Что ты несешь с собой - часть I Юлия Жукова
        Раньше моя семья охотников на демонов была под божественным покровительством и располагала огромной силой, но из-за подлого клана Саинкаеу всё изменилось. Мне не остаётся ничего, кроме мести, и средства выбирать не приходится, тем более, что мне и так выпал смертный жребий.
        Вот только судьба подбрасывает неожиданный шанс: чтобы проникнуть во вражеский клан и отомстить, мне понадобится выйти туда замуж.
        Что ждёт меня там? Месть и смерть в бою или бесславная жизнь при ненавистном муже? А может, помимо личной жизни придётся закатать рукава и заняться наведением порядка в делах клана, ведь они далеко не в идеальном состоянии...
        Что ты несёшь с собой - часть I
        Глава 1
        Хозяева гор
        - Что ты несёшь с собой?
        Самка горного ба спрыгнула с ветки прямо на тропу. У неё было нежно-голубое тело, будто завёрнутое в мантию из вещества небесной тверди. Голова, похожая на коровью, размерами не отличалась от человеческой и оттого смотрелась даже мило. Солнце сияло меж рогов - ба стояла лицом на запад, а сейчас только-только занимался восход.
        Ну как стояла - ног как таковых у ба не наблюдалось, просто её длинное тело внизу истончалось и постепенно сходило на нет. Большинство учёных, однако, описывали ба как одноногих, потому что на земле после них оставались следы от единственной птичьей лапы, невидимой глазу.
        Я залюбовалась и чуть не забыла ответить, очнувшись только когда ба принялась нетерпеливо перебирать пальцами с длинными крючковатыми когтями. Они стучали друг об друга, как чётки у махарь?та-отшельника. Спохватившись, я скинула одну лямку заплечного мешка и перетянула его наперёд, чтобы засунуть туда руку почти по плечо. Это был вселенский мешок, а потому влезало в него намного больше, чем казалось на вид. Пришлось хорошенько порыться, прежде чем удалось извлечь на свет небесный две коробочки: румяна из розовых лепестков и рисовую пудру.
        Неловко запихнув мешок обратно за спину, я поклонилась и преподнесла подарки двумя руками.
        - Всё для твоей небесной красоты, хозяюшка!
        Горная ба выхватила коробочки из моих рук и аккуратно открыла - как она умудрилась это сделать такими когтищами, я могла только догадываться. Демоница - а горные ба формально считались демонами - тщательно изучила косметику и довольно прикрыла глаза, переливающиеся, как чёрный жемчуг.
        - Спасибо тебе, странница, да будет век твой долог! Хочешь ли предсказание или какую другую услугу?
        - Мой путь лежит на восток, за четыре горы отсюда, - сказала я, кивнув за спину ба. - Если защитишь меня ночью от тигров, большего мне не нужно.
        Ба повернула голову в профиль, демонстрируя маленькие пёрышки, что росли под её ушами наподобие серёг.
        - Три горы на восток отсюда мои, - сказала она. - Но на последнюю я не пойду.
        Я пожала плечами. Три горы - это три ночи, в которые не придётся ставить сторожевой контур и спать вполглаза, а то и вскакивать среди ночи, чтобы отогнать хищников заговорённым факелом. Горы принадлежат ам?рдам, а в их отсутствие - ба, а в их отсутствие - тиграм, и убить хозяина горы означает навлечь на себя гнев богов и семижды семь несчастий, поэтому я бы не рискнула обнажить меч против хищника. Если ба защитит меня на трёх горах, последнюю я преодолею одним днём.
        - Хозяюшка очень добра, - улыбнулась я и поклонилась.
        Ба кивнула в ответ, ещё раз поблагодарила за подарки и растворилась в воздухе. Она не ушла, просто стала невидимой. Я всё ещё чуяла её рядом с собой. Любой нормальный махарь?т - или, в моём случае, махарь?тта, - мог чувствовать присутствие демонов.
        То есть чуяли мы, конечно, просто мах?ру - жизненную силу, наполнявшую и людей, и нелюдей, но только демоны могли становиться невидимыми.
        Демоны возникают в мире, когда люди нарушают вселенский закон. Тогда в ткани мира открываются прорехи, и демоны могут в них пролезть. Многие из них приносят людям несчастья, хотя бывают и безвредные, особенно если знать, как с ними обращаться. Те же горные ба вполне безобидны, разве что могут утомить неприветливого путника расспросами, поэтому, если ваш путь лежит через их владения, лучше прихватить пару подарков и откупиться, заодно получив себе верного телохранителя. Но есть и такие демоны, которых следует изгонять или уничтожать, чтобы они прекратили вредить. Это помогает на время, но не навсегда: если люди не праведны и продолжают сопротивляться мировому порядку, новые демоны не заставят себя ждать.
        Конечно, обыватель не может знать наизусть, с каким демоном как лучше обойтись, а если бы и знал, не отличит одну разновидность от другой, а уж если придётся сражаться, не сдюжит, ибо для борьбы с демонами используется махара, которую ещё и нужно искусно направить. Это всё - работа для махарьятов, и за это обыватели нам платят медью и серебром, а особо зарвавшимся кланам, бывает, и золотом. Вот Саинка?у, например…
        Однако праведный махарьят не применяет силу там, где этого можно избежать. Не со всеми демонами надо справляться при помощи махары - часто проблему можно решить менее затратными методами, и последние годы наш клан сильно поднаторел именно в них, вспомнив прежние годы скитаний.
        Мой дед пришёл на Жёлтую гору ещё до рождения отца и привёл с собой пару младших друзей. Пришёл он не просто так: по невероятно удачному стечению обстоятельств он прознал, что несколькими годами ранее там поселилась Ар? Амардав?ка Чал?та Интур?т.
        Амарды рождаются, когда вселенский закон соблюдается достаточное время, чтобы накопилась благодать. Никто не может сказать заранее, где и когда появится амард, и тех ли людей он облагодетельствует, из чьей праведности возник, или вовсе других. Таково равновесие вселенского порядка.
        Наша амардавика недаром носила титул Ари - добрая. Она делилась махарой так, как солнце делится светом в ясный день. И все дни были ясными. Дед с друзьями и жёнами вычистили всю нежить на горе и на три дня в любую сторону. Город у подножия расцвёл, а наш клан произвёл множество детей, чтобы род жил и рос, питаемый божественной махарой. Пусть амарды не совсем боги, уж точно не такие боги, что живут на небесах и управляют судьбами, но век их настолько долог, что людям пока не удалось точно определить его продолжительность. И уж если махарьят нашёл нового амардан?ра или амардавику, то ему больше не о чем мечтать - плодись, сколько сможешь, и пусть твои дети и дети твоих детей наслаждаются бесплатно дарованной силой.
        Однако два года назад клан Саинкаеу напал на нас и уничтожил Ари Чалиту, не пожелав дожидаться, пока у них под боком вырастет клан-соперник. Убить амарда человеку очень трудно, но возможно, а Саинкаеу и сами-то огромные, да ещё привели с собой несколько дружественных кланов и подкупили богов. Во всяком случае, по-другому никто из нас не смог объяснить, чем богам не угодила наша амардавика. Она никому ничего плохого не делала! Мы её и видели-то, может, пару раз в год! Мы даже о самом нападении узнали, когда было уже поздно.
        В ту ночь, когда махарьяты и небесные посланники напали на амардавику, над скалами расцветали одна за другой ветвистые молнии, а гром разрывался будто прямо у меня в голове и прибивал меня к земле раскатами, разящими прямо в грудь. Поднялся ледяной ветер и унёс дом клана целиком в небеса. Там, в доме, ещё оставались двое младших братьев. Я никогда не забуду, как они выбежали на крыльцо вслед за всеми и обнаружили, что крыльцо вместе с домом уже летит прочь, чтобы где-то там за рекой рухнуть с огромной высоты и раскатиться на доски. Отец тогда истратил всю махару, чтобы взлететь и подхватить мальчишек, и едва успел, прежде чем в дом ударила молния.
        Когда мы наконец собрали чудом уцелевшую семью в одной из пещер и побежали на пик смотреть, что произошло, там уже никого не было. От пристанища амардавики остались почерневшие камни, а от неё самой - несколько капель светящейся крови на земле. Только на следующий день от жителей деревень у подножия горы мы узнали, что накануне мимо проходили махарьяты из нескольких кланов под знамёнами Саинкаеу. Наш клан занимал только маленький участок склона, а они поднялись по другой стороне горы и потому не задели наших охранных контуров. Нам же не приходило в голову, что надо охранять амардавику! Кто мог покуситься на неё и зачем? Но в результате Саинкаеу, скорее всего, даже не узнали, что у Ари Амардавики Чалиты уже был свой клан махарьятов.
        Два года мы честно пытались сводить концы с концами. Саинкаеу нам не по зубам - это огромный клан, возникший столетия назад и прочно укрепившийся среди крупнейших кланов. Отец пытался искать справедливости у соседей, но кроме сожалений ничего не получил. Связей с крупными кланами у нас не было, а мелкие не пошли бы ради нас против Саинкаеу. Это всё равно, что жителям двух деревень идти штурмом на укреплённый город. Да и что толку? Амардавику уже не вернёшь.
        Меж тем махара, растворённая в воздухе и почве Жёлтой горы, начала иссякать. И это означало только одно: чтобы мы могли и дальше защищать округу от демонов, нам, как и всем кланам, у которых нет своего амарда, приходилось собирать махару с людей.
        Махара - она же жизненная сила. Можно, конечно, собирать со всех понемножку, но от человека очень мало можно взять, чтобы не нанести ему вреда. Особенно если он сам не махарьят и не умеет ни правильно отдавать, ни восстанавливаться. Таким количеством много не назащищаешь. Если же взять от человека больше, он, скорее всего, останется калекой на всю жизнь, и его семье придётся за ним ухаживать, а им и без того все рты бы прокормить. Поэтому обычно махарьяты собирают добровольцев отдать сразу всю свою махару. Эти люди умирают, но их хоронят с почестями, чествуют как героев и вспоминают дважды в год на праздниках высокой воды и урожая. Более того, такие добровольные жертвы не умирают насовсем - пусть их жизненная сила истрачена, но дух свободен, и эти духи отлетают на небеса, чтобы там помогать небесным богам вершить судьбы. Тем, кому в этой жизни не выпало ни крохи власти, шанс стать чиновником Небесной Канцелярии кажется соблазнительным.
        Я сама не могу твёрдо сказать, верю я в это или нет. Но я верю в то, что если махару брать неоткуда, то жертв будет намного больше. Всего два-три человека в год, если они хорошо наделены от природы, дадут столько махары, что можно будет весь этот год защищать город и восемь крупных деревень вокруг. В противном же случае демоны возьмут за год несколько десятков человек. Поэтому, когда мы лишились амардавики, кан?н города у подножия Жёлтой горы встретил нас уже с тремя добровольцами.
        Отец - глава нашего клана - пытался оттянуть неизбежное. Мы изобретали новые охранные контуры, раздавали жителям окраин амулеты и пытались выставлять круглосуточную охрану сразу везде. Вот тут и пригодился кочевой опыт дедов - им-то дармовой махары почти никогда не доставалось: что наберёшь из воздуха и земли, то и твоё, и работать приходилось почти на холостом ходу. Мы научились тратить в десятки раз меньше и вместо того, чтобы вваливать махару вёдрами, решать большую часть задач хитростью, изобретательностью и уговорами. Но как ни крутись, без махары не выкрутишься. И наш клан понял это далеко не первым, ибо если люди нарушают вселенский закон, порождая демонов, то и платить они должны своими жизнями. Пока мы весь первый год занимались всей этой чушью, погибло уж точно больше трёх человек, и никто из них не добровольно.
        В конце концов отец сдался и согласился на жертвоприношения. Жители всё понимали, и даже не потребовалось тянуть жребий: за годы нашей работы под покровительством амардавики накопились люди, готовые расстаться с жизнью ради лучшей доли для других и комфортного посмертия для себя. Однако отец настоял, чтобы клан тоже отдавал своего человека. Пусть не каждый год - клан в два десятка махарьятов просто вымрет. Но раз в десять лет железно. Потому что мы должны помнить, какой ценой добыта махара, которой мы пользуемся, и не тратить её попусту. У махары должно быть знакомое лицо, говорил он. И вот мы уже тянули жребий.
        Мне кажется, отец хотел вытянуть его сам. Он винил себя в том, что не мог защитить всех бесплатно, и в том, что не уберёг амардавику. Никто из нас даже не думал, что амардавику надо беречь - она ведь намного могущественнее людей! Но он не мог просто оставить эту мысль, я видела это по сумрачному, как грозовое небо, цвету узоров на его коже. Однако жребий вытянула я.
        И всё вроде по задумке, вот только я - самая сильная махарьятта в клане. Конечно, это значит, что из меня выйдет много махары, но моя сила измеряется не только её количеством, а ещё и тем, что я умею с ней делать. А я очень хорошо умею охотиться. Я умею подкрадываться так, что ни один демон меня не заметит, и бить внезапно и сильно, так, что он не увернётся. Умею устраивать ловушки и создавать новые амулеты. Умею отличить опасного демона от безвредного и договориться с тем, кого не хочу убивать. Конечно, ни один из этих навыков не уникален - всё это учения моего клана. Но я освоила их лучше всех. И вот это в случае моей смерти пропадёт навсегда.
        Поначалу все кинулись убеждать отца, что меня надо исключить из жеребьёвки. Но жребий - это ведь не просто случайность. Бросающий жребий взывает к воле мира. Вселенский закон диктовал, что жертвой должна быть я. Вселенский закон, а не игральные кости. И если пойти против него, это породит только больше бед, и не только для нашего клана, но для всего мира, ибо брешь в мировом порядке даже в одном месте расползается по всей его ткани, как гнилая нить ослабляет плетение.
        Поэтому я предложила свой план. Я пожертвую собой. Но не сразу, а сначала явлюсь в клан Саинкаеу и уничтожу там всё, до чего смогу дотянуться. Тут и моя сила, и способности - всё пойдёт на пользу, и пусть я никогда раньше ничего подобного не совершала, вселенский порядок на моей стороне. Я обязана отомстить за свою амардавику и за тех людей, которым теперь придётся умереть ради махары, что станет основой безопасности всех людей в округе. В согласии с мировым законом я последую своему жребию, а пронизывающий всё сущее закон не позволит моей руке дрогнуть. Моя жизнь - лишь нить, коей вышит узор на ткани моего клана, и если ради целостности всего наряда нить следует оборвать, я принимаю такую судьбу с гордостью.
        Я снова прокрутила в голове эту мысль, стараясь с ней свыкнуться достаточно, чтобы она перестала меня удручать, но в конце концов отогнала неприятные раздумья и обратилась к насущному. Следовало запомнить уровень и тон махары горной ба, чтобы не спутать её ни с какой другой тварью, а после двинуться в путь к моему пугающему предназначению.
        Тропа шла по самому гребню длинного хребта, довольно условно поделённого на горы названиями вроде Первая Зелёная, Вторая Жаркая, Третья Опасная и Четвёртая Усталая. Впрочем, жители Ча?та - города, в который я направлялась, - наверняка нумеровали горы в обратном порядке.
        Вид с них открывался исключительно живописный. Короткая травка на вершинах при взгляде издали будто окутывала их пушистым ковром с узором из розовых и золотых пятен - там, где в траве попадались куртины цветов. Солнце, медленно вылезающее из-за холмистого горизонта, окрашивало одну за другой грани склонов, вытаскивая их из ночной мглы. Здесь, наверху, стояла тишина. Редкие крики птиц или обезьян относил прочь лёгкий ветерок. Поистине, это место напоминало сады хозяев неба, которых, впрочем, никто из живущих не видал.
        Горная ба следовала уговору. Вечером хозяюшка появилась рядом со мной и указала дерево на склоне, подходящее, чтобы устроиться спать в его ветвях. Мне было не привыкать плести себе гамак из веток. Ночлег на дереве - самый безопасный из тех, что можно себе позволить во время охоты, а я побывала на бесчисленных охотах. Первая ночь прошла спокойно, никто к моему дереву не приближался, я бы почувствовала даже сквозь сон, хотя и, скорее всего, слишком поздно. Но под присмотром ба я могла себе позволить расслабиться.
        На вторую ночь к моему дереву пришёл тигр. Кажется, он был не очень голоден: поточил когти о ствол так, что тонкие веточки затряслись, потом зевнул и завалился на спину. Горная ба проявилась на соседней от меня ветке и закричала, как ночная птица. В темноте она светилась голубоватым светом, почти как я сама, когда плела заклинания, только всей поверхностью тела, а не одними узорами, как я. Похоже, тигр оторвал её от прихорашивания: в когтистой лапе она держала коробочку румян, которые на её коже выглядели сиреневыми. Тигр встрепенулся, завертел ушами.
        - Эй, полосатый! - прикрикнула на него ба. - Иди к другому дереву, здесь ночует мой гость!
        Тигр порассматривал нас с ней, обиженно рыкнул и ушёл прочь. Я еле слышно выдохнула, боясь расстроить хозяюшку своим недоверием. Я не первый раз договаривалась с ба - не с этой лично, но наверняка с другими из её семьи. Они никогда не подводили, и у меня не было повода для сомнений. Но когда с тобой приходит поиграть тигр, трудно оставаться совершенно хладнокровной. Я успела подумать, что, когда вернусь, надо будет рассказать отцу, что эта ба так же надёжна, как и её соклановцы, но меня тут же окатило, как ледяной водой, осознанием: я не вернусь. И ничего уже отцу не расскажу.
        Третья ночь миновала без происшествий. Прохладная махара ба окутывала меня во сне, как мягкий полог, навевая приятные сны. Мы с хозяюшкой договаривались только о защите, но она, похоже, отнеслась ко мне со всей душой, и за всё время ни разу не потревожила расспросами. Я даже пожалела, что она так чутко блюдёт мой покой - поболтать было бы приятно. Надеюсь, ей выпадет удача в ближайшие дни повстречать на своих горах разговорчивого путника.
        Проснувшись с рассветом, я разглядела со своего насеста городские крыши Чаата, а за ними и Оплетённую гору, вершина которой терялась в тумане. Осталось миновать всего один пик, и первый этап пути будет пройден.
        - Я не пойду с тобой дальше, - сказала ба, снова явившись во всём своём лазурном и рогатом великолепии. - Но вокруг города не живут тигры. Благодарствуй за подарки.
        Она поклонилась, и я пригнула голову в ответ, но даже не успела ничего сказать, когда почувствовала, что махара ба удаляется. Я немного расстроилась - за эти ночи я привыкла к её присутствию, с ней мне было спокойно. Нехорошо расставаться с добрыми соседями вот так, не попрощавшись.
        Внезапно раздался какой-то звук, которому не место в горах - металл, трущийся о металл. Я постояла на месте, оглядываясь, но ничьей больше махары не почуяла. Зато краем глаза заметила яркое пятно и, обернувшись, увидела ба, уже стоящую на вчерашнем пике и машущую мне когтистой лапой. Я помахала в ответ и собиралась крикнуть своё прощание, когда со склона рядом с ба кто-то взлетел.
        Белые волосы развевались по ветру, а чёрные доспехи сверкали полированными чешуями. Над головой занесён длинный тонкий меч. Махарьят. И нацелился на ба.
        - Стойте! - что есть мочи закричала я. - Не надо! Не трогайте её!!!
        Но было поздно. Тонкий меч свистнул, и ба развеялась голубоватым облачком. В рассветных лучах блеснули, падая на землю, две коробочки.
        - Ну зачем? - Я не могла замолчать. - Она же вам ничего не сделала! Она вообще безобидная!
        Однако махарьят словно не слышал. Оглядел место расправы, потом свой меч. Убрал его и снова оттолкнулся от земли, чтобы гигантским прыжком перелететь через половину склона и скрыться среди деревьев. Только когда он повернулся спиной к солнцу, на доспехах сверкнул герб клана - Саинкаеу.
        Я стиснула зубы. Вот тварь привилегированная! Конечно, этому клану не привыкать убивать хозяев гор и творить беспричинное зло, распространяя гниль по всей ткани мирового порядка. Убили же они нашу амардавику и не поморщились. Кому как не мне, чей дом они разорили своими руками, знать об этом. Для того я и иду на Оплетённую гору, чтобы сотворить с кланом Саинкаеу то, что они сделали с хозяйкой моей горы.
        - Я отомщу и за тебя, - пообещала я горной ба от всего сердца.
        Глава 2
        Город
        В городе я оказалась под конец четвёртого дня, как раз в то время, когда жители больше не могут сидеть по домам и мастерским и высыпают на улицу, чтобы размяться и подставить лицо косым, рыжеватым солнечным лучам. Ну и прикупить чего-нибудь на ужин.
        В толкучке узоры на лицах и руках раздражённых людей посвечивали красным и оранжевым, а у некоторых горели так, что свет пробивался сквозь одежду. Я запрыгнула на крышу одного из домов в торговом квартале, чтобы выбрать путь посвободнее, и при взгляде сверху реки людей пылали, как праздничные гирлянды. В конце концов я высмотрела проулок, где горело не так ядрёно, и нехотя слезла в толпу. Даже здесь, чтобы протиснуться хоть к одному лотку, мне пришлось отцепить меч от пояса и выставить его вперёд, поскольку по моему костюму никто не признавал во мне махарьятту.
        Не то чтобы у махарьятов вроде меня была какая-то особая форма одежды - конечно, на охоту в струящемся плаще и длинных юбках не пойдёшь, но в остальном мы одевались кто во что горазд: какие-нибудь шаровары поудобнее, чтобы не сковывали движений, какая-нибудь рубаха да плотный безрукавный нэр подлиннее - для условного приличия и чтобы сидеть не прямо на земле. Ну и пояс - настолько яркий, насколько денег хватило. Я вот накопила на красный, чтобы на его фоне меч лучше выделялся.
        Однако в городе у подножия клановой горы привыкли видеть несколько иных махарьятов - наподобие того, который убил мою ба. Запакованные в кожу и металл с клановым гербом везде, где только можно, и с пламенеющим мечом за спиной, такие красавцы сразу выделялись из толпы. Да и самомнение у них было под стать - не приведи амардавика встать на пути у такого! Взглядом сметёт! Другое дело я - среднегородская оборванка с какой-то тусклой тыкалкой. Придётся поднапрячься, чтобы купить себе на обед что-то повкуснее.
        Деньги у меня были, хоть и не очень много. Зачем давать смертнику много денег? Мне лишь бы перебиться в городе денёк-другой, пока представится возможность пробраться на гору. Я зажмурилась, усилием воли отгоняя горькие мысли, и тут же оказалась оттиснута от лотка более сосредоточенными покупателями.
        Конечно, как махарьятте мне ничего не стоило их растолкать, а то и раскидать. Но… Во-первых, не следовало привлекать к себе внимание, а во-вторых, меньше надо отвлекаться на всякие глупости, сама виновата. Эти люди наверняка спешили сжевать что-нибудь побыстрее, чтобы потом успеть ещё до ночи переделать личные дела, которыми они не могли заниматься в течение дня, а я собиралась остаток вечера бесцельно мерить шагами город в поисках подходящей возможности. Я могла и потерпеть.
        В результате я решила зайти в чайный дом. Там, конечно, было дороже, но за мои траты я держала ответ только перед собой же, а вот послушать сплетни или найти торговцев, которые снабжают клан Саинкаеу провизией, там было более вероятно.
        Внутрь вечерняя духота не проникала. Я высмотрела компанию купцов средней руки, игравших в птичьи фишки, и облегчённо приземлилась за столик в тёмном углу спиной к ним - авось услышу что-нибудь интересное. Деревянные брусочки шуршали и стукались друг о друга, напоминая чириканье. Я заказала чего попроще, но побольше, и прислушалась.
        - … А я ему говорю, что-то ты недостаточно чёрный для махарьята! - рассказывал один купец, судя по говору, с побережья. - Точно, говорю, сдюжишь?
        - А при чём тут, чёрный он или какой? - удивился другой, местный.
        - Ну как же, - ответил ему первый, - ведь чем больше в махарьяте махары, тем у него кожа темнее!
        - Это кто сказал? - фыркнул ещё один местный. - У нас вон великий клан на горе сидит, и они там все разноцветные. Что ж, думаешь, они неумехи какие-то?
        - Вот именно, - поддержал его товарищ. - И потом, махарьят же не только количеством силы ценен, а ещё тем, что умеет с ней делать. Как по мне, самые чернущие вообще не в себе, им сила ум застит.
        Я нахмурилась. Саинкаеу не темнокожие? Это было странно. Я видала махарьятов из разных кланов, в том числе довольно больших, и обычно они потемнее среднего. Я сама насыщенного оттенка, как красная глина с землёй, однако, как и сказал местный, важно не сколько в тебе махары, а как ты умеешь её применять. Возможно, в таком большом клане, как Саинкаеу, личный уровень отдельных адептов не так важен.
        Но вот насчёт того, что темнокожие не в себе - это торговец хватил лишнего. Не в себе тот, кто не обучен своей силой управлять, а таких в серьёзном клане быть не может.
        - Так-то и обычные люди тёмненькие бывают, - продолжал первый местный. - У нас в городе таких полно, однако одного этого недостаточно, чтобы махарьятом стать, иначе их бы всех в клан приглашали.
        Тут я снова согласилась. Каждый человек рождается с каким-то количеством махары - у кого побольше, у кого поменьше, и вовсе не обязательно щедро одарённый станет махарьятом. Правда, в махарьяты обычно идут именно те, на чью долю силы выпало побольше, оттого мы обычно потемнее среднего. Конечно, если махару исчерпать, можно на время посветлеть на несколько тонов, например, если сильно потратился в битве с демонами. Но каждый махарьят должен уметь её восстанавливать и понемногу увеличивать свой резерв.
        Проблема в том, что махара не берётся из воздуха, а человеческое тело производит её мало и неохотно, даже самое тренированное. Ты можешь увеличить свой резерв махары в два, ну в три раза от того, чем наградила природа, но не в десять. Поэтому и требуется внешний источник махары, чтобы справляться с особо сильными или многочисленными демонами.
        - Ну, может, у вас тут так, а у нас на побережье по-другому, - уступил помор, не желая ни менять своё мнение, ни ссориться. - Но я это к чему начал рассказывать: слышал я, ваш махарьятский клан много скупает фиалов стеклянных, а у нас в приморье научились морской песок очищать для стеклодувен. Я думал, может, сюда попродавать выйдет. Как бы с главой клана переговорить, может, знаете?
        - До главы ты вряд ли доберёшься, - пробасил местный купец. - Такие вещи с кананом надо обсуждать, у нас вся торговля с кланом через него. Он главу давно обхаживал да охмурял, а недавно сговорил за его брата свою дочь. Теперь уж точно мимо него не поторгуешь.
        - А глава-то о чём думает? - удивился помор. - Разве хочется ему канану отстёгивать с любой покупки?
        - Да он молодой, - вздохнул второй местный. - Старый-то глава противился, канана ни в медяк не ставил, а этот поддался. Уж не знаю, что тот ему обещал, но поверил, видать, по неопытности.
        Неопытный молодой глава? Это мне на руку. А вот то, что вся торговля с горой шла через канана, могло стать затруднением. Значит, просто так не заявишься, придётся дожидаться обоза и, может, среди ящиков в телеге прятаться или ещё как… Ладно, это мы разнюхаем.
        Тут мне принесли заказ - большую миску супа с лапшой, - и слушать купцов не стало никакой возможности, слишком громко затрещало у меня за ушами. Краем глаза только заметила, что в чайный дом зашёл какой-то тип и прошёлся среди столиков, словно высматривая кого-то, прежде чем разносчик припёр его к стенке и заставил пойти прочь, раз ничего не заказывает.
        Остаток вечера я провела не праздно: пошастала по городу и разыскала пару разговорчивых городских стражей, что после дежурства заправлялись в питейном доме. Толкнула им по дешёвке хороших амулетов и историю честолюбивой девицы, которая мечтала попасть в великий клан.
        - Так с улицы они тебя не возьмут, - хмыкнул один, прилаживая амулет себе на пояс. - Это надо на соревновании выступить хорошо, ну или хоть на охоте им пригодиться. Только как знать, где они охотиться будут когда…
        - Дорогу-то мы тебе показать можем, - покивал второй, - да только войти на земли клана ты не сможешь, там охранный контур, не пускают никого, даже телеги с провизией сразу у ворот разгружают. Чтобы, значит, мирские наши рожи им там вдохновенного сосредоточения не попортили, - хохотнул он.
        Я озадачилась. Много же врагов у Саинкаеу, что они так защищаются!
        - Ну вдруг я смогу их убедить, - улыбнулась я, играя деревенскую дурочку.
        - Вряд ли, - покачал головой страж, - ну да дело твоё. Пойдёшь по центральной улице до самого края города, увидишь, там будет длинный такой красный забор, за ним как раз грузят обозы, что направляются на гору. Оттуда две дороги будут, одна в гору сразу, но эта только до родника, а другая в обход, вот тебе вторая нужна. Воды только запаси, подъём долгий, а там тебе ничего не обломится.
        Я поблагодарила и пошла по указаниям стражника. Защитный контур ломать громко и хлопотно, а вот обозы - это как раз то, что нужно!
        Центральная улица привела меня к большому двору, огороженному высокой каменной стеной, за которой и ждали отправки телеги. Однако проникнуть внутрь оказалось не так просто: по стене толпами бродили охранники из кананской дружины, и прошмыгнуть мимо них незаметно было так же невозможно, как и снять одного-двух, не привлекая внимания остальных. Я обошла весь двор снаружи вдоль стены, но ворота тут были только одни, и на них тоже стояла толпа стражей. Вот же как канан радеет за молодого главу! Хотя если уж дочь за его брата сговорил, то тут и личный интерес…
        Пришлось спрятаться в куртине деревьев поодаль с видом на ворота и подремать до утра, когда телеги должны были выезжать на гору. Уж там-то я справлюсь незаметно на борт влезть!
        Куртина, конечно, росла не так уж близко к тому двору. Вблизи там все заросли вырубили и выстригли, чтобы никто незамеченным к стене не подкрался, и даже мне с моими умениями это стоило серьёзного труда. Однако у хорошо подготовленного махарьята на такой случай есть третий глаз - он и в темноте видит, и на приличном расстоянии, а потому наблюдать за воротами даже издали мне было несложно.
        Едва рассвело, стражники ожили, отмерли из своих застывших поз и распахнули тяжёлые воротины из такого напитанного махарой дерева, что оно и в воде бы потонуло. Что бы там ни говорили купцы, а Саинкаеу недостатка в махаре не испытывают. Не на стороне же канан заказывал такие укрепления!
        Я шмыгнула к краю дороги и приготовилась незаметно проскользнуть в телегу, но - каждую окружали восемь стражников. Восемь! И если бы дело было только в этом! Стражников в крайнем случае можно отвлечь, гаура заставить споткнуться, а то и заупрямиться, вот они и займутся им, отвернувшись от телеги. Но и сами телеги укрывали тканые покровы, которые помимо масла были пропитаны махарой, так что прикоснись я к ним - и все стражи тут же бы узнали, что рядом лазутчик. Это ещё хорошо, что я с ночи третий глаз не закрыла, а то попала бы сейчас…
        Я уныло проводила взглядом из придорожной канавы обоз, направившийся по горной дороге. Обогнать я его могла бы, да только что дальше? Чтобы и стражников отвлечь, и покровы развеять, следовало ставить ловушку, а на её создание уйдёт дня два, не меньше, у меня же и махары в свободном доступе нет, а в теле она вырабатывается по чуть-чуть.
        Когда обоз скрылся за перегибом склона, я припрятала меч и мешок, скинула нэр, замотала косу пучком и в таком виде подбежала к стражнику у ворот, делая вид, что запыхалась.
        - Господин, господин! Обоз на гору ещё не ушёл? - взмолилась я, заламывая руки. Может, переиграла, конечно, но для моей задачи сойдёт.
        - Ушёл, - сплюнул через губу высоченный детина в красной форме с золотисто-жёлтой сат?кой, повязанной по диагонали через плечо. - Опять забыли что-то положить?
        - Ах, глупая моя голова! - взвыла я. - Хозяин теперь её наверняка открутит! Может, я ещё успею как-нибудь подсунуть, там корзинка небольшая? Если побегу быстро…
        - Ещё чего! - прервал меня стражник. - Без контроля и досмотра управляющего ничего ты никуда не подсунешь. Подождёт твоя корзинка десять дней до следующего обоза, а что хозяин тебе всыплет, так поделом! Давай, пошла, растяпа!
        Десяток дней? Это обоз на гору так редко ходит? За десять дней у меня дома уж решат, что я не справилась, и пустят в расход другого человека! Ну нет, мне надо изыскать способ проникнуть на гору гораздо быстрее!
        Я понуро побрела прочь туда, где оставила вещи, а после юркнула в переулочек, который вскоре вывел меня на одну из главных улиц, где было легко слиться с толпой. И всё же стоило мне вышагнуть из полутени на залитую солнцем мостовую, как я поймала на себе пристальный взгляд какого-то мужчины в одежде, подобающей воину, только без гербов и тому подобных знаков. Канан, что ли, кроме своей дружины наёмников подрядил махарьятскую провизию стеречь? Чушь! Но я на всякий случай скользнула за спинами нескольких торговцев, поднырнула под руку какому-то работяге, шедшему вплотную рядом с с другими такими же, и вскоре меня и след простыл.
        Однако найти другой путь на гору оказалось не так просто. Два дня я мыкалась по всему городу, то и дело ловя на себе заинтересованные взгляды наёмников, но узнать смогла только, что резиденция клана окружена непреодолимой стеной, сплетённой из заклинаний, и сквозь неё не прорвался бы даже сам глава Саинкаеу, не говоря уж о махарьятте из дремучего маленького клана.
        Соберись, Иц?ра, говорила я себе. Не бывает идеальной защиты. Всегда есть лазейка. Но как я ни старалась, найти её не могла.
        Оставалось только ждать следующего обоза, но не просто так, а подготовив на дороге ловушку. Весточку бы домой отправить о том, что моя миссия задерживается, но опасно доверять такое абы кому. После того, как я разнесу Оплетённую гору в дым, кто-нибудь обязательно вычислит, откуда явилась беда. Я поёжилась и прогнала прочь мысли о том что будет, когда я попаду за ту заговорённую стену. Как-то ещё надо будет там всё порушить… И людей поубивать. Нет, не хочу об этом думать сейчас. Вот пролезу внутрь, там на месте сориентируюсь! Вселенский порядок привёл меня сюда, значит, и там руку направит.
        Поскольку ничего другого мне не оставалось, я собралась всё-таки идти и ставить ловушку, но перед тем решила как следует перекусить. Ловушка - дело долгое и после установки требует присмотра, чтобы лишний кто не попал и не обнаружил её раньше времени, так что в город я уже не собиралась возвращаться. Это была моя последняя возможность съесть что-то действительно вкусное.
        Выходить из города следовало под покровом ночи, чтобы моя одинокая фигура на дороге, ведущей к Оплетённой горе, не привлекла ненужного внимания, а потому последнее в жизни вкусное блюдо выпадало на ужин. Я подошла к выбору со всем тщанием, чтобы после не обидно было. Глупо же стать мстительным духом только потому, что не угадала с предсмертной трапезой, правда?
        Однако вечером рынок снова бурлил густой толпой, и протолкаться к прилавку, чтобы изучить предложение, было не так-то просто. Наконец мне удалось урвать жареного лопатоголового краба. Его круглый панцирь работал сам себе сковородой и миской, а мясо внутри было нарублено и смешано с крылатыми бобами и сладкими кореньями. Длинный и плоский хвост краба отлично заменял ложку. Со всем этим природным удобством была только одна проблема: как его есть на ходу посреди толпы? Пришлось пробиться в какой-то переулок и отойти подальше от торговых рядов. Ну-ка, вон там улочка совсем безлюдная вроде, да и заборы такие хорошие, практически крепостные стены, удобно будет спиной прислониться…
        Я с комфортом устроилась у нагретой солнцем стены и принялась жевать краба, наслаждаясь каждым кусочком. Кормили в Чаате отменно, особенно по сравнению с тем, что я могла себе позволить по пути, где я опасалась разводить огонь, чтобы не привлечь кого-нибудь менее сговорчивого, чем ба. Глупо было бы погибнуть на полпути - ни нашим, ни вашим. Всё же моя главная задача - отомстить, а потом уже отдать свою махару.
        Заклинание жертвоприношения я выучила назубок, так что мою махару получит только мой клан. Главное - побольше всего поджечь и разрушить, а потом в суматохе проникнуть в храм и совершить обряд. Можно и без храма, конечно, но тогда нужно время… В общем, сориентируюсь по ситуации. Хорошо, если успею убить главу. И того, в чёрном, который зарубил мою ба. Вот и вся идея.
        Вообще я никогда в жизни не убивала людей. Махарьяты обычно народ мирный, а если кто из обывателей попался на пособничестве демонам, их судьбу решают обывательские власти, а не мы. Но, во-первых, мне легко было думать о Саинкаеу как о нелюдях. Какие люди бы поступили так, как они? Отец называл их не иначе как чёрной чумой. А во-вторых, почему-то же выпал мне жребий первой жертвы, и моя гордость не позволяла мне думать, что только ради моей махары. Если же месть и правда была моей судьбой, кто я такая, чтобы спорить с мировым порядком вещей?
        Помотав головой, я отогнала суетные размышления. Я уже всё решила. Точнее, я покорилась вселенскому закону, ибо только так и можно латать прорехи в ткани мира и избавлять всех людей от страданий.
        Чтобы отвлечься, я оглядела улицу повнимательнее и заметила метнувшуюся за угол тень. Что тут, полный город соглядатаев? Ладно, я уже устала от них бегать. Пускай подходят, потолкуем по-воински, мне терять нечего.
        Однако пока что по мою душу никто не являлся, и я могла спокойно жевать и рассматривать улицу. Похоже, я забрела в богатый квартал. Такие стены вокруг обычных домов не строят! Если кто-то выйдет сейчас из ворот или вернётся с прогулки, меня, скорее всего, погонят: кому понравится, что у него под забором сидит какая-то девица и уминает пахучий рыночный обед? Но ничего серьёзного мне не грозит. Пересяду под другую стену, и всё. Даже в Чаате никто не натравит собак или охрану на странствующую махарьятту.
        И, конечно, стоило мне пригреться и расслабиться, как кого-то принесли горные духи. Да не абы кого, а не меньше, чем сынка городского канана, судя по изукрашенной повозке и запряжённым в неё лоснящимся гаурам с увитыми лентой рогами. Огромные звери остановились прямо передо мной, и кучер в зелёной форме соскочил с козел, чтобы подставить лесенку для пассажира. Ближайший бык потянулся ко мне, почуяв ароматное блюдо, и фыркнул, сдув с обочины мелкую птицу. Я кинула ему кусок сладкого корня, и он поймал его на лету. Да-а, зверей-то, похоже, махарой подкармливали. Мне даже любопытно стало, что за высокопоставленная особа выйдет из повозки.
        Это оказался молодой человек, одетый так, словно изо всех сил сдерживался, чтобы не выглядеть слишком богатым, но подобрал наряд из того, что нашлось по сундукам - вышитый зелёным по зелёному шёлк, длинный кожаный нэр с тиснением и серебряными нашивками на груди, сандалии на полированных металлических каблуках. Из повозки он не вышел. Только распахнул занавеску так, что его стало видно целиком, и уставился на меня восхищённым взглядом.
        - Идеально! - наконец выдохнул он. - Просто невероятно! Пран?, вы идеальны!
        Он даже рассмеялся от восторга. Я, честно говоря, надеялась, что он говорил не обо мне, а о чём-то вокруг, но прани - это обращение к махарьятте. Я шумно допила подливку из панциря и вытерла рот рукавом. Молодой кананич всё ещё смотрел на меня, как заколдованный.
        - Прани, - снова сказал он. - Сколько вы хотите за то, чтобы выйти замуж в клан Саинкаеу?
        Глава 3
        Торг
        Если бы я не успела проглотить подливку, я бы подавилась ею. Но я успела, и потому подавилась воздухом. И это было очень кстати, потому что пока я кашляла, первый порыв заорать что-нибудь вроде «да будь прокляты эти Саинкаеу» или «убирайся откуда пришёл, прихвостень сволочей» - прошёл, и я успела сообразить, что мне открылась отличная возможность не просто попасть на Оплетённую гору, но даже успеть осмотреться и спланировать диверсию так, чтобы нанести наибольший ущерб.
        - К-как? - выдавила я, едва отдышавшись и подавив вспыхнувшие узоры.
        - Прани, - молодой богач продолжал смотреть на меня так, будто не видал в жизни ничего прекраснее, даже пока я перхала и отплёвывалась, - умоляю, прокатитесь со мной до моего дома, я всё объясню! Это не такие вещи, которые стоит обсуждать посреди улицы.
        Я вынуждена была согласиться - разговоры о браке в моём представлении вообще были делом исключительно формальным и ритуальным, да и потенциальная невеста на них обычно не присутствовала. Уж точно не без посредника в виде отца или брата. Однако у меня при себе не было никакого родича, который мог бы представлять мои интересы, да и вопросы приданого, выкупа и щедрости свадебного пира волновали меня мало. Хотя, наверное, не стоило соглашаться вообще на что угодно, так и заподозрить могут.
        Я встала с земли, наскоро отряхнулась и молча залезла в повозку. Там было не то чтобы много места: два диванчика шириной в толстого человека напротив друг друга. Толстого, но коротконогого. Хозяин повозки сложения был обычного, а роста нормального для человека, который в детстве сытно и разнообразно ел, я же выросла дылдой безо всяких разумных причин. Поэтому, чтобы нам как-то уместить ноги между диванчиками, мне пришлось втиснуть одно колено между его, а ему - между моих. Я-то выросла в семье с пятью братьями и тремя сёстрами и ещё кучей двоюродных, и все мы жили друг у друга на голове, так что меня ничего не смутило. А вот кананич, похоже, не привык общаться с барышнями настолько близко. Узоры на его светлой коже вспыхнули тёплым розовым, да так, что даже сквозь одежду просвечивали. Если он склонен к таким ярким эмоциям, неудивительно, что он носит кожаный нэр, прикрывающий тело от плеч до колен. Если бы не он, я бы сейчас получила полное представление о форме и размерах всего, что под ним.
        - Вы, может, прикрутите фонарик? - заметила я. - Дело к вечеру, мошкара налетит.
        Молодой человек вспыхнул ещё ярче, но всё же совладал с собой и поумерил свечение до едва заметного. Несмотря на очевидно аристократическое происхождение, узорчики на нём были самые простецкие - спиральки на щеках, треугольнички под глазами. Такие отдельные, не связанные друг с другом узоры выдавали человека, ни дня не тренировавшего свою махару. Ну что ж, ему, наверное, и незачем, хотя многие обыватели, особенно из семей побогаче, занимались хоть какими-то духовными практиками. Не для того, чтобы с демонами сражаться, конечно, а просто чтобы гармонизировать свой внешний и внутренний мир, но это требовало определённой дисциплины.
        - Простите, прани…? - произнёс он и замолчал, сообразив, что не знает моего имени.
        - Вы и сами не представились, - напомнила я.
        - Ах, простите ради всего святого! Я Джароэнч?й Нир?н, сын канана Сава?та.
        Саваата. Не Чаата. Как интересно. То-то и форма у его людей зелёная, а не красная, как у стражей обоза. Мне сразу же захотелось спросить, что он делает в чужом городе, но я подумала, что, наверное, кананы вели какие-то дела друг с другом, а взрослый сын должен неплохо справляться с ролью посла. Но какое он тогда имеет отношение к Саинкаеу?..
        - А вы?.. - снова попытался он. Но я притормозила естественный порыв представиться. Насколько я понимала, сейчас о нашем клане на Оплетённой горе не знал никто. И пока я не реализую свой план мести, пусть имя Ицары Суваннар?т и дальше остаётся им неизвестно.
        - А я странствующая махарьятта, - отрезала я.
        Он, кажется, ждал продолжения, но быстро понял, что его не будет, и поспешно улыбнулся, чтобы сгладить неловкость.
        - Конечно, как пожелает прани. Нам совсем недалеко ехать. Вы, э-э, давно в Чаате?
        Я прожгла его взглядом. Каким образом тот факт, что я отказалась называть своё имя, навёл его на мысль, что я согласна рассказывать о своих делах?
        - Я вот всего пару дней в этот раз, - нервно продолжил он. - Приезжаю, знаете, по делам иногда…
        Он неловко умолк, и остаток дороги мы ехали в благословенной тишине.
        Дом его оказался довольно скромным по меркам городской знати, но это не вызывало вопросов, если пра?т Ниран останавливался здесь только изредка. Тёмно-красный, на сваях над мутным лотосовым прудом в плотном окружении деревьев, он выглядел скорее как группа остроконечных сторожек, чем как дворец канана. К счастью, хозяин уразумел, что я не настроена на светскую беседу и тур по саду, и ограничился предложением чего-нибудь выпить. Напитки подали в большую прохладную гостиную - тёмное полированное дерево и болотно-зелёные мягкие диваны, до которых никогда не доставало палящее солнце. Как я ни хорохорилась, мне всё же было неловко усаживаться на бархатистую обивку теми же штанами, которыми я совсем недавно сидела на голой земле. Я твёрдо сказала себе, что обтёрла всю грязь в повозке, но всё равно чувствовала себя, как корнеплод, поданный прямо в шкуре и с землёй на одном блюде с фигурно нарезанными фруктами.
        - Прани, - с придыханием сказал праат Ниран, когда нам принесли коктейль из сока сахарного тростника с молоком в прозрачных каменных чашечках в виде ракушек. - Понимаете, дело в том, что вы как две капли воды похожи на мою возлюбленную!
        Я приподняла брови в том смысле, что у праата необычный вкус, если ему нравятся махарьятты с него ростом и огромным резервом махары.
        - Я имею в виду с лица, - поспешил уточнить он. - Но это самое важное, ведь пран?р Вачирав?т видел только портрет.
        - Кто?
        Лицо Джароэнчая вытянулось, как будто он не мог поверить, что кто-то может не знать этого пранура.
        - Пранур Вачиравит Саинкаеу - младший брат главы клана! Он же, наверное, самый известный в мире махарьят!
        Я поморгала. На мой взгляд, самый известный в мире махарьят, а вернее, махарьятта, - Лайят Панья, и жила она лет этак триста назад. Она написала великий труд об истинных формах демонов, который в моей семье считался первым из девяти основовополагающих учений о теории махарьятства.
        - И чем же этот пранур так отличился?
        Теперь праат Ниран смотрел на меня с недоверием.
        - Он - тот самый махарьят, которого похитила амардавика с Жёлтой горы, - пояснил он, как будто речь шла о событиях, произошедших на моих глазах. И в некотором смысле так и было. Вот только наша амардавика никого не похищала. Уж не хочет ли он сказать, что Саинкаеу оправдывали свой произвол, свалив всю вину на Ари Чалиту?
        - Похитила? - прошипела я, оскалившись от возмущения.
        - Ну да… - растерялся Джароэнчай. - Вы разве не слышали этой истории? Три года назад… Она держала его в своих чертогах целый год, пока клан Саинкаеу не призвал богов и людей, чтобы с ней расправиться. Как вы могли об этом не слышать?
        Я пыталась хоть как-то осмыслить эту историю. О нападении Саинкаеу на Жёлтую гору я не просто слышала, я прочувствовала его на своей шкуре! Но они ведь просто упреждали появление соперников! Как и любой большой и богатый клан, Саинкаеу вовсе не жаждали делиться с кем-то своими охотами. За охоты население платит деньги, и если в округе только один клан махарьятов, он может поставить любой ценник, а если под боком заведётся какая-то мелочь вроде нас, она может предложить те же услуги дешевле, и тогда Саинкаеу потеряли бы часть прибыли. Всё же ясно, как день! Откуда Ниран взял историю про похищение? Наверное, это сказочка, которую Саинкаеу рассказали своим союзникам, чтобы те им помогли! Вот ведь лживые подлецы!
        - Амардам вообще свойственно иногда похищать людей, - продолжил праат Ниран, как будто решил прочитать мне лекцию об устройстве мира. - В этом нет ничего удивительного. Наоборот, потрясающе, что Саинкаеу удалось отбить своего человека… Наверное, в этом есть и его заслуга, он ведь несравненный охотник.
        - И что, позвольте узнать, она с ним год делала? - процедила я, всё ещё кипя от возмущения.
        - Ну… - Джароэнчай помялся. - Никто не рассказывает подробностей. Но что-то нехорошее, это точно. После освобождения он год не мог охотиться, поправлял здоровье. И это… вы должны понимать, он невероятно могущественный махарьят! Я хочу сказать, если уж ему потребовался год, страшно представить, какие мучения он прошёл. Теперь он вернулся к охотам, но… Он всё ещё, как бы это сказать, не весь здесь, если вы понимаете, о чём я.
        Я в упор не понимала, как амардавика Чалита могла кого-то похитить, а тем более замучить! Что уж говорить о душевном состоянии проклятого Саинкаеу. Но вся эта история оказалась для меня полнейшей новостью, и крыть было нечем. Кананич явно говорил искренне, он сам был совершенно убеждён, что всё было именно так, как он слышал.
        - А откуда вы сами-то об этом знаете? - уточнила я на всякий случай. Как бы не пришлось в список жертв моей мести вносить и тех, кто распространяет об амардавике подобные слухи.
        Он пожал плечами.
        - Так все говорят! Кан?н Адульяд?ж мне в прошлом году рассказывал, я тогда приехал сюда точнёхонько после того, как Вачиравита вернули. Он говорил, глава Саинкаеу был вне себя - и от облегчения, что брата удалось отбить, и от горя, что он в таком состоянии. Но это все знают, я, право же, удивлён, что вы не слыхали. В том походе участвовало несколько кланов и даже воины канана, и уж они не молчали потом о том, что видели своими глазами. Должно быть, вы из очень дальних земель?
        Я не стала никак на это отвечать, погружённая в свои мысли.
        Никто из нас не поднимался на пик и не видел, как амардавика живёт и кого при себе держит. Нам в голову не приходило, что там с ней мог быть кто-то ещё! Она творила добро - для нас и для окрестных жителей, и тот год, в который этот Вачиравит якобы сидел в плену на горе, выдался для нас особо жирным на махару. Мы полагали, что амардавика как раз только что вошла в свою силу, а может, маленькие подарочки, что мы ей подносили - всякие украшения, ткани и гребешки, - в тот год её особо радовали. Но представить, что в то же самое время, как она заливала наши земли своим светом, она истязала узника?..
        Амарды всегда беспечно щедры, именно это и позволяет махарьятам использовать их силу. И само по себе это ничего не говорит об их индивидуальном характере. Я действительно знала истории, когда вполне благодушно настроенные амарды похищали людей, скот и даже целые дома. Правда, в таких историях либо люди были сами виноваты - нарушали обеты или были неуважительны, - либо они от похищения не очень-то страдали, а то и получали украденное назад в целости да с выгодой. Но все эти истории я слышала из десятых уст. Как знать, сколько там правды, а сколько вымысла? Могла ли наша амардавика и правда кого-то похитить и удерживать силой? Покалечить человеку тело и душу? Моё воображение отказывалось это рисовать, но отец научил меня судить по правде, а не по собственной симпатии.
        Однако, судя по взгляду собеседника, я задумалась так глубоко, что выпала из разговора. Он уже наверняка догадывается, что мне не безразлична эта история. Как бы не выдать себя ещё больше? Он явно не ждёт, что кто-то будет сочувствовать амардавике, а значит, надо привязать мои переживания к предполагаемой жертве.
        - Вы сказали, он не весь здесь? - нарочито замирающим голосом произнесла я. - Этот Вачиравит?
        Праат Ниран расширил глаза и немного улыбнулся, словно обрадованный моим интересом, а потом напустил на себя скорбный вид.
        - Мне трудно судить, я никогда не общался с ним близко. Он и до того был… своеобразным человеком. Но теперь… Люди говорят, в его глазах тьма и тлен. Он всегда много охотился, но после того, как вышел из затвора, он практически не берёт передышек. И… чаще получает раны. Это, конечно, слухи, но, я думаю, вы понимаете, что люди имеют в виду.
        Я сидела как оглушённая. Что такое амардавика могла бы сделать с человеком, чтобы он… лишился воли к жизни? Или просто бросался на любую мишень очертя голову, не раздумывая о том, сможет ли победить? Преступно было думать так о нашей Ари Чалите! Она бы никогда! Она даже нас, детей, когда пролезали на пик подсмотреть за ней, не наказывала, самое большее - пальцем погрозит и посмеётся!
        Но что-то же случилось с этим Вачиравитом. Ладно Саинкаеу могли наплести своим союзникам небеса знают что, но совсем другое - живой человек, переживший что-то ужасное и не оправившийся от этого. Не сами же они его замучили? Конечно, Ниран говорит о нём с чужих слов, так что, может, он притворяется? Или, может, его постигла кара за то, что Саинкаеу убили амардавику? Вот это более вероятно, всё же нарушение вселенского закона влечёт за собой последствия, пусть и не всегда они падают на самого нарушителя.
        - Вы… так глубоко сопереживаете людям, - мягко сказал Джароэнчай.
        Я встряхнулась. Ладно, вопрос о похищении оставим на потом. Я этого Вачиравита вроде как убивать собралась вместе со всем его кланом, так что мне за дело, как у него там сложилась судьба? Я отогнала противно засосавшее под ложечкой чувство, что казнить, не разобравшись, порочно. Сейчас разбираться надо с насущным.
        - Я похожа на какую-то девушку, которую видел этот Вачиравит, - вспомнила я, с чего мы соскочили. - Можно ещё раз и поподробнее?
        - Нет-нет, он её не видел, - улыбнулся Джароэнчай, охотно возвращаясь к теме. - Только портрет. Так что он не знает, какого она роста. И, конечно, Кессар?н далеко не так могущественна, как вы, хотя она изрядно одарена от природы. Но, насколько я знаю, махарьяты могут скрывать часть своей силы?
        Я кивнула. По цвету кожи можно судить, сколько махары в человеке - в том смысле, что если махары мало, сымитировать более тёмный невозможно. Но вот если её много, то можно скрыть часть, и тогда кожа светлеет, хотя удерживать её в таком состоянии долго не очень приятно. Но мне же долго и не понадобится?
        - А какое отношение прат? Кессарин имеет к Саинкаеу?
        Праат Ниран горестно вздохнул.
        - Она сговорена замуж за Вачиравита. И свадьба послезавтра!
        - Так, погодите, - я потёрла виски. - Вачиравит - это тот ущербный, которого якобы похитила амардавика, правильно? А Кессарин - ваша возлюбленная? И что же, сын канана соседнего города - недостойная конкуренция какому-то ушибленному махарьяту?
        Ниран снова вздохнул, и в этом вздохе я услышала отголоски споров до хрипоты, угроз, проклятий и безнадёжного принятия. Я даже начала понимать, чем он мог запасть в душу этой Кессарин. Кананы по определению люди воинского сословия, и им обычно чужды манерность и романтичность, а потому некоторым девам нравятся именно такие, сочетающие в себе власть над людьми с бессилием перед возлюбленной. Интересно, Ниран в самом деле неженка, избалованный чересчур заботливым отцом, или хорошо притворяется, зная, как это действует на женщин?
        - Дело в том, что отец Кессарин - канан этого города, праат Адульядеж. И у него в жизни есть одна цель: заключить наиболее выгодный договор с Саинкаеу. Прежний глава клана игнорировал его попытки, но несколько лет назад он погиб на охоте, и Адульядеж прямо со дня похорон принялся обхаживать нового главу. Понимаете, ему настолько нужно сварить это зелье, что он бросит в котёл весь город, не только родную дочь! А глава клана… Он молод и подвержен внушению. К тому же он очень беспокоится за своего брата. Он надеется, что достойная жена, одарённая большой силой, станет для Вачиравита исцелением.
        Я поджала губы. Ни для кого не секрет, что супруги, предаваясь своим супружеским радостям, обмениваются махарой и укрепляют тело и дух друг друга. Но это может работать, только если между ними есть влечение. Заставить женщину, влюблённую в другого, кому-то что-то укрепить совершенно невозможно. Да и Вачиравит, если ему правда так плохо, как рассказал мне Ниран, вряд ли готов отдаться какой-то девице и обмениваться с ней махарой на брачном ложе. Но, конечно, я могла понять молодого главу, который готов испробовать всё, чтобы помочь младшему брату. Если бы мой младший брат ходил с тленом в глазах и бросался на демонов, забыв о предосторожности, я бы тоже хваталась за соломинки. Вот только понимать главу Саинкаеу в мои планы вовсе не входило. Сосредоточься, Ицара, это ведь враг!
        Однако что же предлагает мой неожиданный знакомый, если дама его сердца так тщательно сговорена замуж за другого, а свадьба уже послезавтра?
        - Вы хотите подменить невесту, - предположила я.
        - Прани невероятно проницательна! - просиял праат Ниран. - Когда мои последние попытки убедить праата Адульядежа провалились, я принялся искать похожую девушку. Мои люди рыскали по всему городу и нескольким окрестным, высматривая подходящую красавицу. И о чудо! Они нашли вас! Правда, вы так хорошо прячетесь, что мне пришлось за вами побегать, пока удалось заполучить толику вашего внимания.
        Он лукаво улыбнулся, а я наконец поняла, что за наёмники мелькали в городе и почему они то и дело таращились на меня. Я независимо повела плечом.
        - Какому нормальному махарьяту понравится, что его неизвестные наёмники высматривают в толпе? Но я рада хотя бы теперь узнать, что им было нужно. Однако вы правда считаете, что я смогу сойти за вашу невесту?
        Улыбка Нирана стала ещё шире, и он заёрзал на своём бархатистом диване, не в силах сдержать предвкушение.
        - Пранур Арунот?й - это глава Саинкаеу - видел Кессарин, но мельком, он был не очень заинтересован. А Вачиравит видел только портрет, Кессарин наотрез отказалась с ним встречаться до свадьбы! Поэтому они даже ничего не заподозрят! Мы подменим вас прямо в день свадьбы, непосредственно перед церемонией. На вас будет покров, так что Адульядежи вас не увидят, а снимет покров только муж, когда вы уже будете на Оплетённой горе. Саинкаеу не приглашают канана на гору, так что вы больше никогда не встретитесь!
        - И он не будет ожидать, что Кессарин спустится повидать семью? - нахмурилась я. Конечно, в некоторых особо религиозных семьях, тем более, в благородных сословиях, выданная замуж женщина не может просто так заявиться в отчий дом. Но есть ведь всякие праздники, ритуалы, которые это предполагают.
        - Он знает, что Кессарин не хочет за Вачиравита, - помотал головой Ниран. - Она уже пообещала ему, что обидится на всю жизнь и больше не переступит порог. Праат Адульядеж… да простят меня боги, не очень заботливый отец. Кессарин, бедняжка, выросла без любви, - он снова трагически вздохнул, и я уже не сомневалась, что Кессарин потеряла голову быстрее, чем наполнилась самая маленькая чаша городских водяных часов. - Но если вас будут вынуждать встретиться с Адульядежем, вы дадите мне знать, я привезу Кессарин, и она придёт на встречу вместо вас. Понимаете, мы весьма заинтересованы в том, чтобы обман не раскрылся. Нам в Саваате вовсе не нужна война с Чаатом, не говоря уж о Саинкаеу!
        - Понятно, - вздохнула я. То есть мне надо постараться так провернуть моё дело, чтобы никто не заподозрил, что я - не Кессарин. Можно и наплевать, конечно, и это будут проблемы Нирана и его отца, но… Саинкаеу могли бы и убедиться, что сговорённая девушка готова выполнять своё предназначение. А так можно всё обставить, будто это Кессарин от горя решила разнести дом своего ненавистного мужа, а потом отдала душу Небесам. И Адульядежу урок… - Ладно, это не станет проблемой. Что будем делать с моим ростом? Адульядеж на свадьбе, наверное, заметит, что невеста высоковата. Не всё же время меня будут носить в паланкине.
        - Я сейчас же пошлю сообщение Кессарин, чтобы она потребовала новые сандалии на самых высоких зубцах и поскандалила об этом как можно громче. А вам мы сделаем совсем низенькие. Свадебный наряд длинный, под ним не будет видно обуви. Несколько служанок Кессарин с нами заодно, они помогут ей улизнуть, а вам занять её место. Вам нужно будет встретиться с ней, чтобы подогнать цвет кожи…
        Он продолжал рассказывать мне всю логистику подмены, но я уже думала о другом. Моя семья ожидала, что со дня на день их запасы махары пополнятся. Это будет значить, что я приняла свою судьбу. Они знают, сколько времени идти досюда из дома. Допустим, у меня могли возникнуть сложности по пути или пришлось долго ждать оказии, чтобы попасть на гору. Но если я слишком затяну, они могут решить, что я не справилась с тигром в горах или попалась клановой страже, или, что хуже всего, передумала выполнять свой долг.
        Я уже проторчала тут два дня. За ещё два они, наверное, ничего такого не решат. Но это если я организую всё в тот же вечер. Ну или скорее ночью, свадьба-то дело долгое. А ночью… Это же будет брачная ночь! Какой бы ни был этот Вачиравит покалеченный, уж наверное до спальни дойдёт. И что тогда? Просто убить его?
        Я закусила губу. Одно дело - поджечь резиденцию клана безымянных подлецов, которые убили мою амардавику и обрекли наш клан побираться ради махары, а жителей подопечных нам селений - жертвовать собой. Если бы не Саинкаеу, я могла бы прожить долгую жизнь, полную охот и оставить по себе наследие не хуже Лайят Паньи. Впрочем, не моё дело рассуждать о том, чего не случилось. Когда я только покидала дом, мне казалось, что я отомщу Саинкаеу с удовольствием и даже какое-то время поупиваюсь зрелищем, если за мной не будут гнаться полсотни разъярённых стражников.
        Другое дело - тихо прирезать человека, за которого я обманом выйду замуж и которого и так уже жизнь покалечила. Нет, я, наверное, смогу, но это как-то… уже не звучит, как благородная месть. Особенно если он и правда каким-то образом пострадал от рук моей амардавики или даже получил по заслугам за грехи своего клана. А вызвать его на поединок не вариант: во-первых, он же будет считать меня обывательницей и не согласится, а во-вторых, если он и правда так крут, как говорит Джароэнчай, я с ним просто не справлюсь, и тогда моя смерть никак не поможет семье. И зачем только Ниран мне о нём рассказал?
        - Вас что-то смущает? - с неуверенной улыбкой спросил Джароэнчай.
        Я мотнула головой, но тут же спросила:
        - Нет ли у вас тут кого-то, кто мог бы побольше рассказать о том, что случилось с Вачиравитом?
        Он на мгновение задумался.
        - Так сразу в голову не приходит, но я уверен, что в резиденции будет кого спросить. Целители там или воины, которые его вызволяли… Да и глава клана наверняка расскажет вам всё, что угодно, если это поможет вернуть его брату присутствие духа.
        Он вдруг как-то хитро улыбнулся.
        - Возможно, подлог, который мы совершаем, на самом деле пойдёт прануру Вачиравиту на пользу?
        Я не сразу поняла, к чему он клонит, и он продолжил:
        - Уж во всяком случае с могущественной махарьяттой ему должно быть интереснее общаться, чем с мирной дочерью канана. А сам он весьма недурён собой. Как знать, может, у вас всё и сложится?
        Для меня это была настолько дикая мысль, что я даже ничего сказать не смогла. Он допускал, что я - с Саинкаеу? Да он… да как он… Не говоря уже о том, что мой долг… В ярости я грохнула кулаком по столику так, что чашечки подлетели и расплескали напиток.
        - О, прошу меня простить, прани! - ахнул Ниран, всплеснув руками. - Я вовсе не хотел вас оскорбить! И, конечно же, я не имел в виду, что вы согласитесь на эту авантюру за спасибо! Но вы всё ещё не назвали цену вашего согласия!
        Я немного успокоилась. Наверное, я и правда чересчур явно заинтересовалась предложением, и Ниран уже решил, что выйти замуж за знаменитого охотника из могущественного клана - само по себе неплохая приманка. И, честно говоря, в любом другом случае так бы и было. Предложи мне кто связать запястья с молодым, привлекательным и талантливым прануром из любого другого клана, я бы не сомневалась ни мгновения. До нападения Саинкаеу на нашу гору у меня даже был список кандидатов!
        Однако речь шла именно о них, и, когда я сделаю то, что собираюсь, Ниран быстро поймёт, почему я так легко согласилась. Да и проблема времени никуда не делась. К тому же как жена Вачиравита я смогу с полным основанием потребовать, чтобы мне показали в резиденции решительно всё, и спланировать свой удар намного эффективнее. Но на это нужен хотя бы ещё день. А вдруг моя семья решит, что я не справилась, и тогда им придётся пожертвовать ещё одним человеком? Я могла бы, наверное, отправить им сообщение, но с кем? Я не могу доверять Нирану, иначе после моей диверсии он будет точно знать, кто меня прислал. И то же самое касается любого посыльного, которого я смогу найти в городе. Да и на дорогу им понадобится больше времени, чем мне на разведку…
        - Можете ли вы расплатиться махарой? - осторожно спросила я.
        Джароэнчай задрал брови. Я испугалась, что выдала своё происхождение из маленького клана без амарда, но тут же сообразила, что представилась странствующей махарьяттой. У странствующих махары в принципе может быть только что в теле помещается.
        - Вы выйдете замуж в огромный клан, - заметил меж тем Ниран. - Они там махару не считают. Зачерпнёте, сколько надо.
        Я помотала головой.
        - Послезавтра - это слишком поздно. И я вряд ли смогу зачерпнуть что-то в день свадьбы, то есть, на самом деле, выходит не меньше трёх дней. Они… - я затормозила, пока не проговорилась про свой клан и жертвоприношения. - Человек может умереть.
        Губы Джароэнчая сложились в понимающее «о». Надеюсь, такое объяснение утолит его любопытство в отношении моего лёгкого согласия хотя бы до поры до времени.
        - Я посмотрю, что можно сделать прямо сегодня, - пообещал он. - Вы можете расположиться здесь, а я свяжусь с Кессарин насчёт обуви… И, мне кажется, Адульядеж хранит запас махары. Сколько вам нужно?
        - Примерно сколько есть во мне, - сказала я, понятия не имея, может ли он определить на глаз. Махарьят бы смог, но…
        - Я спрошу Кессарин, - пообещал он. - Она разбирается. Она у меня такая умница.
        И на этой оптимистической ноте он откланялся, оставив при мне человека из своей свиты - то ли в качестве слуги, то ли присмотреть, чтобы не сбежала. Но мне незачем было сбегать. Пока что мой план претворялся в жизнь почти идеально и без моего участия. Я уверенно продвигалась в сторону Оплетённой горы и несла с собой смерть и разрушения.
        Глава 4
        Веселые хлопоты
        Джароэнчай вернулся в ночи - с низкими сандалиями и фиалом махары из мутного стекла. Ну и жируют же они тут в Чаате, что махару разливают в такие посредственные изделия! У нас на горе её иначе, чем в хрустале, не хранили.
        Едва взяв фиал в руку, я поняла, что в нём даже больше, чем во мне.
        - Часть выкупа за невесту от Саинкаеу, - прокомментировал Ниран. - Там таких ещё два ящика, Кессарин сцедила по чуть-чуть из каждого, никто не заметит.
        Я ничего не ответила, пытаясь справиться с комком в горле. У Саинкаеу столько махары, что они могут отдать два ящика фиалов ценностью в мою жизнь. Никто не заметит… И это могущество они использовали, чтобы убить мою амардавику! Нет, их всё-таки ожидает самая страшная смерть, какую я смогу изобрести!
        - Мне нужно уединиться, - выдавила я.
        Не знаю, ответил ли Джароэнчай, но я уже поспешила прочь из гостиной, миновала комнату отдыха с выходом на террасу, потом утреннюю приёмную с дверями, вероятно, в спальню и кабинет, лихорадочно высматривая хоть какое-нибудь укромное место. Наконец я выскочила на лестницу с обратной стороны здания и по ней взбежала на второй этаж. Точнее, чердак. Треугольное пространство под скатами крыши стояло пустым, даже слуги и стражники не хранили здесь свои вещи. Как нельзя лучше.
        Я достала уголёк в обёртке и принялась вычерчивать на полу символы. Быстрее было бы провести обряд в храме, там круг уже готовый, только немного дополнить остаётся, чтобы махара, рассеявшаяся в мире здесь, выступила в нужном месте. Но сейчас меня время не поджимало, так что проще было начертить. Стоило замкнуть первый круг, и символы замерцали тихим голубоватым свечением, напомнившем мне о горной ба.
        Словно в подтверждение отцовской теории, фиал в моей руке засиял голубоватым. Я не очень хорошо себе представляла, как махару заливают в такие вместилища. Тут Кессарин, похоже, знала больше моего. Пока была жива амардавика, у нас не было необходимости хранить махару, её можно было брать прямо из воздуха на горе, а потом отец велел её сцеживать тем из младших, кто сам ещё не ходил на охоты. Я боялась, что стоит мне открыть фиал, как махара брызнет из него, и я потеряю часть, поэтому помимо круга для отправления ритуала я выписала улавливающие чары и два барьера для верности. Но когда я наконец решилась - осторожно, прикрывая горлышко рукой, чтобы хотя бы впитать в себя всё, что брызнет, махара потекла неторопливо, как жидкий мёд или густое сладкое вино. Воздух наполнился ароматом нектара, а поверхность голубоватой жидкости заиграла перламутровыми переливами.
        Я вытряхнула из фиала всё до последней капли во внутренний круг. Махара словно ждала: вязкая лужица не впитывалась в пол и не уходила по каналу, намеченному символами, пока фиал не опустел. Я проверила, просунув в горлышко мизинец: на стенках не осталось и следа. Только тогда лужица растеклась по контуру круга, наполнила символы, вспыхнула - и исчезла. Я осталась сидеть в темноте на чужом чердаке, опустошённая, как фиал. Ритуальный круг я знала назубок - мне ведь предстояло его чертить для своей жертвы, и тогда у меня вряд ли будет время на раздумья. Я знала, что он сработал, и отправленная махара выльется на гору, снова наполнив воздух силой. Просто очень странно было совершить ритуал и остаться сидеть рядом, как будто ничего ещё не кончилось.
        Я глубоко вздохнула. Ничего и правда не кончилось. Надо зажечь свечу и отмыть уголь с пола, чтобы никто не вычислил, кому я переправила махару. А после этого мне предстояло подготовиться к свадьбе и выйти замуж за Вачиравита. А после… Ну что после, то после, чего сейчас душу бередить.
        Слуги Нирана взялись за меня с самого утра. Оказалось, что для кананичны я слишком неухоженная.
        - Но ведь свадьба только завтра! - протестовала я, когда три служанки запихнули меня в бадью с горячей мыльной водой и лепестками цветов.
        - А ногти и волосы подстричь надо уже сегодня, - заявила старшая из них. Её звали Буппа, и она работала в доме Адульядежа, но пришла привести меня в подобающий вид. - Свадьбой же дело не кончится, прани там в клане ещё жить и жить. Вот пранур Вачиравит удивится, если его жена-кананична будет ходить с обкусанными ногтями! Вы каким мылом умываетесь?
        - Мылом? - нахмурилась я. - Я просто водой… Если заночевала у ручья.
        Буппа схватилась за голову, отчего два пучка, в которые она заплетала волосы, встопорщились, словно тигриные уши, а тонкие узоры на её светлом лице полыхнули испуганным жёлтым.
        - Да вы же без понятия! Как вас отпускать к приличным людям! Нас раскроют на второй день!
        Я открыла было рот заявить, что это всё не важно, потому что на второй день от клана Саинкаеу уже ничего не останется, но я же не могла им об этом сказать. Поэтому я просто надула губы и поглубже засела в воду. К приличным людям, тоже мне! Во-первых, Саинкаеу на приличных не потянут. Во-вторых, это что, дочь рода Суваннарат - не приличный человек? Да вообще-то я как махарьятта положением повыше Кессарин буду! Она всего лишь кананична, то есть из воинского сословия. Жену из воинов махарьят себе взять может, а вот дочь-махарьятту за воина отдать - уже нет, это позор для всего клана. А такими мелочами, как полировка ногтей, занимаются низкородные, изображая из себя неприступных посланников небес. Настоящее благородство - не в чистоте лица, а в праведном поведении согласно вселенскому закону. Но если так надо, я ведь тоже не только по лесам бегать умею. На собраниях с другими кланами у нас этикет жёсткий, не так поклонишься - кто-то и оскорбиться может, а там до вызова на поединок одно неверное слово.
        Однако другие служанки тоже переполошились и принялись с утроенным усердием тереть мне лицо размолотой крупой в кислом соке. К тому времени, как они закончили, я блестела, словно мокрая галька, а всё тело горело, как если бы я заснула на солнцепёке.
        Они подвели меня к разложенным на лавке в купальне одеяниям и принялись оборачивать вокруг меня один за другим слои тонкого шёлка.
        - Зачем это? - не понимала я. - Дайте мне что-нибудь попроще, в чём спать.
        - Не ходить же до вечера в исподнем, - заявила Буппа. - Привыкайте прилично одеваться. За вами, между прочим, приданого сорок восемь сундуков!
        - Но… Это же приданое Кессарин, - выдавила я.
        - Ай, ну, а кто у нас теперь Кессарин? - фыркнула Буппа. - Прати Кессарин, видите, хочет замуж по любви, и её жениху до сундуков дела нет. А вот если махарьяты чего не досчитаются, могут и стребовать с батюшки её. Тут-то мы и попадёмся!
        - Как прани собирается там жить, - подала голос другая служанка, - если даже не знает, что у неё за приданое?
        Я прикусила язык и не ответила: «Никак».
        - Не говори, - вздохнула Буппа. - Чувствую, надо мне у прати Кессарин брать увольнительную и ехать вместе с прани на гору, а там не отходить ни на шаг, пока она не научится. Мало ли, вдруг ей там слуг не дадут… А если и дадут, они же всё поймут сразу! Прани, да не сюда руку, это не рукав! Небеса, как же вас в люди-то выпускать?
        Я была в ужасе. Мало мне Вачиравита, которого не хочется убивать, так тут ещё Буппа! Она-то уж и вовсе ни в чём не виновата. Но как мне устроить катастрофу размахом во всю гору и при этом не задеть служанку? Выгнать её накануне? Так это ещё предлог придумывать…
        - Не надо! - взвыла я. - Я справлюсь! Наверняка они ко мне приставят нерадивую прислугу, которая больше никому не сгодилась, вам не надо беспокоиться! И вообще, я умею это всё носить, просто отвлеклась! У меня в клане церемониальные одежды в двенадцать слоёв без чужой помощи надевают, и справлялась как-то!
        Выпалила и рот захлопнула. Надеюсь, Ниран не слышал, а слуги не придали значения моим словам. Вовсе незачем было им говорить, что у меня есть клан!
        Но двенадцать слоёв двенадцатью слоями, а городская мода отличается, да и избалованная кананична в жизни сама не одевалась. Вещи же лежали по сундукам, а сундуки - в доме Адульядежа, и Буппа явно считала, что ей отправиться со мной на гору гораздо проще, чем мне тайком проникать в закрома хорошо охраняемого поместья, чтобы там в темноте и не издавая ни звука примерять наряды.
        - Конечно, с вами должны быть слуги! - категорично заявил Ниран, когда Буппа озадачила его этим вопросом. - Я должен был сам об этом подумать. Хотя бы трое, а то мало ли…
        На грани истерики с троих я всё же сторговала до одной Буппы. Ладно, если у них на горе так много махары, зачерпну ещё и замурую её в сто защитных барьеров. Союзница, которая знает, кто я на самом деле, и правда не помешает. Может, подскажет что-то дельное или хоть на кухню ночью сгоняет за перекусом, пока я буду планировать поджог. Богатеньким прати наверняка на кухню путь закрыт.
        К вечеру я благоухала целым букетом ароматических масел, мои волосы с ровно подстриженными концами струились, словно шёлковые нити, на ногтях блестел лак, а кожа стала нежной, как мякоть манго, даже на пятках. Процедуры, которым меня подвергали весь день, утомили меня больше, чем сражение с армией призраков, так что, когда меня оставили в покое, я могла только лежать на диване на задней террасе и безучастно рассматривать белеющие в сумерках цветы лотосов на глухой жёлто-зелёной воде. Буппа пристроилась рядом с какими-то чашечками, ступками и пестиками. Я так поняла, она толкла цветочные лепестки, чтобы завтра меня нарумянить. Избыток махары в теле делал мою кожу почти чёрной, так что обычно румяниться мне было бессмысленно, но завтра я буду скрывать часть силы и посветлею. Вот ведь тоже, чем дольше я буду разведывать ситуацию и планировать свою атаку, тем дольше мне придётся сдерживать силу, а мне это не то чтобы легко давалось.
        Я лежала и рассматривала коробочки на столике перед Буппой и от этого унывала всё больше, вспоминая горную ба. Ещё того мерзавца найти… Те, кто убивает хозяев гор, точно не заслуживают моей жалости.
        - Буппа, - позвала я, наблюдая, как её полные руки ловко управляются с пестиком. - Ты что-нибудь знаешь об амардавике с Жёлтой горы?
        - Которая людей воровала? - невозмутимо уточнила Буппа. Моё сердце ухнуло куда-то в живот. - Да кто про неё что знает? Порешили, и славно.
        - Людей? - выдавила я.
        - Ну вон, - Буппа махнула в сторону высящейся над городом Оплетённой горы. - Пранур этот ваш, за которого вы пойдёте. Его едва живым отбили! И то, говорят, с тех пор сам не свой. Страшное дело, - она осуждающе покачала головой и обвела вокруг темечка защитный круг. - Не приведи небеса, попадёшься вот так. И это махарьят, а что бы с обычным человеком стало? Вон в Ангуне, говорят, тоже амарданур повадился по человечину. Страсть!
        У меня внутри всё завязалось в узлы. Что значит «тоже»? Я ещё могла себе представить, что амард похищал бы людей для развлечения или чтобы они ему служили, но не чтобы их пожрать! А если для этого, то как Вачиравит прожил на горе целый год? Непрерывно отбиваясь? Чушь, амарды не нуждаются во сне, а махарьят, хоть он сколько угодно могущественный, рано или поздно заснул бы. О чём я вообще думаю? Моя амардавика никогда бы даже не подумала сожрать человека! Это немыслимо!
        - Да вы не переживайте, - вздохнула Буппа. - Он пусть не в себе, но в целом тихий, уж небось не обидит. Вы девушка миловидная, будете с ним по-доброму, авось и заладится дело. Саинкаеу вообще господа отзывчивые, не зазнайки. Лишь бы не заподозрили ничего, а так будет у вас там хорошая жизнь.
        Я стиснула зубы и изо всех сил сосредоточилась на пении жаб в пруду, пропуская тираду Буппы мимо ушей. Вот только слушать про то, какие Саинкаеу хорошие, мне не хватало! Да и какая может быть хорошая жизнь среди тех, кто попрал вселенский закон?
        По моей спине пробежал холодок. Вселенский закон ведь предписывал и супругам беречь друг друга, однако же я собиралась использовать брак как способ проникнуть во вражий стан с самыми разрушительными намерениями. Выходило, я и сама своим поступком нарушала мировой порядок. Ужаснувшись сама себе, я едва не помчалась заявлять Нирану, что всё отменяется, но тут же вспомнила, что уже приняла плату, и отдавать её нечем. Пренебречь обязательствами в сделке - немногим лучше, чем пойти против брачных уз. Нет уж, если мне так и так грешить, то лучше с пользой для дела.
        Джароэнчай вышел на террасу в одной рубашке и закатанных по колено штанах, похоже, забыв о моём присутствии. Под вечер в доме стало невыносимо жарко. Слуги развесили талисманы на все дверные и оконные проёмы, чтобы выгнать жар, но на их работу требовалось время. Кананич откинул за плечи прилипшие к шее пряди волос и уселся на краю террасы, спустив ноги в мутную воду. Вода-то небось тёплая, как остывающий чай, но не моё дело: хочет болтать пятками в этом бульоне, потом от кожных язв не мне его лечить.
        Внезапно он вскрикнул и отпрянул от края, изогнувшись дугой назад. Я подумала, что он соскользнул с мокрых досок и сейчас подтянется и сядет понадёжнее, но он почему-то не вытаскивал ноги на настил, хотя изо всех сил перебирал локтями, стараясь отползти назад. Он закричал снова, и из дома выбежали два охранника. Они подхватили его под мышки и потянули, но никто никуда не двинулся.
        - Оно меня схватило! - проорал Ниран не своим голосом. - И держит!
        Один из охранников качнулся было вперёд, ослабив хватку, чтобы подойти и заглянуть за край настила, но Нирана тут же дёрнуло вперёд.
        - Стойте! - крикнула я, подхватываясь с дивана. Охранник уже снова тянул Нирана к дому, но они не двигались с места. Я подбежала к краю террасы и бухнулась на колени, осторожно заглядывая вниз.
        Нога Джароэнчая по лодыжку была в воде, а вторая отчаянно упиралась в настил. Сквозь жёлто-зелёную муть и днём-то ничего не увидишь, а сейчас уже сгущались сумерки.
        - Это рука! - выпалил Ниран, дёрнувшись в очередной попытке освободиться. - Меня схватила рука из воды! Прани!
        Но я уже чертила в воздухе знаки защитной пелены. Лезть под настил без неё было бы самоубийством.
        Как только узоры на моём теле засияли голубым так, что меня равномерно окутало световым покровом, я свесилась к воде и запустила в неё руку рядом с ногой Нирана. Вода и правда оказалась тёплой, как падаль на солнцепёке, и пованивала разложением. Конечно, никакой руки я не обнаружила - если я правильно понимала, что напало на Нирана, рук у этого нет, ему просто примерещилось в полутьме. А вот характерный снопик я нащупала. Вцепившись в него изо всех сил, я послала свою махару по руке, одновременно охлаждая её, пока вода между пальцами не замёрзла, как лужица на вершине горы ночью. Вскоре льдом покрылась не только моя рука, но и нога Нирана, и, наконец, опутавшая её дрянь. Замороженная, она не могла больше цепляться за воду и легко выскользнула, когда я дёрнула вверх.
        Джароэнчай вместе с охранниками отлетели на пару шагов и проволокли меня по настилу, потому что я не могла отпустить дрянь.
        - Несите топор! - скомандовала я.
        Буппа, замершая над брошенными склянками и ступками, подорвалась и побежала в дом. Ниран забился, пытаясь сбросить дрянь с ноги, но шансов на это не было, а вот меня он бы рано или поздно сбросил.
        - А ну тихо! - рявкнула я. - Держите его!
        Один из охранников заколебался, а вот второй, похоже, не первый раз имел дело с махарьятами и сразу кинулся на помощь, прижав ногу Нирана к доскам и навалившись всем весом.
        - Вы мне ногу отрубите? - в ужасе выпалил Ниран, вытаращившись на меня безумными глазами.
        - Будете дёргаться, так обе! - огрызнулась я. - Эта дрянь потащит вас обратно, как только разморозится, и просто отцепить её невозможно.
        Даже в ледяном панцире сноп гибких веток и водорослей, который я держала за хвост, сдавливал ногу Нирана всё туже. И лёд быстро таял, выпуская в воздух непередаваемо отвратный запах мертвечины, разлагающейся в донном иле.
        Наконец прибежала Буппа - с топором и ещё двумя охранниками, которые тут же вцепились в Нирана руками, а в меня взглядами.
        Я осторожно перехватила сноп подальше от ноги, прицелилась и рубанула топором поперёк тонких веток. Дрянь чуть не вырвалась у меня из руки, подбросив ногу Нирана на два локтя в воздух, раздался пронзительный свист, похожий на визг, и из надрубленного снопа брызнула чёрная кровь. Там, где она попала на одежду людей и доски террасы, зашипели прожжённые дыры.
        - Помогите держать, - выдавила я сквозь невыносимую вонь. Глаза слезились, и в горле стояла желчь, но отодвинуться или даже отвернуться я не рисковала.
        Бывалый охранник отпустил Нирана и подбежал ко мне. Я жестами показала ему, чтобы ухватился поверх моей руки - открывать рот в этом смраде хотелось меньше всего. Когда мужчина со всей силы навалился на сноп, я рубанула второй раз. На сей раз кровь брызнула ровно вверх и сожгла немного моих волос, но, к счастью, я успела отодвинуть голову. Пришлось рубить пять или шесть раз, пока наконец все ветки оказались рассечены. Ниран орал и метался - ему на кожу попало немного чёрной крови, а под местом разделки в настиле образовалась дыра в два кулака. Но всё же мне удалось победить смердящую дрянь, и после последнего удара она опала, выпустив потемневшую и отёкшую ногу Джароэнчая. Не мешкая, я оттолкнула охранника, выставила руку с разрубленным снопом над водой и прошептала заклинание вулканического пепла. Дрянь вспыхнула, как невзлетевший праздничный огонь, и распалась в моих пальцах в пепельные лепестки.
        Я сполоснула руку в цветущей воде - она хоть и попахивала, но всё лучше, чем то, что я только что держала, - и шмякнулась на обугленный настил навзничь перевести дыхание. Краем глаза я видела, что Буппа уже омывает Нирану ногу свежей водой, а кто-то из охранников нашёл у себя в поясном кошеле мазь от ожогов. Ниран тихо всхлипывал от боли, но он очень легко отделался. Ну будет шрамик вокруг лодыжки, ничего страшного. Сам не утонул и ноги не лишился.
        - Что это было? - проскулил он, когда Буппа закончила наносить мазь. Я глянула - а мазь-то, похоже, с махарой. Вон как бодро заживляет. - Я второй год этот дом снимаю, перед моим приездом здесь всё зачищают и ставят защитный контур! Откуда оно… приплыло?
        Я мотнула головой.
        - Не приплыло. Подсадили. Это дело рук человека.
        - Меня хотели убить? - ахнул кананич в таком изумлении, будто этого вообще никогда и ни с кем не случалось. - За что?
        Я пожала плечами, провезя ими по шершавым доскам.
        - А то сына канана не за что убить? Если и не у вас, то у вашего отца небось врагов хватает.
        - Но почему здесь?.. - выдавил Ниран.
        Я снова пожала плечами и принялась делать дыхательную гимнастику для восстановления махары. Здесь, у подножия Оплетённой горы, её витало в воздухе достаточно, чтобы за ночь пополнить запас. Не то чтобы он мне завтра понадобится… Хотя как знать, если на Джароэнчая ещё будут покушаться, придётся защищать его, по крайней мере пока не отбуду на гору. Но от кого защищать - дело не моё. Мало ли кому он дорогу перешёл.
        - Эту штуку трудно сделать? - спросил бывалый охранник.
        Я покачала головой, неохотно прерывая дыхательное упражнение.
        - Зависит от того, что у мастера было под рукой. Если болотные желтоскоки, то их пару сотен наловить надо, а если попался настоящий водяной, то и одного могло хватить.
        - Подождите, - просипел Джароэнчай. - Это что, сделано… из демонов?
        Я кивнула. Большая часть дряни для сведения счётов с врагами делается из демонов.
        - Их морят голодом, пока они не ужимаются, а потом скручивают в жгутики… Если демон большой, то складывают такой жгутик во много раз. Ну и проклятиями приправляют, чтобы сшить всё это в сноп. Махары на такое уходит обоз. Прошитых уже невозможно вернуть в исходную форму, даже если накормить. Остаётся только сжечь.
        Нирана стошнило прямо на настил, и я решила всё-таки встать и пойти в дом, авось там уже стало попрохладнее.
        - Прани! - воскликнула Буппа, тяжело поднимаясь с колен. - Небеса милостивые, сейчас же мыться!
        Я оглядела себя. Тело-то я защитила пеленой, а вот нежные белые шелка местами прогорели насквозь. От широких рукавов остались жалкие лоскуты. Волосы тоже местами подпалило. И всё это было изгваздано в желтоватой мути пруда и саже от обуглившихся досок.
        - Может, завтра?.. - робко попросила я, сама понимая, что никто меня в таком виде на чистые простыни не пустит.
        - И завтра тоже! - категорично заявила Буппа, сцапала меня за запястье и уволокла в свой банный мир.
        На следующий день меня подняли затемно, чтобы начать приготовления. Ещё вчера я страдала, что со мной слишком долго возятся, но это не шло ни в какое сравнение с сегодняшними мучениями. Время от времени Буппа подводила меня к огромному зеркалу в омывальной и заставляла крутиться, чтобы оценить результат, после чего кто-нибудь из служанок замечал огрех, и всё начиналось сначала. Я сама вообще не видела разницы между этапами, но они уверяли, что любая обеспеченная горожанка сразу бы всё заметила. Хорошо же они тут живут, что у девицы из воинского сословия есть время разбираться в этих тонкостях!
        Они издевались надо мной от четвёртой до двенадцатой большой чаши, и когда мы наконец выдвинулись на встречу с Кессарин, солнце уже перевалило за полдень. В самый разгар зноя на улицах почти не осталось людей - на то и был расчёт, но сидеть в душной тесной повозке, которая нагревалась, как бочка с перегноем, то ещё удовольствие.
        Чтобы добраться до особняка Адульядежа в приличном виде и не растворить собственным потом наведённую красоту, мне пришлось окутать себя пеленой прохлады, которая светилась на всю повозку. К счастью, снаружи, на ярком солнце, это было не очень заметно.
        - А как же мой меч? - спохватилась я, когда мы с Джароэнчаем и Буппой отъехали от дома.
        Ниран уставился на меня.
        - Вы же выдаёте себя за городскую прати из семьи канана. Откуда у неё может быть меч? Не говоря уже об умении им владеть.
        - Канана же, а не купца, - заметила я. - В Чаате дочери воинов не касаются оружия?
        Буппа сделала над головой охранный жест, а Ниран скроил надменную гримасу.
        - Плох тот канан, которому самому приходится меч в руку брать, что уж говорить о его дочерях!
        Я нахмурилась. В моих краях канан был в первую очередь воеводой и только потом мирным градоправителем, но у нас и городок не такой большой, не говоря уж о том, что рядом с ним не живёт один из великих кланов махарьятов.
        Я с надеждой покосилась на небольшую сумку в руках Буппы, в которую поместился мой вселенский мешок и ещё куча причиндалов на случай, если мне нужно будет поправить причёску или лицо. Служанки заштукатурили меня пудрой и румянами так, что я стала белой, словно призрак лихорадки, а узоры вообще было не различить, если они не светились. Выбирать не приходилось - у меня и Кессарин, конечно, разные узоры. Главное мне не забыться и сдерживать эмоции, пока я на виду у Адульядежа. Потом в клане никто уже не вспомнит, какие там у Кессарин были узоры.
        - Сюда меч никак не влезет, - отрезала Буппа, проследившая мой взгляд. - А в ваш волшебный мешок, сами говорите, нельзя. Да и от греха лучше вам вовсе его не брать, ещё забудетесь и достанете, а потом объясняться!
        - Он очень ценный? - встревожился Ниран. - Может быть, мне удастся его передать вам позже?..
        Я рассеянно покачала головой. Меч у меня самый обычный, даже не на заказ выкованный, просто стандартный проводник махары с острым лезвием. В клане, если понадобится, я легко подберу себе другой, там их наверняка полный арсенал, ещё и сталь небось получше. Зайду и потребую, не откажут же они мне в мече? Или, может, лучше потихоньку стащить, чтобы не привлекать внимания… Ладно, разберусь. Просто непривычно выходить из дому без меча. А тем более лезть во вражеский стан.
        Проехали мы всего ничего - несколько улиц, два поворота и во двор какого-то заброшенного дома с заколоченными ставнями. Ниран предупредительно помог мне выбраться из повозки под навес заросшей лианами беседки, где было почти прохладно. Я изо всех сил старалась не запутаться в длинных юбках и очень радовалась низким сандалиям. Если бы я скакала по болотам в погоне за демоном, я бы прекрасно справилась и в обуви на одном зубце высотой в две ладони, но тогда я была бы в шароварах, а вот как ходить, чтобы подол не попадал под ноги, я пока не поняла. Но хотя бы балансировать на низких было проще. Вон Ниран вообще носит такие сандалии, у которых передний зубец низкий, а задний высокий, так что ступня изгибается красивой аркой. Не могу себе представить, как он не падает через шаг.
        Пока я раздумывала, притворявшаяся заколоченной дверь дома открылась, и по ступенькам резво сбежала девушка в золотом наряде, а с ней две служанки в тёмно-красном, как Буппа. Ниран выскочил из беседки им навстречу и раскрыл объятия для своей возлюбленной. Обниматься на солнцепёке без охлаждающей пелены - мне стало нехорошо от одного вида, так что я отвела взгляд. Буппа нервно покосилась на ворота. Заехав внутрь, мы их закрыли, но я понимала её опасения: вдруг кто заглянет поверх. Наконец парочка насладилась встречей и присоединилась к нам в тени беседки.
        - Знакомьтесь, - с явной гордостью объявил Джароэнчай. - Это моя Кессарин. Кессарин, это прани махарьятта.
        Она, наверное, и правда была на меня похожа. Мне трудно судить: я вообще не очень часто вижу своё лицо. Зеркало в дороге лишний груз, да и дома оно у нас одно на всех, у матери в спальне, а глядеться в лужи - много там рассмотришь… Тёмный силуэт да узоры светятся. Ну и глаза, ясное дело, заодно с узорами. Конечно, сегодня я весь день только и делала, что стояла перед зеркалом, но с непривычки собственное лицо казалось мне чужим и каким-то неправильным. Кессарин тоже была напудрена до белизны и так же, как я, нарумянена по самые брови. Я даже подумала, что осветлять кожу мне незачем, её и так не видно. Разве что руки…
        Я кивнула в знак приветствия, а вот Кессарин поклонилась мне в пол.
        - Вы моя спасительница, - произнесла она тихим низким голосом. Я прислушалась: придётся ведь и его имитировать. - Я не знаю, как вас и благодарить.
        Я пожала плечами. Получать поклоны и благодарности мне не привыкать, махарьяты постоянно людей спасают. А что до способа…
        - Обманывать, конечно, неприятно, - сказала я, - но от брака с Саинкаеу будет и польза. Я не жалуюсь.
        - Не сомневаюсь, что махарьятте Оплетённая гора придётся по вкусу, - улыбнулась Кессарин, разгибаясь. - Там огромная библиотека и лучшие учителя. Джароэнчай сказал, вы весьма одарены от природы, а с теми знаниями, что можно получить у Саинкаеу, вы станете знаменитостью под стать Вачиравиту. А то и превзойдёте его.
        Я отвела взгляд. Не могла же я ей сказать, что мои планы вовсе не предполагают мировой славы?
        - О, прани даже более одарена, чем я решил поначалу! - вклинился Ниран, к счастью, отвлекая от меня внимание Кессарин. - Вчера вечером она спасла меня от насланной нечисти, ты представляешь? Кто-то пытался меня убить! Это великое счастье, что прани оказалась в моём доме именно тогда, иначе даже не знаю, справились бы мои охранники до тех пор, пока Саинкаеу соблаговолили прислать кого-то, или нет!
        Кессарин ахнула и хотела было схватиться за лицо, вспомнила о румянах и пудре, опустила руки, вспомнила, что не собирается возвращаться на свадьбу и смазанные румяна не важны, и всё-таки прижала ладони к щекам.
        - О, Джари, какой ужас! Нам нужно поскорее убираться отсюда!
        Узоры её при этом вспыхнули испуганным жёлтым, и я снова порадовалась: они оказались ритмичными и связными. Должно быть, Кессарин не пренебрегала духовными практиками, которые поддерживали гармонию между душой и телом. Мне это было на руку: в точности какие именно у Кессарин узоры, вряд ли кто-то помнил, но вот связные они или порознь наляпанные, Саинкаеу наверняка заметили, особенно если надеялись с помощью молодой жены успокоить метания Вачиравита.
        - Да, действительно, - опомнился Джароэнчай. - Вам пора переодеться!
        Дальше началась суматоха: Джароэнчай принялся помогать Кессарин вытряхнуться из свадебного наряда, но он не очень хорошо понимал, как там что завязывается и сколько слоёв снимать. Мне же тоже надо было избавиться от верхнего платья, и когда я задрала юбку, служанки дружно вытолкали Нирана из беседки и завесили вход покрывалом. Хотя что такого неприличного он мог там увидеть? Я задрала только верхнюю юбку из четырёх, а под самой нижней на мне ещё были узкие подштанники до щиколоток. Наконец Кессарин сбросила золотые тряпки, а я вылезла из своей неприметной оранжевой - такие носили полгорода, и она сливалась по цвету со стенами домов.
        К счастью, свадебный наряд - штука безразмерная. Одно узкое полотно-чонг оборачивают вокруг груди, а второе - сатику - красиво драпируют по спирали вокруг всего тела, перекидывая через плечо вышитый шлейф. Юбка-солнце тоже завязывается на запах, так что на мне она сидела ничуть не хуже, чем на Кессарин, хотя у Кессарин, в отличие от меня, аппетитный животик.
        Буппа мастерски расправила сатику поверх моих рук так, чтобы скрыть как можно больше, а другая служанка приколола юбку к чонгу так, чтобы мои костлявые бока не оголялись при движении. Все вместе они критически меня оглядели и поддели под нижние юбки сложенное вдвое покрывало, чтобы добавить пышности бёдрам, иначе я бы за Кессарин не сошла. Моё оранжевое платье на Кессарин сидело внатяг.
        После этого на меня навьючили несколько тяжёлых ожерелий с подвесками до бёдер, так что из всей меня на глаза могли бы попасться только ключицы и одно плечо, но они будут надёжно скрыты свадебным покровом.
        Потом мы с Кессарин выставили вперёд руки, чтобы я смогла подогнать свою кожу по цвету к её. Пришлось скрыть почти половину моей махары - но для обывательницы Кессарин была действительно очень одарённой. Едва мерцающие от волнения узоры на её руках и лице сплетались аккуратной вязью, что свидетельствовало о регулярных духовных практиках. Это было мне на руку: запомнить все подробности узоров в точности мало кто может, а вот обратить внимание на то, что раньше они были рваными и раздельными, а всего за несколько дней сплелись в жгуты и потоки, - запросто. Мне повезло, что Кессарин часто молилась или медитировала, ведь так наши узоры труднее было различить.
        Я глубоко вдохнула и сосредоточилась на сокрытии своей силы. Скрывать махару не то чтобы сложно… Это как будто нести что-то в кулаке и не выпускать, чем бы ни занимался. В каждый отдельный момент вроде легко, но за несколько дней ужасно утомляет, и стоит отвлечься - расслабляешься и теряешь контроль. Ну да ничего, мне недолго надо продержаться.
        - Всё? - с надеждой спросила я, когда Буппа закончила расправлять невидимые складочки на юбке, а другие служанки воткнули мне в волосы заколки с головы Кессарин. Мне уже стало жарко, даже несмотря на охлаждающую пелену. В четырёх юбках, сатике, драгоценной броне и покрывале пекло, как в латах.
        - Вам надо погасить узоры, - напомнила Кессарин, которая даже не вспотела, хотя пришла сюда во всём этом золоте.
        Я тихо застонала.
        - Может, когда мы дойдём до места? С меня иначе вся пудра утечёт.
        Кессарин нахмурилась, а потом ахнула, засунула руку за пазуху, роясь в нижних слоях, и извлекла небольшой амулет.
        - Вот, возьмите. Я потерплю.
        Я рассмотрела штучку: змеевик в серебряной оправе из отлитых символов. Вроде ничего особенного, но махары в нём - человек на пятьдесят. Неудивительно, что она не вспотела. С таким амулетом можно и замёрзнуть на солнцепёке, если очень захотеть.
        Я молча засунула его себе за пазуху и погасила пелену.
        - О, - сказала одна из служанок Кессарин, стоило мне перестать светиться, как праздничный фонарик. - И правда похожа!
        На этом мы поспешно раскланялись.
        - Чистой воды, ясного отражения, - пожелал мне Ниран напоследок, и в кои-то веки я ощутила, что эта фраза уместна, хоть это и просто пожелание удачи.
        - Два пальца до края, - откликнулась я по формуле, которая должна была выражать скромность, мол, не пристало хотеть полную чашу.
        И Буппа повела меня сквозь заброшенный дом садовыми дорожками в стоящую рядом почтовую станцию, пустующую в обеденный час, оттуда по галерее над улицей в доходный дом, а там по чёрной лестнице в сад, и наконец через аккуратную, прикрытую доской дырку в заборе в особняк канана. Поначалу я поражалась, что нам никто не встретился во всех этих общественных зданиях, но потом я подумала, что наверняка у Кессарин был амулет и для этого, так что я бесстыже задрала юбки повыше. Мы проскользнули за дом в крыло, где жили слуги, которые сейчас, конечно, все бегали с подносами и поручениями в переднем саду. Оттуда по служебной лестнице поднялись на второй этаж и зашли в комнату Кессарин.
        Я ожидала увидеть что-нибудь, что помогло бы мне составить о ней представление, но тут уже не оставалось личных вещей. У голых стен стояли раскрытые сундуки, полки для декора зияли пустотами. Единственным оставшимся предметом был свадебный покров, водружённый на манекен в самом центре комнаты. По золотой ткани струились нити жемчуга, обрамлявшие драгоценные камни. Мелкими сапфирами по всей окружности убора шла вышитая цепочка благопожеланий.
        Я так оторопела, увидев его, что едва не воспротивилась, когда Буппа сняла его с болванки и прицелилась надеть на меня. Внезапно то, что я собралась совершить, обрушилось на меня, как горная лавина. Украсть свободу какого-то несчастного, чтобы потом уничтожить его семью… И ради этого мне нужно надеть вот это произведение искусства, в которое какая-то мастерица, а то и не одна, вложила месяцы труда… Даже скромный свадебный убор моей матери хранился с почётом в самом дорогом нашем сундуке, чтобы достаться той из моих сестёр, которая первой выйдет замуж. А этот - сгорит вместе с Оплетённой горой?
        - Прани, не стойте столбом, пригнитесь хоть, - зашептала Буппа. - Вы высокая, я так не достану…
        Я покорно присела и позволила ей водрузить тяжёлый покров мне на голову. В нём даже не было душно или неприятно: тонкая металлическая корона поддерживала ткань высоко над причёской и далеко от лица. В районе глаз в плотный материал была вшита сеточка, так что я видела, куда иду, а край покрова отстоял от тела с достаточным зазором, чтобы смотреть под ноги. Не знаю уж, сама Кессарин потребовала такую модель или Адульядеж позаботился о дочери, но я ясно ощутила себя не на своём месте. Если бы я когда-нибудь по-настоящему собралась замуж, у меня на голове был бы простой платок с золотой бахромой, и тот я бы сдёрнула сразу после церемонии. Однако там, где махарьят может себе позволить обойтись простыми и действенными символами, в воинском сословии понимания, как именно работают символы и жесты, нет, а потому церемонии соблюдаются со всей серьёзностью. Так что под этим покровом мне предстоит проделать весь путь до супружеской опочивальни…
        - Мне можно будет есть на пиру? - внезапно спросила я Буппу.
        - Только если незаметненько, - вздохнула она, заново расправляя на мне юбку. - Вообще-то не полагается. Ну, может, муж пособит, не изверг же он, должен понимать.
        Я кивнула и приготовилась весь оставшийся день медитировать на насыщение солнечным светом. Всё, что я до сих пор слышала о Вачиравите, не наводило на мысль о внимании и заботе. Скорее можно было рассчитывать на то, что он не заметит, как я кусочничаю.
        Снаружи доносились крики, гудение ритуальных дудок и тяжёлые удары - родня жениха имитировала вышибание ворот. Потом удары стихли и начались женские визги: перелезшие через стену друзья и братья жениха принялись хватать всех девиц и проверять, не невеста ли это. Главное свадебное увеселение и для тех, и для других, даже более привлекательное, чем пирушка. Я неслышно вздохнула: мне теперь по-любому в таком больше не поучаствовать.
        Адульядеж явился в комнату, чтобы проводить меня до алтаря предков. Он был невысоким, стройным и щеголеватым господином среднего возраста. К счастью, он ничего не сказал, а я тем более: Кессарин должна была обижаться на отца за принуждение к браку, а мне вовсе не хотелось лишний раз имитировать её голос. Мой собственный гораздо выше и резче, и им хорошо кричать команды на охоте, а не флиртовать по тенистым садам с молодыми праатами.
        Уже во дворе, задрапированном красными и золотыми знамёнами и усаженном ярчайшими цветами из шёлка, когда толпа родственников возликовала при моём появлении, Адульядеж придвинулся ближе и, пахнув вином так, что я сквозь покров почуяла, шепнул:
        - И не вздумай чего-нибудь отчудить. Два шага до алтаря, пять чаш простоять на коленях. Не надорвёшься.
        Я закусила губу и ничего не ответила, внутренне немножко злорадствуя, что Кессарин уже отчудила самое грандиозное, что можно было вообразить. Адульядежу точно будет полезен урок, который я ему преподам, когда разнесу всю гору к прародительнице амардов.
        Отправитель службы воззвал гнусавым голосом и ударил в гонг. Адульядеж отпустил мой локоть и подтолкнул в спину. Я сделала свои два шага до алтаря. Справа от меня возник кто-то высокий и тоже в золоте. Мы вместе преклонили колени перед столом с именными табличками всех предков Саинкаеу и Адульядежей, которые удалось собрать по родственникам - внушительный, надо сказать, лес получился.
        Под ритмичные завывания отправителя культа вместе мы поклонились предкам, выпрямились и замерли, пока он оплетал наши головы толстой белой нитью. К счастью, мне не пришлось ничего говорить: отправитель сам знал полное имя Кессарин и назвал его нараспев, вписав в ритм своего бормотания. Жениха тоже назвал в соответствии с ожиданиями - Вачиравит Саинкаеу.
        Нить ложилась свободными волнами, иногда соскальзывая по покрову на грудь. Когда от нити остался самый хвостик, отправитель потребовал наши руки: мою правую и жениха - левую, и смотал наши запястья вместе, приговаривая молитвы и пожелания вечного союза. Рука у жениха была приятная. Я видела только ладонь, так что не могла судить об узорах, хотя они горели ярко - свет отражался в золоте одежд, придавая им какой-то странный оттенок. А так хорошая рука, большая и тёмная, ухоженная, но мозолистая. Немудрено, если он только и делает, что мечом машет. Мои-то мозоли Буппа вчера размочила и сошлифовала, а то были бы под стать… Я оборвала эту мысль. Как бы ни был мой жених привлекателен, я собиралась убить его и весь его клан, мозоли там или не мозоли.
        Наконец обвитая вокруг нас нить вспыхнула заговорённым пламенем, оставив только кусочек на запястьях, и нам разрешили встать и пойти украсить собой праздничный стол. Жених - теперь уже муж - прошёл туда величественно, почти не заставляя меня догонять, хотя, возможно, дело было в том, что у меня длинные ноги. Слуги поспешно выдвинули нам украшенные искусственными цветами кресла, и мы опустились в них, чтобы благосклонно взирать на собравшуюся родню.
        Ну, он, может, и собирался взирать на родню, а мне вот стало интересно всё-таки посмотреть, каков он из себя. Так что я аккуратно повернула голову, чтобы покров никуда не съехал, а голова мужа попала в обзор через сеточку.
        Это был тот самый изверг, который зарубил мою горную ба.
        Глава 5
        Свадебное вино
        Флейты заныли, а бубны зарокотали, будто сама судьба смеялась надо мной их голосами. Я таращилась сквозь полог на Вачиравита и не могла пошевелить даже пальцем. Мышцы окаменели, сдавленные напряжением. Если бы не это, я бы сорвала полог и подняла тут всё на воздух одним только визгом. Как я могла? Нет, ну как я могла? Что сказал бы отец, если бы увидел меня сейчас? А как бы плакала мама! Ицара Суваннарат опозорила свой клан! Вместо того, чтобы отомстить врагу, она взяла и вышла за него замуж! И сидит теперь за праздничным столом, наслаждаясь прохладой талисмана, на который ушло столько махары, что мой клан мог бы шестнадцать лет в счёт неё защищать все наши подопечные поселения.
        Потом мне пришла другая мысль. Если этот паскуда так легко разделался с горной хозяйкой, он ведь мог и на амардавику напасть. И тогда она бы стала защищаться. Может, она просто обездвижила его и посадила в какое-нибудь дупло? Или вовсе превратила в котелок. И это бы всё объяснило: конечно, амардавика не напала бы на случайного путника, но и не позволила бы первому встречному-поперечному угрожать её жизни. И, понятное дело, если он год провёл, превращённый в предмет утвари, то потом не смог сразу вернуться к человеческой жизни: нужно время, чтобы адаптироваться обратно. Да ещё его чести и поганому его достоинству нанесли величайшее оскорбление! Ари Чалита была амардавика с юмором, мало ли во что она его превратила! Вот он и бросается теперь на любую тень, пытаясь доказать себе и миру, что достоин большего.
        Я неслышно перевела дыхание и велела себе не плакать. Что ещё за выходки? Небось свечусь уже, как драгоценный камень на солнце. Я быстро оглядела свои руки. По крайней мере, махару я исправно сдерживала. Узоры полыхали пристыжённым розовым с уклоном в разгневанный красный, но для свежей жены, только что впервые увидевшей своего мужа, это было не зазорно. Тем более, что Вачиравит вполне мог впечатлить даже повидавшую холёных кавалеров дочь канана. Конечно, мои узоры отличались от Кессарин, но только на взгляд тех, кто её хорошо знал. К тому же сквозь покров и четыре слоя одежды их свет сливался в бесформенные пятна, а руки я спрятала под стол, так что Адульядеж не увидел бы. Велев себе успокоиться, я снова принялась рассматривать Вачиравита.
        Кожа у него была очень тёмная, даже темнее моей, и с уклоном в благородный сливовый, а не поджаристо-коричневый, как моя. С этой тьмой ярко контрастировали абсолютно белые волосы, едва прихваченные единственным гребнем, чтобы не лезли в лицо, и перистым облаком спускающиеся вдоль спины. Впечатление немного портили крупные размашистые узоры на лице и руках, которые едва посвечивали сиреневым. Вот, значит, почему на золотой ткани так странно отсвечивало.
        Фиолетовый спектр - признак хандры и безумия или просто тихого несчастья. Если Вачиравит даже ради собственной свадьбы не смог справиться с эмоциями и приободриться, то дела и правда плохи… Ещё большой вопрос, почему он согласился жениться на незнакомой девушке, когда сам был в таком плачевном состоянии. Уж не надеялся ли он и правда за счёт кананичны поправить своё здоровье? Надеюсь, амардавика напоследок залепила в него чем-нибудь таким, что всю жизнь будет мучиться!
        Хотя я тут же сообразила, что если у него были на меня планы, то в его гамме должна быть хоть капля синевы, хоть намёк на надежду, какое-то предвкушение, а не вот эта глухая тускло-сиреневая тоска. Неужели ему постоянно так плохо? Сильный махарьят, если уж выжил, за два года оправился бы. Или дело в том, что он отчаянно ненавидит Адульядежей? Вряд ли Кессарин лично что-то ему сделала, они ведь даже не встречались… Но если так, то почему согласился на этот брак?
        Мои размышления прервали снова загудевшие бубны. Хор женских голосов затянул ритмичную и сводящую с ума ритуальную песню, а на площадку, вокруг которой стояли столы, выплыла группа девушек в одинаковых костюмах - коротенькие ч?ли без рукавов и с глубоким вырезом, едва прикрывающие бока, шаровары, украшенные спереди полукруглой складчатой юбочкой, как перевёрнутый веер. А внутри шароваров тоже, как у меня, покрывало поддето, не иначе, уж очень пышный силуэт. Девицы сразу принялись танцевать во имя бога-прародителя и богини плодородия, и тут до меня дошло, что это нанятые танцовщицы. Ни Адульядежи, ни Саинкаеу не вышли танцевать сами!
        Я осторожно повернула голову туда-сюда, пытаясь определить присутствующих. Слева от меня и под прямым углом за собственным столиком сидел Адульядеж, по его левую руку - другие прааты, прати и прать?, все в ярких шелках и золоте, наверняка городская знать. Справа же от Вачиравита за симметричным столиком расположился молодой пранур - темнокожий, почти как сам Вачиравит, и такой же беловолосый. Вот кто светился надеждой, яркой, как мотыльковый горошек. Должно быть, это глава клана, как его… Арунотай. Действительно похож на брата и смотрел на него с робкой, но счастливой улыбкой. Неужели правда думал, что этот брак пойдёт Вачиравиту на пользу?..
        По его правую руку тоже сидели сплошь махарьяты, хотя и не такие тёмные, как братья. Должно быть, главная ветвь клана сосредоточила в себе большую часть силы. Значит, их амард им благоволит, как мне благоволила моя амардавика. Н-да, не знаю уж, что сказал бы отец, узнай он о моём предательстве, но амардавика бы посмеялась… Ещё бы и сплясала получше нанятых девок. Из махарьятов ни один не вышел танцевать. Курьёз какой-то, а не свадьба, кому скажи - не поверят! И они ещё ожидают, что у нас с Вачиравитом что-то сложится, когда сами палец о палец не ударили, чтобы ублажить небеса? Вот чудаки!
        Я ещё порассматривала Арунотая и сообразила, что он, в своих безупречно белых одеждах с лёгким мистическим сиянием, совершенно точно не перелезал через забор, чтобы хватать девок. Уж не нанимали ли они парней и на это? А визжали - не эти ли танцовщицы?
        Что ж, если Саинкаеу запросто убили амардавику, странно ждать от таких людей следования мировому порядку в пустяках. Должно быть, считают, что им всё нипочём и вселенский закон - не указ.
        Честно говоря, мне стало легче дышать. Мало того, что моя жертва из несчастного обиженного внезапно превратилась в мерзавца, которому я поклялась отомстить лично, так теперь ещё вопиющее неуважение к традициям… Я явлюсь на Оплетённую гору небесной карой и даже нарочно оставлю горстку свидетелей, чтобы разнесли весть, что бывает с нерадивыми махарьятами, брезгующими соблюдать ритуалы на собственной свадьбе! Тут и небеса будут на моей стороне и вряд ли раскроют мой обман, ведь если вселенский закон нарушен в одном месте, то мировой порядок прорвётся брешами повсюду, и даже богам это может принести беды. А что я сама пойду против брачных уз - так с этими нанятыми актёрами и свадьба, как не взаправду, просто представление!
        Приободренная, я ещё раз огляделась и, удостоверившись, что никто за мной не следит, стянула с ближайшего блюда какой-то шарик в панировке. Это оказалась креветка в кокосовом соусе. Что ж, удачно. На второй раз я сграбастала сразу горсть креветок и умяла их под покровом, потому что это было проще, чем таскать по одной. В процессе меня начал разбирать смех: невесте на свадьбе вообще не подобает есть, примета дурная, но покров прямо подначивает, никто же не видит, чем я там занимаюсь под ним! Могу хоть читать весенний сборник с вдохновляющими картинками! Проверив, не заметил ли Вачиравит, я стибрила у него из-под локтя две шпажки с кусочками куропатки в арахисовом кляре и зелёные вертушки с лемонграссом и авокадо. А неплохо кормят на этих кананских свадьбах, я вам скажу! Пить только хочется от всего этого острого и солёного…
        К счастью, вскоре столы стали обносить напитками и новыми блюдами, и аккуратный молодой слуга с поклоном поставил перед Вачиравитом чашу с пюре из питахайи. Вачиравит равнодушно её оглядел и продолжил таращиться сквозь танцовщиц. Он вообще, похоже, ничего не ел. Что ж, не хочет - не надо, мне больше достанется. Я аккуратно выпростала из-под покрова пальцы с заначенным орешком и запулила им в запястье слуги. Пока он охал, дёргался и перехватывал поднос, едва не уронив его от неожиданности, я стянула чашу со стола и отпила сколько смогла, не запрокидывая головы. А остальное вычерпала пальцем. И только тогда поняла, что кроме питахайи в напитке было вино, причём довольно крепкое.
        Дорогу до Оплетённой горы я помню смутно. Кажется, я, даже пьяная, благоразумно молчала. Помню, что в паланкин меня подсаживал Арунотай, а Вачиравит почему-то поехал верхом на гауре. Смотрелся он на нём весьма неплохо… В паланкине было тенисто, на удивление прохладно и ничего не видно, и я, кажется, заснула, а проснулась только когда всё тот же Арунотай отдёрнул занавеску, чтобы помочь мне добраться до свадебной опочивальни.
        - А что, муж мой ненаглядный боится, как бы ненароком не показаться галантным? - фыркнула я, больше выпадая, чем вылезая из паланкина.
        Арунотай вздохнул, как любящий хозяин капризной лошади.
        - Вы же знаете, брату нелегко. Не судите его строго. Я надеюсь, со временем он к вам привыкнет.
        - Да мне-то что, - пожала плечами я и сосредоточилась на том, чтобы ставить ноги более-менее на одной прямой. Сон в паланкине пошёл мне на пользу: я хотя бы не падала через шаг. Надо же было так опростоволоситься! В свою защиту могу сказать, что до сих пор никогда не пробовала вина, от которого бы не разило вином за два дня пути.
        - Конечно, я понимаю, - кивнул Арунотай. - Какой юной прати будет приятно такое пренебрежение со стороны супруга… Я поговорю с ним, надо же ему с вами хоть познакомиться.
        Ой, кажется, моя язвительность сослужила мне дурную службу… Похоже, Вачиравит вовсе не собирался навещать свадебные покои сегодня ночью, а теперь брат пойдёт его уговаривать! Вот промолчала бы, была бы вся ночь в моём распоряжении! Впрочем, я бы всё равно не доверила себе разведку на хмельную голову. Просплюсь, а завтра с полным правом пойду гулять.
        - Не утруждайтесь, - на всякий случай сказала я, заставив Арунотая ещё раз вздохнуть и нахмуриться.
        - Мой брат не плохой человек, - просительно произнёс он, как будто не в первый раз защищал Вачиравита от тех, кого тот обидел.
        Я покивала и решительно закрыла рот. Я не хотела ни прощать Вачиравита, ни проникаться сочувствием к Арунотаю. Эти душегубы убили мою амардавику, скорее всего, после того, как сами же на неё напали. Они не заслужили, чтобы я относилась к ним, как к людям.
        Арунотай подвёл меня ко входу в какое-то здание, и я наконец заметила, где нахожусь. Передо мной росло дерево. Точнее, даже не дерево, а пучок тонких стволов, которые когда-то обвили дерево и приняли его форму, задушили его и высосали из него соки, так что постепенно оно рассыпалось трухой, а внешняя оболочка из паразитических лиан осталась. И вот сейчас я стояла у самого основания этой оболочки, перед зияющим тёмным провалом, в глубине которого угадывалась дверная ручка. Ложный ствол местами утолщался, и в таких местах лианы раздвигались, образуя высокие и узкие окна, а кое-где выпячивались полусферой, будто они были полосками на стеклянной трубке, в которую дунул стеклодув, чтобы создать круглую колбу. В этих шарообразных клетках, вероятно, были устроены балконы, и обзор с них открывался на всю резиденцию клана.
        Я крутанулась на месте, прикидывая, что можно было бы увидеть. Растительность на горе была приземистая. В сумерках я видела аккуратно подстриженные кустики вдоль гравийных дорожек и ещё несколько свитых из лиан стволов поодаль. Обычных деревьев тут не росло, но и небо сквозь листву не проглядывало. Высоченные каркасы наверху раскрывались пышными кронами, которые смыкались друг с другом, хотя сами дома-деревья стояли неблизко друг к другу.
        - Как вам наша архитектура? - с улыбкой спросил Арунотай, явно наслаждаясь моей ошеломлённостью, хотя он и не видел моего лица под покровом. Буппа тоже озиралась, открыв рот.
        Я хотела задать тысячу вопросов, но вовремя сообразила, что Кессарин наверняка знала о том, как живут Саинкаеу. Уж наверняка младшие адепты в городе рассказывали. Могла, конечно, и не интересоваться, но я предпочла не рисковать.
        - Впечатляет, - пробормотала я.
        Вдоль ствола каждого ложнодерева прямо по ложбинкам между лианами вились нити огоньков, а некоторые из них отходили в сторону, где верхние уровни разных каркасов соединялись мостами и висячими галереями, тоже в светящихся точечках, словно на них присел отдохнуть рой светлячков.
        - У вас будет не одна возможность прогуляться по резиденции вечером, - напомнил Арунотай. - Сегодня был долгий день. Вам стоит отдохнуть.
        Я рассеянно покивала и пошла вперёд, в темноту дупла, в котором виднелся вход. Однако стоило мне подойти поближе, как и там вспыхнули огоньки, осветив несколько ступенек и украшенное резьбой дверное полотно. Арунотай потянул за фигурную бронзовую ручку и впустил меня внутрь.
        Мы оказались в просторном, ярко освещённом зале с полом из выбеленных досок и стенами из свитых серых лиан. Посередине ажурным столбом уходила ввысь винтовая лестница. Под узкими окнами на дальней стороне расположились несколько приземистых диванов, заваленных пёстрыми подушками. Справа качались от лёгкого вечернего бриза плетёные кресла, подвешенные на цепочках к потолочным балкам. Слева у стены притулился небольшой буфет, на открытых полках которого стояли, как украшения, чашечки и чаши из прозрачного и тонированного кварца. Большая чаша из зачарованного змеевика занимала собой центр столешницы, и в ней журчал живительный фонтанчик.
        - Ваша опочивальня находится на третьем уровне, - сообщил Арунотай. - Там же для вас оборудована комната сосредоточения, где вы можете читать или писать письма. Покои Вачиравита уровнем ниже, и вход в них для вас ограничен, а ваша служанка может разместиться на четвёртом этаже, над вами.
        - А вход в мои покои Вачиравиту открыт? - с подозрением уточнила я.
        У Арунотая хватило совести неловко потупиться.
        - На сегодня открыт. Сами понимаете, свадьба… Но завтра уже в полдень закроется, и вы сможете открывать его по желанию. Уверяю, брат вас не обидит и не станет докучать! Он не такой человек.
        Я хмыкнула, но ничего не сказала. Вачиравит на меня не взглянул ни разу за весь обед, так что я не очень-то опасалась, что он будет мне докучать. Уберётся в свою комнату, и демоны с ним. Мне надо проспать хмель, а завтра заняться делом: придумать, как поджечь все эти живые дома. Небось просто так они не загорятся - стволы сочные, да и заговорены наверняка.
        Арунотай поклонился перед уходом, и я даже поклонилась в ответ. Глава клана всё-таки, хоть и молодой, а мне надо вести себя прилично, чтобы не раскрыли. Подъём на третий уровень оказался не таким тяжким, как я ожидала на хмельную голову. Вроде ступенек много, но какая-то сила будто подталкивала в спину, так что я и моргнуть не успела, как оказалась на своём этаже. Даже не помню, как пролетела мимо покоев Вачиравита.
        - Птичья клетка какая-то, - пробормотала Буппа, когда мы вышли из лестничного колодца на третьем уровне. Круглое пространство здесь было поделено на несколько секторов - спальню, омывальную и «комнату сосредоточения», как назвал её Арунотай. Это было что-то среднее между библиотекой и рабочей комнатой учёного с массивным письменным столом. Перегородки между секторами тоже были свиты из лиан, но более тонких и поросших листьями и бородами из белых и сиреневых соцветий, испускающих лёгкий тонкий аромат. И в спальне, и в библиотеке внешняя стена раздувалась наружу, образуя те самые балконы, что я видела снизу. Вдоль лиан-меридианов мерцали маленькие золотые огоньки, а на полу поверх мягкой подстилки лежало столько подушек, что можно было построить замок. На полках библиотеки даже стояла пара десятков книг. Похоже, глава клана не поскупился на то, чтобы меня чем-нибудь занять там, где я никому не помешаю. Что ж, ему это не поможет.
        Я прошла в спальню и взобралась на высокую кровать со столбами и чёрным, как ночь, пологом. Тут наверняка свет проникает из всех щелей, да и балкон выходит на восточный склон, так что без полога много не проспишь, особенно летом. На тумбочке у кровати стояла холодная лампа и две чарки со свадебным вином. Я поморщилась: как бы не выпить афродизиак по рассеянности, но переставлять было лень. Буппа положила свою сумку на столик в углу спальни и принялась отвязывать занавеси, чтобы создать вокруг меня приятную темноту. Я просто лежала и смотрела на блестящие звёздочки, нашитые под куполом полога, и в голове у меня было абсолютно пусто.
        - Сундуки-то ваши бы понять, куда дели… - забормотала она.
        Но сундуки были не мои, и я перестала слушать её бормотания, постепенно погружаясь в сон. Из которого меня выдернуло её восклицание:
        - Ой, пранур! Простите ради небес, ухожу-ухожу!
        Я спружинила в сидячее положение и пару мгновений пыталась понять, почему ничего не вижу, пока наконец вспомнила про покров, съехавший на затылок. Я неуклюже поправила его и увидела Вачиравита - во всей золотой красе свадебного костюма. На нём была расшитая жемчугом ч?кха до колен с разрезами от бедра и длинными узкими манжетами, под которой сверкала и переливалась блестящим шёлком сатика, обёрнутая вокруг ног и продетая между ними, чтобы получилась красивая мужественная драпировка. Я даже засмотрелась.
        - Мой муж пришёл пожелать мне спокойной ночи?
        Он постоял молча, рассматривая меня. Точнее, не меня, а наряд и покров, под которыми меня и видно-то не было. Наконец его неподвижное лицо напряглось, изобразив еле заметное отвращение. Он протянул руку и сдёрнул с моей головы покров, больно рванув волосы. Я вскрикнула и чуть не упала с кровати, качнувшись вслед за его жестом.
        С половину малой чаши мы смотрели друг на друга. Его лицо казалось бы спокойным, если бы не раздувающиеся ноздри и не бурлящий в полутьме сиреневый свет узоров. Потом он отвёл взгляд от меня и заметил чарки со свадебным вином на тумбочке. Он шагнул вперёд и поднял обе. Я уж думала выпьет или подаст мне… Но он опрокинул их прямо над полом. Тёмный напиток расплескался по белёным доскам, забрызгав блестящий золотой шёлк его сатики. Вачиравит вытряс последние капли и швырнул чарки об пол так, что они разлетелись тысячами осколков. В завершение своего молчаливого представления он плюнул в разведённую грязь, развернулся и ушёл.
        Я посидела, медитируя на ажурную трубку лестницы, но мыслей в голове не прибавилось. В конце концов, поняв, что ничего путного не надумаю, я перекатилась на другую сторону необъятной постели, подальше от Вачировитовых слюней, и отрубилась до утра.
        Глава 6
        Оплетенная гора
        Наступление утра провозгласила Буппа, которая спустилась со своего чердака и увидела винную лужу с осколками - последняя занавеска так и осталась незадёрнутой.
        - Прани! - ахнула она. - Вы что же, во сне чарки смахнули?
        Я подскочила на кровати, чувствуя себя связанной по рукам и ногам, и поняла, что это свадебный наряд ночью меня полностью опутал.
        - Какая я тебе прани? - зашипела я. - Была прати, стала прань?! Ещё не хватало, чтобы меня кто-нибудь заподозрил во владении махарой!
        Буппа снова ахнула и шлёпнула себя по губам, но тут же сузила глаза, оглядывая меня:
        - А вы цвет кожи лучше держите, смотрите, снова чёрная вся!
        Мы злобно уставились друг на друга, соображая, кто из нас проштрафился сильнее. Я даже не знала, могу ли я во сне сдерживать махару. Не приведи небеса Вачиравит бы остался вчера…
        - Идите в омывальную, - первой сдалась Буппа. - Я видела с балкона, сундуки ваши привезли, переоденем вас во что полегче, день будет жаркий.
        - Сама не таскай тяжести, - наказала я, раздёргивая полог с другой стороны кровати. В лицо ударил светло-зелёный свет, отфильтрованный кронами лиан. - Найди здешних слуг или хоть учеников каких-нибудь.
        Из омывальной я вышла, завёрнутая в простыню, на случай если кто-то из призванных Буппой слуг как раз оказался в покоях. И не зря: посреди моей спальни стоял какой-то мужчина.
        Не махарьят. Светленький такой, будто не то что махары, солнца в жизни не видел. Зато черноволосый.
        - Это что? - выпалила я, придерживая простыню на груди.
        - Я бы попросил, чтобы… - как раз говорил он, но при виде меня осёкся. Похоже, пока я мылась, он тут препирался с Буппой: служанка стояла от меня за ширмой, сложив руки на груди. - Э-э, пранья Кессарин?
        - Она самая, - процедила я. - С кем имею честь беседовать посреди собственной спальни неодетая?
        До него, кажется, только что дошло, что на мне не чересчур потасканный чонг, а простыня.
        - Вы… - запнулся он. Сверкнул пунцовыми узорами и скатился по лестнице.
        - Бесстыдник, - фыркнула Буппа. - Я его три раза пыталась предупредить, не слушает вообще!
        - Кто это был?
        - Да тут какой-то, - махнула рукой Буппа. - Управляющий или кто его знает. Я пару мальчишек позвала сундуки таскать, а этот явился, мол, что тут происходит да кто посмел эксплуатировать учеников! А я ему говорю, если ты тут заправляешь, так организовал бы пранье доставку багажа! Вот, я сейчас сам разберусь, ты, мол, не лезь. Ну и вышло, что вышло!
        - Понятно.
        Я критически себя оглядела. Ну хотя бы цвет кожи удержала, несмотря на удивление. Узоры мои тлели, как забытые угли, но тут уж сам виноват. К счастью, оказалось, что ученики успели затащить наверх один сундук, так что для меня нашёлся костюм - приличное чоли, длинная юбка-солнце и несколько разных сатик, из которых я выбрала самую непрозрачную, чтобы не сверкать мышцами живота.
        - Пранья, куда же вы собрались? - одёрнула меня Буппа, когда я уже намеревалась сбежать по лестнице и пойти надрать этому управляющему все подвернувшиеся места. - А лицо накрасить? А причёску?
        - Сегодня ж уже не свадьба, - растерялась я. И под взглядом Буппы поняла, что свадьба - не свадьба, а с голым лицом меня никто из дому не выпустит. Небеса, скорее бы уже сжечь тут всё к прародителю!
        В итоге из дома я вышла значительно позже, размалёванная и заплетённая, как праздничная статуя. Бегать босиком мне Буппа категорически запретила - мол, приличная прати никогда не касается ступнями земли. Вот придумали тоже! Махарьяты наоборот в безопасной обстановке стараются ходить босиком, чтобы лучше чувствовать связь со стихией земли, а эти развели надуманных приличий, как будто лучше всех знают! Но притворялась я кананичной, так что пришлось снова надвинуть сандалии, и подол юбки снова за них цеплялся. Злая на весь мир, я пошла искать господина управляющего.
        Стоило на мгновение перестать препираться и сфокусироваться на том, что вокруг, как я почувствовала разлитую в воздухе махару. Да-а, здесь её было немеряно… Пожалуй, побольше, чем у нас при Ари Чалите. Хотя, возможно, мне после двух лет махарного голодания это померещилось. Но её можно было есть ложкой! Я бы ожидала, что моё тело примется её жадно впитывать, но, наверное, оно уже за ночь напилось, пока я спала пьяным сном. Всполошившись, я осветлила кожу - а то стоило вдохнуть побольше махары, и цвет поплыл. Так, Ицара, соберись, ты искала управляющего!
        - Какой такой управляющий? - изумился первый пойманный махарьят, мужчина средних лет и средней раскраски.
        - Бледный такой, - пояснила я. - Высокий. Черноволосый. Кто тут вообще организацией быта занимается?
        - А-а, это, должно быть, к вам заходил праат Чал?рм! - догадался махарьят. - Он не управляющий, он личный помощник пранура Вачиравита. Это вам вон в тот светлый древодом.
        На ярком утреннем солнце лиановые каркасы действительно различались по цвету. Я ночевала в самом чернущем, как будто измазанном сажей. Прочие вокруг разнились от тёмно-серого до бежевого, но тот, на который указал адепт, горел чистой белизной. Интересно, уж не связана ли расцветка древодомов с махарой? И беленький домик занят обывателем, который вообще непонятно что забыл в клане махарьятов. Женился он сюда, что ли?
        Я решительно - насколько позволяла юбка - направилась к белому древодому. Пришлось немного спуститься по склону, поросшему аккуратно подстриженными кустами. Некоторые из кустов оказались цветочными куртинами, и цветы образовывали такие же ровные шары и кубы, как будто их тоже регулярно подстригали. Но я не видела срезанных головок или повреждённых лепестков.
        Дверь у бестактного праата стояла открытой. Я прошла пустую гостиную на уровне земли и поднялась по лестнице. В этом доме весь второй уровень оказался отдан библиотеке, так что, поднимаясь, я видела только полки за полками. К счастью, сам праат обнаружился именно там, за огромным письменным столом, где он, похоже, вообще ничего не делал, поскольку на столе перед ним ничего не было.
        - Пранья? - осторожно уточнил он, как будто уже забыл, как я выгляжу.
        - Совершенно верно, праат, э-э, напомните, как вас? - Я бесцеремонно промаршировала к его столу и плюхнулась в кресло для посетителей, напоминавшее плетёные песочные часы.
        - Чал?рм Онс?, - представился он, и я прикусила язык. Кто-то в его роду очень хотел, чтобы мальчик прославился, потому что оба имени твердили эту идею на разные лады.
        - Замечательно, праат Чалерм. Так можно мне теперь в приличной обстановке узнать, кто и когда будет заносить мои сундуки на третий уровень? Потому что ни моя служанка, ни, безусловно, я не собираемся этого делать, - выпалила я и только тогда вспомнила, что до сундуков мне нет никакого дела, а выяснять надо совсем другие вещи. Пришлось запоздало добавить: - И я ожидаю, что мне покажут резиденцию клана, в котором мне теперь жить!
        Праат Чалерм выслушал меня с широко раскрытыми глазами, поджатыми губами и постепенно краснеющими узорами.
        - Пранья Кессарин. Я не ваш дворецкий. Я личный ассистент пранура Вачиравита и по совместительству учёный-историк. Ваши сундуки - не моё дело.
        - Однако же вы сделали их своим делом, - заметила я, ставя локти ему на стол. - К вам никто не обращался.
        - Ваша служанка, - заговорил Чалерм Онси, и его узоры ещё немного раскалились, - почему-то решила, что у неё есть полномочия указывать ученикам клана, что им надлежит делать в их свободное время. Это недопустимо.
        Я поморгала. Что такого в том, чтобы учеников попросить о небольшой услуге? Им же надо как-то свой рис отрабатывать. У нас в клане на любую тяжёлую работу сгоняли мальчишек, и мне бы в голову не пришло, что у кого-то может не быть полномочий им что-то там указать.
        - Хорошо, в таком случае кто должен заниматься моими сундуками?
        Чалерм пожал плечами в чокхе цвета морской волны, который делал его ещё бледнее.
        - Пранур Вачиравит мне никаких распоряжений на этот счёт на оставлял.
        Я раскалилась настолько, что мои узоры стали отбрасывать на белую кожу Чалерма красные отсветы. Спохватившись, проверила цвет кожи, но вроде бы пока держала его каким надо.
        - Можно в таком случае узнать, где найти пранура Вачиравита? Мне бы очень хотелось убрать свои вещи с улицы до ближайшего дождя!
        - Полагаю, он у себя в покоях, - невозмутимо отозвался Чалерм.
        Это в тех самых покоях, в которые мне вход заказан так прочно, что я даже по лестнице пролетаю, не успевая его заметить.
        - Мне не предоставлена возможность заходить к нему в покои, - сообщила я, ничуть не переживая, что о несчастливой супружеской жизни Кессарин пойдут слухи. - Не могли бы вы оповестить его о том, что мне нужна его помощь?
        - Если он не хочет с вами общаться, это его право, - скривил губы Чалерм. - А у меня есть обязанности, от которых вы меня отрываете.
        - Это гипнотизировать взглядом пустую столешницу? - прошипела я. - Что ж, значит, придётся навестить главу клана.
        Чалерм сделал щедрый жест рукой в сторону выхода.
        - Милости прошу.
        Я встала и потопала прочь, сжимая кулаки. Нет, ну каков наглец? Кессарин же не какая-то попрошайка с большой дороги, а жена его начальника! Это ему Вачиравит велел со мной так обращаться? Да я не только к главе пойду, я Адульядежу напишу! Чтоб знал, в какие условия отдал дочь!
        Древодом Арунотая мне указали несколько прохожих членов клана. Они тут и правда почти все светлокожие, как говорил тот купец. И пусть правящая ветвь рода собирает большую часть махары, но бывают же и самородки, которых берут в клан в детстве. Та же Кессарин, например. Она ведь гораздо темнее всех, кого я видела вокруг. И допустим, её отец не предлагал её в клан в качестве ученицы, но наверняка в городе были и другие одарённые дети, чьи родители были бы рады их так выгодно пристроить.
        Мне надлежало подняться вверх по аллее из кругленьких кустиков по колено и фигурных кустов в человеческий рост, вместе с аллеей завернуть за перегиб склона и там выбрать самый чёрный древодом. Кажется, я уже различала его крону. Маленькие кустики интриговали меня всё больше: я остановилась возле одного и пошерудила ладонью в листве. Там не было обрезанных веток. Такое впечатление, будто кто-то накрывал саженцы круглым колпаком, а когда они его заполняли, замораживал их рост. Но я никогда не слышала, чтобы махарьяты занимались садоводством. Конечно, если они в большом клане и махару некуда девать…
        Я скривилась и потопала дальше, но только до первого высокого куста. Это был не куст. Точнее, вроде бы и куст, но… Он выглядел, как человек. Сплетённый из веток и поросший мелкими листиками, но человек. Я бы предположила, что мужчина - в длинной чокхе с рукавами, надетой поверх обёрнутой вокруг ног сатики. Конечно, никаких ног у него не было, только форма сатики, сплетённая из веток, а внутри… Тоже, наверное, ветки. В тугом переплетении мне было не рассмотреть. Предполагаемые волосы мужчины свивались на голове в тугой пучок, а лицом он обратился к небу. Я привстала на цыпочки и заглянула ему в глаза. Неприятное такое зрелище - свитые колечком стебельки на месте зрачков разрушали иллюзию человекоподобия. Я передёрнула плечами и отошла.
        Все кусты вдоль аллеи оказались подобными статуями. Я видела мужчин и стариков, женщин и даже подростков. Они росли из земли в одинаковых позах - взгляд в небо, плечи расправлены, руки отведены немного назад, как будто для полёта. Всю дорогу до жилища главы клана я шла между этих растительных композиций, озираясь в опасении, не начнут ли они внезапно шевелиться или переговариваться друг с другом, а голоса проходящих мимо махарьятов пару раз меня пугали, поскольку казались исходящими от статуй.
        Наконец аллея кончилась, и я оказалась на поляне у подножия нескольких разноцветных древодомов. Эти как будто уходили ещё выше в небо, чем мой, но и они сплетались кронами, образуя непрерывный полог. Я задрала голову и повертелась. Над аллеей тоже глухо смыкалась листва древодомов, стоящих по обе стороны от стрёмных статуй. Вот ведь кто-то живёт с видом на этих ребят… Покрутившись ещё, я поняла, что просветов в кронах гигантских лиан нет нигде, насколько хватает моих махарьятских глаз. Так вот почему эта гора называется Оплетённой!
        - Пранья Кессарин?
        Я крутанулась на месте и обнаружила стоящего посреди поляны Арунотая. На нём, как и вчера, сияли белые с серебром одежды, прекрасно оттеняя его тёмное лицо, почти не подсвеченное узорами.
        - А, - выдохнула я, соображая, что собиралась ему сказать. - Да. Я тут засмотрелась… Глава клана. - Я наконец сообразила поклониться. Он вежливо поклонился в ответ. - Я искала вас. Понимаете, мой муж не оставил никаких распоряжений по поводу моего приданого. Там почти пятьдесят сундуков. Моя служанка никак не может затащить их на третий уровень древодома. Я хотела попросить пару учеников помочь, но тут явился некто праат Чалерм и устроил скандал, после чего отказался решать мою проблему как-либо ещё, а также беспокоить пранура Вачиравита. Я просто не понимаю…
        - Пранья, - Арунотай смущённо улыбнулся и выставил перед собой ладонь в примирительном жесте. - Не беспокойтесь. Я понял вашу сложность. Ради небес простите моего брата, у него сейчас тяжёлый период… Наверняка он закрылся в комнате и никого не хочет видеть, потому и не позаботился о ваших вещах. Я немедленно поговорю с праатом Чалермом.
        - То есть, - приподняла бровь я, - праат Чалерм всё-таки должен решать этот вопрос?
        - Он личный помощник Вачиравита, - пояснил Арунотай, уже входя на аллею. Передвигался он неспешно, с достоинством, элегантно заложив руку за спину. - Кому и заниматься вашим благоустройством, как не ему.
        Я посеменила за главой клана: чтобы поспевать даже за его неторопливым шагом, не спотыкаясь о юбку, мне приходилось очень часто перебирать ногами. Что ж, значит, насчёт Чалерма я рассудила правильно. Конечно, хорошо бы мои проблемы решал какой-нибудь более приятный человек, но где наша не пропадала. Справлюсь как-нибудь с Чалермом, тем более если глава клана ему сейчас зарядит головомойку.
        Мы проскочили неприятные статуи-кусты так быстро, что я не успела и заметить, и вот уже Арунотай поднимался в покои Чалерма. Я украдкой приподняла юбку, чтобы не наступить на край и не оторвать оборку. Понятия не имею, как Кессарин это носила, она ведь ниже меня ростом!
        - Праат Чалерм, - кивнул Арунотай, и тот встал из-за стола и поклонился, так что Арунотай видел только его затылок, а я, всё ещё карабкаясь по лестнице, сквозь ажурные стенки лестничного колодца различила, как Чалерм закатил глаза. Знал, значит, зачем мы пожаловали. - Что же вы не позаботились о пранье Кессарин? Она, между прочим, теперь жена вашего начальника.
        - Глава, - Чалерм разогнулся, аккуратно убрав какое-либо выражение со своего лица, - пранур Вачиравит не оставлял мне по поводу неё никаких распоряжений.
        - А самим подумать? - мягко пожурил его Арунотай. - Вы же понимали, что после свадьбы пранья переедет сюда, и что у неё будет приданое, и что Вачиравит слишком сильно переживает, чтобы позаботиться обо всём сам.
        - Я выполнял задачи, которые пранур Вачиравит определил как важнейшие, - произнёс Чалерм, глядя в стол всё с тем же непроницаемым лицом. - Я подчиняюсь ему и не могу жертвовать вещами, которых он от меня требует, ради вещей, о которых он не сказал ни слова.
        Глава клана лёгким касанием провёл пальцами по векам и покачал головой.
        - Простите, пранья. Брат действительно немного не в себе, - он обернулся ко мне с виноватым видом. - Вы же знаете, он… пострадал. Я надеялся, что он достаточно оправился, чтобы впустить кого-то в свою жизнь, но, возможно, я был чересчур оптимистичен. Как бы там ни было… Праат Чалерм, боюсь, мне придётся потребовать, чтобы вы занялись вопросом благоустройства праньи Кессарин немедленно. Мне очень бы не хотелось подрывать доверие праата Адульядежа.
        Чалерм сжал зубы, но снова поклонился.
        - Постараюсь сделать всё возможное, - процедил он.
        Глава улыбнулся.
        - Спасибо, праат. Мне жаль, что вы оказались крайним в этой неловкой ситуации. Брату стоило позаботиться о вас, даже если он не счёл необходимым заботиться о своей супруге. Я поговорю с ним, как только он почтит нас своим обществом. Пранья Кессарин, - он повернулся ко мне и снова поклонился. - Простите за причинённые неудобства, мы постараемся исправиться.
        - Уверена, это была разовая заминка, - выдавила я, сдержавшись, чтобы не сказать что-нибудь едкое и обидное. В конце концов, Арунотай-то ничем не заслужил. Он имел все основания полагать, что его брат позаботится путь даже о нелюбимой жене.
        - Могу ли я быть ещё чем-то полезен пранье? - спросил глава, явно намереваясь уйти.
        Я пораскинула мозгами. Что мне может быть нужно кроме сундуков? Удерживать цвет кожи и думать одновременно пока было сложновато. Тут я чуть не хлопнула себя по лбу: я же собиралась разведать планировку резиденции и найти храм, чтобы спланировать своё нападение! Даже попросила Чалерма, но так разозлилась на него, что всё вылетело из головы. Ношусь тут с сундуками, которые всё равно не завтра, так послезавтра взлетят на воздух!
        - Я н-надеялась, - прозапиналась я, - что кто-нибудь покажет мне резиденцию. Всё-таки мне тут жить…
        - О, конечно, как же я не подумал! - спохватился Арунотай. - Праат Чалерм, надеюсь, вам не составит труда провести для праньи небольшую экскурсию?
        Честно говоря, я бы предпочла, чтобы это делал кто-то с б?льшим рвением, но, с другой стороны, к Чалерму я хоть не рискую привязаться и проникнуться симпатией, так что он не помешает моим планам.
        - Глава, - процедил Чалерм. - У меня есть другие обязанности. Я не могу просто взять и потратить полдня на развлечение праньи.
        - Вы предлагаете мне пойти вытащить Вачиравита из его спасительной раковинки и заставить разговаривать с едва знакомой дамой? - приподнял бровь Арунотай.
        - Безусловно, нет, - согласился Чалерм. - Но неужели во всём клане не найдётся более свободного человека, чем я?
        Арунотай развёл руками с таким видом, словно Чалерм предлагал что-то несуразное.
        - Вы заведуете делами Вачиравита, и ваша задача - замещать его в делах, которые даются ему с трудом. Разве это не тот случай? И потом, что подумают о нём подчинённые, если в первый же день после свадьбы я поручу заботу о его молодой жене кому-то постороннему? К нему и так относятся неоднозначно.
        Всё правильно подумают эти подчинённые! И если Вачиравит настолько отличился, что его даже в родном клане не уважают, я почти чувствую горную ба отмщённой. Почти.
        Чалерм глубоко вздохнул, но спорить с главой всё же не стал.
        - Хорошо, я постараюсь.
        Глава снова улыбнулся ему, потом мне, и наконец ушёл.
        Чалерм взялся указательным и большим пальцем за внутренние уголки глаз и потёр их.
        - Так. Сундуки. Пойдёмте.
        Вслед за Чалермом я вышла из его древодома и потрусила куда-то вниз по горе и прочь от обиталищ братьев. Чалерм оказался выше, чем выглядел, ссутулившись за столом, и шаг у него был быстрый. Я рассматривала его спину.
        Он отрекомендовался как учёный-историк. Не припомню, встречала ли я в жизни учёных… Может, если только мимолётом. Но мне всегда казалось, что учёные - это такие высушенные дрыщи с пузиками, потому что они ничего тяжелее книжки в жизни не поднимали, а вместо прогулок на свежем воздухе сидят за столами в пыльных библиотеках. Чалерм выглядел скорее как купеческий сынок, привыкший проводить время за бессмысленными, но подвижными делами вроде стрельбы по мишеням или катания на лошадях. То есть для махарьята или воина они были бы осмысленными, но какой-нибудь Джароэнчай никогда бы не смог применить свои навыки в настоящем бою и развивал их не для этого.
        Впрочем, ничто не мешало Чалерму совмещать корпение над книгами с бесцельными увеселениями. В конце концов, я ничего не знаю о том, как учёные проводят свой досуг. Может, сейчас среди них модно подражать молодым богачам по мере возможности.
        Чалерм привёл меня к относительно невысокому, зато пузатому древодому чистейшего белого цвета. В обхвате он раза в два превышал мой, зато крона нависала намного ниже. Соседние с ним каркасы тоже отличались пухлыми пропорциями и кварцевой белизной, а ниже по склону кроны и вовсе раскрывались на том же уровне, что у обычных деревьев.
        С одного из балконов свешивался размахрившийся хвост верёвки, и Чалерм дёрнул за него, отчего где-то наверху звякнул колокольчик. С балкона выглянуло светлое лицо и убралось обратно. Вскоре из провала между лиан вышел немолодой кряжистый мужчина, темнокожий, как Кессарин.
        - Праат Чалерм! - поприветствовал он. - Я думал, вы сегодня заняты!
        - Пришлось отвлечься, - пробурчал Чалерм, прожигая взглядом гравий под ногами. - Есть у вас пара человек отнести сундуки праньи на третий уровень?
        - А, - усмехнулся мужчина. - А мы-то сидим думаем, когда уже распоряжение придёт. Ждали с утра, я даже придержал пару мальчишек, а всё нет да нет. Пришлось их отправить полы мыть. Теперь до обеда уж пускай моют, а там пошлю их к пранье.
        - Хорошо, - покивал Чалерм и начал разворачиваться.
        - Подождите, - выпалила я, не сдержавшись. Пусть сундуки мне ни к демону не сдались, но природное стремление к порядку не позволяло просто оставить эту тему. - А что за такие срочные полы они моют?
        - Почему срочные? - пожал плечами мужчина, которого Чалерм мне даже не представил. - Обычные полы.
        - Но вы хотите, чтобы они сначала домыли полы, а потом занимались моими сундуками, - напомнила я, снова закипая. - Я жена наследника клана. Что за высокопоставленное лицо у вас тут настолько выше меня рангом, что его полы важнее моих сундуков? Или там кому-то плохо станет, если их вовремя не помыть?
        - Да нет… - развёл руками мужчина.
        - Пранья, клан живёт не одними вашими проблемами, - огрызнулся на меня Чалерм. - У людей есть планы. Никто не будет ради вас по первому намёку всё бросать и нестись вас ублажать.
        - А почему нет? - Я искренне не понимала. В моём представлении Арунотай очень хотел оставаться в хороших отношениях с Адульядежем, а Кессарин была избалованной богачкой, которая привыкла, что по первому намёку все строятся в две шеренги и, таки да, бросаются её ублажать. Я уж не говорю о том, что распорядитель, или кто он там, мог бы сам пойти к господам и спросить, не надо ли что-то сделать с багажом, раз он ожидал и не дождался приказа. Но чтобы какие-то полы оказались важнее приданного кананичны - это бред, навеянный болотными испарениями!
        Чалерм смотрел на меня в таком же изумлении, как я на него.
        - Потому что, - медленно произнёс он, - у людей есть обязанности. Они работают в соответствии с расписанием. И ваши сундуки в этом расписании отсутствуют.
        Мне показалось, что даже произнося это, он сам почуял, что несёт ахинею.
        - Мои сундуки будут точно так же отсутствовать в расписании и после обеда, - заметила я. - Более того, всё моё существование, скорее всего, отсутствует в расписании всех жителей горы, потому что до вчерашнего дня меня тут не было. И если кое-кто не потрудился это расписание изменить с учётом моего появления, то кое-кто может заняться этим прямо сейчас.
        Чалерм смотрел на меня с ненавистью, но с ответом не находился.
        - Так-то пранья верно говорит, - осторожно протянул распорядитель. - После обеда парни должны дорожки ровнять. Я это только к тому сказал, что бросать начатое как-то нехорошо…
        - Вашим сундукам ничего не сделается, если они постоят до обеда, - наконец придумал отговорку Чалерм.
        - А если пойдёт дождь? - ядовито улыбнулась я. Конечно, сундуки скорее всего не промокнут, но отсыреют, а тут и так влажно, могут заплесневеть, а в них шелка…
        - Да не пойдёт никакой дождь! - фыркнул Чалерм.
        Я ткнула пальцем в кроны над головой.
        - Откуда вы знаете? Вы небо видите? И я нет.
        Чалерм постоял ещё, раздувая ноздри, но наконец сдался и махнул рукой распорядителю.
        - Займитесь её сундуками, Д?рек, - бросил он и всё-таки пошёл прочь.
        - Сундуки перед домом пранура Вачиравита, - дополнила я это куцее указание. - Их надо поднять в мои покои на третий уровень и поставить туда, куда укажет моя служанка Буппа. До того, как поднимать, уточните у неё, с каких начать и в каких хрупкие вещи.
        - Разумеется, пранья, - покивал Дирек и неторопливо потопал обратно в свой пузатый древодом, надеюсь, чтобы отправить более резвого посыльного за грузчиками. Если бы в моём клане так расслабленно относились к приказам старших по рангу, мы бы просто не выжили! Конечно, я понимаю, что у нас и домов было только три, и людей стократ меньше, так что всё делалось быстро и позвать кого-то можно было, просто крикнув. Но в большом клане и порядки должны быть какие-то другие!
        Пока я поджаривалась на собственном возмущении, Чалерм успел упороть за перегиб склона. Я уже было кинулась его догонять бегом, когда вспомнила, что я не махарьятта-сорванец в шароварах, а кананична Кессарин в длинной юбке, и бегать за какими-то учёными мне уж точно не пристало. Я даже сомневалась, пристало ли мне его окликнуть. Хотя, если уж он не подождал меня сам, что толку окликать? Не забыл же он о моём существовании, в самом деле!
        Поэтому я молча пошла обратно по дорожке, не торопясь и рассматривая всё, что попадалось на глаза. Чалерм должен был провести мне экскурсию? Будем считать, что это она.
        Тропинка вилась по склону зигзагом, так что идти было нетрудно, да и навстречу никто не попадался. Повертев головой, я разглядела на соседних тропинках всего пару человек, но в целом резиденция казалась безлюдной. Впрочем, древодома росли так часто, что с любого места взгляду открывался только небольшой пятачок с кустами, а дальше всё тонуло в зелени и вертикальных полосках стволов. В ста шагах от меня могла шествовать целая дивизия охотников, и я бы их не увидела. Да и звуки тонули в листве и густом влажном воздухе.
        Даже со склона обзор открывался так себе. Никаких тебе захватывающих дух видов с горной вершины - глухой зелёный полог пропускал свет маленькими пятнышками, позволявшими расти траве и кустам, но никак не смотреть вдаль. Кстати, кусты в форме людей здесь тоже были. Не вдоль дорожки, как наверху, а случайным образом раскиданы между древодомами, иногда группками, иногда поодиночке.
        Уровнем выше дома подросли, но всё ещё оставались толстенькими. Здесь я наконец увидела людей - на балконах сидели подростки, свесив ноги между выгнутыми жердями. Некоторые из них читали, другие болтали или устраивали шутливые потасовки. Короче говоря, типичные ученики. Я прищурилась, но не высмотрела никого особо темнокожего. Земля у них не родит махарьятов, что ли?.. Может, Кессарин - какой-то уникум?
        - Пранья!
        Я подняла голову. Чалерм стоял на выступе скалы двумя витками дорожки выше меня.
        - Да-да?
        - Где вы там застряли? Мне казалось, вы хотели осмотреть резиденцию! Может, я вам для этого уже не нужен?
        Я хотела ответить, что он мне и средь пустыни с кувшином воды не сдался, но он ведь мог и буквально понять.
        - Праат Чалерм, я не буду за вами бегать. Это бы странно выглядело, не находите?
        - Ну, прибавьте шагу хоть! - буркнул он.
        - Я иду так быстро, как мне комфортно, - сказала я и остановилась. - И не понимаю, почему мне приходится выслушивать понукания.
        Он закатил глаза, потёр лицо руками и отошёл от края. Когда я наконец добрела до выступа, оказалось, что он присел на камень под скалой и медитирует на сомкнутые кроны. Да-а, а медитировать тут не очень весело, наверное, с этой зелёной крышей. Ни тебе восходов, ни тебе закатов.
        - Есть ли на горе места, где видно что-то кроме листьев? - спросила я, не дожидаясь, пока он снова начнёт возмущаться.
        - Только на самом пике, - пробормотал он. - Но туда нельзя ходить.
        Ясен перец, нельзя! На пике же живёт их амард!
        Кстати, я даже не знала, амарданур у них или амардавика. Как-то никогда не интересовалась. Спросить бы, но Кессарин же наверняка с детства о нём слышала. Когда живёшь у подножия амардьей горы, хоть раз в жизни-то увидишь хозяина, а если и нет, то родные расскажут. Но… Как ещё мне узнать? Спросить Буппу? Как-то странно в махарьятском клане задавать вопросы про их амарда служанке из города.
        - А расскажите о хозяине горы, - аккуратно попросила я.
        Чалерм покосился на меня странным взглядом.
        - Это вы кого другого лучше попросите.
        - Почему? - удивилась я.
        Он отвёл свой странный взгляд и скривился.
        - Я не знаю, что мне следует вам сказать.
        Я открыла рот, чтобы задать сто тысяч вопросов, но Чалерм внезапно указал рукой куда-то за мою голову.
        - Здесь источник для медитаций. Не советую приближаться, потому что юноши часто занимаются этим голыми. За ним выше по склону ученические купальни…
        Я слушала его внезапно подробные объяснения и обдумывала, как бы выяснить вопрос с амардом. Спросить Арунотая? Или прямо сразу пролезть на пик и подглядеть, кто там живёт? И что-то второй вариант начинал мне нравиться всё больше…
        Глава 7
        Права и кусты
        Чалерм тараторил, как заведённый, и я едва успевала осознать то, что он говорил, как он уже переходил к следующему объекту. Когда экскурсия наконец кончилась, я даже не знаю, кто из нас вздохнул с б?льшим облегчением. Но пока я вздыхала, он распрощался и сбежал. Только после этого я сообразила, что ничего сегодня ещё не ела и понятия не имею, как добыть еду.
        То есть ученическую столовую он мне показал, но я же не ученица, а у них тут, как я успела убедиться, правила негибкие, м-да. Вздохнув, я потопала в дом Вачиравита. В конце концов, денёк без еды я перебьюсь, а там уже и не надо будет. План резиденции я теперь знала, где находится храм - тоже, оставалось придумать, как это всё уничтожить.
        Оглядевшись, я шмыгнула к ближайшему древодому. Тропинка к нему совсем заросла, так что я решила, что там никто не живёт. Присела за куст и аккуратненько призвала пригоршню огня на одну из лиан. Как я и ожидала, ничего не произошло. Древодома были зачарованы от огня. Это логично, я бы тоже так сделала, и в моём клане все деревянные постройки обязательно заговаривали от пожара. Только у нас их накрывали общим покровом, который при желании можно было с уголка надорвать и распустить полностью, а тут, насколько я поняла, обойдя дерево кругом, каждое было защищено отдельно, да и где подцепить плетение, я не видела. Значит, просто поджечь не удастся…
        Конечно, можно было бы поднять стену огня вокруг каждого древодома и надеяться, что жители задохнутся внутри. Но, во-первых, не факт, что дома не имеют защиты и от этого - мало ли, может, они через крону как-то вентилируются. А во-вторых, теперь, когда я всерьёз это себе представила, мне стало жутко. Всё время с тех пор, как я приняла решение обратить свою жертву в месть, я старательно избегала представлять себе, что именно я собиралась делать и как. Теперь же, когда меня больше ничто не останавливало и следовало сосредоточиться на своей миссии, я поняла, что не готова мучить людей. Даже Чалерма, не говоря уж о случайно попавшихся на глаза учениках и охотниках. Я просто так не могу.
        М-да, а ещё пожар собиралась устроить. Я покачала головой, сокрушаясь о собственной бесхребетности. Отец согласился на мой план только потому, что считал меня достаточно сильной, чтобы отомстить. Что он скажет, если узнает, что я не смогла поднять руку на врагов? Я стану главным разочарованием семьи на все грядущие поколения! Но даже перспектива такого позора не подтолкнула меня к обдумыванию более жестокой расправы. В конце концов, я обещала устроить на Оплетённой горе бедствие и поубивать большую часть жителей. Я ничего не обещала в плане пыток и жестокости. Вот из этого и будем исходить.
        Следующим логичным способом было отравление. Я знала яды, от которых люди умирали безболезненно. И даже в принципе могла бы их достать… Правда, на всю гору понадобится очень много. Да и еду готовят для учеников отдельно, для учителей отдельно, а для основной ветви клана вообще в третьем месте. Будет сложно подсыпать всем одновременно, чтобы никто не успел догадаться, увидев, как другие падают. А что если они едят не все одновременно? У нас в клане к столу зазывали гонгом, а здесь я ничего такого не слышала. Чалерм что-то говорил о времени трапез, и теперь я припоминала, что жители горы могли есть в определённые промежутки времени длиной в три больших чаши. За три чаши от первого до последнего едока не только яд обнаружат, но и меня вычислят!
        Нет, травить еду тоже не подходило. Значит, надо было травить воздух.
        Я чуть не шлёпнула себя по лбу. Мне просто нужно приволочь на гору одного из демонов, источающих яд! Ну, может, заворожить ветер так, чтобы дул во все стороны. Но это было делом плёвым. Несколько труднее представлялось самой остаться в живых - ядовитые демоны ядовиты для всех, махарьят ты или кто. Поймать такую тварь и засунуть во вселенский мешок несложно, но вот когда вытряхнешь… Если делать это в храме, то я смогу воспользоваться его защитой, наверное. Надо пойти осмотреться. Я пока только снаружи храм видела, но никто же мне не запретит туда зайти?
        А ещё надо придумать, под каким предлогом покинуть резиденцию. Вот с этим могут быть сложности. Я понятия не имела, как они тут отнесутся к тому, что новобрачная пойдёт куда-то гулять, да ещё одна. Брать на такое дело Буппу точно не стоило, не говоря уже ни о ком другом. Значит, надо было выскользнуть тайком, ночью. Правда, до этого хорошо бы как-нибудь узнать, в какой стороне от горы вероятнее всего обнаружить ядовитого демона… Всё-таки Саинкаеу - большой и успешный клан охотников, уж наверное прореживают поголовье демонов вокруг своей горы. Те, конечно, постоянно появляются вновь, ведь дыры в ткани мирового порядка сами собой не затягиваются. А если учесть, сколько Саинкаеу грешат, может, не так уж и сложно найти поблизости подходящую тварь…
        За всеми этими размышлениями я отошла довольно далеко от древодома, который пыталась поджечь, и когда сзади послышалась какая-то суета и крики, не сразу сообразила, в чём дело. Я обернулась на звуки и даже прошла несколько шагов назад, прежде чем поняла: махарьяты окружили ствол и рыскали в траве, проверяя защитные барьеры. Эге, да моя маленькая попытка что-то поджечь привлекла столько внимания? Ничего себе у них тут охранные чары! С демоном придётся быть особо осторожной, чтобы меня не прикончили, пока я сама не справлюсь.
        И тут я вдруг осознала одну вещь… Которую должна была осознать ещё позавчера, но как-то… под руку она не подворачивалась. Я же отправила домой махару в количестве равном тому, что в моём теле. Мне нет необходимости отправлять им ещё. Это значит, что даже если меня убьют раньше, чем я проведу ритуал, я не подведу семью. Конечно, лучше бы отдать им и мою махару тоже, но эту часть своего обещания я уже выполнила. И тогда… Тогда получается, что мне можно и вовсе не умирать! Ведь моя смерть исходно была нужна только потому, что нужна была махара, но раз я нашла другой источник махары, то разве я не выполнила долг?
        Конечно, я всё ещё не выполнила ту часть плана, которая про истребление Саинкаеу. Но после этого… Может, я смогу вернуться домой?
        - Пранья!
        Я подлетела в воздух на добрый локоть, и махара тут была вовсе ни при чём. Обернувшись, я с облегчением узнала Буппу.
        - Вы завтрак-то прогуляли, обедать хоть пойдёте? - спросила служанка, оглядывая меня с неудовольствием.
        - А… есть обед? - изумилась я.
        - Ну как, - вздохнула Буппа. - Я сходила на кухню, где господам готовят, накрутила им там хвосты. Ещё отказывались вначале, мол, пранур ничего не велел! Я им говорю, а своей головы нет, что ли? Без пранура не догадаетесь, что пранью тоже кормить надо, или думаете, ей папенька из города присылать передачки должен? В общем, не порвались, сготовили и на вас, стоит ждёт всё в комнатах.
        Ну что ж, если я не собиралась в ближайшее время покидать этот мир, то не было никаких причин отказываться от еды! Я решительно направилась к дому и тут же споткнулась об юбку. Хорошо, Буппа поймала за локоть. Нет, с этой одеждой надо что-то придумывать, в шелках до пола я никуда не прокрадусь!
        - Сундуки-то принесли? - спросила я.
        Буппа кивнула.
        - Явились два молодчика, затащили всё. Я уж думала, до сезона дождей не сподобятся.
        - Я им тоже, как ты говоришь, хвост накрутила, - тихо сказала я.
        Буппа покачала головой.
        - Не понимаю. Приличные же господа эти махарьяты, что ж они так обращаются с вами? Это никуда не годится! Я уж грешным делом начала думать, не взбрело ли им вас извести или выкурить!
        Мои глаза раскрылись шире. Могли ли Саинкаеу узнать, что я на самом деле не Кессарин? Но как? То есть, ясно как - если её кто-то из них всё-таки видел дольше одной малой чаши. Пусть не братья, но кто-то из их окружения… Ниран был так уверен, но откуда ему знать? И Кессарин могла быть не в курсе, что кто-то из клана наблюдал за ней во время обеда в городе или ещё где… Или! Или Вачиравит всё-таки видел меня тогда на горе и узнал?
        Но если они догадались, разве бы не заявили об этом сразу и открыто? Уж наверное Арунотай велел бы мне явиться пред ясны очи, расспросил, а то и к Адульядежу отвёз. Мало ли, как так вышло! Что если я убила Кессарин или заперла где-нибудь? Не мог же он просто так узнать, что я - не я, откинуться на подушки и посвистывать, глядя в потолок, пока его подчинённые отказывали мне в ежедневных надобностях. Это бред.
        Может, тут кто-то затаил злобу на саму Кессарин?
        - А что бы сделала Кессарин на моём месте? - прошептала я.
        Буппа пожала плечами.
        - Написала бы праату Адульядежу, наверное. Правда, они последние несколько месяцев не в лучших отношениях… Может, конечно, нажаловалась бы ему, чтобы видел, куда её отдал, а может… Прати та ещё интриганка, могла и похитрее что придумать.
        Меня это не утешило вот вообще. Писать Адульядежу я не собиралась - у меня и почерк не тот, я без понятия, как Кессарин с ним разговаривала, да и вообще, а вдруг явится сюда или затребует приехать? Можно было написать Нирану, но… что толку? Пускай он обещал помочь, если что, но я не очень-то ему верила. Ему нужно было заполучить Кессарин, а теперь какое ему до меня дело? Я и не просила ни о чём, думала же, что мне жить всего пару дней. Нет, требовать заступничества пока не стоило. В ближайшие дни как-нибудь перебьюсь, а там и от Саинкаеу ничего не останется, и не так уж важно, был у кого-то из них зуб на Кессарин или на меня.
        Обед оказался весьма пристойным, если только чересчур изысканным. Я не привыкла ко всем этим нежным кремам и тающим во рту корочкам, и под конец трапезы чувствовала себя немного так, будто наглоталась слизи. Мой живот от еды ожидает, что с ней надо будет сражаться, а потом плясать на костях, а тут вдруг какая-то кашица. Буппа, с которой мне пришлось разделить яства, потому что на её долю никто ничего не принёс, со мной согласилась:
        - Господская еда на один зубок. Попробую вечером на служебной кухне чего-нибудь ухватить для вас.
        А я понадеялась, что Саинкаеу не выясняли, какие у Кессарин любимые блюда.
        После обеда я перерыла все сундуки Кессарин и отобрала вещи, в которых чувствовала себя комфортно. После этого Буппа отложила из них те, которые подходили для ежедневной носки. Получился десяток нарядов разных цветов, и меня это полностью устроило.
        Итак, передо мной стояли три задачи: разведать храм на предмет охранных чар, добыть ядовитого демона и… ну, можно было уже признать, что я собиралась прокрасться на вершину и подглядеть, что там за амард снабжает этот человейник махарой.
        В том, что касалось демона, мне было бы неплохо для начала поболтать с кем-нибудь, кто ходит на охоты. Вачиравит наверняка знал, где в округе есть такие твари, но его поди отлови… Я попыталась спуститься по лестнице до второго уровня, но стоило моргнуть - и снова оказалась на земле. Даже известные мне отмычки для чар не помогали. Ну ладно же, погоди у меня, муженёк, всё равно живым не уйдёшь! А я найду, кого спросить. Уж в таком огромном клане небось каждый второй - охотник.
        Лезть на пик я предполагала вечером - когда уже стемнеет, но люди ещё не лягут спать. Амарды имеют обыкновение слезать с гор по ночам и бродить среди человеческих жилищ или наведываться в гости друг к другу, так что совсем уж поздно я могла и не застать хозяина.
        Значит, первый пункт плана - разведать храм. Вот туда я и направилась, наслаждаясь свободой передвижения. В отличие от других моих дел посещение храма - совершенно естественное занятие для молодой барышни, а уж тем более для новобрачной.
        Храм у Саинкаеу соответствовал размаху их клана. Это был почти целый город, занимавший собой плато в верхней части резиденции. Земля под ногами здесь была такая ровная, что скорее всего это плато вырубили специально под храм. Интересно, что сказал на это амард. Они не очень-то любили, когда люди слишком увлекались преобразованием природы вокруг себя.
        Чалерм показывал мне это сооружение только издалека, и теперь, приблизившись, я видела, что никакое это не сооружение. Храм тоже, как древодома, вырос из земли множеством тонких, гибких стволов, которые не смогли бы держать собственный вес, если бы не опирались на собратьев. Неровность природных форм делала храм бугристым и извилистым - его колонны и арки будто колыхались или пританцовывали, поводя бёдрами. Меня даже немного укачало от этого зрелища.
        Он и состоял почти исключительно из колонн и арок - на одном их ряду сверху громоздился второй, поуже, потом третий, ещё уже, и так далее, пока вся ажурная композиция не заканчивалась витой башенкой. Некоторые из лиан разворачивали нежные, прозрачно-зелёные листики, а другие вывешивали такие же бороды цветов, как у меня в покоях. Меж плетёных колонн гулял прохладный ветер, а внутри я слышала журчание фонтана. Что ж, расстарались ребята, ничего не могу сказать.
        Я вошла под ажурную сень, рассматривая сплетение веток, образующее своды. Всё же невероятно интересно, как Саинкаеу заставляют растения принимать заданные формы. Я решила хотя бы посмотреть, нет ли чего-нибудь об этом в моей маленькой библиотеке, а если нет, то наведаться в большую общественную, которую мне показывал противный учёный.
        Вошла - и обомлела. Сначала мне показалось, что храм битком набит людьми, застывшими в молитвенных позах. Но через мгновение, когда глаза привыкли к тени, я поняла, что это статуи. Такие же точно статуи, как на той аллее и везде вокруг среди древодомов. Сплетённые из веток человеческие формы. Их тут были сотни. Может, и тысячи.
        В основном они стояли кругами, оставив свободным срединный алтарь - тоже круг, внутри которого на полу высекают заклятия, чтобы отправлять подношения и хвалу амарду. У самого края алтаря статуи теснились так, что и не подойдёшь, но дальше становилось свободнее. Поодаль от центра некоторые из статуй обратились лицом в сторону или даже друг к другу. Я боязливо прошлась между рядами у внешних колонн, где расстояния от статуи до статуи позволяли точно ни одной не коснуться. Я спрашивала о них у Чалерма, но он ответил нечто невразумительное и сразу перескочил на другую тему, а я не успела его удержать.
        Большинство этих странных замерших кустов изображали людей в символических позах: с руками, отведёнными назад, или сложенными в молитвенном жесте, или воздетыми к небу. Но потом я рассмотрела одного парня, чешущего в затылке. И ещё одну женщину, закрывшую лицо руками. В основном все статуи изображали людей молодых или среднего возраста, но попалось мне и несколько явных старушек и стариков и даже группа детей от мала до велика. Кто-то из них был неряшливо одет, хотя их одежду изображали сплетённые ветки, так что сказать с уверенностью было нельзя. Но всё же… Были тут и растрёпанные, и припавшие на одну ногу, будто вторая болела, и просто замершие в случайных позах.
        Замершие.
        Я не знаю, что за чудесный скульптор смог бы передать движение человека с такой точностью и убедительностью, творя из живых растений. Эти статуи не выглядели, как произведение искусства. Они выглядели так, будто ветки заменили собой настоящие человеческие тела, причём люди этого даже не заметили.
        - Пранья? Что вы тут делаете?
        Это они сговорились сегодня, чтобы подкрадываться ко мне со спины, или я растеряла всякую бдительность? Я шарахнулась, врезавшись спиной в одну из статуй и задев ладонью другую. Ничего не произошло: они вздрогнули, как потревоженные кусты, и с одной упал маленький листок. У входа в храм стоял Чалерм.
        - Я-а… - С перепугу я была уверена, что как-то выдала свои намерения, но, выдохнув, поняла, что не делала ничего непутёвого. - Просто зашла посмотреть храм…
        Чалерм глядел на меня со смесью ужаса и недоверия, и я никак не могла взять в толк, что не так. Не может же быть запрета на посещение храма? Это бред! Может, это храм только для урождённых Саинкаеу, а для плебеев вроде меня есть другой? Но Чалерм не говорил, и потом, он сам ещё больший плебей. Наконец, перестав придумывать себе преступления, я выпрямилась и расправила плечи.
        - Откуда здесь столько статуй? - спросила я его. - И почему они такие правдоподобные?
        Чалерма, кажется, тоже немного отпустило. Он перестал таращиться на меня и скривился.
        - Об этом лучше спросите у главы.
        Я поняла, что у Чалерма нет разрешения говорить со мной об этом, как и об амарде с пика. Ого. Теперь я совершенно точно обязана залезть наверх и всё разузнать. Может, Саинкаеу можно не просто уничтожить, а ещё и опозорить? Вот это было бы сладко!
        - Если вы не собираетесь ничего делать, - странным голосом сказал Чалерм, - то я бы попросил вас уйти. Я надеялся здесь уединиться.
        Не знаю уж, что мешало ему уединиться в своём кабинете, но мало ли, может, ему там не медитируется. Мне бы не пришло в голову заниматься духовными практиками посреди этой растительной толпы, но люди бывают разные. Я кивнула, попятилась и поспешила прочь по дорожке.
        Конечно, о том, что я собиралась проверить на прочность здешние охранные чары, я вспомнила только на подходе к центру резиденции. Ну не возвращаться же, когда там Чалерм! При нём я бы всё равно ничего не проверила, а он ещё и заподозрил бы меня в чём-нибудь. Ладно, не горит, прогуляюсь туда снова завтра.
        Следующее, чем мне надлежало заняться - это вызнать, где найти подходящего демона. Я огляделась. Сейчас на тропинках попадались люди - в основном, ученики, но и взрослых охотников сколько-то мелькало. Я нацелилась было на одного на вид бывалого мужичка средних лет, но вовремя остановилась: что именно я собралась спрашивать? Вот так подходит к тебе девица из обывательской семьи и говорит, а не подскажешь ли, мил человек, где у вас тут ядовитые демоны живут… Не говоря уж о том, что в Чаате о том, где живут демоны, знают не меньше, чем на горе, да и слухи туда доходят быстрее. Тут вон один обоз в десять дней…
        И ладно бы Кессарин была настоящей дочерью воина, обученной если не мечом махать, так хоть войском командовать. Так нет же, избалованная белоручка! Понадеяться ли мне на то, что наугад выбранный махарьят не интересовался, как живёт семья канана? Но про власть имущих хочешь - не хочешь, а что-то услышишь, не сплетню, так анекдот.
        Нет, ну хорошо, Кессарин избалована. Могу я хоть на этом сыграть?
        Не тратя более времени на размышления, я сошла с дорожки в закуток среди обычных кустов, где пожилой махарьят читал книгу.
        - Добрый охотник! - пропела я медовым голоском, которым обычно дурю туповатых демонов, и присела на траву рядом с ним. - Не сочти за труд, развлеки заскучавшую женщину!
        При ближайшем рассмотрении старик оказался не таким уж и старым, просто поседел рано. Но это у Саинкаеу фамильная черта. Уж не из главного ли он клана? Однако, оторвавшись от книжки и оглядев меня, он вздрогнул.
        - Я в скоморохи не нанимался!
        Я отпрянула от него, получив такой ответ. В моём клане за такое в неурочную вахту послали бы на полдюжины дней! Махарьяты - благороднейшее из сословий, и вести себя им подобает соответственно.
        - Что же, тебе жалко барышне о своих подвигах рассказать? - не отступила я, стрельнув глазами. Вот где пригодились подведённые Буппой веки, а то свои ресницы у меня не особо впечатляющие.
        - Муж пускай рассказывает, - буркнул он, захлопнул книгу и удрал.
        Я осталась сидеть и моргать ему вслед. Что его от меня отвратило? Не могло же быть, чтобы к Вачиравиту плохо относились собственные соклановцы? Или, может, канан тут популярностью не пользовался? Или этот брак кому-то пришёлся не по вкусу?
        Решив не сдаваться, я повторила попытку с более молодым охотником, который тренировался среди древодомов. Этот окинул меня оценивающим взглядом и хмыкнул:
        - О чём же прани хочет услышать?
        Он назвал меня «прани» - как незамужнюю махарьятту. Значит, не узнал. А тот, первый, выходит, узнал? Ну ладно же.
        - Расскажи о демонах, что вокруг горы живут, - промурлыкала я, кокетливо склонив голову. - Кого сам порубил, на кого меч точишь?
        Лицо мужчины тотчас поскучнело.
        - К экзамену сама готовься, я тебе помогать не буду.
        - Какой экзамен? - выпалила я, тут же спохватилась, что, наверное, должна знать, и исправилась: - Говорю же, от скуки спасаюсь!
        Он сощурился на меня с ещё большей неприязнью.
        - Значит, решила охоту ухватить без очереди? Нет уж, получишь, как распределят, а про демонов иди, как все, в библиотеку книжки читать.
        - Так я не махарьятта! - решила признаться я. - Я замуж сюда вышла.
        - Рассказывай! - отмахнулся он. - Вон чёрная какая, темней меня!
        Я всполошилась и уставилась на свои руки - но нет, контроль над цветом кожи я не отпустила. Правда даже тон Кессарин был темнее, чем у этого охотника, но я уже привыкла, что Саинкаеу все светлые.
        Я попыталась ещё поуговаривать, но охотник был непреклонен, так что пришлось отступить и поискать другую жертву.
        Поприставав к людям тут и там, я поняла, что так толку не добьюсь. Они все думали, что я пытаюсь сжульничать на экзамене или прознать об интересной заявке на охоту вперёд других, а если я начинала объяснять, кто я такая, то шарахались ещё пуще, ведь за соблазнение чужой жены здесь назначали серьёзные наказания. Похоже, с кокетством я перестаралась…
        Выходило, что с наскока никто мне ничего полезного не расскажет. Надо или втираться в доверие - а этого мне меньше всего хотелось делать с людьми, которых я собиралась убить, - или выбираться с горы и расспрашивать в окрестных деревнях, но вряд ли меня так легко отпустят на второй день после свадьбы. А если сбежать, то как потом возвращаться? Один обоз в десять дней… О-хо-хо. Надо как следует обдумать моё положение.
        Я без особой охоты приплелась в дом Вачиравита - обдумывать и планировать никогда не было моей сильной стороной, и перспектива этим заниматься меня вовсе не радовала. Второй уровень по-прежнему притворялся несуществующим, так что я забралась на свой третий и шлёпнулась на кровать поваляться. К счастью, Буппа прибрала разбитые чарки, и теперь о варварском поступке моего мужа напоминало только выцветшее тёмное пятно на белых досках. Ну, опять же - доски не мои, да и вино не мне предназначалось.
        Я порассматривала плетёный потолок, прикидывая, может ли сквозь него сыпаться пыль, если поднять доски. Намусорить, что ли, на Вачиравита… Усилием воли я вернула мысли в правильное русло. Я же пришла сюда сочинять план действий, а не глупостями заниматься, что это на меня нашло? Кровать вроде бы манящими чарами не опутана… Итак, где ещё можно узнать о местах обитания демонов?
        Вокруг своей родной горы я всё знала наизусть - и в каких горах встречаются сао, и в каких долинах из колодцев вытаскивают подземных овец, и какая вода выносит на берег уродливых деревянных младенцев, насылающих болезни. Но от нас до Чаата дороги нет, а по горам обыватели не ходят, опасно это. Поэтому что тут творится и где искать болота с ядовитыми демонами, я не знала.
        Нехотя поднявшись с неприлично удобной кровати, я пошла изучать свою библиотеку. Конечно, я понимала, что свежих отчётов об охотах мне туда не принесли, а старинные трактаты о демонах не содержали актуальной информации. Но я понадеялась найти, скажем, какие-нибудь путевые заметки об окрестностях, написанные в последние годы, или - чем амардавика не шутит - рассказ о здешнем амарде. Даже охотничьи подвиги Вачиравита или, может, учёные труды Чалерма были бы кстати. Хоть стало бы яснее немного, с кем имею дело. Список охранных чар, которые в ходу в клане, вообще был бы бесценен.
        Ничего этого в библиотеке не обнаружилось. Как показал подробный осмотр всех до единой наличных книг, мне предлагалось читать исключительно художественную литературу. Больше половины книг оказались иллюстрированными любовными романами, полными жеманных красоток и страстных воинов. Оставшиеся делились на сборники юмористических рассказов, какую-то нравоучительную чернуху о чересчур образованных бесприданницах и новомодные истории о хитрецах, умудрявшихся раз за разом обводить вокруг пальца честных кананов - вот последнее было самой баснословной выдумкой. Где авторы видали хоть одного честного канана? Ну да не суть. Суть в том, что эту библиотеку составляли с целью развлечь скучающую кананичну, а не помочь вредной махарьятте выведать все тайны клана. Что ж, значит, мы пойдём другим путём.
        Я снова спустилась по лестнице - на этот раз мимо второго уровня меня проволокло с такой силой, что я чуть не покатилась по полу, когда очутилась на земле. Аж голова закружилась, словно я полдня мешки с рисом таскала, а не прогулялась по резиденции неспешным шагом! Я показала потолку неприличный жест и пошла в общественную библиотеку.
        Как и все прочие здания на Оплетённой горе, библиотека представляла собой конструкцию из лиан. На сей раз это были как будто несколько древодомов, сросшихся вместе единой бесформенной куртиной, и под их густыми кронами дневного света вообще не оставалось, поэтому внутри горели огоньки махары, так что всё здание светилось золотом. Интересно, чем они отпугивают насекомых от таких манящих окон и балконов… Впрочем, ни одной мошки я на горе ещё не видела.
        Внутри библиотека выглядела, как библиотека. Ну разве что полки с книгами высились не до потолка, а прямо до самой кроны огромного древодома, и там, наверху, зеленели на фоне неба мелкие листочки. По периметру полого ствола на равных промежутках друг от друга вертикаль бесконечных книжных корешков разрезали галереи, усыпанные пёстрыми подушками. Кое-где между книгами зияли тёмные провалы окон или освещённые пузырьки балконов. А вот лестниц здесь не было. Зачем, если все махарьяты умеют управлять своим весом и прыгать на высоту обычного дерева?
        Ну или почти все. Пока я стояла в проёме входа, я не слышала ничего, кроме шелеста ветра в кронах, но стоило мне шагнуть внутрь, как вокруг поднялся ор. Земляной уровень кишмя кишел учениками младшего возраста. Они уходили и приходили через множество проёмов без дверей, садились, вставали, болтали и смеялись, визжали, чем-то гремели, носились друг за дружкой, швырялись книгами - словом, гомонили так, что я не понимаю, как кто-то умудрялся в этом гвалте что-то читать. Но уже на первой же галерее было намного спокойнее: подростки постарше сидели небольшими группами и листали учебники, только изредка переговариваясь между собой - вероятно, защищённые чарами от бесильни внизу. На третьем уровне я различала молодых людей, сидящих поодиночке за маленькими столиками, где они что-то выписывали из книг, опёртых на специальные подставки. Что там было выше - с земли я уже не могла разглядеть. На верхних уровнях библиотеки воздух мутнел, а очертания вещей расплывались. С моим махарьятским зрением такого быть не должно было, но и тут наверняка работали чары.
        Я прикинула свои шансы попасть на третий уровень незамеченной. Как обывательница Кессарин не могла уметь так высоко прыгать. Дети, конечно, занимались своими делами, но и по сторонам тоже смотрели, а за те пару малых чаш, что я простояла у входа в раздумьях, только один человек поднялся на второй уровень, и его прыжок привлёк взгляды. Со второго на третий вообще никто не прыгал. Нет, тут не прокрадёшься…
        С горестным вздохом я побрела вдоль стены, уворачиваясь от детей, которые отскакивали от стеллажей, чтобы понестись дальше, и от летающих по воздуху книг, свитков, кистей и, что самое ужасное, чернильниц. После того, как две из них разбились прямо у меня под ногами, я плюнула на конспирацию и поставила небольшой, незаметный простому глазу барьер. А то даже на книжки не посмотришь, только и озирайся, чтобы не облили!
        Дома я немного обучала мелких - клан-то маленький, отдельно учителей мы не назначали, просто по очереди вели тренировки или беседы с детьми о тех книгах, что они прочитали. Не могу сказать, что у меня какой-то особый талант к наставничеству, но общее представление у любого махарьята есть, сам же учился как-то! Так вот, если бы мои ученики так обращались с книгами, они бы в наказание месяц возили на гору воду от подножия, а вместо ужина потрошили демонов! Это же надо придумать - книгами швыряться! Впрочем, здешним книгам-то как раз всё было нипочём. На них тоже, скорее всего, защитные чары.
        Я вытащила первую попавшуюся и заглянула внутрь. «Токи махары в теле». Не то. Потянула другую на две полки выше. «Лекарственные травы слабого действия». Хм. Третья оказалась словарём южного диалекта. Я завертела головой, пытаясь высмотреть какие-нибудь разделители или названия секций. Ага, так мне и облегчили жизнь!
        Просмотрев ещё пару десятков томов, я пришла к неутешительному выводу: книги стояли на случайных местах. И, если оглядеться вокруг, этого следовало бы ожидать. Дети запихивали вынутые книги куда попало, не возвращая их на место. Я тихо застонала и уткнулась лбом в полку, больно прищемив себе кожу на лбу драгоценным камнем, который Буппа мне утром туда приклеила.
        - А вы что здесь делаете? - раздался над ухом возмущённый мужской голос.
        Я обернулась и увидела светлокожего махарьята среднего возраста, высокого и рыхлого, ровно как я всегда представляла себе учёных.
        - А вы кто такой, чтобы спрашивать? - поинтересовалась я. Не то чтобы мне было сложно что-нибудь наплести, но, честно говоря, уже любопытно стало, они все тут считают, что с кананичной надо разговаривать, как с провинившейся служанкой? Может, Кессарин вовсе и не из-за великой любви от брака отделывалась, а потому что знала, что махарьяты её от мебели не отличат?
        - Я, к вашему сведению, девушка, дежурный библиотекарь! - пропыхтел он, колыша дряблым вторым подбородком, поросшим редкой бородёнкой.
        - Девушку, к которой вы обращаетесь, зовут пранья Кессарин Саинкаеу, - громко произнесла я, перекрикивая детский гомон. - Я жена пранура Вачиравита. Можно узнать имя достопочтенного праата библиотекаря?
        Предположение, что он праат, а не пранур, заставило узоры на лице и оголённых по локоть руках мужика вспыхнуть оранжевым возмущением.
        - Я пранур Краб?к! - выплюнул он мне в лицо. - И вашего Вачиравита я наставлял в библиотечном деле, когда он сам выше первого уровня забраться не мог! А теперь объясните, что вы забыли в начальной ученической секции махарьятской библиотеки?
        - Что люди обычно забывают в библиотеках? - пожала плечами я. - Может быть, книгу? И если бы я могла попасть в какую-то другую секцию, я бы обязательно так и сделала, но тут ведь не предусмотрено лестницы для обывателей?
        - Не предусмотрено и правильно сделано! - фыркнул Крабук. - Чем выше уровень, тем более серьёзные книги там хранятся, и последнее, что нам нужно, это дети или непомерно наделённые от природы праньи, сующие свой нос в опасные тексты! Вам, пранья Кессарин, я лично составил подборку развлекательного чтения, так что идите и развлекайтесь, а в ученические секции дозволено входить только ученикам.
        - А что если я хочу поучиться? - выпалила я, опешив от такого напора. Он знает, что ли, что Вачиравит меня век бы не видал и заступаться не будет? А Арунотай? Если я пожалуюсь Адульядежу, то…
        - А если хотите поучиться, то идите к учителю. Он вам выдаст перечень всех необходимых книг, и не надо будет шариться по полкам вслепую.
        - Хорошо, - прошипела я. - Где я могу найти учителя?
        Крабук развёл руками, как будто обводя всю гору.
        - В любом учебном павильоне, какой приглянётся! - И, видя, что я собралась гордо удалиться, добавил: - Только уже не сегодня, на сегодня у них рабочий день окончен. Завтра перед уроками или в обед идите искать.
        - Большое спасибо за наставление, - процедила я и вырвалась из этого оглушающего ада.
        Честное слово, может, проще будет слезть с горы да спросить пару лавочников, где у них тут ядовитые демоны водятся? Ну серьёзно, что тут за тайны такие, что всё надо прятать за семью барьерами и вредным крючкотвором?
        Кипя от злости, я пролетела мимо главной части резиденции и продолжила спускаться по склону туда, где деревья укорачивались и толстели. Я миновала ученические общежития и домики слуг, пару раз поскользнулась на влажных камнях и чуть не съехала в ручей, поцарапала руку о какие-то колючки и… завязла.
        Я полулежала на склоне, прямо на тропе… вернее, на том, что было тропой ещё два шага назад. Сейчас вокруг меня топорщились мясистые стебли отцветшего летучемышника, одна нога мокла в ручье, тёкшем поперёк склона, а вторая застряла в чём-то впереди. Я осторожно села и пригляделась. День только-только начал уступать вечеру, так что видно было хорошо. Ниже меня по склону были только ручей и трава. Моя нога висела в воздухе!
        Опомнившись, я призвала немного махары и заморозила барьер, в который попала ногой. Дождавшись, пока он перестанет меня активно удерживать, я приноровилась и выдернула ногу вместе с сандалией - не хватало ещё её оставить висеть в воздухе. Ослабить этот барьер настолько, чтобы просунуть в него руку и забрать сандалию, я бы не смогла, не говоря уже о том, чтобы пройти насквозь. Значит, это и есть край резиденции… Они бы хоть табличку повесили. Хотя теперь я видела, что за барьером начинались обычные деревья, растущие плотно и различимые с трудом из-за зелёной дымки подроста и косых черт валежника. Проще говоря, нормальный лес.
        Я поднялась и отряхнулась, быстрым словом высушила намокшую штанину и прошла пару шагов назад по склону. Стоило моргнуть - и трава под ногами заменилась белым гравием, а когда я обернулась - ни ручья, ни деревьев там больше не было, только бесконечные лиановые каркасы и их непроницаемые кроны. То есть не только табличку не повесили, но и примаскировали. Зачем так делать?
        Однако это означало, что в произвольном месте я из резиденции не выберусь. Придётся просачиваться сквозь главный вход, и желательно подгадать момент, когда там будет проходить тот самый обоз, но до этого ждать ещё девять дней. Ну ходят же Саинкаеу на охоту, так может, я к отряду прибьюсь? Размышляя об этом, я прошлась нижней тропой до ворот, через которые меня саму вчера внесли на гору. Я их помнила плохо, но Чалерм во время экскурсии говорил, что прямая аллея от дома главы клана ведёт к воротам. По дороге время от времени попадались слуги, и я им приветливо кивала - по привычке и потому, что сейчас я не делала ничего предосудительного, всего лишь гуляла.
        Но когда я дошла до главной аллеи и спустилась по ней за дома слуг… там обнаружилось всё то же самое. Глухой замаскированный барьер, из которого я с трудом выдернула руку.
        Я почувствовала что-то среднее между опьянением и морской болезнью. Ладно снаружи сюда не попасть, но, получается, я и выйти отсюда по желанию не смогу?.. Обернувшись, я окинула взглядом нависший надо мной в сумерках тёмный полог переплетённых лиановых крон. Я заперта в этом царстве древесных остовов?..
        Глава 8
        Привет от небес
        - Буппа, - сказала я, едва войдя к себе и увидев служанку, суетящуюся вокруг столика с мисочками и тарелочками, - мне кажется, отсюда невозможно выйти.
        - С горы-то? - рассеянно переспросила она, раскладывая на две мисочки варёные бобы. Похоже, добыла всё-таки нормальной еды со служебной кухни. - Поговаривают так, да. Без позволения главы ни сюда не войти, ни отсюда не выйти.
        Я присела к столу, осмысляя услышанное. Но на охоты же они как-то ходят! Хотя это, конечно, с позволения главы.
        - И тебе не страшно было сюда отправляться? - спросила я служанку, которая наконец закончила возиться и села напротив.
        - К махарьятам-то? - вздохнула она и как-то странно на меня покосилась. - Я в жизни всякого повидала. Вы вон сами махарьятта, и ничего вроде.
        Я запоздало сообразила, что для Буппы, всю жизнь прожившей среди обывателей, махарьяты не сильно-то отличаются от демонов, с которыми сражаются.
        - А взаперти сидеть? - напомнила я.
        Буппа фыркнула.
        - А то можно подумать, в имении Адульядежа я была вольной пташкой! Это вы, пранья, привыкли по миру бегать, как захотите, а мы люди подневольные.
        Я прикусила губу. Действительно, я ведь даже не спросила, какое у Буппы было положение в доме Кессарин. Служанка и служанка, а она же наверняка невольница. Канан не стал бы держать в доме людей, которые могут когда угодно взять и уволиться, а то и перейти к какому-нибудь его врагу и всё рассказать ему о том, что у Адульядежей дома творится.
        Ну ладно, но с разрешения главы-то с горы уйти можно, и вряд ли Арунотай мне откажет, если я попрошу его выпустить Буппу, так?
        - Послушай, если хочешь, я получу разрешение тебе уйти отсюда, - предложила я.
        Буппа уставилась на меня, как на морское чудище.
        - Небеса вас храни, пранья, куда же я пойду?
        Я потёрла лоб, сковырнув надоевший прилепленный камень. И правда, Буппа ведь жила в имении Адульядежа. Туда она вернуться не сможет - слишком много вопросов. Да и вообще в городе появляться рискованно - вдруг её кто узнает? Значит, надо идти куда-то ещё и там обзаводиться жильём…
        - Я дам тебе денег, чтобы купить дом, - додумалась я.
        - Пранья, - Буппа состроила сердобольную гримасу, будто заподозрила у меня душевное расстройство. - Меня повяжут как воровку у первой же заставы. Хватит выдумывать, ужин стынет. А здесь ничем не хуже, чем в любом другом месте.
        Я сникла и уткнулась в миску. Наверное, она права. Это мне оказаться запертой на горе вражеского клана - страх и пытка, а ей привычно всю жизнь со двора не выходить… Зря я только её напугала своими идеями.
        - Вы, пранья, добрая слишком, - заметила она, когда от ужина осталась половина. - За одним столом со мной сидите, разговариваете, как с подругой. Праату Нирану так легко навстречу пошли… Вы бы осторожнее, а то на вашей доброте кто-нибудь и поживиться захочет. Попробовали бы лучше с мужем познакомиться да понравиться ему, а то случись что - к кому бежать?
        Я только покачала головой. Нравиться Вачиравиту в мои планы точно не входило. А входило в них подняться на пик и потыкать палочкой в здешнего амарда. Если уж вниз не пускаете, то не обессудьте, пойду наверх. И Буппа скоро разочаруется в моей доброте. Мне ещё предстоит придумать, что с ней делать, если я всё-таки отравлю всю гору, а Буппе просто так не выйти, да и пойти некуда…
        - Иди спать, - сказала я ей. - Сегодня уже ничего интересного не будет.
        Буппа покосилась на меня так, будто подозревала, что я вру, но послушно собрала посуду и ушла к себе наверх.
        Я достала из тумбочки припрятанную туда днём сумку с моими вселенскими мешками. Меча, конечно, не хватало, но по крайней мере, там у меня была удобная одежда для лазания по кустам. Вероятно, где-то была аллея, ведущая до самого пика - как-то же глава клана ходил к своему амарду хоть раз в год, - но этот путь, скорее всего, начинался от дома Арунотая, а я вовсе не хотела светиться в самом сердце резиденции, так что подниматься придётся по целине. Порывшись в одном из мешков, я прихватила ещё и свисток.
        В махарьятских кланах к вопросу отбоя относились очень серьёзно. Конечно, людей не заставишь всех лечь спать по указке, но вот запретить выходить из дома после захода солнца - обычное дело. В темноте не видно, друг перед тобой, враг или демон, накинувший смутную человекоподобную личину, и ночным стражам вовсе ни к чему тратить время на разбирательства. Пока он присматривается и переспрашивает, могут и сожрать.
        Дома я регулярно сама дежурила по ночам, так что знала эту работу не понаслышке. И у нас, и у всех других махарьятов, о которых я хоть что-то слышала, в ходу были особые свистки. Дежурные, обходя резиденцию клана, регулярно в них свистели, а если замечали вдалеке другого дежурного, пересвистывались с ним, чтобы убедиться, что это не кто-то посторонний. Свистки издавали звук, недоступный человеческому уху без специального заговора, так что он не мешал спать остальным обитателям резиденции.
        Я на скорую руку сплела заговор, облачилась в тёмные штаны, узкие от колена вниз, короткую тунику и плотный тёмный нэр, повесила свисток на шею и завязала волосы в пучок, а потом замотала голову тонким чонгом, оставив открытыми только глаза. Конечно, я надеялась никому не попасться, но предосторожность лишней не будет.
        Потушив свет, я прокралась вниз по лестнице, стараясь идти побыстрее. Я заметила, что чем медленнее я спускаюсь мимо второго уровня, тем сильнее лестница меня подгоняет, а лететь носом вниз совершенно не хотелось. На улице уже совсем стемнело, но в окружающих древодомах светились все окна - обитатели занимались своими тихими вечерними делами. Лучшее время для посещения амарда. Отойдя на пару десятков шагов, я оглянулась. Балкон Вачиравита темнел, как мрачное дупло. Неужели уже спать лёг? Или валяется там в хандре? Я не могла припомнить, горел ли свет в его окнах раньше вечером или вчера. Может, он и вовсе переехал в другой дом от меня подальше?
        Я шмыгнула в кусты и пошла вдоль одной из боковых аллей, держась подальше от гравия. Ходить по нему бесшумно - сверхспособность, которой я не обладаю, а на белом фоне даже в темноте человек заметнее, огоньки же на древодомах хоть тускленько, но горели. Конечно, вдоль аллеи торчали эти жутковатые статуи, но я - бывалая махарьятта и способна достигать своих целей, даже если меня что-то пугает. Поэтому я стиснула зубы и пошла за их спинами, держа ухо востро. Не знаю уж, моя бдительность отвратила зло, или они на самом деле были безобидными, но ничего так и не случилось.
        Теперь, когда у меня между бровей больше не был наклеен дурацкий камень, можно было свободно пользоваться третьим глазом. Третий глаз на самом деле никакой не глаз. Это просто узел, где сходятся несколько больших протоков махары, и такие узлы есть не только на лбу, но и на ладонях, ступнях и… в других местах. Главное, чем полезен именно этот, - его можно использовать как источник света. Начинающие махарьяты делают это буквально: зажигают между глаз звезду и светят во все стороны. Не очень эффективно, зато просто. Более умелые, вроде меня, делают хитрее: свет третьего глаза можно фильтровать так, что мне всё видно, а вот я сама в темноте не свечусь. Если бы даже кто-то смотрел на мой лоб в упор, он не увидел бы, что у меня есть третий глаз. Так что темнота - не преграда.
        Свисток пригодился - пару раз на перекрёстках дорожек меня замечали дежурные и давали проверочный свист. Я отвечала им так, как было принято у меня дома, и они спокойно шли дальше, признав меня за свою. Хоть я и надеялась на такой исход, всё равно удивилась: в огромном, знаменитом клане махарьятов не придумали уникальных позывных? Ну, безопасность на уровне, что тут скажешь…
        Наконец дорожки кончились и начались кусты. Эти хоть не статуи, а самые обычные колючки. Моя махарьятская одежда, в отличие от шелков Кессарин, прошита охранными символами, так что колючки мне не страшны.
        Другое дело - барьер. Конечно, можно было сообразить, что раз внизу есть барьер на спуск, то и тут будет барьер на подъём. Это в моём маленьком клане никому бы в голову не пришло лезть к амардавике без приглашения, а тут вон ученики книжками швыряются… И даже если сорванцы вроде меня и залезали пару раз на пик полюбоваться на Ари Чалиту, она относилась к этому снисходительно, а иной раз и подшучивала над нами. Здешний же амард мог быть не таким приветливым, да и любопытных носов тут обитало в сто раз больше.
        Короче говоря, я снова увязла в барьере. Сначала испугалась немного - если его ставил амард, мне не выпутаться, но потом сосредоточилась, нагнала холодку, и он меня отпустил, как миленький. Даже как-то слишком легко. Я осторожно поднесла к невидимой стене растопыренную ладонь, стараясь прочувствовать, как там течёт махара. Поводив рукой туда-сюда, я поняла, что это барьер на растяжках. Любопытно.
        Я бы ожидала, что стена, ограждающая амарда от незваных гостей, будет вся сплетена из единой нити махары, чтобы не возникло ни единого слабого места. Однако вместо этого кто-то просто расставил вокруг вершины якоря и натянул между ними отдельные ниточки, а та стена, в которой я увязла, была не более чем тонкой перепонкой между двумя нитями. Я чувствовала, что нити разные и даже не очень подогнаны друг под друга - одна потолще, но узловатая, другая ровнее, но слабая по всей длине. Похоже, что тот, кто ставил этот барьер, или сам ещё не далеко ушёл в учении, или очень спешил, и оба варианта были одинаково странными.
        Ну, мне же легче. Я прошла вдоль барьера, едва касаясь нижней нити подушечками пальцев, и вскоре нашла нижний якорь. Это был просто крупный камень с криво нацарапанным на нём символом. Рядом с ним лежали ещё два камня без надписей, и все три они вместе зажимали воткнутую в землю жердь. До последнего не веря, что всё может быть так просто, я распрямилась и присмотрелась к верхушке жерди. Там, прямо поверх недоободранной коры, был нацарапан символ верхнего якоря.
        Мне пришлось пересмотреть свою оценку мастерства того, кто ставил этот барьер. Если бы мне ученик первого года предъявил такое творение, он бы получил дополнительных заданий на месяц ежевечерних штудий. Я даже проверила, не стоят ли на якорях оповещающие чары на случай разрушения. Не стояли! То есть вот этот кусочек коры мог просто отвалиться, и в барьере бы образовался лаз шириной в телегу с гауром… Что ж, почему бы ему не отвалиться прямо сейчас?
        Я подняла с земли веточку и подковырнула кору. Она облетела легко, как жухлый лепесток. Я отступила, ожидая, что сейчас что-нибудь случился: взлетит сигнальная вспышка, набегут махарьяты, сорвётся с цепи какое-нибудь чудовище… Но время шло, а ничего не происходило. Очень осторожно я занесла ногу через барьер. Нитка махары, привязанная к верхнему якорю, оборвалась, а нижняя нить сама по себе поддерживала стенку высотой только мне до колена. Осенив себя охранным символом, я перескочила на ту сторону.
        И увидела звёздное небо. Здесь, как и внизу, за барьером начинался нормальный лес, только ближе к пику он редел, а деревья росли невысокими, так что я могла насладиться хрустально сверкающими созвездиями и свежим ветерком. Я даже не замечала, насколько спёртый воздух в резиденции. Похоже, лианы не только свет не пропускают…
        Треск ветки напомнил мне, что не время любоваться небесами. Где-то рядом бродил амард, и его если что свистками не обдурить. Насколько я могла судить по Ари Чалите, амарды не чувствуют присутствия людей по течению махары, да и обычные чувства у них развиты не лучше, чем у людей. Поэтому, пока амард тебя не видит и не слышит, бояться нечего, но попадаться ему на пути - плохая идея.
        Я шмыгнула под полог приземистой сосенки и прислушалась. Нет, ко мне никто не приближался. Шаги доносились сверху, там кто-то бродил… из стороны в сторону? Или по кругу - звук затухал, а через некоторое время снова нарастал, но уже с другой стороны пика. Значит, можно подгадать момент, когда шагающий будет проходить мимо, и подглядеть.
        Прокравшись до самого верха, я скорчилась за кустом. Гора заканчивалась небольшим плато - скорее всего, это и привлекло амарда поселиться здесь, хотя мог и сам срыть вершину. Деревьев тут не росло, только всё те же колючие кусты, зато посередине плато высилась остроконечная ступа. В смысле, не такая, в которой специи толкут, а такая, в которую складывают подношения небесным богам: сооружение, похожее на поставленный на землю колокол с длинной торчащей в небо ручкой. Эта конкретная ступа была скорее гранёной, чем круглой, и барельефы на её ступенчатых боках совсем выветрились, что свидетельствовало о немалом возрасте. Может быть, первые Саинкаеу построили её для своего амарда несколько веков назад, а может, это были ещё даже и не Саинкаеу. Главное - в одной из граней ступы я заприметила вход, а значит, даже если я не увижу самого амарда, то хотя бы смогу заглянуть в его дом и получить какое-то представление, кто там живёт.
        И тут некто, бродящий кругами, вышел из-за ступы и двинулся на меня. Я на всякий случай пригнулась пониже, рассматривая высокую тёмную фигуру сквозь куст. Одет он был по-походному, никаких тебе развевающихся сатик или волочащихся шлейфов. Разве что длинные белые волосы висели свободно, не прихваченные даже простым гребнем… Подождите… Длинные белые волосы? Я присмотрелась внимательнее и усилила приток махары к третьему глазу. Нет, мне не померещилось. Это был проклятый Вачиравит!
        В голове замелькали мысли, одна безумнее другой. Вачиравит - и есть амард Саинкаеу? Не может быть, я же сидела рядом с ним несколько часов, я даже немножко коснулась его, когда нам спутывали запястья! Я бы заметила, что он амард! Может, он - голос амарда? Обычно амард назначает своим голосом главу клана, потому что кому и передавать людям волю амарда, как не главе? Но как знать, Арунотай мне показался довольно тихим и неконфликтным, может, амард и предпочёл более воинственного брата, такое случалось. Однако голос амарда, если его призывают, должен предстать перед хозяином горы, выслушать его слова, поклониться и уйти их передавать, а не наворачивать круги вокруг амардьего дома.
        Может, Вачиравит пришёл, а амарда не оказалось на месте? Но это значит, что он пришёл без приглашения. Явился пожаловаться на свою горькую долю? Я не знаю, в каких он отношениях с клановым амардом, но обычно те хозяева гор, что повидали многие поколения людей, не панибратствуют со своими подопечными.
        Наконец, продравшись сквозь свои прыгающие мысли, я заметила, что Вачиравит бродил не просто так. Он обвивал ступу нитью махары. Прямо натурально ходил и наматывал слой за слоем, как на катушку, выпуская махару непосредственно из узла на ладони. Если бы я не боялась привлечь его внимание, я бы схватилась за голову: кто так делает? Сырая махара прямо из тела - слабая, как ровница. Её надо скручивать и сплетать, а ещё лучше, пропитывать ею цепочки символов, тогда будет толк! Да и зачем может понадобиться защищать жилище амарда таким странным способом? Демоны ему нипочём, люди поодиночке - тоже, а если нападут целой армией, как на Ари Чалиту, тут намотанная махара вовсе не поможет! Так от кого эта защита?
        Ответ пришёл сам собой: от амарда. Дело в том, что амарды в чём-то схожи с демонами, хотя мои учителя бы назначили мне по двадцать палок каждый, если бы я при них такое ляпнула. Сходство невелико, по сути только в одном: амарды неспособны преодолевать барьеры, поставленные людьми, если их не пригласили. Таким барьером может быть всё что угодно - дом, забор, махарьятский защитный купол или просто прочерченная на земле линия. Главное, чтобы человек создавал это с мыслью о разграничении внешнего и внутреннего. И вовсе неважно, насколько умело или прочно такой барьер создан - амард не сможет его перешагнуть, только паршивый барьер надо часто подновлять.
        Так вот, уж не в том ли был смысл действий Вачиравита, чтобы удержать амарда запертым в его собственном доме? И - если припомнить криво поставленный барьер внизу, символы якорей там были начертаны со стороны резиденции. А ведь если некто ставил себе задачей оградить амарда от людей, символы надо было бы чертить со стороны вершины горы, чтобы человек из резиденции не смог до них дотянуться сквозь барьер!
        Но зачем же Вачиравиту замуровывать собственного амарда в его доме?
        Какая-то смутная мысль начала формироваться на задворках моего сознания, но тут Вачиравит завернул за ступу, и я, более не раздумывая, рванула ко входу. Пролезть между слабо натянутыми нитями махары мне ничего не стоило: раздвинула, как пряди волос, и скользнула внутрь. Кажется, несколько нитей порвались от одного только моего касания, настолько они были хлипкие. Они меня не волновали. Я ожидала, что, зайдя в ступу, тут же окажусь лицом к лицу с разгневанным амардом, которого собственный выпестованный клан замуровал на горе, и приготовилась уворачиваться от молний, огненного дыхания и чем там ещё здешний хозяин мог в меня запулить.
        Но ничего подобного там не оказалось.
        Круглое помещение внутри ступы было весьма аскетично обставлено: грубая каменная плита у стены, рядом с ней две колоды, отполированные скорее одеждами некогда сидевшего на них хозяина, чем инструментом мастера. Прямо за плитой на земле расстелена циновка, а на ней несколько слоёв мешковины, вероятно, выполнявших роль постели. С другой стороны от входа стояла пара корзин с посудой и какой-то ветошью. На всём, кроме колод, лежал толстенный слой пыли.
        Единственным новым предметом в комнате было… Я даже сначала не поняла, что это такое. Глыба кварца? Каменный сундук? Нечто размером с кровать и сделанное из прозрачного, но мутноватого камня, громоздилось в центре ступы и едва-едва посвечивало сиреневато-розовым. Я подошла поближе и осторожно склонилась над прямоугольным камнем, стараясь его не коснуться. Мало ли, вдруг эта штука жжётся или ещё чт…
        - Что? - выкрикнула я вслух, не веря своим глазам.
        Розоватая каменная глыба оказалась саркофагом. Таким полупрозрачным кварцевым саркофагом, внутри которого свободно размещалась небольшая человекоподобная фигура. Фигура Ари Чалиты.
        Моя амардавика лежала в этом каменном гробу с закрытыми глазами, и даже сквозь мутноватый кварц я не могла не узнать её черты, насколько крепко они въелись мне в память. Её круглое добродушное лицо, её бледно-розовые, как предзакатное небо, волосы, заплетённые во множество косичек и перевитые засохшими цветами и просто травинками. Её смешное бесформенное одеяние из лоскутов всех тканей, что ей когда-то приглянулись, её деревянные и золотые браслеты на руках и ногах, её закрученные, петляющие узоры…
        Узоры, которые светились слабым сиреневато-розовым светом. Светились. Но никакая сила не способна заставить светиться узоры мертвеца, даже амарда. Да что там узоры - насколько я помню, погибающий амард развеивается, как разорванная иллюзия, а не…
        Забывшись, я оперлась руками на крышку саркофага и чуть не прильнула к ней лицом. Сейчас же по поверхности камня разошлись круги света, а махара из моих ладоней потекла по прожилкам в кварце. В ужасе я отдёрнула руки, и тут у меня за спиной раздался возглас.
        Я крутанулась и увидела Вачиравита, на мгновение застывшего в дверях. В следующее мгновение в одной его руке засиял меч, а в другой - хлыст, и проклятый Саинкаеу ринулся на меня, как будто я была демоном, попавшимся ему на охоте. В его глазах я не видела ничего, кроме ненависти, глухой и беспощадной, как будто его душой давно завладело что-то тёмное.
        Я пришла в движение, ещё не совсем начав соображать, но когда его хлыст щёлкнул над самым ухом, наконец оправилась от потрясения. Он атаковал меня, а не амардавику, а значит, я могла увести его подальше от неё, пока он не разбил каменный гроб. Или, может, лучше, чтобы он его разбил? Может, амардавика бы тогда очнулась?
        Я увернулась, перекатилась по полу и спряталась за торцом саркофага, надеясь выскочить в дверь, но Вачиравит не погнался за мной, вместо этого направив хлыст вперёд, так что он прошёлся по всему саркофагу и вытянул бы меня по голове, если бы я не отскочила. Каменный гроб и не подумал трескаться под прямым ударом духовного оружия. Наоборот, по нему разошлись круги, и махара впиталась, так же, как моя.
        Вачиравит отдёрнул хлыст и взмахнул им ещё раз, но тот не светился. Да и меч попритух. Похоже, кто-то вложил в удар слишком много махары, и когда её высосало, остался ни с чем. Духовное оружие без духовной силы - вещь бесполезная, оно тянет из владельца последние соки и почти неуправляемо. Что ж, мне же лучше: я успела оглядеться и заметить, что дверь - не единственный выход. В башенке, которая венчала купол ступы, были окна. Точнее, там были колонны - и пустоты между ними. Так что пока Вачиравит пытался заставить работать опустевший хлыст, я вскочила на саркофаг, оттолкнулась и сиганула в проём. Как я и думала, сквозь подошвы сапог камень из меня ничего не вытянул, а техника уменьшения своего веса не требует использования махары, так что мне ничто не помешало. В следующее мгновение я уже скатилась с гранёного купола и метнулась вниз по склону. Вачиравита я заметила краем глаза - он выскочил из двери и помчался следом.
        Я попетляла среди низкорослых деревьев, но он, видать, уже восстановился достаточно, чтобы пользоваться третьим глазом, так что мне не удалось просто раствориться в темноте. Если я не оторвусь от него до резиденции, там всё просматривается намного лучше, а сбежать с горы я не смогу. Значит, надо прятаться здесь. Я круто свернула, уходя поперёк склона за перегиб скалы, и на бегу сорвала с ближайшей сосенки зелёную шишку. Камни работают лучше, но в темноте и зарослях пусть мои враги их ищут. На всякий случай сорвала ещё две штуки - а больше было бы трудно удержать в одной руке. Другой рукой я всё так же на бегу сложила жест призыва и запустила в шишки мелких демонов - кажется, одного воздушного и двух травяных, но я не присматривалась. Прошептав формулу прошения, я швырнула шишки через плечо. Тут же у меня за спиной выросло ещё трое меня, и несколько шагов мы бежали все вместе. Мне нужно было, чтобы Вачиравит осознал, что у меня есть подельники.
        Он наконец справился с хлыстом и огрел одного из шишкодемонов по спине. Тот распался на две половинки и канул в траву. Вот потому камни и лучше, они выдерживают два-три удара. Ну да ладно. Я велела оставшимся разбегаться в стороны, а сама свернула снова к вершине. Как я и предполагала, Вачиравит погнался за тем, кто пошёл вниз, так что, забежав за очередной скальный выступ, я перешла на шаг, отдышалась, прикинула по звёздам, в какой стороне центр резиденции - дорога к нему из города вела прямая, так что можно было сориентироваться, - прошла ещё с четверть окружности горы и спокойно спустилась к барьеру. Судя по его плачевному состоянию, Вачиравит пропахал его, не заметив, а может, и мечом разрубил.
        Путь до дома дался мне тяжелее: всполошённые Вачиравитом дозорные носились туда-сюда непредсказуемо, так что мне пришлось прижиматься к спинам людей-кустов, чтобы не заметили. Пользоваться свистком я больше не рисковала - да ими, кажется, никто уже не пользовался. Наконец я подобралась к своему древодому, хоть и с обратной стороны, но входом он был обращён к аллее, по которой шныряли махарьяты, и я решила не рисковать: запрыгнула сразу на балкон третьего уровня.
        К счастью, Буппы там не было. Я понадеялась, что она спокойно спит у себя наверху. Проверить меня пока тоже в голову никому не пришло, во всяком случае, следов вторжения я не видела. Я как можно скорее сорвала с себя всю одежду, затолкала её в ближайший сундук, задёрнула полог и шмыгнула в кровать. Сердце бешено колотилось, так что пришлось сделать дыхательную гимнастику и даже немножко помедитировать.
        От этого, как обычно, прояснилось в голове, и я начала осмыслять события ночи.
        Во-первых, я даже не могла себе представить, как полыхали мои узоры там, в ступе. Конечно, сквозь ткань их форма расплывается, а Вачиравит меня не особо разглядывал, но если завтра за мной придёт армия Саинкаеу, удивляться не стоит.
        Во-вторых, если до сих пор я ещё сомневалась, так уж ли тяжело пришлось Вачиравиту в плену у Ари Чалиты, теперь я была вынуждена признать, что рана на его душе до сих пор не затянулась. Человек, который изжил жестокий опыт, не будет по ночам бродить вокруг гробницы своего врага, ставя барьеры. И теперь, когда он воочию убедился, что к его мучительнице может наведаться гость, он наверняка переделает защиту так, чтобы и снаружи она тоже никого не пропускала. И я ничего не могла с этим поделать, кроме как лежать и досадовать.
        Ну и в-третьих и самых главных, Ари Чалита была жива! И это означало…
        И это означало, что безумие Вачиравита могло иметь под собой реальную основу: он боялся, что она может выбраться из саркофага, и потому заматывал её в защитные барьеры. Что если она и правда может выбраться? Что если я смогу ей в этом помочь?
        Конечно, я должна ей помочь. Да мне звёзды указывали наглядными жестами, что именно ради этого они подослали мне Нирана с его странной проблемой. Мне практически прямым текстом поперёк небосвода написали, что я оказалась на Оплетённой горе именно для того, чтобы освободить Ари Чалиту! Потому я и вытянула жребий! Всё складывалось одно к одному!
        Я потёрла лицо руками, почесала голову и распустила волосы из пучка, о котором совершенно забыла, заодно вытянув из волос несколько сосновых иголок. Вспомнила, что надо вернуть цвет кожи, как у Кессарин, а то на время вылазки я расслабилась. И очень вовремя: на лестнице загрохотали сапоги, и в следующее мгновение одна из занавесей полога отлетела в сторону, чуть не сорванная с колец. Над моей кроватью стоял Вачиравит - всё так же, с хлыстом и мечом.
        Глава 9
        Собеседование
        Пару мгновений мы просто таращились друг на друга. Моё сознание в панике металось между командами «бежать», «защищаться» и «вести себя, как удивлённая кананична, не сделавшая ничего плохого». Выбрать я не могла, и поэтому продолжала лежать молча, ожидая, что Вачиравит дальше сделает.
        Он поднял руку с хлыстом и дёрнул занавесь обратно вполсилы, после чего развернулся и пошёл к лестнице. Он уже начал спускаться, когда я сообразила, что он не собирается меня убивать или тащить на клановый суд, а раз так, то мне представилась редкая возможность с ним поговорить!
        - Подожди! - закричала я ему в спину. - Стой, останься!
        Он как будто не слышал. Я вскочила с кровати и подбежала к лестнице, лихорадочно вспоминая, что мне нужно было у него спросить, но увиденное на пике затмевало все прочие проблемы.
        - Что происходит? - наконец придумала я адекватный вопрос.
        Но он проигнорировал меня полностью и абсолютно. Так и скатился по лестнице до самого низа, а потом я услышала его поспешные шаги снаружи. С досады я врезала кулаком по круглой перегородке, отделявшей лестницу от комнаты, и сломала несколько хрупких усиков узора.
        А потом оглядела себя и возблагодарила Небеса за то, что Вачиравит не обернулся. Я же запрыгнула в кровать совершенно голая! И стояла сейчас именно в этом виде! Более того, я не имела ни малейшего представления, насколько меня прикрывало одеяло, когда Вачиравит отдёрнул полог. Ну, до живота точно, а вот выше?.. Не то чтобы я стеснялась, тем более Вачиравита, но теперь становилось понятнее, почему он так быстро ретировался. Уж не знаю, как у него по жизни складывалось с девушками, но пока что он не показался мне сильно сведущим в сердечных делах, а это значит, что вид обнажённой жены на брачном ложе запросто мог его напугать!
        Я зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться на всю резиденцию, и пошла накинуть хоть какую-нибудь лёгкую тунику.
        - Пранья? - Буппа выглянула в лестничный колодец со своего уровня. - Что-то случилось?
        - Муженёк заходил, - вздохнула я. - Испугался и убежал.
        Мне даже захотелось пойти подразнить Вачиравита трусишкой, но благоразумнее было не соваться на улицу посреди ночи. А ещё я задумалась о том, насколько хорошо звук передаётся между уровнями древодома. Если бы Вачиравит всё-таки остался со мной в брачную ночь, Буппа бы это всё тоже слышала? А наши с ней перешёптывания уж не доходили ли до Вачиравита?.. Из его покоев до меня никаких звуков не долетало, так что хотелось бы надеяться, что нет…
        Утром я проснулась чуть позже обычного: Буппа уже расставляла мисочки с ароматными заправками к рису. В голове у меня было сумбурно, так что за завтраком я молчала и пыталась навести там хоть какое-то подобие порядка.
        Итак, амардавика жива, и мне предстоит её вызволить. Для этого неплохо бы посмотреть, что сталось с барьером после вчерашнего. Уж надо думать, его не оставили порванным и вряд ли вернули в прежний вид. Даже если его задачей было только сдерживать амардавику внутри, любой нормальный махарьят, увидев эту профанацию, схватился бы за голову. Не знаю уж, кто мог такой барьер поставить, но теперь, когда возникла опасность в лице неизвестного лазутчика, его наверняка переделают во что-то типа внешнего барьера резиденции.
        А это означало, что мне нужно разузнать, на каких принципах эти барьеры держатся - вариантов было довольно много, и простым ощупыванием барьера я не могла это выяснить. Кроме того оставалось неизвестным, как работал кварцевый саркофаг. Я такого никогда не видела и не слышала ни о чём подобном. Артефакты, выкачивающие махару, мне пару раз попадались, но намного слабее и меньше размером, да и создавали их не люди. Сама по себе идея отбирать духовную силу у живого существа звучала, как что-то порочное и злое, неправильное. Такое, с чем махарьяты должны бороться. Это не могло не нарушать мирового закона. Однако же мне трудно представить, чтобы на пике клановой горы такое устройство установил кто-то посторонний.
        Далее. Если для себя я и смогу выпросить разрешение покидать гору у главы клана, то для амардавики точно нет. Итого: два барьера и саркофаг. Хоть в лепёшку расшибись, а надо получить доступ в библиотеку. Если уж местные охотники не захотели мне рассказывать, где демонов искать, то о барьерах и подавно ни словечком не намекнут.
        Кстати, большой и интересный вопрос: а что глава клана знает о происходящем на пике? В курсе ли он, что его брат там держит под замком чужую амардавику? По идее, если её захватили в плен во время нападения на Жёлтую гору, глава должен был как-то участвовать в размещении её в ступе. Но куда делся собственный амард Саинкаеу? Если судить по слою пыли на всём вокруг саркофага, в ступе уже давно никто не жил. Амарды вообще могут и умирать, и уходить с насиженных мест. Но откуда же тогда Саинкаеу черпали свою бесконечную махару?
        Я макнула что-то во что-то и, откусив, поняла, что это была долька сладкого фрукта и острый соус. Ну… вкус неожиданный, но можно и так. Хотя лучше не повторять. Вон и Буппа странно на меня смотрит.
        Кварцевый саркофаг высасывал махару из меня и Вачиравита. Значит, и из Ари Чалиты тоже? Но куда эта махара потом девалась? Она же не могла просто рассеяться. Либо её собирают в какую-то ёмкость - например, как те контейнеры, что Саинкаеу подарили Адульядежу, - либо она просто растворяется в воздухе и земле вокруг ступы. И тогда выходит, что окружающая меня махара, которой пополняют свои запасы все живущие на горе, происходит из амардавики. То есть Саинкаеу по каким-то причинам утратили своего родного амарда и пошли захватили себе нового.
        Я грохнула кулаком по столику, заставив Буппу подавиться.
        - Что такое? - прохрипела она, прокашлявшись.
        Я украдкой сложила руку в очищающий знак и послала Буппе немножко махары, чтобы она вздохнула свободнее.
        - Всё нормально. Я только что поняла одну возмутительную вещь. Эти Саинкаеу - законченные мерзавцы.
        - Вы осторожнее с такими словами вслух, - посоветовала Буппа, оглядываясь на лестницу. Да, вплести заглушающие чары в узор на перегородках бы не помешало. Но для этого тоже надо идти в библиотеку. У меня никогда раньше не возникало нужды секретничать.
        Итак, Саинкаеу украли чужую амардавику и выкачивали из неё махару силком. Надо думать, она не согласилась раздавать её добровольно, а может, они хотели больше, чем она была готова дать. Мне очень хотелось бы знать, какую роль во всём этом сыграли братья Арунотай и Вачиравит. И ещё - амардавика действительно похитила Вачиравита, и решение пленить её было ответом на её собственное преступление? Или её выбрали жертвой изначально, а Вачиравит… Может, его ей как-то подбросили? Или вовсе заморочили ему голову ложными воспоминаниями? Я сама не умела такого делать, но я средней руки махарьятта из маленького клана с короткой историей, что я могла знать?
        В любом случае, я не могла заявиться к Арунотаю и потребовать рассказать мне, как так вышло, что у них на пике замурована чужая амардавика. Неважно, сам он стоит за этим решением, его брат или вообще предыдущий глава клана - кстати, я даже не знала, давно ли он отошёл в мир иной, - но меня после такого выступления повяжут, и больше я уже ничем амардавике не помогу.
        Зато… Тут я припомнила: когда я спросила этого нерасторопного учёного о местном амарде, он сказал, мол, не знал, что именно ему следовало мне сообщить. Значит, ему известно, что с амардом неладно. Может быть, он даже знает, откуда клан черпает махару. И, как мне показалось, он не очень был рад выполнять распоряжения Арунотая. А не попробовать ли мне разговорить его? Конечно, мне он был рад ещё меньше, но, может, у меня получится изменить его мнение? Помнится, он жаловался, что от него требуют одновременно выполнять поручения обоих братьев - что ж, предложу-ка я ему себя в качестве работника. Если он привыкнет на меня полагаться, то рано или поздно начнёт доверять. А мне спешить теперь некуда: махару я домой отправила, на Оплетённой горе мне пока ничто не угрожает, могу сидеть тут хоть год, постепенно изучая их барьеры. Разве что за амардавику боязно: как бы они её не высосали всю. Но истощённой она не выглядела, а ведь прошло уже два года. Думаю, несколько месяцев у меня точно есть. А уж этого хватит не только чтобы найти способ попасть в библиотеку, но и чтобы прочитать там все книги от корки до
корки.
        Сегодня время до завтрака, когда можно было бы найти учителя, я проспала, так что теперь имело смысл пытаться только в обед. Значит, пойдём к учёному. Что ж, вот и новый план.
        - Ты чем будешь сегодня заниматься? - спросила я Буппу, допивая остывший чай. Он не очень-то бодрил. Возможно, дело в том, что я не выспалась, к тому же после вылазки на пик воздух резиденции казался мне ещё более удушливым. У меня здесь как будто мысли медленнее шевелились.
        - Постирала бы… - растерялась она. - Пранье что-то нужно?
        - Не уходи далеко от дома, - посоветовала я и встряхнулась, отгоняя сонливость. - Может быть, ты мне понадобишься. И давай как-нибудь оденем меня побыстрее.
        Умытая, причёсанная и накрашенная на пределе Буппиной скорости, я отправилась к Чалерму, заранее приучая своё лицо к благожелательному выражению. Одно дело - обманывать туповатых демонов, и совсем другое - хитрых людей. Такого опыта у меня было не много, но, как говорится, назвался махарьятом - доставай меч.
        Учёный обнаружился, как и вчера, за своим рабочим столом, на сей раз заваленным какими-то бумагами. Впрочем, когда моя голова показалась над полом, Чалерм быстро убрал пару бумаг под стол. Мне пришлось сделать большое усилие над собой, чтобы тут же не начать допрашивать его, что это он там прячет.
        - Пранья Кессарин, - удручённо поздоровался он. - Вам ещё что-то перенести нужно или вы что-то не расслышали во время экскурсии?
        Я сошла с лестницы на пол и широко улыбнулась, даже отвесив небольшой поклон.
        - Праат Чалерм, простите, что отвлекаю, но нет, ничего такого. Ваша экскурсия была весьма познавательной, а все мои вещи в сохранности. Я по другому вопросу.
        Он безрадостно подпёр щёку кулаком и приготовился меня слушать. Интересно, это ему Арунотай внушил, что обслуживание меня - теперь его обязанность?
        Я присела на посетительский стул и скромно сложила руки на краю стола, стараясь не коснуться ни одной бумаги.
        - Праат Чалерм, мы с вами начали знакомство не в самом дружелюбном тоне. Прошу меня простить. Всё же я не каждый день замуж выхожу, а от волнения проявляю не лучшие свои качества.
        Праат невыразительно хмыкнул - то ли подстёгивая меня, то ли принимая извинения, по нему не поймёшь. Я прокашлялась и постаралась заставить свой голос звучать послаще, как подобает уверенной в своей неотразимости кананичне.
        - Надеюсь, что мне удастся исправить первое впечатление. Всё же теперь здесь мой новый дом… И раз уж так вышло, мне бы хотелось о нём заботиться. Поэтому я зашла к вам спросить, вам случайно не нужна помощь?
        У него сделалось такое лицо, что если бы он был котом, непременно вздыбил бы шерсть на спине.
        - Вы полагаете, что я не справляюсь со своими обязанностями?
        Я обомлела.
        - Вовсе нет! Я вообще понятия не имею, что вы делаете и насколько успешно!
        Это прозвучало не очень-то уважительно, но, кажется, он немного успокоился.
        - Тогда чем вызвана ваша просьба?
        - Ну, - запнулась я, боясь ляпнуть ещё что-нибудь невпопад. Вот сколько раз мне отец говорил, продумай всё, прежде чем бросаться в пекло! - Я просто… Понимаете, у меня не то чтобы было здесь много дел. Я хочу сказать, пранур Вачиравит, очевидно, очень занят, махарьятству я не обучена, и что же мне делать всю оставшуюся жизнь? Вот я и подумала, вы ведь тоже не махарьят, но какие-то дела для клана делаете. Так, может, поделитесь?
        Чалерм смотрел на меня со странным выражением лица: то ли едва сдерживал смех, то ли подумывал отправить меня пинком с лестницы.
        - А что вы умеете делать? - ровным, не выдающим его настроя голосом спросил он.
        - Я…
        Я закусила губу. Нет, я много чего умела делать, потому что дома на мне была половина хозяйства, уроки мелких и даже торговля добытым на охоте, не говоря уж о самих охотах. Но что из этого могла уметь Кессарин? Что вообще могла уметь Кессарин, кроме того чтобы красиво одеваться и правильно ухаживать за волосами? Распекать слуг?..
        - Я умею читать, писать и считать! - сообразила я и выпалила это с таким триумфом, что Чалерм, похоже, счёл меня совершенной дурой. А между прочим далеко не все девицы из воинского сословия обучались грамоте! Особенно если их самих не планировали допускать до военного дела. Нет, ну хорошо, Кессарин могла хоть чего-то понахвататься у отца, так? А канан ведал делами судебными, назначал чиновников и договаривался о правилах торговли с другими городами. Что из этого я могла бы делать? - Ещё я умею подбирать подходящих людей для работы и разбирать документы. И вообще, хмм, решать проблемы!
        - Решать проблемы, - всё так же ровно повторил Чалерм. Я даже немного восхитилась его самообладанием. И выслушал, не выставил сразу. - Какие, например, проблемы?
        Я попыталась вспомнить хоть что-нибудь подходящее к случаю. В голову сразу полезли эпидемии, засухи и дурные знамения - проблемы, которые я решала отлично! Но Кессарин… какие проблемы могла решать Кессарин?.. Она жила в имении, со слугами, ходила… В чайные дома? Какие там могли быть проблемы? Недостаточно вежливый подавальщик? Почему я не подумала об этом, пока Буппа меня красила? Хоть её бы спросила!
        - Н-например, - протянула я, давая себе ещё времени подумать. Вот, Буппа, например, работала хорошо. А что если бы она работала плохо? О! - Если слуги не справляются с работой, я могу разобраться.
        - То есть выписать каждому по десять палок? - предположил Чалерм.
        - Вовсе нет! - обиделась я. - Но иногда так бывает… Кто-то кому-то плохо объяснил, кто-то забыл, кому-то поручили то, что он не умеет… Иногда одна мелочь тянет за собой другую, и так их набегает лавина. А всего-то надо было что-то положить в другое место или поручить другому человеку…
        Учёный склонил голову набок. Мне всё больше казалось, что он забавляется за мой счёт, но я могла только стиснуть зубы и терпеть.
        - Ну расскажите мне о какой-нибудь проблеме, которую вы решили, - предложил он.
        Я чуть не заскрипела зубами. Да я нарешала больше, чем ты в жизни повидал, холёный крючкотвор! Только теперь надо как-то так об этом рассказать, чтобы было похоже на то, что могло случиться в имении Адульядежей. И чтобы не противоречило ничему, что Чалерм мог знать о канане…
        Я чуть голову себе не свернула, но всё-таки вспомнила одну историю, произошедшую в чайном доме у подножия моей горы.
        - Вот, например, я как-то заметила, что в определённые дни месяца обед подают неопрятно. Тут соус через край перелился, там фрукты все сбились в уголок, в общем, как будто несли небрежно. Отец стал ругать служанку, которая приносила блюда в эти дни. Раз отругал, второй, третий, девушка плачет, а ничего не меняется: на следующий раз снова такая же история. Отец уже собирался её выгнать, но мне стало интересно, ведь в другой работе она не была такой неуклюжей. Я расспросила слуг, и оказалось, что в эту служанку влюбился сын кухарки.
        Чалерм наконец не выдержал и прыснул, но я засчитала это за свою победу.
        - Ничего смешного! - заявила я, подняв палец. - Всё было очень серьёзно. Девушка могла несправедливо пострадать! Понимаете, кухарка была из тех женщин, что, в одиночку вырастив сына, считают его воплощением небесного бога на земле, а всех невест в мире - недостойными его великой добродетели. И потому в те дни, когда обед относила эта служанка, кухарка нарочно портила вид блюд, чтобы её подставить, представляете? Чтобы её выгнали или продали в цветочный дом!
        - И что вы сделали? - спросил Чалерм, продолжая ухмыляться.
        Я припомнила, что сделала хозяйка чайного дома, которая мне всё это и рассказала.
        - Перевела девушку с кухонных дежурств на уборку спален, чтобы она с кухаркой больше дела не имела. Вот и всё!
        - И что, - задумчиво спросил учёный, - девушка оказалась достойной своего избранника?
        Мне почудилось в этом вопросе какое-то двойное дно, так что я решила не отвечать прямо.
        - Во-первых, не избранника, а ухажёра. Он-то в неё влюбился, а вот насчёт неё я ничего не говорила. А во-вторых, это уже совсем другая история. Вы просили пример решённой проблемы, я и рассказала. Дела сердечные - это не ко мне.
        Он сощурился на меня и некоторое время молчал. Я почувствовала себя неловко, а потом и вовсе забеспокоилась под его пристальным взглядом: уж не заподозрил ли чего? Может быть, молодой жене видного охотника не стоило говорить, что её не интересуют сердечные дела. Наконец учёный бросил быстрый взгляд в раскрытую на столе книгу.
        - Ученики часто оказываются на охоте с тупыми мечами. Попробуете решить?
        Я прикинула. В моём клане нерадивому ученику, который не точит свой меч регулярно, уши бы надрали, и дело с концом. Но, помнится, Чалерм к ученикам относился как-то трепетно…
        - А какие у меня есть полномочия?
        Он нахмурился.
        - Полномочия? Ваша задача - выяснить и доложить мне.
        - Для этого мне по крайней мере нужно, чтобы они согласились со мной разговаривать, - заметила я. - Если я просто подойду к произвольному ученику и скажу, мол, я тут обывательница, жена наследника, по поручению праата Чалерма, отвечай-ка на мои вопросы, он ответит?
        Чалерм помрачнел и сунул руку под стол. Там, видимо, была полка, и с неё он извлёк плоскую шкатулку, отпер её ключом, что висел у него на запястье, и достал из неё лист бумаги с какими-то почеркушками. Затем шкатулку запер и убрал, а на листе написал несколько строк и протянул мне.
        «Пранья Кессарин Саинкаеу уполномочена от моего имени следить за порядком в подответственном мне секторе резиденции.»
        И подпись, совершенно другим почерком - Вачиравит Саинкаеу.
        Ого, выходит, у Чалерма там целая шкатулка чистых листов с подписью Вачиравита? Вот бы мне до них добраться! Может, получится пролезть сюда, пока он будет где-нибудь по делам?.. А ещё интересно, что он на них обычно пишет? Я перечитала документ. «Следить за порядком» - это очень размыто, но уточнять мне не захотелось, ещё запретит что-нибудь… А так можно трактовать, как угодно.
        - Достаточно? - нетерпеливо спросил Чалерм.
        У меня оставалась куча вопросов: какие именно ученики не точили мечей? Кто отвечал за их наказания? Какие наказания в ходу? Кто жаловался на тупые мечи? Но я пришла сюда, чтобы помочь Чалерму и сделать за него часть его работы, сохранив его время. Если я потрачу столько же на расспросы, я не добьюсь своего, а меж тем моё время не ограничено, так что я могу спокойно расспросить всех остальных.
        - Есть ли у вас схема, кто кому подчиняется в клане? - всё-таки спросила я. - Если нет готовой, то я обойдусь, но вдруг?
        Учёный снова нахмурился, но встал и снял с полки пухлую и сильно потрёпанную книгу.
        - Схемы нет, но есть список назначений.
        Я радостно сцапала книгу и быстро заглянула внутрь. Прекрасно, тут даже должностные обязанности перечислены! Хоть разберусь, кто за что отвечает.
        - Отлично, - улыбнулась я. - Зайду в конце дня, отчитаюсь.
        Чалерм облегчённо кивнул и выжидательно посмотрел на лестницу. Ухожу, ухожу, не обязательно так явно намекать!
        Глава 10
        Курятник без петуха
        Выйдя, я первым делом села на землю у подножия древодома и пролистала список. Из него я поняла следующее.
        Во-первых, власть над кланом была поделена между братьями, и не то чтобы поровну. Всем, что касалось охот, обучения и преумножения махарьятских знаний, занимался Вачиравит. То есть все ученики, учителя и действующие охотники в конечном итоге подчинялись ему, и на нём же лежали все вопросы их жизнеобеспечения. За всё это он отвечал перед Арунотаем. Арунотай же сам занимался в основном вопросами внешними: он получал заявки на охоты и собирал оплату с обывателей, поддерживал отношения с кананом и другими кланами, организовывал праздники и межклановые соревнования, а кроме того, закупал всё необходимое для жизни клана и нанимал работников. Это, по крайней мере, объяснило мне, почему проблему с моими сундуками Арунотай решал не сам, а через Чалерма: очевидно, я относилась к сфере жизнеобеспечения махарьятов клана как жена одного из них. А вот кто отвечал за творящееся на пике, из этой книжечки мне яснее не стало. Вопрос отношений с амардом тут вообще не поднимался.
        Во-вторых, слуги, живущие на горе, делились на две категории: временно нанятые работники, которым платили серебром, и постоянная прислуга, работающая за кров и еду и получающая только редкие денежные награды по праздникам. Вторые жили здесь целыми семьями много поколений и не знали никакого другого дома, хотя формально не были невольниками и при желании могли покинуть гору и податься куда угодно. Вот и Буппа, похоже, попадала теперь в эту категорию.
        Ну что ж, ознакомившись с ситуацией, можно и делом заняться. Я встала, огляделась и заприметила вдалеке группу учеников, скучающих около площадок для фехтования. К ним-то я и направилась.
        На площадке двое мальчишек махались на тренировочных мечах под строгим надзором учителя, а остальная группа болталась вокруг, считая ворон, которых, впрочем, на горе тоже не было, как и насекомых. Дети стояли без оружия, но я заприметила в углу площадки подставку с мечами.
        - Тяжело ли в учении? - начала я с обычного приветствия между учениками.
        Они оглядели меня недоверчиво: я не ученица, они вовсе меня не знают, и слышать это от меня им, наверное, было странно.
        - На охоте будет легко, - наконец выговорила одна девчушка. - Пранья… учительница?
        - Нет, - улыбнулась я. - Я тут по поручению от пранура Вачиравита. Хотела узнать, как у вас обстоят дела с заточкой мечей?
        Подростки переглянулись.
        - Мы пока только на тренировочных фехтуем, - протянул один мальчик. - Они деревянные.
        Я уставилась на него. Парню было на вид лет двенадцать. Я в его возрасте уже ходила на самостоятельные охоты. А они ещё даже настоящее оружие не получили?
        - М-м, - выдавила я. - Ну, я тут недавно, ещё не разобралась… А не знаете, где бы мне найти ребят постарше?
        - В библиотеке, - предложила девочка, пожав плечами. - Или на площади наказаний. Остальные на уроках сейчас.
        Площадь наказаний находилась неподалёку от дома Вачиравита, мы с учёным вчера проходили мимо. Но что-то мне подсказывало, что ученики, отбывающие наказание, не очень-то разговорчивы, да и не положено им, наверное. Что ж, значит, пойду утирать нос библиотекарю. Теперь-то с бумажкой он меня не выгонит!
        Пранур Крабук как будто ждал меня: стоило приблизиться к библиотеке, как он материализовался в пустом проёме, уперев руки в пышные бока.
        - Никак пранья получила перечень от учителя? - язвительно спросил он, как будто считал такое развитие событий маловероятным.
        - Пока нет, - широко улыбнулась я. - Зато я получила доверенность от пранура Вачиравита.
        Лицо библиотекаря, уже начавшее складываться в злорадную усмешку, опало.
        - Какую ещё доверенность?
        Я вынула из складок сатики свёрнутую в трубку бумагу и продемонстрировала ему. Крабук мрачно пробежал глазами короткую записку.
        - И за каким же порядком вы решили последить здесь?
        - Пока что, - многозначительно произнесла я, - мне всего лишь нужно поговорить с кем-нибудь из старших учеников.
        - Ученики в библиотеке не просто так сидят, они тут учатся.
        - Я не займу много времени.
        Крабук скривился, но подпись Вачиравита действовала на него, как хорошая клятва. Уточнив, насколько старшие ученики меня интересуют, он развернулся, чтобы их привести.
        - Ждите здесь.
        - Я могла бы и зайти.
        - А как я вас наверх поднимать буду, за шкирку? - огрызнулся Крабук. - И вообще, библиотека - не место для праздных разговоров.
        Я хотела было возмутиться: мой разговор не праздный, а в библиотеке и без меня творилось невесть что! Но пранур Крабук уже ушёл и вскоре вернулся с тремя подростками лет шестнадцати. Хвала Небесам, у каждого из них за пояс был заткнут меч в ножнах, на вид настоящий.
        - Пранья Кессарин? - нестройным хором приветствовали они меня. Крабук стоял за их спинами, как мать-тигрица, готовый наброситься и порвать, если что не так.
        - Я разузна? для пранура Вачиравита, - сказала я с улыбкой. - Что за история с тупыми мечами на охоте?
        Ученики потупились и переглянулись.
        - Вы что-нибудь об этом знаете? - продолжила я в том же благожелательном тоне.
        - Да нормальные мечи! - выпалил вдруг один из троицы, такой светлокожий, что я бы никогда не приняла его за махарьята. - Что нам ими, орнаменты вырезать? Демона пырнуть хватит!
        - Пырнуть-то, может, и хватит, - пробормотала я, опешив от такой постановки вопроса. - Только вот, ты такой искусный мечник, что любого демона сможешь пырнуть? Острый меч нужен, чтобы даже когда удар соскользнёт или заденешь слегка, всё равно ранил врага. А тупой меч иной демон за лезвие может схватить и у тебя из рук вырвать.
        Дети потупились, а библиотекарь как-то подозрительно на меня сощурился. М-да, наверное, Кессарин не так много знала о подробностях боя с демоном.
        - Мы сдадим, - печально пообещала девочка. - Послезавтра на охоту сходим, и после этого сдадим!
        - Что куда сдадите? - не поняла я.
        - Ну, мечи в заточку.
        - А вы их не сами точите? - изумилась я.
        Дети удивились ещё больше.
        - Для этого специальные точильщики есть!
        Я не находила слов. Это же духовное оружие! Как можно заботу о своём духовном оружии перевешивать на кого-то? Это всё равно что посылать другого парня ухаживать за твоей возлюбленной! Я хотела схватиться за голову и за лицо, но там были причёска и косметика, и я стоически удержалась.
        - И что, все ученики сдают свои мечи в заточку? - уточнила я на всякий случай. Вдруг только эти отличились.
        Но они закивали.
        - Не только ученики, вообще все. А что вы удивляетесь?
        - Пранур Вачиравит не сдаёт, - заметила девочка. - Он любит сам возиться. Но у него на это время есть, он же, кроме охот, ничем не занимается.
        С учётом должностных обязанностей Вачиравита мне это само по себе показалось странным, но сейчас речь шла о другом. Заточить меч - дело на половину большой чаши. Если очень осторожничать, почистить ножны, смазать лезвие маслом и перебрать обмотку рукояти, можно натянуть на полторы чаши. У детей ближайшая охота послезавтра. Что же им мешает сдать мечи сейчас?
        - Так они, может, дней через пять вернут, - ответил на мой вопрос второй мальчик. - А может, через десять, как повезёт. Нас же много.
        Я начала понимать, почему Чалерм выдал мне именно это дело. Кажется, под тонкой плёнкой ряски тут скрывалась зловонная трясина.
        - Где мне найти точильщиков? - спросила я и, получив указания, отпустила учеников с миром. Эх, мне бы сейчас Вачиравитов хлыст… Светящиеся - они всегда убедительнее. Но увы, демонстрировать грубую силу мне не полагалось, так что придётся обходиться силой слова.
        Точильщики оказались разновидностью слуг - по дороге к их кварталу я пролистала книжечку и выяснила, что они, как и прочие постоянно проживающие в клане ремесленники, подчинялись некой пратье Дусите, и все они жили единым посёлком на западном склоне, то есть как можно дальше от центра резиденции, который был на восточном.
        Пратья Дус?та смерила меня пренебрежительным взглядом из-под кустистых седых бровей и протянула мозолистую лапищу к доверенности.
        - Я не обязана давать вам в руки свой документ, - сказала я, придвигая бумагу к себе.
        - Мне же надо посмотреть, вдруг ты её подделала, - флегматично сообщила мне пратья.
        - Если вы не верите, что бумага настоящая, можете обратиться к прануру Вачиравиту, - мстительно сообщила я. Пускай попробует вломиться к нему в покои, я посмотрю, как у неё это получится!
        Дуситу, похоже, эта перспектива тоже не вдохновила.
        - Чего надо-то? - перешла она сразу к сути вопроса.
        Я в упор не понимала, что происходит в этом, гром его разрази, проклятом клане!
        - Вы с прануром Вачиравитом так же разговариваете?
        Пратья Дусита скривилась.
        - Так ты не пранур.
        - Я его жена.
        - Ну, - махнула рукой Дусита, - сегодня жена, завтра корм амарду.
        - Что?
        Я замерла, уставившись на эту бабищу. Как это «корм амарду»? Это выражение такое? Я никогда не слышала, чтобы амардов кормили, тем более… людьми? Но, проведя пару дней на Оплетённой горе, я уже была готова воспринимать всерьёз любой лихорадочный бред.
        - Короче, - немного смутилась Дусита, - чего надо-то?
        Я попыталась было её ещё порасспрашивать, но больше про амарда не удалось выжать ни слова, так что пришлось переходить к сути дела, и я с трудом вспомнила, зачем пришла.
        Дусита отвела меня к точильщикам. Они жили всей бригадой в одном древодоме, и едва войдя, я почуяла запахи металлической стружки, свежевыделанной кожи и немытого мужика.
        Сами мужики сидели по своим комнаткам. Древодома слуг были шире и ниже, чем махарьятские, и каждый уровень делился на много помещений, только в середине, вокруг лестницы, оставалось общее пространство. Двери во все комнатки стояли закрытыми, так что я постучалась в ближайшую.
        За ней обнаружился мужичок среднего возраста и расплывчатых очертаний, который, когда я вошла, наводил порядок на рабочем столе. В дальнем углу у окна громоздились две низких бочки, а в них букетом стояли мечи с привешенными к рукоятям бумажными бирочками.
        - Добрый день, - улыбнулась я мужичку, несмотря на аромат, и продемонстрировала свою доверенность, хотя он мог и не уметь читать. - Я от пранура Вачиравита. Хотела узнать, как идут дела с заточкой.
        Пребывание на Оплетённой горе несомненно расширяло мои знания о мире. Обойдя все комнатки, я узнала, что, во-первых, точильщик мечей - это невероятно сложная профессия, требующая высокого мастерства и знания огромного количества тонкостей, во-вторых, именно от точильщиков зависит успех махарьятов на охоте, развитие клана и благоволение высших сил, и в-третьих, у этого древодома есть третий уровень, на котором обитает только один мастер, постигший недоступные простому смертному тонкости искусства заточки, а потому мечи, попадающие к нему, возвращаются владельцам позже всех.
        Вот к этому Великому Мастеру я и поднялась, размахивая своей бумаженцией.
        - Когда будет готово, тогда и будет, - невозмутимо сообщил мне он, протирая тряпицей молоток. Я вообще заметила, что ни один из точильщиков в тот момент, когда я заходила в их мастерские, не занимался собственно заточкой.
        - Вы сколько мечей в жизни заточили? - поинтересовалась я.
        - Кто ж их считал, - пожал плечами Великий Мастер и прочесал пальцами свою окладистую бороду. Он был довольно темнокожим и очень косматым, так что я почти не видела его лица во всех этих зарослях.
        - И у вас нет представления, сколько времени занимает заточка одного меча? - уточнила я.
        - Ну они же разные. Какой-то острее, какой-то тупее. Металл тоже где помягче, где более хрупкий…
        Я бы предположила, что в одном клане мечи делают по одному методу из одинаковой стали, но это Оплетённая гора, и я уже смирилась с тем, что мой здравый смысл тут не действует.
        - Хорошо, сколько самое долгое может занять заточка одного меча?
        - Вы, пранья, сами не махарьятта, - вместо ответа сказал мастер. - Так что вам за забота? Я тут всю жизнь мечи точу, ещё со времён до вашего рождения.
        - То есть вы не можете ответить на мой вопрос?
        - Что значит не могу? - оскорбился мастер. - Я просто не понимаю, чем он вызван!
        - То есть вы считаете, - всё так же благожелательно продолжила я, - что пранур Вачиравит обязан вам отчитываться о причинах своих решений, а без этого вы не обязаны выполнять его указания?
        Мастер сморщился, как старый древесный гриб.
        - Что вы тут пришли моё время тратить? Мне работать надо!
        - Так работайте, я разве мешаю? - удивилась я. - Заодно и замерим, сколько всё-таки времени занимает заточка меча.
        - Я вам говорю, они разные!
        - Значит, замерим разные.
        Я огляделась и заметила на полке у двери водяные часы: колёсико, наверху которого находилась одна большая чаша, а в серёдке другая, по кругу же двигались малые. Вода из срединной чаши потихоньку капала в малую, и та, наполнившись, сдвигалась на одно деление. Когда малые чаши доходили доверху, они опрокидывались в верхнюю большую чашу, и там вода копилась, пока большая чаша не наполнится и не опрокинется в опустевшую срединную. Талисман, вырезанный на боку срединной чаши, показывал, что сейчас шла двенадцатая от полуночи.
        Взяв стоящий в углу грубо сработанный табурет, я уселась с видом на часы и на мастера.
        - Вы что, так и собираетесь тут сидеть? - не поверил он.
        - А у меня других дел нет, - улыбнулась я.
        - Я не собираюсь работать на публику!
        Я достала книжечку с описанием должностей. Про точильщиков отдельно в ней ничего не было, но общие положения распространялись на всех слуг и мастеров, живущих на горе.
        - В вашей должностной инструкции ничего не сказано о секретности. Для того, чтобы наблюдать вашу работу, не требуется особого разрешения. Кто угодно может смотреть.
        - Но я не могу работать в таких условиях! - возмутился он.
        Я полистала книжечку ещё.
        - Если вы не можете работать на условиях, которые вам предоставляет клан Саинкаеу, вы вольны уйти с горы.
        Мастер расхохотался.
        - Девочка, я на этой горе родился!
        - И что? Это лишает вас способности ходить? - я приподняла бровь. - Так я позову людей, чтобы вынесли на руках.
        - Ты не можешь меня выгнать с горы, - он улыбался снисходительно, как будто даже не предполагал существование такой возможности.
        - Если вы не начнёте точить мечи, то мы это обязательно проверим, - с ободряющей улыбкой сказала я.
        - Пфф! - Мастер сложил руки на груди и прислонился к стене напротив рабочего стола, как будто и не собирался к нему подходить. - Да пожалуйста, вперёд.
        Поняв, что больше я от него ничего не получу, я встала, кивнула и пошла обратно к Дусите. Но и там меня ждало разочарование.
        - Выгнать мастера? - изумилась она. - Тут тебе не город, а ты не канан! Ишь чего удумала, девчонка, мастеров она наших выгонять собралась!
        - У вас есть другие способы заставить его работать? - спросила я, мысленно подсчитывая все оскорбления. Выгнать мне хотелось не только мастера.
        - Работают все и без твоих соплей! - заявила мне эта прекрасная женщина, и я отправилась прямиком к Арунотаю.
        Конечно, в согласии с книжечкой, идти мне надо было к Вачиравиту, но… Если он и не сидел дома, прячась от меня, то наверняка мотал махару на пике, и ни туда, ни туда я не имела права входить. Он вот, между прочим, ко мне вломился, хотя Арунотай обещал, что на вторую ночь уже не сможет. Что ж, значит, у меня к уважаемому главе сразу два вопроса.
        Арунотай обнаружился в своём древодоме, в приёмном зале на первом этаже, где он читал какую-то книгу, удобно расположившись в висячем кресле и плавно покачиваясь на отсутствующем ветру.
        - А, Кессарин! - обрадовался он и тут же закрыл книгу, заложив место шёлковой лентой. - Рад вас видеть! Присаживайтесь. Как вам привыкается к новому дому?
        - Тут весьма необычно, - не покривила душой я и поклонилась ему так же низко, как деревенский глава рядовому махарьяту или почтенный учитель - главе клана. То есть едва-едва. Не знаю уж, существует ли регламент, как кананична должна кланяться брату своего мужа-махарьята, так что приходилось играть на слух. После этого я забралась во второе висячее кресло. Забавная штука, но чтобы в ней было удобно, надо найти правильное положение.
        - О, не сомневаюсь! Жизнь на горе заметно отличается от городской. Надеюсь, мы не очень сильно проигрываем Чаату? - спросил он с явной самоиронией. Понятное дело, любой клан махарьятов проигрывал почти любому городу в плане развлечений. Тут вам ни чайных домов, ни театра, ни праздничных гуляний, не говоря уже о том, что у Кессарин там, внизу, наверное, какие-то подруги были… Арунотай явно это всё понимал и делал хорошую мину при плохой игре. Но, в конце концов, не его вина, что Адульядеж отдал единственную дочь в махарьятский клан. Город у подножия горы только один, и у Арунотая не было выбора, кому делать предложение.
        - Здесь очень мило, - заверила я, не желая показаться невежливой. - Хотя, конечно, было бы здорово, если бы я могла хоть иногда спускаться в город. Здесь, на горе, мне практически нечем себя занять.
        Он охотно кивнул.
        - Я уже отдал распоряжение, чтобы этой проблемой занялись. К сожалению, организовать ваше свободное передвижение не так просто, ведь чтобы открыть ворота снаружи, нужно уметь накладывать отпирающие чары, то есть обмениваться махарой для установления личности. Но лучшие умы клана уже решают эту проблему.
        - Как же вы впустили меня в день свадьбы? - удивилась я. Мысль об установлении личности мне совсем не понравилась.
        - Просто сняли защиту полностью, - вздохнул Арунотай. - Это единственное, что можно сделать сейчас. Сами понимаете, не хотелось бы снова так рисковать. Похоже, кто-то прознал об этой загвоздке и подгадал момент, чтобы проникнуть в клан, а вчера ночью пытался пробраться на пик.
        - Небеса! - ахнула я. Даже кривляться не пришлось: меньше всего я ожидала, что этот разговор дойдёт до моих ночных подвигов. - Это вот вчера ночью суета какая-то была?
        - Да, - сокрушённо кивнул Арунотай. - Простите, если вас потревожили. Пришлось поднимать на ноги не только всю ночную стражу, но и охотников.
        - И как, поймали?
        Он поджал губы, а узоры на его опрятном лице слегка засветились смущённо-розовым.
        - Увы, нет. Но мы утроили бдительность. Однако, как вы понимаете, опускать барьер или придумывать дополнительные лазейки сейчас не очень хорошая идея.
        Я скисла, но возразить было нечего. Сама же и устроила, не подумав. Конечно, я не знала, что на пике столкнусь с Вачиравитом, но если бы я там наткнулась на амарда, переполох мог случиться ещё громче. Мысль о Вачиравите напомнила мне о цели моего визита, но тут явилась служанка с высоким перекатным столиком, уставленным угощениями. Я даже не заметила, когда и как Арунотай её вызвал. Может, я тоже так могу?
        - Пранур Вачиравит заходил ко мне посреди ночи, - сообщила я немного мстительно. - Несмотря на ваше обещание, что он сможет попасть в мои покои только с моего разрешения.
        Арунотай уставился на меня в ужасе.
        - Небеса, что он… Он вас напугал?
        - Ну… Разбудил во всяким случае.
        - Он, должно быть, переживал, как бы лазутчики не причинили вам вреда, - вздохнул Арунотай. - Простите ради небес, Кессарин! Ваши покои должны были запечатать от посторонних, но все подобные дела в ведении Вачиравита, а он… Я был у него вчера. Он всё ещё не в себе. Я правда не знаю, что с ним делать.
        Глава клана устало потёр уголки глаз и занялся разливанием какого-то напитка, похожего на разведённый сок со льдом, по чашам. Вообще-то это должна была делать я как младшая по рангу, но я слишком увлеклась разговором, а он явно хотел мне как-то возместить пережитое потрясение.
        - Быть может, - задумчиво произнесла я, - стоит временно передать его обязанности какому-нибудь заместителю?..
        - Я бы с радостью, - вздохнул Арунотай. - Но, как вы уже знаете, Вачиравит взял себе ближайшим помощником обывателя, а он, во-первых, ничего не понимает в том, как и что делается в клане махарьятов, а во-вторых, не пользуется здесь авторитетом. Трудно заставить охотников что-то сделать, когда они знают, что могут одним взглядом спустить тебя с горы.
        Это была для меня необычная мысль. Если Чалерм действовал от имени Вачиравита, какая кому разница, на что он был способен сам по себе? Скорее, проблема была в том, что Чалерм не умел себя подать, и тут уже неважно, с махарьятами он имел дело или с кем. Вон, слуги тоже не больно-то его слушались.
        - А… простите, если это неприятная тема, - заговорила я, - но кто выполнял обязанности Вачиравита, когда его… м-м, не было на горе?
        Арунотай помрачнел ещё больше. Я понимала, что он переживал за брата, но сама пока что не находила в себе ни капли сочувствия к Вачиравиту и разболтавшимся крепежам в его голове.
        - Прежним заместителем брата был его учитель, пранур Танунг. Но он погиб при штурме Жёлтой горы.
        Я отхлебнула холодного кисловатого напитка, пряча лицо за чашкой, и усилием воли притушила узоры. С одной стороны, так им, сволочам, и надо за мою амардавику, из которой они, подлецы теперь качают махару! С другой… Арунотай явно искренне переживал за брата, да и смерть учителя наверняка не была для него мелочью. Как я ни старалась, но не могла вообразить, чтобы Арунотай повёл свой клан против нашей амардавики только из корыстных соображений. Может, была какая-то третья сила, которая нарочно стравила две горы? Здешний амард, опять же, куда-то делся… И что всё-таки имела в виду Дусита?
        Я прокашлялась, разгоняя затянувшееся молчание.
        - Глава…
        - О, пожалуйста, зовите меня по имени, - поспешно поправил он, смущённо улыбнувшись. - Мне так стыдно, мы уже несколько дней как родня, а я только сейчас сообразил определиться с обращениями!
        - Арунотай, - кивнула я, принимая его извинения. - Поскольку делать мне здесь почти нечего, а праат Чалерм, как вы сами заметили, не очень-то справляется, я подумала, что мне стоит ему помочь. - Я пронаблюдала изумление на его лице и в узорах. - И, получив от него одно небольшое дело, обнаружила, что некоторые слуги живут на горе в своё удовольствие, не выполняя своих обязанностей и даже не скрывая этого. А пратья, обязанная по должности ими руководить, отказалась что-либо с этим делать. Я понимаю, что слуги находятся в ведении пранура Вачиравита. Но он недоступен, а меж тем нерадивость слуг опасна: ученики больше рискуют на охоте. Может быть, вы могли бы как-то вмешаться в эту ситуацию? Отправить кого-то на проверку из ваших людей? Или хотя бы дать мне в распоряжение нескольких стражников?
        По мере того, как я говорила, лицо Арунотая вытягивалось всё больше. Под конец он не выдержал и закрыл его руками.
        - Небеса, Вачиравит, что же ты делаешь?.. - пробормотал он. Потом вынырнул из ладоней и умоляюще посмотрел на меня. - Кессарин, я не могу просто так брать и вторгаться в его дела. Его рассудок и так держится на ниточке. Если он почувствует, что я не уважаю его решений или не считаю его пригодным к работе, я не знаю, что он сделает… Я боюсь на него давить. У меня только один брат, Кессарин. Я попробую ещё раз с ним поговорить. Может быть, он согласится хотя бы временно отдать мне какие-то решения. Я надеялся, что перемены пойдут ему на пользу, что он попытается… не знаю, произвести на вас впечатление?.. Но, похоже, стало только хуже. Простите, что втянули вас в это.
        Я была вполне уверена, что Кессарин бы ему ничего не простила. Но мне стало по-человечески жаль Арунотая. Ему действительно трудно было позавидовать. Вздохнув, я попрощалась и отправилась искать другой путь.
        Глава 11
        Хозяйское ухо
        Выходя от Арунотая, я бросила взгляд на часы и обнаружила, что время уже обеденное, а значит, я могу наконец пойти попытать счастья с учителями. Честно говоря, особой надежды на успех у меня не было. С того момента, как я попала на Оплетённую гору, мне не удалось сделать ровным счётом ничего, что я планировала. И пусть в процессе попыток я каждый раз выясняла что-то новенькое, сути это не меняло. Так что я шла к учебным павильонам в ожидании, что и тут вместо задуманного получу нечто совершенно иное. Опять же, на простые вопросы охотники отвечать отказались, а теперь я хотела гораздо большего. С другой стороны, теперь у меня была бумажка с подписью Вачиравита, может, удастся надавить авторитетом…
        В центральной части резиденции на восточном склоне росло множество древодомов, но я понятия не имела, кому они принадлежали. Согласно Чалерму, охотники проживали отдельно, к югу от центральной аллеи, а ученики и учителя - к северу. Мне это разделение было не очень понятно: разве не могли охотники быть учителями? И ученики ведь тоже ходили на охоты… Древодом Вачиравита относился к учебному кварталу, хотя, насколько я знала, Вачиравит никого ничему не учил.
        Для меня это всё означало, что от дома Арунотая я сначала дошла до своего, а потом двинулась дальше, заглядывая в двери и окна, пока не увидела на одном из балконов группу махарьятов среднего возраста. Эти хотя бы были чуточку темнее, чем виденные мной до сих пор обитатели горы, да и древодом у них приближался по цвету к моему. Я подошла поближе к балкону и поклонилась.
        - Да пребудет с вами тьма ночного неба, яркая, как звёзды, и надёжная, как рассвет! - приветствовала я их одним из более торжественных обращений. Я же хотела произвести хорошее впечатление!
        Люди на балконе на мгновение замолкли, а потом один мужчина засмеялся, и остальные примкнули к нему.
        - Ишь ты, слова какие знает! - веселилась обильнотелая женщина с шикарными чёрными волосами, разложенными по плечам и груди, как на парадном портрете.
        Я глубоко вдохнула и сжала зубы. Ну что ещё не так?
        - И по какому же поводу нас беспокоит сия прекрасная велеречивая дева? - спросил тощий долговязый махарьят с седой косичкой, сидящий у самых прутьев балконной клетки.
        Мне стало неуютно. Не могло ли быть так, что мои представления о вежливости устарели? Всё-таки я из маленького клана и не так часто встречала махарьятов из других кланов, тем более, с такой длинной историей, как Саинкаеу. Если моё приветствие показалось им слишком напыщенным, значит ли это, что у них принято обращаться к учителям проще? Я бы предположила, что в большом клане отношения между учителями и учениками, наоборот, будут более формальными, но что я знаю о больших кланах? Ладно, если хотят проще, будет им проще…
        - Нельзя ли мне присоединиться к вашему просвещённому обществу, чтобы обсудить один вопрос? - прокричала я. Орать на всю гору сам вопрос мне не очень хотелось.
        Они посмеялись ещё, но дядька с косичкой махнул мне рукой, чтобы я поднималась. Я шустро взбежала по лестнице, отметив, что учительский древодом изнутри мало отличается от жилищ первых лиц клана: те же висячие кресла и белёные доски.
        - Какой же вопрос так беспокоит очаровательную прани? - спросил меня ухоженный махарьят в бирюзовой тунике с серебряным шитьём. Он был баснословно красив, но меня насторожило обращение. Уж не узнал ли он меня как махарьятту из Суваннарат?
        - Эту неразумную зовут Кессарин Саинкаеу, она жена пранура Вачиравита, - сообщила я, довольно условно поклонившись. Хотели же проще? А я хотела видеть их лица, когда представлюсь - удивятся или нет?
        Учителя резко утратили весёлость.
        - Пранья… - пробормотал красавец, подрываясь с места, чтобы уступить мне подушку. - Простите, мы не ожидали, что вы проявите интерес… Вовсе не хотели вас оскорбить!
        Ну хоть у этих реакция соответствовала моим ожиданиям! И вроде бы непохоже, что они обо мне что-то знали, просто приняли за ученицу. И то сказать, это я привыкла дома, что все всех знают вдоль и поперёк, а тут столько людей, перезнакомиться со всем кланом, наверное, невозможно. Арунотая и Вачиравита отличают - уже хорошо…
        Я, не прибедняясь, села на подушку и оглядела собравшихся. Нормальные такие охотники средне-старшего возраста, не слишком сильные, но и не безнадёжные.
        - Мы и не знали, как вы выглядите, - вставила женщина с шикарными волосами.
        - А на вид вас легко принять за махарьятту, - завершил красавец с такой заискивающей улыбкой, что у меня что-то склеилось от сладости. И заодно расслабилось от облегчения.
        - Весьма польщена, - выдавила я, улыбнувшись в ответ. Конечно, нехорошо, что во мне видят махарьятту, но что с этим делать, я не представляла. Да и не в том я положении, чтобы перебирать комплиментами. А этот оказался ещё и на руку. - Раз уж господин наставник так справедливо отметил, что я обладаю некоторым заметным природным даром, я хотела обратиться к вам с просьбой. Мне предоставили только небольшую подборку обывательских книг, а меж тем я всегда интересовалась историями о демонах и махарьятских подвигах. Не соблаговолит ли кто-то из вас помочь мне воспользоваться общей библиотекой? Я так поняла, чтобы получить там книгу, мне нужно разрешение кого-то из учителей…
        Все трое озадаченно переглянулись, и на мгновение я испугалась, что они вовсе не учителя. Но кому ещё сидеть в тёмном древодоме в учебном квартале? Для учеников староваты!
        - Гм, - булькнула женщина, и её пышное тело сотряслось от этого звука, как болотная вода от вырвавшегося воздушного пузыря. - Так мы можем давать списки только своим ученикам. А вы, уж извините, не из них. За этим совет строго следит, так что мы бы и рады, но…
        Теперь ещё совет какой-то… В моей книжульке про совет ни слова не было, однако же он за чем-то тут следит, а вот за точильщиками мечей не следит никто. Как это так у них получается? Я уже собралась вытащить Чалермову бумажку, но потом прикинула, что, может, обзавестись учителем было бы мне на руку. Похлопаю глазами, притворяясь несведущей дурочкой, и вытяну из него всю подноготную, как тут что работает, как устроены барьеры и что случилось с амардом.
        - В таком случае, - улыбнулась я, - не захочет ли кто-нибудь из вас взять меня в ученицы?
        Они переглянулись ещё раз. Ну конечно, почему я подумала, что что-то в клане Саинкаеу может быть легко?
        - Пранья… - неуверенно заговорил седой с косичкой, - мы не можем сами принять кого-то в ученики. Тем более супругу пранура Вачиравита…
        Я как будто потяжелела всем телом и уже знала до буквы, что он скажет дальше, но заставила себя выслушать чисто на силе воли.
        - Если в клан приходит новый ученик, пранур Вачиравит решает, брать его или нет, а пранур Арунотай договаривается об условиях с его семьёй, буде такая имеется. Вы бы у мужа сначала спросили…
        На моём лице, наверное, отразилась вся гамма чувств, которые я испытывала к Вачиравиту и к идее, что и эта часть моей жизни тоже зависит от него. Во всяком случае, узоры на моих руках полыхнули красным, а потом медленно перелились в угрюмо-фиолетовый. Я спохватилась и едва заметно осветлила свою кожу, а то она начала темнеть. Может, поэтому, кстати, я такая сонная все эти дни, что много сил уходит на сокрытие махары? Вот и внимание рассеянное постоянно, а ведь пышная махарьятта что-то говорит.
        - … Если пранур Вачиравит против, мы уж точно не сможем нарушить его волю, - закончила она с озабоченным видом.
        - Я поняла, - вздохнула я. - Что ж, попробую с ним поболтать. Если увижу.
        Я захлопнула рот прежде, чем начала жаловаться этим ни в чём не повинным наставникам на свою жизнь. Их не касалось, что Вачиравит прятался от меня по одному амарду известным причинам. Амарду, которого нет. Мои узоры снова полыхнули алым. Ну попадись мне, муженёк, я тебе всё припомню. И горную ба, и сундуки, и Чалерма, и точильщиков, и библиотекаря… Да у меня к Вачиравиту был такой список претензий, что на одном дыхании не перечислишь! Ну нет, Арунотай мог сколько угодно переживать за брата, а с меня было довольно. У него, может, руки связаны - всё-таки получить нагоняй от единственного близкого человека, когда тебе и так плохо, тут и правда кукушка с чердака вылетит. Но я Вачиравиту никто, я факт жизни, который не обязан его жалеть, как не жалеет людей потоп или ураган. И если семья и подчинённые боятся нарушить хрупкое душевное равновесие бедного мальчика, то жизнь в моём лице не убоится!
        До дома я шла, полыхая из всех узоров, с намерением разнести дерево на щепки. Правда, воспоминание о том, как я пыталась поджечь древодом, меня немного отрезвило. С наскока не получится, как бы я ни мечтала. Если я чему-нибудь и научусь на Оплетённой горе, так это терпению. Вот отец-то порадуется!
        У самого дома я всё-таки притормозила и заставила себя задуматься, как мне проникнуть к Вачиравиту. Устройство чар, которые протаскивали меня мимо второго уровня, я не представляла, а ломать их вслепую грубой силой - паршивая идея, будет громко и пыльно, народ сбежится. Самое простое - спрыгнуть со своего балкона на мужнин. Я присмотрелась к их расположению: мой был не прямо над балконом второго уровня, а со сдвигом, но тем удобнее целиться.
        Другое дело, что эти балконы были по сути зарешёчены - у них не было перил, только тонкие стволы лиан, которые огибали выступающую площадку и дальше тянулись вверх, сколько хватало глаз. То есть прыгать надо было так, чтобы попасть между стволами, а расстояние там чуть шире головы. Нет, я бы, конечно, прыгнула и с земли. Но что сверху, что снизу, для такой точности пришлось бы применить метод облегчения своего веса, и если кто меня увидит… В общем, это ни с чем не спутаешь, поймут, что я махарьятта. Конечно, можно подгадать момент, хотя среди кустов как знать, не таращится ли на меня кто-нибудь. Но самое главное - у меня не было способа узнать, что Вачиравит в нужный момент не смотрит в сторону балкона, а уж он, поймав меня на подлоге, церемониться не станет, да и в своём зрении не усомнится.
        Я покусала губу, прикидывая что-то насчёт верёвок с крючьями или подкупа слуг, когда мимо меня промаршировал светлокожий молодчик с большой прямоугольной корзиной, в каких носят горшочки с едой.
        Обед же! Да это, должно быть, слуга, который доставляет Вачиравиту его трапезы. Не голодный же он там сидит уже который день. Значит, если мне удастся проскочить вслед за слугой…
        Я осторожно выглянула из-за куста и шмыгнула на дорожку, пристроившись в нескольких шагах от молодчика, а затем сплела из пальцев нужный знак и послала ему в спину немного махары. Между нами натянулась невидимая, но очень прочная верёвка. Дома мы пользовались такими, когда приходилось лазать по скалам или спускаться в колодцы, но они работали и с некоторыми не очень продуманными барьерами.
        Слуга, казалось, вообще меня не заметил. Зашёл в дом, не закрыв за собой дверь, так что я успела её придержать. Поднялся по лестнице… Я приготовилась пролететь второй уровень и утащить парня с собой, а потом… что потом? Свалить всё на него? Сделать вид, что ничего не знаю? Опять не подумала, а полезла! Но… пока я себя ругала, слуга сошёл с лестницы на белёные доски, и тут же моему взгляду открылось помещение, которого я до сих пор не видала.
        Вачиравит, похоже, не любил этот колодец в полу, из которого в случайный момент кто угодно мог высунуть любопытный нос, так что вокруг лестницы громоздились какие-то стеллажи, шкафчики и этажерки, расставленные этакой улиткой. Вид на покои-то он перекрыл, а вот если кто хотел что-то подслушать, им было бы раздолье! Перегородка-то круглая, а шкаф прямой, да и придвинут неплотно. Отвязав невидимую верёвку от слуги, я шмыгнула в щель между стенкой лестничного колодца и шкафом, протиснувшись в узком месте, и затаилась в треугольном закутке.
        Из моего укрытия видно было только клинышек пола и полтора окна, а под ними циновку. Где находился сам Вачиравит, и был ли он дома, я не знала, но слуга тихо постукивал посудой где-то слева. Меня смутило, что он ничего не сказал, войдя. Не оповестил господина, что, мол, обед приехал, пожалуйте к столу. Наверное, Вачиравита всё-таки не было дома.
        Но где тогда его демоны носили? Если он бродил по горе, значит, мне не было нужды изобретать тут способы до него добраться? Или он опять на пике махару мотал… Ну что мне теперь, сидеть у входа и следить, не появился ли? Нет уж, проще дождаться в его же покоях. Раз он сам не позаботился, чтобы в мои покои никто лишний не мог вломиться, я ему отплачу таким же уважением!
        Я дождалась, пока слуга выйдет - он смотрел под ноги и даже не подумал проверить, пустует ли местечко между перегородкой и шкафом. Стоило его шагам захрустеть гравием на улице, я проползла обратно. Гладкая шёлковая сатика очень помогла, особенно если выдохнуть. Поправив её на груди, я вышла из мебельной улитки в комнату, оглядывая убранство. По сравнению с моими покоями тут было аскетично: в основном пусто, циновки на полу вместо подушек, на полках сгрудившихся в центре стеллажей всего пара ларцов и ваза - точно они тут, чтобы лестницу загораживать. Я пошла вокруг мебельной группы и обнаружила кровать под таким же пологом, как моя, за ней, в дальней от входа части круга - грубоватый массивный стол с двумя лавками, а за ним… Вачиравита.
        Пранур стоял в шаге от стола, вооружившись хлыстом, и, казалось, только меня и ждал. Или… не меня? Стоило мне показаться, как он замахнулся - но тут же застыл, уставившись на меня. Я тоже замерла. Драться или сбежать? Вот ведь пошла ему головомойку устраивать и даже не подумала, что делать, если он на меня кинется! Но с какой стати?
        Пока я раздумывала, он опустил хлыст и нахмурился.
        - Зачем ты здесь?
        Это были первые слова, которые я от него услышала. Я совершенно точно уверена, потому что его голос я бы ни с чьим не перепутала. Он звучал… странно? Слишком высоко и как-то расслабленно, как будто у Вачиравита болело горло, и он не хотел его напрягать. Но и сами слова я едва распознала. Мне встречались люди шепелявые или не произносящие отдельные звуки, но Вачиравит как будто не попал ни в один, словно говорил с полным ртом чего-то горячего. Я стояла и хмурилась, пытаясь понять, в чём дело, и он не вытерпел:
        - Зачем. Ты. Здесь?
        Он явно старался говорить отчётливо, но всё равно порождал каждый звук как будто не в том месте, где положено. И, похоже, сам это понимал, потому что его глухо-сиреневые узоры наконец подёрнулись другим цветом - стыдливым розовым. Однако он ждал ответа, а о том, что случилось с его ртом, я могла подумать и в другой раз.
        - Нам надо поговорить! - решительно заявила я, отбросив растерянность. - Я не знаю, как ты себе представлял нашу совместную жизнь и зачем тебе вообще понадобилось на мне жениться, но если ты будешь продолжать прятаться и пренебрегать своими обязанностями, это тебе с рук не сойдёт! Я тоже могу тебе жизнь отравить будь здоров, даже не сомневайся!
        Я выпалила это всё на одном дыхании, захлёбываясь возмущением. Казалось, посуда на столе звенела от моих воплей. Вачиравит не моргнул и глазом.
        - Повтори медленно, - велел он ровным голосом, по-прежнему исходящим откуда-то не оттуда.
        - Что? - прошипела я. Мои узоры пульсировали красным и фиолетовым так ярко, что я видела блики на стенах, хотя на дворе стоял солнечный день.
        Кажется, Вачиравит оценил моё состояние. Он глубоко вздохнул, измученно прикрыв веки, и пояснил.
        - Повтори медленнее. Я не слышу и читаю по губам.
        Я открыла было рот снова возмутиться - как он может не слышать, когда я ору так, что до Чаата долетает, но… Читает по губам?.. Я сразу вспомнила тот раз, когда он напал на горную ба, а я вопила ему в спину, но тщетно. И прошлой ночью, когда я его окликнула…
        - Ты вообще ничего не слышишь? - изумилась я. - Как ты охотишься?
        - Чувствую присутствие, - неохотно пояснил он. - Твоё тоже.
        Ого. Значит, он очень тонко владеет током своей махары. Одно дело чувствовать присутствие демонов где-то поблизости, но совсем другое - направленно, точечно. Так, как позволяет слух. А уж различать махару отдельных людей… Я в принципе могла бы отличить, например, есть кто-то у меня в комнате или под окном мимо прошёл, но это требовало огромных усилий, всё равно что с крыши дома спустить бусину на ниточке точно в напёрсток. То есть нарочно, если мне надо, я бы справилась, но представить, что кто-то постоянно прощупывает окружающее пространство на предмет чужой махары… Однако я могла себе позволить не развивать этот навык, потому что в большинстве случаев обычного слуха хватало, но у Вачиравита всё было наоборот.
        - Мне… написать тебе… письмо? - спросила я, задумавшись, почему не догадалась до этого раньше. Можно было бы со слугой отправить. Буппа тоже не могла зайти на второй уровень, но местные, очевидно, могли…
        - Говори так, - огрызнулся он и заткнул хлыст за пояс. Речь явно давалась ему с трудом, и он выплёвывал слова, лишь бы отделаться, откровенно стыдясь своей неумелости. - Медленнее, не успеваю читать.
        Лишь сейчас я заметила, что на нём лёгкие узкие брюки, какие носят под нэр, а сверху завязанная на одну завязку белая туника, сквозь которую его тёмное тело, окружённое розовато-сиреневым сиянием, просвечивало во всех подробностях. Похоже, муженёк не ждал гостей. Сам Вачиравит тоже обратил внимание на свой наряд, гневно вспыхнул, схватил с лавки небрежно брошенный туда халат и завернулся в него, подтянув края, чтобы лишить меня вида своей грудины.
        Я фыркнула - делать мне больше нечего, как его разглядывать. Потом, не дождавшись приглашения, села на лавку у стола - у каких солдат он её купил? - и попыталась собраться с мыслями.
        Вачиравит наблюдал за мной с нарастающим беспокойством. Узоры подсвечивали его тёмное лицо попеременно розовым и напряжённо-лиловым, отчего его кожа казалась фиолетовой. Белки больших глаз ярко выделялись на этом фоне, но радужки у них оставались сиреневыми - похоже, хандра засела глубоко. Наконец он обошёл стол и сел напротив, впившись взглядом мне в лицо, но ниже глаз. Да, точно, он же по губам читает. Надо как-то слова подобрать…
        - Зачем ты на мне женился? - наконец выдала я, нарочито двигая ртом.
        Вачиравит помрачнел ещё больше, а в цвете его узоров между вспышками стыда и безысходности замерцал страх.
        - Что тебе нужно? - огрызнулся он.
        Я оскалилась.
        - Может быть, нормальное отношение?
        - Убирайся, - буркнул он еле слышно. Жёлтый свет его страха почти вытеснил прочие и заливал комнату, как вечернее солнце.
        - Чего ты так боишься? - изумилась я. - Женщин в жизни не видел?
        - Ты мне не жена, - отрезал он.
        Тут уже мне едва удалось сдержать вспышку страха. Он меня раскусил? Но как? И почему не побежал сразу жаловаться Арунотаю или не послал за мной стражу?
        - А кто? - выпалила я.
        - Ты нужна Арунотаю, не мне.
        Я фыркнула.
        - Удивил! Это я и так знаю. Не знаю только, отчего он сам на мне не женился, а уговорил тебя. Неужели правда думал, что тебе это пойдёт на пользу?
        Вачиравит на мгновение опустил глаза, но потом снова уставился на мои губы.
        - Ты не махарьятта. Он не мог.
        Я еле разобрала его слова сквозь кашу странных звуков, а когда разобрала, поздравила себя с недогадливостью. Конечно, глава клана не мог жениться на обывательнице! Для кланов со многовековой традицией это обычное правило. Значит, Арунотай уговорил младшего братишку выступить в роли гаранта… А туда же, заботится, он, видите ли, переживает…
        - Так он тебя заставил?
        Вачиравит оскалился, отчего его речь стала едва различимой. Я разобрала слова «нужно для клана» и «не понимает».
        - Он не понимает, что ты боишься женщин? - усмехнулась я и прикусила язык. Если Вачиравит так или иначе пострадал от рук амардавики, то у него есть все основания бояться женщин. Уж не она ли его оглушила? И, может, что-то ещё ему попортила, отчего он так мямлит.
        Однако у Вачиравита жёлтый свет страха постепенно рыжел, и после этой моей глупости окончательно завалился в красный.
        - Я никогда не буду жить с тобой, как муж с женой, - ответил он. Я не сразу разобрала слова. Но когда разобрала, приободрилась.
        - Отлично! - Я хлопнула ладонью по столу. - Я тоже не собиралась!
        Он отпрянул назад, и по его узорам прокатилась волна зелёного изумления, оставив после себя только обычный сиреневый фон, уже без страха. Не человек, а залп праздничных огней.
        - Зачем ты пришла?
        Я вздохнула, показала ему кулак и принялась отгибать пальцы.
        - Во-первых, ты не дал мне слуг. Ты даже не оставил распоряжений своему помощнику на мой счёт.
        Я притормозила, дожидаясь, пока в его взгляде проступит понимание. Ага, смутился, так тебе! Ладно, продолжаем.
        - Во-вторых, Арунотай обещал, что ты не сможешь ко мне входить без спросу, а ты вломился вчера.
        Вачиравит досадливо поджал губы, но продолжил молча смотреть на мой рот.
        - В-третьих, мне тут совершенно нечего делать. Чтобы пойти в библиотеку, нужно твоё разрешение. Чтобы пойти учиться, нужно твоё разрешение. Даже чтобы помочь по работе твоему Чалерму, нужно твоё разрешение. Как мне жить-то?
        Последний вопрос я сдобрила возмущённо разведёнными руками.
        - Чалерму нужна помощь? - удивился он, и я полыхнула до потолка.
        - У Чалерма много работы, - процедила я. - Я бы могла делать часть. Твоим махарьятам точат мечи по десять дней, потому что точильщики зарвались. В итоге дети ходят на охоту с тупым оружием и гибнут там. А мне даже пригрозить этим ушлёпкам нечем!
        Вачиравит снова прикрыл глаза и вздохнул. Халат у него на груди разошёлся, предоставив мне пронаблюдать его вздох во всей красе.
        - Я говорил Чалерму. Все должны сами точить.
        - Чтобы все сами точили, надо выгнать точильщиков! - фыркнула я.
        Вачиравит сузил глаза.
        - Ты сможешь выгнать?
        - Ну, дай мне десяток воинов, которые будут меня слушаться, хоть сегодня выгоню!
        Вачиравит задумчиво меня оглядел и поскоблил ногтем указательного пальца тонкую точёную губу.
        - Ты хочешь учиться махарьятству? Чтобы охотиться?
        Кажется, его немного отпустило, и он перестал розоветь каждый раз, как произносил больше одного слова.
        - Охотиться - не знаю, - замялась я. Кессарин вряд ли рвалась шляться по болотам и кладбищам с мечом наперевес. - Но так хоть… Сейчас я даже за ворота выйти не могу, потому что там чары.
        Он склонил голову набок, принимая мой довод. Потом встал и отошёл к одному из шкафов, потянул на себя дверцу, которая оказалась столешницей небольшого бюро. Достал из недр шкафа шкатулку, из неё бумагу и писчий прибор. Да, нечасто он пользуется всем этим, если так глубоко убирает. Не то что Чалерм, у которого весь стол завален писаниной.
        Набросав несколько строк на двух листах, Вачиравит порылся ещё и вынул серебряный кругляшок на шнурке. Со всем этим в руках он неуклюже закрыл бюро и вернулся к столу, выложив передо мной свою добычу: разрешение на обучение, список имён и переливающийся махарой литой жетон.
        - Покажешь этим людям, - Вачиравит постучал жетоном по списку. - Объяснишь. Будут слушаться.
        - Хорошо, - отчётливо произнесла я, не забыв повернуться к нему. А сама только глазами хлопала: всё оказалось так просто? Может, я что-то забыла? - А… Если мне снова нужно будет поговорить, как мне войти?
        Он отвёл глаза и буркнул:
        - Сниму чары.
        - Хорошо, - повторила я, но сообразила, что он на меня не смотрит и не воспримет. Поэтому я завалилась на бок, повиснув на углу стола и засунув своё лицо в его поле зрения. - Хорошо. А мне чары поставь.
        Его узоры зарозовели, и я решила делать ноги, пока не расхохоталась ему в лицо. У меня была ещё тьма вопросов и про Вачиравита, и про всё остальное, что тут творилось. Но я решила оставить его в покое, а то ещё отберёт свои разрешения, и что я делать буду? В итоге я только помахала ему рукой и кивнула на горшочки и мисочки, стынущие в торце стола.
        - Приятного аппетита, не буду тебя отвлекать.
        Вачиравит поджал уголки губ и проводил меня до лестницы, как будто боялся, что я снова где-нибудь спрячусь.
        Глава 12
        Несогласное стадо
        Разговор с Вачиравитом прошёл лучше, чем я ожидала… Ну, точнее, в чём-то лучше, а в чём-то хуже. С одной стороны, он ни в чём меня не подозревал, в мою кровать не стремился и даже был готов к сотрудничеству. С другой… Взамен всех вопросов, на которые я узнала ответы, теперь повылезали новые, как сорняки на перекопанной земле.
        Я никак не ожидала, что лучший охотник и наследник клана Саинкаеу окажется калекой. И это добавляло новых гирек на весы моей совести. Амардавика похитила его уже покалеченным и издевалась над ним? Или это её издевательства лишили его слуха? Или, может, его ей подкинули, чтобы потом её обвинить в членовредительстве? Как ни поверни, а всё нехорошо. Может, она не знала, что он глухой? И за год не заметила… Ох, что-то мне всё больше кажется, что как бы эта история ни закончилась, моё отношение к амардавике не останется прежним, а значит, на родную гору мне лучше не возвращаться. Но, конечно, вызволить её надо всё равно, даже если не ради неё, то ради тех людей, которые не будут пущены на махару.
        Но самый насущный вопрос, с которым я вышла от Вачиравита, был - где взять людей из его списка. Резиденция-то большая, а я даже не знала, охотники они или учителя. Пришлось как следует потаскаться по гравийным дорожкам туда-сюда и поспрашивать изумлённых жителей горы, которые никак не могли взять в толк, зачем кананичне понадобились охотники. Зато я хотя бы выяснила, что никто из шестерых не учитель.
        Наконец мне удалось найти одного из них - невзрачного молодого мужчину по имени Джар?н. На моё счастье, выслушав объяснения, он согласился пойти и привести остальных пятерых из списка, так что мне осталось присесть на корень ближайшего древодома и подождать. А когда они все собрались, я оценила свою удачу: попадись мне любой другой из этого набора, их бы я так легко не убедила всех собрать.
        - И с какой стати мы должны тратить своё время на общение с какой-то горожанкой? - фыркнула невысокая, но плотно сбитая девица с круглым лицом и невообразимым гнездом на голове.
        - Гам, это приказ Вачиравита, я же объяснил, - невозмутимо сказал Джаран. - Какая разница, кто его принёс, если написал он?
        - В приказе не сказано, что мы должны делать, - заметил тощий долговязый махарьят с аккуратно подстриженной бородой-клинышком. - Значит ли это, что указания мы получим таки от горожанки?
        - Пранья, - наконец-то обратился ко мне кто-то из них. Этот был, наоборот, коротышкой, и когда он поклонился, мне стоило большого труда не нависнуть над ним, как журавль над лягушкой. - Лек к вашим услугам! Мы рады вас приветствовать, но мои братья и сёстры не могут понять, какое у вас к нам может быть дело!
        Я решила на всякий случай поклониться, хоть по рангу и не обязана была кланяться рядовым махарьятам из клана. А потом на всякий случай представиться, а то вдруг они не следят за личной жизнью своего начальника…
        - Меня зовут пранья Кессарин Саинкаеу. Должно быть, вы знаете, что я жена пранура Вачиравита?
        Гам тут же оскалила на меня такие клыки, что не будь мы в клане махарьятов, я бы заподозрила, что она - тигрица-оборотень.
        - Ах это вы! Не думайте, что вам тут что-то обломится!
        Пока я соображала, к чему это она, другая женщина - среднего возраста, миловидная, с практичной косой, - оттеснила её в задний ряд.
        - Пранья Кессарин, простите нашу сестру. Её яростный характер хорош на охоте, но бывает тяжеловат дома. Меня зовут Най?на, можете на меня рассчитывать.
        Гам выкрысилась на неё, в то время как мужчины делали вид, что их всё это не касается. Я благодарно кивнула Найяне и продолжила:
        - Поскольку я не махарьятта, но всё же супруга наследника клана, пранур Вачиравит счёл возможным поручить мне некоторые административные задачи, чтобы я разделила бремя праата Чалерма.
        Долговязый приподнял бровь мне в ответ:
        - Что же за задачи вы пришли решать у нас? У нас все охоты расписаны на месяц вперёд и выполняются по плану.
        - Конечно, - иронично улыбнулся рыхлый и лоснящийся мужчина с такими кудрями, какие бывают только у резных статуй. - И ты ни одной не завалил.
        - Братья, - одёрнула их Найяна, - полагаю, раз Вачиравит послал пранью к нам, он счёл её дело достаточно важным, чтобы мы хотя бы его выслушали.
        - Ну да, выслушали, - многозначительно произнёс рыхлый.
        - Адиф?п! - рявкнула на него Гам и крутанулась на месте, высоко задрав ногу - и заехала бы ему деревянным сандалием в лицо, если бы он не увернулся. Кстати, весьма проворно для его комплекции. - Как ты смеешь! Сегодня же на поединок!
        - Не буду я с тобой драться, - отмахнулся Адифеп. - Ты Вачиравиту не кровная родня, не имеешь право отстаивать его честь в поединках с соклановцами, так ведь, Канав?т?
        - На погребальном костре я видала твои права! - продолжала бушевать Гам.
        - За посягательство на право кровного родственника главной ветви клана полагается десять ударов духовным хлыстом, - скучающим тоном напомнил долговязый Канавут.
        М-да, если Вачиравит отрядил мне это лукошко с котятами в качестве надёжных людей, которые должны слушаться, мне страшно представить, на что же похож весь остальной клан… Может, точильщики на общем фоне не так уж и плохи?..
        - Пран?й, - обратилась я собирательно ко всей компании, чтобы снова привлечь их внимание. - Дело, с которым пранур Вачиравит направил меня к вам, касается всех махарьятов в клане. Мы пытаемся решить проблему тупых мечей.
        - А чего её решать? - фыркнула Гам, оставив в покое Адифепа. - Точить надо!
        - Совершенно с вами согласна, - ответила я, сдержавшись и не рыкнув в ответ. Интересно, я со стороны кажусь такой же дерзкой, как она? А узоры у меня так же пылают? - Более того, точить должны сами владельцы оружия.
        Адифеп закатил глаза и тряхнул кудрями.
        - Опя-ять эта история… Ну давайте вы ещё разок прочитаете нам лекцию о том, как важно ходить на охоту с острым мечом, а нам делать больше нечего, как её слушать!
        - А ты так по-прежнему и не точишь? - тихо поинтересовался Джаран.
        Остальные посмотрели на Адифепа с жалостью.
        - Скинемся на гроб? - предложила Найяна.
        - И на поминки заодно, - поддержал Джаран. - Дни нашего друга Адифепа сочтены, надо подготовиться к преждевременному расставанию…
        Узоры Адифепа сверкнули красным, и он набычился.
        - Вот не надо ваших домыслов! Если я не хочу слушать лекцию, это вовсе не значит, что я не точу свой меч!
        - Может быть, мы дадим расписку, что точим свои мечи, и на этом закроем вопрос? - спросил Канавут, почёсывая бородёнку.
        Я не перебивала их, следя за разговором, как за цирковым представлением. Нет, они это серьёзно? Это махарьяты знаменитого клана? Меня Ниран точно куда надо отправил, не надурил? Но я не могла их выслушивать весь день, даже если это и доставляло мне некоторое извращённое удовольствие - смотреть, как твой враг барахтается в луже.
        - Дело не в вас. Все остальные махарьяты клана тоже должны точить своё оружие сами. И, как заметила прани Гам, обсуждать тут нечего, надо действовать. - Я кивнула Гам, надеясь, что попала с обращением. Судя по тому, как она вздёрнула нос, её всё устроило. - Я сходила посмотреть на точильщиков. Они совершенно бесполезны. Клан Саинкаеу тратит на них средства за то, что они не помогают, а мешают клану достигать целей. От них надо избавиться. Как только исчезнут точильщики, всем придётся точить самостоятельно, так ведь? Поэтому, - я достала из-за пазухи жетон и подняла его перед собой за шнурок, - пранур Вачиравит хочет, чтобы вы мне помогли вышвырнуть точильщиков с горы.
        Махарьяты уставились на меня, как будто я была первым в их жизни демоном.
        - А разве так можно? - первой неуверенно заговорила Гам. Все тут же перевели взгляд на долговязого Канавута, который оправдывал своё имя «много знающий» и, похоже, выучил устав клана наизусть.
        - В принципе, не запрещено, - осторожно сказал тот. - Вся прислуга в клане подчиняется Вачиравиту, и он волен выгонять кого угодно, если ему вздумается.
        - Он до сих пор никого не выгонял, - робко заметил коротышка Лек. Я о нём чуть не забыла, поскольку в перепалке он не участвовал, прячась за спинами товарищей.
        - Нет, подождите, - Гам набралась уверенности, - то есть нам дали добро пойти и просто вышвырнуть этих дармоедов за ворота? Э-ге-гей, чур я первая!
        - Именно! - торжествующе улыбнулась я. Хоть кто-то наконец поддержал мои начинания! Может, не так уж и плохо, если мы с Гам немного похожи. - И чем быстрее мы с этим разберёмся, тем лучше!
        Найяна и Джаран переглянулись, а Адифеп оттянул и отпустил свою нижнюю губу, так что она громко шлёпнула.
        - А это точно распоряжение Вачиравита? - спросил он.
        Я приподняла бровь.
        - А жетона вам недостаточно? Ну, если нет, то пранур дома, можете пойти и уточнить у него. А что вас так удивляет?
        - Я не припомню, - осторожно сказал Лек, - чтобы с горы хоть раз кого-то выгоняли…
        - Вачиравит обычно не интересуется тем, как работают слуги, - заметила Найяна.
        - Хотя вообще-то должен, - с ноткой оскорблённости добавил Канавут.
        Я изо всех сил постаралась придумать какое-то оправдание его безалаберности. Ну пусть калека, но если он не справляется, почему было не передать эти обязанности кому-то порасторопнее?
        - Как я понимаю, пранур Вачиравит в основном занят охотами, - принялась плести я, - и на решение проблем в клане ему не хватает времени и сил. Но теперь он не одинок, и я как его супруга, конечно же, предложила взять на себя домашние обязанности. Он был только рад разделить это бремя.
        Гам снова ощерилась, и я начала подозревать, что она к Вачиравиту неровно дышит. Что, наверное, и немудрено, если она в первую очередь ценит в мужчинах охотничью доблесть.
        - То есть это не его приказ? - нахмурился Канавут.
        - Приказ его, - поспешила поправить я. - Идея моя.
        Найяна и Джаран снова переглянулись.
        - Ну, это, наверное, и правда подействует, - сказала махарьятта. - У людей просто не останется другого выбора. Ты как считаешь?
        - Я считаю, как обычно, - вздохнул Джаран. - Что не наше дело обсуждать приказы. Раз Вачиравит велел выгнать точильщиков, значит, надо выгнать.
        - Да давно пора от них избавиться! - топнула ногой Гам. - Пошли уже, стоим тут, мусолим!
        - Отлично! - поддержала я. Гам мне определённо нравилась. Надо ей как-то намекнуть, что ни на сердце, ни на тело Вачиравита я не претендую. - Так пойдёмте покончим с ними!
        Лек неуверенно глянул на Адифепа, для чего ему пришлось комично задрать голову.
        - Мы точно уверены, что это приказ Вачиравита?
        Адифеп пожал плечами.
        - Даже если нет, в случае чего крайней будет пранья, у неё ведь жетон. А по мне лучше уж разок выгнать дармоедов, чем по два раза в месяц выслушивать нотации от этого зануды Чалерма.
        Гам вытащила из-за пояса светящийся хлыст, точно как у Вачиравита, и щёлкнула им в воздухе.
        - Тогда в бой!
        Я не стала спорить с ней за право вести всю компанию в служебный квартал.
        Квартал охотников, где я встретила своих новых подручных, располагался на северо-восточном склоне горы, а путь наш лежал на западный, так что мы пошли через север, где никто не жил. Несмотря на это, там точно так же росли древодома, готовые принять в себя ещё несколько сотен махарьятов, если клан продолжит набирать людей. Повыше, на выступающем плато величаво расположился пугающий храм Саинкаеу, посвящённый теперь уже и вовсе непонятно кому. Пока мы шли, от колонн нижнего яруса храма отделилась фигура в бирюзовой чокхе и драпированной вокруг ног на мужской манер сатике. Приблизившись к краю плато, фигура замерла, а потом поспешила к вырубленной в скале лестнице и принялась спускаться, перепрыгивая через две ступени. Мне стало любопытно, кто это так возжаждал нашего общества именно сейчас, так что я подпустила махары в глаза и присмотрелась.
        К нам сломя голову мчался Чалерм.
        - О н-не-ет, - простонал у меня за спиной Адифеп. - Опять этот. Ребят, ни у кого талисмана отвода глаз с собой нет?
        Джаран и Лек посмеялись, но противиться встрече не стали. Однако ходу никто не сбавил.
        Наконец, когда мы уже почти завернули за скальный выступ, Чалерм до нас добежал. Я ожидала, что он запыхается, но, похоже, небольшая пробежка была ему нипочём.
        - Пранья! - выкрикнул он, едва оказавшись достаточно близко, - куда вы идёте?
        - К точильщикам, - развела руками я.
        - Зачем?
        Я замерла в растерянности.
        - То есть как, зачем? Помните, мы с вами говорили о проблеме тупых мечей? Вот, идём решать.
        - Что вы собрались делать? - не отставал Чалерм.
        - Ой, ну что ты лезешь не в своё дело? - огрызнулась на него Гам. - Мы выполняем приказ Вачиравита: выгнать этих дармоедов к прародителю демонов! Нет точильщиков - нет проблемы!
        Чалерм вытаращился на неё, но тут же перевёл свой потрясённый взгляд на меня.
        - Откуда у вас приказ Вачиравита?
        - Я с ним поговорила, - ещё шире развела руками я, не понимая, в чём загвоздка. - Он мне дал жетон и список людей, которых можно попросить о силовой поддержке.
        Узоры Чалерма замерцали алым и лиловым, и я поняла, что вляпалась.
        - То есть вы, - процедил он, пригнув голову и задрав плечи, - решили через мою голову заняться самоуправством?
        Тут уже я на него уставилась.
        - В смысле самоуправством? Вы мне сами выдали это задание! Или мне нужно было просить вашего позволения поговорить с мужем? Или его распоряжения надо сначала с вами согласовывать, а потом уже исполнять?
        - Вот именно! - поддержала меня Гам. - Ты кто такой тут вообще? Не брат, не сват, не махарьят! А она - жена наследника.
        Я закусила губу и зыркнула на неё. Поддержка - это хорошо, но я вдруг вспомнила, что всё это затевала ради того, чтобы втереться в доверие к Чалерму. Ну… может, я тогда лучше к охотникам в доверие вотрусь? Может, это проще? Они, наверное, не хуже него знают, что в клане творится…
        Чалерма тем временем начало потряхивать.
        - И какую же чудесную меру вы решили применить к точильщикам, что для этого вам понадобился взвод охотников? - прошипел он.
        - А мы никто не обязаны тебе отчитываться, книгочей, - скучающим тоном сообщил ему Канавут.
        - А ей, значит, обязаны? - зарычал в ответ Чалерм.
        Махарьяты загалдели, донося до Чалерма, что они мне не отчитываются, а помогают изгнать зло из клана, но тут поперёк всех вклинился Джаран:
        - У праньи жетон Вачиравита!
        Учёный распрямился.
        - Так у меня тоже жетон Вачиравита, - сказал он и вытащил из рукава такую же литую бляшку, как у меня.
        Мы все застыли в растерянности. То есть совершенно логично, что у Чалерма тоже был жетон, раз он выполнял для Вачиравита какие-то задания. Надо же ему было как-то подтверждать свой авторитет. Но…
        - А что ж ты им не пользуешься? - спросила вместо меня Гам.
        - Что значит «не пользуюсь»? - вскинулся Чалерм. - Тебе забыл отчитаться, сколько раз в день я его достаю?
        Адифеп прыснул в кулак.
        - То и значит, - внезапно заговорила Найяна. - Ты только ходишь и ноешь вместо того, чтобы придумать, как заставить людей точить мечи самостоятельно. Пранья Кессарин вот придумала, но теперь ты хочешь встать у неё на пути? Зачем?
        - Я хочу знать, что именно вы собрались делать, - сказал Чалерм, снова обращаясь ко мне.
        - Выгнать точильщиков с горы, - ответила я, рассматривая его лицо. Гнев его отпустил, так что была надежда, что он воспримет разумность моей идеи.
        Вместо этого он тяжело вздохнул и закатил глаза.
        - Вы с ума сошли? Пранья, вы не можете просто так взять и выгнать с горы людей, которые тут всю жизнь живут и другого дома не знают! Куда они пойдут? Если их не задерут тигры или волки, то надурит первый же попавшийся торговец! Чем они будут зарабатывать на жизнь?
        - А почему это должно быть моей проблемой? - Я упёрла руки в боки. - Они приносят вред клану. Если они не хотели оказаться на улице, надо было раньше думать и работать как следует!
        Меня поддержали почти все махарьяты, и я почувствовала себя увереннее.
        - Потому! - взвыл Чалерм. - Потому что за плохую работу слуг можно самое большее выпороть! Нет никакого проступка, за который слугу могли бы выгнать из клана! Нет такой меры наказания, понимаете?
        - Теперь будет, - пожала плечами Гам.
        - Это так не делается! - продолжил стенать Чалерм. - Правила устанавливает глава клана! Вы не можете их менять по собственной прихоти! Вы представьте вообще, - он обратился к махарьятам, - вот вы живёте, как всегда, никого не трогаете, и вдруг вашего соседа, который тоже ничего особенного не делал, берут и вышвыривают с горы! Что вы подумаете?
        Гам нахмурилась. Найяна закусила губу. Я сама пыталась представить себе такую ситуацию, но у меня был совершенно другой опыт: в моём клане не было слуг, а вышвырнуть кого-то из нас мог только отец и только за очень серьёзный проступок. Но ведь тут всё иначе…
        - Что глава сбрендил, - сказал Адифеп.
        - Что правила изменились, а мне никто не сказал, - почти одновременно с ним сказал Джаран.
        - Вот именно! - восторжествовал Чалерм. - Вот поэтому так делать нельзя! Надо сначала изменить правила, потом оповестить об этом всех жителей горы, а уж только потом, если они не исправятся, применять!
        - Хорошо, и что ты сделал, чтобы изменить правила? - Гам сорвала вопрос у меня с языка.
        - Я говорил об этом с главой, - вздохнул Чалерм. - Но он считает, что это слишком жестоко.
        Адифеп закатил глаза.
        - Я так понимаю, на этом всё кончилось? - уточнила Найяна. - И теперь этой проблемой занимается пранья Кессарин?
        Чалерм скривился, явно жалея, что позволил мне сунуть любопытный нос в его дела.
        - Получается, это будет самоуправство, - покивал Канавут. - Если глава против…
        У меня перед глазами уже светлячки роились от всех бессмысленных и бесплодных попыток хоть что-нибудь сделать на этой проклятой горе. Уж не поселился ли тут в отсутствие амарда какой-нибудь демон, спутывающий мысли? Надо будет как-нибудь проверить…
        - Ну хорошо, - сказала я, просто чтобы сдвинуться с мёртвой точки. - Выгнать их мы не можем. Тогда давайте пороть!
        - А что толку? - спросила Найяна. - От того, что мы их выпорем, люди точить мечи не начнут. Их надо отстранить от работы.
        - Люди не начнут точить мечи и по другой причине, - воодушевился Чалерм. - Они не умеют!
        - Да что там уметь-то? - не выдержала я и тут же прикусила язык до крови: Кессарин не могла знать, как точить оружие! Но, к счастью, кажется, в пылу склоки никто не заметил.
        - Вот именно! - поддержала меня Гам. - Взял и наточил!
        - Для этого по крайней мере нужен точильный камень, - заметил Адифеп.
        - Так можно у точильщиков и взять, - предложил Джаран.
        - А у них их сколько? - спросил Лек, которого этот разговор у него над головой, похоже, сбивал с толку ещё больше, чем меня.
        Я задумалась. По набору-то у каждого было, но я видела у нескольких запасные.
        - Штук пятнадцать.
        - А махарьятов в клане? - тут же ухватился за мои слова Чалерм. - Как делить будем?
        - Значит, надо ещё купить! - огрызнулась я. - Уж наверное не разорится клан на камнях!
        - Идите, - Чалерм широким жестом указал рукой в сторону сердца резиденции. - Подавайте заявку на трату главе. Может, через пару месяцев он до неё дочитает!
        - Да к демонам!!! - заорала я, потеряв последнее терпение. - Берём камни, прячем по сундукам, точильщиков отдаём Диреку полы драить! Кому надо точить - отправляем к главе, после десятого человека сам всё купит и без заявки!
        - Или прикажет нам вернуть всё, как было, - заметил Адифеп.
        Я не знаю, как я сдержалась и не начала швыряться огненными сгустками направо и налево. Это место - мой личный ад. Как они тут вообще хоть что-то делают? Как умудряются своевременно узнавать о происшествиях и справляться с охотами? Да если бы я могла выйти за ворота, пошла бы прямо сегодня и обменяла какую-нибудь заколку Кессарин на точильные камни для всего клана! Неужели Арунотай не понимает, почему это важно? Или там тоже - ах-ах, нельзя же лезть в дела бедного братика?
        Махарьяты скисли.
        - Может, нам просто поговорить с точильщиками? - робко предложил Лек. - Объяснить, почему надо работать лучше…
        - А думаешь, я не объяснял? - рявкнул Чалерм. - Да я охрип уже долбить эти толстые лбы! Им плевать!
        - Отправить их клепать гробы для погибших на охоте, - мрачно предложила Найяна. Я так поняла, она вообще любит поговорить о гробах. Может, знает что-нибудь о саркофаге…
        - Кстати, неплохая идея, - хмыкнул Джаран. - Может, поймут наконец.
        - А им-то что? - не согласился Адифеп. - Для них махарьяты - расходный материал, мы же всё время на охоте мрём, какая разница, какой там был меч?
        - А самим-то себя не жалко? - тихо спросила я. - Неужели люди не понимают, что это опасно?
        - Всё опасно, - вздохнул Адифеп. - На охоты ходить опасно. Но ходим же. Пока тебе от тупого меча ничего не было, и не чешешься, а кому было, тот стыдится и молчит.
        Всё во мне бунтовало против такого отношения. В моём клане мы стыдились, если не делали свою работу на пределе возможностей. Если тебя на охоте ранили, ты потом неделю ходил и думал, что сделал не так и как избежать подобной оплошности в будущем, а то и просил товарищей тебя потренировать дополнительно. Никому из нас и в голову бы не пришло, что можно относиться к собственной жизни и чести клана вот так, спустя рукава. Не попался - и ладно. В конце концов, заточка - это же не только для остроты, это твой образ настоящего охотника! Я с детства постоянно видела, как отец, дядья и тётки, старшие братья и сёстры точили свои мечи. Да сам этот звук для меня означал - я дома, всё путём.
        Но вот передо мной целый огромный клан, в котором заточка - это что-то недостойное и неважное. Как они с мечами-то управляются, хотела бы я знать? Как можно метнуть меч в демона и ждать, что он вернётся, если ты его из ножен достаёшь только на охоте?
        И тут у меня появилась мысль.
        - Послушайте, - сказала я, как всегда открыв рот прежде, чем придумала, как всё объяснить и не попасться на вранье, - я, конечно, махарьятству не обучена, но книжек в жизни читала больше одной, особенно, когда узнала, куда меня отец замуж решил спровадить… В общем, мне всегда казалось, что махарьяты точат мечи не только для того, чтобы они были острыми…
        - А для чего? - уставилась на меня, как на полоумную, Гам.
        - Ну-у, чтобы… между махарьятом и его оружием устанавливалась какая-то связь?.. - протянула я, чувствуя себя глупее некуда.
        - Кстати, да, - подхватил Канавут. - У Укр?та Саинкаеу есть даже отдельный труд, посвящённый обмену махарой со своим духовным оружием, я его читал.
        - А сам пробовал? - оживилась Гам.
        Канавут пробормотал что-то отрицательное.
        - Но там хоть понятно написано? - спросила Найяна. - Или как у всех этих основоположников?
        - Да вообще понятно, - приободрился Канавут. - Ну, мне, во всяком случае. Если что, могу объяснить, наверное…
        - А там написано, какая польза от этого происходит? - продолжила я гнуть свою линию.
        - Конечно! - ещё больше воодушевился Канавут. - Там полкниги только об этом! И как можно заставить меч сражаться сам, пока хозяин возлежит за трапезным столом, - он мечтательно прикрыл глаза. - И как можно на мече перелетать реки и болотные топи…
        Я сжала губы, чтобы не расхохотаться. Так они и летать на мечах не умеют? Ну, впрочем, чего я удивляюсь, если они их даже не точат…
        - Вы хотите это как-то использовать? - внезапно спросил меня Чалерм.
        - Да вот я подумала, - выдавила я, покашляв в кулачок. - Может, нам надо не заставлять людей точить мечи, а предложить им новый способ повысить свой уровень махарьятства?
        - Это звучит привлекательнее, - согласилась Найяна.
        - Не станут, - осадил нас Адифеп. - Может, десяток желающих наберётся, а так никому не надо. Это ж если научишься, с тебя спрашивать станут вдвое больше, а работать усерднее необходимого никто не хочет.
        Только я открыла рот, чтобы горячо поспорить, Чалерм внезапно кивнул.
        - Я тоже так думаю. Добровольцев будет мало. Но и не надо. Пранур Вачиравит имеет полное право приказать всем махарьятам повышать свой уровень. И он уже пару раз так делал. Участие главы для этого не требуется.
        - То есть, - загорелась я, - мы сейчас берём у точильщиков камни, их отправляем клепать гробы, Вачиравит подписывает приказ, а мы с праатом Чалермом составим расписание уроков, чтобы все пранай, кто умеет точить, обучали остальных под соусом повышения уровня!
        - Ну подождите, у нас вообще-то охоты, - нахмурился Лек. - Когда же обучать?
        - Расписание ваших охот в моих руках, - довольно ухмыльнулся Чалерм. - Я раскидаю.
        - А как мы будем учить? - растерялась Гам. - Чтобы уровень-то повышать? Я вот уже год свой меч точу, а уровень не изменился.
        - Значит, попросим Канавута поделиться книжкой с указаниями, - сообразила Найяна, пока я внутренне сгорала от нетерпения: да я могла бы сейчас за две малых чаши всем всё показать! Там делов-то!..
        - Это мне надо учеников посадить переписывать, - задумчиво покивать Канавут. - В библиотеке только три штуки этих книг, на всех не хватит. И надо ещё Фитипонга и Анчали позвать, они тоже сами точат.
        - Значит, сегодня к точильщикам не пойдём? - приуныла Гам.
        - Лучше, когда всё будет готово, - решил Джаран. - Приказ, расписание, книги. И нам самим надо прочесть и обсудить, а то будем учить непонятно чему. Вот после этого их и разгоним.
        - Да, так будет правильнее, - поддержал его Чалерм. - Я успею оповестить весь клан о новом приказе, люди хоть немного свыкнутся с неизбежным.
        На том и порешили.
        Когда все разошлись по своим делам, у меня уже не было сил идти препираться с учителями и махать у них перед носом разрешением на учёбу, да и дело было к вечеру, так что я решила, что сегодня и так потрудилась достаточно, и отправилась домой принять ванну с цветочным отваром. Поднимаясь по лестнице, я обнаружила, что меня больше не проволакивает силком мимо второго уровня, а вместо этого лестничный колодец окружён туманом, и только в проёме перегородки висит поющий ветер - наверное, чтобы оповещать хозяина, если вдруг я захочу войти. Вероятно, зачарованный, ведь обычный Вачиравит не услышит. Что ж, жизнь начала устраиваться.
        Довольная собой, я приняла ванну, отужинала приятно и разнообразно и легла спать пораньше, чтобы отдохнуть от суматошных дней.
        А утром за завтраком меня встретила перепуганная Буппа.
        - Пранья, - прошептала она дрожащими губами, - мне знаете что на кухне сказали? Этой ночью амарданур прибрал десяток слуг!
        - Каких слуг? - севшим голосом спросила я, чуя неладное.
        - Работников каких-то. Все в одном доме жили и что-то там чинили… или точили, я не вникала… - она задумалась. - Да, вспомнила, точили мечи!
        Глава 13
        Не в амарда корм
        - Какой ещё амарданур? - выпалила я, уставившись на Буппу.
        - Ну как какой? - развела руками она. - Который тут на пике живёт, ясное дело. Амарданур Саафуч?н Думр?н Сунки?т. Вы что же, не знали, кто у нас амард?
        Я потупилась, пристыжённая её вопросом. Надо было с самого начала у неё узнать про местного амарда, но я тогда нос задирала, мол, что я буду служанку спрашивать, когда тут целый клан… Вот только клан ответов не дал, а потом я постыдно забыла, особенно после того, как на месте амарданура Думруна обнаружилась Ари Чалита. Но интересно, однако… Титул Саафучон - достойный, добродетельный - явно сочетался с прозвищем Сункиат, добропорядочный. Такой весь из себя хороший амарданур. Куда он только делся с пика?
        - И часто он людей похищает? - скривилась я.
        - Типун вам на язык, - махнула на меня рукой Буппа. - Никого он не похищает, наш амарданур не какой-нибудь дикарь!
        - Ты ж говоришь, он забрал точильщиков?
        - Забрал же, не похитил! - фыркнула Буппа. Увидев мой бессмысленный взгляд, она пояснила: - В жертву забрал.
        Я перестала понимать что-либо вообще. Человеческие жертвоприношения нужны, чтобы добывать махару. Амарды её из людей не пьют, у них своей хоть отбавляй. Но у Саинкаеу и амарда-то нет! Только Ари Чалита в хрустальном гробу, и махара на горе - из неё. И махары той в воздухе растворено столько, что ложкой есть можно. Так какие жертвоприношения?
        - Пойду-ка я на это посмотрю, - выдавила я, встала и выбежала из дома, несмотря на Буппины возражения и недоеденный завтрак.
        Около дома точильщиков собралась небольшая толпа - слуги, ученики и даже охотники пришли полюбопытствовать, что там произошло. Я выставила перед собой жетон и протолкалась ко входу. Двое стражников попытались меня не пустить, но жетон их убедил.
        Внутри оказалось тихо и пусто. Я сунула нос в пару комнат, но не увидела там ничего особенного - те же верстаки, те же развешанные по стенам инструменты. Если амарданур забрал мужиков себе, то что я собиралась тут увидеть? Следы борьбы? Вряд ли слуги могли бороться с амардом. Особенно с амардом, которого нет.
        Когда человека приносят в жертву, чтобы извлечь из него махару, она выходит постепенно, отчего человек бледнеет, слабеет и наконец засыпает - сном, от которого уже больше не проснётся. Если бы над точильщиками провели такой ритуал, я бы увидела их тела. Но если их «забрали» ночью, то вряд ли эти тела остались на рабочих местах. Я прошла в глубь одной из мастерских и приоткрыла дверь в спальню работника.
        Сначала мне показалось, что листья и цветы, обыкновенно растущие из стен и перегородок внутри древодомов, тут разрослись уж очень рьяно, но, присмотревшись, я поняла, что передо мной одна из статуй-кустов, только на сей раз в лежачей позе.
        Я подошла поближе на едва гнущихся ногах. Да, это несомненно был точильщик, я его узнала. Разговаривала с ним, когда пыталась понять суть проблемы с заточкой. Молодой, коренастый мужик, с небольшой бородкой - это точно был он, только теперь вместо плоти и волос его образ складывался из переплетения тонких гибких веток. Открытые глаза со спиральками свёрнутых побегов вместо зрачков без выражения смотрели в потолок. Я на всякий случай тоже глянула, но там не было ничего, кроме обычных белёных досок.
        Куст-статуя всё ещё был накрыт лёгким покрывалом, хотя одежда, в которой человек спал, тоже превратилась в переплетение ветвей. Превратилась - потому что я не могла представить себе, как ещё это могло случиться. Я даже ковырнула ногтем кору одной из веток на плече статуи, ожидая, что оттуда выступит кровь, но увидела только зеленоватую, едва влажную древесину. Откуда в кусте влага, если он лежит в кровати на втором уровне, на дощатом полу? Я сдёрнула со статуи покрывало, отметив, что длинная туника, изображённая ветвями, неопрятно сбилась вокруг ног, точно так, как бывает у спящего человека. Если я всё ещё надеялась, что статуи - осознанное дело рук какого-то создателя, изображавшего людей с портретным сходством, то эта надежда окончательно растаяла. Никто бы не увековечил человека в неопрятно задравшейся тунике. Так же как не стали бы создавать образы людей, ковыряющихся в зубах или рассматривающих собственную пятку, а я видела в резиденции и таких.
        С влагой тоже стало понятнее: ветви, из которых свивалась статуя, росли прямо из стены. Одна из лиан, образующих древодом, утолщилась и выпустила из себя целый пучок побегов, которые… что? Проросли в спящего человека и заместили собой его плоть?
        Мне внезапно стало очень душно. Я выпустила из руки покрывало и повернулась вокруг себя, выискивая какое-нибудь движение, разворачивающийся растительный ус, пучок листьев там, где только что ничего не было. Я сама жила в древодоме. Правда, моя кровать стояла не у стены, но если уж эти штуки вырастали на такую высоту, что им дотянуться до середины комнаты?
        Я выскочила из спальни несчастного работника в мастерскую, а оттуда в коридор, и там замерла. Когда я входила, все двери стояли закрытыми, но теперь одна была настежь. Я прокралась внутрь. Там никого не оказалось, кроме ещё одного куста с лицом рабочего. В бестолковом возбуждении я обежала все спальни и проверила всех до единого точильщиков - никто не избежал превращения в куст. Даже те, кому не спалось, и они сидели на краю кровати или возились в мастерской, когда их настигли лианы, всё равно обратились в кусты.
        Сверху донёсся какой-то шорох, и я вспомнила про предводителя точильщиков. Преодолев лестницу в три прыжка, я влетела на верхний уровень и чуть не врезалась в спину стоящего передо мной мужчины. Это точно не был главный точильщик - слишком высокий и аккуратно сложенный, с длинными прямыми волосами, разложенными поверх голубой чокхи, от которых на меня повеяло травянистым запахом. Я, должно быть, издала какой-то звук, и мужчина обернулся. Это был праат Чалерм.
        - Пранья? - нахмурился он. За ним я тут же увидела точильщика - вернее, куст, изображающий его нескладное тело, напоминающее паука-косиножку, его космы и встопорщенную бороду. Похоже, лианы настигли его за ужином, судя по открытому рту и поднесённой к нему руке с чем-то зажатым между пальцами. Что это было, я не могла бы сказать, потому что оно тоже теперь превратилось в скрученный побег, но перед статуей по-прежнему стоял круглый деревянный поднос с парой мисок и засохшей лепёшкой. От левой ступни статуи тянулись стволики потолще - к стене, из которой они выросли. Очевидно, достать через полкомнаты для них не составляет препятствия…
        - Пранья, - снова окликнул меня Чалерм. Я подняла на него глаза и поспешно моргнула: так таращилась, что стало неприятно от сухости.
        - Лианы… - выдавила я. - Они… Это они?..
        Он смотрел на меня изучающе. Я внезапно заметила, что в нём есть что-то знакомое, но не смогла сообразить, кого он мне напоминает. Тёмные волосы, тёмные глаза, аккуратный овал светлого лица. Он не был красавцем, как братья Саинкаеу, но и взгляду ничего не мешало. Ровная, правильная, неприметная внешность. Я, должно быть, слишком насмотрелась на статуи-кусты, потому что на секунду мне показалось, что в зрачках Чалерма отражаются свитые завитком побеги.
        - Лианы сами по себе людей не поглощают, - негромко сказал он. - То, что вы видите, здесь называют «амарданур забрал».
        - Но ведь… - начала я и тут же опомнилась: Кессарин неоткуда знать, что никакого амарданура не существует. - Разве амарды делают такое?..
        - Амарданур Думрун развлекается подобным образом уже полвека, - сообщил мне Чалерм и перестал наконец буравить меня взглядом, снова обернувшись к кусту-точильщику. - От участи пойти на корм амарду никто не застрахован из тех, кто живёт на горе, а последнее время и в Чаате. Странно, что вы до сих пор об этом не слышали.
        - Я… - выдавила я, ухнув с головой в панику. Кессарин знала? Ниран знал? Она поэтому не хотела сюда замуж и вообще оставаться поблизости?!! Так, соберись, Ицара, ещё не хватало, чтобы праат заметил холодный пот у тебя на лбу! - Отец, должно быть, ограждал меня от…
        Чалерм еле слышно фыркнул.
        - Чтобы вы не передумали выходить за Саинкаеу?
        Я молча кивнула. Наверняка же Адульядеж знал. Небеса, мамочки, что же делать?
        - А, - просипела я сквозь спёртое горло, - амарданур вообще… кого угодно забирает? Когда угодно?..
        Чалерм пожал плечами.
        - Как знать. Я здесь меньше года и пока не вывел никакой закономерности. Однако, - он снова обернулся ко мне и обвёл рукой помещение, указывая сквозь пол и на остальных точильщиков, - вам как кажется, этот его выбор обусловлен случайностью?
        - Думаете, он забирает тех, кто мешает клану? - пискнула я. Если так, то странно, что я ещё не куст, я ведь здесь для того, чтобы помешать клану, как никто прежде!
        - Если бы дело было в этом, - задумчиво произнёс Чалерм, - он мог забрать их ещё месяцы назад. Однако это произошло тогда, когда вы решили от них избавиться. Кто знает, может, он решил вас порадовать? - Чалерм приподнял бровь, глядя прямо мне в глаза. Он стоял слишком близко, и мне приходилось задирать подбородок, чтобы смотреть ему в лицо, к чему я вовсе не привыкла, ведь я выше большинства женщин и вровень с большинством мужчин. Что Вачиравит выше меня, я сразу заметила, но Чалерм сутулился и не казался таким уж видным. Я отступила, но он шагнул вперёд, сохраняя прежнее расстояние. - Или, быть может, предупредить.
        - Что?.. - Я окончательно сбилась с толку.
        - Вы сегодня необычно выглядите, - внезапно заметил Чалерм. Я различала каждую его ресничку, каждую неровность кожи и даже зеленоватый оттенок в радужках. До сих пор мне казалось, что Чалерм мне ровесник, но теперь я видела, что он старше на несколько лет. - Решили сменить образ?
        Я вздрогнула, подумав было, что он меня как-то раскусил, но тут же сообразила, что убежала из дома, не дав Буппе меня накрасить и причесать. Вот чего она кричала-то мне вслед…
        - Я… как только услышала… поспешила сюда, - пробормотала я, не зная, куда деваться от его цепкого взгляда.
        - М-м, - произнёс он, принимая моё объяснение. - Вам так больше идёт. Зайдите ко мне после обеда.
        На этом он развернулся к выходу и вымелся прочь, только волосы и полы чокхи колыхнулись назад от созданного им движения воздуха. Я медленно выдохнула и потёрла лицо. Чего ему было от меня нужно? И зачем мне к нему заходить? Чтобы он ещё надо мной понависал? Или он меня в чём-то подозревает и попробует расколоть? Не очень-то хочется к нему идти…
        Мой взгляд снова скользнул по кусту-точильщику. Что же с ними случилось? Чалерм считает, что лианы сами по себе не опасны, а это проделки амарданура, однако я помнила, что он не ответил прямо, когда я спрашивала его о хозяине горы. Значит, он знает, что амарданура на пике нет? Кому же тогда, по его мнению, подчиняются лианы? И правда ли смерть точильщиков как-то связана со мной?..
        Я вышла из древодома и двинулась к себе, но для этого пришлось пройти мимо двух рядов слуг и учеников, глазеющих на меня с испугом и благоговением.
        - Надеюсь, она никого больше амарду не скормит, - прошептал кто-то у меня за спиной.
        - Тихо ты, ещё разозлится!
        - Он теперь будет все её желания исполнять, что ли?
        - Лучше не попадаться под ноги.
        Я не знала, что и думать. Кто бы ни наслал на точильщиков лианы, мне, кажется, сослужили неплохую службу. Теперь небось поостерегутся хамить и упрямиться, если я чего-то потребую. Вот только как бы самой кустом не прорасти… Хотела бы я знать, есть ли какие-то тревожные признаки, по которым можно понять, что тебя вот-вот сожрут лианы. Я огляделась, нашла взглядом пару кустов-людей недалеко от дорожки. Ни у кого из них лицо не было искажено страхом или болью. Значит ли это, что лианы нападают незаметно?..
        После завтрака и выговора от Буппы, причёсанная и накрашенная, я отправилась искать охотников, чтобы обсудить с ними наши планы с учётом проделок амарда. Однако на них превращение точильщиков в кусты не произвело впечатления.
        - Наверное, мы галдели, - пожала плечами Найяна, - амарданур и услышал. А может, эти точильщики ещё чего натворили, о чём мы не знаем. Чем-то же они там занимались целыми днями вместо работы.
        - А давайте обыщем их комнаты! - предложила Гам, приседая на одной ноге, чтобы куда-нибудь девать утреннюю энергию. Подозреваю, что нерастраченная уходила у неё в причёску, потому что естественным образом волосы так торчать не могут. - Всё равно камни забрать надо.
        Никто не придумал возражений, так что мы так и сделали. Ничего компрометирующего, впрочем, не нашли. Охотники как будто не замечали окустевшие тела - мол, лежит статуя, эка невидаль, ими вон вся гора заставлена. Похоже, здесь уже все привыкли. Может, Чалерм увидел в произошедшем какой-то особый смысл именно потому, что он сам тут недавно?
        Как бы там ни было, от плана мы решили не отступать. Всё равно теперь, без точильщиков, надо всех учить. Зато у махарьятов не будет другого выбора, да и глава клана, глядишь, подсуетится с закупкой камней…
        - А можно ли мне взглянуть на книгу, о которой вы говорили? - спросила я Канавута, когда мы вышли.
        - Что вы там поймёте-то? - нахмурился он, оглядывая меня.
        Я постаралась кокетливо улыбнуться, но получилось, наверное, глупо. Впрочем, может, и к лучшему.
        - Ну так просто, полистать… Любопытно же.
        Канавут пожал плечами, но повёл меня к себе. Его древодом не отличался разнообразием, разве что весь второй уровень занимали высоченные, под стать хозяину, книжные шкафы, запертые на ключ и на слово. Он отпер один и вытащил брошюрку, переплетённую с такой заботой, будто это был источник великой мудрости. Впрочем, если она вышла из-под кисти какого-то предка главы клана, то чтили её, скорее всего, не за содержание. Содержания того почти никто в клане и не читал.
        - Только не выносите, - велел мне Канавут. - Я пойду за учениками, чтобы посадить их переписывать.
        Я едва поверила своим ушам: он оставлял меня наедине с целым шкафом книг. Я принялась поспешно листать брошюрку, чтобы получить самое приблизительное представление, о чём в ней говорится. Вроде всё правильно: медитации, тренировки, ментальные упражнения, уход. Охотники должны легко справиться. Ладно.
        Я кинулась к шкафу и принялась проглядывать названия. Похоже, здесь у Канавута было всё про медитацию, токи махары и тому подобную теорию. Я вытащила пару книг на пробу, но ничего полезного в них не увидела - схемы распределения махары в теле, болезни, связанные с нарушением её тока… Одна из книжек раскрылась на предпоследней странице. Там располагался список литературы, точнее… Я пригляделась: список книг на связанные темы. И при них какие-то цифры.
        Поспешно оглядевшись в поисках бумаги и сухого чернильного стержня, я пролистала несколько томов и выписала названия тех книг, которые могли бы приблизить меня к пониманию здешних барьеров. Сами по себе они вряд ли мне помогут, но вот если в них тоже есть такие списки, то там уже могло найтись что-то полезное. К тому моменту, как Канавут вернулся с десятком учеников, у меня появилась надежда получить доступ к настоящим знаниям.
        - Ну как вам махарьятские наставления? - спросил он меня, забирая брошюрку. Ученики расселись за узкие столы вдоль внешней стены и открыто глазели на меня.
        - О, восхитительно, - сказала я, мучительно подбирая слова, чтобы похвалить обычную книжонку об известных практиках. - Я, э-э, почувствовала, что прикоснулась к мудрости клана Саинкаеу.
        Канавут прищурился, как будто заподозрил в моём тоне иронию, и поскольку она там и правда была, я поспешила добавить:
        - Вы знаете, я сама подумываю поучиться махарьятству. Муж дал мне разрешение. Может быть, вы бы согласились быть моим учителем? - Я старательно похлопала глазами, надеясь, что Буппино творчество сделало их достаточно эффектными. Мне очень пригодился бы учитель, у которого дома такая библиотека и есть привычка оставлять людей с ней наедине.
        - Я не учитель, - скривился Канавут.
        Я удивлённо перевела взгляд на учеников.
        - Этих я на охоты с собой вожу, - пояснил он. - Теорию я не читаю, увольте.
        Эх, ну вот. Ладно…
        - Может быть, порекомендуете кого-нибудь?
        Канавут поскрёб бородёнку, запрокинув голову, а потом обратился к ученикам.
        - Кто у вас сейчас самый приличный?
        Не знаю уж, как они поняли его вопрос, но, переглянувшись, протянули нестройным хором:
        - Учитель Абхис?т.
        Канавут поморщился, как будто имя учителя оживило его старую оскомину.
        - Да, действительно, он же рекомендует на охоты… Ну вот, сходите к нему, он непривередливый, насколько я помню.
        Не знаю, стоило ли мне возмутиться - что значит непривередливый? С чего это пранур решил, что я недостаточно хороша как ученица? Но я решила не тратить время, а лучше сразу узнать, где этого Абхисита найти. Мне же от него, кроме допуска в библиотеку, ничего не нужно, так?
        Глава 14
        Глухая оборона
        - Пранья Кессарин? - удивился мужчина, который, надо думать, и был учителем Абхиситом, раз возлежал в одиночестве на первом уровне древодома, который мне указал Канавут.
        Я тоже удивилась: откуда ему знать, что я - это я? Но, присмотревшись, я поняла, что видела его на свадьбе. Вот только он-то меня под пологом не видел… Может, ему показывали мой портрет? Или, что вероятнее, он сопровождал Арунотая, когда тот сговаривал брак с Адульядежем. Значит, Абхисит и сам Саинкаеу, ну или по крайней мере имеет в клане почётный статус. На свадьбу абы кого бы не пригласили.
        - Учитель, - я постаралась мило улыбнуться. Не то чтобы мне никогда не приходилось кокетничать - я вообще-то всю жизнь собиралась привести в клан какого-нибудь приличного и симпатичного бродячего махарьята, да и на охотах это бывало полезным. Но я не знала, как кокетничала Кессарин. - Рада снова встретиться с вами.
        Он улыбнулся шире, демонстрируя щелястые зубы. Лицо у него было круглое, хоть и поджарое, а морщины вокруг глаз и рта напоминали полоски на морде тигра, и узоры ещё больше поддерживали это сходство. Цвет его кожи почти совпадал с моим, то есть Кессарин, и я почувствовала себя в большем праве проситься в учение, хотя учитель ничего не сделал, чтобы придать мне уверенности: я всё ещё стояла в дверях, а он полулежал на плетёном диване, и не подумав подняться.
        - Хорошо, что ты всё-таки согласилась, деточка, - сказал он довольно, и я с трудом удержала лицо, чтобы не вытянулось от такой фамильярности. - Я так и сказал Арунотаю после нашего визита: успокоится и поймёт, что лучшего не найти. А Вачиравиту строгая жена только на пользу, ещё оценит, как ему с тобой повезло.
        Я бы не подумала назвать себя строгой женой, но решила не перечить, как бы мне ни хотелось рассказать этому почтенному дядюшке, до какой степени он ошибся в своих предсказаниях. Вместо ответа я, продолжая делано улыбаться, вытащила из складок сатики свёрнутое в трубку разрешение и протянула ему.
        - Ишь ты, - усмехнулся Абхисит, прочитав документ. - Ну Вачиравит, как всегда! Нет бы самому прийти, поклониться старому учителю и попросить. Бумагу он накатал! Как будто мы тут чужие!
        - Он не знал, к кому я обращусь, - сказала я, чувствуя внутреннюю необходимость оправдать Вачиравита. - Вас мне уже позже посоветовали.
        - Хочешь сказать, он не направил тебя сразу ко мне? - приподнял бровь учитель, отчего у него на лбу тоже собрались морщины и ещё усилили его сходство с тигром. Но в резиденции махарьятов же не могло быть оборотня, правда? Да и виданные мной оборотни в человеческом облике на тигров совсем не походили.
        - В тот момент его мысли были заняты другим, - уклончиво сказала я.
        - Ах ну да, - вздохнул Абхисит и наконец принял вертикальное положение. - Он же всё изображает из себя несчастную жертву, чтобы Арунотай над ним кудахтал, как наседка над яйцом. Небеса праведные, младшее поколение Саинкаеу - просто насмешка над всем родом!
        - А, - квакнула я, поражённая таким отношением, - вы полагаете, он не жертва?
        Учитель вздохнул ещё глубже и утомлённее.
        - Можно подумать, он первый в мире махарьят, над которым надругался амард! Да его родной отец побывал в плену у той же самой амардавики, и вернулся как ни в чём не бывало! Я уж не говорю о более прославленных предках. Где это видано, чтобы доблестный охотник годами распускал слюни после какого-то плена! Давно бы уже взял себя в руки, но как же, старший братик же ему готов пелёнки подтыкать до старости. - Он сокрушённо покачал головой. - Ну да ничего. Ты девица с характером, уж ты-то не пойдёшь у него на поводу. Моё тебе благословение, деточка, сделай уже из своего мужа нормального мужчину.
        Я не знала, что и сказать на это. С одной стороны, я понятия не имела, насколько Вачиравит действительно пострадал. С другой - Арунотай и правда очень переживал за него, и мне казалось, что он мог бы быть и потвёрже. С третьей, даже Ниран говорил, что Вачиравит чуть ли не ищет смерти на охотах, так что как знать… Во время нашего разговора он не показался мне ни делано несчастным, ни изъеденным подлинной тоской, если не считать цвета его узоров. А теперь ещё - отец братьев тоже побывал в плену у Ари Чалиты? Да чем она там занималась у нас над головой?
        - А его глухота? - наконец придумала я осмысленный вопрос. Если уж учитель Абхисит говорил о братьях в таком тоне, наверняка он знал о них многое.
        - А что глухота? - удивился он. - А, ты подумала, это амардавика его, что ли? Нет, это он ещё мелким был, попался демону в лапы… И, между прочим, сам отбился, хоть ещё пешком под стол ходил! Арунотай плакал неделю, а этому хоть бы хны, ну подумаешь, оглох. Зато теперь вон развёл не пойми что, а ведь амардавика ему даже ничего не откусила! Ну, насколько я знаю, - внезапно хохотнул он. - Так-то тебе виднее, ты ж жена!
        Я с усилием закусила губы, чтобы смолчать. Кто этот человек, что он может веселиться по такому поводу? И - что если он ненароком попал не в бровь, а в глаз? Почему-то же Вачиравит заявил мне, что не будет мне настоящим мужем. Я тогда не придала этому значения, сама обрадовалась, но… Вдруг амардавика его и правда?.. Так, Ицара, перестань думать в ту сторону, какое тебе дело! Но это бы объяснило, почему бесстрашный охотник мог утратить волю к жизни. Мужчины в этом месте ранимые…
        - Ты, главное, с ним разговаривай поменьше, - продолжал учитель, принявшись наводить себе напиток из фруктового сиропа с водой. - А то у него голос противный такой, тебе всё желание отобьёт. Зато когда молчит - красавец. Я ему ещё в детстве на уроках говорил: закрой рот и делай вид, что всё понял, а то уважать не будут.
        Боги небесные, этот человек был Вачиравиту учителем? Во всём клане не нашлось кого-нибудь хоть на полшишечки более тактичного? То-то мне показалось, Вачиравит стеснялся говорить. Мне внезапно стало его так жалко, что захотелось прямо сейчас же пойти и объяснить ему, что его учитель - старый осёл, несмотря на всё сходство с тигром.
        - Меня не смущает его речь, - выдавила я, мечтая призвать огненный дождь на эту гору.
        - Ну, я ж говорю, повезло ему с тобой! - широко, по-отечески улыбнулся Абхисит. - А что ты встала-то? Садись, сейчас прочие ученики подтянутся, лучшие места займут.
        - Откуда подтянутся? - спросила я, с облегчением оставляя тему Вачиравита, и устроилась в узком плетёном кресле, на всякий случай, чтобы никто, включая учителя, не решил подсесть поближе.
        - Проверочную работу пишут, - довольно сообщил Абхисит.
        - В библиотеке? - уточнила я. - А какого возраста у вас ученики?
        А то балаган, который царил на первом уровне библиотеки, не сочетался в моём воображении с проверочной работой.
        - Да нет, тут, по соседству, - махнул рукой Абхисит. - Мелкотня у меня сейчас, не научились ещё списывать так, чтобы я не замечал, но теперь удобно… Тут в соседнем древодоме другой учитель жил, так его в том году амарданур забрал со всей семьёй, теперь там пусто, вот я этих сорванцов там и запираю. Бумага, кисть, и всё, никаких книг.
        У меня перед глазами живо встали образы лиановых остовов точильщиков.
        - А… м-м, то, что осталось от учителя и его семьи, - мучительно произнесла я, - на верхних уровнях, да?
        - Да нет, внизу все, - пожал плечами Абхисит, как будто не понял, почему я спрашиваю. - Так посреди гостиной и растут.
        Я глубоко вдохнула и стала выдыхать на счёт. Было бы неплохо помедитировать, но не при этом же бесчувственном бревне. Хотя… Чалерм сказал, что амард забирает людей уже полвека. Если этот учитель с детства видит подобное, то, наверное, и правда привык. Может, и дети не так уж боятся?
        - А что случается с душами тех, кого забрал амарданур? - внезапно спросила я.
        - На небеса возносятся, - как само собой разумеющееся сказал учитель. - Их там берут на младшие должности Небесной канцелярии, а там уж - кто-то по службе продвинется, кто-то в брак вступит с божеством, а кого-то сошлют обратно сюда амардом.
        Я слышала такую версию впервые и очень хотела бы знать, откуда у уважаемого учителя настолько подробные сведения.
        - Что же, амарды - изгнанники с небес?
        Абхисит посмотрел на меня с недоверием и укоризной.
        - Как это вы, пранья, прошли мимо прописных истин, всю жизнь в Чаате проживши? Конечно, изгнанники! Потому и издеваются над людьми, что самим завидно. Но их за то боги и наказывают - если амард кого замучает, такой человек сам отправляется на небо и может преуспеть там, где амард не сдюжил. Небесные боги мудры! - он осенил себя защитным жестом.
        - Понятно, - сглотнула я всухую. Как-то очень подозрительно эта сказочка была похожа на то, что говорили про принесённых в жертву ради махары.
        - Эй, Зипи! - внезапно гаркнул Абхисит, и я подпрыгнула. Оказалось, мимо открытой настежь двери как раз проходил слуга. - Иди возьми ключ, отопри карапузов!
        Пожилой слуга прошаркал внутрь, с поклоном взял ключ и поплёлся выпускать учеников.
        - Учитель Абхисит, - заговорила я, немного собравшись с мыслями. - У вас ведь эта группа уже какое-то время занимается? К тому же в ней совсем маленькие дети… Мне кажется, будет неловко, если я стану сидеть на уроках среди них. Может быть, вы пока мне дадите что-нибудь почитать, чтобы я смогла потом примкнуть к группе постарше?
        Просьба была дикая. В моём клане меня бы за такое подняли на смех: начальный уровень самый важный, на нём закладываются основы, надо научить человека извлекать махару из своего тела, да не сразу всю, а ровно сколько требуется. Такое нельзя пускать на самотёк, и книги тут не помогут. Но я уже всякого повидала у Саинкаеу, да и подобная глупость только поддержала бы моё притворство. Что взять с глупой кананичны?
        - А, между прочим, разумная мысль! - легко согласился Абхисит, и я с усилием зажмурила лезущие на лоб глаза. - Действительно, что молодке с мелюзгой тереться, только отвлечёшь их. Сейчас я тебе напишу первоначальный список, почитаешь, а там, может, через недельку напишешь мне проверочную… То и муж не обидится, что ты демоны знают где пропадаешь целыми днями!
        Он пересел к столу в углу, вынул из тумбочки потрёпанный лист и переписал с него несколько строк. Я покинула его покои как раз когда в дверь начали просачиваться дети - по одному, с листками, исписанными мелкими буковками. Выходя, я кинула взгляд на всю цепочку учеников, тянущуюся от соседнего древодома. Ровно между двумя домами торчал куст в виде полной женщины в широкой юбке. Проходя мимо, дети приседали, заталкивали листок под юбку статуе, а оттуда вытаскивали другой, и с ним уже шли к учителю. Я хотела было вернуться и рассказать Абхиситу, как дети обходят его странные меры, но потом вспомнила, чего он мне наговорил про Вачиравита, и решила, что поделом. На любом соревновании станет ясно, что эта группа ничего не знает, а до охот им ещё далеко.
        Библиотекарь снова встретил меня в проёме входа, как будто чуял моё приближение через полрезиденции. Однако лист, который я получила от Абхисита, поверг его в изумление, как будто тут по доброй воле никто бы никогда в жизни к библиотеке не подошёл.
        - Зачем вам это? - спросил Крабук, изучая список книг. Даже уголок листа ногтем поковырял, как будто проверяя, настоящая ли бумага.
        - Хочу учиться, - пожала плечами я.
        Он смерил меня недоверчивым взглядом.
        - Выносить книги из библиотеки запрещено.
        Я не сомневалась в этом ни мгновения. Пожалуй, это было первой разумной мерой, которую я увидела в клане Саинкаеу, если не считать, в каком гвалте детям приходилось учиться.
        - Вы сами выдадите мне книги или расскажете, как их найти на полках? - спросила я вместо ответа.
        - Ещё чего, - фыркнул Крабук и махнул рукой куда-то в дальний угол зала, где несколько стволов лиан раздулись, словно проглотив что-то большое и круглое. - Пойдёмте.
        Когда мы приблизились, стало видно, что круглые утолщения в лианах не просто так, а с прозрачными окнами - похоже, из того же кварца, что и саркофаг на пике. Выпуклая гладкая поверхность камня преломляла свет, так что было непонятно: те размытые тени, что я вижу в ней - это моё отражение или нутро лианы? Оторвав взгляд от ближайшего каменного шара, я оглядела весь ансамбль. Камни будто увязли, полупроглоченные лианами, и вместе напоминали подвешенную над водой лягушачью икру.
        - Это библиотечные глаза, - сообщил мне Крабук. - Им показываете название книги, и они вам её выдают.
        Он взял мой листок и повернул его лицом к одному из глаз. Там внутри как будто сузился и снова расширился зрачок, раздался ритмичный деревянный стук и какой-то шорох, а потом в лиане под глазом открылась щель, в которой я увидела корешок книги.
        - Вынимайте сразу, - велел Крабук, перекрикивая детский гомон. - Через одну малую чашу она закроется.
        Я поспешно сунула пальцы в щель и выцарапала небольшой томик в бумажном переплёте с обтрёпанными углами. Интересно, как туда помещаются книги посерьёзнее?
        - Будут вопросы, обращайтесь, - мрачно сказал Крабук, как будто хотел сказать строго обратное, и поспешил к одному из проёмов, где двое детей пытались улизнуть с книгами, но застряли в барьере и теперь барахтались, подвешенные в воздухе, одна нога в библиотеке, другая снаружи. Я поёжилась: хорошо, что на себе проверять не пришлось, как именно работает запрет.
        Я поднесла листок к библиотечному глазу. Зрачок сузился, расширился и… Раздался оглушительный удар гонга, так что и я, и все носящиеся вокруг меня дети подпрыгнули. Я завертела головой, соображая, что произошло, и поняла, что все смотрят на меня. Спохватившись, я пошарила под глазом в поисках щели, но её не было. Поскольку с гонгом яснее не стало, я решила попробовать ещё раз: поднесла листок, зрачок сузился и… Гонг!
        - Тётя, вы эту книжку уже взяли, - сказал мне стоящий рядом мальчик.
        Я уставилась на листок и на название томика, который держала в другой руке. Действительно, это первая в списке книга. Попыталась поднести к глазу середину списка, но снова получила гонгом по ушам.
        - Вы верхнюю строчку загните назад, - посоветовал мальчик.
        Я огляделась в поисках какого-нибудь стола, но поблизости ничего не было. Зажав книжку под мышкой, я постаралась по возможности ровно загнуть бумагу на весу. Бумага была плотная и волокнистая и гнулась где угодно, только не там, где надо, но худо-бедно я справилась. Теперь, когда я поднесла лист к глазу, я услышала волшебные стуки и шорохи, а следом щель раскрылась - на сей раз пошире, позволяя мне вытащить книжку потолще. Я принялась было снова загибать листок, но вовремя обратила внимание, что вторая книга в списке значится пятой, а после неё там ещё две. Расстояния между строками Абхисит мне оставил едва-едва.
        С трудом сдержавшись, чтобы не залепить книжкой по глазу, я отошла в другой угол библиотеки, где стояли столы, и на одном из них согнула весь листок по строчке. После этого наконец удалось извлечь из щели все семь выписанных мне томов, и я отошла обратно к столам, чтобы рассмотреть свою добычу. Выходя от учителя, список я едва проглядела, а теперь вот наконец вчиталась.
        Я ожидала, что книги для начального уровня будут об управлении махарой и, может, каких-то базовых медитациях и упражнениях. На худой конец, наставления, как преуспеть в учёбе. Как бы не так.
        «У истоков махарьятства» оказалась жизнеописанием основоположника клана Саинкаеу. «Двадцать два завета» в основном перечисляли всякие этикетные правила, слегка приправляя их общими наставлениями о нравственности, и было этого добра там далеко не двадцать два. «Светящаяся дорога во тьме» повествовала о подвигах героев прошлого, мало отличавшихся от тех романов, что стояли на полках в моих покоях. Я просмотрела все семь книг и поняла, что ни одной полезной среди них нет - не то что для меня, но и для младших учеников. Неудивительно, что они обманом сдавали проверочные работы. Если Абхисит меня заставит отвечать на вопросы по этим книгам, я тоже, пожалуй, спрячу ответы в кустах.
        Спохватившись, я проверила последние страницы - вдруг там были списки других книг, как в томике про духовное оружие? Но увы, пять из семи ссылались только друг на друга, а в двух других стояли названия, по которым невозможно было понять, о чём эти книги. Я чувствовала себя, как в дурном сне. Как мне выгрести, как вынырнуть из него?
        Тут я вспомнила, что выписывала названия из книг Канавута, и поспешила обратно к глазу. Но как я ни подносила лист к каменной поверхности, как ни сгибала, ничего мне не выдали. В отчаянье я уставилась на два измученных листка, пытаясь понять, что не так. На листе Абхисита от неаккуратных сгибов половина букв уже еле читалась, а кое-что я затёрла пальцами, которые теперь все были в чернилах. Мой список названий выглядел чуть получше. Что же не понравилось глазу? Он как будто не видел этих книг. Может, их не было в библиотеке? Или на этом уровне?
        Гвалт, казалось, набился мне в голову, так что я уже ничего не соображала. Как я буду тут что-то читать?.. Ну почему нельзя было просто взять пару книг у Канавута?.. Может, я смогу с ним как-то договориться?.. Собрав последние остатки сосредоточения, я всмотрелась в списки и наконец заметила, что у Абхисита кроме названий в каждой строке ещё стояло несколько цифр. Когда я просматривала книги у Канавута, там тоже были цифры, но я их не переписала, не поняв, зачем они нужны. А в них-то, похоже, и было всё дело.
        Я прилегла лбом на стол и застонала, пользуясь тем, что среди детских воплей никто меня не услышит.
        - Что, уже разочаровались в учении? - насмешливо спросил Крабук, проходя мимо.
        Нет, всё-таки надо спалить эту гору и срыть до основания, вместе с Крабуком, Абхиситом и Вачиравитом до кучи!
        Домой я брела в подавленном настроении. Идти обратно к Канавуту и просить ещё раз посмотреть книги было бы слишком подозрительно, а у кого ещё могло быть что-то полезное, я не знала. Залезть, что ли, к Чалерму, порыться в его коллекции? И заодно посмотреть, что за бумаги он прячет в столе. Но если он меня поймает… Как знать, встанет ли Вачиравит на мою сторону против него. А у Канавута шкафы на замках. И как мне через неделю сдать проверочную работу Абхиситу, если выносить книги из библиотеки нельзя, а внутри я через пару малых чаш перестаю соображать от детского ора?
        Пока я раздумывала, что мне делать дальше, ноги сами несли меня к дому, мимо обиталища Чалерма. У его белого древодома собралась небольшая толпа махарьятов среднего и старшего возраста. Я отметила, что стареют они тут, как обыватели, теряя статность и благообразие черт. Уж не потому ли, что амард за ними не присматривает? Значит, мой отец тоже так состарится?..
        - … необходимая мера, - вещал Чалерм из дверного проёма. - Вы сами знаете, точильщиков больше нет. Для тех, кто не умеет ухаживать за своим оружием сам, в ближайшие дни будут организованы особые уроки.
        - Почему нельзя новых-то нанять? - выкрикнул один из голосов, и другие тут же принялись ему поддакивать. - Клан не бедствует!
        - Вот именно, - загудели другие. - Это что теперь, если кухарку амарданур заберёт, готовить сами будем?
        - Конечно, нет! - заверил Чалерм. - Точильщиков собирались освободить от этой обязанности в любом случае, потому что они не справлялись с задачей и потому что заботиться об оружии должен сам его хозяин, иначе между ними не установится духовная связь.
        - Всю жизнь живу без этой связи, и ничего! - парировал самый громкий махарьят.
        - Ты сам-то даже не охотник, что ты нам тут рассказываешь, как нам с нашими мечами обращаться! - добавил другой.
        Я поняла, что Чалерма надо спасать, а то сейчас эти лентяи его заклюют, а он потом на мне это выместит. Пока он бормотал что, мол, имеет представление о принципах махарьятства, я протолкалась к крыльцу и поднялась на пару ступенек, привлекая к себе внимание собравшихся.
        - Пранай! - звонко крикнула я. - Что важнее, ваше личное удобство или доблесть клана Саинкаеу?
        Махарьяты загудели, обсуждая себе под нос.
        - Ну доблесть, - неохотно высказался громкий. Это был поношенного вида мужчина с лохматой бородой, испачканной в какой-то еде.
        - Вы доверяете главе вести клан к доблести?
        - А при чём тут глава? - спросил кто-то из толпы. - Разве глава велел нам точить мечи самим?
        - Глава велел прануру Вачиравиту решать все проблемы, связанные с охотами, - пояснила я. - Пранур Вачиравит велел мне и праату Чалерму решить проблему с заточкой мечей.
        - Ну вы и нарешали! - возмутился громкий.
        - Пранур Вачиравит доволен нашим решением, - вставил Чалерм, и я внутренне поморщилась.
        - Всё на него валить будете теперь? - пожаловалась женщина в чоли и узких штанах, едва прикрытых прозрачной сатикой. - Ему ни до чего дела нет!
        - Ещё раз спрашиваю, - выкрикнула я, перебивая поднимающийся ропот, - вы доверяете главе Арунотаю управление кланом?
        - Ну ясное дело, доверяем, - сплюнул громкий. - Иначе давно бы уже затребовали другого!
        - Значит, - кивнула я, - вы доверяете тому, как он распределяет обязанности?
        Махарьяты неохотно согласились.
        - Раз глава поставил пранура Вачиравита ответственным за охоты и охотников, значит, он доверяет его решениям, не так ли? - уточнила я. Неужели им правда нужно объяснять такие прописные истины? У меня в клане никого бы никогда не возмутило решение вышестоящего, все же понимают, что у него есть цель и доверие главы! Услышав согласный гул, я продолжила: - Мы выполнили решение пранура Вачиравита. Более того, амарданур Саафучон Думрун подкрепил выбор пранура Вачиравита своим вмешательством. Итак, вы сомневаетесь в прануре Вачиравите, главе клана или амардануре?
        Махарьяты забурлили, а потом притихли.
        - Ни в ком мы не сомневаемся, - отмахнулся пожилой пранур в сандалиях на высоченных зубцах, стоящий напротив меня. - Вот только почему мы должны этой чушью заниматься, если есть слуги?
        Чалерм слева от меня открыл рот ответить, но я опередила:
        - Вы лучше знаете, как взрастить в клане доблесть, чем его глава?
        - Да, лучше! - выпалил громкий. Несколько стоящих рядом оглянулись на него в изумлении.
        - В таком случае, - не отступила я, - почему бы вам не основать свой клан?
        Повисла неловкая тишина.
        - Вы хотите сказать, - наконец заговорил громкий с испачканной бородой, - что если мне не нравится, как делаются дела в клане Саинкаеу, то я могу идти на все четыре стороны?
        У меня не было полномочий выгонять охотников, но смутьяны в клане - последнее дело. Отец таких не терпел и выгонял после второй провинности, но у Саинкаеу, конечно, никто внимания не обращает и за порядком не следит.
        - Я вообще-то собиралась выгнать точильщиков, но амарданур решил иначе, - задумчиво произнесла я и сложила руки на груди, наблюдая, как себя поведут эти борцы за удобство.
        - Врёшь, - выдохнул громкий.
        - С чего мне врать-то? Свидетелей шесть человек из ваших же. Спросите, например…
        - Пранья, - перебил меня Чалерм, подступив ближе, - действительно получила от пранура Вачиравита распоряжение избавиться от точильщиков. Однако по здравом размышлении мы решили не выгонять их, а перевести на другие работы. Возможно, амарданур не счёл их пригодными для работы в клане и вместо этого отправил их души служить на Небесах. Пранья Кессарин, безусловно, не имеет никакого влияния на амарданура и не может предсказывать его выбор.
        Я поморгала. Зачем Чалерм это говорил? Если бы охотники подумали, что я могу нашёптывать что-то несуществующему амардануру, то боялись бы меня и слушались, и работать было бы проще!
        Он меж тем продолжал:
        - Распоряжения и полномочий изгонять из клана охотников ни у неё, ни у меня нет. Это может сделать только пранур Вачиравит лично. Я понимаю, что изменения вызывают вопросы. И, конечно, вы можете их задать. Однако представьте себе, во что превратится клан Саинкаеу, если каждый охотник будет диктовать главе свои условия. Вот вы бы хотели, чтобы всем всё позволялось? - он обратился к пожилому махарьяту в высоких сандалиях. - Думаете, это поможет взрастить доблесть клана?
        Тот явно не ожидал, что окажется в центре внимания, и поднял руки в защитном жесте.
        - Мы вовсе не хотим беспредела! - он покосился на громкого. - Вы его всерьёз не принимайте, это он дурачится. Мы насчёт клана ничего не знаем, не наше это дело. Мы только это…
        - Не мог бы глава как-то так взращивать доблесть, чтобы нам мечи не точить? - подхватила женщина в прозрачном и тут же сама скривилась.
        Чалерм развёл руками:
        - Если у кого-то из вас есть хорошее понимание, что клану необходимо и как этого достичь, напишите главе во всех подробностях и попросите дать вам полномочия. Уверен, он будет рад разделить это бремя с талантливым помощником.
        Махарьяты снова забормотали, но понимания такого ни у кого из них не нашлось. Судя по состоянию дел в клане, у Арунотая его тоже не было, но не станут же они поднимать бунт из-за какой-то заточки мечей!
        - Мы знаем, что нам необходимо! - заявил громкий. - И это точно не тратить время на то, чтобы точить мечи!
        - Много вы тупым мечом наоохотите? - не выдержала я.
        - То есть вы всё же считаете, - поверх меня заговорил Чалерм, - что глава и пранур Вачиравит вовсе не понимают, как управлять кланом?
        - Всё они понимают, просто хотят выжать из нас больше, чем возможно! - парировала женщина в прозрачном. - У них, может, есть время с оружием возиться, а у нас пока отчёт напишешь, пока трофеи сдашь, уже новая охота начинается! Пускай управляют как-нибудь так, чтобы и нам было удобно!
        Толпа согласно загудела. Я только таращилась на неё. Как она могла такого требовать? Благо клана всегда главнее удобства отдельного человека. В этом весь смысл. Мы, махарьяты, живём и умираем ради клана. Махарьяты могут учиться, совершенствоваться и создавать оружие и новые практики только потому, что все работают ради общего блага. И кто-то ради общего блага не спит ночей, кто-то срывает спину на стройке, а кто-то погибает на охоте. Но когда есть клан, то твоя жертва не будет впустую, она убережёт кого-то другого, кто приведёт клан к славе или спасёт людей. А кому не хочется страдать ради других, тот становится бродячим махарьятом и страдает только ради себя. Но недолго - поодиночке не со всяким демоном можно справиться, так что бродячие редко доживают до старости.
        Эти же хотели усидеть сразу на двух гаурах - и от клана блага получать, и самим не вспотеть?
        Я открыла было рот высказать всё, что я думаю о такой жадности, но Чалерм успел первым:
        - Если вы считаете, что перегружены работой, будьте добры, предоставьте мне отчёт за каждую большую чашу времени в течение недели. Если там не найдётся полчаши поточить меч, я сниму с вас лишние охоты.
        Женщина мрачно поджала губы. Чего она злится? Сама же сказала, что времени не хватает, так вот, праат предложил ей больше свободы, а ей всё не нравится?
        - Всего полчаши? - нахмурился старик. - Мне казалось, речь шла о каких-то уроках. Что за урок на полчаши?
        - Продолжительность уроков ещё в процессе согласования, - улыбнулся Чалерм, и мне почудилось в его улыбке что-то хищное. - Мы оповестим вас как только программа будет готова. Однако заточка меча в любом случае будет занимать полчаши, а всё остальное время будет посвящено другим практикам, помогающим развить связь с духовным оружием. Если вас не устраивает тратить время на совершенствование, я сегодня же передам ваши пожелания главе.
        - Ну нет-нет-нет! - замахали руками махарьяты, и узоры их засветились жёлтым от страха. Старик выступил вперёд и поклонился: - Праат Чалерм нам всё хорошо объяснил. Пранья Кессарин располагает высочайшим доверием, и мы не посмеем ослушаться. Конечно, мы приложим все усилия, чтобы повышать свой уровень так, как пранур Вачиравит сочтёт должным.
        Громкий состроил кислую мину, но больше выступать не стал. Я глянула на Чалерма - а он, оказывается, не такой беспомощный, как я думала. Может, и вовсе без моего вмешательства обошёлся бы.
        Он поклонился махарьятам на прощание, и я последовала его примеру, хоть и не так низко.
        - Пранья, - тихо сказал он, когда они стали расходиться, - зайдите ко мне.
        Я припомнила, что он меня сегодня уже приглашал, хотя убей не понимала, зачем. Но мы всё равно стояли на крыльце его дома, так что почему бы и нет?
        Вслед за ним я поднялась на второй уровень, заняла уже знакомое место в посетительском кресле, похожем на песочные часы, и с завистью оглядела книжные полки за спиной у хозяина. За ними лиан вовсе не было видно, даже их листья и цветы нигде не пролезали между книг.
        - Пранья, - снова сказал Чалерм, садясь за свой стол, - эти игры во власть вас до добра не доведут. Если вы ради них сюда явились, то вас ждёт большое разочарование.
        - Игры во власть? - повторила я в растерянности. - О чём вы?
        Чалерм окинул меня изучающим взглядом, будто что-то решал.
        - Вы уже второй раз пытаетесь подорвать мой авторитет в глазах охотников.
        - Подорвать? - изумилась я. - Авторитет? А он у вас есть?
        Чалерм раздул ноздри, и узоры на его лице начали посвечивать красноватым, отчего у меня в памяти что-то засвербело, но так и не собралось в воспоминание.
        - А что, скажите на милость, вы пытались сделать, вмешиваясь в мой разговор с охотниками сегодня?
        - Я боялась, что они вас порвут, - честно ответила я. - Вы там стояли и что-то мямлили про необходимость духовной связи, о которой ничего не знаете, а эти обнаглевшие самовлюблённые бестолочи вообще вас не слушали и плевать хотели. Я же не знала, что на самом деле вы можете дать им отпор! Начали бы сразу с того, что в конце сказали, я бы только похлопала в ладоши!
        Чалерм пару раз моргнул, потом глубоко вдохнул и пересел в более расслабленную позу.
        - Вы хотели мне помочь? - недоверчиво уточнил он.
        - Ну да, - развела руками я. - Заставить их точить мечи - наша общая задача. Естественно, я хотела помочь! А вот зачем вы стали их уговаривать, что нечего меня бояться - это вы мне объясните!
        Чалерм поджал губы, но узоры его погасли - то ли справился с собой, то ли и правда успокоился.
        - Мы с вами, пранья, обладаем равными полномочиями. Однако если люди в клане поверят, что вы как-то связаны с амардануром и можете диктовать ему, кого забирать, ваша негласная власть вырастет. Не могу сказать, что вы хорошо умеете ею пользоваться - сегодня вы бросились рубить сплеча точно так же, как вчера. Очевидно, с первого раза не научились думать, прежде чем делать. В клане и без вас достаточно хаоса, и я бы предпочёл, чтобы вы его не добавляли.
        Я даже не знала, что сказать. Я тут стараюсь, придумываю, как внушить людям уважение к правилам и целям клана, а он считает, что я добавляю хаос?
        - Вы не очень-то применяете свою власть! - выплюнула я. Края поля зрения окрасились в красный - узоры на щеках запылали. - Мне ни от вас, ни от Саинкаеу ничего не нужно, я просто хотела чем-нибудь заняться, чтобы не протухнуть тут! Но если вы сами со всем справляетесь и ни в чьей помощи не нуждаетесь, рада за вас! Вот только что-то не видно толку! Вообще не понимаю, как этот клан жив до сих пор, с таким-то отношением и укладом!
        Чалерм изучал свой пустой стол, как будто пропустил мимо ушей всё, что я сказала. А сказала я многовато, если подумать. Особенно если учесть, что я когда-то собиралась втереться к нему в доверие. Ох, справедливо он мне выговорил насчёт думать, прежде чем делать. Отец тоже мне всегда на это пенял…
        - Вы полагаете, что в клане Саинкаеу беспорядок? - без выражения спросил Чалерм.
        И что мне на это отвечать? Конечно, полагаю, но я и так уже наболтала лишку. Я хоть и жена наследника, да вот только наследнику тому я вовсе не нужна. А Чалерма он уже какое-то время знает, да и сам назначил его на эту должность. Меня же ему навязали… Если мы с Чалермом поссоримся, Вачиравит вряд ли встанет на мою сторону. Но и соврать я не могу…
        - Праат Чалерм, - сказала я, чтобы потянуть время, пока подбирала слова, - я понимаю, что вы сами тут недавно и, вероятно, у вас не было времени решить все проблемы. Конечно, поначалу надо было разобраться и ознакомиться и всё такое… Так что я, конечно, зря вас обвинила. Это я сгоряча. И прошу прощения, - я замолчала на мгновение и глянула на него. Чалерм всё так же изучал свою столешницу с непроницаемым лицом, но узоры его зазеленели в удивлении. Ладно, была не была… - Но проблем в клане очень много. Я бы даже сказала, тут всё одна сплошная проблема.
        Чалерм наконец поднял глаза на меня, а сам откинулся на спинку кресла.
        - И вы хотите помогать их решать?
        Он как-то особо выделил слово «помогать», уж не знаю, почему.
        - Ну уж не мешать точно! - заявила я. - Но я понимаю, что я иногда… гм, поступаю опрометчиво.
        - Особенно если вам кажется, что никто, кроме вас, ни на что не способен? - сказал он, вздёрнув вверх уголок губ.
        - Ну… да? - Я неловко поморщилась.
        Чалерм побарабанил пальцами по столу и внезапно сменил тему.
        - Я слышал, что вы пошли в учение?
        - Да, я… - Я растерялась, не понимая, что ему с того. - Хотелось бы иметь возможность выходить за ворота и возвращаться.
        - А, конечно, - кивнул он. - И как, на ваш взгляд, в обучении порядка больше, чем в прочих делах?
        Моё лицо, должно быть, всё ему сказало, потому что он усмехнулся и продолжил:
        - В таком случае, как вам такой вариант: вы продолжите учиться, и если у вас будут возникать какие-то идеи, как можно улучшить уроки, вы будете рассказывать их мне? Мы обсудим и придумаем наилучшее решение.
        - Это вы к тому, чтобы я не бросалась сразу выгонять учителей? - скривилась я. - Я не буду, честно!
        - Это важно, - согласился он, и мне показалось, что он разговаривал со мной, как с ребёнком. - Но я уверен, что у вас будут идеи и поуместнее. Одна голова - хорошо, а две лучше. Вы же хотите мне помогать?
        Ну, да, я хотела. Во всяком случае, я хотела произвести такое впечатление. Ладно, значит, буду ему докладывать о своих полководческих планах. По крайней мере, о некоторых.
        - По рукам, - вздохнула я.
        - Отлично, - лучезарно улыбнулся Чалерм, и его узоры внезапно окрасились голубоватым, цветом радости. Я даже обомлела на мгновение - чему он тут мог так обрадоваться? Мои узоры светились голубым, когда я убивала какого-нибудь особо опасного демона и предотвращала смерть целого города. Вот это чувство счастливой эйфории, что я смогла, я оправдала надежды - оно сочилось из-под кожи голубоватым свечением. А Чалерм чего достиг? Может, я чего-то не заметила в нашем разговоре?
        - Я просил вас зайти ещё по одному поводу, - сказал он меж тем, переключаясь на будничный тон. Узоры его померкли. Встав из-за стола, он снял с полки какой-то ларец и достал из него склянку размером в мою ладонь. - Это пропитка от лиан, дайте её своей служанке чтобы обработала ваши сундуки.
        - От лиан? - моргнула я, тут же вспоминая утренние ужасы. - Чтобы они не…
        - Чтобы они не сгноили дерево, из которого сделаны сундуки. Лианы уничтожают всю древесину, до которой дотягиваются. Полы и мебель в ваших покоях уже пропитаны этим составом, он губителен для лиан. Нужно просто намазать сундуки снаружи, особенно с той стороны, которой они повёрнуты к стене.
        Я приняла бутылёк с прозрачной беловатой жидкостью.
        - А для людей он не опасен?
        - Не опаснее лиан, - хмыкнул Чалерм. - Хорошего дня, пранья.
        Глава 15
        Корень учения горек
        - Почувствуйте каналы махары первого уровня, - монотонно произносила Найяна, сидя в позе лотоса в окружении пары десятков охотников. - Почувствуйте, как в них загорается огонь. Выведите огонь наружу, вовне от вашего тела…
        Я наблюдала за уроком, прячась среди кустов у подножия пустующего древодома. Понятное дело, заявиться прямо на урок я не могла - даже если я теперь и числилась ученицей-махарьяттой, эти уроки пока что предлагались только самым элитным охотникам. Учителей-то всего шесть, и те пока плохо понимали, что делать.
        Именно поэтому я не могла позволить им работать без присмотра, так что на время каждого урока занимала позицию в кустах и следила, чтобы охотники правильно управляли своей махарой. А если кто путался в каналах или во время заточки отлынивал и не прокачивал махару сквозь меч и обратно в тело, я насылала на них небольшой сглаз, чтобы нос зачесался или в ухе засвербело. Им пока не приходило в голову, что это делает кто-то нарочно, и через пару уроков, обсудив между собой, они пришли к выводу, что неприятные ощущения создаёт неправильно направленная махара в их собственных телах. Это было мне как нельзя более на руку. Адифеп, правда, в первые разы что-то заподозрил, да и Канавут выразил сомнения, что махара может свербеть в носу. Но меня они не заметили и никаких других объяснений не придумали.
        Хуже выходило, когда один из учителей сам неправильно понимал текст книги и пытался что-то объяснять в меру своего разумения. Особенно этим страдали Гам и Лек. Гам просто лень было заморачиваться с оттенками смыслов, и она лепила первое, что в голову приходило. А Лек городил такую путаную ересь, что мне становилось страшно: как его на охоты-то пускают с таким пониманием базового материала? Ещё и Вачиравит его посоветовал! Я даже хотела приволочь Вачиравита под каким-нибудь предлогом послушать, что несёт его доверенное лицо, но паразитический муж сразу после нашего разговора свалил на охоту и до сих пор не возвращался. Поэтому пришлось мне снова брать дела в свои руки и насылать на нерадивых учителей самые неприятные ощущения - вспышки боли в пояснице, сведённые судорогой стопы и даже зуд в причинных местах. Жестоко, но зато они замолкали и отговаривались, мол, иди сам в библиотеке почитай, в следующий раз расскажешь.
        Кстати о библиотеке. Оценив весь её ужас, на следующий же день я пошла к Канавуту в надежде выклянчить доступ к его шкафам.
        - Учитель дал мне такой список книг, - возмущалась я, - сами посмотрите! Его ученикам обычно лет по пять-семь, у них ещё вся жизнь впереди, можно тратить время на всякую дребедень, а мне бы поскорее научиться ворота открывать…
        Канавут поморщился, оглядывая список и ссутулил и без того неширокие плечи.
        - Не в моих правилах спорить с коллегой, - кисло протянул он, всем своим видом выражая, что ещё как поспорил бы.
        - Вы же сами мне его порекомендовали! - не отступалась я. И, кажется, всё-таки уела его, потому что Канавут пораженчески вздохнул и пошёл рыться в тумбочке. Я чуть не запрыгала от радости, надеясь получить ключик от шкафчика с книжечками, но вместо этого долговязый зануда выдал мне шкатулку, внутри которой катались две полупрозрачные штуковины странной формы и немного отблёскивали перламутром.
        - Заткнёте ими уши, - пояснил Канавут. - Они зачарованы и издают тихий звук, как будто дождь идёт. Сможете почитать.
        Я приуныла, но, судя по выставленной вперёд, подобно пике, бородке, Канавут больше на уступки не пошёл бы. Я решила, что от добра добра не ищут, и отправилась в библиотеку.
        Затычки на самом деле помогли, особенно если втыкать их ещё до того, как добывать книгу у лианного глаза - гонг не так бил по ушам. В сочетании с лёгким барьером, защищающим от залётных чернильниц и пробегающих мимо детей, получалась почти комфортная обстановка. Особенно если сесть где-нибудь в углу лицом к полкам, чтобы не цепляться взглядом за бесящихся учеников.
        В таком режиме читать стало намного легче, и я одолела все семь книг за два дня, после чего без особого труда сдала Абхиситу проверочную работу, хотя убей не понимала, зачем младшим ученикам знать, как звали второго любовника какой-то знатной дамы или сколько точно водяных демонов победил просветлённый старец Ётхин. Я вообще всю жизнь полагала, что старец Ётхин никаких демонов не побеждал, а занимался исключительно садоводством и нравоучительными беседами, но что мы знали в своём маленьком клане…
        Учитель не растерялся и выдал мне следующий список - тоже бессмысленный, но тут хоть что-то было о разных видах демонов, так что я тут же заглянула в конец книги и вскоре располагала целой стопкой справочников о таких тварях, каких я и в глаза не видала.
        Сдавать новый материал я пошла ещё через три дня, как раз после урока Найяны, неохотно отложив описание демонов на потом. Когда я подошла к древодому Абхисита, там ещё шёл урок, так что я присела снаружи и стала ждать, проглядывая свои заметки.
        - Какие символы обязательны для воспроизведения на талисманах от крыс и насекомых? - продиктовал вопрос Абхисит так же монотонно, как Найяна на медитациях с мечами. - Т?нва, отвечай.
        - Лиса, зеркало и лук, - чинно ответил ученик, судя по голосу - подросток. Похоже, я попала на урок группы постарше.
        - Что ты мелешь? - с тяжёлым вздохом спросил Абхисит. - Ну где ты такое вычитал? Конечно, нет!
        - Но почему? - спросил Танва. Я тоже недоумевала: по-моему, ответ был совершенно верным!
        - Не знаю, почему ты не можешь, как все, прочитать учебник и ответить правильно, - посетовал учитель. - Какое отношение к крысам имеет лук?
        - Тень от рогов лука похожа на змею, - пояснил ученик. - Змеи отпугивают крыс.
        - Откуда только в твоей голове заводятся подобные мысли? - вздохнул Абхисит, и я окончательно перестала понимать, что происходит. - Почему бы тогда не нарисовать на талисмане просто символ змеи?
        - Потому что он привлечёт змей! - совершенно резонно ответил парень.
        - Вы это слышали? - обратился учитель к прочим ученикам. - Вот что бывает, если читать всякую чушь вместо рекомендованной литературы. Танва, останешься после уроков, я задам тебе дополнительное чтение.
        Остаток урока я ломала голову, что же так не понравилось Абхиситу и какой ответ с его точки зрения правильный. На мой взгляд, парень сказал всё верно. Более того, я не раз рисовала талисманы для отпугивания крыс и насекомых, и символ лука туда помещала, и это работало! Или мне только казалось? Может, работали только символы лис и зеркал?? Но про них Абхисит ничего не сказал. Если на талисмане два из трёх символов работают, то работает весь талисман, не так ли? Если только третий не портит всё на свете каким-нибудь неожиданным противодействием.
        Но что может испортить символ лука?.. На всех талисманах, защищающих дом, всегда ставят символы разного оружия, а то и само оружие вешают. Если лук повесить так, чтобы его тень падала поперёк входа в дом, это совершенно точно защитит от любых вредителей, я так делала. Символ лука будет действовать слабее, хотя это смотря сколько махары влить в талисман, но всё равно принцип тот же!
        В обычной жизни я бы не усомнилась в том, что знаю всё правильно, но Абхисит заставил меня задуматься, не напутала ли я чего… Или это удушливый воздух резиденции превращает мои мысли в болото?
        Ученики вскоре потянулись на улицу. Двое остались ждать у входа, и вскоре к ним присоединился понурый мальчик с тремя листами списков для библиотечного глаза - вероятно, это и был несчастный Танва. Он оказался довольно темнокожим и уже по-взрослому плечистым. Я бы ожидала, что из него вырастет хороший охотник, особенно если он пройдёт обучение в известном клане. Но, похоже, Абхисит моих ожиданий не разделял.
        - Что ты вечно на рожон лезешь, - пожурил его друг, гораздо более светленький. - Знаешь же, что надо отвечать, нет вот надо выпендриться!
        - Но я не понимаю, в чём я неправ! - воскликнул Танва. - Я же не с потолка это придумал, я прочитал целую книгу о защитных талисманах Укрита Саинкаеу! Почему учитель Абхисит говорит, что это чушь?
        Другие зашипели на него и заозирались, так что я поскорее спряталась за стволом древодома.
        - Ты не вздумай такое учителю сказать, - предупредил один. - Ты потом из долгов не вылезешь!
        - Да я и так не вылезу, - вздохнул Танва. - Это уже четвёртый дополнительный список только на этой неделе, а у меня за два месяца хвосты.
        - Ну скажись больным и подучи, - посоветовал второй товарищ. - Мы тебя прикроем.
        - Да что толку учить? - огрызнулся Танва. - Если я смысла не понимаю?
        - Я тоже не понимаю, ну так что же теперь? - развёл руками его приятель. - Пойдём потренируемся, пар спустишь, полегчает.
        Они ушли, а я поплелась к учителю. Конечно, мне хотелось спросить его, чем ему не угодил ответ Танвы, но разделить его судьбу как-то не улыбалось. Мне бы побыстрее до толковых книг дойти, а не получать по три листа обязательного чтения об очередных героях древности.
        И мне воздалось за благоразумие: на этот раз в списке оказались книги о токах махары и строительстве храмов. А у меня, между прочим, храм-то так и не освоен! Вот и посмотрю, как мудрость из книг соотносится с жизнью.
        Домой я вернулась уже в потёмках, исписав целую книжку заметками.
        - Пранья… - Буппа встретила меня, как обычно, ужином, но ещё и растерянным видом.
        - Что случилось?
        - Да вот, сундуки обрабатывала средством этим от праата Чалерма. Которые первые намазала, побелели все, так что я стала только сзади мазать. И вот…
        Она указала мне на пару сундуков, отодвинутых от стены. Я заглянула сбоку: задняя стенка у обоих побелела, точно как половые доски и мебель в древодомах. Вот с боков и сверху, где пропиткой не мазали, уже зеленели маленькие проростки, а древесина под ними частично выкрошилась трухой. Я поёжилась, оглядывая стену из лиановых стволов. Больше всего в этот момент мне хотелось самой измазаться пропиткой.
        - Мажь всё подряд, - велела я и кинула подозрительный взгляд на накрытый стол. Теперь мне в каждом бобовом ростке мерещились лианы, а ещё я заметила, что Саинкаеу очень любят оформлять все блюда чем-нибудь свёрнутым в спираль, будь то креветки, рулетики из овощей или сладкие завитки. Есть перехотелось. - Я попозже, - отговорилась я и пошла перечитывать свои заметки. Мне показалось или лианьих цветов на стенах стало больше?
        Однако лианы меня не трогали, а жизнь шла своим чередом: библиотека, уроки с духовным оружием, снова библиотека… В книгах про токи махары списки ссылок в конце иногда занимали даже не одну, а две-три страницы, и я старалась хотя бы проглядеть каждый упомянутый труд - вдруг бы там было что-то полезное. Названия казались такими завлекательными, каждое обещало, что вот тут-то я наконец узнаю, что за дела творятся в клане, как выкачивают махару из амардавики и каким образом с этим связан храм, но… Труды повторялись, противоречили друг другу и самим себе, относили одни и те же сведения к разным разделам, и чем больше я читала, тем больше путалась. Я словно попала в замкнутый лабиринт, где за каждым поворотом ждало обещание выхода, но когда сворачиваешь - оказывалось, что там только новая развилка.
        Как-то раз, не выспавшись, я пришла в библиотеку ни свет ни заря, пока там было ещё мало детворы, получила очередной том и бездумно раскрыла его на последних страницах. Они были пустыми - или нет, подождите, на одной сверху стояла ссылка на какую-то книгу… Даже две. Нет, три?
        Я стояла посреди зала и смотрела, как в книге появляется текст. Строка за строкой - сначала проступали едва заметные блёклые черты, потом они становились гуще, насыщенней, и одновременно изгибались и свивались, образуя буквы, но получившиеся слова не имели смысла. Затем, обретя ясные очертания, буквы принимались перемешиваться, мелькать тут и там по строке, и наконец складывались в слова - название какого-то труда и код для его получения.
        Ещё не понимая, что это значит, я раскрыла книгу на середине и увидела, как страницы текста проявляются точно так же, только слова тоже скачут по странице, ища своё место и принимая нужную форму.
        - Пранья Кессарин! - окликнул меня библиотекарь, и я так вздрогнула, что чуть не уронила книжку - сжала её неловко между запястий. - Библиотека ещё не работает, слишком рано!
        - Не работает? - растерянно повторила я. У библиотеки не было дверей, только арки между пучками лиан, как будто несколько древодомов, стоявших поблизости, срослись в один, поэтому она всегда стояла открытой. Мне не приходило в голову, что у неё есть какое-то нерабочее время. Вот только что именно Крабук понимал под словами «не работает»? Может быть, то, что текст в книгах ещё не появился?
        - Лианы тоже растения, - как глупенькой, сообщил он мне. - Им свет дневной нужен. А рассвело совсем недавно, они ещё не успели набраться сил. Приходите через большую чашу, сейчас ничего не прочитаете.
        Я сдала книгу обратно в щель и вышла на улицу на деревянных ногах. Получается, все книги в библиотеке - это творчество лиан? Но подождите, я же слышала про какие-то труды основателей клана и тому подобных известных людей. Они ведь должны были существовать по-настоящему? Или это всё ложь, и библиотека лепила имена исторических личностей на свои поделки? А может, и личностей тех никогда не было? Откуда я вообще знаю, сколько лет существует клан Саинкаеу? Вдруг всего поколения два-три, а всё, что было до, выдумали лианы? Да на подлинный ли мир я сейчас смотрю, или на самом деле я давно уже обратилась лиановым кустом, а это всё - иллюзия, в которую лианы затянули моё сознание?
        Мне нужно было пойти в храм. Пусть тут непонятно, кому он посвящался, пусть амарда на горе нет, а небес не видно сквозь непрерывный зелёный полог. По-хорошему, мне нужно было проломить барьер и вырваться наружу, но какие-то жалкие остатки разума ещё помнили, что устройство здешних барьеров мне неизвестно, и я только раскрою свой обман, но ничего не добьюсь. Храм же - это именно то место, куда надо идти, когда твоя душа в смятении. Чей бы он ни был и в каком бы глухом месте ни стоял, в храме всегда оставалась хотя бы крохотная надежда быть услышанным. Небесные боги хоть иногда, но заглядывали в любой, пусть разрушенный, пусть забытый и с годами погрузившийся в землю сарай, если он когда-то назывался храмом.
        Храм встретил меня молчаливым парадом статуй. Я настолько привыкла прятаться среди них во время уроков связи с духовным оружием, что перестала тревожиться, оказавшись в их окружении. Но в храме их росло слишком много. Мне даже показалось, что их стало больше с моего прошлого визита.
        Я протиснулась между растительных тел, задела розетку листьев в волосах какой-то девушки и вышла к срединному алтарю.
        В каменном круге сидел Танва.
        Я узнала его со спины - я его почти только со спины и видела. Но узнала я ещё и то, чем он занимался. Он отдавал махару. Я видела горящие жилы в камне алтаря, жадно глотающие духовную силу, точно так, как глотали силу Саинкаеу угольные линии на чердаке у Нирана, когда я отправляла махару домой. Вот только я в центр круга ставила контейнер с махарой, а Танва поставил себя. И махары в нём уже оставалось на донышке.
        - Ты что делаешь? - заорала я, не задумываясь. - Ты же так концы отдашь!
        Он никак не отреагировал на мой вопль, и мне ничего не оставалось, как с разбегу сшибить его с центра круга. Мы прокатились несколько шагов, пока моя спина не упёрлась в ноги какой-то статуи, и поверх головы мальчишки я увидела, как в горящее жерло алтаря опадают маленькие, скрученные спиралькой пылающие ростки махары, как гороховые усики, не нашедшие, за что зацепиться.
        - Отпустите! Это не ваше дело! - буркнул мальчишка и попытался встать. Лицо у него было всё в слезах - свежих и засохших, краснота вокруг глаз ярко выделялась на бледной, лишённой махары коже. Ладно, вроде бы до растраты жизненного ядра дело не дошло, иначе он бы сейчас так бодро не говорил и не отбивался. У каждого человека есть сколько-то свободной махары, которую можно тратить на заклинания или целительство, а есть жизненное ядро - если откачать махару из него, человек уже не оправится, а если отдать всю полностью, то умрёт. И ритуал, который затеял Танва, вычерпывал всю махару до дна!
        - Это очень даже моё дело! - возмутилась я, силой укладывая его обратно. - Моё дело следить за учебным процессом. Если этот процесс приводит к тому, что способный ученик решил расстаться со своей махарой, это касается меня в первую очередь!
        - Я не способный, - выдавил он и шмыгнул носом. - Я ничего не понимаю и ни на что не гожусь. Во мне всей пользы - одна махара, вот и отдам её клану, пусть пользуются те, кто поумнее. Отпустите, пока алтарь не потух, - он снова начал подниматься.
        - Ещё чего! - возмутилась я, перекатывая мальчишку лицом вниз и заламывая ему ногу, чтобы не рыпался, а для верности села сверху. - Твоя махара этому клану - что капля в море, а вот охотник с нормальным её запасом - как раз то, что нужно.
        - Меня никогда не допустят до охот, - всхлипнул мальчишка. - Я за этот год и половины работ не сдал. Это безнадёжно. От меня нет толку. Махары и так на всех не хватает, а я больше других её храню. Дайте мне вернуть её клану.
        - То есть как это не хватает? - изумилась я. - Да её тут ложкой есть можно, запасай да радуйся! У вас ведь амард есть!
        Конечно, амарданур их куда-то делся, но Ари Чалита-то всё ещё почивала на пике, и откуда бы браться махаре на горе, как не от неё? Если только… Я огляделась. После истории с точильщиками я думала, что все статуи остались от тех, кого «амарданур забрал», вот только люди-кусты в храме не выглядели, как будто оный амарданур настиг их в произвольный момент жизни. Они стояли или сидели в молитвенных позах, обратившись лицами к куполу храма, к алтарю или в крайнем случае - друг другу. Да, среди них было несколько человек, кто замер в случайном жесте, но большинство… Уж не отдались ли они несуществующему амардануру нарочно?
        Однако если бы они все принесли себя в жертву, отдав махару, как этот малолетний дурак, на алтаре бы ступить было некуда, но он-то как раз и пустовал, а статуи стояли везде кругом. Я бы могла предположить, что их с него уносили, но это же кусты, они росли от корня. Может, они не сразу пускают корни, а через пару дней?.. Но остовы точильщиков выглядели так, будто выросли из стены.
        - Ритуал, который ты проводил… - заговорила я, глядя, как жерло алтаря потухает, а светящиеся ростки осыпаются в него тусклыми искрами, - Что в нём должно быть дальше?
        - Если бы вы меня не сбили с ног? - угрюмо уточнил мальчишка, тоже наблюдая, как гаснут жилы в камне. - Я бы получил споры и отошёл в подобающее место, чтобы пустить корни.
        Я закашлялась, в ужасе озираясь - не летают ли в воздухе споры.
        - Ты… ты добровольно хотел превратиться в куст?
        - А как, по-вашему, отдают махару? - огрызнулся он. - Вы сами обывательница, ничего не знаете, а лезете. Мне теперь ещё пару месяцев копить духовную силу, чтобы новый ритуал провести. Когда совсем на донышке, алтарь не открывается. Из-за вас заберу у клана ещё больше, прежде чем смогу вернуть. Ай!
        Кажется, я увлеклась заламыванием ноги. Пришлось отпустить его немного.
        - Я тебе ещё раз говорю: у клана махары хоть отбавляй, ему не нужна твоя жертва!
        Я недоумевала: махару ведь чувствуешь в воздухе, это один из первых навыков. После первого года тренировок тело само принимается её втягивать, стоит только ей появиться поблизости.
        - Ничего подобного, - пробурчал Танва. - Было бы её много, мы бы все были темнокожие. Я видел махарьятов других больших кланов, они чёрные, как подземное масло. А мы… Нас слишком много, амарданур не справляется всех напитать. И так вон людьми закусывает время от времени. Я лучше сам ему отдамся и махару отдам, пусть у других, кто лучше учится, будет больше возможностей.
        Я слезла с мальчишки и сгребла его за шиворот. Чалерм хотел моих идей насчёт того, как проходит учение? Сейчас получит список на пару лет вперёд.
        Глава 16
        Правда в глаза
        Мальчишка был с меня ростом, так что волочь его за шиворот через полрезиденции я не стала, вместо этого перехватив его за заломленную руку. Так, по крайней мере, не бросалось в глаза, что он идёт не по своей воле, а я сообразила, что ему к прочим невзгодам не стоит добавлять публичное унижение. Впрочем, его узоры так пылали стыдом, что я на всякий случай прикрыла его чарами отвода глаз.
        Дверь в древодом Чалерма я открыла с ноги, хотя вышло не так эффектно, как если бы она открывалась внутрь. Зато в гостиной на первом уровне обнаружился не только сам Чалерм, но и пропадавший всё это время на охотах Вачиравит.
        - Как удачно! - воскликнула я, толкнув Танву на обескураженного мужа. Тот хоть и обомлел, но мальчишку поймал за плечи и поставил ровно. - Вот скажи мне, дорогой супруг, - начала я, изо всех сил стараясь не тараторить. - Что надо рисовать на талисманах для отпугивания крыс?
        Вачиравит нахмурился и продолжал молчать.
        - Кхм, - вступил в разговор Чалерм, переводя взгляд с меня на понурого Танву и обратно. - Пранья, а чем вызван ваш вопрос?
        - Тем, что, на мой взгляд, учитель Абхисит доводит толковых учеников до самопожертвования! - гаркнула я, уставившись на Вачиравита, чтобы ни слова не пропустил. Кажется, даже перестаралась: пришлось потом рот утереть, хорошо ещё стояла неблизко.
        - Я… правильно понимаю, - не торопясь перевёл с моего гневного на пристойный человеческий Чалерм, - что юноша, которого вы привели, в смятении чувств пытался отправиться на Небеса, и смятение то вызвано озвученным вами вопросом?
        - Не только, - просипел Танва, вспыхивая ещё ярче. - Я бесталанный ученик, у меня долгов на полгода, толку нет, только махару собираю…
        Чалерм как-то подозрительно напрягся, а Вачиравит поморщился, потому что ничего не понял из бормотания мальчишки.
        - Он считает, что не может учиться, как все, - перевела я, старательно шевеля губами. - Я слышала, как проходят уроки в его группе. Учитель его нарочно травит.
        - Почему вы так думаете? - уточнил Чалерм, рассматривая меня.
        - Потому что это глухому будет ясно! - выпалила я и тут же охнула от неловкости. Ну, что делать, потом извинюсь. - Я вам привела пример: какие символы рисуют на талисманах от крыс?
        Чалерм перевёл взгляд на Вачиравита. Тот стоял угрюмый, чернее ночи, и узоры полыхали мертвенным сиреневым, как грозовое небо.
        - Я не занимаюсь талисманами, - наконец выдавил он.
        Танва даже помирать со стыда забыл, так изумился звуку Вачиравитовой речи. Я сама с трудом разбирала слова, когда он так бубнил.
        - Ну что значит не занимаешься? Ты же махарьят, - напирала я. - Уж наверное, приходится защитные талисманы делать?
        Вачиравит вжал голову в плечи, зыркая на меня исподлобья.
        - Обычно рублю мечом всех тварей, - пояснил он и снова покосился на Танву, который так и таращился на него.
        Я с трудом сдержалась, чтобы не плюнуть под ноги - Кессарин бы так не сделала, но мне было уже почти наплевать, разоблачат меня или как. В два размашистых шага подошла и одёрнула Танву, чтобы перестал смущать этого хрупкого и ранимого лучшего, будь он неладен, охотника в клане!
        - Хорошо, - прошипела я, - давайте позовём пранура Канавута. Он сможет оценить символы на талисмане?
        Вачиравит вздохнул, а Чалерм поджал губы.
        - Сможет, но не станет подвергать сомнению работу коллеги.
        Боги небесные, мне нужна была огненная вода, желательно в виде дождя с неба. Пусть даже и я, и Буппа сгорим вместе с Саинкаеу, но от этой скверны мир надо срочно избавлять!
        - Давайте позовём Адифепа, - вместо этого предложила я. - Уж у него, наверное, нет таких проблем?
        Вачиравит приободрился и кивнул, а Чалерм вложил подбородок в ладонь и подпёр локоть другой рукой, приняв вид древнего мудреца.
        - Пранья, я понимаю ваше негодование. Допустим, вы перескажете услышанное на уроке кому-то из подготовленных махарьятов, и, допустим, они подтвердят, что учитель Абхисит несправедливо оценивает этого ученика. Что мы будем делать в таком случае?
        - Как что? - рыкнула я и тут же вспомнила про устав, правила и непредусмотренные наказания. - Что у вас полагается за такое?
        - Смотря за какое «такое», - наставительно сказал Чалерм и принялся бродить туда-сюда по гостиной, всё так же подпирая голову рукой, отчего больше обычного ссутулился. - Возможно, учитель сам заблуждается. В таком случае его надлежит отправить в отпуск для углубления знаний, но это можно сделать, только если совет старших учителей проведёт с ним проверочное собеседование и установит, что его знания недостаточны. Проблема в том, что учитель Абхисит сам является членом совета старейших учителей. Я сомневаюсь, что его коллеги будут судить его по всей строгости.
        Я подошла к стене и со всей силы пнула ствол лианы деревянным сандалием. На лиане содралась тонкая кора и обнажился влажный зеленоватый слой под ней. Я для верности пнула ещё дважды, понадеявшись перерубить проклятую дрянь, но в итоге только оторвала кожаные ремешки. Скинув и второй сандалий, я швырнула их один за другим об стену. Дышать стало немного легче.
        Когда я повернулась, Танва таращился на меня в ужасе, Чалерм - с намёком на усмешку, а Вачиравит смотрел в пол с выражением вселенской скорби и безнадёги. По его узорам от макушки до пят сбегали волны сиреневых вспышек, перемежаемые тьмой.
        - Второй вариант, - с некоторым трудом продолжил Чалерм свою лекцию, - это что учитель целенаправленно делает поблажки одним ученикам и создаёт препятствия другим. Насколько мне известно, такое в уставе не предусмотрено, и наказание за подобное поведение, а также процедуру проверки надо сначала разработать.
        Я хотела было взорваться, но сообразила, что в моём клане тоже, скорее всего, не было особого наказания учителю за травлю ученика. Если бы кто-то подобным отличился, его бы просто выгнали, и дело с концом. Но я уже уяснила, что выгнать кого-то с Оплетённой горы не так-то просто.
        - А нельзя его амарду скормить, а? - фыркнула я. Нет, ну, в конце концов, я могла просто тихо ночью прирезать этого гада. Могла же?
        Я встала, как пустившая корни. Вот это мысли у меня появляются… Он ведь не демон, не оборотень и даже не осуждённый душегуб. А я не глава его клана, не амард и не небесное божество, чтобы его судить и казнить. Я правда только что задумалась об убийстве, потому что учитель плохо знает свою науку или несправедлив к ученику? Это такую справедливость я несу миру?
        Но мир миром, а вот в клан Саинкаеу я несу смерть и разрушения. Я должна уничтожить его весь. С Чалермом, Вачиравитом, Абхиситом и… Танвой. Я уберегла этого мальчишку от смерти и пытаюсь теперь найти для него справедливости, но в конечном итоге я убью и его тоже. Я уставилась на свои руки. Мне придётся убить и Канавута, и Гам, и всех тех махарьятов, которые по нашей с Чалермом задумке теперь учатся управлять своим духовным оружием. Разве я смогу?..
        Но… разве не за этим я здесь? Всё, что я делаю день ото дня, разве не для того, чтобы приблизиться к этой цели - уничтожить Оплетённую гору со всеми жителями? Саинкаеу напали на Жёлтую гору, не задумываясь о том, кто там жил и какие у нас были чаяния. Почему же я помогаю этим людям вместо того, чтобы искать способов их уничтожить? Вот такая Ицара верная дочь клана Суваннарат, так-то я вступаюсь за свою семью, так-то я мщу за свою амардавику…
        Амардавика. Я явилась сюда, чтобы отомстить за неё, но чем больше я узнаю, тем больше путаюсь: так ли она была невинна, как я думала? Так ли злокозненны Саинкаеу? Пусть из-за них моя гора лишилась махары амарда, но стоят ли те три жертвы в год, что нам теперь приходится приносить, жизней всех жителей горы? Я остановила Танву, а могла бы вместо этого вмешаться в его ритуал и направить его махару на Жёлтую гору. Разве это не было бы по совести? Око за око, зуб за зуб. Я несу месть за пролитую кровь.
        Но Саинкаеу не пролили никакой крови. Они не убили амардавику. Пленили, да, но не убили. Так какая же кровная месть, если кровь не пролита? Если они не убийцы, то и не заслужили смерти. Только за горную ба… Я обещала отомстить за неё, но теперь, узнав Вачиравита получше, даже не уверена, какой в этом смысл. Он не понимал, что делал, и не слышал моего крика. Это всё равно что маленького ребёнка бить, да и жизнь его в этом клане - сама по себе наказание, хуже которого трудно что-то придумать.
        Саинкаеу налево и направо нарушают вселенский закон, но сами же и страдают от этого. Надо ли мне вообще вмешиваться? Не выйдет ли так, что ради восстановления справедливости я сама нарушу вселенский закон и проделаю огромную дыру в ткани мирового порядка? Убить Вачиравита - это зло или благо? И то, что я не могу легко ответить на такой вопрос - это потому, что я забыла всю отцовскую науку или просто все, кто попадает на Оплетённую гору, постепенно теряют способность ясно мыслить?
        Ну нет, одной только горной ба я не могу оправдать убийство нескольких тысяч человек. Моя цель теперь - освободить амардавику, а Саинкаеу могут загибаться сами без моего участия. И, может быть, мне удастся сманить кого получше к себе в клан.
        Решено. Я стукнула кулаком по ладони, чувствуя, как с моих плеч падает вся Оплетённая гора. Я больше не обязана уничтожать людей, которым хочу помочь. Я несу освобождение для этих людей и моей амардавики.
        - Пранья, - окликнул меня Чалерм. - Я уже просил вас не вести себя так, будто вы имеете какое-то отношение к амардануру. Это вводит людей в заблуждение.
        - Может, ты мне хоть что-то расскажешь о нём? - парировала я, направив вопрос Вачиравиту, поскольку Чалерм, как я знала, не имел позволения меня просвещать.
        Уголки красиво очерченных губ Вачиравита повернулись вниз, и он даже открыл рот что-то сказать, но Чалерм перебил:
        - Не стоит обсуждать такие вещи в присутствии младших членов клана.
        - Хорошо же, - прошипела я сквозь сжатые зубы. - Что вы предлагаете делать с мальчишкой? Если оставить всё, как есть, он через два месяца опять попытается расстаться со своей махарой, а то и недотерпит и просто с балкона сиганёт. Его надо хотя бы перевести к другому учителю. Да, к прародителю демонов, меня надо перевести к другому учителю!
        Чалерм покосился на Вачиравита, но тот снова уставился в пол, оставив разговор на нас.
        - Перевести ученика в другую группу не так просто, - возмутительно степенно сообщил Чалерм.
        - Дайте угадаю! - не выдержала я. - На это есть сто пятьдесят тупых правил, которые никогда не применялись, и ни у кого нет полномочий, кроме какого-нибудь совета старых отморозков, которые сами все - трухлявые головешки, полные лиановых спор?
        Чалерм поморщился.
        - Вы утрируете, хотя в целом здраво оцениваете наше положение, - вздохнул он. Я хотела порвать его на листочки.
        Танва сник. Я подобрала с земли раздолбанный сандалий и запустила им в стенку ещё раз, да так, что он брызнул щепками.
        - Что вы предлагаете? - севшим от гнева голосом повторила я.
        Чалерм неловко развёл руками.
        - Если бы у меня были предложения, я бы их осуществил ещё до вашего прибытия в клан, пранья.
        - Пожалуйста, - прошептал Танва. - Не надо из-за меня так беспокоиться. Я уже всё решил. Я из нищей семьи, у родителей нас ещё восемь, им за меня заплатили, когда взяли в клан. Они даже не узнают. Я просто не справляюсь, не могу учиться, как все.
        - То есть ты не умеешь правильно рисовать талисманы, - с новой волной ярости слова полились из меня, - и тебя поэтому надо скормить амарду. А Вачиравит не умеет рисовать талисманы, и он первый охотник в клане. А как это так получается? Уж не потому ли, что он брат главы? А? Драгоценный супруг? Самому-то не стыдно?
        Вачиравит таращился на меня, его глаза - как два сиреневых фонаря из полутьмы гостиной. Похоже, всю мою тираду считал, не пропустил.
        - Пранья, - начал Чалерм, но мне было не до него.
        - Ты, значит, сидишь, запершись в покоях, где тебя никто не достанет, или на охоты таскаешься, как душе угодно, славу зарабатываешь, во всём первый и никто тебе не указ, братик сопли утирает, даже жену нашёл, за свадьбу клановой махарой проставился - той самой махарой, собранной из тех, кто отдался амардануру, потому что люди, которые тебе подчиняются, их довели! А теперь мы с Чалермом должны за тебя решать все проблемы клана! Хорош Саинкаеу, великие предки с того света небось не нарадуются!
        - Пранья! - выкрикнул Чалерм и пошёл ко мне, но я отступила в сторону и принялась кружить вокруг Вачиравита, так что Чалерм никак не мог до меня добраться.
        - Так и будешь до старости пережёвывать, как тебе в жизни досталось? А другим, думаешь, не досталось? Думаешь, ты один во всём клане заслуживаешь сочувствия? Вырос в роскоши, всю жизнь занимаешься любимым делом, ни в чём нужды не ведаешь, делаешь, что хочешь, целыми днями, а за своих людей постоять - кишка тонка? Да что я говорю, твоё горе так велико, что не было никаких сил слугу ко мне прислать в первый день, что уж говорить - менять правила и управлять своими людьми!
        - Пранья, прекратите немедленно! - рявкнул Чалерм каким-то не своим голосом, но меня уже было не остановить.
        Я смотрела прямо в светящиеся сиреневым Вачиравитовы огромные глаза. Лицо его ничего не выражало, но узоры мерцали так, что сомнений не оставалось - мои обвинения попадали точно в цель.
        - Ты бессмысленный тухляк! - торжественно провозгласила я. - И то, что произошло с амардавикой, было тебе уроком от небесных богов, да только гнилое семя сколько ни поливай, деревце не вырастет.
        - Пранья! - заорал Чалерм. - Вачиравит, не слушай её, она бешеная дура и на тебе свою злобу срывает!
        Вачиравит моргнул, отвернулся от меня и молча вышел из древодома.
        Чалерм застыл напротив меня с таким видом, что я поневоле приняла боевую стойку, поскольку прятаться стало не за кого. Но он всё-таки справился с собой и в драку не полез. К счастью, а то я бы его согнула в бараний рог - обывателя-то! А потом пришлось бы как-то объяснять, откуда у кананичны такие навыки…
        - Вы хоть иногда, хоть на мгновение задумываетесь, что делаете и говорите? - процедил Чалерм.
        - А что, хоть одно моё слово было неправдой? - приподняла бровь я.
        Чалерм тяжело опустился на плетёный диван и потёр лицо руками.
        - А, по-вашему, устраивать семейный скандал с одним из первых лиц клана на глазах у ученика - это нормальное поведение, достойное дочери воина?
        Я прикусила губу. Точно, мальчишка же… Наверное, орать на Вачиравита можно было бы и наедине… Но я-то надеялась, что он насчёт Танвы что-нибудь решит, а не картинно уйдёт в закат! Да и Чалерм…
        - А вы только нотации читать умеете и рассказывать, как совершенно невозможно сделать ничего полезного, или притворяетесь? - огрызнулась я.
        Чалерм напрягся. Так-то, на вот тебе, высокоморальный ты мой!
        - А вы, кроме оскорблений, на что способны? - парировал он. - Я честно пытаюсь решать проблемы этого клана и честно признаю, что не справляюсь. Вы, должно быть, справляетесь, раз так скоры на обвинения?
        - Да раздери вас прародитель амардов! - выкрикнула я. - Если б хоть книги нормальные где-то взять, а не эти порождения лиан, я бы… То есть мы бы с Танвой сами сели и всему научились, а этот старый червяк мог катиться прямиком в брюхо демону разложения!!!
        - Книги! - ухватился за мои слова Чалерм. - Будут вам книги. Пойдёмте. У меня есть книги. А если чего не достанет, попрошу у Канавута. Пожалуйте, - он широким нервным жестом указал вверх по лестнице, - вся моя библиотека в вашем распоряжении!
        Я ухватила Танву за локоть и широким шагом рванула наверх. Когда проходила мимо Чалерма, на меня пахнуло его частым дыханием, а на ключицах у него блеснули капельки пота. Эге, да его задело сильнее, чем казалось. Я мысленно похлопала себя по спине: давно пора устроить этим Саинкаеу порядочную встряску, показать им вообще, как во внешнем мире дела делаются.
        С Танвой на прицепе я взлетела по лестнице и чуть не сшибла плечом стеллаж, но навыки охотника меня ещё не покинули, увернулась.
        - Милости прошу, - зазвенел напряжённый, как натянутая тетива, голос Чалерма. - Какие темы пранья хотела бы изучить?
        - Очевидно, талисманы! - рыкнула я в ответ. - С них ведь весь сыр-бор пошёл!
        - Пожалуйста, - Чалерм указал на полки у внешней стены. - Здесь всё о талисманах. Что ещё угодно будущей великой махарьятте?
        Я подавила усмешку и принялась отгибать пальцы:
        - Токи махары, особенно в природе и зданиях, сведения о демонах окрестных земель, сведения об амардах, заклинающие жесты, ритуальные круги, а, и защитные барьеры - все, какие только бывают. Ещё про целительство и очищение что-нибудь можно.
        Чалерм сузил глаза.
        - Похоже, учитель Абхисит не так уж плох, если вы всего через неделю занятий уже перечисляете все основные направления махарьятства.
        Я прикусила язык.
        - Разве это не основы? - попыталась притвориться наивной дурочкой я и тут же себя обругала: если бы я ничего не скрывала, надо было принять это как похвалу. Вот только, что Чалерм знает об основах махарьятства? - А вы, праат Чалерм, свои книги почитываете, должно быть, раз так уверенно судите?
        Лицо Чалерма разгладилось, как будто он нарочно убрал с него всякое выражение.
        - У вас есть до конца сегодняшнего дня, чтобы доказать несостоятельность Абхисита как учителя. Советую не терять времени.
        На этом он развернулся так резко, что полы и широкие рукава его чокхи полукругом полоснули по воздуху, и повторил номер Вачиравита с уходом в закат.
        Я удовлетворённо перевела дух. Так-то. Были бы они нормальными людьми, можно было бы попросить книги вежливо и спокойно. Но у этих Саинкаеу всё через скандал. Главное - теперь я смогу, не оглядываясь на Кессарин, нести в ряды учеников свет знаний!
        - Танва, - позвала я. - Да не шарахайся ты. Боги, иди умойся…
        Мальчишка был белый, как мякоть драконьего фрукта, и весь зарёванный.
        - Пранья… я… не надо было… ради меня…
        - Надо! - отрезала я. - А ну марш умываться, и так времени мало!
        Он наконец внял и юркнул в омывальную, а я огляделась. Значит, библиотека Чалерма вся в моём распоряжении… И не боится он меня тут оставлять одну? У него же тут шкатулка с подписями Вачиравита. И вечно в стол что-то прячет!
        Я глянула на закрытую дверь омывальной и шмыгнула к письменному столу. Под столешницей действительно нашлась узкая полка, а в ней шкатулка и какая-то бумага. Шкатулка, конечно, оказалась заперта. Я попробовала пару отпирающих заклинаний, но замочек не поддался. Бросив это гиблое дело, пока не застукали, я сунула её обратно и пошарила вокруг. Рука наткнулась на тонкую книжку. Я вытянула её, пролистала. Листы измараны почеркушками - какие-то обрывки фраз, указания, имена, изредка совсем простенькие наброски. На одной странице мой взгляд зацепился за имя Кессарин. Оно было обведено в кружок, от которого расходились лучи.
        «Пропитка для дерева» - значилось на другом конце одного из лучей. «Спрашивала про амарда» - стояло у другого. У меня похолодела спина, и я снова проверила дверь омывальной. «Вынудила точильщиков?» - кто, я? К чему?.. «Копает под меня?» - ну да, он же думал, что я пытаюсь захватить его власть, которой он всё равно не пользуется. Ладно, надо надеяться, передумал. «Была в храме - ритуал или что похуже?» - что могло быть хуже ритуала в храме? И наконец, у последнего луча «Подложила Нирану проклятый артефакт?»
        Стукнула, складываясь, дверь омывальной, и я одним движением пихнула записную книжку обратно в стол и отпрыгнула к стеллажу.
        Глава 17
        Велик ответ
        - Вот, - шмыгнул носом Танва, подсовывая мне раскрытую книгу. - «Для охраны дома от насекомых, мышей, крыс и прочих вредителей надлежит использовать обычный защитный талисман, вписав в центральный элемент символы, обозначающие оружие, в особенности лук, ибо по форме лук напоминает змею».
        - Чудесно, - одобрила я и положила книгу на стопку из трёх других, тоже раскрытых на странице с описанием защитных талисманов. - Кто автор-то?
        - Укрит Саинкаеу, - хлюпнул Танва.
        - Ещё лучше! - обрадовалась я. - Уж слово знаменитого предка точно всех убедит! Молодец, разрешаю сделать перерыв на обед.
        - Пранья, - тихо заговорил Танва, сглатывая, - почему… всё так? Я ведь это тоже не придумал, а в книге прочитал. У Укрита, - он кивнул на стопку посреди стола.
        Я закрыла том, который листала в поисках ещё одного подтверждения, и потёрла глаза, запоздало вспомнив, что они накрашены.
        - С кланом Саинкаеу вообще что-то катастрофически не так, - призналась я. - И я бы очень хотела понять, что именно. Ты сам говорил, в других кланах всё иначе.
        Танва пожал плечами.
        - У нас мало махары.
        Я закатила глаза.
        - Да где мало? Ты разве не чувствуешь, что она в воздухе разлита - бери не хочу?
        - Ну… - Танва помялся, - в воздухе-то да, но нельзя же её просто так брать. Если каждый возьмёт, сколько хочет, на всех не хватит.
        Я уставилась на него, как на лису, переодевшуюся монахом. Все виденные мной в жизни махарьяты, почуяв в воздухе махару, делали строго одно: впитывали её как можно скорее, сколько есть или сколько помещается. Чем больше махары охотник мог впитать, тем больше было в его распоряжении во время схватки. Более того, в течение жизни махарьят усердными практиками расширял своё хранилище, и делал он это, прокачивая через себя как можно больше махары, так, чтобы наполняла до ломоты в костях. Это как с тренировками - пока не заболело, считай, результата нет.
        А Саинкаеу, как обычно, всё делали наоборот и предписывали своим махарьятам не брать легкодоступную махару? Неудивительно, что они все такие бледные, если у них хранилища - как с рождения заложено. А у братьев, интересно, откуда столько? Арунотай вряд ли тренировал своё хранилище, а Вачиравит… Если он даже талисманы рисовать не умеет… Боги, вот стыдоба, и это первый охотник! С другой стороны, глава клана и его брат могли полагать, что им дозволено брать сколько угодно - кому же клановая махара и предназначена, как не им!
        На лестнице послышались шаги, и я поспешно проверила, что держу цвет кожи на нужном уровне, а то стоит предаться своим размышлениям, и контроль уплывает. Ну или в голове туманится… Удостоверившись, что не выдаю себя, я подняла голову, чтобы поприветствовать Чалерма. Он выглядел измотанно, а его узоры слегка посверкивали раздражением, но это были его трудности.
        - Праат, вы очень вовремя! А вы не знаете, Вачиравит и Арунотай когда-нибудь тренировали свою вместимость махары или они родились с большим хранилищем?
        Чалерм поджал губы.
        - Понятия не имею. Мне казалось, вы должны были изучать вопрос защитных талисманов, а не сплетничать о руководстве клана.
        - Да вот, пожалуйста. - Я широким жестом указала на стопку раскрытых книг. - Сведений от четырёх почтенных учителей прошлого, в том числе Укрита Саинкаеу, вам будет достаточно?
        Чалерм покосился на книги, взял верхнюю и проглядел пару главок.
        - Достаточно для чего? - пробормотал он. - Я уже объяснил пранье, что подвергнуть сомнению репутацию учителя очень сложно, даже если есть доказательства.
        - Ну я не знаю! - фыркнула я, вставая. - Зачем-то же вы нас посадили искать эти доказательства! Зовите тогда Вачиравита, пускай созывает этих старейших болванов и объясняет им, кто они такие и как именно им надлежит убиться!
        Чалерм поджал губы и воинственно выставил вперёд подбородок, будто ожидал, что ему сейчас прилетит.
        - Вачиравита нет в резиденции.
        Правильно ожидал. Хоть я и понимала, что Чалерм Вачиравиту не указ, но влепить захотелось.
        - То есть вместо того, чтобы решать проблемы, он сбежал на охоту? - процедила я.
        - Пранья, - Чалерм тяжело вздохнул и опустился на плетёный стул по ту сторону стола, как будто я тут была хозяйкой кабинета, а он - скромным просителем. - Пожалуйста, держите свои суждения при себе. Вачиравит - ваш муж, и не мне вам указывать, как к нему относиться, но не надо делиться этим отношением со всем кланом. У Вачиравита далеко не так много власти, как вам кажется, и подрывать то, что есть - совсем плохая идея.
        - Правильно, поэтому надо с ним сюсюкать и убеждать его, что он всё делает, как надо! - вспылила я. - А по-моему, пару раз его пристыдить на людях - может, совесть бы проснулась!
        Чалерм некоторое время смотрел на меня тяжело и оценивающе, как будто не мог решить, доверять мне какую-то тайну или оставить в неведении.
        - Вачиравит не плохой человек, - сказал он наконец. - Для дела было бы полезнее его поддержать, а не закидывать грязью.
        Для чьего только дела? Мне внезапно очень захотелось спросить, какое отношение Чалерм имеет к Нирану и откуда знает про ту дрянь, что подбросили ему в пруд. Но признаваться, что читала его записки, мне не стоило. Чалерм чем дальше, тем больше меня озадачивал. Я не понимала, что он делает. И, может быть, стоило в кои-то веки проявить осмотрительность и не нарываться на открытое противостояние.
        - Тогда я вернусь к своему вопросу, - буркнула я. - В клане полно махары, но ученикам предписывается её не брать. Как тогда тренировать вместимость? Как запасать на охоты? В этом вопросе у вашего ненаглядного начальника тоже нет власти?
        Чалерм выпрямился, будто хотел откинуться на спинку стула, да только её не было, и он в последний момент качнулся обратно.
        - Охотники, выдвигаясь на дело, набираются махары, - сказал он аккуратно. - Все остальные действительно обязаны воздерживаться и брать только по необходимости. Саинкаеу - очень большой клан, возможно, самый большой в мире. Если кланам из пары десятков, самое большее - пары сотен человек духовной силы, источаемой одним амардом, хватает за глаза, то когда махарьятов становится несколько тысяч, это уже большой вопрос.
        - Вопрос или ответ? - Мне уже порядком поднадоели его расплывчатые фразы.
        - В этом поколении никто не проверял, - пояснил Чалерм. - Но вроде бы как при деде нынешнего главы махара начала показывать донышко. С тех пор клан вырос ещё почти в два раза.
        - Так почему бы не проверить? - пожала плечами я. - Велеть всем набрать, как можно больше…
        - И остаться без капли свободной махары? - приподнял брови Чалерм. - Вобрать-то её легко, вот отдать не так просто. Юный пранур Танва сегодня утром пробовал, не так ли?
        Я вздрогнула и покосилась на Танву, который снова сидел с видом приговорённого. Действительно, отдать махару было не так просто, как взять. Во всяком случае отдать в никуда. В атаки или барьеры она шла охотнее, хотя для этого требовалась серьёзная концентрация, а вот в воздух… Нужно было рисовать ритуальный круг и читать особые заклинания. Это было опасно для здоровья и рассудка, особенно если не понимать, что делаешь. Но если отдать только свободную махару, не касаясь ядра, то ничего страшного человеку не грозило. Вот только здесь, на Оплетённой горе, ритуал каким-то образом связывался с лианами. Я помню, как из алтаря торчали их ростки, да ещё Танва сказал, что должен был получить спору. А люди, отдавшие свою махару, становились кустами. В таких условиях даже если приказать людям всё отдать, вряд ли что получишь, а то и людей недосчитаешься…
        - А нельзя у амарданура спросить? - наконец придумала я, как подковырнуть Чалерма. - Он знает, наверное, сколько махары может отдать.
        Чалерм покосился на Танву.
        - Я ещё раз прошу вас, пранья, не обсуждать эти темы в присутствии ученика.
        Да, точно! Но я так ничего никогда не узнаю!
        - Иди уже обедать! - велела я мальчишке. - Я тебе ещё когда сказала, что ты тут сидишь?
        - И будьте добры никому не рассказывать о том, что тут сегодня произошло, - наказал ему Чалерм.
        Танва поклонился нам обоим в пол и только его и видели.
        - Ну так, - пришпорила я, поудобнее устраиваясь в Чалермовом кресле. - Что там насчёт амарда?
        Чалерм устало опёрся руками на колени.
        - У меня нет распоряжений относительно того, насколько вас допустимо посвящать в ситуацию с амардануром.
        Я фыркнула и чуть не выпалила, что я уже изучила эту ситуацию самостоятельно - но как я ему объясню, как Кессарин пролезла на гору сквозь барьер да ещё и удрала от Вачиравита? Не дурак же он, поймёт, что на пик только один человек проникал.
        - Послушайте, праат Чалерм, - сказала я вместо этого, - ну не держите меня за дуру. Одно то, как вы говорите об амардануре, наводит на мысль, что там что-то нечисто. И потом, я не вчера родилась, чтобы поверить будто амард может забирать людей, превращая их в кусты. С первого дня, как я здесь, мне плетут басни о том, как амарды похищают людей - и то верится с трудом, но тут даже не похищения, тут вообще демоны знают что творится!
        - Вы не верите, что амарды похищают людей? - уцепился за побочную тему Чалерм. - В Чаате же постоянно об этом говорят. Насколько я слышу, в соседних кланах это не редкость. Надеюсь, в том, что Вачиравита действительно похищали, вы не сомневаетесь?
        - Да амард с ним, с вашим Вачиравитом! Не заговаривайте мне зубы, очевидно же, с хозяином этой горы что-то не так. Что?
        - В следующий раз, когда вам выдастся возможность пообщаться с мужем, вместо обвинений можете задать ему этот вопрос, - преспокойно отбрил меня Чалерм. - А я не имею полномочий об этом говорить. Давайте лучше вернёмся к другому вашему вопросу: а именно, зачем я заставил вас искать опровержение претензиям Абхисита.
        Боги, он ещё помнил об этом? Я уже десять раз забыла!
        - Ну? - смиренно приготовилась слушать я, приняв, что не получу ответа о действительно важном.
        - Я хотел убедиться, что вы способны к самообучению. - Он улыбнулся так покровительственно, что мне захотелось пересчитать ему зубы и парочку вычесть. - Вижу, потенциал у вас есть. Раз так, я позволю вам и в дальнейшем пользоваться моей библиотекой, только читайте у себя, а не здесь, мне мой кабинет бывает нужен.
        Я уже открыла рот рассказать ему, куда он может катиться со своими проверочными заданиями, но вовремя захлопнула: ещё передумает! А мне его книжки страсть как нужны, они же не лианами написанные… Я надеюсь.
        - А откуда у вас такая библиотека? - по возможности невинным тоном поинтересовалась я. - Вы ведь не изучали махарьятство?
        - Разве я не говорил вам, что я историк? - приподнял бровь Чалерм. - Я изучаю историю махарьятских кланов и пишу большой обзорный труд, который, как я надеюсь, облегчит задачу будущим основателям кланов. Саинкаеу - не первые, у кого я побывал. Что-то из этих книг я получил в подарок от предыдущих описанных мной кланов, что-то купил сам. Пранур Арунотай был столь любезен, что подарил мне полное собрание трудов Укрита Саинкаеу, одного из величайших имён в истории махарьятства, а пранур Вачиравит попросил пранура Крабука подыскивать для меня интересующие книги, поскольку в силу устройства библиотеки я практически не могу ею пользоваться.
        Ага, значит, Чалерму Крабук сам на блюдечке приносит, а я должна с затычками в ушах корпеть в этом бедламе! Ну попадись мне Вачиравит, ох я ему устрою!..
        Что-то из моих эмоций, должно быть, отразилось на лице или в узорах, потому что Чалерм вдруг заинтересованно склонил голову набок:
        - Пранья, если не секрет, почему вы пошли в обучение именно к учителю Абхиситу?
        Я скривилась.
        - Его рекомендовал Канавут. Вот, кстати, кому я ещё по голове не настучала за подставу.
        - Он как-то обосновал свой выбор? - удивился Чалерм.
        - Сказал, этот самый приличный.
        - А-а, - протянул учёный, как будто ему стало всё понятно.
        - Что? - насупилась я.
        - Пранур Канавут весьма предусмотрителен, - вздохнул Чалерм, поднимаясь со стула, чтобы налить себе воды из запотевшего графина на столике в углу. - Дело в том, что у многих учителей… не очень чистая репутация в отношении взрослых учениц. С некоторыми из них молодой женщине не стоит оставаться наедине, чтобы не портить отношения с мужем.
        Я высказалась про Канавута так, что Чалерм пролил воду. Наверное, это совсем не походило на Кессарин. Ну и амард с ней.
        Выдернув с обеда Танву, я приволокла его к себе и засела за те книги, которые принесла от Чалерма. Поскольку я уже пару раз явно засветила, что разбираюсь в токах махары, решила эту тему и почитать для начала, чтобы больше не вызывать подозрений. А заодно поискать, вдруг где написано, сколько точно махары даёт амард или как посчитать, сколько растворено в воздухе.
        Буппа накрыла на стол и ушла к себе, и я потихоньку отщипывала наименее похожую на ростки еду. Танва тоже заглядывался на угощения. Их в ученической трапезной небось попроще кормили.
        - Ешь, - разрешила я, пододвигая к нему блюдо с лепёшками и соусник.
        - Не стоит, - замялся Танва. - Если много есть, запас махары быстрее восстанавливается, а я и так много забираю.
        Я хотела высказаться так же, как про Канавута, но совладала с собой и не стала пугать мальчишку.
        - Так, я не поняла, ты ещё нос воротить будешь от угощения?
        - Ой, нет, что вы! - ахнул Танва и принялся набивать рот. Так-то. А то много он усвоит из учебников, захлёбываясь слюной.
        После этого дело у нас пошло. Танва оказался толковым учеником и черпал из книг чуть ли не больше, чем там было написано. Пару раз ему даже пришлось мне объяснять, о чём своим заковыристым и немного устаревшим языком писал Укрит Саинкаеу. Я поначалу переживала, что туго соображаю, но потом заметила, что Танву вдохновляет мне помогать, да и что зазорного, если он в клане уже несколько лет проучился, а я якобы только начала? Так даже убедительнее.
        В итоге мы прокопались чуть не до ночи. Я заметила, что на дворе стемнело, только когда Буппа снова принесла еду. Пришлось выпроводить Танву, пока никто не задумался, что это мальчишка делает в моих покоях на ночь глядя. Я всучила ему на дорожку немного фруктов и фазанью ногу, а сама села медитировать, уперевшись невидящим взглядом в тёмный пейзаж меж балконных прутьев. В голове было пусто и гулко, как в глиняном горшке.
        Должно быть, я ожидала увидеть, как Танва пройдёт по дорожке от моего дома и повернёт к ученическому кварталу, и удивилась, когда под окном кто-то прошмыгнул в обратную сторону. Я вышла на балкон и прислушалась, но больше никакого шороха не уловила. Ладно, мало ли кто задержался и по какому поводу. Если тут вон учениц с учителями нельзя одних оставлять… Может, Абхисит - и правда не самый худший.
        Впрочем, какая теперь разница? Книги у меня есть, а тратить время на тот бред, что задавал учитель, незачем. Мне надо было как можно быстрее научиться проникать сквозь барьеры и выяснить, как открыть саркофаг, а там - амардавику на плечо и дёру. И пусть Кессарин что хочет делает, знала ведь наверняка, куда меня отправляла.
        Поодаль, выше по склону загорелся огонёк. Кто-то вернулся домой с охоты и засветил лампу? Ярковато для одной, а если их было несколько, то как он их все сразу зажёг? Наверное, охотник просто влил махару в огоньки, рассыпанные тут и там по древодомам. Может, у кого-то дома их целая корзинка. Интересно, не прилетит ли ему за такой расход махары, если уж они тут так боятся лишнего взять?
        Я присмотрелась. Древодома все были примерно одинаковые на вид, только иные посветлее, а иные потемнее. Но все более-менее круглые, если не считать выпирающих пузырей-балконов. Огонёк, который я видела, не был похож ни на балкон, ни на окно или даже группу окон. Больше всего он походил на раззявленную пасть какого-то чудища, но я - здравомыслящая махарьятта и не поверю так легко, что в клан заявилось подобное.
        Однако что ещё могло быть такой формы?.. Внизу ровное и широкое, а сверху как будто свод, рассечённый через равные промежутки зубами… или колоннами. Храм же! Это светится алтарь! Боги, Танва!!!
        Я спрыгнула прямо с балкона, уменьшив свой вес, чтобы не отбить пятки - эх, не спросила книжек про эту методику, как бы не засекли! - и рванула, как была, босиком по гравию вверх по склону, на ходу вспоминая кратчайший путь к храму. У Танвы же там махары на донышке оставалось, сколько он продержится? А если в него попадёт спора, как я её буду изводить? Он же говорил, что два месяца копить надо, неужели решил проверить? Или какая-то подлюка поделилась на благое дело?
        В храм я ворвалась, не чуя ног и оставив дыхание полгоры назад. Провинтилась к алтарю, чуть не снеся проклятые кусты этих проклятых Саинкаеу, которые подкармливали собой какую-то проклятую нечисть. Свет от алтаря заливал всё вокруг так ярко по сравнению с ночью снаружи, что я поначалу разглядела только очертания фигуры в круге.
        - Танва, нет!!! - заорала я что было мочи и попыталась снова его сшибить в сторону, но он оказался внезапно крупнее и тяжелее, так что я отлетела на шаг назад.
        И в изумлении воззрилась на Вачиравита.
        Глава 18
        Головастик
        - Ты что делаешь? - завопила я. - Спятил?
        Вачиравит никак не отреагировал. Он сидел на коленях в центре алтаря, и камень под ним светился, как лампа, даже чёрная ткань его охотничьего костюма казалась оранжевой в этом сиянии.
        Я сообразила, что орать ему в затылок бессмысленно - не услышит же, - и обежала его спереди, где шлёпнулась на колени перед ним. Без толку - глаза у него были закрыты. Похоже, в трансе. Танва вроде бы не входил в транс, но я могла и не заметить. Между колен Вачиравита пробился росток со скрученным спиралькой кончиком. На отрешённом лице пульсировали золотым светом узоры.
        Ухватив Вачиравита за плечи, я хорошенько его тряхнула, а потом залепила ему пощёчину. Никакой реакции. Спиральки лезли из светящихся жил алтаря, как молодые папоротники - толстенькие, сочные, полные Вачиравитовой махары. Они тянулись всё выше, попеременно утолщаясь и удлиняясь, как щупальца осьминога, а потом стали склоняться к телу махарьята, к центру его хранилища махары. Я попыталась их ухватить и выдрать, как сорные травы, но мои пальцы прошли сквозь светящиеся стебли, которые теперь принялись свиваться, привязывая Вачиравита к алтарю. Проростки лезли со всех сторон, постепенно пробираясь по его сапогам и полам туники к поясу, а там обвивали его, оплетая светящейся кружевной сетью. Я кричала и продолжала его тормошить, но всё без толку, а проклятые ростки не реагировали даже на заклинания.
        Сеть уже оплела Вачиравита по самую грудь, а я всё ещё ничего не могла сделать, когда в одной из ячеек набухла почка - раздулась и повисла, как фонарик с бумажными гранями. Внутри что-то светилось ещё ярче, чем сама сеть, и я поняла, что это и называется спорой. Сейчас почка раскроется, и эта дрянь разлетится вокруг или как-то впитается в Вачиравита, и тогда его будет уже не спасти.
        Я встала и отошла на два шага, не понимая, как сделать следующий вдох. Вачиравит сейчас умрёт, и это я виновата. Арунотай же предупреждал, что он и так еле держится на краю бездны. А я так постаралась его толкнуть…
        В свете пожираемой махары сверкнула рукоять меча у Вачиравита за спиной. Похоже, ради превращения в куст он явился при полном параде - в чёрной броне поверх чёрной одежды и с мечом. Тот тоже заменится на лианы или так и будет торчать из статуи, пока не заржавеет? Смогут ли лианы поглотить духовное оружие? Домашних вредителей отпугивает тень от оружия, почему же оружие не отпугивает лианы? Может, они ещё не пробовали его на зуб?
        В два скачка я оказалась у Вачиравита за спиной и дёрнула меч из ножен. Он вышел легко, как полагается хорошему оружию, и тут же в зеркальном лезвии отразился весь свет алтаря, зайчиками заскакав по кустам, колоннам и переплетённому потолку храма. Я выбрала жилу потолще, прицелилась в один из символов, замыкающих круг алтаря, наполнила меч своей махарой и с размаху вонзила блестящее лезвие в камень.
        Шарахнуло не приведи Небеса. Меня отшвырнуло на какую-то статую, как назло, со сложенными в молитвенном жесте руками, и эти руки чуть не переломили мне хребет. Некоторое время я ничего не видела - кажется, меня ослепила вспышка, но я даже не была уверена. Нос щипало от запаха сгоревшей махары, как когда применишь сильное заклинание. Кожу немного покалывало, будто на неё опускались кружащие в воздухе искры.
        Я прижала ладони к глазам и какое-то время сидела, скорчившись, позволяя моей махаре напитать повреждённые ткани и восстановить их. Потом попробовала поморгать. Зрение вернулось: я увидела тёмный храм, подсвеченный только тусклыми огоньками на лианах, скорчившегося на полу в сторонке Вачиравита и алтарь, рассечённый глубокими трещинами на шесть секторов. Камень по краям трещин выкрошился и канул куда-то в недра горы.
        К Вачиравиту я хотела подбежать, но вышло только подковылять - приложило меня как надо. Его похоже, тоже: он свернулся, как маленький ребёнок, уткнулся лицом в колени и тихо постанывал. Наверняка тоже по глазам получил, а может, и по открытым каналам. Я-то свои держу закрытыми, мне не нужно постоянно чужую махару ощущать, а Вачиравит же этим пользуется вместо слуха.
        Я присела рядом и положила руку ему на шею - единственное место, не прикрытое бронёй. Послала свою махару течь из пальцев и обволакивать его тело, потихоньку, бережно заживляя ожоги. Конечно, такой сильный охотник, как Вачиравит, даже расставшись с половиной своей духовной силы, мог бы и сам себя залечивать, но если уж он талисманы рисовать не научился… Однако я сотворила эту ситуацию своими руками, точнее, словами, так мне и отвечать. Ещё как-то же придётся приводить его в чувство, чтобы снова не попытался. Пусть алтарь расколот, но ищущий обрящет.
        За этими невесёлыми размышлениями я не заметила, когда он перестал стонать и разогнулся, так что внезапно оказалось, что он смотрит на меня снизу вверх, а моя рука прижата к полу где-то под его волосами. Ничего такие волосы, мягонькие, тёплые и, кажется, даже чистые, но я предпочла не сосредотачиваться на этом.
        - Ты… - прохрипел Вачиравит.
        - Да я, я, - вздохнула я. - Слушай, ну, нельзя же так срываться, мало ли кто тебе чего наговорит. Я сама, знаешь ли, не небесное божество, чтобы других людей судить.
        Вачиравит еле заметно поморщился и отвернулся, так что я смогла выдернуть из-под его головы свою руку. Это снова заставило его обернуться и с подозрением присмотреться, чем я занимаюсь.
        - Ну… прости, - неловко выдавила я. - Я понимаю, что у тебя тяжёлые времена. Мне надо было говорить помягче. Но, честно говоря, даже если всё, что я сказала - правда и справедливо, это вовсе не повод отдавать душу амарду!
        Вачиравит глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.
        - Ты не знаешь всего.
        Был бы тут Чалерм, он бы мне сказал, что надо думать, прежде чем открывать карты, но Чалерма не было, а мне уже порядочно надоело ходить вокруг да около, и будь что будет.
        - Я знаю, что на пике нет амарда.
        Я ожидала, что Вачиравит тут же догадается, кого он гонял по горе в ту ночь, но он даже бровью не повёл.
        - Зато есть она.
        Я подождала, но за этим ничего не последовало. Вачиравит так и лежал на земле, неудобно повернув голову и уставившись в переплетение лиан под сводом храма. Моя голова, должно быть, вторгалась в узор древесного кружева и огоньков, как чёрная клякса, так что Вачиравиту приходилось подпускать махары в глаза, чтобы видеть, что я говорю. От этого его побледневшее от потери духовной силы лицо подсвечивалось мертвенным сиреневатым светом, так что выглядел он - краше на погребальный костёр отправляют.
        - Клан использует её махару, так ведь? - рискнула спросить я. Должно быть, Вачиравит решил, что мне всё рассказал Арунотай или ещё кто-то.
        Он сдвинул брови, а уголки его губ опустились так, словно он был готов разрыдаться.
        - Берут из неё. Как будто больше неоткуда, - выдохнул он зло. - Я пытался что-то сделать, но… Брату негде больше брать махару для клана. Небесные боги не помогают. Ты…
        Он резко замолчал, и я напряглась. Что я? Обложила его так, что гора присела?
        - Послушай, ну я правда только хотела, чтобы ты начал заниматься делами клана! Ты для этого самый подходящий человек, и не просто так ведь наследникам всегда перепадает больше с общего стола, чем прочим. Тебя обучили, одарили - не за красивые глаза. Ты должен клану за это! Не махару свою отдавать, - пояснила я, распаляясь, - а работу делать! И не одни только охоты!
        - Я ничего не должен этому клану, - зло отрезал Вачиравит и сел, растеряв всяческую задумчивость. - Я уже отдал этому клану всё, что у меня было. Мне наплевать тут на всех, а им - на меня. Только брат заботится. Ради него что-то делаю. - Он мрачно зыркнул на меня. - На тебе вот женился.
        - Твоему брату вряд ли понравится, что ты пытался отдать душу несуществующему амарду, - заметила я.
        - Не душу и не амарду, а махару клану, - отрезал он. - Пусть лучше из меня, чем из неё.
        Я не удержалась и фыркнула.
        - Ну у тебя и самомнение! Сколько, по-твоему, в тебе махары?
        - Много, - буркнул он, неуверенно косясь на меня.
        - Для человека, может, и много, а в сравнении с амардом - с креветкин усик. В клане несколько тысяч человек, из них хотя бы треть охотники. Насколько им хватит твоей махары? Каждому на пару охот? Ты же её не производишь сам, а от той же амардавики почерпнул.
        Вачиравит оскалился и со всей силы ударил кулаком по каменному полу. Я поморщилась от его боли, а вот ему самому, похоже, было всё равно.
        - Я бы пошёл на службу к Небесным богам за то, что они пошлют клану другого амарда.
        Мне казалось, он хватается за соломинки, поняв, что его отчаянный порыв вовсе не вёл к тем результатам, на которые он надеялся, но я нашла в себе силы не указывать ему на это.
        - А ты веришь в то, что души скормленных амарду попадают на Небеса?
        Он снова спрятал лицо в ладонях и тихо буркнул:
        - Нет.
        Я пожевала губу. Если ему действительно совершенно плевать на свой клан, и единственное, что его занимает - это убрать с пика амардавику, которая его как-то покалечила, то немудрено, что он не хочет заниматься пустяками вроде дрессировки слуг или проверки учителей. В его бездне отчаяния это всё пустой звук. Но что можно с этим сделать? Просить о чём-то Небесных богов дело такое… То ли выпь завыла, то ли тигр зарычал, поди пойми. Я бы не стала на них уповать.
        Я потеребила Вачиравита за рукав, и когда он обратил на меня свои фонари, спросила:
        - А куда делся прежний амарданур?
        Он пожал плечами.
        - Никто не знает. Ещё при деде пропал.
        - А нового искать не пробовали?
        - Отец искал. - Уголки губ Вачиравита снова предательски дрогнули. - Нашёл её. Продал ей Арунотая. Но брат полноценный. Я - нет. Я пошёл за него. - Он сжал кулак так, что на отбитых о камень костяшках выступила кровь. - Я ничего не должен этому клану.
        Я обомлела.
        - Подожди, так её пригласили сюда?
        Вачиравит истерично расхохотался, и это был не тот звук, который мне бы хотелось ещё раз услышать. Но сказать друг другу мы больше ничего не успели, потому что гравий зашуршал, и через пару мгновений в храм вбежали Чалерм и Арунотай.
        - Брат! - выкрикнул глава, одетый в штаны и сползающую с одного плеча прозрачную сатику. Он замер на краю раздолбанного алтаря. - Что здесь произошло? Я слышал какой-то грохот, тут что-то вспыхнуло…
        Чалерм тем временем обвёл взглядом меня, Вачиравита, его окровавленную руку, алтарь и меч, торчащий в нём, и, кажется, всё понял, потому что снова поднял взгляд на меня, и взгляд этот был убийственным.
        - Я пытался предупредить пранью, - прошипел он, - что ей следует проявить уважение и такт по отношению к мужу, но пламенная обличительная речь так и рвалась наружу.
        Глаза Арунотая расширились, и я похолодела. Я, конечно, чувствовала себя виноватой в том, что Вачиравит сорвался, но я думала, что мы это как-то решим между собой. Может, послежу за ним получше или придумаю, как подбодрить. Но если Арунотай понял намёк Чалерма… Он ведь так печётся о младшем брате, да ещё и, похоже, обязан ему по гроб жизни, а тут я со своими нападками… Что он со мной сделает?
        - Пранья, - заговорил глава, и я невольно вжала голову в плечи. Я видела, как разгораются алым все узоры на его едва одетом теле. - Вы посмели в чём-то обвинять моего брата? После всего, что мы с вами обсуждали?
        - Перестань, - грубо оборвал его Вачиравит и встал. - Она не сказала ничего нового.
        - Но… - Арунотай заморгал и приблизился к Вачиравиту, неловко подняв руку, будто чтобы коснуться его, но не смея. - Ты ведь не собирался… правда… ты ведь обещал…
        Вачиравит оказался немного выше Арунотая и в полтора раза шире в плечах, особенно в броне. Он молча обхватил брата за голую спину и прижал к себе одной рукой. Я смущённо отвела глаза: эта семейная сцена меня не включала. Вместо этого я глянула на Чалерма, который тоже демонстративно отвернулся и изучал трещины в алтаре.
        - Ты обещал, - повторил Арунотай, и в его голосе послышались слёзы. Но Вачиравит его не видел и не ответил.
        Наконец краем глаза я заметила какое-то шевеление, и братья отступили друг от друга.
        - Что она сделала? - с вызовом спросил Арунотай, глядя в лицо Вачиравиту.
        - Ничего, - буркнул тот. - Не трогай её. Она не… не то, что я думал.
        Я вздохнула свободнее, но и поразилась: а что он думал? А я точно не то или не ещё хуже?
        Арунотай изучал его лицо, как будто надеялся там прочитать ответы на все свои вопросы, но я по опыту знала, что Вачиравит примерно так же выразителен, как статуя вечно пребывающего в трансе бога просветления.
        - Но как же… - начал Арунотай, но Вачиравит мотнул головой.
        - Оставь её в покое. Ничего не изменится.
        Я навострила уши. А что должно измениться? Но Арунотай в ответ только вздохнул, как человек, который смирился с обидой.
        - Пойдём, я сделаю тебе успокоительного чаю, - предложил он и похлопал Вачиравита по бронированной руке повыше локтя.
        - Твой чай не подскажет мне, ради чего мне жить, - огрызнулся Вачиравит, и мы с Арунотаем оба вздрогнули. Ничего себе, я-то думала, его отпустило!
        - Лукгоп, ну мы же всё придумали! Мы договорились! - воскликнул Арунотай, заламывая руки. А я зажала себе рот руками, чтобы не прыснуть: у Вачиравита серьёзно детское прозвище - головастик? Судя по тому, как закаменело лицо Чалерма, он тоже только что узнал.
        - Не получится, - отрезал Вачиравит. - Ты сам это знаешь. Я врал себе и врал тебе, чтобы ты за меня не переживал. Если бы Небесные боги хотели меня услышать, уже бы услышали. Оставь эти игры, брат, мне они не помогут.
        - Но… - выдавил Арунотай сквозь слёзы, - что тогда мне делать? Лукгоп, как мне помочь? Позволь хотя бы позаботиться о тебе!
        Вачиравит вяло мазнул ладонью по его плечу.
        - Чалерм позаботится. Иди спать.
        - Как я могу идти спать, когда…
        - Я тоже пойду спать, - громче обычного сказал Вачиравит, и голос его дал такого петуха, что это уже было не от глухоты. На этом он повернулся и протиснулся между статуй к выходу. Чалерм тут же увязался следом.
        Арунотай бросил на меня испепеляющий взгляд.
        - Я пыталась помочь, - буркнула я, не очень-то сама себе веря. И, поскольку мне не хотелось оставаться наедине с Арунотаем теперь, когда Вачиравит, внезапно решивший за меня вступиться, ушёл, я подорвалась и тоже поспешила следом, оставив главу клана в оплоте его беспомощности.
        - Добились? - ядовито спросил у меня Чалерм за спиной Вачиравита, когда я их догнала. - Довольны?
        Я бездумно двинула его кулаком в плечо, как всегда делала с братьями, если они задавали дурацкие и неприятные вопросы. И одумалась только когда Чалерм изумлённо воззрился на меня, потирая ушибленное место.
        - Естественно, я не собиралась доводить его до… - я махнула рукой на храм.
        - Естественно, - кивнул Чалерм, вернув на лицо каменную маску. - Вы просто всегда лучше всех знаете, что делать.
        - Вы могли бы просто мне объяснить! - огрызнулась я, стараясь не думать, насколько он прав. - Так бы и сказали, что он на свой клан положил меч и заниматься ничем не собирается, и не обязан, я бы его тут же оставила в покое!
        - Я себе представляю, - протянул Чалерм и был, зараза, снова прав до тошноты. - Я и теперь подумываю, не изолировать ли вас. А то сейчас вам придёт какая-нибудь светлая мысль, как помочь ему найти радость в жизни, и наутро мы недосчитаемся полгоры.
        Я угрюмо молчала. Я и правда хотела помочь Вачиравиту и даже начала прикидывать, как бы вернуть прежнего амарда. Но если он сгинул, то оставалось только найти другого. Найти амарда - дело непростое. Большинство бродячих махарьятов за жизнь не справляются. А я даже не знаю, насколько Вачиравита хватит, прежде чем его отчаяние снова пробьёт дно. Откуда вообще амарды берутся? Может, можно найти детёныша? Или там, не знаю, призвать как-то? Слепить? Конечно, если бы кто-то знал о таком способе, амардов бы строгали направо и налево, но что если Саинкаеу когда-то в древности додумались до этого, а потом скрыли способ, чтобы соседи не пронюхали, да и забыли о нём?.. Конечно, найти в библиотеке книгу о способе изготовления амардов звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но я могла хотя бы попытаться. Если у Саинкаеу заведётся новый амард, может, они просто отпустят Ари Чалиту, и мне не придётся её вызволять и похищать? Тогда можно будет и не сбегать отсюда, а вразумить Вачиравита и заняться наведением порядка в клане, как нормальные взрослые махарьяты.
        Но Чалерму я лучше всего этого говорить не буду.
        - Его надо хотя бы отвлечь, - заметила я, оглядывая сутулую, даже в броне, спину Вачиравита.
        - На охотах отвлекается, - бросил Чалерм.
        - Этого мало, а в одиночку опасно. - Я споткнулась о корень куста, вылезший на гравий, и тихо ругнулась. - Ему нужно занятие с ясной целью, в которой он был бы заинтересован.
        - И что это может быть? - процедил Чалерм.
        Вместо ответа ему я забежала вперёд и развернулась к Вачиравиту, который, похоже, с трудом остановился, чтобы не снести меня с пути.
        - Давай так, - отчётливо сказала я. - Научи меня всему, что умеешь. Тогда я возьму на себя все твои обязанности. И клан больше не будет твоей проблемой!
        Вачиравит нахмурился.
        - Ты ведь ходишь к учителю?
        - Он проходимец.
        - Пойди к другому, - пожал плечами Вачиравит.
        - Я бы рада, но вот праат Чалерм мне рассказывает, что это очень сложно.
        Чалерм с ненавистью таращился на меня из-за плеча Вачиравита, но вдруг просветлел лицом и вышел вперёд.
        - Вачиравит, сменить одного учителя на другого можно только после долгого и неприятного разбирательства и продемонстрировав веские причины, - спокойно заговорил он. - Причины такие есть, но, боюсь, совет поддержит Абхисита против праньи.
        Вачиравит закатил глаза.
        - Я тебе говорил, их надо всех отравить во сне.
        Чалерм нетерпеливо улыбнулся, и я понадеялась, что это была неумелая шутка.
        - Однако, - продолжил Чалерм, - если ты сам возьмёшься обучать свою жену, ни у кого не возникнет вопросов!
        - Я не буду сиднем сидеть на горе, - продолжал упираться Вачиравит.
        - А я бы с тобой и на охоты сходила! - вставила я, но увидела у него в глазах ужас.
        - В твоё отсутствие пранья может продолжать посещать уроки Абхисита, - проворковал Чалерм, которому почему-то очень понравилась моя идея. - Заодно насобирает доказательств его несостоятельности.
        Вачиравит всё ещё колебался.
        - Ну а с кем ты сейчас тренируешь фехтование? - поддразнила я. - С чучелом?
        - Иногда с Джараном, - пробормотал Вачиравит так, что я еле разобрала.
        - И что, он тянет твой уровень?
        - Ты тоже не потянешь.
        - Спорим?
        Вачиравит сощурился.
        - Ты начинашка!
        - Спорим, я за месяц тебя догоню? - настаивала я. - Если проиграю, оставлю тебя в покое, а если выиграю, возьмёшь меня на охоту!
        - Можешь сразу оставить меня в покое, - фыркнул Вачиравит. - Я выиграю.
        - По рукам! - Я довольно поставила ладонь.
        Вачиравит выдул воздух через нос, но по руке меня шлёпнул. Мне даже показалось, что он немного приободрился от этого спора.
        - Смотри не сдохни на тренировках, - велел он мне и оттёр в сторону, продолжив свой путь домой.
        Я победно улыбнулась Чалерму. Он же сузил глаза и внимательно посмотрел мне в лицо.
        - Вы не учитесь на ошибках вообще, я так понимаю?
        - О чём вы? - удивилась я.
        - О том. Вы с вашей внезапностью и идеями уже разок довели его до храма. Хотите ещё?
        - Я… но… я же наоборот, - прозапиналась я.
        - Вы опять кинулись в бой, не задумавшись ни на мгновение и не выслушав совета. Пранья Кессарин, я вас спрашиваю: вам мало того, что сегодня произошло?
        Я понурилась. Это гад снова был прав! Я почему-то решила, что Вачиравит захочет со мной поспорить, и на этот раз мне повезло. А на другой не повезёт.
        - Я ещё раз настоятельно прошу, - продолжил Чалерм совершенно спокойно, - приносите свои гениальные идеи сначала ко мне. Если вы ещё раз спровоцируете что-то подобное сегодняшнему, я найду способ убрать вас из клана.
        Глава 19
        Брожение умов
        Танва вместе с другими учениками тёрся около дома Абхисита, так что мне не пришлось его долго искать. Выглядел он безрадостно, особенно когда поглядывал на дверь, но урок начинался только через десяток малых чаш.
        - Танва! - окликнула я его, не желая продираться сквозь толпу подростков. - За мной!
        Он засуетился, подхватывая с земли сумку с книгами и провинчиваясь между приятелями, но тут какая-то девица выступила вперёд:
        - Пранья, праат Чалерм запретил ученикам исполнять ваши приказы!
        Я оторопела, соображая, не рехнулся ли Чалерм и что именно я с ним сделаю, но потом поняла: это было продолжение истории с сундуками.
        - Можете пойти и донести на меня праату Чалерму, - фыркнула я. - Танва, ну где ты застрял? Пошли.
        Он потрусил за мной, то и дело оглядываясь на свою группу.
        - А праат Чалерм меня не накажет?
        - Это была его идея, не так ли?
        Танва помялся и снова оглянулся на дом учителя.
        - Мне кажется, он не думал, что я буду прогуливать уроки.
        - А что, - скривилась я, - ты всё ещё ждёшь, что узнаешь там что-нибудь полезное?
        - Нет, - признал мальчишка, - но прогульщика точно никогда не пустят на охоты.
        - А у тебя есть шанс сдать свои полгода хвостов и получить допуск? - съехидничала я и прикусила язык: мало мне было одного в храм отправить?
        Танва сник и замолчал, а я не придумала, что ему ответить: подожди, я разнесу этот клан в щепки, и тогда будешь охотиться для пропитания как бродячий махарьят? Впрочем, я же решила не разносить ничего в щепки.
        К счастью, мой дом стоял совсем близко. С утра я пораздумывала насчёт того, насколько неподобающе замужней махарьятте водить к себе ученика-подростка, но потом сообразила, что делю этот дом с Вачиравитом, хоть его не видно и не слышно большую часть времени. Так что в случае чего скажу, что ученик ходит к нему. Но вот в свои покои пускать парня, наверное, всё же не стоит. Вряд ли Кессарин стала бы принимать абы кого в личной комнате. Поэтому на сей раз мы расположились в гостиной на первом этаже, подвинув плетёные диванчики к одному из окон, чтобы было посветлее. Стол бы ещё раздобыть… Я сходила наверх за Буппой и отправила её с этим заданием к Диреку - посмотрим, стал ли он расторопнее.
        - Демоны-души вещей возникают из старых предметов, - рассказывал мне Танва. Я же делала вид, что впервые об этом слышу. - Особенно, если хозяин предмета умер и предмет положили к нему на погребальный костёр. Ещё сломанные или заброшенные вещи порождают демонов, особенно если прежде ими пользовались много лет и часто.
        - А почему так бывает? - спросила я, прекрасно зная ответ.
        - Ну… - Танва замялся. - Я не уверен, но…
        - Сам как думаешь? - Я нетерпеливо поёрзала на месте. Танва ужасно боялся в своих объяснениях отступить хоть на полбуквы от книжки, а ведь для махарьята главное - смекалка, демонов-то бесконечное разнообразие! Но с таким учителем, как Абхисит, удивляться не приходилось.
        - Может быть, - промямлил мальчишка, - вещам обидно, что они больше не нужны?
        Я раскрыла Укрита Саинкаеу на заложенной странице - утром как раз листала его, пока Буппа меня причёсывала.
        - «Старые вещи, особливо те, что применялись в работе каждодневно, набирают в себя дух от хозяина и через то развивают собственный дух. Ежели такую вещь позднее сломать или забросить, дух её обращается духом обиды и может преследовать хозяина либо его преемников».
        - Ого, - впечатлился Танва.
        - Ты правильно рассудил, - улыбнулась я. И запоздало добавила: - Похоже. А как упокоить такого духа?
        Нет, всё-таки голова у меня последнее время едва варила. Удивительно как не попалась ещё ни на чём! Цвет кожи вроде бы держала постоянно, но на это уходила половина внимания… Хотя иногда мне казалось, что я так туго соображаю просто из-за духоты и жирного, пропитанного лиановым духом воздуха на горе.
        - Ну… - Танва снова залистал свои записи, и я не выдержала и отобрала их. - Э!
        - На память не помнишь, что ли?
        - Но я… вдруг неточно?
        - А вдруг ты в соседней деревне встретишь демона сломанной метлы, и он за тобой погонится. На бегу будешь записки листать?
        - Нет, - смутился Танва. - Я с ним сражусь, и если раню его, он примет свою настоящую форму. Тогда его надо сжечь.
        - Вот так вот, - покачала я головой со вздохом. - Служила метла, служила верой и правдой, каждый день дорожки мела, рукоять уж блестела вся и рук не натирала хозяину. А тут он взял и справил себе новую, а эту бросил на задворках валяться в траве. Вот тебе не обидно было бы? А ты её хочешь ещё и сжечь!
        - Но… что ж теперь, никогда новых вещей не делать? - удивился мальчишка.
        Я вытянула из стопки рядом с ним знакомую мне книгу Лайят Паньи об истинных формах демонов и сунула ему в руки. Лайят Панью я читала ещё у себя в клане, когда сама еле-еле могла поднять духовный меч. У нас с неё начинали, так что, завидев томик у Чалерма, я схватила его без раздумий.
        - Читай, потом расскажешь.
        Танва нахмурился на меня, но книжку открыл. Кажется, я сейчас совсем забыла притворяться начинашкой. Ну, надо надеяться, он не станет на меня доносить, если даже и решит, что я где-то чего-то нахваталась. Мысленно махнув рукой, я открыла всё того же Укрита и погрузилась в его рассуждения о природе разных демонов.
        Спустя не знаю сколько времени я заслышала на лестнице тяжёлые шаги: Вачиравит спустился из своих покоев, доказывая, что он действительно тут живёт. Заметив нас, он замер на последней ступеньке, как будто прикидывал, не втянуться ли обратно, пока не засекли. Сегодня он был без брони, в обычной серо-серебристой чокхе и такой же сатике, обёрнутой вокруг ног.
        - Привет, - я постаралась улыбнуться дружелюбно. - Ты не против, что мы тут учимся?
        Он пожал плечами и потупился. Танва вжался в спинку дивана, стараясь слиться с подушками.
        - Я, м-м… - сказал Вачиравит, хотя он так это исковеркал, что я не была уверена, какие слова он задумывал сказать. - Меч. Забыл. Там.
        Я охнула и покосилась на Танву, но тот был ни сном, ни духом ни про какой меч, и хвала Небесам.
        - Хочешь, я принесу? - предложила я, всё ещё чувствуя себя виноватой.
        Вачиравит мотнул было головой, но вдруг сузил глаза и уставился на меня с подозрением.
        - Не трогай мой меч.
        - Хорошо… - немного растерялась я. Что он, решил, что я его оружие увести хочу? - Если у меня будет свой, точно не трону!
        Кажется, это его успокоило, потому что он наконец перестал сверлить меня взглядом и ушёл за дверь. Танва сидел весь розовый, но я только пожала плечами и подбодрила его:
        - Читай-читай.
        Спустя ещё какое-то время двое слуг под руководством Дирека и Буппы приволокли стол. По виду, господский - аккуратно обработанное дерево, даже какая-то резьба по краю толстой столешницы, но, что меня больше всего порадовало, так это отсутствие задней стенки. У Чалерма, например, был такой стол, что за ним удобно сидеть только со стороны хозяина, а со стороны гостя ноги девать некуда. Нам же с Танвой ютиться на одном диванчике было бы неуместно. Интересно, это Буппа внушила Диреку или просто так повезло?
        - Извольте, пранья, - поклонился Дирек, когда носильщики раздвинули диваны и вставили между ними моё новое приобретение. - Мебели-то много по пустующим домам, так что если чего надо - без проблем!
        - И мне даже не пришлось ждать, пока вы вымоете все полы, - пробормотала я, сгружая книги на лакированную столешницу. Она тоже была белёсая, как и всё здесь, от пропитки против лиан, но под лаком это смотрелось неплохо.
        - Праат Чалерм нам составил новое расписание, - с гордостью объяснил Дирек. - Теперь задачи пишем в четыре больших квадрата разного цвета, и сначала делаем все из красного, потом из жёлтого, и так далее. Ваша вот по красному проходит.
        Я покосилась на носильщиков. Нет, Саинкаеу, конечно, могли себе позволить обучить слуг грамоте, но они кого надо чему надо научить не могли, что уж говорить о таком баловстве.
        - А вы все писать умеете?
        - Ну ещё чего! - возмутился Дирек. - Это ж всякий себе там начеркает чего полегче! Я умею да писец при мне есть. Вот его посадили рядом с квадратами, он и записывает, и зачитывает. Праат Чалерм - он голова, всё решить может, только время берёт на подумать.
        Я даже помыслить не могла, что там Чалерм им за квадраты приволок и как покрасил задачи в разный цвет, но если это обеспечило мне стол всего за пару больших чаш и без скандала, то и отлично. Может, он просто сказал слугам, чтобы меня обеспечивали в первую очередь, лишь бы не воняла.
        Слуги уже начали расходиться, когда снова явился Вачиравит.
        Он не сразу понял, что происходит и почему в его гостиной столько народа, и так и замер на пороге, неловко держа меч обратным захватом - ножны-то он с собой не брал, и так и нёс его наголо. Дирек тут же поклонился ему и забормотал какие-то любезности, но во время поклона его лица не было видно, и Вачиравит, конечно, ничего не понял.
        - Дирек, - окликнула я. - Смотри прануру в лицо, когда разговариваешь.
        Он воззрился на меня - дескать, что за неслыханная наглость, кто же в лицо таращится? Вачиравит тоже зыркнул злобно и скрылся на втором уровне. Я только вздохнула и не стала ничего объяснять.
        Когда все наконец ушли, Танва принялся мне рассказывать, что вычитал в книге.
        - Оказывается, есть талисманы, которые заставляют демона принять истинную форму, - воодушевлённо повествовал он. Я с удовольствием заметила, как у него горят глаза. - И ещё есть круги, которые можно нарисовать на земле и завлечь в них демона, и тогда он примет свою форму! А ещё зеркало!
        - И что дальше с ним делать? - напомнила я, а то лекция грозила затянуться.
        - А! Похоронить с почестями! И ещё можно кусочек оставить и приделать к новой вещи, тогда дух старой переселится!
        Вачиравит в третий раз явил свой смурной лик. Теперь он снова был в броне, и я отвлеклась от Танвы на это зрелище. Вачиравит, похоже, понял, о чём я подумала, и поджал губы, с вызовом выставив вперёд подбородок. Как дитя малое, право слово.
        - Я на охоту.
        - Один? - вырвалось у меня.
        - Я всегда хожу один, - нахмурился он. - Всё равно не слышу других.
        - А меня учить? - напомнила я. - И на мечах состязаться?
        Вачиравит поморщился, как будто надеялся, что я забуду.
        - Вечером. Я ненадолго.
        Ненадолго он… По-хорошему, мне бы вообще с него глаз не сводить, тем более не отпускать одного на охоту. Но я по-прежнему не смогла бы открыть ворота снаружи, да и подозрительно будет, если я так сразу начну на охоты ходить… И тут меня осенило.
        - Возьми мальчишку с собой, - сказала я, кивнув на Танву. Тот обомлел.
        - Зачем? - буркнул Вачиравит.
        - Он толковый, а Абхисит его никогда не допустит.
        - У него допуска нет? - Вачиравит с подозрением сощурился на Танву. - Какая тогда охота?
        - Ты это серьёзно? - фыркнула я. - У тебя у самого-то допуск есть?
        Проклятье, рот мне зашить! Судя по тому, как он подобрался, я опять попала не в бровь, а в глаз. Ладно, Чалерму потом покаюсь.
        - Ему тут тоже сидеть не здорово, - продолжила я, взывая к Вачиравитову сочувствию. - Только он не наследник клана и не может взять и уйти, когда вздумает. Возьми, пусть он хоть на настоящих демонов посмотрит, а то, глядишь, спину тебе прикроет.
        Вачиравит скривился и пытливо оглядел Танву. Тот выглядел неплохо - высокий, плечистый, даже несмотря на юный возраст. Цвет кожи светловат после его выходки, но всё равно темнее, чем у большинства учеников.
        - Меч есть? - спросил Вачиравит, и мне захотелось сплясать на новом столе.
        - Д-дома, - выдавил Танва.
        - Давай живо, - велел махарьят, заранее нетерпеливо складывая руки на груди. - И никому ни слова. Я не нанимался.
        Танва дёрнулся было собрать свои заметки, но я накрыла их рукой.
        - Полежат тут. На охоте тебе только голова нужна.
        Он нервно кивнул и умчался.
        Мы с Вачиравитом остались неловко молчать вдвоём. У меня и вообще-то терпения - что в сухой сезон дождя, а на неловкость и того нет, и я постаралась придумать, о чём поговорить.
        - Флягу взял? - спросила я. - Перекус? Карту? Сигнальные снаряды?
        Это был обычный список, что нести с собой на охоту, и у меня в клане мы все друг друга перед выходом так допрашивали. Но Вачиравит, конечно, взъелся.
        - Отвяжись со своей заботой! Мало мне брата! Ты мне никто, поняла? Ничего не изменится!
        Я оторопело уставилась на него. Нет, ну, навязчивая забота может довести, да, но даже Арунотай вроде бы не очень его доставал. А кто я ему должна быть? О чём он вообще?
        - Не изображай, - рыкнул меж тем Вачиравит. - Я знаю, зачем он тебя мне подсунул!
        Ещё бы я знала…
        - У него… дипломатия с моим отцом?.. - робко попыталась я.
        Вачиравит фыркнул и прошёлся по комнате туда-сюда.
        - Дипломатия! Он хочет, чтобы ты… чтобы ты - влюбила меня в себя. «Хочешь, принесу», - передразнил он, скорчив презрительную гримасу. С его странными интонациями и непослушным лицом всё это звучало, как капризы маленького ребёнка. - Флягу! Чаю! Ничего не надо! Ты мне не нравишься!
        Я закрыла лицо руками, чтобы не расхохотаться, и опустила их только когда порыв прошёл.
        - Боги, Вачиравит, повзрослей уже! На тебе свет клином не сошёлся! - Я встала и развела руки для убедительности. - Не знаю, что там думал Арунотай, но мне меньше всего на свете надо тебе нравиться!
        Он изумился так, будто даже не думал, что кому-то может быть не надо.
        - Чего ты хочешь тогда?
        Я чуть не ответила ему всю правду. Ну серьёзно, если его так бесит, что клан берёт силу от его ненавистной амардавики, может, он мне поможет её украсть? Но… Махара-то клану нужна. И Вачиравит легко может пойти заложить меня Арунотаю.
        - Силы и власти, - выпалила я первое, что пришло в голову. - Отец отдал меня сюда, и я больше не могу управлять городом. Значит, я хочу управлять кланом!
        Вачиравит сделал такое лицо, как будто понюхал что-то скверное.
        - И всего?
        - Не так уж мало, - надулась я. Мне казалось, я придумала хорошую отговорку.
        Он расслабил лицо и независимо встряхнул волосами, точно, как мой младший брат, когда понимал, что шутили не над ним. Кажется, он что-то ещё хотел сказать, но тут вернулся Танва, и Вачиравит строевым шагом покинул дом, даже не попрощавшись. Танва заполошно заозирался, но я махнула ему, чтобы следовал за Вачиравитом. Будет моему мужу компания по возрасту.
        Беседа с Вачиравитом навела меня на мысль: меча-то у меня по-прежнему не было. На чём я собралась с ним состязаться? Узнать бы хоть, где можно его получить… Наверняка и тут будет, как с допуском в библиотеку.
        Я вздохнула, сложила стопкой наши книги и отправилась смотреть за уроком по духовному оружию. Устроилась в своих облюбованных кустах, за юбкой какой-то несчастной женщины, пожранной неведомой силой. В юбке лиловели цветочки.
        Сегодня урок вёл Адифеп, причём подходил он к этой задаче на удивление серьёзно. На моё удивление - потому что Адифеп в принципе большой серьёзностью не отличался, глядя на мир с насмешливым снисхождением, а в случае занятий с духовным оружием он ещё и знал, что это всё придумано, чтобы заставить махарьятов клана точить свои мечи.
        Однако наша схема работала. Теперь, проходя по резиденции, я то и дело слышала характерные шоркающие звуки, а то и видела охотников, сидящих на балконах с важным видом, мечом в одной руке и точильным камнем в другой, словно это были части особо почитаемого музыкального инструмента. Ученики, допущенные до охот, для заточки сбивались в стайки и, кажется, на что-то спорили - то ли кто быстрее наточит свой меч, то ли кто точнее… Сначала я подумала, что Чалерм преувеличивал вязкость правил, регулировавших клановые закупки, и глава отдал приказ доставить на гору необходимое количество камней, но Найяна вскоре меня просветила: оказалось, наша идея работала даже лучше, чем мы ожидали.
        Узнав, что самые прославленные охотники посещают какие-то занятия, о которых неизвестно ничего, кроме того, что они там точат мечи, остальные решили не ударить в грязь лицом и прикупили точильные камни сами себе, когда спускались с горы на охоты. Теперь точить свой меч самостоятельно стало одновременно и привилегией - ведь приобретение камней требовало денег и возможности попасть на городской рынок, - и демонстрацией своего честолюбия. Словом, наша с Чалермом задумка имела полный успех.
        Я поймала себя на том, что довольно улыбаюсь, и постаралась выправить лицо. Ещё не хватало сейчас засиять от радости.
        - Раскройте свои каналы и позвольте махаре плыть свободно, но не отпускайте её от тела, - вещал Адифеп. - Нащупайте в окружающем пространстве дух своего меча.
        Естественно, половина слушателей нащупала чужие мечи. Лучше всего нащупываются те, у которых свой дух сильнее, так что сразу стало видно, кто со своим мечом упражнялся - его потянуло во все стороны. Я подпёрла рукой подбородок, прикидывая, как бы незаметно им намекнуть, чтобы расселись подальше друг от друга, но тут у меня за спиной кто-то кашлянул.
        Поскольку я точно знала, что у меня за спиной куст в виде пожилого махарьята, то обернулась сразу в боевую стойку. А это был Чалерм.
        - Пранья, - ощерился он. - Что это вы тут делаете?
        - З-за-а уроком наблюдаю, - проблеяла я.
        - А почему вы просто не примкнёте к группе?
        Я задумалась. Когда всё это затевалось, я ещё не начала учиться, и было бы странно, если бы обывательница стала посещать занятия для полноценных охотников. Ну или нет?.. Не знаю, я не задумывалась об этом в подробностях, просто решила подглядеть из-за угла. Но не говорить же это Чалерму…
        - У меня нет меча! - сообразила я.
        Он ухмыльнулся, как будто только этого и ждал. Похоже, так оно и было: он отодвинул красиво перекинутый через плечо хвост бирюзовой сатики, а под ним в руке Чалерма мягко сиял меч в изукрашенных ножнах.
        - Вы-ы… меня искали, чтобы подразниться?
        Он закатил глаза.
        - Пранур Вачиравит велел выдать вам оружие.
        - О, - сказала я, не зная, что и подумать. Это сегодня утром, что ли, пока ходил за своим в храм? - И мне даже не понадобилось получать десять разрешений?
        Чалерм усмехнулся, опустился на колени и протянул мне меч. Он был лёгенький, изящный и очень дамский. Покороче того, что я оставила у Нирана. Я вытянула лезвие из кожаных, украшенных металлическими вставками ножен. Тонкое, остро наточенное и, похоже, из неплохой стали. У отца был похожий - в два раза больше, конечно, но я узнала этот металл по цвету и переливам на заточенном краю. Я так засмотрелась, что не сразу заметила - Чалерм протягивал мне ещё что-то.
        Я взяла у него из руки маленькую металлическую бляшку на шнурке и тут же ощутила в ней печать махары двух, нет, трёх человек.
        - Что это?
        - Разрешение на оружие, - ухмыльнулся Чалерм. - Вы правильно думали, что просто так мечи не дают.
        - А чьи… - начала было я, но сообразила, что вряд ли уже могла научиться различать печати. - Кто его выдаёт?
        Чалерм же не мог сам наложить печати? Даже одну из них, не говоря уж о том, чтобы подделать остальные. Он же сам не махарьят.
        - Имена вам ничего не скажут, но мне пришлось обойти пятерых уважаемых учителей, - хмыкнул он. - А если бы вы пошли сами, то меньше, чем десятью, не отделались бы.
        Я заподозрила, что если бы пошла сама, то от этих почтенных учителей осталась бы кучка пепла, так что очень кстати, что мне не пришлось иметь с ними дела.
        - Вы начинаете осваиваться в этом болоте, - заметила я. - Дирек сегодня хвастался какими-то цветными квадратами…
        Чалерм улыбнулся чуть шире.
        - С Диреком вы навели меня на правильную мысль. Там, где я работал раньше, слуги сами понимали, какие дела делать в первую очередь, а какие можно отложить. Здесь же нет такой культуры, пришлось изобретать.
        - А где вы раньше работали? - заинтересовалась я.
        - В другом клане махарьятов, - пожал плечами Чалерм. - Но он был намного меньше. Вы правы, мне потребовалось время, чтобы освоиться со здешними порядками.
        - Почему вы работаете в кланах махарьятов, когда сами не махарьят? - недоумевала я.
        Чалерм пригвоздил меня разочарованным взглядом.
        - Право же, пранья, мне казалось у вас неплохая память. Я - историк кланов. Я пишу о них книги.
        Я чуть не хлопнула себя по лбу. Конечно, он же говорил! Я просто, наверное, не могла поверить, что таким делом можно всерьёз заниматься. Ну или постоянное поддержание цвета кожи так съедает моё внимание.
        - И… они вам за это платят?
        - Обычно нет, - ровно сказал Чалерм, как будто речь шла о погоде, а не его плошке риса. - Но предоставляют жильё и всё необходимое, а я в свою очередь беру какую-то оплачиваемую работу. Вот как здесь, помощника по внутренним делам. Так и о клане можно больше узнать, чем если просто приставать к людям с расспросами.
        Вот как. Я даже не знала, что так можно.
        - А в каком клане вы работали раньше?
        Чалерм взглядом указал на меч, а потом мне через плечо на медитирующих махарьятов.
        - У них сейчас будет перерыв. Идите тренироваться, как честная ученица, вместо того, чтобы прятаться по кустам.
        Глава 20
        Поединок
        Адифеп ничуть не удивился моему явлению на урок, только намекнул, что надо было ходить с самого начала, пусть и без оружия - медитация и управление своей махарой ещё никому не мешали. Кое-кто из охотников возмутился было, что это к ним на занятия допускается ученица, не сдавшая экзамена ни за один уровень, но как только они узнали, что я жена Вачиравита, все вопросы стихли. Вот и зачем, спрашивается, столько проверок и разрешений, если все их можно выкинуть в окно, когда речь идёт о наследниках клана?
        После урока я вернулась к себе и бездумно полистала Укрита, а потом ещё пару книг. Что-то мне было нужно выяснить… Про демонов? Так вроде я отказалась от мысли всех тут отравить. Про амардов? Но среди книг, которые я взяла у Чалерма, про них ничего не было.
        Я разложила книги ровным слоем по столу, потёрла лицо и уставилась на заглавия. Первые дни на Оплетённой горе я ничего не понимала, потому что кругом творилось невесть что, и чтобы сделать хоть шажок, приходилось преодолевать слои за слоями самых неожиданных препятствий. Но с тех пор я со многим разобралась, получила права, нашла общий язык с нормальными людьми и Вачиравитом и вроде бы должна понимать, куда двигаться дальше. Вот только вместо плана действий в голове царил туман. Как будто уши забились хлопком или глаза не открывались от усталости.
        Но я же не устала. Я достаточно спала и хорошо ела, а самое сложное, что мне приходилось делать - это читать книжки, содержание которых я и так знала. Почему же я никак не могла собрать себя в кучку и задуматься? Вон, о работе Чалерма забыла, да и до того… Если подумать, получалось, что с тех пор, как я явилась на гору, я постоянно что-то забывала, путала или понимала с о-очень большим запозданием. И пусть я никогда не выделялась среди своих братьев и сестёр особым умом, особой рассеянностью я тоже не грешила. И да, у меня постоянно отжирала внимание необходимость прятать свою махару, но я вроде бы уже привыкла к этому, просто раз в несколько малых чаш проверяла, что всё хорошо… Точно эта гора, с её влажной духотой и безумием, разжижает умы.
        Как бы там ни было, туману в голове надлежало противостоять. Я подоткнула под себя пятки, приняв позу для медитации и провернула в голове пару упражнений, очищающих сознание, а после уставилась в пустое место на столе и стала перебирать в уме все детали своего положения.
        Итак, амард Саинкаеу куда-то делся два поколения назад. Как клан жил эти годы? Очевидно, за счёт жертвоприношений. Однако большинство людей в клане - да, судя по Буппе, и в городе - по-прежнему считают, что на пике сидит амарданур. Значит, Саинкаеу скрыли, что он исчез. А это значит, что они не могли требовать жертв, как приходилось кланам без амардов. Однако жертвы на горе есть - вернее, их остовы. Только все считают, что их сожрал амарданур. Получается, Саинкаеу придумали какой-то способ отбирать у людей махару и выдают это за козни амарда.
        В то же время они внушили всему клану, что махары не хватит на всех, а потому брать её надо только по необходимости. Наверное, до того, как они приволокли сюда амардавику, так и было. Но если махары не хватало даже на тех, кто жил в клане два поколения назад, резонно было бы сократить количество учеников и охотников. Однако, как я поняла, за эти два поколения клан ещё вырос, и вряд ли только естественным путём. Танву, например, выкупили из обывательской семьи. Он вполне одарённый мальчик, но не уникум и не гений. Вряд ли он такой один. Зачем было это делать, если махары и так мало? Или у них, как обычно, левая рука не знает, что делает правая? Но о недостаче махары вроде бы все осведомлены…
        Тут меня в очередной раз посетила очевидная мысль - серьёзно, это уже начало надоедать, почему я не понимаю простых вещей сразу, а трачу по несколько дней, прежде чем осознаю значение того или иного события? Так вот, если я освобожу амардавику и верну её на Жёлтую гору, у нас отпадёт необходимость в человеческих жертвах, а вот у Саинкаеу - возрастёт. И если моему клану для успешных охот нужна махара трёх человек в год, то Саинкаеу - намного, намного больше. И кому я тогда сделаю хорошо? Найти троих человек в год, готовых отправиться на Небеса, не так уж сложно, особенно за благое дело.
        Но здесь, на Оплетённой горе, в расход идут люди, которые могли бы пригодиться и в другом качестве, не говоря уж о тех, кого опорожняют без спроса, а то и против воли. И раз клан не только не поредел, но и вырос за годы отсутствия амарда, то и теперь вряд ли умерит аппетиты. Арунотай, вон, без зазрения совести расплатился махарой за невесту брата. Ученикам на увеличение хранилища у них махары нет, а как раздавать направо и налево - так ящиками.
        Что же получается? Поубивать весь клан я не могу - и людей невинных жалко, и не заслужили они такой суровой мести. Освободить амардавику - тоже не могу, ведь так человеческих жертв будет намного больше, чем если оставить всё, как есть. И пусть держать её в каменном гробу - преступно и унизительно, но как знать, что она сама за фрукт. Я теперь далеко не так уверена в её доброте, как раньше. У Вачиравита, вон, крыша едет от одного того, что приходится пользоваться её махарой и терпеть её присутствие на пике.
        Вот и получается, что единственное, чем я могу быть полезна своему клану и людям в целом - это найти ещё одного амарда, которого пока не присвоил ни один клан махарьятов. Но это, как известно, путь любого бродячего махарьята, который приносит плоды только через три-четыре поколения.
        «Твой чай не подскажет мне, ради чего жить» - эти слова Вачиравита внезапно стали мне понятнее. Конечно, я не собиралась сдаваться! Я просто не понимала, к какой цели могу двигаться в своём положении. Может быть, надо проредить клан? Далеко не все, кого я здесь встретила, одарены или пригодны к махарьятской работе. Если их повыгонять, то, глядишь, и махары столько не понадобится?.. Но до размеров моего клана Саинкаеу не сократить, а иначе не имеет смысла - человеческих жертв будет нужно больше. Может, мне просто потихоньку красть тут махару и отправлять домой? Они там, конечно, удивятся, а я не смогу ничего объяснить, пока не вернусь, но ведь так можно будет избежать жертвоприношений.
        Я закусила губу и вдумчиво её пожевала. Что бы сказал отец, узнай он о моей идее? В клане Суваннарат воровство было чем-то неприемлемым, практически чем-то потусторонним, сродни демонам, с которыми мы боролись. Но он поддержал мою идею прийти сюда, чтобы перебить весь клан Саинкаеу. Получалось, убить их можно, а обокрасть нет? Как-то странно… Ну хорошо, убить их дозволялось в рамках мести за амардавику, которую они, опять же, не убивали. Но за её похищение неужто с них нельзя ничего взять?
        С другой стороны, отец вряд ли захотел бы наживаться именно за счёт Саинкаеу, которых теперь считал нашим злейшим врагом. Я даже боялась подумать, что бы он сказал о том, что я теперь живу в этом клане, принимаю от них еду, вещи и даже обучение, пусть и показное. И, да, я делала это ради - если не мести, то хотя бы обратного похищения амардавики… Хотя теперь я уже и в этом не была уверена. И тут вдруг я бы ещё махару у них стала брать для нашего клана. Неужели гордость клана Суваннарат для тебя ничто? - спросил бы он меня. Она, конечно, что. Но жизни людей вроде бы важнее, так ведь? По крайней мере, я всегда понимала вселенский закон именно так. Могла ли я ошибаться?
        А с третьей стороны, махара-то Ари Чалиты. То есть не Саинкаеу же её производят, ну или по крайней мере, не всю. Часть махары, растворённой в воздухе горы, наверное, принадлежит людям, никто же её специально не отделяет… Но вот, скажем, точильщики - они же не принадлежали к клану Саинкаеу. Когда я сюда отправлялась, я вообще не думала, что делать со слугами, потому что в моём клане их не было, но, по-хорошему, если бы я решила истребить Саинкаеу, слуги-то тут каким боком? Они на нашу гору не нападали и вообще наверняка не знали, что задумали господа. Не будешь же каждого проверять - знал он сам или его предок, пришедший работать на Оплетённую гору, что пранай тутошние подлецы и змеи подколодные?
        С четвёртой же стороны, я уже послала домой порцию махары Саинкаеу вместо своей. Тогда я не думала о том, каким образом и от кого она взята. Решила, что местного амарда. Но ведь махара от покровителя Саинкаеу - именно то, против чего гордость должна была меня удержать, не так ли? И украла ли я её? Мне передала её Кессарин через Нирана, поэтому тогда у меня не было ощущения, что я беру чужое. Но ведь эта махара была частью платы за невесту, а значит, Кессарин не могла ею распоряжаться. Ниран мне так и сказал: она отлила по чуть-чуть из нескольких фиалов, никто и не заметил. А если бы заметили - надавали бы ей по рукам, надо думать. Но моя ли это ответственность, или я просто запросила плату, а уж где Ниран её взял - не моё дело?
        Я потёрла лицо руками и в очередной раз с удивлением заметила сажу на ладонях. Точно, опять краску с глаз размазала. Ох и устроит мне Буппа… Пришлось тащиться наверх умываться, пока никто не увидел. Мысли в моей голове роились и не складывались в решения. Надо срочно послать домой ещё махары, пока они там кого-нибудь не принесли в жертву, но вроде с тех пор, как я отправляла, прошло не так много времени, не должны были… Я так поняла, что они хотели приносить жертвы по мере исчерпания махары, но вдруг они решат на год вперёд запастись разом?
        И всё же что-то во мне сопротивлялось, словно в глубине души я считала, что отправлять махару неправильно. Потому что то, что я замыслила, нарушает вселенский закон? Или потому что отец расстроится и будет мной недоволен? И… я никогда раньше не задумывалась, что это могут быть две разные вещи.
        Я помотала головой, разбрызгивая воду, которую не вытерла. Сколько раз я за последнее время получала подзатыльники от провидения, когда ломилась вершить правосудие в своём представлении? Каким бы занудным и подозрительным ни был Чалерм, он совершенно справедливо меня отчитывал за мои выходки. И отец бы отчитал. Но сейчас я даже не знаю, куда ломиться. Так, может, проявить наконец сознательность и спросить совета? Понятное дело, здесь я никому ничего не могла рассказать, но я могла хотя бы спросить отца, что он в самом деле думает о моей идее. Пусть он мне сам скажет, что так нельзя, поругает за глупость, и я тогда буду точно знать, что это не мой путь.
        Вот только как с ним связаться?.. Не могу же я просто написать письмо и отдать слуге, чтобы отправил. Эти Саинкаеу такие - кто их знает, вдруг и письма лианы проверяют и подделывают, как книги. Нет уж, я не могла так рисковать. Мне нужно было выбраться с горы и найти какого-то посыльного, не связанного с кланом. Поначалу я боялась так сделать, ведь после разгрома на горе любой посыльный бы выболтал, кто и куда его отправил, но раз уж разгром я устраивать не собираюсь - мало ли, зачем пранье из клана посылать письмо в другой клан. Может, у неё там родня или любовник. Похихикают и забудут.
        Итак, вот я наконец и определилась, что мне делать дальше: мне надо научиться открывать ворота, чтобы меня выпустили с горы. На этом и сосредоточимся.
        Я спустилась обратно вниз и оглядела стопки книг, прикидывая, в какой может быть что-то полезное, но тут мой взгляд наткнулся на меч, который мне вручил Чалерм. Якобы по велению Вачиравита, хотя я сомневалась, что Вачиравит способен на такую предупредительность. Хотя… Мы же с ним фехтовать собрались. Небось не хотел драться против меня с ученическим деревянным мечом. И, если подумать, вечер не за горами, а вечером он мне обещал первую тренировку. Надо хоть оружие к руке прикинуть, понять, на что я могу рассчитывать. Конечно, мне надо будет изображать неумеху, но тем более - надо хоть подумать, как именно её изображать. Я лет десять уже фехтую, не задумываясь, и если Вачиравит сейчас пойдёт на меня с мечом, я, скорее всего, тут же приму стойку, поставлю блок и начну по привычке угадывать его движения, а ведь Кессарин никак не может уметь всё это.
        Я вынула меч из ножен и представила перед собой Вачиравита с его снисходительной усмешкой - мол, проспоришь, без вариантов. Оххх как бы я ему залепила… Но нужно строго обратное. Допустим, он сделает верхний выпад. Я должна его пропустить. Хотя бы первый. И что, получить мечом в лицо? Будет ли он сдерживать свою силу и осторожничать? Что-то мне подсказывало, что нет. Остановить удар на середине - это особый навык, которым владели учителя, но Вачиравиту вряд ли приходилось учить. Значит, лучше мне уворачиваться. Или отбиваться как-то нелепо, например, используя меч, как дубину. Да-а, поставила я себе задачку… Но что делать. Я вздохнула и принялась нарочито неумело сражаться с воображаемым противником.
        За этим занятием меня и застал Чалерм, пришедший, когда свет невидимого солнца порыжел и косо падал поперёк древодомов.
        - Пранья готовится? - спросил он как будто даже без насмешки.
        - А что ещё пранье остаётся делать? - пробормотала я, отработанным движением неловко разворачиваясь, якобы случайно едва не задев Чалерма лезвием. У него хватило выдержки - или недальновидности - не отшатнуться.
        - Пранур Вачиравит просит вас пройти на тренировочное поле, - всё так же невозмутимо продолжал он.
        - О, так он вернулся? - обрадовалась я. - Как Танва?
        - Справился, - Чалерм слегка улыбнулся. - Я так понял, отправить его на охоту с прануром было вашей идеей?
        - Ну, - я стушевалась, припомнив, что опять привела в исполнение первое, что пришло в голову, - мне не очень нравится, что Вачиравит ходит на охоты один. Это небезопасно.
        - Совершенно с вами согласен, - Чалерм предупредительно открыл мне дверь и придержал её, пока я выходила. Мне стало как-то странно не по себе от этого жеста: в моём клане ко всем охотникам относились одинаково, девушка ты или юноша, двери тебе никто не придерживал, сама справишься как-нибудь. Тем более я наверняка была сильнее Чалерма - даже телом, что уж говорить о духе. Он, конечно, этого не знал и думал, что я нежная прати из города, перед которой на улице специальный слуга стелил ковровую дорожку. И я должна бы почувствовать обиду за то, что приходится выдавать себя за никчёмную слабачку. Но почему-то вместо этого я почувствовала себя… кем-то особенным? Вроде как я не просто боевая единица, а ещё и… кто-то, заслуживающий внимания. Кто? Я не знала и постаралась поскорее отогнать глупую мысль. Наверняка Чалерм просто так воспитан, что считает своим долгом придерживать двери всяческим праньям.
        Однако мне стало интересно, Вачиравит правда его прислал или он сам проявил инициативу? Вачиравит вообще помнил, что что-то мне обещал? Или Чалерму зачем-то захотелось зайти ко мне в гостиную? Он же, помнится, в чём-то там меня подозревал… Ах да, в покушении на Нирана. Я невольно оглянулась на свой древодом: если я сейчас пойду махаться с Вачиравитом, Чалерм, чего доброго, воспользуется моментом и обыщет мои покои. Или там барьер его не пустит? Танву пустил, правда, я сама его пригласила. Но что он там может найти? Костюм для ночных вылазок, стопку талисманов и пару зелий в сумке…
        - А вы сами не занимаетесь фехтованием? - выдавила я, лихорадочно соображая, как заставить его не отходить от тренировочного поля.
        - Есть немного, - неожиданно ответил Чалерм.
        Я изумлённо обернулась, и, кажется, это его задело.
        - Это не привилегия махарьятов.
        - Да, я знаю, - пробормотала я, заново оценивая его фигуру. Значит, забавы учёных и правда недалеки от забав знати. - Так вы и будете нашим посредником?
        Чалерм приподнял бровь.
        - Мне казалось, сегодня тренировка, а не поединок.
        Точно хочет свалить и обыскать меня, почему-то решила я.
        - Ну там уж как получится, - хищно улыбнулась я и выразительно положила меч в ножнах себе на плечо.
        Чалерм усмехнулся, но ничего не сказал, а вместо этого кивнул на что-то впереди. Я не очень следила за дорогой, занятая своими мыслями, и только теперь заметила, что мы подошли к тренировочным полям. Здесь тоже росли древодома, но они стояли реже, размечая углы полей, а их кроны простирались шире, сцепляясь друг с другом только самыми тонкими усиками, так что среди листвы виднелись хоть пятнышки неба. Большая часть полей пустовала, дело-то было к вечеру, только через одно слева какие-то мальчишки скакали, больше дурачась, но прямо перед нами происходил вполне серьёзный поединок. Одним из воинов был Вачиравит, как и ожидалось, а вот вторым внезапно Танва. Они состязались уже какое-то время, пока мы шли, и Танва всё ещё не валялся на земле, схватившись за какую-нибудь раненую часть тела.
        Я присмотрелась. Вачиравит был выше и массивнее, он двигался быстро и брал в первую очередь уверенностью, но у Танвы была неплохая техника. Он сражался, как по учебнику, предсказуемо, но эффективно. Вачиравит тоже не то чтобы рубил абы как, просто предсказанием действий противника себя не утруждал. И, кажется, он всё-таки немного сдерживался: я заметила разок, что он не выпрямил руку на всю длину, позволив клинку чиркнуть, чуть не дотянувшись до руки Танвы, а другой раз он вроде начал замах для удара, но в последний момент поставил блок. То есть какое-то представление о тренировочном бое у моего мужа всё-таки имелось. Ну хоть так.
        Чалерм рядом шевельнулся, и я вспомнила, что хотела его задержать.
        - Вачиравит очень умелый воин? - спросила я, якобы не поняв этого на взгляд.
        - Очень успешный, - аккуратно ответил Чалерм, и я снова его в чём-то заподозрила. - Он побеждает демонов в среднем двадцать девять раз из тридцати.
        - А людей? - уточнила я, хотя зачем ему побеждать людей? На состязаниях только…
        - Обычно у него не возникает такой необходимости, - эхом отразил мои мысли Чалерм. - Вачиравит редко участвует в состязаниях и всяких турнирах, предпочитая настоящую работу.
        Последние слова он сказал с лёгкой насмешкой, ну или мне так померещилось.
        - Состязания тоже важны, - заметила я. - Для репутации клана и чтобы понимать, что ты ещё можешь улучшить.
        На поле бойцы приостановились: Вачиравит принялся объяснять Танве какое-то движение. Поскольку он старался сказать как можно меньше слов, удалось ему это не сразу, но он показал столько раз, сколько понадобилось. Я даже умилилась.
        - Безусловно, - говорил тем временем Чалерм. - Как и в принципе выстраивать связи с другими кланами. Сейчас Саинкаеу сильны, но жизнь непредсказуема, - он покосился на меня так, что я отвлеклась от поля, чтобы проверить, не намекает ли он на что. - Всегда лучше иметь союзников. Но Арунотай и без Вачиравита с этим справляется.
        Я сжала зубы. Конечно, у Саинкаеу были союзники. Когда они нагрянули на Жёлтую гору, они привели с собой ещё несколько кланов, так что у амардавики не было шансов отбиться.
        - Мне всегда казалось, - осторожно начала я, прикидывая, сколько может знать обывательница, - что кланы махарьятов хотят дружить с другими кланами махарьятов, если могут там что-то почерпнуть для себя. Какие-то особые техники, знания… У Саинкаеу есть что-то такое?
        - Мгм, - тихо сказал Чалерм, как будто опасался, что его кто-то услышит, хотя вокруг во все стороны разлеглись пустые поля, даже мальчишки ушли по домам. Думал ли он, что у древодомов есть уши? - Саинкаеу делятся своей махарой с малыми кланами без амардов.
        Я чуть не села.
        - Её же и так не хватает?
        У Чалерма было странное выражение: вроде и насмешливое, и немного озабоченное, и будто бы оценивающее, когда он взглянул на меня.
        - Мы так предполагаем. Её же никто не считал.
        - Но подождите, - не унималась я, - амардавика у них всего два года! А до того сколько амарда не было - они тогда тоже делились? Тем, что с самопожертвований набрали?
        Чалерм склонил голову вбок, как будто ленился пожимать плечами.
        - Я здесь не так давно, не могу пока судить о прежних временах.
        - Но… - Я пыталась уложить это в голове, но оно никак не укладывалась. Своим, значит, затянуть ремни, а соседям раздавали? Или тоже так… как книги?.. Или ещё как-нибудь… Обычно я бы никогда не заподозрила клан махарьятов в подлоге, но Саинкаеу… У них всякое возможно. - А они точно отдают махару? Или только обещают?
        - Интересный вопрос, - усмехнулся Чалерм. - Насколько я могу судить, отдают. Если те берут, конечно.
        - А что, кто-то отказывается? - ещё больше поразилась я. Кто откажется от дармовой махары?
        - Да вот, буквально сегодня, - ровно проговорил Чалерм, и я снова заподозрила, что он к чему-то клонит, - Арунотай встречался с главой какого-то маленького клана, и тот отказался, сказал, не нужно ваших подачек, нам всего хватает.
        - Что ж за клан такой? - хмыкнула я. Может, у них на самом деле есть амард?
        - Какие-то Суваннарат.
        Говорил он всё так же ровно, как ни в чём не бывало, а на лицо его я смотреть побоялась. Потому что понятия не имела, что изобразилось на моём собственном, и не приведи Небеса мы бы встретились взглядами. Я понятия не имела, что сказать, чтобы не выдать себя: надо же, как странно, а кто это… Все возможные реакции казались делаными, очевидными, прозрачными…
        На моё величайшее счастье в этот момент Танва поскользнулся и полетел на землю. Вачиравит, довольный собой, помог ему встать, а затем махнул нам, пока Танва кланялся и бормотал благодарности за тренировку.
        - Пранур не устал? - крикнула я, устремляясь навстречу своему избавителю от Чалермовых прощупываний. - Целый день охотился, теперь ещё тренировался. Если я тебя одолею, скажешь, что нечестно?
        Вачиравит беззвучно рассмеялся и помотал головой. Он явно был в хорошем настроении.
        Мы заняли исходные позиции, и Вачиравит кинулся на меня сразу. Он оказался даже сильнее, чем я ожидала, так что мне было проще притворяться, что своими слабыми руками я почти не могу держать против него блок. В остальном я следовала своей стратегии: пиналась, замахивалась эфесом вместо лезвия, била плашмя и в основном уворачивалась. Наблюдение за поединком с Танвой тоже помогло - я составила представление о манере Вачиравита и выбрала, какие его выпады пытаться отбить, а какие пропускать, будто я их не ожидала. Ну и постаралась для вида запыхаться. В итоге Вачиравит выглядел ещё более довольным: конечно, поставил на место заносчивую девчонку, герой! Я очень старалась не смеяться, даже когда он подошёл и похлопал меня по голове своей тяжеленной лапищей.
        - Если демон не будет двигаться, ты справишься, - резюмировал он и сам посмеялся своей шутке.
        Я отвернулась, чтобы не смутить его выражением своего лица, и напоролась взглядом на Чалерма. Вот тот мог смутить кого угодно. Мне бы порадоваться, что он не пошёл меня обыскивать - о чём я уже забыла, и что ж с моей памятью-то творится? Но в его взгляде мне снова почудилось что-то оценивающее, заинтересованное.
        - Чалерм! - крикнул ему Вачиравит. - Попробуй с ней. Тебе как раз.
        Танва, наблюдавший за нами от края поля, весь засветился смущённым розовым. Да, муженёк мой умеет выразиться, что и говорить… Чалерм, впрочем, и глазом не моргнул.
        - Пранья не устала? - поинтересовался он.
        Я пожала плечами. По идее, должна была устать, но попробовать Чалерма на зуб, то есть на меч, было ужасно любопытно, и как знать, представится ли ещё такая возможность.
        - Если недолго, - наконец решила я.
        - Долго и не получится, - Чалерм кивнул на дотлевающий в кронах закат. - Отбой скоро.
        Я обернулась оценить, сколько времени у нас есть, а когда снова взглянула на него, у него в руках уже был меч. Откуда? Духовное оружие ведь нельзя носить во вселенском мешке? А, но Чалерм же не махарьят, откуда у него духовное! А обычный меч носи, сколько угодно.
        - Я спать, - громче, чем нужно, заявил Вачиравит и, не оборачиваясь, сделал нам ручкой. Танва повертел головой - на нас, на закат, на Вачиравита - и потрусил за ним, оставив меня наедине с Чалермом.
        - Начнём?
        Вместо ответа я ринулась на него, решив не медлить. Пускай это будет короткий бой. Я даже его проиграю, чтобы не вызвать подозрений. Но я посмотрю, что за зверь этот Чалерм. А он…
        Он увернулся. Раз, другой. Я пропустила выпад. Он снова увернулся. Я поставила блок, но он метил ниже, чем я ожидала. Я увернулась и отбежала, пытаясь собраться с мыслями, но он уже был тут как тут и снова с чем-то неожиданным. Я не понимала, как он это делает: обычно, когда человек задумывает ложный выпад, его тело группируется немного иначе, чем на настоящий, он ведь знает, что придётся посреди удара сменить его ход. Если боец - мастер, то этого не заметишь сразу, но с моим опытом я начинаю это видеть в ходе поединка, может, раза с пятого, ну десятого. А тело Чалерма как будто вообще ничем не выдавало его планов.
        Меня разобрал азарт. Если Вачиравит полагался в бою на силу и скорость, то Чалерм, безусловно, на хитрость. Мне случалось состязаться с другими охотниками - и в своём клане и с соседними, но всех нас тренировали, чтобы бить демонов, которые в основном вели себя подобно Вачиравиту: наваливались, крушили и забивали насмерть. Мастерство Чалерма было заточено против людей. Против умелых, хитрых людей, которые не ведутся на одну уловку дважды.
        Я опомнилась, только когда услышала гонг отбоя, и в последний момент увернулась, упав на землю и прокатившись. Руки гудели, а в голове всё смешалось, так что мне понадобилось немного полежать, прежде чем небо, едва различимое среди листьев древодомов, одержало уверенный верх над землёй. Чалерм подошёл и подал мне руку.
        - Не ушиб? - поинтересовался он.
        - Нет, я… потеряла равновесие, - сказала я совершенно честно. - Всё хорошо.
        - Я провожу вас до дома, - улыбнулся Чалерм. - Вы так выложились на тренировке, как бы не заснули по дороге.
        Мне вовсе не хотелось, чтобы он меня провожал. Потому что, кажется, я совершенно забыла во время поединка с ним притворяться неумехой. И потому что его учтивая улыбка снова заставляла меня чувствовать, что он видел во мне что-то, чего не должен был.
        Глава 21
        Западня
        Фигуру Чалерма я заметила издали, когда подходила к дому Абхисита, чтобы забрать Танву и пойти учиться. Он стоял в том месте, где мне надо было бы свернуть с дорожки на тропку, ведущую к дому. Приближаться сразу расхотелось, но увы, он тоже меня заметил и сложил руки на груди в ожидании. Пришлось всё же подойти и узнать, чего ему снова от меня надо.
        - Пранур Вачиравит сегодня снова на охоте, - сказал Чалерм, слегка поклонившись в качестве приветствия. - И юношу взял с собой.
        - О… - Я разочарованно остановилась. Вачиравит не мог сам мне сказать или хоть записочку оставить на двери? В одном доме живём. - То есть мне можно разворачиваться.
        - Напротив, - поднял указательный палец Чалерм. - У нас был уговор, что в дни, когда Вачиравит занят, вы будете посещать уроки пранура Абхисита.
        Я припоминала какой-то подобный бред, но надеялась, что недослышала или что никто не призовёт меня к ответу.
        - Зачем? Вы же сами сказали, что совет его не осудит, какие доказательства ни предъявляй!
        - Совет не осудит, - кивнул Чалерм. - Но к совету обращаются, когда стоит вопрос о компетентности. Однако вы можете обнаружить какие-нибудь нарушения из других областей.
        - Это какие же? - не поняла я.
        Чалерм приложил указательный палец к подбородку, изобразив раздумья.
        - Хм-м, даже не знаю, с чего начать. Ну, например, как вы заметили, клан с беспокойством относится к неучтённому использованию махары. Или вот ещё вариант: пранур Крабук будет весьма словоохотлив, если ученики младших уровней явятся к нему со списком книг для старших. Но, конечно, худшее, что может совершить член клана - это сделать неуместное предложение жене наследника. Мне кажется, есть из чего выбрать, а, пранья?
        Пару мгновений я просто надеялась, что мне послышалось или я неправильно поняла, к чему он всё это говорил. Наверняка это мой затуманенный здешним вязким воздухом ум предлагает мне такие мысли, а Чалерм имел в виду что-то совсем другое.
        - Вы хотите, чтобы я… - промямлила я, даже не зная, как продолжить, но он меня прервал:
        - Я ничего не хочу. Это вам не нравится стиль преподавания пранура Абхисита. Хотите, чтобы он и дальше отправлял способных учеников в храм - я вам не указ.
        Краем глаза я заметила, что ученики потянулись в древодом, а значит, урок вот-вот начнётся.
        - Я пойду, - выдавила я, не ответив ничего по существу, и поспешила по дорожке, не глядя на Чалерма, чтобы не поймать какой-нибудь очередной пугающий взгляд.
        Я вошла одной из последних, и Абхисит не стал меня допрашивать, с чего это вдруг я решила присутствовать на уроке, а вместо этого начал лекцию. Оно было и к лучшему, потому что меня настолько выбило из колеи предложение Чалерма, что я не смогла бы сказать ничего внятного. Нет, он серьёзно думает, что я… подставлю человека, чтобы его осудили за то, чего он не делал? Да я вон по поводу того, отправлять ли домой махару, ничего решить не могу, потому что я честная девушка, а тут такое!
        Но ведь Абхисит и правда довёл Танву. И вряд ли только его. И он должен как-то понести наказание за это, ну или хотя бы лишиться возможности снова такое творить. Если Чалерм прав и совет не осудит одного из своих уважаемых членов, то какие у меня есть варианты?.. Конечно, Чалерм мог и наврать. Но даже Вачиравит предлагал просто отравить Абхисита, может, и не всерьёз, конечно… Если бы Вачиравит мог отстранить Абхисита от преподавания одним приказом, он бы так и сделал и не стал бы поддерживать ложь Чалерма, я уверена. Не такой он человек. Надо хоть у Канавута спросить, что у них тут за дела с советом…
        - Ну, кто мне скажет? - выдернул меня из ступора голос Абхисита.
        Подростки мялись, а я пропустила вопрос, и теперь сидела моргала.
        - Ай-яй-яй, - покачал головой Абхисит. - Когда за ум возьмётесь? Надо вылить туда расплавленный металл!
        Дети переглянулись и принялись записывать. Я пыталась сообразить, что же было в вопросе. Расплавленный металл - это вам не талисман или там травы какие-нибудь. Его ещё поди организуй, особенно если охотишься в глуши, где нет кузницы. Я могла бы, наверное, припомнить пару историй, в которых с определёнными напастями справлялись таким образом, например, заливали нору или другое убежище демона, но только потому, что у героев этих историй расплавленный металл оказался под рукой, а так и кипяток сошёл бы, или самое действенное - помочиться туда. А вот чтобы расплавленный металл был единственно верным ответом…
        - Учитель, - подала голос девица, которая вчера высказывала мне, что я не могу увести Танву, - а в какой из книг в списке содержится это указание?
        Абхисит хмыкнул.
        - Если бы ты их прочитала, не спрашивала бы.
        - Я прочитала, - настаивала девица.
        - Значит, плохо читала, - пожал плечами учитель. - Читай ещё раз.
        - Вы не могли бы подсказать, в какой именно книге написано про расплавленный металл? - снова попросила девушка со всей почтительностью, хотя я бы на её месте уже цедила сквозь зубы.
        - Может, тебе ещё и страницу указать? - хмыкнул Абхисит. - Не ленись, работай.
        - Это была книга из списка на эту неделю? - спросила ученица, перебирая аккуратно сохранённые списки. Я даже позавидовала: у меня они от работы с библиотекой вечно мялись и истирались.
        - Вот лентяйка, - покачал головой Абхисит. - То, что в прошлые годы проходила, уже и помнить не надо? Пока не найдёшь сама, до экзамена не допущу.
        Узоры на лице ученицы занялись желтоватым светом страха. И я её понимала: это что же ей, за все годы обучения всё перечитывать, чтобы найти проклятый металл? Я огляделась, ожидая, что кто-то из учеников сейчас возмутится или хотя бы подскажет, где искать. Но все делали вид, что разговор их не касается. Я сжала зубы. Что там Чалерм предлагал? Подставить этого поганца, чтобы Вачиравит имел право его наказать и отстранить? Прикинуть бы, как это сделать… А лучше посоветоваться с кем-нибудь, а то опять наломаю дров.
        После урока я хотела побыстрее смотаться придумывать план, но Абхисит меня подозвал.
        - Я получил распоряжение от пранура Вачиравита, - сказал он с довольным видом, - что он теперь будет сам тебя учить, а ко мне ты будешь ходить на уроки в свободное время. Ты последние книги по своему списку дочитала?
        Я бездумно кивнула, надеясь отделаться от него побыстрее. Список я даже не открывала, когда дорвалась до книг Чалерма.
        - Тогда списки все сдай сегодня, - с отеческой улыбкой велел учитель.
        - Сдать? - не поняла я.
        - Ну, верни их мне, - пояснил он. - Надеюсь, ты их не переписывала?
        - Нет, - честно сказала я и тут же подумала, что теперь перепишу. - А что?
        - Ну как же, - развёл руками Абхисит. - Не каждый учитель может получить в библиотеке то, что нужно. В это столько труда вложено - нехорошо, если другие подсмотрят.
        Отравить, подумала я, бормоча что-то условно вежливое в ответ. Без вариантов отравить!
        Выскочив из древодома, я налетела на группу учеников, окруживших проштрафившуюся девицу. Кажется, она только что закончила плакать.
        - Что ты лезешь на рожон? - втирал ей парень. - Сидела бы тихо и кивала, как все!
        - Мой прежний учитель всегда говорил, в какой книге что посмотреть! - срывающимся голосом ответила девушка.
        - И где теперь твой прежний учитель? - фыркнул парень - Амарданур его со всей семьёй сожрал. Тебе это ни о чём не говорит?
        У девицы снова задрожали губы. А я развернулась на пятках и потопала на урок управления духовным оружием. Его как раз сегодня должен вести Канавут.
        - Пранья Кессарин, - поприветствовал он меня, когда я заявилась на лужайку среди пустующих древодомов, где проходили наши уроки. Канавут всегда приходил на место заранее и перечитывал свои тщательно составленные планы уроков. - Вы не в духе?
        - Меня мучит один вопрос, - выдавила я, стараясь не показать Канавуту глубину своего бешенства. - Точнее, два вопроса. Скажите, есть ли в клане правило, согласно которому ученикам запрещено переписывать списки книг, выданные учителем?
        Канавут поджал губы, как будто сразу понял, к чему я клоню. Его бородка о этого встопорщилась.
        - Такого правила нет. Но учителя могут просить учеников об этом в качестве одолжения. Правилами не регулируются личные отношения между учениками и учителями.
        - В таком случае, ещё один вопрос, в качестве одолжения. Не знаете ли вы книги, в которой бы упоминался в качестве оружия против демонов расплавленный металл?
        - Хотите полить им Абхисита? - раздался у меня за спиной голос Адифепа. - Хорошая идея, мне нравится.
        - Пранья, - вздохнул Канавут, уничижительно глянув на товарища, чьё пышное тело как раз вплыло в поле зрения, - я уже говорил, что не буду вмешиваться в учебный процесс коллеги. Если вам задали найти текст, следует обратиться в библиотеку.
        - Мне ничего не задавали, я из праздного любопытства, - пояснила я, стараясь удержать свой тон в рамках приличий, хотя на поворотах бездны ада, наверное, просвечивали. - Пранур Абхисит больше не задаёт мне чтение, потому что Вачиравит сам взялся меня наставлять.
        Канавут бросил гримасничать и удивлённо на меня посмотрел.
        - Вачиравит? Наставлять?
        - Представь себе, - хмыкнул Адифеп и встряхнул своими длинными кудрями. - Мне уже Лек с утра сказал, его посылали отнести в совет бумаженцию на эту тему. Вачиравит у нас теперь наставник. Вчера ещё, говорят, мальчишку из младших на охоту водил.
        - И сегодня, - вставила я.
        Канавут посмотрел на меня новыми глазами.
        - Да вы благотворно влияете на пранура наследника клана. Может, он и с нами как-нибудь сходит? За компанию?
        Я прикинула свои шансы уломать Вачиравита на такое. Конечно, я не знала точно, почему он и так не ходит на охоты с доверенными людьми, но попробовать его подначить мне было несложно.
        - Давайте так, - приободрилась я, - вы мне книжку подскажете, а я вам Вачиравита уговорю.
        Мужчины переглянулись.
        - Что ж… - пробормотал Канавут и потеребил бородку длинными тонкими пальцами, - на таких условиях… Вам книга-то нужна начального уровня? Вряд ли Абхисит бы задал что-то продвинутое, так?
        Я уточнила уровень группы и вскоре разжилась бумажкой с несколькими названиями и всеми цифрами, которые этот страшный человек помнил наизусть.
        Девицу я нашла в библиотеке - где же ей ещё и перечитывать все книги за все годы обучения! Но меня удивило, что она сидела на первом уровне во всём этом гвалте. По обе стороны от неё на столе высились колонны книг, а сама она пролистывала какой-то томище, не видя ничего вокруг.
        Я помахала рукой у неё перед носом, рассудив, что она наверняка заткнула уши. Девушка вздрогнула, подняла на меня хмурый взгляд и вытащила одну затычку.
        - Привет! - сказала я жизнерадостно. - У тебя списки за все годы есть?
        - Не дам, - отрезала она.
        Небеса храни клан Саинкаеу.
        - Да я не к тому!
        Я выложила перед ней листок от Канавута.
        - Сравни со своими, получишь нужную книжку.
        Она уставилась на бумажку, потом быстро зашелестела своими списками, водя пальцем по строкам, и - о счастье! - нашла два совпадения.
        - Вы… - она подняла на меня ошеломлённый взгляд. - Пранья, вас учитель послал?
        - Ещё чего! - фыркнула я. - Он тебя загрузил и радуется. Нет, я по своим тайным местам нашла.
        Она снова уставилась в Канавутову бумажку, как будто пыталась выучить наизусть все цифры. Возможно, так оно и было.
        - Что… с меня за это?
        Я в последнее мгновение вспомнила о краске на глазах и не стала хвататься за лицо.
        - Я не торговка на рынке. Бери и радуйся.
        Девушка растерялась, явно ожидая подвоха.
        - Спасибо… пранья.
        - Меня зовут Кессарин, - улыбнулась я и подождала, пока она сообразит назваться.
        - А… я Пар?нья.
        Симпатичные, похожие на цветы, узоры у её на лице легонько вспыхнули розовым.
        - Будем знакомы, Паринья. Иди бери книжки, надо же ещё страницу найти. Я с тобой почитаю.
        - Почему вы мне помогаете? - нахмурилась Паринья.
        - Потому что это порождение болотных демонов Абхисит должен работать рикшей у князей ада, - по возможности спокойно ответила я. Кажется, удалось не зарычать, но вот без сквернословия не вышло. Девица поёжилась, но решила не указывать мне, что такие выражения неуместны между двумя образованными госпожами.
        - Я… пойду возьму книжки.
        Цитаты мы нашли всего в течение большой чаши, Паринья даже успела сбегать и взять ещё книги из списка Канавута, пока я копалась. Как я и думала, во всех книгах писали, что расплавленный металл - только один из многих способов уничтожить демонов в их норах или предметах, в которых они прячутся. И легко заменяется кипятком, воском и даже просто тлеющими углями. Про самый простой метод Саинкаеу не писали - постеснялись, должно быть, учеников.
        - А чего ты тут внизу с этим села? - спросила я, морщась от воплей каких-то малявок над самым ухом.
        - Так книги за первый уровень только здесь выдают, и уносить наверх нельзя, - пояснила Паринья. - Я решила с них начать, потому что они проще написаны…
        Кажется, мой запас злости на сегодня уже исчерпался, потому что я только покивала с понимающим видом. И тут меня осенило.
        - Подожди, а что, продвинутые книги здесь не получить?
        Она помотала головой.
        - Даже пробовать не стоит, пранур Крабук сразу прибегает и начинает орать.
        Вот, значит, почему мне доставалась только всякая бредятина… На первом уровне нормальные книги не добудешь. Хорошо ещё я тогда у Канавута цифры не переписала, вот Крабук бы мне устроил… Зато…
        Я взглянула на списки книг за все годы обучения, так и лежавшие перед Париньей.
        - Какой-то из них Абхисит составлял, так?
        Она кивнула.
        - Вот эти два последних. Они за третий уровень.
        Я заметила, что один из листов исписан не до самого нижнего края, там оставалось место.
        - А если, - медленно заговорила я, - учитель ошибся и вписал тебе сильно продвинутую книгу, и ты её на своём уровне запросила… Крабук кроме ругани что-то тебе может сделать?
        - Если учитель ошибся, - так же медленно ответила Паринья, - то Крабук что-то сделает ему. Докладную напишет. Мой прежний учитель очень боялся такого, вроде как три докладных - и с тебя снимают группы.
        Наши взгляды встретились.
        - А у вас… есть код от сильно продвинутой книги?
        Не знаю, где носило Чалерма, но когда мы с Париньей пробрались в его кабинет, там всё стояло настежь, будто нарочно. Девица сразу зарылась в книги, ища что-нибудь близкое по теме, чтобы было неудивительно, что учитель написал книгу в список. Я же не удержалась и пошарила на полке под столом - там всё так же лежала записная книжка. Воровато оглядываясь, я достала её и пролистала.
        К имени Кессарин добавились новые записи:
        умеет брать на слабо
        всё-таки обучаема
        слишком хорошо дерётся, точно училась
        Сглотнув, я перевела взгляд ниже, где, обведённое несколькими кругами, стояло «Адульядеж».
        Снова в библиотеке я на всякий случай взяла какую-то книжульку, чтобы не выглядеть группой поддержки, а Паринья запрыгнула на третий уровень со списком книг, в который мы аккуратно вписали данные томика с невзрачным названием «К вопросу о символах третьего ряда в иерархическом кругу», в котором содержалась ни много ни мало инструкция, как поднять покойника, чтобы он сам переоделся в погребальные одежды. Такого оглушительного гонга в библиотеке я ещё не слышала - аж вся мелюзга смолкла и застыла, озираясь. Крабук выскочил из подсобки и промчался, колыхаясь телесами, через весь зал, где воспарил, словно праздничный фонарик. Я задержала дыхание, молясь за Паринью, но спустя пару малых чаш, она спрыгнула вниз, взбудораженная, но довольная.
        - Скушал? - шёпотом спросила я, сдавая книжку.
        - Сразу докладную отправил, - ликующе прошептала она в ответ. - Едва завидел название. Эта книга даже не всяким взрослым махарьятам разрешена!
        Мы вышли из библиотеки резвым шагом, пока Крабук не решил что-нибудь уточнить. А я задумалась, зачем такая книга Чалерму. Насколько я успела заметить, к истории кланов она не имела отношения.
        - У праата там всё так открыто, - заметила Паринья, подумав о том же. - Если у него такие книги хранятся, может, лучше запирать?
        - Наверное, вышел срочно, не успел, - предположила я, хотя что-то мне подсказывало, что в делах Чалерма так просто не бывает.
        - Она прямо на виду стояла, - подтвердила мои догадки Паринья. - Вы ему скажите, может…
        - Обязательно, - процедила я сквозь зубы. Потому что записная книжка тоже лежала почти на виду. Два раза. А тот человек, с которым я вчера дралась, никогда бы не оставил такую вещь там, где в неё могла заглянуть любопытная пранья, если только не нарочно.
        Глава 22
        Охота на охоту
        Арунотай поставил передо мной холодный отвар беломедовых цветов в высоком бокале из такого же прозрачного камня, как саркофаг амардавики. Впрочем, у меня половина посуды была из него, а Буппа говорила, что тут неподалёку месторождение.
        - Вы полагаете, что сможете освоить заклинание открытия ворот? - переспросил он задумчиво. - Не сочтите за недоверие, но вы не так давно начали обучение. Ваш наставник подтверждает, что вы уже обладаете достаточными навыками?
        - Вачиравит не считает, что для этого нужны какие-то особые навыки, - сказала я и неслышно вздохнула. Собственно, я сначала пыталась у него выяснить, как открывать эти ворота, но он только удивлённо на меня посмотрел и спросил, чего там уметь.
        - А, ну конечно, - усмехнулся Арунотай. - С его талантом он освоил эти методы в таком раннем детстве, что и не помнит уже, наверное.
        Я невольно поёжилась. Никаким талантом не оправдать недостаток базовых знаний. Пусть сейчас Вачиравит творит какие-то заклинания, не задумываясь, и ему так удобно, но бывают обстоятельства, в которых бездумное применение привычных методов может привести к катастрофе. Если Вачиравит не может объяснить, как сделать то, что он делает, значит, и принципов не понимает, и может вляпаться так, что год в когтях амардавики сказкой покажется.
        - Однако, - продолжал Арунотай, отпив из своего бокала, - разве у вас нет наставника? Вачиравит ведь не преподаёт, значит, он должен был вас направить к кому-то.
        - Он и направил поначалу, - охотно объяснила я, - но позже решил учить меня самостоятельно, так что к наставнику я только на лекции хожу, и он не может оценить мой уровень, потому что не видел моей работы.
        - Вачиравит решил учить? - изумился Арунотай. - О… Не поймите меня неправильно, но после того… инцидента… я несколько опасался за ваши отношения. Надеюсь… - он неуверенно окинул меня взглядом, - вы проявите сочувствие к его состоянию.
        Я подозревала, что опасался Арунотай вовсе не за наши отношения, а за то, чтобы я Вачиравита на костёр не уложила. Я и сама этого немного опасалась, но после того срыва он больше не выказывал желания встретиться с несуществующим амардом. Водил мальчишку на охоту, фехтовал со мной и даже не сбегал от Чалерма, когда тому надо было что-то подписать.
        - Я осознала свою ошибку, - торжественно сказала я, чтобы успокоить Арунотая. - Но, мне кажется, сейчас он чувствует себя лучше.
        - Будем надеяться, - вздохнул он. - Я видел, он теперь берёт с собой на охоту какого-то ученика. Чем этот мальчик так отличился?
        - А, да ничем особенно… - замялась я. Танва отличился тем, что его бы никогда не допустили до охот, но мне не очень хотелось говорить об этом Арунотаю, хоть он и не имел прямого влияния на то, кого пускать на охоты, а кого нет. - Просто меня беспокоило, что Вачиравит охотится в одиночку, а Танва подвернулся под руку, когда я его уговаривала взять напарника.
        Арунотай озабоченно нахмурился.
        - Вы полагаете, что необходимость присматривать за учеником не сделает охоты более опасными для Вачиравита?
        Это был для меня неожиданный поворот мысли. У нас в клане считалось, что какой угодно напарник на охоте лучше, чем никакого, хотя у нас, конечно, совсем бестолковых не держали.
        - Да чего за ним присматривать? - отмахнулась я. - Не маленький уже, сам должен соображать, а если бы мешался, Вачиравит не стал бы его брать.
        Арунотай склонил голову набок, неохотно соглашаясь.
        - Но, кстати! - осенило меня. - Было бы ещё лучше, если бы Вачиравит брал с собой и кого-то из взрослых охотников. Хотя бы из его друзей!
        - Друзей? - Арунотай озадаченно моргнул.
        - Ну, может, не совсем друзей, - поправилась я. - Но тех, с кем он готов иметь дело. Может, они бы и в друзей превратились потихоньку.
        - О, это было бы замечательно, - обрадовался Арунотай и улыбнулся такой светлой улыбкой, что мне захотелось сощуриться. - Вы думаете, он согласится?
        - Попробую уговорить, - улыбнулась я в ответ. - Но буду признательна за любую помощь в этом нелёгком деле.
        Арунотай сдержанно рассмеялся, и я его поддержала. Как бы ни была ограничена его сфера влияния, а всё-таки с главой клана лучше быть в хороших отношениях. Эх-х, вот бы он мог вышвырнуть Абхисита без суда и следствия…
        - Пранья, вы вселяете в меня надежду. Может, вам ещё удастся убедить его выступить на турнире?
        - А что за турнир? - заморгала я.
        - О, это будет очень интересный турнир! - Арунотай отставил бокал и сел прямее. Глаза у него зажглись воодушевлением. - Обычно состязаются всего два-три клана, и в нашем случае больших кланов не так много, поэтому мы постоянно видим одних и тех же махарьятов. Но в этот раз я решил провести большой турнир для малых кланов, представляете? Мы предложим им объединиться в сборные команды, и таким образом уравнять шансы с большими кланами. На днях как раз встречался с несколькими главами малых кланов, и большинство согласились!
        - А что, кто-то отказался от такой чести? - делано удивилась я, уже догадываясь, кто.
        - Ну, это всё же вложения, - развёл руками Арунотай. - Да и уровень не всем позволяет. Если кто-то всего год как основал клан, то им не до турниров, хотя это было бы прекрасной возможностью заявить о себе миру. Но я уверен, это не последний такой турнир, и у кланов вроде Суваннарат ещё будет шанс.
        Вот, значит, когда Арунотай встречался с отцом. Он серьёзно думает, что нашему клану меньше года? Может, отец ему так сказал… Если Арунотай не знает, что на Жёлтой горе был клан, когда Саинкаеу похитили амардавику, то лучше ему и дальше не знать, а то меня вычислить - как нечего делать. М-да-а, отец, наверное, не обрадовался встрече с живым и здоровым главой Саинкаеу. Каким-то словом он меня поминает… Надо поскорее с ним связаться. И ещё вопрос, что там с соревнованиями. По словам Чалерма, Арунотай предлагал мелким кланам махару - уж не ради ли того, чтобы они выступили на турнире? Зачем ему это так сильно нужно? У Саинкаеу среди малых кланов и так незаслуженно высокий авторитет.
        Но увы. Ладно, с воротами бы разобраться.
        - Так насчёт заклинания для входа, - напомнила я.
        - А, да, - спохватился Арунотай. - Понимаете, Кессарин… Я не уверен, что Вачиравит может оценить ваш уровень. Он не мыслит такими строгими категориями. Если ваш наставник теперь не проверяет ваше продвижение… Не поймите меня неправильно, но наши ученики практически с пелёнок начинают учиться, чтобы к юношеству мы их допустили до открытия ворот. А вы впервые занялись махарьятством пару недель назад.
        О чём-то мне напомнили его слова… Опять голова еле варит. В присутствии Арунотая приходилось тщательно отслеживать цвет кожи, всё внимание туда сливалось… Цвет кожи… махара… О, Танва! Танва же не родился на горе!
        - А как же на гору попадают ученики, которых выкупают у семей снаружи? Даже одарённые дети вряд ли могут научиться нужным заклинаниям.
        - Конечно, нет! - улыбнулся Арунотай. - Учеников собирают в Чаате, а потом раз в год мы отключаем барьер, чтобы они смогли войти. То же самое раньше делали для найма новых слуг или мастеров, но теперь их стало достаточно много, чтобы довольствоваться теми, кто рождается на горе. Однако не можем же мы отключать барьер всякий раз, как вам захочется выйти на прогулку, Кессарин, поймите меня правильно… Это слишком большой риск для безопасности всей резиденции.
        - Да, я помню, кто-то даже проник в клан в тот день, - вздохнула я, заодно закидывая удочку: что там Арунотай себе думает по поводу личности этого кого-то?
        - По этому поводу не беспокойтесь. - Глава поднял ладонь в успокаивающем жесте. - Мы провели тщательное расследование и пришли к выводу, что это были м?роки. Вачиравит отыскал все… э-э, экземпляры и развеял. От них остались только шишки. Просто проделки лис, они часто ходят мимо нашей горы. Однако вы правы, даже такие пустячные неурядицы сеют суматоху, и поэтому не стоит создавать возможности для них чаще, чем необходимо. Всем спокойнее, если ученики проведут всё детство на горе, а за ворота выйдут только когда обретут духовное оружие.
        - У меня есть духовное оружие, - заметила я, похлопав по ножнам меча, который теперь носила за поясом.
        - Да, я знаю, что Вачиравит сделал вам подарок, - кивнул Арунотай. Мне не понравилось, как он это сказал: вроде как с намёком, что мой меч - всего лишь дорогое украшение, знак внимания, а не подтверждение моих умений.
        - Если вы сомневаетесь в моих способностях, может быть, вы могли бы как-то меня проверить? - предложила я.
        Арунотай замялся.
        - Это было бы проще всего, однако я сам не наставник да и… честно говоря, не помню, когда последний раз был на охоте. Увы, времени едва хватает на ежедневные задачи. Боюсь, я не обладаю нужной квалификацией даже для того, чтобы составить такую проверку, не говоря уже о том, чтобы оценить результаты. Лучше бы найти кого-то, кто занимается подобными вещами постоянно. Может быть, вы всё же поговорите с наставником Абхиситом?
        - Я… попробую, - выдавила я. Доверять Абхиситу свой пропуск на волю я точно не собиралась: с него станется запретить из вредности или поставить какое-нибудь невыполнимое условие, и после этого я точно не выберусь отсюда, пока его прах не истлеет на углях. Я даже не знала, если нам с Париньей удалось бы снять его с групп, отменило бы это его решение по моему вопросу или нет, и проверять совершенно не хотела.
        - Я уверен, он пойдёт вам навстречу, - наивно пообещал Арунотай.
        Интересно, он правда ничего не знает про этого Абхисита или считает, что тот всё делает правильно? Конечно, если Арунотай вырос в этом болоте, он может и не представлять, как ведут себя нормальные учителя.
        Я постаралась не выдать своего разочарования и откланялась. Как обычно на Оплетённой горе, простая задача сразу обросла этапами и формальностями, как молодое деревце удушливыми лианами.
        Вачиравита я нашла на поле для поединков. Не то чтобы я его нарочно искала, просто пошла помахать мечом и стравить досаду, но обнаружила, что он там занимается тем же, да ещё один. Я подгадала момент, когда он развернётся в прыжке, выскочила из-за древодома и отбила его меч. Сиреневые глаза на мгновение широко раскрылись, но в следующий миг Вачиравит уже наступал, осыпая меня градом ударов.
        - Где Танва? - спросила я, отбиваясь. Ох и будут же завтра болеть руки…
        - Устал, - фыркнул Вачиравит. - Слабак.
        - Да ладно тебе! - Я поднырнула под его руку и почти смогла поставить ему подножку, но он перескочил. - Он мелкий ещё!
        - Пора взрослеть, - буркнул Вачиравит машинально, сосредоточившись на моём ложном выпаде, а потом на неложном.
        Мы покружили ещё, и с третьего раза мне всё-таки удалось поставить ему подножку, вот только он своим весом пропёр насквозь, так что моя нога отлетела в сторону, и я сама чуть не упала. Ну ладно же, раз ты так!
        Я сделала вид, что падаю. Вачиравит тут же опустил меч, собравшись ждать, пока я встану, но я приземлилась на левую руку, спружинила и полетела на него. Он приоткрыл рот и попытался просунуть свой меч между нами, но не успел - я уже врезалась в него всем телом и приставила лезвие ему к горлу.
        На мгновение мы замерли, глядя друг другу в глаза. Не знаю, что он увидел в моём взгляде, но в его собственном изумление мешалось с каким-то нездоровым воодушевлением, и я на всякий случай отодвинула меч на полпальца подальше, а то у некоторых тут такая история, что как бы не воспользовался случаем.
        - Боишься победы? - выдохнул он, и не думая отстраняться.
        - Не хочу тебя поцарапать.
        Он сдвинул брови на волосок, но тут же что-то понял, отвернулся и отступил. Я медленно убрала меч в ножны.
        - Тебе Арунотай угрожал? - спросил Вачиравит, глядя куда-то меж древодомов.
        - Что?
        Он закатил глаза.
        - Я видел, ты к нему ходила. Теперь боишься меч на меня поднять.
        - Ничего я не боюсь! - возмутилась я, но сообразила, что Вачиравит на меня не смотрит, так что пришлось вломиться в его поле зрения. - Я к нему ходила, чтобы научиться открывать ворота. Потому что ты, о муж и наставник, не можешь меня этому научить!
        Он скривился.
        - Попроси Канавута.
        - Канавут не наставник.
        - Какая разница? - рыкнул Вачиравит, теряя терпение. Ха! А мне каково?
        - Мне никакой, а Арунотай хочет заключение от наставника, что я готова, и умею, и справлюсь и тому подобное.
        Вачиравит прошипел что-то, что я не смогла разобрать, и сплюнул на землю. Меж тем имя Канавута мне кое о чём напомнило.
        - Эй, между прочим, я выиграла! С тебя охота!
        Вачиравит воззрился на меня, как будто не верил в моё существование.
        - Это была тренировка, а не поединок!
        - А мы и не спорили на поединок! Нечего теперь отговорки придумывать, я тебя победила!
        Он мотнул головой, будто отмахиваясь от назойливой мухи.
        - Как ты пойдёшь на охоту, если ворота открыть не можешь?
        - А это к тебе вопрос! Ты обещал взять меня на охоту, а уж как - твоё дело.
        - Ладно, - усмехнулся Вачиравит. - Выйти ты можешь. А как будешь возвращаться - не моё дело!
        И внезапно расхохотался так, будто придумал лучшую шутку года. Я покачала головой, глядя, как он радуется. Боги, хорошо, что у меня с ним чисто формальный брак.
        Я уже собралась сказать что-нибудь едкое и обидное, когда за плечом Вачиравита заметила бирюзовую чокху Чалерма и прикусила язык. Чует он, что ли, когда я вот-вот отмочу что-нибудь не то?
        - Я смотрю, пранья Кессарин делает успехи? - шёлковым тоном произнёс он, обращаясь к Вачиравиту, но кося на меня хитрым взглядом. Я подобралась: не намекает ли он, что я слишком быстро учусь?
        - Хочет на охоту, - беззаботно сказал ему Вачиравит. - А Арунотай как всегда.
        - Его можно понять, - пропел Чалерм, улыбаясь шире. - Пранья - дочь его важнейшего делового союзника. Если с ней что-нибудь случится, канан Адульядеж Арунотая по голове не погладит.
        Я чуть не возразила, но вовремя опомнилась: если все здесь узнают, что Адульядеж с Кессарин в плохих отношениях, мой статус может серьёзно пострадать. Так-то я пока могу пригрозить, что будут плохо обращаться - пожалуюсь папеньке.
        - Ну-у, я буду осмотрительна! - заявила я вместо этого. - И вообще, с нами могут пойти Джаран, Канавут и другие и присмотреть за мной!
        - Вот с ними и иди, - скривил губы Вачиравит.
        - Но ты обещал, а я победила! - настаивала я.
        Он раздражённо вздохнул, но вдруг сощурился в сторону Чалерма.
        - Это ты её подговорил?
        Чалерм прыснул.
        - Уверяю тебя, пранья вполне способна строить тебе козни и без моей помощи.
        Вачиравит прошёлся туда-сюда почти на месте, убрал наконец меч в ножны и повертел его в руках, потом окинул меня взглядом исподлобья и наконец спросил:
        - А что там есть в заявках?
        - А я как раз иду к Арунотаю за новыми, - быстро проговорил Чалерм. - Он, кажется, с утра что-то получил.
        Я прикинула путь от дома Чалерма к тренировочным полям. Это почти ровно в обратную сторону от дома главы. Ну-ну, идёт он как раз.
        - Возьми что-нибудь попроще, - велел Вачиравит.
        - И побольше, чтобы на всех хватило, - добавила я.
        - Я ещё ни на что не согласился! - возмутился он.
        - Так ты и не отказался, - пожала плечами я. - А что не так? Сам же не хочешь со мной возиться.
        - Ладно, - махнул рукой Вачиравит. - Иди уже отсюда.
        - А ты меня сегодня учить не будешь? - удивилась я. В кои-то веки он не на охоте!
        - Победителей не учат, - ухмыльнулся Вачиравит, вытянул меч и снова принялся отрабатывать свои очевидные выпады.
        Ну и ладно, пойду обедать, а потом - у меня ещё куча книг нечитаных.
        - Пранья, - негромко заговорил Чалерм, когда мы вместе отошли от тренировочных полей. Я не хотела идти с ним, но нам было по пути. - Вы уверены, что вам стоит уже сейчас выходить на охоту? Это ведь небезопасно.
        - И вы туда же! Мало мне Арунотая. Что же мне теперь, сидеть тут, как в клетке? Тут даже неба не видно, а я бы и по рынку прогуляться не прочь.
        - А, так вам просто свободы захотелось? - усмехнулся он. - С отцом повидаться, наверное, да?
        Я незаметно покосилась на него, припоминая многократно обведённое имя Адульядеж в книжечке. Дался ему этот канан! Но вот его-то я бы избегала, а то без покрова он меня вмиг раскроет!
        - Я ещё не успела по нему соскучиться. Вот по городской еде да…
        - Что ж, - задумчиво кивнул Чалерм, - я думаю, ваши друзья по урокам с духовным оружием смогут наставить вас в вопросе открывания ворот. Охотники все это умеют.
        - Но они же не наставники, - проныла я. - Арунотай хочет, чтобы меня кто-то аттестовал!
        - Об этом не беспокойтесь, - улыбнулся Чалерм. - Я с ним поговорю.
        Я поморгала. С чего это Чалерм вдруг решил мне помочь? Ему же не нравилась идея допускать меня до охоты?
        - А с меня за это что? - сообразила спросить я.
        Он так удивлённо захлопал ресницами, что прямо сама наивность!
        - Пранья, я, как и вы, беспокоюсь за Вачиравита, и готов всячески споспешествовать тому, чтобы его охоты проходили в хорошей компании. Как я понял из вашего разговора, если вы пойдёте с ним, то с вами пойдут и другие охотники. Это же очень хорошо!
        Хорошо-то оно хорошо, да вот только чует моё сердце, Чалерм хочет извлечь из моей вылазки что-то ещё.
        Глава 23
        Лисье отродье
        - Это похоже на то, что мы делаем с духовным оружием, - объясняла Найяна.
        Мы стояли перед закрытыми дверями её древодома, запертыми теми же чарами, что и ворота. Зачем Найяне понадобились такие меры безопасности, я не знала, но если уж тут ученицы остерегались учителей…
        - Нужно направить махару в замок? - уточнила я.
        - Не совсем. Скорее, нужно позволить махаре замка проникнуть в тебя.
        Перед моим мысленным взором ярко вспыхнул образ лиановой споры, и пальцы ног сами поджались от отвращения.
        - А чья… махара… в замке?
        - В моём - моя, - усмехнулась Найяна. - А вот насчёт главных ворот я точно не знаю. Наверное, какого-нибудь позапрошлого главы клана.
        - Ну хотя бы не прямо самого амарданура?
        Найяна усмехнулась так, что я поняла, что пропажа амарданура для неё не секрет.
        - Ещё он сам нам двери не открывал. Да нет, не беспокойтесь, это какой-то человек делал. В общем, вам надо открыть каналы и позволить махаре в них зайти. Совсем чуть-чуть, просто чтобы удостовериться, что вы - это вы.
        Я покрылась мурашками, но теперь уже от беспокойства.
        - А откуда она знает, я это или не я?
        - Ну вы сначала при выходе как бы представитесь, а потом на входе она уже будет знать. Смотрите, - она положила руку на стык створок, и через мгновение они послушно раздвинулись. - Сейчас замок открыт и готов знакомиться с новыми людьми. Давайте руку.
        Мне очень не хотелось этого делать, но другой возможности покидать гору и возвращаться на неё не было. Я протянула вперёд ладонь и почувствовала между раскрытыми створками двери барьер, точно такой же, как тот, в котором завязла ногой на краю резиденции.
        - Каналы-то откройте, - напомнила Найяна.
        Всё моё существо сопротивлялось этой мысли, меня даже начало подташнивать. Но выбора не было, если только я не собиралась уйти и не вернуться… Ох, вот было бы хорошо… Я собрала в кулак всю свою волю и заставила тело расслабиться, как будто не рисковала оказаться во власти самой страшной и мерзкой дряни, о какой только знала. Даже голова закружилась в знак протеста, но каналы я всё же открыла.
        Махара замка оказалась непротивной. Примерно так же ощущалось, когда кто-то из родни делился со мной духовной силой на охоте, если я исчерпала свою или серьёзно поранилась. Ладно, может, я и переживу знакомство с замком главных ворот, если, конечно, Арунотай примет мнение Найяны как авторитетное, в чём я сильно сомневалась.
        Впрочем, я сомневалась даже в том, что Найяна захочет мне помогать, и явилась к ней с заготовленной речью, что, мол, кто хочет на охоту с Вачиравитом, тот пускай учит меня открывать ворота, но в ответ она просто рассмеялась и сказала, что не все здесь Канавуты, и иногда можно просто попросить. Вот так жизнь в клане Саинкаеу убивает мою веру в людей.
        Найяна закрыла дверь и предложила мне открыть её самой. Я приложила ладонь к стыку створок, уже смелее раскрывая каналы, и её махара, едва сунувшись в них, тут же вернулась к своему обычному течению, а двери распахнулись.
        - Ну вот, видите, это несложно, - заключила моя наставница, привычным жестом закидывая косу за спину. - Уж не сложнее, чем убедить Вачиравита пойти на охоту в нашей компании.
        От Вачиравита я, честно говоря, ждала подлянки: возьмёт вот и учешет один, пока я тут обещания раздаю. Однако вечером, уже почти потемну, я услышала на лестнице тяжёлые шаги, и тут же кто-то постучал по перилам. Я сообразила, что так и не знаю, поставили барьер на входе в мои покои или нет, и на всякий случай сама вышла на лестницу.
        Похоже, барьер-таки стоял, потому что Вачиравит с Чалермом меня не видели и не слышали, пока я не спустилась на одну ступеньку, а потому не отошли ниже, и в итоге мы все втроём столпились на лестнице почти вплотную друг к другу. Вачиравит смотрел на меня свысока вдоль своего носа, как будто это я не подумала, что надо оставить ему место. Чалерм хотя бы сообразил и спустился на пару ступенек, утянув Вачиравита за собой под локоток.
        - Пранья, - натянуто улыбнулся он, недовольный неловкостью. - Мы зашли вам сказать, что завтра утром отправляемся на охоту и вы приглашаетесь к нам примкнуть.
        - Мы? - выпалила я. - То есть вы тоже?
        Чалерм поджал губы, и я подумала, что недоволен он был чем-то ещё.
        - К сожалению, глава клана и все его подручные слишком заняты предстоящим турниром, чтобы найти время собрать оплату с заказчиков, так что мне придётся выступить в роли его заместителя.
        Я перевела взгляд на Вачиравита, который теперь стоял со скучающим видом в ожидании, когда эти унылые слышащие люди наговорятся всласть.
        - А ты что, считать не умеешь? - спросила я его. Но, наверное, на лестнице было темновато, потому что он сощурился на мои губы и ничего не ответил.
        - Пранья-а, - укорил меня Чалерм. - Представьте себе деревенского главу с его поясными поклонами и косноязычными речами, и сразу всё поймёте.
        Я склонила голову набок, признавая поражение. Не знаю уж, почему никто из охотников не мог собрать оплату, но наверняка опять из-за каких-то безумных правил. Интереснее было другое.
        - А вы, праат Чалерм, как ворота будете открывать?
        - Справлюсь, - уклончиво ответил Чалерм, как будто не понимал, что меня интересует не его шанс попасть домой, а то, в каком месте меня опять надурили! - Так вы пойдёте с нами?
        - Конечно! - выпалила я. И, как обычно, на Оплетённой горе, цель, ради которой я потратила столько сил, теперь не казалась мне чем-то важным по сравнению с новыми вопросами. - Но что значит - справитесь? Я только что полдня училась открывать каналы махары, чтобы замок меня опознал, а вы что, умеете это делать?
        Вачиравит завертел головой между мной и Чалермом, явно не понимая, что мы не поделили. Чалерм же досадливо поморщился.
        - Вас это не касается.
        - Как это не касается? - не унималась я. - Я тут обиваю пороги, гну спину и закладываю душу, а вы просто так - раз - и ходите, как хотите? Нет уж извольте объясниться!
        - Чего она? - спросил Вачиравит у Чалерма.
        Тот обернулся к нему и ответил. Только без голоса, одними губами. А я, в отличие от своего мужа, по губам читать не умела.
        - Не твоё дело, - бросил мне Вачиравит, едва досмотрев объяснения Чалерма. - И не лезь в это, иначе ни на какую охоту не пойдёшь.
        Я аж подавилась и не придумала, что сказать в ответ. Так и стояла, хлопая ртом, пока Чалерм уточнял время и место сбора, что брать с собой да как одеться.
        Наутро я категорически отказала Буппе, которая пришла меня красить. Вот уж на охоте сажа на глазах мне точно ни к чему, размажу в первую чашу и буду ходить весь день, как призрак утопленницы. Оделась я тоже поудобнее. Лучше всего, конечно, было бы надеть тот же костюм из узких брюк, туники и нэра, в котором я лазала на пик, но Вачиравит мог узнать эти вещи, так что в итоге я сделала выбор в пользу неброских шаровар и чоли, а поверх обмоталась только коротким узким чонгом, чтобы защититься от колючих веток и не сверкать голым животом. Завязав волосы в тугой пучок, я прихватила меч и чуть не забыла взять деньги - вот так живёшь в клане без единой нужды и забываешь, как общаться с внешним миром! Хорошо хоть письмо не забыла, которое полночи вчера сочиняла и переписывала.
        К воротам я явилась даже немножко раньше назначенного времени, но издали заметила длинную фигуру Канавута, а рядом ярко одетого Чалерма и лохматую Гам, скучковавшихся в ожидании. Однако не успела я к ним приблизиться, как дорогу мне загородил неизвестно откуда вынырнувший Арунотай.
        - Э-э, глава? - промямлила я, понимая, что научиться подставляться махаре замка-то я научилась, а вот заключение об этом Арунотаю никто не выдал, так что сейчас меня никуда не пустят и…
        - Пранья, - он расплылся в подозрительно восторженной улыбке. - Простите, что не смог встретиться с вами вчера, было очень много дел, но, как видите, я успел!
        Я тоже робко улыбнулась на всякий случай, совершенно не понимая, чему он так рад. А он протянул мне очередной литой жетон на шнурке.
        - Это ваше разрешение приближаться к воротам, - сообщил он, почти ликуя.
        Я не понимала ровным счётом ничего. Ещё вчера утром Арунотай явно не хотел мне разрешать выход, а сейчас аж светился от какого-то странного предвкушения.
        - Глава… очень добр, - пробормотала я, прикидывая, не позвать ли Чалерма на выручку.
        - Кессарин, мы же договаривались, - укорил меня Арунотай, - называйте меня по имени!
        С этими словами он поймал мою руку, занесённую то ли для защиты, то ли для приветственного жеста, и вложил в неё жетон. Пальцы у него были прохладные и сухие и скользнули по моей коже шёлковым касанием, заставив забегать мурашки.
        - С-спасибо, Арунотай, - выдавила я, подумывая, куда бы сбежать от такого внезапного внимания.
        - Не стоит, не стоит, - он ещё и похлопал меня по руке. - Простите, если я при нашей прошлой встрече показался вам холодным или неприветливым. Теперь я понимаю, что эта охота очень важна, - он пошевелил бровями, явно намекая на что-то, о чём я не имела представления. - Пожалуйста, позаботьтесь о моём брате хорошенько!
        Тут он сосредоточил взгляд на чём-то у меня за плечом и поспешно выпустил мою руку.
        - Ну, не буду вам мешать!
        Если бы он после этого развернул крылья бабочки и принялся порхать с цветка на цветок, я бы не удивилась, но он просто упорхнул в гущу древодомов. Я обернулась посмотреть, что же там было у меня за спиной, и увидела Вачиравита, который деловым шагом приближался к воротам.
        Не буду вам мешать?.. На что это Арунотай намекал?.. Или… Я перевела взгляд на группу поодаль, с интересом следившую за моим общением с главой. Чалерм вчера сказал, что мне не стоит беспокоиться о разрешении…
        Я подлетела к проклятому праату и чуть за грудки его не схватила.
        - Что вы сказали Арунотаю?
        Чалерм молчал с самодовольной ухмылкой, а в его бирюзовых глазах демоны пировали, пуская потешные огни.
        - Что-то не так? - встряла Гам, и мне пришлось отступить от Чалерма, пока моё поведение не показалось странным.
        - Всё так, - стиснув зубы, процедила я. - Просто кто-то насыпал пепла в глаза главе.
        - Вы же хотели на охоту, - ещё шире улыбнулся Чалерм. - И что плохого, если глава решит, что его брату всё же нравится молодая жена?
        Мои руки сами так и потянулись к его горлу.
        - Ах ты ползучка подколодная!
        - Что ещё? - раздался над ухом невнятный голос Вачиравита, и я огромным усилием воли опустила руки, так что осталось только испепелять Чалерма взглядом.
        - Пранья получила разрешение на выход, - пропел Чалерм, - и снова чем-то недовольна!
        Я покосилась было на Вачиравита - понял он, что Чалерм про него наплёл Арунотаю или нет? Но он только закатил глаза и развернулся к воротам.
        - Пошли. Остальные догонят.
        Охрана ворот подпускала нас по одному, так что у четверых оставшихся охотников было предостаточно времени, чтобы нас догнать. Похоже, они осознанно не спешили, зная, что на выходе будет затор. У нас проверили разрешения - моё охранник осмотрел особенно тщательно и даже ногтем поковырял, а потом мы по очереди прикладывали руку к небольшой дверке сбоку от ворот. Как объяснила мне Найяна, когда под рукой засветится символ, начертанный на дверке, это будет значить, что барьер запомнил мою махару, и можно выходить, не опасаясь, что не смогу войти обратно.
        Когда настал мой черёд, я сжала зубы и разжала каналы, которые так и норовили скрутиться подобно горловине мешка и завязаться узлом. И когда меня коснулась махара барьера, я чуть не отдёрнула руку. Она была странная. Вроде махара - и за морем махара, её производят амарды и пропускают через себя люди. У разных людей она может быть погуще или понежнее, колючая или тёплая, но это крошечные различия, которые начинаешь замечать только приняв её от других много раз. Однако эту махару я бы не спутала ни с чьей другой даже в детстве. Она… крошилась.
        Как крошится трухлявый пень под сапогом. Я чувствовала, как маленькие волокнистые кусочки осыпаются с краёв духовной силы, что зашла в мои каналы, и остаются там. Но сила не стоит на месте, и её поток захлёстывает эти крошки и растворяет их в моём хранилище.
        Я с ужасом заметила, что моя кожа потемнела, а ведь на меня смотрели ещё несколько охотников! В панике я едва смогла собраться с мыслями достаточно, чтобы вернуть себе контроль над своим телом, и чуть не прозевала момент, когда между пальцев засияло. Я толкнула дверку и впала в проём, не соображая, куда и зачем я иду, я помнила только, что мне обязательно нужно туда пройти.
        Снаружи меня ждала только Гам - остальные, кто уже прошёл, спускались с горы по извилистой дороге растянувшимся шлейфом Вачиравита.
        - Отдышись сначала, - сказала она мне, придерживая за плечо. - По первости бывает неприятно.
        Я послушно несколько раз вдохнула и выдохнула на счёт, чувствуя, как чужеродная махара окончательно растворяется в моей и перестаёт казаться чужеродной.
        - Чем этот крючкотвор тебе подгадил? - тем временем спросила Гам, понизив голос. - Хочешь, я ему вломлю?
        - Он сказал Арунотаю, что Вачиравит ко мне неровно дышит, - сболтнула я, всё ещё туго соображая, и тут же вспомнила, что у Гам у самой были какие-то подозрительные чувства к Вачиравиту. - Но это вообще не так! И если он узнает, он меня… амарду скормит!
        - Лисье отродье, - фыркнула Гам, и на мгновение мне показалось, что она обо мне. - Давай так. Ты его подведи к луже поглубже, а я подтолкну. Пускай морду свою наглую искупает!
        Я невнятно помычала в ответ и двинулась вниз по тропе вслед за остальными. Макнуть Чалерма в лужу звучало заманчиво, но я не очень хотела выяснять, что он придумает мне в отместку.
        Впрочем, с лужами в окрестностях горы оказалось скудно. Под пологом лиановых крон я не видела, что там творилось на небе, а теперь вот, оказавшись на воле, подставила лицо палящему солнцу и вдохнула клубы дорожной пыли из-под ног Джарана. Похоже, всё то время, что я провела на горе, здесь жарило, как в кузнице. Даже в лесу земля потрескалась, а трава у обочин пожухла, что уж говорить о более открытых местах.
        - А на кого мы будем охотиться? - спросила я у Гам, внезапно осознав, что даже не поинтересовалась этим вопросом.
        - Противный учёный сказал, чёрные гиганты одолели. Много их.
        Я удивилась, но постаралась не подать виду. Чёрные гиганты обычно являлись поодиночке, ну по парам - ведь чаще всего они были духами зверей или предметов обихода. И с засухой их ничто не связывало, а судя по тому, что творилось вокруг, какие-то демоны засухи тут резвились вовсю.
        - Он точно уверен? - на всякий случай спросила я.
        Гам пожала плечами.
        - Придём - узнаем. Может, и напутал. Сам-то не махарьят.
        Это мне напомнило кое о чём.
        - Как Чалерм вернётся обратно?
        - В смысле? - обернулась ко мне Гам.
        - Ну, он же не махарьят. Как он откроет каналы, чтобы ворота его проверили?
        Гам нахмурилась, подняла взгляд к небу в поисках ответа, но не нашла.
        - Не знаю, может, у него какое-то особое разрешение.
        - Если бы проверку можно было миновать по особому разрешению, разве мне бы не дали его в день свадьбы вместо того, чтобы снимать барьер вокруг всей резиденции?
        Гам снова пожала плечами.
        - Наверное, главе так было проще.
        - Ну как это могло быть проще? - не унималась я. - Там даже какой-то злодей проник за это время, люди же знали, что мне надо будет войти, это такая угроза безопасности клана! Что там за особое разрешение, что оно хуже этого?
        Гам смотрела на меня растерянно, явно не понимая, почему меня беспокоит такая мелочь, и я поняла, что напала не на того. Из компании Вачиравита Гам меньше всех интересовалась тонкостями сложного махарьятства. Так что я махнула рукой и немного замедлила шаг с расчётом, что Гам уйдёт вперёд, а меня догонит Канавут. Он и правда догнал, даже раньше, чем я ожидала.
        - Пранья, - прошептал он над самым моим ухом. - Очень советую вам не выяснять этот вопрос.
        - Почему?
        - Вы подвергаете опасности себя и других.
        - Какой опасности? - не поняла я.
        - Просто поверьте мне на слово, - прошипел он вовсе не дружелюбно. - И не упоминайте эту тему при мне, я с вами её не обсуждал.
        С этими словами он ускорился и через несколько шагов уже догнал идущего перед Гам Джарана, с которым завёл какую-то беседу.
        Я упёрлась взглядом в спину идущего далеко впереди Чалерма. Кто ты, лисье отродье?
        Глава 24
        Среди теней
        Деревня начиналась прямо из воды и заползала на склоны соседних гор, напоминая чашу, которую не ополоснули от остатков супа - внизу погуще, к краям пореже. Речушка с почти стоячей зелёной водой, наполовину закрытой листьями кувшинок и лотосов, вихляла всем телом, словно пыталась вывернуться из зубов-свай, на которых стояли самые нижние дома. Здесь не было главной площади, потому что сердце деревни тонуло в реке, так что разговаривать пришлось прямо на тропе, изгибавшейся между чешуями рисовых полей, покрывавших склоны. Называлась деревня под стать - Сомовья уха.
        Нас встретил деревенский голова - придавленный временем, но крепкий ещё старик с длинными седыми волосами, торчавшими из-под видавшей виды соломенной шляпы, как увядшие лепестки астры. Я оказалась в самом хвосте нашей вереницы и не слышала толком переговоров, так что Джарану пришлось пересказать мне всё, когда мы уже двинулись обратно вверх по тропе к какому-то дому.
        - Призраки являются по ночам, - объяснил он. - Пугают людей, иногда нападают, насылают болезни.
        - А что за призраки? - оживилась я, сразу начиная прикидывать методы борьбы.
        - Человекоподобные гиганты чёрного цвета.
        Я хмыкнула, но сдержалась и не стала сразу вслух перебирать, что это могло быть.
        Чёрные или теневые гиганты чаще всего оказывались духами каких-нибудь предметов. Особенно тех, что захоранивали вместе с прахом усопших. Но такие духи являлись по одному, месяцами, а то и годами досаждая семье своего покойного хозяина или тем, кто занял его дом. К тому же это были твари низшего ранга, и разделаться с ними обычно могли даже необученные женщины и дети - главное, не испугаться и отдубасить хорошенько, дух и примет свою настоящую форму.
        Тут у меня за спиной раздался громкий всплеск и какие-то возгласы. Я резко обернулась, ожидая, что теневой гигант явился посреди бела дня, но вместо этого увидела Чалерма, неловко встающего из жидкой грязи рисового поля. Грязь там была жирная, чёрная, и изящные бирюзовые шелка праата превратились теперь в блестящий чёрный доспех. Я чуть не прыснула - уж не таких ли чёрных гигантов видят жители? Но выражение лица Чалерма не сулило ничего хорошего тому, кто засмеётся. Даже Вачиравит ограничился насмешливым хлопком по плечу, а потом помог Чалерму вылезти на тропу. Тот сплюнул землю и явно хотел вытереть рот, но обе руки у него были в толстом слое её же.
        Мимо застывшей вереницы охотников ко мне протолкнулась Гам.
        - Видала, как я его? - прошипела она мне на ухо.
        - Это ты? - оскалилась я.
        Джаран у Гам за плечом покачал головой.
        - Зря ты с ним так.
        - А чего он, самый особенный? - тут же обернулась к нему Гам. - Даже равновесие удержать не может, а туда же, на охоту!
        - Он с нами не для того, чтобы охотиться, - напомнил Джаран. - А чтобы собрать плату.
        Гам фыркнула и задрала нос.
        - Это меня не касается!
        - Это тебя не касается только потому, - продолжил Джаран, - что для тебя всегда плату собирают другие люди. А если бы с нами не послали Чалерма, то это бы пришлось делать кому-то из нас. Так что ты должна сказать ему спасибо за то, что избавляет тебя от неприятной обязанности, а не в грязь его ронять.
        Гам повернулась ко мне за поддержкой.
        - Скажите ему!
        Но я только пожала плечами. С одной стороны, я не видела ничего неприятного в том, чтобы получить деньги за свой труд - деревенские же знали, что охотники не даром работают. А с другой, в обязанности Чалерма сбор платы не входил, просто у Арунотая в канцелярии такой беспорядок, что больше некого было посылать. Во всяком случае, так Чалерм сказал. Но я теперь десять раз думала прежде чем верить хоть единому его слову.
        Дом, в который нас привели, оказался чем-то средним между общественным складом и постоялым двором - на верхнем этаже большая часть комнат была забита мешками с рисом, зато вокруг всего дома тянулась открытая галерея с отличным видом на деревню. Там мы и расположились, потягивая холодную воду из ключа по соседству и закусывая семенами лотоса. Все, кроме Чалерма, которого деревенский голова и на порог-то пускать не хотел, но потом всё же послал кого-то организовать неудачливому праату ванну в одной из комнат нижнего этажа.
        Сидеть без дела наверху мне быстро наскучило, а подробностей, пересказанных Джараном, не хватало, чтобы подготовиться к охоте, так что я вскоре под благовидным предлогом спустилась вниз, намереваясь пойти расспросить деревенских жителей, но едва сойдя с лестницы, услышала плеск и сообразила, что Чалерм как раз принимает свою ванну.
        Если он и правда лис, у меня был шанс увидеть его хвост.
        Дело в том, что лисы, несмотря на всю свою хитрость и изобретательность, народ довольно наивный, как и большинство демонов. Находясь на людях в человечьем обличье, они, конечно, хвосты под одеждой не прячут - было бы заметно. Но вот когда они думают, что их никто не видит, тут на свет являются не только хвосты, но и уши, лисьи морды и даже лапы. Более того, демонам свойственно посмеиваться над людьми вслух, когда они уверены, что их не услышат, причём в этом замечены даже самые умные и хитрые из них. Отец говорил, что они просто не могут удержать в памяти свои коварные планы, если не проговаривают их себе под нос при каждой удобной возможности.
        Поэтому шанс подсмотреть за Чалермом я никак не могла упустить.
        Я прокралась вокруг основания лестницы и прижала лицо к стене. В деревенском доме стены - одно название. Между несущими столбами набиты рейки, а к ним навязаны в рядок прутья, иногда в два слоя. Словом, ширма, а не стена. Прутья же не все ровные, какой-то изогнётся, и вот вам щёлочка. К такой-то щёлочке я и прильнула, всматриваясь из тёмного подлестничья в светлую комнату с окном, занавешенным крупной рогожей.
        Чалерм сидел в большой деревянной бадье и старательно выполаскивал землю из волос. Ни лисьих ушей, ни лап я не увидела, но это ещё ничего не значило. Как говорится, главное - хвост. А на хвосте, если таковой имелся, Чалерм как раз сидел.
        Я простояла у стены несколько малых чаш, наблюдая, как он втирает в волосы ароматное масло - магнолия и что-то хвойное, приятный запах, - потом расчёсывает их, шёпотом проклиная Гам. Я прислушалась, но, кроме общих соображений о её умственных способностях и способах развлекаться, ничего не разобрала. Кажется, он даже не понял, что она напала на него из-за меня и моих вопросов на запретные темы.
        Наконец, разобравшись с волосами, он в последний раз сполоснулся и встал. Я впилась взглядом в его тело, выискивая хоть шерстинку, хоть чешуйку - что-нибудь компрометирующее! Но видела только здоровое мужское тело, бледнокожее и испещрённое мелкими, попыхивающими раздражением узорами. Вообще, ничего такое тело, я как-то даже не ожидала. Он ходит вечно в своих прямых чокхах, да ещё сутулится, и кажется бревно бревном! А на самом деле там такая фигура… такая спина мускулистая… где только накачал? Уж не за столом сидючи.
        Засмотревшись, я неловко шаркнула ногой, и Чалерм тут же обернулся. Я с трудом устояла на месте и не кинулась бежать - шуму бы наделала, а прятаться тут негде. Мой глаз между прутьев он вряд ли различит, лис он там или не лис.
        Зато я сама кое-что различила. Прямо по центру груди у него красовалось клеймо. Линии едва розовели на фоне здоровой кожи, и разобрать рисунок было трудно - похоже, его поставили, когда грудь Чалерма была намного меньше, и от этой мысли у меня встали дыбом волоски на загривке. По контуру клеймо напоминало герб Саинкаеу - та же восьмилучевая звезда из петелек, словно лиану намотали на пяльца. А вот посередине стоял какой-то символ… то ли «никогда», то ли «нельзя».
        Прежде чем я успела рассмотреть, Чалерм отвернулся и нагнулся над лавкой, где ждала его дорожная сумка с одеждой, а я внезапно осознала, что стою тут и пялюсь на голого мужчину! Вот отец бы мне всыпал! Замужняя женщина, между прочим, и у мужа-то тело - грех нос воротить! Ну, насколько я его видела сквозь исподнее в тот раз, когда проникла к нему в комнаты.
        Постаравшись не издать ни звука, я выбралась из закутка, а потом и из дома и отправилась вниз по склону изучать обстановку.
        К счастью, для деревенских я была просто одной из махарьятов, и они не спрашивали, по какому праву я тут задаю вопросы, так что вскоре я выяснила, что нападения чёрных гигантов не настолько безобидные, как это представил голова. Есть куча историй, в которых человеку является демон, и человек этот без видимых причин заболевает - например, становится слаб желудком или не встаёт с постели несколько дней или просто мучается головными болями. И в таких историях большой вопрос - это правда демон сделал или человек так напугался, что сам себя довёл до болезни.
        Однако здесь о подобном не шло и речи. Несколько жертв чёрных гигантов наутро проснулись без пары конечностей. У одного человека пропали трое детей. Даже те, кто остался на вид цел, мучались такими болями, что едва могли говорить, а другие и вовсе казались мёртвыми, но почему-то не истлевали. Честно говоря, мне стало не по себе.
        Нет, мне случалось приходить в деревни, где всех лихорадило. Тогда надо было просто затаиться, дождаться, когда ночью демон лихорадки пойдёт плясать по улицам и как следует его поколотить - и наутро все выздоравливали. Случалось видеть помрачения рассудка, вызванные демоном, пьющим духовную силу. В конце концов, случалось вытаскивать безбашенных смельчаков, решивших единолично сладить с каким-нибудь знаменитым демоном и потерявших на этом руку или глаз.
        Но вот так чтобы толпа демонов ночь за ночью совершала набеги на всю деревню и оставляла за собой калек и разрушенные семьи… Кем бы ни оказались в итоге эти чёрные гиганты, случай тут был особенный.
        Я так увлеклась своим расследованием, что чуть не забыла о письме, запрятанном под одежду. К счастью, я припомнила, что в одном из домов, где я расспрашивала о демонах, сын семейства собирался в поездку в гавани, а путь туда пролегал мимо Жёлтой горы, так что я вручила ему письмо во вселенском мешочке, который мог открыть только отец, и кошель, содержимое которого покрыло бы парню все издержки на поездку.
        - У вас в клане посыльных нету, что ли? - спросил парень, взвешивая кошель в руке.
        - Муж их избаловал, - сказала я первое, что пришло в голову. - Дальше Чаата не бегают.
        Парень ответил что-то насмешливое, но я отвлеклась на странную тень, маячившую около угла дома. У тени была голова размером с большую тыкву и чахлое узкое тельце, но я никак не могла понять, откуда эта тень падала, и какого размера был отбрасывавший её предмет. А потом сообразила, что солнце-то уже перевалило за полдень, а эта тень лежала, как на рассвете.
        - Иди в дом, быстро, - велела я парню и потянула из ножен меч. К счастью, он не стал ерепениться и сбежал.
        Я прокралась до угла и осторожно заглянула за него. И перед моим взором впервые в жизни предстал чёрный гигант при свете дня.
        Он был на голову выше Вачиравита, но что это была за голова! Хотя плечи и тело гиганта имели скруглённые, покатые формы, в ширину его тело не отличалось бы от тела взрослого мужчины, однако голова парила над ним, как огромный праздничный фонарь, и её крутые бока нависали над плечами на целую ладонь с каждой стороны. Глаз или каких-либо отверстий на голове я не увидела, хотя могла и проглядеть: в ярком свете чёрный гигант напоминал полотно прозрачного чёрного шёлка, вывешенное на просушку. Сквозь него я видела сарай и приставленные к его стене мотыги, но нечётко, а как сквозь речной туман.
        Однако я тут не на представление пришла и любоваться мне было некогда. Выскочив из-за угла, я взмахнула мечом и рассекла призрачную фигуру прямо сквозь огромную голову и до самого паха. Тварь не издала ни звука - надо было понять, что это плохой знак - и растаяла в воздухе, словно она мне только привиделась. На землю с деревянным стуком упали какие-то палки. Приглядевшись, я поняла, что это рассечённая вдоль рукоять мотыги.
        В то же мгновение меня скрутила адская боль. Голова словно раскололась надвое, и между половинками вспыхнул пожар. Всё тело прошило раскалёнными иглами. Я не могла вдохнуть, так горело в груди, а живот как будто кто-то жрал изнутри. Не помню, как я рухнула на землю. Перед глазами было сплошь бело, словно весь мир раскалился и обрушился на меня потоком расплавленного металла. Я бы закричала, но не могла выдавить ни звука, гортань свело судорогой.
        Неужели я вот так и сдохну тут, едва отправив домой письмо о том, что я жива? Знала ведь, что эти демоны не так просты… Кроме испепеляющей боли я чувствовала только ребристую кожаную оплётку в ладони - рукоять меча, зажатую в руке, но не могла сообразить, что с ней делать. «Вы всегда знаете лучше других», всплыл в памяти язвительный голос Чалерма. Дозналась вот… И чем мне помогли все мои знания? Я знала, что духи вещей не могут вредить после того, как уничтожишь вещь. Но если б это было так, я бы тут сейчас не задыхалась.
        Боль цвела во мне и пускала корни всё глубже, захватывая моё тело целиком не спеша, смакуя моё отчаянье. Я ничего не видела, но в воображении представляла, что по мне расползаются светящиеся жилы или усики, свитые спиральками. Это ли чувствовал Вачиравит, когда почти отдался лианам? Родится ли сейчас в середине моей груди коробочка со спорой? Или раскалённые побеги только выжгут клеймо?.. Клеймо, похожее на алтарь… Алтарь, который я убила, теперь снова сиял подо мной, и я жарилась на нём, как на сковородке. Мне нужно уничтожить его, пока коробочка со спорой не открылась, пока Вачиравит не превратился в куст, пока из меня не проросли лианы…
        Размахнувшись, я всадила меч в землю на всю длину.
        Мне показалось, что вокруг меня надулся и лопнул дождевой пузырь. Уши заложило, всё тело обдало жаром - и всё пропало. Перед глазами плыли красные круги, каждая кость в теле ныла, как будто её сломали, а потом кое-как склеили обратно. В носу стоял запах гнилой палёной тины, словно река лавы обрушилась в болото.
        Невероятным усилием я заставила себя сесть и уставиться на свои потемневшие руки. Меня что, подкоптило от всего этого огня?.. Потом сообразила: я перестала сдерживать махару, и моя кожа вернулась к нормальному цвету. Хорошо хоть, рядом никого не было. Я задержала дыхание и силком затолкала лишнюю махару поглубже в хранилище. Тело отозвалось остаточной болью, по щекам потекли слёзы. Или, может, они уже давно текли, а я только заметила…
        Я вытерла их свободным концом чонга и поднялась на дрожащие ноги. Следовало вернуться в дом и предупредить остальных, на что способны местные демоны. Вытянуть меч из земли я смогла только с помощью махары - сил не хватало. Ещё большой вопрос, почему он сработал. Духи вещей не имели никакого отношения к земле… Или это были духи земли?.. Но тогда почему мотыга?
        Я вышла на улицу и потащилась в гору, проклиная Саинкаеу, своё любопытство и устройство этой деревни. На краю моего обзора мелькнула какая-то тень, и я обернулась, тут же выставив вперёд меч, хотя только что на своей шкуре узнала, что бывает, если чёрного гиганта им пропороть.
        Тёмная фигура не была чёрным гигантом. Это был Чалерм. Пока я разворачивалась, он как-то неуловимо посветлел, будто вышагнул из густой тени на свет. Вот только таких густых теней в это время дня не бывало.
        - Пранья? - произнёс он хриплым голосом, совсем непохожим на его обычные медовые рулады. - Где вы были? Мы вас потеряли.
        Я не помнила, что я сказала им, когда уходила, и не могла сейчас об этом думать. Чалерм украдкой вытирал слишком блестящие глаза, а в руке у него была мотыга.
        Глава 25
        Неправильные призраки
        В дом на горе мы возвращались в напряжённом молчании, как два пса, которым хозяева настрого запретили драться. Я не выпускала Чалерма из вида, каждое мгновение ожидая, что он обернётся чёрным гигантом. Он бросал на меня через плечо хмурые подозрительные взгляды и то и дело пытался пропустить меня вперёд, но я к нему спиной бы не повернулась под страхом смерти.
        На тенистой террасе нас встретил Адифеп, расположивший свои телеса полулёжа на мешках с рисом.
        - Нашёл? Ну хвала богам, мы уж думали, с праньёй что-то случилось.
        - Случилось, - мрачно подтвердила я, всё так же не отводя взгляда от Чалерма. - Собирай всех, расскажу.
        Заинтригованный, Адифеп резво согнал всех в большую комнату на первом этаже. Я постаралась занять место так, чтобы оказаться напротив Вачиравита, но не выпускать из виду Чалерма. Вачиравит, кажется, это заметил, но, может, оно и к лучшему.
        - Ничего себе, - выдохнула Найяна, когда я закончила рассказ о нападении чёрного гиганта. Её пальцы нервно перебирали кончик косы. - А по описанию такая охота простая была… Может, лучше будет, если праат Чалерм проводит пранью Кессарин обратно на гору? Тут небезопа…
        - Нет! - хором отрезали и я, и Чалерм.
        - Я же выжила, - тут же пояснила я. - Если что, выживу ещё раз. Я не для того учусь, чтобы прятаться, когда доходит до дела.
        - Учиться лучше сначала на простом, - заметил Джаран. - Если бы эти призраки вещей были нормальными, то и вопроса не было бы, но они какие-то необычные.
        - Я вообще никогда не слышал, чтобы призраки вещей могли зеркалить раны, - вставил Адифеп. - Канавут, что по этому поводу говорит антология в твоей голове?
        Канавут молча покачал головой.
        - А почему вы думаете, что это призраки вещей? - спросил Чалерм, и от звука его голоса у меня волоски на загривке встали дыбом и задрожали.
        - А кто ещё? - развела руками Гам. - Чтобы чёрные гиганты, да и потом, пранья же в итоге мотыгу разрубила, оттуда и всё.
        Мне захотелось отправить её на исправительный курс ораторского искусства, но в целом я понимала её точку зрения. Правда, я никогда не слышала, чтобы чёрные гиганты являлись днём - но тут не важно, призраки они вещей или чего-то другого.
        - Пранья говорит, - продолжал Чалерм, и я прямо почувствовала, как его медовый голос затекает мне в уши, даже головой встряхнула на всякий случай, - что у этого гиганта была ненормально большая голова. Такое зафиксировано для призраков вещей?
        Я сжала зубы. С одной стороны, он верно подметил: черные гиганты обычно сохраняли человеческие пропорции, а головы у них скорее были бы меньше человеческих, а не больше. С другой, тварь, с которой я столкнулась, в принципе отличалась от виданных мной прежде, а если Чалерм сам был одним из них или их приспешником, то он мог сейчас нарочно уводить нас с верного пути.
        - Зафиксировано, не зафиксировано, тебе какое дело? - огрызнулась Гам. - Твоя работа деньги считать. Найяна права, валил бы ты отсюда, а то ещё заденем ненароком в драке…
        Чалерм стиснул зубы так, что выступили желваки. Я глянула на Вачиравита, но тот сидел с отрешённым видом, словно всё происходящее его не касалось и это не его помощника тут втаптывали в грязь.
        - Тебе правда лучше вернуться, - озабоченно добавил Джаран. - Я и сам могу плату собрать, это не такая уж проблема.
        Чалерм продолжал молчать, шевеля подбородком, как будто подбирал слова. А я подумала вот о чём: если он отделится от группы, кто его знает, не вернётся ли другой тропой, чтобы подкараулить нас поодиночке. Лучше уж пусть будет на виду.
        - Пока мы всем скопом ходили, никого не видели, - заговорила я, - а как только я ушла одна, на меня сразу напали. Почему вы думаете, что твари выпустят праата из деревни? Они и в окрестностях могут шастать, мы же не проверяли.
        Махарьяты переглянулись. Чалерм послал мне едва заметную улыбку, и я напряглась: уж не помогла ли я ему в его коварных планах?
        - Тоже верно, - скривился Адифеп. - Вачиравит, а ты что думаешь? Вачирави-ит, - он помахал у наследника в поле зрения рукой, чтобы привлечь его внимание. Вачиравит вообще нас не слушал, изучая половицы, но, заметив жест, тут же вскочил.
        - Пошли.
        - Куда? - выпалила я.
        - Уничтожим их.
        - Как? - вставил Чалерм.
        Вачиравит нахмурился, как будто только что его заметил.
        - Как ты собрался их уничтожать, - повторил Чалерм, - если они зеркалят раны?
        Вачиравит нахмурился.
        - А они… зеркалят?
        Мне очень захотелось спросить, не глухой ли он, но, конечно, дело было не в этом, а в том, что он почему-то решил, что меня можно не слушать.
        - Да! И чуть не убили твою жену, пока ты тут спал! - слегка повысил голос Чалерм, которого тоже, похоже, довели.
        - Так я им вломлю, - пожал плечами Вачиравит и снова двинулся на выход.
        - Как ты им вломишь? - не унимался Чалерм. - Ты хоть понял, как пранья справилась?
        Вачиравит мазнул по мне скучающим взглядом.
        - Если она справилась, то и я справлюсь.
        Я в этом сомневалась, но прикусила язык.
        - Пойдём вместе, - предложила я вместо этого. Вачиравит не ответил, и я приняла это за согласие.
        - Куда вы пойдёте? Как вы собрались уничтожать этих демонов? - всё больше распалялся Чалерм. - Вы не знаете ни что они такое, ни как их убить!
        - Понятно как убить, - откликнулась Гам. - Разрубить вещь.
        - Да с чего вы взяли, что это духи вещей?
        Я замедлилась на пороге, чтобы посмотреть на Чалерма. Таким взбешённым я его ещё не видела.
        - Мотыга же, - пожала плечами Гам.
        - Эта мотыга могла там просто так стоять, - настаивал Чалерм, переводя умоляющий взгляд на меня. - Вы уверены, что рубили только духа, а не задели мотыгу просто заодно с ним?
        Я ни в чём не была уверена, но Чалерм, очевидно, очень не хотел, чтобы мы пошли ломать мотыги. А значит, именно так и нам и надо поступить. Так ведь? Если он сам чёрный гигант или пособничает им? Эта мысль, такая убедительная всего с половину большой чаши назад, сейчас казалась смехотворной. Чёрные гиганты - это даже не лисы. Ну сколько они могут поддерживать человеческий облик? Ночь? Несколько ночей с перерывом на день? А Чалерма я знаю уже вон сколько и вижу в любое время суток, и он ни разу себя не выдал. Кроме сегодня. Но что я там видела? Слишком тёмную тень? И это после серьёзной встряски и сквозь слёзы. Сказать кому - засмеют.
        Но пока я так раздумывала, ноги вынесли меня во двор вслед за Вачиравитом, а за мной и всех остальных. Чалерм остался маячить в дверях, и вид у него был очень злой. Даже… разочарованный? Он что, ожидал, что я снова его поддержу? С чего бы? Или это было о чём-то ещё? Если подумать, выходило, мы сделали как раз то, чего я хотела избежать: оставили Чалерма одного без присмотра. И если он - демон, то теперь он получил возможность прокрасться за нами и напасть, и никто его не хватится. А если он человек, то, как я и говорила, чёрные гиганты могут напасть на него. Может, надо что-то сказать?..
        - Идёшь, так иди, - буркнул Вачиравит, дёрнув меня за локоть. И я пошла.
        Только выйдя, мы задумались, куда, собственно, идти. Демонов видели по всей деревне, а возвращаться к тому месту, где мне встретился дух мотыги, было незачем: я же его убила.
        Ну или думала, что убила… Что если Чалерм прав и мотыга стояла там совершенно случайно? Я ведь видела их две штуки прямо сквозь призрака. Обычно если из двух одинаковых предметов, стоящих рядышком, один обращается духом, то и второй тоже. Однако мне явился только один.
        Вполуха я услышала, что Лек предложил разбиться на пары и прочесать всю деревню, и прибилась ближе к Вачиравиту - надо за ним присмотреть, а то не сообразит ведь меч в землю воткнуть и советов не послушает.
        Почему же всё-таки в землю? Как это помогло, если мы имели дело с духами вещей?
        Да что я прицепилась к этим духам вещей? Какие у меня вообще основания считать, что мы имеем дело с ними? Чёрные гиганты? Так чёрные гиганты не только духами вещей бывают. Да и голова у того… Чалерм верно заметил, такая тыква - не просто личная особенность, тут что-то посерьёзнее.
        Хорошо, отбросим на время версию, что это духи вещей. Что ещё я о них знала? Зеркалят. Сработало ткнуть мечом в землю. Зеркалят чаще всего духи растений. Меч в землю помогает от духов земли. Или… А что если там были корни? Но у лиан нет корней, во всяком случае, глубоких.
        Погодите, при чём тут лианы? Не все растения - лианы! Почему я вообще о них подумала? Потому что когда во мне отразилась рана гиганта, в моём помутнённом сознании возникли образы лиан и спор. Конечно, это могло быть просто сном, бредом, сколько я тех лиан навидалась в последнее время! Но что если я что-то неосознанно почуяла? Запах их, например? Я не могла вспомнить ничего внятного.
        Я огляделась. Пока я плелась за Вачиравитом, мы успели оторваться от остальных, и теперь топали по тропинке меж двух рисовых полей с прицелом на горстку домов за ними. Река была уже близко. И тут я поняла, что не вижу ни одного дерева. То есть понятно, что на рисовых полях их нет. Из реки тоже не торчали, само собой. Но и вообще… Я прищурилась, рассматривая дома на другом берегу. Нет, какая-то зелень там была, может, даже деревца, но тоненькие и низенькие. А где же хоть одно священное?
        В таких деревнях обычно на каждом знаковом месте стоит монументальное священное дерево, увитое лентами и всякими украшениями с маленьким жертвенником, устроенным между камней, где люди из соседних домов ставят чашечки с рисом и цветами, а по праздникам - фрукты и вино. Но я не видела ни одного.
        Что если духи священных деревьев обозлились и стали нападать на людей, а те в страхе их срубили? Для такого духа как раз типично в отместку отобрать у человека ногу или руку, а то и родню выкосить. Именно поэтому с духами старых деревьев стараются договариваться миром при помощи подношений, а не взвода махарьятов.
        Я ускорила шаг и тронула Вачиравита за руку. Он взвился так, словно и забыл уже, что не один.
        - Это могут быть духи растений, - сказала я, когда он был готов читать по губам. - Смотри, здесь нет священных деревьев.
        Он бросил быстрый взгляд на склоны и пожал плечами.
        - У нас не принято почитать деревья. Ближе к Саваату, да, а тут нет.
        - И давно? - удивилась я. Но он, конечно, не знал. Эх, надо было идти с Канавутом…
        Однако, интересно. Почитать деревья - самая обычная традиция, которая есть везде. Почему же здесь её нет? Саинкаеу настолько могущественный клан, что окрестным жителям не было нужды договариваться с древесными духами? Просто вызывали махарьятов чуть что… Но чашка риса в неделю и раз в год обновить ленты - это же намного дешевле, чем вызывать махарьятов, а тем более, чем терять конечности и детей! Странно, что Саинкаеу сами не объяснили жителям, как себя вести, чтобы не провоцировать новые нападения.
        От раздумий меня отвлекло подозрительное движение около одного из домов. Мы уже почти дошли до края поля, и теперь я могла различить соломенные амулеты, намотанные на колонны, а между ними что-то…
        Пока я щурилась, Вачиравит дёрнул с места с мечом наголо. Я дёрнула за ним - придётся же втыкать меч в землю для этого дурака, сам-то не сообразит! Но Вачиравит оказался быстрее. Он свернул за угол, когда я ещё мчалась по дорожке. Откуда-то среди домов раздалось возмущённое кудахтанье. Я юркнула в проход, прыгнула через забор, едва не угодив в поилку для скота, потом ещё через один, ага, вот куры, я на верном пути! Слева послышалось блеяние, и я побежала туда, но там эта группа домов заканчивалась. Овец я заметила только ниже по склону, а за ними блестящие чёрные доспехи Вачиравита, несущегося к домам на сваях. Я оглянулась в надежде, что никого вокруг нет и можно сделать длинный прыжок, а то и на мече долететь, но как назло по улочке на другом берегу чесали Гам и Лек, тоже заметившие Вачиравита среди баранов.
        Где ему и место, подумала я, скатываясь с горки чуть не кубарем и едва успевая выбирать дорогу между мечущихся овец. Когда я добежала до первого дома, Вачиравит уже скрылся где-то за его углом, так что мне ничего не оставалось, как выскочить на помост над водой, чтобы осмотреться.
        Вачиравита там не было. Зато был чёрный гигант. Я сморгнула. Не могла же я принять его за Вачиравита? Доспехи у того чёрные, но волосы белые! Однако думать об этом было некогда.
        Гигант шёл на меня. Такой же нескладный, с огромной головой, покачивавшейся при ходьбе, как будто она была мехом, полным воды. Я замерла. Драться? Но получить опять отражение совсем не улыбалось, тем более что… Ох, тем более что мы стояли на дощатом помосте над водой, и тут я бы не смогла воткнуть меч в землю! Да и как знать, вдруг надо не просто в землю, а в корень, да не какой-нибудь, а именно того дерева? В первый раз я могла застать гиганта у самого места, где он возник, а теперь…
        Я порылась в складках чонга и нашарила спутывающий талисман. Этот был из моих собственных запасов и я даже не знала, пользуются Саинкаеу такими или нет. Гам и Лек на той стороне нашли лодку и залезали в неё, чтобы грести сюда. Если даже я метну талисман, когда они отвернутся, они всё равно увидят его действие. Как я это объясню?
        Гигант сделал шаг ко мне.
        Я попятилась.
        Он замахнулся длинной рукой и попытался то ли ухватить меня за волосы, то ли снести мне голову, но я поднырнула. Проклятье, как же с ним расправиться, чтобы не выдать себя? Если поставлю барьер… Я же не учила ещё барьеры… поверят ли? Я снова увернулась от загребущих лап, но поскользнулась на мокром, позеленевшем помосте. Тварь нависала надо мной, как рваный отрез шёлка, запутавшийся в ветвях. Я уж надеялась, перешагнёт и дальше пойдёт, но он принялся нагибаться.
        В последний момент я сообразила: перекатилась по помосту и шлёпнулась в воду, а там сразу рванула к лодке Гам. Если это дух вещи, земли или растения, в воду он не полезет, хоть ты его хлыстами гони!
        Речка была тёплая и густая, как сок папайи. С мякотью. Я не очень хотела думать, что там была за мякоть - что касалось меня в толще этой так сказать воды. Гам вскрикнула. Я подняла взгляд: она стояла в лодке, глядя мне за спину. Я тоже обернулась.
        Тварь заходила в воду. Медленно, покачиваясь всем телом, она погружалась в реку. Но где крутой берег, там и дно быстро кончается, и вот уже по воде плыла, подобно праздничному фонарику, чёрная прозрачная тыква. Мгновение она плыла. А потом рассыпалась светлячками.
        Я заорала. Это было уже слишком. Демоны меня понесли в воду, я же не успею! И Гам, Гам-то что стоит, надо грести прочь! Я гребла во всю мочь, но никак не успевала добраться до лодки раньше светлячков.
        - Уходите!!! - проорала я Гам, но, кажется, в моём отчаянном рёве она не разобрала слов, а так и стояла, заворожённо глядя мне за спину. Я не стала тратить время и оглядываться. Ноги путались в какой-то взвешенной в воде дряни, но мне уже мерещились сотни маленьких жал этих летающих раскалённых угольков.
        Мерещились - потому что когда они меня догнали, то впились в голову и уши. Я нырнула, хотя знала, что это не поможет, и тут меня настигли те, что метили в спину, прямо под водой. Я знала, что орать нельзя - захлебнусь, конечно, знала, но не смогла сдержаться. Рот наполнился подгнившей цветущей жижей, я забарахталась, уже не понимая, где верх, где низ. Рядом кто-то истошно орал - я слышала то сквозь воду, то на воздухе, и звук бил по ушам почти так же больно, как проклятые жгучие твари, перед глазами была зелёная муть, ногти царапнули по осклизлой деревяшке, и в моём сознании наступила темнота.
        Глава 26
        Старые пни
        В себя я приходила приступами. Моргнула - белое небо, замазанное душными облаками. Моргнула ещё - чей-то стон рядом и бормотание. Моргнула - белая голова Вачиравита, а тёмного лица в тени волос совсем не видно, даже узоры не светятся. Мне стало больно, как будто крови в жилах набралось слишком много, и она распирала меня изнутри.
        На четвёртый раз я наконец поняла, что происходит. Вачиравит делился со мной махарой. Его рука, прижатая к моей груди, светилась голубым. И я вся светилась голубым, а где не светилась - там чернела, как лесная ночь, потому что у меня и своей махары завались, а он ещё добавляет! Если он продолжит в том же духе, мне порвёт или хранилище, или каналы!
        - Стой, - прохрипела я. В горле всё ещё булькала гнилая вода. - Хватит.
        Но он на меня не смотрел, отвлекшись на что-то за моей головой.
        Я подняла руку и ухватила его за запястье, но сдвинуть или оторвать от себя не смогла - похоже, он навалился на меня половиной своего веса.
        - Лежи, не дёргайся, - велел Вачиравит, едва глянув на меня и снова уставившись куда-то прочь.
        Мне ничего не оставалось, как подтянуть к себе ноги и что было сил пнуть его в плечо, так что он потерял точку опоры и шмякнулся на зад, неловко взмахнув рукой, из которой всё ещё струилась махара. Вот растратчик!
        - Какого?..
        - Хва-тит, - по слогам произнесла я и с трудом села. - Больше не лезет.
        Вачиравит недоумённо уставился на меня, потом на свою руку, прекратил попусту лить духовную силу и снова глянул на меня, но теперь уже недовольно:
        - Сказала бы спасибо.
        Я хотела ответить, что за непрошенную и ненужную помощь я ему вовсе не обязана ничего говорить - у меня с лихвой хватало махары, чтобы залечить ожоги самостоятельно, а Вачиравит небось и лечить не умел, только делиться. Но сказать я ничего не смогла, потому что закашлялась и какое-то время стояла на четвереньках, сплёвывая речную воду. Может, и к лучшему, потому что в процессе до меня дошло: лечить-то ладно, но кто-то же вытащил меня из реки. И вряд ли это были Гам или Лек, на которых тоже напали светлячки и которые к тому же оба мне по плечо.
        Наконец, продышавшись, я вытерла слёзы и осмотрелась. Стоны, которые я слышала раньше, принадлежали Гам. Её изжалили везде - руки и лицо опухли и покрылись круглыми язвами размером с ноготь. Воронье гнездо её волос намокло и висело спутанными космами. Вачиравит теперь подсел к ней и тоже стал вливать махару. Я спешно оглядела себя, но на руках не нашла никаких следов. Спина чесалась и под волосами было неприятно, но когда я осторожно пощупала, нашла уже только облетающие корки и почти никаких вздутий. Выходило, вода хоть немного, но останавливает этих тварей. Интересно только, куда они делись, ведь мы всё ещё торчали у самой воды, на помосте у заброшенного дома.
        - Пранья, вы как? - подсел ко мне Канавут. У него за спиной на досках развалился Лек, которому тоже досталось. Канавут часто дышал, как будто только что добежал досюда. Значит, Вачиравит успел первым и принялся сразу за меня. Выходит, он и вытащил. Ну ладно, с меня не убудет разок поблагодарить.
        - В порядке, Лека лечи, - выдавила я всё ещё сиплым голосом.
        Канавут с сомнением посмотрел на неподвижного Лека.
        - У меня не так много махары в запасе, лучше отнести его обратно на гору…
        Я поднялась и смачно сплюнула в воду, а затем подсела к Леку. Вот и применение всему излишку, что Вачиравит в меня затолкал. И даже не заметил, зараза, что уже некуда! Небось на уроках слушал так же, как меня сегодня утром.
        - Помоги ему с Гам, - попросила я Канавута, чтобы отвлечь. В отличие от Вачиравита, я умела не только делиться махарой, но и лечить. Лек в полубессознательном состоянии не заметит, а вот Канавут может расчухать. К счастью, он послушался и пошёл превращать неуёмную махару Вачиравита в лечебное заклинание. Ну хоть кто-то это умеет.
        Я управилась с Леком как раз вовремя - подтянулись остальные, включая Чалерма, который выглядел бледнее обычного и несколько взъерошенным.
        - Что у вас тут произошло? - ахнула Найяна.
        - А у вас? - мрачно спросила я, тщетно пытаясь осветлить свою кожу. На лечение много махары не ушло, и я всё ещё напоминала уголёк, но на попытки засунуть всё поглубже хранилище отзывалось острой болью, как переполненный желудок.
        Некоторое время мы сверяли свои истории и составили следующую картину: Вачиравит погнался за чёрным гигантом, но в итоге упустил его у самой воды. Почти сразу он почувствовал демоническое присутствие у себя за спиной и вернулся как раз вовремя, чтобы сразиться с облаком светлячков, напавших на нас троих. Их он просто испепелил сплошным потоком махары, пущенным по мечу, и на нём это никак не сказалось.
        Тем временем Джаран сообразил, что негоже было оставлять Чалерма одного, так что они с Адифепом вернулись за праатом и очень вовремя: во дворе перед домом деревенского головы как раз возник чёрный гигант, но прежде, чем махарьяты добежали, он пропал, так что Чалерм отделался лёгким испугом. Я покосилась на него с подозрением и получила в ответ не менее оценивающий взгляд.
        Найяна и Канавут только издали видели происшествие на воде и рванули на помощь, но были довольно далеко, так что на всякий случай Найяна запустила сигнальную ракету, чем и призвала остальных.
        - Духи вещей, - проговорил Чалерм так ядовито, что у меня укусы зачесались сильнее. - Мотыги.
        Канавут покачал головой.
        - Чушь какая-то. В светлячков духи вещей точно не превращаются.
        - А кто превращается? - спросил Чалерм, немного успокоенный теперь, когда его стали слушать.
        - Трухлявые пни, - развёл руками Канавут. - Но я тут не видел таких… Тут вообще деревьев как-то…
        Он огляделся, как и я раньше. И пришёл к тому же выводу:
        - Здесь только мелкие деревца и кусты, от них таких пней не остаётся. Чтобы пень стал рассадником светляков, дерево должно дожить до старости, разрастись, прежде чем упасть.
        - А не может так быть… - начали мы с Чалермом в один голос и оба споткнулись, уступая друг другу. Наконец я поняла, что он не продолжит из вежливости, я же пранья.
        - А не может так быть, - заново начала я, - что здесь были старые деревья, а потом их зачем-то срубили? Тогда как раз и останутся опасные пни, разве нет?
        - Разумно, - покивал Канавут.
        - Пошли опрашивать, - вздохнул Адифеп, грузно поднимаясь и убирая со лба налипшие кудри. Вид у него был недовольный - и то сказать, встряли мы тут что надо. У меня в голове с трудом укладывалось, что тут произошло.
        Значит, люди зачем-то срубили священные деревья, их пни сгнили и наплодили светляков, а те стали собираться тучами и превращаться в чёрных гигантов… Вот почему и головы у них были такие огромные - внутри роились светляки. И, конечно, к духам вещей всё это не имело отношения, Чалерм как в воду глядел. А мечом я скорее всего и правда попала в корень… Оставалось только узнать, о чём думали местные жители, замахнувшиеся на почитаемые деревья. Может, их какой-то лис надоумил? Я снова покосилась на Чалерма.
        - А что мы будем делать, - как бы невзначай спросил он, - если нам встретится ещё чёрный гигант?
        - Как я понял, когда он распадается на светлячков, их можно спалить махарой, - заметил Джаран. - И тогда повреждения не зеркалятся.
        - Но распадаются они только в воде, разве нет? - продолжил Чалерм. - А если мы его наверху склона встретим, побежим все к реке, как утята?
        Махарьяты скривились. Такая мысль никому не понравилась. Я закусила губу и не стала им напоминать, что есть специальные талисманы, заставляющие демонов принимать истинное обличье. Даже Танва в библиотеке Чалерма про них нашёл! Но сделать вид, что я на всякий случай их перерисовала и взяла с собой, было бы слишком рискованно.
        - Что это за демоны такие, - проворчала Найяна, - которые нападают среди бела дня на группу махарьятов? Они нас стороной обходят всегда. Тот наверху исчез ведь, когда Джаран с Адифепом подбежали. Может, если мы будем все вместе ходить, они побоятся показываться?
        У Чалерма стало такое лицо, будто он до боли закусил щёку, чтобы чего-то не сказать. Интересно, чёрный гигант во дворе дома правда исчез, потому что завидел двух махарьятов? Может, Чалерм ему как-нибудь помог? Но что он мог сделать? Договориться? Что можно было обещать священному пню? Нет, спиной я к нему не повернусь.
        - Эй, добрый человек! - крикнул вдруг Адифеп.
        Мы все обернулись и увидели, что к соседнему помосту причалил пожилой рыбак в шляпе из тростника. Он помахал нам и поспешно забрался наверх по неказистой лесенке, а потом рысцой подбежал поближе.
        - Чего угодно пранай?
        Адифеп принялся допрашивать его про деревья, и вскоре наши догадки подтвердились как нельзя лучше.
        - Ой, не поминайте всуе, - поёжился рыбачок. - Были такие, были, недавно ещё стояли, и мы всё как положено делали - украшали, дары клали, даже на праздниках танцы вокруг них устраивали. Из вашего же клана приходили прануры, учили нас, что и как, чем поливать да как ублажать эти деревья. Да вот только всё пустое.
        Он воровато оглянулся и встал на самый краешек своего помоста, нагнувшись к нам, после чего продолжил, понизив голос:
        - Загнили они, все как одно! А как загнили, так и началось - почву вокруг себя отравили, у нас и плодовые деревья все погибли! Да и обычные попадали. Овцы дохнуть стали, травы пощипали вокруг - и всё! Даже люди разболелись. А потом у тех деревьев стали ветки отламываться сами и падать, зашибло пару человек. Ну вот, мужики не выдержали, собрались вместе да срубили их! А что делать прикажете?
        - Махарьятов позвать, - предположил Адифеп.
        - Звали, как же! - фыркнул рыбак, распрямляясь. - Или вы думаете, вы первые тут? Пришли, листочки свои развесили на деревьях, а толку чуть! Ветер подул - и нет того листочка.
        Я не выдержала и отвернулась, пока никто не заметил рожи, которые я корчила. Талисманы они налепили на загнившие священные деревья! А плевком пожар тушить не пробовали?
        - Потом, уж когда срубили, у тех, кто рубил, болезни пошли, - продолжал меж тем рыбак. - Слегли несколько человек, одному всё черепа мерещились, другой вообще в лес убрёл и пропал… Позвали снова вашу братию на помощь. Они велели вокруг пней построить сараи и запереть, чтобы не подойти к ним было. Вот так и живём с тех пор. Теперь только другие нечистые явились, не знаешь уже, куда и прятаться от тварей, обложили со всех сторон!
        - А сколько всего было деревьев? - уточнил Чалерм.
        - Всего-то восемь, - ответил рыбак, склонив голову набок, - да на каждом берегу по четыре. Нехорошее это дело, число несчастливое. Так-то вроде восемь - хорошо, но то на всю деревню… Не знаю, может, они друг с другом повздорили да пошли берег на берег? Я вот слыхал о таком от одного…
        Он что-то ещё продолжал бормотать о заезжих купцах и провидцах, но главное мы узнали. Восемь деревьев - это восемь чёрных гигантов. И если их найти и повтыкать им в корни мечи, скорее всего, удастся с ними разделаться. Удивительно, что прежние махарьяты так не сделали, а если сделали - что пошло не так? Хотя… это же Саинкаеу.
        - Интересно, почему они загнили, - негромко сказала Найяна. - Если за ними хорошо ухаживали. Ну ладно одно-два, но все скопом?
        - Может, болезнь какая-то? - предположил Джаран, но Адифеп смерил его уничижительным взглядом:
        - Болезнь? У священных деревьев? Я скорее поверю, что их корни обглодали небесные кабарги. Эй, добрый человек! - снова позвал он рыбака, который уже занимался своей лодкой, несмотря на возраст шустро карабкаясь с помоста к воде и обратно. - А не покажешь ли нам, где те пни торчат?
        Рыбак охнул и тут же схватился за поясницу.
        - Пранур, да они по всей деревне и по верхам! Годы мои не те, чтобы их все обежать. Вы бы голову спросили, он уж пошлёт мальчишку молодого!
        - Понятно, - вздохнул Адифеп. - Соседям ноги поотрывало, а как махарьятам помочь - пусть кто-нибудь другой.
        - Он, наверное, скидывался на нас, - заметил Джаран.
        Я закатила глаза: когда в деревне нашествие демонов, тут не только скинешься, тут из кожи вон вылезешь, чтобы как можно быстрее их извести, а махарьятам не помочь - это жизнью не дорожить. Закончив закатывать глаза, я снова покосилась на Чалерма - так, на всякий случай, и заметила, что у него под полуприкрытыми веками сверкнули белки.
        - Ну что? - проскрипел Вачиравит, вставая перед нами и загораживая собой рыбака. - Где эти твари?
        - Нам нужно пойти к деревенскому голове, - выразительно шевеля губами, ответил Чалерм. - И спросить у него, где старые пни.
        Вачиравит оглянулся через плечо на рыбака.
        - Вон один, - хохотнул он.
        У меня глаза скоро перестанут обратно выкатываться, честное слово.
        - А ты раньше тут не бывал? - спросила я.
        Вачиравит нахмурился и снова огляделся, как будто до сих пор не задумывался, не знакомое ли место.
        - Вроде нет.
        - Пойдёмте, - вздохнул Адифеп.
        Гам и Лек уже могли идти сами, хотя и опираясь на кого-то из друзей, потому что от ожогов им было дурно. Гам, накачанная махарой Вачиравита, сильно потемнела, но не жаловалась. Наоборот, мне показалось, что она не хотела расставаться с таким щедрым даром.
        Где искать деревенского голову, мы точно не знали. Проверили тот склад, где нас оставили дожидаться непонятно чего, но там его не оказалось. Зато я помнила, где встретила первого гиганта.
        - Ничего себе, - пробормотала Найяна, стоя над рассечённой мотыгой. Примерно от того места, где лежали её обломки, начиналось выжженное пятно травы, которое тянулось до стены сарая. Та тоже подгорела - так, что в выгоревшую дыру могла бы пролезть кошка.
        - Ого тут пасёт! - гаркнул Вачиравит, как всегда, не справившись со своим голосом. - А с дороги не почувствовал.
        Мы с сомнением уставились на дверь сарая. Я открыла каналы и тут же почуяла демоническое присутствие - густое, как запах жареного на рынке. Открывать сарай не очень-то хотелось - как бы оттуда не выскочила пара гигантов. Но что делать? Пни сами себя не уничтожат. Вачиравит, как всегда, взял самое опасное на себя: подошёл и ногой выбил дверь. Размер сарая позволял бы ей упасть до дальней стены, если бы там было пусто, но вместо этого дверь, едва сорвавшись с петель, осталась стоять почти вертикально.
        - Там и внутри мотыги, что ли? - пробормотал Джаран.
        Вачиравит, поняв, что дверь падать не будет, нагнулся и потянул её за ручку. Не знаю, каким чудом я успела заметить притаившееся за ней, но стоило Вачиравиту разогнуться, как я выскочила вперёд и рубанула мечом сверху донизу щель между дверью и косяком. Когда Вачиравит наконец отбросил дощатое полотно, на землю передо мной шмякнулись несколько лиановых усов. За дверью оказалась сплошная стена из спутанных лиан, только в паре мест в ней просматривались узкие ходы, из которых тут же выпростались новые побеги, целящие в Вачиравита, как стрелы. Но я уже собралась с мыслями и рубанула снова, подумав, что мы квиты и можно не благодарить.
        На третий раз ко мне примкнул и сам Вачиравит, а потом махарьяты оттеснили меня в тыл, взяв на себя разборки с лианами. Если сарай был полон лиан, при чём тут пень от священного дерева? Не древодома же у них тут росли! Но чтобы что-то понять, надо бы прорубиться в толщу веток, а оттуда продолжало без устали стрелять побегами.
        - Пранья, - шепнул мне Чалерм, и я чуть не подлетела, не заметив, как он подкрался. - Возьмите.
        Он сунул мне в руку что-то холодное и твёрдое. Глянув вниз, я увидела бутылочку - точно такую, в какой была пропитка для мебели, что он мне давал раньше. Собственно, это она и была. Ну конечно, она же ядовита для лиан!
        Я подгадала момент, взболтала содержимое смерчем, решительно отодвинула Найяну и выплеснула яд в сарай. Горлышко было достаточно широким, чтобы вся жидкость вышла тугим жгутом и попала в один из ходов.
        Сначала ничего не произошло: из другого хода по-прежнему вылетали острые побеги. Но постепенно окроплённые ветки стали вянуть и морщиниться, как подсохшая морковь, а потом и вовсе рассыпаться в труху. Вачиравит успел отбить ещё два побега, прежде чем вся начинка сарая осыпалась прахом.
        Посередине стоял почерневший, сгнивший почти до самой земли широченный пень.
        Пока мы рассматривали виновника происшествий, Вачиравит пинками разломал сарай, чуть не получил по голове крышей, сбросил её вниз по склону и нацелил меч на пень, который на свету оказался бархатисто-коричневым.
        - Подожди, - я ухватила Вачиравита под локоть. - Давайте все вместе по кругу.
        Не знаю, давно ли на пне проросли лианы, но если он ещё под ними не сгнил окончательно, силы в этой штуке было изрядно. Один махарьят мог и не справиться. Когда мы окружили древесный остов, между двух вздыбленных, как кошачьи спины, корней, я заметила утопший в земле плоский камень, а на нём пару грязных чашек и засохшее манго. Остатки былой роскоши - подношения священному дереву. Мне внезапно стало жалко этот пень, бывший когда-то почти божеством, защитником деревни, а теперь осуждённый на смерть за какие-то даже не совсем свои грехи. Отчего же они загнили все разом?
        Внезапно Чалерм, который не вставал с нами в круг, протолкнулся между Джараном и Найяной и припал на одно колено, рассматривая что-то с той стороны пня.
        - Тут подсечка, - сообщил он. - Кто-то рубил корень.
        - Так дерево же срубили, - заметил Джаран. - Наверное, тогда и корню досталось.
        Чалерм не ответил, копаясь в земле. Я наклонилась вперёд, чтобы посмотреть - он руками разламывал трухлявый корень, усыпая всё вокруг маленькими кубиками, словно дерево со временем обратилось в кристалл. Но под руками Чалерма открывалась полость - круглая, с какими-то чёрными прожилками, как будто внутри корня созрел плод, а из него проросло семя. Точнее, не совсем круглая, скорее, гранёная, как пирамидка пиком вниз. Как коробочка лиановой споры.
        - Это же… - выпалила я и покосилась на Вачиравита, который на удивление не порывался ничего крушить, а тоже, как заворожённый, смотрел под руку Чалерму.
        - Подсечка успела зарасти, - заметил Чалерм. - Её сделали раньше, чем дерево загнило.
        - И ты думаешь, - протянул Адифеп, почёсывая подбородок, - что лианы сюда кто-то нарочно подсадил?
        - А откуда бы им тут взяться? - спросила я. - Мне казалось, они только на горе есть, разве не так?
        Махарьяты переглянулись как-то неловко, все, кроме Гам и Лека, которые до сих пор туго соображали и не участвовали в разговоре, покачиваясь на ногах.
        - Лианы, которые на горе, созданы нашим амардануром, - осторожно произнёс Канавут, скользнув взглядом по Гам. Она всё так же бессмысленно таращилась на пень, ожидая команды.
        - А власть вашего амарданура распространяется досюда? - несколько ядовито спросила я.
        Канавут покосился на Адифепа, словно ища совета. Вачиравит проследил за его взглядом и шлёпнул меня по плечу:
        - Что ты спросила?
        Я повторила свой вопрос. Канавут теперь смотрел на Вачиравита тревожным взглядом.
        - Она знает про амарданура, - сказал Вачиравит. - Объясни.
        Канавут снова глянул на Гам. Я заподозрила, что если кто и не знает про амарданура - так это она, потому что я плохо себе представляла, чтобы Гам умела хранить тайны.
        - Пока он был, э-э, с нами, - аккуратно пояснил Канавут, - он создавал лианы для удобства клана, тогда же и древодома вырастил. Но с тех пор, как он, э-э, нас покинул, лианы стали вырождаться и иногда, хм-м, действуют по собственному усмотрению.
        Что-то меня сегодня прямо за каждым углом поджидают выродившиеся растения…
        - Так они могут сами распространяться за пределы горы? - уточнила я.
        - Вообще-то вроде бы нет, - ещё осторожнее сказал Канавут. - Барьер вокруг резиденции не должен их пропускать. Если только споры к человеку прицепятся…
        - Если бы споры прицепились к человеку, - прервал его Адифеп, - этот человек очень быстро превратился бы в куст. Гораздо раньше, чем дошёл бы досюда.
        - Есть ли у кого-нибудь ещё идеи, - заговорил Чалерм, всё ещё сидящий на земле около пня, - как спора могла попасть сюда случайно?
        Мы все переглянулись, даже Вачиравит. Я подумала, не могли ли споры выбраться, когда Саинкаеу отключали барьер, но тогда бы мы увидели проростки лиан намного ближе к границам резиденции, на горе, а не здесь, так ведь? Тоже не сходится.
        Гам помотала головой, словно просыпаясь, но от этого у неё началось головокружение, и Найяна помогла ей сесть. Лек тоже опустился на землю.
        В повисшем молчании всех нас посетила одна мысль: если лианы не могли попасть сюда сами, кто-то их принёс нарочно. Жители деревни несколько раз вызывали махарьятов из клана Саинкаеу, и те не очень-то успешно решали проблемы. А меж тем опознать ростки лиан на корнях загнивающего дерева для жителя Оплетённой горы было бы плёвым делом. Да и методы борьбы известны, вон, Чалерм даже с собой таскает эту жидкость.
        - Чалерм, - на удивление тихо сказал Вачиравит. - Когда вернёмся, посмотри, кого сюда посылали.
        - Это я тебе и так скажу, - в тон ему негромко отозвался Чалерм. - Во всех охотах в этой деревне участвовал хотя бы один член совета.
        Глава 27
        Втирательство
        Поскольку жидкости от лиан у Чалерма с собой оказалась всего пара бутылочек, решено было отправить Найяну и Джарана обратно в клан за добавкой. И то сказать, удивительно, что он вообще потащил на охоту пропитку для мебели. Я попыталась выяснить, зачем он её взял, но Чалерм старательно уходил от ответа.
        Пока мы ждали боеприпасы, Адифеп предложил разыскать остальные пни и окружить их барьером.
        - А чего махару тратить? - удивилась я. - Мы же через пару чаш их уничтожим.
        - До тех пор гиганты вполне успеют ещё кого-нибудь покалечить, - заметил Адифеп. - Особенно, когда стемнеет. А до темноты мы вряд ли управимся.
        - Не проще людям сказать, чтобы сидели по домам? - не успокоилась я и глянула на Вачиравита. Его больше всех беспокоило, что мы используем махару Ари Чалиты, должен же внять! Но он только пожал плечами.
        - В таком случае, - вставил Чалерм, - я бы предоставил господам махарьятам заниматься барьерами и побеседовал с деревенским головой.
        - Заодно пришлёшь нам мальчишку, чтобы показал пни, - кивнул Адифеп. - Пранья, вы с нами подождёте или…
        - Или, - решила я. Мне всё ещё не нравилась идея оставлять Чалерма одного. Вроде бы он на нашей стороне и сам не чёрный гигант, но сомнения всё ещё грызли меня, как упрямый пёс прошлогоднюю кость. - Заодно поинтересуюсь у головы, не хочет ли он нас пригласить к столу.
        Чалерм забормотал что-то в том смысле, что он и сам мог бы этим поинтересоваться, но Адифеп меня поддержал.
        - Так будет лучше, - кивнул он, покосившись на Вачиравита, который от скуки распинывал валяющийся вокруг бывшего сарая садовый инвентарь. - У Чалерма последняя бутылка отравы, с ним вам будет безопаснее.
        Я только головой покачала. Безопаснее с обывателем, чем с пятью махарьятами. Слов нет.
        Раздражение, видимо, отразилось на моём лице, потому что стоило нам отойти от сарая, как Чалерм обернулся ко мне, и его брови были озабоченно сдвинуты вместе.
        - Пранья чем-то недовольна?
        - Вы ещё спрашиваете? - фыркнула я, но вполголоса, чтобы за спиной никто не услышал. - Почему они так разбрасываются махарой, знают же, что амарданура нет?
        Чалерм тихонько вздохнул.
        - В клане Саинкаеу не принято экономить махару во время охот.
        - Ну в смысле? - не выдержала и воскликнула я, широко разведя руки. - Они даже не могут себе позволить накачать полное хранилище, как это они её не экономят?
        Чалерм покивал так, будто следовал ритму любимой мелодии.
        - Именно. Полное хранилище накачивать не принято. Но и экономить на охоте тоже не принято.
        - Это же не имеет никакого смысла, - недоумевала я.
        - Добро пожаловать в клан Саинкаеу! - широко улыбнулся учёный, и улыбка это была далеко не радостная. - А вы так удивляетесь, как будто только сегодня порог переступили.
        - Когда я только переступила порог, - припомнила я, - вы сами удивлялись, что, по моему мнению, в клане есть большие проблемы.
        - Не удивлялся, - поправил Чалерм. - сравнивал ощущения. Я здесь уже несколько месяцев, глаз замылился. Постоянные жители резиденции уверены, что в ней всё нормально и правильно. Волей-неволей начинаешь сомневаться, не мог же целый клан сойти с ума.
        - Значит, мог, - отрезала я.
        Чалерм внезапно глянул на меня с гораздо более искренней улыбкой.
        - Пранья крепка в своих убеждениях. Я должен вас поблагодарить за то, что освежили мой взгляд.
        Я покосилась на него с сомнением. Что этому лису теперь от меня нужно? Как махарьятта я привыкла получать благодарности - от спасённых обывателей и от соратников, которым вовремя пришла на подмогу. Я повидала благодарность во всех формах, знала все потупленные взгляды, подобострастные оскалы и смущённые ухмылки, все официальные косноязычные выражения и неохотные намёки. Ни в лице, ни в позе, ни в голосе Чалерма я не наблюдала благодарности, а только какое-то подозрительное удовольствие. И узоры у него светились голубоватым, цветом радости. Благодарят не так. Он просто насмехается надо мной, забавляется за мой счёт. Нет, как есть лисье отродье!
        Деревенский голова нашему появлению обрадовался, но, узнав, что мы пришли не докладывать о завершении миссии, а спрашивать про священные деревья, сразу растерял хорошее настроение.
        - На кой ляд вам эти пни, если вас вызвали разобраться с чёрными гигантами? - вопрошал он, стоя с воинственно сложенными на груди руками на крыльце своего дома. Крыльцо было новым - светлым и пахло свежим деревом, а устилавшие его крышу пальмовые листья ещё не выцвели. Меж тем, как я поняла рыбака, все пригодные для строительства деревья в округе пали жертвой гнили, да и плодовые тоже, и это не могло хорошо сказаться на достатке деревни. Однако новое крылечко из привозных материалов голова себе справил.
        Чалерм со свойственным ему занудством принялся объяснять старику, что да как, а я под шумок отошла в сторонку, обогнула дом и скользнула в незапертую заднюю дверь.
        Убранство здесь вовсе не походило на обычный крестьянский быт. Блестели на солнце кручёные ножки мебели красного дерева, посверкивали на столике в углу серебрёные бока чайников и кувшинов. Раскрыв каналы, чтобы заранее уловить приближение людей, я обошла комнату, наугад заглядывая в маленькие пижонские ящички комодов и за резные дверцы шкафчиков. Что-то маячило на задворках сознания, какой-то запах, что ли… Да, знакомый запах, свежий, но не очень приятный, как от смолы с вином или чего-то… Пропитка! Так пахла пропитка от лиан. Я перевела взгляд на участок стены, не закрытый дорогой мебелью. На досках белыми разводами выступила соль, точно так же, как на моих сундуках.
        Я едва успела отреагировать на шарканье шагов по дереву и выскочить на улицу, пока хозяин меня не застукал. Всё-таки мне далеко до Вачиравита в плане духовного чутья. Чалерм нашёлся на террасе в одиночестве и раздумьях.
        - Он не хочет нам помогать, - вполголоса сказал праат.
        - У него в доме все стены пропитаны от лиан, - в тон ему сообщила я.
        Мы переглянулись. В глазах Чалерма отразилось такое глубокое понимание моих мыслей, что я чуть не рассмеялась от радости. Не припоминаю, чтобы хоть раз с кем-то из братьев у меня случился такой момент, ну да у нас почти никогда не было секретов от других, а тем более, таких важных и сложных.
        - Нам нужно поговорить с жителями и найти те семьи, что пострадали от гигантов, - сказал он.
        - Их я вам и так покажу, я уже поговорила, - хмыкнула я, не добавив «пока вы в ванне отмокали». Чалерм снова смотрел на меня как-то по-особому, как будто я была кем-то другим, но мне на удивление не хотелось больше возвращать его в реальность. - А чего вы от них хотите?
        Учёный моргнул, как будто удивился, что у меня возник такой вопрос, и я чуть не обругала себя. Он ведь думал, что я понимаю ход его мысли. Могла бы помолчать и сойти за умную. Но с какой стати мне перед ним выделываться?
        - Если голова заодно с теми махарьятами, что наживаются на этой деревне, жителям стоит об этом узнать, не находите?
        Меня, наверное, извинял тот факт, что мне бы в голову не пришло - махарьяты наживаются на обывателях, страдающих от демонов? Да ещё и голова в доле?
        - Пойдёмте, - выдавила я.
        Чалерм ходил за мной хвостом, пока я показывала ему дома всех семей, потерпевших от чёрных гигантов, и каждого, открывшего дверь, он просил подойти на склад. Наконец у последнего дома мы расстались - он вместе с отцом семейства пошёл беседовать со всеми собранными людьми, а я забежала на рынок захватить на всех еды, потому что деревенский голова кормить нас тоже не собирался.
        Махарьятов я нашла у развалин сарая, которые Вачиравит уже истоптал в щепу.
        - Что так долго? - сразу потребовал знать он, отбирая у меня корзинку с паровыми пирожками. - И где ты потеряла Чалерма?
        Я рассказала им, что к чему, наблюдая, как Вачиравит и его махарьяты один за другим уничтожают пирожки. Наконец Канавут сообразил и отложил для меня три штуки.
        - Пускай Чалерм говорит, - резюмировал Вачиравит, когда я закончила. - Он умеет. Ты узнала, где другие пни?
        Я узнала. Вернее сказать, узнал Чалерм, пока уговаривал местных подойти на встречу, а я рядом стояла и слушала, как будто впервые со взрослыми на охоту вышла.
        - Пошли ставить барьеры, - решил Вачиравит и картинно развернулся, взмахнув плащом, как крыльями, хотя я ещё не сказала ему, куда идти. Адифеп и Канавут с сомнением оглядели Гам и Лека, которые спали на ходу, всё ещё не оправившись от укусов. Но бросать их здесь одних было небезопасно.
        У первого же пня меня ожидало новое потрясение. Вачиравит принялся плести барьер - ну как плести, наворачивать сырую махару, ровно как он делал вокруг ступы на пике.
        - Кх-хм, - негромко привлекла я внимание Канавута, который в этот момент помогал Леку сесть под куст. - А… это надёжный барьер?
        Махарьят глянул через плечо.
        - Лианы удержит.
        - А людей?
        - А зачем людей? - не понял Канавут.
        - Ну… Чтобы не подходили?
        - Они и так знают, что к сараям не надо подходить, - заметил Адифеп.
        Я сдержала мучительный вздох. У меня уже не оставалось сил спорить - а если кто-то забыл, а если дети заиграются и забегут, а если проезжий… Оставив мужчин заботиться о раненых, я подошла к Вачиравиту, чтобы прикинуть, не могу ли я как-нибудь потихоньку улучшить его работу. Он уже намотал два круга и остановился, корябая что-то на листочке. Приглядевшись, я заметила, что одна из сырых нитей приподнята над землёй примерно на уровень моего лба, и на ближайшем кусте висит грубо выписанный бумажный якорь, к которому она и крепится. Такой же нашёлся у подножия куста на второй нитке. Я узнавала этот почерк. Значит, тот никчёмный детский барьер вокруг пика, который я прорвала, отковыряв с палки кусочек коры, тоже ставил Вачиравит.
        А что, никому кроме него не было нужды закрывать дорогу к пустующему дому амарданура и покоящейся там амардавике? Нет, ну допустим, всему клану известно, что подниматься на пик нельзя. Хотя мне вот никто, кроме Чалерма об этом не говорил, и тот только когда я сама спросила. Но допустим, допустим, что это только обо мне все забыли, всё же моё вхождение в клан было нетипичным, а все остальные твёрдо знают, что нельзя. Но из двух с лишним тысяч махарьятов Саинкаеу неужто не нашлось любопытных? Пьяных? Лоботрясов, готовых на что угодно на спор? Да в клане же детей полно! Мы вот в детстве к амардавике лазали, наплевав на все запреты. И ладно бы молния поражала каждого, кто посмел, но я проникла туда без каких-либо проблем, и единственным препятствием на моём пути был барьер Вачиравита. Более того, о моём вторжении на пик никто бы и не узнал, если бы муженёк меня лично не засёк!
        И потом, ну хорошо, Вачиравит какой-никакой барьер всё же накрутил, может, здешних неучей он и останавливал… но Вачиравит вряд ли занимался этим дольше года. До того он год вообще никуда не выходил и ничего не делал, а ещё до того год был в плену. Амарда же на пике нет уже лет пятьдесят. И что, за это время никто туда не лазал? Или они все, как один, решили, что именно во время их вылазки амард решил прогуляться? Там же пыли вековой слой на всём!
        Нет, так быть не могло. Ладно Арунотай нерасторопный, но его отец и дед же не совсем дураками были, надо думать. Кто-то должен был создать барьер вокруг пика. С учётом способностей Саинкаеу это мог быть довольно паршивый барьер, но всё же не такой бессмысленный, как тот, что вертел Вачиравит. Наружный же у них непробиваемый!
        Тут я припомнила, что до Вачиравита охотничьими делами занимался его учитель, который погиб при захвате амардавики. Хм-м… Если барьер вокруг пика поддерживал он, то его обязанности перешли бы Вачиравиту… И это бы означало, что учитель Вачиравита очень плохо научил. Почему?
        Я поймала себя на мысли, что хочу спросить об этом у Чалерма, и обрадовалась, что он был не с нами.
        Мы успели поставить ещё два барьера до тех пор, когда вернулись Найяна и Джаран. Точнее, ставил-то Вачиравит. Махарьяты в основном занимались перетаскиванием раненых с места на место, а я не видела смысла в барьерах на пару чаш, да ещё таких халтурных, но разделяться не стоило - чёрные гиганты всё ещё представляли для всех нас угрозу.
        Найяна и Джаран принесли полные заплечники бутылочек с жидкостью от лиан. Маленьких таких, вроде тех, в которых хранят ценные лекарства.
        - А в бочонках не проще было бы? - удивилась я.
        - А они так хранятся, - пожала плечами Найяна. - Обычно же больше одной-двух и не нужно, если новый сундук обработать или какой-нибудь шкафчик…
        Я почесала затылок под пучком и пошла к ближайшему дому просить лейку. А то как мы из этих пузырьков будем лианы поливать?
        Хозяйку дома я оторвала от возни на кухне, и из дверного проёма аппетитно пахнуло жареной рыбой и запечённым ямсом. Я-то уже наелась, а вот Чалерму никто пирожков не оставил. Так что я выразительно понюхала воздух, похвалила стряпню и, конечно, тут же получила к трём лейкам кулёк из лотосового листа с обедом для одного чересчур трудолюбивого праата. Когда я отдавала лейки махарьятам, так и подмывало спросить: сами-то справитесь или мне проследить? Но, конечно, я была не в том положении.
        - Пойду схожу за Чалермом, - вместо этого предложила я, пряча за спину кулёк, чтобы не отвечать на насмешки.
        - Одна? - нахмурилась Найяна.
        Я выразительно помахала четырьмя бутылочками, зажатыми между пальцев свободной руки.
        - Если что, буду брызгаться.
        Махарьяты серьёзно покивали и занялись розливом жидкости по лейкам. Вот отец меня не видит… Но если бы чёрный гигант напал на нас, пока мы тут возились все вместе, разве бы для меня это было безопаснее? Что бы сделали эти несчастные недоучки? Кроме того, чтобы зубами выдернуть пробку и плеснуть в голову-тыкву отравой, у меня и самой идей не было.
        Когда я подошла к складу, оттуда как раз стали расходиться люди. Точнее, не совсем расходиться. Они высыпали на улицу мрачной молчаливой толпой и все вместе двинулись по улице. Чалерм остался один в дверном проёме, провожая их долгим взглядом, как жена солдата, уходящего на битву. Один из последних в группе мужчин обернулся и кивнул историку.
        - Спасибо, друг. Нам бы и в голову не пришло…
        - Да, ты нам прям глаза открыл, - вторил другой. - Держись там, мы-то тут уладим всё, а тебе вот работы воз. Я за тебя лампадку буду жечь, амардануром клянусь!
        Толпа согласно погудела и удалилась.
        - Куда они? - тревожно спросила я.
        - Бить голову, - вздохнул Чалерм. - Предыдущие махарьяты из клана Саинкаеу рассказывали им сказки, что священные деревья крадут здоровье у детей, а то и похищают их прямо из утроб матерей, и чтобы их задобрить, нужно хотя бы раз в неделю жертвовать овцу и серебряный слиток.
        Я уставилась на него, надеясь, что он шутит. Но судя по отсутствующему выражению лица и тому, как полыхали его глаза, всё ещё глядящие вслед толпе, Чалерм пересказывал именно то, что услышал.
        - Это же… - выдавила я. - Они же подрывают доверие ко всем махарьятам! Ко всему ремеслу! Я ещё могу понять, когда какой-нибудь бродячий неуч несёт чушь, люди верят, а потом после него не верят другим. Но великий, знаменитый клан!.. Это же… это… предательство, вот что это такое!
        Я так завозмущалась, что не сразу заметила: Чалерм уже смотрел не на дорогу, а на меня, и было в его взгляде что-то изучающее.
        - Пранья Кессарин очень переживает за судьбы махарьятства.
        - Я переживаю, что связала свою жизнь с отморозками! - сплюнула я и внутренне заметалась, чем бы отвлечь от себя его внимание. А, точно! - Вот.
        Я протянула ему кулёк с обедом.
        Чалерм уставился на него, как будто никогда в жизни не видел еды.
        - Что это?
        - Жареная рыба… и ямс, - запнулась я. Ему что, свёрток слишком убогим выглядит? Конечно, он привык в клане кушать на серебре и хрустале, но случалось же ему и путешествовать? Не носили же его в паланкине от клана к клану. - Но, если вы не хотите… - протянула я, не зная, как закончить. Я бы не одолела всё это.
        - О, нет, хочу-хочу, - поспешно заверил он, подхватывая кулёк, испугавшись, что я его сейчас заберу себе. - Благодарю. Я просто не ожидал, что вы позаботитесь о моём обеде.
        Он снова окинул меня изучающим взглядом, а потом улыбнулся так искренне, что я попятилась. Чалерм не был особым красавцем, черты его лица позволили бы ему затеряться в городской толпе, но эти его взгляды… Я каждый раз чувствовала себя так, будто посреди чернейшей ночи мне в лицо пихнули факел. Однако за сегодня я успела немного привыкнуть, и теперь его факел меня не ослеплял, вместо этого заставляя задуматься: по ту сторону факела должен быть человек. Тот единственный другой человек, бредущий в этой чернейшей ночи.
        И поэтому я не стала отговариваться, что, мол, я на всех покупала. Вместо этого я запоздало выдавила из себя кривоватую улыбку и промолчала. Выглядело, наверное, делано. И я запоздало вспомнила, что собиралась втереться Чалерму в доверие. Однако пока что это он подбирался ко мне всё ближе, и я не была уверена, что хотела знать, зачем.
        Пока я всё это обдумывала, а Чалерм ел, с той стороны, где стоял дом головы, раздались крики. Приглядевшись, я различила изрядно выросшую толпу: похоже, заряженные Чалермом пострадавшие позвали друзей… Мне стало неуютно.
        - А мы точно уверены, что голова виноват? - спросила я.
        - А вы только сейчас об этом задумались? - усмехнулся Чалерм.
        Я уставилась на него. Учёный аккуратно ловкими пальцами снимал кожицу с ямса.
        - Но… вы же… - Я запнулась. Чалерм бы не стал подставлять человека, если не был уверен, так? А я действительно доверяла ему настолько, чтобы положиться на его суд?
        - Я довольно обстоятельно побеседовал с местными жителями о том, как голова себя вёл с махарьятами, как после каждого их появления у него откуда-то брались гауры, вино и пристройки к дому, а ещё сравнил, сколько он собирал с деревни на оплату работы махарьятов и сколько клан получал за проведённые здесь охоты. Вам расписать все цифры?
        - Нет, - выдохнула я и опустилась на край террасы, обхватив колени руками. - Вы… думаете, кто-то из совета наваривается на охотах?.. Или… Или весь совет… - закончить эту мысль я не смогла. Чтобы первые люди клана предавали всё ремесло - да отец бы мне по губам залепил, скажи я такое!
        - Ваш батюшка, должно быть, и впрямь оберегал вас от суровости этого мира, - сказал Чалерм, как будто мысли мои слышал. Я поёжилась, но он только причмокнул, обсасывая рыбью кость. - Но, если вас и правда интересует моё мнение, то я думаю, что неплохо бы нам наведаться в пару-тройку других мест, где неоднократно охотились члены совета. Посмотреть, не повторится ли там та же история.
        - А если… да? - севшим голосом спросила я и уставилась вверх на темнеющее небо, безмолвно призывая небесных богов на помощь.
        - А если да, - вздохнул Чалерм, - тогда нам предстоит большая, неприятная и опасная работа, и я пока не уверен, что вы к ней готовы.
        Я резко обернулась.
        - То есть? Вы за меня будете решать, к чему я готова? И кому это «нам»?
        - Вот-вот, - кивнул Чалерм своим мыслям и завернул объедки обратно в лотосовый лист. - Я не знаю, пранья, почему вы думаете, что я могу вам доверять.
        Он встал и ушёл в купальню мыть руки, а я осталась хлопать ртом, как выброшенная на берег рыба. Это он мне не доверяет? Мне? Я его тут обедом кормлю, а он!.. Ну погоди, праат Чалерм, я тебе так докажу, так, что ты извиняться на брюхе приползёшь, лисий потрох, чтоб тебя амардавика защекотала! Да пусть меня постигнут триста несчастий, если я не заслужу твоего доверия!
        Я топнула ногой, припечатывая клятву. Амардавика там, не амардавика, с ней я ничего не могу поделать. Но очистить Оплетённую гору от скверны я обязана, хоть мне больше никогда не увидеть чистого неба, и если у Чалерма та же цель, то я докажу ему, что надёжнее в мире нет соучастника, чем Ицара Суваннарат.
        Глава 28
        Обходные пути
        Обратный путь тянулся тоскливо. Стемнело, а горные тропы ночью - не самое приятное место, но оставаться в деревне, а тем более в горах никто не захотел. Махарьяты позажигали свои третьи глаза, и на них слетался гнус. Гам и Лек брели еле-еле, нуждаясь в частых привалах. Гам ещё хорохорилась, а вот Лек так и висел на Канавуте. Я предлагала понести их на спине или соорудить носилки, но места укусов у них ещё болели от прикосновений, а они у них были по всему телу. Я украдкой пощупала свой загривок - ну да, побаливают, но жить не мешают. Моя махара с детства тренирована лечить меня даже и без моего участия.
        Вачиравит, конечно, с трудом терпел наш черепаший темп и то и дело упарывал вперёд. Кажется, он не сбегал совсем только из-за Чалерма, который старательно переставлял ноги, чтобы не отставать от начальника, но было видно, что он устал и даётся ему это тяжело. Сначала я не могла понять, что его так утомило - он ведь не сражался с гигантами, не ставил барьеры… Но потом прикинула: вообще-то Чалерм вывез на себе всю охоту.
        Это ведь он первым понял, что мы имеем дело не с духами вещей, а с чем похуже. Он догадался, что священные деревья пали жертвами лиан и как это могло случиться. Он придумал полить лианы ядом. Он отвлекал деревенского голову, пока я искала улики, а потом несколько часов разговаривал с пострадавшими. Не знаю уж, что он им внушал, но вряд ли было так уж легко убедить людей, что в их бедах виноват человек, которого они знали и уважали, а не какие-то злобные демоны. В моей практике случались такие охоты, что наказывать приходилось не демонов, а людей, и это всегда были самые тяжёлые дни. А теперь на плечах Чалерма ещё и лежала ответственность вывести на чистую воду членов совета. Интересно, Вачиравит хоть собирается в этом участвовать?
        Я снова глянула вперёд и обнаружила, что эти двое учесали так далеко, что я едва различала светильник в руке Чалерма. Ну ладно Вачиравит, у него терпения нет никакого, но Чалерм-то куда спешит? Боится, что деревенский голова мог отправить весть своим подельникам? Когда я последний раз его видела, он не то что весть отправить… Я невольно прибавила шагу. Оплетённая гора уже нависала над нами, непроглядно чёрная на фоне звёздного неба. Не хотелось бы застрять на входе одной или с рядовыми махарьятами, мало ли, вдруг я всё-таки не смогу открыть ворота.
        Я брела за путеводным огоньком, едва замечая кусты и деревья вокруг. Мой третий глаз позволял мне видеть достаточно хорошо, чтобы не спотыкаться, но сам не светился, так что я шла, как тень, невидимая и неслышимая. И поняла это только тогда, когда Вачиравит с Чалермом пересекли широкую дорогу, ведущую от Чаата к воротам резиденции и, воровато оглядываясь, нырнули обратно под лесной полог по ту сторону. Я тоже оглянулась - махарьятов позади я давно уже не слышала, а теперь и свет их третьих глаз не пробивался сквозь листву - и последовала за Вачиравитом, запоздало припоминая, что Чалерм не мог войти в ворота. Значит, Вачиравит знает какой-то обходной путь. Вот это бы мне пригодилось!
        Тропа, на которую они свернули, тропой была весьма условно. Трава на ней стояла не примятая, а поперёк то и дело торчали корни и валялись упавшие деревья, растопырившие тонкие ветки. Я старалась держаться как можно дальше от мужчин, чтобы они меня не услышали, но моему отставанию был предел - если бы я потеряла из виду светильник Чалерма, я бы до утра отсюда не выбрела.
        И вот стоило мне это подумать, как маячащая впереди звёздочка исчезла. Я подогнала к третьему глазу ещё два раза по столько махары, вглядываясь в гущу деревьев, но никого не увидела. Видимый лишь мне свет третьего глаза выхватывал из темноты только листву, ветки и горный склон со скальными выступами. Мы уже довольно высоко поднялись, по идее, резиденция должна была вот-вот начаться. Я припомнила, как выглядел её барьер изнутри - замаскированный под продолжение того же пейзажа. Что если и с этой стороны так? Но тогда, значит, я не войду. Придётся пробираться обратно к главной дороге - ночью, по скалистому склону… Охх.
        Я осторожно приблизилась, наполовину ожидая, что Чалерм с Вачиравитом сейчас выскочат из-за кустов с криками «Попалась!», но ничего такого не происходило. Я обошла большое дерево, скользя пальцами по ребристой коре. Приятно было прикоснуться к нормальным растениям, а не к жирненьким тонкокожим стволам лиан. Прямо за деревом склон вздувался голым камнем, на котором только в паре мест торчали куртины стелющихся кудрявчиков с белыми цветами, почти светящимися в темноте. Их тонкие длинные стебли с мелкими закрученными листочками свисали со скального выступа, как занавески.
        Должно быть, прогулка под открытым небом освежила мне голову, потому что я сообразила отодвинуть занавеску. Обычно кудрявчики так легко от камня не оторвать, но этот и не крепился ни к чему. За ним в скале зиял провал.
        Пещеры в горах не редкость, но редкость - незаселённые пещеры. А заселяют их в первую очередь горные сау или ещё какие малоприятные твари. Правда, тут резиденция махарьятов под боком, может, и нет никого… Но в этих махарьятах я вовсе не была уверена, так что на всякий случай вынула меч из ножен за спиной и выставила его перед собой. Затем осторожно занесла ногу и, отклонившись назад, поставила её на пол пещеры, готовая тут же отскочить. Ничего не произошло. Вдохнув поглубже, я пригнулась и нырнула в пещеру целиком.
        Это был узкий коридор, ведущий куда-то в глубь горы. Поросший мхом камень над головой, а под ногами мелкий песочек. В котором чётко отпечатались две пары следов мужских сапог - побольше и поменьше.
        Стараясь не дышать и не произвести ни намёка на звук, я покралась вглубь. Тут было на удивление сухо, и мох рос только у самого входа, а дальше вообще никакой жизни, только белёсые камни. И запах такой… слабый, но хорошо знакомый - смолы и кислого вина. Я остановилась и провела пальцем по ближайшему камню. На подушечке остался белёсый след. Уж не хотите ли вы сказать…
        Я обвела свод пещеры новым взглядом. На всех камнях выступили белые разводы - высолы от пропитки для мебели. Древесина от неё светлела, а на камнях оставался только вот такой вот белый налёт. Значит, кто-то обработал всю пещеру этим средством? Ну да, логично, если здесь был проход в барьере, то надо было как-то сдержать лианы внутри.
        Пещера углублялась всё больше вниз, пока я не дошла до развилки. Здесь один отнорок отщеплялся и уходил выше, а другой нырял в глубину непроглядным колодцем, из которого несло сыростью и землёй. Последнее мне показалось странным: откуда взяться земле в глубине горы? Но я в любом случае не собиралась в этот колодец, а выбрала верхний путь.
        Теперь уровень пола постепенно поднимался, хотя и не так круто, как склон горы снаружи. Вскоре я упёрлась в тупик. Проход здесь стал совсем узким, и я не сразу поняла, что стена поперёк моего пути - это круто загнувшийся вверх пол. Подойдя ближе, я глянула вверх. Моего света не хватало, чтобы увидеть что-то в тёмной щели в потолке, но оттуда пахнуло запахом растений, а в пещере ничего не росло. Заодно я обнаружила свисающую из щели верёвку. Ухватившись за неё, я поползла по почти отвесной стене, с трудом нашаривая ногами хоть какие-то опоры. Неужели Чалерм всегда тут ходил? И зачем он потащил с собой Вачиравита? Тот небось в плечах застревал в щели.
        Наконец я различила свисающие в лаз стебельки травы. Ухватилась за края ямы и подтянулась. На голову легли тонкие ветки, такие неподатливые, как будто всё ещё росли по краям, а не просто прикрывали лаз. Я рванулась вверх и оборвала их, так что наконец удалось выбраться на поверхность.
        Только теперь, сидя на краю ямы, я поняла, что это были не ветки, а лианы. И то сказать, откуда тут ветки-то, если деревьев в резиденции нет, а кусты в основном из людей… Странно, что лианы не заросли этот лаз совсем, вон как резво они шевелили усиками, дотягиваясь друг до друга. Хотя… Я присмотрелась: самые толстые стебли заканчивались увядшими побегами, как будто их недавно обожгли или полили отравой. Вот, значит, зачем Чалерм носил при себе пропитку. Без неё он бы не смог вернуться. Если лианы так закрыли яму с тех пор, как он тут прошёл, то за целый день на этом месте мог куст вырасти.
        Вспомнив о Чалерме, я завертела головой, прислушиваясь. Тяжёлый, пропитанный зелёным запахом лиан воздух резиденции уже сгустился вокруг меня, обволакивая и пеленая. Я почти ощущала, как лиановый дух заползает в моё тело с каждым вдохом этакими эфемерными язычками.
        Содрогнувшись, я заметила наконец два огонька - третий глаз Вачиравита и, пониже, светильник Чалерма. Оплетённая гора почти везде одинаковая - древодома и древодома, - но эти двое наверняка двигались к своим жилищам, так что я снова увязалась за ними и зашла домой, едва дождавшись, пока Вачиравит взбежит по лестнице. И только добравшись до своих покоев, я задумалась: что скажут стражи ворот, когда не досчитаются меня, а я тут как тут? И что сделают со мной, если узнают, что я разведала тайный ход, в котором ни люди, ни барьер не проверяет, что я - это я? Вспомнился и угрожающий шёпот Канавута: вы подвергаете опасности себя и других.
        - Пранья? - негромко окликнула меня Буппа, задремавшая над накрытым к ужину столом. - Вы куда?
        - Иди спать, - вздохнула я, потёрла глаза и поплелась обратно к лазу, чтобы выйти наружу и войти в ворота вместе с остальными махарьятами.
        В пещере мой ум как будто прояснился, несмотря на усталость и поздний час. Выходит, Канавут тоже знает про этот лаз? Иначе почему пугал меня? Но кому и чем угрожает это знание? Что со мной в самом деле могут сделать? Непохоже, чтобы они очень рьяно защищали этот тайный ход от посторонних - Чалерм же им пользуется! А он тут даже не навсегда поселился в отличие от жены наследника. Что ж они доверяют ему больше, чем мне? Почему?
        Конечно, Чалерму доверяет Вачиравит. Они явно дружны. Знать бы ещё, на чём основана эта дружба. Вачиравит же прост, как топор, а Чалерм умеет манипулировать. Не то чтобы я всё ещё считала Чалерма опасным врагом. То есть, он, конечно, опасен, но не для Вачиравита. О нём он заботится, этому я видела уже немало подтверждений. Но почему? Если Чалерм действительно прибыл сюда, чтобы изучать историю клана и сунуть нос в уникальные книги, что ему Вачиравит? Он мог бы с тем же успехом наняться помощником и к Арунотаю. Даже, наверное, было бы удобнее.
        А видела ли я хоть раз Чалерма за собственно изучением книг? Бумаги какие-то у него на столе лежали, но кроме этого… Конечно, у него ещё были обязанности по должности, но что толку от всего этого, если у него не оставалось времени на свою главную цель?
        Если только это и правда была его цель. Изучить историю клана. Я вспомнила его лицо, когда он смотрел вслед толпе пострадавших, которые шли бить деревенского голову. Когда потом он сказал, что ему предстоит большая работа, если придётся выводить на чистую воду весь совет. Учёные точно занимаются такими вещами? Или это только прикрытие, а на самом деле…
        А на самом деле они с Вачиравитом что-то задумали. И в их дуэте Вачиравит точно не главный. Кто же Чалерм такой?
        И откуда у него на груди клеймо Саинкаеу?
        Когда я проходила развилку, снизу доносилось копошение, как будто где-то в глубине горы ползали друг по другу полчища многоножек.
        На следующий день я милостиво позволила Буппе меня накрасить и причесать, а потом поплелась сама не знаю куда. В моём клане после охоты все участники обязаны были писать отчёты и сдавать главе не позднее ближайшего вечера, но я сомневалась, что Арунотай читал охотничьи отчёты. А Вачиравит тем более. Покружив немного, рассеянно двигаясь в сторону дома Чалерма, я наткнулась на Паринью и Танву, которые как раз выходили с урока Абхисита. Ну или это я решила, что с урока, но судя по тому, каким напуганным выглядел Танва и какой довольной Паринья, занимались они там чем-то ещё.
        - Пранья! - радостно поздоровалась со мной девица.
        Я кивнула в ответ и, поравнявшись с ними, приглушённо спросила:
        - Что-то хорошее случилось?
        - Вчера Танву вызывал глава, - восторженным шёпотом ответила Паринья, - и он у него подсмотрел книгу, мы её внесли в список и сегодня подали! Сейчас уходили с урока, пришёл другой наставник из совета и стал Абхиситу высказывать, что ему надо быть внимательнее! Они заметили, что он уже дважды попался на не тех книгах!
        - Ты ведь не в свой список её внесла? - нахмурилась я. - Если он будет ошибаться только в твоих списках, все поймут, что к чему.
        Паринья вытянула лицо, возмущённая, что я о неё так плохо подумала.
        - Конечно, нет! Я одной младшей дописала, когда она отвернулась. Меня там и рядом не было!
        Я медленно кивнула. Другая группа - это хорошая идея.
        - А зачем Танва понадобился главе?
        Мальчишка смутился.
        - Он хотел знать, почему пранур Вачиравит меня выделил.
        Интересно. Арунотай уже спрашивал об этом меня. Не поверил?
        - И что ты ему сказал?
        Танва стушевался ещё больше.
        - Сказал, что он… это… ва-ам уступил, - выдавил он срывающимся голосом, весь засияв розовым.
        Я не сразу поняла, что его так смутило. Ну уступил мне Вачиравит, и что?
        - Танва сказал главе, - нетерпеливо перевела Паринья, - что вы беспокоились, что пранур Вачиравит один охотится, и он решил вас больше не волновать.
        То есть… Что-то у меня снова смекалка работать отказывается… Танва сказал Арунотаю, что Вачиравит приветил его ради моего душевного спокойствия? Ох, прародитель демонов, мало мне было Чалерма, и этот туда же? Представляю, что скажет сам Вачиравит, если узнает! Да он меня со свету сживёт!
        - Вачиравиту не говорите, - отрезала я и повернулась прочь, стараясь как можно скорее покинуть это место унижения. Арунотай ведь теперь будет думать, что Вачиравит потакает моим капризам! Не дай небеса ещё решит через меня на него повлиять! Ох и влипаю же я с этим браком, чем дальше, тем глубже.
        В своём стремлении сбежать подальше от учеников я оказалась где-то среди учительских домов и очнулась, заслышав знакомый медовый голос. Чалерм кого-то увещевал.
        - По-прежнему не понимаю, - отвечал ему некто, на слух показавшийся мне пожилым мужчиной, - по какому праву вы взяли себе чужую охоту!
        - Во-первых, я лично не охотник и себе ничего не брал, - заладил свою заунывную песню в ответ Чалерм. - Во-вторых, охоты не имеют личной принадлежности. Они не закреплены ни за кем персонально. В-третьих, я выполнял приказ пранура Вачиравита…
        - А, будете калекой прикрываться? - скрипел в ответ незнакомый старик. Я вывернула из-за древодома и наконец увидела его - рослого, с благообразной седой бородой и высокой причёской из белых волос. - Вачиравит - дитя неразумное, ему дела нет ни до чего, и его никто не спрашивает. Охоту взяли вы, вам и отвечать!
        - Вы заблуждаетесь, - смиренно забормотал Чалерм. - Я состою при прануре Вачиравите помощником и не имею права ослушаться его приказа. Он сообщил мне, что берёт эту охоту, а я всего лишь сделал соответствующую пометку в…
        Дальше я не слушала, потому что развернулась и рванула обратно к своему древодому. Лишь бы этот гад ещё не ушёл на очередную охоту! А то потребовал, видишь ли, себе чтоб попроще и побольше, а Чалерму теперь оправдываться!
        К счастью, Вачиравит оказался дома и даже одетым. Не в броню - неужто сегодня не собирался никого рубить в начинку для пирожков?
        - На Чалерма напали! - выпалила я ему в лицо, едва он вышел на лестницу, заслышав колокольчики.
        - Кто? - изумился Вачиравит.
        - Какой-то дед, наверное, из совета!
        Вачиравит закатил глаза и попытался шагнуть обратно в свои покои.
        - Чалерм разберётся.
        Я ухватила его за запястье.
        - Подожди! Это твоя ответственность! У тебя есть власть над этим дедом, а у Чалерма нет. Иди и покажи ему!
        Он скривился, как будто я предлагала ему съесть что-то прокисшее. Неудивительно, если члены совета считают его дитём неразумным, чего-то от них требовать тяжело. Но если он не начнёт это делать, ничего не изменится!
        - Ты обещала решать все проблемы сама, - припомнил он.
        О-о, дорогой, как удачно!
        - А ты взамен обещал научить меня всему, что знаешь! Ты хоть попробовал?
        Теперь Вачиравит выглядел так, словно у него заболели зубы. Похоже пообещал бездумно, не ожидая, что я приду и стребую. Наконец, поколебавшись, он протиснулся мимо меня и принялся тяжело топать вниз по ступенькам. Я даже не была уверена, что он пошёл и правда помогать Чалерму, пока Вачиравит не замер на крыльце, осознав, что не знает, куда идти.
        - Веди, - велел он.
        И я повела. Летя на крыльях победы.
        Как я и думала, мы ещё застали разговор в самом разгаре.
        - Что значит «кто угодно может взять что угодно»? - возмущался старик. - Эта охота всегда была моя!
        - Не совсем вас понимаю, - шёлковым тоном уточнял Чалерм, казалось, вовсе не утомлённый затянувшимся спором. - Вы знали о том, что эта деревня попросит помощи? Почему же не предвосхитили события?
        - С чего я буду метаться? - фыркнул дед. - Пока они не собрали плату, какой смысл?
        - Рангсан! - громко сказал Вачиравит, подходя ближе. - Ты уже был в той деревне и не справился. Хотел ещё раз осрамиться? Или боялся, что я узнаю?
        Говорил он развязно, с презрительным выражением на лице, но я заметила, как крепко он сжимал кулак. Рангсан сначала удивился, а потом тоже заметил напряжение в позе Вачиравита.
        - Мальчик, иди играть, - отчётливо сказал он и снова повернулся к Чалерму.
        Узоры Вачиравита полыхнули розовым и красным, он набычился - точно как подросток, которому указали на его место. Вот, значит, каким образом совету всё сходило с рук.
        - Наставник Рангсан! - рявкнула я, используя обращение не ради вежливости, а для большей формальности. - Немедленно извинитесь перед наследником ордена!
        Старик медленно повернулся ко мне с кривой усмешкой.
        - А иначе что?
        Чалерм открыл рот, чтобы встрять, но я не могла позволить ему сейчас занудствовать. Наглецов нужно ставить на место немедленно и желательно у всех на виду.
        - А иначе понесёте наказание.
        - И какое же? - продолжил ухмыляться член совета, совершенно не опасаясь за свою шкуру. Проклятье, я же не знаю, что у них тут почём, а с наказаниями, помнится, всё сложно…
        - За оскорбление вышестоящего, - внезапно вклинился Чалерм, - предписан месяц домашнего ареста. При повторном нарушении - публичная порка.
        - Вышестоящего? - шире улыбнулся Рангсан Чалерму. - Я этому мальчишке слюни вытирал, когда он ещё что-то слышал.
        Чалерм на удивление твёрдо встретил его взгляд и негромко ответил:
        - А теперь это время прошло.
        Вачиравит нервно переводил взгляд с меня на Чалерма, на Рангсана и обратно.
        - И как вы собираетесь принудить меня к домашнему аресту? - спросил Рангсан, явно забавляясь. - Сейчас Головастик свистнет и прискачут полчища махарьятов? Ах, вот беда, он не умеет свистеть!
        Эта мысль показалась Рангсану очень забавной и он затрясся от смеха.
        Я по возможности незаметно подтолкнула Вачиравита к Чалерму, чтобы отвлёк на себя внимание учителя. Было бы здорово призвать полчища махарьятов, но я не сообразила собрать толпу заранее, а Вачиравит и правда не имел возможности быстро их собрать. На охоты же один ходит, балбес… А вокруг, как назло, ни души, даже из окон никто не выглядывает. Да и сам Вачиравит без брони, а значит, и без меча. Ну да ладно, я вполне сойду за полчища.
        Вачиравит недоумённо на меня глянул, но всё же шагнул ближе к мужчинам, потом ещё и наконец остановился рядом с Чалермом.
        - Законопослушный махарьят, - затянул свою лекцию Чалерм, - не нуждается в принуждении, когда осознаёт свою неправоту. Первые главы Саинкаеу считали это столь очевидным, что категорически возражали против смягчения наказания за добровольную явку с повинной. В ответ на полемические возражения своего побратима из клана…
        Пока он говорил, я скользнула учителю за спину и саданула его ребром ладони по шее. Рангсан рухнул кучей к моим ногам.
        - Боги небесные, что творится, - без выражения произнесла я. - Наставнику стало плохо при оглашении наказания. Боюсь, до домашнего ареста его придётся нести.
        - Я позову слуг, - в тон мне откликнулся Чалерм, достал из рукава зачарованный колокольчик и позвонил.
        Вачиравит переводил взгляд между нами с Чалермом с видом обывателя, впервые увидевшего сражение махарьятов с демонами. Мы стояли молча, пока не подбежали слуги - двое парней и девица. Чалерм отдал им распоряжения, затем вынул из рукава какие-то продолговатые листки, но тут же оглянулся на меня и поморщился.
        - Пранья, будьте добры, сходите в лекарский сектор, позовите кого-нибудь. Как знать, от каких причин наставнику стало нехорошо.
        Я не очень хорошо помнила, где лекарский сектор - когда Чалерм проводил мне экскурсию, это мало меня интересовало. Так что побродила я как следует, а когда привела лекаря к дому наставника - благо он знал, который его, - на двери уже висел запирающий талисман с кровавым отпечатком пальца в середине. Отпечаток, скорее всего, принадлежал Вачиравиту, а вот кто вешал талисман?.. Сам Вачиравит вряд ли бы справился.
        Мой муж и его помощник оба ожидали в гостиной. Чалерм - спокойный, как статуя, а Вачиравит - нервно расхаживающий взад-вперёд. Рангсан сидел на плетёном диванчике и сиплым голосом рассказывал обоим, как они не имеют на это права, как совет отменит решение Вачиравита и как их детские игры не сойдут им с рук.
        Оценив ситуацию, я подошла к Вачиравиту и взяла его за руку, чтобы остановить. Вовсе ни к чему в такой ситуации показывать слабость. Он зыркнул на меня и попытался выдернуть руку, но я сжала сильнее и потянула его к креслу у стола.
        - Нижестоящий имеет право сидеть в присутствии вышестоящего, только если вышестоящий тоже сидит, - одними губами произнесла я, и Вачиравит наконец опустился в кресло. Выглядел он, как крестьянин, впервые приехавший в город просить защиты в суде против землевладельца, так что я на всякий случай встала между ним и Рангсаном. Мою руку Вачиравит в итоге так и не отпустил.
        - Наставник в порядке, - сообщил лекарь, едва-едва наметил поклон в сторону наследника и испарился.
        Мы покинули древодом под нестихающие угрозы Рангсана.
        Стоило нам оказаться за порогом, Вачиравит как будто очнулся и тут же наотмашь вырвал своё запястье из моей ладони.
        - Вы с ума сошли! - прошипел он.
        - Ты имел полное право его наказать, - спокойно сказал Чалерм.
        - Да? А оно мне надо? Это ваша забота! Ваша! - он ткнул пальцем поочерёдно в меня и Чалерма. Потом закрыл глаза, выдохнул и добавил уже спокойнее: - Я на охоту.
        - На, - не моргнув глазом, Чалерм протянул ему листок. Я открыла было рот, чтобы возмутиться: какая охота, надо же расследовать лихоимцев! Но Чалерм, кажется, что-то задумал.
        Вачиравит выхватил листок, даже не глянул на него и резво зашагал к дому.
        - Подожди! - крикнула я, хлопнула себя по лбу и забежала вперёд него. - Подожди, дай я соберу остальных!
        - Проваливай к прародителю амардов! - выкрикнул он так, что слышали, наверное, во всех окрестных древодомах. - Ты и твои дружки! Я взял их один раз, проспорил. Больше и спорить не буду!
        - Ну… Танву хоть возьми! - развела руками я.
        Но Вачиравит грубо отпихнул меня с дороги и умчался прочь.
        Я ещё колебалась, погнаться за ним или запустить вдогонку талисманом покруче, когда у моего локтя как из ниоткуда вырос Чалерм.
        - Вот поэтому, - сказал он назидательно, - я стараюсь обходиться своими силами. Вачиравиту очень тяжело даётся управление людьми.
        Я только рот разевала. Тяжело даётся? Да этому придурку разжевали и в рот положили, надо было только покивать и не выглядеть запуганным мальчишкой! Насколько ж это может быть сложно для лучшего охотника в клане? И что мы должны делать, если у нас все полномочия основаны на его авторитете, а он отказывается его применять? И чем ему не понравилось охотиться с друзьями? Я тут из кожи вон лезу, чтобы в этом амардом забытом в буквальном смысле месте хоть что-нибудь улучшить, а ему, видишь ли, тяжело даётся!!!
        Чалерм покачал головой, как будто это я впала в детство и не понимала очевидных вещей, но потом встряхнулся.
        - Собирайтесь, пранья. Мы идём на охоту.
        - Мы? - глупо заморгала я.
        - Ну не отпускать же Вачиравита одного.
        Я оглянулась туда, где он исчез среди домов. До сих пор ходил как-то сам…
        - Листок, который я ему дал, - тихо продолжил Чалерм, пускаясь в путь по тропе, - это заявка на охоту, уже отработанная наставником Рангсаном. Я совершенно случайно увидел её в доме наставника. Полагаю, в свете последних событий нелишне будет проверить его работу, не находите?
        Я уставилась на него, чувствуя такую огромную благодарность, что она не уместилась во мне и полила через край светом узоров. Впервые за это утро что-то имело смысл.
        Глава 29
        Тигр среди овец
        Чалерм как ни в чём не бывало вышел вместе со мной, заставив символ на дверке засветиться, словно барьер запомнил его махару. Вот только Чалерм - не махарьят, а потому никак не мог открыть каналы! Я прожигала взглядом его пальцы, пытаясь разгадать эту загадку, и мои старания внезапно увенчались успехом: толкнув дверь, Чалерм опустил руку и незаметно спрятал в рукаве что-то круглое, блеснувшее полированным каменным боком. Эге, да у него там амулет!
        Но если барьер можно обмануть амулетом, и такой амулет выдали Чалерму, то почему не мне?.. Хотя… Ицара, ты спешишь с выводами. Об амулетах, обманывающих барьеры, я никогда не слышала. А вот в светильнике у Чалерма вчера болталось что-то очень похожее. Должно быть, эта штука просто светится, чтобы у охраны на воротах не возникало вопросов, как это Чалерм выходит, не заручившись уверенностью, что его пустит обратно. А вот как те же охранники не замечают, что Чалерм только уходит через ворота, но никогда не приходит… Может, под пересменку подгадывает?
        За всеми этими мыслями я так и буравила Чалерма взглядом. Потом спохватилась: он же заметит! И сделала вид, что рассматриваю птичье гнездо на ветке - за пределами резиденции они на горе были. И тут же спохватилась ещё раз: Чалерм, скорее всего, ожидал, что я так просто тему его входов и выходов не оставлю, а значит, мне стоит и дальше выказывать подозрительность и обижаться на то, что мне не доверяют эту тайну. Или, может, если бы я продолжала копать в эту сторону, я бы не пялилась на него так открыто?
        В итоге всю дорогу до деревни я попеременно то бросала на него обиженные взгляды, то делала вид, что всё в порядке, пока наконец цель нашей вылазки не отвлекла меня от этих метаний.
        В этой деревне, по крайней мере, всё было в порядке с деревьями. Крепкие, высоченные шореи отчёркивали полоску плоской прибрежной земли от крутого горного склона. Здесь домики не лезли на скалы, а выстроились сплошной лентой вдоль берега озера, складываясь в ритмичный узор, как подол платья. Само озеро было небольшим и…
        - Боги небесные, что ж оно так воняет? - закашлялась я, стоило нам выйти из-под полога деревьев.
        Чалерм тоже поморщился, но подошёл поближе к воде. Вид у неё был так себе - зеленовато-бурая, заросшая ряской и прочей дрянью. Смердело сточной канавой.
        - Как они тут живут? - выдавила я, прикрывая нос краем сатики.
        - Невесело, - ответил Чалерм, оглядываясь по сторонам. Домики выглядели безрадостно: покосившиеся, наспех залатанные связанными ветками и рваными сетями там, где от перекоса в стенах образовались щели. На жердях для сушки одежды висели замученные жизнью протёртые тряпки. Некоторые дома и вовсе выглядели заброшенными. Дела в деревушке шли прескверно.
        - Наверняка из-за озера, - пробормотала я. - Водяные демоны разгулялись.
        Чалерм мазнул по мне заинтересованным взглядом.
        - Вы много повидали водяных демонов?
        Я чуть не ляпнула, что больше, чем ему лет, но вовремя одумалась.
        - Что мне на них смотреть? И так понятно, что с озером что-то нечисто.
        Сказала и поморщилась. Нечисто - это прямо в точку. Вот Вачиравит-то был рад, когда сюда явился дурную силу стравливать! Кстати о нём…
        - Давайте хоть в дом постучимся какой-нибудь, спросим, пришёл он уже или нет, - предложила я. Чалерм снова огляделся и высмотрел во дворе одного из домов поодаль пожилую женщину.
        - А-а, махарьят-то? - отозвалась она, разгибаясь от бадьи со стиркой, в которую только что погружалась чуть не с головой. По крайней мере, от бадьи не несло смрадом, так что помимо озера в деревне, очевидно, были и другие источники воды. - Да, пришёл недавно, а только ж всё сделали уже.
        - Что сделали? - уточнил Чалерм.
        - Ну этот, - женщина махнула рукой, подбирая слово. - Приходил уже раньше. Другой махарьят.
        - Вы обращались в клан Саинкаеу? - спросила я.
        - Ну не я же, - усмехнулась женщина. - Там мужики собирались, отправляли кого-то. Но он пришёл и всё сделал.
        - А что за проблема была? - не отставала я.
        - А, так, вода замутилась, - развела руками женщина.
        - Вот эта? - я в изумлении ткнула пальцем в озеро.
        - Нет, эта так и должна быть, а то в ручьях. Стала какая-то рыжая и пахла гнилью. Прямо во всех в одну ночь переменилась. Жить-то как? Кто-то попил и слёг. Ну и позвали. А он пришёл, наладил. Вот, теперь опять чистая, - она кивнула на свою бадью. - А этот молодой я не знаю чего пришёл.
        - Где он сейчас? - спросил Чалерм.
        - Там, - махнула рукой женщина на дальний берег озера. - С мужиками там базарит. Вы ему скажите, что приходил уже до него. Мы два раза платить не будем!
        - Нет, конечно, - поддержал её Чалерм и осыпал смущённую тётку благодарностями.
        Чтобы пройти на дальний берег озера, нам пришлось форсировать три ручья. Первый был совершенно нормальный - прозрачный, с цветными камушками на дне. Вот второй… Чалерм подобрал полы своей сатики, оголив белые, как метёлки сахарного тростника, ноги, но наступать в эту гнилостную жижу всё равно не спешил. Ручьи такими не бывают: откуда подземным водам взять всю эту гадость? Но я видела подобное раньше. Или воду кто-то проклял, или жители знатно насолили водяным духам. Судя по озеру… Хотя возможны оба варианта.
        Я прошлась туда-сюда вдоль берега и нашла место, где можно было перейти по паре плоских камней. Мы преодолели вонючую преграду и пошли дальше.
        - Вы заметили разницу? - спросил Чалерм.
        - Между ручьями? Ещё бы!
        - Между вторым ручьём и озером.
        Я нахмурилась. Вода воняла и там, и там. Вот только в ручье она была проточной и никак не могла так протухнуть. Хотя и в озере она не то чтобы протухла… Я наконец сообразила, о чём спрашивал Чалерм.
        - В озере вода пахнет нечистотами, а в ручье просто тухлятиной.
        - Полагаете, причина одна?
        - Ну-у… - я развела руками. - В ручье вода не могла сама протухнуть, это точно кто-то нарочно сделал. Скорее всего какой-то демон. А в озере… Не знаю, может, другой демон? С немного другим, так сказать, почерком?
        Чалерм усмехнулся и задумчиво кивнул, хотя я не уверена, что он со мной согласился. Но прежде чем я успела его расспросить, мы дошли до третьего ручья - чистого. Да что тут за шахматная доска?
        Я присела у воды, зачерпнула горсть и принюхалась. Всё-таки немного илом отдавало. Ключевая вода пахнет не так. В поверхности я увидела своё отражение, и оно на мгновение подёрнулось буроватой дымкой, как будто иллюзия меня испугалась, а потом расхрабрилась. Иллюзия. Я снова принюхалась.
        - Что-то заметили? - с интересом спросил Чалерм.
        - Не уверена… - протянула я, выплеснула воду из рук и пошла по краю берега вверх. Этот ручей был нешироким, одним шагом можно перемахнуть, так что и начинался, скорее всего, недалеко. Мне потребовалось пройти половину малой чаши, когда в траве показался водопадик. Я раздвинула жёсткие листья злаков. Ну точно: прямо над тем местом, где из-под земли бил ключ, на камне был начертан очищающий талисман. Неплохой талисман, между прочим, вот только первым же дождём его смоет. А на соседнем ручье наверняка ещё как-то повредили - плеснули воды, затоптали, птичка пометила… В общем, я примерно поняла, что тут «наладил» недавно приходивший махарьят.
        - Что там? - окликнул меня Чалерм.
        Я вздрогнула и чуть не съехала по скользкой траве в воду. Сказать ему про талисман? Но я разве могу уже распознавать такие?
        - Что-то нарисовано на камне, - аккуратно поделилась я.
        Чалерм подошёл и тоже посмотрел, но на мой вопросительный взгляд только пожал плечами. И правда, ему-то откуда знать?
        Тем временем на озере началось какое-то движение. Я заметила нескольких человек на лодках, скучившихся недалеко от берега. Кто-то выкрикивал команды. Мы с Чалермом переглянулись и поспешили дальше.
        Когда мы вышли на небольшую площадь, одним краем открывавшуюся на воду, там всё бурлило. Вачиравит стоял на крыльце углового дома, возвышаясь над столпившимися рыбачками и детьми, и покрикивал на лодочников. Те выстроились в кольцо на воде и кружили. Присмотревшись, я поняла, что между всеми лодками растянута большая сеть, и теперь они закручивали её горловину. Мы с Чалермом протолкнулись к крыльцу и присоединились к Вачиравиту.
        - Что тут? - спросила я, одновременно хлопая его по руке.
        Он удивлённо обернулся, но, завидев нас, тут же ощерился.
        - Вам чего?
        Я вздохнула, а Чалерм улыбнулся.
        - Опасно ходить на охоту в расстроенных чувствах, - сказал он. - Я тебе много раз это говорил.
        - Вот и не расстраивай меня, - буркнул Вачиравит и снова отвернулся к озеру. Воняло тут ничуть не меньше. Страшно подумать, что за рыба водится в этой воде. Впрочем, сушильни у домов стояли пустые.
        Я перегнулась через перила и заметила мальчишку, забравшегося на сваю под крыльцом, чтобы лучше видеть поверх голов. Надо сказать, вода изрядно ушла, раз сваи стояли на берегу. А год выдался не засушливый.
        - Эй, - окликнула я паренька и поманила мелкой монетой. - Расскажи-ка, как тут с рыбой.
        - Да нет рыбы, - поделился он охотно, выхватив монету. Я достала ещё одну, но подняла повыше, чтобы не дотянулся пока, и это заставило его залезть на помост, уцепившись за перила снаружи. - Уж пару лет как нет! Гад этот подводный травит нас, хочет, чтоб все перемёрли! Вот и воду в ручьях потравил.
        - Что ж он на вас так обозлился?
        - А он такой с самого начала был! - уверенно поведал мальчишка. - Ещё дед мой мальчишкой от своего деда слышал, появился тут в озере канат-призрак!
        - Канат? - удивился Чалерм.
        - Ну да! Такой, знаете, каким большие лодки швартуют! - закивал паренёк. - Вроде как лодка у кого-то затонула посреди озера, вот дух её и обозлился, что не вытащили. И вот пойдёшь в озеро на ночную рыбалку, а тут смерч налетает и давай тебя лупить! Канат, то есть! В смерче он, внутри! Представляете?
        Я кивнула. Духи чего-нибудь утоплого часто вызывали смерчи или шторм на море. На озёрах мне не попадалось, но мало ли, при каких обстоятельствах лодка затонула, в ней мог и человек быть…
        - Неприятно, - согласился Чалерм.
        - Во-от! - торжествующе поднял палец мальчишка и выразительно покосился на монету у меня в руке. Я уронила её ему в ладонь и тут же достала следующую.
        - И что стало с канатом?
        - Ну, тогда кого-то позвали, бродягу какого-то или провидца… В общем, он сказал, подношения надо делать. И стали делать. Вроде на какое-то время утихло всё, мой дед вот сам каната не видел. А потом - это уж при мне было, я помню! - с гордостью сообщил парень и вытянулся выше, чтобы поделиться секретом страшным шёпотом: - девок кто-то портить стал!
        Я задрала брови. Неожиданно.
        - А как узнали? - уточнил Чалерм.
        - А они с ума сходить начали, - воодушевлённо поведал мальчишка. - Из дому не выходили, только слова какие-то повторяли или ревели. Вот тогда послали за махарьятами настоящими.
        - Саинкаеу? - переспросила я.
        - Ну этими, - парень кивнул на Вачиравита, который всё ещё руководил тралением дна. Похоже, в первый раз сеть пришла пустая, так что они повторяли манёвр.
        - И пришёл высокий старик, так? - предположил Чалерм.
        - Ага, седой такой! И с ним ещё несколько молодых, но они больше под ногами мешались. Он расспросил всех, всё обошёл и говорит, вы вот, говорит, духу этому озёрному подачки делаете, он силы набрался и теперь девок ваших портит! Его, говорит, надо силы лишить! Вот, велел подношения прекратить, а вместо этого в озеро сливать нечистоты! - Тут он хихикнул, явно находя всю историю забавной.
        - И что, помогло? - изумилась я. Злить мстительного духа, который только-только угомонился - это же рецепт беды, да ещё и очень странно, чтобы такая тварь интересовалась деревенскими девками. Никогда прежде не слышала, чтобы кто-то был и по девкам, и по смерчам. Тут что-то одно…
        - Ну, мы со всей деревни собрали да вылили, - довольный проделанной работой отчитался мальчишка. - А махарьят тот сидел шептал что-то. И вот только он дошептал, девки заголосили, мол, мужа моего убивают! Все разом, хоть и сидели каждая в своём доме, представляете? И выполз у одной из них из-под кровати крокодил! Старый такой, замшелый уже весь. И в озеро уполз! Вот с тех пор всё в озеро сливаем, чтобы больше не возвращался!
        Крокодил. И дух потопшей лодки. Бред. Я уж не знаю, что там шептал Рангсан, но если обольститель от его заклинания оставил в покое своих жертв и сбежал, значит, вынужден был принять истинную форму. Но у потопшей лодки истинная форма будет - удивитесь, потопшая лодка! Ну или какая-то её часть. Или человек, что в ней погиб. Но никак не крокодил! Крокодил - он и есть крокодил, старые звери за жизнь иногда развивают способность временно обращаться в людей, и пользуются этим для всяких каверз. Но призрачный канат никак не мог оказаться крокодилом, это всё равно что пытаться запихать лук в ножны от меча!
        - И рыбу там же ловите? - поинтересовался Чалерм. С озера подул ветерок, и на нас снова пахнуло тошнотворным смрадом.
        - Да нет там теперь рыбы, - вздохнул мальчишка, подскочил и вырвал у меня из руки монету. - Гад этот мстит нам, вот и рыбу зажал. А теперь ещё ручьи травить начал, ну куда это годится!
        - И вы снова позвали того старика? - спросила я, доставая последний медяк. Серебрушку я ему не дам, и не разжалобит.
        - Ну а то! Ручьи он очистил, да только с тех пор половина обратно замутилась. Отец уж думал снова посыльного отправлять, да денег-то нет ни у кого, откуда ж, раз рыбы нет? И тут этот пришёл, - он кивнул на Вачиравита. - Сказал, надо демона водяного выловить да убить, вот и решится всё.
        Ну, в целом Вачиравит даже был прав. Если убить демона озера, он больше не будет травить воду в ручьях. Да и необходимость загаживать озеро отпадёт. Вот крокодил, скорее всего, останется, если не перебрался куда-то, когда его изгнали. И всё бы ничего, но только демон озера, получается, незаслуженно пострадает. Это точно не он девок портил, Рангсан его оговорил ради своей поживы. А вот убить такого демона… Вачиравит, может, и справится. А может, и нет. И если нет, то вся деревня может уже сейчас начинать рубить дрова на погребальный костёр, потому что не выживет тут никто. Знать бы мне точно, на что Вачиравит способен в бою…
        Я отдала мальчишке последнюю монету и поблагодарила за рассказ. Чалерм поймал мой взгляд и приподнял бровь.
        - Наш знакомый под домашним арестом, вероятно, не разобрался с демоном, поскольку был не прочь возвращаться сюда каждые пару месяцев и подновлять талисманы.
        Я собиралась что-то ответить, но тут на озере загомонили: похоже, рыбаки поймали что-то в сеть. Они со всех сил гребли к берегу, а в середине круга гнал волну узел из сети и чего-то ещё. Вачиравит победно гикнул и вытащил меч. Я напряглась. Если он не справится, мне придётся ему помочь. Как это сделать, чтобы не выдать себя? Рыбаки наверняка начнут бить демона вёслами, но если он окажется сильнее, разбросает и их, и Вачиравита. Хорошо бы подготовить ловушку или хоть связывающий талисман, но…
        Рыбаки догребли до мелководья и попрыгали из лодок, чтобы дотащить добычу на берег. Кулёк оказался намного больше, чем я думала. Похоже, над водой виднелась только голова твари, а теперь стало видать и всё тело, и оно было…
        Сеть с треском порвалась, и из смрадной прибрежной воды воздвиглась фигура в три человеческих роста, поросшая длинными, в пару локтей, чёрными волосами. На месте лица сквозь мокрые космы угадывались блюдцеобразные белые глаза и широченный рот с толстыми белыми губами. Существо стояло, набычившись и сжав кулаки, готовое драться насмерть.
        - Это не демон, - вырвалось у меня.
        Вачиравит тем временем перемахнул через перила и помчался к твари.
        - НЕТ!!! - заорала я, но, зараза такая, он же не слышал!
        Я кинулась следом, настигнув его только у самой воды, вцепилась в локоть.
        - Не нападай! - заорала я мужу в ошеломлённое лицо. - Нельзя!!!
        Он скривил губы и рывком стряхнул меня, так что я чуть не упала в зловонную воду.
        - Вачиравит, это не демон! - снова закричала я, стараясь попасть в поле его зрения, но он уже разгребал сапогами озеро, занеся меч. Рыбаки похватали вёсла, но не спешили нападать, то ли насторожённые моими криками, то ли предоставляя махарьяту разбираться самому. Вачиравит плевать на меня хотел. Мне ничего не оставалось, как достать меч и встать у него на пути, спиной к твари, которая могла в любой момент меня порвать.
        - Рехнулась? - рыкнул махарьят. Рыбаки загомонили по новой.
        - Его нельзя убивать! - прокричала я. - Это хозяин озера! Если его убить, это нарушит вселенский закон, и тогда всех вокруг постигнут великие несчастья на три цикла перерождений!
        - Убирайся, - сплюнул Вачиравит, даже не дослушав.
        - Уходи, женщина! - крикнул кто-то из рыбаков. - Не видишь, он махарьят, он лучше знает!
        - Вот именно, не лезь со своими суевериями!
        - Это не суеверия! - надрывалась я, чуть не плача. - Это правда! Водяных хозяев нельзя убивать!
        Мои слова потонули в криках и обвинениях со всех сторон. Вачиравит замахнулся мечом, и я отразила его удар. Он явно не ожидал - отшатнулся и чуть не сел в воду, но тут же кинулся на меня с новой яростью. Я увернулась и пнула его в бок, чтобы его удар не обрушился на водяного. Вачиравит успел перегруппироваться и развернулся ко мне, но теперь мы стояли на равном расстоянии от твари. Пришлось идти в наступление, чтобы его отвлечь. Мы схлестнулись - раз, другой.
        - Пранья! - раздался где-то рядом голос Чалерма. Что «пранья»? Вачиравита бы оттаскивал! - Что вы делаете?
        Мне было не до ответа. Вачиравит - сильный противник, и сейчас он был намного злее, чем когда мы с ним тренировались. Я едва успевала отбивать его удары, а в любую передышку нападала сама, чтобы он не дотянулся до водяного. У меня почти не было возможности схитрить или обмануть его, а он вскоре понял, что моя главная цель - отвести его от чудища, и больше не поддавался на уловки. В какой-то раз он оттолкнул меня сильнее обычного, я еле удержала равновесие, а когда перестала падать, он уже обрушивал удар на водяного. Я кинулась вперёд, кувырнулась в воздухе, оттолкнувшись рукой от дна, и приземлилась пятками Вачиравиту в бок, сбивая его с ног. Он упал в вонючую воду к ногам твари, и я умудрилась встать ему на руку с мечом. Тут водяной наконец очнулся от своего ступора - эти твари вообще небыстро соображают, и замахнулся огромной лапой с когтями-лезвиями.
        На краю зрения мелькнула бирюзовая ткань - Чалерм стоял рядом со мной в воде, целясь мечом встретить лапу твари. И где взял-то его? Но хозяина нельзя ранить! Он же взбесится и нашлёт на всю округу проливные дожди на несколько лет, тут жабы не выживут, не то что люди! Извернувшись, как смогла, я оттолкнула Чалерма, и когтистая лапа рухнула мне на плечо, впиваясь когтями в спину.
        - Уйдите!!! - заорала я Чалерму, выставив вперёд меч другой рукой. Вачиравит подо мной пытался встать, и я пнула его в грудь, чтобы не рыпался, но сквозь броню много не напинаешь. Чалерм же развернулся и наставил меч на меня.
        - Пранья, - холодно сказал он, и в глазах его не осталось и тени доверия или приязни. Узоры у него на лице не светились: в серьёзных ситуациях Чалерм не злился и не нервничал. - Отойдите от Вачиравита.
        - Не могу, - выдавила я сквозь боль в подранном плече. - Он убьёт водяного.
        Вачиравит рванулся и чуть не опрокинул меня. Я поневоле вцепилась в космы твари, чтобы устоять. Теперь оба мужчины наставили на меня мечи. Против Чалерма я бы вряд ли выстояла, ещё и раненая, а против двоих у меня не было шансов. За их спинами стояли наготове рыбаки с вёслами, отрезая мне путь на берег.
        - Что ты за тварь? - прорычал Вачиравит, глядя мне в лицо. - Ты заодно с этими паскудами!
        - Пранья, - всё так же спокойно сказал Чалерм. - Сложите оружие. Это последнее предупреждение.
        Но я понимала, что стоит мне сдаться, Вачиравит кинется на хозяина. К глазам подступили слёзы: вот так втёрлась в доверие. Освободила амардавику и устроила жизнь в великом клане! На кой ляд я вообще пошла на эту охоту? Но если бы я не пошла, Вачиравит бы убил водяного, и тогда как знать, по кому бы ударила беда… Когда вселенский закон нарушается так сильно, дыра в нём расползается, и беды сыплются на всех невинных, кого он охраняет. За убитого хозяина озера болезни могут выкосить соседний город! Конечно, жена, поднявшая меч на мужа - тоже нарушение вселенского закона, но… У меня не было времени об этом думать.
        Единственное, что я могла, это бежать. Я всё ещё держалась за густую вонючую шерсть водяного. Сосредоточив махару, я зажгла третий глаз - не так, как обычно, а так, чтобы сиял ярче солнца. Мужчины отпрянули, заслонившись руками, и это выиграло мне мгновение, чтобы бросить меч на воздух, вскочить на него ногами и рвануть прочь, волоча водяного за собой.
        Куда бежать - я не знала. Поднять эту тушу в воздух я бы не смогла, а озеро было совсем небольшое. Махарьятам и рыбакам ничего не стоило обежать его по берегу и поймать меня там. Сколько я буду метаться туда-сюда, пока махара кончится или иссякнут силы волочь водяного? Хоть бы тут речка какая впадала…
        Это всё, о чём я успела подумать: когда мы вылетели на середину озера, водяной дотянулся и ухватил меня обеими лапами за плечи. Я неловко взмахнула ногой, теряя равновесие, а в следующее мгновение водяной, я и меч уже погружались в зеленовато-бурую вонючую воду.
        Глава 30
        Яд и мед
        Не знаю, что было бы хуже: тонуть или глотать загаженную воду. К счастью, узнать на своей шкуре мне не пришлось: едва надо мной сомкнулась вонючая жижа, я применила заклинание, создавшее вокруг моей головы воздушный пузырь. Это было изобретение моего отца уже от последних лет: заклинание использовало тончайший слой махары, который даже почти не тратился, просто выходил из тела и уходил обратно, а воздух просачивался внутрь прямо из воды, ведь он там тоже есть, только растворённый.
        Водяной хозяин волок меня на дно, прижав к своему бочкообразному пузу. На ощупь он был прохладный и осклизлый, как затонувшая коряга. Удивительно, как мне удалось его за патлы оттащить так далеко - подсох, что ли, на солнце… Или сам что-то сделал, чтобы не оторваться от меня. И зачем я ему сдалась на дне? Он ведь не пытался меня топить. Я знала, как бывает, когда топят: обволакивают водорослями, опутывают, иногда ещё бьют или душат, а этот только немного меня придерживал, почти бережно, если учесть, какая в его лапах силища.
        Зелёная муть и зависшее над ней солнце всё больше удалялись, а вода вокруг становилась холоднее и… чище? Я огляделась, насколько могла, под лапами хозяина. Вода вокруг была не мутная, хоть и тёмная. Включив третий глаз, я рассмотрела в толще серебристые косяки рыб, а внизу вырастающий из дна каменный пик, изрезанный входами и выходами до такой степени, что он напоминал храм Саинкаеу. Да озеро намного глубже, чем казалось наверху! И вот в этот подводный замок водяной меня и тащил. На корм детишкам? Я понятия не имела, могут ли у хозяина озера быть детишки, и если да, то насколько опасно их обижать.
        Наконец наш полёт вниз головой кончился. У одного из верхних ярусов дворца водяной замедлился, повернул параллельно ко дну и вплыл в просторный зал через большое отверстие в скале - то ли окно, то ли арку между колоннами. Внутри лежал небольшой слой ила, который всколыхнулся, когда водяной встал на пол лапами. Стены были улеплены трепещущими в небольшом течении куртинами водорослей. Водяной неожиданно меня отпустил.
        Я огляделась: никаких детишек или помощников. Если они не прячутся в иле или водорослях, то мы с ним тут одни. Он сам преспокойно отвернулся от меня и, толкнувшись от пола пару раз, подгрёб к выступу стены, из которого извлёк кусок коряги.
        Хозяев вод я в жизни видала пять штук, но не сказать чтобы близко. Из сетей одного освободила как-то раз, а прочих только мельком или издали. Уж точно никто из них не притаскивал меня к себе домой. В книгах же об этом виде тварей писали крайне мало - только запугивали нарушением мирового порядка, но даже как отличить хозяина от простого демона, мне рассказывал отец из личного опыта. Отличие было не какое-то одно и явное, а скорее по сочетанию черт: рост, вид шерсти, белёсые глаза и губы, неторопливость. Всё это встречалось в демонах по отдельности, но только у хозяина вод все признаки сходились.
        Теперь я пыталась припомнить хоть что-то ещё из рассказов отца, но вспоминалось только, что вроде как моему деду хозяин какой-то реки указал на Жёлтую гору, когда тот искал пристанище с амардом. Или не указал, а подвёз на спине?.. Вот чем я слушала? Мне бы выспросить, как дед этому хозяину объяснял, что ищет…
        Удирать из подводного дворца я не спешила: пока я выберусь с этой глубины, хозяин меня в два счёта догонит, а там наверху вообще неизвестно, что меня ждёт. Вачиравит небось уже всех рыбаков на озеро выгнал меня выслеживать. Хозяин же не спешил меня убивать, а значит, у меня был шанс хоть немного исправить ситуацию. Поэтому я сосредоточилась на залечивании раненого плеча, благо оно хорошо промылось в чистой воде.
        Хозяин вернулся из своего угла с корягой, но прежде чем он успел что-нибудь сделать, я выставила вперёд кошель с серебром, выданный мне Чалермом на карманные расходы во время охоты. Себе я денег заработаю, это несложно, а вот подносить дары хозяевам надо, не скупясь. Оставалось только надеяться, что для него это заметная сумма - деревушка-то нищая.
        - Добрый дядюшка-водяной, - завела я свою любимую песню, - прими этот скромный дар и будь милостив ко мне и моим соплеменникам!
        Не знаю уж, насколько хорошо он меня слышал из пузыря махары, но корягу от изумления выронил, да так и застыл, не зная, за что хвататься - за дрова свои или подношение. Наконец жадность победила, кошель он принял. Коряга тем временем, продрейфовав по течению, распалась на два горбыля. Но внутри не было ни трухи, ни выдолбленной полости. Вместо этого вся сердцевина оказалась как будто залита чёрной смолой.
        Сообразив, что коряга уплывает, хозяин поспешно сунул горловину кошеля себе в рот, который раскрылся до середины головы, явив мне четыре ряда мелких зубов, завёрнутых внутрь, а сам отловил странную деревяшку. Из другой половинки он выковырнул сучок, оказавшийся длинным и заострённым на конце. Зажав полкоряги под мышкой, он взял сучок и принялся царапать им по чёрной смоле. Вид у него при этом был весьма курьёзный: с кошелём в зубах и струящимися по течению патлами. Белые глаза слегка светились в темноте, а на белых губах я разглядела голубоватые жилки, не добавлявшие хозяину ни человекоподобия, ни привлекательности.
        Наконец справившись со своей задачей, он повернул коряжину нутром ко мне, и к своему изумлению я увидела, что на смоле проступили светящиеся письмена - корявые, но читаемые:
        «Твои соплеменники осквернили воду»
        - Они не по злому умыслу! - выпалила я. - Их обманул корыстолюбец! Дядюшка-водяной, они не ведают, что творят! Будь милостив и помоги мне их образумить!
        С этими словами я на всякий случай отвесила ещё один земной поклон. Водяной издал гулкое бульканье, а когда я рискнула подглядеть исподлобья, он поглаживал шерсть у себя на груди, как некоторые пожилые чиновники любят поглаживать бороды. Сучок снова заскользил по смоле, и вскоре я смогла прочитать:
        «Очисти озеро, тогда прощу»
        Я задумалась. Легко сказать - очисти озеро. Оно же не демонами загажено, не какой-то тёмной аурой или там чем. Простым очищающим кругом не взять. А отделять нечистоты от воды - это мне никакой махары не хватит! Я медлила, рассматривая смоляную табличку. Письмена на ней сияли бело-голубым светом, таким же, каким светилась горная ба в темноте. Таким же, каким светится чистая махара, когда собираешь её в фиал или вливаешь в ритуальный круг. Уж не ею ли водяной пользуется? И где берёт?
        - Дядюшка-водяной, - залебезила я с улыбкой, - я бы и рада помочь, да озеро твоё велико! Я - только один человек, и сила моя мала. Вот если бы ты поделился, то я бы с радостью!
        Водяной фыркнул, выпустив сквозь кошель с серебром заряд пузырьков. И вывел на смоле:
        «Ясное дело»
        Ну раз ясное… Я развела руками.
        - Тогда я готова!
        Честно говоря, когда я просила у водяного махару, я себе представляла, что он пойдёт куда-нибудь в потайное хранилище и принесёт фиалы или какую-нибудь ракушку, полную духовной силы, как рог вина. Ну или учешет к ближайшему амарду бить челом. Чего я точно не ожидала, это что он засунет корягу со смолой под другую мышку, выставит вперёд ладони и направит в меня сияющий поток толщиной в руку. У меня чуть сердце не остановилось от прямого попадания фонтана махары!
        - Полегче! - выдавила я, едва сообразив поднять руки и выпустить махару обратно сквозь кончики пальцев. Каналы жгло, как обжигает глотку, если проглотить много горячего за раз. Хозяин снова булькнул, и поток из его ладоней истончился, став шириной в один палец. Это всё равно было раза в два-три больше, чем я привыкла получать от других махарьятов, но с этим я уже могла справиться.
        Для начала подкопив немного в хранилище - а то я поиздержалась, пока летела, - я воспользовалась временем, чтобы подумать, а как, собственно, чистить воду. Если просто напускать в неё махары, это ничего не даст, а специальных заклинаний для такого я не знала, если они вообще были. Однако удалось же отцу изобрести пузырь, в котором я сейчас дышала. А если махарой можно отфильтровать воздух, то и воду, наверное, можно? Вот только там же рыба плавает и всякие прочие твари… А не может ли хозяин ими управлять?
        - Вели всем жителям озера спуститься на дно! - попросила я.
        Хозяин раззявил пасть, выронив кошель, и издал рёв, от которого вся вода задрожала. К нему тут же слетелась стайка рыбок.
        Я начала плести сеть. Тонюсенькую - чтобы на всю площадь озера махары хватило, и очень мелкую, чтобы только вода и просочилась сквозь неё. Готовая сетка в виде толстого жгута поднималась над моими ладонями и потихоньку всплывала сквозь дыру в своде дворца, а навстречу ей погружались рыбы, улитки, жуки, лягушки и даже змеи, неподвижные, словно во сне или трансе.
        Я ощущала пропущенной через себя махарой, как теплела вода вокруг верхнего конца жгута, и стоило ей чуть-чуть подогреться, а мне почуять первый намёк на зловоние, как я велела жгуту раскрываться вширь. Дворец немного защищал меня от дождя оседающих на дно тварей, но за окнами было черно от их маленьких тел. Только глубоководные рыбы мелькали туда-сюда и суетились, а все, кого хозяин призвал с поверхности, погружались сонно, притянутые волей водяного.
        Он замахал лапой перед моим лицом, на мгновение ослабив ток махары, и показал на смоле надпись «Все здесь». Я отошла на шаг в сторону, чтобы оказаться прямо под отверстием в куполе и наблюдать, как раскрывается высоко над головой зонт моей махары. В плетении я делала одни нити толще других, чтобы легче было управлять всей сетью, так что итог напоминал кружево сосудиков в листе дерева, если посмотреть на него на просвет. Из зонтика сеть постепенно превратилась в крону гигантского дерева, закрывшего весь видимый свод зеленоватой воды у поверхности. Солнце померкло. Теперь всё вокруг затопили лучи голубоватого света от сети. На илистом полу и спящих на нём подводных обитателях, на хозяине озера и оброненном им кошеле с серебром разлеглись ажурные тени. А махара у него всё не кончалась, и его белые глаза отражали голубоватые отсветы духовной силы.
        Или не отражали.
        Мои мысли текли вяло, прячась по тёмным уголкам сознания в страхе спугнуть сосредоточение. Выплетать сеть такой плотности, чтобы только вода проскользнула - это вам не мотать ровницу вокруг ступы… Увы, плетения у каждого клана свои, а порой и у отдельных махарьятов. Разгадать чужое густое и сложное плетение я не могла, как бы ни были хороши мои собственные.
        Не знаю, сколько времени я вязала свой жгут, но в один прекрасный момент я ощутила берега озера - не кожей, а нитями махары, всё ещё связанными со мной сетью. Выдавив по нескольку рядов из воды, я велела сети закручиваться, как края лотосового листа, пока наконец посреди озера не замер круглый свёрток. Он поднялся, словно праздничный фонарик, и отлетел прочь, в расселину между гор, кишащую зловредными тварями, и там распался пеплом.
        Ажурный жгут медленно растворился в воде, насыщая её силой и здоровьем. Дождь сонных озёрных обитателей потёк обратно вверх, а я без сил опустилась на дно, более ни о чём не думая.
        Очнулась я в лодке посреди озера. Над поверхностью клубился туман, в котором я едва различала нос этой же лодки, и сквозь него доносился гул голосов, идущий как будто со всех сторон. Я села и протёрла влажные глаза влажными же руками. Около борта на воде покачивалась голова хозяина озера.
        Коряги свои он не взял, и потому только гудел и булькал, время от времени опуская губы в воду, чтобы пустить пузыри, но выглядел он довольным. Я видела под водой всё его тело - настолько она была прозрачной и чистой.
        - Тебе спасибо, дядюшка-водяной, - промямлила я, с трудом ворочая языком. Таких огромных заклинаний я ещё никогда не плела.
        Он побулькал снова и выпростал лапу, с шерсти которой лило ручьями, закинул её через борт и оставил на дне лодки вымокшую долблёную тыкву. Я взяла её в руки - нехорошо отказываться от подарка, - и вытянула плотно притёртую крышку.
        Внутри вперемешку лежали несколько коробочек лиановых спор и сотворённые из демонов проклятые путы, как та, которой пытались утопить кананича Нирана.
        - Откуда у вас это? - выпалила я, даже не подумав, как водяной будет отвечать.
        Он шумно вздохнул и повёл лапой куда-то в ту сторону, откуда доносился гул голосов.
        - Это подбросил старик-махарьят? - сообразила уточнить я.
        Водяной грустно кивнул, а потом подтолкнул мою лодку и нырнул в воду, чтобы больше уже не показаться.
        Поплотнее заткнув крышку на место, я спрятала тыковку в рукав - носить такое за пазухой меня не заставят! А потом взялась за весло и погребла туда, куда меня направил водяной.
        О чём гудели голоса, стало ясно довольно скоро: роса потихоньку выпадала, и туман редел, открывая моему взгляду суетящихся вдоль всего берега рыбаков. Они тянули сети и садки, вываливая в лодки огромный улов. Не иначе, водяной хозяин внял моей просьбе, простил дураков и расщедрился. Меня даже не заметили, хотя пришлось протолкаться, стукаясь бортами, между нескольких других лодок. Им было не до меня - лишь бы нагрести побольше рыбы, пока дают. Я спрыгнула в прохладную воду у берега и вытянула лодку на песок. В голове было совершенно пусто. Ритуал, занявший добрую часть ночи, вымел из моей головы все мысли, так что я не представляла, кто я, где я и куда мне теперь податься.
        И стоило мне задуматься обо всём этом, как на моём пути выросли Вачиравит и Чалерм, словно призраки, сгустившиеся из остатков тумана.
        Чалерм вцепился в локоть Вачиравита, но тот пока не бросался на меня, стоял неподвижно, презрительно наблюдая, как я вынимаю из лодки меч. Вешать его за спину я не стала, хотя ни малейшего желания драться не испытывала. У меня не было сил даже на словесное препирательство, а тут ещё соображать, что именно говорить… Я тяжело вздохнула, вытерла со лба прилипшие мокрые волосы и замерла, предоставляя мужчинам ходить первыми.
        - Кто ты такая? - прорычал Вачиравит.
        - Твоя жена, Кессарин Саинкаеу, в девичестве Адульядеж, - ответила я, сонно моргнув. Объяснять, кто я на самом деле, было бы слишком долго и сложно, да и драться они бы начали до того, как я закончила бы представляться.
        Вачиравит зло фыркнул.
        - Позвольте вам не поверить, - скривил тонкие губы Чалерм. - Кананичны не умеют летать на мечах и не бросаются на защиту демонов. Вы совершенно точно махарьятта, причём уровнем выше любого воина Саинкаеу. Даю вам последнюю попытку: кто вы такая?
        Я пожала плечами: что толку? Если я объясню, кто я такая, больше любить они меня не станут.
        - Вы так судите, праат Чалерм, - медленно заговорила я, мучительно подбирая слова, - как будто знакомы со всеми кананами в мире и их семьями. Думаете, кананичны рождаются уже сразу с желанием выйти замуж за того, кого папенька укажет? Мне повезло, меня отправили в клан махарьятов. Но о том, что так сложится, я узнала только несколько месяцев назад. - По мере того, как я говорила, моё сознание немного расшевелилось и подбросило наконец толковую идею: - А до того я планировала сбежать. Вот и скажите, кому легче путешествовать по земле: богатой городской неженке или обученной махарьятте? Я не собиралась становиться обедом первого попавшегося горного сау.
        - Ври больше, - огрызнулся Вачиравит.
        - То есть вы пытаетесь сказать, - прищурился Чалерм, - что вы обучились махарьятству тайком от отца и собирались заниматься этим делом, отринув достаток и комфорт, сопутствующий вашему статусу кананичны?
        - А вы бы предпочли оказаться в полном распоряжении незнакомого человека? - парировала я, начиная злиться. - В клане махарьятов все охотники равны в правах, женщина ты или мужчина. Думаете, если бы меня выдали за какого-нибудь купца или землевладельца, я бы так хорошо жила?
        Чалерм сдвинул брови и перестал буравить меня взглядом.
        - А демонов защищать тебя кто учил? - не унимался Вачиравит.
        Я почувствовала себя такой усталой, что чуть не села прямо на мокрый песок. Я ему никогда этого не объясню.
        - Он не демон, - попыталась я. - А хозяин озера. Слышал о таких?
        - И что? - буркнул невпечатлённый Вачиравит.
        А вот Чалерм спал с лица и вцепился в локоть начальника побелевшими пальцами.
        - Как вы определили?
        - По совокупности черт, - пожала плечами я. - Но после того, как он затащил меня к себе во дворец и призвал на дно всех озёрных жителей, странно было бы в этом сомневаться. И теперь вон, - я махнула подбородком на рыбаков, тянущих полные сети, - одарил в ответ на моё подношение.
        - Ты ему ещё подношения делала? - оскалился Вачиравит. Чалерм дёрнул его за руку, но тот не обернулся.
        - Отдала кошель серебра, - вздохнула я. - Надо же было его как-то задобрить. Ручьи-то он очистил?
        Вачиравит впервые с начала разговора в чём-то засомневался и глянул на Чалерма. Тот кивнул.
        - Вы не уточнили у хозяина, какие подношения ему делать в дальнейшем? - спросил Чалерм, чем поверг смотрящего на него Вачиравита в смятение.
        - Я так думаю, его вполне устраивали прежние, - прикинула я. - Если б не тот крокодил, тут бы и проблем никаких не было.
        Чалерм задумчиво покивал.
        - Ты что, ей веришь? - изумился Вачиравит. - Она же с демоном заодно! И наврала! И вообще, сам говорил, она странная!
        - Улов действительно больше нормального для такого озера, - заметил Чалерм. - А ручьи действительно очистились. Я не могу на взгляд определить хозяина вод, но это похоже на правду. А если так, то, выходит, пранья уберегла всех окрестных жителей от разорения и мора. Да и тебя - от смерти. Хозяина озера ты бы не победил.
        Вачиравит засветился тёмно-красным и раздул ноздри. Меньше всего на свете он хотел быть мне должным. Тут Чалерм снова дёрнул его за руку и что-то беззвучно сказал. Когда же я наконец научусь читать по губам?
        Однако они оба убрали мечи. Теперь я разглядела: меч Чалерма был тонким и гибким и помещался под чокхой внутри его широкого пояса, а рукоять успешно притворялась фигурной пряжкой. Ого, ничего себе! Я такого раньше не видывала.
        - Полагаю, мы здесь закончили, - резюмировал Чалерм. - Не отправиться ли нам в обратный путь?
        Я облегчённо кивнула. «Нам» включало и меня, а значит, они приняли мои объяснения. Может быть, не всё ещё потеряно? Лишь бы Чалерм не повёл меня к Адульядежу…
        Мужчины двинулись прочь от берега, и я пошла следом, погружённая в свои мысли. И заметила, что они замедлились, только когда оказалась ровно между ними. В следующее мгновение меня скрутили в четыре руки, нагнули и принялись обшаривать. Я вскрикнула и забилась, но никому не было до меня дела: рыбаки занимались рыбой, а Вачиравит превосходил меня по силе во много раз. Рука Чалерма по-хозяйски скользнула мне за пазуху и извлекла стопку талисманов, вселенский мешочек со всякой мелочью и жетоны разрешений. Я хотела было возмутиться: так щупать чужую жену! Но потом подумала, что лучше уж Чалерм, чем Вачиравит, этот хоть быстро управится и отстанет.
        Просмотрев талисманы, он перешёл к обыску штанин - нет, всё-таки каков нахал! - сапог, а потом и рукавов. И достал тыковку. Я только теперь о ней вспомнила и открыла рот предупредить, но Чалерм уже выдернул крышку.
        И тут же отставил руку подальше от лица.
        - Очень интересно, - пропел он. - Споры лиан и проклятые снопы.
        - Это мне хозяин озера отдал, - поспешила объяснить я. - Он сказал, это Рангсан тут оставил!
        Чалерм приподнял уголок рта в горькой усмешке.
        - Что он оставил тут споры, я ещё мог бы поверить, - размеренно произнёс он. - Но со снопами вы, пранья, прокололись. Изготавливать их хлопотно и опасно, стоят они дорого. С чего бы Рангсану ими разбрасываться? А вот ваш многоуважаемый батюшка регулярно получает от кого-то с Оплетённой горы этот товар, чтобы избавляться от неугодных людей. Какое удивительное совпадение, что его дочь носит при себе целый набор!
        - Да не мои они! - выкрикнула я, в ужасе понимая, какая картинка у него сложилась. - Я ничего не знаю о его делах с кланом! Я для него ничего не делала!
        - Конечно нет, - проворковал Чалерм. - Вы просто завладели сердцем сынка Саваатского канана и подложили ему эту дрянь. Несчастный случай, демоны утащили беднягу в воду, никто не смог ничего сделать!
        - Что вы несёте? - ужаснулась я. - Я же его спасла! Или ему с тех пор ещё одну подсунули?
        Чалерм прищурил веки, изучая меня. Вачиравит тем временем немного расслабился, привыкнув, что я не сопротивляюсь. Мой меч валялся чуть поодаль, но это как раз не проблема: я успела его выдрессировать.
        Не отводя взгляда от Чалерма и изо всех сил удерживая испуганное выражение на лице, я лягнула Вачиравита в голень и рванулась. Он взвыл и отпустил. Кувырком отлетев на несколько шагов, я призвала меч, вскочила на него в полёте и помчалась прочь. Догнать меня им можно было и не мечтать - нет ничего быстрее полёта не мече, а из них так никто не умел.
        Когда долина с озером скрылась за горным хребтом, я перевела дух и задумалась: куда лететь. Проще всего, конечно, было бы вернуться домой. Имени своего я так никому и не назвала, где меня искать, Саинкаеу не знают. Но это бы не решило ни одной проблемы: амардавика всё ещё у них, где взять другого амарда, я не знала, махару черпать неоткуда, да ещё эти подонки из совета нарочно гадят простым людям, подрывая доверие ко всем махарьятам. И если я сейчас скроюсь, всю оставшуюся жизнь мне придётся прятаться от Саинкаеу, а о том, чтобы снова проникнуть на гору, можно забыть.
        Отправиться в Саваат выяснять, как там Ниран? А что толку? На Оплетённую гору он меня второй раз не проведёт, и жив он или мёртв, обвинений Чалерма с меня это не снимет.
        К тому же, если бы я была настоящей Кессарин, я бы с большой вероятностью помчалась к папеньке, а вот этого я точно сделать не могу. Хотя… Если бы вся история, которую я рассказала Чалерму, была правдой, я бы сейчас думала не где спрятаться, а как защититься от клеветы и произвола. То есть, честная, ни в чём не повинная махарьятта рванула бы к главе клана жаловаться на дурное обращение со стороны мужа. И тогда я могла остаться на горе. Конечно, Чалерм попытается снова меня подловить и наверняка начнёт за мной слежку, но Арунотай его не очень-то слушает, да и Вачиравита тоже… Если я пару месяцев побуду законопослушной махарьяттой, может, всё и уляжется?..
        И даже если риск велик, я должна попытаться. Я явилась сюда, чтобы отдать долг семье, и кто я буду, если предпочту личную безопасность общему благу?
        Итак, я возвращалась на Оплетённую гору. Мчаться на мече всю дорогу не имело смысла: я и так устала, махары это жрало целую ванну за такое расстояние, а спешить больше было некуда, мужчины меня всё равно не догонят. Так что я приплелась вскоре после обеда. К счастью, для входа жетон разрешения не требовался, только опознание махары. Стражи попытались спросить меня, почему я одна, но я решительно отвернулась и зашагала к древодому главы.
        Арунотай встретил меня на пороге вежливым удивлением и сразу глянул мне через плечо, не маячит ли там Вачиравит.
        - Вы вернулись раньше? - осторожно спросил он.
        - Глава! - выпалила я, голосом, полным почти непритворных слёз. - Они обвиняют меня в каких-то преступлениях!
        - Прошу вас, Кессарин, называйте меня по имени, - напомнил он и тут же всучил мне чашу с ледяным напитком. - Пожалуйста, присядьте, утолите жажду и расскажите всё по порядку.
        Так я и сделала. В разведённый сок, кажется, был подмешан какой-то успокаивающий эликсир, плетёное кресло покачивалось на еле ощутимом ветерке, Арунотай смотрел на меня ободрительно, и речь моя потекла, что те очищенные ручьи. Я рассказала ему всё: и о продажном деревенском голове, и о сгнивших и срубленных священных деревьях, о решении проверить членов совета и о загаженном озере, о своей встрече с хозяином и о том, как меня скрутили.
        - Они думают, что я что-то ворую в клане для отца! - возмущалась я, шмыгая носом. Не знаю, что за дрянь Арунотай подмешал мне в напиток, но плакалось от неё отлично. - Я ничего не делала! Я только хотела помочь! Вы не можете позволить им со мной так обращаться, как будто я какая-то преступница!
        - О, Кессарин, мне так жаль, - кивал он в ответ. - Вачиравиту и раньше везде враги мерещились, а после того, что с ним случилось… Я обязательно с ним поговорю. Уверен, мы сможем всё разрешить миром!
        - Я ему жизнь спасла! - хныкала я. Вот это меня развезло! Последний раз я так ревела лет в пять самое большее.
        - И я вам безмерно благодарен за это, - серьёзно кивал Арунотай. - Брату иногда сложно бывает принять помощь от близких. Но я уверен, он остынет и найдёт в себе силы на ответную заботу.
        - Да не нужна мне его забота! - вспылила я. - Делал бы свою работу нормально, а то как членами совета управлять - так это слишком сложно, а как рыбаков заставить хозяина озера бить, так он первый! И Чалерм тоже хорош, я ему говорила, что мне эту тыкву дал хозяин, так нет, конечно, я главный враг!
        - Тыкву? - уточнил Арунотай.
        - Ну со снопами, - отмахнулась я. Как-то неуклюже. Устала я, конечно, но не настолько же, чтобы руки не слушались. - Дрянь эта, которую из демонов делают.
        - Вы их видели?
        - Ну да… - я не совсем поняла вопроса, но отвлеклась на какой-то шорох за стеной. Мы же сидим на первом уровне древодома, а снаружи наверняка всё слышно… Как-то я раньше об этом не задумывалась.
        - Пранья, это же очень опасная вещь, - заговорил меж тем Арунотай. - Последнее время их действительно кто-то стал делать в огромных количествах и продавать из-под полы, и это просто кошмар! Одна из целей съезда кланов, который я собираю, в том, чтобы поднять этот вопрос! Где вы их видели?
        - Так хозяин мне их отдал, - я икнула. - В тыковке. Её Чалерм забрал.
        - Небесные боги, да он же в опасности! - всплеснул руками Арунотай. - Он же обыватель, понятия не имеет, что это такое и как с этим обращаться! Он может пострадать! Даже Вачиравит может пострадать!
        - Да не, он соображает, - мотнула головой я. Зря: комната поплыла перед глазами.
        - Вам нехорошо? - забеспокоился Арунотай. Взял мою чашу и понюхал. Тут же подскочил, сгрёб меня под мышки и потащил на второй уровень в купальню.
        Еле успели: меня вывернуло, как бешеный огурец! После я сидела на полу в купальне главы, растирала по лицу слёзы и хлестала воду, как будто год её не видала. Арунотай сидел напротив меня задумчивый и мрачный. Да уж, тут было, о чём подумать: кто-то отравил напиток, стоявший у него в гостиной!
        - Яд не смертельный, - сказал он, глядя в никуда. - Вызывает состояние, сходное с опьянением.
        - Кто мог?.. - выдавила я.
        Арунотай покачал головой.
        - Если вы говорите, кто-то в совете нарочно саботирует охоты и распространяет запрещённые амулеты, то и желающие подорвать авторитет главы клана найдутся. Мне следует быть осмотрительнее. До сих пор не было нужды запирать дверь дома, но теперь… А ведь у меня через пару часов назначена встреча с представителями соседних кланов. Хорош бы я был…
        Я наконец нашла в себе силы встать и умыться, хотя Арунотай тут же кинулся меня поддерживать. Что ж, может, небесные боги мне ту отраву подсунули: и его уберегли, и меня выставили жертвой обстоятельств. Вон как трясётся надо мной. Небось теперь точно Чалерма не послушает.
        Чалерм оказался лёгок на помине. Когда мы с Арунотаем спустились вниз, он с Вачиравитом уже ждали, озадаченно озираясь. При виде моего мокрого лица брови Чалерма поползли вверх, а Вачиравит набычился.
        - Пранью пытались отравить, - холодно сообщил Арунотай, помогая мне сесть. - Хотя скорее меня, но досталось ей. Вачиравит, твои подозрения на её счёт совершенно беспочвенны. И в будущем, если у тебя возникнут вопросы о верности Кессарин нашему клану, пожалуйста, задавай их мне, а не заламывай ей руки. Праат Адульядеж не обрадуется, если узнает, как с его дочерью обращаются!
        - Она врёт! - высказался Вачиравит.
        - Позволь мне об этом судить, - поджал губы Арунотай. - Я тебя уверяю, она не имеет никакого отношения к торговле запрещёнными амулетами. Кстати, - он обернулся к Чалерму. - Праат, если они ещё у вас, прошу, отдайте их мне. Это слишком опасная вещь для обывателя.
        - Простите, глава, что я должен отдать? - озадаченно нахмурился Чалерм.
        - Проклятые снопы, - пояснил Арунотай.
        - Что это? - Чалерм недоумённо моргнул.
        - То, что вы у меня отобрали, - встряла я. - В тыкве!
        Чалерм и Вачиравит переглянулись, как будто не понимали, о чём речь.
        - В тыкве, которая выпала из вашего рукава, были только споры лиан, - сказал Чалерм. - Мы их уничтожили. Вместе с тыквой.
        Арунотай напрягся, и я его понимала: если споры можно шибануть махарой или просто сжечь, то проклятые снопы так просто не уничтожить, и если Чалерм их не заметил… Но как он мог их не заметить?
        - Вы же сами меня обвиняли, что я их кому-то там продаю! - выпалила я.
        Чалерм медленно моргнул и сделал какое-то неуловимое движение локтем в сторону Вачиравита.
        - Меньше с демонами надо знаться! - заявил тот. - Ещё не такое примерещится!
        - Брат, прошу тебя! - принялся увещевать его Арунотай, а Чалерм тем временем вперил в меня взгляд и многозначительно раскрыл веки пошире. Он что, намекал, чтобы я молчала про то, как они меня ощупывали? И с какой стати я должна их выгораживать?
        Кажется, он понял, что я возмущена, и выразительно глянул на Арунотая, а потом снова на меня. Он не хотел говорить о снопах Арунотаю? Но почему? Хотя… Если Арунотай настолько плохо руководил кланом, что под его началом махарьяты обворовывали мирных людей и подливали ему яды в кувшин, много ли он мог против торговцев снопами? Ещё проболтается кому-нибудь в совете… Что я вообще знала о способности Арунотая хранить тайны, не говоря уж о том, чтобы их раскрывать?
        - Я провожу вас до покоев, - услышала я голос Арунотая, снова как будто сквозь пелену дурмана. Должно быть, не весь яд ещё вышел.
        - Да, спасибо, - услышала я себя как будто со стороны. Голосок был слабенький.
        Вачиравит ещё что-то возражал, Чалерм занудствовал, но в итоге Арунотай выгнал их обоих и повёл меня по резиденции. У меня в глазах прыгали цветные пятна, ноги заплетались, и по лестнице Арунотаю пришлось меня почти тащить. Наконец я рухнула в свою постель. Пахло знакомо и приятно какими-то цветами. Буппа засуетилась вокруг, я слышала голоса, а потом стало тихо.
        Темнота свивалась в кольца лиановыми жгутиками. Где-то подо мной в глубине горы пылал гневом их корень. Хотя у лиан нет глубоких корней… Но, может, у этих есть?.. Всё пространство вокруг меня рябило, распадаясь на завитки и коробочки со спорами. Такие надутые, аппетитные, с ровными золотистыми гранями. Так и хотелось потянуть их в рот. Что я, малолетка? Но коробочки вырастали всё новые, всё ближе к лицу, их запах манил и дурманил. Просто возьми и проглоти, и все проблемы разрешатся. Будет хорошо. Будешь свободной. Ну давай, девочка, открой ротик, будь умничкой, ты же послушная дочка, ты всё делаешь правильно, просто позволь…
        Шершавая поверхность коробочки коснулась губ. Внизу, где раньше был цветок, оставался маленький сухой хвостик, и он уже пролез в рот. Теперь цеплялся там за нижние зубы, прижимая коробочку плотнее. Хотелось лизнуть её. Сладкая, наверное. На гранях тех, что всё ещё висели перед глазами, выступали сахарные кристаллы, как в старом меду. Высунуть язык и лизнуть, позволить угощению провалиться в рот, и станет так просто…
        В горло полилась невыносимая гадость. Я пыталась сжать губы, но что-то мешало, что-то холодное и круглое, как толстый стебель, и его побеги уже заползали в глотку, я отбивалась руками и ногами, пыталась вытащить эту дрянь изо рта, но меня сжимало со всех сторон, словно вокруг обвился удав. Удалось выкрикнуть, и гадость полилась не в то горло, я закашлялась и…
        Открыла глаза.
        На мне сидела Буппа, прижимая мои руки к кровати. Над моим лицом склонился Чалерм - сосредоточенный, бледный. В руке у него была бутылочка с мебельной пропиткой.
        - Это… - прохрипела я, в ужасе осознавая, что он заставил меня её выпить.
        - Это противоядие от лиан, - тихо сказал он. - Вы чуть не отправились к амарду.
        Я вспомнила лезущие в рот коробочки спор и содрогнулась. Воздух полнился сладким ароматом, только теперь меня от него мутило.
        - Как? - каркнула я.
        Чалерм разогнулся и оглядел мои покои. За окном стояла ночь, но свечи у кровати горели, и в их свете комната казалась как-то ярче обычного. Проморгавшись, я поняла, что стены скрылись под сплошным ковром цветов. Лиановых цветов.
        - Дай кадушку, - велел Чалерм Буппе.
        Та наконец слезла с меня и поспешила наверх и чуть не съехала по ступенькам на обратном пути. Чалерм меж тем вылил на ладони немного пропитки, обмазал руки и принялся срывать цветы. Их он покидал в кадушку, прибил кулаком и облил из бутылочки. Потом вытряс в окно мгновенно усохшие останки и принялся обрывать дальше.
        Я неуверенно села и огляделась, пытаясь хоть что-нибудь понять.
        - Кто? - наконец пришёл вопрос.
        - Кто-то, кому не нравится ваша деятельность, - спокойно ответил Чалерм, не отвлекаясь от цветов. - И кто может управлять лианами. Кому вы говорили о снопах? И о чём ещё успели разболтать?
        - Я говорила только с главой, - нахмурилась я. - Рассказала про обе охоты и наши подозрения…
        - Наши? - Чалерм резко обернулся.
        - Ну… да?
        Чалерм бросил цветы и подлетел ко мне, вцепившись в меня лихорадочным взглядом.
        - Вы упоминали, что я в чём-то подозревал членов совета? - прошептал он.
        Я задумалась.
        - Нет?.. Я сказала, что ходила на охоту с Вачиравитом, а потом просто говорила «мы», «мы»… А что?
        Чалерм выдохнул и сел на край кровати.
        - А то, что из вас только что чуть не сделали куст. И я совершенно не жажду пойти на корм амарду!
        Я попыталась собрать в кучку рассыпающееся сознание.
        - Вы же не думаете, что глава…
        - Кому ещё вы говорили о лианах и снопах?
        Я пыталась припомнить, но кому я могла говорить? Хотя…
        - Мне было дурно от яда, но, кажется, я слышала шорох за стеной древодома. Может, там кто-то подслушал?
        Чалерм попытался потереть лицо руками, но поморщился от запаха пропитки и не стал.
        - Как вы тут оказались? - спросила я его, наконец осознав всю странность его присутствия в комнате замужней женщины ночью.
        - Ваша служанка прибежала ко мне с причитаниями, что вы зарастаете лианами.
        Я в ужасе оглядела постель, но на ней валялись только сухие чешуйки, на которые распадались стебли лиан от пропитки. Буппа стояла в углу и прожигала меня взглядом, украдкой утирая нос. Я почувствовала себя виноватой за то, что напугала её, и не захотела задавать следующий вопрос в её присутствии.
        - Ты не принесёшь мне перекусить? - попросила я, хотя аппетита не было вовсе. Она хмыкнула и ушла вниз по лестнице. Я выждала, пока она покинет дом, и снова повернулась к Чалерму, который продолжил уничтожать цветы. Теперь я понимала, почему у него в кабинете их не было.
        - Чалерм, - позвала я. - Почему вы меня спасли? Вы же считаете меня засланной от канана… Или уже не считаете?
        Он отвлёкся от стены и одарил меня долгим оценивающим взглядом.
        - На обратном пути у меня было время всё обдумать. Я не знаю, зачем вы пришли в этот клан. Но ваши действия… не такие, как я бы ожидал, будь вы и правда посредником Адульядежа. Либо вы просто гениально играете роль человека, который плохо играет роль, либо действительно пытаетесь принести в клан Саинкаеу частицу разума. Получается у вас плохо, но я всё же склонен думать, что не нарочно.
        Кажется, я всхлипнула - то ли от облегчения, то ли от обиды.
        Он снова оставил цветы и подсел ко мне, проникновенно глядя в глаза.
        - Пранья, уясните наконец, что в этом месте нельзя просто взять и навести порядок. Любой, кто пытается это сделать, обращается в куст.
        - Что же, просто стоять и смотреть, как они творят произвол? - прошипела я сквозь спёртое горло, а по щеке опять что-то потекло.
        - Нет, - вздохнул Чалерм. - Если ничего не сделать, они весь мир скормят лианам. Но нельзя действовать в лоб. Нам нужно понять, кто участвует в этом заговоре, и устранить их. Глава тут не поможет.
        - А я?.. - всхлипнула я. - Я могу помочь?
        - Можете. Только, пранья, - Чалерм внезапно сжал мою ладонь. Рука у него была сухая и горячая, да и взгляд какой-то лихорадочный. - Постарайтесь не погибнуть, глупо подставившись. Вы мне очень нужны.
        Я уставилась на него и почувствовала, как жар разливается по лицу. Мои узоры залились розовым. Вроде невинная фраза, тысячу раз её слышала, но он как-то так сказал… по-особому. И, как всегда, смотрит на меня, как будто я не просто боевая единица, а что-то намного, намного большее.
        - Нужна?.. - прохрипела я.
        - Ваше положение и навыки уникальны в клане, - улыбнулся Чалерм такой улыбкой, что я уже не слышала слов. - Я просидел тут всё это время без малейшей надежды, но с вашим приходом дело сдвинулось с мёртвой точки. С вами у нас наконец-то появился шанс. Я уверен, вы несёте нам всем избавление.
        Он снова сдавил мою руку, а потом встал и вернулся к цветам. Я же спрятала лицо в одеяле. Сердце колотилось между ушей. Как, ну как ты, Ицара Суваннарат, умудрилась выйти замуж за одного, а влюбиться в другого? И как мне теперь покорять горную вершину по имени Чалерм Онси?
        Список персонажей
        ВОКРУГ ГОРЫ
        Иц?ра Суваннар?т - главная героиня, охотница из клана Суваннарат с Жёлтой горы
        Ар? Чал?та - амардав?ка Жёлтой горы
        Джароэнч?й Нир?н - сын кан?на города Сава?т
        Адульяд?ж - кан?н города Ча?т
        Кессар?н Адульяд?ж - дочь канана Чаата
        Б?ппа - служанка Кессарин
        НА ГОРЕ
        Арунот?й Саинка?у - глава клана Саинкаеу с Оплетённой горы
        Вачирав?т Саинка?у - младший брат Арунотая, наследник клана
        Чал?рм Онс? - помощник Вачиравита
        Д?рек - управляющий слугами
        Дус?та - управляющая ремесленниками
        Краб?к - библиотекарь
        Т?нва - ученик
        Пар?нья - ученица
        Абхис?т - учитель
        Укр?т Саинка?у - далёкий предок братьев, написавший фундаментальныеп труды по теории махарьятства
        Саафуч?н Думр?н Сунки?т - амардан?р
        ОХОТНИКИ
        Канав?т - знаток книг и законов
        Адиф?п - циник
        Джар?н - исполнительный работник
        Лек - мелкий
        Най?на - мудрая женщина
        Гам - активистка
        Глоссарий
        Ам?рд - мистическое существо, более могущественное, чем люди, но уступающее по силе небесным богам. Амарды селятся на горах, становясь их хозяевами, и свободно разливают вокруг себя махару.
        Амардав?ка - амард женского пола.
        Амардан?р - амард мужского пола.
        Горные ба - демоны, хозяева гор, способные к договору с людьми. Выглядят, как одноногие голубые коровы.
        Мах?ра - жизненная сила, с помощью которой можно творить заклинания, менять свойства своего тела, лечить и т.д. В некотором количестве содержится в каждом человеке от природы, но в гораздо большем - в демонах и амардах.
        Махарь?т / махарь?тта - люди, развившие в себе способность управлять махарой. Живут тем, что избавляют обывателей от докучливых или опасных демонов.
        Пран?р - обращение к махарьяту.
        Пра?т - обращение к мужчине из воинского или купеческого сословия.
        Пран? - обращение к незамужней махарьятте.
        Прань? - обращение к жене махарьята.
        Прат? - обращение к незамужней девушке из воинского или купеческого сословия.
        Прать? - обращение к жене воина или купца.
        Пран?й - собирательное обращение к группе благородных господ (т.е. махарьятов, воинов или купцов)
        Нэр - длинный, до середины бедра или до колена, жилет из плотной ткани или кожи.
        Сат?ка - большое шёлковое полотно, которое можно по-разному оборачивать вокруг тела, получая в итоге подобие юбки, платья или штанов-аладдинов. Мужчины оборачивают сатику вокруг бёдер, а потом пропускают свободный конец между ног на уровне лодыжек и затыкают за пояс, в итоге получается красивая драпировка. Сатика обычно используется как парадное одеяние.
        Ч?кха - длинный прямой кафтан со стоячим воротником, обычно парадный, шьётся из нарядной шёлковой ткани.
        Ч?ли - укороченная женская блузка с завязками на спине и коротким рукавом до локтя или короче.
        Чонг - шёлковое полотно меньшего размера, чем сатика. Используется в качестве шали, головного платка или оборачивается вокруг торса, чтобы прикрыть грудь.