Шеф-повар для французского графа Ника Иванова
        Мишель Тайфер - талантливый шеф-повар, закончивший одну из знаменитых кулинарных школ Парижа, стоял на перепутье: то ли вернуться домой в Малибу, то ли попытать счастья ещё раз. Но всё решил случай и объявление в газете о работе. В итоге: особняк в квартале Маре, дворецкий-корсар, обаятельный хитрец-эконом, блондинка-горничная, странные гости и таинственный граф де Ландри.
        Ника Иванова
        ШЕФ-ПОВАР ДЛЯ ФРАНЦУЗСКОГО ГРАФА
        Глава первая. Тени Парижа и долгие раздумья
        Он стоял на самом верху собора Парижской Богоматери и смотрел с высоты на старинный город, в котором прошла его юность, в котором он почти умер, в котором в первый раз влюбился, в котором в первый раз испытал предательство, и в который он раз за разом возвращался, словно в потерянный рай. Ещё одна одинокая ночь вступила в свои права, и город зажил своей второй таинственной жизнью, о которой мало кто знает, но многие догадываются. Париж полон легенд и сказаний, которые манят к себе пытливые умы, желающие проникнуть в глубины мироздания. Глупцы. Они не понимают, что иногда это дорога в один конец. Таинственные тени древнего города скрывают в себе такие создания, от которых обычному человеку лучше держаться подальше.
        Вдруг он почувствовал рядом движение и резко повернулся, блеснув в свете луны ехидной ухмылкой. Среднего роста худощавый юноша, на вид лет двадцати-двадцати пяти, азиатской внешности, в движениях которого ощущалась сила тренированного бойца, досадливо выдохнул и сразу же приветственно поклонился, следуя давно вбитому традициями ритуалу.
        - Доброй ночи, мой господин. Вы вышли на охоту?
        - Доброй ночи, Сендзо Аками. Ты снова пытался подкрасться ко мне незаметно? Не надоело ещё пытаться?
        - Я люблю совершенствоваться, господин. Верю, что когда-нибудь у меня получится и предкам не будет за меня стыдно. Ниндзя славились опытными бойцами, способными незаметно подобраться к кому угодно. Но вы исключение из правил, мой господин, - Аками вновь поклонился, отдавая дань уважения своему учителю.
        - Я просто очень долго живу, мой ученик. Мои инстинкты прошли суровую школу, иногда даже излишне суровую, - снисходительно улыбнулся мужчина, вновь поворачиваясь к юноше спиной. Его длинные светлые волосы игриво трепал ночной ветерок. - Составишь мне сегодня компанию? Кое-кто расшалился в Люксембурском саду, ко мне поступила жалоба.
        - Для меня это будет честью, мой господин.
        - Аками, как же ты старомоден. Филипп погружён в современную культуру и купается в ней, как рыба в воде. Цепляясь за старые привычки, ты никогда не покоришь этого любвеобильного мальчишку. Хватит быть с ним излишне вежливым. Он снова сбежал в какой-нибудь клуб?
        - Мне сложно измениться, ведь так меня воспитали. Я понимаю, что современная Япония - это сплав старых традиций и новых веяний, но… Я слишком далёк от косплея, манг и… всего прочего. Филипп отталкивает меня не только потому, что считает слишком старомодным. Вы же знаете, что он влюблён в вас, мой господин.
        - Это просто юношеская застарелая глупость, Аками, которую пора вытрясти из него. Я никогда не давал ему повода думать, что мы можем быть вместе. Я никогда не отвечал взаимностью на его признания. Филипп упорно обманывает себя, лелея пустые надежды. Мне безумно хочется, чтобы он, наконец, увидел, как горят твои тёмные глаза, когда ты смотришь на него, Аками. Разожги этот огонь в нём, спаси его от него самого. Это в твоих силах, если по-настоящему захочешь сделать решительный шаг. Да по тебе, мой таинственный японец, половина наших знакомых дам сходит с ума, и не только дам.
        - Не половина, а лишь четверть. Другая четверть сохнет по месье Леону, а все остальные мечтают о вас, мой господин.
        - Не напоминай! Каждый, кто хочет попасть в мою постель, всегда преследует свои цели. Многим не нужен именно я, а лишь то, чем я являюсь. Кто-то хочет получить бессмертие, веря в то, что оно существует. Кто-то мечтает о власти, если я буду стоять за его спиной. Кто-то просто хочет денег, - грустно и презрительно усмехнулся человек, или тот, кто давно им лишь казался.
        - Париж называют городом любви. Вы всегда возвращаетесь сюда, значит, верите, что когда-нибудь появится тот, кто исполнит вашу мечту, мой господин.
        - Моя мечта… Она проста, Аками. Я лишь хочу снова гулять при свете дня, снова чувствовать себя обычным человеком, пусть хоть немного. И, конечно, хочу той самой любви. Это банальная мечта, но такова она у меня.
        - Вы неправы, мой господин. Это… очень сокровенное желание, которое многие прячут глубоко в душе, не признаваясь никому и считая слабостью, но на самом деле этого хотят многие люди и нелюди. Они ищут то же, что и вы. Но, надеюсь, вам повезёт первому. Я это чувствую.
        - Проснулось твоё озарение, мой мудрец?
        - Я видел юношу, которого вы будете обнимать при свете дня.
        - Ты видел его лицо?
        - Нет, но у него будут длинные огненные волосы.
        - Хм. Тогда я останусь ещё на какое-то время в Париже. Быть может, он вспомнит о романтичном юноше, который когда-то дважды родился здесь под сенью его крыш, и подарит мне немного счастья.
        На этом разговор затих. Через несколько минут мужчина раскинул руки в стороны и… бросился вниз с головокружительной высоты знаменитого мрачного и загадочного собора. Молодой японец улыбнулся со сдержанным восхищением и… растворился во тьме, словно призрак. В ночном небе, над крышами домов и кронами деревьев парил на призрачных крыльях неясный силуэт, вселяя мистический страх в тех, кто сумел его разглядеть. Хозяин ночи вышел на охоту, и пусть страшатся те, кому не посчастливилось вызвать его гнев.

* * *
        Мишель Тайфер, молодой человек двадцати четырёх лет от роду, несмело подошёл к высоким воротам старинного особняка в квартале Маре. Он не был уверен, стоило ли приходить сюда. И дело было не в том, что предложенные условия работы его чем-то не устраивали. О нет! Всё было более чем заманчиво. Просто… события последних нескольких месяцев совершенно выбили юношу из привычной спокойной жизни.
        Он переехал в Париж, чтобы изменить свою жизнь, выполнив перед этим все условия, поставленные его семьёй. Мишель закончил колледж с отличием, получив диплом управленца в сфере ресторанного и гостиничного бизнеса, как хотел того отчим. Мать в принципе не была против увлечения сына кулинарией и кондитерским искусством, но считала, что приличный диплом ему не помешает. К тому же тот, кто хочет иметь собственный ресторан, просто обязан знать, как им правильно управлять. Родителям было неважно, что Мишель обожает готовить и ненавидит кем-то руководить. Для него кухня была святилищем, где он любил творить.
        Причиной переезда было не только желание поступить в одну из самых знаменитых в мире кулинарных школ, но и стремление оказаться как можно дальше от отчима. О, не надо думать, что этот прекрасный человек, в своё время заменивший Мишелю отца, которого он никогда не знал, на самом деле был тайным извращенцем. Нет. Он не был, но с тех пор, как пасынку исполнилось пятнадцать, Грегори О'Браену стало очень неуютно находиться с ним рядом. Мишель очень сожалел, что его странные «приступы» так испортили их когда-то замечательные отношения. Юноша сам не понимал, почему иногда так непонятно действовал на окружающих. Мишель давно подозревал, наблюдая реакцию матери, что ей известна причина. Вот только родительница упорно молчала, таинственно улыбалась и бросалась красивой грудью на амбразуру, то есть утаскивала дико возбуждённого супруга в спальню, где своим телом гасила пожар его вдруг вспыхивавшей страсти. Мишель чувствовал себя виноватым, являясь прямой причиной странного поведения умного, обычно уравновешенного мужчины.
        Начиная с пятнадцати лет его «приступы» повторялись с периодичностью раз в несколько месяцев. Они накатывали неожиданно, как океанское цунами, и могли застать юношу где угодно. У него поднималась температура, учащалось сердцебиение, и его накрывало возбуждение. Хорошо, если это случалось дома. Плохо было тогда, когда рядом оказывались люди, и совершенно неважно, какого они были пола и возраста. Рядом с Мишелем на всех них вдруг накатывала волна неудержимого сексуального желания. Сам того не желая, Мишель за несколько лет не раз оказывался просто в пикантных, но чаще в отвратительных ситуациях. А как могло быть иначе, если поутру он мог проснуться неизвестно где и с кем. Не всегда ему удавалось исчезнуть от случайных партнёров незаметно. Больше года назад после посещения одного дорогого элитного клуба Мишель проснулся в постели с мужчиной. Он сбежал в полнейшем шоке, не помня даже того, как там оказался. Благодаря «приступам» он переспал и с девушками, и с парнями, но… От таких мужчин, как Питер Томпсон, он предпочитал держаться подальше. Этот человек не принимал отказов, а слово «нет» было для
него как красная тряпка для быка. По какой-то причине он помешался на Мишеле и повсюду преследовал его. Побег в Париж стал спасением. Грегори с удовольствием оплатил весь период обучения и даже перевёл на личный счёт солидную сумму денег, только чтобы Мишель был как можно дальше. Жаль, что пришлось расстаться с младшими братом и сестрой, шальными близнецами О'Браен. Рыжими, как отец-ирландец, и синеглазыми, как мать-француженка.
        Школа Ecole Ritz Escoffier, где преподают кулинарное искусство, созданное первым шеф-поваром отеля Ritz Paris Огюстом Эскофье, до глубины души поразила Мишеля. Он с восторгом погрузился в обучение, постигая навыки, секреты и стиль гастрономии, который преподавали лучшие мишленовские шеф-повара. Да и он сам мечтал получить свою первую звезду как можно раньше. Словно услышав его молитвы, даже «приступы» не проявлялись долгое время, позволив спокойно окончить школу и получить заслуженный диплом. А вот потом… Как будто желая получить компенсацию за хорошее поведение, его организм снова начал пакостить своему хозяину. На первом месте работы, куда его взяли по рекомендации одного из преподавателей, произошёл неприятный случай, и Мишелю пришлось уйти спустя всего три месяца. Хорошо то, что ему дали отличную рекомендацию, так как посчитали пострадавшей стороной. Он не стал заострять внимание на инциденте, сделав вид, что простил того человека, который проявил в отношении него сексуальную агрессию. На самом деле, он не собирался того жалеть и признаваться, насколько сам виноват в скандале. Просто слишком
явственной была зависть коллеги к молодому талантливому выпускнику, да ещё и получившему такую протекцию, да ещё и американцу, пусть и имеющему гражданство Франции с матерью француженкой в придачу. Вероятно, была просто шутка судьбы, что под «чары» Мишеля попал именно тот человек, который испытывал к новичку неприязнь.
        Подобные случаи произошли и на двух последующих местах работы. По какой-то причине «приступы» стали происходить чаще, чем обычно. В первом случае Мишель сам попытался замять ситуацию и выгородить красивую женщину-администратора. Ему это удалось, и, получив рекомендацию, он ушёл сам. Во втором случае пришлось просто уволиться, так как крышу сорвало владельцу ресторана. Они вежливо договорились забыть о существовании друг друга. К сожалению, Мишелю не всегда удавалось ретироваться домой вовремя, в свою маленькую уютную квартирку на Монмартре, доставшуюся в подарок от мамы.
        Анна-Мари Тайфер в своё время была известной и востребованной моделью. Изящная высокая француженка, с длинными тёмными волосами и прозрачными голубыми глазами, с шармом и прекрасным чувством юмора, всегда пользовалась успехом. Многие были удивлены тем, что она не только решилась родить ребёнка в одиночку, но и сумела сохранить свои позиции в бизнесе, где всегда было много конкуренток. Анна-Мари даже получила неплохой контракт на съёмки популярной марки товаров для беременных женщин, а впоследствии ещё и снялась вместе с крохотным Мишелем для одной из известных фирм, производителей детской одежды. Когда сыну исполнился год, она подписала выгодный контракт и улетела в Штаты, где и познакомилась с будущим мужем, ради которого она бросила всё: успешную карьеру, блистательный мир моды и толпы поклонников. Анна-Мари просто хотела быть счастливой и стала таковой.
        Мишель помнил, какими глазами провожала мама его в аэропорту. Она попросила прощения за то, что его отцом был Дух Ночи. Что это значило, Мишель не понял, решив списать пафосное имечко на бурную фантазию родительницы и её воспоминания молодости. Как и не узнал, кто же был его биологическим отцом. Единственное, о чём упомянула мать, это то, что скоро его жизнь изменится кардинально. Но он не должен бояться, и ей жаль, что помочь ему она не способна. Зато попросила помнить, что любит его любым. Что она этим хотела сказать, приходилось только догадываться. К любовным похождениям сына Анна-Мари относилась с огромным терпением и снисхождением, даже к проявившейся «всеядности» Мишеля.
        Перспективный выпускник кулинарной школы потоптался у кованых ворот и нажал на кнопку звонка. Он всё же решил попытать счастья. Преимуществ было много: особняк находился в знаменитом квартале Маре, он стоял немного уединённо и, главное, охранялся. Мишель вот уже почти неделю чувствовал кожей и всеми другими органами, что за ним кто-то следит. Он бы не удивился, если бы на пороге его квартиры появился неугомонный и настырный мистер Томпсон. А так как встречаться с ним юноша не горел желанием, нужно было срочно искать надёжную норку, чтобы спрятаться. Осталось только убедить нанимателей, что месье Тайфер наилучшая кандидатура.
        Глава вторая. Удивительные персонажи и предложения, от которых трудно отказаться
        Старинный особняк из светлого камня, построенный, как и многие дома в Париже, в стиле «пламенеющей готики» с нотками более позднего ренессанса, навеял на Мишеля, шедшего за привратником, какое-то мистическое настроение, словно перед ним был «дом с привидениями», а не жилище аристократа с длинной родословной. Хозяином особняка был граф Эжен Габриэль де Ландри, весьма таинственная личность. У Мишеля знакомый работал в квартале Маре и потому поделился сплетнями, когда юноша обратился за советом. Интересным оказался тот факт, что повара в этом особняке надолго не задерживались, несмотря на весьма приличное жалованье. Причина «побегов» была неизвестна, что окутывало сам особняк и его обитателей ореолом тайны. Вот только Мишель обожал мистические истории и всякого рода секреты.
        В первые месяцы он обошёл все известные места города, о которых ходила странная слава. Первым пунктом, конечно же, стал камень ведьмы на Монмартре, где Мишель загадал желание. Затем был остров Сите и его достопримечательности. Не обошёл любитель загадок и легендарный особняк на улице Пигаль, владельцем которого был композитор Виктор Массе. По странным обстоятельствам он сам и большинство последующих владельцев дома умерли от неизвестной тяжелой болезни. Мишель посокрушался о том, что сейчас нет возможности прогуляться по авеню Фрошо, знаменитому тупику художников, и посмотреть на дома, в которых жили и творили такие личности как Тулуз Лотрек и Винсент Ван Гог. Теперь это место находится в частной собственности и туристам на авеню Фрошо вход полностью закрыт.
        Были в списке таинственных уголков Парижа, который Мишель составил лично для себя, и более экзотические места. К примеру, могила знаменитого естествоиспытателя, врача и медиума Аллана Кардека, которая является местом паломничества разного рода медиумов и ясновидящих, мечтающих увидеть призрак легендарного коллеги. Особняк на улице Сен-Клод также не остался без внимания Мишеля, ведь по слухам там жил не кто иной, как сам граф Калиостро. Молодой любитель приключений рискнул спуститься в катакомбы под городом, полные костей тех, кто умер во времена чумных эпидемий. Как ни странно, но никакого трепета и ужаса Мишель не почувствовал, наоборот, ему было спокойно. Некоторые говорят, следует больше бояться живых, а не мёртвых. Быть может, они и правы.
        Когда Мишель уставал от суеты и учёбы, он шёл в Люксембургский сад, где наслаждался тишиной и природой. Он бродил по тенистым аллеям и втайне мечтал, что и ему явится таинственный незнакомец и пригласит на призрачную вечеринку. Но… Мишелю не везло - все известные привидения обходили его стороной. Даже монах-скандалист не порадовал его, хотя Мишель на Рождество специально прогулялся по бульвару дю Тампаль. Немного разочарованный, он в итоге пришёл к выводу, что все легенды врут и мистика всего лишь выдумка тех, кто любит щекотать себе нервишки. А ему ведь всегда казалось, что когда-нибудь ему откроется другой мир, таинственный и полный загадок. Мама, слушая его мечтательные речи, только улыбалась и гладила по голове. Но рано или поздно детские мечты уходят вдаль под давлением суровой реальности. Но Мишелю всё равно нравилось гулять по окутанным мистическими слухами местам.
        Вместе с привратником Мишель пересёк небольшой уютный двор с высаженными сложным узором самшитовыми кустами, цветочными клумбами и роскошными цветущими растениями. Каменная лестница, высокие окна, увитые зелёными одеждами из дикого винограда, черепичная крыша. Всё было просто пропитано тайной, заставляя сердце Мишеля снова наполняться почти детским восторгом. Он чувствовал, что за высокими тяжелыми дверями его ждут необычные встречи. И предчувствие его не обмануло… Скорее, ввело в ступор.
        Старинный особняк внутри выглядел совершенно не так, как представилось Мишелю. Во внутреннем интерьере царил, иначе не скажешь, стиль арт-нуво во всей своей изысканной красе. Благодаря маме, которая прекрасно разбиралась в таких тонкостях, как стили и направления, Мишель смог оценить окружившую его роскошь. Плавные линии и изгибы, светлая древесина мебели, изящество форм и светлые цвета, в которых была выполнена отделка стен, высоких потолков. Миниатюрная горничная-блондинка с игривой улыбкой проводила посетителя в уютный уголок возле красивой витой лестницы. Здесь приютился роскошный белый кожаный диван, пара кресел в чёрно-белой гамме, низкий деревянный столик с вазой, полной чудесных цветов. Пол покрывал белый ковёр с абстрактным чёрным узором. Просто, но изысканно. Мишелю понравилась атмосфера, созданная явно талантливым дизайнером. Он присел в одно из кресел и стал ждать того, кто будет его интервьюировать.
        Мишель ожидал увидеть кого угодно, от рафинированного дворецкого или важного эконома до самого таинственного графа де Ландри, хотя… Последний вряд ли сам нанимает поваров. Но того, кто пришёл, Мишель точно не ожидал. Это был настоящий корсар, но точно не дворецкий. Высокий, широкоплечий и мощный мужчина с львиной гривой чёрных как смоль волос возник неожиданно, заставив Мишеля вскочить с места. Крупные черты лица, тонкий шрам, разрезающий густую бровь, пробирающий до костей взгляд карих глаз заставили юношу испуганно сглотнуть. Добавить к портрету модную нынче бородку и полные чувственные губы с ироничной улыбкой и…
        - Абрахам Грасси. Я дворецкий в этом доме и отвечаю за набор персонала. Вы Мишель Тайфер? - Мишель кивнул и нервно полез в сумку за собственным резюме. Он в душе порадовался, что его руки не дрожали, когда он протянул тонкую папку этому персонажу.
        Пока месье Грасси впитывал информацию, Мишель впитывал исходящую от него опасность, которую можно было резать ножом. Абрахам Грасси напоминал ленивого сытого хищника, вальяжностью которого не стоит обманываться. Одно неверное движение и этот хищник просто съест Мишеля на ужин. Кстати, юноше только пришло в голову, что собеседования обычно проводятся в первую половину дня, а ему было назначено на восемь вечера. Но тут его отвлёк от размышлений глубокий голос дворецкого.
        - Ваши рекомендации прекрасны. Выпускник престижной и известной кулинарной школы, отличный диплом и практика в солидных мишленовских ресторанах. Но, позвольте поинтересоваться, месье Тайфер, почему вы сменили три места работы за столь короткое время?
        - Два, - вздрогнув, поправил собеседника Мишель.
        - Три, - нахально улыбнулся дворецкий. - Мы успели собрать некоторую информацию о вас. Итак… Я хочу услышать правду, юноша.
        - Иногда я странно действую на окружающих, вызывая у них неконтролируемое сексуальное желание. Даже у тех, кто давно женат. Они не виноваты, это моя особенность. Я стараюсь избегать подобных случаев, но это не всегда получается. Такое со мной случается раз в месяц, иногда реже.
        - Почему вы откликнулись на наше предложение?
        - Я решил, что у меня достаточная квалификация, чтобы работать личным поваром. К тому же ограниченное количество обитателей особняка, возможно, избавит меня от… неприятных случаев. Чем меньше людей, тем проще сохранить дистанцию. Но… я понимаю. Простите, что отнял ваше время, - Мишель поднялся и сделал несколько шагов в сторону выхода, когда его остановил резкий рык.
        - Стоять!
        - Что… - обернувшись, юноша нос к носу столкнулся с возвышавшимся над ним почти на голову мужчиной, в глазах которого сверкало озорство. Ему было смешно, а вот Мишель занервничал ещё больше.
        - Малыш, я разве отпускал тебя?
        - Твоё дурацкое любопытство скоро доведёт его до нервного тика, Абрахам, - промурлыкал сверху бархатный завораживающий голос, и по лестнице спустился стройный мужчина, которому вряд ли можно было бы дать больше тридцати. Скорее, немногим меньше.
        Длинные чёрные шелковистые волосы были распущены по плечам, тонкие черты лица дышали негой, словно незнакомец только что встал с постели, в кошачьих чуть раскосых глазах плескалась насмешка. Он не шёл, а величественно, как персидский кот, спускался по лестнице. Абрахам закатил глаза и громко фыркнул, напомнив вдруг Мишелю большого сторожевого пса. Незнакомец остановился на последней ступеньке, окинул всех весёлым взглядом. Затем не спеша обошёл Абрахама, едва не толкнув его плечом, сделал круг вокруг Мишеля, словно принюхиваясь к нему, и, наконец, опустился на белый диван, небрежно раскинув руки в стороны. Словно услышав мысленную команду, появилась та самая горничная, что провожала гостя, и поставила на столик поднос с кофейником, сахарницей, вазочкой со сливками и тремя тонкими фарфоровыми чашками.
        - Жюли, ты прелесть. Всегда знаешь, что нужно для отличной беседы, - произнёс незнакомец и представился, глядя в ничего не понимающие глаза Мишеля: - Тьерри Леветт. Эконом. Прошу, Мишель, вернитесь на место. Абрахам лает, но не кусает. Во всяком случае, без приказа хозяина.
        - Р-р-ры, - прозвучало в ответ от дворецкого. Он вернулся к столику, сел подальше от эконома и фыркнул: - Наглый кот!
        - Злобная псина! Не пугай мальчика. Тем более что граф уже решил, что берёт его на работу. Мальчик очень талантлив.
        - Мальчику двадцать четыре года, у него отличное образование и он вполне взрослый, чтобы кое-кому не говорить о нём в третьем лице, - неожиданно выдал Мишель, откидываясь на спинку своего кресла, в которое успел опуститься, пока эта парочка пикировалась. После слов эконома нервное напряжение как рукой сняло. Если граф, исходя из собранного досье, уже принял решение заочно, значит, можно не волноваться и немного понаглеть. - Можете не обращаться ко мне месье Тайфер, но уж называть по имени будьте добры, господа.
        - Оу! А он мне нравится, - довольно оскалился Абрахам и неожиданно подмигнул Мишелю. - Возможно, что ты впишешься в нашу компанию.
        - Или станешь двенадцатым поваром за последние два года, который сбежит отсюда быстрее ветра, - печально вздохнул Тьерри, взмахнув длинными ресницами.
        - Кстати, господа, если уж вы покопались в моей биографии, то позвольте спросить, отчего же бегут ваши повара? - Мишель нахально уставился на своих работодателей. Абрахам начал насвистывать какую-то весёленькую мелодию, а Тьерри поджал красивые полные губы.
        - Дело в том, - наконец заговорил эконом, - что у обитателей нашего особняка не совсем привычный образ жизни. По большей части мы ночные существа, скажем так. Дело в том, что месье граф ввиду некоторых особенностей организма плохо переносит дневной свет, особенно яркое солнце. И поэтому многие его партнёры, друзья и просто знакомые привыкли, что он предпочитает вести ночной образ жизни.
        - Это необычно, не спорю. Но не так уж странно, чтобы сбегать со столь престижного места работы, тем более с достаточно высоким жалованьем. - Мишель удивлённо посмотрел на Тьерри. - Париж вообще ночью оживает. Клубы, рестораны, казино и варьете. Не говоря уже о вечно не спящей богеме.
        - Полностью согласен, Мишель. Вот только среди наших гостей бывают весьма… эксцентричные личности. Они временами обожают пугать новичков, а чаще всего ими оказывались в нашем случае повара.
        - Я не особо пуглив, господа. А особо ретивых могу сам напугать, - обворожительно улыбнулся Мишель, припоминая как однажды от него, когда он был сильно на взводе, удрал даже уличный грабитель. Правда, парень так и не понял, чего именно тот испугался, ведь он был крайне вежлив.
        - Это просто замечательно. В таком случае я надеюсь, что вы сможете кое-кого удивить, а я - на это посмотреть, - плотоядно ухмыльнулся Абрахам, скрестив руки на груди и поигрывая длинными сильными пальцами.
        - Понимаете, Мишель, в нашем особняке временами останавливаются гости хозяина и их стоит опасаться, - заметив, как глаза Мишеля начали округляться, Тьерри шустро замахал руками, словно опровергая собственные слова. - Я просто хотел сказать, что их реакция на чужака может быть немного неадекватной, но никакой прямой угрозы жизни или здоровью это не несёт. Граф однозначно терпеть не может, если кто-то пытается навредить тем, за чью жизнь он взял на себя ответственность. Он немедленно накажет обидчика.
        - Голову оторвёт, - злобно рыкнул Абрахам и тут же поправился: - Образно говоря.
        - И это все причины? - Мишель улыбнулся дворецкому, восприняв его слова за своеобразный юмор. Эффект от первых мгновений знакомства схлынув, оставил трезвый взгляд. В принципе, никакой агрессии от Абрахама и не шло с самого начала, просто сам Мишель был слишком взволнован. Теперь дворецкий больше напоминал ему дворового пса, который громко лает, но друзей не кусает, а не кровожадного корсара. За его брутальной внешностью, возможно, скрывался хороший человек и обаятельный мужчина. - Кстати, на сколько персон мне необходимо будет рассчитывать? И каково расписание дня?
        - Многим этого хватило, чтобы наплевать на все преимущества и сбежать. Но свою роль сыграл и график работы. Некоторые считали его крайне неудобным. Общий ужин, который обычно накрывается в малой столовой, у нас в девять вечера, а завтрак в половине пятого утра. Персонала у нас немного и никаких изысков готовить не нужно. Всё должно быть вкусно и сытно. Здесь в вашем распоряжении будет Жюли. В столовой чаще всего кроме хозяина присутствуем мы с Абрахамом, - эконом небрежно кивнул в сторону дворецкого, - а также Филипп Вайт, воспитанник и ассистент графа, Седзо Аками, который является помощником и телохранителем. Иногда к нам присоединяется месье Леон Д'Аррас, старый друг хозяина. Вот такой у нас небольшой, я бы сказал даже тесный, круг. Так что баловать своим мастерством вам предстоит не так уж много… народа. Исходя из всего вышесказанного, поздно ночью и днём вы в основном будете свободны, кроме редких исключений, но о них мы будем предупреждать заранее.
        - Месье граф днём не обедает?
        - Нет. Он отдыхает, и свои покои обычно не покидает до самого вечера.
        - Хорошо, я понимаю. А какие предпочтения будут по поводу меню?
        - Мясо. Много мяса, - мечтательно высказал пожелание Абрахам.
        - Рыба. Обязательно морепродукты и… печень, - добавил Тьерри. - Молочные продукты тоже было бы замечательно иметь в рационе.
        - Сметаны и сливок, конечно же, - ехидно протянул Абрахам.
        - В отличие от некоторых, я не люблю грызть кости, - Мишель переводил взгляд с одного на другого, и эти двое вроде бы взрослых мужчин всё больше напоминали ему кота и пса, точнее холёного кота и сторожевого пса. Забавно. В ответ на выпад эконома дворецкий нагло оскалился.
        - Месье граф любит мясо слабой прожарки, сочное и с кровью, так сказать. А ещё обожает сладкое, особенно пирожные, - последней фразой Абрахам просто пролил бальзам на душу Мишеля, обожавшего готовить десерты. Уже представив, как будет удивлять эту странную компанию, юноша загадочно улыбнулся и на секунду прикрыл глаза, не заметив, как затаили дыхание эконом и дворецкий. Но они тут же взяли себя в руки и их лица приняли прежний вид. А Мишель прикусил нижнюю губу и стрельнул глазами сначала на Тьерри, потом на Абрахама и только потом робко поинтересовался:
        - А можно мне осмотреть кухню?
        - Конечно, - одновременно воскликнула это парочка, синхронно поднимаясь на ноги. Дворецкий и эконом посмотрели друг на друга, фыркнули и дружно указали Мишелю на дальний коридор.
        - И что здесь случилось? - Мишель озадаченно осматривал просторное светлое помещение, где всё еще виднелись следы разрушений. - Наводнение, пожар или здесь пронеслось стадо бизонов?
        - Последний повар закатил истерику, разбил посуду, а потом… Абрахам пытался приготовить ужин, - сочувственно вздохнул эконом, ехидно глянув на дворецкого, который сердито и немного пристыжённо посопел, но промолчал. - С тех пор мы заказываем еду в ресторане.
        - Тогда нужно докупить некоторое оборудование и посуду, - пожал плечами Мишель, осматриваясь вокруг. - А в остальном здесь всё очень хорошо устроено.
        - Завтра я поеду с вами, Мишель. Вы выберете всё, что необходимо. Заодно заберём ваши вещи из квартиры, - деловито распорядился Абрахам.
        - Отлично. Тогда, я думаю, мне пора домой. Уже поздно, - начал говорить Мишель, но был остановлен Тьерри.
        - Мишель, быть может, останетесь здесь. Ваша комната уже готова. Месье граф сегодня ужинает вне дома, так что будем только мы с Абрахамом. Поговорим, узнаем друг друга лучше.
        Подумав пару мгновений, Мишель согласился. Домой добираться совершенно не хотелось, тем более что он опасался нежданных гостей. Лучше действительно остаться здесь, а завтра под присмотром здоровяка дворецкого забрать необходимые вещи. Комната, в которую Мишеля проводил Тьерри после ужина и дружеской беседы, оказалась просторной и уютной, отделанной в светлых тонах, с большой кроватью и высоким окном, сквозь которое лился лунный свет. Тот же стиль арт-нуво и атмосфера старины. К личным апартаментам предлагались ещё и отдельная ванная комната, плюс небольшая гардеробная. Почти номер люкс. Со своего второго этажа Мишель мог любоваться внутренним двориком и живописными клумбами.
        Приняв душ и замотавшись в огромное пушистое полотенце, Мишель не стал зажигать свет, а медленно подошёл к открытому окну и выглянул во двор. Почти возле самых кованых ворот он вдруг заметил высокую тёмную фигуру. Молодой человек со светлыми волосами, по виду ровесник Мишеля, что-то выговаривал большому лохматому чёрному псу, а невероятно крупный чёрный с белой отметиной на груди кот сидел у ног хозяина и довольно помахивал пушистым хвостом, словно насмехаясь над своим извечным врагом. Всех троих было хорошо видно в лунном свете. Мишель почувствовал что-то странное в этой картине, что-то необычное. Откуда взялся во дворе частного особняка молодой мужчина и его питомцы? Ни Абрахам, ни Тьерри не упоминали, что здесь обитают домашние животные. Вдруг незнакомец поднял голову и неожиданно устремил свой взгляд именно туда, где скрывался в тени комнаты Мишель. Его взор, казалось, пронизал пространство и проник прямо в душу. Взгляд, наполненный любопытством и силой. Мишель отпрянул от окна и спрятался. Его сердце билось, словно сумасшедший метроном. Потом он обозвал себя глупцом и осторожно выглянул
наружу, но… ни загадочного блондина, ни пса с котом там уже не было.
        Глава третья. Будни и странности парижского особняка
        Первая ночь в особняке в квартале Маре прошла прекрасно, хотя бы только потому, что Мишель замечательно выспался. Все последние дни, с тех пор как появилось ощущение слежки, он нормально не спал. Да и разве можно нормально выспаться, когда глаза как по команде открываются почти каждый час? Конечно нельзя! А здесь то ли постель такая удобная, то ли атмосфера располагает к здоровому сну, впрочем, это неважно, главное, что поутру Мишель вскочил бодрым, и в прекрасном настроении. Пока принимал душ, успел в голове прикинуть, где и что именно нужно докупить для кухни, заодно необходимо проверить наличие продуктов и приправ.
        Мишель любил Монмартр, откуда открывался прекрасный вид на город, но квартал Маре был одной из особенностей Парижа. Самобытное место со своей глубокой историей. Когда-то здесь были постоянно подтопляемые болотами места, где жили в основном торговцы. Но затем было проведено осушение, и сюда потянулась знать. В итоге эта часть города стала по своему уникальной, яркой и очень необычной. И сейчас тоже не потеряла своей прелести. Мишель за всё время своей самостоятельной жизни в Париже так и не успел обследовать каждый уголок этого места, так что теперь он не собирался терять время, планируя совмещать приятное с полезным. Полезным были, конечно же, необходимые покупки, а приятным естественно что впечатления.
        Мишель провёл инспекцию холодильника и кладовых, в результате чего компанию им с Абрахамом составил ещё и Тьерри. Он первым делом потащил всех на самый старый рынок Парижа, который как раз и расположен в квартале Маре - Les Enfants rouges. Правильное утро парижан начинается именно с рынка, где можно купить всё, чего душа пожелает. Абрахам, не дав вставить и слова, без проблем выбрал самое лучшее мясо, посоветовав Мишелю приветливого хозяина мясной лавки, а Тьерри высмотрел самую свежую рыбу и морепродукты. И молодой повар, глядя на то, с каким тщанием эти двое выбирали продукты, даже не стал сомневаться, что всё было самого наилучшего качества. Смешная ситуация возникла, когда Мишель захотел пополнить запас специй и потянул своих сопровождающих к лоткам с пряностями. Абрахам сразу же начал неистово чихать, а Тьерри завис, прикрыв глаза и забавно шевеля тонкими ноздрями. Он вёл себя прямо как кот, унюхавший валерьянку. В итоге пришлось едва ли не за уши утаскивать эконома, чтобы продолжить покупки. Когда нужное было закуплено, Тьерри отправился домой, а Мишель с дворецким направились выбирать
необходимое кухонное оборудование. Но когда с этим тоже было покончено, оставалось ещё свободное время, и Мишель решил немного побродить по кварталу.
        Абрахам, как старожил и абориген, вызвался быть гидом. Он знал столько забавных историй, словно прожил не тридцать лет, на которые выглядел, а как минимум шестьдесят. А ещё он знал много исторических фактов о тех личностях, которые в разное время проживали в квартале Маре. Мишелю тем более это было интересно, так как рассказывал Абрахам много такого, чего не услышишь на обыкновенной экскурсии. Мишель в своё время успел побывать в Центре Помпиду, посетить знаменитый особняк Субиз, где расположен Музей истории Франции, а также погулять по площади Вогез, где когда-то жили такие гении как Виктор Гюго и кардинал Ришелье. Но Абрахам потащил его совсем в другие места.
        Для начала они посетили деревню Сен-Поль, где неугомонный дворецкий угостил Мишеля обедом в уютном кафе, где Абрахам, как оказалось, был частым гостем. Потом он протащил парня по антикварным лавочкам и мастерским. Абрахам не забыл показать кондитерскую Попелини, куда выстраивается очередь за миниатюрными заварными пирожными с разнообразными начинками, начиная от шоколада, ванильного крема, фисташек, лимона и заканчивая чем-то вовсе экзотическим. Кстати, пирожные носят то же название, что и сама кондитерская. Также Абрахам показал парочку удивительных отелей с уникальной историей. В одном когда-то была обычная булочная, а потом появился роскошный дизайнерский Hotel du Petit Moulin, к экстравагантному оформлению которого приложил руку Кристиан Лакруа. Забавно то, что вывеска булочной по-прежнему украшает фасад здания, сбивая с толку туристов. Другой же отель Les Bains имел ещё более удивительную историю. Давным-давно в том здании были городские бани, где частенько мылись простые и не совсем простые парижане, а в 1974 году они были переделаны в роскошный клуб, который составил конкуренцию известному
нью-йоркскому «Studio 54». Спустя почти тридцать лет клуб закрылся, зато появился элитный отель для состоятельных гостей города, очень состоятельных. В Les Bains в своё время выступали Девид Боуи, Депеш Мод, Игги Поп и другие популярные в мире личности.
        С сожалением возвращаясь в особняк, доверху полный ярких впечатлений Мишель клятвенно пообещал себе обязательно побывать в галерее Перротен, где в своё время выставлялись Такеши Мураками и Дэмьен Херст, а также погулять по удивительному в своей самобытности универмагу Мерси, где можно найти всё, что угодно: смешные домашние мелочи, книги, дизайнерские вещицы и многое другое. Дизайнерский универмаг привлёк внимание Мишеля входом, похожим на оранжерею и припаркованным там маленьким забавным красным фиатом.
        Абрахам же, наклонившись к самому уху Мишеля, прошептал, что в следующую вылазку обязательно сводит его в оазис секс меньшинств на Rue des Archives, вызвав испуганный взгляд ошарашенного парня, который не мог понять, то ли это был нахальный подкат, то ли издевка с подтекстом. И только поймав в хитрых карих зеркалах души одного наглого дворецкого пляшущие смешинки, Мишель облегчённо выдохнул, сузил рассерженно глаза и поцокал языком, намекая на будущую страшную месть. Оценив результат своей проказы, Абрахам довольно хохотнул и, уцепив Мишеля за руку, видимо, чтобы не сбежал, отправился восвояси.
        Если судить по меню, которое помог составить Тьерри, то ужин в особняке был больше похож на обед. Видимо, для местных обитателей и их гостей ночь была как для кого-то другого день - такой же насыщенной и требующей огромного количества энергии. Мишель принялся за работу, поставив себе целью не разочаровать работодателя, который решился взять его на работу, несмотря на некие проблемы. Расстарался молодой повар на славу: изысканные салаты, лёгкие закуски, хрустящий хлеб дополнялись томатным гаспачо с моцареллой и пудрой из каламатских оливок, очень нежным тунцом средней прожарки с молодым горошком, нежным жарким из телятины с овощами и пряностями. На десерт шёл сорбет из лайма с кремом из белого сыра с кориандром и, конечно, Мишель не забыл о любви графа к сладостям, приготовив воздушные пирожные, крохотные и просто тающие во рту. О великолепной подборке красных и белых вин позаботился лично Тьерри.
        Мишель увидел графа де Ландри за ужином, когда выкатил в столовую блюдо с пирожными и десертом. Честно говоря, он не любил выходить в зал лично, как любой другой шеф-повар. Он с удовольствием бы проводил всё время на кухне, колдуя над очередным кулинарным шедевром. Но граф потребовал его присутствия, и ничего не оставалось делать, как прихватить десерт и явиться. Есть в этой профессии определённые правила и им нужно следовать, особенно если есть мечта подняться очень высоко. Мишель представлял себе графа де Ландри как солидного, немного эксцентричного аристократа в возрасте, со степенными движениями и благообразной внешностью доброго дядюшки. Его представление было разбито в пух и прах. Граф оказался молодым и красивым блондином. Тем самым, которого Мишель видел в первую свою ночь в особняке.
        Эжен Габриэль де Ландри выглядел лишь на пару лет старше самого Мишеля. Высокий, худощавый, он не смотрелся изнеженным аристократом. Скорее являл собой образец мужчины, который держит себя в отменной форме. В его движениях чувствовалась скрытая сила, его серые, словно грозовое небо, глаза смотрели на всех со спокойствием человека, прожившего сотню лет и много повидавшего. Тонкие черты лица дышали скрытой властностью, на полных губах играла улыбка, способная покорить весь мир, если граф того захочет. Во всяком случае, душу Мишеля этот молодой человек зацепил. Из-за возникшего томящегося чувства где-то в районе сердца, повар быстро ретировался в свою вотчину, решив для себя попадаться графу на глаза как можно реже. Для своего же блага, а то ещё понесёт во время «приступа» прямиком к парню, который произвёл весьма сильное впечатление на молодого эмоционального повара и работа помашет ручкой. А возвращаться домой в штаты очень не хотелось. Нравилось Мишелю во Франции, в частности в Париж он влюбился ещё во время своей первой поездки к покойной бабушке. Тогда ему было всего лишь семь лет, но
впечатлений хватило, чтобы на долгие годы осталась мечта переехать в Париж навсегда.
        Кстати, предательские «приступы» снова на время отступили, чему Мишель вовсе не обрадовался. Как подсказывал печальный опыт - это только затишье перед бурей. В его случае бурей страсти, способной смести к чертям его только-только начавшуюся карьеру. Так что нужно следить за собой особо тщательно и не пропустить момент, когда крыша решит прогуляться. Комната Мишеля находилась довольно далеко от апартаментов графа, как и от комнат других обитателей особняка. Возможно, что это была случайность, а возможно предусмотрительный Тьерри специально так сделал, чтобы попытаться избежать проблем. В любом случае Мишель был рад, что так случилось. Чем дальше от соблазнов, тем спокойнее.
        Первые гости нагрянули спустя пару недель, когда новый повар вполне освоился. Мишель уже знал всех, кто работал в особняке. Их было на удивление мало, если принимать в расчёт довольно большие размеры недвижимости графа де Ландри. Все три этажа убирала одна Жюли, миниатюрная фигурка которой, казалось, была во всех концах особняка одновременно. Мишель удивлялся тому, какой быстрой и выносливой была маленькая очаровательная блондинка. А ещё она помогала ему накрывать на стол и готовить для персонала. Жюли всегда была полна кипучей энергии и никогда не унывала. Мишель про себя называл её «мини-батарейкой» и кормил сметанным десертом, который девушка просто обожала. Ещё в особняке проживали садовник, дворник, он же привратник. Молчаливые крупные мужчины, которых Мишель видел крайне редко, ибо на кухню они не захаживали. Еду им относила Жюли.
        Как ни странно, но чаще всего компанию Мишелю составлял личный водитель графа. Среднего роста мужчина по имени Ларс. Гибкий и жилистый, он сразу показался опасным. От него за версту несло армией и войной. Бывший специалист определённого профиля, сделал для себя вывод Мишель, понаблюдав, как Ларс осматривается вокруг, прощупывая территорию, как следит за дорогой, как держит руки, готовый в любой момент вступить в бой. Быть может, это всё не бросилось бы в глаза, если бы водитель не стал личной нянькой нового повара. Мишель, немного поразмышляв на сию тему, сделал ещё один вывод - граф знает о его проблемах с мистером Томпсоном, ибо Ларс явно взял на себя роль телохранителя. Такая забота о безопасности персонала бесспорно приятна, но… С чего вдруг? Никто другой такой чести не удостоился, все передвигались совершенно свободно и без излишней опеки. К тому же, как за неё придётся расплачиваться? Мишель давно уяснил, что бесплатным сыр бывает только в мышеловке.
        С редкими гостями и ночными посетителями особняка всё получилось не так сложно, как ожидалось Мишелю после предостерегающих слов Тьерри. Многие из них даже ни разу не пересеклись с поваром, так как их путь лежал прямиком в кабинет графа. На поздний ужин почти никто не оставался, так как приходили они явно по работе. Но несколько персонажей всё же отличились. Кое-кто получил кулаком в глаз, резко вынырнув из-за угла, когда Мишель возвращался из кладовой. Кое-кто оказался облит горячей томатной пастой, решив рявкнуть занятому повару на ухо, а кое-кто получил струёй из кондитерского шприца, когда Мишель сосредоточенно украшал очередную порцию пирожных. В итоге парень не выдержал и пригрозил нахально ржущему Абрахаму, что если кухня не перестанет походить на проходной двор, некоторые господа останутся без вкусного. Жалованье ему платит граф, значит, его Мишель кормить будет, а остальные… Намёк был понят, и хождения странных личностей на кухню прекратились, зато Абрахам обосновался в коридоре, притащив туда удобный диванчик. Самое забавное оказалось в том, что ни один из пострадавших жалобу не подал.
Мишель, глядя на их довольные и весёлые физиономии, решил что знакомые графа на всю голову пришибленные, если любят пугать людей и получают удовольствие, когда им дают сдачи. Странные люди, честное слово!
        Из недавних гостей можно припомнить только одного, знакомство с которым оставило после себя весьма неприятное впечатление. Войдя к себе в комнату поздно ночью, Мишель принял расслабляющую ванну, и приготовился было лечь немного поспать, когда на подоконник открытого окна запрыгнула фигура. Резко обернувшийся Мишель с потрясением узнал в неожиданном госте мистера О'Лири, приехавшего накануне ирландца. Типичного такого: крепкого, рыжеволосого и громкоголосого. Бросив на него мимолётный взгляд, Мишель ещё подумал, что дай этому типу в руки горшок с золотом и нахлобучь на голову чёрную шляпу с пряжкой, выйдет вылитый герой ирландских сказок. Тот самый, который обещает золото, а потом обязательно обманет. Не успел Мишель испугаться, как сверкнувший в полумраке жадной ухмылкой гость исчез с подоконника, только подошвы в воздухе мелькнули. Парень метнулся к окну и увидел поразительное зрелище - здоровый чёрный пёс, которого Мишель уже однажды видел, с азартом охотника гонял по внутреннему двору особняка рыжего наглеца, который улепётывал от него очень даже быстро, при этом прикрывая тыл одной рукой и
слегка прихрамывая. Больше Мишель мистера О'Лири не видел. Видимо, гость срочно уехал.
        Днём, когда на чашку чая на кухню пожаловали Абрахам и Тьерри (вместе!), Мишель не преминул поинтересоваться, где можно найти того хорошего сторожевого пёсика, чтобы в благодарность побаловать его сахарной косточкой. В ответ Абрахам едва не выронил чашку с горячим напитком, а Тьерри громко расхохотался, бросая на дворецкого насмешливые взгляды. Но потом Мишель сказал, что граф, наверное, очень любит животных, если в доме живёт так много питомцев. И, улыбаясь, добавил, что вот уже вторую ночь к нему в комнату приходит милая белая кошечка и спит под боком. У неё такая великолепная шелковистая шерсточка, что хочется гладить и гладить. При этих словах Тьерри побледнел и… вылетел пулей из кухни под хохот Абрахама. И кошечка перестала появляться. А жаль.
        Обитатели особняка вызывали у Мишеля всё больше вопросов. А вот приходившие в его голову ответы были настолько невероятны, что в них трудно было поверить. Весь этот бред приходилось списывать на страсть мистера Тайфера к мистике. Ему вдруг вновь захотелось поверить в сказку, где есть слишком умные собаки, слишком невероятные кошки, слишком странные ночные гости и весьма таинственный хозяин. К тому же в голову уже не раз приходила мысль, что никакие Тьерри с Абрахамом не эконом и уж тем более не дворецкий. Мишель назвал бы их доверенными лицами графа, верными помощниками. Этот факт подтверждало и то, что они входили в очень узкий ближний круг. Обычно аристократы слуг за стол с собой не сажают, какими бы продвинутыми и современными они ни были. Граф де Ландри вообще типичным представителем высшего света не был. Иногда Мишелю казалось, что свой титул он носит без всякого удовольствия и кичливости, лишь как вынужденную меру. Граф не так давно попросил Мишеля обращаться к нему по имени, отбросив официальное обращение. Он ловил временами внимательный взгляд красавца-блондина на себе, давил смущение и
делал вид, что знаки внимания ему ну ничуть не интересны. Совсем-совсем не интересны.
        Глава четвёртая. О соблазнителях и последствиях пикантных ситуаций
        С некоторых пор на кухне особняка появилась новая традиция - в четыре утра граф и его личный повар пили чай с вкусными пирожными, ведя интересные беседы. Эжен однажды просто пришёл и… остался. А Мишель ничего не смог поделать, ведь нельзя же сказать своему работодателю «Свали! Ты меня смущаешь!» и громко захлопнуть у него перед носом дверь? Конечно же, нельзя! Поначалу беседа особо не клеилась, но стоило поставить перед Эженом, как граф попросил его называть, тарелочку, на которой красовалось воздушное пирожное, и чашку со свежезаваренным чаем, как сердце Мишеля растаяло, словно крем на солнце.
        Он считал себя профессионалом, естественно, ему было безумно приятно, когда произведение его рук так смаковали. Эжен сначала покрутил тарелочку и так и сяк, рассматривая маленький шедевр, затем втянул чуткими тонкими ноздрями дразнящий аромат, потом взял ложечку и аккуратно отломил крохотный кусочек. Он положил его в рот, затаил дыхание и закрыл глаза, наслаждаясь тонким изысканным вкусом. Мишель, словно заколдованный, следил за каждым движением графа, также затаив дыхание и с трепетом ожидая результата дегустации. Ведь он каждый раз старался удивить обитателей особняка чем-то новым и интересным. Ему было увлекательно не только использовать давно изученные рецепты, но и придумывать что-то новое, своё. Или же добавлять в уже известные рецепты собственную «изюминку». В общем, в то раннее утро граф де Ландри, просто обаятельный молодой мужчина по имени Эжен, покорил сердце начинающего шеф-повара Мишеля Тайфера.
        С того утра Эжен приходил постоянно, составляя компанию Мишелю до самого завтрака, а потом исчезая на целый день. Исключением были только дождливые и пасмурные дни. Тогда граф появлялся и днём, мелькая в особняке и принимая визитёров. А то Мишель, посмеиваясь про себя, уже стал мысленно именовать Эжена вампиром за его ночной образ жизни и боязнь дневного света. А оказалось, что граф попросту плохо переносит яркий солнечный свет. Кажется, существует такая болезнь. Когда-то Мишель вместе с мамой даже смотрел фильм, где главного героя, подверженного такой же проблеме, сыграл её обожаемый Бред Питт. Особо расспрашивать Эжена он не стал, посчитав это грубостью и бестактностью.
        В этот раз на завтрак Мишель приготовил малиновый бюш. Ему всегда нравилось идеальное сочетание фисташкового бисквита, ванильного крема-маскарпоне с наполнением из нежного фисташкового крема. А украшение небольшого лакомства ярким малиновым желе и ягодами радовало не только вкус, но и глаза. Эжен уже попробовал десерт и оценил на «отлично». Да, этот человек никогда не перебьёт себе аппетит сладким. Мишель улыбнулся, машинально нарезая овощи на салат.
        - Сколько ещё прекрасных рецептов хранится в твоей голове, Мишель? - Эжен, по привычке почёсывая ногтем висок, поинтересовался у своего чудо-повара.
        - Много. Я всегда больше всего любил возиться с выпечкой и мясными блюдами. Приличное количество интересных и очень старых рецептов досталось от бабушки со стороны мамы. Она говорила, что во времена Наполеона у её семьи здесь в Париже была популярная кондитерская, куда любили захаживать представители высшего света. Многое я узнал во время обучения, что-то сумел придумать сам. Так что у меня ещё много чего осталось в закромах, Эжен.
        - Ум-м, это замечательно! - Граф улыбнулся и спросил, резко сменив тему: - У тебя такое красивое сочетание рыжих волос и голубых глаз. Признайся, твои волосы крашеные?
        - Нет, - засмеялся в ответ Мишель. - Цвет естественный. Мама уверяет, что такой был у моего отца. Родного отца, хотя я никогда его не видел. Но у моего отчима тоже рыжие волосы и многие принимают меня за его родного сына. Он у меня типичный ирландец. А глаза у меня от матери.
        - Знаешь, тебе бы пошли длинные волосы, - Эжен бросил на парня задумчивый взгляд, который Мишель поймал и отрицательно покачал головой.
        - Не смотри на меня так. Смущаешь. Когда-то мама хотела, чтобы я носил такую причёску. Я не возражал. Лет до двенадцати. Потом я увлёкся готовкой и понял, что на кухне мне с длинными волосами неудобно. Поэтому решительно сменил стиль, и с тех пор ношу более удобную стрижку, - Мишель указал на совсем коротенький хвостик на макушке, удерживающий длинную чёлку, яркий как огонёк.
        - В вашей профессии много женщин и они часто носят длинные волосы, - Эжен пожал плечами, словно говоря, что поинтересовался просто так, вот только Мишель вдруг подумал - для графа есть в этой теме нечто важное.
        - Женщины, - снисходительно протянул Мишель. - Они ведь всегда думают не только о практичности, но также о красоте и собственном очаровании. Я - мужчина, для меня такие вещи второстепенны.
        - С длинными волосами ты бы свёл с ума, как минимум, половину Парижа. Так что, наверное, к лучшему, что ты этого не хочешь, - пробормотал Эжен, поднимаясь из-за стола. Он хотел ещё что-то сказать, как вдруг резко открылась дверь и на кухню влетела Жюли.
        - Ай, - воскликнул Мишель и рассерженно зашипел, отдёргивая руку подальше от нарезанных овощей. Жюли так внезапно появилась, что он резко дёрнулся и порезал палец острым ножом.
        - Мишель? - Эжен быстро развернулся и как заворожённый уставился на набухающую алую каплю на пальце повара. Его тонкие ноздри затрепетали, зрачки расширились. Он повернул голову к горничной и рявкнул: - Что ты хотела?
        - Прибыл месье Врочек. Он нервный и требует вас.
        - Проводи его в кабинет. Я скоро буду!
        Жюли нервно кивнула, бросила взгляд в сторону Мишеля, который искал в шкафчике пластырь, посасывая кровоточащий палец. Поймав зловещий прищур глаз графа, горничная исчезла из кухни, словно её демоны напугали. Эжен быстро подошёл к шкафчику, развернул Мишеля к себе лицом и вцепился рукой за запястье. Парень удивлённо уставился на графа, мигом утонув в его удивительных, словно подсвеченных изнутри глазах.
        - Ты должен быть осторожнее, - полушёпотом произнёс Эжен, поднося тонкие, но сильные пальцы Мишеля к своим чувственным и красиво очерченным губам. - Не против, если я залечу твой порез? Поверь, из меня неплохой лекарь.
        Мишель ещё ничего не успел ответить, как бархатный язык графа нежно слизал с кончика пальца алую кровь. Глаза парня округлились, сделав его похожим на очаровательного совёнка. Эжен тихо засмеялся и, накрыв палец уже губами, начал посасывать, тут же вызвав яркий румянец на щеках Мишеля. Он попытался было отдёрнуть руку, но его запястье оказалось надёжно захвачено в плен. Сердце начало стучать ещё быстрее, кровь прилила не только к щекам, но и ниже, заставив переступить с ноги на ногу, и прошептать:
        - Не надо. От-тпусти… пожалуйста!
        - Ты очень вкусный, мальчик мой. Нежный смущённый мальчик, - вкрадчиво произнёс Эжен, но выпустил палец из нежной ловушки, напоследок лизнув ещё раз. - Будь в следующий раз аккуратнее. Меня может не оказаться рядом.
        - Да на мне всё и так заживает как на собаке, - проворчал Мишель, отодвигаясь от графа и возвращаясь к работе. Эжен, словно его выходка была в порядке вещей, насвистывая песенку, направился на выход, но был остановлен вопросом Мишеля.
        - Месье граф, вы всегда так лечите своих поваров?
        - Нет, а что? - Эжен, прекрасно расслышавший в голосе юноши напряжённость, повернулся и лукаво глянул на Мишеля. - Ты мой первый пациент.
        - А! Кстати, почему из многих кандидатов ты выбрал меня?
        - У тебя отличные рекомендации и великолепный диплом. К тому же… У тебя рыжие волосы, - весело хмыкнув, ответил Эжен и скрылся за дверью, оставив Мишеля в недоумении. Тот схватился за нож, начав с остервенением шинковать ни в чём не повинную зелень, и пробормотал:
        - Да причём здесь мои волосы? То рыжие, то не той длины. Не особняк, а какой-то сумасшедший дом. А хозяин его… Так, Мишель, думаем об ужине. Только об ужине. Исключительно об ужине.

* * *
        Кто бы сомневался, что выходка Эжена не останется без последствий. Во время дневного перерыва Мишель так и не смог уснуть, хотя за два месяца работы успел привыкнуть к новому ритму жизни. Он ему очень даже подошёл, так как по своей натуре парень был натуральной «совой» и вставать рано не любил. Его выручали только будильник с противным настырным сигналом, контрастный душ и большая чашка кофе. Теперь ночами он вообще спать не ложился, предпочитая приготовить всё необходимое для суперраннего завтрака, начистить и нарезать всё, что можно и переделать множество дел по кухне. И только потом, покормив всех обитателей особняка, он, так сказать с чистой совестью, совершенно спокойно отправлялся отсыпаться. В таком режиме было всего одно исключение - поездки за продуктами, которые Мишель, как повар, предпочитал делать сам.
        Два раза в неделю Мишель совершал дневные вылазки в магазинчики и на рынок, чтобы закупить необходимое: свежие сыры, рыбу, мясо, некоторые приправы и многие другие мелочи. Обычно в такие дни его сопровождали Ларс, а иногда и Тьерри. Пару раз присоединялась даже Жюли, вся светящаяся и радостная, благоухающая странно притягательным ароматом духов. Тогда они вчетвером обязательно посещали милые уличные кафе, лакомились круассанами, булочками и кофе. Жюли всегда заказывала мороженое с фисташками. Пока она весело болтала с Мишелем и звонко смеялась, Тьерри сидел нахмуренный и бросал в сторону белокурой горничной сердитые взгляды, но ничего не говорил ей. Ему отчего-то не нравились знаки внимания, которые она оказывала новому повару, хотя сам он демонстрировал к парню сплошную доброжелательность. Мишель чувствовал, что эти эмоции искренние и неподдельные, и ситуацию с Жюли никак не мог взять в толк.
        Сам он ничего предосудительного в их болтовне не видел. Девушка была очаровательной, как большинство француженок обладала тонким шармом, но совершенно не вызывала никакого сексуального отклика в душе Мишеля. Он смотрел на неё исключительно как на подругу и коллегу по работе. Другое дело, что его тянуло к собственному работодателю, но вот об этом факте парень предпочитал не распространяться. Это была его личная проблема, которую Эжен так неудачно усугубил.
        Не выспавшийся, немного злой на самого себя, Мишель быстро приготовил ужин, не забыв о вкусовых пристрастиях каждого из обитателей. Свиные ребрышки под медово-горчичным соусом для Абрахама, нежный сибас со шпинатом и грибами для привередливого Тьерри, телятина под соусом из трюфелей, а также пирожное с шоколадом и апельсиновым кремом для Эжена. Вот кого баловать Мишель не собирался, так это юного Филиппа, воспитанника графа. Избалованный блондин бесил неимоверно. Нет, при графе он вёл себя весьма прилично. То есть, широко и мило улыбался, а в глазах, зеркале души, Мишель прекрасно мог прочесть тот дальний маршрут, по которому юноша не прочь был послать нового повара. Поначалу воспитанник пытался привередничать и докапываться едва ли не до каждого блюда, но был быстро поставлен графом на место. Так что лично Филипп кушал то, что стояло на столе, а его предпочтения Мишеля не волновали.
        А вот обычно молчаливый Сендзо Аками, который не проживал постоянно в особняке, а мотался по стране, выполняя поручения графа, Мишелю нравился. Было в нём что-то такое особенное, заставлявшее приглядываться к сдержанному японцу с длинными густыми волосами, восточными тёмными глазами и красивыми тонкими губами. Мишель специально для него готовил блюда из курицы, зная, что он их любит, и десерты с карамелизированными фруктами. Аками всегда смущённо улыбался и кивал в знак благодарности, вызывая тихое фырканье со стороны Филиппа. Странным парнем был всё-таки этот мелкий англичанин. Мишелю начало казаться, что он ревнует его и к графу, и к Аками. При этом никаких отношений между ними Мишель не заметил, как ни приглядывался. Там не было не то что любовного треугольника, там не было даже пары. Хотя Аками, когда Филипп этого не видел, бросал на него грустные, полные тоски взгляды. Мишелю так и хотелось подойти, хорошенько двинуть спесивого блондина по затылку и заставить обратить внимание на влюблённого в него хорошего человека. Хотя, возможно, Филипп всё знал, и просто ему нравилось изводить японца.
        Все эти мелочи Мишель стал замечать после того, как начал завтракать и ужинать вместе со всеми в столовой. Эжен приложил немало усилий, чтобы уговорить его присутствовать на общих трапезах, а не отсиживаться на кухне. Мишель в который раз убедился, что в особняке живут необычные люди, со своими правилами и жизненными устоями. Они, словно одна семья, такая разношерстная, но очень крепкая. Мишель немного неуютно себя чувствовал поначалу, понимая, что ему позволяют сделать шаг и влиться в эту странную компанию. Он подумал и… сделал шаг. Обитатели особняка, в большинстве своём и за редким исключением, ему нравились. Но именно в этот поздний вечер, Мишель оставил подачу ужина на Жюли, попросил её извиниться перед всеми за него, и направился в свою комнату. Пикантное утреннее происшествие между ним и Эженом спровоцировало «приступ». Мишель кожей чувствовал его приближение и предпочёл спрятаться у себя.
        На лестнице он столкнулся с Тьерри и высоким худым, как жердь, мужчиной средних лет. Когда его тёмные прищуренные глаза остановились на лице Мишеля, по телу парня прокатилась волна дрожи. Взгляд мужчины был липким, до жути неприятным. Он словно оценивал кусок мяса на рынке. Мишель стряхнул нахлынувшее было странное оцепенение, поведал Тьерри о своём плохом самочувствии и, ещё раз попросив извиниться перед графом, быстро пошёл к себе.
        Его «приступы» не проходили одинаково. Когда Мишелю не удавалось остаться одному, он впадал в сексуальное буйство и помнил всё урывками. Когда же он успевал уединиться, то на него наплывал дикий жар. Он метался по постели, комкая простыни, словно в бреду. Самоудовлетворение не помогало. Мишель плохо воспринимал действительность, а утром не помнил вообще ничего. Спустя годы он понимал, что во время «приступов» ему необходимы эмоции партнёра, и чем они ярче, тем лучше. А когда таких эмоций нет, «приступ» переносится весьма плохо. Но… Просыпаться в чужих постелях и с абсолютно чужими людьми парень не любил ещё больше. После таких пробуждений он чувствовал себя неимоверно грязным, особенно когда начинали всплывать обрывки воспоминаний. Так что в этот раз, как и прежде, Мишель принял прохладный, почти холодный душ, раскрыл окно, впуская ночной ветерок и, благодаря одному чёрному псу не опасаясь внезапных гостей, лёг спать. Точнее, попытался.
        Жар вновь сжигал его тело, сердце неистово колотилось, заставляя метаться по постели. Веки Мишеля налились свинцом, голова гудела, словно в ней поселился улей с пчёлами. На полу валялись влажные использованные салфетки, а в комнате витал лёгкий запах, свидетельствовавший о том, что хозяин комнаты ласкал себя. Ночной ветерок играл с тонкими шторами, но почти не остужал разгорячённую кожу. Мишель, мечущийся по постели в истоме, не заметил, как через окно метнулась тень, и в комнату проник человек. Он неслышно сделал несколько шагов и остановился возле кровати, просто наблюдая и сохраняя молчание. Потом он вытащил из кармана брюк длинный тонкий шарф и шёлковую маску для сна. Мужчина улыбнулся и в мгновение ока связал руки Мишеля над головой шарфом, притянул их к деревянному изголовью кровати. Его губы накрыли рот парня жарким поцелуем, а проворные пальцы шустро надели на глаза маску, не дав рассмотреть неожиданного гостя. Мишель испуганно замер, ненадолго придя в себя, и часто-часто задышал.
        - Не бойся, - прозвучал в тишине спальни смутно знакомый голос, и жаркие губы начали своё путешествие по напряжённому телу.
        - Не надо, - прошептал Мишель, силясь избавиться от пут и прикосновений чужих рук, которые вслед за губами незнакомца, пошли в наступление и теперь посылали по телу волны облегчения. По правде говоря, этот голос вызвал в его душе новую бурю, новую волну страсти и теперь перед парнем стояла неразрешимая задача - сопротивляться дальше или… Жаркие губы, накрывшие его стоящий по стойке «смирно», как гвардеец на посту, член решили всё за него.
        Губы ночного гостя двигались умело. Язык шаловливо поиграл с нежной чувствительной головкой, скользнул ниже, покружил. Член Мишеля нежили, как сладкую карамельку, вызывая в его голове взрывы ярких фейерверков, как в День Независимости. Он стонал и выгибался, насколько позволяли его путы. Сколько длилась эта сладкая мука, Мишель не знал, но в один момент его накрыло так, что перехватило дыхание. В тот же миг шею пронзила острая боль, которая сразу слилась с наслаждением, вышибив сознание Мишеля из реальности. А потом волна неги унесла его в спокойный и безмятежный сон. Гость вновь улыбнулся, лизнул напоследок два едва заметных прокола на тонкой шее, затем осторожно провёл кончиком языка по скуле парня, дотронулся до припухлых и искусанных губ. Потом мужчина быстро отвязал руки Мишеля, поцеловал запястья и исчез из комнаты, так же тихо и незаметно, как и появился.
        Утром Мишель проснулся и, раскрыв глаза, прислушался к себе. Он чувствовал себя прекрасно. Можно было сказать, что даже великолепно. В теле бушевала энергия, едва ли не била через край. Он понял, что проспал завтрак, и если его никто не разбудил, значит, Жюли справилась сама. Мишель, предполагая, что может вовремя не проснуться, оставил для неё инструкции. Девушке оставалось лишь достать приготовленное из холодильника и довести до ума. Даже десерт для графа уже был готов. Мишель сладко потянулся и легко вскочил с постели. Он нырнул под тёплые струи воды, провёл по своему телу ладонями и тут вспомнил, что ночью был не один. У него мигом покраснели уши и загорелись щёки. Мишель опустился на пол душевой кабинки, с отчаянием запустив пальцы в мокрые волосы. Он не видел того, кто помог ему справиться с волнами накатывающегося возбуждения. Мужчина подарил ему разрядку и покой, не позволив себе зайти с находящимся в странном состоянии парнем слишком далеко. Догадка о таинственной личности гостя вводила в смятение и непонимание. И Мишель теперь задавал себе вопрос: «Что теперь делать дальше? Как смотреть
в глаза… Эжена?»
        Глава пятая. О наглецах и полезности случайных подслушиваний
        Ни до ужина, ни во время граф не обмолвился и словом о своём ночном визите. Он лишь лукаво смотрел на Мишеля поверх тонкого хрустального бокала с игристым вином и таинственно улыбался, приводя юношу этим в ещё большее смятение. Так они и сидели, ужинали, слушали, как обменивались привычными шутками Абрахам и Тьерри, отпускал ехидные замечания Филипп о некоторых известных личностях, которые вновь где-то отметились, спокойно отвечал на вопросы Аками. Эжен, лишь ненадолго отводя взгляд от лица Мишеля, сдержанно отвечал на сухие реплики очередного гостя. Им был тот самый неприятный тип, которого сопровождал Тьерри и который окинул Мишеля противным взглядом. Мужчину звали Матеуш Врочек, он приехал по делам из Праги и был доверенным лицом старого друга графа де Ландри. Хотя лично Мишель с таким господином дел иметь не стал бы. Слишком скользкий и неприятный тип, который то и дело бросал в его сторону косые взгляды, в которых сквозило любопытство и что-то ещё, отчего становилось страшно и бежали трусливые мураши по коже. Если бы не присутствие Врочека, ужин можно было бы считать интересным и волнующим,
так как лукавые взгляды Эжена были куда более приятными и… интригующими.
        Мишель уже поднимался к себе, когда его перехватила Жюли и передала просьбу графа принести в кабинет кофейник и что-нибудь вкусненькое к нему в придачу. Удивления эта просьба не вызвала, так как была втайне ожидаема. Вероятно, граф хотел поговорить. Впрочем, так же как и сам Мишель. Он не любил недомолвки. Спустившись вниз, возле дверей столовой юноша нос к носу столкнулся с тем человеком, с которым встречаться точно не хотел. Худая фигура Врочека мешала проходу, заставляя Мишеля остановиться и вперить взгляд в лицо мужчины. На губах того тут же расцвела противная ухмылка.
        - Я уж подумывал идти тебя разыскивать, - медленно произнёс мужчина по-английски.
        - Что вам нужно, мистер Врочек? - Мишель проигнорировал панибратское обращение и обратился к мужчине так же по-английски, так как французский гостя оставлял желать лучшего.
        - Через час в моей комнате.
        - Вы голодны и вам нужен второй ужин? Это не ко мне. Обратитесь к горничной, - холодно ответил Мишель и попытался обойти мужчину, но тот резко выбросил руку и, ухватившись за ворот идеально отглаженного кителя, притянул Мишеля к себе.
        - Я голоден. Очень голоден. И мою жажду утолишь ты, графская подстилка.
        - Не советую тебе так хамить, Матеуш. - Абрахам, словно призрак, возник за спиной Мишеля. Чужие руки тут же отпустили китель.
        - Что ты мне сделаешь, псина? Укусишь? Так хозяин тебя накажет, ведь я гость, - ехидно протянул Врочек, переходя на свой кошмарный французский.
        - Персонал особняка не обязан выполнять твои извращённые желания, - процедил в ответ Абрахам, делая всего шаг вперёд и закрывая тем самым Мишеля своей широкой спиной. - Месье Тайфер работает здесь личным поваром, а не шлюхой по вызову. Будет весьма неплохо, если ты изволишь извиниться.
        - Разогнался! Я ещё перед кормом не извинялся.
        - Месье Врочек, граф просит вас зайти к нему в кабинет, - неожиданно вынырнув из полутёмного коридора, быстро выпалила Жюли. Судя по её взволнованному личику, неслась она сломя голову, чтобы выполнить поручение хозяина.
        - С извинениями придётся подождать, - хмыкнул Врочек и ушёл, оставив едва ли не дымящегося от злости Абрахама, нервно выдохнувшего Мишеля и взволнованную Жюли одних перед высокой кухонной дверью.
        - Сейчас хозяин собьёт с него спесь, - хихикнула горничная и пояснила, поймав удивлённый взгляд обоих мужчин. - Я случайно услышала, как он начал к тебе приставать и помчалась предупредить графа.
        - Господи, Жюли, когда ты всё успеваешь? Я тебе искренне благодарен, - Мишель удивлённо покачал головой и отправился на кухню.
        - Умница, - услышал он голос Абрахама перед тем, как закрылась дверь.
        Мишель никогда не страдал тягой к подслушиванию, но, подойдя к приоткрытой двери кабинета графа де Ландри с полным подносом в руках, застыл в нерешительности. Воспитание подсказывало ему, что нужно сообщить о своём присутствии, а взыгравшее любопытство кричало о том, что неплохо бы попробовать разобраться в ситуации. Слова Врочека были непонятными. Он назвал Мишеля кормом, намекнув похабно, что он спит с Эженом. Плюс все остальные странности, что происходили вокруг, заставили Мишеля остановиться и замереть почти у самого порога кабинета, откуда тут же послышался до жути спокойный и холодный голос графа:
        - Ты жив только потому, что Тадеуш просил не трогать тебя. Но не думай, что отделаешься так легко. Самый старый вампир Праги теперь в долгу передо мной, а быть в должниках он терпеть не может. И будет лучше, если ты больше никогда не попадёшься на моём пути.
        - Я ничего плохого не сделал! Всего лишь хотел попробовать эту маленькую шлюшку. Разве он в особняке не для развлечения гостей? У Тадеуша всегда есть пара человечков для таких целей, - презрительно прозвучал голос Врочека, а следом раздался его хрип.
        - Не испытывай моё терпение, тварь! Иначе я нарушу данное Тадеушу обещание и сам возьму свою виру за оскорбление. Во-первых, месье Тайфер работает на меня, и я отвечаю за его безопасность. Во-вторых, мой персонал не обязан развлекать моих гостей. В-третьих, Матеуш Врочек, этот юноша мой! И не тебе протягивать к нему свои грязные руки! Оторву вместе с головой!
        - Я всего лишь хотел глоток его крови, - прохрипел чех. Услышав его слова, Мишель вздрогнул и посуда на подносе предательски звякнула. - Неужели какой-то полукровка…
        - Ларс, - бросил граф, и Мишель едва успел сделать шаг в сторону от двери, как перед ним возник охранник, он же личный водитель. Ларс изучающим взглядом уставился на парня, в его глазах сигнальными огнями засветилась опасность.
        - Заказ, - проглотив предательский комок в горле, просипел едва слышно Мишель и впихнул поднос в руки Ларса. Тот хмыкнул, сдержанно улыбнулся и исчез за дверью. Закрыл её за собой. Плотно.
        В это утро завтрак оказался отменён. Граф закрылся у себя в кабинете, заявив, что не голоден. Тьерри смотался по срочным делам, а Абрахам исчез в неизвестном направлении вместе с Врочеком. Мишель решил, что дворецкий в паре с Ларсом отправился проследить, чтобы пражский гость благополучно отправился восвояси. Филипп же вовсе домой не явился. Это не было чем-то из ряда вон выходящим, так как юное наглое создание позволяло себе иногда пропадать на пару суток. Аками попросил принести завтрак в его комнату. Он хоть и не жил в особняке постоянно, но свои апартаменты имел. Мишель повздыхал, отправил еду в холодильник и отправился к себе. Он был в смятении.
        Эжен говорил о вампирах так, словно верил в их существование. Мишель был вовсе не уверен, что его разыграли. Слишком сложно. Тогда уж и Врочек должен был поучаствовать, а Мишель отчётливо чувствовал от него волны похоти и жути. Такое мерзкое было ощущение. Да и к чему разыгрывать перед поваром такие сцены с мистическим подтекстом? На улице ведь не первое апреля. Мишель вошёл в свою комнату, снял китель, стащил белую футболку и направился в ванную комнату. Он долго стоял перед зеркалом, пытаясь рассмотреть на шее хоть какие-то следы укусов. Но их, конечно же, не было. Во-первых, на Мишеле и в самом деле все ранки заживали крайне быстро, а во-вторых… Да не могло быть никаких вампирских укусов! Полный бред! Скорее всего «самый старый вампир Праги» было просто прозвищем. Или нет? Голова начала пухнуть от переизбытка мыслей, очень навязчивых мыслей. Мишель принял душ, переоделся в тонкую майку и хлопчатобумажные просторные штаны, сунул ноги в плетёные тапки и направился во двор.
        Ещё не наступила удушливая дневная жара, и летняя утренняя прохлада прекрасно расслабляла. Мишель растянулся на широкой лавочке, которая приютилась под старым раскидистым деревом. Он приходил сюда, когда хотелось тишины и спокойствия. Сквозь ветви виднелось окно кабинета Эжена с обычно плотно задвинутыми шторами. Он знал, что днём граф отсутствовал, но… Мишель сам не мог себе объяснить, почему чувствовал себя спокойнее, поглядывая на окна кабинета. Он вздохнул, подложил руки под голову и прикрыл веки. Постепенно усталость начала отступать, погружая тело в лёгкую дремоту. Вдруг на живот Мишеля что-то шлёпнулось, увесистое и тёплое. Он приоткрыл один глаз и усмехнулся. Его знакомая белая кошечка. Нахалка переступала мягкими лапками по его животу и тихо мурчала, сощурив голубые глазищи.
        - Привет. Давно не виделись. Куда пропала? - Мишель с удовольствием почесал кошечку за ушками, получил осторожные уколы коготками и засмеялся. - Ты не против, если я подремлю? Устал, знаешь ли, малышка.
        Кошка совершенно не возражала. Сама немного покрутилась, потопталась и улеглась на животе парня, по-хозяйски вытянув белые мягкие лапки. Мерный кошачий рокот сделал своё дело, быстро погрузив Мишеля в крепкий здоровый сон.

* * *
        Эжен отчётливо уловил тот момент, когда Мишель оказался совсем рядом. На губы тут же наползла предательская улыбка. Лавочка под старым деревом вновь оказалась занята. Эжен сам иногда ночами просиживал там, погружённый в раздумья. А Мишель любил там поспать. Так и хотелось раздвинуть плотные шторы, открыть окно и взглянуть на того, кто тревожил его сердце. Но… Эжен слишком плохо переносил солнце, даже такое, каким оно было ранним утром. «Эта тварь Врочек испортила мне все планы, - зло подумал граф, вспоминая ночной инцидент. - Если Тадеуш не уничтожит его, сам рвану в Прагу и оторву голову, наплевав на все договорённости!» Тадеуш был старым другом и союзником, а Матеуш один из его доверенных воспитанников. Не самый лучший, но имеющий за плечами солидный опыт. Правда, в последнее время Тадеуш сетовал, что воспитанник стал зарываться, нарушать запреты, а это сказывалось.
        Вампиры, оборотни и другие существа давно старались жить с людьми, соблюдая определённые правила. Не переходить границ дозволенного, то есть, не убивать без причины, не убивать ради развлечений. Многим существам, живущим среди ночных теней, нужна людская кровь для жизни. И совершенно не нужно кого-то убивать, чтобы получить желаемое. Люди сами за определённую плату отдадут и кровь, и многое другое. У каждого есть свои слабости: кто-то хочет быть здоровым, кто-то желает продлить свою молодость и жизнь, кто-то просто мечтает стать богатым и жить в достатке. Всё это даёт возможность жить, соблюдая хрупкий баланс. Как говорится, вы - нам, а мы - вам. Но временами появляются такие, как Врочек, которые начинают считать себя чем-то большим, чем есть на самом деле. Их нужно уничтожать до того, как это может привести к огромным проблемам. «Охота на ведьм» - это страшно. И никому, кто хоть раз пережил такое, испытать снова не захочется.
        Эжен прислушался к ощущениям и понял, что рядом с Мишелем появился кое-кто ещё. Он прищурил глаза, заскрипел зубами и ринулся к окну. Конечно, солнечный свет не грозил ему испепелением, но приятных моментов тоже не обещал. Эжен протянул руку и быстро отодвинул штору, ожидая болезненных ощущений, но… Ласковый солнечный луч лизнул кожу на руке, вызвав лишь лёгкое жжение. Светлая бровь графа взлетела вверх, едва не взобравшись на высокий лоб. Эжен отдёрнул руку назад, осмотрел и вновь подставил под солнечный луч, сияющий сквозь раздвинутые шторы. Не веря собственным глазам, граф скользнул ближе, решительно встав всем телом. Ощущения остались такими же. Кожу слегка жгло, почти не доставляя дискомфорта. «Всего лишь пара глотков и такой ошеломительный результат», - подумал граф и на губах появилась довольная улыбка, которая тут же исчезла, стоило Эжену увидеть белую кошечку, вольготно устроившуюся на животе Мишеля. Граф решительно открыл окно и легко спрыгнул на землю с высоты второго этажа.
        Кошка не успела и глазом моргнуть, как её схватили за шкирку и подняли вверх. Увидев перед собой рассерженные глаза хозяина, она сдавленно мяукнула и трусливо поджала все четыре лапки. Граф же покачал головой и произнёс:
        - Ещё раз подойдёшь к нему так близко, я оторву твой пушистый хвост, и будешь им сметать пыль. А твой брат будет жалеть, что его сестра осталась без такого прекрасного украшения.
        - Мя-я-яу-у-у, - жалобно протянула кошечка, глядя честными голубыми глазами, в которых светилось клятвенное обещание больше не шалить.
        - Брысь!
        Как только белые лапы коснулись травы, кошка в мгновение ока исчезла, словно её в саду никогда и не было. Эжен довольно фыркнул, бросил взгляд на небо, видневшееся сквозь яркую листву, и повернулся к спящему Мишелю. Лицо парня было таким расслабленным, таким спокойным. Эжен снова усмехнулся, окидывая взглядом красивую рыжеволосую голову парня, его стройную сильную шею, широкие плечи, гладкую грудь, видневшуюся сквозь майку, чёткие кубики пресса на животе, тонкую талию и узкие бёдра, переходящие в длинные, идеальной формы, ноги. Мишель был настоящим искушением и совершенно не осознавал этого. Граф осторожно подхватил его на руки и понёс к чёрному ходу, откуда было проще добраться до его комнаты. По дороге, словно из воздуха, возник Тьерри с большим зонтиком. Эконом во все глаза смотрел на спокойно идущего средь бела дня по улице хозяина. Но умный Тьерри ни о чём спрашивать не стал, только произнёс тихо, чтобы не разбудить спящего парня:
        - Спасибо, хозяин. Поверьте, Жюли не хотела ничего плохого. Просто Мишель ей очень нравится. Она молодая и ей иногда хочется просто поиграть.
        - Именно поэтому её белая шкурка всё ещё цела, - бросил насмешливый взгляд граф в сторону спешащего за ним подчинённого.
        - Я понимаю, но вы её до смерти напугали, - фыркнул Тьерри, расслабляясь. Он никогда раньше не видел графа де Ландри ревнующим и, признаться честно, видеть не хотел. Чревато. А глупая сестрёнка сама нарвалась.
        - Спасибо, что проводил, - произнёс граф, когда они оказались в прохладе коридора и Тьерри, быстро поняв намёк, испарился.
        Эжен легко поднялся по лестнице, бережно неся свою ношу. Дверь комнаты Мишеля была кем-то уже гостеприимно распахнута, даже постель этот кое-кто успел расстелить. Эжен усмехнулся и осторожно опустил тело на кровать. Собирался уже распрямиться, как сильная рука ухватилась за его шею, а глаза встретились со слегка сонным взглядом Мишеля.
        - Я, конечно, не девушка, но очень приятно, когда так бережно носят на руках, - на губах парня появилась лукавая улыбка.
        - Хитрец!
        - Я? Ну что вы, граф. До вас мне далеко, почти как до Луны пешком. Не хочешь мне поведать, кто вы такие вообще, а? У меня мозги скоро перекипят от множества догадок!
        - Хочешь узнать правду? - Эжен опустился рядом с Мишелем на кровать, подставил руку под голову и насмешливо уставился на прикусившего кончик языка парня, в глазах которого ярким огнём горела жажда познания. - А не сбежишь?
        - До сих пор ведь не сбежал? А после подслушанного в твоём кабинете мысль побросать вещи в чемодан меня посетила. На мгновение. Но я, знаешь ли, всегда верил в сказки. Так кто ты такой?
        - Вампир. Старый. Мне скоро исполнится пятьсот лет, - безмятежно улыбаясь, ответил Эжен и рассмеялся, оценив размер округлившихся глаз своего визави.
        - Знаешь… кхм… Ты хорошо сохранился, - выдавил из себя шокированный Мишель. И непонятно было чем он удивлён больше: известием, что его хозяин вампир или тем, сколько ему лет.
        - Мы стареем очень медленно, - небрежно пожал плечами Эжен.
        - Стареете? А разве вампиры не ходячие мертвецы? - Мишель осторожно протянул руку и коснулся гладкой щеки графа. Улыбнулся удивлённо. - Нормальная тёплая кожа. Что не так?
        - Я не умер, меня остановили у последней черты. Один монах по имени Кристоф, которого когда-то спасла от чумы прекрасная девушка. Девушка-вампир. Мы не мертвецы, нас правильнее будет назвать мутантами. Вампиризм своего рода мутация организма, благодаря которой мы перескакиваем через несколько ступеней эволюции, приобретая в итоге некие сверхспособности. Как побочный эффект - непереносимость яркого солнечного света и невозможность иметь детей. Мы не сгораем в пепел, как рассказывают легенды. Но можем легко умереть, если надолго останемся на солнце. От дикой боли и сильных ожогов. Нас можно убить обычным ножом или пулей в сердце, или отрезав голову. На самом деле мы мало чем отличаемся от простых людей.
        - Ага. Не считая сверхспособностей, - насмешливо произнёс Мишель. - Кстати, а какие они бывают? Вы можете летать? Передвигать взглядом мебель? Поджигать всё вокруг?
        - У нас очень быстрая регенерация, повышенная выносливость и скорость движения. Летать? Некоторые могут, очень старые, могущие оперировать энергиями пространства. Эфир, астрал. Названия разные, суть одна. И у вампиров нет кожистых крыльев летучих мышей, это выдумки, - опередил Эжен вопрос, который явно повис на кончике языка любопытного повара. Мишель засмеялся, подтвердив догадку. - Чем старше мы становимся, тем лучше оперируем энергией, которая разлита вокруг нас. Мы можем черпать её, уплотнять и создавать материальные объекты, такие как призрачные крылья или эфирное оружие.
        - Знаешь, - парень перекатился на спину, заложил руки за голову и мечтательно уставился в светлый потолок, - я всегда верил, что мир вокруг не столь прост. Мне всегда хотелось верить в сказку. Приехав сюда я обошёл все мистические места, по крайней мере те, что широко известны, но нигде не нашёл и следа настоящей мистики. Почти разуверился, когда вдруг попал к вам. Признайся, ты ведь не единственный представитель, скажем, не совсем людей в особняке?
        - Нет. Может, сначала поделишься своими догадками?
        - Окей. Абрахам мне всегда напоминал большого сторожевого пса, а Тьерри персидского кота, холёного и немного избалованного. Белая кошечка, которая частенько меня навещала, это Жюли? - Эжен, нехотя, кивнул, вызвав насмешливую улыбку Мишеля. - Филипп больше напоминает… куницу. Так же способен чайной ложечкой выесть весь мозг. Бедный Аками. А Леон? Вампир? И Ларс?
        - С Абрахамом и Тьерри ты угадал. Семьи оборотней Грасси и Леветт служат мне уже несколько сотен лет. А вот Филипп всё же вампир, хотя с характером куницы, это точно. Аками и Леон тоже вампиры, а Ларс оборотень-полукровка. Он не умеет полностью оборачиваться.
        - Почему ты мне рассказал обо всём? - Мишель повернул голову и насторожённо уставился в спокойное лицо графа.
        - Потому что ты один из нас. Ты полукровка, разве не знаешь?
        - Нет, - Мишель сел на постели, нахмурившись. - Значит, этот Врочек тогда сказал обо мне?
        - Забудь о нём. Он никогда больше не пересечётся с тобой. Ты не знаешь, кто твой отец?
        - Дух Ночи. Так всегда отшучивалась мама. Думаешь, вампир?
        - Нет. Как я уже упоминал, мы теряем способность к размножению после мутации. Это очень болезненный процесс и не все выживают после него. Думаю, что твой отец демон. Вот только не знаю какой, - признался Эжен.
        - Демон? Они тоже живут среди нас?!
        - Постоянно не живут. Мелкие бесы приходят в мир по вызову, выполняют работу и иногда ненадолго задерживаются. Могут вселиться в человека и произвести потомство с некоторыми способностями. Из таких людей потом появляются чёрные маги, очень нехорошие люди. Сильные демоны приходят в мир только в результате ритуалов, выполняют требуемое, и уходят, взяв плату. Серьёзную плату, вплоть до отбора жизни. Некоторые из них могут иметь потомство с человеческими женщинами, в которых течёт кровь ведьмы. Высшие демоны приходят сами, но их потомство это такая редкость, что и говорить не стоит. Эти охотятся за человеческими эмоциями, которыми лакомятся, как мы сладостями. Они для них редкий деликатес.
        - Откуда ты понял, что я дитя… демона? Я не чувствую в себе ничего необычного. Кроме своих «приступов», - покраснел Мишель, припомнив то, о чём хотел поговорить с Эженом. - Кстати, спасибо за ту ночь. Твоё появление было своевременным.
        - Твоё желание едва не затопило особняк, пришлось принимать меры, - улыбнулся Эжен, проводя тонким пальцем по алевшей скуле парня.
        - Укуси меня, - вдруг попросил Мишель, склоняясь над графом. - Ты ведь уже сделал это однажды, да? Именно так ты понял всё обо мне?
        - Да. Твоя кровь подсказала. Но мне больше понравилось пить её, когда твой оргазм смешался с экстазом от вампирского укуса. Непередаваемый коктейль.
        - Тогда чего ты ждёшь?
        - Уже ничего, - рассмеялся Эжен, опрокидывая юношу на спину, накрывая его манящие губы жарким поцелуем, скользя ладонью под его тонкую футболку и касаясь гладкой нежной кожи.
        Глава шестая. «Бал монстров» и неожиданные визитёры
        Мишель мечтательно вздохнул, внимательным взглядом окинул сияющую чистотой кухню и, наконец, направился к себе. Уже наступило утро, и пора было отдохнуть. Он всю ночь трудился как пчёлка, только бы не думать о том, до чего они с Эженом дошли бы, не помешай им вернувшиеся Абрахам и Тьерри. К сожалению, важные дела вынудили графа покинуть Мишеля и исчезнуть до самого ужина. Пикантные картинки всё время витали перед глазами, заставляя постоянно отвлекаться и замирать, погружаясь в мечты. Жюли, временами появлявшаяся на кухне, посмеивалась и частенько тормошила Мишеля, вырывая из романтического омута. Никогда раньше он не замечал за собой подобного поведения. Кажется, он влюбился! Нет, точно влюбился. Мишель вновь улыбнулся, сделал шаг с последней ступеньки и уже повернул в свой коридор, как вдруг на его пути возник Леон Д'Аррас. Этот человек, то есть, вампир был старым другом Эжена. Он был намного младше, но наставник у них был один и тот же - монах по имени Кристоф. Монах-вампир. Звучит абсолютно дико, но такова оказалась правда. Конечно, после мутации Кристоф покинул свой орден, сменил имя, но, по
сути, остался тем же, кем был - спасителем чужих душ и жизней, хотя и немного странным способом. Именно он воспитал и Эжена, и Леона.
        - Спешишь к своему возлюбленному? - Леон стоял в тени, избегая льющегося из окна дневного света.
        Его яркие хищные глаза закрывали тёмные очки, льняная рубашка и свободные брюки почти полностью закрывали тело. Тёмные иссиня-чёрные волосы рваными прядями лежали на воротнике, полные губы были изогнуты в насмешливой улыбке. Обычно, когда он оставался гостить в особняке, то день он проводил, не покидая гостевую комнату. Видимо, сегодня он сделал исключение. Мишель затруднялся ответить, какие именно отношения связывали Леона и Эжена. Д'Аррас просто обожал словесные пикировки с графом, они частенько спорили на самые разные темы, а иногда, отдалившись от всех, долго и тихо о чём-то говорили.
        - Это вы о ком, месье Леон? - Мишель притворился, что не понял намёка. Их с Эженом завязывающиеся отношения не касались никого, кроме них.
        - О нашем золотоволосом Эжене, конечно же, - ухмыльнулся Леон. - Похоже, он нашёл способ исполнить свою давнюю навязчивую мечту.
        - Да? И какую же? - Мишель прекрасно понимал, что он как рыбка глотает брошенную наживку, но вопрос сорвался с языка раньше, чем он успел его поймать.
        - Лет триста назад мы побывали в Японии, где встретили старого-престарого вампира. Ему давно перевалило за тысячу, но выглядел он… сногсшибательно, лет на шестьдесят, не больше.
        - Неужели нашёл рецепт бессмертия?
        - Почти. Его спутником был потомок высшего демона Инферно. Очень редкий экземпляр, эксклюзив. В отличие от потомков одержимых мелкими бесами, сильные демоны оставляют потомство человеческим женщинам лишь в исключительных случаях, а уж высшие… Этим необходимо познать настоящую страсть и любовь, чтобы завести ребёнка в нашем мире. Хотя их чувства всегда кратковременны, но оставляют глубокий след в сердце женщины. В таких случаях появляются весьма талантливые дети.
        - Я знаю, Эжен просветил меня по поводу демонов и их потомков. Так что там с древним вампиром?
        - Кровь дитя демона позволяет вампирам стать намного сильнее. Возрастают их способности, регенерация и исчезает такой побочный эффект мутации, как боязнь солнечного света. Вампир может жить как обычный человек.
        - Кажется, я понимаю, куда вы клоните, месье Леон. Вы хотите сказать, что весь интерес ко мне графа упирается только в мою кровь? Я нужен ему только поэтому? - Мишель холодно посмотрел на друга Эжена, которого так не вовремя потянуло на откровенность. А может, как раз вовремя? Похоже, ловкач Леон преследует собственные цели.
        - Эжен давно мечтал пройтись по любимому Парижу при свете дня. Это было его навязчивой мечтой. Я понимаю его интерес к тебе, ведь ты не только дитя демона, но и весьма красивый юноша. При виде тебя у нормальной мужской особи просыпается инстинкт охотника. И я не исключение. Я тоже не прочь получить тебя.
        - И почему меня этот факт не удивляет? - Мишель насмешливо изогнул уголок губ, окидывая снисходительным взглядом высокую статную фигуру стоящего перед ним темноволосого красавца. - Меня шокирует другое. Вы ведь друг Эжена, не так ли? Тогда к чему эта откровенность? Вы же уже попытались просчитать моё дальнейшее поведение?
        - Так сложилось, что мы с ним друзья-соперники. А он безумно не любит делиться, - на тонких губах Леона расцвела нахальная улыбка.
        - Вы тоже хотите от меня бокал крови? Или что-то ещё?
        - Я хочу получить тебя всего. И совершенно не буду против разделить тебя с Эженом. Такой прелести хватит на двоих.
        - Зато я против, месье Леон.
        - Какого дьявола ты делаешь? - Абрахам возник, словно безумный призрак позади Мишеля, заставив его вздрогнуть.
        - Мне скучно, - довольно ухмыльнулся Леон и, плавно обогнув замершего Мишеля и бешено сверкающего глазами дворецкого, неспешно пошагал по лестнице вниз.
        - Мишель, надеюсь, ты не собираешься верить каждому его слову, - проворчал Абрахам, всё так же стоя за спиной.
        - А он в чём-нибудь соврал? Моя кровь не интересует графа? Он не соблазняет меня, чтобы оставить рядом с собой? Моя кровь не даст ему преимуществ? Да он уже сейчас свободно шастает по особняку средь бела дня! То-то я удивился, когда он тащил меня из сада.
        - Я ничего не могу сказать тебе о его мыслях и чувствах. Хозяин перед нами не исповедуется. Но, поверь, он никогда и никого не использовал только ради личной выгоды. Поговори с ним, прежде, чем примешь решение. Пожалуйста, Мишель!
        - Не волнуйся, без предупреждения не сбегу, - бросил Мишель и продолжил свой путь, даже не оглянувшись. В его душе бушевала буря.
        Мишель вошёл к себе, окинул взглядом просторную светлую комнату, ставшую ему уютным убежищем, огорчённо помотал головой. Он подошёл к окну, несколько долгих минут простоял, погрузившись в размышления, а затем вытащил чемодан и начал, как попало, забрасывать в него вещи, носясь по комнате, словно ураган. Так продолжалось несколько минут, пока Мишель не остановился, замерев в нерешительности, посмотрел на кавардак вокруг себя и… не засмеялся, покачав головой и тихо прошептав.
        - Господи, я веду себя как истеричная девица! Кошмар!
        Он стянул с себя китель и остальную одежду, бросил на пол и направился в душ, прочищать не только тело, но и мозги.

* * *
        Эжен влетел в собственную спальню и остановился, облегчённо выдохнув. Мишель был здесь. Лежал на животе поперёк большой кровати, застеленной тёмным атласным покрывалом оттенка горького шоколада: длинные стройные ноги, обтянутые тонкой тканью светлых пижамных штанов, были скрещены в лодыжках, обнажённая спина казалась напряжённой, как струна, упрямый подбородок упирался в сцепленные в замок пальцы рук, глаза были закрыты, а на лице Мишеля читалось вселенское терпение. Он ждал его. Не уехал. Чёртов Леон со своими выходками!
        - Мишель, - осторожно позвал его Эжен, удивляясь собственной, так несвойственной ему, нерешительности. Парень открыл глаза, приподнялся на локтях и спросил:
        - Ты со мной только ради крови?
        - Если бы мне было нужно только это, я просто предложил бы покупать у тебя дозу. За очень серьёзные деньги.
        - Честно. Ты хочешь со мной переспать ради… развлечения?
        - Нет. Я хочу быть с тобой. Всегда. До тех пор, пока ты сам не захочешь от меня уйти, - признался Эжен, медленно приближаясь к кровати.
        - Я чувствовал, что небезразличен тебе. Поэтому и не уехал, послав всё к чертям собачьим. У тебя странный друг, - Мишель перевернулся, упёрся локтями в постель, подтянул одну ногу и согнул в колене. Его грациозная неосознанная поза манила к себе, звала опрокинуть окончательно на спину и сделать своим. Эжен едва сдерживался, на собственной шкуре испытывая ауру желания, которая всё ярче разгоралась вокруг юноши с огненно-рыжими волосами.
        - У нас с Леоном долгая история. Когда-то он был влюблён в меня, потом перерос это чувство, но… Он всегда стремится переиграть меня, не уступить ни в чём. Он такой, какой есть. Но… несмотря на его выходки, я точно знаю, что он всегда прикроет мне спину.
        - Он часто пытается увести у тебя любовников? - Мишель улыбнулся манящей улыбкой и облизал кончиком юркого язычка розовые губы. Сейчас он совершенно не походил на себя обычного, такого сдержанного и спокойного.
        - Это было всего дважды. Мне кажется, что таким образом он проверяет: любят меня по-настоящему или просто стремятся использовать. Оба раза он был послан, - с грустью усмехнулся Эжен, присаживаясь на край кровати. Мишель прикрыл длинными ресницами глаза, в которых мелькали алые искры.
        - Ну-у, один раз его послал я. Кто был первым? Тот, кого ты когда-то любил?
        - Да. Тот, кого я когда-то любил. Настолько сильно, что открылся и предложил стать вампиром. Он отказался. Потому, что любил свою семью и хотел остаться с ними.
        - Что с ним случилось?
        - Он повстречался с одной мадемуазель, свидание с которой всегда заканчивается смертью. С мадмуазель Гильотиной. Мой любимый погиб вместе со своей семьёй в водовороте первой революции. Меня не было во Франции, и я ничем не смог помочь.
        - Мне так жаль, - стремительным движением Мишель оказался так близко, что его губы прикоснулись ко лбу Эжена прохладным поцелуем.
        - Первая любовь всегда прекрасна, но очень часто она и трагична. Словно важный урок, который мы обязаны усвоить. Ты простишь меня за то, что не открылся раньше?
        - Глупый мой вампир, - усмехнулся Мишель. - Что я здесь тогда делаю? Пришёл поинтересоваться, что готовить на ужин?
        - К чёрту ужин! Я хочу только тебя, - прорычал Эжен, заваливая смеющегося парня на спину и начиная покрывать бархатную кожу жадными поцелуями. - Твоя кровь окончательно просыпается, ты знаешь это?
        - Не знаю, но сгораю от желания. Всё не так, как во время «приступов». Я сейчас понимаю, что делаю, - Мишель выгнул спину, подставляясь под ладони Эжена, позволяя стянуть с себя штаны.
        - Демоны считаются сладострастными существами. Ты не получишь, к сожалению, всех их способностей, но что-то да проснётся.
        - Я уже чувствую себя настоящим эмпатом. Это так странно, чувствовать эмоции других. Я как будто подпитываюсь от них, насыщаюсь.
        - Да? - Эжен на миг оторвался от вожделенного тела, подняв голову и удивлённо выгнув тонкую бровь. - Хм.
        - Не отвлекайся, - изящные пальцы Мишеля зарылись в распущенные свободно золотистые волосы вампира и немного надавили, заставляя опуститься ниже, туда, где пульсировала напряженная горячая плоть.

* * *
        Филипп, кипя злостью, нёсся в направлении спальни своего наставника. Он готов был на клочки разорвать смазливого повара, который так играючи занял место, которое молодой вампир мечтал оккупировать сам. Сколько лет он пытался соблазнить Эжена? Не сосчитать. Наверное, с самого первого мига, когда после горячечного жара открыл глаза и увидел красивого молодого парня с яркой тёплой улыбкой. Филипп был беспризорником, обычным лондонским мальчишкой-сиротой, никому не нужным и вечно неприкаянным. Он сдох бы в холодной подворотне, если бы не странный французский граф, оказавшийся мифическим существом, подарившим пятнадцатилетнему подростку новую жизнь. Но… Эжену не нужна была его любовь. А Филиппу было мало нежности, внимания и опеки. Он всегда хотел владеть Эженом полностью. Чтобы спровоцировать и заставить ревновать юноша испробовал всё, даже пропадал по нескольку дней неизвестно где и непонятно с кем. Хотя и прекрасно знал, что оборотни за ним всё равно присматривают. Но Эжен смотрел на него со снисхождением и… пониманием, но ни единого шага не делал навстречу. И ещё этот Аками, вечно смотрящий
преданными влюблёнными глазами.
        - Филипп, остановись! Хватит гоняться за иллюзиями, - до спальни графа оставалось пройти всего несколько метров, когда на пути возник Сендзо Аками собственной персоной. На обычно спокойном лице горели гневом тёмные глаза.
        - Уйди! Я разорву этого повара на мелкие клочки, - прорычал Филипп, что смотрелось забавно, учитывая, что макушкой он был ниже Аками, отличавшегося как большинство азиатов, средним ростом.
        - В тебе говорит ущемлённая гордость. Прими факт, что Мишель - судьба нашего господина. Им суждено было встретиться.
        - Почему он? - Филипп поднял на Аками полные слёз глаза. - Почему?
        - Потому, что Эжен искал своё «чудо», а Мишель искал сказку. Они нашли друг друга, - ослепительно улыбнувшись, развёл руками Аками, заставив Филиппа замереть. Никогда раньше он не обращал внимания, насколько привлекательным был японец. Тонкие черты лица, необычные глаза, шелковистые длинные волосы.
        - Я не хочу остаться одиноким, - простонал Филипп, закрывая глаза ладонями. Ярость схлынула, оставив после себя грусть.
        - Ты никогда не был одиноким, всего лишь слепым и чуть-чуть глупым, - со спокойствием восточного философа ответил Аками, протягивая руку к лицу Филиппа.
        Дотронуться до гладкой кожи человека, которого давно и безответно любил, он не успел. Его неожиданно сотрясла нервная дрожь, по телу прокатилась волна жара, в крови вскипело желание. Аками вгляделся в лицо Филиппа и понял, что он чувствует то же самое. Глаза юноши блестели, губы были приоткрыты, дыхание стало быстрым.
        - Что со мной? - Филипп начал расстёгивать пуговицы на тёмно-синей приталенной рубашке. Ему было жарко, ужасно хотелось сорвать одежду.
        - Граф пробудил кровь нашего рыжего полудемона, - довольно оскалился Аками, бросив хищный взгляд на Филиппа. - Для меня это шанс. Прости, Филипп, но я сделаю это для твоего же блага. И моего.
        Японец совершил стремительный рывок, ловко подхватил Филиппа под колени и забросил себе на плечо. Он крепко ухватил его за бёдра, вызвав томный стон, и устремился к своей комнате, которая находилась дальше по коридору. В тот момент, когда он почти скрылся за дверью, около спальни графа показался сначала взъерошенный Абрахам, а за ним Тьерри. Оба проводили пару удивлёнными взглядами, а затем… Тьерри хлопнул длинными ресницами, резко развернулся к крупной фигуре дворецкого и оценивающе оглядел его с головы до ног. Абрахам на мгновение застыл, а затем плотоядно облизнулся. В ответ услышал шаловливое мурлыканье. Тьерри начал наступать на него, одновременно оттесняя к стоящей у стены широкой софе и стаскивая со своих плеч белую идеально отглаженную рубашку. Абрахам кожей чувствовал разлитое по коридору сексуальное желание, которое можно было резать ножом, как самый вкусный торт. Ему было наплевать, что было ему причиной. Главное, один упрямец, наконец, станет его любовником.

* * *
        Двоим существам в графской спальне было абсолютно наплевать на то, что происходило по их вине в коридоре. Они наслаждались друг другом. Подтянутая фигура графа мерно двигалась, с чувством вбиваясь в гибкое тело Мишеля, который выгибался и сладко постанывал. Появившиеся на кончиках его пальцев острые коготки распарывали атлас покрывала, а глаза сверкали алым огнём. Эжен, стараясь двигаться спокойно, чтобы не сгореть в страстном пламени, которое плескалось вокруг, не мог отвести взгляда от изменившегося парня. Теперь было отчётливо видно, насколько демоническая кровь была сильна. С каждым поступательным движением, когда член погружался в жаркую плоть, Эжену всё труднее было контролировать свою собственную энергию, под действием чар Мишеля бурлящую, словно вода в горячем источнике.
        Мишель же плавился в желании, пил эмоции Эжена, как элитное дорогое вино. Он поднял руку и дотронулся до груди любовника, ощутил быстрый перестук сердца и улыбнулся. Оно билось для него, оно принадлежало ему. Он знал это теперь и хотел, чтобы так оставалось вечно. Мишель откинулся на спину, сплёл длинные ноги на спине Эжена и стал с неистовством голодного хищника отвечать на его движение. Ему безумно нравилось чувствовать плоть вампира в себе, ощущать ласки, которые Эжен дарил ему. Его эмпатия раскрылась на всю мощность и словно губка, начала впитывать в себя все эмоции, что бурлили вокруг. Он чувствовал биение сердец других существ совсем рядом, ощущал волны сексуальной энергии, идущие от них. Мишель улыбнулся и, зачерпнув от души, обрушил этот чувственный водопад на Эжена. Его вампир выгнулся, глубоко входя в тело любовника и громко застонал, распахнув в ошеломлении глаза. Оргазм налетел как шквальный ветер, закружил как невесомые пёрышки и мягко опустил на смятые простыни. Когда Эжен пришёл в себя, Мишель уже сладко спал, забросив на него длинную стройную ногу и обнимая рукой за шею. Крепко,
словно боялся, что он исчезнет. Эжен улыбнулся, погружаясь в спокойный безмятежный сон.

* * *
        Вся последующая неделя выдалась абсолютно сумасшедшей. А всё из-за подкравшегося юбилея графа де Ландри, на который должна была собраться элита тайного мира Парижа. Шутя, Мишель прозвал это сборище Балом Монстров. Оборотни, вампиры, ведьмы и колдуны, посвящённые лица и всякие другие личности, о существовании которых обычные люди даже не подозревают. Когда-то Мишель хотел попасть в сказку, соприкоснуться с мистикой и загадкой, теперь его желания были более чем удовлетворены. Со всеми мистическими тайнами он жил рядом, и не только жил, но и спал. С их первого с Эженом раза в особняке кое-что изменилось.
        Самое первое, что удивило Мишеля, это благожелательное отношение к нему Филиппа. Юного паршивца словно подменили. Он теперь смотрел на Сендзо Аками влюблёнными глазами и почти не покидал особняк, отлучаясь только по поручениям графа. Он даже перебрался в другую комнату. Почему-то именно в ту, которая находилась возле самой спальни Эжена, в которой Мишель теперь постоянно бывал. Кое-кто блондинистый готов был перетащить его туда вместе с вещами, но терпеливо ждал, когда упрямый повар сам переберётся насовсем. Так вот, Филипп переехал, а Аками теперь частенько ночевал там же. Глядя на всю суету своего воспитанника, Эжен только посмеивался.
        Удивили и Абрахам с Тьерри. На первый взгляд казалось, что они по-прежнему пикируются с прежним азартом, но эмпатия Мишеля чётко ловила все изменившиеся нюансы. А их было такое разноцветье… Высказывание «живут как кошка с собакой» в их случае приобрело совершенно другое значение. В конце концов, Жюли, сжалившись над задумчивым другом, намекнула на причины всех этих перемен, заставив Мишеля густо покраснеть. Ему вдруг стали понятны странные действия Филиппа. Этот юный проныра решил, что чем ближе к эпицентру страстной бури, тем круче. Сначала Мишель хотел надрать ему уши за такую наглость, но потом, немного подумав, лишь весело рассмеялся. Его демоническая часть выбросила очередной фортель, от которого никуда не деться. Значит, пусть хоть соседям будет польза. По крайней мере, глаза Аками светятся счастьем.
        Отсидеться на кухне у Мишеля не вышло. Эжен в категорической форме потребовал его присутствия на торжественном мероприятии. Сказал, что без него никакого юбилея не будет. Пришлось смириться и создать шедевр кондитерского искусства в виде огромного трёхъярусного торта. Как узнал Мишель, граф де Ландри терпеть не мог церемонных сборищ и потому свой день рождения всегда отмечал необычно. Будучи в Париже, в эту ночь всегда устраивался бал-маскарад. И этот раз не был исключением. Темой маскарада стали времена Людовика XV, когда появился стиль рококо, а Францией правили блистательные фаворитки.
        Мишель с сомнением посмотрел на своё отражение в зеркале. Оттуда на него с таким же сомнением смотрел молодой парень в чёрной полупрозрачной рубашке, отделанной изящным кружевом на пышных рукавах. Шелковый шарф, также отделанный кружевом, был красиво завязан на его шее и украшен серебряной брошью с рубином. Тёмно-синий бархат удлинённого жакета и кюлот прекрасно подчёркивал идеальную фигуру без единой складки жирка, белые шелковые чулки обтягивали стройные икры, а ноги были обуты в чёрные туфли с блестящей пряжкой и красными каблуками. Мишель смотрел на своё отражение и совершенно не узнавал себя. В дверь постучали, и через мгновение в комнату заглянула Жюли, намекая красноречивым взглядом, что пора спускаться. Мишель тяжко вздохнул, направляясь на бал, как на расстрел.
        Он не то, что не любил весело провести время. Нет, конечно же. Будучи молодым и полным энергии парнем он просто обожал вечеринки, особенно в компании друзей. Просто в данном случае последних можно было пересчитать по пальцам, а ещё Мишеля страшила новость о том, что Эжен хочет показать всем, что он нашёл свою пару. Вот так и никак иначе. Наверное, чтобы никто, вроде приснопамятного мистера Врочека, не вздумал посягнуть на то, что по праву считает своим. Мишель ничуть не удивился бы, если бы его любимый вампир потащил его регистрировать брак. Кстати, о любимых вампирах.
        Эжен стоял в центре роскошного бального зала, который, как оказалось, был в особняке. Просто Мишель никогда не захаживал в эту часть здания. Высокие потолки, окна во всю стену, зеркала в тяжелой оправе и отполированный до блеска паркет из дорогих пород дерева. Сквозь открытые окна проникал прохладный ночной ветерок, слегка развевая лёгкие воздушные занавески. Под потолком горели хрустальные люстры. На какой-то миг Мишель даже почувствовал себя героем любовного романа. Его принц притягивал взгляды многих дам и юношей. Они так и стреляли в него призывными и восхищенными взглядами, заставив Мишеля вдруг ехидно ухмыльнуться. Это сокровище принадлежало ему. Он оценивающе окинул взглядом высокую стройную фигуру Эжена. Тот красовался белым кружевным жабо, элегантно лежащим поверх кремового вышитого жилета, подчёркнутый бархатным фраком цвета спелой вишни с золотой вышивкой. Кюлоты такого же насыщенного оттенка облегали ноги, заканчиваясь под коленями. Мишель усмехнулся, рассматривая икры в белых чулках. Эжен, словно почувствовав его взгляд, обернулся, и яркая улыбка осветила его лицо.
        Мишель, не торопясь, двинулся к нему, ловко лавируя среди разряженной толпы гостей. Мужчины в камзолах, вестготах и фраках разнообразных цветов бросали на него любопытные взгляды, дамы в пышных платьях не отставали от своих кавалеров. Вокруг, сквозь лёгкий фон музыки слышался шепоток. Слухи, слухи, слухи. Их не истребить ничем. Мишель видел только ясные глаза Эжена, которые горели для него словно маяк. Вдруг кто-то схватил за руку и грубо развернул к себе. Мишель возмущённо воскликнул и упёрся взглядом в знакомое ненавистное лицо.
        - Попался, - на самодовольном крупном лице Питера Томпсона расползлась наглая улыбка. Мишель нервно сглотнул и медленно выдохнул.
        - Мистер Томпсон, отпустите меня немедленно. Для своего же блага, - прошипел Мишель, краем глаза заметив, как к нему ринулся Абрахам. Сразу же стало на удивление спокойно.
        - Ты хотя бы представляешь, сколько денег я выбросил, пока нашёл тебя? А сколько мне стоило приглашение на этот хренов бал? А тут я узнаю, что ты стал любовником какого-то графа-лягушатника! Маленькая шлюшка! Мы возвращаемся в Штаты. Немедленно! - Томпсон просто кипел от бешенства и едва держал себя в руках.
        - Фи-и, мистер Томпсон, - брезгливо протянул Мишель, вырвав руку из захвата чужих пальцев. Он потёр запястье и отступил на шаг. - Оскорблять хозяина, находясь у него в гостях? Вы отвратительно воспитаны! Я бы на вашем месте как можно быстрее покинул этот праздник. Увы и ах, я не могу, а главное, совершенно не хочу составлять вам компанию.
        - Я тебя не спрашиваю, а приказываю!
        - Вы так смешны в своих требованиях, и так безвкусны в своём дурацком наряде Дракулы, - насмешливо произнёс Мишель, подмигнув подошедшему вплотную к Томпсону насторожённому Абрахаму. С другой стороны уже подкрадывались Тьерри и, кто бы мог подумать, Леон. - Неужели вас никто не предупредил, что это тематический маскарад? Прискорбно!
        - Мистер Томпсон, - раздался за спиной Мишеля в полной тишине спокойный и холодный голос графа де Ландри. Он и не заметил, так тихо подошёл Эжен. Гости с интересом наблюдали за разворачивающимся скандалом. А о том, что скандал неизбежен, говорило красное лицо американского дельца. - Я смотрю, вы не вняли предупреждениям. Люди, которых вы присылали шпионить за моим особняком, должны были объяснить вам, насколько ваши надежды пусты. Месье Тайфер никогда не был вашей собственностью, и никогда не будет. Он волен в своём выборе.
        - Ты кто такой, чтобы мне указывать? У меня столько денег, что хватит выкупить весь ваш квартал. Лучше не стой на моём пути, граф. Этот мальчишка мой!
        - Глупцов не изменит даже смерть, - прошипел возле самого уха Томпсона Тьерри, частично трансформируясь. Черты его лица стали более хищными, из-под верхней губы показались тонкие острые клыки, глаза загорелись желтым огнём, зрачок вытянулся как у кота, а на пальцах показались когти. Увидев такое, поражённый Томпсон побледнел и отскочил в сторону.
        - Ты кто? Да что здесь творится?
        - Лучше бы ты этим поинтересовался перед визитом сюда, - рыкнул Абрахам, тоже частично меняясь. Метаморфозы, происходящие прямо на глазах, заставили мистера Томпсона задрожать, как лист на ветру. Он никогда не был глупцом и прекрасно видел, что происходящее вокруг отнюдь не иллюзия. Он был в шоке, совершенно ничего не понимая. Томпсон был прагматиком до мозга костей, верящим только в ценность твёрдой валюты, а теперь…
        - Если вы сейчас покинете мой дом, вас никто не тронет, - холодно произнёс Эжен, распахивая за спиной призрачные крылья. Его глаза засияли алым светом, острые клыки показались в хищном оскале. Остальные гости от хозяина не отстали, демонстрируя пришлому янки свою истинную суть.
        - Вы, - взвизгнул Томпсон, втягивая голову в плечи, - вы не посмеете меня тронуть! Я - гражданин США! У меня есть деньги и влияние. Я вас уничтожу! У меня связи…
        - Какой пафос, - усмехнулся Леон. - От него так несёт снобизмом и глупостью, что у меня и аппетит пропал. Может, оттащить его в катакомбы? Там найдутся те, кто не откажется им закусить.
        - Н-н-нет. Вы не можете, - мистер Томпсон медленно обернулся вокруг себя, вглядываясь в насмешливые лица, на которых не было ни капли страха. Все его угрозы разбились о спокойствие гостей, словно о каменную стену. Здесь отчего-то никто не воспринимал его всерьёз. Привыкший решать проблемы с помощью денег и власти, Томпсон в первый раз оказался в такой ситуации, где эти факторы не решали ничего.
        - Мы, - начал было говорить Эжен, но резко прервал свою речь, словно услышал что-то необычное. Он поднял вверх руку и произнёс: - Кто-то рвёт пространство, господа! Кто-то очень сильный!
        - Я тоже чувствую, - подтвердил один из гостей, его акцент выдал в нём иностранца.
        - Я тоже, - кивнул Леон, подходя ближе к другу. - Что будем делать?
        - Сначала посмотрим, кто пожалует, - с напряжением в голосе ответил Эжен, отодвигая Мишеля себе за спину.
        Неожиданно прямо перед ним замерцало пространство, заставив всех отступить на пару шагов в сторону. Только мистер Томпсон, от страха совсем потерявшийся, опустился на пол, неотрывно глядя на необычное явление. Сквозь мерцание начала проявляться фигура. Она уплотнялась, пока не стала настолько различима, что все присутствующие в бальной зале ахнули. Через миг из мерцающей дымки выступил высокий, удивительно гибкий и грациозный демон со смуглой кожей, длинными рыжими волосами, в которых словно играли язычки пламени. Возле самой кромки волос на лбу росла пара изящно изогнутых золотисто-алых тонких рогов. Прекрасные черты его лица дышали такой страстью, что многим стало нестерпимо жарко. Чуть удлинённые глаза, пылающие алым светом, окинули зал задумчивым взглядом, выцепили рыжую макушку Мишеля, выглядывающую из-за плеча насторожённого вампира, и на красиво изогнутых губах появилась сияющая улыбка.
        Высший демон-инкуб, а это был именно он, один из элиты потустороннего мира, сделал несколько грациозных шагов. Его тонкий гибкий хвост с кисточкой на конце качался в такт от щиколотки до щиколотки, привлекая внимание. Сквозь чёрные полупрозрачные одежды было прекрасно видно великолепное тело. Сексуальное желание волнами растекалось по залу, заставляя всех присутствующих дрожать и прилагать титанические усилия, чтобы удержаться на месте. Эжен почувствовал сильное ментальное давление, поймал мысленный посыл демона и… отступил в сторону, открывая взору неожиданного визитёра Мишеля.
        Демон вдруг выхватил из рук ближайшего гостя бокал с шампанским, выплеснул напиток и, черкнул острым алым ногтем по своему запястью, сцедил крови в хрустальную ёмкость. Он резким движением протянул бокал с ярко-алой кровью Мишелю, внимательно посмотрел в глаза. Было чувство, что эти двое общаются без слов, на недоступном другим существам ментальном уровне. Парень осторожно протянул руку, принял бокал, на мгновение замер, а затем, зажмурившись, залпом выпил. В тот же миг демон выбросил вперёд руку и коснулся лба юноши, а в тишине зала зазвучал его голос, полный силы и чего-то такого, что вселяло страх и вожделение в души тех, кто слышал страстный речитатив, слетающий с прекрасных губ инкуба.
        Прямо на глазах Мишель стал меняться. Его тело окутала лёгкая мерцающая дымка, закружились алые искры. Весь этот яркий фейерверк длился несколько мгновений, но когда дымка пропала, перед всеми предстал настоящий юный демон-соблазнитель. Волосы Мишеля отросли и достигли поясницы, они искрились и горели в свете хрустальных люстр. Глаза, опушенные чёрными густыми и длинными ресницами, сияли алым огнём. Тело стало более изящным, полным притягательного очарования. Из красивого парня он превратился в необыкновенно желанную добычу. Но! Эта добыча сама теперь могла поймать кого угодно. Поймать и уничтожить. Ритуал крови пробудил в нём способности полноценного демона.
        Мишель с удивлением уставился на алые острые коготки на своих пальцах, опустил глаза вниз, где по ногам игриво бил тонкий гибкий хвост с весёлой золотисто-алой кисточкой и ошеломлённо поднял взгляд на… отца. Демон-инкуб весело засмеялся и щёлкнул пальцами, заставляя бархатные чёрные крылья раскрыться за спиной сына. Эжен заворожённо смотрел на своего любимого парня и не мог поверить в то, что видел. Мишель стал воплощённой мечтой. Граф встряхнул головой и тяжко вздохнул, прекрасно понимая, что ему теперь придётся отгонять от этого искушения толпы народу. Спокойствие ему теперь будет только сниться. Вот это подарочек устроил ему инкуб. Тот, бросив на вампира насмешливый взгляд, едва заметно поклонился и небрежно взмахнул рукой, словно говоря: «Какая мелочь! Не благодари!» Эжен только скрипнул зубами.
        Демон провёл пальцами по скуле сына, погладил появившуюся на шее юноши чёрно-алую татуировку и отошёл, резко развернувшись в сторону так и сидевшего на полу Томпсона. Когтистая рука метнулась вперёд, уцепила важного дельца за воротник, и… демон-инкуб исчез, утащив с собой и наглого янки.
        - Мистер Томпсон мечтал заполучить Мишеля, а в итоге попал в когтистые лапки его папочки. Боюсь, американца мы больше не увидим, - разрывая звенящую тишину, насмешливо протянул Леон. Отовсюду тут же послышались нервные смешки.
        - А мне папенька понравился, - произнёс Абрахам и сразу же получил затрещину, которая сопровождалась громким возмущённым фырканьем. Тьерри, бросив взгляд в сторону не отводящих друг от друга глаз Эжена и Мишеля, уцепил своего оборотня за руку и потащил прочь из зала. Вслед за ними поспешили и Аками с Филиппом. Последний довольно и предвкушающе усмехался.
        Вдруг вокруг графа и его личного искушения замерцала серебристая дымка и… они оба исчезли, заставив всех изумлённо ахнуть. Леон громко рассмеялся и похлопал в ладоши.
        - Наш граф де Ландри определённо счастливчик. Давайте продолжим наше веселье, а Эжен пускай насладится своим самым лучшим подарком.
        - А в чём подвох? - Жюли возникла рядом с Леоном и протянула ему бокал с шампанским. Сегодня кошечка не исполняла обязанности горничной. Она была гостьей праздника, и потому на ней красовалось великолепное платье, ультрамариновым оттенком подчёркивая её красивые глаза. Высокие шпильки делали её фигурку ещё более изящной.
        - Инициация демона, да ещё и инкуба, Жюли. То, что происходило в особняке, когда Эжен взял своего рыжика впервые, покажется детской игрой. Сейчас они танцуют, - вампир махнул рукой в сторону веселящихся и обсуждающих всё произошедшее гостей, - но скоро здесь начнётся такая оргия, которую не скоро забудет Париж. Появление среди нас почти чистокровного высшего демона - это редчайшее событие. Эжен отхватил эксклюзив. Чёрт возьми, я завидую!
        - Значит, мой братец утащил Абрахама поэтому, - хмыкнула Жюли.
        - Угу. Аками сцапал Филиппа по той же причине. Чтобы его не подмял в суматохе кто-нибудь другой.
        - Вы остаётесь? - Жюли лукаво глянула на довольно оскалившегося вампира.
        - Конечно. Не только остаюсь, но ещё и обязательно поучаствую.
        Эпилог. Маленькие откровения
        Гуляющие по тенистым аллеям Люксембургского сада парижане с восхищением в глазах провожали красивую пару - высокого стройного молодого мужчину, чьи золотистые волосы были стянуты на затылке в низкий хвост и идущего рядом с ним изящного юношу. Его необыкновенно длинные ярко-рыжие волосы свободно трепал игривый ветерок, а глаза прятались под стёклами тёмных очков. Оба притягивали взгляд, словно драгоценные камни в витрине ювелирного магазина. Мишель, ехидно усмехнувшись, поделился новостью, прочитанной в интернете:
        - Представляешь, американского промышленника Питера Томпсона нашли мёртвым в одном из самых дешёвых борделей Амстердама. Какая трагедия. И никто не может предположить, каким путём сей мистер оказался в Голландии, да ещё и в карнавальном костюме. Загадка. По заключению криминалистов он умер от полного физического истощения.
        - Он же хотел страсти? Он её получил, - небрежно пожал плечами Эжен.
        - Его затрахал до смерти инкуб. Томпсон получил страсти больше, чем смог пережить. Но мне его вовсе не жаль. Ходили слухи, что на его совести несколько изнасилований. Эжен, между прочим, ты обещал рассказать о своей семье. Я сгораю от любопытства. Даже представить трудно, насколько давно ты родился.
        - Начну с того, что история моей матери вовсе не похожа на сказку о Золушке. Прекрасная дочь богатого кондитера однажды повстречалась с очаровательным галантным наследником графа де Ландри. Он был красив, обаятелен, дарил подарки и оказывал знаки внимания. Конечно, моя мать влюбилась. А дальше… Графский наследник не собирался жениться на простолюдинке, пусть даже она и была дочерью состоятельного горожанина. Как только он узнал, что она понесла, тут же исчез, оставив кошелёк с золотом.
        - Откупился. А разве мало было среди аристократов бастардов? Он ведь мог признать тебя?
        - Мог, но не захотел. Зачем ему бастард накануне заключения брака с младшей дочерью герцога? Причем, весьма влиятельного? Хорошо, что мой дед был добрым и понимающим человеком. Он быстро выдал дочь за своего помощника, прикрыв тем самым её грех. Мать смирилась, да и новый муж давно был в неё влюблён. Моё детство было хорошим, можно сказать даже счастливым. В доме всегда витал запах свежей выпечки, специй. Дед был мастером в своём деле.
        - Так вот почему ты так любишь сладости, - засмеялся Мишель.
        - Да. Мне было десять, когда однажды передо мной остановилась карета и… я познакомился со своим отцом. Наверное, он всё же любил мою мать больше, чем думал. Они не стали вновь любовниками, но раз в год граф де Ландри появлялся, разговаривал со мной и оставлял очередной кошель. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, мама, которая старалась не тратить отцовские деньги, отправила меня на учёбу в один из лучших университетов. Я проучился два года, а затем подхватил корь и… познакомился с Кристофом, который полностью изменил мою жизнь. С тех пор я лишь изредка появлялся в отчем доме, а потом и вовсе пришлось исчезнуть.
        - Ты не смог им открыться? Глупый вопрос, прости. Тебя бы попросту сожгли, если бы кто-то узнал правду, - Мишель, чью руку вампир не выпускал ни на миг, крепко сжал пальцы, передавая этим свою поддержку и сочувствие.
        - Когда в очередной раз я вернулся в Париж и захотел тайком увидеть родных, то оказавшись в квартале Маре, на месте дома деда застал лишь давнее пожарище. Как удалось выяснить, в дом богатого кондитера забрались воры. Сделали своё чёрное дело, убили домочадцев и подожгли дом. Обычное дело. Больше мне не к кому было приходить, и я вновь исчез на почти сотню лет.
        - Как же ты стал графом де Ландри?
        - Иногда, когда мне было скучно, я начинал искать приключения. Наверное ты слышал, что у Наполеона была секретная служба, со множеством шпионов едва ли не по всей Европе, - Мишель кивнул, всё-таки учился он неплохо, да и мама заставляла учить историю. Эжен, получив кивок в ответ, продолжил: - Я стал одним из шпионов Наполеона. Успел выслужиться, получил несколько наград. На одном из балов моя внешность привлекла внимание кое-кого из старой уцелевшей в огне революции аристократии. Меня приняли за одного из потомков де Ландри, так как я был слишком похож на последнего графа. Оценив мои заслуги, Наполеон передал мне титул и особняк, в котором мы сейчас живём. Раньше он принадлежал роду де Ландри, а они все погибли.
        - Теперь я понимаю, почему ты не любишь свой титул. Странными путями судьба вернула тебе то, чего не захотел дать родной отец.
        - Кстати, об отцах. Мне показалось, или вы успели тесно пообщаться?
        - Да. Ментальный обмен мыслями происходит быстрее, чем обычная речь. Он успел многое сказать мне. Если вкратце, то я теперь ношу метку семьи, - Мишель указал на татуировку на своей шее. - Как ты уже заметил, могу по желанию изменять свою внешность. Правда, глаза ещё к прежнему цвету возвращать не научился. Могу вызвать отца, если сильно понадобится, или наоборот, могу пройти по его астральной нити к нему. Но в его мире я надолго задержаться не смогу, всё же частично так и остался человеком. И, честно говоря, в гости я идти не спешу, страшновато.
        - И всё? - Эжен остановился, притянул любимого демона к себе, обнял за талию и вперился взглядом в лицо: - Он окинул меня таким взглядом, что я заподозрил неладное. Что он сказал по поводу меня? Я ему не нравлюсь?
        - Он сказал, что у тебя вкусные эмоции.
        - Ещё бы, - проворчал Эжен. - И всё?
        - Нет. Он сказал одну фразу, которая тронула моё сердце. Очень простую фразу: «Теперь он твой навсегда!»
        - У тебя такой умный папенька, - усмехнулся Эжен, накрывая губы своего рыжего искушения жадным поцелуем. Странное дело, он не мог им насытиться, сколько бы они ни были вместе. И, наверное, никогда не сможет. И это явно к счастью…