Волхв Андрей Борисович Земляной
        Волшебник #3
        Третья часть похождений нашего современника в СССР 70х годов.
        Волхв
        Глава 1
        
        Нет в мире ни чёрта, ни ангела. Есть лишь наши страхи перед бесконечным мирозданием.
        ГРИГОРИЙ РАСПУТИН
        
        На очередной сессии, Верховный совет, рассмотрев обращение коллектива юристов и преподавателей юриспруденции, постановил создать комиссию по пересмотру статей Уголовного Кодекса СССР, посвящённых самообороне, её пределах, и ответственности за превышение пределов самообороны. Также признанно необходимым пересмотреть статьи о холодном оружии, и пересмотре Правил приобретения и хранения огнестрельного и холодного оружия гражданами СССР.
        ВЕСТНИК ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР. ИЮЛЬ 1974 ГОД.
        
        
        - Это что? - Виктор смотрел на комок из проводков, воздушных конденсаторов, и трубочек, похожий на результат взрыва в радиоприёмнике.
        - Это антиграв Николаева - Иваненко. - Гордо ответил профессор, доктор наук и академик Дмитрий Иваненко.
        - Как-то у меня это выглядело попроще. - Виктор покачал головой. - И как результат?
        Профессор чуть поскучнел.
        - Мы практически не понимаем, как эта штука работает. Пока есть только общие прикидки и план исследований.
        - А как с тягой? Я, как мне помнится, до пары килограммов раскачал.
        - Ну, милейший, это же совершенно непрофессиональный подход. - Иваненко снисходительно улыбнулся. - Интересы науки требуют куда более взвешенного подхода, и спокойного, неторопливого развития. Это если хотите - академическая этика. Развитие цивилизации не терпит суеты.
        - Знаете, Дмитрий Дмитриевич. - Виктор усмехнулся. - Вы конечно большой учёный, и работали с самим Ландау, и вообще звезда первой величины, а я - простой советский инженер. Но мне, с высокой горы наплевать на ваши высоконаучные эротические игры. Доклады, формулы, и как вы там друг друга поглаживаете в разных местах, на симпозиумах, наслаждаясь своей значимостью. Я, как уже сказал инженер. И мне важно вот это, простое: тяга, расход энергии, надёжность и так далее. Если вы не можете этого обеспечить, я соберу десяток молодых парней, и они за полгода - год, с помощью высоконаучного тыка, сделают мне гравитационный подвес, который я смогу вставить в транспортное средство, или в технологическое оборудование. У меня за спиной не абстрактный прогресс абстрактного человечества, а двести пятьдесят миллионов советских людей. И каждый должен быть сыт, одет, в тепле, и спокойствии. А благо остального человечества меня не беспокоит совершенно. Ровно так же, как и проблемы большой науки. И если вы мне сейчас скажете, что ваш коллектив не в состоянии обеспечить практически значимые результаты исследований, то я
развернусь, уйду, и буду решать вопрос имеющимися у меня аппаратными ресурсами. А вы продолжите заниматься академической этикой.
        
        Когда выдающемуся учёному Дмитрию Иваненко предложили заняться изучением установки, которая неведомым образом создавала антигравитацию, он сразу решил, что это розыгрыш его коллег. Такие розыгрыши были в ходу в академической среде, и считались нормой. Но дело в том, что это ему сказал человек, который вообще не любил шуток, даже смешных. Мстислав Всеволодович Келдыш, который ему рассказал об этом, был предельно серьёзен, а когда Иваненко сам осмотрел установку, то убедился в том, что устройство действительно создавало обратную гравитацию. То есть до включения устройство весило на два с половиной килограмма больше чем после. И это в наглухо запаянном металлическом кубе.
        Он даже навёл справки об этом Николаеве, который установку собрал. Никто. Мальчишка и аппаратный прилипала, которого он планировал оттереть от изобретения века, и дать установке новое имя - своё.
        И когда этот Николаев пришёл в лабораторию, ничто не говорило об опасности. Аккуратно и даже с некоторым шиком одетый молодой человек, с волевым лицом, внимательными глазами, и потёртыми часами Мозер, на руке.
        Но вдруг, из-за этой вполне пристойной оболочки, показалась такая пасть, полная страшных зубов, что Иваненко даже пожалел, что связался с этой темой.
        - Но позвольте…
        - С чего бы это я вам что-то позволил, любезный? - Удивился Николаев. - Товарищ Келдыш вас порекомендовал, и я прислушался к его мнению. Но как видно Мстислав Всеволодович, ошибался на ваш счёт. Или всё-таки нет? Я вот уверен, что вы завалите дело. А он считает, что только вы сможете его продвинуть, до технической реализации. И у вас лишь один способ доказать, что я неправ.
        
        Сев в машину, Виктор перевёл дух. Да, он сознательно нагнал жути на учёного, но иначе их не заставить шевелиться. А что ему? Деньги капают, процесс идёт… Куда и зачем ему торопиться? Тем более, тема такая… богатая. Можно и госпремию урвать, и орденок. А там глядишь и вообще дать теме своё имя. Виктору было достаточно наплевать на то, кто будет числиться автором изобретения, но если по справедливости, то нужно было бы найти того парня, который сгинул где-то в лагерях, и присвоить антиграву его имя. Но Брежнев решил, и Келдыш поддержал его решение, что изобретение должно быть названо Антиграв Николаева. На этом дискуссия была закрыта.
        Но саму тему нужно будет держать под контролем. - Виктор раскрыл толстый блокнот, и сделал пометку в списке дел, которые находились под постоянным вниманием.
        Таких дел было немало, но что самое печальное, количество их множилось, и тому не было края. Вот и сейчас, Виктор ехал на заседание художественно-промышленной комиссии, которая принимала внешний вид и функциональность новых изделий.
        Всё дело проходило в павильоне Лёгкая Промышленность на ВДНХ, где гос. предприятия СССР, и кооперативы выставили свою продукцию, на которой они хотели видеть надпись: «Сделано в СССР».
        В руках у Виктора был толстый каталог, где он возле каждого изделия в пустом квадратике ставил плюс или минус. Иногда ноль, то есть изделие нужное, но строго для внутреннего рынка.
        Больше всего было всяких утюгов, чайников, и мелких игрушек от кустарных артелей, потому что их делать было проще всего. Но попадались и вещи достойные внимания. Например, Минэлектронпром, выкатил целую серию калькуляторов. Настольных с большими яркими цифрами, и карманных с прогрессивными светодиодными индикаторами, и даже со встроенным печатающим устройством.
        Вся техника министерства выпускалась под коллективной маркой «Электроника» и чего там только не было. Уже упоминавшиеся калькуляторы, звуковая техника, вычислительная и даже наборы для самодельщиков. Только в этой реальности, дизайн был куда лучше, и не без творческих находок, которые Виктор нагло попятил у дизайнеров будущего, полагая, что выпуск техники нового облика только подстегнёт промышленную эстетику.
        Поэтому и катушечный магнитофон был красив как космический аппарат. С большим количеством ручек, переключателей и парой красивых стрелочных индикаторов. Эта серия выпускалась в четырёх модификациях. Самый накрученный и сложный, по цене тысячу рублей, чуть попроще, но такой же качественный в семьсот рублей, ещё более простой, но зато с собственным усилителем и парой колонок, за пятьсот рублей, и совсем простой одномоторный аппарат с усилителем и встроенными динамиками, за двести пятьдесят рублей. Тот, что подороже, был прямым конкурентом импортным магнитофонам, потому как имел такое же качество звука, более интересный дизайн и вдвое меньшую цену. Даже аппарат первого класса, мог с лёгкостью поспорить по качеству с японцем, а по цене убивал его напрочь, та как стоил в три раза дешевле.
        Далее на стенде шли кассетные аппараты. И стационарные с высоким качеством звука, и портативные с урезанным звуком, и совсем карманные для записи лекций, и прочих прикладных функций. Например, ввода программного кода в персональные компьютеры.
        Причём вся техника была двойного назначения и могла использоваться в качестве промышленных накопителей. Электроника АЛ 102 устанавливались в подводные лодки, правда без блока звукового усилителя и с упрощённой приборной панелью. И это было целиком и полностью заслугой Николаева, который дал настоящий бой на коллегии Совмина, посвящённой градациям качества и торговым наценкам. Военные упирались как могли, но и их сломали доводы Виктора, который объяснял, что сама концепция разного качества для военных и для людей ущербна и полностью противоречит советской идеологии. И обязательно наступит момент, когда сниженные требования по качеству, переползут на военную продукцию. А если мотор произведённый на заводе может оказаться как в магнитофоне на подводной лодке так и в аппарате в детском саду, это приведёт к тому что все моторы будут высокого качества. Не будет никаких поблажек по приёмке вроде того, что существует сейчас: вот этот хороший мотор, в этот ящик, для военных, а вот этот в ящик для прочего люда.
        И это сработало ко всеобщему изумлению. Рабочий раньше мог получить три рубля за двигатель первой категории, рубль за двигатель второй, и полтиник за третью. И он вполне осознанно делал необходимые по плану пару двигателей по первой категории качества и остальное гнал для зарплаты, потому как времени на них требовалось вдвое а то и втрое меньше чем для самого качественного изделия.
        Проблема была в том, что моторы по третьей категории были совсем плохими и не проходили ОТК, фактически являясь браком. Поэтому их сразу отправляли на заводы, которые делали всякую механическую технику для кухни, где они грелись как печка, выли словно турбина и могли сгореть через пару лет работы. А когда на участке осталась лишь одна категория и брак, то количество продукции сначала упало в три раза, а после потихоньку начало расти пока не достигло плановых показателей.
        Собственно, так работали практически все заводы производившие точную механику и другую ответственную технику. Часовому заводу не нужна шестерёнка третьего сорта, а авиационному производству ни к чему гидравлические трубки, не вписывающиеся в жёсткие допуски. Изделие либо принято ОТК, либо летит в ящик с надписью «Брак».
        Директоры заводов были людьми разными, но как правило дураками не являлись, и сокращение градаций качества, приняло широкий размах, сначала на всех заводах Минэлектронпрома, а позже и других заводов, что сначала вызвало некоторое бурление в трудовых коллективах. Но на очередном совещании в ВЦСПС[1], приглашённые рабочие вертолётного и станочного завода объяснили представителям трудовых коллективов правду жизни.
        Собственно, на этом вся буча и закончилась. Заодно вдруг выяснилось, что таким нехитрым образом в никуда уходило огромное количество ресурсов, и рабочих часов. До двадцати процентов экономики прямо работало на свалку производя вещи ненужные или некачественные которые частенько прямо с завода уезжали на утилизацию.
        Факты производственного вредительства стали темой для обсуждения на коллегии Минфина, Партконтроля, и других серьёзных ведомств. Способов борьбы с таким явлением было немало, но Виктор предложил разбираться с каждым отдельно. Наверняка будут случаи, когда директор вынужден производить какой-то планово-убыточный мусор, или вообще изделие значится в промплане, а никому не нужно. Вот и оседает оно на складе, а после тихо отъезжает на переплавку или на свалку. Но конечно же ровно перед тем как устраивать проверки и посадки, разослать по предприятиям памятку - инструкцию по выявлению изделий низкого качества и спроса, и порядок действий если такое вдруг находилось.
        В итоге общая эффективность народного хозяйства приросла на пять процентов, а это для такой огромной страны цифра очень существенная. Особенно учитывая, что добыта она была на ровном месте.
        Таких явных дыр в хозяйственном механизме СССР было немного, но вскрывались они медленно и печально. Директоры заводов, конструкторы и КБ, словно клещи вцепились в систему хозяйствования, когда расход материала покрывал ошибки в проектировании и производстве. Например, двигатель советского производства был в полтора раза тяжелее чем его аналог по рабочему объёму из США, и на двадцать процентов менее мощный. Конструкторы упирали на то, что такие двигатели могут прослужить по полсотни лет, но это была ложь, ибо надёжность их тоже была ниже чем у западных аналогов.
        Именно возле такого двигателя остановился Виктор. Запорожский моторостроительный завод сделал бензиновый мотор объёмом в два литра, мощностью в восемьдесят лошадиных сил и каким-то адовым расходом, словно их двигатель попутно производил из воздуха серебряные слитки.
        - Н…да. - Виктор покачал головой, и сразу же к нему шагнул представлявший изделие лысоватый мужчина среднего роста в не новом, но вычищенном и отглаженном костюме коричневого цвета.
        - Товарищ…
        - Николаев. Информационное управление Верховного Совета.
        - Так что же вам не понравилось в нашем двигателе? - Спросил мужчина забыв представиться.
        - А почему он мне должен нравиться? - Виктор с интересом посмотрел на мужчину. - Ваш двигатель предназначен для чего? Для какой техники он спроектирован?
        - Наш двигатель может быть установлен на любой тип техники в народном хозяйстве… Начал представитель завода.
        - Для трактора - маловато сил. Для тягача - тем более. На лодку? Но тогда нужен особый редуктор, и экономичность. Куда ещё?
        - На грузовик. - Подсказал стоявший за спиной посетитель выставки.
        - На грузовик тоже не пойдёт. Сто сил, это курам на смех. У нас легковые машины со стосильным мотором и пятью пассажирами в салоне, с трудом въезжают в гору. А грузовик вообще будет вползать на первой передаче. А что с ним случится на бездорожье, которого у нас хватает, я вообще боюсь предположить. Ну, же, товарищ. Так для чего был спроектирован и построен ваш мотор? Или вы потратили государственные деньги на проектирование и постройку пробной партии просто так? Для галочки и премии?
        - Да как вы смеете! - Представитель завода которому нечем было крыть уже набрал воздуха в лёгкие чтобы утопить неприятные вопросы в скандале, когда молодой человек, который их задал, просто сделал пометку в каталоге, и отошёл к следующему экспонату.
        - Нет подождите! - Мужчина решительно шагнул следом, но Николаев лишь отмахнулся.
        - Расскажете всё в Совмине. Через три дня будет совещание по результатам выставки, там и поговорим. Вам пришлют приглашение. - Виктор обернулся к Елене, которая уже достала свой блокнот, и чиркнула для памяти. - Директора завода тоже пусть пригласят. - И не обращая больше внимания на закипающего гражданина, перешёл в следующий ряд, где стояла бытовая техника МинЭВМ, и смежных министерств, таких как Минсредмаш, Минсвязь, и прочих.
        Минвнешторг как-то сумел договориться с немцами и у Сименса был куплен завод по производству конденсаторов и резисторов. Ранее, год назад провели полное переоборудование двух заводов по выпуску полупроводников и вступила в строй фабрика микросхем. Кроме того, во время войны американских республиканцев с финансовой верхушкой в экономической системе мира возник определённый хаос, что позволило заключить контракты на поставки оборудования для контроля радиоэлементов, что сразу дало возможность поднять качество проверки деталей, и даже на старом оборудовании выдавать приличное качество. С появлением в производстве радиоэлементов высокого качества, вперёд шагнули и военная техника и бытовая.
        Ещё помогали немецкие рабочие высокой квалификации, которых нанимали в качестве мастеров на станочные участки. Причём не везде подряд, а на те места, где действительно требовалась высокая культура производства.
        Работу каждого такого специалиста контролировал партком и профком, так что директоры, которые и рады были бы задвинуть иностранца куда подальше, лишь бессильно хмурились, но делу не препятствовали.
        Вообще после разгрома торговых криминальных группировок, и подпиравших их партийных кланов, в СССР возник некий недостаток власти именно на местах, который быстро заполняли Советы народных депутатов, которые и по конституции являлись главной властью в стране.
        Сильно помогало то, что КГБ и МВД, работали очень активно, и всем тем кто стремился урвать себе дополнительных привилегий, крепко давали по рукам. И конечно же в числе оных оказались многие директоры крупных предприятий, которые в отсутствии «руководящей и направляющей роли Партии» вдруг ощутили себя наместниками бога на земле. Следом за директорским корпусом потянулись главы производственных объединений и министры, но всё кончалось просто и быстро, торжественными проводами на пенсию.
        И не помогали никакие петиции от лица трудового коллектива или явные демарши со стороны профсоюзных органов. Сразу набегали правоохранители, которые быстро и в доступной форме объясняли, что завод государственный, и здесь можно играть только по тем правилам, которые оно установило. И это в том случае если проверяющие не находили никаких нарушений со стороны директора. А то персональная пенсия в лучшем случае сменялась просто пенсией, или вообще условным сроком. Реальных сроков не давали. Всё же человек действительно много сделал для производства. А что под старость стал дурковать, так это вообще можно списать на производственную травму.
        
        Виктор закончил осмотр в секторе где показывали автотехнику. Там показывали полноприводную Волгу 24-34, переднеприводной ВАЗ 21032, и совсем новинку - дизельный УАЗ 3155Д. Причём буква Д обозначала не дизель, а удлинённый кузов. По сравнению с 469 моделью, машина стала на десять сантиметров шире, на метр длиннее, и за счёт этого куда более пассажировместимой. Теперь там можно было поставить семь мест, или сделать большой грузовой отсек. Заводчане даже сделали вариант с дополнительными дверями, усиленной рамой, возможностью размещения на крыше пулемётной турели, и гнездом под радиостанцию.
        Но всех уделали Рыбинский моторостроительный и Серпуховский завод мотоколясок. Рыбинск сделал двигатель, коробку и часть ходовой, а Серпухов превратил это всё в четырёхместный багги с мощной трубчатой рамой, длинноходовой подвеской, и удобными глубокими креслами.
        С двигателем в сто пятьдесят сил, полным приводом и широкими арочными колёсами, багги свободно летала по песку и глубокой грязи, легко брала любые осыпи и склоны. И при этом стоила вполне вменяемые две тысячи рублей. Мотоцикл Днепр стоил тысячу, Запорожец - три тысячи, но не обладал и десятой частью той проходимости, которую показывал «Егерь».
        Этот проект Виктор тащил из чистого упорства, просто для того, чтобы получить опыт преодоления всяких чиновных дураков, и откровенных вредителей. От первоначального эскиза до конечной реализации, прошло уже почти два года, но результат не мог не радовать.
        Армия, пограничные войска КГБ, и Внутренние Войска, схватились в жёсткой схватке деля годовой выпуск в тысячу машин, и понадобилось вмешательство лично Брежнева, который обязал новый Воронежский автозавод, обеспечить внеплановый выпуск двухсот машин в месяц.
        Воронежский завод купленный под ключ у немцев, был небольшим, но предельно автоматизированным производством, где на должностях мастеров работали инженеры с высшим образованием, а наладчики и станочники были не ниже пятого разряда. Завод как раз заканчивал пусконаладку, и предполагалось что он будет выпускать новую 27 Волгу, но решение Брежнева всё изменило. Багги такого типа конечно были нужнее чем машина относительно высокого класса, особенно учитывая направление на моторизацию войск, и повышение мобильности. Дозорных и разведывательных машин лёгкого класса в Советской армии просто не было. «Егерь» конечно не решал всех проблем, но снимал очень существенную часть.
        Но военные не были бы таковыми если бы не выяснили кто всё это придумал, и воплотил. Маршал Куликов даже как-то при встрече отругал Виктора что тот не представил свои эскизы сразу в военное ведомство. Так мол будет гораздо проще.
        - А я и представлял. - Виктор усмехнулся. - Три раза отправлял спецпочтой в Генштаб. И даже отписки не получил.
        Несмотря на то, что лицо у маршала пошло красными пятнами, выдержки он не потерял, и даже продолжал улыбаться, и только голос его подвёл, когда он чуть закашлялся и буркнув «Я разберусь», перевёл разговор на другую тему. А через два дня, сначала позвонил Куликов, а чуть позже на приём к Николаеву пришёл седоволосый полковник, которому следовало отправлять все материалы по возможной модернизации армии и флота. У полковника был собственный адрес фельдъегерской доставки, и телефон спецсвязи, поэтому Виктор предположил, что офицер занят при Начальнике генштаба какой-то внутренней работой. И чтобы визит не был совсем уж бесцельным, он прямо на листках обычной бумаги, нарисовал карандашом несколько проекций квадроцикла и угловатый бронеавтомобиль известный в нашем мире под названием «Тайфун-К».
        Полковник задал несколько вопросов по эскизам, и не дрогнув лицом откланялся, но придя в министерство попросился на приём к начальнику Генштаба, и сразу положил перед ним эскизы Виктора.
        - Вот, товарищ маршал. Товарищ Николаев передал.
        - Хм. - Готовился к разговору?
        - Вряд-ли. - Полковник помотал головой. - На моих глазах рисовал. И ещё так, посидел над чистым листом, словно по памяти выбирал, что именно рисовать.
        - И что думаешь? - Куликов поднял взгляд от рисунков.
        - Чертовщиной конечно попахивает, так, конкретно. - Полковник кивнул. - Но это пусть церковники разбираются, чёрт он или ангел. Самое главное, он наш. Советский. А остальное неважно.
        
        
        [1] ВЦСПС Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов.
        Глава 2
        
        Оптимисты изобретают самолёт, пессимисты - парашют, а реалисты зенитно-ракетный комплекс.
        МАРШАЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ЛЕОНИД ГОВОРОВ.
        
        
        Корреспондент Франс Пресс, встретился с советским министром иностранных дел Примаковым, и задал ему несколько вопросов.
        - Скажите господин Примаков, значит ли сегодняшнее потепление отношений между СССР и западным миром, что дни «Холодной войны» закончены?
        - Противостояние разных взглядов на будущее человечества которое получило название Холодной Войны, мне кажется, имело своей целью не выяснение кто из нас подвижнее, технологичнее и более привержен общечеловеческим ценностям. Соперничество, а временами настоящая война были прямо инспирированы теми кругами, которым не нужно мирное соревнование систем, а нужен всеобщий хаос.
        Мы в Советском Союзе очень рады тому, что в политике запада здравый смысл возобладал, и риск всеобщей войны снижен до приемлемых величин. Всеобщая война не нужна никому, и мы точно так же хотим уверенно смотреть в завтрашний день, как и все жители нашей планеты.
        ЛЕ МОНД. 20 ИЮЛЯ 1974 ГОДА.
        
        
        Председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин, как никто знал, что кадры решают всё. Людей способных к управленческой работе тщательно подбирали по всему Союзу, обкатывали на разных должностях, временами подсовывая провокационные взятки и вообще давая совершить разные ошибки, смотря как себя ведёт человек в разных ситуациях, и уже на основании этого принимали решение о дальнейшем продвижении. Причём взятка была грехом небольшим, если она не вредила общему делу. Человек слаб, а зарплата, если подумать, совсем не впечатляла размерами. У министра СССР она была в пределах пятисот рублей, что примерно равнялось доходу проводника на южном направлении летом. Конечно существовали всякие способы стимулирования работников, от путёвок до импортной аппаратуры и вещей, но с разрушением системы спецраспределителей, всё стало куда менее привлекательным. Импортную технику можно было купить в магазине, а одними санаториями человека не мотивировать.
        Поэтому ударными темпами строились новые дома, а освобождаемые по суду или по отъезду граждан из СССР квартиры в элитных домах, полностью попадали в фонд правительства Москвы, Управделами ЦК, и прочих госучреждений высокого уровня. К счастью, квартира принадлежавшая государству переходила в собственность гражданина только после пятнадцати лет проживания в ней, так что не возникало необходимости в огромном жилом фонде. Те, кто по разным причинам терял работу в Москве, имел право на компенсацию в виде квартиры в крупном городе - миллионнике, но прежнее жильё нужно было освободить. Поэтому все, кто устроились на хорошую работу, держались за неё руками и зубами.
        Ещё одним способом поощрить работника была выдача разрешения на приобретение машины, выделение участка под дачу, недалеко от Москвы, и кредита на всякие бытовые нужды от Сберкассы под символический процент.
        Так вот ни один из этих способов поощрения для Виктора Николаева - самого молодого номенклатурного работника в СССР, не годился. С деньгами у него было судя по всему всё в порядке, хотя бы потому что он сначала заплатил полсотни тысяч за прогулочный кораблик, а чуть позже просто подарил его пионерам. Дача, или точнее загородный дом, у него уже был и в самом роскошном месте Москвы, напротив Водного Стадиона. Машина? Тому, кто ездит на Линкольне, подаренном самим президентом США? Техника? По слухам, Бердский радиозавод которому он нарисовал внешний вид комплекса домашней аппаратуры, и даже расписал некоторые конструктивные решения, подарил полный комплект за номером 0001 собранный и вылизанный заводскими мастерами. Путёвка? Да он только что приехал из санатория для сотрудников внешней разведки, о котором слухи один круче другого. И выходит, нечем его подмаслить. А сделать это необходимо. Как минимум потому, что Алексей Николаевич планировал плотно привлечь Николаева к работе в Совмине. Он естественно согласовал это с Брежневым, и тот сильно удивил Косыгина ответив: «Ну если уговоришь». И тут же
пояснил.
        - Понимаешь, самому Витьке, это вообще не нужно. Ни славы, ни наград. Всё что ему нужно, он с лёгкостью добудет хоть здесь, хоть в Африке. А делает он это всё только потому, что ему страна дорога. И он реально много делает для нас. Ты вот хочешь, чтобы он делал ещё больше… А мы сможем это всё переварить? Не захлебнёмся? Знаешь эту историю с новой Волгой? Под неё купили завод у гансов. Нормальный такой завод. Хоть танки выпускай. Но уговорили тебя и меня новые машины на нём делать. Мол торговля задыхается. А этот… - Брежнев тяжело вздохнул. - Пришёл с папкой, в которой состояние наших дорог. И сколько мы теряем машин из-за аварийности в год, и столько ресурсов тратим на обслуживание машин. И какие схемы проворачивают дорожники чтобы пилить бюджеты. И доказал, как дважды два, что нам нужны не Волги, а катки, грейдеры и всё остальное что нужно для укладки дорог. А завод… завод пусть делает внедорожники пока нормальные трассы не построили.
        
        Тот разговор Косыгин запомнил хорошо. И в первую очередь потому, что в первый раз столкнулся с тем, что человек не рвался на какие-то управленческие позиции и высокую зарплату, а делал это в силу каких-то внутренних убеждений. И вопрос с усвоением новых вводных был действительно непраздным.
        Сотни управленцев уже понизили в должности потому что они не справлялись с новыми задачами, которые никак не вытекали из их предыдущего опыта. Их место занимали совсем другие люди. Не искушенные в аппаратной борьбе, а технари и работники с «земли». Возможно с годами они пообтесаются в коридорах, и станут более терпимыми к аппаратным играм, но пока, руководству приходилось постоянно сглаживать противоречия между технарями и управленцами.
        Но у Косыгина была совсем другая проблема. Корабль под названием СССР уже довольно заметно отклонился от маршрута, которым шёл после Сталина. И дело вовсе не в развитии кооперативного движения, которое задушил Хрущёв. Изменилась вся политика страны включая глубинные, целеполагающие слои.
        Прекратилась помощь компартиям, соцстранам и вообще экономическая стратегия стала жёстче. И если раньше можно было уверенно сказать, что СССР опора всех социалистов и коммунистов, то теперь, им нужно было очень постараться чтобы получить хоть копейку помощи. А как только Союз ушёл с рынка продажи государственных идеологий, сразу сбавили обороты США, и Европа. И тут неожиданно выиграл именно СССР. Потому что невозможно соревноваться с конгломератом европейских стран, и США. Ни в военной сфере ни тем более в экономической. И вместо того чтобы проигрывать за большие деньги, Союз стал проигрывать бесплатно, чем прежде всего облегчил жизнь своих граждан. Пошли вверх зарплаты учителей и врачей, инженер стал не изгоем, а уважаемым членом общества, а торгаши, сидели тихо, или просто сидели, получив свой пятерик, и запрет на работу в сфере торговли.
        Происходили и другие подвижки в обществе, словно сквозь всю страну прорастало что-то новое, и неведомое.
        И ведь вот только-только экономический механизм устоялся после реформы 66-70 года. Собственно, реформа была не особо глубокой, и прежде всего была направлена на стимулирование рабочего класса. Предприятия получили возможность оставлять у себя гораздо больше средств на материальную поддержку работников, что сразу привело к росту производства примерно на семь процентов в год. И вот новые изменения…
        Реформы Николаева, если там можно выразится, уже дали годовой прирост в пять процентов, и это без всяких постановлений, и приказов. Просто там подвинули, тут прикрутили, и то, что отдавало пар в свисток, начало работать. И всё это без участия правительства страны.
        А председатель правительства очень не любил чего-то что находится вне его контроля. Вот поэтому он и хотел, чтобы Николаев, поучаствовал в работе правительства. Пока как заместитель председателя госкомитета по науке и технике, что вообще - то было очень и очень весомо в плане карьеры. Но, конечно не для начальника управления при Верховном Совете.
        - Да… - Протянул Косыгин, задумчиво перебирая докладную по Николаеву лежавшую на столе. - Парню двадцать два, а у него всё есть, и даже более того. - Он поднял трубку, и набрал по памяти четырёхзначный внутренний номер.
        - Пётр Семёнович? - Зайди пожалуйста.
        Давний соратник Косыгина, матёрый аппаратчик Пётр Семёнович Радищев, уже через минуту входил в кабинет Председателя правительства. Они давно были на «ты» ещё с пятидесятых годов, и несмотря на сложившуюся разницу в положении, оставались близкими друзьями. Кроме того, Пётр Семёнович, был вхож в кабинеты очень разных ведомств, и порой приносил весьма ценные сведения, помогавшие принимать решения.
        Косыгин дал ему почитать объективку на Николаева и коротко рассказал об имеющейся проблеме.
        - Понимаешь, Лёня - то знает, куда рулит, но никому не говорит. А я тоже хочу знать. Ну и парень этот, интересный. Тоже было бы неплохо его к нашим делам пристегнуть. Он конечно и так в них по уши. Но я хочу, чтобы было не как он хочет: Прибежал, что-то сделал, и снова занялся своими делами.
        - А ты хочешь его сначала в стойло поставить, а после запрячь. - Кивнул головой Пётр Семёнович, не отрывая взгляд от текста. - И это у тебя не получится. - Он отложил документ в сторону давая понять, что прочитал. - Я тебе вот что скажу, того что нет в этой писульке. - Он пренебрежительно оттолкнул от себя объективку. - Знаешь, что его охраняют парни из Девятки?
        - Да, там вроде были какие-то покушения… - Косыгин кивнул.
        - Не какие-то, а очень даже конкретные. - Радищев хмыкнул. - Сначала спецгруппа ЦРУ, которых он свинтил в одиночку, убив одного из боевиков. Затем группа обученных парней из Палестины, ну и в самом конце, пара израильских диверсантов. И всех сделал он один. И это, не считая террориста в самолёте, и настоящей банды. И вот такого парня, ты собрался определить в стойло? Да, когда к нему Туполев прискакал ругаться, Андрея Николаевича уже через пять минут увезли на скорой. Инфаркт, и нет человека. Что мог сказать двадцатилетний парень такому прожжённому интригану как Туполев? Ты пойми, я не нагоняю жути, но сейчас его охраняет усиленная бригада, какой и у тебя нет. Бронированная машина, плюс два микроавтобуса. И это, не считая, что в его аппарате люди из ГРУ, и прочих интересных мест. Итак, резюмируем. У парня, который в состоянии завалить пятерых боевиков ООП, и пару израильских диверсантов охрана чуть поменьше чем у председателя КГБ, или, например, у самого Брежнева. А знаешь, что на столе у парня, кроме кремлёвской «вертушки» аппарат ЗАС[1] министерства обороны?
        - Хрена себе. - Косыгин покачал головой. - У меня такого нет.
        - А я о чём. - Пётр Семёнович кивнул. - И это всё, оно не про его золотую голову, будь она хоть сто раз бриллиантовая. Это всё про секретность, и уровень доступа. Это значит, парень секретоноситель высшей категории, каким был, например, Курчатов. Что уж там такого в его голове, что к нему лезут со всех сторон, я не знаю, но явно не тайны хранения овощей.
        - И что, советуешь не соваться? - Опытнейший руководитель каким был Косыгин, переживший двух генсеков, и работавший в правительстве третьего, прекрасно понимал, что такой кадр ему точно не по зубам.
        - Зачем? - Радищев покачал головой. - Можно с ним работать. Только на его условиях, и не нарушать взаимные обязательства. Просто найди его как-нибудь в неформальной обстановке, да пообщайся. Он говорят парень не только головастый, но и за дело радеет. Так что вам точно есть что обсудить. А повод… повод мы найдём. Двадцать второго июля день рождения у Павла Осиповича Сухого. Справлять будут двадцать шестого в пятницу. Там будет всё КБ, и Виктор тоже приглашён. Ну а мы вполне можем заехать поздравить.
        - О! Он тут заявку присылал, на высокотемпературные печи и стенд высокого давления. - Вспомнил Косыгин. - Можно подписать, и в качестве довеска к подарку, вручить.
        - А в качестве основного подарка часы из спецфонда. - Подсказал Радищев. - Сделаем дарственную надпись, всё честь по чести…
        - И всё это лишь для того, чтобы поговорить с каким-то пацаном. - Проворчал Косыгин.
        - За простым пацаном Ватикан гоняться не будет. - Задумчиво произнёс Пётр Семёнович, и наткнувшись на ошарашенный взгляд Косыгина, улыбнулся. - О, я не рассказал тебе самого интересного!
        
        Несмотря на крайне преклонный возраст, Павлу Сухому было уже семьдесят девять, он был вполне бодр, и активен, хотя и постоянно прикладывался к кислородному баллону, который за ним таскал один из охранников. Павел Осипович в годы войны перенёс туберкулёз, и последствия этой болезни, он ощущал всю последующую жизнь.
        Для праздника сняли кооперативный ресторан «Тройка», где в огромном зале могло поместиться более полутора сотен гостей.
        Отец Виктора очень удивился тому, что приглашение пришло не только ему, но и его сыну, которого он считал кем-то из технических работников аппарата Верховного Совета, связанным с какими-то секретами. Ну а Павел Осипович, точно знал кому он обязан расширением КБ до уровня полноценного конструкторско-производственного объединения со своими заводами, филиальными КБ, кучей смежников, и социальных объектов. И поэтому, когда застолье разбилось на небольшие группы по интересам, Генеральный конструктор находившийся в окружении заместителей и ближайших соратников, вполне серьёзно представил Виктора, всем как «доброго ангела КБ Сухого» из Верховного Совета. Народ проникся, а папа Виктора натуральным образом впал в глубокую задумчивость, из которой его вывел Сухой.
        - Да ты видать понятия не имеешь, что у тебя в семье творится. - Он негромко рассмеялся. - Именно с подачи Виктора Петровича начальником КБ Туполева был назначен не его сын, а зам генерального Дмитрий Сергеевич Марков - отличный конструктор, и хороший человек. Ну а за производственный комплекс Небо, весь наш коллектив должен ему в ноги поклониться.
        - Скажете тоже. - Буркнул Пётр Николаев.
        - А и скажу. - Сухой улыбнулся. - Начнём с того, что этот завод нам поставили и собрали исключительно по решению трёхсторонних правительственных переговоров между американцами, французами и Германией. И если бы не он - Палец генерального ткнул в Виктора, - ничего этого не было бы и в помине. То есть этот молодой человек неведомым мне образом выгрыз современный завод под ключ, у наших противников, а после сделал так, чтобы он достался нашему конструкторскому бюро. И поверь Пётр, я знаю о чём говорю. Так что, спасибо, тебе, Витя. - Сухой приложив руку к груди, поклонился. - Ну и отдельно, за беспилотники, и тему с полимерными композитами. Благодаря твоей идее, мы сразу перепрыгнули в область практической реализации, а это совсем непросто.
        - Павел Осипович. - Над Сухим склонился один из референтов. - Товарищ Косыгин приехал.
        - Так что ты тянешь? Давай веди его сюда. Тут чужих нет.
        
        Косыгин приехавший с помощником подарил золотые наручные часы, с дарственной надписью от Правительства СССР, изготовленные малой серией по заказу Совмина, и в качестве шутливого подарка, пачку подписанных заявок на различное оборудование для Конструкторско-производственного объединения.
        - Эх, жалко, что день рождения раз в год! - Павел Осипович, с улыбкой принял подарок, и маленькое тесное застолье продолжилось.
        Пользуясь некоторой суматохой, которая возникла, Пётр Александрович, отошёл от стола, и подсел к супруге.
        - Тома, ты не поверишь, что я сейчас услышал. - Он не разбирая подхватил бокал с вином и сделал пару больших глотков. - Оказывается наш Витька очень большой начальник. Как сказал генеральный именно с его подачи, французы построили нам производственный комплекс в Дубне, и передали его нашему КБ. Ну и там до кучи всего.
        - Знаешь, Петь, - начала мама, - Ты конечно прекрасный конструктор, и возможно даже гениальный. Но как можно быть таким слепым во всём что касается собственного сына? - Она вздохнула, и пододвинула мужу тарелку с антрекотом. - Закусывай давай. А то упадёшь внезапно. Вот ты видишь, что твой сын ездит на иностранном лимузине каких я в Москве и не видала ни разу, ты знаешь, что в квартире напротив поселились сотрудники КГБ, у нас вдруг завёлся телефон для секретной связи, и спесивый как индюк начальник первого отдела Сухотин, первым бежит с тобой здороваться. Это что благодаря твоим разработкам?
        - Ну… - Вилка с наколотым кусочком мяса описала затейливую траекторию. - Мне хотелось бы надеяться…
        - Петя, очнись. - Телефона секретной связи нет даже в квартире у Павла Осиповича. И ездит он на Чайке, а не на Линкольне. И охраны у него три человека, а не шестеро в три смены. - Тамара Анатольевна постучала по столу, привлекая внимание мужа. - А ты помнишь Калугиных? Ну тех, что пять лет назад отказались знакомить свою дочку с Витей? Вчера звонила, всё интересовалась как там наш сынок. Змея подколодная. Даже твой родственник из Минфина, который носа к нам не показывал, теперь всё названивает. И вон, смотри, Клавдия Анатольевна, кругами всё ходит.
        - А ей-то чего надо? - Удивился Пётр.
        - У неё три дочки. Две уже учатся в вузе, одна в девятом классе, без пяти минут невеста. Думаешь ей такой зять не нужен?
        - Все сошли с ума. - Папа Виктора покачал головой.
        - Да все как раз в порядке. - Тамара Анатольевна покачала головой. - Это ты Петя тормозишь. Твой сын уже можно сказать в генеральских чинах, а ты всё его за дитё держишь. И ладно сам был бы маршалом, а то, вон, в вечных замах.
        - Так что, мне его теперь облобызать троекратно? - Пётр от возмущения выронил вилку.
        - Он твой сын Петя. Плоть от плоти как говорится. И как минимум ты должен его воспринимать как взрослую и уже состоявшуюся личность, а не прибегать ко мне с тем, что известно всем в нашем КБ, а от тебя каким-то волшебным образом ускользнуло. А ты всё к нему как к пацану. А пацан между делом уже со звездой героя, орденом Ленина, орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». Такое не всякий ветеран войны привозил с фронта.
        - Ну, это да. - Пётр отпилил ещё кусочек мяса и засунул в рот. - Ордена - это сильный аргумент.
        - Петя… - Тамара Анатольевна вновь постучала по столу. - Очнись, чёрт побери! Это твой сын. - Она выпрямилась и оглянулась вокруг ища Виктора взглядом, а найдя остановилась, и медленно опустила голову. - Это твой сын, - повторила она. - И в данный момент он разговаривает с товарищем Косыгиным, в окружении парней из КГБ. Видно, чтобы не беспокоили.
        - Где? - Пётр привстал с места и найдя взглядом беседующих Косыгина и сына в окружении высоких статных парней в серых костюмах, плюхнулся обратно. - Охренеть не встать. - С остановившимся взглядом он пережёвывал кусок мяса, и словно жалуясь, произнёс. - А я его наказать хотел, за то, что он редко появляется у нас.
        - У него уже собственная жизнь. - Тамара пожала плечами. - Собственная жизнь и кстати свой дом.
        - Дом? - Глаза Петра стали словно два блюдца. - Откуда у него деньги на дом?
        - А ты знаешь какая у него зарплата и какие премиальные? - Спросила Тамара Анатольевна. - Может он получает столько что ему хватило. Или вообще подарок от правительства. Вон, всяким актёрам и композиторам дарят дома. Чем мой сын хуже?
        - Ну судя по тому как доволен Косыгин, он точно лучше. - Прокомментировал Пётр то, как председатель правительства с широкой улыбкой жмёт руку Виктору. - Но правда в том, что ещё неизвестно, кто кого накажет.
        
        
        [1] ЗАС - Аппарат засекречивающей автоматической связи.
        Глава 3
        
        Чрезмерный порядок также вредит, как и беспорядок. Некоторое количество хаоса есть обязательная часть мира.
        ЭРНСТ ИОГАНН БИРОН.
        
        Продолжаются всесоюзные игры Зарница, которые в этом году проходят в новом формате. Команды из всех уголков нашей необъятной страны соревнуются в трёх дисциплинах. Лагерное обустройство, полевая медицина, и военные игры, среди которых атака конвоя, захват здания, и штурм укреплённой позиции. В качестве оружия, используются пружинно-пневматические автоматы производства завода Кулон, стреляющие маленькими желатиновыми шариками, оставляющими при попадании видимое пятно краски. Таким образом инструкторы контролируют условное поражение сражающихся отрядов. Для безопасности игр, лицо защищено прозрачным щитком, а шея специальной накладкой.
        Идею организации таких игр подсказали военные, которые с помощью пружинно-пневматического оружия проводят свои тренировки и боевую подготовку, для слаживания подразделений.
        ПИОНЕРСКАЯ ПРАВДА 26 ИЮНЯ 1974 ГОДА.
        
        
        Приезд Косыгина на день рождения к Сухому был достаточно неожиданным, но разговор с ним, для Виктора был ещё более неожиданным. Практически опустив вводную часть, Алексей Николаевич, предложил Виктору кроме занимаемой им должности в Верховном Совете, принять должность заместителя председателя госкомитета по Науке и Технике, под непосредственным руководством видного учёного-теплотехника Владимира Алексеевича Кирилина.
        - Для меня это конечно очень лестное предложение, но я откажусь. - Виктор покачал головой. - И я сейчас объясню почему. У вас в ГКНТ, собраны действительно выдающиеся учёные - практики, в разных отраслях наук. И если для военных и штатских я хоть какой-то авторитет, благодаря высокой должности, наградам и прочему, то для учёных я никто и звать никак. Они меня даже слушать не будут, что бы я не сказал. Ну вот совершенно. Они же всё в этом мире знают. Они познали все тайны вселенной, а что не познали вот-вот узнают. Даже если им на стол положить иллюстрированный каталог бытовых роботов из двадцать первого века, пролистают и отложат в сторону, не сделав даже элементарных выводов.
        - Каких? - Сразу заинтересовался Косыгин.
        - А тех, что описал Станислав Лем. Круг нашего восприятия мира расширяется с познанием, и нужно всё больше и больше учёных для того, чтобы охватить все сферы. В средние века учёных были единицы. В начале двадцатого века научные институты только формировались, а уже в наше время таких институтов сотни и тысячи. И использовать людей в сфере простого производства или, например, уборки, будут всё меньше, выталкивая их из сферы неквалифицированного труда. И их будут заменять механическими помощниками. Но это не значит, что люди оставят метлу, и пойдут сядут за микроскоп. Нет. Точно так же умные машины придут и в лаборатории. Вычисления, которые вчера делали расчётные центры в течение недель, сегодня за пару часов считает ЭВМ, а завтра будут просчитываться на лету, выдавая уже готовый результат на экран. А это значит, что уже сейчас большая часть усилий научного сообщества должна быть нацелена на решение вопросов кибернетизации исследовательского процесса, и разработку моделей искусственного разума. Пройдёт лет пятьдесят, и эти системы будут управлять дорожным движением, разговаривать по телефону, и
просчитывать навигационные маршруты. И это навсегда изменит рынок труда, потому что некоторые профессии уйдут навсегда, а некоторые изменятся кардинально.
        - Например? - Подал голос помощник Косыгина, сидевший чуть в стороне.
        - Радиомонтажник. - Сразу ответил Виктор. - Это же практически самое тупое что может делать человек. Взять из коробочки деталь, и вставить её в плату. Робот уже сейчас способен заменить монтажника на конвейере. Но при этом, если вы сейчас спросите того же Владимира Алексеевича Кирилина, как он видит роль кибернетики, он ответит, что помощь от неё безусловно положительная, но второстепенная. И доказать ему ошибочность такого подхода совершенно невозможно. Боюсь, я потрачу годы, на доказательство своей правоты, и не факт, что достигну результата.
        
        Виктор поговорил, и естественно выкинул из головы, отметив лишь то, что его пытаются запрячь в свои дела более интенсивно чем ранее. А вот Косыгин и Радищев, даже в машине продолжали обсуждать разговор, и в какой-то момент, Алексей Николаевич, нажал кнопку громкой связи, и набрал дежурного секретаря Совмина, который сразу соединил его с Кирилиным, который в это время уже был дома.
        - Владимир Алексеевич, Косыгин беспокоит. Алексей Николаевич, чуть помедлил подбирая слова. - Как вы оцениваете перспективы кибернетической техники?
        - Это огромное подспорье в исследовательской работе. Расчёты, построение сложных графиков… - Уверенно ответил Кирилин. - А в чём собственно вопрос?
        - А как вы считаете, относительно перспектив построения систем искусственного разума?
        - Я думаю, что это совершенно невозможно, Алексей Николаевич. - Председатель госкомитета по науке и технике громко рассмеялся. - Даже имитация самого примитивного поведения займёт десятки лет.
        - Спасибо, товарищ Кирилин. Вы мне очень помогли. - Косыгин сбросил связь, и посмотрев пару минут куда-то за окно, снова включил телефон. - Соедини меня с Глушковым. Да, который министр вычислительной техники… Алло? Виктор Михайлович, добрый вечер. Извините что в неурочное время звоню. Но вопрос непраздный и срочный. Скажите, как вы оцениваете перспективы создания искусственного разума на базе вычислительной техники.
        - Добрый вечер, товарищ Косыгин. Так давно уже идут эксперименты. Американцы вон своего муравья делают, японцы червяка какого-то моделируют. Мы, стрекозой занимаемся. Подсказал один интересный юноша. А финансируют тему военные. Им очень понравилась идея самоуправляемого роя высокоточных средств поражения. У них же тема противокорабельных ракет сейчас очень актуальна. Пока конечно всё очень примитивно по командам и исполнению, но процесс идёт. Думаю, в текущей пятилетке, тему закроем и выйдем на практическую реализацию.
        - А интересный юноша, это часом не Николаев Виктор?
        - Да, товарищ Косыгин. - Подтвердил Глушков. - Очень перспективный парень. Помогает нам так, что хоть на ставку бери.
        - Занятно. - Косыгин положил трубку на место, и посмотрел на Радищева. - Он как знал, что всё вот так сложится. Всю историю разложил по полочкам, и нам выдал. И теперь что? Мне его ставить на начальника ГКНТ?
        - Ну не так сразу. - Радищев улыбнулся. - Должность-то аппаратная. Но, ты прав. Там сейчас другой человек потребен. Хорошо хоть на Академию Наук человека нашли. Товарищ Келдыш - настоящая находка.
        - Тоже ведь не хотел впрягаться. Едва уговорили. Но, тоже вопрос. Мстислав Всеволодович практически не ходит. Врачи дают ему полгода - год от силы. Так что уже нужно искать следующего президента.
        
        Виктор всеми силами старался не лезть в аппаратные игры. Как минимум потому что в них нельзя поиграть и отойти. Это не шахматы. В это болото нужно погружаться целиком и надолго, если не навсегда, конечно в том случае если желаешь выиграть. Но в показном и даже несколько протестном избегании интриг тоже был свой резон. Его не учитывали в перестановке фигур, и не подсиживали. И не только потому, что он сам этого не делал. Ещё почти никому не было известно, чем это он занимается, и почему бывает в Кремле минимум раз в неделю, и за какие заслуги американцы ему подарили белоснежный Линкольн. Таким образом, он оставался фигурой таинственной, непонятной и несколько пугающей, что самого Виктора устраивало полностью. Конечно временами разные дамы и девицы осуществляли кавалерийские набеги с целью захвата пленных и в поисках разгадки, но всё было тщетно. И в постели, Виктор оставался прямым, честным и… совершенно неболтливым.
        Актрисы, светские дамы и искательницы уютной жилплощади в Москве, словно соревновались между собой, кто таки расколет этот орешек, но Виктор лишь использовал их энтузиазм к обоюдному удовольствию.
        Эта Москва середины семидесятых конечно отличалась от той Москвы, оставшейся в прошлой жизни. И отличия были огромными. Например, почти полностью отсутствовала фарцовка как класс. Валюту и золото в монетах и слитках свободно меняли в любом отделении Сберкассы, и Госбанка, а импортные вещи свободно продавались в магазинах. И государственных, и кооперативных. Причём джинсы вполне приличного качества шили маленькие мастерские закупая ткань вагонами у итальянцев и турок. Не было самого дефицитного товара на котором можно было бы сделать «гешефт[1]» на чём вовсю пировали мелкие жулики.
        Кроме этого, не стало ещё одной могучей прослойки позднего СССР - торговцев фруктами. Все они платили серьёзные налоги и жили под постоянным прессом налоговых и контрольных органов, что вели себя тихо, гуляя и бросая деньги певицам под ноги исключительно в своих столицах. А ещё людям не мозолили глаза партийные боссы на Волгах, и их жёны с авоськами жратвы, также как и работники торгов и ОРСов[2]. Продукты хорошего качества производились колхозниками и работниками совхозов, в достаточном количестве, а чего не хватало, закупалось в ближайших странах. Иран с удовольствием продавал зерно за продукцию машиностроения, а Китай был готов поставлять рис миллионами тонн, проглатывая поставки практически любых промышленных товаров.
        Если учесть, что низовая интеллигенция стала получать существенно больше, а полки магазинов буквально ломиться от товаров, разница между верхом и низом социума сильно сгладилась, и часто была заметна лишь опытному взгляду. Качество строчки, материалов, подобранность комплекта по стилю и цветам, и так далее.
        Но даже в этой пёстрой московской толпе, Виктор выделялся вполне офицерской выправкой, идеально сидящим костюмом, песочного цвета, белой шёлковой рубашкой, и туфлями цвета кофе с молоком. Украшений Николаев не носил кроме звезды героя, но и так, впечатление на гуляющих дам производил сногсшибательное. Охрана в такие моменты старалась держаться чуть подальше, помня о том, что у защиты тоже должны быть границы. Кроме этого, во время прогулок, к Виктору подходили разные люди, которые не смогли пробиться через секретарей, и сохранение такого канала связи было важно именно для Виктора. Вообще это была давняя традиция именно московской номенклатуры. Прогулки по Москве, когда к ним можно было подойти с коротким вопросом, и либо побеседовать сразу, либо получить время аудиенции.
        Николаев прогуливался на ВДНХ, где ему дышалось легче всего, либо рядом, в Ботаническом саду, и кто надо, знал, что там его можно встретить и переговорить в неформальной обстановке. Обычно это были всякие непризнанные изобретатели, и искатели справедливости и многим из них Виктор действительно помогал, а пару раз просто дал денег, потому как проблема элементарно решалась финансовой помощью. Для такого дела у него в кармане была пачка липовых расходных ордеров, чтобы человек думал, что получает деньги от государства.
        Дамы тоже бывало подходили, но им обычно не хватало скорости. Пока она колебалась между собственными желаниями и правилами приличия, Виктор обычно уже уходил из зоны поражения.
        И уж чего Виктор не мог ожидать, что человеком, который покажется из-за поворота в окружении пары дам, будет сам адмирал флота СССР Сергей Георгиевич Горшков в белоснежном летнем костюме, белой рубашке, и светло-коричневых туфлях. Об этом человеке он знал довольно много и в прошлой жизни и в этой, как знал, что многое сделанное им для флота, критиковалось морскими офицерами, и вполне заслуженно. Но конечно главной причиной такой встречи была докладная записка Брежневу о перспективах развития Флота СССР. В короткой записке, Николаев обосновал своё непонимание огромными тратами на флот, который не в состоянии выполнить ни одной задачи кроме защиты побережья, с чем вполне могли справиться наземные силы. Даже атомные подводные лодки, не в состоянии блокировать транспортные пути, или к примеру реальный флотский бой. Потому, как и в количестве вымпелов и в ударной мощи, американский флот превосходи все флоты СССР даже если их собрать в одну кучу. Прочитав докладную, Брежнев был в ярости. Флот вообще не дешёвая штука, а флот Советского Союза ещё и расколотый на пять частей, и почти совершенно
бессмысленная. Стратегические бомбардировщики с крылатыми ракетами на борту, поддержанные спутниковой группировкой, могут нанести авианосной группе противника урон куда больший чем атака флота. Если конечно не говорить об атомной войне. Но там будет уже не до флотских проблем.
        Генеральный секретарь КПСС вызвал Горшкова и задал ему тот же вопрос. Для чего Союз тратит миллиарды рублей, на флот? Какую задачу из гипотетически возможных или текущих, флот в состоянии выполнить? Нанесение ядерного удара? С этим прекрасно справятся и континентальные РВСН. Защита побережья? Проще создать береговую охрану, или просто усилить Морские части погранвойск КГБ.
        Естественно адмиралу рассказали, кто был автором разгромной докладной по поводу Флота, и первым желанием Горшкова было пойти и лично разобраться с наглым мальчишкой. Но те же люди охладили его желание, рассказав, что мальчишка вполне может свернуть шею, даже опытному диверсанту, а уж вполне пожилому мужчине с лёгкостью, и не стоит искушать судьбу и махать кулаками. А лучше проработать докладную и последовательно ответить по всем пунктам, для чего привлечь соответствующие отделы флотских штабов.
        И тут как-то вдруг выяснилось, что всё написанное в докладной - правда. И то, что вместо понятной и взаимозаменяемой линейки однотипных кораблей на флоте, целый «зверинец», который ещё и мало совместим по ударным средствам, радиовооружению, и общекорабельному оборудованию[3]. И что это, внезапно, очень мешает нормальному снабжению, внося сумятицу в и так неидеальные флотские дела. И что строя максимально универсальный флот, СССР получил нечто предельно аморфное не способное выполнить ни одну из задач в полном объёме, кроме нанесения ракетно-ядерного удара. Но зачем тогда остальной флот?
        И вот этот вопрос поставил в тупик всех флотских аналитиков. Контролировать проливы и узости Большого Транспортного Коридора Азия - Европа, флот СССР не в состоянии. Тупо не хватит кораблей, нет авианосцев способных держать большую территорию, нет авианосных групп способных как волчья стая загрызть противника тупо передавив его массой залпа. Стало быть, нужно искать какие-то другие задачи для столь разномастной и разорванной флотской группировки, кроме демонстрации бескозырок и клёшей, на набережных приморских городов.
        И вот это был самый чувствительный удар по нежной и чувствительной флотской душе - понимание что нахрен они не сдались в текущей политической обстановке. Дешевле и проще посадить десантуру на самолёт и выбросить их хоть в Африке хоть в Южной Америке, чем медленно и печально тащить стальные утюги по морям - океанам.
        Нужно было срочно рожать концепцию применения флота в текущих реалиях, а как это сделать если вместо рабочего политического инструмента у тебя сборная солянка из кораблей всех времён и народов, от дореволюционных[4], до трофейных.
        В итоге флотские родили большой и неудобочитаемый документ на ста страницах, с диаграммами, фотографиями и картами, который вспыльчивый адмирал едва не затолкал авторам в нештатное отверстие.
        - Вот как нужно работать! - Он тряс докладной Виктора, перед лицами штабников, и вдруг успокоившись выгнал всех из кабинета и поднял трубку.
        
        И вот через три дня, после скандала в Главном Штабе флота, адмирал шёл с двумя интересными дамами, навстречу Виктору. Одна высокого роста, стройная и подтянутая, явно спортсменка, с короткой стрижкой светлых волос, одетая в розовое муслиновое платье и модные туфли - лодочки, а вторая - стройная, но с , среднего роста, с густой копной рыжих волос одетая в лёгкий брючный костюм белого цвета, и такие же белые туфельки.
        Сергей Георгиевич был вдовцом, и временами позволял себе знакомство с дамами, которые скрашивали его одинокие вечера.
        - Товарищ Горшков. - Виктор учтиво поклонился. - Дамы…
        - Вот, Вера, и Катерина, хочу представить вам Виктора Николаева. Молодого, но очень перспективного юношу, который несмотря на возраст, уже занимает такую должность и решает такие проблемы, которые мне в его возрасте даже не снились.
        - Вера Игнатова. - Представилась блондинка.
        - Катя Симонова. - Рыженькая чуть склонила голову, красиво изогнув точёную шею.
        - Виктор, мы признаться уже давно гуляем, и хотели бы уже пообедать. Вы, надеюсь составите мне компанию?
        - Разумеется. - Виктор коротко поклонился. - Здесь есть неплохое заведение «Золотой Колос».
        - Нет - нет. - Адмирал покачал головой. - Нас уже ждут в ресторане на Водном Стадионе. Обещали какую-то совершенно фантастическую уху, и другие изыски.
        
        Ехали в машине адмирала, новеньком ещё пахнущей краской и кожей ЗИЛ-117. Впереди шла Волга с охраной адмирала, микроавтобус с охраной Виктора, за ним ЗИЛ, Линкольн, и ещё один микроавтобус.
        - Кстати, у нас есть хороший повод. - Адмирал улыбнулся. - Виктору недавно присвоили звание подполковника, а он насколько я знаю не проставлялся.
        - Товарищ Куликов сказал, при случае. - Виктор тоже улыбнулся. - Видать его тоже закружило. Сейчас прям у всех срочные дела. Не продохнуть.
        - А вы, Виктор, чем занимаетесь? - Поинтересовалась рыженькая Катерина, задумчиво наматывая рыжую прядь на пальчик, и с каким-то странным выражением рассматривая кобуру видную из-под полы пиджака Николаева, и звезду Героя на груди.
        - Скучнейшими вещами, милые дамы. Скучнейшими. - Виктор вздохнул. - Сводки, цифры, анализ…
        - А ещё время от времени ставит в третью позицию маршалов, и адмиралов. - Сергей Георгиевич жизнерадостно рассмеялся. - Но это ещё полбеды. А вот гражданским начальникам достаётся куда сильнее.
        - Вы, товарищ Горшков явно преувеличиваете мою значимость. - Виктор усмехнулся. - Просто так по времени совпадает.
        - Ладно, давай уж, меня по имени - отчеству, называй. - Проворчал адмирал. - А то я чувствую себя как на отчётно-выборном собрании.
        - Тогда и вы меня по имени. - Предложил Виктор, и они обменялись крепким рукопожатием.
        Водитель передовой машины включил проблесковый маячок и завидев такой кортеж, милиция расчищала дорогу и до Водного Стадиона доехали очень быстро.
        В ресторане их сразу проводили в отдельный кабинет, прикрыв двери от любопытных, а уже поставленные кресла вдоль стены заняла охрана.
        - Капраз Гусев, контрразведка флота. - Широкоплечий и высокий мужчина в шёлковом летнем костюме безошибочно угадав старшего смены подошёл познакомиться.
        - Подполковник Мусатов, девятка. - Такой же высокий и крепкий сотрудник КГБ, пожал протянутую руку.
        - Прости за дурацкий вопрос, а чего это вы такой толпой вокруг одного пацана хороводите?
        - Пацан этот, однако, третьего дня с товарищем Косыгиным обедал, а до этого, дней пять назад, с маршалом Куликовым часа три сидел. - Спокойно ответил Мусатов. - И кстати, та золотая звёздочка на пиджаке - она настоящая.
        - Охренеть не встать. - Капитан первого ранга почесал затылок. - Постой, это не тот парень, который террориста в самолёте взял? Точно! - Он кивнул. - А зачем тогда ему охрана? И причём тут генштаб и Совмин? Секретоноситель выходит? Да ещё и с такой подготовкой? Однако… - Моряк покачал головой.
        - Видишь, как всё разъяснилось. - Улыбнулся сотрудник КГБ. - Сам задал вопрос, сам себе ответил… - Ты главное никому больше этих вопросов не задавай. Не надо.
        
        Готовили в ресторане действительно хорошо, и Виктор насладился ухой по-царски, и бефстрогановом из лося, разговаривая по ходу обеда на разные отвлечённые темы. Например, дамы рассказали, что телевидение увеличило количество часов вещания, и больше стало развлекательных передач, а всякие «Ленинские университеты» и им подобные тихо исчезли из программы вещания. А ещё отметился Красноярский завод, который выпустил партию цветных телевизоров повышенной чёткости с диагональю экрана в девяносто сантиметров, и прочими наворотами.
        А ещё девушки поведали о новых премьерах в московских театрах, и даже о готовящемся к выпуску грандиозном представлении на арене Цирка на Цветном бульваре.
        Вообще девушки Виктору понравились. Спокойные, не шумные, в столовых приборах не путались, а вино употребляли крайне умеренно, даже не допив налитые им бокалы. Скорее всего обе были откуда-то из флотской разведки или контрразведки, но это Николаева не смущало совершено.
        Где-то к десерту плавно подошли к собственно теме разговора.
        - … и вот где-то тут мои парни потерялись. Да, цели и задачи флота нам не ясны, ну так и вся страна развернулась непонятно куда. А нам-то что? Партейцы наши флотские всякую ересь несут, генштаб молчит, и только вот Леонид Ильич, поставил нас раком, и продрал от кормы до клотика, так что в глазах звёзды плавали.
        К этому разговору Виктор был готов ещё до того, как написал докладную Брежневу по флоту. Разбираясь по его просьбе с военно-морскими делами, он побеседовал с десятками морских офицеров и адмиралами, перелопатил большое количество рапортов и донесений, пока сам не стал ориентироваться в вопросе.
        - Сергей Георгиевич, я хочу сразу предупредить, что я не флотоводец, и нужные выводы вам придётся сделать самому. Но я конечно помогу, раскрыть проблему. - Начал Виктор. Итак, у нас есть море - океан, как возможный театр боевых действий. Возьмём для начала постадийную градацию самого конфликта. Ну к примеру, с низшего, когда у нас пара пограничных катеров закусилась относительно правомочности лова отдельно взятой рыбацкой лоханкой. А чем у нас вооружены погранцы? Крупнокалиберными пулемётами. И если вдруг прискачет кто покрупнее, ему сразу нужно убегать. Так почему не поставить туда хотя бы двадцатирёхмиллиметровую пушку? Она если что бед может наделать таких что и сторожевику будет нехорошо.
        Предположим конфликт эскалировался и подошли корабли повыше рангом. И выясняется, что на наших кораблях типа сторожевой корабль, ничего крупнее пушки среднего калибра нет. Ну воткните хоть одну противокорабельную ракету, а лучше пару. И сразу это будет не потерпевший, а довольно грозный хищник, способный наказать хулигана втрое большего водоизмещения.
        И так по всем возможным видам столкновения, в реальных условиях. Если речь идёт о крупных кораблях, третьего и второго рангов, то прежде всего нужно уходить от чересполосицы в классах, передавая корабли одного типа на один флот, с тем чтобы сформировать нормальные условия снабжения и обеспечения, а такие флоты как Северный и Тихоокеанский, комплектовать наиболее мощными кораблями, с однотипным вооружением и внятными ТТХ. Задачей Северного флота кроме нанесения ракетно-ядерного удара может быть прежде всего защита северного побережья и Севморпути, от всяких - разных, и при необходимости подпорка нашим действиям в Северном море. Но опять-таки для этого, хорошо бы, кратно усилить вооружение современными ракетными комплексами всех типов. Чтобы один крейсер не долбил пушчонкой, а влупил одной ракетой, и всё. Только обломки по воде. Пушка сейчас это адовый анахронизм. Только для экономии ракет, чтобы утопить какое-нибудь нахальное корыто. Но даже пара ракет Малахит на сторожевике, упокоит корабль рангом выше. А это значит, что против нашего сторожевика им нужно будет выставлять что-то более серьёзное, с
более дальнобойным вооружением. То есть мы, условно говоря десяткой бьём их даму. И кроме перетасовки кораблей по флотам и вывода из эксплуатации всякого старья, нужно сделать программу перевооружения тех корпусов, которые ещё могут быть в строю ещё лет двадцать. Далее, напрячь оружейников, чтобы те создали морскую ракету против относительно маломерных целей.
        - А это ещё зачем? - Удивился адмирал.
        - Ну вот если, например, ночь, туман, волна… а катер - нарушитель уходит… Самое время дать ему в корму маленькой, но злой ракетой, чтобы винты отвалились.
        И конечно начать ревизовать вооружение крейсеров. Зачем там пушки крупного калибра? Это вот совсем мне непонятно. Пока пушкари будут нащупывать дистанцию противокорабельная ракета как минимум создаст проблемы вражескому кораблю, а при некоторой удаче и заставит его заткнуться. Пушечный калибр нужен только при поддержке десанта. Чтобы дёшево и много. Но на такой гипотетический случай лучше иметь пару стомиллиметровых артавтоматов, способных засыпать снарядами плацдарм. Или вообще пару пакетов установок залпового огня. Даже по вражеской батарее, выгоднее ударить управляемой ракетой, гарантированно вбивая её землю, чем устраивать дуэль. То есть, если мы не можем стандартизировать наш флот по всем параметрам, так давайте сделаем то, что можно, за те деньги, которые есть. Ну а пока будут работать временные меры, решить вопрос с новым обликом флота. И главным в нём должно быть не гипотетическое противостояние с Америкой, которое в девяносто процентах случаев закончится атомной войной. А что-то более реальное. Например, разогнать хулиганов в Зондском проливе, или успокоить оборзевших самураев. То есть
привести флот к тем задачам, которые он может решить, и спокойно оставить всё остальное войскам РВСН.
        [1] Гешефт (нем. Geschaft) Коммерческое дело, основанное на спекуляции низшего разбора или на обмане; отсюда «гешефтмахерство», неблаговидная спекуляция.
        [2] ОРС - Отдел рабочего снабжения. Торговля при строительных и добывающих организациях, предприятиях транспорта и ряда отраслей промышленности с учётом их расположения и условий труда.
        [3] Разнотипность стала общей бедой не только в кораблестроении. Системы вооружения и радиоэлектронного оборудования советских кораблей также отличались большой разнотипностью. В течение последних двух десятилетий в СССР было введено в строй 45 типов боевых кораблей (ПЛ-АВ-КР-ЭМ-СКР), в США - 16 типов. На вооружение кораблей (без авиационного) было принято 30 типов ракет, в США - только 10 типов…
        [4] Например, линкор Новороссийск спущен на воду в 1911 году, списан в 1957. А не утопили бы его в 55, так и может служил дольше.
        Глава 4
        
        
        Невозможно изменить мир, не изменившись самому.
        ВЛАДИМИР УЛЬЯНОВ.
        
        Велика наша страна и много ещё в ней уголков где не ступала нога человека. Но впереди всех - советские геологи, отважные исследователи земных недр, благодаря которым Земля отдаёт таящиеся в ней богатства.
        Помощь геологам в их нелёгком труде оказывают все ведомства СССР. Лёгкая промышленность шьёт для них специальное снаряжение, а минэлектронпром, разрабатывает для них всё необходимое оборудование. Радиостанции, с помощью которых они могут связаться с базой и запросить помощь, специальные фонари, и вот в последнее время стали поступать приборы космической навигации «Компас», предназначенные для ориентирования на местности. Прибор, который выглядит как небольшая радиостанция, показывает на своём экране текущие координаты, вычисленные им на основании опорных сигналов с искусственных спутников Земли находящихся на орбите.
        НОВОСТИ ДНЯ. ВЫПУСК ОТ 6 АВГУСТА 1974 ГОДА.
        
        
        С адмиралом разбирались долго. Сначала поехали в Центральный штаб ВМФ СССР на Малый Харитоньевский переулок, куда подвезли материалы, которые подготовил Виктор, и ещё, штабные офицеры флота подтаскивали справки по тому или иному вопросу. А Катерина и Вера, быстренько переоделись в форму, оказавшись старшими мичманами, взяли на себя снабжение стихийного совещания чаем, бутербродами, и вообще всем необходимым.
        Простая мысль о том, что нужно списывать как минимум треть флота, была настолько дикой для главкома, что потребовалось два часа для её доказательства. Подняли даже расходы на содержание корабля постройки тридцатых годов, и прогноз по его боевой устойчивости. Затем возникла тема удалённых операций, и гордость советского флота - крейсеры «Свердлов» также известные как крейсеры 68 проекта, были подвергнуты такой уничтожительной критике, что даже уже чуть привыкший к позиции Виктора адмирал Горшков оторопел.
        - Они-то тебе чем не угодили?
        - А против кого они? - Уточнил Виктор. - Ну кто предполагается к ним в противостояние? Только не говорите, что одиночный линкор или крейсер. Американцы так не ходят, да и шансов поймать одиночный британский крейсер исчезающе малы. Только корабельную группу. И даже ракетное вооружение он применить не успеет, потому что дальность его пуска определяется дальностью целеуказания, а это без авиации примерно сорок - шестьдесят километров. И что он будет делать, когда какой-нибудь Хокай, наведёт на него Гарпун, который уже заканчивает испытания и имеет дальность боя под триста километров. Ну или что совсем просто - наведёт тактическую авиацию с ядерным оружием на борту. У наших крейсеров ведь даже нормальных зенитных ракет нет. Пушки с ручным наведением. Ни радаров, ни расчётов упреждения.
        То есть в военно-морском бою, наши корабли просто мишени. И никакая доблесть моряков эту ситуацию не исправит. И простите меня, товарищ адмирал флота Советского Союза, но на мой взгляд, вы, да и весь флот, конкретно так заигрались в политику. А ведь вы сами знаете, что моряки - это море и… корабли. Так вот кораблей у нашего флота можно сказать что и нет. И с этим нужно что-то делать. Потому что с такой береговой линией как наша, не иметь флота - преступление. Поэтому я предлагаю следующее. Разделим задачи флота. Первое - подпорка пограничников большими мускулами. Быстроходные злые корабли малого и среднего водоизмещения, или вообще экранопланы. Так чтобы на крики избиваемых погранцов в течение десятков минут прилетало такое, что изначально не вызывает желания с ним встречаться. Скажем малый ракетный корабль, способный пустить ко дну даже крейсер, экраноплан или высокоточная ракета. Далее, у нас задача по обеспечению свободного судоходства в мировом океане, проводка конвоев, блокирование пиратства и так далее. То есть конфликт низкой интенсивности в районе удалённом от мест базирования.
Автономность таких кораблей должна быть явно выше двух - трёх месяцев, и на борту кроме бани и кают-компании, должен быть и полноценный госпитальный пункт, и даже спортзал. И никаких кубриков на сто человек. Уютные комнаты на два - максимум три человека со всеми удобствами. Душ, телевизор, кондиционер. А в качестве оружия - ракеты всех типов, вертолёты ДРЛО, и штурмовые вертолёты, полный комплект беспилотной авиации, и так далее. Такой плавучий отель с хорошо вооружёнными парнями. Конечно в группу нужно включить пару лёгких крейсеров эскорта, и других кораблей, и мы готовы обеспечить защитой круг радиусом в пятьсот километров, что уже немало. Кроме того, такая точка сможет быть ядром экспедиционных сил в случае удалённого конфликта, где нам могут пригодиться и подводные лодки повышенной скрытности, и даже артиллерийские корабли, для поддержки высадки десанта.
        Ну и в третью очередь, те силы, которые смогут потягаться с авианосными группировками. И тут без авианосцев не обойтись никак. Потому что при любом обострении вам нужно первым делом поднять в воздух самолёт дальнего радиолокационного обзора, а вертолёт с радаром на борту, лишь бледная тень оного. Даже примитивный Орион, кроет любую нашу поделку как бык овцу. А значит нам нужен настоящий ДРЛО, с полноценными радарами, и мощной вычислительной техникой на борту, чтобы сразу обеспечивать наведение крылатых ракет большого радиуса поражения, истребители и перехватчики для защиты самолёта в воздухе, и тактическая авиация для того чтобы гоняться за всякой водоплавающей мелочью.
        И вот что важно особенно, и никак нельзя обойтись. Модульность и серийность. То есть не тридцать типов ракет на флот, а десяток. Не пятьдесят видов радиолокаторов, а пять. И все в гнёздах, типа автоматного магазина. Сломался радиолокатор, для чего требуется серьёзный ремонт? Не тащить специалиста из Ленинграда, а отключить блок от коммуникаций, вытащить краном из гнезда, и отправить в ремонтное предприятие, а на это место воткнуть такой же, или более современный. Этим решается и вопросы межремонтного пробега техники, и её модернизация. Также с ракетами. Создать унифицированный ракетный пенал. Есть ракеты меньшего размера? Сделать так, чтобы в пенал помещалось несколько штук. Не нужны противокорабельные ракеты? Загрузить зенитные. Наши электронщики вам универсальный пост наведения сделают на раз-два.
        
        От стола, заваленного документами, картами и фотографиями отвались только к пяти часам утра. Адмирал несмотря на приличный возраст держался молодцом, а штабные, вообще выглядели словно только что из санатория, и ателье. Подтянутые, с иголочки одетые, и собранные.
        С Горшковым удалось обсудить всё и даже будущую программу строительства флота, под которую ещё предстояло выбить деньги из правительства, но тут Виктор обещал всестороннюю поддержку. Но и документ, который начал готовится был не просто планом постройки какого-то количества кораблей, а полноценным докладом с определением задач морской составляющей вооружённых сил, необходимых сил и средств, и нарезания задач для проектных, кораблестроительных и прочих предприятий страны.
        Хорошо, что утро было субботнее, и не нужно ехать на работу. Хотя у Виктора был относительно свободный график, но и расписание встреч нельзя перекраивать слишком часто.
        А вообще проблем в позднем СССР было столько что удивляться нужно было не тому, что он развалился, а тому что дожил до конца восьмидесятых.
        Виктор системно подбирал все самые важные «хвосты» начиная от питания, и зарплат учителей и врачей, и вот дошёл до проблем флота. Причём ему совершенно было непонятно, почему такие очевидные вещи не видели сами флотские, но тут видимо сказывалось включенность в систему, когда трудно оценить то, в чём находишься сам. И в большинстве случаев, было достаточно толчка, чтобы система вышла из многолетнего ленивого состояния, и начала работать. Но иногда требовался и тщательно спланированный налёт как в случае с адмиралом Горшковым.
        Но в планах помимо таких вот штурмовых операций, были ещё контрольные бомбёжки. Во внимании нуждалось и машиностроение, которое очень любило производить один вид машин или станков по двадцать и более лет, или, например, оптическая промышленность СССР, которая вообще пребывала в состоянии летаргического сна, и последний раз проснулась, когда получили трофейные станки из Германии.
        Должность начальника информационного управления Верховного Совета позволяла Виктору не только запрашивать практически любую информацию о работе ведомств и предприятий, но и положить на стол руководителей страны информационную записку или аналитику, и в связи с правилами обработки информации, чиновникам нужно было реагировать на документ, принимая меры и сообщая об этом в ответном документе. А Верховный совет был не той организацией, чьё мнение можно было игнорировать. Особенно в свете усиления его роли в хозяйственной жизни страны.
        Ранее неприкасаемые директоры, теряли должности, и становились пенсионерами всего за одну формальную отписку по представлению Информационного Управления, и очень быстро, бюрократы и директорский корпус понял, что с темой лучше не шутить.
        И вообще то, что им вначале казалось забавной шуткой Брежнева, постепенно стало совсем не смешным, а местами так и вовсе страшным. Особенно когда Николаев сцепился с прокуратурой Узбекской СССР, по поводу приписок, и фальшивых приёмных пунктов, предложив принимать хлопок не в республике, а по факту уже в Российских предприятиях. Сначала резко возбудились партийные органы Узбекистана, а чуть позже и прокуратура, которая затеяла какое-то своё расследование по факту «Дискредитации советских органов, союзной республики». Но в дело неожиданно вступили специалисты из Госплана, которым надоело вечно покрывать азиатские республики, с их приписками и недовыполнением плана, и директоры предприятий, перерабатывавших хлопок, которых постоянно драли за несоответствие поставленного сырья - выходу продукции.
        И вот тут вроде как случайно выяснилось, что многие проблемы советской лёгкой промышленности от того, что хлопок в Средней Азии - дрянной, и ни на что кроме технических тканей и пороха негодный, а любая попытка сделать из него ткань для одежды, это лишь растянутое во времени производство той же ветоши. Между тем, в связи с переходом к иным рецептурам производства порохов, коротковолокнистого хлопка требовалось всё меньше, а республика, как и раньше, ничего другого производить не умела. И в условиях планомерного снижения дотаций из центра, воровство из союзного бюджета стало единственным способом склеить бюджет республики.
        Между первым секретарём КПСС Узбекистана Шарафом Рашидовым, и Леонидом Ильичом состоялся долгий телефонный разговор, когда Рашидов попытался вернуть дотации из союзного бюджета, в республику, а Брежнев, который всё никак не мог забыть справку о том, что жители РСФСР фактически недоедали, чтобы обеспечить красивую жизнь республик, категорически отказал.
        - Шараф, вы сейчас не платите в союзный бюджет ни копейки, хотя всё образование, пенсии, и значительная часть прочих социальных расходов идёт из общих денег. Напомнить тебе кто стоит между твоими мирными колхозами и афганскими бандами? Наши пограничники, в содержание которых ты за последние годы не вложил ни копейки. Мы даже не можем призвать узбекских мальчишек в нормальную армию, потому как они ни читать, ни писать толком не умеют. Вот и стоят на границе русские парни. И ты ещё у меня деньги выдавливаешь. Развивай свою промышленность, сельское хозяйство. Сажай в конце концов сады, и поставляй в Россию фрукты. А то мы вон, кораблями возим из Африки.
        А хочешь я тебе напомню, о том, как ты втихаря финансируешь узбекских националистов? Ты думаешь русские просто так уезжают из твоей республики? Да им до смерти надоели плевки в спину и угрозы расправиться с детьми. И как только появилась возможность выехать не в чисто поле, а сразу получить квартиру они потекли обратно. И я скажу тебе прямо. Мы планируем забрать всех, кто захочет жить здесь. И даже тех узбеков кому надоело повальное воровство, кумовство, и взяточничество, которые у тебя повсюду, куда ни глянь. Я тебя предупреждал три года назад, что по-старому не будет? Предупреждал. Ты не внял. Ну так кто тебе доктор? И смотри, как бы Узбекистану не стать самостоятельным государством. Мы никого не держим. СССР это точно переживёт, а вот ты едва ли.
        
        Содержание разговора быстро стало известно главам других республик, что заставило их крепко задуматься. За последние годы уровень жизни в них значительно упал, а если брать такие республики как Грузия, так и просто катастрофически рухнул. И даже попытки вывезти свое вино и фрукты на международный рынок не увенчались успехом Фруктов везде было полно, а вино явно не дотягивало до стандартов качества. Это ведь в России можно было торговать всяким шмурдяком[1]. А в Европе за такое, засудят и снимут последние штаны.
        Да, в республиках глухо нарастало недовольство исчезновением дотаций из России, но на все гневные и просительные реплики, руководство страны отвечало, что в условиях массового промышленного перевооружения РСФСР, и изменения стандартов жизни, приоритет отдан титульной нации СССР, которой признаны русские. А значит СССР будет исполнять свои обязательства по обороне и охране общих границ, частично по образованию и пенсионному обеспечению бывших работников союзных предприятий, но всё остальное придётся взять на себя республиканским бюджетам.
        Единственно кто остался в выигрыше из бывших республик, это Рижская, Вильненская и Ревельская области РСФСР. После того, как эстонцы, литовцы и латыши, всем скопом подались на Запад, республики стали областями и в них шло активное строительство дорог, расширение портов, и развитие обслуживающей инфраструктуры, в связи с тем, что эти области решено сделать курортными для всего СССР.
        Украинская ССР тоже переживала не лучшие времена. Лишившись всех промышленно-развитых областей кроме Киевской, и выхода к морю, республика превратилась в аграрный огрызок, а с учётом почти полного убытия западных украинцев на тот же Запад, ещё и малозаселённым.
        Недовольных было много, но после прихода на должность председателя КГБ профессионального контрразведчика Цвигуна, и резкого сокращения задач, комитетчики ловили всяких недовольных на раз, а в некоторых случаях, ввиду запущенности болезни, лишали человека гражданства, и выставляли в нейтральную зону Специальной территории для перемещённых лиц, и лиц без гражданства на границе СССР и Финляндии. И вот эта лёгкость с какой можно было потерять гражданство, отрезвляла очень многих, потому что получить обратно советский паспорт было очень непросто, и граничило с цирковым номером.
        Считаешь себя непримиримым борцом против СССР? Добро пожаловать на суд, с прокурором и адвокатом, там получить неделю на устройство дел, и через указанный срок, бесплатный билет на самолёт и автобус, который привезёт тебя с вещами на границу с Финляндией, где ты, как истинно свободная личность получаешь право мыть туалеты, или работать от зари до зари на плантациях по всему миру.
        Но как правило, дело ограничивалось покаянной речью в суде, и исправительным сроком который подсудимый должен был провести на заводе либо в колхозе, что весьма способствовало просветлению даже у профессуры, и академиков. Ну а нет, так никто за людей откровенно продвигающих враждебную идеологию, не цеплялся. Понятно, что люди эти - потенциальные предатели, и возможная польза от них едва ли перевесит несомненный вред.
        Но и в мире, происходили не менее тектонические подвижки. США зачистив большую часть финансовой элиты, и вынудив бежать остальных, тоже изменило политику и в отношении чёрных, которых всё также признавали полноценными гражданами, но перестали кормить пособиями. В результате сначала чёрные выплеснулись на улицы американских городов, но в полицию уже успели призвать большое количество ветеранов Вьетнама, и они-то собственно и показали чёрным, что такое война. Тем, кто остался в живых, это не понравилось, но в Америке не стали разбираться и всех, кто был причастен к погромам, погрузили на старые корабли, и привезя в порт Либревиля, оставили вместе с кораблями на рейде, только сняв вертолётами экипаж.
        Большой сухогруз, приспособленный для перевозки людей, вмещал примерно три тысячи человек, и таким образом было вывезено на историческую родину почти сто тысяч афронегров.
        Больше всего возмущались европейцы, но Никсону было вообще наплевать. Его рейтинг в США поднялся до немыслимых шестидесяти процентов, и имел все перспективы к дальнейшему росту. На таком фоне, начавшаяся депортация мексиканцев, и пуэрториканцев, вообще происходила под несмолкающие аплодисменты, а Никсона называли не иначе чем Спаситель Нации.
        А тут и денежная реформа подобралась. Старые доллары в размере свыше ста тысяч свободно обменивали на новые только для иностранных финансовых учреждений, и граждан США, при наличии правильно заполненных налоговых деклараций за последние десять лет. Все остальные должны были получить разрешение Минфина, доказав легальность происхождения денег.
        На этом трюке, американцы заработали как минимум пару триллионов, и в значительной части очистили свои наличные долги, что было очень плохо воспринято разными бандитами во всём мире, так как деньги традиционно складывались в кубышку именно в долларах.
        Но как сказано в скрижалях, «Проблемы негров шерифа не волнуют».
        Занятые внутренними делами, США чуть отпустили с поводка Европу, и они, завидев бодрую торговлю между Россией и Америкой, тоже захотели в этом поучаствовать, но условия в который раз изменились. Союз больше не закупал ширпотреб. Союз хотел станки, и лицензии, а европейцы прекрасно понимали, что такая продажа - одноразовая, и несмотря на общую сумму, менее выгодна чем торговля изделиями. Но переговорщики Минфина были непреклонны, и желали обменивать газ и нефть только на средства производства.
        Кочевряжились долго, но в силу того, что таких переговорных комиссий было как минимум три, и велись разговоры одновременно с японцами, американцами и с Европой, то результат был предсказуем.
        Первой сдалась компания BASF, продав свой завод по производству полимерного волокна, и десяток лицензий на разные типы пластмасс. Ну а когда плотина прорвана, дальше уже было всё просто.
        Да, Минфину, и Гохрану пришлось распечатать кубышку, но не на ерунду типа видеомагнитофонов и дамских чулок, а на закупку заводов, которые будут работать на бюджет долгие десятилетия. Тем более, что цены на золото сильно выросли на фоне аудита хранилища в Форт-Нокс, когда выяснилось, что большая часть золотого запаса США уплыла в неизвестные дали и от былого величия осталось едва ли три тысячи тонн, из восьми.
        А тут и граждане СССР получили право свободно покупать слитки и монеты из золота, что увеличило нагрузку на золотодобывающие артели, и вообще создало некоторый ажиотаж, который удалось погасить, метнув из закромов Гохрана столько драгоценного металла, что охренели даже контролёры Минфина. А руководство государственного хранилища драгоценных металлов, доложило руководству страны, что полностью исчерпан депозитарий номер восемь. Сколько их там осталось знали только высшие руководители СССР, а прочим эти знания были ни к чему.
        
        На сентябрь был назначен очередной визит Никсона в СССР. Президент США очень хотел лично пообщаться с Виктором, а отпускать его в зарубежную поездку, Брежнев отказался категорически. Телефон Никсона тоже почему-то не устраивал, и единственным вариантом оставался визит в СССР.
        Впрочем, на фоне остальных лидеров Европы Африки и Южной Америки, зачастивших в Союз, это не выглядело чем-то странным. Просто ещё один визит. На этом фоне особенно выделялись те, кто видел движение, и не понимал его смысла, хотя и участвовал, и те, кто желал крепко извиниться за допущенную бестактность по отношению к высокопоставленному совслужащему. Но делегацию ООП, просто завернули в аэропорту, а с израильтянами не стали вообще разговаривать.
        Шёл какой-то диалог между Русской православной церковью и Ватиканом, но Виктору сообщили только о самом факте переговоров.
        Но особенно отличились китайцы. Поскольку Никсон разорвал план строительства в Китае промпроизводства и вывода туда крупных предприятий, им срочно потребовалось снова задружиться с СССР. Тем более, что конфликт как таковой, был исчерпан подписанием действительно справедливого договора о государственной границе двух стран, и соглашения о поставке промышленного оборудования в обмен на продукты питания и прежде всего риса, который в Союзе не очень-то и выращивали.
        Китайцы приехали с предложением поделиться квалифицированными инженерами в обмен на миллионную армию рабочих, на строительство БАМа и расширение ТуркСиба.
        Но история вышла пшиком. Инженеры Советскому Союзу и самому были нужны, а неквалифицированная рабочая сила в условиях Сибири ничего не решала. Решали машины и те же инженеры.
        Несколько НИИ, получили задание и уже вели разработку механизмов и машин, способных ускорить прокладку обычных и железных дорог, и новые составы для самого дорожного полотна, и укрепления насыпи.
        По инициативе Виктора, перед каждыми переговорами, на стол ответственному работнику ложилась памятка чего полезного можно было получить от страны, и что им можно предложить. И не всегда это были ресурсы или продукция заводов. Некоторыми странам требовалась военная помощь, кому-то технологии или обучение специалистов в вузах СССР.
        У каждого были свои задачи, но всем казалось, что вокруг одни соперники, поэтому в приёмной министра было шумно, и порой разыгрывались настоящие драмы.
        
        
        [1] Шмурдяк - суррогатный алкоголь, изготовленный из дешёвого виноматериала. По легенде назван в честь технолога Шмурдяка Дмитрия Сергеевича, придумавшего как использовать алжирский виноматериал, отличавшийся совсем уж отвратительным качеством.
        Глава 5
        
        Героическое прошлое внушает гордость, а героическое будущее - вполне законные опасения.
        ВОЛЬФ МЕССИНГ.
        
        
        Продолжается поездка на Дальний Восток, секретаря ЦК КПСС, члена Верховного Совета СССР, товарища Романова.
        Георгий Васильевич посетил крупнейшие кораблестроительные заводы Владивостока, и на совещании кораблестроителей, объявил о готовящейся программе перевооружения всей отрасли новейшими станками, и расширение мощностей, включая строительство двух крупнейших сухих доков. Одного в Североморске, а другого во Владивостоке. Доки, смогут принимать корпуса до четырёхсот метров длиной, для строительства и модернизации.
        Также товарищ Романов побывал на территории дисциплинарного батальона флота, на острове Русский, где недавно, комиссия Верховного Совета обнаружила массовые нарушения социалистической законности. Коллективное письмо матерей матросов и старшин отбывающих наказание, было передано товарищу Романову во время его поездки на Тамбовщину. И вот теперь, член Верховного совета лично проверяет результат работы военной прокуратуры, и контрразведки, которые участвовали в расследовании.
        Одновременно с комиссией на острове, Тихоокеанский флот проверяет комплексная инспекция Группы генеральных инспекторов Министерства Обороны, и Главкома Флота, адмирала Горшкова…
        ИЗВЕСТИЯ 15 АВГУСТА 1974 ГОДА.
        
        
        В пятницу 16 августа Виктор проснулся поздно. Всю ночь, рыжая Катерина не давала уснуть, словно отыгрываясь за то время, когда он её обходил стороной. Но настойчивость и красота девушки взяла верх.
        Молодой организм вполне позволял такие срывы дневного цикла, так что пока никаких проблем не возникало. Виктор, не будя девушку, тихо оделся, прошёл на крошечную кухню рядом со спальней, и приготовив себе кофе и гренки сел завтракать, одновременно перелопачивая свежую прессу, и поглядывая на экран телевизора.
        Всё шло штатно. В южной Америке, оставшейся без внимания финансовой своры, нарастали процессы объединения, в Европе опять разгорался очередной скандал, на этот раз посвящённый ревизии военных арсеналов, а Британия, где нашли приют многие финансовые воротилы, переживала не лучшие времена из-за того, что денежные потоки в эту страну резко уменьшились. Да и доставка промышленной продукции из доминионов была сильно затруднена. И всё потому, что Британия категорически отказалась выдать некоторых деятелей финансового интернационала американскому правосудию. Хотя это скорее был повод, для США начать экономическое давление.
        Их логика была проста и незамысловата. Нельзя ограбить чужих? Значит будем грабить своих. Тем более, что у британцев было что брать.
        И вот как-то так, Британия внезапно сделалась вполне законной мишенью, для американских «ястребов». Теперь они торопились отжать из бывшей метрополии все соки. Одновременно продолжали публиковать материалы сенатской комиссии по расследованию антиамериканской деятельности группы крупнейших банков. И было там такое, что добрые католики, хватались за голову. Предполагалась полная ликвидация начального образования, разрешение регистрировать гомосексуальные браки, легализация педофилии, наркотиков и прочая мерзость. С точки зрения религиозных американцев, действия банкиров не могли быть ничем иным как сатанизмом, и обыски только подтверждали это мнение. В Богемской роще, расположенной в городе Монте - Рио, Калифорния, была обнаружена огромная статуя совы из бетона, вокруг которой найдены многочисленные следы кровавых жертвоприношений, оргий, и останки истерзанных людей. И всё это, время от времени, выплёскивалось на страницы центральных американских газет, и экраны телевидения, подогревая и так радикальные настроения в обществе.
        Естественно, всем замешанным в тайной деятельности организаций подобных Богемской роще, Бильдербергскому клубу, и прочих, в лучшем случае пришлось покинуть занимаемые места в государственном аппарате, а кое-кто угодил под каток комиссии Сената. Но большинство самых крупных чиновников, счастливо избежало правосудия, потому что мистическим образом погибло в разных катастрофах, и авариях, выбросилось из окна, и застрелилось в спину из винтовки. У команды ликвидаторов нанятой руководством республиканцев и промышленников в США, была лишь одна возможность избежать ответного удара: по максимуму ликвидировать всех, кого можно и кого нельзя.
        Скрыться удалось немногим. В основном тем, кто в это время был за границами Америки, и быстренько лёг на дно в Новой Зеландии, Швейцарии, и Британии. И теперь те, кто скрылись, проводили всё время в консультациях, чтобы решить: кто виноват и что делать. Виноватых нашли быстро. Это естественно были русские. Ну а кто же ещё? Не индусы же? Но проблема заключалась в том, что отомстить русским можно было только если сжечь всю Землю в огне атомной катастрофы, а запасной планеты у банкиров не было.
        Вот и обрушились на СССР, всякие неурядицы вроде срывов контрактов, неплатежей, и откровенного саботажа.
        Но люди Судоплатова, тоже умели играть в эту игру, и внезапно на воздух взлетел один из старинных особняков в Сити - независимой территории в Лондоне, куда даже королева не могла войти без приглашения. Взрыв произошёл как раз в тот момент, когда в особняке ужинали шесть джентльменов, договаривающихся как в очередной раз ограбить планету. Всё что осталось от шестерых крупных мужчин, и трёх доверенных слуг, упаковали в небольшой ящичек, который отправили в лабораторию Скотленд-ярда.
        И словно по волшебству все проблемы куда-то делись. Правильно восприняв предупреждение, контрагенты извинились и выплатили все штрафы. Никому не хотелось оказаться в очередной маленькой коробочке, увозимой в экспертное управление лондонской полиции. Потому что самым тупым, на почту пришла точно такая же коробка для сбора вещественных доказательств, что было убедительнее перспективы суда.
        Вообще, Судоплатов несмотря на подорванное здоровье, и в целом не лучшее отношение к текущей версии советской власти, удачно встроился в аппарат Брежнева, являясь таким неформальным решателем вопросов, которые порой возникали. Когда-то подключая специалистов из ГРУ, когда-то делая всё через Систему. Так случилось, когда урки решили собраться на грандиозную сходку в Сочи, забронировав для этого большую гостиницу. В какой-то момент, весь персонал гостиницы был заменён на профессионалов совсем другого профиля, которые к вечеру, когда уже должен был гулять роскошный банкет, разъехались, в неизвестные стороны. А утром, уборщицы обнаружили всех гостей сборища в банкетном зале, без признаков жизни. Так закончили свои дни более чем триста воровских авторитетов, что существенно дезорганизовало криминальную общественность. Но Система на этом не остановилась, и по всему СССР прокатилась волна загадочных смертей. Законники, положенцы, смотрящие и прочие мрази, ложились в землю сотнями и тысячами, а воровской общак пополнял расходные фонды Системы.
        Несмотря на то, что теперь сотрудники числились в рядах вооружённых сил, и к окончанию службы получали вполне приличную пенсию, оперативных денег не бывает много, и люди с удовольствием робингудили криминал, добывая прибавку к оперативным фондам и пенсионным выплатам.
        
        Именно об этом вспомнил Виктор, читая в Известиях короткую заметку, о необъяснимой гибели двух десятков посетителей придорожного кафе, которые отчего-то решили собраться в этом глухом месте, но видимо злоупотребили фальшивой водкой. Именно такой вывод делала газета на основании отчёта милиции, и данных экспертизы.
        - Как страшно жить. - Прокомментировал сообщение Виктор и отложил газету, с удовольствием любуясь Катей, которая пришла на кухню в одной рубашке.
        - Привет. - Спортивно сложённая рыжеволосая красотка, со стройными ногами едва прикрытыми полами рубашки, подставила лицо для поцелуя, и Николаев с улыбкой коснулся губами, её губ, и щеки.
        - Завтракать будешь?
        - Кофе и пару бутербродов. - Девушка крутанула головой разметав рыжие пряди по плечам, и забралась на стул в углу.
        - Ты как кофе пьёшь? Чёрный, со сливками, или как-то по-особенному? Могу сделать капучино.
        - О! Я только читала об этом! - Катерина сверкнула синими глазами, и чуть вытянула шею, смотря что и как делает Виктор.
        Кофейный агрегат погудел и с шипением набулькал порцию эспрессо, поверх которой выдал шапку молочной пены.
        - В принципе, это хорошая мягкая Арабика сорта Эль-Сальвадор. Можно пить без сахара. - Он поставил чашку перед Катей, и стал делать бутерброды, ловко пластая хлеб и буженину. - Держи. - Он поставил перед девушкой блюдо с бутербродами, - Какие планы на сегодня?
        - А у тебя?
        - Рабочий день. - Виктор с усмешкой развёл руками. - Нужно обязательно появиться в паре мест, заехать кое-куда, и где-то часам к шести - семи, я свободен. Можем проехаться по Москве, и куда-нибудь закатиться, провести вечер. Если хочешь можно на спектакль какой-нибудь, или представление. В общем сама придумаешь. Красный телефон с гербом, не бери и не подходи даже. Это спецсвязь. Белый - обычный городской. Я уезжая познакомлю тебя с Батовым. Полковник из спецназа, живёт здесь постоянно. Командует местной охраной. Он тебе здесь всё покажет, и поможет выбрать мероприятие на вечер.
        
        Чмокнув даму, Виктор сполоснул свою чашку, поставил в сушку, и пошёл в гардеробную. Сегодня был такой день, когда особого официоза не требовалось. Но и в летнем выходном костюме появляться неправильно. Поэтому, Николаев выбрал нечто среднее: светло-оливковый костюм полувоенного кроя, с высоким воротником - стойкой, который он про себя называл «Великий Мао» хотя пиджак совершенно не был похож на китайский китель времён культурной революции.
        Одевшись Виктор спустился на первый этаж, представил Катерину, и махнув рукой сел в машину.
        Сегодня предстоял достаточно неприятный визит в Академию наук, по поводу антиграва, затем в Московский научно-исследовательский институт приборостроения, где вот уже третий месяц не могли родить внятный техпроект на самолёт ДРЛОУ[1]. И это при полностью проработанном техзадании. А машина, которая должна была всё это таскать - Ил-76 уже был вполне в серии, и начал поступать в ВВС, как самолёт-заправщик и транспортник.
        Таким образом НИИ Приборостроения сильно опаздывал даже с построением архитектуры будущего комплекса. Почему такое происходит, Виктор прекрасно понимал. В дело уже влезли и военные и погранслужба КГБ, которые хотели от новой машины полной прозрачности любых телодвижений противника на всю глубину обзора и чем дальше, тем лучше, не отдавая себе отчёт, что их постоянные капризы и требования, которые спускаются в институт поверх задания Совмина и Верховного Совета, только тормозят процесс, и уже загубили не одну машину.
        Но неожиданно, разговор с руководителем института получился достаточно простым и приятным. Поскольку Виктор привёз документ, прямо запрещающий вносить в разработку какие-либо изменения кроме как через Верховный Совет, директор института Александр Александрович Пистолькорс, заверил его что первый этап работ будет закончен в соответствии с утверждённым графиком, и даже провёл Виктора по цехам НИИ, где делалось всё локационное оборудование для военной и вообще любой другой техники. Вместе порадовались, что наконец-то пошли стабильные по параметрам высокочастотные полупроводники, которые снижали вес аппаратуры и повышали экономичность на порядки. А значит можно было закладывать большую мощность, и более разнообразные функции. Особо Александр Александрович отметил, что цифровая обработка сигнала, которую стали внедрять повсеместно, легко решает десятки ранее не решаемых вопросов.
        Так что из института Виктор выехал во вполне благодушном состоянии, которое ему сильно пригодилось, когда он увидел, что продвижения по теме антиграва нет.
        Даже не вступая в беседу с Дмитрием Иваненко, он вежливо поклонившись, вышел из лаборатории, и сразу двинул к вице-президенту Академии Наук Владимиру Александровичу Котельникову. Видный учёный принял его вполне радушно, и тоже быстро решил все затруднения Виктора только глянув на документ где исследованию антиграва придавался статус государственного проекта. Это уже не местечковая возня кто и чьим именем назовёт изобретение. Тут уже и регалий можно лишиться. Как например их лишился гражданин Сахаров, который вдруг решил, что может клеветать на советскую власть, живя за её счёт. Сахаров был отправлен в крошечный городок в Сибири, под плотный надзор милиции и безопасности, а поскольку городок был режимным, то и иностранные журналисты туда не допускались. А его супруга Елена Боннер, решением суда была лишена советского гражданства и выдворена за пределы СССР. Таким образом маститый академик уже второй год жил без руководящей и направляющей роли Моссада, что крайне положительно сказывалось на его мировоззрении.
        Так вот в свете последних решений партии и правительства, стало очень даже просто отъехать из уютной и щедрой Москвы в маленький и злой Мухосранск, в лучшем случае сохранив регалии, а в худшем - просто человеком без гражданства, доживающим срок пока не кончится секретность по его делам. Что в их случае означало - до самой смерти.
        И даже маститому учёному и академику совсем не хотелось ссориться с государством. Ему как никому было понятно, что на дворе не средневековье, когда для познания тайн природы было достаточно ума, и самых примитивных приспособлений. Современная большая наука - это прежде всего лаборатории, оснащённые самой передовой техникой, и в мире не так уж много стран которые могут себе позволить финансировать фундаментальную науку. И если вдруг страна сказала «срочно» то нужно закатывать рукава и впрягаться, а не заниматься демагогией.
        И это место Виктор покинул с удовлетворением. Особенно от того, что академик пригласил его зайти через пару месяцев, и показать результаты.
        И вроде успешно решив две самых неприятных задачи на этот день, можно успокоиться и расслабиться, но всё равно что-то было не так, и это «не так» активно сребло на сердце.
        - Что-то на душе какое-то марево. - Произнёс Виктор. - Не к добру. - Он задумался, перебирая все свои дела, и с некоторым удивлением понял, что предчувствие не касается его лично. А касается оно в первую очередь Брежнева. - Чую писец крадётся…
        - ? - старший охраны, высокий и элегантный словно кавалергард, майор Судаков, изобразил лицом вопрос, а правой рукой расстегнул пиджак, чтобы можно было мгновенно нырнуть за стволом. Хотя в машине были и гранаты, и автоматы, офицеры по привычке сначала хватались за личное оружие. - Виктор Петрович, повышаем уровень готовности?
        - Мы - нет. - Виктор мотнул головой. - Но что-то определённо не в порядке. - Он снял трубку аппарата, и набрал номер телефона в доме.
        - Игорь Сергеевич, да, я. - Повышаем готовность до первой. Всех по постам, и пусть не маячат на улице. - Нажал кнопку прерывания связи, и протянул трубку майору. - Звони парням в охрану Брежнева. Пусть тоже подтянутся. - Если что, ссылайся на меня. Как говорил Козьма Прутков, лучше перебдеть чем недобдеть[2].
        
        Сотрудники Девятки, охранявшие Брежнева, сделали все необходимые выводы из нападения палестинцев на Виктора Николаева, и в автобусе охраны появились не только автоматы, но и пулемёт, пара гранатомётов, и десяток гранат. И когда, достаточно внезапно, прозвучала команда на усиление охраны, люди лишь ещё раз проверили оружие, и надели бронежилеты. В такой ситуации, выезд первого лица был отложен так как, должен проходить лишь с усилением, в роли которого выступают БТРы Кремлёвского полка, и пара вертолётов. БТРы, были в Кремле, а вот вертолёты, только поднимались по тревоге, и должны были прибыть в течение часа.
        Охрана отреагировала так серьёзно на предупреждение Виктора, потому, что если что-то случится, и выясниться что предупреждение было, то начальникам Девятки, впору было стреляться. Поэтому императив «Усиление первой степени» отрабатывался до последней точки в регламенте. Положено обеспечить сопровождение боевыми вертолётами - обеспечь.
        Рёв танкового двигателя, и появление в проезде Спасской башни танка Т-72, не стало шокирующим сюрпризом как предполагали организаторы покушения. Танк снёс шлагбаум, который был рассчитан максимум на легковой автомобиль, и произвёл выстрел, оглушивший сотрудников КГБ, стоявших рядом. Но уже через десять секунд, в башню танка и в ходовую ударили несколько кумулятивных гранат, и одна из них таки сбросила гусеницу с катков. Высекая искры из булыжников, танк крутанулся на брусчатке, подставляя корму, куда тут же прилетело ещё пара гранат. Боевая машина остановилась, заглохла и окуталась едким чёрным дымом.
        Несколько офицеров, мгновенно заскочили на сам танк, и когда люк открылся и из него появился мужчина в шлеме, сразу же выдернули его словно морковку из грядки, и так же жёстко, но аккуратно передали стоявшим внизу.
        
        Покушение, да ещё такое, имело все шансы быть успешным, если бы кортеж выехал из Кремля, и напоролся на танковую засаду. Т-72, привезли из Кубинки по фальшивым документам, и он должен был дождаться выезда правительственных машин из Кремля. Причём, заранее было известно из каких ворот поедет Брежнев. А попадание бронебойного снаряда танковой пушки, не переживёт ни один лимузин. Но всё сорвал один телефонный звонок.
        Генерал Цвигун лично приехал разбираться с Виктором. Точнее вызвал его на разговор, а чтобы всё было в рамках приличий, всё проходило в присутствии Брежнева на его даче в Завидово. Вокруг загородной резиденции уже пасся танковый батальон, на ближайшей площадке, разворачивали полевой аэродром вертолётчики, и где-то по кустам шарился армейский спецназ.
        - Да нечего рассказывать, товарищ председатель. - Виктор развёл руками. - У меня на сегодня было назначено три дела. Два довольно неприятных, а одно - средней паршивости. И вот оба неприятных дела разрешились как в сказке. Мирно, тихо ко всеобщему удовольствию. Ну как тут не напрячься?
        - Ты, не поверишь, но большинство людей на твоём месте, наоборот расслабились. - Брежнев широко улыбнулся. - А для тебя наоборот. Естественная реакция - повысить боеготовность.
        - Так мало того, я когда начал обдумывать, почему это меня начало в боевое состояние скручивать, понял, что оно не про меня. Оно про кого-то кто рядом. Ну а кто у нас самый главный? Вот и предположил, что это может быть про вас, Леонид Ильич. Ну и остальное вы знаете. Дал команду старшему смены, чтобы он связался с охраной товарища Брежнева, и они зашевелились.
        Судя по вопросам генерала, его в первую очередь интересовало как использовать открывшиеся возможности, а Леонид Ильич, лишь улыбался глядя на лихорадочную активность руководителя КГБ.
        Наконец Виктора отпустили, и он с огромным облегчением вышел во двор, где шла обычная жизнь большого загородного дома. Суетился какой-то народ, где-то фоном щёлкали шумодавы радиостанций, и над всем этим стрекотала пара Ми-8.
        
        - Ну, и что скажешь? - Брежнев, вынул из пачки сигарету, с удовольствием втянул носом запах табака, и не закуривая вернул обратно в коробку.
        - А что тут сказать. - Цвигун пожал плечами. - Ещё одна чертовщина. Мало ли их вокруг Витьки? Но удачно вышло. Чего уж там. Парни и броню надели, и гранатомёты достали. А так, делов могло быть куда больше и печальнее. Слышал, осколок Гену Зайцева ударил в грудь. Не было б жилета, так насквозь прошло бы. А так, ну рёбра переломало. Оклемается за пару месяцев. И хорошо, что сук этих, достали живьём. Сейчас всё размотаем. Откуда-то они знали же маршрут, и в какой машине ты будешь ехать… Но это моя работа. А Витьке, от всех нас, благодарность самая сердечная. Не приведи Господь, что случилось бы с тобой. Романов конечно готов принять дела. Но авторитета у него твоего нет. А у нас, как и везде, многое на авторитете.
        - А что про Витю скажешь? - Хитро улыбнулся генеральный секретарь.
        - Ну, насчёт авторитета, у него как раз всё в порядке. Флотские вон, свою девочку ему протолкнули. Пока одну, но планируют сразу двух. И для связи, и на всякий случай. Так что теперь его охраняют фактически все спецы СССР. КГБ, Система, армейцы, и вот флот подтянулся. А этот же не просто так. Витя он реально впрягается по каждому вопросу, так словно это его личное дело. Больше всех конечно тащит за эвмщиков, и за армейцев, но и вон, флоту перепало, и даже авиаконструкторам. То, что мелкие конструкторские бюро загнали под крышу Павла Сухого, это действительно большое дело. Или вот Минторгу отправил документ в котором перечислил виды продукции, которые не производятся в СССР, но будут востребованы в торговле. Так что без дела не сидит. А ты, что хочешь его куда-то передвинуть? - Цвигун бросил взгляд на Брежнева. - Брось. Он сейчас и в системе, как бы вне её. Участвует в тех делах, которые ему интересны, и помогает тем, у кого хватило ума, попросить о помощи. Власти на его должности достаточно, а если не хватит, так мы на что?
        - А если его сделать зампредом Верховного Совета? - Спросил Брежнев, снова достал из пачки сигарету и стал разминать её в пальцах. Сибирский целитель отучил его от курения, но привычки, требовали что-то мять в руках время от времени.
        - Ну, так-то конечно, статус у парня будет совсем другой. - Цвигун кивнул. - Уже на кривой козе не объехать. Но ему придётся участвовать в заседаниях да ковыряться в бумагах, и текучке Совета, что само по себе лишняя нагрузка. Но собственных рычагов управления у него конечно прибавится. Лишь бы ему голову не свезло от такой власти. Хотя, если до сих пор, всё в порядке, то хуже в этом смысле конечно не будет.
        
        
        [1] ДРЛОУ - самолёт дальнего радиолокационного обзора и управления.
        [2] Известный афоризм литературного персонажа под сборным авторством поэта графа Алексея Константиновича Толстого и братьев Жемчужниковых.
        Глава 6
        
        Если вам для вежливости не хватает воспитания, будьте вежливым хотя бы из чувства самосохранения.
        АЛЕКСЕЙ ФЕДОРОВИЧ ОРЛОВ[1]
        
        
        Следственными действиями сводной оперативной группы, установлено, что организатором покушения, был подполковник Рубиекс Ингвар Петрович, начальник штаба 1-ого гвардейского танкового полка имени маршала бронетанковых войск М. Е. Катукова, входящего в состав 20-й гвардейской мотострелковой Прикарпатско-Берлинской дивизии.
        Он был завербован неизвестной разведывательной службой (сам Рубиекс предполагает, что британской) во время прохождения службы в Группе Советских войск в Германии. За время до вывода войск с территории Германии, подполковник Рубиекс передал через связника в кафе Старая Бочка в Дрездене, различные материалы о структуре войск Группы, и различные штабные материалы, к которым имел доступ по службе, и которую получал, подслушивая разговоры старших офицеров.
        За это им было получено вознаграждение в виде 330 (трёхсот тридцати) тысяч немецких марок.
        Оказавшись на территории СССР, Рубиекс перевёлся в Таманскую дивизию, снова вступил в связь с разведкой, и стал передавать секретную информацию к которой имел доступ и которую добывал самостоятельно…
        Предложение совершить покушение на Брежнева он получил в ходе контакта со связником, который произошёл в одном из кафе Москвы. За покушение он должен был получить три миллиона фунтов стерлингов, которые перевели на его счёт в Лондонском банке Барклайз…
        Экипаж танка, угнанного с полигона в Кубинке, был набран из бывших военнослужащих советской армии, проходивших службу в танковых войсках…
        После покушения, они должны были бросить танк, и уходить на легковом автотранспорте по разным маршрутам, до Кракова (Польша), где их ждала ликвидация.
        СТ. СЛЕДОВАТЕЛЬ КГБ, ПОДПОЛКОВНИК ГАРАЕВ.
        
        
        На страницы газет, покушение попало только потому что на этом категорически настоял Цвигун, и ряд других руководителей силовых ведомств. А в понедельник, в личном разговоре, с Брежневым, Виктор добавил, что хватит держать народ СССР «в тёплых носках». Иначе при любой катастрофе или острой проблеме неминуем психологический шок. Ну и кроме того, нельзя любой подвиг военных превращать в тайную операцию. Почему нужно было скрывать участие наших военных в войне во Вьетнаме и других странах? Или тот же конфликт с китайцами на острове Даманский, когда в отсутствии внятной правды, людская молва наворотила огромные кучи лжи, домыслов, и лютого бреда.
        - Знаете, Леонид Ильич, в том времени откуда меня сюда забросило, было несколько тем, которые можно было обсуждать вечно, и на которые у каждого был свой ответ. Ну кроме, откуда берётся пыль, и куда деваются деньги. Так вот до какого-то времени это был вопрос, кто убил президента Кеннеди, а после развала СССР, собственно причины оного. Естественно у такого явления как развал огромной страны не может быть никакой одной причины, а только ворох таковых. Но кроме развалившейся и сгнившей власти, и усталости народа от постоянной нищеты и беготнёй за элементарными продуктами, была и ещё одна причина. Это повальная ложь. Ложь везде, и всюду. Рабочему в газетах и по телевизору рассказывают о надоях, урожаях и перевыполнению, предполагая, что сам рабочий тут же побежит делать три плана в день, а вечером, он, стоя в переполненном трамвае, видит пролетающие мимо волги ответственных работников, зная, что в багажниках у них то, что его зарплатой никогда не купить. И даже если он накопит денег, то просто на него не хватит. Сначала купят советские и партийные работники, затем директорат и всякие начальнички,
вместе с творческой интеллигенцией, а остатки подберёт торговля. И только в том случае если что-то останется, то это ВОЗМОЖНО попадёт в продажу. Но и это сомнительно, потому что торгаши скорее сгноят товар на складе, чем продадут. Потому что дефицит нужно поддерживать. И всё это было ещё пять лет назад. Сейчас конечно всё сильно проще. И кооперативы работают, и торгашей пересажали, и милиции мозги прочистили. Но всё равно врут. Ну что такого в том, что мы выводим войска из Египта? Вся планета знает об этом. А для собственного народа это почему-то секрет. Или вот, тот факт, что у нас по прошлому году уход в брак составил двенадцать процентов. И это безвозвратный. Если мерять в целом - то больше семнадцати. И конечно статью о бракоделах в Известиях зарубили. Помните такую песню, «Всё хорошо прекрасная маркиза». Утёсов пел. Так и у нас. Всё хорошо. Но пока гром не грянет. Как перед Великой Отечественной. Сначала всё кричали «шапками закидаем», а после шок - немцы у Москвы.
        - Да, помню такое дело. - Брежнев кивнул. - Даже точные сводки по продвижению, давались с запозданием в несколько дней, а по потерям и зверствам фашистов печатали через раз.
        - И по участию поляков, чехов и венгров в той войне, и что венгров в плен не брали… - Добавил Виктор. - А какой смысл в этом вранье? Я же точно знаю, что никакой любви к нашим нынешним союзникам в народе нет, как и у них к нам. Поговорка «Злой как румын», до сих пор на юге России в ходу. То есть мы за каким-то чёртом сформировали слой официального вранья, в который не верят ни наши люди, ни они. И мы продолжаем врать, словно кто-то сверху, нам за это доплачивает.
        - А может и доплачивают. - Задумчиво произнёс Брежнев, что-то чиркая в блокноте. - Дам ка я на всякий случай команду Цвигуну. Пусть в теме разберётся. - Он поднял взгляд на Виктора. - А как у тебя дела в информационном управлении?
        - Идут. - Виктор кивнул. - Сначала все пытались понять, что это за неведомая зверушка такая, и подсовывали какие-то дурацкие вопросы. Ну типа можно ли пироги сажать вместе с капустой, или пусть растут пустые. Но как-то кончилось, когда мы стали наиболее глупые запросы подавать в аппарат Совмина, как сборник весёлых историй. И с обязательным указанием имени - фамилии автора и его должности. А после народ распробовал само наличие независимой команды экспертов, и прогнозистов. Особенно востребованы анализы текущей обстановки в отрасли по миру вообще, по СССР, с перечнем узловых проблем, и способов решения, и конечно перспективные изделия для народного хозяйства. Иногда обращаются различные ведомства, например, КГБ и МВД, с просьбой провести анализ предоставляемых материалов. У них всех есть собственные команды аналитиков, и вероятно это один из способов проверки, и контроля. Ну и в некоторых, особых случаях, когда дело касается внутренних операций, мы помогаем им вычислить предателя, особенно когда быстро нужно перелопатить большое количество материалов. Ну и конечно слава впереди нас. Когда я ему
указал на несколько предателей в структуре КГБ, товарищ Цвигун указал как источник информации наше управление, хотя мог вообще ничего не говорить. Но видимо ему для каких-то целей это было нужно, и вот теперь, по всему СССР ходит байка об организации могучих магов - предсказателей, во главе которой настоящий потомственный волхв. Бред конечно, но смешно.
        - А мне вас хвалят. - Брежнев усмехнулся. - Минфин тут посчитал, что вы по экономическому эффекту, как отдельное министерство, на уровне Минавтопрома.
        - Это потому что автопром у нас пока плохо работает. - Виктор вздохнул, а Брежнев громко рассмеялся.
        - В общем так. - Леонид Ильич, встал, подошёл к столу, взял в руки папку, развязал тесёмки, и вытащил красную книжечку удостоверения. - Решением Президиума, ты назначаешься заместителем председателя Верховного Совета СССР. По закону, у нас там в замах были главы республик, а сейчас в связи с изменением внутринациональной политики, они все выбывают в Совет Национальностей, а корпус заместителей, будет формироваться из ответственных за сектора народного хозяйства. Машиностроение, приборостроение и электроника, отдельно космос и наука, авиа и кораблестроение, вооружённые силы, законотворчество и идеология, безопасность и охрана правопорядка.
        - И чем из этого я буду заниматься? - Виктор удивлённо поднял брови, поскольку не считал себя ни знатоком производства ни учёным и единственное что у него было - это способность к прогнозированию, анализ и некоторое послезнание.
        - А ничем. - Брежнев рассмеялся. - Твоя должность будет назваться заместитель председателя Верховного Совета, по особым вопросам. Будешь моим личным прогнозистом, ну и человеком с особыми полномочиями, для решения разных вопросов. При этом, должность начальника информационного управления, остаётся за тобой, равно как и обязанности. А то, понимаешь собрал банду анархистов… Теперь сам за них будешь отвечать если что. Ну и последнее по списку, но не по значению. - Брежнев усмехнулся, проговаривая фразу, которую подхватил у Виктора, и достал из кармана пиджака коробочку с орденом Красного Знамени, и взяв в руки маленькое шильце, лично приколол награду к пиджаку Николаева. - А это тебе за спасённых парней. Саша Рябенко[2], так и сказал, что, если бы не твоё предупреждение, то как минимум половины ребят не досчитались бы.
        
        От Брежнева Виктор вышел в сильном недоумении. Зампред Верховного Совета, это как бы не высшая точка карьеры для всех чиновников СССР, с редчайшими исключениями, которые можно легко пересчитать. А в связи с переформатированием структуры власти, то и ещё более значимой. Член своеобразного управляющего ядра, которым до некоторых пор было политбюро ЦК, но с уменьшением роли партии, её функции стал принимать на себя Верховный Совет, что было конечно намного правильнее, ибо СССР, был не просто союзом отдельных территорий, но прежде всего советских областей. То есть высшей властью по всему СССР были советы народных депутатов всех уровней, и КПСС просто отнял её. Но тем не менее партия не издавала законы, и не утверждала руководителей, хотя постоянно влезала во все хозяйственные вопросы. Поэтому, власть в СССР быстро выродилась из силы, которая может что-то разрешить, в соревнование сил, которые могут больше запретить. И вся работа превратилась в скачки по бесконечным согласованиям.
        Достаточно было ослабить удавку партийных органов, чтобы хозяйственный механизм СССР, сразу прыгнул на десять процентов по валу в промышленности, и на двадцать пять процентов по сельскому хозяйству. Теперь в структуре власти появлялся единый интегратор, объединявший министерства и ведомства в крупные узлы, для облегчения взаимодействия, и снижения внутривидовой борьбы, когда между машиностроительными заводами разных министерств разыгрывались настоящие сражения за фонды и заказы.
        Теперь кроме Совмина, который фактически не имел рычагов воздействия ни на МВД, ни на КГБ, ни на министерство обороны, и ещё десятки других ведомств, получили понятного и достижимого «папу», который вертикалью власти упирался в «Деда[3]». И в этом радостном террариуме единомышленников, стоящая в стороне должность по особым поручениям, приобретала дополнительную значимость, и некий зловещий ореол. Особенный аромат в этом деле, придавал факт тесного сотрудничества и даже близкой дружбы с компанией старых НКВДшников, возглавляемую Судоплатовым и Воскресенской. А если учесть, что «мама Зоя» вовсю восстанавливала «Ленинскую Техническую» школу, то очень у многих должно воспламениться в нижнем отверстии.
        Виктор усмехнулся, представляя себе реакцию некоторых личностей, которые постоянно предрекали ему опалу и забвение. Таких предсказамусов по московским салонам бегало немного, но они были, а разные граждане, обиженные Виктором в разные года, составляли благодарную аудиторию подобных разговоров. Временами болтуны заговаривались и начинали лить совсем уж грязно, после чего следовала воспитательная беседа в органах, и гражданин, проникнувшись духом и смыслом идей коммунизма, начинал рассказывать, как он давно и глубоко любит советскую власть и особенно некоторых её представителей, включая Виктора Петровича Николаева. При этом глаза у гражданина начинали светиться, то ли от энтузиазма, то ли от пережитого ужаса.
        Вся эта возня в глубине московского общества, никак не касалась Виктора, потому как ему было наплевать что про него думают в салонах модных дам, и их высокопоставленные любовники. Его карьера и работа никак не зависела от карьерных бюрократов, а всегда ориентировалась на прослойку людей дела которых во властных структурах было немало, и в последнее время всё больше.
        
        Задумавшись Виктор и не заметил, что уже несколько минут стоит возле машины, а вокруг на расстоянии от пяти метров до десяти, расположились его охранники.
        - Поехали. - Виктор сел в машину, и раскрыл ежедневник, и окинув взглядом текущие дела, кивнул сам себе. - Давайте в наше управление, а там определимся.
        
        Тем временем КГБ, которое перестали одёргивать «старшие товарищи» из ЦК, развило бурную деятельность по поиску организаторов нападения, уже проводя обыски по квартирам фигурантов, и ведя следственную работу круглосуточно. Работали даже с сослуживцами Рубиекса вышедшими в отставку, но знавшими его в определённые периоды жизни. Добирались даже до партийных архивов, откуда ещё недавно было не допроситься и снега зимой.
        Сам Рубиекс активно сотрудничал со следствием, вспоминая даты, места встреч, и лица агентов с которыми контачил. Ему и так и так грозила смертная казнь, но путь к ней мог быть очень разным. В том числе и крайне неприятным.
        И естественно сотрудники КГБ, поделились с Судоплатовым фамилиями иностранных кураторов и фигурантов этого дела, так что некоторых пришлось актировать буквально сходу, без всяких предварительных ласк. Живший на Сицилии Рэнделл Молино, куратор Южноевропейского отделения Ми-6, живущий под другой фамилией, получил нож в печень от проезжавшего мимо мотоциклиста, и умер, не приходя в сознание. Примерно так закончили свои дни, все причастные к организации покушения на главу СССР, а парочка самых «жирных» была вывезена в Союз, для публичного суда.
        
        Обо всём этом Виктор не знал, да и не хотел знать. Слишком много информации, тоже плохо, потому как зашумляет картинку, и лишает вероятностные линии чётких границ.
        Оставив всю текучку на Побиска Георгиевича Кузнецова, и прихватив своего секретаря Елену Пожарскую, он поехал в центральное здание Верховного Совета, знакомиться с новым рабочим местом.
        Новый кабинет располагался в 14 корпусе Кремля, где раньше располагалась 1-я Советская объединённая военная школа РККА, которую позже переименовывали раз десять пока она не стала Московским высшим общевойсковым командным училищем.
        Здание было огромным, и роскошно-солидным. Везде паркет покрытый ковровыми дорожками, гранитная плитка, и хрусталь, а на лестницах тоже дорожки, и тихие словно призраки люди передвигающиеся по коридорам.
        Здесь Виктор бывал неоднократно, но требовалось обозначить новый статус.
        В холле стоял большой двухтумбовый стол с кучей телефонов, а за столом сидел мужчина в очках, и тёмно-сером костюме. Виктор положил на стол перед ним новое удостоверение, и работник, прочитав документ кивнул.
        - Да, Виктор Петрович. Ваш кабинет уже готов. - Он нажал кнопку, и тут же возле стола появился мужчина чуть помоложе. - Вас проводят.
        Новый кабинет был не слишком новым. Везде были следы времени и старых хозяев. Как место расположения центральной власти в СССР, здание работало с 1938 года, поэтому здесь кто только не бывал, и какие только ветры не дули вдоль этих коридоров. Настоящее ожившее время. Виктор знал, что в будущем здание снесут, так как оно стало проседать, а когда стали бурить дыры под сваи, наткнулись на остатки строений двух монастырей, захоронения и другие исторические ценности, так что здание предпочли просто снести, сделав подземный музей. Но пока можно было пройтись по коридорам где ходил Ленин, Сталин, и другие основатели СССР.
        Огромный стол буквой Т, с двумя рядами стульев вдоль него, основной стол, с целой батареей телефонных аппаратов, тяжёлые зелёные портьеры, закрывавшие окна высотой метров пять, запах бумаги, пыли, и табачного дыма.
        - Нда. - Виктор обернулся на сотрудника аппарата который привёл его в кабинет. - Пригласите пожалуйста коменданта здания.
        - Сейчас. - Сотрудник вышел в приёмную, и оттуда куда-то позвонил и через пять минут в кабинет входил полноватый седой мужчина в тёмном костюме, и светло серой рубашке, расстёгнутой сверху.
        - Виктор Петрович, - Он коротко кивнул. - Комендант четырнадцатого корпуса Владимир Сергеевич Абрамов.
        - Добрый день, Владимир Сергеевич. - Виктор пожал протянутую руку. - Вот, смотрю на это великолепие, и у меня рождается вопрос. А нельзя ли, снять всю тканевую обивку, а стены, полы, потолки и мебель протереть средством для удаления запахов, а ткани тщательно постирать. Кстати, ковры можно убрать совсем. Здесь насколько я знаю прекрасный паркет.
        - Это займёт некоторое время. - Ничуть не удивившись, комендант кивнул. Портьеры заменим, ковры снимем, а сукно на столах свежее. Вчера только меняли. Обработку сделаем ночью.
        - Я думаю, что у вас весь сегодняшний и завтрашний день. Ранее меня никто на службе не ждёт. Я собственно как раз с контрольным визитом.
        - Разумно. - Владимир Сергеевич, коротко кивнул. - Ещё пожелания будут?
        - Кофейный автомат, маленький холодильник, электрический чайник.
        - У нас в здании очень приличный буфет.
        - А если я задержусь до ночи?
        - Они работают круглосуточно. - Ответил комендант. - Там есть и кофейный автомат, и чай, причём разных сортов. Ваш секретарь может позвонить туда, и через пять - десять минут, всё принесут. Да, ещё собирались подъехать связисты из министерства обороны, хотя поставить свой аппарат.
        - Да пусть ставят. - Места-то хватит? - Виктор улыбнулся, но похоже, что комендант здания вовсе не желал шутить на эту тему.
        - Если что, мы поставим приставной столик пошире. Там за креслом ещё много места до стены.
        
        Делать в корпусе было нечего, и Виктор с Еленой поехали сначала на семинар в МинЭВМ к Глушкову, а оттуда обедать в Арагви, в который по слухам любил захаживать сам Лаврентий Берия. Елена которая за время работы с Виктором уже успела и пообтереться в разных ситуациях, и пройти краткосрочные курсы у заслуженных душегубов СССР, по правилам поведения и этикету, вела себя словно королева, держа спину натянутой струной, а на кинжальные взгляды женщин из-за других столиков отвечала взглядом полным сочувствия и жалости, что было куда как круче любой злости и угрозы. Весь этот спектакль Виктор наблюдал боковым зрением поедая первое, и просматривая блокнот-ежедневник, делая пометки на тех делах, которые нужно переадресовать на Побиска Кузнецова, а какие придётся доделывать самому. Таковых к счастью было немного, и все касались встреч с людьми из самого верхнего эшелона власти который московские остряки прозвали «стратосферой». Естественно ни Куликов ни Цвигун, не поедут ни к какому Побиску, будь он хоть сто раз провидец. Максимум какой-то из доверенных офицеров. Так что со всей московской стратосферой нужно
было встречаться лично вне зависимости от уровня важности дел.
        - Секретарь товарища Николаева, Пожарская. Говорите вас слушают. - Елена, взявшая трубку радиотелефона, чуть нахмурилась. - Представьтесь пожалуйста. Нет я не могу говорить где мы находимся, пока личность абонента не подтверждена. Нет, я не могу этого сделать. Всего доброго. - Девушка вернула трубку на аппарат. - Хамло.
        - Что хотел? - Спокойно спросил Виктор.
        - Не представился, а сразу такой, «вы где?» А когда я объяснила, что не могу назвать местонахождение пока не подтверждено право абонента знать такую информацию, обматерил меня.
        - Что сделал? - Виктор отложил в сторону вилку.
        - Ну, по матушке по-всякому… - Лена покраснела.
        - Дай-ка мне аппарат. - Виктор за ремень подхватил телефон, и положив его к себе на колени, нажал кнопку вызова узла связи.
        - Дежурный узла связи лейтенант Вартанян, слушает.
        - Здесь кодовый двадцать семь тринадцать.
        - Слушаю товарищ подполковник.
        - Кто сейчас звонил на мой номер?
        - Секунду… - в трубке раздался щелчок, и снова проявился голос дежурного. - Вызов произведён с аппарата начальника госагропрома, Вольдемара Петровича Леина.
        - Запись разговора, заверенную дежурным и старшим дежурным, пришлите сейчас в секретариат Верховного Совета для Николаева. И соедините меня с этим абонентом… - Короткий гудок и в трубке зазвучал густой мужской баритон.
        - Вольдемар Леин у аппарата.
        - Добрый день Вольдемар Петрович. Вас беспокоит заместитель председателя Верховного Совета СССР, Виктор Петрович Николаев.
        - Внимательно слушаю вас, Виктор Петрович.
        - Минут пять назад, с вашего аппарата на мой поступил звонок, и человек разговаривавший по телефону, позволил себе нецензурную брань в адрес моего сотрудника. Кроме этого, он желал получить информацию, которую не имел права получать, и вообще вёл себя вызывающе. Пользуясь случаем, хотел бы поинтересоваться, а что это вообще было? Зачем сотруднику госкомитета по агропромышленному комплексу, моё местонахождение? И чего вдруг, он позволяет себе такие вольности? Возможно ждёт что его наградят за хамство в адрес молодой девушки? В общем-то я звоню из спортивного интереса. Запись разговора сегодня ляжет на стол Председателя Верховного Совета, товарища Брежнева, так как он категорически запретил мне любые конфликты с совслужащими. Всего доброго.
        Виктор повесил трубку, и посмотрел на притихшую Елену.
        - Ты чего скукожилась…
        - Ну, я думала, чего там, ну поругался немного… - Глаза у Лены стали огромными словно у котёнка.
        - Лена. Ты пойми. Любой выпад в сторону моего секретаря, или другого моего работника - это выпад в меня. Какой я к чертям командир, если не защищаю своих людей? А это вообще никуда не годится. Какой-то извините мелкий бес, попутал берега… Да я ему рога обломаю, в зад воткну, и прыгать на заду заставлю.
        
        
        [1] Начальник штаба корпуса жандармов и главный начальник Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии.
        [2] Рябенко Александр - Начальник охраны Брежнева.
        [3] Дедом называли Брежнева приближённые, охрана, и люди близко его знавшие.
        Глава 7
        
        
        Государство - механизм, созданный чёрт знает когда, непонятно кем и с неясными целями. Но управлять им нужно, потому что иначе будет ещё хуже.
        НИКОЛАЙ ВТОРОЙ.
        
        
        Вычислительная техника уверенно входит в нашу жизнь. Во многих учреждениях появились ЭВМ, которые делают сложные математические и статистические расчёты, заменяя собой труд тысяч специалистов. Но до последнего времени такие машины требовали специально обученного персонала и отельных помещений.
        Но Советская промышленность наладила выпуск ЭВМ настолько простых в пользовании, что для работы с ними достаточно пройти краткосрочные курсы.
        Рабочее место с новейшим прибором Партнёр - 1, позволяет загрузить рабочее место корректора текстов, таблицу для учёта материальных ценностей и кадрового состава, и даже вести сложные математические расчёты на прилагаемой программной среде.
        Пока возможности Партнёра, невелики, но уже сейчас работа с текстом стала в десятки раз продуктивнее, потому что редактор сразу может видеть ошибки, и править их, сохранить на магнитный диск результаты работы, и перенеся в другую организацию распечатать текст, так как все ЭВМ Советского Союза, действуют на совместимых программах, имеют одинаковые разъёмы и стандартизированы по применяемым командам.
        ТЕХНИКА МОЛОДЁЖИ, АВГУСТ 1974.
        
        
        История с Госагропромом продолжения почти не имела. Придурка тихо уволили, но Виктор не забыл с чьей подачи это вообще случилось, и руководство агропрома лишилось всякой поддержки со стороны аналитической группы. Минсельхоз, аграрное машиностроение, всегда пожалуйста. Как госкомитет по агропромышленному комплексу - извините, встаньте в очередь. Очередь дошла? Отлично. В течение месяца - двух подготовим что-нибудь.
        По этому вопросу Виктор особенно не переживал. Сельскохозяйственные кооперативы справлялись сами, колхозы с загривка которых сняли вечно недовольных секретарей райкомов, и обкомов, тоже воспряли, а когда заводы начали выпускать сельхозтехнику массовыми сериями, да плюс нарастили выпуск запасных частей вдвое, а где и втрое, производство на селе, резко прыгнуло вверх.
        В этих условиях госкомитет по агропрому стал чистым анахронизмом, и его функции вполне успешно выполняли пяток разных министерств, замкнутых на Совмин, который в свою очередь, работал непосредственно с Верховным Советом.
        В общем через пару месяцев Госагропром будет тихо расформирован, отправив большинство работников в другие ведомства или на пенсию. Но это лишь в октябре - ноябре. А пока, весь август Виктор готовился к визиту Никсона. Никаких особенных торжеств не планировалось, визит был «рабочим», но меры усиления службы уже были видны. На выездах в город, появились армейские заслоны, в составе танка, пары бронемашин, и взвода мотопехоты. Жили в палатках меняясь раз в неделю, чтобы не зарастать грязью. А дороги контролировали не только ГАИ на машинах, но и беспилотники, которые висели над крупными трассами передавая картинку в Центр Безопасности а начальник Госавтоинспекции, взирал на это чудо с немым вопросом «А что так можно было?». Да вертолёты в ГАИ были. Но вертолёт штука дорогая и каждый день его летать не заставишь. Денег не хватит. Да и не так много вертолётов даже в ГАИ Москвы. А в регионах их просто нет. А вот беспилотник, час полёта которого вместе с временем оператора стоил меньше пяти рублей, дело совсем другое.
        Подготовка к визиту коснулась всех сторон жизни огромной Москвы, включая даже режим работы магазинов, и музеев. Время работы торговых точек было продлено до 22 часов, а культмассовых учреждений до двух часов ночи, а по желанию и далее.
        Президенты должны были ехать в экстремально бронированном ЗИЛ 114, причём в кортеже, таких машин было восемь штук, и они постоянно менялись друг с другом местами, устраивая своеобразную карусель. Уничтожить такую кучу машин в любом случае сложнее чем одну. Ну и КГБ, вместе с ГРУ проводили определённую предварительную работу в виде зачистки наиболее одиозных и радикальных групп. Особо были предупреждены деятели римско-католической церкви, а с итальянцами начали демонстративные переговоры относительно возможности использования тактического ядерного оружия на территории сопредельного государства (Ватикан). Разумеется, итальянцы были категорически против, но сам факт такого обсуждения был словно ведро ледяной воды, на головы кардиналов. И в такой обстановке, они конечно же не желали даже гипотетической ситуации, когда их обвинят в причастности к любым инцидентам.
        Лондонский Сити, тоже сидел тихо. У них накануне прозвучали сразу три взрыва, причём никто при этом не пострадал, хотя дома находились без хозяев и прислуги буквально считанные минуты. Но такое предупреждение было эффективнее чем гибель людей. Человека можно убить лишь однажды. А держать на крючке страха, - вечно.
        Во всей этой суете, Виктор никак не был задействован. Лишь пару раз они с Брежневым и Романовым обсуждали как провести разговор с американским президентом. Даже лист требований, который ему выкатывали, сделали без участия Николаева, хотя и на основании выкладок.
        А в целом подготовка к визиту шла без него, что дало Виктору время заняться ещё одним сверхважным проектом.
        Договорившись о визите, он приехал в Московский институт теплотехники, где его принял сам Александр Давидович Надирадзе - ведущий конструктор СССР по грунтовым ракетным комплексам. Собственно, создатель конструкторской школы, и вообще гениальный инженер. Но Виктор приехал к нему не за ракетами. Когда все обычные манёвры и комплименты были сказаны, Виктор открыл принесённый альбом, и в раскрытом виде положил перед академиком.
        - Что это? - Глаза Александра Давидовича натуральным образом полезли на лоб.
        - Свалки, товарищ Надирадзе. Просто свалки. Металлы, органика, всякая химия, тяжёлая и не очень, и бытовой мусор. И таких свалок у нас… много. Но каждая свалка - это загаженная земля на несколько километров вокруг, и воздух, отравленный горящими отходами.
        - А от нас-то вы что хотите? - Учёный тем не менее не отрываясь листал альбом, где во всех видах и в цвете, были запечатлены свалки бытовых отходов, Краснодар, Брест, Ленинград, Москва, Свердловск, и даже крошечный посёлок вахтовиков без названия. Везде были свалки.
        - Я хочу мусоросжигающий завод. Можно, наверное, сделать газовые горелки, сжигать всю эту дрянь, а тепло утилизовать в виде отопления, или производства электричества. Такая ТЭЦ, с функцией сжигания мусора, или мусоросжигающий завод с функцией утилизации тепла. Это нужно сделать хотя бы для Москвы, и Ленинграда. А там уж как пойдёт. Если возьметесь - берусь организовать финансирование, и государственный заказ.
        - Ну, тема конечно интересная. - Надирадзе, отложил альбом. - Но у меня два вопроса. Первый - почему именно к нам?
        - Так кто у нас лучшие в мире горелки делает? - Виктор развёл руками. - Недаром вы институт теплотехники.
        - А второй вопрос - зачем это вам. - Глаза академика внимательно посмотрели на Виктора.
        - Так грязь же. Нужно прибираться в доме. А вечно заметать под коврик не хватит места даже нашей стране, с её просторами. А я хочу, чтобы вокруг были только сады, леса и дома. И никаких вонючих свалок.
        Академик внимательно посмотрел на Виктора.
        - Вам говорили, что вы весьма необычный юноша?
        - Регулярно. - Виктор вздохнул. - Вот только результатов от того, не прибавляется. Каждое изменение реальности словно восход солнца вручную.
        Надирадзе замер на несколько секунд «переваривая» метафору, и оглушительно расхохотался.
        - Отлично сказано! - Он на секунду замер. - Стоп. Николаевские семинары! - Он полез куда-то в стол, и достал сшитую словно книга пачку компьютерных распечаток. Это же вы? - Он ткнул пальцем в бумаги.
        - Ну, я наверное, если речь идёт о семинарах у Глушкова.
        - А есть и другие? - Мгновенно спросил Надирадзе.
        - Есть, как не быть. - Николаев усмехнулся. - И в Минобороны, и у меня в управлении. В Управлении по общему анализу, и у военных по общей картине перспективного поля боя.
        - Ну из Минобороны материалы мне принесут. А вот Управление это уже строго ваша вотчина. Не хотите поделиться материалами?
        - Э… Виктор удивлённо посмотрел на академика. - Я что-то вообще перестал что-то понимать. Как вообще могут быть интересны разговоры о перспективах кибернетики и искусственного интеллекта, общего анализа, и будущего боевых действий, кому-то кроме узких профильных специалистов?
        - Ну, не прибедняйтесь. - Александр Давидович улыбнулся. - Общий анализ вообще практически нигде не преподают, а методики построения машинного интеллекта, и вообще анализ данных, это сейчас самая горячая тема. У меня в институте ваши лекции залистывают до полной нечитаемости. Благо что печатающие устройства у нас свои, так что распечатать не проблема. А каждая новая лекция разлетается по Москве, словно пирожки на вокзале. Нет-нет. Всё в пределах режимных мероприятий. Но вы же знаете, у нас каждый второй - учёный с допуском самого высокого уровня, а учёных этих - тысячи.
        - Да, - задумчиво произнёс Виктор. - Фарш невозможно провернуть назад.
        - Ах! - Надирадзе громко расхохотался. - Отличная шутка. Ну так. Что поделитесь?
        - Поделюсь конечно. - Виктор развёл руками. - Наши комитетчики вроде записывают всё на магнитофон, а после расшифровывают в текст.
        - А вы знаете, - Академик как-то хитро прищурился. - У меня вдруг появилась интересная идея. А давайте вы хотя-бы кандидатскую защитите? У нас в МИТе, свой кандидатский совет. Тему вам подберём, руководителем… Да хоть бы и я стану. Тряхну так сказать стариной.
        - Э… я как бы ещё студент… - Оторопело произнёс Николаев.
        - Ну так начнёте потихоньку. - Надирадзе широко улыбнулся. - Сейчас начнём, организацию этого дела, а как получите диплом, так сразу поступите к нам в аспирантуру.
        - Неожиданно, но пока препятствий не вижу.
        - Скажу больше. - Надирадзе постучал указательным пальцем по подшивке распечаток. - Этого уже достаточно для докторской, но мы всё будем делать последовательно. Нужно хотя бы годик - другой походить в кандидатах. Академический мир консервативен, хотя конечно случаи, когда человеку сразу присваивали докторскую степень, бывали, и не сказать, что очень редко. И, Виктор Петрович, рассматривайте эти регалии ровно также, как и своё служебное удостоверение. Это инструмент, который позволит вам работать более эффективно. Сейчас для многих из нас вы просто удачливый функционер. Не более. А будете доктором наук, всё изменится быстро и ко всеобщей пользе.
        Виктор давно ушёл, а Надирадзе всё сидел, откинувшись в кресле, заложив руки за голову и улыбаясь в потолок. Затем снял трубку телефона и набрал короткий номер.
        - Борис Николаевич, Надиразе беспокоит. - Я нам такого аспиранта добыл, вы не поверите!
        
        Виктор сел в машину, и достав из кармана блокнот, вычеркнул один из пунктов в списке «Главное», вписал один пункт в список под названием «Гемор», откинулся на спинку сидения и задумчиво посмотрел на Елену.
        - Жалеешь небось, что связалась?
        Елена, одетая словно с картинки модного журнала, с крупной золотой брошью, в виде герба СССР, и небольшой дамской сумочкой из белой лаковой кожи, на коленях, где лежал её Браунинг, только улыбнулась, и покачала головой. Она давно привыкла к насмешливой и иногда чуть ёрнической манере общения своего начальника, втайне боготворя его. За время работы в приёмной, она видела и маршалов, и председателя КГБ, и порученцев Брежнева, и даже агента секретной службы США. Впрочем, дама не таилась, придя совершено официально в сопровождении сотрудника госбезопасности. И лишь для того чтобы передать письмо от американского президента. А сколько раз к ней подходили разные личности пытаясь узнать, что любит её начальник, или вообще пытаясь подкупить… Правда только один раз. Лена всем улыбалась и записав контакты, передавала их офицеру КГБ, который курировал Управление, и больше она этих людей не видела. А с того дня, когда Виктора назначили заместителем самого Брежнева, ей полагалось звонить одному из замов генерала Цвигуна, лично, и в любое время.
        То, что рядом с ним временами мелькали разные девицы, её не смущало. Виктор мужчина видный и одной женщине принадлежать не может. Она видела, как на Николаева смотрят юные пионерки и дамы в возрасте, но точно знала, что максимум что им отвалится - побыть некоторое время рядом согревая его постель. Ей тоже чуть перепало от его внимания, но Лена особенно не давила, понимая, что это место можно только высидеть, как яйцо в гнезде. Но даже на этот гипотетический случай она получила целую кучу инструкций от Зои Ивановны Воскресенской, или как её называл сам Виктор Мамы Зои.
        Всё это промелькнуло в голове Елены Пожарской словно фары проезжающего мимо автомобиля. Она улыбнулась, и достав свой блокнот окинула взглядом список дел на сегодня.
        - Виктор Петрович, коллегию Госстроя перенесли на среду в четырнадцать. Звонил Виктор Андреевич Голиков, просил по возможности подъехать. Сказал, что это не срочно, но важно.
        - Если коллегию отменили, то давай тогда к нему. Свяжись с секретарём аппарата.
        - Он просил звонить лично. - Сказала Елена, протягивая Виктору трубку телефона.
        К советникам Брежнева Виктор относился с определённым пиететом, потому как понимал всю меру доверия к ним и их степень ответственности. Поэтому все номера знал на память.
        - Виктор Андреевич? Николаев беспокоит. Когда вам будет удобно меня принять?
        - А, Витя. Да дело не срочное, но требует какого-то ответа. Ты сейчас свободен?
        - Потому и звоню. Коллегию Госстроя перенесли, так что у меня часа три есть.
        - Ну тогда давай в нашем буфете. Заодно и поедим спокойно пока время есть.
        
        Вопрос, который так интересовал помощника Брежнева заключался в рыбе. То есть почему это СССР вкладывает миллионы в рыбный флот, а в стране дефицит рыбы. Минторг, Минрыбпром, и прочие заинтересованные организации завалили помощника Брежнева справками и расчётами, а уже приближалось время, когда нужно было докладывать по результатам. Но поскольку эта тема была подробно разложена в одном из аналитических материалов которые читал Виктор ещё в прошлой жизни, он, подъедая вкуснейший лангет в столовой Верховного Совета, рассказал Голикову, как работает рыбная отрасль.
        - Понимаете, Виктор Андреевич, сейчас как-то работает система плавбаз. Плавучая база вышла на промысел с сейнерами, те что-то наловили притащили на базу, она всё это как-то переработала, и привезли в порт. И это, если они не сдали рыбу японцам или норвежцам. А такое случается очень часто. А у моряков - дальневосточников вообще через раз или чаще. Они сдают план, а всё что наловили сверху сдают в ту же Японию. Но ведь мы про рыбу, да? Давайте проведём простой эксперимент. Запросим Совмин по затратам на Минрыбпром. Ну вот сколько они проедают денег. Все вместе. Рыбаки, их суда, плюс чиновники, и их любовницы. И поделим рубли на то количество рыбы которое попадает в наши магазины. Думаю, Минторгу нет нужды как-то подделывать эту цифру. Поделив одно на другое, условно получим себестоимость килограмма рыбопродукции. Добавим торговую наценку и получаем цену для людей. Для ориентации, можно сравнить её с ценой той же рыбы ну, например, во Франции, или Британии. Почему именно там? У этих стран огромный бассейн добычи. Франция ловит от Средиземного моря до Северного, а Британия захватывает большую часть
Атлантики, и северных вод. И их затраты на килограмм рыбы должны быть где-то на нашем уровне. Ну, плюс минус процентов десять - пятнадцать. Это обычная погрешность для экономических анализов.
        Но это как бы первая ступень. Вторая начнётся, когда мы поймём, что в силу ряда причин весь наш механизм обогащения моряков за счёт советского государства, нужно как минимум ломать. Но это не решение вопроса, как накормить страну рыбой. Решение - это рыбоводческие хозяйства. Например, в дельте Волги, где она расходится на тысячи проток. Собственно, конкретное воплощение решения вам подскажут рыбоводы, или как там они называются. А я могу лишь сказать, что только искусственное разведение рыбы, может кардинально изменить ситуацию со снабжением рыбой. Оттуда же и икра, и всякие деликатесы. Места у нас много, чистой воды тоже, так что не вижу препятствий. Кстати, ихтиологи вам тоже могут сосчитать сколько будет стоить килограмм рыбы при искусственном разведении. Заодно и сравним со стоимостью вылова. Но сразу предупреждаю, что рыбная мафия так просто не сдастся. Будут и провокации, и типа выступления моряков, и прочее. Так что Комитет лучше сразу поставить в известность. Да и незаконная торговля валютой и золотом это по их части.
        - Валюта? - Удивился Голиков.
        - Так основная составляющая всей этой схемки - торговля чёрной и красной икрой. За доллары понятно. Они отвозят туда деликатесы, продают за валюту и оставляют там же, до того момента, когда сами переберутся на Запад.
        - Да… - Виктор Андреевич, отложил в сторону приборы. - Начали про рыбу, закончили про ворьё.
        - А в этом деле воры изначально были. - Виктор пожал плечами. - Единственный способ как-то уменьшить воровство в данной области - рыболовецкие кооперативы. Сами покупают суда, сами платят за солярку и обслуживание, плюс налоги и прочее, и продают рыбу кому хотят.
        - Так и будут таскать за границу.
        - А налоги? - Возразил Виктор. - Плюс налог на торговлю за валюту, плюс сборы за лов в нашей экономической зоне. А для контроля поставить на каждое судно опломбированный спутниковый навигатор, который будет писать весь маршрут. Сломали печать - сразу конфискация судна. Так что это лишь вопрос организации. А так, ничто же не мешает гражданину выехать в ту же Норвегию, купить там на свои, рыболовецкое судно, и торговать рыбой хоть по всему миру. Главное, чтобы правила игры были понятны, прозрачны, и не поддавались коррекции с помощью взяток.
        
        С некоторых пор, у каждого помощника Брежнева была своя команда. Небольшая, но весьма эффективная. Вот и по полученным вводным они отработали в кратчайшие сроки, положив на стол Леонида Ильича короткий, всего на пять страниц документ о положении в отрасли, и способах изменения ситуации. Вот это было новым для Голикова, но Брежнев увидев под документом подписи его и Николаева, сразу успокоился. Это вообще было в манере его молодого заместителя. Не только описать проблему, но и предложить решения. А вникнув в текст, глава советского государства впал в ярость, и сибирскому шаману потребовалось минут десять чтобы снять волну раздражения. Но успокоившись Брежнев ничуть не стал мягче, а наоборот. Сразу подписал перенаправление справки в генпрокуратуру, КГБ, и МВД инициируя не тихое разбирательство, а ураган судебных дел, отставок, и посадок, когда ведомства будут соревноваться кто больше и глубже засадит фигурантов.
        Но вместе с тем, Брежнев отметил, что работа его помощников стала куда более эффективной, и концентрированной. Как раз с того момента, когда в документах стали появляться материалы Николаева. Тот чаще всего делал вообще бумагу на один лист, где-то достав машинку с крупным шрифтом, от чего читать его справки было легко и просто. Если информация Брежнева не удовлетворяла, то в той же папочке лежал документ уже на три - четыре страницы тем же крупным шрифтом. Ну а на крайний раз, предполагался развёрнутый доклад на десять - пятнадцать листов, где всё разжёвывалось предельно понятно, с простыми аналогиями и примерами. Как например случилось с докладом посвящённым вычислительной технике. Зато, когда Брежнев прочитал третий документ, ему действительно стало всё понятно. Отчего и разговор с Глушковым получился в высшей степени информативным и полезным. Благодаря докладу Виктора они разговаривали на одном языке, и понимали друг друга. А это очень важно особенно для такой чувствительной отрасли.
        Он же предложил «подпереть» каждого из референтов дополнительными сотрудниками, которые помогали бы готовить материалы. Кому-то хватило трёх человек, кому-то пяти, а вот Георгий Эммануилович Цуканов, негласный глава коллектива референтов, нашёл себе целых десятерых.
        Эффективность и скорость работы аппарата сразу возросла на порядок, но и работать Брежнев стал куда больше. Приходилось принимать решения по многим застарелым проблемам, а для начала нужно было разобраться в них выявив болевые точки, и подыскав эффективные способы решения. Но теперь у Брежнева были весьма приличные инструменты для этого. Отраслевые специалисты, референты, и информационное управление Верховного Совета. Теперь можно было запросить анализ ситуации сразу в трёх местах и выбрать из всех вариантов наилучший.
        В принципе всё должно было работать совсем не так. Работу по анализу и принятию решений должны были делать отраслевые специалисты. Собственно, они для этого и поставлены. Но на практике, принятием решений занимались карьерные бюрократы, с наработанным массивом решений. Своего рода условными рефлексами. И как только возникала малейшая потребность выйти за рамки привычных манипуляций, у них всё ломалось. Не у всех, не всегда, но как правило. И вот сейчас появился надёжный и рабочий механизм решения этих трудностей. Теперь функционеры занимались всё тем же, а если нужно было совершить манёвр, то умники и умницы, выдавали рецепт, и инструкцию, как это сделать. А вот если и при этом у работников ничего не получалось, то наступало время принятия кадровых решений.
        
        Глава 8
        
        Сейчас от оазиса срежем, и почти пришли.
        ИВАН СУСАНИН.
        
        В этот солнечный день первого сентября, учеников шестьдесят восьмой московской школы, чья дружина носит имя Героя Советского Союза Виктора Николаева, поздравил сам товарищ Николаев, который привёз в школу подарки - учебные пособия, изготовленные в цехах авиационного завода Кулон специально для учеников школы.
        Школьники провели героя по кабинетам школы, познакомили со школьным музеем, и показали школьные мастерские, где ребята учатся работать с инструментами.
        Активисты школьной дружины, объявили на встрече, что школа вступает в городское соревнование по количеству отличников и хорошистов, и пообещали товарищу Николаеву приложить все старания для того, чтобы завоевать первое место.
        ПИОНЕРСКАЯ ПРАВДА 3 СЕНТЯБРЯ 1974 ГОДА.
        
        
        Boeing 707 с опознавателем SAM 27000 - «Air Force One», президента Никсона сел в аэропорту Внуково 2, ровно в десять утра, а через десять минут, Никсон с первой леди Тельмой Райан, которую друзья звали Пэт, ступили на алую ковровую дорожку.
        По протоколу, первое лицо встречал лично Брежнев, со свитой, в которую входил и Виктор. А всего встречающих было человек двадцать, вместе с министром иностранных дел Примаковым, предсовмина Косыгиным, несколькими членами Политбюро, включая Романова, и Машерова, переводчиками и референтами. С охраной и всякими служебными людьми, набиралась приличная толпа, в которую влились люди американского президента.
        Время, когда лимузин первого лица привозили в страну визита, ещё не наступило, и весь кортеж передвигался на Чайках ГАЗ - 114.
        Никаких толп народа на улицах не было. Кортеж шёл с хорошей скоростью по улицам, расчищенным от движения, в сопровождении клина мотоциклистов, не задерживаясь как обычно для приветствия гостем граждан СССР, и так же на полном ходу проскочил в Кремль, где собственно и началась работа.
        Американцы хотели всего и сразу, причём бесплатно, но к этому советская сторона уже привыкла. Некая беспардонность и наглость вообще была отличительной чертой англосаксов, и противопоставить ей можно было только твёрдость позиции, и временами ответную наглость.
        Кроме того, в США начинался затяжной экономический кризис. Банкиры, которые ушли из Америки, обеспечивали большую часть поступлений денег в бюджет, и даже их грабёж, ситуацию чуть облегчил, но не исправил, потому что все предприятия и банки расхватали олигархи - республиканцы, не оставив для бюджета ничего.
        Главным желанием янки, было сокращение ядерного арсенала, а особенно ракет средней и меньшей дальности с которыми у них был явный провал. То есть ракеты были, но их качество не дотягивало до таких же ракетных комплексов в СССР. И сокращать они хотели лишь свои ракеты в Европе, не трогая арсеналы Франции и Британии.
        На что Брежнев сказал твёрдое «нет». Только с сокращением всех арсеналов подобного типа в Европе. Также американцы желали, чтобы СССР надавил на арабов в вопросе цены на нефть, которая внезапно, повысила себестоимость почти всей продукции в мире.
        - Так свободный рынок же! - Воскликнул Брежнев, улыбаясь словно дед, видя своего не вполне разумного внука. - Вы столько лет нам твердили что только рынок сможет урегулировать все финансовые вопросы, и мы вам поверили. Вот и у себя потихоньку вводим элементы рыночной культуры. Наши кооперативы - это вполне частные предприятия, поскольку не принадлежат государству.
        - Но ваше влияние… - Начал было Никсон.
        - После того как мы прекратили их финансировать? - Брежнев удивлённо поднял кустистые брови, что в его исполнении смотрелось особенно эпично. - Боюсь вам неправильно докладывают обстановку в мире. И мы точно не будем сжигать последние крохи нашего влияния, уменьшая доходы арабских стран. Да и зачем это нам? Наши экономические системы не сильно зависят друг от друга, и даже кризис в США никак не затронул ни нас ни восточную Европу.
        - Мне казалось, что мы с вами нащупали хороший вариант сотрудничества… Никсон тоже изобразил удивление.
        - Не сотрудничества Ричард. - Брежнев укоризненно покачал головой. - Вы купили конкретный товар, за конкретные деньги.
        - За очень конкретные… - Проворчал президент.
        - Так и товар был неплох. Мы вам дали информацию о том, что демократы подготовили и уже начали осуществлять план, по ограблению всего мира, с помощью США, чтобы в определённое время исчезнуть, оставив Америку в дырявых трусах и с долгами равными стоимости всей планеты. И взяли за неё очень по божески.
        - Кстати, мы к таким выводам пришли совсем недавно. - Никсон вздохнул.
        - Ну а у меня есть свои информаторы.
        - Не информаторы, а информатор! - Никсон обличающе ткнул пальцем в Брежнева.
        - А вы знаете, нет. - Брежнев неожиданно хохотнул. - Этот бандит, собрал такую же банду, как он сам, и теперь у меня под боком вполне рабочий коллектив прогнозистов и аналитиков. Да, по классу они не дотягивают до Николаева, но тоже очень хороши. Но, кстати о Николаеве. Он предложил для вас в качестве значимой внешнеполитической победы, заключить прямой договор на поставки нефти с дисконтом от существующей мировой цены. Скажем на пять долларов за баррель. Это на десять процентов повысит конкурентоспособность вашей продукции по сравнению с Европой, которую сейчас будут доить арабы.
        - А Восточная Европа? - Сразу спросил Никсон.
        - Поставки странам народной демократии сокращены, а в некоторые страны прекращены вовсе, так как они не пожелали платить по рыночным ценам. Нам сейчас выгоднее договориться с той же Финляндией или Францией о поставках в обмен на энергоносители чем разговаривать с нашими так называемыми союзниками. - Брежнев покачал головой. - Знаешь Ричард, когда есть такие союзники, никаких врагов не нужно.
        Ко всему пакету договоров, от щедрот добавили одностороннее сокращение СССР, нескольких типов дальнобойных вооружений которые уже давно нужно было списать, и расширение объёма заказов на станки, сделав особый упор на деревообработку. С учётом того, что планировалось переоборудование тысяч лесопилок по всему СССР, и создание высокопроизводительных деревообрабатывающих комплексов, параллельно с полным запрещением экспорта леса - кругляка, контракт вышел вполне серьёзным. Плюс строительство ещё двух химических комбинатов, с глубокой переработкой природного газа, и выпуска удобрений. Ну и в качестве вишенки на торте, документ о сотрудничестве с США в космической сфере.
        
        Но главное, для чего приехал Никсон, была конечно беседа с Виктором Николаевым. Он привёз три папки с документами, которые Виктору пришлось обработать в срочном порядке, пока взрослые дяди договаривались о больших деньгах. Но ко второму дню, он был готов к беседе, и хотя и пребывал в несколько раздражённом состоянии вследствие устроенного для него внезапного аврала. Но внешне это никак не проявлялось кроме чуть замедленной реакции на слова, из-за того, что Виктор более тщательно себя контролировал.
        Встречались в небольшом кабинете, за низким столиком у которого стояли пара кресел, и два стола для переводчиков и секретарей. А на столе стоял небольшой магнитофон, который секретарша Никсона сразу включила, и проверив микрофон, заняла своё место.
        Разговор начался с обсуждения жаркой и совершенно летней погоды в Москве, нечастой для сентября в средней полосе, пока не перешёл к делу.
        - Виктор, материалы, которые вам передали, весьма чувствительны к разглашению, хотя и не являются секретными.
        - Я прекрасно понимаю это господин президент, и практически никто кроме меня не касался этих бумаг. И сразу после того, как я их прочитал, они были возвращены вашему офицеру. И поскольку я тоже хотел бы исключить любые спекуляции наших сотрудников безопасности и разведки на этих материалах, то всё это так и останется при мне. Мне вовсе не нужно чтобы какой-то зарвавшийся деятель начал ломать хрупкое понимание между нашими странами.
        - Мы… - Никсон чуть помедлил. - Мы ценим ваш серьёзный подход. Это даже больше чем я рассчитывал. А что по сути документов?
        - А там всё как я и говорил вам при прошлой встрече, сэр. Банкиры заставляли вас жить не по средствам. Америка покупает товары и услуги за резанную бумагу, а не за реальные средства, а значит накапливает долги, и эта кривая имеет свойство мультиплицироваться. Ну то есть сначала вы занимаете сто долларов, затем триста, чтобы покрыть первый займ и проценты, затем тысячу, и так далее пока в ход не пойдут триллионы. Львиная часть этих средств уходила в карман банкиров, а часть шла на прямой подкуп маргинального населения Америки. А оно, я имею в виду прежде всего негров, мексиканцев и азиатов, работать не приучено и не будет. Уже сейчас есть семьи, где второе - третье поколение живёт на федеральные пособия, и нигде никогда не работало. Такую систему создали вам демы, а вы, господин президент радостно за неё голосовали. И уже сейчас, вы должны очень крупные деньги, несмотря на то, что производите много продукции. Но со временем образование будет деградировать и даже на должность рядового инженера придётся ставить мигранта. Путь в один конец, со всё более ускоряющимся спуском. Финансисты планировали
отскочить, где-то на рубеже двадцатых годов следующего века, но вы ускорили этот процесс. И сейчас Америка вместо падения вниз, замерла на краю.
        А рецепт нормальной жизни - прост. Жить на свои. Никаких пособий тем, кто не работает. Всех маргиналов загнать по фабрикам, пусть делают дешёвые и яркие товары, которые будут покупать во всём мире. Пусть слова «американский коммивояжёр» снова станут синонимом человека, который не уйдёт пока вы у него что-то не купите. Сейчас в мире огромная нехватка дешёвого, но качественного ширпотреба. Кто будет возбухать, сразу сажайте по тюрьмам, а при тюрьмах тоже сделаете фабрики. Главенствующая идеология - протестантизм. Все остальные церкви под жёсткий контроль. И со всех трибун и алтарей, про труд, и всякое такое. Ну в этой части вы и без меня разберётесь. Но смысл в том, что Америка должна стать мировой фабрикой товаров. Основание пирамиды составят сегодняшние жители гетто, ставшие рабочими, а пойманный на улице без какого-нибудь рабочего билета, сразу отправляется в тюрьму на принудительные работы. Можете назвать это как-нибудь «трудовое покаяние». Далее у вас будет слой профессиональных надсмотрщиков и квалифицированных рабочих. У них всё будет получше, чем у работяг, и вообще он должны быть зримым
примером того, как можно выбиться в люди. Свой дом и простенькая, но надёжная машина. Выше - слой высококвалифицированных рабочих и мастеров, далее инженеры, и так далее, пока не дойдём до слоя владельцев. Владелец завода - это кстати вполне себе работа, и их тоже нужно стимулировать на то, чтобы предприятие развивалось и вообще жило припеваючи. А всяких скупщиков - падальщиков которые скупают предприятия чтобы распродать по кускам, лучше держать на коротком поводке, для случаев реструктуризации и банкротства. И только действительно богатые люди будут вне системы, но налоги платить точно также, как и все. Таким образом вы получите пирамиду власти, где будет действовать нормальный эволюционный закон. Начните в паре штатов, обкатайте систему. Уточните способы, методы и структуру. Договоритесь со своими олигархами, чтобы количество людей на вершине увеличивалось в пропорции с ростом основания пирамиды, и получите слегка людоедский, но вполне жизнеспособный социум. Рузвельт вполне ясно показал, как это делается.
        Девочка - стенографистка, которая сидела за столом по правую руку от Никсона подняла голову от стенограммы, диковатым взглядом посмотрела на Виктора, затем снова уткнулась в свои бумаги.
        - Да, у вас не получится нагибать весь мир, но это и сейчас у вас плохо выходит. Сотни баз по всему миру, они для чего? Вы реально полагаете, что пара сотен мужиков с оружием могут контролировать транзитный поток, которому несколько тысяч лет? А ресурсы на это уходят огромные. Человеческие, организационные, финансовые. Кроме того, вам сейчас не нужно кормить толпы банкиров, и их прихлебателей. Я вообще полагаю, что кризис, который у вас возник, он скорее всего от перестройки властных структур. В общем мой совет - больше заниматься внутренними делами Америки, и меньше изображать из себя самого крутого парня в мире. А то, вон, шестьдесят тысяч парней во Вьетнаме оставили, плюс горы техники и денег, а результат? У старых народов, господин президент очень долгая память. А ведь в жизни любой страны случаются периоды трудностей и бессилия. Что если Америке тогда предъявят счёт? Сможет она заплатить?
        У вас прекрасный старт для образования устойчивой экономической системы. Практически нищая Южная и Центральная Америка, огромное влияние в Европе, Япония и Южная Корея в протекторате, плюс почти ничейная Африка. Вот место которое может и должно стать точкой приложения вашей экспансии. Не бегать с нами по лезвию ножа атомной войны, а соперничать в деле обеспечения мирной жизни, и нормальной работы. Своего рода охранная фирма которая гарантирует спокойствие и порядок, и берёт за это свой процент. Только условия нужно обговорить очень тщательно, чтобы не бегать с автоматом наперевес по всей планете затыкая дыры национально-освободительного движения. Только защита от внешней агрессии. Иначе быстро сожжете всё активное население в войнах как это сделали Британцы. Почему нельзя этого делать? - Виктор уловив какой-то протест в глазах президента, пояснил. - Сначала одна администрация решает, что тот кто затеял революцию - хороший сукин сын, и его нужно поддержать, прислав войска. Затем другая администрация решает, что сукин сын не так хорош, и скидывает его к чёрту, ставя другого. И всё это время в
государстве хаос и разруха. Никто ничего не делает, а люди вместо работы занимаются войной и прожирают немногие оставшиеся ресурсы. Это возможно принесёт прибыли отдельной корпорации или группе компаний, но не государству в целом. Поджечь заводской цех, чтобы увеличить прибыль, так себе идея.
        
        Разговор с Никсоном затянулся на целых шесть часов, а после ужина опять продолжился, пока президент не стал откровенно терять нить. На следующий день была короткая культурная программа, и вновь разговоры, после чего Никсон поехал в Большой смотреть на озеро с лебедями, а Виктор к себе отсыпаться.
        
        На следующий день, Никсон улетел, не заехав по пути в Европу, что было необычным, а через неприметного человечка в свите, передал Виктору визитную карточку с телефоном, судя по индексу вашингтонским. Не предложение, а так, аккуратное приглашение с сотрудничеству, вне глаз и ушей советской стороны. Визитку Виктор сразу отдал Цвигуну, и даже не запоминал номер.
        По результатам визита ещё предстоял большой разбор полётов, но Виктора он почти не касался. Это всё в рамках Совмина вообще и МИДа в частности. А Виктор со всеми десятью заместителями Председателя Президиума Верховного Совета, собрались в Завидово, где собственно и обсудили визит, сверили планы, и наметили следующие ориентиры для проводимых мероприятий. Народ в замах оказался грамотный, в основном из инженерного корпуса, разведки и финансовой верхушки, так что никому ничего пояснять было не нужно. Достаточно было Виктору предложить идею частной военной компании по образцу британской Watchguard International[1], как люди сначала задумались минут на пять, взвешивая за и против, и все однозначно высказались за, хотя кое-кто не хотел чтобы русских солдат называли наёмниками, у которых уже сложилась плохая репутация.
        - Зачем наёмники? - Виктор улыбнулся. - Пусть это будет новое казачество. Сделаем им соответствующую атрибутику, повесим шашки на парадную форму, ещё что-нибудь придумаем для антуража. Но по сути это будет наша третья рука. Там, где не сможем вмешаться всей мощью вооружённых сил, будут действовать они. Например, где-нибудь в Африке, где наверняка придётся резаться с Иностранным легионом, или британскими САС. Только нужно особым образом обговорить вопрос пенсий по ранению, и прочих льгот. Парни всё-таки на переднем крае будут биться. А значит нужно весьма солидное материальное обеспечение. Наши парни в Египте и в Африке, получали крохи, и даже ордена и медали как-то странно вручали секретными приказами. А тут что делать с наградами я не придумал, но уж деньгами обижать нельзя. И чтобы семьи получали пенсию в случае гибели. Зато, если что, у нас будет готовый корпус инструкторов, и вообще будет где обкатывать собственных сорвиголов.
        
        Командиром и начальником формируемого казачьего корпуса назначили капитана первого ранга Эвальда Григорьевича Козлова[2] - чрезвычайно грамотного офицера и достойного продолжателя дела Павла Анатольевича Судоплатова и Ильи Григорьевича Старинова.
        По документам, всё провели как кооператив, с особыми уставными задачами, которых в СССР было немало. Например, добывавшие крупного зверя промысловые кооперативы, на вооружении которых были и автоматы, на случай встречи со стаей волков.
        В качестве базы, новым казакам отдали неработающий пансионат на территории Московской области, а для полевой базы, передали госпитальное судно, которое начали переделывать в штабной корабль, и один из крейсеров типа Светлана. Как для полноценного боя, он уже не годился, но для операций на уровне ЧВК, вполне достойно. Также Корпусу передавалось огромное количество техники со складов долгосрочного хранения, включая танки, вертолёты, и установки залпового огня.
        Заодно как-то спокойно решился вопрос что делать с теми армейскими и флотскими специалистами, которые подлежали сокращению, но себя в мирной жизни не видели. Таких было не так чтобы много, но даже десять тысяч таких парней могли создать ощутимые проблемы. И тут, организация Корпуса, с численностью в пятьдесят тысяч, была очень кстати. Заодно, плавно и элегантно решался вопрос с помощью разным несистемным деятелям разных стран. Хотите помощь? Номер счёта прилагается.
        Вопросов по новой структуре было много, и по внутренней организации и снабжению, но более всего по отношению Казачьего Корпуса к Минобороны и Генштабу. И тут Виктор продавил не только независимость Корпуса от армии, но и подчинение его властям СССР лишь в рамках общих правил. Ведь никому в голову не придёт командовать рыболовецкой артелью где морякам ловить рыбу, а где нет. Ну если только не в заповеднике. Вот и с ЧВК, почти такая же ситуация, кроме ряда изначально оговорённых случаев и только с подачи Председателя Президиума.
        Армия была недовольна. Армия была в плохо скрываемом гневе, а вот Брежнев ухмылялся. Ему очень понравился затейливый «финт ушами» который проделал Виктор, чтобы заполучить в распоряжение Верховного Совета независимый военный инструмент.
        Пару раз Виктор встречался с самим Эвальдом Григорьевичем, но ничем ему помочь не смог. Просто не знал, как работает ЧВК, и что там у них внутри происходит. Но уточнил несколько важных правовых вопросов, которые адресовал юристам и правоведам, для того, чтобы такое важное дело не начиналось с законодательной чехарды. Заодно, пересёкшись с главой Генштаба маршалом Куликовым, в ответ на его обиду, объяснил, что Корпус - это не ещё одна армия.
        - Нужен инструмент комплексного решения разных вопросов. От политических переговоров и охраны первых лиц, до зачистки лесного массива, где-нибудь в Серенгети[3]. И Армия, этого просто не в состоянии сделать потому что даже если это будет какой-нибудь спецназ, то у них нет тяжёлого вооружения, а если армия, то после них только головешки. Понимаете, Виктор Георгиевич. Не скальпель, не молот, а универсальный инструмент, на все случаи жизни. И людей туда соберём очень специальных. А представьте туда заявляется какой-нибудь генерал, и потребует взять штурмуемый участок к седьмому ноября? Вспомните, как это было в Великую Отечественную. Сколько людей положили к разным датам? Да, генерала этого, вы сами подвесите за хобот. Но людей уже не вернуть.
        
        [1] Частная военная компания «Watchguard International» была создана в 1967 году в Великобритании. Её основателем был полковник британской армии Дэвид Стирлинг (ранее создавший специальное подразделение SAS).
        [2] Эвальд Григорьевич Козлов (род. 1938) - советский военнослужащий, сотрудник КГБ СССР, капитан 1-го ранга, Герой Советского Союза (24.08.1980). Первый командир отряда специального назначения «Вымпел» (1981 - 1985)
        [3] Серенгети - район в Восточной Африке с чрезвычайно разнообразным ландшафтом.
        Глава 9
        
        В поединке между мужчиной и женщиной побеждает тот, кому меньше хочется.
        ГРИГОРИЙ РАСПУТИН.
        
        
        Московский институт теплотехники - головное научно исследовательское учреждение, которое занимается важнейшими народнохозяйственными проектами, например, высокопроизводительными системами кондиционирования, для крупных зданий и заводских цехов, радиаторами для автомобильной техники, и даже радиаторами отопления для новых многоквартирных домов. Мы уже рассказывали о работе молодых учёных связанных с изучением эффективности горения различных топливных смесей, для повышения эффективности ТЭС, ТЭЦ, и других котловых решений, но сегодня руководство института пригласило нас для того, чтобы продемонстрировать новый испытательный стенд, где будут изучаться режимы теплового уничтожения бытового мусора. При этом тепло будет использовано на нагрев воды, которая тоже пойдёт в систему получения электроэнергии.
        Проблема свалок уже сейчас стоит весьма остро в крупных городах и маленьких посёлках, и случайные возгорания там не редкость. Люди, живущие возле таких мусорных полигонов могут многое рассказать о вони и гари которая постоянно доносится со стороны мусорных куч, и сжигание отходов конечно не самый лучший способ, но это лучше чем пускать проблему на самотёк.
        НОВОСТИ НАУКИ. ЦТ ТВ. 6 СЕНТЯБРЯ, 1974 ГОДА.
        
        
        Президент Никсон просматривал стенограмму разговора с Николаевым уже третий раз, находя всё новые и новые смыслы, а листки на которых он делал свои пометки уже по количеству превзошли текст самой беседы, и только множились. Но главное, уже было понятно. Вектор развития, который предлагал Николаев, во-первых, был вполне реализуем, во-вторых не затрагивал существенными изменениями правящий класс Америки, разве что некоторыми, вполне разумными самоограничениями по количеству этого самого класса, а в-третьих, решал массу попутных проблем, как например с маргинальным населением, которое само по себе создавало существенное напряжение в обществе. Ну и совсем немаловажно, что этот вариант развития предполагает появление у Америки новых рычагов воздействия. Уже не военных, а вполне привычных экономических и технологических. И можно будет наконец-то сократить армию до разумных величин, заткнув эту чёрную дыру в бюджете, или хотя бы уменьшив её до разумных границ.
        Девушка, сопровождавшая Никсона в этой поездке, была частью той, новой команды которую ему собрал Джордж Буш по совету того же Николаева. Подняв какие-то свои старые связи, в том числе и в университетских кругах, Джордж пригласил два десятка молодых учёных, не искушённых в Вашингтонских коридорах власти, но умеющих думать. И это не были помощники в обычном смысле слова. Помощники, референты, сотрудники аппарата, были людьми системными, включенными в сотни и тысячи раскладов, начиная от брачных, до того, в какую президентскую команду или корпорацию они вольются после окончания срока Никсона. Люди, найденные Бушем, принадлежали совсем к другой страте. Учёных, или как из презрительно именовали в Армии - «яцеголовых». Но они умели извлекать полезную информацию из вроде бы незначительных событий. Например, именно Люси Бейкер, раскопала где-то в советской прессе информацию, о строительстве новой электрической линии от одного из сибирских гидроузлов. Но суть была в том, что ещё недавно считалось, что вся энергия станции расходится полностью в том числе и на два военных объекта. И тут, откуда ни возьмись,
возникает лишнее электричество. А уже натравленная на этот факт Центральная разведка, подтвердила, что оба военных объекта фактически прекратили работу, и находятся в стадии консервирования. Что в свою очередь означает, что к текущему году СССР сократил свои расходы на оборону в три раза. И сразу становилось понятно откуда у русских взялись деньги на покупку заводов в Европе и США. Один факт - и столько далеко идущей информации.
        И теперь Никсон всё чаще обращался за помощью не к своим референтам, которые тщательно взвешивают каждое слово, а к этой группе отмороженных учёных, для которых вообще не существовало авторитетов.
        И вот сейчас, получив в руки текст разговора с Николаевым, аналитическая группа выдала сразу три возможных сценария действий США.
        Президент улыбнулся Люси, и показав то она может присесть, взял в руки два листка исписанных мелким, но красивым, каллиграфическим почерком. Это писала сама Люси, закончившая Гарвардский университет, где изучала в том числе и каллиграфию.
        Итак, по мнению команды, первый и наихудший вариант - ничего не делать. Тогда финансисты потихоньку вернут себе власть в США, и продолжат действовать, только куда более скрытно, и возможно более эффективно.
        Второй вариант - совместить предлагаемые Николаевым действия, и существующее положение вещей. Но чтобы не получить оттока населения из штатов, где будут вводиться нормы принуждения, общее благосостояние в Америке нужно будет очень существенно снизить. И только тогда жизнь в казармах при фабрике, будет казаться простым американцам привлекательнее голодания у себя дома.
        Ну а третий вариант - принять программу, предложенную русскими, согласовав её между всеми заинтересованными лицами. И тут, возможно, представить всё как тонкий план Кремля, но было несколько моментов, которые не укладывались в эту версию или что точнее - полностью её разрушали. Документы, обнаруженные при обысках в ЦРУ и домах банкиров, свидетельствовали, что как минимум одна дыра в структуре национальной безопасности уже пробита. На территории стран Южной Америки, ЦРУ начало создавать банды, торгующие наркотиками, чтобы получать неподконтрольный доход для проведения тайных операций, а управление потоками наркотиков на территорию США, давал им возможность влиять на практически все преступные организации внутри страны. Кроме этого там было вообще всё. От торговли органами, поставляемыми из нестабильных регионов, работорговли, и даже дьяволопоклонничество, когда взрослые и вполне серьёзные люди участвовали в сатанинских оргиях, нередко заканчивающихся человеческими жертвоприношениями. И это всё было секретом от всех, кто со вполне серьёзным на то основанием, считали себя хозяевами Америки, но было
полностью открыто для русских. И вот это бесило более всего.
        Ещё в систему хитрого плана не вписывалась история с односторонним сокращением Советами армии и флота. Старые корабли списывались, и их уже начали резать на металл, несколько десятков встало на модернизацию, но в целом количество вымпелов во флоте снизилось в два раза, что было огромной цифрой. Также кардинально сокращалась армия. Из пяти миллионов уже сейчас осталось чуть меньше трёх, и сокращения всё ещё шли.
        И его команда молодых аналитиков мгновенно решила эту задачку, словно они знали ответ.
        - Сэр, - Стив Холбрук, парень с длинными волосами, забранными в пучок на затылке, и в не слишком опрятных свитере и джинсах, даже улыбнулся. - Они готовятся к совсем другой войне. Войне, где не понадобятся огромные армии, и авиационные армады. Могу лишь предположить, что всё как-то связано с повышением огневой мощи отдельного пехотинца, уровня его защищённости и осведомлённости на поле боя.
        Представители Пентагона, сильно задумались, над формулировкой аналитиков, и по информации одного из помощников президента, уже что-то там себе такое пытались придумать.
        Вообще, за последние пару лет, значение умных парней сильно повысилось. То, что раньше решалось или военной угрозой, или финансовым давлением, теперь приходилось решать обходными путями, а для этого определённо нужны мозги.
        Не у одного Никсона создавалось впечатление, что Америка скинула главенство авторитарного родителя, оказавшись свободными, но на холодном ветру. И теперь многое, что решалось само, пусть и в неприятном варианте, приходится делать самим, и тут уж как получится.
        Президент отложил листки с текстом, и взглянул на Люси, которая сидела напротив, закинув ногу за ногу, и ничуть не смущаясь того, что разрез её юбки, едва ли выглядел прилично, пила кофе, принесённый стюардессой.
        - А ты что думаешь, относительно этого парня, Николаева?
        Девушка, одетая в синюю юбку и белый длиннополый пиджак, поправила чёлку, сбившуюся на глаза, нарочито неторопливо поставила чашку на стол, и озорно улыбнулась.
        - Это бог, сэр. - Она усмехнулась. - Бог анализа и прогноза. Да выглядит пока не особо впечатляюще. Ни крыльев ни нимба над головой, но я не ошибаюсь. Ну в смысле не тот бог, который творец, и не тот который Христос. - Люси негромко, но звучно рассмеялась. - Ну вот занесло на Землю такого. К сожалению, не к нам в Америку, но тут уж, как вышло, так вышло. Но вы не думайте, сэр. Мы так просто не сдадимся. - Она снова рассмеялась. - Надурить его вряд ли сможем, но потягаемся на всю сотню. Он же не всемогущий. Да, силён весьма и весьма, но в итоге, и у него есть то, чего он сделать не сможет. Например, не сможет быть везде и сразу. Не в состоянии один человек охватить весь спектр проблем огромной страны. Так что его основная работа будет направленна прежде всего на улучшение и модернизацию СССР. А проблем у них не меньше чем у нас, и не менее глубоких.
        Ну и самое главное. Он нам не соперник. Да, он нас не любит, но за этой тщательно декларируемой ненавистью к англо-протестантскому миру, есть и жалость, словно к обгадившимся детям. Но это вам всё распишет Элизабет, с Харви. Они как раз сейчас заканчивают его психопортрет, на основании видеозаписей, и анализа разговоров. Но для меня совершенно ясно, что он не желает нашего уничтожения, и вообще ухода с мировой арены. Америке нужен СССР, также как Советам нужны мы. Это на редкость устойчивая система, и не нужно её разрушать.
        
        Утром седьмого сентября Виктор проснулся поздно. До ночи разбирался с материалами, которые прислали из Первого Главного Управления КГБ, которое занималось внешней разведкой, и, поскольку доверить такое дело было некому, сам работал, собирая схемы и графы событий и персоналий. И давая себе отдохнуть, проснулся около одиннадцати. Но поскольку день субботний, никуда бежать было не нужно. Конечно всегда оставался шанс что дёрнут на какое-нибудь внезапное совещание, но такое могло случится вообще в любой момент. Виктор не торопясь вымылся в душе, и зайдя на свою личную кухню, стал готовить себе завтрак.
        Дом, купленный у вдовы интендантского генерала, был довольно большим, но учитывая, что охраны временами присутствовало до тридцати человек, то Девятка, выкупила пару участков рядом, и сделала одну закрытую территорию, где стояли три дома, и несколько хозяйственных построек.
        Волгу, на которой он не ездил, отдал маме, только загнав в гараж особого назначения где с машины сняли специальное оборудование. После смерти Павла Осиповича, генеральным конструктором Производственного Объединения «Сухой», стал Зажигин, Александр Сергеевич, и Тамара Анатольевна стала заместителем главного технолога всего ПО, а Пётр Александрович, остался на прежней должности главного конструктора, но тоже всего объединения, из чего товарищ Зажигин легко извлекал выгоду для предприятия, иногда беспокоя Виктора разными просьбами. Это в структуре совноменклатуры было вообще нормой. Человек не мог существовать сам по себе, и Виктор не видел ничего плохого в том, что его считали человеком из клана инженерного корпуса, который очень тесно сопрягался с военными, в том числе моряками, и производственниками.
        Несмотря на определённые противоречия, связка была крепкой, и позволяла легко противостоять даже диктату партийных органов, когда тот был, а в отсутствии его, стать реальной силой на внутриполитическом ринге. И только внутренние трения, мешали инженерному корпусу стать третей силой, в стране, после Верховного Совета, Партии. Но пока, третье место успешно занимал конгломерат силовых министерств и ведомств внутри которых тоже не было сердечного согласия.
        Такая конфигурация власти уравновешивала амбиции и желания всех управляющих структур, не давая никому высунуться слишком высоко, и перехватить управление страной. Ну и не в последнюю очередь, это распределение ресурсов, фондов, и кадров. И дело было тут не в том, чтобы дать поворовать каждой из властных групп, а в том, что каждая из них видела свой вариант развития страны наилучшим. Например, КГБ и МВД, с радостью запретили бы перочинные ножи, и отняли у населения даже домашние топоры. Ведь столько преступлений случается с их помощью! А КПСС, взялось всюду продвигать социалистическую экономическую модель и коммунистические лозунги, хотя в мире полно стран, где эта конструкция вступала в неразрешимые противоречия с местным укладом. И так далее до бесконечности, которая упиралась в Председателя Верховного Совета, и Генерального Секретаря ЦК КПСС. Роль первого лица прежде всего заключалась в том. что он, как верховный арбитр, решал куда, как и с какой скоростью движется страна. И в этой структуре, появление независимого игрока являлось фактором дестабилизирующим. Но Виктора практически сразу приняли
под своё крыло КГБ, и Система, чуть позже обозначилась армия, инженерный корпус, МВД и Верховный Совет. Таким образом он был близок и понятен огромному количеству людей и в нём часто сходились противоречия системы, которые ещё не дошли до Брежнева, но требовали своего решения. И тут очень помогало то, что Виктор всегда мог объяснить почему вот это решение лучшее для министерства, а вот это для других ведомств, а для самой страны будет лучше вообще третье, которое очень часто не фигурировало изначально. Таким образом Виктор находил взаимоприемлемый вариант, позволяющий ведомствам, вошедшим в конфликт расходиться без потерь в репутации и средствах.
        Плохо то, что ходоки и просители по таким вот конфликтам множились, и часто они не хотели формальной встречи в Кремлёвском кабинете, а хотели поговорить по-свойски. И выходные дни для этого им виделись очень хорошим временем. Ну и правда, чем же заниматься Николаеву в субботу и воскресенье, как не разбором очередной тяжбы?
        Именно об этом подумал Виктор, когда услышал шум, который доносился с улицы через распахнутое окно. Там уже орали на всю улицу, и Виктор, накинув на плечи куртку, чтобы скрыть кобуру, вышел из дома. Ворота, укреплённые так, что их уже было не сковырнуть и бульдозером, и новый забор, поднимались на три метра вверх, и с крыльца было решительно не понятно кто там орёт на улице. Пара сотрудников охраны стояли рядом с калиткой, с лицами полными мировой скорби, и Николаев поняв, что разбираться придётся самому, шагнул вперёд.
        Там были припаркованы две машины - Волга с армейскими номерами, и новенькая «тройка» Жигулей. А между ними стояли четыре девушки в лёгких летних платьях, которые орали друг на друга за малым, не вцепляясь в лица соперниц.
        - Привет. - Виктор подошёл ближе. - Чего это вы так разорались? - Виктор кивнул девушкам которых знал, как сотрудниц отряда «Альфа» КГБ, и Вера Игнатова с Катей Симоновой из флотской разведки.
        Татьяна Зотова, и Катерина Исаева, сориентировались первыми, и мгновенно превратившись из разъярённых фурий, в пару милых ангелиц.
        - Витя, как мы рады тебя видеть… Татьяна улыбнулась. - Тут у нас образовалось свободное время, и мы решили предложить тебе проехаться с нами на пикник.
        - Ага. - Виктор кивнул. Ехать из курортной зоны куда-то для того чтобы пожрать в антисанитарных условиях… Отличная мысль. А что у вас? - Он повернулся к Кате и Вере.
        - Покататься на катере. - Вера тоже улыбнулась. - Нам на три дня отдали катер из адмиральского резерва.
        - Уже лучше. - Виктор вздохнул. - Только времени нет совершено. Так что пойдёмте в дом, я вас ругать буду.
        Посадив девчонок на большой кухне за один стол, Виктор сначала налил всем чай, и поставил перед дамами всякие сладости из буфета, а после, когда увидел, что гостьи чуть успокоились, начал выговаривать за устроенный ими скандал, да ещё и в публичном месте.
        - Давайте вы раз и навсегда поймёте, что слова про моральный облик, они и про меня в том числе. - Виктор говорил как всегда негромко, но чётко и ясно, вглядываясь в лица девушек. - Да, временами я появляюсь в компании двух дам, но это вовсе не означает, что я могу позволить себе какие-то групповые отношения. Ну, только совсем иногда и так, чтобы никто и никому. Но в принципе, всё это очень рискованно. Но вот уже четыре дамы разом, это точно никак и никогда. Думаю, все мои старшие друзья это не оценят. А ведь сейчас на меня смотрят очень многие. Девятнадцать, а я уже на такой должности, что и семидесятилетнему будет за честь. И сейчас все мои провалы, будут адресованы Брежневу, который меня и поставил невзирая на мнение Политбюро, и Президиума Верховного Совета. Так что если вы хотите попасть в моё окружение, то вам нужны железные и непробиваемые документы, благодаря которым вы займёте это место. Я не знаю зачем это мне, но если уж так нужно вам, то и оформлено должно быть правильно. А если это просто желание хорошо провести время, то, во-первых, отставить всякую ругань, а во-вторых вам нужно
как-то договариваться меду собой.
        - Витя, мы всё поняли. - Катерина кивнула. - думаю, что армейские девочки тоже.
        - Да что тут понимать. - Татьяна тоже кивнула. - Действительно зря это мы там… Но и ты пойми. Руководство требует, чтобы мы были рядом с тобой. Вон, даже командировочные нам оформили, и дали квартиру из резерва штаба.
        - Зачем? - Виктор удивлённо посмотрел на девушку. - Вам что телефона мало? Или это такая заявка на дистанционный контроль? Совсем от безделья охренели. Тань, это ваше руководство, или кто-то из совсем верхнего аппарата? Я вот прямо сейчас Куликову позвоню, чтобы он всю эту историю разнёс в клочья. Это ж надо такое придумать?
        - Не надо… - чуть задушено пискнула Катерина Исаева.
        - Надо, девчонки. Надо. - Он покачал головой. Мне через день приходится принимать решения, которые ущемляют чьи-то интересы. И если хоть кто-нибудь узнает, что рядом крутится толпа девиц из Минобороны, обвинений в предвзятости не избежать. И знаете, что произойдёт затем? Затем кто-то ещё решит, что нужно подсунуть и своих девочек, для равновесия, и ещё, и ещё. Пока вокруг не будет кружится толпа из девиц всех заинтересованных ведомств. А их у нас в Союзе немало. И будет это натуральный цирк, дом терпимости, и дурдом в одном флаконе. А вот всё это, совсем не люблю. Так что девочки, извините, но сейчас все встают и едут дальше по своим делам.
        
        Когда Виктор стоял у дома провожая разочарованных дам, к нему вышел Игорь Сергеевич Батов, с кофейной кружкой и печенькой в руках.
        - Отправил?
        - Да. Так проще чем разгребать этот завал. - Виктор покачал головой. - А вообще хрень какая-то беспощадная. Куда не придёшь, вокруг сразу манёвры и танцы. Причём ладно бы девицы, и незамужние дамы. Так нет. И вполне замужние тоже устраивают ритуальные пляски.
        - Ты Вить, привыкай. - Полковник допил кофе, и выплеснул гущу на клумбу, под розовый куст. - Генеральское звание, а тебе ещё двадцати нет. И даром что генерал ты статский, но власти у тебя как не у всякого маршала. Но с девками что-то нужно делать. - Он задумчиво посмотрел куда-то за горизонт. А может тебе фальшивую невесту соорудить?
        - А как сделать так, чтобы она вдруг не стала настоящей? - Вопросом на вопрос ответил Виктор.
        - Хороший вопрос. - Батов кивнул. - Но не по адресу. Тут от тебя всё будет зависеть. Что будешь делать, когда она начнёт пролезать в твою жизнь, и в душу. Не пустишь - всё будет как надо. Ну а если действительно любовь случится, так тоже неплохо. Лишь бы это всё не было под влиянием гормонов. Но у тебя вроде всё под контролем, насколько я знаю. Вон, каких девиц на выход наладил, недрогнувшей рукой.
        
        
        Глава 10
        
        Международное право это то, что вы заставите соблюдать ваших врагов.
        АЛЕКСАНДР СУВОРОВ.
        
        С официальным визитом, СССР посетил председатель Центрального комитета Республики Афганистан, Мухаммед Дауд. На переговорах с участием Генерального Секретаря Леонида Ильича Брежнева и министра иностранных дел Евгения Примакова, стороны обсудили дальнейшее сотрудничество в экономической и военно-технической сфере, а также рассмотрели просьбу правительства Афганистана относительно военной помощи республике со стороны СССР в конфликте с Пакистаном.
        Евгений Максимович Примаков объяснил позицию Советского Союза в споре двух стран назвав её позицией нейтралитета, и просьбы всем враждующим сторонам срочно сесть за стол переговоров для достижения честного и справедливого мира на основании уже сложившихся границ. Кроме того, министр подчеркнул, что любая война это прежде всего потери, как экономические, так и репутационные, и народу республики Афганистан следует понять, что же они хотят в первую очередь. Чтобы у них было лучше или что бы хуже стало у соседа.
        ПРАВДА 28 НОЯБРЯ 1974 ГОДА.
        
        
        Тема с беспилотными разведчиками, подпитанная семинарами у Глушкова и в Минобороны, дала свои всходы в виде «Концепции поля боя» которую разработали офицеры Генерального Штаба вместе с кибернетиками и учёными информатиками. В общую информационную систему входили беспилотники и спутники которые передавали картинку в штаб, где её анализировала вычислительная машина, с элементами искусственного интеллекта, распознавая цели типа танк, артиллерийская установка, пулемётная точка, и другие, с выдачей координат на основании спутниковой системы позиционирования. Да, погрешность была приличной, около двадцати метров, но помогали операторы, которые сличали картинку с реальной картой, и уточняли координаты для поражения артиллерией и авиацией. Пока всё работало через пень-колоду, но военные уже почувствовали тему, и активно её прорабатывали. Также присоседился флот, которому очень понравились беспилотники для корректировки загоризонтного огня, и ударные машины для поражения малоразмерных целей. Патрульный экраноплан типа «Сокол», выпустив пару беспилотников мог контролировать территорию в сотни километров,
гоняя контрабандистов и незаконных рыбаков так, что только брызги летели. Ну а следом потянулись все. Нефтяники, газовщики, энергетики, и все прочие кому нужен инструмент мониторинга огромных пространств, госавтоинспекция, которой тоже было интересно посмотреть на дороги сверху, а платить за использование вертолёта наоборот скучно и грустно. Ну и всякие лесники, егеря и спасатели, где с вертолётами было вообще очень плохо. А при таком спросе, «ПО Сухого» быстренько выделило под производство беспилотников целый завод, и в темпе начало проектирование новых моделей. С увеличенным временем полёта и дальностью, более качественной картинкой, и естественно ударные модели, несущие несколько небольших, но очень злых бомб или одну ракету. Так же развивалась тема наземного пункта управления, который мог быть стационарным с выносными ретрансляторами сигнала, или совсем простым в виде пары чемоданов с экраном в верхней стенке. Да, такой комплекс требовал внешнего генератора, так как запитать его от аккумуляторов было сложно, но в целом, всё могло быть перевезено в багажном контейнере УАЗа, или квадроцикла, и
запущено с поляны длиной метров в двадцать или с любой дороги.
        Для военных сделали «Комплекс воздушной разведки» на базе БТР - 70, с катапультным стартом беспилотника, парашютным приземлением, и размещением всех приборов разведки и целеуказания внутри корпуса бронемашины. Там же сделали место для командира, который мог работать с управлением подразделением глядя на большой экран. Получилась отличная командирская машина, которую уже оценили строевые офицеры, и Минобороны для начала заказало партию в пять тысяч штук, а флот оценил свои потребности в беспилотных разведчиках в три тысячи, учитывая морские части погранвойск, и ОВР[1].
        С учётом всех заказов и доходов ПО Сухого, выплатило Петру Александровичу огромную премию в сто пятьдесят тысяч рублей, чего родителям Виктора хватило на новую большую пятикомнатную квартиру в сталинском «Адмиральском» доме. И папа Виктора, наконец получил комнату для прослушивания музыки, а мама личный кабинет, чего ей тоже всё время не хватало.
        Кроме того, учебно-пилотажные самолёты с полимерным фюзеляжем и мощным двигателем, расходились среди лётчиков-спортсменов в больших количествах, а для строевых истребителей уже налаживали выпуск отдельных элементов крыла, что позволяло снизить вес машины и соответственно поднять её возможности.
        Но более всего развернулись кибернетики, которые в 74 закончили создание шестнадцатибитового процессора, и шины позволяющей воткнуть до восьми процессоров в единый счётный блок. Таким образом сразу решалась проблема огромной массы и веса вычислительных машин, их мощности, что сразу сказалось на скорости выдачи траекторий поражения для комплексов ПВО, и расчётах для космической программы. Вовсю развивались базы данных, комплексы удалённой обработки данных, и вся сетевая инфраструктура. Министр связи Демьян Псурцев, получив от Брежнева персонального пинка, теперь везде где мог, прокладывал не только телефонные линии, но и кабель связи, а через некоторое время попросил и ему разработали специальный кабель, который изначально предполагал сжатие сигнала и передачу его в цифровом виде, и такую же автоматическую расшифровку, что сразу и резко улучшило качество звука. Сначала систему опробовали на АТС-1 и АТС-2, прозванные Кремлёвками, а после перешли на общегородские сети. Такие кабели требовали гораздо меньше обслуживания, были в разы надёжнее, хотя и нуждались в более квалифицированных специалистах.
        К счастью, определённый резерв инженеров в СССР был. Большое количество специалистов с высшим образованием могло и хотело сменить место работы, и дело было лишь за дополнительным обучением, которое организовало министерство связи и министерство вычислительной техники. Но этот резерв стремительно таял, и Министерство образования уже увеличило количество мест в ВУЗах, на инженерные специальности, связанные с радиоэлектроникой и вычислительной техникой, а для того, чтобы места не остались пустыми, подняло стипендию, и вообще провело широкий ряд мер стимулирования. Всё это решалось в рабочем порядке на заседаниях Совмина, куда часто приглашали Виктора, причём как правило с вопросом что и как сдвинется в следующих годах и пятилетках, чтобы заранее учесть эти изменения. И даже такая помощь прогнозистов была неоценимой так как позволяла реагировать не на случившийся факт, а как минимум продумать стратегию и вид реагирования, и заготовить несколько вариантов решения.
        В принципе этим должен был заниматься Госплан, но они изначально сузили зону своей ответственности до линейного прогнозирования. Министерства подали заявки по автомобилям на следующий год, а стало быть пропорционально выросли требования по выпуску металла, генерации электроэнергии, и скажем выпуска шин. А то, что могут появиться другие виды транспорта, которые потребуют увеличения выпуска полимерных волокон, как это случилось с беспилотниками и композитными элементами самолётов, им вообще наплевать, так как это уже не их зона ответственности. Но вдруг возникший дефицит проката, был неожиданно погашен за счёт того же полимерного волокна, когда два новых химзавода стали выпускать не только сами волокна, но и клеевые составы которые позволили делать часть кузовных деталей не из стали, а из пластика. И совершенно неожиданно автомобилистам понравился новый материал. Да, его нельзя было выколотить после сильного сминания, но пластик свободно принимали на переработку, а новое крыло для того же ЗИЛ-130 стоило вдвое меньше, не нуждаясь в покраске, имело нарядный вид, и не ржавело, что было важно для
материала из которого делались кузовные панели. А более всего в этом деле продвинулись на Ульяновском автозаводе, где производили УАЗ 469. Те вообще отказались от металлических кузовных панелей, заменив их пластиком, чем сразу сэкономили четыреста килограммов веса, и очень серьёзно уменьшили стоимость машины. Если учесть, что внутреннюю раму делали из очень приличной стали, то вся конструкция стала почти вечной. Пластик легко заменялся, рама могла быть отремонтирована сварщиком и слесарем, а двигатель в крайнем случае тоже ставился новый, что для армии было идеальным вариантом особенно учитывая огромное количество техники на длительном хранении.
        
        В начале работы Виктора в Информационном Управлении, трения с Госпланом возникали постоянно, а председатель этой организации - Николай Константинович Байбаков часто жаловался на него во все инстанции. Но когда понял, что просто бессмысленно тратит силы, нашёл время и встретился с Виктором чтобы уточнить позиции, и всё решилось словно по волшебству. Виктор учёл проблемы органа планирования, и часто посылал им информационные записки с указаниями, какие материалы, механизмы или ресурсы могут понадобиться внезапно, какие в ближайшей перспективе, а какие вовсе не понадобятся, или требуемое количество критически снизится. По некоторым пунктам вопросов не возникало, а по некоторым приезжал сам Байбаков, которому приходилось подробно и с выкладками объяснять, что и как будет меняться и почему.
        Таких ведомств было много, и всех Виктор принимал подчёркнуто - почтительно, не выпячивая свой более высокий ранг. С уважением помогал решить все возникшие вопросы, чем, постепенно перетянул общественное мнение в свою сторону, заняв место арбитра во многих спорах, которые не вынести в суд или на комиссию Совмина и Верховного Совета. А точнее сильно до неё, так как никому не хотелось скандала. Виктор в таком случае обычно выслушивал первого приехавшего, затем изучал вопрос, договаривался с другой стронной о встрече и фактически договорившись о взаимоприемлемых решениях, собирал их вместе, для окончательного оформления вопроса. Причём это не были советы постороннего, а мнение, подтверждённое властью и решениями, которые он мог осуществить, как например спор армии и Минсельхоза за фонды автомобилей. Армии почему-то вдруг не хватило машин, и они решили слегка пощипать Минсельхоз. Тогда Николаев полностью встал на сторону аграриев, доказав Минобороны, что при огромных запасах техники на стоянках хранения, которые были рассчитаны на пятимиллионную армию, грабить тружеников колхозов как минимум
недальновидно, а если вдуматься, то и преступно. А вообще-то было бы разумно начать сокращение бескрайних полей, где хранилась и бессмысленно ржавела техника, передавая её в народное хозяйство. Не грабить сельское хозяйство, а помочь ему отдав старые автомобили вылежавшие сроки хранения, по остаточной стоимости. А старые танки переделать в трактора и тягачи, которых на селе тоже не хватает.
        - Вот зачем вам товарищ маршал старые Тэ - пятьдесят четвёртые, и пятьдесят пятые? Уже новые танки на конвейере, а эти практически сняты с вооружения. Но всё одно стоят на площадках хранения и просто гниют задарма. Так может, хоть как-то их использовать? Ну я не знаю. В Африку продать, отдать колхозам или как минимум порезать на металл, хотя это самое нерациональное.
        - А если война? - Спокойно спросил Куликов, хотя в душе чувствовал правоту Николаева.
        - А если война, они так и останутся на площадках, только в виде радиоактивного железа к которому и подойти будет нельзя. - Ответил Виктор. - Не будет никаких танковых клиньев, и воздушных армад. Первое же такое механическое стадо, пойманное на радарах, получит тактическую ядерную ракету внутрь строя, и через пару секунд, обгорелое и радиоактивное будет неровной кучей догорать на земле.
        - Да, похоже на то. - Маршал кивнул, и посмотрел на повеселевшего министра сельского хозяйства. - А ты, Дмитрий Степанович, рано радуешься. Я с тебя за каждый танк, или грузовик, возьму продуктами. А то вон, Витя говорит, что у нас солдатики недоедают, а я проверил, и правда. Рацион медицине не соответствует. Ну а чтобы соответствовал, ты мне поможешь.
        - Если машин дадите, хоть тысячу, да штук пятьсот танков, я всю армию завалю едой. - Полянский стукнул себя кулаком в грудь.
        - Тысячу не дам, а дам грузовиков штук по семьсот, в течении трёх - четырёх лет, и танков без башен, тысячи две. Больше у меня старья нет. Но и так, ты захлебнёшься в этом количестве. Механиков-водителей-то тебе взять негде.
        - Найдём. - Уверенно сказал министр, уже готовый к такому повороту сюжета. - Мне, вон, Виктор Петрович обещал специальные водительские удостоверения для сельской местности, без права выезда на дороги общего назначения. А значит откроем краткосрочные курсы, типа «взлёт - посадка»[2] и будут они ездить между фермой и полями, не высовываясь в город. Ну а кого поймают, за этим делом, так колхоз такой штраф заплатит, что председатель сам водителю голову оторвёт.
        Разговор тот отозвался в декабре, когда, Виктору присвоили звание полковника, ясно обозначив его статус для всего советского чиновного аппарата. Да, звание по факту не самое высокое, но не какое-то там гипотетическое, «на случай войны», а вполне действительное с правом ношения формы, и для девятнадцати лет более чем приличное.
        Причём присвоение звания провели через Верховный Совет, как специальное решение Совета обороны - высшего постоянно действующего совещательного органа по руководству обороной СССР, военному строительству, вопросам оборонной политики. Сделано было так, чтобы ни у кого не возникло даже тени сомнения, что Виктор носит своё звание по праву. Хотя сильно сомневающихся уже не осталось, с тех пор как болтливый министр сельского хозяйства растрезвонил всей Москве, как Николаев его с армией мирил.
        И вот это уже был высший класс. Не должность занятая непонятно почему, и не связи с Брежневым, а конкретная работа на самом верху, когда человек свободно вошёл в конфликт между двумя серьёзными ведомствами, и нашёл решение устроившее всех. Это говорило и о зрелости самих решений, и о уровне понимания проблем, и ещё о многом другом, что было отмечено всеми крупными управленцами страны и сделаны весьма далеко идущие выводы относительно самого Николаева и его перспектив.
        Было и ещё одно следствие уже не такое очевидное, но отслеженное командой Николаева. На руководящих должностях стали чаще проводить ротацию убирая тех руководителей, которые не справляются, что ещё лет пять назад было совсем не в правилах. Руководители сидели на свих местах словно вросшие в землю пни, и сковырнуть такого начальника было невозможно. Так и уходили, с этих должностей даже не на пенсию, а исключительно в могилу, дорабатывая до последней возможности. Зато теперь, те кто тормозил дело и тем паче заваливал его, имели все шансы уйти с понижением, а на их место активнее выдвигали более молодых. Не с таким аппаратным и кабинетным опытом, но куда более профессиональных. И вообще молодёжь стали активнее задействовать в серьёзных проектах. Виктор пробил собой застарелую пробку в советской управленческой системе, образовавшуюся после войны, когда ветераны просто не желали никуда уходить, и пользуясь своим положением, сдерживали рост молодых кадров. Но после того как Николаев обошёл всё это сооружение на повороте, заняв одну из высших должностей в СССР, всё начало быстро меняться. Не в последнюю
очередь благодаря тому, что ситуация в промышленности быстро менялась. Два химических завода, которые ещё строили, уже начали выпускать первые партии различных пластмасс, и производственники, поняв, что есть прекрасная замена металлическим и деревянным деталям, ринулись заказывать формовочное оборудование, ставя полимеры везде где можно. Например, в автомобильных фарах, которые конечно были менее надёжны чем стеклянные, но не рассыпались от одного удара, и стоили в пять раз дешевле.
        Новые материалы, новые экономические отношения, более нестабильная обстановка с заказами и планами, требовала новых людей, и эти люди стали появляться в доселе нерушимых рядах старых управленцев.
        Ещё одним следствием новой политики стало резкое уменьшение золотого запаса, потому что народ, получив возможность менять рубли на золотые монеты, ринулся запасать как ему казалось «вечные ценности». Минфин сразу забеспокоился, а министр финансов забегал по всем кабинетам предсказывая всеобщий мор и голод, из-за того, что в кубышке стало меньше жёлтого металла.
        Вопрос даже вынесли на обсуждение правительственной комиссии, где одним из выступающих значился Николаев. Выслушав мнение авторитетных граждан, которые призывали увеличить производительность труда старателей, он вышел к трибуне и широко улыбнулся.
        - Давайте начнём, с другой стороны. А сколько золота нам нужно для того, чтобы государству было хорошо? Покрытие всей бумажной денежной массы? Так она обеспечивается всем достоянием СССР, и золото в этом массиве лишь малая часть. Чтобы купировать различные финансовые проблемы страны золотыми интервенциями на внешнем рынке? Так вместо золота лучше иметь платину и редкоземельные металлы. Они и продаются быстрее, и имеют сотни вариантов промышленного использования. То есть я хочу сказать, что накопление золота ради золота, не вполне рационально. Производство золота - такой же промышленный процесс, как и все другие. Представьте себе, что мы организуем такую вот кубышку не из слитков, а из стального проката. Люди работают, делают сталь, катают её в изделия, которое покупает государство, и куда-то кладёт под крышку. Ладно. Когда этим занимается Гохран, и Госрезерв, я понимаю, что к чему и зачем. Кстати, у Госрезерва тоже есть свои золотые запасы, как и у Гохрана. Но у Гохрана то, что им предали на хранение, они никак не влияют на количество золота, а у Госрезерва вполне научно обоснованные количества
жёлтого металла. Вы, товарищи желаете иметь некую высоколиквидную массу, для обеспечения устойчивости финансовой системы? Так почему это обязательно должно быть золото, цену которого на рынке определяем не мы? У нас огромные залежи редких металлов, и другого высокоценного сырья. Например, похороненное и забытое месторождение сверхтвёрдых технических алмазов на реке Попигай. Уверен, что алмазный порошок, из этого сырья, будет стоить куда дороже чем золото, и продаваться намного быстрее.
        - Что значит сверхтвёрдых? - Вскинулся министр общего машиностроения.
        - Вдвое твёрже чем обычный кимберлитовый алмаз. - Ответил Виктор. А если министерству финансов так необходимо именно золото, то можно просто увеличить процент, выплачиваемый старателям от добытого металла. Можно даже вдвое, и это сразу решит десятки проблем. Артели будут больше закупать технологического оборудования, меньше воровать, так как экономический смысл воровства станет намного меньше, а риск останется прежним, и мы выдавим в зону золотодобычи большое количество относительно маргинального населения.
        - И будут они зарабатывать как не всякий директор завода. - Буркнул кто-то из чиновников.
        - Так они и сейчас зарабатывают относительно большие деньги. - Возразил Виктор. - Но куда они из тратят? Покупают машины и квартиры, еду и одежду своим семьям, прогуливают на югах… Это значит просто ещё одна струйка вливания денег в общий оборот. Никто из них ведь не вывозит золото за границу, и не покупает что-то там. Всё добытое в стране остаётся здесь. А вот скупка минфином долларов США, мне вообще непонятна. Вы продаёте золото, обменивая его на бумагу, за которую никогда не сможете купить столько же золота сколько продали. И я призываю товарищей из министерства тщательно пересмотреть политику финансовых инструментов и структуры резервов.
        - Это правда? - Косыгин оторвал взгляд от бумаг, и посмотрел на министра финансов Василия Фёдоровича Гарбузова.
        - Да, структура фондов утверждена решением правительства, от двадцать третьего сентября…
        - Я про золото. - Оборвал его Косыгин. - Правда, что мы меняем металл на бумажные деньги, за которые никогда не купим того же количества металла?
        - Правда, но это нельзя так считать! - Возмутился министр. - Доллары нужны в качестве…
        - Это вы правительственной комиссии объясните, товарищ министр. - Косыгин вздохнул и посмотрел на Виктора - У вас, товарищ Николаев, всё? - и увидев, как тот кивнул, повернулся к помощникам. - Секретариат пусть сделает итоговый документ с рекомендациями по министерствам, и направьте копию в аппарат Верховного Совета.
        
        
        [1] ОВР - Охрана водного района - организация в составе военно-морской базы, предназначенная для обеспечения основных сил флота в районах его базирования от действий противника со стороны моря.
        [2] Шутливое название лётных курсов времён войны.
        Глава 11
        
        Что бы не случилось, всегда найдётся тот, кто обо всём предупреждал.
        ДОЛГОРУКОВ ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ[1]
        
        Новый мощный инструмент исследований получили советские учёные от кибернетиков. Сразу десять городов объединила вычислительная сеть, которая может сконцентрировать для решения сложных задач сразу полторы тысячи ЭВМ. Кроме этого, сеть, связывающая научные и учебные центры городов, позволяет обмениваться текстовыми сообщениями, информацией об исследованиях, передавать чертежи и фотографии.
        Не реализованный в своё время ОГАС предполагал нечто подобное, в масштабе всей страны, но в то время отсутствовала система получения первичной информации. Теперь же, выстраивая Научно - Исследовательскую Автоматизированную Систему передачи информации, министерство Вычислительной Техники под руководством доктора наук, профессора Глушкова, закладывает прочный фундамент развития информационных технологий в СССР.
        Следующим этапом будет создание сканеров для перевода книг в компьютерную форму, и подключение к НИАС всех научных и технических библиотек, включая библиотеку имени Ленина.
        НАУКА И ЖИЗНЬ ЯНВАРЬ 1975 ГОДА.
        
        
        Последний год обучения, это преддипломная практика, от которой Виктора освободили, и собственно диплом, который он писал по теме Оптико-локационная система обнаружения. Саму матрицу сенсора ему изготовили в лабораториях Глушкова, как и обрабатывающий процессор, облучающий лазер и прочий обвес, и даже смонтировали в блок. В своей лаборатории в институте Физики Твёрдого тела, где он продолжал ковырять антиграв, сделал вывод на телевизионный экран с относительно плоским кинескопом, получив достаточно законченный комплект. Теперь оставалось научить комплекс выделять на фоне цель, и всё остальное. Комплекс должен был сам переключаться в режим инфракрасного видения, подключая матрицу усилителя оптического потока. С надёжностью у всего комплекса были проблемы, но это и не требовалось. Лабораторный стенд - демонстратор - это не готовое изделие. А после, пришлось всё это описывать словами, делая всякие графики, и вставляя листинги программ, и всего что требовалось. Текст ему перепечатала Елена, а все картинки нарисовала одна из девчонок из его Управления, которая имела художественное образование.
        Что-то похожее делали инженеры ПО Сухой, для Су-27 пока ещё носившим заводской индекс Т-10, но их ОЛС была по сути лазерным дальномером, и не распознавала цели.
        Как только руководитель диплома ознакомился с предварительными набросками Виктора, он сразу отнёс черновик в первый отдел, где поставил гриф «Секретно», и поэтому на защиту диплома, собрались только те, кто имел соответствующий допуск.
        
        В преддипломном и предэкзаменационном галопе, проскочили новогодние праздники, зима в целом, и даже сдача в эксплуатацию первой сети распределённых вычислений, объединявшей крупнейшие университетские и исследовательские центры. Достаточно было лишь намекнуть программистам, как в течение месяца, появился первый почтовый клиент, сетевая библиотека, и что-то вроде браузера - портала, где появлялись новости, и вообще шло обсуждение разных тем.
        
        Но Виктору было не до любования только что вылупившимся интернетом. Он хотел не просто защититься, но сделать это с блеском, для чего напрягся по-настоящему, и к защите у него всё было готово в идеальном виде. Даже тезисы диплома, размножены на ризографе, сшиты в маленькие брошюрки, и розданы членам комиссии и части присутствующих. Неожиданно для Виктора рецензию на диплом написал главный маршал авиации СССР, Павел Степанович Кутахов, и руководитель космической программы маршал Николай Петрович Каманин, и это тоже было отмечено всеми присутствующими.
        
        В зале собрались ведущие профессоры и преподаватели МАИ, представители Минобороны, и несколько незнакомых Виктору мужчин. Всем же было ужасно интересно что это за тема такая, что первый отдел сразу засекретил, да и личность дипломника тоже была постоянно поводом для сплетен.
        Начал Виктор со вступления, где рассказал о самом трудном этапе воздушного боя - скрытном сближении, без включения боевого радара, и вообще о важности темы автоматического обнаружения целей, и темы машинного зрения в целом.
        Затем рассказал об аппаратной реализации конкретного решения, показал свои расчёты, графики, на большом экране куда проецировал слайды, с помощью эпидиаскопа. Далее были вопросы, и когда один из преподавателей довольно кивнул и произнёс:
        - Что-ж. Отличная теоретическая работа, с перспективой быть воплощённой в реальное изделие. - Николаев понял, что в суете подготовки к защите, не снял ткань со стенда - демонстратора.
        - Прошу прощения товарищи. - Виктор покачал головой. - Замотался совсем. - И подойдя к стенду, который под тканью был похоже на холодильник, снял чехол, и поскольку тот был на колёсиках, развернул линзой к экрану проектора, и щёлкнул выключателем.
        - Если сейчас система увидит что-то знакомое, то она отреагирует соответствующе. - Виктор нажал кнопку протяжки слайдов, и на экране возникла птица. Щёлкнул ещё раз, и возникло изображение самолёта. И сразу же прибор издал негромкий, но резкий звук.
        - А так? - Один из преподавателей подхватил со стола модельку перехватчика Су-9, и помахал им перед объективом, но машина молчала.
        - Понимаете, система определяет дистанцию до объекта, и сопоставляет это с угловыми размерами. То есть для себя выясняет физический размер. А если объект похож на самолёт, но очень маленький, значит он не опасен. Учитываются объекты свыше метра длиной.
        Ректор МАИ Беляков Иван Тимофеевич присутствовавший на защите, молча встал, и подойдя к стенду, стал внимательно его рассматривать.
        - А это что? - Он ткнул пальцем в один из аппаратных блоков.
        - Процессорный блок с оперативной памятью, накопитель на магнитном диске, стабилизатор питания. - Виктор прошёлся указкой по элементам комплекса. - Здесь модуль управления лазером, и смеситель, для двух типов излучения. А вот тут изображение, попавшее в линзу, фокусируется на светочувствительную матрицу. Разрешение сенсора пока невелико, всего тысяча на тысячу точек, но через пару лет, товарищ Глушков обещал поднять его минимум в пять раз, и сделать хотя бы восемь бит на точку, чтобы получить цветное изображение.
        - Что скажете, товарищ Саблин. У вас на МиГе, вроде такое же делают? - Обратился ректор к Дмитрию Саблину работавшему на Московском авиационном производственном объединении - базовом предприятии КБ Микояна.
        - Делают, да. - Но не такое точно. - Конструктор покачал головой. - Наш ОЛС - это лазерный дальномер. Ни распознавания, ни уж тем более двухчастотного излучателя там и в помине нет. - Он встал и подошёл к стенду, внимательно его рассматривая. - Схемотехника не безупречна, но общий уровень решений, и реализации, чрезвычайно высокий. Я бы мог предположить, что молодой человек воспользовался помощью конструкторского коллектива, но просто не знаю кто из наших мог бы такое придумать. - Он ещё раз внимательно прошёлся взглядом по раме внутри которой был смонтирован прибор.
        - А где вы всё это сделали? Не в гараже ведь вы сваривали алюминиевые трубы?
        - Это мне сделали в институте физики твёрдого тела РАН. А электронный блок взял от вычислительной машины Волга в НИИ кибернетики. Пришлось только допаять исполнительный модуль, и собственно прописать всю программную часть. Оптику частично делал сам частично воспользовался ресурсами наших институтских лабораторий.
        
        После сдачи госэкзаменов и диплома, Виктор фактически закончил обучение. Осталось лишь получить в деканате диплом, и значок, попрощавшись с Альма-матер окончательно. Николаев отказался оставаться в аспирантуре при МАИ, да и вообще не желал снова заниматься наукой. Всё же полноценно работать и учиться одновременно было тяжело, и после защиты диплома Виктор просто физически чувствовал, что устал.
        Ранг заместителя председателя Верховного Совета, позволял ему приезжать в любую из черноморских резиденций, кроме естественно Брежневской, хотя если договориться, то можно и туда. И это тоже было показателем статуса: отдых в «Глицинии».
        Но Виктору всё это было безразлично. Отпуск он собирался провести в крошечном пансионате аппарата Верховного Совета, который обычно стоял в резерве. Там было всего двадцать мест, что не покрывало требование охраны и части сопровождающих лиц пришлось поселиться в соседнем доме отдыха. К тому же с Виктором летели пять человек из Информационного Управления, которые три последних месяца были заняты на большой работе для Минобороны, и Николаев счёл что ребятам нужно отдохнуть.
        Константин Рябинин, который командовал охраной Виктора, на вопрос откуда это вокруг так много народу, виновато развёл руками.
        - Ну, как вы сами Виктор Петрович часто говорите, мы же не партизанский отряд. Пришёл приказ принять в состав группы охраны людей, вот мы и принимаем. А что так много… Ну по сути немного. Три смены по шесть человек, это уже восемнадцать. Плюс инженер-связист, врач, ваш секретарь и администратор.
        - Да… Виктор покачал головой вспоминая относительно нового члена своей команды - Наталью Егорову. Улыбчивая молодая дама лет тридцати, с хваткой словно у крокодила, и медвежьими когтями, была представлена самим генералом Цвигуном, как человек, который возьмёт на себя организацию быта самого Николаева и всей команды. Дама крепко подставилась в США, вывозя важные документы, и теперь естественно могла рассчитывать только на работу внутри СССР. Вот ей и предложили стать администратором команды молодого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета.
        Так и поселился у Николаева ураган с именем Наталья. И как-то само собой вдруг случилось так, что все костюмы Виктора были вычищены, идеально выглажены, как и рубашки, платки, носки, и всё остальное, пребывает в полном порядке и разложено. И даже мозеровские часы, которые обычно просто лежали у зеркала, теперь поселились в аккуратной коробочке, вместе с подарочными часами от Флота, Армии, и прочих организаций. Что-то кроме дедовских часов Николаев одевал редко, в основном чтобы подчеркнуть уважение к дарителю, когда шёл к нему на встречу.
        Наташа мгновенно договорилась с охраной и секретарями Виктора включая Елену Пожарскую, и тут навела армейский порядок. Теперь рядом с Виктором постоянно находились один - два секретаря, и Елена, которая исполняла роль личного референта. По её же настоянию, вся команда Виктора стала одеваться в экспериментально-техническом цехе Общесоюзного Дома Моделей одежды на Кузнецком мосту, которым руководил известный модельер Вячеслав Зайцев. И в любой ситуации, люди, окружавшие Николаева, выглядели модно, но строго, и по-деловому, напоминая скорее группу оборонных инженеров, чем охрану и сопровождение.
        
        Свой самолёт Виктор не завёл, хотя и предлагали. Просто не было необходимости. По стране он летал редко, и ему вполне хватало «конюшни» Верховного Совета и Совмина - «Специальный авиаотряд» который обеспечивал перевозки первых лиц. Там было достаточно машин, а в крайнем случае, свой борт легко отдавал министр гражданской авиации, или аэрофлот быстро готовил машину из резерва, где помещалась вся команда.
        Вот и сейчас, все самолёты авиаотряда были в разгоне, и Аэрофлот обещал в течение часа, подогнать во Внуково борт, который отвезёт их в Симферополь. Машины туда ушли ещё вчера утром, и должны были ждать на месте.
        Подъехав к зданию аэровокзала, вся группа выгрузилась из автобусов и машин, и уже двинулись в сторону «Зала официальных делегаций» как в то время назывался ВИП-зал, как Виктор заметил знакомую фигуру метрах в тридцати.
        Высоцкий стоял оперевшись на гитарный чехол, и курил, глядя куда-то в пустоту, а набитый до круглого состояния чемодан, стоял у ног.
        - Володя? - Виктор подошёл ближе. - Добрый день.
        - А… Витя. - Актёр, одетый в джинсы и джинсовую рубашку, сфокусировал взгляд на Николаеве, пи пожал протянутую руку. - Вот, встрял. Четвёртый раз уже рейс отменяют.
        - А тебе куда?
        - Да в Симферополь, будь он неладен. - Высоцкий махнул рукой. - Договорился уже о десяти концертах по всему побережью, а первый уже сегодня вечером.
        - Это весь твой багаж? - Виктор показал глазами на чемодан.
        - Да… а…
        - Пошли. - Виктор подхватил неожиданно тяжёлый чемодан, и пошёл вперёд. - У меня с друзьями, рейс через час. Как раз в Симферополь. Так что полетишь с нами.
        - А регистрация? - Удивился Высоцкий, подхватывая гитару, и пристраиваясь следом.
        - Зачем нам регистрация? - Удивился Виктор. - Мы же не женимся? А то вот так, отдашь паспорт девице из Аэрофлота, а когда его вернут, окажется что ты уже женат и у тебя пятеро детей. - Он вошёл в зал делегаций через распахнутые двери, и сразу пройдя к столикам и креслам показал на них Высоцкому. - Устраивайся. Кстати у них тут есть душ. Если хочешь освежиться - рекомендую занять его прямо сейчас.
        
        Высоцкий много разъезжал по стране с концертами, и не в первый раз оказывался в транспортном тупике откуда не выбраться. Техника ещё не дошла до практической всепогодности, и рейсы часто отменяли по причине плохих метеоусловий. И тут совершенно неожиданно ему встретился Виктор Николаев, который сейчас занимал одну из высших должностей в СССР. Но при этом ни на копейку не стал чиниться, а помог донести чемодан, до зала для номенклатурных работников, и даже предложил сходить в душ, чем Владимир Семёнович сразу же воспользовался.
        Парни и девушки, летевшие с Николаевым, отличались от советских граждан будто все они были с другой планеты. Подтянутые, легко и грациозно двигающиеся, словно танцоры, одетые просто, но с определённым шиком, и самое главное глаза. У всех был уверенный, но не давящий взгляд, и какая-то внутренняя мощь.
        Несмотря на практически семейную жизнь с Мариной Влади, Владимир не переставал интересоваться женщинами, но здесь, он чувствовал будто попал в чужой прайд. Все дамы, которые находились рядом с Виктором смотрели на него взглядом мартовской кошки, а уж в этом Высоцкий разбирался. И это тоже было необычно. К семьдесят пятому году, Высоцкий был знаменитостью на уровне первых лиц государства. Изо всех окон, и автомобилей неслись его песни, а диски продавались миллионными тиражами.
        Было какое-то время, когда его не хотели даже записывать, но в семьдесят втором ему позвонил сам директор фирмы Мелодия, и попросил! приехать и записать новый диск. С тех пор выходил уже третий диск-гигант, и пятый по счёту магнитоальбом, что полностью решило все финансовые затруднения Высоцкого. Также вдруг изменилось отношение к нему со стороны журналистов, и даже те, кто поливал его в статьях грязью, вдруг преисполнились самой горячей любви. А всё потому, что по Москве, прошёл слух о том, что Высоцкому помогает молодой, но уже очень серьёзный руководитель Виктор Николаев, про которого ходили слухи один другого краше. Высоцкий сам не отрываясь посмотрел интервью с Николаевым по телевидению, и уже тогда его не отпускала мысль, что Виктор с одной стороны какой-то совершенно чужеродный. Одевается не так, и говорит как-то странно, а с другой понятен и прост, словно председатель колхоза.
        Самую правдоподобную версию Владимиру высказал один из его почитателей, служивших ещё в том, Бериевском НКВД. Мол готовили парня для внедрения куда-то, но операция сорвалась. И чтобы не терять ценный кадр, пристроили к службе внутри страны. Теория вроде бы многое объясняла, но Высоцкий чувствовал, что в этой истории слишком много вопросов без ответов. И вот теперь, наблюдая Николаева в его привычной среде, он понимал, что вопросов всё больше.
        - Товарищи, - Тонконогая и стройная девица в синей форме Аэрофлота, цокая каблучками, и плавно покачиваясь вошла в зал, и вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь, повернулась демонстрируя плавные аэродинамические обводы своего фюзеляжа. - Автобус ждёт. Свои вещи можете оставить у входа в зал, мы их уложим в багажный отсек. - Дама, ослепительно улыбнулась, чуть поведя плечами. - Прошу следовать за мной. - Элегантно развернувшись, она пошла вперёд словно рассекая воздух своей грудью, и с лёгкой полуулыбкой поглядывая на Виктора Николаева, давая ему понять, для кого весь этот микроспектакль.
        Николаев лишь улыбнулся стюардессе, и пошёл к автобусу.
        
        Вырулив на взлётку, самолёт взмыл в небо, и взял курс на юг.
        Стюардессы на борту разносили минеральную воду, лимонад и конфеты, а народ, занимался кто чем. Читали книги и журналы, играли в шахматы, пара девушек что-то чертили в большом блокноте, а Елена, с Наташей словно наседки внимательно следили за всем.
        Виктор сидел у окна, и листал какую-то книгу, когда самолёт как-то вдруг дёрнулся всем корпусом, и стал потихоньку заваливаться на крыло входя в поворот, но выправился и снова вошёл в крен.
        Виктор встал, и кивнув начальнику охраны пошёл вперёд, к пилотской кабине.
        Дверь в кабину была заперта что было правильно по правилам пассажирских авиаперевозок, но не соответствовало регламентам полёта первых лиц.
        Тут самолёт качнуло ещё раз, он стал заваливаться носом вниз, и Виктор, выдернув пистолет из кобуры начал стрелять в дверь, чтобы перебить запирающий ригель. Стрелял так чтобы пули уходили вниз и в сторону, где шанс что-то испортить был минимальным.
        Когда он распахнул дверь, самолёт уже почти вошёл в пике, и первый пилот, обернулся и вскинув пистолет Макарова попытался выстрелить в Виктора, но тот уже перешагнул лежавшего на полу бортмеханика, перехватил руку пилота и буквально выломал из кисти оружие. Стволом своего брауниунга наотмашь ударил по голове пилота вырубая, а затем, расстегнул ремни на втором пилоте, вытащил тело из кресла и одним прыжком занял его место.
        - Ишь что удумал говнюк. - Он потянул штурвал на себя, выводя машину из пике, и глянул на приборы.
        Нырок обошёлся Ту-124 сравнительно недорого. Они потеряли тысячи полторы высоты, но всё ещё были на двух тысячах.
        - Борт девяносто восемь тридцать один, Борт девяносто восемь тридцать один. Что у вас происходит? Доложите обстановку.
        - Борт девяносто восемь тридцать один, докладываю. - Виктор посмотрел на тела, лежавшие в проходе, над которыми завис врач. - Бортмеханик мёртв, второй пилот ранен, пилотировать не в состоянии. Первый пилот… Коля, глянь там первого, я его не убил?
        - Нет, Виктор Петрович, до следователя доживёт точно. - Один из охранников имевший квалификацию медбрата, вынимал из кресла первого пилота.
        - Первый пилот в бессознательном состоянии и тоже пилотировать не может.
        - Кто у штурвала?
        - Пилот второго класса полковник Виктор Николаев. Налёта на Туполеве сто двадцать четвёртом не имею, но пилотировал разные машины включая бомбардировщики. Так что думаю, что птичку посажу без особых проблем.
        - Борт девяносто восемь тридцать один, займите высоту пять шестьсот, и следуйте указаниям диспетчера. Будете садиться в Орле.
        - И зачем мне в Орёл, когда мне нужно в Симферополь? - Виктор поёрзал в кресле устраиваясь поудобнее. - Нет уж. Давайте мне нормальный коридор, и тащите в диспетчерскую в Симферополе, кого-нибудь из опытных пилотов. Будет подсказывать.
        - Я вам приказываю…
        - Нет, товарищ диспетчер. Вы не поняли. - Виктор поправил гарнитуру и бросил взгляд на приборы. Набор высоты шёл нормально. - Это я вам приказываю, обеспечить мне коридор до Симферополя, и перестать меня отвлекать пустыми разговорами.
        В этот момент в кресло первого пилота сел начальник охраны Константин Рябинин, надел наушники с микрофоном на голову, и повернулся к Виктору.
        - Меня слышно?
        - Да, Константин Георгиевич. - Виктор кивнул.
        - Говорит полковник Рябинин, КГБ. Начальник охраны Заместителя председателя Президиума Верховного Совета, Виктора Николаева. Требую немедленного коридора до Симферополя, и квалифицированную помощь при посадке. Вы меня слышите, товарищ диспетчер?
        - Слушаюсь. - Коротко отозвался диспетчер. - Примите курс сто восемьдесят три, высота семь двести.
        - Борт девяносто восемь тридцать один, принял курс сто восемьдесят три, высота семь двести.
        - И полегче, товарищ полковник. Это вам не истребитель, прозвучало в наушниках.
        - Есть полегче.
        
        На посадку Виктор заходил мягко и бережно, словно самолёт был из хрусталя. Приноровившись к управлению, он по команде с башни выпустил закрылки, тормозные щитки и аккуратно коснулся полосы, и так же аккуратно переложил турбины на реверс.
        Когда появилась машина - финишёр, зарулил на стоянку, и только после, с трудом разжав руки, сжимавшие штурвал, понял, что смертельно устал.
        
        
        [1] Начальник штаба корпуса жандармов и главный начальник Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии Александра II. Генерал.
        Глава 12
        
        На своих ошибках нужно учиться, а на чужих делать карьеру.
        ПЕТЕРС ЯКОВ ХРИСТОФОРОВИЧ
        
        В ходе дискуссии, на сессии ООН посвящённой вопросам ближневосточного урегулирования, представитель Израиля Иосиф Ткоа, потребовал от представителя СССР восстановить в полном объёме дипломатические отношения с государством Израиль.
        Николай Трофимович Федоренко, посол СССР при ООН, заметил на это, что государство Израиль, как безусловно фашистское, и нацеленное на геноцид других народов, не может требовать чего-либо в ООН, пока не изменит свою внешнюю и внутреннюю политику в соответствии с нормами добрососедства и гуманизма. Продолжающийся геноцид арабских народов, и народа Палестины, вообще выводит Израиль из пространства международного законодательства, давая всем противостоящим государствам право она ответные меры, в соответствии с их пониманием и степенью угроз национальной безопасности. В таких условиях, дипломатические контакты с Израилем, рассматриваются руководством СССР как вредные, и придающие этому политическому образованию видимость легитимности.
        «Не нужно корчить из себя святого, тыкая в прохожих ножом» Закончил свою речь товарищ Федоренко.
        ПРАВДА 7 ИЮНЯ 1975 ГОДА
        
        
        Брежнев выслушал генерала Цвигуна, который докладывал об очередном покушении на Николаева, молча, но председатель КГБ знал цену этому молчанию. Брежнев был в ярости, и лицо генерального секретаря чуть осунулось и заострилось.
        - Что сказал этот…
        - Предложили денег. Много. А ему всё равно врачи больше года не давали. Кто, выясняем, но думаю это швейцарские банкиры.
        - Мы можем как-то ответить?
        - Мы уже прорабатываем варианты. - Ответил Цвигун. - Подберём пару очень жёстких, и пяток средней силы. Когда будет готово, представим на рассмотрение.
        - С этим ясно. - Брежнев глубоко вздохнул успокаиваясь. - Но какой же Витька молодец. Сразу сообразил.
        - И самолёт хорошо довёл и посадил. - Добавил Семён Кузьмич. - Ему конечно подсказывал очень опытный пилот - инструктор, но за штурвалом-то он сам сидел.
        - Что будем делать, чтобы закрыть эти варианты?
        - А что тут делать. - Генерал развёл руками. - Только летать спецбортами. Ну или вообще дать ему собственный борт. По рангу вообще-то положено. Вон, в авиаотряд три новеньких Ил-восемнадцать пришли. Ну и пилотов подобрать… тщательно. - Семён Кузьмич аккуратно подбирал слова, чтобы не вызвать новой вспышки гнева, хотя и понимал, что в случившемся его вины нет совершенно. Но, а с другой стороны, неужели весь Комитет Госбезопасности не может защитить одного человека?
        
        А Виктор не задавался философскими вопросами. Все живы, здоровы, на дворе лето, и юные красотки в лёгких платьях, гарцуют по набережной. Только вот отношение охраны сильно изменилось. Какая вроде разница парням, кого охранять? Работа есть работа. Но все офицеры прекрасно понимали, что случилось, если бы Виктор не заметил сначала странных движений самолёта, а после не сел за штурвал. Для многих сотрудников «Девятки» было новостью узнать, что Виктор не просто лётчик, а лётчик военный, налетавший на всяких машинах более трёхсот часов, что для двадцати лет, было очень даже неплохо. Ну а главное, что Николаев всегда относился с уважением буквально ко всем сотрудникам аппарата, здороваясь даже с уборщицами, и зная всех по имени-отчеству.
        И люди чувствуя к ним отношение, работали на все сто. А уж охрана точно не расслаблялась, помня о уже сорвавшихся покушениях, и понимая, что они защищают не старого обмылка, который никому не нужен, а человека, реально находящегося под огнём.
        Подмечая всё, что происходит вокруг, Виктор много тренировался, питался строго в соответствии с прописанной диетой, загорал, купался и вообще вёл исключительно правильный образ жизни. Ну, старался. Потому что ночью частенько отдавал должное девичьей красоте, давая марш-броски по мятым простыням.
        Пансионат, в котором они устроились, несмотря на мраморные лестницы и хрустальные люстры, был чрезвычайно скромным, и простым. Комнаты на пару коек, с холодильником и телевизором, благо что удобства в виден туалета и душевой, были в отдельном закутке. Всё остальное, как везде. Столовая, пара теннисных кортов, небольшой пляж, и длинные дорожки с беседками и лавочками. Единственный плюс пансионата был в том, что он, изначально построенный для Народного Комиссариата Внутренних Дел, имел мощный кирпичный забор, с острыми пиками поверх кромки стены, и ворота из трёхмиллиметровой стали. А кроме этого, были даже пулемётные бойницы в стенах, наблюдательные башенки, на крыше, и двухэтажный бункер в подвале.
        Такая небольшая, но очень приличная крепость, в курортном раю.
        Люди из аппарата Виктора, и охрана поселились в номерах основного здания, а те кто не поместился, заняли второе здание, которое срочно расконсервировали и привели в порядок, так что старый санаторий кипел жизнью как раньше.
        Несмотря на общее правило, не беспокоить работника во время отпуска, всё равно случались исключения, и когда к Виктору на теннисном корте подошёл один из офицеров, с телефоном на плече и трубкой в руках, Николаев только покачал головой, и беззвучно шевельнув губами спросил: «Кто?»
        «Примаков» Так же беззвучно ответил охранник, и передал трубку Виктору.
        - Евгений Максимович, рад вас приветствовать. - Виктор отдал ракетку охране, и перевесив телефон к себе на плечо, пошёл в сторону беседки.
        - Виктор Петрович, я тоже рад вас приветствовать, хотя мне и стыдно что я беспокою вас во время отпуска. Но вот, оказался рядом, и хотел бы заехать, чтобы решить пару вопросов.
        - Да я как-то к международным делам отношения не имею.
        - Зато они, очень даже имеют отношение к вам. - Примаков негромко рассмеялся. - Я был у товарища Брежнева, и он посоветовал переговорить с вами.
        - Приезжайте конечно. Буду рад встрече. Куда знаете?
        - Да, парни из охраны уже всё выяснили. Буду примерно через пару часов.
        И тут же рядом нарисовалась Наталья.
        - Будут распоряжения по приёму? Можно поставить пару кресел в беседке, и там же накрыть чай.
        - Отличная мысль. - Виктор кивнул. Спасибо. Кстати, что-то мне подсказывает что этот визит не последний, так что может построить красивую большую беседку с видом на море?
        - Всё сделаем. - Женщина сосредоточенно кивнула, и быстро ушла. А Виктор подумал о том, как же ему не хватает мобильного телефона. Да НИИ Связи, в хорошем темпе создавал систему именно сотовой связи, с передачей канала от ячейки к ячейке, и цифровым кодированием, но до реализации было ещё лет пять, а то и более. А уж до плоских цветных экранов, и того более.
        Примаков приехал скромно. На одной машине, и в сопровождении всего пары охранников и секретаря.
        Виктор встретил министра прямо у ворот пансионата, и сразу проводил его в беседку, где заканчивали сервировать стол, и уже поставили только что вскипевший самовар. На столе кроме сладостей была, дальневосточная рыба, баранина, нарезанная тонкими ломтиками и другие деликатесы. Елена и Наташа, одетые в простые платьица, и передники, закончили накрывать на стол, и встали так, чтобы не мешать, но быть рядом.
        - А неплохо живут в Верховном совете! - Евгений Максимович окинул взглядом стол, и присел в кресло.
        - Это всё подношения от руководителей с мест. - Виктор негромко рассмеялся, и сел напротив. - Дальневосточники так говорят спасибо за экранопланы, скоростные пограничные катера и полную замену крупнокалиберных пулемётов на автоматические пушки. А баранина приехала из Дагестана. Там тоже очень довольны советом выращивать яблоки и мандарины. Лет через пять, они будут полностью покрывать все потребности СССР, но уже сейчас, их доходы выросли на тридцать процентов. Ну и так далее. Я же денег за советы не беру, и иные формы благодарности тоже не приветствую. А продукты… Большая часть уходит в столовую, а совсем чуть-чуть, вот, так, для гостей.
        - Практическая дипломатия в действии. - Примаков улыбнулся. - О вашей способности договариваться хоть с чёртом уже ходят легенды. Так глядишь и у нас весь хлеб отнимете.
        - Это вряд ли. - Виктор пригубил чай, и оценив температуру, сделал большой глоток. - Меня дела международные волнуют мало. Мне бы с нашими проблемами как-то справиться. Куда не сунься везде многолетние завалы, и дыры. Тут недавно один деятель, подписал приказ, о сокращении семеноводческих станций. Хорошо, до меня добрался один энтузиаст, который рассказал и доказал всю пагубность такой вот работы. Так вот деятелем этим сейчас занимается КГБ, и говорят небезуспешно, а энтузиаст, напротив работает над расширением сети станций, и постановкой для них новых задач. Но это самый простой пример. Варианты посложнее приключаются регулярно.
        - А как вы вообще решаете, что хорошо, а что плохо? - Примаков чуть прищурился, и собрав себе бутерброд из балыка, стал есть, запивая чаем.
        - А всё что работает на будущее - хорошо. Даже если не очень эффективно. - Виктор улыбнулся. - Не так давно разбирался я с одним институтом. Вроде - классическая чёрная дыра для фондов и бюджета, а начал смотреть, так у них зарплаты копеечные, оборудование древнее, а тем не менее, пару серьёзных научных работ в год люди выдают. Я на пробу поднял всем зарплату процентов на двадцать, да поставил в пару лабораторий экспериментальное оборудование, и кое-что из импортного. Генераторы, осциллографы, и всякое прочее. И коллектив уже через полгода выдал новые гетероструктуры для сверхвысокочастотной генерации. Это, ну чтобы было понятно, резко улучшает параметры радаров особенно для противовоздушной обороны, и позволяет повысить надёжность техники, устанавливаемой на борту боевых самолётов.
        Ещё одним критерием понятия «хорошо», является эффективность предприятия. Ну в любой отрасли существует своеобразная «средняя температура». Зарплаты, затраты, количество обслуживающего и работающего персонала. По этим параметрам, мы высчитываем эффективность работы. Это своеобразная точка отсчёта, которую мы с одной стороны можем сравнивать с подобными учреждениями других частей народного хозяйства, и получить ещё более обобщённый показатель эффективности, а с другой, есть репер для оценки работы всех других предприятий этой сферы. И если дела идут, по нашему мнению, из рук вон плохо, но лучше, чем у всех, это как минимум повод для анализа и тщательного расследования. Очень многие организации и целые ведомства были поставлены в ситуацию физического выживания, и требовать от них хоть какой-то эффективности - глупо. Зато, те, кто и в этих условиях работал хорошо, могут стать точкой роста для новой системы. Сейчас мы, я имею в виду всю свою команду, работаем такой своеобразной скорой помощью. Где-то терапевтами, где-то хирургами, а где-то увы, и могильщиками.
        - Видимо поэтому Леонид Ильич попросил меня обратиться к вам. - Примаков допил чай, и внимательно посмотрел на Николаева. - Проблема в том, что мы никак не можем справиться с браконьерами в дельте Волги. А именно оттуда приходят мальки и рыбная мелочь в бассейн Каспия. А Каспий, является кормовой базой для огромного количества жителей Ирана. Конечно очень многие воспринимают его как наше внутреннее море, но общее падение рыбных запасов не может не волновать руководство Ирана. На нас вышел сам Мохаммед Реза Пехлеви - Шахиншах Ирана, с просьбой дать возможность его пограничникам осуществлять охрану рыбного промысла в дельте Волги.
        - Какая-то школьная задачка. - Виктор улыбнулся. - Думаю Леонид Ильич специально подсунул её нам чтобы посмотреть общую реакцию.
        - Нам? - Вскинулся Евгений Максимович.
        - Именно нам. - Вы же пришли с этим вопросом не к председателю КГБ, или на худой конец не подвесили за жабры самого начальника рыбоохраны? А тут всё просто. Если мы разрешим вход иностранных вооружённых сил на нашу территорию, для решения любых вопросов, это - явная и безусловная потеря суверенитета, и как результат - потеря репутационная. И сразу у наших соседей возникает вопрос, а не слишком ли велика территория СССР, если он не может за ней уследить?
        - Ну, тут согласен. - Примаков кивнул. - А с браконьерами-то что делать?
        - А с браконьерами всё просто. Нужно договориться с КГБ, об организации учебного центра морских частей погранвойск, и особо - центра по обучению работе с беспилотными разведчиками. Это раз. Второе - сюда же пригласить министерство внутренних дел, и организовать учебный центр речной милиции. Ну и третье. Договориться с заводами, выпускающими беспилотники, скоростные катера, и экранопланы, о внеплановых поставках. Я уверен, что если людям на производстве объяснить зачем это нужно, то пару десятков катеров они сделают запросто. Особенно если за внеурочную работу заплатить по полуторному или вообще двойному тарифу. Это уже нужно договариваться с Минфином. Ещё очень важный момент - усиление уголовной ответственности за браконьерство, которое должно включать в себя финансовую ответственность за нанесённый ущерб. Это уже с Верховным Советом, сессия которого будет через две недели. Ну а для того, чтобы всё это заработало, нужно созвать межминистерское совещание, где и будет утверждена программа действий. Уверен, что к осени, ситуацию можно будет продвинуть настолько, что шахиншах, не будет и заикаться об
использовании своих военных.
        Виктор взглянул на Елену, и та, отойдя к сервировочному столику, достала лист бумаги, и стала быстро писать каллиграфическим почерком, тезисы встречи.
        - Кстати, по поводу арьяхмер Пехлеви. - Виктор назвал один из официальных титулов правителя Ирана - «солнце ариев». - Можете ему передать, что под него активно копает айятолла Хоменеи. И первая же ошибка с силовым подавлением выступлений, станет концом его правления. В Иране накопилось слишком много проблем, чтобы их решать с помощью штыков.
        …. - Глубоко. - Примаков хорошо держал себя в руках, но было видно, что он ошарашен. - Я теперь понимаю президента США, который сказал, что наша разведка ночует у него под кроватью.
        - Ну, американское общество к счастью представляет много возможностей для ночёвок в самых интересных местах. И если бы не наши же предатели, то всё было бы для Америки куда печальнее.
        - А почему всё так сложно? - Поинтересовался министр. Ну вот это всё. Не проще ли просто обозначить задачи, и добиться их решения.
        - Проще, да. Но не лучше, а значит - не так эффективно. - Виктор взял в руки поданный ему лист, подписал, Наталья достала откуда-то маленькую личную печать Николаева, и прижала к листу ставя оттиск. - Люди не пешки, и им всем нужны дополнительные стимулы для наилучшего исполнения приказа. Кому-то достаточно страха, кому-то денег, а я считаю, что решение любого вопроса должно обеспечивать не только мои задачи, но и помогать в работе самому исполнителю. Ну как например в случае с крупным заказом для армии. Я настоял, и в счёт заказа внесли реконструкцию системы воздухообмена в цеху. Вроде не срочно, и так справлялись, но люди поняв, что для них сделали, не только закончили работу в срок, но и с очень высоким качеством. Что называется, «от души». Минобороны такое отягощение вообще стоило копейки, а вот для ПО «Сухой» было очень кстати. Поверьте, и пограничники, и милиция, очень оценят такой вот способ решения вопроса, и полагаю, что к следующей весне, никаких браконьеров не будет совсем.
        
        Примаков сел в машину, и в глубокой задумчивости откинулся на спинку. Не так он себе представлял этот разговор. Да, о Николаеве ходило множество слухов, и чтобы в этом разобраться, Евгений Максимович, имевший прямое отношение к разведке, попросил друзей предоставить ему объективку на Виктора. И когда читал, чувствовал, что волосы натурально шевелились на голове, потому что объективка - это не приключенческий роман. Там нет места преувеличениям и всякой беллетристике. Там только правда подтверждённая объективными методами фиксации, и результаты аналитики специалистов. И каково ему было прочитать про то, что Николаев был один из тех, кто рекомендовал его на должность заместителя министра Индел, а позже, и на пост министра. А кроме того, за Николаевым были задержания вражеских агентов и террористов, заключение приглашённого специалиста из Китая, который подтвердил, что Виктор один из учеников верхнего уровня мастеров у-шу, и даже называл предположительно пару имён своих коллег.
        И вся эта чертовщина про реального человека. Но личная встреча ничего не прояснила. Двадцатилетний парень навскидку выдал вполне рабочий вариант решения застарелой проблемы, которая отравляла отношения с огромной и влиятельной сопредельной страной, причём выдал так, как будто готовился к этому. И Примаков, как человек имеющий дело с ежедневным принятием решений самого высокого уровня, оценил не только комплексность самих решений, но и их надёжность, и основательность. Два таких ведомства как КГБ и МВД, работая чуть со сдвигом в правовой сфере, перекрывали всю возможную и гипотетическую активность браконьеров, не давая им ни единого шанса.
        Будучи главой неформального сообщества заслуженных работников разведки, которые называли себя «академиками» или «лесниками», он фактически организовал эту встречу чтобы сформировать своё личное отношение к перспективному сотруднику аппарата, и возможному преемнику. Но в связи с этим возникало одно неприятное дело.
        Евгений Максимович вздохнул, и подняв трубку телефона набрал номер.
        - Доброго здоровья, Сергей Анатольевич. - Да и у нас всё неплохо. Да. Кстати, вот только что побывал у нашего «золотого мальчика». Да. И знаете, я, пожалуй, с вами не соглашусь. Парень - реальное золото… Ну, откуда что взялось, пусть там колдуны и всякие провидцы размышляют. А я вам так скажу. Мы, я имею в виду академическую часть нашего сообщества, целиком и полностью поддержим Николаева. Это отличный вариант для страны, и как бы не лучший… - Он помолчал, выслушивая длинную тираду собеседника. - И я вам настоятельнейшим образом рекомендую приять правильное решение.
        Примаков отключил связь, и набрал по памяти ещё один номер.
        - Алло? Да, я. Ну в общем, ты был прав, а я неправ. Да, повстречался. Но ты знаешь, не только поэтому. Мне тут наши референты, ещё когда мы ехали, удивились. А чего это говорят, зампред Верховного живёт в таком сарае? Ну интересуюсь, почему сарай? А мне отвечают, что мол все места, которые могут принимать первых лиц наперечёт, и этот бывший НКВДшный санаторий, они хорошо знают, так как было уже несколько попыток его отремонтировать и привести в приличный вид, но всё упиралось в фонды. Мол вообще всё перестраивать нужно. То есть у двадцатилетнего парня, в голове вообще всё в порядке, если он спокойно может жить в очень скромном санатории, и не волноваться на этот счёт. Мы с ним разговаривали в старой беседке, и пили чай из огромного медного самовара. - Примаков рассмеялся. - Похоже для него вообще понятие статус имеет очень абстрактное значение… Да-да, помню. Но и ты посуди. Одно дело слышать про такое, а другое увидеть собственными глазами как у парня двадцати лет, всё что нужно, надёжно прикручено в голове, а не летает где попало, как у его ровесников.
        
        Примаков был не первым и даже не десятым, кто вот так вроде как бы внезапно приезжал под любым предлогом встретиться и обсудить какие-нибудь вопросы. Потому что с одной стороны должность у Виктора конечно очень серьёзная, а с другой возраст совсем невелик, и можно себе позволить некоторые вольности, которые были бы невозможны, с человеком, имеющим более серьёзный аппаратный вес. Но это всё касалось лишь второго эшелона руководителей, потому что в первом все знали, что за Виктора очень плотно держится весь Минобороны, КГБ, и МВД, а в среде московских кибернетиков, его лекции, распечатывают чаще чем гороскопы. Но это было нормально. Руководящий люд имел право знать, кто там наверху, и что от них ждать. Поэтому Виктор ничуть не напрягался, принимая всех, кто мог сказать секретарям хоть что-то внятное, по поводу основания для встречи. Вот и проводив министра иностранных дел, Виктор не удивившись обернулся на спешащей к нему Натальи с телефоном на плече.
        - Министр Легпрома Тарасов, Николай Никифорович.
        
        
        Глава 13
        
        Хороший начальник смотрит не вперёд, а вокруг, и в будущее.
        ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ.
        
        
        В Москве открылось всесоюзное совещание работников строительной сферы. Архитекторов, градостроителей и проектировщиков.
        С приветственным словом на совещании выступили председатель Совета министров СССР товарищ Косыгин, заместитель председателя Верховного Совета товарищ Романов, и первый секретарь правления Союза архитекторов СССР товарищ Орлов.
        Всего в работе совещания примут участие более тысячи гостей, разделённых на три потока. Городская архитектура, Городская среда, и Городской квартал. Участники проведут сотни пленарных заседаний, и встреч, просмотрят подготовленные для них материалы, и выработают методические рекомендации для проектирования многоэтажных домов, объединения их в кварталы, проектирование самих кварталов, и организации городской среды, как места коллективного жительства и работы советских людей.
        ПРАВДА 3 ИЮЛЯ 1975 ГОДА.
        
        
        Президент швейцарской конфедерации Пьер Грабер, в эту ночь спал плохо. Всю ночь снилась всякая чертовщина и только под утро он наконец забылся крепким сном без сновидений. Просыпался тоже тяжело, и когда проморгался и сел на кровати, первое, что увидел, стоявший посреди комнаты - большой и крепкий деревянный ящик грязно-зелёного цвета, с чёрной надписью Reichsbank, и орлом со свастикой.
        В таких ящиках в штольнях на территории конфедерации находилось золото свезённое со всей Европы в сорок пятом, хранимое под отрицательный процент. Это значит, что каждый год хранения оплачивался довольно крупной суммой изымаемой из этого же золота. Поэтому конфедерация не отдаст фашистское золото ни под каким предлогом. Тем более, что владельцы золота живы и вполне здоровы, и многие из них не так давно переехали из Америки в Швейцарию. Но вот вопрос, что делал этот ящик в спальне президента, в его резиденции Федеральном Дворце.
        Грабер нажал кнопку вызова, и тут же в спальню вошёл доверенный слуга, который работал у Грабера вот уже тридцать лет.
        - О господи, что это? - Он уставился на ящик.
        - Тоже заметил, да? - Несколько ёрнически спросил Пьер Грабер. - И мне вот интересно, откуда это здесь взялось. Давай тащи сюда начальника охраны, и пусть всё выяснит.
        Президент конфедерации ещё завтракал, когда к столу подошёл шеф охраны, Шарль Ланье, отдавший пятнадцать лет Иностранному легиону, и почтительно поклонился.
        - Ну, что там, Шарль.
        - В ящике была лишь папка с документами на французском языке. Её сейчас проверяют на токсины, но думаю там всё чисто.
        - Это и так понятно. - Президент кивнул. - Хотели бы прикончить, я бы тут не сидел. Интересно что там в документах.
        Ответ на этот вопрос он получил буквально через полчаса, когда принесли папку. Там было всего два десятка листков. Часть на русском - явно копии, и текст перевода. Согласно тексту, некий пилот, был подкуплен, чтобы совершить покушение на заместителя председателя Верховного Совета СССР, но покушение не удалось. А ещё описывалось, как следствие вышло на участие в этом деле граждан Швейцарии, и в самом конце описание тактического ядерного заряда, который поместится в тот самый ящик.
        К этому времени во дворец приехали остальные члены Федерального Совета, и перейдя в зал заседаний, стали знакомиться с документом что лежал в ящике.
        - Хочу обратить внимание уважаемых членов Совета, что послание, переданное нам весьма многогранно. Это и явная и весомая угроза, ведь взрыв ядерного заряда, а может и не одного - это чудовищная катастрофа. А ещё я вижу прямое указание на то, что русские знают где хранится золото Третьего Рейха, и как ни странно предложение мира. Потому как они вполне могли начать со взрыва в резиденции, но ограничились предупреждением, пусть и весьма суровым. По их данным, покушение было организовано гражданином Конфедерации Виктором Перуцци, и его людьми.
        - Но, мы не можем никак повлиять на поступки наших граждан, - произнёс вице-президент Рудольф Гнеги. - К тому же господин Перуцци, очень влиятельная персона…
        - Которая ставит под угрозу жизнь всех граждан страны. - Ответил Курт Фуглер. - Возможно нам стоит поставить в известность ДРУГИХ очень влиятельных персон? Если не мы, то может они смогут объяснить Перуцци, всю пагубность покушения на высшее руководство страны обладающей ядерным оружием и способной пронести его в резиденцию президента? Швейцария не такая большая страна, и мы весьма уязвимы перед действительно серьёзным врагом. К тому же, у нас есть что брать, и я бы не хотел, чтобы русский медведь смотрел в нашу сторону с интересом. Я вообще предлагаю, показательно лишить всех Перуцци гражданства и выслать за пределы конфедерации.
        - Радикально, но… справедливо. - Президент кивнул. - И хочу напомнить, что все неприятности банкиров начались с того, что группа ЦРУ приехала в Москву, чтобы выкрасть того самого человека, на которого было последнее покушение. Они тогда контролировали и ЦРУ, и ФБР, и Конгресс с Сенатом, так что власти у них было достаточно. Власти много, а как видно мозгов не хватило.
        
        Всем, кто приезжал в старый санаторий, Виктор старался помочь, хотя в некоторых случаях, выговаривал за отсутствие кадровой работы, и неумение принимать управленческие решения. Именно это и случилось с министром легпрома, Николаем Никифоровичем Тарасовым.
        - Вы, поймите, Николай Никифорович, что вот это - определение куда должна пойти отрасль, и есть ваша задача как министра. А обеспечение этого стратегического решения тактическими ходами - работа руководителей управлений и трестов. Не можете определиться сами - собирайте умных мальчиков и девочек, и пусть они думают за вас. Не хотите никого собирать - посмотрите, как работает легпром во всём мире.
        - Так они же частники!
        - А что вам мешает работать как частники? - Виктор усмехнулся. - Зачем нужен конвейер, который шьёт тысячу одинаковых курток в смену, если это не униформа? Сделайте десяток мелких участков, где будут шить свои модели.
        - А модели где взять? - Не сдавался министр.
        - У вас, простите, три НИИ, и два учебных института которые готовят промышленных художников. Если не можете найти хотя бы десяток гениальных модельеров, то нужно разгонять их всех, причём руководство просто сажать и надолго. Но вот на первый случай у вас как минимум три варианта. Первый - купить пачку модных западных журналов, и передрать крой. Второй - прийти на поклон к московским модельерам вроде того же Славы Зайцева, чтобы он разработал вам две - три линейки одежды повседневного и выходного типа.
        - А где я вам столько швей найду? - Возмутился Николай Никифорович.
        - Учите, переучивайте, платите больше… Откуда-то ведь берут станочников высшего класса авиационные заводы? Да и швейные кооперативы вроде не бедствуют.
        - Так не можем мы платить столько сколько кооперативы! - От избытка чувств министр даже вскочил.
        - Начинайте постепенно. С образцовых участков, лучших машинок, и высоких зарплат. И знаете, что? - Виктор улыбнулся. - Я просто уверен, что, если бы мы предложили Вячеславу Зайцеву занять пост министра, он бы не спрашивал откуда ему достать швей, машинки, ткани и фурнитуру. Он, насколько я знаю, вообще по кабинетам за помощью не ходит, а просто делает всё что нужно. И вот над этим фактом я призываю вас, подумать особенно тщательно. Страна встала на путь ускоренной модернизации. В народное хозяйство вливаются сотни миллиардов. В дело пошёл даже золотой запас. А у нас до сих пор, в госторговле всякая рвань и брак. Я вам рекомендую, самому озаботиться проблемами вверенного министерства, пока ими не занялись серьёзные люди из Парконтроля, Народного контроля, Контрольно-ревизионного управления минфина, и Комитета Госбезопасности.
        Проводив очередного просителя, Виктор улыбался, поскольку считал это отличной шуткой. Толпы управленцев, вместо того, чтобы думать сами, принимать решения и отвечать за них, приезжали к заместителю председателя Верховного Совета, и чуть поплакавшись, получали чёткий список действий, за который им не нужно было отвечать. Да, после беседы им вручали листок на бланке с перечнем тезисов разговора, но это так, ерунда. И чего они не могли ожидать никак, того что к ним в течение недели, фельдпочтой придёт бумага из Совмина, где будут те же тезисы, только с рядом очень неприятных слов. «Обеспечить» «Внедрить» «Организовать» и так далее. И везде стояли сроки исполнения, за срыв которых можно было легко лишится не только места и спецпайка, но и в некоторых случаях переехать на Север.
        Сама комбинация с советами и приказами, была обговорена с предсовмина Косыгиным, который поддержал идею, хотя и долго смеялся, представляя лица работников, получивших такие указания.
        
        Несмотря на поток всяких просителей и посетителей, Елена Пожарская укротила эту стихию введя в рамки определённых часов, и за время отпуска Виктор действительно смог полноценно отдохнуть, и даже чуть поднять спортивную форму, благодаря ежедневным занятиям.
        А в аэропорту Симферополя его ждал сюрприз в виде персонального Ил-18 в исполнении для первых лиц. С удобными диванчиками, душем, и даже спальней. Машина была совсем новой, только что с завода, но экипаж состоял из заслуженных пилотов. Машину они подняли бережно, словно вазу из венецианского стекла, и так же бережно опустили в аэропорту Внуково - 2 принимавшем правительственные борты и через полчаса, Виктор уже входил в свой кабинет.
        Словно дождавшись этого момента, зазвонил телефон, и Виктор поднял трубку.
        - Николаев у аппарата.
        - Витя, доброе утро, или всё же добрый день. - Голос Леонида Ильича в трубке был бодрым, и дефект речи, из-за ранения в челюсть, почти не был слышен.
        - Добрый день, Леонид Ильич. - Как ваше здоровье?
        - Твоими молитвами. - Брежнев рассмеялся. - Ладно. Это всё лирика. Жду у себя в четырнадцать. Повестка - национальный вопрос.
        
        Брежнев повесил трубку и покачал головой. Цуканов стоявший рядом, закрыл папку и с вопросом в глазах посмотрел на Брежнева.
        - Да, наш мальчишка опять развёл аппарат. Они к нему за ценными указаниями, ну чтобы после свалить на него, мол выполняли решения зампреда Верховного совета, а он к каждому протокольчик беседы, и на основании его, аппарат Предсовмина готовил приказ. И теперь уже никому не соскочить, потому как всё по пунктам перечислено что нужно сделать и в какие сроки.
        - Не сожрут его?
        - А кто? - Удивился Брежнев. - Армия и КГБ, его только что в лобик не целуют, милиция тоже, оборонщики и авиапром, за него горой, а если и есть недоброжелатели, так в основном из всяких прилипал. Торговля, легпром, и так далее. А на таком основании оппозицию Верховному Совету не построить.
        - Кстати, у него и среди производственников хорошая поддержка. - Добавил Георгий Эммануилович. - В марте он ездил по Уралу, так принимали его как своего. Лишь бы его девки не замотали. Хотя Судоплатов вроде нашёл ему фальшивую невесту…
        Брежнев даже не рассмеялся, а натурально заржал.
        - Ага. И флотские пару штук подсунули, и из КГБ, и армейцы тоже… И все уверенны что именно их протеже станет настоящей женой Витьки.
        
        На совещание в Президиум Верховного Совета, кроме заместителей пригласили председателя КГБ, министра обороны с начальником генштаба, министра иностранных дел, председателя Телерадиокомитета, и ряд других ключевых персон. А темой для обсуждения стал национальный вопрос, в котором, ещё создатели СССР наворочали таких куч фекалий, что разобрать из представлялось совершенно невозможным. Поэтому и выступающие осторожничали и говорили всё в лучших традициях совноменклатуры. Говорить час, но по сути промолчать. Улучшить дальнейший рост показателей, углубить положительную динамику, и обеспечить улучшение всего что можно. Тема национальностей была настолько болезненной и взрывоопасной, то никто не рисковал вообще связываться с ней.
        Когда высказался последний, Брежнев посмотрел на Виктора и с хитрой улыбкой качнул головой в сторону маленькой трибуны.
        - Послушаем, что самый молодой скажет.
        Виктор встал из-за стола, одёрнул пиджак, словно китель, и прошёл к трибуне держа в руках толстую папку, которую ему собрали за три часа его люди из Информационного Управления ВС.
        - Я, товарищи, если в чём и не смыслю вообще ничего, так это в национальном вопросе. Но позвольте взгляд со стороны с инженерной так сказать точки зрения. Смотрите. У нас есть инженерная школа. Хорошая хоть и не без проблем. И с какого-то чёрта, мы бережно поддерживаем другие инженерные школы, которые по сути и слова-то доброго не стоят. И не в этнографических заповедниках, где им самое место, а прямо в основном инженерном поле. Ну это, как если бы на заводе, производящем самолёты, действовал кустарный участок по производству посуды. И не штампом, что было бы законно и логично, а вот как всё раньше делали. Лист меди, молоток, и по полсотни часов ручного труда на один кувшин.
        Точно такая же история и с национальными языками. Не в качестве факультатива на местные деньги, а за счёт СССР, читай за счёт русских, мы обучаем национальные окраины и республики их национальным языкам, придумывая им алфавит и национальные традиции, взращивая и культивируя один из барьеров, который впоследствии может стать той линией по которой лопнет Советский Союз. Напоминаю, что призывники из Узбекистана и других азиатских республик на девяносто процентов не знают русского языка или знают его в объёме, не позволяющем им выполнять даже простейшие функции. То есть руководство Минпроса, делает всё возможное, чтобы оторвать республики ментально и психологически.
        Теперь посмотрим, что с производством. Много раз предпринимались попытки открыть в республиках сложные производства. Получилось только на Украине, в Белоруссии, прибалтийских тогда ещё республиках, и отчасти в Азербайджане. Всё благодаря резерву обученных и грамотных специалистов, и рабочих, готовых переобучатся и вообще имеющих высокий начальный уровень культуры. Ну и не в последнюю очередь благодаря большому проценту русского населения. Во всех остальных союзных республиках вместо производства нужных товаров, происходит уничтожение ценного сырья и перевод его в брак. Классикой жанра можно считать Автомобили ЕрАз, и конденсаторы Камовского завода, которые не отслуживают даже года. Фактически, всё производство республик обеспечивает лишь внутренние потребности, а там, где их продукция поставляется на общесоюзный рынок, то их качество вызывает массовые нарекания.
        Теперь посмотрим, что происходит в области национальной политики республик. Я думаю товарищ Цвигун тут сможет предоставить более полную картину, но до возвращения исконно русских областей Украины в состав РСФСР, руководством УССР проводилась политика массовой украинизации населения, насильному обучению украинскому языку, и внесение в учётные списки детей от смешанных браков как украинцев, для того, чтобы раздуть численность национальной прослойки. Более аккуратно действуют главы автономий, но у них другая проблема. Практически нарушаются квоты на русских руководителей высшего уровня, и количество руководящих работников не соответствует процентному соотношению национальностей в республиках[1].
        Это, что касается перекосов и нарушений. Теперь по сути вопроса. Главное на какой вопрос нам нужно ответить - а что мы вообще хотим от республик и от национального вопроса? Какая его сверхцель, цель и текущие задачи? И пока мы не решим этот вопрос, то менять как-то политику бессмысленно. Это как рулить транспортом, не зная куда двигаешься.
        Если нам нужно от национальных окраин поставки сырья и потребление услуг и товаров, плюс кадровый резерв, это одно. Если будущая опора советской империи - это совсем другое. Но во всех вариантах, мне непонятно зачем лелеять и вскармливать местечковый национализм, рискуя каждый день что он превратится в полноценный фашизм и лозунги «русские убирайтесь прочь». И пусть никого не введёт в заблуждение кратное снижение уровня жизни таких территорий, в случае отделения. Принцип разделяй и властвуй придуман не вчера, и полно людей которым приятнее быть первыми в маленьком национальном анклаве чем десятыми в огромной стране.
        Если вы обратитесь с вопросом к любому лингвисту, он вам расскажет, что мелкие региональные языки имеют чёткую тенденцию к вымиранию, но несмотря на это, мы тратим время и деньги поддерживая микронации и их языки, которым самое место в архиве, как например сахалинско-айнский, югский, орочский, камасинский, западномансийский, сиреникский эскимосский, и другие. Из шестидесяти диалектов немецкого языка осталось два - три, различающихся лишь произношением, а из всего множества языков Франции осталось едва ли пять штук, среди которых нет ни одного официального. Все страны приняли и осуществляют курс на размытие национальных границ, и только в СССР, с непонятным мне упорством продолжают политику взращивания местечковых элит, и поощрения национализма. И тут уместно задать вопрос, а зачем это всё делается? Неужели кто-то из высшего руководства страны готовит себе таким образом запасной плацдарм, чтобы, отделив республику от Союза, продолжать жиреть на осколке от общего дома? И в первую очередь я вижу в таких заинтересованных чиновников текущих руководителей национальных республик. Напоминаю, что по нашему
законодательству каждая из союзных республик имеет право на отделение. И не мне вам рассказывать, как возможно влиять на толпу, чтобы получить нужные результаты всеобщего голосования.
        Поэтому предлагаю, все автономные республики перевести в статус областей, унифицировав субъекты федерации. Второе - сначала внутри руководящего сообщества СССР решить, для чего нам нужны союзные республики. После этого, собрать по очереди представителей самих республик и предложить им текущие варианты. Ну и если они согласны - воплощать это дело в жизнь, начав с изменений в законодательстве. Ну а если нет - расстаться полюбовно, назначив буферный период, вывезя оттуда всех, кто хочет уехать, и создав нормальную госграницу. Таким образом мы построим новую нацполитику не на обломках старых решений, а создадим новые вместе с элитой тех республик. Возможно кто-то из них решит, что лучше быть Иван Иванычем в деревне, чем Ванькой в городе, но это мы не сможем запретить. Даже если увеличить штат республиканских КГБ втрое, и заполнить их исключительно не титульными национальностями, то всё равно они будут вести подрывную работу, рассказывая про свой великий народ, и ничтожных россиянах.
        Что ещё хотел бы сказать особо. В текущей ситуации, совершенно необязательно быть большой страной, чтобы быть эффективными в военном и экономическом плане. Великобритания - относительно небольшая страна, представляющая значительную силу, и оказывающая своё влияние на огромные территории. Напомню, что глава Канады называется генерал-губернатор, а официальным правителем страны является английская королева.
        Экономические связи, транспортная доступность, линии электропередач, нефтепроводы и стандарты объединяют страны надёжнее любых союзных договоров, и личных связей. Поэтому я считаю, что нам нет никакой нужды держаться за республики, как-то подкупать их элиты и вообще уговаривать.
        Предлагаю заняться разрешением этих вопросов сейчас, потому что ни Китай, ни Индия, ни Европа или США, пока не готовы ввязываться в политические игры на нашей территории. Но окно возможностей не будет слишком долгим. Прежде всего воспрянут европейцы, которые начнут строить очередной Рейх. За ними с подачи британцев поднимутся индусы, китайцы, и когда североамериканцы разрешат свои внутренние проблемы - они тоже подтянутся на огонёк. К этому моменту мы должны разрешить все внутриполитические вопросы, или хотя бы нащупать вариант их разрешения. Я закончил, товарищи. Если есть ко мне вопросы - прошу.
        - У меня вопрос к товарищу Цвигуну. - Романов поднял голову от листка с записями. - Там, я имею в виду в республиках всё так плохо?
        - Виктор Петрович и не говорил, что плохо, но, да. В некоторых республиках совсем нехорошо, например, в Киргизии, или Таджикистане, а где-то пока неплохо. Например, в Азербайджане. Но общая тенденция именно такова. Когда уменьшился поток дотаций, пребывание в составе СССР лишилось очень значительной части привлекательности.
        - Это значит мы покупали их лояльность? - спросил Мазуров, и покачал головой. - Это немыслимо, товарищи. Как же так вышло?
        - Да так и вышло. - Косыгин скривил рот. - Там же шаром покати. Только сельское хозяйство как-то дышало, да добыча. А на это сильно не разгуляешься. Вот и стали подбрасывать в бюджеты, чтобы выровнять потребление. А это развращает. Вот и начали строить себе дворцы за счёт РСФСР и союзного бюджета. Дальше - больше. Хорошо хоть с прибалтийскими республиками всё так разрешилось и Западной Украиной. Можно сказать, по волшебству.
        - Я тебе даже имя этого кудесника могу назвать. - Брежнев негромко рассмеялся.
        - Надо же, и тут успел. - Косыгин покачал головой.
        Шелепин который после всех перестановок получил пост заместителя Председателя Верховного Совета и участок в виде добывающей промышленности, оглядел присутствующих.
        - А в чём собственно говоря дело? Ну не захотят быть в Союзе - скатертью дорога. Ничего сверхценного там нет. Особенно после того как мы вернули восточные области Украины и северный Казахстан. - Нам сейчас главное, не получить анклав, отрезанный от основной территории. Что возможно, но маловероятно. А так, мы их крепко держим, и лет пять миру будет не до нас.
        
        
        [1] Всё как и в реальной истории.
        Глава 14
        
        Хождение в народ - самый популярный вид спорта для власть имущих. В любом возрасте и при любой подготовке ты всегда чемпион.
        ГРАФ ЛЕВ ТОЛСТОЙ.
        
        
        Занимаясь мировыми проблемами, мы забыли про свой собственный дом, в котором ветшали стены, а дороги не заслуживали ни единого доброго слова. Помогали Африке строить социализм, тогда как в головах у них ещё царит первобытно - общинный строй.
        Я уверен, что главная помощь, которую может и обязано оказать СССР всем прогрессивным силам Земли - стать идеальной страной. Страной про которую все могли бы сказать - Смотрите, они сделали это, и мы должны сделать.
        А для этого надо много строить, много учиться, и много познавать окружающий мир. Трудами наших предков нам досталась огромная страна, которую сейчас нужно обиходить. Чтобы никаких медвежьих углов, чтобы в каждом посёлке была доступная медицинская помощь, торговая точка, и возможность получить почтовое отправление. Чтобы везде пролегали современные железные дороги и автострады, а в узловых точках находились аэродромы. Телефонная и цифровая связь, спутниковое телевещание, и все достижения социализма в каждом доме.
        ВИКТОР НИКОЛАЕВ. ВЫСТУПЛЕНИЕ НА 19 ПАРТКОНФЕРЕНЦИИ КПСС.
        
        
        Изменения в Советском союзе шли везде, но самым решительным образом трансформировалась структура торгового оборота. Если раньше внешними закупками ведали какие-то непонятные чиновники в высоких кабинетах, то сейчас, можно было обменять рубли на иностранные деньги, и выехав за границу купить всё, что твоей душе угодно. Конечно придётся заплатить ввозную пошлину, что прилично удорожало покупку, но в целом - никаких проблем. Существовали даже автобусные и железнодорожные маршруты Москва - Варшава, Киев - Берлин, Киев - Прага, где каждый желающий мог приехать и купить любой товар что фургонами привозились в магазины огромные словно авиационные ангары, и лежали там прямо в упаковках.
        Ограничения по вывозу касались только драгоценных металлов, ювелирных изделий и драгоценных камней в любом виде. Даже в виде сырья или дроблёного порошка.
        Но первое, что буквально взломало потребительский рынок в стране - возможность свободно продавать и покупать золото. Правда только в уполномоченных на то организациях. Но это были сущие мелочи, для людей которых сильно утомило желание государства обчистить карманы граждан. Несколько прошедших реформ, особенно хрущёвская и ликвидация кооперативов, просто ограбили народ, который конечно на улицы не вышел, но осадочек, как говориться, остался. И разрешение продажи золота, весьма существенно разрядило положение в обществе. Те люди, которые раньше скирдовали рубли, просто купили себе слитков, кто сколько мог позволить, положил их под подушку, или зарыл в тихом месте и счастливо выдохнул. Таким образом полностью убиралась опасность того, что население вдруг резко понесёт свои сбережения в магазины, обрушив розничную торговлю. Эта угроза создавала опасное давление на торговлю, заставляя их держать сверхнормативные запасы на складах верхнего уровня, и предпринимать особые усилия по поддержанию оборота бумажных денег. В отсутствии инфляции, выгоднее было складывать деньги в банку или коробку, чем тащить их
в сберкассу, где их запросто могут отнять под любым благовидным предлогом.
        Свободная продажа драгметаллов снимала этот перекос, хотя и добавила седых волос руководству Минфина. Как же так, у народа будет лежать настоящее золото, которое никак враз не отнимешь. Тогда Виктор наговорил на совещании столько неприятных слов руководителям министерства финансов, что министр сначала вскакивал с места, и прямо там требовал расстрелять Виктора, но уже через полчаса, сидел тихо и усиленно соображал, как самому не попасть под каток КГБ. Там нашлась и странная тяга к собиранию долларов и фунтов, совершенно необъяснимая с позиции логики, и какая-то патологическая любовь к продаже золота за границу, и многое другое. Тогда министр финансов Василий Фёдорович Гарбузов еле удержался на посту, но навсегда запомнил взгляд Николаева, который сидел напротив, и в котором он явственно прочитал «живи пока».
        Тогда резко потребовалось золото в виде товарных слитков и монет, и Гохран вместе с Минфином метнули из закромов Родины больше пятисот тонн, что полностью покрыло потребности рынка. Одновременно, люди скупили больше трёхсот миллионов долларов, что было достаточно удивительно, пока эти доллары не стали возвращаться в страну в виде импортных товаров, материалов и даже услуг. Например, в Москве открыли свои отделения несколько зубопротезных клиник из США и Европы. Конечно бесплатные зубоврачебные кабинеты не могли тягаться с ними, но все кооперативные зубные мастера потянулись широким потоком на курсы в Европу.
        Причём и пустили-то всего десяток стоматологов, но весь климат в области лечения и протезирования зубов изменился быстро и решительно. Собственно, и было это сделано лишь для того, чтобы придать ускорение местным врачам, которые в отсутствии конкуренции сильно расслабились.
        Точно также пришлось втягиваться в конкуренцию производителям бытовой техники и электроники, которая пусть и не массово, но стала появляться на прилавках.
        Дополнительный импульс людям придавало то, что денег стало больше и их было на что потратить. Но самой любимой для Минфина стала программа строительства жилья улучшенной планировки, с высокими потолками и широкими коридорами. Несколько десятков фирм из Франции Германии и других стран пекли эти дома словно пирожки, сдавая метры государству по фиксированной цене, а уже оно продавало квартиры местным исполкомам, которые не имели права отдавать эти квартиры бесплатно, а только продавать их. Бесплатно распределялись лишь квартиры построенные в рамках программы государственного строительства. Но тресты уже поняли в чём соль, и начали увеличивать количество коммерческих домов, за счёт привлечения рабочих и инженеров, также продавая квартиры.
        Такими темпами, имелись все шансы закрыть квартирный вопрос при норме 15 метров на человека, уже к концу века, что было весьма оптимистичным. В шестидесятые годы, строители утверждали, что при норме девять метров на человека, дефицит жилья закрыт не будет никогда, и предлагали сократить норму до семи метров[1].
        Но оказалось всё решаемо. Тут пустили на рынок жилья иностранные компании, там прикрутили количество возводимых военных объектов, здесь, разрешили продажу квартир по рыночным ценам, и дело, скрипя и временами громко хрустя сочленениями, двинулось, набирая ход.
        Всё это имело и ещё одно, следствие, насквозь понятное Виктору, но почему-то неведомое руководителям СССР. В Союзе вообще не было никакого смысла зарабатывать много. Просто некуда было потратить. Ни квартиры большой не купить, ни дома - усадьбы, ни даже машины, если не занял своевременно очередь. Драматурги, пьесы которых ставили по всему СССР, композиторы и поэты песенники, получавшие отчисления с каждой трансляции или спектакля, устраивали адовы кутежи, арендуя ресторан на неделю, и поя всех, кто заходил, до изумления, но всё равно деньги потратить не могли.
        Но когда стали появляться разные соблазны, вроде больших квартир, участков под строительство домов, и свободной продажи автомобилей, народ сразу оживился в экономической сфере. Затёртые бытом инженеры потащили в Бюро Изобретений свои старые идеи, рабочие завалили заводские БНТИ предложениями о рационализации, а поскольку расценки запретили пересматривать чаще чем раз в пять лет, и руководство завода с предложениями повысить плановые показатели.
        Даже торговля, которая раньше придерживала товары, распределяя их среди «своих», теперь всё чаще мела всё на прилавок, и уже на регулярной основе выезжала по деревням, не давая торговым кооперативам ни малейшего шанса.
        А ещё пионерам стали приплачивать за металлолом и макулатуру, так что у пионерских дружин появились свои, заработанные, и весьма немалые деньги.
        Общие экономические показатели, только от оптимизации процесса вознаграждения за труд, и появления возможности потратить деньги, оценивались Счётно-финансовой комиссией Верховного Совета в двенадцать процентов, что накладывалось на ранее достигнутые показатели, и умножалось на дальнейший рост благосостояния людей. Соответственно экономика разгонялась ещё быстрее, и для очень многих в правительстве было откровением узнать, что рост тоже нужно сдерживать, чтобы не получить неконтролируемые процессы, вроде экономических пузырей.
        Зиму 1975 - 1976 года, страна встречала во вполне устойчивом состоянии. Процессы застоя в экономике удалось преодолеть и начать разгон, со США, без всяких договоров действовал режим сокращения всяких взаимных гадостей, а когда американцы поняли, что СССР в одностороннем порядке, без всякой торговли и выгадывания экономических преференций, сокращает армию, флот, и стратегические ядерные силы, то и у них появился соблазн сэкономить на войне. Тем более, что СССР для гарантированного нанесения неприемлемого ущерба США, нужно было всего около тысячи боеголовок, а Америке, для того же требовалось боеголовок в три раза больше. И если учесть сплошное поле ПВО, действующее в Союзе, то для гарантированного прорыва этого заслона носителей должно быть втрое больше.
        Американские экономисты посчитали, и схватились за голову, потому что любая война это прежде всего сражение экономических систем, и при таких соотношениях в требуемом результате, это не бизнес а сплошное разорение.
        Конечно американская пресса представляла разоружение СССР как крупнейший внешнеполитический успех администрации Никсона, и вообще политики разрядки, а людям в СССР было совсем не до особенностей политического процесса в США.
        Динамо и Крылья Советов сцепились в хоккейном чемпионате, встретившись ещё в первом круге, и к новому году накал в играх достиг такой точки, что на охрану стадионов стали приходить не милиция, а подразделения внутренних войск, созданные для борьбы с массовыми беспорядками.
        Пока таких рот было всего пять, в самых крупных городах, но общий вид высоких и плечистых мужчин в полимерно-титановых доспехах, со щитами и длинными дубинками, сразу охлаждал горячие головы.
        Делать им особенно было нечего, но Москва уже начинала готовиться к Олимпиаде 80 года, и само наличие таких подразделений, было положительно воспринято Олимпийским Комитетом.
        Виктор в подготовку не лез, так как в таких делах у него опыта абсолютно не было, зато в СССР существовало огромное количество спортивных функционеров, сделавших любительский спорт средством заработка, и готовых провести хоть олимпиаду, хоть две. Поэтому Виктор и предложил организовать в качестве пилотного эксперимента параолимпийские игры для людей с инвалидностью. Идею у него можно сказать вырвали из рук с корнем, и понесли словно таран, снося все возможные преграды. Мгновенно договорились с другими олимпийскими комитетами, для приглашения инвалидов и о перевозке. Трудностей было немало, но спортивные чиновники, увидев ещё один повод отличиться, решали все проблемы суворовским натиском и быстротой.
        Да, это несколько увеличивало финансовую нагрузку на страну, но продажа прав на трансляции и съёмки, аккредитация журналистов, должна была как минимум свести баланс в ноль.
        А тем временем, Глушков в одном из павильонов ВДНХ, построил экспериментальный образец пресс-центра где каждый журналист мог за клавиатурой ЭВМ написать статью, отсканировать фотографию, и отправить всё по фототелеграфу в сою газету или журнал. Всё оборудование имело табличку с гербом и надпись «сделано в СССР». Собственно, сами пресс-центры существовали уже давно, но вот таких, полностью оснащённых вычислительными машинами, сканерами, фототелеграфом и телексом, не существовало. Поэтому Косыгин, когда увидел всё это в работе, лишь кивнул.
        - Будем строить, Виктор Михайлович. Потянете двести рабочих мест?
        - Потянем и триста, товарищ Косыгин.
        - Тогда сделаем два таких центра. - Косыгин задумался. - Где-то в центре, и здесь на ВДНХ.
        - И поставить большие экраны, с трансляцией с соревнований. - Подсказал подошедший со стороны Николаев.
        - А, Виктор Петрович. - Косыгин широко улыбнулся. - Сознавайтесь, ваша идея?
        - Скорее плод коллективного разума. - Виктор пожал протянутую руку и тоже улыбнулся, вспомнив как два часа доказывал Глушкову собрать опытный кусок пресс-центра. Глушков упирался всеми ногами и руками, но Виктор просто предложил ему попробовать собрать макет из пары столов в одном из кабинетов, и подключить к внешним сетям. Через неделю, в кабинетах было не протолкнуться от сотрудников, получавших и отправлявших документы в другие научные и учебные центры, а Глушков, уже отдавал проспоренный кому-то полтинник. Но похвале предсовмина был рад, и радовался за весь коллектив.
        И это был один из важнейших элементов личной управленческой системы Николаева. Делиться достижениями и не грести всё под себя, что в среде советского чиновничьего аппарата вообще не предполагалось. Там наоборот люди рвали друг у друга идеи беззастенчиво приписывая себе авторство и загребая все выпавшие бонусы. Но те, с кем Виктор делился, может быть и не с первого раза, понимали все плюсы такого поведения, и в конце концов тоже начинали делиться. Так действительно было проще находить общий язык, а значит и работа становилась эффективнее, а если все работают хорошо, значит и награды тоже будут.
        
        Быстрее всего продвигалась тема с воздушным стартом. Модернизированный Ил-76, которому грузоподъёмность подняли до шестидесяти тонн, заменив двигатели на более мощные, поднимал «Спираль» с разгонным блоком на высоту в семнадцать тысяч метров, откуда связка стартовала, и набрав скорость уходила вверх.
        Проблема заключалась в том, что никакой серьёзной нагрузки эта система не могла вывести в принципе. Грузовой отсек брал максимум полторы тонны, даже не дотягивая до ракет лёгкого класса, и конструкторы «большого космоса» презрительно кривились при упоминании «Спирали». А вот военные, каждый спутник которых стоил просто огромных денег, мгновенно поняли, все преимущества ремонта оборудования на орбите, и теперь даже техзадание для их систем включало требование к ремонтопригодности, и возможности заправки спутника топливом прямо на орбите. И пока генеральные морщились, просто генералы, делали свою скучную работу, заставляя работать уже давно списанные спутники, или сводя их с орбиты с помощью тормозной парашютной системы ТПС, которая позволяла опустить спутник в заданном районе, мягко, без повреждений аппаратуры.
        И дело тут было даже не в переработке ценнейших компонентов и возможном повторном использовании, но скорее в работе над ошибками, когда спутник разбирался до винтика чтобы понять, что именно там сломалось. Ну и не в последнюю очередь, уборка космического мусора.
        Но самое ценное, что военные получили свой, совершенно независимый канал доставки грузов на орбиту. Разгонный двигатель с баком, даже не имел своей системы управления, и потому стоил вполне вменяемых денег, а остальные элементы были многоразовыми. Спирали даже снизили скорость спуска, и теплозащита горела куда менее интенсивно.
        Из-за летающей словно по расписанию Спирали случился и другой казус. Ранее, космонавты получали «Героя» за один лишь факт полёта, а теперь, когда сформировалась целая эскадрилья и пилот мог побывать на орбите пару раз за неделю, это стало как-то неуместно. Поэтому Героя стали давать лишь за длительное, свыше тридцати суток пребывание на орбите, а просто сам факт первого полёта в космос, стали награждать почётным званием лётчик-космонавт, и орденом «Красная Звезда».
        Но самый смешной выхлоп от всей затеи случился, когда Виктор попал на обсуждение возможного спутника наблюдения типа американского Кихола (англ. Key Hole, буквально «замочная скважина»). Вариант, предлагаемый ОКБ Королёва весил 12 тонн, и мог быть поднят только тяжёлым носителем, которые существовали лишь в постановлении ЦК. В спорах проходили дни, и когда маршалу Куликову всё это надоело, он пригласил Виктора чтобы тот помог разобраться с проблемой. И первое на что Николаев обратил внимание - вес аппаратного отсека. И ладно бы там была оптика, которая и так немало весит. Но отсек электроники в три тонны?
        - А спецификацию на вот этот отсек, можно? - Виктор ткнул пальцем и один из офицеров принёс ему толстую папку со схемами, где Николаев с трудом нашёл собственно электрическую схему, на которой с удивлением обнаружил лампы.
        - У вас тут лампы. - Виктор поднял взгляд на представителя КБ. - Вес электроники за счёт микросхем можно снизить в десять - двадцать раз, а энергопотребление как минимум в десять раз. Уверен и по всему комплексу такие же косяки. Из чего у вас пространственная решётка, и крепления механизмов?
        - Жаропрочная сталь. - Сразу же ответил представитель.
        - Почему не титан?
        - Мы укладывались в бюджет…
        - Товарищ генерал-лейтенант? - Виктор повернулся в сторону одного из присутствующих военачальников которые занимались космической разведкой. - Разница в десять тысяч, была бы существенной?
        - При цене всего комплекса в сто миллионов? - Усмехнулся генерал. - Даже не заметили бы.
        - Спасибо товарищ. - Произнёс Виктор представителю ОКБ-1. - А чем вы планировали запустить этого монстра? Насколько я знаю у нас пока нет ракет способных на подъём такого груза. Энергия пока только в чертежах, а ни Востоки ни Зениты, такие веса на геостационар не выводят. Остаётся вывод на низкую орбиту. Примерно двести - пятьсот километров. Но это, относительно короткоживущие аппараты. И сто миллионов рублей за такую игрушку мне кажется дорого.
        - У нас было техзадание. - Твёрдо ответил королёвский инженер, но глаза его как-то странно вильнули.
        - Скажите товарищ. - Виктор усмехнулся. Вы ведь точно знали, что спутник никто не будет запускать. И всё это просто огромная липа. Так?
        - Да что вы себе позволяете…
        - Я сейчас, свой властью, соберу инженерную комиссию, и предам им всю документацию по спутнику. А по результатам её работы, мы уже встретимся с представителями ОКБ, в другом месте. Например, в кабинете военного прокурора. Статейка-то нехорошая рисуется. - Виктор покачал головой. - Саботаж, измена Родине, может ещё чего найдут. Что-ж, товарищ. Вы нам очень помогли в выявлении врагов и предателей. - Виктор поднялся. - Спасибо. Остальная часть совещания пройдёт без вас.
        
        Когда бледный словно смерть инженер вылетел из совещательной комнаты, Виктор оглядел присутствующих.
        - Ну, товарищи. Не нужно унывать. Сделаем вам спутник наблюдения. Только попроще, и где-то даже получше.
        Виктор подтянул к себе стопку бумаги.
        - Перво-наперво, размеры линз. Собственно, нужны самые крупные, которые можно будет затолкать в нашу Спираль. Ну или для такого дела, чуть увеличить грузовой отсек. Затем модульность. Сделаем спутник разборным. Оптика и камера в одном блоке, электроника и всё другое, тоже отдельно в отсоединяемых модулях. Предусмотреть возможность монтажа прямо на орбите, чтобы легко и удобно соединялось, и также разъединялось. Можно, и даже нужно предусмотреть двигатели коррекции и ориентации, чтобы можно было поднимать - опускать орбиту, и обязательно заправку, и замену двигателей тоже, прямо там на орбите. За пять - десять рейсов поднимем все компоненты Спиралями, смонтируем и будет вам инструмент для наблюдения. А думаю к ноябрю семьдесят шестого, выйдет постановление о начале работ над куда более вместительным кораблём многоразового использования с грузовым отсеком в тридцать тонн. Кстати, и самолёты подрастут по грузоподъёмности, и можно будет построить что-то вроде Спирали, но с бОльшей полезной нагрузкой. Думаю, полезной нагрузки в размере пяти тонн будет достаточно для решения большинства задач военного
ведомства.
        - А кто сделает? - Поднял голову один из генералов.
        - Да кто угодно. - Виктор пожал плечами. И Решетнёвцы и у Лавочкина. Главное, что у Глушкова уже есть полупроводниковые матрицы высокого разрешения. Это значит, можно будет получать фото очень высокого качества прямо в реальном времени. Это всё очень хорошие новости. А плохая состоит в том, что таких вот спутников нам нужно штук пять. И значит, их все нужно делать с высочайшей надёжностью и ремонтопригодностью, чтобы не разорить бюджет.
        
        
        [1] Как и в реальной истории.
        Глава 15
        
        
        Любое безобразие, в котором участвует начальство, автоматически становится политическим мероприятием.
        НЕРОН КЛАВДИЙ ЦЕЗАРЬ АВГУСТ ГЕРМАНИК.
        
        
        Продолжается полёт пилотов Отдельной космической эскадрильи лётчиков-космонавтов полковника Евгения Хрунова и полковника Георгия Шонина. Цель миссии - инспекция космических аппаратов вышедших из строя, по техническим причинам, или нарушивших ориентацию. Работа пилотов Отдельной Космической, поможет народному хозяйству сэкономить сотни миллионов рублей, и восстановить покрытие связи в районах Крайнего Севера.
        В рамках полёта, состоится выход в космос, Евгения Хрунова, для проведения ремонта, и внешнего осмотра космического аппарата.
        Центр Управления Полётом, осуществляет постоянный мониторинг полёта, оказывая экипажу всестороннюю помощь.
        ИЗВЕСТИЯ 3 ФЕВРАЛЯ 1976 ГОДА.
        
        
        Национальный вопрос, затёртый на время под сукно кулуарных обсуждений, временами вырывался на поверхность, громкими статьями в Правде, Известиях и других газет, где, то ратовали за «ленинский подход», то за какую-то невнятную «справедливость»… Зачастили в Москву представители союзных республик, которые с одной стороны пытались починить деньгопровод из Москвы, а с другой, выбить новые экономические поблажки.
        В этих условиях созыв совместного Пленума Совета Союза, Совета Национальностей и Политбюро был для всех заинтересованных сторон, словно звук гонга, приглашавшего к схватке.
        На Пленуме собрали всех, кто так или иначе был заинтересован в решении вопроса. Глав республик, министров, представителей национальных партий и даже журналистов центральных газет и телевидения, поскольку всё транслировалось в прямом эфире.
        Выступали вразнобой. Главы республик и республиканских партий обвиняли руководство СССР в отходе от ленинских принципов национальной политики, заодно плакались на тему тяжёлого материального положения, и напоминали о славном боевом прошлом.
        Леонид Ильич слушал весь этот бред с каменным выражением лица, временами листая какие-то бумаги. И только Виктор знал, что Ильич листает его, Николаевский предположительный сценарий всего мероприятия, доводы националов и контрдоводы подкреплённые статистикой, и возле каждой статистической справки - короткая строчка откуда взяты данные, как в научном труде.
        Собственно, ничего оригинального в выступлениях было. Всё что нужно республикам от СССР это деньги. А простым гражданам СССР - совсем другое. Безопасность, общая страна, братство народов, и солидарное общество. Но руководители двенадцати союзных республик, не усложняли себе жизнь высокими материями. Нет, он свободно оперировали всеми этими понятиями, но, только в разговорах. На деле, всё было куда проще. Дайте денег, и не спрашивайте куда они подевались. Взамен - благостная картинка всеобщей дружбы народов, которая редко, когда соответствовала истине. Повсюду в республиках процветал местечковый национализм, а местами и откровенный фашизм, когда русских в глаза называли захватчиками, и рассказывали, что они сделают с ними и с их детьми, когда власть чуть ослабнет.
        Правда, когда вдруг открылась возможность для массового переезда всех ранее приехавших специалистов в Россию, вдруг выяснилось, что всё производство держалось на приглашенных инженерах, и мастерах, и качество продукции резко упало. Упало качество - сразу пошли рекламации и штрафы, а когда это не сработало, то заказы стали уплывать на другие предприятия. Уровень жизни сразу упал, и местные власти резко сменив курс, стали повышать зарплаты ключевым специалистам, но было уже поздно. Русские, татары, башкиры, немцы и все нетитульные национальности продолжили уезжать.
        Сначала неторопливо, а затем всё быстрее и быстрее забегали местные начальнички, уговаривая, угрожая и тормозя процесс выезда специалистов, но только почувствовав давление, люди начали массово покидать республики бросая жильё и скарб, лишь бы вырваться.
        И вот тогда местные баи и ханы, забегали по-настоящему, Пытаясь остановить предоставление квартир в РСФСР, и прочие вещи, но им быстро дали по рукам, и велели навести порядок у себя[1].
        Созыв совместного пленума ЦК, и Верховного Совета, был очередной попыткой переломить изменения в национальной политике. Для обеспечения желательного результата в некоторых центральных газетах были «взорваны» информационные заряды, рассказывающие о тяжёлой доле союзных республик, изнемогающих в труде на благо Советского Союза.
        Команда Виктора мгновенно отследила эти шевеления, и прямо перед самым Пленумом, в Правде, и Известиях, вышли большие статьи о национализме с восточным уклоном, и о судьбе нетитульных специалистов в республиках. С фамилиями, указаниями поименно всех участвовавших в травле, и так далее. Ну и обложили основной костёр дровами из статей и заранее заготовленных телевизионных программ, где расписывалось сколько дотаций из союзного бюджета и в какой форме, получали союзные республики, общая экономическая эффективность их механизма, ситуация с соцзаконностью, и так далее.
        В общем, в день пленума, лидеры оппозиции новой национальной политики, Алиев, Шеварднадзе, Назарбаев, Ниязов и Щербицкий пребывали в чёрной меланхолии, понимая, что при таком фоне, сделать что-то крайне сложно. Государство так фактически обозначило свою позицию, а остальное - просто формальность.
        Так и случилось. Выступавшие со стороны СССР и России, рассказывали о проводимой многонациональной политике, и об обучении на национальных языках, упирая, что вся оплата национальных программ, идёт из фондов выделяемых на поддержку общенациональных структур, и идёт рука об руку, с открытием русских школ и поддержки русской культуры как государствообразующего народа.
        А все, кто выступал от республик, соловьём разливались о пройденном вместе пути, напирая на тяжёлые военные годы, и не менее трудное мирное время. Плакались о нехватке квалифицированных кадров, и кратном падении социального обеспечения.
        А после выступил Леонид Ильич, причем говорил не по бумаге, а свободно перескакивал с документа на документ, и начал он с фактов унижения по национальному признаку, судебных преследований не титульных национальностей, в основном русских, и случаев финансовой и организационной поддержки республиками националистических и экстремистских организаций. Это уже подсуетились местные органы КГБ, которые не могли пресечь подкормку местных нацистов, но уж собирали информацию с лёгкостью. Затем Ильич перескочил на случаи экономического саботажа и бракодельства, а после перешёл на кадровую политику, особенно тщательно повозив мордой националов, по статистике рабочих профессий и руководителей в республике. Выходило так, что местные кадры либо занимали низовое положение, либо сразу становились начальниками. А среди руководства вообще были сплошь национальные кадры, исключая конечно вакансии инженеров и технологов. Зато кадровые кормушки местных отделений КПСС были раздуты до предела, равно как и местные советы, где фактически трудился двойной комплект работников.
        - То есть, за время Советской Власти, ваши республики, превратились в огромные кормушки, куда уходили бюджеты сопоставимые с бюджетом всей РСФСР, но не сказать, чтобы совсем бесследно. Так, например, в Киргизской ССР есть факты финансовой помощи националистическим и прямо экстремистским организациям, осуществляющим антисоветскую, и антирусскую деятельность. Конечно, по таким случаям у нас абсолютный чемпион Украинская ССР, и недавно ликвидированные прибалтийские республики, но и восток не сильно отстаёт. И пока мы видим не совместный труд на общее Союзное государство, а планомерную работу по вытягиванию финансовых и материальных ресурсов, из общесоюзного хозяйства. Долгие годы, республики получали незаслуженные преференции, которые были оплачены из кармана Российской Федерации. В то время когда рабочий в Уфе, Казани, Свердловске или Красноярске, искал где бы купить колбасы, спекулянты с Кавказа и Средней Азии, скупали Волги, и гуляли в ресторанах, швыряя деньги под ноги ресторанным певицам[2]. И всё это на глазах нашего рабочего класса и служащих, подчас не имевших достаточно денег, чтобы
обеспечить полноценные рационы питания себе и своим семьям.
        Но когда мы начали сокращать социальные субсидии, и вывозить наших людей, ставших там фактически заложниками и людьми второго сорта, вместо логичных и законных изменений в национальной политике, главы республик стали осуществлять давление на выезжающих, что заставило многих просто бежать, бросив жильё и домашнюю утварь[3].
        Когда это не помогло, ходатаи от национальных республик стали обхаживать центральную прессу, предлагая огромные гонорары за хвалебные статьи, и даже подготавливать физическое устранение некоторых заместителей Председателя Верховного Совета. - Брежнев поднял тяжёлый взгляд. - Нам, товарищ Шеварднадзе, ответить тем же? Вы же самолётом летите, да? Или поездом?
        Эдуард Амвросиевич, на глазах стал даже не белым, а как-то позеленел, и словно покрылся пылью. Тем временем Леонид Ильич продолжил.
        - Ленинские принципы в национальной политике были в большей степени продиктованы требованием умиротворения национальных элит на местах, и отсутствием всякой возможности привести их к единому пониманию соцзаконности и правопорядка. От того и мирились мы годами с несправедливостью в отношении наших граждан любой национальности. Но теперь, когда СССР крепко встал на ноги, возникает вопрос. А вы, товарищи представляющие национальные образования, точно представляете свой народ? Или тонкую прослойку придворных лизоблюдов и чиновников? Возможно стоит провести полные и всеобщие перевыборы в республиках, под контролем центральных органов власти и международных наблюдателей? И вот когда придет действительно народное руководство, тогда и наступит время спросить у людей, они с нами? Они с Советским Союзом в единой семье народов, и в едином правовом, и производственном пространстве, или они хотят жить обособленно и сами по себе?
        СССР - это не тюрьма а привилегия. Любая из союзных республик имеет право выхода, несмотря на то, что процедура такого выхода не прописана. Но мы уже начали работу в этом направлении, и правоведы Верховного Совета уже готовят такой документ, который войдёт составной частью в пакет Союзного Договора, который будет предложено подписать всем республикам, как субъектам Союза Советских Социалистических Республик. В договоре будут прописаны права и обязанности сторон, и процедура отделения. Любой факт несоблюдения договора, неважно какой стороной будет поводом для рассмотрения прекращения договора.
        С проектом договора, все жители СССР и других стран могут ознакомиться на страницах центральных газет Правда и Известия. - Леонид Ильич медленно обвёл взглядом весь зал. Вот уставясь остекленелым взором неподвижно сидит Шеварднадзе, вот суетливо бегает глазами, и мнёт в руках программку Ниязов. Хмуро глядит перед собой, но явно ничего не видит Кунаев, а вот Щербицкий осунувшийся словно на похоронах всех родственников разом. И чуть за ним улыбающийся Цвигун, офицеры которого сумели за пару месяцев собрать поистине убойные материалы на все республики, а в стороне, с непроницаемым холодным лицом обводит зал взглядом Виктор Николаев - тот, кто заварил всю эту кашу, и судя по нему готов расхлебать её вместе с тоннами крови которые при этом прольются.
        - На этом, внеочередной совместный пленум Совета Союза, Совета Национальностей, Центрального комитета коммунистической партии, и ВЦСПС, позвольте считать закрытым.
        
        Люди расходились в большой задумчивости. Рушился весь фундамент, на котором стоял СССР - система негласных договоров с местечковыми элитами и партийными начальниками. Но пришедшие в политбюро Машеров, Романов, Глушков, Примаков и другие не хотели никаких прежних договорённостей. Они хотели чётких и ясных правил игры для всех, и соответственно соблюдения этих правил всеми. А старая партэлита весь смысл своего существования видела в том, чтобы у них было то, чего нет ни у кого. И когда в магазинах стал появляться всякий дефицит, а спецраспределители стали исчезать, это стало первым сигналом. Затем свободная продажа золота и валюты, затем кооперативы завалили рынки и госторговлю одеждой и продуктами, и как результат, какой-нибудь кооператор мог остановиться на светофоре в новеньком Форде, купленном в Польше, презрительно смерив взглядом первого секретаря райкома, ехавшего в служебной Волге.
        На повышенных зарплатах, доступе к дефициту, и распределении квартир, стояла вся партийно-хозяйственная элита, считая свой убогий мирок с его трёхкопеечными благами вершиной достатка. И поскольку уже не было никакого экономического смысла продолжать работать в партаппарате, потекли партийные кадры из уютных кабинетов в кооперативный сектор, почти обескровив партийные комитеты всех уровней. Но к их удивлению, места партсекретарей и инструкторов стали занимать рабочие и профсоюзные лидеры, которые запросто могли приехать на завод, и ткнув рабочего в лицо бракованной деталью за десять минут показать, как это делается. А мог и в сердцах за грудки взять и потрясти, вбивая понятие о рабочей чести. И пока старые секретари строили свои личные кооперативные норки, новые партработники, вычищали слежавшееся дерьмо, накопившееся за годы, когда партия лежала в полусне.
        И когда оставшиеся в строю представители старой партийной элиты решили взбунтоваться, то волна недовольства не дошла даже до райкомов, схлопнувшись на уровне областных комитетов, крайкомов и горкомов.
        А без массовости, без участия низовых организаций, это не протест, а пшик. Поэтому никаких народных волнений не случилось, а случились чтения в трудовых коллективах сокращённого текста союзного договора, который подготовили специально для людей, где простыми словами объяснялась суть договора, и зачем это всё вообще было нужно.
        Информационный залп был подготовлен по инициативе Николаева, и журналисты сработали на пять, распространив информацию по всем доступным каналам включая анекдоты и слухи. Да, какая-то антипропаганда просачивалась по каналам Радио Свобода, Немецкая волна и им подобным, но рабочие и мелкие служащие «голоса» как правило не слушали, а грешили этим в основном представители интеллигенции, которая и так постоянно держала «фигу в кармане». Но и тут было всё более или менее прилично, так как еды в магазинах было навалом, зарплаты даже у рядового инженера или учителя хватало на полноценное питание, и даже оставалось отложить на отпуск. Так что сколько не говори человеку, что он голодает, а если холодильник битком, то эффективность такой пропаганды крайне невысока.
        Естественно информация ушла и по каналам МИДа. Во все посольства и консульства, несколько брошюрок с краткими тезисами, и книжечка потолще с проектом союзного договора, переведённым на все основные языки. Английский, испанский, арабский, хинди и китайский.
        Ну и понятное дело для стран членов СЭВ и Варшавского договора, тоже были сделаны переводы. Нет, никто не предполагал, что кто-то из них попросится в состав СССР. Но коммунист должен быть вежливым.
        
        Вроде бы внутренне дело Советского Союза немало всколыхнуло всё мировое сообщество. В газетах стали появляться статьи разного уровня о новой национальной политике, и последствиях, а в Европейских газетах запестрели карикатуры с картами, где от СССР остался кусок размером с Московскую область.
        Европейцы находили это очень смешным, но к марту Союзный договор был утверждён на заседании Президиума, и Центрального Комитета, и представлен для подписания всем союзным республикам, как и процедура развода в случае выхода из состава СССР. За это время Виктор и другие заместители Председателя ВС, провели сотни встреч, разъясняя пункты договора, и все имеющиеся варианты.
        К тому же во всех республиках, вполне ожидаемо засуетились национальные и сепаратистские движения, ратующие за отделение, но Россия не вмешивалась. Если республики хотели, чтобы им помогли, они подавали заявку, и армейские части быстро наводили порядок. Ну а нет, так нет. Кроме того, для всего союза остро был нужен отрицательный пример, того что случится с республикой в случае развода. Поэтому Виктор на все угрозы покинуть Союз, сообщал угрожающим, что это отличное решение, и что вот тогда-то они и заживут, как короли. Правда, экономические связи будут разорваны, как и пограничный обмен, остановлено бесплатное обучение студентов в вузах СССР, выведена армия и ликвидированы пограничные заставы, а все пожелавшие уехать, будут вывезены армейской военно-транспортной авиацией. Но ведь это же ерунда по сравнению с истинной независимостью?
        Удивительно, но никто из руководителей Союзных республик не желал быть первым, и скрипя, ругаясь и отчаянно торгуясь, они подписывали весь пакет документов, где было прописано всё вплоть до ответственности республиканского руководства за вылазки националистов, и вообще за антисоюзную деятельность. Там же была прописана процедура перехода областей и краёв республик непосредственно в состав РСФСР.
        Свою роль сыграло и полное нежелание уговаривать республиканских лидеров, а также угроза мгновенно разорвать любые экономические связи включая банковские, и торговые. И к апрелю 1976 года все республики подписали документы, которые фактически воссоздавали СССР на совершенно новых принципах, где существовал центр, и он больше не являлся донором для всех членов Союза, а устанавливались отношения, при которых республики оплачивали свою безопасность, и присутствие на общесоюзном рынке.
        Общество не очень сильно, но весьма глубоко лихорадило, так что визит команданте кубинского народа Фиделя Кастро, и большой делегации кубинских чиновников прошёл не очень заметно. Традицию встречать заморских гостей толпами народа и всеобщим ликованием отменили, поэтому Фидель спокойно сел в аэропорту в поданный лимузин, и длинным кортежем въехал в Кремль, где его уже ждал Леонид Ильич.
        
        Обсуждали обычный список тем. Поставки оборудования, оружия, совместные внешнеполитические действия, и всё подобное. Фидель Виктору показался вполне свойским. Много шутил и пыхал своей сигарой, огромными облаками ароматного дыма.
        Переговоры продвигались вполне успешно. Благодаря тому, что с Америкой произошла нормализация отношений, были разблокированы многие процессы, включая поставку на остров технологий двойного назначения, и вообще всё стало в сотни раз проще. Плюс, у СССР образовались определённые ресурсы, особенно во внешнеполитической сфере, и помощь Кубе, была куда более существенной чем в прошлые годы. Но неожиданно Фидель сцепился с Брежневым относительно помощи освободительным движениям, не желая принимать почти повсеместно террористический характер их деятельности.
        - Ты, Фидель, должен понимать. Сегодня мы кормим своих террористов, завтра их кормят совершенно чужие нам люди. Насилия никогда не бывает слишком много, и эти люди будут использовать любую возможность для эскалации. Вот, например, организация освобождения Палестины. Сколько слов было сказано. Как они клялись в вечной дружбе. Но стоило прекратится финансовому потоку с нашей стороны, как они тут же продались нашим врагам и затеяли настоящий террористический акт в отношении СССР. Как вы в свой революции этого избежали, я понять не могу, но всячески приветствую. Но при всём этом мы считаем, что революцию нельзя экспортировать. Она должна прорасти сквозь общество и захватить не только беднейшие слои, но и вообще всё общество. А одними бедняками революцию не сделать. - И видя, что Фидель вскинулся, пытаясь что-то сказать, осадил его. - Ты кстати, тоже не крестьянин. И в нашем первом правительстве, было полно бывших. Так что подумай над этим. И самое главное. - Брежнев вздохнул. - Давайте уже ради разнообразия начнём строить. А то вот это вот «Весь мир разрушим до основанья» как - то уже надоело. В СССР
куда ни возьмись - сплошные проблемы. Только-только начали разгребать, а ни конца, ни края. А ты предлагаешь нам ввязаться в разборки Южной Америки. Да там сам чёрт ногу сломит! Вон, Альенде вроде и прогрессивный, и вообще социалист, а столько дел наворочал, что всю страну чуть в штопор не загнал. Так что мой тебе ответ - нет. Мы не будем влезать в это болото. Как там Соломон говорил? «Время разбрасывать камни, и время собирать камни». Мне кажется мы слишком долго разбрасывали камни.
        
        
        [1] Это так. В реальной истории местечковые князьки постоянно вмешивались в дела РСФСР.
        [2] Был такой прикол в ресторанах.
        [3] Как и было в 90 годах.
        Глава 16
        
        Парадокс - проесть миллиард невозможно. А вот просрать - с лёгкостью.
        ВСЕВОЛОД МЕРКУЛОВ.
        
        Благодаря нашим друзьям из Юманите, французским журналистам Фигаро, Монд, и Паризьен, удалось встретится и побеседовать с одним из высших руководителей СССР, и самым молодым Героем Советского Союза, Виктором Николаевым. И первый вопрос который озвучил представитель Юманите, был относительно новой внешней политики СССР, которая наделала много шума во всём мире.
        - СССР никогда не нападала первым, что бы в этой связи не писала западная пресса. Войне с Финляндией предшествовали сотни провокаций финнов на границе, и обстрелы наших пограничных застав, когда гибли люди. Так что миролюбивый характер нашей политики не нужно доказывать. Но в связи с изменениями в военной сфере, уже нет необходимости в содержании огромной армии. Вооружённые силы СССР, которые до семьдесят третьего года составляли примерно четыре миллиона человек, стремительно сокращаются, и по плану, к восьмидесятому году достигнут полутора миллионов. Но сокращение не коснётся пограничных войск, войск ПВО, и сил стратегического сдерживания, которыми являются все носители ядерного оружия. Но армии НАТО, и других противостоящих нам блоков, всё также велики. Поэтому наши ядерные силы не только не сокращаются, а продолжают модернизироваться.
        По сути, мы не просто прекратили гонку за наращивание армий, а ушли с этого поля, и всем нашим противникам говорим ясно и недвусмысленно, что на любую попытку внешней агрессии, мы ответим ядерным ударом.
        Мы никак не можем соперничать по численности населения ни с Европой, ни с Америкой, и естественно, что они смогут при необходимости призвать в армию и двадцать миллионов и сто, просто завалив нашу армию трупами. Поэтому мы сокращаем войска до минимума необходимого для разрешения любого пограничного конфликта, но в случае начала войны на нашей территории, применим ядерное оружие без малейших колебаний, в первую очередь атаковав центры принятия решений, и военные базы наших противников.
        ЛЕ МОНД. 3 ИЮЛЯ 1976
        
        
        Сидя в удобном кресле на борту своего Ил-62м, Фидель открыл хьюмидор из красного дерева, выбрал сигару Corona Especial Cohiba, и обрезав кончики, закурил, выпустив дым под потолок. Брат Рауль сидел напротив, насмешливо глядя на него, но не курил, предпочитая дождаться пока самолёт взлетит.
        - Странное ощущение. - Фидель бросил взгляд в окно, за которым проплывали здания московского аэропорта. - Вроде получили даже больше чем хотели, но…
        - Но лишились поддержки в революции. - Рауль кивнул. - Что-ж. Когда-то это должно было случится. Они воюют уже много лет, Фидель. С начала девятнадцатого века, с короткими перерывами. Наполеон, Первая Мировая, Гражданская, Вторая Мировая, всякие конфликты по миру. Они устали, брат. И мы говорим не просто об усталости какой-то там нации, а нации обладающей ядерным оружием. Ты хочешь знать, что случится, когда они устанут по-настоящему?
        - Нет. Не думаю. - Фидель покачал головой.
        - Правильно. - Рауль усмехнулся. - Но не это главное. - Рауль поморщился, пережидая взлёт, прикрыл глаза, и глубоко вздохнул. - Ведь на самом деле, СССР и не обязан был помогать нам в революции. С чего бы это? Мы ведь в их понимании не пролетариат, и если так посудить, то лишь сменили проамериканское правительство на национальное. Но помогали и довольно долго. И нам и по всему миру. А тем временем их страна медленно сползала в нищету. Но пришли другие люди, для которых благо собственных граждан важнее идеалов мировой революции. Тем более что она всё никак не настанет.
        - Ты про этого Николаева?
        - Да, хефе[1]. Кстати, Хосе[2], видевший этого парня близко, утверждает что как боец он на очень высоком уровне. И, если тебе это что-то скажет, его охраняют не менее серьёзно, чем самого Брежнева. А наши люди из внешней разведки, принесли информацию, что Николаев учился у кого-то из Китайских мастеров. А ещё он руководитель их главной аналитической службы - Информационного управления при Верховном Совете. Атомное сочетание, не находишь? Ну и собственно, как результат, в покушениях или подкатах к нему отметились все. От ЦРУ, до Ватикана. Причём головорезов из ЦРУ, он взял в одиночку, прикончив одного из них из добытого у них оружия. Тогда же мы отметили принципиальные сдвиги в политике СССР, и очень странные договорённости со США. И нам бы забеспокоиться, но вдруг гринго[3] стало не до нас. Короткая схватка под ковром, и тишина. Ни одного покушения на тебя за два прошедших года, хефе! Парни из охраны уже чуть разленились.
        Затем начинается самое главное. Русские начали сокращение армии и флота, но такое… странное. Да, людей и технику сокращают, но при этом подразделения сводят в чрезвычайно мобильные части, по типу коммандос. Пока нельзя сказать что у них вся армия - коммандос. Но они идут к этому.
        И всё это сокращение, не согласованное с гринго, по договорам, а просто. Одностороннее. Словно они точно знают, что никакой войны не будет, и затеяли у себя в министерстве обороны капитальный ремонт. А их новые корабли! - Рауль мечтательно закатил глаза. - Размерами как сторожевик, но на борту от пары до четырёх очень злых крылатых ракет, так что он вполне может дать прикурить и крейсеру, и авианосцу.
        И это не позиция слабости, Фидель. Они явно готовы ответить атомным ударом, на любые попытки нападения, но в этом действительно есть свой смысл. Зачем иметь огромную пятимиллионную армию, если не собираешься захватывать другие страны? Для того, чтобы заниматься восстановлением хозяйства после атомной войны, не армия нужна, а строители. И вот то, что русские стали переоснащать свои ядерные стратегические силы, и создавать многочисленные строительные группы, испугало всех капиталистов по-настоящему. Они увидели, как СССР начал готовиться к Армагеддону, не на словах, а на деле, и у всех сделалось мокро в штанах. И в такой ситуации уменьшение американской армии, снижение количества военных баз, и вообще уменьшение военной активности - самый естественный шаг.
        Ну а что касается наших с тобой дел, то я советую прислушаться к словам Брежнева, хефе. Нам тоже пора строить.
        
        Сразу после отлёта Фиделя, Виктор день отдыхал, а на следующее утро поехал к Брежневу прихватив папку с выкладками по визиту, и текущей ситуации. Как всегда, документы были в трёх вариантах. Совсем коротко, буквально на один лист, чуть более развёрнуто, на три - четыре страницы, и развёрнуто на десяток листов.
        В последнее время Брежнев всё реже пользовался первым вариантом, предпочитая принимать решения на основе второго, но усердие Виктора ценил, пробегая взглядом самый короткий вариант перед тем как начать вдумчиво читать более расширенный.
        - И всё же, почему ты посчитал, что Фидель не предложит мне вступление в СССР? - Брежнев отложил документы. В последнее время он почувствовал вкус к игре под названием «загляни в будущее», и с удовольствием делал прогнозы и сравнивал их с реальными результатами. Вот и сейчас он, наслушавшись своих советников решил, что Кастро прилетел с предложением вступления Кубы в Союз.
        - Фидель анархист. - Виктор пожал плечами. Причём в том самом смысле, который вкладывали классики анархизма. Он считает, что народ сам способен выработать стратегию и тактику. Ну а кроме того, ему очень важно иметь развязанные руки для того, чтобы продолжать гадить американцам. Он готов даже пойти на существенное снижение уровня жизни кубинцев, но чтобы подложить американцам дохлую свинью. И забывает о том, что все его гадости, прежде всего касаются простых людей ну и максимум - американских политиков. А те люди, которые управляют Америкой, им вообще наплевать и на Кубу, и на её лидера. И все покушения которые готовились против Фиделя, - это просто освоение бюджетов, а проще говоря воровство. И всё это - просто совместная возня, поднимающая Фиделя в собственных глазах и в глазах всей Латинской Америки. В этом смысле Фиделю не нужно вхождение в СССР, так как у себя на острове он вождь и живой памятник, а в составе СССР будет лишь мелким чиновником.
        Я вообще считаю, что нам никакие новые члены в составе СССР не нужны. Ну возможно за исключением Монголии. Но тут явно не мой уровень принятия решений. Тут мне непонятны и договорённости с Китаем, и позиция самих монголов, нужен ли им СССР. Мы с огромным трудом как-то разобрались со своими республиками, а что-то навешивать на СССР в текущей ситуации, считаю ненужным и вредным.
        - Я понял. - Брежнев кивнул и отложил документы. - Слушай, у нас же в партии, отменили культотделы, а всё что они раньше курировали, теперь легло на Минкульт. Там у нас заслуженный человек, и действительно отличный управленец Пётр Нилович Демичев.
        - Я знаком с товарищем Демичевым. - Виктор кивнул. - Мало того, пару раз был у него дома. Не могу сказать, что прям близки, но при встрече, раскланиваемся вполне по-дружески.
        - Так вот, жалобы на него стали поступать. - Брежнев, подтянул к себе пачку сигарет Новость, и достав сигарету поднёс её к носу и втянул запах табака. Но не закуривая спрятал обратно в пачку. - Я сначала отправил людей из Партконтроля, но они ничего не нашли. Однако письма продолжали поступать. Тогда этим занялись люди Цвигуна. И тоже ничего не обнаружили. Давай-ка ты займись этим делом. И чтобы до самого донышка! - Генсек сжал свой тяжёлый кулак. - А то ерунда какая-то получается.
        
        Поручения такого типа следовало выполнять, отложив все другие дела, и Виктор сев за свой стол, потянулся к «вертушке», открыв справочник внутренних телефонов АТС-1, 2, набрал номер Демичева.
        - Добрый день, Пётр Нилович. Виктор Николаев беспокоит.
        - Добрый день Виктор Петрович. - раздался в трубке узнаваемый голос. - Чем могу быть полезным?
        - Да, вот, пришла мне в голову одна интересная мысль, но на мне сильно не по профилю, и хотел бы посоветоваться со знающим человеком. А в области культуры, я знаю только одного такого человека - это вы, Пётр Нилыч. И ещё я вспомнил, что как-то давно, вы обещали мне экскурсию по Мосфильму. Так может мы совместим эти два мероприятия, а после, я приглашаю вас на обед, в одном небольшом, но весьма приличном ресторане, где уже, наверное, начали готовить для нас стол… Через час? Отлично, договорились.
        
        Через час, он уже подъезжал к главному зданию на Воробьёвых горах. Рядом с телефоном на плече пристроилась Елена, а парни из охраны распределились вокруг. По летнему времени, Демичев встречал его прямо на улице, и обменявшись рукопожатием они пошли на территорию комплекса.
        - Собственно побеспокоил я вас, по такому вопросу. - Виктор шёл рядом с министром, а все сопровождающие лица отдалились чтобы не маячить перед глазами. - Мы много снимаем о войне. И о крупных сражениях, и о мелких эпизодах. Но два из них мне кажется заслуживают внимания кинематографистов. Это побег товарища Девятаева из плена, на захваченном немецком самолёте, и десант наших войск в Новороссийск. Что там важно. Полностью избежать пафоса, и гиперболизации, которым увы часто страдают наши деятели культуры. Да, война была тяжёлой, кровавой и невероятной по людскому героизму и людской же низости. Но это всё пусть зрители придумают. А если вы покажете, как можно более правдиво быт солдат в окопах, как пули прошивают живое тело, и ежедневную боевую работу, мне кажется, это само по себе вызовет нужные чувства. Особое внимание обратите на мелочи. Оружие, форма, звуки. Лица, не толстые от хорошей жизни, а как были в то время, осунувшиеся, землистые…
        - Новороссийский десант? - Удивился Демичев. - Что-то такое вспоминается…
        - Это там, где воевал Леонид Ильич. - Подсказал Виктор. - Ну и самое главное, что кто бы под вас не копал, то под инициатора такого вот проекта, это сделать куда сложнее.
        - Да, это группа товарищей. - Досадливо поморщившись произнёс Демичев. - Всё никак бюджет поделить не могут.
        - А вот в этом я совсем не уверен. - Виктор покачал головой. - Если Партконтроль ничего не нашёл, и Комитет, то не всё так просто. А ещё мысли есть?
        - Может из-за конфликта с руководством Мосфильма? Они, то требуют фондов, то ещё какой-то хрени.
        - А чего им не хватает? - Удивился Виктор.
        - Да собственно всего. У капиталистов, - Министр кивнул куда-то вбок, - в Голливуде, такие бюджеты, что нам не перекрыть. А амбиций у наших творцов, выше крыши. И директор Мосфильма постоянно что-то требует. Как будто бюджет у министерства резиновый. А у меня больше двух тысяч театров, плюс цирки, школы искусств, зоопарки и институты культуры.
        - А кто командует этой богадельней?
        - Николай Трофимович Сизов. - Демичев вздохнул. - Так-то он человек хороший, и организатор прекрасный, но вот, переклинило его на идее «Русского Голливуда»…
        - Хм. А он точно понимает, что за этим последует? - Виктор улыбнулся.
        - Э… - Пётр Нилович, замялся. - А что последует?
        Виктор рассмеялся.
        - Ну как минимум, мы с него потребуем пусть и не того количества, фильмов, которые снимаются в Калифорнии, но сопоставимого или близкого к ним качества. Деньги эту проблему не решат никак. У него просто не хватит организационного ресурса. Сколько ему там надо?
        - Просит сто миллионов только на непроизводственные затраты, и увеличения расценок в полтора раза.
        - Нет, так это не работает. - Виктор покачал головой. - На каком основании электрик в кино, будет получать больше чем тот же электрик в театре или на заводе? А актёры в кино и так получают в три - пять раз больше чем в театре. - Виктор задумался. - А знаете, что? Сообщите-ка этому товарищу, что согласовали дополнительное финансирование, но требуется обоснование трат. И по расценкам, и по общему производству.
        - А деньги? - Вмешался в разговор широкоплечий мужчина среднего роста в светлом костюме и белой рубашке.
        - А, товарищ Сизов. - Министр кивнул. - Богатым будете. Мы как раз вас обсуждали.
        - А чего меня обсуждать? - Несколько нервно воскликнул генеральный директор Мосфильма. - Мне помочь нужно. Ни плёнки нормальной, ни камер. Латаем тришкин кафтан, уже по сотому разу.
        - Вы не волнуйтесь, товарищ Сизов. Для этого я к вам и приехал. Разобраться почему это вы вместо совместной работы, затеяли склоку.
        - Это я затеял? - Вспыхнул Николай Трофимович.
        - Товарищ Сизов, а что это вы всё время голос повышаете? - Виктор улыбнулся. - Я же рядом совсем. И слышу вас прекрасно. Или вы вообще разговаривать нормально разучились? Заметьте, я не ваш монтёр, и не нерадивый сценарист. Я государственный чиновник высшего уровня и если вы не находите в себе силы чтобы сдерживать свои эмоции, то возможно вам нужно подумать о перемене места работы? Например, атташе по культуре при посольстве в Габоне? Заодно узнаете зачем местные ставят ножки кровати в чашки с хлоркой.
        - Прошу простить, - Директор Мосфильма коротко поклонился. - Задёргали совсем. Всем подавай фильмы, а финансирование ни на копейку не подняли.
        - Так. У меня возможностей немного, но всем чем могу - помогу. - Виктор кивнул. - Давайте где-нибудь сядем и спокойно разберёмся во всех ваших проблемах.
        
        Разбираться пришлось долго. Заняв рабочий кабинет директора, они сначала выслушали претензии Сизова, а после он стал таскать документы, подтверждающие его правоту. Выяснилось, что даже повышенные гонорары киноактёрам имеют основание так как театральный актёр, больше играет голосом и телом, а лица его из зала почти не видно. А вот актёры кино вынуждены играть прежде всего лицом, так как камера часто берёт крупный план, не забывая конечно игру телом и голосом.
        И так по всем пунктам, включая нехватку реквизита.
        Виктор делал пометки в блокноте, и когда убедился в том, что список больше не будет пополняться, отчеркнул его жирной линией, и подтянул к себе телефон с гербом.
        - Кокарева… Виктор Николаев… Александр Акимович[4], Николаев беспокоит. Да, всё отлично. В том числе и вашими молитвами. А кто нашей пионерии передал пятьсот радиостанций и другое имущество? Они до сих пор не могут опомниться от счастья. Но я к вам снова с просьбой. Есть у нас такая организация - Мосфильм. Так вот поиздержались товарищи киношники. Верите, даже в киноэпопее Освобождение, солдаты друг в друга палили из «калашей»[5]. А потому что не нашлось в хозяйстве киностудии стреляющих автоматов времён войны. Ни ППШ, ни Судаевых… А у вас я знаю, даже Арисаки лежат. Письмо от Верховного совета? Сделаем. Завтра доставят фельдпочтой. И пожалуйста, дайте им со складов всякого антиквариата. Ну реально, позор настоящий, когда они там в кадре про гражданскую войну ставят пулемёт времён Финской…
        Виктор нажал на рычаг прекращая разговор и не кладя трубку, поставил галочку возле одного из пунктов.
        - Так, теперь Минторг… Виктор Исакович? Николаев беспокоит. Да, конечно. А когда он? Обязательно буду. Чего звоню? Помощь ваша нужна. Есть у нас такой Мосфильм. И вот вечно он побирается, как нужны старые или современные автомобили. Нельзя ли закупить через Минторг, на европейских аукционах десятка два - три машин. Старых, новых, всяких в общем. Фонды? Будут вам фонды. Вы сметку накидайте, ну в пределах пяти - десяти миллионов марок, а я выделю своим распоряжением. Договорились? Ну и славно. Супруге, мой поклон, и пожелание долгих лет. - Палец Виктора скользнул ниже. - Так. Стройматериалы, это вам товарищ Демичев добудет, равно как и металлоконструкции. А вот оборудование нестандартное, это вопрос. - Виктор задумался, глядя куда-то в пространство, и снова набрал номер на телефоне. - товарищ Зажигин? Николаев беспокоит. Чего так официально? Ну, так вы Александр Сергеевич теперь аж генеральный конструктор, а я простой функционер… да, а привела меня к вам нужда, и разорение. Есть у нас главная база всяческого кино, и на этой базе постоянно требуется всякое кинооборудование. Часто нестандартное, и
вообще в одном экземпляре. Но некуда податься нашим людям, а то, что они могут собрать на базе своего кинопроизводства, это конечно слёзы, а не изделия. И вот я подумал, а не смогут ли им помочь в лучшем в мире конструкторском бюро, где делают лучшие в мире самолёты? Подъехать к вам? Когда? Среда, в четырнадцать. Они обязательно подъедут Александр Сергеевич. Всех благ. - Виктор положил трубку и посмотрел на Сизова. - Вы уж простите, Николай Трофимович, но всё это вы мголи бы решить и сами. Выписали всё что вам нужно. Положили список перед министром. Он в свою очередь озадачил бы предсовмина Косыгина, а уж товарищ Косыгин, такие вопросы щёлкает как семечки. Даже сам не стал бы возиться. Поручил аппарату, и те всё решили бы за пару дней на уровне заместителей - начальников управлений.
        - Так не дозвониться до товарища Демичева. - Буркнул директор Мосфильма. - Вот ловил на всяких мероприятиях…
        - Пётр Нилыч? - Виктор повернулся к министру культуры. - А что у вас со связью?
        - Я выясню. - Министр кивнул.
        - Но в любом случае, вы могли просто сделать документ, и выслать его официальной почтой. А будь у вас таких документов десяток, уже есть что показать партконтролю. А пока у вас все силы и фонды уходят на организацию склок и гонорары актёрам. А это, извините - тупиковый путь. Актёры должны сами становится в очередь за ролями в кино, потому что это реклама. А они у вас толпятся потому что это деньги. И давайте, увеличивайте количество снимаемых комедий. Как минимум в два раза. А то мрачнухи всякой про войну у нас полно, а вот отдохнуть людям негде. Привлекайте юмористов, интересных авторов, вроде того же Жванецкого. Он деньги любит и за хороший гонорар, будет писать по сценарию в месяц.
        
        
        [1] Хефе - начальник, вождь.
        [2] Хосе Абрантес - Начальник охраны Фиделя Кастро и с 1985 года министр внутренних дел Кубы.
        [3] Гринго - прозвище американцев у испаноязычных.
        [4] Кокарев Александр Акимович - Начальник Главного управления государственных материальных резервов при Совете Министров СССР.
        [5] Реальный кадр фильма «Последний Штурм», на переднем плане пехотинец бежит с ППШ, а на заднем, пара ведёт огонь из калашниковых.
        Глава 17
        
        
        Лучшее, что могут сделать для вас родители - научить плавать, и не боятся воды. Остальное - ваша жизнь.
        АЛЕКСАНДРI
        
        
        Конгресс стран Азии и Африки в эти дни открывается в Москве. В недавно открытом комплексе выставочных зданий и гостиниц на Красной Пресне, соберутся главы и представители более чем сорока стран, для решения накопившихся вопросов международной торговли, сотрудничества и других проблем.
        Для гостей конгресса приготовлена обширная культурная программа, включающая экскурсии, посещение культурно-массовых мероприятий, концертов, и выставок, начало работы которых специально придержали под открытие такого важного внешнеполитического форума.
        Советский Союз на встрече представляет министр иностранных дел товарищ Примаков, секретарь ЦК КПСС товарищ Рыжков и большая делегация партийных и государственных работников различных министерств и ведомств.
        Также на встречу в качестве наблюдателей прибудут представители государственного департамента США, и главы внешнеполитических ведомств Европейских стран.
        ПРАВДА 6 СЕНТЯБРЯ 1976 ГОДА.
        
        
        Контроллер заряда литий-ионных аккумуляторов получился громоздким. Примерно сантиметр на сантиметр размером. Да и сами аккумуляторы были далеки от технического совершенства, но они были втрое более ёмкими чем свинцовые, и для подводной лодки это имело принципиальное значение. Лодка 887 проекта которую начали проектировать существенно раньше, впитала в себя все наработки по снижению шумности, включая специальное покрытие корпуса, виброгасящие прокладки везде где только можно, сверхтихоходный двигатель, водомётный движитель и прочее. Лодка не предназначалась для атомной войны, а исключительно для создания головной боли кораблям НАТО. Тихая, скрытная, с огромным запасом подводного хода, и боезапасом из крылатых ракет, и торпед.
        Виктор присутствовал на церемонии закладки корпуса подлодки, не как представитель исполнительной власти, а как глава «Института общих проблем» который числился в разработчиках двигателей постоянного тока повышенной мощности на редкоземельных магнитах и аккумуляторов. В принципе событие не так чтобы очень заметное, но головная лодка серии, обещала стать действительно прорывом, и на её закладку приехали проектировщики всех участвовавших КБ. А Виктор просто заехал «на огонёк» заодно пообщавшись с другими проектировщиками советского подводного флота. Уже очень многое было сделано. Полностью убрали из вооружения подлодок парогазовые торпеды, а чтобы не списывать дорогостоящее оружие, сделали БТУ - Береговую торпедную установку, для защиты портовых сооружений, и береговой обороны. Были пересмотрены десятки регламентов, и списаны на разделку лодки, не удовлетворяющие требованиям безопасности. Просто шумные лодки старых серий, переведены в статус «Охраны водного района», или выставлены на продажу, для стран - союзниц.
        Таким образом на берегу уже скопилось приличное количество моряков, но на стапелях уже строились три десантно-штабных корабля серии Богатырь, с возможностью посадить самолёт короткого взлёта-посадки, а основу авиагруппы составляли Ми-6, Ми-8 в десантно-штурмовом варианте, и чистый штурмовик Ми-24. Особенно впечатляющим получился Ми-6 который мог поднять около десяти тонн, и в ударном варианте брал на внешнюю подвеску две противокорабельные крылатые ракеты П-500 «Базальт» с аппаратурой наведения, что создавало угрозу даже для авианосной ударной группы. Сами корабли строились уже с унифицированными ракетными шахтами, которые могли принять ракеты разных типов и назначений в пусковых контейнерах, а всё сложное оборудование могло быть заменено силами экипажа при наличии крана и запасных модулей. В качестве ПВО закладывалась С-300 и ракеты меньшего радиуса поражения.
        Но что самое главное, условия жизни экипажа предполагались вполне приличные. Даже у матросов кубрики были на два человека с объединением в блоки, и в каждом таком блоке была своя душевая, гальюн, и пара рукомойников. Офицеры жили в однокомнатных каютах, и не узких пеналах, а нормальных комнатах, с холодильником, телевизором, и душевой, а высший состав имел каюты повышенной комфортности. Плюс сауны, спортзал, кинозал, и другие места общего досуга за которые кораблестроители прозвали серию Богатырь - санаторием, а среди моряков уже началась серьёзная борьба за право служить на корабле.
        Но это Николаева уже не касалось. Все внедрённые темы отслеживал специальный человек, и в любой день он мог дать развёрнутый ответ, что и как происходит, с системой оптического обнаружения целей, или с беспилотниками. Но в целом хватало и других задач. Например, с возвращением в школы предмета «логика», объединением в один предмет зоологии, биологии и ботаники и включения в программу предмета Основы безопасности жизни, с преподаванием предмета ветеранами, отставниками МВД, и другими повидавшими людьми.
        Министерство высшего и среднего образования, упиралось всеми ногами, но проект об изменениях в школьной программе был принят сессией Верховного Совета, и обсуждению больше не подлежал, а доводился только к исполнению.
        Вообще у Виктора была одна из целей, сделать образование практическим, то есть нужным и обучающим вещам которые пригодятся в жизни. Например, вместо бессмысленной и беспощадной химии, существующей аж в двух вариантах - органической и неорганической, просто предмет общая химия, с включением большого раздела «бытовая химия». Или, например, вместо идиотских, совершенно показушных по сути уроков труда, где школьники собирали табуретки, преподаватель показал бы как устроены простейшие электроприборы и сантехника, как их нужно чинить, а в каких случаях не нужно лезть, позвав специалиста. Потому что делать табуретки у человека, живущего в городе, скорее всего не придётся, а вот чинить розетку, или устранять течь в трубах - регулярно.
        Огромное количество учителей и работников министерства поддержали изменения в программе, но многие буквально кинулись на баррикады отстаивая старую программу.
        А пока Минобраз задорно месился в своих кулуарах относительно школьной программы, заводы начинали массовый выпуск полимеров, из которых делали буквально всё. От труб большого диаметра для канализационных коллекторов, до труб водоснабжения. Они не требовали сварочных работ, имели срок службы в десять раз больший, и свободно перерабатывались для повторного использования. А ещё сотни наименований продукции. Игрушки, декоративные материалы, мебельное покрытие, и так до бесконечности. Кроме того, энергоёмкость выпуска килограмма пластмассы, и изготовления из него изделий, была в десять раз меньше, чем у изделий из металла. И только за счёт этой экономии удалось поднять общую эффективность производства на пару процентов. Вроде немного, но в масштабах страны, незабюджетированные и незапланированные деньги сразу позволили начать выкуп облигаций государственного займа раньше срока, что еще добавило оборотов рынку. В целом же, дополнительные доходы бюджета, уже составили больше пятидесяти миллиардов рублей, которыми Минфин срочно закрывал старые дыры. Поднимал зарплату бюджетникам, гасил задолженности по
зарплате, что в целом оздоровляло экономику. И что очень важно, никто уже не стремился скирдовать доллары или фунты. Да, их держали как операционный резерв, но средства вкладывали в основном в закупку оборудования.
        Сначала обеспечили машиностроение, а когда острота проблемы снизилась до фонового уровня, то стали вкладывать в производство товаров народного потребления, развивая прежде всего средние заводы, с численностью работников до пятисот человек. И это тоже сказалось на эффективности, потому что на большом предприятии за выпуском конечных изделий проще спрятать бесхозяйственность и воровство, а на среднем, шансов что-то утаить намного меньше.
        Ну и постепенное внедрение ОГАС, которая в этом варианте была чуть скромнее по задачам, но куда больше по охвату. На предприятиях любой формы собственности, ставили небольшую персональную ЭВМ, с подключением к телефонной сети, куда бухгалтер, или выделенный работник регулярно заносил всю информацию о предприятии. Количество работающих, фонд заработной платы, финансовые показатели, потребление энергии и выполнение плана. Раз в неделю, персоналка по телефону соединялась с хабом, и передавала всю информацию, а узловые хабы, раз в две недели отправляли её выше. И так пока раз в месяц, главный вычислитель МинЭВМ, не получал данные по производству в РСФСР. Всю картину нельзя было назвать полной, потому как обеспечение персоналками было в самом разгаре, но все предприятия с численностью выше тысячи человек уже подключены, что создавало невиданные ранее возможности по управлению производством, и контролю узловых секторов экономики.
        ОГАС - 2 реализовывался неторопливо, в плановом режиме чем очень огорчал Глушкова, который хотел всё и сейчас, но финансы выделяемые на эти цели, очень чётко определяли, сколько, куда и в какие сроки. Хотя жаловаться товарищу Глушкову было зазорно, потому что работники Минфина получив как-то развёрнутую отчётность по крупным предприятиям союза, мгновенно сообразили, что и к чему, и финансирование увеличилось вдвое.
        Для того, чтобы главный гений цифровизации народного хозяйства не скучал, Виктор сначала подбросил ему идею специализированных микросхем. Не универсальных ключей, усилителей, и так далее, а крошечной детальке для выполнения узкого спектра задач. Например, по управлению плоскостями зенитных ракет, и распознаванию цели. Специалисты НИИ Микромаш, сумели сделать схемы настолько миниатюрными, что вес аппаратного отсека снизился до килограмма, включая защитную капсулу. Соответственно выросли характеристики ракеты - дальность, точность, и вероятность поражения цели. И получалось что простой заменой электронного узла можно существенно поднять качество оружия.
        «Ага», сказали военные и потянулись за деньгами. «Ой», воскликнули люди из Минфина, и спрятались под крыло Косыгина. «Вам не стыдно, товарищи!» - произнёс председатель правительства, извлекая министра и тыкая пальцем в графу «экономия средств».
        В общем всё решилось, но как всегда за счёт тонкого душевного здоровья финансовых воротил. Но им дай волю, и вся страна сидела бы на куче из денег, разъезжая по убитым дорогам, и зарплатой у учителей и врачей ниже чем у разнорабочего на стройке.
        Новый министр финансов - Виктор Владимирович Деменцев, отчётливо понимал, кто именно убрал прежнего министра, Василия Фёдоровича Гарбузова, и особо с Николаевым не спорил, понимая, что финансы - это инструмент, и пусть очень важный, не может быть самоцелью. А цель у них всех - процветание страны, и как результат этого процветания - достойная жизнь советских граждан. И кучами денег этот вопрос никак не решить. Деньги есть невозможно. А для работы государственного механизма прежде всего нужны капитальные вложения. В дороги, мосты, заводы и дома, и вообще во всё, включая детские площадки. И вот это всё Виктор с цифрами и фактами доказал министру финансов. И что вообще в накоплении денег особого смысла нет, а вот в залежах ценных металлов, включая редкие, такой смысл есть. Без платины не будут работать нефтеперегонные заводы, а без никеля, встанет производство нержавеющей стали. Но и такие накопления нельзя делать бездумно, нагребая под себя про запас горы материалов.
        И свеженазначенный министр финансов вполне чутко отреагировал на пожелания к его работе, перестроив так, чтобы иметь существенный запас средств на всякий случай, и не допуская сверхнормативных запасов кроме золота. Его, артели добывали в три смены, поднимая старые участки и даже те, что оказались брошены из-за сложности доставки. Но теперь можно было арендовать грузовой вертолёт, и он за несколько рейсов доставлял части драги, которую затем собирали на месте. Было построено пятнадцать вертолётов В-12 для освоения Сибири, Дальнего Востока и районов Крайнего Севера, где эти машины были незаменимы. Кроме того, КБ Африкантова работало над проектом сверхкомпактного атомного реактора, смонтированного в контейнере, который смог бы поднять В-12, для установки в местах производственной деятельности или жилья. Но это вопрос будущего, а пока у вахтовиков и старателей был как минимум телефон, телевизор, показывавший три канала, и спутниковое радио, транслировавшее Маяк, Первый канал, и несколько технических радиослужб, например, радио «Погода». И это всё сильно облегчало или вовсе спасало жизни людей, так как
можно было запросить помощи врача, или бригады Внутренних войск, которые быстро наводили в округе порядок. Также просто решался вопрос с вывозом золота. Инкассаторы принимали его раз в месяц по весу и содержанию прямо на месте, и вывозили в город в госбанк, даже не выдавая старателям никакого документа, а записывая данные паспорта человека, по которым он в любом отделении получал заработанные деньги. А браконьеров ловили, и отправляли строить Байкало-Амурскую железную дорогу, где постоянно требовались люди.
        Убрав лихих людишек из золотодобычи и морского промысла, страна получила как минимум постоянный рост золотого запаса и рыбу в магазинах. Да, она часто стоила не дешевле мяса, но такова специфика рыбной добычи.
        Одним из плюсов советской системы, был в том, в чём заключался и её минус. Всё менялось очень медленно и неторопливо. Можно было один раз всё наладить, и механизм работал десятилетия без внешнего вмешательства. Но с другой стороны, нужные изменения приходилось осуществлять, преодолевая огромную инерцию управленцев, производственников, и даже рабочих. Будет оно там лучше или нет, ещё вопрос. А нам и сейчас хорошо. Кроме того, все изменения Виктора предполагали, что работы станет больше, и она будет сложнее. А средний человек готов получать меньше, если ему вообще не нужно будет работать. Люди, которые трудились, стараясь заработать как можно больше, были исчезающим меньшинством, и погоды не делали.
        Для реализации многих проектов в ход шли всякие уловки. Премии, собрания коллектива и семей рабочих, нудная разъяснительная работа, и порой жёсткие меры вразумления, когда агитаторы за прежнюю жизнь отправлялись общаться с белыми медведями.
        Но это были технические сложности. Страна сама сломала систему партноменклатуры и торговой мафии, а всё остальное было уже пустяком. Но пару раз, когда дело не шло, Виктор таки собирал в городском театре рабочих, и рассказывал почему у них в городе всё так плохо, и нет даже детских площадок. А откуда они возьмутся если единственное предприятие города - планово-убыточная сноповязальная фабрика, существующая только потому, что про неё забыли.
        Как-то раз, когда команда Николаева доложила о трудностях с перепрофилированием механического завода в одном маленьком русском городке, он приехал сам, и вечером, собрав в городском доме культуры рабочих завода, объяснил, что для того, чтобы город нормально жил, в нём должно быть предприятие, которое нужно стране. А гвозди из дрянного железа выпускаемые на прессах двадцатых годов, в СССР не требуются.
        - Да нахрен нам ваше перепрофилирование! - Крикнули из зала. - Как работали, так и будем работать.
        - Это мнение всех заводчан? - Виктор обвёл взглядом зал. - Ну, что-ж. Значит так тому и быть. Завод будет передан в собственность его работников и перерегистрирован как кооператив принадлежащий всем рабочим и служащим. Мы будем поддерживать работу городских медицинских учреждений, детских садов и школ, плюс всей социальной инфраструктуры, включая поставки продуктов в магазины. Но, если вдруг заводу понадобится электричество, вода или тепло, то он всё это покупает из своей прибыли. Металл тоже будете закупать где хотите. Ну и сбыт продукции. Продавайте где хотите, за сколько хотите. Ваш завод, вам и решать. Так вы объявили комиссии по реконструкции завода? Ну в качестве доброй воли, я могу дать команду чтобы пару месяцев облэнерго, отпускало вам электричество в долг. Но это всё. - Виктор развёл руками, и сошёл с трибуны.
        - Как, э… председатель горсовета, сидевший за длинным столом, который поставили на сцене, встал и с удивлением повернулся в сторону Николаева. - Вы… уже…
        - А вы думали я вас уговаривать буду? - Виктор говорил негромко, но микрофоны его «слышали», и голос разносился по всему залу. - Рабочие Донбасса пашут на глубине в километр добывая уголь, крестьяне вообще не знают, что такое отдых, школьный учитель с утра до четырёх в школе, потом часа полтора заполняет всякие бумажки для обеспечения занятости чиновников из Минобраза, а после часов до восьми проверяет тетрадки. Врачи лечат людей, а после идут по адресам на вызовы… - Виктор оглянулся, и найдя взглядом милицейскую фуражку подозвал капитана в слегка мятом кителе. - Как вас зовут?
        - Капитан милиции Кондратьев, товарищ Николаев. - Милиционер коротко козырнул.
        - Расскажите гражданам во сколько у вас начинается рабочий день. В восемь?
        - Как у всех. - Капитан, неторопливо кивнул, и поправил фуражку.
        - А заканчивается, когда, тоже в восемь?
        - Так оно… бывает по-разному. Бывает и в шесть, закончу, а бывает и до одиннадцати, хулиганов усмиряю. Особенно в получку тяжко.
        - А вы? - Виктор развернулся к людям. - Я же знаю. У вас что ни день то простой. То электричество пропадёт, то станок какой сломается, то все разом. И вы идёте шабашить. Потому как ждёте мастеров из Коврова. Своих-то наладчиков нет. Был у вас выпускник инженер. Хороший молодой парень присланный к вам по распределению. Так вы в первый же день его отметелили, и он собрал пожитки и уехал, а комиссия по распределению увидев синяки и кровоподтёки, сразу предложило другую работу. А ваши заявки теперь просто не рассматривает. И так у вас всё. Государство не будет вытирать за вами сопли. Давно уж не дети, а всё живёте нахлебничеством. Больше всего жалко работников других предприятий. Школ, больниц, столовых, всяких государственных учреждений. Они-то работают. Обеспечивают ваш тыл, так сказать. А мужики, что должны двигать весь колхоз, просто ссучились, как последние твари. - Он вздохнул. Товарищи, я сейчас обращаюсь к вам, работникам городского хозяйства и госучреждений. Я переговорю в области, и в случае чего, вас трудоустроят и поселят.
        - А нас? Прозвучал голос из зала.
        Виктор пожал плечами.
        - Подавайте заявку в центр занятости. По закону они обязаны ответить в двухнедельный срок.
        - Значит живи как знаешь?
        Виктор обвёл взглядом зал.
        - Государство предложило коллективу завода вариант. Коллектив отказался. Государство больше не предлагает. Теперь вы будете работать с представителями власти каждый сам по себе. И, кстати. Если кто вздумает врать о сегодняшнем собрании, здесь в зале, областной прокурор, судья, представители профсоюзов, областной парторганизации и двух областных газет. Наврать не выйдет.
        Он жестом показал, чтобы все приглашённые выходили и дождавшись пока женщина судья, и прокурор, суровый дядька лет сорока пяти, выйдут, двинулся следом. Где - то на середине пути в проход вышел здоровенный детина и заступил дорогу.
        - Мы не договорили.
        - С бабой своей будешь разговаривать, Виктор сделал движение словно отмахивался от мухи, и двухметровый мужик, весом в полторы сотни килограмм, сложился на полу в позу эмбриона и тоненько по-бабьи заскулил, на одной ноте.
        
        Прокурор Владимирской области Николай Сергеевич Туманов вполне обоснованно считал, что он всё повидал, и всему знает цену. Этому способствовала и служба в вооружённых силах военным прокурором, и вся жизнь, когда приходилось сталкиваться с чрезвычайно пёстрой публикой. И попытки команды заместителя Брежнева перестроить завод тоже наблюдал с улыбкой зная, что работяги, давно привыкшие работать спустя рукава, не захотят никаких перемен. И когда приехал сам Николаев, предположил, что тот побьётся словно муха об стекло, и всё останется как есть. Но Николаев который попросил приехать его, судью Ковалевскую, и несколько других областных авторитетных людей, никого не уговаривал. Он просто проговорил предложение, и когда не услышал согласия, озвучил видимо уже готовый вариант, при котором завод фактически выбрасывается на помойку вместе с его рабочими. И вот это было неожиданно жёстко. Обычно с рабочим классом так не поступали. Возились до самого конца и даже прогульщики, алкоголики и хулиганы, после очередного увольнения легко находили работу. А вот вдруг, все двести работников завода, взяли и послали по
короткому маршруту. И это несколько пугало. И этот Николаев, был совсем другим, словно инопланетянин, или человек из будущего. Одетый в строгий френч сталинского типа, с колодкой наград, и Звездой Героя на груди. Двигался мягко, но как-то очень мощно, и когда заговорил, прокурор вдруг подумал, что этот точно не будет колебаться, нажимая на спусковой крючок.
        Но более всего удивило не это. Когда все вышли, он появился последним, и стоял у дверей дожидаясь пока все сядут в автобус, к нему подошёл мужчина в штатском, что-то коротко сказал, и увидев кивок, произнёс негромко: Уходим. И сразу на площади перед дворцом культуры появилось два десятка молодых мужчин, кое-кто из которых был с калашниковым в руках. Часть быстро погрузилась в подъехавший микроавтобус Старт, а пятеро вошли в большой Лаз, и заняли места вдоль прохода.
        - Нихрена у парня охрана… Негромко сказал прокурор, но судья его услышала.
        - У меня дочь на нём все мозги себе набекрень свезла. - Она вздохнула. - Все стены залеплены фотографиями. - Он непростой парень. К нему лезли и палестинские боевики, и ЦРУшники, и даже израильские диверсанты. И всех он слепил, как говаривал мой первый муж. Так что можешь воочию лицезреть новое поколение имперских волков.
        - Ну ты уж сказала. - Прокурор покачал головой.
        В ответ Ковалевская фыркнула так, как умеют только кошки и женщины.
        - Россия - континентальная империя, что бы там ни было написано на карте. И берегут её вот такие мальчишки, воспитанные рано поседевшими воинами. И пока у они нас есть, у нас есть будущее.
        
        
        Глава 18
        
        
        Сломай конвоиру мозг, прозвени кандалами «Боже царя храни».
        ПАВЕЛ ПЕСТЕЛЬ
        
        
        Продолжается рабочая поездка заместителя Председателя президиума Верховного Совета, товарища Николаева, по Уралу. Встречи с рабочими коллективами, журналистами, выступления по радио и телевидению, беседы с горожанами, на неформальных встречах, в крупных городах, и посёлках, всё это проявление того напряжённого графика в котором работает самый молодой член Верховного Совета, и депутат Совета Союза, Герой Советского Союза, орденоносец Виктор Петрович Николаев.
        Нам удалось побеседовать с ним и задать два вопроса.
        - Товарищ Николаев, скажите как вам удаётся выдерживать такой напряжённый график?
        - Я много занимаюсь спортом, практически не употребляю спиртного, и всегда тщательно планирую день, что помогает мне всё успевать. Ну а если не успеваю, значит можно чуть урвать времени от личных дел, и отдыха. Мы с вами сейчас на своеобразном пике, и чтобы за ним не последовал провал, нужно очень много работать.
        - У нас ещё вопрос относительно вашей личной жизни. Наши читательницы спрашивают, когда вы выберете подругу жизни?
        - Пока планов нет, но подруги есть.
        ЧЕЛЯБИНСКИЙ РАБОЧИЙ, 12 ЯНВАРЯ 1977.
        
        
        Как-то вдруг выяснилось, что у истории с провинциальным заводом есть свои корни. Отставные инструкторы райкома и обкома, подговаривали рабочих не соглашаться на перестройку завода, объясняя, что никто им ничего не сделает, и всё будет по-прежнему, твёрдо зная, что проблемы у заводчан будут и немалые. Репутация у Николаева была серьёзной.
        Но выхлоп случился вовсе не такой как ожидали подстрекатели. КГБ заинтересовался глубинными причинами истории, и начал аккуратно, но быстро выдёргивать все ниточки, отправляя инициаторов для начала в следственный изолятор.
        А на других заводах увидев быстроту и жёсткость принятых мер, разом перестали артачиться и соглашались со всеми оздоровительными мероприятиями, а они часто были очень болезненными. Например, полная перестройка механического завода в Тверской области, когда все рабочие временно сменили профессии на каменщиков, бетонщиков и арматурщиков. Новый завод будет выпускать лёгкие и мощные двигатели, для разной компактной техники, типа снегоходов, квадроциклов, и минитракторов, частично по западным лицензиям, частично по украденным чертежам, и требовал полной перепланировки и даже изменения конструкции цехов и прокладки новых коммуникаций. Но взялись плотно, обеспечив стройку не только материалами и техникой, но и грамотными мастерами прорабами, и инженерами, так что через полгода, уже шла работа по монтажу нового оборудования, а через год, завод приступил к выпуску первых изделий.
        Конечно возиться с отдельным предприятием Виктору было не по чину, но каждый раз, когда речь шла не только о производстве, а о решении целого куста вопросов, а то и о возможности социального взрыва, гасить его вылетала команда Николаева. И всегда он полно и подробно объяснял рабочим и инженерно-техническому персоналу, суть проблемы предприятия, и почему её невозможно решить этими способами, а можно лишь теми. Рассказывал, где и как страна пойдёт на уступки и окажет помощь, а где должны напрячься сами рабочие. В этой работе обязательно участвовали депутаты местных советов, профсоюзные и партийные органы, так что у людей не было ощущения, что их бросили на произвол судьбы. Но если взаимоприемлемого решения не находилось, то Виктор совсем не стеснялся полностью расформировать предприятие, обеспечив переезд всем, кто в этом нуждался, и решение социально-экономических вопросов. И такое было не редкостью. Иногда выгоднее переселить весь посёлок, разобрав завод на металлолом, чем продолжать поддерживать его работу.
        Так, довольно легко удалось согласовать и решить вопрос с деконструкцией и переездом ЗИЛа в район Бирюлёво. Там фактически строился новый автозавод, и из старого переехали считанные единицы оборудования. Но зато, станки сразу закладывались с возможностью подключения информационной линии, а всё предприятие с особыми мерами по очистке воздуха и воды. Там же строили учебные корпуса автодорожного института, и лаборатории других ВУЗов, так что студенты сразу попадали в атмосферу производства.
        Этим переездом сразу решались десятки проблем, но и создавались новые. Например - доставка рабочих к заводу, расширение сетей, и прочие.
        У этой работы было ещё одно следствие. Виктор знакомился с огромным количеством людей, всех уровней, общался, и словно заново узнавал страну. Красноярские старообрядцы, якутские шаманы, байкальские охотники, новосибирские учёные, и просто рабочие и служащие огромной страны всех национальностей. И тысячи вопросов. Когда построим коммунизм? Когда начнут завозить свежий хлеб в булочную? Будем ли мы высаживаться на Луне? Когда посадят заведующего райторгом Гаврилова? И так до бесконечности. Виктор всегда терпеливо отвечал на все вопросы, даже если приходилось задержаться.
        Вот так, нечаянно и негаданно, Виктор сначала стал депутатом от Новосибирска, а позже от всей Новосибирской области, и членом Совета Союза. Никаких дополнительных прав это не дало, а вот обязанностей добавило, но Николаев, пользуясь своей властью, создал специальной аппарат представительства в Новосибирске, из пары местных уроженцев, для оперативного решения возникающих вопросов. Так же или примерно так, были решены и другие времязатратные задачи, а руководство всем аппаратом взяла на себя Елена Пожарская. При этом Виктор вполне успешно игнорировал многочисленные совещания, и собрания всяких активов, на которые его приглашали, оставляя время для главного: Развития микроэлектроники и вычислительной техники, высокотехнологичного производства в целом, авиации в частности, транспорта, включая дороги и вооружённых сил. Многое выпадало из поля зрения, например, вся химическая промышленность и биотехнологии, но биотех и без него развивался вполне успешно, а химпрому нужно было чуть помочь, и они легко начали разгон.
        А вот в Армии, проблемы были куда не возьмись. Сколько военнослужащих - столько взглядов на то, какая должна быть армия, и то, как будет выглядеть следующая война. Военные то порывались строить воздушные армады, то бронетехнику тысячами, то творить ещё какую-нибудь дичь. Но посреди этого бардака твёрдо, словно утёс стояли маршалы Куликов и Устинов, которые в итоге были посвящены в тайну второй жизни Виктора Николаева, и как могли часто приглашали его на посиделки у костра, за неторопливой имитацией рыбной ловли, умеренным употреблением спиртных напитков, и разговорами о будущих войнах.
        Блюдя секретность, генштаб не стал делать никакого доклада или документа, но в армии существенно выросло количество спецназа, пехота начала получать носимую броню, штурмовые щиты, автоматы со штатным оптическим прицелом, и разнообразный бронированный автотранспорт, а не только тентованные грузовики и УАЗики. Под общее сокращение штатов, подняли зарплаты всем, от рядовых до офицеров, причём процент повышения был максимальным именно у сверхсрочников и младших офицеров, и почти не коснулся генералитета, который и так неплохо зарабатывал.
        Также начала в больших количествах поступать новая техника. Особенно кстати, армии пришлись рамные багги, различной конфигурации, которые выпускали на ЗИЛе на четыре и шесть мест, с багажным отсеком, и пулемётом на турели. Широкие колёса и мощный 150 сильный двигатель уверено двигали машину по бездорожью, даже там, где застревал легендарный УАЗ.
        А ещё светодиодные фонарики, компактные радиостанции, и многое другое. Заодно внутренним распоряжением запретили использовать солдат на хозяйственных работах вне войсковой части, и дали задание военным прокурорам и комендантам территориальных образований, пресекать подобные факты и привлекать виновных к ответственности. И по совету Николаева, установили премию в двести рублей для солдат, чья информация о злоупотреблениях в армии подтвердится, и негласное разъяснение для высшего комсостава, что те, кто подадут на увольнение, к уголовной ответственности привлекаться не будут.
        Куликов выразил сомнение в том, что эта мера будет иметь какое-то значение. Но как только были заведены уголовные дела на нескольких генералов в разных частях страны, то внезапно в строевых частях[1] случился аншлаг и очереди из крупных военачальников, резко пожелавших удалиться на пенсию, хотя до этого никого из них и под угрозой расстрела было не вытолкнуть из армии.
        Главной задачей всей акции и было очистка кадров от совершенно аномального количества генералов и маршалов, число которых было больше чем во всех европейских армиях вместе взятых.
        Таким способом и некоторыми другими, удалось прилично почистить верхушку вооружённых сил от начальников заслуженных, но порой сильно зажравшихся и охреневших от беззакония. Преследовать их и сажать не было никакого экономического смысла, да и видеть героев войны на скамье подсудимых, не полезно для морального здоровья нации. Так что их отпускали на пенсию, и всё. Но пенсия, даже генеральская, не шла ни в какое сравнение с содержанием действующего высшего офицера, и только от этой операции, армия выиграла миллиарды рублей. Ну и кроме того, все увидели, к чему приводят игры в большого барина.
        Но никто не отменял армейскую аксиому, что солдат должен быть постоянно замученным как конь на песчаном карьере. И лишённые радости бесплатного труда на стройке генеральских домов и командирских дач, бойцы стали больше бегать, стрелять, и вообще заниматься своей прямой работой - военной учёбой.
        Виктору вообще нравились такие ходы, когда без затрат, и эффективно сдвигалась какая-то застарелая проблема, а она в свою очередь тащила за собой решение других вопросов.
        Проблему можно решить десятками способов и самый тупой - пригнать толпу прокуроров, затем притащить специалистов, чтобы те на обломках и пепелище который остался после гулянки правоохранителей, построили что-то осмысленное, и после ещё сто раз пытаться перестроить это, в соответствии с требованиями, которые непременно будут изменяться. Это всё равно что привезти в горы несколько сот тонн камней, и скинуть вниз для получения лавины.
        А можно и просто найти слабый камень, и толкнуть его в нужное время в нужном направлении, и лавина сделает всё остальное. Разумеется, в жизни всё куда как тоньше, но вместе с тем, Виктор каждый раз искал именно такие решения. Максимально не затратные, но предельно эффективные, и к тому же решающие сразу несколько проблем. Например, создание персональной ЭВМ, с прикладной программой - рабочее место бухгалтера или учётчика, породило сразу желание создать сети передачи данных наверх, затем адаптировать программу под нужды учёта войсковой части, и вот уже в полку и выше, вместо кипы учётных книг - скромная персоналка, с печатающим устройством, которая раз в неделю отправляет все данные наверх, в дивизию, а те выше, пока всё не замыкалось на ВЦ Минобороны. А такой громадный рынок потребления, сразу потянул за собой большие серии, и как следствие удешевление самих машин, отработку технологии производства, и даже выпуск специализированных столов, где можно было закрыть клавиатуру и экран на ключ. А следом за Минобороны, потянулось Министерство путей сообщения, которым тоже позарез нужна была сквозная
система передачи данных о билетах, загрузке вагонов и так далее.
        И когда цена на персоналку упала до каких-то внятных денег, и их стали ставить даже в гостиницах и школах, вопрос развития сети уже никому не казался странным. А зачем ещё нужен вычислитель если он не подключён к сети? А в сети уже был первый браузер, созданный студентами МАИ «Невод», и поисковая система «Ведун». Да, графика была совсем никакая, но текстовые простыни народ набивал, только треск клавиш стоял. Но всё равно люди уже пытались сделать какие-то мультики, пересылать картинки, и, да. Разумеется, сиськи и котиков.
        
        А в небе уже летали спутники космической разведки с полностью цифровыми камерами, сенсорами высокого разрешения, и передачей данных в реальном времени, на наземный пункт управления.
        Поскольку была реальная возможность подзарядить спутник топливом или вообще взять его на буксир и поднять выше, то орбиты были низкими. Всего двести километров. А с такой высоты, очень многое можно разглядеть. Американские разведывательные спутники Key Hole[2] летали на высоте около трёхсот километров, но пока по-старинке сбрасывали капсулы с плёнкой на землю.
        Кроме спутников наблюдения, СССР не торопясь, готовил проект большой станции, но не из отсеков-кораблей, поднимаемых на орбиту поочерёдно, а из отдельных узлов - сегментов, которые будут собираться на орбите. Все агрегаты станции должны легко ремонтироваться или быть заменены, а у самой станции было несколько спасательных капсул для экстренных случаев. Таким образом появлялась возможность сделать станцию долгоживущей, безопасной и удобной для проживания.
        Главным назначением станции, было поддержание работы космических лабораторий, обсерватории, и причала для отправки спутников - экспедиций к другим планетам, и ремонта космических аппаратов, с которыми не справлялись команды Спиралей.
        Только на ремонте космических аппаратов, СССР экономил сотни миллионов рублей, а в перспективе выигрыш был ещё больше, так как инженеры могли заглянуть в нерабочие аппараты и собирать статистику по отказам.
        Таким образом выстраивался механизм не «космос для понтов» а «космос для народного хозяйства», что вначале очень огорчало ряд генеральных конструкторов, но в итоге они признали целесообразность этой модели, и даже её преимущество, поскольку в условиях экономии, появились свободные средства, и даже подняли старый проект Солнечного зеркала, когда спутник, направлял свет солнца на те участки земли, которые требовалось подсветить. Зеркало из тонкой металлизированной плёнки, диаметром в сто метров раскрывалось подобно зонтику. Первый запуск «Светлячка», чуть не провалился, так как зеркало не раскрылось, но космические ремонтники на «Спирали» подлетели ближе, устранили поломку, и над Салехардом вспыхнула ярчайшая звезда по светимости равная примерно, тридцати полных лун, и даже плотная облачность над городом, не помешала городу полностью отключить уличное освещение, так как на улицах и без того было всё прекрасно видно.
        Развивалась и спутниковая навигация. Над Землёй летало больше тридцати аппаратов навигационной службы, и продажи навигаторов для самолётов, судов, и наземного транспорта, составили очень существенную долю прибыли в валюте. Кроме того, лицензию на выпуск навигаторов купили Блаупункт, Сименс, и ряд других компаний, но и они все не обеспечивали стремительно расширяющийся рынок. Конечно, даже привязанные к изображению карты, координаты, были с изрядной долей погрешности, но для самолёта, корабля или грузовика это не имело большого значения. И тем более погрешность в двадцать - тридцать метров не имела никакого значения для беспилотных аппаратов снабжения, которые взлетали с узлового аэродрома, долетали в автоматическом режиме до точки сброса, там отделали груз на парашютной системе, и возвращались назад.
        Так доставляли ежедневную почту и посылки в мелкие удалённые поселения, и снабжали оторванные от снабжения группы. Старатели, геологи, всякие учёные, и даже туристы, могли с помощью спутниковой связи запросить помощь, и получали её в короткое время, так как радиус действия беспилотных доставщиков дальнего радиуса был больше двух тысяч километров.
        Вообще с огромными расстояниями СССР, беспилотники были реальной альтернативой доставки почты и малогабаритных грузов. Хотя попытки сделать беспилотник на большую нагрузку, от тонны и выше, предпринимались постоянно. По этому поводу Виктору пришлось даже один раз выступить в МАИ перед группой энтузиастов, и там он объяснил, что можно делать хоть сверхтяжёлые авиационные системы в беспилотном варианте, но главное - экономический смысл. Это будет дешевле рейса с обычным экипажем? Надёжнее? И так далее. Не инновация ради инновации и похвальбы, пусть даже и перед всем миром, а для повышения экономической эффективности, простоты использования, и прочих понятных и простых вещей.
        - Мы с вами, товарищи никого не грабим, и живём исключительно на то, что заработаем. Поэтому главную задачу инженерного корпуса я вижу в том. чтобы они максимально оптимизировали работу, не позволяя растрачивать ресурсы. Вот, например, группа студентов уже который год разрабатывает самолёт вертикального взлёта большой грузоподъёмности, для подъёма комплекса дальнего радиолокационного обзора. Это конечно интересная тема, но работать она будет только короткое время, потому что любой самолёт вертикального взлёта только на подъём сожрёт треть своего бака. Плюс тема полезная лишь для кораблей имеющих большую палубу, а таких на нашем флоте немного. Собственно, на ходу, всего два. Но вот беспилотник дальнего дозора, и обнаружения сделать можно. Причём в специальном морском варианте, с повышенной высотностью, и мощностью оптики. А то мне моряки постоянно выкатывают свои пожелания, а я что им могу ответить? Студенты заняты изготовлением то, что в самом благоприятном случае, будет изготовлено в двух экземплярах? Тут конечно в первую очередь вина самих военных. Они совершенно не работают со студенческими КБ,
полагая, что большие конструкторские коллективы решат все их проблемы.
        
        Примерно раз в полгода, Виктор посещал научный коллектив который работал над антигравом. Пока прорывов не было, но с помощью научного тыка, тягу удалось довести до ста килограммов на килограмм веса, что было уже неплохо. С таким соотношением уже можно было проектировать летательные аппараты, и вторая группа не торопясь занималась переделкой судна на воздушной подушке на антигравитационную тягу.
        Для этой цели взяли списанный «Зубр» Проекта 12322, которому всё никак не могли починить подъёмную машину. Таким образом у корабля всё было в порядке, кроме того, что он не мог подняться на воздушной подушке.
        Лаборатория находилась на территории режимного объекта, который охранялся по периметру внутренними войсками, на территории сотрудниками КГБ, а уже внутри самой лаборатории, особыми людьми находящимися в прямом подчинении Судоплатова.
        Столь серьёзные меры охраны ввели после того, как лабораторию Дмитрия Иваненко взорвали, причём вместе с академиком и его людьми, разворотив здание так, что его уже не было смысла восстанавливать.
        Но взрывающие, которых интенсивно искали, не знали, что СССР никогда не складывал все яйца в одну корзину, и даже в самом неприятном варианте, копия лабораторного журнала, лежала бы в сейфе. А в этом случае, работу над проектом делали сразу две лаборатории, ничего не знавшие о существовании конкурентов.
        Первоначально лаборатория находилась в одном из корпусов НИИ Физики Твёрдого Тела, но после взрыва, переехала на режимную территорию, куда даже мухи залетали только с пропуском.
        Молодые аспиранты и выпускники разных ВУЗов, в основном МФТИ тоже не смогли разобраться как именно работает штуковина, но смогли улучшить то, что сделал Виктор, до состояния практической реализации. Переделанный «Зубр» получивший собственное имя «Шквал», лихо носился над льдом Рыбинского водохранилища, развивая скорость до ста пятидесяти километров в час. По сравнению с теми же экранопланами вроде немного, но Шквал мог зависнуть над водой, не боясь быть утопленным высокой волной, чего не мог сделать экраноплан. Ему для взлёта требовалась более-менее спокойная гладь. А приглашённый специалист - аэродинамик, посчитал, что только с помощью аэродинамических обтекателей, можно будет разогнать новый корабль до двухсот пятидесяти километров, что делало его потенциально настоящим королём береговой охраны.
        Виктор предъявил служебное удостоверение на проходной, и зашёл на территорию, где по расчищенной от снега дорожке, дошёл до ещё одной проходной, где уже показал специальный пропуск, пройдя на территорию «Особого режима», и уже на проходной лабораторного корпуса показал третий документ, со специальными метками, которые менялись по сложному графику.
        Корпус из стекла и бетона был вполне современным, с лифтами, и большими панорамными окнами. Лаборатории находись с третьего по пятый этаж, а на шестом и седьмом находились библиотека, кинозал, и комнаты отдыха.
        Да, парни и девчонки жили на казарменном положении, но всем были обещаны квартиры в Москве, и кое-что сверху, так что никто не роптал. Тем более что все лаборантки были свежи, хороши собой, и по количеству даже превосходили количество исследователей.
        Когда Виктор вошёл в главный зал, там, судя по усталым глазам и вялой перебранке, уже затихал скандал.
        - Что за шум, а драки нет? - Виктор пожал руку сначала начальнику лаборатории Евгению Осипову, а затем и всем остальным.
        - Да тут, мы у себя внезапно обнаружили придурка, Виктор Петрович. - Евгений, уничижительно посмотрел на одного из своих работников. - Расскажи нам, как ты учинил форменное непотребство, от которого у нас у всех чуть последние волосы не выпали.
        - Ну, я… подумал… - Начал светловолосый вихрастый парень в голубом лабораторном халате, - А если температуру блока понизить. Ну зачем-то в той картинке трубки шли? Мы же вначале предположили, что это распределение подпитки высокочастотными токами, а если это охлаждение? Ну я и вот. - Он вздохнул совсем жалобно. - Облил шестой образец азотом, и включил питание. А он…
        - И что он? - Спросил Виктор, оглядывая стенд в поисках диска антиграва.
        - А он вон. - Парень ткнул пальцем в потолок, где над головой, на высоте шести метров, обнаружился искомый шестой образец, размазанный по бетонной балке, словно жук по лобовому стеклу.
        
        
        [1] Строевая часть - название структурного подразделения в ВС СССР выполняющего кадровые функции.
        [2] Key Hole - серия американских разведывательных спутников.
        Глава 19
        
        Никакое ПВО не сравнится с танками на вражеском аэродроме и никакие бомбы не перевесит пуля, влетающая в голову военачальника.
        ГРАФ ФЁДОР САЛТЫКОВ
        
        
        В обстановке повышенной безопасности прошла инаугурация тридцать восьмого президента США Джеральда Форда. В Вашингтоне и его окрестностях заняла позиции национальная гвардия, и силы специального назначения армии США. И это кроме агентов ФБР, ЦРУ, и собственно секретной службы Президента, которая непосредственно занимается охраной. В небе над городом непрерывно барражируют истребители, а чуть ниже, патрульные вертолёты.
        Интересно, что впервые за многие годы, в партийной гонке результативно участвовала коммунистическая партия США, и ряд других партий, и совершенно выбыла демократическая партия. Демократы всё никак не могут восстановиться после скандала, вызванного обнародованием документов об их сотрудничестве с мировыми финансовыми кругами, и антиамериканской деятельности. Те материалы, выпущенные в свет отдельным шеститомником уже перевернули всё наше представление о закулисной политике, и стали причиной массовых самоубийств во всём мире, и выхода в отставку ещё большего числа политиков и государственных служащих.
        ГРИГОРИЙ БОВИН МЕЖДУНАРОДНАЯ ПАНОРАМА 20 ЯНВАРЯ 1977 ГОДА.
        
        
        С окончанием института, Виктору вроде должно было стать полегче, но дел только прибавилось. К счастью он смог выстроить систему, которая не давала таскать его на всякие заседания, кроме самых важных, к которым были отнесены мероприятия Минобороны, Совмина, и внутренние семинары у Глушкова. Всё остальное делегировалось помощникам и представителям, которых Виктор набирал исключительно из аппаратных «зубров», способных к высшей канцелярской эквилибристике. На заслуженном отдыхе в Москве пребывало достаточное количество опытных работников и не всем из них нравился пенсионный уют, и очень многие предпочли бы смерть за рабочим столом, а не на берегу реки с удочкой. Тем более, что смерть на работе и смерть на пенсии, это две большие разницы, как говорили в Одессе. И по деньгам, и по оставленному семье влиянию, и даже по пышности похорон. Да и не привыкли эти люди к сытому забвению и покою. Поэтому и шли в аппарат Николаева с удовольствием, и работали на совесть.
        И именно эти прожжённые аппаратчики принесли «в клюве» информацию, что главы союзных республик активно копают под Николаева, собираясь устроить ему обструкцию на очередной сессии Верховного Совета. Якобы он кого-то там изнасиловал, и вообще ест детей на завтрак, а ужинает ветеранами войны. Ну и всякое дерьмо что смогли собрать и подтянуть. Руководил всем комплотом Алиев, как наиболее технически подготовленный. Алиев в этой истории сразу перешёл с должности первого секретаря ЦК КП Азербайджанской ССР, на должность Председателя Президиума Верховного Совета Азербайджана, минуя все промежуточные посты, и вполне уверенно чувствовал себя в роли «Первого парня» в Азербайджане. Но видать прошлая выволочка не прошла даром, и на Николаева он затаил недоброе. Да и как не затаить, если республика, получавшая дотациями и социальными выплатами больше чем она зарабатывала, вдруг лишилась всякой надбавки, и начала жить строго на то, что заработала. Да, пограничников, армию, пенсионеров и школы ещё обеспечивал Союз, но даже обучение азербайджанскому языку, проходило только за счёт средств республиканского бюджета,
равно как и выпуск книг на национальном языке. В таких условиях, уровень жизни республики, который раньше был намного выше чем в РСФСР, стал неуклонно снижаться, и представители нетитульных национальностей, которых зачастую держала только высокая зарплата, потянулись с вещами на выход.
        Ровно такая же история случилась и в других республиках. Люди увидев, что жизнь в России, становится лучше и богаче чем на периферии, потянулись ближе к центру, что очень помогло в определённое время с квалифицированными кадрами.
        И когда реальная власть стала расползаться в руках удельных князьков, те забегали по-настоящему. К счастью все их движения отслеживались очень подробно, и Судоплатов приехавший на встречу с Николаевым, уже знал о чём речь, и толстую папку, подготовленную аналитическим управлением, взял спокойно. В охране Николаева и Брежнева было уже до трети сотрудников Системы, и парни были готовы не только разорвать любого врага, но и своим телом закрыть охраняемого от пули.
        И ничего странного в том, что выжимка по всем материалам легла на стол Брежнева уже через день.
        -Н-да. - Генсек покачал головой. - Коммунисты, етить их. А как только власть стала утекать, так у всех маска сползла. - Брежнев снял очки и посмотрел на генерала. - И что предлагаешь?
        - Последняя страница. - Коротко произнёс Павел Анатольевич, который не доверял даже Кремлёвским стенам.
        - Гм. - Леонид Ильич надел очки, перелистнул несколько страниц, и поднял к глазам последний лист. - Жёстко. - Он покачал головой, снова снял очки, и пальцами помассировал глаза. - А от меня-то что нужно?
        - Ну мы же не сами по себе, Леонид Ильич. - Судоплатов развёл руками. - Как вы помните, даже жёсткий конфликт между нами и руководством страны не привёл к ответной реакции. Мы просто захлопнулись как улитка, и не показывались наружу. И только с вашего прямого разрешения начали действовать. Система - часть страны, и не может действовать вопреки ей. Если завтра народ проголосует за капитализм, мы не поедем по адресам.
        - Это хорошо, и… это плохо. Брежнев покачал головой. - Нет у нас такого сверхнадёжного механизма, который смог бы удержать всё что мы сделали.
        - Нет. Судоплатов кивнул. - Но есть люди. Верные, надёжные. И к счастью мы знаем, что даже когда всё посыпалось, они не предали и не отступили. А вообще Витька много раз говорил об этом. Нужно воспитывать людей. Учить их, и никогда не врать. Чем умнее человек, тем он хуже поддаётся манипуляциям.
        
        Гейдар Алиев слишком долго прослужил в КГБ, чтобы точно знать, что любую подготовку к мятежу, вскроют. Но у него был и на этот случай готов свой план. В большинство из них генерал Алиев не посвящал даже своих ближников.
        Целью же всей операции, было как ни странно не выход Азербайджана из СССР, где ему было вполне уютно, а повышение роли руководителей республик как минимум до того уровня, который у них был до семьдесят третьего.
        Алиев неторопливо прогуливался в скверике возле республиканского Верховного Совета, а вокруг словно стая волков рыскали его люди из охраны.
        Но главная причина всех метаний, в другом. Гейдар Алиев был игроком. Игроком, для которого сама игра важнее даже чем выигрыш. Выигрыш только фиксировал правильно принятые решения, а удовольствие от красиво сделанной игры, - в самой игре. Во время службы в КГБ, Алиев довольно легко переигрывал турецкие разведслужбы, и теперь не без основания полагал, что переиграет какого-то там мальчишку, которому престарелый генсек дал слишком много власти. Видать не врали те, кто утверждал, что Николаев - сын Брежнева. Хотя и умён. Этого не отнять. Алиев вспомнил кинжальный взгляд двадцатилетнего парня, и чуть поёжился. Такой взгляд он мог припомнить только у Лаврентия Берия, когда тот приезжал по каким-то делам в Ленинград и выступал у них в школе переподготовки руководящего оперативного состава МГБ СССР.
        Но его нужно ликвидировать в первую очередь. Слишком много на этом Николаеве завязано. А ещё он стремительно набирает популярность, разъезжая по стране и решая проблемы застойных регионов и городов. И вот это было опаснее всего, потому как если к заместителю Председателя, ещё можно подобраться, то к первому лицу, это в десятки раз труднее.
        Генерал усмехнулся. Ничего, и такие задачи решали. В Баку зимой было всего плюс пять - семь, но порой налетал неприятный ветер с гор, и Алиев, поднял воротник, укрываясь от такого порыва.
        - Агиль! - Алиев окликнул начальника своей охраны. - Возвращаемся! - Он взмахнул рукой, и в этот момент, словно что-то укололо его в губу. Он машинально провёл рукой, и сам себе улыбнулся. Ну какие комары в Баку, зимой? Их и летом-то совсем немного.
        Дойдя до резиденции, он вытащил из сейфа чемодан спутниковой связи, и установив его как велела инструкция, поднял трубку, и набрал номер.
        - Мистер Джонсон? - Произнёс он на прекрасном английском. - Рад слышать вас. Это вас Горец беспокоит…
        Поговорив со своим далёким помощником и другом, Алиев плеснул себе коньяк, сел в большое удобное кресло, откинулся на спинку, закрыл глаза и… умер.
        
        С разницей в минуты, скончались ещё два выдающихся деятеля Коммунистической партии, Шеварднадзе, и Щербицкий.
        Пресса России, отреагировала необычно. Во всяком случае для тех, кто любил читать «между строк», ловя всякие сигналы, и намёки. Но на этот раз намёк был таким жирным и понятным, что удивились даже предельно циничные медики, и милиционеры.
        Не было никаких «в ходе долгой и продолжительной болезни», и «смерть вырвала из наших рядов несгибаемого борца за дело коммунизма»… Нет. На четвёртой полосе в разделе «положение на местах», небольшое фото, в чёрной рамке, и текст; «На таком-то году, от сердечной недостаточности, скончался, видный государственный деятель, такой-то. Похороны пройдут по месту жительства покойного». И никаких трауров, и траурных мероприятий.
        И вот это, три фото в один день, с подобным скупым некрологом, были даже ярче чем судебный процесс. А для тех, кто считал, что красная империя одряхлела и потеряла свои зубы - просто холодный душ.
        
        Виктор тоже отметил все эти странности, но для него всё было понятно. Центр, указывал республикам на красную линию, которую нельзя было пересекать, и результат этого пересечения. Причём такая вот ликвидация была как ни странно очень мягким вариантом. Куда жёстче, это комиссии разнообразных ведомств, с арестами и отсидками всех виновных, а после всеобъемлющие выводы о руководстве республикой на Политбюро, и Пленуме ВС. Тогда обычно руководство республики приходилось обновлять как минимум на треть как максимум наполовину, и все ранее попавшие в жернова Союзного правосудия, уже не могли вернуться к государственной кормушке.
        Ранее, в пятидесятых и далее годах, все работники так называемой номенклатуры, никогда не увольнялись, а максимум - переводились на такую же должность, но подальше от центра. Таким образом даже крайне бестолковый администратор, раз попавший в обойму, и непрерывно косячивший всё время, спокойно дорабатывал, директором, даже если для этого его лишали права подписи и управленческих функций дав грамотного заместителя и главного инженера. Причём главный инженер мог так и не дождаться места директора. Ведь должности уже ждали другие представители номенклатуры.
        Теперь же всё рухнуло. Людей в лучшем случае просто снимали, обязав в трёхдневный срок явиться в бюро занятости. Вот и трудились бывшие директоры сантехниками, дворниками и кочегарами, так как зачастую кроме болтовни ничего не умели.
        И только это, было мощнейшим фактором оздоровления общества. Люди впервые за много лет увидели, что начальников не просто передвигают на другое тёплое место, а нахрен увольняют, и те вливаются в ряды рабочего класса. Но и директорский корпус, поняв, что лафа внезапно закончилась, во-первых, начал больше внимания уделять производственным проблемам, а во-вторых, от греха сам переводиться на нижестоящие должности, где был шанс удержаться.
        Но поскольку работа проводилась в рамках нормативных писем Совмина, то в республиках гордо её проигнорировали, и в результате получили чудовищный перекос в эффективности работы и как результат в стоимости изделия. И в итоге выходило, что республиканским предприятиям выгоднее было заказать комплектующие в России, чем у себя под боком. И конечно политика политикой, но когда у тебя из пришедшей на завод партии треть уходит в брак, то рабочим не объяснить почему у него от зарплаты осталось две трети, а то и половина.
        К весне семьдесят седьмого, у Виктора собралась отличная команда, которым ничего не нужно было разжёвывать. Он просто показывал очередной застойный узел в организме, и люди уже сами разрабатывали комплекс мер по преодолению проблемы, не забывая о прессе, телевидении и слухах, поддерживая информационную насыщенность поля, и не давая всяким голосам перехватить повестку.
        А в последнее время всё демократическое стадо доброжелателей словно взбесилось, голося через десятки антенн на СССР, и даже транслируя телевизионные программы на местных языках в приграничные районы.
        В ответ некие горячие головы предложили расширить сеть передатчиков, глушащих вредные радиостанции, но Виктор предложил совсем другое. Даже сквозь вой и треск можно что-то расслышать, а если на этой же частоте ретранслировать другие радиостанции, причём неважно какие, можно те же голоса только с задержкой по времени в десяток секунд, и расслышать что там говорят, станет вообще невозможно. Кроме того, в Калининграде решили построить радиостанцию, для вещания на восточные страны, а в ГДР - большую станцию для окучивания западноевропейских слушателей.
        Содержание передач было совершенно невинным. Какие-то рассказы, о бесплатной медицине, о длинных многодневных походах, по просторам СССР, о подготовке космических экспедиций, новости, интересные рассказы, музыка народов СССР, и так далее. Ничего крамольного или даже политического. И конечно повсеместно в Европе стали появляться передатчики - глушилки, о которых журналисты СССР тоже рассказывали в своих репортажах.
        Эта идеологическая работа стоила стране совсем недорого, но она сразу поставила европейцев в позицию обороняющихся.
        За время с шестидесятых годов по семидесятые произошли катастрофические изменения в идеологической работе, где стал царить формализм и враньё. А с фактическим перемещением партии на вторые роли в управлении государством возник некий вакуум, который нужно было заполнить. В результате не стали ничего особо придумывать, и в апреле семьдесят седьмого создали при министерстве культуры Управление Идеологии, и патриотического воспитания.
        В Управление сразу предполагалось пригласить сотрудничать известных авторов, но с этим вдруг образовался какой-то затык. Люди разводили руками, и прятали глаза, когда их спрашивали о том, как прошёл разговор.
        Выписав каждому разводящему по строгому выговору от министра, Виктор сам поехал разбираться с проблемой, сначала заехав к Михаилу Михайловичу Жванецкому, которого в прошлой жизни не жаловал за фактически открытую русофобию. Но в этой реальности приходилось строить дом из всего что под рукой, в том числе и дендрофекальных[1] материалов.
        Жванецкий недавно переехал в Москву из Ленинграда, купив квартиру на Пионерских Прудах, и вместе с Карцевым и Ильченко готовил большую программу для театра Эрмитаж.
        На репетиционной площадке, директор Жванецкого, Олег Сташкевич, попытался преградить путь, но только пересёкся взглядом с Николаевым, после чего утух, и куда-то делся.
        Но Виктор не собирался хамить и шуметь, а в сопровождении всего одного человека, тихо прошёл в полутёмный зал, и так же тихо сел, собираясь дождаться перерыва.
        В центре зала горела одинокая настольная лампа, освещая стол, перед человеком, который сидел спиной ко входу, а на неярко освещённой сцене стоял Виктор Ильченко, в несколько несуразном костюме с перекошенными плечами.
        - Витя, ну что ты давишь тему, словно цадик на похоронах! - Возмущался Жванецкий. - Спокойнее, ну ровно как та тётка на складе, в порту, которая всё время что-то забывала[2].
        Тут словно вывинтившись из темноты, за плечом Жванецкого возник его директор, что-то негромко сказал, и так же беззвучно канул в пустоту.
        - Так. Рома, Витя, перерыв. - Михаил Михайлович привстал, и найдя гостя взглядом, не торопясь прошёл по ряду и пошёл к нему, а Виктор двинулся навстречу.
        - Михаил Михайлович. - Виктор коротко поклонился, и поскольку тот не протянул руку для пожатия, не стал совать свою. - Рад случаю познакомиться с гениальным сатириком.
        - А я вас знаю! - Жванецкий лукаво улыбнулся и протянул руку. - Вы же самый молодой статский генерал в истории империи.
        - И очень надеюсь стать самым старым генералом в империи. - Виктор склонил голову и аккуратно пожал руку.
        - Витя, Рома, идите сюда! - Крикнул Михаил Михайлович чуть отвернувшись в сторону сцены. - Настоящий герой Советского Союза!
        Со сцены, вытирая пот платком, спустились известные юмористы лица, которых точно знала вся страна.
        - О! - Роман Карцев ускорился и почти подбежал к Виктору. - Товарищ Николаев!
        - Можно просто Витя, Роман Андреевич.
        - Это как-то неправильно. - Возразил Ильченко.
        - Почему? - Удивился Виктор. - Вы старше меня, вы в конце концов знаменитые артисты, а я простой чиновник.
        - Ну, таки непростой. - Роман Карцев смешно нахмурился, и поднял указательный палец. - Мой родной брат летел тем рейсом где вы геройствовали. А он, надо сказать, профессиональный фокусник. Так он говорит, что и не увидел, как вы быстро вырвали бомбу у этого поца, чтоб ему гореть вечно.
        - Михаил Михайлович, Роман Андреевич, и Виктор Леонидович, а что мы стоим как бедные родственники на пороге? Я тут знаю отличный ресторан, где нас могут накормить прекрасным обедом. Я угощаю.
        - Вы хорошо зарабатываете? - Поинтересовался Жванецкий, для которого тема денег всегда была весьма болезненной.
        - Вы же сами сказали, что я генерал. Ну так-то да, плюс у меня десятки патентов, и большое количество научных работ, так что я очень даже не бедствую. За образец нового авиационного оборудования которое я придумал и сделал, мне заплатили больше двухсот тысяч рублей. Плюс обещали какую-то премию.
        - Что, за оборудование которое может так дорого стоить? Удивился Ильченко, на ходу накидывая на плечи тонкий плащ.
        - Там, Виктор Леонидович, есть элементы, которые по цене улетают за миллион, это же авиационная техника. А значит предельно надёжная. Очень прочная и максимально лёгкая.
        - А вы какое отношение имеете к этому? Спросил Михаил Михайлович, уже надевший белоснежный плащ, и щегольскую шляпу с широкими полями.
        - Так я же авиационный инженер. Вот, год назад диплом защитил.
        - Ещё и инженер… - Жванецкий покачал головой, и увидев, как Виктор делает приглашающей жест, последовал за ним.
        - Вы, насколько я знаю тоже, - ответил Виктор. - И вы тоже работаете не по специальности. Впрочем, научить быть юмористом невозможно. У человека либо есть чутьё на смешное, либо нет.
        - Как кстати и инженер. - Жванецкий улыбнулся. - Тоже очень специальная профессия.
        - Ну вот инженеров, пусть даже и не очень хороших мы научились готовить тысячами, а вот юмористы так не появляются. Это можно сказать игра случая.
        
        В ресторане их встретили как дорогих гостей, и сразу проводили в малый зал, где уже заканчивали сервировать стол.
        Они перешучивались, беседуя о всяких мелочах, пытаясь прощупать друг друга, но Виктор игравший в эту игру на уровне гроссмейстера, уже давно просчитал собеседников, и вёл разговор к нужному ему результату.
        - И всё же. - Жванецкий доел салат и суп и в ожидании горячего отложил приборы в сторону. - Мы-то вам зачем?
        - А хвастать пред внуками? - Вполне натурально удивился Виктор. - А то и рассказать будет не о чем.
        - А правда, что вас пытались захватить израильские военные? - Пытливо спросил Роман Карцев.
        - Правда, Роман Андреевич. - Виктор кивнул. - Люди которые хотят просто поговорить, не входят в дом ночью держа оружие наготове. Но вы не переживайте, эти два парня уже давно дома в Израиле. За ними специально прилетал Ицхак Рабин. Даже чего-то там пытался сказать в извинительном тоне… - Виктор вздохнул. - но мне честно говоря наплевать на его извинения. Наплевать и растереть. Надеюсь они в следующий раз крепко подумают прежде чем лезть к нам.
        - А наши, что так не делают?
        - А тут, Виктор Леонидович, простая математика. Кто попался, тот и плохой мальчик. А израильтяне не просто попались, а были взяты с поличным с оружием, в доме чиновника высокого ранга, и секретоносителя. И Израиль, сразу, резко задолжал Союзу, в крупном размере.
        - А мы, как - то случайно Союзу не задолжали? - Поинтересовался Жванецкий.
        - Михаил Михайлович, вы же понимаете, что это всё моральные долги. Не захотите их принимать, так кто вас заставит? Вот вы недавно выезжали в Германию, и положили в банк крупную сумму. Вам на границе кто-нибудь хоть слово сказал? Да хоть все свои гонорары таскайте куда хотите. Это ваши деньги. И жить можете, тоже где хотите. Это ваше право. Вы гражданин СССР, и ничего такого не сделали за что лишают гражданства. Держите фигу в кармане? Так этим щеголяют примерно двадцать процентов нашей так называемой интеллигенции.
        - Ну уж вы то настоящая интеллигенция. - Негромко произнёс Роман Карцев.
        - Нет, Роман Андреевич. - Виктор покачал головой. - Я солдат. Скажу даже, что я очень хороший солдат. И не смотрите, что на мне костюм, и полуботинки. В броне, сфере, и с автоматом, я буду куда естественнее. А вот уже батальоном командовать не смогу и не буду. Так что нет. Я не интеллигенция. Я чернорабочий. Вот уже пятый год разгребаю говно руками, а конца и края не видно. Но это лирика. А вот что не лирика, Михаил Михайлович, это кем вы себя считаете. Вы же можете запросто уехать в Израиль, и наездами летать сюда, выступать, собирать большие залы, и снова возвращаться. Но, не делаете. Почему? Я готов предположить, что вы считаете Россию, своей родиной. Но как же так, Россия родина, а люди, которые здесь живут вам враги? Вы не отвечайте мне, Михаил Михайлович. - Виктор поднял руку останавливая Жванецкого. - Вы внутри себя разберитесь. Можете о результатах никому не говорить. Ничего не изменится. Вы также будете выступать, собрать залы, а возможно и стадионы, а я буду с удовольствием смотреть на ваши выступления. И я обещаю, что никто к вам и не подойдёт. Будете жить как хотите, всё также по
мелочи нарушая уголовный кодекс, но с некоторых пор у нас артистов за это не трогают. Вон, Володя Высоцкий, уже четырёхкомнатную квартиру себе в Москве построил, и вроде собирается заняться домом.
        - Вы знакомы? - Спросил Ильченко.
        - Мы друзья. - Ответил Виктор, глядя куда-то вдаль. - Простите, друзья. - Виктор встал, и коротко поклонился. - Чего-то я засиделся, а у меня ещё куча дел. Я вас прошу, продолжайте без меня. За столик я уже рассчитался.
        Виктор ещё раз поклонился и быстро вышел из кабинета, каким-то образом подхватив своё пальто, словно растворившись в пространстве, и только через секунду хлопнувшая входная дверь, обозначила его уход.
        
        [1] Проще говоря из говна и палок.
        [2] Одно время Ильченко и Жванецкий вместе работали в Одесском порту.
        Глава 20
        
        
        Лучшее лекарство от всех болезней - деньги.
        СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ БОТКИН. ИЗ СЕКРЕТНЫХ ЗАПИСОК.
        
        
        Массовую атаку на советские рыболовные промыслы осуществили японские провокаторы, подговорив для этого больше сотни рыболовных судов с острова Хоккайдо.
        Своевременно отслеженная силами Охраны Водного Района Тихоокеанского флота, и спутниковыми средствами раннего предупреждения о нарушениях границы, атака была блокирована отрядом ударно-патрульных экранопланов ТОФ, и скоростных катеров Морских частей Пограничных войск. Все нарушители государственной границы, были окружены и отконвоированы в порт Корсаков для принятия процессуального решения. Судно - нарушитель с которого был открыт огонь из автоматического оружия, уничтожено.
        ОВР ТОФ, несёт службу в плановом режиме.
        ИЗВЕСТИЯ 25 АПРЕЛЯ 1977 ГОДА.
        
        
        Неприятное ощущение прикосновения к помойному ведру, не отпускало Виктора ещё долго. А вот с Гориным удалось договориться очень быстро. Он же и объяснил, почему так трудно найти общий язык с некоторыми авторами.
        - Вы, поймите, они всю жизнь спекулировали на кухонной теме. Ну, вы знаете. Такие полунамёки, полутона. Вроде бы не ругают советскую власть, а так… порицают. И всё вокруг плохо. Вот просто ужасно. А юмор, если это не дешёвое хохмачество, это всегда притча. Рассказ о чём-то большем. Тем более сатира. И люди, обличённые властью, очень не любят узнавать себя в образах юмористов. И вот это тихое противостояние власти и людей искусства, очень многим испортило характер. Всё конечно двинулось в правильную сторону, но вообще, полного понимания между людьми власти и людьми искусства не будет никогда. Разный менталитет, и разные условия существования. Вас-то это не касается. Вы не смешной. Вы - страшный. В вас, вот прямо видна государственная функция - каратель. Да, вы обаятельны и вообще выглядите как с картинки журнала, но старого еврея не провести. Вот они от вас и шарахаются. Но, не напрягайтесь. В этом поезде не все нужны. Отпустите тех, кто сойдёт. А точнее, дайте им просто жить. А станут вредить, так достаточно будет их чуть напугать, и эти люди, роняя тапки побегут в Шереметьево. А талантливых и
честных юмористов у нас достаточно. Я обзвоню всех, кого знаю, и уверен, что подавляющее большинство согласится сотрудничать. А в особенности если вы обеспечите защиту от чиновничьего произвола, что не очень часто, но случается.
        
        Было много вопросов, с которыми приходилось разбираться в срочном порядке, и которые никак не передоверить помощникам. И эта селекция, что поручить, а что делать самому, была самой сложной частью работы. Но к счастью, Елена и Катерина, как-то разруливали большую часть вопросов, и многое вообще до него не доходило. Например, письма всяких юных особ, с признаниями в любви. Специально приглашённая старушка - поэтесса, писала ответы, прикладывая фотографию Виктора с его автографом, и в девяноста девяти процентах случаев этого было достаточно. Но некоторые, таки добирались до Москвы и даже временами подлавливали его в разных местах, и порой приходилось объяснять юной красавице, что он никак не может составить её счастье, так как дела, заботы… Но более всего, всех страждущих отпугивал вид его секретариата, к которому как-то присоседились девицы от минобороны, и КГБ. Подтянутые стройные, всегда с иголочки одетые, вооружённые и дружелюбные словно медведь, разбуженный зимой. И если между собой они как-то договаривались, то совершенно не желали видеть кого-то чужого в своём тесном кругу.
        Конечно во всём этом был лёгкий флёр распутства, но ссориться с Минобороны и КГБ, было совершенно эпической глупостью. Хотя в народе ходили слухи о том, что в свою команду Виктор набирает исключительно красавиц.
        В этой информационной мути, отлично пряталась работа с Министерством обороны, и другими ведомствами по ускоренному развитию электронного производства, и обеспечении вычислительной техникой. Рабочие станции уже стали нормой во многих местах, равно как и электронная почта, а доведённый до ума лазерный принтер, патент на который выкупили у компании Зирокс, уже не требовал целой комнаты, а вполне помещался на столе.
        Качество печати у принтера было на порядок лучше, чем у устройств термопечати, поэтому Виктор все документы для Брежнева набирал только на своей Искре 105 - вполне приличной персоналке, с тридцатидвухбитным процессором, и пусть хиленькой, но звуковой платой, которая при некотором старании чего-то там могла прокрякать, своим крошечным полуваттным динамиком.
        А инженеры уже работали над графическим ускорителем, в формате отдельной платы, и звуковым ЦАП - АЦП[1].
        В прогресс электроники и точной механики вкладывались огромные силы и средства, но даже на коротком отрезке, это уже начало приносить свои плоды. Обычный токарный станок, оснащённый программным блоком, делал деталь быстрее рабочего, точнее, и практически не допускал брака. За человеком было только поставить заготовку, и закрепить в сменном барабане резцы. Также пошли в серию станки координатной резки, сварки, и многое другое. Активно внедрялись заводские и конструкторские среды проектирования, что в масштабах страны давало огромный экономический эффект. Но самое главное, никто, даже в среде старых бюрократов, не считал ЭВМ модной игрушкой. Работать с базой данных на вычислительной машине было на порядки удобнее чем с многочисленными томами, стоящими на полках. И дело было только за оцифровкой, данных которая пока продвигалась очень медленно. Системы распознавания находились в зачаточном состоянии, и требовали серьёзной мощности вычислительной системы. Но первые сканеры уже работали. Один в Ленинской библиотеке, а другой в Минобороны, переводя их архивы в цифру.
        
        Ещё в самом начале работы, Виктор сумел доказать первым лицам СССР, что невозможно быть первыми везде и всюду. Нужно выделить несколько наиважнейших сфер, и там тоже выделить направления, по которым будут поддерживаться самые глубокие компетенции. Например, авиационная промышленность, а в ней тема турбин и навигации. Тема электроники была важна вся, от начала до конца, включая аккумуляторы, и устройства хранения данных, как и все двигатели, начиная от лёгких бензиновых моторчиков, до огромных судовых дизелей.
        И нет никакой необходимости всё, что необходимо, делать внутри страны. Очень многое для дешевизны можно и нужно покупать, пока не появятся безлюдные технологии, позволяющие делать товар, с минимальным участием, или вовсе без людей. Кроме того, с его послезнанием были закрыты сотни направлений, считавшихся перспективными, как например климатическое оружие, в которое были вбуханы сотни миллионов в СССР, и почти десять миллиардов в США.
        Но с комиссией по закупкам МинВнешТорга, пришлось разбираться отдельно, и совсем другим людям. Прочитав документ, подготовленный людьми Судоплатова, Виктор только нахмурился, и тут же снял трубку телефона, набрав номер главы КГБ. Потому что покупка финских и японских холодильников, в количестве двухсот штук в месяц, импортной аудиотехники в таких же гомеопатических дозах, и автомобилей, по десять - двадцать единиц в месяц, это коррупция в чистом виде, и никак по-другому это назвать было нельзя.
        Каково же было его удивление, когда обнаружилось что вся эта возня обслуживала не действующих чиновников, а всякого рода пенсионеров и отставников. Действующие номенклатурные чиновники, которые по части выживания могли дать фору любой крысиной стае, уже давно поняли новый тренд, и в быту полностью отказались от показной роскоши. Картины старых мастеров, дорогие ювелирные украшения и прочие приметы богатой жизни разъехались по родственникам, были проданы, подарены и другими способами вытеснены из квартир. Осталась только импортная звуковая аппаратура, у кого она была, и всё то, что можно было оправдать зарплатой.
        Так и закончил работу Спецотдел закупок, Минвнешторга, существовавший ещё с Ленинских времён.
        
        Тем временем история с антигравом развивалась своим чередом. Экспериментально было выяснено, что сила отталкивания, которую даёт диск, не очень зависит от самой земли, и перевёрнутый вверх дном, толкает себя вниз с чуть меньшей, но вполне конкретной силой, а если его охладить до температур близких к абсолютному нолю, то вместо равномерного давления, он порождает мощную гравитационную волну, которая способна отправить в полёт физическое тело. И чем будет мощнее импульс тока, и выше напряжение, тем выше может быть масса, и больше скорость. На полигоне они разогнали стальной шар весом в десять килограммов, до скорости в пять километров в секунду. Шар в итоге пролетел километр, пробил насквозь бетонную преграду, насыпь, и чуть не улетел дальше, но его остатки врезались в бетон с другой стороны насыпи. А сваренный из стальных профилей стенд, отдачей скрутило так, что его решили не восстанавливать, а сдать в металлолом.
        Военные чрезвычайно возбудились, и для них пришлось повторять эксперимент, только на этот раз лафет сделали такой, что из него, наверное, можно было выстрелить по Луне, загнав в фундамент десять тонн бетона, и стальных свай.
        Ну и конечно дистанционное управление, благодаря которому в прошлый раз никто не пострадал.
        С молодецким уханием, установка запустила один за другим три шара, в бетонную стену толщиной в пять метров, проделала в ней аккуратные круглые дырки, и пройдя через насыпь, разлетелись в брызги ударившись об пачку бронелистов.
        Третий снаряд почти развалил кучу железа, поэтому стрельбы пришлось прекратить.
        Генералы, и маршалы, а в особенности адмиралы были очень воодушевлены показом, но Виктору пришлось чуть охладить их энтузиазм, объяснив, что при таких ускорениях, ствол будет расходным материалом, а на сколь-нибудь далёких расстояниях, стрелять придётся керамической или вольфрамовой чушкой в керамической защите, которая выдержит нагрев. Кроме того, есть большие сложности с питанием пушки, так как каждый выстрел требует огромного количества электроэнергии, не говоря уж о баллонах с жидким азотом. Таким образом пушка получается сильная, но сложная, и недешёвая. А самое главное, нужно понимать, что стрельба на предельные дистанции будет совершено неэффективна. Рассеивание всё то же, а снаряд куда меньше, и пока без взрывчатки. Потому что непонятно какая взрывчатка сможет выдержать такое ускорение. Но на дистанции в километров двадцать - отличная штука. Особенно если у вас есть ядерный реактор на борту, и батарея конденсаторов, каждый размером с двухсотлитровую бочку.
        - Но использовать эффект можно и другим образом, товарищи. Первый и самый логичный способ - в стартовом разгоне крылатых ракет. Это поможет сэкономить горючее, и увеличить дальность и эффективность поражения. Второе - двигатель для ориентации спутников. Ему не нужно постоянное включение, и он работает крайне эпизодически, так что может охладиться и накопить энергии на толчок. Ну и собственно двигатель для полёта в открытом космосе. Не тащить за собой огромные баки, с весьма капризными веществами, а сравнительно небольшую установку. Нужно только крепко подумать относительно энергопитания, но уверен, наши учёные - ядерщики смогут сделать компактный и мощный реактор. И конечно появляется возможность начать исследования в области гиперзвуковых летательных аппаратов, и аппаратов, предназначенных для посадки на неподготовленные поверхности, потому как антиграву бетонка не нужна.
        В заключении слово взял маршал Куликов, который оглядел присутствующих, словно советовался с ними, и кивнув каким-то своим мыслям, повернулся в сторону Виктора.
        - Что-ж, товарищ Николаев. Мы от вас уже привыкли видеть настоящие чудеса, но вот такого, я уверен, никто не ожидал. Так что готовьтесь к наградам и Министерство обороны будет подавать ваш коллектив на Государственную премию следующего года.
        Оставив на полигоне бригаду разбирать стенд, и отправив с охраной в институт диск антиграва, Виктор устало рухнул в мягкое нутро лимузина, и задумался.
        Нужно было форсировать испытания десантного транспорта, и морского штурмо-десантного корабля, на антиграв-платформе. Правда схема компенсации угловых ускорений при стрельбе выходила очень сложной, но чуткие гироскопы и импульсные антигравы отлично справлялись. Выходило что-то такое похожее на ударный вертолёт, только без воздушных винтов, и с возможностью сесть на воду, а точнее снизится до незначительной высоты, что при его угловатой форме, начисто стирало и так малозаметную цель с экранов радара.
        - Виктор Петрович. - Татьяна, которая сегодня дежурила в качестве его личного секретаря, раскрыла толстый блокнот, в котором записывались текущие дела. - Уже три раза звонил товарищ Жванецкий. Просил, как будет возможность перезвонить или назначить время.
        - Удивительно. - Виктор покачал головой и подсмотрев в блокноте телефонный номер, поднял трубку, и большим пальцем набрал номер на клавиатуре, которая находилась на самой трубке.
        - Алло? Это Николаев Виктор звонит. Я полагаю это Олег Леонидович Сташкевич?
        - Да, товарищ Николаев. - Сташкевич, говорил быстро, но очень понятно, словно артикулируя каждую букву. - Если вы не против, встретится с Михаилом Михайловичем, то сегодня, в девятнадцать, мы ждём на нашей премьере во Дворце на Яузе, а после спектакля, на небольшом банкете.
        - Хорошо, я буду.
        Виктор воткнул трубку в зажим, глянул на часы и поднял глаза на Зотову. Уже не лейтенанта шестого управления ГРУ, а старшего лейтенанта Главного Штаба Флота, одетую, как и положено в женский флотский мундир. Он и сам был в форме, так как представлять для минобороны новую технику, в гражданском имея действующее звание, невместно.
        - Таня, а у меня прямо здесь есть какая-нибудь штатская одежда?
        - Да, разумеется. - Девушка коротко кивнула. - Чёрный френч, и серый летний костюм от Зайцева. Плюс ботинки, рубашки, и кое-что из аксессуаров.
        - А на тебя найдём?
        - Да, есть хорошее платье, и туфли, но мне оно чуть маловато. - Девушка усмехнулась, чуть выпятив свою крупную грудь.
        - Но на один вечер?
        - На один вечер, запросто.
        В огромном ЗИЛ - 114, переодевание не заняло много времени, и к театру они подъехали чуть раньше, даже учитывая заезд в магазин цветов.
        К некоторому удивлению Виктора, на премьере была что называется «вся Москва». Знакомые лица актёров, высших чиновников, генералов, и инженерного корпуса. Программа спектакля была принята Москонцертом, а значит вполне прилична и на излёте сезона, когда шансы на появление нового представления минимальны, в зале Дворца на Яузе, царил полный аншлаг.
        Виктор тепло поздоровался с Косыгиным, и представив свою спутницу, пообщался относительно планов Предсовмина на лето. Он знал, что спортивный и подтянутый Алексей Николаевич в прошлом году вместо поездки прошёл обследование на предмет предупреждения инсульта, и у него в голове действительно были обнаружены тромбы, которые своевременно пролечены. Но теперь, в команде предсовмина постоянно находился врач, способный в случае чего оказать своевременную помощь.
        Через несколько минут подошёл Примаков, тесно общавшийся с семьёй Косыгина, и они втроём отправились в буфет, где Предсовмина и министр иностранных дел приняли по коньяку, для расслабления, а Виктор выпил достаточно неплохой кофе.
        Спектакль, где кроме Карцева и Ильченко, были задействованы молодые артисты московских театров, публике понравился, и сцену буквально завалили цветами, и долго аплодировали, устроив настоящую овацию.
        Банкет организованный в ресторане Прага, тоже прошёл в тёплой обстановке, и когда первый шум и страсти улеглись, к Виктору подсел Михаил Михайлович.
        - А я смотрю, Виктор Петрович, у вас не только к одежде хороший вкус. - Он одобрительно окинул взглядом Татьяну.
        - Ах, Михаил Михайлович. - Виктор вытер рот салфеткой, и взмахнул рукой. - Вы не знаете, это же всё ужасное КаГэБэ. Вот приставили ко мне экстрасенса, чтобы она в случае если вдруг задумаюсь о государственной измене сразу убила меня. Слишком много тайн мне известно.
        - Ах! - Жванецкий громко и со вкусом рассмеялся. - А интересно, знаете ли вы о чём я сейчас думаю? - Он пригубил бокал с вином который держал в руке.
        - О том, как бы я смотрелась в вашей кровати? - С ангельским выражением лица предположила Татьяна, шевельнув своей высокой грудью, которая едва не вываливалась из декольте.
        Жванецкий едва не поперхнулся вином, и чертыхнувшись стал вытирать капли попавшие на пиджак.
        - Танечка. Нельзя же так. - Виктор укоризненно посмотрел ан девушку. - Команды на ликвидацию товарища Жванецкого не было.
        Теперь громко в голос расхохоталась Татьяна, и вытащив из сумочки ажурный платочек аккуратно вытерла слезинку с глаза.
        - Н-да. - Жванецкий покачал головой. - Шуточки у вас товарищи.
        - Вы извините, Михаил Михайлович. - Татьяна улыбнулась. - Мы целый день с генералитетом общались, вот и подхватили.
        В итоге всё же перешли к делу, и Жванецкий спросил, чего же от него хочет государство в лице одного взятого Николаева.
        - Всё просто, Михаил Михайлович. Критикуйте, пилите и смейтесь над всем что вам смешно или вызывает негодование. Только помните, что СССР - один для всех. Здесь есть тупые и умные, инженеры и простые работяги, казнокрады и бессребреники. Разные. Но чтобы больше доставалось именно тем, кто в кабинетах, чем тем, кто у станка. Не нужно воспитывать в интеллигенции ненависть и презрение к своему народу. Это разрушает общество. Это разрушает наш мир. Если чувствуете, что не сможете, лучше не начинайте. Потому как рано или поздно мы с вами вступим в конфликт. Да, мне тоже не нравится всякое быдло, но если оно восемь часов отпахало на заводе, и после смены тихо спит в канаве, значит это его выбор. Не нужно вбивать его ещё глубже. Идеально было бы сделать так, чтобы он перестал быть быдлом, но это, наверное, не к вам. Ещё мне бы хотелось, чтобы вы больше внимания уделяли миру большому. Не тому, где пробковые подмышники «любовь пчёл трудовых» и брюки фасона «полпред», а тому где Магнитка, Днепрогэс, и Волга-Дон. Хотелось бы, но я не настаиваю. Будет интерес к теме - всеми руками за. Нет, ну на нет и
разговора нет. Это всё нулевая позиция. Позиция нейтралитета. Вы делаете это, и у государства к вам никаких претензий. Но есть и другие варианты. - Виктор усмехнулся, видя смятение на лице сатирика. - Нет, Михаил Михайлович. Вы сейчас неправильно подумали. Другие варианты, которые я собирался озвучить они о другом. Не о репрессиях, а о собственном театре, своём просторном доме, хотите в Одессе, хотите в Москве, а может и там, и там, и, например, автопоезде для перевозки декораций, и собственной программе на телевидении. Ну и отрицательная точка - вы продолжаете работать как есть, держа фигу в кармане, и грызя наши общие устои. Тут я боюсь, мы с вами не договоримся, и единственной альтернативой для вас будет выезд в другую страну. И, Михаил Михайлович, я не торгуюсь, а обозначаю контрольные точки. Худого мира больше не будет. Это кстати касается не только вас, но и других представителей нашей творческой интеллигенции. Например, пока ещё товарищей Войновича и Солженицына. Хотят бороться - пусть делают это строго в рамках закона и правил. А то как Госпремии получать, так все в очереди, а когда интервью
всяким голосам раздают, так прям все узники совести. Как сказано в одном старом анекдоте: «Вы гражданин Рабинович, либо крестик снимите, либо трусы наденьте».
        Думал Жванецкий недолго. Фронда - фрондой, но деньги он любил куда больше чем политику.
        - Вы-таки будете смеяться, но я, пожалуй, выберу второй вариант. - Сатирик широко улыбнулся. - Я вообще сторонник перехода худого мира в мир приятный во всех отношениях.
        - И это правильная позиция. - Виктор кивнул. - Но критика нужна, всё равно. Без критики любое общество закиснет, и сгниёт. Так что этой обязанности с вас не снимают. Кстати, если вдруг кто-то из чиновников будет давить или вообще как-то выступать, звоните. Второй вариант предполагает ещё и защиту от всякого произвола.
        
        
        [1] ЦАП-АЦП - Цифро-аналоговый и аналогово-цифровой преобразователь. Основа любой звуковой карты.
        Глава 21
        
        Умному человеку всегда есть о чём промолчать.
        КИМ ФИЛБИ.
        
        О всемерной борьбе с произволом и нарушениями социалистической законности, говорил на совещании милицейских, судебных и прокурорских работников, заместитель Председателя Президиума верховного Совета товарищ Николаев.
        - Люди, обличённые властью, на любом месте, а в особенности в правоохранительных органах конечно не застрахованы от ошибок. Их нет только у тех, кто не работает. И, пожалуй, единственный способ избежать ошибок - перекрёстный ведомственный контроль за решениями, принимаемыми в рамках делопроизводства, что в первую очередь касается и внутренних контрольных органов МВД и прокуратуры. Очень часто достаточно простого дружеского указания на ошибку, что уже избавит нас от девяноста процентов нарушений. Но это всё касается ошибок, если так можно сказать «доброкачественных». И совсем другое дело, когда происходят злоупотребления умышленные, продиктованные стяжательством, казнокрадством, желанием скрыть преступление, или убрать неприятного человека. И вот за такое мы будем не просто наказывать, а жёстко карать всей мощью государственного аппарата, не взирая на былые заслуги и занимаемые должности, причём не только совершивших преступление, но и всех, кто допустил его своим бездействием.
        ПРАВДА 6 МАЯ 1977 ГОДА.
        
        Слух о том, что Жванецкому начали строить театр, полыхнул по Москве, словно верховой пожар. Театральных деятелей в столице было огромное количество и, по их мнению, кто и заслуживал своего здания так не выскочка и какой-то сатирик, а они, а заслуженные деятели искусства.
        И пошли широким потоком жалобы, просьбы, и временами даже требования, от разных артистов, избранные страницы из которых временами отправляли Николаеву пенсионерки, разбиравшие весь этот вал обращений.
        Но сам факт того, что с известным сатириком и не менее известным противником любой власти договорились, сильно взволновал Общество. На все лады склоняли самого Михаила Михайловича, который просто купался в волнах этого скандала. А уж какие версии выдвигались… Но подавляющее большинство творческих работников тоже хотело, чтобы их купили, всячески демонстрируя оппозицию с одной стороны, и желание служить с другой. Но хороших юмористов в стране был максимум десяток, а вот прочих деятелей искусства можно было без особых проблем уполовинить, и осталось бы ещё достаточно. Так что Виктор не спешил помогать всем. И вокруг этого тоже бурлили нешуточные страсти. Особенно старались молодые актрисы, которые вдруг осознали, что есть молодой, холостой, и очень влиятельный мужчина, который может одним движением продвинуть актрису на первые роли.
        Но всем им пришлось испытать горечь поражения, потому как невозможно соперничать с дамами специально обученными в недрах КГБ и ГРУ. Вера Игнатова с Катей Симоновой из флотской разведки, Татьяна Зотова, и Катерина Исаева из КГБ, Наталья Егорова, от партконтроля и Шебаршина, и Елена Павловна Пожарская, от Судоплатова образовывали небольшой, но совершенно монолитный клуб. Шесть весьма активных и очень непростых дам, легко держали оборону от других соискательниц, попутно решая десятки проблем Виктора и всей команды.
        В целом секретариат Николаева вырос до такого количества, что не помещался в отведённых кабинетах, и части пришлось переехать в одно из правительственных зданий в центре, где им расчистили целый этаж. Теперь отдел писем и обращений граждан, которым командовала Екатерина Симонова, имел своё помещение, транспорт и даже охрану, так как военные каким-то образом поставили там свой узел связи, а раз есть связь, то и крепких плечистых парней с оружием. Кроме отдела писем, появилась маленькая, но очень активная служба экипировки, которая занималась одеждой всех входящих в ближний круг, обувью, и всем прочим, пара человек занимавшихся официальной корреспонденцией, которой было немало, и даже люди, занимавшиеся транспортом, которого в конюшне Николаева было тоже прилично, включая пару БТР, для сопровождения особо важных грузов. Причём такая ситуация была только у Николаева и собственно Брежнева, имевшего собственный аппарат. Все остальные замы ПВС, пользовались возможностями Президиума или Николаева, который старался не отказывать коллегам, тем более что по пустякам никто не просил. Начальник охраны
Машерова курировавшего национальные республики, иногда просил людей в усиление административного персонала, а Андрей Антонович Гречко ставший из министра обороны замом ПВС по военно-промышленному комплексу, часто пользовался самолётом Виктора, возя свой инспекционный аппарат двумя бортами. И все без исключения пользовались аналитическим управлением, работа с которым была упрощена до предела. Человек привозил в приёмную управления свои материалы, и список вопросов, получая обратно ответы. Таким образом руководство получало независимый от бюрократов информационный канал, и источник принятия решений. А можно было дополнительно раскрыть тему, обозначив премиальные аналитикам, и вот тогда, в дело вступали всякие неформальные связи, «продувая» вопрос на максимально возможную глубину, что после выливалось в увольнения, уголовные дела, и даже череду несчастных случаев, когда чиновники резко вспоминали о том, что пора почистить наградной пистолет.
        
        Но главное, что изменилось в правилах игры - не стало никаких мутных кулуарных решений. Человек получал своё, только на основании судебного решения, с которым мог ознакомиться каждый гражданин СССР, открывший бюллетень суда соответствующего территориального образования. И когда ушло вот это вот «Есть мнение…» все это оценили. Ведь огромное количество энергии тратилось на лавирование между струй благоволения или недовольства высшего аппарата.
        А в мире творилось невероятное. Оставшись без подпитки бензином сами собой стали затухать войны в Африке, Азии и Южной Америке. Даже израильско-арабский конфликт, потерял всякую остроту, и затих до уровня традиционной китайско - индийской ежегодной резни на границе.
        Конечно в такой обстановке, бодро полезли разные деятели, собиравшиеся перехватить повестку, но не обладая ресурсами, они могли только шевельнуть старые дрова, от чего на короткое время конфликт чуть искрил, и вновь затухал.
        Но в целом, пример СССР и США, занявшихся внутренними проблемами, был весьма показателен и даже Британия, которая всё время норовила показать свою былую прыть, вдруг озаботилась собственной космической программой. Хотя британские эмиссары и оставшиеся в живых банкиры всё равно продолжали мутить воду, но в отсутствии людских и промышленных ресурсов, которые обеспечивали США, они были практически бессильны.
        В отсутствии внешнего давления, вновь попёрла промышленность Германии и Франции, которые стали основными технологическими конкурентами, задвинув Британию, и Голландию, а Италию вообще убрав до роли всеевропейского швейного цеха, и бесконечных мелких фабрик поддельных часов и очков. И поскольку финскую промышленность никто не спонсировал, Нокия так и осталась небольшой компанией по производству колёс и фермерских радиотелефонов.
        Интересные изменения произошли в структуре международной торговли СССР. Поскольку над Минторгом и Минвнешторгом теперь не нависала тень КПСС, как-то вдруг оказалось, что очень многое выгоднее покупать именно в капстранах, пусть даже и не взаимозачётом, а за валюту, которой благодаря высокой стоимости нефти было просто завались. Вместо автобусов сомнительного качества от Икаруса, в Союзе стали появляться Мерседесы, и Вольво а вместо звуковой аппаратуры соцстран - Филипс, Блаупункт, и другие.
        Конечно сразу же прискакали ходоки от заводов, выпускавших радиоэлектронику, жаловаться на тяжёлую жизнь, и невозможность конкурировать с именитыми производителями.
        Виктор, которому надоело это постоянное нытьё, бросил на стол каталог киевского завода Маяк, представители которого не приехали на встречу, каталог Зеленоградского ПО Точмаш, производившего технику под брендом Электроника и Рижского ВЭФа.
        - Вот товарищи. Три завода. Не самых лучших, но их руководство предпочитает работать, а не жаловаться. Маяку не хватало высокоточного станка для производства валов, Зеленограду - линии по сборке сверхтихоходных моторов прямого привода, а рижанам какого-то хитрого пресса. Всё это они получили ещё год назад, и продают технику тысячами штук в месяц. А вы? Вот товарищ из Бердска. Ваш бренд Вега, это какой-то позор, прости господи. Проигрыватели грампластинок ещё куда ни шло, а вот магнитофоны, и радиоприёмники просто полный отстой. И так все присутствующие. А ведь буквально год назад, каждый радиозавод получил нормативное письмо, в котором предлагалось заполнить заявку на оборудование. Но никто из вас не почесался. Короче, так. Либо вы всё-таки оторвёте себя от кресла и начнёте работать, либо ждите на заводах комплексную комиссию. Трудовые коллективы ваших предприятий, мы проинформируем об этом разговоре по линии ВЦСПС.
        
        Всё чаще и чаще Виктору приходилось становится посредником в конфликтах между предприятиями, и министерствами, как последняя инстанция, и он никогда не увиливал от этой обязанности. Вникая в каждое дело, и решая со всей справедливостью на какую был способен. И вот эту часть работы передоверить было некому, и времени она отнимала очень много.
        Но визит президента США Джеральда Форда сломал все планы. Пришлось садиться и подняв всю кучу текущей информации по Америке, делать вначале черновую прикидку, а после и детальную аналитику расписывая каждый вариант максимально подробно.
        Дело облегчалось тем, что команда аналитиков в белом Доме была прежней и даже Нина Харрис на своём посту какого-то там секретаря по особо важным и предельно мутным делам. Вообще аппарат президента изменился ненамного, учитывая, что в первый срок Никсона Дж. Форд был вице-президентом и ушёл года за два до окончания полномочий, чтобы принять участие в избирательной компании.
        После расчистки политической поляны от демократов, республиканцы вообще могли делать всё что угодно, но к счастью не зарывались, а даже чуть отпустили вожжи, и в Конгрессе и Сенате появились представители разных партий. Откуда-то вылезли «Зелёные», какие-то националисты, партия Реднеков, и конечно коммунисты, которые, однако, по сути и по программе были всего лишь социалистами, причём вполне умеренного толка. За всеми ходили ФБР, ЦРУ, АНБ, и всякие другие конторы на предмет выявления антиамериканской деятельности, но выглядело всё предельно демократично и представительно, потому что такая же работа велась и в отношении республиканской партии.
        Американская делегация прилетела пятью бортами, в одном из которых летел сам президент Форд с ближайшими сотрудниками, во втором только охрана, а в двух других прочая челядь включая десятерых аналитиков. Для президента привезли даже парочку лимузинов, которые добрались до СССР грузовым самолётом.
        От СССР Форда встречали два зама Брежнева, премьер и министр иностранных дел, которые приехали на новейших «Буревестниках» тяжёлых правительственных лимузинах на антигравитационной тяге. И конечно даже Линкольн Континенталь смотрелся в компании стремительных силуэтов летающих машин предельно архаично, что не добавило президенту настроения.
        Но «Джерри» был опытным политиком и внешне даже не дрогнул лицом, хотя помощники сразу поняли, что кому-то а скорее всего всем придётся несладко.
        Разговор между Брежневым и Фордом, шёл относительно доверительный и свободный. Тем более что Джерри сразу сказал, что все договорённости с советской стороной будут соблюдаться, включая вывод атомного оружия США из Европы, и всех американских войск.
        Главы государств быстро перешли на «ты» и к обеду, уже вполне по-дружески беседовали на все темы представлявшие взаимный интерес.
        На обеде присутствовал Николаев, и был представлен в числе прочих членов делегации СССР.
        - А, русский чудо мальчик. - Форд с улыбкой кивнул. - Вы здорово тряханули старушку Америку.
        - Ну какая же Америка старушка? - Ответил Виктор по-английски. - Америка ещё девочка, причем в самом нежном возрасте. Нашей столице около тысячи лет, а есть на Земле города которым больше шести тысяч. Например, Дамаск. Так что я бы назвал то, что произошло, лёгким недомоганием. Ваши родственники принесли вам заразу, а мы, вовремя дали лекарство. Хорошо, что молодой и крепкий организм Америки быстро справился с болезнью.
        - Кстати, а вы бы не хотели совершить поездку по нашей стране? - Произнёс Форд, вроде, как только что пришедшую ему в голову мысль.
        - Пока нет, господин президент. - Виктор улыбнулся. - Слишком много проблем и нерешённых вопросов в нашем обществе. Америка, освободившись от гнёта банкиров, быстро набирает обороты, и нам никак нельзя отставать в этой гонке. Вот, например, насколько я знаю вы резко ускорили работы по программе космического челнока. Как вы называете Спейс-Шаттл, и космической орбитальной станции. А это тот вызов, который мы не можем не принять. Тем более что сама большая космическая станция - это отличный задел на решение многих земных проблем. Кстати, из космоса прекрасно засекаются плантации коки, и опийного мака. Это я к тому, что вместо того, чтобы разглядывать в фантастически дорогую оптику наши военные городки, Америке лучше бы озаботиться широкомасштабной агрессией наркотиков на её территорию. Опасность наркотиков не только в криминализации общества, но и в десоциализации людей, что негативно сказывается на общем климате. Сами посудите. Ну вот узнали вы что какой-то полк ушёл из городка на учения. И что? Что для вас важнее - плантация дряни которая гарантированно уничтожит несколько сотен американцев, или
русский полк, двигающийся по территории своей же страны?
        
        Вечером, когда Форд сидел в глубоком кресле в президентском люксе посольского комплекса США в Москве, он окликнул секретаря, что стоял неслышной тенью сзади.
        - Макс, ты выяснил что там с DEA [1]?
        - Да, сэр. - Референт шагнул вперёд чтобы оказаться в поле зрения президента. - Действительно по данным Управления, они фиксируют резкий рост поступления наркотиков на нашу территорию. Основная масса через границу с Мексикой.
        - А спутники?
        - А спутники наблюдают за русскими. - Референт усмехнулся.
        - Знаешь, меня сильно раздражает его манера говорить. Он вроде и не поучает нас, но так… Словно учитель тупому ученику. Но знаешь, что меня раздражает особенно? - Президент помолчал. - То, что он кругом прав. Прав этот парень. Он же молодой совсем…
        - Наши аналитики, сэр, о нём очень высокого мнения.
        - Луше бы они мне притащили, то, что он сказал. - Проворчал Форд.
        - Они ещё говорят, что он, ну Николаев, заинтересован в том, чтобы мы были. То есть он частично на нашей стороне, сэр.
        - Я думаю, что он ведёт какую-то свою партию. Но об этом мы конечно же не узнаем. - Президент вздохнул. - У этого сукина сына наверняка не одно тайное дно, а целая грёбанная русская матрёшка. Но со спутниками это действительно хорошая идея. У нас летает их целая куча, и ничего не случится если пара десятков будет висеть над Южной Америкой. Нужно плотнее контролировать свой внутренний двор, вместо того, чтобы пытаться быть везде.
        
        В итоге и с Фордом договорились. Когда Виктор выкатил ему три варианта развития Америки изложенные в предельно сокращённом виде, он подвис, но как-то очень быстро сориентировался, и вызвав своих аналитиков отдал материалы им, сам занявшись охмурением Виктора рассказывая какие солнечные перспективы у него будут в свободной стране.
        Где-то через час, в кабинет вошла Нина Харрис, положила перед президентом листок бумаги и удалилась, успев томно улыбнуться Виктору, и призывно изогнуться телом.
        - Нас интересует раскрытие всех трёх вариантов. - Джеральд Форд поднял удивлённый взгляд от листка. - Эти умники нас разорят. - проворчал он. - Знают же, что каждый вариант нам обходится в немыслимые деньги.
        - Сэр… - Виктор посмотрел в глаза президенту. - Строго говоря, для вас они вообще цены не имеют, потому что такого уровня аналитики у вас нет, и скоро не будет. А мы вам фактически расчистили дорогу на два десятилетия вперёд, указав на очевидные только нам проблемы в вашем пути, и трудности, к которым вы сможете подготовиться. И даже если я просто напишу в списке проблем слова Ядерная Зима, это вообще вам ничего не скажет. Даже если вы нащупаете правильное раскрытие смысла. Там ещё очень много к этому пристыкованно. Например, проблема супервулканов.
        
        Конечно Форд заплатил. Но не столько сколько он хотел, и даже не столько сколько хотел Минвнешторг, и не столько сколько со смехом предложил Косыгин, а столько, что брови Брежнева взлетели вверх и оставались там всё время пока Генсек, читал проект соглашения.
        - Витька, ты же без штанов их оставишь! - Он несколько нервно рассмеялся, потому что оборудование для двух кораблестроительных заводов, включая огромные карусельные станки, и прессы сверхкрупного габарита, были только частью оплаты.
        - Ничего. - Виктор взмахнул рукой. - У них в данниках полмира, а у меня моя страна за плечами. И никто помогать нам не торопится.
        - Сколько говоришь всё это стоит? - Брежнев посмотрел на Косыгина сидевшего, напротив.
        - Пять - шесть миллиардов долларов. - Косыгин развёл руками. - Но это очень примерная оценка. Кое-что, например, высокоточные станки для производства валов, нам вообще никто бы не продал. Ни за миллиард, ни за десять. Поэтому мы ориентировались на отпускные цены. А вообще если так считать, учитывая всякие серые схемы поставок, или воровства технологий, там и десятка будет запросто.
        - Вить, а давай мы тебе квартиру большую дадим? - Брежнев посмотрел на Николаева.
        - Леонид Ильич, а зачем мне квартира? - Удивился Виктор. Я в ней, наверное, бывать-то буду раз в полгода. А для кого-то это может вообще верх желаний. А надо будет так куплю себе. Я же вообще сейчас деньги не трачу. Даже не знаю сколько у меня зарплата. Что-то на сберкнижку приходит. Так она даже не у меня, а у моего секретаря.
        - Но как-то мы должны это дело отметить?
        - Я даже не знаю. - Виктор развёл руками. - Квартиры у всех моих есть. Премию я им уже выписал, и хорошо, выписал. По три тысячи руководителям направлений, и по тысяче аналитикам. Нет, конечно они все будут счастливы что-то получить ещё, но на мой взгляд они вполне нормально зарабатывают. На уровне доктора наук. Тут перекормить тоже нельзя. Опасно, что люди перестанут чуять под собой землю.
        - Вить, ну ты же умный! - Брежнев отложил документ. - Давай придумай чем мы тебя можем наградить.
        - Так у меня всё есть. - Виктор пожал плечами. - Вон как-то катер хотел, но флотские просто сказали, что, если мне будет нужно, чтобы я брал разъездной адмиральский катер штаба Флота и у меня как отрезало. Зачем мне свой, когда есть возможность пользоваться катером вполне комфортабельным, большим и уже укомплектованным экипажем? А в особенности учитывая, что адмиралы и сами часто выезжают на променад, а с ними куда интереснее.
        - Значит не хочешь мне помочь? - Брежнев покачал головой. - Ладно. Сами придумаем. Так, Алексей Николаевич?
        - Придумаем, Леонид Ильич. - Косыгин уверенно кивнул. - Не только у товарища Николаева умники работают.
        По протоколу, Виктору пришлось провожать американскую делегацию. Джеральд Форд, крепок пожал ему руку, пошутил на тему что русские опять урвали главный приз, а когда он чуть отдалился, подошла Нина Харрис.
        - Виктор, - женщина улыбнулась, демонстрируя искусство американских стоматологов. - Я знаю, что Российская империя бывает непостоянна, и хочу сказать, что в любом посольстве в любой точке Земли, вас будет ждать американский паспорт, билет первого класса, и лимузин, который отвезёт вас в ваш дом, в лучшем районе Вашингтона.
        
        
        
        [1] DEA (Drug Enforcement Administration) - агентство в составе Министерства юстиции США, занимающееся борьбой с наркоторговлей.
        Эпилог
        
        История чрезвычайно неповоротливая дама, но у неё не было шансов, и всё пошло по совсем другой колее. Не случилось многого того, что подточило мощь СССР, хотя были и другие события. В 1978 году полыхнуло в Таджикистане. Республика была мгновенно блокирована войсками, а в саму республику вошли части внутренних войск, которые сначала остановили погромы судив военно-полевым судом и расстреляв показательно несколько сотен человек. А после устроили полноценный референдум, на котором все жители республики должны были ответить на вопрос, желают ли они далее находиться в составе СССР, или хотят быть независимыми. Как и предполагалось восемьдесят процентов подтвердили желание сохранить республику в составе Союза, и к делу подключилось КГБ, которое очень быстро нашло подстрекателей, пособников и всех тех, кто просто знал и прошёл мимо.
        Из национальных деятелей почему-то никто не верил, что Россия будет действовать жёстко, и разгон банд националистов внутренними войсками, на всех подействовал словно холодный душ. Республики как-то резко понизили градус риторики, и сами начали чистить свои ряды от наиболее одиозной публики, а байкало-амурская магистраль получила сотни новых бригад строителей.
        Брежнев ушёл в восемьдесят пятом, за год до этого передав руководство партией Романову, а место Председателя Верховного Совета Машерову. Галина Брежнева к этому времени уже работала заместителем министра Просвещения и Главным инспектором учебных заведений страны.
        На похороны Брежнева, несмотря на проливной дождь, собралось огромное количество народа. Гроб на лафете провезли через центр Москвы от Георгиевского зала, где проходило прощание, до Кремлёвской стены. С трибуны мавзолея было зачитано прощальное письмо Брежнева советскому народу, где он попросил прощения за то, что не смог сделать, и пожелал людям быть достойным своей страны.
        Виктор при Машерове стал первым заместителем Председателя Президиума, и круг его обязанностей вырос неимоверно. К счастью, команда уже была сформирована, и дело было только за самой работой.
        В девяносто пятом ушёл Павел Анатольевич Судоплатов, а годом позже Зоя Воскресенская. Мама Зоя, потратившая последние годы жизни на восстановление Ленинской Технической школы, которая теперь готовила не шпионов, а просто секретоносителей высшего уровня допуска, вбивая верность долгу и понятия о служении стране на уровне безусловных рефлексов.
        После ухода стариков, Систему принял относительно молодой полковник из Первого Управления, списанный из-за ноги искорёженной миной. Но управлению душегубами это не мешало, и он вполне уверенно принял дела, как-то невзначай просочившись сквозь охрану Виктора, и представившись паролем который оставил Судоплатов.
        А ровно в двухтысячном, ушёл и Машеров, который за месяц перед смертью оставил свой пост, передав его Виктору, на внеочередной сессии Верховного Совета. Делегаты единогласно проголосовали за Николаева, и он стал самым молодым главой СССР, за всё время существования страны.
        А через месяц после того, как он принял должность, на приём пришёл невысокий коренастый генерал-майор, чётко представился, и выложил на стол удостоверение, отпечатанное на шёлке, с номерной печатью МГБ и подписью Лаврентия Берии.
        - Да. - Виктор только головой покачал услышав, что ему рассказал генерал. - Наши люди совершенно невероятно изобретательны. - А генерал не много ни мало руководил совершенно секретной группой, которая занималась исследованием всяких инопланетных артефактов, временами попадающих на Землю. Своеобразный институт зелёных человечков назывался с искромётным юмором, «НИИ изучения проблем жизнедеятельности».
        Никаких особых прорывов не достигли, но финансирование им Виктор на всякий случай поднял, попросив хотя бы изредка появляться и докладывать об успехах.
        Вообще внутри советской действительности оказалось так много подвалов и тайных комнат, что Николаев порой терялся от всего этого карнавала конспирологии.
        В восемьдесят втором закончили строительство скоростной железной дороги Ленинград - Москва, и автомобильной трассы, сразу начав строить участок Москва - Нижний Новгород - Казань.
        Поезда, разгонявшиеся до скорости в триста пятьдесят километров в час, привозили пассажиров из Москвы в Ленинград всего за два часа, что очень положительно сказалось на мобильности граждан. Кое-кто даже работал в Москве, живя в Ленинграде и наоборот, ездя каждый день на поезде туда и обратно.
        В двухтысячном на орбиту подняли первую станцию долгосрочного пребывания космонавтов, с гравитационными компенсаторами. Строили её не из отдельных модулей, а поднимая сегменты, которые соединялись меду собой, и только после сборки, и проверки герметичности модуль заполнялся воздухом и подключался к общей сети. Центральная часть станции - шар диаметром двенадцать метров, от которого отходили четыре трубы, ведущие в служебные блоки, и два причала для кораблей.
        Станция Заря, стала основой для производственного комплекса выращивания кристаллов, и биологических экспериментов.
        СССР лидировал в космосе и биотехнологиях, тогда как США, прочно захватили сектор промышленного строительства. Они строили лучшие в мире суда, совершенно раздавив всех конкурентов, они же делали лучшие станки и самые комфортабельные машины всех видов, от сверхтяжёлых грузовиков и лимузинов до микролитражек. В космосе американцы тоже достигали своих целей, но их там было немного и всё ограничивалось аппаратами связи и наблюдения.
        В две тысячи третьем, Николаев, таки женился, выбрав в качестве спутницы жизни Елену Макарову - выпускницу Ленинской Технической, и кандидата математических наук.
        А в две тысячи десятом, корабль Каскад, высадил на Марс первую группу исследователей.
        Ничего действительно интересного на Марсе не нашли. А вот расширенные экспедиции на Луну, обнаружили несколько заброшенных станций наблюдения, покинутых больше сотни лет назад.
        И если секретом антиграва СССР не делился и не собирался делиться, то находка строений инопланетной расы, конечно стала предметом обсуждения в ООН, и других международных организациях. Советскому Союзу в качестве жеста доброй воли даже пришлось свозить туда несколько учёных из Европы, Южной Америки, и Азии.
        Ведущий здоровый образ жизни, Виктор Николаев скончался в возрасте девяносто девяти лет, не дожив буквально месяц до столетия. Скончался в ореоле славы и заслуженного поклонения, жителей страны.
        А для самого Виктора, смерть, была словно вспышка, и мгновенное освобождение от старческих болячек. Он оказался в том же цветущем парке, на садовой скамейке, а рядом сидел тот самый незнакомец, который отправил его в прошлое.
        - Вы не разочаровали меня, генерал. - Мужчина, всё также одетый в белый костюм, тонкий шёлковый плащ, и шляпу, снял головной убор, и положив его рядом с собой улыбнулся. - Столько соблазнов… возможно вы будете смеяться, но все, кто ставил против вас, проиграли. Вы практически ни разу не воспользовались своей властью, хотя и несколько раз пользовались своей подготовкой. Но это более чем в пределах правил. И вашими трудами, эта нить реальности теперь вполне материальна, и дальше будет развиваться, если конечно люди опять всё не испортят.
        Но вы, честно исполнили свою часть договора. И даже более того, как-то ухитрились не натоптать на ситуативных вариантах, так что впору говорить о какой-то божественной ловкости. Вы фактически просочились между струй тропического ливня, за что примите моё искреннее восхищение.
        Ваш обещанный приз - десятикратное перерождение. И не просто где-нибудь, а с возможностью выбора. Куда, и в некоторых пределах - кем. Можете даже в себя самого в прожитых жизнях. Кроме доступной личной памяти, вам будут доступны частично знания того мира, и навыки. Почему частично? Потому что память имеет конечный объём, и для всего на свете, одной головы не хватит.
        - А через десять смертей, что будет?
        - Знаете, - Незнакомец широко улыбнулся. - Если я хоть что-то понимаю в законах мироздания, вам и десяти будет много, и вы уже через пять - шесть оборотов, обретёте собственную способность к перерождению.
        С информационными системами вы работали, так что и с ассистентом разберётесь. А я вас оставляю, хотя и буду приглядывать. Вы весьма интересный… ну, можно пока ещё сказать человек.
        - Спасибо. - Виктор приложил ладонь к груди и склонил голову.
        - Взаимно.
        Незнакомец, подхватил шляпу и растаял в воздухе, а перед Виктором словно развернулся экран компьютера.
        «Выберете желаемый технический уровень»
        - Ну, давай выбирать. - Он потёр пальцы, и сделал движение словно перелистывал страницу.
        
        Казань 2023г.