фракций?
        Сомневаюсь.
        Болайн тоже оторопел при появлении Стража, только этим я могу объяснить то, что он всё это время молчал. Молчали и все остальные в ложе высоких гостей. Разве что вскочили и едва ли не одновременно склонились, прижимая кулак к ладони. Болайн заполошно склонился вместе с ними, но за это время пришёл в себя и, выпрямившись, радостно заявил:
        - Страж! Я, младший Болайн, глава клана Дизир, прошу о справедливости.
        - Проси. И будем считать, что свой вызов ты использовал.
        Голос Стража был спокоен и так же, как и голос Болайна, разносился на всю Арену. Ну, зрителям сегодня не привыкать к этому.
        Я же невольно прищурился. Голос-то спокоен, но мне ли, только что изощрявшемуся в насмешках над Дизир и Гарой, пропустить мимо ушей, КАК именно звучало это «проси». Да и про вызов…
        На моих глазах… хотя о чём это я? На глазах всех зрителей турнира Страж вытянул вперёд руку и… что? Мне снизу не видно, но судя по тому, как скривился Болайн и как глянул на свою ладонь, его фигурка Хранителя исчезла и появилась у Стража.
        Болайн аж зубами скрипнул, сжимая опустевшую ладонь. Может ли быть так, что опасения Шандри о том, что Страж окажется нам недружественен - напрасны?
        Я тут же обернулся через плечо, ловя Шандри взглядом:
        - Это новый Страж, верно? Не тот, что был до этого?
        - Верно. Но толку от этого, если ты, Предводитель молодого поколения, стоишь на глазах у тысяч свидетелей? Будь здесь даже твой Клатир, он бы ничего не сумел возразить Болайну. Тот в своём праве. Ладно, одной тайной больше, одной меньше.
        Я пропустил эти слова мимо ушей. Плевать. Жаль, конечно, что все мои планы идут дарсу под хвост, жаль, что собрат-нулевик так и будет носить на себе Указы от своей новой семьи, но не всегда планы выполняются, мне ли этого не знать. Важно другое - этот Страж явно не на стороне Дизир, сумев подсказать мне это всего парой слов и…
        Я оборвал сам себя. Не нужно надеяться раньше времени. Может быть, этот Страж просто дарсов урод, каких поискать и на всех с радостью плюёт свысока. И на Дизир, и на Орден. Рано радоваться и нужно держать в уме, что не стоит ему сразу сообщать даже имён Клатира и Виостия. Лучше ждать и больше молчать. Даже в мыслях молчать, я и так слишком о многом проболтался только что. Ведь тот же Шандри недавно сам рассказывал, что Властелины Духа могут и подслушивать чужую мыслеречь. Так, как это делаю я сам.
        Болайн справился с собой и даже выдавил на лицо улыбку:
        - Старший, Орден Небесного Меча в этом году заявлял, что не может выплатить налог Предводителями. Они лгали. Вот он, - Болайн снова ткнул в меня пальцем. - Предводитель. И неизвестно ещё, сколько других учеников Ордена также достигли подобного этапа и скрыты Орденом.
        Я задрал голову. Отсюда только и видно, что халат, штаны и сапоги Стража. Даже лица толком не разглядеть. Зато видно, что под халатом поддета белая рубаха, а на руках что-то вроде наручей, только совсем не такие, как у меня.
        - Этого вижу, что с остальными? Ты предлагаешь мне лично проверить всех учеников Ордена?
        - Не знаю, старший, - пожал плечами Болайн. - Я лишь обнаружил нарушение со стороны Ордена и доложил о нём. Как проверить Орден и как наказать его за ложь - это лишь ваше решение.
        - Хорошие слова. В моих записях значится, что в это поколение Орден не способен выплатить налог и получил отсрочку до триста девяносто восьмого года, до истечения которого обязывается выплатить двойной налог Предводителями.
        Болайну услышанное не понравилось:
        - Лжецы! Что значит, не способен в этом поколении? Вот он - первый из них! Готов к выплате!
        - Ты, кажется, решаешь за меня?
        - Простите, старший, - на миг склонил голову Болайн, явно сообразивший, что Страж не очень рад налогу, но тут же упрямо повторил. - Однако разве может решать фракция на своё усмотрение - отдаст налог или не отдаст? Предводители либо есть и уходят сражаться с сектантами на Внешние Поля Битвы, либо их нет, и фракция готовится к наказанию. Я прав?
        - Формально, да, - кивнул Страж.
        Тут внезапно подал голос старейшина Гарой, главный из них, старикашка, о котором я уже позабыл. Он шагнул вперёд, заставляя обратить на себя внимание, и заговорил:
        - Старший, если уж речь зашла о формальностях, то нужно ещё учитывать и время, когда представитель юного поколения стал Предводителем. Если до заявления о невозможности выплатить налог, то это одно, если же после, то это совсем другое.
        Болайн довольно кивнул:
        - Верно!
        Через миг довольная улыбка застыла на лице Болайна, потому что старикашка ещё не закончил говорить:
        - Я стоял рядом с этим юношей и сумел немного оценить его своими глазами. Он лишь недавно, буквально два месяца назад, стал Предводителем, уже после заявления Ордена о невозможности выплатить налог.
        Болайн с натугой сглотнул, изумлённо глядя на старикашку, наконец, сумел выдавить из себя:
        - Что ты несёшь? Что ты там ощутил? Не ты ли проверял его Возвышение и на всю Арену объявил, что он всего лишь Мастер десятой звезды?
        Тот лишь равнодушно и спокойно пожал плечами, твёрдо заявив:
        - Я ошибался.
        - Конечно, ошибался! С каких это пор можно на глаз определить, как давно человек Возвысился? - возмутился Болайн. - Мои глаза тоже не самые худшие. Контроль этого многоликого лжеца над стихией так хорош, что ни о каких двух месяцах не может быть и речи. Он явно уже не меньше года управляется с ней.
        Мне всё так же не было видно лица Стража, но почему-то мне показалось, что в его голосе ощущается насмешка:
        - Я тоже не могу на глаз оценить время Возвышения, хотя имею своё мнение о моменте Возвышения этого юноши. Но формально Болайн прав, как прав и старейшина Онханд. Спорная ситуация, которую мы решим самым простым способом. Что скажет магистр Ордена? Он выплачивает этим идущим часть налога?
        Магистр снова прижал кулак к ладони и склонился в приветствии идущих:
        - Я не осмеливаюсь, старший.
        Болайн обернулся на него, неверяще повторил:
        - Не осмеливаешься? Как это понимать? Что вы тут устроили оба, сговорились за моей спиной?
        Страж принялся медленно снижаться, одновременно поворачиваясь ко мне лицом. Молодой. Впрочем, мне ли не знать, насколько у Стражей, которые Властелины Духа, между прочим, лицо не отражает возраст? Вот этот выглядит моложе мамы, но на деле, сколько ему лет? Семьдесят, сто?
        Страж уже был очень близко и спокойно произнёс:
        - Видишь ли, младший Болайн, с этим юным Предводителем есть одна…
        За спиной Стража распахнул крылья и хвостовое оперение герб Стражей. Три пера в хвосте. Страж ранга шаул.
        Голос Стража прервался, зато у меня в голове громыхнуло:
        - Ты что натворил, сопляк?!
        И не просто громыхнуло. От Стража ко мне рванула ясно видимая волна силы, которая через миг рухнула мне на плечи.
        На миг я выпучил глаза. И нет, не от того, что эта тяжесть была так уж невыносима, мне ли после города Тысячи Этажей жаловаться на недовольство от всего лишь Властелина Духа, а от осознания того, что всё это уже, дарс его побери, было.
        И волна силы и возмущение Стража и… Хотя нет, в прошлый раз Виостий называл меня мальчишкой, но уж никак не сопляком. Да и я с тех пор сильно изменился.
        В прошлый раз я согнулся в поклоне, в прошлый раз я оправдывался, в этот раз я стоял прямо и напал в ответ:
        - Так что же я, в самом деле должен был стоять и смотреть?
        Меня снова шатнуло, а от тяжести на плечах захрустели колени.
        - Смотреть? Что за чушь ты несёшь? Я тебя спрашиваю, что ты натворил?
        Я осторожно расставил ноги шире, чтобы не рухнуть тут на глазах у всех, обкатал в голове вопрос, сообразив, что мы явно говорим о разных вещах, а затем осторожно уточнил:
        - О чём вы, старший?
        - Что, ты ещё не понял? - Страж прищурился, властно приказал. - Поверни голову, увидишь сам. Только голову.
        Я медленно обернулся через плечо и замер, сумев увидеть край уже своего герба Стражей за спиной. На моих глазах огненный Феникс становился серым, остывая, а его единственное хвостовое перо и вовсе уже осыпалось пеплом, оставив после себя лишь жалкое воспоминание.
        Я охнул, изумлённо спросил:
        - Какого дарса?
        - Мне это тоже интересно, сопляк. Какого гарха на моих глазах сгорают все наши многолетние усилия, ради чего страдает Клатир, ради чего я в интригах вырвал себе это место надзирающего, бросив остальное? Чтобы увидеть, как всё осыпается пеплом?
        Страж был уже в двух шагах от меня, по-прежнему безмолвный для всех, но не для меня, вытянул руку и потребовал:
        - Список приказов!
        Я обернулся к нему, увидел, как в воздухе загораются надписи. Одна серебром, одна алым.
        Серебряная надпись гласила:
        Я, шаул Виостий, приказываю шэну Леграду сделать Орден Небесного Меча как можно сильней и служить его интересам во Втором поясе. Срок три года.
        Алая же надпись сообщала:
        Я, шаул Виостий приказываю шэну Леграду отправиться в город Тысячи Этажей и пройти там испытание Стражей.
        Словно цвета было мало, имелась и приписка тем же алым.
        Задание провалено.
        Я вскинулся:
        - В этом нет моей вины! Этот дух города сошёл с ума за эти годы. Он требовал от меня предать Стражей, сбежать от вас и создать свой клан, который бы по-настоящему выполнял Соглашение, а не так, как это делаете сейчас вы. Он и уменьшил срок его выполнения с трёх лет до одного дня. Да я бы не сумел пройти это испытание, даже если бы захотел! За один день?
        - Что? - Страж нахмурился и мотнул головой. - Бред. Это простое задание, его нарушение не могло стать причиной присвоения тебе статуса предателя Стражей Границ. И кто бы подтвердил этот статус? С кем из Стражей ты встретился до меня?
        - Ни с кем!
        - Что за безумие? Как это ни с кем, если такие вещи жетон не может решать сам. Неужели он действовал, не показавшись на глаза? - Страж поджал губы. - Но смысл? Если он нашёл тебя, то почему не забрал с собой?
        Я же замер, внезапно вспомнив одного Стража, с которым столкнулся, но столкнулся давно и в городе Тысячи Этажей. Дух. Сумасшедший дух, который вставил себе глаз и душу своего погибшего друга, духа из числа Древних Стражей. Он и только он мог всё это провернуть, прежде чем отправил меня проходить его испытание. Мстительная скотина, для которой в радость нагадить Стражам и позаботиться, чтобы у меня появились неприятности, если я к ним сунусь.
        Тот же Страж, что стоял напротив меня, снова покачал головой и потребовал:
        - Список нарушений.
        Раньше, чем я успел открыть рот и сообщить о своей догадке, жетон выполнил приказ Стража. И если первое в списке я ожидал увидеть - нарушение о прохождение испытания в городе Тысячи Этажей, то остальное…
        Я с трудом, едва протолкнув ком в горле, сглотнул, скользя взглядом по списку своих нарушений:
        Нарушение добродетелей идущих.
        Нарушение обещания о связи между городами.
        Пропуск сектантов на территорию Империи.
        Дарсов Изард мне что, прегрешения всех Стражей за триста лет записал перед тем, как отправить к сектантам?
        Использование таланта ради прихоти и наживы.
        Да это просто смешно.
        Союз с сектантами.
        А вот это уже не смешно.
        Тем не менее я перевёл взгляд на Стража и спросил:
        - Вы же понимаете, что это смешно? Дух Изард сошёл с ума, в нём осталась частица духа Маорса, который был когда-то Стражем, и, используя его силы, он и приписал мне все те нарушения, в которых уже сотни лет он обвиняет Стражу и Рама Вилора. Союз с сектантами, то, что вы пропускаете их Пробои на территорию Поясов, талант ради наживы и прочее. Приписал, чтобы выместить на мне злобу на всех Стражей, а затем пинком вышвырнул выживать среди сектантов.
        - Дух, бывший Стражем? Я впервые слышу о таком.
        - А о том, что у духа города Тысячи Этажей глаза разного цвета? Тоже не слышали?
        - Слышал, - медленно кивнул Страж. - Но это уже неважно.
        - Почему же? Это всё объясняет, вам нужно лишь снять эти нарушения, отменить их, и всё станет как раньше.
        - Я понимаю, что случилось и как. Но всё это уже неважно. Моего ранга не хватает на то, чтобы отменить нарушения. Они подтверждены реолом и снять их может только реол.
        - Ну вот, доберёмся до него, и он всё исправит.
        Страж усмехнулся:
        - Если бы на нашей стороне оставался хоть один реол, думаешь, мы бы тут хитрили с твоим путём? Ты должен был в будущем помочь нам получить эти ранги, а затем и сам стать реолом за заслуги перед старшими. - он ткнул в меня пальцем. - Ты!
        Я осторожно предположил:
        - Может, ещё помогу?
        - Как? Ты теперь преступник среди Стражей. Я не могу выдать тебе ни одного задания, я не могу показать тебя никому. Я даже помогать тебе дальше не имею права, а должен… - Страж осунулся. - Впрочем, одним нарушением больше, одним меньше.
        Я всё ещё не понимал, в чём беда:
        - Но это же всё неправда, достаточно меня как-нибудь…
        - Неправда? - Страж скривил губы. - Тогда почему же на тебе след от Пробоя из Шестого пояса?
        - Кхм, - я откашлялся. - Дух отправил меня в Земли Итреи, выбраться оттуда за полгода другим путём не получалось, я притворился сектантом, втерся в доверие и…
        - Всё это неважно, - скривился Страж. - Одной этой метки на тебе, идущем из Второго пояса, достаточно, чтобы никто из реолов даже слушать тебя не стал.
        - И вы тоже?
        - Ты видишь, что бы я был реолом?
        - И всё же?
        - Я тоже, но уже по другой причине. Только что я хотел отказать Болайну и сообщить, что ты шэн, а затем отправить тебя дальше по проложенному нами пути. Но теперь всё бесполезно. Это путь для Стража, для подающего надежды шэна, а не для отступника.
        Я сжал кулаки. Дарсов дух. Ты что натворил? Это так ты отомстил мне и всем Стражам? Я же вижу своими глазами, что Стражи тоже разные, ты, безумный Изард, нагадил едва ли не лучшим из них, если я всё верно понимаю.
        - Значит, так, - Страж тяжело вздохнул, - нам остаётся лишь делать вид, будто ничего и не было. Да, был такой обычный идущий Леград, вроде подавал надежды, а вроде и нет, потому мы и придерживали тебя, проверяя, но вот - ошиблись, ты не справился даже с простыми заданиями, мы в тебе разочаровались и спровадили тебя сражаться с сектантами на общих основаниях. Уже не возможный Страж, а простой идущий.
        - И всё объяснение?
        - Наказание будет, но нам главное, чтобы было поменьше слухов о твоём таланте Указов, - Страж скривился. - Зря ты выдал себя. Разве Клатир не предупреждал тебя скрывать это?
        - Советовал скрывать.
        - Клатир был слишком добр к тебе, бывший Страж.
        Это обращение ударило неожиданно больно, я даже дёрнулся от этих слов, но заставил себя молчать и стоять на месте. Не заслуженно, но кому и что теперь докажешь? Дарсов дух закрыл для меня путь Стражей.
        - Поэтому я тебе просто посоветую. Скрывай, что ты мастер Указов, тем более мастер, который может использовать этот талант в бою и накладывать одну печать на множество противников. Скрывай и то, что ты из Ордена Небесного Меча. Не смей о нём вообще упоминать.
        - Да почему? - возмутился я.
        - Потому что идущие империи не любят этот Орден. Мне некогда рассказывать эту долгую историю, слушай старые слухи, задавай вопросы и узнаешь её сам. Сейчас переоденься , чтобы и следа не было от орденской одежды.
        - Может, мне представиться из другого Ордена?
        - Нет. Там, куда я тебя отправлю, скажешь, что прибыл из Штормового Плоскогорья, это объяснит метку пробоя на тебе, если её вдруг обнаружат. Не повторяй ошибки Ясеня. Сразу иди прочь, не поддавайся ни на какие уговоры, не вступай ни в какие союзы и альянсы, если кто-то будет слишком напирать, то кричи, возмущайся наглостью, зови стражу города и другие альянсы. Там нет одной преобладающей силы, поэтому под шумок уйдёшь.
        Я молча слушал, ясно понимая, что это всё очень странные советы.
        - Жаль, что ты показал сегодня все свои лица. Тебя, конечно, будут искать и хотелось бы…
        - Не все. Есть ещё одно лицо, лицо…
        Страж поднял руку, давлением силы затыкая мне рот:
        - Молчи. Я тоже не должен этого знать. Может так случиться, что мне не избежать жёстких расспросов и я вынужден буду рассказать всё о тебе. Чем я меньше буду знать, тем больше шансов, что ты сумеешь скрыться. Там почти нет влияния Стражей, ты должен суметь начать новую жизнь.
        - Так, может, мне не стоит и пытаться скрыться? Я уже не Страж, а значит, не пригожусь и вашим…
        - Пригодишься, - Страж нехорошо усмехнулся. - Уверен, они что-то придумают, не связанные нашими ограничениями. Я помогаю не тебе, я тебя впервые вижу, и ты принёс мне сегодня лишь одни неприятности, я помогаю своим братьям, которые уже пострадали из-за тебя и за тебя. Отдать усилия их труда Таласу? Ни за что.
        Я отложил в памяти новое имя. Талас. Страж? Не Страж? Не уверен, что есть время спрашивать об этом.
        - Скрывайся. Начни новую жизнь. Тот Леград, который дошёл до этой Арены - должен исчезнуть.
        Это легко, я уже не раз менял имена и лица, но совет всё же был странный. Я с помощью Стражей собирался стать сильным. Собирался получить такой вес и силу, чтобы Мады пропустили меня к семье. Забрать их… Я сомневался, что могу обеспечить им жизнь лучше, чем они получили в клане Мадов. Тем более что поиск силы и рост в рангах Стражей должны были занять долгие годы.
        Нет, я всего лишь хотел получить право в любое время прийти и повидаться с семьёй. Возможно, забрать с собой маму, Рата. Я хотел получить свободу.
        Могу ли я получить такую свободу и такую силу, если буду скрываться?
        Может, и смогу, но без помощи Стражей это явно будет сделать сложней. Я отлично помню, что именно мне подарили Стражи - полный набор духовных техник Роака, который и позволил мне стать Предводителем за три года.
        Без силы этих техник я бы давно был мёртв.
        Но всё же, моя жизнь что-то слишком сильно меняется. Оставить Орден, оставить прош…
        - Подождите. Если Орден в Империи не любят, то зачем Виостий дал мне задание его усилить здесь?
        - Потому что мы верим, что Орден сделал всё, что мог и не его вина в той трагедии. Но император был убит горем и слушал кого угодно, но не нас.
        - Верите? А здесь? Во Втором поясе? Слишком уж сильно насели на Орден. Шандри сказал мне, что в прошлом нападении, когда разрушили Академию Ордена, участвовали силы, которые не принадлежат Второму поясу.
        Страж медленно кивнул:
        - Возможно, так и есть. Клан Эрзум долгие годы не может наложить лапу на богатства Ордена в Четвёртом поясе. Возможно, кто-то там решил сделать приятное главе и стереть филиал Ордена, подсластив пилюлю разочарования.
        - И вы это так оставите?
        - Нет, иначе появился бы я здесь и сейчас? Мы помним, с кем были в союзе. Тебе бы сейчас беспокоиться о себе, а не о них.
        Я хмыкнул:
        - Дух записал мне нарушения добродетелей, но это ложь. Если уж я ухожу, то нужно раздать все долги.
        Кстати, о долгах и об уходе.
        Отвернувшись чуть в сторону, я снова поднял взгляд на ложу комтуров, но на этот раз поймал взгляд Ловера и послал мысль ему:
        - Брат Ловер, мне пора покинуть этот Пояс, но меня мучают мысли о тех, кого отправили в город Тысячи Этажей устраивать ловушки для Дизир. Я прошу тебя сегодня же, едва ты освободишься, мчаться на мече к городу.
        - Останавливать их не лучшая идея. Особенно если они уже близко к городу, как говорит Шандри, но я постараюсь. Страж, вроде как, на нашей стороне, если я верно понимаю.
        - Думаю, верно, - покосился я на Стража. - Как закончишь с отрядами, поднимись повыше, к началу водопада, где дизирцы не сумеют подслушать и ори во всё горло. Дух Изард, Леград уже сумел вернуться из Земель Итреи, выполнив твоё задание, и снова отправился в путь за силой, но перед уходом просил тебе передать, чтобы ты и пальцем не трогал орденцев, а ни одному другому гостю не дал добраться до Павильона Торговли и не пытался им ничего обещать. Кричи ему, что если дух нарушит моё желание, то я, вернувшись, засыплю вход в его город, чтобы он там окончательно сошёл с ума.
        - Наорать на духа города Древних, назвать его сумасшедшим, пообещать засыпать ему вход, а ты знаешь толк в безумных выходках!
        Я на миг улыбнулся, ощущая, как доволен Ловер. Да уж, выходка и в его вкусе.
        - Но я бы на его месте, услышав такие крики под дверью, поступил лишь тебе назло.
        - Возможно, - я невольно кивнул. - Но я почему-то был ему нужен, так что будем надеяться на лучшее и прояснение в голове у духа.
        - Нужен?
        Я не ответил, стёр улыбку и осторожно добавил:
        - И ещё одно. Насчёт Шандри. Улетай так, чтобы он даже не подозревал, что ты летишь к городу Тысячи Этажей, брат Ловер.
        Ловер впился в меня взглядом несмотря на десятки разделявших нас шагов:
        - На что ты намекаешь?
        - Я не понимаю, зачем Шандри послал туда людей, которые могли бы принести пользу Ордену здесь. Я не понимаю, как все эти приготовления Дизир и наших соседей могли остаться незамеченными. Я не понимаю, почему он так упорно просил меня не выходить и на что рассчитывает, собираясь в будущем платить двойной налог.
        - На нас. На комтуров.
        - Возможно. Я сообщил тебе свою просьбу, брат Ловер. Не думаю, что она уж такая чрезмерная. Всего одна маленькая тайна о которой не должен узнать Шандри. Все эти угрозы духу и отмена приказа отрядам не может принести много вреда, разве не так?
        - Хорошо, я тебя услышал, брат Леград. Или брат Римило?
        - Неважно, называй меня как хочешь, брат Ловер. И спасибо.
        - Не за что.
        Страж, видя, что я закончил разговор, а, вернее, слыша, заметил:
        - Я бы добрался до города быстрей и ты вполне мог бы попросить об этом и меня. В счёт былых заслуг.
        - Но вам точно лучше там не показываться. Дух очень и очень не любит Стражей, считая, что они нарушили все договоры. Если вы, Страж будете говорить от моего имени, словно не видели всех этих записей в моём жетоне, боюсь, дух действительно поступит лишь назло.
        - Тогда не буду. Но я тебя услышал. Пригляжу за Шандри, мне не хочется, чтобы последняя память о наших союзниках исчезла. На ближайшие десять лет именно я буду приглядывать за этими землями.
        - Даже в худшем случае?
        - Про худший никто и ничего не может тебе обещать, - усмехнулся Страж и сделал шаг назад.
        Теперь он говорил вслух и голос его разносился над Ареной:
        - Что же, я ошибся. Случай вполне обычный. Этот идущий будет зачтён Ордену Небесного Меча, как часть налога Предводителями.
        Уже тише бросил мне:
        - Переодевайся, приводи себя в порядок, чего ждёшь?
        Раздеваться под взглядами тысяч зрителей явно не стоило, поэтому я положил руку на кисет, отыскав его под обрывками халата и вдруг вспомнил, что, вообще-то, это не все мои вещи. Здорово вышло бы, отправься я в Третий пояс без своих лучших вещей. Зашарил взглядом по послушникам. Не помню даже, кому из них я передал свой кисет. Толкнул мысль к тому, который был чуть выше остальных:
        - Младший. Я, Римило, отдавал на хранение свой кисет перед битвами. Найди и верни мне его.
        Послушник вздрогнул, поспешно поклонился и бросился куда-то влево, а я же занялся собой, для начала накрывшись формацией, которая прикрыла меня от всех этих взглядов.
        Для начала я просто оглядел себя, достав зеркало.
        Да уж. Хорош. Отличный такой налог придёт на ту сторону - ободранный, с голым мясом вместо кожи. Конечно, благодаря постоянным тренировкам у Столба Боли, я вполне достойно держусь на ногах и даже разговариваю. Вернее, даже ухмыляюсь вот этой своей жуткой маской, что сейчас у меня вместо лица, а не катаюсь по земле от боли.
        Но это пока.
        Потому как даже мысль о том, что вот на эту кровавую маску стёсанного до мяса лица мне скоро предстоит надеть уже настоящую маску…
        В общем, эта мысль заставила меня передёрнуться.
        Но что делать?
        Хорошо ещё, что у меня в кисете чего только не было. Причём это чего только нету благодаря стараниям Рейки когда-то было разложено по разным полкам и до сих содержалось в порядке.
        Не так уж и часто, вернее, никогда ещё, мне не нужны были такие слабые и очень специфичные вещи.
        Тем не менее у меня был запас отваров и слабых, едва ли считающихся алхимическими эликсиров, с помощью которых я обработал раны, вымыв из них песок. Что было очень к месту - они не имели ярко выраженных лечебных свойств, не усиливали боль, а напротив, оказывали обезболивающее действие. Мелочь, на самом деле, но мелочь, которая очень и очень оказалась к месту.
        Хорошо, что я вспомнил про эту полку.
        И про полку с халатами, которые Рейка лично выбирала для меня.
        С трудом натянул один из них на свои грубые повязки, но справился.
        Выбрал не синий, а скорее чёрный халат. Наверняка этот цвет как-то назывался, я даже почти слышал голос Рейки на рынке, когда она его выбирала. Но это воспоминание так и осталось лишь тенью. Мне же, с моей вечной проблемой с определением оттенков, проще назвать его чёрным, да и всё.
        Я ещё раз смерил себя взглядом в зеркале и хмыкнул.
        Да уж. Без маски не обойтись, иначе примут за недобитого сектанта. Даже замер на несколько вдохов, проверяя, точно ли взял халат, купленный Рейкой, а не доставшийся мне от Фатии. Нет, всё точно, это халат Империи, а не Альянса.
        Снял, наконец, формацию и замер, едва не открыв рот. Формация не только меня закрывала от любопытных и смущающих глаз, но и закрывала от меня Арену.
        А посмотреть было на что.
        Что я там недавно решил про формации Пути? Что их нет? Дарса мне в соседи, их нет.
        Я стоял едва ли не в центре огромной, горящей голубым формации, полной линий и символов.
        Я тут же проверил жетон и что я там увидел?
        Беседка Пяти Садов.
        Получалось, что город Меча, а вернее, Арена выстроена прямо на Массиве Пути Древних? А от беседки и пяти садов не осталось даже намёка?
        Но теперь я хотя бы буду знать, что Массивы Пути могут, как ждать путников, и при этом быть видимы всем, у кого есть жетон и ранг шэна, так и быть невидимыми. Вопрос лишь в том, невидимы ли они до тех пор, пока их не пробудит знающий или невидимы для того, кто всего лишь шэн? Или для тех, кто уже не является шэном, но которого собираются в него засунуть. В конце концов, как безумный дух сумел сделать так, что мои «преступления» сработали только тогда, когда ко мне приблизился полноценный Страж?
        Жаль, что снова не то место, и не то время, чтобы задавать такие вопросы. Время вообще не подходящее для любых вопросов.
        Ко мне подскочил послушник, с поклоном вручил кисет, о котором я снова успел позабыть.
        Страж, имени которого я, кстати, так и не узнал, спросил:
        - Готов? Всё помнишь?
        - Готов. Помню. Скрываться.
        - Жить. Просто жить, не рассказывая, что ты был Стражем, что ты мастер Указов. Там, куда я тебя посылаю, Стражи появляются раз в сто лет и прошлый был как раз пятьдесят лет назад. Времени у тебя будет достаточно.
        - Достаточно для чего?
        - Для жизни. Всё, - оборвал моё недовольство Страж. - Иди.
        Справа в воздухе протаяло что-то вроде овального окна, за которым я видел другую каменную площадь и совсем другие флаги.
        Я кивнул, вскинул голову. Сначала направо, к ложе комтуров, затем налево, к ложе магистра, отправляя мыслеречь к Ловеру, Шандри и магистру.
        - Спасибо за всё, что вы сделали для меня и простите, что сломал вам сегодня планы.
        Успел сделать только один шаг, как на всю Арену прозвучал голос магистра
        - Стой, Римило!
        Вдох и магистр спустился из ложи, оказался рядом со мной. Положив руку мне на плечо, всё так же громогласно, стараясь, чтобы его услышали все, кто собрался здесь, объявил:
        - Сегодня, на наших глазах, ученики Академии Ордена Небесного Меча совершили невозможное. И вёл их к этому невозможному ты, Римило. Дизир может считать что угодно, наслаждаться призом турнира, который они вырвали у нас вчетвером, но каждый зритель турнира знает правду - Орден, на самом деле, победил. Дизир получили свой приз только благодаря чужим рукам. Обычно турнир молодого поколения - это победа команды, но сегодня…
        Магистр замолчал, медленно поднял руки со сжатыми кулаками и заорал, едва не оглушив меня:
        - Чемпион! Чемпион Ордена! Чемпион!
        Следом я услышал вопль Ловера, а спустя десяток вдохов чемпионом меня объявила вся Арена. Ну, может, и не вся, всё же здесь, в зрителях, были не только жители Ордена, но и идущие других фракций и земель, но орали точно многие тысячи.
        Это, дарс меня побери, было приятно. Второй раз в жизни меня называют чемпионом. Первый раз я заслужил этим титулом переезд из Нулевого, теперь же… Ну, теперь я тоже налог, правда, не Арройо, а Ордена Небесного Меча, но и переезд снова намечается. Теперь я покину тюремные Пояса окончательно.
        Я, правда, думал, что на этом всё и закончится, но ошибался.
        Магистр дождался, когда крики стихнут, угаснут сами собой, а затем снова заговорил:
        - Наш Орден всегда славился тем, что достойно награждает за дела. Сегодняшний день не должен стать исключением. Римило была уготована служба на благо Ордена, но из-за интриг Дизир его лишили этого пути. Скажу вам, что Римило из тех, кто больше всего ценит такую добродетель, как справедливость. Скажите, справедливо ли то, что мы отдаём такой талант налогом?
        Трибуны и без помощи Ловера загудели слитным:
        - Не-е-ет! Не-е-ет! Не-е-е-ет!
        Магистр кивнул:
        - Но мы ничего не можем сделать. Орден праведная фракция и не пойдёт против законов, против Стражей и против своих обещаний. На наших глазах управитель Римило уходит, не получив награды за свои сражения на турнире. Это несправедливо, и я, своей властью, объявляю, что назначаю Римило комтуром. Приветствуйте самого молодого комтура Ордена!
        Трибуны орали что-то неразборчивое, что для меня звучало как:
        - А-у-ва-а-у-ах!
        Но радовались, да. Люди вскочили, прыгали, вскидывали руки.
        Едва они чуть затихли, магистр добавил ещё:
        - Приветствуйте моего преемника, наследника Ордена Небесного Меча!
        Он ловко, выхватив откуда-то из рукава, накинул мне на шею небольшой, круглый жетон.
        Я только и успел, что дёрнуться и ухватить его цепочку, когда он уже оказался на моей шее. Старик, конечно, старик, но ловкости и скорости Предводителя в свои годы не утратил. Радовало, что ничего не случилось. Я с большим недоверием отношусь теперь к подобным цепочкам, но эта оказалась самой простой.
        Вернее, не очень простой, а необычного круглого плетения толщиной в половину мизинца. На жетоне серебряной эмалью на чёрном фоне изображён цзянь. Один в один, как на флаге Ордена.
        Магистр уже тише, только для меня добавил:
        - Прости. Это, конечно, не более чем пустой символ, а не награда. Прихоть старика, который не может тебе дать ничего ценного для тех мест, куда ты отправляешься. Но раз основной Орден уничтожен, то мне будет приятно знать, что жетон магистра с тобой в Империи. Словно… - голос старика прервался. Справившись с собой, он глухо сказал совсем другое. - Для Ордена наступают тяжёлые времена, а я не уверен, что план Шандри приведёт к успеху. Не хочу, чтобы жетон достался в итоге Дизир.
        - Магистр, - я ухватил его за руку. - Вы оставьте эти мысли. Я не самый талантливый, не самый упорный и не самый лучших из молодого поколения. Я лишь удачливый и дерзкий безголовый искатель. Я оставляю вам Виликор, которая уже была комтуром другого Ордена, которая знает и умеет в разы больше, чем я. Уверен, что она намного лучше, чем я, покажет себя в деле управления Орденом.
        Магистр кивнул:
        - Я услышал тебя.
        Страж недовольно напомнил:
        - Время. Или я должен держать Путь открытым до ночи?
        Магистр стиснул зубы, я же лишь хмыкнул, не став ничего говорить. Кивнул магистру, кивнул Стражу и шагнул, натягивая маску, в овал Пути. И лишь шагнув туда, вспомнил, что по оговоркам Стража этот Путь на «общих основаниях» вёл куда угодно, но явно не в Третий пояс.
        Нужно было хотя бы спросить, в какой дыре мне предстоит жить эти его пятьдесят лет.
        Эпилог
        Бородач Джалат, вцепившись в камень, ограждавший их трибуну, изумлённо наблюдал за тем, что происходило внизу, в центре Арены. Хотя правильней будет сказать, что изумление слабо передавало те эмоции, которые он испытывал. Впрочем, верно и достаточно сильно передать их без площадной брани всё равно бы не вышло.
        Сначала орденец невысокой силы, каким ему представлялся Атрий, превратился в личного ученика комтура Ловера, которого многие вольные идущие уважали.
        Джалат потом обливался, вспоминая, что эти два придурка, Кирт и Гавал, тут в присутствии ученика Ловера говорили. Особенно, конечно, старался Гавал.
        Нет, он, Джалат, разумеется, показал себя достойно, осадил Гавала. Но…
        Что-то Джалату стало казаться, что всё это было не более чем игра со стороны Гавала. Особенно если вспомнить ухмылки всей этой троицы. Атрия, Кирта и Гавала.
        Стоило ему успокоиться по этому поводу, как Атрий превратился в Римило, затем и вовсе в какого-то Леграда. Безумного, между прочим, парня, который говорил такие вещи, что за меньшее могли стереть в порошок.
        Все, правда, считали, что он говорил старшему по Возвышению как обезумевший младший, но теперь, когда Римило всем показал, что он сам Предводитель, Джалат уже не был уверен, что старейшины Гарой могли бы так уж легко стереть его в порошок.
        А ещё, Джалат уже совсем не был уверен в том, кто такие его, вроде бы, хорошие знакомые и собутыльники Кирт и Гавал. Они называли Римило-Мясника господином.
        Всё ещё находящийся в состоянии полного изумления Джалат повернулся к Кирту и не нашёл ничего умней, чем спросить прямо:
        - Да вы кто такие? Тайный отряд комтура Лове… Крх…
        Звуки застряли в горле у Джалата, потому что некрасивая женщина, о которой он уже как-то забыл, почему-то стояла рядом с ним и сжимала не руку Кирта, а его плечи. И горло.
        В ужасе он услышал над ухом спокойный и негромкий вопрос:
        - Брат, мне убить его?

* * *
        Кирт улыбнулся и помахал рукой:
        - Амма, не пугай Джалата, - едва она отступила от бородача, нажал. - Джалат, ты такое выдумаешь, что нам вечером понадобится десяток кувшинов, чтобы перестать смеяться. Не смеши людей.
        Джалат осторожно глотнул, потянулся помять горло, но замер, косясь на женщину. Кивнул:
        - Я всё понял. Правда.
        - Ну и отлично, - улыбнулся Кирт, а затем, как ни в чём не бывало, сказал. - Давай дальше любоваться, как Римило разносит этих Дизир.
        И хотя на губах Кирта улыбка так и осталась, это была лишь маска. Вытянув руку, он дождался, когда сестра снова ухватится за неё, а сам напряжённо думал.
        Что это сейчас было? Возможно, он слишком легкомысленно принял слова господина о том, что он должен следить за сестрой? Она сказала, что её учили быть убийцей, но разве её ещё не учили думать? Что за «убить его, брат» в этой полной людей ложе? С другой стороны, никто и не заметил, как она придавила Джалата, никто не услышал, что она сказала. Возможно, сестра отлично знала, как убивать в толпе, но для чего она сделала это так нарочито?
        Господин внизу буквально разделал очередного противника, и Кирт перевёл взгляд на сестру.
        Амма тоже повернула голову, помедлив, спросила:
        - Ты всё равно меня любишь, Кирт?
        Он с облегчением выдохнул и покачал головой:
        - Конечно, глупая старшая сестра. И не надо больше меня так пугать.

* * *
        А в это время на совсем другой трибуне сквозь толпу галдящих зрителей ловко пробиралась мелкая девочка.
        Аледо.
        Последний ряд тех, кто столпился перед самым парапетом, встал перед ней непреодолимой стеной - уж больно плотно они там набились. Да и если бы даже протолкнулась, толку? Это взрослая ложа и каменное ограждение выше её роста.
        Мгновение Аледо размышляла, закусив губу, а затем принялась оглядываться.
        Многие месяцы на улице научили её не только чутко понимать, когда можно наглеть, а когда нет, не только отточили уже имевшиеся навыки бегства от наседок-слуг, но и научили кое-что читать по лицам.
        Не этот, не этот, не этот…
        Вот этот.
        Аледо змеёй ввинтилась между парнем с мечом и скуластой женщиной, оказалась вплотную к хмурому здоровяку.
        - Дядя!
        Тот с недоумением опустил взгляд:
        - Чего тебе?
        - Дядя, подсадите, пожалуйста, вон туда, - Аледо ткнула пальцем и пожаловалась. - Ничего не видно.
        - Кхм.
        Здоровяк оглянулся. Аледо указывала на небольшую, каменную полку, скорее даже, выступ на стене, что отделяла одну трибуну от другой. Сидеть на нём бы не вышло ни у кого, а стоять там могла бы только такая мелочь, как она - настолько узкой была эта полка.
        - Ты, вообще, что тут забыла одна?
        - Дядя, ну подсадите! - запрыгала Аледо, кривя губы. - Я не одна, скоро брат придёт, у меня просто ноги быстрые.
        - Кхм.
        Здоровяк пожал плечами и играючи подсадил Аледо. Она вцепилась в камень, буквально прилипла к нему и радостно поблагодарила:
        - Спасибо, дядя!
        Он что-то буркнул в ответ, но она уже не слышала его, вся отдавшись происходящему внизу, на ринге. И конечно же, голосам, которые гремели над зрителями.
        Слушала и хмурилась всё сильней и сильней.
        Слишком много лжи.
        Стравил между собой дядей и дедушек? Что за глупость? Двоюродный дедушка Аймар исчез в лесах. Дядя Симар исчез в поездке за чернилами. Дедушка Сирк убил себя, чтобы спасти отца.
        Заставил бежать? Снова ложь. Аледо отлично помнила, как матушка жаловалась на заросшем травой пепелище дорожной гостиницы, что весь план отца давно устарел. Отец давно хотел сбежать и начать новую жизнь. Она, может быть, тогда была глупой, но на память не жаловалась. Слова мамы впечатались в память.
        Заставил похитить печать Врат? Она сама видела, как отец, поддерживаемый мамой, положил печать в тайник трона в главном зале поместья.
        Слишком много лжи, чтобы искать в словах этого старейшины Гарой правду.
        Леград…
        Аледо внимательно оглядела лицо того, кто дал ей надежду на месть.
        Не помнит она его в числе слуг поместья.
        А вот он…
        Он может её помнить, не зря же тогда начал задавать ей вопросы, а затем даже погнался за ней.
        Леград.
        Отец ни разу не упоминал его имени. Ни когда они жили в поместье, ни когда бежали из него. Ни когда остался, отвлекая от них погоню.
        Что Аледо знала точно, так это то, что отца поймали, а затем убили старшие Саул. Кто-то из прадедов или по их приказу. Мама это говорила.
        Но все они сейчас мертвы.
        Живы только те, кто убил маму.
        Леград же обещал дать ей силу, чтобы отомстить за её смерть, привёл сюда, обещал учить. Почему? Только лишь потому, что у неё талант? Или потому что был в чём-то виноват перед ней?
        Конечно, этот стражник утащил её с трибуны не просто так, но обо всём этом можно спросить потом, после мести за маму.
        Или не спрашивать, а узнать самой. Маленькой она будет не всегда.

* * *
        Самум отступил лишь за пределы ринга, вернее будет сказать, вернулся под флаг Дизир. Чужой флаг, флаг не его семьи, но честно говоря, ему было плевать на это утром, а сейчас плевать на это в два раза сильней.
        Едва он услышал, что решил Страж, едва Леград скрылся под маревом формации, как Самум замер, полностью погрузившись в размышления.
        Тайное поручение, долгая погоня за древним, легендарным артефактом Древних, которая уже забрала жизни не одного члена семьи - закончена.
        Если бы старшие спросили его мнение, то он бы сказал им, что попытка усилить с помощью этого артефакта семью - безумие. Ещё большее безумие, чем то, что он сегодня наблюдал своими глазами на этой Арене. Заманчиво, конечно, для семьи, которая недавно не контролировала ни одних Врат и ни одной шахты Духовных камней, получить доступ к Первому поясу, причём доступ неограниченный.
        Ресурсы и люди. То, чего всегда не хватало. Старшие были уверены, что у них всё получится, а вот Самум считал, что нет, ничего бы не вышло.
        Не та эта штука, перстень дракона, чтобы остаться без внимания Стражей.
        Причём он оказался прав. Стражи забрали перстень давным-давно, а старшие всё продолжают вливать духовные камни в его поиски. Лучше бы вложили их в торговлю с новой фракцией. Ей сейчас очень много всего нужно, это было выгодней. Но кто станет слушать его, третье поколение?
        Да, талант. Да, превзошёл достижения отца, став Предводителем. Хороший ты парень, Самум, а теперь подожди ещё лет двадцать, пока дед передаст управление одному из твоих дядей. Тогда и к тебе будут чуть больше прислушиваться.
        А нужно ли? Мама давно умерла, отца теперь тоже нет. Обида между ним и Леградом…
        Самум прислушался к себе. Ну, не то чтобы исчезла без следа, но уже не лежит на сердце застарелой болью. Перегорела сегодня на ринге в словах Леграда.
        Гробница.
        Отец бы оценил.
        Жаль лишь, что в действительности все эти гробницы не так красивы, как на страницах летописей.
        Самум поморщился, торопливо избавляясь от воспоминаний. Этот запах… Забыть!
        Нужно думать о том, что будет дальше с ним самим.
        Это Самум представлял ясно. Сюда его отпустили, потому что дед желал отыскать утерянное сокровище, оплаченное кровью Рейна. Стоит вернуться домой и…
        И сразу начнут виться вокруг десятки девушек. Предводитель в девятнадцать. Чистый талант, достигший всего без единой возвышалки.
        Отец сумел отбиться от второй жены, жил почти свободно, но лишь потому, что так и оставался пиковым Мастером, не сумевшим пробить последнюю преграду.
        Не сумевшим или не захотевшим?
        Самум не мог ответить на этот вопрос честно. Не говорил он с отцом на этот счёт. Даже не подозревал ничего подобного.
        Но ему свободы отца не видать. Не видать больше отлучек под чужим именем. Во всяком случае, пока не появится хотя бы один ребёнок. Не теперь, когда он Предводитель.
        Самум снова поморщился.
        Можно, конечно, надеяться, что среди того сонма невест, что уже ждут его дома, отыщется та, которая придётся ему по душе.
        Можно надеяться, а можно взять всё в свои руки.
        Да. Взять в руки свою судьбу.
        Самум решительно кивнул и развернулся, высматривая на трибунах верного телохранителя.
        Толкнул к нему мысль:
        - Ксамт! Смотри, я поднял руку, чтобы ты понял, что говорю именно я. Возвращаешься домой, к главе Итефу. Сообщишь ему всё, что здесь видел и слышал. Добавишь, что я узнал судьбу перстня. Его забрали Стражи. Скажешь деду, что мне стало тесно в этом Поясе, - увидев, как вскочил Ксамт, Самум вздохнул. - Я так хочу, Ксамт. У тебя есть семья, а у меня здесь никого не осталось. Ты можешь возразить, что остался дед, дяди и братья с сёстрами, но ты не хуже меня понимаешь, что я не так уж и близок с ними. Поблагодари деда за всё то, что он сделал для меня, извинись за меня. В награду за службу забирай всё из тайника в буковой роще. Теперь это твоё, как и карта аукционного дома и тот дом. Прощай.
        Отвернувшись, Самум шагнул вперёд и с досадой обнаружил, что всё же немного опоздал - портал закрылся. Торопясь, крикнул:
        - Старший! Подождите!
        Едва Страж перевёл на него взгляд, согнулся в приветствии идущих:
        - Я, Сареф Тамим, прошу старшего зачесть меня как будущий налог для моей семьи и отправить вслед за Леградом. Я хочу приносить пользу Империи и помочь ей сражаться с сектантами.
        Страж медленно кивнул:
        - Я не приглядываю за землями вашей части Пояса, но твою просьбу могу удовлетворить. Если ты решил твёрдо, то подойди ко мне.
        Самум едва удержался от гримасы. Конечно же, он решил твёрдо, иначе не стал бы открывать рта. Но говорить такое Стражу? Он не безумец. В отличие от своего названого брата. В чём Самум был уверен, так это в том, что тот бы и Стражу мог такое в лицо сказать.
        Самум остановился в трёх шагах от Стража. В тот же миг под ногами снова вспыхнуло огромное полотнище Массива, а в воздухе протаял овал портала, открывая путь в другой Пояс. Самум чуть согнул спину перед Стражем, на миг коснувшись кулаком ладони, а затем шагнул в портал.

* * *
        Старейшина Онханд покосился на довольно ухмыляющегося Болайна и толкнул к нему злую мысль:
        - Чему ты радуешься? Спустил все зелья и чего добился? Что ты должен был получить на этом турнире? Тебе Орден кинули кость, ты и радуешься. Ты разум не потерял от радости, что умыл Орден? Думаешь, твой…
        Старейшина замолчал, развернувшись к краю ложи и уже вслух вежливо произнёс:
        - Старший, рад вблизи засвидетельствовать вам своё почтение. Могу я узнать ваше имя, старший?
        Страж, который висел в воздухе напротив их ложи, кивнул:
        - Можешь, Онханд. Моё имя Иликан.
        - Приветствую старшего Иликана.
        Один за другим и все остальные, кто был в ложе, вскакивали со своих мест и приветствовали Стража по имени.
        Но тот на них даже не глядел. Едва замолчал последний из находившихся в ложе, Страж Иликан задумчиво произнёс:
        - Пока я любовался турниром, то услышал, как ты, младший, затронул тему Бедствия на землях Саул. Ты удивительно осведомлён о том случае.
        - Старший, не каждый год и даже не каждое десятилетие на землях Пояса объявляют Бедствие.
        - Согласен, но в моих записях указано, что именно ты, Онханд, объявлял Бедствие на землях Саул.
        - Нет, старший, я не глашатай тех земель, я…
        Страж коротко повёл рукой, заставляя Онханда замолчать, спокойно заметил:
        - Давай не будем заниматься этими глупостями. Его уста произносили твои слова.
        - Я лишь объявил волю Гарой, вашу волю, старший, которую передал один из ваших братьев.
        - И снова это не вся правда. В моих записях Стража есть сообщение, которое мой собрат Виостий передал Гарой. И почему-то оно сильно отличается от того, что объявил ты.
        Онханд вскинул подбородок:
        - Старший, неужели вас заботят такие мелочи, как пара неверных фраз? Стражи всегда отдавали подобное на откуп Гарой. Мы, погруженные в заботы Пояса, всегда были связующим звеном между волей Императора и жителями Второго пояса.
        - Какие громкие слова, - Страж повёл взглядом по находящимся в ложе. - Ты произносишь их ради них? Большая ошибка. Мне нет до них дела. Мусор, который решил оставаться сильней всех в мусорном Поясе, мусор, который решил, будто может делать всё что пожелает.
        Онханд захрипел, упал на колени, затем и вовсе упёрся в пол руками, пытаясь не свалиться окончательно.
        Два других старейшины Гарой, что стояли у него за спиной, шарахнулись в стороны.
        Страж же спокойно сообщил:
        - Онханд, старейшина клана Гарой, виновен в искажении воли Стражей. Наказание - смерть.
        Онханд в тот же миг бездыханно рухнул.
        Если бы в ложе нашёлся кто-то достойный с талантом Указов, то увидел бы, как над телом мёртвого старейшины исчезает печать Указа с единственным вписанным в него символом.
        Страж перевёл взгляд на двух других старейшин. Те в ужасе, едва ли не хором забормотали:
        - Старший, старший, мы не имеем никакого отношения к тому делу. Старший…
        Он оборвал их:
        - Я знаю. В этом деле вы не виновны, - ткнув пальцем в левого, Страж приказал. - Доставай свой нефрит Голоса, передавай сообщение. Стражи недовольны тем, что клан Гарой в лице отдельных старейшин, позволяет себе искажать волю Стражей и прикрываться их именем. Старейшина Онханд казнён Стражем Иликаном.
        Гароец немного трясущими руками сжал нефрит, зашевелил беззвучно губами, а затем протянул Стражу потрескавшийся артефакт:
        - Выполнил, старший.
        Страж повернул голову ко второму уцелевшему старейшине:
        - Теперь ты доставай свой нефрит. Передавай. В качестве наказания за своевольство старейшины Онханда, Стражи объявляют на землях Изумрудные Равнины Дикое Время. Начало Дикого Времени через три дня. Судьбу земель определит сильнейший.
        Старейшина, который отлично помнил, что Изумрудные Равнины, одни из богатейших земель клана, граничат с кланом Тириот, сглотнул и хрипло признался:
        - Старший, у меня нет такого качественного нефрита, чтобы связаться с кланом.
        Страж поднял руку и в его ладонь буквально прыгнул кисет мертвеца. Швырнув его старейшине, он спокойно заметил:
        - Зато у твоего мёртвого собрата он есть.
        На этот раз старейшина не сумел проглотить вставший в горле ком, да и обрушившееся на плечи давление стиснуло его, не давая даже вздохнуть. Суетливо согнулся, снова кланяясь. Давление тут же исчезло, но старейшина уже и без понукания укусил себя за основание большого пальца, чтобы добыть кровь.
        Три вдоха и кисет стал его, ещё десять вдохов и в трясущихся руках у него оказался нужный нефрит.
        Страж довольно кивнул, а едва сообщение отправилось через половину Пояса, добавил:
        - Когда вернётесь в клан, то на словах сообщите, что Стражи недовольны тем, что Гарой забывает своё место. В тюремном Поясе есть только воля Императора, а вы не более, чем её проводники и исполнители. Не нужно забывать об этом, увлекаясь интригами, которые делают фракции слабей, а налоги меньше.
        Придавив напоследок своей силой всех, кто был в ложе, Страж с удивлением увидел, как вперёд шагнул Лир. Лир Гарой.
        - Старший! У меня есть просьба.
        - Говори.
        - Я прошу зачесть меня как налог Предводителем клану Гарой.
        Один из старейшин толкнул к нему мысль:
        - Ты что творишь? Не смей.
        Лир искривил губы в злой усмешке и ответил вслух:
        - Что я творю, старейшина? А вы как думаете? Больше всего из добродетелей я ценил верность и верно служил клану. Но как клан отплачивал мне за верную службу? Раз за разом втягивал меня в свои интриги между Пиками, даже здесь, вдали от владык и владычиц Пиков клан прислал вас, чтобы унизить меня на глазах сильнейших этих земель.
        - Мы не…
        - Не нужно прикрываться словами, - вспыхнул Лир. - Сегодня меня, как неразумного щенка едва ли не тыкали мордой в лужу, которую я тут наделал по вашим словам.
        - В тебе говорит молодость…
        - А в вас нежелание сдавать позиции молодому поколению. Или желание расчистить место для нужных людей, например, для сына владычицы Северного Пика?
        Лир снова скривил губы, не дождавшись ответа, но прочитав его в глазах старейшины, повернулся к Стражу:
        - Сегодня мне показали, какой должна быть настоящая верность, старший. Я плачу собой налог клана Гарой, как символ того, что дальше наши пути расходятся. Прошу выполнить старшего мою просьбу.
        - Я не могу отказать идущему, который решил внести свою лепту в борьбу с сектантами.
        - Моя просьба не в этом, старший.
        - Излагай, - повёл рукой Страж.
        - Моя семья. Я прошу великодушного и справедливого Стража проследить, чтобы Гарой отпустили их вместе со мной. Брат, отец, матушка, дед и прочие.
        - Нечасто Стражей используют, как простых стражников.
        Лир торопливо согнулся в поклоне:
        - Моя наглость не знает границ и мне нет прощения, старший, но мне не к кому больше обратиться.
        Страж впервые за этот разговор улыбнулся:
        - Твою просьбу услышали столько глав фракций и их заместителей, что если с твоими родными что-то случится, то клан Гарой не отмоется и за двадцать лет. На их месте я бы как можно быстрей достал ещё один нефрит Духовного Голоса и приказал охранять твою семью так, как охраняют сокровищницу с драгоценными и уникальными эликсирами, которых не достать во Втором поясе. Иначе, за нарушение моей воли, Гарой одним только Диким Временем не отделается.
        Старейшина Гарой сглотнул и закивал, затем, спохватившись, замотал головой:
        - Нет, нет! Юный Лир зол из-за недопонимания, но если он желает уйти, то это его право и, конечно же, никто не станет отыгрываться на его семье. Да и не за что. Лир, что ты в самом деле.
        - Отрадно слышать, - Страж протянул руку. - Идём, Лир.
        Пока старейшины Гарой утирали пот с лица, Болайн тяжёлым взглядом провожал спину Стража.
        Вот это упоминание о сокровищнице с эликсирами, оно было случайным или нет?
        Болайн так ничего и не решил для себя. Внизу уже третий раз протаял в воздухе портал в империю. Болайн бросил на ту сторону короткий взгляд и отвернулся. Он никогда не понимал таких как Лир, готовых бросить всё, чего достигли и снова оказаться на новом месте ничем и никем.
        Слабак. Он, Болайн, тоже когда-то был то ли двенадцатым, то ли шестнадцатым в списке претендентов на место главы кланы, смотря как считать и кого считать. И что? Он глава всех Дизир, он тот, кто сделал ещё один огромный шаг к усилению могущества клана, а где те, кто были перед ним? Сгибаются в поклонах, едва его завидя.
        Болайн самодовольно ухмыльнулся, а затем вдруг нахмурился и быстро вернулся взглядом к порталу. Через миг портал закрылся, следом в воздух поднялся и Страж, быстро исчезнув где-то в вышине крошечной точкой.
        Болайн же всё так же хмуро уставился на труп старейшины Онханда. Та его последняя фраза. Он ведь явно дал понять, что знает о договорённостях Дизир, вроде как тайных, о которых ну никах не мог знать. Вернее, мог знать только в одном случае, если услышал о них от того, с кем договаривался сам Болайн.
        И во многом Онханд был прав. Договор был совсем о другом и ему ещё предстоит оправдываться, как так получилось, что ему досталось меньше, чем договаривались. Конечно, эта гора и леса вокруг неё - мелочь, но даже за эту мелочь было ему заплачено. И нет, он потратил далеко не всё.
        Но если Онханд и впрямь связан с ним, то, кажется, ему Болайну, есть чем исправить положение и чем возместить разницу. Уж слишком Онханд не хотел, чтобы один наглый ублюдок отправился налогом на Внешние Поля. Всё это было неспроста.
        Болайн толкнул мысль своему верному человеку, который выполнял множество щепетильных дел.
        - Ты запомнил, как выглядели флаги в первом портале, том, куда ушёл этот Леград? - увидев, как тот кивнул, довольно приказал. - Сейчас же зарисуй их.
        Болайн был лишь Предводитель. Ни он, ни кто-то другой в ложе не знал, что Страж не исчез в небе бесследно, не видел, что он, невидимый, висел в шаге от их ложи и слышал всё, что говорили здесь, пусть даже Предводители и использовали для этого мыслеречь. Не видели, как на ладони Стража возник призрачный цветок, а затем, словно несомый ветром, сорвался с неё и влетел в грудь одного из них.

* * *
        Это был долгий день, а Шандри всё же уже был не молод. Тело Предводителя может выдержать многое, его дух… Может выдержать ещё больше, его ученик тому свидетель, но только если дух силён, а вера в себя непогрешима.
        Он же…
        Шандри открыл дверь и замер на миг. Справившись с собой, согнул старую спину:
        - Старший.
        Не столько перед человеком, сколько перед горящим за его спиной фениксом и его статусом.
        Иликан помедлил, а затем негромко спросил:
        - И как же тот, кто верно служил Ордену столько лет, докатился до подобного?
        - Старший, о чём вы? - начал было Шандри, но замолчал, увидев в руках Стража письмо со знакомым почерком, его почерком. Медленно опустился на колени и склонил голову. - Я виноват старший. Но я лишь хотел, чтобы Орден не исчез.
        - Сотни орденцев в верхних Поясах до сих предпочитают погибать на вызовах, но не кланяться никому из тех, кто стал врагом Ордена. А ты?
        - Я ничего не знаю о них, но год за годом не видел другого выхода для тех, кто мне доверился.
        Страж вздохнул:
        - Рассказывай. С самого начала

* * *
        - Хватит юлить, говори прямо.
        Лекарь смахнул капли пота со лба, затем постарался, чтобы голос не дрожал:
        - В основе силы юноши был изъян. Повреждения, с которыми ни он, ни лекари не сумели справиться в первые, самые важные часы, нарушили равновесие. Пожирание неизбежно, глава. Мы можем его лишь оттягивать. День, может быть, два.
        Болайн кивнул:
        - Ясно.
        Равнодушно скользнув взглядом по искажённому болью лицу Кетота, развернулся и двинул прочь.
        Конечно, мальчишку можно было спасти. Но в Павильон Лечения города Тысячи Этажей за два дня не дойти, а тратить последние эликсиры их хранилища… Случается и ему, главе клана нарушать свои обещания. Он, Болайн, это переживёт.
        От части планов придётся отказаться, но можно удачно добавить ненависти к Ордену. Личной. Отец, у которого умирает сын, на которого возлагали столько надежд, будет послушным мечом в его, главы клана, руках.

* * *
        - Дядя Волк, не забывай про камень для меня.
        Мириот усмехнулся:
        - Как договаривались, если дорога приведёт в новые земли, то обязательно что-нибудь привезу на память, а уж если дела по старым поведут, то к чему?
        - Ну дядя Волк! Как будто в тех же Тёмных Лощинах только две небесных руды. Так же не бывает.
        - Хе! Да у тебя уже этих руд - вся комната забита. Может, пора подумать о новом увлечении? Всё же тебе скоро начинать Возвышение, может быть, пора тренировочные Формы собирать или наставления мудрецов?
        - Нет, дядя Мириот, - мальчишка покачал головой. - Мне нравятся небесные руды и камни. Я, вообще, хочу стать кузнецом.
        - Так, может, наставления для кузнеца поискать? Будешь теперь их собирать? Ну, чтобы стать лучшим кузнецом Пояса?
        - Ну… - мальчишка замялся. - Давайте.
        - Договорились.
        Ударили по рукам.
        Выпрямившись, Мириот обменялся кивком с Таори и вышел из дома. К вечеру уже был далеко за городом, в глуши, где и ватажника встретишь раз в году, да и то случайно - бедное место, ни зверья, ни трав, ни какой другой добычи.
        Оно и к лучшему.
        Мириот замер, проверяя всё ещё раз, а затем достал из кисета невзрачный артефакт. Сломанный, как сказал бы любой мастер в этом Поясе, а на самом деле работающий только в руках Мириота, шэна, то ли слуги, то ли стражника, то ли дознавателя на службе у Стражей Границ Империи.
        Под ногами Мириота вспыхнул голубым Массив Пути, а через миг он уже стоял совсем в другом месте. Большое подземелье Древних, наполненное светом и… людьми.
        На миг Мириот замер, готовый сорваться в вихре сражения, а затем расслабился.
        Впереди всех стоял старик с короткой бородой и фениксом за спиной. Эрий.
        Это не первый раз, когда Мириот работал с другими шэнами, но необычность происходящего была не только в том, что перед ним не шэн, а эрий, следующий ранг, который ему вроде как обещан за хорошее служение. Но и в том, что все остальные не были Стражами, даже Стражами первого ранга.
        Отряд эрия?
        Мириот хмыкнул. Его вот людям доступа сюда нет и вроде как не предвидится. Или эриям предвидится? Или у этих людей особые заслуги перед Стражами?
        Мириот скользнул взглядом по стоящим за спиной старика.
        Парень с наглым лицом; девушка, прижимающая к себе меч и жующая какую-то травинку; крепкий мужчина; женщина со шрамом на лице, так сильно напоминающим его собственный; ещё один парень, улыбчивый, рядом с ним, словно кривое зеркало - хмурый и недовольный парень; девушк…
        Мириот замер, даже не дыша. Эту девушку он отлично знал. Виликор, одна из юных звёзд Ордена Морозной Гряды.
        - Отлично, - раздался сбоку глухой, полный силы голос Стража. Ну, хотя бы он - старый и привычный. - Все в сборе. У меня будет для вас два задания. Первое - вы должны будете выследить по метке одного человека и взять его живым. Второе, с которого и начнём, вы должны будете вломиться в одно место и вынести оттуда всё, что найдёте. Должен ли я напоминать, что там не должно остаться ни одного живого, который бы мог рассказать, кто напал? И ни одного вашего следа?
        Старик эрий первый склонился в поклоне:
        - Нет, старший.
        Следом за ним поспешил прижать кулак к ладони и Мириот:
        - Нет, старший.

* * *
        Дорогие читатели, спасибо, что все эти месяцы были вместе со мной, были вместе с героем. Очередная книга о его жизни и приключениях завершена, закрывая собой большую арку его приключений. Впереди у него новые знакомства, новые земли, новые правила, новые сложности. Давайте снова пройдем их вместе с вами.
        Тринадцатая книга ждет вас здесь